«Ловушка для Артемиды»

Алексей Евтушенко Ловушка для Артемиды

Вместо предисловия

Началась вся эта история сто пятьдесят лет назад.

Мир в то время принадлежал мужчинам, и они продолжали им пользоваться и править так, как привыкли за тысячи лет – с помощью силы или угрозы ее применения. Никто не хотел замечать, что серьезнейшие проблемы, вставшие к тому времени перед человечеством, уже не могли быть разрешены обычными методами. Главная из этих проблем заключалась в том, что мужчины, как вид, понемногу начали вырождаться. Мальчиков по-прежнему рождалось больше, чем девочек. Однако количество здоровых новорожденных мужского пола неуклонно уменьшалось с каждым годом. Мало того, сама генетическая и биологическая структура мужчин, как таковая, ослабевала. Если не большинство, то весьма значительная часть мужского населения Земли уже была не способна жить с прежней эффективностью. Во всех смыслах. В разных странах и регионах планеты это проявлялось по-разному, но общие тенденция была везде одинакова: рост алкоголизма, наркомании и гомосексуализма, сознательный отказ от семьи, детей, социального статуса и какой бы то ни было ответственности за свою жизнь и жизнь общества.

Наиболее талантливые и прозорливые генетики, врачи, психологи и социологи били тревогу во все колокола, но этого звона никто из власть имущих не хотел слышать.

Да и зачем?

Всем известно, для чего «высоколобые» пугают человечество – денег хотят побольше выбить из правительств на свои, чаще всего, совершенно бесполезные проекты. А деньги нам и самим нужны. Хотя бы для того, чтобы догнать соседа, который богаче и успешнее. А если не получится догнать, то, значит, отнять у него то, что нам самим нравится.

При всем при этом усугублялись и все прежние болезни мужской цивилизации: религиозная нетерпимость, ксенофобия, безудержная алчность и бесконтрольное потребление невосполнимых природных ресурсов и многие другие.

Но судьбу не обманешь. Если проблема остается без решения, то, в конечном счете, она начинает решать сама себя. Чаще всего самыми радикальными и быстрыми методами.

Так и вышло, что упершись лбом в тупик, мужчины не нашли ничего лучшего, как развязать самую опустошительную войну за всю историю человечества. Войну, которая в конечном итоге и привела бы это самое человечество к полному исчезновению, если бы… не женщины.

Свою главную роль сыграл инстинкт сохранения рода, который изначально выражен в женщине сильнее, нежели в мужчине. Ну и куча сопутствующих факторов, разумеется. Пока мужчины с маниакальным упорством самцов продолжали совершенно уже бессмысленную ядерную войну, которая к тому времени уничтожила чуть ли не 90 процентов населения Земли и ввергла планету в глобальную экологическую катастрофу, женщины стихийно и повсеместно объединились и взяли власть в свои руки. Сначала в тех городах, которые еще уцелели, а затем и по всей планете. Мужчины силой были устранены со всех управленческих постов: политических, военных, производственных. Тех, кто оказывал сопротивление, убивали на месте. Скоро и безжалостно. Остальных, практически, обращали в рабство по новым, на ходу изобретаемым законам только народившегося матриархата. Мужчины пытались сопротивляться, но было поздно. Разрозненные и лишенные поддержки населения остатки мужских армий, по сути превратившиеся в банды, жестоко преследовались и немедленно уничтожались при малейшей попытке сопротивления. Только что созданные и охваченные праведным гневом Вооруженные Силы женщин и специальная Служба FF, пощады не знали, и довольно скоро на планете наступил мир. Женский мир. Большая часть оставшихся в живых мужчин была превращена, по сути, в рабов. Меньшая ушла в леса и горы, предпочтя голодную свободу безопасному и сытому рабству, и таких чуть позже стали называть – «дикие».

За последующие сто пятьдесят лет женщины не только сумели построить довольно жизнеспособное общество, но и восстановили, если не все, то очень многие, утраченные за время войны достижения цивилизации. И уже казалось, что новый матриархат, наконец-то приведет человечество (лучшую его часть, во всяком случае) к долгожданному «золотому веку» и с войнами и мужской властью покончено навсегда, но… «Дикие» не сдались, копили силы и терпеливо ждали удобного случая. И однажды такой случай представился…

Собственно, об этом – о войне, о ненависти и любви между женщинами и мужчинами не слишком отдаленного будущего и шла речь в первой книге – «Охота на Актеона». Мне казалось, что я смогу рассказать занимательную историю длиной в четыреста страниц, а затем спокойно заняться другими делами. Но история не отпустила. Именно так и родилась эта книга. Надеюсь, она вам понравится.

С любовью, ваш Алексей Евтушенко

Беги, богиня, радости тебе! Везения в охотничьей забаве. Рука стрелу в любую цель направит, А в остальном – доверимся судьбе. Пусть я боюсь и встречи, и любви, Но буду ждать у старого колодца. Кто за рекою звонче всех смеется? Кому кричат: «Лови его! Лови!»? Над полем, над поляной, над травой Мелькают часто голые колени. И я стою испуганным оленем С повернутою чутко головой. Звон тетивы. Охота. Травля. Лай. И смерть близка… Спасенья нет… О, боги! И нет богов. Березы вдоль дороги. Луна на небе. Хлеба каравай.

Моим родителям посвящается

Глава первая

Город горел.

Пожары занялись еще утром, когда штурмовые колонны «диких», внезапно поднявшись из Трещины на воздушных шарах, атаковали жилые кварталы на востоке.

Хорошо вооруженные и готовые на все две с половиной тысячи мужчин Подземелья, быстро прорвали заслоны полицейских сил сестер-гражданок, деморализованных внезапностью и яростью атаки, и ринулись на юг, север и запад. К вечеру большая часть города и его окрестностей были захвачены повстанцами, и там, где они вели бои, подавляя остатки сопротивления полиции и Службы FF, начинало гореть.

И не только там.

Пожары, так или иначе, всегда начинаются в охваченных войной или восстанием городах. Это закон, действия которого еще никому и никогда не удавалось избежать.

Что-то вспыхивает от зажигательной пули или реактивного снаряда. Где-то красного петуха выпускают на волю мародеры или просто обезумевшие жители и хулиганы. Кто-то специально, уходя, поджигает свой дом, чтобы тот не достался врагу…

И вот сейчас, когда солнце уже почти коснулось горизонта, и алый тревожный огонь заката разлился по всему западному окоему, на востоке, юге и севере, рукотворного огня тоже хватало.

«Спалят мне город, – устало подумала Первая, – скорее бы, что ли переговоры с этим… как его… Хрофт Шейдом. Может, удастся протянуть время, а там, глядишь, и армия подтянется. Хотя толку от нее теперь не очень много. Ловко они нас. В пух, что называется, и прах. Сразу видно, что долго и хорошо готовились. А мы? А мы слишком долго решались и готовились, наоборот, плохо. Раньше надо было проводить войсковую операцию, гораздо раньше. Года три назад, а то и все пять. И не было бы сейчас никаких проблем. Но кто ж знал? Кто, кто… Ты. Ты – Первая, и ты обязана была знать. А если и не знать, то хотя бы догадываться, чувствовать, ощущать. И ведь не скажешь, что совсем не ощущала. Носилось что-то такое в воздухе давно. Ох, носилось… Проглядела. Старею, наверное. А может быть, не в этом дело? Просто время такое пришло, вот и все. Время серьезных перемен. Конечно, проще всего на время и свалить все ошибки. На время и на судьбу. На фатум, так сказать. А теперь еще и на войну. Как там говорили когда-то мужчины? Война все спишет. Все да не все… Где же Йолике? Сил уже нет ждать».

Первая вернулась от окна к столу, тяжело уселась в кресло и потянулась за сигаретами. За сегодняшний нескончаемый день это была уже третья пачка.

В это время начальница Службы FF города Йолике Дэм заканчивала разговор с Рони Йором – непосредственным разработчиком оперативного плана нападения на город и правой рукой Хрофт Шейда – лидера восставших мужчин.

Они встретились около часа назад в помещении ресторана «Глория».

Ресторан был расположен очень удобно – на нейтральной территории между западной, еще принадлежащей сестрам-гражданкам, и восточной, захваченной восставшими мужчинами, частями города.

Владелица ресторана, полногрудая и кареглазая Кора Инш, оказалась женщиной смелой и решительной – она не только не бросила свое заведение, но и не позволила разбежаться персоналу. И теперь из-за стойки бара с тревожной радостью следила за ходом встречи двух вооруженных групп: словно облитых квазиживым металлопластом боевых комбинезонов оперативниц некогда всесильной Службы FF и «диких» мужчин в старинной камуфляжной форме поверх не менее старинных тяжелых бронежилетов.

Кора Инш знала, о чем идет речь.

Если представителям этих двух групп сейчас удастся договориться, то уже этой ночью именно ее, до этого мало кому известный ресторан, станет местом встречи Первой с предводителем «диких», захвативших город. А значит, у нее, Коры, есть все шансы заработать на этом такие дивиденды, которые десятикратно окупят сегодняшний риск и дадут ей возможность выбиться в первые рестораторы города. А может, чем черт мужчин не шутит, и стать поставщицей тех, кто будет дальше править городом и миром. Потому что безраздельная власть сестер-гражданок, судя по всему, заканчивается. Так подсказывает ей сердце, а оно у нее редко ошибается.

Все эти мысли Кора в весьма доходчивой форме сумела донести и до своего персонала, состоящего как из сестер-гражданок, так и мужчин-рабов. Впрочем, уже бывших рабов, потому что хозяйка ресторана «Глория» была женщиной не только смелой, но и весьма мудрой, и поэтому еще днем, когда сообразила к чему все идет, разрешила своим рабам-мужчинам отправляться на все четыре стороны.

– Но учтите, – заявила она двум поварам, трем грузчикам и одному уборщику. – Обратно не приму. А если останетесь, то, кроме свободы, можете заработать и неплохие деньги. Времена меняются, а людям в эпоху перемен особенно часто хочется есть. Часто и вкусно.

В результате «Глорию» покинул только один грузчик – невеликая потеря с учетом того, что творилось вокруг.

– Еще кофе? – осведомилась Йолике Дэм и чуть обозначила улыбку. Ей хотелось показать собеседнику свое расположение, но не в слишком открытой форме. Мало ли что. Еще решит, что он сильнее настолько, что может диктовать условия, а этого допустить нельзя ни в коем случае. Даже не смотря на все сегодняшние неудачи и поражения. – Вы там у себя в Подземелье, наверное, не часто имеете возможность пить хороший кофе.

В отличие от Йолике, Рони Йор улыбнулся полной улыбкой, на секунду обнажив под короткой верхней губой некрупные белые зубы.

– Это верно, – охотно согласился он. – У нас в Подземелье вообще не так много различных возможностей. Впрочем, это все, надеюсь, в прошлом. Так что давайте. Не откажусь еще от чашечки. Тем более что мы, кажется, не все еще обсудили.

– Разве? Что же еще? – приподняла свои красивые брови над ярко-зелеными кошачьими глазами Йолике и, повернувшись к стоящей поодаль оперативнице, сказала:

– Шаинь, передай хозяйке, чтобы нам принесли еще кофе.

Оперативница кивнула, окинула Рони Йора взглядом, полным арктического презрения, развернулась на каблуках и направилась к стойке бара, расположенной в глубине зала.

– Ишь, как посмотрела, – снова улыбнулся Йолике Рони. – Я чуть к стулу не примерз.

– Ее можно понять, – ровным голосом сказала Йолике. – Вы убили сегодня многих ее подруг.

– Я? – удивился Рони. – Это вряд ли.

– Пусть не вы лично. Ваши люди.

– Война – штука жестокая.

– Не мы ее начали.

– Разве? Впрочем, предлагаю оставить эту тему для нашего руководства.

– Принимается, – согласилась начальница Службы FF. – На то оно и руководство, чтобы искать виновных.

– Готов поспорить, – Рони Йор посмотрел Йолике прямо в глаза, – что ваша Первая уже этих виновных нашла.

– Ни секунды в этом не сомневаюсь, – Йолике не отвела взгляда. Ей определенно нравился этот невысокий и крепкий, с обманчиво частой улыбкой и негромким голосом «дикий». – Виновата в первую очередь я. Но вы не беспокойтесь. Со мной ничего не случится, потому что без меня и моих оперативниц Первая обойтись не может. Пока во всяком случае.

Принесли горячий кофе.

– Отчего вы решили, что я беспокоюсь? – осведомился Рони и сделал осторожный глоток.

– Потому что я вам нравлюсь. Разве нет?

Йор поперхнулся и закашлялся.

Дэм рассмеялась тихим смехом.

– Надеюсь, вы будете присутствовать на переговорах? – осведомилась она.

– Обязательно, – кивнул Йор. – Но… как вы догадались?

– Ну, значит, очень скоро мы снова увидимся, – Йолике отставила чашку и поднялась со стула. – Я не догадалась. Я просто это увидела. И не стоит переживать по этому поводу, вы тоже мне симпатичны. Не смотря на. Опять же, надо как-то приспосабливаться к изменившимся условиям, верно? Я не прощаюсь.

И с этими словами она гордо направилась к выходу, дав знак оперативницам следовать за собой.

Рони Йор проводил долгим взглядом ее маленькую стройную фигуру, непроизвольно пригладил ладонью волосы и несколькими глотками допил кофе. Кажется, от этой встречи он получил больше, чем рассчитывал. Пора было связываться с Хрофтом Шейдом.

Первая и последняя в истории война с применением ядерного оружия, которую сто пятьдесят лет назад начали мужчины, а закончили женщины, не смогла уничтожить все живое на Земле в целом и человечество в частности. Жизнь оказалась гораздо крепче и выносливей, чем это казалось ядерной смерти. Да, сотни видов флоры и фауны исчезли. Но остальные довольно быстро восстановили потери. Впрочем, и у тех, исчезнувших, еще оставались шансы быть восстановленными. Тем же самым человечеством. Но вот чего было восстановить нельзя – это информацию.

За время войны погибли миллиарды людей и были разрушены до основания тысячи городов. Однако людей можно нарожать заново, а города отстроить. Но как вернуть сгоревшую рукопись, картину или пленку? Откуда взять исчезнувший в электромагнитной буре компьютерный файл и все его копии?

Разумеется, информация пропала не вся. Для этого, действительно, человечеству надо было погибнуть. Больше всего досталось архивам, расположенным в крупных городах, по которым, разумеется, и были нанесены первые и основные ядерные удары. А вот научные центры, находящиеся зачастую за чертой мегаполисов, пострадали гораздо меньше. Таким образом, женщины, сумевшие прекратить бойню и отнявшие власть у мужчин, довольно быстро сумели восстановить довоенный технический и научный потенциал, но вот потенциал, так сказать, культурно-исторический им восстановить не удалось. Да они, честно сказать, не особо к этому стремились. Зачем связывать оборванную нить между двумя совершенно разными временами – кровавой тысячелетней эпохой власти мужчин и совершенно новой и прекрасной эрой владычества женщин? Ни к чему это. Мужчины сами сделали все для того, чтобы уничтожить свою культуру. Что ж, они, женщины не будут лить слезы по этому поводу и начнут строить культуру свою.

Впрочем, какая-то часть книг, произведений искусства, документов и компьютерных файлов, разумеется, уцелела. И этого вполне хватило, чтобы заново написать учебники истории и смонтировать хроникальные видеоматериалы – такие, какие были нужны новому матриархату для доказательства его, матриархата, исторической неизбежности.

Джу Баст шла в толпе таких же, как она, беженок из города и вспоминала один из таких фильмов, рассказывающий о Второй мировой войне, начатой мужчинами в середине двадцатого века. Среди прочего там были кадры, удивительно напоминающие то, что она наблюдала сейчас своими глазами.

Нескончаемая толпа испуганных, растерянных людей на пыльной дороге, и дым пожаров за их спинами.

Очень похоже. С той лишь разницей, что в этой толпе было очень мало детей, и совсем не попадались мужчины.

Впрочем, за те несколько часов, что она находилась в пути, шок от происшедшего и увиденного большей частью прошел, и к художнице постепенно возвращалась способность относительно связно мыслить.

На ферму к Миу идти нет резона, потому что самой фермы уже нет. Значит, и Миу там наверняка нет. Оставаться в городе тоже было нельзя, потому что, очень возможно, он уже захвачен «дикими» и сейчас там творится такое, что лучше об этом не думать. Скоро ночь. Хорошо бы добраться до того городка, который она совсем недавно проезжала, возвращаясь от Миу. Там, наверное, можно будет найти хотя бы временное пристанище, а уж потом решать, что делать дальше. Конечно, городок, скорее всего, будет переполнен беженками, но там, вероятно, будет и часть армии, и Службы FF, а, значит, есть надежда хоть на какой-то порядок. В любом случае одной оставаться в этом хаосе нельзя – слишком это опасно. Кажется, совсем скоро должен быть и поворот…

Одиноко идущую в косых лучах заходящего солнца по направлению к городу женскую фигуру она заметила как раз на нужном перекрестке. Это было не сложно. Большая часть беженок сворачивала здесь налево – не у одной Джу появились правильные мысли насчет временного пристанища – и основная дорога, ведущая дальше на север, была почти свободна от людей и машин и хорошо просматривалась.

Как странно, все из города, а она в город… Наверное, очень надо. Не иначе, кто-то очень близкий там остался. Кого нужно забрать или защитить. Смелая, однако, сестра-гражданка. Я, наверное, не решилась бы в подобной ситуации. Ну, разве что речь бы шла… Великая Матерь! Да ведь это Миу и есть!

Джу ахнула и побежала навстречу подруге.

* * *

Чужой корабль медленно шел над горами.

Тепси не хотела увеличивать скорость. Когда надо, она умела быть осторожной, а в теперешней ситуации осторожной следовало быть втройне. И не только потому, что Тепси не освоилась, как следует, с управлением этой инопланетной махины (даже принцип ее движения был совершенно пока непонятен их смешанному женско-мужскому отряду). Главная проблема заключалась в элементарной навигации. Пока на западе остывал закат, можно было придерживаться более-менее верного направления на юго-восток, но, когда окончательно стемнело, стало ясно, что ночью они до города не долетят. Затянутое облачной дымкой небо, не позволяло определиться по звездам, а на земле внизу не было видно ни единого огонька.

– Так дальше нельзя, – Тепси обернулась к Касе. – Ни хрена не видно. Я даже не знаю точно, какая у нас скорость и высота.

– Как думаешь, – обратилась Кася к Бесу Тьюби, – может быть, действительно, сядем и подождем до утра?

– Я не против, – ответил командир пластунов. – Только как мы сядем? На ощупь? Не забывайте, что под нами горы, а не равнина.

– Об этом не беспокойся, – сказала Тепси. – Сядем. Я уже знаю, как включается прожектор. Сброшу почти до нуля скорость и потихоньку вниз. Найдем, где сесть.

– Тогда давай, – решилась Кася. – Только крайне аккуратно, ладно?

Они опустились на довольно ровную площадку, расположенную, как им показалось, в горной седловине. Тепси посадила корабль так медленно и осторожно, что никто почти и не почувствовал толчка, означающего, что они снова на земле.

– Приехали, – Тепси небрежным движением руки, как будто делала это тысячу раз, выключила двигатель.

– Отлично, – констатировал Бес. – Ты лучший пилот из всех, кого я знаю.

– Ты просто немногих знаешь, – сказала Кася. – Хотя Тепси на самом деле отличный пилот.

– И что мы будем делать? – осведомилась Марта Нета. – Выйдем осмотреться или спать ляжем?

– Осмотреться никогда не помешает, – ответила Кася. – Только кто-то должен остаться на корабле.

– Тепси и Рэй, – решил Бес Тьюби. – Но и нам лучше далеко не отходить. И держаться всем вместе. В горах и днем опасно, а уж ночью – тем более.

Кася Галли, Бес Тьюби, Марта Нета, Фат Нигга, Барса Карта и Тирен Лан спустились на землю по автоматически выдвинувшемуся пандусу и остановились.

Вокруг было темно и тихо.

Лучи фонарей выхватывали из ночного мрака камни и растущие кое-где по окрестным склонам невысокие кривоватые деревца.

– Мы высоко, – сообщил Тьюби. – Деревьев, видите, почти нет.

– И холодно, – добавила Тирен Лан.

– В горах ночью всегда холодно, – сказал Нигга. – И чем выше, тем холоднее. Мне кажется, что я узнаю это место.

– Мне тоже так кажется, – откликнулся Бес. – Двуглавая?

– Похоже, командир. Хотя можем и ошибиться. Ночь все-таки. Но, судя по размерам седловины… – Фат поводил лучом фонаря из стороны в сторону. – Да и еще по кое-каким приметам…

– Это название горы? – осведомилась Кася.

– Да, – кивнул Бес. – Довольно высокая гора к западу от нашей основной базы. Приметная. Если это она, то отсюда совсем недалеко до остатков дороги, которая когда-то пересекала весь горный массив.

– Старая дорога, которая потом переходит в нашу трассу к западу от города? – спросила Барса Карта.

– Та самая. Если это Двуглавая, то утром мы легко определимся и… – Бес неожиданно замолчал и выключил фонарь.

– Что… – начала было Кася.

– Тихо, – перебил командир пластунов. – Кажется, я что-то слышал. И погасите-ка свет на минуту.

Приказание Тьюби было немедленно исполнено.

Все замерли, прислушиваясь, и уже через несколько секунд и Кася, и остальные уловили где-то впереди едва различимый ухом стон.

Глава вторая

Чтобы добраться до жилища Арт Жеса, Румту потребовалось около суток. Совсем немного, если учесть, что от города мутантов до старой заброшенной усадьбы, где жил охотник, было без малого восемьдесят километров.

Как только Румт оставил людей, он перебрался на дальний конец острова и перед тем, как воспользоваться рекой, успел заметить, что отряду Каси и Беса удалось поднять бронекар в воздух и скрыться.

Значит, хотя бы на время люди избежали опасности, подумал мут. Хотя неизвестно, удастся ли им остаться в живых. Их машина серьезно повреждена, о чем они, кажется, и сами пока не знают, и все будет зависеть от того, насколько далеко от города она в таком состоянии может их перенести. Лучше бы, конечно, подальше. Впрочем, здесь от меня уже ничего не зависит. Значит, будем делать то, что должно и не беспокоиться о том, на что повлиять не в силах. Как и всегда. Ну, или почти всегда.

Дождавшись, когда муты, обескураженные тем, что добыча ускользнула, покинули мост и набережную и снова растворились среди ночных развалин, Румт достал из кустов заранее припрятанный там водонепроницаемый рюкзак, надел его на спину, бесшумно вошел в темную воду и нырнул.

Он мог без особого труда оставаться под водой около двадцати минут, и ему потребовалось лишь два раза вынырнуть для смены воздуха в легких, чтобы миновать опасные районы, где его могли бы заметить. Еще несколько месяцев назад он мог здесь ходить в любое время и делать, что хотел. Но последнее время муты, враждебные людям, уж слишком косо начали поглядывать на тех своих сородичей, которые не разделяли их взглядов и устремлений. А Румт именно к таким, не разделяющим, и относился.

Румт выбрался из воды на крутой правый берег, когда город остался позади. Огляделся, прислушался, никого вокруг не обнаружил и быстро вскарабкался наверх. Здесь он опять некоторое время тихо полежал в траве, пытаясь учуять хоть малейшую опасность и, убедившись, что путь свободен, поднялся и зашагал на юго-запад.

Усадьба Арт Жеса располагалась на опушке леса. Когда-то он, вероятно, сливался с громадным, занимающим сотни квадратных километров лесным массивом, который начинался дальше к западу. Но теперь это был отдельно растущий лес, в котором охотник и убежденный индивидуалист Арт Жес чувствовал себя полным хозяином. Радиационный фон здесь был гораздо ниже, чем в городе и на равнинах к востоку, поэтому и лес, и населяющая его живность, были почти нормальными. С точки зрения человека, а не мутанта, разумеется. Нет, попадались и здесь сильно мутировавшие виды растений и животных. Но не в такой степени и не в таких количествах, как на необозримых, до сих пор зараженных радиацией пространствах, к северу и востоку от города мутов. Получалось, что лес Арт Жеса рос на незримой границе, фронтире между двумя мирами. Миром прежним, насчитывающим десятки, а, возможно, и сотни тысяч лет. И миром новым, родившимся сто пятьдесят лет назад после ядерной мировой войны и успевшим за этот микроскопический промежуток времени развиться и набраться грозных, непонятных и большей частью неизвестных человеку сил.

Почти сутки непрерывного движения без сна и еды не слишком утомили Румта, – его организм был способен переносить и не такие нагрузки. Но все же он с удовольствием бы отдохнул и поел в обществе старого приятеля, и поэтому улыбка тронула лицо мута, когда он с ближайшего холма разглядел в одном из окошек усадьбы неяркий свет.

Три, больше похожих на мифические чудовища, нежели на собак, пса, денно и нощно охраняющие жилище хозяина от непрошеных гостей, узнали Румта еще издали и лишь одобрительно рыкнули в качестве приветствия, пропуская его к крыльцу.

Он только собрался постучать, как дверь открылась, и за ней из полумрака прихожей выступил Арт Жес собственной персоной.

В правой руке охотник небрежно держал многозарядный карабин, ствол которого был направлен точно в живот посетителя, а левой – старинную масляную лампу, бросающую теплый свет на худое, исчерченное ранними морщинами, лицо хозяина.

– Это ты, – констатировал он и отступил назад и в сторону. – Так я и думал. Другого бы мои собачки уже уложили. Или скушали. Но осторожность никогда не помешает. Заходи.

– Здравствуй, Арт, – улыбнулся Румт.

– Да что мне сделается, – привычной фразой ответил хозяин. – Впрочем, и ты здравствуй. А то мало ли что. Времена что-то нынче пошли неспокойные.

Мут прошел за Арт Жесом в гостиную на первом этаже и огляделся. Неяркого света лампы и сверхчувствительного зрения Румта вполне хватило, чтобы заметить, что в комнате, практически, ничего не изменилось с тех пор, как он был здесь последний раз около трех месяцев назад. Тот же основательный дубовый стол, те же стулья и пара кресел, низкая и широкая тахта, застеленная оленьей шкурой, камин и чудовищных размеров оскаленная голова вепря над ним.

– Садись и отдыхай, – приказал Арт и поставил карабин в угол, а лампу на стол. – Я уже поужинал, но ты ведь, думаю, жрать хочешь?

– Предложишь – не откажусь, – улыбнулся Румт, снял рюкзак и покосился на кресло. – Но для начала хотел бы умыться. Сутки в дороге. Да, я тебе патроны принес, как ты и просил.

– Что, шел, не останавливаясь? – удивился хозяин. – Интересно. Значит, следует ожидать новостей. Ладно, это потом. За патроны спасибо, а бочка с водой на заднем дворе, ты знаешь. Там же найдешь мыло и полотенце. Давай, мойся, а я пока на стол что-нибудь соберу.

Когда Румт вернулся в дом, на столе уже стояли два канделябра по четыре зажженных свечи в каждом, глубокая тарелка с холодным вареным мясом, соль, нарезанный лук, хлеб, объемистая бутыль с прозрачной жидкостью и две алюминиевые кружки.

– Ух ты! – сглотнул невольно набежавшую слюну Румт.

– Чем богаты, – усмехнулся хозяин и разлил по первой.

Спиртное Румт обычно не употреблял, совершенно не испытывая в нем потребности. Но от угощения Арта, когда бывал у него в гостях, не отказывался. И не потому, что боялся обидеть – охотнику было совершенно все равно, пьет с ним мут или нет. Просто в этом доме и этот именно самогон, собственноручно и любовно приготовленный Арт Жесом, оказывал на Румта особо благотворное и ни с чем не сравнимое действие. Нет, он не пьянел никогда подобно людям, но мир вокруг приобретал все же иные краски, а надежды и оптимизма в душе изрядно прибавлялось. И это, вероятно, было главным. Потому что за сто четыре года своей жизни Румт изрядно подрастерял и то, и другое. При этом он ясно понимал, что если не умрет случайной или насильственной смертью, то жить ему еще лет двести, а может быть, и гораздо больше.

И как, прикажете, преодолеть эту бездну времени без вышеупомянутых качеств? Вот именно. Очень трудно. Даже, практически, невозможно. Значит, качества эти надо всемерно в своей душе взращивать, холить и лелеять всеми доступными способами. И одним из таких способов – причем очень действенных! – как раз и является…

– Эй! – чуть насмешливый голос Арта вернул мута к действительности. – Очнись, приятель! Не время мечтать – время выпить. А уж потом мечтать.

– Да, ты прав, – Румт поймал себя на том, что снова непроизвольно улыбается. – Давай выпьем. За встречу. Я по тебе соскучился.

– Хм. Спасибо. Я тоже иногда о тебе вспоминал.

Они чокнулись кружками.

Румт, зажмурившись, вылил в себя обжигающую глотку и пищевод жидкость и потянулся за мясом и луком.

Арт Жес дал гостю время закусить и немедленно разлил по второй.

– Теперь давай за твой дом, – сказал Румт. – Я его люблю. Это вообще единственный дом, который я люблю.

– И для меня это единственный дом, – легко согласился охотник. – Другого и не надо. Давай. Пусть стоит и не падает.

После третьей, которую, не мудрствуя, выпили за здоровье присутствующих, тарелка с мясом опустела, и Румт сыто отвалился на спинку стула.

– Все, – сообщил он. – Больше не могу. Спасибо.

– А у меня больше и нет, – сказал охотник без тени усмешки. – Вернее, есть, но уж больно в погреб лезть неохота. Ну что, может еще по одной? – он кивнул на бутыль.

– Ты же меня знаешь – ответил Румт. – Мне этого вполне достаточно, чтобы стало хорошо, а лучше уже все равно не будет. Давай сам, если хочешь.

– Нет, – отрицательно мотнул головой Арт. – Сегодня у меня не питейный вечер. Сам не хочу. Чайку, вот, с удовольствием. Как ты насчет чайку?

– Радостно, – кивнул Румт. – А то меня от твоего угощения что-то в сон потянуло.

– Так спи, – предложил хозяин. – Кто мешает?

– Не время спать, – подмигнул Румт. – Время рассказывать. А уж потом спать.

– Понял, – хмыкнул Арт. – Тогда со стола убери, пока я чай сварганю. Чтобы тебя не так в сон тянуло.

– Чай настоящий, – похвастался он через пять минут, разливая по кружкам горячий настой. – Выменял у «диких» по случаю две недели назад. Полкило за две оленьих шкуры. Недорого. С учетом того, что они все равно украли его у сестер-гражданок.

– Или в схроне каком-нибудь нашли, – вставил Румт.

– Нет, – возразил охотник. – У чая из схронов другой совсем аромат. Хуже. Герметичность герметичностью, а сто пятьдесят лет – не шутка. Тут никакой продукт не устоит, потеряет вкусовые качества. Ну, если не считать хорошо закупоренного коньяка, разумеется.

– Ты говоришь, что виделся с «дикими» две недели назад? – спросил Румт.

– Да.

– С пещерными или лесными?

– С пещерными, конечно. Зачем лесным оленьи шкуры? Там своих оленей – стреляй не хочу. Да и чай они не пьют. Дикари – одно слово.

– Действительно, – почесал лоб Румт. – Что-то я после обильного ужина резко поглупел.

– Ерунда, просто расслабился, – утешил гостя Арт.

– Погоди, – поднял на него свои темные глаза мут. – Они что, сюда к тебе приходили?

– Еще чего, – фыркнул хозяин. – Это я в горах охотился. У меня ж там заимка есть. Забыл?

– Нет, я точно плохо соображаю, – пожаловался Румт и сделал несколько глотков из кружки. – А между тем разговор у меня к тебе серьезный. И как раз по поводу «диких», сестер-гражданок и мутов.

– Тогда давай спать, – решил Арт. – Потому что серьезные разговоры лучше на свежую голову разговаривать. Если ты не торопишься, конечно. Я-то совершенно точно не тороплюсь. Может твой разговор до утра потерпеть?

– Может, – подумав, согласился Румт. – До утра может. Но не дольше.

– А дольше и не нужно. Я, конечно, пофигист известный, но мне тоже интересно. Заинтриговал ты прямо меня.

– Чем же это? – удивился Румт. – Я же ничего по сути не сказал.

– Так тебе для этого и говорить было не надо. Достаточно, что такой человек, как ты, ради одного разговора сутки без остановки шагал ко мне от самого города. Ты ведь от города шел?

– От города, – подтвердил мут. – Только я не человек. Я мутант.

– А мне по фигу, – сказал Арт. – Все, давай спать. Вон тахта, ложись. Я рано встаю.

– Спокойной ночи.

– Куда она денется. Только свечи и лампу погасить не забудь.

С этими словами Арт Жес поднялся, взял один канделябр и вышел из комнаты.

Румт некоторое время прислушивался, как поскрипывают ступеньки лестницы под ногами охотника (усадьба была двухэтажной, и спальня хозяина располагалась как раз на втором этаже), затем задул свечи, прикрутил фитиль лампы, улегся на тахту и через полминуты уже спал крепким сном.

Он проснулся, как будто вынырнул из воды. Сразу открыл глаза и сел, оглядываясь. В комнату сквозь окно проникал робкий свет раннего утра. Солнце еще не взошло.

Половина пятого, определил по своим внутренним безошибочным часам Румт. Часа полтора-два вполне бы еще мог поспать. Ну, и что меня разбудило?

Он прислушался. И в доме, и снаружи было тихо. То есть совершенно.

Стоп. Румт спустил ноги на пол, встал, прошел к окну, распахнул двойные рамы и выглянул наружу.

Так и есть. Птицы. Куда, спрашивается, девались лесные птицы, которым давно пора проснуться и петь свои утренние песни? Чего-то испугались? Но в случае опасности подали бы голос собаки Арт Жеса, а они молчат тоже.

Румт прикрыл глаза и прислушался к своим ощущениям. Обычно он и сам мог учуять опасность издали не хуже, а то и гораздо лучше любой птицы или собаки, но сейчас не чувствовал ничего. Или… Да, кажется что-то есть. На востоке. Очень далеко, почти на пределе восприятия. Но, если, например, взобраться на соседний холм…

Румт налил в кружку холодного чая, выпил, обулся, захватил с полки в прихожей бинокль Арта и вышел на крыльцо.

Восток уже вовсю пылал всеми красками восхода, и с минуты на минуту должно было подняться солнце.

Румт огляделся. Странно, но собак он нигде не увидел. Спят еще, что ли? Он легко сбежал с крыльца, вышел за ворота и направился к возвышенности, расположенной в полукилометре к югу от усадьбы. Этот холм был первым в северных предгорьях хребта, за которым простирались цивилизованные территории под властью сестер-гражданок.

На холм Румт поднялся одновременно с солнцем.

Когда он остановился на вершине и обратил свой взор к востоку, светило только-только выползло полностью из-за края горизонта и теперь, в утренней дымке, сияло на краю неба, словно новенькая медная монета.

Здесь же, на вершине холма, мут обнаружил и всех трех собак Арт Жеса. Жуткие псины стояли в ряд и, не отрываясь, смотрели на восток. При появлении Румта они даже не повернули лобастых голов, и только одновременно качнули из стороны в сторону хвостами, как бы говоря: «С добрым утром, конечно, и все такое, но мы очень заняты, извини».

Не теряя зря времени, Румт поднес бинокль к глазам и отрегулировал резкость.

Вначале он не заметил ничего странного или необычного. Та же, местами холмистая, с разбросанными там и сям рощицами и отдельными деревьями равнина, тот же горный хребет, тянущийся почти точно с востока на запад или с запада на восток – кому как нравится…

Стоп, а это что?

У самого горизонта, на пределе видимости, происходило какое-то движение. Казалось, что шевелится сама земля, и это шевеление медленно, едва заметно, распространялось с севера на юг, к горам. И в ту же секунду, когда Румт догадался, что это такое, встающее на востоке солнце закрыла черная низкая туча.

Птицы!

Тысячи, нет сотни тысяч ворон (других птиц в той стороне, как совершенно точно знал мут, и не водилось), сбившись в невероятных размеров стаю, тоже направлялись к горам. Как и крысы с дикими собаками, стремящиеся по земле в том же направлении.

Румт опустил бинокль и обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть темно-русую шевелюру взбирающегося на холм Арт Жеса.

– Вот ты где, – произнес вместо приветствия охотник. – О, и собачки с тобой. А я проснулся, гляжу – никого. И бинокля нет. Что тут у вас?

Собаки, увидев хозяина, интенсивно замахали лохматыми хвостами из стороны в сторону, показывая, что они тут, на страже, и очень рады встрече.

– Сам посмотри, – Румт протянул бинокль.

– Да я и так вижу, – Арт приложил ладонь козырьком ко лбу и посмотрел на солнце. – Вороны? Хорошенькая стая. Здоровенная. Прямо туча. Пожалуй, такой я раньше не встречал. К горам летят. Зачем, спрашивается?

– А по низу идут собаки и, думаю, крысы, – сообщил Румт. – Туда же, к горам.

– Дай-ка, – охотник взял бинокль, приник к окулярам и некоторое время молча оглядывал горизонт на востоке.

– Н-да, – озадаченно промолвил он. – Просто великое переселение зверей и птиц какое-то. Что им там делать? В горах жрать нечего.

– Если не считать людей, – тихо произнес Румт. – И в горах, и за горами.

– Что ты сказал? – Арт удивленно воззрился на мута. – С каких это пор животные-мутанты суются к людям? Никогда такого не было на моей памяти. Может быть, на твоей? Ты же у нас долгожитель.

– И на моей не было, – покачал головой Румт. – Но обстоятельства изменились. И, я думаю, совсем не в лучшую для людей сторону. Как «диких», так и сестер-гражданок.

– Так ты из-за этого ко мне пришел? – догадался охотник.

– Да, – сказал мут. – Из-за этого. Нам нужно решить, что теперь делать.

– Нам? – удивился Арт. – Не знаю, как ты, а я собираюсь делать то же самое, что и всегда.

– Боюсь, теперь не получится, – вздохнул Румт. – Ни у тебя, ни у меня.

– Даже так?

– Увы.

– Плохие новости.

– Да.

– Ладно, тогда пошли в дом, и ты мне все расскажешь. За завтраком. Терпеть не могу слушать плохие новости натощак.

Глава третья

Машина Хрофт Шейда – конфискованный джип с приводом на все колеса в сопровождении пяти автомобилей охраны (до недавнего времени они принадлежали полиции города, а теперь перешли в собственность победителей) въехала на площадь перед рестораном «Глория» и остановилась.

– Я их не вижу, – сказал Хрофт Шейд. – Опаздывают?

– Не думаю, что специально, – успокоил его Рони Йор. – Для полной согласованности нужно долго тренироваться, а на это у нас не было ни времени, ни, честно сказать, желания. Кстати, а вот и они.

Четыре бронекара Службы FF появились на площади с запада и остановились напротив машин повстанцев. Лучи фар с обеих сторон уперлись друг в друга и замерли в настороженном ожидании.

– Убери свет, – приказал Хрофт Шейд водителю.

– Так они же…! – возмущенно начал было тот.

– Убери.

Водитель с явной неохотой подчинился, и противоположная сторона тоже немедленно притушила фары.

– Политика, – назидательно произнес Хрофт Шейд, – это искусство компромисса.

– А разве не искусство возможного? – удивился Рони Йор.

– Какая разница? Суть одна и та же. Главное – знать, когда воевать, а когда улыбаться и уступать в мелочах. Чтобы выиграть в главном.

– А ты знаешь? – не удержался от ненужного, в общем-то, вопроса Йор.

– Я стараюсь узнать. – после секундной паузы ответил Шейд. – Прямо по ходу дела. Иначе нам не выжить. И тебе советую заняться тем же самым. Пошли.

– А я что делаю? – Рони открыл дверцу и выбрался из машины одновременно с Хрофтом. – Между прочим, начальница Службы FF города, эта Йолике Дэм, как оказалось, очень даже ничего. Хоть и не молоденькая девочка уже, конечно.

– Ты у нас тоже не мальчик, – Хрофт обернулся и подмигнул.

– А причем здесь я?

– Как это – причем? Йолике – правая рука Первой, насколько мне известно. А ты – мой главный заместитель. Так что тебе с ней сам бог велел… это… контактировать. По всем, так сказать, позициям.

– Если так рассуждать… – начал Рони, но высказать до конца мысль не успел – дверца одного из бронекаров отъехала в сторону, и оттуда появилась сначала Йолике Дэм с двумя вооруженными оперативницами, а затем и Первая собственной персоной.

К приходу дорогих гостей Кора Инш подготовилась со всей тщательностью, на которую была способна.

Основной зал ресторана блистал чистотой, на столах красовались новые скатерти и живые цветы в вазочках (пришлось нанести визит на богатые клумбы шикарного особняка неподалеку, еще днем покинутого хозяйкой), а для переговоров был приготовлен отдельный, самый большой и дорогой кабинет.

– У нас переговоры или банкет? – обратилась Первая к Йолике, оглядев, уставленный разнообразными блюдами стол.

Йолике молча улыбнулась.

– Прошу меня извинить, – чуть поклонилась Кора. – Я всего лишь хозяйка этого ресторана и ничего не понимаю в политике. Но мне кажется, что день сегодня был очень трудный для всех, и хорошо и вкусно поесть в таких случаях еще никогда и никому не мешало. Ну и немножко выпить, конечно, – добавила она, подумав.

– А что, – сказал Хрофт Шейд, – по-моему, наша хозяйка права. Не знаю, как у вас, а у меня за день во рту не было ни крошки. Поедим, глядишь, и станем добрее друг к другу.

– Да мы уж и так добрые – ехать дальше некуда, – пробормотала Первая. – Впрочем, ладно, я согласна. Но тогда, – она обратилась к хозяйке, – потрудитесь накормить и наших людей. Как женщин, так и… мужчин. Там, в большом зале. Я заплачу.

– Мы заплатим, – возразил Хрофт Шейд. – И не деньгами, а золотом. Это будет надежнее.

– Почему вы так считаете? – Первая уселась за стол, и остальные последовали ее примеру.

– Все просто, – ответил Шейд. – Началась война. А во время войны бумажные деньги обесцениваются. Так меня, во всяком случае, учили. Кстати, меня зовут Хрофт Шейд. На сегодняшний день я – лидер мужчин Подземелья. А это мой главный помощник и первый заместитель Рони Йор.

– Надо же, – удивилась Первая, – вас неплохо учили, оказывается. Что ж, это радует. Меня зовут Кана Окс, я – Первая этого города и окрестностей. До гор на севере, леса на западе и на тысячу с лишним километров к югу и востоку. Рядом со мной начальница Службы FF города Йолике Дэм. Прошу, если не любить, то хотя бы жаловать.

– Отчего же, – усмехнулся Хрофт Шейд. – Мы вполне способны на любовь.

– Разве? – приподняла брови Первая. – По тем событиям, которые произошли сегодня, этого не скажешь.

– Послушайте, Кана, – вздохнул Хрофт, – вам не кажется, что, если мы начнем переговоры с взаимных обвинений, то вряд ли придем к приемлемому соглашению?

– Вероятно, – согласилась Первая и улыбнулась, от чего ее лицо неожиданно помолодело. – Но очень трудно удержаться. Сестра, – обратилась она к официантке, молча ожидавшей у дверей. – Налейте нам, пожалуйста, вина и ступайте себе. Разговоры, которые здесь будут вестись, предназначены не для ваших ушей.

– Итак, – продолжила она, когда все выпили за взаимопонимание (тост предложил Хрофт Шейд) и приступили к еде. – На чем мы остановились?

– На том, что идет война, – дипломатично напомнила Йолике. – А во время войны бумажные деньги обесцениваются.

– Да, – кивнула Первая. – И не только деньги, к сожалению. Человеческая жизнь тоже. Но попробуем быть конструктивными. Что вы предлагаете в сложившейся ситуации? – обратилась она одновременно к обоим мужчинам. – Ведь у вас, как мне кажется, наверняка должен был быть план дальнейших действий, после того, как вы захватите город. Его вы захватили. Что дальше? С учетом того, что мою армию вы хоть и потрепали изрядно, но отнюдь не уничтожили, и скоро она будет здесь.

– Разумеется, такой план у нас есть, – подтвердил Хрофт Шейд, подцепив на вилку кусок ветчины и отправляя его в рот. – М-м… неплохо. Он не такой детальный, каким был план атаки на город, но все же, на мой взгляд, достаточно разумный и, что самое главное, выполнимый. Что же касается вашей армии, то, извините, она не может являться весомым аргументом в наших переговорах.

– Отчего же? – прищурилась Кана Окс.

– Оттого, что она разбита и деморализована.

– Всего лишь небольшие потери. И не деморализована, а, скорее, слегка обескуражена и очень разъярена.

Хрофт Шейд рассмеялся.

– С вами интересно иметь дело, – сообщил он. – Я рад, что мы познакомились.

– Спасибо, – наклонила голову Первая. – Так что там насчет плана?

– Рони, – обратился к Йору Хрофт Шейд. – Изложи, пожалуйста. У тебя подобные вещи лучше получаются.

Они обнялись и с минуту стояли на обочине дороги, не в силах прийти в себя от столь невероятной встречи. Наконец, Миу слегка отстранилась и с улыбкой поглядела в полные слез глаза подруги.

– Перестань, – она вытащила из заднего кармана грязноватый носовой платок и протянула его Джу. – На, вытри щеки. Все уже хорошо. Великая Матерь любит нас. А иначе как бы нам удалось встретиться в нынешнем бедламе? Главное, что ты жива, и я страшно этому рада!

– Спасибо, – Джу с сомнением посмотрела на платок и, подумав, достала из своего кармана пакетик мягких бумажных салфеток. – Это от неожиданности, – пояснила она, вытирая салфеткой глаза и нос. – Я почти и не надеялась тебя найти. В новостях передали, что твоя ферма взорвана «дикими», вот я и… Ох, как же это здорово, что ты жива! Погоди, а что с рукой? Она же вся в крови у тебя!

– Не в крови, а в бинтах, – засмеялась Миу. – Правда, в бинтах окровавленных и грязных, не спорю. Пустяки, не обращай внимания. Всего-навсего сильный порез, и он уже заживает. Расскажи лучше, что там в городе и куда ты направлялась? А то я вообще ничего не знаю, кроме того, что началась самая настоящая война с «дикими».

– Я… – теперь, когда она встретила Миу, Джу и сама уже не могла как следует понять, куда и зачем она шла из охваченного огнем и насилием города. – Я просто бежала. Как и все, кого ты видишь на этой дороге. «Дикие» захватили город. Паника, стрельба, пожары… Они поднялись из Трещины на самодельных воздушных шарах, представляешь? Тысячи вооруженных «диких»! Все, кто мог, бросились вон из города, моя машина застряла в жуткой пробке, и пришлось идти пешком. Тут, неподалеку, есть городок, знаешь? Все туда идут, и я вместе со всеми. Там, наверное, можно переночевать, и вообще…

– И вообще, не так страшно, когда все вместе, да? – участливо спросила Миу и снова обняла художницу. – Ничего. Теперь, когда мы нашли друг дружку, все опять будет хорошо. Честно говоря, я тоже шла в этот городок. Это единственное место, думала я, где можно нанять машину, чтобы съездить за тобой.

– Ты хотела ехать за мной в город? – глаза Джу изумленно распахнулись. – Сумасшедшая!

– Ну, теперь-то никуда уже ехать не надо, верно? – Миу засмеялась и поправила на плече автомат. – Идем. Скоро ночь и желательно все-таки в городок нам сегодня попасть. Там хоть и будет нынче тесно, как семечкам в созревшем подсолнухе, но все же ты права – это лучше, чем ночевать в поле.

Когда они вошли в городок, уже наступила ночь. Впрочем, электрического света на улицах вполне хватало, чтобы разобраться в окружающей обстановке.

А вот чего явно не хватало, так это мест для ночлега.

Обе гостиницы, административные здания и даже офисы частных фирм были уже забиты беженками под завязку. Можно было, конечно, попытаться устроиться на частную квартиру, но, судя по тем разговорам, которые они невольно слышали на переполненных растерянными женщинами улицах, шансов на это тоже практически не оставалось.

– Надо идти в городской лесопарк, – решила, в конце концов, Миу. – Я знаю, где он. Там хотя бы травка мягкая. Опять же и мы никому мешать не будем, и нам никто.

– Да хоть на любой пустырь, – вздохнула Джу. – А то у меня скоро ноги отвалятся. Предупреждаю – это не метафора.

Парк оказался, действительно, вполне удобным местом для ночлега. Правда, все лавочки-скамеечки тоже оказались заняты, но здесь, по крайней мере, работали общественные туалеты и было довольно относительно чистой воды в трех фонтанах и одном ручье, когда-то умело и красиво превращенном в каскад маленьких искусственных водопадов.

Костер подруги разводить не стали. Расположились под вековой липой, наскоро поужинали тем, что нашлось у Джу в рюкзаке, запили еду водой из фонтана, постелили на траву еловые ветви, которые нарезала и принесла Миу, и легли спать.

Миу Акх, привычная к жизни на свежем воздухе, уснула крепко и сразу, положив голову ни сгиб локтя. Художница же погрузилась в некий зыбкий полусон-полуявь, где смутные и тревожные образы прошедшего дня мешались с желтоватым светом парковых фонарей и темными ночными силуэтами кустов и деревьев. Наконец, явь стала уступать, и Джу, уж было, совсем погрузилась в сон, как тут в ее затуманенный мозг настойчиво проник шум шагов и негромкие, но твердые и ясные голоса.

– Не парк, а лежбище какое-то…

– И не говори. Ступить некуда.

– Чего ты хочешь, беженки. Куда им было еще деваться?

– Оставались бы в городе.

– В городе…Молчи уж лучше. А мы сумели защитить тот город?

– Ну, знаешь!

– Отставить.

– А чего она…

– Я сказала – отставить.

– Есть…

– О, девочки, смотрите, кажется здесь, под липой, посвободнее!

– Точно. Всего только двое. Нам места хватит.

Джу открыла глаза, села и ее тут же ослепил яркий луч фонаря.

– С ума сошли? – осведомилась художница, прикрываясь ладонью. – Уберите немедленно!

– Извините, – произнес отрывистый женский голос, и луч исчез. – Это рефлекторно. Просто мы искали удобное место для ночлега.

– Я вас почти не вижу – сказала Джу. – Ваш фонарь меня совсем ослепил.

– Да, – согласился тот же голос. – Фонари у нас хорошие. Ничего, скоро пройдет. Значит, вы не против, если мы устроимся рядом? Впрочем, это не имеет значения, потому что мы все равно устроимся.

Джу рассмеялась.

– Забавно, – сказала она. – Может, вы все-таки подойдете ближе? А то неудобно так разговаривать.

– Охотно.

Три женские фигуры выступили из ночной тьмы и приблизились к Джу и спящей Миу.

– Располагайтесь, – предложила художница. – Места, действительно, хватит.

– Спасибо, вы очень любезны, – поблагодарила одна из женщин, обладательница уже знакомого отрывистого голоса. – Мы, пожалуй, разожжем костер. Ночь теплая, но уж больно чаю хочется. И давно. Вы хотите чаю?

Джу прислушалась к себе и неожиданно поняла, что, действительно, многое готова отдать за чашку горячего, хорошо заваренного и сладкого чая.

– Очень, – призналась она.

Через пять минут костер уже пылал, и над ним был подвешен алюминиевый котелок с водой. При свете огня Джу, наконец, удалось разглядеть нежданных соседок.

Все трое были облачены в темные, одинакового покроя, хлопчатобумажные комбинезоны и высокие армейские ботинки. Возле ствола липы были свалены в кучу их одинаковые же плоские рюкзаки, а к самому дереву прислонились три автомата. Стволами – к стволу.

«Да это же армия, – догадалась художница. – Вернее, ее остатки. Интересно бы их расспросить, о том, что сегодня произошло. Если, конечно, они пойдут на такой разговор».

– Меня зовут Джу Баст, – сообщила она. – А это моя подруга. Она умеет крепко спать в любых обстоятельствах.

– Полезное умение, – кивнула обладательница отрывистого голоса. Пламя костра швыряло причудливые блики на ее темно-русые, коротко стриженые волосы и плясало в больших, чуть навыкате, внимательных глазах. – Она, случайно, в армии не служила? Впрочем, неважно. Меня зовут Кана Кейра. Лейтенант Кана Кейра, командир танкового взвода. Со мной – экипаж моего танка. Девочки, как там вода, закипела?

– Еще минута, командир, – откликнулась одна из «девочек», подкладывая в костер хворост.

– Очень приятно, – сказала Джу. – Надо же, вы, оказывается, тезка нашей Первой? Редкий случай.

– Не такой уж и редкий, – пожала плечами лейтенант. – В нашем полку было целых три Каны. Включая меня.

– Было?

– Да. Потому что полка уже нет.

– Как это? – тихо спросила Джу.

– Очень просто. Так бывает во время войны. Был полк – и нету. Да вы не переживайте. Переформируемся и еще повоюем, не все потеряно.

– Дым, – отчетливо произнесла во сне Миу. – Дым и огонь. Дотла.

– Вот именно, – согласилась Кана и, отстегнув болтающийся у нее на спине танкистский шлем, бросила его рядом с собой на траву.

– Моя подруга – фермер, – пояснила Джу. – Сегодня утром «дикие» ее ферму уничтожили. Взорвали.

– А, знаю, – кивнула танкист. – Ловушка на ферме. Взвод разведки там полностью лег. И не только он.

– Чай готов, – сообщили от костра.

– Наливай, – сказала Кана Кейра.

– Неужели все так плохо? – Джу приняла из рук женщины-танкиста горячую кружку. – Спасибо.

– Не все, – вздохнула лейтенант. – Наша Первая как раз сейчас ведет переговоры с «дикими». Да, нас здорово потрепали. Надо признать, что «дикие» подготовились к этой войне лучше. А самое главное – им удалось нанести удар первыми. Но. Сил у них все равно гораздо меньше, чем у нас. И вооружены они неизмеримо хуже. Учитывая все это, можно с большой долей уверенности предположить, что они договорятся, и боевые действия вряд ли возобновятся. Во всяком случае, здесь, у нас.

– У нас… – повторила за Каной Джу. – А вообще на планете? У вас есть хоть какие-то новости? Я ушла из города еще утром и не знаю, что сейчас происходит в мире.

– Если судить по информационным сообщениям, – сказала Кана, – в мире начинается хаос. «Дикие» восстали почти везде. Но точной информации у меня нет. Нам не до этого было. Сначала мы дрались, потом хоронили мертвых, потом… Армия, вернее то, что от нее осталось, уже сейчас, я думаю, подошла к городу. В качестве аргумента на переговорах.

– А вы? – удивилась Джу.

– А мы сломались, – пояснила лейтенант-танкист. – От моего взвода осталась одна машина. Моя. И как раз на въезде в этот городок… Ничего серьезного, утром починимся. Но ждать нас, разумеется, никто не стал.

– Так значит, вы считаете, что в город в скором времени можно будет вернуться? – с надеждой осведомилась Джу.

– Думаю, да. Еще день, ну два. Впрочем, я человек военный, и мое дело не рассуждать, а выполнять приказы, так что… – Кана пожала плечами, как бы показывая, что не может дать никаких гарантий.

– Я понимаю, – вздохнула Джу. – Мир изменился. И, наверное, он уже не будет прежним. И придется как-то приспосабливаться. Но… Мой дом там, в городе, другого нет. И очень не хочется скитаться.

– Поживем – увидим, – Кана отставила в сторону кружку и потянулась всем телом. – Тяжкий был денек. И скоро опять утро. Давайте спать, мы очень устали.

– Да, конечно, – согласилась Джу. – Спасибо вам.

– За что? – удивилась лейтенант.

– За надежду, – ответила Джу. – Не знаю почему, но после разговора с вами, она во мне окрепла.

– А, – усмехнулась Кана. – Просто вы, как лицо гражданское, невольно видите во мне защитницу и думаете, – раз уж она, солдат, не паникует и уверена в себе, значит, все будет хорошо. Это правильно, так и должно быть. Спите, – с этими словами, танкист улеглась на траву возле догорающего костра, положила под голову шлем и закрыла глаза.

– Спокойной ночи, – тихо сказала Джу. – Спокойной нам всем ночи.

Глава четвертая

– Эт-то еще что? – пробормотала Марта Нета.

Стон повторился. Но уже тише, практически, на грани слышимости.

– Посмотрим? – вопросительно глянула на Беса Кася.

– Давай, – кивнул Тьюби. – Мне кажется, это человек.

– Рассредоточиться, – приказала Кася, – и вперед. Медленно и осторожно.

Предостережение Галли оказалось не лишним – не успели они пройти и трех десятков метров, как впереди сверкнул огонь, ударил выстрел, и Марта Нета, коротко вскрикнув, упала на землю.

Фат Нигга, вскинул автомат, и выпустил по направлению выстрела длинную злую очередь, и горное эхо дважды повторило ее грохот и визг рикошетов, – пули наткнулись на камень и ушли в ночное бесстрастное небо.

В то же мгновение Бес Тьюби, пригнувшись, молча кинулся вперед и в сторону, по дуге уходя с возможной линии огня, а Кася, Тирен и Барса, погасив фонари, бросились к Марте. Впрочем, та оказалась жива и здорова и уже изготовилась к стрельбе лежа.

– Все в порядке, – негромко сообщила она, почти одновременно плюхнувшимся рядом с ней на животы боевым подругам. – На то и комбинезон. Синяк, правда, будет. Но это мы как-нибудь переживем…

– Сюда! – крикнул из темноты Бес. – Уже все. Он здесь один и стрелять больше не будет. Идите смело. Как там Марта?!

– Жива Марта! – крикнула в ответ Марта.

– Слава богу, – вынырнувший откуда-то сбоку Фат Нигга, помог Марте подняться на ноги, – ты цела. У меня…я… в общем, испугался я за тебя. Очень.

– Это приятно, – удивилась Марта и неожиданно для себя самой поцеловала Фата в щеку. – Ты молодец, быстро прикрыл.

Лучи фонарей высветили большой, вросший в землю валун, за которым и лежал, стрелявший в них «дикий». Был он весь в крови, а его автомат висел за спиной Беса Тьюби.

– Ты его убил? – ровным тоном осведомился Фат Нигга.

– Не говори глупости, – вздохнул Бес. – Когда я его обнаружил, он уже потерял сознание. Это кто-то из наших, лицо мне знакомо. Только имя вспомнить не могу.

– Погоди-ка… – Нигга чуть наклонился, всматриваясь в измученное бледное лицо стрелка. – Точно, наш. Это Реми. Реми Чесс, трудень из мастерских Хрофт Шейда. Я его знаю. Как он здесь оказался?

– Не знаю, как он здесь оказался, – сказал Тьюби, – но знаю, что, если ему не оказать помощь, то он, скорее всего, умрет. Я его наскоро осмотрел. Он ранен и не единожды. Кто-то его перевязал, но это было несколько часов назад, и он потерял много крови.

– Здесь был бой, – заметила Барса Карта, осматривая под лучом фонаря землю вокруг. – Вон сколько гильз валяется – обоймы три, не меньше.

– Да, я заметил, – кивнул Бес. – Причем стрелял он в другую сторону. На юг. А мы по отношению к нему – на севере.

– Его нужно перенести в корабль и оказать помощь, – сказала Кася. – И вообще, хорошо бы привести в чувство. Чтобы узнать, что тут произошло. Тирен, у тебя аптечка с собой?

– Да, командир.

– Вколи ему поддержку, и посмотрите с Барсой, что можно еще сделать прямо сейчас, на месте. А мы глянем, что там дальше. Может, он не один тут такой.

– Хорошо, – Тирен сняла с пояса аптечку и вместе с Барсой присела возле раненого.

– А по-моему, все ясно, – заявила Марта Нета, морщась и потирая левое плечо, в которое ударила пуля. – С нашей сестрой армейской он и дрался – с кем еще. Войсковая-то операция где-то тут в горах и проходила, разве не так?

– Странно, что он при этом остался жив и не попал в плен, – сказала Кася. – Ладно, пошли поглядим, с кем он тут дрался.

– Может, лучше подождем до утра? – предложил Фат Нигга. – Мало ли что. Как бы опять на пулю не нарваться. Вам-то хорошо, в комбинезонах ваших непробиваемых…

– Хм, это верно, – Кася на секунду задумалась. – Тогда давайте так. Мы с Мартой и Барсой посмотрим, а вы с Бесом и Тирен несите раненого на корабль. Надо сейчас осмотреть местность. Если он вел бой, то, может статься, в кого-то попал, и срочная помощь сейчас требуется не только ему.

– Это вряд ли, – неожиданно громким голосом произнес раненый и открыл глаза.

– О-па! – воскликнула Марта. – Вот они, чудеса военно-полевой медицины. Очнулся, кр-расавец…

Бес Тьюби шагнул к раненому, присел рядом и осветил фонарем свое лицо.

– Это я, – произнес он, – Бес Тьюби, командир пластунов. Ты помнишь меня, Реми?

– Бес… – голос Реми Чесса упал до громкого шепота, – точно. Я тебя узнал. Что ты… с этими?

– Об этом потом, долго рассказывать. Но все хорошо, не беспокойся. Что здесь произошло?

– Я был в отряде Харика Су, мы оттянули на себя… часть армейских сил, увели их за собой в горы. От самой дороги – там, ниже… Нас преследовали. Гравикоптеры и пехота… У тебя есть вода? Я хочу пить. Моя кончилась еще днем.

– Ему можно? – обернулся Бес к Тирен.

– Можно, – кивнула та. – Ранений в живот нет. Грудь и бедро.

– Мы потеряли три четверти состава, – продолжил Реми, напившись. – Тяжелораненые оставались… прикрывать отход. В конце концов, пришла и моя очередь. Я залег за этим камнем, стрелял… Дальше не помню, потерял сознание. Что с остальными, Бес? И что в городе? Мы победили?

– Что с отрядом Харика, я не знаю, – сказал Тьюби. – Судя по тому, что тебя не захватили в плен, армия сестер-гражданок отступила. Видимо, они получили приказ оставить преследование и вернуться. Дело в том, что город в наших руках. Насколько мне известно, боевые действия приостановлены, и сейчас идут переговоры.

– Переговоры с сестрами-гражданками?

– Да.

– Так вот почему ты с ними…

– И поэтому тоже. Не волнуйся. Мы доставим тебя в город, и тебе окажут необходимую помощь.

– Хорошо. Бес…

– Что? Я слушаю тебя, Реми.

– Что-то мне хреново…

– Потерпи немного. Сейчас…

– Я… – раненый медленно закрыл глаза и умолк.

– Фат, – Бес поднял голову, – давай, берись аккуратно. Отнесем его в корабль.

– Мы все-таки посмотрим вокруг, – сказала Кася.

– Хорошо, – кивнул Тьюби. – Только крайне осторожно, ладно?

Силы и энтузиазм договаривающихся сторон закончились одновременно с ночью. Небо за окнами заметно посветлело, когда Первая с видимым отвращением загасила в пепельнице только что прикуренную сигарету и откинулась на спинку кресла.

– Давайте пожалеем друг друга, – предложила она, – и поспим хотя бы три-четыре часа. Не знаю, как у вас, а у меня голова совсем уже отказывается соображать.

– Честно сказать, у меня тоже, – признался Хрофт Шейд и машинально потрогал бинты на лбу. – К тому же она еще и болит.

– Немудрено, – сказала Первая. – У нас хорошие врачи. Может, стоит им показаться?

– Нет, – отказался Хрофт. – Ранение пустяковое. Просто усталость. Вы правы, надо поспать. Тем более что самые главные вопросы мы обговорили.

– Да, – кивнула Первая. – Значит, вы открываете ворота стадиона и выпускаете заложниц…

– При условии, что ваша армия и Служба FF остается за пределами города, – продолжил Хрофт Шейд.

– Приказ уже отдан, – сказала Йолике. – Они расположатся лагерям в пятнадцати-двадцати километрах к северо-западу. Там есть для этого удобное место. Но несколько моих оперативных групп в любом случае останутся здесь.

– Разумеется, – вступил в разговор Рони Йор. – Мы это обговаривали. Равно как и то, что ваша полиция или, вернее, то, что от нее осталось, снова должна приступить к своим обязанностям. Совместно с нашими патрулями. Иначе мы все можем потерять контроль над городом.

– Общий Штаб в Коммуникационном Центре? – уточнил Хрофт Шейд.

– Там, – подтвердила Первая. – Мне кажется, это удобнее всего. Главное – связь. А туда стекается информация со всего мира. Не забывайте, что очень скоро нам придется решать не только внутренние проблемы, но и внешние. Не исключено, что сестры-гражданки из других городов и регионов могут захотеть прийти нам на помощь. Не спрашивая при этом нашего согласия.

– Я не забываю, – усмехнулся Хрофт Шейд. – Но пока этого не произошло, то и переживать по данному поводу не стоит. Да и не думаю я, что это быстро случится. У сестер-гражданок по всему миру сейчас довольно своих проблем. Все, закончили. Вы готовы?

– Еще как, – утомленно вздохнула Первая. – Я даже готова уснуть прямо здесь, за столом.

– В таком случае едем в Коммуникационный Центр?

– Едем. Слава Великой Матери, здесь недалеко, да и пробки на дорогах, как мне кажется, нам этим утром не грозят.

Луук Ши совершала второй обход стадиона за эту ночь. В ситуации, когда она вместе со своими послушницами и тысячами остальных сестер-гражданок, жительницами города, попала в заложницы и была заперта на стадионе под охраной вооруженных отрядов «диких», настоятельница Храма Великой Матери считала необходимым по-прежнему выполнять свой долг, утешая и ободряя сестер. И ей это, действительно, удавалось. Луук Ши пользовалась большим авторитетом среди горожанок, многое знали ее в лицо и теперь, видя, что она вместе со всеми делит тягости и лишения и при этом не падает духом, заложницы невольно старались следовать примеру настоятельницы и не поддаваться унынию.

А тягот и лишений хватало.

Стадион не был приспособлен для длительного размещения в нем такого количества напуганных и растерянных женщин и девочек («дикие» загнали сюда и четыре городских школы-интерната в полном составе). Не хватало питьевой воды, еды и медикаментов. А главное, не хватало профессионалов: спасателей, врачей, психологов – всех тех, кто умел облегчить страдания и знал, как лучше всего себя вести в подобной тяжелой ситуации.

Впрочем, были в заключении на стадионе и положительные стороны, как бывают они у любого явления, каким бы ужасным на первый взгляд оно не казалось.

Начать с того, что здесь, под вооруженной охраной «диких», сестры-гражданки оказались на самом деле в большей безопасности, чем те, кто остался в городе или бежал из него. Тут, на трибунах, на поле и во внутренних помещениях стадиона, не было ни стрельбы, ни мародеров, ни вырвавшихся на нежданную свободу и совершенно от этого обезумевших рабов-мужчин, ни пожаров. Не было здесь также и утомительной дороги под открытым небом, кровавых мозолей на ногах от долгой и непривычной ходьбы пешком и физической усталости, которая в подобных случаях лишь усиливает в душе чувство потери и безнадежности. Да и без главных новостей заложниц не оставляли, и весь, до отказа заполненный стадион, знал о том, что идут переговоры, и шансы на их успех имеются.

Временный госпиталь был устроен в двух больших помещениях, где раньше располагались кафе, на втором ярусе стадиона. Здесь присутствие Луук Ши требовалось больше всего, отсюда она начинала свой первый обход и сюда же, пришла под утро снова, немного восстановив силы после короткого полуторачасового сна. Кроватей, разумеется, не было. Больные и раненые сестры-гражданки лежали большей частью на составленных вместе мягких креслах для посетителей или спортивных матах, которые принесли сюда из расположенных на первом ярусе спортзалов. Те же, кому матов и кресел не хватило, были устроены прямо на полу.

Внимание настоятельницы привлекли две женщины. Одна, с перевязанной головой и закрытыми глазами, под которыми синели глубокие нездоровые тени, лежала, укрытая цветастой скатертью, на трех, стоящих в ряд, креслах, а вторая сидела рядом с ней на стуле и смотрела в бледное лицо раненой взглядом, в котором читалась боль и забота.

Лица обеих женщин показались Луук Ши знакомыми, но затуманенный усталостью мозг никак не хотел открывать нужные воспоминания. Сидящая возле импровизированной постели сестра-гражданка, видимо, почувствовав, что на нее смотрят, подняла голову. Их глаза встретились, и теперь настоятельница узнала Эль Мирру, директора самой крупной и образцово-показательной в городе школы-интерната. Юные насельницы интерната в сопровождении воспитателей, учителей и самого директора довольно часто бывали в Храме, да и сама Луук Ши, помнится, дважды была гостьей этого заведения.

Теперь можно было подойти и поздороваться, что Луук Ши и сделала.

– Здравствуйте, – ответила Эль Мирра, и ее губы тронула грустная улыбка. – Я гляжу, вас тоже не пощадили?

– Отчего же, – улыбнулась в ответ Луук Ши. – Как видите, я жива и здорова. Да и вы тоже. А ведь многие наши сестры в эту ночь подверглись насилию и даже погибли.

– Мы тоже подверглись насилию, – вздохнула Эль Мирра. – Уж я-то точно попала сюда не по своей воле. Вместе со всеми своими детьми.

– Да, – сказала настоятельница, – я общалась с ними несколько часов назад. По-моему, они держатся замечательно. Впрочем, как и все сотрудницы вашего интерната. А вы…

– Это моя близкая подруга, – предварила вопрос Эль Мирра. – Начальница одного из секторов Службы FF города. Лилу Тао ее зовут.

– Верно, сейчас я вспомнила. Нас когда-то знакомила Йолике Дэм. Знаете ее?

– Лично не знакома. Но много о ней слышала от Лилу. Она ведь ее прямая начальница.

– Да… Так что с Лилу? Она ранена? Насколько тяжело?

– Скорее, контужена. Хотя и ранена тоже. Врачи говорят, что особо серьезных повреждений нет, но… Лилу доставили сюда без сознания еще вчера днем – ее бронекар был сбит в воздухе во время боя, и в живых она осталась чудом. Но в сознание, тем не менее, никак не приходит. И я очень за нее беспокоюсь.

– Я помолюсь о ее скорейшем выздоровлении Великой Матери, – пообещала Луук Ши. – Такими сестрами-гражданками, как она, мы все можем гордиться.

– Молитвы… – Эль Мирра подняла на нее свои карие, воспаленные бессонницей глаза. – Это, наверное, хорошо. Но помогут ли они?

– Молитва помогает тому, кто верит. В молитве без веры нет смысла.

– По-вашему, одной веры достаточно? – осведомилась директор интерната. – Простите меня, но я отчего-то так не думаю. Скажите еще, что эти испытание посланы нам за грехи наши.

