«День рождения принцессы»

Яна Дубинянская

День рождения принцессы

- Сюда, - шепнула принцесса Джулиана.

Слегка пригнувшись, молодой офицерик в костюме вельможи нырнул за ней вглубь затененной беседки. И тут же остановился в нерешительности, косые полоски света, пробивавшегося сквозь щели, освещали его красивое юное лицо с несерьезным пушком над губой и вспыхивали на золоченой отделке маскарадного костюма.

- Смелее, граф, - томно прошептала Джулиана, - вы можете поцеловать мне руку.

Он стремительно упал на одно колено и коснулся губами самых кончиков длинных пальцев выставленной вперед тонкой руки - от его усиков даже не было щекотно. Принцесса Джулиана капризно надула губки. Сегодня, в день рождения, хотелось позволить себе что-нибудь такое...

Она резко отдернула руку и скользнула в самый конец беседки.

- Как невыносимо душно, - медленно произнесла она. - Помогите мне распустить корсет, граф...

Она повернулась к нему спиной и, изящно изогнув шейку, наблюдала, как мальчик, на лице которого отразилось смятение, начисто лишавшее его сходства с аристократом, несмело шагнул вперед. Джулиана почувствовала у основания шеи его почему-то холодные и шершавые пальцы и вдруг подумала, что зашнуровать корсет обратно он точно не сумеет. А ходить весь вечер без корсета, словно ей ещё не исполнилось шестнадцать лет... Нет уж!

Обогнув робко замершего в недоумении офицерика-графа, принцесса Джулиана выскользнула из беседки и, подобрав длинные юбки, - белое кружево на небесно-голубом шелке - побежала через солнечный сад туда, где слышалась музыка карнавала.

На круглых лужайках, асимметрично разбросанных по обе стороны дорожки, группы музыкантов играли в унисон одну и ту же мелодию - конечно же, специально написанную по случаю дня рождения принцессы Джулианы. Она улыбнулась, помахала им белым кружевным платочком, и музыканты, не переставая играть, приветственно закивали в ответ, а один из лютнистов в смущении тронул не ту струну и густо покраснел. Но никто, конечно, не заметил перебоя в музыке - только Джулиана с её абсолютным слухом, естественным дополнением к прочим достоинствам. Как она замечательно танцует! Прямо на дорожке принцесса сделала под музыку несколько движений модного менуэта, и тут же, откуда ни возьмись, вокруг столпились ряженые и почтительно склонились, будто приглашая её на танец - такие смешные со своими огромными картонными головами, высоченными шляпами и немыслимыми руками, болтавшимися ниже колен. Джулиана, смеясь, прошла с ближайшим из них несколько тактов, а потом щелкнула его по картонному носу и легонько оттолкнула. Ряженый повалился в траву и остался лежать, нелепо дрыгая ногами в туфлях с длинными загнутыми кончиками. Это было очень забавно, но хохочущие глаза Джулианы разглядели вдали пеструю толпу вновь прибывших гостей, и юная принцесса устремилась туда.

- А вот и виновница торжества, Ее высочество принцесса Джулиана, наша дочь! - возгласил отец. Джулиану рассмешило это "наша" - папа имел в виду одного себя, ведь он овдовел много лет назад, значительно раньше, чем объявил свои земли королевством. Кстати, король и должен говорить о себе во множественном числе - просто озорная смешинка сегодня с самого утра засела в очаровательных глазах принцессы. Джулиана даже забеспокоилась: не размазались ли от смеха голубые стрелки, наведенные в уголках глаз? И все равно, как хорошо, что она уже взрослая и может пользоваться косметикой! Теперь никто не скажет, что её прелестнейшие в мире карие глаза слишком близко посажены...

