«Космический ганфайтер»

Александр Абердин Космический Ганфайтер

Пролог

Космос-адмирал Звёздной Республики Стилан, Руфер Барлон подошел к кровати и устало вздохнул. Откинув одеяло он присел и взял с прикроватной тумбочки распечатку ежедневных сводок донесений за вчерашние сутки, положенную адъютантом. За весь день ему так и не удалось не то что прочитать их, но даже хотя бы бегло просмотреть. Точно таким же, напряженным и заполненным множеством хлопот был каждый его день вот уже на протяжении семи с лишним лет, в течении которых длилась эта экспедиция. Целая флотилия, состоящая из более, чем полутора сотен космических кораблей — огромных военных транспортов, линкоров и ударных крейсеров, несущих в своих ангарах три с половиной тысячи космических истребителей, вылетела со Стилана, чтобы достичь окраинных областей галактики и затем обогнуть её по краю.

Главной целью экспедиции была установка автоматических навигационных приводных спутников, но у неё была ещё одна задача, — налаживание контактов с обитателями других миров. Если в отношении главной цели экспедиции дела шли строго по заранее разработанному графику, то в отношении контактов всё было куда сложнее. Относительно первого всё было просто и понятно даже ребёнку, — навигационные спутники можно было подвешивать даже в абсолютной космической пустоте, лишь бы они образовывали равномерную цепь. Зато для установления контакта требовалась, как минимум, планета с кислородной атмосферой и воля на то тех сил, которые заведуют мирозданием, приведшая к возникновению жизни и развитию цивилизации разумных существ. К счастью эта часть задания Правительства Звёздного Содружества тоже выполнялась, хотя и не в тех масштабах, о которых мечтал космос-адмирал Руфер Барлон.

За семь с лишним лет полёта, в ходе которого он так ни разу и не покинул борт флагмана, космического линкора «Прекурсор», хотя и имел для этого все возможности, было открыто сорок три таких планеты и это было одной из главных причин его постоянного присутствия на флагмане. Такие вещи, как очередной отпуск во время этой экспедиции, на подготовку к которой ушло почти тридцать лет, Старый Руфер просто считал моветоном, хотя и не требовал того же от остальных членов экспедиции. Впрочем, по большому счёту адмиралу нечего было делать на Стилане, где ему нужно было играть роль свадебного генерала на пиру Правительства Звёздного Содружества, а не прославленного космического флотоводца. Там при его высокой должности ему нужно было бы заниматься политикой, а здесь, на борту «Прекурсора» — своими прямыми обязанностями начальника экспедиции, о которой он мечтал столько лет. На склоне лет именно она была целью его жизни, как когда-то ею был космос, но тогда он даже не мечтал, что однажды сможет облететь всю галактику по периметру.

Адмирал Барлон расстегнул пижаму и машинально почесал грудь, читая строчки донесений. За минувшие сутки вернулось девять скоростных крейсеров-разведчиков, отсутствовавших более года. Ни один из их командиров не принёс благой вести, но ему об этом было известно ещё до их присоединения к флотилии. Согласно его же собственного приказа разведчикам, летевшим к любой мало-мальски перспективной звёздной системе, можно было пользоваться системой мгновенной связи только в том случае, если они обнаруживали обитаемую планету. Это было связано с тем, что для мгновенной связи на больших расстояниях, а корабли-разведчики улетали от флотилии на тысячи световых лет, требовалось либо наличие под кораблём планеты, либо огромное количество энергии. Разведка проводилась путём последовательного облёта планет звёздной системы и сброса на их поверхность разведывательных зондов. Для спуска на планеты требовались очень серьёзные причины, как правило обнаружение новой цивилизации. В таком случае пока автоматический разведывательный бот кружил вокруг планеты, сам корабль-разведчик совершал посадку на одной из соседних планет и оттуда руководил действиями разведывательного бота и выходил на связь.

Ни от одного из девяти кораблей-разведчиков таких донесений во время полёта не поступало. Они просто долетели до указанных им звёздных систем, провели все необходимые исследования, и, не обнаружив ничего важного, отправились в обратный путь имея на руках одни только планетографические данные. Точнее корабли-разведчики полетели к точке рандеву с флотилией, которая шла своим курсом не уклоняясь от него ни на один световой год. Их отчеты мало интересовали космос-адмирала, это было уделом других руководителей экспедиции, а содержали они немало ценных данных о запасах минеральных ресурсов, воды и массу других не менее важных сведений. Остальные отчеты, поданные ему, так же касались вещей малозначительных, которые ему полагалось знать как начальнику экспедиции, но не требовали его срочного вмешательства.

Всё, что было действительно важным и значимым, сообщалось ему адъютантами без лишней волокиты. Ну, а со всякими пустяками можно было ознакомиться и перед сном. Быстро прочитав добрых четыре дюжины страниц с короткими резюме, адмирал Барлон бросил бумаги на прикроватную тумбочку и лёг в постель. Он уже собрался было выключить свет в своей спальной, к слову сказать на редкость скудно обставленной и потому похожей на номер в недорогом отеле в отдалённом космопорте, как раздался громкий, тревожащий всякого космолётчика, сигнал срочного вызова. Космос-адмирал быстро поднялся с кровати и торопливой походкой направился в кабинет, где находился аппарат мгновенной связи. Он подошел к пульту, сел в кресло и нажал кнопку. Экран тотчас вспыхнул и на нём появилось трёхмерное изображение, — весёлое лицо одного из командиров разведывательных крейсеров, сидящего перед пультом. Это был командир разведывательного крейсера, приписанного к «Прекурсору», космос-капитан Вирт Нолан. Кивнув головой, он коротко доложил:

— Адмирал, на третьей планете первой же звёздной системы, до которой мы добрались, нами обнаружена жизнь.

Космос-адмирал Руфер Барлон предупреждающе поднял руку и чуть усмехнувшись сказал:

— Подробности через два часа, капитан Нолан.

Это была традиция, установленная в первый же день после старта. В эту экспедицию помимо стиланцев, занимавших в Содружестве лидирующую роль, входили также на равных правах и другие представители его членов. Точно такие же, как и стиланцы, хомо, — представители Империи Рианон, произошедшие от приматов, а вместе с ними фелиноиды, чьими предками были различные виды кошачьих, рептилоиды, чей род шел от древних рептилий, аквоиды, происходящие от акул и дельфинов, но сменившие воду на сушу, великаны риноцероиды, — потомки носорогов, все коренные обитатели галактики, а также арахниды, прилетевшие в неё менее тысячи лет назад, но давно уже ставшие членами Содружества. Не смотря на то, что все разумные существа в галактике имели разных предков, в ходе эволюции они превратились в разумных существ мало чем отличающихся от самого древнего народа — насмешливо называемого остальными хомо, но именно от хомо пошло общее название — гуманоиды. Арахниды в отличие от гуманоидов были громадными пауками.

Не смотря на некоторые различия, которые имелись между гуманоидами, в одном все они походили друг на друга, — были большими любителями различного рода пари независимо от занимаемого положения. Адмирал Барлон не был исключением и это именно он предложил делать ставки на поиск. Все остальные космос-адмиралы, а их было шестнадцать, согласились. Не выразила интереса к этому одна только космос-адмирал Шулоон, старая злобная паучиха из Великой Коричневой семьи с Карадона. Ставки делались только высшим командным составом экспедиции и делались они исключительно на то, какая именно звёздная раса будет обнаружена в ходе поиска. До сих пор больше всех везло адмиралу Барлону, хотя все те пять звёздных рас, относящихся к хомо, находились на ранних стадиях развитиях. В этом смысле больше всего повезло весёлому громиле-риценороиду, космос-адмиралу Гверу Синну, ему, наконец, удалось найти в галактике братский народ, да, ещё и стоящий на довольно высокой ступени развития.

Из-за внезапного сообщения Вирта Нолана время сна сегодня будет у всех командующих отрядами сокращено на три часа, как минимум, ведь когда-то они сами договорились, что донесения об обнаружении разумной жизни должны передаваться на борт флагмана в любое время суток, но без подробностей. За два часа они должны были теперь собраться на борту «Прекурсора» и сделать свои ставки. Остальные офицеры и космолётчики в такие дни тоже делали ставки, но уже на победу своих командиров и потому сегодня в ближайшие два часа всей флотилии будет не до сна. Космос-адмирал быстро известил своих коллег о скором совещании на борту флагмана и отправился одеваться. Встреча была, можно сказать, неофициальной, а потому он облачился в повседневный космос-комбинезон, а не в мундир.

Через четверть часа Старый Руфер уже встречал в своём рабочем кабинете, куда более роскошно убранном, с множеством картин на стенах, первого из коллег прибывших на борт «Прекурсора» корабельным транс-телепортом космос-адмирала. Это был его старый друг ещё со времён учёбы в академии, — весёлый, громогласный верзила Гверри Синн. Через каких-то десять минут в кабинете собрались все остальные, включая даже вредную старуху Шулоон. Та явилась последней и тут же стала ворчать:

— Мальчишки! Какой идиот назначил вас командовать этой экспедицией? Вместо того, чтобы сразу же получить исчерпывающий доклад, я вынуждена терпеть этот балаган.

Голос у старой паучихи был громким, скрипучим, гортанным и очень неприятным. Самый молодой из их компании, всегда серьёзный и сосредоточенный космос-адмирал Вендер Сараборн, тигр и как все представители этой звёздной расы вспыльчивый и дерзкий, тут же рыкнул в ответ:

— Могла бы и не приходить сюда, владычица, но, уж, если явилась, то не мешай нам своим скрежетом. — Он же первым и сделал ставку, сказав уже более миролюбивым тоном — Ну, что же, господа, полагаю, что десять тысяч кредитов не разорят вас.

Ставка была немаленькой, но всё же недостаточно большой. Порой на то, что будет обнаружена именно их раса, адмиралы ставили куда больше. Космос-адмиралы тотчас принялись поднимать планку и быстро довели ставку до сорока тысяч кредитов. Адмирал Барлон оглядел всех и насмешливым голосом сказал:

— Мельчаете, парни. До конца нашей миссии ещё пять лет, а вы уже начали выдыхаться. Моя ставка сто тысяч и ни одной кредиткой меньше. Если кто-то не способен потянуть, может покинуть этот кабинет. Мы никого не держим.

Ответом ему был громкий смех и злобное шипение космос-адмирала Шулоон. Ничто не могло ускорить подробный доклад космос-капитана Нолана и им оставалось только ждать. Никто не покинул кабинета и в ожидании подробного доклада командира разведывательного крейсера стюарды подали всем напитки в строгом соответствии с предпочтениями каждого. Паучиха внимательно осмотрела всеми восьмью глазами свой серебряный трёхлитровый кубок, наполненный мутноватой сиреневой жидкостью крепостью в шестьдесят градусов, ловко подхватила его с подноса мохнатой верхней конечностью с семью ловкими пальцами-когтями и немедленно поднесла к головогруди. Глухо ворча она раздвинула четыре жутких на вид жвала, выпустила из своей чудовищной пасти тонкий хоботок и стала с шумом всасывать свой синун, продолжая при этом ругаться, но уже гораздо тише. Синун действовал на арахнидов точно так же, как добрый бренди на хомо и через несколько минут космос-адмирал Шулоон удовлетворённо хрюкнула и вполне миролюбивым тоном промолвила:

— Вот было бы славно, если бы это, наконец, оказались хойниро. Почему в вашей чёртовой галактике разумом обладают одни только хомо, а наша раса не вырастает даже до размеров яйца? По-моему это просто несправедливо.

Адмирал Сараборн сердито огрызнулся:

— А по-моему это величайшее благо. Вы и так уже расплодилось сверх всякой меры и никто толком не знает, чем вы там занимаетесь на своих планетах.

Старуха Шулоон не осталась в долгу и просипела:

— Чем мы занимаемся у себя дома тебя не касается, полосатый. Важно то, чем мы занимаемся за пределами наших планет. Без нас энергоны добрались бы уже и до вас, хомо и гумми. Вот тогда бы вы узнали, что такое настоящая война, которая согнала нас с насиженного места и вынудила жить в изгнании.

Тут космос-адмирал Шулоон была полностью права. Без пилотов-паучих, которые были способны на равных сражаться с боевыми кораблями энергонов, частенько пробирающимися в галактику, им действительно пришлось бы туго. Однако, Вендер так вовсе не считал и пригнув голову глухо прорычал:

— Ты ошибаешься, Шулоон. Мы и без арахнидов способны отразить массированные атаки энергонов. Их вторжение остановили наши планетарные оборонные системы, а не ваши пилоты. Да, и наши пилоты-техноэмпаты с каждым годом сражаются с ними всё лучше и лучше.

Паучиха презрительно фыркнула и ответила:

— Но счёт побед складывается в нашу пользу, адмирал.

Начавшуюся было перепалку за столом прекратило только то, что на связь с «Прекурсором» снова вышел космос-капитан Нолан. На этот раз он уже не улыбался, когда сказал:

— Господин космос-адмирал, разрешите доложить.

Доклад командира разведывательного крейсера оказался поразительным. На третьей планете звёздной системы, находящейся чуть ли не на самом краю галактики, была обнаружена высокоразвитая цивилизация хомо, на которую Старый Руфер отважился поставить сто тысяч кредитов. Эта цивилизация достигла такого уровня развития, что уже начала осваивать космос и даже обзавелась термоядерным оружием. Вокруг третей планеты обращался внушительного размера спутник, на котором совершил посадку разведывательный крейсер. Более того, хомо этой цивилизации, похоже, были совершенно идентичны стиланцам, предки которых, как оказалось, несколько поколений назад, бежав со Стилана, добрались до этой планеты и оставили на ней свой след в её истории, создав на Земле, так называлась планета, целую империю. Стиланцев было мало, всего несколько десятков человек, но их вклад в развитие цивилизации оказался весьма велик, ведь в значительной мере именно эта империя определила дальнейший путь развития всего человечества и предопределила ход истории этого мира. Теперь, когда круг замкнулся, Стилан обрёл своих последователей, хотя далеко не всё было так просто.

Доклад был столь потрясающим, что ни о каком сне в эту ночь уже не шло и речи. Космос-адмиралы во главе со Старым Руфером перешли в большой зал совещаний и в нём немедленно закипела работа. Процедура вступления в контакт была всем хорошо известна. Экспедиция не могла изменить курса, но этого и не требовалось делать. После того, как космос-адмирал Барлон сделал подробный доклад Правительству Содружества, три самых громадных военно-транспортных космических корабля, каждый длиной в пятнадцать километров, стали срочно готовить к старту. Вместе с ними в полёт должны были отправиться пять линкоров и семь атакующих крейсеров, пять из которых должны будут впоследствии остаться в звёздной системе, если переговоры увенчаются успехом, для её охраны от энергонов. Как всегда в таких случаях переговоры будут проводиться не с отдельными правителями, а сразу со всеми жителями планеты. К ним, ко всем сразу и к каждому в отдельности, предстояло обратиться с помощью сенсотранслятора, который можно было установить на естественном спутнике Земли — Луне.

До сих пор такая форма налаживания контакта всегда увенчивалась успехом даже с довольно отсталыми цивилизациями, едва сумевшими создать первые государственные образования. Всё дальнейшее было теперь делом техники, точнее многочисленных отрядов специалистов. С Землёй всё было одновременно и проще, и сложнее, так как речь здесь могла идти о немедленном вхождении планеты в Звёздное Содружество. Или об отказе от этого. Об этом никто даже не хотел и думать. Космос-адмирал эс-Кендэл, посланный в эту экспедицию Империей Рианон, первым поздравил Старого Руфера с ещё одним миром, который войдёт в состав Республики Стилан. Он считал это уже решенным делом, хотя «Венатор», флагманский корабль экспедиции посещения, ещё только готовился к старту. Недовольным остался один только космос-адмирал Гвер Синн, который мрачно сказал:

— Руфер, ты старый жулик. Твой парень по всей видимости каким-то условным жестом подал тебе знак и потому ты сорвал такой большой куш. — Рассмеявшись, он хлопнул его по плечу и невозмутимо добавил — Честно говоря, старина, лично я именно так и поступлю в следующий раз, когда буду делать инструктаж, и мои парни станут незаметно подавать мне знак.

Космос-адмирал Барлон усмехнулся и ответил:

— Вот и верь после этого гэтарам. Всё, что говорят о вашей исключительной прямоте и честности, всего лишь хитрая уловка, а на самом деле все вы редкостные жулики.

Через четыре с половиной месяца полёта на максимальной скорости «Венатор» был возле Земли. Появление возле планеты сразу пятнадцати огромных космических кораблей не осталось незамеченным. Вопреки всем законам небесной механики они, как бы встали на якорь вокруг Луны, а сам «Венатор» совершил посадку на её поверхности, но только для того, чтобы выгрузить установку почти километрового диаметра, после чего поднялся и занял своё место в общем строю. Установка раскрылась семью лепестками и уже через несколько минут начала вещать на сотнях языках планеты, передавая сообщение прямо в сознание каждого человека. Впервые за всю историю планеты на ней воцарилась полная тишина, настолько поразило всех людей то, что они слышали у себя в голове.

Спокойный, мягкий женский голос говорил людям о том, что они не одни во Вселенной и что предки тех галактов, которые прилетели на огромных кораблях, уже прилетали однажды на Землю и, сделав выбор, остались на ней и создали одну из самых величественных империй — Римскую. Тот язык, который они принесли на Землю, — латынь, был самым древним языком галактики и одним из семи языков Стилана. Людям самым подробным образом объяснялось, что эта экспедиция посещения носит мирный характер и направлена на установление дружеских контактов. В течении трёх месяцев галакты будут подробно рассказывать о себе и только после этого людям будет предложено сделать выбор, вступить в Звёздное Содружество или отказаться от этого. Галакты клятвенно заявляли, что любое решение обитателей планеты будет принято должным образом, что немного успокаивало правительства. Однако, поскольку людям обещались такие блага, а сенсотранслятор позволял не только транслировать в сознание человека слова и визуальные образы, но даже запахи и вкусовые ощущения, результат голосования был заранее предопределён.

Даже в правительствах самых экономически развитых и благополучных стран мира прекрасно понимали, что уже очень скоро по результатам этого действительно прямого и всеобщего голосования, проходящего в несколько этапов, галакты окажутся в выигрыше. Не смотря на все свои амбиции, они ничего не могли противопоставить галактам и даже не смогли бы развязать третьей мировой войны. Во-первых, их приказы просто не стали бы выполнять солдаты и большая часть офицеров, а, во-вторых, у галактов вполне хватало сил, чтобы в считанные минуты уничтожить все стратегические ракеты, бомбардировщики и подводные лодки. Столь внезапный прилёт существ, в большинстве своём столь похожих на человека, которые были к тому же объединены в Звёздное Содружество, явился для большинства людей благой вестью и очень многие из них с первых же дней желали самых радикальных перемен. Тем более, что галакты не собирались их завоёвывать и обещали всем мир, процветание, исцеление от болезней и долгую, безбедную жизнь, да, к тому же открывали перед ними всю галактику.

Глава 1. Развод

Николай поставил завершающую точку в своём кулинарном творении, что выразилось в перестановке сотейника с тефтелями с плиты на специальный мармит, на котором они в среде аргона могли добрых трое суток не только оставаться горячими, но и не терять вкусовых качеств. Он облегчённо вздохнул и направился из кухни к задней двери дома, ведущей в сад. Стояло лето, начало июля месяца и в саду, как и в небольшом огороде, работы было немного. С поливом растений прекрасно справлялась автоматическая поливочная система, но вот за роботом, ухаживающим за плодовыми деревьями, ягодными кустарниками и посадками овощей нужен был глаз, да, глаз. Эта умная машина, достоинства которой так долго расписывали ему в магазине, на деле оказалась довольно бестолковой и её нужно было не только контролировать во время работы, но и натаскивать, словно молодого спаниеля. Сегодня роботу-огороднику предстояло прополоть картошку и собрать с неё колорадских жуков.

С прополкой особых проблем не было, но вот жуков и их личинок, за которых галакты платили немалые деньги, у робота имелись проблемы. Он почему-то упорно путал их с цветами и потому Николаю нужно было повозиться с настройкой его сенсоров. Николай ещё утром созвонился со своим тестем и тот дал ему толковый совет, — приказать роботу ориентироваться в первую очередь на запах. Он вышел на веранду, где стоял пульт управления роботом-огородником, сел на табурет и принялся вводить в программу новое задание. Всё это время робот, цилиндрическое создание на четырёх ножках-колёсах с дюжиной гибких манипуляторов, тихо жужжа стоял на краю делянки и послушно принюхивался к жукам. Когда робот получил новую вводную, его движения тут же сделались куда более осознанными и он двинулся по рядкам не только бережно срезая появившиеся уже сорняки, но и подгребая кусты, одновременно снимая с листьев полосатых разбойников и их голодное потомство.

Николаю даже не хотелось думать о том, куда скупщик колорадских жуков и их личинок отправит эту нечисть. Возможно, что для кого-то в Звёздном Содружестве они являются лакомым деликатесом. С огородничеством на этом было покончено, но он не спешил уходить с веранды. Во-первых, ему было интересно наблюдать за роботом-огородником, а, во-вторых, в это время дня, — три часа пополудни, веранда, увитая виноградом, была самым прохладным местом, если не считать, конечно, насквозь прокондиционированные комнаты дома. Поэтому он переместился с табурета в кресло-качалку и стал смотреть на то, как сноровисто робот-огородник обрабатывал его латифундию. На это, право же, было любо-дорого посмотреть. Жена Николая хотела купить домашнего робота-мажордома, но он вместе с дочерью настоял на огороднике и вот уже два лета подряд его труды на участке площадью в двенадцать соток, занятом садом и огородом, сделались намного легче. Главным аргументом здесь послужило то, что Нина выходила в сад только за тем, чтобы сорвать с ветки спелый персик или яблоко и за робота-мажордома сражалась только потому, что он мог заменить ей швею и закройщика.

Швей и закройщиков, готовых работать по заказу супруги Николая, известного на весь город модельера, и так хватало. К тому же для большинства заказчиков Нины строчка на этикетке, гласящая «Хэнд мэйд», значила очень много, а потому она не долго сопротивлялась. Ещё большее значение этому придавали заказчики-галакты, пребывавшие в полном отпаде от её безудержной фантазии, но при этом требовали, чтобы все платья и костюмы шились вручную, так что в каком-то смысле жестяная портниха могла просто уничтожить её бизнес с его пусть и нерегулярным, но достаточно хорошим доходом. Доходы Николая были куда большими и отличались постоянством, но Нина относилась к ним с некоторой предвзятостью, считая, что работа на дому, да, ещё и в Интернете, это что-то несерьёзное и, возможно, что и противозаконное. То ли дело работа на том же компьютере в каком-нибудь офисе, как это было раньше, но о тех годах Николай давно уже позабыл и не вспоминал.

Он мог, конечно, объяснить жене, что с работой у него всё в полном порядке, хотя его заработки не так велики, как ему хотелось бы, но не желал этого делать. Не считал нужным вступать в долгую полемику и доказывать, что никакой он не верблюд. А ещё он не хотел говорить ей о том, что его рабочий день на самом деле длится всего лишь два, максимум три часа в сутки, из-за чего он вдобавок к регулярным денежным переводам ещё и получает пособие от правительства Республики Стилан, как человек с ограниченными возможностями к полноценному труду, так было теперь принято называть инвалидов.

Со своими компьютерными делами Николай покончил ещё утром, как только Нина ушла в свой дом высокой моды, полугосударственную контору, в которой его жена трудилась вот уже более пяти лет. По большей части это была не работа, а какие-то постоянные посиделки и рауты, устраиваемые для как для доморощенных модников и модниц, так и для тех, кто во множестве прибывал в Ростов чуть ли не со всех концов галактики, благо станция галактического транс-телепорта была рядом, в Москве. Его жене лишь изредка, три, четыре раза в год удавалось получать заказы и тогда начиналось то, что Николай и Настя, их четырнадцатилетняя дочь, называли революцией в дурдоме, сопряженной с пожаром, наводнением и землетрясением. В такие дни Нина превращалась в ходячее стихийное бедствие и к ней было лучше не подходить, хотя именно благодаря своему мужу она и получала большую часть заказов, так как он хорошо пиарил её творчество не только в земном, но и в галактическом Интернете.

Сейчас назревал какой-то очередной заказ и к тому же очень крупный, в преддверии которого Настя была в срочном порядке отправлена к деду и бабке в Воронеж, а Нина целыми днями до поздней ночи пропадала в своём модном доме, частенько заявляясь домой навеселе после очередного раута. Последнее мало беспокоило Николая. Он полагал, что сцены ревности ничего не смогут исправить и что для такой творческой натуры, каковой была его супруга, в этом нет ничего страшного. В любом случае лучшего места для творчества, чем их дом, для его жены по её собственным словам не было. Ну, а ещё Нину очень выручало то, что Николай с помощью одной хитроумной программы, обрабатывающей эскизы, помогал ей избегать плагиата и её модели всегда отличались исключительной оригинальностью авторского замысла и никогда не были похожи на работы других модельеров. Добрый десяток последних заказов, сделанных одними только галактами, которые заказывали ей сразу по две, три дюжины нарядов, она получила только по этой причине. О Нинель Серебряковой давно уже говорили, как о художнике, отличающемся исключительной оригинальностью мышления и ни на кого непохожем в своём творчестве.

Николаю слава жены была нужна, как зайцу стоп сигнал, но он во всём стремился ей помогать только из-за того, что о славе и признании мечтала она сама. Насте все мамины тряпки, ленты и кружева тоже были не очень-то нужны, хотя она и была девочкой. Куда больше её интересовали точные науки, спорт и особенно лошади, за что мать прозвала её кавалерист-девицей. Все её попытки одеть дочь во что-то эксклюзивное, встречались Настей в штыки, так как девочка прекрасно знала, что в ответ на возмущённый вопль матери: — «Серебряков, хоть ты повлияй на свою дочь!» в ответ будет сказано: — «Нина, мы живём в Республике, где царит подлинная демократия, а потому у твоей дочери точно такие же права, как у всех её граждан и она вправе сама решать, что ей на себя одевать.» После этих слов Настя, победительно вскинув подбородок, гордо покидала поле битвы и отправлялась в свою конноспортивную школу одетая так, как ей нравилось. Как и у всех людей планеты Земля у неё на руке красовался сиреневый браслет-идентификатор, к которому девочка подвесила множество крохотных побрякушек, а потому никто не мог принудить Настю к чему-либо против её воли.

Николай покачивался в кресле-качалке, поглядывал на робота-огородника и думал о том, когда же его жена вспомнит, наконец, о своих супружеских обязанностях. Вот уже более двух месяцев Нина не входила в их спальню, предпочитая спать в своей мастерской, в спальной дочери или в других спальных комнатах их большого и удобного дома. Он давно уже хотел поговорить с ней об этом, но Нина всякий раз ловко уклонялась от разговора, и, быстро чмокнув его в щёку, куда-нибудь убегала. Злиться на эту обольстительную, игривую красотку было просто невозможно и к тому же в её арсенале имелось такое грозное оружие, как обиженно надутые губки и голубые глаза, моментально наполняемые слезами. Самое же страшное заключалось в том, что Николай так и не смог распознать что это, игра или настоящая обида, а обижать жену ему очень не хотелось. От таких мыслей его отвлекло интересное небесное явление.

Над Ростовом внезапно появился громадный космический корабль. Эта серебристо-пёстрая махина, имевшая в длину никак не менее пяти километров с большим гаком, стремительно вонзилась в атмосферу и почти мгновенно сбросила скорость, после чего стала плавно, по большой дуге спускаться, направляясь к космопорту, находящемуся севернее города на расстоянии семидесяти километров. Судя по всему это был атакующий крейсер военно-космических сил Республики, но от его появления в душе у Николая ничто не вздрогнуло. Внезапное появление военной техники давно уже не вызывало у него никаких подозрений. Пристально глядя на то, как плавно и величаво эта громадина совершенно бесшумно заходит на посадку, он подумал лишь о том, что уже сегодня в Ростове появится множество молодых, красивых парней, на которых станут вешаться гроздьями девчонки. А может быть они отправятся в увольнительную в какой-нибудь другой город, ведь их планета очень приглянулась галактам.

При виде этого космического корабля губы Николая растянулись в довольной улыбке. Он вспомнил о том, как впервые увидел такие громадные космические корабли пять с лишним лет назад и в куда большем количестве. С невероятно огромной скоростью достигнув окрестностей Земли, они стремительно вошли в стратосферу и несколько раз облетели вокруг планеты, после чего направились к Луне, выстроились вокруг неё и после этого не приближались к Земле целых шесть месяцев. По какой-то счастливой случайности ни одна из тех стран, которая могла пальнуть по этим космическим кораблям ракетами с ядерными боеголовками, не сделала этого. Видимо потому, что все пятнадцать космических кораблей пришельцев, некоторые из которых были куда больше этого атакующего крейсера-матки, не проявили никакой враждебности и сразу же стали вещать на всех волнах о своих миролюбивых намерениях и просили никого не беспокоиться. Они просто показывали себя во всей своей красе, величии и огромной, всесокрушающей мощи.

Николаю, который в тот момент находился в саду, посчастливилось самому, вживую увидеть пролёт космической флотилии над Землёй, как и её отлёт к Луне, видневшейся на небе серебристым диском. Поначалу он здорово перетрухнул, но у него под рукой находился радиоприёмник, включив который немедленно успокоился, услышав такие слова: — «Люди планеты Земля, мы прилетели с миром. Мы не враги.» Передача велась на прекрасном английском, которым Николай владел чуть ли не в совершенстве. Нина, находившаяся неподалёку, она как раз срывала яблоки, испугавшись свалилась с дерева и чуть было не забилась в истерике, вопя во весь голос: — «Они убьют нас!», но он быстро успокоил жену, строго рявкнув: — «Окстись, дура! Если бы они хотели нас уничтожить, то мы бы их даже не увидели.» После этого он объяснил ей, что космические корабли просто пролетели вокруг Земли, как на параде, но куда больше Нину успокоило то, что она услышала из радиоприёмника.

Ну, а после этого начались и вовсе сплошные чудеса. Через несколько минут вещание по радио прекратилось и в саду раздался громкий вопль Насти: — «Пап, со мной разговаривает какая-то тётя! Я слышу её голос у себя в голове.» Николай может быть и встревожился бы, но он и сам услышал у себя в голове приятный, красивый женский голос, который обращался, словно к нему одному, предлагал успокоиться и ни о чём не волноваться. С этого дня такое вещание сделалось обычным явлением для всех обитателей планеты Земля начиная от президентов и заканчивая дикарями в джунглях Амазонки. Такие обращения были очень частыми, длились по три часа подряд с двухчасовым перерывом в течении всего светлого времени суток и в них галакты так подробно и доходчиво рассказывали о себе и своей миссии, что это тотчас возымело своё действие. По всей планете чуть ли не немедленно сами собой прекратились не только все военные действия, но и быстро сошли на нет преступления, включая бытовые, и даже уличные драки молодёжи. Так галакты начали первую фазу агитации народов Земли за новую жизнь.

Пришельцы из глубин космоса, экспедиция посланная никому неведомым Звёздным Содружеством Свободных Миров, даже не скрывали того, что они ведут агитацию в свою пользу и намерены доказать землянам ничто иное, как необходимость вступления в своё Содружество. С исключительной прямотой, граничащей с наглостью, они говорили о несовершенстве мироустройства на планете Земля и о тех пороках, в которых погрязли её политики. Нисколько не смущаясь они заявляли, что смогут в считанные дни принести всем обитателям планеты Земля мир, порядок, процветание, исцеление от всех болезней и, что самое главное, точно такое же долголетие, которого достигли они сами. О Земле и всех её богатствах, как природных, так и накопленных за тысячелетия, они говорили с некоторой иронией и насмешкой, напирая на то, что каждая из звёздных рас галактики имеет ничуть не менее развитую культуру и что все эти достижения нужны самим землянам, а те галакты, которые испытывают тягу к коллекционированию, предпочитают иметь произведения искусства в виде голографических копий и если уж кому и вздумается обладать материальной вещью, то это будет её абсолютно точная копия, но уж никак не подлинник.

Галакты, нисколько не смущаясь, во весь голос подвергали критике все самые лучшие технологические достижения землян, называя их технологическим варварством, но при этом очень высоко оценивали творческие способности людей и их научный потенциал. Ещё уничижительнее они отзывались об экономических достижениях Земли, называя её крупнейшие корпорации хищниками, нисколько не заботящимися об экологии и будущих поколениях. При этом они подробно рассказывали о том, как устроена их собственное общество, в котором никто не голодал, не болел и имел крышу над головой, причём это были прекрасные жилища, а не какие-то там жалкие трущобы. Не было в их обществе и такой проблемы, как безработица, равно как и принуждение к труду. В общем галакты обещали людям Земли скорейшее вступление в золотой век и при этом ещё и говорили о том, что это не будет им стоить ровным счётом ничего.

Ещё галакты говорили о том, что в просторах галактики шарятся враги всего живого — какие-то энергоны, которые уже уничтожили жизнь в соседней галактике и изгнали из неё бедолаг-арахнидов, гигантских разумных пауков, питающихся исключительно соками плодов и ягод. Об этом говорилось спокойно и без какой-либо истерики. Независимо от того, вступит Земля в Содружество или нет, ей была гарантирована надёжная защита от энергонов. Для этого на границе звёздной системы в самое ближайшее время будут установлены огромные искусственные спутники, вооруженные мощными импульсными пушками, способными отразить даже самую массированную атаку их космических кораблей. Помимо этого Землю будет так же прикрывать от их нападения целый отряд из пяти громадных атакующих крейсеров-маток, на борту каждого из которых будет дислоцироваться отряд из ста пятидесяти лёгких крейсеров-истребителей. Ни спутников-фортов, ни этих тяжелых крейсеров земляне никогда не увидят, если откажутся от вхождения в Содружество и смогут жить так, как они захотят.

Ну, тут, галакты, естественно пролетели мимо кассы, если они, конечно, хотели таким образом избавиться от нахлебников. Уж что-что, а такое русское слово, как халява, очень прочно вошло в сознание каждого землянина, будь это даже какой-нибудь отсталый дикарь, шастающий по джунглям в поисках съедобных корешков и гусениц. Ага, как же, откажутся земляне от возможности сесть кому-либо на шею и решить тем самым все свои материальные, медицинские и геронтологические проблемы. Поскольку галакты живописали все эти блага в течении целых трёх месяцев, после чего на Землю, как это и было ими обещано, с неба пролился самый настоящий тропический ливень сиреневого цвета, состоящий из браслетов-идентификаторов, которые обладали к тому же целым рядом совершенно фантастических свойств, вопрос с голосованием «За» был тотчас решен.

Такой браслет нужно было просто надеть себе на руку или на ногу, если рука была для этого мала (младенцам его и вовсе можно было надеть на шею, как ожерелье). После этого все данные о носителе браслета, которые считывались из его мозга автоматически, начинали поступать в главный планетарный компьютер контроля. Браслет, изготовленный из очень лёгкого, эластичного металла, имевший в ширину три сантиметра и состоящий из плоских, выпуклых прямоугольных звеньев, был также предназначен для связи с правительственными чиновниками самых различных ведомств. Именно с его помощью земляне и должны были проголосовать за вхождение в Содружество. Ещё этот браслет мог создавать на короткое время, всего полчаса, защитное силовое поле, спасающее человека от огня, ядовитого газа, и даже выстрела в упор или издалека, но самое главное он позволял своему владельцу практически мгновенно свинтить из опасного места, но поначалу только на борт одного из громадных космических кораблей, которые в этот момент совершили посадку на Луне, или один из нескольких десятков громадных домов-куполов для возможных беженцев.

Тут галакты, если они рассчитывали на что-то иное, также просчитались, поскольку на Луну мигом хлынул просто чудовищный поток голодающих и нуждающихся в срочной медицинской помощи. Дело с этим обстояло крайне просто. Если где-то в джунглях у матери умирал на руках от голода или какой-нибудь болезни ребёнок, ей было просто достаточно надеть на его шейку ярко-сиреневый амулет небесных богов, прикоснуться к нему своим амулетом и мысленно попросить помощи. В ту же секунду несчастная женщина переносилась с Земли на Луну в один из лагерей беженцев, где к ней бросались со всех ног железные слуги богов — роботы медицинского и бытового обслуживания, которые уже всё о них знали. Папаше младенца и мужу жены, решившейся на это, не составляло никакого труда воссоединиться со своей семьёй точно таким же способом. Ну, а поскольку уж чего-чего, а людей, срочно нуждающихся в помощи на Земле было с избытком, то сразу несколько сотен миллионов землян рвануло на Луну и все они получили не только необходимую помощь, но и высококалорийное питание, удобную одежду и много чего другого.

Самое же главное заключалось в том, что ни одна сволочь не смогла этому воспрепятствовать. Такие браслеты не смогли получить только те люди, которые находились в застенках и на борту подводных лодок, но и то лишь в первые часы. Поскольку тюремщики такие браслеты также не стеснялись принимать в подарок, то им было быстро объяснено, какому наказанию они будут подвергнуты за то, что препятствуют доступу заключённых к этому средству связи. Вторая волна беженцев поэтому сплошь состояла из одних только заключённых и военнопленных. Даже осуждённые убийцы предпочитали предстать перед космическим правосудием, что грозило им отсидкой на каких-то каторжных планетах, нежели сидеть в земных тюрьмах. Их не останавливало даже то, что смертная казнь, как высшая мера наказания, в Содружестве была делом вполне обычным. Правда, абы за что там к стенке не ставили и если ты не наёмный убийца, сделавший смерть своей профессией, а просто жертва обстоятельств или шибанутый на всю голову, то после довольно продолжительной отсидки тебя выпустят на свободу не только с чистой совестью, но и с мозгами поставленными на место.

Первое голосование, которое галакты провели через десять дней после раздачи сиреневых браслетов, привело к парадоксальным, хотя и вполне прогнозируемым многими результатам. Почти восемьдесят три процента землян высказалось не просто за вхождение в Содружество, но и за присоединение к Звёздной Республике Стилан в качестве федеральной планеты со всеми исходящими из этого последствиями. Ну, а последствия были ещё те. Практически одновременно пали все правительства планеты Земля и те космические громадины, которые до того времени находились на Луне, пронеслись на бреющем полёте над поверхностью Земли, совершая посадки и выгружая в каждом крупном городе планетарные и галактические станции транс-телепортов. Самые громадные из этих устройств, — грузовые станции галактических транс-телепортов, имевшие в поперечнике до полукилометра и более, выгружались неподалёку от крупнейших городов планеты. Только после этого земляне смогли воочию увидеть первых галактов, по большей части стиланцев, которые деловито вошли в офисы и тотчас принялись устанавливать на планете Земля новые порядки.

Вспоминая о тех днях, Николай чуть ли не любовно погладил свой сиреневый браслет, который он, кажется, так больше и не снимал с того самого дня, как надел его на левую руку пять с лишним лет назад. Не смотря на то, что с момента вхождения Земли в состав Республики Стилан прошло уже столько времени, он так и не разобрался со многими вещами, в которых его дочь и то разбиралась лучше. К примеру он так и не понял, почему транс-телепорт установленный на поверхности Земли жрёт энергии в десятки раз меньше, чем тот, который установлен на космическом корабле. Не мог он взять в толк и того, какой именно принцип был положен в основу двигательных установок космических кораблей и тем более мгновенной связи. О таких же вещах, как движение в режиме гипердрайва, при котором космические корабли летали в сто с лишним раз быстрее скорости света, он вообще даже и помыслить боялся. Зато ему сразу же стало ясно, что космические корабли нужны только для того, чтобы развозить по всем нужным планетам станции транс-телепортов, это самое впечатляющее техническое достижение галактов.

Особенно хорошо они себя показали тогда, когда с Земли рванули на ПМЖ к далёким планетам, где уже были построены галактами тысячи городов, жители мусульманских стран, китайцы и индусы. Они покидали Землю по своей собственной воле, забирая с собой все свои святыни, кроме одних только египетских пирамид. Николай даже усмехнулся, вспомнив о том, как галакты переносили с Земли на новое место огромные индийские храмы, Великую китайскую стену и не менее громадные мечети включая отель-небоскрёб «Бурж-эль-Араб». Усмехнулся же он только потому, что подумал о том, кто же сейчас снимает номера в этом отеле, если все миллионеры, стремившиеся пожить в нём, остались на Земле. Да, это было ещё то событие, когда столько народа разом рвануло осваивать новые планеты. Одному только Богу было теперь известно, какие цивилизации они там построят, но Николаю не хотелось посетить ни один из этих миров. Пусть уж они там как-то сами устраиваются. Без него в качестве туриста. Он и на Земле чувствовал себя достаточно комфортно.

Пока громадный звездолёт плавно спускался к земле, Николай волей-неволей вспомнил о том, что принесли с собой на Землю галакты и был вынужден констатировать тот факт, что жизнь с их прилётом изменилась к лучшему. В первую очередь это касалось медицины, благодаря которой множество стариков значительно помолодело. Досталось от щедрот галактов и ему самому, хотя и не в той мере, что он хотел. Это была одна из тех причин, по которой Николай не очень-то интересовался тем, что происходит в Звёздном Содружестве, исключая разве что то, что внесли галакты в жизнь землян, а сделали они немало. Да, и тут круг его интересов был весьма невелик и касался исключительно одних только наблюдений за переменами.

Первыми приказали долго жить и были немедленно ликвидированы практически все электростанции планеты, даже те, которые использовали силу воды, ветра или приливов и отливов. Их заменили небольшие, но до жути мощные термоядерные энергоблоки. После этого наступил черёд машиностроительных гигантов и с того дня на Земле наступила эра всяческой эксклюзивной техники, изготавливаемой чуть ли не штучно по индивидуальному заказу. Всё необходимое для этого можно было получить почти даром в любой деревне, не говоря уже о городах и Николай, любивший технику и разбиравшийся в ней, уже не раз подумывал, а не начать ли ему изготавливать на заказ флайеры, благо он был неплохим пилотом. Однако, подумав о том, что их ещё нужно умудриться продать, отбросил эту мысль в сторону. В его семье уже и так имелась одна мастерица. Как только он подумал о своей мастерице, из дома послышался мелодичный сигнал, известивший его о том, что приближается их новенький электромобиль, изготовленный одним умельцем по его собственным эскизам, являвшийся предметом зависти нескольких знакомых его благоверной. Хоть в чём-то ему удалось натянуть нос её заносчивым друзьям, великим дизайнерам и художникам.

Он поднялся из кресла-качалки и направился в дом. Вскоре к дому подъехал электромобиль, — мощная, скоростная машина, похожая по своему внешнему виду на немецкие автомобили конца тридцатых, начала сороковых годов прошлого века. Вслед за ним к дому подъехал какой-то белый фургон, на который он поначалу, увидев Нину, одетую в нарядное розовое платье с белыми кружавчиками, не обратил никакого внимания. Она выглядела в нём просто сногсшибательно. Жена шла к дому держа в руках помимо сумочки бутылку шампанского, отчего настроение у Николая мигом подскочило и он хотел было выйти в коридор, но остановился на полпути и остался в гостиной. Нина вбежала в дом цокая каблучками и прямо с порога громко сказала:

— Игорь, Сергей, побыстрее. У меня мало времени. Проходите в дом, моя мастерская прямо по коридору, последняя дверь направо. Соберите только мои эскизы и готовые платья, они висят в шкафах, а ещё тщательно упакуйте швейную машинку. Это раритет, настоящий «Зингер». К тому же она работающая.

Это Николаю сразу же не понравилось, но он сел в кресло у камина, набрался терпения и стал ждать, когда жена войдёт в гостиную и всё ему объяснит сама. Нина не стала оттягивать этого момента и вскоре вошла в большую гостиную, которую они этой весной обставили заново. Она плотно закрыла дверь, поставила бутылку шампанского на стол, села в кресло напротив и закурила, хотя прекрасно знала, что Николай этого терпеть не может. Выпуская дым тонкой струйкой, она молчала минуты три, глядя на мужа в упор. Наконец, видя то, что он не задаёт ей никаких вопросов, она затушила сигарету в пепельнице и сказала:

— Серебряков, нам нужно расстаться. Извини, но я ухожу от тебя и поскольку меня приглашают на Рианон, нам нужно срочно развестись. Для этого в Республике есть упрощённая процедура. Тебе нужно только подписать несколько бумаг. Я сама сдам бумаги в городское управление.

Слова жены прозвучали в голове Николая набатным колоколом, но он сдержался и потому даже не вздрогнул. Не моргнув глазом он пристально посмотрел на Нину и спросил:

— Почему ты решила развестись со мной? Будь добра, объясни мне, чем я тебя не устраиваю?

— Серебряков, ты меня подавляешь. — Сердитым голосом ответила ему жена, порывисто вздохнула, отчего резко вздёрнулась кверху её высокая, полная грудь и прибавила — Николай, я не могу больше так жить. Мы с тобой слишком разные люди.

Николай с грустной улыбкой покрутил головой и сказал:

— Нина, помнится раньше ты говорила, что именно это, наша разность, делает тебя счастливой со мной не смотря ни на что.

Жена Николая сердито засопела и чуть ли не выкрикнула:

— Серебряков, не будь занудой. Когда я была молоденькой дурочкой, у которой ветер гулял в голове, может быть так оно и было, но это давно уже в прошлом. К тому же ты прекрасно знаешь, что последние двенадцать лет я жила с тобой… Ну, хватит, Серебряков, ты и сам прекрасно всё знаешь. Уже очень скоро тебя окончательно поставят на ноги и ты сможешь найти себе молодую, красивую и не такую своенравную девушку, как я. Пойми же, Серебряков, с тобой просто невозможно жить. Ты такой правильный, умный и порядочный, что я рядом с тобой самой себе кажусь какой-то глупой, истеричной дурой. А тут ещё это твоё вечное желание всё делать так, чтобы потом уже не приходилось ничего переделывать и эта твоя маниакальная страсть к порядку. У тебя абсолютно всё разложено по полочкам и на каждой наведён идеальный порядок. Мне в твой кабинет даже входить страшно. Компьютеры у тебя стоят по струночке, каждая вещь лежит строго на своём месте, раз и навсегда для неё отведённом и мне даже страшно что-нибудь сдвинуть с места.

Николай усмехнулся и спросил жену:

— Разве тебе это мешало когда-нибудь работать на компьютере? Это ведь специально для тебя я купил когда-то «Силикон» и даже пакет специальных дизайнерских программ для него. Да, и на компьютере я тоже научил тебя работать, хотя ты и не верила, что у тебя всё получится. Нина, милая, какое подавление? Всю нашу совместную жизнь я только и делал, что всячески, понимаешь ты это, всячески тебе помогал. Вспомни, Нинуля, сколько я сил положил на то, чтобы вселить в тебя уверенность, когда какие-то обормоты третировали тебя и всячески унижали! Представь себе, кое-кому я даже морду бил за это. Неужели ты говоришь о каком-то подавлении всерьёз? Я тебе не верю.

Нина покраснела и отвернулась. Ей нечего было сказать на это, но она, упрямо сжав свои красивые, чувственные полные губы, только сердито сопела. О том, чтобы надуть губки и наполнить глаза слезами речи даже не шло. Повернувшись к Николаю и пристально посмотрев на него, она тихо сказала:

— Серебряков, за многое, да, что там, я за всё тебе благодарна, но извини, я больше не могу так жить. Для того, чтобы развиваться дальше, как художник, я должна освободиться от тебя, Серебряков. Понимаешь, я не могу быть успешной и самодостаточной, когда рядом находишься ты, Серебряков. Ты такой правильный, а я такая взбалмошная и ещё я постоянно боюсь, что ты начнёшь мне подсказывать что-нибудь, как будто это ты, а не я, модельер. Нет, Николай, если ты не хочешь, чтобы я тебя окончательно возненавидела, мы с тобой должны расстаться. Ты умный, красивый, ты найдёшь ещё себе какую-нибудь тихую и послушную девочку. Отпусти меня, Серебряков, я хочу быть сама собой.

Хотя Нина и просила Николая отпустить её, слова этой молодой стильной женщины звучали как-то неубедительно и у него, вдруг, всё в голове с грохотом встало на свои места. Жена уходила от него потому, что влюбилась в кого-то и он был почти уверен, что это был тот тип с Рианона. Видно не зря он околачивался в Ростове вот уже больше двух месяцев. Ему даже стало немного обидно. Этот рианонский хлыщ не смотря на то, что был графом, не отличался ни красотой, ни мужественностью, ни тем более благородством. Единственное, что могло здесь сработать, так это дворянские корни Нины, доставшиеся ей по наследству от матери, пусть и основательно усохшие. Чтобы убедиться в этом окончательно, он с улыбкой поинтересовался:

— Ладно, об этом пока хватит. Расскажи мне лучше о том, в честь какого рожна ты решила податься в Империю? Помнится мне, что ты была не в восторге от той герцогине, которая тебе все мозги выкрутила своими капризами. Твоими эскизами эта кикимора была полностью довольна, а вот готовые платья отвергала и пока мы с тобой не сделали для неё несколько видеоклипов, она ведь так и не согласилась. Так что мне очень странно об этом слышать, Нина. Ты и вдруг летишь на Рианон.

Жена Николая усталым голосом сказала:

— Серебряков, ты хотя и умный, а всё-таки дурак. На Рианон мне вовсе не нужно лететь, достаточно просто добраться до галактической станции транс-телепорта. — Ещё раз вздохнув, отчего её роскошные груди, прикрытые лёгкой, полупрозрачной тканью снова пришли в движение, и поэтому у Николая в груди тотчас заныло, она всё же пояснила — Серебряков, я подала в геральдическую комиссию Империи свои документы и меня известили, что на Рианоне готовы подтвердить мой графский титул, но не это главное. Имперская коллегия высокой моды приглашает меня на Рианон и предлагает гражданство, а вместе с ним титул графини, но для этого я должна быть свободной женщиной, а не просто фриледи, как принято обращаться к женщинам в Содружестве. Извини, Серебряков, что одно наложилось на другое, но мы всё равно должны с тобой расстаться.

Это сообщение опрокинулось на голову Николая, словно каменный обвал в горах. В голове у него загудело ещё сильнее. Хотя он не очень-то интересовался всяческими достижениями галактов области науки, техники и культуры, кое что ему было известно о их порядках и нравах. Рианонцы чуть ли не с первых дней рыскали по Земле разыскивая на ней талантливых людей, но только тех, кто происходил из древних аристократических семей. Жители России в это число почти не входили, так как их аристократические дела были прерваны на весьма долгий период времени, исчисляемый поколениями. Поэтому далеко не каждый рязанский или ростовский граф мог претендовать на дворянский титул в Империи Рианон, которая так кичилась своими аристократами. Что-то здесь, явно, было не так и это что-то, похоже, носило имя граф эс-Вигано и от этого прозрения Николаю стало очень больно на душе, хотя оно и не было неожиданным. Он огорчённо вздохнул и спросил жену:

— Нина, неужели то, что я тебя люблю, ничего для тебя не значит? Разве тебе было плохо со мной?

От этих слов Нина вздрогнула, как от удара и почему-то злым голосом сказала ему:

— Серебряков, тебе уже не шестнадцать лет, чтобы говорить о любви. На свете есть вещи и поважнее, чем любовь. Знаешь, Николай, ты выглядишь очень глупо, говоря о своих чувствах в тот момент, когда я прошу тебя о разводе. Будь благородным, наконец, давай расстанемся, как цивилизованные люди. Не знаю, как сложатся твои дела дальше, но я обещаю, что не буду неблагодарной свиньёй и уже очень скоро ты сможешь лечь на операцию, но сначала я должна добраться до Рианона и хоть немного там обжиться. Думаю, что всё произойдёт именно так, как это мне было обещано. А сейчас, если ты не против, я хотела бы решить кое-какие проблемы финансового характера. Если ты не будешь против, то я хотела бы продать этот дом и купить тебе жильё немного подешевле. Серебряков, я уже договорилась с риэлтерской компанией и через два года смогу выкупить его обратно. Они даже не станут продавать дом, а будут сдавать его в аренду каким-нибудь чиновникам республиканского правительства. Наш район пользуется у них популярностью. Понимаешь, Серебряков, на первых порах мне потребуются на Рианоне деньги. Это ведь тебе не Республика с её бесплатными похлёбками и бараками.

Николай при этих словах удивительно поднял брови. Это было уже что-то новенькое. Ещё никогда его жена, пару раз бывавшая на Стилане, не отзывалась о Республике столь нелестно. Однако, куда больше его волновало сейчас не это, а то, что она собиралась сделать и он спросил жену, поднимаясь из кресла и направляясь к камину, рядом с которым он встроил в стену сейф:

— Сколько денег пообещали тебе эти барыги?

Жена Николая смутилась и негромко ответила:

— Семьдесят пять тысяч кредитов.

Николай открыл сейф, достал из потайного отделения золотистую банковскую карточку и сказал, протягивая её жене:

— Здесь больше, чем они тебе предлагают. Где ты только нашла такое жульё? Этот дом стоит минимум двести тысяч кредитов, а квартиру в городе, особенно в новостройках, можно купить всего за тридцать. Причём очень хорошую. Ладно, раз уж я тебя подавляю и не даю творчески развиваться, будь по твоему, давай свои бумаги. Ну, а чтобы тебе было на что жить на Рианоне, можешь продать ещё и мою машину. Этот бездельник, твой приятель Эдик Дроздецкий, недавно предлагал мне за неё уже пятьдесят пять тысяч кредитов. Ну, он может позволить себе такие покупки, у него папаша магнат районного разлива.

Нина взяла из рук Николая банковскую карточку, как-то жалко и пришибленно улыбнулась и тихо сказала в ответ:

— Спасибо, Серебряков. — Быстро вскочив на ноги она бросилась к столу и стала выкладывать на него из сумочки какие-то уже заполненные зелёные, желтые и голубые бланки, торопливо приговаривая — Вот и прекрасно, Серебряков, что ты у меня такой умный и благородный. Вот и хорошо, что ты всё понимаешь. Так будет лучше, чем обращаться в суд. Настя пусть пока что поживёт у мамы, а потом я заберу её на Рианон и как только решится вопрос с наследованием моего графского титула, она сможет прилетать к тебе на Землю. Надеюсь, что к тому времени у тебя уже будет новая жена. Ты ведь такой красивый и правильный, Серебряков. Тебе просто нужна совсем другая женщина. Не такая, как я, зацикленная только на своём творчестве, а домашняя, ласковая, как котёнок, и совсем ручная.

То, как Нина уговаривала его и стремилась доказать, что они совершенно не подходят друг другу, также весьма насторожило Николая потому, что он слышал от неё такое впервые. Что-то здесь, явно, было не так, но что именно он никак не мог понять, хотя и пытался. Вместе с тем в словах жены ему слышалась такая твёрдость, что он даже опешил. Хотя ему и хотелось подвергнуть жену допросу с пристрастием, он решил не делать этого, а просто подошел к столу и стал подписывать все бумаги, которые на нём лежали. Был среди ни и какой-то контракт не контракт, но что-то вроде обязательства, на котором он также расписался даже не читая его. Когда все бумаги были подписаны, Нина как-то робко поцеловала его в щёку и резко отпрянула, словно боялась обжечься. В её душе, явно, боролись какие-то совершенно непонятные для него чувства и от этого непонимания Николаю тоже становилось не по себе и он чувствовал себя обманутым, униженным и оскорблённым, но не мог ничего высказать женщине, которую очень любил. А ещё всё это очень попахивало самым элементарным предательством.

Двое парней тем временем собрали всё, что нужно было Нине, в несколько больших пластиковых пакетов и вместе со швейной машинкой, которую он купил ей в подарок для будущего музея, посвящённого её творчеству, погрузились в фургон и уехали. Это было ещё одним сигналом, что его теперь уже бывшая жена преисполнена решимости начать новую жизнь на Рианоне, хотя ещё сегодняшним утром она об этом даже и не заикалась. Николай слишком хорошо знал свою жену, чтобы не понять очевидного, — её поведение было очень странным и совершенно нетипичным. На его взгляд выходило так, что это решение не было спонтанным. Она всё тщательно продумала и специально отправила Настю к матери, а все эти разговоры о большом заказе, как и то, что она в последние два месяца являлась домой так поздно и ложилась спать отдельно от него, на самом деле были симптомами того, что сейчас произошло — развода.

Как это было не печально, но у его жены появился любовник и это был никто иной, как граф эс-Вигано, которого он видел однажды в ростовском доме высокой моды. Вряд ли теперь имело смысл отлавливать этого типа и бить ему морду, это нужно было делать гораздо раньше. Не имело теперь смысла и удерживать Нину возле себя. Если уж она что решила сделать, то стремилась к этому изо всех сил. Однажды она влюбилась в него, когда он отметелил шестерых обкуренных придурков и двух здоровенных лбов, вознамерившихся ею попользоваться, точнее её хотели продать двум бандюкам, и, ничего о нём не зная, вознамерилась стать его женой. Хотя у него на этот счёт имелось совсем другое мнение, Нина, которой он тогда предложил пожить у него неделю, пока он не разберётся окончательно с её бывшими оборзевшими дружками-однокурсниками и их корешами-бандитами, сумела очень быстро настоять на своём, хотя и считала его стариком, а ведь он был старше неё всего на десять лет.

Теперь у неё имелись совершенно иные планы и скорее всего этот граф эс-Вигано был всего лишь её любовником, но именно он вскружил ей голову своими россказнями о Рианоне. Нельзя было исключать также и того, что он каким-то образом сумел посодействовать ей, но вряд ли Нина захочет жить с ним долго. Граф был довольно субтильным типом, а ей нравились высокие, широкоплечие и мужественные мужчины, способные постоять за себя, ведь она была высокой красавицей и отличалась разборчивостью, что однажды и стало причиной того, что её решили так жестоко проучить однокурсники. Нет, с таким смазливым хлюстом она не захочет блистать в свете. Ей был нужен красавец совершенно иного рода. Именно таким когда-то и был Николай, да, и сейчас он всё ещё оставался таким.

Нина, поцеловав Николая в щёку, быстро достала из буфета два бокала, открыла шампанское, разлила вино и буквально вложила один бокал в его руку. После этого она чокнулась с ним, раздался мелодичный звон хрусталя, быстрыми глотками выпила шампанское и пошла к двери. Николай, словно сомнамбула, последовал за ней держа бокал в руке. Он вышел вслед за бывшей женой в коридор и сказал ей что-то, но она даже не обернулась и молча вышла из дома, а он остановился посреди коридора, чувствуя себя последним идиотом. Ещё ему было обидно, что всё у них закончилось таким банальным образом. В Николае медленно, толчками стал подниматься гнев, который вскоре достиг такого предела, что у него в глазах всё потемнело и он хрипло зарычал от ярости, словно дикий зверь.

Глава 2. Принятое решение

Праведный гнев на супругу, предавшую его так очевидно, довольно быстро сменились у Николая унынием, плавно перешедшим в полную апатию. После внезапно нахлынувших на него бурных негативных эмоций, целых три дня подряд он почти круглосуточно лежал на диване, лишь изредка вставая для того, чтобы выпить стакан воды и еще реже, чтобы что-либо съесть. В основном это были крекеры, хотя еды в доме было предостаточно, включая кастрюлю его фирменного борща с оливками и сотейник с тефтелями, которые он приготовил к возвращению Нины с работы по своему особому рецепту. Есть ему все эти три дня просто не хотелось. Более того, Николай ощущал чуть ли не отвращение к своей собственной стряпне, хотя до того, безусловного, чёрного дня, когда Нина потребовала от него немедленно подписать соглашение на ускоренную процедуру развода, гордился своими кулинарными талантами.

Николай даже не удосужился прочитать текст соглашения о разводе, хотя его теперь уже бывшая жена с таким пафосом заявила, что отныне он не будет ни в чем нуждаться, если, конечно, не вздумает корчить из себя особу голубых кровей и тратить деньги на спортивные флайеры, чтобы катать на них девочек, и, вообще, роскошествовать сверх меры, словно он богатый плейбой. На это мол, не хватит даже гарантированных ей гонораров. Или она этого не говорила, а он сам всё это придумал, пока валялся на диване? Скорее всего она этого не говорила, но он отчётливо помнил, что как только за ней закрылась дверь и стих цокот каблучков на дорожке мощёной плиткой, ему почему-то вспомнилась древняя мудрость, вычитанная им в какой-то книге или Интернете — «Кто учит жену, тот готовит её для другого». Тогда от этой мысли ему и сделалось тоскливо и после недолгой вспышки гнева, выразившейся в том, что он разбил о входную дверь бокал с шампанским, которое он даже не пригубил, соглашаясь с Ниной, что расставаться нужно цивилизованно, что вернулся в гостиную и рухнул на диван.

Гнев, ярость, негодование и прочие бурные эмоции весьма быстро сменили тоска и уныние, а овладевшая Николаем апатия была столь глубока, что все следующие три дня в его голове крутилась только одна единственная мысль — «Почему? Ну, почему она поступила со мной так жестоко? Чем я провинился перед ней? За что?» Ну, и ещё ему было горько от того, что калекой-то фактически его сделала именно Нина, хотя он потратил очень много времени и сил на то, чтобы доказать ей, что она ни в чём не была виновата. Да, именно эта её бесбашенность, неспособность оценивать собственное умение водить машину и, главное, эта дурацкая страсть к лихачеству превратили его в полного инвалида и только эти космические пришельцы с их невообразимыми медицинскими технологиями пусть и не излечили его полностью, но хотя бы поставили на ноги. Именно их хитроумная конструкция из какого-то сверхлегкого сплава и до жути прочной пластмассы с тихо жужжащими моторчиками, прицепленная к ногам и пояснице, дала ему способность ходить и даже вернула почти атрофированным мышцам ног какое-то подобие упругости.

Столько лет он лелеял и холил эту взбалмошную вертихвостку, делал всё, чтобы она могла заниматься своим любимым делом, которое так высокопарно называлось высокой модой, помог пережить без особых моральных потерь банкротство её ателье моды, благо выручили друзья, и, на тебе, для того, чтобы иметь возможность жить и работать на этом чёртовом Рианоне, стать гражданкой этой долбанной великой космической империи, всё население которой, похоже, сплошь состояло из одних только спесивых аристократов и до тошноты преданных слуг, и на тебе, она, вдруг, в одночасье решила развестись с мужем-землянином лишь потому, что в отличие от неё, потомственной, блин, дворянкой из какого-то там древнего графского рода, носящего совершенно идиотскую фамилию Черемизовы, Николай был плебеем, то есть происходил из терских казаков и не имел никакого отношения к особам голубых кровей и белой кости.

Об этом он вспомнил только утром четвёртого дня, когда не то проснулся рано поутру, не то просто вышел из состояния полной апатии, навалившейся на него. Вспомнил и громко рассмеялся. Рассмеялся от того, что его отец не смотря на низкое происхождение был довольно знаменитым в узких научных кругах учёным-ядерщиком, создателем чего-то жутко секретного, да, к тому же связанного с производством супероружия, то ли сверхмалых водородных зарядов несусветной мощности, то ли чего-то вроде «нейтральной» бомбы направленного действия. Во всяком случае именно его работа, связанная с частыми командировками в Саров, бывший Арзамас-16, свели его в могилу намного раньше срока, когда Николаю было всего четырнадцать лет. Из рассказов друзей отца он знал, что если бы то, что создал его отец было бы рассекречено, то ему светило бы сразу два, а то и все три Нобеля. С мыслью о том, что его отец не унывал до самого последнего дня и что это именно он когда-то на их последней рыбалке за три недели до своей смерти сказал: — «Колька, никогда не верь бабам и никогда не тянись ради них в нитку. Занимайся своим собственным делом и если баба начнет канифолить тебе мозги, то ставь её в позу низкого старта и давай хорошего пинка под зад для придания её телу должного ускорения.» — Николай пришел в себя и громким, слегка истерическим смехом подвёл жирную, толстую черту под своим прошлым.

Отец ведь знал, что говорил. Римма Всеволодовна была четвёртой женой Владимира Петровича Серебрякова. От трёх предыдущих браков у него имелось пятеро детей и Николай не встречался со своими братьями и сёстрами до похорон отца, да, и после похорон он с ними не встречался больше ни разу и тоже по совету отца, не верившего в зов крови. Мать Николая считала, что её муж умер потому, что был в числе ликвидаторов последствий катастрофы в Чернобыле, хотя сам Владимир Петрович не раз говаривал перед смертью, что всему виной эксперименты, которые он проводил в Сарове и его жена с вечным скорбным плачем по поводу того, что после них он приводил своё здоровье в порядок водкой. Отец Николая действительно на полном серьёзе винил в своей болезни и смерти жену. Точнее то, что она своими слезами не давала ему выводить из организма радионуклиды старым бериевским рецептом — водкой и вместо этого старательно пичкала его всеми теми таблетками, которые навязывали ему врачи из институтской поликлиники.

После смерти отца Николай весьма охладел в своих сыновних чувствах к матери, считая, что та зря истязала отца слезами и тихими подвываниями в спальной, сопровождаемыми громким хлюпаньем. Тем более, что выпивая дома после работы свои триста граммов водки отец не буянил, а спокойно ложился спать. Вот только не в спальной комнате, а в гостиной на диване потому, что ему претило ложиться в постель рядом с заплаканной женой. Помогла бы водка справиться его отцу с лучевой болезнью или нет, Николай наверняка не знал, хотя и верил отцу, говорившему, что единственное надёжное средство от отравления фосгеном это пиво, а от радиоактивного облучения — водка, иначе зачем тогда Берия ввёл бы ежедневные двести граммов водки для разработчиков ядерного щита Советского Союза? Так или иначе, но после окончания школы Николай навсегда уехал из Москвы в Ростов, поступил там в политехнический институт и его встречи с матерью сделались крайне редкими.

Он никоим образом не упрекал мать за то, что она своими слезами не давала отцу после командировок в Саров провести полный курс лечения, как и не выговаривал ей за то, что уже через полгода после его смерти она вышла замуж вторично. К своему отчиму он относился ровно, без грубости, но смотрел на него несколько иронично и весьма ловко уходил от любых его попыток к сближению и дружбе, полностью зарывшись в компьютер и Интернет, который в годы его юности разворачивал свою глобальную сеть всё шире и шире, считая, что уж лучше стать хакером, чем приёмным сыном сослуживца отца, к тому же полного бездаря по компетентному мнению Владимира Петровича Серебрякова, удостоенного за свои научные достижения двух ленинских, одной государственной премии, звезды героя соцтруда и ещё добрых двух дюжин других правительственных наград рангом поменьше. Именно вспомнив об отце Николай поднялся с дивана и рассмеявшись громко воскликнул:

— … Да, какого… я буду валяться на диване, как бомж, и пялиться в потолок?! Умерла, так умерла! Всё, покойница, а весь этот базар о том, что она вызовет меня на Рианон тотчас, как только ей выправят там графские корочки и она станет подданной этого сраного императора и великой модельершей, это херня на постном масле. Не хрена киснуть. Уж если на Земле для меня нет достойной работы, то почему бы не поискать её у этих чёртовых космических пришельцев? Сейчас с Земли улетает на планеты этого ихнего галактического содрючества свободных миров херова туча людей, так может быть и я на что-нибудь схожусь и смогу на какой-нибудь планете, пусть даже и населенной кошколюдями, заработать себе денег на полноценную операцию. Уж кем-кем, а вертухаем на вышке я работать точно смогу, стрелять-то из винтореза меня учить не надо. Тут я сам кого хочешь поучу. Ну, а если пройду курсы пилотов этих ихних флайеров-фраеров, им, говорят, платят не хило, то глядишь года через три эти пришельцы меня и вылечат окончательно. Коля, сорок три года для мужика не возраст, а со всей этой космической медициной, из-за которой галактодрысты живут по полтыщи лет, и вовсе можно сказать самая что ни на есть юность. Поэтому быстро взбодрился, похавал и принялся за поиск.

Выговорившись таким образом, Николай первым делом пошел на кухню, взял там совок с веником и собрал с коврика у двери осколки бокала. Прихватив коврик, залитый вином, он выбросил осколки в мусорное ведро, а сам коврик затолкал в стиральную машину, после чего снял с себя спортивный костюм, бельё, и, отправив их вслед за ковриком в нержавеющие недра стиральной машины, забрался в ванну и включил душ. Экзопротез, облегающий его талию и ноги вплоть до ступней, был изготовлен таким образом, что его можно не снимать буквально годами, принимать в нём душ, ванну и даже плавать. Во всяком случае будучи телесного цвета, с расстояния метров в тридцать он был почти незаметен, когда Николай выбирался на Дон, чтобы поплавать наперегонки с дочерью. Хотя его Настя и была физически развитой четырнадцатилетней девушкой-подростком, обогнать отца в воде ей не удавалось ни разу, особенно когда он плыл стилем баттерфляй. Зато бегала она раза в три быстрее него.

Даже тогда, когда Николай был прикован к инвалидной коляске из-за травмы позвоночника, он регулярно давал мышцам плечевого пояса нагрузку, выжимая по паре часов в день две полуторапудовые гири и растягивая эспандер. Однако, не смотря на то, что с экзопротезом он увеличил нагрузки, от его прежней спортивной формы уже мало что осталось и Николай малость заплыл жирком. Прежним оставалось только его лицо с прямым носом, большими лучисто серыми глазами, красиво очерченными губами и мужественным, волевым подбородком. Посмотрев на свою физиономию, изможденную трехдневным унынием, он улыбнулся сам себе и принялся намыливать голову, думая о том, что ему не мешало бы навестить парикмахера и придать причёске уставной вид, хотя официально его военная служба закончилась в тот день, когда Нина, не справившись с управлением на скользкой после дождя дороге, на скорости в сто тридцать километров врезалась в небольшую рощицу и поработала в ней лесорубом.

Странное дело, их «мерин» в тот день почти не пострадал, жена, не отличавшаяся атлетическим телосложением, вообще отделалась лёгким испугом, а Николай, мужик высоченного роста с прекрасно развитой мускулатурой, накачанный, хорошо тренированный и обладавший завидной координацией движений, в общем настоящий герой боевиков, заполучил себе в этой не самой страшной аварии компрессионный перелом позвоночника, тяжелое сотрясение мозга, погрузившее его в кому почти на пять месяцев, и полный паралич нижних конечностей кроме той, которая не имеет костей. Поэтому его и комиссовали из ФСБ. Правда, не полностью, ведь он после этого по-прежнему оставался в строю, став в итоге контрразведчиком-надомником с компьютером.

На то, чтобы привести себя в божеский вид и плотно позавтракать, у Николая ушло около часа и всё это время он проигрывал в уме самые различные варианты своего будущего трудоустройства. За исключением того времени, что Николай Серебряков воевал в Чечне, а он участвовал не только в обоих войнах, но и выполнял в этой мятежной республике и других местах секретные спецзадания в промежутке между первой и второй войной, а потом и после официального её окончания не раз шарился по горам от Адыгеи до Дагестана, он был самым тесным образом связан с работой на компьютере и в Интернете. Николай подолгу сидел перед монитором компьютера в силу служебной необходимости. После того, как три члена их особого подразделения погибли при весьма странных обстоятельствах, но, явно, от рук агентов Аль-Каиды аль-Сульбах, их группу с понтом расформировали, а оставшихся в живых оперативных сотрудников, работавших в зоне ответственности СКВО, перевели от греха подальше в Москву и другие города, где многие даже сменили в отличие от него, калеки, имена, его работа в ФСБ, якобы, окончательно закончилась, но от компьютера и особенно Интернета, он не отошел.

Все годы после автокатастрофы, точнее после того, как сослуживцы выкатили его из военного госпиталя на инвалидной коляске и отвезли домой, Николай работал в сети. Торговал понемногу валютой и ценными бумагами на Форексе, был администратором нескольких сайтов, вёл несколько своих сайтов, но главным образом занимался тем, что искал через сеть нужную его клиентам информацию, лихо, и, главное незаметно, ломая чужие сайты, входя в локальные сети для того, чтобы качать файлы с закрытых от посторонних баз информации. В общем был профессиональным и к тому же неуловимым хакером, известным некоторым пользователям под ником Джон Сильвер и всего лишь несколько человек на всей Земле знали о том, что он является одним из самых лучших хакеров. Почему? Да, всего лишь потому, что его так до сих пор никто не смог поймать.

Вот бы удивились некоторые господа из бывшего забугорья узнав о том, что неуловимый Джон Сильвер, который входил в доступные через Интернет компьютерные сети ЦРУ, АНБ, Моссада и многие другие так, словно являлся высокопоставленным сотрудником, имеющим полный доступ ко всем паролям, проживает в славном городе Ростове в добротном, большом коттедже в одном из его зелёных пригородов и является прапором ФСБ в отставке. Даже не офицером имеющим звание хотя бы микромайора. Самым простым прапорщиком. Ну, может быть и не самым простым в те годы, когда он был действующим сотрудником ФСБ и главным аналитиком спецподразделения «Кавказ-21». Почему Кавказ было понятно всем, но вот почему 21, не знал даже сам Николай, оперативный позывной которого был Мудрец, но его это не интересовало раньше, а теперь, когда Земля мало того, что в единодушном порыве примкнула к галактического содружеству свободных миров, так ещё и вошла полноправным членом в Звёздную Республику Стилан, ему про «Очко», так называли их группу острословы, можно было уже не вспоминать. Всё осталось в далёком прошлом и теперь они были никому не нужны.

Едва ли не в числе первых обитателей Земли Николай принял решение проголосовать на всемирном референдуме за вступление своей планеты в Содружество и её добровольное вхождение в Республику. Что же, Земля от этого ничуть не проиграла и теперь вся её дальнейшая история мало того, что была связана со Стиланом, так ещё и виделась ему вполне счастливой и безоблачной. Стиланцам нужно было отдать должное. За каких-то пять лет и четыре месяца они навели на Земле абсолютный и полный порядок, накормили всех голодных, исцелили больных, дали кров бездомным, весьма неплохо оплачиваемую работу всем желающим и просто шикарные социальные пособия лодырям. Ну, малость поприжали стиланцы всяких там миллиардеров, опустив их до уровня просто очень богатых людей, зато они полностью искоренили организованную преступность, свели бытовые преступления и прочие хулиганства почти к нулю и, главное, рассовали по десяткам планет всех тех, от кого прежде не было житья, а это, что ни говори, почти три с половиной миллиарда человек, которым были предложены просто райские условия для жизни вне Земли, где у них не было никаких исторических перспектив в силу вполне понятных причин. Там у них имелись теперь прекрасные возможности создать такие цивилизации, какие они захотят иметь, а раз так, то и флаг им руки.

Всего пять лет и четыре месяца с хвостиком и планету Земля стало не узнать. Весь исламский мир скочевал вместе со своей Меккой и любимым метеоритом на какую-то планету, больше похожую по своим природным условиям на мусульманский рай. Для полутора миллиардов китайцев у стиланцев, как и для индусов вместе с жителями чёрного континента и подавляющим большинством обитателей Азии, также нашлись какие-то на диво роскошные планеты, где для них были всего за три года выстроены шикарные города с домами-дворцами в характерном для этих народов архитектурном стиле и даже с соблюдением всех ихних религиозных норм и правил приличия, а потому в итоге вот уже два года, как Земля являлась чуть ли не моноэтническим, почти сплошь христианским миром.

Нет, на Земле осталось какое-то число и китайцев, и индусов, и людей других рас и народов, но все они были самым основательным образом интегрированы в христианскую цивилизацию, которой придавало особый колорит то, что ни один еврей даже и думать не желал о том, чтобы сменить место жительства. А на фиг, спрашивается, куда-то лететь, когда соседи, узрев среди звёзд халяву просто сказочно огромной величины, свалили с Земли, забрав с собой все свои святыни? Теперь префектура под названием Израиль занимала всю Малую Азию и евреи чувствовали себя там весьма вольготно, хотя их префектура и испытывала острый дефицит рабочих рук. Вот там бы Николай легко мог найти себе работу, не будь он человеком с ограниченными физическими способностями, а таким по строгим, но до тошноты гуманным законам Республики ему полагалось сидеть дома на пособии и ждать того времени, когда подойдёт его очередь на бесплатную операцию по регенерации организма.

Так что в этой связи Николаю, если он не хотел покидать Землю, только и оставалось, что работать дома сисадмином. До сегодняшнего утра он не горел желанием отправиться к звёздам и посетить другие миры, какими бы чудесными они не были. В основном потому, что затаил обиду на этих долбанных стиланцев-республиканцев, которым оказал такую шикарную услугу. А может быть то, что он слил ихним спецслужбам через Интернет практически всю подноготную хавалы и ей подобных финансовых структур вроде фей-чиена, падалы, хуи куана, кса-вилаада, фей квана, худжа, чопа, чита и других их не интересовало и правительственные органы, отвечавшие в Республике за мир и порядок, сочли всю ту информацию, которую он собирал почти два десятка лет, несущественной. Так или иначе, но никто так и не сбросил на его тайный почтовик ни единого слова благодарности, а ведь помимо собственно информации Николай кинул на взломанный им сайт республиканского звёздного правительства ещё и целую директиву на счёт того, как поломать хавале все хатки без возможности её последующего возрождения.

Какое-то время он чуть ли не по три раза на дню заглядывал в тот почтовик, ожидая чего-то вроде приглашения к дальнейшему сотрудничеству, но через год, убедившись в том, что всё без толку, посадил на почтовик робота, который должен был подать ему сигнал по хитроумной цепочке чужих сайтов и поисковиков. К нему так никто и не обратился, отчего он просто пришел в ярость и даже накатал на республиканские спецслужбы гневную телегу, да, к тому же присобачил к ней такой вирус, который почти на целую неделю вывел из строя все правительственные сайты и даже опустил ниже плинтуса правительственные компьютерные сети кроме самых закрытых, предназначенные для внутреннего пользования. Однако, вирус проник и туда, так что эта неделя для звезданутых республиканцев стала, воистину, чёрной. Вирус у Николая в тот раз вышел классный, практически неубиваемый и жутко вредоносный, так как добрался до множества других планетарных сетей и если бы он своевременно не запустил в сеть антивирус, который в считанные часы его нейтрализовал, пришлось бы республиканцам сносить со своих компьютеров и суперкомпьютеров, имевших хоть какое-то отношение к деятельности правительства, операционные системы, а то и вовсе полностью менять железо.

Республиканские власти, от которых Николай отвёл угрозу краха компьютерных сетей, немедленно заявили на всю обитаемую галактику о том, что их компьютерные гении ценой неимоверных усилий сумели отразить хакерскую атаку и даже объявили награду в десять миллионов кредитов за сведения о том, кто напустил на них этот вирус, что хоть как-то согрело душу Николая, поскольку один кредит Содружества был равен десяти бывшим долларам юсы, так что теперь-то он точно знал себе цену. На радостях он тотчас накатал республиканцам ещё одну телегу, теперь уже разместив её на сотнях тысячах сайтов всего Содружества, в которой приложил фейсом о тейбл республиканских компьютерных гениев и пригрозил им повторить атаку в ещё более разрушительных масштабах, если правительство Республики не повысит награду за его голову. Уже через трое суток награду действительно повысили до семидесяти пяти миллионов кредитов, только вот получить её так никто и не смог. Не такой он был дурак, чтобы попадаться с поличным.

Хотя у Николая и был опыт работы в качестве суперхакера, он вовсе не считал, что ему следует предлагать себя галактоидам, так он уничижительно называл пришельцев, как специалиста такого рода. Вот тогда кто-нибудь точно получил бы эти злополучные семьдесят пять миллионов кредитов за поимку хакера, разработавшего мутирующий вирус, обладавший целым комплексом защитных механизмов от уничтожения. Поэтому, усевшись после завтрака перед компьютером, он принялся первым делом искать самое лучшее рекрутинговое агентство республиканцев, работающее на Земле. К имперцам, сманившим его жену на Рианон, он испытывал холодное презрение, как и к ней самой за столь явное предательство. Включив кормпьютер, он даже подумал поначалу о том, чтобы сваять суперзлобную вирусяку, которая уничтожила бы все сайты имперских домов высокой моды, но потом усилием воли заставил себя отказаться от этой мысли и на скорую руку написал программу для поиска нужных ему сайтов. То ли действительно серьёзных рекрутинговых агентств республиканцев на Земле было всего ничего, то ли ещё почему, но уже через полчаса робот принес ему в зубах три адреса.

Пока робот с редкостным проворством носился по сети и просеивал сайты различных рекрутинговых агентств, включая те, которые имели форумы с хвалебными и критическими замечаниями в их адрес, он принялся компилировать резюме на самого себя, складывая его из более, чем трёх десятков тех резюме, которые написал ранее. К этому делу он подошел весьма осторожно, чтобы не привлечь к себе излишнее внимание. Хотя вряд ли где-нибудь имелось достаточно полное досье на него, особенно такое, в котором была подробна освещена его работа и то, что присвоение ему звания майора держалось ещё в большем секрете, нежели все его правительственные награды и особенно звезда героя России, которая хранилась вместе с другими орденами и медалями в подполе, в тайнике. Тем не менее он отредактировал своё последнее резюме таким образом, что оно только у безнадёжно чёрствого сухаря не смогло бы выдавить слезу. Ну, не соискатель, а просто сирота казанская, да, ещё и несчастный калека, хотя и с задатками гения, к тому же упорный, настойчивый и до жути работоспособный. Относительно последнего Николай даже малость занизил своё лучшее качество, он имел просто невероятную работоспособность, поскольку был способен в одиночку в считанные дни выполнить ту работу, которую целые коллективы растягивали на долгие месяцы.

Не успел он отправить файл на распечатку, как робот известил его, что покончил со своей работой. Первое агентство себя слишком уж рекламировало и Николай даже не стал внимательно просматривать их сайт, хотя он и представлял из себя самое настоящее произведение веб-дизайна. Из двух оставшихся он выбрал для внимательного изучения сайт агентства «Старый пират», которое заявляло: — «Каким бы кретином ты не был, мы найдём для тебя достойную, высокооплачиваемую работу». Это ему понравилось, но, будучи человеком недоверчивым к рекламе, Николай стал рыть глубоко и первым делом постарался выяснить, кем был тот молодой на вид человек с насмешливой физиономией, который представлялся Ролло Шутером. Через два с половиной часа, обойдя все защитные порядки компьютерной сети главного штаба военно-космических сил Содружества, он узнал, что этот самый Ролло Шутер был далеко не так прост, как это могло показаться глядя на его добродушную, улыбающуюся и потому кажущуюся глуповатой физиономию. На самом деле он являлся космос-командором в отставке, — это раз. Досье на него было крайне невелико и из него Николай только и узнал то, что космос-командор Шутер служил в корпусе разведки, дальнего поиска и специальных операций военного космофлота Содружества на сугубо интендантских должностях, но при этом имел без малого четыре десятка высоких правительственных наград и был уволен в запас полвека лет назад с правом ношения мундира.

Что всё это означало ему стало понятно тогда, когда он открыл файл с досье на другого космос-командора, сослуживца Ролло Шутера, тоже интенданта и тоже уволенного в запас, правда, получившего за долгую службу на этом поприще семь медалек и один орденок. Зато всякого рода сведений об этом вояке было столько, что текста в его досье хватило бы на вторую «Войну и мир», из чего Николай сразу же сделал вывод, что космос-командор Шутер был засекречен ничуть не хуже, чем он сам, ведь о нём и о его истинной роли в работе группы «Очко» в архивах ФСБ тоже не было никакой информации. Ну, служил когда-то в этой конторе некий прапорщик Серебряков, заведовал складом, на котором хранились неликвиды, да, был комиссован по причине травмы полученной в результате автокатастрофы и была ему назначена пенсия по причине инвалидности в самой тяжелой форме. В графе же допуски к секретным материалам и вовсе было написано, что к оным прапорщик Серебряков никогда не допускался, а в графе участие в боевых действиях было записано, что в первую чеченскую он служил при штабе СКВО истопником в котельной, трижды бывал в Грозном, но чеченских сепаратистов и в глаза не видал. О наградах в нём также не упоминалось. Про космос-командора Шутера в его досье тоже было сказано, что, как интендант, он занимался перевозками всяческого барахла, правда, при этом было невозможно понять, откуда у него взялась такая прорва боевых орденов и медалей, ведь не их же он возил с одной базы на другую. Ну, и ещё Николая удивило то, что какой-то кретин вообще внёс в досье этого типа все награды, а также даты, когда он был к ним представлен. Ему даже захотелось копнуть глубже, чтобы выяснить, за какие именно подвиги Ролло Шутер получил свои награды, но он не стал этого делать.

Николай сразу же смекнул, что Ролло Шутер тёртый калач и то, что его работой были довольны все клиенты, явно, не являлось случайным совпадением. На сайте было выложено несколько десятков благодарственных писем из которых ему сразу же стало ясно, что Ролло Шутер обладает просто огромными связями и потому способен пристроить своих клиентов в десятках тех миров Содружества, про которые никто не скажет, что они являются медвежьими углами. Главный офис господина Шутера находился в Брюсселе, который являлся теперь столицей Земли, и добраться до него проще всего было с помощью транс-телепорта, что радовало. В Ростове имелось уже почти три десятка станций транс-телепорта и ближайшая находилась неподалёку от дома Николая, а потому он быстро связался с центральным офисом компании «Старый пират» и вскоре с экрана ему улыбнулась миловидная девушка, явно, из расы кошачьих. Николай обаятельно улыбнулся в ответ, поздоровался и вежливо поинтересовался, соблюдая манеры галактов, на унилингве:

— Доброе утро, фриледи. Скажите, я могу посетить ваш центральный офис? Меня интересует работа в мирах Содружества.

Система контроля связи в компании Ролло Шутера была что надо, и, похоже, мгновенно определила, откуда в офис звонил клиент, так как девушка тотчас сказала:

— Доброе утро, фримен. Да, разумеется, но не проще ли будет вам посетить наш офис у вас в Ростове или в Москве? Там работают прекрасные специалисты и они смогут с максимальной точность оценить все имеющиеся у вас достоинства, чтобы предложить наилучший вариант работы с самой высокой оплатой.

Николай лучезарно улыбнулся в ответ и сказал со вздохом:

— Фриледи, к сожалению я являюсь человеком с ограниченными физическими возможностями и мне намного проще добраться от своего дома до вашего офиса в Брюсселе, чем до офиса в Ростове или Москве.

На самом деле Николай просто не хотел, чтобы кто-либо из знакомых увидел, как он входит в рекрутинговое агентство. Уж очень нелестно он отзывался о всех галактах без исключения, которые на поверку были так охочи до чужих мозгов, хотя их самих на Землю прибывало даже больше, чем землян покидало родную планету в поисках лучшей доли и все они прибывали как раз для того, чтобы работать. Того, что он сказал о себе, девушке кошке с весьма тонкими для этой расы чертами лица и совершенно не похожей на кошачью прической вполне хватило и она тотчас промолвила, взглянув на Николая с состраданием:

— О, да, конечно, фримен. Если вам будет так угодно, то вы можете прибыть в главный офис нашей компании. Правда, вам придётся какое-то время подождать, если вы намерены посетить нас немедленно. Будет лучше, если вы всё-таки прибудете к нам к четырнадцати тридцати по брюссельскому времени. Тогда наши консультанты примут вас буквально в течении пятнадцати минут, не позднее. — Николай молча кивнул головой в знак согласия и девушка-кошка сказала ему — Ваш номер триста девяноста два, фримен. Пожалуйста, не опаздывайте.

Николай поблагодарил девушку, быстро подшил распечатку своего резюме, в которое он включил даже несколько фотография, включая фотографии бывшей жены, дочери и своего коттеджа, в скоросшиватель, после чего выключил компьютер, да, не просто выключил, но ещё и обесточил его и подал питание на специальное защитное устройство, которое не позволяло считывать информацию с него, если он покидал свой дом. Уж больно много на его жестких дисках было такого, чего он не хотел показывать никому. На всякий случай он взял с собой ноутбук. Вдруг, в агентстве отреагируют на то, что он является опытным компьютерным пользователем, программистом-любителем и даже хорошо известным в Интернете сисадмином и модератором, с мнением которого считались очень многие.

Подумав о том, что подходящий костюм для визита в главный офис компании «Старый пират» лучше всего будет купить в Брюсселе, ведь что ни говори, а это всё же столица, он привел своё жилище в полную боевую готовность, оделся так, чтобы не выделяться в толпе, достал из домашнего сейфа кредитную карту со всеми своими сбережениями, положил ноутбук и скоросшиватель в добротный кожаный портфель-дипломат, вложил в наплечную кобуру пистолет-парализатор и вышел из дома. Хотя до ближайшей станции планетарного транс-телепорта было не более двух километров, он вызвал такси. Что ни говори, но на своих экзопротезах он передвигался довольно медленно, а всякие попытки идти быстрым шагом или бежать, немедленно отдавались довольно ощутимой болью в спине, так что даже с учётом ожидания такси так до станции он доберется намного быстрее.

Такси подъехало к его дому уже минуты через три, а ещё через пять минут довезло его до сверкающего стеклом и полированной нержавейкой круглого одноэтажного сооружения, в многочисленные двери которого непрерывным потоком шли люди. Это была станция транс-телепорта, самого лучшего, что галакты дали землянам, если не считать их медицину. Быстро оглядевшись вокруг, Николай решительно направился к входу для таких, как он, перед которым не было людей. Электронное следящее устройство безошибочно опознало в нём по чуть слышному жужжанию моторчиков инвалида и компьютер тотчас поинтересовался вполголоса:

— Фримену нужно самодвижущееся кресло?

Николай помотал головой и сказал в ответ:

— Нет. Я двигаюсь достаточно быстро и смогу дойти до кабины сам, но всё равно спасибо.

Хотя благодарить компьютер в известной степени было глупо, он чисто машинально сделал это и услышал вежливое:

— Не стоит благодарности, фримен. Мой долг создать вам максимум комфорта. Назовите вашу станцию прибытия, фримен.

