«Гоплит Гай»

А.Деpевицкий, газета "Волонтеp"

ГОПЛИТ ГАЙ

"Кир Младший собрал 300-тысячное войско и в его числе 13 тысяч наемных греков, состоявших под командой спартанца Клеарха, и двинулся в 401 году до Рождества Христова к Вавилону.

Персидский царь Артаксеркс II имел 900 тысяч воинов и при Кунаксе разбил армию Кира. Кир погиб. Войска, кроме греческого корпуса, были рассеяны. Вскоре стратег Артаксеркса Тиссаферн хитростью обезглавил войско греков, погубив их начальников. Но наемники отказались сложить оружие..."

(Полковник Генерального штаба, профессор Императорской Военной академии Богданович М.М., 1849 г.)

Старые друзья беотиец Проксен и высокочтимый Ксенофонт после пиршества брели сквозь прохладу вечерних сумерек Сардеса. Проксен был умиротворен - ему удалось уговорить Ксенофонта отправиться в Персию с новым походом Кира Младшего, у которого Проксен недавно был произведен в стратеги.

Они шли и говорили о чем-то, конечно, высоком. Ибо о чем еще могут беседовать почтенные граждане? Достоен был и их внешний вид - с плеч величественно ниспадали шерстяные всаднические тоги (шерсть апулийская, ослепительной белизны), из-под которых на груди виднелись пурпурные каймы шелковых туник. Но друзья нуждались в каком-то развлечении.

И развлечение не заставило себя ждать - в тишине аристократического квартала послышались чьи-то шаги. Встречный оказался бродягой, облаченным в запыленный кожаный плащ, поля его дорожной шляпы-петатуса бросали на лицо глубокую тень от полной луны.

Проксен издалека осмеял прохожего:

- До тех пор, пока легионы не начали формировать из наемников, лучшим достоянием мужчины всегда считалось оружие.

Шутка была не удачной, ибо друзья были безоружными, а под плащом бедняка вполне мог скрываться клинок. Проксен запоздало понял это:

- У него под плащом наверняка сикар сапожника, - шепнул он Ксенофонту. - Но, если ты хочешь, мы можем пригласить его на ужин.

Прохожий остановился шагах в десяти, широко расставил ноги в солдатских сапожках-калигулах и слегка ссутулился. Было похоже, что он готов легко справиться с насмешником.

Ксенофонт, не привыкший зря задирать даже плебея, досадуя на развязность своего юного друга, приветливо обратился к прохожему:

- Не обижайся, уважаемый, на моего приятеля. Вино волнует нашу кровь, и он печален оттого, что мы не можем найти собутыльника. Не составишь ли ты нам кампанию?