«Кнопка»

Александр ДМИТРИЕВ

Кнопка

Холодов был наркологом. Но не тем, который изо дня в день убеждает испитые рожи, что водка - это кошачья моча. Нет, Холодов был крупным теоретиком по части наркотических соединений. Его работы шли на черном рынке по бешеным ценам. Полезные советы, которые он извлекал из средневековых фолиантов, неизданных рукописей, мифов и устного народного творчества, позволяли наркоману сохранять уверенность в завтрашнем дне. Холодов, кстати, совсем еще молодой человек, регулярно посещал различные конференции, мотался по заграницам, носил модную дребедень, пленявшую юных соотечественниц, и был вполне доволен жизнью.

Но все хорошее кажется хорошим, пока не покажется скучным. Что-то подобное описанному А. С. Пушкиным в романе "Евгений Онегин" охватило Холодова к двадцать восьмому году его, в общем-то, безоблачной жизни. "Видите ли, доктор, - говорил он сам себе по утрам, глядя в зеркало и потирая жесткую щетину, - я перестал испытывать чувство глубокого удовлетворения". Но ирония не помогала.

И вот однажды в гостиничном холле, где-то в Испании, куда Холодов приехал на очередное ученое сборище, к нему подошел холеный джентльмен с коротко подстриженными усиками. Он представился как мистер Эвил "фром Грейт Бритен" и сообщил, что тоже увлекается наркотической темой. Обменявшись визитными карточками и парой профессиональных словечек, джентльмены договорились поужинать вместе.

Мистер Эвил оказался весьма эрудированным собеседником, обслуживание было превосходным, и уже через несколько минут после начала рандеву Холодов достал блокнотик и стал делать кое-какие пометки, бормоча: "Любопытно", "Крайне любопытно", "Крайне, крайне любопытно". Постепенно беседа вознеслась в подоблачные выси и шла уже о таких материях, как психологические наркотики. "Видите ли, - на безупречном английском говорил Холодов, - все, что так или иначе создает ложную картину мира, строго говоря, является наркотиком. Если телек может повлиять на вашу сердечно-сосудистую систему, создавая ложную картину происходящего, то чем он отличается от, скажем, элементарного пластилина?" Мистер Эвил был "эбсолютли" согласен и в свою очередь записал способ изготовления этого самого пластилина - скатывание грязи с тела после марафона по конопляному полю, обязательно на рассвете, до высыхания росы. "Вери интерестинг". Кстати, не обращал ли внимания мистер Холодов на то, что зависимость от психологических наркотиков крайне высока у интеллектуалов? Что, скажем, недостаток информации часто приводит к депрессии, даже ломке? Что низкая чистота наркотика, скажем, грубая и неряшливая пропаганда, дает те же побочные результаты, что и, положим, отравление сивушными маслами?

Холодов не ожидал, что его мысль встретит такое тонкое понимание. Ему было лестно. Он уже мысленно представил себе очередную маленькую сенсацию, которую вызовет его новая статья, а может быть, чем черт не шутит, и откроет новое направление.

Однако далее дело приняло неожиданный оборот. Мистер Эвил предложил русскому доктору принять участие в проведении некоего эксперимента за вознаграждение. Сумма вознаграждения была эквивалентна удару "поддых", и Холодов кивнул головой, приглашая мистера Эвила изложить суть эксперимента.

Оказалось, англичанин изучает сопротивляемость высокоинтеллектуального мозга психологическим наркотикам. Им разработан прибор, который как бы вводит психологический наркотик непосредственно в мозг. Побочный эффект минимальный, вреда для организма, насколько удалось выяснить, никакого. Но впоследствии наступает компенсационный процесс. Короче говоря, чем больше интеллектуального кайфа, тем неожиданней и хуже последствия. Параметры? В процессе эксперимента измеряется время от нажатия на кнопку до ее отпуска.

Затем они перешли к выяснению деталей. Что за "интеллектуальный кайф"? О, это стоит попробовать! Вы не в силах будете оторваться от кнопки. Но если последствия будут серьезными, то захочу ли я нажать ее второй раз? О, вот это-то и самое "интерестинг"! Ваша воля борется с желанием. Грехопадение в миниатюре. Можно ли прервать эксперимент на любой стадии? О, да, причем это не отражается на выплаченной сумме. Деньги выдаются перед экспериментом. Швейцарский банк, полная гарантия.

Последнее обстоятельство окончательно сломило Холодова, и он тут же, в баре, подписал контракт.

В середине следующего дня Холодов, ощущавший легкую пустоту в области желудка, поскольку от волнения не позавтракал, стал владельцем умопомрачительной суммы денег - в валюте, в прекрасных, милых долларах. Затем они перешли в номер мистера Эвила. Тот отомкнул небольшой, черный, с красными узорами сейф, достал оттуда приборчик размером не более пробки от бутылки и с торжественной миной вручил одеревенелому от неожиданных событий Холодову.