Николай назвал нужный адрес и через две минуты уже был в Брюсселе. Точнее добрался он до столицы планеты Земля через одну наносекунду, а две минуты шел через специальный коридор, в котором его просветили насквозь не один раз. Некоторые вещи, такие, как лучевое оружие, содержавшее в себе плазменные заряды, проносить с собой в кабину транс-телепорта было запрещено. Не потому, что оружие было вне закона, как раз уж что-что, а оружие теперь мог иметь каждый законопослушный гражданин Республики, просто из лучевика нужно было вынуть обойму и сдать её на утилизацию в коридоре, чтобы потом, на выходе со станции транс-телепорта, получить точно такую же, а может быть и ту же самую, только доставленную в пункт назначения специальным транс-телепортом для боеприпасов. В любом случае Николай предпочитал лучевику, от которого толку было не больше, чем от зажигалки, парализатор, куда более действенное оружие самообороны, а с ним можно было входить куда угодно, так что он прошел в кабину без каких-либо помех и так же без помех покинул станцию транс-телепорта, размещённую на первом этаже какого-то небоскрёба, в Брюсселе.

Первым делом он направился в ближайший салон для мужчин, где не только полностью переоделся, выбрав себе солидного вида тёмно-синий костюм-тройку с красной искрой, но и коротко постригся и сделал косметическую обработку своей физиономии, после которой выглядел красавчиком на все сто. После посещения салона он походил не на матёрого хакера, а на солидного, импозантного господина средних лет и в таком виде ему было не стыдно идти не то что в рекрутинговое агентство, но даже на свидание с девушкой. Времени у него было предостаточно и он решил провести его в небольшом ресторане неподалёку от офиса компании «Старый пират».

Когда Николай не спеша и с достоинством шел к ресторану, на него загляделась какая-то девица лет семнадцати, отчего он невольно заулыбался. Девушка, а это, явно, была не землянка и к тому же представительница расы кошачьих, к которым он испытывал некоторое влечение, тоже заулыбалась ему в ответ. Девушкам-галактам, особенно расы людей или как иногда говорили расы хомо, почему-то очень нравились мужчины-земляне высокого роста, хотя и среди мужчин-галактов их также было немало. Поэтому Николай с его ростом в метр девяносто шесть нередко ловил на себе такие взгляды, но, увы, из-за своего экзопротеза никогда даже не пытался знакомиться с ними, хотя в сексуальном плане последнее время сидел на голодном пайке.

Вот и сейчас он быстро отвёл взгляд от девушки. Впрочем этой девушке могло быть на самом деле уже лет эдак двести, а то и все пятьсот, ведь на Землю по слухам прибывали, как правило, только галакты пожилого возраста, которым осточертели их уютные и до безобразия обжитые миры. То ли дело Земля, ведь здесь ещё можно было найти самые настоящие радиоактивные могильники, зараженные всякой дрянью озёра и прочие опасные чудеса не говоря уже о целых горах всяческого металлолома и огромных свалках бытовых отходов, которые было так легко превратить в чистые доходы. Как быстро выяснилось, галакты в своем ментальном обращении к людям планеты Земля, которое передавалось целый месяц подряд непосредственно в сознание каждого человека ежедневно по три часа, действительно не соврали, когда говорили о том, что все вещи начиная от бытовой техники вплоть до различных мобилей изготавливались по индивидуальному заказу в мастерских, а не на гигантских заводах. Правда, на основе довольно-таки стандартного набора комплектующих.

В любом случае подавляющее большинство заводов и фабрик уже приказало долго жить и им на смену пришли небольшие конструкторские ателье-мастерские, где можно было заказать себе что угодно. Вот тут-то некоторые из землян и развернулись, проявляя просто какую-то несусветную фантазию и выдумку. То такси, на котором Николай добирался до станции транс-телепорта, более всего походило на тачанку батьки Махно, ошибочно прозванную «ростовчанкой» и увековеченную в бронзе в Ростове, только без лошадей и с чрезвычайно плавным и мягким ходом. Таксист, явно, очень гордился ей, раз вырядился в наряд донского казака. Правда, он очень расстроился, что поездка оказалась такой короткой. Ему, похоже, очень хотелось поговорить с пассажиром, но, увы, не удалось. В Брюсселе также двигались по улицам весьма экзотически выглядевшие наземные экипажи, а над ней пролетали совсем уж диковинные летательные аппараты, в которых было весьма трудно угадать типичные флайеры галактов. Зато в том ресторане, куда вошел Николай, всё было до безобразия классическим и респектабельным. Ещё бы, столица всей Земли, да, к тому же чуть ли не самый её центр.

Николай заказал себе лёгкий ланч, стакан какого-то стиланского сока, имевшего судя по ссылке в меню вкус земляники с апельсином, и большой эспрессо после ланча. Он не спеша попробовал что-то маловразумительное на вид и не такое уж изысканное на вкус, отчего на его лице немедленно появилась кислая мина. Николай принялся ругаться про себя: — «Европейцы, туды их в качель. Брюссель, блин! Столица всей планеты, а приготовить пожрать что-нибудь приличное не могут, задрыги. Вот если бы столицей Земли выбрали Ростов, тогда ростовчане кормили бы всех, как на убой.» — Поковыряв вилкой то, что принёс ему официант и что не походило на паэлью ни внешним видом, ни вкусом, он со вздохом отодвинул от себя тарелку и почему-то вспомнил о брюссельской капусте, которую выращивал у себя в огородике. В этом Брюсселе такую точно хрен найдёшь, а уж хрена здесь скорее всего не найдёшь ни за какие деньги.

Настроение его немного приподнялось от сока, выжатого у него на глазах из какого-то экзотического фрукта или ягоды ярко оранжевого цвета и полностью пришло в норму тогда, когда официант подал ему кофе. Как это ни странно, но не смотря ни на что кофе оказался просто великолепным. Именно таким, какой он любил. Вместе с кофе официант подал ему и газету «День Земли», которую он принялся лениво перелистывать прихлёбывая кофе. Эта газета издавалась на унилингве и официант, глядя на то, что Николай бегло читает анекдоты в разделе юмора, удивлённо вытаращил глаза, что совсем не было удивительным. Разговаривали на унилингве практически все земляне, но далеко не все из них писали и читали на этом универсальном языке Содружества. Правда, самого Николая удивило то, что этому удивляются в столице. Казалось бы уж где-где, а в Брюсселе все поголовно должны в совершенстве знать универсальный язык общения, но не тут-то было. Прочитав все анекдоты в газете и не найдя ни одного достойного запоминания, он расплатился и встал из-за стола. Через пятнадцать минут ему нужно было быть в агентстве.

Глава 3. Виртуальный космический бой

Рекрутинговое агентство оказалось весьма большим и ничуть не менее респектабельно выглядящим, чем тот ресторан, в котором попытался перекусить за весьма внушительную сумму Николай. Оно находилось на двадцать четвертом этаже большого офисного здания стоявшего наискосок от ресторана и судя по всему полностью занимало два верхних этажа. Как только он вышел из лифта, молодой парень, сидевший в холле за монументальной дубовой конторкой, мгновенно определил кто заявился в агентство, тотчас вручил ему пластиковую карточку с номером и проводил к одному из нескольких входов. Такая оперативность, и, главное, осведомлённость персонала ему понравились. Ещё больше ему понравилось то, что он увидел вслед за этим. За дверями находился просторный зал, в котором сидело в креслах и неторопливо прохаживалось человек пятьдесят.

Если холл офиса являл собой нечто стандартное и до жути казённое, то этот зал ожидания представлял из себя нечто среднее между галереей искусств и оранжереей, причём в нём были представлены самые лучшие произведения живописи, графики и скульптуры галактов из множества миров, не говоря уже о том, что растения в больших напольных кашпо также имели неземное происхождение. Мебель, естественно, была им под стать. Николай сел в удобное пушистое кресло тёмно-коричневого цвета и, слегка прикрыв веки, принялся разглядывать собравшихся здесь людей, высматривая среди них конкурентов, хотя с куда большим удовольствием он прошелся бы по залу и полюбовался на скульптуры и особенно живописные полотна, на нескольких из которых он узнал ту самую девушку, с которой общался несколько часов назад по видеотелефону. На этих картинах она была изображена то в виде полуодетой одалиски из гарема, то в облачении бравой космолётчицы, вооруженной здоровенным импульсным ружьём, да, ещё и с парой импульсных пистолетов размером с кремнёвые чудовища шестнадцатого так века в набедренных кобурах. Как в одном, так и в другом виде эта золотоволосая красотка была просто прелестна.

Первое, что бросилось ему в глаза, это то, что примерно половина народа безусловно имела военную выправку и, явно, хотела наняться на службу в военный космофлот, поскольку в планетарную гвардию чужаков галакты, как правило, не брали. Ещё из этой толпы выделялись смазливые, нарядно одетые девицы и даже одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять, все они имеют прямое отношение к древнейшей из всех женских профессий. Ну, как раз этому Николай ничуть не был удивлён. Куртизанки, как теперь было принято называть проституток, пользовались большим спросом во всех мирах Содружества, а уж шлюхи с Земли, которым было переспать с кошаками и даже с мрачного вида верзилами-носорогами, на которых он сам глядел с содроганием, что сплюнуть, шли просто на ура, и, как говорят, очень многие уже составили себе на этом поприще неплохие состояния. Девиц было лишь на полдесятка меньше, чем диких гусей. Остальные были, похоже, университетскими профессорами обоего пола. Внимательно рассматривая публику в зале, Николай услышал краем уха, что говорил один из бравых вояк другому:

— Система тут довольно простая, Рауль. Назовут твой номер, войдёшь в ту дверь. За ней три десятка комнат и в каждой стоит столик, за которым сидит менеджер. За его спиной находится специальный исследовательский стенд, это такая штуковина вроде тех, которыми оснащены медицинские центры, но этот стенд особый, он у них ещё и симулятор вроде тех штуковин, на которых пилоты отрабатывают всякие трюки, только у него возможностей побольше. С его помощью тебя могут запросто выпустить на полосу препятствий и ты, как миленький, пробежишь десять миль с полной выкладкой, а потом ещё и отстреляешься, как на настоящем полигоне. В общем, Рауль, на этом стенде галакты тебя прокачают по полной программе и мигом выяснят, на что ты годен, но до него ещё нужно добраться, ведь сначала ты пройдёшь собеседование. Если менеджера что-то не устроит, то он предложит тебе пройти по коридору в другое помещение. Ну, тогда, парень, считай, что тебе не повезло. Оттуда есть всего два пути — один на выход, а другой в отдел регистрации. Правда, там есть ещё третья дверь, но куда она ведёт я не знаю и…

Дослушать Николай не успел, так как приятный женский голос назвал его номер и объявил номер кабинета для собеседования. По какому-то странному стечению обстоятельств его направили в двадцать первый кабинет. Прохлопать ушами было просто физически невозможно, так как карточка, которую он держал в руках, ощутимо завибрировала, а потому Николай немедленно направился к двери, действительно ведущей в довольно длинный коридор. В нём и правда имелось добрых три десятка дверей и дверь в тот кабинет, который была ему нужен, уже была гостеприимно открыта. Он вошел и увидел, что за столиком сидит та самая девушка-кошка, с которой ему довелось разговаривать утром. На экране монитора он видел только её лицо, а теперь смог увидеть практически всю целиком, так как столик был небольшим. Девушка оказалась весьма высокого роста и обладала очень стройной, гибкой фигуркой с довольно широкими плечами. Девушка-кошка была одета в строгий тёмно-зелёный костюм с короткой юбкой, выставляющей напоказ её невероятно стройные, красивые ноги в мерцающих, дымчато-серебристых чулках, заканчивающихся кружевами и в своей бирюзовой блузке с чёрным галстуком с золотым зажимом была просто очаровательна, так как они очень красиво оттеняли и подчёркивали её золотисто-кремовую кожу и яркие, чувственные губы. Девушка кивком головы предложила ему присесть и с места в карьер сказала красивым, вибрирующим голосом:

— Фримен, будьте добры, дайте вашу идентификационную карточку. Меня зовут Лиу. Расскажите мне, какую работу вы готовы выполнять и какую ищите. Наше агентство в состоянии удовлетворить потребности любого клиента.

Николай протянул ей карточку, открыл портфель, положил на столик перед девушкой своё резюме, и, пожав плечами, представился присаживаясь на стул:

— Меня зовут Николай Серебряков, фриледи. Можно просто Ник. Ну, в принципе я могу взяться за любое дело, если не нужно будет бегать вприпрыжку. Могу при необходимости даже пойти в космофлот Содружества, если там нужны люди, которые умеют метко стрелять, не отрывая зада от стула. Вот это у меня действительно хорошо получается. Если подучусь немного, то могу быть неплохим пилотом флайера. Во всяком случае я уже умею летать на небольших самолётах, так что с техникой пилотирования знаком не понаслышке. Ещё я весьма неплохо вожу машину, мотоцикл, бронетранспортёр и даже танк, в общем водитель на все руки. Могу также починить любую электронную систему. Впрочем, ваша электроника почти не подлежит ремонту, но многие блоки и даже чипы вашего производства я всё же смог бы починить, хотя они у вас и одноразовые. Какую работу я хотел бы получить? Да, мне в общем-то без разницы, лишь бы платили хорошо. Видите ли фриледи, у меня сломан позвоночник и я хожу только благодаря экзопротезу, ну, а самая простая операция регенерации, которая может мне помочь встать на ноги, стоит полмиллиона кредитов. В очереди на бесплатную операцию мне стоять лет десять, если не больше, а двигаться со скоростью древнего старикана весьма утомительно. Насколько мне это известно, ваше агентство способно предоставить мне такую работу, где я смогу зарабатывать в год тысяч восемьдесят. Такие вещи, как риск и прочая чепуха меня мало волнуют и поэтому я готов отправиться даже в те миры, которые не очень-то подходят для обычных хомо. Вот собственно и всё, фриледи.

Пока Николай говорил, девушка-кошка смотрела на него так пристально, что ему даже стало немного не по себе под взглядом её ярко-зелёных, колдовских глаз с кошачьими зрачками. Как только он умолк, Лиу сразу же спросила:

— Ник, ну, а как вы относитесь к профессии пилота космического корабля. Боевого космического корабля-истребителя или гоночного, модели «Серебряная стрела». На таких устраивают космические гонки на выживание. Только не сочтите эти гонки излишне опасными. На них разбивают одни только корабли, а сами пилоты практически ничем не рискуют. И там, и там пилоты зарабатывают достаточно много. Гонщики, конечно, зарабатывают гораздо больше, чем военные пилоты, зато став пилотом крейсера-истребителя, если вы пройдёте тест на телепатическую совместимость, вы получите право не только на полную регенерацию вне очереди, но и вообще сможете пройти множество других медицинских операций, включая досрочное омоложение организма. Правда, контракт с флотом вам придётся заключить на десять лет. Это минимальный срок службы по контракту.

Николай, услышав про телепатию, неприязненно поёжился и неуверенным голосом сказал:

— Что-то мне не приходилось слышать, что галакты обладают телепатическими способностями. Извините, фриледи Лиу, но я не сторонник того, чтобы кто-то читал мои мысли. Мне бы что-нибудь попроще, без телепатии.

Девушка улыбнулась, и, отрицательно помотав головой, немедленно уточнила:

— Ник, речь вовсе не идёт о том, что кто-то станет читать ваши мысли. Это телепатия совсем другого рода. Понимаете, на гоночных кораблях и на крейсерах-истребителях применяется особая система управления, эмпатическая. Эти космические корабли отличаются от обычных тем, что в условиях космического боя или гонок они подчиняются не рукам и ногам пилота и не его голосовым командам, а импульсам головного мозга, — то есть мысли пилота, отсюда происходит не совсем обычная система пилотирования, на которую трудно перейти обычному пилоту, привыкшему держаться руками за штурвал или джойстик. Как это ни странно, но для этого нужно обладать высоким уровнем техноэмпатии, иметь врождённую способность принимать ответные импульсы, идущие от специальных датчиков, установленных на каждом электронном узле и механизме корабля, которые с помощью шлема передают прямо в мозг пилота специальный пси-импульс. Однако, это вовсе не говорит о том, что корабль будет общаться с вами телепатически. Бортовой компьютер такого корабля, а это едва ли не разумное существо с искусственным интеллектом, который является третьим участником диалога между кораблём и человеком, берёт на себя большую часть работы и максимально облегчает пилотирование. Кто-то способен её освоить, а у кого-то ничего не получается, сколько ты его не учи, но учёные говорят, что между кораблём и пилотом может быть достигнуто такое взаимодействие, что бортовой компьютер уже станет излишним. Правда, за всю историю существования пилотов-техноэмпатов такого ещё ни разу не случалось, а она насчитывает уже больше двух тысяч лет. Даже арахниды, самые лучшие из всех пилотов-техноэмпатов, вынуждены пользоваться помощью бортового компьютера. Наше агентство располагает самым совершенным оборудованием и на своих стендах мы можем создать имитацию чего угодно, включая даже кабину пилота крейсера-истребителя или гоночного космического корабля. Они, кстати, абсолютно идентичны и вообще космические гонки проводятся под эгидой космофлота, хотя это и частный бизнес. На каждой из технически развитых планет Содружества насчитывается несколько десятков команд, конюшен, как принято говорить у вас. Скоро такие гонки будут проводиться и вблизи Земли, ведь у вас есть Луна, а это практически идеальное место для проведения таких гонок, ведь они проходят на высоте в несколько десятков метров на поверхностью планеты не имеющей атмосферы. Неужели вы никогда не видели таких гонок по галавидению? Вы слушаете меня так, словно это вам в диковинку.

Николай даже пожалел о том, что он не интересовался галлавидением, считая, что рассматривать чужую жизнь это полнейшая глупость, когда своя собственная ещё не устроена должным образом. Мало ли какие развлечения могут быть у богатых. Так что же теперь только и делать, что таращиться на всю эту лабуду? Уж лучше заниматься сугубо земными делами и поменьше смотреть на звёздное небо, чтобы не травить себя несбыточными надеждами лишний раз. Такой вывод он сделал тогда, когда вместо полноценной операции, способной вернуть ему радость движения, галакты нацепили на него экзопротез и выставили его за дверь медицинского центра. Единственное, чем он хоть немного интересовался, это та странная война с таинственными энергонами, о которой, впрочем, было не так уж и много информации, да, и ту он черпал в основном из Большого Интернета. Робко улыбнувшись, он пожал плечами и намеренно застенчиво ответил:

— Как-то не приходилось видеть ничего подобного, да, у меня телевизор и не подключён к галавидео. Ну, если вы так говорите, то я готов рискнуть и пройти все нужные тесты. Что для этого понадобится? Наверное для начала снять костюм и переодеться в специальный комбинезон с датчиками? Если так, то спешу вас предупредить, ниже пояса я труп и мышцами моих ног управляет компьютер моего экзопротеза.

Девушка, которая по своему внешнему виду была почти не отличима от обычной девушки, если не считать кошачьих глаз и того, что пушистые волосы на её голове имели странный золотисто-кофейный цвет и были коротко пострижены в отличие от причёсок большинства других девушек-кошек, ну, ещё, к слову сказать, груди у неё были очень маленькими, едва заметными, мило улыбнулась и быстро сказала:

— Нет, Ник, вам не нужно переодеваться, вам будет просто достаточно сесть в пилотское кресло и надеть на голову специальный шлем, это единственный датчик. Если у вас есть врождённые способности к техноэмпатии, то вы это сразу почувствуете. Поспешу вас успокоить, Ник, на вашей планете наше агентство уже нашло почти три десятка пилотов-техноэмпатов и почти все они подписали контракт с военно-космическим флотом Содружества. Как знать, может быть и у вас есть такие способности. Во всяком случае вы сможете узнать это только тогда, когда сядете в кресло симулятора. Если вам удастся почувствовать космический корабль-истребитель, то симулятор немедленно подаст мне сигнал. После этого я запущу для вас программу космического боя и вам нужно будет сбить как можно больше кораблей противника. Они будут летать очень быстро и стрелять по вашему крейсеру из импульсных пушек, так что ваша главная задача уводить корабль из-под прицела и стрелять по вражеским кораблям. Это будет полная имитация полёта на скоростях от половины световой до порога гипердрайва. Временами вы даже будете испытывать небольшие перегрузки, но не очень сильные. При гипердрайве, как правило, космические бои с применение импульсных пушек не ведут. Там действуют другие принципы боя. Когда вас возьмут на прицел, вы услышите предупреждение корабельного компьютера. У вас будет ровно три секунды, чтобы увести корабль в сторону. Все наши крейсера-истребители имеют очень мощную броню, но и они не выдерживают больше полутора десятков прямых попаданий, ну, а импульсная пушка это такая штука, что каждое попадание из неё является прямым. Корабли врага меньше крейсеров в шесть раз и оснащены тремя импульсными пушками, но их будет много, целых три эскадрильи по пять кораблей. Крейсер-истребитель имеет на вооружении пять импульсных пушек спереди и три сзади, а также двенадцать ракет с ядерными боеголовками, по две ракеты в каждой стартовой шахте. Ещё у вас под рукой будет четыре боевых автоматических космокатера, оснащённых двумя импульсными пушками каждый и четырьмя ракетами с ядерными боеголовками. Полётное задание считается успешно выполненным, если вы сумеете продержаться ровно час или собьёте хотя бы один космический корабль противника. Правда, вас это особенно не касается, ведь вам нужно всего лишь взять истребитель под свой контроль и вылететь с борта линкора в открытый космос. Это уже будет весьма неплохо для первого раза. Если вы сумеете это сделать, Ник, то у вас появится реальный шанс либо стать пилотом гоночного космического корабля, либо пилотом крейсера-истребителя.

Голос Лиу звучал очень доброжелательно, но как-то грустно, что привело Николая не просто в благодушное настроение, а даже настроило на рыцарский лад и он, сверкнув глазами, сказал:

— Фриледи, пообещайте мне, что мы выпьем с вами чашечку кофе и я ради вас разгромлю все вражеские корабли, которые вы мне только подсунете. — Девушка-кошка иронично улыбнулась в ответ и Николай, победительно вскинув подбородок, с вызовом заявил нахальным тоном — Подумаешь, космический симулятор. Это же самая обычная игрушка-леталка. Когда я был ещё пацаном и впервые сел за компьютер, то именно с таких гам начинал и ни разу не проиграл ни одного виртуального боя.

Лиу улыбнулась ему и тихо сказала:

— Нет, фримен Ник, это не компьютерная игрушка, а специальный армейский симулятор полётов в боевых условиях. На таких обкатывают боевых пилотов-техноэмпатов космофлота. Кое-где всего за двадцать пять успешных боевых вылетов на симуляторе их награждают медалью «За волю к победе», а за сто пятьдесят присваивают очередное офицерское звание. Мы не очень-то стремимся рассказывать об этом, особенно на Земле, но в галактике вот уже сотни лет действительно идёт тихая и незаметная война. Наш враг, эти таинственные энергоны, довольно часто выныривают из бездны то тут, то там и атакуют корабли всех типов не взирая даже на то, что гибнут во время этих атак почти все. Поэтому некоторые районы галактики закрыты для полётов космояхт и прочих малых судов, которые являются любимой мишенью для энергонов, ведь у них нет мощной брони и армейских импульсных пушек. Поэтому отнеситесь ко всему серьёзно. Если вы станете военным пилотом, то вам придётся совершить не менее трёхсот полётов на симуляторе, прежде чем вам разрешат совершить первый самостоятельный вылет на боевом мече, так мы называем наши боевые крейсера-истребители. Как бывший военный пилот я могу сказать вам, Ник, что встреча с тремя эскадрильями энергонов это верная смерть, если вы находитесь вне зоны экстренного телепорта. Мне однажды не повезло и я после этого целых три года провалялась в госпитале, а потом так и не нашла в себе сил снова сесть в кресло пилота. Поверьте, фримен Ник, в жизни нет ничего страшнее, чем оказаться внутри адской карусели энергонов.

Николай от такой отповеди слегка опешил, но не смутился и довольно резко огрызнулся в ответ:

— Думаю, фриледи, что это не намного хуже, чем оказаться зажатым в горном ущелье, на склонах которого засела прорва боевиков с гранатомётами и снайперскими винтовками. В общем я сделал вам предложение, Лиу, и не собираюсь отказываться от того, чтобы угостить вас чашечкой кофе. К тому же ради того, чтобы как можно скорее вернуть себе ноги, я готов стать не то что пилотом-техноэмпатом, а даже чёртом с рогами.

Девушка-кошка грациозно поднялась из кресла и жестом предложила Николаю пройти к серебристому кубу, занимавшему большую часть совершенно пустой комнаты с кремового цвета стенами, в которой кроме него, столика, кресла и стула для посетителя не было ничего, даже шкафа с обязательной для офисов кофеваркой. Боковая стенка куба с тихим шелестом поднялась вверх и он увидел внутри массивное, плавно колышущееся кресло-трансформер. Оборудование в этом рекрутинговом агентстве действительно было самым современным и стоило бешенных денег. Насколько Николаю это было известно, такое кресло могло превратиться во что угодно, хоть в операционный стол. К тому же когда он подошел к нему поближе, плоская панель перед креслом также стала трансформироваться и превращаться в переднюю часть кокпита какого-то боевого летательного аппарата, только без обязательных штурвала и панели приборов. Вместо них из носовой части выплыл и плавно опустился на кресло большой аспидно-чёрный шлем яйцевидной формы, указывая на который Лиу сказала с какой-то загадочной улыбкой:

— Фримен Ник, возьмите шлем и приложите его узкой частью ко лбу. Он сам раскроется и наденется на вашу голову. После этого мир вокруг вас переменится и вы сможете спокойно сесть в пилотское кресло в совсем другой обстановке.

Николай так и сделал. Сначала его окутала непроглядная тьма, а потом он увидел, что стоит на узкой площадке дисковидного космического корабля рядом с откинутым вверх люком, а с огромного экрана, парящего напротив, на него смотрит суровое лицо пожилого мужчины с седыми волосами, одетого в тёмно-синий мундир с золотым шитьём. Он подивился виду серебристого дисковидного космического корабля диаметром метров в сорок пять и толщиной не менее десяти, носовая часть которого выступала метров на восемь вперёд эдакой серебристой сигарой, которую воткнули в каравай. Из-под сигары пилотской рубки выступал метров на пять массивный чёрный ствол импульсной пушки. Из тела же дисколёта слева, рядом с рубкой торчали ещё два таких же ствола калибром миллиметров в четыреста, а за ними были видны три чёрных жерла диаметром метра в полтора, закрытых оранжевыми шторками — пусковые установки ракет с термоядерными боеголовками. Мужчина с экрана, а это был на вид стиланец, строгим голосом сказал ему:

— Ник, ты последняя надежда «Ревенора». На борту моего линкора пятьдесят семь тысяч беженцев. Это единственные оставшиеся в живых обитатели колонии Майель. В основном женщины и дети. Энергии на то, чтобы телепортировать их в безопасное место у меня не хватает и никто не может прийти нам на помощь. Парень, у меня осталось только семь пилотов и все они находятся сейчас в госпитале. Как только медики их немного подлатают, они отправятся в бой, но ты должен дать мне для этого всего один час. Извини, но я посылаю тебя на верную смерть. «Ревенор» оторвался от основной флотилии знергонов, но три их эскадрильи висят у меня на хвосте и каждый их корабль несёт на своём борту по две ракеты с термоядерными боеголовками. Каждая из них способна сжечь мой дредноут вместе со всеми беженцами. Телепортироваться с борта «Ревенора» самостоятельно им просто некуда. До ближайшей обитаемой планеты Содружества, имеющей системы приёма аварийного телепорта самоспасения, тысяча семьсот сорок световых лет полёта, то есть более сорока часов хода на максимальной скорости. Ты должен задержать энергонов любым мыслимым или немыслимым способом. Делай что хочешь парень, хоть разденься догола и станцуй перед ними, но задержи их на один единственный час. Твой меч загружен под завязку, вооруженцы поставили тебе ракеты с сорокамегатонными боеголовками, термоядерный реактор выведен на полную мощность и все четыре боевых космокатера полностью готовы к сражению, так что не подведи нас, Ник.

Хотя это была всего лишь имитация, Николай небрежно козырнул в ответ и сказал спокойным голосом:

— Командир, можете не волноваться, я не подпущу к «Ревенору» ни одного кретина с горячей ракетой. Так что вы можете лететь спокойно и ни о чём не думать. Даже в том случае, если бы вы везли на «Ревеноре» дрова, я всё равно выполнил бы ваш приказ, а поскольку речь идёт о гражданских лицах, то встану у энергонов костью в глотке и они мною подавятся. Ну, а если поблизости появится их флотилия, то я и им задам перцу.

Экран подёрнулся рябью и изображение стиланца, словно растаяло. Николай не спеша огляделся и увидел, что на взлётно-посадочной палубе стоит с полдюжины других мечей, изрядно пострадавших от импульсных пушек врага, которые выжигали в серебристой броне кратеры диаметром метра в три и глубиной сантиметров в сорок, а то и в полметра. Свои космические корабли галакты делали из точно такого же сверхлёгкого сплава на основе магния, из которого был сделан его экзопротез, только в отличие от обычного магния этот сплав имел прочность алмаза, был довольно гибким и имел температуру плавления почти в двенадцать тысяч градусов. Точнее при этой температуре он просто разрушался, переходя сначала в жидкую фазу, а затем испаряясь, словно вода на раскалённой сковородке. Именно такую температуру имели плазменные шары импульсных пушек. Об этом Николай узнал прочитав какую-то книжку про космические войны галактов со энергонами, которые шли вот уже почти восемьсот лет, хотя войнами их было назвать трудно и ни о каких нападениях на колонии пока что не шло и речи. Уж больно мощное и дальнобойное вооружение стояло на боевых спутниках, летающих вокруг них.

Солнечную систему охраняло аж триста таких космических фортов, которые полностью перекрывали подступы ко всем планетам, к Земле и даже к Солнцу. Одним единственным выстрелом каждый боевой спутник, имевший диаметр в сто пятьдесят метров и утыканный громадными импульсными пушками, словно ежик иголками, мог прожечь насквозь самый здоровенный космический дредноут, а уж корабли энергонов он сжигал дотла на дистанции в четверть светового года со стопроцентной гарантией. Впрочем, спутники сжигали любые корабли, если не получали кодированного подтверждения их принадлежности. Космические пираты, которые имелись в Содружестве не смотря на все старания полиции, как правило имели порты приписки и могли доказать операторам боевых спутников, что они не энергоны, но в пределах звёздных систем эти типы вели себя тише мышей вблизи кошки и потому на космических пиратов не походили.

Вот собственно и всё, что Николай знал о том, что происходит в космическом пространстве Содружества галактики Млечный Путь. Он даже не знал, как выглядят боевые корабли энергонов, прозванных так потому, что они представляли из себя какую-то энергетическую субстанцию неизвестной природы, которая сидела внутри их кораблей. Он быстро вошел в кабину и сел в кресло, властно заключившее его в свои бархатистые объятья и быстро превратившееся в кокон, из которого торчала только его голова. Насколько он успел это заметить, его костюм превратился в чёрный блестящий боескафандр пилота, похожий на гидрокостюм аквалангиста, только без баллонов за спиной. Сидеть в кресле было удобно и как только перед его глазами появился зелёный транспарант «Корабль к вылету готов», Николай, нисколько не сомневаясь в правильности своих действия, просто подался не столько всем телом, сколько мысленно, вперёд. Правда, он при этом всё же слегка наклонил вперёд голову и плечи. Этого вполне хватило для того, чтобы меч странной дисковидной формы, быстро набирая скорость, двинулся к огромному, распахнутому настежь люку, за которым ярко сверкали звёзды и виднелись слегка светящиеся разноцветные облака туманностей.

Отдавая себе отчёт в том, что это всего лишь полёт на имитаторе, он всё же отринул от себя такие мысли и всецело сосредоточился на реальности происходящего, что выразилось в первую очередь в том, что он заложил петлю вокруг гигантского дредноута, имевшего в длину добрых двадцать километров. Громко закричав что-то воинственное, Николай с хода завертел на всё увеличивающейся скорости все известные ему фигуры высшего пилотажа, винтом облетел дредноут от кормы до носа и только после этого нацелился в ту сторону, где судя по сообщению бортового компьютера находился враг. А сообщение это прозвучало в его ушах следующим образом:

— Фримен, мы летим не в ту сторону. Враг позади тебя слева на десять тридцать пять.

Николай немедленно развернул корабль и первым делом активировал импульсные пушки, мысленно поставив их следующим образом — центральную к себе на переносицу, а боковые по две на каждое плечо. Покрутив носом и пошевелив плечами, он заставил стволы импульсных пушек сделать вращательные, ищущие движения и при этом каждая точно нацеливалась на указанные им звёзды, которые сияли ровным, ярким светом где-то вдали, как бы самостоятельно, но в то же время строго повинуясь его мысленным командам. Если бы ему в этот момент кто-нибудь сказал, что это является самой сложной задачей, то он здорово бы удивился, ведь ему удалось справиться с пушками играючи. Однако, куда удивительнее было то, что Николай сделал в следующий момент, принявшись отдавать своему истребителю мысленные команды, которые как бы привязывали его к частям тела.

При этом он сосредотачивал своё внимание не на том или ином жесте, а на мысли о нём, одновременно думая, как именно истребитель должен воспринимать его команды. Почувствовав корабль всем своим телом, каждой его клеточкой и естеством, он слегка шевельнул большими пальцами и мизинцами на руках, приказывая космокатерам огневой поддержки вылететь из своих ангаров и заставил их устроить вокруг истребителя самую настоящую карусель. Космокатеры, как бы стали продолжением его рук, и через пару минут Николай хищно оскалился, подумав о том, как он будет громить корабли энергонов. Только после этого он вспомнил о том, что у меча имелся в наличии бортовой компьютер и поинтересовался вполголоса:

— Эй, компьютер, ты как, можешь со мной общаться во время полёта или я должен стучать пальцами по клавишам?

Компьютер тут же отреагировал, сказав приятным баском с уважительными интонациями в голосе:

— Командир, я могу реагировать как на ваши слова, так и на биотоки вашего мозга. Что нужно сделать?

— Парень, выведи для начала на экран изображение боевого корабля энергонов и расскажи мне, что он из себя представляет.

В ту же секунду, если не раньше, перед лицом Николая появился золотисто-коричневатый космический корабль, чем-то напоминавший зализанный трезубец с неровно обрубленной кормой. Компьютер принялся докладывать ему:

— Командир, перед вами основной ударный корабль энергонов. Такие в космофлоте называют зубцами. Максимальная скорость зубца практически точно такая же, как и у меча, но манёвренность несколько лучше. Единственное преимущество меча над зубцом заключается в том, что меч имеет большую приёмистость и вместе с ней намного быстрее сбрасывает скорость практически до нуля. Зубцы очень вёрткие и уходят от радара прицеливания менее, чем за секунду. Их самым большим недостатком является более низкая, чем у мечей, скорострельность импульсных пушек, что даёт пилотам Содружества трёхсекундную фору, но энергоны компенсируют этот недостаток скоординированным огнём. Броня у зубцов несравненно слабее, чем у мечей, но попадать в них гораздо труднее. Энергоны, как пилоты, значительно превосходят всех пилотов гуманоидных рас и только арахниды сражаются с ними практически на равных. В основном потому, что экипажи тех истребителей, которыми управляют арахниды, состоят из трёх особей — одной самки и двух самцов. У арахнидов такой коллектив называется малым гнездом и хотя такое сообщество трудно назвать семьёй, его можно рассматривать и таким образом. Самка-госпожа пилотирует корабль, а её рабы-самцы ведут по противнику огонь из орудий и анализируют все атакующие действия противника. В случае необходимости именно они совершают манёвры увода истребителя из-под огня, поскольку в отличие от самок у них гораздо сильнее развито чувство самосохранения. Все попытки гуманоидов пилотировать мечи таким образом оказались безуспешными и единственное, чего удалось достичь, так это подготовить несколько сотен экипажей с пилотом и двумя канонирами. Правда, имеется несколько десятков случаев успешного боевого сотрудничества пилота из числа гуманоидов и арахнидов-самцов, принятых в экипаж в качестве канониров, но это скорее исключение, чем правило.

Николай кивнул головой и сказал бортовому компьютеру:

— Хорошо, парень, этого будет для начала достаточно. Остальное я смогу выяснить во время боестолкновения. Кстати, для удобства я буду называть тебя Миком. Я Ник, а ты стало быть Мик. Ну, а теперь положи передо мной плоскую карту и укажи на ней, где находятся эти чёртовы зубцы, «Ревенор» и моя посудина вместе со скутерами. Пора подумать, чем нам следует встретить этих засранцев.

В следующее мгновение Николай уже разглядывал карту небесно-голубого цвета, на которой было хорошо видно, что «Ревенор» на максимальной скорости уходил из того района космического пространства, где находился он. За ним с некоторой ленцой следовали три эскадрильи энергонов и судя по тем цифрам, которые мелькали в обратном порядке, до встречи с ними оставалось менее семи минут. Все три эскадрильи зубцов шли, как на параде, выстроившись в ряд и только внутри эскадрилий боевой порядок был иным — зубцы летели ромбом. Расстояние между эскадрильями было довольно большим, десять тысяч километров. Меч Николая находился прямо по ходу зубцов. Не долго думая он резко принял вправо и, увеличив скорость, пошел гипердрайвом, о чём его немедленно известил Мик сказав:

— Фримен, ты уходишь от боя. В твою задачу входит связать корабли противника в ближнем бою. Если ты не ляжешь на прежний курс сам, это сделаю за тебя я.

— Заткнись и приготовь к бою одну ракету. Сделай так, чтобы она взрывалась точно по моей команде в заданной мною точке пространства. — Рыкнул в ответ Николай и уже более спокойным тоном поинтересовался — Кстати, Мик, я могу управлять ракетами точно так же, как и своими скутерами или мне нужно поставить перед ней боевую задачу?

Бортовой компьютер тотчас ответил задумчивым голосом:

— Да, такая возможность у тебя есть, командир. Ты можешь управлять ракетами точно так же, как и космокатерами.

Бортовой компьютер не стал вмешиваться и меч двигался прежним курсом, заходя противнику в фланг, что выглядело однако, как попытка уйти от столкновения с энергонами. Отлетев от вектора движения зубцов на весьма значительное расстояние и оказавшись едва ли не на одной линии с ними, Николай резко изменил курс и пошел на перехват, одновременно выпустив ракету, которая полетела петляя, словно заяц среди берёз. Только после этого он поинтересовался:

— Полагаю, что термоядерный взрыв на скорости гипердрайва мало чем повредит зубцам, Мик?

На этот раз компьютер сердито огрызнулся:

— Разумеется, Ник, ты напрасно израсходовал ракету. Корабли энергонов не боятся электромагнитного импульса и светового излучения.

— Ни хрена ты не понимаешь в стратегии, умник. — Спокойным голосом ответил Николай и уверенно вывел ракету прямо под нос той эскадрильи, которая летела по центру.

Энергоны, смекнув, что по ним пульнули ракетой совершенно дурного калибра, принялись лупить по ней из всех своих пушек, но это не возымело никакого действия. Ракета, покрутившись перед энергонами, взорвалась где-то в полутора десятках тысяч километров от строя зубцов. Энергоны немедленно сбросили скорость до досветовой и мигом начали перестраиваться в новый боевой порядок. В какие-то считанные минуты ситуация изменилась и враг, повернув, поневоле выстроился в колонну и стал сближаться с нахальным человечком, посмевшим бросить ему вызов. Не долго думая Николай тоже сбросил скорость и открыл огонь с максимальной дистанции из всех импульсных пушек своего меча. Буквально с расстояния в полтора миллиона километров. При этом он успел сделать всего за пять секунд без малого три десятка выстрелов из каждой импульсной пушки, ставя тем самым перед тремя головными кораблями врага буквально целую стену огня. Это было, наверное, просто какое-то чудо, но два зубца спустя полторы секунды разнесло в клочья. Сверхгорячий плазменный шар мало чем отличался от обычного снаряда и сохранял свои поражающие свойства на дистанции и в двадцать миллионов километров, вот только попасть с такого расстояния можно было разве что только в Луну, но уж никак в какую-либо мишень на ней. Даже здоровенную, а не такую крохотную.

Моментально собрав вокруг своего меча в тесный строй все четыре космокатера, Николай рванулся в образовавшуюся брешь и, войдя чуть ли не в соприкосновение с противником, открыл огонь с бешенной скорострельностью и снова из всех импульсных пушек сразу по множеству целей, выпустив вместе с этим ещё две ракеты с термоядерными боеголовками с интервалом в пять секунд. Первая ракета отправила в небытие два замыкающих колонну зубца, которые летели чуть ли не рядышком, точнее на расстоянии в двести километров друг от друга, а вторая спалила только один в середине. Энергоны бросились врассыпную и за ними тотчас погнались сразу все четыре космокатера, выписывая при этом совершенно немыслимые кренделя и зигзаги. Одновременно Николай при каждом удобном случае открывал по врагу весьма прицельный огонь, ориентируясь не столько на саму цель, сколько на её вектор движения.

По настоящему снайперский огонь он вёл с борта своего меча тогда, когда видел ярко-желтые отметки вражеских кораблей на кокпите прямо перед собой, рассмотреть корабли на этом расстоянии с помощью своих собственных глаз он не мог физически. Тут спасовал бы даже самый зоркий сокол. Однако, это был довольно-таки губительный огонь. Благо до кораблей энерготов было буквально рукой подать, порой всего каких-то пятнадцать тысяч километров. Мик раз за разом менял цвета шариков, мечущихся перед Николаем и регулярно извещал, на какой дистанции они находятся. Пользы от этих подсказок не было никакой, но вот то, что шарики были разноцветными, выручало, поскольку Мик очень быстро сообразил, что с помощью цвета он может выдавать своему пилоту информацию о движении зубцов и темпе их стрельбы. Ракетами по мечу энергоны не стреляли. Видимо берегли их для «Ревенора».

Радар автоматического наведения Николай не включал и наводил импульсные пушки на цель по большей части интуитивно, а точнее целясь по стволу. При этом его меч вертелся буквально волчком, совершая столь резкие эволюции, что его бросало в кресле из стороны в сторону. А ещё он истошно матерился, призывая на голову врага всех демонов ада и ангелов рая. Энергоны, явно, запаздывали с ответными действиями, их строй смешался и они летели, словно небольшая стая ворон. Николай уже несколько раз заходил врагу в хвост и тогда бил по зубцу, попавшему ему в поле зрения, сразу из всех пяти орудий, отчего вражеский корабль мигом превращался в огненный шар. В то же время он ни на секунду не забывал о космокатерах и шуровал ими, как ловкий фокусник руками, стремясь сбить врага с толку и запутать так, чтобы тот сам подлетел под его выстрелы.

Один из зубцов всё же выпустил в его сторону ракету, но он чуть ли не в тот момент, когда она отделилась от вражеского корабля, разнёс её в клочья выстрелом из импульсной пушки находившегося поблизости космокатера. Похоже, что её обломками космический корабль энерготов был весьма серьёзно повреждён, но Николай не стал его добивать, а принялся нарезать вокруг него круги, заставляя оставшиеся шесть зубцов истерично метаться из стороны в сторону. Два зубца отвалили в сторону и стали уходить от места всеобщей свалки по широкой дуге. Они опасно сблизились друг с другом и оба попали под термоядерный удар, нанесённый ракетой выпущенной с борта космокатера, который Николай после этого развернул и вместе с четырьмя другими стал, как клещами, сжимать оставшуюся четвёрку кораблей врага. Добить их уже не составляло для него особого труда, так как он уже успел достаточно хорошо освоить свой меч.

Не смотря на то, что удача была в этот день на его стороне, Николай к концу боя буквально удвоил свои усилия по части манёвров ухода из-под огня врага. Впрочем, энергоны стреляли по большей части беспорядочно, ведь он так ни разу и не включил радары, используя вместо них пассивные сканеры корабля, которые давали Мику возможность с высокой точностью показывать ему положение вражеских кораблей в пространстве.

Только тогда, когда из пятнадцати зубцов в строю остался всего один, если не считать того, который потерял ход, Николай собрал вокруг себя все космокатеры и, пристроившись в хвост вражеского космического корабля, принялся от всей души издеваться над ним. У зубцов не было кормовых орудий. Они могли только атаковать и действовали в составе эскадрильи, а потому энергоны, явно, не были готовы к такому исходу боя. Погоняв энергона минут пять, Николай влепил ему в корму сразу тринадцать плазменных шаров, спокойно пролетел через огненный шар плазмы и направился к потерявшему ход зубцу, от которого в пылу боя он улетел уже на несколько десятков миллионов километров. Только теперь он стал ощущать в космосе расстояние и понял, что во время боя он не подлетел к зубцам ближе, чем на пять тысяч километров, но для уточнения спросил:

— Мик, какова была минимальная дистанция во время боя?

Компьютер ответил ему:

— Семь тысяч триста сорок киломе…

Дружище Мик умолк на полуслове и Николая безжалостно вернули в реальность, а ведь он так хотел догнать «Ревенон» и доложить его командиру, что готов снова сразиться с врагом, пусть лишь пополнят ему боекомплект. Увы, но это был всего лишь полёт на симуляторе. Правда, во время этого полёта он совершенно не ощущал себя калекой, человеком с ограниченными физическими возможностями. Полное единение с симулятором дарило ему такое ощущение, словно он не человек, а космический ангел-воитель, стремительно несущийся на чёрных крыльях сквозь россыпи звёзд. Шлем сам собой покинул его голову и Николай увидел, что он сидит в удобном мягком кресле перед серебристой стеной, а слева от него переминается с ноги на ногу какой-то смущённый парень, одетый в светлый костюм, и держит в руке его дипломат. Парень взглянул на него как-то заискивающе и извиняющимся тоном, почему-то волнуясь, сказал:

— Фримен, не могли бы вы пройти со мной на собеседование с боссом? Это недалеко, этажом выше. Если вам трудно двигаться, то я могу вызвать кресло с антигравом. Но сначала мы зайдём в мой офис и я зарегистрирую вас, после чего вам придётся чуть больше часа провести на кушетке медицинского робота. Поверьте, у нас очень хорошее медицинское оборудование. Не знаю как вы относитесь к тем медицинским центрам, которые республиканские планетники, а это ещё те растяпы и разгильдяи, установили у вас на Земле, но медицинской технике, поставляемой для военно-космических сил Содружества, а мы пользуемся только такой и никакой другой, лично я доверяю куда больше. Извините, но такие у нас правила.

Николай выслушал парня с вежливой улыбкой, кивнул, как бы соглашаясь с тем, что правила для того и устанавливаются начальство, чтобы их хотя бы изредка соблюдали. Про себя же он подумал: — «Ха-ха-ха, ребята! Куда это я попал? Да, это же просто какой-то военкомат, а не рекрутинговое агентство. Похоже, меня тут сейчас начнут всем коллективом уговаривать записаться в военно-космический флот Содружества, да, не в абы какие части, а в самые что ни на есть элитные и поскольку я для них сплошная Терра Инкогнито, то скорее всего пока буду проходить ихнюю медкомиссию, Ролло Шутер постарается разузнать, кто такой Николай Серебряков и откуда взялся, да, ещё с покалеченным позвоночником. Ну-ну, давай, космос-командир, дерзай. Моё-то досье подчищено куда лучше твоего и фиг ты обо мне что лишнее узнаешь, даже если встретишься с моими бывшими сослуживцами. Прапор не зря рисовался вместо меня в управе, да, и Дед знал что делал, когда выводил меня за кадр ещё в самом начале моей карьеры оперативного сотрудника ФСБ, окончившейся так внезапно и незавидно, что хоть плачь. Ведь не становиться мне теперь посреди площади без Дзержинского и не кричать — послушайте, люди, я майор Серебряков, оперативный позывной Мудрец, благодаря которому ФСБ перекрыла почти половину каналов, по которым финансировались в Чечне боевики. Это было бы глупо и меня после такого быстренько бы отправили к Аллаху несмотря на то, что теперь на нашей планете установились совсем другие порядки. Ладно, будем действовать по обстоятельствам. Стану, для начала, пилотом-техноэмпатом». После небольшой паузы он улыбнулся ещё шире, отрицательно помотал головой и дружелюбно сказал:

— Спасибо, фримен, летающее кресло мне не требуется. Ведите меня на медкомиссию, а потом я с удовольствием познакомлюсь с фрименом Ролло Шутером. С ничуть не меньшим удовольствием я отвечу на все его вопросы, ведь судя по всему мне удалось пройти испытание на профпригодность?

Парень оживился, энергично закивал головой и воскликнул:

— О, да, фримен! Я очень внимательно наблюдал за тем, как вы громили знаменитых золотых энергонов. Это было нечто невообразимое. Никогда не мог подумать, что в галактике найдётся человек, который разгромит их всего за каких-то двадцать семь минут. Надеюсь, что вам выпадет случай столкнуться с ними в реальном бою. До сих пор нашему космофлоту так и не удалось уничтожить ни одного золотого зубца. Черт, здорово же вы придумали с первым ракетным пуском. Даже я купился, подумал, что вы промазали, а вы, оказывается, тем самым подготовили фланговую атаку, да, ещё какую. Теперь этот видеофильм будут крутить во всех академия. Мы ведь достаточно хорошо изучили тактику золотых, хотя это и стоило жизни многим отличным парням. Если не вы сам, фримен, то теперь кто-нибудь из моих друзей с вашей помощью точно задаст им жару.

Николай удивлённо покрутил головой, но не стал выспрашивать у клерка, который на поверку также оказался пилотом-техноэмпатом, как и золотая кошечка Лиу, никаких подробностей, полагая, что Ролло Шутер ответит на его вопросы куда обстоятельнее. Он кивнул парню и жестом предложил показывать путь к его начальству, гадая, что вслед за этим последует. Вообще-то ему больше всего хотелось за чашечкой кофе поговорить с Лиу и попытать её на счёт того, как именно она угодила в адскую карусель. Судя по всему она лично встречалась с этими золотыми космическими бандитами.

Глава 4. Вербовка

Бывший боевой пилот Лиу Маршад-сью мгновенно отреагировала на первый же сигнал того, что внутрь их симулятора новейшей модели попал отнюдь не рядовой кандидат в пилоты. Это она поняла тотчас, как только Николай Серебряков принялся устанавливать связь с симулятором, основой которого был самый обычный бортовой компьютер, соединённый с ещё одним компьютером, способным генерировать любые визуальные образы. Сообразив это, она немедленно нажала кнопку коммуникатора и громко воскликнула:

— Рол, немедленно переключись на двадцать первый симулятор! Кажется к нам в сети попалась самая настоящая золотая рыбка, если я правильно поняла смысл той сказки, которую ты мне рассказал. Если тебя это не затруднит, телепортируй меня к себе, а к двадцать первому я вызову Хина. Он как раз освободился.

Пару секунд спустя космос-майор в отставке Лиу Маршад-сью находилась в кабинете отставного космос-командора Ролло Маршада. Её шеф уже включил систему визуального контроля, которая позволяла ему, как бы сидеть справа и немного позади калеки-землянина, направившего свой меч к вакуум-шлюзу космического корабля-матки и делал он это так ладно, словно имел за плечами не менее полутора тысяч часов налёта на реальных кораблях-истребителях. Меч двигался строго по прямой, не рыскал и не дёргался, как это бывало обычно с теми, кто первый раз садился в кресло такого симулятора, каким была знаменитая имперская «Прецептор — 2500» или попросту «Большой четвертак». Когда же фримен Ник принялся разминать тело и закрутил вокруг «Ревенера» какие-то просто фантастические фортели, космос-майор присвистнула и сказала:

— Рол, мне даже не верится, что этот парень впервые в жизни сел в кресло «Четвертака». Ты только посмотри, что он вытворяет. Клянусь своим хвостиком, что ты так не сможешь. Он же буквально обрезает мечом антенны радаров.

— Попробовал бы он проделать то же самое вокруг настоящего дредноута, готовящегося войти в гипердрайв, Лиу. Вот тогда бы он узнал, что такое просидеть десять суток в корабельном карцере на одном хлебе и воде. — Завистливо ворчливым тоном ответил девушке-кошке Ролло Шутер.

— Чёрта с два этот парень сидел в карцере бы на одном хлебе и воде, Рол. — Смеясь сказала Лиу — Парни из военной полиции мигом приволокли бы для него в карцер самую роскошную кровать, а личный кок командира, которого они повязали бы следом, готовил бы ему самые изысканные блюда. Да, и смотря вокруг какого дредноута он пролетел бы на такой высоте. Знавала я и таких командиров кораблей-маток, старина, которые за подобные выходки нас, пилотов, отправляли не в карцер, а во внеочередной отпуск по случаю награждения очередным орденом или медалью. Хорошему пилоту-техноэмпату прощаются и не такие выходки, но ты это и сам знаешь не хуже меня.

Когда же Николай Серебряков вопреки всем флотским наставлением совершенно безумным манёвром заставил золотую эскадру сделать поворот «все — вдруг» и помчаться на своего обидчика, космос-майор нервно засмеялась и призналась:

— Рол, а ведь я даже не сказала ему о том, что на космокатерах установлен бортовой компьютер с искусственным интеллектом, который повинуется пилоту меча, как львиный прайд своему вожаку. Он меня разозлил своей самоуверенностью и я решила, что таким образом накажу его. Похоже, что вместо этого я оказала ему большую услугу. Ты только посмотри, как ловко он управляет ими. У меня даже возникает такое ощущение, что комокатеры являются продолжением всех его четырёх конечностей. О, боги! Рол, ты только посмотри, что он вытворяет! Стрелять с такой дистанции, да, ещё и сбивать трезубцы могут только гении или полные психи. Он же завалил своим первым выстрелом стратега золотых. Похоже, старина, что в наши сети, наконец, попал супер-техноэмпат, как раз такой, какого ты и искал на десятках планет, держа нас на голодном пайке. — В следующую же секунду Лиу Маршад-сью громко крикнула — Эй, Хин, я знаю, что тебя не оторвать сейчас от экрана, а раз так, заставь кого-нибудь собрать всю информацию на Николая Серебрякова начиная с первых дней его жизни. Если это потребуется, пусть твои парни не стесняясь пускают в ход коды доступа нашего Большого Папочки Храмми. Мы должны знать об этом парне всё и даже немножко больше. Как только он выйдет, сдай его в медицинский центр и сделай так, чтобы у нас было хотя бы полтора часа времени на раздумья, а они у твоего деда будут очень глубокими.

Чем сильнее разгорался этот скоротечный космический бой, проходивший на немыслимо высоких скоростях, временами меч фримена Ника на доли секунды входил в режим гипердрайва, тем громче комментировали его действия двое отставных военных космолётчиков. Ролло Шутер, забыв о том, что он глава компании «Старый пират», истошно вопил:

— Лиу, этот мальчишка сделал это! Он поставил на прикол корыто энергонов и происходи всё это в реале, у космофлота появилась бы возможность посмотреть, как устроены их корабли, а не строить различные теории и мучить себя догадками. Чёрт побери, девочка моя, мы вытащили не просто золотую рыбку, а здоровенного золотого ихтиоида. Причём не простого, а из числа высшего комсостава. Самого зубастого.

Лиу Маршад-сью, размазывая кулачком по щека слёзы, отвечала своему другу и наставнику:

— Рол, этот парень только что доказал мне, что и адскую карусель можно обратить против энергонов. Теперь я, пожалуй, снова вернусь в космос, ведь фримен Ник Серебряков самым наглядным образом показал мне, что гуманоиды могут пилотировать истребители ничуть не хуже этих гадов арахнидов, чтобы их всех черти подрали вместе со всеми их приспешниками.

Когда Ролло Шутеру стало окончательно ясно, что результат этого космического боя предрешен, он со вздохом набрал на столешнице своего стола-пульта код доступа и вышел на прямую связь с главным штабом космофлота Содружества, что было весьма дорогим удовольствием даже для компании «Старый пират», которая никогда не бедствовала. Как только прямая связь с вызываемым абонентом была установлена, космос-командор отрывисто сказал:

— Храмм, старина, бросай все свои дела и срочно направляйся в мой офис. Я сейчас нахожусь в Брюсселе, это столица планеты Земля. Той самой планеты, которая совсем недавно вошла в состав Республики. Ты мне не поверишь, но тебя здесь ждёт нечто такое, чего ты, возможно, не сможешь пережить. Только что прямо на моих глазах один мальчишка-хомо сжег целых три эскадрильи золотых энергонов. Храмми, он сделал их в одиночку и умудрился взять в плен один зубец. Моя идея относительно установки на мечах обычных электромагнитных пушек нашла реальное подтверждение. Зубцы можно выводить из строя стальными болванками. Хотя это всё и относится к области компьютерного моделирования, а стало быть является чистой воды теорией, но этот парень поставил на прикол корабль энергонов.

Откуда-то из недр стола донесся встревоженный возглас:

— Ролло, ты не шутишь? Неужели на этой занюханной планетке нашлось то, что мы искали столько столетий? Этот парень действительно техноэмпат такого уровня, что смог с первого же раза сразиться сразу с тремя эскадрильями золотых? Извини, старина, но эта планета пока что прославилась одними только шлюхами, ну, и ещё людьми творческих профессий. Правда, тех шлюх, которые прилетают на Стилан с Земли, тоже можно смело относить к великим артистам и художникам. Уж очень они искусны и неповторимы в своём деле. В штабе только и разговоров, что об их мастерстве. Сколько лет этому парню, Ролло? И у меня к тебе вот ещё какой вопрос на каком симуляторе ты его тестировал? Надеюсь не на какой-то рухляди, какой торгуют на барахолке, как только стемнеет?

Космос-адмиралу Храмму Регеру ответила Лиу:

— Храмми, успокойся, этого парня мы пропустили через «Четвертак» и к тому же я устроила ему парочку подлянок, которые он смахнул, как крошки со стола. Его зовут Николай Серебряков и ему недавно стукнуло сорок три года, но если учесть то обстоятельство, что вот уже двенадцать лет он почти не выходит из дома из-за того, что у него парализованы ноги, то можешь смело считать, что ему лишь чуть больше тридцати лет, если и того не меньше. Сам понимаешь, в его положении обязательно должен был сыграть свою роль эффект регрессии, а потому учить его летать на мечах будет сплошное удовольствие. Всё равно, что писать на чистом листе бумаги самого лучшего сорта. Поэтому никаких трудностей с его обучением я не предвижу. Кроме одной, мы с Ролло пока что не знаем, с какой стороны подойти к нему и завербовать в нашу контору. Сам понимаешь, я скорее лишусь своего хвостика, чем уступлю его нашим тупоголовым космос-адмиралам. Они же из него клоуна сделают.

— Хорошо, ребята, через несколько часов, если не раньше, я буду у вас в Брюсселе. — Ответил им космос-адмирал — Мне тут нужно встретиться с одним деятелем из конгресса Республики и как только я смогу отвязаться от этого типа, то сразу же направлюсь к ближайшему галактическому транс-телепорту. Так что займите его чем-нибудь и приготовьте мне красивую и, главное, правдоподобную историю о том, откуда это, вдруг, у вас взялся «Четвертак». Если серийные номера на этом агрегате совпадут с теми, которые фигурируют в одном списке, то честное слово, я вашу контору тут же прикрою.

Космос-адмирал отключился, а Ролло Шутер, пропустив мимо ушей последние слова своего непосредственного начальника, невозмутимо поинтересовался у своей помощницы:

— Лиу, что это ещё за эффект регрессии такой?

— Всё очень просто, Рол. — Ответила девушка-кошка — Когда такие здоровенные парни, как этот Ник Серебряков, попадают в подобную ситуацию, то есть лишаются возможности свободно передвигаться на своих собственных ногах, то они в мыслях, а чаще всего в своих снах, возвращаются во времена своей молодости. Обычное дело. Ну, а регрессией это называют потому, что после полной регенерации они, как правило, пускаются во все тяжкие и начинают вытворять чёрт знает что, то есть всё то, что не соответствует их реальному возрасту. Но я думаю, что Ник и без того вполне годен для того, чтобы стать курсантом военно-космической академии Республики. Там не принято обращать внимание на возраст. Лично я сама завербовалась в военный космофлот после того, как стала бабкой. Моя дочурка пыталась подбросить мне своего сына, вот я и рванула на Стилан и меня ничуть не смущало, что меня окружали одни только желторотые сопляки. Более того, я так увлеклась соревнованием с ними, что мигом помолодела лет на пятьдесят и сама стала вытворять чёрт знает что. У начальства частенько от этого глаза на лоб лезли.

Ролло Шутер молча кивнул головой и пробежал пальцами по клавиатуре на своём рабочем столе. В его кабинете тотчас загорелся неяркий, золотисто-розоватый свет и обзорные трёхмерные голографические экраны, словно растаяли, открывая его убранство для обзора. Кабинет главы руководителя рекрутингового агентства был довольно велик. В нем можно было собрать на совещание человек пятьдесят сотрудников, как и устроить праздничное застолье с танцульками. И для одного, и для другого в кабинете имелось всё необходимое, то есть трансформирующиеся модули. Чтобы не тратить времени в дальнейшем, Ролло Шутер первым делом превратил часть кабинета в уютный уголок для долгой дружеской беседы. В углу кабинета появилось четыре удобных кресла чопорной тёмно-вишнёвой расцветки, большой овальный низкий стол между ними, а также автоматический бар, на полках которого стояло множество бутылок с самой разнообразной выпивкой. В том числе и земной.

Лиу Маршад-сью, сидевшая в кресле рядом со своим боссом, также пробежала пальцами по клавиатуре и рядом с баром появилась стойка с встроенным в неё агрегатом для приготовления кофе, над которым нависал стеклянный бункер с отделениями для добрых двух дюжин сортов кофе, из которых кофейные зёрна поступали в кофемолку, а также приспособления для варки кофе другими способами. От кофейной стойки сразу же потянуло запахом кофе. Ролло усмехнулся и нажал следующую кнопку, отчего окно напротив его стола, занимавшее чуть ли не половину стены, превратилось в большой экран и на нём появилось досье на Николая Владимировича Серебрякова взятое из официальных источников, затем досье, составляющее подборку материалов из Интернета, а рядом с ним его собственное резюме. К полному удивлению Лиу резюме их супер-техноэмпата оказалось по своему объёму чуть ли не втрое больше того досье, которое собрали на него ребята Хина и девушка-кошка громко чертыхнулась:

— Что за чёрт! — Нервно засмеявшись, она добавила — Ролло, этот парень зашифрован даже лучше, чем ты.

Ролло Шутер взъерошил свою аккуратную причёску и пробормотал вполголоса:

— А может быть в его жизни действительно не происходило ничего такого, что могло бы привлечь к нему чьё-то внимание?

— Ага, помечтай. — Фыркнув сказала в ответ Лиу — Уж напиться хотя бы один раз в жизни и по пьянке набить кому-нибудь морду он был просто обязан. Рол, в этом верзиле без малого два метра росту и судя по ширине его плеч он до того, как стать калекой, был ещё тем здоровяком. Ты поверишь, что такой парень все два года службы в армии швырял лопатой уголь в печку? Нет, старина, тут что-то нечисто. В своём резюме он заявляет, что отлично разбирается в компьютерах и вообще в электронике, а в досье об этом ни слова. Далее, Ролло, это каким же нужно быть идиотом, чтобы прослужить в ФСБ столько лет и при этом не подняться в звании выше прапорщика? Он ведь все эти годы был кладовщиком, старик. Представь себе, здоровенный парень, красавец, жена лучший в городе, да, и вообще, на всём Юге России, модельер, и простой прапорщик, который зарекомендовал себя в Интернете так, что ему платили деньги, и немалые, за ту работу, на которую земляне обычно стараются нанять энтузиастов и лишь в самых крайних случаях, когда хозяевам сайтов действительно нужен специалист экстра-класса, таких парней. В резюме он заявляет о себе, как о специалисте весьма средненького уровня, зато в Интернете ребята нашли не один десяток хвалебных речей в его адрес. По всем рейтингам он входит в сотню самых лучших системных администраторов и, судя по всему, поднял не один десяток сайтов. К тому же похоже на то, что его женушка только благодаря ему обрела известность. Нет, Рол, что-то здесь нечисто. И вот что я тебе скажу, друг мой, ещё утром, когда я только увидела его физиономию на экране, меня поразило то, как ловко он умеет добиваться своего. Я уже устала отшивать всех тех типов, которые норовят попасть в наш брюссельский офис, а этот Ник Серебряков в считанные минуты сумел настоять на своём и сделал это так, что откажи я ему, то чувствовала бы себя последней злодейкой. Он, видите ли, инвалид. Чёрт возьми, ведь он даже и этого не стал говорить о себе, а лишь заявил, что является человеком с ограниченными физическими возможностями. Знаешь, Ролло, мне заранее жаль того идиота, который вздумает зажать его в угол в каком-нибудь тёмном углу с целью поживиться. Даже одно только то, что он вооружен не каким-то там дурацким карманным фейерверком, а весьма солидным парализатором, которым можно положить на мостовую целую демонстрацию, говорит о нём многое, не говоря уже о том, что этот парень способен палить из тринадцати импульсовиков сразу по нескольким целям и при этом вообще не пользоваться радаром автоматического наведения. Ролло, на такое способны только люди прошедшие специальную подготовку и уж ты поверь мне, на том складе вместо Ника Серебрякова скорее всего сидел его двойник, а сам он в это время занимался совсем другими делами, ну, а то, что в ФСБ о его деятельности никто не знал, прямо говорит нам о том, что он глубоко законспирированный агент, а таких в этой конторе было немного. Тем более таких агентов, которые столько лет находились под прикрытием одной и той же легенды. Знаешь, даже если мы возьмёмся копать даже очень глубоко, то ничего на этого парня всё равно не найдём. Тут нас может выручить или сканирование его мозга, на что нам никогда не дадут санкции, или его полная откровенность в разговоре с нами. Так что сиди теперь и думай, Рол, что ты скажешь этому парню.

Ролло Шутер спокойно выслушал свою помощницу, беспечно улыбнулся и сказал ей в ответ:

— Правду, дорогуша. — Он коснулся рукой клавиатуры и на экране появился кабинет, в котором его внук как раз заканчивал процедуру заполнения формуляров. Чуть подавшись вперёд, Ролло нажал на клавишу и приказал — Хин, хватит мурыжить фримена. Дай ему телепорт-маяк и попроси встать.

Лиу Маршад-сью и Ролло Шутер одновременно встали из-за стола и через пару секунд перед ними появился спокойный и невозмутимый фримен Ник Серебряков. Чуть щелкнув каблуками, он коротко поприветствовал хозяина кабинета:

— Здравия желаю, космос-командор Шутер. — Чуть скосив взгляд в сторону кофейного агрегата, он добавил — Фриледи, благодарю вас за то, что вы не отказали мне в награде.

Девушка-кошка широко улыбнулась, показав свои зубки с чуть большими, чем у обычного человека клыками, и проворковала нежным голоском:

— Ник, наше самое большое желание, стать твоими друзьями, поэтому мы сейчас примемся располагать тебя к себе и я прошу отнестись к нашим словам самым серьёзным образом. Мы с Ролло давно уже ищем парня вроде тебя.

Ролло, протягивая Николаю руку, добавил:

— Да, парень, когда я увидел, что ты вытворяешь, сев первый раз в кресло меча, мне сделалось не по себе. Лиу не врёт, вот уже пятьдесят семь лет я только тем и занимаюсь, что перебираю руками всяческий мусор в поисках бриллианта, и, наконец, нашел его. Правда, тут получается вот какая история, мне вовсе не улыбается отдавать тебя деятелям из космофлота Содружества, где тебя будет дрючить каждый кретин, у которого будет хотя бы на одну звёздочку больше на погонах, чем у тебя. Ты готов к серьёзному разговору, фримен Ник Серебряков?

Николай крепко пожал протянутую ему руку. На фотографиях Ролло Шутер выглядел несколько иначе, чем в жизни. Перед ним стоял молодой, коренастый мужчина одетый в строгий костюм тёмно-синего цвета, только с голубой искрой, который, явно, привык носить военную форму и потому имел безупречную выправку. Довольно красивый брюнет со смуглым лицом, высоким лбом и тёмно-серыми, проницательными глазами, делавшими его значительно старше. Было в этом человеке также ещё что-то такое, что сразу же заставило Николая отнестись к нему серьёзно. Каким-то шестым чувством он смекнул, что Ролло Шутер, как и он сам, ох, как непрост и что с ним лучше не играть в разные глупые игры, а сразу же начать серьёзный разговор, что он и сделал, спросив с лёгкой, невозмутимой улыбкой:

— Ролло, похоже, что ты намерен сделать мне весьма интересное предложение, которое хотя и будет связано со службой, в то же время поставит меня в космофлоте в особое положение? Это что, какой-то галактический спецназ? Что-то вроде зелёных беретов у наших бывших противников или наших десантников.

Лиу грациозно шагнула вперёд, взяла его под руку и повела в угол кабинета. Усадив Николая в кресло, Ролло Шутер, широко улыбаясь тотчас сел напротив, девушка-кошка тотчас стала доставать из бара и выставлять на стол блюдо с сэндвичами, тарелки, чашки для кофе и бокалы для напитков. Однако, вместо спиртного она поставила на стол две больших бутылки с минеральной водой и каким-то соком зеленовато-желтого цвета, после чего повернулась и спросила:

— Ник, какой кофе ты предпочитаешь? Только не говори мне, что ты не проголодался. Полчаса боя в космосе выматывают человека так, что лично я после этого готова съесть целого быка, поэтому налегай на сэндвичи и никого не стесняйся. Мы с Ролло сегодня тоже ещё не обедали, ну, а что касается сэндвичей, то они всё равно гораздо вкуснее, чем еда в ресторане напротив.

Николай улыбнулся девушке и ответил:

— Я пью любой кофе, Лиу. Лишь бы он был крепкий и в меру сладкий. Так и не привык пить кофе без сахара.

Только после того, как Лиу поставила на столик три больших чашки кофе, для Ролло она приготовила капучино, а себе и Николаю кофе по-турецки, налив его из одной большой джезвы. Только после этого её босс, наконец, соизволил ответить рекруту:

— Относительно галактического спецназа, Ник, я тебе так скажу, он у нашей конторы работает на побегушках, когда нам требуется прикрытие или нужно что-то перевезти. Прежде, чем ответить тебе на твой вопрос серьёзно, Ник, я хочу немного посвятить тебя в историю Содружества. Чуть более тысячи лет назад в нашей галактике произошло первое столкновение с энергонами. Причём не где-то там в окраинных её областях, а можно сказать чуть ли не в самом центре Содружества, а точнее неподалёку от звёздной системы Тивана, одного из миров Республики. Энергоны без какого-либо предупреждения напали на большой транспортный корабль, который шел от Тивана к Стилану с грузом уж не помню чего. Хотя это было гражданский корабль, вооружен о был ничуть не хуже военного транспорта и имел на борту десять истребителей. Это были не мечи, которые появились позднее, но корабли управляемые пилотами-техноэмпатами, вооруженные не намного слабее, чем нынешние. Энергоны, а это была всего лишь одна эскадрилья зубцов, лишили грузовик хода в первые же минуты боя и как не старались канониры, они не смогли уничтожить ни одного вражеского корабля. Тогда в бой пошли истребители и энергоны в течении каких-то пятнадцати минут убили десятерых отважных парней. Уже тогда мы имели установки сверхдальней связи и с Тивана, услышав сообщение о нападении, на помощь гибнущему транспортнику помчалось несколько десятков тяжелых крейсеров. Однако, они, явно, не успевали и тогда капитан транспортника вызвал огонь на себя, так как три вражеских корабля пристыковались к корпусу и уже начали прожигать лазерами броню. К счастью для тех ребят, кто остался жив, крейсера были уже достаточно близко и они смогли покинуть свой корабль телепортом, что на мой взгляд было большой ошибкой. Кому-то нужно было остаться, чтобы увидеть врага через системы наблюдений. В общем тиванцы сожгли захваченный врагом корабль, хотя он и находился чуть ли не на пределе дистанции эффективного огня, но сканеры ближайших крейсеров определили, что все пять кораблей энергонов покинули место боя и все попытки их догнать не увенчались успехом. За ними гнались на протяжении нескольких десятков тысяч световых лет, но безрезультатно. Ну, а через семьдесят лет мы познакомились с арахнидами, которые прибыли к нам на нескольких десятках тысяч больших и малых кораблей из соседней галактики, которую вы, земляне, называете Магеллановым Облаком. По их словам энергоны, как песчаная буря, на своих небольших кораблях промчались чуть ли не по всей их галактике и уничтожили несколько десятков обитаемых миров, подвергнув их термоядерной бомбардировке. Арахниды были единственной расой, которая смогла оказать им хоть какое-то сопротивление, но оставшись наедине с врагом, который превосходил их численностью своего флота в сотни раз, они были вынуждены покинуть свою планету. На корабли они смогли погрузить только молодых самок и самцов и те под прикрытием флота сопровождения отправились в нашу галактику. Большая часть арахнидов осталась, чтобы дать бой врагу, а несколько тысяч этих паукообразных существ затаились с целью ведения наблюдения и разведки. Правительство Содружества пошло навстречу арахнидам и выделило им для колонизации подходящую планету, предоставив всё, что им только могло понадобиться. Ещё через несколько десятков лет прилетело несколько сотен кораблей с теми арахнидами, которые все эти годы оставались в разгромленной энергонами галактике. Арахниды и без всякого медицинского вмешательства являются долгожителями, а потому никто из разведчиков не выжил из ума и не впал в маразм, но то, что они рассказали, лично мне говорит об обратном. Уничтожив в их галактике всё живое, энергоны убрались восвояси и в этом заключена самая большая их загадка. Зачем, спрашивается, вторгаться в чужой мир, если тебе в нём ничего не нужно? Ну, а ещё через несколько десятков лет корабли энергонов стали небольшими группами, максимум по пять эскадрилий, появляться в нашей галактике и нападать на различные космические корабли, но на этот раз они встретили серьёзный отпор. Не скажу, что над энергонами было одержано очень уж много побед, но ясно одно, на каждый сожженный наш корабль приходится почти два десятка кораблей энергонов и главная заслуга в этом принадлежит не гуманоидам, а арахнидам. Расклад примерно такой, на каждые восемь зубцов, сожженных арахнидами, приходится один уничтоженный нами, существами пусть и разными по своему биологическому происхождению, но весьма похожими друг на друга внешне, то есть гуманоидами. Заслуги космофлота Содружества в этом деле почти минимальны. Почти восемьдесят процентов побед, одержанных над энергонами, делит между собой то ведомство, в котором мы с Лиу имеем честь служить, и дикие стрелки, — всякого рода охотники за сокровищами и те, кого принято называть космическими пиратами. Этих ребят космофлот Содружества не извёл под корень только потому, что они так лихо сражаются с энергонами, но при этом следует отметить, что наша контора в этом соревновании с дикими стрелками побеждает со счётом три — один и эти прощелыги рано или поздно приходят к Большому Папочке Храмми, чтобы припасть к его широкой груди. Ну, а мы в свою очередь довольно часто пользуемся прикрытием диких стрелков, когда нам нужно выполнять совсем уж неожиданные миссии, в необходимости которых не сомневается только считанное число высокопоставленных людей. Вот в эту-то команду я и предлагаю тебе вступить, Ник, но сделать это ты сможешь только в том случае, если расскажешь о себе всю правду, какой бы ужасной она не являлась. Поверь, далеко не каждый из тех парней и девчонок, с которыми я сражался бок о бок, является ангелом во плоти, но все их проступки в далёком прошлом. Теперь это отличные офицеры, на которых равняется молодёжь космофлота. Твоя подноготная нам нужна только для того, чтобы как следует замести за тобой все следы, чем у нас занимается особая служба космос-адмирала Храмма Регера. Ты техноэмпат от Бога, Ник, и то, что ты показал на симуляторе, прямо говорит мне, старому пирату, что ты один стоишь двух дюжин самых расторопных старых паучих с их меткими мужьями-канонирами. Вместе с нами ты станешь защитником нескольких сотен миров и в том числе своей родной планеты, которая мне очень понравилась за те четыре с половиной года, что я на ней живу. Офисы нашего агентства разбросаны по очень многим мирам, но нигде я ещё не задерживался так долго, как здесь. Не знаю, что именно заставляло меня так внимательно присматриваться к твоей планете, Ник, поскольку ни одного талантливого техноэмпата мы здесь так до сих пор и не нашли, но я всё же не улетал с Земли и, как сейчас понимаю, торчал здесь не зря. Ну, а теперь я хотел бы услышать твой ответ, парень, на наше с Лиу предложение.

У Николая появилось странное чувство, которое обычно принято называть дежа вю. Его вербовали, правда делали это несколько необычным образом. Право же, Дед провёл вербовку куда элегантнее, хотя скорее всего этот Ролло Шутер старше него раз в пять, а то и десять и уже только поэтому намного опытнее. К словам этого парня ему следовало отнестись серьёзно ведь он, явно, работал в какой-то очень серьёзной военизированной организации, но Николаю хотелось знать больше и потому он, негромко кашлянув, сказал:

— Ролло, ты сказал мне довольно много и в то же время не сказал ровным счётом ничего. Ты предлагаешь мне раскрыться полностью, хотя это как раз твоя прямая обязанность вербуя человека позаботиться о том, чтобы узнать о нём как можно больше. Земля вот уже пять с лишним лет является частью Стиланской Республики, а стало быть её спецслужбам доступны архивы всех бывших спецслужб нашей планеты. Тем не менее ты просишь, чтобы я вот так просто взял и рассказал тебе о себе всё. Проще всего мне было бы сказать, что я уже и так рассказал о себе всё в своём резюме, но ты ведь мне не поверишь и правильно сделаешь, поскольку я зашифрован чуть ли не на порядок лучше, чем ты сам. Я заглянул перед визитом в твоё досье и оно меня весьма развеселило. Это же надо было умудриться какому-то интенданту где-то обзавестись таким количеством боевых наград. Ролло, только по ним я смогу вычислить весь твой боевой путь, ведь наградные списки они и в Африке наградные списки. Меня же твои сотрудники расшифровать так и не смогли. Это мне стало ясно сразу же, как ты отменил мою медкомиссию. Что из этого следует, Ролло? Или ты работаешь в какой-то третьесортной конторе и при этом надуваешь щёки, что было бы для меня очень большим разочарованием, или ты торопишься как можно скорее меня завербовать, чтобы тебя не опередил Большой Папочка Храмми. Лиу, как я это понял, военный пилот в отставке, пусть и во временной, по состоянию здоровья, — ты тоже, но по совсем другой причине, и находишься в ней уже не один десяток лет, что также наводит меня на множество размышлений. В общем так, ребята, я хочу знать, какую именно службу вы представляете и кем являетесь в ней, раз вы так хотите въехать куда-то на моём горбу. Извините, но на меня где сядешь, там и слезешь, если вздумалось просто прокатиться, зато я буду тащить тебя, Ролло, на спине, ползком, с простреленными ногами, если мы с тобой станем друзьями. Ну, а теперь я хочу выслушать вас обоих.

Ролло Шутер и Лиу Маршад-сью переглянулись и громко расхохотались. Смахнув выступившую слезинку, Лиу сказала:

— Рол, я тебя прошу, наберись немного терпения и помолчи. Дай мне самой объяснить Нику, откуда мы родом. — Сузив глаза, девушка-кошка посмотрела на Николая и с усмешкой промолвила — Ник, Ролло, ты и я, мы все, как принято говорить у русских, одного поля ягодки. С равным успехом нашу контору можно назвать и ФСБ, и ЦРУ вместе с ФБР и АНБ, а также поименовать любым другим привычным тебе образом, хоть КГБ, наконец, но в Содружестве она называется просто Управление С главного штаба военно-космических сил. Почему «С», не знает даже Храмми, бессменный глава этого управления вот уже на протяжении четырёхсот пятидесяти лет, хотя некоторые типы говорят, что «С» происходит от слова сумасшедшие. Естественно, сумасшедшие пилоты. Согласно постановления Правительства Содружества, изданного почти три тысячи лет назад, на нас возложено обеспечение внешней и внутренней, то есть планетарной, безопасности в нашей галактике. Поэтому структурно наша контора разделена на два подразделения — галактической безопасности, в которой не так уж и много народа, и планетарной безопасности. Вот у планетников народа просто мрак сколько, но мы, галактники, всё равно играли и будем играть роль первой скрипки в оркестре. Чаше всего нас называют галактической стражей, но не весь наш департамент, а только тех, кто является, так сказать, полевыми агентами, а точнее боевыми пилотами-техноэмпатами. Почему? Да, только потому, что это мы сражаемся с энергонами и выполняем за пределами всех миров Содружества, таких чистеньких, уютных и спокойных, в которых даже космические пираты сойдя со своего корыта мигом становятся паиньками, кое-какую грязную работу. Планетники, надо отдать им должное, делают своё дело просто замечательно, ну, как раз об этом ты можешь судить глядя на свою собственную планету, хотя далеко не всё на ней наши коллеги довели до конца. Зато у нас в деле безопасности космических полётов полный завал. Увы, тут ничего не поделаешь. Галактика слишком велика, чтобы навести в ней полный порядок и она исследована людьми всего на полтора процента, да, и то лишь поверхностно. К тому же нас, галактических стражей, пока ещё очень мало и, самое главное, арахниды в подавляющем большинстве в Управление С ни ногой. С энергонами они воюют нам всем на зависть, но на всё остальное, что происходит в галактике, паучихи закрывают все свои восемь глаз. Арахниды несут службу в космофлота Содружества, но по настоящему водят дружбу только с Империей, хотя к числу аристократов себя не относят. Их вообще трудно понять. У них всё не так, как у людей, и я не знаю ни одного человека, которому удалось бы понять, в чём именно заключается смысл жизни арахнидов и что они считают счастьем. Ну, да, не о них сейчас речь, а о нашей конторе. Не знаю, как была поставлена служба в вашем ФСБ, но у нас, у галактников, она точно поставлена совсем по другому. Во-первых, у нас не начальства, как такового и повелось это с тех пор, как в нашей галактике объявились энергоны и пилоты-техноэмпаты одержали над ними свои первые победы. Это привело к тому, что энергоны стали на них охотиться, причём появлялись они только там, где у тех, кто их обидел, не было возможности уйти под защиту больших кораблей или боевых спутников. Сам понимаешь, Ник, это заставило ребят из нашей конторы летать не поодиночке, а в составе эскадрилий из пяти, семи мечей. Энергоны крайне редко посылают в нашу галактику больше семи своих эскадрилий, состоящих из пяти зубцов, сразу. Если такое и случается, то такой толпой вваливаются одни только фиолетовые, это их самые слабые пилоты, но такое бывает довольно редко. В основном их начальство посылает в рейды красных, оранжевых и желтых. Это самые свирепые из всех энергонов, хотя они и не самые опасные противники. Они нападают на все корабли, которые кажутся им лёгкой добычей и именно эти мерзавцы самые мстительные. Впрочем, как мне кажется, именно месть движет каждым энергоном, но только против самых лучших пилотов они отправляют в поиск своих элитных пилотов, которые летают на голубых, серебряных и золотых зубцах. Заполучить себе такого врага означает то же самое, как если бы тебе зачитали смертный приговор. Каким-то совершенно непостижимым образом энергоны всегда находят нас в космосе сами и нападают тогда, когда имеют тактическое преимущество. Причём нападают всегда внезапно. Похоже, что их радары и сканеры лучше наших и они способны рассмотреть нас на примерно впятеро большем расстоянии. Отсюда происходит вторая причина того, что над пилотами-техноэмпатами нет никакого другого начальства, кроме командира эскадрильи. Мы никогда не получаем никаких разведданных и враг может свалиться каждому из нас на голову в любой момент и практически где угодно. Поэтому мы просто занимаемся тем, чем всегда занималась галактическая стража, совершаем регулярные патрульные облёты, время от времени перемещаясь из одного района галактики в другой с помощью больших транс-телепортов, размещённых на боевых спутниках или кораблях-базах. Естественно, что нас всех считают смертниками, но не всё так плохо, как может показаться на первый взгляд. У нас есть аппаратура мгновенной связи, это раз, а потому мы всегда вызываем корабли огневой поддержки, ну, и ещё система экстренного телепорта позволяет нам в самом крайнем случае покинуть место боя, это два. Каждый день наша специальная служба спасения устанавливает на сотнях новых планет, астероидов и даже на кометах множество убежищ, куда можно телепортироваться в случае опасности и дождаться там прибытия транспорта со спасателями, а потому нам удаётся сохранить жизнь пилота для новых сражений. Мечи ведь построить намного проще и дешевле, чем подготовить хорошего пилота. Ничего такого у энергонов, похоже, нет, но как мы не стараемся, их не становится меньше. Каждый год мы фиксируем в среднем от пяти до пяти с половиной тысяч их рейдов и каждый год происходит порядка трёх тысяч сражений, в которых мы так иди иначе одерживаем победы. Так уж получается, что арахниды как-то умудряются находить корабли энергонов первыми, да, и паучихи, как пилоты, превосходят нас, гуманоидов, но они не очень-то спешат делиться с нами информацией и я понимаю их логику. Сегодня только они способны сражаться с энергонами на равных и этим пользуются, выторговывая у нас всё новые и новые привилегии. Недавно они получили ещё одну планету, пригодную для жизни, которая была передана им и это не стоило арахнидам ни единого кредита. Это уже двенадцатая звёздная система, которая принадлежит арахнидам. Если наши дела так пойдут и дальше, то скоро от них в галактике уже будет не протолкнуться. Вот в таких условиях Управлению С и приходится воевать с энергонами. После того, как была резко увеличена энерговооруженность больших кораблей и на них были установлены скорострельные импульсные орудия, энергоны избегают стычек с военно-космическим флотом, ведь всего лишь один единственный тяжелый крейсер или транспортный корабль способен в считанные секунды сжечь до десятка зубцов. Поэтому они нападают только на ту добычу, которая им по зубам, в том числе и на корабли галактической стражи, а если получают достойный отпор, то моментально смываются с места боя и потом начинают мстить. За что я особенно люблю свою контору, так это за то, что оценку мне за выполненную работу выставляет не начальство, а мои враги. Тут ведь как выходит, парень, если ты патрулируешь космическое пространство и на тебя никто не нападает день за днём и месяц за месяцем, — значит ты полное дерьмо и ни на что не годен, а потому какие бы погоны тебе не навесили, сколько бы наград не сияло у тебя на груди, на тебя будут смотреть, как на пустое место. Ну, а если энергоны посылают за твоей головой сразу три эскадрильи золотых, то ты действительно чего-то стоишь в этой жизни. Отсюда и происходит наше отношение к высокому начальству из космофлота и всем его приказам. Ругань Папочки Храмми мы терпим только потому, что он один из лучших пилотов и на его счету шестьдесят восемь зубцов. Ну, а ещё потому, что как бы он не был загружен штабной работой, два дня в неделю, как минимум, всё же выделяет для патрульных полётов во главе своей собственной эскадрильи. Правда, Храмми как не старается, так и не повысился до уровня голубой опасности. Ну, а всех остальных космос-адмиралов лично я вообще в упор не вижу. Мне от них всех нужно только две вещи, — место в доке корабля-матки для моего меча с каютой неподалёку, чтобы я могла вытянуть ноги, да, ещё команда понятливых технарей и вооруженцев. Если на какой-то глыбе металлолома мне скажут что-то не так, то больше моей ноги на ней не будет, а вслед за мной и другие пилоты нашего Управления станут выбирать себе более приличное место для базирования и придётся тогда такому командиру тяжелого крейсера базирования и огневой поддержки искать себе место при штабе космофлота, если его туда возьмут. Ни одному из этих штабных гениев, которые то и дело пытаются обрадовать нас своими мудрыми решениями, и в глаза не приходилось видеть мчащиеся на него зубцы. Такое они видят только на экранах, когда просматривают наше видео, так какого чёрта я стану выслушивать их? Храмми хорош для нас уже тем, что он никогда не пытается нас поучать и руководить нашими действиями, если, конечно, не выдаёт контракт на какого-нибудь урода, занимающегося в открытом космосе грязными делишками. К сожалению космос это тебе не обитаемая, хорошо обжитая и полностью контролируемая нашими коллегами планета и потому всяческое дерьмо стремится именно там показывать всем свою гнилую натуру, но не долго. Громить таких гадов также является нашей прямой обязанностью, а огрызаются они ничуть не хуже, чем энергоны, и корабли у них, частенько, бывают вооружены даже покруче, чем наши мечи. Вот, вкратце, и всё, Ник, что мне хотелось рассказать тебе о нашей конторе и тебе теперь решать, хочешь ли ты примкнуть к нам. Ну, и ещё пару слов, пока Рол делает вид, что дремлет. Один его дружок лет триста назад, Ролло у нас ветеран со стажем, уже не одну сотню лет громит энергонов, так вот, его дружок, светило стиланской медицины, как-то раз поделился с ним одной своей теорией. Со слов этого костоправа выходит так, что техноэмпатия это результат мутаций и за неё отвечают особые гены. Более того, он даже выделил эти гены в нас, пилотах и, якобы, нашел закономерность самых удачных их комбинаций. Ещё этот старый чёрт говорит, что рано или поздно найдётся такое гуманоидное существо, которое будет обладать полным набором генов супер-техноэмпата и тогда он сможет изготовить сыворотку, которая в считанные дни превратит кого угодно, даже зубастого рептилоида с улыбкой до ушей, в пилота-техноэмпата на зависть злобным паучихам и на страх энергонам. Ролло так запал на эти басни, что даже вышел в отставку и создал рекрутинговое агентство «Старый пират», ну, а я присоединилась к своему ведущему тотчас, как только энергоны чуть не оторвали мне хвост. Правда, сначала мне пришлось три года поваляться в госпиталях, да, санаториях. Ну, а теперь самое главное, Ник. Всё говорит о том, что ты и есть тот самый супер-техноэмпат. Своей быстротой реакции ты превосходишь паучих почти вдвое, а объём связей с мечом и всеми его вспомогательными системами у тебя такой, что любой, даже самой опытной паучихе впору просто взять и удавиться от зависти и это не моё мнение, а показания специального сканера и той компьютерной программы, которая обрабатывала биотоки твоего мозга. К тому же ты сел в кресло пилота практически калекой и мне даже жутко делается, когда я подумаю о том, что ты покажешь, забравшись в симулятор полностью здоровым человеком с разогнанной до предела симпатической нервной системой и расширенным сознанием.

