«Последний Вампир»

Кристофер Пайк

Последний Вампир

1

Я вампир, и это чистая правда. Но современное значение слова "вампир", как и истории, которые рассказывают о созданиях подобных мне - не всегда верны. Я не превращаюсь в прах от света солнца и не съеживаюсь от страха при виде креста. Я ношу маленький золотой крестик на шее, но только потому, что мне так нравится. Я не могу заставить напасть стаю волков, не умею летать, и не могу создать вампира, просто заставив выпить мою кровь. Волки на самом деле любят меня, как и большинство хищников, и я могу прыгнуть так высоко, что можно подумать, будто я лечу. Что касается крови - о, кровь - сама мысль о ней будоражит меня. Я очень люблю ее, теплую, стекающую каплями, когда я испытываю жажду. А я часто испытываю жажду. Сейчас мое имя - Алиса Пине, - два слова, которым всего пара десятилетий. Я к ним привязана не больше, чем к шуму ветра. У меня длинные светлые волосы, глаза как горящие сапфиры. По современным меркам я хрупкого сложения, метр пятьдесят семь на каблуках, у меня мускулистые руки и ноги, но не накачанные до безобразия. Мне не дают больше восемнадцати, пока я не заговорю. Что-то в моем голосе - уверенность речи, эхо бесконечного опыта - заставляют людей думать, что я намного старше. Но даже я редко думаю, о том, когда я родилась. Это было задолго до того, как под бледной луной были возведены пирамиды. Я была тогда там, в этой пустыне, несмотря на то, что по происхождению я даже не из этой части света. Необходима ли мне кровь, чтобы выжить? Бессмертна ли я? После стольких прожитых лет, у меня нет ответа. Я пью кровь, потому что жажду ее, хотя, могу есть и переваривать обычную пищу. Мне нужна еда, как и любому другому человеку. Я живое существо. Мое сердце бьется, я слышу каждый его удар. Мой слух и зрение очень чувствительны. Я слышу, как сухой лист падает с ветки в миле от меня, и без телескопа четко вижу кратеры на луне. Оба чувства обострялись со временем. Моя иммунная система неуязвима, мои способности к регенерации удивительны, если вы верите в чудеса. Если кто-то ранит меня ножом в руку, я заживляю рану в течение минуты, не оставляя шрама. Но если пробить мое сердце деревянным колом (модным в настоящее время), то, возможно, я умру. Даже вампиру сложно заживить рану вокруг инородного тела. Хотя я не экспериментировала. Но кто сможет ранить меня? У кого будет такой шанс? У меня сила пяти мужчин и рефлексы праматери всех кошек. Нет такого боевого искусства, в котором я не мастер. Десятки черных поясов могут прижать меня в темном переходе, и я сделаю вечернее платье из их поясов. Я люблю драться, почти так же, как убивать. Однако с течением времени убиваю все меньше и меньше, в этом нет необходимости и сокрытие убийства в современном обществе - дело сложное, а еще это трата моего драгоценного, хотя и бесконечного времени. Одну любовь нужно оставить, другая должна быть забыта. Это может странно звучать, если вы думаете обо мне как о монстре, но я могу любить, очень страстно любить. И я действительно не думаю о себе как о зле. Почему я обо всем этом рассказываю? С кем я разговариваю? Я рассказываю о себе, о своих мыслях, просто потому, что пришло время. Время для чего, я не знаю сама, и это не имеет значения, потому что я так хочу, а это всегда было достаточной причиной для меня. Мои желания - как мало их осталось, и так глубоко они похоронены. Пока я не скажу вам, с кем разговариваю. Это мгновение наполнено тайной, даже для меня. Я стою за дверью офиса детектива Майкла Рили. Сейчас позднее время; он в своем кабинете в конце коридора, свет приглушен - я знаю, даже не видя этого. Любезный мистер Рили позвонил мне три часа назад и сказал, что я должна прийти в его офис, потому что у него есть информация, которая несомненно заинтересует. В его голосе была угроза, и что-то еще. Я чувствую эмоции, хотя и не читаю мысли. И стоя в этом тесном и потрепанном офисе я испытываю любопытство. А еще я раздражена, что не сулит ничего хорошего мистеру Рили. Я легонько стучу в дверь его кабинета, и открываю ее, до того как он ответит. - Привет, - в моем голосе нет угрозы - в конце концов, предполагается, что я подросток. Я стою возле загроможденного стола секретаря, представляя, как ей были обещаны последние платежные чеки. Мистер Рили - за столом в своем кабинете, он встает, когда замечает меня. На нем помятая спортивная куртка и с первого взгляда с левой стороны я замечаю увесистую выпуклость револьвера. Мистер Рили думает, что я опасна, и мое любопытство немного увеличивается. Но я не боюсь, что он знает кто я на самом деле, иначе он бы предпочел не встречаться со мной, даже средь бела дня. -Алиса Пине? - спрашивает он. В его голосе слышится напряжение -Да. Он жестом приглашает меня войти. - Прошу вас заходите и присаживайтесь. Я вхожу в его офис, но сажусь не на предложенный стул напротив стола, а на стул, возле стены. Мне нужен хороший обзор, если он попытается наставить пистолет на меня. Если попытается - он умрет, возможно, мучительно. Он смотрит, пытаясь оценить меня, и это сложно, потому что я просто сижу. C другой стороны, он - целый калейдоскоп различных впечатлений. Его куртка не только мятая, но еще и в пятнах - жирный бургер съеденный в спешке. Вокруг его глаз красные круги от транквилизаторов и слабости. Я полагаю, что лекарства необходимы ему, чтобы поддержать его на протяжении долгих часов хождения по улицам. За мной? Определенно. В его глазах довольный блеск, как будто добыча, наконец, поймана. Я улыбаюсь про себя при мысли об этом, хотя тоже чувствую напряжение. В офисе душно и немного прохладно. Я никогда не любила холода, хотя могу пережить Арктическую ночь раздетой догола.

- Полагаю, вам интересно, почему я вызвал вас так срочно?

спросил он.

Я киваю. Я сижу, расслабившись, одна рука на коленях, другая перебирает

пряди волос. Правша, левша - я ни та, ни другая и обе одновременно.

- Можно называть тебя Алиса? - спрашивает он.

- Можете называть меня как пожелаете, мистер Рили.

Мой голос пугает его совсем немного и это то, что мне нужно. Я могла бы

сделать голос более высоким, но я позволила своему прошлому проявиться в нем. Я хочу, чтобы мистер Рили нервничал, нервные люди часто говорят вещи, о которых жалеют позднее. - Зови меня Майклом, - говорит он, - Ты легко нашла дорогу? - Да - Угостить тебя чем-нибудь? Кофе? Содовая? - Нет Он смотрит на папку на столе, открывает ее. Он прокашливается, и опять я чувствую его усталость и страх. Он боится меня? Не уверена. Кроме пистолета под курткой, еще один под бумагами на другой стороне стола. Я чувствую запах пороха и холод металла. Такая огневая мощь, чтобы встретиться с девушкой-подростком? Я слышу, слабое царапанье метала о пластик. Он записывает разговор. - Прежде всего, я хочу представиться. - Говорит он, - Как я и сказал по телефону, я частный детектив. У меня свое дело, я работаю только на себя. Люди приходят ко мне, чтобы найти любимых, проверить рискованные инвестиции, обеспечить защиту, если необходимо и достать труднодоступную информацию. Я улыбаюсь. - И чтобы шпионить. Он моргает. - Я не шпионю, мисс Пине. - В самом деле? - моя улыбка становится шире. Я наклоняюсь вперед и через распахнутый ворот шелковой блузки, становится видна моя грудь. - Уже поздно, мистер Рили. Чего вы хотите. Он качает головой - Ты очень самоуверенна для ребенка. - А вы слишком смелы для неудачника. Это ему не нравится. Он постукивает пальцами по папке на столе. - Я наблюдал за вами на протяжении последних нескольких месяцев, мисс Пине, с тех пор как вы переехали в Майфаир. У вас очень интригующее прошлое и огромное состояние. Но я уверен что, вы и сами об этом прекрасно знаете. - Я в курсе. - Прежде чем я начну, могу ли я спросить, сколько вам лет? - Можете. - Так сколько вам лет? - Не ваше дело. Он улыбается. Он думает, что ведет в счете и не понимает, что я уже раздумываю, как он умрет, хотя еще надеюсь избежать крайних мер. Никогда не спрашивайте у вампира, сколько ему лет. Нам не нравятся такие вопросы. Это очень невежливо. Мистер Рили снова прокашливается, может, я задушу его. - Прежде чем переехать в Майфаир, - говорит он,- вы жили в Лос-Анджелесе в Беверли Хиллс, если быть точнее - на 252 Грув стрит. Ваш особняк вместе с двумя бассейнами, теннисным кортом, сауной и маленькой обсерваторией занимал площадь в полторы тысячи квадратных метров. Собственность оценивается в шесть с половиной миллионов долларов. До настоящего времени вы являетесь единственным владелицей, мисс Пине. - Быть богатой не преступление. - Вы не просто богаты. Вы очень богаты. Согласно моим записям вы являетесь владелицей еще пяти поместий по всей стране. В дальнейшем я выяснил, что вам принадлежит еще большее количество собственности в Европе и на Востоке. Сотни миллионов долларов в ценных бумагах. Но мне не удалось выяснить, как вы получили такой невероятный капитал. В любом случае - не по наследству. Записей о вашей семье не существует, мисс Пине, я искал повсюду. - Я верю вам. Скажите, от кого вы получили эту информацию? Он доволен, что заинтересовал меня. - Мои источники конфиденциальны. - Конечно.- Я пристально смотрю на него; мой взгляд обладает огромной силой. Иногда, если я неосторожна и слишком долго смотрю на цветок, он вянет. Улыбка сползает с лица мистера Рили, и он нервно ерзает. - Зачем вы следите за мной? - Вы признаете, что моя информация точна? - спрашивает он. - Вам необходимо мое подтверждение? - не отводя от него глаз, я делаю паузу. На его лбу блестит пот. - Зачем вы следите за мной? Он моргает и с трудом отводит взгляд. - Потому что вы заинтриговали меня. - Говорит он, - про себя я думал, вы самая богатая в мире женщина, и никто не знает кто вы. К тому же, вам не может быть больше двадцати пяти, и у вас нет семьи. Это сильно заинтересовало меня. - Что заинтересовало вас, мистер Рили? Он решается мельком посмотреть на меня; ему это совсем не нравится, хотя я очень красива. - Почему вы так сильно стараетесь оставаться незаметной? - спрашивает он. - А еще вам интересно, заплачу ли я, чтобы остаться незаметной. - Говорю я. Он разыгрывает удивление. - Я этого не говорил. - Сколько вы хотите? Мой вопрос застает его врасплох и в тоже время он доволен. Ему не придется первому заводить грязный разговор о деньгах. Но он не понимает, что пятна крови въедаются намного глубже, чем грязь, и остаются намного дольше. Хотя, думаю, что он не проживет достаточно долго, чтобы проверить это. - Сколько вы предлагаете? - решается он. Я пожимаю плечами. - Это зависит... - От чего? - Скажите ли вы мне, кто указал вам на меня. Он возмущен. -Я уверяю вас, в этом не было необходимости. Я сам обнаружил ваши -м-м-м интересные качества. Он лжет, в этом я уверена. Я всегда знаю, когда мне лгут, почти всегда. Только выдающийся человек может обмануть меня, если ему повезет. Но мне не нравится, когда меня обманывают, поэтому везения мало - нужно чудо.

- Тогда вы ничего не получите. - Говорю я.

Он выпрямляется. Он уверен, что готов атаковать. - В таком случае, мисс Пине, встречное предложение - я опубликую факты, которые мне известны. - Он делает паузу, - Что вы об этом думаете? - Этого не произойдет. Он улыбается. - Вы мне не верите? Я улыбаюсь. - Вы умрете, прежде чем это случится. Он смеется.

- Вы меня "закажите"? - Что-то вроде этого. Он прекращает смеяться, сейчас, когда мы заговорили о смерти, он очень серьезен. Но я продолжаю улыбаться - смерть развлекает меня. Он показывает на меня пальцем. - Можете быть уверены, если со мной что-нибудь случится, в тот же день, полиция будет стоять у вашей двери. - Итак, вы с кем-то договорились послать записи обо мне в полицию, на случай, если с вами что-нибудь случится. - Что-то вроде этого. Он пытается острить. А еще он лжет. Я удобнее устраиваюсь на стуле. Он думает, что я расслаблена, но я выпрямляю ноги, готовясь к удару. Я решила, это будет правая нога. - Мистер Рили, - говорю я, - мы не должны ссориться. Вам нужно что-то от меня, а мне - от вас. Я перечислю миллион долларов на любой счет, который вы пожелаете, в любом банке мира, если вы скажете на кого вы работаете. Он смотрит мне прямо в глаза, во всяком случае, пытается, и определенно чувствует тепло, исходящее от меня, потому что он вздрагивает, прежде чем заговорить. Его речь неровная и сбивчивая. Он не понимает, почему я так пугаю его. - Никто, кроме меня, вами не интересуется. - Говорит он. Я вздыхаю. - Вы вооружены, мистер Рили. - Что? Мой голос становится жестче. - Один пистолет под курткой, другой на столе под бумагами. Вы записываете наш разговор. Кто-то может подумать, что это обычные предосторожности шантажиста, но я так не думаю. Я молодая женщина и не представляю угрозы, кто-то предупредил вас, что я опасней, чем выгляжу и нужны крайние меры предосторожности. И вы знаете, что этот кто-то прав. - Я делаю паузу, - Кто это, мистер Рили? Он качает головой. Он смотрит на меня в новом свете и ему не нравится то, что он видит. Я продолжаю сверлить его взглядом. Осколок страха поселяется в его сердце. - О-откуда вы все это знаете? - спрашивает он.

- Вы признаете, что моя информация точна? - передразниваю я. Он снова качает головой. - Итак, - мой голос меняется, становится глубже, резонируя с полнотой моей невероятно долгой жизни. Это явно действует на него; его начинает трясти, будто понимает, что сидит рядом с монстром. Но я не просто монстр, я вампир, и во многих отношениях, это хуже. - Кто-то нанял вас следить за мной. Я в этом уверена. Пожалуйста, не отрицайте этого снова, или вы разозлите меня. Я не контролирую себя, когда злюсь. И совершаю поступки, о которых жалею позже, мне будет жаль, если я убью вас, мистер Рили, но недолго. - Я делаю паузу. - Итак, в последний раз, скажите, кто навел вас на меня, и я дам вам миллион долларов и позволю выйти отсюда живым. Он недоверчиво смотрит на меня. Его глаза видят одно, а уши слышат другое. Он видит красивую молодую блондинку с яркими голубыми глазами, а слышит бархатистый голос суккуба из ада. Это для него слишком. Он начинает заикаться. - Мисс Пине, - начинает он, - вы неправильно меня поняли. Я не собирался причинять вам вреда. Я хочу совершить простую сделку. Никто не должен, м-м-м пострадать. Я делаю медленный вдох. Мне нужен воздух, но если необходимо, я могу задержать дыхание на час. Но сейчас, прежде чем заговорить, я выдыхаю, и в комнате становится еще холоднее. Мистер Рили дрожит. - Отвечайте на мой вопрос. - Просто говорю я. Он кашляет. - Никто. - Вам лучше достать свой пистолет - Простите? - Вы сейчас умрете. Думаю, вы предпочтете умереть защищаясь. - Мисс Пине... - Мне пять тысяч лет. Он моргает. - Что? Он испытывает полную силу моего взгляда, который раньше я использовала только чтобы убивать. - Я вампир. - Говорю я мягко, - А ты меня оскорбил. Он верит мне. Неожиданно он верит во все страшные истории, которые ему рассказывали, когда он был маленьким мальчиком. Это правда - мертвецы, жаждущие теплой живой плоти; костлявые руки, появляющиеся ночью из шкафа; монстры с другой страницы реальности - которые могут выглядеть так по-человечески, быть такими милыми. Он пытается достать пистолет. Очень медленно, слишком медленно. Я бросаюсь на него с такой скоростью, что мгновенно оказываюсь в воздухе. Мои чувства переведены в суперскоростной режим. За последние несколько сот лет, всегда, когда мне угрожала опасность, я развивала способность видеть события в замедленном движении. Но это не значит, что мои движения замедляются; как раз наоборот. Мистер Рили не видит ничего кроме неясного очертания мчащегося на него. Я выпрямляю ногу, чтобы нанести разрушительный удар. Я бью правой ногой. Мой каблук попадает в грудную кость. Я слышу, как она треснула и Рили падает на спину, его оружие еще в кобуре. Хотя я бросилась на него горизонтально, я мягко приземляюсь на каблуки. Он распластался на полу у моих ног возле перевернутого стула. Он пытается вздохнуть, и кровь вытекает изо рта. Я разбила грудную клетку и задела его сердце, теперь он умрет. Но еще не время. Я опускаюсь рядом с ним на колени и ласково кладу руку на его голову. Часто любовь моих жертв перетекает через меня. - Майк, - говорю я ласково, - ты не послушал меня. Ему трудно дышать. Он тонет в своей собственной крови, я слышу булькающий звук в глубине его легких, мне хочется прикоснуться губами к его губам и выпить ее из него. Очень сильное искушение утолить свою жажду. Но я оставляю его в покое. - Кто?.. - он в изумлении смотрит на меня. Я продолжаю гладить его по голове. - Я сказала тебе правду. Я вампир. У тебя не было никаких шансов. Это не честно, но такова жизнь. - Я наклоняюсь и шепчу ему на ухо, - Сейчас ты скажешь мне правду, и я прекращу твою боль. Кто тебя нанял? Он уставился на меня широко открытыми глазами. - Слим. - прошептал он. - Кто такой Слим? Мужчина? - Да. - Очень хорошо, Майк. Как ты вступаешь с ним в контакт? - Нет. - Да, - я глажу его по щеке, - где Слим? Он начинает плакать. Слезы, кровь - жалкое зрелище. Его тело дрожит. - Я не хочу умирать. - Он стонет, - Мой мальчик. - Расскажи мне о Слиме, и я позабочусь о твоем мальчике.- В глубине души я очень добрая. Я могла бы сказать, что если он не расскажет мне о Слиме, я найду его дорогого мальчика и медленно сниму с него кожу. Но Рили испытывает слишком сильную боль, чтобы понять меня. И я сразу же начинаю сожалеть, что слишком поспешно его ударила, мне следовало медленно выпытать правду. Я же предупреждала его, что очень импульсивна, когда злюсь, и это правда. - Помоги мне, - умоляет он, заходясь в кашле. - Извини. Я могу только убить, я не умею лечить, и ты слишком сильно пострадал. Я сажусь на корточки и осматриваю офис. На столе я вижу фотографию мистера Рили рядом с симпатичным мальчиком, лет восемнадцати. Отпустив голову Рили, я беру фотографию и показываю ему. - Это твой сын? - невинно спрашиваю я. Ужас искажает черты его лица. - Нет! - кричит он. Я опять наклоняюсь к нему. - Я не собираюсь причинить ему вреда. Мне необходима информация о Слиме. Где он? Приступ боли захватывает Рили, конвульсии сотрясают его тело, его ноги бьют по полу как две деревянные палки, движимые полтергейстом. Я хватаю его, пытаясь удержать его, но слишком поздно. Он прокусывает нижнюю губу - на его лице еще больше крови. Он втягивает воздух, и это последний гвоздь, забитый в крышку его гроба. Он испускает серию тошнотворных хлюпающих звуков. Затем его глаза закатываются, и он обвисает в моих руках. Изучая фотографию мальчика, я закрываю глаза мистера Рили. Я замечаю, что у мальчишки приятная улыбка. Должно быть, он похож на мать. Сейчас я в еще более трудной ситуации, до того как пришла в офис Рили. Я знаю, кто-то преследует меня, и я уничтожила основной след, который может привести меня к нему или к ней. Быстро обыскав стол и документы, кроме домашнего адреса Рили, я не нахожу ничего, что может быть хоть какой-то зацепкой. На столе стоит компьютер, и я практически не сомневаюсь, что наиболее важную информацию он хранил в нем. Мои подозрения подтверждаются, после того как компьютер при включении сразу запросил пароль доступа. Не смотря на то, что я много знаю о компьютерах, больше чем многие специалисты в этой области, сомневаюсь, что смогу добраться до его данных без помощи со стороны. Я снова беру фото отца и сына. Они стоят возле компьютера. Полагаю, Рили-младший знает код доступа. Я решаю поговорить с ним. Я подвинула тело и уборка упрощалась тем фактом, что в офисе Рили нет ковра. Быстро обыскав здание, я нахожу шкаф уборщицы. С ведром и шваброй я возвращаюсь в офис и делаю работу, которую его секретарь, возможно, делать отказывается. В шкафу я нахожу два больших пластиковых кулька, и засовываю в них Рили. Прежде чем уйти, я вытираю все свои отпечатки. Не было такого места, до которого бы я дотронулась и не запомнила этого. Позднее время - очень надежный друг; в течение многих лет оно было им. Пока я выношу тело Рили и погружаю его в багажник автомобиля, вокруг ни души. Это хорошо, я не в настроении снова убивать, а для меня убийство всегда связано с настроением, также как и занятие любовью. Даже когда это необходимо. Майфаир - город на побережье Орегона, прохладный этой осенью, окруженный соснами с одной стороны и соленой водой - с другой. Уезжая из офиса Рили, я не горела желанием ехать на пляж и заходить в воду, чтобы утопить детектива на глубине. Вместо этого я еду в горы. Здесь я еще никого не хоронила. С тех пор как несколько месяцев назад я переехала в Майфаир, я никого не убивала. Я паркуюсь на краю узкой грязной дороги и на плече несу Рили в лес. Мой слух обострен, но если где-то по близости и есть смертные, то они спят. Я не беру с собой лопату, она не нужна. Пальцами я разрываю самую твердую почву быстрей, чем нож проходит сквозь человеческую плоть. Естественно вся моя одежда в грязи, но это меня не беспокоит. Как и то, что тело когда-нибудь будет найдено. Но я крайне беспокоюсь о другом. Кто такой Слим? Как он меня нашел? Откуда он знал, что надо предупредить Рили, принять меры предосторожности со мной? Я ложу тело Рили на глубине двух метров, и за несколько минут засыпаю его землей, не прошептав ни слова молитвы. В любом случае, кому мне молиться? Кришне? Я могла бы рассказать ему, как я сожалею, хотя однажды я уже это говорила однажды, когда держала драгоценность его жизни в своих кровожадных руках, а он случайно появился на нашей безумной вечеринке. Нет, не думаю, что Кришна услышит мою молитву, даже ради души одной из моих жертв. Кришна бы просто рассмеялся и вернулся к игре на своей флейте. К песне жизни, как он называл ее. Но где была музыка для тех его последователей, которые говорили, что мы хуже мертвых? Где была радость? Нет, я не буду молиться Богу за Рили. Ни даже за сына Рили. Поздно ночью в своем особняке возле моря, я рассматриваю фотографию парня и размышляю, почему его лицо кажется мне знакомым? У него очаровательные карие глаза, такие большие, невинные и насторожены как у совенка при свете полной луны. Я раздумываю, наступит ли такой день, когда я похороню его рядом с отцом. Мысль об этом расстраивает меня. Не знаю почему.

2

Чтобы выспаться мне надо не больше двух часов, обычно это время самого яркого солнца. Солнечный свет влияет на меня, но не является моим смертельным врагом, как описал Брэм Стокер в книге "Дракула". Когда она вышла, я прочла ее за десять минут, у меня фотографическая память и стопроцентное восприятие прочитанного. Мне она очень понравилась. Мистер Стокер не знал, что встретился с вампиром, когда я нанесла ему визит, в 1899 году, одним сумрачным Английским вечером. Я была с ним очень мила, и прежде чем уйти, попросила подписать книгу и страстно поцеловала его. Было чертовски сильное искушение попробовать его кровь. Но я знала, что тогда не будет ни малейшего шанса на продолжение книги, которого я очень хотела. На самом деле, люди редко способны уживаться с тем, что пугает их, хотя, современные авторы ужасов думают иначе. Стокер, был очень проницательным человеком; он почувствовал во мне что-то необычное. Я думаю, он немного запал на меня. Солнце, вечный огонь неба, ослабляет меня. В течение дня, особенно когда солнце в зените, я чувствую сонливость, не настолько сильную чтобы заснуть, но достаточную чтобы потерять интерес ко всему окружающему. Днем я не такая сильная и быстрая, хотя, все равно ни один смертный не сравнится со мной. День не приносит мне столько удовольствий, как ночь. Мне нравятся размытые очертания темных ландшафтов. Иногда, в мечтах, я посещаю Плутон.

На следующий день, я занята с рассвета. Сначала звоню на разные континенты, трем управляющим, ответственным за мои финансы, и говорю, что недовольна тем, что кто-то владеет информацией о моих счетах. Я выслушиваю их заявления о невиновности, и не чувствую фальши в голосах. Мое уважение к способностям детектива Рили немного возрастает. Должно быть, он использовал более утонченные приемы, чтобы сунуть нос в мои дела.

Или ему кто-то помог.

Да, уверена, что помогли, и думаю, он пошел против нанявшего его, когда узнал, насколько я богата. Возможно, он решил, что получит больше, если будет иметь дело со мной. Это навело меня на мысль, что его наниматель не знает всех деталей моей жизни - где я живу и т.д. Но еще я поняла, что исчезновение Рили заметят, и будут искать убийцу, но пока у меня есть еще немного времени. По своей природе, я охотник, а не добыча. Клянусь, что сотру с лица земли нанявшего Рили.

В этот же день, через своего Американского представителя я договариваюсь о своем зачислении в среднюю школу Мейфаир. Система пришла в движение, и в мгновение ока у меня новая личность. Я Лара Адамс, и мой опекун, миссис Адамс поедет в школу с документами о моем переводе и запишет во всевозможные классы, которые посещает Рей Рили. Выяснить его имя минутное дело. Мое влияние велико, как и реки крови, оставленные мной в истории. Я никогда не встречу эту фальшивую миссис Адамс, и она не встретится со мной, если ей не придется говорить от лица Лары, но в этом случае она будет нема, как рыба. Мои помощники уважают мои тайны, за это я плачу им.

Этой ночью я беспокойна и испытываю жажду. Как часто мне нужна кровь? Я начинаю жаждать ее после недельного перерыва. Через месяц я уже не могу думать ни о чем другом, кроме пульсирующей вены. Я теряю силы, если это длится слишком долго. Но я не умру без нее, во всяком случае быстро. Я обходилась шесть месяцев без человеческой крови, в безвыходном положении я пью кровь животных. По-настоящему меня насыщает только человеческая кровь, думаю, ее жизненная сила необходима мне больше, чем кровь сама по себе. Я не могу дать определение жизненной силе, кроме того, что она существует: ощущение бьющегося сердца, жар желаний в каждой капле крови. Жизненная сила животных намного грубее. Когда я пью кровь человека, я словно впитываю часть его сущности, его воли. А чтобы прожить пять тысяч лет нужна сильная воля.

Люди не превращаются в вампиров после того, как я укушу их. И не превращаются если выпьют моей крови. Кровь, проходящая через пищевод, распадается на много частей. Я не знаю откуда пошли легенды будто укус может вызвать трансформацию. Я могу создать вампира, только обменявшись с другим человеком кровью, большим количество крови, она должна переполнить его кровеносную систему, прежде чем он станет бессмертным.

Конечно, в эти дни я не создаю вампиров.

Уже поздно, я еду на юг вдоль побережья Северной Калифорнии. Возле обочины большой бар. Я уверенно вхожу. Мужчины осматривают меня и обмениваются взглядами со своими дружками. После моего тяжелого взгляда бармен не спрашивает у меня удостоверение личности. Здесь намного больше мужчин, чем женщин. Я ищу определенный тип, того, кто проездом и замечаю подходящую кандидатуру, в углу в одиночестве. Он большой, крепкий и небритый; его куртка не грязная, но на ней пятна масла, которые не вывелись за последнюю стирку. У него достаточно приятное лицо, он сидит один на один со своим холодным пивом. Он шофер-дальнобойщик, я знаю этих людей. Я часто пила их кровь.

Я сажусь прямо перед ним, и он смотрит на меня с удивлением. Я улыбаюсь; выражение моего лица может обезоружить так же, как и насторожить; но он рад меня видеть. Он заказывает мне пиво, и мы болтаем. Я не спрашиваю, женат ли он, хотя это очевидно, и он не касается этой темы. Через некоторое время мы уходим, и он приглашает меня в мотель, хотя меня устроило бы и заднее сиденье его грузовика. Я говорю ему об этом, но он хлопает меня по коленке и качает головой. Он джентльмен, я не убью его.

Пока он раздевает меня, я кусаю его за шею. Он стонет от удовольствия и запрокидывает голову назад; не очень понимая, что я делаю. Он остается в этом положении все время, пока я пью, загипнотизированный ощущением, будто, кончиками ногтей я ласкаю все его тело. Мои ощущения мне хорошо знакомы, как обычно сладки и естественны, также естественны, как и занятия любовью. Но мы не занимаемся сексом. Вместо этого, я прикусываю язык, и капля моей крови падает на его рану, она заживает мгновенно, не оставляя шрама, и я оставляю его отдыхать. Я выпила пол-литра его крови. Он будет хорошо спать, может на следующее утро он проснется с легкой головной болью:

- Забудь, - Шепчу ему на ухо.

Он не запомнит меня. Они редко запоминают.

Следующим утром я сижу на уроке истории мистера Кастро. На мне дорогое платье кремового цвета, подол украшенный вышивкой, заканчивается в двадцати сантиметрах выше колен. У меня очень красивые ноги, и я не прочь похвастать ими. Я распустила свои длинные вьющиеся волосы. На мне нет ни макияжа, ни драгоценностей. Рей Рили сидит справа от меня, и я с интересом изучаю его. Занятия начнутся через три минуты.

