«Альфа. Взрослые сказки»

Альфа. Взрослые сказки (fb2) - Альфа. Взрослые сказки (Взрослые (Мун) - 1) 1272K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Эми Мун

Эми Мун Альфа. Взрослые сказки

Пролог

Девочка крепко закусила губы, стараясь держать рот на замке, как ей велели. Но со слезами ничего поделать не могла. Ей было больно и страшно. И холодно тоже.

Дутая курточка почему-то совсем перестала греть. И пальчики на руках кололо так, будто она долго играла в снегу и промочила варежки.

Сморщившись, как будто перед ним было что-то неприятное, мужчина еще раз сжал ее подбородок, вглядываясь в глаза, а потом просто отпихнул в сторону с такой силой, что она чуть не упала на асфальт.

— Ты зачем притащила сюда своего выродка?! — закричал он.

Милолика шарахнулась в сторону матери. Но та и не подумала защитить ее. Или возразить, что ее дочка не выродок. Просто стояла и даже не сжала ладонь. когда девочка негнущимися пальцами цеплялась за мамину руку.

— Но… я же видела… Посмотри еще раз!

Мужчина, Милолика не могла назвать его дедушкой, зарычал. Злые глаза стали совсем желтыми, а клыки еще больше. Утирая бегущие по щекам слезы, девочка дергала за рукав мать, стараясь увести ее от этих страшных оборотней, которых еще вчера вечером считала сказкой. И очень, очень жапела, что поверила рассказам о них и дала себя привезти в эти нехорошие Озерки. Мать всегда ее обманывала! Каждый раз обещала остаться насовсем, а потом снова уезжала в свою глупую командировку. И папе было из-за этого так плохо! Милолика обнимала его за шею и жалела, рисунки ему красивые рисовала, но почему-то грусть в его глазах делалась только больше.

Девочка заплакала еще сильнее. А что, если этот злой мужчина их не выпустит? И она больше никогда-никогда не увидит папу?

— Это бесполезный помесок! — лязгнули волчьи клыки. — Сколько раз я говорил тебе не соваться в Стаю?! По-хорошему не доходит?! Эй!

Мужчина махнул рукой и люди, которые стояли позади, не давая подступиться к машине, набросились на них и растащили в разные стороны. Милолика упиралась и кричала, но от грубой затрещины прикусила язык, и рот наполнился кровью.

— Девчонку, — мужчина сощурился, ощупывая ее взглядом, — не трогать. А эту суку можете пользовать.

Вокруг них, привлеченные шумом, останавливались другие. И никто не хотел помочь! С мамы содрали пальто. Под ее крики и смешки окруживших их зрителей разорвали юбку. Милолику затошнило. И ноги вдруг сделались совсем слабыми. как будто две переваренные макаронины. С мамой хотели сделать что-то мерзкое.

Прямо тут, на пыльной дороге поселка, на глазах у всех!

— Нет! Нет! Пожалуйста! — в голос заверещала она. — Дедушка, пожалуйста! Мы уедем! Отпустите!

Умоляюще глядя на мужчину, Милолика лепетала обещания больше никогда-никогда не приезжать в Озерки. Путалась, запиналась, но твердила свои детские клятвы. Лишь бы маму отпустили. Злой оборотень нахмурился.

— Прекрати визжать.

Но Милолика не прекращала. Просто не могла прекратит. Прижимала ледяные ручки к груди, давилась слезами, и говорила, говорила, говорила…

— А, отпустите! Задолбал ее скулеж! — скривился оборотень.

Вокруг недовольно зашептались, когда ее мать толкнули на асфальт. Милолика тут же бросилась к ней. В двух шагах ноги совсем подломились, и она поползла вперед. К стонущей и дрожащей матери. Трясущимися руками стащила с себя курточку, пытаясь прикрыть обнаженное плечо с татуировкой маленькой птички колибри.

— Чтобы духу вашего здесь не было! — рыкнул мужчина. Милолика отчаянно закивала. Так, что волосы из растрёпанного хвостика прилипли к щекам. Совсем не будет! Она и сама больше ни за что не вернется сюда. Хотелось обратно к папе. Ее любимому, сильному папе, который точно не оборотень, и никогда ее не обижал.

Всегда защищал и любил, а мама пусть едет обратно в свою командировку!

Милолика не пойдет с ней гулять и слушать ее тоже больше не станет!

Женщина поднялась на ноги и, пошатываясь, пошла к машине. Кое-как найдя в себе силы, Милолика заковыляла следом. А мамино пальто так и осталось лежать на дороге.

Дверцу маминой синей машины получилось захлопнуть только со второго раза.

Дома за окнами дернулись и покатились назад. Дрожащими пальцами мать вытащила из пачки сигарету, и салон наполнил едкий дым. Но Милолика и не подумала открыть окно. Ей все еще было очень холодно и страшно.

— Ну что, детка? Как тебе сказочки про оборотней? — в сиплом голосе сквозила усмешка.

С раскрасневшимся лицом и взлохмаченными светлыми волосами, ее мать сейчас выглядела такой же страшной, как тот мужчина. Девочка обняла трясущиеся плечи и отвернулась к окну. Ее курточка тоже осталась на дороге.

— Лоханулась я, конечно, ничего не скажешь, — женщина шумно затянулась и вдруг выругалась. А Милолике хотелось закрыть уши. Папа говорил, что это плохие слова.

— Померещилось…

Мать пробормотала что-то еще, но Милолика не расслышала.

— И чтобы отцу ни слова, — снова заговорила мать, — Если не хочешь оказаться в психушке.

Часть первая

Глава 1

Дождь хлестал в окна упругими струями, а она сидела в кафе и вот уже полчаса ждала вечно и всюду опаздывающую Кирюху. Злости не было. Во-первых — привыкла, а во вторых… Тут было хорошо. Мягкие, полосатые диванчики, запахи выпечки и рабочий кондиционер. Сиди в тепле и уюте, и любуйся видами продрогшего от дождя Питера.

— Простите, пожалуйста…

Тихий голосок выдернул из плена мыслей ни о чем. Рядом стояла девочка. Совсем кроха. Лет пять. Настоящая куколка, так и хотелось потрепать по густым, льняным волосенкам.

— А можно мне тоже тут посидеть? Пожалуйста, — а в чистых глазищах это «пожалуйста» сияет голубыми неоновыми буквами.

— Людочка! Вот ты где! — к ним подбежала молодая, ухоженная женщина, — Ох, извините. Это ее любимое место! Не уследила.

И виновато улыбнулась. Искренне и по-доброму. Миполика ответила, а по сердцу легонько так острой иглой провели. У них с папой тоже любимое место было. И тоже у окна. Он книжку обычно читал, а Милолика больше улицу разглядывала.

