Федор ЧЕШКО
И МИР ПРЕДСТАНЕТ СТРАННЫМ
За завтраком мой кот Остолоп сказал печальным бархатным голосом:
- Сегодня ночью я имел несчастье прочитать черновик вашей последней статьи. Вы меня огорчили, молодой человек...
От подобного заявления мысли понеслись у меня в голове этаким коровьим галопом. "Способность к членораздельной речи отличает человека от животных (Геродот)... Врешь, собака, статья отличная... Интересно, кто из нас спятил, я или Остолоп?.."
- Остолоп, - строго спросил я, - кто из нас спятил?
- Ну несомненно, вы! - воскликнул Остолоп. - Ведь невозможно же в здравом уме и трезвой памяти выдвигать столь ненаучные тезисы! Вы провели серию смехотворных экспериментов и на их основании сделали серьезные, но в корне неверные выводы.
("Кажется, спятил все-таки я. Прелестно!")
- Вы утверждаете, - вещал Остолоп, закатывая глаза и нервно подергивая хвостом, - что в действиях ваших подопытных отсутствует разумное начало. В качестве доказательства вы приводите пример с лисой, пытавшейся выкопать нору в стеклянном ящике. Но ведь тут вы затрагиваете совершенно другой, крайне интересный и сложный вопрос о поведении высокоразумного (я нервно икнул) существа в экстремальных, непривычных и непонятных, а главное - внезапно изменившихся условиях. Возьмем, к примеру, вас, - Остолоп внимательно посмотрел мне в глаза.
Я снова икнул.
- Вы считаете себя разумным существом. Сейчас вы находитесь в экстремальной ситуации. И проблесков мысли на вашем лице что-то не заметно. Скорее наоборот.
"А что, все нормально, - думал я между тем. - Жил, жил и вдруг свихнулся. Ничего не поделаешь. Бывает."
Я стал смотреть в окно. За окном был забор. На заборе - плакат: "Летайте самолетами Аэрофлота".
- А знаете, он совершенно прав, - заявил вдруг скворец Генотип, обитавший в клетке под потолком. Этого тунеядца Генотипа я вот уже два года безуспешно пытался научить говорить. - Теория психологической адаптации - проблема сложнейшая. Ее нужно решать исподволь, осторожно. А вы кидаетесь как на приступ, оголтело размахивая скальпелем и кусочком сахара. Нехорошо это, знаете. Ненаучно.
Я все изучал плакат. Весь он был синий, а буквы на нем - белые. И самолетик нарисован. К дождю, наверное.
Комментарии к книге «И мир предстанет странным», Федор Федорович Чешко
Всего 0 комментариев