Его лицо выражает такую глубину, о которой его отец мог бы только мечтать. У него резной профиль и модно подстриженные вьющиеся темные волосы. Его внутренний характер проступает через его природную красоту, и почти делает из этого насмешку. Он уже больше мужчина, чем мальчик. Это видно в его взгляде, мягком, но проницательном, в молчаливых паузах, когда он обдумывает сказанное преподавателем. Он размышляет, и принимает или отвергает, то что ему говорят, не заботясь о том, что думают другие, он сам за себя. И мне это нравится.

Он разговаривает с девочкой, сидящей справа, ее зовут Пэт, и определенно это его девушка. Она довольно худа, но с улыбкой, которая загорается всякий раз при взгляде на Рея. Она самоуверенна, но не нахальна, просто полна жизни. Ее руки постоянно в движении, часто касаются его. Мне она нравится, и я пытаюсь оценить, станет ли она препятствием, ради нее же самой, я надеюсь, что нет. Честно, я предпочитаю не убивать молодых. Пэт одета просто - блузка и джинсы, вероятно, она не из богатой семьи. А Рей одет со вкусом. Это заставляет меня вспомнить о миллионе, который я предложила его отцу. Рэй не выглядит расстроенным, возможно, его отец часто исчезает на некоторое время.

Я покашливаю, и он смотрит на меня.

- Привет. - Говорит он, - Ты новенькая?

- Да, утром зачислили.- Я протягиваю руку. - Меня зовут Лара Адамс.

- Рэй Рили.

Он пожимает мою руку. У него теплое рукопожатие, его кровь здорова. Я чувствую запах крови через кожу и могу определить наличие серьезных болезней, даже за несколько лет, до того, как они проявятся. Рей продолжает пристально смотреть на меня, и я моргаю длинными ресницами. Позади него Пэт перестает разговаривать с одноклассником и оглядывается.

- Откуда ты? - Спрашивает он.

- Из Колорадо.

- Правда? У тебя небольшой акцент.

Его замечание сильно удивляет меня, потому что я сама спец по акцентам.

- И какой же акцент ты слышишь? - Я спрашиваю, с удивлением.

- Не знаю. Английский, французский - похоже на их смесь.

Долгое время я жила и в Англии и во Франции.

- Я много путешествовала. - Говорю я, - Наверно, это то, что ты слышишь.

- Наверно.

Он указывает жестом.

- Лара, это моя девушка, Пэт МакКвин. Пэт, знакомься, Лара Адамс.

Пэт кивает.

- Привет Лара.

Ее манеры ни в коем случае не оборонительны. Она верит в свою любовь, и

в любовь Рея. Это изменится. Я думаю о компьютере Рили, который оставила в его офисе. Вскоре там объявится полиция и возможно заберет его. Я не забрала комп с собой, так как будет сложно объяснить Рею, откуда он у меня, и убедить его открыть файлы. - Привет Пэт, - говорю я, - приятно познакомиться. - Взаимно, - говорит она, - красивое платье. - Спасибо. Лучше, если бы Рей был один, без нее ему было бы проще наладить отношения со мной. Хотя уверена, что заинтересую Рея. Какой мужчина откажется от того, что я могу предложить. Я поворачиваюсь к Рею. - Что мы будем изучать в этом классе? - Спрашиваю я. - Историю Европы, - говорит он, - на этом уроке будет только общий обзор. Сейчас мы проходим Французскую революцию. Имеешь представление? - Я знала Марию Антуанету лично, - солгала я. Я знаю об Антуанетте, но я никогда не была близка с Французской знатью, они были слишком скучны. Но в день, когда Мария Антуанетта была обезглавлена, я была в толпе. Я затаила дыхание, когда лезвие отсекло ее голову. Гильотина была одним из немногих способов казни, которые меня беспокоили. Несколько раз меня вешали и пару раз распинали, но я справилась с этим. Но если бы я лишилась головы, это был бы конец. Когда революция началась, я была во Франции, но прежде чем она закончилась - уже в Америке. - Она на самом деле сказала "Позвольте им съесть пирожное"? - спросил Рей, думая, что я шучу. - По-моему это сказала ее тетя. В класс вошел учитель, мистер Кастро, жалкий пример современного образования, если оно вообще было. Идя к доске, он улыбается только хорошеньким девочкам. У него привлекательная внешность мужчин, рекламирующих средства для бритья. Я киваю в его сторону. - Что он из себя представляет? Рей пожимает плечами. - Ничего. - Хорошего? Рей рассматривает меня сверху вниз. - Я думаю, ты ему понравишься. - Понятно. Начинается урок. Мистер Кастро представляет меня остальным ученикам, и просит встать и рассказать о себе. Не вставая, я говорю не больше десяти слов. Это выводит его из себя, но он не подает виду. Ах, история, какие иллюзии человечество питает о прошлом. А ученики до посинения спорят о правдивости своих работ, хотя даже события совсем недавней Второй Мировой Войны передаются без каких-либо чувств, потому что чувства, а не события для меня суть истории. Большинство вспоминают Вторую Мировую Войну, как большой поход против возмутительной несправедливости, хотя на самом деле это была непрерывная вереница страданий. Как быстро смертные забывают. Но я не забываю ничего. Даже я, кровожадная тварь, никогда не была свидетельницей действительно справедливой войны. У мистера Кастро нет чувства прошлого. Даже его изложение было не последовательным. Через тридцать минут лекции я умираю со скуки. Яркое солнце немного усыпляет меня. Он ловит меня в тот момент, когда я смотрю в окно. - Мисс Адамс, - говорит он, прерывая мои мечты,- не могли бы вы поделиться своим мнением о французской знати? - Думаю, они были очень знатными. - Говорю я. Мистер Кастро хмурится. - Вы одобряете их обогащение за счет бедняков? Прежде чем ответить, я смотрю на Рея. Думаю, он не заинтересуется обыкновенной девушкой-подростком, и я не имею ни малейшего желания быть такой. Он смотрит на меня, милый мальчик. - И да и нет. - Говорю я. - Я принимаю это. Люди, обладающие властью, всегда ее используют.

- Это звучит как обобщение. Если я правильно вас понял - Отвечает мистер Кастро, - В какую школу вы ходили, прежде чем переехать в Мейфаир? - Это не имеет значения. - Звучит так, как будто, у вас были проблемы с властями. - Говорит мистер Кастро. - Не всегда. Это зависело от... - От чего? - Насколько глупы были власти. - Говорю я с улыбкой, которая не оставляет сомнения, что я говорю о нем. Мистер Кастро мудро оставляет эту реплику без внимания и переходит к другой теме.

Но после звонка просит меня задержаться. Это мне не нравится; я бы предпочла поговорить с Реем. Я смотрю, как он уходит вместе с Пэт. Прежде чем уйти, он мельком смотрит на меня через плечо. Мистер Кастро стучит по доске, привлекая мое внимание.

- Что-то не так? - Спрашиваю я.

- Надеюсь, нет. - Говорит мистер Кастро. - Я хочу, чтобы у нас сложились нормальные отношения и чтобы мы хорошо понимали друг друга.

Я пристально смотрю на него. Недостаточно пристально, чтобы он потерял присутствие духа, но этого хватило чтобы он поежился.

- Я прекрасно вас понимаю. - Говорю я.

Он раздражен.

- Да, и что же?

В его дыхании я чувствую алкоголь с прошлой ночи, и алкоголь с предыдущей ночи, и ночи до нее. Ему только тридцать, но круги под глазами указывают, что его печени уже семьдесят. Крутая поза только видимость. Он рассматривает меня с головы до ног. Я решаю проигнорировать вопрос.

- Вы считаете, что у меня плохое отношение, но, честно говоря, вы понятия обо мне не имеете. Если бы вы знали меня лучше, вы оценили бы мое отношение к истории и ... - умолкаю, - к другим вещам.

- Какую оценку вы надеетесь получить по этому предмету?

Вопрос заставляет меня рассмеяться, это так глупо. Я наклоняюсь вперед и щипаю его за щеку, так больно, что он аж подпрыгивает. Ему повезло, что я не делаю того же с его промежностью.

- Ну, мистер Кастро, я уверена, вы поставите маленькой Ларе любую оценку, которую она захочет, вы так не думаете?

Он пытается отмахнуться от моей руки, но естественно ее там уже нет.

- Эй, мисс, поосторожней!

Я хихикаю.

- Я буду наблюдать за вами, мистер Кастро, чтобы убедиться, что вы не сопьетесь до конца семестра. У меня будет хорошая оценка, правда?

- Я в этом не уверен. - Он вяло протестует.

- А мне плевать какая у меня будет оценка. - Говорю я через плечо.

Следующие уроки у нас с Реем оказались разными, и мне не удалось поймать его на перемене. Кажется, мой псевдо опекун не смог составить расписание, которое бы полностью совпадало с расписанием Рея. Пятнадцать минут я сижу на тригонометрии, которую, естественно, знаю также хорошо, как и историю. Мне удалось сдержаться, и не доводить учителя.

На следующем уроке я опять не с Реем, хотя на четвертом мы будем вместе на биологии. Третий урок - физ-ра, я взяла с собой переодеться голубые шорты и белую футболку. Шкафчик Пэт МакКвин рядом с моим, и она обращается ко мне, пока мы раздеваемся.

- Зачем Кастро тебя оставил? - Спрашивает она.

- Он хотел пригласить меня на свидание.

- Да, он любитель девочек. Как тебе Рей?

Не то чтобы она была параноиком, но она пытается понять, что у меня на уме.

- Думаю, ему надо много любви. - Говорю я.

Пэт не совсем понимает, поэтому смеется.

- Я даю ему больше, чем он может принять.

Она застывает, восхищаясь моим, на мгновение, обнаженным телом.

- Знаешь, ты действительно невероятно красива. Парни должно быть сильно приударяют за тобой.

Я натягиваю шорты.

- Я не возражаю. Я ударяю их в ответ, сильно.

Пэт нервно улыбается.

Сегодня на уроке физ-ры мальчики и девочки Мейфаира учатся стрелять из лука. Я заинтригована. Стрелы и лук в моих руках будят старые воспоминания об Арджуне, лучшем друге Кришны и величайшем лучнике всех времен. Но разумнее их не ворошить, потому что Арджуна убил больше вампиров, чем любой другой смертный.

Всех одним луком.

Всех одной ночью.

Всех, потому что так пожелал Кришна.

Пэт вышла со мной на поле, но благоразумно удалилась, когда мы выбирали снаряжение. Я напугала ее и думаю, это неплохо. На мне тонированные серым сильно затемненные очки. Пока я выбираю лук и стрелы, анемичного вида молодой человек в толстых очках и со слуховым аппаратом обращается ко мне:

- Ты новенькая? - спрашивает он.

- Да, меня зовут Лара Адамс. А ты кто?

- Сеймур Дорстен. - Он протягивает руку. - Приятно познакомиться.

Его ладонь накрывает мою, и я мгновенно понимаю, что он будет мертв меньше чем через год. Если у него больная кровь - как тогда может быть здоровым тело? Я держу его за руку слишком долго, и он смотрит на меня, недоумевая.

- Ты сильная.

Я улыбаюсь и отпускаю его руку.

- Для девушки?

Он потирает ладонь. Его болезнь застала меня врасплох. Я оставила ему синяки.

- Наверно.

- Что это за имя такое "Сеймур". Как у какого-то умника.

Ему нравится моя прямота.

- Я всегда ненавидел его. Меня так назвала мать.

- Когда закончишь школу, смени его на Мальборо или Слейд или Буба или что-то вроде этого. И избавься от очков, носи контактные линзы. Уверена, даже одежду тебе выбирает мама.

Я угадала. Он смеется.

- Да, действительно. Но если я умник, то какая разница?

- Ты записал себя в умники, потому мнишь себя слишком умным. Я намного умнее тебя и шикарно выгляжу. - Я показываю жестом на лук и стрелы. - Куда надо попасть?

- Лучше, если мы будем попадать в цели, - говорит он рассудительно.

Что мы и делаем. Через несколько минут, мы стоим на краю футбольного поля и стреляем по мишеням, стоящим ровными рядами в сорока пяти метрах от нас. Я удивляю Сеймура, попадая в яблочко три раза подряд. Еще больше он удивляется, когда мы пытаемся вытащить стрелы из мишени, застрявшие так глубоко, что ему приходится использовать всю свою силу, чтобы освободить их. Он не знает, что если бы я захотела, то смогла бы расщепить древко первой стрелы следующими двумя. Я рисуюсь, знаю, что это не самое разумное поведение, но мне все равно. У меня сегодня фривольное настроение. Мой первый день в школе, удачное начало с Реем и Пэт, а сейчас мне сразу понравился Сеймур. Я помогаю ему вытащить стрелы из мишени.

- Ты стреляла раньше. - Констатирует он.

- Да, меня тренировал очень меткий стрелок.

Он вытаскивает последнюю стрелу, и почти падает на землю, когда она выходит.

- Ты должна участвовать в Олимпийских играх.

Я пожимаю плечами.

- Меня это не интересует.

Сеймур кивает.

- У меня тоже самое с математикой. Я в ней спец, но она до смерти мне надоела.

- А чем ты увлекаешься?

- Мне нравиться писать рассказы.

- И о чем?

- Я еще не знаю. Меня привлекает все необычное и загадочное. - Он делает паузу. - Я прочел кучу книг ужасов. Тебе нравятся кошмарики?

- Да. - Я хочу пошутить по поводу его вопроса, что-то вроде того, насколько близка эта тема моему сердцу, но меня охватывает чувство дежа вю. Оно пугает меня, я не испытывала его уже много веков. Ощущение очень сильное; я кладу руку на лоб, чтобы сосредоточиться, пытаясь выяснить его причину. Сеймур протягивает мне руку, чтобы помочь, и опять я чувствую слабость, протекающую под моей кожей. Я не уверена в природе этого ощущения, но у меня хорошая идея по этому поводу.

- С тобой все в порядке? - Спрашивает он.

- Да. - На моем лбу появляется холодный пот, и я вытираю его. Мой пот прозрачный, не розоватый, как это бывает, когда я выпиваю большое количество крови. В небе ярко светит солнце, и я опускаю голову. Сеймур пристально смотрит на меня. Неожиданно у меня возникает чувство, будто он подошел так близко ко мне, что его тело совмещается с моим. Как и дежа вю, мне это не нравится. Возможно, у меня возросла чувствительность к солнцу. Уже много лет я не выходила в полдень на улицу.

- У меня такое чувство, будто я встречал тебя раньше. - Говорит он мягко, явно озадаченный этим.

- Я чувствую то же самое. - Честно признаюсь я, осознание этого, в конце концов, доходит до меня. Я уже говорила, что могу чувствовать эмоции. Я медленно приобретала эту способность на протяжении многих веков моей жизни. С начала, я думала это улучшаются мои способности к наблюдению, и до сих пор я считаю, что частично это так. Хотя, чтобы распознать чувства человека, мне необязательно пристально наблюдать за ним, и раньше эта способность ставила меня в тупик, потому, что она предполагала что-то нематериальное, а это я не была готова принять

Я не единственная с такими способностями. Время от времени я встречаю таких восприимчивых людей.

Фактически я убила нескольких из них, потому что они чувствовали кто я, скорее кем я не являюсь. Человеком. Чем-то другим, чем-то опасным, они обязательно рассказали бы своим друзьям. Я убивала их, хотя не хотела этого, поскольку только они могли понять меня. Сейчас я чувствую, что Сеймур один из них. Это чувство захлестывает меня еще раз, когда я беру лук и стрелы и снова целюсь в мишень. Но что-то отвлекает меня. Возле школьного спортзала мистер Кастро разговаривает с симпатичной блондинкой. Разговаривает и прикасается, определенно клеясь к молодой красотке. Учитель примерно в трехстах метрах от меня, но для меня, с луком в моих сильных руках, он в пределах досягаемости. Пока я перебираю в руках следующую стрелу, я раздумываю, что могу выстрелить ему в грудь, и ни кто не догадается, или не поверит, что я убила его. Я могу сделать так, что даже Сеймур не увидит, куда полетит стрела. Убийство Рили, двумя ночами ранее, пробудило мое желание убивать. Это правда, что насилие порождает насилие, во всяком случае, для вампира, ничто не приносит такого удовольствия, как вид крови, кроме вкуса крови.

Я прилаживаю стрелу на тетиву.

Мои глаза сужаются.

Кастор поглаживает волосы девушки...

Краем глаза, я замечаю, что Сеймур смотрит на меня.

Что он видит? Что он чувствует? Мою жажду крови?

Скорее всего. То, что он потом говорит, указывает на это.

- Не надо.

Моя рука дрожит в нерешительности. Я сильно удивлена, что Сеймур знает, о моем желании убить Кастро! Кто такой Сеймур, спрашиваю я себя? Я опускаю лук и внимательно смотрю на него. Я должна спросить.

- Не надо что?

Его глаза, увеличенные стеклами очков, пристально смотрят на меня.

- Ты же не хочешь никого застрелить.

Вслух я смеюсь, но его замечание пугает меня.

- Почему ты решил, что я хочу кого-то застрелить?

Он улыбается и немного расслабляется. На него влияет мой невинный голос. Может быть. Интересно, неужели Сеймур, один из тех редких смертных, которые могут обмануть даже меня.

- У меня было такое чувство, будто ты собираешься сделать что-то подобное. - Говорит он. - Извини.

- Неужели я выгляжу опасной?

Он качает головой.

- Ты не такая, как все кого я знаю.

Сначала Рей замечает мой акцент, а теперь Сеймур читает мои мысли. Очень интересный день, если не сказать больше. Я решаю вести себя более сдержанно.

Хотя на самом деле я не думаю, что он прочел мои мысли. Если бы я поверила в это, я бы убила его еще до заката.

- Ты просто ослеплен моей красотой. - Говорю я.

Он смеется и кивает.

- Не часто случается, что такая красавица как ты, разговаривает с таким занудой, как я.

Я легонько тычу его в живот наконечником стрелы.

- Расскажи мне побольше об историях, которые тебе нравятся. - особенно про свои любимые истории ужасов.

Я прилаживаю стрелу и натягиваю тетиву. Мистер Кастро поживет еще один день. Но думаю, их будет не очень много.

До конца урока Сеймур рассказывает мне об авторах и книгах, которые он читал. Я с удовольствием узнала, что "Дракула" его самый любимый роман. Я специально промахиваюсь мимо центра мишени несколько раз, но сомневаюсь, что мне удалось одурачить Сеймура. Он не спускает с меня глаз.

Следующий урок - биология. Позади меня за лабораторным столом сидит Рей. Не тратя времени, я иду к нему и сажусь рядом. Он поднимает глаза, собираясь сказать, что здесь сидит кто-то другой, но меняет свое мнение.

- Как прошла стрельба? - Спрашивает он.

- Ты говорил с Пэт?

- Да.

Вот опять, между нами его подружка. Я снова думаю об информации в офисе Рили. Если полиция проверит ее, и решит, что с мистером Рили что-то случилось, они навестят меня. Я уничтожу файлы, если быстро не расшифрую. Я решаю ускорить процесс, зная, что могу все испортить. Я хочу видеть эти файлы сегодня. Я дотрагиваюсь до руки Рея.

- Ты не окажешь мне большую услугу? - Спрашиваю я.

Он смотрит на кончики моих пальцев на своей руке, ощущая тепло прикосновения.

- Конечно. - Говорит он.

- Мои родители уехали на пару дней, и мне нужна помощь, чтобы занести кое-какую мебель в дом. Она в гараже. Я заплачу. - Добавляю я.

- Можешь сэкономить. На этой неделе, я буду рад помочь тебе.

- Вообще-то, один из этих предметов, моя кровать. Прошлой ночью мне пришлось спать на полу.

- Хреново. - Рей вздыхает и раздумывает. Я все еще касаюсь его, и определенно, нежность моей кожи - часть этого мыслительного процесса.Сегодня после школы я работаю.

- До которого часа?

- До девяти. Но потом я обещал встретиться с Пэт.

- Она милая девочка. - Я смотрю ему в глаза, как будто пытаюсь сказать, "Да, милая, но в жизни есть еще много других милых девочек". Во всяком случае, я так думаю. Я не перестаю чувствовать, что он один из тех редких смертных, которого смогу полюбить. Это еще одно пугающее открытие для меня. Сейчас только утро, но день уже, кажется, наполнен ими до краев. Я не любила ни мужчину, не женщину уже много веков. И никого я не любила так, как своего мужа, Раму, до того как меня превратили в вампира.

Я вспоминаю Раму, когда смотрю на Рея, и понимаю, почему его лицо показалось мне знакомым. У него глаза Рамы.

Рей моргает

- Мы встречаемся год.

Я непроизвольно вздыхаю. Даже после пятидесяти столетий, я скучаю по Раме.

- Год может пройти очень быстро. - Мягко говорю я.

Год, но не пять тысяч лет - долгие годы, прожитые мной, как громадное количество приведений, изнуренных, но все еще опасных. Время обостряет восприятие и убивает радость жизни. Я размышляю, как было бы хорошо прогуляться с Реем по парку в темноте. Я могу поцеловать его. Я могу укусить его - нежно. Я вздыхаю, несчастный мальчик не знает, что сидит рядом с убийцей своего отца.

- Возможно, я помогу тебе. - Решительно говорит Рей. Мой взгляд не действует на него так, как я рассчитывала, не знаю, является ли причиной этого его собственная внутренняя сила или моя симпатия к нему.

- Но я должен спросить у Пэт.

Я, наконец, убираю руку.

- Если ты спросишь у Пэт, она согласится, что бы ты помог, если она придет с тобой. - Я пожимаю плечами. - Так бы сделала любая.

- А она тоже может прийти?

- Нет.

Мой ответ сильно удивляет его. Но он слишком проницателен, чтобы спросить почему.

- Я поговорю с ней. Может, приду немного позже. Когда ты ложишься спать?

- Поздно.

Лекция по биологии посвящена фотосинтезу. Как энергия солнца благодаря хлорофиллу превращается в химическую, и что этот зеленый пигмент лежит в основе пищевой цепи. Я нахожу интересным комментарий учителя, что хлорофилл и красные клетки крови, практически идентичны, только в хлорофилле вместо атома железа, атом магния. Я смотрю на Рея и думаю что в эволюционной цепи, только один атом разделяет нас.

Естественно я знаю, что вампиры никогда бы не появились в процессе эволюции, мы были случайностью, ужасной ошибкой. Мне приходит на ум, что если Рей на самом деле поможет просмотреть файлы его отца, мне, скорее всего, придется убить его. Он улыбается, когда я смотрю на него, уверена, что нравлюсь ему. Но я не улыбаюсь ему в ответ, мои мысли слишком мрачны.

Заканчиваются уроки. Я даю Рею свой адрес, но не даю номер телефона. Он не сможет позвонить и отменить встречу. Это адрес нового дома, который был арендован для меня этим утром. В файлах мистера Рили наверняка есть мой прежний адрес, и я не хочу, чтобы Рей увидев его, догадался о существовании связи между мной и его отцом. Рей обещает прийти, как только сможет. У него и в мыслях нет секса, но есть что-то, что я не могу понять. Но все равно я займусь с ним сексом, если он захочет. Я дам ему больше, чем он может себе представить.

Я прихожу в свой новый загородный дом. Быстро, даже не вспотев, я выношу большую часть мебели в гараж. Затем, возвращаюсь в спальню, задернув занавески, ложусь на твердый деревянный пол, и закрываю глаза. Солнце истощило мои силы, и я уверена, люди, которых я сегодня встретила, глубоко впечатались в меня, в мою железную кровь, текущую черной рекой через холодный прах забытых лет, просачиваясь в этот зеленый мир, в настоящее, как проклятие самого Господа. Когда я усыпаю, я мечтаю, чтобы мне приснился Кришна, но этого не происходит. Вместо этого там дьявол.

Якша, первый вампир.

Так же как я последний.

3

Мы были истинными Арийцами - светловолосыми и голубоглазыми. Как рой шершней в поисках теплого климата, мы завоевали Индию задолго до изобретения календаря. Мы пришли с острыми мечами и пролили реки крови. Но в 3000 году до н.э., когда родилась я, мы были все еще там, уже не враги, а часть культуры, которая была способна поглотить любого захватчика и принять его как брата. Я пришла в этот мир под именем Зита, в маленькой деревне Раджастан, где уже начала разрастаться пустыня от мертвых земель до запада. Когда все началось, я была там, и моей подругой была Амба, мать всех вампиров, ее имя на моем языке означает "мама". Она была доброй женщиной. Когда мне было семь, а Амбе четырнадцать, в наше село пришла болезнь. Не смотря на большую разницу в возрасте, мы были лучшими подругами. Я была высокой для своего возраста, она - маленькой, моя кожа была темной от яркого солнца, а у Амбы от отца, который был индийцем. Внешне, мы были не похожи, но когда мы пели, наши голоса становились единым целым, и я была безмерно счастлива, мы любили петь, в основном баджанас, святые гимны, посвященные Сакред Веда. Мы часто пели их у реки, после наступления темноты. В Раджастане была простая жизнь.

До болезни. Она поразила не всех, только половину. Я не знаю, почему она не тронула меня, хотя я также как Амба и все остальные пила воду из зараженной реки. Амба была одной из первых заболевших, последние два дня своей жизни ее рвало кровью, и все что я могла сделать, это сидеть рядом, и наблюдать, как она умирает. Моя печаль усиливалась тем, что Амба была на восьмом месяце беременности. Несмотря на то, что я была ее лучшей подругой, она никогда не говорила мне, кто отец ее ребенка. Она никому этого не говорила.

Когда она умерла, все бы закончилось, ее тело должно было быть кремировано и предложено Вишну, а ее прах, развеян над рекой. Но незадолго до этого в село пришел Агхоранский жрец, он считал, что мы должны использовать ее тело. Агхоран был одним из путей религии Хинду, темным путем, и никто бы его не послушал, если бы не паника из-за болезни. Жрец проповедовал богохульные речи, и из-за страха перед болезнью, многие прислушивались к нему. Он сказал, что болезнь, появилась из-за гнева ракшаса, или демона, который оскорблен, нашим поклонением великому Богу Вишну, и единственный способ освободить нашу деревню от ракшаса, это вызвать еще более могучего демона - якшини, что бы он поглотил ракшаса.

Некоторые, посчитали, это мудрым решением, но другие, как и я, чувствовали, что если Бог не смог защитить нас, то сможет ли якшини; и всех беспокоило, что сделает якшини, после того как уничтожит ракшаса. Из Ведических текстов, мы знали, что якшини не любит человеческий род. Но жрец заверил, что справится с якшини, и ему позволили выполнить обряд.

Обычно последователи культа Агхорн вызывают духов не перед статуями или на алтарь, а в тела недавно умерших людей. Из-за этого большинство религиозных людей Индии остерегались их. Но в отчаянии, когда люди больше всего нуждаются в вере, они забывают о ней. В то время было столько мертвых, что священнику было из чего выбирать, и он предпочел тело Амбы, думаю, его привлек поздний срок ее беременности. В то время я была ребенком, но в его глазах, было что-то, сильно пугавшее меня, что-то холодное и бездушное.

Из-за моего возраста меня не взяли, и ни одну женщину не допустили к церемонии. Но я переживала, что они собираются сделать с телом моей подруги, поэтому пошла в середине ночи в лес, где жрец собирался вызвать демона. Я наблюдала из-за камня на краю лужайки, как Агхоранский жрец с помощью шести мужчин, среди которых был мой отец, готовили обнаженное тело Амбы. Они намазали ее тело маслом, камфарой и вином, затем жрец сел возле ревущего огня рядом с обращенной к небу головой Амбы, и начал длинное повторяющееся заклинание. Мне оно не понравилась, оно было совершенно не похоже на гимны, которые мы пели в честь Вишну. Мантры резали ухо, и каждый раз, когда жрец завершал очередной стих, он ударял Амбру по животу длинным острым прутом, словно заклиная ее проснуться или пытаясь разбудить что-то внутри нее.

Это продолжалось очень долго, и вскоре живот Амбы начал кровоточить, это напугало мужчин, она истекала кровью, как живой человек, будто внутри нее билось сердце. Но я знала, это не возможно. Я была рядом с Амбой, когда она умерла, и еще долго сидела возле нее, и ни разу, даже слабо, она не вздохнула. Мне совсем не хотелось бежать к ней, ни на мгновение я не поверила, что священник оживил ее. Больше всего мне хотелось убежать к маме, которая наверно уже искала меня. А когда темная туча закрыла луну, и сильный ветер принес запах разлагающейся плоти, я пожелала этого еще сильнее. Запах был ужасным, словно поблизости дышал огромный демон.

Что-то пришло. Когда запах усилился, и мужчины начали роптать, что надо прекратить церемонию, пламя внезапно погасло, оставив только красные угли. Заполнивший воздух дым, извивался вокруг кровавого свечения тлеющих углей, как клубок змей вокруг гниющей жертвы. Несколько человек закричали от страха. Но жрец рассмеялся и стал громче читать заклинание. Но даже его голос дрогнул, когда Амба неожиданно села. Это было жуткое зрелище, с ее лица капала кровь, глаза выкатились, словно вытолкнутые изнутри, зубы обнажились в широком оскале, будто ее губы были растянуты проволокой. Страшнее всего был ее язык - он вытянулся почти на полметра, извиваясь и облизывая воздух, как змеи из дыма, танцевавшие рядом с остатками костра. Я в ужасе наблюдала, зная, что стала свидетелем прихода к жизни якшини. В зловещем красном мерцании она повернулась к жрецу. Он был крайне растерян.

Якшини захихикал как гиена и схватил жреца, он закричал, но никто не собирался помогать ему. Якшини притянул жреца к себе, пока их лица почти соприкоснулись, ужасный язык облизал его лицо, и крик несчастного застрял у него в горле. Там, где якшини касался языком - слазила кожа. Когда лицо жреца превратилось в кровавую безликую массу, якшини отодвинулся и рассмеялся, он схватил жреца за голову и одним мощным рывком повернул ее на триста шестьдесят градусов, хрустнули кости. Когда якшини отпустил жреца, тот был мертв. Сидящий монстр, хитро посмотрел вокруг костра на перепуганных людей. Он улыбнулся, и его глаза встретились с моими. Не сомневаюсь, что он видел меня, несмотря на то, что меня закрывал огромный камень. Его взгляд, как холодный клинок пронзил мое сердце.

