«Гоблины»

Посвящается Крису Картеру — и точка.

Потому что можно сказать без преувеличения: вечерами, по пятницам, если бы не его великолепный сериал, который смотришь затаив дыхание, мне не оставалось бы ничего другого, как только засесть за работу.

В тот вечер бар буквально кишел призраками.

Греди Пирс кожей чувствовал их присутствие. Однако пока бармен исправно подливал выпивку, ему было на них наплевать.

Это были призраки, явившиеся из прошлого, из тех дней, когда в Форт Дике для прохождения курса боевой подготовки почти ежедневно прибывали все новые и новые партии новобранцев — главным образом призывников-срочников, напуганных или, наоборот, распираемых гордостью. Их выгоняли из автобусов сержанты-инструкторы со злыми лицами и злыми глазами, не знающие иного способа общения, кроме крика. Напуганных охватывал еще больший ужас. С распираемых гордостью мигом слетала всякая спесь. С того самого момента, когда их начинали стричь под ноль, становилось ясно: то, что им предстоит испытать на собственной шкуре, не имеет ничего общего с захватывающими вестернами в духе Джона Уэйна.

Начиналась реальная армейская жизнь.

И армия здесь была не киношной.

И вполне могло случиться так, что их отправят умирать куда-нибудь к чертям собачьим.

Кто-кто, а Греди не мог всего этого не знать — сколько таких желторотых юнцов прошло через его руки!

Но это было давно.

А сейчас какое ему дело, если призракам тех мальчишек, которые не вернулись, вздумалось вдруг встать у него за спиной и требовать, чтобы он заново обучил их военному ремеслу и чтобы на сей раз сделал это как следует. Проклятие, именно это им от него и нужно! Ну и плевать!

Сейчас ему хотелось одного — напиться. Что-что, а это у него действительно хорошо получалось.

Он сидел на высоком табурете, втянув голову в плечи, облокотившись о стойку и уставившись на свои сложенные вместе ладони. Создавалось впечатление, будто, прежде чем взяться за стакан, он собирается прочесть молитву. Седые, стриженые ежиком волосы, резко очерченное угловатое лицо — такова была его внешность. Одет он был в старую, всю в масляных пятнах рабочую солдатскую робу, а также куртку военного образца, порванную на плече. На ногах красовались стертые до дыр походные башмаки.