Никогда не надоедало. Горячий бок фарфоровой чашки обжог пальцы и физическая боль прогнала боль душевную. С приходом осени память об отце начинала беспокоить особенно часто.

— Ну что Вы. Садитесь, — подхватив свой заказ, Милолика освободила столик Ей не трудно, а Кирюхе тем более все равно. Женщина рассыпалась в благодарностях, а девочка расцвела улыбкой. Хорошенькая такая…

Быстрым шагом Милолика направилась прочь. Капли чая обжигали ладонь, а мысли о ребенке сердце. Последние несколько лет при виде колясок и таких вот милых крох, она все чаще задумывалась о собственном. Часики тикали. ей двадцать семь, не маленькая уже. Ну, а то, что одна… Папа вот ее вырастил, пока Дарья Мироновна, мамаша ее вечно молодая, по чужим постелям скакала. Ничего, вроде. За двоих справился. И это сорокапятилетний мужчина.

Остановившись у столика в самом закутке, Милолика решила подождать там. Через десять минут воздушные колокольчики тихонько тренькнули и в зале появилась эффектная блондинка. Огромные каблучищи, кроваво-красная юбочка и улыбка до ушей. Ох, не иначе как «очень важное дело» это новый кавалер.

— Милок.

Посетители кафе вздрогнули. Ее Кирюха была вся такая. Острая и яркая, как термоядерная вспышка.

— Вот ты где! — Кира резво поцокала к ней. Господи, да как она вообще держится на таких ходулях. И эта юбка супер-мини… Милолика даже поежилась. Смотреть холодно!

— Пробки, зайка, — бросила небрежно. Схватила меню и бегло пробежалась по списку. Наманекюренные алые коготки застучали по лакированной поверхности.

— А я уже думала, что тебя очередной волчара за хвостик ухватил.

— Почти десятка, Милок! Погоди-ка….

Быстро оформив заказ, Кира полезла в сумочку и достала свой любимый гаджет.

— Смотри, какие очаровашки! — под нос сунули планшет с надкусанным яблочком на крышке. Милолика убрала за ухо выбившуюся светло-русую прядку и внимательно глянула на экран.

Опять он. Руслан Александрович Серов. новый альфа и кумир всех оборотней Стаи от мала до велика. Кирюха не являлась исключением. А Милолика вынуждена была лицезреть мужественное лицо волчьего секс-символа минимум несколько раз в месяц. Улыбающийся Серов смотрел на нее всякий раз. стоило Кире включить персональный компьютер. Перебор конечно, но ставят же девочки на заставки фото известных личностей, особенно если они обладают такой внешностью, что хочется мечтательно вздохнуть.

Рядом с подтянутым, зеленоглазым мужчиной стоял другой. Почти такой же рослый и широкоплечий Твердая линия подбородка и характерный, “александровский“. нос свидетельствовали о близком родстве

— Это Владислав, сводный брат Руслана, — подсказала волчица.

Мила старательно морщила лоб, вспоминая, в каком из малочисленных разговоров об оборотнях она могла слышать это имя. Жизнь Стаи ее не интересовала, а Кира. из деликатности, старалась обходить эту тему стороной

— ОЙ, мать, ну ты даешь! — фыркнула волчица, — Помнишь, я тебе рассказывала, как старый альфа сначала породистую суку окрутил, а через несколько лет пару встретил? И вот оно — дитя любви!

Любви, как же. Животной похоти — так будет честнее.

— Он уже три года в бетах похаживает, — вещала Кира, пока она внимательно разглядывала Владислава, — Как вернулся с лондонов-парижей своих, так прямиком в замы к Руслану — прыг. А тот и рад. Видела бы наша карга — повторно бы удавилась. Прости Господи.

Каргой Кирюха величала мать Руслана. Это Милолика помнила.

— Ну. так вот, — подруга отложила планшет в сторону в сторону. и торжественно произнесла, — Уважаемая Милолика Павловна. Позвольте пригласить Вас на празднование семилетней даты успешного нахождения шикарной альфячьей задницы в кресле руководителя компании «Зеленый Берег»!

— Нет.

— Но у него и правда отличная жопа! — обиделась подруга.

Можно было бы посмеяться. но хотелось встать и бежать из кафе как можно дальше. Кира опять вздумала тащить ее в Озерки. А Милолике и одного посещения за глаза хватило. Потом еще год кошмары мучали. Она вздохнула и энергично растерла лицо ладонями.

— Кирюх, ну, правда. Ты же знаешь, чем мое посещение Стаи закончилось. Да и вообще, может. у меня планы.

Холеные ручки скрестились, подпирая шикарный бюст Кирюха приняла угрожающую стойку.

— Это, какие, например?

— Ну-у-у… Познакомиться с кем-нибудь.

Или просто почитать книжку. Оголодав от шестимесячного воздержания тело требовало ласки. но после Леонида охоты нырять в омут с головой не было.

Хватило ей одного подводного камня, с накладными ресницами и длиннющими ногами.

— Познакомиться говоришь? А ну-ка, дальше глянь.

Под нос опять сунули планшет. Кира стукнула ноготком прямо под фото двух мужчин на фоне шикарной агроусадьбы.

— Помнишь, я тебе говорила, что Руслан не такой как его отец, а? Помнишь?

О да, она хорошо помнила. Этот разговор происходил минимум раз в месяц, когда подруга очередной раз прямым текстом говорила, что квартира у Милолики, дыра дырой, и нуждается в замене. Намекала на финансовую помощь Стаи. Смешно.

Если они начали признавать полукровок, то это не значит, что примут в свои ряды и квартерона.

— Ну что? — откуда-то издалека пробился к ней довольный голос подруги.

— Дизайн сайта у них, конечно, полный отстой…

— Милолика! — рычание волчицы мигом отбило охоту слезать с темы.

— Это бред, — Милопика еще раз перечитала несколько строчек под фото, — Приглашать людей в Озерки… Даже под предлогом дня рождения компании.

Серову не хватило ресторанов Питера?

Волчица устало вздохнула. Прямо как мамочка, вынужденная в который раз объяснять ребенку прописную истину.

— Милая, бизнес партнеры иногда ходят друг к другу в гости, представляешь? А еще мир не стоит на месте. Все меняется, и Стая давным-давно плотно сотрудничает с людьми. Да, мы по-прежнему не распространяемся о своих особенностях, — тут Кира сделала кавычки пальцами, — Но Руслан очень прогрессивный лидер, в отличие от его отца. А твой дедуля и его дружки были самыми настоящими ублюдками. Сейчас за такую выходку можно получить от альфы вызов на дуэль. А помнишь, как мы с тобой познакомились, а?