Затем, наконец, монстр закрыл глаза, и тело Амбы легло обратно.

Долгое время никто не двигался. Потом мой отец, смелый, но не самый благоразумный, встал на колени рядом с телом Амбы и толкнул его палкой, оно не шевелилось, он толкнул жреца, и было ясно, ритуалов ему больше не совершать. Второй мужчина встал рядом с моим отцом, они решили, что надо кремировать оба тела. Прячась за большим камнем, я энергично кивала. Ветер унес отвратительный запах, и мне не хотелось, чтобы он вернулся. К несчастью, прежде чем удалось собрать достаточное количество дерева, мой отец заметил движение внутри живота Амбы и позвал остальных. Он сказал, что Амба мертва, но ее ребенок возможно жив. Он взял нож, чтобы извлечь младенца из утробы Амбы.

Я выскочила из-за камня и выбежала на поляну.

- Отец! - закричала я, хватая его за руку, в которой он держал нож. Не позволяй прийти этому ребенку в мир. Амба мертва, ты видишь это собственными глазами, ее ребенок тоже мертв. Пожалуйста, отец, послушай меня.

Все были шокированы, видеть меня здесь, не говоря о том, что я просила. Мой отец был зол на меня, но встал на колени и очень терпеливо заговорил со мной.

- Зита, нам казалось, что твоя подруга мертва, но мы ошиблись и позволили жрецу использовать ее тело, и за свою злую карму он заплатил собственной жизнью. Мы возьмем грех на душу, если не попытаемся спасти жизнь этого ребенка. Помнишь, когда родилась Саши, ее мать умерла до того как она пришла в этот мир? Иногда так происходит, что живой ребенок рождается у мертвой женщины.

- Нет. - Запротестовала я. - Сейчас все по-другому. Саши родилась сразу после того, как умерла ее мать. Амба мертва с рассвета. Ничто живое не может выйти из нее.

Жестом мой отец показал на пульсирующую жизнь внутри истекающего кровью живота Амбы.

- Как тогда ты объяснишь это?

- Это якшини движется внутри нее. Ты видел, как улыбался демон, прежде чем уйти. Он хочет обмануть нас. Он не ушел. Он переселился в ребенка.

Мой отец мрачно обдумывал сказанное мной. Он знал, я была умна не по годам, даже иногда спрашивал моего совета. Он посмотрел на остальных, чтобы принять решение, но мнения разделились. Одни хотели убить, то, что двигалось внутри Амбы, другие, как и мой отец, боялись совершить грех. В конце концов, мой отец повернулся ко мне, и дал мне в руки нож.

- Ты знала Амбу лучше всех нас. - Сказал он. - Тебе лучше знать, что внутри нее, зло или добро. Если ты всем сердцем веришь, что это зло, тогда убей его. Никто не будет винить тебя за это.

Я была напугана. Я была ребенком, а мой отец просил совершить чудовищный поступок. Но он оказался мудрее, чем я думала, он покачал головой и забрал нож.

- Видишь, ты не уверена. Когда выбираешь между смертью и жизнью, надо быть очень осторожным. И если мы совершим ошибку, это должна быть ошибка в пользу жизни. Если окажется, что этот ребенок зло, мы будем знать об этом, до того как он вырастет, у нас будет время, чтобы решить, как с ним поступить. - Он повернулся к телу Амбы. - А теперь я должен попытаться спасти его.

- Возможно, у нас может не будет столько времени, как ты думаешь. Сказала я, когда мой отец начал резать плоть Амбы. Вскоре он уже держал покрытого кровью мальчика в своих руках. Он легонько шлепнул его, и младенец издал скрежещущий вздох и заплакал. Многие заулыбались и зааплодировали, хотя в их глазах я видела страх. Отец повернулся ко мне и попросил подержать малыша. Я отказалась, но согласилась дать ему имя.

- Его надо назвать Якша. - Сказала я. - Потому что у него сердце якшини.

Ребенка так и назвали. Некоторые считали это плохим знаком, хотя никто, даже в самых страшных снах, не мог представить, насколько подходящим было это имя. С того момента болезнь ушла и больше никогда не возвращалась.

Отец отдал Якшу на воспитание моей тете, у нее не было собственных детей, а она очень хотела ребенка. Простая любящая женщина, она растила ребенка как своего собственного - будто это человек, заслуживающий ее любви. Вернулась ли к ней хоть часть ее любви, я не знаю. Он был очень красивым ребенком, с темными волосами и светло голубыми глазами.

Шло время, но для меня и Якши года проходили по-разному. Якша рос быстрее любого ребенка нашей деревни, и когда мне было пятнадцать, он уже был образован и сложен, как мой ровесник, хотя родился всего восемь лет назад. Его быстрое развитие всколыхнуло слухи, связанные с его рождением. Но это были только слухи, те, кто были свидетелями прихода Якши в этот мир, никогда не рассказывали о том, что случилось, когда жрец вызвал якшини в тело Амбы. Должно быть, они поклялись в сохранении тайны, иногда мой отец отводил меня в сторону и напоминал, что нельзя ни кому рассказывать о том, что случилось той ночью. Я ничего не говорила, потому что думала, что ни кто не поверит мне. И еще, я любила отца и всегда старалась слушаться его, даже когда думала, что он ошибается.

Когда мне было пятнадцать, Якша как никогда старался пообщаться со мной. Раньше, я избегала его, и даже когда он бывал рядом, пыталась сохранить дистанцию, по меньшей мере, с начала. Но в нем было что-то, чему было очень сложно сопротивляться. Конечно, в первую очередь, это его красота, блестящая грива длинных черных волос, яркие глаза, как холодные драгоценные камни, на властном лице. У него была очень притягательная улыбка, как часто он дарил ее мне - два ряда идеальных белых зубов, словно отполированные жемчужины. Иногда я останавливалась поговорить с ним, и у него всегда был какой-нибудь подарок для меня - цветок лотоса, веточка ладана, нитка бус. Я принимала эти подарки с неохотой, чувствуя, что когда-нибудь Якша попросит что-то взамен, а я не захочу это дать. Но он никогда не просил.

Но не только его красота привлекала меня. Уже в восемь лет он был самым умным во всей деревне, и взрослые часто обращались к нему за советом по разным вопросам: как увеличить урожай; где лучше строить новый храм; как торговать с заезжими купцами, которые покупали наше зерно. Если люди и сомневались в происхождении Якши, то его поступками они могли только гордиться.

Меня влекло к нему, но я никогда не переставала его бояться. Время от времени я ловила в его глазах беспокоящий меня блеск, и вспоминала хитрую улыбку якшини, перед тем как он покинул тело Амбы.

Когда мне исполнилось шестнадцать, исчез первый из шести мужчин, которые присутствовали при рождении Якши. Человек просто исчез. Позже, в этом же году, пропал еще один. Я пыталась поговорить об этом с отцом, но он сказал, что мы не можем обвинить в этом Якшу. Мальчик продолжал все также быстро расти. Но в следующем году, когда исчезли еще двое, даже мой отец начал сомневаться. Вскоре, из тех кто были свидетелями этой ужасной ночи, в деревне остались только я и мой отец,. Пятый мужчина не пропал бесследно, его тело было найдено растерзанным, будто его рвали дикие животные, в нем не осталось ни капли крови. Я не сомневалась, что с остальными случилось то же самое.

Я умоляла отца рассказать о том, что случилось, и о роли в этом Якши. Тогда ему было десять, а выглядел он на двадцать, и хоть он пока и не был главой деревни, почти ни кто не сомневался, что скоро он им станет.

Но отец был очень мягкосердечным человеком. Он с гордостью наблюдал, как взрослеет Якша, чувствуя личную ответственность за рождение этого прекрасного юноши, тем более что его сестра была приемной матерью Якши. И сказал ни кому ничего не говорить, он сам попросит Якшу тихо покинуть деревню и никогда не возвращаться.

Но не вернулся мой отец, хотя Якша тоже исчез. Тело моего отца не было найдено, только клок волос в пятнах крови у реки. На церемонии похорон, я не выдержала и кричала о том, что случилось ночью, когда был рожден Якша. Но почти никто, кроме семей пропавших мужчин, не слушал меня, думая, что я убита горем.

Я очень долго горевала после смерти отца. Но через два года, кода мне было почти двадцать, я встретила Раму, сына странствующего купца. Моя любовь к Раме вспыхнула мгновенно. Увидев его, я поняла, что предназначена ему, и слава Великому Богу Вишну, он чувствовал то же. Нас обвенчали под полной луной у реки. В нашу первую ночь мне снилась Амба, она выглядела как в прежние времена, когда мы вместе пели у реки. Но от ее слов веяло мраком. Она сказала мне остерегаться крови мертвых и никогда не касаться ее. Я проснулась плача, и смогла заснуть, только крепко держа мужа за руку.

У меня родился ребенок, дочь - Лалита, "та кто играет". Я была очень счастлива, и горе из-за смерти отца ослабло. Но всего год я была счастлива.

Одной безлунной ночью меня разбудил какой-то звук. Рядом спал мой муж, и наша дочь. Не знаю, почему этот звук разбудил меня, он был очень странным, звук ногтей, скребущих по металлу. Я вышла из дома и стала вглядываться в темноту.

Он подошел сзади, как всегда, когда мы были друзьями, но я почувствовала, что он там, еще до того как он заговорил. Я почувствовала его близость - его нечеловеческую сущность.

- Якша. - Прошептала я.

- Зита. - Его голос был очень мягким.

Я развернулась и попыталась закричать, но он схватил меня прежде, чем я издала хоть какой-то звук. Впервые я поняла, как силен Якша, он не показывал этого пока жил в деревне. Его руки с длинными ногтями, были похожи на лапы тигра на моей шее. Он заметно возмужал с тех пор, когда я последний раз видела его. У меня перехватило дыхание, он наклонился и зашептал мне на ухо.

- Ты предала меня, моя любовь. Если я отпущу тебя, ты закричишь? Если закричишь, умрешь. Ясно?

Я кивнула, и он ослабил хватку, хотя продолжал крепко меня держать. Мне пришлось прокашляться, прежде чем я смогла говорить.

- Это ты предал меня. - Сказала я с горечью. - Ты убил моего отца и еще пятерых мужчин.

- Ты не знаешь этого.

- Если ты не убивал их, то где они?

- Некоторые из них со мной, особым образом...

- О чем ты? Ты лжешь, они мертвы, мой отец - мертв.

- Это правда, твой отец мертв, но только потому, что не захотел присоединиться ко мне. - Он яростно затряс меня. - Ты хочешь присоединиться ко мне?

Было очень темно, и я ничего не видела, кроме его очертаний. Но мне показалось, что он улыбается.

- Нет. - Сказала я.

- Ты не знаешь, что я предлагаю тебе.

- Ты зло.

Он сильно меня ударил. У меня потемнело в глазах, на губах был привкус крови.

- Ты не знаешь кто я. - Сказал он зло и одновременно с гордостью.

- Нет, знаю, я была там той ночью. Прежде чем ты убил их, они тебе рассказали обо мне? Я все видела. Это я дала тебе имя - Якша - проклятый сын якшини!

- Тише.

- Ты не будешь мне приказывать!

Он снова схватил меня, и стало трудно дышать.

- Тогда, милая Зита, ты умрешь. Но сначала, увидишь, как умрут твоя дочь и муж. Я знаю, что они спят в этом доме. Я наблюдал за тобой из далека.

- Чего ты хочешь? - Выдохнула с горечью.

Он отпустил меня. У него был легкомысленный, веселый и одновременно жестокий тон.

- Я предлагаю тебе выбор. Ты можешь пойти со мной, быть моей женой, стать такой как я. Или ты и твоя семья умрет этой ночью. Это так просто.

В его голосе кроме жестокости, было еще что-то странное. Будто он был возбужден неожиданным открытием.

- Что ты имеешь в виду, стать такой как ты? Я никогда не буду такой.

- Мое отличие - это мое величие. Я первый в своем роде, но могу сотворить подобных мне. Я сделаю тебя, такой как я, если ты согласишься смешать нашу кровь.

Я не знала, что он мне предлагает, но меня напугало, что его кровь, даже небольшое количество, попадет в мою.

- Что твоя кровь сделает со мной?

- Видишь, какой я сильный. Меня не просто убить. Я слышу то, что ты не слышишь, вижу, что ты не видишь. - Он наклоняется ко мне, я почувствовала его холодное дыхание на своей щеке. - Ты даже не представляешь, о чем я мечтаю, и ты можешь стать частью этой мечты, Зита. Или сгниешь в земле рядом со своим мужем и дочкой.

Я верила всему, что он говорил. Его уникальность была очевидна с рождения. То, что он развил новые способности, не удивило меня.

- Если твоя кровь смешается с моей, я стану такой же жестокой? - Мой вопрос, кажется, позабавил его.

- Я думаю со временем, ты станешь еще хуже. - Он наклоняется ближе, и я чувствую его зубы на мочке уха. Он легко кусает ее и слизывает вытекающую кровь, я шокирована, как это воздействует на меня - мне это нравится. Я наслаждаюсь этим больше, чем страстью своего мужа, которую он отдает мне в середине ночи. Я чувствую истинную суть могущества Якши, затем ее глубину, пространство за пределами черного космоса неба, откуда пришел Якшини. Я ощущаю, что каждая капля моей крови превращается из алой в черную. Я чувствую себя непобедимой, ненавидя его, больше чем когда-либо.

Я отступаю на шаг.

- Я наблюдала за тобой, пока ты рос, - говорю я. - Ты наблюдал за мной. Ты знаешь, я всегда открыто говорила, что думаю. Как я могу быть твоей женой, если ненавижу тебя? Зачем тебе такая жена?

Он сказал очень серьезно:

- Я уже много лет хочу тебя.

Я повернулась к нему спиной.

- Если ты так сильно меня хочешь, это значит, что я не безразлична тебе. И если это так, тогда уходи и не возвращайся. Я счастлива своей жизнью.

Я почувствовала холодную руку на своем плече.

- Я никогда не оставлю тебя.

- Тогда убей меня, но оставь моего мужа и ребенка в покое.

Хватка на моем плече усилилась. Я ощутила, что он в десять раз сильнее любого человека. Если я закричу, Рама умрет. Боль пронзила все мое тело.

- Нет. - Сказал он. - Ты должна пойти со мной. Это судьба, что ты была свидетельницей той ночи. Твоя судьба следовать за мной, по краю ночи.

- Краю ночи?

Он притянул меня к себе и страстно поцеловал в губы. Я чувствую вкус его крови, смешанной с моей.

- Мы будем жить вечно. - Поклялся он. - Только скажи, "Да". Ты должна сказать, "Да".

Он сделал паузу и посмотрел на мой дом. Ему не надо было ничего говорить; я поняла его.

- Да.

Он обнял меня.

- Ты любишь меня?

- Да.

- Ты лжешь, но это не важно. Ты полюбишь меня. Ты будешь любить меня вечно.

Он поднял меня на руки и понес, в темный лес, где спокойствие и тишина, там он вскрыл наши вены ногтями, и прижал наши руки, это длилось так долго, что мне показалось, что прошла целая вечность. С этой ночи время больше не имело значения, и моя любовь была обречена. Он разговаривал со мной, но я не понимала слов, звуки, которые наверно издают якшини, когда совокупляются в своем темном логове. Он поцеловал меня и погладил по волосам.

В конце концов, его сила переполнила мое тело. Мое дыхание и пульс ускорялись быстрее и быстрее, пока не совпали друг с другом, я закричала, будто меня бросили в кипящее масло. Самое худшее в этой агонии было то, что я не могла насытиться ею. Это возбуждало меня больше чем любовь любого смертного. В этот момент Якша стал моим господином, и я взмолилась к нему, а не к Вишну. Как раз в тот момент, когда мое дыхание и сердцебиение совпали и остановились, я умерла и забыла своего Бога, избрав путь, который отверг мой отец. Я прокляла свою душу и сама выбрала это, когда кричала в извращенном удовольствии, упав в объятия сына дьявола.

4

Я считаю очень глупым выражение "нетерпеливость молодости". Чем дольше я живу, тем быстрее хочу получить желаемое. Вообще-то если не происходит ничего важного, я не дергаюсь и вполне этим довольна. Однажды шесть месяцев я жила в пещере, питаясь только кровью летучих мышей. Но по мере того как проходят века, я становлюсь все нетерпеливее. Я быстро завязываю отношения, и уже считаю Рея и Сеймура своими друзьями, хотя мы только познакомились.

Но также быстро прекращаю их.

Мой отдых прерывает стук Рея в дверь. Как спят вампиры? Просто. Как что-то мертвое. Честно говоря, когда я сплю, мне часто снятся сны, обычно это сны о крови и боли. Хотя то, что мне снилось сейчас, сны о начале, Амбе, Раме и Якше - самые болезненные. Со временем боль не ослабевает. С тяжелым сердцем я выхожу из спальни и иду к входной двери.

Рей переоделся в джинсы и серую рубашку. Сейчас десять вечера. С первого взгляда, я понимаю, что он недоумевает, что так поздно он делает дома у девушки, с которой только познакомился, у девушки с такими гипнотизирующими глазами. Если до этого он не думал о сексе, то вскоре это измениться.

- Я не слишком поздно?

Я улыбаюсь.

- Я вампир и не сплю всю ночь. - Я делаю шаг в сторону, приглашая его. - Пожалуйста, заходи и не обращай внимания на пустые комнаты. Как я и говорила, большая часть мебели в гараже. Когда приезжали грузчики, они не смогли попасть в дом.

Рей осматривается и кивает.

- Ты говорила, что твои родители уехали?

- Да.

- Где они?

- В Колорадо.

- Где вы жили в Колорадо?

- В горах. Хочешь что-нибудь выпить?

- Конечно. Что у тебя есть?

- Вода.

Он смеется.

- Звучит очень заманчиво. Только если присоединишься ко мне.

- С удовольствием. У меня, вроде есть еще бутылка вина. Будешь?

- Я иногда пью пиво. - Говорит он.

Мы идем в кухню.

- Вино намного лучше, особенно красное. Ты ешь мясо?

- Я не вегетарианец, если ты об этом. Почему ты спрашиваешь?

- Просто интересно. - Он такой милый, так и хочется откусить кусочек.

Стоя на кухне, мы выпиваем по стакану вина. Мы пьем, чтобы установить мир. Рей хочет быстрее приступить к работе, это он так говорит. Он просто беспокоится. Когда я нахожусь со смертным наедине, моя аура становится сильнее. Рей знает, что рядом с ним уникальная девушка, он заинтригован и сбит с толку. Я интересуюсь как дела у Пэт. Легче ему от этого не становится

- Отлично. - Говорит он.

- Ты сказал ей, что собираешься ко мне в гости?

Он опускает голову. Он испытывает угрызения совести, но не более.

- Я сказал ей, что устал и собираюсь лечь спать.

- Ты можешь остаться спать здесь. Конечно, после того как занесешь кровать.

Моя откровенность сильно удивляет его.

- Мой отец будет беспокоиться за меня.

- У меня есть телефон. Можешь позвонить ему. А чем он занимается?

- Он частный детектив.

- Звучит романтично. Хочешь ему позвонить?

Рей смотрит мне в глаза, я смотрю в его. Под моим тяжелым взглядом он не вздрагивает как его отец. Рей очень сильный внутри.

- Давай посмотрим, насколько все затянется. - Говорит Рей осторожно.

Он приступает к работе. Он быстро запыхался. Я помогаю ему, совсем немного. Несмотря на это он говорит, что я очень сильная. Я рассказываю ему, о знакомстве с Сеймуром ему это интересно. Они явно дружат.

- Он, наверное, самый умный парень в школе. - Говорит Рей, затаскивая два стула. - Ему только шестнадцать, а в июне он уже заканчивает школу.

- Он сказал мне, что любит сочинять истории. - Говорю я.

- Он потрясающий писатель. Он позволил Пэт почесть пару своих рассказов, и она дала их мне. Они были одновременно мрачными и прекрасными. Один из них о том, что происходит между мгновениями жизни, он называется "Вторая рука". Главный герой начинает жить между этими мгновениями, и обнаруживает, что там происходит намного больше, чем в обычной жизни.

- Звучит интересно. Что же такого мрачного в этом рассказе?

- Это последний час жизни парня. Но он прожил его за год.

- А парень знал, что это его последний час?

Рей запнулся. Должно быть, он знает, что Сеймур болен.

- Не знаю, Лара.

Раньше он не называл меня по имени.

- Зови меня Зита. - говорю я. Сама себя удивляя.

Он поднимает в удивлении брови.

- Кличка?

- Вроде того. Мой отец называл меня так.

Рея чувствует изменение интонации в моем голосе, я позволила грусти проникнуть в него. Или возможно это отголосок желания, которое отличается от сожаления. Ни один близкий мне человек, не называл меня по имени тысячи лет. Я подумала, будет мило, если Рей назовет меня так.

- Твои родители в Колорадо надолго? - Спрашивает Рей.

- Я солгала. У меня нет отца. Он мертв.

- Сожалею

- Я думала о нем, перед тем как ты пришел. - Я вздохнула. - Он умер очень давно.

- Как он умер?

- Его убили.

У Рея меняется выражение лица.

- Это должно быть ужасно для тебя. Если бы что-то случилось с моим отцом, я был бы в отчаянии. Моя мать оставила нас, когда мне было пять. Я задерживаю дыхание. По своей реакции, я понимаю, насколько, я позволила себе увлечься этим мальчиком. Все из-за глаз Рамы? Есть что-то большее. У него голос Рамы. Нет, конечно, не акцент - если бы обычный человек услышал их вместе, они показались бы ему абсолютно разными. Но для меня, с моим вампирским слухом, малейшие тонкости речи были практически идентичны. Паузы между гласными. С самого начала Рама привлек меня этими глубокими паузами.

- Наверно вы очень близки. - Все что я смогла сказать. Но знаю, что вскоре мне вновь придется затронуть эту тему. Я сегодня же хочу попасть в его офис, только надеюсь, что вытерла с пола каждую каплю крови. Не хотела бы я оказаться рядом с Реем, когда он узнает правду.

Если узнает.

Он заканчивает переносить мебель, это занимает у него пару часов, хотя у меня ушло меньше двадцати минут, чтобы вынести ее в гараж. Уже полночь. Я предлагаю ему еще бокал вина - большой бокал - он залпом выпивает его. Также как и я, он испытывает жажду. Я хочу его кровь, хочу его тело. Кровь и секс, для меня не разделимы. Я не черная вдова и не убиваю после спаривания. Но иногда желание убивать и вожделение приходят вместе. Я не хочу причинить ему вреда, не хочу, чтобы с ним что-то случилось. Но только то, что он находится рядом со мной, резко увеличивает его шансы умереть.

Я смотрю, как Рей ставит пустой стакан.

- Мне надо домой. - Говорит он

- Ты не можешь вести машину.

- Почему?

- Ты пьян.

- Нет.

Я улыбаюсь.

- Я дала тебе достаточно алкоголя, что бы ты не смог сесть за руль. Посмотри правде в глаза, парень, на какое-то время ты здесь заперт. Но если хочешь быстро протрезветь, прими со мной горячую ванну, алкоголь выйдет из твоего организма вместе с потом.

- У меня нет плавок.

- У меня тоже. - Говорю я.

Он хочет, очень, но сомневается.

- Не знаю.

Я подхожу и кладу ладонь ему на грудь. У него развитая мускулатура, думаю, было бы забавно побороться с ним, особенно если я знаю кто победит. Я смотрю прямо ему в глаза; он почти на голову выше и смотрит на меня сверху вниз, чувствуя, что растворяется в моих глазах, одинаково бездонных голубых озерах небес, на дне которых прячется вечная чернота космоса. Королевство якшини. В это мгновение, он чувствует во мне темноту. Я вижу в нем знакомые черты и чувствую озноб, этот мальчик, он так похож на Раму. Может ли это быть правдой? Слова Кришны о любви, которые Радхарани передала мне?

"Это не подвластно времени. Я - любовь, время не может коснуться меня. Время может только изменить ее форму. Когда-нибудь, где-нибудь, она вернется. Когда ты меньше всего этого будешь ожидать, лицо любимого появится вновь. Смотри не на лица и - ..."

Странно, не могу вспомнить продолжение. Я, с моей великолепной памятью.

- Я не скажу Пэт. - Говорю я. - Она никогда не узнает.

Он задерживает дыхание.

- Я не хочу лгать ей

- Люди постоянно лгут друг другу, так устроен мир. Прими это. Это не значит, что ты сделаешь ей больно своей ложью.

Я беру его за руки; они немного дрожат, но его глаза смотрят, не отрываясь в мои. Я целую его пальцы и провожу по ним щекой.

- То, что произойдет между нами, не причинит ей боли.

Он слабо улыбается.

- Эта та ложь, которая спасет от боли меня?

- Возможно.

- Кто ты?

- Зита.

- Кто такая Зита?

- Я уже говорила, но ты не слушал. Это не важно. Пойдем, залезем в ванную, я помассирую твои усталые мышцы. Тебе понравится, у меня сильные руки.

Вскоре раздевшись, мы сидим в джакузи. У меня было много любовников, мужчин и женщин - тысячи, но притягательность плоти для меня только увеличивается. Мне нравится смотреть на Рея, сидящего обнаженной спиной ко мне, мои колени слегка обнимают его, руками я сильно массирую его спину. Прошло много времени с тех пор, как я массировала кого-то, и это доставляло мне удовольствие. Вода очень горячая, от нас поднимается пар, и у Рея кожа уже красного цвета, он говорит, что ему нравится, когда горячо так, будто варишься заживо, я, естественно не возражаю. Я наклоняюсь вперед и легонько кусаю его за плечо.

- Осторожно. - Говорит он. Ему не хочется, чтобы остались следы, и Пэт увидела их.

- До утра ничего не останется. Я выпиваю из раны пару капель крови. Какой приятный способ провести ночь. Кровь эликсиром стекает по моему горлу, и я хочу еще, но заставляю себя сдержаться. Я прикусываю кончик языка, и капля крови медленно стекает на маленький укус, он мгновенно исчезает. Я продолжаю массаж.

- Рей? - Говорю я.

Он стонет от удовольствия.

- Что.

- Если хочешь, можем заняться любовью.

Он стонет опять.

- Зита, ты удивительная девушка.

Я с легкостью разворачиваю его, медленно, растягивая удовольствие. Он пытается не смотреть на мое тело, но ему не удается. Я наклоняюсь и крепко целую его в губы. Я знаю, что он чувствует, сначала удивление - поцелуй вампира, совсем не похож на поцелуй смертного. Многие мужчины и женщины впадали в эйфорию просто от прикосновения моих губ. До такой степени сильное удовольствие я могу доставить. Но еще есть боль, даже если я не хочу этого от моего поцелуя останавливается дыхание. Чувствуя, что дыхание Рея затрудняется, я отпускаю его, прежде чем возникнет опасность. Чем дальше это заходит, тем больше я стараюсь не причинить ему вреда, и тем неизбежнее это становится. Мы скользкие и мокрые, он обнимает меня и пытается восстановить дыхание, положив подбородок мне на плечо.

- Что, дыхание сперло?

- Да. - Он кашляет - Думаю из-за тебя.

Я тихо смеюсь и похлопываю его по спине.

- Могло быть хуже.

- Ты не похожа ни на одну девушку, которую я знаю.

- Я не хочу быть просто "какой-то девушкой", Рей.

Он садится прямо, мои ноги все еще обнимают его, он не боится смотреть мне в глаза.

- Я не хочу изменять Пэт.

- Чего же ты хочешь.

- Я хочу провести ночь с тобой.

- Парадокс. Которая из нас победит. - Я делаю паузу и добавляю. - Я спец в хранении секретов. Мы обе можем выиграть.

- Что тебе от меня надо?

Его вопрос застает меня врасплох, он слишком проницательный.

- Ничего. - Солгала я.

- Думаю, тебе что-то нужно.

Я улыбаюсь.

- Только твое тело.

Это находчиво и он вынужден улыбнуться. Но это не разубеждает его.

- А еще?

- Я одинока.

- Не похоже.

- Если только я не рядом с тобой.

- Ты не знаешь совсем меня.

- Ты тоже. Почему тогда ты хочешь провести со мной ночь?

- Из-за твоего тела.

Но его улыбка исчезает, и он опускает голову.

- Есть что-то еще, когда ты смотришь на меня, я чувствую, я знаю, ты видишь что-то, чего не видит никто. У тебя изумительные глаза.

Я притягиваю его и целую.

- Так и есть. - Я снова его целую. - Я вижу тебя насквозь. - Еще один поцелуй. - И знаю, почему ты нервничаешь. - четвертый долгий поцелуй. Он с трудом дышит, когда я отпускаю его.

- Почему? - Спрашивает он, втягивая воздух.

- Ты любишь Пэт, но тебе не хватает таинственности. Тайна может быть сильнее любви, согласен? Ты видишь во мне загадку и боишься, если упустишь меня, потом будешь сожалеть.

Он под впечатлением.

- Так и есть. Как ты догадалась?

Я смеюсь.

- Это часть моей загадки.

Он смеется вместе со мной.

- Ты мне нравишься, Зита.

Я прекращаю смеяться. Его замечание - такое простое, такое невинное пронзает меня как кинжал. Уже много лет мне никто не говорил ничего такого милого, как "Ты мне нравишься". Это чувство такое детское, я знаю, но это правда, оно присутствует. Я наклоняюсь к нему, чтобы поцеловать его и собираюсь обнять его так сильно, что он не сможет не заняться со мной любовью. Но что-то останавливает меня.

"Смотри не на лица и увидишь меня"

Слова Кришны, которые Радхарана пересказала мне. Что-то в глубине глаз Рея, почти не заметное, не дает мне запятнать это своим прикосновением. И в этот момент я ощущаю себя созданием тьмы. Про себя я проклинаю Кришну, только воспоминание о нем заставило меня почувствовать это - если бы мы не встретились, мне было бы все равно.