Глава 5. Лиу Маршад-сью и Ролло Шутер

Николай выслушал последнее признание Лиу Маршад-сью без малейших эмоций и лишь слегка кивнул ей в ответ и вместо того, чтобы задать вопрос, просто держал паузу. Ролло Шутер, приоткрыв один глаз, также сидел в кресле молча, словно его здесь ничто не касалось. Девушка-кошка вздохнула и сказала:

— Ладно, Ник, раз уж тебе это так интересно, то я расскажу, кто я такая. Как ты это уже, наверное, успел заметить, я отношусь к расе фелиноидов, то есть кошачьих. От таких хомо, как вы, земляне, я мало чем отличаюсь, особенно в постели, если выключить свет. В нашей галактике насчитывается семь таких рас, происходящих от разных видов кошачьих. Моя раса происходит от львов, но наши предки были несколько иные, чем ваши львы, они были поменьше размерами и были вынуждены конкурировать с куда более крупными и опасными хищниками в те времена, когда по моей планете ещё бродили твари вроде ваших динозавров, что и заставило их в процессе эволюции сначала встать на задние лапы, а затем и очень быстро поумнеть. Виной тому были помимо всего мутации. Сейчас на Ронвале помимо нас, роннов, всё еще существуют наши биологические предки. У себя на планете я, можно сказать, живая легенда и чуть ли не богиня всех ронн, то есть особ женского пола и все потому, что я мало того, что происхожу из древнего рода золотых правителей, что ставит меня на три головы выше любых других роннов, так мне ещё и удалось сломать вековые традиции и устроить на всей планете самую настоящую женскую революцию, хотя я в молодости и не была ярой феминисткой. Просто меня угораздило влюбиться одного гнусного типа, который мнит себя величайшим художником во всей галактике и очень многие с ним согласны. Этот гад покорил меня своим обаянием, артистизмом натуры, показной мужественностью и ещё чёртовой кучей других мужских достоинств, да, так, что я влюбилась в него без памяти, хотя и происходила из семьи потомственного военного, мой отец в те годы был главнокомандующим ронвальского отряда военно-космических сил. Керн Маршад-роу, приставка роу означает у нас, что этот прохвост происходил из рода творцов, а все они относятся к тем типам, которых у вас принято называть голубями в противоположность ястребам, то есть воинственно настроенным людям, покорил меня ещё и тем, что обещал положить мне под ноги все звёздные дороги галактики, а я в юности ни о чём так не мечтала, как о путешествиях по другим мирам. На самом же деле этот похотливый, сластолюбивый холёный кот имел на меня совсем другие виды. Золотая кошечка Лиу была ему нужна только для того, чтобы войти в высший свет и пропиарить его мазню, в которой он здорово преуспел. Первая же выставка после нашей свадьбы принесла ему известность, далеко выходящую за пределы Ронвала. Ещё бы, этот мерзавец написал добрых три десятка полотен, на которых я фигурировала почти голой, если не считать тех драгоценностей, которыми он меня увешал. Дальше начался вообще сущий кошмар, так как этот негодяй быстро заделал мне ребёночка и в полном соответствии с нашими традициями ровно через два месяца после того, как я родила ему сына, привёл в наш дом вторую жену, якобы, мне в помощь. Ей он тоже быстренько заделал ребёнка и вскоре стал мужем трёх круглых идиоток, которых нещадно эксплуатировал, рисуя на своих полотнах. На них он изображал и себя самого в образе мужественного воина, охотника, защитника клана и так далее вплоть до отважного пилота космического истребителя и бравого космодесантника, хотя никогда в руках не держал не то что импульсного ружья, а даже паршивого парализатора. Моего папашу Керн очаровал так, что он присвоил ему за его мазню звание космос-полковника ронвальского космодесанта, по праву слывущего костяком всего космодесанта Содружества. В общем вместо того, чтобы путешествовать по галактике, я стала старшей женой и домохозяйкой, а наш супруг после двадцати лет брака завёл себе ещё двух жен, молодых игривых кошечек, которые сопровождали его на все рауты и званые ужины в то время, как мы бранились друг с другом от нечего делать. Событие, коренным образом изменившее мою жизнь, произошло на сороковом её году, когда моя старшая дочь, а всего я родила этому извергу пятерых детей, двух мальчиков и трёх девочек, решила подкинуть мне внука, чтобы мне было не так скучно. Сама же она намылилась отправиться вместе с мужем на какую-то курортную планетку, чтобы продвигать там в массы папашино искусство. Керн к тому времени превратился просто в какую-то ходячую корпорацию по производству живописных полотен и на него работало аж семеро подмастерьев. Правда, надо сказать, что его мазня становилась год от года всё более и более привлекательной на вид и он уже начал эксплуатировать героический эпос чуть ли не всего Содружества. Вот тут-то я и взорвалась. Первым делом я вложила орущего внука в руки своей дочери, затем в присутствии всех домашних повернула её вместе с супругом к себе задом, а лицами к дверям, ведущим из гостиной, передом, после чего двумя мощными пинками придала им обоим ускорение. Керн тотчас бросился на их защиту, взывая к моему разуму. К тому же ему не пришло в голову ничего лучшего, чем сказать о том, что из Меа и Леранта получатся отличные галеристы, которые сделают нас богачами галактического масштаба и он был прав. Его мазня продавалась уже по каким-то совершенно несусветным ценам. Меня это так разозлило, что я немедленно надела ему на голову какую-то старинную вазу, и, вдобавок ко всему, разбила её у него на голове ещё более старинной статуэткой. Керн отключился и тут в атаку на меня бросились младшие жены этого ублюдка, напрочь позабыв о том, что я последние десять лет, маясь от безделья, занималась боевыми искусствами, а их наши сью, то есть воины, развили до весьма высокого уровня. Вот тогда-то я и дала выход своему гневу, расцарапав им всем морды, а одной, той, которая пришла к Керну последней, даже оторвала в ярости хвост, после чего собралась на скорую руку и смылась на Стилан, чтобы меня не засадили в кутузку за нанесение тяжких телесных повреждений и увечья. Хвост Каи я всё же не стала забирать себе в качестве трофея и ей его приживили в тот же день, но для меня она теперь до конца своих или моих дней так и будет оставаться бесхвостой кошкой. К слову сказать, мы с ней вскоре помирились и она даже сожалела о том, что ей не пришло в голову попинать Керна вместо того, чтобы пытаться образумить меня. Ну, это произошло лет через пятнадцать, когда и она подалась вслед за мной с Ронвала на Стилан, где я к тому времени уже прочно закрепилась в космофлоте, а произошло это следующим образом. По прибытии на Стилан, я от здания станции галактического транс-телепорта со злости немедленно направилась к расположенной неподалёку военно-космической академии и как прибыла с синяком под глазом, так и потребовала, чтобы меня допустили к свободному симулятору и позволили пройти тест на техноэмпатию. Стиланцам хорошо известно, каковы в рукопашном бою ронвальские космодесантники. Видимо, именно поэтому они исполнили мою просьбу беспрекословно. У меня, наверное, только искры из глаз не сыпались, когда я села в кресло симулятора и потребовала поставить мне инфодиск с самым сложным заданием. Это было, разумеется, задание отнюдь не той сложности, которое я тебе подсунула, Ник, да, мне в те годы с тобой было не равняться, но в бою с пятёркой сиреневых зубцов я показала достаточно хороший результат, подбив три корабля энергонов и удрав от остальных, когда расстреляла ракеты и потеряла все свои космокатеры. Затем были годы учёбы и через семь лет я покинула академию в звании космос-капитана, получив назначение на «Дарко». Меня приписали к этой посудине, барражирующей космическое пространство неподалёку от Ронвала, видимо, по просьбе моего отца, мечтавшего любой ценой загнать меня в лоно семьи. Там я и стала совершать патрульные облёты в паре с одним парнем, Шедом Кардирой, который погиб через семь месяцев, когда на нас напала пятёрка синих зубцов. По моему глубокому убеждению Шед погиб только из-за того, что считал меня женщиной и потому во время боя больше думал о том, как спасти мою жизнь, а не свою собственную. Бой мне пришлось завершать самой и эту свою первую схватку с тремя зубцами я, наверное, никогда не забуду. После этого боя, закончившегося так трагически, я наотрез отказалась летать в паре с мужиками, а поскольку кроме меня на «Дарко» не было ни одной женщины-пилота, то отправлялась на патрулирование одна. Мне чертовски везло и за восемь лет я одержала одиннадцать побед, выступая в качестве приманки для энергонов. Пока они пытались меня поджарить, им, похоже, было известно о том, что я женщина, ко мне на помощь успевали прийти друзья. На Ронвале же тем временем началась самая настоящая революция. Женщины, воодушевлённые моими успехами, били посуду на кухнях о головы своих мужей и все, как одна, хотели стать если не пилотами-техноэмпатами, то хотя бы космодесантницами. Мужики меня проклинали на чём свет стоит, а мой муженёк тем временем одну за другой штамповал картины, на которых я была изображена в космокомбинезоне с двумя импульсными пистолетами в набедренных кобурах, да, ещё и со здоровенным импульсным ружьём в руках, выходящей то из какого-то болота, то из реки, то из ещё чего-то мокрого и позади меня на поверхности какой-нибудь планеты валялись десятки сбитых мною зубцов и меч, воткнувшийся в почву чуть ли не на половину корпуса. Это именно ему принадлежала идея изменит мою фамилию на Маршад-сью. А однажды всё случилось именно так, как он рисовал. Мой первый бой с красными, которые вызверились на меня за одиннадцать сожженных зубцов, завершился в пяти световых годах от Ронвала, к которому я сумела заманить две их эскадрильи под огонь импульсных орудий боевых спутников. В те минуты вся моя планета замерла в ужасе, ведь я вызывала огонь на себя, хотя в этом не было ничего необычного, только и знай, что уворачивайся от огромных плазменных шаров, летящих в твою сторону почти на грани гипердрайва. Меня тогда чуть-чуть задело, но мой меч мчался к Ронвалу на гипердрайве и потому всё обошлось. Пользуясь удобным моментом, я решила окончательно добить сытых, холёных котов, вцепившихся в своих жен руками, ногами и клыками и не желавших давать им никакой свободы. В общем я, истошно вопя о том, что мой корабль подбит, направила свой меч к Ронвалу вместо того, чтобы спокойно вернуться на «Дарко». Хуже того, сбросив скорость чуть ли не возле самой планеты, я высмотрела поместье одного богатого идиота, возглавившего движение за восстановление традиций, и, хорошенько прицелившись, воткнула его прямёхонько в знаменитые виноградники этого придурка, катапультировавшись на высоте в семь километров. Свою спасательную капсулу я также направила в виноградники, предварительно вызвав туда телевизионщиков из столицы, в предместьях которой находилось поместье этого гада. Вот тогда-то Керн, наконец, доказал всем, что художественный вымысел далеко не всегда является враньём. Из спасательной капсулы я выбралась вся чумазая, потная, бой был не из лёгких, с двумя импульсными пистолетами и здоровенным ружьём в руках, которое мне чуть было не пригодилось, так как этот чёртов лорд Сейден-сью, никогда не нюхавший, как говорится, пороха, вылетел из своего дворца ко мне навстречу с целой толпой обормотов, вооруженных палками. О, потом мою встречу с лордом и его челядью, которых я положила мордой в грязь, транслировали по всем мирам Содружества. Так уж случилось, что подстроенная мною катастрофа и последовавший за ней демарш лорда Сейден-сью послужили последней каплей терпения и женщины Ронвала, эти нежные и ласковые кошечки, такие терпеливые и покорные, окончательно похоронили все древние традиции, оставив за собой право целой толпой иметь одного самца, так как девочек в наших семьях рождается втрое больше, чем мальчиков. Теперь после рождения ребёнка каждая ронна считает, что настало время и ей подумать о своей карьере и, возложив на мужа все обязанности по воспитанию дитяти, занимается всем, чем только ей вздумается. В том числе и поступает на военную службу. К слову сказать, мой меч после катастрофы выкопали из земли, он почти не пострадал, отмыли от грязи, слегка подлатали и поставили на гранитный постамент прямо на месте падения, да, ещё и связали новую эру в истории Ронвала с моим именем. Меня после этой авантюры приметил старина Ролло и предложил мне перейти на службу в Управление С. С первого же дня я летала в его эскадрилье и не зря. Именно это спасло мне жизнь, поскольку энергоны выслеживали меня везде, где только можно. Во всём остальном моя жизнь, наконец, вошла в русло, сделалась интересной и наполненной. Главное заключалось в том, что мне уже не нужно было никому и ничего доказывать, всем и так было ясно, что я отличный пилот и надёжный напарник, рядом с которым можно смело вступить в бой с превосходящими силами врага, как это чаще всего и бывает на нашей службе. Мой муж наотрез отказался дать мне развод, но при этом сказал, что я заслужила право жить так, как считаю нужным и что он не будет иметь ко мне никаких претензий, если я заведу себе любовника. Это он сказал мне лично, специально прилетев на Стилан, и прибавил, что всё равно будет считать меня старшей женой и любить не смотря ни на что. Он окончательно спелся с моим отцом и стал его правой рукой во всех делах нашего семейного клана, насчитывающего почти три тысячи членов. Его картины стали пользоваться спросом практически во всех мирах Содружества и Керна, наконец, признали даже в Империи, что для художника является самой высокой наградой. Он везде всячески подчёркивал, что является мужем Лиу Маршад-сью, героини Ронвала и самой отважной ронны, когда-либо родившейся на этой планете. Тот дом, в котором мы когда-то жили, он превратил в музей и даже выставил в числе прочих экспонатов ту самую вазу, которую я разбила на его голове, тщательно её склеив. Поместье лорда Сейден-сью он также выкупил, чтобы никто не снёс мемориала, воздвигнутого в честь катастрофы моего меча на Ронвале. Во всём же остальном Керн остался всё таким же холёным, похотливым котом, падким на юных кошечек. Его нисколько не расстроило то, что старшие жены вслед за мной покинули Ронвал, он просто обзавёлся новыми. Самое неприятное для меня заключается в том, что всякий раз, когда я оказываюсь на родной планете без любовника, этот гнусный тип всегда умудряется так подкатить ко мне, что наутро я просыпаюсь в его объятьях. Всё-таки этот гад любит меня, а я, если быть честной до конца, так и не смогла до конца возненавидеть его. Когда-нибудь, когда я стану совсем уж древней старухой, я вернусь к нему, если меня к тому времени не ухлопают энергоны. Вообще-то всё то, чем я жила все эти долгие годы, вполне можно назвать рутиной, если таковой считать постоянный риск столкнуться лицом к лицу со смертью. Тем не менее о другой жизни я даже и не помышляла тогда и не хочу для себя сейчас, а что касается риска, так без него в космосе не обойтись. Полёт в режиме гипердрайва на таком кораблике, как меч, абсолютно безопасным никак нельзя назвать. Внезапные сгущения материи в газопылевых облаках, межзвёздные рои каменных обломков, локальные пространственные аномалии, в которых с гравитацией творится чёрт знает что, да, и много чего другого подстерегают пилота в межзвёздном космическом пространстве чуть ли не на каждом шагу, но никто даже и не думает из-за всего этого отказываться от космических полётов на гипердрайве. Так что на этом фоне энергоны лично мне не кажутся чем-то из ряда вон выходящего. К тому же любое зло является предсказуемым, Ник. В конце концов и на самой безопасной планете тебе может свалиться на голову какой-нибудь камень или что-либо похуже. Вот в принципе и всё, фримен, что я должна рассказать тебе о себе, но раз уж ты выставил нам такое условие, то мне следует рассказать тебе ещё кое-что, нечто такое, что может тебе не понравится.

Ролло Шутер при этих словах Лиу Маршад-сью сразу же набычился и сердито засопел. Николай благоразумно предпочёл никак на это не реагировать и молчать. Девушка-кошка, одарив своего напарника насмешливым взглядом, продолжила:

— О фелиноидах ходит в галактике множество сплетен, Ник, в том числе об их поразительной жестокости и свирепом нраве. Увы, но это имеет под собой вполне реальную основу. Хотя даже самые вспыльчивые представители нашей расы довольно терпеливы, никому не следует в отношениях с ними перегибать палку и доводить их до бешенства. Тем более не следует никому наносить людям-кошкам смертельного оскорбления и особенно посягать на жизнь их детёнышей. Мы, фелиноиды, в большинстве своём живём кланами, точнее прайдами, это куда более точное определение. Клан-прайд это своеобразная мегасемья, в которой каждый готов придти на помощь члену прайда в любой момент, а уже если сородичу грозит смертельная опасность, то все члены прайда бросают свои дела и мчатся к нему на помощь. Когда же кто-то убивает юного члена прайда, причём убивает ни за что, весь прайд уже не может думать ни о чём другом, кроме мести. Может быть именно поэтому ни одна из цивилизаций фелиноидов не знала такого печального явления, как большая планетарная война. Все наши стычки имеют, как правило, куда более мирный характер и происходят из-за того, что один прайд начинает чем-либо мешать другому. Обычно всё сводится к тому, что старейшины прайда встречаются на нейтральной территории с глазу на глаз и приходят к какому-то устраивающему оба прайда решению. В обозримом прошлом лично я что-то не припоминаю такого случая, чтобы взрослый ронн поднял руку на молодого, если речь не идёт, конечно, о мерах сугубо воспитательного характера. Мы воспитываем своих детей в строгости и не позволяем им заниматься всякими глупостями, так что у молодых роннов в крови уважение к старшим, кем бы они не были, благоразумие и вежливость. Именно такой была Тиу, моя самая младшая дочь. Красивая, умненькая, хорошо воспитанная и вежливая юная золотая кошечка, отрада моей души и услада глаз. У Тиу была всего лишь одна, но зато всепоглощающая страсть — космические полёты на быстроходных кораблях и я, старая дура, своими собственными руками сделала ей тот самый подарок, который её и погубил в конечном итоге — скоростную космояхту. Тиу была довольно неплохим пилотом-техноэмпатом и весьма удачливым космическим гонщиком. Она закончила лётную школу на Стилане, там я лично учила её летать как на мечах, так и на гоночных серебряных стрелах. Космояхту для неё построили по моему собственному проекту и это была, по своей сути, гражданская модификация боевого меча. Она была втрое больше обычной гоночной стрелы, но вполне годилась для того, чтобы тренироваться на ней. Во время одного такого тренировочного вылета, когда Тиу отправилась на одну из планет в космической зоне Стилана, на неё напали космические пираты. Целая эскадрилья из семи быстроходных кораблей. Неподалёку от той безжизненной планеты в необитаемой звёздной системе космос патрулировали два корабля-истребителя арахнидов, но они даже и не подумали хоть как-то помешать пиратам. Эти ублюдки поначалу наблюдали за тем, как Тиу на бреющем полёте проходит намеченную ею дистанцию, а затем нанесли по её космояхте внезапный, подлый удар специальной ракетой малого калибра, которая тотчас вывела из строя её аппаратуру мгновенной связи и моя девочка оказалась игрушкой в их грязных лапах. Космояхта «Мечта» была хорошо вооруженным космическим кораблём, но Тиу противостояло семеро опытных боевых пилотов. Они в течение двух с лишним часов методично и планомерно убивали её на глазах у двух паучих, не давая возможность спастись, и те даже не соизволили сообщить об этом нападении в штаб. Так погибла моя любимая дочь. Сутки спустя, когда я начала волноваться, мне был доставлен по почте инфодиск с видеозаписью этого расстрела и через два с лишним часа я уже рыдала упав на колени возле оплавленных обломков её космояхты. Моя девочка пыталась направить спасательную капсула в расщелину между скал, но это ей не помогло. Не знаю уж как, но кто-то вывел из строя её наручный телепорт-эмиттер и Тиу, как не старалась, так и не могла покинуть этой проклятой звёздной системы. Как только мой отец вместе с остальными мужчинами нашего прайда забрали оплавленную спасательную капсулу с сгоревшей в ней заживо Тиу, я немедленно бросилась на нашу базу и принялась искать любую информацию, которая могла бы привести меня к убийцам моей внучки. Уже очень скоро мне удалось выяснить, что в те часы, когда убивали Тиу, две паучихи из Серой семьи совершали там патрульный полёт. Я обратилась за разъяснениями к арахнидам, но мне лишь рассмеялись в лицо и ничего не ответили. Через три часа Храмми подошел ко мне, я в тот момент как раз лично грузила на борт большого меча-штурмовика ракеты с термоядерными боеголовками огромного калибра, которыми хотела сжечь дотла ту поганую планету, где окопалась Великая Серая семья, и поинтересовался, нужен ли мне опытный канонир, чтобы подвергнуть мир арахнидов термоядерной бомбардировке. Все те ребята, которые в тот момент находились на базе, тоже готовили свои мечи к вылету, чтобы не позволить никому помешать мне отомстить паукам за смерть Тиу. Я послала его к чёрту и тогда он сказал мне буквально следующее, Ник: — «Послушай меня, идиотка, если ты сожжешь Крейду, то только и добьёшься того, что арахнидам придётся покинуть эту галактику навсегда, но сначала будет большая война. Самое же главное заключается в том, что ты сама погибнешь, а вот убийцы Тиу останутся в живых. Поэтому я предлагаю тебе немедленно взять отпуск и отправиться вместе со мной и Ролло на Ронвал. С этой минутой все планетники, а вместе с ними галактники, будут выполнять только один приказ, который я им немедленно отдам — разыскивать убийц Тиу и тех, кто к этому хоть как-то причастен и первыми на Ронвал будут доставлены те две паучихи вместе со своими рабами или кем им там приходятся самцы-канониры. Что с ними сделают в твоём прайде меня совершенно не волнует, но я постараюсь сделать так, чтобы всей галактике стало известно, как они сдохнут. Ну, а до тех пор, пока с этим не будет покончено, мои пилоты не сделают ни одного патрульного облёта, да, и наши друзья из департамента планетарной безопасности забудут о любых других делах, пусть даже речь будет идти об убийстве императора или свержении республиканского правительства. Пока ты в беде, Лиу, у Управления С нет больше никакой иной задачи, кроме наказания виновных в этом чудовищном преступлении». Как и обещал мне Храмми, уже через трое суток обе паучихи со своими самцами, а также младшая владычица Серой семьи были доставлены на Ронвал и предстали перед нами. Мы, ронны, никогда не имели дела с арахнидами и даже не знали, как подвергнуть их допросу с пристрастием, но на наше счастье в конторе была парочка ребят, которые не только обладали нужной информацией, но и имели в этом деле практические навыки, поскольку их раса несколько раз воевала с арахнидами за свои колонии. Это были ихтиоиды, к которым до того момента я не испытывала тёплых чувств, считая их злобными и высокомерными чудовищами. Мои друзья Плоур Крэнч и Гороус Денз быстро заставили паучих разговориться и те сообщили нам, кто именно напал на Тиу. Не успели эти гнусные твари, которым доставляло удовольствие наблюдать за тем, как убивали мою девочку, подохнуть, а Пло и Гор дали мне клятву, что те будут подыхать очень медленно и к тому же в жутких муках, как планетники и галактники разыскали всех членов банды Чжуна Трана, повязали их по тихому в тех местах, где они залегли на дно, тут нужно сказать, что этих уродов сдали их же собственные дружки, поскольку никто из них не хотел подыхать под пытками, и доставили их на Ронвал. С Чжуном и его подручными, а их было двадцать семь особей различных рас, мы разбирались уже сами, но и здесь нам была оказана помощь. Консультации мы получили от наших друзей самые исчерпывающие и потому все они также подыхали очень медленно. В ходе допроса выяснилось, что Чжуну заплатил за смерть Тиу какой-то таинственный наниматель. Жизнь моей девочки была оценена всего в пять миллионов кредитов. Керн немедленно снял со своего счёта сумму в десять раз большую и приказал банку выдать её самыми мелкими купюрами, которые были ссыпаны в большой бронзовый котёл, заполненный сорровым маслом. Сначала на глазах у пиратов, которых подвергали достаточно серьёзным истязаниям, были сварены деньги, а потом их по трое стали медленно опускать в кипящее масло. Последним этой участи удостоился Чжун на глазах двух имперских сановников, на которых он работал. Тех мы просто посадили на кол, а уж затем бросили в котёл. Получившееся варево было скормлено гритам, это животные очень похожие на ваших свиней, Ник, и уже их помёт был направлен нами в стеклянных ёмкостях родственникам всех тех, кто имел отношение к смерти Тиу, для захоронения. Вместе с этим дерьмом им были вручены инфодиски с видеозаписью того, как была убита моя девочка, а также с видеозаписью смерти преступников. Президент Ронвала лично доставил два стеклянных цилиндра с тем дерьмом, в которое превратились два родовитых аристократа, императору Рианона и высказал ему своё пожелание самым строжайшим образом наказать оба дворянских рода. Ещё он сказал ему во время аудиенции, что Ронвал немедленно начнёт войну с империей, если та того пожелает, и даже сделает в ней первый залп, подорвёт все пятьдесят термоядерных боеголовок, которыми начинён его правительственный космолайнер. Сомневаться в этом не приходилось, ведь на голове Сардака очень хорошо виднелась траурная лента-вилу, свидетельствующая о его решении отомстить врагу. Император Ронвала поспешил заверить президента Сардака в том, что на оба дворянских рода будет наложено самое суровое наказание и сдержал своё слово. На Рианоне с тех пор нет графов эс-Гауто и баронов эс-Ромади, а их земли были отписаны императором семейству Маршад-сью из прайда Комвер-сью. На том месте, а граф и барон были соседями, мы разбили мемориальный парк в честь Тиу и надо сказать обитатели Рианона не только заботятся о нём, но и каждый год в день гибели Тиу проводят там поминальные службы по их обряду, а в день её рождения устраивают карнавал, венцом которого являются показательные полёты космических гонщиков. Проводят подданные Рианонской империи в её честь и гонки серебряных стрел, а потому я их простила и не виню за гибель моей девочки. Вот теперь и скажи мне, фримен Ник Серебряков, могу ли после всего, что мне пришлось пережить тогда, предать Управление С и своих друзей? К тому же в те страшные дни Храмми и Ролло, повязав своих головы чёрными траурными лентами, были рядом со мной и тогда, когда я была уже готова прекратить мучения всех тех подонков, которые убили Тиу, не стеснялись отпустить мне пощёчину и вернуть тем самым к действительности.

Николай медленно склонил голову перед девушкой-кошкой и хриплым голосом сказал:

— Фриледи Лиу, я прошу вас простить меня за то, что вынудил рассказать о трагедии своей семьи.

Ролло Шутер усмехнулся и проворчал грубоватым тоном:

— В таком случае, парень, может быть ты избавишь меня от необходимости выворачивать свою душу наизнанку? Поверь, у меня тоже есть в запасе не одна история о том, что заставило такого прожженного типа, как я, стать правой руки старины Храмми и преданным другом ему и Лиу. Тем не менее я всё же скажу несколько слов о себе, чтобы ты не думал, что в галактическую стражу идут только такие славные и чистые душой девушки, как Лиу. Начну с того, что я не являюсь уроженцем Стилана или одного из миров Республики, каким является отныне твоя родина. Увы, но я родился на Рианоне, правда, в семье простого смертного и потому у меня и кость чёрная, и кровь отнюдь не голубая. Моя юность прошла рабочем пригороде столицы, но я с самого раннего детства мечтал о карьере имперского космолётчика. К моему счастью в семнадцать лет выяснилось, что я имею отличные показания в области техноэмпатии и это определило всю мою дальнейшую судьбу. С первого же раза я сдал вступительные экзамены в имперскую академию высшего комического пилотажа на отлично и потому смог поступить на бюджетное отделение, что избавляло меня от обязанности искать спонсора, который заплатил бы за девятилетний курс моего обучения пять миллионов кредитов. После её окончания мне было достаточно прослужить в имперском отряде военно-космических сил Содружества двадцать пять лет и я был бы свободен, как ветер в небе. Имперская академия высшего космического пилотажа является самым лучшим учебным заведением такого рода. В первую очередь потому, что техноэмпатическому пилотированию курсантов там учат арахниды. Это единственный её плюс. Во всём же основном высшую пилотажку никак иначе, кроме как гадюшником, назвать нельзя и всё только потому, что там всем заправляют аристократы из военной касты, а это ещё те говнюки, парень. Есть в высшей пилотажке и ещё одно преимущество, — её можно при настойчивости закончить хоть за три года, если ты сможешь сдать экзамены экстерном, поскольку преподаватели в неё набраны во многих десятках миров Содружества и им совершенно наплевать на то, кем ты являешься по происхождении. Как и на то, что творится в казармах академии, а там царит самая гнусная дедовщина, но я назвал это так только потому, чтобы тебе, землянину, было понятно, о чём я говорю. Право же, во многих каторжных тюрьмах обстановка и то куда более приличная, чем в этом гнусном гадюшнике, зато из академии выпускают пилотов экстра-класса, но начальство старается сделать так, чтобы только дети аристократов заканчивая академию получали офицерские звания выше лейтенанта. Я и до него дотянуть не смог, хотя и закончил академию за пять, а не за девять лет, да, и потом, когда нёс службу на линкоре «Великая Империя» меня всячески зажимали и не давали карьерного роста, но при этом летать и сражаться с энергонами мне приходилось раз в пять больше, чем любому офицеру-аристократу. Закончилось же моя служба самым печальным образом, — классической подставой и военным трибуналом, который влепил мне пятнадцать лет каторги за невыполнение приказа с поражением в гражданских правах. Вот тут-то я и взбунтовался. Воспользовавшись тем, что тот раззява, который командовал моими конвоирами, подошел ко мне слишком близко, я быстро его разоружил, приставил импульсный пистолет к его башке и заставил разоружиться конвоиров и всю прочую сволоту, отстрелив конечности нескольким золотопогонным идиотам и в конечном итоге приставил пушку к голове командира крейсера, председательствовавшего в суде военного трибунала. Он-то и сопроводил меня на взлётно-посадочную палубу к моему мечу. Поднявшись вместе с ним на борт, я приказал палубной команде загрузить свой меч под завязку и затолкать в трюм три дюжины ракет с термоядерными боеголовками, после чего не отпустил графа эс-Лиорна, а вылетел с борта «Великой империи» вместе с ним. За мной тотчас послали погоню состоящую из трёх эскадрилий большого состава, то есть сорок пять кораблей, всю сплошь состоявшую из арахнидов, но меня это мало волновало, хотя им и приказали меня сжечь вместе с космос-адмиралом. Не на того нарвались. В ходе короткого боя мне удалось сжечь три меча арахнидов и у остальных мигом пропала охота меня преследовать. Так я превратился в космического пирата, имевшего под задницей самый мощный космический корабль. Полгода я везде таскал с собой графа эс-Лиона, словно собачку, пока того не выкупила родня. Жадины они были редкостные и я смог бы выручить за этого графа куда больше, если бы продал его своим новым корешам, но тогда его ждала бы ужасная участь, поскольку высших офицеров имперского космофлота не очень то жалуют в диких мирах галактики за все те зверства, которые они устраивают против вольных колоний. Мы тоже не очень то церемонимся с космическими пиратами, но хотя бы не подвергаем бомбардировке вольные колонии, а с того момента, когда я стал первым космическим пиратом, перешедшим на службу в Управление С, запретили это делать имперцам. Весьма скоро я занялся очень выгодным бизнесом, сколотил себе эскадрилью из вполне вменяемых парней и стал нападать на круизные туристические лайнеры. Разузнав о том, по какому маршруту полетит очередная такая посудина, мы устраивали в открытом космосе засаду и нападали на круизник, но не громили его, а лишь заставляли выйти из гипердрайва и устаивали вокруг него весёлую карусель, разнося вдребезги все космокатеры, которых на нас насылали пилоты прикрытия, и, задавая им жару своими виражами, но при этом стреляя по ним из импульсных пушек так, чтобы плазменные заряды проходили рядом, но никакого урона им не наносили. Попутно мы втолковывали капитану круизника, что если он соберёт с пассажиров для нас посильную дань, то мы их тут же отпустим. В противном же случае просто раскурочим ему ходовую установку и улетим, проклиная космических туристов за их жадность. Обычно дело кончалось тем, что нам выбрасывали с борта круизника контейнер, мы его тщательно проверяли на предмет наличия мин, забирали и улетали, напоследок высказав пилотам сопровождения свои замечания по поводу того, как они сражались. Через каких-то полгода от круизных лайнеров, пассажиры которых мечтали о том, чтобы их ограбили таким образом, а где ты ещё сможешь увидеть реальный космический бой, не стало отбоя. В промежутках между налётами наша банда, которая назвалась «Весёлый Ролло», сражалась с энергонами и уже очень скоро мы насолили им так, что те на нас здорово обиделись, а началось всё с того, что во время очередного ограбления круизного лайнера появилось две эскадрильи синих энергонов, которым почему-то захотелось воспользоваться случаем и сжечь туристов. Ну, мы и ввалили им чертей так, что с места боя сумело удрать всего три зубца, после чего продолжили прерванный грабёж. Так прошло одиннадцать лет, пока из ангаров круизного лайнера одной туристической компании, с которой у нас было заключено что-то вроде соглашения, не вылетело десять мечей галактической стражи, которыми командовал сам космос-адмирал Храмм Регер. Он предложил мне сдаться ему вместе со всеми моими друзьями. В противном случае Храмми пообещал, что спалит нас к чёртовой матери. Попрощавшись с капитаном и извинившись перед туристами за то, что ограбление отменяется, мы покорно полетели вслед за Большим Папочкой навстречу своей судьбе, которая виделась нам в самом чёрном свете. Однако, вместо того, чтобы отдать нас под суд, Храмми предложил нам поступить к нему на службу и времени на раздумье он дал всем ровно три минуты. Естественно, что секунды через две мы дружно согласились. Мой меч был отправлен на Рианон, а все остальные корабли в ангары службы обеспечения. Троих из семи пилотов моей лихой шайки отправили в республиканскую академию, а все остальные и я в том числе, целый год обучались новой профессии на базе, где всех нас поразило прежде всего то, что к нам относились с искренним уважением. Более того, ровно через три месяца после окончания моей пиратской карьеры в галактике появилось ещё девять пиратских эскадрилий, которые грабили круизники по строго установленной таксе, но уже по контракту не с туристическими компаниями, а с Управлением С. Очень уж Папочке Храмми понравилось такое прикрытие для его сорвиголов, да, и пиратов нам так контролировать намного легче, ведь эту заразу почти невозможно искоренить. Ник, я рассказал тебе об этом только потому, чтобы ты понял главное, как и любая другая спецслужба, стоящая на страже безопасности государства, галактическая стража, а я именно так предпочитаю называть Управление С, не гнушается никакими методами, которые приводят нас к победе. В пиратскую среду внедрён не один десяток наших агентов и все они, работая под прикрытием, приносят нам очень большую пользу. Даже более того, я согласился на то, чтобы мой внук Хин тоже стал пиратом, и не зря, очень уж большим авторитетом он пользуется в их среде. Сейчас у Хина вынужденный отпуск. Он, якобы, сидит в тюрьме строгого режима, а на самом деле я просто решил дать парню немного отдохнуть после одной операции, в ходе которой ему едва удалось унести ноги, но у нас каждая вторая операция именно такой и является. Ну, а теперь, парень, когда мы рассказали о себе и о своей конторе достаточно много, настала очередь и тебе сказать своё слово. Ты был полностью прав, Ник, когда сказал, что очень нужен мне и Лиу. Мою золотую девочку ты выручил уже хотя бы тем, что показал ей, как можно порвать в клочья золотых и глядя на то, как блестят её глазёнки, я готов расцеловать тебя. Теперь же для меня является жизненно важны делом ввести тебя в нашу контору и заняться тем, о чём я мечтаю столько лет, — сделать из тебя суперпилота и добиться того, чтобы у Стрелта вышла его затея с сывороткой. Если нам удастся сделать это, то мы сможем калёным железом выжечь энергонов в Проксиме, откуда они совершают на нас свои набеги и сделаем мы это сами, без помощи паучих, о которых мы так по сути ничего и не знаем, хотя и живём с ними бок о бок вот уже более восьмисот лет. Я жду твоего ответа, парень.

Глава 6. «Кавказ-21»

Наконец Николай позволил себе расслабиться и даже улыбнуться, после чего сразу же сказал:

— Ребята, я ваш со всеми моими потрохами и секретами. Не знаю поверите вы мне или нет, но о такой работе я даже и мечтать не мог. Работать в службе безопасности планет это точно не по мне. Это работа скорее для полицейского, чем для меня.

Ролло Шутер ухмыльнулся и, воспользовавшись секундной паузой, быстро поинтересовался:

— И кто же ты такой, фримен Ник Серебряков, что тебе не с руки работать в самой серьёзной из всех организаций Содружества? Извини, парень, но из ста землян, имеющих специальную подготовку, туда принимают в среднем на работу только двоих, а остальным предложили поступить на военную службу простыми космодесантниками. Вот так-то. Не хочу тебя обижать, Ник, но помимо того, что ты самый лучший техноэмпат, который только рождался во всех мирах Содружества, я не вижу в тебе ничего такого, что позволило бы мне ходатайствовать перед Храмми о зачислении тебя в Управление С.

Николай пожал плечами и ответил:

— Ну, может быть это потому, что ты обо мне ничего не знаешь, а потому позволь мне представиться так, как я этого ещё никогда в жизни не делал. Итак, Ролло, я майор ФСБ Николай Серебряков, оперативный позывной Мудрец, в не столь уж и далёком прошлом заместитель командира отдельной разведывательно-диверсионной группы «Кавказ-21». После гибели нашего командира генерала Гаврилова, я являюсь её командиром, вот только ФСБ больше нет, но группа «Кавказ-21» продолжает существовать и даже работает, хотя уже и не так активно, как прежде. Увы, но ваша служба безопасности практически оставила нас без работы, хотя и с нашей помощью.

Ролло оторопело вытаращил на Николая глаза, судорожно сглотнул слюну и ошарашено спросил:

— Ник, ты не заливаешь? Мне достоверно известно, что эта ваша легендарная группа «Кавказ-21» полностью разгромлена и нашим людям не удалось найти ни одного агента, входившего в её состав. Более того, никто из руководящего состава ФСБ нам так и не смог толком объяснить, чем же именно занималась ваша группа, но все в один голос говорят, что это именно благодаря её действиям был погашен чеченский конфликт, а международному исламскому терроризму нанесён весьма чувствительный удар. Какой именно, они не знают, но упорно твердят о том, что благодаря действиям группы генерала Гаврилова были сорваны очень многие террористические акты, а некоторые группировки террористов стали враждовать друг с другом. Ты не мог бы просветить меня на этот счёт немного подробнее?

Николай грустно улыбнулся, вздохнул и ответил:

— Всё именно так и есть, Ролло, мы действительно сделали то, что сделали и это стоило Васильичу жизни. Его и ещё двух наших парней ликвидировали наёмные убийцы по наводке высокопоставленных чиновников из ЦРУ и британской разведки. С киллерами из Аль-Каиды, это была интернациональная банда, мы вскоре разобрались, но из числа американских и английских заказчиков смогли ликвидировать всего только троих уродов. Остальных они сразу же спрятали так глубоко, что мы не смогли до них добраться, но я полагаю, что ещё не вечер. Если они не поступили на службу в вашу контору, я поставлю окончательную точку в их карьере и хрен меня кто остановит. Да, ты и Храмми об этом никогда и не узнаете.

Ролло Шутер кивнул головой и сказал:

— Месть дело святое, Ник. Тем более месть врагу за гибель друга и я не стану вставлять тебе палки в колёса. Ну, а что касается их возможной работы в нашей конторе, то вряд ли, мы не берём на работу людей, которые воевали с Россией. Твоя страна, Ник, это особый разговор и мы сейчас ведём дело к тому, чтобы побудить всех русских покинуть Землю и основать свою собственную планетарную цивилизацию. Поверь, мне, парень, это будет полностью самостоятельная цивилизация, а не придаток Республики Стилан. Русские имеют слишком большую цену, чтобы взять и так просто переплавить их с остальными землянами, относящимися к этой вашей иудо-христианской цивилизации. Только к русским захотели присоединиться многие мусульманские народы, которые решили остаться на Земле. Не к французам и не к немцам, а именно к русским. Поэтому их мы тоже считаем русскими. Я долго думал над тем, как сделать это, но теперь считаю, что ты являешься ключиком и к этой проблеме.

Николай выслушал Ролло с вежливой улыбкой и как только он умолк, продолжил свои объяснения:

— Пожалуй, будет лучше, если я начну с самого начала, Ролло. Группа «Кавказ-21» была создана вопреки всем законам, здравому смыслу и логике. Более того, исходя из логики событий, происходивших в России в девяностых годах прошлого века, она вообще не должна была появиться на свет, но всё же была создана. В начале девяностых годов один молодой, но очень грамотный и патриотически настроенный сотрудник бывшего КГБ, полковник Николай Васильевич Гаврилов, всерьёз озаботился тем, что происходит в нашей стране. Видя полное отсутствие политической воли у тогдашнего руководства страны и ФСК, так тогда называлось ФСБ, он решил на свой страх и риск сделать хоть что-то, что могло изменить ситуацию к лучшему. Вместе ещё с тремя своими сослуживцами он ликвидировал нескольких бандитских главарей, а вместе с ними банкиров, бандитствующих чиновников и даже политических деятелей, которые могли очень сильно навредить моей стране. Васильич аккуратно слил информацию и в результате все заговорили о таинственном подразделении российских спецслужб под названием «Белая стрела», которое, якобы, занимается отстрелом самых одиозных личностей. Тем самым он вызвал целую серию бандитских войн, что с одной стороны только усугубило обстановку, а с другой не дало бандитам объединиться и полностью взять власть в стране в свои руки. Ну, а затем началось восстановление конституционного порядка в Чечне и на арену вылезли куда более опасные для страны силы, её как внутренние, так и внешние враги — исламский терроризм подпитываемый идеями исламского же фундаментализма. Полковник Гаврилов очень быстро понял внутреннюю подоплёку этого процесса и стал лихорадочно думать, что и как этому можно противопоставить. Вот тогда-то он и сообразил, что всё в Чечне очень круто замешано на деньгах взятых как из внешних, так и из внутренних источников, крутится вокруг нефтяной трубы и американских интересов на Ближнем Востоке. В Чечню полковника Васильева направили с чёткой задачей — громить боевиков генерала Дудаева. К сожалению армейские генералы считали, что они смогут победить в Чечне силами одного танкового полка, захватив Грозный, но на деле всё обернулось иначе. Ну, я не стану тут пересказывать всю историю чеченской войны и лишь скажу, что я принимал в ней самое прямое участие и провоевал в горах Чечни целых полтора года. К тому времени я уже закончил в Ростове политехнический институт и так уж случилось, что сдружился в его стенах с одним арабом и благодаря ему весьма неплохо выучил арабский и турецкий языки. Юсиф очень хотел переманить меня в мусульманскую веру, а мне же в свою очередь хотелось только одного, — изучить арабский и турецкий языки. После института я сразу же загремел в армию, а потом и в Чечню, но в отличие от тысяч мальчишек, которых погнали туда тотчас, едва они приняли присягу, я в полном объёме прошел учебку в Рязани, в воздушно-десантных войсках и прибыл в эту мятежную республику вполне готовым к войне старшим сержантом. В учебке я научился весьма неплохо стрелять и драться, а поскольку был старше всех остальных и во время учёбы в институте занимался модным тогда карате, да, к тому же владел турецким и арабским языками, то угодил в разведроту. Именно там меня и присмотрел полковник Гаврилов, который без долгих раздумий завербовал меня в свою контору. Поэтому всё остальное время я воевал уже в составе группы «Кавказ-21», состоявшей из восемнадцати кадровых офицеров КГБ и одного старшего сержанта, которому через шесть месяцев было присвоено звание лейтенанта только потому, что Деду, таким был оперативный позывной полковника Гаврилова, присвоили звание генерал-майора за то, что он спланировал одну очень важную операцию. В то время мы ещё даже толком и не думали о том, как можно остановить войну в Чечне. Нам просто было не до этого из-за всех этих рейдов по горам, ну, а потом наши политики решили выйти из этой войны самым простым образом, — капитулировав за день до победы. Война закончилась, но только не для группы «Кавказ-21». Васильич, вернувшись из Грозного в Москву, вскоре настоял на своём переводе в Ростов, где и создал на полуофициальной основе группу «Кавказ-21». В Москве прекрасно понимали, что чеченская проблема не решена окончательно и потому пошли ему навстречу, ну, а поскольку мы уже успели хорошенько изучить Чечню, то вскоре стали совершать туда вылазки и в одной из таких командировок нам очень подфартило. Мы взяли в плен одного араба, крупного хаваладара, специалиста по традиционным денежным операциям, принятым в арабском мире. Причём взяли его вместе с его учеником-чеченцем и ноутбуком с несколькими дисками, на которых была записана огромная база данных по хавале. Когда мы начали разговаривать с этим арабом по душам, то очень скоро получили от него информацию о том, что буквально с часу на час в Москве должна была произойти крупная денежная операция, в ходе которой один московский хаваладар должен был передать в руки чеченцев крупную сумму денег. В общем наши ребята успели к месту передачи денег раньше и Васильич, наконец, получил куда более надёжный источник финансирования, чем скудный бюджет ФСБ, так как мы огребли целых двадцать три миллиона долларов и это были не фальшивые банкноты. К тому же таким образом нам удалось расколоть до того момента практически монолитные ряды чеченских боевиков. Ну, а дальше всё пошло, как по накатанной дорожке, поскольку Дед мигом просёк, чем нам нужно заниматься в дальнейшем. Та операция с перехватом денег была первой, но она не стала последней и в дальнейшем мы провели ещё несколько десятков точно таких же операций по всему миру и хотя денег мы взяли не так уж и много, всего пятьдесят семь миллионов, шороху навели достаточно, так как выставили некоторых военачальников чеченских моджахедов и их арабских наставников ворами и бандитами. То, что мы вдобавок к этому подготовили и провели несколько ликвидаций, в общем всё вместе взятое, и привело к тому, что война в Чечне постепенно захлебнулась и затихла. Я же за эти годы успел жениться на одной взбалмошной девице и угодить в автокатастрофу, ну, и ещё дослужиться до звания майора, хотя не закончил даже военного училища, и стать заместителем Деда со всеми проистекающими из этого факта полномочиями. Моя жена даже не догадывалась о том, что я веду двойной образ жизни. Официально я работал в двух местах — кладовщиком в управлении ФСБ по Ростовской области, но там обычно отбывал повинность мой двойник, — Витька Прапор, и в интернетсалоне, где работал заместителем директора и системным администратором, но появлялся там очень редко. В Ростове у нас есть небольшая, тщательно законспирированная база, которая действует и по сию пору, но в настоящее время наша основная база находится в Москве. Там же сейчас и проживает большинство членов нашей группы. Три человека из наших погибло, но боевой костяк группы уцелел, как и её управляющее звено. Хотя я в то время и был уже инвалидом, это ничуть не мешало мне работать. Как только мне доложили о том, что по нам нанесли удар, я привёл в действие план «А», попросту план «Атас», что следует понимать, как «Все в рассыпную». Тотчас все наши ребята вместе с семьями, сменили место жительства, а многие и имена и лишь только парни из группы прикрытия, их у нас всего четверо, просто уволились из ФСБ, но работать в этой конторе не прекратили. Всего полгода у нас ушло на то, чтобы разобраться с наёмными убийцами и некоторыми из заказчиков. Ну, а потом прилетели вы, ребята, и началась новая жизнь, к которой мы также приложили руку. В то время я один жил в Ростове, а все остальные члены группы рассеялись по центральной части России. Благо я мог позволить себе обеспечить им безбедное существование. Когда я услышал в своей голове обращение от имени Содружества, то мне захотелось прыгать от радости, правда, я в то время был прикован к инвалидной коляске. Хлопать в ладоши я во всяком случае мог, но занимался этим недолго и немедленно вызвал всю свою группу в Ростов, чтобы провести оперативное совещание. На следующий день мы сидели в самой большой комнате на нашей базе и радостно галдели, обсуждая всё то, о чём узнали от прилетевших к нам инопланетян. Мы с первого же дня решили принять сторону Республики, но вместе с тем решили, что всё на Земле должно теперь измениться, а поэтому нам следовало немедленно засучить рукава и начать действовать. Из самого первого ментального обращения мы уже знали, что этот внутренний голос будет нам целых три месяца долдонить о том, что такое Содружество, Республика Стилан, Рианонская Империя и независимые миры, после чего каждый из нас получит устройство связи, чтобы ещё через три месяца проголосовать за ту или иную форму вхождения в Содружество. Мы все единогласно проголосовали за вхождение в Республику, но такое, при котором Землю покинуло бы половина или чуть больше людей её населяющих. Поэтому свой первый информационный удар мы решили нанести по мусульманскому миру. Практически каждый из нас знает арабский, фарси, турецкий и другие языки. Лично я разговариваю помимо русского и унилингва ещё на пяти языках. К тому же каждый из нас умеет на достаточно высоком уровне пользоваться персональным компьютером, хотя программистом и профессиональным хакером был один только я, Деда ведь к тому моменту с нами уже не было. На третий день в Интернете появилось сразу несколько сотен публикаций, общий смысл которых сводился к следующему: — «Братья мусульмане, мы, наконец, дождались светлого дня! Вместо того, чтобы пытаться победить это исчадие ада, западную цивилизацию и язычников, давайте рвать когти с Земли. Пусть правители Содружества выделят нам девственный мир, полностью подготовленный к заселению, дадут нам возможность забрать все свои святыни и культурные ценности вместе с самыми лучшими достижениями нашей архитектуры и валим с Земли куда подальше от гяуров, чтобы они все повыздохли. Оставим им руины вместо наших великих городов и груды мусора о себе на память, а сами переселимся в рай под другими звёздами, в котором построим великую мусульманскую цивилизацию на зависть всем мирам Содружества». Вместе с этим в Интернете начали появляться, как грибы после дождя, сайты под девизом: — «Даёшь исламский космический рай!», а на них множество выступлений, типа таких: — «Запад должен золотом заплатить нам за то, что мы оставим ему Землю». Где-то через две с лишним недели путём шантажа и подкупа мне удалось заставить нескольких типов стать вождями всенародного движения за отбытия мусульман с Земли в новый мир. Индусы, китайцы и многие другие азиатские народы мигом подхватили эту идею и также ещё задолго до дня голосования стали проситься в космос. Зато русскоязычные, а также многие западноевропейские сайты были полны совсем другими заявлениями, гласившими: — «Друзья, снимем с себя последнюю рубашку, нательные золотые кресты, отдадим нехристям все наши „Мерседесы“ и „Роллс-Ройсы“, лишь бы они свалили куда подальше и больше здесь не появлялись». Ну, а примерно за два месяца до голосования в Интернете стали появляться заявления такого рода: — «Я татарин, родился и вырос в Москве. Мой дед уже три раза совершал хадж и теперь намылился требовать от Содружества, чтобы его отправили в Звёздную Мекку, вот только мне туда совсем не хочется. Моя девчонка русская, а сам я по-татарски почти не бум-бум и считаю так, если для того, чтобы остаться на Земле и дальше жить в Москве мне потребуется принять христианство, то я это сделаю, хотя и заявляю — хрен вы меня увидите в православной церкви до самых похорон. Русаки, братья, я остаюсь с вами, а мой дед пусть отправляется куда угодно! Равиль.» Эти заявления также были размещены нами и, вообще, в те шесть месяцев у каждого из нас в доме работало штук по пять компьютеров, с которых специальные программы-роботы занимались рассылками, а я за это время создал почти две тысячи сайтов. Не знаю, стало ли неожиданностью для Содружества то, что с Земли намылилось перебраться в другие миры такая прорва народа, но ваши правители ясно дали понять, что они вынуждены смириться с требованиями народов Земли и обеспечить им скорейшее отбытие в другие миры, хотя это и влетит Республике, заполучившей нашу планету со всеми потрохами, и всему Содружеству в копеечку.

Нервно рассмеявшись, Ролло Шутер громко воскликнул:

— Ник это стало для правительства Содружества такой неожиданностью, что министра по делам колонизации планет чуть ли не водой пришлось отливать, хотя он уже и знал о том, какие разговоры ходят на Земле. Извини, парень, но самой большой проблемой нашего правительства является поиск колонистов. Вот только мне непонятно, как всего шестнадцать человек смогли взбаламутить целую планету? Ведь ещё задолго до дня голосования нам стало ясно, что Землю мечтают покинуть свыше трёх миллиардов человек и планетарное голосование впоследствии это только подтвердило. Да, уже только за одно это на Стилане, прямо на площади Содружества стоит поставить вам всем памятник из чистого тория. Парень, ты и твои люди оказали Содружеству огромную услугу и никто об этом ничего не знает. Как вы умудрились это сделать?

Николай ухмыльнулся и сказал:

— Ролло, по всей Земле русскими в сознание множества людей было внедрено такое понятие, как халява. Всё то золото, которое Россия и крупнейшие страны Запада отдали исламскому миру, не стоит и сотой доли территориальных приобретений, хотя они и оказались донельзя загаженными. Ничего, леса и сады мы насадим заново, весь мусор утилизируем, но зато теперь уже никто на Земле не будет бояться ни желтой, ни чёрной, ни зелёной угрозы. Евреи, как мне кажется, так до сих пор и не пришли в чувство после того, как им отпала вся Малая Азия, а японцы до сих пор не могут поверить в то, что им принадлежит территория бывшего Китая и всего Индостана в придачу. Насколько я в курсе этого дела, все те народы, которые покинули Землю, только теперь смекнули, во что именно они вляпались, но при этом осознали в полной мере ещё и тот факт, что в противном случае эту планету покинули бы все белые. Зато те немногочисленные группы людей иного цвета кожи, которые не поддались на нашу провокацию, просто млеют. Их, наконец-то, в следствии малочисленности, перестали считать конкурентами и просто задушили в дружеских объятьях. Во всяком случае у нас в Ростове негры уже не бояться ходить по улицам тёмной ночью. Когда прошло планетарное голосование и нам стало ясно, что мы работали, как ишаки, не зря, я приказал ребятам малость передохнуть и собраться с мыслями, что нам делать дальше. Ну, а тут как раз нам на голову свалился массированный десант галактов, которые первым делом понатыкали везде огромных галактических транс-телепортов и на Землю через них хлынул целый поток всякой всячины, а также огромные толпы консультантов и сотрудников из легиона помощи новым членам Содружества. Их прибыло на Землю так много, что я даже обалдел, но ещё больше я прибалдел от того, что с Земли сразу же стали отправлять чуть ли не целые армии специалистов из числа тех стран и народов, которые приняли решение покинуть нашу планету. Вскоре я смог лично пообщаться с первым галактом, который, увидев меня в инвалидной коляске тотчас вызвал медиков и уже через двое суток я мог ходить с помощью экзопротеза выданного мне совершенно бесплатно. Разговор с работником социальной службы меня одновременно и обрадовал, и разочаровал. С одной стороны мне было приятно сознавать, что отныне мне не грозят нищета и голодная смерть, но с другой я понимал, что операцию на позвоночнике мне придётся ждать довольно долго. Месяцев восемь я приглядывался к действиям новых властей и они нравились мне всё больше и больше, хотя, порой, меня просто бесила поверхностность суждений галактов о нашем житье-бытье и ваша самоуверенность. Видя, что налицо имеется полное непонимание того, какую опасность может нести мирам Содружества исламский терроризм и некоторые мусульманские традиции, я решил сделать щедрый жест и, посидев несколько дней в Интернете и взломав парочку правительственных сайтов и компьютерных сетей для служебного пользования, внимательно просмотрел всю их базу. Не найдя ничего, что могло бы указывать на планомерную работу в этом направлении, я слил службе планетарной безопасности всю информацию по хавале и ей подобным чёрным платёжным системам, а также предложил на рассмотрения развёрнутую директиву борьбы с этим явлением, причём такой борьбы, что она привела бы к победе — полной и безоговорочной. Целый год после этого я ждал, что мне скажут спасибо, но так и не дождался. Меня, видимо, не приняли всерьёз и тогда я решил щёлкнуть ваших правительственных чиновников по носу и запустил в сеть написанный мною вирус, который гробил только правительственные компьютеры. Мой «Джон Сильвер» распространился чуть ли не по всем планетарным сетям Содружества и на целую неделю парализовал работу почти всех правительственных органов за исключением военного ведомства и спецслужб, после чего я дал команду отбой и вирус дезактивировался. Попутно я высказал вашим бюрократам всё, что я о них думаю, но они только и сделали, что объявили награду за мою голову. Сначала в десять миллионов кредитов, а потом, когда я пригрозил повторить атаку, увеличили её до семидесяти пяти. К счастью на Земле больше не происходило ничего ужасного и к тому моменту, когда люди стали покидать нашу планету по несколько десятков миллионов в день, я отдал приказ своей группе переходить с военного положения на гражданское. Мне удалось обменять большую часть имеющейся у нас наличности на ваши кредиты, растолкать эти деньги по банкам, так что я смог выплатить своим ребятам неплохие подъёмные. Теперь каждый из них выживает так, как может, но все они по прежнему считают себя в строю и ждут моего приказа. Несколько дней назад моя жена потребовала, чтобы я подписал бумаги на ускоренную процедуру развода, и, оставив нашу дочь у своей матери, укатила на Рианон, где её вроде бы восстановят в дворянстве. Подумаешь, тоже мне, графиня из Кацепетовки! — Говоря о своей жене, Николай впервые повысил голос — Ну, да, ладно, любовь без радости была, разлука будет без печали! Я на всякий случай снабдил её деньгами на первое время, дал банковскую карточку на сто тридцать тысяч кредитов, так что надеюсь, что она хотя бы на первых порах не пропадёт. Ну, а поскольку серьёзной работы для меня в ближайшее время не предвиделось, ребята, то я решил попытать счастья в вашем агентстве. Вот в принципе и весь мой рассказ. Подробное досье на меня, составленное по большей части моим командиром, вы получите тотчас, как только я включу свой ноутбук. Оно хранится на одном из моих секретных сайтов и кроме меня его оттуда хрен кто вытащит. Последнее, что я хочу тебе сказать, Ролло, прямо касается моего рождения. Мой отец, Владимир Петрович Серебряков, был учёным-ядерщиком и разрабатывал для нашей обороны новые системы термоядерного оружия. Что-то связанное со сверхмалыми термоядерными зарядами, имевшими совершенно несусветную мощность, и нейтронной бомбой направленного действия. Он неоднократно хватал довольно большие дозы радиации ещё до моего рождения и потому мои способности к техноэмпатии могут объясняться мутациями в моём организме. Так что вашим коновалам нужно будет начать исследовать меня именно под эти соусом. Впрочем, не мне их учить, ребята. Вот такой я есть, Ролло, и вам теперь решать, сгожусь я на что-нибудь или нет, ну, а если всё же сгожусь, то группа «Кавказ-21» продолжит свою работу на новом поприще, ведь что ни говори, а из вас что разведчики, что контрразведчика, как из моего, гм…, в общем из одного дела клоун и то лучше получится. Вы, уж, не обижайтесь, но так оно и есть на самом деле. Всё, что вы умеете, это летать среди звёзд и ждать, когда на вас нападут энергоны, а это полная фигня.

Никто и не подумал обижаться. Лиу слегка улыбнулась, а Ролло Шутер и вовсе пропустил замечание Николая мимо ушей и заговорил так, словно их рекрут не сидел напротив, спросив свою золотокожую красавицу-напарницу:

— Лиу, девочка, как ты считаешь, Храмми сможет пережить приход в нашу контору ещё одного типа, не только имеющего на всё своё собственное мнение, но и целую банду анархистов под рукой, которые его и в упор не станут замечать? Не слишком ли суровым испытанием это будет для его нервов?

— Ничего, как-нибудь переживёт, Рол. — Подчёркнуто сурово ответила девушка — К тому же где это записано, что сотрудники Управления С, особенно пилоты-техноэмпаты, должны щадить нервную систему начальства? Не знаю как в имперском космофлоте, я никогда не имела дел с этими засранцами, но даже в республиканском космофлоте мне и в голову не приходило хоть как-то беспокоиться по этому поводу. Если Ник считает, что его ребята смогут просветить нас, тёмных, на счёт энергонов, то даже в том случае, если никто из них так и не сможет стать пилотом, я на своих собственных плечах отволоку их туда, куда они попросят и даже не стану задавать им никаких вопросов. В конце концов из всех планетарных цивилизаций только земляне имеют в таком деле, как война, столь колоссальный опыт. Так что уж тогда говорить о разведке и контрразведке, без которой вояки, как без рук, ведь такие парни, как Ник, на протяжении многих столетий только этим и занимались. Когда я изучала историю Земли, Ролло, то у меня сложилось такое впечатление, что хомо на этой планете ставили перед собой одну единственную цель, уничтожить свою цивилизацию самым мучительным и изощрённым способом. — Улыбнувшись Николаю, Лиу прибавила — Ник, скоро сюда заявится Большой Папочка Храмми, вот тогда мы и продолжим наш разговор, чтобы не повторяться. Но уже сейчас я могу гарантировать тебе следующее — ты и твои люди получите в конторе всё необходимое для работы и ты сам будешь решать, как вы будете это делать. Всё необходимое Храмми тебе предоставит. Далее, я не стану вмешиваться в твои взаимоотношения с бывшей женой, но дочку ты заберёшь с собой на Стилан. То же самое касается всех других близких тебе и твоим парням людей. Это даже не обсуждается. Все они будут жить в нашем городке, а он лишь немного меньше вашей Москвы, и планетники будут их тщательно охранять. То, что случилось с Тиу, послужило нам всем хорошим уроком и больше такое не повторится ни с кем. Тем не менее планетники будут присматривать и за твоей бывшей. Мало ли что взбредёт кому-либо в голову. Она получит от Управления такую охранную грамоту, что имперская служба безопасности мигом включит её в число самых строго охраняемых персон Рианона, ну, а всё остальное, что я хочу тебе сказать, Ник, ты услышишь в присутствии Папочки Храмми и я тебя умоляю, держись с ним независимо и даже в мыслях не держи, что он космос-адмирал и командующий флотом, а ты простой пилот-техноэмпат без лётной практики. Храмми точно такой же пилот, как и ты, и отличается от тебя лишь тем, что инфодиск с видеозаписью твоего боя с золотыми уже дня через три или чуть больше просмотрят сотни тысяч пилотов во всём Содружестве, а вот ему о такой популярности даже и мечтать не приходится. Как и нам.

Ролло кивком подтвердил, что Лиу Маршад-сью говорит правду и попросил девушку:

— Лиу, свари нам ещё кофе. — Посмотрев на Николая, он спросил — Ник, я предлагаю выпить за наши первые успехи. Что ты порекомендовал бы мне и Лиу?

Николай задумался на несколько секунд и ответил:

— Ну, если пить за нашу встречу и за то, что у нас сладился разговор, ребята, то лучше всего шампанского.

Так они и сделали. Они ещё не прикончили бутылку «Вдовы Клико», как в кабинете Ролло Шутера сначала послышался мелодичный звон, а затем посреди него появился высокий, даже выше Николая, атлетически сложенный моложавый мужчина с грубым, словно высеченным из камня, лицом и холодными, блестящими сталью глазами, одетый в тёмно-синий мундир с золотым, потёртым шитьём. Он быстро шагнул к креслам, одарил всех широкой улыбкой и воскликнул, протягивая руку Николаю:

— Так ты и есть тот парень, который с первого же раза разнёс в клочья золотых? Отрадно слышать это, дружище Ник, ну, а я Храмм Регнер, подопытная зверушка этой милой парочки.

Николай, а вместе с ним Ролло и Лиу быстро встали. Все четыре кресла немедленно тронулись с места и перестроились, встав дугой перед окном-экраном. Свет в кабинете быстро погас и пока все рассаживались по своим местам, он, как бы превратился в пилотскую рубку, в которой перед ними сидел в массивном кресле пилота Николай Серебряков, одетый в герметичный боевой скафандр. Храмм Регер, взяв в руки бокал с шампанским, тут же подался вперёд и весь обратился во внимание, забыв обо всём. В отличие от Лиу и Ролло он никак не выражал своих эмоций, но то и дело наклоняя тело то в одну, то в другую сторону реагировал таким образом на самые сложные моменты космического боя и когда тот закончился, залпом выпил шампанское и прошептал по слогам всего одно слово:

— Ве-ли-ко-леп-но. — Немного помолчав, он добавил — Ник, ты уже сейчас способен пилотировать меч лучше арахнидов и твоя техника пилотирования значительно превосходит золотых, хотя в реальном бою всё выглядело бы иначе. Парень, они просто сбежали бы после третьего же сбитого тобой зубца. Причём сбежали бы самым позорным образом, поставив между собой и твоим мечом огненный заслон из десятков термоядерных взрывов. Не те это ребята, чтобы сражаться до конца. — Помолчав ещё немного, за это время пилотская рубка снова превратилась в кабинет и кресла вернулись вместе с сидящими в них людьми на прежнее место, но теперь Николай и Лиу сидели напротив Ролло и космос-адмирала Регера, Храмм будничным тоном спросил старого пирата — Итак, Ролло, что ты намерен делать дальше и какие ты выставишь мне требования на этот раз. О «Четвертаках» после того, что я здесь увидел, мне даже стыдно говорить тебе что-либо. Ты, как всегда, оказался прав и каким бы образом они не достались тебе, я на всё закрываю глаза. Раз Рианонская Империя не объявила войну Стиланской Республике, значит и не о чем беспокоиться. Что ты намерен теперь предложить Нику, старина? Учти, издеваться над парнем я тебе не позволю, так что будь добр, сразу же умерь свой исследовательский пыл и не вздумай превращать его в лабораторное животное.

Ролло Шутер усмехнулся и принялся излагать свой план, но почему-то не своему начальнику, а Николаю:

— Ник, первым дело я отправлю тебя к своему другу, Стрелту Винеру месяцев эдак на шесть, а то и все восемь. Извини, парень, но как бы ты противился этому, тебе придётся пройти через целую серию сложнейших хирургических операций, в результате которой Стрелли превратит тебя в суперсолдата, по нашему в примипилариуса. Заодно ты в его медицинском центре немного подучишься, а если говорить проще, то ребята Стрелта чуть ли не втрое увеличат быстродействие твоих мозгов, это у нас называется расширение сознания, и вдобавок ко всему затолкают в твою голову целую прорву всяческих знаний. Пригодятся они тебе или нет, покажет время. После этого ещё полгода ты будешь стажироваться вместе с элитным отрядом наших космодесантников и в их учебно-тренировочном лагере из тебя сделают настоящую боевую машину. Зачем такие сложности? А затем, Ник, что из тебя и твоих ребят я намерен сделать суперагентов, а уж станут твои парни пилотами-техноэмпатами будет зависеть уже не от тебя или меня, а исключительно от их собственных способностей и от Стрелта Винера. Так что с первого же дня твои парни в клинике дока Стрелли будут находиться рядом с тобой. После всех этих мучений мы загримируем тебя под юного балбеса, снабдим хорошей легендой и ты поступишь в имперскую академию высшего космического пилотажа, чтобы как следует изучить все новые боевые приёмы арахнидов, ну, а потом, как кости лягут на сукно, но самым лучшим вариантом мне видится тот, при котором ты разругаешься вдрызг с начальством этого имперского гадюшника и вылетишь из него с треском, простым штатским фрименом, но без долгов за годы учёбы, а плата за обучение у них просто чудовищно велика. — Повернувшись к своему другу, Ролло сказал ему — Ну, а ты, Храмми, уже сегодня начнёшь выколачивать денежки из республиканского правительства. Помимо того, что фримен Ник Серебряков пилот-техноэмпат от Бога или божьей милостью, он ещё и тот самый Джон Сильвер, который приложил тех планетников-рианонсцев, что благодаря твоему недосмотру окопались на Земле и решили, что это курорт, мордой к бетонной стене. Это он запустил в правительственные компьютеры Содружества тот вирус, из-за которого было столько воплей. Поскольку мы его, можно сказать, поймали, то нам должны выплатить премию, ну, а раз уж Ник сам сдался нам, то мы просто обязаны отдать её ему. И вот ещё что, Храмми, будь добр, отдай под суд военного трибунала тех трёх гнид, которые, якобы, разработали операцию «Хавала». Эту операцию разработала и передала им разведгруппа майора Серебрякова. Говорят, этих воров за это хорошо премировали, Храмми. Так вот, если Нику не будут принесены извинения и он вместе со своими людьми не получит наград и денежных премий достойного размера, то я гарантирую, что уже через пару месяцев с тайных банковских счетов правительства начнут пропадать десятки, а то и сотни миллионов кредитов. Ник отличный компьютерный взломщик, Храмми, а я обладаю просто колоссальными объёмами секретной информации, так что мы сможем достойно поощрить как себя, так и ребят из нашей конторы и хрен ты сможешь нас поймать на этом. Договорились, Большой Папочка?

Космос-адмирал насупил брови и пробормотал:

— Операция «Хавала»… Как же, как же, её принесли мне блюдечке полностью разработанной двое рианонцев и их дружок с Геруна. Все трое получили за эту оперативную разработку внеочередные звания, по ордену и ещё по пятьсот тысяч кредитов премиальных. Налицо тяжкое преступление. Думаю, что лет по пятнадцать каторжных работ они точно получат, а я буду иметь счастье высказать недоверие всем остальным рианонцам и малость почистить их ряды. Кое-кого мне навязало правительство Республики по требованию самого императора, вот я и отвешу ему хорошую оплеуху. Ролло, всё складывается, как нельзя лучше. Ник, дружище, сам понимаешь, премии у нас не самые шикарные, зато они не облагаются налогами. Ты со своими людьми сможешь разделить только полтора миллиона кредитов, зато всю премию за твою поимку получишь до последней кредитки. Сколько правительство назначило за твою голову?

Услышав от Лиу, что за поимку Джона Сильвера была обещана награда в семьдесят пять миллионов кредитов, Папочка Храмми схватился за голову и буквально взвыл во весь голос, после чего ещё громче расхохотался, но девушка-кошка на этом не успокоилась и, сузив глаза, сказала:

— Храмми, фримен Ник Серебряков является сыном того самого учёного-землянина, который разработал сверхмалые термоядерные боеголовки повышенной мощности и атомные заряды с направленным выбросом нейтронов. Они уже поставлены в объединённом космофлоте на вооружение. Правительство Содружества выплатило наследникам покойного профессора Серебрякова двадцать пять миллионов кредитов, но у Ника, его сына, не нашлось почему-то пятисот тысяч кредитов, чтобы оплатить регенерационную операцию на позвоночнике. Я не думаю, что Ник станет скандалить со своими родственниками, так безжалостно ограбившими его, не тот он человек, но поскольку тебе стало об этом известно, будь добр, проведи с ними воспитательную работу и восстанови справедливость, пока этим не занялась я, а то тогда без мордобития точно будет не обойтись. Ты ведь меня знаешь.

Николай подался вперёд и попытался было возразить, но космос-адмирал властно поднял руку и строгим голосом сказал:

— Ник, во всех остальных случаях, включая наше с тобой общение по делам службы даже в присутствии самого президента Республики, я для тебя просто старина Храмми, но только не в этот раз. Извини, парень, но вразумлять хамовитую родню, которая отныне получит благодаря тебе от Управления С защиту, мне приходится довольно часто. И, Бога ради, не нужно ссориться с Лиу за то, что она заложила твоих родственничков. Думаю, что ты на её месте поступил бы точно так же, если бы узнал, что Керн над ней издевается и всячески её третирует, но этот парень скорее сожрёт меня самого, если узнает, что кто-то в Управлении С косо глянул на Лиу. Да, кстати, если такое случится с кем-либо из твоих подчиненных, знакомых и друзей по службе, ни в коем случае не устраивай мордобоя. Просто сообщи об этом мне. Можно даже в присутствии такого бедолаги. И пойми меня правильно, Ник, в данном случае это мой приказ всему личному составу Управления С. Его руководство не позволяет всяким засранцам создавать проблемы нашим людям.

Николай расслабленно выдохнул воздух и покрутил головой. Он впервые сталкивался с такими начальником, который взял себе в обязанность устраивать личные дела своих подчинённых. Определённо, Управление С нравилось ему всё больше и потому, набрав в грудь воздуха, он, наконец, сказал:

— Храмми, я являюсь командиром специальной разведывательно-диверсионной группы «Кавказ-21» и хочу, чтобы она продолжила свою работу в Управлении С. Командир, мы отличные разведчики и контрразведчики, да, и полевые агенты мы тоже неплохие. В галактике уже сотни лет идёт позиционная война и мне отчего-то кажется, что энергоны не зря так долго не нападали на вас всеми своими силами. Я и сам неплохой аналитик, за что и получил оперативный позывной Мудрец, но в моей группе есть ещё трое парней, которые по этой части заткнут меня за пояс, особенно Кинг-Конг, то есть полковник Соловьёв. Ну, в общем я хотел бы, чтобы отныне наша группа работала отныне на всё Содружество и называлась «Земля-21».

Космос-адмирал кивнул головой и сказал:

— Отлично, Ник. Я наслышан о «Кавказе-21» и давно мечтал найти тебя и твоих ребят, но вы так упрятали все концы, что планетники на Земле так и не смогли ничего сделать. О том, что такая группа была, остались одни только воспоминания некоторых хотя и высокопоставленных, но совершенно бесполезных для меня сотрудников ФСБ и ГРУ. Многие даже считают, что одной только смертью генерала Гаврилова и двух его заместителей дело не закончилось и даже не смотря на то, что вы ушли в подполье, вас всех ликвидировали, во что мне не очень-то верилось. Мои люди продолжили работу, но так и не нашли даже ни одной ниточки, ведущей к вам, ни одного отпечатка пальца, не говоря уже о генных материалов, чтобы провести по ним планетарный поиск, и я махнул рукой на это бессмысленное дело, разыскивать Мудреца и его разведгруппу, состоящую, похоже, из одних только невидимок. — Космос-адмирал достал из внутреннего кармана широкий серебристый браслет-идентификатор почти втрое массивнее обычного, протянул его Николаю и сказал — Ну, что же, Ник, позволь мне вручить тебе твоё удостоверение и добро пожаловать в Управление С. Мы с Ролло сейчас же отправимся на Стилан, а Лиу поможет тебе закрыть все дела на Земле и добраться до твоего нового места службы. Видеозапись твоего боя с золотыми зубцами мы немедленно размножим и передадим нужным людям, а уж они распространят её везде, где нужно. Буду с нетерпением ждать следующей такой же видеозаписи. И вот ещё что, Ник, как только ты переговоришь со своими людьми, будь добр, сделай так, чтобы я встретился с ними на Земле и имел честь лично пригласить их в нашу контору. Да, кстати, Ник, глядя на то, как ты вёл огонь из импульсных пушек по золотым, я понял, что ты умеешь отлично стрелять.

Николай широко заулыбался, скромно опустил взгляд и ответил пожав плечами:

— Есть немного, Храмми. Только знаешь, я далеко не самый лучший стрелок. Вот если бы ты увидел, как стреляет Витька Прапор, тогда точно бы удивился. Вот это настоящий ганфайтер. Один выстрел — один труп.

— Ганфайтер? — Удивлённо спросил Храмм.

Лиу тотчас пояснила:

— Храмми, ганфайтерами на Земле, в стране именуемой Соединённые Штаты, называют быстрых стрелков из револьвера.

У Храмма Регера тотчас загорелись глаза и он сказал:

— Хотелось бы мне посостязаться в стрельбе с двух рук с местными быстрыми стрелками. Интересно, этот твой ганфайтер Витька Прапор сумеет выиграть у меня? После полётов на мече, пальба в стрелковом тире моё самое любимое развлечение.

На это Николай быстро ответил:

— Не вижу никаких проблем, командир. Обещаю, что я организую тебе встречу с моими людьми в стрелковом баре, а уж подбить Витька на состязание не составит особого труда. Он ведь сейчас только этим фактически и живёт. Прапор держит в Москве на пару с Кинг-Конгом стрелковый клуб-бар и обирает в нём лохов, решивших, что они умеют стрелять по-македонски. Пока что он не проиграл там ни одного состязания в быстроте и меткости. В инвалидной коляске из меня стрелок был никакой, да, и этот экзопротез тоже не добавляет мне уверенности. Для стрелка ноги очень важная часть тела и если ты их не чувствуешь, то стрелять быстро просто не сможешь. Но раньше, бывало, я у Прапора выигрывал даже на трезвую голову, правда, тренироваться мне приходилось чуть ли не сутками напролёт.

Космос-адмирал загадочно улыбнулся, но говорить о том, какой он стрелок, ничего не стал, а лишь попросил:

— Лиу, девочка, я знаю твою страсть к крепкой экзотике, выбери какую-нибудь земную выпивку на свой вкус. Нам нужно выпить за погоны нашего нового боевого товарища, хотя я ещё не знаю, какое звание ему будет присвоено.

— Да, уж, не меньше, чем космос-командор. — Сердито проворчала девушка-кошка вставая — А вообще-то, Храмми, я тебя, порой, не понимаю. Зачем тебе нужна эта головная боль, обсуждать вопросы повышения в звании наших ребят с командованием космофлота? Можно подумать, что эти дуболомы хоть что-то понимают в нашем деле.

Лиу взяла с полки бутылку шотландского бренди, бросила её Храмму и стала доставать бокалы. Космос-адмирал ловко поймал бутылку, быстро её откупорил, понюхал и сказал:

— Судя по запаху, это не жидкость от пауков. — После чего добавил смущённо — Зато они лучше нас разбираются в дисциплине и воинской субординации, Лиу, хотя в одном я с тобой согласен, Ник, как командир подразделения «Земля-21», должен иметь высокое флотское звание с первого же дня. Это будет полнейшая фигня, если ему придётся начинать свой карьерный рост в нашей конторе с лейтенантов. К тому же он уже и так находится на службе больше двадцати лет.

Космос-адмирал разлил бренди по бокалам и трое галактов подняли их в честь нового этапа жизни Николая Серебрякова, после чего он и Ролло Шутер встали и телепортировались в неизвестном направлении.

Глава 7. Дела семейные

Лиу Маршад-сью налила ещё бренди в свой бокал и с улыбкой посмотрела на Николая, сделав бутылкой жест в сторону его бокала. Тот придвинул свой бокал и кивнул головой, хотя у него и без того довольно сильно зашумело в голове. Девушка-кошка наполнила его бокал, чокнулась с новобранцем и лихо опрокинула свой бокал. Зажмурившись от удовольствие, она сказала:

— Ник, я не пьяница. Просто на нас, роннов, спиртное действует гораздо слабее, а вот тебе, как я посмотрю, уже хватит. Ты уже почти пьян. Полагаю, что это из-за того, что ты выпил бренди почти натощак. Тебя нужно срочно накормить обедом.

— Нет, чтобы взбодриться, мне будет вполне достаточно большой чашки крепкого кофе, хотя от парочки сандвичей я сейчас точно не откажусь. Похоже, что после космического боя, даже такого коротко, действительно хочется есть не по-детски.

Лиу быстро поставила перед Николаем тарелку с сандвичами и принялась варить кофе по-турецки. Налив себе кофе в маленькую чашку, а ему в самую большую, она села напротив и принялась составлять план на ближайшей будущее:

— Ник, первым дело нам нужно разобраться с самыми близкими тебе людьми. С теми, кто тебе особенного дорог и через которых враг может добраться для тебя. Полагаю, что первым номером в этом списке идёт твоя дочь. Кто второй?

Николай быстро прожевал сандвич с крабовым мясом, запил его соком и ответил:

— Ну, в общем-то моя жена, Лиу, но, как выяснилось, я её все эти годы подавлял и на давал ей возможности развиваться так, как она того хотела. Ну, что же, желаю ей удачи на Рианоне. Со всеми остальными моими родственниками у меня довольно прохладные взаимоотношения, включая мать. Почему, я не хотел бы сейчас рассказывать, но когда-нибудь обязательно расскажу. Своих братьев и сестёр я видел всего один раз в жизни, на похоронах отца. Отчим? Да, я его вообще в упор не вижу, этого стервятника, после того, как он стал внаглую подбираться к научным материалам моего отца. Бывшая тёща, у которой сейчас находится Настюха? Ну, это ещё та мегера, хотя и отличная тётка. Она меня все эти годы поедом ела, мол что это за профессия такая, системный администратор и что это за место работы, Интернет. Видишь ли, ни моя жена, ни дочь, ни, тем более тёща с тестем даже понятия не имели, кто я такой на самом деле. Вот тесть у меня мужик классный. Он полковник в отставке и поэтому теперь завзятый садовод и огородник. Мы даже как-то несколько раз сталкивались с ним в Чечне во время первой заварухи. Он у нас танкист, был сначала командиром танкового батальона, а потом и полка и на той войне трижды в танке горел. Два раза мы с Прапором и Кинг-Конгом, это ребята из моей боевой тройки, его крепко выручили. В первый раз провели их батальон через минное поле, когда они угодили в засаду и чичи по ним начали планомерно долбить из зелёнки из гранатомётов, мы тогда разминировали для них проход. Ну, а второй раз выследили и уничтожили группу снайперов, которые отстреливали их с господствующих высот. Они тогда в Атагах стояли. Вырезали мы тех снайперов ножами вместе с боевым охранением, а одну снайпершу, эстонку, бывшую чемпионку по биатлону, живьём взяли и танкистам отдали. Она у них пятерых офицеров убила. Правда, я не думаю, что он меня через столько лет узнал. Мы же, что в первый раз, что во второй на чертей были похожи в своих маскхалатах, да, ещё с раскрашенными рожами. Вот его-то, Лиу, я могу смело назвать человеком под номером два в списке своих самых близких родственников, да, и Нинку я со счетов не списываю. Просто ей кто-то голову задурил. Понимаешь, Лиу, любовника она себе завела. Молодого, красивого и здорового. Она ведь влюбчивая, стерва, да, к тому же любит всякие там гулянки с треском и грохотом, а в моей жизни этого треска и грохотя и без того хватало с избытком, чуть ли не каждый месяц на неделю, а то и на полторы в командировки уезжал. То в горы, а то и того дальше, в Турцию, Пакистан, да, какую-нибудь Саудовскую Аравию, откуда и сувениры было не привезти. Хотя мне не раз приходилось возвращаться и с сувенирами, правда, не такими, которые могут собственную жену обрадовать. Несколько раз сквозными, навылет, а один раз пуля вообще угодила мне прямо в бицепс и довольно основательно кость задела. Кинг-Конг мне тогда операцию прямо в джипе на заднем сиденье делал. Лучше, чем в стационарном госпитале меня заштопал. Когда мы в самолёт в Карачи садились, никто даже и не заметил, что я ранен.

Лиу смотрела на Николая таким взглядом, что он даже смутился, столько в нём было понимания, сочувствия, гордости и, отчасти, восторга, что он такой. Улыбнувшись она спросила:

— Ник, надеюсь, ваше правительство хоть по достоинству оценило твою преданность и отвагу? Россия ведь не Империя Рианон, где орденами награждают одних только аристократов, а всем остальным героям раздают жестяные значки.

Николай скромно опустил глаза и тихо ответил:

— Было дело. За ту операцию в Пакистане, где мы разгромили учебный центр, в котором готовили боевиков для терактов с применением химического оружия, меня представили к званию герой России, вот только золотую медаль героя мне вручали не в Кремле и даже не в штабе, а просто передали Деду вместе с документами. У меня моя служба в этом смысле как-то странно сложилась, одиннадцать ранений — одиннадцать боевых наград, но я их так ни разу и не надевал. Да, у меня даже и мундира нет, а погоны с майорскими звёздочками так и лежат дома в тайнике.

— Ну, ничего, ещё успеешь покрасоваться в мундире военного космолётчика. Они, как ты должен был заметить, у нас довольно нарядные, вот только никто и ничто не может заставить Папочку Храмми носить новенькие мундиры. Он эту свою синюю робу наверное уже лет сорок носит. Ладно, Ник, я смотрю, что кофе на тебя тоже действует иначе, чем на фелиноидов. Даже и не скажешь, что ты пил спиртное, а раз так, то мы сейчас отправляемся к тебе домой и ты скажешь ребятам, какие вещи они должны будут отправить на Стилан в твой новый дом. Ты, как я успела это заметить, большой любитель поместий. Вот в такое я тебя и поселю в пригороде Астраурбиса неподалёку от своего праэдиума. Думаю, что твоей дочери понравится классическая стиланская архитектура, она очень похожа на вашу римскую. Но это ты, наверное, уже и без меня знаешь, ведь когда-то в древности группа каких-то типов, преследуемых за что-то властями, скрылась на Земле. Они-то и основали ваш Рим и Римскую империю, но почему-то не стали передавать своим новым подданным знаний. Им, по всей видимости, Земля куда больше нравилась той, какой они её нашли. Во всяком случае на своём корабле, который эти умники оставили на обратной стороне Луны в гроте, они так больше и не появлялись, но зато оставили в истории вашей планеты весьма заметный след. Смешная это история, Ник, с каторги удрало полторы сотников убийц и насильников, которые добравшись до вашей планеты вместо того, чтобы начать убивать и грабить, построили город, создали целую империю с республиканской формой правления и стали покровительствовать искусствам, а не развивать науку.

Николаю было как-то всё равно, где он будет жить на Стилане в коттедже или городской квартире, но для его четырнадцатилетней дочери было бы лучше, если они станут жить на природе. Оставался невыясненным только один вопрос. Как стиланские власти отнесутся к тому, что он заберёт у матери дочь и потому Николай вполголоса поинтересовался:

— Лиу, а мне не нагорит за то, что я заберу дочь у матери? По нашим законам это должно решаться в суде, а суды у нас, как правило, обычно встают на сторону матери. В Республике тоже. Знаешь, мне как-то не хочется вставать на пути закона.

Лицо Лиу Маршад-сью сразу же сделалось строгим и каким-то жестки. Она презрительно фыркнула и воскликнула:

— Фримен Ник, ты забыл о том, что эта планета отныне является составной частью Республики Стилан и подчиняется её законам, а закон Стилана гласит, что сын или дочь всякого воина должна оставаться при разводе с ним, а не с женщиной. Ты воин, сью, по-стилански легионариус, Ник, а это в Содружестве значит очень многое и к тому же теперь те, кто являются для тебя близкими родственниками, какое бы положение в обществе они не занимали, будут получать от правительства Содружества ежемесячный облатион. Это, конечно, не такие уж и огромные деньги, но на вполне приличную жизнь этого хватит и твоей бывшей, и твоим тестю и тёще, если ты назовёшь их своими проксимантами. Как бы ты не относился к своей матери, парень, но она также будет получать облатион за то, что родила тебя, а вот твой отчим не получит ни шиша, поскольку никаким боком не участвовал в твоём воспитании в младенческие годы. Ладно, Ник, не забивай себе голову всей этой чепухой. Я сама во всём разберусь, да, и о твоих людях и их близких я тоже позабочусь, сколько бы родни у них не было. Мы, пилоты-техноэмпаты, слишком редко встречаемся, чтобы нас не ценить и, тем более, экономить за наш счёт.

Николай успокоился и даже заулыбался. Судя по всему Лиу намеревалась прямо из его дома отправиться в Воронеж, где жили тесть и тёща. Он представил себе, с какой рожей его встретит Маргарита Эдуардовна и что на это скажет девушка-кошка и ему даже стало жалко эту даму, считавшую себя образцом для подражания. Лиу сняла с его руки старый браслет-идентификатор, он же спасательный круг в любой неприятной ситуации, проделала над ним и его новым браслетом какие-то манипуляции и, надев ему на руку серебристый браслет, который был ощутимо тяжелее старого, вернула то устройство, которое он носил на своей руке практически не снимая больше пяти лет, сказав:

— Не выбрасывай. Его память теперь стёрта полностью и ты можешь использовать этот браслет, как свою личную записную книжку, в которую никто не сможет заглянуть. Если у тебя в компьютере есть какая-то важная информация, а она у тебя точно есть, то тебе следует переписать её на свой новый браслет. Эти браслеты отличная штука. С ним ты можешь прыгнуть к любому транс-телепорту расположенному на расстоянии в три световых года, но после этого его нужно обязательно подзарядить. Ещё он автоматически генерирует вокруг тебя силовое защитное поле, если уловит малейшее враждебное действие. Не бог весть какое мощное, но вполне достаточное для того, чтобы защитить тебя от выстрела из импульсного пистолета средней мощности. Примерно такими же браслетами, только с меньшим допуском, будут теперь оснащены все твои близкие. Меньший допуск означает только то, что твоя тёща не сможет войти в какую-нибудь вип-зону, если ты, конечно, не сделаешь для неё исключение. Думаю, что иметь личного телохранителя это для неё будет слишком жирно, а вот твоей бывшей охрана точно не помешает. Господи, о чём она только думала, когда умотала на Рианон? Дура, что тут скажешь, но ты за неё не волнуйся. Наши ребята за ней там присмотрят и уже максимум через полгода она взвоет и либо вернётся на Землю, либо помчится на Стилан, благо, что с новым браслетом, точно таким же, как и у тебя, она сможет путешествовать с планеты на планету совершенно бесплатно, как твой проксимант, а между Стиланом и Рианоном установлена прямая телепорт-связь, вот только стоит это удовольствие очень уж дорого. О ней ты можешь не беспокоиться, мы первым делом сейчас отправимся в мой офис и я сделаю оттуда все нужные распоряжения, а заодно распоряжусь, чтобы из нашей конторы доставили на Землю браслеты для твоей матери, тестя с тёщей и дочери. С твоей матерью встретится кто-либо из планетников, а тестю с тёщей я вручу браслеты сама, ты только не путайся у меня под ногами и не встревай в разговор.