– Может быть, и так, – спокойно ответила настоятельница. – И даже, скорее всего так. Будь все мы тверже в вере, разве допустили бы все те безобразия и беззакония, которые все последние годы множились лавинообразно? Вот и результат.

– О каких безобразиях вы говорите? – удивилась Эль Мирра.

– Их не счесть. Взять хотя бы существование и преумножение в городе публичных домов, в которых за деньги сестры-гражданки тешили свою плоть со специально отобранными для этих целей мужчинами-рабами! Мне известно, что многие высокопоставленные жительницы нашего города неоднократно посещали эти рассадники греха. Не могу назвать имена, ибо тайна исповеди нерушима. Но факты говорят сами за себя – количество подобных услуг росло у нас с каждым годом. Ибо спрос, как известно, рождает предложение, а не наоборот.

– Природу трудно укротить, – отвела глаза в сторону Эль Мирра. – Я не оправдываю и не оправдываюсь. Но виртуальный секс, не дает всей полноты ощущений, а секс-квоты невелики. Впрочем, вы вряд ли сможете это понять.

– Отчего же? – мягко возразила Луук Ши. – Очень хорошо понимаю. Не всегда же я служила Великой Матери. Была когда-то и обычной сестрой-гражданкой. И даже родила ребенка. Девочку, кстати. Просто на то мы и люди, чтобы дух был в нас сильнее плоти. В свое время мужчины не смогли этого понять. Увы, с прискорбием вижу, что мы, кажется, повторяем ту же ошибку. И тем не менее, без веры все равно не обойтись. При любых ошибках и падениях. Ибо лишь вера дает нам силы для того, чтобы осознать их и снова подняться.

– Спасибо, – Эль Мирра снова встретилась глазами с настоятельницей, я постараюсь. Но скажите все же, как вы считаете, чем все это закончится?

– Я знаю столько же, сколько и все, – вздохнула Луук Ши. – Идут переговоры. Но я еще и хорошо знаю нашу Первую. Она достаточно волевой и умный человек, чтобы не допустить полной и окончательной катастрофы. Думаю, что очень скоро мы выйдем отсюда.

– Вы правда так считаете?

– Да.

– И еще раз спасибо, – Эль Мирра наклонила голову. – Вы действительно меня утешили. Осталось лишь дождаться, когда наступит это «скоро».

Глава пятая

Завтрак был неприхотливым, но плотным. Состоял он из вчерашнего холодного вареного мяса, хлеба, лука и горячего чая, таким образом полностью, за исключением самогона, повторяя вчерашний ужин. Впрочем, и хозяин, и его гость-мутант ели с аппетитом, присущим тем, кто привык наедаться впрок и с самого утра. Потому что никто не может знать, каким трудным выдастся день и будет ли возможность еще раз поесть до самого позднего вечера.

– Так что там у вас случилось? – с нарочитой небрежностью осведомился Арт Жес. Он отставил в сторону чашку с недопитым чаем и принялся набивать самодельную трубку. Курил охотник крайне редко, и по одному этому Румт понял, что хозяин одинокой усадьбы сильно обеспокоен.

– У нас? – переспросил Румт.

– Ну не у меня же. Как видишь, здесь, слава Лесу, все в порядке.

Рожденный от нормальной женщины и лояльного к людям мутанта, Арт Жес детство и отрочество провел среди «диких» в горных подземельях, но по своей природе оказался слишком свободолюбив, чтобы жить, как он выражался, «в стае». Достигнув семнадцатилетнего возраста, он сбежал и поселился один в старой, еще довоенных времен, заброшенной усадьбе по другую сторону хребта. Пропитание и все остальное, необходимое для жизни, добывал себе охотой в лесах и горах, оружие, инструменты и предметы первой необходимости – из древних, одному ему известных схронов. А потребность в женщине удовлетворял, время от времени навещая некоторых сестер-гражданок из числа фермеров, с которыми вел довольно интенсивный товарно-денежный обмен. Впрочем, Румт знал, что при случае Арт не брезговал и женщинами-мутантами по эту сторону гор, среди которых с его да и с Артовой точки зрения иногда попадались на вид вполне нормальные и даже весьма соблазнительные особы. Собственно, и со своими бывшими родичами – «дикими» из горных подземелий Арт тоже поддерживал нормальные отношения. Особой любви они к охотнику, конечно, не питали, помня, вероятно, о давних неудачных попытках вернуть заблудшую овцу в стадо. Попытки те закончились серьезными физическими повреждениями для нескольких пластунов и хватов (хорошо еще, что обошлось без смертоубийства) и долгими переговорами. Но, в конце концов, стороны признали право друг друга жить так, как они сами того желают, и заключили вечный мир.

За те двадцать с лишним лет, что Арт Жес провел в лесу, горах и на радиоактивных равнинах, он выработал особое, только ему одному присущее, религиозно-мистическое мировоззрение. Там хватало места и Богине Матери, и единому Богу Отцу «диких», и совершенно жутким и кровожадным божествам основной части мутов, и даже странному отношению к высшим силам Румта и его единоверцев – эти, находящиеся в изрядном меньшинстве, муты утверждали, что не верят в Бога, но совершенно точно знают о его существовании. Однако знание это настолько сокровенно и сложно для всех остальных, что не стоит и пытаться нести его в мир.

Но главное пространство Артовой души занимал лес. Или, вернее, Лес – с прописной буквы.

Охотник нисколько не сомневался в том, что всякий лес не просто разумен, но разумен надмирно, на уровне божества. При этом он напрямую связан непознаваемой связью со всеми возможными лесами не только на Земле, но и на других планетах в галактике (а, возможно, и в во Вселенной) и таким образом вполне способен влиять на все сущее, начиная от короткой жизни обычной бабочки и заканчивая миллиарднолетним существованием какой-нибудь звезды.

– Пока все в порядке, – уточнил Румт. – Но, поверь, то, что сейчас началось, мимо тебя не пройдет. Всех заденет.

– И что же началось? – Арт, наконец, раскурил трубку и с видимым наслаждением затянулся табачным дымом. – Давай, выкладывай уже. А то кружишь, как еж вокруг ежихи по весне.

– А он кружит? – заинтересовался Румт.

– Еще как, – подтвердил охотник. – Часами.

– И что потом?

– Как это – что? Добивается своего, конечно. Ежи, они такие, упорные.

– Добивается своего… Н-да. Вот и воинственные наши муты тоже решили добиться своего. И не только решили, но и начали проводить свое решение в жизнь.

– Так эта стая ворон…

– Да, – кивнул Румт. – И крысы с собаками. Думаю, что они пересекут горы и нападут на сестер-гражданок.

– Смешно, – усмехнулся краем рта Арт. – У сестер-гражданок современное оружие и техника, армия и Служба FF. А у этих что? Клювы, зубы и клыки? Очень смешно.

– Ничего смешного не вижу, – сказал Румт. – Ты не хуже меня знаешь, сколько этих ворон, крыс и собак на равнинах. Миллионы и миллионы особей. Никаких пуль не хватит, если все они кинутся. И потом не забывай, что некоторые муты умеют подавлять волю. Телепатически. И все последние годы целенаправленно в этом тренировались. И достигли, скажу тебе, немалых успехов. Про Круг Двенадцати слышал? Вижу, что слышал. Да, с тобой, например, или со мной они могут и не справиться. А вот отключить неподготовленного обычного человека – это запросто. И будет он сидеть бездвижно и тупо ждать, пока его сожрут. А если человек этот еще и напуган и растерян…

– С чего бы это сестрам-гражданкам быть напуганными и растерянными? – удивился Арт. – За ними вся мощь цивилизации. Вот люди Подземелья – это другое дело. Они действительно против такой напасти слабо защищены. Хм. Надо бы предупредить, все-таки сородичи… Но ведь они уже… – Арт неожиданно вскочил со стула и заорал прямо в лицо мута:

– Ты что, вчера не мог сказать?! Поздно ведь уже! Сволочь мутантская, ты чего ждал?!!

– Да не ори ты, – поморщился Румт. – Голос еще сорвешь ненароком. Цель этих мутов не Подземелье, а территория сестер-гражданок за горами. И, насколько я знаю, не только здесь, у нас, а и по всей планете. Это первое. Второе. Я уже предупредил, кого надо. Еще позавчера вечером. Надеюсь, они выжили и добрались до своих. И, наконец, третье. Разве ты не знаешь, что позавчера утром твои, как ты говоришь, «все-таки сородичи» напали на город сестер-гражданок? Впрочем, откуда тебе знать – ты ведь тем же радио принципиально не пользуешься. Дитя природы…

– На черта мне радио? К нему электричество нужно, а мне птицы со зверями и так все рассказывают. Погоди… – охотник сунул в рот трубку, обнаружил, что она успела погаснуть и раздраженно бросил ее на стол. – Что значит – напали? Да они чуть ни каждую неделю на него нападают, и что с того?

– Это совсем другое. Не обычная вылазка хватов. Самый настоящий вооруженный штурм.

– Так, – Арт откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. – Ладно, признаю. Ты не сволочь мутантская, а, наоборот, очень хороший мут. А я был не прав и ни хрена не знаю. Давай, рассказывай все по порядку. Я очень внимательно тебя слушаю.

И Румт коротко и внятно рассказал обо всем, что знал.

О неудачной войсковой операции в горах и, наоборот, удачном штурме города сестер-гражданок мужчинами Подземелья; о появлении на территории мутов бронекара с оперативницами Службы FF и пластунами; о телепатической атаке на них плохих мутов и о том, как сразу после нее он, Румт, нырнул в реку, выплыл с территории города мутантов и отправился пешком к нему, Арт Жесу.

– И вот я у тебя, – закончил он.

– Ненавижу, – буркнул Арт, схватил со стола трубку и яростно ее раскурил.

– Что или кого именно? – поинтересовался Румт.

– Все это, – объяснил охотник. – Все эти дурацкие и опасные перемены. Клянусь Лесом, ты прав, и добром это все не кончится. Ни для кого. В том числе и для меня. И в этом ты, увы, снова прав. З-зар-раза. Что же делать? Честно сказать, я как-то даже растерялся… Постой! Ты, значит, узнал это все из радиосообщений?

– Не все, – уточнил мут. – Кое-что я видел своими глазами. А с экипажем бронекара и пластунами общался лично.

– Понятно, – нетерпеливо взмахнул рукой Арт. – Я не об этом. У тебя что, радиоприемник с собой, что ли?

– Откуда? Радиоприемник у меня стационарный, батарейки мы делать не умеем. Ты хотел новости послушать?

– Ради такого случая послушал бы… Ладно, попробуем иначе. Пошли.

Румт поднялся и охотно последовал за хозяином усадьбы. Он уже понял, что тот задумал. Сам Румт тоже обладал способностью общаться с животными, но способность эта была у него развита слабовато. Иное дело Арт. Охотник не только в совершенстве понимал сложный язык животных и птиц, но даже, кажется, умел разговаривать и с деревьями.

Они вышли из дома и направились к опушке леса, расположенной не далее чем в сотне метров от усадьбы. Углубившись в лес на несколько десятков шагов, Арт огляделся, прислушался и с его языка слетела мелодичная череда коротких свистов и щелчков. Немедленно с верхушки ближайшей сосны ловко спустилась рыжая белка и подбежала к ногам охотника. Арт присел, сунул руку в карман и протянул зверьку открытую ладонь, на которой лежало несколько мелких орехов.

Белка обнюхала угощение, затем деловито разгрызла и съела орехи один за другим и в ожидании уставилась на Арт Жеса.

– Тр-р-фьюить-фьюить-чук! – выдал Арт.

Рыжая одним прыжком оказалась у охотника на левом плече и принялась ему что-то негромко щелкать и насвистывать прямо в ухо.

Арт Жес, сидя на корточках, слушал внимательно и не перебивал.

Закончив, белка соскочила на землю и снова ожидающе посмотрела на охотника. Тот коротко рассмеялся, вытащил из кармана еще несколько орехов, положил их перед зверьком, встал и оглянулся на Румта, который все это время, стараясь не совершать никаких движений, бесшумно стоял за его спиной.

– Кое-что узнал, – сообщил охотник. – Пошли в дом.

Молча они зашагали к усадьбе.

– Ну? – не выдержал мут.

– Плохо дело, – сказал Арт. – Не уверен, что правильно разобрал, все, что она сказала, но главное понял. Несчетное число мутов двинулось к горам. Несчетное число, понимаешь? Для белки, ясно, любое число больше пяти-семи – уже несчетное. Но…

– Я тебе об этом и говорил. Они хотят войны и созрели для нее. Причем войны на уничтожение.

– Мало того. Лесные племена тоже объединяются и не сегодня-завтра собираются выйти с оружием на южную равнину. Чтобы, как я понимаю, закрепить успех своих братьев – людей Подземелья.

– Ну, это, как раз не очень страшно, – сказал Румт. – Лесные плохо вооружены и, насколько я знаю, не очень агрессивны. Опять же, если сестрам-гражданкам удалось отбить штурм…

– Не удалось, – перебил его Арт. – Мои сородичи все-таки захватили город. Но не полностью. Там сейчас что-то вроде перемирия.

– Переговоры?

– Возможно.

– Это было бы разумно… Что ты собираешься делать?

Они поднялись на крыльцо и вошли в дом.

– Для начала выпить, – сообщил охотник, сворачивая в кухню. – Хоть я обычно с утра и не пью, но мне нужно решиться. Обмануть себя самого, понимаешь?

– Не очень, – покачал головой мут. – Как это?

– Все просто, – сказал Арт Жес, распахнул дверцы шкафа и достал оттуда вчерашнюю бутыль. – Я должен себя уверить, что принятое решение – единственно возможное. А это легче сделать в состоянии легкого опьянения. Будешь?

– Хм… – мут с сомнением посмотрел на бутыль и вздохнул. – Ну, разве что тебе это доставит удовольствие…

– Можешь не сомневаться, – заверил его охотник и ловко разлил самогон по кружкам. – Ну, чтоб я решился.

Они выпили.

– Ну и как? – осведомился Румт.

– Сейчас, погоди… – Арт Жес замер, пристально глядя куда-то перед собой в одному ему видимую точку.

– О! – сообщил он удовлетворенно. – Кажется, решился. Вставило. Можно собираться.

– Куда? – не понял Румт.

– В сложившейся ситуации я вижу только один путь – вниз по реке, за хребет, к сестрам-гражданкам. Здесь оставаться нельзя. Если наши агрессивные муты объявили войну людям, то они и меня вряд ли пощадят, хоть я и сам наполовину мутант и до сего дня считался у них практически своим.

Румт засмеялся.

– Ты чего? – озадаченно посмотрел на него Арт Жес. – У меня же отец был мутантом, из ваших… продвинутых. А мать – нормальная женщина, рожденная в Подземелье. Я же тебе рассказывал!

– Да знаю я, успокойся, – мут уже не смеялся, но веселая улыбка продолжала блуждать по его гладкому лицу четырнадцатилетнего подростка. – Нельзя быть мутантом наполовину, понимаешь? Ты или мут или человек. Третьего не дано. Вот мне и стало смешно.

– Не вижу ничего смешного, – отрезал Арт. – И вообще, по-моему, ты не прав. Во мне течет кровь моих родителей, так?

– Ну…

– Нет, ты скажи, так или нет?

– Так.

– Вот! – Арт торжествующе поднял палец. – Половина крови отца и половина крови матери. Так?

– Да все так, но…

– Никаких «но», а именно так. Значит, если мать человек, а отец мутант, то во мне наполовину течет кровь мутанта. То есть, я и сам есть мут наполовину. По-моему, логично.

– Нет, – снова засмеялся Румт.

– Издеваешься?

– Нисколько. Насчет крови ты прав. А вот насчет остального… Видишь ли, дело тут не в крови, а в генах. Ты знаешь, что такое гены?

– Слушай, не морочь мне голову, ладно? Кровь, гены, хрены… Какая разница, в конце концов? Главное, что ни кровь, ни твои гены мне сейчас не помогут, и жизнь моя счастливая закончилась. Чую, начинается полоса тяжких испытаний. Нет, ну ты мне ответь, почему никто не хочет жить спокойно и никому при этом не мешать, а? Вот, как я, например. Живи и давай жить другим. Это же величайший и совсем нетрудный для исполнения принцип! Нет, обязательно требуется найти врага и постараться его уничтожить. А потом найти следующего. И никто – никто! – не хочет признать, что главный враг – в нем самом.

– В том числе и в тебе? – спросил Румт.

– Нет, – гордо ответил Жес. – Во мне никакого врага нет. И в тебе тоже. Мы с тобой вообще, может быть, единственные по-настоящему разумные существа на всей планете.

– Но этого никто не понимает, – засмеялся Румт.

– Вот именно! Не понимает и, соответственно, не ценит. Так, все, хватит болтать, пора собираться – время не ждет. Кстати, я не спросил. А ты-то что собираешься делать в сложившихся обстоятельствах?

– Если ты не против, я бы хотел уплыть с тобой. По эту сторону гор я ничего не могу сделать. А в сложившихся, как ты говоришь, обстоятельствах разумнее быть полезным людям.

– Ты мой друг, как я могу быть против! Буду только рад. Погоди, а… как же твои… э-э… единоверцы? Ну, те, кто никогда не хотел войны с людьми?

– Мои единоверцы, – криво усмехнулся Румт, – в отличие от нас с тобой никак не могут решить, что им делать. Слишком они, как ты говоришь… продвинуты. И в силу этой самой продвинутости давно привыкли при любых раскладах оставаться в стороне и держать нейтралитет. Я их предупреждал, что на этот раз отсидеться не получится – не верят. И не видят. Последствий, я имею в виду. И это очень печально. Но печаль не мешает мне действовать самому. Да и засиделся я что-то на этих равнинах, давно пора было размять кости. Как-никак, а сорок лет прошло с тех пор, когда я последний раз путешествовал по миру. Впрочем, ты слышал эти истории.

– Да, я помню. Но сейчас у нас, кажется, будет совсем другое путешествие. Эх, усадьбу жалко. Разграбят ее. Как пить дать разграбят. А то и вовсе сожгут. И собачки мои тут не помогут.

– А ты разве собак здесь оставляешь? – удивился мут.

– Не здесь. Отправлю к лесным людям с запиской. Лесные их знают и хорошо примут. Но главное, что и собаки их знают, будут при деле, не одичают. А за хребтом они нам только обуза. Да и в лодку все равно не поместятся – она у меня маленькая.

Сборы заняли немного времени, и вскоре, заперев накрепко все ставни и двери и отправив собак в лес, Арт и Румт с рюкзаками на спинах шагали в южном направлении к притоку большой реки, где у охотника было припрятана лодка. Кроме объемистого рюкзака, Арт Жес нес еще и свой многозарядный карабин, с которым никогда не расставался. Румт же отказался от какого бы то ни было оружия. За всю свою долгую жизнь ему ни разу не приходилось им пользоваться, и он надеялся, что обойдется без него и впредь.

Глава шестая

Южный склон начинался метрах в пятидесяти от камня, за которым они обнаружили раненого бойца из отряда Харика Су. Но ни на этих пятидесяти метрах, ни ниже по склону Кася Галли, Марта Нета и Барса Карта не нашли больше никого. Ни живых, ни мертвых, ни раненых.

То, что здесь совсем недавно подразделения армии сестер-гражданок вела бой, было ясно – пустые новенькие гильзы знакомого калибра и даже магазины валялись там и сям под ногами. А в двух местах им попались обрывки индивидуальных пакетов, использованные шприцы из-под лекарств и следы крови. Но это было и все. Видимо, действительно, армия, получив приказ, ушла вниз, прихватив с собой раненых и убитых.

– Возвращаемся, – решила Кася. – Наши ушли, а чужих нам не надо. Да и нет тут, думаю, больше никого. Разве что пару трупов найдем, если, как следует, поищем.

– Трупов нам тоже не надо, – быстро сказала Барса.

– Именно, – поддержала ее Марта. – Если найдем, то придется хоронить. Так что лучше уж не находить.

– Удивительное единодушие! – восхитилась Кася.

– Как всегда, – приосанилась Марта. – На то мы и оперативная группа Службы FF.

– Н-да, – вздохнула Кася. – Что там сейчас с нашей Службой и вообще с городом и миром… Не знаю, как у вас, а у меня устойчивое предчувствие, что, как раньше, больше никогда не будет.

– Ну и что? – удивилась Барса. – Не будет, так не будет. Мы-то, надеюсь, все равно останемся вместе.

– Я тоже надеюсь, – сказала Кася, – но надо будет приспосабливаться. Если меняется мир вокруг, то приходится меняться самому. Иначе не выжить.

– Ну-ну, – хмыкнула Марта. – Насколько я понимаю, ты уже изменилась достаточно. Да и я, кажется, тоже.

– Ты о наших отношениях с Бесом и Фат Ниггой? – осведомилась Кася.

– О чем же еще…

– Да, – согласилась Кася. – Ощущения, честно скажем, новые и совершенно необычные.

– Хорошо вам, – с завистью произнесла Барса. – И Тепси с этим здоровяком Ровего тоже, я думаю, хорошо. Одни мы с Тирен сиротки.

– Брось, – дотронулась до плеча боевой подруги Кася, – не завидуй. Даже в шутку. Во-первых, еще неизвестно, чем все это у нас закончится, а во-вторых, достанет и на вашу долю мужчин. Их теперь в городе, как я понимаю, хватает.

– Пока мы до города доберемся, – пробурчала Барса, – то уже, глядишь, всех расхватают.

Марта рассмеялась.

– Ничего, – сказала Кася. – Я попрошу Беса, и он специально вас с Тирен познакомит с кем-нибудь из своих пластунов. Хорошо?

– Хорошо, – улыбнулась Барса. – Если забудешь, я тебе напомню.

– Договорились.

Они возвращались к кораблю, подсвечивая путь фонариками, и Кася думала о том, насколько, действительно, быстро, способны изменяться женщины в изменившихся обстоятельствах. И не просто изменяться, а возвращаться к состоянию, казалось бы, навсегда забытого прошлого.

Еще немного, размышляла она не без злости на саму себя, и мы сами, добровольно, снова полностью подчинимся мужчинам. И все вернется на круги своя. Снова мужчины будут распоряжаться и решать, что делать, а чего не делать, снова мы будем рожать для них солдат и домохозяек, снова нам отведут, достойные нас места, на кухне, в детской и в церкви. И, кстати, о церкви. Они ведь не потерпят Великой Матери. Зачем она им? Явная угроза их порядку. Значит, наши храмы разрушат, а свои, христианские, мусульманские и прочие снова возведут. И начнем мы плодиться и размножаться. А там, глядишь, не пройдет и века, как снова единая Земля распадется на отдельные государства, которые при властолюбии мужчин не замедлят возникнуть, и, конечно же, между ними разразится война. Потому что без войны, как нас правильно учили, мужчины не могут. Она в их природе. И за примерами далеко ходить не надо – стоит лишь обратит внимание на события последних дней. Стоп. Но ведь это мы начали войсковую операцию… Ну и что? Они-то, как выяснилось, тоже готовились к нападению! И еще как готовились. Прямо скажем, гораздо лучше нас. У них-то город захватить получилось, а вот мы со своей войсковой операцией оказались в глубокой…

Возле корабля их ждал Бес. Он стоял в своей обычной самоуверенной позе – ноги расставлены на ширину плеч, кулаки уперты в бока, поперек груди – автомат.

– Ну что, – осведомился он, – нашли что-нибудь?

– Ничего, – хмуро ответила Кася, недовольно поймав себя на том, что она чуть ли не с безоглядным обожанием смотрит на этого человека, а горькие мысли, которые еще минуту назад настойчиво пульсировали в ее мозгу, тают, растворяются, и обрывки их исчезают где-то в невообразимых глубинах подсознания. – Здесь на самом деле был бой. Но армия ушла. Если и были еще раненые или убитые, то они прихватили их с собой. Впрочем, мы особо тщательно и не искали. Так, осмотрелись немного.

– И правильно, что не искали, – сказал Тьюби. – Нечего здесь ловить. Надо в город возвращаться, как с самого начала и собирались.

– Тепси уже готова лететь ночью? – спросила Марта.

– Потихоньку, – ответил Бес. – Реми подтвердил, что это, Двуглавая. Значит там, впереди, за седловиной, в долине начинается дорога. Точнее, ее остатки. Если идти прямо над ней, никуда не сворачивая, то в конечном счете мы выберемся на равнину. Ну а там уж можно лететь смело на юго-восток, и мимо города не промахнемся.

– А как он себя чувствует? – с неожиданной заботой в голосе спросила Барса Карта.

– Плохо, – коротко ответил командир пластунов. – Ему срочно нужен врач. Иначе парень умрет.

– Так чего же мы ждем? – посмотрела Барса на Касю. – Надо лететь. Тем более что Тепси готова.

– Лететь так лететь, – согласилась Кася. – Мне тоже хочется поскорее попасть в город.

Джу Баст проснулась от запаха дыма. Она открыла глаза и увидела, что ночь прошла, и наступило утро. Экипаж Каны Кайры и любимая подруга Миу Акх были уже на ногах, развели костер и подвесили над огнем котелок с водой. Сама лейтенант была занята тем, что разложив на траве какую-то тряпку, приводила в порядок личное оружие. В данном случае – пистолет.

Художница по обыкновению прислушалась к собственным ощущениям и поняла, что не выспалась, но чувствует себя, тем не менее, на удивление хорошо.

– Доброе утро, – сказала она. – Как интересно – оказывается, военные по утрам первым делом чистят оружие!

– Доброе утро, – улыбнулась Кана Кейра. – Вообще-то, военные по утрам, так же, как и гражданские, сначала делают зарядку, а потом умываются. Но сегодня, каюсь, мы обошлись без зарядки. Хотя умылись. Вон там, в ручье.

– Как спалось? – спросила Миу. – Лично я дрыхла без задних ног и даже не слышала, как ты знакомилась с девочками. Правда, следует признать, что и денек у меня выдался тот еще.

– У вас, Джу, замечательная подруга, – сказала лейтенант танкистов, ловко собирая пистолет – Она не служила в армии, но я бы, не глядя, взяла ее к себе в экипаж. У нее просто в руках все горит. Мы и «мяу» сказать не успели, а она уже и костер развела, и воды принесла, и утверждает, что завтрак будет готов через пять минут.

– Я же фермер, – польщенно улыбнулась Миу. – А фермер должен быстро поворачиваться. И все уметь. Джу, вставай, завтрак, действительно, будет готов через пять минут.

Пока Джу посещала туалет и умывалась в ручье, Миу нарезала на всех бутерброды с сыром и заварила прямо в котелке чай.

– Послушайте, лейтенант, – сказала она, когда бутерброды были съедены, а кружки опустели, – я тут с восходом солнца узнала кое-какие новости и поняла, что прямой опасности уже нет и при желании в город можно вернуться.

– И откуда такие новости? – поинтересовалась Кана Кейра.

– Никаких секретов, – Миу налила себе еще чаю и шумно отхлебнула из кружки. – Просто я сходила к мэрии – это здесь рядом – и там спросила у дежурной. У них хорошая связь с городом. Дежурная мне объяснила, что ночью между «дикими» и нашей Первой была достигнута договоренность о перемирии, а также совместных действиях в тушении пожаров и патрулировании улиц. В общем, стрельба там прекратилась…

– Погоди, Миу, – прервала ее Джу. – Ты что, хочешь вернуться в город?

– Я оттуда не уходила, поэтому мне и возвращаться не надо, – сказала подруга. – Идти в город. По-моему, главные события сейчас будут происходить именно там. А что ты предлагаешь? Поселиться в этом парке? Не забывай, что моей фермы больше нет. А в городе мы наверняка найдем себе полезное занятие и будем внутри событий, а не снаружи. Разве ты не видишь, что мир уже не будет таким, как прежде? И тот, кто поймет это первым, окажется в выигрыше. Только понимать нужно быстро, потому что, как мне кажется, времени на ахи и охи по поводу гибели старого мира у нас нет.

– Почему нет? – растерянно спросила Джу.

– Потому что так всегда бывает, – пояснила за Миу лейтенант. – В кризисных ситуациях время – это главная ценность. Время и умение быстро соображать. Миу соображает быстро. Хотя, конечно, возвращаться в город сейчас все равно опасно.

– Жить тоже опасно, – сказала Миу. – Однако мы живем. Я, собственно, почему к вам обратилась… Вы ведь в город направляетесь?

– Да, – подтвердила Кана. – Как только танк починим.

– Там что-нибудь серьезное?

– Нет. На час работы, максимум. Просто вчера было уже поздно, а мы очень устали.

– Подвезете нас?

– Разве что на броне… В танке места нет.

– Мы и на броне прекрасно доедем, – улыбнулась Миу. – Правда, Джу?

– Погоди-погоди… – художница никак не могла прийти в себя от неожиданного решения подруги. – Ты точно уверена, что мы можем вернуться?

– Ни малейших сомнений, – Миу протянула руку и ободряюще сжала Джу запястье. – Не бойся и доверься мне. Все будет хорошо. Так мы договорились? – обратилась она к лейтенанту.

– Почему бы и нет? – пожала танкист плечами. – Как гласит старая пословица, вольному – воля, спасенному – рай. А танку нашему и вовсе нет разницы, сколько народу везти на броне. Собирайтесь, гасите костер и пошли. День начался, и всех нас ждет много трудных дел.

Когда они выбрались из парка и направились по главной улице к выходу из города, было четверть восьмого утра. Джу заметила, что не они одни уходят из городка, который, гостеприимно как мог, приютил их на ночь. Видимо, не только Миу пришло в голову узнать новости в мэрии. Да и не обязательно в мэрии – у многих были с собой портативные радиоприемники, а кто-то наверняка воспользовался и телевидением, и Сетью для того, чтобы узнать новости. Джу читала, что когда-то, до большой войны, в Сеть можно было выйти с помощью мобильного телефона (сейчас они были редкостью) или миникомпьютера, умещающегося в мужском кармане или дамской сумочке, чуть ли не из любого места на планете. Увы, ядерная война в первую очередь как раз и уничтожила самые удобные, массовые и беззащитные средства и способы связи, и в течение последующих ста пятидесяти лет женщины не успели восстановить все то, что когда-то было у мужской цивилизации – слишком много возникало других, гораздо более важных и первоочередных дел. Наладить компьютерную Сеть, аналог древнего Интернета, и то уже было подвигом. Художница слышала разговоры и читала в газетах о том, что в ближайшее время мобильная связь может быть повсеместно и надежно восстановлена, и уже предвкушала, как вскоре сможет свободно болтать с Миу, находясь в любом месте и в любое время, но…

Снова эта проклятая война, думала она, едва поспевая за энергично шагающими танкистами и подругой. Великая Матерь, как же нам всем не повезло! А может, наоборот, повезло? В конце концов, не каждому выпадает случай жить в эпоху перемен. Да еще и таких глобальных. Смотри, художник, запоминай и впитывай, чтобы было потом, что сказать потомкам об этом уникальном времени. С другой стороны, художнику всегда есть, что сказать, и всякое время уникально – другого такого же никогда не было и не будет…

Кана Кейра явно перестраховалась или недооценила способности своего механика-водителя. Потому что на починку танка, оставленного на обочине шоссе, ушло ровно тридцать четыре минуты, и Джу даже не успела соскучиться.

Впрочем, она и не думала скучать.

Впервые Джу так близко видела современный танк, и даже могла не только до него дотронуться, но взобраться на его прохладную по утру, твердую и несокрушимую на вид броню.

Не так давно она уже испытала восторженный шок при виде колонны танков и боевых машин на марше, и теперь подобное чувство посетило ее вновь.

– Великая Матерь, – пробормотала она, медленно обходя бронированную махину кругом. – Какая невероятная мощь…

– Две тысячи лошадиных сил, – пояснила Кана Кейра, с полуулыбкой, наблюдая за художницей. – Одна такая машина способна превратить в пылающие развалины городской квартал.

– Да, впечатляет, – сказала Миу Акх. – Жаль только, что вся эта силища оказалась… э-э… бессильной перед «дикими», у которых, как известно, никаких танков нет вовсе.

– Танк – это всего лишь оружие, – неожиданно спокойно ответила лейтенант. – Сам по себе он ничего не может. Нам просто не повезло. Ну и самомнение, конечно, подвело. Недооценили противника.

– Вы молодец, – внимательно глянула на командира танкистов Миу. – Мне нравятся люди, умеющие признавать свои ошибки. Впрочем, думаю, что не только армия виновна в происшедшем. Мы все хороши, все недооценили противника.

– И кончилось это тем, – неожиданно для нее самой вырвалось у Джу, – что теперь и вовсе непонятно – противник это или нет.

– Как это? – искренне удивилась Кана. – Что вы хотите сказать?

– Ну… – замялась художница. – Мы ведь рассуждали о том, что мир изменился, верно? Причем изменился необратимо. А это значит, что «дикие» в самое ближайшее время вполне могут стать не нашими противниками, а, наоборот, союзниками, – она подумала и тихо добавила. – Так мне кажется.

– Интересно, – хмыкнула Кана Кейра, – с чего это им становиться нашими союзниками? Пока, насколько я знаю, мы воюем с ними, а они с нами. Хотя в данный момент у нас и перемирие. Не знаю, как вы, а я не верю в добрые намерения «диких». Мужскую природу не изменишь – она всегда будет требовать всей полноты власти и не потерпит вторых ролей. А мы, свободные сестры-гражданки, тоже не уступим, потому что за сто пятьдесят лет стали другими и нас уже не вернуть в прежнее состояние. Значит, что? Правильно. Снова война. Война до полной победы. Разумеется, нашей победы.

– Почему именно нашей? – поинтересовалась Джу.

– А вы сомневаетесь в нашей победе? – сузила взгляд лейтенант.

– Нисколько. Просто мне, как сугубо гражданскому лицу, интересно мнение профессионального военного.

– Понятно, – усмехнулась Кана Кейра. – Здесь все просто. Нас на Земле около пятисот миллионов, их же, думаю, и пяти не наберется. Плюс разница в технике и вооружении. Мы элементарно сильнее и многочисленнее их ровно в десять раз. Так что считай, не считай, а победить они не могут никак.

– Если только мы сами не отдадим им победу, – заметила Миу.

– С какой это стати мы будем отдавать им победу? – осведомилась Кана.

– Ну, может, и не всю победу, а только ее часть, – вздохнула Миу. – Понимаете, лейтенант, вы там у себя в армии не видите многие из тех процессов, которые давно идут в нашем обществе. А процессы эти таковы, что уже довольно большой процент сестер-гражданок давно жаждет перемен. И перемены эти как раз и связаны в первую очередь со статусом мужчин, как таковых.

– Вы что же, – изумилась лейтенант, хотите сказать, что наши сестры-гражданки снова хотят в рабство к мужчинам?!

– Нет, конечно, – отрицательно мотнула головой Миу. – Думаю, что о прежнем, довоенном статусе и положении женщины речь идти не может. А вот мужчинам, в том числе и «диким», определенно нужно вернуть кое-какие права и перестать их преследовать и убивать. Этот путь заведет нашу цивилизацию в глухой тупик. Хотя, разумеется, во всем должна быть мера и здесь главное не утратить контроль над этой самой пресловутой мужской природой.

– Н-да, – помолчав, сказала Кана. – Действительно, я, видимо, здорово отстала от жизни в своей казарме. И что, на самом деле, многие думают так же, как и вы?

– Да, – подтвердила за подругу Джу Баст. – Очень многие.

– Вот поэтому «дикие» нас и поимели, как захотели, – пробормотала Кана Кейра. – Впрочем, мое дело маленькое. Прикажут убивать «диких» – буду убивать. Прикажут трахаться с ними до умопомрачения – буду…э-э… трахаться. Второе даже, честно скажем, предпочтительнее первого. Потому что боевой дух боевым духом, а секс-квоты у нас, военных, никуда не годятся. Слишком уж малы.

Джу засмеялась, и Миу с лейтенантом рассмеялись вслед.

– Веселитесь? – поинтересовалась рыжеволосая механик-водитель, выныривая из люка. – Это правильно. Потому что все готово и можно ехать.

– Отлично! – воскликнула Кана Кейра. – Объявляю благодарность, сержант. Ну, девочки, – обратилась она к Джу и Миу. – Прошу на броню. Дорога гладкая, но все равно советую держаться крепче.

Она помогла подругам взобраться на танк, проверила, в каком положении они собираются ехать и за что держаться, дала пару дельных советов, ловко вскочила на башню и пропала в люке.

– Поехали! – с непонятным для самой себя восторгом крикнула Джу.

И тут же грозное стальное чудовище взревело, плавно тронулось с места и, набирая скорость, двинулось по направлению к городу.

Глава седьмая

До речки, где у Арт Жеса была припрятана лодка, было около двух километров, и они преодолели это расстояние меньше чем за полчаса.

– Я все хотел спросить… – начал мут, когда далеко впереди, между деревьями, блеснула вода.

– Что именно? – доброжелательно отозвался Арт, услышав заминку в голосе мутанта.

– Как тебя послушались твои собаки, и почему ты уверен, что они побежали именно к лесным? Я знаю, что ты умеешь разговаривать с животными гораздо лучше меня. Но ты ведь им ничего не сказал. Только в глаза каждой посмотрел – и все.

– Что, завидно стало? – рассмеялся охотник.

– Завидно не завидно, но любопытно.

– На самом деле – это не очень сложно. Правда, я не уверен, что у всех получится… Научить?

– Конечно!

– Но учти, что эту штуку можно проделывать только с теми животными, которые тебе хотя бы в малой степени доверяют. Осознал?

– Вполне.

– Тогда слушай. Надо сесть перед животным и посмотреть ему прямо в глаза. Затем представить, что ты – это оно. Ну, как бы мысленно перевоплотиться в него, понимаешь?

– Думаю, что понимаю. Это нетрудно.

– Хм, для кого как. Я, например, не сразу научился. Ну вот. Затем, когда ты уже перевоплотился, нужно самому, опять же мысленно, выполнить то, чего ты хочешь от животного. В данном случае я мысленно на четырех лапах побежал к лесным.

– И? – спросил мут.

– И все, – ответил Арт Жес. – Животное повторяет твое мысленное действие уже, так сказать, в реальности. Или не повторяет, но это уже зависит от тебя самого. У меня получается.

– Выходит нечто вроде телегипноза, – кивнул Румт. – Странно.

– Что странно?

– Некоторые из наших агрессивных мутов этим самым телегипнозом прекрасно владеют. Равно, как и некоторые из моих…единомышленников. Да ты сам знаешь, что я тебе рассказываю… Самый последний и яркий пример – то, что мы наблюдали сегодня утром. Полчища собак, крыс и ворон погнали за хребет именно таким способом. Мысленный приказ, жесточайшее подавление воли животного. Но то, что ты рассказываешь… О таком я раньше не слышал.

– Потому что это не телегипноз, – сказал охотник. – Это, скорее, телепатическая просьба. Я ведь не зря сказал, что животное должно тебе хоть в какой-то мере доверять. Если животное тебя не знает, оно почти наверняка откажется подчиниться. Можешь мне поверить, я пробовал.

– Очень интересно. И познавательно. Слушай, а сам-то ты как об этом способе узнал? Эмпирическим путем?

– Каким-каким путем?

– Ну, опытным значит.

– Так бы и говорил… – недовольно покосился на товарища Арт. – Нет, не опытным. Мне еще в ранней юности, когда я жил в Подземелье, попалась в руки старая книжонка про одного великого дрессировщика прошлого. Дуров его фамилия. Животных я тогда уже очень любил, и книжку эту с большим интересом прочитал. Так вот там этот метод и был описан. Дуров его разработал и с успехом применял еще в конце девятнадцатого – начале двадцатого веков…

Они подошли к речке. Солнце поднялось уже довольно высоко, и мелкая водная рябь искрилась под его лучами.

Арт Жес взял правее и минут через пять остановился возле большой плакучей ивой, низко склонившейся над речкой.

– Здесь, – кратко сообщил он.

Друзья сбросили рюкзаки и спустились к воде. Лодка – невеликая алюминиевая плоскодонка была, практически, незаметна для постороннего глаза, прячась за ветвями ивы в промоине под берегом.

– О! – воскликнул Румт. – Да она у тебя еще и с мотором!

– Без мотора против течения трудно, – туманно объяснил охотник, и, словно фокусник, наклонился и вытащил откуда-то из глубины промоины объемистую канистру.

– А вот и бензинчик, – удовлетворенно констатировал он. – На месте, не украли. Лодку бы не взяли – знают, что найду и ноги повыдергиваю, а вот бензинчик могли упереть запросто.

– Кому здесь нужен бензин? – пожал плечами Румт.

– Не скажи. Хорошая вещь всем нужна. А бензин – вещь хорошая.

– Главное – редкая, – сказал мутант. – Где взял, если не секрет?

– Где, где… У них, сестер-гражданок. Где же еще. Конечно, можно и у моих бывших родичей достать, но там он гораздо дороже. Да мне, в общем, много не надо, я лодкой редко пользуюсь.

Подвесной мотор завелся не сразу, но все же завелся, и вскоре лодка с двумя товарищами на борту, чуть приподняв нос, резво направилась вниз по тихой речке, оставляя за собой широко расходящийся по воде след.

* * *

Их было двенадцать. И еще тринадцатый – отдельно.

Двенадцать суперов, чья телегипнотическая сила на порядок, а то и два превосходила силу обычного мутанта. Конечно, из тех, кто такой силой изначально обладал. Потому что не все муты имели телегипнотические способности. В среднем – один из семи-восьми. И так было по всей планете. Везде, где в обширных, зараженных радиацией областях, жили эти по-своему разумные, но уже давно не относящиеся к человеческому роду существа, в каждом их крупном (не менее миллиона особей) сообществе по необъяснимому закону изуродованной и неузнаваемо изменившейся в этих местах природы, выделялось ровно двенадцать суперов. Не больше, но и не меньше. Все они были разного возраста, но телегипнотическая сила была у них примерно одинаковой. И одинаковой была их судьба – всегда быть вместе и править остальными – теми мутами, кто был гораздо слабее или не обладал никакой силой вообще. Потому что, когда они садились в Круг, брались за руки и настраивались на одну волну, их общая мощь (под управлением самого сильного – Тринадцатого) возрастала многократно. В состоянии «Круга Двенадцати» суперы могли не только заставить своих подчиненных сделать все, что угодно, но и связаться с другим Кругом суперов, находящемся от них хоть на другом полушарии Земли, за тысячи и тысячи километров. Если кто-то из суперов в одном из сообществ от чего-либо умирал (старость, болезнь, несчастный случай), то необъяснимым образом в сообществе немедленно возникала ему замена – какой-нибудь мут с вполне рядовыми до этого способностями вдруг получал невесть как удесятеренную силу и становился одним из Двенадцати. Все остальные мутанты так и звали их – «суперы» и относились к ним со страхом и уважением. С не меньшим, чем сами «суперы» относились к Тринадцатому, который один стоял над всеми.

Эти Двенадцать, которые уже много часов подряд «держали Круг» в тайном месте полуразрушенного города мутантов, не участвовали в ночной телегипнотической атаке на людей-пришельцев из-за хребта. Они лишь на пару минут отвлеклись, чтобы отдать приказ остальным смять человеческую волю и уничтожить незваных гостей, посчитав, что обычных способностей будет для этого вполне достаточно. Впрочем, собственный просчет и последующая за ним неудача вовсе их не смутила. Просто потому, что ничего они об этой неудаче не знали – никто из подчиненных не решился отвлечь Круг Двенадцати от самого важного дела за последние сто с лишним лет. А теперь, когда дело это было почти завершено, – и подавно стало не до ночного фиаско у речного острова.

Взнуздано семь сотен отборных, величиной с крупного пони, собак-мутантов, предназначенных нести на себе командиров и тащить повозки. Собраны заплечные мешки. Отданы последние распоряжения.

Тьмы собак, крыс и ворон еще утром ушли и улетели вперед – рвать на куски, грызть и клевать, расчищать путь и сеять панику и страх.

Все готово для великого первого и последнего вторжения.

Лучшее время, другого шанса не будет, победа или рабство и смерть.

Двенадцать разъединили руки и разомкнули Круг.

Некоторое время они сидели молча и неподвижно, приходя в себя и аккумулируя в себе новые силы, а затем, ведомые Тринадцатым, одновременно поднялись на ноги и вышли наружу.

Здесь, на северной окраине, их уже ждали.

Пятьдесят с лишним тысяч самых крепких физически и способных к телегипнозу мутантов. Хорошо подготовленная и тренированная армия, готовая на все по первому приказу Двенадцати.

И приказ этот: «На юг!» был отдан. Мутанты двинулись на людей войной.

* * *

Лилу Тао вынырнула из тягучего липкого забыться, когда первые лучи солнца осветили израненный и до сих пор напуганный город. Начальница четвертого сектора Службы FF открыла глаза, увидела над собой совершенно незнакомый ровный белый потолок и медленно повернула голову влево.

Ее, не слишком еще проясненному взору, предстали широкие, чуть ли не во всю стену, окна, за которыми синело небо с розовыми от утреннего солнца облаками. Лилу перевела взгляд ниже и обнаружила спящую рядом с ней на спортивном мате Эль Мирру. Любимая подруга лежала на боку лицом к ней, по-детски подложив под щеку ладошку, дышала спокойно и тихо и выглядела, в целом, весьма неплохо.

Так, подумала Лилу, где это мы, интересно, и что было вчера?

И тут же она вспомнила, что было вчера и рывком села на импровизированной лежанке, составленной, как оказалось, из трех кресел.

Голова немедленно закружилась и потребовала от Лилу снова принять горизонтальное положение. Но упрямая оперативница Службы FF пересилила себя и сидела, вцепившись руками в сиденье кресла, до тех пор, пока окна напротив не прекратили попыток убежать ей за спину, а пол с потолком окончательно не заняли положенные им места.

Теперь попробуем встать, решила Лилу, но тут цветастое покрывало, которым она была укрыта, соскользнуло с ее груди, и Лилу заметила, что, оказывается, полностью раздета.

Вот так новости…

Завернувшись в покрывало, словно в древнеримскую тогу, она встала на ноги и, всего один раз пошатнувшись, сделала несколько шагов к окну, обогнув по дороге спящую Эль Мирру.

А, вот мы где. Городской стадион. Очень странно. При чем здесь стадион?

Лилу поднесла руку к голове и ощупала тугую повязку.

Это я помню. Полет на бронекаре, воздушные шары с десантом «диких», десятками поднимающиеся из Трещины, и страшный удар прямо в борт надежной, никогда раньше не подводившей, машины.

А затем и второй удар, когда, потерявший управление бронекар, рухнул между домов, и вспыхнула в голове короткая яркая боль, и наступила тьма. Странно, я, вроде, была в шлеме. А он, по идее, должен любой удар выдержать. Или не в шлеме? Или не любой? Нет, не помню. Помню только собственную ярость и желание немедленно сжечь и расстрелять еще в воздухе обнаглевших «диких». Из чего это они меня, интересно? Какой-то старинный ПЗРКа, не иначе. Да, проморгали. Это необходимо осознать, и с этим нужно смириться. Пока, во всяком случае. Но где, интересно, моя одежда и почему мы на стадионе?

Слева послышались шаги, бесшумно распахнулась дверь, и в комнату вошла среднего роста темноволосая и темнобровая женщина с милой родинкой возле края губ и длинными пушистыми ресницами, оттеняющими улыбчивые карие глаза. Облачена она была в стандартный зеленоватый халат врача, и сопровождали ее двое сестер-гражданок в таких же халатах.

– Здравствуйте, – произнесла она негромко и с улыбкой, – Меня зовут Роди Вайя, и так уж вышло, что временно я главная в этом импровизированном госпитале. Вижу, что вы уже на ногах. Это хорошо и плохо одновременно.

– Как так? – спросила Лилу, невольно улыбаясь в ответ.

– Давайте-ка присядем, хорошо? – непререкаемо, как это умеют только врачи, предложила Роди Вайя и, аккуратно подхватив Лилу под локоток, усадила ее на импровизированное ложе из трех кресел и сама уселась рядом.

Только сейчас, когда она шла от окна, начальница четвертого сектора заметила, что в помещении устроено еще несколько лежачих мест, на которых спят сестры-гражданки.

– Как вы себя чувствуете? – ласково осведомилась Роди Вайя.

– Хорошо, – уверенно ответила Лилу. – Ничего не болит, все в порядке.

– Вы уверены? Дело в том, что у вас была контузия. Честно говоря, вы чудом остались живы – прямое попадание, а затем падение с такой высоты на бронекаре… Считайте, заново родились. Я бы рекомендовала вам еще денек у нас полежать.

Лилу покосилась на Эль Мирру. Подруга продолжала крепко спать, как ни в чем не бывало.

– Она сидела с вами почти всю ночь, – пояснила врач. – Уже под утро прилегла.

– Это моя лучшая подруга, – сказала Лилу. – Я благодарна вам за предложение, но… Скажите, что сейчас творится в городе?

– Город практически захвачен «дикими». Но все не так страшно, как может показаться. Были переговоры, и сейчас перемирие. Думаю, настоящее, а не декларативное. Иначе «дикие» не выпустили бы с этого стадиона тысячи заложниц, которых они согнали сюда вчера. Еще мне известно, что создан общий Штаб, куда входим и мы, и «дикие».

– Великая Матерь, – пробормотала Лилу, – дожили… И где он расположен?

– В Коммуникационном Центре. По радио передавали.

– Ясно, спасибо. Прошу выдать мою одежду.

– Все-таки я бы настоятельно рекомендовала…

– Да не волнуйтесь вы, доктор, – ободряюще улыбнулась Лилу. – Все со мной будет нормально. Если почувствую себя не очень хорошо, обещаю отлежаться в нашем госпитале Службы FF. Честное слово оперативницы. А сейчас мне надо идти, поймите.

– Хорошо, – подумав, сказала Роди Вайя. – Но при малейших признаках…

– Непременно, – заверила ее Лилу. – Я себе не враг.

– Очень на это надеюсь, – пробормотала врач и, обращаясь к помощницам, добавила. – Принесите одежду, пожалуйста. Что ж, если вы себя чувствуете нормально, то я, с вашего позволения, продолжу обход.

– Не смею задерживать, – в тон ответила Лилу. – И… спасибо вам, Роди. Я в долгу не останусь.

– Забудьте, – врач коснулась плеча оперативницы и легко поднялась на ноги. – Это не ваш долг, а мой. Кстати, запомните, что спиртное и кофе вам противопоказаны, как минимум, пять-семь дней. Пейте чай и соки. До свидания.

– До свидания…

Нижнее белье и боевой комбинезон принесли через десять минут. Все это время она просидела, завернувшись в покрывало и обдумывая дальнейшие свои действия. По всему выходило, что нужно добираться до Коммуникационного Центра. Потому что, если там объединенный Штаб, то, наверняка, там же сейчас и Йолике, которая внятно обрисует ситуацию и выдаст дальнейшие инструкции…

Эль Мирра проснулась, когда Лилу, натянув белье, уже почти влезла в комбинезон.

– Куда это ты, подруга, собралась? – хмуро осведомилась она вместо пожелания доброго утра.

– На службу, куда же еще… – Лилу присела рядом и нежно погладила Эль по щеке. – Спасибо тебе. Врач рассказала, что ты сидела со мной всю ночь.

– Пустяки, – буркнула Эль Мирра, но было заметно, что ей приятны слова Лилу и ее прикосновение. – Я, вообще-то, случайно здесь тебя обнаружила… Погоди, как ты пойдешь с контузией? Останься!

– Врач разрешила, – засмеялась Лилу. – Да не волнуйся ты! Лучше своим интернатом обеспокойся. Эта главная здесь, Роди Вайя, сказала, что заложники отпущены по домам. Ты ведь, как я понимаю, сюда со всеми своими детьми попала?

– Да, – невесело подтвердила Эль Мирра, садясь на постели. – «дикие» нас пригнали в полном составе. Но в интернат я пока возвращаться не хочу. Во-первых, пусть дети еще поспят, а во-вторых, для их сопровождения мне нужна вооруженная охрана. Желательно из оперативниц Службы. Я не могу рисковать здоровьем и жизнью моих девочек, а в городе сейчас опасно.

– Хорошо, – кивнула Лилу. – Я как раз собираюсь в Штаб и не забуду об этом.

– Договорились, – Эль Мирра обняла подругу и поцеловала ее в губы. – И не теряй со мной связи, хорошо?

– Обязательно, – пообещала Лилу, встала и, помахав на прощанье рукой, вышла из комнаты.

Глава восьмая

Когда впереди, сразу за поворотом на восток, показался невесть откуда взявшийся (вчера его здесь еще не было) блокпост, до города оставалось не более десяти километров.

Из-за груды мешков с песком, поднырнув под импровизированный шлагбаум, на шоссе вышли двое и остановились, вглядываясь в приближающийся танк.

Через минуту стало видно, что это невысокая сестра-гражданка, облаченная в стандартный боевой комбинезон Службы FF, и мужчина в старинном камуфляже и автоматом незнакомой системы наперевес.

Когда расстояние между танком и блокпостом сократилось настолько, что можно было разглядеть двухдневную щетину на щеках и подбородке мужчины, сестра-гражданка властно подняла руку, и бронированная махина, словно нехотя, замедлила ход и плавно остановилась в пяти метрах перед шлагбаумом.

На дорогу вышли еще трое – две, вооруженные стандартными автоматами «пчела», оперативницы Службы FF (только сейчас Джу Баст разглядела сразу за блокпостом, припавший к обочине бронекар с белой пантерой на боку и знакомым девизом «Femina forever») и один, тоже небезоружный, мужчина.

Только художница подумала, слазить им с брони или пока не стоит, как двигатель танка смолк, верхний люк распахнулся, и оттуда, словно мотылек из чаши цветка, легко выпорхнула и уселась на край люка Кана Кейра.

– Эй! – весело крикнула она вниз. – Кто вы такие?! Я – лейтенант Кана Кейра, направляюсь в расположение своей части вместе со всем экипажем. На броне – гражданские лица, мои попутчицы до города. Прошу освободить дорогу!

Невысокая сестра-гражданка сделала шаг вперед и, глядя исподлобья, отчетливо произнесла:

– Командир оперативной группы Службы FF Шаинь Ян. Город закрыт для армии, лейтенант. У меня приказ нашей Первой пропускать только гражданские лица. Спускайтесь ко мне сюда, я вам все объясню. А то неудобно разговаривать.

– То есть, мы можем пройти? – радостно осведомилась Миу, спрыгивая на землю.

– Можете, – кивнула оперативница. – Только без автомата. Вход в город с оружием запрещен.

– Хм-м, – задумчиво произнесла Миу. – Вообще-то, автомат этот мне не далее как вчера жизнь спас, а в городе, я слышала, нынче неспокойно.

– Сейчас везде неспокойно, – вступил в разговор небритый мужчина в камуфляже – по виду типичный «дикий». Но приказ есть приказ.

– Я не поняла, – не обращая на «дикого» ни малейшего внимания, обратилась к Шаинь Ян Миу. – Вы не советуете нам идти в город?

– Я здесь не для того, чтобы что-то советовать, – терпеливо пояснила командир группы. – В принципе, город сейчас под совместным контролем нас и…э-э… – она покосилась на автоматчика, – людей Подземелья.

– Это «диких», что ли? – вырвалось у Джу Баст.

– Можно сказать и так, – широко ухмыльнулся небритый, окидывая художницу с ног до головы откровенным взглядом. – Не бойтесь, девушки. Стрельбы и крови больше не будет, мы об этом позаботимся.

– Ладно, – сказала Кана Кейра, спустившаяся к этому времени с башни. – А мне-то что делать?

– Вы разве не можете связаться со своим командованием по рации? – удивилась оперативница.

– Не могу. Рация у меня накрылась. Как и многое другое, впрочем. Из боя, знаете ли, не всегда целым выйти удается. Еле ползу.

– Ясно. Тогда сворачивайте на этот проселок, – Шаинь показала рукой туда, где к шоссе примыкала широкая, донельзя разбитая траками и колесами, грунтовка, – и ползите прямо по ней, никуда не сворачивая. Километров через двадцать упретесь в полевой лагерь. Армия, вернее то, что от нее осталось, сейчас вся там.

– Спасибо, – буркнула лейтенант и посмотрела на Миу и Джу. – Ну что, прощаемся и до встречи?

– Искренне на это надеюсь, – улыбнулась художница, пожимая маленькую, но крепкую ладонь танкиста. – Спасибо, что подвезли.

– Не за что, – блеснула зубами лейтенант. – Удачи вам.

Она пожала руку Миу Акх, вскочила на броню, и через полминуты ее танк, сдав назад, свернул с шоссе и, поднимая гусеницами, плотные клубы пыли, скрылся на проселочной дороге.

– Так вы идете в город? – спросила Шаинь Ян.

– Идем, – решительно ответила Миу.

– Тогда попрошу ваше оружие.

Миу, вздохнув, отдала автомат, оперативница и «дикий» расступились в стороны, давая им пройти, и подруги, не оглядываясь, миновали блокпост и зашагали по шоссе на восток.

– Чудеса, – сказала Джу Баст, когда они удалились на пару сотен метров. – Служба FF и «дикие» – в одной команде. Никогда бы не поверила, если б не увидела собственными глазами.

– Не «дикие», а люди Подземелья, – подняла вверх указательный палец Миу. – Привыкай. Но меня лично удивляет другое.

– Что автомат отобрали? – предположила Джу.

– Нет. Автомат как раз правильно отобрали. Нечего штатским с оружием в городе расхаживать. В том, разумеется, случае, если власти серьезно намерены сохранить порядок. Я бы и сама на их месте точно так же действовала. И армии в городе тоже не место, раз воевать дальше с «дикими»…

– С людьми Подземелья! – с радостной издевкой поправила подругу Джу.

– …она не собирается, – упрямо закончила фразу Миу. – Да, ты права, какие они теперь, к Великой Матери, люди Подземелья… Просто мужчины.

– Свободные мужчины, – с непонятной интонацией дополнила художница.

– Ну, «дикие»-то как раз и раньше на службе у нас не состояли, – сказала Миу. – А вот те мужчины, что состояли, теперь наверняка освободились. И еще я думаю, что эта их свобода доставит нам гораздо больше хлопот, чем новый статус бывших «диких». Но ты сбила меня с мысли. Я хотела сказать, что меня удивляет необычная тишина вокруг.

– Тишина?

– Тишина. Прислушайся, что ты слышишь?

Джу остановилась и замерла, медленно поворачивая голову то влево, то вправо.

– Наш танк, кажется, – через некоторое время не очень уверенно проговорила художница. – Но он уже совсем далеко.

– Правильно, – кивнула Миу. – А еще?

– Да вроде больше ничего.

– И никого.

– Так тут ведь, кроме нас, никого и нет, – заметила Джу.

– Верно, но мне все равно как-то тревожно. Сердце не на месте.

– Может, лучше вернемся? Интуиции нужно доверять.

– Ну уж нет! Принятое решение следует выполнять. Иначе… – Миу неожиданно прервалась и протянула руку к небу. – Смотри-ка, что это?

Джу Баст подняла голову, – к ним на высоте трех-четырех сотен метров, держась точно над шоссе, довольно быстро и совершенно бесшумно приближался странный, никогда ею раньше не виданный, аппарат.

Больше всего он напомнил художнице овальное металлическое блюдо для селедки, накрытое сверху гладкой выпуклой крышкой. Ни крыльев, ни несущего винта, который бы мог поддерживать «блюдо» в небе, Джу Баст не обнаружила.

– Секретное оружие нашей армии? – предположила она.

– Не думаю, – откликнулась Миу. – Уж больно необычная штука. Никогда такой не видела и даже не слышала ни о чем подобном. Знаешь, что больше всего она мне напоминает?

Тем временем загадочный аппарат пролетел у них над головами и стал удаляться в сторону города.

– Что?

– Инопланетный корабль из старинных, еще довоенных фантастических фильмов.

– Верно, – засмеялась Джу, – похож! Ну, только инопланетян нам сейчас и не хватало.

– Однако в город полетел, судя по всему, – сказала Миу. – И что ему там понадобилось, интересно…

– То же, что и нам, – ответила художница. – Мы идем или нет? Что-то мне теперь, когда ты меня уговорила, сильно домой захотелось. Душ принять, поесть нормально…

– Да, – согласилась Миу, – пошли. Уже совсем немного осталось.

Тепси не поднималась высоко, держась примерно на двухстах пятидесяти метрах над шоссе. «Это, наверное, инстинктивно, – объяснила она свой выбор остальным, – бронекар редко выше поднимается. К тому же и дорогу хорошо видно». «И падать близко, ежели что, – добавила Барса Карта. «Падать давайте не будем, – сказала Кася. – Лучше давайте поскорее до города доберемся. Не знаю, как вы, девочки и мальчики, а я что-то за последние дни немного устала. Хочу горячий душ и чистую постель».

Первой, как всегда, разглядела вдали город Тирен Лан, о чем немедленно и сообщила своим спутникам. К этому времени лучи утреннего солнца уже разогнали ночную тьму.

– Хорошо, – заметил Бес. – А то Реми Чесс едва дышит. Может, скорость увеличить?

– Ты еще предложи в космос выйти, – буркнула Тепси. – Я и так на чистой интуиции этой штукой управляю.

– У тебя гениальная интуиция, – ободряюще сказал Бес. – Продолжай в том же духе и не обращай на меня внимания. Я просто волнуюсь.

– Единственное, чего я боюсь, – сообщила Марта Нета, – так это наших доблестных Вооруженных Сил. Да и родной Службы, если честно, тоже… опасаюсь. А ну как взбредет им в голову, что мы враги? Нервы-то у всех издерганы. Пальнут из чего-нибудь большого и страшного типа плазменной пушки – и поминай, как звали.

– Умеешь ты, Марта, поднять настроение в нужную минуту, – сказала Кася.

– Чего не отнять, того не отнять, – приосанилась Марта.

– Но мы все-таки рискнем, – продолжила Кася. – Давай, Тепси, прямо к Коммуникационному Центру. Там найдется, где сесть.

Три часа сна заметно прибавили сил, а большая чашка настоящего горячего кофе растворила в мозгу вязкую сонную муть и вернула некое подобие ясности восприятия окружающей действительности. Рони Йор наскоро умылся (ему, как «правой руке» Хрофт Шейда, достался кабинет с личной ванной комнатой и туалетом), обтерся по пояс холодной водой и побрился.

«Надо же, какой я предусмотрительный, – размышлял он, снимая бритвой со щеки полоску мыла вместе со щетиной. – Бритву, вот, захватил с собой. Теперь и показаться не стыдно…»

«Перед кем показаться-то? – насмешливо осведомилось его второе «я». – Перед этой не первой молодости начальницей Службы FF, что ли?»

«А хоть бы и перед ней, – мысленно огрызнулся Рони. – Тебе-то какое дело? Сиди да помалкивай».

«Вот как раз помалкивать и не мое дело, – парировало альтер эго. – Ну подумай сам, на хрена это тебе надо? Во-первых, она тебя старше…»

«Подумаешь, на год-другой!» – не внял Йор.

«Во-вторых, коротышка» – гнул свое мысленный двойник.

«Я и сам невеликого роста» – не сдавался старший офицер Штаба.

«В-третьих…»

«Заткнись, – настоятельно посоветовал Рони. – надоел. Нам с ней в любом случае никуда друг от друга в ближайшее время не деться. Работа такая. Так почему бы и не совместить приятное с полезным? Тем более что она мне действительно нравится».

Второе «я» обиженно умолкло, и тут же за дверью заверещал сигнал приоритетного вызова. Рони Йор торопливо закончил бритье, вернулся в кабинет и снял трубку:

– Рони Йор слушает.

Это была Йолике.

– Я вас не разбудила? – нежным голоском осведомилась она.

– Ни в ком случае, – Рони поймал себя на том, что непроизвольно улыбается в трубку. – Я давно на ногах.

– Очень хорошо. Тогда, может быть, соберемся у меня? Надо решить довольно срочно пару вопросов. Раз уж мы теперь с вами, как я понимаю, главные разгребатели всего этого бардака на ближайшее, но неопределенное время. Или мне к вам подняться?

– Лучше мне к вам, – подумав, ответил Йор. – Ждите, через пять минут буду.

Кабинет начальницы Службы FF располагался всего тремя этажами ниже, и Рони Йор, игнорируя лифт, к которому еще не успел привыкнуть, направился к лестнице. Он уже почти спустился на нужный этаж, когда случайно глянул в окно на лестничной площадке, выходящее на западную часть города и обширную, сейчас почти свободную, автостоянку для служебного и личного транспорта работников Коммуникационного Центра.

Глянул и обомлел.

Прямо над автостоянкой, на уровне его глаз, висел в воздухе летательный аппарат неведомой конструкции.

И не успел Рони, как следует его разглядеть (лишь отметил про себя полусферическую форму, темно-фиолетовый, словно небо перед грозой, цвет и немаленькие размеры), как аппарат дрогнул и медленно и бесшумно пошел вниз. На посадку.

Начальницы Службы FF Йолике Дэм как раз смотрелась в зеркало, отмечая про себя, что три часа сна явно маловато для того, чтобы исчезли полностью тени усталости под глазами, когда на столе грянул телефон. Срочный вызов.

«А как ты хотела?» – вздохнула Йолике и сняла трубку.

Эта была начальница охраны Центра, которая сообщала, что над автостоянкой висит летательный аппарат невыясненной принадлежности и явно собирается в скором времени на эту самую автостоянку приземлиться. Что делать? Может, сбить на всякий случай?

– Я вам собью, – пообещала Йолике. – Держите его не прицеле и ждите меня. Сейчас буду.

В двери кабинета решительно постучали.

– Входите! – разрешила она и положила трубку.

Дверь открылась, и на пороге возник Рони Йор.

Был он гладко выбрит, подтянут, и Йолике подумала, что ей приятно видеть этого человека, хотя расстались они всего несколько часов назад…

– Доброе утро, – поздоровался он. – Хотя я в этом и не уверен. Там на автостоянке…

– Да, – перебила его Йолике, – я знаю. Здравствуйте. Я как раз иду вниз разбираться. Вы со мной?

– Обязательно, – заверил ее Рони. – Уж больно хочется узнать, что это за штука и откуда. В жизни такой не встречал.

– Вы что же, ее видели? – спросила Йолике по дороге к лифту.

– Своими глазами. Только что. Из окна на лестничной площадке.

Они спустились вниз, пересекли вестибюль и вышли из здания. Охрана, состоящая из женщин-полицейских и бойцов-мужчин, уже окружила непонятный объект и держала его под прицелом двух десятков автоматов и, как минимум, трех гранатометов. Во всяком случае, Йолике насчитала троих гранатометчиков-мужчин.

– Только что сел, – доложила начальница охраны. – Враждебных проявлений не замечено. А прилетел он оттуда, – она показала рукой на запад.

– Может… – начал было Рони Йор, но осекся.

Светло-желтый, с закругленными краями прямоугольник на гладком темно-фиолетовом борту аппарата дрогнул, и ушел внутрь и в сторону, образовывая то ли дверь, то ли люк, в проеме которого тут же появилась человеческая фигура.

Это была стройная черноволосая женщина в стандартном боевом комбинезоне Службы FF, и Йолике, приглядевшись, с великим изумлением и радостью узнала в ней Касю Галли. Свою подчиненную и любимую подругу.

Глава девятая

Здесь, в предгорьях хребта, русло большой реки заметно суживалось, и, соответственно, возрастала скорость течения. Глядя на приближающиеся вершины гор, Румт с тревогой подумал о том, что вот он, мутант-долгожитель, исходил за десятки лет эти – и не только – края вдоль и поперек, но впервые пересекает горы по реке на маленькой лодке. Пусть даже лодка и с мотором. А ведь там дальше, если ему не изменяет память – а она ему никогда не изменяла – есть парочка оч-чень неприятных порожистых мест…

– Скажи, – обратился он к Арт Жесу, – ты когда-нибудь проходил насквозь хребет по реке?

– Что, страшно? – рассмеялся охотник. – Не дрейфь, мутант. Кому суждено быть повешенным, тот не утонет. А шансов быть повешенными или застреленными у нас с тобой точно больше!

– Спасибо, утешил, – осторожно улыбнулся Румт. Он не всегда понимал юмор старого товарища. – И все-таки…

– Да проходил, проходил. Говорю же, не трусь. Правда, на плоту, а не на лодке, но на плоту даже труднее – у него мотора нет. И управлять им много сложнее. По-настоящему опасное место только одно, ближе к южной стороне, но я думаю, что мы проскочим.

– Думаешь или знаешь? – не удержался от очередного вопроса Румт.

– Надеюсь, – поведал Арт Жес. – А также верю. И ты верь. Меньше нервов – дольше жизнь.

Позже, когда Румт вспоминал этот день, то всякий раз приходил к выводу, что никогда за все свои сто четыре года он столько раз в один день не готовился к смерти и не радовался чудесному спасению.

Одно по-настоящему опасное место? Как бы не так! После того, как река, сузив русло, вздыбившись и набрав скорость, ринулась в межгорье, за первые полтора часа сумасшедшего плавания-скачки Румт насчитал, как минимум, четыре возможности их с Артом неминуемой гибели. Правда, следует признать, что все эти возможности остались рекой не реализованы, а они с Арт Жесом, соответственно, живы.

Опять же, мутант не мог не отдать должное мастерству и хладнокровному бесстрашию своего друга. Охотник умело направлял лодку между острыми обломками скал и тупыми мокрыми лбами громадных валунов, всегда держась основной стремнины и вовремя входя во все изгибы и повороты бешеной реки.

– Хорошо, что здесь нет водопадов! – весело крикнул он Румту, когда они проскочили очередной опасный участок, и жадный рев воды остался позади. – Иначе мы бы не прошли. Пришлось бы тащиться по горам пешком!

– Пешком-то оно было бы, пожалуй, спокойнее! – крикнул в ответ мут и постарался улыбнуться.

– И скучнее! – блеснул в ответ зубами охотник и залихватски подмигнул. – А я люблю иногда повеселиться!

Румт и сам не заметил, как настроение старого друга передалось и ему. Так что ближе к вечеру, когда лодка вплотную подошла к тому самому по-настоящему гиблому месту, о котором упоминал Арт, обессиливающий страх в душе Румта вытеснило пьянящее веселое нетерпение, и он, до этого сидевший к охотнику лицом, развернулся на сто восемьдесят градусов, чтобы видеть летящую навстречу смертельную опасность своими глазами.

– Правильно! – проорал ему в спину Арт Жес. – Так больше удовольствия! Держись, Румт, мы проскочим!

Они действительно проскочили.

На драйве, наглости, точном расчете и последних каплях бензина. И, конечно, везении.

