«Ночь волчьих песен»

Федор ЧЕШКО

НОЧЬ ВОЛЧЬИХ ПЕСЕН

Недобрый стылый ветер налетал резкими порывами, путался, бился в скорченных черных ветвях, срывал с них последние клочья мертвой бурой листвы. Небо стремительно гасло, и впереди, над дорогой, разгорелась уже первая звезда - холодная, яркая, злая.

А вихляющиеся деревянные колеса скрипели надрывно и жалобно, тощая лошаденка понуро топтала заваленную палым листом дорогу, и вокруг был только лес, только тележный скрип да мягкий неспешный топот растрескавшихся стертых копыт, да еще стоны ветра в голых вершинах - и все.

А потом откуда-то спереди (а может сзади, или сверху - не понять) приплыл тягучий негромкий вой. Лесник изо всех сил натянул поводья, и смолк скрип, смолк копытный топот, остался лишь этот вой - тихая хрупкая жалоба цепенеющего к зиме леса, прозрачный ручеек смертной тоски. А потом смолк и он.

Лесник обернулся, шепнул тихонько:

- Поворотить бы восвояси, а, барин?

Ссутулившаяся в темноте закутанная в черное фигура мотнула головой: нет.

- Ой, гляди, барин, не миновать нам беды. Страшно... Ведь и тебе, поди, тоже страшно, а? Поворотить бы...

Снова чуть шевельнулся тот, черный, проговорил, будто ворон каркнул:

- Я что же, мало заплатил тебе?

- Отдам! - лесник истово закрестился. - Вот те крест, все отдам, и то, что ты дал, и свое - все отдам, сколько есть. Только позволь поворотить, барин, позволь!

Он смолк вдруг, будто захлебнулся своим отчаянным шепотом, потому что на колени его тяжело упала пачка тертых бумажных листков, на каждом из которых растопырился темный силуэт двуглавой птицы.

- Хватит? - спросил каркающий голос.

- Эх, барин... - лесник искоса глянул на черного седока (и впрямь, будто ворон нахохлившийся), отвернулся, тронул поводья. - Ох, гляди, раскаешься! Ну, да дело твое...

И снова скрип, снова мягкий усталый топот.

Некоторое время ехали молча. Потом черный спросил неожиданно громко:

- Что ж он лютует-то так?

Лесник вздрогнул:

- Ох, тише, барин, тише Христа ради! До поры накличешь...

И забормотал невнятное - то ли молясь, то ли ругая барскую глупость. Черный не выказывал недовольства, не понукал, терпеливо дожидался ответа. Дождался.