Железный аргумент, которому мало что можно противопоставить. Милолика все помнила, и даже очень хорошо.

— А ну-ка, прекрати считать салфеточки в салфетнице, вижу, что помнишь. Милок, ну хватит уже отговорок. Бойфренда у тебя нет, работа за пятки не кусает. Пожалуйста, ради меня…

И вот куда ей деваться от этих глаз легендарного кота из Шрека? Подруга искренне хотела показать Стаю с самой лучшей стороны. Но как переделать детские воспоминания? Когда твою, пусть и не любимую уже мать, чуть не изнасиловали на виду у всех.

— Кирюш, я…

Милолика проглотила окончание фразы. Нет, это просто выше ее сил! Да и какой смысл отказываться? Пелеять детские страхи про злых-презлых оборотней и при этом считать одну очень языкастую волчицу своей лучшей подругой? Бредил не Руслан, а она. Да и потом — Кира же ей весь мозг чайной ложкой выскребет И еще год будет припоминать. Милолика решительно набрала в грудь воздуха и сдалась:

— Пойду. Но только ради тебя!

Кира расцвела победной улыбкой.

— Ты не пожалеешь, малышка!

Глава 2

Милолика бы солгала, утверждая, что не думала над правильностью своего поступка. Создавая очередной лендинг” или болтая с девочками во время перерыва, она иногда представляла. как может пройти вечер, и отреагируют ли на ее появление оборотни. Смешно конечно, с учетом того, что там будет полно людей и полукровок.

И. может, благодаря этому факту. а еще поддержке Киры к концу недели Милолика была полностью морально готова нарушить данное когда-то слово забыть дорогу в Озёрки. В самом деле, она была маленькой девочкой, которая просто испугалась.

Теперь она взрослая женщина и со своими надуманными страхами выглядит глупо в первую очередь перед собой.

Валерий Петрович, ее начальник, не стал слишком ворчать, когда в четверг она смело распахнула двери его кабинета, и с порога попросила отгул. Праздник такого масштаба — это не пикник в кругу любящих родственников, тут нужно было выглядеть от и до, поэтому Кира скинула ей целый список того, куда и во сколько они записаны, чтобы пятничным вечером быть «ну ваще-е-е».

Сопротивление было бесполезно. Тихонько вздохнув, Милолика отсчитала приличную сумму на нужное дело, и в которой раз тихо порадовалась выбранной профессии веб-дизайнера. Без проблем можно было уговорить руководителя взять работу на дом.

И поэтому ровно по расписанию, в светлом, просторном зале Кирюхиной квартиры была оборудована временная примерочная.

Волчица уже полчаса любовно обхаживала вешалки с нарядами. Растягивала удовольствие. Подруга обожала подготовку к празднику, не меньше, чем сам праздник. Отдельным пунктом стоял шопинг, она могла потратить на него весь день, превращая покупку обыкновенных трусиков в грандиозное перетряхивание бутиков Питера на предмет новинок. Милолика всегда с опаской воспринимали Кирюхино будничное «прогуляться». Начнешь в кафе, а закончишь с кофе в одном из брендовых магазинчиков. А в этот раз подруга тем более потеряла всякие ориентиры, но результат того стоил.

Струящееся, черно-золотое платье в пол село как влитое, умело подчеркивая высоту груди и скрывая маленький недостаток сантиметров в бедрах. А чудесные туфельки одного не слишком знаменитого, но все равно бренда, были удобнее домашних тапочек.

— Да ты у меня просто красавица, — ворковала Кира, смахивая с нее невидимые соринки. Застывшая у зеркала, Милолика в это время придирчиво оценивала работу косметологов и парикмахера. Ну что ж Отлично. По крайней мере. навскидку ей можно было дать лет двадцать-двадцать один, но никак не законные двадцать семь. Волосы были слегка завиты и подколоты с нарочной небрежностью. неброский макияж освежал лицо, пряча легкую синеву от постоянных ночных посиделок за компьютером, губы казались особенно пухлыми, словно ждущими поцелуя. И опять-таки — одежда… Кира могла с легкостью испытать себя в роли профессионального стилиста, а не корпеть над бизнес-планами, просчитывая возможные прибыли и риски.

— Это ты у меня чудо, добрая крестная-фея. И где ты была на моём выпускном?

— В подсобке. С преподавателем биологии. Он наглядно демонстрировал мне свою тычинку.

— Кира!

— Ладно-ладно. Вообще-то это был физрук. Но тычинка…

— Ки-ра.

Волчица надула губки. Отпихнув Милу в сторонку. сама крутанулась пару раз перед зеркалом. Своему любимому кроваво-алому цвету в одежде Кира предпочитала не изменять, но на этот раз выбрала платье благородного бордового оттенка. Впрочем. длина осталась прежней. и резинка чулка игриво выглядывала всякий раз, стоило девушке наклониться пониже.

Мобильник пиликнул, намекая о том, что карета только и ждет своих принцесс.

— Пора, девочка моя, — хлопнула в ладоши волчица, — Выдвигаемся.

* * *

По дороге в Озерки Милолика все-таки разнервничалась. Ничего не могла с собой поделать, но взбудораженный мозг настырно подкидывал картинки прошлого.

Оскаленные волчьи клыки и разорванное светлое пальто на выщербленном асфальте. А еще помятое, в потеках туши. лицо матери, на правой скуле наливался синяк. Она тогда просто высадила Милолику перед домом и уехала. чтобы не объясняться с отцом. Предоставила это дело одиннадцатилетней, полуживой от шока, девочке. Бедный папа, как он тогда испугался ее несвязного вранья про хулиганов. В милицию потащил, и к врачу заодно. Не самый приятный повод познакомиться с гинекологом.

— Милая, ну сколько можно? — страдальчески застонала Кира. — Такое чувство, что я тебя на заклание тащу.

Милолика вздрогнула и отлепила взгляд от окна. Подруга безмятежно следила за дорогой, но расслабить стиснутые на руле пальцы даже не пыталась

— Прости Кирюш. Детские комплексы, чтоб их. Веду себя как дура, а ничего поделать не могу.

— Знаю, милая. Поэтому пришла пора вышибать клин клином. Вот увидишь, через месяц ты будешь строчить запрос о принятии в Стаю. Кстати, кроме меня за тебя есть три поручителя. Осталось ещё два. И сегодня мы их найдем!

Да-да, конечно, она уже приготовила ручку и запаслась стопкой бумаги. Ей и без поддержки Стаи нормально жилось. Но портить начало вечера спорами Милолика не хотела.