– Все, – сообщил Арт, когда мотор заглох, и лодку вынесло из-за последнего крутого поворота на широкую и уже спокойную здесь середину реки. – Бензин кончился. Теперь, дружище, твоя очередь. Берись за весла, а я передохну.

– Ты заслужил, – согласился Румт, вставляя в уключины легкие алюминиевые весла.

Не особо усердствуя – течение все равно несло лодку вниз по реке – Румт греб, время от времени поглядывая по сторонам и на Арт Жеса, который сполз на дно лодки, оперся спиной на кормовую банку, скрестил руки на груди и задремал, свесив голову на грудь.

Так прошло около часа. Вокруг было тихо и спокойно. Слышался лишь плеск их весел, да Солнце, как всегда, не торопясь, опускалось к западному горизонту

Армейский гравикоптер с шипящим свистом вынырнул откуда-то сверху и справа как раз в тот момент, когда Румт подумал, что пора бы свернуть к берегу и устроить привал – он проголодался и устал от непривычной физической работы.

Больше всего грозная машина напоминала хищную рыбу, которая по необъяснимому капризу природы сменила водную стихию на небо и теперь ищет, чем бы ей в этом самом небе поживиться. Но небо большое – все не обыщешь, а река с лодкой посередине, в которой целых два живых существа – вот они, ешь не хочу.

– Оп-па! – сказал Румт.

Арт Жес открыл глаза и, прикрыв их ладонью от солнца, посмотрел вверх и вправо и негромко произнес:

– Табань.

– Что? – не понял Румт.

– Тормози, говорю. Или это какой-нибудь сильномогучий и страшный патруль, или я ни хрена не понимаю в жизни. Вот увидишь, сейчас нам прикажут грести к берегу. Или услышишь…

Гравикоптер замер, качнул короткими плавниками-крыльями и рявкнул, женским, усиленным внешним динамиком, голосом:

– Эй, на лодке! Говорит армейский патруль Вооруженных Сил сестер-гражданок! Вы находитесь на территории, где объявлено чрезвычайное положение. Требуем причалить к левому берегу для идентификации и осмотра!

– Что будем делать? – осведомился мутант.

– Подчиняться, разумеется, – пожал плечами охотник. – Не думаешь ли ты, что мой карабин устоит против их ракет и пулеметов? Да и не воевать с ними мы сюда прибыли, если ты помнишь, а совсем наоборот.

С этими словами он поднялся во весь рост и протянул руку к левому низкому берегу, как бы всей своей позой спрашивая, верно ли он понял сказанное.

– Да! – подтвердили из гравикоптера. – И не медлите, пожалуйста.

Когда лодка ткнулась носом в песок, гравикоптер уже стоял в десятке метров от кромки воды, и трое женщин в армейской форме и с автоматами наизготовку поджидали друзей на берегу.

Арт Жес и Румт вытащили лодку из воды и подошли к патрулю. При этом свой карабин охотник предусмотрительно брать не стал.

– Младший лейтенант Сина Кунс, – шагнув вперед, представилась светловолосая и пухлогубая молодая женщина. – Кто вы такие и куда направляетесь?

– Меня зовут Арт Жес, – представился Арт. – Свободный охотник.

– А я – Румт, – слегка поклонился Румт. – Мутант.

– Чудеса! – покачала головой младший лейтенант. – «Дикий» и мутант в одной лодке. В прямом смысле слова. Первый раз такое вижу.

– Готов спорить, – усмехнулся Арт Жес, – что ты не так уж много видела в этой жизни, лейтенант. К тому же мне не нравится слово «дикий». Потому что еще неизвестно, кто из нас двоих лучше образован и воспитан. Я – свободный охотник и живу один. Постарайся запомнить, пожалуйста.

– По-моему, ты наглеешь, – задумчиво проговорила Сина Кунс и небрежно приподняла ствол автомата. – А, девочки? – она полуобернулась к своим, – как вы считаете, он наглеет?

– Не то слово, – согласилась со своим командиром одна из «девочек».

– Явно нарывается, – сообщила другая.

– Послушайте… – вступил в разговор Румт, чувствуя, что дело добром не кончится, – мы мирные путешественники…

– Помалкивай, мут, – глаза младшего лейтенанта опасно сузились. – Тебе вообще никто пока слова не давал. А ну-ка, девочки, посмотрите, что у них в лодке!

Патрульные одновременно кивнули и направились выполнять приказание.

– Зря ты так, лейтенант, – медленно и веско проговорил Арт Жес. – У нас важное сообщение для вашей Первой. Я бы даже сказал – жизненно важное сообщение. Если начальство узнает о том, что оно из-за твоего самоуправства не было вовремя доставлено, то можешь прощаться с погонами и…

– Так ты еще угрожаешь?! – изумилась Сина и тут же, без предупреждения, ловко перевернула автомат и нанесла Арт Жесу стремительный удар прикладом в солнечное сплетение.

Но не попала.

Арт Жес неуловимо перетек вправо, одновременно развернувшись к младшему лейтенанту боком, и в следующее мгновение Сина Кунс уже лежала вниз лицом, придавленная сверху твердым коленом охотника, а ее автомат каким-то чудесным образом оказался у него в руках.

Заслышав странный шум за спиной, обе патрульных обернулись и тут же встретились глазами с черным зрачком автоматного дула.

– Руки за голову! – посоветовал Арт Жес таким тоном, что даже полной и окончательной дуре стало бы ясно, что данному совету лучше всего немедленно последовать. – И замрите. Стреляю я очень хорошо, можете не сомневаться.

Патрульные, вероятно, дурами не были и сомневаться в словах Жеса явно не собирались.

– А теперь, – сказал охотник, – левой рукой медленно снимаем автоматы и бросаем их перед собой. Ну?!

Один за другим две «пчелы» шлепнулись на песок.

– Румт, – попросил Арт мутанта, – забери оружие. Слава Лесу, наши милые собеседницы оказались настолько беспечны, что никого не оставили в гравикоптере. Иначе, я вряд ли бы решился.

– Ты горько пожалеешь… – пообещала было Сина Кунс, но Арт чуть сильнее надавил кленом на ее позвоночник, и младший лейтенант, ойкнув, умолкла.

– Хорошее начало, – промолвил Румт, неумело повесив на каждое плечо по автомату. – Ты уверен, что мы все правильно делаем?

– Не переживай, – беспечно отозвался Арт. – Победителей не судят. Я ж не виноват, что у младшего лейтенанта амбиции взыграли! Для того, что ли, рисковали мы жизнями на горной реке, чтобы тут же быть арестованными? Ну уж нет. Ежели я чего решил, то доведу до конца. Обязательно. И никто мне не помешает. Ты лучше вот что… Хотя нет, погоди. Кто из вас пилот? – спросил он у замерших возле лодки патрульных.

Женщины переглянулись, и одна из них – та, что была ниже ростом, опустила глаза.

– Ясно, – коротко рассмеялся охотник. – Румт, возьми из моего рюкзака веревку – она лежит в заднем клапане, отрежь, сколько надо и свяжи руки вот этой, рыженькой, что выше ростом. Сначала запястья, потом локти. А веревку дай мне.

Через десять минут младший лейтенант Сина Кунс и одна из патрульных, обе со связанными руками, были усажены в корму гравикоптера под надзор Румта, обремененного уже тремя автоматами «пчела», а пилот, повинуясь неопровержимому аргументу в виде нарезного охотничьего карабина Арт Жеса, подняла машину в воздух.

– В город, – скомандовал охотник и, обернувшись через плечо, добавил. – Не волнуйтесь, девочки, вы будете доставлены к своим в целости и сохранности. Но в интересах вашей и нашей с Румтом безопасности придется немного потерпеть.

* * *

Хват Симус Батти сидел, прислонившись спиной к стволу, под невысокой сосной и смотрел в полуденное небо.

После того, как два дня назад Лар Тисс разрешил ему вставать с постели и даже совершать недолгие прогулки, он неизменно на час-другой выбирался из пещер наружу, дышал горным воздухом и грелся на летнем солнышке. Нож Беса Тьюби, чуть было не перерезавший нить его жизни, в чем-то изменил мировоззрение хвата. Раньше он не особо задумывался над собственным будущим и будущим людей Подземелья, к которым принадлежал. Но теперь, выздоравливая, все чаще размышлял об этом. Конечно, мощным толчком для подобных мыслей явилась не только его неудачная дуэль с командиром пластунов и, как следствие, уязвленное самолюбие, но и безумный по смелости штурм и захват Хрофт Шейдом главного в этом регионе города сестер-гражданок.

Последние, пришедшие под утро, известия о том, что переговоры между молодым вождем трудней и Первой прошли успешно, и сестры-гражданки готовы признать изменившийся статус людей Подземелья, были встречены в горных пещерах с большим энтузиазмом. Сегодня вечером было решено отпраздновать это событие с должным размахом и сейчас, пока Симус Батти грелся наверху, внизу, в пещерах, шла подготовка к празднику.

«Ну, особо хорошо погулять, Лар мне, конечно не даст, – размышлял хват, глядя, как не торопясь, плывут по небу с северо-запада на юго-восток белые пухлые облака. – Но чуть расслабиться, наверное, будет можно. Когда он выпьет свое и угомонится. Правда, выпить ему для этого требуется немеряно, но будем надеяться, что спиртного на празднике жалеть не будут, и ему хватит. Опять же, и пить-то особо некому. Кто остался в Подземелье? Старики, дети, женщины, больные, кое-кто из трудней для самого необходимого обслуживания всех наших машин и механизмов, пятьсот человек резерва – в основном совсем юные, которых еще трудно назвать мужчинами и пожилые, которых уже почти мужчинами назвать нельзя. Эти много не выпьют. Ну, Лар Тисс еще с одним помощником. Тьфу, черт, о какой чепухе я думаю… Интересно, почему Хрофт не взял Лар Тисса? Не хотел рисковать самым умелым нашим врачом? Может быть и так. Эх, жаль все-таки, что так неудачно вышло – парни сейчас в городе, небось, резвятся, как могут. Сволочь ты, все-таки, Бес Тьюби. Что бы там про тебя не говорили и какими бы влюбленными глазами на тебя не смотрели. Захотел взять чужое – и взял. А я не смог отбить свое…»

При воспоминании о пережитом унижении, настроение у Симуса испортилось. Вниз, под землю, спускаться пока не хотелось, и он, чтобы как-то отвлечься, взял бинокль (по старой привычке хвата, он всегда брал его с собой, когда выходил на поверхность) и принялся разглядывать дальние склоны и вершины.

Бинокль был мощный, хороший, еще довоенных времен, и в отличном состоянии. Десятикратное увеличение и безупречная оптика. Неожиданно внимание Симуса привлек, поросший лесом, южный склон горы Малютка.

Гора эта возвышалась над всеми остальными в округе без малого на полтысячи метров и всегда служила людям Подземелья отличным ориентиром, а также источником свежего мяса. Потому что обширный лес, произрастающий на южном и частично юго-восточном склонах Малютки, был полон разнообразной живности. Обитали там всевозможные птицы, белки, и ежи, бурундуки и зайцы, лисы, олени и даже волки с медведями. Собирали летом в лесу и грибы, и ягоды, и лечебные травы.

Симус редко там бывал, потому что не находил удовольствия ни в охоте, ни в собирательстве. Но все же – бывал и худо-бедно его знал. И вот теперь ему показалось, что в лесу происходит что-то необычное.

Первое – это птицы. Стайки пернатых там и сям вспархивали с деревьев и направлялись на юг. Да не одна или две. Складывалось впечатление, что все птицы по непонятной причине одновременно решили покинуть место своего привычного обитания.

А затем хват заметил и зверей.

Ниже по склону располагалась большая и круглая, поросшая высокой травой и кустарником, поляна и, наведя на нее окуляры бинокля, Симус Бати увидел, как на эту лесную проплешину один за другим выскакивают звери и торопятся ее пересечь, чтобы скрыться среди деревьев на другой стороне. Примерно за минуту наблюдения изумленный хват насчитал шесть оленей, двух лосей, с десяток лисиц, несколько волков, семью медведей, состоящую из взрослого самца, трех медвежат и медведицы, а также два-три десятка зайцев. По активному шевелению травы было понятно, что более мелкая живность, вроде бурундуков, ежей и белок тоже стремится покинуть родной лес.

Симус опустил бинокль и задумался. Он, проведший всю жизнь в пещерах под горами и засадах на окраинах городов сестер-гражданок, не очень хорошо знал и понимал живую природу. Но ему было понятно, что просто так птицы и звери из мест своего обитания бежать не станут. Значит, скорее всего, их гонит какая – то смертельная опасность. Какая самая страшная опасность может грозить лесу? Пожар? Но что-то ни дыма, ни огня не видать.

Для очистки совести он еще раз осмотрел в бинокль близкие и дальние окрестности.

Нет, вроде бы, ничего и нигде не горит. Может быть, за горой, на северной стороне? Но, во-первых, там и лес-то, практически, не растет, а во-вторых, далеко это, и вряд ли бы звери кинулись спасаться от огня, который не то что увидеть – почуять не могут.

Или могут?

Как бы там ни было, а предупредить, кого следует, надо. Мало ли что. Подземелье сейчас, когда две с лишним тысячи лучших бойцов находятся в городе, прямо скажем, защищено не самым лучшим образом и лучше перестраховаться, чем потом горько жалеть о том, что ничего не предпринял.

Опираясь рукой о ствол, Симус осторожно поднялся на ноги и, стараясь не очень потревожить рану, торопливо заковылял к ближайшему входу-выходу в Подземелье. Скучающий рядом с подъемником за столом с телефоном охранник, совсем еще юный – не более шестнадцати лет – трудень машинально поднялся с места при его проявлении – после дуэли с Бесом Тьюби, Симус быстро стал легендой среди мальчишек, чьих щек еще не касалась бритва. Хват остановился напротив и тяжело оперся рукой о стол.

– Как вы себя чувствуете? – с тревогой в голосе спросил юноша.

– Нормально, – успокоил его Батти. – Ну-ка, соедини меня со Шнедом Ганном. Это срочно.

– Понял. Может, вы присядете? – юноша предупредительно пододвинул ему свой стул.

– Да, спасибо.

Охранник снял трубку, и через полминуты, кивнув, передал ее Симусу.

– Шнед Ганн на проводе, – почтительно сообщил он.

– Алло, это Симус Батти, – сказал хват в трубку. – У меня новости.

– Слушаю тебя, – голос пожилого начальника Штаба был еще слаб после болезни, но достаточно тверд.

По возможности кратко Симус рассказал о том, что видел наверху.

– Это может быть все, что угодно, – помолчав, сказал Ганн.

– Разумеется, – согласился хват. – Но хорошо бы знать, что именно. На всякий случай.

– Береженого бог бережет, хочешь сказать? Верно, подстраховаться не мешает. Тем более что около часа назад со мной связался Рони Йор и попросил о том же.

– О чем?

– Посмотреть, что происходит вокруг. Особенно на севере.

– Может быть, послать на разведку вертолет? – предложил Симус.

– Уже думал, – ответил Шнед Ганн. – Но, увы, вертолет сейчас на ремонте. После того, как они… Впрочем, не важно. Важно только, что в данный момент лететь он не может.

– Тогда… – Симус запнулся, стараясь на ходу ухватить, промелькнувшую мысль.

– Да?

– У нас остались в запасе воздушные шары? Из тех, что использовал Хрофт Шейд в качестве десантного средства?

– Воздушные шары? – удивленно переспросил начальник Штаба. – Честно говоря, не знаю. Но мысль неплохая. Вот что, Симус… э-э… как ты себя чувствуешь?

– Нормально, – теперь пришел черед удивляться хвату. – Только ходить долго не могу пока. А что?

– Ходить тебе и не придется. Давай-ка, спускайся ко мне, и мы вместе попробуем разобраться с тем, что происходит или не происходит наверху. Одна голова, как говорится, хорошо, а с двумя ответственности меньше. Это я так шучу – сообщил он. – На самом деле мне действительно нужен помощник с хорошей головой. Рони Йор и остальные офицеры Штаба сейчас с Шейдом, а у тебя мозги, как мне кажется, работают неплохо. На что еще годятся старик и раненый хват? Только на то, чтобы думать и отдавать приказы.

– Я понял, – сказал Симус Бати. – Через десять минут буду у вас.

Он положил трубку, поднялся со стула и сказал охраннику:

– Спустишь меня на третий уровень. И не спать на посту, осознал?

– Не имею такой привычки, – обиделся юнец и, не сдержав любопытства, спросил. – Как вы думаете, чего они испугались?

– Надеюсь, скоро узнаем, – сказал хват и шагнул к дверям подъемника.

Глава десятая

Чтобы хватило всем, из соседних помещений в кабинет Йолике Дэм принесли еще несколько стульев, и начальница самой могущественной службы города за последние полтораста лет с тоской подумала, что ее жизнь за последние дни окончательно перестала ей принадлежать и превратилась в бесконечную цепь мало контролируемых и совершенно не прогнозируемых событий.

«Не хнычь, – сказала она себе, – можно подумать, что раньше ты делала исключительно то, что хотела. Всегда приходилось исполнять чьи-то приказы и подчиняться чужой воле. И в училище, и на оперативной работе, и потом, когда зашагала вверх по карьерной лестнице».

«С одной стороны – да, – ответила она себе же. – Но с другой, мой нынешний статус начальницы Службы FF самого крупного и значимого города в этой части планеты давал большие возможности и массу степеней свободы. Кто мог меня реально контролировать? Только Первая. Разумеется, существует еще СМС – Совет Мира Сестер и его Старшая, но за все годы службы мне ни разу не приходилось получать от них приказы. То есть, всевозможные инструкции и распоряжения, конечно, были, куда же без них, но все они носили не обязательный к исполнению, а, скорее, рекомендательный характер, и я всегда была вправе внести в них свои изменения, основываясь на местных, известных только мне, реалиях. И составить, а затем претворить в жизнь соответствующий план. А теперь что? Сплошной бардак, импровизация и непредсказуемость. Еще лет десять назад, не скрою, в подобной ситуации я бы чувствовала себя, как рыба в воде, но сейчас… Великая Матерь, неужели старею? Нет, ерунда. Просто дни выдались слишком тяжелые. Да и ночи ничем не лучше…»

Тут Йолике перехватила на себе откровенно заинтересованный и в то же время изучающий взгляд Рони Йора и вернулась к окружающей действительности. И вовремя. Оказалось, что все уже расселись вокруг стола и тоже выжидательно на нее поглядывают.

– Ну что ж, – улыбнулась Дэм своей дежурной служебной улыбкой, не затрагивающей ее изумрудные, кошачьего разреза глаза. – Как там раньше говорилось, дамы и господа, кажется? Честно сказать, мне не очень нравится, следует придумать какое-то иное обращение, раз уж все сложилось таким образом, что женщины и мужчины снова должны жить и действовать сообща.

– Может быть, братья и сестры? – предложила Тирен Лан.

Тепси Лау и Марта Нета в голос рассмеялись, Бес Тьюби широко ухмыльнулся, брови Рони Йора удивленно прыгнули вверх.

– Неплохо, Тирен, – кивнула Йолике. – Но, боюсь, рановато. Могут неправильно понять.

– А по-моему, – сказала Кася Галли, – хорошее слово – «товарищи». Потому что все мы тут сейчас товарищи по общей судьбе.

– Да хоть горшками назовите, – вздохнула Барса Карта. – Только в печь не суйте.

– Ну, в печи-то мы все уже в любом случае, – сказала Йолике Дэм. – И только от нас зависит, сожжет нас этот огонь или закалит. Судя по тому, что все вы живы, я склонна больше рассчитывать на второй вариант. Давайте так. Времени у нас очень мало, а работы, наоборот, много. Поэтому подробный рапорт о выполненном задании я жду завтра утром от тебя, Марта. И от тебя, Кася, также. А теперь коротко расскажите, на чем это вы сюда прилетели.

– Позвольте мне, – шевельнулся на стуле Бес Тьюби. – Как командиру пластунов и человеку, нашедшему эту штуку.

Йолике коротко взглянула на Касю, и та едва заметно наклонила голову.

– Говорите, – разрешила начальница Службы FF.

– Рассказывай, Бес, – добавил Рони Йор, чтобы не оставаться в стороне. – И заодно доложи кратко обстановку за хребтом. Рапорт рапортом, а важную информацию, если она есть, желательно получать сразу. Правда, не я тебя туда посылал, значит, вроде, и не мне ты отчетом обязан, но, сам видишь, обстановка радикально изменилась, и я здесь и сейчас что-то вроде начальства.

«Это он меня опередил, – подумала Йолике, – молодец. Впрочем, я сама могла бы сообразить, что шила в мешке не утаишь. Мои девочки действовали совместно с его мальчиками и, значит, то, что знает Кася, знает и этот Бес Тьюби. И наоборот. А с субординацией-то, гляжу, у мужчин проблемы. Или я чего-то не до конца понимаю. Надо будет приглядеться к этому Бесу, да у Каси о нем подробнее расспросить – интересная личность, самостоятельная. А таких всегда лучше иметь в союзниках».

– Да мне по большому счету все равно, кому докладывать, – Бес скрестил руки на груди. – Лишь бы польза была.

– В этом можешь не сомневаться, – улыбнулся Рони Йор. – Мы тут все заодно. И пользу ищем общую для всех.

Командир пластунов уложился ровно в четырнадцать минут. Этого времени ему хватило, чтобы поведать об основных событиях, происшедших с его командой до встречи в городе мутантов с Мартой Нетой, Барсой Картой и Тирен Лан и сразу после этого.

– И вот мы здесь, – закончил он. – Еще хотелось бы сказать, что во многом только благодаря отличной выучке, сообразительности, хладнокровию и мужеству женской части нашей импровизированной группы нам удалось не только остаться в живых, но и доставить сюда, в город, инопланетный корабль. Думаю, эта находка очень пригодится нам в будущем. Я закончил.

– Да и в настоящем, пожалуй, – сказала Йолике. – Спасибо. Кася, тебе нечего добавить? Особенно меня… то есть, всех нас, как ты понимаешь, интересует нападение на вас мутантов. И предупреждение этого… как его… старика-мутанта, выглядящего словно подросток.

– Румт, – сказала Кася. – Он так представился. «Хороший» мутант Румт.

– Да, Румт, верно. Вечно я с первого раза имена не запоминаю. Так вот, как ты считаешь, насколько серьезно следует относиться к его словам об угрозе нападения этих самых «плохих» мутантов и об их планах мирового господства? И, если относиться надо серьезно, то когда этого нападения следует ожидать?

– Судя по тому, что произошло с нами, – чуть помедлив, ответила Кася, – относиться к этому надо если и не со всей серьезностью, то с должным вниманием – точно. «Плохие» муты действительно умеют воздействовать на человеческий мозг и волю. Очень сильно и с большого расстояния. Спасибо Тепси. Если бы не ее… акустическая контратака, мы бы сейчас с вами не говорили. Что же касается их предположительного нападения и глобальных планов, то достоверной информации, как вы понимаете, у нас нет. Есть только слова мутанта Румта. Можно ли ему доверять? Не знаю. С одной стороны, он, конечно, предупредил нас об угрозе…

– Но с другой – все это могло быть подстроено и разыграно специально, так? – закончила за подчиненную Йолике. – Ради какой-то, только мутантам ведомой, цели.

– М-м… вряд ли, – покачала головой Кася. – Будь так, они не стали бы посылать в погоню ворон, крыс и собак. Зачем разыгрывать представление перед теми, кто через несколько часов все равно перестанет жить? Они ведь никак не могли знать о том, что мы нашли этот корабль. И, уж тем более, о том, что нам удастся в нем спрятаться.

– А может быть, и нападение животных и птиц тоже было не совсем настоящим? – не унималась Йолике. – Ты извини, но я обязана учесть все варианты.

– Ага, как же, – не выдержала Тепси. – Вас бы туда. С таким же успехом, наверное, можно сказать, что и «дикие» вчера город взяли понарошку. Немного порезвятся и отдадут, ничего страшного…

– Тепси Лау! – Йолике не повышала голос, но что-то в нем заставило светловолосую оперативницу встать со стула и опустить руки по швам.

– Я!

– Держите себя в рамках. Совсем, гляжу, распустились за время самостоятельного рейда. Вы на службе, ясно? Если нет, то я вам живо об этом напомню.

– Так точно, ясно. Больше не повторится!

– Надеюсь. Садитесь.

Тепси села и покосилась на сидящего по другую сторону стола Рэя Ровего. Тот одобряюще ей улыбнулся и незаметно подмигнул.

– Хорошо, – подвела итог Йолике. – В общем и целом картина ясна. Думаю, в район Северного хребта надо отправить патруль на гравикоптере – пусть оценят обстановку. Хотя, возможно, Полла Нэзи это уже сделала. Я узнаю.

– Можно также попросить это сделать наших, – предложил Рони Йор.

– Тех, кто остался в Подземелье? – уточнила Дэм.

– Да. Это не отменяет надобности в патруле, но в качестве подстраховки не помешает.

– Согласна. Займетесь этим?

– Конечно.

– А нам что делать? – осведомилась Кася.

– Вы полны желания что-то делать? – приподняла брови Йолике. – Это похвально.

– Честно говоря, не очень, – призналась Кася. – Последние дни и ночи выдались не самыми легкими. Отдохнуть бы немного. Если, конечно, есть такая возможность.

– Возможность есть, – сказала Йолике. – Пока, во всяком случае. Значит, отдыхайте. Скажем… – она посмотрела на часы, – до семнадцати часов. А в семнадцать тридцать жду вас здесь. У меня сейчас каждая оперативница на счету, так что дело вам найдется, не переживайте. Разумеется, к мужчинам все вышесказанное не относится – у них свое начальство.

– И что же скажет наше начальство? – с легкой усмешкой поинтересовался Бес Тьюби.

– Начальство не будет оригинальным, – сказал Рони Йор. – Отдыхайте тоже. И до тех же семнадцати тридцати. Вообще, мне кажется, что раз уж у вас сложилась настолько эффективно действующая женско-мужская команда, то грех было бы ее разбивать. А? – он посмотрел на Йолике Дэм. – Как вы считаете? Отличный пример взаимодействия! Как раз то, к чему все мы сейчас и стремимся.

– И опять согласна, – кивнула начальница Службы FF. – Тут, правда, есть одно «но».

– Какое же? – спросил Йор.

– Сами-то они ощущают себя таковой командой? А то ведь знаю я эти дела. Перед начальством все, как один, а только за двери и снова, будто кошка с собакой… А, товарищи девочки и мальчики, бывает такое?

– Бывать-то, конечно, бывает, – вздохнула Кася. – Но у нас не тот случай. Мы действительно сработались. Это факт.

– Или судьба, – улыбнулся Бес.

Тирен и Барса переглянулись и едва заметно вздохнули в унисон.

– Тогда все свободны, – сказала Йолике.

– А что будем делать с кораблем? – спросила Кася, поднимаясь и отодвигая стул.

– Я еще не решила, – ответила Йолике. – Но думаю, что в городе ему не место – слишком ценная вещь. Не говоря уже о том, что внутри него, возможно, еще живые инопланетяне.

– Корабль нужно тщательно исследовать – это несомненно, – сказал Рони Йор. – У нас найдется пара-тройка умельцев, которые – я уверен – смогут разобраться в его устройстве.

– У нас тоже. И даже не пара-тройка. Но здесь, по-моему, как раз тот случай, когда торопиться не стоит. Надежную охрану мы вокруг выставили и этого пока достаточно. А дальше посмотрим. Не забывайте, что у Первой и Хрофт Шейда могут возникнуть какие-то особые соображения на этот счет.

До Коммуникационного Центра Лилу добралась на полицейской машине, – патрульные как раз возвращались из ночного оцепления вокруг стадиона и согласились подвезти коллегу.

На первый взгляд город внешне за сутки изменился мало. Те же улицы, те же дома. Вот только улицы, практически, пусты – те из сестер-гражданок, которые не покинули вчера в панике город, сидят по домам и ждут дальнейшего развития событий, а те, кто покинул, еще не успели или не захотели вернуться. Кое-где в домах выбиты стекла, тротуары неметены, большинство магазинов и общественных заведений закрыто. Официальные учреждения, во всяком случае, те из них, которые не отвечают непосредственно за жизнедеятельность городского организма, и, практически, все производственные, торговые и прочие фирмы и компании тоже не работают – сотрудницы отправлены в бессрочный отпуск до особого распоряжения, а рабы-мужчины отпущены просто на все четыре стороны.

Правда, рассказывают, что мало, кто ушел от своих прежних хозяек. Ведь что такое свобода? Это значит, что ты сам должен искать себе и пропитание, и ночлег, и защиту. А как это сделать, если родился и вырос рабом, привыкшим, что хозяйка и накормит, и крышу над головой предоставит? Конечно, и работой тяжелой загрузит и накажет строго, если за дело, не без этого. Но ведь и позаботится! А то и приласкает, если раб не оскоплен и способен доставить своей госпоже удовольствие. А что теперь? Идти к «диким»? Некоторые, кто побойчее, так и сделали. Но там ведь они будут чужими, неужели это непонятно! И смотреть на них будут, как на чужих. И не просто чужих, а как на людей низшего сорта, бывших рабов. Да не просто рабов, а рабов женщин, что, с точки зрения «диких», особо унизительно. Так что все только начинается, и нахлебаемся, мы еще этой заварухи по самое горло, да как бы не стошнило… И «дикие» нахлебаются, помяните мое слово. Десять раз проклянут тот день, когда решились на нас напасть и силой изменить порядок вещей. Это сейчас им кажется, что они победители и могут решать любые проблемы. Но посмотрим, что они запоют через неделю-другую, когда их воинственный запал пойдет на убыль. Потому что воевать – это одно, а строить нормальную жизнь – совершенно другое.

Все эти соображения чуть ли не на одном дыхании вывалила на Лилу женщина-патрульный, лет около сорока на вид, с нашивками старшего сержанта полиции.

Было видно, что события прошедших суток изрядно потрясли ее мировоззрение, и теперь она ищет любые аргументы, чтобы доказать самой себе всю нелепость, абсурдность и даже невозможность происходящего.

В другое время Лилу, возможно, и подержала бы разговор на данную тему, но сейчас мысли ее были заняты совершенно другим, и начальница Четвертого сектора Службы FF города обрадовалась, когда машина затормозила у Коммуникационного Центра.

– Спасибо, – поблагодарила она, открывая дверцу. – Эта ночь для всех была тяжелой, сержант. Желаю вам благополучно сдать дежурство и, как следует, отдохнуть. А там, глядишь, и настроение улучшится. Хотя ничего особо хорошего пока не видно, тут я с вам полностью согласна.

С этими словами она кивнула сержанту, вышла из машины, захлопнула дверцу и твердым шагом направилась к широким ступеням главного входа.

Здесь, в отличие от городских улиц, было оживленно. И даже весьма. Все шесть стеклянных дверей не оставались закрытыми и двух секунд – их беспрерывно толкали в обе стороны входящие и выходящие люди. Женщины и мужчины. Большей частью вооруженные и в форме. Коллеги-оперативницы в боевых комбинезонах Службы FF; полицейские в своих щегольских, обтягивающих бедра бриджах и тонких бронежилетах из квазиживого металлопласта под серыми приталенными рубашками; армейские в новеньком камуфляже и лихо сдвинутых на затылок кепках; мужчины, одетые кто во что горазд, но похожие друг на друга общей небритостью, пристальным оценивающим взглядом и старинными тяжелыми автоматами, с одинаковой небрежностью переброшенными через плечо.

Лилу как раз поднялась по ступеням, когда створки всех шести дверей одновременно качнулись наружу, и прямо перед ней возникла давно знакомая оперативная группа Каси Галли с самой Касей во главе. И с ними еще трое мужчин. Это было сразу видно, по повадке, что мужчины именно с ними, а не просто оказались рядом случайно.

«Значит, нашлись, – подумала Лилу. – Молодцы, девушки. Да еще и каких-то «диких» прихватили с собой. А ничего так мужчины. Особенно вот этот, что рядом с Касей держится и выглядит постарше остальных…»

– О, Лилу! – Кася тоже заметила начальницу Четвертого сектора (да и трудно было не заметить). – Слава Великой Матери, ты жива. А то мне сейчас в вестибюле сказали, что вчера…

– Жива, как видишь, – Лилу остановилась. – Да и вы, смотрю, живы-здоровы. Я рада. Что, спасательная экспедиция удалась?

– Спасательная экспедиция превратилась в боевой рейд, – усмехнулась Кася. – А заодно и разведывательный.

– И где?

– За Северным хребтом.

– За хребтом? – удивилась Лилу. – И с кем там воевать? Там же, кроме полуживых мутантов и нет никого.

– Это мы раньше думали, что они полуживые, – сказала Кася. – И, как выяснилось, зря. Впрочем, ты сама все скоро узнаешь. Ты ведь к Йолике сейчас?

– Да. Я только что из госпиталя и мне надо войти в курс дела.

– Тогда поспеши, она, по-моему, куда-то собралась уезжать. Забот у нее сейчас, сама понимаешь, по самые брови.

– Ясно. А вы куда?

– Нам приказали отдыхать. До семнадцати тридцати. Вот и пойдем отдыхать.

– Ну что ж, – Лилу окинула по очереди откровенным взглядом Беса, Фата и Рэя, – надеюсь отдохнуть у вас получится.

– Можете не сомневаться, – заверил ее Ровего, широко улыбнулся и приобнял Тепси за талию. – Сделаем все, что в наших силах.

– Верю, – хмыкнула Лилу, и, намеренно задев упругим бедром Беса Тьюби, прошагала к дверям и скрылась в здании.

– Кто такая? – осведомился Бес у Каси. – Та еще штучка, видать.

– Начальница Четвертого сектора Службы FF города Лилу Тао, – ответила Кася. – Профессионал отличный, но… Впрочем, это неважно. Ладно, товарищи девочки и мальчики, как говорит наша Йолике, давайте-ка по домам. Не знаю, как вы, а я на самом деле устала. Встречаемся здесь в семнадцать двадцать. Бес, ты со мной?

– Приглашаешь?

– А ты как думаешь?

– Надеюсь, – засмеялся Бес. – Интересно посмотреть, как ты живешь.

– Эй, а мы как же? – не выдержал Рэй Ровего.

– Насчет «мы» не знаю, – вздохнув, сказала Тепси, а тебя, так и быть, возьму с собой, куда деваться…

– Ну, раз такое дело, – промолвила Марта Нета и внимательно посмотрела на Фата Ниггу, – я тоже не хочу выглядеть негостеприимной хозяйкой.

– Одни мы с тобой, Барса, опять сироты, – констатировала Тирен.

– Ничего, – утешила ее Барса Карта. – По крайней мере, одно преимущество по сравнению с ними со всеми у нас есть.

– Это какое же? – полюбопытствовала Тепси.

– Мы выспимся, а вы нет, – сообщила Барса. – Пока.

И, не дожидаясь ответа, подхватила Тирен под руку, и они обе, гордо приподняв головы, зашагали вниз по лестнице.

Глава одиннадцатая

Там, где шоссе превращалось в улицу, и фактически начинался город, Джу Баст и Миу Акх миновали еще один блок-пост. Их пропустили совершенно беспрепятственно, лишь спросив для проформы, с какой целью они направляются в город.

– Домой идем! – уверенно ответствовала Миу, и этого ответа оказалось совершенно достаточно.

На улицах было пустынно. Казалось, город вымер (что частично соответствовало истине), и это поначалу весьма нервировало впечатлительную Джу. Но через пару километров она привыкла и уже не вертела испуганно головой вправо и влево, замирая на месте при любом неожиданном звуке. Однако, как выяснилось, успокаиваться было рано.

Они хотели добраться до того места, где художница оставила вчера машину. Был шанс, что та уцелела во время уличных боев и общей паники, и спокойно дожидается свою хозяйку…

Когда по расчетам Джу до знакомого перекрестка оставалось не более десяти минут хода, они все-таки влипли в историю.

Улица тут круто забирала влево и, как только Миу и Джу миновали поворот, то чуть ли не нос к носу столкнулись с мародерами. Прямо впереди, не более чем тридцати-сорока шагах, трое мужчин и одна женщина торопливо выносили из продуктового магазина всевозможные коробки, пакеты и бутылки и грузили их в кузов темно-синего пикапа. Четвертый мужчина с пистолетом в руке стоял возле машины, стараясь одновременно смотреть во все стороны.

Подругам не хватило пары секунд. Ситуацию-то они оценили быстро, но вот сдать назад на несколько метров не успели – их заметили.

– Эй, вы, двое! – мужчина с пистолетом навел на них свое оружие. – Стоять на месте!

Джу и Миу замерли.

– Руки за голову! – скомандовал мужчина.

Голос у него был резкий, визгливый, и Джу подумала, что это вряд ли «дикий». «Диким» не надо грабить магазины, они и так победители и заинтересованы в сохранении города. Видимо, кто-то из бывших рабов. И его … товарищи? … подельники?… наверняка такие же рабы. Дорвались до свободы… Но с ними женщина и это очень странно. Что делать сестре-гражданке в такой компании? И сама же себе ответила: грабить магазины. Спелись, значит…

– Идите сюда, – поманил свободной рукой мужчина. – Ближе, ближе… Вот, хорошо. Теперь – лицом к стене.

– Что ты себе позво… – начала было гневную фразу Миу, но мужчина быстро переложил оружие из правой руки в левую и с размаха влепил Акх крепкую пощечину.

– Молчи, сучка, – почти весело сказал он. – Я тебе слова не давал. Будешь говорить, когда разрешу. Лицом к стене! Руки на стену! Ноги расставить!

Выполнить приказание они не успели.

– Ты не особо увлекайся, Митти, – посоветовал обладателю визгливого голоса и пистолета кто-то из его товарищей. – Мы уже почти закончили, да и патруль может в любую минуту появиться.

– Все будет нормально, – ухмыльнулся Митти. – Ты разве их не хочешь, Грэм? Смотри, какие!

С этими словами он развернул Миу к себе, ухватился за ворот ее рубашки и рванул ее вниз и в сторону.

Миу Акх не носила лифчика, и Джу Баст в очередной раз убедилась, что грудь у ее подруги просто ослепительна.

– А?! – торжествующе воскликнул визгливый и, сделал шаг назад, любуясь открывшейся картиной (пистолет при этом он, однако, не опускал).

– Сладкие булочки, – согласился Грэм. – Но все равно, нечего им тут на виду у всех торчать. Увидит кто-нибудь, позвонит в полицию или Службу FF… Не знаю, как тебе, а мне пожить еще хочется. Только начал. Так что давай, запихивай обеих в машину и через минуту уезжаем. Отвезем к нам и там уж повеселимся.

– Нет, ты только глянь, какие титьки! – не унимался Митти. – Редкий экземпляр. Ты знаешь, а у второй, как мне кажется, тоже должны быть ничего. Давай прямо сейчас посмотрим, а? – и он непроизвольно облизнулся.

Джу затошнило, а Миу, подбоченившись, громко и задорно осведомилась:

– Может, еще и штаны снять? А, дружочек? Зачем ждать? Мне не трудно!

Но для ответа на заманчивое предложение у нетерпеливого Митти времени уже не хватило.

Сразу две полицейские машины, одна за другой, стремительно и бесшумно появились из близлежащего переулка, будто сторожевые шхуны из узкого пролива между двумя островами – водители наверняка выключил двигатели за добрую сотню метров, предварительно разогнавшись, и оставшееся расстояние автомобили прошли по инерции. Тем более что и переулок здесь шел слегка под уклон.

Подобно крыльям чайки взметнулись вверх двери, и наружу из машин выскочили шестеро полицейских с короткими автоматами наперевес.

Четверо мародеров и выругаться не успели, как были уложены мордами в асфальт, и запястья их стянули наручники.

Четверо?

Только сейчас Джу Баст заметила, что женщины среди них нет.

– Госпожа лейтенант! – обратилась к старшей по званию Миу, руками придерживая на груди рубашку. – С ними была еще одна. Сестра-гражданка.

– А вы кто, простите? – поинтересовалась лейтенант, окидывая подруг профессиональным взглядом.

– Обычные прохожие, – ответила Джу Баст. – Мы шли домой, когда эти…

– Все ясно, – прервала ее лейтенант. – Вы не заметили, куда делась эта… сестра-гражданка?

Миу и Джу переглянулись и отрицательно качнули головами.

– Нет, – сказала Миу. – Нам, вообще-то, не до того было, чтобы за ними всеми следить. Потому что вот этот, – она показала подбородком на лежащего тихо, словно мышь в обмороке, любителя обнаженных женских грудей, – который был с пистолетом, хотел нас изнасиловать прямо здесь.

Тем временем из того же перекрестка, урча мотором, выкатилась третья полицейская машина и остановилась рядом с первыми двумя.

– Сима и Нарин, обыскать двор, – приказала лейтенант. – Будьте осторожны, грабительница может быть вооружена.

Две темноволосые девушки, похожие друг на друга, будто игрушечные полицейские из одного детского набора, с готовностью кивнули и скрылись за углом дома.

Из третьей машины вышли три сестры-гражданки и, не спеша, направились к остальным.

Одна из них, светловолосая, в обычной городской полицейской форме, но с полковничьими знаками различия на плечах, выглядела молодо, но держалась так, что сразу было видно – это большая начальница.

А вот те, кто шел сразу за ней… Они были облачены в боевые комбинезоны Службы FF из квазиживого металлопласта, подчеркивающие каждый изгиб их изящных, но в то же время крепких фигур. Увидев их, Джу Баст вначале подумала, что ошиблась, а, когда поняла, что ошибки нет, радостно воскликнула.

– Барса, Тирен! Это вы?!

– Вот это да! – закричала в ответ Тирен Лан и даже подпрыгнула на месте от полноты чувств. – Джу! Миу!

– Вы ли это, девочки?! – с веселым изумлением развела в стороны руки Барса Карта. – Не может быть. Какая встреча!

– Вы знакомы? – обернулась к оперативницам светловолосая начальница.

– Еще как! – уверила Барса и, подбежав к Миу, обняла ее за плечи, в то время, как Тирен подошла с другой стороны к Джу и ободряюще взяла художницу за руку. – Это наши друзья. Прошу любить и жаловать: лучший фермер к северо-западу от города Миу Акх и гениальная художница Джу Баст – наша краса и гордость. Тиа, вы, пожалуйста, разберитесь. Будет очень – понимаете? – очень грустно, если наши замечательные девушки серьезно пострадали.

– Вот как! – полковник уже внимательнее посмотрела на подруг. – И что здесь произошло? – осведомилась она, обращаясь к своему лейтенанту. – Докладывайте.

– Обычные мародеры, госпожа полковник, – отрапортовала лейтенант. – Грабили магазин и хотели учинить насилие над вот этими двумя сестрами-гражданками. Но мы вовремя получили сигнал. С ними еще была женщина, которая скрылась до того, как мы подъехали. Видимо, заметила нас раньше, чем мы ее.

– Что вы предприняли?

– Послала двоих обыскать двор. Шансов мало, но…

– Все ясно. Ладно, четверо из пяти – это не так уж и плохо. Благодарю, лейтенант, хорошая работа.

– Служу сестрам-гражданкам! – вытянулась лейтенант-полицейский.

– Меня зовут Тиа Симп, и я начальница полиции этого города, – представилась Джу и Миу госпожа полковник и чуть улыбнулась, отчего на ее щеках немедленно возникли задорные симпатичные ямочки. – Вы не пострадали? Увы, по нашему городу сейчас ходить не совсем безопасно. Даже, как видите, днем. Мы всех предупреждаем об этом. Или вы не слушаете новости?

– Дело в том, госпожа полковник… – начала Джу.

– Просто Тиа.

– Хорошо, – Джу Баст благодарно улыбнулась в ответ. – Дело в том, Тиа, что мы не слышали новости, потому что только час назад вошли в город. Честно сказать, вчера я сильно испугалась и убежала. А потом, за городом, встретила Миу, которая шла меня искать. И наутро мы решили вернуться.

– Просто так взяли и решили? – улыбнулась Тиа, и сразу стало видно, что она, действительно, очень молода для своего звания и должности.

– Ну, не совсем просто так, – ответила Миу. – Утром мы все-таки узнали, что переговоры с «дикими» прошли относительно успешно, и, в принципе, можно возвращаться.

– И мы вернулись, – радостно закончила Джу. – Да нас еще и подвезли на настоящем танке!

– Кто-то из армейских, небось, от своих отстал? – предположила Тиа.

– Так оно и было, – подтвердила Джу.

– Ну хорошо, – казалось, начальница полиции была полностью удовлетворена полученными сведениями. – Значит, вы идете домой?

– Да, на улицу Каплан, – ответила Джу. – Я там живу. А у Миу теперь дома нет.

– Как?! – воскликнула Барса.

– Великая Матерь, что случилось? – тревожно осведомилась вслед за ней Тирен.

Миу Акх вздохнула и кратко поведала о том, что произошло с ее фермой.

– Да, я помню, – сказала Тиа Симп. – Ловушка на ферме. Это было первым нашим поражением, за которым, к сожалению, последовали и другие. Но как вы теперь пойдете? До Каплан отсюда далеко, а одна из вас… не совсем одета. В сложившихся обстоятельствах, когда в городе полно вооруженных мужчин – кстати, я не рекомендовала бы вам теперь называть их «дикими» – это было бы весьма опрометчиво.

– Так мы ведь тут с Тирен в двух шагах живем, – сказала Барса Карта. – Сейчас зайдем ко мне и я найду для Миу новую чистую рубашку, не проблема. И вообще, они могут пока остаться у нас. А в семнадцать часов за нами придет бронекар, и мы их отвезем прямо к дому. От Коммуникационного Центра до Каплан не так уж далеко.

– Даже не знаю… – замялась Джу. – С одной стороны домой хочется, но с другой… А это удобно?

– Тебе не стыдно? – укоризненно осведомилась Тирен. – Мы с Барсой в одном подъезде обитаем. Она на третьем этаже, а я на четвертом. Давайте, соглашайтесь. Ночь-то тяжелая, небось, выдалась. Да и мы устали.

– Горячий душ, свежее белье и что-нибудь перекусить мы вам гарантируем, – заверила Барса. – Ну? Не ломайтесь, девочки. Тиа Симп не может вас отвезти домой – у полиции и так дел сейчас по горло. Это хорошо, что нам оказалось по дороге, а так бы мы вас и не встретили. Соглашайтесь, – Иначе обидимся! – решительно заявила Тирен. – И Марта нам не простит, когда узнает.

– Да мы и не против, – сказала Миу. – Правда, Джу? Тем более, если вы нас в пять часов отвезете…

– Доставим в лучшем виде, – заверила Барса.

– Что ж, – сказала Тиа Симп, – я рада, что все утряслось, и вы будете под надежной защитой. Тогда до свидания.

– До свидания, – сказала Миу. – И спасибо вам большое.

– Не за что. Это наша работа.

– А … что будет с этими? – Джу Баст показала глазами на лежащих мародеров.

– Вам это вам знать не обязательно, – ответила начальница полиции, и ямочки на ее щеках пропали. – Но вреда они больше никому не принесут. Это я твердо могу обещать.

* * *

Когда Симус Батти, постучавшись, вошел к Шнеду Ганну, то застал там Харика Су.

Командир заградительного отряда смертников, принявшего на себя вчера основной удар армейских подразделений, сидел в кресле у стола, откинув на спинку перевязанную свежими бинтами голову, и выглядел крайне уставшим и неважно чувствующим себя человеком. Так, впрочем, и было на самом деле.

Хозяин же, шестидесятипятилетний начальник Штаба, еще пару дней назад не имевший сил подняться с больничной койки, наоборот, казалось, сбросил десяток-полтора лет: точные движения, ясные глаза, уверенный, хотя еще и не совсем окрепший после болезни, голос.

Симус поздоровался и уселся в предложенное Шнедом Ганном второе кресло. Сам начальник Штаба остался стоять, опершись руками на стол.

– Итак, Симус, повтори, что ты видел.

Симус повторил.

– Что скажешь, Харик? – поинтересовался Шнед Ганн.

– Послушайте, Шнед, – промолвил молодой командир, непроизвольно поднес к голове руку и снова опустил ее на подлокотник. – Я устал, ранен в голову и плохо соображаю. Что вы меня хотите? Вы же сами сказали – это может быть все, что угодно. Например, пожар. Когда горит лес, животные и птицы убегают. Как правило.

– На пожар не похоже, – возразил Симус. – Ни дыма, ни огня. Разве что на северной стороне горы. Но это очень далеко, да и леса там нет – отдельные деревья в лучшем случае. Нечему там гореть, в общем.

– Гореть всегда найдется чему, – пробормотал Харик Су. Простите, Шнед, но я, хоть убейте, не могу понять, зачем вы меня позвали. Прямой опасности Подземелью я не вижу.

– Я тебя вызвал, – жестко произнес Шнед Ганн, – потому что в отсутствие Хрофт Шнейда, ты здесь единственный из молодых трудней, который способен отдавать приказы и руководить оставшимися бойцами в случае, если нам придется сражаться. Потому что я – старик. И авторитет у меня, как ты понимаешь, уже не тот, что был еще неделю назад. И не хватайся ты за свою раненую голову, быстрее от этого она не заживет и думать лучше не станет. Да и не надо ей думать, мы с Симусом уже все придумали. Ей, твоей голове, надо только открыть рот и отдать внятный приказ.

– Какой? – поднял на Шнед Ганна глаза Харик Су. – Вы скажите, какой, и я, вполне возможно, его отдам.

– Нужно запустить разведку на воздушном шаре, – сказал начальник Штаба. – У нас ведь остались запасные?

– Должны были остаться, – ответил Харик Су. – А вертолет?

– Вертолет неисправен.

– Ясно…

– Все просто, Харик, – вмешался Симус. – То есть, на мой взгляд просто, конечно. Запустить воздушный шар повыше с одним-двумя наблюдателями. Пусть поглядят, что там на севере. И доложат. Причем, чем быстрее, тем лучше. Если звери и птицы спасаются, значит, опасность может быть уже близко. Я бы вообще и сам это сделал, но, боюсь… – он дотронулся до бинтов на груди.

– Брось, – сказал Харик. – Из тебя сейчас воздухоплаватель… Так, ладно. Эх, жаль, корзин у нас нет, а ладить поздно. Бог с ними, в сетке пристроятся, как обычные десантники. Радиопередатчики, бинокли, оружие на всякий случай, метров четыреста хорошего крепкого шнура, чтобы их не отнесло… Ладно, сейчас сделаем.

И он потянулся к телефону.

Глава двенадцатая

Гравикоптер шел в тысяче метрах над землей, держа курс к горам.

После того, как обезоруженный и связанный патруль впихнули в кабину, Румт настоял на том, чтобы объяснить молодым и горячим сестрам-гражданкам суть происходящего. Арт Жес, подумав, согласился помалкивать и предоставил мутанту полную свободу действий.

– Но учти, – предупредил он друга, – времени у нас в обрез.

– Я знаю, – сказал мут. – Это будет не долго. Но женщин нужно развязать.

– Еще чего! – возмутился охотник.

– Связанный человек не способен адекватно воспринимать информацию, – терпеливо объяснил мутант. – Будет гораздо лучше, если они поймут сами, а не уступят нашей грубой силе.

– Черт с тобой, – сказал Арт, – попробуй, – и, обращаясь к сестрам-гражданкам, добавил. – Но учтите, при малейшей попытке бунта, стрелять начну без предупреждения.

И он выразительно шевельнул стволом карабина.

Румту действительно понадобилось не более десяти минут, чтобы убедить Сину Кунс и ее подчиненных в реальности угрозы, и Арт Жес подумал, что решение взять мута с собой было верным – его друг обладал даром убеждения, который напрочь отсутствовал у него самого.

– Хорошо, – хмуро согласилась младший лейтенант Сина Кунс, когда Румт закончил. – Не думаю, что вы намеренно врете. Но при этом считаю, что ваши сведения следует проверить. Хотя бы потому, что это мой долг. Меня не поймут, если я просто доверюсь вашим словам. В конце концов, на то мы и воздушный патруль, чтобы следить за тем, что происходит в этом районе.

– Отлично, давайте проверим, – сказал охотник. – Горы – вон они, и я приблизительно себе представляю направление, в котором движутся крысы, собаки и вороны. А может, и не только они. Не заметить их нельзя. Но я советовал бы вам сначала все-таки доложить вашему начальству о нас и о том, что мы все собираемся предпринять. Так, на всякий случай.

– Без вас бы я никак не догадалась, – буркнула Сина. – Разумеется, доложу. Если вы пустите меня к панели управления и рации.

Арт ухмыльнулся и сделал приглашающий жест рукой. Русоволосая, чуть выше среднего роста, младший лейтенант была не совсем во вкусе охотника. Он, когда была возможность выбирать, предпочитал высоких, с ярко выраженной внешней сексуальностью брюнеток. Но, когда Сина, протискиваясь мимо, задела его бедром, подумал, что, будь время и место, он, пожалуй, не отказался бы предаться любовным утехам с данной представительницей Вооруженных Сил сестер-гражданок. То, что данная представительница могла иметь на сей счет и несколько иное мнение, Арт Жес во внимание, как всегда, не брал.

Начальство дало «добро» на разведку, потребовало быть на связи в любую минуту, и вот теперь Арт Жес, ощущая непривычную легкость во всем теле (раньше ему не приходилось испытывать на себе действие гравигенератора Леви-Кравченко), напряженно вглядывался в приближающиеся склоны, ущелья и вершины, которые они вместе с Румтом с таким трудом и риском для жизни сегодня уже один раз преодолели.

– На какую высоту может подняться эта штука? – спросил он, ни к кому из женщин конкретно не обращаясь.

– Семь-восемь тысяч метров, – ответила пилот.

– Отлично. Значит, еще метров пятьсот вверх для нас не проблема?

Пилот молча пожала одним плечом, что, вероятно означало – «не проблема, но я слушаюсь командира. Как он скажет, так и будет».

– Считаешь, надо подняться? – спросила младший лейтенант Арт Жеса.

– Да. Чтобы мне лучше сориентироваться, пятисот метров, думаю, будет достаточно.

– Тогда поднимаемся, – скомандовала Кунс.

Пилот кивнула, и гравикоптер послушно и легко пошел вверх.

– Красиво как, – произнес Румт. Это были его первые слова с того времени, как они поднялись в воздух. – Я никогда раньше не летал. А ты, Арт?

– Один раз, давно, – откликнулся Жес. – На вертолете. Тогда я еще жил в Подземелье. Но здесь совершенно иные ощущения. Эта легкость… Как будто почти сам летишь, верно?

– Да, – согласился Румт. – Как будто.

Они были уже над горами.

– Еще выше, – скомандовал охотник. – И зигзагом. Пять минут на северо-восток, пять минут на юго-восток. И так до тех пор, пока мы на них не наткнемся. Какая у нас скорость?

– Сто пятьдесят километров в час, – ответила пилот. – Увеличить?

– Наоборот, я бы сбросил до ста двадцати.

– Выполняй, – кивнула Сина пилоту.

Так прошло около получаса, и Арт Жес уже дважды поймал на себе внимательно-настороженный взгляд младшего лейтенанта – «ну и где твоя страшная угроза, дружок?», когда Румт негромко произнес:

– Вот они. Впереди и чуть левее.

Арт и все остальные посмотрели в указанном направлении и вскоре тоже увидели.

Издалека и сверху это было похоже на стелющуюся низко над горами темно-серую облачную пелену…

Нет, подумал, охотник, это пена. Накипь. Грязная накипь. И не видно ей ни конца и ни края. Сколько же их здесь, великий Лес…

Арт Жес прожил на краю земель мутантов двадцать лет – всю свою взрослую жизнь, и знал эти земли хорошо. Он знал, что на них растет, кто по ним ходит, ползает, бегает, и кто над ними летает. Ему отлично было известно, на что способны мутировавшие животные – однажды ему пришлось всадить из своего карабина в атакующую гигантскую крысу семь пуль одну за другой, прежде чем она сдохла у его ног. А те же вороны давно питались не одной только падалью и отбросами и превратились в настоящих хищников. При этом, в отличие от, например, орлов, живущих в горах, они предпочитали нападать на свою жертву стаей. Но одного, как выяснилось, Арт Жес не знал. И даже не мог себе этого предположить – количества этих тварей. Он был хорошим охотником, и весь его многолетний опыт подсказывал, что на самом деле для всей этой летящей по воздуху и бегущей внизу по горам тьмы – там, на радиоактивных, тянущихся на тысячи километров, равнинах, просто не нашлось бы достаточного количества еды.

«Их гонит не только телегипноз воинственных мутов, – размышлял он, глядя, как неотвратимо наползает на склоны, ущелья и седловины между горами грязно-серая, клубящаяся, муть. – Им элементарно нечего жрать. Но откуда они все взялись? Их не должно быть столько! Правда, он уже больше года не ходил на северо-восток дальше полуразрушенного города мутов, но… Неужели за это время они так расплодились? Это невероятно. Просто глазам не верю».

Однако верить приходилось – глаза никогда не подводили охотника, и сейчас они видели то, что видели, и это не было ни сном, ни галлюцинацией, ни миражом. Потому что остальные наблюдали то же самое.

– Птицы! – вскрикнула младший лейтенант, опуская бинокль. – Великая Матерь, да их… их миллионы!

– О чем мы вам и толковали, – заметил охотник. – А по низу идут собаки и крысы. В соизмеримом с воронами количестве. Во всяком случае крыс, думаю, не намного меньше.

– А за ними – мутанты на двух ногах, – добавил мут. – Мои, так сказать, соотечественники и сородичи. Я не видел, но уверен, что это так.

– Что, тоже миллионы? – не поверила Сина.

– Думаю, что несколько десятков тысяч, – сказал Румт. – Но этого, поверьте, вполне достаточно.

– Достаточно для чего?

– Для осуществления их планов.

– И какие же у них планы? – младший лейтенант оторвалась от бинокля и обернулась к мутанту.

– Точные их планы мне неизвестны, – спокойно ответил Румт. – Но знаю, что места людям в них нет.

Младший лейтенант недоверчиво хмыкнула и снова поднесла к глазам бинокль.

– Может, сбросим скорость? – с тревогой в голосе спросила пилот. – Они уже довольно близко. Не хотелось бы…

– Да, пожалуй, – согласилась с ней Сина. – Зависни пока. А я доложу на базу.

* * *

Наблюдатели, два молодых трудня из отряда Харика Су, поднялись на одном из резервных воздушных шаров так высоко, насколько позволила длина легкого, но крепкого нейлонового шнура, один конец которого обмотали вокруг ствола высокой ели, а второй прикрепили к десантной сетке. То есть, на четыреста пятьдесят метров.

Приближающиеся тучи ворон-мутантов наблюдатели заметили сразу же, как только на достигнутой высоте обратили свои взоры к северу. О чем немедленно и доложили на землю.

– Стая ворон-мутантов? – недоверчиво переспросил Харик Су. – И большая стая?

Ему объяснили, что стопроцентной гарантии в том, что это именно вороны-мутанты, а не, скажем, какие-нибудь грачи, они, наблюдатели дать, разумеется, не могут. Но исходя из того, что в данный момент видно в окуляры биноклей, это именно вороны-мутанты. Потому что больше некому. А насчет величины стаи трудно сказать точно. Больше всего это похоже даже не на стаю, а надвигающийся по всему горизонту грозовой фронт. Миллионы особей. И, если скорость этого фронта не уменьшится, то он будет здесь минут через двадцать-тридцать. А посему, не будет ли им, наблюдателям, позволено спуститься на землю? Потому как наблюдение наблюдением, а погибать во цвете лет и ни за понюшку табака от клювов и когтей этих летающих монстров не хочется. Особенно после того, как удалось выжить во вчерашнем аду.

– Спускайтесь, – разрешил Харик Су. – И побыстрее. Через десять минут я отдам приказ наглухо перекрыть все наши входы и выходы.

Но перекрыть все входы и выходы, конечно же, не удалось. Хотя бы потому, что никто не знал, сколько их на самом деле.

Впрочем, тучи хищных ворон людям не угрожали – птицы, даже мутировавшие, не лезут под землю. Даже, если там их ждет еда. И не потому, что не хотят, а потому что не умеют. Иное дело крысы. Которые и хотят, и умеют. Мало того, они чувствуют себя во всевозможных подземельях, как дома.

Когда Харик Су, поставив в известность Шнед Ганна (начальник Штаба немедленно передал сообщение по рации Хрофт Шейду), перекрывал все лазейки в Подземелье, он действовал, скорее, инстинктивно, потому что не мог знать, что за воронами идут крысы и собаки. И, как выяснилось довольно скоро, инстинкт его не подвел.

К тому времени всем уже было не до праздника, и люди, как могли, приготовились к встрече с еще неведомой, но уже явственно ощущаемой и близкой бедой.

И беда не заставила себя ждать слишком долго.

* * *

Хрофт Шейд получил сообщение о воронах-мутантах, появившихся над горами, практически одновременно с Первой. Которая, в свою очередь, узнала об этом из доклада одного из воздушных патрулей, еще рано утром посланных командующей Вооруженными Силами Полой Нези к реке Большой на запад. Полла сделала это, опасаясь, что лесные «дикие» предпримут еще одну попытку нападения, и вот теперь патруль под командой младшего лейтенанта Сины Кунс докладывал о совсем иной опасности. Чем полностью подтверждал до этого пока еще не проверенные данные группы Галли-Тьюби.

Ни с чем подобным, ни Хрофт Шейд, ни Первая раньше не сталкивались, а посему и не обладали опытом противостояния данной угрозе. Хотя в том, что это именно угроза, и угроза серьезная, оба не сомневались.

– Возможно, меня сочтут окончательно выжившей из ума, – сказала Первая, когда Хрофт Шейд, Рони Йор, Йолике Дэм, Полла Нези и Тиа Симп собрались в обширных апартаментах Первой, как нельзя лучше подходивших для оперативного штаба, – но я даже где-то рада что это случилось.

– Общая беда? – усмехнулся Хрофт Шейд. – Понимаю. Да, она обычно сплачивает. А, если бы еще знать, как с ней бороться, совсем было бы хорошо.

– Ясно хотя бы уже то, что бороться нужно сплоченно, – негромко пробормотала Тиа Симп.

– Ты хотела что-то сказать, Тиа? – осведомилась Первая.

– Нет, ничего особенного, – подняла голову начальница полиции города. – Разве что случаев мародерства все больше и больше, и мои сотрудницы уже с трудом контролируют ситуацию. С учетом же того, что в город начинают возвращаться беженки – и возвращаются они не десятками, а тысячами, – то, вскоре, мне боюсь, не до каких-то там ворон будет. Пусть даже и ворон-мутантов. Но хуже всего то, что мародерствуют, в подавляющем большинстве именно мужчины. То есть, я хотела сказать, те… э-э… мужчины, что и раньше жили в городе. Но сейчас они получили свободу и совершенно от этого ошалели.

– А вы расстреливайте мерзавцев, – посоветовал Хрофт Шейд.

– То есть, как? – не поняла Тиа Симп.

– На месте, – спокойно объяснил предводитель свободных людей Подземелья. – Пулями. Во всяком случае моим патрулям я отдал именно такой приказ. И в тех районах, которые контролируем мы, всплеск мародерства не замечен. Даже наоборот – его, практически, нет. Уже нет.

– Он прав, – заметила Первая. – Удивительно, что мой начальник полиции до сих пор сама не пришла к подобным выводам. Тиа, мне не хотелось бы идти на крайние меры и ронять твой авторитет, но, если не справляешься – так прямо и скажи. Здесь нет ничего постыдного, а мы найдем, кем тебя заменить.

– Я справлюсь, – Тиа Симп поднялась со стула. – И я отдала приказ стрелять в мародеров. Но только лишь в тех, чьи действия непосредственно угрожают жизни сестер-гражданок. Вижу, что ошиблась. Сейчас исправим. Разрешите? – и она сняла с пояса служебный мобильный телефон.

– Две минуты, – сказала Первая.

– Прошу меня извинить, – начал Рони Йор, когда Тиа снова включилась в общее совещание. – Но я хотел бы сказать два слова об этих воронах. Мне показалось, что некоторые из нас – он покосился на начальницу полиции – не совсем понимают, с чем придется иметь дело. Это не просто вороны-мутанты и отличаются они от обычных ворон не только размерами. Это хищницы, и они умеют нападать на жертву стаей.

– Так же, как и крысы-мутанты, и собаки-мутанты, которые, согласно сообщениям нашего воздушного патруля, следуют за ними по земле, – добавила Полла Нези.

На самом деле она чувствовала себя виноватой, потому что именно этому, северо-западному патрулю, как она выяснила, не было вовремя сообщено, кого надо искать и всем им просто повезло, что гравикоптер наткнулся на этих двух бродяг – Румта и Арт Жеса, которые и ткнул патруль носом в требуемом направлении. Впрочем, начальству знать об этой серьезной оплошности ее подчиненных (а, значит, и ее самой) было вовсе не обязательно. Во всяком случае, пока.

– Не знаю, как вы, – закончила мысль командующая армией сестер-гражданок, – а я не вижу выхода, кроме того, как нанести упреждающий удар. Не думаю, что мы их всех уничтожим, но, возможно, хотя бы напугаем, и они повернут назад.

– Сколько у нас времени? – спросила Йолике и сама себе ответила. – Мне не известна средняя скорость полета ворон-мутантов, но, думаю, что к вечеру они вполне способны добраться до города. Даже с учетом того, что по дороге их несколько задержат фермы – вряд ли птицы оставят их без внимания. А это значит, что наносить удар надо как можно скорее.

– То есть, с воздуха, – сказала Нези. – Силами моих гравикоптеров и твоих бронекаров.

– Для начала, – согласилась Йолике.

– А тем временем я выдвину армию ближе к горам, – добавила командующая, – и мы там встретим крыс и собак. Сколько бы их ни было, а клыки и зубы против стали и огня… – она усмехнулась и покачала головой.

– Отлично, действуйте, – кивнула Первая и, обращаясь к Хрофт Шейду, осведомилась. – А что предложат наши мужчины?

– Мужчины бы предложили эвакуировать город, – ответил Хрофт Шейд. – Но, боюсь, за оставшееся время сделать это не представляется возможным.

– Вы это серьезно? – приподняла брови Первая.

– Абсолютно. Вспомните, о чем докладывала группа Галли-Тьюби и воздушный патруль. Их сообщения подтверждают друг друга. За птицами и животными идут люди-мутанты. И лично мне кажется, что это и есть самое страшное.

– Насколько я понимаю, они практически безоружны, – нахмурилась Первая.

– Повторяю, вспомните доклад группы Галли-Тьюби, – сказал Шейд. – Вы не верите своим подчиненным? Я верю. Хотя Бес Тьюби, командир пластунов, формально мне и не подчиняется. Кроме того, я знаком с Арт Жесом, тем самым охотником, которого вместе с этим…как его…

– Мутант Румт, – подсказала Йолике.

– Да, спасибо, – благодарно кивнул Хрофт. – Вместе с мутантом Румтом встретил ваш патруль. Кстати, с этим же мутантом, насколько я понимаю, имела разговор группа Галли-Тьюби?

– Да, – подтвердила Йолике, – с ним.

– Вот видите! А потом он оказался в компании с Арт Жесом, с которым, по-видимому, они дружны… Но это не так важно. А важно на самом деле то, что Арт Жес – человек с трудным характером, эдакий волк-одиночка. Но он на нашей стороне. На стороне людей. Опять же он отлично знает мутантов и все их повадки. И, если уж он бросил свою усадьбу и, рискуя жизнью, пустился вниз по горной реке, чтобы поставить нас в известность… – Шейд покачал головой. – Поверьте, это серьезно.

– Ах, Шейд, – вздохнула Первая, – неужели вы считаете, что я не осознаю опасность положения? Осознаю. Но при этом и не паникую. Эвакуировать город, действительно, невозможно. И дело не только в том, что у нас нехватка времени. У нас, кроме всего прочего, нехватка доверия. Большинство сестер-гражданок и так еще не пришли в себя после вчерашнего и, если сейчас объявить о срочной эвакуации… Боюсь, в этом случае мы потеряем контроль над ситуацией окончательно и навсегда. Нас просто сметут. Всеобщий народный гнев – это пострашнее любых мутантов. Вспомните историю.

– Я помню, – промолвил Хрофт Шейд. – Что ж, если город эвакуировать невозможно, то единственное, что нам остается – это подготовиться к его обороне. Настолько хорошо, насколько это возможно сделать за оставшееся время. И, конечно, предупредить жителей. Пусть сидят дома и не высовываются. Или уезжают, у кого есть желание и возможность. Что же касается моих бойцов, то, думаю, нам имеет смысл рассредоточиться на северной и северо-западной окраине города. Армия примет на себя первый удар, а мы будем второй линией обороны. Она наверняка понадобится. И еще… – он сделал паузу, как бы не решаясь высказать посетившую его мысль. – Насчет жителей. Возможно, это перестраховка, но… я бы раздал населению оружие.

– Ага, – язвительно вставила Тиа Симп. – То-то мародеры обрадуются!

– Только сестрам-гражданкам, – спокойно продолжил Хрофт Шейд. – И лишь тем, кто умеет с ним обращаться и хочет иметь возможность себя защитить. А также, по-моему, следует обратиться за возможной помощью к другим городам. В конце концов, мы не единственные на планете.

– Хорошо, – чуть подумав, сказала Первая. – Все это мы сейчас с вами обсудим вдвоем и примем соответствующие решения. Остальные свободны, – добавила она. – Идите и работайте. И помните, что делать все нужно очень быстро. Но безошибочно.

Глава тринадцатая

Лилу Тао вышла в коридор из кабинета Йолике Дэм, где ей только что сообщили, что начальница Службы FF в данный момент находится у Первой на совещании. Обладая довольно темпераментным и властным характером Лилу с трудом переносила всяческое ожидание (за исключением ожидания приятной встречи). Но делать нечего – придется ждать. Она как раз направилась к лестничной площадке, чтобы спуститься вниз, когда двери лифта разъехались, и оттуда вышли Йолике Дэм, командующая Вооруженными Силами Полла Нези и с ними какой-то невысокий ладный «дикий» в камуфляжной форме времен последней войны и приятной полуулыбкой на кругловатом лице.

– О, Лилу! – с хорошо сдерживаемым радостным удивлением воскликнула Дэм. – Почему не в госпитале? Мне доложили, что ты вряд ли вернешься в строй раньше чем через неделю.

– Это всего лишь слухи, – усмехнулась Лилу. – Я уже в порядке. Здравствуйте, Йолике. Здравия желаю всем.

– Я рада, что вы живы, Лилу, – протянула ей руку Полла. – Было бы жаль потерять такого бойца, как вы.

– Благодарю, – уверенно ответила на рукопожатие Лилу. – Мне и самой было бы жаль.