Они переместились из кабинета Ролло Шутера в точно такой же кабинет на другой стороне здания и Лиу сразу же связалась со Стиланом. Говорила она громким командирским голосом и Николай сразу же понял, что ей было не привыкать приказывать. Когда девушка умолкла, он робко спросил:

— Лиу, я могу попросить у тебя какую-нибудь более или менее подробную информацию о нашей конторе для своих ребят? Мне хотелось бы, чтобы они почитали её дня три, а уж потом мы встретимся с ними и они выскажут нам своё мнение. Понимаешь, я не хочу им приказывать шагать за мною, но надеюсь уговорить.

Космос-майор Маршад-сью слегка усмехнулась и ответила, направляясь к лючку почтового телепорта:

— Ник, полагаю, что ты хочешь воспользоваться своим ноутбуком и послать им эти материалы по электронной почте. Воспользуйся лучше для этого моим компьютером. — Она громко приказала — Дагер, я открываю полный доступ для фримена Николая — Ника Серебрякова. Поройся в архиве и вытащи из него тот доклад, в котором Храмми рассказывал комиссии конгресса о нашей конторе. — Широко улыбнувшись Николаю, девушка весёлым голосом добавила — В этом докладе Храмми так расписал наш дурдом, что конгрессменов потом чуть ли не водой пришлось отливать. Он привёл им такие примеры наших секретных операций, о которых я из милосердия не стала бы рассказывать даже своим самым злейшим врагам. Зато из него любому идиоту тут же станет ясно, что он имеет дело с довольно секретной информацией, а точнее совершенно секретной, и что Управление С это единственная реально работающая спецслужба в галактике, чтобы там о себе не думали все остальные спецслужбы, включая даже имперскую.

Николай подсел к компьютеру и бегло просмотрел уже выведенный на монитор файл. Он действительно содержал в себе такую информацию, что у него волосы на голове чуть дыбом не встали. Николай с жалобной улыбкой посмотрел на Лиу, но та только расхохоталась и он принялся надиктовывать компьютеру голосовое послание своим друзьям. В основном все сводилось к следующему — внимательно изучить все полученные материалы, после чего уничтожить их и быть готовыми к тому, чтобы дня через три или чуть больше по его сигналу собраться в стрелковом тире-баре у Прапора и Кинг-Конга для беседы по душам. Внимания к себе не привлекать, выглядеть естественно и в первую очередь хорошенько рассмотреть тех, кто с ним придёт, а уже потом заводить с ним серьёзные разговоры на тему спасения души. Если в бар, случайно, зайдут вооруженные до зубов незнакомцы, не волноваться, это будут телохранители шефа той конторы, о которой они узнают из полученных материалов. Также он предлагал своим друзьям не дёргаться, если спустя несколько часов они почувствуют пристальное внимание к себе со стороны галактов. Лиу, выслушав всё это, одобрительно сказала:

— Отлично, Ник. Папочку Храмми действительно без взвода телохранителей и в сортир не отпускают сходить. Относительно того, что за твоими ребятами уже через десять минут начнут присматривать, ты тоже правильно сказал. Извини, но мой Дагер уже отдал соответствующий приказ службам, но всё же будет лучше, если ты дашь их реальные, а не электронные адреса. Так нашим коллегам-планетникам будет проще их охранять.

Николай почесал в затылке, достал сотовый телефон и набрал номер полковника Соловьёва. Тот немедленно взял трубку и он сказал своему старому другу и учителю:

— Жорик, я послал ребятам пирожков от бабушки, пусть заглянут на почту и заберут их поскорее, чтобы не остыли. И вот ещё что, Жорик, как только заберёшь свои пирожки, тотчас просигналь, где у нас нынче раки зимуют. Через пару часов, если не раньше, у вас начнут зудеть над ухом комары, но вы там особо не дёргайтесь, это свои. Дня через три встретимся, ну, а пока кушай пирожки, да, смотри, не подавись от жадности. Очень уж они вкусные. — После этого он спросил — Лиу, а мне можно получить этот доклад?

Девушка, поманив его к себе рукой, ответила:

— Дагер уже закачал его на твой браслет и как только у тебя выпадет свободная минутка, ты всё сможешь изучить даже без компьютера, а если сосредоточишься, то и увидеть кое-какие видеофильмы его сопровождающие.

— Как это? — Удивился Николай?

— Да, вот так! — Ехидно воскликнула Лиу и пояснила — Парень, ты ведь техноэмпат редкостной мощи, а эти браслеты могут не только считывать импульсы твоего мозга, но и передавать информацию в твой мозг напрямую. Для этого тебе всего-то и надо, что снять браслет с руки и натянуть его себе на голову. О, у этой серебристой железяки есть множество удивительных свойств.

Следующее удивительное свойство своего нового браслета-идентификатора Николай увидел уже через пару секунд. Лиу сняла свой браслет с правой руки, надела его на левую, прикоснулась им к браслету Николая и в следующее мгновение они уже стояли на площадке прибытия на той самой станции ростовского транс-телепорта, с которой он отправился в город знаменитой и так любимой им капусты. Выйдя из здания, они сели в такси и через несколько минут были возле его дома, где уже стоял большой транспортный фургон и четверо грузчиков с антигравитационными платформами. К ним сразу же подошел молодой парень в зелёной форме сотрудника службы безопасности с капитанскими погонами и, взяв под козырёк, обратился к Николаю:

— Командор, какие приказания будут относительно вашего дома и имущества?

Николай повернулся к Лиу и спросил её:

— Майор, я и моя дочь сможем часто посещать Землю? Этот дом я построил своими руками и не хотел бы его терять. Хватит с меня того, что Нинка его чуть было не продала по дешевке несколько дней назад. Хорошо, что у меня хоть заначка была, а то ей очень уж нужны были деньги.

Девушка-кошка ответила ему так же официально:

— Командор, да, хоть каждый день. Вы даже можете ночевать здесь и являться на службу каждое утро.

Николай поднял руки вверх и воскликнул:

— О, нет! Это будет уже слишком, Лиу. — Внимательно посмотрев на капитана, он представился ему — Я Ник Серебряков, старина, новый пилот-техноэмпат. Ты не мог порекомендовать мне надёжного парня, который поселился бы в доме и присматривал за ним? У меня позади дома роскошный сад и небольшой огород, не хотелось бы, чтобы там всё накрылось медным тазом. В этом году зреет шикарный урожай.

— Меня зовут Грэг Ломмер, Ник. — С улыбкой представился ему капитан — Если ты будешь не против, то я с удовольствию переселюсь в твой дом из офицерской гостиницы. Ко мне приехали недавно жена и дочь и я уже стал искать приличное жильё, но этот дом, как я посмотрю, самое лучшее, что можно найти. У тебя даже есть бассейн, а моя Рина как раз недавно научилась плавать. На Земле я пробуду пятнадцать лет, как минимум, если вообще не останусь здесь навсегда. О своём собственном жилье в ближайшие пять, десять лет мне рановато будет думать, а потому я с удовольствием возьму этот дом в аренду…

Николай натянуто улыбнулся и проворчал:

— Грэг, ты, похоже, не въехал. Мы паримся с тобой в одной конторе. Какая может быть к чёртовой матери аренда? Ты просто въезжаешь в этот дом и живёшь в нём с женой и дочерью. Хватит и того, что ты будешь оплачивать счета за электричество и прочие коммунальные платежи. Если тебе будет трудно ухаживать за садом и огородом, скажи сразу, я найму человека, хотя у меня есть для этого робот. У меня здесь хорошие соседи, не откажут.

— Ну, уж, нет! — Смеясь воскликнул капитан — Ник, я и Мизи родом из колонии, так что нам не привыкать возиться с землёй. Более того, мне этот очень нравится, а Мизи обожает заготавливать на зиму всякие соленья и варенья. Местные дары природы ей, кстати, пришлись по вкусу. У вас здесь очень хороший климат, растёт много фруктов.

— Вот мы и договорились, Грэг. — Сказал Николай протягивая офицеру руку — Всё, как в том старом анекдоте: — «Сниму дом в вашем районе. Чистоту, тишину и порядок в районе гарантирую». — Смысл анекдота поняли все и потому громко рассмеялись, а Николай тотчас принялся распоряжаться — Ребята, погрузите в фургон и доставьте на Стилан всё, что находится в моём рабочем кабинете. Это где стоят компьютеры. Грэг, мы с Настёной оставим за собой наверху две спальни, их у меня в доме аж пять штук, так что в них пусть остаётся та мебель, какая есть, а со всей остальной, она вся практически новая, сам решишь, что делать. Хотите пользуйтесь, хотите сдайте в утиль. Капитальный ремонт в доме делали полтора года назад, но если ты захочешь что-то переделать по своему, то вперёд и с песней.

Один из младших офицеров, приехавших вместе с капитаном, сразу же воскликнул:

— Грэг, не вздумай сносить вон ту беседку за бассейном. Мы будем там пить пиво по вечерам. И вот тот очаг рядом с ней не трогай. Когда ты пригласишь нас на новоселье, я буду жарить в нём мясо по-эргийски. Ты такого больше нигде не попробуешь.

Николай зашел в кабинет только за тем, чтобы скачать на свой браслет всю информацию с трёх компьютеров, после чего отправился в подвал и там, отодвинув старинный сундук, достал из тайника большую жестяную банку из-под цейлонского чая, вложенную в несколько целлофановых пакетов и перемотанную скотчем. В ней лежали его ордена и медали, а также наградной «Макаров» с золотой насечкой. Прижимая к груди банку, он вышел в сад, где уже созрела малина, которая привлекла Лиу. Девушка-кошка тотчас перестала ею лакомиться и, посмотрев на него, весёлым голосом сказала:

— Ты правильно делаешь, Ник, что не берёшь с собой ничего из одежды. Уже довольно скоро тебе придётся менять весь свой гардероб, но минимум полгода твоей единственной одеждой будет госпитальный халат, да, и то не надолго. Куда чаще ты будешь лежать в саркофаге, чем слоняться по госпиталю и строить глазки медичкам дока Стрелли. Ну, а я пока что буду приглядывать за твоей дочерью на правах твоей подруги. Мне тоже придётся где-то с год проходить курсы переподготовки, прежде чем меня допустят к патрульным полётам. Хорошо, что всё обойдётся на этот раз хотя бы без медицины. Ненавижу госпитали!

Николай провёл Грэга по всему дому от чердака до подвала и объяснил, какими средствами активной и пассивной безопасности он теперь будет располагать. Защита была настолько впечатляющей, что и он, и Лиу только подивились этому. Через час с небольшим они отправились прямо от дома в Воронеж, а через пятнадцать минут Николай с замирающим сердцем подходил к дому своей тёщи. Как только он толкнул калитку, Настя, сидевшая с книгой на веранде, тотчас отбросила её и закричала:

— Папулечка! Миленький!

Высокая, худая, голенастая девчонка, одетая в джинсовые шорты и просторную розовую майку, под которой не было даже намёка на пышную грудь её матери, про неё можно было бы смело сказать — гадкий утёнок, если бы не удивительно красивое личико, подскочила с дивана-качелей, перемахнула через точёную деревянную балюстраду веранды, вихрем промчалась по дорожке и с радостным визгом повисла на шее у отца. Николай, тотчас подхватил дочь на руки и радостно загудел:

— Настюха, дочура.

По всей видимости Настя ещё с младенчества каким-то шестым чувством понимала, что частые командировки отца связаны с чем-то опасным, хотя он и утверждал, что уезжает за компьютерами или комплектующими к ним. Поэтому перед каждой она закатывала ему форменные истерики, но по возвращении бросалась к нему навстречу так, словно ей было известно, через что в очередной раз пришлось ему пройти в этих, ой, каких непростых и совсем не мирных командировках. Ещё будучи совсем маленькой девочкой двух лет Настя с радостным криком бросалась на руки к отцу и потом подолгу не хотела разжимать своих объятий. К четырнадцати годам Настя, повзрослев, уже не душила отца в своих объятьях, но если ей случалось разлучаться с ним, то всегда их встречи были очень бурными. И на этот раз Настя, расцеловав отца, громко загомонила:

— Папка, я так по тебе соскучилась! Ты надолго приехал к деду и Маргарите Эдуардовне?

Николай нарочито громким и вызывающим тоном, чтобы слышала тёща, сказал:

— Нет, дочура, я заехал всего на полчасика, чтобы забрать тебя с собой. Я получил новое назначение, Настюха, и теперь мы будем жить не на Земле, а на Стилане. Познакомься, дочура, это моя коллега по работе, Лиу Маршад-сью…

Объяснить дочери, кто такая Лиу, Николай не успел, поскольку на веранде появилась, словно разъярённая фурия, Маргарита Эдуардовна. Эта высокая, статная блондинка с монументальным бюстом и роскошными формами, весьма красивая и моложавая не смотря на свои чуть больше пятидесяти, одетая в бордовый шелковый халат, тотчас завопила с веранды:

— Это кого ты вздумал забрать с собой, байстрюк недобитый? Какое такое назначение ты получил, алкаш проклятый? Наверное охранником в бордель, брехло собачье? Никуда ты Настю от нас не заберёшь, так и заруби себе на носу. Нина поручила нам заботиться о ней, пока не обживётся на новом месте, а тебя к Насте и близко не подпускать, кобелина проклятая.

Ещё никогда Маргарита Эдуардовна, относившаяся к Николаю хотя и неодобрительно, но допускавшая в его адрес одни только намёки, не доходила в своих обвинениях до подобной конкретики и, тем более, до грубой брани. Обычно всё сводилось к насмешливой пикировке, в которой, однако, Николая всегда настораживали намёки тёщи на его склонность к пьянству и женщинам, но никогда ранее она не закатывала своему зятю скандалов. Николай относился к тёще с уважением, хотя и недолюбливал её за эти самые намёки. Она была женщиной интеллигентной и образованной, происходила из семьи военного, действительно имела дворянские корни и служила, так говорила она сама, заведующей гороно. Замуж она также вышла за военного и очень любила своего мужа, за которого была готова порвать любого на лоскутки. Ещё она любила напевать, тормоша своего супруга и целуя его в лысину на макушке, — «А я люблю военных, военных, красивых и надменных», хотя никакой такой особой красотой её дражайший Денис Тарасович не отличался, равно, как высоким ростом и какой-либо надменностью.

Полковник Егоров, наоборот, был кряжистым, не очень высоким мужчиной с тихим и немного застенчивым характером. Правда, до тех пор, пока он не вставал перед строем и не вёл своих танкистов в бой. Тесть, одетый в галифе и камуфляжную майку, вышел из дома, извиняясь развёл руками и горестно вздохнул. Полковник частенько говаривал зятю, распивая с ним на кухне бутылочку чистенькой, так он называл водку, — «Тёща твоя и моя супруга Маргарита, Николка, не женщина, а форменный тяжелый танк „Клим Ворошилов“. В гневе она страшна, словно атака танковой дивизии». Однако, не смотря на свой боевой и независимый характер, Маргарита Эдуардовна побаивалась своего мужа и умолкала, стоило тому только сурово свести свои кустистые, густые брови. Обычно этого хватало. Вот и сейчас он попытался прийти на помощь зятю, сказав вполголоса:

— Рита, прекрати немедленно. Перед соседями стыдно.

Однако же, на этот раз его старания не увенчались успехом, а возмущению тёщи, казалось не было предела и она, подперев бока кулаками, была заголосила ещё громче:

— Ах, так, тебе перед соседями стыдно? А этой морде кэгэбэшной, пьянице, сексоту и бабнику не стыдно было морочить голову нашей Ниночке? Надо же, умник выискался, дочь пришел с собой забирать. Да, я его сейчас отсюда…

Настя при первых криках своей бабушки спрыгнула с рук отца и спряталась за его спину, откуда боялась и выглянуть. Николай, от неожиданности опустивший руки, мучительно пытался придумать, как ему урезонить разоравшуюся тёщу, но тут ему на помощь пришла Лиу Маршад-сью. Девушка-кошка грациозно обогнула препятствие в виде своего совершенно обалдевшего коллеги, шагнула к Маргарите Эдуардовне и громко гаркнула:

— Молча-а-ть! Тихо! — Тёща Николая поперхнулась на полуслове, а космос-майор Маршад-сью, выставив напоказ свой массивный ребристый браслет сотрудника правительственных органов, который, вдруг, стал светиться голубоватым светом, свирепо прорычала — Фриледи, потрудитесь замолчать, если вы не хотите, чтобы против вас были применены санкции, а я, как высокопоставленный сотрудник Правительства Звёздного Содружества, могу своей властью немедленно задержать вас и подвергнуть административному наказанию в виде содержания под стражей на срок до одного месяца за оскорбление ещё более высокопоставленного сотрудника Правительства, чем я сама. Ваш зять, фриледи, не подпадает ни под одно из ваших определений и вы не вправе оскорблять его. Даже без своей новой должности фримен Николай Серебряков достоин всяческого уважения, ведь он майор ФСБ и герой России, удостоенный высоких правительственных наград за своё мужество, а не какой-то там, как вы заявили, сексот-кэгэбэшник. Ну, а с нынешнего дня фримен Серебряков является высокопоставленным сотрудником службы безопасности Содружества и, уж, вы поверьте, его нынешние заслуги перед Содружеством также весьма высоки.

Маргарита Эдуардовна от такого демарша аж побледнела, громко икнула и вслед за этим испуганно пискнула:

— Как герой России? С чего это? Ведь он же до той аварии был простым прапорщиком…

Лиу Маршад-сью сделал рукой властный жест и тёща Николая немедленно умолкла, а взгляд его тестя сделался невероятно удивлённым. Космос-майор повернулась вполоборота к своему робкому коллеге, стоящему в напряжённой позе с зажатой под мышкой жестянке, упакованной в целофан, и сказала:

— Ник, открой, наконец, свой железный ящик, который ты так тщательно прятал от родственников, и покажи всем, кто ты такой на самом деле.

Тесть Николая громко шлёпнул свою супругу по заду, рассмеялся и весёлым голосом воскликнул:

— Ну, что, макитра, схлопотала? Быстро в дом, тигра, собери на стол. Время, пошел! — После чего шагнул вперёд и радостно пробасил — Фриледи, Николка, прошу вас в дом. Фриледи, извините, но без самого строгого допроса я вас не отпущу. Как вы сами видите, налицо факт сокрытия в течении очень многих лет крайне важной информации. Ясен день, раньше Николай, похоже, не мог рассказывать об этом никому, но сейчас просто обязан.

Девушка-кошка кивнула головой и жестом предложила хозяину провести их всех в дом. Николай, который уже стал царапать пальцами пересохший от старости скотч, прекратил это бессмысленное занятие, обнял дочь за плечо и последовал за тестем и Лиу отдуваясь так, словно он только что пробежал с полной выкладкой десять километров. Его тёща, пулей метнувшаяся в дом, уже вылетела обратно держа в руках большой, сверкающий яркой позолотой самовар. Всучив его мужу, она поторопилась сказать девушке-кошке:

— Фриледи, в доме такая духота. Давайте посидим на задней веранде и попьём чайку в прохладе. — Тотчас она принялась командовать мужем — А ты, старый, не стой пнём, быстро иди ставь самовар, пока я соберу чего-нибудь к чаю. У меня как раз пирог поспевает. Словно специально подгадала. С вишней из нашего сада. Настенька, веди отца и гостью на веранду.

Настя, глядя на девушку-кошку восторженными глазами, схватила за руки её и отца и потащила их к веранде вокруг большого дома, сложенного из красного кирпича. Ещё более просторного, чем дом Николая и с таким же ухоженным приусадебным участком, только втрое большего размера. Через пару минут они сидели за круглым столом на просторной веранде увитой девичьим виноградом. В отличие от его латифундии, обычный виноград на ранчо тестя не произрастал, зато его дом стоял на участке в тридцать семь соток размером и на нём имелась даже небольшая конюшня, в которой квартировал здоровенный вороной жеребец чистокровной английской породы. Настя, усадив отца и гостя за стол, тотчас принялась распаковывать жестяную банку и когда тесть внёс на веранду самовар, успела вытащить отцовский наградной пистолет. Увидев его, он быстро поставил самовар, подсел к столу и, забрав оружие у внучки, сказал:

— Ух, ты, наградное оружие от самого президента. Видно его тебе вместе с медалью героя России вручили. Такое не раз случалось. А мне эти гады героя зашакалили, отделались одним наградным оружием от министра обороны, да, мне и не очень-то хотелось. Что ты там не говори, а воевали мы со своим собственным народом, хотя тот народ не без придури был, да, теперь весь сплыл. Ох, Николай, видать ты был далеко не самым простым майором ФСБ. Ох, не простым, чует моя печёнка.

Настя тем временем стала вытаскивать из жестянки бордовые коробочки с наградами, открывать их и раскладывать на столе. Девочке они, явно, ни о чём не говорили, зато её бабушка, которая принесла к столу большой пирог, увидев награды всплеснула руками и, прижав ладони к щекам, повинилась:

— Коленька, ты, уж, прости меня, дуру старую. Повелась я на бабские сплетни. — Под пристальным взглядом Николая она присела на стул, вздохнула и принялась объяснять — Коленька, мне это всё про тебя Лиза, моя школьная подруга, рассказала ещё в тот день, когда мы на вашей свадьбе гуляли. Мол, никакой ты не программист, а служишь в ростовском управлении ФСБ, прапорщик де ты, пьяница и редкостный бабник, ну, а ещё тебя в управлении все побаиваются потому, что ты незаконнорожденный генеральский сынок. Её-то сын, Вовочка, в Чечне погиб. Он тоже в ростовском ФСБ служил и ещё в первую чеченскую войну сгинул. Только-только капитаном стал.

Николай только покрутил головой, до чего же всё просто объяснялось, да, и сложилась эта история, как в каком-нибудь мексиканском сериале, в середине которого выясняется, что все кругом либо братья, либо сёстры. Он знал о том, что у его тёщи живёт в Ростове школьная подруга, но даже не догадывался о том, что она имеет отношение к ростовскому ФСБ. Только теперь он понял, какую она носила фамилию, это точно была майор Елизавета Матвеевна Родионова, мать Володьки Родионова, вместе с которым они ходили в горы, но он тогда был ещё не Мудрецом, а всего лишь Малышом в силу своей молодости. И это он вместе с Витькой Прапором, который ещё не был тогда Прапором, тащил раненного капитана по горам добрых сорок вёрст до госпиталя. Умер же капитан Родионов уже в Москве, через пять с лишним месяцев. Тягостно вздохнув, Николай сказал:

— Похоже, Маргарита Эдуардовна, ваша подруга Елизавета Матвеевна не только рассказала о прапорщике Серебрякове, но и показала его вам, ведь окна её кабинета как раз во двор выходили. Только это был не я, а мой двойник. Так меня моё начальство в Ростове прикрывало, ну, а у Витьки Прапора это просто была такая легенда, чтобы к нему никто не совался с разговорами. Наглый, своенравный, ленивый и весьма опасный пьяница, внебрачный сынок высокопоставленного генерала из Генштаба. Ничего иного ваша подруга обо мне и не могла рассказать, как не мог рассказать ей сын о том, что это мы с Витькой вынесли его на руках тяжело раненного. Меня тогда тоже ранили в руку, но я плащ-палатку из рук так и не выпустил потому, что со второй руки палил по чеченцам из Стечкина. Увы, это были издержки моей профессии, ведь я даже после того, как Земля стала частью Республики Стилан, продолжал оставаться в подполье. Вот, сегодня только вышел, да, и то чисто случайно.

Лиу, принюхиваясь к пирогу, сказала вполголоса:

— Ник, в этом не было ничего случайного. Рано или поздно либо мы разыскали бы группу «Кавказ-21», либо ты прошел бы тест на техноэмпатию. Где бы это не произошло, нам сразу же доложили о твоих удивительных способностях. — Пристально посмотрев на тёщу Николая, она добавила — Фриледи, мы явились в ваш дом за тем, чтобы забрать Анастасию. С сегодняшнего дня ваш бывший зять является очень важной персоной. Он вместе со своей разведывательной группой «Кавказ-21», которая в довольно далёком уже прошлом покончила с войной в Чечне, а пять лет назад сделала так, что ваша планета стала чуть ли не моноэтническим миром, причём без единого выстрела, продолжит свою работу в Управлении С. По правилам, принятым в этом управлении, а это то же самое, что и ФСБ, только для всего Содружества, семьи его сотрудников живут в отдельном городе, а все их близкие родственники охраняются так, словно они высокопоставленные чиновники Правительства Содружества. Такая охрана будет предоставлена вам и вашему супругу вместе с довольно большим ежемесячным содержанием. Вашу же дочь будут охранять так, словно она по-прежнему является женой Ника, ну, а, уж, у Насти дорога одна, в дом её отца на Стилане и это даже не обсуждается. Настенька, ведь ты хочешь жить с папой?

Девочка, задумчиво выкладывающая какую-то фигуру из наград отца, кивнула головой и ответила:

— Угу, разумеется. Жаль только, что я не смогу теперь рассказать одноклассникам, кем был мой папка раньше и кем стал теперь, а то все его считают никому ненужным инвалидом. Вот бы они удивились, если бы узнали, что мой папка разведчик и герой России. Блин, аж жалко. А я должна уехать насовсем и больше никогда не смогу прилетать на Землю, Лиу?

Девушка-кошка, нетерпение которой уже достигло такого предела, что она была готова начать есть пирог даже неразрезанным, замотала головой и воскликнула:

— Нет, что ты, Настенька! Ты сможешь посещать Землю хоть каждый день, хотя так часто всё-таки не нужно этого делать, телепорт на Стилан штука весьма дорогая, пускай он и оплачивается Правительством Содружества. Правда, за пределами Астраурбиса тебя повсюду будут сопровождать два телохранителя. Так что ты уже очень скоро сможешь рассказать своим одноклассникам, кто твой отец на самом деле, но относительно его нового места службы лучше говорить, что он является офицером Главного штаба военного космофлота Содружества. Зато обо всём остальном ты сможешь им смело рассказывать.

Маргарита Эдуардовна поняв, что девушке-кошке не терпится отведать её пирога, засуетилась и даже шикнула на мужа, чтобы он помог ей. Тесть Николая пропустил её слова мимо ушей, бережно погладил наградной «Макаров», и, пристально глядя на своего зятя не то спросил, не то просто сказал:

— Чечня. Лейтенант-разведчик с оперативным позывным Малыш. — Николай вместо ответа молча кивнул головой и принялся ухаживать за Лиу, наливая гостье чай, а его тесть радостным голосом воскликнул — Мать, внученька, ведь Николка и есть тот самый разведчик, который однажды спас от верной гибели не только меня, но и весь мой батальон.

Николай, разрезая пирог вместо хозяина, проворчал, называя тестя его армейским прозвищем:

— Да, ладно, Бульдозер, нашел о чём вспоминать. Ты бы на том минном поле и без меня тогда прекрасно обошелся, а вот со снайперами, надо признаться, мы тебя действительно выручили. Это годом раньше может быть мы перед ними и спасовали, но за год так насобачились их выслеживать, что им уже никакое боевое охранение не помогало. — Повернувшись с улыбкой к дочери, он добавил — Дочура, а ещё твой папка самый лучший хакер. У, малышка, если бы ты только знала, сколько вреда я причинил врагу работая на компьютере, но об этом я даже сейчас не смогу рассказать тебе. Извини, доченька, но это самая большая тайна и таковой она будет оставаться ещё очень долго.

Тему разговоров за столом сменила Лиу. Мигом слопав свой кусок пирога, она потянулась за вторым и спросила:

— Маргарита, а у вас нет сока из этих чудесных ягод?

Вишнёвый сок в доме нашелся. Целый трёхлитровый баллон и глядя на то, с каким азартом девушка-кошка приложилась в фужеру, Николай понял, что заменяет роннам спиртное. Космос-майор Маршал-сью быстро наклюкалась вишнёвым соком так, что ни о каком отбытии на Стилан уже не могло идти и речи. Уже после второго бокала вишнёвого сока, выпитого Лиу, Николай переглянулся с тестем и тот приказным тоном сказал:

— Ритуля, голуба, а, ну, быстро неси нам бутылочку чистенькой и сообрази какой-нибудь закуски поплотнее. Чтобы не ходить дважды, принеси сразу пару бутылочек.

Настя, сообразив, что намечается довольно продолжительное застолье, тотчас сказала:

— Папуль, ты бы снял что ли пиджак. — После чего стала приставать к деду — Дедуля, можно я покатаюсь на Цыгане?

Дед кивнул головой и предупредил:

— Только в галоп его не пускай и не долго, чтобы через два часа Цыган стоял в деннике.

Девочка забрала отцовские пиджак и галстук и тут же исчезла в доме. Через десять минут она уже ехала верхом на горячем скакуне к задним воротам ранчо, за которыми расстилался большой заливной луг. Дом полковника Егорова стоял на самой окраине города, так что девочке не пришлось скакать верхом на жеребце по городским улицам. Пока Настя седлала дедова жеребца, Маргарита Эдуардовна собрала на стол. Она выставила большое блюдо котлет и отварного молодого картофеля, обильно присыпанного зелёным укропом, разогретых в духовке, большие, ярко красные помидоры и малосольные огурчики, глядя на которые у Николая тотчас проснулся волчий аппетит. Лиу, настороженно принюхивающаяся к котлетам, рискнула взять на пробу одну вместе с самой маленькой картофелиной, но уже через минуту, выпив третий бокал вишнёвого сока вместе с мужчинами и женщиной-землянкой, принялась уписывать и одно, и другое за обе щёки, не отказываясь также от помидоров и малосольных огурчиков. С этого момента разговор за столом пошел по большей части о Николае и его военном прошлом.

Поскольку Лиу интересовало именно это, ему пришлось рассказать о том, чем он занимался в группе «Кавказ-21» и о том, почему он в ней вообще оказался. Поначалу он сводил всё к шуткам, но потом, отвечая на вопросы Лиу, стал говорить о своём прошлом уже куда более серьёзным тоном. Чем больше девушка-кошка выпытывала из него подробностей, тем задумчивее становилось лицо Маргариты Эдуардовны. Как жена военного, она прекрасно понимала, насколько опасными были все эти рейды в горы во время обеих войн, а уже о довольно частых, хотя и краткосрочных командировках её зятя, уже и говорить не приходилось. Ближе к ночи на веранду вернулась Настя. Её отец как раз рассказывал об операции, проведённой их группой в Стамбуле. Глядя на отца восхищёнными глазами, девочка спросила:

— Пап, а за что тебе дали героя? За войну в Чечне?

— Нет, дочура, за химию. — Смеясь ответил Николай и принялся объяснять — Нам стало известно, что в одном из тренировочных лагерей Аль-Каиды в Пакистане готовят группу террористов, которые должны были совершить теракты в Москве и других городах с применением химического оружия. Так уж случилось, что в Карачи мы смогли вылететь только вчетвером и всего лишь за день до того момента, когда террористы должны были покинуть этот лагерь в горах. Из-за этого нам пришлось действовать экспромтом и практически без оружия. В общем это была чистейшая авантюра. Мы отправились на операцию с одними только ножами, но зато на бронированном джипе. Хорошо уже то, что мы доехали до этого лагеря быстро. К тому времени как раз стемнело. Выбирать нам было не из чего, раздумывать тоже и единственное, что нам было известно, так это то, где располагались семеро боевиков-ваххабитов из России. В общем мы внаглую въехали на территорию лагеря, а он был замаскирован под стоянку кочевников, и сходу влетели в тот шатёр, где уже легли спать наши клиенты. Наутро они должны были покинуть лагерь, а мы не знали ни их имён, ни даже того, как они выглядели. Ну, как бы то ни было, мы быстро уговорили этих ваххабитов не заниматься глупостями и через четверть часа умчались на том же джипе обратно в Карачи, а поскольку успели обзавестись парочкой пулемётов и гранатомётом вдобавок ко всему, то ни у кого не возникло желания нас преследовать. Наутро боевики Бин Ладена разыскивали нас по всей столице Пакистана, но это не помешало нам сесть на самолёт и улететь сначала в Каир, оттуда в Вену и уже потом в Москву. Ну, а потом по нашей наводке были арестованы другие террористы. Они уже успели создать в нескольких городах подпольные химические лаборатории и даже смогли запастись реактивами, нужными тем химикам, которых мы уговорили не совершать терактов в России. Действовали они с размахом и столько всего натаскали, что те изготовили бы несколько тонн ядовитого газа-зарина. Вот наше начальство и решило, что мы достойны самых высоких наград, Настюша.

Николай замолчал. Настя, недовольная тем, что рассказ отца был так скуп на подробности, спросила:

— Уговорили это как? Убили что ли?

Николай усмехнулся и ответил:

— Ну, может быть и убили, хотя проверять это нам было некогда. У нас и без того забот было предостаточно.

Лиу Маршад-сью, уже изрядно набравшаяся к тому времени, скептически хмыкнула и сказала:

— Читала я как-то раз отчёт пакистанских спецслужб об этой уникальной антитеррористической операции, Ник. Тут только вот какая нестыковка получается. Ты говоришь, что вся операция заняла у вас пятнадцать мину, вы тотчас убрались и из-за того, что прихватили у боевиков пулемёты, вас никто не стал преследовать. А из того отчёта мне известно, что из сорока двух боевиков, семи ваххабитов и пятерых инструкторов-химиков в живых осталось только четверо, да, и из них трое позднее скончались от ран. Такая вот химия поучается, Ник, и мне очень хотелось бы поскорее загнать тебя и троих твоих друзей, вместе с которыми ты летал в Карачи, в спецотдел, чтобы там наши ребята просканировали ваши мозги и в точности воссоздали весь ход операции с первой и до последней секунды. Это послужит прекрасным наглядным пособием для наших ребят из службы планетарной безопасности. Когда они готовят операции подобного рода, то им почему-то требуется для их проведения масса людей и чуть ли не целые горы самого разного оружия и единственное, чего они не берут с собой, так это атомных бомб. — Поняв, что она сказала лишнее, Лиу поторопилась успокоить девочку — Настенька, милая, все те люди были негодяями и жестокими убийцами. Даже по законам Республики им всем полагается смертная казнь или пожизненное заключение без права помилования, что по сути та же смертная казнь, только в рассрочку.

Девочка, которую ничуть не смутило известие о том, что её отец вместе со своими друзьями уничтожил столько террористов, насупилась и проворчала:

— Если бы мой папа не убил этих людей в Пакистане, то они убили бы своим газом десятки тысяч людей в Москве. Так им и надо. Лиу, я ведь не дура. Я читала и про Аль-Каиду, и про чеченских террористов, и даже смотрела по телеку передачи про них. Они ведь никого не жалели. Хорошо, что все они улетели с Земли. Пусть теперь там сами себя взрывают и травят газами. Надо было им не только по пятнадцать килограммов золота каждому дать, но ещё и по атомной бомбе.

Маргарита Эдуардовна быстро пресекла такие разговоры:

— Ну, уж, нет, Анастасия, хватит тебе слушать такое. Твой отец, конечно, герой, но тебе рано знать о таких вещах. Быстро отправляйся в свою комнату и лучше собери вещи, ведь не с пустыми же руками ты отправишься с отцом на Стилан.

Лиу, опрокинувшая ещё один бокал вишнёвого сока, взяла себя в руки и почти трезвым голосом сказала:

— Настенька, девочка моя, не забивай себе голову такими пустяками. Возьми с собой только самых любимых кукол. Завтра с утра мы отправим твоего папу в госпиталь, а сами займёмся вашим новым домом. Купим мебель и всё необходимое, чтобы вам в нём жилось не хуже, чем на Земле. О, я ведь забыла тебе сказать, девочка, что теперь твой папа очень богат.

Девочка кивнула головой и встала из-за стола. Отправляясь в дом, она повернулась у двери съязвила:

— Лиу, в кукол я ещё в девять лет играть перестала, когда дедушка купил Цыгана и начал меня учить ездить верхом.

Настя, весело смеясь, убежала в свою комнату и вскоре Маргарита Эдуардовна робко поинтересовалась, не пора ли гостям ложиться спать. Николай и её супруг, прикончившие вместе с ней две бутылки водки, были бы не прочь приговорить и третью, зато девушка-кошка, укатавшая в одиночку трёхлитровый баллон вишнёвого сока, похоже, уже и лыка не вязала. Она лишь кивнула головой в знак согласия и попыталась встать, но непременно рухнула бы на пол, если бы её не подхватил на руки Николай. Для своего изящного внешнего вида Лиу оказалась неожиданно тяжелой и весила никак не меньше восьмидесяти килограммов. Николай, подивившись этому, выпрямился, и, жужжа моторчиками своего экзопротеза, понёс гостью своих бывших тестя и тёщи в дом. Маргарита Эдуардовна важно шествовала впереди. Лиу, оказавшись в сильных мужских руках, немедленно обняла его за шею, но это было рефлекторной реакцией одинокой женщины спящей глубоким, практически непробудным сном.

Николай донёс Лиу до гостевой спальной комнаты и положил её на кровать, предоставив Маргарите Львовне заниматься девушкой. Заглянув на веранду, он сказал полковнику Егорову, что тоже отправляется спать, хотя как раз спать ему совершенно не хотелось. Но ещё меньше ему хотелось сейчас разговаривать со своей тёщей и потому он сразу же отправился в ту спальную, в которой они спали вместе с Ниной тогда, когда приезжали в Воронеж к её родителям. Эта спальная комната выглядела точно так же, как и в их прошлый приезд. Над кроватью даже висел канат, приделанный тестем для того, чтобы ему было легче вставать с неё и перебираться в инвалидную коляску. Не успел он снять рубаху, как в коридоре послышались шаги Маргариты Эдуардовны. Бывшая тёща постучалась в дверь и спросила:

— Николай, ты ещё не разделся? Я принесла бельё, хочу перестелить тебе кровать. Можно войти?

— Да, разумеется, Маргарита Эдуардовна. — Ответил Николай и отошел к креслу, стоявшему в углу.

Бывшая тёща принесла ему не только чистое, накрахмаленное постельное бельё, но ещё и махровый халат и несколько полотенец. Рядом со спальной комнатой находилась ванная. Николай, не зная что сказать, молча кивнул головой и сел в кресло, а Маргарита Эдуардовна положила халат и полотенца на комод и принялась перестилать кровать, хотя этого, явно, не нужно было делать. Она, похоже, хотела что-то сказать своему бывшему зятю, но не знала с чего начать. Николай первым нарушил молчание:

— Маргарита Николаевна, Нина больше двух месяцев назад завела себе любовника и улетает с ним на Рианон. Точнее отправилась туда на транс-телепорте. Не знаю что это за тип, мне было как-то неприятно следить за своей собственной женой, но в том, что у неё есть любовник, я уверен на все сто процентов. В общем я вот что хотел сказать, Маргарита Эдуардовна. Может быть Нина и была права, говоря, что я её подавляю, хотя все мои действия были направлены только на то, чтобы помогать ей. Просто я привык всегда всё держать под контролем и всегда знал всё о её трудностях и проблемах. Мне, наверное, нужно было не решать их за неё, а позволить разбираться со своими трудностями самой, но видите ли я никогда не пускаю дела на самотёк. Увы, это скорее всего тоже издержки моей истинной профессии. Впрочем, Маргарита Эдуардовна, я хочу сказать вам не об этом. Я знаю о том, что Нина всегда обсуждает с вами все свои дела и потому хочу вас вот о чём попросить. Понимаете, ей, наверное, нужно пожить какое-то время без меня, но если у неё с этим парнем всё обломится… Ну, в общем, если она захочет вернуться, то я не стану корчить из себя Отелло и ей не доведётся побывать в шкуре Дездемоны. Ну, и ещё относительно Насти, Маргарита Эдуардовна. Я забираю от вас дочь не из вредности. Понимаете, так нужно. Моя будущая работа мало чем отличается от того, чем я занимался все эти годы, но моё новое начальство считает, что наши близкие должны находиться под надёжной защитой.

Тёща улыбнулась и с облегчением сказала:

— Спасибо, Коля. Спасибо и прости меня, старую дуру. Если Нинка сюда пожалует или свяжется со мной, я ей всё выскажу про эти подавления. Мало ты её подавлял, сынок.

В спальную без стука заглянул тесть, строго зыркнул на жену и ворчливым голосом сказал:

— Мать, закругляйся, парню нужно отдохнуть перед дальней дорогой. — Войдя в спальную о сел верхом на стул, положил руки на спинку и спросил — Николай, уж коли ты выбился в начальники, будь добр, замолви за меня словечко на Стилане. Я тут давеча читал, что у космодесантников тоже есть танковые войска. Правда, танки у них совсем другие, летающие. Летать-то они летаю, но низенько так, словно крокодилы над болотом. Ну, я в общем готов пойти на службу хоть командиром роты. Меня тут за былые заслуги перед родиной даже в очереди на омоложение продвинули, так может быть им в космодесанте пригодится Бульдозер? Ты же меня знаешь, Николай, если мне приказывают стоять насмерть, то я так и делаю. Ну, а если им понадобится целый танковый полк, то я и это быстро организую.

Маргарита Эдуардовна быстро застелила постель, пожелала Николаю доброй ночи и вышла, а он встал и сказал вполголоса:

— Понадобится, Бульдозер, обязательно понадобится. Хотя я ещё почти ничего не знаю о своей новой конторе, мне известно, что у Управления С есть свой собственный космический десант, а раз так, то у нас должны быть на вооружении и танки. Только знаешь, Тарасыч, перед такими ребятами, как ты, стоят куда более серьёзные задачи, но об этом мы поговорим позднее.

Глава 8. Стилан

Сборы утром были довольно недолгими и Николай с Настей покинули бы дом Маргариты Эдуардовны и Дениса Тарасовича ещё быстрее, если бы хозяева не решили одарить свою гостью Лиу Маршад-сью почти полутора сотнями трёхлитровых баллонов с вишнёвым соком. В их саду зрел новый урожай, так что старые запасы было просто некуда девать. Лиу вызвала транспорт и баллоны под её присмотром были загружены в большой серебристый контейнер, который тотчас увезли на галактическую станцию транс-телепорта. После этого все присели на дорожку и уже через пару мгновений Николай, Настя и Лиу стояли возле станции галактического транс-телепорта в Москве, расположенной неподалёку от парка Горького. В отличие от множества других пассажиров они прошли в вип-зону, где их даже не стали подвергать таможенной проверки, что было и понятно, без своих серебристых браслетов они просто не смогли бы в неё войти.

Очутившись на Стилане, Николай сразу же понял, что попал на другую планету. Моторчики его экзопротеза жужжали гораздо громче, что было связано с более высокой силой тяжести. Настя этого даже не почувствовала, зато они это ощутили сразу же. Николай не знал, как ему утихомирить свои жужжащие при каждом шаге ноги и виновато улыбнулся. Лиу усмехнулась и снова велела соединить браслеты в единую цепь. После очередной переброски они оказались в большом, прохладном холле медицинского центра Управления С, где Лиу сказала Николаю строгим, учительским тоном:

— Ник, чтобы ты не сошел с ума от этого рычания в своих штанах, я немедленно сдам тебя доку Стрелли. Помучайся немного. К нему нам придётся идти пешком. Это недалеко.

Хотя это и был стиланский военный госпиталь, он мало чем отличался от всех прочих госпиталей. Те же белые стены, кровати-каталки, врачи и медсёстры в белых комбинезонах. Кабинет главного врача госпиталя находился неподалёку, а он сам был на месте, так что уже через каких-то пять минут или чуть больше Стрелт Винер обнимал Лиу. Его куда больше интересовала бывшая пациентка, нежели высокий плечистый мужчина и девочка-подросток. Док Стрелли был невысоким, даже немного ниже Лиу, бывшей Николаю по плечо, юрким, темноволосым живчиком и на вид ему было нельзя дать больше двадцати лет, если бы не сеточка тонких морщин возле жгуче-карих, пристальных глаз. Не смотря на то, что он очень хотел ощупать руки Лиу, та вывернулась и быстро вернула главного Эскулапа Управления С к реалиям жизни, заявив ему командирским тоном:

— Док, нечего меня хватать своими ручонками. С руками у меня полный порядок, а вот этот парень срочно нуждается в помощи. Знакомься, это Ник Серебряков, тот самый супертехноэмпат, которого мы с Ролло разыскивали для тебя столько лет, но сначала ты починишь его позвоночник, чтобы он уже сегодня вечером мог ходить без своего жужжащего экзопротеза, а потом примешься за свои исследования. Именно для этого он сюда и прибыл. Ну, а эта юная фриледи его дочь Настя и она пока что не нуждается в твоих услугах.

Док Стрелли отошел от них на несколько метров, оперся задом о свой деревянный письменный стол какой-то доисторической конструкции, покрытый зелёным фетром, и принялся так внимательно разглядывать застывшего Николая с головы до ног, словно обладал рентгеновским зрением. Не найдя в нём ничего сверхъестественного, он кивнул головой и сказал:

— Лиу, девочка моя, судя по всему у Ника очень серьёзно повреждён позвоночник. Извини, но операция займёт несколько суток, так что тебе не светит прогуляться с этим красавчиком сегодня вечером по парку.

— Док, не мели чушь! — С металлическими нотками в голосе оборвала Стрелта Винера Лиу — У тебя есть двенадцать часов на то, чтобы поставить этого парня на ноги и вернуть ему все его прежние рефлексы. Ничего сверхъестественного я от тебя не требую и нечего мне тут заливать о сложности операции. Тебе случалось в корабельном госпитале ставить на ноги пилотов с куда более серьёзными ранениями всего за четыре, пять часов, после чего Храмми снова гнал их в бой, а тут всего-то и дел, что восстановить функции спинного мозга, да, вернуть мышцам ног их прежнюю силу. Тебе даже не нужно ставить ему мускульные усилители и нейроускорители, ведь ему не придётся бежать кросс по полосе препятствий. Так что не болтай и поскорее принимайся за работу, а мы с Настей пока что займёмся их новым домом. И учти, Стрелли, через двенадцать часов я приду за Ником и быть беде, если ты не выдашь его мне полностью здоровым и готовым к беготне по кабинетам. На него многие захотят посмотреть и тут даже я ничего не смогу поделать.

Док Стрелли хмыкнул и огрызнулся:

— Ага, как же. Знаю я зачем нужен тебе этот верзила, Лиу. Ну, да, ладно, делать нечего, хотя ты и не права. Всё, веди девочку по магазинам, а я займусь Ником. — Лиу, взяв за руку Настю, тотчас вышла из кабинета доктора Стрелта, похожего на больничный покой, а сам он подошел к своему пациенту и задумчивым голосом поинтересовался — Откуда будешь родом, парень?

Николай сухо ответил:

— Планета Земля, государство Россия.

— Так ты и в самом деле техноэмпат самого высокого уровня? Как ты это определил? — Спросил доктор — Что тебе вообще даёт основание считать, что ты чем-то лучше Лиу или Ролло?

Николай опешил. До этого момента у него и в мыслях не было доказывать кому-либо свою исключительность. Скорее наоборот, это Лиу, Ролло и Храм Регнер только и делали, что охали и ахали по этому поводу. Правда, вчера вечером он снял свой новый браслет с руки и натянул его на голову, что оказалось не таким уж и сложным делом. В контакт с этим устройством он вошел также быстро, как и с симулятором, вот только у него было совсем другое предназначение и иные возможности. Браслет на поверку оказался не только устройством идентификации и эмитером телепортационной волны. Он был ещё и устройством для хранения и считывания информации с любых носителей и компьютеров, имеющих как радио, так инфракрасные порты и плюс к этому был ещё и компьютером. Вот только информации в нём было всего ничего — служебная, имевшая отношение к фримену Николаю Серебрякову, да, ещё та, которую закачал в браслет компьютер Лиу Маршад-сью, а он не сбросил ему ни одного лишнего байта информации.

Лёжа в постели Николай «дотянулся» до ближайшего работающего компьютера, это был компьютер городской станции слежения, расположенной неподалёку, и через него смог получить доступ к открытым базам данных. Уже через полчаса Николай сумел настолько хорошо освоить свой новый персональный компьютер, что мог бы с его помощью войти в сеть и при желании смог бы взломать какую-нибудь локальную сеть или базу данных с ограниченным доступом, так как быстро скачал со своих почтовых серверов все нужные ему коды, пароли и специальные программы. Остановило его только то, что таким образом он снова довольно болезненно щелкнул бы планетников по носу, а это были теперь его коллеги.

Вместо того, чтобы заниматься предосудительными делами, Николай просто прошелся по открытым источникам и почти до трёх часов ночи повышал свою эрудицию по части устройства Звёздного Содружества и войны с энергонами, благо на этот раз ему не нужно было думать об оплате трафика. Он быстро сообразил, что как оперативный сотрудник Управления С даже без специальных допусков имеет доступ к тем файлам, которые, явно, относились к числу секретных. Браслет, надетый на голову, давал Николаю возможность получать изображение, звук, запах и даже вкус прямо в мозг и это ему очень понравилось. Правда, при этом ему было довольно трудно ходить по комнате и пользоваться своими глазами и руками, но и с этим он вскоре справился. Любопытства ради он отыскал информацию о техноэмпатии и вскоре узнал о том, что такие трюки, которые давались ему очень легко, были под силу только самым мощным и тренированным техноэмпатам. Поэтому когда доктор Стрелт стал задавать ему свои вопросы относительно его способностей к техноэмпатии, Николай молча снял с руки браслет, растянул его и надел на голову, после чего улыбнулся и ответил:

— Док, поверьте, я довольно мощный техноэмпат, хотя всего лишь в третий раз в жизни вхожу в контакт с электронными устройствами оснащёнными системами сенсосвязи. Мы, наверное, должны отправиться в какой-то медицинский кабинет или в операционную? Пойдёмте. Раз уж вы будете потрошить мою тушку, то я, пожалуй, проведу эти двенадцать часов с пользой для себя. Думаю, что вы будете делать операцию под местным наркозом и не станете погружать меня в нирвану стиланского разлива. К тому же если я сольюсь со своим компьютером полностью, то мне уже и никакой наркоз будет не нужен. Честно говоря, мне со вчерашнего дня хотелось порыться в стиланской планетарной компьютерной сети, а у вас тут в госпитале полно модемов, через которые я могу войти в неё, не говоря уже о том, что ваша локальная сеть, как я посмотрю, открыта для меня почти полностью. Не то чтобы медицина меня очень уж интересовала, но кое-какая информация будет мне полезна. Вы ведь не будете против? Честное слово, я не буду совать свой нос в ваши тайны, и, уж, тем более, не стану заниматься вредительской деятельностью, хотя как раз именно в этом деле я считаюсь весьма неплохим специалистом, но я же не враг самому себе.

Доктор Стелт Винер даже вздрогнул, когда Николай шагнул к нему с беспечной улыбкой на лице и глядя на него вполне понимающим, адекватным взглядом. Он шагнул к своему пациенту и кивая головой торопливо спросил:

— Ник, ты что же, можешь одновременно входить в контакт с тэу-устройствами и при этом воспринимать реальность? Но это же чертовски неприятное занятие! Лично я предпочитаю во время сложных операций, когда соединяюсь своим сознанием с робохирургом, сидеть в кресле или лежать на кушетке. — Вспомнив о том, о чём он говорил пару минут назад, доктор кивнул головой и сказал — Да, Ник, ты, похоже, действительно очень мощный техноэмпат, но мне придётся провести множество исследований, чтобы понять, тот ли ты человек, который нам нужен. Ну, это касается в основном не того, насколько ты мощный техноэмпат, а тех генов, которые отвечают за техноэмпатию.

Николай пожал плечами и ответил с улыбкой:

— Именно за этим я и прибыл на Стилан, док, чтобы вы смогли во всём разобраться. Ну, и ещё за тем, чтобы сражаться с энергонами, я ведь профессиональный военный.

Доктор Стрелт пошел впереди и повёл Николая из кабинета в ближайший хирургический бокс, по пути рассказывая ему о том, чем он займётся в течении ближайшего времени. Операция предстояла очень сложная, но не это было главным, ведь на неё должно было уйти даже в самом тяжелом случае не более двух часов. Куда сложнее было полностью восстановить мышечную активность ног тазобедренного пояса в прежнем виде. Это можно было сделать только с помощью специальных инъекций и электростимуляции мышечных волокон. К тому же специальными препаратами включалась ускоренная регенерация клеток и по заверениям доктора уже через каких-то семь часов Николай сможет забыть о своём увечье. Такие скорости были для него чем-то совершенно фантастическим и он недоверчиво спросил:

— Док, вы что, серьёзно? Я подумал было, что Лиу просто набивает цену вашей стиланской медицине. Насколько мне это известно, операция омоложения организма длится почти три месяца, а то, о чём вы мне рассказали, почти одно и то же.

Доктор Стрелт усмехнулся, и, подталкивая Николая к большому агрегату отчасти похожему на громадный хромированный саркофаг, стоящий посреди комнаты с белыми стенами, сказал:

— Парень, ты же профессиональный военный и должен знать, что между гражданской и военной медициной есть разница. В таких мирах, как твоя Земля до прибытия на неё нашей экспедиции, разница была невелика, но всё же достаточно заметна. У нас же она не просто велика, а очень велика. В гражданской клинике ты лежал бы в гидрокамере робохирурга почти две недели, а у нас, у военных медиков, свои собственные нормативы. Когда ты пройдёшь все процедуры и наши клон-операторы вырастят различные запасные части для тебя, то даже в том случае если тебя доставят в госпиталь без рук и ног с изувеченным торсом едва живого, уже через три, четыре часа ты своим ходом пойдёшь в столовую, чтобы ещё через пару часов снова вступить в бой. Меч крепкая штука, да, и боевой скафандр весьма основательно защищает человека от всяческих поражающих факторов, но после десятка попаданий из импульсных пушек именно в таком виде пилоты поступают в корабельный госпиталь. Ладно, парень, хватит болтать. Раздевайся и залезай в чрево робохирурга. Если захочешь узнать что-то ещё, запроси через свой компьютер информацию о наиболее типичных ранениях и травмах, которые пилоты-техноэмпаты получают во время боя с энергонами.

Доктор подошел к небольшому пульту у стены и нажал кнопку. Прямо из одной стены выдвинулся шкафчик для одежды и небольшой диванчик, а из другой удобное на вид большое кресло с какой-то чёрной штуковиной очень похожей на фен в женской парикмахерской. Николай сразу же понял, что сидя в этом кресле со шлемом на голове доктор Стрелт будет руководить ходом операции. Ему стало интересно, будет он находиться возле него неотлучно или же просто запрограммирует робохирурга и передаст ему бразды правления, и потому он спросил:

— Док, операцию будете проводить вы или этот ваш саркофаг сам всё сделает? Если всё так просто, как вы говорите, то мною могла бы заняться какая-нибудь медсестра.

— Медсестра? — Удивлённо воскликнул доктор — А, понял, ассистент лечащего врача. Нет, Ник, мне очень хочется поскорее понять, кто ты такой и потому я намерен начать исследовать тебя немедленно. Просканирую твой позвоночник, разберусь в чём тут дело, задам программу робохирургу и сразу же начну полное сканирование твоего тела. До мозгов доберёмся позднее. Своё наручное тэу можешь не снимать. Робохирург знает, что это такое и не примет его за экзопротез, от которого тебя нужно избавить раз и навсегда. — Посмотрев на Николая, уже успевшего раздеться до трусов, доктор ухмыльнулся и заметил — Эти жадины поставили тебе самую дешевую модель экзопротеза. Вечно они экономят. Даже на таких примитивных устройствах.

Сделав рукой жест в сторону робохирурга, доктор Стрелт нажал кнопку на пульте и вся верхняя часть саркофага поднялась вверх, словно на тросах, но их не было. Подумав об антигравитации, Николай снял трусы, быстро развесил одежду в шкафчике и подошел к саркофагу. Внутри него он увидел овальное углубление, выложенное чем-то вроде светло-голубого меха, с одной стороны которого имелось возвышение для головы. Поправив на голове свой браслет, он забрался в саркофаг и как только улёгся, крышка плавно опустилась вниз, погрузив его в полную темноту и отрезав от всех звуков. Мех под ним зашевелился и саркофаг стал заполняться водой или какой-то другой жидкостью имевшей температуру тела. Не желая дожидаться начала операции, Николай поспешил полностью соединиться сознанием со своим компьютером и продолжил своё знакомство со Звёздным Содружеством и его научными и техническими достижениями.

Как и вчера вечером это занятие его быстро увлекло и поскольку времени впереди у него было довольно много, целых двенадцать часов, он стал более подробно и внимательно просматривать информацию о энергонах. Уже очень скоро он понял, что не смотря на множество файлов, информации о них у галактической стражи было кот наплакал. Это его насторожило и он стал искать различные аналитические обзоры и статистические отчёты о нападениях энергонов. Все они также были похожи один на другой, что его совершенно не удивило. Один и тот же враг скрытно проникает в галактику на одних и тех же боевых космических кораблях, которые отличались только оттенком цвета, нападал на те корабли, которые привлекли его внимание и если получал достойный отпор, стремился поскорее удрать от места схватки, проявляя при этом чудеса изобретательности и используя для маскировки всё, что только было можно.

Энергоны в отступления были просто феноменальными пилотами. Они пользовались малейшей возможностью спрятаться за газо-пылевыми облаками, смело входили в корону звезды, да, к тому же выбрасывали во все стороны множество голографических фантомов, почти ничем не отличавшихся от зубцов и потому сбивавших преследователей с толку. В общем покидать поле боя они умели на порядок, а то и все два лучше, чем сражаться, хотя и в этом плане им нужно было отдать должное. Просмотрев несколько аналитических отчётов о сражениях, Николай, вдруг, подумал о том, что энергоны действовали в бою точно так же, как и он сам, сражаясь на симуляторе с золотыми зубцами. То есть управляли четырьмя зубцами и при этом было трудно, но всё же можно понять, который из пяти зубцов был командирским.

Почему-то это его не удивило и он стал искать информацию именно на эту тему. Вскоре он узнал, что очень многие пилоты-техноэмпаты считали точно так же и полагали, что энергонами также являются техноэмпатами и пилотируют свои корабли с помощью техноэмпатического устройства, сокращённо тэу. Что же, в таком случае у энергонов было гораздо больше общего с людьми, чем считали в космофлоте. Возможно, что энергоны вовсе и не были энергетическими существами и тогда кое что они всё же прихватывали с собой, ведь никто толком не знал, какими возможностями обладали их корабли. Вдруг они могли буксировать транспортировочные контейнеры, ведь как правило после своих удачных операций они взрывали захваченные корабли термоядерным зарядом, после которого было уже невозможно понять, похитили они с него что-либо или нет.

Следующим вопросом, который заинтересовал Николая, было, — имела ли место эволюция кораблей энергонов и уже очень скоро он узнал, что так оно и было. Хотя внешний вид их кораблей не менялся, со времени первых стычек они стали как мощнее в смысле вооружения, так и значительно прибавили в скорости. К тому же вот уже на протяжении более, чем двухсот лет многие пилоты считали, что в режиме гипердрайва зубцы могут летать значительно быстрее, чем об этом было принято говорить. Просто они тщательно скрывали истинные возможности своих космических кораблей. А ещё бывалые пилоты считали, что корабли энергонов обладают какой-то маскировкой, что позволяет им под её покровом гораздо быстрее прилетать в нашу галактику и покидать её после своих набегов. Как и мечи, зубцы несли на борту ракеты с термоядерными боеголовками, но всего лишь по четыре штуки и поэтому применяли их во время боя крайне редко, предпочитая стрелять из импульсных пушек. Похоже, что энергетические установки на трезубцах были весьма мощными.

Николай так увлёкся, что не сразу понял, — операция завершилась и колпак робохирурга открыт. Доктору Стрелту даже пришлось потормошить его, чтобы вернуть к действительности. Лиу и Настя уже ждали его за дверями операционного бокса. Со вздохом выключив свой наручный компьютер, он по привычке взялся руками за бортик и стал подниматься. К его удивлению ноги, которых он до этого часа не чувствовал более двенадцати лет, сами собой согнулись в коленях, хотя никакого экзопротеза на нём уже не было. Николай, поначалу, опешил, а затем с силой выбросил своё тело из робохирурга и ловко приземлился на пол, покрытый тёмно-зелёным ковролином. Ноги, как и прежде, прекрасно знали своё дело и потому он даже не пошатнулся. Подпрыгнув несколько раз на месте, он сделал несколько махов сначала правой, а затем левой ногой, после чего наклонил корпус влево и проделал правой несколько резких движений, имитирующих удары из кухни карате. Под один из них чуть не попал доктор Стрелт, беспечно направляющийся к пульту, но успел закрыться блоком и потому не отправился в нокаут. Потирая ушибленную руку, он немедленно поинтересовался:

— Ты занимался боевыми искусствами, Ник?

— Ага, большую часть своей жизни. Карате, самбо, айкидо и много чего ещё. — Ответил Николай — А что, заметно?

Доктор усмехнулся и сказал:

— Не знаю что такое ваше карате и самбо, но удар у тебя отличный. Представляю себе во что ты превратишься, когда над тобой поработают наши лучшие специалисты. Хорошо, доказывать мне, что операция прошла успешно, тебе уже не нужно, а теперь быстро одевайся, пока у Лиу не лопнуло терпение. Она, знаешь ли, в гневе не самая приятная собеседница.

Прежде чем одеться, Николай внимательно ощупал своё тело. Робохирург не только излечил его от паралича, но и сделал липосакцию. Удовлетворённо хмыкнув, ему не нужно было теперь резко увеличивать нагрузки чтобы согнать лишний жирок, он стал одеваться. Костюм, который был ему утром немного тесноват, к вечеру стал великоват как минимум на два размера, но это его мало расстроило, поскольку в ближайшей перспективе ему предстояло стать подопытным кроликом доктора Стрелта, чему он был только рад. Теперь, когда Николай полностью освоил своё наручное тэу, он только и ждал того момента, когда сможет заняться своим самообразованием, хотя и полагал, что Ролло Шутер и Лиу постараются приложить руки и к этому. С такими мыслями он завязал галстук, вся его одежда была за это время выстирана и отглажена, и, козырнув доктору, вместе с ним вышел из операционного бокса.

Первой к нему на шею бросилась сияющая от счастья Настя. Лиу стояла чуть позади и выглядела хмурой. Быстро оттащив девочку от отца, девушка-кошка пару раз стукнула его кулачками в область пресса, после чего ребром ладони простукала бёдра ног. Оставшись довольной, она тем не менее хмуро проворчала:

— Ну, вот, теперь всё в порядке, Стрелли. — После чего совсем уж хмуро буркнула — Ник, если бы я знала, что твоя дочь такая вредина, то отправила бы с ней за покупками Храмми. Представляешь, она так и не позволила мне выбрать хоть что-либо из мебели и зачем-то купила на кухню какие-то древние агрегаты. Я даже и не знала, что такие ещё производят. Но что самое ужасное, она превратила одну комнату рядом с кухней в этот, как его, в погреб, и закупила такое огромное количество сырых продуктов, словно в вашем доме будет квартировать целая рота космодесантников. На любой мой довод эта девица всякий раз до жути противным голосом говорила: — «Моему папе это не понравится и он обязательно выбросит эту штуковину из дома». В общем, Ник, теперь твой дом представляет из себя жилище доисторического человека и мало чем отличается от пещеры.

Настя чуть ли не хохотала от слов своей новой подруги. Николай одобрительно улыбнулся дочери, так как понял, что она всего лишь позволила воплотиться в жизнь их совместным мечтаниям. Поскольку Николай стремился как можно скорее скопить денег на операцию, то покупал только самое необходимое, но при этом он вместе с Настей частенько рассматривал каталоги с новейшими моделями бытовой техники, мебели и всего прочего, что превращало дом в рай земной. Он согнал с лица улыбку, пристально посмотрел на дочь и спросил её строгим голосом:

— Хранилище для овощей и мяса купила то самое, стапятидесятикубовое, с автоматической загрузкой и выдачей?

— Естественно! — С вызовом ответила дочь — Лиу сказала мне, что я могу тратить сколько угодно денег, всё равно за всё заплатит наше Управление. Я хотела взять трёхсоткубовое, но тогда пришлось бы устанавливать погреб не рядом с кухней, а где-нибудь ещё. Зато теперь красота, подошел к люку и взял из него всё, что тебе нужно, и, главное, ничто не нужно будет размораживать, но холодильник я тоже на кухню купила. Ты же любишь пить холодный компот, а тут на Стилане такая жара стоит. Даже жарче, чем у нас в Ростове и это только начало лета.

Николай кивнул головой и снова спросил дочь:

— Харчами затарилась, Настёна? Гостей сможем принять, если доведётся?

Та ответила:

— Ага, всё купила. Три тонны молодой картошки, три — зрелой, на пюре и всякие там борщи и супы, огурцы, помидоры, ну, в общем, всё, что ты обычно покупаешь. Фрукту закупила, мясо, рыбу. Пап, ну, что я буду перечислять, дома на всё сам посмотришь. Я ведь уже не ребёнок и знаю, что должно всегда быть под рукой. Я даже вино купила и дрова для шашлыков.

— Так, всё ясно, Настёна. — Сказал Николай и поинтересовался — А теперь скажи мне, дочка, где ты харчи покупала? Надеюсь не в каком-нибудь местном супермаркете?

Последний вопрос возмутил девочку и она с обидой буквально выкрикнула:

— Пап, ты что, дурой меня считаешь? Лиу помогла мне связаться с Центральным рынком в Ростове, с одной компанией, она принадлежит отцу моей одноклассницы, Вики. Компания Викиного папы как раз занимается закупкой продуктов для тех людей, которые в отличие от тебя не любят ходить на рынок. Вот они-то всё и закупили по моему списку. Ну, правда, Викин папа когда узнал, кто ты такой на самом деле и где сейчас работаешь, сразу же взял с меня слово, что он будет теперь постоянно поставлять тебе продукты. В общем он ещё много чего нам прислал. Да, ты его знаешь, папа, это дядя Толя. Вы ведь с ним прошлым летом целый месяц для нашего класса в летнем лагере готовили.

Только после этого Николай с улыбкой сказал обиженной Лиу, которую Настя так решительно отстранила от хлопот:

— Лиу, в нашей семье я шеф-повар, а Настя просто повар. Её маму мы к кухне даже близко не подпускали. Тебе, как я помню, понравилась стряпня Настиной бабушки… — Настя при этих словах немедленно скорчила брезгливую мину и Николай смело высказался по этому поводу — Так вот, её котлетами только голодных бомжей кормить. Не сегодня, так завтра я накормлю тебя, Ролло и Храмми таким обедом, что вы мигом назначите меня не пилотом-техноэмпатом, а главным шеф-поваром нашей конторы, но я на это не соглашусь.

Лиу, наконец, улыбнулась и сказала:

— Док, спасибо, что подлатал Ника. Скоро я сдам тебе этого парня для твоих изуверских опытов. — Она взяла Николая под руку, Настя тотчас ухватилась за вторую и уже шагая по коридору госпиталя, обрадовала его — Боюсь, что сегодня тебе не светит возиться у плиты в твоей новой кухне. Твоя дочь добрых три часа там что-то готовила, пока я приводила твой дом в порядок следуя её инструкциям. Мне даже как-то не верится, что ты ей о себе ничего не рассказывал. По-моему она переняла у тебя все твои командирские способности, о которых ей, якобы, ничего не было известно. Мною во всяком случае она командовала просто превосходно, и, главное, ей очень быстро удавалось убедить меня, что всё делать нужно именно так, а не иначе.

— Да, уж. — Отозвался Николай — Настя в отличие от своей мамы очень любит порядок. Во всём. Видимо, это передалось ей от обоих дедов. Мой отец тоже любил дисциплину и порядок, а вот мне этому пришлось очень долго учиться, но у меня были хорошие учителя, Лиу. Надеюсь, что и моей дочери пойдёт впрок всё то, чему я её учил. Как ты считаешь, Настенька, твой папка не зря с детства учил тебя быть собранной и дисциплинированной?

Дочь ответила отцу обиженным голосом:

— Пап, ну, перестань. Ты ведь знаешь, что даже дед с бабушкой меня за это всегда хвалят, да, и в школе наша классная ставит меня в пример всем ребятам, хотя у меня неважные отметки по русскому языку и литературе. Теперь, когда я знаю кем ты был, мне понятно, почему ты у меня такой. Только ты зря считаешь, что мама не любит порядок. У неё к нему просто совсем другое отношение к нему. Ты ведь у нас экстраверт, а она интроверт и к тому же у неё артистическая натура в отличие от тебя.

Николай усмехнулся и чмокнув дочь в щёку сказал:

— Вот такая у меня дочь, Лиу. Умница. Вся в маму пошла, но кое что ей и от отца досталось. Например, умение готовить.

Первой рассмеялась Настя, а затем громко расхохоталась Лиу и они все вместе вышли в холл, откуда телепортом отправились прямо в новый дом Николая Серебрякова, где уже был установлен мощный генератор телепортации. Дом этот, а его скорее следовало называть виллой, стоял на довольно большом участке земли в окружении точно таких же вилл в живописной холмистой местности, поросшей высокими, раскидистыми деревьями с синеватой листвой. Это был заповедный участок Астроурбиса — города, в котором жили преимущественно одни только семьи сотрудников Управления С, и являлся частью огромного мегаполиса, — Соляриса, столицы всего Звёздного Содружества. Об этом говорила мерцающая в голубой дымке стена небоскрёбов, горной грядой стоящих в полутора десятках километров от этого места.

Николай только оказавшись на беломраморной площадке перед своим новым домом впервые за эти часы увидел Стилан и смог полной грудью вдохнуть его воздух, в котором кислорода было на девять процентов больше, чем в атмосфере Земли. Может быть от этого он показался ему удивительно чистым и каким-то пьянящим. К тому же воздух был напоен запахами хвои и незнакомых ему цветов. Вилла была окружена небольшим парком с несколькими лужайками и в нём во множестве произрастали помимо деревьев с большими, узорчатыми синеватыми листьями, пахнущими сосной, какие-то кустарники с разноцветными цветами. Трёхэтажная вилла какой-то замысловатой, но очень красивой архитектуры в древнеримском стиле, была чуть ли не вся оплетена вьющимися растениями с большими, зеленовато-белыми цветами. Окрест царили тишина и покой. Солнце уже клонилось к закату, но Николай знал, что сутки на Стилане длятся на три часа дольше и потому до вечера было ещё далеко. Вилла, предоставленная для него и Насти, показалась ему через чур большой для двух человек и он осторожно поинтересовался:

— Лиу, не слишком ли много будет для двух человек?

Девушка-кошка пожала плечами и ответила:

— Ничем не могу тебе помочь, Ник. Это стандарт. Тебе предоставлен участок площадью в четыре с половиной гектара и дом на нём, общей площадью в семьсот пятьдесят метров. В Зелёных Холмах, на стиланском и на вашей латыни это место называется Виридоколлес, все дома такие и отличаются друг от друга только архитектурным решением. Я предлагала Насте поселиться в доме рядом с моим, но он ей не понравился и она выбрала этот, немного дальше. Вообще-то в Зелёных Холмах почти треть домов стоит незаселённой и в той стороне, — Лиу указала за дом чуть наискосок — Уже никто не живёт. Думаю, что их с удовольствием займут ребята из группы «Земля-21». Весь этот участок от твоего дома и до Зеркального озера построен в стиланском стиле, который, почему-то, так понравился Насте. Не понимаю я их стремления строить все малоэтажные дома из камня. Пластик лучше.

Настя уже нетерпеливо дёргала отца за рукав и Николай, делая шаг вперёд, усмехаясь сказал:

— Настенька у меня большая любительница истории, а нам от стиланцев, переселившихся на Землю, досталось очень многое.

Когда они подошли к большим, распахнутым настежь деревянным дверям, то к ним вышли из дома Храмм и Ролло. Начальник Управления С, бросив взгляд на Николая, кивнул головой и одобрительно заметил:

— Ты правильно сделала, Лиу, что сразу же утащила Ника к доку Стрелли. Очень уж много народа захотелось с ним встретиться. Думаю, что дня через два, три их любопытство малость утихнет и они удовлетворятся одними только отчётами о деятельности группы «Кавказ-21» и лично Мудреца. Все фотографии я из досье на этих парней уже изъял, а потому надеюсь сохранить их инкогнито и в дальнейшем. — Видя удивлённый взгляд Николая, он пояснил — Извини, парень, но даже я не могу отвадить некоторых типов от нашей конторы. Уж очень высокие посты они занимают в правительстве Содружества, но благодаря Лиу мне удалось наплести им с чёртову кучу небылиц про дока Стрелли и его кропотливость в работе. Так что в ближайшую неделю они не станут тобой интересоваться, а к тому времени я ещё что-нибудь придумаю. Надеюсь ты не в претензии к нам, что мы так нагло вторглись в твой дом? Эта юная фриледи, как я понимаю, твоя дочь. Ну, что же, давайте знакомиться.

Большой Папочка Храмми церемонно представился сам и представил Ролло Шутера, велев девочке называть их дядя Храмми и дядя Ролло и относиться, как старым друзьям. Та моментально смекнула, как ей себя вести и воскликнула:

— Тогда пойдёмте ужинать! Дядя Храмми, я наготовила такой вкуснятины, пальчики оближете.

Пальчики облизал не только Храмми, но и все остальные, включая Николая. После раннего ужина Настя умчалась осматривать парк перед домом и участок за ним, на котором она намеревалась посадить земной сад и разбить там огород. Со стиланскими роботами это была не работа, а сплошное удовольствие. Пока робот, похожий на раскатывающий по столовой мини-комод, убирал со стола посуду, Николай вместе со своими гостями вышли на террасу и расселись в плетёных креслах. За ужином Храмм в основном только и делал, что веселил Настю, и потому почти не говорил о делах. Усевшись в кресло, он достал из кармана футляр с сигарой, закурил не смотря на недовольную мину Лиу, и принялся рассказывать:

— Ник, как я это и обещал, ты теперь являешься весьма богатым человеком. Во-первых, наше начальство пошло на то, чтобы увеличить сумму премиальных за операцию «Хавала» и каждому из вас выплатят по семьсот пятьдесят тысяч кредитов, ну, а, во-вторых, сумма вознаграждения за голову Джона Сильвера, оказывается, увеличилась ровно вдвое и не смотря на сопротивление некоторых господ я выбил эти деньги из правительства. Я открыл на твоё имя несколько счетов в различных банках и перечислил на них все сто пятьдесят миллионов. Вознаграждения такого рода у нас не облагаются налогами. Однако, я не советую тебе в ближайшие три-четыре месяца тратить эти деньги. Пусть сначала буря уляжется. Если тебе всё же понадобятся деньги, то ты можешь воспользоваться нашей кредитной линией. — Храмм Регнер передал Николаю дюжину банковских пластиковых карт и с невозмутимым видом продолжил — Кое-кто из правительственных чиновников хотел было загрести под себя группу «Земля-21», Ник, но я сумел отбиться от этой атаки, хотя она и была очень массированной. Взамен мне пришлось согласиться с требованием президента предоставить тебе право принятия самостоятельных решений, к чему я, собственно, и стремился ровно с тех пор, как подробно изучил досье группы «Кавказ-21». Энсис также очень внимательно изучил это досье и дал его почитать Хасту, своему советнику по безопасности. Так что ты теперь, можно сказать, на особом счету у нашего президента. То, что Ролло и Лиу удалось тебя не только обнаружить, но и завербовать в нашу контору, было оценено очень высоко. Ролло за эту операцию присвоено звание премьер-адмирала, а Лиу — суб-адмирала. Тебя также было решено повысить в звании до премьер-командора. Это что-то вроде вашего звания генерал-майора, но я бы на твоём месте не стал обольщаться. В космофлоте от премьер-командоров не протолкнуться. Особенно в разных штабах. Там в кого ни плюнь, обязательно в преко попадёшь. Поэтому если когда-нибудь окажешься в их компании и будешь одет в штатское, лучше говори, что ты просто командор, но до этого дня тебе ещё нужно дожить. Завтра вам всем, ребята, всё же придётся встретиться с президентом, но больше пятнадцати минут Энсис вам уделить не сможет. Ему очень интересно посмотреть на парня, который смог уделать золотых хотя бы на симуляторе. Меня с вами не будет, так что смотрите, не оплошайте.

Лиу небрежно отмахнулась и сказала:

— Храмми, что я по твоему ни разу не встречалась с Энсисом? Он точно такой же пилот, как и мы все, только взлетел повыше. Хотя если бы ты захотел, то тоже смог бы выиграть президентские выборы. Только тебе это не нужно. Так ведь?

Храмми кивнул головой и продолжил:

— Всё правильно, Лиу, меня политика совершенно не интересует, а глядя на некоторых политиков, меня от неё просто тошнит иной раз. Очень уж наши политики всё любят усложнять. Ну, да, ладно, мы ведь не политику сюда пришли обсуждать.

Ролло усмехнулся и глубокомысленно заметил:

— Это точно, Храмми, убедились, что с Ником всё в порядке, пора и дать парню осмотреться на новом месте, а Лиу ему в этом поможет. Так ведь, девочка?

— Проваливали бы вы оба, умники. — Улыбаясь сказала девушка-кошка и сделала рукой такой жест, словно она была королевой и показывала, что аудиенция окончена — А я останусь и посвящу Ника в кое-какие ваши тайны.

Храмми и Ролло встали, попрощались и прямо с террасы куда-то телепортировались. Николай покрутил головой и задумчивым голосом промолвил:

— Хорошее получается начало. Не успел я толком прописаться в вашей конторе, Лиу, как уже стал миллионером. Хотелось бы мне знать, смогу ли я оправдать ваши ожидания.

Девушка-кошка потянулась в кресле всем телом, села в нём поджав под себя ноги и пристально глядя на Николая сказала:

— Думаю, что с этим у тебя не возникнет никаких проблем. Несколько часов назад я разговаривала с доком Стрелли и он сказал мне, что ты нечто сверхъестественное в плане техноэмпатии и если ты вдобавок ко всему парень с мозгами и характером, то далеко пойдёшь. Ник, лично меня сейчас интересует совсем другое, сможешь ли ты оправдать мои ожидания. — Николай покраснел и хотел было возразить, понимая, к чему клонит Лиу, но та поторопилась его успокоить — Не волнуйся, парень. Тебе ничего не придётся объяснять своей дочери завтра утром. Я уже с ней поговорила и Настя вовсе не против, если у тебя появится такая необычная подружка. Она вовсе не в восторге, что у её мамы появился любовник, да, к тому же не землянин, а рианонец, какой-то аристократ. На всякий случай я рассказала Насте, какими подлецами бывают эти рианонские аристократы и как они относятся к женщинам. Узнав о том, что на Нину положил глаз какой-то пройдоха, по описанию Насти типичный альфонс, я связалась с теми планетниками на Рианоне, которым доверяю полностью, и поручила им выяснить, кто именно задурил голову твоей бывшей жене и чем. Увы, но рианонцы обладают специальными психотехниками воздействия на людей и частенько используют их в своих корыстных целях. Если, вдруг, выяснится, что этот граф эс-Вигано из таких типов, то они сделают всё возможное, чтобы вытащить Нину из этого дерьма. Обо всём этом я рассказала Насте и успокоила девочку. В общем, Ник, она не будет против, если мы с тобой узнаем друг друга получше. Только не говори мне, что я тебе совсем не нравлюсь.

В парке тем временем послышались громкие детские голоса. Целая ватага детей примчалась знакомиться с Настей на каких-то летающих штуковинах. Николай поднялся из кресла, подошел к краю террасы и посмотрел на лужайку, где его дочь плотной толпой обступили дюжины две детей примерно одного возраста с ней. После недолгих разговоров Настя села позади какой-то девушки с платиновыми волосами и улетела вместе со своими новыми друзьями. Николай понял, что все пути к отступлению отрезаны. Лиу подошла к нему сзади и положила руку на плечо. Николай медленно повернулся, посмотрел ей в глаза и сказал ласково улыбаясь:

— А у ронн это не считается противоестественным, заниматься сексом с существами других рас?

Обняв Николая руками за шею и запуская пальцы в его волосы, девушка-кошка ответила:

— Ник, ты будешь далеко не первым моим любовником из числа хомо, ведь я давно уже мотаюсь по галактике.

Николай решительно подхватил её на руки и прошептал, направляясь в дом:

— Тогда скажи, где в этом доме находится спальная.

Глава 9. Друзья Николая

На Землю Николай прибыл вместе с Храмом, Ролло и Лиу. Та решила, что грядущее состязание в быстрой стрельбе между её командиром и другом Николая. От станции планетарного транс-телепорта до стрелкового бара они добирались на такси, хотя и могли отправиться туда телепортом, ведь там уже находилось несколько телохранителей, без которых не обходилась ни одна вылазка Храмма Регнера за пределы Астраурбиса. Николай сразу по прибытии связался с Кинг-Конгом по сотовому и предупредил его, что максимум через полчаса они будут в баре. Тот ответил, что вся группа в сборе и предложил сначала посидеть в баре с краешку, выпить чего-нибудь, дать гостям посмотреть на парней и прочую публику, а им на них, после чего приступить к состязанию. О телохранителях Храмма Регнера Кинг-Конг отозвался весьма уважительно, назвав их глазастыми ребятами. Храмми, услышав это, широко заулыбался.

Стрелковый бар находился на промышленной окраине Москвы и до прибытия на Землю галактов это был какой-то здоровенный цех, построенный ещё в первой половине двадцатого века. Добротное кирпичное здание с огромными окнами и потолком высотой метров под двадцать. Цех был такой громадный, что Кинг-Конг и Прапорщик смогли разместить в нём не только целых три стрелковых зоны, но ещё и полосу препятствий с множеством закоулков, на которой частенько охотились друг на друга любители городского пейнтбола. Помимо них в самом баре, а он располагался в средней части здания, имелось несколько десятков электронных тиров, так что этот нехитрый бизнес вполне процветал, хотя до стрелкового бара и было далеко добираться. Большая часть зданий в этом районе уже была снесена и теперь её активно застраивали коттеджами и таунхаузами. Жильцы новостроек вовсе не возражали против такого соседства, так как стрелковый бар посещали довольно солидные люди.

На стоянке перед стрелковым баром стояло десятков шесть дорогих автомобилей и мотоциклов, а также довольно неказистый автобус, глядя на который Николай невольно усмехнулся, представив себе, как из него выбирались его друзья. Даже будучи одетыми в штатское, они не смотря на свой солидный уже возраст заставляли относиться к себе с уважением даже самых крутых типов. Впрочем, не такими уж стариками они и были, ведь самому старшему из них, Кинг-Конгу, было всего пятьдесят шесть лет и выглядел он гораздо моложе своих лет, ну, а самый молодой, Витёк, и вовсе выглядел максимум тридцатипятилетним мужчиной. Один только он не имея возможности тренироваться, выпадал из этого ряда. Тем не менее Николай всё равно оставался командиром группы «Кавказ-21», ведь таким был последний приказ Деда, который никто даже и не думал оспаривать. Поэтому он и входил в стрелковый бар, как на базу их группы.

Было пять часов пополудни и народа в баре собралось немного. В основном в это время сюда приезжала самая солидная публика, чтобы потренироваться в стрельбе из пистолета и если повезёт, получить несколько толковых советов от самого Ганфайтера, непревзойдённого мастера стрельбы. Попозже, часов после восьми, в баре собирался народ попроще, но с куда большими амбициями. Большие любители бросить вызов Витьке Прапору. Вместе с солидными господами, приехавшими потренироваться в этот час, в бар приехала дюжина байкеров с подружками, которые не столько отрабатывали навыки стрельбы из пистолета или револьвера, сколько выпендривались перед девицами возле электронных тиров и потому громко насмехались друг над другом, но никакого беспокойства от них не было.

Ник, как Храм, Ролло и Лиу, были одет в тёмно-синий мундир военно-космического флота, но не в тот, в котором было принято появляться в штабе космофлота, сверкающий золотым шитьём и погонами, а так сказать полевой, с невзрачными знаками различия на левой стороне груди. Именно в таких мундирах пилоты и появлялись в Управлении и расхаживали по палубам на кораблях поддержки. Довольно простого фасона укороченные куртки с широкими лацканами, застёгивающиеся не на пуговицы, а на специальные застёжки, удобные брюки с ребристыми широкими поясами-тэу спецназначения, с двумя кобурами для импульсных пистолетов, грубоватые и тяжелые на вид бутсы с гравитационными присосками и серебристо-серые береты. Именно такую форму пилоты-техноэмпаты предпочитали носить вместо тех роскошных мундиров, которые навязывало им высокое начальство, хотя оно и происходило из их среды.

В этой форме они не привлекли ничьего внимания и потому почти никем незамеченные вошли в бар и поднялись на платформу у входа, где собственно и находился сам бар. Внизу тоже находилось несколько стоек, где можно было промочить горло безалкогольным пивом, соками и прочими прохладительными напитками. Наверху же можно было выпить чего-нибудь и покрепче, но в этом заведении действовало строгое правило — или пить, или стрелять. Исключение делалось только для одного человека, Ганфайтера. Тот мог позволить себе выпить несколько кружек пива или пару, другую стопок водки, но при этом трудно было сказать, что он выпивши. Виктор сидел возле барной стойки и о чём-то разговаривал с Кинг-Конгом. Перед ним стояла стопка и литровая бутылка водки, опустошенная уже наполовину. Николай, бросив взгляд на друга, предложил своим новым друзьям сесть за столик возле самого края, откуда была хорошо видна вся остальная территория. Внизу тоже стояли столики и вся его группа расселась за ними по три, четыре человека, выставив себя таким образом Храмму Регнеру напоказ.

По бару разгуливало несколько девушек, одетых в гусарские мундиры с киверами, — официантки. Одна из официанток сразу же подошла и к их столику. Все сделали заказ и принялись наблюдать за тем, как развлекалась публика. Байкеры, которые сгрудились возле электронных тиров, мало кого интересовали. Зато несколько стрелков, находящихся в стрелковых зонах, привлекли внимание Храмми. На больших телевизионных экранах, повёрнутых так, чтобы их было видно из бара наверху, он мог видеть мишени, по которым те стреляли. Мишени были самые разнообразные, от спортивных, с концентрическими кругами, до цветных фотографий, наклеенных на картон, изображавших всяческих экзотических типов. Николай, которому так до сих пор так и не удалось представить Храмми членов группы «Кавказ-21», кивнул головой в сторону бармена, темноволосого мужчины чуть выше среднего роста, принялся устранять этот пробел:

— Парень за стойкой, Кинг-Конг, полковник Георгий Соловьёв. Он отвечает у нас за физподготовку. Он же главный силовик. Храмми, ты мне не поверишь, но он не только превосходный знаток боевых искусств чуть ли не всех народов Земли, но ещё и обладает какой-то просто невообразимой физической силой, хотя и не проводит в спортзале всё своё свободное время. Это у него врождённое. В молодости он провёл семь лет в Тибете и научился там совершенно фантастическим штукам. По образованию Жорик врач и не раз вытаскивал каждого из нас чуть ли не с того света. Наш Кинг-Конг обладает ещё одной удивительной способностью — он умеет подчинить себе любое дикое животное. Причём делает это очень быстро, а уж что он вытворяет со специально натасканными сторожевыми псами, это и вовсе фантастика. Ещё полковник Соловьёв прекрасный аналитик. Интересующий тебя Ганфайтер, это парень в камуфляже, который сидит напротив него за стойкой, Храмми. Ты только не обращай внимания, что перед ним стоит бутылка водки. Витька будет покрепче на спиртное, чем даже Лиу. Это у него наследственное. Дед взял его в нашу группу по двум причинам. Он прекрасно стреляет из любого стрелкового оружия, а ещё он был очень похож на меня ещё до той пластической операции, которую ему сделали позднее, когда выяснилось, что я большой спец по части взлома компьютеров. Ну, и ещё это нас не раз выручало во время проведения некоторых операций. Теперь о тех, кто сидит внизу. Самый ближний к нам Гамлет, майор Рустам Хабибуллин. Он непревзойдённый мастер перевоплощения и тоже очень хороший аналитик, только перед ним нужно всегда ставить задачу, причём чётко и внятно. Тогда он в считанные часы способен просеять горы информации и выудить ту, которая относится к делу. Напротив него сидят Чип и Дейл. Майор Владимир Никифоров и капитан Сергей Пинегин. Они с Рустамом работают в одной боевой тройке. Они мастера на все руки, но Чип ещё и отличный подрывник и химик, умеет изготовить взрывчатку из чего угодно, хоть из хлебного мякиша. За следующим столиком сидят Три Богатыря, они родные братья, хотя и не похожи друг на друга…

Храмми улыбнулся и перебил Николая:

— Ник, не напрягайся. Я уже трижды изучил все материалы по группе «Кавказ-21», которые ты мне передал и, как мне кажется, могу всё это рассказать ничуть не хуже тебя. Знаешь, идея со смотринами, предложенная Кинг-Конгом, довольно хороша, но мне кажется, что их не нужно слишком уж затягивать. Давай уже переходить к следующему номеру программы, парень. Как мне послать вызов Прапорщику, чтобы это выглядело естественно?

Николай поднялся из кресла и ответил:

— Тогда пойдём к стойке.

Все четверо поднялись и направились к барной стойке. Николай и Лиу сели справа от Виктора, а Храмми и Ролло слева. Кинг-Конг устремил на них вопрошающий взгляд и Николай сделал заказ за всех четверых:

— Димыч, налей-ка нам всем по бокалу пива. — Толкнув Виктора локтем в бок, он сказал — Прапор, тут один парень хочет пострелять с тобой с двух рук на интерес.