— Твоими стараниями, крёстная-фея. у меня есть все шансы выйти замуж за принца.

Волчица хохотнула.

— Легко, Милок Ты даже не представляешь. сколько богатеньких Буратин там соберется. Некоторые еще очень даже ничего и без Мальвин наперевес

* * *

Асфальтированная дорога петляла из стороны в сторону. За очередным поворотом зеленое кружево расступилась, и Милолика не успела проглотить стон восхищения.

Она не раз видела фото, ненавязчиво демонстрируемые Кирой. И могла охотно признать перед кем угодно, что Серовым восхищались вполне заслуженно.

Превратить русское село среднего прошиба в голландскую провинцию — это надо уметь. Но между просмотром картинок и реальностью нельзя поставить знак равно.

И Милолика бессовестно любовалась ухоженными домиками и чистотой улиц, пока Кирина букашка,Fiat 500, нарочно медленно везла их к особняку.

Показалось и исчезло офисное здание компании «Зеленый берег», занимающейся арендой агроусадеб и туризмом. Альфа качественно и до последнего цента выжимал прибыль из моды на активный отдых и ЗОЖ среди власть имущих.

— Если повезет, в следующем году удастся выбить участок под собственный дом. — вздохнула волчица. Подруга давно мечтала жить тут. Но право на это зарабатывали лишь единицы. Молитвами Руслана Александровича Озерки стали элитным поселком и участки под стройку раздавались строго по списку.

— Не если. Кирюш, а удастся. Ты давно это заслужила. Вон смотри, даже приглашение на праздник прислали.

Девушка покачала головой.

— Одно депо разовое поощрение, а другое — разрешение на ПМЖ.

И Кира опять перенаправила внимание на дорогу. Синхронно с ней и Милолика.

Трехэтажный дворец из красного кирпича горел как маяк, а на его свет летели элитные иномарки преимущественно черных цветов.

— Ну вот мы и на месте, — мягко шурша шинами, авто вкатилось на уже порядком заполненную стоянку. Ремень безопасности отстегнулся со второго раза, но из машины Милолика выбралась почти так же грациозно как Кира. Нервно поправила волосы, кажется все шпильки на месте, оглядела платье, ни одной складки, и, вдохнув полной грудью свежий вечерний воздух, шагнула вперед.

От равнодушно-вежливого охранника ей достался строго один взгляд — на сверку пропусков. Кованые ворота в сказку распахнулись, а справа раздался ехидный смешок.

— Ох, милая, ты слышишь то же, что и я? Кажется, на кого-то устроили охоту с факелами и вилами.

Милопика шикнула на подругу, нервно улыбнулась откровенно скучающему охраннику и поспешила пройти дальше.

Вечеринка была в самом разгаре. И у Милолики находилось только одно слово, чтобы ее охарактеризовать — дорого. Все, начиная от костюмов и заканчивая разговорами. Хотелось помахать в воздухе рукой, а потом проверить, не остались ли на ней крупицы золотой пыли?

— Держи малышка, — Кира сунула ей бокал. — Знаю, шампанское ты не любишь, но это точно оценишь по достоинству.

Не осушить его залпом стоило очень больших усилий. Не из-за вкуса. Шампанское оставалось шампанским вне зависимости от цены. Окружающий ее пейзаж вызывал восторг и беспокойство. Сколько ландшафтных дизайнеров трудились, чтобы создать этот райский уголок? Аккуратные газончики и клумбы, между которых вились змейки дорожек. Декоративный пруд с мостиком, и это только часть увиденного ею пространства. А сам коттедж? Кирпично-зеркальная. сияющая жемчужина!

— Пошли, прогуляемся, а то ты скоро корни пустишь, — засмеялась волчица, — Ну что, не так страшен черт, а?

Милолика зачарованно кивнула. Не страшен. В такого чертика и влюбиться легко…

Постепенно неторопливая прогулка под щебет Киры сделала свое дело. Милолика вошла во вкус. Нейтральные беседы, отличная кухня, множество мужчин виртуозно исполняющие роль джентльменов растворили в себе чувство скованности.

Кира это чувствовала. Озорно посматривала на нее из-под светлой челки, гордо вышагивала по мощеным дорожкам на своих каблучищах, и непринужденно знакомила то с одним, то с другим. Определенно, ее девочка была просто создана для богемной жизни. Как она вообще умудрилась попасть на экономический факультет?

Но, несмотря на очевидное желание подруги сосватать ей очередного пушистика, оборотней Милолика не рассматривала в качестве кандидатов для знакомств.

Давно научившись отличать их по желтым искрам в глазах, ловко уклонялась от встреч в барах и ночных клубах. Потому что в подавляющем большинстве человеческие женщины и такие помески, как она, были для чистокровных мимолетным развлечением. Идеальный вариант для одной ночи, но полный провал на долгосрочную перспективу. Нет, она еще не настолько истосковалась по мужскому вниманию, чтобы согласиться на быстрый перепихон в кустах.

Не удивительно, что в самый разгар вечера Милолика все еще оставалась одна, а вот в сетях подруги уже трепыхалась парочка крупных рыбешек. Два крепких брюнета, Григорий и Николай органично вписались в их компанию, но все свое внимание сосредоточили на хорошенькой блондинке в мини.

— Милок, — простонала Кирюха, когда оба мужчины ненадолго оставили их ради нового подношения для своей волчицы, — Какие мальчики.

— Бери обоих, — засмеялась Милолика, от шампанского чуть-чуть кружилась голова, — Моя крестная-фея будет в надёжных руках. А Золушке пора искать тыкву и ехать в свою избушку.

Волчица недовольно поджала губки.

— Полночь ещё не пробила.

— Я в курсе. Но хорошего понемножку. И да, Кирюш, — Милолика ласково обняла круглые плечики и клюнула носом подставленную щеку, — Спасибо тебе. Вечер, и правда, прошел замечательно.

— Подлиза. Ладно, вон наши зайки обратно прыгают Давай прогуляемся к оранжерее, а потом, так и быть, дуй ко мне. Хоть выспишься нормально. Без концертов твоих двинутых соседей. Сегодня на вахте тетя Шура, она пропус. тит…

Кира запнулась на полуслове. Изменилась в лице быстрее, чем сердце стукнуло хотя бы раз. Расправила плечи и, кажется, затаила дыхание. А в голубых глазах сверкнуло разноцветным салютом немое обожание напополам с восторгом.

Милолика опешила, но лишь на мгновение.

— Добрый вечер Кира, — ударил в спину глубокий баритон, — Приятно видеть на этом мероприятии тебя и твою спутницу.

Очень медленно, как в дурацком кино, Мила повернула голову. И слабость, столько времени таившаяся глубоко внутри, мощным ударом выбила почву из-под ног.