– Ты очень кстати, – сообщила Йолике. – Нам всем катастрофически не хватает хороших командиров. Сколько угодно исполнителей и совершенно нет тех, кто умеет подходить к задаче творчески. При этом оставаясь в рамках поставленной задачи, разумеется. Значит, ты уверена, что способна работать?

– Иначе я бы не появилась.

– Тогда идем. У меня есть для тебя срочное задание. Да, кстати, познакомься. Это – Рони Йор, первый заместитель Хрофт Шейда, предводителя свободных людей Подземелья. Он работает в тесном контакте с нами.

Лилу и Рони кивнули друг другу (Лилу даже честно постаралась изобразить любезную улыбку), после чего все проследовали в кабинет Йолике.

Пять бронекаров и четырнадцать человек. Она – пятнадцатая. Крайне мало, но больше Йолике дать не могла, и Лилу прекрасно это понимала. Правда, на всех машинах установлены плазменные пушки и боеприпасов – под завязку. А что касается людей, то для того задания, что им предстоит выполнить, полные оперативные группы из пяти человек и ни к чему. Вполне достаточно водителя, стрелка и командира.

«Как в танке, – подумала Лилу, оглядывая строй машин и замершие возле них экипажи оперативниц Службы FF. – Ладно, наши бронекары хоть и уступают танкам в огневой мощи и крепости брони, но зато гораздо маневреннее. А уж о проходимости и речи нет, – танки летать не умеют. Кстати, интересно, почему? Что мешает впихнуть в танк гравигенератор Леви-Кравченко? А затем изменить конфигурацию и обводы, установить несущий винт или выдвижные крылья…»

«И получится уродливая и неповоротливая пародия на бронекар или гравикоптер», – ответила она сама себе. – Нет, все правильно. Каждая боевая машина должна выполнять те задачи, для которых она предназначена. Танкам – танково, гравикоптерам – гравикоптерово, а бронакарам, соответственно, – бронекарово. Аминь».

– Итак, девочки, – качнувшись с пятки на носок и обратно, – промолвила она звучным голосом. – Нам предстоит разведка боем…

* * *

– Почему бы не попробовать атаковать? – спросил Арт Жес. – Хотя бы ради самоуважения. А то ведь сил нет на все это просто так смотреть.

Патрульный гравикоптер держался на изрядном расстоянии от надвигающейся тьмы птиц-мутантов, постепенно смещаясь к югу. Горы внизу уже опять сменились холмами предгорий. Впереди (или позади?) была равнина со всеми ее рощами, лесами и реками, фермами, поселками и городами сестер-гражданок. Кабина гравикоптера обладала хорошей звукоизоляцией, и разговаривать здесь можно было, почти не повышая голос.

– Приказа атаковать не поступал, – ответила Сина Кунс. – Был приказ наблюдать и ждать подкрепления. Оно уже летит к нам. Пять бронекаров Службы FF.

– Всего-то! – фыркнул охотник. – Я вижу, глубоко мною уважаемая Йолике Дэм так и не осознала до конца, что нам угрожает.

– Ты знаешь Йолике? – удивилась младший лейтенант.

– Кто ж ее не знает, – сказал Арт. – Но, разумеется, не лично. Этого мне только не хватало. От Службы FF я всегда старался держаться подальше. И все-таки, – продолжил он после небольшой паузы, – лично я бы проявил инициативу. Какое у гравикоптера вооружение?

– Извини, но это военная тайна, – покосилась на него Сина Кунс. – Я и так нарушила устав, назвав тебе наш потолок.

– Никогда тебе не стать майором, лейтенант, – вздохнул Арт Жес. – То есть, извини, младший лейтенант. А уж о полковничьих или, тем паче, генеральских погонах можешь и вовсе не мечтать.

– Это еще почему? – с обидой в голосе осведомилась Сина.

– Потому что для хорошего карьерного роста, – назидательно проговорил Арт Жес, – одной исполнительности мало. Нужно еще и разумную инициативу проявлять. А иногда даже и рисковать служебным положением ради достижения результата. Победителей не судят – этот старый закон еще никто не отменял.

– Можно подумать, что я не рискую служебным положением! – хмыкнула Сина Кунс. – Да за одно то, что вы, посторонние, да еще и мужчины, находитесь на борту боевого гравикоптера Вооруженных Сил сестер-гражданок, мне запросто могут влепить строгий выговор с занесением в личное дело.

– Это вряд ли, – не согласился Арт. – Скорее поощрят, – и, подмигнув, добавил. – Если, конечно, не узнают, при каких печальных обстоятельствах мы на этом самом борту оказались. Но ты не переживай, все останется между нами. Терпеть не могу ни доносы, ни доносчиков. И Румт тоже не скажет. Верно, Румт?

– Верно, – откликнулся мутант. – Да и с чего бы? Мне это совершенно не нужно.

– Спасибо, конечно, – сказала младший лейтенант и слегка покраснела. – Хотя я и не люблю быть в долгу.

– А ты и не будь, – негромко отозвался Арт Жес и, не мигая, посмотрел в глаза младшему лейтенанту многообещающим долгим взглядом.

– База на связи, командир, – сообщила пилот.

– Спасибо, – Кунс отвела глаза и торопливо ухватилась за наушники.

Арт Жес довольно улыбнулся и откинулся на спинку кресла.

«В конце концов, – подумал он, – выбирать пока на самом деле не приходится. Где тот большой город с тысячами высоких полногрудых брюнеток, и где они? Вот именно. А младший лейтенант, кажется, совсем не против. Только стесняется почему-то. Впрочем, это как раз понятно – вокруг подчиненные, за спиной начальство. И вообще, она на службе. Эх, сплошные препятствия, куда не плюнь. Ну да придумаем что-нибудь, если будем живы. Не было еще случая, чтобы я да что-нибудь не придумал…»

– Подлетное время бронекаров – пятнадцать минут, – прервала Сина Кунс, мечтательные размышления охотника. – Командиром у них Лилу Тао. Мы с ней не знакомы, но пару раз я ее видела, и еще больше о ней слышала. Решительная женщина. Мы поступаем в ее распоряжение.

– Она, случаем, не высокая полногрудая брюнетка? – задумчиво осведомился Арт Жес, глядя в потолок кабины.

– Ну, вообще-то, Лилу довольно высокого роста, – ответила младший лейтенант. – И волосы у нее, действительно, темные, почти черные с медным таким отливом…Вот насчет полной груди… Постой, – опомнилась она. – Ты что, и с ней тоже знаком?

– Нет, – засмеялся охотник. – Первый раз слышу. Спокойно, младший лейтенант, я просто так спросил. Не обращай внимания, на меня иногда находит. Люблю потрепать языком просто так. Сказывается, знаешь ли, одинокая жизнь в лесу. Что взять с дикаря?

– Сдается мне, что ты такой же дикарь, как я служительница Храма Великой Матери, – хмыкнула Сина Кунс и снова надвинула на голову наушники.

Лилу Тао действительно оказалась решительным командиром – пять бронекаров и гравикоптер атаковали приближающуюся тучу ворон прямо над предгорьями.

Боевые машины, выстроившись в линию, опустились вровень с надвигающейся на них серо-черной, состоящей из тысяч и тысяч птиц, стеной, на мгновение замерли и содрогнулись, одновременно произведя пуск.

Шесть ракет с разрывными боеголовками, чьи взрыватели были настроены так, что срабатывали не от удара о цель, а через определенное время, оставляя за собой дымные шлейфы, устремились навстречу птицам и сделали свое дело точно в назначенный срок.

Кровавый дождь пополам с ошметками мяса хлынул на землю, а следом, словно небывалый серо-черный снег, закружились, опускаясь, перья.

Живая стена перед ними, выгнулась, стараясь охватить машины с флангов.

По приказу Лилу, прямой строй из пяти бронекаров и одного гравикоптера развернулся веером и дал новый залп…

Лилу Тао приняла решение атаковать несметные стаи ворон-мутантов ракетами, потому что лучевые пушки жрали очень много энергии, и она приберегала их на крайний случай.

Стандартный боекомплект бронекара БК-7, не считая патронов к двум пулеметам, состоял из 15 управляемых, а при необходимости и самонаводящихся универсальных ракет, способных поражать, как наземные, так и воздушные цели из любого положения. У того же боевого гравикоптера таких ракет было 18, но отсутствовала лучевая пушка (стояла обычная скорострельная авиационная пушка и один крупнокалиберный пулемет).

Когда у бронекаров осталось по 4 ракеты, а у гравикоптера, соответственно, 7, Лилу дала команду прекратить огонь. Одиннадцати пусков по 6 ракет в каждом хватило, чтобы расчистить небо перед машинами до самого горизонта. Случайно уцелевшие птицы, сместились много восточнее, присоединившись к той части вороньего фронта, противостоять которой была уже задача боевых гравикоптеров Поллы Нези.

– А ведь помогло! – воскликнула Сина Кунс, глядя вслед удаляющейся на юго-восток птичьей туче. – Всех мы не перебили, конечно, но дальше найдется, кому их встретить.

– Я же говорил, нужно было самим начинать атаку, – заметил Арт Жес. – Сейчас бы за проявленную инициативу начальство вас и отметило. Может быть. А так все лавры достанутся высокой полногрудой брюнетке. Но радоваться еще рано. Не забывайте, что по земле за воронами бегут полчища крыс и собак.

– Что-то я пока никого не вижу, – с сомнением промолвила младший лейтенант. – Может, свернули?

– Или отступили, – добавила пилот.

– Не думаю, – сказал охотник. – Некуда им сворачивать. И не с чего отступать. Хотя, конечно, всякое может быть. Скорее всего, просто отстали. Вот увидите, сейчас наша высокая брюнетка даст приказ идти над горами в глубь хребта и…

– Полногрудая, – перебила его Сина Кунс.

– Что? – не понял Арт Жес.

– Я говорю, ты забыл добавить «полногрудая». Высокая полногрудая брюнетка – так это изначально звучало. А не просто высокая брюнетка.

– Ну да, извини, – усмехнулся охотник. – Действительно, чего это я…

– Внимание! – раздался в динамиках общей связи уверенный женский голос. – Говорит Лилу Тао. Первоочередная задача выполнена успешно. Всех поздравляю и благодарю за службу. Приступаем ко второму этапу. Нам предстоит обнаружить и по возможности уничтожить как можно больше диких собак-мутантов и крыс-мутантов, которые, по предварительным данным идут вслед за воронами. Гравикоптер, вы меня слышите?

– Так точно, слышим, – ответила Сина Кунс.

– У вас на борту должны быть двое: некие … э-э… Арт Жес и мутант Румт.

– Они здесь.

– Я хочу с ними поговорить.

– Нет проблем, командир, – внятно и звучно произнес Арт Жес. – Мы готовы. Что вы хотели узнать?

– Вы лично выдели рано утром этих собак и крыс или только слышали от кого-то о том, что они идут?

– Видели лично, – ни на секунду не замешкавшись, уверенно ответил охотник. – Румт, скажи.

– Собственными глазами, – подтвердил мутант. – И просто глазами, и в бинокль. Они шли к горам, и было их несметное число. И это еще не все.

– Ты говоришь о людях-мутантах?

– Я говорю о «плохих» мутах. Мы так их называем иногда. Для простоты.

– А ты, значит, «хороший» мут?

– Да. Иначе меня бы здесь не было. Я принадлежу к той небольшой части мутов, которая не разделяет убеждений большей, агрессивной, части.

– Ладно, это к делу не относится. Пока. Так что там с этими, как ты говоришь, «плохими» мутами. Много их? – поинтересовалась Лилу.

– Я думаю, несколько десятков тысяч. Точно число назвать, разумеется, не могу. Ибо не считал.

– Точное нам и не надо… Несколько десятков тысяч – это не очень много. Они ведь плохо вооружены, насколько я понимаю, и боевой техники у них нет?

– Вы уж меня извините, Лилу, – вздохнул Румт. – Но я вам, людям и, в частности сестрам-гражданкам поражаюсь. Откуда столько самоуверенности? Ведь буквально вчера ваш город взяли штурмом мужчины Подземелья. Плохо вооруженные и без всякой боевой техники. Сколько их было? Две-три тысячи?

– Они напали неожиданно, – сказала Лилу. – Фактор неожиданности на войне дает неоценимые преимущества. Но в чем-то ты прав, признаю. Недооценивать противника опасно. В чем их сила, мутантов этих?

– Они умеют подчинять себе человеческое сознание, – ответил Румт. – На расстоянии.

– То есть, как бы гипнотизировать?

– Можно сказать и так.

– И велико ли расстояние?

– Это зависит от конкретной ситуации. Мне неизвестны все их секреты в этой области – «плохие» муты не жалуют нас, мутов «хороших». Но я знаю, например, что их телегипнотическая сила многократно увеличивается, когда они действуют совместно и слаженно. На одной волне. И еще у них есть так называемый Круг Двенадцати. Это Двенадцать наиболее сильных мутов, которые и отвечают за подобную координацию.

– Ясно. Любая сила возрастает, когда ее носители действуют совместно. Значит, чтобы победить, надо их рассеять. Тот же принцип, что и всегда. Но близко «плохих» мутов лучше не подпускать, верно?

– Верно. Чем с большего расстояния вы будете наносить по ним удары, тем лучше.

– А этот Круг Двенадцати… До него можно как-то добраться?

– Наверное. Но я не знаю, как это можно сделать. Специально, внешне, его члены ничем не выделяются среди остальных мутов.

– Что ж, – резюмировала Лилу. – Попробуем наудачу. Спасибо за ценные сведения. Надеюсь, все слышали и усвоили информацию? Отлично. Но сначала – крысы и собаки. Высота – двести метров. Курс – северо-северо-восток. В том же строю. Вперед!

Они обнаружили их, пройдя над горами не более двадцати километров. Отсюда, с двухсотметровой высоты, полчища гигантских крыс, неутомимо и споро преодолевавших горные склоны, представляли собой фантастическое зрелище. Казалось, сама поверхность земли внизу зашевелилась, взбугрилась, изменила цвет и фактуру и поползла на юг. Все живое давно убежало и улетело из этих мест, куда подальше. И правильно сделало, потому что ни спрятаться от этой серой лавины, ни сдержать ее, казалось, не было ни малейшей возможности.

А вслед за крысами бежали дикие собаки-мутанты.

Звено боевых машин под командованием Лилу обнаружило их, углубившись на север еще на несколько километров.

Собак было гораздо меньше, чем крыс. Но даже отсюда, с высоты хорошего, еще довоенного небоскреба, выглядели они весьма устрашающе.

– Настоящие чудовища, – громким шепотом сообщила Сина Кунс, не отрывая глаз от бинокля. – Ужас. Вороны величиной с орлов, крысы, словно крупные собаки и собаки, почти как лошади. Кошмарный сон.

– Это еще что, – пробормотал Арт Жес. – Видела бы ты их вблизи… Штаны испачкать можно.

– Случалось? – приподняла бровь Сина.

– Всякое бывало, – спокойно ответил Арт. – Ничего, лейтенант, не завидуй. Ты еще молодая, все успеешь.

Сина только было задумалась над достойным продолжением темы, но тут Лилу отдала приказ открыть огонь по наземным целям. Сначала – по крысам.

Это было самым настоящим избиением. Тем более, что бронекары все-таки применили лучевые пушки (Лилу решила проверить их действие). Серые твари погибали тысячами. Однако новые ряды крыс, как ни в чем не бывало, занимали место убитых пулями и сожженных плазменными лучами и, как заведенные, шли дальше, словно и не замечая, выкашивающую с неба их ряды, смерть.

И только собаки-мутанты вели себя иначе.

Некоторые старались убежать или спрятаться между камнями и редкими здесь деревьями; другие пытались повернуть назад, но, гонимые незримой силой приказа, кружились на месте и, в конце концов, их находил свинец пулеметов, осколки снарядов авиационной пушки или огонь плазменных зарядов; а иные припадали к земле, поднимали голову навстречу атакующим машинам, в бессильной ярости скалили клыки и даже пытались допрыгнуть до врага…

Впрочем, на всех никак не хватило бы ни пуль и снарядов, ни оставшихся ракет и энергии лучевых пушек. Неисчислимой была эта армия, и на пальцах можно было пересчитать тех, кто пытался ей противостоять.

Но с другой стороны задача остановить продвижение животных и не ставилась. Надо было лишь провести разведку боем.

«И мы ее провели, – решила Лилу. – Почти. Осталось немного. Эх, тут бы ковровую бомбардировку применить, но средств для этого у нас на сегодняшний день не имеется. Давно не воевали, а с таким противником и вовсе никогда».

– Прекратить огонь, беречь патроны! – успела она отдать приказ. – Приготовится…

И в этот момент невидимый противник нанес ответный удар.

Глава четырнадцатая

Дети, подростки, старики, женщины, больные и раненые, инвалиды – вот кто оставался в Подземелье после того, как отряды Хрофт Шейда ушли на решительный штурм города сестер-гражданок. Не считая совсем малого количества дееспособных молодых и здоровых мужчин. Несколько человек, которым удалось чудом остаться живыми и невредимыми в практически полностью уничтоженном отряде Харика Су. А также с десяток трудней – электриков и механиков, без которых невозможно было бы поддерживать Подземелье в нормальном жилом состоянии.

Помогло лишь то, что они заранее приготовились к возможной масштабной атаке Службы FF и армии сестер-гражданок.

Те, кто был способен держать оружие и умел с ним обращаться (а умели практически все, за исключением самых маленьких детей) еще не успели с этим оружием расстаться, и никто не забыл о том, что должен делать каждый в случае нападения.

Но атаковали Подземелье не сестры-гражданки из Службы FF и не армейские подразделения, которые при всей своей враждебности все-таки были людьми.

В пещеры, учуяв добычу, ринулись крысы-мутанты.

Их было почти невозможно испугать и заставить повернуть назад.

С ними нельзя было договориться.

И даже сдаться им в плен тоже было нельзя.

Их можно было только уничтожить, или погибнуть самим.

Будь у людей достаточное количество боеприпасов, шансы отбиться оставались бы. Но патронов не хватало катастрофически, потому что почти все их забрали с собой бойцы Хрофт Шейда. К тому же одной пули, как правило, было недостаточно даже для того, чтобы остановить крысу-мутанта. Не говоря уже о том, чтобы ее убить.

Симус Батти держался только на стимуляторах пополам с обезболивающими.

Ему даже не пришлось особенно давить на Лар Тисса, чтобы тот накачал его лекарствами – врач прекрасно осознавал положение и понимал, что каждый, стоящий на ногах и способный держать в руках автомат или винтовку боец, сейчас даже не на вес золота – на вес жизни. Жизни всех.

Симус же был не просто бойцом, а одним из тех, кто умел мгновенно оценить быстро меняющуюся ситуацию, принять адекватное решение и отдать соответствующий приказ. И отдать так, чтобы люди данный приказ исполнили.

В общем, настоящих командиров оставалось всего трое: старик Шнед Ганн, раненый в голову, не успевший как следует восстановиться после вчерашнего изнурительного боя в горах Харик Су и он, Симус Батти, только начавший вставать с постели.

Впрочем, их троих пока хватало, чтобы медленное и планомерное отступление не превратилось в паническое бегство.

Крысы лезли отовсюду.

За первыми десятками, проникшими в Подземелье и уничтоженными на месте, последовали сотни других.

Их убивали.

Но место одной убитой твари немедленно занимали две живые, и людям невольно приходилось отступать. А там, где кто-то, не желая оставлять врагу территорию, пытался стоять до конца, этот конец и наступал – через полчаса с начала боя люди потеряли загрызенными насмерть восемь человек: одну девочку и семерых мальчиков, которым не исполнилось еще и шестнадцати лет. И здесь ни Симус Батти, ни Шнед Ганн, ни Харик Су поначалу ничего не могли сделать. Потому как сразу во всех местах, где шел бой, оказаться они были не в состоянии, а некоторые слишком молодые защитники Подземелья в горячке боя теряли осторожность и забывали о том, что их жизни неизмеримо дороже любого оставленного продовольственного склада, жилого помещения или какой-нибудь мастерской.

Правда, к исходу первого часа, количество потерь увеличилось только на два человека – сказался мгновенно приобретаемый в условиях смертельной опасности опыт и внятное, без серьезных просчетов, командование обороной и отступлением.

– Слава Богу, есть куда отходить! – крикнул Харик Су, проворно меняя в автомате магазин. – Потому что это – предпоследний и больше взять негде!

Они только что завалили до потолка крысиными трупами Т образный коридорный перекресток в самом нижнем ярусе, и теперь за спиной у них оставался только большой склад ГСМ, за которым, собственно, обжитое человеком подземное пространство, заканчивалось.

– Было, – ответил Симус нормальным голосом. – Уже некуда. Чего ты орешь?

– Привычка, – почесал в затылке Су и передернул затвор. – Со вчерашнего дня еще. Да, действительно. Уже некуда. У нас минут пятнадцать. От силы – двадцать. А потом они трупы растащат и снова кинутся. Вот же упорные твари – сил нет.

– Кинутся обязательно – это уж будь спокоен, – согласился Батти. – За нами – склад. Дальше только выход к сухому руслу.

– Значит, придется отступать по руслу к Трещине, – сказал Харик. – Тем же путем, что наши на город шли. Другого все равно нет.

– А если крысы за нами бросятся? – нервно спросил кто-то из молодежи, и Симус узнал мальчишку, который сегодня (господи, неужели прошло всего четыре часа?!) выпускал его наружу, а затем впускал обратно и соединял со Шнед Ганном по телефону.

– Не бросятся, – ответил Симус. – Мы им отобьем это желание надолго.

– У тебя идея? – с интересом посмотрел на него Харик Су.

– Да. Пошли на склад. Все уже там, никого не забыли?

– Кажется, все, – сказал Харик. – Шнед Ганн за этим хорошо следил.

– Тогда – за мной, – с этими словами хват повернулся и, заметно кренясь на раненый бок, пошел по длинному коридору к полуоткрытым дверям склада.

Харик Су и остальные поспешили за ним, и хват на ходу изложил трудню свой план.

Склад ГСМ располагался в самой дальней южной пещере. Назывался он так по старинке – когда-то, до последней страшной войны, здесь на самом деле располагался секретный подземный склад горюче-смазочных материалов. Но теперь люди использовали его для хранения не только ГСМ, но почти всего, что нельзя было отнести к продуктам питания. За исключением оружия. Оружейный склад располагался в другой пещере и был сейчас пуст. Этот же склад был полон. Полон людьми. Здесь собрались все, кто на данный момент находился в Подземелье. Начиная от грудных детей и заканчивая глубокими стариками. Пещера вместила всех, и Симус Батти, оглядев собравшихся при тусклом свете пока еще работающих под сводами ламп, подумал, что на самом деле их чертовски мало и неизвестно, сколько останется, когда они доберутся (если доберутся!) до Трещины.

При виде появившихся из коридора бойцов, люди с надеждой повернули к ним головы. Угомонились дети, смолкли голоса женщин и стариков, даже плач младенцев и тот поутих.

– Ну, что там?! – протиснулся из толпы ближе к ним Шнед Ганн.

Симус Батти посмотрел на Харика Су и медленно прикрыл и открыл глаза, показывая: «Давай ты, у меня уже нет ни сил, ни голоса».

– Внимание! – Харик Су поднял руку, и люди затаили дыхание. – Слушайте все! Нам удалось остановить продвижение крыс. Но это не надолго. Вскоре они возобновят атаку. Этот склад – последнее помещение, в котором мы можем укрыться. Но двери долго не выдержат. Они не были рассчитаны на подобное. Поэтому, единственное, что нам остается – отступить по руслу высохшей реки до самой Трещины. Воспользоваться нашим главным секретным ходом. Мы с самого начала знали, что так может получиться. И вот, к сожалению, так и получилось. Насколько я знаю, у всех вас должны быть с собой запасы продовольствия и воды. Если кто-то забыл их сделать или сделал, но в недостаточном количестве – ничего страшного. На двое-трое суток еды хватит, а воду мы найдем – там сохранились кое-где источники. Фонари, запасные батареи и факелы у нас тоже запасены. Мы выходим прямо сейчас. Впереди идут те, кто знает дорогу. Самые опытные бойцы прикрывают отход на случай, если крысы последуют за нами. Здоровые несут на носилках тех, кто не может идти самостоятельно. Не бойтесь, мы дойдем. Я вам обещаю. Радиограмма о том, что здесь произошло, послана в город Хрофт Шейду и Рони Йору, и эта радиограмма получена. Город готовится нас встретить и оказать помощь. На вопросы отвечать не стану – нет времени. Все. Идите прямо сейчас. И еще. Самые сильные пусть забаррикадируют дверь. Закройте ее и навалите все, что только возможно. Вон те бочки и ящики отлично подойдут. Это поможет нам выиграть еще немного времени.

Толпа вздохнула, как единый организм, постояла несколько секунд, как бы раздумывая над тем, что же ей делать дальше, а потом зашевелилась и стала довольно организовано, по заранее составленному и отработанному плану распадаться на отдельные группы. Полтора десятка молодых людей, забросив за спину автоматы и винтовки, кинулась сооружать баррикаду у дверей.

– Погодите, – Шнед Ганн остановился в двух шагах от них. Дышал он прерывисто. Было заметно, что начальник Штаба очень устал. Возбуждение, охватившее его в самом начале, когда нужно было быстро думать и срочно действовать, схлынуло, адреналин сделал свое дело, и теперь старик держался исключительно на своей чудовищной силе воли, которая, собственно, во многом и помогла ему стать тем, кем он стал. – Погодите… Что вы собираетесь делать?

– Мы собираемся прикрыть ваше отступление, – пояснил Симус Батти и, заметив Лар Тисса, махнул рукой, – Лар, иди сюда! Скорее, ты мне очень нужен!

Врач оглянулся, заметил хвата и с явным неудовольствием на лице подошел ближе:

– Если ты насчет стимуляторов, то можешь даже и не…

– Лар, – безжалостно перебил его Симус. – Крысы будут в коридоре через десять-пятнадцать минут. На дверь они потратят еще столько же. Максимум. У нас нет времени, и мы с Хариком не хотим оставлять здесь мальчишек. И вообще никого. Это наше с ним дело и мы его доведем до конца. Все равно лучше нас не справится никто. А Шнед Ганн, ты и все остальные доведете людей до Трещины. В целости и сохранности доведете. Ты меня понял?

– Я понятия не имею, что вы за…

– Лар, – Симус ухватил врача за ворот и подтянул к себе. – Тебе не надо ни о чем думать и, тем более, с нами спорить. Просто выполни приказ – и все. А приказ такой. Немедленно вколи мне еще стимулятор и обезболивающее. Я должен продержаться хотя бы час. Лучше – полтора. Этого времени мне хватит. Давай. Не тяни.

Лар Тисс посмотрел в глаза хвату и, видимо, прочел там нечто такое, что молча снял руку Симуса со своего ворота, присел и открыл свой чемоданчик.

– Давай руку, – пробурчал он, набирая в шприц лекарство. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Но учти, что потом тебе будет плохо. По-настоящему.

– Мне будет плохо, если я не сделаю то, что должен сделать, – произнес спокойным голосом Симус. – Спасибо, Лар. А теперь все уходите. Немедленно. У нас с Хариком еще куча дел.

Последний из тех, кто наваливали к дверям ящики и бочки, скрылся в ходу, ведущем к старому руслу, махнув на прощанье рукой. Хват и трудень переглянулись и приступили к сооружению огненной ловушки.

Расчет был прост. Дождаться, когда крысы прогрызут дверь, преодолеют баррикаду и ворвутся на склад, а затем взорвать в центре помещения несколько оставшихся полных бочек с бензином. Огонь – единственное, чего всегда боится любое животное, будь оно хоть трижды мутант, и Симус с Хариком надеялись, что пламя сожжет одних и отпугнет других крыс.

Ловушка была проста и надежна: три бочки с бензином в центре склада бок о бок и намертво прикрученные к ним проволокой две гранаты. И два тонких прочных и длинных шнура, – один конец привязан к чеке, а второй зажат в руке. И еще две бочки разлиты по полу…

– Хорошо, вентиляция у нас нормально работает, – сказал Харик Су. – Бензином дышать не очень полезно.

– Ага, – усмехнулся Симус. – Не знаю, как ты, а я бы согласился лучше некоторое время подышать бензином вместо того, чтобы лежать здесь с веревочкой в руке. Паршивое занятие.

– Что паршивое, то паршивое, – охотно согласился трудень. – Как думаешь, наши далеко ушли?

Хват посмотрел на часы. С того момента, когда последний из обитателей Подземелья покинул склад прошло двадцать семь минут.

– Километра на два максимум, – сказал он. – А то и меньше.

– Мало, – вздохнул Харик.

– Быстрее они не могут. Все равно хоть какая-то фора.

– А вдруг крысы отступят? – с надеждой в голосе проговорил трудень. – Ну чего им здесь делать? Жратвы тут нет…

И в этот момент самый верхний ящик в баррикаде шевельнулся, качнулся и с грохотом полетел вниз, а на его месте возникла усатая и оскаленная крысиная морда. Морда повела носом из стороны в сторону, принюхиваясь, и сунулась, было, вперед, но тут Симус Батти нажал на спусковой крючок.

Звук одиночного выстрела громом прокатился под сводами пещеры, морда дернулась и завалилась на бок.

– Одна готова, – констатировал хват. – А ты говоришь, отступят…

Баррикады и патронов хватило им еще на восемнадцать минут. Когда у каждого в запасе осталось не более десятка выстрелов, и серые, размером с хорошую собаку, хищные и быстрые твари хлынули в развороченный проем, Симус коротко глянул на Харика:

– Вместе. Давай!

Обжигающая стена огня с ревом и грохотом поднялась между людьми и атакующими крысами. Пламя ударило в проход, где несколько секунд назад еще лежали хват и трудень, но там их уже не было – оба бежали что есть сил к сухому руслу, подсвечивая себе дорогу фонариками и, когда им уже казалось, что самая главная опасность – опасность сгореть – миновала, сзади грянул мощный взрыв.

Ударной волной Симуса Батти и Харика Су швырнуло на землю, и хват успел подумать, что, вероятно, на складе все-таки была еще какая-то неучтенная или забытая взрывчатка… а больше он не успел ничего. Каменные стены треснули, качнулись и обрушились, погребая под собой все неживое и живое.

Грохот большого взрыва и дрожь камня под ногами докатились до тех, кто уходил вниз по сухому руслу, и многие замерли на месте, повернув головы назад и с тревогой прислушиваясь. Но все стихло, и подземная тьма с тишиной снова обступили людей со всех сторон.

«Что-то очень громко получилось, – подумал Шнед Ганн. – Неужто бензина, что там был, хватило для такого эффекта? Впрочем, все равно. Главное, чтобы их план сработал. И чтобы они остались живы. Именно в этой последовательности, как не цинично думать подобным образом».

– Вперед! – хрипло скомандовал он. – Вперед и не останавливаться! Нам еще долго идти.

* * *

Первое, о чем подумала Лилу, это, что она рановато сбежала из госпиталя, и последствия контузии ее таки настигли.

Резко потяжелела голова, онемели руки и ноги, и мерзкая тошнота поползла от желудка к горлу. Она попыталась расслабиться и сделать пару глубоких вдохов и выдохов, но тут ее пилот издала какой-то полустон-полувсхлип и обвисла в кресле, выпустив из рук штурвал.

Бронекар немедленно клюнул носом и одновременно накренился на правый борт.

Лилу попыталась перехватить управление, но из этой попытки ничего не вышло – тело отказывалась подчиняться, и она могла лишь бессильно наблюдать за тем, как боевая машина окончательно теряет устойчивость и, набирая скорость, устремляется к земле…

«Великая Матерь, второй раз за два дня, – побежала в голове Лилу мысль. – Многовато, пожалуй. Но что произошло…неужели это все-таки мутанты нас так достали… Одна надежда, что гравигенератор не отключился и…»

Бронекар грохнулся о землю. Лилу швырнуло вперед, и хотя ремни удержали тело в кресле, организм счел за лучшее отключить мозг, и командир Четвертого сектора Службы FF города потеряла сознание.

К тому времени, когда пилот гравикоптера, уронив голову на грудь, обвисла на привязных ремнях, и машина, потеряв управление, бессмысленно затанцевала в воздухе, Сина Кунс уже не могла шевельнуть ни рукой, ни ногой. И сказать ничего младший лейтенант не могла тоже. Ей казалось, будто чья-то холодная и безжалостная рука проникла к ней под черепную коробку, погрузилась в мозг и там, в самом центре головы, чужие пальцы ухватили и смяли в бесформенный жалкий комок всю ее волю и способность мыслить и сопротивляться. Пальцев этих было почему-то четыре, а не пять, как у всех нормальных людей, и были они необычайно длинными – по три сустава каждый – и покрытыми гладкой сероватой и какой-то неживой на вид кожей.

Именно на вид, потому чтоСина буквально видела эти мерзкие пальцы, которые едва разрешали ей дышать. Мало того, кроме них, она уже не видела ничего вокруг, и поэтому совершенно не замечала ни отключившегося от управления пилота, ни бессильно валящихся с неба бронекаров, ни Арт Жеса, с проклятиями выдирающего из кресла тело пилота и пытающегося занять его место, ни того же Арт Жеса, отброшенного куда-то в корму после того, как гравикоптер, встав на дыбы, завертелся в воздухе, будто стараясь при помощи хвостового оперения найти себе опору, а затем на мгновение замер, потерял равновесие и уже безостановочно и неотвратимо понесся вниз, на встречу с землей.

Глава пятнадцатая

Стрелки часов показывал шестнадцать часов две минуты.

Три часа крепкого сна. Да еще и на чистых простынях. Да еще и рядом с очаровательной и нежной Касей. Вполне достаточно. Во всяком случае, чувствует он себя вполне отдохнувшим. Надо встать и хотя бы осмотреться, прежде чем их снова отправят куда-нибудь к черту на рога. А отправят обязательно. Не может быть, чтобы не отправили. В сложившейся-то обстановке. И неизвестно, когда еще он сюда попадет и попадет ли вообще.

Бес Тьюби осторожно высвободил из-под Касиной головы правую руку и поднялся.

Так. Сначала – душ. Правда, он сегодня и здесь уже был в душе, но отчего бы не принять его еще раз, если есть такая возможность? Не вижу оснований для отказа.

Подхватив с пола трусы, Бес прошлепал босыми ногами в душ, с наслаждением постоял сначала под горячей, а затем под холодной водой, вытерся еще влажным с прошлого раза полотенцем и вернулся в комнату.

Кася продолжала спать, повернувшись на левый бок и обхватив руками подушку. Одеяло сползло, и Бес с тихим удовольствием смотрел на стройное тело подруги, на ее гладкую смугловатую кожу, на соблазнительный изгиб бедра, темные, почти черные волосы и, чуть улыбающиеся во сне неведомо чему, губы.

Наконец, он заставил себя отвести глаза, подошел к окну и, припомнив, как это делала хозяйка, потянул за шнур и поднял жалюзи.

Кася Галли жила на восьмом этаже одиннадцатиэтажного дома в юго-восточной части города, неподалеку от Трещины. Дом стоял на возвышении, а окна ее квартиры выходили на юго-запад, и поэтому, как только Тьюби поднял жалюзи, солнечные лучи, давно перевалившего за полдень солнца, хлынули в комнату. Бес прищурился, улыбнулся, подумал и распахнул само окно.

Теперь вместе солнцем в комнату проникли звуки и запахи. Большей частью они были знакомы командиру пластунов: утробное рычание двигателя бронекара, чей-то оклик или вскрик, гарь далекого пожара, шум колес по асфальту, отработанный бензин, шелест листвы четырех тополей, растущих напротив дома и почти достающих верхушками до уровня восьмого этажа… Но, собранные вместе, эти звуки и запахи вместе с солнечными лучами, косо падающими на скопище зданий и клубок улиц и переулков, и создавали тот неповторимый образ города, который он наблюдал, слышал и обонял в такой полноте впервые в своей жизни.

На какое-то мгновение Бес даже испугался. Внезапно отсюда, из окна Касиной квартиры, город показался ему чужим и очень опасным организмом, неким хитрым и ловким хищником, который лишь прикидывается безобидным и флегматичным травоядным, а сам только и ждет момента, чтобы впиться длинными зубами в шею утратившего бдительность чужака.

Но стоило тряхнуть головой и поглубже вдохнуть свежий ветер, как нелепое ощущение прошло, и Тьюби понял, что это просто шутят с ним шутки его инстинкты и подсознание. Инстинкты и подсознание, выросшего в Подземелье человека, с первых лет жизни привыкшего воспринимать город, как источник неизменной опасности.

– Эй, ты что там увидел интересное? – спросил у него за спиной чуть насмешливый голос.

Бес вздрогнул и обернулся.

Кася смотрела на него ясными глазами, улыбалась и даже не думала прикрыться одеялом.

Командир пластунов непроизвольно сглотнул и понял, что у него есть только два выхода: немедленно лечь рядом с Касей в постель или, наоборот, но опять же немедленно, одеть штаны. Впрочем, долго раздумывать над альтернативой Бесу не пришлось – взгляд Каси скользнул вниз по его телу, и девушка промурлыкала:

– Ну, чего ты стоишь? У нас еще двадцать минут, как минимум. Скорее иди сюда.

Бронекар лихо подкатил к Касиному дому точно в назначенное время. Внутри уже сидела вся их команда и еще две молодые женщины, одну из которых Кася узнала сразу же, как только вместе с Бесом уселась впереди, рядом с водителем и обернулась, чтобы окинуть командирским взглядом подчиненных.

– Вы – Джу Баст, художница! – воскликнула она. – Надо же. Каким образом вы здесь?

Джу улыбнулась, но ответить не успела – за нее это сделала Тирен Лан:

– Мы встретили их возле нашего с Барсой дома, представляешь? Они с Миу… Это Миу Акх, познакомьтесь. Она тот самый фермер, которая принимала нас перед тем, как мы отправились на ваши поиски. Помнишь, мы рассказывали? Миу, Джу – это Кася Галли, наша старшая. И Бес Тьюби – командир Рэя и Фата. Они пластуны, разведчики, я вам говорила. Так вот…

– Погоди, Тирен, не части, – засмеялась Кася. – По дороге расскажешь, – и повернувшись к водителю, коротко сказала:

– В Штаб, к Йолике Дэм.

– Есть, – кивнула водитель и плавно тронула бронекар с места.

– Я и говорю, – немедленно продолжила Тирен. – Девочки возвращались в город, домой к Джу и нарвались на мародеров. Хорошо, что Тиа Симп нас сюда подвозила и как раз с патрулем сопровождения получила сигнал от какой-то сестры-гражданки, что грабят магазин. В общем, все на редкость удачно вышло. Мы с Барсой пригласили девочек к нам немного отдохнуть, принять душ и переодеться.

– И решили подвезти домой, – закончила Кася. – Правильно сделали. Улица Каплан недалеко от Коммуникационного Центра.

– Большое вам спасибо, – сказала Миу Акх.

– Это вам спасибо, – ответила Кася. – Ей сразу понравилось открытое и красивое лицо Миу. Чувствовалось, что эта сестра-гражданка умеет и принимать решения, и выполнять их. – За все, что вы сделали. Мы у вас в долгу.

– Какие пустяки! – воскликнула Миу. – Жаль, что у меня уже нет моей фермы, а то бы я с удовольствием позвала в гости вас всех.

– А что случилось с фермой? – спросил Бес Тьюби.

– Ее взорвали ваши, – спокойно ответила Акх. – Вчера утром. Устроили из нее ловушку для армейских подразделений и взорвали в нужный момент.

– Жаль, – сказал командир пластунов. – Верю, что у вас была хорошая ферма. Но война есть война.

– Да, – вздохнула Миу. – Я понимаю. Но все равно обидно. Туда было вложено много труда и души.

– Мы ее восстановим, Миу, – коснулась ее руки Джу. – Обязательно. Как только все закончится.

– Конечно, – подтвердила Марта Нета. – Можешь даже не сомневаться. Тебе дает обещание Служба FF.

– Спасибо, – благодарно улыбнулась Миу. – Я и не сомневаюсь.

– Боюсь, не скоро все закончится, – негромко, но так, что все услышали, произнесла водитель бронекара. – Слышали, что на город идут мутанты?

– Мы знаем, – сказала Кася. – Но слухи пересказывать не надо.

– Это вовсе не слухи, – обиделась водитель.

– Тем более, – отрезала Кася.

– Вы не беспокойтесь, – сказала Миу. – Ни Джу, ни я не страдаем излишней болтливостью.

– Дело не в вас, – ответила Кася, чувствуя, что невольно краснеет. – Дело в достоверности. Вы, кстати, что собираетесь делать в городе?

– Как это – что? – удивилась Джу. – Жить. У меня. Больше нам жить негде.

– Пока я не восстановлю ферму, – добавила Акх. – Или не придумаю что-нибудь другое.

– Хорошо, – сказала Кася. – Только не пропадайте надолго. Вы теперь вроде как наши, и я хочу знать, что с вами происходит. Мало ли что может случиться. Время сейчас бурное.

– Я бы даже сказала – буйное, – подала голос Тепси Лау.

– В общем, непредсказуемое, – закончила Кася. – Вот, – она протянула Джу Баст визитку. – Возьми. Здесь есть мой номер мобильного служебного телефона. Я на связи и днем, и ночью. У тебя номер домашнего прежний?

– Конечно, – подтвердила художница. – С чего бы ему меняться? Если связь не повреждена после всех этих событий, то должен работать.

– Будем надеяться. В любом случае ваш с Миу адрес нам известен. Постарайтесь в нужный момент быть готовыми.

– К чему? – удивилась Джу.

– Ко всему, – ответила за Касю Миу Акх. – Как верно было замечено, в наше буйное время, родная моя подруга, надо быть готовой ко всему.

* * *

Гравикоптер упал на землю довольно удачно. Если вообще можно назвать удачным падение с такой высоты. Машина попала на травяной склон, и данное обстоятельство, да еще то, что гравигенератор Леви-Кравченко продолжал работать, основательно смягчило удар. Склон попался не очень крутой, градусов тридцать, никак не больше, и машина, пропахав с полтора десятка метров и два с половиной раза перевернувшись, наконец, замерла.

Арт Жес убрал руки с головы, открыл глаза и попробовал медленно распрямиться.

В тот момент, когда его отшвырнуло от кресла пилота (один черт, он понятия не имел, как управлять этой штукой, но попытаться надо было в любом случае), охотник сделал единственное, что можно было предпринять в данной ситуации – голову и колени притянул к груди, сверху закрылся руками и сжался в комок. Румт, как он успел заметить, поступил точно так же.

Попытка удалась. Тело работало нормально и, за исключением двух-трех ушибов, ничего не болело.

Гравикоптер лежал на боку – так, что крыша заняла место стены, а прямо над головой охотника теперь находилась дверь.

«Открыв которую, можно выбраться наружу, – подумал Арт Жес. – Интересно, что с остальными… Леший побери, нас ведь атаковали своим телегипнозом муты! Это мы с Румтом худо-бедно можем от этого защититься, потому как я мутант наполовину, а на Румте и вовсе в этом смысле пробы ставить негде. А вот девчонки… Значит, что? Значит, мутанты где-то рядом. Так. Надо немедленно выбираться».

Он приподнялся на руках, сел, огляделся и, не обнаружив рядом Румта, позвал:

– Эй, кто живой есть? Румт, ты где?!

– Здесь я, – донесся голос мута откуда-то с кормы. – Пытаюсь собственные ноги-руки распутать. И вообще, застрял.

– Тебе помочь? – предложил Арт.

– Нет, все нормально. Сейчас…

Послышался шорох, кряхтение, а затем из-за второго ряда кресел, показалась встрепанная голова мутанта. По его темным, почти не имеющим белка, глазам, ничего, как всегда, прочесть было нельзя. Но Арт слишком хорошо знал своего товарища и понял, что мут обеспокоен. И даже встревожен.

– Цел? – осведомился Арт.

– Я – да. А вот как остальные… Ты давление чувствуешь?

– Сейчас – нет, – прислушавшись к чему-то внутри себя, ответил Арт. – Ну, или почти. Но в небе было сильное. Я сам чуть было не скопытился.

– Это они думают, что все погибли, – Румт протиснулся к Жесу, кинув по дороге взгляд на одну из патрульных в кресле, – но наши все живы. Просто без сознания.

– Далеко они?

Теперь сосредоточился Румт.

– Не уверен, – наконец, сообщил он. – Боюсь, если буду настаивать, меня засекут. Пока они не знают, что мы здесь. Думают, что в машинах только сестры-гражданки.

– Так далеко или нет? – нетерпеливо переспросил охотник. – Я должен знать, сколько у нас времени.

– Может быть, час, – ответил мут. – А может быть, и больше.

– Или меньше, – пробормотал Арт Жес.

– Или меньше, – согласился Румт.

– Вылазим, – скомандовал Арт. – Для начала надо оглядеться. И определиться.

На то, чтобы оглядеться и определиться, у них ушло около двадцати минут.

Положение было следующим. Они находились в ложбине между двумя не очень высокими, покрытыми редколесьем, горами. Эта ложбина тянулась с севера на юг и постепенно превращалась в долину, на которой, как понял Арт Жес, они и уничтожили массу крыс и какое-то количество собак. Затем пять бронекаров и один гравикоптер переместились севернее, и вот тут-то как раз их и выключили из игры.

И выключили основательно.

Потому что, кроме гравикоптера, относительно целым остался только еще один бронекар. В трех из пяти при падении взорвались плазменные заряды (точнее, охотник подумал, что это были плазменные заряды, так как ракет в боевых машинах не осталось, а патроны сами по себе, даже от сильного удара об землю, не взрываются). Таким образом, эти бронекары представляли ныне из себя три перекореженные и почерневшие груды металла, и Арт Жес даже не стал тратить время на то, чтобы попытаться отыскать хотя бы трупы.

Еще один бронекар вообще пропал бесследно. Арт решил, что он каким-то чудом перевалил за вершину одной из гор, а там… Неизвестно, что с ним там случилось и узнать сейчас не представлялось возможным. А потому следовало о нем забыть. Что охотник немедленно и сделал. Оставалась, правда, вероятность, что пропавший бронекар упал на один из горных склонов – туда, где лес рос погуще, но… Слишком много времени ушло бы даже на беглый осмотр таких участков. День, как минимум. Этого дня у них не было. Да что дня – у них, возможно, не было и часа.

И последний, а, вернее, первый бронекар, в котором находилась их командир Лилу Тао и еще две оперативницы Службы FF, рухнул точнехонько посреди ложбины, буквально в пятидесяти метрах от места падения их гравикоптера.

Рухнул и не взорвался.

Именно к нему и поспешили охотник и мут, как только выбрались из кабины гравикоптера. И обнаружили ту же картину – трех оперативниц Службы FF без сознания. Вернуть их быстро в чувство не удалось – реакция женских организмов на мощную телегипнотическую атаку и падение с большой высоты оказалась адекватной: они не хотели снова полноценно включаться в эту страшную жизнь.

– Я могу попробовать выбить клин клином, – сказал Румт, когда не помогли ни пощечины, ни холодная вода. – Но мне понадобится какое-то время, чтобы установить контакт с их сознанием.

– Тогда начни вот с этой, – решил Арт, указывая на Лилу. – Судя по тому, что она рядом с пилотом, это и есть наш командир. Забавно.

– Что тут забавного? – удивился Румт.

– Забавно, что она, действительно, брюнетка, – пояснил охотник. – Ну, или почти брюнетка. Как раз в моем вкусе. Под комбинезоном особо не разглядишь, но мне отчего-то кажется, что у нее ко всему прочему и весьма недурная грудь. Давай, пробуй. А я пока гляну, как тут можно организовать оборону. Потому что спрятать всех мы в любом случае не успеем.

– А ты не хочешь связаться с сестрами-гражданками по радио и попросить помощи? – осведомился мутант. – Я думаю, что радио уцелело.

– Уцелеть-то оно, может быть, и уцелело, но я не умею им пользоваться, – признался Жес. – А разбираться, опять же, нет времени. Вот вернешь командира в действительность, он и свяжется. И потом, они тоже не успеют. Мутанты будут здесь раньше.

– Вообще-то, – посмотрев в глаза товарищу долгим взглядом, заметил Румт. – Мы бы… успели.

– Уйти? Да, – согласился Арт Жес. – Сами. Нисколько в этом не сомневаюсь. Ты готов?

– Нет, – ответил мут и первым опустил глаза.

– Вот и я – нет.

Оставив Румта в бронекаре, Арт Жес выбрался наружу, и еще раз внимательнейшим образом огляделся.

«Думай, – сказал он себе и даже для убедительности постучал ладонью по лбу. – Думай, голова, шапку куплю. А если думать не будешь, то шапка тебе не понадобится. Никогда. Так, что мы имеем? Склоны мы голые имеем. Как справа, так и слева. Голые и довольно крутые. Особенно там, где выше. Чем выше, тем круче. Ну, не совсем голые, признаем. Есть, где спрятаться. Например, за той скалой, в малиннике. Да и вон там, где молодой ельничек, тоже можно. Только вот найдут сразу же. Не может быть, чтобы не нашли. Лично я бы нашел за десять минут. Или даже за пять. Найдут, и что тогда? Каюк тогда. Или кирдык. В общем, полный и окончательный п…ц. Защиты никакой. Окружат и перестреляют, как куропаток – винтовки да и автоматы тоже у них есть точно, уж я-то знаю. И времени мало. Совсем нет времени. Прямо кожей чувствую – эти уроды очень скоро здесь появятся. Вот оттуда, с северного конца лощины. Уж больно удобная лощинка для прохода, недаром крысы и собаки тоже здесь бежали. Дальше начинается долина, а там и выход на южные равнины совсем близко. Вот интересно, раньше я уродами мутантов не называл. Даже самых… уродливых. Как быстро меняется отношение человека под воздействием обстоятельств. Принял чью-то сторону, и тут же противник превращается в урода… Так, не отвлекайся. Что там Румт говорил насчет радио? Что оно уцелело почти наверняка. И в гравикоптере, и в бронекаре. Уцелело, уцелело… Возможно. Но ведь и пулеметы уцелели! Гравикоптерские бесполезны – машина на боку валяется, а вот те, что на бронекаре… Бронекар упал удачно, на брюхо. Пулеметы у него расположены в башне. А башня вращается. Значит, есть возможность кругового обстрела. Корпус защитит от пуль, даже, возможно, от чего-то более серьезного, если, конечно, это серьезное у мутов имеется… Занять круговую оборону и отстреливаться до тех пор, пока не подойдет помощь. Другого выхода я не вижу. Тем более нельзя сбрасывать со счетов очень маленькую, но все-таки вероятность, что мутанты обойдут нас стороной. А если и не обойдут, то в затяжной бой ввязываться не станут. Во-первых, воевать обычными методами они совершенно не умеют. И, во-вторых, им надо спешить. Они должны понимать, что об их продвижении сестрам-гражданкам уже известно. То есть, чем дольше они задержаться в горах, тем больше шансов у женщин отразить нападение. И, вообще, подготовиться. Путь до города и так не близкий, а тут еще мы со своими пулеметами и автоматами. Только, вот, захочет ли Румт стрелять по своим? На женщин надежды мало – их, скорее всего, опять отключат… Ладно, действуй, Арт. Все равно ничего лучше ты придумать уже не сможешь».

Лилу Тао пришла в себя и первое, что она увидела – темные, почти без белков, глаза с пульсирующими зрачками.

Эти невозможные глаза располагались на юном лице, которое вполне могло бы принадлежать четырнадцати или пятнадцатилетнему мальчишке, если бы не его, лица, странная неподвижность, из-за которой Лилу сразу поняла, что над ней склонился не мальчик.

«Ага, – сообразила она. – Кажется, я догадываюсь, кто это. В гравикоптере, кроме патруля, находились свободный охотник Арт Жес и мутант Румт. Которые и сообщили нам о продвижении мутантов».

– Вы – Румт? – осведомилась она.

– Он самый, – кивнул мутант и отодвинулся, давая Лилу возможность подняться с кресла. – Я рад, что хотя бы вас мне удалось привести в чувство.

– А… – Лилу встала, придерживаясь за спинку, и огляделась, – что с остальными? И вообще, что произошло?

– Остальные частью мертвы, а частью без сознания, – сообщил Румт. – Мы подверглись мощной телегипнотической атаке со стороны мутантов, о возможности которой предупреждали заранее. Теперь вы знаете, что это такое. На вашем месте, я бы не терял ни секунды времени, немедленно связался с командованием и вызвал помощь. Мутанты с минуты на минуту будут здесь.

– Великая Матерь… – Лилу ощупала лоб. – Телегипнотическая атака, значит. Да уж, голова у меня точно не на месте. Значит, мы потеряли сознание и грохнулись на землю. А… кто погиб?

– Три бронекара взорвались при падении. Четвертый пропал. Остались мы с Арт Жесом и патруль в гравикоптере. Ну и вы уцелели.

Тут боковая дверь шумно отъехала в сторону, и в проеме возник Арт Жес. Сина Кунс висела на плече охотника, словно двуногая экзотическая добыча.

– Ага, очнулись, – с удовлетворением констатировал он. – Это хорошо. Румт, положи куда-нибудь младшего лейтенанта, а я за остальными сбегаю. Надо спешить.

Глава шестнадцатая

На входе их задержала охрана, состоящая из двух полицейских и двух бойцов-мужчин.

– Что такое? – возмутилась Кася. – Я – Кася Галли, командир оперативной группы Службы FF. Со мной моя группа, а также пластуны во главе с Бесом Тьюби. Мы были здесь утром, и нам приказано явиться к Йолике Дэм в семнадцать тридцать. То есть, прямо сейчас.

– Одну минуту, – начальник охраны и сняла с пояса мобильный. – Это охрана, – сказала она в трубку. – Внизу Кася Галли и Бес Тьюби с группой оперативниц Службы и тремя мужчинами. Все вооружены. Говорят, что их ждет Йолике Дэм. Пропустить? Ясно.

Она сунула телефон обратно на пояс, отступила в сторону и махнула рукой:

– Проходите. И не надо нервничать. В городе неспокойно, сами знаете. Три часа назад был получен приказ усилить меры безопасности. Вот мы его и выполняем.

Йолике Дэм разговаривала по телефону и при их появлении молча показала на стулья. Здесь же, в кабинете, находились Рони Йор и Тиа Симп, которые что-то живо обсуждали, поочередно водя пальцами по большой цветной и подробной карте города и окрестностей, висящей на стене. Карта была довольно густо испещрена разнообразными пометками, и Кася подумала, что еще утром здесь никакой карты не было, а похожая висела не так давно в кабинете Йолике – том, прежнем, расположенном в родном Управлении Службы FF.

Йолике положила трубку, молча взяла со стола кофейную чашку и, обнаружив, что та давно пуста, со сдержанным вздохом поставила ее на место.

– Вовремя, – сказала она. – Молодцы. Отдохнули?

Кася усмехнулась.

– Н-да, – согласилась Йолике. – Ну, хоть что-то. У многих сейчас и этого нет. Вот что… Скажите мне, пожалуйста, на что по-вашему способен этот инопланетный корабль, который вы пригнали? Давай ты, Кася.

– Я не совсем понимаю вопрос, – сказала Кася. – В каком смысле? Военном?

– И в военном тоже.

– Ничего, похожего на оружие, мы на его борту не обнаружили, – ответила Кася. – Но это еще не значит, что его там не имеется. У нас просто не было времени искать. Да и особого желания тоже. Важно было просто доставить его сюда. Ну и самим, разумеется, на нем добраться.

– Понятно, – промолвила Йолике. – А его защита и ходовые качества?

– Думаю, на этот вопрос лучше ответит Тепси Лау. Она им управляла.

– Давай, Тепси, – кивнула Дэм.

– По-моему, – бойко доложила Тепси, – на этой машине хоть сейчас можно спокойно выйти в открытый космос. И вернуться обратно. Если, как следует разобраться с управлением, конечно.

– Ты разобралась? – спросила Йолике.

– Шутите? – осведомилась в ответ Тепси. – Это не трехколесный велосипед.

– Я знаю, что это не велосипед, – холодно заметила Йолике. – Но ты ведь этот корабль вела. Значит, в какой-то мере разобралась.

– Вот именно, – сказала Тепси, – что в какой-то мере.

– Да что случилось-то? – не выдержал Бес Тьюби. – Говорите, Йолике, нам к неприятностям не привыкать.

– Хорошо, – Йолике поманила их к себе, – идите-ка сюда и посмотрите.

Они подошли. На большой плоский монитор, расположенный на столе начальницы Службы FF, была выведена подробная карта территорий, расположенных к западу от города и Северного горного хребта.

– Вот, – объясняла Дэм, указывая курсором на нужные области. – Здесь и здесь, на севере и северо-северо-западе сейчас наша армия уже вступила в бой с воронами, крысами и собаками. Вы с ними имели дело и, надеюсь, понимаете, что там в данный момент происходит.

– Да уж, – пробормотал Рей Ровего. – Не приведи господь…

– Полла Нези докладывает с места боестолкновения, что уже есть потери, – бесстрастно продолжила Йолике. – С нашей стороны. И не такие маленькие, как можно было бы предположить. Задействованы все армейские силы и, практически, вся Служба FF. Резерва, считайте, не осталось.

– Они их сдержат? – спросил Бес Тьюби.

– Очень на это надеюсь, – ответила Дэм. – Хотя надежды мои, честно сказать, призрачные. Скорее всего, птицы и животные прорвутся к городу. Правда, уже совсем не в том количестве, в котором были изначально. Но все равно очень много. То есть, и полиции, и бойцам-мужчинам будет, чем заняться. Но это еще не все. Армия есть армия, и она будет уничтожать врага до последней возможности. И наша Служба тоже. Для того они и предназначены, в конце концов. Но вот здесь, дальше, в горах на северо-западе сейчас загибается группа Лилу Тао. И вот им без нашей помощи никак не обойтись.

– А что Лилу там… делает? – негромко осведомилась Марта Нета.

– Проводит разведку боем. Точнее, уже провела, – пояснила начальница Службы FF. – Я ее туда послала. Во главе пяти бронекаров. Пятнадцать человек вместе с ней и полное вооружение. Включая плазменные пушки.

– Они же энергии жрут до… Великой Матери, – присвистнула Тепси. – Да и опасны сами по себе. Были случаи, когда плазменные заряды сжигали машину при аварии последней.

– Во-первых, не кощунствуй, – поморщилась Йолике. – Великая Матерь тут совершенно не при чем. А во-вторых, бить противника надо кулаком, а не ладонью.

– Ну и как, она ударила? – спросила Кася.

– Да. И весьма неплохо. Во всяком случае, живности этой мутантской они истребили изрядно. С ними еще был гравикоптер – тот самый патруль-разведчик. Там же, между прочим, оказался и ваш старый знакомый.

– Кто это?

– Мутант Румт.

– Надо же…

– Да. Он и его товарищ, некий свободный охотник Арт Жес, решили предупредить нас об опасности и… Впрочем, об этом как-нибудь потом. Главное, что они встретили патруль и оказались на борту гравикоптера.

– Знаю Арт Жеса, – сказал Тьюби. – Самостоятельный мужик. Если уж он решил предупредить нас об опасности, значит, опасность эта более чем серьезная.

– Так оно и есть, – подтвердила Йолике. – В результате пять бронекаров и один гравикоптер подверглись телегипнотической атаке мутантов. Увы, Тепси, насчет плазменных зарядов, ты верно заметила. Три бронекара взорвались при падении на землю. Судьба еще одного неизвестна. Уцелело – относительно, разумеется, – две машины: бронекар, в котором находилась Лилу Тао, и гравикоптер, где были три патрульных-разведчицы, Румт и Арт Жес. В живых таким образом осталось восемь человек. Девять оперативниц Службы погибли. Трое пропали без вести. На данный момент все живые находятся в бронекаре Лилу и готовятся принять бой с армией мутантов, которая, вероятно, наступает по той самой лощине, в которую упали боевые машины. Ни гравикоптер, ни бронекар самостоятельно двигаться не в состоянии и починить их своими силами тоже не представляется возможным.

Йолике замолчала, словно ожидая ответа на невысказанный вопрос. И ответ незамедлительно последовал.

– Значит, их надо спасать, – уверенно заявила Тирен. – И чем скорее, тем лучше. Служба FF своих не бросает.

– Очень правильное и своевременное замечание, – кивнула Йолике. – Но спасать их, так уж выходит, некому. Кроме вас.

– Насколько я понимаю, – предположил Бес, – вы хотите отправить им на помощь инопланетный корабль вместе с нами на борту?

– Верно понимаете, – сказала Йолике Дэм. – Объясню, почему вы. Первое. Мне больше просто некого послать. Я могла бы снять с какого-то участка обороны города еще один-два бронекара, но их мутанты собьют так же, как сбили первые машины. Это же относятся и к армейским гравикоптерам, с той лишь поправкой, что их вообще нет в резерве – все там, на севере и северо-востоке, пытаются сдержать всю эту… биомассу.

– А почему вы считаете… – не выдержал Ровего.

– Минуту, – остановила его начальница Службы FF. – Не торопитесь, юноша, я еще не закончила. Пока вы отдыхали, мы провели кое-какие эксперименты. Так вот. Стопроцентной гарантии нет, но все же с изрядной долей уверенности мы можем сказать, что мозговые биоволны – назовем их так – сквозь оболочку этого корабля не проходят. А если и проходят, то в крайне ослабленном виде.

– Телепата, наверное, какого-нибудь внутрь засунули… – пробормотал уязвленный «юношей» Рэй.

– Что-то в этом роде, – подтвердила Йолике. – На более подробный рассказ, опять же, нет времени. И еще. Дело не только в этом. Главное – люди. То есть, вы. Я рассчитываю, что те, кто один раз смог противостоять телегипнозу мутантов, смогут это сделать снова.

– Это вряд ли, – едва заметно вздохнула Тепси, – снова во мне такой визг вряд ли быстро родиться. Это ж не по желанию выходит, а по вдохновению. Разные вещи.

– Не надо мне только рассказывать сказки про вдохновение, – усмехнулась Йолике. – Вы все – профессионалы. Лучшие, которые есть у меня под рукой на сегодняшний день вообще и данный момент в частности. А профессионалы действуют не по вдохновению, а по…

– Приказу начальства, – на этот раз не удержалась Барса Карта. – Ох, извините, что это я…

– Ничего, бывает. Каковой приказ в большинстве случаев вызван отнюдь не прихотью вышеупомянутого начальства, а… Чем? – она развернулась во вращающемся кресле на сто восемьдесят градусов и обвела всех пристальным взглядом своих ярко-зеленых глаз.

– Жесткой необходимостью, – сказала Кася Галли. – Мы понимаем. Когда вылетать и чем драться? Оружия, как я уже докладывала, мы на борту корабля не нашли.

– Драться вам не надо, – довела до их сведения Йолике. – Да, можете сесть, и я вам быстро и ясно объясню задачу.

– Нас, как видно, спрашивать о согласии никто не намерен, – веско заметил Бес Тьюби.

– А чего нас спрашивать? – поддержал командира Фат Нигга, – «Дикие» они дикие и есть. Мы прикажем – они исполнят.

– Было такое выражение когда-то – «лезть в бутылку», – сообщила Барса Карта. – Означало напрашиваться на конфликт, не имея для этого достаточных оснований. Мужчины, вы что? Никто вас силком никуда не тянет. И, уж тем более, не приказывает. Если, конечно, я правильно понимаю ситуацию.

– Ты ее правильно понимаешь, – заверила Йолике. – Дело абсолютно добровольное.

– О добровольности слышу впервые, – упрямо нагнул голову Тьюби. – Допускаю, что это обычная забывчивость. Но я не люблю недомолвок. Потому что они потом всегда чреваты в подобных делах очень крупными неприятностями. Для всех.

– Хорошо, – терпеливо согласилась Дэм. – Признаю свою оплошность. Рони, может быть, вы скажете слово?

– С удовольствием, – Рони Йор пододвинул себе стул, уселся, сцепил перед собой на столе руки и снизу вверх длинно посмотрел на командира пластунов.

– Бес, – начал он мягко, – ты ведь отлично знаешь, что никому теперь не подчиняешься. Да ты и раньше особо никому не подчинялся. Но твои пластуны готовятся сейчас защищать этот город. Вместе и наравне с хватами, труднями сестрами-гражданками.И ты также прекрасно знаешь, что можешь принять над ними командование в любую минуту. Но тогда рассыплется ваша уникальная команда, которую мы уже между собой называем группой Галли-Тьюби. Извини, что Галли стоит вначале, но против алфавита не попрешь. А на команду эту мы, честно говоря, очень рассчитываем. Вы уже много сделали, но предстоит сделать еще больше.

– Ладно, Рони, – пробормотал Бес, – достаточно. Мне всего лишь хотелось ясности.

– Ты ее получил?

– Сполна.

– И каково твое решение?

– Мы летим, – Тьюби поочередно глянул вначале на Фат Ниггу, а затем на Рэя Ровего и спросил:

– Вы как, господа пластуны?

– Я не против, – флегматично заметил Нигга. – Все лучше, чем по земле ползать в пылище и грязище.

– И я тоже, – сказал Ровего и невольно покосился на Тепси Лау.

– Вот и славно, – подвела итог Йолике. – А теперь мне, надеюсь, разрешат изложить суть задачи?

– Излагайте, – улыбнулся Бес. – Но можно вначале еще один короткий, но очень важный вопрос?

– Давайте, – вздохнула Йолике.

– Внутри корабля находятся его хозяева, разумные существа. Предположительно в этом… в анабиозе. Как быть с ними?

– Никак, – пожала плечами начальница Службы FF. – Как они там находились, так пусть и продолжают находиться. Если вы вернетесь живыми и здоровыми, значит, у нас будет время и силы ими заняться. Во всяком случае, я на это надеюсь. А вариант, что вас постигнет неудача, и вы вместе с кораблем погибнете, я и рассматривать не хочу. Скажу так. Жизни моих оперативниц – тех, что сейчас ожидают смерти в горах, и ваши тоже для меня в тысячу раз ценнее каких-то там инопланетян. Я пронимаю всю ответственность и рискованность данного решения, но иначе поступить не могу. Я ответила на ваш вопрос?

– Вполне, – сказал Бес Тьюби. – Что ж, значит, у нас появиться лишний стимул для того, чтобы уцелеть.

На проверку личного оружия и снаряжения ушло десять минут.

И еще сорок на краткий инструктаж по обращению с авиационными пятидесятикилограммовыми бомбами, которые в количестве двенадцати штук, оказывается, уже приготовили к погрузке на корабль.

– Охренеть, – высказался Бес Тьюби, когда увидел, чем им предлагают атаковать мутантов. – Этим «игрушкам» около двух веков!

– Ну и что? – удивилась инструктор-взрывник. – Мы их только в прошлом году проверяли на полигоне, и они прекрасно срабатывали. Очень эффективно. И вообще, вам ли не знать, что многое из того вооружения, что было произведено более полутора веков назад, отлично сохранилось и действует. Вот и эти авиационные бомбы – тоже.

– А зачем проверяли-то? – поинтересовалась Марта Нета. – У нас же нет боевых самолетов. Ни истребителей, ни этих… как их…бомбардировщиков.

– На всякий случай держали, – пояснила инструктор. – И, сами видите, этот случай представился.

– Да уж, – Кася осторожно потрогала носком ботинка тускло отсвечивающую металлом пятидесятикилограммовую тушу. – И каким образом мы будем их сбрасывать? Руками? Или ногами спихивать?

Вокруг засмеялись.

Однако терпение инструктора казалось неистощимым. Коротко и доходчиво она, явно зачитывая наизусть какую-то древнюю памятку, довела до сведения оперативниц и пластунов, что авиационная бомба – это один из видов авиационных боеприпасов, сбрасываемых с самолета или другого летательного аппарата для поражения наземных, морских и, как это не покажется странным, воздушных целей. Авиационные бомбы бывают фугасные, осколочные, бронебойные, зажигательные, дымовые, осветительные и прочие. Состоит авиационная бомба (смотрите все сюда!) из корпуса, снаряжения, подвесных ушков, стабилизатора и баллистического кольца. Стабилизатор и баллистическое кольцо обеспечивают устойчивый полет бомбы в воздухе после сбрасывания. При подготовке данной авиационной бомбы к боевому применению в нее был установлен один ударный взрыватель, срабатывающий в момент сильного удара о преграду. В данном случае – землю. Бомбы, которые перед вами – осколочные и применяются, в основном, для поражения осколками живой силы противника.

– Вопросы? – прервалась инструктор.

Вопросов не последовало. По лицам присутствующих было хорошо заметно, что все усердно стараются переварить услышанное.

– Тогда перейдем к главному. После того, как ваша команда займет свои места, мы загрузим эти бомбы в шлюз корабля. Они там как раз все поместятся. Таким образом, оказавшись над головами противника – в данном случае мутантов – вам нужно просто открыть внешний люк и накренить корабль, чтобы бомбы вывалились из шлюза наружу. Ну, а дальше они сами найдут дорогу к земле. Вы ведь можете из рубки управления открыть внешний люк?

– Можем, – буркнула Тепси. – Эта кнопка мне уже известна.

– Вот и отлично, – обрадовалась инструктор. – Поймите, вам главное не столько уничтожить мутантов, сколько напугать их основательно хотя бы на несколько минут. А потом быстро сесть рядом с бронекаром, забрать наших и улететь восвояси.

– Да уж, – проговорила Кася, – проще некуда. Ладно, попробуем. В крайнем случае, доставим эти гостинцы обратно. Или выбросим где-нибудь над горами на обратном пути. Главное, чтобы они сами по себе в шлюзе не рванули.

– Это исключено, – обнадежила инструктор. – Мы все очень тщательно проверили. Разумеется, если вы сами не грохните корабль о землю или скалы…

– Я уж постараюсь, чтобы этого не случилось, – сказала Тепси. – Но у меня вопрос.

– Да?

– С какой минимальной высоты они должны упасть, чтобы взорваться? Это я к тому, что, если вываливать их с большой высоты, то недолго и по своим попасть.

– Ну… Метров пятьдесят минимум, – неуверенно предположила инструктор. – Или сто. Лучше сто, конечно, чтобы наверняка.

– Ясно, – кивнула Тепси и улыбнулась самой ядовитой улыбкой, на которую только была способна.

И эта улыбка жила на ее губах еще минут пятнадцать – до тех пор, пока ведомый ею инопланетный корабль с необученной командой и старинными авиабомбами на борту не взмыл над городом и не лег на заданный курс.

Глава семнадцатая

Когда Арт Жес, пошатываясь, донес тело третьей патрульной из гравикоптера, Сина Кунс и водитель бронекара, благодаря стараниям Румта, уже пришли в себя, а мутантов замечено пока не было. Ни на северной оконечности лощины, ни где бы то ни было еще.