- Я позабочусь о тебе, Рей. - Я отворачиваюсь. - Давай, вылазим и одеваемся. Я хочу с тобой поговорить.

Рей шокирован внезапной переменой моего настроения и разочарован.

Но еще я вижу его облегчение.

Позже мы сидим у огня в гостиной на полу и допиваем бутылку вина. Алкоголь почти не действует на меня; я могу перепить дюжину дальнобойщиков. Мы разговариваем, и я больше узнаю о Рее. Следующей осенью он хочет пойти в Стэндфордский университет, чтобы изучать физику и искусство - странное сочетание, быстро признает он. РейР фанат современной квантовой механики и абстрактного искусства. Он беспокоится из-за обучения в Стэнфорде, не зная, сможет ли его отец оплатить его, я думаю, небезосновательно. После занятий он работает в супермаркете. Он ничего не рассказывает о Пэт, и я не затрагиваю эту тему. Я пытаюсь завести разговор о его отце.

- Уже поздно. Ты уверен, что не хочешь позвонить отцу и сказать, что сидишь обнаженный в джакузи с прекрасной блондинкой?

- Честно говоря, не уверен, что он дома.

- У него есть подружка?

- Нет, пару дней назад он уехал из города, по делу.

- Какому?

- Не знаю. Он мне ничего не говорил, только то, что оно важное, и он заработает кучу денег, он давно работает над ним. Но я начинаю волноваться. Он часто уезжает, но если задерживается, всегда перезванивает мне. Добавляет Рей.

- У тебя есть автоответчик?

- Да.

- И он не оставил тебе сообщения?

- Нет.

- Когда он последний раз звонил тебе?

- Три дня назад, знаю, это не много, но клянусь, раньше он звонил каждый день.

Я сочувственно киваю.

- Я бы тоже волновалась на твоем месте. У него в городе есть офис?

- Да, на улице Тюдор, недалеко от побережья.

- Ты был там?

- Я звонил его секретарше, но она тоже ничего не знает.

- Рей, это смешно, надо позвонить в полицию и заявить о его пропаже.

Рей машет рукой.

- Я никогда не сделаю этого, ты не знаешь моего отца, он будет в ярости. Нет, уверен, он с головой ушел в работу, и позвонит, как только найдет время. - Он делает паузу. - Надеюсь.

- У меня идея. - Говорю я, будто это только пришло мне в голову. Поехали в его офис, посмотрим его бумаги, что это за такое важное дело, возможно, ты узнаешь, где он.

- Он будет недоволен, что я копался в его бумагах.

Я пожимаю плечами.

- Твое дело. Но если бы это был мой отец, я бы хотела знать, где он.

- Вся информация в компьютере. Мне придется залезть в систему, и останутся следы, что я делал это, так она устроена.

- Ты можешь вскрыть его файлы? Я имею в виду, ты знаешь пароль?

Он запинается.

- Откуда ты знаешь, что система требует пароль?

В его вопросе чувствуется подозрение, и снова я поражаюсь его проницательности, но у меня нет времени удивляться, я ждала этого момента с тех пор, как два дня назад убила его отца, и не собираюсь отступать от задуманного.

- Я не знаю, но так обычно защищают информацию.

Он, кажется, удовлетворен ответом.

- Я могу открыть файлы. Пароль - это мое детское прозвище.

Мне не нужно спрашивать о нем, это только усилит подозрения. Вместо этого я встаю.

- Поехали в офис прямо сейчас. Ты будешь лучше спать, если будешь знать что с ним все в порядке.

Он удивлен.

- Прямо сейчас?

- Ну, если не хочешь копаться в компьютере, в присутствии секретаря, то сейчас идеальное время. Я поеду с тобой.

- Уже поздно. Я устал. - Он зевает - Лучше я поеду домой, может он уже там.

- У меня идея, проверь дома ли он, и если нет, и он не оставил сообщения, тогда поедем в его офис.

- С чего это ты так переживаешь за моего отца? Я резко останавливаюсь, словно вопрос ранит. - Неужели так необходимо спрашивать? Я намекаю на своего бедного мертвого папочку и не испытываю по этому поводу никаких угрызений совести. Рей смущается. Он ставит стакан вина и поднимается с пола. - Извини, ты права, я буду лучше спать, зная, что все нормально. Но если ты поедешь со мной, мне придется привезти тебя обратно домой.

- Может быть. - Я быстро целую его. - Или может, я просто улечу

домой.

5

Я жду в машине, возле дома Рея, пока он посмотрит не вернулся ли его отец. Разумеется, я не удивлена, когда через пару минут Рей возвращается расстроенным. Холод отрезвил его, и он волнуется. Он садится в машину и поворачивает ключ зажигания. - Не повезло? - Спрашиваю я. - Нет. Но я взял ключ от здания, не придется вламываться. - Уже легче.

Я собиралась отвлечь Рея и сломать замок. Мы подъезжаем к зданию, в котором я была всего сорок восемь часов назад. Еще одна холодная ночь. С годами я переселялась все ближе и ближе к теплым местам, как моя родная Индия. Не знаю, почему я выбрала Орегон, наблюдая за Реем, я размышляю, не связано ли это с ним, и естественно, не верю - в судьбу я верю еще меньше, чем в чудеса. Я не верю, что Кришна был Богом. А если он и был Богом возможно, он был им, я просто не уверенна, то не верю, что он осознавал, что делал, когда создавал вселенную. Я презираю лотосооких.

Даже после стольких лет, я не перестаю думать он нем.

Кришна. Кришна. Кришна.

Даже его имя преследует меня.

Рей открывает двери. Вскоре мы стоим возле двери офиса мистера Майкла Рили. Рей ищет второй ключ и находит его, мы входим внутрь. Свет выключен; даже без него, я могу рассмотреть все вокруг. Он включает свет и направляется прямо в кабинет отца. Рей садится за компьютер, пока я стою в стороне. Я смотрю на пол, крошечные капли крови просочились и высохли в щелях между плиткой, они не заметны для глаз смертных, но если полиция будет искать, то найдет их. Не важно, что будет дальше, я решаю вернуться и убрать более тщательно. Рей включает компьютер и поспешно вводит пароль, думая, что я не уловила его. Но я засекла - РЕЙГАН.

- Ты можешь проверить последние файлы? - Спрашиваю я.

- Я так и делаю. - Он смотрит на меня. - Ты разбираешься в компьютерах?

- Да. - Я подхожу ближе, чтобы видеть монитор. На экране появляется меню. Рей выбирает папку Pathlist. На экране появляется список файлов. Возле каждого стоит дата и объем занимаемой ими памяти. Верхний файл выделен.

АЛИСА ПИНЕ.

Рей показывает на экран.

- Должно быть, он работал с ней, или следил за ней. - Он хочет нажать Enter. - Посмотрим, что это за женщина.

- Подожди. - Я кладу руку ему на плечо. - Ты слышал?

- Что?

- Какой-то звук.

- Я ничего не слышу.

- У меня очень чувствительный слух. Я что-то слышала возле здания.

Рей прислушивается.

- Может это какое-то животное.

- Вот, опять. Слышал?

- Нет.

Я притворяюсь обеспокоенной.

- Рей, посмотри, пожалуйста, может там кто-то есть?

Он недолго раздумывает.

- Конечно, без проблем. Оставайся здесь и запри дверь. Я позову тебя, когда вернусь.

Он встает, но прежде чем уйти, выходит из меню, хотя компьютер оставляет включенным.

Интересно, думаю я, он хотел переспать со мной, но не доверяет мне настолько, чтобы оставить наедине с файлами отца. Умный мальчик.

Как только он выходит за дверь, я закрываю ее и спешу к компьютеру. Я ввожу пароль и вывожу на экран информацию. Я очень быстро читаю и у меня фотографическая память, но компьютер все равно копирует быстрее. С позапрошлой ночи, я знала, что у мистера Рили в столе лежит коробка дискет. Я достаю из ящика две штуки, вставляю одну в компьютер и начинаю копировать файлы. Мистер Рили собрал много информации обо мне, файл Алиса Пине довольно большой. Я прикидываю, чтобы скопировать всю информацию на дискету и сделать копию, мне понадобиться около пяти минут, Рей вернется быстрее. Пока копируются файлы, я подхожу к двери и изучаю замок. Я слышу, как Рей поднимается по лестнице, он бубнит себе по нос пока идет. Он уверен, что возле здания никого нет.

Решив блокировать замок, я беру со стола две скрепки, сгибаю их и засовываю под язычок замка. Когда Рей возвращается, первая дискета уже записана. Я вставляю вторую.

- Зита. - Зовет меня Рей. - Это я, там никого нет.

Я кричу из другого конца кабинета:

- Открыть дверь? Я закрыла ее, как ты сказал.

- Не надо. У меня есть ключ. - Он вставляет ключ в замок, но дверь не открывается. - Зита, она не открывается, ты что задвинула щеколду?

Я медленно подхожу к двери, чтобы мой голос звучал ближе, предварительно развернув монитор, чтобы следить за процессом. Байты быстро увеличиваются, полагаю также быстро, как и подозрения Рея.

- Здесь нет щеколды. - Говорю я. - Попробуй еще раз.

Он пробует еще несколько раз.

- Открой дверь.

Я притворяюсь, что с силой стараюсь открыть ее.

- Она застряла.

- Она открывалась пару минут назад.

- Рей, говорю тебе, она застряла.

- Щеколда замка повернута вверх?

- Да.

- Отодвинь ее в сторону.

- Не могу. Я что на всю ночь застряла здесь?

- Нет. Должно быть простое решение. - Он пару минут думает. - Поищи на столе пару скоб.

Я счастлива вернуться к столу. Через минуту я достаю вторую дискету и выхожу из окна меню. Я открываю и закрываю ящики, пока заканчивается копирование, завершив его, я открываю файл, прочитав первую страницу и пролистав оставшийся текст - несколько сотен страниц - я удаляю его. Теперь файл Алиса Пине содержит только первую страницу, на которой нет ничего важного. Вернувшись к меню, которое требует пароль, я ложу дискеты в задний карман и, подойдя к двери, вытаскиваю скрепки, которые тоже ложу в задний карман. Я открываю Рею дверь.

- Что случилось? - Спрашивает он.

- Ее заклинило.

- Странно.

- Ты уверен, что там никого нет?

- Я никого не видел.

Я зеваю.

- Я устала.

- Пару минут назад ты была полна энергии. Отвезти тебя домой? Я могу вернуться позже и посмотреть файл.

- Лучше посмотри его сейчас, раз мы здесь.

Полка Рей возвращается к компьютеру, я хожу по приемной. Рей вскрикивает от удивления, и я выглядываю через дверь.

- В чем дело? - Спрашиваю я.

- В этом файле почти ничего нет.

- Там есть что-то об Алисе Пине?

- Не совсем. Тут только информация с кем контактировал мой отец, пока следил за ней.

- Это должно помочь.

- Нет, потому что даже эта информация обрывается на середине. - Рей хмурится. - Мой отец не хранит так информацию. Может, этот файл кто-то повредил. Могу поклясться...- Он смотрит на меня.

- Что? - Спрашиваю я.

Он опять смотрит на экран.

- Ничего.

- Нет, скажи, Рей. Ты бы мог поклясться в чем? - Я беспокоюсь, что он заметил размер файла, когда он в первый раз загрузил компьютер. Определенно, сейчас он намного меньше. Рей качает головой.

- Не знаю. - Говорит он. - Я тоже устал, займусь этим завтра. - Он закрывает файл и выключает компьютер. - Пошли отсюда.

- Хорошо.

Через полтора часа я в моем настоящем доме, в особняке на холме, окнами, выходящими на океан. Я приезжаю сюда, потому что мне нужен компьютер. Прощальный поцелуй был быстрым. Мне не удалось разобрать его эмоции, он точно подозревает меня, но преобладало другое чувство, в нем ощущалась смесь страха, привязанности и счастья - очень странно. После того, как мы побывали в офисе, он больше стал беспокоиться за отца.

У меня нет проблем при загрузке и выводе на экран файла Алиса Пине, просматривая информацию, я поняла, что прежде чем пригласить меня к себе, мистер Рили следил за мной почти три месяца. Данные, которые он собрал обо мне, усыпаны личными заметками и комментариями человека по имени "Мистер Слим". У меня нет телефонного номера Слима, только номер его факса, и судя по нему, офис находится в Швейцарии, я запоминаю его и внимательнее просматриваю файл. В нем нет ни одной копии факсов Мистера Слима, только комментарии из них.

"8 августа.

Сегодня утром я получил факс от господина, по имени мистер Слим. Он представился адвокатом группы богатых европейских клиентов. Он хочет, чтобы я следил за Алисой Пине, молодой женщиной, проживающей в Мейфайере. Он не дал практически никакой информации о ней, и я подозреваю, что она не единственная, за кем наблюдает его группа. Он упомянул еще о нескольких женщинах в этой части страны, за которыми мне, возможно, придется следить, но отказался называть их имена. Его особенно интересует ее финансовое и семейное положение, и еще, что странно, не связана ли она с какими-либо случаями насильственной смерти. Когда я отослал ему факс, и спросил, опасна ли она, он ответил, что намного опасней, чем кажется, и что я не должен вступать с ней в контакт ни при каких обстоятельствах. Описывая ее, он сказал, что на вид ей от восемнадцати до двадцати лет.

Я заинтригован, особенно учитывая, что мистер Слим согласился перечислить десять тысяч долларов на мой счет, чтобы начать расследование. Я согласился заняться этим делом. У меня есть ее описание и номер ее карточки социального страхования, у меня нет ее фотографии, но я сделаю одну для своих записей, хотя меня предупредили держаться от нее подальше. Как в таком возрасте она может быть опасна?"

Далее следуют счета Рили, связанные с предварительным расследованием. Очевидно, он контактировал с Федеральным Кредитным союзом, предоставившим ему доступ к данным обычно недоступным для простого следователя. Подозреваю, что мистер Слим знал, что у него есть доступ к этой информации, потому и нанял Рили. Практически сразу же Рили выяснил, что я богата, и определенно, у меня нет семьи. Чем больше он узнавал, тем больше ему хотелось продолжать следствие, и тем меньше информации он отсылал Слиму. В какой-то момент Рили принял важное решение, использовать свои связи на Нью-йоркской фондовой бирже, он обратился к человеку, который был должен ему ценную услугу. Он полагал, что я того стою.

"21 сентября

Миссис Пине принимает крайние меры, скрывая свое финансовое положение, и не только от налоговой службы. У нее огромное количество счетов в различных брокерских фирмах под разными корпорациями, некоторые в офшоре. Хотя координируются они одной юридической фирмой в Нью-Йорке - "Бенсон и Сыновья". Я попытался вступить в контакт непосредственно с ними, представившись богатым инвестором, но они категорически отказали мне, что наводит меня на мысль, что они ведут только счета Пине. Если это так, то это еще одно доказательство того, насколько она богата, потому что "Бенсон и Сыновья" владеют инвестициями примерно на полбиллона долларов.

Я видел ее - эту девочку - как и говорил мистер Слим, она молода и очень красива. Но меня смущает ее возраст, может у нее есть мать, у которой такое же имя. Потому что многие из ее деловых сделок совершались два десятилетия назад, и они отслеживаются до имени Алиса Пине. Несмотря на предупреждения мистера Слима я очень хочу поговорить с ней.

Мистер Слим не доволен мной, и это обоюдно. Если ему кажется, что я утаиваю от него информацию, то он прав. Он поступает со мной так же, все еще отказываясь назвать мне причины, по которым интересуется этой молодой девушкой, хотя могу представить несколько сценариев. И я часто вспоминаю его замечание о том, что она опасна. Кто такая Алиса Пине? Определенно, одна из богатейших женщин мира. Но откуда это богатство? Как она получила его? От несуществующей семьи? Прежде чем закончить это дело, я сам должен спросить ее об этом.

Я думал, мистер Слим хорошо платит мне, но возможно Алиса Пине заплатит мне больше, а еще я понимаю, что будет не разумно позволить мистеру Слиму узнать, что я действую за его спиной. В тоне его факсов появилась явная угроза, у меня нет никакого желания встречаться с ним, хотя я все с большим нетерпением жду возможности поговорить с Алисой."

Конец сентября, а он уже называет меня по имени. Но до ноября он не всыпал со мной в контакт. Что он делал все это время? Читая, дальше я выясняю, что он расследовал мои заграничные дела. Он выяснил, что у меня есть собственность в Европе и Азии, Французский и Индийские паспорта, наличие последнего стало для него шоком, по-другому и быть не могло, ведь оказалось, что у меня этот паспорт более тридцати лет. Не удивительно, что он сразу спросил о моем возрасте.

В конце концов, он обнаружил факт насильственной смерти, связанные с моим прошлым. В Лос-Анджелесе пять лет назад, жестокое убийство мистера Самуила Барбера, он был моим садовником. Естественно, это я убила его, у него была плохая привычка подглядывать в окна. Он видел, то о чем бы я не хотела говорить.

"25 октября.

В соответствии с полицейским рапортом, этот человек работал у нее три года. Однажды утром его обнаружили плавающим лицом вниз в океане, не далеко от пирса Санта Моники. Его горло было вырвано. Коронер, я сам разговаривал с ним, не смог определить тип оружия. Пине была последней, видевшей его живым.

Не думаю, что она лично убила его, мне бы хотелось так думать. Чем больше я наблюдаю за ней, тем больше восхищаюсь ее хитростью и умом. Наверно он узнал о ней что-то, что ей не понравилось. И она убила его, у нее есть все средства, чтобы нанять, кого она пожелает. Когда я встречусь с ней, обязательно спрошу про садовника, это пригодится, когда я буду торговаться с ней. Я решил вскоре встретиться с ней и разорвать все контакты с мистером Слимом. В своем последнем факсе, я сообщил, что не смог подтвердить информацию о финансовом состоянии мисс Пине. После этого я сменил номер факса, поэтому не знаю, пытался ли связаться со мной мистер Слим. Представляю, как он недоволен мной, но я не потеряю из-за этого сна.

Сколько мне попросить у мисс Пине? Миллион кажется достаточно круглой цифрой. Я не сомневаюсь, она заплатит, чтобы я сохранил молчание. Что мне делать с такими деньгами? Скорее всего, я не трону их, а отдам Рею, когда он станет старше.

Я не волнуюсь перед встречей с ней, но возьму с собой оружие".

Это последняя запись. Я счастлива, что удалила файлы из компьютера, если бы полиция получила эту информацию, они не оставили бы меня в покое. Возможно, размышляю я, не такая уж плохая идея сжечь все здание. Пожар не сложно организовать, но это привлечет внимание мистера Слима к мирному Мейфаеру, к молодой и красивой Алисе Пине.

Со стороны мистера Рили глупо было думать, будто Слим перестанет наблюдать за ним только из-за того, что тот сменил номер. Уверена, что Слим стал наблюдать за ним еще пристальнее, и теперь, когда детектив исчез, Слим и компания где-то поблизости. Определенно, в распоряжении Слима много денег, следовательно, и власти.

Хоть я и уверенна в собственных силах, меня возмущает этот невидимый человек, преследующий меня. В моей голове вертится швейцарский номер, и я размышляю, что скажу этому парню, когда встречусь с ним лицом к лицу. Уверена, мое послание должно быть коротким, долго он не проживет.

И не забываю, что Слим знает, насколько я опасна.

Он может и не знать, что я вампир, но это беспокоит меня.

Я включаю факс и нажимаю кнопку "Пуск"

"Дорогой мистер Слим,

Это Алиса Пине. Я знаю, вы наняли мистера Майкла Рили следить за мной, и некоторое время не получали от него никаких вестей - не знаю, что могло случиться с ним, поэтому я решила связаться непосредственно с вами. Я готова лично встретиться с вами, мистер Слим и обсудить что у вас на уме.

Искренне Ваша, Алиса"

Я дописываю свой номер факса, посылаю сообщение и жду.

Мне не приходится долго ждать, ровно через десять минут приходит факс.

"Дорогая Алиса, Где и когда вы бы хотели встретиться? Сегодня я свободен.

Ваш, мистер Слим."

Ну-ну, думаю я, читая сообщение, Слим и компания очень близко, несмотря на Швейцарский номер факса. Наверно сообщение было отправлено в Европу, а оттуда обратно сюда. Я набираю ответ.

"Дорогой мистер Слим,

Встретимся в конце пирса "Водная бухта" через час. Приходите один. Согласны?"

Снова через десять минут.

"Дорогая Алиса, согласен".

6

Пирс "Водная бухта" в получасе езды от моего дома, примерно в сорока километрах от Мейфайера. Прежде чем покинуть дом, я ложу в карман черного кожаного плаща короткоствольный сорока пяти миллиметровый пистолет; еще один маленький пистолет в правый ботинок; и в левом ботинке пристегиваю острый как бритва нож. Я хорошо владею холодным оружием и попадаю в цель за сотни метров, легким движением запястья. На самом деле я не думаю, что Слим, зная, как я опасна, придет один. Чтобы справится со мной, ему придется взять с собой, как минимум, маленькую армию, Я сразу же покидаю дом, желая прибыть на место раньше Слима. Так и происходит, пока я проезжаю мимо пирса на черном Феррари, там нет ни души. Припарковавшись в двух кварталах от пирса я выхожу и прислушиваюсь. Я могу услышать, как передергивают затвор винтовки в паре километров от меня. Чтобы попытаться сразу убить меня, а я не исключаю такой возможности, Слиму придется подойти очень близко. Пока все тихо и спокойно, я быстро иду к краю пирса. Это место я выбрала по двум причинам - Слим сможет приблизиться ко мне только с одной стороны, и если он придет с большим подкреплением, я смогу улизнуть, нырнув в воду. Не поднимаясь на поверхность, я могу проплыть по дну океана больше двух километров. Я абсолютно уверенна в себе. А почему бы и нет? За пять тысяч лет я ни разу не встретила достойного противника. В договоренное время встречи, к входу на пирс подъезжает длинный белый лимузин, из задней двери выходят мужчина и женщина. На мужчине черный кожаный плащ, темный галстук, белая рубашка и черные брюки. Ему около сорока пяти и он похож на бывалого агента ЦРУ или морского котика: короткая стрижка, рельефная мускулатура и хищный взгляд. Даже с расстояния двухсот метров, я вижу, что у него зеленые глаза и загорелое лицо, покрытое глубокими морщинами от солнца. У него под плащом пистолет, может два.

Женщина, привлекательная брюнетка лет на десять младше его. Она одета во все черное. У нее складка под плащом, будто там спрятано оружие, возможно автомат. Ее кожа кремово-белого цвета, линия рта напряжена. У нее длинные ноги и тренированные мышцы, возможно, она мастер в карате или какой-то подобной дисциплине. Ее мысли легко прочитать - у нее отвратительная работа, но она собирается сделать ее хорошо, за это ей обещано хорошее вознаграждение.

Но ясно, что лидер мужчина. Его неестественная улыбка и тонкие губы пугают больше, чем ее хмурое лицо. Это определенно Слим.

Я слышу, как в четырех кварталах отсюда паркуется еще один лимузин, я не вижу вторую машину, ее закрывает здание, но могу определить шум двигателя. Думаю, что в каждой машине примерно по десять человек, общий численный перевес, около двадцати человек против меня одной. Мужчина и женщина, не говоря ни слова, идут ко мне. Я обдумываю возможность бегства, но не делаю этого, ведь, прежде всего я хищник и ненавижу убегать. А еще мне безумно любопытно, кто они, и что хотят от меня? Но если они попробуют достать оружие, я прыгну, и через мгновение меня уже не будет. Я уверена, что люди, приближающиеся ко мне, обыкновенные смертные.

Женщина останавливается примерно в тридцати метрах от меня, мужчина подходит не ближе, чем на десять. Они не пытаются достать оружие, но они наготове. Я слышу, как из второго лимузина выходят люди и рассредотачиваются разных направлениях. Все вооружены: я слышу звук одежды, трущейся о металл. Они занимают позицию, я вижу их краем глаза - один за машиной; еще один возле дерева; третий присел возле знака. Три человека в лимузине одновременно наводят на меня мощные винтовки.

Мое любопытство может дорогого мне стоить.

Я стою под прицелом шести винтовок.

Сейчас я еще справляюсь со страхом, думаю, если получу пулю или две и все равно смогу убраться, только если они не попадут точно в сердце или голову. Но я пока не хочу убегать, мне надо поговорить со Слимом. Он начинает первым.

- Вы должно быть Алиса.

Я киваю.

- Слим?

- Собственной персоной.

- Вы согласились прийти один.

- Я хотел прийти один. Но мои партнеры сочли это неразумным.

- Ваши партнеры говорят вам что делать? Зачем, чтобы поговорить с девушкой, столько вооруженных людей?

- Ваша репутация опережает вас, Алиса.

- Какая репутация?

Он пожимает плечами.

- Что вы очень опасная молодая девушка.

Интересно, думаю я, он чувствует смущение из-за принятых мер предосторожности. Ему сказали принять их - приказ. Он не знает, что я вампир, а если не знает он, то никто из тех, кто сейчас с ним тоже не знает об этом, потому что, очевидно, он возглавляет операцию. Это дает мне огромное преимущество. Но человек, чьи приказы он выполняет, знает о том, что я вампир, я должна поговорить с ним.

- Чего вы хотите. - Спрашиваю я.

- Только чтобы вы немного проехались с нами.

- Куда?

- Не далеко. - Говорит он.

Это ложь. Ехать далеко, если, конечно, я сяду в лимузин.

- Кто послал вас?

- Вы встретитесь с ним, если поедите с нами.

Ним. - Как его зовут? - Боюсь, что сейчас, я не в праве это обсуждать. - Что если я не захочу поехать с вами? Слим вздыхает. - Это будет не очень хорошо. Фактически это будет очень плохо. Они без разговоров застрелят меня, если я откажусь ехать. Хорошо знать об этом. - Вы знали детектива Майкла Рили? - Спрашиваю я. - Да, я работал с ним. Полагаю, вы встретились? - Да. - Как у него дела? Я улыбаюсь, мои глаза холодны. - Не знаю. - Не сомневаюсь. - Он жестом показывает. - Пожалуйста, пойдемте со мной, полицейская машина может проехать в любой момент. Уверен, что никто из нас не хочет усложнять дело. - Если я поеду с вами, вы дадите слово, что не причините мне вреда? Он смотрит прямо мне в глаза. - Я даю вам слово. Еще одна ложь. Этот человек убийца, я чувствую на нем запах крови. Все винтовки, нацеленные на меня, снабжены оптическим прицелом и переступая с ноги на ногу, я вижу, как они движутся вместе со мной, как минимум один из стрелков попадет в меня, пока я переберусь через перила пирса. Мне не нравится, когда в меня стреляют, хотя пару раз случалось. За мгновение я решаю, что у меня нет иного выбора, кроме как пойти с ними. - Хорошо, мистер Слим. - Говорю я. - Я поеду с вами. Мы идем к лимузину, Слим справа от меня, женщина слева. Когда мы подходим к входу на пирс, неожиданно появляется второй лимузин и, не подбирая своих людей, паркуется за первой машиной. Из него выскакивают четыре человека, и наводят на меня автоматы, все одинаково одеты - в черные спец костюмы. Из-за их экстраординарных мер предосторожности, мой страх нарастает. Я умру, если они решат стрелять. Сама не зная почему, я думаю о Кришне, он сказал, у меня будет его милость, если я послушаюсь его. И по-своему, я подчинилась ему. Слим поворачивается ко мне. - Алиса, медленно вытащите пистолет из плаща, и бросьте его на землю. Я делаю, как он просит. - Спасибо. У вас еще есть какое-то оружие? - Вам придется меня обыскать, чтобы найти его. - Я бы предпочел не обыскивать вас. Я прошу, если у вас есть еще оружие, отдайте его. Это опасные люди, профессионалы высокого уровня. Я должна смириться, быстро соображая, я смотрю на Слима, сверля его взглядом. Он пытается отвести взгляд, но не может, зная, что он услышит мои слова, будто я шепчу прямо ему в ухо, я мягко говорю: - Вам не надо бояться меня, мистер Слим. Не важно, что вам говорили, ваш страх необоснован. Я не опаснее, чем кажусь. Я пытаюсь внушить эту мысль глубоко в его душу, нажимая на кнопки, о существовании которых он и не подозревал. Неожиданно женщина делает шаг вперед. - Не слушай ее. Вспомни, что нам говорили. Слим трясет головой, будто пытаясь прояснить ее. Он жестом показывает на женщину. - Обыщи ее. - Приказывает он. Я стою совершенно спокойно, пока она обыскивает меня и находит пистолет и нож. У меня возникает мысль схватить ее и удерживать как заложницу. Но, всматриваясь в глаза людей, стоящих вокруг, я понимаю, чтобы схватить меня, они без колебаний убьют ее. Разоружив меня, она отскакивает, словно боясь заразиться. Все, без исключения, не понимают, зачем такие предосторожности, но, тем не менее, настроены следовать приказам. Слим достает из плаща две пары наручников золотистого цвета, в три раза толще обычных. Они не пахнут сталью - возможно, какой-то специальный сплав. Слим кидает их мне под ноги. - Алиса. - Говорит он терпеливо. - Я хочу, чтобы ты одела одну пару на запястья, а другую - на лодыжки. - Зачем? - А вот теперь я начинаю тянуть время. - У нас впереди долгая поездка и прежде, чем ты сядешь в машину, я хочу, что бы ты была надежно запакована. - Вы же сказали, что ехать недалеко. - Надевайте наручники. - Хорошо. - Я надеваю их, в очередной раз, поражаясь мерам предосторожности. - Защелкните их. Я так и делаю. Они защелкиваются. - Довольны. - Спрашиваю я. - Можем ехать? Из кармана Слим достает черную маску, на подобие которых люди одевают ночью. Он делает шаг ко мне. - Вы должны ее одеть. - Он делает еще шаг. - Ваши руки достаточно свободны для этого. Я опять ловлю его взгляд, возможно, это мой последний шанс. - Вам не надо так меня бояться. Это смешно. Он подходит и надевает мне повязку глаза. - Вы правы, Алиса. Он хватает меня за руку и заталкивает в лимузин. Мы едем на юг по Коаст хаивей. Темно, но у меня великолепное чувство направления, все мои чувства, за исключением зрения, на пределе. Слим сидит справа, женщина - с лева, четыре бугая сидят напротив, я сосчитала дыхания. Второй лимузин следует в ста метрах от нас, они подобрали трех снайперов, прежде чем мы отправились.

