«Путешествие на Луну и на Марс»

Петр Иваныч Гура, намотавшись за целый день в кооперативной лавке, пошел пообедать к учителю, где столовался.

За обедом насчет торговли с Америкой беседовали, потом вопрос о сбыте яиц на разные лады прикинули, а там, как водится, перешли незаметно и на политику и на разные новости. Между прочим разговор зашел об одной американской выдумке — на Луну особые ракеты пускать. Жена учителя подробно даже рассказала Петру Иванычу, как примерно эти ракеты будут лететь и что в ракетах будет приспособлено радио, чтобы с Землей связь держать.

— Брехня, — отрезал Гура, попыхивал папироской, — вам бы приятеля моего из Москвы, Ершова, он бы наговорил. Все Шурка знает, — меня в Москве, когда ездил туда прошлый год, по всем лекциям таскал, в трубу даже Луну показывал…

— В «Вечерней Москве» напечатали, — горячилась жена учителя, — там даже сказано, что добровольцев приглашают чтобы лететь…

— Ну, «Вечерняя Москва», — презрительно цедил Гура, — по ней и Шаляпин[1] два раза умирал, в ней все можно. Не знаю, зачем вы ее выписываете. «Беднота» куда лучше.

Чуть не целый час прошел в спорах. Выпив стаканов пять чая после обеда, Гура поблагодарил хозяев и пошел домой в свою холостяцкую квартиру соснуть немного. Дома, сбросив пиджак, он улегся на диван и закурил папиросу. Веки стали тяжелеть и слипаться, а в голове пошла всякая муть.

— Спать, так спать, — пробормотал он и воткнул в пепельницу окурок папиросы. Тут он неожиданно заметил на столе толстый конверт из прекрасной желтой бумаги и притом с иностранной маркой.

— Что за чорт, — воскликнул он, с недоумением рассматривая письмо, — уж не насчет ли яиц?

Убедившись, что письмо было на его имя, он быстро вскрыл конверт. Письмо несомненно было написано поанглийски, но странное дело, Гура читал его свободно, как порусски, и все понимал до слова.

Но вместе с тем его нисколько не удивило, что письмо это прислано не кем иным, как самим Джоном Айрсом, профессором американского университета. Почтенный профессор был очень обижен недоверием Гуры, именно Петра Ивановича Гуры, и требовал, чтобы Гура приехал к нему в Нью-Йорк и лично убедился в возможности полета на Луну. Даже больше — Джон Айрс предлагал ему, Гуре, совершить полет на Луну и на Марс. В письме был чек