Четверо молодых людей, сидевших за столиком неподалёку, тотчас навострили уши и Виктор, посопев, спросил:

— Ну, и какой будет размер у интереса?

— Сто штук новенькими бумажками. — Немедленно предложил свою ставку Храмми.

Молодёжь за столиком, которая, явно, пришла как раз ради того, чтобы сделать ставку на чьё-нибудь состязание, хотя время для таких дел было раннее, зашушукалась.

Прапорщик почесал затылок и отозвался:

— Не хило. Только у меня нет таких бабок. Придётся поставить на кон эту богадельню. Из чего палить будем. Вы свои стволы принесли или из наших рискнёте стрелять? Ради такого случая я, разумеется, буду стрелять из тех стволов, которые ещё ни разу в руках не держал, чтобы всё было по-честному и потом никто не обижался.

Храм Регер посмотрел в потолок и ответил:

— Вообще-то я как раз хотел посмотреть, чего стоят пистолеты изготовленные на вашей планете. Что вы посоветуете мне, Ганфайтер. У вас есть какое-нибудь классическое оружие?

Виктор налил себе стопку водки, выпил её и ответил:

— Ну, вообще-то такое имеется. Это шестизарядный полуавтоматический револьвер системы «Кольт». Любимое оружие американских ковбоев и бандитов. Только вам для этого придётся снять свой пояс. Кольты ковбои носили точно так же, как вы свои импульсные пушки. Они, конечно, не такие мощные, но тоже валят наверняка, если, конечно, попадёшь в цель.

Лиу, прикусив губу задумалась, а потом сказала:

— Фримены, я полагаю, что это заведение стоит больше ста тысяч кредитов Содружества. Если вы позволите, Ганфайтер, то я тоже хотела бы поставить сто тысяч. Ролло, Ник, а вы что скажете? Неужели откажетесь от возможности посоревноваться с самим Ганфайтером?

Ролло невозмутимо согласился:

— Я тоже ставлю стольник.

Николай, немного подумав, спросил:

— Прапор, как у тебя дела? Как детвора поживает? Давненько мы с тобой не встречались. Почти два года.

— Нормально, Колёк. — Ответил Виктор — Детвора растёт. Младшенькой недавно год исполнился. Шустрая девчонка растёт, уже ходить начала.

Молодёжь за соседним столиком, услышав о размерах ставок, отошла подальше и принялась названивать кому-то по телефону. По всей видимости знакомым букмекерам, что позволило Николаю высказаться по поводу детей Виктора:

— Прапор, насколько я это помню, младшеньким у тебя был пацан и год ему исполнился чуть более двух лет назад. Ты что же за эти два года ещё и пацанку склепал?

Виктор осклабился и ответил:

— Двоих, парня и девчонку. Родились с промежутком в полгода, Колёк. Так что теперь я отец одиннадцати детей. Я даже и сам не ожидал, что всё так получится.

Николай зарычал от такого известия и спросил друга:

— Витёк, может быть нам тебя кастрировать? Ну, сколько можно? Ты уже девять лет как в разводе, а детвора у тебя всё плодится и плодится. — Одарив сердитым взглядом Кинг-Конга он поинтересовался у него — А ты куда смотрел, Димыч?

Кинг-Конг только глухо заворчал и не ответил, а Витька Прапор, ухмыляясь во весь рот, сказал:

— Бесполезно, командир. Мне ведь только стоит посмотреть на какую-нибудь деваху и всё, готово, она уже залетела. Не пойму я их, Колёк, ну в честь чего они все хотят родить именно от меня. Мы вот с тобой похожи, словно близнецы, однако на тебя они почему-то не западают и в койку к тебе не лезут.

Полковник Соловьёв, чтобы прекратить разговор на эту тему, ушел в подсобку и быстро вернулся с большим чемоданом в руках. Положив его на стойку и открыв, он стал выкладывать пояса с кобурами, в которые уже были вложены длинноствольные одинаковые револьверы. Николай сказал ему:

— Димыч, дай и мне два ствола со сбруей. Ставлю на кон лимон и, уж, ты поверь, проигрывать его я не собираюсь, а вот лишить вас обоих этой богадельни, запросто.

Сказано это было довольно громко и потому молодёжь снова засуетилась и стала названивать по сотовым. Как только Храмми встал и коснулся руками своего пояса, чтобы расстегнуть его, позади него тотчас выросли два телохранителя, а ещё один парень, держащий в руках большой контейнер, появился сбоку. Все импульсные пистолеты были положены в этот контейнер, а их место заняли допотопные «Кольты», стрелять из которых было далеко не самым простым делом. Все спустились вниз и прошли к самому большому стрелковому стенду — полосе препятствий, где Ганфайтер принялся объяснять условия состязания:

— Значит так, становимся вдоль этой линии. В каждом патронташе по две дюжины патронов. Заряжаете револьверы и делаете по шесть пристрелочных выстрелов. После этого среди этого резинового хаоса под кирпич и бетон появится двенадцать мишеней, которые нужно поразить. С ними будут шестеро гражданских, — они должны обязательно уцелеть. Стрелять советую быстро, поскольку начиная с пятой секунды женщины с детишками на руках, по которым стрелять нельзя, станут наезжать на всяких там бандюков, ковбоев, индейцев, кавалеристов и мексиканцев. Я буду стрелять по ковбоям. Фриледи по бандитам, ну, а вы господа, выбирайте сами, кого вы решите угостить свинцом.

Пока Храмми и Ролло гадали, Николай выбрал себе кавалеристов. Доброму Папочке пришлось согласиться на индейцев, которых он и в глаза до этого не видел, а его старому другу на мексиканцев. Первые же выстрелы показали, что все четверо противников Ганфайтера весьма неплохо умели обращаться даже с такими экзотическими видами оружия. Ну, Николаю-то как раз было не привыкать к револьверам системы «Кольт». Когда грохот выстрелов затих, Прапор объявил всем:

— Ну, а теперь заряжаем револьверы и вкладываем их в кобуры, после чего погаснет свет и в темноте появятся мишени. Как только свет снова зажжется, начинаем стрелять. Победит тот, кто быстрее всех завалит своих врагов и при этом не прикончит ни одной дамочки. Более того, штрафуется даже ранение. Мишени устроены таким образом, что только попадание в верхнюю часть головы, сердце, горло или печень заставляют их падать. Всё остальное считается ранением, а попросту промахом.

Весь народ, собравшийся в стрелковом баре, выстроился вдоль этого стрелкового сектора и уставился на телевизионные экраны. Вечером, когда в бар приходила самая азартная публика, такие состязания привлекали всеобщее внимание. Особенно если в них принимал участие Виктор. Все пятеро стрелков быстро снарядили своё оружие и вложили его в кобуры, после чего свет погас и где-то впереди раздался звук поднимаемых мишеней. Когда свет вспыхнул, Николай мгновенно выхватил оба «Кольта» с уже взведёнными курками и начал стрелять чуть ли не от пояса, как учил его Прапорщик. Он решил попридержать только свой последний выстрел с левой руки, чтобы подарить таким образом миллион кредитов своему другу. Никаким другим способом он не смог бы заставить того взять у него деньги, а они ему со столь многочисленными потомками всегда были, ох, как нужны, ведь не смотря ни на что он хотел быть отцом всем своим детям, хотя с их матерями, порой, его связывал лишь недельный роман.

Как того и стоило ожидать, Ганфайтер отстрелялся первым, а вслед за ним Николай. Затем Храмм Регнер, Лиу и последним произвёл два выстрела одновременно Ролло, который после этого сердито сплюнул на пол и воскликнул:

— Нет, это чёрт знает что, а не оружие!

Специальная компьютерная программа сама произвела анализ всех выстрелов и назвала победителем Ганфайтера, сообщив всем, что Николай отстал всего на четверть секунды. Зато третьим был назван Ролло, так как Храмми и Лиу отстрелялись буквально на грани фола. В отличие от них Ролло Шутер умудрился попасть всем мексиканцам, обвешанным оружием и обмотанным пулемётными лентами, точно в лоб. Ганфайтер, пожав ему руку, с поклоном вежливо сказал:

— Фримен, вы стреляли практически идеально, ну, а скорость дело в общем-то наживное. Три, четыре года и вы сможете выйти из десяти секунд. Ну, а вам, фриледи, мне нужно было всё же дать оружие немного полегче, чем эти гантели. Относительно же вас, фримен, я могу сказать только одно, это было всё-таки состязание, а не стрельба в условиях реального боя, а потому вам не следовало идти по пути наименьшего сопротивления. В угоду скорости вы стреляли через чур экономно, стараясь для своего следующего выстрела минимально отклонять ствол. Задень вы край печени в реале, этого вполне бы хватило, чтобы победить ваших друзей, но, увы, наш компьютер оценивает только максимально точные выстрелы. — Повернувшись к Николаю, Прапорщик сердито проворчал — А с тобой я позже поговорю, благодетель ты мой. Какого хрена ты тут Ваньку валял? Дурака из меня сделать решил? Это были всё же не пристрелянные стволы и поэтому у тебя имелся более, чем реальный шанс отстреляться на полсекунды, если не больше, раньше меня.

Николай сердито рыкнул:

— Витя, ты хоть думай своей головкой изредка. Я же «Кольта» в руках уже больше двенадцати лет не держал. Так, постреливал изредка из «Беретты» в лесу по шишкам из положения сидя. Ладно, пошли в зал, разговор есть.

Как только они покинули стрельбище и вернулись в бар, где Ганфайтера встретили аплодисментами, тот громко крикнул:

— Господа, на сегодня бар закрыт и я не уверен, что он откроется завтра, если, конечно, кто-нибудь не захочет купить его, но об этом вы сможете поговорить только завтра, да, и то с нашим адвокатом. Мы сегодня же уезжаем.

Тотчас все недовольно загудели, а байкеры и вовсе стали громко возмущаться таким произволом. Кинг-Конг быстро их утихомирил, пообещав вышвырнуть крикунов за дверь и через пять минут группа «Кавказ-21» в полном составе сидела в верхнем баре за сдвинутыми столами, а улыбающиеся телохранители Храмми, точнее пилоты его эскадрильи, остались внизу. Когда все уселись поудобнее, Николай встал и начал свою вербовочную речь следующими словами:

— Ребята, я получил приглашение от Управления С и теперь спрашиваю вас, согласны ли вы…

— Мудрец, прекрати тянуть эту бодягу. — Перебил его полковник Соловьёв — Коля, хотя я старше тебя по возрасту, да, и по званию тоже, ты мой командир и я никогда не ставил под сомнение твои приказы. Нашим командиром тебя назначил Дед, а он единственный генерал, чьи приказы я даже не обдумывал, а просто исполнял их. Дед не мог ошибиться в тебе, Николай, да, к тому же ты единственный из всех нас офицер, к мнению которого я всегда прислушивался ещё тогда, когда был жив Дед. В общем мы тут с ребятами сегодня утром потолковали и решили, если Храм Регнер действительно окажется таким парнем, каким он кажется судя по его собственным отчётам и отзывам о нём в прессе, то мы все переходим в Управление С. Так что давайте говорить по существу. Что нам нужно теперь в связи с этим делать и на чьё имя писать заявление, на твоё или Храмми.

Большой Папочка Храмми молча поднял руку и один из его телохранителей притащил в верхний бар большой ребристый контейнер, похожий на сильно вытянутый в длину чемодан, поставил его на стол и удалился. Когда Ролло Шутер открыл контейнер, то все увидели, что он доверху заполнен точно такими же браслетами, какие были на руках у их командира и всех остальных галактов, с той лишь разницей, что на каждом браслете уже висела бирка с именем и новым воинским званием владельца. У всех оно было одно единственное — космос-командор. Указав рукой на браслеты, Храмм Регер сказал:

— Парни, эти браслеты как раз и есть ваши заявления. Одев их на руку, вы тем самым связываете с себя с Управлением С навечно. Из нашей конторы можно уйти в долгосрочный отпуск хоть на пятьдесят лет, как это сделал Ролло, но потом вы снова в неё вернётесь, ибо хоронить вас понесут из неё и похоронены вы будете не на своей планете, а на Стилане, в нашем собственном городе Астраурбисе. Туда же вы перевезёте всех своих родных и близких. В первую очередь это касается тебя, Прапор. Ты можешь даже не говорить на эту тему со своими любовницами или кем тебе приходятся все те женщины, для чьих детей ты стал отцом. Твои дети будут жить отныне в твоём доме, чтобы у меня не болела голова по поводу твоего психического здоровья. Как успокоить их матерей, это уже моя забота и я с этой проблемой справлюсь. Не такое это уж и трудное дело. — Прапорщик при этих словах невольно хмыкнул, покрутил головой и глубоко вздохнул, но Храм Регер сделал вид, что не заметил этого и продолжил говорить — В Астраурбисе вы сможете поселиться где угодно. Места там всем хватит, почти треть жилого фонда стоит свободной. Мы строили этот город с запасом, да, и сейчас строительство всё ещё продолжается. Если вы и в этом последуете за своим командиром, а он выбрал себе вместо комфортабельной городской квартиры домишко в деревне, то сможете поселиться рядом с ним. Места там на всех хватит. — Друзья и соратники Николая радостно заулыбались. Все они были уже не молоды, давно обзавелись семьями, кое-кто имел даже внуков, но далеко не все могли позволить себе такую роскошь, как большой коттедж. Видя их улыбки Храмми сказал — Ну, не такие уж там дома и маленькие, но вам всё равно придётся там бывать не так уж и часто. Первые полгода вы проведёте в медицинском центре, где наши медики поработают над вашими телами, а потом пройдёте общий курс подготовки, прежде чем отдел «Земля-21» приступит к работе. А теперь, фримены, разбирайте ваши браслеты-тэу.

Николай подошел к контейнеру и принялся доставать из него серебристые браслеты. Его друзья принимали их, словно высокие правительственные награды. Когда последний браслет обрёл своего хозяина, он сказал:

— Полгода у медиков и курс подготовки, ребята, вовсе не освобождают вас от работы, но о ней мы ещё поговорим, а сейчас, когда вы стали сотрудниками Управления, Храмми доведёт до вашего сведения ещё кое-какую информацию.

Храмм Регер кивнул головой и продолжил:

— Парни, сейчас я ознакомлю вас с самой строго охраняемой тайной нашей конторы. Помимо нас четверых об этом знают только президент Содружества и его советник по безопасности, точно такие же пилоты, как и я. Сегодня только один человек из четырёхсот с лишним тысяч проходит тест на техноэмпатию, но по настоящему мощные техноэмпаты встречаются и того реже. Их один на пять миллионов человек. Техноэмпаты это не только самые лучшие пилоты, но ещё и специалисты экстра-класса во многих других дисциплинах. Это сегодня, но уже очень скоро мы сможем сделать техноэмпатами до тридцати процентов людей самых различных космических рас и всё это благодаря Нику. Этот парень супер-техноэмпат. Только он из всех техноэмпатов имеет полную комбинацию генов, дающих человеку такие способности и док Стрелли, вы с ним скоро познакомитесь, обещает уже через полгода изготовить свою чудо-сыворотку, превращающую обычного человека в техноэмпата. Однако, по мнению дока Стрелли только земляне смогут стать такими же мощными техноэмпатами, как Ник. Вот тут и начинается самое интересное, поскольку далеко не всё в Звёздном Содружестве идёт гладко. К Земле, хотя она и является во многом благодаря вам составной частью Республики, сегодня прикованы взоры многих независимых миров, но больше всех ваша планета интересует Рианонскую Империю, главного политического конкурента Республики. По мнению Ника нельзя допустить, чтобы до победы над энергонами сыворотка техноэмпатии стала всеобщим достоянием, но вместе с тем нам нужны сотни тысяч, миллионы пилотов-техноэмпатов самого высокого уровня. Решение этой задачи и будет являться главной задачей отдела «Земля-21».

Новые оперативники Управления С принялись переглядываться и обмениваться многозначительными улыбками. Капитан Смольников, рослый, худощавый мужчина с короткой стрижкой и пронзительными серо-стальными глазами, одетый, как и большинство друзей Николая в неброский костюм, спросил:

— Командир, у меня есть вопрос, вчера я прошел вместе со всеми в рекрутинговом агентстве Ролло Шутера тест на техноэмпатию и даже надрал задницу каким-то пижонам, летающим на красных корабликах. Сыворотка сывороткой, но может быть я приступлю к учебным полётам на мечах раньше других? Таких, как Мудрец, в нашей группе оказалось ещё семеро. Ну, может быть мы и не супер-техноэмпаты, но летать на мечах и довольно неплохо сражаться мы можем уже сейчас.

Храм Регнер недовольно скривился и строго сказал:

— Крошка Енот, командир у тебя Мудрец, а я только Большой Папочка Храмми, или просто Храмми, человек обеспечивающий вас, оперативников, всем необходимым. Так что твой вопрос не по адресу и это Ник будет решать, чем вы займётесь в первую очередь. Надеюсь, что это будет не очень больно.

Ролло хмуро проворчал:

— Одной головой болью твои ребята, Ник, меня уже обеспечили. Ни в один из филиалов моей компании они не обращались. Похоже, что это было несанкционированное проникновение и мне следует устроить полномасштабное расследование.

Николай пожал плечами и успокоил его:

— Ролло, проникать куда-нибудь незаметно и делать там своё дело это их профессия, так что ты лучше сначала узнай, как они это сделали, а уж потом гневайся на свою охрану.

— Это точно, Ролло. Не спеши с выводами. — Кивая головой сказал Ганфайтер-Прапорщик — Я тоже мандражировал перед сегодняшним состязанием, а на деле вышло так, что и вам, галактам, есть чему у нас, землян, поучиться. Если бы я стрелял из своих пристрелянных «Кольтов», то даже Мудрецу ловить было бы нечего, хотя он в нашей команде самый лучший стрелок после меня и Енота. Хотелось бы мне теперь посмотреть, каковы ваши парни в рукопашной схватке, ребята.

Николай улыбнулся и пресёк дискуссию в корне, сказав:

— Успеется, Витёк. Сейчас нам нужно начать думать над тем, как вытолкать с Земли в шею или сманить с неё чем-либо всех русских, живущих в России. Полагаю, что в том случае, если мы колонизируем какую-нибудь пустую планету и создадим на ней свой собственный независимый мир, то он окажется не по зубам империи и уж с него-то на какой-то там Рианон народ не станет уезжать. Эта задача сейчас самая главная.

— А мы, татары, что, рожей не вышли, Витя? — С обидой спросил Рустам-Гамлет — Мы тоже хотим жить только в России, во всяком случае большинство из нас.

— Не только татары захотят жить на планете Русь. — Ответил ему Николай — Так что куда мы без вас. К тому же если хорошенько поскрести русского, то обязательно обнаружишь в нём татарина, но не в этом дело, Рустам. Нам нужно немедленно начать работать над этим. Ведь смогли же мы взбудоражить исламский мир. Поэтому, ребята, начинаем работать уже сегодня. Пока что продумайте, как начать раскачивать лодку. Планету Храмми для нас подберёт, а Республика поможет с финансами. Президенту Энсису нужен надёжный атакующий космофлот, а его ядром должен стать отряд военно-космических сил планеты Русь.

Кинг-Конг тотчас вставил своё замечание:

— Вот тебе и решение вопроса, Мудрец. Нам нужно не раскачивать лодку, а поставить задачу перед бывшими военными. В первую очередь перед лётчиками, моряками, десантурой и погранцами. Летуны они только и делаю, что космосом грезят, а морфлот, десантники и пограничники считают свои войска особой кастой и потому на наш тайный призыв откликнутся даже те из них, кто вышел в отставку ещё при царе Горохе.

— Правильно, Жора. — Усмехнувшись ответил своему оппоненту Николай — Один мой знакомый танкист обещает в три недели весь личный состав своего бывшего танкового полка перебросить в любую точку галактики. Естественно, я говорю об офицерах, хотя за Бульдозером пойдут и рядовые. Но в одном я с тобой точно согласен, Жорик, начинать нужно именно с этого и как только Храмми подаст нам сигнал, народ тотчас должен собрать чемоданы и отправляться к планетарному транс-телепорту.

Храм Регнер вскинул голову и поторопился сказать:

— Парни, за мной задержки не будет. Уже сейчас я могу предложить вам два с лишним десятка планет, но советую остановить свой выбор на Фидесе. Эта планета по галактическим меркам находится недалеко от Стилана и по своим характеристикам очень похожа на Землю. На ней даже биосфера очень похожа на вашу. К тому же о Фидесе никому в Содружестве ничего неизвестно. Мы уже триста с лишним лет изучаем эту планету и имеем на ней небольшую, но хорошо развитую колонию, которую готовы передать вам немедленно.

— Тогда и я немедленно скажу Бульдозеру, чтобы он готовился в путь. — Улыбнувшись сказал Николай — Думаю, что и у вас, ребята, есть с кем поговорить. Только разговаривать со своими знакомыми вы будете находясь на Стилане, куда мы прямо сейчас и отправимся. Пока мы тут разговаривали, наши коллеги, планетники, уже занялись вашими семьями. Ну, что, ребята, у кого-нибудь есть какие-либо возражения или замечания?

За всех ему ответил Кинг-Конг:

— Какие тут могут быть возражения, командир. Приказы нужно выполнять, а не обсуждать. Тем более такие.

Большой Папочка Храмми встал и почему-то смущённо сказал, а не скомандовал, как того следовало ожидать:

— Ну, что же, парни, тогда давайте отправляться в Астроурбис. Теперь этот город станет для вас второй родиной. Надеюсь, что для вас не составит труда найти туда дорогу самим.

Николаю даже не пришлось говорить о том, что как только его боевые друзья надели на руку серебристые браслеты, автоматически были решены все формальности и в их жизни наступила новая полоса. Очень длинная и такая же опасная и полная риска, что и раньше. Не пришлось ему и объяснять им, как добраться до Астраурбиса, а потому же через несколько секунд они были на Стилане. Там их уже поджидало несколько открытых флайеров, на которых они и полетели в Зелёные Холмы, куда буквально пачками доставляли народ. Очень многих из этих людей Николай знал довольно хорошо, но больше всего его обрадовала встреча с дедом Виктора, старым партизаном, которому за былые заслуги Республика чуть ли не в числе первых вернула если не полную молодость, то уж точно самые ранние годы зрелости.

Во всё увеличивающейся толпе молнией металась его дочь, которая, похоже, вознамерилась стать главным квартирмейстером их небольшого землячества. Ну, а когда её подхватила на руки бабушка, то Николаю сразу же стало ясно, кто станет его президентом, или как там назовёт свою новую должность Маргарита Эдуардовна. Всё начиналось, как нельзя лучше, с новоселья, но служба была службой и поэтому Храмми властно положил руку ему на плечо и строгим голосом сказал:

— Всё, парень, твоё время истекло. Я, так уж и быть, заменю тебя здесь сегодня, а вот тебе нужно срочно отправляться в госпиталь, иначе док Стрелли сам заявится сюда со своим медицинским спецназом. В его лазарете есть такие бугаи, от которых нам точно будет не отбиться. К тому же они не стесняясь пользуются парализаторами где ни попадя. Ролло и Лиу отправятся с тобой. Да, кстати, Ник, Большой Босс назначил Ролло куратором твоей банды с самыми широкими полномочиями, так что он в отличие от меня имеет право отдавать тебе приказы. Извини, но я был бессилен что-либо сделать.

Николай, оглядев Ролло Шутера сверху донизу, немедленно огрызнулся довольно зловещим тоном:

— Посмотрим, захочет ли он отдавать мне приказы? Исполнять всякие дурацкие приказы меня Дед отучил ещё в самом начале моей карьеры. Поэтому я советую тебе хорошенько подумать, прежде чем отдавать мне приказы.

Ролло широко улыбнулся и ответил, выталкивая Николая из веселящейся толпы землян:

— Ничего, я постараюсь если не научить тебя дисциплине, то как минимум заставлю выслушивать мои аргументы, а сейчас бегом двигай в госпиталь. Док Стрелли тебя уже действительно заждался и пребывает в диком бешенстве. Не волнуйся, мучить тебя он будет всего пять дней, а потом ты получишь два дня выходных, если твоя тушка не будет разделена на сорок кусков, каждый из которых будет жить в отдельном робохирурге. Такое в его владениях случается с каждым новобранцем. Твои парни присоединятся к тебе уже завтра не позднее обеда.

Через пару минут они уже сидели в приёмном покое. Ролло и Лиу в обычных креслах, а Николай в специальном, медицинском. До того момента, когда его должны были сунуть в медицинские жернова, оставалось чуть больше получаса и потому у них имелась возможность спокойно поговорить. Первой начала Лиу. Ласково улыбнувшись, она сказала:

— Ник, у меня не очень хорошие новости о твоей бывшей жене. Наши ребята успели хорошенько поработать на Рианоне и они сообщили мне о весьма неприятных вещах. Твоя жена действительно стала жертвой рианонских аристократов-мошенников. Они попросту её зомбировали, но это было сделано очень ловко и к тому же не одним человеком, который привязал её к себе, а целой группой. Будь это один человек, всё решилось бы уже на этой неделе, но это была целая банда. Хорошо организованная и тщательно законспирированная. Кое что в направлении её освобождения уже сделано, но это только самое начало операции, которая продлится неизвестно сколько времени. Все члены банды получат такие сроки, что никому мало не покажется, ведь мы всё подали таким образом, что Нина стала их жертвой уже в то время, когда естественно не ты, а её отец был сотрудником Управления С. Но и это ещё не всё. Наши специалисты говорят, что есть риск того, что далеко не все последствия зомбирования будут сняты с её сознания. В этого подонка графа эс-Вигано Нина уже не влюблена, но она по прежнему считает, что разлюбила тебя и мечтает жить на Рианоне, чем поставила имперские власти в весьма щекотливое положение. Теперь они просто вынуждены выполнить всё то, что ей было обещано этим мерзавцем. Ну, тут мне даже не хочется их жалеть и о чём я действительно очень сожалею, так это о том, что мне не удалось видеть рожу императора, когда посол Республики хлестал его по щекам. Не в прямом, конечно, смысле, но как мне передали, рожа у императора была вся красная от стыда. Может быть именно поэтому он и сдал нашим ребятам этого графа эс-Вигано и позволил заниматься этим делом. Однако, не всё так плохо, Ник. Наши спецы говорят, что в голове Нины всё ещё может стать на своё место, но для этого нужен стресс и непременно с твоим участием. Вот только как это устроить они не знают. Во всяком случае сейчас. Скоро они проработают и этот вопрос, иначе я им самим устрою такой стресс, что им всем точно после него не поздоровится. Во всяком случае, Ник, большая часть негативного воздействия на Нину снята и, представь себе, её модели женской одежды уже приглянулись многим аристократкам. Твою жену ведь именно затем и заманили на Рианон, чтобы эксплуатировать её талант. Да, кстати, ваш развод уже аннулирован и хотя Нине сейчас кажется, что ты ей не нужен, это не так. Надеюсь, Ник, мы станем с ней подругами не смотря на то, что я с тобой переспала каких-то несколько раз.

Судя по тому, с каким выражением на лице Лиу сказала последнюю фразу, до тех пор, пока для Нины не наступит стрессовая ситуация, девушка-кошка будет его любовницей, чему Николай был только рад, хотя его и смутило её известие о том, что случилось с женой. Ролло выслушал признание своей давней напарницы с олимпийским спокойствием и как только та умолкла, кашлянул в кулак и сказал:

— Ник, перед тем, как тобой займётся док Стрелли, я хотел бы предупредить тебя вот о чём. Тебя и твоих людей будут готовить по новой программе, которая называется «Примипилариус», сокращённо «Пэппи». В переводе это означает…

— Знаю, знаю, солдат первой линии. — Взмахнув рукой перебил его Николай — Ролло, не забывай, я всё же землянин, а у нас до сих пор в ходу латынь, которая на Стилане считается кастовым языком военных, когда им хочется повыпендриваться. Правда, у нас латынь учат одни только юристы, аптекари и коновалы типа дока Стрелли, ну, а я прошелся по вершкам только любопытства ради и ещё чтобы казаться умным, приводя к месту и не очень крылатые выражения на латыни и пословицы.

Ролло терпеливо всё выслушал и продолжил:

— В общем, Ник, пэппи это солдаты особого сорта, настоящие боевые машины и их в военно-космическом флоте содружества всего тысяч двести пятьдесят. Это в основном спецагенты, охраняющие президентов независимых миров и императора Рианона, ну, и ещё есть несколько особых отрядов, которые идут в бой только тогда, когда бессильны даже наши планетники. Не знаю уж как Энсис отважился на такое, но теперь все твои парни станут суперсолдатами. Единственное, что тебя, возможно, не обрадует, так это то, что вы все будете на особом учёте и спрашивать с вас также будут особо. В общем вам придётся помимо всего прочего научиться себя контролировать, чтобы не пришибить ненароком какого-нибудь урода, а таковых и в нашем расчудесном и таком спокойном мире вполне хватает. Впрочем, я не думаю, что это тебе будет мешать.

Николай озабоченно поцокал языком и даже почесал в затылке, отчего Ролло и Лиу посмотрели на него с удивлением. Он вздохнул и сказал вполголоса:

— Ролло, уж коли ты теперь мой начальник, то я должен тебе кое в чём признаться. Понимаешь, дружище, я передал вам несколько подчищенное, а точнее неполное досье. Оно правдиво от первой и до последней буквы, но в нём не содержится сведений о том, как именно мы устранили некоторых типов, самых жутких и кровавых монстров, которые нам когда-либо только встречались, а такие, поверь, попадались. В общем все они ушли в мир иной далеко не самым лёгким и безболезненным образом. Кое какие мерзавцы малость помучались перед смертью, а точнее сдохли в самых жутких мучениях. Хотя роль доктора у нас играл Кинг-Конг, он ведь всё-таки настоящий дипломированный хирург, я тоже немного разбираюсь в медицине, а точнее в устройстве человека, но ещё лучше я разбираюсь в том, как причинить человеку самую мучительную боль. Поверь, Ролло, я терпеть не могу драться и ни разу в жизни не выступал ни на каких соревнованиях. Для меня немыслимо взять и просто так поднять руку на человека, даже если он возьмёт и плюнет мне в рожу. Как знать, может быть у него есть для этого все основания. В бой я иду только по необходимости, если вижу, что кто-то бьёт слабого, ну, и ещё в силу служебной, так сказать, необходимости. Когда же я узнаю, что от рук какого-нибудь негодяя в жутких муках умерли десятки и даже сотни людей, меня, словно черти начинают в бока пинать. С такими уродами я по мере возможности поступаю точно так же, как и они со своими жертвами. Правда, в отличие от них я намного лучше знаю, как можно с минимальными затратами сил и времени сделать смерть медленной и жутко мучительной, Ролло. Однажды мне попалась в руки очень интересная книжка о ядах животного происхождения. Там в числе всего прочего, касающегося яда змей, пауков, медуз и прочих ядовитых созданий было написано о том, что яд одного животного, которое водится у нас в Австралии, утконоса, причиняет жертве ужасные мучения, хотя и не убивает её. В общем после этого я вылетел в эту самую Австралию и целых четыре месяца лазил по речкам и озёрам, отлавливая самцов утконосов, хотя они и занесены в Красную книгу. Для того, чтобы добыть первые несколько миллиграммов яда, мне пришлось убить нескольких зверьков. До своей поездки в Австралию я несколько месяцев стажировался у герпетологов, это те ребята, которые ловят змей и потом берут у них яд для медицинских целей, и потому довольно хорошо знал, как сохранить яд утконоса. Впоследствии я научился отбирать яд у этих милых, пугливых зверьков не убивая их и вскоре собрал чуть более литра их яда. После того, как я вернулся в Россию, за хорошие деньги специалисты смогли превратить эту субстанцию в кристаллическое вещество, которое отлично растворяется в воде, спирте и глицерине. Последний, кстати, подходит самым идеальным образом. Всего четыре инъекции этого яда в ноги и руки того негодяя, которого нам так или иначе нужно было убрать, уже через несколько минут превращали его в один сплошной комок боли, вопящий во весь голос. Боль эта была такой нестерпимой, что увидев перед своей рожей руку с пистолетом, они начинали молить нас о смерти. О том, что всё это было внесудебной расправой, Ролло, я уже не говорю. Всё дело ведь заключается в том, как именно мы их устраняли. Думаю, что у тебя хватит такта не спрашивать меня, кто именно из моих ребят занимался такими делами. Все они, как и я в самом начале, выполняли приказы. Сначала это были приказы Деда, а потом мои.

Ролло Шутер глухо крякнул в кулак, а потом неожиданно весёлым голосом попросил:

— Ник, если ты ещё не израсходовал той дряни, я буду тебе очень признателен за несколько десятков ампул. Понимаешь, парень, в открытом космосе тоже встречаются такие твари, что у меня сами собой начинают чесаться кулаки, а избивать безоружного противника мне не позволяет моя дурацкая порядочность. Кстати, Ник, нам тоже частенько приходится устранять кое-каких типов, вот только мы делаем это по специальному приговору суда. Обычно такие приговоры не оглашаются, но они всегда исполняются нами. Правда, только в открытом космосе. О том, как именно был исполнен приговор, нам необязательно докладывать суду, так что эти ваши утконосы уже очень скоро будут взяты Управлением под особый контроль. Даже на Стилане, где наука развита уже кажется дальше некуда, учёные говорят, что некоторые штуки матушки-природы невозможно повторить в лабораторных условиях, а всё, что даровано нам природой, следует использовать ради достижения благих целей. Как знать, может быть зная о том, какой смертью убийцы и садисты заплатят за свои преступления, хотя бы некоторые откажутся делать со своими жертвами то, что они делают порой с ними сейчас. — В это время в приёмном покое появился док Стрелли и Ролло воскликнул — Ну, всё, Ник, нам пора прощаться. Начинается твоё превращение из простого хомо в примипилариуса, но ты особенно не нервничай, парень, уже завтра к тебе присоединюсь и я вместе с Лиу и твоими ребятами. Лиу пыталась откосить от этого но я настоял, чтобы быть спокойным за неё.

Доктор Стрелт, приводя в движение кресло-леталку Николая, насмешливым голосом внёс в этот вопрос ясность:

— Ник, не слушай эту старую бестолочь. Из всех фелиноидов одни только ронны имеют коэффициент физической силы равный девяти и поэтому наша малютка Лиу если рассердится, запросто скрутит даже самого здоровенного риноцероида. Но мне всё равно очень хочется превратить её в пэппи, хотя это лишь ненамного увеличит её физическую силу. Раньше Лиу на это и не соглашалась, но теперь, когда ей приказал это сам президент, сдалась, хотя она сверх всякой меры гордится своим телом.

Николай, посылая воздушной поцелуй своей нечаянной любовнице с таким милым пушистым хвостиком с золотистой короткой шерсткой, озорно блеснув глазами сказал:

— Док, я уже успел оценить это в полной мере и уж на что моя жена красавица с обалденной фигурой, она способна затмить собой даже её. Слов нет, ей действительно есть чем гордиться. Ладно, вези меня к своим вивисекторам.

Глава 10. Примипилариус

Через семь с половиной месяцев, именно столько времени занял курс полного реконструкции тела Николая с целью повышения его боевых качеств, он уже не мог узнать себя самого. Внешне он практически не изменился, разве что стал чуть шире в плечах и более сухощавым. Все изменения носили сугубо внутренний характер, так как сделали его чуть ли не вчетверо сильнее. Теперь его коэффициент физической силы достиг почти двенадцати, хотя до начала целого комплекса сложнейших хирургических операций, в ходе которого его порой и правда разрезали на отдельные куски, он был равен всего лишь трём с маленьким хвостиком. При этом доктор Стрелт и сам был удивлён тем, что земляне обладали столь завидной физической силой.

Из всех пациентов, прибывших на Стилан с Земли, его более всего поражал Кинг-Конг, коэффициент физической силы которого вообще достигал семи, но как того и следовало ожидать, в ходе всех этих операций полковник Соловьёв не стал сильнее всех остальных своих друзей. Число двенадцать было максимальным значением коэффициента физической силы. Большую силу имели одни только насекомые. В том числе и арахниды, о физической силе которых говорили в стенах Управления С, как о чём-то очень опасном. Правда, арахниды были всё же не так ловки, как гуманоиды и хомо. Зато они обладали куда большей выносливостью, хотя и имели ещё целый ряд недостатков, снижающих их боевые качества и способности. В частности они не отличались бойцовскими качествами и были трусоваты, если не валили на врага целой толпой. Храбрецами они были только в космосе, поскольку обладали колоссальными способностями к техноэмпатии, что и делало их самыми лучшими пилотами мечей.

Помимо того, что Николай обрёл столь совершенное и сильное тело, он сумел в значительной степени устранить все те пробелы в знаниях, которые у него до этого имелись. Доктором каких-нибудь стиланских наук он не стал, но уже не выделялся своей дремучестью среди всех прочих сотрудников Управления, а ведь его обучение ещё не закончилось. Это было только самое начало их подготовки к новой работе, в которой не смотря на то, что они всё это время находились в госпитале, им уже удалось сделать несколько довольно важных если не открытий, то уж точно догадок. Так благодаря новому взгляду на привычные всем вещи, группе «Земля-21» удалось доказать, что по всей галактике в космосе довольно часто исчезают люди и их именно захватывают в плен, а не убивают и потом полностью уничтожают тела, чтобы не давать в руки следствия самой главной улики — трупа с насильственными признаками смерти. Для аналитиков Управления это явилось полным откровением и даже неожиданностью, поскольку до этого они считали, что такие исчезновения имели куда более простое объяснение.

Ещё одним важным открытием явилось то, что Николаю, полностью подтвердившему свой позывной Мудрец, вместе со своими друзьями удалось создать нечто совсем уж невообразимое, объёмный трёхмерный график, описывающий все действия энергонов со времён их первого появления в галактике. Большой Папочка Храмми, увидев этот видеоклип, который можно было пускать с различной скоростью, в сердцах чуть не разогнал всю свою аналитическую службу. Ему было от чего реветь, словно оголодавший медведь, ведь на трёхмерном экране было видно среди схематического изображения галактики, как по ней во времени передвигаются энергоны и всё указывало на то, что у них имелись в галактике тайные базы, но это лишь подтвердило подозрения аналитиков Управления, которые они давно уже высказывали своему начальству. Энергоны далеко не всегда совершали рейды, куда чаще их корабли просто вылетали на разбой со своих баз, которые вполне могли иметь станции межгалактического транс-телепорта, что было совсем уж паршиво.

Хотя этими и другими своими открытиями аналитики отдела «Земля-21» уже задали целый ряд новых направлений поиска, сам Николай, как и все его друзья, считал, что их настоящая работа начнётся только тогда, когда все они станут совершать патрульные полёты и вести настоящий, живой поиск, без которого аналитикам группы было невозможно заняться более серьёзными делами. Однако, до этого ему ещё предстояло пройти пусть и краткий, но всё же курс обучения боевым единоборствам. Николай в отличие от остальных членов его группы задержался в госпитале почти на месяц. Доктор Стрелт в преддверии его командировки на Рианон решил осчастливить его ещё одним имплантантом, новеньким черепом из особого материала, который заменит ему его браслет-тэу, но при этом его не смогут обнаружить никакие сканирующие приборы. Вещь крайне необходимая для него на Рианоне, где он не сможет пользоваться своим браслетом высокопоставленного правительственного служащего.

Пока робохирург по кусочкам удалял кости его черепа, все остальные друзья Николая уже приступили к тренировкам в специальном учебном центре подготовки. Вот там-то им и удалось доказать на деле, что всё то, чему их научил Кинг-Конг, чего-то, да, стоило. Инструкторы по боевым искусствам просто разводили руками, когда они показывали им то, чем владели если и не в совершенстве, то на очень высоком уровне. Теперь, после двух дней проведённых дома, ему предстояло присоединиться к своим друзьям, находившимся в нескольких сотнях световых лет от Стилана на малонаселённой и почти безжизненной планете, называемой Десертум. О ней Николай знал лишь то, что она является огромной каменистой пустыней вроде Марса, только с атмосферой вполне нормальной плотности и достаточным содержанием кислорода в ней. Зато с водой там было плохо. По обе стороны от экватор на несколько тысяч километров протянулась мёртвая, выжженная светилом сухая, как глотка дьявола с похмелья, раскалённая каменная пустыня, в которой не было даже микробов.

Вода и жизнь в самых примитивных её формах имелись лишь в приполярных зонах, похожих на пустыню Гоби. Там даже имелось некоторое подобие растительности, да, и то жалкой, состоящей из мхов и лишайников, среди которых изредка поднимались на полметра буровато зелёные хвощи. Произрастали они в нескольких десятках оазисов-котловин вокруг луж, называемых постоянными обитателями Десертума, в основном стиланскими космодесантниками-инструкторами, словно в насмешку, Великими Озёрами. В этих озёрах нельзя было не то что утонуть, а даже толком искупаться, ведь глубина в них не достигала и полуметра, но не смотря на это именно они были любимым местом отдыха космодесантником в те дни, когда не дул сильный ветер, а это было редко. Ветер на Десертуме дул практически всегда и потому эту планету можно было смело называть царством Эола.

Зато на Десертуме можно было спокойно разъезжать на тяжелой технике от одного полюса до другого не рискуя попортить чьи-либо посевы. Стрелять там также можно было из чего угодно, кроме ракетных установок ракетами с термоядерными боеголовками, что могло окончательно угробить планету. Так что готовясь к отбытию на Десертум, все те два дня, которые Николай находился в Зелёных Холмах, он провёл в саду и даже спал под открытым небом. Лиу в это время находилась у себя дома на Ронвале, куда отправилась по каким-то важным семейным делам. Поселение землян в Зелёных Холмах продолжало мало-помалу расти, но куда быстрее росла колония профессиональных военных на Фидесе, который колонисты уже стали называть Звёздной Русью и поскольку в старой России нарастала волна народного движения за всенародное сваливание с Земли, уже довольно скоро число жителей этой планеты должно было резко возрасти и если у доктора Стрелта всё пойдёт гладко, то Содружество сможет обзавестись новой мощной армией.

Док Стрелли давно уже создал вакцину техноэмпатии и даже испытал её на пяти дюжинах добровольцев, но при этом выяснилась одна занятная вещь, чем больший опыт по части техноэмпатического управления мечом, хотя и на симуляторе, обретал Николай, тем лучше становилась вакцина. Именно поэтому он и решил отложить создание сыворотки в её окончательном варианте до тех пор, пока Николай не одержит свои первые реальные победы в космическом бою с энергонами. Храмми, понимая, что таким образом Содружество на халяву приобретёт многие сотни тысяч, а то и миллионы прекрасных пилотов-техноэмпатов, его полностью в этом поддерживал, хотя и мечтал выступить против энергонов широким фронтом как можно скорее.

Те качества, которые мог передать пилотам Николай, были гораздо важнее выигрыша во времени и потому он решил ждать столько, сколько потребуется. Николай часто беседовал с Храмми находясь в чреве робохирурга и они сильно сдружились, но куда больше он всё же сдружился с Ролло Шутером. Этот рианонец очень тщательно готовил его к предстоящей операции в стенах имперской академии.

Утром третьего дня после того, как Николай покинул госпиталь дока Стрелли, Настя отвезла его на флайере к ближайшей станции галактического транс-телепорта. Его дочка совсем освоилась на Стилане и теперь снова ходила в школу, но уже ставила перед собой совсем иные цели. Раньше она не знала, кем хочет стать, но теперь у неё появилась мечта, отправиться к другим галактикам. Все эти два дня Настя только и делала, что рассказывала отцу о новых сверхскоростных космических кораблях и о том, что после окончания школы она обязательно поступит в академию космофлота на отделение дальнего поиска. Радуясь весёлому смеху дочери и её радостной улыбке, Николай звучно поцеловал девочку и широкой походкой направился к сверкающей хромом станции транс-телепорта. Через несколько мгновений он вышел из станции намного меньшего размера и уже не радующей взгляд полированными хромированными панелями, а иссечённой злыми ветрами Десертума и словно закопчённой.

Станцию галактического транс-телепорта какой-то умник, словно на зло всем курсантам прибывающим на эту планету, поставил не в огромной овальной котловине, а в шести километрах от её края и поскольку рядом с ней Николай не обнаружил никаких транспортных средств, то решил, что ему следует пройти от станции до конечного пункта назначения пешком, хотя его тэу приняло сигналы от ближайших телепорт-эмитеров, расположенных на нужной ему базе «Луктатор». Название базы переводилось, как «Борец» и потому он решил дойти до неё пешком, точнее добежать, благо к котловине вела широкая дорога, мощёная массивными каменными плитами. Дул сильный ветер и не смотря на то, что котловина находилась в приполярной зоне Десертума, было довольно жарко, градусов под сорок пять. Если бы его космокомбинезон не имел системы терморегуляции, то ему было бы не до прогулок на таком ветрище. Ветер нёс с собой на редкость крупный песок, но у Николая имелись с собой защитные очки и маска для дыхания, так что он счёл, что этого будет вполне достаточно и потому, натянув берет на голову поглубже, побежал по дороге сначала трусцой, а потом и вовсе припустив во весь опор.

Все ветры Десертума, словно сбесились, и набросились на него с утроенной силой, хотя они и до того лишь слегка не достигали ураганной силы. Он уже знал, что на этой планете погода бывает всего лишь трёх видов — ветер, сильный ветер и ураган, но посчитал, что это был всего лишь самый обычный ветер. Некоторую неприятность ему доставляло только то, что очки и маска закрывали его лицо не полностью и потому песчинки впивались в кожу, словно крохотные пульки, но больше всего доставалось всё же его рукам, которые он по привычке держал сжатыми в кулаки на уровне груди. Его тёмно-синий полевой мундир, пошитый из очень прочной ткани, стал быстро рыжеть. Помимо песка в воздухе вполне хватало ещё и тончайшей пыли, из-за которой видимость была не более полукилометра, а дальше всё как бы таяло в рыжеватом, колышущемся мареве. Облаков на небе, имеющем красновато-рыжий и довольно яркий цвет, не наблюдалось, местное светило не слепило глаз, а лишь нещадно припекало ему спину. Во всём остальном жить на Десертуме было можно, если, конечно, под рукой имеются неисчерпаемые источники воды, так как воздух был до безобразия сухим. Это была просто какая-то раскалённая духовка, а не планета.

Стиланцы с их колоссальной технической мощью, давно уже могли спустить на поверхность Десертума десятка три комет и тем самым создать на планете моря и океаны, но плодородной почвы на ней было всего на пару огородов и потому это было бы совершенно бессмысленной затеей. Полезных ископаемых на Десертуме также кот наплакал и потому планету отдали военным, чтобы они муштровали на ней солдат и учили их выживать в самых тяжелых условиях. Думая именно над тем, как вообще можно выжить на такой безжизненной планете, Николай быстро добежал до края котловины и посмотрел вниз. Это была довольно глубокая впадина имевшая в плане форму буквы «Зю» или чего-то подобного. Глубиной она была метров в семьсот и на дне он увидел пару луж, неподалёку от которых стояла здоровенная, приземистая постройка тёмно-красного цвета без окон. Это и была знаменитая база «Луктатор», на которой какая-то грозная ронна по прозвищу Дикая Кошка готовила космодесантников Управления С, превращая их в самых лучших рукопашных бойцов.

В котловину длинным, извилистым серпантином спускалась дорога и Николай, слегка переведя дух, побежал по ней, стараясь держаться как можно ближе к стене. Ветер дул с такой силой, что мог запросто сбросить его вниз. Чем ниже он спускался, тем слабее становились порывы ветра, а воздух становился всё прохладнее. Похоже, что это был ветер, гнавший горячий воздух аж от самого экватора, что было совсем не удивительно, — гор на Десертуме было немного и они не отличались особой высотой. Где-то через час после прибытия на Десертум Николай, весь пропыленный, добрался до здания, в котором он не обнаружил ни одного окна и всего лишь одну единственную дверь помимо здоровенных, закрытых наглухо ворот. Дверь была серебристой и он увидел её ещё издалека, но на ней не было кнопки звонка. Он перевёл дух, отряхнул с комбинезона пыль, отплевался, слюна была рыжей, словно моча престарелого хряка с больными почками, и легонько постучал носком космобутсы по стальной двери, оказавшейся на редкость толстой. Ему никто не ответил.

Не зная местных кодов вызова, он вообще отправился на Десертум имея самый минимум информации, Николай нашел неподалёку камень размером в два его кулака и замолотил им по двери изо всей силы. Привратник явился к дверям только минут через пятнадцать и имел крайне удивлённый вид. Похоже, что он даже не ожидал, что из пустыни кто-то мог прийти, но это Николай понял ещё на середине спуска, когда увидел несколько внушительных трещин в каменных плитах. По всей видимости сверху свалился здоровенный валун, который и наделал всех этих бед, а поскольку разбитые каменные плиты никто не заменил на новые, ему стало ясно, что в последний раз этим спуском в котловину пользовались довольно давно, если вообще когда-либо пользовались. Открыв дверь, парень, одетый в чистенький тёмно-зелёный полевой мундир космодесантника, не торопился отходить в сторону и потому Николай не очень вежливо отпихнул его, вошел и только после этого спросил:

— Где тут у вас можно умыться и почиститься от пыли?

Парень похлопал глазами и спросил вместо того, чтобы оказать уставшему путнику первую помощь:

— Фримен, откуда вы здесь взялись? Там ведь, — Он мотнул головой в сторону автоматически закрывшейся двери — Сегодня дует так, что диспетчеры не выпустили ни один флайер. Неужели вы добирались пешком от станции?

Николай кивнул головой и сказал:

— Было дело. Свалял дурака. Как я теперь понимаю, каждому вновь прибывшему на базу «Луктатор» можно без лишнего геморроя воспользоваться телепортом по схеме экстренного спасения? Извини, что я тебя побеспокоил. Так где здесь душ?

Парень, всё ещё обалдело хлопая глазами, повёл Николая по длинному, узкому коридору внутрь базы, объясняя на ходу.

— Фримен, в этих широтах такое не принято. Тут очень часто дуют сильные ветры и вас могло запросто сбросить в котловину. Как вы только сумели добраться до базы живым?

Николай пожал плечами и ответил:

— В общем-то, ветерок был так себе, не такой уж и сильный. Полагаю, что временами здесь случаются и ураганы.

— Так это и есть самый настоящий ураган, фримен. Полные семь балов. — Обалдело пробормотал парень — Это, конечно, ещё не самый сильный ураган, но в такую погоду наружу никто и носа не высовывает. Из пустыни запросто может прикатить камень и сбросить его в котловину. Чёрт, вы просто какой-то везунчик, фримен. Извините, но всё же кто вы и с какой целью прибыли на базу «Луктатор»? Что мне доложить начальству, хотя судя по всему, вы и сами являетесь офицером. — Николай отряхнул пыль с груди и космодесантник, сержант судя по двум косым полоскам на груди, которого звали Тертис Прадо, смог рассмотреть четыре звезды премьер-командора и надпись под ними, что заставило его щелкнуть каблуками, и, лихо отдав честь, радостным голосом рявкнуть — Преко Ник Серебряков? Так это вы командир всех этих парней, которые завязывают в узел даже тигров? Простите, что я так долго не открывал вам дверь. Я всё никак не мог понять, откуда доносится стук. Тут ведь склады по обе стороны от коридора, а этой дверью мы почти не пользуемся. Предпочитаем выходить наружу с подветренной стороны, чтобы не наглотаться песка и пыли. Как же вы добрались до базы, господин премьер-командор? Ну, теперь вы один из нас, старожилов этой базы и вас в пору называть — пыльная душа.

Николай усмехнулся и миролюбиво сказал:

— Отставить господинов, сержант. Просто преко, мы ведь не в штабе находимся, а ещё лучше называй меня Ником. Ну, а до базы я бежал исключительно по собственной дурости. Думал если есть дорога, то значит каждый новичок обязательно должен по ней пробежаться от станции до входа на базу.

Сержант покрутил головой и восхищённо воскликнул:

— Ник, полагаю, что отныне всё именно так и будет! Пойдёмте ко мне на склад. Пока вы будете принимать душ, я вычищу от пыли ваш мундир, берет и обувь. Вам ведь всё равно придётся зайти ко мне, чтобы я выдал вам спортивную одежду и всё прочее барахло, которое вам понадобится.

На складе Николай провёл почти час, после чего сержант Прадо отвёл его сначала в офицерскую казарму, где он оставил в подготовленной для него каюте вещи, а потом прямиком в спортзал. От предложенного сержантом обеда он отказался и заменил его пластинкой мятной жевательной резинки. На базе «Луктатор» по случаю прохождения группой «Земля-21» курса специальной подготовки больше не было ни одного курсанта. Весь личный состав находился в спортзале и когда Николай вошел в него, то увидел, что все его боевые друзья, помолодевшие до неприличия, сидят в позе лотоса перед ослепительной красоткой, затянутой в латекс от ног до верха груди, довольно пышной для девушки-кошки. Её руки и плечи были полностью обнажены. Это как раз и была Дикая Кошка собственной персоной, командир базы и она же главный инструктор учебно-тренировочного центра «Луктатор». Окинув Николая недовольным взглядом, фриледи поманила его к себе жестом и когда он подошел поближе и привычно поклонился перед сенсеем, громким голосом спросила:

— Так ты и есть тот самый Ник Серебряков, командир этих ворчливых типов? Ну, что же посмотрим, чего ты стоишь, а то уж очень тебя нахваливал твой бывший наставник. Ну, и где же ты шлялся столько времени, преко Ник Серебряков? Из-за тебя я вот уже битых два часа распинаюсь тут перед этими врединами, которые готовы придраться буквально к каждому моему слову.

Николай бросил взгляд на своих подчинённых, которых критиковали уже второй раз за какую-то минуту, глухо прорычал, снова поклонился и стал объяснять Дикой Кошке:

— Извините меня, фриледи, но я непременно явился бы к началу тренировки, если бы не моя излишняя предусмотрительность. Увидев, что от станции транс-телепорта к вашему учебному центру ведёт дорога, я решил, что каждый новичок должен обязательно проделать этот путь пешком, чтобы потом иметь право ходить по базе с гордо поднятой головой, как и всякая пыльная душа на Десертуме, но на мою беду снаружи сегодня немного ветрено и потому мне пришлось несколько задержаться. Ну, а потом мне пришлось целых полчаса отплёвываться в душе. Фриледи, в следующий раз я буду являться на занятия секунда в секунду, а ворчать мои подчинённые разучатся навсегда уже сегодня. Можно стать в строй?

Ронна, которая имела чин премьер-командора, как и подавляющее большинство членов группы «Земля-21», улыбнулась, ещё раз оценивающе взглянула на своего нового курсанта и воркующим голосом сказала:

— Нет, преко, не торопись обниматься с друзьями. Сначала я проверю, чего ты стоишь. Ударь меня. По-настоящему.

От этих слов Николай даже отшатнулся. Не в его правилах было даже замахиваться на сенсея, если это, конечно, был не Кинг-Конг, самый странный из всех его учителей. Он переступил с ноги на ногу и тихо сказал:

— Простите, фриледи, не могу, я ведь пэппи и не знаю ваших физических возможностей. Если я ударю так, как вы просите, то могу просто убить вас.

— Не волнуйся, парень, я тоже пэппи, так что можешь бить в полную силу, если сумеешь до меня дотянуться. — С улыбкой язвительно сказала Дикая Кошка — Ну, же, смелей, не стой тут, как каменный истукан. Покажи на что ты способен, Ник Серебряков.

Николай помотал головой и упрямо пробормотал:

— Всё равно не могу, фриледи. Ученик не должен поднимать руку на своего учителя. Давайте я лучше врежу раза Кинг-Конгу, он это заслужил. К тому же я мужчина, а вы женщина, хотя и сью. Не дай Бог мой удар пройдёт, я себе этого точно не прощу.

Дикой Кошке надоели эти пререкания и она рыкнула:

— Курсант, я вам приказываю!

Николай вздохнул, отступил на пару шагов назад и принялся выписывать руками плавные движения, а ногами семенящие кренделя, стараясь отвлечь внимание этой красотки. Та смотрела мимо него невидящим взглядом, явно, готовая к любой неожиданности и тогда он пару раз катнул по зубам комочек жевательной резинки, после чего делая мягкое, скользящее движение вперёд, внезапно плюнул им прямо в лицо ронны. Та невольно отшатнулась и в тот же момент Николай нанёс босой левой ногой удар по её правому колену, одновременно нанося удар кулаком левой рукой ей в переносицу. Схлопотав по колену, сью дёрнулась ещё сильнее, но успела скрестить руки и поставить блок, за что и была тотчас строго наказана. Правый кулак Николая немедленно врезался ей прямёхонько в диафрагму и он продел этот удар на автомате, совершенно непроизвольно.

Только нанеся этот сокрушительный удар, от которого девушку-кошку отбросило назад метров на пять, Николай понял, что это был за латекс на ней. На самом деле это была вовсе никакая не блестящая резина, а самый настоящий дурит, жидкий металл почти мгновенно обретающий твёрдость чуть ли не алмаза при ударе по нему. Если, конечно, это не был очень резкий и стремительный удар, а именно так он и врезал Дикой Кошке, отчего она моментально вырубилась. Первым к ней, матерясь на бегу, бросился Кинг-Конг и тотчас принялся приводить сью в чувство своими восточными хитростями. Прапор, пробегая мимо, треснул его по затылку и сердито рявкнул:

— Дурак ты, Мудрец, и шутки у тебя дурацкие, как у того боцмана из анекдота. Что, трудно было подставиться этой милашке? Она же здесь единственная девушка.

В руках у Виктора была большая алюминиевая армейская фляжка, из которой тотчас потянуло коньяком, отчего Николай немедленно взъярился, но потом быстро взял себя в руки, ведь это были всего лишь тренировки, а не боевая обстановка. Дикая Кошка на редкость быстро пришла в себя и весьма охотно выдула чуть ли не полфляжки коньяка. Витька Прапор попытался было забрать у неё своё достояние силой, но Николай сердито на него прикрикнул:

— Прапор, не вредничай. Роннам от коньяка не холодно и не жарко. Они его хлещут вместо газировки. Дай даме ещё немного попить. — Встав перед девушкой-кошкой на колени, он взмолился во весь голос — Фриледи, я искренне прошу у вас прощения и готов понести самое суровое наказание. Честное слово, я даже не ожидал, что дурит на вас окажется каким-то бракованным. Простите меня, пожалуйста.

Девушка-кошка сделала несколько глубоких вздохов и без малейшей дрожи в голосе сказала:

— Нет, Ник, дурит у меня вовсе не бракованный, пулю ловит, а вот ты точно какой-то неправильный пэппи. Надо мне будет встретиться с доком Стрелли и хорошенько потрясти его за шиворот. Похоже, что он не просто так продержал тебя в госпитале на месяц дольше, чем всех остальных твоих парней.

Кинг-Конг тотчас стал её успокаивать:

— Кари, Стрелли задержал у себя Мудреца только для того, чтобы присобачить ему жестяную голову вместо костяной, да, видно, мозг случайно задел. Правда, он у нас и без того был на всю голову шибанутый. Никогда не знал, когда нужно лизнуть, а когда гавкнуть. Ну, ничего, я сейчас вправлю этому стервецу мозги за эти его отвлекающие финты и манёвры. То же мне, джентльмен, на татами плеваться вздумал. Нашел чему от меня учиться. Я же этот фокус с монеткой во рту показывал этому идиоту для настоящего боя, а не для тренировок в спортзале.

Дикая Кошка легко поднялась на ноги и сказала:

— Да, парни, мне действительно будет лучше показывать вам то, что я знаю и умею, возле зеркала, чем пытаться сойтись в поединке. Откуда вы только нахватались таких приёмчиков. — Потрепав премьер-командора Соловьёва по щеке, она с нежностью добавила — Пока ты здесь, Кинг-Конг, я хочу, чтобы ты стал и моим учителем. — Повернувшись же к Николаю, девушка-кошка сказала — Ник, ты ни в чём не виноват. Хотя эта липкая гадость, которой ты в меня плюнул и твоё первое касание меня немного и вывели из равновесия, твой второй удар после того, как я закрылась крестовым блоком, не должен был причинить мне никакого вреда, а вышло наоборот. Ты нанёс его быстрее, чем способен на это реагировать дурит. Вообще-то ты должен был разбить себе костяшки пальцев и после этого немедленно отправиться к доку Стрелли на операцию. Да, удар у тебя просто феноменальный, парень, раз ты умудрился даже дурит промять. Как рука, цела?

Николай вежливо поклонился девушке-кошке, осмотрел свой пудовый кулачище и заявил:

— С рукой у меня всё в порядке, Кари, цела, а на счёт удара… Ну, в общем удар, как удар. Кинг-Конг может и покрепче садануть. Точнее мог когда-то. Кари, за прошедший месяц я получил достаточно много информации о том, что происходит на «Луктаторе» и полагаю, что готовить нужно не только нас, но и вас и ваших инструкторов. Вы все прекрасные сенсеи, но и мы не обычные курсанты, так что действительно будет лучше, если мы немного изменим план подготовки, сделаем обучение смешанным. Думаю, что это пойдёт на пользу нам всем.

Фриледи не возражала и Кинг-Конг начал с того, что провёл жесткий спарринг с Мудрецом. Хотя он и был настроен очень серьёзно, Николай вовсе не собирался быть мальчиком для битья и потому показал своему сенсею всё, чему тот его научил, да, плюс к этому ещё и кое-какие новые приёмы. После получасовой потасовки, в ходе которой выяснилось, что Кинг-Конг навсегда потерял своё преимущество в силе, но сделался ещё более гибким и ловким, оба соперника разошлись с миром. Ломать друг друга никому не хотелось. Кари Хошем-сью, посмотрев на эту ожесточенную схватку, наконец, приступила к своим обязанностям и стала показывать всем новые движения и приёмы, которые её ученики быстро заучивали до автоматизма. Солдаты-пэппи были хороши ещё и тем, что их тела обладали невероятной гибкостью и потому они могли постигать боевые искусства, развитые роннами, а они ни в чём не уступали ушу или тэйквандо.

Начиная с этого дня у Николая не было времени уже ни на что иное, настолько плотным оказался график занятий, к которым вскоре подключились Ролло и Лиу. Правда, Лиу демонстративно перебралась в его каюту и даже если у них не оставалось сил на то, чтобы заниматься любовью, они просто спали крепко обнявшись. Если бы не та феноменальная выносливость и способность к ускоренной релаксации, которыми надели его в госпитале, он просто не смог бы пережить этого трёхмесячного курса тренировок в спортивном зале и на поверхности планеты от экватора с его семидесятиградусной жарой, до полюсов, где морозы достигали тридцати градусов. Времени на разговоры с Лиу не оставалось, да, и говорить особенно было не о чем. Между ними и так было полное взаимопонимание. Девушка-кошка была его другом, а то, что они при этом были ещё и любовниками, считала делом временным. Не было у них и выходных. Лишь в последний день пребывания на Десертуме они устроили нечто вроде пикника возле самого большого из озёр, но и тогда Николай не стал говорить со своими людьми о чем-либо серьёзном в присутствии инструкторов. Время поджимало, в академии высшего космического пилотажа вскоре должны были начаться экзамены, а потому тем же вечером Николай отправился на Землю.

Целая неделя у него ушла на то, чтобы выучить свою новую легенду. Как только он был готов, то подгадав время так, чтобы оказаться на Рианоне ранним утром, добрался до станции галактического транс-телепорта, заплатил в кассе двадцать пять тысяч кредитов, получил овальный зелёный жетон, украшенный золотым гербом Империи Рианон, постоял минут двадцать в очереди и прошел через турникет в стартовую кабину, держа в руках потрёпанный солдатский мешок. Николай был одет в хамелеоновый камуфляж песочного цвета и изображал из себя землянина, у которого всего лишь два дня назад закончился пятилетний контракт с военно-космическими силами Республики Стилан. Согласно него сорокапятилетний бывший русский американец Ник Сильвер последние пять лет своей жизни пробёл на какой-то безымянной планете охраняя секретный военный объект.

Чтобы заработать побольше денег, Ник Сильвер пять раз отказывался от ежегодного отпуска и потому на его банковском счете лежало четыреста восемьдесят семь тысяч кредитов Содружества. Этого вполне хватало, чтобы оплатить трёхлетний курс обучения в академии, после чего для курсанта было два пути, либо завербоваться в военно-космический отряд Империи Рианон, либо найти спонсора, готового заплатить за его дальнейшее обучение и диплом пилота-техноэмпата от пяти до семи миллионов кредитов. Правда, прежде чем выкладывать денежки, в академию нужно было ещё поступить, а для этого совершить самостоятельный полёт на космическом корабле с неисправным техноэмпатическим управлением, а этого, порой, не могли сделать и опытные пилоты и кроме того сначала нужно было пройти обязательное собеседование.

Девять лет обучения в академии можно было сжать хоть до одного года, но такого в ней никогда не случалось за всю её историю, слишком уж много нужно было сдать кучу экзаменов, целых шестьдесят штук не считая обязательных полётов с инструкторами-арахнидами, с которыми также нужно было найти общий язык. Николаю предстояло совершить невозможное — пройти полный курс обучения в академии максимум за восемнадцать месяцев, а они на Рианоне были чуть короче земных. С теорией ему должно было помочь то, что весь материал уже был вложен в его голову с помощью курса гипнопедии, отчего у него чуть голова не лопнула. Доктор Стрелт гарантировал, что для сдачи экзаменов этого Николаю вполне хватит, а вот договариваться с паучихами он должен был сам, но и здесь у него был хотя и небольшой, но всё же шанс подольститься к инструкторам, — засахаренные личинки колорадских жуков, их любимое лакомство. Ещё его могло выручить то, что он не испытывал никакой неприязни к арахнидам, поскольку вообще не боялся пауков, даже ядовитых, а арахниды были безобидными поедателями фруктов и ягод.

Куда труднее было пройти собеседование и при этом не допустить сканирования мозга. У имперских служб безопасности имелись на вооружении отличные цереброскопы, но его пусть и не с максимальной степенью надёжности защищала от этого подписка о неразглашении военных тайн Республики Стилан и химическая цереброблокада. Первое было обойти легко, просто предав своих нанимателей на службу, а вот со вторым имперским спецслужбам в любом случае придётся повозиться уже хотя бы потому, что для снятия цереброблокады потребуется не только его согласие, но и полное сотрудничество. Разумеется, такого от него никто не станет требовать опасаясь крупного политического скандала и обязательных санкций со стороны Республики, имеющей на Рианоне множество своих представительств.

Тем не менее Империя Рианон была бы не прочь получить информацию о том, что же в действительности находится на Парвусе, на котором за пять лет службы Ник Сильвер поднялся в чине от рядового до лейтенанта, стал командиром взвода охраны и получил третий уровень доступа. По мнению Ролло это была очень хорошая приманка для рианонцев, хотя Парвус и был всего лишь законсервированной военной базой, только очень крупной, с множеством автоматических военных заводов, некоторые из которых работали на полную мощь. Думая о том, насколько велик интерес Империи к Парвусу, Николай вышел из здания станции транс-телепорта и чуть не ахнул от удивления. Станция находилась в центре одного из пригородов Региса, второго по величине города планеты и город этот по праву считался одним из самых красивых во всей галактике.

Жителям Региса и в самом деле было чем гордиться. Это Николай понял сделав первые шаги по этому городу. Круглое здание станции, больше похожее на античный храм целиком вырезанный из оникса, украшенный множеством золочёных скульптур, стояло в середине большого сквера на круглой площади мощёной каким-то полупрозрачным голубым камнем. Николаю в первое мгновение показалось, что у его ног распростёрся огромный бассейн, за которым находился геометрически правильный сквер с роскошными клумбами и бордюрами из чего-то очень похожего на самшит, только с более яркой изумрудной зеленью. За сквером стояли роскошные дворцы, облицованные яшмой и малахитом, лепной декор которых был вызолочен и ослепительно сверкал на солнце. Ещё стоя в очереди ему бросилось в глаза, как пышно и нарядно одеты рианонцы. Когда же Николай дошел до сквера, по аллеям которого направлялись к станции жители Региса, он стал понимать, что это были в основном простолюдины. Аристократы Империи Рианон одевались с куда большим изяществом и он в своём потрёпанном камуфляже рядом с ними походил на какое-то огородное пугало.

За сквером на небольшой стоянке Николай заметил несколько наземных такси, поправил на плече свой мешок и не спеша направился к машинам, восхищённо глазея по сторонам. Мужчины, а это были в большинстве своём какие-то смазливые, холёные задохлики, пришедшие встретить гостей Рианона, бросали на него в основном неприязненные, а подчас и вовсе презрительные взгляды. Женщины же наоборот, буквально пожирали глазами широкоплечего, рослого парня с красивым, мужественным лицом, загорелым и обветренным, на котором ярко выделялись лучистые, серовато-голубые глаза. К тому же этот парень, явно, был поражен как красотой Региса, так и их собственной, что легко читалось по его восхищённым взглядам.

Николай действительно был в восторге от увиденного и не скрывал этого. Он даже не постеснялся остановиться напротив скульптуры, изображавшей обнаженную девушку, а потом, увидев идущую по мощёной голубым камнем молодую женщину, широко заулыбался, глядя то на неё, то на скульптуру, чем давал понять, что обнаружил в них сходство. Несколько уроков Витьки Прапора не пропали зря и Николай очень быстро убедился в том, что откровенно восторженные взгляды действуют на женщин ничуть не хуже, чем искра на порох. Если бы он этого захотел, то немедленно познакомился с этой красоткой и та, скорее всего, тут же забыла бы зачем она пришла сюда. В конце концов, смущённо опустив глаза, он пошел к стоянке такси. Глазеть по сторонам ему было некогда, его ждала академия.

Те люди, которых встречали рианонцы, покидали площадь и сквер вокруг неё как правило телепортом и лишь немногих торжественно подводили к флайерам-лимузинам. Это было вполне обычным делом как для Стилана, так и для Рианона, а теперь и для Земли. Эмиттеры телепорт-сигналов располагались во многих местах, в государственных учреждениях и частных компаниях, но воспользоваться ими для телепорта с помощью своего браслета мог не каждый, а лишь те люди, которым был открыт допуск. Использовали же люди телепорт не так уж и часто из-за огромного расхода энергии и потому обычно добирались до нужного места на наземном и воздушном транспорте. Николай не знал ни одного места в Регисе, куда мог бы добраться телепортом. К тому же у него не было ещё ни одного допуска и потому он направился к ближайшему такси на стоянке. Это оказался электромобиль, который своим салоном с высоким потолком сразу же напомнил ему лондонские такси, вот только рианонцы никогда не носили цилиндров. Зато головы многих мужчин были покрыты высокими шляпами-треуголками, судя по всему это были военные или чиновники, так как все они были одеты в разноцветные мундиры с золотым шитьём.

Вообще-то наряды рианонцев отличались большим разнообразием. Каких только костюмов не заказывали себе жители Региса. Это были и фраки, и смокинги, и костюмы-тройки, и вообще одеяния чуть ли не времён средневековья, но всегда идеально скроенные по фигуре владельца и пошитые из дорогой, красивой ткани. Похоже, что его жена, дела которой шли всё успешнее, застряла на Рианоне надолго и тут уже никакой стресс не заставит её вспомнить о том, что она любит его. Нина несколько раз бывала в их доме на Стилане чтобы пообщаться с дочерью, но всякий раз тогда, когда Николай находился в госпитале и не мог его покинуть. Как не пыталась Настя уговорит её встретиться с ним, она отказывалась наотрез и к тому же все встречи Нины с дочерью носили какой-то дежурный характер и всегда заканчивались слезами девочки. К счастью Настя понимала, что её мать ещё не до конца избавилась от всех последствий зомбирования и не обижалась на неё.

Первый таксист, окатив Николая презрением, отказался везти его в академию, второй тоже и только третий оказался более покладистым, но тоже весьма высокомерным. Ехать было довольно далеко, практически через весь город и уже очень скоро Николай узнал причину такого отношения к нему. Таксист, посмотрев на него через зеркало заднего вида, сердито спросил:

— У тебя что, совсем в карманах пусто, что ты вырядился в это казённое шмотьё? Это, конечно, не моё дело, парень, но тебя в таком виде не пустят ни в одно приличное заведение. У нас в городе не любят наглых солдафонов, так откровенно плюющих на все правила приличия.

Похоже, что Ролло всё же ошибся с выбором его одеяния или толерантность рианонцев с тех пор, когда он покинул свою родную планету, значительно понизилась. На всякий случай Николай вежливо поклонился затылку таксиста и ответил:

— Прошу прощения за свой внешний вид, фримен, но у меня всего два дня назад закончился контракт и потому было всего несколько часов, чтобы навестить отца и мать. О том, чтобы купить себе что-либо из одежды, вообще не шло и речи, я очень спешил на Рианон. Сегодня в имперской космической академии начинается приём документов от инопланетников и я не хотел опаздывать, но если вы будете так любезны, что отвезёте меня в то место, где я смогу по быстрому переодеться во что-то более приличное, чем мой камуфляж, то буду вам очень признателен.

В знак того, что его признательность будет иметь материальный характер, он достал из внутреннего кармана купюру достоинством в тысячу кредитов и протянул её вперёд. Салон такси был отгорожен от водителя силовой защитой и тот немедленно её отключил, чтобы забрать купюру, после чего навал себя и сказал:

— Меня зовут Милвус Легат, фримен, и это будет честная сделка. Моя сестра держит магазин готовой одежды, так что кое-какую одежонку она тебе подберёт. Ничего шикарного я тебе не обещаю, но ты уже не будешь выглядеть бандитом с большой дороги, впервые приехавшим в наш город.

Николай подумал про себя: — «Да, то ли родители знали, кем ты станешь, парень, то ли тебя сделало таким твоё имя. Действуешь ты как самый настоящий пернатый разбойник, в общем совсем, как коршун и даже физиономия у тебя сродни твоему имени». Вслух же он сказал совсем другое после непродолжительной паузы, в течении которой выругался по-русски:

— … Ну, глядя на то, Мил, как пожирали меня глазами те красотки, которые спешили к станции транс-телепорта, им было совершенно наплевать, во что я одет.

Таксист рассмеялся дребезжащим смешком и ответил:

— А чего ты ещё хотел от бабья, солдат? С куда большим удовольствием они глазели бы на тебя появись ты там вообще голым. Все эти дамочки из нанус генус очень любят таких, как ты, громадных, загорелых и голодных до баб. Хорошо, что высокородные аристократки туда не заходят, а то первая же сразу вызвала бы патруль, чтобы тебя арестовали за нарушение общественного порядка и оскорбление нравственности.

Хотя таксист назвал своих соотечественниц, которые, явно, были выше него по своему положению в обществе, всего лишь низкородными, а не плебейками, Николай разозлился не на шутку. Однако, вместо того, чтобы немедленно нагрубить Милвусу Легату, он спокойным голосом сказал:

— Знаешь, Мил, за время службы я от нечего делать хорошо изучил законодательство Содружества, а в нём сказано, что военная форма не является тем, что может оскорбить чью-то нравственность. Зато там чёрным по белому написано, что лицо одетое в воинский мундир может быть арестовано только военной полицией, а потому попытайся меня задержать обычный полицейский патруль, я послал бы их всех куда подальше. Естественно, они меня не стали бы слушать и начали крутить, а это было бы уже ничто иное, как оскорбление мундира и тогда я вломил бы им по первое число, затолкал в их собственную таратайку и свёз прямиком к ближайшей прокуратуре и мне за это ничего бы не было. Меня ведь уволили со службы с правом ношения мундира и каждый тупой идиот просто обязан видеть офицерские звёздочки на моём рукаве. Пусть их всего и две, но я всё же офицер.

Таксист сначала презрительно хмыкнул, но потом почему-то подобрел и сказал одобрительно:

— Да, ввалить чертей полиции и потом ещё и отмазаться от наказания статьёй закона, это здорово, лейтенант Сильвер, только потом вся полиция Рианона только тем и будет заниматься, что искать, на чём тебя можно подловить и засунуть в кутузку. Всё, парень, мы приехали. Это и есть магазин моей сестры. Чтобы у тебя не было никаких проблем на входе, я сейчас въеду на склад и там тебя обслужат по полной программе. Патти умная девочка и сделает всё, как надо.

Магазин сестры таксиста размещался на первых двух этажах какого-то дворца и выглядел куда получше самого шикарного бутика в Астраурбисе. Милвус оказался не таким жлобом, каким показался Николаю поначалу. Он сразу же отвёл его в офис к своей сестре и быстро объяснил той, что его клиент нуждается в её помощи и особом внимании, так как собирается предстать перед приёмной комиссией пилотажки, в которую он когда-то так и не смог поступить. Патти, моложавая бойкая красотка с властными замашками, немедленно призвала на помощь троих консультантов и приказала им сделать лейтенанту Сильверу исчерпывающий доклад относительно того, как должен выглядеть абитуриент, что говорить и как смотреть на эту тощую сволочь — князя Прогенитора, председателя приёмной комиссии. От Патти Легат он узнал, что все Прогениторы редкостные засранцы и их единственная положительная черта это то, что все они к тому же ещё и патологически трусливы и потому практически никогда не ходят по улицам города. Это Николай знал и сам, как знал и то, что Гораций Прогенитор ещё и взяточник. Патти, однако, дала ему весьма толковый совет, сказав с улыбкой:

— А ещё, Ник, они любят набирать себе вассалов из числа хомо, родившихся в других мирах. Это у них наследственное качество. Ты ведь знаешь, что Стилан это наша родина и Рианон когда-то был всего лишь его колонией, на которой собралась чёртова прорва аристократов. Никто даже и не собирался работать на них задарма и потому они могли заманить к себе нас, плебеев, только большими деньгами, но больше всего они ценили тех, кто подписал с ними вассальный договор. Сейчас это всего лишь ничего не значащая бумажка, но Прогениторы кичатся тем, что у их рода почти три миллиона вассалов. Если ты только намекнёшь ему об этом, то он допустит тебя к экзаменам даже в том случае, если у тебя нет никаких намёков на техноэмпатию.

Глава 11. Князь Гораций Прогенитор

Во второй половине дня Николай, одетый в неброский, но весьма дорогой, элегантный костюм-тройку светлых тонов с шейным платком цветов флага Прогениторов и таким же носовым платком, уголок которого высовывался из нагрудного кармана ровно на полтора сантиметра, держа в руках большой саквояж настоящей крокодиловой кожи, вошел в здание имперской академии высшего космического пилотажа. Как это и советовала ему Патти, он был сосредоточен, высокомерен и немногословен. Вместо того, чтобы сразу же броситься к одной из множества кабинок, расположенных по всему периметру большого зала облицованного резным деревом и украшенного множеством картин, скульптур и кашпо, что делало его похожим на зал музея, в которых от абитуриентов принимали заявления, Николай остановился неподалёку от входа и указательным пальцем поманил к себе одного из множества клерков, одетого в роскошную ливрею.

К нему подошел рослый, статный рианонец в тёмно-синей ливрее расшитой золотом. Николай пристально и не спеша рассмотрел подошедшего к нему клерка, увидел у него на лацкане небольшой значок в форме щита цветов флага князя Прогенитора и с лёгкой улыбкой кивнул головой. После этого он, пристально глядя прямо в глаза клерку, молча протянул ему свой саквояж и тонкую пластиковую папку серебристого цвета с документами, в которую было вложено помимо прочего десять купюр по пятьсот кредитов каждая и всё так же молча направился в самый центр зала к одному из массивных деревянных столиков, вокруг которых стояли удобные кожаные кресла, сел, достал из кармана газету и принялся её читать.

Клерк немедленно подозвал к себе другого клерка, передал ему саквояж и быстро заглянул в папку. Увидев, что в ней лежит то, что и должно было, он немедленно направился через весь зал к большим, резным двустворчатым дверям. Все остальные абитуриенты, а их было немало, старались держаться подальше от центра зала, где помимо Николая сидело за столиками ещё несколько аристократов. От былого загара и обветренной кожи Николая не осталось и следа. Путём косметических ухищрений он был сведён не только с лица, но и с рук, не говоря уже о том, что с помощью тонального крема визажист навёл на его лицо аристократическую бледность. Теперь уже почти ничем, кроме ширины плеч, он не отличался от господ-аристократов, но в отличие от них своим шейным платком показывал, что готов рассмотреть предложение князя Прогенитора.

Как рассказала ему Патти, Прогениторы отличались от всех остальных родовитых аристократов ещё и своей жадностью, так что если он впоследствии назначит высокую цену за подписание вассального контракта, а это будет предложено ему сделать не ранее, чем через три года, то Гораций скорее удавится, чем согласится выплатить такие деньги ради своих аристократических понтов. Торчать на Рианоне столько времени Николай не собирался. Ролло, тайно находившийся в Регисе, был в курсе всех событий и после непродолжительного молчания дал своё согласие на такую форму вхождения в «Цитадель». Сумма, предложенная клерку за содействие, оказалась вполне достаточной. Николай толком не успел рассмотреть роскошный зал и прочитать свою газету, как к нему подошел ещё один клерк и попросил его следовать за ним на собеседование к князю Прогенитору. Сказал он это довольно громко и потому у двух красавчиков с высокими коками тут же вытянулись физиономии.

Николай улыбнулся, выбросил газету в корзину для бумаг, стоявшую неподалёку, и, слегка кивнув головой, молча поднялся. Когда они походили к дверям, он ловко сунул в накладной карман ливреи напряженно молчащего клерка ещё один конверт со второй половиной суммы, которая должна была уже пойти непосредственно князю. Тот облегчённо вздохнул и, высокомерно поглядывая по сторонам, подвёл умного и догадливого абитуриента к дверям кабинета председателя приёмной комиссии. Николай вошел в кабинет, остановился у входа, щёлкнул каблуками дорогих штиблет и стоя по стойке смирно доложил:

— Ваше сиятельство, Ник Сильвер явился по вашему приказанию для прохождения собеседования.

Он специально опустил и слово фримен и своё лейтенантское звание, словно они были несущественными. Впрочем, звание фримен было не таким уж несущественным. Подпиши Николай вассальный контракт с этой семейкой и не слыхать ему такой формы обращения вовеки, а быть субрегулусом до конца своих дней. Высокий, худой мужчина с узким лицом и длинным носом, сидящий за большим резным столом чёрного дерева, благосклонно кивнул ему головой и жестом предложил сесть на массивный чёрный стул, стоящий перед столом. Кабинет был довольно длинным. Вдоль стен стояли точно такие же стулья чёрного дерева, как и перед столом, а над ними на деревянном карнизе выстроилось множество моделей космических кораблей. На стенах, обитых серебристо-серыми шелковыми обоями, висели картины и стереоснимки, изображавшие выпускников академии, прославивших её. Ролло Шутера среди них, разумеется, не было.

Николай прошествовал к столу, вежливо поклонился и сел на стул. Князь улыбнулся достал откуда-то снизу блюдце со стоящей на нём чашкой кофе и поставил его перед соискателем звания субрегулуса. Руки у Горация Прогенитора были длинными и потому он поставил блюдце почти на самом краю стола, на котором не лежало ничего, кроме серебристой папки Николая. Ласково улыбаясь ему, словно любовнице, князь воскликнул неожиданно громким басом:

— Вы ведь землянин, Ник Сильвер? Тогда кофе это ваш любимый напиток. Мне тоже нравится кофе. — Председатель приёмной комиссии достал ещё одну чашку и спросил — Что заставило вас думать, будто вы способны стать пилотом, Ник?

Николай слегка улыбнулся и ответил вполголоса:

— Мне в общем-то нечего об этом думать, ваше сиятельство. Я техноэмпат и довольно мощный и уже летал на мечах. На Парвусе, где я прослужил пять лет, часто совершали посадку республиканские мечи и однажды один из пилотов, которому я оказал небольшую услугу, разрешил мне подняться на борт и прокатил меня вокруг планеты. В полёте мы разговорились и я спросил его, как можно стать пилотом-техноэмпатом. Он рассмеялся и сказал, что одним единственным способом, подчинив себе корабль. Я захотел попробовать и он разрешил мне надеть пилотский шлем. Через пять минут я уже летел от Парвуса к Гианусу в режиме гипердрайва. Этот парень, его зовут Марк Вестер, прилетал на Парвус ещё несколько раз и когда у меня выдавались свободные часы, я летал на его мече. Всего мне удалось совершить семнадцать полётов и мой налёт составляет семьдесят два часа.

Князь выслушал Николая со скептической миной на лице, покивал головой и пробасил, отхлебнув кофе:

— Этого ещё недостаточно для того, чтобы поступить в академию, Ник. Если ты будешь допущен до экзамена, то тебе придётся сесть в пилотское кресло неисправной машины со сбитым управлением и это будет не симулятор, а настоящий боевой меч.

Николай слегка улыбнулся и ответил:

— Не вижу в этом никакой проблемы, ваша светлость. Вряд ли это будет поломка главной турбины, да, и маневровые техники также не станут портить для того, чтобы отсеять всяких самоуверенных болванов. Скорее всего они просто нарушат кроссировку линий энергопитания и собьют сенсоры управления. На мечах предусмотрено пятиступенчатое дублирования всех систем, в том числе и электропитания. На то, чтобы пустить энергию на все системы по новому маршруту, у меня уйдёт максимум две минуты, а сенсоры я даже не стану налаживать. Настроиться на новую комбинацию можно ещё быстрее и это куда проще, чем часа два или три юстировать их. Все остальные поломки, которые могут устроить на мече техники, относятся к области систем наведения, а это дело парочки лишних пристрелочных выстрелов.

— Как я посмотрю, Ник, у вас на Парвусе был очень хороший пилот-наставник, который научил вас многому. — Уже без тени улыбки на лице сказал князь Прогенитор — Прекрасно, вы вполне достойны того, чтобы быть допущенным к главному экзамену, но я попрошу вас ответить ещё на несколько вопросов. Почему вы решили выбрать именно эту академию?

Николай кивнул головой и с готовностью ответил:

— Потому, что ваша академия, князь, лучшая в галактике.

Князь кисло улыбнулся и спросил:

— Ну, а этот ваш яркий галстук что означает? Это серьёзное заявление или всего лишь способ польстить мне?

Наступил момент истины. Николай улыбнулся, взял чашку и отпил пару глотков кофе. Кофе был довольно средненький и в других обстоятельствах он отказался бы пить его. Погасив улыбку на своём лице, он сказал довольно высокомерным тоном:

— Ваше сиятельство, я очень мощный техноэмпат и надеюсь уже очень скоро доказать вам, что не блефую. Это, — Николай коснулся рукой узла своего галстука, всего лишь моё согласие рассмотреть в обозримом будущем предложение сильных мира сего. Когда я узнал о том, что самых лучших пилотов готовят на Рианоне и такое обучение стоит очень дорого, я предпринял все усилия к тому, чтобы иметь возможность оплатить свою учёбу хотя бы за первые три года. После этого я надеюсь найти спонсора, чтобы получить диплом. Служба в армии меня не прельщает, ваше сиятельство. На Земле я уже имел когда-то звание полковника, хотя мне и пришлось ради этого участвовать в нескольких войнах. На Парвусе я дослужился от рядового до лейтенанта, хотя вполне мог командовать гарнизоном. Я считаю, что пилот-техноэмпат моего уровня способен достичь высокого положения в обществе и не служа в армии.

Удар был нанесён, что называется, точно в цель. Ещё когда Николай сидел в кресле с отбеливающей маской на лице, Ролло Шутер известил его о том, что Гораций Прогенитор, который служил несколько десятилетий назад в имперском космофлоте и был неплохим пилотом-техноэмпатом, но покинул его ряды, чтобы не подвергать свою жизнь опасности, оказывается является покровителем космических гонщиков. Прикупив себе должность председателя приёмной комиссии имперской академии высшего космического пилотажа, он вдобавок ко всему ещё и стал владельцем одной из лучших спортивных команд Рианона и использовал своё положение для подготовки пилотов серебряных стрел в стенах академии. Гонки на серебряных стрелах проходили довольно часто и приносили как их устроителям, так и владельцам команд огромные прибыли, а уж талантливый пилот-техноэмпат был способен буквально озолотить своего владельца. По тому, каким сосредоточенным и напряженным стал взгляд князя, Николай сразу понял, что эта худая барракуда заглотила наживку. Гораций Прогенитор выпрямился и сказал:

— Хорошо, Ник, похоже, что мы поняли друг друга. Вы будете допущены к экзамену на техноэмпатические способности, но я лично буду портить тот меч, на котором вы полетите. Вы готовы к такому испытанию, Ник?

Николай осклабился и ответил:

— Да, хоть сию же минуту, босс.

Князю было не привыкать, что его называли боссом и потому он даже не моргнул глазом. Он кивнул головой и сказал:

— Тогда мы прямо сейчас и отправимся в космос. Только учти, мой мальчик, в стенах академии тебя будет ждать не совсем лестный приём и я ничем не смогу тебе там помочь. Увы, но это не моя территория и единственное, что я смогу сделать для тебя, так это свести с самыми лучшими пилотами-инструкторами. Отбиваться от молодых волков тебе придётся самому.

Николай настороженно посмотрел на князя и спросил:

— Босс, я так понимаю, что курсанты старших курсов, для которых уже приготовлены тёпленькие места в космофлоте, станут проверять меня на прочность? Если так, можно ли мне будет давать им сдачи? Я ведь командовал на Земле элитным подразделением коммандос и пообрывать этим волчатам хвосты будет для меня детской забавой.