– Что ты задумал? – спросила у охотника Лилу Тао. – Если уйти на бронекаре, то ничего не выйдет. Он уже не ездит, не летает и даже не ползает. Разве что стрелять из него пока можно. Надо же мне было так умудриться – две боевые машины угробить за два дня. Прямо рекорд. Гордиться впору.

– А была еще одна? – поинтересовался Арт Жес и, не дожидаясь ответа, задал следующий вопрос. – Ты со своими связалась по радио?

– Связалась. Обещали прислать помощь так быстро, как только смогут. Нам какое-то время надо продержаться.

– Какое именно? – осведомилась Сина Кунс. Она наблюдала за окрестностями из пулеметной башенки, и присутствующие видели только ее ноги, но слышали прекрасно. – И каким образом? Мы здесь, словно чирей на заднице.

– Неплохо, – похвалил Арт Жес. – Ведь чирей, он – что? Мешает. Вот и мы помешаем мутантам пройти дальше. Именно на какое-то время. На то самое, надеюсь, которое понадобиться сестрам-гражданкам, чтобы забрать нас отсюда. Другого выхода нет. Подумайте сами и поймете. Бронекар в данном случае – лучшая наша защита. А где-нибудь в кустах нас мгновенно обнаружат и кончат. Между прочим, пока враг не нагрянул, я бы еще одну ходку, наверное, сделал бы к гравикоптеру. Там еще кое-какие боеприпасы…

– Идут, – напряженным голосом сообщила Кунс. – Я их вижу.

– А ну-ка, дай гляну, – потребовала Лилу.

Младший лейтенант скользнула вниз и уступила пост командиру.

Лилу Тао приникла к окулярам оптического прицела-перископа. Бронекар был оснащен замечательной электроникой и сканерами, позволяющими «видеть» все вокруг в широком диапазоне электромагнитного спектра – от инфракрасного до ультрафиолетового, а также определять расстояние до цели с точностью до сантиметра. Но сейчас, например, главный монитор, находящийся впереди, на панели управления, откуда обычно велось управление огнем, в результате падения ослеп, и Лилу в который раз порадовалась, что инженеры и конструкторы этой машины предусмотрели необходимость такой простой и надежной штуки, как башенный оптический прицел-перископ.

Вот он, дальний северный край лощины. Вечерние тени уже заполнили ее от края и до края, но до ночи пока далеко, и видимость хорошая. А вот и мутанты. Хм, а так сразу и не скажешь, что не люди. Хотя, конечно, если приглядеться… Так. Один, второй… Справа еще двое. Слева – трое. Что-то маловато их – и взвода не наберется, не то, что армии… Разведчики?

Рядом, впритирку, протиснулся Арт Жес, на Лилу пахнуло терпким мужским потом, и неожиданно она поняла, что этот, в общем-то, не самый приятный аромат, который она обоняла в своей жизни, ее волнует.

– Это что, прицел? – спросил охотник.

– И прицел тоже, – ответила Лилу. – Но можно пользоваться и просто для обзора.

– Ты их видишь?

– Да. По-моему, это разведчики.

– Далеко?

– Тысяча четыреста метров до ближайшего. Но они приближаются. Медленно, правда. Осторожничают.

– Думаю, они нас тоже видят. Странно.

– Что?

– Почему они снова не атакуют? Конечно, у разведчиков силенок для этого может быть и маловато, но вот те, кто идет за ними… С неба-то они нас смахнули, будто крошки со стола.

– Наверное, считают, что мы мертвы, – предположила Лилу.

– Может быть… Но это до поры до времени. Все равно учуют. Рано или поздно. Так, давай-ка покажи мне и Румту по-быстрому, как пользоваться этим прицелом. Румт, иди сюда! И пулеметами заодно. Здесь ведь, как я понял, их два?

– Два. А зачем вам? Я и сама прекрасно справлюсь.

– Конечно. До тех пор, пока тебя снова не обездвижат. Забыла, как это бывает?

На то, чтобы показать Арт Жесу и Румту, что к чему, ушло не более десяти минут. Охотник и мутант оказались весьма сообразительны и все хватали буквально на лету. Тем более что в управлении пулеметным огнем из башни ничего сложного и не было. Наводи прицел на цель, выбирай тип пулемета или оба сразу, режим стрельбы, и жми на соответствующую гашетку.

– Вот и все, – закончила Лилу. – Можно даже настроить на автоматический поиск и уничтожение целей. – Но это, когда электроника работает. Но она, к сожалению, накрылась.

– Все ясно, – сказал Арт Жес. – Румт, ты понял? Если меня сомнут, тебе стрелять придется. Твоя телепатическая защита посильнее моей будет. И пусть Сина покажет тебе сейчас, как рацией пользоваться. Это не трудно.

– Я уже видел и запомнил, – сообщил Румт. – Не волнуйся, Арт. Мы с тобой слишком далеко зашли, чтобы отступать.

– Командир! – послышался голос Сины Кунс. – Они уже совсем близко. Мы их видим через смотровые щели левого борта! Думаю, метров четыреста – пятьсот, не больше.

Лилу глянула в прицел.

Действительно. Четыреста восемьдесят метров. А основных сил так и не видать… Осторожничают, гады.

– Что будем делать? – спросила она у Арт Жеса и удивилась сама себе. Раньше ей бы и в голову не пришло советоваться с кем бы то ни было по поводу того или иного решения. Тем более в боевой обстановке.

– Пусть ближе подберутся. Нужно бить наверняка. И сразу насмерть. Обнаружат нас в любом случае, но, чем позже это случится, тем лучше.

– А вдруг все-таки мимо пройдут? – с надеждой в голосе произнесла Сина Кунс, которую Лилу посадила держать радиосвязь с городом.

– Это вряд ли, – сказал охотник. – Лучше даже и не надеяться. Как там с помощью, долго еще?

– Скоро вылетают. Утверждают, что доберутся быстро.

– Бронекары или гравикоптеры? – спросила Лилу.

Вопрос был совсем не праздным, учитывая, что скорость полета у гравикоптера гораздо выше.

– Ни то, ни другое, – ответила Сина Кунс. – Посылают какую-то новую машину, очень быструю. Говорят, что она до нас доберется буквально за двадцать минут. Или даже за пятнадцать. Вылет через десять минут.

– Полчаса на все про все, – пробормотала Лилу. – Надо продержаться.

– Все, тихо, – потребовал Арт Жес. – Постарайтесь вообще ни о чем не думать, насколько это возможно. Или читайте про себя что-нибудь монотонное. Стихи, например, молитвы…

Потянулось время. Секунды, словно минуты, и минуты, будто часы. Но полностью время не остановилось, как не остановились и мутанты-разведчики. И в момент, который Лилу посчитала самым удобным – до ближайшего врага каких-то тридцать два метра, и все они видны, как на ладони, – она скомандовала шепотом сама себе:

– Огонь.

И вдавила гашетку 7,62 миллиметрового пулемета.

* * *

На то, чтобы преодолеть двести с лишним километров, отделяющих город от лощины в горах, где ждала их помощи Лилу Тао с остатками своей команды, до города, Тепси потребовалось чуть меньше двадцати минут. Как она сама призналась, могла бы и быстрее, но тогда вместе со скоростью возрос бы и риск потерпеть аварию и разбиться.

За эти двадцать минут, они досконально разработали план атаки. Собственно, там и разрабатывать-то особенно было нечего.

Незадолго перед целью снизиться метров до пятидесяти, затем перевалить впритирку горы перед лощиной («облизать», как выразилась Тепси), неожиданно появиться над головами мутов, подняться на сотню-полторы метров, вывалить бомбы, сесть рядом с бронекаром, забрать своих и очень быстро исчезнуть.

– Главное, не мешкать ни секунды, – наставляла Кася группу. – И побольше шума и напора. Если их успели окружить, то палим во все стороны и орем так, чтобы у самих уши заложило. Уши и души. Помните, как Тепси нас всех спасла? Вот и орите. Я так думаю, что крик на грани истерики сильно затрудняет какой бы то ни было телегипноз. Поэтому кричите и визжите изо всех сил. Лучше без голоса остаться, чем жизни лишиться.

Когда корабль перевалил через последнюю гору, и внизу открылась искомая лощина, Кася мысленно возблагодарила Великую Матерь за то, что они успели и сразу засекли и одинокий, плюющийся огнем из двух пулеметов бронекар, и сотни мутантов, залегших в траве и прячущихся за камнями и редкими деревьями на склонах.

Противник вел по бронекару ответный винтовочно-автоматный огонь, но это было не страшно. А вот то, что два крупных отряда, хорошо заметных сверху, начали уже обходить бронекар высоко по склонам справа и слева, было гораздо хуже. Тем более что внутри бронекара, как следовало из радиообмена (на связи оказался их старый знакомец, мутант Румт), в сознании находились всего лишь двое – сам Румт и охотник Арт Жес. Остальные, включая Лилу Тао, самостоятельно не могли пошевелить ни ногой, ни рукой – после того, как бронекар уничтожил пулеметным огнем разведчиков и обнаружил себя, мутанты снова нанесли телегипнотическйй удар и ринулись в атаку. Случилось это, по словам Румта, не более десяти минут назад, и обороняющимся пока хватало и воли, и патронов, чтобы сдерживать напор, но с каждой секундой и того, и другого становилось все меньше.

«Все-таки не так плохо, как могло бы оказаться, – подумала Кася. – Главное, что они их еще не окружили, а значит, преимущество теперь у нас».

– Давай, Тепси, – скомандовала она. – Как договаривались.

– Всем остальным – приготовиться, – добавил Тьюби и перебросил автомат со спины на грудь.

Все получалось, как было задумано.

Тепси идеально разыграла свою партию – бомбы ушли на головы залегших в лощине мутантов, и еще не успели прогреметь взрывы, а корабль уже изящно скользнул над лощиной и опустился точно за бронекаром. Не далее, чем в десяти метрах.

– Готово! – крикнула Тепси. – Теперь вы, девочки и мальчики!

– Ходу! – проорал Бес Тьюби и первым бросился наружу.

Так. Оказывается, Румт уже откатил в сторону дверь с правой стороны и даже подтащил к ней Лилу Тао – первую на очереди из шести сестер-гражданок, которых необходимо перенести в корабль. Это значит – две ходки туда и назад. Потому что Кася, Марта, Барса и Тирен заняли позиции по обе стороны от бронекара и поливают огнем из автоматов склоны гор справа и слева, не давая поднять головы тем мутантам, которые предприняли обходной маневр. При этом орут, словно резаные. Скорее, Бес, скорее! И правильно делают, что орут. Сейчас вся надежда на фактор неожиданности. И на плотность и точность огня, конечно. Тепси – за управлением в корабле. Арт Жес – за пулеметами в бронекаре – прижимает к земле мутантов на северном краю лощины, которые, будем надеяться, еще не очухались после этой великолепной серии из двенадцати взрывов. А здорово грохнуло… Румт подтаскивает бесчувственные тела женщин ближе к дверям. Значит, на каждого из них, пластунов, по две женщины. Было. По одной мы уже отнесли. Еще рывок… Это совсем не много. В обычной боевой обстановке. Но сейчас обстановка необычная. Потому что противник наш…

Бес не успел додумать мысль.

Ему оставалось со своей живой ношей на плече сделать до пандуса, ведущего к распахнутому люку корабля, буквально пять шагов, когда противник все-таки очухался, сообразил, что к чему и применил свое самое действенное оружие.

Командиру пластунов показалось, что он с размаха влетел в какую-то липкую и необычайно крепкую паутину, мысли спутались, ноги и руки налились неподъемной тяжестью пополам с тягучей болью, и Бес понял, что ему вовек не дойти, не добраться до вожделенного люка, и все старания были напрасны, потому что сейчас его покинет сознание, он упадет вместе со спасаемой им сестрой-гражданкой в траву и уже никогда не подымет головы, а его тело будет лежать обессилено и покорно до той поры, покуда не явятся толпы мутантов и…

…и тогда Бес Тьюби, всхлипнув, втянул в себя глоток вечернего горного воздуха и, превозмогая боль, вытолкнул из себя хриплый, похожий на карканье, крик. И тут же повторил его. Так громко, как только смог.

Как ни странно, это помогло.

Боль и тяжесть не исчезли. Но невидимая паутина чуть ослабила хватку, и ему все-таки удалось на негнущихся шагах дойти до корабля, подняться по пандусу к люку, свалить в него свою ношу, а затем буквально рухнуть внутрь корабля самому.

Здесь, в шлюзе, как оказалось, уже находился любезный друг, товарищ и подчиненный Фат Нигга. Он только-только выполз из-под тела спасенной им оперативницы, и как раз собирался подняться на ноги, когда сверху на него упала вначале еще одна бесчувственная сестра-гражданка, а затем и командир собственной персоной.

…дь! – только и успел сказать Нигга, снова растягиваясь на металлическом полу. – Ты сколько весишь, командир?

– Восемьдесят пять, – пробормотал Тьюби, отползая. – Надо же, действительно корабль защищает. Мне сразу стало легче. Где Ровего?

– Вон он, – показал Фат подбородком. – Не дошел.

Бес обернулся.

Рэй Ровего лежал обездвижено у самого пандуса, частично прикрытый сверху телом последней, взятой им из бронекара, сестры-гражданки.

Так, а что наше прикрытие?

Он посмотрел сначала налево, а затем направо.

Слева Марта Нета, подхватив под мышки сникшую Касю и визжа, что есть мочи, пятилась к кораблю.

Значит, дотащит. Если пуля не остановит. Впрочем, боевой комбинезон Службы FF пулю держит хорошо.

Справа дела были хуже. И Барса, и Тирен прекратили огонь – лежали обе рядышком на траве и не шевелились. Итого: еще четыре тела…

Из бронекара выскочили двое с автоматами в руках, и Тьюби тут же узнал обоих: мутант Румт и охотник Арт Жес.

Решение пришло немедленно.

– Арт, Румт! – проорал командир пластунов. – Прикройте нас! Огонь по склонам! Один слева, другой справа! Скорее! А мы с Фатом вытащим остальных!

Мутант и охотник кивнули на ходу и бросились в стороны, на ходу передергивая затворы автоматов.

– Ну, Фат, – выдохнул Тьюби, – давай. Ерунда осталась. Сначала – женщин. И, главное, кричи. Понял? Ори, не переставая. Помогает.

Дальнейшее Бес Тьюби запомнил плохо. В памяти остались вспышки выстрелов на склоне лощины, злобный визг рикошета, пот, разъедающий глаза, собственный, бьющийся в ушах, крик, тяжесть обмякшего женского тела, обжигающая боль в левом бедре, и пол шлюза, неожиданно вставший перед ним вертикально…

Когда он окончательно пришел в себя и смог относительно нормально воспринимать окружающую действительность, то первое, что он увидел, были Касины глаза, с тревогой глядящие прямо на него. Бес узнал их сразу, обрадовался и улыбнулся.

– Слава Великой Матери, – прозвучал Касин голос. – А то я уже беспокоиться начала.

Глаза приблизились вплотную, и Тьюби ощутил на своих губах легкий нежный поцелуй.

Он тут же поднял руки и машинально заключил Касю в объятия.

– Тихо, тихо, – засмеялась она шепотом и отстранилась. – Ишь, какой прыткий. Сиди, незачем тебе вставать. Все уже хорошо, мы летим домой.

Кася выпрямилась, отступила в сторону, и Бес увидел, что сидит, прислонившись спиной к стене, в том отсеке корабля, где расположены «саркофаги» – Тепси еще в первом их полете обнаружила, что большой круглый главный зал можно разделить на два с помощью автоматически выдвигающейся из стены тонкой, но прочной ширмы-перегородки. Здесь же находились еще двое: незнакомая ему сестра-гражданка в армейской форме – она лежала справа от него – и Рэй Ровего с перебинтованной головой – слева.

Пластун полулежал, опираясь плечами на стену и прикрыв глаза, сквозь бинты проступила кровь, и его, обычно румяное лицо, было осунувшимся и бледным.

– Что с ними? – спросил Бес и поморщился от боли в ноге.

Он опустил глаза. Штанина была ловко вспорота ножом, и сквозь прореху виднелись бинты. Также с проступившей сквозь них, кровью.

– Ранены, – ответила Кася. – Рэй в голову. Несильно зацепило. А сержант из патруля… забыла, как ее зовут – в грудь. Довольно тяжело. Но выживет. Сейчас она спит. А Рэй…

– А Рэй не спит, – промолвил Ровего и, повернувшись к Тьюби, подмигнул ему правым глазом. – Ничего, командир. Главное – все живы. И задачу мы выполнили. Хотя я и не помню, каким образом. А дырки… дырки зарастут. Не первый раз.

– Конечно, – согласился Тьюби. – Ты, давай, помалкивай, береги силы. У тебя наверняка контузия, а при контузии главное – это покой.

– Хорошо, – не стал спорить Ровего. – Тогда я действительно, наверное, посплю. А то, что-то мне не очень хорошо, если честно.

– Спи, – сказал Бес. – Это приказ.

Рэй закрыл глаза, вздохнул и полностью растянулся на полу с видом окончательно исполнившего свой долг человека.

– Кася, а где остальные? – спросил Бес.

– В рубке. Тепси ведет корабль в город и не гонит, чтобы не рисковать. Здесь только раненные. Ну и я, – она улыбнулась, присела рядом и знакомым движением откинула упавшие на лоб волосы. – Рэй правильно сказал – мы выполнили задачу. А вы, господа мужчины, включая Фат Ниггу, Румта и Арт Жеса и вовсе показали себя настоящими героями…

Кася излагала свою версию боя, а Тьюби сидел и ловил не слова, а просто голос и думал о том, что как это здорово – сидеть вот так у стены, пусть даже с раненой ногой, но с чувством выполненного долга, зная, что тебя везут в безопасное место, ни о чем не беспокоиться, слушать, будто музыку, голос любимой женщины и…

Его взгляд, праздно блуждая, остановился на одном из «саркофагов», в которых предположительно спали в анабиозе инопланетяне – ближнем к нему.

На боку аппарата, как и на остальных трех (пятый был пуст), они еще раньше приметили какие-то светящиеся значки-символы, горящие оранжевым светом за овальной шкалой-окошком. Значки эти, насколько Тьюби помнил, всегда были одни и те же. Но теперь они… изменились! Бес готов был поклясться, что секунду назад их конфигурация была иной. Что за черт…

– Погоди-ка, – остановил он Касю.

– А?

– Посмотри туда, – он показал на «саркофаг». – Видишь? О, снова изменились!

– Что измени…бля! Извини. Цифры!

– А я тебе о чем… Погоди, ты думаешь – это цифры?

– Конечно. Самый настоящий таймер. Ну…то есть…очень похоже на таймер.

– Значит… – тихо сказал Бес.

– Значит, пошел отсчет, – закончила за него мысль Кася.

– Надо посмотреть, что с остальными, – решительно заявил Тьюби, перенес вес тела на правую ногу, поднялся и захромал к «саркофагам».

– Обопрись на меня, – предложила Кася.

– Спасибо, с превеликим удовольствием, – согласился Бес и обнял ее за плечи.

Им потребовалось совсем немного времени, чтобы убедиться – «таймеры» всех четырех «саркофагов» ожили, значки-символы сменяли друг друга с тем же постоянством, с каким совсем еще недавно они оставались неподвижными.

Кася положила руку на крышку и озабоченно сдвинула к переносице черные брови.

– Что? – осведомился Бес.

– Вибрация. Или мне кажется… Едва-едва ощущается. Раньше ее не было. Вроде бы.

Бес приложил рядом свою руку и сосредоточился.

– Хм. Что-то есть. Но это вполне может быть и двигатель. И даже наверняка – он. Не в вибрации дело.

– Да, ты прав, – сообщила Кася. – Надо сообщить нашим.

– И в город тоже, – добавил Тьюби. – Рони Йору, и Йолике.

– Думаешь?

– Уверен.

Сзади послышался легкий шелест, и они обернулись. Перегородка сдвинулась в сторону, в проеме стояла Марта Нета.

– Как вы тут, голубки? – осведомилась она и, не дожидаясь ответа, тут же добавила. – Командир, Там Йолике на связи. Хочет тебя и Беса.

Кася Галли и Бес Тьюби переглянулись и все так же, обнявшись, проследовали за перегородку.

Глава восемнадцатая

Они двигались на юг и оставляли за собой пустыню. Все живое, что могло летать, бежать и ползать, стремилось убраться подальше задолго до их появления. Те же, кто по тем или иным причинам, сделать этого не смог, были мгновенно убиты и съедены на месте. Но пищи им все равно не хватало, и жуткий голод вместе с чужой, непреодолимой волей, безостановочно гнал их все дальше и дальше – вперед, на юг, сквозь горы, на плодородные цветущие равнины, где хватит на всех свежего, исходящего дымящейся кровью, мяса. И пусть на этом пути тысячи и тысячи погибнут – тем больше достанется выжившим…

* * *

Неполная танковая рота Каны Кейры заняла оборону на краю обширного кукурузного поля. Десять многотонных приземистых машин растянулись по фронту чуть ли не на два километра, стараясь как можно шире перекрыть возможный участок прорыва. Кана понимала, что оборона слишком растянута, но деваться было некуда – слишком мало оставалось у армии дееспособных сил, на счету была каждая боевая машина и каждый солдат, и командование старалось выжать из них все, на что они были способны и даже больше.

Сегодня, в первой половине дня, танк лейтенанта Каны Кейры добрался до расположения армейских частей. И немедленно выяснилось, что на городу угрожают миллионные полчища мутировавших хищных ворон, крыс и собак из-за горного хребта, с зараженных радиацией и давно оставленных людьми, нескончаемых равнин севера. И не только они. По косвенным разведданным, вслед за воронами, крысами и собаками шли люди-мутанты. И не какие-то там разрозненные голодные и оборванные толпы. А хорошо организованная и худо-бедно вооруженная армия, численностью в десятки тысяч бойцов.

Ну, бойцов, там, или не бойцов, а если в руках двуногого существа с хоть какими-то мозгами в голове – пусть даже и мутировавшими – находится винтовка, которую он собирается пустить в ход, то это уже опасно. Если же таковых существ насчитываются тысячи и тысячи, и они целенаправленно движутся через горы на юг, то означает сие не что иное, как самую настоящую войну. То есть, в дело нужно вступать армии, которая именно для подобных случаев и создавалась. И неважно, что эта армия малочисленна, крепко потрепана и дезорганизована вчерашними маршами и боями. Какая есть, такая есть и обязана защищать свой народ всеми имеющимися у нее силами и средствами.

Впрочем, следует отдать должное командующей Полле Нези и всему офицерскому составу – после вчерашнего поражения им довольно быстро удалось произвести необходимое переформирование и принять меры к отражению новой угрозы. Так и вышло, что лейтенант Кана Кейра совершенно неожиданно для себя приняла уже не взвод, а роту. Пусть и не полную (для полной не хватало двух машин), но все-таки теперь под ее началом находилось десять танков, а не четыре, как прежде. Что, конечно же, требовало от нее уже несколько иной ответственности и новых обязательств.

А с учетом того, что роту выдвинули в авангард, ближе к горам, и ее десяти танкам предстояло встретить врага первыми, то Кана Кейра и вовсе чувствовала себя не очень уютно, хотя виду не подавала и держалась уверенно.

Задача, поставленная перед ними, была проста – уничтожить, как можно больше крыс и собак (с воронами предстояло разбираться гравикоптерам), а затем принять бой с мутантами, буде таковые предпримут наступление на ее участке. Далее следовало действовать по обстановке. То есть, либо продолжать громить врага до последнего снаряда и ждать подкрепления, либо отступать, чтобы не попасть в плен и не быть уничтоженными.

– Как это – в плен? – удивилась Канна на инструктаже у начальства. – У нас танки, у них – винтовки. В лучшем случае, как я поняла, автоматы и гранаты. Да и воевать они не умеют. Или что-то посерьезнее имеется?

Да, объяснило ей начальство, очень вероятно, что у мутантов имеется оружие и посерьезнее винтовок, автоматов и гранат. Честно говоря, мы не знаем в точности, каким оружием они располагают. Ездящей и летающей техники у них нет – это совершенно точно. Но что, например, может им помешать использовать ту же конную или еще какую-то живую тягу и перетащить через горы десяток противотанковых орудий? Где возьмут орудия? Да там же, где они взяли винтовки и автоматы – в старых военных складах и схронах. Если «дикие», то есть, теперь, конечно, не дикие, а просто мужчины Подземелья, как оказалось, спокойно находили практически любое оружие и приводили его в порядок, то что мешает сделать это мутантам? А о ручных противотанковых гранатометах или даже ПТУРСах и речи нет – лучше предположить, что они у мутантов имеются, чем потом нести потери из-за собственной недальновидности и глупости. Хватит с них и вчерашнего урока. Вообще, следует признать, что знаем мы о численности и вооружении мутантов позорно мало. Разведка? На то, чтобы произвести разведку необходимо хоть какое-то время. Которого у нас нет. Что же касается разведки воздушной, то пара гравикоптеров, высланная с этой целью, на базу не вернулись. Это, к сожалению, косвенно подтверждает имеющиеся у нас данные о том, что опасаться нам следует не пушек и гранатометов – это привычное оружие, которым мы сами владеем и умеем ему противостоять, а совершенно иного. А именно того, что эти, отцов их так и эдак, мутанты, как выясняется, обладают мощными телегипнотическими способностями. Не все, но многие из них. Такими, что, якобы, могут на расстоянии влиять на волю обычного нормального человека. Вплоть до полного этой самой воли подавления. И никакая броня от этого защитить не может. Отсюда следует, что, если вы, лейтенант, или ваши люди во время боя почувствуете, что кто-то пытается мысленно подчинить вас себе, то правильнее всего будет отступить, потому что телегипнотическая сила мутантов, как мы считаем, уменьшается с расстоянием. Если бы это было не так, мы сейчас с вами не разговаривали бы, а давно перестреляли друг друга. И учтите, что мы достоверно не знаем, в чем это самое телегипнотическое давление выражается, и что при этом, подвергаемый телегипнозу человек, чувствует и ощущает. Есть мнение, что его как будто сковывает по рукам и ногам. Так, что не пошевелиться. И еще, по некоторым сведениям, помочь в этом случае может очень громкий, крик или визг. Если, конечно, человек будет способен завизжать или крикнуть. Но, повторяем, все это больше из области предположений, нежели твердых фактов. В общем, не забывайте о тех гравикоптерах, которые не вернулись на базу и, если почувствуете давление, немедленно отступайте. Задача ясна?

– Так точно, – отрапортовала Кана Кейра и, хотя у нее имелась куча вопросов, но все они не имели прямого отношения к поставленной задаче, и поэтому лейтенант оставила их при себе. – Разрешите выполнять?

– Выполняйте. И да поможет вам Великая Матерь.

И вот теперь экипажи десяти танков Каны Кейры спешно рыли укрытия для своих машин, поминая негромкими, но вескими словами мутантов всех мастей и свою тяжкую армейскую долю. Позади, танка новоиспеченного командира роты шелестела на ветру живая стена почти уже созревшей кукурузы, и Кана, вонзая в податливую землю остро отточенную лопату, думала о том, что теперь неизвестно, удастся ли окрестным фермерам собрать урожай. А если быть до конца честной самой с собой, то ясно, что не удастся. Потому что миллионы крыс – это миллионы крыс. То же относится и к воронам. Даже обычным, не говоря уже о мутировавших. И сожрут они эту кукурузу, а также все, что растет и зреет на соседних и дальних полях за милую душу. Сожрут и ни зернышка не оставят. И никакие десять танков со всей своей огневой мощью их не остановят. Хорошо еще, что большинство населения осознало угрозу и убралось отсюда подальше – в город. Не все, правда. Вон, к примеру, на соседней ферме, к западу отсюда, хозяйка категорически отказалась бросать дом и урожай. Заявила, что все остальные, включая вольнонаемных работниц и бывших рабов-мужчин, могут убираться на все четыре стороны, а лично она намерена с оружием в руках защищать свое добро. А кто попробует силой ее выдворить из дома, получит пулю в лоб. Вот так. Не больше, не меньше. Теперь соседи, другая танковая рота, вынуждены думать еще и о том, как сберечь в данной ситуации упрямице жизнь, потому что лезть в танк она решительно не хочет. А хочет оставаться на пороге собственного дома. С оружием в руках, как и было сказано. Н-да. А может быть, все-таки остановят? Если взглянуть на будущее чуть оптимистичнее, то становится ясно, что десять современных танков в обороне – это очень серьезное препятствие для тех, кто собирается данную оборону прорвать. В конце концов, все живое боится смерти и, подчиняясь инстинкту самосохранения, пытается всеми доступными способами ее избежать. А самый доступный в данном случае способ для них – отступить и обойти вот это конкретное поле кукурузы да-алеко стороной. Потому что здесь их ждет смерть не только быстрая, но и беспощадная, о чем она, лейтенант танковых войск Кана Кейра, лично позаботится.

Вороны появились, когда окопы для танков были готовы почти наполовину.

Солнце к этому времени укатилось за хребет, но света угасающего дня должно было хватить еще не меньше чем на час (в этих широтах летом ночь наступала медленно). И поэтому, когда небо над горами заметно потемнело, все подняли головы и увидели, что из-за гор, до которых было от их позиций уже совсем недалеко, выползает черная гигантская туча.

Кана Кейра, как и положено командиру, первой догадалась, что это такое и, поднеся к глазам бинокль, убедилась в своей правоте.

Тьма ворон-мутантов приближалась к ним со скоростью ветра, и по всему выходило, что не пройдет и десяти минут, как она будут здесь.

Она рассчитала почти точно и когда черная живая туча, закрыв собой половину неба, приблизилась на расстояние прямого выстрела из пулемета, экипажи уже заняли свои места в танках и только ждали команды.

Кана Кейра прекрасно помнила о том, что в бой ей было приказано вступать лишь с крысами, собаками и мутантами-людьми. Ворон же следовало оставить гравикоптерам. Но пропустить через себя эту тьму врагов просто так лейтенант не могла. Да и гравикоптеров что-то поблизости было не видать.

– По воздушным целям… короткими очередями… Огонь! – скомандовала она, чуть прижимая пальцами к горлу ларингофон, и десять танковых пулеметов калибром 7,62 мм начали свою злую работу.

* * *

«Ну вот, опять скоро ночь, – Первая отвела взгляд от окна, за которым медленно остывал закат, машинально вытащила из пачки сигарету и закурила. – Вторую пачку добиваю за сегодня. И это еще не все. А с учетом предыдущих дней и ночей и вовсе жуткий удар по организму получается. Эдак, себя и загнать недолго. А что делать? Делать-то, что?»

Она с отвращением глянула на экран монитора с последними новостями, глубоко затянулась и откинулась в кресле. Положение было хуже некуда.

Мало того, что в городе после всех недавних событий царил форменный бардак, и полиция вместе с «мужскими» патрулями сбивалась с ног, стараясь поддержать хотя бы подобие порядка, так еще теперь и новая, быстро надвигающаяся из-за гор опасность, сулила повергнуть страну в полный хаос.

Кана Окс и была Первой потому, что умела правильно организовать работу подчиненных и самой сосредоточиться лишь на решении стратегических задач. Но для того, чтобы правильно решать стратегические задачи, нужно было обладать точной и своевременной информацией. А вот с информацией-то как раз и были самые большие проблемы. И не только у нее. Потому что, судя по всему, хаос нарастал во всем мире. Создавалось такое впечатление, что сама судьба решила вмешаться в развитие нынешней матриархальной цивилизации и внести свои коррективы. Грубо, с болью и кровью.

Сообщения, поступающие к Первой со всех концов света были различны по содержанию, но одинаковы по сути – война с «дикими» мужчинами и мутантами началась всюду и, практически, одновременно. И всюду цивилизация сестер-гражданок оказалась к подобному повороту событий абсолютно не готова.

Где-то «дикие» вместе с восставшими мужчинами-рабами полностью захватили власть, и теперь оттуда и вовсе не поступала достоверная информация, и можно было только не без внутреннего содрогания догадываться, что там сейчас происходит.

Где-то война только разгоралась: армейские силы, полиция и Служба FF сумели оказать достойное сопротивление восставшим и штурмующим, но и мужчины уперлись и, судя по боевым сводкам, решили умереть, но не сдаваться.

В иных местах вооруженные силы сестер-гражданок сумели подавить выступления мужчин в зародыше, но немедленно столкнулись с нашествием мутантов.

А кое-где и вовсе «дикие» мужчины шли на города и поселения сестер-гражданок вместе с мутантами. И там было труднее всего.

Вообще, неожиданно оказалось, что мутантов на планете гораздо больше, чем считалось ранее, они давно организовались в серьезную силу, и теперь эта сила заявила о себе. Громко и недвусмысленно.

Так что ни о какой помощи, за которой в иных обстоятельствах можно было бы обратиться к соседям, не шло и речи – помощи просили все.

Можно было даже сказать, что она, Кана Окс, находится на данный момент в самой выигрышной ситуации. Потому что вовремя мобилизовала армию вместе со Службой FF, начав войсковую операцию. И очень мудро поступила, когда вовремя пошла на переговоры с мужчинами и не устроила на подконтрольной ей территории кровавую резню. На радость мутантам.

Но, как бы там ни было, а осознание того факта, что им должно быть легче, нежели другим, в реальности облегчения не приносило.

«Только победа, – размышляла Первая, наблюдая за струйкой дыма, поднимающейся к потолку от сигареты. – Или хотя бы более-менее твердая, подтвержденная конкретными действиями и фактами, надежда на стабилизацию нынешнего положения. Вот две вещи, которые могут хоть как-то меня успокоить и дать желанную передышку. Но пока что-то…»

В дверь уверенно постучали.

– Войдите! – пригласила она, уже догадываясь, кто это.

Догадка оказалась верной. В кабинет, один за другим, вошли Хрофт Шейд, Йолике Дэм и Рони Йор.

Вид у всей троицы был неважный, и Первая подумала, что, вероятно, и сама выглядит не лучше. А скорее всего, намного хуже. Все-таки, она гораздо старше, и в ее возрасте подобные нагрузки отражаются на лице немедленно. Впрочем, наплевать, что там у нее на лице отражается. Не до этого сейчас.

– Садитесь, – пригласила она. – Садитесь и рассказывайте, что у нас еще плохого.

– Да уж хорошего мало, – сказала Йолике. – Вороны, крысы и собаки уже по нашу сторону гор. Армия вступила в бой, если, конечно, это можно назвать боем, но нам их не остановить. Особенно это касается ворон и крыс. Их слишком много, и у нас просто нет такого количества боеприпасов, чтобы уничтожить хотя бы половину. Или даже треть. Честно говоря, мы и приблизительно не представляли себе размеров этого… нашествия. Просто безумие какое-то.

– А что с армией людей-мутантов?

– С ней пока встречались в бою только мои оперативницы под началом Лилу Тао плюс армейские гравикоптеры. И эта встреча сложилась не в нашу пользу. Данные о телегипнозе, которым владеют некоторые мутанты, подтвердились. Мы потеряли пять бронекаров и три гравикоптера. Один в составе подразделения Лилу, и еще два погибли в отдельном разведрейде. Хорошо еще, что удалось вытащить саму Тао и с ней семь человек.

– То есть, наше предположение о том, что этот инопланетный корабль, найденный… э-э…

– Объединенная группа Галли-Тьюби, – подсказал Рони Йор.

– Да, спасибо, – поблагодарила Первая. – Так он на самом деле защищает от воздействия мутантов?

– Да, – подтвердила Йолике. – Но этот корабль для нас слишком ценен и совершенно безоружен. Тот способ, которым мы воспользовались, чтобы сбросить авиабомбы… Один раз такая штука может сработать, но не больше. И дело даже не в этом. Как вы помните, на борту корабля находятся в специальных контейнерах живые существа. Предположительно – его хозяева.

– Помню, конечно, – сказала Первая. – И что?

– Так вот. Пятнадцать минут назад в этих самых контейнерах включились таймеры, и пошел отсчет времени.

– Что это значит?

– Это значит, – вступил в разговор Хрофт Шейд, – что наши инопланетные гости, скорее всего, решили проснуться. Или это за них решила автоматика корабля, что в данном случае неважно.

– Великая Матерь, – пробормотала Первая. – Этого нам только сейчас не хватало… Что вы предприняли?

– С вашего позволения, – чуть помедлив, ответила Йолике, – я отдала им приказ лететь в Цитадель.

– В Цитадель? Хм… – Первая задумалась.

– Это еще не все, – прервал ее размышление Хрофт Шейд. – Мы считаем, что в Цитадель нужно перебираться всем нам вместе со штабом. И объявлять немедленную эвакуацию города.

– Это безумие, – покачала головой Первая. – Погибнут тысячи и тысячи.

– Зато у десятков и сотен тысяч появится шанс выжить, – твердо сказал вожак мужчин. – Потому что, если этого не сделать, погибнут все.

Глава девятнадцатая

– Не верю, – заявила Джу Баст и решительно выключила радио. После чего немного подумала и проделала ту же операцию с компьютером. Монитор обескуражено мигнул и погас.

– Можешь еще и телефон отключить, – посоветовала Миу Акх. – Тем более что телевизора у тебя все равно нет.

– И отключу! – с вызовом сказала Джу. – Сейчас вина только еще выпью и отключу. Хочешь вина?

– Хочу, но не буду, – ответила лучшая подруга. – Мне еще машину вести сегодня.

– Какую машину? Мы никуда не едем! – Джу поднялась с кресла, подошла к столу, налила себе полный бокал вина и залпом осушила половину. – Отличное вино. Зря отказываешься.

– Джу, солнышко мое, – Миу старалась, чтобы ее голос звучал как можно ласковее. – Я тебя очень хорошо понимаю. Мне самой не хочется смертельно.

– Тебе проще, – пробормотала художница.

– Почему? – удивилась фермер.

– Потому что терять нечего, – пояснила свою мысль Джу и, заметив, как изменилось лицо подруги, опомнилась, кинулась к ней и крепко обняла. – Извини, Миушка, прости меня, дуру, ради Великой Матери! Я сама не знаю, что говорю. Просто… просто… – и неожиданно для самой себя Джу разрыдалась.

Теперь пришлось Миу в ответ утешать любимую подругу. Впрочем, слезы помогли уж тем, что, пролившись, дали художнице возможность нормально воспринимать действительность. Каковая действительность состояла в том, что, скорее всего, нужно было опять собираться и покидать город. В чем вот уже битый час Миу пыталась убедить Джу.

– Может быть, все-таки, обойдется? – Джу прерывисто вздохнула и снова включила компьютер и радио, чтобы быть в курсе последних новостей.

– Не обойдется, – покачала головой Миу. – Поверь мне, хорошая моя, потому что я знаю, о чем говорю. Мутанты не отступят и жалости в нашем, человеческом понимании этого слова, они не знают. Я вообще не уверена, что им знакома хоть какая-то жалость, пусть даже нечеловеческая. Они живут по совершенно другим, своим законам. Это вы тут, в городах, сидите при полном комфорте и знать не хотите, что делается за хребтом. А мы, фермеры, давно подозревали, что большая часть мутантов нас, людей, ненавидит лютой ненавистью. Да только доказать не могли. Опять же и не нужно это было никому. Пока гром не грянул. А теперь уже поздно. И единственное, что остается, это брать ноги в руки, то есть, садиться в машину и двигать из города на восток, через Трещину.

– Почему именно на восток? – не поняла художница. – Почему, например, не на юг?

– А ты на карту посмотри внимательно, – посоветовала Миу.

– У меня нет карты, – вздохнула Джу.

– Тогда вспомни. На юге у нас что? Там, дальше, за городами, полями да перелесками?

– Ну…

– Все ясно. Эх ты, живописец, одно слово. Пустыня у нас на юге. Пу-сты-ня. А на западе – леса. Где полно лесных «диких». Которые мало чем отличаются от тех же мутантов. За лесами – море. Надеюсь, хоть это тебе известно? Значит, остается восток. Тем более что именно на востоке расположена Цитадель. Хоть о Цитадели ты слышала?

– О Цитадели я слышала, – почти не соврала Джу Баст. – Но я не совсем понимаю, почему нам нужно ехать именно туда.

– Потому что туда, я уверена, отправятся не все. Большинство, причем подавляющее большинство, двинется все-таки на густонаселенный юг. Потому что пустыня пустыней, но до нее около четырех сотен километров. И на этих четырех сотнях полно мест, где можно найти крышу над головой и пищу. К тому же и дорог, ведущих на юг, много. О том, что мутанты тоже, скорее всего, двинутся туда же за поживой, особо никто задумываться не станет. Бегут всегда туда, куда бежать легче. А легче, повторяю, на юг. На востоке же населенных мест мало. Так уж исторически сложилось. Не считая, разумеется, Цитадели. И я уверенна, что и Первая, и Служба FF, и вообще все руководство отправятся именно в Цитадель. Кстати, и детей из школ-интернатов и садов я бы на месте начальства тоже туда отправила. Цитадель большая, много народу может вместить. И запасы там серьезные и основательные. Как раз на подобный непредвиденный случай и делались.

– Ты-то откуда это все знаешь?

– Очень просто. Моя ферма неоднократно поставляла туда продукты. Ты главное пойми. В городе мы помрем уже через два, максимум, три дня. И, что очень вероятно, мучительной смертью. А в Цитадели или рядом с ней, есть шанс прожить дольше. И даже выжить. Потому что время сейчас – это все. Сегодня кажется, что спасения нет, а завтра, глядишь, ситуация и по-другому обернется. Там же, в Цитадели, полно ученых, инженеров, военных и прочих специалистов! Вот пусть и думают, как нам с мутантами справиться. Может, что-нибудь дельное и придумают. И ехать надо сейчас. Пока дороги не слишком забиты. Или тебе вчерашнего опыта мало? Ну, решайся, давай. Не силком же мне тебя тащить!

– Силком не надо, – вздохнула Джу. – Сейчас я решусь, подожди. Только…

На столе зазвонил телефон, и Джу поспешно взяла трубку:

– Да?

– Вы дома, слава Великой Матери, – раздался в наушнике голос Каси. – Чем заняты?

– Миу меня уговаривает немедленно уехать из города. На восток. В Цитадель.

– Передай от меня Миу, что она умница. Я тоже звоню по этому поводу. Мы все направляемся в Цитадель и надеемся, что и вы там будете.

– Все так… серьезно?

– Серьезней я не припомню. Но очень надеюсь, что мы все равно победим. Главное – уезжайте из города. И как можно скорее. Боюсь, нам его отстоять не удастся.

– Хорошо, спасибо, Кася. Мы так и сделаем.

– Не за что. Ждем вас в Цитадели. Постарайтесь обязательно туда добраться. В иных обстоятельствах мы бы просто взяли вас с собой, но тут возникли серьезные трудности, о которых я даже сказать вам не могу. Так что придется вам самим. Ничего, здесь не очень далеко. Дорогу знаете?

– Миу знает.

– Ехать на чем ехать?

– Да, моя машина на ходу.

– Отлично. Удачи!

– И вам. До встречи… – Джу положила трубку и посмотрела на подругу.

– Ну, что я тебе говорила? – осведомилась Миу. – Все, хватит толочь воду в ступе. Пора собираться.

Цитадель возникла в те времена, когда женщины только-только разобрались с самыми насущными проблемами, доставшимися им после глобальной ядерной, а затем и обычной гражданской войны. Когда-то, в эпоху владычества мужчин, на этом месте был расположен очень крупный научный и учебный центр. Каким-то чудом сюда не упала ни одна ядерная боеголовка в самом начале всемирной бойни, и миновали жесточайшие схватки армейских подразделений женщин с мужскими бандами потом, когда мир, казалось, навсегда развалился на кровоточащие части. Конечно, полностью центру уцелеть не удалось, но то, что было разрушено и утрачено, вполне поддавалось восстановлению. Начиная от зданий и оборудования и заканчивая преподавательскими и научными кадрами. Немалое число мужчин-ученых и преподавателей высшей школы, будучи поставлены перед выбором – до конца подчиниться власти женщин или стать «дикими», выбрали первое, и таким образом, устроительницы нового матриархата смогли уберечь от полного исчезновения многие технологии и перспективные направления в науке. Правда, для этого пришлось с самого начала предоставить мужчинам этого научно-учебного центра гораздо больше свобод и привилегий, чем имели все остальные мужчины, оставшиеся работать на новую цивилизацию. И затем, по прошествии лет тридцати-сорока, само собой вышло так, что эти свободы и привилегии закрепились и за следующим поколением мужчин-ученых, инженеров и прочих специалистов. А потом и за тем поколением, которое сменило предыдущее. Потому что сестры-гражданки при всей своей нетерпимости к малейшим проявлениям патриархата очень хорошо понимали, что без чисто мужчин им здесь не обойтись. Если, конечно, они хотят и дальше поддерживать технический прогресс. А они хотели. В результате мужчинам-ученым было даже позволено отбирать наиболее способных мальчиков из числа рожденных в неволе и воспитывать из них будущих исследователей, ученых, инженеров и преподавателей.

Таким образом, спустя несколько десятков лет после воцарения на Земле женщин, данный научно-учебный центр (и не только он – по всей планете таких центров было возрождено несколько) не только вернул себе былую славу, но и заработал новую.

А чуть позже получил и новые функции.

В частности, после значительного расширения, в нем (точнее, под ним) разместили стратегические запасы продовольствия, одежды, разнообразного оборудования и материалов, техники, вооружения, топлива и много чего еще. С тем расчетом, чтобы в случае каких-либо катастрофических обстоятельств, этими запасами можно было бы воспользоваться.

Тогда же в центре появился и специальный армейский полк, усиленный оперативницами Службы FF, для защиты от возможного нападения «диких».

И правильно, что появился. Потому что «дикие» за первые двадцать лет существования центра в новом статусе в самом деле предприняли несколько серьезных попыток захвата – уж больно лакомым казался кусок. Но затем, получив мощный отпор и потеряв в этих неудачных операциях кучу бойцов, отступились, казалось, навсегда. Однако за это время центр успел обрасти сооружениями чисто военно-оборонительного назначения, и в народе его прозвали Цитадель. А еще через пару десятков лет это название перешло во все документы и закрепилось официально.

Располагалась Цитадель на востоке, за Трещиной, в двухстах с лишним километрах от города и со стороны, действительно, напоминала древнюю крепость. С бетонными стенами до 8 метров высотой и стационарными бетонными же сторожевыми башнями, оснащенными прожекторами, всевозможными сенсорами и разнообразным вооружением – от пулеметов и базук до легких ракетных установок. Здесь был даже подъемный мост, переброшенный через естественную водную преграду – неширокую, но полноводную речку, которая, хоть и не в полной мере, но довольно успешно играла роль оборонительного рва, огибая Цитадель с трех сторон – севера, запада и юга.

Жизнь в Цитадели последние сто двадцать – сто тридцать лет была неизменно размеренной, спокойной, безопасной и сытой. На территории более чем в двадцать квадратных километров, за бетонной стеной, раскинулся целый город. С жилыми домами, казармами и общежитиями, лабораториями, учебными и производственными корпусами, магазинами, развлекательными и сервисными центрами, электростанцией, складами, гаражами, спортивными и гравикоптерными площадками и многим другим, что было необходимо для нормального функционирования этого средоточения человеческого интеллекта и военной силы. Постоянно в Цитадели находилось около трех с половиной тысяч человек, но, в случае необходимости, она могла укрыть за своими крепкими стенами в десять, а то и пятнадцать раз больше народу.

* * *

– Ну, что? – осведомилась Тепси, не отрывая взгляда от обзорного экрана, на котором уже появились вдали очертания родного города и его первые вечерние огни. – Как всегда, новые вводные?

– Причем со всех сторон, – пробормотала Кася и объявила во всеуслышание. – Дамы и господа, командование объявляет нам благодарность за блестяще проведенную операцию по спасению личного состава армии, Службы FF и гражданских лиц. Нам приказано лететь в Цитадель и там ожидать дальнейших распоряжений. Это первое. Теперь второе и не менее важное. А может быть, и более. Должна вам сообщить, что таймеры на «саркофагах», в которых лежат наши гости и хозяева этого корабля, снова отсчитывают время. Кто хочет, может сам посмотреть. После того, как мы закончим.

Она умолкла и выжидательно посмотрела на Беса, как бы предлагая ему начать с того места, на котором она остановилась.

– Что это значит, нам неизвестно, – продолжил Тьюби, не растерявшись. – Возможно, запустился механизм пробуждения. Или еще что-нибудь, о чем мы вообще понятия не имеем. Как бы то ни было, будем надеяться, что ученые Цитадели во всем разберутся. Вопросы? Предложения? Тогда у нас все.

– Цитадель, значит… ладно, как скажете, – Тепси облизнула свои полные, чуть выпяченные, словно для поцелуя, губы. – Тогда я, пожалуй, увеличу скорость. Из навигационных приборов у нас только компас, а до Цитадели, насколько я помню, от города больше двухсот километров. И скоро ночь. А ночью, как не трудно догадаться, лучше в теплой кровати лежать, а не в воздухе болтаться.

– Давай, – разрешила Кася. – Жми. Только не урони нас, напоследок.

– Сама не хочу! – засмеялась Тепси. – Не волнуйся, командир. Все будет в лучшем виде.

Они достигли Цитадели одновременно с последним лучом уходящего за горизонт солнца.

Комендант, пшеничноволосая и хрупкая на вид Вика Тим (редкий случай, когда сестра-гражданка носила довоенное женское имя) в окружении нескольких офицеров, ученых и врачей уже ждала их на краю центральной посадочной площадки для гравикоптеров.

Тепси – сказался уже приобретенный опыт – бережно опустила корабль точно по центру площадки и выключила двигатели.

– Прибыли, командир! – доложила она.

С комендантом Цитадели, тридцатидвухлетней Викой Тим, Кася была знакома хорошо и давно. Вика тоже начинала когда-то в Службе FF, и Кася участвовала в той операции против «диких», на которой Тим серьезно повредила спину. Слава Великой Матери, врачи не только сумели поставить Вику на ноги, но она даже смогла вернуться на службу. Но, не надолго. При больших физических нагрузках – а таковые случались постоянно – спина все чаще давала о себе знать, и Тим перевелась в армию, на штабную работу, – благо ума, образования и таланта ей хватало. В армии она быстро зашагала вверх по служебной лестнице, проявив недюжинные организационные способности, и, не прошло и пяти лет, как заняла ответственный пост военного коменданта Цитадели. Формально ей подчинялся только специализированный армейский полк (шестьсот двадцать человек личного состава) и полтора десятка (три группы) оперативниц Службы FF, сведенные в специальное отдельное подразделение. Гражданскими же делами управляла директор Цитадели. Но на протяжении уже чуть ли не сотни лет традиционно сложилось так, что главным по всем серьезным вопросам, включая чисто гражданские, становилась военный комендант, а на директора ложились исключительно хозяйственные обязанности по своевременному обеспечению Цитадели всем необходимым, текущему ремонту текущему ремонту техники, оборудования и коммуникаций и мелкому строительству.

– Здравствуй, Кася, – Вика шагнула навстречу и, не чинясь, дружески обняла оперативницу и даже чмокнула ее в щеку. – Страшно рада тебя видеть! Когда Йолике мне сказала, что ты сюда летишь с целой командой да еще и на таком чуде-юде, я прямо тут же немедленно и обрадовалась.

– Привет, Вика, – ответила Кася на объятие и поцелуй. – Я тоже очень рада. Отлично выглядишь. Все такая же стройненькая! Как твоя спина?

– Нормально, спасибо. Главное, тяжелее ложки и члена ничего в руки не брать. Ну, в крайнем случае, пистолета в тире. Чтобы форму окончательно не утратить. Все-таки, я военный человек.

– Да уж! – засмеялась Кася. – Чего-чего, а членов у тебя в Цитадели всегда хватало.

– Эх, Кася, – нарочито тяжело вздохнула Вика. – Не совсем так. Носителей членов – да, полно. Но попробуй найди среди них качественный! Они же, носители эти, все ученые, понимаешь? У них основная сила – в голове. То есть, не там, где нам часто бывает надо. Впрочем, извини, мои шуточки, наверное, слишком отдают казармой, а нам всем сейчас не до этого. Давай-ка для начала разберемся с самыми насущными проблемами, а потом пойдем ко мне, и ты мне все подробно расскажешь.

С самыми насущными проблемами им удалось разобраться уже ближе к полуночи.

Когда раненые были устроены в госпитале и получили необходимую помощь, инженеры и ученые крепости взяли под контроль сам корабль и «саркофаги» внутри него, а группа Каси-Тьюби и все остальные были накормлены и размещены в одном из общежитий, Кася и Вика получили возможность пообщаться.

Вика пригласила Касю к себе, и они под отменное вино, которое комендант Крепости приобретала у монахинь крупного монастыря Преображения Великой Матери, расположенного в полусотне километров южнее, засиделись далеко за полночь, вспоминая дела минувшие и нынешние и стараясь по мере сил заглянуть в тревожное будущее.

Глава двадцатая

Харик Су открыл глаза и ничего не увидел. Тогда он решил, что на самом деле он их не открывал, а это ему только показалось. И открыл глаза снова. Предварительно закрыв. Движение век вверх-вниз ощущалось прекрасно, но глаза по-прежнему не улавливали ни малейшего отблеска света.

«Погоди, – сказал он сам себе, – мы ведь в завал, кажется, попали… Точно, в завал. Откуда в завале да еще и под землей может быть свет? Все правильно, неоткуда здесь взяться свету. Где-то у меня был фонарик…»

Предусмотрительно не пытаясь встать (мало ли, вдруг голову расшибешь, – у жителей Подземелья на этот счет давно выработался специальный инстинкт), Харик нащупал на поясе фонарь и включил его.

Отлично, теперь осмотримся. Что здесь у нас? Завал, как и следовало ожидать. А где Симус? Вот он, рядом, лежит вниз лицом. Живой, нет?

Харик подполз к хвату и тронул его за плечо:

– Симус, Симус!

Батти шевельнулся и едва слышно промычал что-то нечленораздельное.

– Что? – Харик отложил в сторону фонарик, осторожно перевернул товарища на спину, снял с пояса флягу, приподнял хвату голову и смочил ему водой губы.

Не открывая глаз, Симус ухватился за флягу, сделал несколько глотков и сказал:

– Спасибо. Мы живы?

– А ты сам-то как думаешь? – усмехнулся вчерашний командир отряда смертников.

Симус открыл глаза и некоторое время, медленно моргая, смотрел на окружающие их со всех сторон нагромождение камней.

– Думаю, живы, – наконец определил он. – Но для меня остается большой загадкой, отчего это так.

– Сам удивляюсь, – сказал Харик, опустил голову Батти на место, снова подобрал фонарик и тщательно осветил все кругом сантиметр за сантиметром.

– Хорошо мы себя упаковали, – констатировал Симус и, поморщившись от боли, медленно сел. – Ни просвета, ни привета. И бок невыносимо болит. Сука.

– А чего б ему не болеть? – резонно заметил Су. – Он же у тебя раненый.

Он помолчал, продолжая шарить вокруг фонариком, и добавил:

– Но, вообще-то, феноменально удачно получилось – ни царапины. Чуть левее или правее, и никто бы не узнал, где наша могила. Одна на двоих.

– Удачно – то удачно, – заметил Симус, – но, может быть, еще и не узнают. Как мы отсюда выбираться будем?

– Потихоньку, полегоньку, – объяснил Харик и достал зажигалку.

Возле нагромождения камней, с той стороны коридора, которая была обращена к подземному руслу реки, огонек зажигалки затрепетал, качнулся и лег на бок.

– Оп-па, – констатировал Харик. – А вот и выход.

– А места нам хватит – камни складывать? – Симус критически оглядел тесное свободное пространство.

– Пока не попробуешь, не узнаешь, верно? – вопросом на вопрос ответил Су и ухватился за верхний камень. – Я вытаскиваю – ты складываешь. Чтобы бок не растревожить. А то опять кровить начнет.

– Давай, – согласился Батти. – Только осторожно.

– Ага, – буркнул Харик, вытаскивая камень из завала, – давай, поучи крота ходы рыть…

Им снова невероятно повезло.

Для того чтобы проделать лаз наружу, к свободе, потребовался всего час времени, а свободного пространства как раз хватило для вынутых из завала камней.

– Вот и все, – Харик Су посветил фонариком в лаз, и луч света блеснул на вкраплениях слюды дальней стены высохшего русла подземной реки. – Путь свободен. Давай. Ты – первый.

* * *

Тучи ворон, казалось, не обратили ни малейшего внимания на ведущие по ним огонь из пулеметов, танки и скользнули по небу дальше, на юг, к городу. А за смерть немногих своих – по сравнению с общим количеством – товарок отомстили просто – уделав калом все десять грозных машин от башенных люков до траков. Впрочем, Канна Кейра вовремя сообразила, что пулеметами ворон-мутантов не напугать и, уж тем более, не остановить и отдала приказ прекратить огонь.

Да и патроны следовало поберечь для тех, кто бежал и шел следом по земле.

Крысы и собаки появились, когда день окончательно догорел, и на небе, уже очистившемся от ворон, зажглись первые звезды. Автоматически включились сенсоры ночного видения, и на командирском мониторе Кейра отчетливо разглядела зеленоватые пятнышки живых существ, приближающиеся со стороны гор. Пятнышек этих становилось все больше, они сливались, увеличивались, разрастались, и вот уже сплошная, отливающая мертвенной зеленью, лавина заполнила собой видимое пространство от края и до края, придвигаясь все ближе и ближе к замершим в своих недостроенных укрытиях, танкам.

Вот уже осталось меньше километра…девятьсот метров… восемьсот… Великая Матерь, да их тут бездна какая-то!

– Внимание! – Канна прижала ларингофон к горлу. – По крысам разрывными…огонь!

Десять стодвадцатимилиметровых танковых орудий выплюнули пламя, и десять огненных цветов взметнулись в гуще наступающих крыс.

Уже после второго залпа, животные сообразили, что к чему, – зеленоватое море расступилось по фронту и принялось обтекать роту с флангов…

– Меняем позицию! – скомандовала Кана. – Снаряды беречь до последнего. Давите тварей гусеницами! А по собакам – из пулеметов!

В упоении боем, Канна потеряла счет времени и старалась не замечать того факта, что на месте каждой раздавленной крысы тут же возникает десять живых, а количество промахов по собакам значительно превышает смертельные попадания. И, хотя она хорошо понимала, что фронт в два километра, который удерживает ее рота, мало что значит по сравнению многокилометровой полосой наступления жутких тварей, осознание того, что этот фронт они, заляпавшись в крови и кишках по самые башни, все-таки хоть как-то удерживают, придавало ей уверенности и даже некоторого оптимизма.

«А вдруг отобьемся? Мы их тут здорово потрепали, а там, южнее, расположены гораздо более мощные рубежи обороны. Да и нам бы, если пополнить еще боезапас и…»

Но она не успела додумать эту бодрую мысль до конца, потому что мысль исчезла.

Вот только что в голове были какие-то слова и образы и сразу – пугающая и даже какая-то зловещая пустота.

Нет, уже не пустота. Слабенькая бледная точка появилась точно в центре этого пустого пространства (казалось, что мозг, словно живое существо, в испуге прижался изнутри к черепной коробке, освобождая в середине место чему-то чужому и страшному) и стала медленно расти, наливаться объемом и светом, оформляясь в круглый, равнодушный и от этого невыносимо жуткий, совершенно нечеловеческий глаз.

То, что происходило дальше, командир танковой роты Канна Кейра запомнила плохо.

Потом, когда все закончилось, она неоднократно пыталась восстановить последовательность своих действий, но в памяти запечатлелись лишь какие-то мало связанные между собой обрывки.

Вот ее танки один за другим обессилено замирают на месте, словно у всех сразу кончилось в баках горючее, и последние, уже редеющие стаи крыс и собак, огибают грозные машины, а некоторые из животных-мутантов, почуяв, что опасности нет, перелезают прямо через обездвиженную броню и бегут на юг…

…она протискивается мимо сникшего башенного стрелка к механику-водителю, стаскивает с сиденья обмякшее тело, сама садится за рычаги и дает полный газ…

…перед глазами на мониторе скачут темные пятна деревьев и холмов, танк кренится на косогоре, выпрямляется, несется вниз, карабкается на следующий холм, летит на полной скорости дальше по полю неведомо в каком направлении, лишь бы подальше отсюда, как можно дальше, еще дальше, насколько хватит горючего и сил, главное, чтобы исчез из головы этот жуткий чужой глаз, который, уже, кажется, начинает бледнеть и уменьшаться в размерах, но про это думать нельзя, думать вообще нельзя, а надо давить на педаль газа и гнать, гнать, гнать вперед многотонную машину под хриплую и громкую, рвущуюся из глотки и самой души, песню.

Да, ее спасло только то, что, окончательно испугавшись утратить контроль над собственным мозгом, она сразу, подчиняясь неведомому порыву, во весь голос загорланила песню. Эта была древняя песня танкистов, разумеется, с неоднократно за сотни лет ее существования переписанными словами. Кейра несчетное число раз пела ее, будучи еще курсантом, шагая в общем строю на плацу училища…

Гремя огнем, сверкая блеском стали, Пойдут машины в яростный поход. Когда тяжелый грозный час настанет, И долг священный в бой нас поведет!

…и теперь она орала ее, повторяя все куплеты и припев до тех пор, пока под ошалело несущимся сквозь ночную тьму танком, не дрогнула и не осела земля.

Бешено вращая гусеницами, и стараясь зацепиться траками за воздух, машина ухнула куда-то вниз, в пустоту, и последнее, что запомнила Кана – это сильнейший лобовой удар и, летящий ей прямо в лицо, темный экран монитора.

* * *

– Как ты себя чувствуешь? – осведомился Харик у Симуса Батти, когда они по расчетам Су прошли вниз по высохшему подземному руслу реки около двух километров.

Трудень был выше хвата почти на голову и, к тому же, не ранен. Поэтому ему приходилось все время притормаживать, чтобы не оставить Симуса далеко за спиной.

– А в чем дело? – пробурчал в ответ хват. – Рана не кровит, – уже хорошо. Только болит, зараза. Прямо огнем жжет. Растревожил я ее.

– Ничего, – сказал Харик. – Потерпи. Нам, главное, наших догнать. А там – Лар Тисс с лекарствами. И вообще, со своими легче.

– Да… – согласился Батти. – Ты не переживай, я дойду. У меня, если хочешь знать, даже что-то вроде второго дыхания открылось. То ли от боли, то ли от злости. Сам не знаю. А может быть, стимуляторы Тисса еще действуют. Хотя он и обещал, что после мне будет совсем хреново. Видимо, это «после» еще не настало.

– На самом деле, если как следует подумать, то нам и торопиться-то нет особого резона, – заметил Су. – Ну, не догоним сегодня, догоним завтра. Какая разница? Если сильно устанешь или поплохеет, то можно и привал сделать, поспать. А потом дальше пойдем. Крысы нам уже не страшны, а сон – он хорошо лечит и сил прибавляет.

– Я скажу, когда совсем невмоготу станет, – пообещал Симус.

– Только обязательно скажи, не терпи до последнего. Нам героизм проявлять незачем, мы его уже и так достаточно проявили…

Так, перебрасываясь время от времени нарочито бодрыми фразами, они продвигались все дальше и дальше вперед. К своему собственному удивлению, Симус, действительно, разошелся, попал в нужный ритм, и даже боль в боку как будто уменьшилась.

Минута проходила за минутой, час за часом, один изгиб русла сменял другой, а они все никак не могли догнать идущих впереди своих товарищей под предводительством Шнед Ганна.

Может быть оттого, что шли они не быстро, сберегая силы и дыхание. Хотя Симус Батти по опыту знал, что толпа, даже организованная, всегда идет медленнее, чем два человека. Пусть даже измученные и раненые. Но ведь и среди ушедших полно стариков и детей, которые не могут долго сохранять хороший темп ходьбы. Впрочем, люди Подземелья – это закаленные люди. С младенчества и до самой старости. Насколько они их опередили, интересно? Километров на восемь, вряд ли больше. Два часа ходу. Это в том случае, если они с Хариком будут топать и топать, а ушедшие вперед, остановятся и подождут их за каким-нибудь поворотом русла. Чего, разумеется, не случится. Да и с какой стати? Разве что Шнед Ганн в ближайшее время долгий привал объявит… Все-таки удивительное образование – это высохшее русло. Подарок судьбы. Широкое – впору танку проехать, да и в высоту не меньше трех с половиной – четырех метров. И дно ровное, почти без камней, идти удобно. Особенно, если со светом. А свет у них пока есть. Фонарика Су хватит еще надолго, а затем можно использовать фонарик его, Симуса. Интересно, сколько они уже прошли? Километров пятнадцать? Двадцать? Около четырех часов они уже шагают точно. А может, и больше, судя по тяжести, которой налились его, в общем-то, неплохо тренированные ноги…

Часы Симуса остановились после того, как он их грохнул о камень при падении, и теперь отсчет времени оставался только на руке Харика. Симус уже открыл, было, рот, чтобы спросить товарища, который час, как где-то впереди зашуршало, затрещало, камень под ногами дрогнул, и, шедший чуть впереди Харик Су, не оборачиваясь, заорал:

– Падай!

И тут же с размаху бросился на живот и прикрыл голову руками.

Впрочем, предупреждать опытного Симуса было излишне, – он уже лежал, откатившись спиной к стене, и слушал, как бешено колотится в груди сердце, заглушая грохот камнепада впереди и какой-то механический рев…

Двигатель?

От неожиданности Батти даже приподнял голову и прислушался, но тут все стихло, и только слабый шорох осыпающейся земли и мелких камней явственно указывал на то, что где-то дальше произошел обвал.

Вспыхнул луч фонаря (Харик, падая, успел его выключить), метнулся назад, отыскивая хвата.

– Жив я, жив, – заверил Батти. – Пошли, глянем, что там еще случилось.

– По-моему, что-то обвалилось, – уверенно заявил Харик Су. – Мне ли обвалов не знать…

– Молодец, – похвалил Симус. – Догадливый.

Искомый обвал, как они и предполагали, обнаружился буквально в нескольких десятках шагов, за ближайшим изгибом подземного русла. Сначала луч фонаря наткнулся на груды камней и земли, которые перегородили путь, затем переместился выше, и скользнул по чему-то длинному и явно металлическому…

– … твою мать! – одновременно вырвалось у Харика и Симуса.

Перед ними, косо уткнувшись носом в дно русла, задрав корму, со свороченной набок длиннющей пушкой, во всей своей некогда грозной, а ныне поникшей и бессильной красе, застыл танк.

– Вот те на, – машинально почесал в затылке Харик Су. – Неожиданная встреча, прямо скажем. Как этот дурак, интересно, умудрился сюда провалиться?

– И что он вообще делал наверху… – продолжил Симус. – Хотя, в принципе, не сложно догадаться. Если мы приняли бой с крысами, то уж сестрам-гражданкам сама их Великая Матерь велела свой город защищать от нашествия мутантов.

– Догадливый, – похвалил Харик и подмигнул.

– Один-один, – усмехнулся Батти.

– И что будем делать? – задал риторический вопрос Харик.

– Да уж мимо не пройдем, – сказал Симус. – Внутри могут быть живые…э-э…женщины.

– Слышу голос хвата! – с энтузиазмом воскликнул Су. – Ладно, пошли, глянем, что и как. Может, какой из люков получится открыть.

– Давай, ты посмотришь, а я здесь посижу? – предложил Симус. – Что-то рана у меня…того…снова разболелась.

Хват сделал три шага вбок, оперся о стену и медленно опустился на землю.

– Кровит? – тревожно наклонился к нему Харик.

– Вроде нет, – Симус осторожно пощупал ребра. – Просто надо маленько передохнуть. Ты иди. Только на рожон не лезь. Не хватало еще, чтобы тебя пристрелили сестры-гражданки после всего, что мы пережили.

– Не слишком бы этому удивился, – пробормотал трудень, и перехватил автомат поудобнее. – С учетом того, сколько я их совсем недавно отправил на тот свет.

– Ты об этом не думай, – посоветовал Батти. – Позавчера было одно, сегодня – уже совсем другое.

– Я и не думаю, – ответил Харик. – Но и забыть вряд ли получится. И у меня, и у них.

С этими словами он вздохнул и, ухватившись за пушечный ствол, ловко вскарабкался на броню.

«Хорошая вещь – шлемофон, – подумала Кана Кейра, разглядывая в слабом свете аварийного освещения треснувший пополам экран монитора. – Совершенное, веками проверенное изделие. Вон, и монитор танковый, специально усиленный, треснул. А голове хоть бы что. Только гудит слегка, но вполне соображает… Соображает?»

Кейра поспешно стащила шлемофон и прислушалась к себе. Вроде бы, все в порядке. Голова на самом деле чуть побаливает (но ведь и удар был какой!), да саднит, надорванное песней, горло.

Да, она ведь орала песню!

Орала, чтобы ни о чем не думать и не дать чужой воле захватить сознание. И это, несомненно, помогло. Помочь-то помогло, но что случилось? Такое впечатление, что танк на всем ходу куда-то провалился. Ухнул в яму. И яму не маленькую. А иначе с чего бы взяться такому крену на нос? Градусов сорок пять, никак не меньше…

Она снова надела шлемофон и аккуратно выбралась из кресла механика-водителя.

Первым делом надо определить, что с экипажем. Так, вот лежит мой механик. Великая Матерь, только бы все были живы…

Кана Кейра наклонилась к бледному лицу своей подчиненной и нащупала пальцами артерию на шее.

Проклятье, нет пульса…

Маленькое круглое зеркальце, которое всегда лежало у нее во внутреннем кармане комбинезона (война войной, а подкрасить губы и припудрить нос необходимо), поднесенное ко рту механика, осталось абсолютно ясным.

Мертва.

Плохо. А что со стрелком?

Наверное, следовало бы для начала просто окликнуть стрелка по имени, но Кане отчего-то не хотелось нарушать криком эту странную хрупкую тишину, царящую внутри машины.

Лучше пролезть в башню и посмотреть.

Просто глянуть своими глазами, и все сразу станет ясно.

Она уже протянула руку, чтобы поудобнее ухватиться и подтянуть тело в башню, как снаружи что-то негромко стукнуло по броне.

Раз и еще раз.

Глава двадцать первая

Арт Жесу не спалось. Он слишком привык ночевать под открытым небом или в своем доме-усадьбе, и теперь, в небольшой комнате общежития, в которой их разместили с Румтом, чувствовал себя неуютно и даже тревожно. События минувшего дня беспрестанно крутились в мозгу, повторяясь снова и снова.