Обо всем этом принцесса Джулиана думала, легко порхая от одного гостя к другому, впитывая улыбки и комплименты, наслаждаясь всеобщим восхищением и мысленно отделяя нужных людей - царственных особ, дипломатов, полководцев и банкиров, - от ничтожных знакомых, приглашенных по старой памяти о тех временах, когда отец ещё и в мыслях не имел, что станет королем. Так называемые друзья - Джулиана дарила улыбками и их, ведь сегодня она могла позволить себе быть милостивой. В тени каштана одиноко стояла худенькая девушка, и принцесса устремилась туда, почти искренне веря, что рада её видеть.

- Алис, дорогая!

- Джулиана!

Алис подняла бледно-серые глаза и робко, затравленно улыбнулась. Она пришла на карнавал в костюме поселянки и выглядела простой субреткой рядом с лазурно-кружевной принцессой Джулианой. Впрочем, и в монастыре, где они носили одинаковые белые одеяния, Алис всегда была такой же бледной и жалкой. Но зато она умела придумывать всякие таинственные и романтические истории, и с ней было так интересно шептаться в укромных местах... Кстати, раз уж Алис здесь...

- Пойдем в беседку, - предложила принцесса Джулиана. Беседка, конечно же, будет та самая, и она сможет показать, в каком именно месте красавец граф упал перед нею на колени. Остальное придумает Алис. Жаль, что она такая бедная и некрасивая - одни глазищи в половину лица. Жаль, что её отец всю жизнь будет платить жуткие налоги с поместья - вместо того, чтоб продать за границу лес, заключить торговые соглашения - ну, хотя бы с отцом Джулианы - а потом под шумок начать чеканить монету и объявить себя королем. Тогда, может быть, они и дальше бы продолжали дружить... да только ни Алис, ни её отец ничего не понимают в настоящей, непридуманной жизни.

- Знаешь, Джулиана, - говорила Алис, и её огромные глаза поблескивали в полумраке беседки, - знаешь, мне кажется, что я полюбила его. Это так странно, он простой офицер, совсем молодой, и я видела его только два раза... Но, Джулиана, он ведь так на меня смотрел! Равнодушный человек не сумел бы смотреть вот так...

Принцесса Джулиана вспомнила мальчика в маскарадном костюме - его лицо точно так же дробилось в косых лучах света... Ну нет, этого не может быть! Это было бы слишком забавно. Хотя целиком в стиле Алис. С неё станется: безответно влюбиться - и в кого! - Джулиана не стала сдерживаться, она расхохоталась раскатисто и звонко, наслаждаясь собственным серебристым смехом. Глаза Алис стали ещё больше, тонкие губы задрожали, и добрая Джулиана бросилась к подруге, обняла её за плечи со словами утешения.

- Чем вы тут занимаетесь, баловницы?

Принцесса Джулиана вскинула глаза навстречу игривому бархатному мужскому голосу. Она приготовилась возмутиться - но мужчина, который стоял в проеме беседки, скрестив ноги и красиво опираясь рукой на увитый плющом косяк, - это был герцог. Сам герцог - приближенный Самого короля, а ведь Сам король ещё не признал независимость их земель, официально отец Джулианы при всем своем богатстве оставался непокорным вассалом. И какой указ подпишет Сам король - во многом зависело от герцога, его первого советника.

Принцесса Джулиана ослепительно улыбнулась и подошла к герцогу. Он поцеловал ей руку, а выпрямившись, потрепал принцессу под подбородком.

- Поздравляю прекраснейшую розу сада Его величества с шестнадцатой весной, - с лукавой улыбкой возгласил герцог, и не мешало бы выяснить, какого короля он имел в виду. Томно опустив глазки, принцесса Джулиана пошла с ним под руку по дорожке сада. Наклоняясь к розовому ушку, герцог шептал бархатным голосом рискованные комплименты, а Джулиана слушала, краснела и думала, до чего же он неотразимый, настоящий мужчина! На мгновение она даже вспомнила об Алис - бедняжка, да и только.