Глава 3

Руслан Александрович Серов. Вожак стаи. Альфа. Полноправный хозяин всей этой роскоши и огромного множества женских сердец. Собственной. Великой. Персоной.

Во рту сделалось сухо. А вот сейчас ей стоило бы подобрать юбку, и нестись в сторону выхода. И упаси Господь оглянуться, потому что вместо туфельки на мощеной дорожке можно оставить собственное сердце.

Ни одно, ни бесконечное множество фото разных ракурсов не могли передать его настоящего. И звериный восторг в глазах Кирюхи легким взмахом волшебной палочки стал понятен и близок.

От хищной, тяжелой энергетики мужчины дрожал воздух. В темно-сером костюме, широкоплечий и высокий, альфа просто стоял перед ними, а ей, как задыхающейся от корсета барышне, хотелось упасть в обморок. И чтобы сильные руки подхватили ее в полуметре от земли. Но внимательный взгляд зелёных глаз превратил ее в каменное изваяние. И красивые, по-девичьи длинные ресницы, не делали его мягче. Строгие черты лица надёжно скрывали каждую эмоцию, а у нее губы занемели от внезапного, шального желания попробовать на вкус его четко очерченный, чувственный рот…

Милолика моргнула и сделала резкий шаг в сторону. Едва видимые цепи очарования ослабли, позволяя отвесить себе звонкую. мысленную оплеуху. Фу, Мила! Плохая, очень плохая девочка! Подбери слюни и запихни мозги на место. пока не стало слишком поздно. Такие вип-мальчики предпочитают девочек с особой отметкой качества, а ей пора покидать этот праздник жизни и денег.

До боли прикусив щеку, она судорожно вспоминала, в какой стороне выход.

— Может быть, познакомишь нас?

Затянувшееся до неприличия молчание разбилось вдребезги. Голос Руслана вызвал в ее, гудящей от мыслей, голове необычный образ. Бритвенно-острый меч. обернутый черным бархатом. Ласкающая слух мягкость прятали железные нотки успешного пидера.

— Да-да, простите ап… Руспан Александрович! — непривычно быстро и скомкано отрапортовала Кира. — Это Мила. Милолика Новик.

Альфа медленно осмотрел ее с ног до головы. Хищные ноздри слегка дрогнули.

Сжимая клатч до боли в пальцах, Милопика, через силу, заставила себя не двигаться. Попытка прикрыться, будучи полностью одетой, выглядела бы как минимум странной.

— Квартерон, — сухо подсказала она.

— И моя близкая подруга, — в тон ей отозвалась Кира.

Если на альфу их признание и произвело негативное впечатление, то вида мужчина не подал. Как раз наоборот. Легкая полуулыбка удивительным образом смягчила строгое лицо.

— Странно, что Вы не приглашали подругу сюда раньше, — почти ласково упрекнул он волчицу.

Кира распахнула рот от удивления.

— Я… — замялась волчица.

— Кира не раз предлагала мне посетить Озерки. Но как-то не сложилось. Дела, — на последнем слове голос все-таки дрогнул.

Мужчина чуть склонил голову. Глаза слабо сверкнули желтым. словно в них отразились лучи многочисленных садовых фонариков. Или волк рвал в клочья человеческую волю, стремясь выбраться наружу.

— Возможно, однажды Вы отыщите лазейку в своем плотном графике. А пока — отдыхайте.

И альфа удалился, оставляя ее растерянной и взвинченной до самой верхней планки.

— Мне пора, — выдохнула Милолика. не имея сил оторвать взгляд от удаляющейся статной фигуры.

— Ага, щас…

Подхватив ее под руку, Кира рванула в сторону ближайшей живой беседки.

— Молодые люди, девушке срочно нужно поправить свой туалет, не могли бы Вы освободить помещение. Благодарю!

Некстати очутившаяся тут парочка обменяпась недовольными взглядами, но послушно вышла, оставляя их наедине. Кира тут же бросилась к ней.

— Милок! — глаза волчицы лихорадочно блестели. — Вот это да! Альфа тебя прямым текстом в Озерки пригласил! Обалдеть! Какие нахрен поручители! Да он тебя вне очереди в Стаю примет! Точно!

Милолика осторожно отцепила от себя взбудораженную подругу. Мужчина исчез, а способность мыслить трезво вернулась.

— Это обыкновенная вежливость, Кирюш. Он просто обходил гостей и решил с тобой поздороваться. Или…

Милолика запнулась. Этот взгляд она знала слишком хорошо. Еще хоть один вздох в том же направлении, и ее ждет большой бада-бум" (прим. автора — выражение из фильма «Пятый элемент»)

— … Или… Или мы воспользуемся его приглашением! Вот прямо в этом месяце. — волчица прищурилась. — На неделе! Я хотела сказать на неделе! О, Господи, да хватит прожигать во мне дырку. Обещаю!

— Лови волну, милочка, — удовлетворенно кивнула подруга, — И хватит уже опираться на прошлое. Поживи хоть немного настоящим.

И. развернувшись, Кира поцокала к своим мальчикам. Немного остудив полыхающие щеки. Милолика вышла следом. Определенно этот вечер пойдет в копилку самых необычных событий жизни.

Тем не менее, после встречи с альфой, желание сбежать стало только крепче.

Появление Руслан Александрович яркой вспышкой обесцветило всех присутствующих здесь мужчин. До сих пор кожа покрывалась мурашками. стоило вспомнить ласкающий ухо баритон. На такие голоса нужно было накладывать жесткий запрет! Из-за риска множественных слуховых оргазмов.

Наспех распрощавшись с Кирой и заверив ее, что сможет добраться до парковки сама, Милолика поспешила прочь. Мощеная дорожка вела обратно к выходу. В другое время она бы не торопилась, и может даже, провела тут еще часик другой, но сейчас что-то острое и настырное гнало ее прочь. Но взгляд, вопреки здравому смыслу, все равно цеплялся за отдыхающих, выискивая дорогой серый костюм. И ей стоило приличных усилий не сворачивать в сторону.

И Милолика почти дошла до кованных, высоких ворот, когда до ужаса знакомый голос за спиной заставил ее запутаться в собственных ногах.

— Уже уходите?

Секундная заминка и сердце пустилось в неровный галоп. Но стоять спиной к хозяину этого вечера было равносильно самоубийству.

Альфа застыл в неприличной близости от нее. Полшага. Слишком мало для душевного спокойствия. Ее бы больше устроила парочка километров. Или десяток.

Да, определённо противоположная точка земного шара.