В лимузине нет посторонних запахов, машина новая. Здесь нет еды, только выпивка в баре - содовая, сок, минералка. В воздухе присутствует слабый запах пороха. Из одного или двух пистолетов недавно стреляли. Все достали оружие, держа его в руках или на коленях, только женщина держит его направленным на меня. Она боится больше всех.

Через минут десять, дыхание людей замедляется и становится глубже, все, кроме женщины, расслабляются, полагая, что самое трудное позади. Я осторожно проверяю прочность наручников, метал невероятно твердый. Я не смогу сломать их, это и не важно, пока я не найду возможности сбежать. Я могу прыгать и скакать, намного быстрее, чем любой смертный может бежать. Возможно, мне удастся схватить один из автоматов с коленей человека, сидящего напротив и перестрелять большинство находящихся в лимузине, до того, как они начнут стрелять в меня, но прежде женщина может пустить мне пулю в голову. И я знаю, машина, следующая за нами, действует по строгим инструкциям, если они увидят, что я атаковала, они незамедлительно откроют огонь, все в первом лимузине умрут, и я буду одной из них. Модель похищения ясна.

Я должна придумать что-то другое.

Я жду еще тридцать минут, затем говорю.

- Слим, мне надо в туалет.

- Извини, это не возможно. - Говорит он.

- Мне очень сильно надо. Я выпила бутылку колы перед встречей с тобой.

- Мне безразлично, мы не будем останавливаться

- Я написаю не сиденье, тебе придется сидеть на этом.

- Писай если надо.

- Я сделаю это.

Он не отвечает. Проходят еще несколько минут. Учитывая, что наручники были у Слима, у него должен быть и ключ. Рука женщины, начинает уставать, она опускает ее - я слышу шорох одежды. Судя по нашей скорости, около сто двадцати километров в час, мы примерно в ста километрах южнее от "Водной Бухты" и приближаемся к побережью; я слышу звуки города впереди - две круглосуточные заправки и круглосуточный магазин пончиков.

- Слим. - Говорю я.

- Что?

- У меня проблема, кроме того, что я хочу писать.

- Какая?

- У меня месячные. Мне надо в туалет, всего на две минуты. Ты и твоя подружка, можете пойти со мной, и если хочешь, можешь все время держать меня под прицелом, мне все равно. Если мы не остановимся, здесь скоро будет грязно.

- Мы не остановимся.

Я поднимаю голос.

- Это смешно! Я связана по рукам и ногам, вы вооружены. Я хочу зайти в туалет всего на две минуты. Ради Бога, что вы за больные! Вам нравится моча и кровь?

Слим раздумывает. Я слышу, как он наклоняется вперед и смотрит на женщину.

- Что думаешь? - Спрашивает он.

- Нам запретили останавливаться.

- Ну и черт с ним. - В его последующих словах, я слышу внушенную мной мысль. - Что она может сделать?

- Ее постоянно должны охранять. - Настаивает женщина.

- Я уже сказала, что вы можете пойти со мной. - Говорю я.

- Спасибо, что разрешила. - Саркастически говорит женщина. У нее резкое произношение, она из восточной Германии. Надеюсь, она пойдет в туалет со мной, я приготовила сюрприз для нее. - У меня нет прокладок. - Говорит она.

- Использую, что придется. - Мягко говорю я.

- Тебе решать. - Говорит женщина Слиму.

Я знаю, он раздумывает, изучая меня. Он решается.

- Черт с ним, позвони остальным. Скажи, что мы остановимся у следующей заправки, потом их догоним.

- Им это не понравиться. - Говорит мужчина с переднего сиденья.

- Скажи им, если не нравится, пусть говорят со мной. - Он поворачивается ко мне. - Счастлива?

- Спасибо. - Благодарю я шелковым голосом. - Со мной не будет проблем. Вы действительно можете пойти со мной, если хотите.

- Будь уверена, сестричка, я так и сделаю. - Говорит Слим, будто это его собственная мысль. Мне нужны ключи.

Звонок сделан. Мы замедляем движение и, подъезжая к Побережью, водитель замечает заправку. Я слышу, как служащий отсчитывает сдачу покупателю. Мы объезжаем заправку, второй лимузин останавливается недалеко от нас. Машина останавливается и Слим открывает свою дверь.

- Мы пойдем с тобой. - Говорит он. - Не умничай.

- Вы должны снять эту штуку с моих глаз. Я перепачкаюсь, если ничего не буду видеть.

Конечно, я могу снять ее сама, когда сделаю первый ход. Но если мне позволят снять ее сейчас, это сэкономит мое время и когда я нападу, у меня будет полный обзор. В конце концов, просьбой снять ее, я подчеркиваю свою беспомощность.

- Еще есть какие-то пожелания? - Спрашивает Слим.

- Нет.

Он снимает маску.

- Счастлива?

Я благодарно улыбаюсь ему.

- Буду, когда попаду в туалет.

Он пристально смотрит на меня, на его лице отражаются сомнение и замешательство.

- Кто, черт возьми, ты такая?

- Девушка с плохим отношением к жизни.

Женщина приставляет мне пистолет к виску.

- Выходи. У тебя две минуты. Не больше.

Я вылажу из машины. Все бойцы из второго лимузина тоже вышли, их оружие прикрыто, но наготове, они образуют стену между мной и входом на заправку. Надеюсь, никто из них не пойдет с нами . Со мной намерены остаться только Слим и женщина. Скромно улыбаясь, я прохожу мимо бандюков. Они жуют жвачку, разглядываю мое тело, и очень удивляются из-за чего такая суматоха. Женщина идет первой, следом за ней я, и замыкает процессию Слим. Больше никого. За нами закрывается дверь.

Я сразу же ударяю. Все спланировано.

В движении, слишком быстром для взгляда смертного, я разворачиваюсь, и выбиваю пистолет из рук Слима, подняв над головой, закованные в наручники руки, я опускаю их ему на голову. Я не использую всю свою силу; я хочу только оглушить его, не больше. Пока женщина разворачивается, поднимая пистолет, он падает на пол. Я выбиваю из ее рук оружие, ударяя сразу двумя ногами. Пока я приземляюсь, она успевает только моргнуть. С огромной силой я хватаю ее двумя руками за голову, и еще до того как я ее убиваю, вокруг ее глаз появляется кровь, ногтями я моментально лишаю ее зрения.

После того как я ударяю ее затылком о кафельную стенку, появляется еще больше крови. От удара трескается штукатурка, и маленькое облачко пыли оседает на кровавые полосы. Ее череп расколот, она оседает в моих руках и кровь из ее ран пропитывает мой кожаный жакет. Она мертва; я даю ей упасть.

Дверь прикрыта, но не заперта, я быстро, прижимаю и закрываю ее. У моих ног стонет Слим, я хватаю его за горло и прижимаю к стенке рядом с брызгами мозга мертвой женщины. С того момента как мы вошли в туалет, прошло не больше пяти секунд. Слим морщится и открывает глаза, они округляются, когда он видит меня.

- Слим. - Говорю я мягко. - Посмотри вокруг, посмотри на свою мертвую напарницу. Ее мозги растекаются по полу - это ужасно. Я ужасный и очень сильный человек. Ты же чувствуешь, как я сильна. Вот почему твой босс настаивал на соблюдении таких мер предосторожности. Со мной нельзя допускать ошибок. Пожалуйста, даже не думай об этом. А теперь, позволь сказать чего я хочу. Вытащи из кармана ключи от наручников. Открой их. Не кричи. Если ты все сделаешь правильно, тогда, возможно, я отпущу тебя. Если нет, твои мозги тоже растекутся по полу. Подумай об этом, если хочешь, но не слишком долго, а то увидишь, как я нетерпелива.

Он заикается.

- У-у-у меня н-н-нет ключей.

Я улыбаюсь.

- Неправильный ответ, Слим. Мне придется обыскать твои карманы, чтобы найти их. А пока я буду тебя обыскивать, ты должен лежать абсолютно спокойно, мне придется убить тебя.

Он напуган и едва может говорить. Он случайно наступает в лужу, растекающуюся, возле мертвой женщины.

- Нет. Подожди, пожалуйста. У меня есть ключи, я отдам их тебе.

- Хорошо. Хорошо для тебя. - Я немного ослабляю хватку. - Открой замки. Запомни, если закричишь - умрешь.

Его руки сильно трясутся. Ни одна тренировка не подготовила его к такому. Он старается не смотреть на то, что я сделала с головой женщины. Наконец Слим снимает наручники, я чувствую огромное облегчение оттого, что снова свободна. Я опять непобедима - волк среди овец. Быть убийцей - это удовольствие. Я выбрасываю наручники в мусорник. Кто-то стучит в дверь, я хватаю Слима за глотку.

- Спроси в чем дело. - Я совсем немного отпускаю его, только чтобы он мог говорить.

Он кашляет.

- В чем дело?

- Все в порядке? - Спрашивает мужчина. Они слышали шум.

- Да. - Шепчу я.

- Да. - Говорит Слим.

Мужчина снаружи дергает за ручку, она закрыта.

- Что случилось? - Какой недоверчивый тип.

- Все круто. - Шепчу я.

- Все круто. - Выдавливает из себя Слим, не удивительно, что парень снаружи не поверил; он говорит, будто вот-вот потеряет сознание. Парень опять дергает дверь.

- Открой дверь. - Требует он.

- Если мы выйдем, - спрашиваю я Слима, - они застрелят нас обоих?

Он хрипит.

- Да.

Я изучаю помещение. Стена, к которой я прижала Слима, полностью выложена плиткой и кажется очень прочной, но, похоже, что противоположная стена достаточно тонка, полагаю, что с другой стороны находится офис круглосуточного помощника. Удерживая Слима левой рукой, я нагибаюсь и поднимаю автомат.

- Мы пробьемся через эту стену. - Говорю я. - Я разобью ее, и мы побежим. Я не хочу, чтобы ты сопротивлялся. Будешь дергаться - вырву тебе глотку. Сейчас скажи мне, что за заправкой? Поле? Другое здание? Дорога?

- Деревья.

- Деревья как в лесу?

- Да.

- Прекрасно. - Я тащу его к перегородке. - Приготовься к веселой прогулке.

Удерживая Слима, я подпрыгиваю на пол метра и наношу три быстрых удара в стену, позади туалета. Она раскалывается и, ударяя правой рукой, я пробиваюсь через нее. Мы попадаем в офис работника заправки, и прежде чем он успевает повернуться, я ударяю его по затылку, он падает, вероятно, еще живой. Ударом я выбиваю дверь наружу. После затхлости туалета, свежий воздух невероятно сладок. Я слышу, как позади меня кто-то выбивает дверь, и шокированные возгласы, когда они видят, что я сделала с мисс Германия.

Таща Слима, я подхожу к лимузинам. Те, кто зашли в туалет, бросаются к двери, остальные выскакивают из лимузина. Я поднимаю Узи и выпускаю очередь. Крики заполняют воздух. Несколько человек падают, остальные пытаются выхватить оружие. Я опустошаю обойму и кидаю автомат. Он мне не нужен, я вампир, мне достаточно своих собственных сил.

В мгновение ока, все еще удерживая Слима, я пересекаю стоянку и залетаю в лес. Град пуль преследует нас. Она из них достигает цели, попадая мне в правую щеку. Рана горит, но я не обращаю на это внимания. Почти все деревья в этом лесу - сосны, иногда встречаются ели. Впереди холм, до вершины примерно пятьсот метров, я тащу Слима наверх, и спускаюсь с другой стороны. Дорогу пересекает ручей, мы без труда проходим через него. Старое поверье, будто вода связывает ноги вампира - ложь.

Я слышу, как шесть человек идут за нами в лес, рассредоточиваясь, в поисках, слышу, как остальные стонут от боли на заправке от боли и поверхностное дыхание умирающих. Я буквально поднимаю Слима и несу его метров триста вверх по ручью, мчась, даже с пулей, быстрее, чем олень, в самом расцвете сил. Затем кидаю Слима в заросли кустов и сажусь верхом ему на грудь. Он смотрит на меня широко раскрытыми от страха глазами. Я вытаскиваю пулю и выбрасываю ее, рана сразу начинает заживать.

- Теперь мы можем поговорить. - Говорю я.

- К-к-то ты? - Заикается он. Я наклоняюсь к нему.

- Очень интересный вопрос. Кто послал тебя?

Он дышит с трудом, хоть я уже не держу его за горло.

- Ты очень сильная. Как это возможно?

- Я вампир.

Он кашляет.

- Не понял.

- Мне пять тысяч лет. Я родилась, до того как были сделаны первые исторические записи. Я последняя из своего рода... Думала, что последняя. Но человек, пославший тебя, знал о моей силе, вы были хорошо подготовлены. Он, знает, что я вампир, он нужен мне. Я дышу ему в лицо и знаю, он чувствует холод смерти. - Кто он и где я могу найти его.

Он в шоке.

- Это невозможно.

- Ты видел, на что я способна. Хочешь еще?

Он дрожит.

- Если я скажу, ты отпустишь меня?

- Может быть.

Он с трудом говорит, сильно потея.

- Мы работали в Швейцарии. Я видел его всего пару раз, его зовут Грахем, Рик Грахем, он очень богат. Я и мои люди выполняли для него разную работу. Два года назад он дал нам задание найти человека, который полностью подходит под твое описание.

- Какое описание?

- Внешность, огромное состояние, уединенный образ жизни, отсутствие семьи и, связанные с тобой, необъяснимые случаи смерти.

- Он знал мое имя?

- Нет.

- Вы искали кого-то еще другого?

- Нет. Только человека, подходящего под твое описание. - Его лицо искажается от боли. - Можешь слезть с меня? Я думаю, ты сломала мне несколько ребер, пока тащила меня через деревья.

- Ты не сильно беспокоился о моем удобстве в машине.

- Я остановился, чтобы ты сходила в туалет.

- Это было ошибкой. - Мой голос холоден.

Он очень боится.

- Что ты собираешься сделать со мной?

- Назови мне адрес Грахема? Он в Швейцарии?

- Он никогда не остается на одном месте. Он постоянно в разъездах.

- Почему?

- Не знаю. Может он ищет тебя.

- Но сейчас, он на Западном побережье? В Орегоне?

- Не знаю.

Он говорит правду.

- Сегодня вы везли меня к нему?

- Не знаю. Мы ехали в Сан-Франциско. Я должен был позвонить из определенной телефонной будки, я могу дать тебе номер, он в Швейцарии.

- Давай. - Он диктует мне номер. - Сегодня я посылала тебе факс в Швейцарию, но ты был здесь. Возможно ли что Грахем тоже здесь?

- Может быть. При необходимости, мы могли связаться.

- У тебя есть визитка, Слим?

- Что?

- Визитка, дай мне свою визитку.

- Мой бумажник в правом переднем кармане.

Я вырываю его.

- Вот он. - Я засовываю бумажник в задний карман, штаны пропитаны моей кровью и кровью погибшей женщины. Я слышу, что двое мужчин идут в нашу сторону, а в дали я слышу вой полицейских сирен, мчащихся на юг по Коаст хаивей, эти двое тоже слышат их. Я почти могу прочесть их мысли, они так очевидны. Эта женщина - чудовище, если Слим у нее, то он мертв. Если мы догоним ее, возможно, убьет и нас. Едет полиция, лучше свалить отсюда к чертовой матери, и списать это на плохую ночь.

Они идут обратно к заправке. Я с нежностью глажу Слима по лицу. Я не позволю ему жить, без вариантов.

- Почему ты работал на Грахема? - Спрашиваю я.

- Деньги.

- Понятно. Опиши его.

- Он высокий, примерно метр девяносто и у него темные длинные волосы.

Теперь дрожу я.

- Какого цвета его глаза?

- Голубые.

- Светло голубые.

- Да. Они просто жуткие.

Я шепчу.

- Как у меня?

- Да. Господи, пожалуйста, не убивай меня. Я могу помочь вам, мисс, я действительно могу.

Якша.

Это невозможно, думаю я. Почему же я не верила слухам? Только по тому, что говорили, будто он мертв? Вероятно, он сам и придумал их. Наверно после всего, это глупый вопрос? Этим людям было приказано убить меня, если я буду сопротивляться. Он хочет моей смерти.

Должно быть, он боится того, что сказал ему Кришна.

- Ты достаточно помог мне. - Говорю я Слиму.

Он часто и тяжело дышит.

- Что ты делаешь? Не надо!

Мои пальцы тянутся к его горлу, длинные ногти ласкают набухшие под кожей вены.

- Я же сказала, кто я. И я голодна. Почему бы не использовать тебя? Ты не святой и убиваешь без зазрения совести. По крайней мере, когда кто-то умирает у меня на руках, я хорошо думаю о нем.

Он кричит.

- Пожалуйста! Я не хочу умирать.

Я наклоняюсь. Мои волосы касаются его.

- Тогда тебе не следовало родиться. - Говорю я.

Я открываю его вены и наслаждаюсь каждой каплей крови.

7

Я похоронила тело под ручьем, это мое любимое место, полиция редко ищет под водой. Я слышу, как полицейские подъезжают к заправке, по-моему, две машины. Они вступают в перестрелку с парнями из лимузинов и проигрывают. Я слышу, уносящиеся на бешеной скорости машины, думаю, они сбегут.

Но, если мне понадобится, я найду их.

Слышно, что приближается подкрепление, я решаю выйти из леса с другой стороны. Я несусь сквозь деревья, устанавливая рекорд в беге по пересеченной местности. Минут через двадцать, я нахожу закрытую заправку на пустынной дороге. Там есть телефонная будка, я думаю, о том, чтобы позвонить Сеймуру Дорстену, моему приятелю по стрельбе из лука. Это безумная мысль, лучше бежать дальше, пока не доберусь до более оживленной дороги, где будут стоять припаркованные машины. Меньше, чем за минуту, я могу без ключа завести двигатель любой машины. Я насквозь пропитана кровью. Безумие вовлекать Сеймура в эту жуткую ночь, он может рассказать своей матери. Но я хочу сделать это, не знаю почему, но я доверяю ему.

Справочная дает мне номер. Я набираю его. Он отвечает после второго гудка, его голос встревожен.

- Сеймур, - говорю я. - Это твоя новая подруга.

- Лара. - Он приятно удивлен. - Что случилось? Сейчас четыре утра.

- У меня маленькая проблемка и мне нужна твоя помощь. - Я сверяюсь со

знаком. - Я на заправке, на улице Паинкоун, в двенадцати километрах от Побережья, может в четырнадцати, строго на восток от города. Мне надо, чтобы ты забрал меня и привез переодеться брюки и рубашку. Ты должен приехать немедленно и ни кому не говори куда едешь. Твои родители спят? - Да. - Почему ты не спишь? - Откуда ты знаешь, что я не спал? - Я медиум. - Ты снилась мне. Я проснулся несколько минут назад. - Расскажешь об этом позже. Ты приедешь? - Да. Я знаю, где ты. Это станция Шелл? Она одна на этой дороге. - Да. Хороший мальчик. Поторопись. Постарайся не разбудить родителей, когда будешь уходить. - Зачем тебе одежда? - Поймешь, когда увидишь меня.

Сеймур приезжает примерно через час. Как я и полагала, он в шоке от моего вида, мои волосы цвета вулкана на закате. Остановив машину, он выпрыгивает из нее. - Что с тобой случилось? - Плохие ребята попытались напасть на меня, я сбежала и больше не хочу говорить об этом. Где одежда? - Ну-ну. - Он не отводит от меня глаз, пока достает одежду с переднего сиденья. Сеймур привез голубые джинсы, белую футболку и два свитера: зеленый и черный. Выбрав черный, я раздеваюсь прямо перед ним. Мальчик далеко ехал и заслужил поощрение. - Лара. - Говорит он, откровенно шокированный. - Я не из стеснительных. - Расстегнув джинсы, я скидываю их. - У тебя в машине есть полотенце или какая-то тряпка? - Хочешь вытереть кровь? - Да. Принеси, пожалуйста. Он дает мне покрытое пятнами полотенце. Я полностью обнажена, и на холодном воздухе от выступившего на коже пота идет пар. Я как могу, вытираю волосы, стираю кровь с груди и надеваю одежду, которую он привез. - Уверена, что не хочешь позвонить в полицию? - Спрашивает он. - Уверена. Сначала я одеваю футболку. Сеймур тихо хихикает. - Наверно у тебя с собой были лук и стрелы, когда они попытались схватить тебя. - Я была вооружена. - Я заканчиваю одеваться, натягивая ботинки и связывая свою одежду в узел. - Подожди секунду, надо избавиться от этого. Я закапываю одежду между деревьями, достав, перед этим из заднего кармана ключи от машины и бумажник Слима. Через десять минут я возвращаюсь к Сеймуру, он сидит за рулем, работает мотор и обогреватель включен на полную, при его болезни, он наверно легко простужается. Я сажусь рядом с ним. - Моя машина на Побережье, не далеко от пирса. Подвезешь? - Конечно. - Он включает первую передачу. Мы едем на север. - Почему ты позвонила мне? - За твой сексуальный ум. Он смеется. - Знаешь, я, наверно, единственный в этом городе, кто не сдаст тебя сразу властям. - Я серьезно, по поводу твоего молчания. - Ох, буду нем как рыба. Я смеюсь и хлопаю его по ноге. - Знаю, что будешь. Кроме твоего сексуального ума, я позвонила тебе, потому что знаю, тебе нравится время от времени совершать немного сумасшедшие поступки. Он смотрит на меня через очки. - Даже на мой вкус, ты немного перегнула палку. Можешь хоть что-нибудь рассказать о том, что случилось? - Ты вряд ли поверишь. Он качает головой. - Нет, только не после сна, который я о тебе видел. Это было потрясающе. - Расскажи мне. - Мне снилось, будто ты на поле битвы, и к тебе со всех сторон приближалась целая армия демонов. У них было всевозможное оружие - топоры, мечи и молоты. Их лица ужасны. Они громко кричали, что разорвут тебя в клочья. Ты немного возвышалась над ними, стоя на покрытом травой холме, но остальное поле было покрыто красноватой пылью, словно марсианская равнина. Небо было наполнено дымом. Ты была одна против тысяч, и это выглядело безнадежным, но ты не боялась. Ты была одета как экзотическая богиня, на груди - серебряная кольчуга, в правой руке - украшенный драгоценными камнями меч. Изумрудные серьги, обрамленные золотом, звенели каждый раз, когда ты медленно обводила глазами армию, вокруг тебя. Твоя коса была украшена пером павлина, а ботинки были сделаны из парной кожи, они были полностью пропитаны кровью. Ты улыбнулась, когда первый отряд демонов бросился на тебя. Ты подняла меч и высунула язык. - Язык? - Да. Это самая жуткая часть. Он был очень длинным, пурпурного цвета будто ты откусила от него кусок. Когда ты высунула его, все демоны застыли, перепугавшись. Затем ты издала гортанный звук. Его тяжело описать, он был громким, гнусавым. И пронесшись эхом через все поле, он достиг ушей каждого демона, которые сразу падали замертво. - Ух-ты. - Говорю я.

Упоминание о языке, у меня сразу связывается с якшини. Несомненно, Сеймур сверхъестественно восприимчив к изменениям эмоционального состояния, более того, каким-то образом, между нами образовалась подсознательная связь. Я сбита с толку, и логически не могу понять, почему он мне нравится. Это не похоже на мою любовь к Рею, мою страсть к сыну Рили. Для меня, Сеймур, как младший брат, даже сын. За пять тысяч лет у меня не было детей, кроме Лалиты.

- Что-то еще? - Спрашиваю я.

- Да. Но тебе может не понравится продолжение, оно довольно неприятное.

- Меня не так легко смутить.

- После того, что я сегодня видел, думаю, да. Когда все демоны были мертвы, ты пошла по полю. Иногда ты наступала на головы демонов, они лопалась, и вытекали мозги. Иногда останавливалась и отрезала голову демону, ты собрала огромное количество голов, для ожерелья. Время от времени ты находила демонов, которые были еще живы, их, ты хватала за горло и подносила ко рту. - Он делает паузу, для лучшего эффекта - Ногтями, ты вскрывала глотки и пила их кровь.

- Звучит не так уж плохо. - Он продолжат удивлять меня. Его сон метафора этой ночи. - Что-то еще?

- Последнее. Когда ты пересекла поле и стояла, не двигаясь, плоть демонов начала разлагаться. Через мгновение они превратились в пыль и рассыпающиеся кости. Небо потемнело еще больше. Что-то было там, какая-то огромная птица, она кружила над тобой. Это беспокоило тебя. Ты подняла к ней меч и опять издала этот странный звук, но птица продолжала кружить, опускаясь, все ниже и ниже. Ты боялась ее, казалось, что ты не в силах остановить ее.

- Этого еще не произошло. - Прошептала я.

- Что?

- Ничего. Что это была за птица?

- Не знаю.

- Это был гриф?

- Может. - Он хмурится. - Да, думаю, это был он. - Он обеспокоено смотрит на меня. - Ты не любишь грифов?

- Это символ забвения.

- Откуда ты знаешь?

- Личный опыт. - Я несколько минут сижу тихо, закрыв глаза. Сеймур понимает, лучше меня не беспокоить. Думаю, парень видел настоящее, почему же ему не увидеть и будущего? Якша кружит надо мной, ближе и ближе. Моя хитрость не спасет меня, я не могу сравниться с ним ни в силе, ни в скорости. Ночь подходит к концу. Скоро наступит день. Но для нас день - это ночь, время отдыхать, прятаться, отчаиваться. Я чувствую сердцем - Якша недалеко.

Но Кришна сказал, если я не ослушаюсь, у меня будет его милость.

Я так и сделала. А, что он пообещал Якше? То же самое?

Я не верю в это.

В священных книгах говориться, что Бог - большой шутник.

Думаю, Кришна сказал ему что-то другое.

Я открываю глаза и пристально смотрю на дорогу впереди.

- Ты боишься умереть, Сеймур?

Он осторожно говорит.

- Почему ты спрашиваешь?

- Я знаю, что у тебя СПИД.

Он сильно втягивает воздух.

- Откуда ты знаешь?

Я пожимаю плечами.

- Я много чего знаю, также как и ты. Как ты заразился? Ты не похож на гея, когда я разделась, ты слишком пристально смотрел на меня.

- У тебя потрясающее тело.

- Спасибо.

Он кивает.

- Я ВИЧ-положителен и у меня уже выражены все признаки СПИДа, полный набор: слабость, рак кожи, воспаления легких. Но последние дни я чувствую себя хорошо. Неужели я так плохо выгляжу?

- Ты выглядишь потрясающе. Но больным.

Он качает головой.

- Пять лет назад я попал в аварию, и у меня разорвалась селезенка. Я был с дядей, он умер, но я вовремя попал в больницу. Во время операции мне перелили почти литр крови. Это произошло уже после того, как тест донорской крови на ВИЧ стал обычным делом, но наверно эту партию каким-то образом пропустили. - Он пожимает плечами. - Итак, я очередной случай статистики. Ты поэтому спросила, боюсь ли я смерти?

- Одна из причин.

- Да, боюсь. Думаю, любой, кто говорит, что не боится смерти - лжет. Но я стараюсь не думать об этом. Сейчас, я живу, и многое хочу еще сделать...

- Рассказы, которые ты хочешь написать. - Прерываю я.

- Да.

Я дотрагиваюсь до его руки.

- Напишешь когда-нибудь историю обо мне?

- Что мне про тебя писать?

- Все что придет в голову, не задумывайся над этим сильно. Просто напиши.

Он улыбается.

- Если я напишу, ты прочтешь?

Я убираю руку и расслабляюсь на сиденье. Мои глаза закрыты; я неожиданно чувствую невероятную усталость. Я бессмертна, по крайней мере, до сегодняшнего вечера, я так думала. Но сейчас, я чувствую себя очень уязвимой. Как и все, я боюсь смерти.

- Если у меня будет такая возможность. - Говорю я.

8

Сеймур подвозит меня к машине и едет за мной в Мейфаер. Я увеличиваю скорость до двухсот километров в час, и он отстает. Уверена, он не обижается, ведь я предупредила, что спешу.

Я еду в свой особняк на побережье. Я не рассказывала о нем раньше, потому что дом - это дом, и я не влюбляюсь в них, как некоторый смертные. Территория, принадлежащая мне, занимает площадь в восемьдесят тысяч квадратных метров от деревянного двора до каменистого берега. Подъездная дорожка узкая и извивающаяся, с дороги ее практически не видно. Трехэтажный дом в Тюдорском стиле, очень необычном для этой части страны, почти весь из кирпича. Из окон первого этажа открывался великолепный вид на океан и побережье. В доме много комнат, но большую часть времени я провожу в гостиной, хотя там очень широкая застекленная крыша, но я забила ее досками. Чтобы чувствовать себя комфортно, мне не надо много места, хотя со средневековья я всегда жила в особняках и замках. Я была бы счастлива, даже живя в коробке, шутка.

Соответственно тому, как сменялись эпохи, менялось и мое отношение к обстановке. Сейчас, я окружила себя большим количеством дерева - стулья, столы, шкафы. Я не сплю в гробу, а в огромной кровати из красного дерева с балдахином из черного кружева. На протяжении многих веков я собирала произведения искусства, в Европе у меня огромная и дорогая коллекция картин и скульптур, но в Америку я ничего не привезла. Одно время, искусство было очень важно для меня, но сейчас я не придаю этому большого значения. Где бы я ни жила, у меня всегда есть пианино, я играю почти каждый день, и с моей скоростью и проворностью, я один из самых виртуозных исполнителей в мире. Однако музыку я пишу редко, не потому что не могу, а потому что все мои мелодии и песни неизменно печальны. Не знаю почему - никогда не думала о себе, как о грустном вампире.