Река. Встреча с патрулем. Полет на гравикоптере (он никогда раньше не летал на гравикоптерах, как, впрочем, и ни на чем другом). Неравный бой в горах. Спасение, пришедшее с неба. Инопланетяне.

И опять вперемешку.

Бой. Река. Полет. Встреча. Инопланетяне. Спасение…

Тьфу, з-зараза…

Арт сел на постели и с завистью посмотрел на мирно посапывающего в своей кровати Румта.

Спит мутант. Надо же, хоть бы хны ему. Почему-то мне всегда казалось, что мои нервы крепче. И вообще, денек сегодня тот еще выдался. Думал, коснусь головой подушки – и тут же в сон улечу. Ан, нет. Не получается. Что же делать? Может, выйти погулять на свежем воздухе? Хм, неплохая мысль. Если бы еще и выпивку раздобыть, совсем хорошо бы стало. Погулять, выпить на свежем воздухе, трубку выкурить. Глядишь, и успокоюсь. Нет, это же надо было такому случиться, что единственная, чуть не убившая меня пуля, пробила рюкзак и флягу с самогонкой! Специально захочешь – не получится. Хотя слава Лесу, что флягу, а не сердце.

Арт Жес спустил ноги с кровати и потянулся за штанами – приняв решение, он, по возможности, не откладывал его выполнение в долгий ящик.

Ночь за стенами общежития встретила охотника пением сверчков и приятной, насыщенной разнообразными летними запахами, прохладой. Охотник постоял некоторое время на крыльце, прикидывая в какую сторону направиться, понял, что, в сущности, это совершенно все равно и решительно свернул за ближний к нему левый угол.

За углом обнаружилась аллея, обсаженная невысокими молодыми кленами и освещенная фонарями. Арт, не спеша, двинулся по ней, затем увидел под кленами лавочку с удобно изогнутой спинкой, присел на нее, закинул ногу за ногу, полез в карман за трубкой, и тут до него долетел женский смех и голоса.

Смеялись и разговаривали где-то за его спиной и совсем не далеко.

Арт убрал трубку в карман и обернулся на трехэтажное здание позади себя. В одном из окон на первом этаже горел свет, само окно было распахнуто настежь, – оттуда и доносился смех. Охотник поднялся и неслышным шагом, минуя полосу света, подошел ближе.

За окном явно хорошо проводили время, как минимум, две сестры-гражданки. Во всяком случае, Арт слышал два голоса и один узнал сразу. Он принадлежал Кассе Галли – командиру опергруппы Службы FF, которая сегодня вместе с несколькими пластунами непосредственно участвовала в их спасении. Второй голос, тоже женский, был Жесу, вроде бы, не знаком. Однако, немного подумав, охотник пришел к выводу, что его обладательница – это, скорее всего, военный комендант Цитадели Вика Тим. Пару часов назад, когда она лично встречала их корабль, Арт услышал несколько сказанных ею фраз, и этого хватило, чтобы теперь сделать подобный вывод.

– Хор-рошее у тебя вино, – сказала Кася, и охотник сообразил, что девушки уже изрядно навеселе. – В городе я такого не пробовала. Много там еще, в кувшине?

– Не изволь беспокоиться, подруга, – бодро ответила Вика. – Кроме этого кувшина, еще несколько бутылок в этом… в холодильнике. А не хватит, вестового пошлем в погреб. Или вестовую. Как правильно?

– Или весталку, – предположила Кася, и они с комендантом громко расхохотались.

– О весталках н-ни слова, – потребовала комендант, отсмеявшись. – Они обед безбрачия давали. И должны были оставаться девственницами тридцать лет. А если где-то трахались, и это становилось известным, то их закапывали в землю. Ужас. Знала об этом?

– А то, – подтвердила Кася. – Форменный кошмар. Наливай, давай. И не надо меня пугать нелегкой судьбой весталок. Слава Великой Матери, мы с тобой не девственницы, и нам есть с кем… кого… в общем, ты поняла.

– Тебя испугаешь, пожалуй, – хмыкнула Вика. – Хоть весталками, хоть чем. Скажи-ка, а этот, в ногу раненный пластун, Бес Тьюби, как он тебе? На вид ничего, бойкий.

Тут Арт понял, что надо как-то обозначить свое присутствие, если он хочет, чтобы ему налили. А иначе бравая оперативница Службы FF с не менее бравой военным комендантом, добив кувшин и приступив к оставшимся бутылкам, могут и не поверить, что он не подслушивал долгое время под окнами.

Охотник скользнул вдоль стены к расположенному неподалеку входу в здание и осторожно взялся за дверную ручку. Оказалось не заперто.

Так. Освещенный вестибюль, лестница и коридор. Значит, мне по коридору направо… Ага, кажется, здесь.

Он постучал.

– Войдите! – разрешил из-за дверей веселый голос коменданта.

– О! – воскликнула Кася, когда Арт Жес появился на пороге. – А вот и наш храбрый охотник! Заходи и садись. Выпьешь?

– Не откажусь, – ответил Арт, огляделся, взял стул, одиноко стоящий у стены и сел за стол по левую руку от Каси и напротив коменданта, рассматривающей его с молчаливым интересом.

– Меня зовут Арт Жес, – сообщил он коменданту. – Я – свободный охотник.

– Вика Тим, – представилась комендант. – Мы с тобой уже виделись, но не мешает познакомиться еще разок. Я – военный комендант этого забытого Великой Матерью места. Слышала, ты и твой товарищ мутант оказали большую услугу сестрам-гражданкам?

– Услугу? – Арт по возможности дружелюбно улыбнулся, демонстрируя отличные зубы. – Я не оказываю услуг. Помощь – бывает.

– О как! – Вика приподняла красиво очерченные брови, затем наклонилась, достала из ящика стола еще один стакан, с сомнением посмотрела на него, дунула внутрь и поставила на стол. – Кася, наливай, твоя очередь. А что значит – свободный охотник? Ты извини, что я с вопросами, но мне на самом деле интересно.

– Пусть мужчина нальет, – капризно сказала Кася. – Раз у нас теперь они женщинам не служат, то пусть это… помогают. Между прочим, я читала, что во времена патриархата услужить за столом женщине для мужчины считалось честью. Такой, вот, парадокс.

– Да я с удовольствием! – воскликнул Жес, приподнялся, взял кувшин и ловко разлил вино по стаканам. – Тем более что, как ни крути, а это я к вам в гости напросился. А свободный охотник – это значит… свободный охотник. То есть, я. Другого свободного охотника в радиусе пятисот километров я не знаю. Все живут стаями, а я – один.

– За свободу, – провозгласила Кася, поднимая стакан. – От всех и вся. Включая себя самого.

– Эк тебя! – восхитилась Вика. – Ну, давай за свободу.

Выпили за свободу. Затем, почти без паузы, за воинский и служебный долг, за удачу, за скорейшую смерть всех врагов, за красоту, за хозяйку и присутствующих гостей. После того, как выпили за исполнение желаний, Кася засобиралась.

– Все, девочки и мальчики, – объявила она. – Не знаю, каким будет завтрашний день, надеюсь, не слишком тяжелым, но мне пора. Если, конечно, вы не хотите, чтобы я свалилась под этот стол.

– Падай, – разрешила Вика. – Свистнем вестовых ч весталками, и они тебя отнесут, куда надо. Тебе куда надо?

– Назовем это место домом, – сказала Кася и, решительно отодвинув от себя опустевший стакан, поднялась со стула.

Ее немедленно качнуло в сторону, но командир оперативной группы, продемонстрировав изумительное чувство равновесия и волю к победе, сумела удержаться на ногах.

– Тебя проводить? – из вежливости осведомился Арт Жес.

– Еще чего! – возмутилась Галли. – Сама дойду. Но за предложение – спасибо.

– Вообще, это я к тому, – сказал Арт, коротко глянув на Вику, – что мне, наверное, тоже пора.

– Нет, – отрицательно качнула головой Тим. – Тебе пока не пора. Посиди еще.

– Вот именно, – Кася подошла в Вике, наклонилась и чмокнула ее в щеку. – Коменданта надо слушать, она у нас здесь главная. Сказала – посиди, значит, посиди. Пока, Вика, спасибо, все было чудесно. Пойду упаду в объятия этого… как его…

– Беса Тьюби? – предположила Тим.

– Нет, – отвергла предположение Кася. – Бес ранен в ногу и теперь спит. Наверное. Вспомнила. Морфея. Бог сна и сновидений у древних греков. Что-то у нас сегодня часто древние греки вылазят отовсюду. То весталки, теперь Морфей. Хотя нет, весталки – это, кажется, уже Рим…

– Да и охотник Актеон чуть ли не собственной персоной присутствует, – блеснула эрудицией Вика и подмигнула Арт Жесу. – Наливай, Актеон. Касе на посошок, нам на дальнейшую радость.

– А мы тогда, кто, Артемиды, что ли? – осведомилась Кася, машинально принимая наполненный стакан.

– Ага, – подтвердила ее догадку Вика. – Ты Артемида, а я – Диана. Вроде бы одно и то же, а не спутаешь.

Арт Жес плохо разбирался в древнегреческой мифологии (в школе Подземелья этому почти не учили), поэтому хранил загадочное молчание, поглядывая на двух изрядно подвыпивших богинь.

– За это и выпьем, – предложил он, улучив момент.

Они выпили, проводили Касю до выхода и вернулись в комнату.

– Тебе известна участь Актеона? – осведомилась Вика, кладя руки на плечи Арту. – Он подглядывал за нагой Артемидой, когда богиня купалась, и за это его затравили собаками.

– Бедняга, – сказал Арт. – Но ты ведь сама сказала, что не Артемида, а Диана. Значит, у меня есть шанс остаться в живых.

– Там посмотрим, – пообещала военный комендант и закрыла глаза.

Убедившись, что Вика крепко спит, Арт Жес поднялся, тихонько оделся, прихватил из холодильника бутылку вина и вышел наружу. Ему отчего-то не захотелось оставаться в постели коменданта – мало ли что она решит, когда проснется? Одно дело ночная страсть, подстегнутая изрядным количеством хорошего вина, и совсем другое – похмельное утро. Собаками, конечно, вряд ли затравят, но отношения могут испортиться.

«А оно нам надо? – спросил он сам себя, выбираясь на аллею, и сам же себе ответил. – Не надо».

Захотелось курить. Арт Жес вспомнил, что так и не покурил всласть и направился к уже знакомой лавочке. На лавочке, однако, кто-то уже сидел.

Прячущийся за листвой клена, поблизости, фонарь, давал не много света, но охотник все же разглядел, что там, где он намеревался выкурить трубку, расположилась женщина.

«Прямо везет мне сегодня ночью безостановочно, – подумал он, замедляя шаг и стараясь разглядеть лицо сидящей. – А стоит ли останавливаться? Это не последняя лавочка на аллее».

– Привет свободным охотникам, – раздался со скамейки чуть насмешливый голос. – И как охота?

– Привет, Лилу, – Арт Жес остановился. – Спасибо, неплохо. А у тебя?

– Отвратительно, – призналась Лилу Тао. – Не с кем не то что…э-э… поохотиться, но даже просто поболтать. Присядешь?

– С удовольствием. Особенно, если ты не против табачного дыма и глотка-другого хорошего вина, – не ожидая сам от себя такой прыти, заявил Арт Жес и сел рядом.

– Кури на здоровье, – разрешила Лилу. – Как я могу отказать в этом удовольствии своему спасителю! А откуда у тебя вино, да еще и хорошее?

– Долго рассказывать, – ушел от ответа Арт Жес. – Главное, что оно есть. Вот, держи, – он вытащил пробку из бутылки и протянул стеклянную емкость оперативнице. – Стаканов, правда, нет, но оно из горлышка тоже вкусное.

– Давай, – Лилу приняла бутылку, и пальцы их соприкоснулись. – Не уверена, что мне можно, но очень хочется.

– Если нельзя, но очень хочется, то можно, – не удержался от старой прописной истины Арт Жес. – А почему ты думаешь, что нельзя?

– Головой последнее время слишком часто ударялась. О разные твердые предметы, – пояснила Лилу и приложилась к горлышку.

Вино забулькало, и Арт машинально сглотнул.

– И правда, хорошее, – похвалила Тао, передавая бутылку обратно. – Чего не спишь?

– Сам удивляюсь, – Арт отпил вина, поставил бутылку рядом и полез за трубкой. – Всегда спал, как убитый в любой обстановке. А тут что-то… Больно нервный день, наверное, выдался.

– Вот и со мной то же самое, будь оно неладно, – пожаловалась Тао. – Ты один в комнате?

– Нет, с Румтом. Но он, как раз, спит.

– А я одна, – сообщила Лилу. – И поговорить не с кем.

– Так ночь ведь, – резонно заметил Жес. – С кем разговаривать? Разве что со мной.

– Ну, ты не самый плохой вариант, – сказала она, и Арт поймал на себе ее пристальный взгляд. – Во-первых, мужчина, а во-вторых, мужчина с хорошим вином. Дай-ка еще хлебнуть, кстати.

– Да бери, не спрашивай, – предложил охотник. – А что, с женщинами разговаривать надоело?

– Неправильно ставишь вопрос, – заметила Лилу. – Дело не в этом. Просто мужчина иногда предпочтительный. От него можно получить то, что от женщины не получишь никогда, как бы не хотела. Если, конечно, ты не лесбиянка, – подумав, добавила она. – А я не лесбиянка. Иногда даже кажется, что зря. Проблем было бы меньше.

Так, подумал Арт Жес, определенно мне сегодня везет. Но не слишком ли будет?

Он прислушался к себе и понял, что слишком не будет, а будет в самый раз.

– В Подземелье, где я вырос, – сказал он, – гомосексуалистов тоже хватает. Треть из мужчин – точно. То есть, как минимум, треть. А куда деваться? Жизнь такая. Женщин не хватает в любом случае. Между прочим, это было одной из причин, отчего я сбежал оттуда в лес. Уж очень активно некоторые приставали и всячески склоняли. В юности я был симпатичный, – пояснил он и тут же подумал о том, что, наверное, слишком разоткровенничался с этой очень красивой, но почти совсем ему не знакомой сестрой-гражданкой, да еще и не последним человеком в грозной Службе FF. – Может быть, сейчас все изменится, когда они наружу вышли, не знаю. Но вообще, может получиться забавно.

– Что именно?

– Ну как же, наши гомики и ваши лесбиянки. Как они между собой договариваться будут?

– Ну, об этом-то как раз беспокоиться нечего, по-моему. Они-то как раз договорятся. Меня гораздо больше интересует, как будут между собой договариваться сестры-гражданки с нормальной сексуальной ориентацией и такие же мужчины.

– А какие могут быть проблемы? – удивился охотник. – Нет, я, конечно, понимаю, что вас больше и все такое…

– Нас не просто больше, – перебила Лилу. – Нас намного больше. И дело не в этом даже. Мы слишком привыкли быть главными во всем. Привыкли к самостоятельности, к тому, что мужчина – это или раб, который обязан подчиняться, или враг. Реальный или потенциальный. А мужчины, я имею в виду мужчин Подземелья в данном случае, тоже подчиняться не намерены. И понять их можно. Зря, что ли, сто пятьдесят лет партизанили? Но понять не значит – принять. Про рабов я вообще молчу. Не может бывший раб в одночасье стать свободным человеком. У него психология рабская, которую быстро не переделать. В общем, заварили вы кашу, господа мужчины, крутую. И как ее теперь расхлебывать, лично я понятия не имею.

– Да ладно, – беззаботно отозвался Арт. – Кашу… Расхлебаем, как-нибудь. Жизнь, она, знаешь, сама все по местам расставит. Главное, ей не мешать.

– Оптимист! – фыркнула Тао.

– Нет, – улыбнулся охотник. – Просто я не беру себе в голову те проблемы, решить которые не в состоянии. Чего зря рвать сердце и озадачиваться тем, на что все равно не можешь повлиять? Вот я мог повлиять вчера на ситуацию, которая мне не нравилась, и, согласись, повлиял на нее. А дальше… Будем влиять и дальше по мере наших сил.

– Да, повлияли вы с Румтом неплохо, – согласилась Лилу. – Молодцы.

– Всегда пожалуйста, – подмигнул охотник. – Обращайтесь.

Выпили еще. Помолчали.

– А ты? – неожиданно спросила она.

– Что – я? – не понял он.

– Ты, как я поняла, все-таки предпочитаешь спать с женщинами? Или по-всякому бывает?

– С женщинами, с женщинами, – усмехнулся Арт Жес. – И даже не предпочитаю, а … ну, в общем, в этом смысле только они меня и устраивают. Правда, в Подземелье я давно не живу, ушел оттуда еще в юности и с тех пор свободный охотник. Так что спать с ними мне приходится от случая к случаю. Не избалован я, прямо скажем, в этом смысле, – он повернул голову и посмотрел Тао прямо в глаза долгим немигающим взглядом.

– Как удачно, – Лилу поднялась и протянула Жесу руку. – Тогда пошли.

– Куда? – оторопело спросил Арт, не ожидавший такой стремительности.

– Ко мне, конечно, куда же еще. Не знаю, как тебе, а мне на лавочке заниматься сексом не нравится. В постели лучше.

Глава двадцать вторая

Сомнений нет, кто-то ходит по броне – там, снаружи. И кто это может быть, с учетом того, что время ночное, а место совершенно пустынное? Конечно, она не очень хорошо помнит, куда именно гнала танк – лишь бы вырваться, убраться подальше, освободить мозг от чужой воли, но все же ясно, что общее направление было на восток. Насколько она помнила карту, кроме нескольких ферм, до самой Трещины здесь не было других поселений сестер-гражданок. Хм. Может, танк провалился в какое-нибудь фермерское подземное хранилище, подавил все помидоры с огурцами, и теперь разъяренная хозяйка с ружьем в руках ходит сверху по броне и только и ждет, когда из люка появится глупая башка танкиста, чтобы ее можно было с наслаждением прострелить? Смешно.

Кана Кейра нащупала на правом боку кобуру и вытащила пистолет.

Тук-тук, тук-тук-тук.

Пауза.

Тук-тук, тук-тук-тук.

Это уже кто-то пытается выяснить, есть ли внутри живые. Все правильно. Верхние люки снаружи просто так не открыть. Отвечать или нет? Ладно, рискнем.

Она дотянулась до крышки и рукоятью пистолета выбила по броне в обратном порядке: тук-тук-тук, тук-тук. Пауза, и еще раз: тук-тук-тук, тук-тук.

Ждать ответа не пришлось – тут же с той стороны радостно застучали в ответ, и Кана поняла, что надо открывать. Иначе так она здесь и будет сидеть с трупом механика-водителя и не известно еще живой или нет башенным стрелком. Кстати, надо сначала узнать, действительно, жива ли…

Пульс у стрелка прощупывался, и Кана, решившись, открыла люк и сдвинула его в сторону.

Луч желтоватого света заскочил в башню, убрался назад, и веселый мужской голос осведомился:

– Есть кто живой?

– Есть, – ответила Кана. – И не один. Но, к сожалению, не все.

– Ясно, – голос посерьезнел. – Вам помочь вылезти или лучше мне спуститься? Надеюсь, стрелять вы не собираетесь? А то ведь я мужчина. Да еще и «дикий» к тому же. Хотя с недавнего времени мы с вами, вроде как, союзники, нет?

– Да, – согласилась Кана. – Союзники. Насколько мне известно. Ждите, я сейчас.

Она нашла фонарь, взяла его в левую руку (пистолет остался в правой – мало ли что) и вылезла на броню. Луч ее фонаря выхватил из темноты высокую мужскую фигуру с автоматом на груди. В лицо мужчине Кана светить не стала.

– Меня зовут Харик Су, – дружелюбно представился мужчина. – Там, внизу, мой товарищ…

– Я здесь, – послышался еще один мужской голос, спокойный и чуть глуховатый. – Меня зовут Симус Батти. Скажите, в вашем танке есть аптечка?

После того, как привели в чувство стрелка, и Кана Кейра оказала медицинскую помощь хвату – рану Симус все-таки разбередил, она слегка кровоточила, и пришлось наложить новый пластырь, стали решать, что делать дальше. На поверхность выбраться не удалось – слишком высоко было до края провала.

Зато Кане удалось поставить танк в нормальное положение. Она просто запустила двигатель, врубила заднюю передачу и дала газ. Машина дернулась, утратила равновесие, сползла кормой по стенке и встала на гусеницы. Еще пара рывков назад-вперед, и танк, перевалив через груду осыпавшейся земли и камней, расположился вдоль подземного русла.

– Вот под землей на танке я еще не ездил, – признался Харик Симусу, когда двигатель умолк, и Кана Кейра снова появилась на броне и махнула им рукой, подзывая к себе. – Правда, и по земле тоже. Жег их – это да, бывало. А вот ездить не доводилось.

– Мне тоже, – сказал Батти. – Но ты лучше вслух больше не упоминай о том, что ты их жег, ладно? Могут неправильно понять.

– Танк здесь вполне пройдет, – определила Кана Кейра. – Все лучше, чем топать пешком. Что это вообще за ход?

Ей объяснили, что это – высохшее русло подземной реки, которое тянется до самой Трещины, и по которому в Трещину и можно попасть.

– Ваш город сестер-гражданок именно так и был захвачен, – любезно добавил Харик. – Две с половиной тысячи наших бойцов прошли по этому руслу до Трещины, а потом поднялись снизу на воздушных шарах.

– Ловко, – согласилась Канна, холодно глянув на Су.

Раненый ей нравился больше. С одной стороны, меньше треплет языком, а с другой – и ростом не слишком велик, как раз ей под стать, стройный и черты лица… приятнее, что ли, мягче. Да и во взгляде Симуса Батти, когда Кана время от времени чувствовала его на себе, читался явный интерес, и пару раз лейтенант поймала себя на том, что от этого взгляда у нее учащается сердцебиение, и даже, кажется, приливает к щекам румянец.

– И что, это русло до самой Трещины такое широкое? – спросила она.

– Не знаю, – сказал Харик. – Если откровенно, я раньше вообще здесь не был.

– Я был, – ответил Симус. – Там дальше есть места поуже, но, по-моему, танк пройдет. Правда, не совсем понятно, как его потом из Трещины вытащить. Но если по Трещине проехать сотни полторы – две километров к северу или столько же к югу, то там она мельчает. Сам я так далеко по ней не ходил, но пластуны рассказывали, что есть в той стороне один-два удобных и не очень крутых выхода на поверхность. Не знаю, правда, в какую сторону пойдут все наши – на юг или на север. Впрочем, догоним – узнаем.

– Ваши – это кто? – спросила Кейра. – Вы здесь не одни?

– А что бы мы тут делали одни? – удивился Симус и коротко рассказал о событиях вчерашнего дня.

Как бы там ни было, а до утра решили немного поспать. Все очень устали и немедленно пускаться в малознакомую и темную подземную дорогу – пусть даже и на танке – никому не хотелось. Но, прежде чем устроиться на ночлег, Кана Кейра решила похоронить своего механика-водителя, – благо, земли для устройства могилы хватало с избытком, а возить с собой мертвое тело неизвестно сколько времени не было ни смысла, ни желания.

– Прости нас, – сказала лейтенант над импровизированной могилой, стащив с головы шлемофон. – Ты честно выполнила свой долг, и пусть о твоей душе позаботится Великая Матерь. А мы, если будем живы, тебя не забудем. Покойся с миром.

Наскоро перекусив тем, что нашлось среди общих запасов, улеглись вчетвером спать на корме танка, которая еще долго сохраняла тепло от двигателя. Уже окончательно уплывая в сон, Кана почувствовала, как Симус осторожно ее обнял и придвинулся ближе. Это было приятно, и отстраняться и убирать со своей груди его руку она не стала.

* * *

О том, что армии больше нет, они узнали ночью.

Сначала из разрозненных и во многом противоречивых радиосообщений, а затем эту же весть донесли те немногие очевидцы, которым удалось вырваться, как они сами говорили, из ночного ада на полпути между городом и северным горным хребтом. По словам тех, кто выжил, остался при своем уме и в твердой памяти, все, что произошло, напоминало фантасмагорический кошмар, который не мог никому из них привидеться в самом горячечном бредовом сне.

Когда на занимаемые армейскими подразделениями по всему, более чем пятидесятикилометровому фронту, позиции хлынули тучи и полчища громадных и донельзя злых и голодных ворон, крыс и собак, – это были цветочки. И, хотя потери, особенно среди незащищенных броней стрелков, были довольно велики, армия продолжала держаться.

Мало того, в какой-то момент ей даже удалось ценой сотен жизней и совершенно расточительной и безудержной траты боеприпасов приостановить обезумевший вал животных и превратить его в бесконечное, сочащееся кровью, визжащее, хрипящее, каркающее и рычащее, сплошь покрытое трупами и ранеными, поле.

Конечно, всех не перебили. В лучшем случае половину. А скорее всего, и того меньше. Но все равно, те животные и птицы, которые прорвались сквозь огненный заслон, уже не обладали ни прежней агрессией, ни изначальным атакующим порывом – десятки километров трудного пути по горам и над горами и кровавая баня сразу после этого поумерили пыл даже самых неистовых особей.

И вот, когда уже многим показалось, что с жуткой напастью вот-вот, стоит приложить еще чуть-чуть сил и мужества, удастся справиться, враг нанес ответный удар.

Выглядело это так, словно вся армия одновременно сошла с ума и в припадке неконтролируемой ярости принялась уничтожать саму себя.

Танки, БМС (боевые машины стрелков) и бронекары Службы FF били друг по другу из пушек, расстреливали из пулеметов и давили гусеницами стрелков, пытались сбить и сбивали немногие оставшиеся к тому времени в ночном небе гравикоптеры. Стрелки в ответ успешно огрызались из гранатометов, жгли боевые машины ПТУРСами и напропалую поливали всех и вся огнем из автоматов. Не минули общего безумия и гравикоптеры, атаковав наземные цели из всех видов бортового оружия.

Рев моторов, разрывы снарядов и ракет, крики умирающих и атакующих, визг и свист пуль, скрежет металла о металл, – расстрелявшие боезапас, экипажи танков, БМС и бронекаров, не задумываясь, шли на таран – слились в один нестерпимый, полный ярости и боли, грохочущий и воющий стон.

Выбраться из этого кошмара удалось очень и очень немногим – лишь тем, кто вовремя среагировал на телегипнотическую атаку, действуя строго по инструкции, помогая себе криком или бешеным визгом, не дал чужой воле захватить контроль над сознанием, и немедленно покинул поле боя с наивозможной скоростью.

Два гравикоптера, четыре танка, пять бронекаров и шесть БМС – к трем часам ночи это было все, что осталось от армии сестер-гражданок и сумело доползти и долететь до города.

«Нет предела ни человеческим силам, ни его же эмоциональной выносливости, – размышляла Первая, уже не вслушиваясь особо в окончание доклада командира оперативной группы Службы FF Мары Хани, одной из тех, кому удалось без потерь уйти из-под телегипнотического удара. – Еще каких-то два часа назад мне казалось, что уже не могу, все, наступил предел. А вышло, что могу. И на ногах до сих пор держусь и даже что-то соображаю. Если, конечно, это можно назвать соображениями…»

– … в наушниках гремела рок-музыка. Я ее очень люблю, – уловила она окончание фразы Мары Хани и вернулась в действительность.

– Так-так, – заинтересовано попросила Йолике. – А ну-ка, Мара, еще раз об этом расскажи. И поподробнее. Это может быть очень важным.

– Подожди, Йолике, я хочу сначала уточнить, – вмешалась Первая. – Что, все-таки, с командующей? С Поллой Нези? Жива она или погибла?

– Не могу сказать, – призналась Мара. – Там была такая каша… Это можно долго описывать, но все равно представить картину тому, кто ее не видел сам, будет невозможно. Свои уничтожали своих. Мне лично пришлось на ходу расстрелять из пулемета несколько стрелков-гранатометчиц, которые пытались сжечь мой бронекар. Если бы я этого не сделала, то не стояла бы сейчас перед вами.

– Хорошо, – кивнула Первая. – Так что там насчет музыки?

– Как мне кажется, – сообщила Мара, – я сумела вырваться только потому, что во время боя через наушники слушала рок-музыку. Старинные записи, еще довоенные. Ну, восстановленные, конечно. Я могла бы назвать имена исполнителей и группы, но…

– Не надо, – сказала Йолике. – Излагай только суть.

– Хорошо. Вы же знаете, как мне эта музыка нравится, – продолжила Хани. – Сами неоднократно наказывали меня за то, что я слушала ее на службе…

– Если бы просто на службе, – вспомнила Йолике, – а то ведь прямо во время оперативных действий. Три строгих выговора и один с занесением в личное дело. Кажется, так?

– Так точно, – подтвердила Мара Хани. – Виновата, но ничего не могу с собой сделать. Давняя привычка. Как только адреналин попадает в кровь, я цепляю наушники и врубаю рок. И тогда уже ничего не боюсь. Рок с адреналином – этот коктейль перешибает любой страх.

– Но и ничего не слышишь, – добавила Йолике. – Любые новые приказы и вводные, отданные голосом, для тебя тут же перестают существовать.

– Голосом – да, – пробормотала Мара. – Но экран командирского монитора-то все равно перед глазами…

– То есть, получается, – догадалась, наконец, Первая, – что ты и сейчас во время боя, как ты выражаешься, врубила рок через наушники, и поэтому телегипнотическая атака мутантов тебя не коснулась?

– Я уверена, что так оно и было, – подтвердила Мара. – И это, как мне тоже кажется, чрезвычайно важно. Учитывая те печальные обстоятельства, в которых мы оказались.

– Раздать всем защитникам города плееры с наушниками! – воскликнул Хрофт Шейд. – И обязать включать этот самый рок на полную громкость при малейших признаки телегипнотической атаки мутантов. Так? И черт с ним, что бойцы не услышат командиров. Зато хоть стрелять будут во врага, а не друг в друга.

– На самом деле, – сказала задумчиво Йолике, – я думаю, что не только рок-н-ролл может оказывать подобное действие. Тут главное, чтобы музыка громко звучала как бы прямо в мозгу человека, вытесняя из головы все или почти все мысли. Стереонаушники как раз подобный эффект и создают.

– Может быть, и так, – согласилась Первая, явно оживляясь. – Но экспериментировать мы не будем. Рок, значит, рок. Погромче и побольше. Сколько нам нужно времени, чтобы обеспечить всех защитниц и защитников города плеерами с нужными записями и наушниками?

– Всех? – переспросила Йолике и сама себе ответила. – Да, разумеется, всех. Иначе нет смысла. Те, кто останется без музыки, уже потенциально опасны. А это значит, что оружия им доверить нельзя совсем. Никакого.

– Значит, оружие только тем оставлять, кому наушники достанутся, – твердо заявил Хрофт Шейд. – Вместе с плеерами и соответствующими записями. И это должны быть самые проверенные и стойкие люди. Потому что я уверен – на всех даже только моих бойцов-мужчин наушников и записей с рок-музыкой не хватит. А если теоретически и может хватить, то, скорее всего, не хватит уже времени, чтобы всем раздать, научить этим пользоваться, а заодно и совершить переход на язык жестов.

– А сколько у нас вообще осталось времени? – поинтересовался Рони Йор. – Кто-нибудь знает точно, на каком расстоянии от города и где именно находится армия мутантов в данную минуту?

Ответом ему было всеобщее трудное молчание.

* * *

Его звали Кзааргх и он был Тринадцатым. Тем самым Тринадцатым, который стоял и над Двенадцатью суперами, и, уж тем более, над всеми остальными мутами этого региона. Личность, подобную Кзааргху, люди, вероятно, назвали бы вождем, царем, лидером, верховным главнокомандующим или даже тираном. Но то – люди. Мутанты же, а в особенности те, кто мечтал завоевать и подчинить мир, людьми себя не считали и предпочитали называть Кзааргха просто – Тринадцатый. Так его звали все. От последнего нищего и больного мута, существующего только за счет общины – до командира 10-тысячного корпуса. И только некоторые, особо приближенные суперы, имели право называть его по имени. Да и то не всегда.

С самого начала Кзааргх знал, что самым трудным будет преодолеть горы. И не просто их перейти, а сделать это достаточно быстро. Чтобы враг не успел найти способ противостоять их самому мощному оружию – телегипнотическому удару невероятной силы, которую Круг Двенадцати мог нанести уже с расстояния чуть меньше сотни километров.

В том, что рано или поздно такой способ люди найдут, Кзааргх не сомневался. Он хорошо знал людей и то, как быстро они умеют приноравливаться к любым обстоятельствам и противостоять тому, чему, казалось бы, сопротивляться невозможно в принципе. И сестры-гражданки здесь ничем не отличались от «диких» мужчин. А с учетом последних событий (недаром он столько времени и сил потратил на организацию хорошей разведки) и вовсе становилось ясно, что мутам придется иметь дело с объединенными силами первых и вторых.

Именно поэтому самая короткая и удобная дорога через горный хребет была разведана заранее.

И кроме того, в запасе у Тринадцатого имелся еще один козырь, о наличии которого, как он надеялся, люди не знали и даже не могли о нем догадываться. А, если быть точным, то козырей этих было аж целых три.

Сейчас, упакованные в нержавеющие контейнеры (сто пятьдесят лет прошло, а все как новые), эти «козыри» лежали на специальных повозках, которые тащили за собой упряжки гигантских собак.

«Они испугаются, – лениво размышлял Кзааргх, полулежа на мягких подушках в своем удобнейшем паланкине, – сменяя друг друга, вот уже восемнадцать часов его безостановочно несли сильные и выносливые, специально отобранные для этого, муты. – Они испугаются очень сильно. Это так же верно, как то, что солнце всходит на востоке, а заходит на западе. И страх усилится десятикратно, потому что такого сюрприза они не ожидают. Им совершенно точно известно, что ядерное оружие, которым они сами чуть было совсем не извели друг друга сто пятьдесят зим и лет назад, уже не существует. То, что осталось в старых хранилищах, давным-давно испортилось, вышло из строя и не подлежит восстановлению. А нового они не производят. Возможно, и сумели бы, но не хотят. Прежде всего, конечно, потому, что боятся. Боятся сами себя. И правильно делают. Люди – совершенно неуравновешенные и малопредсказуемые существа. Что мужчины, что женщины. Недаром их телепатические способности находятся в зачаточном состоянии… Да и зачем им ядерное оружие? Где тот враг, против которого его можно применить? Хе-хе. Вот он этот враг – более чем пятидесятитысячная армия мутов, которая уже почти преодолела горы и очень скоро хлынет на их зеленые и плодородные равнины. С тем самым оружием, которого они так боятся. И как они, интересно, будут нам противостоять? Как и чем? Армейские подразделения сестер-гражданок мы рассеем с помощью Круга Двенадцати. Сначала их измотают животные, а нам останется только добить. И затем продиктовать любые условия. Правда, разведка донесла, что у людей появился какой-то ранее не виданный летательный аппарат, с помощью которого сестрам-гражданкам удалось вытащить часть своих после первого нашего боевого столкновения несколько часов назад. Суперы утверждают вообще нечто невероятное. Якобы, что аппарат этот, похоже, неземного происхождения и закрыт для телепатического сканирования. Даже Круг не смог пробиться сквозь его защиту. Правда, у суперов было мало времени – люди слишком быстро убрались восвояси. Но все-таки… Надо было ему самому проверить, но он тоже не успел. Точнее, не успел захотеть. А потом уже и на самом деле было поздно. Даже его способности не беспредельны. Ничего, все это мелочи. Не может быть у людей много таких аппаратов. Хоть неземного происхождения, хоть человеческой работы – все равно не может. Иначе бы он об этом знал. Уж что-что, а разведка у него работает безукоризненно. А все почему? Потому что сам занимался ее организацией не один год. Старая истина – хочешь, чтобы дело было сделано хорошо, делай его сам. Ладно. Что еще из неприятных сюрпризов может ожидать армию мутов и его самого там, на равнинах, до которых осталось не долго? Кажется, он все предусмотрел. К тому времени, и он уже об этом думал тысячу раз, когда люди найдут (если вообще найдут) действенный способ защиты от телегипноза, будет слишком поздно. Он предъявит свои козыри, и побить их будет нечем. И не только здесь, но и по всему миру. Недаром он, Кзааргх, давно уже связался со всеми остальными Тринадцатыми, и они до мелочей притерли друг к другу свои планы. Все, кончилось время людей-человеков. Против мутов им не устоять. Слишком долго они не воевали, слишком привыкли к сытой жизни и слишком многого им жалко будет потерять. А побеждает всегда лишь те, кому терять нечего. Правда, есть «дикие» – свободолюбивые мужчины, которым тоже, как и мутам, терять нечего. Но «диких» слишком мало. Даже по самым оптимистичным расчетам на всей Земле их не более пяти миллионов. Всего. А нас, мутов, около восьмидесяти. Да и сама судьба на нашей стороне в любом случае. Иначе люди не загнали бы сами себя в историческую ловушку, а мы бы не нашли этот заброшенный подземный арсенал с ядерными зарядами. Экспериментальные боеголовки. Так сказали мне те, кто сумел разобраться в этом арсенале. Экспериментальные – то есть, опытные, существующие всего в шести экземплярах. Три с нами, три в запасе. Что ж, значит, если потребуется, проведем опыт. И тогда – горе подопытным».

Глава двадцать третья

Машина сломалась окончательно, когда до Цитадели оставалось не более сотни километров.

То, что с двигателем нелады, стало ясно в самом начале, как только они перебрались по мосту на восточную сторону Трещины. К тому времени в городе и окрестностях паника и неразбериха, вызванные тревожными новостями, только-только зарождались, и подругам удалось выбраться из города относительно спокойно. Но неприятный стук под капотом все-таки превратился через два часа и так не быстрого пути в противный скрежет, и автомобиль Джу, судорожно дернувшись раз и другой, решительно отказался ехать дальше.

– Печально, – сказала Миу. – Я надеялась, что пронесет.

– Я тоже, – вздохнула Джу. – Это серьезно?

– В каком смысле? Если в том, что можно починить своими силами или нет, то, увы, серьезно. Починить это в наших полевых условиях, скорее всего, нельзя.

– А… что же делать?

– Одно из двух. Или до утра ждать или пешком идти. Ждать не вижу особого смысла. Что изменится утром? Ничего ровным счетом. Так что предлагаю рюкзаки на плечи и – вперед. Ты как, выдержишь такую дорогу?

– Куда я денусь, – сердито ответила Джу. – Организация душевная у меня, конечно, тонкая, но физически я не намного слабее тебя. Как мне кажется

– Ну, извини, не обижайся, – Миу погладила художницу по плечу. – Просто я тоже очень боюсь, вот и стараюсь держаться с излишней решительностью.

– Все правильно, – улыбнулась Джу подруге. – Держись так и дальше. Потому что я хоть и сильная, но решительности я у тебя все-таки займу маленько, ладно?

– Бери сколько надо! – засмеялась Миу. – И можешь не отдавать. Дарю.

На всякий случай Акх все-таки открыла капот и некоторое время с фонариком в руке пыталась обнаружить неисправность.

– Нет, бесполезно, – сообщила она, распрямляясь. – Скорее всего, что-то с поршневой группой. Говорю же, не починить это в полевых условиях. Да и не такой уж я специалист, как ты могла бы подумать. Мелкую неисправность – это еще туда-сюда. А вот что посерьезней… Да и незачем было. В прошлой жизни для этого существовали рабы-механики.

– Да, – согласилась Джу. – Сейчас бы вызвали автосервис, и все. Но прошлой жизни уже нет.

– Зато есть мы. И, надеюсь, будем и дальше. Ладно, грузимся и пошли.

Они шли по обочине дороги с рюкзаками за плечами, время от времени оборачиваясь на свет фар сзади и голосуя. Никто не останавливался. Легковые и грузовые машины, идущие из города, пролетали мимо, даже не сбавляя скорости.

– Все бегут, – констатировала Миу. – Спасаются. Зачем им попутчики? Тут бы самим ноги унести…

– Как-то не по-людски это, – сказала Баст. – Не по-сестрински.

– Очень даже по-людски, – возразила Акх. – Большинство из нас в случае опасности в первую очередь думает о себе и самых близких. А уж потом, если у него остается время и возможности, обо всех остальных.

– Может быть, у них в машинах нет места? – предположила художница.

– В каких-то нет, а в каких-то наверняка есть. Просто не хотят. Да и боятся. Ночь и поле кругом. Они же не знают, кто мы такие. А вдруг вооружены и только и ждем как бы чей-то транспорт захватить? Когда наступают лихие времена, то немедленно появляются и лихие люди.

– Разве мы похожи на преступниц? – удивилась Джу. – Вот уж не замечала.

– Ну, на лбу у нас не написано, что мы не преступницы… Не переживай, в крайнем случае дойдем пешком. Не сегодня – так завтра. Не такой уж и длинный путь. Подумаешь, сотня с лишним километров. Шагали и больше.

Так прошло два с лишним часа. Поток машин сзади постепенно редел и сошел на нет. Когда за четверть часа их не обогнал ни один автомобиль (в сторону города за все это время и вовсе проехало десяток, не больше), Миу остановилась и обернулась.

– Странно, – произнесла она. – Не может быть, чтобы все уже сбежали.

– Ты же сама говорила, – что большинство направятся на юг, – напомнила Джу. – Вот они и направились.

– Так-то оно так, но…

На дороге блеснул далекий свет фар.

– О, – сказала Миу. – попробуем тормознуть эту. Чует мое сердце, что получится.

Сердце фермера не подвело – машина – это оказался полугрузовой фургон – уже проехав, было, мимо, сбавила скорость и остановилась чуть дальше на дороге.

Подруги поспешили к ней, но тут хлопнула дверца, и чей-то решительный женский голос заставил их замереть на месте:

– Стоять, девушки. Предупреждаю, что у меня пистолет.

– А… зачем пистолет? – спросила Джу.

– На всякий случай, – пояснил голос. – Вы кто такие и как здесь оказались?

– Наша машина сломалась, – сказала Миу, всматриваясь в темный силуэт водителя. – Километрах в десяти-двенадцати отсюда. Мы ехали в Цитадель. Теперь вот идем пешком. Я – фермер. Уже бывший, потому что моя ферма сгорела при налете «диких». Моя подруга – художница.

– Какая машина? – осведомился голос.

Миу описала машину.

– Видела такую на обочине, – промолвил голос. – Фермер и художница… Оружие есть?

– Вчера было, – честно призналась Акх. – Автомат. Но при входе в город у меня его изъяли.

– Из-за чего нас потом и чуть не изнасиловали мародеры, – добавила Баст. – Был бы автомат…

– А почему вы направляетесь именно в Цитадель? Все бегут на юг.

– Там нас ждут друзья, – объяснила Джу. – Оперативницы из Службы FF. Они сказали нам, чтобы мы ехали туда.

– Ладно, верю, – после небольшой паузы сообщил голос. – Бросайте рюкзаки в кузов, а сами залазьте в кабину – места хватит. Я тоже еду в Цитадель. А вместе веселее и не так страшно.

Звали владелицу полугрузового фургона Кора Инш. Как оказалось, была она хозяйкой ресторана «Глория» и, тронувшись с места, тут же рассказала, что в городе сейчас творится нечто невообразимое.

– Я уж было решила, что перехитрила всех, – охотно поведала она подругам. – Как-никак высокое совещание между нашей Первой и вождем «диких» у меня в ресторане прошло. Ну, думаю, раз «дикие» с нашими договорились, тут-то я и развернусь. И – на тебе. Все-таки пришлось бежать. А вы, гляжу, раньше сообразили, что к чему?

– Это все благодаря Миу, – сказала Джу. – Если б не она, я, может, так по сю пору и не решилась бы.

– Сейчас из города уже не уехать, – авторитетно заявила Кора. – Думаю, что я была последней, которой удалось прорваться через мост на другую сторону Трещины. Там такой затор случился, что к утру не рассосется. Тем более, многие побросали машины как попало и пошли пешком. В общем, все в тысячу раз хуже, чем при штурме города «дикими». Ходят слухи, что армия полностью разгромлена. Мало того, что на город идут гигантские крысы, вороны и собаки, так за ними еще и десятки, а то и сотни тысяч мутантов. А эти вообще никого не щадят. Вы знаете, что они умеют гипнотизировать человека на расстоянии? Что прикажут, то и сделаешь. Как робот. Армия-то и погибла, потому что все перестреляли друг друга. А почему? Потому что мутанты им приказали. Несколько человек только сумели добраться до города живыми и при памяти.

– Как же этим нескольким удалось уцелеть? – вклинилась в монолог Коры Миу, чтобы создать хоть видимость разговора.

– Говорят, что спаслись те, кто все время очень громко пел песни, – охотно поделилась знаниями Кора Инш. – Или орал во всю глотку, не переставая. Неважно – что, лишь бы орать. Голоса себе посрывали, но выжили. Не дали мутантам захватить контроль над своей головой. Ну и, опять же, сила воли у них, наверное, покрепче оказалась, чем у других. Говорят, многие тоже пели и орали, а не помогло, – мутанты приказали им стрелять друг в друга, и такое началось… М-мать Великая!! Ты что?!!

Откуда-то сбоку из темноты, прямо в свет фар, выскочил на дорогу, мужчина, развернулся лицом к машине и вскинул автомат.

Реакция у владелицы ресторана оказалась, что надо.

– Пригнитесь!! – рявкнула она, припала к рулю и резко увеличила скорость.

Ночной мародер-автоматчик явно не ожидал от сестер-гражданок такой прыти и едва успел отпрянуть в сторону.

– Головы не поднимать! – скомандовала Кора и вдавила в пол акселератор до отказа.

Двигатель взвыл, дорога прыгнула под колеса, сзади ударила автоматная очередь, завизжали пули, рикошетируя от металлического кузова.

– Выноси, родимая!!

Не сбавляя скорости, фургон вошел в поворот, еге занесло, в какой-то момент Джу показалось, что сейчас их вышвырнет с дороги, но Кора справилась с управлением, и вскоре они оказались вне досягаемости автоматных выстрелов.

– Ух! – выдохнула Кора, распрямляясь. – Что это было?

– Нападение, – любезно объяснила Миу Акх. – Наглое и грубое. Ты молодец. Если бы остановилась, могли бы не только фургон с пожитками, но жизнь потерять.

– Да уж… – ошеломленно покрутила головой Инш. – Сама не знаю, как это я сообразила, что тормозить нельзя! Прямо какой-то инстинкт сработал.

– Очень правильный инстинкт, – похвалила Джу. – Самосохранения называется. Скорей бы до Цитадели добраться, что ли.

– Теперь уже не очень далеко, – сказала Кора, глянув на спидометр. – Еще часа полтора, не больше. Если, конечно, ничего больше не случится.

Больше ничего не случилось, и через час двадцать минут они в целости и сохранности подъехали к воротам Цитадели.

* * *

«Саркофаги» открылись на следующий день, ближе к вечеру. И за все это время Фаго Лов почти не сомкнул глаз. Ему удалось поспать ровно сорок минут после того, как все самые необходимые приготовления были сделаны, и он понял, что теперь от него уже ничего зависит и нужно только ждать.

А недостатка в необходимых и сложных приготовлениях с тех пор, как на территории Цитадели опустилось это летающее «чудо», и военный комендант Вика Тим немедленно назначила Фаго ответственным за пробуждение и жизнь инопланетян, не было.

При этом, как, впрочем, и всегда, комендант совершенно не брала в расчет соображения Фаго Лова о том, достаточно ли он компетентен для того, чтобы справиться с поставленной задачей.

– Что значит «могу не справиться»? – окинула Вика ученого непонимающим взглядом своих прекрасных серых глаз. – Считай, что это приказ. А приказы не обсуждаются. Иди и выполняй.

И она отпустила Фаго царственным взмахом руки.

Лов хотел, было, напомнить Вике, что с некоторых пор ситуация в мире изменилась, и отношения между сестрами-гражданками и мужчинами-учеными Цитадели, уже не могут быть прежними, но передумал и промолчал. Он был опытным человеком и понимал, что на рожон, без достаточных на то оснований, лезть не стоит. Оснований же было явно недостаточно, а рожон, наоборот, никуда не делся. Потому что одно дело город, и совсем другое – Цитадель, где власть сестер-гражданок никто пока еще не отменял.

Пришлось выполнять. Да ему и самому было крайне интересно – все-таки не каждый день ученому попадает в руки чужой космический корабль да еще и с предположительно живыми инопланетянами внутри!

Честно сказать, Фаго Лов никогда особо не задумывался над возможностью разумной жизни на каких-то там других планетах. Его гораздо больше интересовала жизнь во всех проявлениях на его собственной планете Земля. Жизнь, которая за свою миллиарднолетнюю историю неоднократно могла быть уничтожена. Но не уничтожилась. И данный факт внушал Фаго Лову здоровый оптимизм с изрядной долей цинизма, который он для себя давно сформулировал одной фразой: «Жить будем долго. Но плохо». А другие планеты… Где они, эти планеты? Человечество не успело еще и до тех по-настоящему добраться, которые вместе с Землей крутились вокруг Солнца, как не придумало ничего лучше, чем развязать глобальную ядерную войну, чуть было не отбросившую его, человечество, на десятки тысяч лет назад, в пещеры и шалаши каменного века. А уж об иных звездных системах и вовсе оставалось пока только мечтать. Тем, кому эти мечты доставляли удовольствие и щекотали воображение.

Сам же Фаго, если когда о чем-то и мечтал, так это лишь о том, чтобы власть сестер-гражданок, наконец, каким-либо образом закончилась, и общество приобрело нормальный вид. Как биолог, он видел всю неестественность теперешнего положения человечества и понимал, что бесконечно долго это продолжаться не может. Природа все равно возьмет свое. Рано или поздно. Да, он был согласен с тем, что полтора века назад произошел определенный социальный и биологический сбой, который и привел к новому матриархату. Но Фаго считал, что сбой этот уже сгладился, и нынешние мужчины – особенно те, кого называли «дикими» – снова могут и должны занять то место, которое им предназначено природой. С учетом, прежних ошибок, разумеется. А если этого не произойдет, то человечество ждет снова такая судорога в развитии, что на этот раз, пожалуй, ста пятьюдесятью годами не обойдется. Если вообще обойдется.

Впрочем, размышления на данную тему и – особенно – выводы Фаго Лов держал при себе. Ему было совершенно ясно, что, не смотря на всю свою ценность для сестер-гражданок, как хорошего ученого и довольно привлекательную мужскую особь (недостатка в сексуальных контактах за все время его жизни в Цитадели он не испытывал), стоит ему начать проявлять акцентированное и постоянное неудовольствие своим социальным положением, как можно тут же лишиться всех привилегий и отправиться выращивать злаки или разводить коров на какую-нибудь ферму. И это еще в лучшем случае.

Впрочем, сейчас положение, кажется, изменилось, но, как уже и было сказано, не настолько, чтобы спустя рукава выполнить прямой приказ военного коменданта. Тем более приказ, в исполнении которого, опять же, и сам Фаго Лов был лично заинтересован.

Первым делом Фаго набросал план действий в порядке очередности, затем, не медля, утвердил его у директора Цитадели, заручившись у нее заодно полной материальной поддержкой, а затем приступил непосредственно к работе. Первым делом предстояло:

1. Смонтировать вокруг корабля специальный герметичный ангар со шлюзом.

2. Продезинфицировать тщательнейшим образом «инопланетного гостя» снаружи и внутри.

3. Соорудить систему непрерывной подачи в ангар стерилизованного воздуха так, чтобы давление внутри ангара и корабля превысило атмосферное.

4. Оборудовать вплотную с ангаром лабораторию по исследованию инопланетного генетического материала и коммуникационный центр по налаживанию контакта с экипажем.

5. Обеспечить весь задействованный в операции персонал к предполагаемому моменту пробуждения четырех гуманоидов герметичными и стерильными скафандрами.

6. Наладить взаимодействие научного персонала с вооруженной охраной корабля.

Последнего пункта в плане Фаго Лова не было, но Вика Тим ввела его в обязательном порядке и лично проинструктировала старшую по охране и лично Фаго.

– Еще не хватало, чтобы эта штука улетела, когда ее хозяева очнутся, – заявила она. – Поэтому ваша задача не подпустить экипаж, после того, как он придет в себя, даже близко к пульту управления. Еще лучше, сразу их изолировать от рубки управления вообще. Пока не узнаем все, что можно, гуманоидов туда не пускать. В случае крайней необходимости, если, например, им надо будет забрать оттуда нечто жизненно важное – только под усиленной охраной и по моему личному разрешению. Отвечаете головой. Это ясно?

Старшая охраны заявила, что ей все ясно и вопросов она не имеет. Фаго Лов же заметил, что вряд ли сразу после пробуждения инопланетяне будут способны на активные действия. Дай бог, чтобы вообще выжили.

– Вот и позаботьтесь об этом, – непререкаемо закончила инструктаж Вика Тим. – Во-первых, чтобы они остались живы и, во-вторых, чтобы могли активно действовать только под нашим жесточайшим контролем.

Это была адская по интенсивности, сложности и общему напряжению работа, но он справился.

Когда все было завершено, интуиция, выработанная годами научных исследований, подсказала Фаго, что, как минимум, сорок минут у него есть – раньше «саркофаги» вряд ли откроются. Своей интуиции он доверял. И еще Лов совершенно точно знал, что всегда лучше поспать, сколько позволяют обстоятельства, чем обходиться без сна вовсе.

Фаго Лов проснулся ровно за двадцать минут до того, как «саркофаги» начали открываться, и этого времени ему вполне хватило, чтобы облачиться в специальный герметичный легкий скафандр, используемый учеными для работы с особо опасными микроорганизмами, убедиться еще раз, что все службы готовы и работают в штатном режиме, войти в корабль и лично принять участие в первом контакте человечества с инопланетным разумом.

Глава двадцать четвертая

Таких сумасшедших дней, как этот, у военного коменданта Цитадели Вики Тим, пожалуй, не выпадало ни разу в жизни.

Начать с того, что денщик (на самом деле это был обычный кастрированный слуга-раб, но Вике нравилось называть его ныне забытым словом «денщик») разбудил ее ровно в семь часов утра.

На естественный вопрос, заданный спросонья, «какого хера он себе позволяет, когда знает прекрасно, что госпожа комендант встречала друзей и поздно легла?», он с непроницаемым видом заметил, что «госпожа комендант вчера сама изволила отдать строгий наказ поднять ее в это время, не взирая на все ее, госпожи коменданта, вопли и угрозы отрезать давно уже, кстати, отрезанные яйца».

Пришлось вставать и приводить заспанный и несколько похмельный организм в состояние боевой готовности при помощи контрастного душа и двух больших чашек горячего крепкого кофе. Впрочем, не так все было и плохо, как показалось в первые минуты пробуждения – Вика Тим давно заметила, что, если вечернюю выпивку сочетать с хорошим ночным сексом, то утреннее похмелье окажется вполне терпимым.

А секс вчера был очень даже неплох. Непонятно, правда, куда делся потом этот охотник… Арт Жес. Постеснялся остаться? Может быть. Оказывается, и свободных мужчин иногда трудно понять. Но – к делу. Что у нас сегодня среди первоочередных задач? Ну, конечно. Инопланетный корабль и прием высокого начальства. Ну и вообще… гостей. Если город будет решено оставить, то без паники не обойдется. Конечно, большинство ринется на юг. Но и сюда, наверняка, доберется столько народу, что всех Цитадель не вместит. Значит что? Правильно. Надо будет организовывать временный лагерь вокруг. А кому организовывать? И снова правильно. Военному коменданту.

Вика Тим не ошиблась. К рассвету у стен Цитадели скопилось около пяти сотен машин, и теперь, прибывшие из города сестры-гражданки, требовали убежища и защиты.

Около двенадцати часов дня ей доложили, что на подлете гравикоптер с важными лицами на борту. Но Вика Тим уже успела на этот час вникнуть во все животрепещущие вопросы и проблемы Цитадели, отдать самые необходимые распоряжения, умело раскидать трудоемкие и нудные хлопоты среди подчиненных и теперь могла встретить высокое начальство со спокойной совестью.

* * *

– Ты улетишь, – сказал Хрофт Шейд. – Вместе с Первой и Йолике. А я останусь.

– Но… – попытался возразить Рони Йор.

– Даже и не начинай, – оборвал его Хрофт.

За окном короткая летняя ночь медленно уступала место серому рассвету. К этому времени они успели сделать невероятно много. Отобрали почти четыреста лучших бойцов-мужчин и несколько десятков оперативниц Службы FF, способных к индивидуальным действиям.

Снабдили всех плеерами с наушниками и записями древней рок-музыки.

Проинструктировали.

Пришлось на месте организовать целое производство по копированию тех записей, что имелись у Мары Хани и немногих остальных, которые сумели найти в городе. Оказалось, что это не так просто, так как абсолютное большинство сестер-гражданок предпочитало слушать совершенно иную музыку – современную и гораздо более «легкую». При этом надо было продумать и распланировать не только сами боевые действия против мутантов, но и предусмотреть возможные пути отхода. Потому что умирать не хотелось никому. Одно дело больно укусить врага и отскочить в сторону, и совсем другое – вцепиться в него мертвой хваткой. Во всех смыслах этого слова. А ведь нужно было еще организовать встречу и безопасный вывод из Трещины тех сотен и сотен людей, которые сейчас, надеясь на помощь своих бойцов-мужчин, шли по руслу подземной реки, спасаясь от нашествия крыс.

«Ваша задача, – инструктировал Хрофт Шейд командиров, – партизанская война. Никаких затяжных боев. Нанесли огневой удар из засады и тут же отошли. Пусть они думают, что нас много, и мы со всех сторон. Пусть боятся, пусть не спят и паникуют. Не забывайте, что мы наверняка лучше вооружены и подготовлены. И вообще, мы – люди. А они мутанты. И они хотят отнять у нас то, что мы буквально вчера завоевали с таким трудом. Отнять навсегда. Помните об этом, и тогда у вас все получится, Нужно продержаться несколько дней и постараться все-таки не пустить мутантов в город. Иначе выковыривать их потом отсюда будет совсем тяжело. За эти несколько дней сестры-гражданки обещали переформировать остатки своей армии, полиции и Службы FF, мобилизовать резервы и подготовить для врага еще парочку сюрпризов, о которых я предпочитаю сейчас не распространяться. Потому что, если кто-нибудь из вас или ваших подчиненных, не дай бог, попадет в лапы мутантов, то лучше будет для всех поменьше знать. Если совсем припрет – так, что деваться некуда, отступайте за Трещину, через мост. Дороги на юг, после того, как сестры-гражданки покинут город, будут заминированы. Но в этом случае, если придется уходить на восток, и мост через Трещину взорвать за собой надо будет обязательно. То есть, любой ценой…»

Да, сделано было много. Но еще больше сделать предстояло. И решение остаться Хрофт Шейд окончательно принял около часа назад и теперь лишь доносил его до своего заместителя.

– Ты пойми, – тяжело вздохнул Шейд, заметив, каким бесстрастным сделалось лицо Рони Йора. – Если уж так вышло, что я стал вождем и лидером, то теперь я не имею никакого права бросать тех, кто мне доверился. Эти четыре сотни бойцов, что мы отобрали, уверен, справятся сами. На это и весь расчет, им не требуется один командир на всех. А вот тем почти двум тысячам наших людей, которые сегодня покинут город и уйдут к Цитадели, такой командир нужен. При этом он нужен не только им, но и мне. И не просто командир, а хитрый и умный политик. Не забывай, что все наши договора с сестрами-гражданками пока… как бы это сказать… не более чем слова. Но и не менее. Где гарантия того, что, нанося удар по мутантам, они заодно не прихлопнут и нас? Или того, что, опять же, против мутантов они постараются в первую очередь выставить наши силы, а потом, когда мы истечем кровью, захотят одержать победу сразу и над ними, и над нами?

– В таком случае, – сказал Рони Йор, – мне не очень понятно, зачем мы вообще лезем в эту авантюру под названием «партизанская война с мутантами». Пусть бы себе эти уроды захватывали город, а мы бы сберегли людей.

– Это политика, Рони, – устало ответил Хрофт. – Я мог бы долго объяснять, зачем это необходимо, однако не хочу – ни времени нет, ни сил. Считай, что это жест доброй воли, сделать который мне подсказывает моя, никогда не подводящая, интуиция.

– То есть, я должен только умело делать вид, что мы с сестрами-гражданками союзники, – уточнил Йор, – а на самом деле смотреть, чтобы нам не ударили в спину?

– Почти верно, – кивнул Хрофт. – Но только почти. Ты не должен делать вид. Ты должен знать, что мы союзники. Но также должен знать и то, что всякий союзник в определенных изменившихся обстоятельствах может стать противником. Вот и все. Ничего сложного.

И он весело подмигнул Рони Йору красным от бессонных ночей глазом.

* * *

«Со стороны, наверное, мы представляем из себя фантастическое зрелище, – думал Симус, пристроившись за спиной Каны Кейры в тесном пространстве между сиденьем механика-водителя и танковой башней. – Около трех тысяч, шагающих друг за другом под землей с фонарями и факелами, людей, – мужчин и женщин, детей и стариков – и медленно ползущий за ними самый настоящий танк. С башней, длинной пушкой и включенными фарами-прожекторами. Да только некому на это глянуть со стороны. Разве что богу. При условии, что он существует и не очень занят в данную минуту иными делами».

Они догнали соплеменников, ведомых Шнед Ганном, на следующий день ближе к вечеру.

Симус Батти вовремя догадался, что Харику Су нужно идти далеко впереди танка, чтобы не напороться на серьезные неприятности.

– Больше некому, Харик, – извинительным тоном сказал он. – Из меня с моей раной ходок не очень, а наших танкистов-женщин вперед не пошлешь – пристрелят еще их с перепугу-то.

– Ну, с перепугу-то и меня пристрелить могут, – проворчал трудень, которому, естественно, совершенно не хотелось шагать в полном одиночестве по темному подземному руслу.

– Тебя не пристрелят, – заверил его Симус. – Тебя, после твоих подвигов, каждая собака знает и уважает. А вот если мы сунемся к ним в танке без предупреждения – сожгут за милую душу. Там у них есть, чем жечь. И кому.

Оказалось, что догадка хвата была абсолютно верной – первыми, кого Харик обнаружил, была вооруженная группа из четырех трудней, крадущаяся ему навстречу. Они и объяснили Харику, что после того, как вчера до людей Подземелья донесся шум далекого обвала, Шнед Ганн выставил на ночь усиленные караулы, а утром было решено выслать назад разведчиков.

– Вообще-то, – признался совсем юный командир группы, – мы думали, что вы с Симусом вчера погибли, прикрывая наш отход. – Уж больно взрыв был… мощный. И потом, когда вы быстро нас не догнали… А оно вон как вышло! Все будут очень рады.

Теперь танк Каны Кейры полз вслед за людьми, замыкая нескончаемое шествие.

На его броне густо разместили тех, кто совсем обессилел и не мог идти, башенный стрелок уступила свое место одной из женщин с грудным ребенком на руках, а к командирскому сиденью Каны Кейры пристегнули ремнями больного старика, которого до этого несли на носилках. Сама Кана уселась за рычаги, потому что умела водить танк лучше своего башенного стрелка и так ей было спокойнее.

Симус же Батти неожиданно для самого себя оказался за спиной Каны в тесном и малоудобном пространстве и теперь уже не собирался менять своего местоположения.

Во-первых, рана все-таки побаливала, и он не хотел ее тревожить при ходьбе, а во-вторых, в какой-то момент Симус понял, что ему просто хорошо, когда он находиться рядом с этой невысокой и ладной женщиной-танкистом. Смутно он до сих пор ощущал то спокойное тепло, которое исходило от ее тела ночью, когда они лежали рядом. И воспоминание об этом тепле согревали его сейчас изнутри.

«Странно, ведь между нами ничего еще и не было, просто я ненароком обнял ее ночью, а она не отодвинулась, – старался разобраться в своих чувствах хват, сзади и чуть сбоку глядя на трогательный завиток темно-русых волос, выбившихся у Каны из-под шлемофона. – Хм, мне нравится это «еще»… Оно предполагает, что я намерен предпринять недвусмысленные попытки к сближению. Намерен или нет? Намерен. И еще как. Каким, вот, только образом это осуществить… Она ведь свободная сестра-гражданка, да еще и военный человек. А я всю жизнь имел дело только с женщинами из гурта да – иногда – с теми пленницами, которых сам и захватил. Но это, как мне почему-то кажется, совсем не то. Это совсем другое и все мои прежние ухватки и привычки здесь совершенно не годятся. А что годится? Как, черт возьми, дать понять свободной женщине, что она тебе нравится, и ты не прочь лечь с ней в постель со всеми вытекающими последствиями?»

Он попытался вспомнить те немногие, изданные еще до войны книги, которые он прочитал и в которых хоть как-то описывались довоенные же отношения между мужчинами и женщинами, но не припомнил ничего, что дало бы ему хоть какую-то практическую подсказку. Ясно было одно: действовать нахрапом здесь нельзя.

«Да и боязно, честно говоря. А ну как обидится? Тогда – все, восстановить добрые отношения будет трудно. Нет, погоди, если бы ты был ей противен, она наверняка дала бы это понять еще прошлой ночью. Но ведь лежала, не отодвигалась и, уж тем более, кулаком по морде не била. Так или нет? Так. С другой стороны, когда человек спит, то, бывает, ничего не чувствует. А перед рассветом я руку убрал… Эх, а ведь как просто было иметь дело с этой моей… последней. Касей Галли, да».

Он вспомнил, как и почему это у него было с Касей, затем то, что случилось после этого и невольно поморщился. Оказалось, что обида, нанесенная командиром пластунов Бесом Тьюби, в душе еще не зарубцевалась. Как и не зарубцевалась рана от его ножа на груди.

«И все-таки. Как же мне…»

Танк остановился.

Кана Кейра стянула с головы шлемофон, запрокинула голову и встретилась глазами с Симусом.

– Передохнем чуток, – пояснила она с улыбкой. – Пусть люди вперед уйдут подальше. А то я боюсь, что усну и наеду на задних ненароком.

Она не отводила взгляда, и Симус почувствовал, как его медленно охватывает жар.

– Ну, и чего ты ждешь, дурачок? – тихо осведомилась Кана.

В шуме работающего на холостом ходу двигателя, Симус не расслышал, а, скорее, увидел ее слова и, поняв, что она сказала, неловко протиснулся сбоку поближе и поцеловал теплые податливые губы.

А потом как-то само собой оказалось, что он уже полулежит в кресле механика водителя, а непонятно когда и как выскользнувшая из комбинезона Кана Кейра полулежит на нем самом, осторожно касается его груди своей грудью и ритмично покачивается вверх и вниз, слегка прикусив нижнюю губу и постанывая от наслаждения.

Когда все закончилось самым великолепным образом, и лейтенант заняла свое место за управлением, а Симус перебрался за спинку кресла в свое уже обжитое тесное пространство, он не удержался, подался вперед и благодарно прижался к раскрасневшейся щеке Канны своей.

– Ты колючий! – засмеялась она и взъерошила ему волосы. – Потом обязательно побреешься, ладно?

И, не дожидаясь ответа, взялась за рычаги и плавно двинула бронированную махину с места.

* * *

Проснувшись, но еще не открыв глаза, Арт Жес почувствовал под своей правой рукой что-то удивительно теплое, мягкое и в то же время упругое. Вчерашние сексуальные приключения вспомнились немедленно, и охотник предположил, что под рукой у него не что иное, как грудь Лилу Тао.

Предположение оказалось верным.

Стараясь не разбудить пылкую оперативницу (после прошедшей ночи он еще не чувствовал себя вполне способным на дальнейшие подвиги), Арт Жес осторожно убрал руку и поднялся.

Позднее утро заливало комнату веселым солнечным светом.

Охотник поискал глазами свою одежду, увидел штаны и поднял их с пола.

– И куда ты торопишься? – нежно осведомился женский голос за его спиной.

Арт Жес вздрогнул и обернулся.

Сбросив одеяло и подперев голову левой рукой, Лилу, улыбаясь, смотрела на него и медленно накручивала на указательный палец правой руки локон своих темных, почти черных, волос.

Охотник едва заметно вздохнул и уронил штаны на пол.

Второй раз он выбрался из кровати где-то через час. Теперь уже вместе с Тао. Да и то лишь потому, что на прикроватной тумбочке затрезвонил телефон и не умолкал до тех пор, пока Лилу, помянув крепким словцом телефонную связь вообще и неизвестного звонящего в частности, не сняла трубку:

– Алло, – сказала она, и Арт Жес подивился, насколько быстро может измениться тон у женщины, которая только что с придыханием шептала ему на ухо самые нежные и откровенные слова. – Кому там жить надоело?

После чего внимательно выслушала то, что ей сообщили на другом конце провода, буркнула: «Ясно, скоро буду» и положила трубку.

– Удивительное дело, – поведала она Арт Жесу. – Второй раз подряд за относительно короткое время мне с утра ломают все удовольствие телефонным звонком.

– А когда был первый? – совершенно естественно поинтересовался Арт, закидывая руки за голову.

– Хм… – Лилу быстро наклонилась и поцеловала его в краешек рта. – Ты был великолепен, мой друг, – похвалила она. – Поэтому я пока не буду тебе рассказывать много про свою жизнь, ладно?

– Как знаешь, – согласился Жес. – Мне, вообще-то, и так хорошо.

– Вот и славно. Тогда встаем и одеваемся. Звонила Кася Галли. Оказывается, пока мы тут с тобой кувыркались, в Цитадель на гравикоптере прибыло наше начальство. Первая, Йолике Дэм, и этот ваш… Рони Йор, кажется. Кася говорит, что нас ждут через… – она глянула на часы, – сорок пять минут на важное совещание. Хотелось бы до этого успеть выпить чашку кофе и что-нибудь съесть.

– Ну, вообще-то, для меня они не начальство, – уточнил Арт Жес. – Ни Первая ваша, ни даже Рони Йор, которого я, честно сказать, помню только, когда мы оба были мальчишками. Да и то смутно, потому что он младше меня. Но я хотя бы родился и вырос среди людей Подземелья. А уж Румт и вовсе никакого отношения не имеет ни к ним, ни к вам, сестрам-гражданкам.

– Так ты что же, не пойдешь? – осведомилась Лилу.

– Отчего ж не пойти? Пойду, – ответил, секунду подумав, охотник. – И даже Румта позову с собой обязательно. Но только потому, что привык всякое дело доводить до конца.

– И на том спасибо, – Лилу соскочила с кровати и сладко потянулась всем своим великолепным телом.

– Я в душ, – сообщила она. – Встретимся в буфете или уже на совещании. И не опаздывайте с Румтом, ладно? Наша Первая этого не любит.

И, показав Арту язык, Лилу рассмеялась и быстро скрылась за дверью ванной комнаты.

Глава двадцать пятая

…меня зовут… меня зовут… Единственный и Единый, как же меня зовут?

