«В пустынных землях»

Харлан Эллисон

В пустынных землях

Перевод Илья Мякишев

Цепляется за каменный утес когтями скрючив пальцы,

Так близко к жару солнца он в пустынных землях

Стоит, с лазурным миром обрученный.

Альфред, лорд Теннисон

Педерсон знал - ночь падает на Сиртис Мажор. Хоть и слепой, он знал, что пришла ночь - вылезли сверчки-арфы. Ореол тепла солнца, хранящий его позолоту весь день, рассеялся, и теперь он мог почувствовать холод ночи. Несмотря на слепоту, были заметны перемены в тенях, которые жили там, где когда-то было зрение.

- Претри, - позвал он в тишину, и ответное эхо из лунных долин все повторяло и повторяло: Претри, Претри, все ниже и ниже - почти до подножья небольшой горы.

- Я здесь, старик Педерсон. Что тебе от меня нужно?

Педерсон расслабился в пневмосетке. Какое-то время он был напряжен, ожидая. Теперь он расслабился.

- Ты был в храме?

- Я там был. Я молился в течение многих оборотов, на протяжении трех цветов.

Прошло много лет с тех пор, когда Педерсон видел цвета. Но он знал, что марсианская религия была сильной и стабильной из-за цветов.

- И что же преподобная Джилка предсказала, Претри?

- День завтрашний будет отпечатан в памяти дня сегодняшнего. И другие вещи, - шелковистые обертоны голоса инопланетянина успокаивали. Хотя Педерсон никогда не видел высокого, чрезвычайно древнего Джилкита, он проводил своими артритическими лопатообразными пальцами по безволосой каплеобразной голове инопланетянина, видел осязанием глубокие круглые впадины, в которых светились глаза, курносый нос, тонкую, безгубую рану рта. Педерсон знал это лицо, как свое собственное, со всеми его складками, обвислостями, выпуклостями. Он знал, что Джилкит так стар, что ни один человек не смог бы выразить это земными годами.

- Ты уже слышишь, как идет Серый Человек?

Претри испустил глубокий вздох, и Педерсон мог слышать неизбежный хруст костей, когда инопланетянин присел рядом с пневмосеткой старика

- Он идет, но медленно, старик. Но он идет. Имей терпение.

- Терпение, - Педерсон задумчиво усмехнулся. - Оно у меня есть. Оно и ничего более. Когда-то у меня было время, но теперь оно почти ушло. Ты говоришь - он идет?

- Идет, старик. Время. Лишь время.

- Как там голубые тени, Претри?

- Толсты, словно мех в лунных долинах, старик. Ночь грядет.

- Луны вышли?