А сегодня вечером, я обеспокоенный вампир, прошли века, когда последний раз я испытывала подобные эмоции. Мне это совсем не нравится. Я захожу в дом, переодеваюсь и спешу обратно к машине. Я беспокоюсь о Рее, если Якша преследует меня, а в этом я практически не сомневаюсь, тогда он может попытаться добраться до меня с помощью Рея. Это кажется мне логичным, основываясь на факте, что Якша впервые узнал обо мне от отца Рея, я подозреваю, что он наблюдал за мной, с моего первого визита в офис Рили. Но я не знаю, почему он не напал сразу. Возможно, он хотел изучить врага, которого не видел так давно, чтобы лучше узнать о его слабостях. Хотя Якша лучше любого знает о моих слабых местах.

Я до сих пор в шоке, что он жив.

Подъехав к дому Рея, я подхожу к входной двери. Я почти не ожидаю застать его, думая, что он похищен. Мгновение я раздумываю позвонить в дверь или сразу вломиться. Я напоминаю себе, что Рей, это не Сеймур, способный принять все что происходит. Я стучу в дверь.

Меня удивляет, что дверь мне открывает Пэт.

Его подружка не очень счастлива меня видеть.

- Что ты здесь делаешь? - Спрашивает Пэт.

- Я пришла к Рею.

Пэт наверно звонила Рею домой, когда он был со мной, может несколько раз. Он, скорее всего, пригласил ее помириться и успокоить. Но она совсем не выглядит спокойной.

- Он спит. - Говорит Пэт. Она пытается захлопнуть дверь у меня перед носом. Я придерживаю дверь рукой. Она пытается силой захлопнуть ее. Естественно, это ей не удается.

- Вали отсюда. Ты что не понимаешь, что тебя здесь не хотят видеть?

- Пэт, - говорю я терпеливо, - все не так как кажется. Все намного сложнее. Мне надо увидеть Рея, потому что думаю, он в опасности.

- О чем ты говоришь?

- Я не могу сказать тебе, все очень не просто. Мне надо поговорить с Реем, и мне надо поговорить с ним сейчас. - Я смотрю ей в глаза. Пожалуйста, не пытайся остановить меня. Это будет не очень хорошей идеей.

Она вздрагивает под моим взглядом. Я начинаю отодвигать ее, но это уже ненужно, я слышу, как наверху Рей встает с кровати. Подождав несколько секунд, я зову его.

- Рей. - Я слышу его быстрые шаги, мы обе слышим.

- Он мой. - Шепчет Пэт, пока мы ждем Рея. Она говорит это, уже осознавая свое поражение. Инстинктивно она чувствует, что помимо моей красоты, у меня есть сила, которой нет у нее. Она по настоящему любит его, я вижу это.

- Надейся. - Говорю я искренне.

Появляется Рей, на нем только брюки.

- Что происходит? - Спрашивает он.

- Много всего. Мне надо поговорить с тобой, наедине. - Я смотрю на Пэт. - Хорошо?

У нее на глазах появляются слезы. Она опускает голову.

- Я могу просто уйти. - Бормочет она.

Рей кладет ей руку на плечо.

- Нет. - Он резко смотрит на меня, надо быть осторожней. - Рассказывай, в чем дело.

- Это касается твоего отца. - Говорю я.

Он обеспокоен.

- Что?

Я упряма.

- Я должна поговорить с тобой наедине. Извини Пэт. - Добавляю я.

Рей гладит ее по спине.

- Иди на верх, в кровать. Я буду через несколько минут.

Пэт качает головой, и смотрит на меня, пока уходит.

- Я так не думаю.

Когда мы остаемся одни, Рей хочет, чтобы я все ему объяснила.

- Ты говорила, что не обидишь Пэт. - Говорит он.

- Я не могла не прийти сюда. И я не была полностью честна с тобой, Рей. Думаю, ты подозреваешь об этом.

- Да. Ты испортила файл на компьютере моего отца.

- Как ты догадался?

- Когда я включил компьютер, я обратил внимание на размер файла. Он был большим. Когда я вернулся, большая его часть была удалена.

Я киваю.

- В этом файле была информация обо мне, твой отец следил за мной. Его нанял один человек, очень опасный человек. Сегодня он послал своих людей похитить меня. Мне удалось сбежать. Думаю, что следующим будешь ты.

- Почему я?

- Он знает, что ты мой друг. Я думаю, он следил за мной эти два дня. А еще потому, что твой отец не выполнил условий договора.

- Откуда ты знаешь об этом?

- Мне рассказали, те, кто пытались схватить меня.

- Что ты имеешь в виду, пытались схватить? Они были вооружены?

- Да.

- Как тебе удалось сбежать?

- Они сделали ошибку, а со мной этого нельзя допускать. Я не хочу сейчас вдаваться в подробности. Важно то, что сейчас ты поедешь со мной.

- Я никуда не поеду, пока ты не скажешь мне, где мой отец.

- Я не могу.

- Ты не знаешь?

Я запнулась. Нелегко лгать тому, кого любишь.

- Нет.

Рей не верит. Его способность чувствовать правду, следовательно, и ложь - потрясающа.

- Думаешь, мой отец в опасности? - Спрашивает он.

- Да.

В этом он слышит правду.

- Надо позвонить в полицию.

- Нет! - Я хватаю его за руку. - Полиция не поможет нам. Ты должен пойти со мной. Поверь мне Рей. Я смогу рассказать больше, когда приедем ко мне домой.

- Что мы сможем сделать у тебя дома из того, что не можем здесь?

- Увидишь. - Говорю я.

Рей соглашается. Он поднимается наверх, чтобы попрощаться с Пэт. Я слышу, что она плачет, интересно, не придется ли ей пролить еще поток слез завтра. Я могу ошибаться и втянуть Рея в беду, а не вытащить из нее. Я смотрю на улицу и не вижу никого, но я чувствую на себе взгляд, мощный взгляд, как и мой собственный. Занятно, может, я приехала к Рею, потому что боюсь.

Может, я боюсь умереть в одиночестве.

Через несколько минут вновь появляется Рей. Мы идем к моей машине, он не видел ее раньше, и очень удивляется, что это Феррари. Мы едем в особняк, и он спрашивает, почему мы едем другой дорогой. Я говорю ему, что у меня два дома.

- Я очень богата.

- Поэтому мой отец следил за тобой?

- Да, но это не основная причина.

- Ты встречалась с моим отцом?

- Да.

- Когда?

- Два дня назад.

- Где?

- В его офисе.

Рей раздражен.

- Ты не сказала мне. О чем ты говорила с ним?

Я должна быть осторожной, как никогда.

- Он хотел сказать, что за мной следят.

- Он хотел предупредить тебя?

- Я так думаю. Но...

- Что?

- Он не понимал, кто нанял его, суть этого человека.

- А ты знаешь его?

- Да. Уже очень давно.

- Как его зовут?

- Он часто меняет имена.

- Как и ты? - Спрашивает Рей.

Парень полон сюрпризов. Я дотрагиваюсь до его ноги.

- Ты беспокоишься о своем отце. Я понимаю. Пожалуйста, постарайся не судить меня слишком строго.

- Ты не говоришь мне всей правды.

- Я рассказываю тебе, что могу.

- Когда ты говорила, что мой отец в опасности, что конкретно ты имела в виду? Что этот человек мог убить моего отца?

- Он убивал раньше.

Неожиданно в машине становится мало места. Рей услышал то, чего я еще я не сказала.

- Мой отец мертв? - Тихо спрашивает он.

Я должна лгать, у меня нет выбора.

- Не знаю.

Мы приезжаем ко мне домой. Пока я уезжала, здесь никого не было, я уверена. Я активирую систему защиты, это самая чувствительная из всех доступных систем на рынке. Каждый провод каждой секции ограды вокруг моего дома теперь под высоким напряжением. В нее встроены мониторы слежения, лазерные лучи и радар, следящий за периметром. Я знаю, если Якша захочет прийти за мной, это ни на секунду не задержит его. Он как минимум в два раза сильнее и быстрее меня. В действительности он намного сильнее меня.

Рей бродит по дому, рассматривая его. Он останавливается возле окна и смотрит на океан. Убывающая луна нависает над мрачной тенью океана. Мы смотрим на запад, и я чувствую, что скоро восход.

- Что дальше? - Спрашивает он.

- Чем хочешь заняться?

Он смотрит на меня.

- Думаешь, что этот человек придет сюда.

- Возможно.

- Ты говорила что-то по поводу оружия. У тебя есть что-то подобное?

- Да. Но я не дам его тебе. Это не поможет.

- Ты эксперт по оружию?

- Да

Он возмущен.

- Кто ты, черт возьми, Зита? Если это твое настоящее имя.

- Это мое настоящее имя. Всего несколько человек знают его. Это имя дал мне отец. Тот, о ком я говорю - убил его.

- Почему мы не можем позвонить в полицию?

- Это очень могущественный человек. У него почти неограниченные ресурсы. Если он захочет причинить нам вред, полиция не остановит его.

- Тогда как ты собираешься остановить его?

- Я не знаю, смогу ли я.

- Тогда почему мы здесь? Почему просто не сесть в машину и не уехать?

Очень интересный вопрос; в нем определенная есть логика. Я рассматривала этот вариант, после того как избавилась от Слима. Но я не верю, что после того, как я попала в поле зрения Якши, мне удастся сбежать от него. Я не люблю откладывать неизбежное.

- Можешь уехать, если хочешь. - Говорю я. - Можешь взять мою машину и поехать домой. Или уехать в Лос-Анджелес, это возможно лучшее, что ты можешь сделать. Я уверена, пока ты здесь, ты в огромной опасности.

- Тогда зачем ты привезла меня сюда?

Я отворачиваюсь.

- Не знаю. Но я думаю... я не знаю.

- Что?

- Этот человек, его настоящее имя - Якша, он знает, что ты мой друг. Ты часть уравнения, часть его сделки со мной.

- Что ты имеешь в виду?

Я опять поворачиваюсь к Рею.

- Он наблюдал за мной, с тех пор как я встретилась с твоим отцом, я уверена в этом. Но он не пришел за мной лично. Ох, он послал своих людей, но для него и меня это не одно и тоже.

- Ты думаешь, что я даю тебе что-то вроде защиты.

- Не совсем точно. Более того, я считаю, ему любопытно мое отношение к тебе.

- Почему?

- Я не завожу друзей быстро. Он очень хорошо знает об этом.

Он вздыхает.

- Я даже не знаю, являюсь ли твоим другом.

Его слова сильно ранят меня. Я дотрагиваюсь до его лица. Такое красивое лицо, так похоже на лицо Рамы. Их сущность одинакова. Может, Кришна был прав. Может у них одна душа? Если это так, я сомневаюсь, что у меня она есть.

- Я отношусь к тебе так, как не относилась ни к кому очень долгое время. - Говорю я. - Я намного старше, чем выгляжу. И намного более одинока, чем позволяла признаться себе. Но когда я встретила тебя, одиночество отпустило. Я твой друг, Рей, даже если ты не хочешь быть моим.

Он внимательно смотрит на меня, будто тоже знает меня, затем опускает голову и целует руку, которой я касаюсь его. Его следующие слова, кажутся сказанными мне из далека.

- Иногда я смотрю на тебя, и ты совсем не похожа на человека.

- Да.

- Старая, но всегда новая.

- Да.

- Ты говорила, что ты вампир.

- Да.

Но он не спрашивает меня, вампир ли я. Он знает, что я скажу правду, а он не хочет слышать ее. Он опять целует мне руку, и я наклоняюсь вперед, чтобы поцеловать его в губы. Длинным и глубоким поцелуем - он не задыхается в этот раз, и я рада. Он хочет заняться любовью.

Я разжигаю камин в гостиной, перед ним расстелен персидский ковер. Когда высоко стоит солнце, я иногда сплю на нем. Я приношу подушки и одеяла. Мы медленно раздеваемся; я позволяю Рею снять с меня одежду. Он дотрагивается до моего тела, и я покрываю его поцелуями с головы до ног. Затем мы ложимся. Секс стал для него открытием, также как и для меня. Я очень осторожна, стараясь не причинить ему боль.

Позже, когда он спит, я иду на чердак за оружием. Я вставляю обойму, тщательно проверяя, чтобы все части оружия были хорошо смазаны и исправны. Затем я возвращаюсь к Рею и ложу оружие под свою подушку. Рей устал; я глажу его по голове и шепчу слова, которые заставят проспать его целый день. Я думаю, что Якша не придет раньше следующей ночи - новая ночь - для нового убийства. Так он считает. Я знаю, оружие не остановит его. У меня есть только обещание Кришны, защищающее меня. Но чего стоит обещание Бога, в которого я даже не верю.

Очевидно одно. Если Кришна и не был Богом, то он был самым выдающимся человеком, который когда-либо жил. Более могущественный, чем все вампиры вместе взятые. Я думаю он нем, пока лежу рядом с Реем, и удивляюсь своему чувству любви к мальчику. Может это только мое желание видеть лицо Кришны, спрятанное глубоко внутри него. Я очень хорошо помню его. Это лицо, которое невозможно забыть даже через пять тысяч лет.

9

Еще раз я возвращаюсь к своим воспоминаниям. Мы покинули лес, Якша и я. К нам быстро присоединились двое исчезнувших мужчин из деревни. Они были вампирами. Я была вампиром. Но тогда этого слова еще не существовало. Я не знала кем я была, кроме того, что была похожа на Якшу.

От этого я испытывала ужас и удивление.

В первые дни жажда крови не одолевала меня, и никто не говорил мне, что это случится, Якша запретил им. Но я заметила, что яркий свет беспокоит меня, лучи полуденного солнца были почти непереносимы. Еще когда мы были детьми, я замечала, что Якша всегда исчезал в середине дня. Я очень расстроилась из-за того, что больше никогда не смогу насладиться восхитительным дневным небом.

Но вместе с тем, ночи для меня приобрели невероятную красоту. Я видела в темноте намного лучше, чем днем. Я смотрела на луну и видела, что это не гладкий шар, как мы все верили, а покрытый выбоинами и шрамами безвоздушный мир. Я видела отдаленные объекты, будто они были всего на расстоянии вытянутой руки от меня и могла видеть детали, о существовании которых даже не подозревала - поры на моей коже; фасеточные глаза крошечных насекомых. Даже на тихой поляне звуки превращались в непрестанный шум. Я быстро научилась различать людей по их дыханию, что каждый ритм значит, как это соответствует разным эмоциям. Мое обоняние невероятно обострилось. От малейшего дуновения ветерка мир наполнялся новыми ароматами.

Больше всего мне нравилась моя новообретенная сила. Я могла запрыгнуть на верхушку самого высокого дерева, крошить огромные камни руками. Мне нравилось гнаться за животными, особенно за львами и тиграми, они убегали от меня, чувствуя во мне что-то нечеловеческое.

Но голод крови быстро пришел ко мне. На четвертый день, думая, что умираю, я пришла к Якше и сказала, что мое тело в огне и я чувствую как пульс бьется в моих венах, я постоянно думала о стекающей крови. Но я не могла представить, что мне придется пить кровь, это было абсолютно невообразимым, даже, когда Якша сказал, что это единственный способ прекратить боль, я отказалась сделать это. Даже, несмотря на то, что больше я не была человеком, мне очень хотелось притвориться, что была. Той бесконечно долгой ночью, когда Якша смешал нашу кровь, я поняла, что умерла, но продолжала притворяться, будто еще жива, как и все остальные, но жизнь во мне была не от этого мира. Я могла жить за счет другой жизни, но я не могла насладиться ею. Якша сказал, что я бесплодна, тогда же, когда и рассказал о необходимости пить кровь. Я расплакалась, вспоминая о Лалите и Раме, думая, что же они делают без своей Зиты.

Но я никогда не возвращалась, даже чтобы просто посмотреть на них.

Я не хотела, чтобы они увидели чудовище, в которое я превратилась.

А еще я боялась, что тоже превращу их в вампиров.

Я отказывалась пить кровь, и боль стала единственным, что я чувствовала. Я слабела и постоянно стонала, будто то, чем заразил меня Якша, пожирало меня заживо. Через месяц после трансформации, Якша принес мальчика, находящегося в полубессознательном состоянии, вены на его шее были вскрыты, и сказал, что я должна пить. Как я ненавидела его за то, что он предложил мне такое искушение. Это вновь разожгло во мне ненависть за то, что он отобрал меня у Лалиты и Рамы. Но моя ненависть не давала мне сил, потому что не была искренней. После того как Якша изменил меня, я нуждалась в нем, а нужда это чувство сродни любви, я не могу сказать, что когда-либо любила Якшу; скорее я почитала его, ведь он был намного более могущественным. Долгое время, пока я не встретила Кришну, он был единственным, достойным моего почитания.

Я пила кровь мальчика, упав на него и совершенно обезумев, и хоть я отказалась убить его, я не могла остановиться. Потом он умер. Я закричала в ужасе, когда он последний раз вздохнул у меня на руках. Но Якша просто рассмеялся. Он сказал, если убиваешь один раз, то снова убить намного легче.

Я ненавидела его, потому что знала, что он прав.

Я стала убивать все чаще и чаще, и со временем мне это все больше нравилось.

Проходили года. Мы отправились на юго-восток, мы никогда не останавливались. Люди в деревнях быстро понимали, что мы опасны. Мы приходили, заводили друзей и со временем убивали. Слухи опережали нас. А еще, мы создавали подобных нам. Первым вампиром, которого я создала, была девушка примерно моего возраста, с большими темными глазами, ее волосы были похожи на водопад цвета полуночного неба. Якша рассказал мне, что необходимо, чтобы кровь моих вен, идущих от сердца, смешалась с ее кровью, возвращающейся к сердцу. Я думала, что она станет моей подругой, несмотря на то, что я превратила ее в вампира против ее воли. Ее звали Матаджи, она никогда не благодарила меня, за то что я сделала, но долгие годы мы были близки.

Превращение Матаджи истощило мои силы и понадобилось несколько дней и много жертв, чтобы я смогла восстановить их. Это касалось всех нас, кроме Якши, когда он создавал подобных себе, он становился сильнее, я уверена, причина этого то, что его душа питала нас всех. Воплощение якшини. Демон с глубины.

Но в нем была доброта, и я не могла понять ее источника. Он оберегал всех, кого создал, и он был невероятно добр ко мне. Он больше не говорил, что любит меня, но он любил. Он часто смотрел на меня. Что я должна была делать? Проклятые не могли жениться. Как учили Веды, Бог не стал бы свидетелем такого союза.

Примерно через пятьдесят лет после моего превращения, до нас стали доходить истории о человеке, которого многие считали инкарнацией Веды. Человек, который был больше, чем просто человек, возможно, он был самим Богом Вишну. В каждой новой деревне, в которую мы заходили, мы узнавали новые подробности. Его имя было Кришна и он жил в лесах Вриндавана, возле реки Юмана, вместе с пастухами коров и доярками, их называли гопии. Говорили, будто он был способен убивать демонов и даровать благословение. Его лучшими друзьями были пять братьев Пандава, считалось, что они являются инкарнациями меньших божеств. Арджуна, один из братьев, был почти также знаменит, как и Кришна, говорили, что он сын Индры, царя всех райских планет. Из всего, что мы слышали, не сомневались мы только в одном, Арджуна на самом деле был великим воином.

Якша был заинтригован. Также как и остальные вампиры, но только некоторые из нас хотели встретиться с Кришной. Хотя наше количество приближалось к тысяче, мы знали, Кришна не станет встречать нас с распростертыми объятиями, и если хотя бы половина историй, которые рассказывают о нем и его друзьях правдивы, он может уничтожить нас. Но Якша не мог смириться с мыслью, что где-то на земле есть человек более могущественный, чем он, ведь его слава также росла, хотя это была дурная слава.

Мы все отправились во Вриндавану открыто, с самого начала, не скрывая, куда идем. Многие смертные были счастливы, они верили, что наше странствующее племя кровопийц обречено. В их лицах я видела надежду, и в моем сердце поселился страх. Никто из этих людей лично не встречал Кришну, н в то же время они верили в него, они верили просто в звучание его имени. Даже, когда мы убивали кого-то из них, они взывали к Кришне.

Конечно, Кришна знал, что мы приближаемся; это не требовало всведения. Якша был умен, но его рассудок был затуманен высокомерием, которое пришло к нему вместе с силой. Когда мы вошли в лес Вриндавана, все казалось, спокойным, лес был абсолютно тихим, даже для нас, с нашим острым слухом. Кришна просто отложил нападение, пока мы поглубже не зашли в его земли. Внезапно в нас полетели стрелы, не град стрел, а по одной, быстрым потоком и очень точно, каждая стрела попадала в цель. Они пронзали сердца и головы вампиров, они убивали всех, кого, как говорил Якша убить нельзя. А самым удивительным было то, что мы не могли понять, откуда стреляют, мы даже не видели ковах - магическое оружие, оно было невероятно могущественно.

Матаджи упала одной из первых со стрелой промеж глаз.

Но нас было очень много, и даже у великого лучника заняло бы много времени, убить всех. Якша вел нас вперед, так быстро, как только мы могли идти. Затем стрелы стали поражать только некоторых из нас, а потом стрельба и вовсе прекратилась. Казалось, что мы смогли обогнать даже Арджуна, но мы оставили многих позади. Некоторые стали роптать, желая покинуть Вриндавану, впервые Якша терял контроль. Но вскоре, в этом зачарованном лесу, мы увидели Радхарану, она была старшей среди гопий и женой Кришны, Якша посчитал, что это наш шанс .

Мы слышали о Радхаране, ее имя значило "желанная", ее назвали так, потому что ее желание быть с Кришной было сильнее, желания дышать. Когда мы встретили ее, она собирала жасмины у прозрачных вод Ямуны, и совсем не испугалась, увидев нас, на самом деле она улыбалась. Ее красота была необыкновенна; за пять тысяч лет ни разу я не видела такой изящной женщины. Ее кожа была невероятно светлой, ее лицо источало лунный свет, ее формы были совершенны. Она двигалась словно танцуя. Каждое ее движение, казалось, несет благословение, потому что каждый шаг, который она делала, она делала с мыслью о Кришне. Когда мы подошли к ней, она пела о нем, и ее первое, что она спросила, не хотим ли мы выучить эту песню.

Она не пыталась скрыть, кем она была на самом деле. Якша сразу схватил ее, мы связали ее запястья и лодыжки, и я отвечала за нее. Якша послал нескольких вампиров объявить, что Радхарана у нас, и мы убьем ее, если Кришна не согласится встретиться с ним в битве один на один. Вскоре Кришна ответил, он прислал Юдхиштхира, брата Арджуны, с посланием - он встретит нас на краю Вриндавана, там, где мы зашли в лес, если мы не знаем, как найти это место, Юдхиштхира покажет нам дорогу. У него было только два условия - мы не причиним вреда Радхаране, и он выберет, как будет проходить битва. Якша отослал Юдхиштхира обратно, сказав, что принимает вызов. Возможно, ему сначала следовало спросить у Юдхиштхира дорогу. Лес был похож на лабиринт, а Радхарана молчала, но она совершенно не казалась испуганной. Время от времени она смотрела на меня и улыбалась с такой спокойной уверенностью, что в меня закрадывался страх.

Якша был очен доволен, он не верил, что смертный сможет победить его в битве, он был так в этом уверен, что казалось, сбрасывал со счетов все истории, касающиеся божественного происхождения Кришны. И, когда я его просил об этом, он не ответил, но его глаза загорелись. Он сказал, что был рожден для этого момента. Лично я боялась подвоха, у Кришны была репутация обманщика. Но Якша отбросил мои сомнения, и сказал, что уничтожит Кришну, а затем сделает Радхарану вампиром, она будет его женой. Я не чувствовала ревности. Я не верила, что это случится.

В конце концов, мы нашли дорогу, вспомнив нужное место по большой яме в земле. Очевидно, Кришна хотел использовать ее, когда принял вызов Якши. Когда мы вышли из леса, его люди стояли вокруг ямы. Они не пытались напасть на нас, хотя численностью мы были примерно равны. Я увидела Арджуна, стоящего рядом со своими братьями, с луком в руках. Когда он посмотрел на меня и увидел, что я удерживаю Радхарану, он нахмурился, взял в руку стрелу и провел ею по своей груди. Больше он не сделал ничего. Он ждал своего Учителя. Мы все ждали. В этот момент, хотя мне еще не исполнилось семидесяти, я почувствовала, будто жду этого человека с момента сотворения мира. Я, кто схватила его самую дорогую жемчужину.

Кришна вышел из леса.

Кожа Кришны не была голубого цвета, как позже его изображали. Художники рисовали его так только потому, что голубой цвет был символом неба, что для них означало стремление к бесконечности, и как полагали, было сущностью Кришны, вечной бесконечностью Брахман, и нет ничего более великого. Внешне он ничем не отличался от обычных людей: две руки, две ноги, одна голова на плечах, кожа цвета - кофе с молоком, не такая темная, как у большинства в Индии, но не такая светлая, как моя. Но в тоже время он ни на кого не был похож, и с первого взгляда я увидела, в нем было что-то особенное, чего никогда не будет у меня.

Он был высоким, почти таким же, как Якша, что было необычно для того времени, когда люди редко вырастали выше метра восьмидесяти. У него были длинные черные волосы - одним из его многих имен было Кешава, или "длинноволосый". В правой руке он держал цветок лотоса, в левой - флейту. Он был крепкого телосложения, каждое его движения завораживало. Казалось, что он ни на кого не смотрел прямо, только искоса, но этого было достаточно, чтобы стоящие по обе стороны, испытали трепет. На него невозможно было не смотреть, хотя я все равно пыталась. У меня было такое чувство, будто он пытается наложить на меня заклинание, от которого я никогда не приду в себя. На мгновение мне удалось отвернуться, и я почувствовала прикосновение руки к своему лбу, это была Радхарана, мой предполагаемый враг, успокаивающий меня прикосновением.

- Кришна значит любовь, - сказала она, - но Радхарана означает желание. Желание старше любви. Я старше его. Ты знаешь об этом, Зита?

Я смотрю на нее.

- Откуда ты знаешь мое имя?

- Он сказал мне.

- Когда?

- Однажды.

- Что он еще говорил обо мне?

Ее лицо мрачнеет.

- Ты не захочешь этого знать.

Кришна подошел к краю ямы и жестом показал своим людям отойти к

деревьям.