Проходя мимо лужайки с музыкантами, они увидели на траве нелепо-длиннорукого ряженого - он так и лежал на спине, трепыхаясь, как перевернутый жук. Герцог легонько тронул его кончиком сапога, и принцесса Джулиана, рассмеявшись, тоже коснулась шевелящейся разноцветной фигуры носком расшитой жемчугом туфельки.

- У вашего отца блестящая фантазия, - сказал герцог. - Эти ряженые очень оживляют праздник, Ваше высочество.

Это обращение звонкой песней отдалось в груди Джулианы, и она подарила герцогу томный, многообещающий взгляд и легкое пожатие руки.

А потом были танцы, роскошный, грандиозный бал под открытым небом, который открыли менуэтом король в паре с дочерью-именинницей. А дальше принцесса Джулиана переходила от одного кавалера к другому, и все они неподдельно восхищались ею, словно соревнуясь в пылкости и изысканности комплиментов. Она никому не отказывала в танце, ведь только один раз в жизни девушке исполняется шестнадцать лет, и она была готова поделиться с каждым своим искристым счастьем. Кадриль она танцевала с юным офицериком в костюме графа и даже два раза улыбнулась этому милому мальчику. Наступил вечер, в воздух взметнулись огни фейерверка, и герцог, оторвавшись от губ принцессы Джулианы, снова похвалил фантазию её отца, назвав его королем. Нет, это действительно был прекраснейший вечер в её жизни. Как чудесно быть принцессой, как великолепно быть самой красивой, как замечательно, когда тебе исполняется шестнадцать лет!

А после фейерверка был ужин, и за длинный стол посреди сада король допустил всех: вельмож и солдат, знатных дам и ряженых слуг, бывших друзей и новых приближенных. Разноцветные огоньки, развешанные на деревьях, освещали всех присутствующих причудливым светом. В дальнем конце стола принцесса Джулиана увидела Алис, сидевшую рядом с офицериком и отчаянно красневшую - или это были отблески фонариков на её щеках? Джулиана усмехнулась и перевела взгляд на отца - он беседовал с герцогом, и оба они выглядели очень довольными. А в воздухе негромко звучала лютневая музыка, и было так хорошо, так безмятежно...

Рядом с принцессой сидели двое ряженых - в своих громоздких костюмах и масках они, конечно, не могли есть, но каждому из них в отверстие напротив рта вставили соломинку, другой конец которой был погружен в бокал с вином. Король позаботился о том, чтобы всем было хорошо в день рождения его дочери...

И вдруг ближайший к принцессе ряженый затрясся всем своим раскрашенным телом, соломинка встала торчком в пунцовом картонном рту, и из-под маски раздался жуткий захлебывающийся кашель. Принцесса Джулиана испуганно вскочила. Ряженый согнулся над столом, зацепив высокой шляпой графин с вином, а его сосед непомерно длинной рукой пытался постучать его по спине... Наблюдая это зрелище с другой стороны стола, громко захохотал герцог, к нему тут же присоединился король, а за ним, сначала неуверенно, засмеялись и остальные гости. ПРинцесса Джулиана тоже попыталась рассмеяться - но что-то мешало, может быть, то, что голубое платье было забрызгано кровавыми пятнами вина... и ещё этот кашель из-под маски, постепенно переходящий в булькающее хрипение...

Гости смеялись, от этого хохота раскачивались цветные фонари на деревьях, и прошло много, очень много времени, прежде чем, обежав вокруг бесконечного стола, юноша в бутафорских эполетах склонился над нелепой распростершейся фигурой, отчаянно разрывая картон и папье-маше. Разноцветные огни осветили иссиня-багровое опухшее неподвижное лицо с одними белками закатившихся глаз, и никто уже не смеялся, когда мальчик чуть слышно растерянно прошептал:

- Кажется... он умер.

И вдруг тишина взорвалась неудержимыми, детски-капризными рыданиями:

- Как можно... Не хочу... Вы все... все против меня... Так испортить мне день рождения!..

1998