— Мне… пора, — воздух между ними густел с каждой секундой. Как и при первой встрече, мужчина не сводил с нее пристального взгляда своих невозможно-зеленых глаз. Милолика нервно заправила за ухо выбившуюся прядку, и прикосновение хоподного камушка сережки обожгло ладонь, — Вечер был чудесный. Наверное, трудно было организовать это…. - неловкое движение рукой окончательно ее смутило, — …эту красоту. Спасибо.

Все! Дальше стоять рядом она не могла чисто физически. Плевать на приличия! Но крепкая хватка за локоть обрубила последний путь к отступлению. Кожу опалило огнем.

— Как Вы можете говорить о красоте, если не побывали в ее сосредоточии? Разве мой дом не достоин оценки?

О Господи, почему ей не пришло в голову сбежать на пять минут раньше? Жалких пять минут и сейчас бы она не чувствовала себя овцой, которую ведут на бойню.

— Я была в доме.

— На первом этаже, — парировал альфа, продолжая спокойно вести ее обратно. Тело переставляло ноги самостоятельно. Без участия головы. Жар его пальцев на сгибе локтя кипящим ядом проникал в кровь. Несся по венам теплыми волнами и, как наркотик, подчинял себе, заглушая любую попытку разума возобладать над желанием следовать за мужчиной куда угодно и ловить каждое его слово.

— Очень красивый первый этаж, другие…, - воздух застрял в горе, стоило мужским пальцам ненавязчиво приласкать локтевую ямку, — Другие не хуже.

— Лучше один раз увидеть, — негромко рассмеялся оборотень, — Не могу поверить, что Вам не интересно взглянуть на картину целиком.

Слова для ответа прекратили складываться в голове. Все ее усилия были обращены на то, чтобы хоть как-то притушить разгорающийся внизу живот голод.

Сильный, привлекательный мужчина в шаговой доступности и долгое воздержание — взрывоопасный коктейль. Нужно было подцепить пред поездкой какого-нибудь мужика и сбросить напряжение. К черту принципы о правильности отношений. Кира была права, она слишком зачиталась красивыми сказками о любви. А реальностью правят похоть и деньги.

Стараясь привести в порядок ураган собственных эмоций, Милолика не заметила, как мужчина подвел ее к дому. Ледяные мурашки пробежались по закрытым тканью плечам. Тьма людей рядом, а спасения ждать неоткуда. Подруга затерялась среди гостей, а других альфа отметал в сторону кивком и парочкой скупых слов.

Отконвоировав ее через весь наполненный шумом и светом холл, альфа уверенно направился выше. Широкая дубовая лестница на второй этаж закончилась, едва успев начаться. Полутемный коридор был абсолютно пуст. Охрана не пропускала гостей дальше первого лестничного пролета. Это был именно тот шанс, упустить который — означало остаться полной дурой.

Титаническим усилием воли Мила дернула рукой и, освободившись от потрясающе-горячих пальцев, сделала шаг назад.

— Руслан Александрович!

— Руслан, — кусочек бархатного полотна исчез, и в голосе мужчины опять зазвучали стальные нотки

— Руслан. Мне кажется. между нами произошло недопонимание, — она нервно покосилась в сторону лестницы, — Я собиралась домой и… И меня ждут.

Ох, нет. Клыки это плохо. Очень плохо! И вибрирующее рычание. Широкий кадык едва заметно дрожал.

— …Ждут, чтобы отдать ключи! Вахтерша — тетя Шура, она не ляжет спать, если…

— Милолика! — рыкнул альфа. и она прикусила язык. — Ваша нервозность — для нее есть причины?

О, да! И они более чем весомы!

— Я пригласил Вас осмотреть дом. Всего-то! Повторюсь — в чем причина вашей паники?

— Всего-то? — истеричная нотка вклинилась в дрожащий голос, — Вы серьезно? Мне давно не восемнадцать и я прекрасно осведомлена о нравах принятых среди оборотней. Даже полукровки с трудом добиваются… — слово «честь» звучало кощунственно, — права признания. А я квартерон! В чем причина моей паники? Ваш интерес! Такая вот причина.

И опять эта сводящая с ума слабость! А перила рядом — как единственная опора и спасение. Вцепившись дрожащими пальцами в темное дерево, Мила постаралась сосредоточить свое внимание на блеске продолжающегося вечера. Ей нужно просто отвлечься. И убраться уже. наконец. отсюда!

— Милолика.

Она чуть не вскрикнула, когда поверх ее рук опустились широкие ладони. а сзади прижалось горячее сильное тело. Крепкий мужской аромат, с едва заметной ноткой дорогого парфюма заставил судорожно вздохнуть. Вкусный запах.

— … А может я просто пригласил заинтересовавшую меня девушку? — тихий шепот шевельнул волосы над ухом, щекотными мурашками разбежался вдоль позвоночника, вызывая в теле неконтролируемую дрожь. — Не квартерона. не волчицу, а просто — девушку?

— В жизни не бывает просто, — пробормотала она, стараясь не вздыхать слишком часто

— Ты даже не представляешь…, - его рука скользнула выше, и Милолика застыла. чувствуя, как внизу все стягивает тугим узлом, — … насколько это верно!

Резкий разворот и альфа дернул ее на себя. Перехватил ртом вскрик и обрушил на нее сминающий губы поцелуй.

Никакой нежности. Ни капли сомнения или заминки. Он подчинял себе. Утверждал право владеть, клеймил, не спрашивая согласия. Чувствовал, нет знал! Что сопротивляться ему все равно, что сопротивляться шторму. Прижав ее к стене. альфа навалился сверху.

— Моя, — хрипел оборотень, стискивая в остром капкане объятий. Мышцы под ее руками содрогались. Напряжённые, вздувшиеся. И Милолику колотила ответная дрожь. Что-то темное, совершенно животное откликнулось на его рык, и неукротимо вануло наружу. Ей захотелось кусаться. Слизывать терпко-острый. тягучий запах c горячей кожи и безжалостно рвать когтями, мешающую добраться до мужчины, ткань. И оно было уже очень близко. Так невыносимо рядом, но резкая боль в шее потоком холодной воды обрушилась на голову.

— М-м-м!

Горячая ладонь зажала рот, мешая заорать во весь голос. Метка! Он поставил ей метку! Ноги подкосились от ужаса.

Глава 4

Все смешалось в каком-то диком, безумном водовороте. Он куда-то ее нес, на что-то укладывал, раздевал, нет — срывал черно-золотой шелк платья и ажурное белье, а голова разрывалась от беснующейся под черепной коробкой мысли. Метка! Не возможно! Только не с ней!

В животе свивался тошнотворный ком жгучей похоти и страха. Рос, ворочался в ней колючей тяжестью, грозился рассыпаться на осколки взрывной истерики.