Князь пристально посмотрел на возможного кандидата в одну из его конюшен и сказал, подняв кверху палец:

— Мальчик мой, запомни, после отбоя казармы в академии принадлежат курсантам старших курсов, в основном тех, кто учится с четвёртого по седьмой курс, выпускникам уже не до глупостей, и все они имеют прекрасную физическую подготовку. Так что ты рискуешь свернуть себе шею, если не найдёшь с ними общий язык. Кстати, Ник, если ты успешно пройдёшь экзамен и окажешься тем кого я ищу, то уже через неделю я смогу организовать тебе участие в гонках новичков на трассе Каньон Смерти. Это чертовски большой риск уже только потому, что к этой гонке на Буссинусе допускаются только те парни, которые ещё ни разу не сидели в пилотском кресле стрелы. Если ты придёшь хотя бы в первой сотне, то сразу же станешь в академии героем.

— Я приду первым, босс. — Наклонившись вперёд сказал Николай — Так что можете смело ставить на меня всё, что у вас есть. Да, я и сам влезу в долги, но сделаю ставку на свою первую гонку. Когда я впервые пришел в казино, босс, то ушел из него с карманами полными долларов.

Из кабинета князь Гораций Прогенитор и его новый пилот-техноэмпат Ник Сильвер отправились прямиком на борт громадного старого линкора, который академия использовала в качестве учебной базы. Там князь действительно принялся своими собственными руками портить на том мече, к которому они подъехали на каре, всё, что только можно. Ковырялся он в нём часа три, не меньше. С довольной физиономией князь Прогенитор вылез из пилотской кабины и весёлым голосом сказал:

— Ник, перед тобой абсолютно мёртвый кусок железа и будет настоящим чудом, если ты сможешь вылететь на нём в открытый космос. Чтобы совсем уж добить тебя, я составил особое полётное задание. Тебе придётся найти и уничтожить огнём импульсных пушек пять мишеней, вот только как ты это сделаешь с неработающим радаром, я даже не представляю себе.

Вокруг Николая к этому времени собралась довольно большая толпа мужчин и женщин в чёрных космокомбинезонах. На нём уже был надет дуритовый скафандр, для чего ему пришлось раздеться у всех на виду практически догола, что и привлекло к нему внимание женского персонала. Да, и сейчас, будучи затянутым в дурит, который подчёркивал каждый мускул его тела, эти красотки не сводили с него глаз. Николай, поднимаясь на эстакаду, насмешливым голосом громко сказал:

— Ваше сиятельство, лишь бы шлем был исправным, а со всем остальным я как-нибудь разберусь. В конце концов в шлеме имеется свой собственный радар, хотя и не такой мощный, как бортовой, так что ничего страшного я в этом не вижу.

Гораций Прогенитор, что ни говори, был мастером своего дела и сделал всё возможное, чтобы Николай не смог вывести меч в открытый космос. Он не стал мелочиться, просто взял и отключил бортовой компьютер, а термоядерный реактор перед этим перевёл в режим самоподдержки и меч действительно превратился три с половиной тысячи тонн мёртвого металла, в котором как раз железа было очень мало. Князь не учёл только одного, Николай, пытая Ролло, уже успел узнать от него, что является самым страшным кошмаром пилота-техноэмпата, как выведал и то, что в таких случаях надо делать. На его счастье конструкция меча была предельно проста и он мало чем отличалась от обычной телеги. Быстро сориентировавшись в сложившейся ситуации, Николай мощным пинком заставил термоядерный реактор выдать всю мощность, после чего чуть ли не на максимальной скорости направил меч к вакуум-шлюзу не обращая внимания на то, что его посадочные салазки, высекая искры, прорезают борозды в покрытии взлётно-посадочной палубы.

Князь Прогенитор не учёл только одного. Каждый бортовой компьютер имел программу самоспасения и подобного рода старты та рассматривала, как катастрофу, что заставило его немедленно проснуться и оторвать космический корабль от палубы. Вот тут-то Николай и взял его под свой контроль. Как в своём первом полёте на симуляторе, он сразу после того, как меч оказался в космическом пространстве, проделал целую серию феерических фигур высшего пилотажа облетая линкор по спирали, чем привёл в ужас чуть ли не весь его экипаж. После этого, сделав несколько пристрелочных выстрелов, он закрутил меч волчком и, воспользовавшись близостью к линкору и своими хакерскими способностями, быстро подключился каналу главного радара, который немедленно передал на монитор его шлема не только координаты всех пяти мишеней, неспешно улетающих за пределы звёздной системы, но и их изображение.

Дистанция была довольно большой, но всё же вполне приемлемой для хорошего снайпера и Николай немедленно открыл огонь. Разнеся вдребезги пятую мишень, он позволил себе немного полетать вокруг линкора, пугая его командира дерзкими атакующими манёврами. У того в конечном итоге не выдержали нервы и он выпустил против наглеца шестёрку телеуправляемых космокатеров. За это время Николай уже успел протестировать все боевые и навигационные системы своего меча и потому не просто задал им жестокую трёпку, а разнёс в клочья, причём с особым садизмом, переведя свои импульсные пушки на режим минимального разряда. Это было похоже на избиение младенцев, вот только младенцы эти имели очень высокую цену и стоили семьсот тысяч кредитов каждый. Когда он вернулся к месту старта, его уже ждал там разъярённый командир линкора, целый взвод военной полиции и хохочущий во всё горло князь. Убедившись в том, что в пилотской кабине меча действительно сидел абитуриент, а не опытный пилот-техноэмпат, разгневанный космос-адмирал эс-Инвектус прорычал:

— Мальчишка! Я тебя запомню! Ты у меня ещё попляшешь. С меня за эти катера теперь семь шкур снимут.

Князь проявил благородство и пришел ему на помощь:

— Парс, не кричи на моего парня. Давай я впишу эту ржавую рухлядь в его полётное задание и космофлот пришлёт тебе вместо них новые катера.

Инцидент на этом был исчерпан и Николай смог, наконец, переодеться, спрятавшись за спинами космолётчиков, наблюдавшими за всеми его выкрутасами на огромном экране. На следующий день он сдал на отлично экзамен по истории Империи и был зачислен в первый отряд, чтобы через два часа за его спиной с грохотом захлопнулась стальная дверь. Учебный процесс в академии прерывался только на две недели в году. Учебная неделя лилась шесть дней, после чего курсантам предоставлялся выходной на целые сутки. Увольнительные давались всем независимо от успехов в учёбе. Курсантов первого курса селили в больших кубриках по пятьдесят человек в каждом и только начиная с четвёртого курса им предоставлялись отдельные каюты, расположенные выше, но до этого нужно было ещё дожить.

Учебный процесс был построен самым простым образом. Можно было либо ходить на лекции, либо просматривать их в учебной библиотеке. Экзамены каждый курсант сдавал тогда и в том порядке, когда был готов к ним, но при этом действовало строгое правило — одна неделя посвящалась теории, другая практике и если курсант допускал прогулы на лекции или не мог отчитаться перед куратором курса справками из учебной библиотеки, то полёты заменялись ремонтными и хозяйственными работами на борту учебных кораблей-маток, а это было шесть на редкость старых и потому до жути грязных посудин. Естественно, что родовитые аристократы практически никогда не брали в руки метлу, совок, латунные щётки и тряпки. Роботов-уборщиков на этих кораблях заменяли курсанты, но их было так мало, по сравнению с огромными кораблями, что уборка на них никогда не кончалась. Откосить от уборки можно было только одним единственным способом, — вовремя сдавать экзамены, получая таким образом белые листы и поскольку большинство преподавателей подвергались унижениям со стороны сынков и дочурок высокопоставленных аристократов, это было не так уж и сложно сделать, достаточно всего лишь знать материал и быть вежливым.

Ролло рассказал Николаю достаточно много о порядках, заведённых в академии, в которой самым главным было только одно, аристократы любой ценой стремились поставить плебеев на место. Особенно тех, которые не хотели им подчиняться. Ещё в стенах академии происходило множество чудес. Каких именно, Ролло не стал уточнять и с одним из таких чудес Николай столкнулся в первые же часы своего пребывания в этом громадном здании, своей формой напоминающим Пентагон. Только вдвое больше размером. Казармы занимали первые девять этажей здания. Выше располагались аудитории и учебные библиотеки, ангары, в которых стояли разрезанные вдоль и поперёк мечи и прочие корабли с техноэмпатическим управлением, включая скоростные космояхты и небольшие скутеры, а также симуляторы. Казармы первого курса находились на первом этаже и отличались тем, что как и казармы второго курса не имели окон. Их заменяли световые панели, все исписанные маркерами сверху донизу. Рядом с кубриком находились с одной стороны душевые, а с другой столовая с автоматическим раздатчиком.

Николай, перегрузив все свои вещи в солдатский мешок, сдал саквояж и гражданскую одежду в гардероб, получил идентификационный браслет курсанта академии, три космокомбинезона, девять смен белья, космобутсы, тапочки и прочие мелочи. Нагрузившись, словно верблюд, он не стал гадать слишком долго, а по привычке нацепил браслет на голову. Тот имел практически точно такую же конструкцию, как и браслет республиканского правительственного чиновника, только с меньшим количеством функций и допусков. В частности он был лишен генератора силового поля, в нём не было также системы сенсосвязи, а эмиттер телепортсигнала имел радиус действия всего пять километров, но зато был привязан практически ко всем нужным курсанту помещениям. Главное он позволял подключаться к большинству компьютеров, хотя и имел довольно хилый кристалл памяти, но всё это и куда более мощное, имелось у него в голове. Как агенту браслет давал Николаю главное — надёжную крышу.

Кладовщик сектора вытаращил от удивления глаза, когда увидел, что курсант Ник Сильвер натянул браслет на голову, постоял несколько минут с закрытыми глазами и куда-то телепортировался, хотя не знал расположения приводных эмиттеров. Не смотря на это курсант оказался именно там, куда стремился — неподалёку от дверей своей казармы. Вот там-то его и ждало первое открытие. В большом кубрике со светло зелёными пластиковыми стенами, тёмно-зелёным полом и голубыми панелями вместо окон, напрочь лишенном даже намёков на комфорт, из полусотни складных походных кроватей заправленными было всего полтора десятка и это означало, что большинство курсантов его отряда были блатными. Остальные кровати были разобраны и сложены в штабель возле дальней стены с обоих сторон от дверей ведущих в туалетную комнату. Посреди кубрика стоял большой массивный стол, вокруг которого стояли пластиковые стулья, которые даже не годились для того, чтобы треснуть кого-нибудь по башке.

Под псевдоокнами стояли вплотную друг к другу серебристые металлические шкафы, которые не добавляли интерьеру кубрика привлекательности и единственное, что отличало его от тюремной камеры, было то, что на спинках кроватей имелись плоские телевизионные панели, так что лёжа на кровати с наушниками на голове можно было посмотреть перед сном любимую телепередачу. В казарму Николай явился под вечер, когда все курсанты-первокурсники уже собрались в кубрике и теперь развлекались, кто как может. В основном это были молодые парни, не отличавшиеся могучим телосложением и все они заселились в казарму не раньше вчерашнего дня. Насколько это было известно Николаю, уже этим вечером после отбоя им следовало ждать в своём кубрике визитёров. Как раз сегодня закончился ежегодный двухнедельный отпуск и курсанты старших курсов вернулись в академию, а стало быть они обязательно заявятся вечером на смотрины в блоке первого отряда, поскольку в любом другом блоке им запросто могли настучать по голове.

Его однокурсники об этом уже знали и потому посмотрели на его испуганными, затравленными взглядами. Их скорее всего смутила внушительная фигура Николая, но увидев простой солдатский мешок у него на плече и большую сумку в руках, а также не найдя на рукавах множества золотых шевронов, несколько расслабились. Он приветственно махнул им рукой и прошел к длинному ряду шкафов. Найдя пустой, он первым делом вставил табличку со своим именем в зажим и принялся раскладывать по полкам свои вещи. Шкаф был высотой более двух метров и оказался довольно вместительным, так что в нём для всего нашлось место. Когда Николай пошел к штабелю, чтобы взять себе кровать и установить её поближе к выходу, кто-то из пареньков прочитал его имя на табличке и негромко сказал:

— Ребята, это тот самый парень, который спалил вчера шесть катеров адмирала Инвектуса. Говорят, что он человек Секиры.

Возвращаясь с раскладной кроватью, Николай пояснил:

— Я не человек Секиры, парни. Я просто согласился летать в будущем за одну из его конюшен. Сегодня нас ждёт первое испытание, а потому давайте знакомиться.

Появление в казарме первого отряда опытного и уверенного в себе человека несколько разрядило обстановку, а когда Николай объяснил им, что намерен принять удар на себя, пареньки хотя и смутились, всё же повеселели. Он быстро выяснил, кто из них кто и каковы их успехи в техноэмпатии, а потому уже очень скоро знал, что все они довольно неплохие спортсмены. Некоторые даже выступали на крупных соревнованиях. Самому младшему было семнадцать лет, а старшему девятнадцать. Уже только одно это ставило их в весьма незавидное положение, ведь все остальные курсанты их отряда были старше их по возрасту и имели куда лучшую физическую подготовку, на которую их родители потратили немало денег. В отличие от простолюдинов, аристократы не торопились выталкивать своих детей из дома в водоворот самостоятельной жизни и если на всех планетах Империи царил порядок, то в таких закрытых учебных заведениях, каким была имперская академия высшего космического пилотажа, нормой жизни была элементарная дедовщина, хотя по мнению Николая по сравнению с тем, что творилось в годы его молодости в армии, это был просто детский сад.

Он не стал подробно рассказывать, что собирался делать уже через какой-то час с небольшим и лишь попросил ребят отступить вглубь кубрика, когда он встанет из-за стола. Академия была полувоенным частным учебным заведением, в котором готовили пилотов-техноэмпатов, а не офицеров космофлота, но основной и самой главной её задачей была подготовка как раз именно военных пилотов-техноэмпатов, хотя азы военной дисциплины курсантам начинали прививать только на седьмом курсе, когда подавляющее большинство курсантов избавлялось от дури в голове. Всё остальное полностью возлагалось уже на космофлот и к тому времени пилоты были вполне взрослыми людьми. Такие старики, как Николай, поступали в академию крайне редко, ведь большинство хомо и гуманоидов уже в пятнадцать, семнадцать лет знали, являются они техноэмпатами или нет. Да, они и не могли никак повлиять на нравы курсантов, ведь всего их в академии училось более шестидесяти тысяч.

Через десять минут после команды отбой, — громкого протяжного воя сирены, раздавшегося в двадцать часов, то есть за два часа до полуночи, широкие двери кубрика разъехались и в него ввалилось человек двадцать пять курсантов. Это были плечистые, хорошо накачанные парни, на рукавах которых было в основном по четыре и пять шевронов. Таких в академии прозвали перевальщиками. Именно они как раз и были самыми отъявленными беспредельщиками. Возглавлял их какой-то лощёный хлыщ со стеком в руках, высокий, широкоплечий, с редкостно высокомерной физиономией. Николай сразу же узнал его, хотя никогда не видел в глаза раньше и даже не подозревал о его существовании. Это был принц Конде, редкостная бестолочь, которая к своим тридцати пяти годам за семь лет сумела добраться только до четвёртого курса. Он приходился императору седьмой водой на киселе, но всё же имел права наследования, если примерно три с половиной тысячи членов императорского дома, вдруг, окочурятся и потому был просто обязан получить военное образование.

Принц Август Конде даже не пытался поступать ни в одну из военных академий, хотя и имел от рождения чин полковника имперского космодесанта и единственное, что его хоть как-то выручало, это то, что он являлся техноэмпатом и к тому же довольно неплохим. До этого дня в академии он бывал наездами и только для того, чтобы поразвлечься, но император, как на грех, несколько месяцев назад вспомнил о нём, изумился тому обстоятельству, что принц всё ещё учится на четвёртом курсе и приказал заключить его на два месяца в карцер, после чего велел сразу же, как только начнётся новый учебный год, запереть его в академии до тех пор, пока тот её не закончит. О принце ходила довольно дурная слава. Как и все мужчины императорского дома он был пэппи, но при этом являлся ещё и редкостной гнидой с гнусным характером. Боец он был так себе, но за счёт своей силы уже успел покалечить несколько сотен человек и всегда находились свидетели, что на принца было совершено очередное покушение. Сегодня был первый день заточения принца в стенах академии и он, явно, решил поглумиться.

Одной из причин, по которой Николай так торопился поступит в академию именно в этот день и попасть как раз в первый отряд, был принц Август, но не из-за его гнусной натуры, а по куда более глубокой причине. Кинг-Конг первым заподозрил, что арахниды всё же имеют какое-то отношение к энергонам, а принц не просто водил с ними дружбу, а был повязан какими-то тёмными делишками и Мудрецу предстояло выяснить, что это были за делишки. Заводить с принцем дружбу было делом бесперспективным, тот презирал не только плебеев, но даже всех тех аристократов, которые не относились к его кругу. Вместо этого он намеревался опустить принца ниже плинтуса и так прижать к ногтю, чтобы тот не смел и пикнуть, чтобы посмотреть затем, какова будет реакция и дальше действовать по обстоятельствам. Увидев принца, Николай зловеще оскалился и сплюнул ему под ноги. Тот не стал обращать внимания на этот жест презрения и сказал весело похохатывая:

— Хо-хо, какие курочки. Девочки, мне нужна новая горничная, кто из вас согласится прибираться в моих покоях?

Николай, к тому времени уже переодевшийся в камуфляж, немедленно встал, вынул из кармана чёрный, потрёпанный и изрядно выгоревший берет и надел его на голову. Ребятня из его отряда дружно поднялась и отошла вглубь кубрика, а Мудрец тем временем, раскачиваясь с пятки на носок, насмешливо ответил:

— Какая прелесть, а мне как раз нужен мальчонка, чтобы мыть полы в казарме. Вот как раз ты им и будешь, малыш. Не бойся, я мужик с нормальной ориентацией и не буду тебя трахать. Но учти, если ты будешь отлынивать от работы, тебе придётся не сладко. За лень и непочтение к себе, я буду тебя пороть тем прутиком, который ты мне принёс.

Принц даже взревел от такой наглости, но не бросился немедленно на своего обидчика, а повёл плечами и прошипел:

— Мразь, ты хоть знаешь, кто я? Я наследный принц и к твоему сведению, я примипилариус. Твои слова, я рассматриваю, как покушения на корону и потому просто сверну тебе голову.

Николай громко расхохотался и сказал в ответ:

— Ты не принц, а дерьмо, которое император запер в этих стенах, чтобы во дворце не воняло. Я Ник Сильвер и к твоему сведению чёрный берет. Таких пэппи, как ты, я ем по десятку на завтрак. Так что подумай трижды, прежде чем сделаешь хотя бы шаг в мою сторону. Ну, и так, для твоего общего развития, дохляк недоношенный, в моём ассортименте есть триста семнадцать способов, как убить человека голыми руками. Убивать тебя, естественно, я не стану, но сделаю так, что местные лекари будут долго чесать макушку, пытаясь понять, почему ты стал ходить рывками и начал гадить, где попало. Ну, а вас, сопляки, я сейчас начну отправлять в лазарет недели на две каждого, если только почувствую малейшую угрозу с вашей стороны. Так что мой вам совет, убирайтесь отсюда подобру-поздорову и забудьте дорогу на нижние этажи, если не хотите тратить деньги на врачей. Надеюсь вам известно, что чем глубже была переделка ваших тушек, тем дороже стоит их ремонт в случае получения тяжелых травм? Решение остаться я буду расценивать, как нападение.

Глаза принца налились кровью и он, выхватив из кармана кастет-резак, мигом надел его на руку. Тот почти мгновенно превратился в половинку дисковой пилы с крупными зубьями, которые пришли в движение и зловредный принц бросился на своего обидчика. Николай неуловимо быстрым движением сместился влево и нанёс по правой руке принца несколько незаметных ударов указательным пальцем, с хирургической точностью блокируя нервнее узлы этого придурка. Последний удар он нанёс в шею и принц, немного постояв с задумчивым видом нелепо выставив руку вперёд, он был уже без сознания, рухнул на пол лицом вниз. Кастет вспорол толстое пластиковое покрытие пола, достиг бетонной стяжки, заскрежетал и выключился. Воспользоваться телепортом никто из шестёрок принца уже не мог. Все эмиттеры в здании академии разом отключились вместе с записывающей аппаратурой. Николай шагнул навстречу шестёркам и те, видя, что он стоит один против двух десятков мордоворотов, набросились на него всей толпой. Всё, что успели увидеть те кто находился в первом ряду этого полукольца, это какой-то вихрь песочного цвета, после чего одиннадцать человек рухнули на пол с перекошенными от боли физиономиями.

Самое поразительное было то, что виновник этого безобразия исчез из вида остальных своих противников, так как оказался у них за спиной, после чего ещё тринадцать человек рухнуло на пол. При этом ему с величайшим трудом удалось никого не покалечить, а только нанести им травмы средней тяжести и лишить сознания. Единственный, кто пострадал довольно серьёзно, был принц Конде и теперь ему предстояло недели три носить руку на перевязи и ходить на процедуры, чтобы восстановить подвижность мышц. Кости, мышцы и нервные ткани Николай ему не повредил, но нанеся удары по нервным узлам почти полностью парализовал принцу руку и шею, да, так, что теперь даже рианонская медицина была бессильна. После этого началась совсем уж полная чертовщина, так как браслеты стали телепортом забрасывать своих владельцев невесть куда. В основном в технические помещения в подвалах огромного здания и когда в кубрике воцарился полный порядок, Николай строгим голосом сказал:

— Ребята, будет лучше, если вы всё это тут же забудете. Вы ничего не видели и к нам вообще никто не заходил. Эти подонки в любом случае ничего не смогут доказать.

На следующий день из-за этого ночного происшествия гудела вся академия. Слух о том, что принца Конде кто-то отметелил вместе с его шестёрками, разнёсся по академии в считанные часы, но служба безопасности с гневом и пеной у рта доказывала, что никаких массовых драк их следящая аппаратура не зафиксировала. Зато она зафиксировал целую серию совершенно дурацких телепортов в те помещения, где курсантам вообще нечего делать. В госпитале академии врачи также не могли ничего понять и, уж, тем более объяснить, с чем были связаны многочисленные случаи временного паралича конечностей у двух дюжин курсантов и то, что принц Конде не только не мог пошевелить рукой и повернуть голову, но и ходил как-то неуверенно, бочком. Каких-либо синяков, ссадин и уж тем более увечий медицинская сканирующая аппаратура ни у кого на теле не зафиксировала, хотя имели место многочисленные случаи ущемления нервных узлов.

Николай, как ни в чём не бывало, с самого раннего утра отправился в учебную часть и взял там планы занятий и полный список контрольных зачётов и итоговых экзаменов за все девять лет обучения. После этого он направился в учебную библиотеку и провёл в ней весь день, не покидая своей кабинки даже на обед. Благодарные однокурсники принесли ему его прямо в библиотеку. Всю первую неделю, а она оказалась короткой, всего четыре дня, Мудрец методично заставлял свой мозг вспомнить всё то, что вложили в него ребята дока Стрелли и в субботу пошел сдавать свой первый экзамен, — основы термоядерной энергетики. На следующий день ранним утром его ждал у входа в Первый сектор флайер-лимузин князя Прогенитора, который доставил Николая в поместье аристократа. Перед тем, как отправиться на Буссинус вместе со своим новым приобретением, Гораций Прогенитор хотел позавтракать с ним на берегу моря.

Чтобы победить в этих соревнованиях, Нику Сильверу предстояло выступить в восьми заездах, включая финальный. Старт первого заезда был назначен на десять часов утра, а последнего ровно на полночь, то есть на то время, когда он уже должен быть в казарме. Князь добыл для него разрешение прибыть в казарму в двенадцать часов следующего дня. Сразу после завтрака они телепортом направились прямо на Буссинус. У князя в его поместье, как и в доме Николая в Астраурбисе, имелся свой собственный транс-телепорт, позволявший ему перемещаться в пределах звёздной системы Метрополии и позволял ему посещать некоторые другие заёздные системы Империи. Это считалось уже роскошью, а не средством передвижения в пространстве. Когда Николай увидел, с каким надменным видом князь подвёл его к кабине личного транс-телепорта и сказал, что тот доставит их прямо к месту соревнований, он чуть было не съязвил, что с помощью своего домашнего транс-телепорта может переместиться на любую из планет Содружества.

Вместо этого Николай ухмыльнулся и продолжил играть роль крутого парня, которому всё нипочём, что было ему не так уж и трудно делать даже в те времена, когда он раскатывал по улицам Ростова на электрической инвалидной коляске. Единственное различие заключалось в том, что теперь крутизна так и пёрла из него фонтаном. Вместе с Горацием Прогенитором он вышел из транс-телепорта под огромным прозрачным куполом, возвышавшимся над гигантским цирком. Этот цирк, на трибунах которого собрались сотни тысяч людей, был главным местом сбора рядовой публики и пилотов-новичков. Господа сортом повыше и достатком побольше, предпочитали наблюдать за соревнованиями с борта своих космояхт, двигаясь вслед за гонщиками чуть в стороне на большой высоте. Буссинус, о котором Николай уже имел довольно неплохое представление, был довольно странной планетой. Во-первых, это была очень большая планета, почти в полтора раза больше Рианона, не имевшая в отличие от него атмосферы, а, во-вторых, эта планета не смотря на свои громадные размеры имела гравитационное поле, даже меньше, чем у Марса и совершенно не имела никакой атмосферы.

По сути дела Буссинус, не имевший горячего ядра, представлял из себя шаровое скопление астероидов, скреплённых между собой льдом — водяным и аммиачным. Планета располагалась далеко от Люмена — солнца Рианона и походила на огромный арбуз с огромной трещиной, пересекающей его на две трети окружности, названной Каньоном Дьявола. Трещина эта имела ширину от двухсот до восьмисот километров и глубину в добрые полторы сотни километров. Дно каньона, огибавшего Буссинус, представляло из себя волнистую пустыню, из которой взметнулись кверху на десятки километров, словно кактусы, причудливые скалы. Гонки не небольших, юрких космических кораблях, называемых серебряными стрелами, хотя они больше походили на треугольные наконечники, проводились в Каньоне Дьявола уже несколько тысяч лет и потому чуть ли не всё дно каньона было покрыто их обломками. Это была едва ли не главная трасса всего Содружества и именно на ней когда-то мечтала выиграть гонку Тиу Маршад-сью. Николай, выходя из стен академии утром, первым делом сказал Лиу, что он намерен посвятить свою победу Тиу и в память о ней будет гнать на пределе сил.

Как и тысячи других гонщиков, Ник Сильвер вышел на подиум и был представлен публике. Та по большей части безмолвствовала, когда ей представляли пилотов-новичков, ведь их имена не были никому известны, хотя действительно новичков среди них не было. Все они были опытными пилотами, имели налёт в десятки тысяч часов, но никто ещё ни разу не сидел в пилотском кресле настоящей, а не виртуальной стрелы. Пожалуй, публика по-настоящему оживилась всего раз, когда под хрустальным куполом прозвучало имя Ник Сильвер, опыт практического пилотирования семьдесят три часа сорок семь минут, десять пораженных целей, возраст сорок пять лет. Несколько сотен тысяч человек при этих словах тотчас разразились громовым хохотом. Во-первых, это был просто детский налёт часов, ну, а, во-вторых, возраст этого пилота-техноэмпата был чуть ли не пенсионным. Абсолютный чемпион галактики по космическим гонкам Майк Таранс по прозвищу Молния к своим сорока пяти годам выиграл всё, что только было можно выиграть.

Правда, у этого новичка оказался самый высокий коэффициент меткости, равный почти пятидесяти. В космических гонках нужно было не только уметь быстро летать и маневрировать, но и метко стрелять по соперникам из импульсных пушек стрелы, чтобы успешно пересечь финишную черту. На дистанции в пятьдесят тысяч километров, на преодоление которой уходило в среднем двенадцать минут, такое умение не было лишним. На старт выходило одновременно минимум сто стрел и лететь к финишу можно было как угодно. Нельзя было только подниматься выше верхнего края каньона, так что это был полёт в каменном лабиринте скал и по лидеру заезда вели огонь все его конкуренты. Катастрофы с летальным исходом на гонках были крайне редки, но травмы различной степени тяжести были обычным делом. Может быть именно потому, что только первая сотня гонщиков могла рассчитывать на выгодные контракты, эти гонки проходили с невероятным ожесточением и потому привлекали к себе всеобщее внимание и транслировались на всю галактику. К тому же проходили они всего один раз в год.

Николай даже и не мечтал принять в них участия до того, как встретился с Милвусом Легатом и его сестрой. В пятницу он созвонился с Патти, поговорил с ней несколько минут, рассказал о своём участии в гонках и посоветовал сделать на него солидную ставку, чтобы её брат смог заплатить за своё обучение в академии. Собеседования Милвус не прошел из-за пустяка, своего длинного языка, а потом, обидевшись на всех и вся, не стал поступать в академию на следующий год, купил такси и вот уже десять лет злился на себя за глупость. Патти удивилась такому предложению и сказала, что подумает. Николай посоветовал не раздумывать слишком долго и сделать ставку в пятницу, когда списки гонщиков уже были опубликованы, но ещё не были раскрыты их данные. Мало кто отваживался делать ставки в пятницу, но даже угадать всего лишь одну победу выбранного пилота означало ничто иное, как озолотиться поставив всего лишь несколько тысяч кредитов. Пилотам на этих, да, и всех остальных космических гонках, тоже разрешалось делать ставки, но только на свою собственную победу.

В ответ на свист и хохот публики, Николай сделал в её адрес неприличный жест в русском стиле, но публика этого не поняла. После того, как все пилоты предстали перед публикой, они стали покидать длинный подиум, над которым вскоре должно было появиться голографическое изображение первого сектора трассы, телепортом отправляясь в ангары, расположенные вокруг купола. Когда наступила очередь Николая, получившего браслет гонщика, телепортироваться в свой ангар, то первым он увидел не техника, готовившего выделенную ему организаторами гонки серебряную стрелу, а сосредоточенную физиономию князя. Тот поднялся с какого-то серебристого контейнера, шагнул к нему навстречу и озабоченным голосом сказал:

— Ник, не знаю почему, но ты мне нравишься. Посмотри на эту красотку, — Князь указал рукой себе за спину — Эта стрела не рядовая, она не конвейерной сборки, а эксклюзивная. После того, как мне стало известно, что кто-то свернул шею принцу Конде, я почему-то отдал совершенно идиотский приказ и на эту стрелу было установлено пилотское кресло изготовленное специально по твоей фигуре, хотя все они и трансформирующееся. Поверь, Ник, в этом кресле ты будешь чувствовать себя, как в колыбели. Если ты выиграешь сегодня эту гонку, то стрела твоя, парень, и ты сможешь принимать на ней участие в каждой воскресной гонке, как некессариус команды «Парк Тиу». — У Николая тут же пересохло во рту, а этот рианонский князь стал стремительно вырастать в его глазах — Эта команда названа так в честь одной девчонки, мечтавшей выиграть гонку в Каньоне Дьявола, но ей не повезло. Естественно, я не стану дарить тебе эту стрелу, это будет слишком дорогой подарок, но в случае твоего успеха летать на ней будешь только ты, если не разобьёшь, конечно.

Николай встал по стойке смирно, его рука взметнулась к рыжевато-золотистому берету курсанта и он сказал так, словно произносил слова присяги:

— Ваше сиятельство, я выиграю эту гонку и прошу вас заранее объявить, что моя победа посвящается славному «Парку Тиу» и той девочке, в честь которой эта команда так названа. Обязательно сделайте это до начала гонок, ваше сиятельство, пусть публика ликует или вопит от ненависти ко мне. И вот ещё что, ваше сиятельство, — Добавил Николай снимая с левой и правой руки оба браслета и вручая их князю вместе со своей банковской карточкой — Пусть всем объявят, что Ник Сильвер выходит на свою смертельную гонку и снял оба браслета самоспасения. Это прибавит гонке остроты и резко повысит ставки, ну, а чтобы вам было спокойнее, то вот вам все мои накопления, тут чуть больше четырёхсот пятидесяти тысяч и если я всё-таки погибну, то эти деньги хоть немного компенсирую ваши потери. И пусть на борту этой стрелы напишут самыми большими буквами «Мечта Тиу». Думаю, что той девочке, в честь которой названа ваша команда, это будет приятно, если она ещё жива.

Князь посуровел, взял из рук Николая браслеты и банковскую карточку, положил её в нагрудный карман и сказал:

— Ник, ты конченый псих и я, похоже, тоже. Ладно, пусть будет по твоему, но раз уж ты так уверен, то эти деньги, — Гораций Прогенитор постучал пальцем по карману — Я поставлю на твою победу во всех заездах от твоего имени. Потянешь, парень?

Николай молча кивнул и протянул князю руку. Его рукопожатие не смотря на худобу было очень крепким, глаза горели каким-то странным огнём, а губы чуть подрагивали от с трудом сдерживаемой улыбки. Пожимая руку своему пилоту, Гораций треснул его по плечу и всё же улыбнулся. Не таким уж он был и засранцем, как его расписывали, этот азартный князь. Николай быстро разделся прямо возле своего первого космического корабля, имевшего размеры втрое меньше истребителя перехватчика, натянул на себя поданный ему техником команды «Парк Тиу» дуритовый космокомбинезон и взял в руки протянутый ему шлем пилота-техноэмпата, на котором уже было написано — «Мечта Тиу». Он не знал, что ещё несколько техников, крутившихся неподалёку, записывали всё на видео. Об этом Николаю стало известно только тогда, когда он вылетел из ангара и на бреющем полёте вместе с сотнями других пилотов помчался сломя голову к месту старта.

Князь Прогенитор имел большой вес среди владельцев гоночных команд, да, к тому же имел прямое отношение к организации гонок, а потому ему не составило особого труда показать всем зрителям, собравшимся на главной арене, и в эфире трёхминутный ролик включая тот момент, когда некессариус команды «Парк Тиу» сверкал голой задницей на виду у техников, в числе которых были и женщины, на фоне серебряной стрелы, на борта которой спешно наносилось название этого гоночного космического болида — «Мечта Тиу». По лицу Лиу Маршад-сью, находившейся на трибуне вместе Ролло, текли слёзы — наконец-то мечта её девочки должна была сбыться. Публика, услышав известие о том, что в гонке должен был принять участие настоящий смертник, взревела от восторга. Именно поэтому Ника Сильвера без всякой жеребьёвки не только включили в первый заезд, но и определили ему самое выгодное место для старта, точно посередине строя из двух с половиной сотен других гоночных космических кораблей. Выгодное с точки зрения старта ему, как пилоту и выгодное тем, кто вздумает его пристрелить на старте.

Может быть поэтому когда прозвучала команда «Старт», Николай её просто проигнорировал и сдвинулся с места секунд через пять. Медленно разгоняясь, он сделал серию фигур высшего пилотажа и только после этого, словно бы вспомнив о том, зачем он оказался на Буссинусе, стремительно понёсся вперёд, быстро нагоняя рой серебряных стрел, которые на самом деле имели самую разную окраску. Стрелы, летящие по трассе, то рассыпались во все стороны, то чуть ли не сбивались в стаю. Каждый гонщик в этот момент занимался только тем, что приценивался к соперникам и пытался определить самую выгодную для него тактику и наиболее короткий и безопасный маршрут. К тому моменту, когда стрелы прошли третий сектор, их скорость увеличилась и они летели со скорость порядка восьми тысяч километров в час, оптимальная скорость для маневрирования в Каньоне Дьявола. Кое-кто уже начал постреливать из импульсных пушек в самых резвых гонщиков и появились первые неудачники, чьи корабли врезались в скалы, стены каньона или его дно.

Стрелы летели на всех эшелонах от самого верхнего, наиболее выигрышного, и почти до нижнего, названного Линией Смерти потому, что полёт на бреющем полёте резко увеличивал число препятствий и делал стрелу такого пилота прекрасной мишенью для всех остальных гонщиков. Именно на Линию Смерти и устремился Николай догнав пелетон, но поразил всех не этим, а тем, что помчался над дном каньона со скоростью свыше девяти тысяч километров в час, словно он уже вышел на тот сектор, где почти не было препятствий. По нему немедленно открыли огонь все, кому не лень, но он, маневрируя на этой сумасшедшей скорости и всё увеличивая её, ответил своим обидчикам чрезвычайно меткими выстрелами сразу из всех кормовых пушек, их на стреле было четыре, и выбил из гонки за каких-то десять секунд восемнадцать стрел. Поскольку он имел дело по большей части с боевыми пилотами, решившими податься в гонщики, то те стали воспринимать его не как собрата, а как самого злобного энергона и погнались за ним с одной единственной целью — уничтожить наглеца, напрочь позабыв о том, что тот не сможет телепортироваться с борта своей стрелы.

Серединой дистанции в Каньоне Дьявола являлась широченная и очень глубокая долина длиной почти в десять тысяч километров, в которой почти не было скал. Её называли Дорогой Беглецов и именно здесь стремились оторваться от пелетона все те гонщики, которые не боялись скорости. Точнее здесь пелетон распадался и каждый гонщик стремился уйти в отрыв, чтобы сбросив скорость влететь в Глотку Дьявола — узкое ущелье с множеством причудливых скал. Ник Сильвер, чье имя скандировали чуть ли не все зрители, вместо того, чтобы уйти в отрыв, а он уже доказал всем свою способность гонять на сверхскоростях, едва пролетев по Дороге Беглецов сотню километров, крутанул свою стрелу юлой и бросился в атаку, ведя огонь по своим преследователям не только из всех своих семи носовых пушек, но и паля под немыслимым углом из кормовых. При этом он маневрировал на огромной скорости, летая по всей ширине долины от края до края и почти не продвигался вперёд.

Практически все гонщики этого заезда если не обалдели, то были крайне поражены этим. Причём настолько, что многие покинули свои стрелы не дожидаясь, когда этот псих собьёт их. Некоторые, в основном те, кто летели в самом верхнем эшелоне, поступили и того проще, сделали свечку и взмыли вверх. Ник Сильвер зверствовал секунд тридцать, после чего, завалив три десятка машин, чего не случалось со времён Великой Бойни, рванул вперёд на совершенно дикой скорости, обогнал три стрелы ушедшие в отрыв и, всё увеличивая скорость, с полным презрением к смерти влетел в Глотку Дьявола, где принялся буквально облизывать скалы. При этом все семь носовых пушек «Мечты Тиу» непрерывным потоком извергали сгустки плазмы, срезая самые острые и опасные выступы скал и делая тем самым его путь более безопасным. Никто из преследователей не посмел даже приблизиться к нему. Особенно после того, как Бешенный Ник, так его уже успели прозвать некоторые зрители, с весьма большой дистанции одним единственным выстрелом сбил стрелу того типа, который чисто случайно оказался в зоне его видимости.

Самым же поразительным оказалось то, что Бешенный Ник, который не снижал скорости на протяжении всей дистанции, перед самым финишем её резко сбросил, развернул «Мечту Тиу» кормой вперёд и двигаясь чуть ли не со скоростью пешехода пересёк финишную черту и встал, как вкопанный. Точнее его гоночный болид стал после этого быстро падать вниз с высоты в пять километров, но у самой поверхности Буссинуса он врубил турбину на полную мощность и взлетел вверх, к звёздам, чуть ли не по вертикали, вошел в режим гипердрайва, облетел планету по огромной окружности и вернулся к месту старта менее, чем через тридцать секунд. Только за пару тысяч километров до стартовой зоны он погасил скорость и вальяжно опустился на стартовую площадку. С этого момента началась Большая Гонка Бешенного Ника, именно так все комментаторы стали называть эти отборочные соревнования, задаваясь только одним вопросом, станет она последней для этого сумасшедшего землянина или нет.

После своего финиша Николай даже не стал выходить из «Мечты Тиу» к корреспондентам, хотя и ответил на несколько вопросов, заданных ему по радио. Не стал он покидать пилотской кабины и после всех своих остальных финишей. В первом заезде он вышел из двенадцати минут, что было вполне рядовым результатом для этой трассы, но зато во втором вышел из десяти и в каждом своём следующем заезде только улучшал своё время и в конце концов побил рекорд трассы, равный девяти минутам тридцати двум секундам. При этом он сбивал каждую стрелу, пилот которой посмел открыть по нему огонь и ни разу не выстрелил по тем пилотам, которые временно его обгоняли, за что получил к своему прозвищу ещё одно определение и комментаторы стали называть его Благородным Бешенным Ником. После того, как Ник Сильвер финишировал в восьмой раз первым и ему прямо на плоскости его серебряной стрелы был вручен золотой кубок, он тотчас направился к Горацию Прогенитору, вложил его ему в руки и чётко отдал честь, громко щёлкнув при этом каблуками своих космобутцев, после чего сказал:

— Босс, ваш приказ выполнен. Разрешите немедленно отправиться в казарму?

Князь сунул кубок в руки начальника команды «Парк Тиу», сграбастал Николая в свои объятья и воскликнул:

— Только после того, как мы с тобой совершим заплыв в бассейне наполненном самым лучшим вином, Никки!

Глава 12. Хойниро Кесашью

На борт линкора «Оффенсио» Ник Сильвер ступил героем, но вместо того, чтобы гордо шествовать под грохот аплодисментов в комнату инструктажа, где должен был предстать перед своим пилотом-инструктором, он смущённо опустил взгляд и бочком, бочком протиснулся сквозь толпу космолётчиков, которым не было суждено сесть в пилотское кресло меча или серебряной стрелы. Он вежливо пожимал протянутые ему руки, робко улыбался в ответ на поздравления и только пожимал плечами, когда его спрашивали о чём-то, в общем изображал из себя невинную овечку, случайно слопавшую зубастого волка. В небольшом кабинете его уже ждала здоровенная паучиха, возлежащая на специальном овальном ложе-кушетке, по обе стороны от которой стояли два её мужа. Самцы арахнидов были вдвое меньше самок, но отличались просто потрясающим проворством.

Хотя по меркам Содружества его возраст считался едва ли не юношеским, повидал он в своей жизни много такого, с чем галакты даже и не сталкивались. В том числе и пауков, к которым Николай относился без страха и даже с некоторым любопытством юнната. Однажды, еще до того, как женился, он даже держал у себя дома здоровенного, мохнатого паука-птицееда, но был вынужден задарить своего питомца Витьке Прапору. Те пауки, с которыми он, наконец, встретился лицом к лицу, довольно сильно отличались от его черно-синего мохнатого паука имевшего размер чуть ли не в мужскую ладонь. В первую очередь, естественно, ростом, так как даже хойниро-мужчины, бывшие вдвое меньше хойниро-женщин, ростом достигали его груди, а в длину их тела от кончика носа до кончика вытянутого, сердцевидного брюшка даже превышали его рост. Их самка и вовсе возвышалась над ним метра на полтора.

На этом различия не заканчивались.

Николай прибыл в кабинет инструктажа не с пустыми руками. В левой руке он держал большой пластиковый контейнер, заполненный двумя дюжинами хромированных цилиндров. Как только он переступил порог, то немедленно опустил контейнер на пол, козырнул и чётко доложил:

— Космос-майор Кесашью, курсант Ник Сильвер прибыл для получения первого инструктажа. — После этого он приложил правую руку к груди, отвесил паучихе, сверлящей его всеми своими восьмью глазами включая те, с помощью которых она могла смотреть чуть ли не за спину себе, и, специально усиливая голос, продолжил — Благородная фриледи, позвольте мне выразить своё почтение вам, и вашим благородным супругам-фрименам своё искреннее уважение и почтение, как моему будущему наставнику. Я обещаю вам, фриледи, что буду в точности исполнять каждое ваше распоряжение и беспрекословно следовать в космосе тем путём, на который вы мне укажете. — Подняв с пола контейнер, Николай открыл его, сделал два шага вперёд, без заминки встал на одно колено, и, глядя Кесашью прямо в глаза, протянул ей контейнер, поясняя — Мне стало известно, фриледи Кесашью, что засахаренные красные личинки полосатых жучков являются для благородных хойниро любимым лакомством. Позвольте преподнести вам его в это лакомство от чистого сердца и без каких-либо задних мыслей, фриледи, да, будет светлым путь вашей Великой Коричневой семьи и удачными все ваши кладки, сколько бы их не было. Будьте моим учителем, фриледи Кесашью.

Для того, чтобы поприветствовать паучиху таким образом, всему личному составу группы «Земля-21», а также Ролло Шутеру пришлось перелопатить огромные массивы информации об арахнидах. В ходе этого исследования выяснилось, что встать перед самкой-хойниро на одно колено было так же естественно, что и протянуть руку для рукопожатия. Это было всего лишь самое обычное приветствие, хотя в исполнении арахнидов оно выглядело всего лишь, как приседание на пару минут. Ну, а обращаясь к космос-майору Кесашью и её мужьям точно так же, как и ко всем хомо и гуманоидам, по мнению некоторых исследователей являлось не просто вежливой формой, а признанием их равными. Непонятным было только одно, почему личинки колорадского жука являлись лакомством для арахнидов, питающихся одним только соком овощей, фруктов и различных ягод, но это было именно так и алчные торговцы драли с арахнидов за этот сомнительный деликатес по три шкуры.

Лица у арахнидов, как такового, не было, но им можно было назвать верхнюю переднюю часть их массивной головогруди, похожей на вытянутый треугольник с закруглённоё вершиной, поднятой чуть ли не вертикально по отношению к продолговатому уплощённому, выгнутому цилиндру — сочленению-туловищу, позади которого горизонтально полу располагалось овальное, мохнатое брюшко. Та часть хитиновой головогруди начиная от двух пар мощных, горизонтально расположенных жвал, которые при разговоре подрагивали, до верхней пары красных глаз, вполне претендовала на то, чтобы её называли лицом. Никакой мимикой, естественно на этом хитиновом лице даже и не пахло, но от книзу от жвал почти до сочленения головогруди с туловищем на ней у арахнид росла так называемая борода, состоящая из довольно длинных хитиновых волосков-вибрис, очень подвижных и гибких, но обычно плотно прижатых к головогруди.

В минуты волнения эти вибрисы приходили в движение. Если они поднимались кверху, это означало, что арахнид доволен, ну, а уж если они при этом ещё и трепетали, то значит пребывал в радости. Судя по тому, что вибрисы всех трёх пауков стояли кверху торчком и походили на крылышки колибри, они были в полном восторге. Кесашью, брюшко которой лежало на вогнутой кушетке, быстро приподнялась на своих четырёх мощных мохнатых ногах, отпихнула её назад мощным ударом передней ноги, распростёрла во все стороны все свои четыре суставчатые мохнатые руки, присела и громко заскрежетала:

— Удивительно! Я впервые слышу вежливые слова в этом чёртовом вертепе двуногих букашек. Спасибо, курсант Ник Сильвер, ты порадовал старую Кес своими манерами. Если ты к тому же окажешься ещё и вполне приличным техноэмпи, мой мальчик, то порадуешь меня ещё больше. Я стану твоим пилотом-наставником и научу тебя всему, что знаю сама.

Один из мужей Кесашью, которые буквально легли на пол приветствуя Николая, пронзительно проскрипел на унилингве:

— Кес, старушка, протри свои глаза! Это же тот самый парень, который вчера так славно летал в Каньоне Дьявола. Ты ведь сама сказала, глядя на него, что он похож на хойниро, только уж слишком неразумный, совсем не бережет себя.

Кесашью звонко клацнула жвалами, что у арахнид являлось знаком одобрения, и громко сказала:

— Вот даже как. — После этого, не спеша подниматься, она сказала уже чуть тише — Фримен, ты предлагаешь мне слишком дорогое лакомство, которое стоит бешенных денег и хотя оно манит меня, я не могу его принять, а заплатить тебе мне нечем.

Николай, наконец, сообразил, что Кесашью и её мужья ждут, когда он встанет и поднялся на ноги. Буквально насильно вкладывая контейнер в руки паучихи, которая была не такая уж и старая судя по её блестящему хитину, он ещё раз поклонился ей и чуть ли не вопя во всё горло, громкость разговора у пауков считалась признаком хорошего тона, сказал:

— Фриледи, торговцы бесстыдно надувают благородных хойниро. Это лакомство на самом деле стоит на Земле, откуда я родом, буквально гроши и мне пришлось заплатить только за тару. Эти личинки были собраны на картофельном поле моего дяди и когда он узнал, для чего их у него скупают всякие пройдохи, то решил отправить всё, что собрали его сельскохозяйственные роботы, мне, полагая, что будет лучше, если я порадую ими своего пилота-наставника. Да, кстати, Кес, если эти личинки для вас такое лакомство, то почему бы вам не выращивать их самим. Вы ведь родом с Корадона, а это планета с весьма приличным климатом и плодородной почвой, где хорошо приживутся картошка и баклажаны. На счёт синеньких я не уверен, но нашу картошку во многих мирах Содружества уже успели распробовать. Она пользуется большим спросом и вы сможете продавать её на десятках планет. Если вы того захотите, то я даже предложу отличного специалиста, который поможет вам наладить это дело.

Оба мужа Кесашью узнав о том, что на Карадоне можно выращивать колорадских жуков, подпрыгнули чуть ли не до потолка. Один, приземлившись, тотчас схватил цилиндр и метнулся к небольшому бару, стоящему в углу кабинета, а второй упал на живот перед своей здоровенной женушкой и взвыл:

— Кес, послушай этого парня! Если хойны будут получать шамму таким простым образом, то может быть нам не придётся жертвовать собой ради потомства и причинять вам столько боли.

У Николая в голове тотчас с грохотом всё встало на своё место, так как он понял, почему арахниды так неохотно принимали гостей на своих планетах. Видимо для того, чтобы их род не пресёкся, самки арахнидов должны были поедать своих самцов после спаривания из-за этой треклятой шаммы, без которой они просто не могли отложить яйца. Однако, он не стал ничем показывать, что догадался об этом. Кесашью сменила тон голоса с обычного общения на доверительное и проурчала:

— Фримен, говорят, что полосатые жучки очень чувствительны к неблагоприятным условиям и легко гибнут. Смогут ли они выжить в условия Карадона и дать многочисленное потомство? Мы не можем позволить себе тратить много денег на сельское хозяйство, фримен. У нас и без того есть кому платить, чтобы выжить в вашей галактике.

Это было ещё одним откровением для Николая. Оказывается, у арахнидов имелись какие-то трудности. Он не стал ни о чём спрашивать и лишь сказал, подражая тону голоса Кесашью:

— Фриледи Кесашью, на всём белом свете нет существа более живучего, чем колорадский жук. Ему нужна одна только картофельная ботва, хотя он не брезгует и листьями баклажана. Если вы засадите несколько тысяч гектаров картошкой и выпустите на это поле всего пару десятков колорадских жуков, то через несколько месяцев их расплодится столько, что они сожрут всю ботву до самой почвы, такие эти полосатые черти плодовитые. Жаль только, что лакомством для вас являются одни только личинки, а не сами жуки.

Муж Кесашью уже приготовил для своей жены ведёрного размера фужер бурого коктейля и сказал протягивая его ей:

— Фримен, это не так. Кес с удовольствием ест как траббу, так и шамму, а их действие совершенно одинаковое.

Кесашью выпустила хоботок, погрузила его в коктейль и стала быстро всасывать в себя густую жидкость, распространяющую сильный фруктовый запах. Её вибрисы энергично трепетали, а оба мужа благоговейно вскинули кверху все четыре своих руки. Быстро высосав коктейль, довольная хойнира сказала:

— Благодарю тебя, фримен, за такое прекрасное угощение. Будь шаммы немного побольше… — Она осеклась и сменила тему разговора — Если твоё предложение остаётся в силе, фримен, то я уже сегодня поговорю с нашей верховной владычицей и после этого извещу тебя о том, что она мне сказала. Позволь мне представить тебе своих мужей, фримен. Это старший, Джел, а это Кроу и поскольку только хойны способны их различать, для хомо они все на одно лицо, то Джел будет отныне носить на правой верхней руке красный браслет. Они оба отличные технари, Ник, и если ты не относишься к породе чистюль, то я советую тебе научиться у них ремонтировать свой меч. Хороший техноэмпи должен уметь разобрать и собрать свой корабль с завязанными глазами и на ощупь устранить любое повреждение.

Николая молча кивнул головой и подумал про себя: — «А я уже сегодня прикажу Кинг-Конгу переквалифицироваться в знатные картофелеводы». Начало дружеским взаимоотношениям с инструкторшей и её помощниками было положено и он крепко пожал Джелу и Кроу руки, после чего они все вчетвером отправились из кабинета Кесашью в тот ангар, в котором стоял меч Николая, — старая и порядком помятая посудина. Джел и Кроу, пронзительно свистя от возмущения, тотчас накинулись на техников-хомо, осмелившихся сунуть под задницу Бешенному Нику такую жуткую рухлядь. Те только руками разводили, ссылаясь на недостаток новых мечей, но это не остановило мужей Кесашью. Не имея возможности хоть как-то воздействовать на высокое начальство, не торопившееся менять старые мечи на новые, они просто немедленно приступили к капитальному ремонту корабля, пообещав уложиться всего в три дня.

Чтобы не гонять балду, Николай предложил Кесашью забраться вдвоём в симулятор и как следует его в нём погонять. Та задумчиво погладила руками свою бороду и согласилась, сказав при этом, что ещё ни разу в своей жизни не пользовалась этой дурацкой коробкой. Через три дня Кес изменила своё мнение о симуляторе и буквально влюбилась в своего нового ученика. Правда, очень скоро выяснилось, что у этой хойниры имелась неприятная привычка больно стукать своего ученика пальцами по плечам, а поскольку она умела наносить удары с невероятной быстротой, то через три дня оба плеча Николая покрылись синяками. Зато он в итоге понял, почему арахниды были самыми лучшими пилотами-техноэмпатами. Всё объяснялось весьма просто, они никогда долго не раздумывали над тем, какой манёвр совершать в тот или иной момент и потому делали только то, что мгновенно выводило корабль из-под огня.

Во время же их первого настоящего полёта в открытом космосе Кесашью уже не била Николая пальцами, а молча наблюдала за тем, как он закладывает в космическом пространстве замысловатые манёвры, стремительно меняя курс и резко отваливая то в одну, то в другую сторону. На второй день она вызвала себе на помощь трёх подруг и те изображали из себя энергонов, гоняя его, как кошки мышонка, вот только этот мышонок был не промах и огрызался так, что всем троим кошкам приходилось, порой, самим удирать от него во все лопатки. Стрельбы велась хотя и из импульсных пушек, но не сгустками плазмы, а безобидными световыми лучами. На третий день они полетели в соседнюю звёздную систему, где Николай добрых десять часов подряд отрабатывал манёвры в каменных кольцах, окружавших огромную планету, которая была даже побольше, чем Сатурн. Тем же самым он занимался и в дальнейшем целых восемь месяцев подряд. Кесашью говорила, что только стремительный полёт среди этих каменных глыб сделает его реакцию молниеносной и тогда ему не будут страшны никакие энергоны.

В этой новой жизни Николай установил для себя очень жесткий распорядок. Одну неделю он по двенадцать, а иногда и все пятнадцать часов проводил в учебной библиотеке, читая страницу за страницей учебники, чтобы чуть ли не каждую неделю сдавать по одному экзамену, а вторую проводил далеко от Рианона, находясь по десять часов кряду в пилотском кресле меча и после этого ещё и занимаясь ремонтом своего корабля под руководством Джела и Кроу, быстро ставших его друзьями. Практически каждое воскресенье он гонял на «Мечте Тиу», быстро завоевав себе славу лучшего гонщика. При этом он ещё и не плохо зарабатывал ставя на себя самого, хотя и отказывался сниматься в рекламных роликах. На это у него просто не было ни минуты свободного времени, но его портреты и без того очень часто появлялись на первых страницах газет и обложках журналов.

Благодаря этому за восемь месяцев Николай, перешагнув через второй и третий курс, стал курсантом четвёртого курса, сделавшись в глазах остальных курсантов живой легендой и карающим мечом для принца Конде, которого он нещадно третировал и высмеивал. Он ещё дважды задавал ему трёпку после отбоя и оба раза за дело. Один раз он наказал принца за то, что тот крепко изувечил преподавателя, поставившего ему неуд, а второй раз за экзекуцию, устроенную парню-аристократу учившемуся на восьмом, выпускном курсе, после которого следовала практика. В общем-то Николаю удалось предотвратить эту самую экзекуцию, вмешавшись ещё до её начала. Для принца Конде его затея наказать графа эс-Арсо за непослушание закончилась тем, что он принародно измочалил об это гнусное высочество его же собственный стэк, заставив всех его шестёрок стоять по стойке смирно. Хотя под космокомбинезоном принца и был надет дурит, синяков на его теле потом насчитали больше трёх с половинное дюжин, но зато в результате принц стал тише травы и ниже воды, да, ещё и с невиданным прежде усердием принялся грызть гранит наук и прилежно заниматься лётной подготовкой, что было уже очень скоро отмечено наградой, — благодарственным письмом императора, но досталась она не принцу, а Нику Сильверу.

Не забывал Николай и о том, что он спецагент и руководитель группы «Земля-21». Каждое воскресенье ночью он отправлялся на Стилан и пока Витька Прапор пил вместо него, как полковая лошадь, и щедро одаривал своими ласками поклонниц Бешенного Ника, на всякий случай не забывая о контрацепции, проводил воскресные ночные бдения в Зелёных Холмах. Кинг-Конг, отправившийся во главе целого отряда лучших картофелеводов на Карадон, разбил там плантации картошки, на которых кишмя кишели огромные стада колорадских жуков. При этом не были забыты интересы фриледи Кесашью и одна из таких плантаций приносила ей неплохую прибыль. Все остальные члены его разведгруппы пахали в основном на планетников, причём так интенсивно, что Ролло Шутер только успевал отбиваться от постоянных посягательств, как он говорил, всякого ленивого и тупого сброда, не способного держать нос по ветру. Храм Регнер, получив от этого нахала очередную порцию грубостей, только вздыхал и, вздымая к небу руки громко вопрошал, что будет плохого в том, если Крошка Енот с Чипом и Дейлом, станут руководителями своих собственных департаментов?

Помимо этого Николай ещё и каждую неделю проводил по несколько часов в симуляторах, чтобы сразиться с золотыми энергонами в виртуальных боях и потому инфодиски с записями побед таинственного Ганфайтера регулярно поступали на рынок, где котировались, как лучшие учебные пособия. Больше ниоткуда нельзя было узнать, как можно одновременно вести бой с золотыми и при этом ещё и ремонтировать, выйдя для этого в открытый космос, пусковую ракетную установку и не её одну. Пожалуй нужно было быть гением дедукции и анализа, чтобы узнать в Ганфайтере Ника Сильвера. В общем это были довольно насыщенные событиями восемь месяцев и за это время не произошло только одного, Нина так и не сумела избавиться от всех последствий зомбирования, а планетники не смогли найти того типа, который его спланировал и всё рассчитал и поэтому оставалась одна единственная надежда на то, что рано или поздно эта молодая женщина, которую уже принимали при дворе императора, испытает тот самый шок, который вернёт её мужу и дочери.

Между тем далеко не всё шло так гладко, как этого хотелось Нику Сильверу. Он всей кожей чувствовал, что в стенах академии врагов у него куда больше, чем друзей. Причём, как это ни странно, не только среди высшего руководства академии, но и среди арахнидов, с многими из которых у него были вполне дружеские отношения. Кесашью со своими мужьями таскала его на их дружеские пирушки, благо спиртное действовало на них одинаково, а он в свою очередь заманивал их на аналогичные мероприятия, которые устраивали в честь его спортивных побед друзья-космолётчики. И те, и другие частенько отводили его в сторону и предупреждали о возможных неприятностях. Хомо были куда откровеннее с ним, чем хойниро. Они всегда конкретно указывали, кто и на чём именно хочет его подловить. Хойниро же довольно туманно намекали ему, что члены Великой Чёрной семьи и их преданные вассалы из Великой Серой семьи недовольны им, особенно его успехами на спортивном поприще. Арахниды никогда не принимали участия в таких соревнованиях и это выглядело очень странно.

Николай давно уже догадывался, что общество арахнидов вовсе не является таким однородным и монолитным, как это кажется на первый взгляд и что Чёрная и Серая семьи, якобы, самые безобидные и миролюбивые на вид, являются на самом деле истинными владыками всех хойниро, хотя они и самые малочисленные. Он пытался выяснить у Кесашью, почему Чёрные и Серые на него окрысились, но та упорно молчала. Кинг-Конг, который провёл на Карадоне почти семь месяцев, тоже отмечал некоторые странности в поведении арахнидов. Особенно то, что они беспрекословно открывали двери своих домов-гнёзд перед Чёрными и Серыми, хотя шастать по чужим домам у них было делом совершенно недопустимым. Для общения у арахнидов имелись специальные дома, но и в них люди не могли входит без специального на то приглашения. Имелась у арахнидов и ещё одна странность, получая от Правительства Содружества огромные деньги за патрулирование галактики, они при этом жили очень скромно, чуть ли не в нищете, но тогда возникал вопрос, куда уходили все эти деньги и на что они тратились? Похоже, что Чёрные и Серые их просто грабили, как курды воюющие с турками когда-то грабили курдов-предпринимателей, только ещё беспощаднее и наглее.

Однако, самым странным, что узнал об арахнидах Николай было то, что только Чёрные и Серые являлись частыми гостями аристократов Рианона, близких к императорской семье, да, и самого императорского семейства. Далеко не все аристократы уважительно относились к Чёрным и Серым и одним из таких людей был Гораций Прогенитор. Он не только относился к ним с презрением, называя попрошайками, но и не скрывал этого ни перед кем. Как-то раз он поинтересовался у Кесашью, согласилась бы она принять участие в гонках, если бы её пригласил Гораций и та испуганно отпрыгнула, воскликнув: — «Этот тип никогда не сделает этого, Никки, ведь он нас всех просто ненавидит!» Николай рассмеялся и стал её успокаивать: — «Ну, что ты, Кес, Гораций отличный парень и уж если он о ком из хойниро и отзывается плохо, так это о Чёрных и Серых пройдохах. Ты подумай, об этом, картошка картошкой, а призовые за твою победу в Каньоне Дьявола Великой Коричневой семье вовсе не помешают. К тому же Гор может устроить так, что это будут не деньги, а скажем новенький автоматический завод для производства бытовой техники». Именно этим он заставил Кесашью задуматься.

Великая Коричневая семья, колонизировавшая Карадон, всегда отличалась странностью своих решений. К примеру кроме неё больше никто не стал разбивать картофельных плантаций, хотя буквально все остальные Великие семьи выстроились в очередь за их основной продукцией — жуками и личинками. Подумав немного, а точнее связавшись с владычицей Трэссоун, она дала своё согласие, но при этом выставила довольно странное условие, главным призом должен был стать завод по производству сельскохозяйственных роботов пусть даже и самой примитивной конструкции. Карадонские хойниро, явно, собирались значительно увеличить картофельные плантации. Именно с таким предложением Николай решил немедленно обратиться к Горацию, с которым он тоже сдружился, причём настолько, что они уже перешли с ним на ты. Он вылез из недр турбины, разговор происходил на борту меча, обтёр руки тряпкой и сказал урчащим голосом:

— Отлично, Кес, я немедленно отправляюсь на Рианон к Гору. Поверь, ты не прогадаешь, моя девочка. Эй, парни! — Крикнул он засунув голову в открытый ремонтный люк — Закончите ремонт сами, я пойду вытряхивать из Гора всю душу и серебряную стрелу для нашей красавицы Кес и вас, её лихих канониров. В это воскресенье состоится рядовая гонка в Каньоне Дьявола, но я обязательно сделаю её гвоздём сезона.

Кесашью положила руку ему на плечо и спросила:

— Никки, ты понимаешь, что я буду гнать, как сумасшедшая и если Джел или Кроу увидят, что ты пытаешься нас обойти, то они просто собьют тебя.

Ник Сильвер бережно снял со своего плеча жесткую, но по своему очень красивую руку Кесашью, взял вторую и поцеловав их по очереди, всё таким же урчащим голосом успокоил её:

— Мне не догнать тебя, моя девочка, так что я на этот раз точно приду вторым, хотя Каньон это моя домашняя трасса и я знаю на ней каждый камешек. Но если это потребуется, то я упрусь носом в корму твоей стрелы и пригоню тебя к финишу первой. Ты обязательно одержишь победу.

Длинные жвалы, которые были нужны хойниро только для того, чтобы удерживать у своего рта огромные ягоды, такие как земные арбузы, восторженно раздвинулись, а сама Кесашью легла брюшком на пол, выражая тем самым Нику Сильверу своё восхищение его благородством. Николай телепортом покинул борт меча, направившись в свою каюту, быстро переоделся в гражданское платье и пешком направился дежурному офицеру жилого отсека. Как курсант четвёртого курса, который со дня на день должен был перейти на пятый, он имел право взять себе увольнительную в любой день и, заплатив, пять тысяч кредитов, отправиться на Рианон. Он подошел к столику, за которым дремал в кресле космос-майор эс-Лугано и громко заорал:

— Караул! Пожар! Горим! Ребята, скорее выносите милашку Антиса, да, смотрите, не разбудите его, покусает со сна!

Барон эс-Амиссимо, его друг и самый преданный поклонник на борту «Оффенсио», приоткрыл правый глаз и нежно проворковал в ответ:

— Бешенный, щас в ухо дам. Клади монету, получай жетон и проваливай к своим красоткам, бездельник. Везёт же некоторым, у них хватает денег смотаться на Рианон и выпить там.

Николай наклонился к самому уху своего друга, который вечно маялся от безденежья и шепнул, незаметно засовывая ему деньги в нагрудный карман:

— Антис, вот тебе двадцать пять метров пластика. Как только сдашь дежурство, срочно переведи эти деньги своему букмекеру и скажи ему, что ставишь этот четвертак против меня на победу некой фриледи Кес. Жаль, что это будет не Большая Гонка, но я думаю, что в это воскресенье все букмекеры всё равно сойдут с ума. — После этого он громко сказал — Грабь, бедного курсанта, Антис. Господи, чтобы отправиться с борта этого грязного корыта в цивилизованный мир, с нас, несчастных курсантов, дерут по три шкуры. Когда же это всё закончится?

Космос-майор благодарно кивнул ему головой и громогласно заявил во всеуслышанье:

— Проваливай, нахал! — Он всё же не выдержал, догнал Ника Сильвера возле выходного тамбура, где курсанты свернули голову микрофону прослушивания и спросил — Ник, старина, неужели ты уговорил Красотку Кес гонять в твоей конюшне? Это же будет самая настоящая бомба! Ставки взлетят до небес.

Николай строгим голосом сказал:

— Ант, если ты проболтаешься, то вместо большого куша огребёшь хренову кучу неприятностей. Я постараюсь сделать так, чтобы об этом объявили только за час до гонок. Сам понимаешь, мне в этой гонке ничего не светит, ведь Кес знает меня, как облупленного, но я обязательно буду вторым.

Горация Николай нашел быстро. С космоверфей доставили новые стрелы для «Парка Тиу» и он не мог пропустить этого момента. Все пять космических болидов были изготовлены по спецзаказу и пятеро гонщиков уже сжимали от волнения кулаки, предвкушая тот момент, когда смогут сесть в их пилотские кресла. Николай появился на космодроме «Парка Тиу» так внезапно и в такой опасной близости от гонщиков и техников, что те испуганно шарахнулись в сторону, истошно вопя:

— Бешенный, ты окончательно сдурел! Предупреждать же надо, чёртов идиот! Ты нас когда-нибудь в госпиталь отправишь.

Гораций Прогенитор, сразу понявший, что из-за пустяков Ник Сильвер не стал бы тратить пять тысяч кредитов, чтобы заявиться на базу, властно поднял руку и крикнул:

— Тихо! Заткнитесь! Надо же, какие все робкие? Испугались появления самого расчётливого из гонщиков. — Подходя к Николаю и протягивая ему руку он сказал — Привет, Никки. Чем мы обязаны столь внезапному твоему появлению в нашем детском саду? Надеюсь ты не намерен отказаться от воскресной гонки?

— Ну, что ты, Гор, как я могу. — Смеясь ответил Николай — Я пришел, чтобы сделать тебе отличное предложение, но для этого, ребята, — Он повернулся к гонщикам — Один из вас должен отказаться от своей новой стрелы и передать её ещё одному некессариусу «Парка Тиу». Поверьте, ребята, в воскресенье утром вы просто ахнете и будете вопить от восторга, что вместе с вами будет гонять такой пилот. Как знать, может быть он и станет когда-нибудь полноправным членом вашей команды, но в любом случае вы все от него многому научитесь, ну, а Кубок Сезона считайте уже стоит на полке в кабинете нашего босса.

Один из гонщиков, Дик Гратус, поинтересовался:

— Ну, и кто же это, Ник? Я ведь не зря спрашиваю, дружище, если нам придётся тянуть жребий, то без новой стрелы окажусь именно я, а не кто-нибудь другой.

Его поддержал дружный гомон голосов и Николай, улыбнувшись сказал загадочным тоном:

— Ребята, если я вам это скажу, то Гор будет вынужден всех вас тут же пристрелить. Поэтому просто тяните жребий и спокойно ждите воскресенья.

Артемо Пруденс, один из самых опытных и быстрых пилотов «Парка Тиу», пожал плечами и сказал:

— Это лишнее, Никки. Моя старая стрела меня вполне устраивает. Ребята недавно заменили на ней турбину и установили дефлекторы новой конструкции, так что она ничуть не хуже этих малышек. Дик, на этот раз ты можешь спать спокойно, а вот кое-кому из тех ребят, кто надеется встать в линию прикрытия, точно не повезло, ведь в субботу будет разыгрываться только одна стартовая позиция. Не хотел бы я оказаться на их месте, парни. Боюсь, что у кого-то просто не выдержат нервы, если ещё один некессариус войдет в основной состав «Парка».

Гораций облегчённо вздохнул и сказал:

— Вот и хорошо, судари мои, а теперь позвольте мне удалиться вместе с этим возмутителем спокойствия. — Телепортировавшись вместе с Николаем в свой кабинет, он спросил — Никки, мальчик мой, что это ещё за номера? Артемо ждал этой машины больше года и мне, право же, очень жаль парня.

— Ну, так возьми и купи шестую, Гор. — Нахально ответил ему Николай, наливая себе бренди.

— За какие такие деньги, Никки? — Ехидно поинтересовался Гораций — Бюджет команды не резиновый, мой мальчик.

Николай улыбнулся и дал ему совет:

— Гор, ты уже сэкономил на мне, а в воскресенье в твоей конюшне появится ещё один супергонщик, которого я смогу обойти не раньше, чем через два, три месяца. Так что ты можешь смело запустить руку в копилку фонда приобретения новых пилотов.

Гораций Прогенитор набрал код вызова и сказал кому-то:

— Инис, срочно доставь мне ещё одну стрелу из новой серии. Нет, давай лучше сразу пять. Кутить, так кутить, как говорит Никки. — Повернувшись он спросил — Итак, я хочу услышать имя нового некессариуса, мой мальчик и смотри, не разочаруй меня.

— Пожалуйста, — Ответил Николай — Это фриледи Кесашью вместе с двумя своими мужьями-канонирами, Гор, мой хороший друг и пилот-наставник. Через год у неё заканчивается контракт с академией и она с удовольствием заключит контракт с тобой, а не с этими прощелыгами. Ну, попробуй скажи мне, что ты не рад, Гор, ведь Кес это не какая-нибудь тварь из Чёрных, а благородная хойниро из Великой Коричневой семьи с Карадона.

— Не рад? — Изумлённо воскликнул Гораций, вскакивая от волнения — Да, рад это не то слово, Никки, я готов вопить от восторга! Но как тебе удалось уговорить одну из лучших пилотов из числа всех арахнид и что мне нужно для этого сделать?

Николай заулыбался и ответил:

— Как это дело пятое, Гор, а сделать ты должен следующее, заставить своих коллег из числа организаторов гонок выставить в качестве главного приза не деньги, а автоматический завод по производству сельскохозяйственных роботов. Можно даже не новый и далеко не самый продвинутый. Таково условие Великой Коричневой семьи и лично её владычицы Трэссоун.

В ответ на это Гораций Прогенитор завопил во весь голос, что было так не характерно для князей:

— Никки, да, ради такого пилота, как Кес, наша банда выставит не какой-то там паршивый заводик, а целый производственный комплекс! Благо такого добра у нас на складах навалом. Пусть коричневые лепят самых современных сельскохозяйственных роботов, хоть тысячами, всё равно они сейчас никому не нужны с развитием автоматических сельскохозяйственных комплексов. Парень, ты даже не представляешь себе, какую услугу ты оказал Прогениторам. Ну, ладно, об этом мы лучше умолчим.

— Это почему ещё, Гор? — Обиженно спросил Николай — Ты что, не доверяешь мне?

Князь Прогенитор налил себе бренди, сел в кресло и ответил, потирая длинными пальцами своё узкое лицо, из-за которого его как раз и прозвали Секирой:

— Понимаешь, Никки, мой род намного древнее императорского и у Прогениторов куда больше прав на престол, чем у этих выскочек Касториусов. Поэтому мы находимся в тихой оппозиции к императору практически по всем вопросам, но в одном являемся его открытыми и непримиримыми врагами, — мы выступаем против того, что император якшается с Чёрными и Серыми, этими самыми скрытными и таинственными кланами из всех арахнидов. Я с радостью пожму все четыре руки фриледи Кесашью и её мужей, но при этом не обмолвлюсь ни единым словом с Чёрными или их приспешниками Серыми, Никки. За ними числится множество грешков и самый главный из них тот, что они, похоже, диктуют свою волю всем остальным арахнидам. Ты меня знаешь уже достаточно хорошо, Никки, и уже успел заметить, что только в присутственных местах я надутый и спесивый болван, делящий людей на патрициев и плебс. Увы, я вынужден играть такую роль до тех пор, пока на троне сидят Касториусы, но рано или поздно они допустят роковую ошибку и тогда на трон взойдёт кто-то из Прогениторов. Первым указом, который подпишет новый император, будет отмена древних привилегий, присвоенных небольшой группой аристократов, и восстановление попранных прав простого народа. Ладно, Никки, я не стану тут корчить перед тобой конжуратора и революционера, но ни для кого и так не является секретом, что Прогениторы являются самыми непримиримыми противниками правящего дома Рианонской Империи и у нас, парень, очень много союзников, но мы вовсе не собираемся поднимать восстание.

Николай чуть было не ляпнул, что зря, однако сдержался и лишь сказал, наклоняясь вперёд:

— Гор, как только его величество изволит обгадиться и Прогениторы решат, что его пора выставить из дворца, немедленно зови меня. Плечом к плечу вместе с тобой я буду тащить его за руки или за ноги. Поверь, старина, у Ника Сильвера имеется очень большой опыт в таких делах, а тем благодарственным письмом, которое он мне прислал, я не раздумывая подотру задницу. Оно насквозь фальшивое и из него так и сквозит злобой.

— Хорошо, Никки, я подумаю над твоим предложением, но немного позднее. — Вполголоса сказал князь и спросил — Никки, а как же нам теперь быть со стрелой для Кес и её парней? Ведь нам нужно будет практически полностью переделать пилотскую рубку, а это будет трудно сделать незаметно.

— Да, очень просто, Гор. — Спокойно ответил Николай — Тебе нужно будет просто перегнать одну стрелу в укромное место, где имеется просторный ангар и хорошие мастерские, а всё остальное сделают Джел и Кроу. Моя подружка Кес прибудет на Буссинус вместе со мной. Так что назови мне то место, где через час будет стоять стрела и я немедленно отправляюсь опять на «Оффенсио», чтобы забрать оттуда Джела и Кроу. Придётся Кесашью оставшиеся четыре дня спать в гордом одиночестве и никто бедняжке не почешет её брюшко. Кроме меня конечно.

Гораций расхохотался и воскликнул:

— Извращенец! Мало тебе девчонок-хомо и гумми, так ты уже начал спать с этими восьминогими красотками. Хорошо, встречаемся в моём имении. До воскресенья оно будет находиться на осадном положении, а ты постарайся сделать так, Никки, чтобы ни одна сволочь не увидела, что ты заявился ко мне с Джелом и Кроу. Кстати, это правда, что хойниро любят ваши арбузы?

— А то! — Воскликнул Николай допив бренди — И арбузы, и дыни, Гор. Мне их изредка доставляют с Земли для Кес не смотря на ваши идиотские имперские запреты. — Он подошел к бару, взял с полки две бутылки самого дорого бренди и пояснил — Извини, что граблю тебя, Гор, но это для одного парня, который поможет мне тайком забрать с собой Джела и Кроу.

Князь понимающе кивнул головой, открыл сейф и достал из него пачку купюр по пятьсот кредитов, отдавая деньги он сказал:

— Это тебе на расходы, Никки. Я не думаю, что за те девяносто пять лет, что я не был в космосе, порядки там изменились.

Это было весьма кстати. Наличных у Николая оставалось немного, а выколачивать деньги из корабельных банкоматов было делом крайне нудным. Ну, а поскольку расплачиваться кредиткой за такого рода услуги было просто невозможно, эти пятьдесят тысяч практически решали все вопросы. За такие деньги он мог не то что угнать свой меч на сутки, но и попросить главного пилота смотаться до Рианона и обратно. Тем не менее, добравшись до «Оффенсио» он первым дело пошел разыскивать Антиса, чтобы проконсультироваться у него на счёт несанкционированного вылета с борта линкора. Тот уже скучал в баре, где из крепких напитков офицерам наливали одну только газировку. Сунув ему в руки две бутылки, завёрнутые в фольгированную плёнку, он нисколько не заботясь о том, что в баре есть и другие посетители, самым нахальным тоном спросил:

— Анти, мне нужно оторвать себе какое-нибудь корыто и смотаться на нём на Рианон. Одна вредная девица сказала, что она отдастся мне только на орбите и к тому же в присутствии Джела и Кроу. Извращенка, что тут скажешь, но чертовски аппетитная бабёнка. Выручай, старина.

Барон эс-Амиссимо тотчас метко бросил одну из бутылок в руки тоскливо вздохнувшего коллеги, у которого на погонах сверкали командорские звёзды. Тот ловко поймал её и друг Николая сказал насмешливым голосом:

— Северус, ты у нас хозяин над всеми космояхтами Дядюшки Сальве. Неужели ты допустишь, чтобы Бешенный Ник со своими мохнаторукими дружками ублажал девушку со столь странными эротическими фантазиями в тесной рубке меча? Старик, весь имперский космофлот тебе этого никогда не простит.

Космос-командор Северус эс-Кенон оголил горлышко литровой четырёхгранной бутылки бренди «Рианон», скрутил крышку, отхлебнул несколько глотков и глубокомысленно сказал:

— Эх, помнится мне, что как-то раз за четвертак Дядюшка Сальве погнал свою парадную космояхту за цветами на Викариус. Только мне что-то не верится в то, что на свете есть девушки, ради которых Бешенный Ник станет бросаться такими деньгами.

В руки космос-командора тотчас полетел серебристый пакет с деньгами и Ник Сильвер, приосанившись сказал:

— За полтинник, Северус, и сделай, пожалуйста, так, чтобы «Одор меллеус» могла беспрепятственно совершить посадку на Рианоне. Уже через три часа я должен быть там, чтобы успеть забрать эту красавицу до того, как за ней притащится в имение моего друга её вредный папаша. На «Оффенсио» я вернусь только завтра в полдень. Думаю, что отцы-командиры не снимут с меня за это голову. Они ведь настоящие фримены.

Кто-то восторженно крикнул из угла:

— Вот это размах! Этому парню следовало бы родиться наследным принцем, парни! Каждое воскресенье ему на шею даром вешаются самые красивые фриледи, но он при этом не считает накладным отмотать пятьдесят метров пластика, чтобы осчастливить какую-то красотку таким экзотическим сексом. Ха-ха-ха, а ведь эта бестия точно извращенка. Никки, старина, я лично выйду провожать тебя с кормовым флагом «Оффенсио» и если Дядюшка Сальве вздумает тебе помешать, то замотаю его в эту старую тряпку. Такого ещё никогда не было в истории имперского космофлота, чтобы курсант вышки, пусть даже такой, как ты, отважился дать девушке такое обещание.

Благодаря тому, что Витька Прапор так удачно подменял его после воскресных гонок, а также уму и находчивости барона эс-Амиссимо, через час Николая и двух его дружков провожали в путь чуть ли не все офицеры во главе с командиром линкора. Хлопая его по плечу, Дядюшка Сальве даже сказал:

— Парень, ты уж не опозорь «Оффенсио» и особенно эту шуструю малышку «Одор меллеус», успей домчаться до Рианона и как следует вдуй той красотке за нас всех.

Так в Империи Рианон родилась ещё одна легенда о подвигах Бешенного Ника и до самого воскресенья сотни репортёров гадали, кем же была его новая пассия, но тщетно. Ещё одна полемика разыгралась по поводу того, как парадная космояхта смогла преодолеть расстояние в девяносто три световых года всего за два часа семь минут и при этом не развалилась на куски, что привело к бешенному всплеску интереса богатых покупателей на космояхты этого класса. Но всё это было потом. В тот же момент, когда космояхта «Одор меллеус» совершила посадку в имении князя Горация Прогенитора, ещё никто не знал об истинной цели её прибытия. Дядюшка Сальве пригрозил упечь в карцер каждого, кто проболтается об этом журналюгам до возвращения Бешенного Ника, так как это бросило бы тень на весь космофлот империи. Уж если он не может сохранить в тайне имя мимолётной возлюбленной самого лучшего гонщика, к тому же аристократки, то на что он тогда вообще годен?

Гораций, услышав о том, под каким прикрытием Ник Сильвер привез в его имение Джела и Кроу, хохотал до упада. После этого оба хойниро могли спокойно разгуливать где угодно, но только начиная с того момента, как «Одор меллеус» уберётся с орбиты. Джел и Кроу тоже были в восторге от афёры Ника Сильвера и всё гадали, чем бы они смогли помочь ему в спальной каюте адмиральской космояхты. Поскольку Ник по сценарию торопился, Горацию пришлось пообещать, что он им обо всём расскажет и даже покажет парочку видеофильмов для взрослых, где были засняты и не такие сцены. Оба арахнида на этом успокоились и немедленно принялись за работу, переделывая под себя пилотскую рубку, а Гораций спросил своего друга:

— Никки, может быть тебе для конспирации действительно прихватить с собой какую-нибудь девчонку на орбиту?

— Гор, только не это! — Воскликнул Николай — Секс у меня только по воскресеньям. Если уж мне обломился на халяву выходной, то я лучше возьму и хорошенько высплюсь. Для вящей убедительности мне вполне хватит женских трусов и бюстгальтера, которые я подброшу в спальную космояхты. Найдёшь?

Это была чистая правда. Секс у него действительно был лишь по выходным, но только с Лиу, поскольку у его жены завёлся новый любовник. На этот раз, правда, уже без каких-либо пакостных трюков. Гораций выслушав его пожелание, сказал:

— Никки, к этому делу нужно привлечь женщину и у меня, к счастью, таковая случайно завалялась. — После чего громко заорал, сложив руки у рта воронкой — Лина, душа моя, срочно беги сюда и прихвати с собой свои самые любимые духи.

Из замка князя через пару минут выбежала очаровательная красотка с роскошной гривой каштановых волос, тот быстро поставил перед ней задачу и указал рукой на космояхту. Девушка весело рассмеялась и немедленно поднялась по траппу. Вернулась она минуты через десять, оправляя на себе платье и загадочно улыбаясь. Пожав руку своему другу, в отношении которого он уже начал выстраивать сложную комбинацию вербовки, Николай поднялся на борт сверкающей позолотой космояхты, похожей чем-то на ласточку и имеющую такое ароматное название — «Запах мёда», и, заглянув в спальную, чуть ни ахнул, увидев в ней следы очень бурной вечеринки. На следующий день, оставив в спальной дамские трусики и бюстгальтер, пахнущие дорогими духами, смятые простыни и несколько длинных волосков на подушках, он спустился с борта космояхты и бегом бросился под весёлый свист и улюлюканье к ангару, в котором стоял его меч.

Ещё через четверть часа граф эс-Кенон торжественно вынес на серебряном подносе трофей Бешенного Ника и чуть ли не все старшие офицеры линкора принялись гадать, что им с ним делать, отдать курсанту или конфисковать. В конце концов они решили, что самым правильным будет аккуратно затолкать белоснежные трусики и бюстгальтер, благоухающие, как и спальная в адмиральской космояхте, изысканными духами, в хрустальный графин, закрыть его хорошо притёртой пробкой и поставить в большой парадной кают-компании линкора, чтобы каждый из них мог изредка вдохнуть в себя аромат настоящей женщины.

В воскресенье чуть ли не весь экипаж «Оффенсио», прихватив с собой графин с трофеем Бешенного Ника, который держал в руках его командир, сидел на трибунах огромного цирка под хрустальным куполом и возбуждённо ревел, нагнетая и без того уже раскалённую атмосферу. Ещё бы, два самых лучших пилота «Оффенсио» должны были сегодня гонять по Каньону Дьявола в групповой гонке. То, что одним из пилотов была Красотка Кес, хойниро из Великой Коричневой семьи, держалось в тайне, но именно об этом, посмотреть на то, как хойниро будут состязаться с хомо и гуманоидами на серебряных стрелах, не одну сотню лет мечтали все устроители космических гонок и вот, наконец, этот день настал. Информация о том, что такое, возможно, случится в это воскресенье, заблаговременно была направлена владельцам всех самых именитых команд и когда букмекеры увидели, кого выставили на рядовую гонку, то чуть было не сошли с ума.

Ставки сразу же полезли в гору, ведь в этой гонке Бешенному Нику придётся впервые встретиться Майком Молнией Тарансом, а «Парку Тиу» со знаменитыми стиланскими «Звёздными лисами». Фаворитами гонок считались оба, а ставки на то, что победит кто-то другой, принимались из расчёта от одного к пятистам, до одного к двум тысячам на какую-то фриледи Кес, о которой ничего не было известно кроме того, что она будет выступать за «Парк Тиу». Когда же чуть менее, чем за час до старта, когда ставки больше не принимали, всех известили о том, что фриледи Кес это никто иная, как сама космос-майор Кесашью, купол над цирком чуть не сорвало от бешенного рёва. Громче всех орали космолётчики с линкора «Оффенсио». К ним тотчас примчались десятки репортёров и вот тут-то им всем и было предъявлено реальное и неопровержимое доказательство того, что Бешенный Ник действительно прилетал на Рианон вовсе не за тем, чтобы навестить своего босса, а выложил пятьдесят тысяч кредитов за аренду адмиральской космояхты для своей пассии.

Корреспондент одной из крупнейших газет немедленно поинтересовался за какую сумму космос-адмирал эс-Аггер согласится продать этот трофей и тот ответил, что он скорее предаст императора и империю, чем лишит свой «Оффенсио» такой реликвии, после чего открыл графин и дал понюхать его горлышко нескольким репортёрам. Видя их недоумевающие физиономии, Дядюшка Сальве сказал с укоризной:

— Ребятки, чтобы понять, что это такое, — аромат настоящей женщины, вам нужно проторчать в груде ржавого железа посреди космической пустоты лет пять, не меньше. Так что валите-ка вы все отсюда, пока мои мальчики не рассердились и не накостыляли вам по шее, жалкие писаки.

Ловкие телеоператоры умудрились заснять эту сцену и показать её не только всему залу, но и в прямом эфире, отчего публика снова взревела от восторга и гордости за имперский космофлот. Ник Сильвер, Кесашью и Артемо Пруденс тем временем уже заняли своё место на старте, выставив Красотку Кес на острие атаки. Ещё четыре гонщика должны были прикрывать их с тыла, но на это у Джела и Кроу имелось своё собственное мнении и оглушительно скрежетали, отстаивая его:

— Парни, во имя звёзд держитесь от нас подальше! Мы с Ником сами отобьём все атаки, но на финишной прямой от нас уже не будет пощады даже ему.

Сама Кесашью только весело хихикала и к всеобщему удивлению раскачивала свою серебряную стрелу резкими взрывами маневровых дюз. Благо из них вылетали не струи раскалённого газа, а чистейшие векторы тяги. Когда же прозвучал гонг, Кесашью рванула вперёд с такой скоростью, что на это сумели отреагировать только Бешенный Ник и Молния. Как и Ник в своём самом первом заезде, Кесашью мчалась на бреющем полёте. Ник, понимая, что его многорукой подружке уже очень скоро придётся туго, каким-то чудом сумел догнать её, поравнялся с ней и полетел дальше буквально крыло в крыло. Они летели так синхронно, что не отлетали друг от друга даже после самых ошеломительных виражей. За ними бросились в погоню все остальные сорок четыре команды и открыли с верхних эшелонов сосредоточенный огонь просто невероятной плотности.

Ник, Джел и Кроу яростно огрызались, но при этом куда интенсивнее стреляли перед собой, чтобы оказаться в огненном коконе, сбивавшем прицел всем остальным гонщикам. По условиям групповой гонки они должны были промчаться по Каньону Дьявола из конца в конец ровно десять раз, причём разворачиваться и нестись навстречу отставшим гонщикам нужно было буквально на носовом платке за считанные доли секунды. Свой первый разворот они совершили настолько чётко и слаженно, что со стороны могло показаться, будто две серебряные стрелы были сцепленным между собой и поскольку они снова пошли на бреющем полёте, все остальные стрелы тотчас уступили им этот эшелон и поднялись вверх, заняв таким образом самую неудобную и опасную для себя позицию.

Стрелять на встречном курсе снизу вверх было гораздо удобнее, чем сверху вниз, но всем давно уже было известно, что Бешенный Ник никогда не открывает огня первым и потому минуты две они летели никем не обстреливаемые и только тогда, когда первый разворот совершили все стрелы, был снят запрет на перемещение по эшелонам и на них снова стали охотиться, но число охотников быстро сокращалось. После третьего же поворота, когда отрыв Ника и Кесашью достиг десяти тысяч километров, стрельба и вовсе прекратилась, так как все поняли, что догнать беглецов и вырвать у них победу можно было только одним единственным способом, — максимально увеличив свою скорость. Все тихоходы стали покидать трассу, так как им было уже нечего ловить и на ней остались всего три дюжины действительно скоростных гонщиков, но они смогли сократить разрыв только на две трети, после чего он снова стал быстро расти. Ник и Кесашью разошлись и полетели каждый своим путём.