Только Арджуна остался с ним. Он кивнул Якше, который также приказал

своим людям отойти. По желанию Якши возле ямы осталась только я, удерживая Радхарану за шею. Происходящее, казалось, не беспокоило Кришну. Он подошел к Якше, стоявшему недалеко от меня. Кришна не смотрел прямо на Радхарану или меня и был достаточно близко, чтобы я могла слышать, все что он говорит. Его голос гипнотизировал, дело было не звучании слов, а в их источнике, в их власти и могуществе. И, да, любви, я ощущала любовь, даже когда он разговаривал с врагом. В его голосе было умиротворение. После всего, что случилось, он не казался обеспокоенным. У меня было такое чувство, что для него это лишь игра, что мы только актеры, в драме, которую он ставит. И мне абсолютно не нравилась роль, которая была мне отведена. Я понимала, что Якше не победить Кришну. И была уверена, что этот день для нас будет последним. - Я слышал, что Якша повелевает змеями. - Сказал Кришна. - И что звук его флейты зачаровывает их. Как вы наверно слышали, я тоже играю на флейте. Я хочу, чтобы наша битва была на инструментах. Мы наполним эту яму кобрами, ты сядешь с одной стороны, а я с другой, и мы начнем играть, стараясь контролировать змей. Мы будем играть ради жизни Радхараны. Ты можешь играть, как пожелаешь, и если кобра укусит и убьет меня, та кому и быть, ты сможешь оставить Радхарану себе. Но если змеи набросятся на тебя, и укусят столько раз, что ты умрешь или захочешь сдаться, ты должен поклясться, что дашь обет, о котором я попрошу тебя. Это разумное предложение? - Да. - Сказал Якша. Его уверенность в себе возросла еще больше, я знала, как хорошо Якша управляется со змеями. Много раз я наблюдала, как звуками своей флейты он гипнотизировал змей. Это никогда не удивляло меня, потому что якшини приписывали к роду змей, и я думала, что Якша в сердце был змеей. На самом деле, вампиры имеют гораздо больше общего со змеями, чем с летучими мышами, ведь змеи поедают свои жертвы живьем. Я знала, что Якша выдержит не один укус кобры и не умрет. Кришна и Якша послали своих людей собирать кобр, это заняло много времени, потому что в лесах Вриндавана не было ни одной. Но вампиры, если надо, могут работать очень быстро и быстро передвигаться, поэтому к следующему вечеру, яма была заполнена смертельно опасными змеями. Все вампиры считали, что победит Якша, почти никто не верил, что смертный хоть сколько-нибудь проживет в яме. Тогда я обратила внимание, что хотя Кришна и произвел впечатление на вампиров, они все равно думали о нем, как о человеке, может выдающемся, но человеке, они не верили в его божественное происхождение. Они с нетерпением ждали, кода начнется схватка. На целый день, оставшись с Радхараной, я рассказала ей о Раме и Лалите. Она сказала, что они ушли из этого мира, жизнь Рамы была благочестивой, и моя дочь была счастлива. Я не спрашивала, откуда она знала, я просто поверила ей. Я заплакала от ее слов. Радхарана пыталась успокоить меня. Все что было рождено - умрет. Все что умерло - переродится. Это неизбежно. Кришна сказал ей об этом, она много рассказывала мне о том, что говорил Кришна. Наконец, когда уже начало темнеть, Якша и Кришна спустились в яму. У каждого была только флейта, ничего больше. Стоящие по обе стороны, с расстояния наблюдали за происходящим. Только Радхарана и я стояли возле ямы. В этой огромной дыре копошились сотни змей, они кусали друг друга и несколько кобр уже были съедены. Якша и Кришна сели друг напротив друга и сразу же начали играть, они были вынуждены; змеи немедля направились к ним. Но со звуками музыки, змеи отступили, и казалось, были неуверенны, в какую сторону двигаться. Якша играл великолепно, но его песни были всегда пронизаны сожалением и болью. Его музыка гипнотизировала; он мог заставить свою жертву отдать кровь, только звуками флейты. Но я сразу поняла, что, несмотря на все свое могущество, его игра была только тенью по сравнению с музыкой Кришны. Потому что Кришна играл песню самой жизни. Каждая нота на его флейте, соответствовала разным центрам человеческого тела. Когда он играл, его дыхание, было вселенским дыханием через тела всех людей. Он заиграл третью ноту и третий центр моего тела, возле пупка завибрировал разными эмоциями. Пупок - это центр ревности и верности, веселья и щедрости, я ощутила все это, когда он играл. Когда Кришна заиграл эту ноту, тяжелым дыханием, я почувствовала, будто все, что я когда-то считала своим, у меня отняли. Но когда он сменил дыхание, позволил нотам стать длинными и светлыми, я улыбнулась, и захотела дать что-то стоящим, кто вокруг меня, настолько велико было его мастерство. Его игра привела змей в замешательство и ни одна не напала на него. Но Якше тоже удавалось сдерживать змей своей музыкой, хотя он не мог заставить напасть их на своего врага. Противоборство продолжалось долгое время, и пока никто не был укушен. Но мне было ясно, что Кришна победит, также как и то, что он контролировал мои эмоции. Он перешел к пятой ноте, которая затронула мой пятый центр, находящийся в горле. В этой точке две эмоции - сожаление и благодарность, они вызвали мои слезы, одна горькую, другая - сладкую. Когда Кришна замедлил дыхание, я почувствовала, что рыдаю. Когда он заиграл выше, я начала задыхаться от благодарности, хоть и не знала за что. Но точно не за исход соревнования, я была уверена, Якша проиграет, и результатом станет наше полное уничтожение. Когда я осознала нашу неминуемую гибель, Кришна начал играть четвертую ноту. Она затронула мое сердце; в сердце три эмоции - и я ощутила их все любовь, страх и ненависть. Я поняла, что человек, одновременно, может переживать только одну из этих эмоций. Когда вы любите, вы не знаете ни страха, ни ненависти. Когда вы боитесь, невозможно одновременно ни любить ни ненавидеть. А когда в сердце ненависть, там только ненависть. Кришна играл четвертую ноту сначала мягко, так что обе стороны почувствовали тепло. Это длилось очень долго, и казалось, будто вампиры и смертные одинаково с недоумением смотрят друг на друга, не понимая, почему они враги. Но сейчас Кришна вел свою игру к кульминации. Он замедлил дыхание, и любовь превратилась в ненависть. Беспокойство прошло через толпу, и стоящие по обе стороны начали двигаться, будто готовясь к нападению. Затем Кришна сыграл четвертую ноту по-другому, и ненависть сменилась страхом. И, наконец, эмоции пронзили Якшу, который до этого времени не поддавался влиянию флейты Кришны. Я видела, что он дрожал - худшее, что может быть перед клубком копошащихся змей, потому что как только змея чувствует страх, она нападает. Змеи поползли к Якше. Он мог сдаться, но он был смелым, хоть и безжалостным. Он отчаянно продолжал играть, пытаясь отогнать змей. По-началу они замедлили движение, но Кришна продолжал играть четвертую ноту, его дыхание то замедлялось, то ускорялось, и наконец большая змея заскользила к Якше. Она укусила его за голень и не отпуская крепко держала его. Якша не мог перестать играть, чтобы отцепить ее. Затем еще одна змея поползла к нему, и еще одна, вскоре Якша весь был покрыт укусами. Он был королем вампиров, сыном якшини, но даже его организм не мог абсорбировать столько яда. Наконец флейта выпала из его рук, и он покачнулся, я думаю, он пытался произнести мое имя. Затем он упал вперед. Я не могла на это смотреть. Кришна встал и отложил флейту в сторону. Он хлопнул в ладоши, и змеи поспешно отползли от тела Якши. Он вылез из ямы и жестом указал на Арджуну, его лучший друг залез в яму и вытащил тело Якши, положив его на землю рядом со мной. Я видела, что он еще дышал, с головы до ног он был пропитан ядом; яд вытекал из ран на его теле. Я отпустила Радхарану и прежде чем уйти, она обняла меня. Но она побежала не к Кришне, а к другим женщинам. Я услышала, что большинство вампиров начало двигаться в сторону леса, будто намереваясь сбежать. Но все остались стоять; они чувствовали необходимость остаться, думаю, чтобы посмотреть, что сделает Кришна, он проигнорировал их. Кришна жестом подозвал меня и встал на колени рядом с Якшой. Мои чувства смешались. Я стояла на коленях рядом с человеком, который может запросто стереть меня с лица земли, но в то же время, я чувствовала, будто нахожусь под крылом его защиты. Я смотрела как он положил одну из своих прекрасных рук на голову Якши. - Он будет жить? - Спросила я. Своим ответом, Кришна удивил меня. - Ты хочешь этого? Мой взгляд метался по телу моего поверженного врага и друга. - Я хочу того, что хочешь ты. - Прошептала я. Кришна искренне улыбнулся мне. - Когда я покину этот мир, сменится эра. Начнется Кали Юга. Это будет время борьбы, сменяющееся краткими периодами гуманности. Для людей, ваш вид представляет опасность. Даже без вас на этой земле, Кали Юга станет тяжелым испытанием для людей. Ты согласна? - Да. Мы приносим только страдания. - Тогда почему ты не остановишься, Зита? Когда он произнес мое имя, я почувствовала теплоту в его словах. - Я просто хочу жить, Господин. Он кивнул. - Я позволю тебе жить, если ты послушаешь меня. Если ты никогда не сделаешь подобного тебе, у тебя будет моя милость и моя защита. Я опустила голову. - Благодарю тебя мой Господин. Он жестом показал в сторону остальных вампиров. - Иди, встань с ними. Я должен поговорить с вашим лидером. Его дни еще не закончены, они еще не скоро закончатся. Я направилась уходить, но Кришна остановил меня. - Зита? Я повернулась, чтобы в последний раз увидеть его лицо, я словно видела целую вселенную в его глазах. Может, он был Богом, может святым, тогда мне было все равно, в этот священный момент, я просто любила его. Однако позже, эта любовь превратилась в ненависть, затем в страх. Казалось, что эти чувства противоположны, но все они - одна нота на его флейте. Он в полном смысле этого слова похитил мое сердце. - Да, Господин?

Он жестом велел мне наклониться ближе к его губам.

- Там, где любовь, там моя милость. - Прошептал он. - Запомни это.

- Постараюсь, мой Господин.

Я отошла и встала рядом с остальными. Кришна привел Якшу в чувство и что-то тихо заговорил ему на ухо. Когда Кришна закончил, Якша кивнул. Кришна велел ему встать на ноги, и мы увидели, что раны Якши исчезли. Якша подошел к нам.

- Кришна сказал, что мы можем идти. - Сказал он.

- Что еще он сказал тебе? - Спросила я.

- Я не могу сказать. Что он говорил тебе?

- Я не могу сказать.

Но вскоре я узнала, о чем Кришна говорил Якше. Тайно Якша начал убивать вампиров, но тайное быстро стало явным. Я сбежала, мы все так сделали. Он долгие годы выслеживал оставшихся вампиров, даже после того, как не стало Кришны и пришло время царствования Кали Юга. Якша преследовал их на краю земли на протяжении многих веков, пока не осталось ни одного, о ком бы я знала, кроме меня. Он тка и не пришел за мной, а в средневековье, когда свирепствовала черная чума, я слышала, что его обвинили в колдовстве. Его долго преследовала целая армия, пока не сожгла в прах в старом замке. Я плакала, когда узнала об этом, потому что не смотря на то, что он украл у меня то, что я любила, он в определенном смысле сделал меня такой, какой я была. Он был моим господином, также как и Кришна. Я служила двум хозяевам, свету и тьме, обоих я видела в глазах Кришны. Даже дьявол исполняет Божью волю.

Я не сделала больше ни одно вампира, но и не перестала убивать.

10

Рей проснулся, когда солнце уже клонилось на запад. Я сидела в гостиной рядом с факсом, стоящем на маленьком столике возле софы, изучая номер Рили и Слима. Но я так и не послала Якше сообщение. В этом нет необходимости.

- Рей, - говорю я, - пора вставать и наслаждаться ночью.

Рей садиться и зевает. Он потирает сонные глаза, как маленький мальчик. Рей смотрит на часы и удивляется:

- Я проспал целый день?

- Да. А сейчас тебе пора уходить. Я решила. Здесь опасно оставаться. Иди к Пэт. Она любит тебя.

Он откидывает в сторону одеяло и натягивает штаны. Он подходит ко мне, садится рядом и прикасается к моей руке.

- Я не оставлю тебя.

- Ты не сможешь защитить меня. Это закончится твоей смертью.

- Если меня убьют, значит так и будет. По крайней мере я попытаюсь.

- Смелые слова, глупые слова. Я могу заставить тебя уйти. Если я расскажу о себе, ты убежишь от сюда проклиная мое имя.

Он улыбается.

- Я не верю в это.

Я пытаюсь говорить резче, хотя это разбивает мое сердце, я не могу быть жестокой с ним. Я поняла, что единственной причиной, по которой я привезла его себя, была моя эгоистичность. Я должна заставить его уйти, любой ценой.

- Тогда послушай меня. Я лгала тебе прошлой ночью, даже не смотря на то, что открыла тебе сердце. Во-первых, ты должен знать, что твой отец мертв, и это я, а не Якша убила его.

Рей откидывается назад ошеломленный.

- Ты шутишь.

- Я могу показать, где похоронено его тело.

- Но ты не могла убить его. Зачем? Как?

- Я отвечу на твои вопросы. Я убила его потому, что он позвал меня в свой офис и пытался шантажировать сведениями, которые он обо мне разыскал. Он грозил опубликовать их. Я убила его, сломав кости его груди.

- Ты не могла сделать этого.

- Ты же знаешь, что могу. Ты знаешь, что я. - Я беру в руку миниатюру пирамиды Гиза, стоящую на туалетном столике. - Она сделана двести лет назад скульпторами Египта из твердого мрамора. Можешь потрогать, если не веришь.

Глаза Рея темнеют.

- Я верю.

- Хорошо - Я держу пирамидку в правой руке. Я сильно сжимаю ее и она рассыпается в пыль. Рей отскакивает назад. - Тебе следует верить всему, что я говорю.

Он быстро берет себя в руки.

- Ты вампир.

- Да.

- Я знал, что в тебе есть что-то необычное.

- Да.

В его голосе боль.

- Но ты не убивала моего отца.

- Я беспощадно убила его. Я убила тысячи за последние пять тысяч лет. Я чудовище.

У него на глазах появляются слезы.

- Ты не сделаешь ничего, что причинит мне вред. Тебе надо, чтобы я ушел, потому что не хочешь, чтобы я пострадал. Ты любишь меня. Скажи, что не убивала его.

Я беру его за руки.

- Рей, это одновременно прекрасный и ужасный мир. Большинство не видят ужасов этого мира и для них это благо. Но сейчас ты должен встретится с ними. Ты должен внимательно посмотреть в мои глаза и увидеть, что я не человек, а безжалостное существо. Да, я убила твоего отца. Он умер у меня на руках, он не вернется домой. И если ты не уйдешь отсюда, то тоже никогда не вернешься домой. Тогда предсмертная просьба твоего отца будет напрасна.

Рей рыдает.

- Он просил тебя о чем-то?

- Не на словах. Но, да. Я взяла твою фотографию, и он закричал. Тогда он уже знал, что я, но для него было уже слишком поздно. Он не хотел, чтобы я приближалась к тебе. - Я глаже Рея по руке. - но для тебя еще не поздно. Пожалуйста, уходи.

- Но если ты так ужасна, почему ты касаешься меня, любишь меня?

- Ты напоминаешь мне кое-кого.

- Кого?

- Моего мужа. Раму. В ночь, когда меня превратили в вампира, я была вынуждена покинуть его. Я больше никогда его не видела.

- Пять тысяч лет назад?

- Да.

- Тебе действительно столько лет?

- Да. Я знала Кришну.

- Хари Кришну?

Момент такой серьезный, но я не могу сдержаться и смеюсь.

- Он был совсем не таким, как ты его представляешь. Кришна был.. нет такого слова. Он был всем. Это он защищает меня все эти годы.

- Ты веришь в это?

Я запинаюсь, но это правда. Почему я не могу принять правду?

- Да.

- Почему?

- Потому, что пообещал свою защиту, если я послушаюсь его. Так и произошло. Много раз, даже, несмотря на мою силу, я должна была погибнуть. Но этого никогда не происходило: Бог благословил... и проклял меня. Добавляю я.

- Как он проклял тебя?

Сейчас в моих глазах слезы.

- Заставив опять переживать это. Я не могу потерять тебя снова, любовь моя, и я не могу остаться рядом с тобой. Уходи, прежде чем придет Якша. Прости меня за то, что я сделала с твоим отцом. Он был не плохим человеком. Деньги ему были нужны, только для тебя. Я знаю, он очень сильно любил тебя.

- Но...

- Подожди! - Прерываю я. Неожиданно я что-то слышу, звуки флейты, струящиеся вместе с шумом волн, одна нота, зовущая меня, говорящая, что уже поздно. - Он здесь - шепчу я.

- Что? Где?

Я встаю и подхожу к окну, выходящему на побережье. Рей стоит рядом. Внизу, возле океана, где волны разбиваются о камни, стоит неподвижная фигура, облаченная во все черное. Он стоит спиной к нам, но я вижу флейту в его руках. Его музыка, как всегда, печальна. Я не знаю играет он для меня или для себя, может для нас обоих.

- Это он? - спрашивает Рей.

- Да.

- Он один. Мы сможем с ним справиться. У тебя есть оружие? - Под моей подушкой. Но оружие не остановит его. Только если не изрешетить его пулями. - Почему ты сдаешься без боя? - Я не сдаюсь. Я собираюсь поговорить с ним. - Я пойду с тобой. Я поворачиваюсь к Рею и провожу рукой по его волосам. Он кажется мне таким нежным. - Нет. Ты не пойдешь. В нем еще меньше человеческого, чем во мне. Его не заинтересует, что скажет человек. - Когда он начинает протестовать, я прикладываю палец к его губам. - Не спорь со мной. Это бесполезно. - Я не уйду. - Говорит он. Я вздыхаю. - Наверно уже слишком поздно. Оставайся. Наблюдай. Молись. - Кришне? - Бог - это Бог. Его имя не имеет значения. Думаю, только он сможет нам помочь. Через несколько минут я стою в трех метрах позади Якши. Ветер стал сильнее, резче. Кажется, будто он дует прямо с холодного солнца, висящего как раздутая капля крови над туманным западным горизонтом. Брызги волн прилипают к волосам Якши как капли росы. На мгновение я представляю его статуей, веками стоящей возле моего дома. Он всегда присутствовал в моей жизни, даже когда его не было рядом со мной. Он перестал играть. - Привет. - Говорю я человеку, с которым не разговаривала с рассвета истории. - Тебе понравилась моя песня? - Спрашивает он, все еще стоя спиной ко мне. - Она очень печальная. - Сегодня печальный день. - День заканчивается. - Говорю я. Он кивает и поворачивается. - Я хочу, чтобы он закончился, Зита. Года совершенно не отразились на его внешности. Почему же это удивляет меня, если они так же не изменили мою? Не знаю. Я рассматриваю его внимательнее. По-моему, человек за столько лет, должен многому научится. Он не может оставаться тем же чудовищем, которым был раньше. Он улыбается моим мыслям. - Форма меняется, сущность остается. - Говорит он. - Это похоже на то, что Кришна рассказывал мне о Природе. Но для нас форма остается пержнй. - Потому что мы противоестественны. - Да. Природа не терпит захватчиков. Мы не нужны в этом мире. - Но ты хорошо выглядишь. - Нет. Я устал. Я хочу умереть. - А я нет. - Говорю я. - Я знаю. - Слимом и его людьми ты проверял меня? Чтобы увидеть буду ли я бороться. - Да. - Но я прошла испытание. Я не хочу умирать. Уходи. Иди выполняй, что должен. Меня это не касается. Якша грустно качает головой, и это то, что изменилось в нем - сожаление. Оно сделало его мягче, его глаза стали не такими холодными. Но его сожаление пугает меня больше, чем прежде пугало его злое ликование. Для бессмертного, Якша всегда был слишком жизнерадостным. - Если бы смог, я бы позволил тебе уйти. - Говорит он. - Но я не могу. - Из-за клятвы, которую ты дал Кришне? - Да. - Что он сказал тебе? - Он сказал, что у меня будет его милость, если я уничтожу все зло, которое создал. - Я подозревала об этом. Почему ты не уничтожил меня? - У меня было время, по крайней мере, я так думал. Он не ограничивал меня. - Ты уничтожил других вампиров много веков тому назад. Он смотрит на меня. - Ты очень красива. - Спасибо. - Знание того, что где-то на земле существует такая красота, согревало мое сердце. - Он делает паузу. - Почему ты спрашиваешь об этом? Ты знаешь, что я не убил тебя, потому что люблю тебя. - Ты еще любишь меня? - Конечно. - Тогда отпусти меня. - Не могу, честно. Прости меня, Зита. - Это так важно для тебя, умереть, имея его милость? Якша мрачен. - Это то, ради чего я пришел в этот мир. Агхоранский жрец не вызывал меня, я пришел по своей воле. Я знал, что Кришна будет там. Я сбежал от туда, где был. Я пришел, чтобы умереть в его милости. - Но ты же пытался уничтожить Кришну? Якша пожимает плечами, будто это не важно. - Глупость молодости. - Он был Богом? Ты уверен? Можем ли быть в этом уверены? Якша качает головой. - Даже это не имеет значения. Что такое Бог? Это слово. Кем бы ни был Кришна, мы оба знаем, что не можем не подчиниться ему. Это так просто. Жестом, я показываю на волны. - Тогда черта подведена. Океан встретит берег. Я принимаю это. Но ты не знаешь, что Кришна сказал мне. - Знаю. Я долго наблюдал за тобой. Правда очевидна. Он сказал тебе не создавать таких как мы, тогда он защитит тебя. - Да. Это противоречие. Если уничтожишь меня, ты пойдешь против его воли. Если нет, то ты проклят. Якша никак не реагирует на мои слова. Он делает шаг вперед и указывает флейтой на дом. Возле окна стоит Рей, наблюдая за нами. - Эти последние три дня я особенно пристально наблюдал за тобой. Ты любишь этого мальчика. Ты не захочешь увидеть, как он умирает. Я очень напугана. Но я резко говорю. - Если ты используешь это как угрозу, чтобы я убила себя сама, ты все равно потеряешь милость Кришны, как если бы ты убил меня собственными руками. Якша совершенно не злится. Он вообще, кажется, скучает. - Ты не правильно поняла меня. Я ничего не сделаю тебе, пока ты защищена его милостью. И не заставлю тебя ничего делать. - Он показывает на заходящее солнце. - Чтобы превратить кого-то в вампира, нужна ночь. Уверен, ты помнишь. Когда снова взойдет солнце, я вернусь за тобой, за вами обоими. К тому времени, ты уже должна будешь закончить. Тогда ты будешь моей. В моем голосе слышна насмешка. - Ты глупец, Якша. За столько лет у меня много раз было искушение сделать еще одного вампира, и мне всегда удавалось устоять. Я не отрекусь от своей защиты. Посмотри правде в глаза, ты побежден. Умри и вернись в свою черную дыру, откуда ты пришел. Якша поднимает в изумлении брови. - Зита, ты прекрасно знаешь, что глупцом я никогда не был. Послушай. Он смотрит на дом, на Рея и поднимет к губам флейту. Он играет всего одну ноту, пронзающе высокую. Меня трясет от боли, звук вибрирует сквозь мое тело. Позади нас, я слышу звук, разбившегося стекла. Нет, не стекла. Окна, возле которого стоял Рей. Я поворачиваюсь, только чтобы увидеть, как через разбитое окно, с высоты трех метров он падает головой вниз на бетонированную подъездную дорожку. Якша хватает меня за руку, когда я хочу побежать к нему. - Я бы хотел, чтобы все было по-другому. - Говорит он. Я отбрасываю его руку. - Я никогда не любила тебя. Возможно, перед смертью ты у тебя будет благословение, но у тебя никогда не будет моей любви. Он на мгновение закрывает глаза. - Так тому и быть. - Говорит он. Я нахожу Рея в луже крови и осколках стекла. Его череп треснул, его спина сломана. Невероятно, он все еще в сознании, хотя долго он не проживет. Я переворачиваю его на спину, когда он говорит, кровь вытекает из его рта. - Я упал. - Говорит он. Мои слезы на щеках, холодны, как капли океана. Я кладу свою руку ему на сердце. - Я не хотела, чтобы так случилось. - Он отпустит тебя? - Не знаю, Рей. Не знаю. Я наклоняюсь и обнимаю его, я слышу, что у него в легких кровь, и его дыхание пытается справиться с ней. Также как боролось дыхание его отца, прежде чем потерпело неудачу. Я вспомнила, что тогда сказала ему, я не могу вылечить, я могу только убить. Но это не совсем так, теперь я понимаю, как Якша хочет уничтожить меня. Однажды он уже использовал мой страх, чтобы превратить меня в вампира. Сейчас он использует мою любовь, чтобы заставить меня сделать другого вампира. Он прав, он не глупец. Я не могу смотреть, как умирает Рей, зная, что сила моей крови может излечить даже его смертельные раны. - Я хотел спасти тебя. - Шепчет он. Он пытается поднять руку, чтобы прикоснуться ко мне, но она падает на землю. Я сажусь и смотрю ему в глаза, желая, чтобы он увидел в них любовь, тогда как все эти годы я пыталась внушить только страх. - Я хочу спасти тебя. - Говорю я. - Ты хочешь, этого? - Ты можешь? - Да. Я могу смешать нашу кровь. Он пытается улыбнуться. - Я стану вампиром, как ты? Я киваю и улыбаюсь сквозь слезы. - Да. Ты станешь таким, как я. - Я буду вынужден причинять людям боль? - Нет. Не все вампиры причиняют людям зло. - Я прикасаюсь к его разбитой щеке. Я не забыла слова Якши, он придет за нами на рассвете.- Некоторые вампиры могут очень сильно любить. - Я люблю... - Его глаза медленно закрываются. Он не может закончить фразу. Я наклоняюсь и целую его в губы. Я пробую его кровь. Чтобы спасти его, мне надо сделать намного больше, чем просто пробовать. - Ты любовь. - Говорю я, когда вскрываю наши вены.

11

Как я и ожидала, Рей крепко спит. Я занесла его в дом, разожгла огонь, и вытерев кровь уложила Рея возле камина. Пока он лежал на подъездной дорожке, я дала ему свою кровь и его дыхание резко ускорилось, а затем остановилось. Но это меня не напугало, потому что тоже самое происходило со мной, Матаджи и со многими другими. Когда он снова начал дышать, дыхание было сильным и равномерным. Его раны исчезли, как по волшебству. Из-за потери крови я ослабла и очень устала. Надеюсь, что Рей проспит большую часть ночи, и Якша сдержит свое слово и не вернется до восхода. Я покидаю дом и еду к Сеймуру. Еще не поздно - десять часов. Я не хочу встречаться с его родителями, они могут подумать, что я пришла испортить их любимого сына. Я обхожу дом и через окно спальни, вижу Сеймура, печатающего на компьютере. Я легонько провожу ногтем по стеклу, это пугает его. Однако, он подходит посмотреть, в чем дело. Сеймур рад видеть меня, он открывает окно и я залажу внутрь. Вопреки популярному мнению, я могу зайти в дом без приглашения. - Так круто, что ты здесь. - Говорит он. - Я целый день писал о тебе. Я сажусь на его кровать; он стоит у стола. Его комната заполнена всякими научными прибамбасами - телескопы и всякое такое, но стены заклеены постерами из классических фильмов ужасов. В этой комнате я чувствую себя уютно. Я часто хожу в кино, на последние сеансы. - Историю обо мне? - Спрашиваю я. Я смотрю на экран его компьютера, но он вернулся к меню. - Да. Ну, нет, не совсем. Но ты вдохновила меня на эту историю. Это история о девушке нашего возраста, которая была вампиром. - Я вампир. Он поправляет свои огромные очки на носу. - Что? - Я сказала, что я вампир. Он смотрит в зеркало над комодом. - Я вижу твое отражение. - Ну и что? Я сказала правду. Ты хочешь, чтобы я выпила твою кровь, чтобы доказать это? - Все нормально, тебе не обязательно делать это. - Он глубоко вздыхает. Ух-ты, я знал, что ты интересная девушка, но я и подумать не мог... - Он останавливается.- Но, но это не может быть правдой? Все это время я писал о тебе? - Да. - Но как такое возможно? Ты можешь это объяснить? - Нет. Это одна из загадок жизни. Время от времени, если живешь достаточно долго ты сталкиваешься с ними. - Сколько тебе лет? - Пять тысяч. Сеймур поднимает руки. - Подожди, подожди. Отсюда давай помедленней. Я не хочу тебе надоедать, и уверен, не хочу, чтобы ты пила мою кровь, но прежде чем мы продолжим, был бы не против, если бы ты продемонстрировала мне свои возможности. Это поможет мне в моих исследованиях, ну, ты понимаешь. Я улыбаюсь. - Ты действительно не веришь мне? Ничего, все нормально. Не знаю, хочу ли я чтобы ты поверил. Но мне очень нужен твой совет. - Моя улыбка исчезает. Сейчас я подхожу к концу. Старый враг пришел за мной, и в первый раз за свою долгую жизнь, я уязвима. Ты умный мальчик и тебе сняться пророческие сны. Скажи, что мне делать. - У меня были пророческие сны? - Да. Поверь мне, иначе меня бы здесь не было. - Чего хочет твой старый враг? Убить тебя? - Убить себя и меня. Но он не хочет умирать, пока не убедится, что я мертва. - Почему он хочет умереть? - Устал жить.

Сеймур недолго раздумывает.

- А он согласился умереть одновременно с тобой? - Уверенна, ему бы подошел такой вариант. Это может даже понравиться ему. - Тогда, это решение твоей проблемы. Создай ситуацию, когда он будет уверен, что вы оба обречены. Но заранее подготовь все так, что когда ты будешь нажимать кнопку - или что ты там будешь делать - погиб только он. - Интересная мысль. - Спасибо. Я думал использовать ее в своем рассказе. - Но есть небольшая проблема. Мой враг необычайно умен. Будет не просто убедить его, что я собираюсь умереть вместе с ним, заставить его поверить, что я действительно умру. А я совсем не хочу умирать. - Должен быть какой-то способ. Всегда есть. - А что ты собираешься написать в своей истории? - Я еще не думал над деталями. - Сейчас для меня это совсем не детали. - Извини. - Все нормально. Я слышу, что его родители смотрят телевизор в другой комнате. Они говорят о своем мальчике, его здоровье. Мать убита горем. Сеймур смотрит на меня через толстые линзы очков. - Тяжелее всего моей матери. - СПИД - это не новый вирус. Одна из его форм существовала в прошлом, не совсем такая, как распространена сейчас, но достаточно близкая. Я видела ее действие. Во времена распада Древнего Рима, там свирепствовала эта болезнь. Умирало очень много людей. Целые деревни. Так болезнь был остановлена, уровень смертности в некоторых районах был так высок, что не оставалось никого, кто бы переносил ее. - Интересно. В исторических книгах нет упоминаний об этом. - Не доверяй ты так сильно книгам. История это то, что можно только пережить, о ней нельзя прочитать. Посмотри на меня, я - история. - Я вздыхаю. - Я могу обо многом тебе рассказать. - Расскажи. Я зеваю, понимая, что Рей истощил меня больше, чем я думала. - У меня нет времени. - Расскажи, как тебе удалось пережить эпидемию СПИДа. - В моей крови заключена огромная сила. Мою имунную систему невозможно преодолеть. Я пришла сюда не только просить о помощи, хотя ты уже помог мне. Я дам тебе свою кровь. Не много, это не превратит тебя в вампира, но уничтожит вирус. Он весь во внимании. - А сработает? - Не знаю. Никогда не делала этого раньше. - Это опасно? - Конечно, это может убить тебя. Он задумывается только на мгновение. - Что я должен делать? - Подойди и сядь радом со мной. - Он делает как я говорю. - Дай мне свою руку и закрой глаза. Я вскрою твою вену. Не волнуйся, я много практиковалась. - Могу себе представить. - Он позволяет положить свою руку мне на колени, но он не закрывает глаза. - В чем дело? - Спрашиваю я. - Боишься, что я воспользуюсь ситуацией? - Хотелось бы. Не каждый день школьный умник сидит на одной кровати с самой красивой девушкой школы. - Он прокашливается. - Знаю, что ты спешишь, но прежде чем мы начнем, я бы хотел сказать тебе кое-что. - Что? - Я хочу поблагодарить тебя, за то что ты стала моим другом и позволила сыграть свою роль в твоей истории. Я думаю о Кришне, всегда о нем, как он стоял возле меня и я понимала, что вся вселенная это его собственная пьеса. - Спасибо Сеймур, что пишешь обо мне. - Я наклоняюсь и целую его в губы. Если я сегодня умру, то по крайней мере, другие будут знать, что когда-то я жила. - Я протягиваю ноготь. - Закрой глаза. Ты не захочешь этого видеть. Я даю ему немного крови. Его дыхание учащается, но оно не такое быстрое как было у Рея. Но как и Рей Сеймур быстро засыпает. Я выключаю компьютер и свет. На кровати лежит одеяло, похоже сшитое его мамой, и я укрываю его. Прежде чем уйти, я кладу ладонь на его лоб и пытаюсь почувствовать болезнь. Я уверена, что в его крови вируса нет.

Прежде чем уйти, я целую его еще раз.

Отдашь мне долг, если историю опубликуют, - я шепчу ему на ухо, - или тогда не будет продолжения.

Я возвращаюсь к своей машине.

Я отдала слишком много крови, не получив ни капли взамен.

Я чувствую себя слабой как никогда.

- Сиквела не будет. - Повторяю я себе.