Да, можно нажать в любое время. Нет, как регистрируется информация, - это тайна. Можно сломать? Не получится - можно выбросить, скажем, на помойку. Только не советую.

Потом очень неприятно будет разыскивать его, перекапывая горы отбросов. Да, такие случаи были. Но лучше вернуть мне...

Находясь за границей, Холодов жать на кнопку не решался. Черт ее знает, может, она вообще взорвется. Но, вернувшись домой, врезав с друзьями по поводу приезда старого испанского вина и оставив после их ухода на ночь юную, но уже достаточно понятливую блондинку, Холодов осмелел. Прошлепав голышом в спальню, он снял с полочки прибор и сунул его под подушку. Блондинка превратно поняла этот жест и стала отпускать шуточки насчет боязни заразиться СПИДом. Холодов нашел средство ее успокоить, но сам не потерял хладнокровия и в момент пикирования, когда от смены давления ломит в ушах, судорожным движением нащупал под подушкой кнопку.

Однажды, еще студентом. Холодов смотрел секретный фильм, который крутили на военной кафедре. Американский самолет шпарил над самой землей, переворачиваясь через крыло с жуткой скоростью, ныряя в ущелья, огибая трубы и холмы и еще стреляя по налетающим с разных сторон, как пчелы, ракетам. Сейчас он ощутил себя этим самолетом. По телу его прошла, как цунами, синусоидальная волна, потом он растекся электрическим скатом, ионизируя и светясь, потом стал пулей, вылетающей из ствола... И еще много-много "потом", и все секунд за пятнадцать, не более. Как он отпустил кнопку, лишь Богу известно.

Блондинка, обретя сознание, даже не сумела подобрать нужного слова, а утром лишь искательно заглядывала Холодову в глаза.

Молчал и Холодов. Его терзал страх перед расплатой. А в том, что за такие ощущения расплата будет немыслимой, он не сомневался. Но минуло десять минут, полчаса, ночь, сутки - и ничего не происходило. И постепенно Холодов успокоился. Между прочим - зря.

В один из вечеров он был приглашен на "парти", где собиралась столичная молодежь. Поскольку от разговоров Холодова уже тошнило, он забрел в интимно освещенную комнату, где не разговаривали, а танцевали. Собственно, это были не танцы, а скорее, "обниманцы".

Холодов, автоматически оценив сидящих дев, выбрал одну посимпатичнее и только раскрыл рот, как вдруг с ужасом увидел, что брюки его сами собой расстегнулись и оттуда вырвался фейерверк зеленых, синих и красных звезд, которые сложились в воздухе в четкую надпись: "ПРИГЛАШАЮ НА ТАНЕЦ". Затем все померкло, и Холодов стал застегивать брюки на глазах у изумленной публики - он даже не сообразил, что лучше бы выйти из комнаты.

Добравшись до дома, Холодов повалился на кровать и заплакал. Хотелось умереть. В голове вертелось: "...в березовом веселиться, в сосновом молиться, в еловом удавиться".

Утро вечера мудренее, поэтому, проснувшись, он ощутил, что все не так уж плохо. Во-первых, дело можно представить как некий заграничный фокус. А потом, ну что такого? Да мне цены не будет, если пойдет слух, что я такой зажигательный мужчина. И если все последствия ограничатся подобными кунштюками... Холодов повеселел.

Еще больше он повеселел, когда ему позвонила вчерашняя дева, та, что посимпатичнее, и стала напрашиваться в гости.

Короче, в этот вечер Холодов нажал кнопку почти сразу и блаженствовал минут двадцать, не особо заботясь о последствиях. А зря. Последствия были столь плачевны, что у автора нет слов, чтобы их описать. Холодов чудом не угодил в психушку. Вызванные перепуганной гостьей друзья возились с ним всю ночь.

Следующее утро, хотя и мудренее вечера, было весьма мрачным. Как специалист, Холодов четко понял, что пропал. Отказаться от наркотика он не в силах, но не в силах и переносить последствия. Рвануть за границу? Куплю дом, найму прислугу, которая ничему не удивляется... Нет, не выйдет. Если сказано: будут последствия, значит, будут, как не крути.

Он просидел весь день, напряженно думая. И уже ночью вдруг понял, что надо сделать. С трясущимися от нетерпения руками Холодов бросился на кухню - искать валявшуюся где-то в шкафу изоленту.

Мистер Эвил сидел за портативным компьютером, напевая по привычке что-то английское. На экране появилось изображение Холодова, который лихорадочно обматывал приборчик липкой лентой и разговаривал сам с собой.

- ...Если на кнопку жать без перерыва, то на расплату просто не останется времени.

- На этом свете, - добавил мистер Эвил и от удовольствия пристукнул копытом.