Вспомнить имя не удавалось, но этот факт почему-то не очень его обеспокоил. Так, слегка встревожил, не больше.

Да и зачем мне прямо сейчас имя? Потом вспомню. Хм. А как же самоидентификация? Ну, хорошо, попробуем по-другому. Кто я? Ничего себе вопрос. Мыслящее существо – это несомненно. Ибо как раз этим я сейчас и занимаюсь – мыслю. А если я мыслю, то, значит, я есть, как сказал очень и очень давно один из древних философов, не помню уж, как его звали. В чем нет ничего странного, я и свое-то имя не помню… Ладно. Будем продвигаться вперед постепенно. До чего я дошел? До того, что я есть. Существую. Уже хорошо. Если я существую, то у меня должно быть тело. Ноги, руки, голова и все прочее. По крайней мере, раньше оно у меня было – это я помню твердо. Раньше… Раньше – это когда? И, главное, где? Ох…нет, не получается. Ни «когда» ни вспоминается, ни «где». Кто же я такой?

Он ощутил, как страх и паника всколыхнулись где-то на самом дне сознания и медленно стали подниматься вверх.

Как темная безжалостная вода в трюме идущего ко дну корабля…

Так. Стоп. Уже что-то. Оказывается, я знаю и помню, что такое вода и корабль. Что еще? Единственный и Единый – так мы называем бога, который создал все сущее. Очень хорошо. Мы – это кто? Мы – это, разумеется, люди. Двуногие, двурукие и прямоходящие разумные существа с планеты… Да что ты будешь делать! Хуже всего, по-видимому, дело обстоит с именами и названиями. Забыть собственное имя и название своей планеты – это уже, знаете ли, слишком. Полная или частичная потеря памяти. Анамнез. Так, кажется, это называется. Надо же, что такое анамнез я помню, а имя свое… Ладно, хватит зацикливаться на имени. И без паники. Надо все-таки определиться с тем, где я нахожусь. А как проще всего это сделать? Правильно – открыть глаза. Должны же быть у меня глаза?

Последний, заданный самому себе вопрос, настолько его испугал, что глаза он открыл немедленно.

Потолок. Ну, разумеется, должен быть потолок, если я в помещении. А я в помещении, иначе надо мной сияло бы небо. Или нависало бы низкими тучами. Или блистало яркими звездами. Прекрасное и днем, и ночью и в любую погоду небо Сотканы, которое нам уже никогда не увидеть… О! Вот и вспомнил название. Соткана. Так мы называем нашу планету. Но почему я подумал, что нам больше ее не увидеть? Случилось что-то непоправимое. Нечто страшное. Страшное настолько, что мозг отказывается нормально работать и прячет опасные воспоминания. Ждет, когда сознание адаптируется к новым условиям. Ладно, пусть ждет.

Итак, надо мной потолок. Это факт. Второй факт – это, что я лежу. Может быть, попробовать сесть? Рано. Для начала поднимем руку.

С некоторым усилием он поднял левую руку и некоторое время ее пристально рассматривал.

Это была, несомненно, его, знакомая до малейшей впадинки и морщинки, рука. Вон и белесый тонкий шрам в основании большого пальца, полученный еще в детстве, – неудачно соскользнул нож, которым он выстругивал себе деревянный меч. Шрам этот можно было, конечно, зарастить без следа, но он решил оставить. Для вящей мужественности. А потом, когда он вырос, было уже не до шрама.

Так-так, медленно, но верно, а память все-таки возвращается. И тело слушается – рука, вон, поднялась. Вот теперь можно попробовать и сесть.

Принять сидячее положение оказалось труднее, чем поднять руку, но он справился. Сел. И, переждав легкое головокружение, огляделся.

Вот оно что… Анабиозная камера. Ну, конечно!

Теперь он вспомнил все.

* * *

– Группа называется «Свинцовый дирижабль», – сказала Мара Хани. – Обалденная музыка. Мозги отшибает напрочь. Рекомендую.

Шаинь Ян с отвращением приняла из рук подруги мини-диск с записью и, словно стараясь от него поскорее избавиться, сунула в принимающую щель плеера.

– Терпеть не могу рок, – объявила она в очередной раз. – И название у группы дурацкое. Другого ничего нет?

– Есть, – ответила Мара. – Но тебе-то не все равно? Рок и рок. Мне-то в кайф и разницу я вижу, а тебе главное, погромче да барабаны покруче. Чтобы муты в голову не залезли. Ко мне с этой музыкой не залезли, значит, и тебе не должны.

– А ты их слушала вчера? – спросила Шаинь. – «Дирижабль» этот?

– Их самых. В том числе. Между прочим, очень даже хорошее название. Не знаю, отчего это оно кажется тебе дурацким.

– Ну как же! – фыркнула Шаинь. – «Свинцовый дирижабль»… Более идиотского названия трудно придумать. Это полная чепуха. Как дирижабль может быть свинцовым? Он же не полетит!

Мара расхохоталась.

– Не вижу ничего смешного, – заявила Шаинь Ян.

С самого утра настроение у Шаинь было отвратительным и никаких поводов к его улучшению в ближайшей перспективе оперативница Службы FF не усматривала. Начать с того, что проклятые мутанты оказались практически неуязвимыми и в пух и прах разнесли в ночной битве на равнине между горами и городом и армию, и Службу FF. Даже не разнесли, нет. Практически уничтожили. Да еще и таким, неведомым прежде, способом, что просто оторопь брала. Заставить с помощью какого-то телегипноза хорошо обученных и готовых к бою сестер-гражданок убивать друг друга… Было в этом нечто мистическое и, на ее взгляд, совершенно необъяснимое с точки зрения здравого смысла. Даже при том, что и армия, и Служба FF состоит из тех сестер-гражданок, которые знают, что приказам необходимо подчиняться. То есть, внушаемы по определению…

Теоретически Шаинь понимала, что на самом деле ничего особенно сверхъестественного в телегипнотических способностях мутантов нет. В истории человечества бывали похожие случаи. Конечно, не в таком масштабе и не с такими последствиями. Но – были. Другое дело, что люди в массе своей никогда не занимались развитием в себе даже зачатков телегипноза. Гораздо проще оказалось изобрести сначала газеты, а затем и электронные средства массовой информации, с помощью которых, как их учили в школе-интернате, мужчины-властители благополучно внушали нужные им мысли и настроения миллионам и миллионам граждан. С не менее жуткими, надо сказать, последствиями. Но на то, что произошло минувшей ночью, не было способно никакое телевидение. Даже глобальное довоенное, не говоря уже о лишь не так давно возрожденном современном.

Да. Проглядели. Расслабились. Не были готовы.

И что теперь?

А теперь она вынуждена сидеть в бронекаре, у которого гравигенератор выдает в лучшем случае двадцать процентов мощности, уповать на то, что место для засады выбрано идеально, ждать встречи с врагом под совершенно жуткую рок-музыку и молить Великую Матерь о том, чтобы она помогла своим дочерям не только выжить, но, в конце концов, и победить.

Место для засады, действительно, было выбрано, если и не идеально, то очень удачно – в густой роще на возвышении, под которым шла дорога в город. По этой дороге, как они считали, мутанты должны были пройти обязательно. Пусть даже и не все, но хотя бы часть их армии – точно. План нападения особой изощренностью не отличался: дождаться врага, ударить изо всех видов оружия, нанести возможно больший урон живой силе и уходить на полной скорости. Разумеется, предварительно врубив на полную громкость плееры с рок-музыкой.

Кроме Мары Хани, занимающей место водителя и Шаинь Ян, которой предстояло исполнить обязанности стрелка, в бронекаре с трудом, но помещались еще шестеро бойцов-мужчин из штурмовых отрядов Хрофт Шейда.

Сейчас они, хорошенько замаскировавшись, ждали врага снаружи, а один из них, нацепив на себя массу веток с листьями, сидел на верхушке дерева и оглядывал в бинокль северный горизонт, чтобы вовремя предупредить товарищей о приближении армии мутантов.

Сидеть в засаде – дело муторное. Никогда не знаешь, сколько времени придется ждать. Может быть, час-другой, а может, и целый день. И все это время необходимо поддерживать себя в должном тонусе, не расслабляться, чтобы в нужный момент быть готовым выполнить поставленную задачу на все сто процентов.

Мара и Шаинь не первый раз в своей жизни сидели в засаде. Но в такой были впервые. Раньше засады они устраивали только на «диких» и превосходство в силах всегда было на стороне оперативниц Службы FF. Теперь же…

В открытую правую дверь бронекара сунулась голова одного из бойцов-мужчин и весело сообщила:

– Идут, голубчики.

– Далеко? – осведомилась Шаинь.

– Где-то через два с половиной – три часа будут здесь.

– Хорошо, – приняла к сведению оперативница. – Готовьтесь.

Однако голова не исчезала.

– Да мы давно готовы, – сказала она. – А времени еще полно. Не думаю я, что они нас учуют с такого расстояния. Мы же тихо сидим, как мыши.

– И что? – спросила Шаинь.

– Ну… – замялась голова. – Я подумал, что, может, через три часа мы все тут поляжем до одного, неизвестно ведь, как бой сложится, – голова умолкла и нахально посмотрела на Шаинь синими глазами.

– Так-так, продолжай, – начиная догадываться, в чем дело, подбодрила Ян.

– Что он говорит? – Мара стянула с головы наушники.

– Говорит, что муты будут здесь приблизительно через три часа, – пояснила Шаинь. – И в этой связи, по-моему, хочет нам что-то предложить.

– Предложить? – удивилась Хани.

– Ага. Предложить. Хочет, но еще не предложил. По-моему, стесняется.

– И вовсе я не стесняюсь, – буркнула голова. – Просто ты слова сказать не даешь. Чем время терять, уединились бы мы, Шаинь, с тобой лучше на часок, а? Как раз успеем. А товарищ мой тоже бы не прочь с твоей подругой… С Марой. Мара, ты как? Говорю же, последний, может быть, час такой у нас в жизни выдается. Грех не воспользоваться.

Мара прыснула.

– Грех, значит? – с самым серьезным видом осведомилась Шаинь Ян.

– Грех, – твердо заявила голова.

– Ну-ка, лезь сюда, – поманила голову оперативница.

Голова радостно осклабилась, и ее носитель резво полез в бронекар.

В тот момент, когда он оказался рядом с Шаинь, она развернулась вместе с креслом и ухватила ценителя свободного времени одной рукой между ног, а второй приставила туда же пистолет.

– Уй, – вскрикнул синеглазый и попытался отстраниться.

– Стоять тихо! – приказала Ян и крепче сжала пальцы.

– Стою, – хриплым шепотом согласился мужчина, – Отпусти, больно же…

Мара уже всхлипывала от смеха и вытирала слезы тыльной стороной ладони.

– Больно? – переспросила Шаинь. – Странно. Я думала, тебе это приятно. Вот, думаю, настоящий мужчина, который любит потрахаться в экстремальной обстановке. Значит и мне надо соответствовать. Сила и натиск, а? Не ужели так не нравится?

Боец отрицательно помотал головой. По его лицу было видно, что больше всего ему хочется оказаться сейчас как можно дальше от этой сумасшедшей кареглазой и темноволосой, поначалу так ему понравившейся, оперативницы Службы FF.

– Жаль, – вздохнула Ян. – А то бы я с удовольствием. Ну ладно, иди. На нет, как говорится, и суда нет.

Она убрала руку, демонстративно вытерла ее о комбинезон, но пистолет не спрятала.

Незадачливый любовник попятился назад и осторожно спустился из бронекара на землю.

– Эй, погоди, – окликнула его Шаинь.

– Что еще? – хмуро осведомился синеглазый.

– Ты это… не обижайся ладно? И постарайся остаться в живых. И тогда, может быть, мы еще раз на эту тему поговорим. Попозже и в другой обстановке. Хорошо?

– Хорошо, – неуверенно улыбнулся мужчина, повернулся и скрылся за деревьями.

– Ну ты даешь, подруга, – покачала головой Мара Хани. – Прямо целое представление. Кино с театром да и только.

– Сама от себя не ожидала, – сказала Шаинь. – Но самое забавное знаешь что?

– Нет. Скажи.

– То, что у меня значительно улучшилось настроение, – сообщила Шаинь и озорно улыбнулась. – Настолько, что я даже готова теперь слушать эту дурацкую рок-музыку.

И с этими словами она надвинула на голову наушники и включила плеер.

Что-то весьма необычное и даже захватывающее в этом, несомненно, было. Не надо особо думать, отдавать команды, принимать решения и координировать чужие действия. Роберт Плант – Шаинь даже выяснила имя, жившего двести с лишним лет назад, солиста у Мары – надрывается прямо в середине мозга и единственное, что нужно сделать – это дождаться, пока колонна мутантов подойдет на необходимое расстояние, взять прицел и нажать на гашетку. А потом не жалеть ракет и патронов.

Ну, еще сотню метров, уроды. Ближе… ближе… ближе… огонь!

Кзааргх проснулся оттого, что мерное покачивание его паланкина сменилось полной неподвижностью.

«Что-то случилось. Просто так они бы не встали, я приказал не останавливаться до самого города».

Кзааргх протянул руку и одернул штору. Солнечный свет немедленно ворвался внутрь. Тринадцатый поморщился – он не любил солнца и старался по возможности его избегать.

Возле паланкина с автоматами наизготовку молча застыли солдаты из его личной охраны. Где-то далеко впереди слышались выстрелы из автоматического оружия. Затем, один за другим, раздалось подряд три, приглушенных расстоянием, взрыва. И снова автоматные и пулеметные очереди на пределе слышимости.

Это еще что такое…

Кзааргх прикрыл глаза и сосредоточился, стараясь настроиться на мысленную волну кого-нибудь из Двенадцати. Неожиданно это оказалось трудно сделать. Трудно настолько, что в какой-то момент он чуть было не испугался, что у него вообще ничего не выйдет… Однако получилось.

Так. Засада людей на лесистой возвышенности у дороги. Много убитых и раненых. Продвижение колонны остановлено. Идентифицировать сознание и подавить волю не удается.

Как – не удается? Этого не может быть.

Он высунулся и махнул рукой:

– Опустите!

Паланкин опустили на землю. Кзааргх вздохнул, вытащил из нагрудного кармана темные очки с тремя окулярами, прикрыл ими все свои глаза и выбрался наружу. И тут же увидел, как от головы колонны, пригнувшись к шее собаки, мчится к нему Зеккел – один из шести командиров-десятитысячников.

– Пропустите, – отдал он приказ охране.

Охрана расступилась.

Собака влетела в круг и затормозила. Остро запахло псиной. Зеккел соскочил на землю и неловко поклонился малым поклоном.

– Что там у вас случилось? – брюзгливо осведомился Кзааргх. – Засада?

– Уже нет, Тринадцатый, – позволил себе улыбнуться десятитысячник, демонстрируя редкие длинные зубы. – Думаю, скоро все закончится. Разрешите доложить?

– Погоди, – пробурчал Кзааргх и, полуобернувшись, негромко добавил. – Кресло!

Немедленно принесли удобное и легкое плетеное кресло. Кзааргх уселся и вытянул ноги.

– Докладывай, – разрешил он.

Впереди дважды грохнуло.

– Семь, – невозмутимо отметил Зеккел. – Осталось, в лучшем случае, восемь.

–?

– Ракеты, – пояснил десятитысячник. – Стандартный боекомплект бронекара – пятнадцать штук. Семь они уже истратили. Ничего, думаю, сейчас мы их возьмем. И все-таки. Не мое дело советовать, но ваша жизнь, Тринадцатый, для всех нас слишком дорога и важна, чтобы рисковать ею понапрасну. А вдруг какая-нибудь шальная ракета по чистой случайности все-таки сюда долетит? Осмелюсь обратить ваше внимание вот на этот холмик, справа от дороги, за которым вы, и ваша личная охрана будут в полной безопасности. Когда же все закончится, и будет это очень скоро, то движение к городу можно будет продолжить тем же порядком.

Очередной разрыв прямо на дороге, не далее, чем в трех сотнях метров, отлично дополнил аргументы Зеккела, и Кзааргх согласился. Отдав соответствующее распоряжение охране, он отказался от паланкина и отправился к спасительному холмику пешком, тем самым демонстрируя личную храбрость и презрение к опасности. Зеккел последовал за своим вождем и по дороге коротко рассказал, что люди организовали на пути следования основной колонны засаду. Совсем небольшую по количеству стволов, но, тем не менее, задержавшую движение. Не дожидаясь, пока с ней справятся Двенадцать, у которых что-то застопорилось и сразу подавить людскую волю не получилось, он, Зеккел, позволил себе скрытно послать в тыл засаде два отряда мутов на собаках и одновременно атаковать, засевших в леске на возвышенности людей, в лоб. На всякий случай, чтобы уж точно не ушли.

– Приказал взять живыми хотя бы несколько, – закончил он и выжидательно посмотрел на Тринадцатого.

– Верное решение, – чуть подумав, кивнул Кзааргх. – Хорошо, иди, дальше командуй. И приведи ко мне людей, как только их захватят. Немедленно. Ты понял?

– Я понял, Тринадцатый, – снова поклонился десятитысячник, повернулся, вскочил на собаку и умчался к голове колонны.

Кзааргх прислушался. Автоматные очереди впереди стали реже, но Двенадцать по-прежнему не могли установить контроль над сознанием людей, и это беспокоило его больше всего.

Ладно, подождем.

Укрывшись за холмиком, Кзааргх потребовал рюмку крепкой настойки, выпил две подряд и закурил. Он был единственным из всех мутантов по северную сторону горного хребта, который мог себе позволить слабость к табаку (слишком дорогое было удовольствие), и принимал это как должное.

Ждать пришлось чуть больше часа.

В них попали в тот самый момент, когда последний из бойцов-мужчин, торопясь, заскочил в бронекар, и Мара дала задний ход, выбралась из укрытия и начала разворачиваться.

Как потом уже сообразила Шаинь, засаду незаметно обошли с тыла и всадили из гранатометов сначала по колесам – так, что бронекар мгновенно потерял ход и управление, а затем и в борта.

Когда Шаинь пришла в себя, то обнаружила, что она висит, привязанная, поперек спины какого-то животного (судя по запаху – громадной собаки-мутанта), руки и ноги у нее тоже крепко связаны и единственное, что она может сделать – это ждать, чем все кончится.

Кончилось все довольно скоро. Животное остановилось, ее отвязали и поставили на ноги.

Шаинь Ян огляделась и невольно вздрогнула. Справа и слева от нее стояли вооруженные автоматами и винтовками мутанты, и на их лицах – если, конечно, это можно было назвать лицами – читалась такая откровенная ненависть, что Ян едва сдержала приступ слабости и тошноты. Впрочем, это могло быть вызвано и контузией, которую она наверняка получила, когда в них попали.

А прямо перед ней, в легком на вид и удобном кресле, установленном метрах в двухстах от дороги, за невысоким покатым холмиком, сидел, развалившись, полноватый мутант в темных, закрывающих половину лица, трехокулярных очках и молча вертел в руках, на каждой из которых Шаинь насчитала по шесть пальцев, стандартный аудиоплеер и наушники.

– Вторая тоже сейчас очухается, – сообщил за ее спиной чей-то хриплый скрипучий голос. – Остальных мы добили. Возни меньше.

Глава двадцать шестая

– Положение наше – хуже не придумаешь, – сообщила Первая и привычным движением загасила в пепельнице сигарету. – И не только наше. По всему миру творится то же самое. Приходится констатировать, что мы, сестры-гражданки самым преступным образом проморгали выросшую и окрепшую прямо у нас под боком смертельную угрозу. Мало того, что мутантов оказалось, как минимум, на порядок больше, чем мы считали. Они еще и обладают такими возможностями, против которых вся наша хваленая техника бессильна. Согласитесь, что невозможно воевать с противником, который на большом расстоянии способен подавить вашу волю и заставить делать вас то, что ему заблагорассудится. Что и было им, противником, продемонстрировано не далее как прошедшей ночью. В результате мы лишились армии, и, как следствие, не сумели защитить мирное население, которое сейчас бежит. В основном, на юг. Но и на восток тоже. Цитадель совсем уже скоро не сможет вместить всех желающих, и надо разбивать временный лагерь рядом… Впрочем, я сейчас не об этом. Сколько в ближайшее время погибнет народу, и какой возникнет хаос, я даже представить себе не могу. Очень хотелось бы решить возникшую проблему хотя бы относительно быстро, но лично я быстрых способов не вижу. Честно сказать, я не вижу и медленных способов и близка к отчаянию. Что очень печально, так как Первая не может впадать в отчаяние по определению. Если у кого-то есть конструктивные предложения по тому, как нам переломить ситуацию, я готова их выслушать немедленно. Но, повторяю, это должны быть конструктивные предложения, а не просто рассуждения на тему. Нарассуждались уже, хватит.

Первая замолчала, откинулась на спинку кресла и устало прикрыла глаза.

– Хуже всего, – неожиданно пожаловалась она, – что я не понимаю их мотивов. И целей. Зачем все это? Мы же их не трогали…

– В том-то и беда, – сказал Румт. – Вы их, или я бы даже сказал – нас не просто не трогали, вы нас игнорировали. Полностью. Как будто нас и нет на белом свете. А мы были и есть. Это я не в упрек, поймите, просто констатирую факт. Отсюда и мотивы. И цели «плохих» мутов известны, я уже об этом говорил и могу повторить. Цель одна – уничтожить людей и полностью занять их место на Земле. По их мнению, человеческая цивилизация исчерпала свои возможности и права на существование. Теперь пришло время мутов.

– Все-таки именно уничтожить? – уточнила Йолике Дэм. – Не поработить, не занять лидирующее положение, а уничтожить нас до последнего человека?

– Насколько мне известно, да, – подтвердил мутант. – Еще раз повторяю. Мы, те муты, которые не согласны с абсолютным большинством, пытались разговаривать с Кругом Двенадцати и самим Тринадцатым на данную тему. Доказывали, что данная идеология приведет в лучшем случае к полнейшей деградации разумной жизни на Земле, а в худшем – к ее полному уничтожению. Бесполезно. На них не действуют никакие аргументы, а нас, здравомыслящих мутов, слишком мало. И силой воздействовать на «плохих» мутов мы не можем. Да и не хотим.

– Почему? – спросила Йолике.

– Элементарное чувство самосохранения, – улыбнулся Румт. – Прояви мы излишнюю активность и настойчивость в данном вопросе, как немедленно последовали бы ответные меры. Вплоть до уже нашего уничтожения. Мы до сих пор живы лишь потому, что сохраняем полный нейтралитет. Инакомыслящих в своей среде «плохие» муты еще готовы терпеть. Противодействующих же терпеть не станут.

– Но ты ведь начал действовать, а не просто разговоры разговаривать! – воскликнула Тепси Лау. – И правильно, я считаю. Отчего же твои сородичи этого понять не могут?

– Потому и не могут, – ответил мут, что у нас, «хороших» мутов, каждый отвечает за свои слова и поступки сам. У нас очень развито уважение к отдельной личности, а не к сообществу в целом. Если «хороший» мут решил поступить так, а не иначе, значит у него были на это веские основания. Мы не вырабатываем и, тем более, не подчиняемся каким-то общим решениям. Каждый делает то, что считает нужным.

– Анархия – мать порядка, – пробормотала Барса Карта. – Кто бы мог подумать.

– Я не знаю, что такое анархия, – сказал мутант, – но порядок у нас есть. И, на мой взгляд, это замечательный порядок.

– Все-таки не можем мы удержаться от рассуждений, – тяжело вздохнула Первая. – Уже на самом краю стоим, вот-вот в пропасть рухнем, а все рассуждаем. Балаболки.

– Извините, Первая, но без этого никак, – возразила Йолике. – Чтобы победить врага, нужно его понять. А как это сделать без рассуждений? Информацию мало получить, ее и переварить еще надо, усвоить.

– Как я поняла, – вступила в разговор Вика Тим, – против нас ведется война на уничтожение. То есть, договориться с врагом на данный момент у нас нет никакой возможности. Так?

– Лично я не имею понятия, как договариваться с врагом, который в любую секунду может заставить тебя стрелять в своих же, – сказала Первая. – Это нонсенс. Любой договор, пусть даже самый унизительный для одной из сторон – это диалог. А какой здесь может быть диалог, если мы ничем, кроме рок-музыки, не защищены от воздействия на наше сознание? Но, согласитесь, невозможно говорить, когда у тебя в ушах гремит этот ужасный древний рок. Я послушала… Спасибо, не мое. Выдержать, конечно, можно, но думать при этом о чем-то еще просто невозможно.

– А инопланетный корабль нам на что? – осведомился, ни к кому конкретно не обращаясь, Рони Йор. – Он, между прочим, как мы уже выяснили, прекрасно защищает от телегипноза. И на любом расстоянии.

– Это верно, – согласилась Кася. – Защищает. Но и только. Стоит открыть люки и выйти… дальше все понятно. Не вижу, как можно его использовать. Ну, допустим, подлетим мы вплотную к армии мутантов. Дальше что? Записку им сбросить – дескать, не влезайте, пожалуйста, в наши мозги, мы хотим выйти и мирно побеседовать? Смешно.

– Зачем же обязательно сбросить? – удивился Рони. – Можно, думаю, найти способ дать им понять, что мы желали бы пойти на переговоры.

– Способ-то найти можно, – сказал Бес Тьюби, который ради такого случая на костылях приковылял из госпитальной палаты. – Да только не переговоры это будут, а капитуляция. Переговоры можно вести, когда у сторон есть что противопоставить друг другу. Там сила, и здесь сила. А у нас какая сила? Надо сначала хоть какой-то более менее адекватный ответ найти на их телегипноз, а уж потом переговоры вести. Или не переговоры, а войну на уничтожение. Как они к нам, так и мы к ним.

– Правильно, Бес! – воскликнул Ровего, сверкая глазами. – Никаких переговоров с уродами!

– Точно, – поддержал товарища обычно молчаливый Фат Нигга. – Бить надо гадов.

– Вот они, наши храбрые мужчины, – проговорила Марта Нета. – Ничуть не изменились за сто пятьдесят лет. Чуть что – сразу бить. Впрочем, лично я на этот раз с ними согласна. Знать бы еще, как бить…

– Ну, вообще-то, кое-какие меры мы предприняли, – сообщила Йолике. – Думаю, что наши мобильные отряды с рок-музыкой в ушах и голове покоя мутантам не дадут.

– Вооруженных мутантов не менее пятидесяти тысяч, – сказал Арт Жес. – И это только первая волна вторжения. За ней обязательно последует вторая, гораздо более многочисленная. О воронах, крысах и собаках я уже и не говорю – их осталось достаточно, чтобы сожрать все живое вокруг. Так что ваши мобильные отряды – это, конечно, замечательно, но…

– Как слону дробина, – вставила Барса Карта.

– Что? А, ну да, похоже, – кивнул охотник.

– У тебя есть конкретное предложение? – не без язвительности осведомилась Лилу Тао.

– Есть, спокойно ответил Арт Жес и невозмутимо принялся набивать трубку.

Головы присутствующих, как по команде повернулись к охотнику. Арт умял табак большим пальцем, не торопясь, достал из кармана зажигалку и раскурил трубку. Все молча ждали.

– Я могу выступить в роли этого… как его… парл…прал…

– Парламентера? – догадалась Тирен Лан.

– Точно! Парламентера. Меня не загипнотизируют. И не убьют. То есть, надеюсь, что не убьют.

– Почему? – спросила Первая. – Откуда такая уверенность?

– Вот-вот, – поддержал вопрос Румт. – Объясни, пожалуйста. Тебя, как мутанта наполовину, действительно, загипнотизировать сложно. Хотя, наверное, можно. Если Круг Двенадцати постарается… Не уверен, что ты выдержишь. Но вот убить – это запросто. Меня, например, точно убьют. Ты надеешься на то, что они тебя знают? По-моему, зря.

– Не они, а он, – сказал Жес. – Тринадцатый. Я разве не говорил, что мы знакомы?

– Нет, – удивился мут, – не говорил. И давно?

– Лет двадцать, – сообщил охотник. – Я тогда только-только ушел из Подземелья и начал жить один. Правда, мы давно не виделись, но уверен, что он меня помнит. Странно, что я тебе не рассказывал. А впрочем, ничего странного. Не было случая. А теперь есть.

– Что, хорошо знаком? – недоверчиво переспросил Румт.

– Хорошо или плохо – это не мне судить, – Арт посмотрел на погасшую трубку и сунул ее в нагрудный карман. – Тут все просто, не мучайтесь вопросами. Дело в том, что двадцать лет назад я ему спас жизнь – вытащил его тонущего из реки. Правда, тогда он еще не был Тринадцатым. Но тем не менее.

– Во как… – пробормотала Лилу. – Становится все интереснее.

– То есть, вы рассчитываете, что он это не забыл, – констатировала Первая. – Вообще-то, шанс есть. Но что вы ему скажете?

– К этому я и веду, – продолжил Арт Жес. – Просто уговорить его убраться восвояси или хотя бы остановиться вряд ли выйдет. Найдите веские причины, чтобы он это сделал, а я берусь эти причины донести до него. В качестве парламентера, как уже и было сказано.

– То-то и оно, – вздохнула Кася. – Ты, Арт, смелый человек и спасибо тебе. Но вот причины…

– Стоп-стоп, – проговорила, молчавшая доселе Вика Тим. – Насколько я понимаю ситуацию, нам нужен всего лишь хороший блеф. Так давайте блефовать!

– Блефовать хорошо, когда у тебя на руках хотя бы пара валетов, – демонстрируя знание покера, сказала Йолике. – У нас она есть? Я не вижу.

– А ракеты? – удивилась военный комендант. – Ракеты класса «земля-земля», что хранятся здесь, у меня, в Цитадели? И не пара, а целых девятнадцать штук. Дальность полета – до шестисот километров, насколько я помню. И две пусковые установки к ним имеются. Правда, не совсем понятно, как в данных условиях наводить их на цель, но…

– Подождите, комендант, – нахмурилась Первая. – О каких ракетах вы говорите? Мне об этом ничего не известно.

– Мне тоже, – подтвердила Йолике. – Какие ракеты, Вика? Откуда?

– Как это? – поразилась Вика. – Очень странно. Полле Нези об этих ракетах было очень хорошо известно.

– Полла Нези мне ничего об этом не докладывала, – покачала головой Первая. – Впрочем, Полла, скорее всего, погибла, так что спросить не у кого. И не с кого. Поэтому, докладывайте вы, комендант. Прямо сейчас.

И Вика Тим доложила.

Оказывается, в Цитадели уже очень давно – лет пятьдесят, не меньше, хранилось девятнадцать управляемых ракет класса «земля-земля» и две пусковые установки к ним. Ракеты эти были когда-то сконструированы и собраны прямо здесь, в Цитадели, по старым, еще довоенным, образцам. Так сказать, на всякий случай. Но случай, разумеется, не предоставлялся. И поэтому новые ракеты не производились (хотя технология их производства имеется). Но и те, что были уже сделаны, не уничтожались, переходя по наследству от одного военного коменданта Цитадели к другому. Опять же, надо понимать, на всякий случай. И, разумеется, все командующие армией сестер-гражданок об этих ракетах знали. Почему о них забыла или вовремя не вспомнила Полла Нези, она, Вика Тим, не знает. Хотя можно предположить, что командующая, допустим, просто не сообразила, как их использовать. Потому что для того, чтобы такой ракетой в кого-то или во что-то попасть, надо ее навести на цель. И соответствующим образом запрограммировать. А как навести, если мы точно не знаем, где именно эта цель находится? Те сугубо мирные космические спутники, которые у нас есть, не подходят для решения данной задачи. Надо было сразу их делать с двойным назначением, как это когда-то сообразили мужчины, а теперь… Что называется, ведал бы, где упадешь, соломки б подстелил. Выпускать же такие замечательные штучки в белый свет, как в копеечку, согласитесь, глупо.

– А чем они замечательны? – спросила Первая. – Основные характеристики можете дать?

– Разумеется, – сказала Вика. – Дальность полета, как я уже говорила, до шестисот километров. Система наведения инерциальная плюс активная радиолокационная. Длина – 5м 80 см. Вес – 1150 кг. Масса боевой части – 400 кг. Скорость – 900 км/час. Точность попадания – плюс-минус пятьдесят метров. Боеголовки фугасные, зажигательные и кассетные. В нашем случае, как мне кажется, лучше использовать кассетные и зажигательные. Они пострашнее обычных фугасных будут. Нам ведь психологического эффекта надо достичь. А кассетная боеголовка, в которой размещается триста осколочных гранат с общим радиусом поражения до полукилометра или зажигательная термитная, когда горит все живое и неживое… В общем, хороший подарочек. А потом сказать, что у нас таких много, – мечтательно закончила она. – И, если, они не уберутся к себе за северный хребет, мы их все с удовольствием пошлем им на голову.

– Да, – после короткой паузы заметила Первая. – Невольно подумаешь о том, что в чем-то мужчины были правы, когда старались придумать и создать оружие на все случаи жизни.

– Старались, старались и перестарались, – добавила Йолике. – Кстати, о старании. Я одна стараюсь сообразить или до всех начинает доходить, что теоретически наш инопланетный кораблик можно использовать для искомого наведения ракет? Обнаружить с воздуха места наибольшего скопления живой силы мутантов, дать координаты по радио… По-моему, технически это не очень сложно.

– Хорошая мысль! – оживилась Первая.

– Мысль-то хорошая, – согласилась Вика Тим, – и с технической точки зрения, думаю, вполне осуществимая – специалистов для того, чтобы смонтировать на корабле соответствующее оборудование здесь, в Цитадели, хватает. Но есть одно «но». А точнее даже два.

– Кажется, я понимаю, – сказала Кася. – Корабль в данный момент занят, верно? Инопланетяне, будь оно неладно, вздумали проснуться в самый неподходящий момент. Нет, чтобы поспать еще денька три. А лучше неделю.

– Б…дь, я совсем про это забыла, – призналась в сердцах Первая и потянулась за сигаретой. – А со временем у нас совсем плохо.

– Абсолютно верно, – подтвердила Вика. – Атаковать ракетами армию мутантов или угрожать таковой атакой лучше всего, когда враг находится на открытом пространстве. Войдут мутанты в город – достать их будет гораздо труднее. Там слишком много глубоких подвалов, в которых можно замечательно укрыться от любого ракетного обстрела.

– До послезавтра, – сказал Рони Йор.

– Что до послезавтра? – не поняла Первая.

– Времени у нас до послезавтра, – пояснил Рони. – Все-таки я, как-никак, тоже планировал атаку на город, не забывайте. Послезавтра, мутанты уже вполне могут быть там.

– Значит… – проговорила Первая.

– У нас два дня, – закончила Йолике. – Считая этот. Успеем?

– Это не только от нас зависит, – тут же откликнулась Вика Тим. – Знать бы точно, когда откроются эти «саркофаги»… Там у меня за этим всем процессом толковый ученый муж следит. Фаго Лов зовут. Он уже все по уму приготовил для, так сказать, достойной встречи с иным разумом. Может, его спросить? Да только вряд ли он нам точно ответит. Нам же система отсчета их таймеров неизвестна… В общем, ясно одно – пока надо ждать.

– Есть еще один вариант, – сказал Бес. – Или вы его принципиально не хотите рассматривать?

– Ты имеешь в виду немедленный демонтаж «саркофагов»? – спросила Лилу Тао. – Действительно, чего церемониться, когда родина в опасности!

– Как вариант, – невозмутимо продолжил Тьюби. – Или, если угодно, как крайний вариант. Хотя на самом деле я имел в виду другое. А именно, почему бы не начать монтаж необходимого навигационного оборудования на борту корабля прямо сейчас? Пусть себе инопланетяне просыпаются. Мы постараемся им не мешать, но и свое дело будем делать.

– Между прочим, неплохая идея, – заметила Вика. – Определенные трудности здесь есть, но в принципе они преодолимы.

– Вот и отлично, – Первая, так и не закурив, отложила сигарету. – Действуйте, комендант. От вас и ваших ученых-специалистов сейчас зависит многое, если не все. Остальные, надеюсь, тоже знают, что им делать. Я же, с вашего позволения, хотя бы пару часов посплю. Йолике и Рони советую поступить так же. Иначе мы просто свалимся в самый ответственный момент.

Начальница Службы FF, соглашаясь, наклонила голову, а Йор сказал:

– Охотно. Только сначала мне хотелось бы воспользоваться гравикоптером, чтобы проконтролировать движение наших бойцов сюда, в Цитадель, из города. Часть из них, вы знаете, прибыла на грузовиках, но большинство сейчас на марше.

– Конечно, – сказала Первая. – Мой пилот в вашем распоряжении.

И, обращаясь к военному коменданту, умирающим голосом добавила:

– Вика, распорядитесь, пожалуйста, чтобы кто-нибудь отвел нас с Йолике до ближайших коек, занял за дверью вооруженный пост и стрелял бы в каждого, кто попытается нас побеспокоить раньше, чем через три часа.

Глава двадцать седьмая

«Эх, мальчики, – подумала Шаинь. – Не успели. Жаль».

– Надо было и этих тоже, – взвизгнул еще кто-то. – Это же Служба FF – самые отъявленные б…ди из отъявленных! Под их ракетами наших сейчас не меньше трех сотен легло. Не считая раненых. Поиметь их скопом, и – кишки наружу. Пусть сдохнут!

Шаинь вздрогнула. И вовсе не от того, что представила, как вывалятся наружу ее кишки.

Полноватый мутант в кресле небрежно уронил плеер на колени, поднял руку и снял темные очки.

Два вполне человеческих глаза с ленивым интересом посмотрели на оперативницу, а третий, расположенный точно над переносицей и затянутый полупрозрачной белесой пленкой, из-под которой проглядывал красноватый зрачок, уставился куда-то ей за спину.

За спиной тут же умолкли, и наступила тишина.

– Я разве давал разрешение говорить? – медленно и, как показалось Шаинь, насмешливо поинтересовался мутант. – Ну-ка, кто это там хочет кого-то поиметь? Три шага вперед.

– Никто, Тринадцатый, – униженно пробормотали сзади. – Уже никто.

– Три шага вперед, – негромко проговорил трехглазый.

Сзади завозились, и мимо оперативницы вытолкнули худого и длинного мутанта с непропорционально маленькой головой на короткой шее.

Главный в кресле снова прикрыл глаза очками, небрежно шевельнул пальцем, и тут же возле плеча Шаинь что-то свистнуло, между затылком и шеей худого брызнул во все стороны кровяной фонтанчик, и длинное тело, качнувшись из стороны в сторону, рухнуло лицом в траву.

Тут же к нему подскочили двое, ухватили за ноги и проворно уволокли куда-то в сторону.

«Ну-ну, – подумала Шаинь. – Крут Тринадцатый, ничего не скажешь. Интересно, это он мне свою власть демонстрирует или как? И что это вообще значит – Тринадцатый?»

– Подойди, – сказал мутант.

Она шагнула вперед и остановилась.

– Ближе.

Шаинь сделала еще два шага.

– Кто ты?

Голос мутанта звучал спокойно, даже бесстрастно, и она подумала, что лучше будет, наверное, на некоторые вопросы отвечать.

– Сестра-гражданка, – ответ, как ей показалось, вышел излишне громким.

– Я хорошо слышу, – сообщил мутант. – Как тебя зовут?

– А тебя? – вырвалось у Шаинь.

– Можешь звать меня Тринадцатый, – чуть усмехнулся краем рта мутант. – Хотя на самом деле меня зовут Кзааргх. Если тебе интересно, то я здесь самый главный и, как видишь, не боюсь назвать свое имя.

– Шаинь Ян, – нехотя проговорила Шаинь. – Служба FF, как уже и было замечено.

– Вот и хорошо, – медленно кивнул Тринадцатый, взял с колен плеер и показал его оперативнице. – Что это?

– Плеер, – она постаралась ответить как можно спокойнее. – Чтобы музыку слушать.

– Зачем?

– Зачем слушать музыку?

– Не старайся казаться глупее, чем ты есть на самом деле, – дружелюбным тоном посоветовал Кзааргх. – Ты же видишь, я разговариваю, а не лезу к тебе в мозги. Хотя мог бы. Зачем эти плееры были у всех вас?

– Мы любим музыку, – твердо сказала Шаинь и подумала: «Хрен ты можешь прочитать мои мысли. Подчинить сознание, загипнотизировать и приказать сделать, что угодно – да. Но это совсем другое. А мысли читать ты не умеешь. Иначе давно бы прочитал. Урод».

– Я тоже люблю музыку, – сообщил Кзааргх. – И хочу послушать. Как этим пользоваться?

Шаинь объяснила.

Тринадцатый молча кивнул, пристроил наушники на голову, включил плеер и замер в своем кресле.

Потянулись длинные минуты, сквозь которые до Шаинь едва долетали приглушенные звуки, которые еще недавно, казалось, разрывали ей мозг на части. За темными, почти черными очками, оперативница не могла разглядеть выражение глаз Кзааргха, но через некоторое время с изумлением обнаружила, что на губах мутанта появилась довольная улыбка.

«Великая Матерь, да ведь ему нравится! – пронеслось в голове. – Вот уж чего не ожидала… Запомним на будущее. Если, конечно, оно у меня будет».

Прошло еще не меньше десяти минут и, наконец, Тринадцатый выключил плеер и снял наушники.

– У этой музыки есть какое-нибудь название? – спросил он.

– Я не знаю, – уверенно соврала Шаинь. – Но знает моя подруга. Она гораздо лучше меня разбирается в такой музыке.

– Вторая очнулась? – спросил Кзааргх.

– Да, Тринадцатый, – ответили сзади, и Шаинь снова не позволила себе обернуться.

– Приведите.

Через пять минут привели Мару Хани и поставили рядом. Мару заметно трясло, и Шаинь ободряюще взяла ее руку в свою.

– Твоя подруга сказала, что ты знаешь, как называется эта музыка, – промолвил Кзааргх. – Я хочу знать.

– Отвечай, не бойся, – шепнула Ян.

– Это музыка называется рок-н-ролл, – проговорила Мара. – Или рок. А играет его группа «Свинцовый дирижабль». Ее уже давным-давно нет. Довоенная еще.

– Рок, – повторил Кзааргх. – То есть, судьба?

– Не совсем, – сказала Мара. – Долго объяснять.

– У тебя еще такая есть или похожая? – осведомился Тринадцатый.

– Есть. Диски в бронекаре. Не знаю, остались ли целы.

– Хорошо, – сказал Кзааргх. – Мы посмотрим. Потом. А пока я хочу, чтобы вы посмотрели на кое-что другое.

Он поднялся с кресла и приказал:

– Идите за мной.

Путь оказался недолог. В сопровождении вооруженных, напоминающих чудовищные карикатуры на человека, мутантов, они проследовали к дороге.

Перед их маленькой процессией, окруженной со всех сторон личной охраной Кзааргха, почтительно расступались, и вскоре перед ними предстали три упряжки гигантских собак. Животные, отдыхая, лежали посреди дороги, за ними были видны три крепкие деревянные повозки, а вокруг расположилась многочисленная охрана.

– Дорогу, – поднял руку Кзааргх.

Словно нехотя, охрана посторонилась, и они подошли к повозкам, на каждой из которых покоился большой, на вид металлический, контейнер, обвязанный веревками.

– Видите это? – лениво осведомился Кзааргх.

– Лично я наблюдаю три повозки и на них – три металлических ящика, – сказала Шаинь.

– Правильно, – согласился Тринадцатый. – Хочу вам сообщить, что в ящиках – ядерные бомбы. Точнее – боеголовки от ракет. Сами ракеты неизвестно где, а вот боеголовки остались. И мы их нашли. Здесь три штуки, но на первое время нам хватит. Самое интересное, что они способны взорваться даже сейчас, спустя полтора века после своего изготовления.

– Не верю, – сказала Мара (по ее виду было заметно, что оперативница несколько пришла в себя). – Я плохо разбираюсь в ядерных зарядах, но знаю, что, кроме, расщепляющегося материала, там еще должна быть куча всякого разного. Включая сложную электронику, которая наверняка вышла бы из строя за сто пятьдесят лет. А без этого всего такой заряд – всего лишь радиоактивный хлам. Помойка.

– Да что там говорить, – поддержала ее Шаинь. – Мы тоже находили довоенные ядерные боеголовки и бомбы. И они не были уже пригодны к употреблению. Совершенно.

– Верить или не верить – дело ваше, – ухмыльнулся Кзааргх. – Я даже не собираюсь раньше времени открывать эти контейнеры, чтобы продемонстрировать, что в них действительно боеголовки, а не куча песка и камней. Одно скажу – это, как мы выяснили по документам, специальные экспериментальные заряды, созданные незадолго до войны. И сто пятьдесят лет хранения для них не предел. Особенно, если правильно хранить. А хранили их правильно.

– Ну, допустим, – сказала Шаинь. – И что из этого всего следует? Зачем вы нам их показали?

– Все просто, – ответил Тринадцатый. – Дело в том, что я намерен не только оставить вас в живых, но и отпустить на свободу. К своим.

– А, понимаю, – кивнула Мара. – Мы должны рассказать своим, что ваша армия располагает ядерным оружием, так?

– Не только это, – сказал Кзааргх. – Еще и о том, что мы готовы в любой момент данное оружие применить. Все просто. Я передам с вами наш ультиматум для тех, кто у вас принимает решения. Начальству. Властительницам и властителям. Командирам. Это ясно?

– Яснее некуда, – сказала Мара. – То есть, официальный ультиматум на бумаге?

– Да, – подтвердил Кзааргх.

– А можно еще и в устной форме? – осведомилась Шаинь. – На всякий случай.

– Отчего же нет, можно и в устной тоже. Если коротко, то мы требуем от сестер-гражданок и свободных мужчин данного региона полной и безоговорочной капитуляции на наших условиях. Решение должно быть принято в течение трех суток, считая с ближайшей полуночи. Иначе я обещаю, что ваш город превратится в радиоактивную пустыню. Для начала.

– Трое суток? – изумилась Шаинь. – Всего?! А как, по-вашему, мы доберемся до города? Наш бронекар на месте не починишь, такие повреждения только в мастерских залечить можно.

– По-моему, времени достаточно, – невозмутимо заметил Тринадцатый. – Вас подвезет на собаках ближе к городу моя личная гвардия, а дальше пешком дойдете. Здесь не так уж и далеко. В общем, захотите – успеете. Ну, а не захотите… – он равнодушно пожал плечами.

– А если с нами что-то случится? – не унималась Шаинь. – Как вы узнаете, что ультиматум доставлен по назначению?

– Слишком много вопросов, – в голосе Кзааргха проскользнули нотки раздражения. – Как я узнаю и узнаю ли вообще – пусть это заботит только меня. Ваше дело согласиться или нет. Замечу, что в случае отказа, вы для меня станете абсолютно бесполезны, и я отдам вас моим солдатам. Время дорого, поэтому на принятие решения и ответ у вас…

– Мы согласны, – быстро сказала Мара. – Правда, Шаинь?

– Еще как, – подтвердила Ян. – Давайте ваш ультиматум, собак и личную гвардию, мне не терпится добраться до своих.

– Очень хорошо, – сказал Кзааргх. – Я не сомневался, что вы согласитесь. Но сначала – диски с записями из бронекара. Сейчас вас к нему отвезут и быстро доставят обратно. Мне бы очень хотелось, чтобы диски уцелели. Когда вернетесь, сопровождение уже будет готово, и можете отправляться. Все, я жду здесь. Зеккел, дай им сопровождение и проследи за всем лично. Выполняй.

Он махнул рукой, снова уселся в принесенное кресло, пристроил наушники и включил плеер.

* * *

Фаго Лов увидел, как сменяющиеся на таймере символы замерли. Четыре одинаковых. Крышки всех «саркофагов» к этому времени были уже открыты.

Все, отсчет закончен?

– Внимание всем службам, – сказал он. – Готовность номер один. По-моему, сейчас начнется, или я ничего не понимаю.

Ему хотелось подойти вплотную к ближайшему «саркофагу», но Лов сдержался.

«Представь себе, что в подобной ситуации оказался ты сам. И что ты видишь, как только открываешь глаза? Склонившееся над тобой чудовище в скафандре. Ну, пусть не чудовище, мы все-таки похожи, но тем не менее. Неприятно. Шок и стресс. А так я стою в сторонке, никого не трогаю, резких движений не делаю…»

Пятипалая маленькая рука уцепилась за край «саркофага». Фаго Лов задержал дыхание.

…Так, четыре камеры, включая мою, уже открыты. А в пятой и вовсе никого нет. Кто там лежал? Ладно, потом вспомню… Единый и Единственный, а это кто?!

В стороне и сзади, возле перегородки, за которой находилась рубка управления, стояло существо, очень напоминающее человека в скафандре.

Да чего там – это и есть человек в скафандре, кто же еще? Местные жители выше нас ростом и мощнее телосложением, это я помню. Но вот скафандров на них тогда не было. Да и не могло быть на том уровне технического развития. Значит, как мы и предполагали, цивилизация развилась. Настолько, что додумалась до скафандров. Уже вселяет надежду. Кстати, а почему он в скафандре? Глупый вопрос. Разумеется, он и должен быть в скафандре, если они нас обнаружили. Непредсказуемого воздействия чужих микробов и бактерий на организм никто по мановению волшебной палочки не отменял. А то, что у нас иммунитет, они не знают. Почему он не подает никаких знаков? Боится меня спугнуть? Помахать ему рукой, что ли? Для начала. Надо же как-то начинать знакомство, пока остальные не очнулись…

И тут фигура в скафандре, словно услышав его мысли, подняла руку и покачала ею из стороны в сторону.

Универсальный приветственный жест.

Белый Ветер (вот и всплыло в мозгу собственное имя, замечательно!) поднял свою и покачал ею в ответ. Контакт состоялся.

Румт как раз собрался вместе с Арт Жесом и остальными отправиться на осмотр Цитадели – другого времени на это, как верно заметил Фат Нигга, могло и не представиться, когда за ним прибежал вестовой – молоденькая девушка с распахнутыми светло-карими глазами и ловко сидящей на ее изящной фигурке, армейской форме

– Сказали, если не трудно, чтобы вы явились в ангар, – сообщила она. – В тот, который над инопланетным кораблем собрали. Потому что нужна ваша помощь. Я вас провожу.

– Помощь? – удивился Румт.

– Да, помощь.

– А кто сказал? – поинтересовался Арт Жес.

– Начальство, – уклончиво ответила девушка.

– Ясно, – сказал охотник. – Ну что, Румт, вот и твои таланты пригодились. Мне кажется, я уже знаю, в чем дело.

– Мне тоже, – сказал Румт. – Инопланетяне проснулись и надо с ними налаживать контакт. А с зачатками телепатии, которые у меня имеются, сделать это можно гораздо быстрее, нежели без оных. Так?

– Именно, – подтвердил Арт Жес. – Между прочим, у меня эти самые зачатки тоже присутствуют. Все-таки я наполовину мутант.

– Пошли вместе, – предложил Румт.

– Не стоит, – сказал охотник. – Чем больше народу, тем хуже в данной ситуации. Кто-то один должен. Тем более что ты в этом смысле гораздо сильнее. Да и похож на этих инопланетян внешне, если честно, гораздо больше нас. Рост у тебя почти такой же, и глаза преогромные. Давай, иди, и сделай все возможное. А то положение у нас сам знаешь какое.

– Знаю, – сказал Румт. – Сделаю, что могу.

От скафандра Румт отказался.

– Вы представить себе не можете, какая у меня иммунная система, – заявил он Фаго Лову. – Любой зловредный микроб, попадая в мой организм, дохнет немедленно. Микроб дохнет, а вирус разрушается. Это первое. Второе же заключается в том, что скафандр мешает контакту. В психологическом смысле. Без скафандра больше доверия, согласитесь.

– Черт с вами, – согласился Фаго. – В конце концов, распоряжаться собственной безопасностью – ваше право. Наше дело, как говорится, предложить, ваше – отказаться. Или не отказаться. Вам сказали, что к жизни вернулись только двое?

– Нет, не говорили, – ответил Румт. – А почему не все?

– Странный вопрос. Откуда же нам знать? Мы, кстати, очень беспокоимся по данному поводу. Как бы эти, выжившие, не обвинили нас в смерти своих товарищей. Тут и в собственных мотивах и чувствах не всегда разберешься, а уж в инопланетных… Так что вы уж как-нибудь помягче с ними, хорошо?

– Обязательно, – пообещал Румт. – Где они сейчас?

– Мы поместили их в одну из кают, в привычную обстановку. Выйти они не могут, возле каюты – охрана. Но это необходимо, как вы догадываетесь.

– Да, разумеется.

– Тогда пошли? Я буду с вами. На всякий случай.

– Пошли, – сказал Румт. – Я готов. Но лучше мне все-таки войти к ним одному. На вас – скафандр, я уже об этом говорил. Если мы хотим что-то узнать, то необходимо полное доверие.

– Одному рисковано, – возразил Фаго. – А если они нападут?

– У них разве есть оружие?

– Нет, конечно. Но все-таки…

– Я рискну. Тем более что за дверью, как вы говорите, будет охрана. Услышат шум – придут на помощь. Главное для нас сейчас – установить контакт и доверительные отношения. Если это получится, то уже неважно будет, в скафандрах мы будем с ними общаться или без них.

– Хорошо, – подумав, опять согласился Фаго Лов. – Тогда я тоже буду ждать за дверью.

– Это уж как вам угодно, – сказал Румт и в сопровождении биолога направился к кораблю.

Глава двадцать восьмая

– Не знаю, как вы, – объявила Марта Нета, – а я чувствую себя очень странно. Не при деле.

Группа Галли-Тьюби в полном составе, а так же с присоединившимися к ним Лилу Тао и Арт Жесом, нежилась под солнцем на песчаном берегу искусственного озера, расположенного в рекреационной зоне. Они решили искупаться и поваляться на песочке после того, как бесцельно прошлялись по территории Цитадели битых два часа, наблюдая всюду суматошную деятельность пополам с нервной суетой. В Цитадель прибыла масса беженок из города, которых теперь нужно было как-то устроить и организовать их быт.

– Отдыхай, – лениво посоветовала Кася. Она удобно лежала головой на животе Беса, которому ранение в ногу не помешало находиться здесь вместе со всеми, и с наслаждением подставляла лицо солнцу. – Я где-то читала, – сообщила Тепси Лау, устроившись точно таким же образом на животе Рэя Ровего, – что под влиянием ультрафиолета, в организме вырабатывается витамин «D». А он, в свою очередь, способствует укреплению костей и зубов. И препятствует старению. Ты же не хочешь состариться раньше времени, Марта? Вот и лежи. А организм пусть витамин «D» вырабатывает. Когда еще случай представится!

– Если хочешь, – негромко заметил Фат Нигга, – можем вернуться в общежитие и заняться делом. Ты и я. И черт с ним, с витамином.

– Ты о чем-нибудь, кроме секса, можешь думать? – поинтересовалась Марта.

– Когда ты рядом – не могу, – честно ответил пластун.

– Кстати, – оживилась Тирен Лан. – Кто-то, помнится, обещал нас с Барсой познакомить со своими товарищами, свободными мужчинами Подземелья. Правда, Барсочка?

– Как сейчас помню, – охотно подтвердила Барса Карта. – И, между прочим, некоторая часть этих мужчин, насколько мне известно, прибыла сегодня в Цитадель на грузовиках. Но нам, разумеется, никто не доложил, где их разместили.

– А мы девушки скромные, – подхватила Тирен. – Сами навязываться не любим. Не приучены за последние сто пятьдесят лет.

– Вообще-то, – сказал Бес, – я ранен, если кто не заметил. В ногу.

– Зато Рэй с Фатом вполне здоровы, – парировала Барса. – Что, спрашивается, им мешает подняться и привести на этот милый бережок парочку своих симпатичных знакомых? Чтобы уж всем было хорошо и приятно. А то несправедливо как-то получается. Как воевать, так все одинаково жизнью рискуют, а как отдыхать…

– Отставить, – не открывая глаз, сказала негромко, но так, что все услышали, Кася. – Напоминаю, что мы все, кроме раненого Беса, находимся на боевом дежурстве и можем потребоваться в любую минуту. Дай вам палец, гляжу, так вы и руку готовы оттяпать. Потерпите. Вот кончится вся эта каша, тогда и отдохнем.

– Ага, отдохнем, – пробормотала Барса. – Обязательно. Если доживем.

На реплику Барсы Карты никто не ответил. Окружающие слишком часто встречались со смертью, чтобы лишний раз о ней говорить.

– А действительно, – прервала молчание Тепси. – Ведь когда-нибудь так или иначе, все это закончится. И лично я уверена, что мы победим. И что дальше? Как жить будем?

– Да уж, – произнес Бес Тьюби. – Вопрос на самом деле заслуживает внимания. Как раньше уже не получится. Зря, что ли, мы старались?

– Не говори гоп, пока не перескочишь, – в очередной раз продемонстрировала знание древних пословиц и поговорок Барса Карта. – Сначала победить надо, а потому уж о новой жизни думать. Мутантов – до хрена и больше и пока, увы, они нас… как бы это помягче выразиться… делают, а не мы их.

– Помечтать никогда не мешает, – сказала Лилу. – Хотя лично мне, если честно, трудно представить рядом в моей жизни свободных мужчин.

– То есть как это? – удивился Арт Жес. – Не вижу в этом ничего сложного.

– Койка не в счет, – ответила Тао. – В койке все равны. Хотя бы на те пятнадцать минут, что длится процесс.

– Это кому как, – не согласилась Марта Нета.

– Я условно говорю, – пояснила Лилу.

– Ну, если условно, – сказала Марта, – тогда можно легко вообразить, что нас в ближайшем будущем, например, ждет нечто вроде гаремов.

– Это еще почему? – с явным возмущением в голосе осведомилась Тепси.

– А ты посчитай. Сколько нас, сестер-гражданок, и сколько их – бывших «диких», а ныне свободных мужчин.

– Нас раз в сто меньше, – ухмыляясь, не преминул донести до сведения присутствующих Ровего. – Как минимум.

– И что? – иронично осведомилась Тепси, продолжая лежать у него на животе. – Ты хочешь сказать, что справишься с сотней таких, как я?

Все засмеялись.

– Хм… – задумался Рэй. – Ну, если мне обеспечить должные условия… Кормежку, там, соответствующую, график, опять же…

Смех перешел в хохот.

– Да ну вас! – махнул рукой Ровего и тоже засмеялся.

– Если серьезно, – сообщила Кася после того, как смех поутих, – я не ощущаю особого желания делить своего мужчину, с кем-то еще. Никогда раньше об этом не задумывалась, что совершенно естественно. А сейчас, вот, подумала и поняла – не хочу.

– Эгоцентристка! – фыркнула Тирен. – По мне, так пусть. Лишь бы и на мою долю хватило.

– Не будем забывать, – заметила Барса, – что есть еще и рабы-мужчины. То есть, уже бывшие рабы. Поэтому есть возможность обойтись без гаремов.

– Ну ты сравнила! – воскликнула Тепси. – Раб он и есть раб. Пусть даже и бывший. Со свободным человеком его и близко сравнить нельзя. Психология другая совершенно.

– Пока, может быть, и нельзя, – невозмутимо заметила Барса. – А вот через некоторое время – не знаю. Психология штука тонкая. И гибкая. Сегодня он раб бессловесный и затюканный или, наоборот, излишне агрессивный и наглый мужлан, желающий таким образом как бы взять реванш за свое рабство. А завтра, глядишь, и сгодится на что-нибудь.

– Вот именно на что-нибудь… – хмыкнула Тепси.

– А мне много и не надо, – сказала Барса. – Для начала.

– Я, конечно, не провидец и не пророк, – сказал Арт Жес. – И вообще плохо историю в школе учил. Но думаю, что все само как-нибудь утрясется. Главное, от мутантов отбиться, а уж как там дальше устроимся – это уже мелочи. Устроимся, притремся. Жизнь, она сама все на места расставит.

– При условии, что она есть, – заметил Бес.

– Вот именно, – сказал Арт и поднялся на ноги. – Искупаться еще разок, что ли? Жарко.

Он развел руки в стороны и, подняв голову к небу, потянулся всем телом.

– Давай, – поддержала Лилу. – Я тоже хочу.

– Оп-па, – проговорил охотник, быстро шагнул к одежде и поднял свой карабин. – Смотрите, кто к нам летит!

– Не стреляй, – попросила Лилу. – Пока.

– Что такое? – Кася открыла глаза, села и проследила направление взглядов.

– Ну, птица летит, – сказала она. – С запада. И что?

– Это ворона-мутант, – пояснил Арт Жес. Он стоял в свободной позе и оружие держал вроде бы небрежно, но так, что любому было ясно: этот человек может выстрелить в любой момент. И, скорее всего, попадет.

Тем временем птица приблизилась, снизилась, и Кася увидела, что это, действительно, гигантская ворона-мутант.

– Однако и зрение у тебя, – заметила она.

– Спасибо маме с папой, – не оборачиваясь, сказал охотник. – Моей заслуги в этом нет. А вот в умении стрелять…

– Как ты стреляешь, мы знаем, – сказала Кася. – Но, действительно, пока не надо. Мне интересно, куда она направляется. Да еще и одна.

Как будто отвечая на Касины слова, ворона спланировала над водой, уселась на берег в десятке шагов от них и сложила крылья. И тут все заметили, что к шее птицы привязано нечто вроде кожаного мешочка.

– Глядите-ка, – сказал Бес. – По-моему, это посыльная ворона.

– Карр-р! – хрипло крикнула птица и выжидательно склонила голову на бок.

– Большая, стерва, – уважительно произнесла Лилу Тао и невольно пододвинулась ближе к Арт Жесу.

Ворона, действительно, была размером с хорошего орла.

– Н-ну, – осведомилась Кася. – Кто рискнет?

– Цып-цып-цып, – сказала Тирен. – Иди сюда, птичка, не бойся.

– Ага, не бойся, – ответила за ворону Тепси. – Сколько мы ее товарок в перья не так давно покрошили, а?

– Я попробую, – поднялся Фат Нигга.

– Погоди, – сказал Арт Жес. – Лучше я. Все-таки мы рядом больше двадцати лет прожили.

Он положил карабин на песок и, не торопясь, направился к вороне.

Птица покосилась на охотника черным блестящим глазом, тревожно переступила с лапы на лапу, но не улетела.

Арт Жес подошел вплотную, наклонился и некоторое время, не шевелясь, смотрел вороне прямо в глаза.

Затем медленно протянул вперед обе руки и снял с ее шеи кожаный ремешок с мешочком.

Освободившись от ноши, птица-мутант немедленно скакнула в сторону, взмахнула крыльями, поднялась в воздух, стремительно набрала высоту и взяла обратный курс на запад.

– Сделала свое дело и улетела, – прокомментировала Тепси. – Умная птичка, однако.

– Для того, чтобы выполнить такой приказ, много ума не надо, – сказал Арт Жес. – Тут главное суметь приказ отдать. Мутанты это умеют.

– Ты думаешь, это от мутантов? – спросила Кася?

– Больше не от кого, – ответил Арт, рассматривая мешочек. – Интересно, что там внутри.

– Ну так посмотри, – сказал Бес.

Охотник распустил горловину мешочка, вытащил из него, сложенный несколько раз лист бумаги, повертел в руках и отдал Касе.

– Вы командиры, вы и читайте, – сказал он.

Кася взяла бумагу, развернула и пробежала глазами текст.

– Может быть, вслух? – предложил Бес.

– Сейчас… От руки написано. Мелко, коряво и с ошибками. Но разобрать можно… Ага, вон оно что. Да это ультиматум, девочки и мальчики! Слушайте.

И она принялась зачитывать текст послания:

«Тому, кто знает и решает. Люди! Наша армия находится в суточном переходе от вашего города. Нам известно, что вы спешно его покидаете. А те, кто не успел это сделать, уже заклеваны воронами, разодраны собаками и съедены крысами. Вам нечего противопоставить нашей силе. Ваши вооруженные силы полностью уничтожены, и других у вас нет. Но, даже, если бы и были, всякое сопротивление бесполезно – мы умеем подавлять волю любого количества людей. Если вам дорога жизнь, сдавайтесь. Мы требуем полной капитуляции, сдачи оружия и беспрекословного подчинения. В течение трех дней с момента получения этого ультиматума ваш представитель должен появиться с белым флагом у моста через Трещину. Его не тронут. В ином случае, город будет превращен в радиоактивную пустыню. И это будет только началом. Мы нашли уцелевшие ядерные заряды и намерены их использовать. Нам, как вы знаете, радиация не страшна. А потом мы убьем всех. Кзааргх, Тринадцатый, властитель мутантов Северных равнин».

– Это все? – спросил Бес.

– Все, – сказала Кася, для верности перевернув листок другой стороной. – Еще число. Сегодняшнее, между прочим. И какая-то закорючка. Надо думать, подпись.

– На пушку берут, – сказал Ровего. – Откуда у них, спрашивается, могут быть исправные ядерные заряды? Если б они существовали в природе, мы их давно бы отыскали.

– Я бы не стал утверждать столь категорично, – заметил Бес. – Уж как раз мы-то знаем, как хорошо может сохраняться оружие. И не только оружие. А насчет того, на пушку берут или нет… Арт, это тот самый Тринадцатый, с которым ты знаком?

– Если он писал, то – да, – ответил Арт Жес. – Другого Тринадцатого на Северных равнинах нет. А если ты хочешь спросить, что я думаю по поводу данного послания…

– Да, – подтвердил Бес Тьюби. – Именно это я и хотел спросить. Берет он нас на пушку или нет?

– Все может быть, – сказал охотник. – У меня нет однозначного ответа. Тринадцатый не только умен, но и хитер. А также решителен. Я не могу сказать с уверенностью, есть ли у него ядерные заряды, пока не увижу своими глазами. Но обещания свои, насколько мне известно, он выполняет.

– Понятно, – сказал Бес. – Что ничего не понятно.

– Э! Мне тоже не понятно! – воскликнула Тепси. – А почему улетела ворона? Надо было написать на обратной стороне коротко и ясно: «Идите на…». Или: «Идите в…». Пусть читают. А потом идут.

– Верно! – поддержал Ровего. – Какая такая капитуляция? Не дождутся.

– Я думаю, это не нам решать, – сказала Кася. – Хотя, конечно, мысль о капитуляции ничего кроме отвращения не внушает. Как бы там ни было, а послание это надо отдать Первой, Йолике и Рони Йору.

– Первая сказала, чтобы ее, как минимум, три часа не будили, – напомнила Барса. – А прошло только два.

– Ничего, – Кася сложила бумагу, сунула ее в карман боевого комбинезона и принялась одеваться. – Ради такого случая проснется.

* * *

– На самом деле я не умею читать мысли, – сказал Румт. – Улавливаю настроения, чувства – это да. В лучшем случае – обрывки зрительных образов. Но эти ребята оказались хорошими телепатами. Мало того, они поняли, что я могу воспринять генерируемые ими образы. И сделали все, чтобы они были как можно более ясными. Поэтому кое-что я узнал. Хотя, разумеется, и не все.

– Все нам пока и не надо, – сообщила Вика Тим и включила диктофон. – Нам надо главное. Кто они, откуда и зачем прилетели на Землю? Давай-ка запишем твой рассказ, чтобы тебе сто раз потом не повторять одно и то же. Тем более, что ни Первая, ни Йолике сейчас не могут сюда прийти – у них другие проблемы. Там твои сородичи, «плохие» муты, нам ультиматум объявили.

Румт, Фаго Лов и Вика Тим расположились за легким переносным столом в герметичном ангаре, неподалеку от инопланетного корабля. Румт сидел в своей обычной одежде, а Вика и Фаго – в легких скафандрах с откинутыми на спину шлемами. Это было не слишком удобно, но, по словам Фаго, совершенно необходимо. Во всяком случае, до тех пор, пока лаборатория не разберется с чужой микробиологической средой на предмет ее опасности для землян. До сих пор, ничего страшного обнаружено не было, но рисковать никто не хотел. Исключение сделали лишь для Румта, которого перед тем, как допустить к инопланетянам, подвергли такой антибактериальной обработке, что будь на его месте нормальный человек, он бы уже, по выражению Фаго Лова, «откинул копыта вместе со всем своим внутренним микромиром».

– Ультиматум? – переспросил Румт. – Каким образом? У нас что, с ними связь какая-то появилась?

– Связь древняя, как мир, – объяснила Вика. – Ворона-мутант на шее записку принесла. Самое интересное, что записка эта попала в руки не абы кому, а непосредственно Касе Галли, Бесу и всей их группе. Они как раз на бережку нашего искусственного озера нежились. А тут – птичка. Точно рядом с ними и села. Как знала.

– Может, и знала, – заметил Румт. – Группа Каси и Беса с этими воронами сталкивалась, насколько мне известно. А память у этих птиц хорошая.

– Прямо чудеса, – констатировала Вика. – Но давайте ближе к делу. Что там у нас с инопланетянами?

– Первым делом я понял, что они голодны, – сообщил Румт. – И очень горюют о тех, кто не проснулся.

– Мы их уже накормили, – поспешил заметить Фаго Лов. – В корабле сохранились запасы пищи. Анализ показал, что она вполне пригодна к употреблению. Что же касается их товарищей… Увы, мы сделали, что могли. А могли мы крайне мало, как вы понимаете. Точнее, ничего не могли. Потому что оживлять мертвых наша наука еще не научилась.

– Что ж, – сказала Вика. – Смерть есть смерть, и приходит она рано или поздно ко всем. Надо сохранить должным образом трупы, чтобы затем достойно похоронить. Думаю, это важно и для нас и для них. Уважение к чужим мертвым всегда хороший козырь в общении с незнакомыми культурами.

– Даже странно, – усмехнулся Фаго Лов, – откуда у простого военного коменданта такие познания. Уж извините, если неудачно пошутил.

– Сойдет, – хмыкнула Тим. – Но мои познания мы обсудим позже. Пока же у военного коменданта масса более важных дел. Итак. Значит, я могу не беспокоиться, что наши, оставшиеся в живых, гости умрут с голода?

– Пока еда есть, – подтвердил биолог. – А дальше что-нибудь придумаем. В конце концов, метаболизм у нас практически одинаковый.

– Метаболизм… – усмехнулась Вика. – Ну ладно. Румт, давай так. Ты рассказываешь все по порядку, а я постараюсь не перебивать тебя лишний раз вопросами, а то эдак мы все время будем уходить в сторону, и просидим тут до позднего вечера. А времени у нас по-прежнему очень мало.

– Хорошо, – согласился мут. – Как я понял, прибыли они к нам около тысячи лет назад. Или чуть больше. Их родная планета должна была погибнуть, и они построили большой корабль, чтобы на нем спаслись хоть некоторые.