Я завожу машину и еду в ночь.

Мне много еще надо сделать.

12

Сеймур подал мне идею. Но даже с его и моим вдохновением, даже если все пойдет точно, как задумано, шансы, что план сработает в лучшем случае пятьдесят на пятьдесят. Вероятно, даже намного меньше. Но по крайней мере, это дает мне надежду мне и Рею. Сейчас он для меня ребенок и любовник одновременно. Я не могу вынести мысли, что он умрет таким молодым. Он был не прав, говоря, что я сдалась без боя. Я буду биться до конца.

НАСА разработало идею запуска груза в космос. Этот проект называется "Орион"; сама по себе идея революционна, но многие специалисты, говорят, что она не сработает. В то же время большое количество именитых физиков и инженеров верят, что это будущее космического транспорта. По существу, это огромная плоская тяжелая платформа с пушками на дне, которые выстреливают небольшими ядерными бомбами. Полагают, если точно рассчитать мощность взрыва и сбалансировать время детонации зарядов, ударная волна поднимет платформу, в воздух, пока в конечном итоге она не преодолеет гравитации. Преимущество этой идеи перед традиционными ракетами, то что в космос можно отправить огромный тоннаж. Основная проблема очевидна: кто захочет привязать себя к платформе, на которой установлена атомная бомба? Уверена, мне бы такая поездка понравилась. Высокая радиация беспокоит меня не больше, чем солнечный день.

Даже с моими практически неограниченными ресурсами, в моем распоряжении нет ядерной бомбы. Но идея проекта "Орион" вдохновила меня. Сеймур попал в точку, сказав, что Якша должен попасть в ситуацию, когда будет уверен, что мы обречены. Это удовлетворит его. Он вернется к Кришне, веря, что все вампиры уничтожены. Думаю, что смогу построить свой собственный "Орион", используя динамит и тяжелую стальную платформу, чтобы дать возможность Рею и себе сбежать, когда второй взрыв убьет Якшу.

Так я вижу детали. Я впущу Якшу в свой дом и скажу, что согласна с его решением, мы взорвемся все вместе. Я знаю как убедить Якшу. Мы сядем в гостиной возле ящика с динамитом. Я даже предложу Якше зажечь запал. Он убедится, что бомба достаточно большая, чтобы убить нас всех.

Но не увидит под ковром стальной лист, толщиной в пятнадцать сантиметров по моим и Рея креслами. Наши два кресла будут прикреплены болтами через ковер к стальному листу. Кресла будут частью металлической пластины - одним целым. Якша не увидит меньшую бомбу между полом и пластиной. Эту бомбу я сдетонирую сама, прежде чем догорит запал Якши. Она запустит мой самопальный "Орион" через широкую застекленную крышу в потолке. Взрывная волна также инициирует взрыв большой бомбы.

Просто? Да. Но, я знаю есть сложности.

Взрыв спрятанной бомбы может инициировать взрыв большой бомбы, прежде чем мы окажемся на безопасном расстоянии. Полагаю, обе бомбы взорвутся примерно одновременно. Но Рею и мне надо подняться на нашем "Орионе" всего на пять метров. Потом взрыв большой бомбы вытолкнет нас через застекленную крышу. Если бомбы будут находиться на расстоянии хотя бы пяти метров друг от друга, в идеале оно должно быть в два раза больше, взрывная волна спрятанной бомбы достигнет второй бомбы, когда мы уже поднимемся на необхрдимое расстояние.

Раны, от того, что головами мы пробьем стеклянный потолок, быстро заживут, если, конечно нас не разорвет на части.

Физика проста в теории, но на практике, она до краев наполнена всевозможными вероятными ошибками. Поэтому, возможно Рей и я будем мертвы еще до восхода. Но для обреченных любой шанс - это хороший шанс, и я максимально использую его.

Я останавливаюсь возле телефонной будки и звоню человеку, занимающемуся моими делами в Северной Америке. Я говорю ему, что через два часа мне нужен динамит и толстый стальной лист. Где я могу все это достать? Он привык к моим необычным требованиям и сказал, что перезвонит через двадцать минут.

Через пятнадцать минут он на связи. В его голосе слышится облегчение, потому что он знает, очень плохо разочаровывать меня. Он говорит, что подрядчик "Франклин и сыновья", строящий небоскребы в Портленде, завез динамит и толстые стальные пластины. Он дает мне адрес главного склада и я вешаю трубку. Портленд в ста шестидесяти километрах. Время - десять пятьдесят.

Без четверти одиннадцать я сижу в машине возле склада, прислушиваясь к людям, находящимся внутри. Помещение закрыто, его охраняют трое - один в маленькой будке на въезде смотрит телевизор, двое других курят траву. Так как большую часть ночи я думала о Кришне, надеясь, что он поможет мне, я не стану убивать их. Я выхожу из машины.

Закрытые двери для меня не проблема. В мгновение ока, я стою перед обкуренными охранниками и вырубаю их легким ударом в висок. Они очнуться с головной болью. К несчастью парень, который смотрел телевизор, прошел проверить как его дружки, когда я отключаю их. Увидев меня, он тянется к пистолету, я действую инстинктивно, и убиваю его также, как и отца Рея, круша кости груди одним сильным ударом. Я от души напиваюсь его кровью, прежде чем он издает последний вздох. Я все еще слаба.

Благодаря хорошему обонянию, я без труда нахожу динамит, он надежно заперт в сейфе у входа на склад, где хранится несколько ящиков динамитных шашек. Там же я обнаруживаю детонаторы и запалы. Я решила, что обратно в Мейфаер я поеду не на Феррари, мне понадобится грузовик, чтобы перевезти стальные листы. Металл не такой толстый, как я рассчитывала; мне придется приварить несколько слоев вместе. Я нахожу сварочный агрегат и беру его с собой.

Возле склада стоят целых семь подходящих грузовиков, их ключи очень к стати находятся в замках зажигания. Я загружаюсь и выезжаю со склада, припарковав Феррари в нескольких кварталах отсюда.

Когда я возвращаюсь в Мейфайер, на часах уже начало третьего. Рей сидит возле огня. Он изменился. Он вампир. Его зубы не стали длиннее или еще какая-то глупость подобного рода. Но все признаки на лицо - в его когда-то идеально карих глазах появились золотистые пятнышки; его загорелая кожа стала слегка прозрачной; а движения приобрели грацию, на какую не способен ни один смертный. Он встает, когда видит меня.

- Я живой? - Спрашивает он невинно.

Я не смеюсь на этот вопрос. Я не уверена, что ответ это просто да или нет. Я подхожу к нему.

- Ты со мной - Говорю я. - Ты такой же как и я. Когда ты меня встретил, ты думал, что я живая?

- Да.

- Тогда ты живой. Как себя чувствуешь?

- Могущественным. Ошеломленным. Мои слух, зрение, это невероятно - у тебя такие же?

- Мои более чувствительные. Со временем они становятся более чувствительными. Тебе страшно?

- Да. Он вернется?

- Да.

- Когда?

- На закате.

- Он убьет нас?

- Попытается.

- Почему?

- Он думает что мы зло и чувствует необходимость уничтожить нас, прежде чем покинуть эту планету.

Рей хмурится, проверяя свое новое тело, его реакцию.

- Мы зло?

Я беру его за руки и усаживаю.

- Нам не обязательно быть злом. Вскоре ты начнешь жаждать крови, и кровь даст тебе силы. Но чтобы получить ее, тебе необязательно убивать. Я научу тебя.

- Ты сказала, что он хочет покинуть планету. Он хочет умереть?

- Да. Он устал от жизни. Иногда так случается - от такой долгой жизни можно устать. Но мне жизнь не надоела. - Я так взволнована, когда Рей рядом, это удивляет меня. - У меня есть ты, чтобы вдохновлять меня.

Он улыбается, но это грустная улыбка.

- С твоей стороны это было жертвой, спасти меня.

Я поражена.

- Как ты догадался?

- Когда я умирал, я видел, что ты боялась дать мне кровь Что с тобой случилось, когда ты это сделала? Это ослабило тебя?

Я обнимаю его, радуясь, что могу сжать его со всей силы и не бояться сломать его кости.

- Не волнуйся за меня. Я спасла тебя, потому что хотела.

- Мой отец действительно мертв?

Я отпускаю его и смотрю ему в глаза.

- Да.

Ему все еще сложно смотреть мне прямо в глаза, несмотря на то, что теперь он тоже вампир, хищник. Его образ мышления тоже уже начал меняться, он не протестовал, когда я говорила ему о необходимости пить кровь. Но любовь к отцу намного глубже, страха пролить чужую кровь.

- Это было необходимо? - Спрашивает он.

- Да.

- Он страдал?

- Нет, меньше минуты. Извини. - Добавляю я мягко.

Он наконец поднимает глаза.

- Ты дала мне свою кровь еще и из-за чувства вины.

Я киваю.

- Я должна была дать что-то взамен того, что отняла.

Он закрывает ладонями глаза. Он еще не простил меня, но пытается понять, и за это я благодарна. Он сильно тоскует по отцу.

- Мы не будем говорить об этом. - Говорит он.

- Хорошо. - Я встаю. - Нам надо много сделать. Якша вернется на восходе. Даже совместными усилиями, мы не сможем уничтожить его. Но возможно нам удастся перехитрить его. Поговорим, пока будем работать.

Он встает.

- У тебя есть план?

- У меня есть больше чем план. У меня есть ракетоноситель.

У нас не заняло много времени приварить вместе несколько слоев металла, это дало нам примерно пятнадцать сантиметров брони. Я работала на улице, чтобы Якша не почувствовал запаха, когда войдет в дом. Ему придется войти, потому что я к нему не выйду. Однако, много времени заняло вырезание огромного прямоугольника в полу, чтобы уложить стальную пластину. Я волновалась, наблюдая, как уходит время. От Рея было не много помощи, у него еще не было такого разностороннего опыта как у меня. В конце концов я сказала ему сесть и наблюдать. Он не возражал. Он рассматривал все предметы, попадающие в его поле зрения, видя в них то, о чем он даже не представлял. Я называю его кислотным вампиром, он смеется. Хорошо слышать смех.

Пока я работаю, я не чувствую Якши.

Это удача.

Я набираю темп, когда прикручиваю кресла болтами, и накрываю пластину ковром. Здесь мне нет нужды работать очень аккуратно; кайма кресел закрывает почти все. Когда я заканчиваю, гостиная выглядит обычной. Я хочу использовать край стола, чтобы спрятать детонатор бомбы, установленной под стальной пластиной. Я делаю в столе углубление и засовываю в него металлический провод, который проходит сквозь пластину и прячу конец провода под основание лампы, установив детонатор возле нее. Когда придет время, я ударю по крышке стола, провод прижмет взрыватель, и первая бомба взорвется, отправляя нас в полет.

Вторая бомба должна взорваться практически сразу после нее. Я постоянно возвращаюсь к этой части плана, это его самое слабое место. Надеюсь, мы будем достаточно высоко, чтобы стальная пластина защитила нас от второго взрыва.

Прикрепить бомбу под пластину занимает несколько минут. Я использую двадцать крепко связанных шашек динамита. Пятьдесят шашек, целый ящик, я ставлю возле камина в гостиной, рядом с самым удобным креслом в доме. Это место я предложу Якше. Будем мы жить или умрем, завит от того насколько точны мои расчеты, и как хорошо сыграем наши роли перед Якшей. Это еще одно очень слабое место в моем плане; Якша почувствует, что что-то не так. По этому я прощу Рея говорить как можно меньше, а еще лучше вообще молчать. Про себя уверена, что смогу солгать Якше. Лгать мне также легко, как говорить правду, может еще легче.

Рей и я сидим в наших хитрых летательных креслах, и разговариваем. Бомба в ящике стоит в полуметре от нас. Я открыла застекленную крышу и мы сразу ощутили приятный прохладный воздух ночи. Я предупреждаю Рея, что мы все равно врежемся в стекло, когда будем вылетать, но он не переживает по этому поводу.

- Я уже умер один раз. - Говорит он.

- Наверно ты стоял, прислонившись носом к стеклу, если выпал вместе с ним.

- Нет, пока он не поднял флейты.

Я киваю.

- Он тогда смотрел на дом и мог вытолкнуть тебя только силой своих глаз. Это в его власти. У него много способностей.

- Он более могуществен, чем ты?

- Да.

- Почему?

- Он первый вампир. - Я смотрю на часы - Час до восхода. - Хочешь услышать историю его рождения?

- Я хочу услышать все твои истории.

Я улыбаюсь.

- Прямо как Сеймур. Я приходила сегодня к нему в гости, пока ты спал и сделала ему подарок, расскажу об этом в другой раз.

Я делаю паузу и глубоко вдыхаю. Мне нужны силы. Простая работа террористов утомила меня. С чего начать свой рассказ? Когда он закончится? Я закончу его? Мне кажется неправильным, что все может закончится через час. Правильно - что за выбор слов для вампира. Я, кто нарушила каждую заповедь Вед и Библии также как и всех остальных святых книг на земле. Смерть никогда не приходит в правильное время, несмотря на веру смертных. Смерть всегда приходит как вор.

Я рассказываю Рею о рождении Якши, и как он в свою очередь сделал меня вампиром. Я рассказываю ему о встрече с Кришной, но мне не хватает слов, я не плачу и не восторгаюсь, я просто не могу говорить о нем. Рей понимает; он хочет, чтобы я рассказала о своей жизни в другой эре.

- Ты была в Древней Греции? - Спрашивает он. - Я всегда восхищался ее культурой.

Я киваю.

- Я долгое время жила там. Я знала Сократа, Платона и Аристотеля. Сократ видел во мне что-то нечеловеческое, но это не пугало его, это был бесстрашный человек. Он смеялся, когда пил яд, который был приговорен выпить. - Я качаю головой, при воспоминании об этом. - Греки были жутко любопытны. Я знала одного молодого человека - Клео. История не помнит о нем, но он был также умен как и другие великие люди того времени. - Я запинаюсь. - Он был дорог мне. Много лет я жила с ним.

- Он знал, что ты вампир?

Я смеюсь.

- Он думал, что я ведьма. И ему это нравилось.

- Расскажи мне о нем. - Просит Рей.

- Я встретила Клео во времена Сократа. Я только вернулась из Греции, где жила много лет. Я всегда так делаю, остаюсь на одном месте, только пока моя затянувшаяся молодость не становится подозрительной. Когда я вернулась в Афины, никто не помнил меня. Клео был одним из первых людей, с которыми я там встретилась. Я увидела его, когда гуляла по лесу, он помогал роженице. В те дни о нем еще никто не знал. При родах присутствовал только он один и хотя он весь был покрыт кровью и определенно занят, он сразу понравился мне. Он попросил помочь ему, что я и сделала, и когда родился ребенок, он отдал его матери, и мы пошли прогуляться. Он объяснил, что разработал новый способ родовспоможения и хотел проверить его на практике. Оказалось, что он же является и отцом ребенка, но для него это было не важно. Клео был великим доктором, но он никогда так и не был признан современниками. Он был впереди своего времени; улучшил технику Кесаревого сечения, экспериментировал с магнитами и их способностями воздействовать на больные органы; положительный полюс стимулировал орган, отрицательный - успокаивал его. Он разбирался в том, как ароматы цветов влияют на здоровье. А еще он был первым хиропрактиком, и постоянно практиковался, вправляя позвонки и суставы. Однажды он пытался массировать мое тело, но вывихнул запястье. Понимаешь, почему он нравится мне.

Я рассказываю ему, что знала Клео много лет, и о его ставшей фатальной ошибке: о его одержимости женами богатых Афинских мужчин. В конце концов его поймали в постели с женой важного генерала, и обезглавили. На его лице была улыбка, а половина женщин Афин рыдало. Чудесный Клео.

Я рассказываю о соей жизни в средних веках, когда я была английской герцогиней. Каково это было жить в замке. Мой рассказ оживляет мои воспоминания. Постоянные сквозняки. Каменные стены. Ревущий огонь - по ночам. Какими черными могут быть ночи. Мое имя было Мелисса, и летними месяцами я каталась на лошади по зеленым лугам и смеялась над заигрываниями рыцарей в блестящих доспехах. Я даже приняла несколько вызовов, о чем мужчины позже глубоко сожалели.

Я рассказываю о жизни на Юге во время американской гражданской войны. О поджогах и мародерстве, когда янкиони пронеслись по Миссисипи. В моем голосе появляется горечь, и я не рассказываю Рею обо всем. Только не о том, как меня схватили двадцать солдат, привязали веревку на шею и заставили ползти по болоту, пока они шутили о том, как развлекутся со мной. Я не хочу пугать Рея, и не рассказываю о том, как каждый умер, как они кричали, пытаясь в темноте выбраться из болота, отбиваясь от быстрых белых рук, которые отрывали их конечности и крушили черепа.

В конце я рассказываю ему о том, что была на мысе Канаверал, когда на луну был запущен Апполо 11. Как тогда я гордилась человечеством, что наконец оно вновь обрело страсть к путешествиям, с которой так хорошо было знакомо на своей заре. Рей подшучивает над моими приятными воспоминаниями. Это заставляет забыть его об ужасе, который ожидает нас и частично является причиной, почему я рассказываю ему обо всем этом.

- Ты бы хотела побывать на Луне? - Спрашивает он.

- На Плутоне, он намного дальше от солнца. Там намного комфортнее для вампира.

- Ты переживала, когда умер Клео?

Я улыбаюсь, но на моих глазах появляются слезы.

- Нет. Он прожил свою жизнь, как он хотел. Если бы он прожил слишком долго, он бы надоел самому себе.

- Понимаю.

- Хорошо. - Говорю я.

Но Рей понимает не до конца, он неправильно истолковал, мои чувства. Я плачу не из-за Клео, а из-за своей долгой жизни, ее насыщенности, всех людей и мест, которые являются частью ее. Она является слишком интересной книгой истории, чтобы просто захлопнуть ее и отбросить в забытый угол. Я печалюсь из-за всего того, о чем никогда не рассказажу Рею и Сеймуру. Я печалюсь о клятве, которую нарушила. Больше всего я печалюсь о своей душе, потому что несмотря на то, что я делаю, в конечном счете, я верю, что есть Бог, и что я встречалась с ним, не знаю, дал ли он мне бессмертную душу, или она существует, только пока живет мое тело. Я не знаю дописана ли последняя страница моей книги, и будет ли это моим концом.

Я чувствую темноту, и не нахожу в себе достаточно света, чтобы сопротивляться ей.

- Он приближается. - говорю я.

13

В дверь стучат. Я приглашаю его в дом. Якша заходит; одетый во все черное, в шляпе, он представляет собой ошеломляющее зрелище. Он кивает и я предлагаю ему присесть в кресло напротив нас. Он не принес флейту. Якша сидит в кресле перед ящиком с динамитом и улыбается нам. Но в его улыбке нет веселья, думаю, на самом деле он абсолютно не сожалеет о том, что должно случится. С улицы, через разбитое окно, проникают первые лучи света. Рей сидит тихо, рассматривая нашего гостя. Это я должна вести разговор.

- Ты счастлив. - Спрашиваю я.

- Когда-то был. - Говорит Якша. - но это было очень давно.

- Но у тебя было, то, что ты хотел. - Настаиваю я.- Я нарушила клятву. Я сделала еще одно создание зла, еще одного вампира, которого ты сможешь уничтожить.

- Сейчас я не хочу ничего, Зита, только обрести покой.

- Я тоже этого хочу.

Он в изумлении поднимает брови.

- Ты же сказала, что хочешь жить.

- Надеюсь, после того как закончится эта жизнь, у меня будет еще одна. Думаю, ты тоже надеешься на это и поэтому так стремишься испортить мне ночь.

- Ты всегда хорошо обращалась со словами.

- Спасибо.

Якша колеблется.

- У тебя есть последнее желание?

- Несколько. Могу ли я решить как мы умрем?

- Ты хочешь, чтобы мы умерли вместе?

- Конечно. - Говорю я.

Якша кивает.

- Мне нравится твоя идея. - Он смотрит на ящик с динамитом. - Я вижу, ты приготовила для нас бомбу. Я люблю бомбы.

- Знаю. Можешь даже зажечь ее. Видишь, там запал и рядом зажигалка? Давай, старый друг, зажги пламя. Мы сгорим вместе. - Я наклоняюсь вперед. Нам уже давно следовало сгореть.

Якша берет зажигалку и смотрит на Рея.

- Как ты себя чувствуешь, молодой человек?

- Странно. - Говорит Рей.

- Я освободил бы тебя, если бы мог. - говорит Якша. - Я бы освободил вас обоих. Но это должно закончится, так или иначе.

Этого Якша никогда не делал. Он никогда никому не объяснял своих поступков.

- Зита рассказала, зачем вы делаете это. - Говорит Рей.

- Твой отец мертв. - Говорит Якша.

- Знаю.

Якша кладет большой палец на зажигалку и смотрит на нее.

- Я никогда не знал моего отца.

- Я видела его однажды. - Говорю я. - Уродливый ублюдок. Ты будешь делать, что собрался или, ты хочешь что это сделала я.?

- Ты так торопишься умереть? - Спрашивает Якша.

- Я всегда с нетерпением жду веселья. - Говорю я с сарказмом.

Он кивает и подносит огонь к запалу. Он шипит, и начинает укорачиваться, быстро. Запал прогорит за три минуты. Якша откидывается в кресле.

- Мне снилось, будто я гулял по берегу океана - Говорит он. - Слушая звук волн, мне казалось, что я попал в мир, где вода исполняет песню, которую раньше никто не слышал. Песня, которая объясняет сотворение мира. Но магия песни в том, что никто не мог понять о чем она, ни одна живая душа. Словно, если правда будет обсуждаться открыто, то волшебство умрет и вода испарится. И когда, в моем сне, ко мне приходит пониманиевсе все так и происходит. Я пришел в мир. Я убивал все создания, которым вода давала жизнь, но однажды, я проснулся и понял, что все это время я слушал песню. Просто грустную песню.

- Исполняемую на флейте? - Спрашиваю я.

Запал горит.

У меня нет причин откладывать задуманное, и в то же время я не могу решится.

Его сон тронул меня.

- Возможно. - Говорит Якша мягко. - Во сне океан исчез. Я шел вдоль бескрайней пустоши красной пыли. Земля была темно-красного цвета, словно какое-то огромное существо веками истекало здесь кровью, а потом солнце высушило то, что осталось.

- Или то, что было украдено у других. - Говорю я.

- Возможно. - Опять говорит Якша.

- Что значит этот сон? - Спрашиваю я.

- Я надеялся, что ты мне скажешь, Зита.

- Что я могу тебе сказать? Я не знаю что творится у тебя в голове.

- То же, что и у тебя.

- Нет.

- Да. Откуда тогда я могу знать о чем ты думаешь?

Я дрожу. Его голос изменился. Он насторожен, он всегда очень внимательно относился ко всему, что происходило вокруг него. Было глупо думать, что я смогу обмануть его. Но я все еще не детонирую бомбу. Я пытаюсь еще немного потянуть время.

- Может твой сон означает, что если мы останемся на земле, и снова размножимся, то мы превратим этот мир в пустошь.

- Как это может произойти, если уже конец игры? - Спрашивает он. - Я говорил, что у тебя не может быть детей и Кришна сказал тебе что-то подобное. - Теперь он наклоняется вперед. - Что еще он сказал тебе, Зита?

- Ничего.

- Ты лжешь.

- Нет.

- Да. Он протягивает левую руку к горящему запалу, его пальцы приближаются к искрам, будто он хочет потушить их. Но обратный отсчет продолжается. - Ты не можешь обмануть меня.

- Как я могу обмануть тебя, Якша?

- Ты не хочешь умирать. Я вижу это в твоих глазах.

- В самом деле?

- Твои глаза не похожи на мои.

- Ты вампир. - говорю я. Мимоходом, будто потягиваюсь, я протягиваю руку к лампе. - Ты же не видишь своего отражения в зеркале, что ты можешь знать о своих глазах? - Я шучу, конечно.

Он улыбается.

- Я рад, что время не отразилось твое остроумие, надеюсь, что также оно не отразилось и на твоей рассудительности. Ты быстра, но я быстрее. Ты не можешь сделать ничего, чего я не могу остановить. - Он делает паузу. - Я предлагаю тебе остановиться.

Моя рука замирает. "Черт" - Думаю я. Он знает, конечно он знает.

- Я не могу вспомнить что он сказал. - Говорю я.

- У тебя такая же хорошая память, как и у меня.

- Тогда ты мне скажи, что он говорил.

- Я не могу. Он прошептал тебе на ухо, так что бы я не услышал. Он знал, что я слушаю, даже когда я лежал с ядом в ранах. Да, я слышал твою клятву. Но он не захотел, чтобы я услышал его последних слов. Уверен, на это у него были свои причины. Но время для причин прошло. Мы умрем через несколько секунд. Он заставил тебя поклясться еще в чем-то?

Запал горит.

- Нет.

Якша выпрямляется.

- Он сказал тебе что-то обо мне?

Запал все короче и короче.

- Нет!

- Почему ты не отвечаешь на мой вопрос?

Правда вырывается из меня. Я так долго хотела это сказать.

- Потому что я ненавижу тебя!

- Почему?

- Потому что ты украл мою любовь, Раму и Лалиту. И ты снова крадешь мою любовь, когда я наконец нашла ее. Я буду вечно ненавидеть тебя, и если этого окажется недостаточным, чтобы лишить тебя его милости, тогда я также буду ненавидеть его. - Я показываю на Рея. - Отпусти его. Позволь ему жить.

Якша удивлен. Кажется я умудрилась шокировать дьявола.

- Ты любишь его. Ты любишь его больше, чем свою собственную жизнь.

Я чувствую только боль в груди. Четвертый центр, четвертая нота. Словно она фальшивая.

- Да.

Тон Якши становится мягче.

- Он говорил тебе что-то о любви?

Я киваю, плача, чувствуя невероятную беспомощность.

- Да.

- Что он сказал тебе?

- Он сказал, там где любовь, там моя милость. - В далеке я слышу звук флейты. Нет времени, на благодарность за мою долгою жизнь. Я чувствую, будто задыхаюсь от горя и вижу только Рея, моего любовника, мое дитя, все годы, которые отнимут у него. Он с неприкрытым доверием смотрит на меня, будто я все еще пытаюсь спасти его. - Он сказал мне запомнить это.

- Он сказал мне тоже самое. - Якша делает паузу, удивляясь. - Должно быть это правда. - Он добавляет самым обычным тоном. - Ты и твой друг можете идти.

Я поднимаю глаза.

- Что?

- Ты нарушила свою клятву, потому что любишь его. Это единственная причина, по которой ты нарушила данное тобой слово. Ты все еще под защитой Кришны. Ты стала вампиром, только чтобы защитить Раму и своего ребенка. У тебя с самого начала была его милость. Вот почему, он был так добр к тебе. Я только сейчас понял это. Я не могу причинить тебе вред, он бы не захотел этого. - Якша смотрит на горящий запал. - Вам лучше поспешить.

Искры на коротком запале, как последние песчинки в часах.

Я хватаю Рея за руку, толкаю его к входной двери и выбиваю ее ногой. Петли разлетаются, сыпятся деревянные щепки. Перед нами открывается ночь. Я толкаю Рея впереди себя.

- Беги! - Кричу я.

- Но...

- Беги!

Он наконец понимает меня, и бросается в сторону деревьев. Я поворачиваюсь, не знаю почему. Погоня окончена и гонка выиграна. Нет причин искушать судьбу. То что я делаю сейчас, это самый глупый поступок в моей жизни. Я возвращаюсь в гостиную. Якша смотрит на темный океан. Я стою позади него.

- У тебя десять секунд. - говорит он.

- Ненависть, страх и любовь - все в сердце. Я почувствовала это, когда он играл на флейте. - Я касаюсь его плеча. - У меня нет к тебе ни ненависти ни страха.

Он поворачиваться и смотрит на меня. Он улыбается; у него всегда была дьявольская усмешка.

- Я знаю об этом, Зита. - Говорит он. - Прощай.

- Прощай.

Я кидаюсь к входной двери. Когда бомба взрывается, я всего в десяти метрах от входной двери. Мощность взрывной волны невероятна, она поднимает меня вверх, и несколько мгновений, я как будто лечу. Но я не опускаюсь, плавно, в какой-то точке траектории моего падения судьба делает меня мишенью в тире. Что-то острое и раскаленное пронзает меня, проходя через мое сердце.

Кол.

Я приземляюсь в агонии. Позади меня пылает ночь. Моя кровь горит, вытекая из раны на груди. Возле меня Рей спрашивает что делать, пока я извиваюсь в грязи, впиваясь ногтями в землю. Но я не хочу умирать, только, не после такого длинного пути. Я пытаюсь говорить, и вижу, что меня пронзила расщепленная ножка от скамейки пианино.

- Вытащи это. - Задыхаясь говорю я.

- Кол?

Это первая глупость, которую я слышу от Рея.

Я поворачиваюсь к нему.

- Да.

Рей хватается за конец ножки, она буквально горит, хотя уже прошла через мое тело. Он с силой дергает. Кол ломается; одна половина у него в руках, другая - все еще в моем теле. Очень плохо. На мгновение я закрываю глаза, и вижу миллионы красных звезд. Я моргаю и они взрываются, словно вместе с ними взрывается вселенная. Вокруг только красный свет. Цвет заката, цвет крови. Я лежу на спине, моя голова повернута на бок. Холодная грязь касается моей щеки. Я чувствую тепло, кровь вытекает из моего рта и вокруг моего сердца уже лужи крови. Красный атлас, почти черный в огненной ночи, разливается по моим светлым волосам. Рей рыдает. Я смотрю на него с такой любовью, что на самом деле вижу лицо Кришны.

Это не самый худший способ умереть.

- Люблю тебя. - Шепчу я.

Он обнимает меня.

- Я люблю тебя, Зита.

Так много любви, думаю я, когда закрываю глаза и боль отступает. Если Кришна говорил правду, то здесь столько милости, столько защиты. Я верю, что Кришна говорил правду. Я на самом деле верю в чудеса.

Интересно, неужели после всего я умру...