Обнаженная кожа исходила мурашками, и тусклые пятна настенных светильников расплывались перед глазами светлым туманом.

— Милопика…

Шею обожгло жаром чужого дыхания. Шершавые ладони легко подхватили ее и прижали к твердой и горячей груди. Его сердце стучало так же бешено. Неровно и гулко толкались навстречу ее.

— Девочка моя. Не бойся… Не надо.

Не бояться?! Как ей не бояться, если только что ее загнали в угол? Без права на отступления и шанса сбежать просто взяли и… погладили. По щеке, кончиками пальцев. Бережно, как трогают крыло бабочки. Или редкий цветок, боясь измять его лепестки. Мягкий поцелуй опустился на губы. Не тот пошлый, с грубым переплетением языков, а почти цепомудренный. Деликатный.

И это было так не похоже на животную страсть оборотней, так неожиданно и странно, что натянутые струной нервы вдруг ослабли, позволяя сделать первый свободный вдох. Туман перед глазами стал редеть. возвращая ей четкость зрения.

Комната в стиле хай-тек. Спальня. Светлая и просторная, с многоуровневым потолком, дорогим белоснежным ковром и большой кроватью… На которой сидит голый мужчина. Чертовски сексуальный голый мужчина. А она на нем. Вспотевшая, растрепанная и… тоже обнаженная. Внизу живота зародилась теплая дрожь.

Альфа довольно хмыкнул и слитным движением поменял их местами. Рефлекторно Милолика попятилась к изголовью. И не смогла удержать судорожного вздоха, когда Руслан встал перед ней в полный рост.

— Разве я такой страшный, малышка? — и мужчина медленно провел рукой по встрепанным волосам.

Пальчики на ногах поджались. Страшный? Если только страшно идеальный. Ткань костюма не подчеркивала — безбожно прятала естественную красоту мужского тела.

Ту самую гармоничность, где даже недостатки становятся достоинствами.

Но почему-то особенный трепет вызывали его руки. Сильные, крепкие. С длинными пальцами и отлично проработанными мышцами. В объятьях таких рук не страшен сам апокалипсис. А его грудь, Милолика судорожно вздохнула, его грудь — это каменная стена, за которой можно было спрятаться от всех жизненных невзгод, и спокойно попивать чай, пока они не минуют. Тугие жгуты мышц бугрились от каждого вздоха, натягивали светлую, лишенную растительности кожу. Кубики присутствовали в обязательном порядке. Но не такие, ради которых умирают в спорт зале, а скорее свидетельство, что мужчина без излишнего фанатизма заботится о своем теле. Взгляд обпаскал каждый из них, и съехал по темной дорожке волос вниз.

Милолика схватилась за вспыхнувшие огнем щеки. На языке вертелось дурацкое — «ой, мамочки!» Толстый, увитый синими жилками член подрагивал от напряжения.

— Хочу тебя, — хрипло выдохнул альфа.

Мягкий толчок в плечи и она уже на спине. Горячий и тяжелый, альфа распял ее на кровати, играючи перехватил запястья одной рукой, обездвиживая полностью.

Шершавые пальцы скользнули между разведенных ног.

— Совсем голенькая… Люблю так, — прошептал на ухо, и слегка прижал пульсирующий, ждущий его ласки комочек. Горячее дыхание коснулось груди.

— Ох!

Она просто не могла сдержать стона! Ее самое чувствительное место было найдено и нагло захвачено в плен чутких губ. Стиснув зубы, Милолика из последних сил пыталась противиться нарастающему желанию. А Руслан терпеливо ласкал ее языком и пальцами. Растягивал, подготавливал под себя и давал принять мысль о том, что возьмет ее в любом случае.

Милолика и сама не поняла, как ее ноги обвили узкие мужские бедра, а тело изогнулось навстречу, пытаясь продлить ощущение длинных пальцев внутри.

— Руслан…

Ее просьба-стон была принята и удовлетворена. Мягкий толчок вырвал из горла короткий вскрик. Довольный рык мужчины заглушил легкую боль. Она слишком отвыкла, а он крупный по всем параметрам.

Медленно покачивая бедрами, альфа проникал все глубже. Расталкивал сжатые мышцы, заполняя собой все пространство. Выпустив из губ вишенку соска, припал к шее, лаская и покусывая метку. Протяжные стоны и частое дыхание напитали воздух до отказа. Больше не имея сил сопротивляться самой себе, Мила отбросила прочь оставшиеся крохи сдержанности.

Ее отклик был встречен победным рычанием. Больше альфа не медлил и набросился на нее, как оголодавший до смерти зверь. Протяжные толчки стали резкими, поцелуи рассыпались укусами. А Милолика задыхалась от растущего внизу живота напряжения. Слишком быстро! Каждое движение и ласка подталкивала к ослепительной разрядке. Но жестокий волк дразнил ее, замедлял, растягивал их близость, не позволяя сорваться в подступающее удовольствие. До тех пор, пока сам не стал готов.

Толстый ствол внутри набух. Стал еще крупнее и тверже. Ей хотелось рыдать от ощущения каждого миллиметра его горячей плоти. Вбирать ее в себя, насаживаться так плотно, чтобы жесткие завитки волос впивались в припухшие и мокрые складочки. Мужчина над ней вдруг содрогнулся. Оторвал губы от шеи и резко, словно по нему пустили ток, выгнулся и завыл.

И в тоже мгновенье внутрь нее хлынул живой огонь, бурной рекой сметая и воспламеняя все, что копилось внутри. Оглохшая от волчьего воя и собственно сумасшедшего удовольствия, она впивалась пальцами в окаменевшие мужские плечи и плотнее прижималась к его бедрам, принимая все до капли.

Довольный ее покорностью, альфа глухо заворчал. Требовательно толкнулся вперед, давая почувствовать, что одного раза ему мало. И пусть Милолику все еще подбрасывало от самого роскошного оргазма в ее жизни, но тело отзывалось полной готовностью принадлежать ему снова.

Одним слитным движение альфа поменялся с ней местами. Легко надавил на плечо, предлагая опуститься вниз. И она выполнила просьбу. Скользнула с края кровати вниз, повинуясь уверенным движениям его рук.

Еще секунда и перед носом очутилась вздыбленная, блестящая плоть. Короткие паховые волосы все сплошь мокрые от смазки. и внутри у нее тоже мокро.

Наполнено им до отказа.

Сильные пальцы сгребли в горсть растрепанные волосы и сжали. Слегка. Просто давая почувствовать его руку на собственном затылке.

— Давай.

