«Третья сторона медали»

С Яношем Золтаи я познакомился на одиннадцатом конгрессе филателистов. В дни работы конгресса Яношу исполнилось восемнадцать. С непримиримостью, свойственной возрасту, он считал свою коллекцию лучшей и остро переживал присуждение восьмого места его тематической серии «Первые люди на Луне».

Моя коллекция фальшивых марок начала двадцатого века заняла десятое место, и я тоже чувствовал себя обойденным. Ведь собрать такую коллекцию неизмеримо труднее, чем «Электростанции Сибири» или, скажем, «Покорение Сахары».

Мы стояли с Яношем на террасе Дворца коллекционеров, рассматривали чужие работы и роптали.

— К следующей выставке, — сказал Янош, — я готовлю серию «Пейзажи планет». Пятьсот марок с видами Меркурия, Марса, Венеры и Юпитера.

Я собирал фальшивые марки, и в коллекции Яноша не видел ничего особенного. Но марки с видами Марса заинтересовали меня. Не как филателиста, а как человека, прожившего на Марсе лучшую часть жизни.

— Пойдемте ко мне, — предложил Янош, — коллекция у меня в номере.

Несколько минут спустя я держал в руках толстый альбом. Марок марсианской серии было около сотни. Сине-зеленый блок из шести ромбических беззубцовок привлек мое внимание сначала тем, что уголок одной из марок был надорван. Однако прежде чем я успел заинтересоваться этим эффектом, меня поразила надпись, мелкой вязью проходившая по краю блока: «Миражи в Змеином море».

Минуту я сидел словно оглушенный. Каждый коллекционер, хоть раз нападавший на величайшую редкость, поймет мое состояние.

— Этот блок, — поспешил объяснить Янош, — я выменял у Хендрока на голубую Гаити 1897 года. Здесь, правда, небольшой дефект…

— Это не виды Марса! — воскликнул я. — В марсианской атмосфере миражи невозможны!

— Значит…

— Блок — явная фальшивка. Янош, давайте меняться! Для вас «Миражи» не представляют ценности, раз они фальшивые, а для меня просто клад. Соглашайтесь, я дам вам «Пионеров Меркурия», их нет в вашей коллекции.

Янош колебался, и мне пришлось объяснять, что в разреженной и сухой марсианской атмосфере луч света не может претерпеть тех изменений, которые на Земле приводят к появлению фата-морганы. Я призвал на помощь весь свой авторитет специалиста по астрономическим инструментам, и Янош уступил. «Пионеров» я пообещал прислать ему, как только вернусь в Ашхабад.