Румт умолк, и взгляд его громадных темных глаз приобрел отсутствующее выражение.

– Что значит, должна была погибнуть? – спросила Вика. – От чего?

– А? – мутант очнулся. – Извините, я задумался. Снова в мозгу эти картинки… Страшные, надо сказать. «Должна была» – это я не совсем точно выразился. Она и погибла. Сначала произошло столкновение с астероидом, которое они не сумели предотвратить. Такое бывает. Насколько я знаю, с нашей Землей подобные неприятности тоже случались. Но здесь дело обернулось гораздо хуже. Само падение астероида, конечно, принесло массу бедствий: погибли миллионы людей и десятки городов. Но это были раны, которые вполне залечивались. Со временем они бы все восстановили. Но. От удара в ядре планеты начались необратимые физические процессы, которые привели сначала к землетрясениям катастрофической силы, а затем… В общем, ядро просто взорвалось, и планету разнесло на куски. Они думали, что процесс будет развиваться достаточно медленно, и можно будет успеть. Не успели. Точнее, корабль-то они почти совсем достроили, но вот перебросить на него людей уже не смогли. Начался полный хаос, и все было кончено. На корабле их в тот момент находилось всего пятеро. Все – члены будущего экипажа, который и должен был повести этот корабль к звездам на поиски новой родины. Вроде бы так. Поймите, многое мне пришлось домысливать самому, на основе тех мысленных картинок, которые удалось различить. Вот выучим их язык и все точно узнаем. Или они – наш. А пока я могу лишь предполагать с той или иной степенью достоверности.

Он снова умолк.

– Я понимаю, – мягко сказала Вика. – Продолжай, Румт. Пожалуйста.

– Они увели корабль от своего солнца, – мутант вздохнул, прижал к вискам пальцы, и снова опустил руки на стол. – Не этот. Этот… как бы сказать… вспомогательный, что ли. Тот корабль, который строили, большой. Он хоть и не был еще окончательно готов, но двигаться сквозь межзвездное пространство уже мог. А этот, который мы нашли и который сейчас видим, находился на борту первого. Входил в комплект.

– Нечто вроде катера на океанском корабле, – высказал догадку Фаго Лов. – Я читал о чем-то похожем в старинных фантастических книгах.

– Все читали, – буркнула Вика. – Не перебивай, Фаго.

– Я не совсем понял, каким образом они очутились в нашей системе, – продолжил Румт. – То есть, ясно, что их корабль умеет преодолевать немыслимые расстояния за относительно короткое время и движется не в обычном пространстве, а в каком-то другом. Но вот почему они направились именно к Земле? Может быть, уже обладали к тому времени данными, что возле нашего солнца вероятна жизнь на какой-либо планете. Может быть, лишь предполагали это. Или просто скакнули наугад. Как бы там ни было, но им повезло, и они нас нашли. Но повезло лишь относительно. Потому что, с одной стороны они, конечно, обнаружили разумную жизнь на кислородной планете, напоминающую их собственную. А с другой, жизнь эта находилась на низкой ступени развития и, значит, ничем им помочь не могла.

– Очень интересно, – не выдержала Вика. – И в какой помощи они ждали? Склеить их планету обратно? Вернуть к жизни погибшее родное человечество? Приютить и пожалеть? Последний пункт выполняется легко. А вот с первыми двумя, увы, могут возникнуть большие проблемы.

– Как ни странно, больше всего наших новых друзей интересовал и продолжает интересовать именно пункт второй, – невозмутимо пояснил Румт. – Вернуть к жизни их погибшее человечество.

Вика Тим и Фаго Лов одновременно откинулись на спинки стульев и глянули на Румта одинаково круглыми от изумления глазами.

Глава двадцать девятая

– Теперь я понимаю, – задумчиво произнесла Кана Кейра. – Значит, вы накопились в этой пещере, подготовились, вышли ночью в Трещину, а на рассвете наполнили шары газом и – здравствуйте, сестры-гражданки, вот и мы… Так?

– Так, – подтвердил Симус. – Но сначала разработали план и долго готовились. А пещера… Да, с ней удобнее, не спорю. Вот и сейчас пригодилась, как видишь.

Они стояли бок о бок на носу танка и в свете его фар разглядывали открывающуюся перед ними фантастическую картину под условным названием «Устройство в естественной подземной полости временного лагеря». Естественный свет сюда не проникал, поэтому большей частью люди использовали свечи (электрических фонарей было не так много, и приходилось экономить батареи у тех, что имелись). Сотни и сотни огоньков горели там и сям, перемещались с места на место, гасли и загорались снова в темном обширном пространстве впереди. Иногда чей-то заблудившийся или специально направленный луч фонаря поднимался вверх и на многометровой высоте упирался в какой-нибудь вычурный сталактит, или просто в толщу скал, блестящую разноцветными вкраплениями минералов.

– Красиво, – вздохнула Кана. – Но мрачновато. Как вы умудряетесь жить под землей? Я бы не смогла.

– Дело привычки, – ответил Симус и осторожно приобнял лейтенанта за талию. Кейра улыбнулась и не отодвинулась. – Главное, – здесь не холодно и есть вода. А люди мы неприхотливые, умеем обходиться малым. Что же касается солнца, то и с этим все в порядке – на поверхности бываем постоянно. Но ты права. Человек должен жить на земле, а не под ней. Под землю он должен попадать уже мертвым.

– Бр-р, – поежилась Кана. – Как-то жутковато у тебя получилось. С учетом того, что мы сейчас как раз под землей и находимся.

– Ну-ну, – Симус ободряюще и в тоже время нежно привлек ее к себе. – Не бойся. Я же тут, рядом. С тобой.

Кана весело рассмеялась.

– Что такое? – удивился хват. – Что здесь смешного?

– Слышал бы ты себя со стороны, – ответила она и похлопала Батти по небритой щеке. – Запомни, танкист армии сестер-гражданок, ничего не боится. И не только танкист.

– Даже будущего? – осведомился Симус.

– Особенно его, – важно сказала Кана. – Потому что будущее…э-э… будет таким, каким я захочу. И только так.

– За это и выпьем, – согласился Батти.

– Хм. С удовольствием. А у тебя есть?

– Нет, но могу достать. Заодно и поесть бы неплохо. Все равно нам здесь, в этой пещере, до ночи сидеть.

– Почему ты так думаешь?

Симус объяснил, что в Трещину лучше всего выходить ночью. При создавшихся условиях, разумеется. Ночью гораздо меньше шансов, что их заметят сверху мутанты, которые уже вполне могут шастать в этих краях.

– Выйдем, как стемнеет, – сказал он. И двинемся без лишнего шума на север, вверх по дну Трещины. А там дальше есть парочка мест, где уже можно подняться на равнину с восточной стороны.

– Только людям? – спросила Кана.

– Да, – ответил Батти, – танк вряд ли там поднимется. А вернее, точно не поднимется. Чтобы выехать на танке, надо еще километров сто пятьдесят, как минимум, на север проползти. Но там уже горы и дорог вообще никаких. А тебе что, жалко его бросать?

– Еще бы, – призналась Кейра. – Очень. Меня эта машина несколько раз выручила, знаешь как? Буквально от смерти спасала. Я к ней почти как к живому существу отношусь. Прямо даже и не знаю, что делать.

– Да ерунда, не переживай, – ободрил хват. – Вначале оставишь, а потом, когда все образуется, заберешь. Что с ним на дне Трещины сделается? Будет себе спокойно стоять и ждать твоего возвращения.

– Ты же сам говоришь, что на севере горы, и там нет дорог, чтобы выехать на равнину!

– Ну и что? Зато на юге есть. Только до южного окончания Трещины гораздо дальше, и на юг нам сейчас вообще не надо. Я так понимаю, что мы в Цитадель направимся.

– В Цитадель? – удивилась Кана. – Почему ты так решил?

– А куда же еще? Город, при имеющемся раскладе, наверняка удержать не получится. А в Цитадели вашей можно зацепиться, накопить силы и уже оттуда ударить по мутантам. Не знаю, кто как, но я лучшего варианта не вижу.

Впереди, в глубине пещеры, послышались радостные выкрики, шум множества голосов, замелькали огоньки свечей.

– По-моему, что-то произошло, – сказала Кана.

– Сейчас выясним. Все равно за выпивкой хотел идти.

Симус Батти собрался уже спрыгнуть с брони, как тут прямо на свет фар из темноты вынырнул Харик Су и призывно замахал руками:

– Симус, Кана, идемте-ка со мной! Там Хрофт Шейд с отрядом бойцов, снаряжением и продовольствием явился нам на подмогу. Говорит, что город эвакуируется и защищать его уже некому. Я ему сказал, что у нас есть танк, и он хочет вас видеть. Будем решать, как и куда отсюда выбираться.

– Хрофт Шейд? – переспросил Симус. – Надо же. Молодец, не бросил своих.

– А я там зачем? – спросила Кейра.

– Ты же союзник, – пояснил Харик. – К тому же – офицер. Значит, должна уметь руководить и не бояться принимать решения в сложной обстановке. Нам такие люди сейчас крайне необходимы. Оставляй за себя стрелка и пошли.

– Ладно, уговорил.

Кана нырнула в люк, переговорила со стрелком (старика и женщину с ребенком к этому времени из танка уже забрали и устроили на привал в более удобном месте) и через минуту выбралась обратно. Симус Батти уже стоял на каменистом полу пещеры и, улыбаясь, протягивал ей руку. Лейтенант-танкист Кана Кейра совершенно не нуждалась в такого рода поддержке, но, тем не менее, с удовольствием оперлась на руку хвата и спрыгнула с брони.

* * *

– Не знаю, как ты, – пожаловалась Шаинь Ян Маре Хани, – а я всю задницу себе на этой собаке отбила. На лошадях ездила – хоть бы что. Но у этих зверюг совершенно другой аллюр. И воняет теперь от меня так, словно я трое суток в псарне ночевала.

Мутанты ссадили их прямо на пустой дороге, не доезжая километров двадцати до города, молча развернули собак и умчались обратно.

– Хрен с ними, с нашими задницами, – сказала Мара. – И с вонью тоже. Скажи спасибо, что живы остались. Опять же, меня гораздо больше интересует, как теперь до наших добраться.

– Кому спасибо-то говорить? Разве что Великой Матери, – пожала плечами Шаинь. – А добираться… Пешком до города, а там уже искать какой-нибудь транспорт. Другого способа я не вижу. Что-нибудь движущееся наверняка в городе найдется.

– Тогда пошли?

– Лучше побежали, – вздохнула Шаинь. – Скорее будет. Вспомним курсантскую юность. Мы Служба FF, в конце концов, или разжиревшие штабные крысы?

И они побежали.

Было довольно жарко и поначалу, после всего ими перенесенного, тяжеловато. Но через пару километров оперативницы вошли в ритм, и уже не замечали ни жары, ни усталости. А еще спустя час, дорога взобралась на небольшую возвышенность, откуда, наконец, они увидели город.

– Стоп! – на выдохе скомандовала Шаинь и остановилась. – Давай-ка оглядимся.

– И заодно передохнем, – согласилась Мара.

От городских кварталов на окраине и ближе к центру, и дальше, и повсюду тянулся к небу черный и серый дым.

– Опять пожары, – сказала Мара. – Видишь?

– Да уж… – отозвалась Шаинь. – Только на этот раз тушить некому. Разве что мутантам.

– Они потушат, как же… Неужели конец городу? Жалко то как, прямо до слез.

– А прежней жизни нашей тебе не жалко? – осведомилась Шаинь. – Что город! Его и отстроить можно.

– Да, – не стала возражать Мара. – Эпоху не отстроишь. Был матриархат да весь вышел. Придется менять отношение к мужчинам.

– Если бы только это. Все придется менять. Но. Не знаю, как другие, а лично я все сделаю для того, чтобы довоенные порядки не вернулись. Нужно что-то третье.

– Доживем – увидим, – философски заметила Мара. – Сначала мутантов надо победить, а потом уже о новой мирной жизни думать.

– Вот тут уж я точно спорить не буду, – сказала Шаинь. – Знать бы еще как… Сильны оказались, гады.

Родной и любимый город встретил оперативниц негостеприимно и даже враждебно. Пока они нашли способную двигаться машину, им пришлось трижды вступать в схватки с мародерами. С учетом того, что мутанты отобрали их личное оружие, пришлось туго. В первом столкновении Шаинь и Мару спасло лишь то, что боевые комбинезоны Службы FF из квазиживого металлопласта хорошо держали пулю. Дальше было уже легче, потому что в качестве трофеев оперативницам досталось два вполне сносных пистолета. Хоть и без запасных обойм, но годящихся на то, чтобы защитить своих владелиц на некоторое время. Они и защитили. В результате чего количество отправленных Шаинь и Марой на тот свет мародеров увеличилось еще на одного, а подруги обрели транспортное средство, представляющее из себя донельзя потрепанный и старый, но вполне способный передвигаться легковой автомобильчик.

Дальше обошлось уже без приключений. Шаинь и Мара объезжали те кварталы, в которых особо жарко бушевало пламя, и дважды останавливались для того, чтобы связаться с Цитаделью. Один раз из квартиры Мары по обычному и запасному служебному мобильному телефону, и еще одну попытку сделали из Коммуникационного центра. Однако из этого ничего не вышло. Город был полностью обесточен, а воспользоваться какой-нибудь переносной рацией с автономным питанием тоже не удалось за отсутствием таковой.

– Значит, атомная электростанция все-таки остановлена, – сделала вывод Мара. – Кстати, я не очень понимаю. Зачем тащить с собой ядерные заряды, когда можно использовать станцию для шантажа? Во всяком случае, я пыталась не так давно это сделать, когда «дикие» штурмовали город.

– И как? – насмешливо покосилась на подругу Шаинь.

– Не вышло, – вздохнула Мара. – Не повелись они на мой блеф.

– То-то и оно. Из станции трудно сделать атомную бомбу. Для этого надо знать, как она работает.

– Можно просто взорвать, – сказала Мара. – Обычной взрывчаткой.

– Можно, – кивнула Шаинь. – Но хлопотно. Да и зачем им станция, если у них есть ядерные боеголовки, с которыми они гарантированно умеют обращаться? Или думают, что умеют.

– Вот! – воскликнула Мара. – И я об этом размышляю. Ты уверена, что все эти страшилки про три ядерные боеголовки не блеф по типу моего со станцией?

– На хрен, – махнула рукой Шаинь. – Я не хочу об этом думать. Потому что единственно правильным решением в данной ситуации будет считать, что это, действительно, не блеф. До тех пор, пока в нашем распоряжении не окажется другая информация.

– Тоже верно. Эх, плохо, что с Цитаделью связаться не получается прямо сейчас. Может, поищем рацию все-таки? Не может быть, чтобы во всем городе не нашлось рации. Например, в нашем центре Службы наверняка завалялась…

– И сколько это все займет времени? – поинтересовалась Шаинь. – Три часа? Пять? Десять? Ни ты, ни я этого не знаем. Не говоря уж о том, что, вполне вероятно, нам ее вообще найти не удастся. А до Цитадели даже на нашей консервной банке можно добраться часа за четыре. Или за пять.

– Главное, чтобы мост уцелел, – сказала Мара. – Иначе придется ехать на юг.

– Этого не хотелось бы. Кстати, насчет моста… тебе не кажется, что наши, отступая, должны были оставить возле него саперов, у которых просто обязана быть прямая и оперативная связь с Цитаделью?

– Очень может быть! – обрадовалась Мара. – Действительно, как это я сразу не сообразила?

– Я тоже сразу не сообразила, – утешила ее Шаинь. – Поехали. Мне не терпится поскорее убедиться в своей правоте.

– Или, наоборот, разочароваться в мыслительных способностях нашего руководства, – хмыкнула Мара.

С мыслительными способностями руководства все оказалось в полном порядке. Мост был целехонек, и на восточном его конце их автомобильчик был остановлен усиленным охранением, приданным к команде саперов-взрывников, в чьем распоряжении, как тут же выяснилось, действительно, была не только связь с Цитаделью, но и вполне дееспособный бронекар родной Службы FF.

* * *

Из окончания рассказа Румта выходило следующее. На большой межзвездный корабль инопланетян в ходе его подготовки к дальнему путешествию были загружены контейнеры с тысячами уже оплодотворенных яйцеклеток. В условия, при которых деление клеток и развитие зародышей не могло начаться без искусственного изменения оных условий в требуемом направлении. Понятно, для чего это было сделано. Корабль хоть и мог вместить сотни людей, но этого все равно было маловато для возрождения рода. Или они считали, что маловато. Предполагалось, что на новой родине процесс развития в клетках будет инициирован, и в результате на свет поятся тысячи и тысячи младенцев уже совсем, было, погибшей расы двуногих прямоходящих разумных существ. Останется только их вырастить, а затем соответствующим образом воспитать и обучить.

– Но пятерым такая задача не под силу, – покачал головой Фаго Лов.

– Именно, – подтвердил Румт. – Им нужны были помощники. Мало того. Когда они приблизились к нашей планете и начали ее изучать, то стало ясно, что непосредственно на Землю опускать большой корабль нельзя.

– Почему? – спросила Вика Тим.

– Ну, я же говорил, что этот грандиозный корабль-ковчег они до конца так и не успели достроить. Летать он может. Но сесть на планету с земной силой тяжестью да еще и плотной атмосферой – нет.

– А может, и не в этом дело, – задумчиво предположил Фаго. – Просто слишком большой. Конструкция не выдержит нагрузки. Чистый сопромат.

– Ты же биолог, – сказала Вика. – Что ты можешь знать про сопромат?

– Не много, – признался ученый. – Но кое-что знаю. Я в Цитадели с рождения живу, госпожа комендант, и общаюсь не только с биологами.

– Как бы то ни было, – сказал Румт, – а их большой корабль находится сейчас на Луне.

– О как! – воскликнула Вика. – Вроде и рядом, а попробуй доберись. Он там что, с самого начала?

– Да, – подтвердил Румт. – Насколько я понял, они обезопасили его, как смогли, а сами на этом, маленьком, спустились на Землю, чтобы попытаться найти помощь.

– И не нашли, – пробормотал Фаго. – Что естественно. Если это случилось тысячу с лишним лет назад, то их в лучшем случае приняли бы за богов, а в худшем убили бы. В любом случае, начни они интенсивно общаться с любой человеческой цивилизацией в то время, ничем хорошим это бы не кончилось. Во всяком случае, история учит нас именно этому. Нельзя ускорить развитие тех, кто быстро развиваться не готов. Ни технически, ни социально. А развиваться быстро на самом деле не готов никто. Все готовы развиваться… своевременно. Своевременно и постепенно. Н-да, не позавидуешь ребяткам. Из огня, что называется, да в полымя.

– И они решили подождать, – догадалась Вика. – Так?

– Да, – кивнул Румт. – Лечь в анабиоз. В совершенно безлюдном месте и предварительно насыпав над кораблем холм. Дальше мы уже знаем. Корабль случайно обнаружила группа Галли-Тьюби, включились механизмы пробуждения… вот и все.

– Остается куча деталей, которые лично мне пока непонятны, – сказал Фаго Лов. – Например, почему они решили лечь в анабиоз на Земле, а корабль-матку – назовем его так – оставили на Луне? И куда делся пятый член экипажа? И каким образом всю эту тысячу лет корабль получал энергию для того, чтобы поддерживать все свои системы в рабочем состоянии? И…

– Фаго, не будь занудой, – посоветовала Вика Тим. – Я понимаю, что тебе, как ученому, все это крайне интересно. Кстати, и мне тоже. Но я в данном случае обязана думать о другом. Скажи, Румт, – обратилась она к мутанту. – Ты им обрисовал вкратце, что у нас происходит?

– Попытался, – сказал Румт. – По-моему, они поняли, что здесь идет война и очень этому факту огорчились.

– Еще бы, – сказала Вика. – Мы и сами огорчены до невозможности. Помочь они нам готовы? На их корабле есть какое-нибудь мощное оружие? Пусть они нам помогут, и мы не останемся в долгу. После того, как одержим победу. Ты им это сказал?

– Я не могу сказать, – напомнил мутант. – Я могу только показать.

– Так покажи! – Вика даже пристукнула кулаком по столу.

– Все, что смог, я показал, – невозмутимо произнес Румт. – Как сумел. Показал, что нам необходим их корабль на какое-то время, пока мы не справимся со своей серьезной проблемой. Показал, что потом окажем им любое содействие. Повторяю, картинками все не объяснишь. Да и не вправе я был обещать им, например, что мы доберемся до их большого корабля на Луне, доставим контейнеры с яйцеклетками на Землю и возродим их расу. Это не моя прерогатива, согласитесь. Это все земляне должны решать.

– Все земляне… – пробормотал Фаго Лов. – У землян такой бардак, что только возрождать чужую разумную расу нам здесь не хватало. Хотя, конечно, дело благородное, кто бы спорил, и…

– Хорошо, хорошо, – нетерпеливо перебила ученого Вика. – А что с оружием, есть оно у них на борту?

– Оружие, вроде бы есть, – сказал Румт. – Но оно… как бы это объяснить… в общем, так сразу им нельзя воспользоваться. Многие системы корабля, в том числе и оружейные, до сих пор на консервации. Требуется время, чтобы привести их в рабочее состояние. А времени у нас нет, как вы знаете. Тем более что расконсервацию могут произвести только сами инопланетяне, а сил у них после выхода из анабиоза, практически, нет. Им восстанавливаться надо, как минимум, несколько дней. Они ведь еле ходят, а под конец нашего общения и вовсе чуть сознание не теряли. Не знаю, что вы решите, но лично я бы не стал рисковать и давить на них. Надо обходиться своими силами. Пока.

– Своими силами, но на их корабле, – заключила Вика. – Как с самого начала и хотели. Что ж, все не так плохо. В конце концов, план действий у нас уже есть и осталось только привести его в исполнение. Фаго, Румт, ваша задача – обеспечить все для того, чтобы наши гости не только остались живы, но и как можно быстрее адаптировались и восстановились. Тебе, Фаго, я предоставляю для этого любые полномочия. Надо срочно подготовить для инопланетян комфортное помещение и перевести их туда. И найди лингвистов, пусть начинают учить язык. А ты, Румт, будешь у нас пока обеспечивать связь между ними и нами. Хотя бы на том уровне, который уже достигнут. По тем вопросам, где возникнут сомнения, обращайтесь прямо ко мне. Но при этом – максимум инициативы. Только не глупой инициативы, а умной. И даже мудрой. Мы все на вас очень надеемся. Все ясно?

– Так точно, – по-военному ответил Фаго.

– Ясно, – сказал Румт.

– Тогда выполняйте, – позволила себе улыбнуться Вика, от чего сразу стало видно, что военный комендант Цитадели – очень симпатичная женщина. – А я пойду на доклад начальству. Время разговоров заканчивается. Наступает время действовать.

Глава тридцатая

В эту ночь Тринадцатый решил дать своей армии полноценный отдых и ближе к вечеру приказал остановиться и разбить лагерь.

Особых причин для того, чтобы как можно скорее войти в город, он не видел. Зато видел и чувствовал, что все его десятки тысяч простых солдат, командиров и сам Круг Двенадцати вымотались до последний крайности.

Оно и понятно.

Почти безостановочный пеший марш из северных равнин, через горы, сюда, на южную сторону, вымотал бы кого угодно. А с учетом того, что за этот день он получил уже несколько донесений об атаках людей на фланги армии и ее арьергард и о понесенных при этом мутантами довольно неприятных потерях, решение о том, чтобы остановиться, перестроить порядки, усилить охранение и – главное – как следует отдохнуть становилось весьма и весьма своевременным.

Да и не в одном отдыхе было дело.

Что-то шло явно не так, и Тринадцатый прекрасно это чувствовал. А для того, чтобы осмыслить, что же именно его тревожит, надо было сделать остановку. И посовещаться с Кругом Двенадцати. Круг – их главное оружие. До сей поры оружие это считалось безотказным, но за последние несколько часов он неоднократно убедился в том, что и оно способно давать серьезные сбои.

Эти внезапные и очень болезненные атаки-укусы мобильных групп людей…

Все началось с той, первой, которую в результате удалось не только отбить, но даже и захватить в плен двух сестер-гражданок, оперативниц знаменитой Службы FF. Он, Кзааргх, оставил женщин в живых и отправил с ними свой ультиматум. На тот случай, если вороны и собаки с идентичными посланиями не сумеют их доставить по назначению.

А затем последовали другие атаки. Всего числом девять. И в шести случаях Кругу Двенадцати не удалось заранее почувствовать опасность! А в оставшихся трех, опасность хоть и уловили, но телегипнотический контроль над ней установить не смогли. И это при том, что телепатическое сканирование окружающего пространства велось постоянно. Правда, все-таки в этих трех случаях приготовиться и дать отпор летучим отрядам людей успели. Но того полного успеха, который был достигнут во время отражения первой атаки, повторить уже не удалось. Возможно, потому, что не все командиры оказались столь же расторопны и сообразительны, как Зеккел. Что лишний раз подтверждало: одного телегипноза мало, надо еще и уметь воевать обычным способом. Тем более, когда выяснилась малая эффективность вышеупомянутого телегипноза против быстрых и подвижных отрядов врага, бойцы которых оснащены плеерами и наушниками с непрерывно гремящей в них рок-музыкой.

Да, рок-музыка оказалась мощной защитой. Кзааргх самолично успел в этом убедиться, прослушав, захваченные в подбитом бронекаре Службы FF, записи. Он даже провел эксперимент, стараясь одновременно с прослушиванием на полном звуке мысленно связаться с кем-нибудь из Двенадцати.

У него практически ничего не вышло.

Весь Круг вместе он еще кое-как чувствовал, но, как только пытался выделить из дюжины кого-то одного, связь тут же рвалась, и в мозгу начинал безраздельно властвовать рок-н-ролл.

И даже самому себе Тринадцатый не хотел признаться в том, что ему нравится эта музыка.

Кзааргх покосился на лежащий посреди походного стола плеер и едва заметно вздохнул.

Кто бы мог подумать… Хорошо еще, что на данный момент вооруженные силы сестер-гражданок в целом прекратили свое существование. Если бы противостоящая им прошлой ночью армия вся была оснащена подобными устройствами с соответствующими записями… Страшное дело. Но ведь и не все еще силы людей уничтожены, отнюдь не все! Например, цел и невредим довольно большой отряд бойцов-мужчин из числа людей Подземелья, который сейчас, как уже донесли воздушные разведчики – вороны – движется из города по направлению к Цитадели. Вообще, то, что люди Подземелья встали на сторону сестер-гражданок, явилось для него довольно неприятным сюрпризом. Равно как и то, что большей части обитателей горных пещер удалось неведомым путем уйти от крысиного нашествия. А также то, что в распоряжении сестер-гражданок оказался некий летательный аппарат неизвестной доселе конструкции, судя по всему, вообще непроницаемый для телегипнотической атаки. Правда, аппарат этот, кажется, всего один и не несет на своем борту серьезного вооружения. Но там, где есть один, может появиться и второй, и третий. И кто знает, что окажется к тому времени у них на борту? Нет, все-таки очень хорошо, что у него есть эти ядерные боеголовки. Отличный козырь. И на текущий момент, пожалуй, единственный полноценный аргумент. После того, что они учинили сто пятьдесят лет назад, люди панически боятся ядерного оружия и любой, пусть даже самой призрачной возможности его применения. А тут возможность совсем не призрачная. Да, наличие трех «сюрпризов» (а еще три в запасе!) можно смело занести в плюс. При этом, однако, совсем неясно, что происходит в других частях света. Те сведения о почти повсеместно удачном выступлении мутантов, которыми он обладал прошлой ночью, к сегодняшнему вечеру устарели, а Круг Двенадцати весь день был занят совершенно другими заботами. Вот и еще один довод в пользу того, что Двенадцать надо собирать. Здесь и сейчас. Информация – вот, что ему необходимо.

Кзааргх привычно сосредоточился, уловил мыслеобразы каждого из членов Круга, послал зов-приказ и уселся в кресло. Ждать.

* * *

Для многих обитателей Цитадели эта ночь оказалась не только бессонной, но и совершенно сумасшедшей. Предстояло выполнить гигантский объем работы и не допустить при этом серьезных ошибок и просчетов.

Надо было перевести инопланетян из корабля в другое, специально и хорошо подготовленное помещение.

Смонтировать на корабле навигационное оборудование.

Расконсервировать и поднять из подземных хранилищ ракеты «земля-земля».

Разместить и накормить новых беженцев.

По возможности найти им дело.

Организовать круглосуточное боевое охранение вокруг Цитадели и всей прилегающей к ней территории.

Призвать на службу резервистов и добровольцев из числа беженцев и сформировать из них новые боевые подразделения.

Установить связь со всеми крупными центрами сестер-гражданок на Земле, сообщить им о способе защиты от телегипноза с помощью рок-музыки и выработать общий план сопротивления экспансии мутантов.

И успеть еще многое, и многое другое.

Особо срочных дел, как оказалось, не было в эту ночь только у группы Галли-Тьюби. Да и не только особо срочных, а каких бы то ни было серьезных дел вообще. Ибо еще накануне было решено, что на переговоры с Тринадцатым они на корабле инопланетян доставят утром Арт Жеса все вместе.

– Не знаю уж, помнит ли этот Тринадцатый, что Арт Жес ему спас жизнь, – непререкаемо заявила на заключительном совещании у начальства Кася Галли, – но наличие на борту хорошо подготовленного, вооруженного и практически неуязвимого отряда, члены которого понимают друг друга почти без слов, не помешает. Как дополнительный аргумент к ракетам нашего коменданта.

– Почему неуязвимого? – спросил Рони Йор. – Рок-н-ролл, конечно, вещь полезная во всех отношениях. Но от обычной пули он, увы, не защищает.

– От обычной пули, – пояснила Кася, – отлично защищают боевые комбинезоны Службы FF. Что же касается Фата Нигги, Рэя Ровего и Арт Жеса, то на складе Цитадели мы уже нашли им такие же комбинезоны, как и у нас, подходящие им по размеру. А заодно и шлемы. Так что слабым звеном они и раньше не были, а уж теперь и вовсе будут с нами наравне.

– Мне комбинезон не нужен, – твердо заявил охотник.

– Это ты зря, – сказала Йолике. – Он держит, практически, любую пулю.

– Знаю, – ответил Арт. – Но я не на войну собираюсь, а на переговоры. Да хоть бы и на войну… Всю жизнь без него обходился, обойдусь и сейчас.

– Как знаешь, – сказала Йолике. – Неволить не будем.

– А у вас бы и не вышло, – подмигнул всемогущей начальнице Службы FF охотник.

В госпиталь к Бесу Кася пошла уже после захода солнца.

О том, чтобы раненый в ногу командир пластунов отправился завтра вместе с ними не могло быть и речи. Еще днем у Тьюби подскочила температура, и врач – это была Роди Вайя, которая прибыла из города с партией раненых из города в числе первых – сказала, что, если Бес и дальше будет наплевательски относиться к своему здоровью и скакать на костылях по всей Цитадели, то она не гарантирует не только полного и быстрого выздоровления, но и сохранения ноги, как таковой, вообще.

– Заработать серьезное воспаление и даже гангрену можно быстро, – мрачно заявила она. – А вот вылечить бывает проблематично. Вам это надо?

Бес Тьюби согласился с тем, что это ему совершенно не надо и остался на больничной койки, взяв с Каси обещание, что она вечером обязательно к нему заглянет и обо всем расскажет. Впрочем, Кася сделала бы это и без всякого обещания.

За пару сотен метров до госпиталя ей пришлось остановиться, пропуская идущую попарно колонну девочек разного возраста. По бокам колонны на равном расстоянии друг от друга шли взрослые женщины, зорко оглядывая своих подопечных, и Кася подумала, что, вероятно, это прибыла в Цитадель какая-нибудь школа-интернат из города, и теперь детей ведут к месту ночлега.

Ее догадка не замедлила подтвердиться.

– Здравствуйте, – шагнула к ней высокая полногрудая молодая женщина. – Простите, вы – Кася Галли?

– Да, – удивленно ответила Кася, стараясь разглядеть в сумерках ее лицо. – Здравствуйте. Мы знакомы?

– Шапочно, – улыбнулась женщина. – Меня зовут Эль Мирра, нас когда-то представляла друг другу Лилу Тао. Но вы меня вряд ли помните, а у меня профессиональная память на имена и лица. Я директор школы-интерната. Это мои дети, сегодня днем мы добрались до Цитадели… Идите, я догоню! – крикнула она обернувшейся на ходу одной из воспитателей или учителей.

– Кажется что-то припоминаю, – неуверенно улыбнулась в ответ Кася и сочувственно добавила. – Трудно вам, наверное, пришлось?

– Не труднее, чем остальным, – ответила Эль Мирра. – Собственно, я хотела узнать у вас о Лилу Тао. Если, конечно, вам что-нибудь о ней известно. Мы хорошие подруги, и я о ней беспокоюсь.

– С Лилу все в порядке, – заверила ее Кася. – Мы расстались буквально двадцать минут назад. Если хотите, то можете ее навестить, когда устроите своих детишек на ночлег. Она сейчас в общежитии для офицерского состава. По этой дорожке метров четыреста на запад. Корпус номер два. Второй этаж. Номера комнаты не помню, но, думаю, найдете.

– Сразу видно Службу FF, – засмеялась Эль. – Лаконично и без лишних эмоций.

– Эмоции за сегодняшний день все истрачены, – пояснила Кася. – Ну, или почти все. Только учтите, что завтра рано утром ей вставать. Желательно выспавшейся. А сейчас извините меня, пожалуйста, но мне надо идти. До свидания.

– До свидания, – сказала директор школы-интерната, протягивая руку. – Спасибо вам и удачи.

– Взаимно, – Кася ответила на рукопожатие и в сгущающейся темноте быстро зашагала к госпиталю.

Бес Тьюби лежал в палате для двоих.

Когда вошла Кася, пластун был занят тем, что читал вслух какую-то весьма потрепанного вида книжку своему, с ног до головы обмотанному бинтами, товарищу на соседней койке.

При виде Каси он умолк, бережно отложил книгу в сторону и сделал попытку встать с кровати.

– Лежи, – приказала Галли, взяла стул и села рядом с ним. Потом обернулась на второго раненного, поймала его взгляд и сказала:

– Привет, Реми. Как ты себя чувствуешь?

Реми Чесс, – а это был именно он, боец из отряда Харика Су, которого они обнаружили, истекающего кровью, в ночных горах – мигнул в ответ и шевельнул губами.

– Нормально, – перевел Бес. – Роди Вайя утверждает, то наш Реми жить будет. Вовремя мы его в город доставили. Но говорить он пока не может. Зато отлично все слышит. Вот я и развлекаюсь тем, что читаю ему вслух книгу. А заодно и себе. Мы у себя в Подземелье часто так делаем – читаем вслух. Здесь, в госпитале, оказалась довольно неплохая библиотека.

– Древнее как мир времяпровождение, – сказала Кася. – А что за книга?

– Некий Олег Дивов написал, – глянув на обложку, сообщил Бес. – Называется «Толкование сновидений».

– Не знаю такого, – призналась Кася. – Довоенная, что ли? О чем?

– Да, старая. О каком-то парне, который здорово умел кататься на горных лыжах. Он этим зарабатывал себе на жизнь, представляешь?

– Нет, – засмеялась Кася. – То есть, я помню о том, что существовал когда-то так называемый профессиональный спорт, но у нас, сестер-гражданок, как ты знаешь, его нет. Мы спортом занимаемся только ради удовольствия.

– Ему это нравилось, – неуверенно сказал Бес, еще раз глянув на обложку. – Но бог с ней, с книгой. Рассказывай, что вы там решили.

– Да все то же самое. Завтра рано утром доставим Арт Жеса на место. Пусть попробует.

– Ясно. Вы уж там поосторожнее, хорошо?

Кася молча улыбнулась в ответ.

– Н-да, – согласился Тьюби. – Какая уж тут осторожность… А что инопланетяне? Удалось что-нибудь о них узнать?

Она коротко рассказала об инопланетянах. Бес слушал с большим интересом.

– Какие фантастически интересные события происходят иногда в мире, – вздохнул он, когда Кася умолкла. – Мне уже хочется отправиться на Луну и отыскать этот спрятанный чужой корабль. А тут война с мутантами и вообще…

– Что – вообще? – спросила Кася и положила Бесу руку на лоб. – Не грусти. Просто у тебя температура и ранение. Выздоровеешь, и оптимизма прибавится. Я обещаю. А мутантов мы обязательно победим. Или, в крайнем случае, договоримся.

– Честное слово? – подмигнул Бес.

– Честное женское.

– Верю! – засмеялся Тьюби.

– Правильно, – сказала Кася. – Мне нужно верить. Я – командир.

– А я тогда кто, по-твоему?

– Сейчас ты раненый командир, – сообщила она. – Все, Бес, пойду я. Завтра рано вставать, надо быть в форме. Будь паинькой и не нарушай, пожалуйста, режим. Ты мне нужен здоровый и быстро. И не только мне.

– Собственница, – сказал Бес. – А кому еще?

– Новому миру, – улыбнулась Кася. – Мы же собираемся строить новый мир или как?

– Еще чего не хватало, – хмыкнул Тьюби. – Сам вырастет.

– Лентяй, – определила Кася.

– И не скрываю. Ладно, иди, – Бес приподнялся на локте и поцеловал ее в губы. – Я буду ждать. Как только вернетесь, сразу ко мне. Хорошо?

– Обязательно.

Кася поднялась со стула, пожелала скорейшего выздоровления Реми Чессу и покинула палату.

Выходя из дверей в летнюю ночь, она нос к носу столкнулась с Джу Баст и Миу Акх. Подруги, оторопели и чуть не кинулись Касе на шею, но в последний момент сдержались и ограничились радостным приветствием.

– Привет, привет! – поздоровалась в ответ Кася. – Добрались, значит? Замечательно. Теперь постараемся держаться вместе. Как вы устроились?

Миу и Джу рассказали, что приехали еще прошлой ночью, хотя и не без опасных приключений, устроились нормально и теперь в качестве медсестер спешат на ночную смену в госпиталь. Поскольку сидеть без дела не хочется, а простейшими медицинскими навыками обе владеют. Но о них самих рассказывать не очень интересно, и пусть лучше командир оперативной группы Службы FF поведает, что вообще происходит и чего следует ожидать всем им в ближайшем будущем.

– Не знаю, девочки, – призналась Кася, – возможно, завтра многое, если не все, решится. Тогда и поговорим о будущем. Обещаю

– Что ж, удачи! – пожелала Миу Акх.

– И обязательно возвращайтесь, – добавила Джу Баст. – Куда бы вы ни отправлялись.

– Спасибо, – ответила Кася. – Я постараюсь.

Она махнула подругам на прощанье и легко сбежала с крыльца в летнюю ночь.

Глава тридцать первая

Кусок белой простыни, долженствующий изображать из себя флаг парламентера, весело трепетал на ветру, и Арт Жес подумал, что, вот, еще совсем недавно простынь эта служила им с Лилу Тао для совсем иных целей, а теперь вроде как избрана помочь если и не всему человечеству, то доброй его части.

Было раннее утро.

Десять минут назад он покинул уже знакомый корабль и теперь стоял один здесь, на дороге в город, где очень скоро должны были появиться передовые дозоры мутантов.

– Ну, ты поаккуратнее там, ладно? – напутствовала его перед выходом Кася. – Без геройства. И помни, что мы будем слышать каждое твое слово.

– Если техника не откажет, – сказал Арт, прикоснувшись к нагрудному карману, в котором был спрятан микрофон. – Я постараюсь.

Он не хотел признаться самому себе, что сейчас ему на дорожку не хватает лукавой улыбки Лилу. Но Лилу, следуя приказу Йолике Дэм, осталась в Цитадели.

– Слишком жирно будет, – заявила начальница Службы FF, когда накануне Тао высказала пожелание войти на время в команду Галли-Тьюби. – Я тут командиров сижу, а ты хочешь простой оперативницей к Касе? Смешно.

– Ну, только на время этого рейда, – попыталась уточнить Лилу. – В качестве усиления. А потом, когда вернемся вместе с Артом, я в полном вашем распоряжении.

– Ты и сейчас в полном моем распоряжении, – напомнила Йолике. – Не дури. Группа Каси и без тебя прекрасно справится и доставит нашего охотника обратно. Или не доставит. Я, кстати, вообще не понимаю, как связана его миссия с твоей просьбой.

– Вот-вот, – добавила с усмешкой, присутствующая при разговоре военный комендант Цитадели Вика Тим. – Мне, например, срочно необходим хороший опытный командир для отряда резервистов и добровольцев, который мы сейчас формируем. Ты бы, Лилу, на это место подошла идеально со своим опытом. Как раз для тебя должность.

И Тао ничего не оставалось делать, как подчиниться.

Впрочем, о том, что Лилу хотела лететь вместе с ними, Арт узнал от Каси – сама Лилу не сказала охотнику об этом ни слова. Видимо, чтобы не слишком о себе воображал.

Без любимого карабина было неуютно. Особенно здесь, в низине.

Арт Жес специально выбрал это место под холмом, чтобы его увидели сразу, как только первые отряды мутантов поднимутся по дороге с севера. Психологически должно быть все верно – стоит одинокий человек с белым флагом. Безоружный. Внизу. То есть в заведомо проигрышной позиции. Стоит и ждет…

Да, карабин пришлось оставить. Оружие парламентера – белый флаг и убедительное слово. С белым флагом все было в порядке, а вот слово… Арт Жес надеялся, что слова найдутся. Убедительные. Если быть честным до конца с самим собой, то он и сам не знал, зачем влез в эту авантюру. Хотя догадывался, что этому было две основные причины. Первая – он слишком привык доводить любое дело до конца. И вторая – не хотелось выглядеть перед той же Лилу да и остальными сестрами-гражданками слабаком.

«Но ведь необязательно было говорить им о своем знакомстве с Кзааргхом, верно? – ехидно осведомилось его второе «я». – Чего ты, спрашивается, вылез?». «Сказавши «а», надо говорить и «б», – ответил Арт. – Вот я и сказал». «А промолчал бы, – не унималось альтер эго, – не стоял бы сейчас один на ветру в ожидании старых и не очень приятных знакомых. Если самому жизнь не дорога, то мог бы и обо мне подумать». «Ну ты вообще уже обнаглел! – возмутился охотник. – Забыл, кто тут главный? Лучше заткнись, пока я не разозлился. Или найди другую тему». «Не уверен в себе, да? – продолжил внутренний голос. – И правильно, что не уверен. Откуда ей взяться, уверенности, если… Все, все, молчу. Видишь, уже совсем замолчал. Или замолчало, как правильно? Ладно, черт с ним, давай хоть покурим, что ли…»

Он успел раскурить трубку и сделать пару затяжек, когда впереди, на фоне утреннего безоблачного неба, как будто из ничего проявился отряд мутантов верхом на своих чудовищных собаках…

К палатке Тринадцатого его доставили сравнительно быстро. Видимо сработало сразу несколько факторов. И белый флаг, и бумага с текстом ультиматума и то, что некоторые мутанты знали Арт Жеса в лицо. Как бы там ни было, но охотник не успел соскучиться, как уже стоял вместе со своим флагом в самом центре лагеря в окружении жутковатого вида охраны и ждал, что будет дальше.

Прошедшая ночь была не самой лучшей в жизни Кзааргха.

Вначале совет с Кругом Двенадцати еще больше усилил его опасения и сомнения. Совершенно неожиданно выяснился крайне неприятный факт. Как оказалось, здесь, на территории сестер-гражданок, телепатическая сила Круга была гораздо меньшей, нежели на родных северных равнинах! В этом Кзааргх убедился лично, когда включился в Круг, и они попытались установить устойчивую связь с членами других Кругов, находящихся от них за тысячи километров. Обычно это выходило довольно легко. Но теперь потребовались непомерно большие усилия, и, даже, когда связь все-таки установили, она вышла очень неустойчивой и несколько раз рвалась, прежде чем им удалось получить более менее внятные сведения о том, что происходит в других частях планеты. То, что там происходило, можно было оценивать по-разному. Но в целом становилось ясно одно: полной и безоговорочной победы они, мутанты, сумели пока добиться в среднем в одном сражении из десяти.

В этом не было ничего особенного – слишком мало прошло времени с момента их общего выступления. Настораживало другое. Смертельно враждующие прежде сестры-гражданки и «дикие» повсеместно объединялись для того, чтобы противостоять наступлению мутантов. И лишь в единичных случаях одна из сторон искала союза с мутантами ради победы над изначальным врагом. А ведь они, муты, очень рассчитывали, на людскую рознь. И, в частности, на то, что в первую очередь их сторону примут «дикие» мужчины. Правда, в данном направлении не проводилось никакой предварительной и специальной работы. Но ведь и ненависть «диких» к сестрам гражданкам была общеизвестной! А поди ж ты… Но и с этой неожиданной солидарностью людей перед лицом общей опасности, вероятно, не составило бы особого труда справиться, если бы не пресловутое ослабление телепатических способностей всех без исключения Кругов за пределами родных гор, лесов или равнин.

И плюс, конечно, людям помог рок-н-ролл.

Все-таки муты явно недооценили технические средства связи, с помощью которых сестры-гражданки и «дикие» могли обмениваться информацией практически с той же скоростью и в том же объеме, что и Круги Двенадцати. Вот они и обменялись…

Отпустив Круг отдыхать (он очень надеялся, что Двенадцать и он сам просто устали, хотя в глубине души понимал эфемерность этой надежды), Кзааргх собрал на совещание командиров-десятитысячников.

Здесь положение выглядело гораздо лучше.

Да, армия понесла некоторые потери от дневных атак летучих отрядов людей. Но, по словам командиров, не смотря на это, боевой дух мутов был по-прежнему высок, и они рвались в город, вожделея легкую и богатую добычу (съестных припасов в заплечных мешках солдат осталось на три дня).

Впрочем, и в отношении боевого духа своей армии Кзааргх особо не обольщался. Он отлично понимал, что, если дать сестрам-гражданкам передышку, то они быстро восстановят силы, и ответный их удар мутантам не выдержать. Особенно с учетом того факта, что телегипнотическая мощь Круга слабеет.

Пару часов он все-таки поспал. Этого не хватило для бодрого настроения. Но для способности мыслить, говорить и действовать – вполне. Поэтому, когда ему доложили, что на дороге в город обнаружен и доставлен в лагерь парламентер от людей, и парламентер этот не кто иной, как известный многим Арт Жес – охотник – полумутант, одиноко живущий в предгорьях, на краю Западного леса,

Кзааргх не долго размышлял о том, принять или не принять старого знакомого.

– Он был вооружен? – спросил только.

– Нет. Даже без ножа. Только белый флаг.

– Где он сейчас?

– Здесь, у вашей палатки.

– Ведите его сюда.

В палатке было сумрачно, и Арт Жес несколько раз усиленно моргнул, привыкая к изменившемуся освещению.

– Здравствуй, Кзааргх, – произнес он, разглядев, наконец, слегка расплывшуюся после их последней встречи знакомую фигуру у стола. – Извини, что без подарка.

– Здравствуй, Арт, – чуть помедлив, ответил мутант и даже, как показалось охотнику, изобразил на своем трехглазом лице некое подобие улыбки. – Проходи, садись. О каких подарках ты говоришь, если пришел не в гости? А хоть бы и в гости… Свой главный подарок ты давно мне сделал.

Арт Жес подошел к столу, на котором стояла бутылка темного стекла с двумя кружками, и уселся напротив предводителя мутов. Глаза хоть немного и адаптировались, но света все равно не хватало, чтобы как следует рассмотреть лицо Кзааргха.

«Впрочем, незачем мне его рассматривать, – подумал Арт. – Кзааргх и Кзааргх. Обрюзг, правда, несколько, располнел. А так – прежний. Те же три глаза, то же чуть сонное и насмешливое выражение на роже, тот же голос в растяжечку».

– Ты бы хоть окошко расшнуровал, что ли, – сказал он. – Утро на дворе.

– Зачем? – удивился Кзааргх. – Мне что утро, что вечер – одноразово. Да и не люблю я солнечный свет.

– Что-то раньше я за тобой этой нелюбви не замечал, – заметил Арт.

– Я тоже раньше за тобой не замечал особой любви к людям, – парировал собеседник. – Выпьешь?

– Выпью, – сказал охотник. – А что это?

– Какая тебе разница? – усмехнулся Кзааргх и разлил из бутылки по кружкам. – Настойка. На спирту и родных наших радиоактивных травах.

– Наших так наших, – не стал спорить охотник. – За что пьем?

– За жизнь, – сообщил мутант. – За что же еще…

Выпили. Настойка оказалась исключительно крепкой и Арт, не обнаружив на столе ничего похожего на закуску, втянул ноздрями воздух и резко выдохнул.

– Кури, – разрешил Кзааргх. – Я тоже с тобой закурю.

Закурили.

– Ну, рассказывай, с чем пришел, – промолвил, наконец, мутант. – Я надеюсь, что не сам по себе, как всегда?

– Не сам, – подтвердил охотник. – За мной – космический боевой корабль. А на корабле – хорошо обученная штурмовая группа, которая вам не по зубам.

– Испугался, что ли? – удивился Кзааргх. – Брось, это тебе не идет. Давай по делу. Видел я этот ваш боевой корабль. Он у вас один и не вооружен, правильно? Кстати, а почему космический? Снова, что ли, в космос научились выходить?

– Скоро выйдем, – сказал Арт. – если, конечно, с вами договоримся. Скажи, Кзааргх, зачем все это вам понадобилось? Война, смерть, кровь… Все равно ведь не победите, только тысячи жизней зря положите.

– Зря или не зря – это не тебе судить, Арт. – в голосе мутанта прозвенела злая нотка. – Ты всегда был гордым одиночкой и ничего не понимал. Не только в отношениях между нами и людьми, но и в отношениях между «дикими» и сестрами-гражданками. Я понимаю, отчего пришел именно ты. Расчет был на то, что ты и сам наполовину мутант, и вообще я тебе обязан жизнью. Верно? Не отвечай, я и сам знаю, что верно. Что ж, я действительно тебе обязан тем давним спасением, да и вообще ты слишком долго прожил рядом с нами и никогда мы, муты, не видели от тебя ничего плохого. Только поэтому я сейчас с тобой и разговариваю. Так вот. Мы, «плохие» муты, как иногда называют нас отщепенцы вроде твоего дружка Румта, – да, я его знаю, не удивляйся – считаем, что человечество зажилось на этой планете. Пора менять хозяев.

– Ну-ну, – усмехнулся Арт Жес и разлил по второй. – Спокойнее, Кзааргх, меньше пыли, мы здесь одни. Ты же всегда был самым умным, Кзааргх. Будь иначе, не занимал бы сейчас место Тринадцатого. Да, я согласен с тобой, что человечество допустило и продолжает допускать массу ошибок. Самая большая из которых – полное игнорирование до сегодняшнего дня расы мутантов. Но. Неужели ты на самом деле считаешь, что проблему под названием «человечество» можно решить с помощью обычной войны? Извини, но это уже глупо. У людей слишком много сил. Те, что вы сейчас разбили и уничтожили – лишь малая часть. И даже телегипноз вам не поможет. Рок-н-ролл слушал? Ну вот. И это лишь один из сюрпризов, который вам приготовили люди. Есть и другие, не менее неожиданные и эффективные. И вообще. Человечество воюет столько же, сколько существует. Десятки, а, может, и сотни тысяч лет. Этот опыт у них в крови. А вы? Не будем и сравнивать. Нет, я думаю, что надо договариваться, Кзааргх, – это единственный правильный выход. И для человечества, и для вас. Могу тебе сказать, что люди договариваться готовы. Дело за вами. Давай выпьем.

– Давай… – Кзааргх взял кружку. – За что?

– За смерть, – предложил Арт. – Чтобы она почаще опаздывала.

– Красивый тост, – кивнул мутант, выпил и продолжил. – Еще бы они не были готовы договариваться. Хочешь, посмотреть на мои атомные бомбы?

– А вот хочу! – заявил Арт Жес. – Но, прежде чем ты мне их покажешь, я должен тебе сказать, что у людей тоже есть бомбы. А точнее – боевые ракеты. И они готовы рискнуть и послать их тебе на голову, если ты не откажешься от своего идиотского – извини, но он на самом деле идиотский – ультиматума.

– Ракеты? – не поверил Кзааргх. – Откуда у них ракеты? Сестры-гражданки не производят боевые ракеты. Или ты думаешь, что у меня нет разведки?

– Я не знаю, что у тебя за разведка и как она работает, но ракеты, и очень мощные, класса «земля-земля» у нас есть. И пускачи к ним тоже. Конечно, без ядерных боеголовок, но твоей армии и кассетных будет достаточно, чтобы наложить полные штаны дерьма и крови.

– У нас… – саркастически повторил за Арт Жесом Кзааргх. – Быстро ты переметнулся на другую сторону, Арт.

– Извини, но я никогда не был на вашей стороне. Да, я всегда относился к мутам с определенной … симпатией. Тем более что и сам мутант наполовину. Будь иначе, я не вытащил бы тебя из реки много лет назад. И не дружил бы с Румтом. Но это и все. Я – сам за себя. А к людям я пошел потому, что увидел, как нарушается привычный и вполне меня устраивающий порядок вещей. Ну, то есть, может быть, и не вполне устраивающий, но, хотя бы, стабильный. Не люблю серьезных перемен. А уж тех, которые сопровождаются войнами – особенно. Никогда не знаешь, что от этого ждать.

– Перемен он не любит… – проворчал Кзааргх, разливая по кружкам настойку. – Однако не будем уходить в сторону. Значит, говоришь, ракеты?

– Ракеты, – подтвердил охотник и взял протянутую кружку.

– И много?

– Достаточно, чтобы уничтожить половину твоей армии. А вторую половину добьют отряды с рок-н-роллом в ушах.

– Забавно, – позволил себе улыбнуться Кзааргх, выпил без тоста и со стуком поставил чашку на стол (Арт немедленно последовал его примеру). – Я поймал себя на том, что мне нравится эта музыка. Никогда не слышал ничего подобного. А тебе?

– Неплохо, – сказал охотник. – Но, честно говоря, у меня пока не было особо времени, чтобы ее слушать.

– Обязательно послушай! – оживился предводитель мутов. – Особенно вот эта мне нравится…

Он прищелкнул пальцами и довольно точно воспроизвел голосом какой-то музыкальный фрагмент. Арт Жес приподнял бровь и тут же разлил еще по одной.

– Но! – прервал сам себя Кзааргх. – Рок роком, а ракеты ракетами. Допустим, они есть. И даже способны преодолеть расстояние от Цитадели до моей армии. Они ведь в Цитадели, верно? Больше негде им быть. Но. Как они в меня попадут? Нужно ведь сначала прицелиться, а уж потом стрелять. А любой ваш гравикоптер или бронекар, если вы попытаетесь использовать их в качестве средства наведения, Круг Двенадцати тут же уничтожит. Да и не осталось у вас почти уже ни гравикоптеров, ни бронекаров.

– А ты забыл, на чем я сюда прилетел? – усмехнулся Арт Жес. – Один раз с помощью этого летательного аппарата мы уже отбили вашу атаку – там, в горах. И твой Круг ничего не смог против него. Не сможет и сейчас.

– Не сможет Круг, сможет обычное оружие, – пожал плечами Кзааргх. – Или ты думаешь, что у нас одни винтовки? Про ядерные игрушки я уже и не говорю. Если вы хотите увидеть на месте вашего города радиоактивную пустыню, ваше желание исполнится. Отсюда до города чуть больше двадцати километров, и уже сегодня я буду там. В любом случае.

– Начинай сначала, – вздохнул Арт Жес.

– И я о том же. Ты, кажется, хотел на что-то посмотреть? Идем, покажу. А потом дальше разговаривать будем. Может быть.

Тех двадцати минут, которые потребовались им, чтобы в сопровождении охраны дойти до повозок с ядерными боеголовками, Арт Жесу хватило и на другое – убедиться в том, что у армии мутов и на самом деле имеются не только винтовки. Охотник плохо разбирался в оружии серьезнее карабина или автомата. Но даже ему стало ясно – мутанты к этому походу готовились долго и серьезно, обнаружив и распотрошив не одно хранилище, которые так заботливо и в таком количестве были устроены предками более ста пятидесяти лет назад.

«Интересно, сколько еще лежит под землей того, о чем нам не известно? – подумал он, глядя на четырехствольную, запряженную в собачью упряжку и явно предназначенную для стрельбы по воздушным целям, пушку. – Любили кровушку пустить друг другу предки. Ох, и любили. Да и мы, как выясняется, не слишком далеко от них отстали в этом смысле…»

– Вот они, – произнес Кзааргх и остановился. – Любуйся.

– Собак вижу, – сказал Арт. – Повозки самодельные тоже вижу. Вижу даже на них нечто вроде ящиков-контейнеров. И еще веревки, которыми эти ящики к повозкам привязаны. Ядерных боеголовок только не вижу. Видимо, они внутри ящиков, да? Я не ошибся?

– Тебе не идет этот дурацкий тон, – заметил Кзааргх и приказал. – Откройте контейнеры!

– Вы так вот их и везли через горы на этих … телегах? – поинтересовался охотник, наблюдая за тем, как охрана развязывает и снимает веревки.

– Конечно, – ответил Кзааргх. – А что?

– Ничего. Просто мне почему-то кажется, что с подобными игрушками наши предки обращались гораздо аккуратнее. Старались лишний раз не кантовать. Однако амортизаторов я что-то на повозках твоих не заметил. Представляю себе, как их трясло по дороге.

– Ерунда, – сказал Кзааргх. – Ничего им не сделается. Мои специалисты внимательно читали инструкции.

– Ну-ну, – произнес Арт.

Тем временем охранники освободили контейнеры от веревок, открыли их, спрыгнули на землю и почтительно отошли в сторону.

– Прошу, – ухмыльнулся Кзааргх.

– Что ж, поглядим, что там у тебя, – сказал Арт Жес и легко вскарабкался на ближайшую повозку.

С десяток секунд он молча рассматривал содержимое первого контейнера, затем молча перешел ко второму и, наконец, к третьему. Кзааргх с усмешкой наблюдал за ним, не трогаясь с места. Над третьим охотник задержался особенно долго и даже наклонился, внимательно во что-то вглядываясь.

– Ну что, убедился? – не выдержал Тринадцатый.

– Я плохо в этом разбираюсь, – сказал Арт Жес. – Ты не мог бы залезть ко мне сюда и кое-что объяснить?

– Спроси, я объясню, – недовольно сказал Кзааргх. – Терпеть не могу физические упражнения.

– Мне кажется, что ты должен это увидеть, – спокойно произнес охотник, и что-то в его голосе заставило предводителя мутов шагнуть к повозке.

Арт Жес подал ему руку, и Кзааргх охотно воспользовался помощью.

– Ну, в чем дело? – осведомился он.

Охотник молча показал.

Кзааргх заглянул в контейнер и на пару секунд забыл, как дышать.

Поднятая крышка контейнера хорошо заслоняла коническое тело боеголовки от солнца, и в густой тени было отлично видно, как горят мертвенным зеленоватым светом и сменяют друг друга цифры в небольшом прозрачном окошке…

Эпилог

– Эт-то что? – хриплым шепотом осведомился Кзааргх. Ему пришлось сделать большое усилие, чтобы вытолкнуть из себя эти слова.

– Насколько я понимаю, отсчет времени, – любезно сообщил Арт Жес. – Я же тебе говорил – не кантовать. Может, сто пятьдесят лет назад и можно было, а теперь… Двенадцать минут осталось. Символично. И с каждой секундой все меньше. Ты как хочешь, а я немедленно сваливаю отсюда. Мне жить хочется.

– Погоди, как это … – Кзааргх выпрямился и растерянно оглядел с высоты повозки лагерь.

После хорошего ночного отдыха армия бодро собиралась в поход. Позади был труднейший марш-бросок через горы и победа над сестрами-гражданками.

Впереди, всего в двадцати с лишним километрах, мутов ждала заслуженная награда – оставленный врагом богатый город, а затем и весь мир.

И вот теперь все эти мечты, планы, надежды и сама армия должны были исчезнуть в беспощадной вспышке ядерного взрыва только потому, что его доморощенные специалисты не учли какой-то маленький фактор. Фактор, который проявил себя в самый, что ни на есть, неподходящий момент и, словно издеваясь на всей расой мутов и лично над ним, Кзааргхом, подмигивает теперь зеленым глазом из темного контейнера, сработанного полтора века назад человеческими руками… Проклятые люди! Они опять оказались хитрее.

– … вашу мать! – Кзааргх с силой пнул контейнер ногой и зашипел от боли и ненависти.

Как ни странно, это помогло, – боль погасила зарождающуюся в душе черную панику.

– Одиннадцать минут сорок секунд, – механическим голосом сообщил Арт Жес. – Ты можешь это как-то остановить?

– Нет, – сказал Кзааргх. – Все мои специалисты в обозе. Слишком далеко, они не успеют. Но даже если бы и успели… Я тоже помню инструкцию. Если процесс начался… Это конец.

– Еще нет.

– ?

– Мой корабль, – пояснил Арт Жес и наклонил голову к нагрудному карману, в котором был спрятан микрофон. – Кася! Через одиннадцать минут одна из этих ядерных штучек взорвется! Или немедленно улетайте или сначала заберите меня и Кзааргха. Три отдельно стоящие деревянные повозки в центре лагеря. На повозках – открытые металлические контейнеры с боеголовками. На одной из повозок – мы. Выбор за вами. И я очень надеюсь, что это будет правильный выбор.

Он поднял голову и посмотрел предводителю мутантов в глаза. Сразу во все три.

– Предлагаю лететь со мной, – сказал он твердо. – Через пять минут корабль будет здесь. Он очень быстрый. Мы успеем.

– А как же моя армия? Здесь пятьдесят тысяч мутов, и все они верят, что я приведу их к победе. Я обещал им это.

– Мало ли, во что они верят. И мало ли, что ты им обещал. Послушай, Кзааргх, ты не виноват, что так вышло. И даже твои специалисты по большому счету не виноваты тоже. Есть такая штука – судьба. И если судьба что – то решила, против этого не попрешь. Так вот здесь мы с тобой как раз и наблюдаем перст этой самой судьбы. Подумай о мутах, которые остались по ту сторону гор. Если ты погибнешь… Новый Круг возникнет сам собой, так всегда бывает. А вот новый Тринадцатый, настоящий Тринадцатый я имею в виду, а не его более менее удачная имитация, может родиться еще не скоро. Ты им нужен Кзааргх. Мало того, ты нужен людям.

– Людям-то я зачем? – горько усмехнулся предводитель мутантов. – Я им враг. А они – мне.

– Сейчас – да. Но через несколько минут возникнет иная ситуация. Я уверен, что людям теперь, после всего, что они пережили, нужно сотрудничество с мутантами, а не война. Они учтут свои ошибки, вот увидишь. А сотрудничать лучше с организованной силой, а не с хаосом и беспределом. Которые наверняка наступят за хребтом, если тебя не станет. И не забывай также, что там, где хаос, там и смерть. Погибнут новые тысячи мутов. Просто потому, что некому будет их возглавить. Или их возглавят люди. А оно вам надо? Да что я тут перед тобой распинаюсь, ты не хуже меня знаешь, что так оно и есть на самом деле. Черт, где же Кася?! Я уже начинаю нервничать.

– Может быть, – задумчиво произнес Кзааргх, глядя, как стремительно уменьшается, отпущенное им время. – Может быть, и так. Но что мне потом делать с тем, что люди называют совестью?

– Вот если мы сейчас вместе со всеми сгорим, – сказал охотник, – то уж точно ничего не будет. Ни совести, ни чести, ни стыда, ни будущего. Мертвым все равно. Только живые могут исправить ошибки. И свои, и чужие… О! Вот они! Ну, наконец-то!

Кзааргх проследил направление взгляда Арт Жеса и увидел, как из-за дальнего холма стремительно выплыл тот самый необычный летательный аппарат, с которым они уже сталкивались в горах и, на глазах увеличиваясь в размерах, направился точно к ним. Вот он уже завис чуть ли не у них над головами и тут же, почти без паузы, пошел вниз, в центр круга, образованного растерянной охраной.

– Скажи им, чтобы не стреляли, – негромко, но отчетливо произнес Арт Жес. – Еще не хватало пулю напоследок получить.

– Не стрелять! – приказал Кзааргх, поднимая руку, и в этот момент понял, что он свой выбор совершил.

У него оставалось еще около тридцати секунд – чертовски много времени для того, чтобы успеть дать шанс на спасение хоть кому-то из его пятидесятитысячной армии. Это был мизерный шанс, но он был. Особенно у тех, кто находился за несколько километров отсюда – флангов, арьергарда, обоза, передовых дозоров. Может быть, у кого-то еще.

Поздно было сетовать на то, что это не пришло ему в голову стразу, как только он увидел прыгающую в окошке таймера смерть. Но сделать то, что он должен сделать, было еще можно.

Одним привычным усилием Кзааргх отключился от звуков, красок и запахов окружающего мира, переходя на иной уровень восприятия.

Три секунды.

Мысленно увидел во всех деталях распахнутый контейнер, ядерную боеголовку внутри, и таймер, меряющий последнее время.

Четыре секунды.

Стремительно расширил сознание, улавливая тысячи разумов солдат, похожих на искорки в ночи, и двенадцать ярко горящих свечей – разумов Круга Двенадцати.

Пять секунд.

Соединил искры и огонь свечей с костром своего сознания так, чтобы контейнер, боеголовку и таймер увидели все.

Две секунды.

И всем существом, каждой свой клеткой вышвырнул в окружающее его мысленное пространство нестерпимый, на грани гибели собственного «я», вопль: «Спасайтесь!!»

* * *

– Ну и шуточки у тебя, Арт, – сказала Кася, когда охотник вместе с Кзааргхом, ввалились в рубку управления. – Сколько?

– Меньше пяти минут, – выдохнул Арт Жес. – Тепси, убери нас отсюда.

– Успеем, – сказала Тепси.

– Ходу! – скомандовала Кася.

– Держитесь, – предупредила Тепси и рванула корабль вверх и в сторону.

* * *

Когда небо вспыхнуло, а затем сверху посыпались камни и обломки деревьев, люди Подземелья продвинулись к северу по дну Трещины не менее чем на двадцать километров.

Они вышли из высохшего русла подземной реки как только стемнело и, держась западной стены, безостановочно шли всю ночь. Впереди двигался небольшой вооруженный отряд разведчиков под командованием Харика Су. С тыла беженцев на всякий случай прикрывал танк Канны Кейры, на чьей броне разместили тех, кто совсем не мог идти.

И больше всего досталось именно танку.

От сотрясения на приличной высоте из стены Трещины отвалился кусок скалы размером с двухэтажный дом и со всей своей многотонной дури рухнул на машину.

Те, кто находился на броне, погибли сразу, даже не успев понять, что случилось.

Но тех, кто был внутри него, танк уберег от смерти.

Канну Кейру и Симуса Батти вытащили наружу через нижний люк после того, как удалось разобрать завал. Они были живы и даже могли – пусть и нетвердо – стоять на ногах. Осмотрев обоих, Лар Тисс, определил сильнейшую контузию пополам с шоком и приказал уложить пострадавших на носилки.

– Отвоевался, Симус, – непререкаемо прервал он слабые протесты хвата. – Хватит уже искушать судьбу. Дальше вас понесут. Лежите спокойно и не переживайте, мне отчего-то кажется, что это было последним испытанием. Теперь станет легче.

* * *

Они почти успели.

Как уверял потом Арт Жес, показания таймера явно расходились с истинным положением вещей, и всем им еще очень повезло, что расходились они всего на две минуты.

Как бы то ни было, но сначала яростная вспышка ослепила обзорный экран, а затем, сразу за Трещиной, взрывная волна чудовищной силы нагнала их и швырнула вниз.

Одной Великой Матери известно, как Тепси удалось в последнее мгновение перед встречей с землей выровнять корабль так, что из прямого удар вышел скользящим.

Но ей это удалось.

Из всех, присутствующих на борту, больше всех пострадал Кзааргх, который довольно сильно разбил голову о край «саркофага». Остальные довольствовались легкими ушибами.

Корабль уцелел. Равно, как и почти все, установленное накануне, оборудование. Таким образом, Касе оставалось только вызвать по радио помощь из Цитадели и ждать. Что она и сделала, с трудом, но все-таки пробившись сквозь чудовищные помехи. После чего, ощутив вдруг неимоверную усталость, опустилась на пол у стены и прикрыла глаза.

Не хотелось думать ни о чем.

И все-таки она думала.

Кася Галли, командир смешанной оперативной группы, думала о том, что ждет их всех теперь, когда армия мутантов уничтожена, но вместе с ней, скорее всего, погибли все мобильные вооруженные отряды людей, находящиеся в том же районе, к западу от Трещины.

И половина города наверняка в развалинах.

А если ко всему этому присовокупить недавнее вторжение в привычную жизнь сестер-гражданок свободных мужчин и связанную с этим полную неразбериху; сотни тысяч беженцев на юге; «диких» из западных лесов, с которыми тоже пока еще не понятно, что делать; оставшихся за северным хребтом мутантов и продолжающуюся войну с теми же мутантами практически во всех цивилизованных регионах Земли, то картина вырисовывалась и вовсе довольно мрачная.

Впрочем, не мрачнее той, что была еще какие-то сутки назад.

Опять же, у них есть этот корабль.

И двое живых инопланетян.

И большой межзвездный корабль на Луне, который теперь обязательно нужно отыскать.

А еще и, да простит ее Великая Матерь, сильный, умный и красивый мужчина рядом с ней лично.

При мысли об этом, Кася улыбнулась и открыла глаза.

Тут же запищал сигнал вызова.

Она поднялась, дошла до пульта и взяла наушники.

Это была Йолике, которая, как оказалось, сама возглавила спасательную экспедицию и теперь хотела знать, что там у них происходит и почему ей, мужской черт их всех побери, уже целых десять минут никто не отвечает.

Оглавление

Вместо предисловия

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвертая

Глава пятая

Глава шестая

Глава седьмая

Глава восьмая

Глава девятая

Глава десятая

Глава одиннадцатая

Глава двенадцатая

Глава тринадцатая

Глава четырнадцатая

Глава пятнадцатая

Глава шестнадцатая

Глава семнадцатая

Глава восемнадцатая

Глава девятнадцатая

Глава двадцатая

Глава двадцать первая

Глава двадцать вторая

Глава двадцать третья

Глава двадцать четвертая

Глава двадцать пятая

Глава двадцать шестая

Глава двадцать седьмая

Глава двадцать восьмая

Глава двадцать девятая

Глава тридцатая

Глава тридцать первая

Эпилог

Реклама на сайте