Ник на несколько секунд вырвался было вперёд, но Кесашью моментально увеличила скорость и обогнала его метров на триста. Минуты через две Ник Сильвер сел ей на хвост, приблизился почти вплотную и две стрелы помчались вперёд с полным пренебрежением к опасности, рискуя разбить машины практически ежесекундно. Из всех остальных пилотов один только Майк Молния сумел к ним приблизиться, но всё равно отставал на добрых шесть километров. На финишной прямой Кесашью ещё сильнее увеличила скорость и стала уходить в отрыв, Бешенный Ник рванулся за ней, но смог догнать только на финишной прямой, буквально наехав на её стрелу. Так вместе они и взмыли вверх, чтобы облететь Буссинус на гипердрайве, а затем вместе зайти на посадку, где их уже ждали остальные пять пилотов команды «Парк Тиу». Стадион несколько минут безмолвствовал, но затем кто-то истошно завопил: — «Парк Тиу!» и публика разразилась оглушительным рёвом, Империя побила Республику на своей трассе и теперь следовало ждать вызова на заезд-реванш.

Прямо на посадочной площадке Ник Сильвер выбрался из пилотской кабины, спрыгнул со своей «Мечты Тиу» и бросился к стреле Кесашью, которой та так ещё и не придумала имени. Кесашью тоже откинула колпак и шустро выбралась из рубки. Как и Ник она и оба её супруга тоже были затянуты в чёрный дурит, а потому им не был страшен космический холод и вакуум. Кесашью спрыгнула на стальные плиты космодрома и Ник Сильвер подошел к ней с распростёртыми объятьями и тут случилось нечто совершенно невообразимое, хойниро, о которых поговаривали, что они втайне ненавидят всех хомо и гуманоидов, нежно обняла хомо Ника Сильвера и прижала к своей груди, а Джел и Кроу принялись выплясывать вокруг них какой-то зажигательный танец, временами взлетая вверх и делая обратное сальто с пируэтами. Всё это снималось добрым десятком телеоператоров и пускалось в эфир без каких-либо купюр.

Из своих стрел выбрались остальные пилоты «Парка Тиу», выдрали Ника из объятий Кесашью, а затем все шестеро рослых, атлетически сложенных парней подняли хойниро на руки и понесли к своему ангару. Вбежав внутрь, они сорвали с себя шлемы и, наконец, дали выход эмоциям. К ним подбежал держа в руках десятилитровую бутыль с шампанским Гораций и принялся поливать всех этим шипучим вином землян, весело вопя, что Красотка Кес лучше всех, а «Парк Тиу» это команда на века. Золотой кубок, а вместе с ним бумаги на целый заводской комплекс, устроители гонки принесли прямо в ангар команды, но Кесашью не сразу смогла взять его в руки, так как присосалась к бутылке с шампанским и не успокоилась до тех пор, пока не осушила её до дна. Ну, а после этого все отправились на Рианон и там на базе команды «Парк Тиу» начался очередной весёлый праздник, на котором Мудреца, как всегда, заменил Прапор.

Глава 13. Первая вербовка Ника Сильвера

Николай надел новенький офицерский мундир, покрутился перед зеркалом и сказал про себя: — «Ничего, красиво. Правда, немного напоминает эсэсовский, такой же чёрный, но в морфлоте тоже носили чёрные мундиры, правда без галифе и хромовых сапог. В общем точно эсэсовский и перед Витькиным дедом мне в нём лучше не красоваться. Пришибёт ведь на раз, партизанская душа!» На его новом мундире красовались витые, плетёные из золотой канители командорские погоны, которые, будь они серебряными, только усиливали бы впечатление, что он снял этот мундир с какого-нибудь бобер-штурмбанфюрера, как говорил про своих бывших врагов старый партизан дед Михей, прадед Прапора, консультант и связной «Кавказа-21». Он в свои сто четыре года выглядел максимум на семьдесят и был способен перепить даже своего несгибаемого на водку правнука.

Командорские погоны были подарком космос-адмирала эс-Аггера. Когда Ник Сильвер через четыре месяца после полёта на «Одор меллеус» к Рианону ценой неимоверных усилий сдал все экзамены за пятый, шестой и седьмой курс и перешел на восьмой, на котором курсантам вменялось в обязанность носить офицерские парадные мундиры и погоны в соответствии с их прежними офицерскими званиями, если таковые у тех имелись, им присваивались временные звания имперского космофлота. За это курсантов восьмого курса называли золотопогонниками, а сам курс Рестораном. Николай не мог заявить о том, что в Управлении С ему к этому времени было присвоено звание космос-адмирала. Лейтенантские звёздочки красовались на погонах доброй половины курсантов этого курса, но Дядюшка Сальве, человек очень настойчивый, въедливый и проницательный, не поленился затребовать из академии личное дело Ника Сильвера и, вычитав, что тот служил в морской пехоте США и имел там звание коммандера, тотчас своим собственным приказом, ведь этот курсант был приписан к его «Оффенсио», единственному боевому линкору, который был предоставлен академии в качестве учебного корабля, немедленно присвоил ему временное звание космос-командора.

Так на восьмом курсе в одночасье появилось сразу два космос-командора. Принцу Конде надоело быть презренным парией и он, собрав в академии целый батальон репетиторов, притащивших с собой вагон аппаратуры для гипнопедии, догнал своего обидчика к радости двора и императора. За это космос-командор Конде был награждён «Бриллиантовой звездой», украсившей его мундир. Ник Сильвер в ответ на это вывесил на своей широченной груди, затянутой в плотную чёрную ткань, все свои орденские планки, от которых рябило в глазах. Бешенный Ник по-прежнему был кумиром всех курсантов академии, а уж на борту «Оффенсио» он и вовсе был всеобщим любимцев. Весёлый, озорной, всегда готовый прийти на помощь, прекрасный собутыльник и душа компании, который никогда не тянул одеяло на себя и, самое главное, считавший «Оффенсио» самым лучшим боевым кораблём, а его экипаж своей семьёй. А ещё Бешенный Ник прославил «Оффенсио» во всей Империи, как линкор, на котором несут службу лучшие любовники её космофлота.

Когда Кесашью выиграла свою первую космическую гонку и на базе «Парка Тиу» собрались тысячи людей, чтобы отметить очередную победу своей любимой команды, на её небольшом космодроме совершила посадку космояхта «Одор меллеус», с борта которой сошло полсотни офицеров в парадных мундирах. Красотки, которые до этого дня вешались исключительно на гонщиков, техников команды и её командный состав, а их было всегда раз в двадцать больше, чем нужно, с оглушительным визгом бросились на парней в чёрных щегольских мундирах. Вот тут-то Прапор и откинул номер, ради которого Дядюшка Сальве послал адмиральскую парадную космояхту на Рианон. Он подхватил на руки одну изысканную красотку, супругу придворного вельможи, лихо свистнул, совсем, как Бешенный Ник, и вместе с Джелом и Кроу, которым был хорошо известен этот призыв на помощь, со всех ног бросился к космояхте под бурные овации и весёлые крики гостей «Парка Тиу». Княгиня, извиваясь в могучих руках Витьки, радостно хохотала.

На следующий день, после того, как Ник Сильвер, красный, словно варёный рак, смылся с адмиральской палубы, космос-командор Северус эс-Кенон предъявил всем для опознания очередной трофей Бешенного Ника, — крошечные трусики княгини Икс, её бюстгальтер, чулок с подвязкой и бриллиантовую серёжку, которые были тотчас аккуратно вложены в хрустальный графин и торжественно внесены в кают-компанию. Вместо конфискованной серёжки княгине была послана позолоченная модель «Одор меллеус», поставленная на серебряный диск галактики, по краю которого были выгравированы автографы всех старших офицеров линкора и лично Ника Сильвера. Княгиня уже на следующий день после вручения ей сувенира посетила линкор с ответным визитом в сопровождении доброй сотни красавиц и всё это было подано, как благотворительная миссия. Графинов от этих красавиц никто не прятал, хотя Дядюшка Сальве и не стал рассказывать им, зачем они стояли на полке огромного камина.

После этого каждое воскресенье на космодроме «Парка Тиу» независимо от того, выиграла команда очередную гонку или проиграла, совершала посадку адмиральская космояхта «Одор меллеус» и с её борта спускалось, порой, до полутора сотен офицеров и даже рядовых космолётчиков, чтобы принять участие в весёлом празднике. И всякий раз Витька Прапор, когда один, а когда со своими подручными Джелом и Кроу, умыкнув какую-нибудь красотку, отправлялись на орбиту, чтобы потом совершить посадку в каком-нибудь укромном месте и тотчас смыться, пока туда не нагрянул с отрядом мстителей разгневанный муж. Прапор умудрялся соблазнять первых красавиц империи и не стесняясь никого и ничего смело наставлял рога даже приближенным императора. Имперский космофлот ликовал, а Ник Сильвер был признан его самым популярным офицером, вот только в результате этого число врагов у него стремительно росло. В том числе и в рядах высшего командования космофлота, но только той его части, которая лежала под императором Рианона.

Зато золочёные модели адмиральской космояхты «Одор меллеус» красовались уже в добрых полутора дюжинах дамских салонов наряду с живописными портретами отважного космического гонщика Ника Сильвера, чья звезда так ярко засияла на имперском небосклоне. Надо сказать, что несколько раз Николай сам поднимался на орбиту, но только тогда, когда речь шла помимо очередного любовного романа о вербовке нужного человека. О том, что вербовка произошла успешно, эти красавицы даже не догадывались, но все они, как одна, клялись в любви и верности своему нежному Бешенному Нику. Принц Конде скрежетал зубами от ярости, но ничего не мог поделать. Единственное, что он смог сделать, так это взять себя в руки, собраться и догнать своего злейшего врага. Чем-чем, а талантами его Бог не обидел, но зато обошел добродетелями.

Новый этап в учёбе Николая, который грозил продлиться целый год, если он не приложит к этому усилий, осложнялся тем, что теперь он должен был не только досконально изучить правила этикета, но и дать как минимум шесть званых вечеров с торжественным ужином и балом. Причём не от балды, а по действительно серьёзному поводу. Это и были самые сложные экзамены для всех курсантов восьмого курса, ведь для этого нужно было сначала найти щедрых спонсоров, а затем ещё и умудриться зазвать к себе матёрых аристократов, которые не станут приходить абы куда. К тому же для того, чтобы успешно организовать и провести шесть званых вечеров, курсанту нужно было в первую очередь самому иметь дворянские корни. Принц Конде уже радостно предвкушал поражение Ника Сильвера и потирал свои холёные ручонки, хотя его и самого ждали далеко не лучшие деньки, ведь помимо этого на восьмом курсе нужно было пройти лётную практику на «Оффенсио», этом ржавом космическом проклятье для всех тех курсантов, которые не смогут найти общий язык с его младшими офицерами и особенно с техниками. Не во всём имперском космофлоте царили драконовские порядки.

Для Николая давно уже ничего не стоило используя одни только корабельные механизмы всего за сутки полностью разобрать свой меч, а затем собрать его заново, но зато для принца Конде это был самый страшный из всех его ночных кошмаров, а ведь после этого нужно было ещё и каждую неделю совершать трёхсуточные патрульные полёты в составе боевой эскадрильи, которые, порой, осложнялись схватками с энергонами. Сегодня все курсанты восьмого курса должны были впервые отправиться на «Оффенсио», давно уже ставший для Николая родным домом, где буквально в каждом закоулке этой громадины, имевшей в длину семь с половиной километров, его ждал радушный приём. К тому же хойниро, для которых он открыл путь к славе, ведь теперь уже практически в каждой конюшне имелось по одному, два, а то и три членистоногих пилота, буквально носили его на руках не только и не столько за доставляемые в Империю контрабандой с Земли арбузы и дыни. Хойниро очень радовало то, что проиграв свою очередную гонку Бешенный Ник первым делом поздравлял победительницу, не стесняясь преклонить перед ней колено, а потом ещё и обнять по-дружески.

Николай ещё раз придирчиво оглядел себя в зеркале, поправил и без того безукоризненный узел чёрного галстука с гербом империи — корона положенная на щит, из-под которого виднеются скрещённые гладиусы, чуть сдвинул ножны с офицерским гладиусом, и, оставшись довольный своим внешним видом, вышел из своей каюты и направился в кают-компанию. Перед отбытием на «Оффенсио» курсанты обедали все вместе и это была давняя традиция. В кают-компании собралось всего сто сорок три курсанта из всех отрядов, всё что осталось от нескольких тысяч. Даже из Первого отряда выбыло почти девяносто пять процентов курсантов и всем им теперь нужно было париться два года в имперском космофлоте рядовыми космолётчиками, прежде чем им будет разрешено завершить обучение. Ник Сильвер, как самый старший по званию, пришел к столу последним, когда вокруг него осталось свободными всего два стула, стоящих рядом. Принц Конде уже находился в кают-компании добрых пять минут, стоял возле камина и медленно закипал от злости. Николай вошел в кают-компанию уверенной походкой старого космического волка, вежливо поклонился всем в дверях и весело крикнул:

— Принц, хватит тебе отираться возле камина! Ты не найдёшь там ничего интересного. Поверь мне, мой мальчик, в парадной кают-компании старого славного «Оффенсио» камин украшен намного лучше, чем в этой берлоге. — Прижав сжатые в щепоть пальца к губам, он звучно чмокнул и воскликнул ещё громче и веселее — Ух, парни, вы даже не представляете себе, какую дивную коллекцию дамских трусиков собрали наши озорники, но самые главные трофеи упакованы не в пластик, а в хрусталь. Догадываетесь, кто их добыл для Дядюшки Сальве?

Николай быстро обошел вокруг стола, буквально втолкнул принца на его место слева от себя и сел за стол последним, показывая тем самым, кто в этой кают-компании главный. Курсанты, которым было всё-таки страшновато отправляться на «Оффенсио», откликнулись громким смехом и лишь один из них, сидевший неподалёку от Ника Сильвера справа, уныло заметил:

— Тебе хорошо говорить о парадной кают-компании «Оффенсио», командор. Говорят, что ты даже там устраивал загулы с девчонками, а нас Дядюшка Сальве к ней точно не подпустит.

Николай ответил этому парню, пододвигая к себе тарелку с супом и снимая с неё колпак-мармит:

— И правильно сделает, лейтенант эс-Праецельсус. Более того, я тебя сам туда не впущу до тех пор, пока ты не разберёшь и не соберёшь заново свой меч. Впрочем, Джактус, уж ты-то точно можешь не волноваться. Тебе ведь не привыкать залезать в турбину, насколько я это знаю. Ну, а если твой меч после сборки не сможет приподняться над палубой, так это не беда, поверь, парень, такое, порой, случается и со мной. Техники-хойниро быстро найдут причину, из-за которой это вредное железо не хочет летать. Да, кстати, ребята, для тех, кто сдаст экзамен по разборке и сборке той рухляди, которую сбрасывает на «Оффенсио» ваш император, Сальве решил устроить ещё один экзамен, внеплановый. Он лично откупорит графин, в котором лежат трусики и ещё кое-какие предметы туалета одной небезызвестной вам княгини, и сунет его вам под нос. Советую вам не пугаться, ведь Элли лично всё выстирала, высушила и надушила своими духами, так что ничто не оскорбит вашего аристократического обоняния. Только после этого вы отправитесь в свой первый рейд.

Курсанты дружно рассмеялись а кто-то крикнул:

— Командор, меня не отвратило бы даже то, если бы их засунули в графин нестиранными! А это правда, что княгиня Элли подарила экипажу «Оффенсио» свою бриллиантовую серёжку, а вторую прикрепила к модели «Одор меллеус»?

— Нет! — Притворно хмуро ответил Ник Сильвер — Просто один идиот, покидая борт «Одор меллеус», не заметил этой драгоценности, а старый бандит Северус мигом наложил на неё лапу.

Другого курсанта, у которого от волнения пропал аппетит, интересовали совсем иные вещи и он спросил запинаясь:

— Командор Сильвер, говорят, что ты уже ходил в рейды, это страшно лететь в бездну в первый раз?

— Друг мой, — Ответил ему Николай ободряющим тоном — В первый раз страшно делать не только это, но и заваливать девчонку в постель. Ты будешь лететь не один, а в составе эскадрильи имперского типа. Это семь мечей, построенных клином, и ты будешь находиться в самой середине, полетишь правым ведомым. Ведущим у тебя будет опытная хойниро, да, и вообще из семи пилотов минимум пять будут хойниро, так что риск для тебя будет сведён к минимуму. Энергоны почему-то жалуют имперских техноэмпи в отличие от республиканских. Ну, а если говорить о страхе, то его испытываешь только тогда, когда патрулируешь космос совершенно один.

Курсанты громко загалдели:

— Но ведь в имперском космофлоте не летают в одиночку! Ник, ты, кажется, всё-таки приврал, признайся!

Николай, уже покончивший с супом из куропаток и приступивший к поеданию сочной, хорошо прожаренной отбивной, постучал кончиком ножа по бокалу с вином и сказал:

— Парни, тихо, не спешите говорить, что Ник Сильвер враль. Хотя в имперском космофлоте и не принято совершать одиночные разведывательные полёты, я делал это уже пять раз, когда радары «Оффенсио» фиксировали на пределе дистанции обзора какие-то хреновины непонятного происхождения. Отправлять туда эскадрилью было бы просто глупо, а вот одиночный меч, летящий на пределе своей скорости, мог незаметно подобраться и даже вернуться обратно целым и невредимым. Увы, все пять моих полётов были пустой тратой времени. Ничего интересного я там не увидел, зато страху натерпелся порядочно, ну, и вздремнуть мне не удавалось во время этих полётов ни на минуту. В общем я никому не советую делать этого.

Курсанты так и ахнули. Хотя очень многие из них имели родственников, несущих службу в имперском космофлоте, никто ни о чём подобном не слышал. Принц Конде презрительно скривился и язвительным тоном сказал:

— «Оффенсио» болтается в самом безопасном районе галактики, господа. — С презрением посмотрев на Николая, он сказал язвительным тоном — Пачкать свои руки смазкой и ковыряться в навозе тебе не привыкать, командор Сильвер. Куда труднее тебе будет собрать на званый вечер сильных мира сего. Поэтому, космический гонщик, уже через полгода я буду носить погоны не временного космос-командора, а космос-адмирала, а ты всё ещё будешь сидеть в своей каюте и строчить приглашение за приглашением, пытаясь зазвать к себе гостей. Это ведь не то же самое, что побывать игрушкой в руках светской львицы, для этого нужно быть хотя бы дворянином, чтобы тебя заметили на Рианоне.

Николай громко расхохотался и воскликнул:

— Август, мальчик мой, ты опять сморозил глупость! Ну, ничего, тебе не привыкать. Принц, дурашка, у старины Никки имеется в запасе добрых две тысячи способов заманить на свои званые вечера не то что знать Рианона, но и любую половину императорского двора и очередная победа, которую я могу смеха ради посвятить тебе, это ещё не самый хитрый из моих трюков. Представляешь, Август, Бешенный Ник вызывает на гонку самых лучших гонщиков Республики, ставит на кон десять миллионов кредитов и какую-нибудь хреновину, украшенную гербом империи, потом делает всех, как малышей, и посвящает свою победу славному принцу Конде. Да, тебя твой император после этого пинками загонит на мой званый вечер и к тому же учти, Август, мой предок служил в конвойном полку одного из императоров Земли, имел чин есаула, был полным Георгиевским кавалером, а потому ему было даровано за это дворянство. Хочешь, покажу бумаги? — Похлопав принца по плечу, Николай всё же успокоил его насмешливым тоном — Ладно-ладно, Август, не кисни. Я не стану посвящать тебе своих побед и заставлять сидеть во главе стола. Глядя на тебя у моих гостей мигом пропадёт аппетит, а то и вовсе случится несварение желудка.

Принц позеленел от злости и опустил голову. У курсантов хватило такта не смеяться, да, к тому же Бешенный Ник, скорчив свирепую физиономию, показал всем свой здоровенный кулачище, эту кувалду из костей и чертовски жесткого мяса. Поэтому они позволили себе лишь гримасы и ехидные улыбки. Обед закончился и курсанты, поднявшись из-за стола, плотной толпой направились вслед за своим лидером к станции транс-телепорта. Принц плёлся последним и был изрядно встревожен, поскольку прекрасно понимал, что в силах Ника Сильвера здорово испортить ему жизнь на борту линкора. На борт «Оффенсио» их отправляли за счёт Империи и к тому же всех сразу. Никакой торжественной встречи их там не ждало и когда они вышли из большого круглого зала в огромное помещение центрального поста управления, где располагалась главная станция корабельного транс-телепорта, то невольно замешкались, не зная куда им идти, за что тут же нарвались на резкую и грубую отповедь со стороны дежурного офицера, который налетел на них коршуном и заорал:

— Ну, вы, толпа тупых баранов! Чего встали! Быстро валите отсюда в свою вонючую казарму, идиоты, не создавайте затора.

Николай вышел из толпы и громко скомандовал:

— Отряд, двадцать шагов вперёд! — После чего подошел к дежурному офицеру, пожал ему руку и сказал смеясь — А ты чего разорался, Суммус? Тебе что, трудно было скомандовать этим мальчишкам — вперёд, шагом марш? Ну, ладно, постращал их и хватит. Свистни сюда парней посговорчивее, пусть они отведут парнишек в офицерскую казарму и объяснят им, что здесь к чему, а то потом сам ведь будешь разыскивать их по всем закоулкам. Или ты забыл, Сумми, как ты заблудился на «Оффенсио», прибыв на него в первый раз? Мне Анти об этом рассказывал, ведь это ему пришлось разыскивать тебя в трюмах целые сутки.

Космос-командор, пришедший в негодование при виде нарушения правил прибытия, заулыбался и громко крикнул в микрофон коммуникатора:

— Всем космолётчиком младшего комсостава свободным от вахт! Мальчики, на борт «Оффенсио» прибыла целая толпа салажат с золотыми погончиками. Если кто-то хочет завести себе полезные знакомства, добро пожаловать на Пятачок. Да, ребята, этих ребятишек привёл с собой наш красавчик Никки. — Последнее замечание было решающим, так как дежурный офицер не поленился пояснить — Никки, извини, что я затыкаю тобой дырки, но иначе эти типы или ногой не дрыгнут, или поведут твоих друзей таким кружным путём, что те доберутся до своих кают к полуночи и все перепачканные чёрт знает чем. Ну, пошли, старина, моя вахта заканчивается через полчаса, а у меня накопилась к тебе чёртова прорва вопросов один важнее другого.

Отовсюду на Пятачок толпами повалили космолётчики, которые отваживались передвигаться телепортами даже в тесноте линкора. Правда, тем самым они привели в ужас курсантов, но на этом их страхи закончились. Приветствуя Ника насмешками, младшие офицеры представлялись курсантам и предлагали свою помощь, заявляя, что никто лучше не знает «Оффенсио», чем он. Николай, чтобы облегчить дальнейшее пребывание курсантов на борту линкора, снял с груди дежурного офицера коммуникатор, включил громкоговорящую связь и объявил всем:

— Господа временные офицеры, предлагаю вам отправиться на экскурсию по «Оффенсио». Его экипаж состоит из самых опытных космолётчиков империи и Дядюшка Сальве не нарадуется на своих прилежных мальчиков, так любящих ссыпать мусор и сгребать грязь во всякие закоулки. Но из-за этого космос вокруг старины «Оффенсио» кристально чист, в отличие от него самого.

Тем самым Ник Сильвер раскрыл один из секретов военных успехов космос-адмирала эс-Аггера и приобщил их к братству космолётчиков «Оффенсио», которые по этому поводу частенько говорили: — «Страшна не та грязь, что внутри коробки, а та, что снаружи». С некоторых пор среди членов экипажа линкоров прижилась любимая поговорка их всеобщего любимчика, Красавчика Никки — «Не те черви, что мы едим, а те черви, что нас едят», что, по большому счёту, было одно и то же. Курсанты, отдавая честь двум командорам, стоящим в отдалении, стали быстро покидать Пятачок. Последним был принц Конде, который заискивающе смотрел в глаза своему проводнику. Дежурный офицер, от глаз которого это не ускользнуло, спросил:

— Никки, нам прижать эту гниду? Ты только скажи и его ноги больше не будет на борту «Оффенсио».

— Нет, Сумми, не надо. Чем скорее этот урод сныкается в штабе космофлота, где от него уже не будет никому большого вреда, так как это типичная штабная крыса, тем будет лучше. Кстати, предупреди Марвина по сенсо, чтобы тот держал с ним ухо востро. Этот урод пэппи и может размазать его по переборке. Я, конечно, после этого переломаю ему все кости, но что толку, Марвину ведь это уже не поможет, а он прекрасный лейтенант и, вообще, я пророчу ему великолепное будущее. Он мне нравится.

Космос-командор покрутил головой и сказал в ответ:

— Никки, чем лучше я тебя узнаю, тем большей загадкой ты для меня являешься. Скажи, ты, часом сам не пэппи? Если нет, то как ты смог трижды накостылять этому уроду по шее? Извини, но это как-то не укладывается у меня в голове.

Николай улыбнулся и честно признался:

— Представь себе, Сумми, я пэппи. Я ведь пять лет служил в республиканском космодесанте, охранял один секретный военный объект Стилана на Парвусе. Там из меня и сделали пэппи, старина, но только не учли того, что до этого я был морским котиком, было на Земле такое спецподразделение, а потому могу на равных сражаться даже с парнями из знаменитого Управления С и, представь себе, однажды в спортзале я отметелил одного бойца, которого тренировала сама Дикая Кошка — Кари Хошем-сью. Эта красотка, узнав о том, что я приложил мордой к полу одного из лучших её учеников, тут же примчалась на Парвус, чтобы поглядеть на меня. Ну, в общем я вырубил её на первой же секунде, промяв на ней дурит. Извини, Сумми, но это всё, что я могу рассказать о своей службе на Парвусе, всё остальное является военной тайной Республики Стилан. К тому же я согласился на блокировку своего сознания, так что даже если меня провернуть через мясорубку, ни одна крупинка моего фарша ничего об этом не расскажет. — Космос-командор недовольно покрутил головой и приложил палец к губам, но Николай сказал смеясь — Сумми, от парней из службы безопасности у меня нет никаких секретов, хотя меня и бесит то, что у них такие длинные уши. Увы, это издержки их профессии, но больше всего я уважаю их за то, что они стоят на страже безопасности «Оффенсио».

Наконец, барона Суммуса эс-Вадеса сменили с поста и он утащил Николая в какую-то каптёрку, в которой не было ни одного микрофона службы безопасности и потому на люке, ведущем в неё, был нарисован круг с ухом в середине, перечёркнутым наискосок жирной линией. Снизу было написано маркером одним из офицеров службы безопасности: — «Это не надолго». Налив себе и Николаю бренди в бокалы, сделанные из обрезков нержавеющей трубы, он сказал:

— Никки, нужно поговорить. Все наши хойниро чем-то сильно напуганы. Ясное дело, что скорее всего они боятся Чёрных. В общем одна красотка недавно намекнула мне, что было бы очень хорошо, если бы ты вызвал Кес на откровенный разговор. Похоже, что той есть что тебя сказать, парень, и всё это меня сильно напрягает. Ты только что признался мне, что имеешь спецподготовку, которой не принято разбрасываться, Никки, и я чувствую, что ты не простой пэппи. Даже если ты являешься республиканским спецагентом, я не побегу к парням из службы безопасности, ведь ты один из нас, Никки. Сальве порвёт в клочья каждого, кто только позволит себе косо взглянуть на тебя, но если ему скажут, что ты шпионишь на «Оффенсио» и, вообще, копаешь под имперский космофлот, то он первый тебя пристрелит. Мы и раньше находили общий язык с хойниро, парень, но только благодаря тебе они стали нашими друзьями. В общем, Никки, хойниро нужна твоя помощь. Я не знаю, чем ты им можешь помочь, но ты обязательно должен это сделать, парень. Они очень напуганы, но самое главное, Кес грозит смертельная опасность и не только ей, но и всей её личной, малой семье.

Николай вздохнул и после долгой паузы сказал:

— Сумми, я действительно не простой пэппи и являюсь разведчиком. Я командир разведывательной группы «Земля-21», которая была создана ещё двадцать с лишним лет назад. Сумми, я не выведываю для Республики никаких секретов военного космофлота Рианона, хотя и являюсь ярым противником вашего императора, но даже не это ничтожество является моим главным врагом, а Черное и Серое паучьё. Старина, я ещё не разобрался в том, почему считаю этих тварей врагами Содружества, но сделаю всё, чтобы вывести их на чистую воду, а уж потом, парень, настанет ваш черёд их громить. Я специально опустил принца Конде ниже плинтуса и пинаю его всякий раз, когда только подвернётся удобный случай. Он тесно связан с Чёрными, Сумми, и я надеюсь, что рано или поздно это ничтожество набросится на меня уже не с кулаками, а натравит Чёрных. Вот тогда-то прояснятся очень многие вещи, а у противников императора появятся довольно весомые улики против него. Ну, а что касается «Оффенсио», старина, то я один из старших офицеров этой ржавой, грязной коробки и как бы не сложилась моя дальнейшая судьба, буду им всегда и при любых обстоятельствах.

Космос-командор эс-Вадес озабоченно посмотрел на курсанта, с которым он очень сдружился в последние месяцы и озабоченным тоном сказал:

— Парень, ты сошел с ума. Ты же бросаешь вызов такому врагу, который раздавит тебя, как букашку. Ты хоть понимаешь это, Никки? В империи очень многие недовольны господином Тиберием, взошедшим тридцать два года назад на престол, но никто даже не помышляет о том, чтобы его свергнуть оттуда. Это станет началом страшной войны, парень, и никто на это не пойдёт. Когда-то мы смогли миром разойтись со Стиланом и воссоздать империю на Рианоне. Не хотим мы крови и сейчас.

Николай с улыбкой кивнул ему головой и сказал:

— Это вполне уважительная причина, чтобы терпеть такого правителя над собой. В принципе от этого Тиберия не так уж и много вреда. В Империи царят мир и порядок, все сыты и довольны, но поверь, Сумми, это всё только на поверхности. В глубине Империи, в её потаённых подвалах что-то зреет, какой-то зловещий нарыв и моя задача вскрыть его, как можно скорее. Поэтому, Сумми, ты можешь смело считать меня секретным агентом Империи, но не нынешней, а той, какой она была в самом начале, когда люди покидали Стилан тысячами, чтобы гордиться своими аристократами, их защитниками и кормильцами. Знаешь, старина, для меня ваш знаменитый имперский патернализм вовсе не является пустым звуком, впрочем, как и патернализм республиканский. Главное, чтобы при этом простому народу жилось спокойно, ведь я вся свою сознательную жизнь только тем и занимался, что мочил всяческих уродов, не дающих людям жить спокойно. Ты говоришь, что я букашка, Сумми? Нет, парень, я не простая букашка и об меня даже гигант может сломать ногу. Вместе со своими парнями я однажды остановил пусть и небольшую, но довольно ожесточённую войну. Позднее, когда Земля стала частью Республики, мы сумели выпроводить с неё в колонии три огромные группы людей. Одна из них, китайцы, кстати, примкнула к Империи. Поэтому у меня есть основания говорить тебе, Сумми, что мы обязательно свергнем Тиберия, причём вполне мирным путём. У меня есть кое-какие гипотезы на счёт энергонов и если они подтвердятся, то он сам тихонечко слезет с трона, уйдёт в глубокую тень и больше никогда не станет заявлять о себе и своих амбициях.

— Никки, не знаю почему, но я верю тебе. — Тихо сказал космос-командор и добавил чуть громче — Я верю тебе, примипилариус Империи Рианон, а теперь шагом марш в каюту Кес, она уже целую неделю не высовывает из неё носа. Хотя, чёрт возьми, как раз носа-то у Красотки Кес и нету.

Николай встал со стула и прямо из каптёрки телепортировался к люку, ведущему в каюту его подруги и напарницы по гонкам. Вот уже больше месяца он не видел её. Кесашью вызывала к себе Великая мать, но вернувшись почти две недели назад она даже отказалась принимать участие в очередной воскресной гонке на трассе Каньон Дьявола. Всё это выглядело очень странно, но он был слишком занят всё это время и потому не мог переговорить с Кесашью с глазу на глаз. Подойдя к люку он нажал сигнал вызова и ждал минуты три, пока Джел и Кроу откроют ему. Оба супруга Кесашью были вооружены импульсными пистолетами и длинными, кривыми кинжалами. Посторонившись, Джел сказал взволнованным голосом:

— Входи, Никки, Кес давно уже ждёт тебя.

Николай вошел в спальную Кесашью и заставил хойна возлежала на кушетке положив свою головогрудь на наклонную спинку. Все четыре руки хойны были безвольно опущены, а глаза, обычно ярко горящие и пытливые, погасли. Он подошел к своей наставнице, опустился перед ней на колени, положил нижние руки хойны к себе на плечи, а верхние сжал в своих широких ладонях, прижал к груди и спросил вполголоса:

— Кес, девочка моя, мне сказали, что жизнь твоей малой семьи в опасности и потому я хочу знать, чем могу тебе помочь? Если для этого мне нужно будет начать всегалактическую войну, то я сделаю для тебя и это.

Руки Кесашью чуть шевельнулись и она слабо пискнула:

— Никки, мне кажется, что ты в силах мне помочь, но я не уверена в этом. Скажи мне, Ник, кто ты такой на самом деле? Порой мне кажется, что есть два Ника Сильвера и оба этих парня мне чертовски нравятся, хотя один из них так развратил моих мужей, что те даже стали ублажать фриледи хомо и гумми точно так же, как это показывают в порнофильмах. Этот Ник просто невозможен. Он сумел им доказать, что их ласки будут приятны этим фриледи. Так оно и вышло, хотя ещё ни один хойн никогда в жизни не снимался в таких фильмах. Ладно, Никки, это всё, конечно, глупости и меня интересует совсем другое.

Николай, поняв, что Кесашью его разоблачила, улыбнулся ей и сказал обычным голосом:

— Кес, девочка моя, я готов раскрыться, но мне очень важно знать вот что. Кому я это расскажу, фриледи, прекрасной хойне Кесашью или чье-то покорной рабыне?

Джел подбежал к своей супруге, вцепился в невысокий гребень у неё на спине и принялся трясти её, умоляюще вереща:

— Кес, расскажи Нику всё про хойниро! Расскажи ему о том, что Чёрная и Серая семьи держат нас мёртвой хваткой! Расскажи ему о том, чего мы так боимся!

— Брысь отсюда, Джел! — Шикнул на него Николай — Приготовь своей любимой шамму и заткнись. Дай ей самой всё сказать.

Кесашью шумно вздохнула и промолвила:

— Великая мать предупреждала меня, Никки, что захочешь знать всю правду о хойниро и разрешила мне рассказать тебе всё. Твой друг, которого ты послал к нам на помощь, как-то раз сказал ей, что если когда-нибудь хойниро срочно понадобится помощь, ей нужно будет немедленно обратиться к тебе. Поэтому в первую очередь я хочу рассказать тебе о нашей самой большой тайне, Никки, о проклятье всех хойн…

Николай поцеловал руки Кесашью и сказал:

— Об этом ты можешь и не рассказывать, Кес. И я сам, и все люди, которые служат под моим командованием, давно уже знают о том, что хойна не сможет сделать кладку до тех пор, пока не наполнит своё брюшко шаммой из соков своего мужа. Увы, но такова ваша физиология, Кес, и хойниро только недавно нашли то, чем они могут заменить шамму, — экстракт из колорадских жуков и их личинок. Когда я рассказал об этом своим друзьям, а среди них есть одна фриледи, которая до тех пор ненавидела всех хойниро, она прониклась таким уважением к вашим фрименам, что к настоящему времени возлюбила всех хойниро всем сердцем. Кроме Чёрных и Серых, которых я подозреваю в ужасных преступлениях. То, чего вы, хойны, боитесь, конечно, ужасно, но тем выше вы становитесь в глазах хомо и гуманоидов, чем сильнее вас любят ваши мужья, которые жертвуют собой ради продолжения рода. Моя подруга, а она ронна, женщина-кошка, которая вынуждена делить своего мужа с множеством женщин в своём прайде, теперь готова даже отдать за хойниро свою жизнь, ведь она сью, женщина-воин. Кес, подружка, уже очень скоро Республика завалит вас шаммой по самую макушку. На добрых трёх десятках планет сейчас строятся огромный сельскохозяйственные комплексы, которые только тем и будут заниматься, что выращивать для хойниро колорадских жуков и их личинок. Так можешь и предать великой владычице Трэссоун, ну, а теперь я скажу несколько слов относительно того, как подготовить общественное мнение к столь неожиданной новости. Мне кажется, что я нашел отличное решение. Сейчас на Земле, в Голливуде, снимается большой фильм о том, как хойниро покинули свою галактику. В этом фильме вы, хойниро, были мирными садоводами и ремесленниками, обитавшими на нескольких планетах, на которых вас поселили ваши соседи по космосу. Хойниро стали звёздной расой только потому, что ваши соседи, я назвал их хомо, дали некоторым из вас, кто отважился взлететь к звёздам, космические корабли. Впоследствии выяснилось, что все хойниро имеют способности к техноэмпатии, но к тому времени Чёрные и Серые полностью узурпировали власть над всеми хойниро. После этого начались совсем уж странные дела, Кес, в вашей галактике стали появляться корабли энергонов, которые стали нападать на хомо и при этом бесследно исчезали миллионы, сотни миллионов Чёрных и Серых хойниро, а потом, якобы, началась большая война и все хойниро, погрузившись на наспех переделанные космические корабли хомо, покинули галактику Магеланово Облако. Чёрные и Серые хойниро при этом прикрывали ваше бегство и, якобы, все погибли. В том фильме, сценарий к которому я написал вместе со своей подругой и дочерью, рассказывается о любви молодой хойны Кесашью и двух отличных парней, Джела и Кроу. Они были простыми земледельцами-садовниками, выращивали огромные ягоды шаммы, радовались своей молодости и любви, а потом началась война, которая принесла им много горя. Прилетев в нашу галактику, они узнали, что для продолжения рода хойне нужно будет, как в глубокой древности выпить одного из своих мужей после особой формы спаривания, а не обычных любовных игр, и Кроу пожертвовал собой, чтобы на свет появились его и Джела дети. До этого дня он был правым мужем, но в ту печальную ночь перешел на левую сторону, так как Джел был сильнее его и лучше умел ремонтировать различные механизмы. Вскоре в их семью пришел молодой парень, который очень сильно любил Кесашью. Настолько сильно, что был готов даже заменить собой Кроу ради одной единственной ночи любви. В общем это очень грустная история, Кес, но вместе с тем светлая и оптимистическая, ведь в конце Кесашью, Джел и Кроу-Второй поселились на Карадоне. А теперь скажи мне, Кес, так ли всё это было?

Кесашью приподнялась над кушеткой, отодвинула её назад и легла на пол перед своим другом. Глядя ему прямо в глаза, хойна твёрдым голосом сказала:

— Ник, я не настолько стара, хотя уже и не девочка, чтобы подтвердить всё сказанное тобой. К тому же моя праматерь и её мужья была именно такими, как ты их описал, они были простыми сельскохозяйственными рабочими, которые выращивали шамму. Их вместе с другими хойниро, такими же, как и они, погрузили на огромные корабли. Жители городов улетали с планет на малых кораблях и они все погибли вместе с флотом прикрытия и транспортными кораблями, на которых везли плоды шаммы, семена и сельскохозяйственные орудия. Извини, но мне действительно нечего добавить к твоим словам, Никки, хотя уверена, что всё именно так и было. Это была не война, а гигантская, чудовищная мистификация, которую простые хойниро не смогут никогда доказать. Ну, а теперь я хочу тебе сказать вот о чём, Ник, Чёрные и Серые просто грабят нас. Мы отдаём им все деньги, которые зарабатываем тяжким трудом и они постоянно угрожают нам тотальным истреблением, ведь наши миры не прикрывают боевые спутники согласно того договора, который Чёрные подписали с Содружеством от нашего имени. Они как-то связаны с энергонами, Ник, и умеют направлять их туда, куда им нужно. Доказать это мы тоже не можем. За то, что я первой отважилась выступать в космических гонках, меня и всю мою семью приговорили к смерти, Никки. Даже на борту «Оффенсио» мы не чувствуем себя в полной безопасности. Ник, я тебя умоляю, защити моих детей и внуков! Защити мою семью!

— Кес, девочка моя, да, я только за этим к тебе и пришел сегодня! — Воскликнул Николай прижимая Кесашью к своей груди и добавил, целуя её между глаз — Кесашью, ты немедленно отправишься со мной сначала ко мне домой, а затем мы отправимся на Карадон и заберём оттуда всю твою семью и твои дети и внуки, сколько бы их не было, станут жить в безопасном месте. Уже чрез несколько часов вокруг каждого мира хойниро будут выставлены даже не десятки, а сотни боевых спутников и моей конторе плевать на то, что об этом скажут Чёрные. Кстати, Кес, никаких энергонов не существует. На нас нападают Чёрные и Серые хойниро, да, и то не сами, а напуская на нас автоматические телеуправляемые боевые космические корабли. Я нахожусь здесь только потому, Кес, что намерен вывести их на чистую воду. Взять и объявить во всеуслышанье это без доказательств, я не могу, но я обязательно добуду такие доказательства. И вот что ещё, Кес, я сотрудник Управления С, которое иногда называют галактической стражей, причём руководящий, с огромными полномочиями и я прошу тебя поступить к нам на службу. Ты будешь работать в моём отделе «Земля-21». Мне очень важно сохранить всё, что вскоре произойдёт с твоей семьёй, в строжайшей тайне, а для этого тебе нужно будет продолжить жить среди хомо. Ты уволишься из имперского космофлота, подпишешь контракт с Гором и будешь гонять за «Парк Тиу», как и прежде, назло всем Чёрным уродинам. Ну, как, моя прекрасная Кесашью, ты согласна стать вдобавок ко всему ещё и моей соратницей?

— Ник, за то, что ты делаешь для хойниро, я согласна умереть вместе с Джелом и Кроу, но больше всего я мечтаю отдать свою жизнь за тебя, мой мальчик.

Николай весело рассмеялся и воскликнул:

— Нет, Кес, вот этот номер у тебя не пройдёт. Мне нужно, чтобы ты жила богато и счастливо, чтобы вы стали примером для всех хойниро. Кстати, ребята, мне кажется, что я разгадал ещё одну тайну вашей жизни. Вы только потому не разрешаете хомо входить в свои дома, что живёте очень бедно. Можешь не отвечать мне, Кес, чтобы не бередить себе душу. Ещё все хойниро, которых безжалостно обирают эти чёрные твари, очень стесняются того, что вынуждены ходить голыми. В том месте, куда я переселю вашу семью, ребята, всё построено по проектам Кинг-Конга, это тот парень, который сажал на Карадоне картошку. Он шпион, Кес, самый лучший шпион в мире и выведал множество ваших секретов, но он хотел только одного, помочь вам.

Кесашью поднялась на ноги, стоя она была выше Николая, нежно погладила его по щеке своей гладкой рукой и сказала:

— Ты всё понял сам, Ник, и я очень благодарна тебе за то, что мне не пришлось говорить о неприятных для нас вещах. Это очень трудно признаться в том, что нас превратили чуть ли не в животных. Мне очень приятно бывать среди людей. Особенно тогда, когда я затянута в дурит, но это вовсе не та одежда, которая нравится хойнам. Ник, может быть мы направимся прямо на Карадон? Моя душа разрывается от горя, ведь на мою семью могут напасть в любую минуту.

Николай посмотрел на часы и успокоил Кесашью:

— Кес, целая дивизия моих самых лучших космодесантников вот уже один час и сорок минут, как находится на Карадоне. Ими командует премьер-командор Соловьёв по прозвищу Кинг-Конг. Он уже встретился с великой владычицей Трэссоун. Сначала мы отправимся туда, где будет жить твоя семья.

Хойна взволнованно пискнула:

— Ник, моя семья насчитывает семьсот двадцать хойниро и семь моих внучек, благодаря новой шамме, сделали кладки. О, звёзды нового мира, как же мне их всех прокормить, ведь теперь только я смогу работать. Нас ждут тяжелые времена, но это всё же лучше, чем умереть.

Вслед за Николаем Кесашью с Джелом и Кроу зацокала раздвоенными хитиновыми копытцами по стальным плитам. Ник телепортировался вместе с ними прямиком на Пятачок, где перед ним тотчас вытянулся во фрунт ещё один его приятель и с притворным подобострастием стал издеваться над ним:

— Неужели господин командор уже соскучился по девочкам, раз примчался к транс-телепорту не пробыв в космосе и трёх часов? О, вам, видно, хочется покрасоваться перед ними в своём новом парадном мундире. — После чего рявкнул — Ну, что я должен буду сказать Дядюшке Сальве на этот раз?

— Тебе виднее, Сублатус. — Откликнулся Ник — Сбрешешь что-нибудь, как всегда, а ещё лучше скажи ему правду, я веду Кес и её парней в один дом моды, где для них пошили мундиры и прочие обновки и как только мы вернёмся, то снова смоюсь и на этот раз уже до утра, так что к ужину меня не ждите. Но зато завтра вас всех ждут просто сказочные подарки по одному очень важному поводу. Очень важному и торжественному.

Глава 14. Вторая вербовка Ника Сильвера

Как того и опасался Николай, он попался на глаза деду Михею и тот, увидев своего командира, радостно гаркнул:

— Енто что ещё за хвашист объявился в нашей деревне?

— Партизан, ещё одно слово и ты схлопочешь у меня трое суток гауптвахты. — Рыкнул на моложавого деда, одетого в космокомбинезон с майорскими погонами, Николай и прибавил — Ты бы не позорил меня перед гостями. — Указывая рукой на своего подчинённого, он сказал со вздохом — Полюбуйся, Кес, какие у меня бойцы. Это, кстати, прадед того парня, который подменяет меня после гонок, лучшего друга твоих хитрецов Джела и Кроу. Ну, а теперь ещё один маленький телепорт и ты у себя дома.

Следующий телепорт они совершили на центральную площадь не такого уж и маленького посёлка, застроенного разноцветными домами очень причудливой формы, похожими на многоэтажные осиные гнёзда, верхушки которых были увенчаны шпилями, увидев которые Кесашью и её мужья радостно заверещали. Джел от восторга подпрыгнул, сделав сальто, и заорал:

— Кес, любимая, это точно такие же дома, какие были у хойниро на родной планете наших праматерей!

Николай потрепал его по загривку и сказал:

— Правильно, Джел, точно такие. Кинг-Конгу удалось найти один древний инфодиск и наши парни из спецотдела сумели считать с него всю имеющуюся информацию. К счастью она касалась того, как жили хойниро в галактике Магеланово Облако. Ну, пойдёмте в тот дом, друзья мои, это теперь ваше новое жилище, но бывать в нём вы будете лишь наездами. И, пожалуйста, не комплексуйте. Уже очень скоро точно такие же дома будут передаваться всем хойниро совершенно бесплатно. Кес, ты бы только слышала, как мы с Ролло Шутером орали на президента Содружества несколько недель назад, обвиняя его в жлобстве, мелочности и во всех прочих грехах. Беднягу Храмми чуть Кондратий не хватил, но ничего и он, и Энсис не обиделись.

Кесашью, услышав такое откровение, даже попятилась назад. Хойна присела и спросила:

— Ты имеешь ввиду Храма Регнера и того Ролло Шутера, который является его правой рукой, Никки?

— Конечно их, Кес. — Ответил Николай — Сейчас ты с ними встретишься. Со всеми троими, Энсис тоже обещал прибыть, чтобы поприветствовать вас. Грядёт время больших перемен, Кес, ведь я настоял-таки на том, чтобы Правительство Содружества резко изменило свое отношение к хойниро. Раньше было принято считать, что ваши миры ни в чём не нуждаются, но недавно было издано секретное постановление, согласно которого все ваши мирами объявлены зоной бедствия и вам станут оказывать материальную помощь в таких объёмах, о которых никому и никогда не снилось. В общем Энсис приказал в течении одного года разобраться со всеми проблемами хойниро. Черных мы пока что не будем прижимать к ногтю, но обязательно наложим арест на все их банковские счета. А теперь, Кес, пойдёмте в дом, где вы сначала оденетесь так, как одевались военные на вашей родине.

Они вошли в дом нежно персикового цвета с изумрудным шпилем. В самом центре просторного холла, обставленного странной на вид мебелью, находился большой лифт, на котором они спустились в подвальное помещение, где располагались кладовые. Большая часть кладовых была заполнена огромными астраханскими арбузами и гулябскими дынями, похожими на авиабомбы. Находилась там и большая гардеробная комната с прачечной, оснащённая хитроумными механизмами для одевания хойниро. Всё, что находилось в доме, было заново воссоздано на основе информации считанной с инфодиска, который являлся самым обычным каталогом хойнирского универмага то ли «Тысяча мелочей», то ли «Для дома, для семьи». Кесашью даже растерялась, увидев такое обилие нарядов. Как и все женщины, хойны любили принарядиться, но на этот раз всем троим хойниро предстояло облачиться в мундиры древнего фасона, вот только были они не нежно бирюзового, а чёрного цвета и имели точно такую же отделку и золотое шитьё, как и все мундиры имперского космофлота, в котором именно чёрный цвет был парадным.

У мундиров даже имелись погоны на верхних руках, вот только вместо фуражек с высокой тульей к ним прилагались большие, лаково блестящие чёрные шлемы, украшенные по краю накладными золотыми листьями лавра, имелось на Стилане такое растение, только его не клали в суп. Шлем надевался на верхнюю часть головогруди и прикрывал собой большую часть спины хойниро. На всех трёх мундирах красовались золотые майорские погоны и к ним даже прилагалась специальная обувь и лайковые перчатки. Единственным недостатком этих мундиров Николай считал то, что они закрывали бороду хойниро и теперь было практически невозможно понять, какие чувства они испытывают. Впрочем он уже настолько хорошо изучил Кесашью и её мужей, что мог судить об этом по малейшим интонациям их голосов. Хойниро были просты и бесхитростны, а потому они никогда даже и не пытались никого ввести в заблуждение, но это не относилось к Чёрным и Серым семьям. Поэтому даже после того, как его друзья надели на себя мундиры и принялись обсуждать их на своём языке между собой, который он довольно хорошо понимал, но не рисковал сказать ни единого слова, боясь сломать себе язык, он смог понять, как они обрадованы.

После переодевания они поднялись на лифте в гостиную, где собралось довольно много народа. Президент Звёздного Содружества, одетый по такому случаю в адмиральский белый парадный мундир тоже находился в доме Кесашью. Он стоял с бокалом в руках и о чём-то оживлённо беседовал с Настей, успевшей за эти два года превратиться в очаровательную юную девушку. Николай ввёл хозяйку дома и её мужей в гостиную и тут же напоролся на недовольный возглас Энсиса:

— Адмирал, сколько можно тебя ждать? — Президент Энсис тут же осёкся и, отдав бокал своему помощнику, немедленно шагнул навстречу, встал на одно колено перед Кесашью и торжественно обратился к ней — Благородная фриледи Кесашью, я рад приветствовать вас в вашем собственном доме, но ещё больше я рад приветствовать вас на Стилане и надеюсь на то, что моя родная планета станет отныне родной и для вас. Благородные фримены Джел и Кроу, в равной степени мои слова относятся и к вам. Долгих вам лет счастья и процветания. — Президент встал и самым сердечным образом обнял Кесашью, после чего к ним бросились все остальные. Дольше всех тискала Кесашью Лиу, которая решила ей покаяться во всех своих грехах, но когда она призналась, что грохнула младшую Серую владычицы, хойна не выдержала, подхватила девушку-кошку на руки и закружила её по большой гостиной радостно вопя:

— Как я счастлива, сестра, что имею честь прикоснуться к тем рукам, которые уничтожили это мерзкое чудовище!

Президент Энсис, исполнив свой долг, стал было прощаться, но Николай бесцеремонно остановил его, громко воскликнув:

— Энсис, а браслеты? Я завербовал Кес и её парней в свою контору, но ты попросил меня об одолжении самому надеть браслеты правительственных агентов им на руки. Если ты думаешь, что сумеешь обвести меня вокруг пальца и сделать мою подружку своим личным пилотом, то ты заблуждаешься. Таких браслетов у меня целый вагон и я даже не обязан отчитываться перед тобой, на чью руку их одеваю. К тому же мои браслеты не такие приметные, как правительственные.

Президент Содружества недовольно скривился, сделал знак своему помощнику и сказал:

— Ник, у тебя нет ни капли совести. Ну, что тебе стоило хоть раз пойти мне навстречу? Ладно, бессердечное чудовище, оставляй меня без самого лучшего пилота, но учти, если когда-нибудь энергоны сожгут мой лайнер термоядерными ракетами, моя смерть чёрным пятном ляжет именно на тебя.

Кесашью приблизилась к президенту и громко сказала:

— Ваше превосходительство, если вам нужен преданный пилот, то я могу порекомендовать вам свою младшую сестру Мессаон. Она прекрасный техноэмпи и наше с ней родство будет порукой тому, что она вытащит ваш лайнер из любой передряги.

Президент Энсис склонил голову в знак признательности и благодарности. Помощник поднёс ему открытый кейс с тремя серебристыми браслетами и он сказал торжественно и громко:

— Фриледи, фримены, властью, данной мне народами галактики Астратаэния, я ввожу вас в круг дедикатов Правительства Содружества и наделяю всеми властными полномочиями согласно вашего воинского звания. — Широко улыбнувшись, он добавил весёлым голосом — Увы, но присваивать вам воинские звания это уже не моя прерогатива. Её узурпировал, как и многое другое в Правительстве и Управлении С, адмирал Серебряков, мой тайный советник и хороший друг. Так что разбирайтесь с ним и если ты Кес, хорошенько потрясёшь его, то он повысит тебя в звании. Мне право же совершенно не хотелось, чтобы ты становилась полевым агентом Управления С, но Ника не переспорить. Он даже построил на секретной космоверфи Республики для тебя и твоих парней меч какой-то совершенно новой модели и настолько секретный, что даже мне его не показывают. Кесашью, когда я смогу познакомиться с фриледи Мессаон?

— Сразу же, ваше превосходительство, как только я вернусь со своей семьёй с Карадона на вашу прекрасную планету. — Ответила Кесашью и президент воскликнул:

— Ник, немедленно отправляйся на Карадон и пригласи на Стилан фриледи Мессаон вместе со всей её семьёй, а если тебе удастся организовать великое переселение народа, то я буду тебе только благодарен, парень. Ну, а поскольку речь идёт о моём новом личном пилоте, с которым я смогу летать без целого флота сопровождения, то я для вящей убедительности подожду Мессаон в доме её старшей сестры. — Взяв Кесашью за руку, он сказал, придавая своему голосу воркующие интонации — Кес, милая, со всеми этими хомо и гуманоидами, которые собрались в твоём доме, я держусь накоротке. Это самые преданные из всех моих друзей и лучшие защитники Содружества. Поэтому и ты можешь обращаться ко мне, как к старому другу, и называть просто Энни, а теперь, красотка, хватай Никки за шиворот, быстро отправляйся на Карадон и смотри не задерживайся там.

Николай телепортировался из гостиной прямиком в достаточно просторный для трёх хойниро и одного человека зал транс-телепорта, где сказал первым делом:

— Кес, поскольку я не знал точно, какие звания у Джела и Кроу и есть ли они у них вообще, я присвоил вам всем троим звания премьер-командоров. С точно такого же мне пришлось начинать свою службу в нашей конторе, ну, а теперь я уже адмирал флота, поскольку мой отдел «Земля-21», в котором вы все теперь служите, насчитывает уже больше тридцати тысяч человек. Этот армейский корпус и отделом-то уже трудно называть, но непосредственно в самом отделе нас всего несколько десятков человек и гуманоидов, а всё остальное это силы поддержки, которые подчинены лично мне. — В следующее мгновение они оказались в куда большем зале, быстро выходя из которого он продолжил свои объяснения — Мы уже на Карадоне, Кес. Под твоим домом установлен галактический транс-телепорт. Второй точно такой же транс-телепорт установлен в том доме, который я купил тебе в предместье Региса, неподалёку от базы «Парка Тиу». Сейчас ты скомандуешь своей детворе, чтобы она отправлялась домой и заселялась в дома, после чего мы начнём обрабатывать твою сестрёнку Месс. Господи, как же мало у нас времени.

Они вышли из здания станции и Кесашью увидела, что большая площадь, на которой та стояла, оцеплена войсками. Над металлическими ржавыми бараками парили тяжелые танки на антигравитационной подушке с хорошо знакомой Николаю эмблемой на башне — медведь толкает перед собой лопату бульдозера. За безопасность детей Кесашью можно было уже не беспокоиться, Бульдозер, командовавший в Управлении С отдельным бронетанковым корпусом, слов на ветер не бросал и ко всем приказам начальства относился очень серьёзно, тем более такого, как его зять. На всех крышах стояли сотни снайперов, а над жалкой столицей Великой Коричневой семьи — Туноором воздушное пространство барражировали десятки лёгких крейсеров и сотни мечей. Вся семья Кесашью была одета в нарядные платья и хойниро радостно галдели, держа в руках огромные арбузы, так похожие на ягоды шаммы. Увидев свою мать-властительницу, все они бросились к ней, но Кесашью громко закричала:

— Быстро отправляйтесь в ваш новый дом, дети мои! Уже очень скоро я приду к вам и мы обо всём поговорим.

Почти треть детей Кесашью было взрослыми хойниро и Николай, получив вводную относительно местонахождения её младшей сестры, после очередного телепорта спросил:

— Кес, все твои девочки тоже пилоты, как и ты?

— Да, Никки, пилоты, но им, видно, не суждено летать среди звёзд. — С печальным вздохом сказала Кесашью — Среди хойниро повальная безработица.

— Да, что же это за хрень получается! — Взорвался Николай и воскликнул ещё громче — В гражданском космофлоте жуткая нехватка пилотов, а самые лучшие техноэмпи сидят без работы! Ну, разве это не маразм, Кес? Нет, я этих Чёрных и Серых тварей всех порву на фашистскую свастику. Кес, девочка моя, все твои дети, как проксиманты правительственного чиновника очень высокого ранга, сколько бы их у тебя не было, будут теперь получать ежемесячное пособие и не станут отныне ни в чём нуждаться, но это всё мелочи, поскольку они все станут теперь пилотами Управления и будут летать в нашей с тобой флотилии. Вас всех поселили в Астроурбисе, это город нашей конторы, Кес, самое хорошо охраняемое место в галактике. Куда бы не отправились твои ребятишки, их везде будут охранять наши планетники и к тому же у каждого из них на руке будет точно такой же браслет, как и у тебя. Эти браслеты, кстати, вы оставите дома и я вам вручу другие, не такие приметные.

Кесашью сняла браслет, широко раскрыла жвала, положила его в свой овальный беззубый рот и сказала:

— Не волнуйся, Ник, я его не проглотила. Здесь, — Она постучала себя по верхней части головогруди, у хойниро находится специальная полость, в которой мы вынашиваем своих детей, пока они развиваются в яйце. У меня она больше, а у Джела и Кроу поменьше, но в теле хойниро нет более надёжного укрытия. Хитин здесь настолько толстый и плотный, что его никакой сканер не просвечивает. Думаю, что тут мой браслет никто не увидит.

Николай кивнул головой и продолжил давать пояснения:

— Вот и отлично, Кес. Увы, но я этого не знал. Кстати, мой собственный браслет и вовсе спрятан в моей голове, точнее мой череп является тэу-устройством, но дело не в этом, а совсем в другом, в том, что он тебе даёт. С этой минуты, Кес, ты и твои парни можете ни о чём не волноваться, а уже очень скоро и все хойниро смогут быть спокойны за свою судьбу, но если раньше я требовал, чтобы Содружество полностью отстроило ваши планеты, то теперь начну ещё и настаивать на том, чтобы всех хойниро просто разобрали по самым приличным мирам, где вас всех будут любить, тешить и всячески холить, но для этого Кес, тебе и всем остальным гонщикам придётся здорово постараться. На Рианоне ты уже звезда первой величины. Ещё бы, с тобой на равных может гоняться один только Бешенный Ник Сильвер, да, и тому не каждый раз удаётся вырвать у тебя победу. В своём новом доме ты будешь каждый день принимать гостей, а твои парни пусть и дальше продолжают щекотать дамочек. Тем более, что это им нравится. На Мес я возлагаю ещё большие надежды, ведь она станет личным пилотом самого президента Энсиса, а её мужья будут его личными телохранителями в космосе…

— Но это же невозможно! — Воскликнула подошедшая к ним сбоку и присевшая в приветствии хойна — Мне никогда не позволят сделать этого, благородный фримен Ник Сильвер.

Николай быстро повернулся к хойне и прямо на замусоренной улице встал перед ней на одно колено. Вежливо поклонившись, он встал и громко воскликнул:

— Прекрасная фриледи! Невозможно отказаться, когда тебя приглашает на службу сам президент Звёздного Содружества и каждый, кто позволит воспрепятствовать этому, будет сметён, как щепка. Мессаон, мы прибыли сюда только для того, чтобы перевезти всю твою семью и всех тех, кто тебе дороги, то есть остальных ваших сестёр к месту твоей новой службы. Там для вас уже построен целый город в древних традициях хойниро. В общем слушайте мою команду, девочки — сваливаем на Стилан!

Тотчас всё вокруг них закружилось, как в калейдоскопе. Хойны всегда селились друг рядом с другом и их поселения разрастались от одного дома. Правда, в том месте где жила Кесашью это были не дома, а жалкие железные бараки. Там уже находилось достаточно сил поддержки и в считанные минуты была совершена переброска всей средней семьи, членом которой была Кесашью, к станции галактического транс-телепорта, через который за каких-то десять минут всех хойниро перебросили на Стилан, где их ждали помощники Ролло и Николая. Мессаон быстро переодели в белый парадный мундир, на который Николай нахально прицепил адмиральские погоны и Кесашью воскликнула:

— Ник, но как же так? Мес младше меня, а она уже космос-адмирал. Разве такое может быть? Да, она отличный пилот, ничуть не хуже меня, но у меня и налёт часов больше, да, и служу я втрое дольше неё. Она уже пятнадцать лет без работы.

— А чего ты хотела, моя девочка? — Изумился Николай — Мес будет извозчиком у такой шишки, что выше уже и некуда. Энни, конечно, может не понравиться моё самоуправство, но таким образом я просто делаю ему тонкий намёк на толстые обстоятельства, а вам, парни, будут к лицу погоны генералов космодесанта. У Кес в шкафу такие случайно завалялись. Ну, всё, бегом наверх, сейчас мы сдадим вас с рук на руки вашему новому боссу, отправимся на Рианон к Гору, а оттуда на «Оффенсио».

Президент Энсин, вопреки всем ожиданиям Николая, после того, как поприветствовал своего нового пилота-техноэмпата, тут же сделал ему жесткий втык, строго сказав:

— Никки, с погонами Мессаон ты промахнулся. Моим личным пилотом может быть только адмирал флота, поэтому забери их себе на память.

Николай скорчил зверскую физиономию и огрызнулся:

— Вас Петровых не поймёшь. — После чего усталым голосом сказал — Ребята, извините, но новоселье в доме Кес вы будете справлять без меня и не сегодня. Ей ещё нужно выйти в отставку, а у меня дел вообще выше крыши, так что бывайте.

Даже не выслушав, что ему скажут в ответ, Николай снова привёл в действие своё тэу-устройство и через несколько мгновений они уже были сначала на Рианоне, в имение Горация, а затем перенеслись на борт «Оффенсио». Оставив там радостно верещащих Кесашью и её мужей, он вернулся в имение Горация Прогенитора. Князь, который находился весь день дома поджидая его, посмотрел на своего друга недоумевающе и спросил:

— Никки, что это за странные прыжки? Прибыл и тотчас куда-то умчался. К тому же откуда ты прибыл в первый раз. Сейчас ясно, что с борта «Оффенсио» и за мой счёт, но откуда был совершен телепорт в первый раз?

— От верблюда. — Огрызнулся Ник Сильвер и потащил своего друга наверх. Затолкав его в кабинет, он достал из кармана миниатюрный прибор, мгновенно лишавший слуха и зрения любую подслушивающую аппаратуру, усадил хозяина в кресло, сел напротив и спросил со вздохом — Гор, хотя и не прошло трёх лет с того дня, как я ввалился в твой кабинет, заплатив солидную взятку, с галстуком фамильных цветов Прогениторов, как настало время поговорить с тобой на эту щекотливую тему.

Князь весело хохотнул и воскликнул:

— Никки, если ты надеешься получить свои денежки назад, то даже не надейся. Они все пошли в один хитрый фонд, как и большинство всех моих честных и бесчестных доходов.

— Да, плевать я хотел на ту паршивую десятку, Гор! — Воскликнул ещё громче Николай — Если бы я знал тогда тебя получше, старин, то я выложил бы не задумываясь из собственного кармана и десять миллионов кредитов, а сейчас и весь миллиард. Если тебе, кстати, действительно очень нужны большие деньги, ты только мигни мне и я тебе выложу на стол даже пять миллиардов хоть наличными, хоть в ценных бумагах, а если ты укажешь счета, на которые их нужно перевести, то сделаю и это вместе с множеством других вещей. Но позднее. Сейчас же меня интересует только одно, ты по-прежнему хочешь видеть меня своим преданным вассалом, по вашему субрегулусом, Гор?

Князь задумался. Несколько минут он молчал, а потом ответил вполголоса, обдумывая каждое слово:

— Ник, не скрою, ты меня очень интересуешь именно в этом качестве, но вместе с тем, парень, ты меня ставишь порой в тупик своими дерзкими выходками и я начинаю терзаться в догадках. Ты не так прост, как это всем кажется. Ты очень умный, прозорливый и невероятно расчётливый человек, который не говорит ни единого слова не продумав всех последствий, а ещё ты очень опасный человек и, как мне кажется, весьма могущественный не смотря на свою молодость.

— Гы-гы, эт точно, Гор. Я такой. — Смеясь сказал Николай, пристально посмотрел на князя, наклонился вперёд и продолжил с нажимом в голосе — Князь Прогенитор, ты хочешь подписать тайный вассальный договор с хомо, который приведёт тебе на помощь во всех твоих делах отряд численностью почти в сто семьдесят пять миллионов человек, которые преданны мне до своего последнего вздоха и будут служить даже после смерти своим честным именем и заслугами перед Содружеством?

Гораций Прогенитор задумался ещё сильнее. На его высоком лбу с большими залысинами выступили капли пота и он совсем уж тихим голосом сказал:

— Если для этого мне нужно будет предать мою Империю, то нет, Ник Сильвер и я говорю это твёрдо. Ты можешь меня убить, но не заставишь пойти против своего народа.

— Нет, Гор, тебе не придётся предавать Империю Рианон и даже её императора, погрязшего как в заблуждениях, так и во многих преступлениях. — Так же тихо сказал Николай и затем, повышая голос, промолвил — К тому же я не намерен подписывать такой договор просто с хорошим парнем Горацием Прогенитором. Я подпишу его только с будущим императором великой Империи Рианон, который после своего восшествия на трон будет проводить свою собственную политику. Ты примешь мою тайную вассальную клятву на таких условиях, Гораций? Ты взвалишь на себя бремя ответственности не только за всю Империю, но и за всё Звездное Содружество? Ты будешь верным союзником Республики Стилан и её самым жестким критиком? Ты станешь выслушивать спокойно и без гнева критику в адрес своей Империи? Ты мужик, в конце концов, Гор, или тряпка? У тебя хватит, наконец, мужества взглянуть опасности в глаза? Готовится вторжение в нашу галактику и Тиберий со своей кликой косвенно к этому причастен. Нет никаких энергонов, Гор, на нас постоянно нападают под прикрытием этого мифа чёрное и серое паучьё, которое у всех на глазах фактически поработило хойниро, изнемогающих от страданий в их когтях. Неужели ты не ощущаешь той опасности, которая витает повсюду? Ведь ты же очень умный и прозорливый человек.

Князь Прогенитор закрыл глаза и откинулся в своём уютном, потёртом кожаном кресле. По его лицу струями тёк пот, хотя в кабинете, обставленной дорогой мебелью из ценных пород дерева, было не жарко. Он открыл глаза, теперь они горели на его худом, вытянутом лице, как угли и чуть ли не крикнул:

— Да, чёрт тебя подери, Ник Сильвер! Я ощущаю эту опасность и вместе со мной её ощущают многие мои сограждане, но её совсем не замечают в Республике и, уж, тем более в Правительстве Содружества. Такой вассальный договор, я готов подписать и сам, Ник Сильвер! Подписать своей кровью и отдать жизнь за то, чтобы отвести угрозу от всей галактики!

Николай громко рассмеялся и воскликнул:

— Надо же, какие мы обидчивые! Никто кроме нас не ощущает угрозы. В Республике все дураки, в Правительстве Содружества конченые идиоты, а президент Энсис и вовсе дебил. Много ты знаешь о них, Гораций. Ладно, хорош гавкаться, я ведь действительно пришел к тебе по делу. В общем так, старина, хотя ты вместе со своими сородичами здорово замаскировался, мы тебя все же расшифровали, как и всю твою подпольную организацию, а потому я снова спрашиваю тебя, ты готов принять нашу помощь, причём всё будет сделано так, что кроме меня тебе больше никогда в жизни ни с кем на эту тему разговаривать не придётся. Я предлагаю тебе всю военную и финансовую мощь галактики только для достижения одной единственной цели, — ты и только ты взойдёшь на трон после того, как я и моя группа, называемая «Земля-21», раскроет заговор паучья. После этого Содружество обрушит все свои военные силы на галактику Магеланово Облако, ну, это мы, земляне, так называем галактику Проксима, чтобы освободит от паучья те звёздные народы, которых они покорили вместе с хойниро.

Князь улыбнулся, устало вздохнул и промолвил:

— Похоже, что это очень серьёзное и хорошо просчитанное не одним тобой предложение, Ник Сильвер. Чтобы принять его, я хотел бы знать, от кого лично оно исходит и кто ты такой сам, чтобы передавать мне, князю Горацию Прогенитору, потомку императоров древности, подобные предложения. Кто ты, Ник?

Николай ухмыльнулся, повёл своими широкими плечами, на чёрной ткани на которых сверкали золотом погоны и ответил:

— Да, пожалуйста, Гор. Предложение сделано тебе самим Энсисом, с которым я расстался чуть более получаса назад, и оно поддержано Храмом Регнером и Ролло Шутером, его правой рукой и моим компаньоном. Ну, а я, Гор, один из руководителей Управления С в чине адмирала флота Содружества, землянин Николай Серебряков, начальник специального разведывательного департамента «Земля-21». Ещё я командор, приписанный к самому лучшему военному кораблю Империи Рианон — линкору «Оффенсио», чем очень горжусь и твой лучший пилот, Гор. Надеюсь, что наша дружба после такого моего откровения не рухнет, а только укрепится, старина. Вот и всё, мяч на твоей стороне. Если тебе нужны какие-то подтверждения моих полномочий, то мы можем прямо из твоего дома отправиться на Стилан, в мой дом, а оттуда прямиком во дворец Энни. Мне для этого даже не придётся испрашивать у него аудиенции. У меня прямой доступ в его берлогу хоть днём, хоть ночью. Да, мы и встречаемся с ним только по воскресеньям, когда на Рианоне наступает ночь и мой двойник, Витька Прапор, трахает вместо меня всех баб подряд. Кстати, Кесашью уже завтра выйдет в отставку и заявится к тебе подписывать контракт с «Парком Тиу». Ты уж не обижай девочку, положи ей хорошую зарплату, она отработает. Дом для неё я уже купил и вообще, она своя девчонка, тоже сотрудник Управления С и у неё в отличие от меня есть стандартный браслет чиновника Правительства Содружества. Мой собственный браслет лежит дома, на Стилане. У меня есть, конечно же, второй точно такой же идентификатор, но это, увы, мой собственный череп и я не пойду с тобой ни в какой офис, чтобы активировать его там. Сам понимаешь, такое просто недопустимо.

Теперь уже князь Прогенитор презрительно скривился и на редкость противным голосом прогнусавил:

— Надо же, какие мы засекреченные, но мы тоже не на помойке выросли и имеем кое что в запасе. — Гораций достал из тумбы своего письменного стола портативное устройство идентификации, поставил его на стол и приказал — Включай свою голову, Никки, если хочешь, чтобы я стал твоим доминатором, а ты был моим тайным субрегулусом, но мне кажется, что всё будет как раз наоборот. Не тот ты человек, чтобы отказаться мной покомандовать хотя бы до тех пор, пока я не верну себе трон.

— Правильно мыслишь, Секира! — Весёлым голосом воскликнул Николай заставляя появиться на экране идентификатора всю ту информацию, которая накопилась на него в Управлении С и Правительстве Содружества со дня его первого разговора с Лиу.

Гораций, просмотрев краткое резюме обширного досье на своего пилота, присвистнул и сказал удивлённым голосом:

— Да, Никки, ты ещё тот тип. Сделать такую карьеру в Управлении С менее, чем за два с половиной года, это нужно умудриться. Но что больше всего меня поражает, так это то, что тебе присвоили звание адмирала флота Содружества. Как же ты смог так возвыситься, Никки? Обычно на такое дело люди кладут всю жизнь длиной лет эдак в пятьсот.

— Да, очень просто, Гор. — Насмешливым тоном ответил Николай — Когда Энсис въехал, кто ты такой на самом деле, он стал канючить, чтобы я подбил тебя поскорее стать императором. Очень уж ты ему приглянулся, нашему соколу быстрокрылому. Ну, а я не будь дураком и скажи ему, что такая цаца, как ты, абы с кем работать в паре не захочет и потребовал себе самые здоровенные погоны. Он, конечно, немного покочевряжился, а потом согласился. Ну, что, по рукам, напарник? Начнём работать вместе на благо Империи Рианон? Думаю, что никаких бумаг мы с тобой подписывать не станем, а то мало ли в чьи руки они попадут.

— По рукам, Никки. — Ответил князь пожимая через стол руку своего самого лучшего пилота — А эту штуковину я сейчас же засуну в утилизатор. Вот когда ты пригласишь меня в свой дом, тогда я и почитаю твоё досье с утра пораньше, а то если читать его на ночь глядя, то потом или не уснёшь вообще, или всю ночь кошмары будут сниться. Бедный Август, если бы он только знал, наивный мальчик, с кем вздумал тягаться. Кретин. Ну, значит такова судьба этого червяка, быть растоптанным сапогом настоящего легионариуса Империи.

Князь Прогенитор поднялся из-за стола и первым делом действительно затолкал прибор идентификации в люк утилизатора, где то в считанные минуты был размолот в порошок, да, ещё при этом рассортирован сепаратором на составные химические элементы. К своему письменному столу он больше не возвращался, но проходя мимо Николая, молча ухватил его за золотой погон и вытащил из кресла, после чего вывел из кабинета и чуть ли не силком втолкнул в атриум, посреди которого в окружении пышных, цветущих кустов возвышался большой бассейн. В атриум немедленно вбежало несколько девушек, одетых в крохотные бикини и принялись раздевать их обоих не взирая на попытки Ника Сильвера к сопротивлению. Князя они раздели быстро, тот был в одних брюках и блузе, зато с Ником им пришлось повозиться и потому он присоединился к своему другу и партнёру по большому бизнесу минуты через три.

Три девушки присоединились к ним в бассейне с клокочущей от ионизированного кислорода тёплой минеральной водой, а две удалились и скоро вернулись, но не с вином на подносах, а с кофе в больших чашках и высокими бокалами зелёного стекла, в которые был доверху налит какой-то напиток синеватого цвета. Девушки поставили подносы на бортик бассейна рядом с ними и спрыгнули в него, но ни одна из пяти красавиц не стала к ним ластиться. Более того, ни с князя, ни с Ника Сильвера они не стянули трусов, как это частенько бывало на вечеринках на базе «Парка Тиу», где он частенько видел этих девушек.

Николай нежась в тёплой воде, взял чашку, отпил пару глотков и невольно причмокнул губами. Кофе был просто великолепный, не то что в первый раз, когда он познакомился с Горацием. Князь Прогенитор, явно, не спроста затащил его в бассейн и Николай, прихлёбывая кофе, внимательно наблюдал за ним и девушками, которые также рассматривали его так, словно видели в первый раз. Он знал все их по именам, но до этого дня полагал, что все они были просто гёрл-френдами «Парка Тиу». Гораций в отличие от него начал с напитка, похожего цветом на денатурат, но имеющего сильный запах жасмина и лаванды, который он пил с видимым удовольствие. Осушив бокал, он сказал:

— Девочки, Никки ваш новый босс и отныне он моя правая рука, левая, обе ноги и голова в придачу. Ник, это мои офицеры разведки и контрразведки. Они, как и я сам, Прогениторы, так что ты можешь смело на них положиться во всём, как и ты сам, Никки, они пэппи, только не спрашивай меня, как мне удалось это провернуть, я тоже, а потому не нужно меня тащить за руки и за ноги к этому кудеснику Стрелту Винеру. Девочки, ваш новый босс адмирал флота Содружества и потому относитесь к нему со всем возможным почтением. Ну, что ещё сказать?

Княгиня Агнесса, как понял Горация Николай, именно так он должен теперь в мыслях относиться к белокурой красавице с васильковыми глазами и пышным бюстом, чем напоминала ему Нину, сосредоточенно кивнула головой и ответила:

— Всё и так ясно, дядя. Впрочем, у меня всё же есть вопрос, но не к тебе, а к Нику Сильверу. — Пристально посмотрев на Николая, она спросила — Адмирал, вы выполняете приказ своего командования или действуете по собственной инициативе?

Николай допил кофе, взял в руки бокал, отпил глоток, напиток поразил его богатством вкуса, и ответил насмешливо:

— Княгиня, я сам себе командование, а в отношении работы с вашим дядей исполняю просьбу своего друга, который после нашего с ним разговора мечтает видеть его на троне Рианона.

Гораций Прогенитор усмехнулся и сказал:

— Ник, давай лучше поговорим о Кес. Когда мы виделись с ней в последний раз, она была не в духе и дала мне понять, что вскоре может покинуть команду. Сегодня ты меня обрадовал совершенно другим известием. Скажи мне, Никки, что ты хочешь на неё навесить и чем она может быть нам полезна? Чем ещё она будет заниматься кроме гонок?

Николай допил напиток и поинтересовался:

— Что это за пойло, Гор? Никогда не пил ничего подобного.

— Да, так, один семейный рецепт, Никки. — Ответил князь с довольной улыбкой — Понравился? Не волнуйся, это не наркотик. Просто тонизирующий напиток и в комплекте с вашим кофе и тёплой ванной даёт просто чудесные результаты. Через пять минут ты будешь чувствовать себя так, словно до этого отдыхал целый месяц на самом лучшем морском курорте. Мне кажется, что нам всем сегодня ещё придётся побегать.

Николай хмуро буркнул:

— И правильно кажется, Гор, ведь я не случайно обратился к тебе со своим предложением именно сегодня. Вообще-то я хотел поговорить с тобой позднее, но то, что мне пришлось как раз именно сегодня срочно эвакуировать семью Кес и её ближайших родственников с Карадона на Стилан, заставило меня придти к тебе. Мне нужна твоя помощь, Гор. Насколько мне это известно, у тебя есть хорошие связи в штабе космофлота. Через несколько месяцев истекает срок контракта Кес с космофлотом и мне нужно, чтобы он истёк сегодня, чтобы уже завтра она вышла в почётную отставку, отмеченную высокими наградами для неё и её парней. Цена не имеет значения, я заплачу столько, сколько нужно и ещё приплачу сверху, если награды будут действительно стоящими. Мне нужно, чтобы Кес покинула «Оффенсио» в торжественной обстановке. Её и без того любят на этом линкоре, но я постараюсь сделать так, что парни на руках внесут нашу Кес на борт серебряной стрелы. Ты вместе со всеми ребятами из «Парка Тиу» будешь забирать её у Дядюшки Сальве, словно жених невесту, и это событие обязательно должно освещаться в средствах массовой информации. Для этого у меня тоже имеется специальный фонд. Прямо на борту «Оффенсио» ты подпишешь с нашей Кес контракт на огромную сумму сроком, скажем, на десять лет. Думаю, что пятьсот миллионов кредитов будет то, что надо. После этого моя девочка станет гонять только на самых важных гонках и готовить молодняк к полётам. Гор, ты создашь при «Парке Тиу» свою собственную, а не имперскую школу высшего космического пилотажа, расширишь территорию, все соседние земельные участки я уже купил и даже оплатил её строительство по проекту самого Бинио Алауда. Кстати, цены у него просто космические. Школа, естественно, будет бесплатной и принимать в неё будут как аристократов, так и простых людей. Помимо Кес преподавать в ней будут и другие хойны. Об учебных стрелах я уже договорился и скоро ты получишь пятьсот новеньких болидов. На борту «Оффенсио» ты встретишься с матерь Тиу, в честь которой названа твоя любимая команда, моей помощницей, другом и чего уж там греха таить, любовницей — Лиу Маршад-сью. Лиу давно мечтает расцеловать тебя, Гор, за то, что ты дал мне возможность выиграть мою первую гонку и посвятить её Тиу. Она прибудет не одна, а со всем своим прайдом, президентом Сардаком, его командующим военно-космическими силами, начальником Управления С Храмми, и даже командующим военно-космическими силами Стилана. Все они прибудут не с пустыми руками, а с громадными мешками высоких правительственных наград и при этом их визит будет полуофициальным, посвящённым «Парку Тиу» и его лучшим пилотам Кес и Бешенному Нику, но чествовать будут в основном тебя и Дядюшку Сальве. Кроме Прогениторов на «Оффенсио» должны быть только твои самые близкие друзья и репортёры Всё это мы должны организовать до завтрашнего утра, но большую часть работы я уже выполнил. Ну, а после этого мы заживём тихой и мирной жизнью. По моему личному проекту для Кес построили новый меч, который сейчас находится на одной секретной базе. Внешне он выглядит, как старая, обшарпанная посудина, малый транспортник, но на самом деле это сверхскоростной лёгкий крейсер с радарами не хуже, чем у линкора и энерговооруженностью, как у двух десятков обычных мечей. В промежутках между гонками, учебными полётами и роскошными балами, которые Кес будет давать в своём дворце, я ведь прикупил для неё виллу «Волюнтас», которая так мозолила тебе глаза, она будет тайком мочить энергонов вместе с моими лучшими пилотами Ролло Шутером, его внуком и Лиу. Как тебе мои грандиозные планы, Гор?

Князь скорчил высокомерную мину и ответил:

— Так себе, Никки, но ты хоть представляешь себе, на сколько это всё потянет? Миллиардом тебе не отделаться.

— Поэтому я открыл на твоё имя счёт и положил на него пять миллиардов и это деньги только на представительские расходы начального периода, Гор, на благотворительные цели тоже будут тратиться довольно большие деньги. Чтобы к тебе никто не цеплялся, мы провели всё через благотворительный фонд твоего имени, на который поступили пожертвования со всей галактики. Все спонсоры благодарят тебя таким образом за то, что ты назвал любимую команду рианонцев «Парк Тиу». К счастью в Империи Рианон не запрещено тратить деньги на благотворительные цели.

Агнесса стала выбираться из бассейна первой, сказав:

— Ну, так чего мы здесь сидим? Девочки, вылезайте. Альма, займись репортёрами, а я отправлюсь в штаб космофлота.

Гораций Прогенитор улыбнулся и промолвил:

— Хорошо, что мне не нужно никуда мчаться немедленно и я могу понежиться в бассейне ещё часок, а вот тебе, Никки, придётся вместе с Дезидерией отправляться к одному её другу, старшему брату Сальве. Этот парень имеет на него огромное влияние и снимет все возможные возражения. Правда, через пару часов я всё же сделаю пару визитов, ну, а тебе, Никки, спасть сегодня точно не придётся, да, ты и сам не захочешь.

Николай выбрался из бассейна и улыбнулся. Он действительно чувствовал себя просто великолепно. Через полчаса, сидя вместе с Ферратусом в роскошно обставленном кабинете командира линкора за большим, старинным письменным столом он, уже рассказывал Дядюшке Сальве трагическую историю Тиу, а ещё через час пришло известие из штаба космофлота о том, что космос-майор Кесашью уволена из военно-космических сил Империи в звании космос-командора и за безупречную службу награждена на память об этом «Бриллиантовой звездой». Оба её супруга при этом производятся в космос-майоры и награждаются орденами «Воинской славы». Награждение приказано провести командиру линкора «Оффенсио», для чего он на сутки снимается с боевого дежурства и поэтому может принимать на своём борту любые делегации. Ещё через четверть часа в кабинет Дядюшки Сальве стали один за другим вбегать адъютанты и докладывать ему о том, кто просит его разрешения посетить линкор с неофициальным визитом, когда в числе прочих он прочитал имя Горация Прогенитора, то улыбнулся и спросил:

— Никки, разумеется, все самые преданные поклонницы «Парка Тиу» прибудут вместе с Горацием? Да, такого на старике «Оффенсио» не видели со дня его старта с верфей. А теперь, Никки, признайся, зачем ты всё это устроил?

— Дядюшка Сальве, я случайно узнал о том, что Кес увольняют и бросился успокаивать её, но всё было тщетно и тогда я был вынужден вместе с ней отправиться к Гору. — Стал врать ему Николай — Тот связался с кем надо, пристыдил этого типа и мою подружку решили уволить так, словно она княгиня, но при условии, что она будет по-прежнему гонять за «Парк Тиу» и приносить Империи победы. Он же и связался с Лиу Маршад-сью, в честь дочери которой так была названа его команда, ну, а та в свою очередь решила, что лучшей возможности отблагодарить его и самых преданных болельщиков «Парка Тиу», команду старины «Оффенсио» и их отца, Дядюшку Сальве, у неё уже не будет. Поэтому, Дядюшка Сальве, приготовьтесь, нас всех ждут сюрпризы и вот ещё что я хотел сказать вам, — лично для меня самой большой наградой будет, если вы впишите меня в судовой журнал «Оффенсио» даже простым космолётчиком.

Космос-адмирал раскатисто захохотал, поднялся из кресла и подошел к корабельному сейфу, открыл его достал большой, толстый фолиант в переплёте из чёрной кожи, на котором золотом было написано — «Личный состав линкора „Оффенсио“» и положил его перед собой. Открыв фолиант на середине, он сказал:

— Никки, малыш, у меня некомплект как младших, так и старших офицеров, не говоря уже о рядовом составе и если бы не курсанты, которых направляют ко мне из академии, было бы совсем худо. Никто не хочет служить на старике «Оффенсио», хотя по мне это самая лучшая груда ржавого железа во всей галактике, но я хочу предложить тебе на нём особую должность, к счастью таковая имеется — должность призового пилота. Что бы по этому поводу не думали в штабе флота, но у меня есть право присваивать не одни только временные воинские звания кому угодно, но и постоянные и ни в одной инструкции не сказано, что призовой пилот не может быть командором. Ты отважный парень, Никки, и успел повоевать в своей жизни, хотя и был каким-то там водоплавающим хищником, но ещё в твоём досье сказано, что ты пилот самолёта, а это в корне меняет дело, ведь эти ваши древние самолёты ничуть не хуже наших мечей, для которых старик «Оффенсио», что конюшня для племенных жеребцов. Потому-то в нём так грязно. — Говоря об этом, космос-адмирал собственноручно вписал имя Ника Сильвера в судовой журнал на соответствующей странице, развернул его к нему и прибавил — Расписавшись здесь, Никки, ты принимаешь на себя обязательство всегда и везде прославлять имя нашего линкора в соревнованиях по космическим гонкам. До тебя призовым гонщиком был Гай Сакердос по прозвищу Малыш, но он погиб в Каньоне Дьявола сто пятьдесят с лишним лет назад. Его именем как раз и названа та самая проклятая скала, о которую он расшибся, не помог и браслет самоспасения. Отныне, сынок, все кубки и прочие призы, ты должен приносить на «Оффенсио», а призовые можешь тратить так, как тебе заблагорассудится. Теперь «Оффенсио» твой дом, Никки, на тот срок, какой ты сам укажешь.

Николай своим аккуратным каллиграфическим почерком написал в отведённой клетке, благо места хватало: — «Ник Сильвер — Николай Серебряков, пожизненно». Повернув судовой журнал к командиру линкора, он вернул ему ручку и сказал:

— Дядюшка Сальве, Ник Сильвер это моё американское имя, вообще-то меня зовут Николай Серебряков, это моя семейная, настоящая фамилия, но это всё мелочи, где бы я теперь не гонял, чем бы не занимался, а мне помимо всего хочется ещё и познакомиться с энергонами, все свои победы я буду отныне посвящать старине «Оффенсио». Этот линкор крепкая железяка, мой адмирал, и он, если не трогать грязь в некоторых отсеках, прослужит Империи как минимум пять, семь сотен лет, ну, а я человек ещё молодой и судя по моей новой судовой должности мне вовсе не обязательно находиться на борту «Оффенсио» постоянно, я ведь прежде всего гонщик великой команды «Парк Тиу». Я попрошу Гора и он пригонит завтра мою «Мечту Тиу» сюда вместе с остальными стрелами. Надеюсь, для неё найдется свободный ангар, Дядюшка Сальве?

— Ну, если «Мечту Тиу» не оскорбит соседство с «Одор меллеус», Никки, то лучшего места, чем адмиральская палуба, как и лучших технарей, чем те, которые служат под командованием Северуса, тебе на борту «Оффенсио» будет не найти, а сейчас, Никки, если ты не против, то я хотел бы представить тебя команде линкора в новой должности. — Нажав кнопку на пульте, космос-адмирал приказал — Ридикулус, объяви общее построение на главной палубе через полчаса.

Николай взмолился:

— Лучше через два часа, Дядюшка Сальве, я жду прибытие грузового контейнера с подарками для хойниро. Поверьте, вам очень понравится их новая парадная форма.

— Через два с половиной часа, Ридикулус, форма одежды парадная и чтобы всё сверкало. Считай это репетицией перед завтрашними торжествами. С ноля часов по имперскому времени «Оффенсио» на целые сутки выводится из боевого дежурства. После парадного построения объявляется аврал. Мы ждём очень высоких гостей и все палубы «Оффенсио» должны сверкать. Золотопогонников тоже привлеки на работы, а этому засранцу Конде вручи самую большую метлу. — Посмотрев на Николая, адмирал заулыбался и спросил — Что это ещё за парадная форма, Никки? Хойниро вроде бы не носят одежды?

Лицо Николая погрустнело и он сказал со вздохом:

— Когда-то, Дядюшка Сальве, хойны были ещё большими модницами, чем самые красивые аристократки Либертаса. Сейчас они задавлены нищетой и, словно сервусы древности, просто вынуждены ходить голыми. Поэтому они практически не покидают своих кают. Один мой друг, с которым я вместе воевал когда-то, большой любитель энтомологии и в том числе пауков, провёл полгода на Карадоне и привёз оттуда древний инфодиск, с которого как-то умудрился считать информацию о быте и привычках хойниро. Он-то мне и рассказал о том, что они ничем не отличаются от нас в быту. В общем сейчас он занят одним благотворительным проектом, шьёт одежду для хойниро по древним образцам и изготавливает для них всякие вещицы. Ну, я и вложил в это дело всё, что заработал на воскресных гонках за последние полгода. Чтобы порадовать своих друзей, я заказал для них военные мундиры точно такого же образца, которые они носили когда-то, только немного переедал их в соответствии с имперскими, ну и прикупил ещё кое что по мелочам, чтобы наши лучшие пилоты тоже могли во время увольнительных отправляться на Рианон. Думаю, что начиная с сегодняшнего дня они уже не станут отказываться обедать вместе со всеми остальными офицерами. Вы же знаете, адмирал, как я отношусь к хойниро…

Николая прервал очередной адъютант, который известил Дядюшку Сальве о том, что какой-то малый с Земли, который назвался Кинг-Конгом, пытается затолкать на «Оффенсио» контейнер совершенно дурного размера и жутко ругается при этом. Адмирал, широко улыбаясь, громко рявкнул:

— Кинг-Конг это друг Ника, болван! Немедленно принять контейнер и вызвать к грузовому транс-телепорту Кес и всех хойниро. Теперь не одна только Красотка Кес будет щеголять в новеньком мундире с золотыми погонами. — Сделав рукой жест, от которого адъютанта, словно ветром сдуло, Дядюшка Сальве нахмурился и принялся выговаривать своему призовому пилоту с обидой в голосе — Никки, «Оффенсио» отличается от всех других кораблей ещё и тем, что на нём не задерживаются надолго те типы, которые недолюбливают хойниро. Немедленно назови мне сумму и я выплачу тебе всё, что ты потратил на них, парень, если не хочешь поссориться со мной. Если бы я знал, что хойниро носят одежду, то давно заказал бы для них мундиры. Честно говоря, когда мне доложили о том, что Красотка Кес и её парни смылись куда-то с тобой и затем вернулись в чёрных мундирах о четырёх штанинах каждый и с какими-то шлемами на головах, я подумал, что они просто чудят, а тут оказывается вот какое дело.

Николай притворно вздохнул и положил перед командиром линкора счёт, подготовленный Кинг-Конгом. Тот посмотрел на него, изумлённо вскинул брови и воскликнул:

— Парень, за каким чёртом тебе нужно жалованье призового пилота? Если ты сумел заработать за полгода почти два миллиона кредитов, то паршивые семь тысяч в месяц покажутся тебе просто оскорблением!

Николай громко рассмеялся и в тон ему ответил:

— Зато я буду знать, что из всех тех золочёных кастрюль, которые мне вручают по воскресеньям, мои друзья по праздничным дням пьют крюшон и занюхивают его хрустальными графинами! К тому же за такой прекрасный склад для моих кубков, из которого их никто не сопрёт, мне же ещё и будут приплачивать из казны имперского космофлота, Дядюшка Сальве.

До самого построения все трое сидели в кабинете. Космос-адмирал и его старший брат расспрашивали Николая о закулисной жизни гонщиков и о том, чем в действительности занимаются Джел и Кроу на борту «Одор меллеус» отправляясь вместе с ним на орбиту. Они всё никак не могли поверить в то, что как раз тем самым, что так старательно изображают парни, надевшие на себя костюмы, делающие их похожими на хойниро. Ферратус посоветовал брату установить в спальной каюте космояхты подглядывающую аппаратуру, но тот отказался наотрез, сказав, что он ещё не настолько стар, чтобы интересоваться подобными вещами и что на вечеринках «Парка Тиу» ему не отказала ещё ни одна красотка. В общем это был самый обычный мужской разговор.

Николая поразило и очень порадовало то, что известие о том, что отныне у «Оффенсио» снова есть призовой пилот и это космос-командор Сильвер, знаменитый Бешенный Ник, вызвало куда больший восторг, чем известие о том, что завтра их ждёт большой праздник. То, что он устраивался в честь выхода Кес в отставку с повышением в звании и её награждением «Бриллиантовой звездой» всех, разумеется, обрадовало, но не настолько, чтобы ликовать. Все прекрасно знали, чем им теперь придётся заниматься до самой полуночи и потому сердито ворчали. После парадного построения всем, включая курсантов было приказано заняться уборкой, а старшие офицеры и вместе с ними, наконец, все сорок три хойны с мужьями, поздравляя Николая с окончательным вхождением в их братство отправились в парадную кают-компанию. Там Дядюшка Сальве громко смеясь объявил им:

— Мальчики, теперь Никки принадлежит «Оффенсио» со всеми его потрохами! Он подписал пожизненный контракт, как я сам и некоторые из вас. Ну-ка тащите сюда нашу большую купель, замочим в ней самого быстрого гонщика галактики! Кес, красавица, этот парнишка твой ученик и мы предоставляем тебе право макнуть его в доброе вино Империи Рианон.

На этот раз не стюарды, а дюжина старших офицеров во главе со старпомом внесли в парадную кают-компанию из винного погреба огромную золочёную чашу для пунша полную вина и космос-командор Кесашью под восторженные вопли трижды макнула своего спасителя в золотистое вино, после чего он превратился в виночерпия. Хойниро веселились вместе со всеми и впервые офицеры видели, что хойны отпустили от себя своих мужей и те сидели за огромным столом отдельно от них вперемешку с остальными офицерами и весело галдели, рассказывая всем о том, какой славный парень Ник и как он их всех порадовал. Теперь им было куда прицепить свои боевые награды. Оказалось, что эти парни умеют здорово веселиться и знают множество различных фокусов, в том числе и карточных. Хойны смотрели на них сидя на другом конце стола, лакомились арбузами и о чём-то негромко переговаривались.

В середине кают-компании имелось достаточно много свободного места и некоторые хойниро-мужчины заявили, что они с удовольствием станцуют, если им кто-нибудь подыграет им. Музыканты нашлись тут же и хомо впервые увидели, что хойниро не только отличные канониры, но ещё и прекрасные танцоры, умеющие совершать головокружительные акробатические прыжки и пируэты. Хойны, быстро уловив мелодию, сняв с рук перчатки громко щёлкали в такт пальцами, как кастаньетами, и подпевали высокими, чистыми голосами, в которых не слышалось характерного скрипа. Когда танец закончился, Дядюшка Сальве, похлопав по плечу Кесашью сидевшую на кушетке между ним и Ником, громко крикнул призовому пилоту «Оффенсио»:

— Никки, дружище, а ведь они прекрасные танцоры и певцы! Чёрт, хойниро живут рядом с нами уже сотни лет, а мы так и не знаем о них почти ничего. Ты на многое открыл мне глаза.

Николаю всё же удалось поспать в эту ночь несколько часов, но рано утром ещё за час до подъёма его разбудил адъютант Дядюшки Сальве и сообщил, что его просят срочно прибыть на Рианон, чтобы он возглавил целую эскадру и вместе со своей командой прибыл на «Оффенсио». Даже не позавтракав, он отправился на базу «Парка Тиу», где собралось несколько тысяч человек, включая главных фанатов и фанаток этой команды, и началась совсем уж сплошная карусель, в ходе которой ему пришлось испытать всё начиная от эскорта, состоящего из двухсот пятидесяти мечей, встретивших их на подходе к «Оффенсио», вплоть до праздничного бала, хозяином которого был он, а не Дядюшка Сальве, передавший ему бразды правления. Его команда восприняла назначение своего лидера призовым пилотом линкора с воодушевлением, а все ранее завоёванные им призы, погуляв по рукам членов экипажа «Оффенсио», заняли своё место на полках в парадной кают-компании. Хрустальные графины оттуда на время убрали, чтобы их не утащили фанаты команды «Парк Тиу».

Хотя в это никто не верил, но президент Сардак и адмирал Регер, вручив награды офицерам «Оффенсио» за их вклад в дело борьбы с энергонами, не удалились немедленно, а остались на борту линкора. Однако, куда больше рядовые космолётчики и офицеры радовались не наградам, а сувенирам, подаренным им на память космос-командором Кесашью, подобранным не только с любовью, но и со знанием характера и привычек каждого из более, чем трёх с половиной тысяч членов экипажа. Праздник на борту «Оффенсио» продлился с десяти часов утра и почти до полуночи. Незадолго до его завершения по рукам пустили большую адресную книгу, в которой каждому предлагалось оставить свою запись, ведь это был ещё и первый званый вечер, который устраивал космос-командор без всяких условностей Ник Сильвер. В полночь праздник закончился и линкор вошел в режим боевого дежурства, но на всех боевых постах ещё до самого утра раздавался громкий смех и радостные крики и лишь утром с подъёмом началась обычная рутина очередного дня в глубоком космосе.

Глава 15. «Грязный крейсер»

Учёба в академии заняла несколько больше времени, чем предполагал Николай, но он сам продлил её на три месяца, поскольку нахождение на «Оффенсио» сразу в двух ролях, — курсанта и призового пилота, давало ему множество преимуществ. «Мечта Тиу» стояла в адмиральском ангаре рядом с «Одор меллеус» и он в любое время суток мог надеть дуритовый космокомбинезон, сесть в пилотское кресло стрелы и отправиться на ней куда угодно, всё равно ему зачитывались все лётные часы. Дядюшка Сальве расстарался и на «Оффенсио» пригнали пару новеньких мечей, один из которых был передан ему. Хотя от него этого никто не требовал, он первым же делом разобрал свой новый меч буквально до винтика, а потом собрал заново. Учебных полётов в дни своего пребывания на «Оффенсио» Николай уже не совершал, так как все хойны-инструкторы, как одна, в голос заявляли, что им самим впору учиться у него мастерству. Вместо этого он вывозил вместе с хойнами в рейды своих однокурсников и в одном из таких рейдов они нарвались на энергонов.

Хотя этот домашний для Империи район галактики и считался одним из самых спокойных, на них, как всегда внезапно, навалились сразу тридцать красных зубцов и Николай дал им первый в своей жизни бой. Красные, полагаясь на своё численное превосходство, напали на них с ленцой и как бы нехотя. Ответом же им было то, что пятнадцать мечей, сразу же взвинтив темп, буквально в течении каких-то сорока трёх минут их разгромили. Даже юному космос-лейтенанту Фаверу, когда-то заговорившему с Николаем о страхе, удалось записать на свой счёт два зубца и тот после этого стал в глазах всех остальных курсантов героем, хотя Ник Сильвер в этом бою сбил восемь зубцов, причём один, оставив поле боя пытался смыться но не сумел, так как он разнёс его в клочья с такой дистанции, что это было больше похоже на чудо и при этом у него на хвосте висело четыре зубца.

Им тоже досталось в этом бою. Меч Николая получил три заряда в корму и лишился двух пушек, но обошлось без ранений. Семеро пилотов-хомо были ранены, двое довольно тяжело, правда, отправляться на Рианон отказались, предпочтя планетным лекарям тех, которые имелись на борту «Оффенсио», и лишь одни только хойниро не получили ни единой царапины, хотя именно они и проделали основную работу. Но всё же больше всех зубцов в этом бою сбил Ник Сильвер, за что и был награждён, как и курсант Фавер, отличившийся в этом бою, орденом «Мужества» третьей степени, но курсанту при этом было ещё и присвоено звание космос-капитана и теперь уже полного, а не временного, так как он и без того подписал контракт с имперским космофлотом и подал заявление нести службу на «Оффенсио». К тому же ему зачли этот бой, как патрульную практику и он таким образом досрочно закончил академию, хотя ему ещё оставалось провести два званых вечера и доказать всем, что он джентльмен.

Космос-капитан Фавер пребывал вне себе от гнева, когда того же не был удостоен его боевой друг и наставник Ник Сильвер. Своим однокурсникам он только и рассказывал о том, какие чудеса творил Ник, громя атакующие порядки энергонов и не давая им завершить ни одного манёвра. Ещё он при этом говорил, что принцу только за одно то, что он столкнулся в космосе с энергонами, тут же прицепили бы на мундир орден «Герой Империи». Парню было невдомёк, что такое решение стоило его другу нескольких сотен тысяч кредитов, поскольку на начальника академии сильно давило командование космофлота, которому было начхать на все интриги принца Конде. Чтобы у Аркуса Фавера не возникло проблем, Николай предложил ему провести два последних званых вечера вместе, один приурочив к их первой победе, а второй два месяца спустя сделав благотворительным. После этого Аркус отправился на «Оффенсио», а он стал ждать назначения на патрульную практику, на этот раз уже с некоторой тревогой.

Тревога Николая была вполне обоснованной и вскоре подтвердились его самые лучшие ожидания, вместо «Оффенсио» Ника Сильвера отправляли на «Эксплараториус», тяжелый атакующий крейсер особого отряда военно-космических сил Империи, временно приданный академии, о котором ходили не совсем лестные слухи. На борту этого крейсера не было ни одного пилота-техноэмпата из числа людей, одни только Серые. Почти весь его экипаж кроме командного состава состоял из наёмников, а командовал ими никто иной, как космос-командор Лакус Конде, дядюшка Августа Конде, получившего назначение на этот же крейсер. Хотя на душе у него было тревожно, ведь он отправлялся в логово врага, Николай ликовал — принц всё же не выдержал и первым сделал свой ход. Перед отправкой на крейсер ему предоставили две недели отпуска и он провёл их на Стилане, в Астраурбисе, но не в праздности, а в напряженных тренировках.

На это задание его провожали, как на войну, причём заранее проигранную. Папочка Храмми был категорически против, но Николай лишь молча покрутил пальцем у виска, когда он высказал это вслух, а Витька Прапор глубокомысленно сказал: — «Кто не рискует, то не пьёт шампанского и не трахает королеву». Ролло не выдержал и завопил: — «Прапор, ты меня уже достал! Ты хоть понимаешь, что Ник лезет в пасть тигра?», на что тот не моргнув глазом откликнулся: — «Подумаешь, проблему нашли. Ты бы лучше этих придурков пожалел, Ролло. Это ведь не у Мудреца возникли трудности, а у них и мне этих болванов искренне жаль. С куда большим удовольствием я полезу в реку, кишащую крокодилами, чем встречусь с Мудрецом, вышедшим на тропу войны, если я не иду по ней вместе с ним.» Храму и Ролло трудно было это понять, но все друзья Николая были совершенно спокойны и даже Партизан дал ему на первый взгляд идиотский совет, сказав спокойным тоном: — «Коля, ты только не вздумай корчить из себя лоха, чуть что не так, бей в дыню первым. Помни, ты по званию ровня этому Лакмусу, а потому все остальные члены команды это шушера. Поэтому не стесняйся, ори погромче прямо спозаранку, и, вообще, требуй своё самым зычным басом.»

Именно так Николай и намерен был поступать, но отправился на крейсер с двумя громадными контейнерами, оснащёнными антигравами. В один он натолкал целую прорву самого разного оборудования, включая даже свой бортовой компьютер, замаскированный под глобус Рианона, а во второй почти две тонны сухпайков и три сотни фильтрующих элементов для очистки воды. Первый же инцидент случился сразу по прибытию на борт «Эксплараториуса». Переправившись на него телепортом, Николай быстро покинул зону прибытия и направился к дежурному офицеру, чтобы доложить немедленно о своем появлении на борту крейсера. Из двоих верзил-носорогов с лейтенантскими погонами, которые сидя за пультом резались в какую-то настольную игру, ни один из не обратил на него никакого внимания. В большом помещении с несколькими десятками пультов по периметру не было ни души, хотя по штатному расписанию крейсера здесь должно было находиться полтора десятка операторов, да, и освещено оно было едва-едва и скорее всего аппаратура слежения ничего не могла зафиксировать в случае чего. Незаметно для бугаёв Николай включил видеокамеры, размещённые в контейнерах и обратился к ним елейным голосом:

— Господа офицеры, не соблаговолите ли вы оторваться от вашего увлекательного занятия, чтобы обратить на меня своё внимание. Я космос-командор Сильвер и прибыл на этот прекрасный крейсер с целью прохождения патрульной практики. Будьте добры, внесите мои данные в компьютер «Эксплараториуса» и укажите, где находится моя каюта.

Прошла целая минута, прежде чем один из верзил оторвался от игры и небрежно бросил ему:

— Дерьмо ты, а не космос-командор, Ник Сильвер, самое обычное дерьмо из числа курсантов академии, да, к тому же ещё и выскочка. Сейчас мы доиграем и внесём тебя куда следует.

Николай приглушенно рассмеялся и стал горячо убеждать монстра, зажавшего в огромных кулаках игральные кости:

— Вы глубоко заблуждаетесь, господин лейтенант, я именно космос-командор, причём добровольно принял решение о пожизненной службе в космофлоте империи, в отличие от тебя, вонючий ублюдок. — После чего рявкнул — Быстро оторвали свои задницы от стульев, встали по стойке смирно и доложили мне, кто из вас двоих, немытые носороги, дежурный офицер.

— Ах, ты урод! — Радостно воскликнул тот из носорогов, который был повыше ростом — Да, я тебе сейчас ноги выдерну.

Николай улыбнулся и сказал:

— Так, лейтенант, на пять лет каторги ты уже наговорил. Оскорбление старшего офицера, это раз, угроза физического насилия, это два. Если ты встанешь со своего места и сделаешь хотя бы один шаг в мою сторону, то я приму по отношению к тебе меры физического воздействия, как к мятежнику, после чего суд военного трибунала определит тебе наказание в двадцать пять лет каторги, так как крейсер «Эксплараториус» находится в патрульном полёте, что приравнивается к боевым действиям.

Оба носорога переглянулись между собой, вскочили на ноги и одновременно бросились на Николая. Первого, более шустрого, он надолго вырубил ударом в челюсть, а второго с грохотом уложил на стальные плиты, сел на него верхом и принялся методично ломать ему палец за пальцем, приговаривая:

— Под суд военного трибунала ты уже загремел, а теперь я хочу услышать от тебя, кто из вас двоих дежурный офицер и какой сегодня код вызова командира. Быстро отвечай мне, падаль, пальцы на правой руке уже кончились и сейчас я начну ломать тебе пальцы на левой руке, после чего настанет черёд локтевых суставов, а это куда больнее, доложу я тебе.

Носорог взвыл благим матом:

— Я дежурный офицер, а код в рубку зет икс двенадцать три ноля сорок семь! Хватит, больно!

— Ну, так зачем же ты тогда решил поднять на меня руку, малыш, если так боишься боли? — Поинтересовался Николай, вырубил носорога ударом по шее и подошел к пульту. Набрав код связи, он злым голосом рявкнул — Я космос-командор Сильвер, только что прибыл на «Эксплараториус» с Рианона и первое, с чем столкнулся здесь, — с форменным мятежом, организованным двумя младшими офицерами. Немедленно пошлите на главную телепорт-палубу наряд военной полиции, медиков и известите о мятеже командира. В отсеке я не вижу ни одного офицера или рядового, похоже, мятежники их всех убили. До прибытии наряда военной полиции я буду держать пост под контролем.

Николай выхватил из кобур оба импульсных пистолета и в следующую секунду на телепорт-палубе появилось человек пятнадцать офицеров и рядовых космолётчиков, среди которых не было ни одного представителя военной полиции, но зато все были вооружены, а один из офицеров, наёмник по внешнему виду, прицелился в него из импульсника и заорал:

— Бросай оружие, мордой в пол!

Николай стоял перед этой расхристанной бандой в своём чёрном повседневном мундире спокойный и невозмутимый, скрестив руки с зажатыми в них пистолетами на груди. Слегка улыбнувшись, он сказал кричавшему ему майору:

— Мой милый друг, судя по тому, как ты держишь оружие, стрелок из тебя никакой, зато я стреляю без промаха, это раз, с обоих рук, это два, и очень, очень быстро, это три. Ну, а теперь самое неприятное, мои импульсные пистолеты не чета вашим, это настоящие боевые стволы, которыми пользуются в космодесанте отряды специального назначения, они выведены на полную мощность и пробьют любой бронекостюм, не говоря уже о вашей вшивенькой силовой защите, поэтому всю вашу мятежную банду я отправлю к праотцам в течении максимум четырёх секунд, но одного, а именно тебя, я непременно оставлю в живых и подвергну очень жестокой пытке, чтобы ты рассказал мне о том, кто и с какой целью устроил этот мятеж. Так, уроды, я сейчас сосчитаю до пяти и если вы не бросите оружие на пол и не поднимете руки, убью всех, кроме тебя. Раз, два, три…

На счёт три космолётчики побросали на пол импульсные пистолеты, напрочь забыв о том, что они могут воспользоваться браслетами самоспасения и совершить телепорт в ближайшую безопасную зону. Майор с бледным лицом, это был судя по всему леопард или кто-то ещё из тёмных фелиноидов, запинаясь сказал:

— Мы не мятежники, господин космос-командор.

— Молчать! — Рявкнул Николай — Где наряд военной полиции? Почему командира до сих пор не известили о том, что у него на крейсере твориться такой бардак.

Только после этого немного в отдалении появился наряд военной полиции, а вместе с ними командир крейсера, высокий и жилистый тип с напряженным лицом, который громко крикнул:

— Командор, опустите оружие! Это не мятеж, а небольшое недоразумение. Надеюсь, что вы не станете раздувать из этого проблему. Мы всего неделю назад вернулись из дальнего рейда и нас назначили на лёгкую работёнку, вот ребята и расслабились.

Николай вложил пистолеты в кобуры и ответил насмешливым голосом, кивнув головой:

— Никаких проблем, командор. Извините, что я немного помял двоих ваших ребят и напугал всех остальных. Позвольте доложить, командор Ник Сильвер прибыл для прохождения патрульной практики. Хотел вот зарегистрироваться, но, увы, не получилось, сработали инстинкты. Как только я вижу, что где-то нарушают порядок и субординацию, то сразу же думаю о самом плохом и моментально начинаю действовать. Я действительно подумал, что на борту «Эксплараториуса» мятеж и если бы не подоспели вы и ваши парни, начал бы зачистку.

Поскольку Николай не сдвинулся с места, то дядя Августа сам подошел к нему и спросил напряженным голосом:

— Неужели вы отважились бы вступить в бой в одиночку, случись на «Эксплараториусе» настоящий мятеж, командор Сильвер? Ведь его экипаж состоит из полутора тысяч бывалых космолётчиков. Мне кажется, что вы просто блефуете. На такое никто не способен.

Николай поклонился ему и сказал спокойным голосом:

— В том-то всё и дело, командор, что это всего лишь космолётчики, а меня в своё время натаскивали на то, чтобы подавлять мятежи на своих авианосцах, а также захватывать чужие. «Эксплараториус», конечно, будет покрупнее «Франклина Рузвельта» раз в тридцать, но это ничего не меняет. Планировку крейсера я хорошо изучил и знаю где можно подключиться к бортовому компьютеру, а получив схему расположения телепорт-эмитеров, я быстро превратил бы ваш крейсер в ад для мятежников и освободил вас из плена максимум через десять минут.

— Вижу вы не блефуете, командор Сильвер. — Задумчиво сказал Лакус Конде. — В корпусе имперских сил внутренней безопасности космофлота вам бы просто не было цены, но вы почему-то избрали себе другую воинскую специальность.

Николай развёл руками и воскликнул:

— Ничего не поделаешь, командор Конде, я техноэмпи и призовой пилот «Оффенсио», чем очень горжусь, а ещё я просто космический гонщик. Всё остальное же это просто въевшаяся в меня выучка матёрого диверсанта и борца с диверсантами противника. Увы, но на любую опасность моё тело реагирует автоматически и чем сильнее опасность, тем мощнее ответный удар. А теперь, ваше высочество, я хотел бы, наконец, зарегистрироваться, отправиться в свою каюту и разложить по полкам барахло. Если вы соизволите меня пригласить, то мы встретимся за обедом. Надеюсь уже сегодня я смогу осмотреть свой меч и приступить к его пересыпке. Извините, если я чем-то обидел ваших техников, но перед боем я сам готовлю своё оружие.

Лакус Конде сделал соответствующее распоряжение и через пять минут Николай тщательно проверял свою каюту на предмет наличия всяческих подслушивающих и подглядывающих устройств. Таковых он нашел не один десяток и уничтожил все, кроме тех, которые были установлены ещё на космоверфи и входили в список штатного оборудования крейсера. Одну видеокамеру он даже отремонтировал и настроил.

Хотя он даже и не надеялся на это, принц Конде-старший пригласил-таки его на обед. В кают-компанию он явился с подарком, десятилитровой бутылкой шампанского. Из сорока паучих в кают-компании присутствовало только две и обе были облачены в новенькие чёрные мундиры, пошитые по тому фасону, который он же сам и ввёл в обиход. Во время обеда он почти ничего не ел, ссылаясь на то, что блюда для него весьма непривычные и выпил всего лишь один бокал шампанского. Принц Конде-младший смотрел на него волком, да, и остальные старшие офицеры любви к нему, явно, не испытывали. Один лишь командир крейсера поглядывал на Николая с интересом и даже попросил рассказать какую-нибудь историю о его прежней воинской службе, когда он был морским котиком ВМС США.

Николай не придумал ничего лучшего, чем рассказать о том, как они вчетвером, вооруженные одними лишь ножами, разгромили базу, кишевшую террористами, как сортир мухами. При этом он не только весьма живописно повествовал о том, как они кололи и резали боевиков Аль-Каиды, но и продемонстрировал на примере столового ножа своё мастерство владения холодным оружием, после чего рассказал офицерам крейсера о том, что может превратить в смертельное оружие практически любой предмет и даже поделился с ними новостью, что дурит вовсе не является самой надёжной защитой от удара хорошего бойца. В общем застращал он всех по полной программе, напугав паучих известием о том, что знает все жизненно важные органы хойниро и умеет их убивать ничуть не хуже, чем хомо и всех прочих гуманоидов. В общем когда на следующий день, разбирая основные узлы и механизмы своего меча он отказался от обеда, никто об этом не пожалел, зато он услышал, как во время этого обеда принц Конде-младший сказал:

— Дядя, этот Ник Сильвер просто животное, какой-то ходячий монстр, жестокий и безжалостный.

Дядя ответил ему задумчивым голосом:

— Мой мальчик, может быть Ник Сильвер и монстр, но я очень жалею, что ты сам не имеешь подобных навыков и мне кажется, что сразу после прохождения патрульной практики тебе нужно как следует заняться боевой и специальной подготовкой. Если ты хочешь добиться уважения в корпусе имперской безопасности, то это для тебя просто жизненно необходимо. Ну, а я в свою очередь, пожалуй, попрошу твоего друга показать мне, на что он способен и тогда мы все увидим, так ли он хорош.

Это было уже кое что. Корпус имперской безопасности был по сути тайной полицией не столько Империи, сколько императора и внутренняя безопасность имперского флота его мало интересовала. Во всяком случае внешне. Космофлот имел как свою собственную службу безопасности, так и подчинённую ей военную полицию. На борту «Оффенсио» между космолётчиками и парнями из службы безопасности установились дружеские отношения и те являлись главными контрабандистами, через которых к столу всегда можно было купить спиртное. Тем не менее это были прекрасно подготовленные специалисты своего дела и Николай по просьбе Дядюшки Сальве даже подготовил и провёл вместе с ними учения. Курсанты вместе со старшими офицерами изображали из себя мятежников, все остальные космолётчики во главе с командиром линкора заложников, а он с оставшейся в живых половиной парней из службы безопасности и военной полиции вязал одних и освобождал других. Может быть именно поэтому у обоих принцев, решивших покончить с ним в первую же минуту, не выдержали в конце концов нервы.

О том, что с ним не просто хотели расправиться двое обидчивых вельмож, а было приказано чуть ли не самим императором уничтожить слишком уж популярного в имперском космофлоте землянина, Николай знал наверняка, как знал и то, что хотя сам приказ и исходил от командования корпуса имперской безопасности, санкционировал его император Тиберий. Приказ был секретным и у него не было ни одного шанса доказать, что он вообще существовал, но можно было доказать сам факт покушения, а уж с тем, что в этом замешана тайная имперская полиция, оно и само собой как-нибудь свяжется, ведь всё должно было произойти на «Эксплараториусе», прозванном в космофлоте империи «Грязным крейсером».

После того, как Ник Сильвер вырубил двух здоровенных носорогов, основательно покалечив одному руку, и, к тому же уложил мордой в грязь ещё дюжину вооруженных космолётчиков, его стали обходить стороной. Зато как только он взглянул на тот меч, который ему выделили для патрульных и команду из пяти техников, прикреплённых к нему, ему сразу же стало ясно, что угробить его постараются именно в открытом космосе во время патрульного полёта.

На первый взгляд это был самый обычный боевой корабль, но стоило только Николаю подняться на борт и сунуться в технический отсек, ему всё сразу стало понятно. Такого количества переделок, да, к тому же несанкционированных инспекторами с имперских космоверфей, он ещё не видел, хотя его меч на «Оффенсио» тоже был подвергнут им основательной модернизации. Правда, установка каждого нового электронного узла и метра силового кабеля на нём была согласована с инспектором Ульмусом.

Здесь же, похоже, вообще не знали, что на свете существуют технические инспекторы космоверфей с их ярко-голубой, флюоресцирующей мастикой для опломбирования наиболее важных узлов и механизмов, поставленных вместо стандартных. Николай построил техников перед своим мечом, сложил в стопку десять жаростойких керамических плиток, в три сантиметра каждая, ударом кулака разбил их все и пообещал, что то же самое случится с головой любого, кто только посмеет войти в его ангар. Технари побледнели и немедленно покинули ангар.

Тяжелый ударный крейсер «Эксплараториус» относился к числу самых малых в своём классе. Это был элегантный космический корабль немного похожий своими очертаниями на земные истребители шестидесятых годов. Такое сходство ему придавал расположенная под верхней частью корпуса взлётно-посадочная палуба, очень похожая спереди на воздухозаборник истребителя, вот только его длина была почти четыре километра, а вместо крыльев и киля в обе стороны и вверх были выставлены массивные консоли, ощетинившиеся мощными импульсными орудиями.

Взлётно-посадочная палуба имела в длину почти полтора километра и по обе стороны от неё находилось по двадцать ангаров, каждый из которых имел свой собственный стартовый шлюз, вылететь чрез который в космос было очень легко, а вот вернуться на борт крейсера тяжеловато и поэтому мечи влетали внутрь крейсера только через главный вакуум-шлюз. Николаю достался ангар под номером двадцать девять и, соответственно, меч с таким же бортовым номером. Техники, покинувший ангар в панике, вскоре вернулись вместе с главным техником крейсера, который вежливым голосом осведомился:

— Командор, почему вы вытолкали моих парней? Они вам чем-то не угодили?

— В общем-то нет, господин инженер-полковник. — Пожав плечами ответил Николай — Не успели, но я заглянул внутрь своего меча и пришел в ужас. Они натолкали в него столько нестандартного оборудования, что это привело меня в ярость. И самое главное заключается в том, что ни одна из этих железяк не опломбирована имперским техническим инспектором. Поэтому я намерен лично привести корабль в полный порядок и только после этого соглашусь совершать на нём патрулирование.

Инженер-полковник сначала побагровел, затем позеленел и в конце концов побелел от услышанного и даже престал дышать. С минуту он беззвучно шевелил губами и судорожно хватал ртом воздух, а потом завизжал, как кабанчик, когда того кастрируют, и брызжа слюной принялся выкрикивать:

— Это неслыханно! Что вы себе позволяете! Тут вам не «Оффенсио», на борту которого вас дрессировали. У вас нет допуска к ремонтным работам и вы не имеете права заменять какие-либо узлы и агрегаты без моего разрешения!

Он орал бы ещё с час или два, если бы Николай не ткнул ему пальцем в район печени и не гаркнул:

— Полкан, закрой свою хлеборезку! — Инженер-полковник болезненно ойкнул и умолк, а командор Сильвер достал из внутреннего кармана три черные корочки с имперскими золотыми коронами и принялся тыкать их ему в нос по очереди — Это, мой друг, полный допуск к ремонтным работам на мечах, это допуск к ремонтным работам, связанным с вооружением, включая ракеты и их боеголовки, а это моё удостоверение старшего инспектора службы имперского технического контроля, подписанное главным имперским техническим инспектором князем Ферратусом Прогенитором, которое даёт мне право проверять техническое состояние всех мечей, стоящих на вооружении Империи. В каждом удостоверении имеется инфодиск с информацией о том, что, когда и с каким качеством я ремонтировал, поэтому засохни, полкан, и не вякай, пока я не начал проверять все мечи на «Эксплараториусе» и строчить одно предписание за другим.

Инженер-полковник стал меняться в цвете в обратном порядке и когда сделался похожим на аварийный сигнал, заблеял:

— Но это невозможно, господин космос-командор. Хотя мне и известно о том, что вы поставили рекорд по части ускоренного обучения в академии, вы просто физически не могли ещё и выучиться на инженера по ремонту космических кораблей и их систем вооружение. Это какая-то мистификация.

— Но-но, полегче, полковник! — Строго рыкнул Николай и инженер-полковник снова побледнел — Это обошлось мне в дополнительных семнадцать экзаменов, которые я сдавал целой комиссии имперских техников в течении полутора недель. Впрочем, записи об этом есть как во всех моих допусках, так и в удостоверении старшего инспектора. А теперь извольте достать свою карточку-допуск на склады «Эксплараториуса» и я считаю с неё все данные своим удостоверением инспектора. — Главный технарь крейсера с обречённым видом достал карточку и потянул её Николаю, а он вложил её в удостоверение и вернул через пару секунд со словами — И не вздумайте менять коды доступа, полковник, а то вы рискуете потерять свои собственные и потом будете бегать ко мне всякий раз, когда вашим техникам понадобится какая-нибудь гайка. Моё удостоверение способно творить чудеса, а теперь покиньте этот ангар и больше никогда не входите сюда. О том, что в нём происходит, вы сможете узнать с помощью следящий аппаратуры. Я жуткий педант и поэтом любое моё действие пишется как минимум пятью камерами. Зная о том, что «Эксплараториус» не зря прозвали грязным крейсером, я привёз собой самые важные электронные блоки и ещё кое что. Весь ремкомплект проверен имперскими инспекторами и опломбирован ими, так что я могу смело использовать его, если у меня возникнут какие-то сомнения в качестве вашего барахла.

Инженер-полковник ушел, бормоча себе под нос какие-то проклятья, а Ник Сильвер принялся деловито готовиться к предстоящей полной пересыпке меча с бортовым номером двадцать девять, благо в ангаре имелось вполне достаточное число роботизированных ремонтных устройств и подъёмных механизмов. Первым делом он разблокировал стыковочные узлы и поднял верхнюю бронеплиту меча, оголив тем самым все его внутренности. Такого уровня ремонтные работы делали как правило только на космических верфях, хотя на любом крейсере имелось для этого всё необходимое оборудование. Все техники, включая хойниро, тотчас примкнули к экранам и принялись комментировать каждое его действие и хотя ругань стояла просто несусветная, они сходились во мнении, что этот наглый выскочка Ник Сильвер хорошо разбирается во всех сложностях ремонтных работ и технического обслуживания мечей. Техники даже начали делать ставки, гадая, за сколько недель этот космос-командор пересыплет в одиночку свой меч и сможет ли он обнаружить все тщательно скрытые дефекты. Самые смелые говорили, что он уложится в семь недель, поскольку на космоверфях это делали за месяц.

С этого момента Николай полностью перебрался в ангар и обустроил в нём себе спальное место. К корабельным столовым и ресторанам он даже не подходил, питаясь исключительно солдатскими сухпайками, чем окончательно разозлил командира крейсера и тот очень жалел, что не отравил врага своего племянника в первый же день. Теперь об этом он уже не мог даже и мечтать. Через две с половиной недели, за которые с борта крейсера на патрулирование не вылетела ни одна эскадрилья, обстановка на крейсере постепенно пришла в норму. Николай буквально по винтику разобрал весь корабль, снял с него главную ходовую турбину и обе вспомогательные, после чего форсировал все три, воспользовавшись тем, что на складах имелись все необходимые узлы и детали. Он даже не поленился разогнать термоядерный реактор до максимальной мощности и установил на борту меча вспомогательный, на что инженер-полковник смотрел с благоговейным ужасом, но самое страшное началось тогда, когда Ник Сильвер принялся не спеша разбирать и собирать заново ракеты, но напугало всех до икоты то, что он мудрил и над их термоядерными боеголовками, ставя на них какие-то дополнительные блоки, опечатанные имперскими техническими инспекторами.

Принц Конде-старший понимал, что с каждым новым днём меч бортовой номер двадцать девять превращается в какую-то ужасную машину убийства и разрушения, но ничего не мог поделать. Самое паршивое для него заключалось в том, что даже серые паучихи вместе со своими паучатами не могли определить, какими будут технические характеристики этого меча. На всякий случай паучихи тоже принялись пересыпать свои мечи и на главной взлётно-посадочной палубе теперь стоял жуткий гвалт. Николай заблаговременно сволок в свой ангар все нужные ему детали и поэтому даже не выходил из ангара. Поскольку паучихи спохватились слишком поздно, они могли не успеть пересыпать свои мечи и увеличить их мощность ко времени первого патрульного полёта Ника Сильвера, а ему ничего не стоило улететь с борта «Эксплараториуса» в одиночку, найти в открытом космосе если не энергонов, то какого-нибудь пирата, уничтожить его посудину и тогда он сумеет благополучно завершить патрульную практику и смыться на ближайшую базу.

Поэтому принц Конде-старший решил подстраховаться и пойти ва-банк, а потому в одно прекрасное утро он заявился в ангар вместе с племянником, поднялся на эстакаду и принялся наблюдать сверху за тем, как Николай ставит на место пусковые установки ракет, снаряженные модернизированными ракетами. Вместе с Августом он минут тридцать наблюдал за его работой, а потом громко крикнул:

— Командор, сделайте перерыв, поднимитесь к нам!

Николай выключил роботизированный подъёмный механизм, выбрался из меча и спустился на палубу ангара, но подниматься наверх не стал и крикнул снизу:

— Ваше высочество, лучше вы спускайтесь вниз, а то не приведи господи голова закружится. Ну, у с вами-то скорее всего ничего не случится, а вот у Августа бывают головокружения, которые приводят к неожиданным падениям.

Принц Конде-старший, прекрасно поняв намёк, зло сверкнул глазами и спустился с эстакады. Стараясь не выдавать своего гнева, он сказал довольно миролюбивым тоном:

— Пора бы вам и передохнуть немного, командор. Не хотите ли немного размяться? Вы, как я слышал, прекрасный боец и мне хочется поучиться у вас чему-либо полезному. Приглашаю вас на спортивный поединок. Сразимся налегке. Никаких дубинок, боевых шестов и гладиусов. Одними голыми руками попробуем друг друга на прочность. Согласны?

— Нет, не согласен, ваше высочество. — С улыбкой ответил Николай — Вы принц, а вступать с вами в поединок будет примерно то же самое, что напасть на беременную женщину или ребёнка и я вовсе не хочу схлопотать за это двадцать пять лет каторги.

У принца остекленели глаза и он судорожно сглотнул слюну, собираясь заорать, но взял себя в руки, громко расхохотался и весёлым голосом воскликнул:

— Да, полноте вам, командор! Мы с вами равны в чинах и как старшие офицеры можем подать пример тем, кто младше нас по званию, но хочет сделать хорошую карьеру.

— О, нет, ваше высочества! — Так же весело смеясь ответил принцу Николай — Звания у нас одинаковые, а вот положение в обществе разное. Вы принц крови, а я потомок казака, которому за храбрость было пожаловано императором дворянство, но если вы действительно хотите преподать урок своим парням, то давайте сделаем так, на вас будет дуритовый защитный костюм для спортивных состязаний и лёгкие перчатки, а я буду выступать так, как привык, выйду на ковёр в своих портках и по пояс голый. Ни одной фриледи, кроме хойниро, на борту «Эксплараториуса» нет и потому я не смогу оскорбить чьих-то тонких чувств. Правда, перед этим я хотел бы посетить корабельный госпиталь и хорошенько его осмотреть, есть ли в нём всё необходимое, чтобы человеку получившему тяжелую травму была вовремя оказана первая помощь. Дурит дуритом, но мне не хотелось бы оказаться на скамье подсудимых будучи обвинённым в убийстве принца крови, пусть даже и по неосторожности. Ну, и ещё, ваше величество, я хочу, чтобы вы настрочили письменный приказ относительно этого поединка — вы приказываете мне провести с вами показательный бой в спортивном стиле и принимаете на себе ответственность за все возможные травмы, которые вы, возможно, в этом поединке получите. Честное слов, я постараюсь не причинять вам никакого вреда, хотя и буду драться с вами в полную, так сказать, силу.

На лице принца не дрогнул ни один мускул, когда он сказал, с улыбкой окатив Ника Сильвера ледяным презрением:

— Похвальное благородство и уважение к древней крови, командор. Может быть тогда и вы облачитесь в дурит?

Николай улыбнулся и многозначительно ответил:

— Может быть, ваше высочество, а сейчас позвольте мне переодеться, после чего мы посетим корабельный госпиталь.

Ник Сильвер зашел в свою импровизированную каюту и вышел оттуда в чёрном спортивном кимоно и деревянных японских гэта на босу ногу. Его лоб закрывала широкая чёрная дуритовая повязка. Вежливо поклонившись, он предложил гостям первым выйти из ангара и загрохотал вслед за ними по стальным плитам своими деревяшками. В госпитале он принялся дотошно расспрашивать главного врача, чем тот пользует раненых и какую реанимационную аппаратуру имеет, словно собирался перекалечить весь экипаж крейсера, переломав всем кости. Когда они, наконец, добрались до спортивного зала, там уже собралось чуть более полутора сотен зевак, это были почти одни только рианонцы, и среди них крутилось три паучихи со своими паучатами. Принц, весело поприветствовав всех, немедленно удалился и старшие офицеры принялись громко гадать вслух, во что именно их командир превратит самоуверенного курсанта.

Зал был не очень большим и зрители, расставив по периметру тренажеры, расселись на них вокруг белого ковра размером пятнадцать на пятнадцать метров. От него до этих грубиянов было метров пять, не более. Николай подошел к ковру, сбросил с ног свои гэта и снял куртку, оставшись в одних просторных штанах длиной до середины икр. Молча выйдя на ковёр он сделал несколько разминочных движений и принялся быстро играть своей внушительной, резко очерченной мускулатурой, заставляя мышцы выделывать чёрт знает что. Мигом онемевшая публика смотрела на него, как на какое-то злобное чудовище, хотя сама не отличалась доброжелательностью лиц.

Вскоре появился принц Конде-старший, затянутый от пяток и до макушки в чёрный дурит, хорошо подчёркивая его мускулистую и поджарую фигуру. Принц был выше и немного массивнее Николая, но движения его не были такими пластичными, как у землянина. Его высочество протянул своему противнику приказ и тот его сначала внимательно прочитал, потом сложил в несколько раз и засунул под дуритовую повязку, но не успел встать в стойку и поприветствовать принца перед поединком, как тот сразу же нанёс молниеносно быстрый удар кулаком, затянутым в блестящий дурит, прямо ему в лицо. Призовой пилот линкора «Оффенсио» ещё быстрее присел и в броске через себя отправил принца в толпу, оседлавшую здоровенный тренажер. Это устройство, на котором сидело человек десять, с грохотом опрокинулось, послышались громкие вопли и появились первые раненые, так как принц в дурите более всего походил по своей прочности на стальную болванку, размахивающую руками.

Двоих офицеров уже нужно было срочно отправлять в госпиталь и потому Николай не спеша отошел к центру ковра и озабоченно поцокал языком. Командир крейсера быстро выбрался из руин тренажера и груды тел, после чего бросился к своему злейшему врагу, обрушив на него целый град ударов руками и ногами. Принц вертелся волчком, руки его махали, как крылья ветряной мельницы, лицо с защитной прозрачной маской перекосилось от ярости, а его противник, изгибая тело под немыслимыми углами, всякий раз уходил от ударов. Минут пять Николай разогревался, а затем взял и совершил совсем уж странный поступок, встретил крепко сжатый кулак принца своим лбом, отчего того откинуло назад так, словно это он получил по лбу. Принц вскочил на ноги и с силой потряс рукой, глядя на то, как Николай громко смеётся и нахально делает обеими руками приглашающие жесты. С шумом выдохнув воздух, Лакус Конде снова бросился вперёд, на этот раз намереваясь провести чисто борцовский захват. Дурит, гладкий, словно полированное стекло, при необходимости мог быть и шершавым, словно наждачная бумага. Однако у принца ничего не получилось и противник-землянин, сместившись вбок, снова ошеломил его.

Пользуясь тем, что Лакус Конде разогнался, словно серебряная стрела на старте, Николай, ухватив его за руку провёл приём айкидо и, крутанув принца вокруг себя, отправил его высочество за пределы ковра в стремительном бреющем полёте. На этот раз зрители, наученные горьким опытом, были начеку и потому бросились врассыпную. В результате пострадал один только тренажер. Принцу было хоть бы хны и он, отбросив в стороны погнутые металлические обломки, медленно пошел на Ника Сильвера гадая, как бы ему того прищучить. На этот раз Николай не стал долго мудрить и сам провёл молниеносную атаку. Он захватил руку и ногу принца, после чего поднял над головой и так шваркнул его об пол, что только гул пошел гулять по залу. Лакус Конде быстро вскочил на ноги и снова опустился на ковёр, но теперь уже плашмя и с куда более сильным грохотом. Если он при этом и испытал какие-то неприятные ощущения, то только от сотрясения внутренних органов. Николай сделал сочувствующее лицо и спросил:

— Ваше высочество, может быть хватит? У нас с вами разный уровень спортивной подготовки. Неудобно как-то всё время выходит, ведь я как бы роняю ваше достоинство. Если уж вы хотите продолжать поединок, то давайте хотя бы выгоним всех и тогда я просто проведу с вами мастер-класс.

Принц в ответ на это громко захохотал и воскликнул:

— Ну, уж нет, Ник Сильвер! Я ничуть не слабее тебя! Просто я ещё не приноровился к твоему стилю и как только мне удастся поймать тебя на свой приём, я переломаю тебе все кости.

Разговор происходил на бегу. Ловко удирая от своего разъярённого противника Николай воскликнул:

— Ага, сейчас! Так я и позволит это вам, ваше величество. У меня в запасе куда больше стилей и приёмов, чем вы об этом думаете, а если вы будете и дальше вести себя неспортивно, но я тоже стану драться, как хулиган на улице, и тогда вам точно придётся целый сутки лежать под ножом рбохирурга. Лучше согласитесь со мной и перестаньте заниматься глупостями.

Принц в ответ взревел:

— Хватит бегать от меня, вонючий таракан! Тебе это ничем не поможет! Сражайся, как положено мужчине!

Это было последнее заявление принца. Николай встал к нему лицом к лицу и принялся спокойно и методично отбивать его удары, наносимые руками и ногами, затянутыми в материал, способный принимать твёрдость алмаза, но это длилось не так уж и долго и когда глаза Лакуса Конде загорелись торжествующим огнём, он нанёс ему один единственный удар кулаком в солнечное сплетение. Принца с силой отбросило назад и он упал ничком, а Николай громко крикнул:

— Санитары! Срочно доставьте командира в госпиталь, он получил травму. Возможно сломана грудинная кость.

Санитары бросились к принцу, а на Николая нацелилось справа и слева несколько импульсных пистолетов и к нему тотчас бросился верзила с наручниками в руках. Николай усмехнулся достал из под дуритовой повязки приказ командира крейсера, сунул его под нос этому типу и строго прикрикнул:

— Читай, что здесь написано! Это приказ принца Конде и если ты хоть что-нибудь вякнешь, то отправишься сначала в госпиталь, а потом под трибунал за попытку незаконного ареста. Я ведь предупреждал твоего командира, что он мне не пара и всё это зафиксировано записывающей аппаратурой.

Увещевание, подкреплённое приказом космос-командора Конде, подействовало и верзила смущённо отошел в сторону, а Николай спокойно обулся, надел на себя чёрную куртку, подпоясался, не спеша покинул спортзал и вернулся к прерванной работе. Офицеры крейсера потрясённо молчали и только тогда, когда он вышел, один из них огорошено воскликнул:

— Да, кто же он такой, этот чёртов землянин, если сумел уделать одного из лучших пэппи Империи?

— Бешенный Ник. — С уважением сказал кто-то и добавил с усмешкой — У которого лучше не становиться на пути.

Ещё один офицер заметил:

— Да, ничего не скажешь, Никки крутой парень, а то, как он спалил восемь зубцов, вызывает у меня восхищение. Я смотрел недавно запись этого боя и скажу, что это было нечто.

Николай, просматривая запись этого разговора позднее, сделал из него вывод, что даже на «Грязном линкоре» далеко не все были посвящены в подлые делишки его командира. Сделал он это уже перед сном, после того, как установил все пусковые ракетные установки, в которых он теперь был полностью уверен. В ходе основательной переборки своего меча, которая длилась уже пять с половиной недель, он окончательно убедился в том, что его хотели угробить с помощью лавинообразной серии отказов электронных устройств и механизмов. Диверсию ему подстроили очень основательно, грамотно, с полным знанием дела, но всё же недостаточно тонко. Сразу было видно, что всё было сделано на борту «Эксплараториуса» техниками-людьми и хойниро. Он тщательно заснял на видео и запротоколировал каждую испорченную железку, а некоторые, самые важные, даже не стал сдавать на склад и спрятал в укромных уголках меча, чтобы доставить имперским специалистам не столько как улики, их у него и без того хватало, сколько как наглядные пособия, чего им стоит опасаться и на что именно обращать внимание.

Уже одно только это давало обширный материал для анализа службе безопасности космофлота, ведь в число прочих обязанностей ей вменялось следить за материальной частью и предотвращать возможные диверсии. В имперском космофлоте хотя и не часто, но всё же случалось такое, когда из-за внезапных отказов уничтожались энергонами мечи и даже гибли пилоты. Поэтому-то пилотам и вдалбливали в голову, что за кораблями должны были следить не только технари, но и они сами. Он не верил в то, что сможет поднять большой шум по этому поводу, командование космофлота постарается всё замять, но знал, что вооружит тем самым Ферратуса Прогенитора против очень многих чиновников, постоянно хватающих его за руки. Уже одно только это можно было считать удачей, но его работа по сути только начиналась и её следовало довести до конца.

Глава 16. Победа над золотыми зубцами

Затянутый в дуритовый космокомбинезон, Николай неторопливо прошелся по ангару, обходя свой меч по кругу. Космический корабль был полностью готов к вылету и теперь уже ничто не могло помешать ему отправиться в патрульный полёт. Как и в республиканском космофлоте, в космофлоте Империи Рианон пилоты-техноэмпаты совершали патрульные полёты не по графику, а сообразно со своими ощущениями, привычками и даже приметами. Сложившиеся эскадрильи, имеющие командиров, покидали борт базы по их приказу, ну, а в таких случаях, который выпал Николаю, он просто должен был объявить по интеркому о том, что готов к вылету и стартует через час. После этого ему оставалось ждать и гадать, сколько мечей вылетит вслед за ним борта «Эксплараториуса». Куда лететь было делом совершенно двадцатым, ведь крейсер находился в семидесяти с лишним световых годах от ближайшей к нему звёздной системы, на планетах которой не было даже приводного маяка, а не то что поселения и врага можно было встретить где угодно. Или не встретить.

После себя он оставлял только большой контейнер, до половины заполненный всяческим мусором, да, свою импровизированную каюту и возвращаться на борт крейсера уже не собирался, а потому не спеша занёс на меч и аккуратно разместил в его технических отсеках всё, что не хотел бросать. Николай обошел меч дважды, подошел к его скошенной книзу корме и стал не спеша подниматься по приставной лестнице, которую некому было убрать перед стартом. Закрывшись в ангаре после боя с принцем Конде-старшим, в следующие две недели он не выходил из него ни разу. Николай уже успел «подчинить» себе почти все компьютерные системы крейсера и ему не требовалось бродить по нему, чтобы подслушать чьи-либо случайные разговоры. Вот уже целый месяц всё, что говорили и показывали друг другу космолётчики и офицеры от трюма и до главного командного поста, писалось на инфодиски, но он не просмотрел и тысячной доли этих материалов, из которых можно было почерпнуть очень много интересного и понять, что же представляет из себя «Грязный крейсер» на самом деле и чем он примечателен.

Зная, что за ним внимательно наблюдают, Николай, подойдя к откинутому бронеколпаку пилотской кабины, сделал всем рукой приветственный жест, спрыгнул прямо на пилотское кресло, быстро уселся и то стало плавно сдвигаться вперёд, пока не встало на своё законное место перед носовой бронепанелью, в которую он, якобы, в шутку, вделал глобус Рианона. Он надел на голову тэу-шлем и стал готовить меч к полёту. Все электронные системы корабля работали штатно и лишь одна, самая главная, в параллельном режиме. Старый бортовой компьютер, который представлял из себя мину замедленного действия, лишь повторял все те действия, которые последовательно совершал настоящий помощник Николая — сине-зелёный шар глобуса. Мечи и серебряные стрелы роднило между собой ещё и то, что их бортовые компьютеры были однотипными.

Когда Николай был принят членами экипажа «Оффенсио» за своего в доску парня, а это произошло задолго до того, как Кесашью стала гонять за «Парк Тиу», он уболтал главного техника линкора разрешить ему ставить на меч бортовой компьютер «Мечты Тиу», который он даже назвал в честь этой несчастной девочки. Тиу стала для него не просто бортовым компьютером, а самым настоящим другом, с которым он общался даже вне своих кораблей. С Тиу он рассчитывал всевозможные комбинации отказов и способы их устранения, самые короткие маршруты, пролегавшие чуть ли не по всей галактике или же просто беседовал на сон грядущий. И поскольку бортовой компьютер находился в ауте, он поинтересовался в режиме сенсо:

— Ну, что, девочка моя, ты готова прикрыть своему Никки сегодня задницу? Боюсь, что нас ждут крупные неприятности.

Тиу ответила ему насмешливым девчоночьим голосом:

— Ник, с каких это пор неприятности стали тебя пугать? Ты ведь знаешь, что в открытом космосе и скорости другие и места для манёвра больше. Крупными неприятностями я называю гонку в Чёртовой Канаве на приз Империи, когда ты летишь на бреющем по Дороге Беглецов, а за тобой несётся полсотни хойн со своими озверевшими мужиками. По сравнению с этим бой в открытом космосе это то же самое, что и прогулка по парку. Хотя нам с тобой по большому пока что ещё нечего вспоминать, кроме той единственной стычки с красными, но даже это даёт мне материал для анализа твоих действий. Если бы не этот мальчишка Аркус с его нелепыми манёврами, которого ты так тщательно оберегал, то мы тогда завалили бы с тобой все два десятка зубцов. Так что успокойся. Ты готов говорить с рубкой?

— Да. — Коротко ответил Николай и Тиу связала его с главным командным постом крейсера. Он вежливо кашлянул и обратился к какому-то мрачному типу — Господин космос-майор, меч бортовой номер двадцать девять к вылету на патрулировании готов. Через час я вежливо шаркну ножку и полечу искать засранцев. С удовольствием посмотрю на то, как летают ваши бабульки.

С трудом сдерживаясь, чтобы не нагрубить Николаю, дежурный изобразил радостную улыбку и ответил:

— Вас понял, борт двадцать девять. Разрешаю вылет. Удачи тебе, парень, и счастливого возвращения.

— Спасибо, старина. — Поблагодарил майора Николай, мысленно сделав рукой в его сторону неприличный жест и сказав про себя: — «Даже не надейся, урод. Хрен ты меня теперь увидишь», но не был уверен в том, что тот услышал как его прощание, как и то, что он думал о нём, так как Тиу уже переключилась на другой канал и весёлым голосом сказала:

— Ник, взгляни на это и послушай. Именно такой разговор на борту «Эксплараториуса» ты так давно хотел услышать. Разговор начался всего полторы минуты назад и он тебя очень заинтересует. Думаю, что сейчас кто-то обязательно сболтнёт лишнего.

Николай увидел перед собой интерьер зала инструктажа, в котором за всё то время, что он находился на борту «Эксплараториуса», его командир ещё ни разу не проводил ни одного предполётного совещания. Зал был предназначен для одних только паучих. Помимо овальных, слегка вогнутых кушеток с пюпитрами в нём не было ни одного стула для пилотов-хомо, что и понятно, их не было на этом крейсере ни одного, кроме него и Августа Конде, но и того нельзя было считать пилотом. На «Оффенсио» тоже был такой зал, но только намного больше. В данную минуту в нём находились племянник командир крейсера, старший помощник, главный техник и пятеро паучих из Великой Серой семьи, с которыми он так и не познакомился. Старший помощник, резко повернувшись к инженер-полковнику, спросил его строгим, требовательным голосом:

— Ты хоть чем-то сможешь облегчить работу Матушки Суошем и её лучших техноэмпи, Портус?

Тот развёл руками и воскликнул:

— Спико, побойся бога! Чем я смогу теперь помочь Су? Мне даже неизвестно, что этот дьявол сделал с подготовленным мной к полёту мечом. Он выгреб со складов столько запчастей, что из них можно было собрать если не новый меч, то уж точно гоночную стрелу. Единственное, что меня хоть немного радует, так это то, что он оставил в покое бортовой компьютер и в нужное время тот отрубится и тем самым поможет Матушке и её подругам.

Старший помощник нервно дёрнул плечом и громко сказал, обращаясь к паучихам, лежащим напротив них:

— Матушка Суошем, хотя ты и твои подруги являетесь самыми лучшими техноэмпи галактики, предупреждаю вас, этот Ник Сильвер сущий дьявол. Его считают самым лучшим гонщиком Империи, но он ещё и очень меткий стрелок. Подозреваю, что он и есть тот самый Ганфайтер, который регулярно сражается на симуляторе с всё большим и большим количеством золотых.

Самая старая из паучих, похоже это как раз и была Матушка Суошем, громко и зловеще проскрежетала:

— Бой с лучшими пилотами галактики, какими их увидели те счастливчики-хомо и гумми, которым удалось остаться в живых, это не то же самое, что сразиться с Суошем и её сёстрами, но я всё равно благодарна тебе за твою заботу о нас. Мы всё поняли, друзья, и отправляемся на свои мечи. Август, мальчик мой, уже очень скоро ты будешь со смехом вспоминать об этом громиле, но твой дядя прав, тебе нужно ещё больше работать над собой, чтобы стать лучше этого негодяя Ника Сильвера. Хорошо уже то, что у тебя есть ещё время для дальнейшего роста, а у него его уже нет и никогда не будет. Так что ты сможешь стать сильнее своего злейшего врага и лучше, как боец и пилот. Надеюсь, что в следующий раз ты сможешь самостоятельно разобраться со своими врагами. Помни о том, что ты пообещал нам за помощь.

Паучихи шустро поднялись со своих лежанок и быстро направились к шлюзу, о чём-то тихо переговариваясь между собой, а Николай усмехнулся и сказал:

— Ну, что же, Тиу, теперь нам только и нужно сделать, что остаться в живых и передать эту запись в военный трибунал. Принц, как я это подозреваю, скорее всего выкрутится, а вот двоих его дружков ждёт каторга на очень долгие годы. Всё это хорошо, но нам сейчас устроят хорошую взбучку и тут даже к гадалке ходить не надо. Паучихи сядут нам на хвост, отлетят подальше от крейсера и постараются как можно скорее превратить нас в плазму, чтобы мы не успели ничего передать по мгновенной связи, но я им такой возможности не предоставлю.

Николай замолчал. Потянулись долгие минуты ожидания. За десять минут до старта, сигналом к которому должно было стать открытие бронестворок вдоль всего левого борта, он запустил основную и обе вспомогательные турбины, одновременно с этим поднял меч на посадочных вектор-дюзах и принялся раскачивать его маневровыми. Меч от этого подпрыгивал и шарахался из стороны в сторону, как скаженный, грозя проломить переборки и поэтому старший помощник, которого так всего и корёжило, приказал открыть бронестворки не дожидаясь окончания долгого часа. Ему было не до соблюдения правил, когда на борту «Эксплараториуса» находился сущий дьявол, а не человек. Тем самым он невольно оказал услугу Николаю. Шторки разъехались очень быстро, но воздух из ангаров не вырвался наружу. Его удержало силовое поле, но вот удержать внутри ангара меч ему было уже не по силам и Бешенный Ник сорвался с места, как на гонке в Каньоне Дьявола, вот только на кону сегодня стояли не деньги, а его собственная жизнь, которой он очень дорожил.

В считанные секунды он улетел от крейсера на расстояние в несколько сотен километров, вошел в режим гипердрайва и с всё возрастающей скоростью помчался к ближайшей звёздной системе, хотя для боя с паучихами открытый космос был предпочтительнее. Матушка Суошем со своими костлявыми зверюгами проморгала момент старта всеми своими восьмью глазами и покинула борт крейсера на добрых пять секунд позже, но это не было в этой гонке слишком большим гандикапом. До той звёздной системы, к которой мчался на максимальной скорости форсированной турбины Николай, было всего немногим более часа лёту, но он понимал, что его скорее всего ждут ещё более неприятные сюрпризы. Тиу нарисовала прямо перед ним тёмно синюю плоскость, на которой были показаны звёздная система со всеми её семнадцатью небесными телами и двумя громадными поясами астероидов в центре одного из которых летело по орбите нечто кошмарное и очень похожее на Буссинус до того момента, когда несколько комет не склеили все те глыбы и пыль, из которых он состоял, в единое целое, только раз в пять больше. Тиу через пару минут сказала ему озабоченным голосом:

— Никки, паучихи выстраиваются в одну линию, увеличивая дистанцию между мечами, а на «Эксплараториусе» раскочегарили топки всех шести турбин и он уходит с максимальным ускорением курсом на Рианон. Через четыре минуты двенадцать секунд он войдёт в гипердрайв и тю-тю, парень.

— Не грусти, Тиу, похоже, что очень скоро у нас появятся зрители. — Насмешливым голосом сказал Николай продолжая увеличивать скорость — Поэтому включи поскорее аппаратуру мгновенной связи и будь готова немедленно подать сигнал о внезапном нападении. Хотя «Оффенсио» и находится довольно далеко, только он сможет прийти нам на помощь. Нам чертовски повезло, что в штабе нашлась добрая душа и заблаговременно сообщила Гору, где ляжет в дрейф этот чёртов «Грязный крейсер», но Дядюшка Сальве в любом случае не смог бы подлететь ближе, чем на четыреста световых лет, а это, моя девочка, что ни говори, целых семь часов лёта и до той поры мы с тобой будем сражаться в гордом одиночестве.

Тиу даже не стала выяснять, почему Николай так уверен в том, что на помощь паучихам придёт ещё кто-то. Она, внезапно, увеличила картинку-схему перед ним раз в десять и сказала:

— Ник, у меня нет полной уверенности, но мне кажется, что на пределе радарного обзора я вижу по направлению на десять двадцать, двенадцать ноль семь и двенадцать тридцать сразу три эскадрильи зубцов, если это не какие-то абсолютно одинаковые пространственные аномалии. Точнее я смогу тебе сказать, что это такое через несколько минут, если они приблизятся.

Николай, глядя на схему, проворчал вполголоса:

— Можешь не стараться, Тиу. Они обязательно приблизятся, но до того момента, пока паучихи не начнут по нам стрелять, вызывать «Оффенсио» мы не станем. Нам нужно заманить их в ловушку и заставить покрутиться среди камней.

Паучихи всё же наши чем удивить Николая. Их мечи оказались куда более быстроходными и они стали постепенно настигать его, но по всем расчётам он успевал раньше них добраться до огромного шарового скопления, позади которого тянулся на сотни тысяч километров длинный, постепенно сужающийся хвост из щебня и пыли, приближаться к которому было довольно опасно, хотя мечи и имели силовую противометеоритную защиту. Карта этого скопления, благодаря мощным следящим системам «Эксплараториуса» у них давно уже имелась и оставалось только выяснить, умеют паучихи летать среди камней, или нет.

Николай на полной скорости влетел в звёздную систему, на гипердрайве промчался буквально впритирку к насквозь промёрзшему ледяному шару последней планеты в звёздной системе, спрятавшись за неё изменил курс, быстро сбрасывая скорость долетел до второго пояса астероидов, и, промчавшись вдоль хвоста шарового скопления, который скрыл меч от паучих, на досветовой скорости влетел в него. Таким образом он окончательно скрылся из поля зрения паучих, к которым на полном ходу спешили три дюжины золотых зубцов. Паучихи не стали влетать в его убежище, а принялись нарезать круги вокруг каменного шарового скопления дожидаясь, когда к ним на помощь придут золотые зубцы энергонов. Они были уже довольно близко, всего в получасе лёта, и их было очень много целых двенадцать звеньев по три корабля каждое — тридцать шесть золотых зубцов. Ничего подобного ещё не происходило за всю историю нападения энергонов и Николай невольно себя зауважал.

К хороводу серых паучих присоединились две с половиной дюжины зубцов, которые тремя группами по четыре звена полетели в с ними практически бок о бок. Между паучихами и энергонами в режиме сенсосвязи затеялся какой-то оживлённый разговор, но та аппаратура, какая имелась на борту меча, позволяла перехватывать лишь его отдельные фрагменты. Паучихи и энергоны расположились вокруг каменного роя по-хозяйски и вскоре одна шестёрка золотых зубцов отважно влетела в каменный лабиринт. Николай, обогнув громадный астероид, весь изрезанный глубокими каньонами, вылетел из-за него и произвёл всего три выстрела на пределе мощности импульсных пушек и все они были снайперскими. Первым он сильно повредил один из мечей, основательно разворотив ему правый борт, а двумя другими разнёс на атомы два золотых зубца.

Теперь, когда Николаю была более или менее ясна диспозиция врага и в одном строю с золотыми зубцами энергонов летели имперские мечи, пилотируемые паучихами, ему уже не нужно было ждать, когда те первыми откроют огонь. Тут и без того речь могла идти только о прямом предательстве и потому Тиу тотчас вызвала на помощь «Оффенсио», послав узко нацеленный импульс, коротко описав ситуацию. Ответного сигнала ждать не имело никакого смысла и потому она отключила аппаратуру мгновенной связи и переключила всю энергию вспомогательного термоядерного реактора на импульсные пушки. Как и всё остальное оборудование корабля, они также подверглись весьма серьёзной переделки и теперь их мощность и скорострельность увеличились почти втрое. Это наглядно показали первые же выстрелы. Эффективность огня резко увеличилась.

Тут же снова нырнув в каменный лабиринт, Николай сжег ещё один зубец и на огромной скорости стал лавировать вокруг больших и малых астероидов под огнём импульсных пушек. Паучихи пальнули по нему ракетами, но термоядерные взрывы вспыхнули ослепительно белыми шарами далеко от его меча, при этом сыграв ему на руку. Он снова высунул нос из-за астероида, открыл шквальный огонь из всех пушек и опять удача была на его стороне, но на этот раз Николай отправил в ад одну из паучих, угодив точно в пилотскую кабину, и ещё один золотой зубец. Все золотые после этого, словно по команде, очертя голову бросились к груде камней, в которую снова нырнул их враг. Поскольку призовой пилот линкора «Оффенсио» прекрасно знал эту гоночную трассу, он действовал рассудочно, с точным расчётом и таким образом, чтобы между ним и врагами всегда находилось несколько десятков громадных глыб камня. Именно таким был план его боя начиная с того времени, когда он впервые подсоединился к телескопам, радарам и прочим сканерам крейсера «Эксплараториус» и нашел этот рой астероидов.

Через каких-то десять минут энергоны влетели в скопление камней, образующих очень сложную пространственную структуру, некоторые из которых находились друг от друга на расстоянии всего в несколько сотен метров и теперь беспорядочно метались в гигантском трёхмерном лабиринте, прочёсывая его. Энергоны палили из импульсных пушек во все стороны, метя в каждый камень, который походил размерами на зловредный меч, отчего в этом каменном скоплении, до этого момента освещённом лишь светом далёких звёзд, сделалось заметнее светлее и теперь Николай мог видеть зубцы через оптические увеличители меча. «Оффенсио» в это время только начал свой самый стремительный забег. Он всего лишь три минуты, как вошел в режим гипердрайва и ещё даже не набрал максимальную скорость.

Страха Николай почти не испытывал. Время бояться прошло ещё на подлёте к звёздной системе. Плотно прижав руки к телу и согнув колени, он сидел в коконе кресла трансформера практически не шевелясь. Гравикомпенсаторы прекрасно защищали его тело от перегрузок, но в случае попадания сгустков плазмы в корпус меча, которые взрывались с огромной силой, взрывной волной срывало плиты внутренней обшивки и их обломки были способны прорубить даже дурит. Виной всему была чудовищная скорость и силы инерции. Единственное, что могло спасти пилота от этого — не подставляться под выстрелы. Даже в том случае, если тот удачный выстрел, который угодил в пилотскую кабину меча паучихи, не пробил бронеколпак, её саму и обоих паучат изрубило на куски, поскольку телепортироваться им было просто некуда. Думать о том, успела Серая почувствовать что-либо перед смертью, ему было некогда.

Николай сосредоточил всё своё внимание на своём корабле и его положении в пространстве в то время, как Тиу закручивала вокруг него вихрь из ярких меняющих свой цвет шариков, показывая яркими вспышками прямо перед ним те, которые попадали под выстрелы его носовых и кормовых пушек. Катеров он пока что не выпускал, да, это ему только мешало бы. До сих пор ему удавалось уворачиваться от выстрелов и ловко прятаться за астероидами, некоторые из которых имели в поперечнике до тысячи километров. Поэтому ни один из плазменных сгустков не пролетал даже вблизи от меча, а он уже успел уничтожить пять кораблей врага. Почти два часа после этого Николай не добивался никаких особых успехов. Ему лишь удавалось ловко уворачиваться от огня энергонов, но вскоре Нику Сильверу снова улыбнулась удача. Сразу четыре зубца оказались в зоне ракетного поражения и он незамедлительно произвёл пуск, а вслед за этим сжег из импульсной пушки ещё один зубец и вынырнул из лабиринта.

Паучихам по всей видимости надоело держать каменное скопление под прицелом и они, построившись ромбом, решили присоединиться к золотым зубцам, но выбрали для этого самый неподходящий момент — их враг в этот самый момент скрытно подобрался как раз к тому месту, куда они устремились. Вот тут-то Николай и выпустил разом не только все четыре катера, но и пару ракет, атакуя врага на встречном курсе. Внезапность была на его стороне и из четырёх мечей в итоге осталось только два, да, и те мёртвыми грудами метала один за другим быстро летели в каменный кошмар. Всё произошло в считанные секунды. Он немедленно скользнул влево и вернулся в лабиринт. Ему снова повезло, так как на своём пути он не встретил ни одного зубца. Зато они открыли шквальный огонь по уже мёртвому мечу и даже не пожалели потратить на него ракету, но через несколько секунд через гаснущий огненный шар на них вылетел ещё один меч и энергоны на несколько минут прекратили огонь.

После того, как Матушка Суошем откинула все свои восемь конечностей, энергоны, словно сбесились, и многократно активизировались, хотя и до этого они не ловили варежкой мух. К тому же у них уже сложилось какое-то представление о том, что представляет из себя поле боя. Николай за это время успел немного перевести дух и, собрав вокруг себя катера, нашел удобное место для засады, спрятавшись в узкую трещину, образовавшуюся в теле одного из астероидов в результате столкновения, из которой он умудрился одного за другим подстрелить ещё двух энергонов. Один зубец он сбил с большой дистанции, да, так удачно, что остальные энергоны не смогли засечь, откуда был произведён выстрел, а второй расстрелял чуть ли не в упор, после чего покинул своё убежище и снова сменил тактику, сам начав гоняться за зубцами. Эскадра энергонов понесла уже значительные потери и потому они заметно нервничали. Похоже, что они никогда ещё не встречались с таким противником, который был быстрее их, манёвреннее и к тому же стрелял куда лучше.

Николай не стал испытывать судьбу понапрасну. Бой длился уже пять часов и он думал в основном о том, как не попасть на мушку, а потому теперь просто прятался от врага, перемещаясь с места на место и лишь изредка беспокоил его огнём своих катеров, жертвуя ими, словно пешками на шахматной доске, да, и то очень осмотрительно. Ему было куда важнее заставить энергонов искать его в каменном рое, нежели набирать очки. Только таким образом он мог выиграть сражение с золотыми энергонами, подставив их под массированный удар своих друзей, хомо и хойниро, с которыми был связан узами братства «Оффенсио». Николай был полностью уверен в их победе, ведь в том сообщении, которое Тиу послала Дядюшке Сальве, имелась подробная карта каменного скопления и за время полёта они могли хорошенько изучить этот каменный лабиринт. В том, что линкор «Оффенсио» придёт к нему на помощь, он не сомневался ни секунды.

Когда в звёздную систему на полном ходу ворвался старина «Оффенсио», с борта которого бросились в бой все двести пятьдесят мечей сразу, на счету Николая уже было шестнадцать зубцов и пять мечей, во время этой массированной атаки он добавил к ним ещё два золотых зубца, но то были уже последние мгновения боя. Хойны во главе с Кесашью первыми ворвались в каменный лабиринт и в мгновение ока вместе со своим другом Ником Сильвером спалили всех оставшихся энергонов. Бежать тем было просто некуда. Тотчас в эфир понеслись победные реляции. После этого пилоты-хойниро сомкнулись вокруг Николая тесным строем и вместе с ним торжественно вылетели из каменного скопления. Они сразу же направившись к своему уютному космическому дому — линкору «Оффенсио». Остальные пилоты, которые в последнем акте выступали в роли статистов, взяли на буксир обломки мечей серых паучих и летели за ними следом. От зубцов, как всегда остались лишь небольшие оплавленные обломки металла, исследуя которые учёные могли сказать с уверенностью лишь одно — эти корабли разнёс в клочья взрыв произошедший внутри, то есть в результате прямого попадания сработала автоматическая система термоядерного самоуничтожения.

Николай выбрался из меча, который он так долго и тщательно готовил к этому бою, крепко прижимая к себе Тиу, но ступить ногой на палубу ему так и не дали. Офицеры «Оффенсио» подняли его на руки и под гром оваций пронесли несколько сотен метров перед телекамерами и лишь потом всей толпой телепортировались на адмиральскую палубу. Там тоже хватало телеоператоров и репортёров. Через полчаса все мечи были на борту линкора и он понёсся на полном ходу к месту своей постоянной дислокации. Николай к тому времени уже успел сделать довольно обстоятельный доклад Дядюшке Сальве, рядом с которым стояли сияющие Гораций Прогенитор и начальник академии. Командир линкора внимательно выслушал его и сказал:

— Командор Серебряков, это немедленно должно стать достоянием гласности, а все дальнейшие выводы пусть делает уже главный военный прокурор флота. У тебя хватит сил выступить перед репортёрами, Никки?

Николай пожал плечами и ответил:

— Почему бы и нет? Я ведь не мешки таскал всё это время, Дядюшка Сальве, а сидел себе в пилотском кресле и дремал вполглаза, так что расскажу всё, что увидел.

Адмирал обнял его за плечо, потряс и воскликнул:

— Вы слышали? Наш Никки надремал вполглаза за шесть с лишним часов боя двадцать три вражеских корабля! Что же тогда будет с золотыми, если он откроет оба глаза, парни?

Через полчаса Ник Сильвер, переодевшись в парадный мундир, сидел за столом в пресс-центре линкора перед почти тремя сотнями журналистов и телерепортёров. Очень многие газеты и телеканалы узнав о том, что силами имперского космофлота уничтожено сразу тридцать шесть ранее неуловимых золотых энергонов, немедленно отправили на «Оффенсио» своих репортёров, чтобы получить информацию из первых рук. В это же самое время графиня Нинель эс-Черемизо сидела за столиком в баре вместе со своей подругой и спозаранку заливала горе бренди. Очередной любовник покинул её даже не сказав, почему уходит. Наверное она была сама в этом виновата, требуя от него слишком уж многого — нежности, любви, мужественности и твёрдости характера, а также хотя бы минимальной самостоятельности.

Ей уже чуть ли не до смерти надоели все эти инфантильные красавцы-аристократы, которые не то что не могли забить гвоздя в стенку, но даже приготовить себе простейшего завтрака, не говоря уже о том, чтобы попотчевать свою возлюбленную чем-нибудь вкусненьким. Более того, они вдобавок к своей полной непригодности к самостоятельной жизни были ещё чудовищно капризны и истеричны. Считая, что выше них одни только звёзды, все эти типы, с которыми она встречалась на балах и светских раутах, без этого в её работе было просто невозможно обойтись, на поверку оказывались ничтожествами и жили только за счёт императорских подачек — нобилес лукрума, выплачиваемого этим трутням. Нина выпила ещё одну, уже третью порцию бренди, велела официанту повторить и сказала:

— Господи, Ария, все мои любовники вместе взятые не стоят даже ногтя моего бывшего мужа.

Графиня Ария эс-Беларо, её самая лучшая и преданная подруга на Рианоне, сидевшая рядом с Ниной и наблюдающая за тем, как та пыталась залить горе бренди, фыркнула и спросила:

— Милая, а кого ты ещё надеялась встретить на этих балах? Героя? Извини, но для этого тебе нужно было посещать те кабаки, куда приходят оттянуться парни из космофлота, или пробираться в закрытые клубы, где ты могла бы подцепить себе какого-нибудь правительственного чиновника, дипломата или бизнесмена. Ну, в крайнем случае я посоветовала бы тебе познакомиться с каким-либо крупным латифундистом. Среди них тоже встречаются мужики крепко стоящие на ногах, как и твой муж, но лично я считаю, что самым правильным будет, если ты вернёшься к нему, ведь тебе об этом постоянно твердят и мать, и дочь.

Нина подняла на подругу заплаканные глаза и простонала:

— Ария, о чём ты говоришь? Как я могу вернуться к Николаю после всего того, что натворила? Серебряков-то точно меня простит, ведь мать говорит, что он любит меня, но я-то себе этого никогда не прощу! К тому же Серебряков скорее всего давно уже разлюбил меня, идиотку. Он уже, наверное, нашел себе тихую, послушную девушку. Просто не хочет говорить об этом Насте. Эх, Ария, если бы ты знала, что это за мужчина, Серебряков. Знаешь, он, как гранитная скала на берегу океана, и сколько бы волн на него не налетало, ни за что не дрогнет, такой он сильный, мужественный и непоколебимый. Раньше я этого просто не понимала, но знаешь, хотя только теперь я поняла, кем был для меня Серебряков и каким именно он был, мне кажется, что всё это было не со мной. Раньше я считала, что люблю его, но теперь мне кажется, что это было не так. Понимаешь, Ария, если бы я встретила такого парня, как он, сейчас, то влюбилась бы в него без памяти, раз и навсегда, но в том-то и дело, что дорога к нему для меня заказана. Хватит, я и так попортила ему слишком много крови, чтобы продолжать делать это и дальше. Нет, я просто сейчас напьюсь, ты отведёшь меня домой и пропади оно всё пропадом, так мне и надо, дуре безмозглой. Дура, я дура! Как же мне надоели все эти слабаки, не способные ни на что…

Бар, в который зашли Нина и Ария, был спортивным и самым главным его достоянием был огромный телевизионный экран во всю стену. Было ещё довольно рано и две красивые, стильные девушки сидели в баре одни, но телевизор уже был включён и на его экране постоянно мелькали какие-то кадры, а диктор спортивного телеканала весёлым голосом с шуточками рассказывал о том, какие состязания ждут болельщиков сегодня. Внезапно спортивная нарезка исчезла с экрана, на нём появилось сосредоточенное лицо диктора и он на этот раз каким-то замогильно-торжественным голосом обратился к телезрителям:

— Уважаемые дамы и господа, поклонники таланта великого гонщика Ника Сильвера, нашего Бешенного Ника, мы спешим сообщить вам, что сегодня призовой пилот линкора «Оффенсио» и лидер команды «Парк Тиу» снова отличился…

Нина устала махнула рукой и проворчала:

— Наверное этот американец опять утащил на орбиту жену очередного вельможи, чтобы поразвлечься с ней. Господи, на всю Империю есть только один стоящий мужчина и тот не рианонец, а американец, да, к тому же кобель редкостной породы. Ну, разве это не свинство, Ария? Куда подевались ваши мужики?

Диктор продолжал торжественно вещать:

— Наш специальный корреспондент только что передал нам с борта линкора чрезвычайно интригующую информацию. Оказывается, настоящее имя землянина Ника Сильвера — Николай Серебряков и он потомок отважного казака, которому императором Земли было пожаловано за храбрость дворянство. Не думаю, что это известие увеличит число поклонников Бешенного Ника больше, чем наша следующая новость — всего лишь полтора часа назад Ник Серебряков вышел живым и невредимым из тяжелейшего космического боя, в ходе которого он в одиночку уничтожил восемнадцать золотых зубцов энергонов, связав своими ошеломительными манёврами остальные корабли, которые были уничтожены доблестными пилотами линкора «Оффенсио». А теперь, дамы и господа, мы приглашаем вас на пресс-конференцию космос-командора Ника Серебрякова…

Ошеломлённая графиня эс-Черемизо, которая была весьма далека от любимой забавы множества её новых знакомых, этих безумных космических гонок на выживание, едва ли не впервые увидела того парня, который помимо своих побед на гоночных трассах прославился ещё и множеством любовных похождений с дамами высшего света. Она в изумлении широко открыла глаза и дрожащим голосом пробормотала:

— Ария, не может быть, это же мой Серебряков. — У неё невольно вырвалось — Сволочь! Кобелина проклятая. Скотина, да, как ты посмел говорить после этого, что ты по-прежнему любишь меня! Ну, ты у меня попляшешь, негодяй. Дай мне только добраться до тебя, мерзавец.

Космос-командор Серебряков, спокойный и невозмутимый, скупыми фразами описал причины, по которым ему пришлось вступить в бой с тридцатью шестью энергонами и пятью пилотами-техноэмпатами крейсера «Эксплараториус», мимоходом обвинив в покушении на убийство офицера космофлота Империи принца Конде и двух его дружков, старших офицеров крейсера, проиллюстрировав это соответствующей видеозаписью. Он не стал на этом зацикливаться и быстро перешел к столь же сжатому описанию своего космического боя, после чего заявил:

— Дамы и господа, как вы все прекрасно понимаете, с этого момента моя жизнь находится в опасности и я не могу вернуться на Рианон в ближайшее время. Тем не менее я спешу вас всех уведомить в следующем, я, Ник Серебряков, офицер космофлота Империи, пожизненный призовой пилот линкора «Оффенсио» и некессариус команды «Парк Тиу» буду всегда стремиться только к одному, везде и всегда доказывать подлинное величие Империи Рианон и прославлять её своими победами. Теперь, когда моя патрульная практика завершена, я обязательно обзаведусь своим собственным боевым кораблём и стану громить энергонов везде, где только найду их. Как пилот линкора «Оффенсио», я буду регулярно появляться на его борту, чтобы громить их вместе с моими боевыми друзьями, истинными героями славной Империи Рианон. Вместе с тем я также продолжу радовать своих поклонников победами на всех гоночных трассах, кроме одной — Каньон Дьявола. Я перешел дорогу семейке Конде и обзавёлся самыми могущественными врагами, которых только можно сыскать в Империи, а потому вовсе не собираюсь облегчать их задачу, убить меня во второй раз. Этого вы от меня не дождётесь, господа, а если хотите добиться своей неблаговидной цели, добро пожаловать в открытый космос, вот только там уже вы, а не я, превратитесь в дичь.

Нина вздрогнула и испуганно прошептала:

— Серебряков, ты сошел с ума. Конде очень опасная семейка, это известно в Империи каждому.

На этом Николай закончил своё выступление и его засыпали вопросами, на большую часть которых он отвечал: — «Без комментариев» и коротко отвечал лишь на некоторые, пока кто-то не задал ему следующего вопроса:

— Ник, о чём вы сейчас мечтаете?

Николай робко улыбнулся и ответил:

— Только об одном, чтобы моя жена вернулась ко мне как можно скорее. — После чего подался вперёд и сказал по-русски прямо в телекамеру — Нинуля, я очень люблю тебя. Родная, возвращайся к нам скорее.

От этих слов графиню эс-Черемизо, словно током ударило. Она вздрогнула и тихо прошептала сквозь слёзы:

— Серебряков, я тоже люблю тебя.

Графиня Ария эс-Беларо соприкоснулась своим браслетом с её и сказала вполголоса:

— Нина, встань. Если ты не полная идиотка, то немедленно вернёшься к своему мужу, пока кто-нибудь из рода Конде не догадался, что ты его жена и они не взяли тебя в заложницы.

Нина послушно встала и тотчас оказалась в имении князя Прогенитора, прямо в его транс-телепорте, откуда перенеслась на Стилан и уже там, переведя дух, графиня эс-Беларо сказала:

— Мы в Астраурбисе, милая. Извини, но помимо того, что я твоя подруга, я ещё и работаю в Управлении С, а твой муж является в нём моим непосредственным начальником. Нина, он у тебя очень большой человек, космос-адмирал флота Содружества и второй человек в Управлении С, а всё то, что говорят о его любовных похождениях, это неправда. Вместо него всех этих аристократок и прочих девиц соблазнял его двойник, который был подчинённым твоего мужа ещё на Земле. Твой муж разведчик, Нина, и настоящий герой, а теперь пойдём к твоей дочери Насте, она всё тебе обо всём расскажет и не думай о том, что ты его когда-то предала. Ты ни в чём невиновата перед своим мужем, Нина, тебя просто заставили так поступить против твоей воли преступники. Это было зомбирование, Нина. От большей его части мы освободили твоё сознание ещё очень давно, но так и не смогли вернуть главное, твою любовь к мужу. Сейчас, когда ты испытала шок от его признания в любви, сделанное на глазах миллиардов телезрителей, ты стала прежней и уже ничто не мешает тебе вернуться к Николаю. Он тебя очень любит.

Николай смог добраться до Астроурбиса только через восемь часов, когда Настя и мать Нины всё рассказали ей о её муже. Выпроводив внучку на какое-то время из комнаты, Маргарита Эдуардовна предупредила дочь, что у её мужа была всё это время любовница и объяснила ей, что из этой его связи с девушкой-кошкой совершенно ничего не следует. Обижаться на мужа за то, что у него была такая любовница, на взгляд Маргариты Эдуардовны было то же самое, что взять и приревновать его к резиновой кукле. К тому же смог ведь он сам понять, что не она виновата в том, что у его жены за эти без малого три года сменилось семь любовников и потому на эту тему ей лучше с ним вообще не говорить, а постараться забыть об этих глупостях и жить дальше. Так она и сделала и когда Николай вошел в дом, то повисла у него на шее, расцеловала и громко воскликнула:

— Серебряков, как же я по тебе соскучилась. Не отпускай мена больше от себя ни на шаг, Серебряков. Хватит с меня всех этих тряпок. Сделай лучше из меня такую же шпионку, как Ария, так нам всем будет лучше.

— Ну, уж, нет, Нинка. — Смеясь ответил Николай подхватывая жену на руки — Лучше я сделаю из тебя штабного работника, как из мамы. Мне нужны хорошие штабники.

— Серебряков, что с тобой случилось? — Изумлённо воскликнула Нина — Ты стал называть свою тёщу мамой? Ну, всё, теперь я точно пропала и потому мне лучше всего стать просто домохозяйкой. Вот тогда я наверняка смогу командовать и тобой, и Настей, и мамулей. Серебряков, поцелуй же меня скорее.

Оглавление

Пролог

Глава 1. Развод

Глава 2. Принятое решение

Глава 3. Виртуальный космический бой

Глава 4. Вербовка

Глава 5. Лиу Маршад-сью и Ролло Шутер

Глава 6. «Кавказ-21»

Глава 7. Дела семейные

Глава 8. Стилан

Глава 9. Друзья Николая

Глава 10. Примипилариус

Глава 11. Князь Гораций Прогенитор

Глава 12. Хойниро Кесашью

Глава 13. Первая вербовка Ника Сильвера

Глава 14. Вторая вербовка Ника Сильвера

Глава 15. «Грязный крейсер»

Глава 16. Победа над золотыми зубцами

Реклама на сайте