И ее подтолкнули вперед. Милолика словила скользкую от спермы и ее сока головку, и издала блаженный стон. Это было приятно! Его вкус и запах хотелось пробовать снова и снова.

Вкладывая в каждое движение весь свой скудный опыт, Милолика ритмично скользила губами по всей длине. Ласкала, подчиняясь потребностям мужчины, и очень скоро почувствовала, как напрягаются под ее руками крепкие жгуты мышц, а член разбухает, грозясь не поместиться во рту.

— Да! Глотай!

И она задохнулась от невозможно глубокого проникновения. Чудом спрятала зубы и подавила естественный рефлекс тошноты. Горячая струя ударила в горло. И она ждала, пока затихнет его пульсация, и сильные пальцы освободят из своего плена локоны, забирая, как трофей, парочку волос. Наконец ей была дарована эта возможность. Уткнувшись лбом в его колено. Милолика тихонько дышала, стараясь прийти в себя. Теплый ручеек сочился по бедрам, его влага вперемешку с ее собственной. Это было так приятно, что болезненное першение в горле казалось сущей безделицей.

Макушку небрежно потрепали.

— Хорошо.

Хорошо? Так значит?! Да это лучший минет в ее жизни! Но возмущенное “эй” разбилось о клацнувшие зубы. Ее рывком дернули вверх, и без особых усилий швырнули прямиком в коленно-локтевую позицию. Звонко шлепнув по ягодице, Руслан резким движением соединил их тела. Милолика вскрикнула не то от боли, не то от радости, что на перезарядку оборотень потратил считанные минуты. И безумная ночь продолжилась до тех пор, пока ее просто не вырубило очередной волной удовольствия.

Глава 5

Руслан

От хлещущей через край злости подрагивали кончики пальцев. Ему бы сейчас биту в руки, а не стакан с виски. Но тогда кабинету конец. В щепки разнесет все, что на глаза попадется. Без всякой жалости и оглядки, сколько трудов и бабла сюда было вбухано. Руслан взболтнул кистью и приложился к выпивке. Огненная вспышка обожгла гортань и сгустком пламени рухнула в желудок. А недопитый стакан направился точно в стену.

Проклятье! Опять ему разгребать кучу свалившегося из неоткуда дерьма!

Спокойная жизнь закончилась, и за краткий отдых ему был предоставлен счет с херовой тучей нулей. Четкие, расписанные поминутно планы рушились быстрее карточного домика на ветру. На этом долбанном, сука, ветру, который сегодня вечером дул в чертовски неправильную сторону!

— Блядь, — в ядовитом шепоте не было слышно зверя. Мохнатый гаденыш до сих пор вел себя тише воды ниже травы, до щенячьего скулежа опьянев от близости со своей парой, — Блядь! Чтоб тебя…

Дверь его кабинета бесшумно распахнулась. и в комнате появился гость. И строгий ошейник, фантомной тяжестью давивший на шею ослаб, позволяя сделать глубокий вдох.

— Влад.

— Я приехал, как только смог, — в обеспокоенном голосе сквозило никому не нужное сочувствие. Руслан зарычал.

— Маленькая, грязная сука, — сжатый, до побелевших костяшек кулак грохнул о столешницу, — Конченый помесок! Что б ее!

Вскочив на ноги, он подошел к панорамному окну. Рабочие внизу подчищали следы праздника. И, черт возьми, больше всего на свете он хотел, чтобы из его дома убрали помеска. Выкинули на ту помойку, из которой она выползла и антисептиком прошлись по каждому квадратному миллиметру дома. забрызгали освежителями до аллергического чиха и слез, но только бы избавили его от этого невероятного, сводящего с ума запаха. Экзотический коктейль вперемешку с чистыми, до легкой синевы, льдинками. Сладко-свежий бриз с пикантной ноткой ванили и далекой грозы. Проклятье… Он чуть не кончил, стоило сделать один единственный вдох. И почти изнасиловал это недоразумение на глазах ее размалёванной подружки.

— Блять, — но ни бесполезная ругань, ни алкоголь не приносили облегчения. Еще раз окинув взглядом снующих перед домом рабочих, Руслан вернулся за стол.

Медленно повел ладонями по гладкой, лакированной поверхности, стирая воспоминания о ее коже. Бархатистой и мягкой. Глубоко вдохнул не отравленный ароматом пары воздух и взъерошил влажные волосы. Час отмывался от ее запаха, чтобы не замыкало в мозгах. Бесполезно.

Руслан крепко сцепил пальцы и окинул взглядом кабинет. Итак, у него есть проблема. И проблему надо решить. Быстро, без лишнего шума и с минимальными потерями. И он решит. Как делал не раз до этого.

— Досье.

Владислав небрежно швырнул на стол тонкую, черную папку и проследовал к бару.

— Ничего из ряда вон, — прокомментировал общее содержание.

Краем глаза Руслан заметил очутившиеся перед ним два стакана. С профессиональной ловкостью бывшего бармена Влад разлил виски и точным движением пальца отправил одну порцию в его сторону.

Гладкое стекло легло в руку, словно родное. Сделав щедрый глоток, он углубился в изучение дела.

Милолика Павловна Новик.

С фотографии на него смотрела бледная копия той женщины. которую он имел несколько часов назад. Фотогеничности ноль. Косметики тоже. Выглядит как подросток! Темная ткань свитера некрасиво оттеняет бледность кожи, а неудачный ракурс делает лицо грубее, чем есть. И так-то не первая краса, а тут вообще — серая, растрепанная мышь. Единственной небольшой изюминкой были черные брови и ресницы. при достаточно светлых волосах.

Возраст двадцать семь лет. Неожиданно. Впрочем, все равно. Отец. Умер три года назад. Преподавал на кафедре истории зарубежной литературы в **”? Да помесок с претензией на интеллигентность! Мать. А вот это уже интересней.

— Влад. отдай распоряжение собрать материал на Дарью Мироновну Новик, в девичестве Устинову.

— Подожди-подожди, — мужчина нахмурился, — Устинова. Не дочка ли того Устинова, что у отца в охране ходил? Его ещё потом на дуэли порвали. За превышение служебных полномочий.

— Похоже на то. Так, надо срочно заняться регистрацией всех помесков.

— Но эта… девчонка, — Влад поморщился, словно ему было тоже неприятно произносить вслух мягкое, до тошноты, имя, — От нее ни разу не поступал запрос о принятии в Стаю.

Руслан перелистнул несколько листов. В нужной строке красовался жирный прочерк. И почему он не удивлен? ^… Я прекрасно осведомлена о нравах. принятых среди оборотней…” А глаза такие… недоверчивые. И удивленные. Каку вшивой нищенки, которой вместо огрызка кинули стодолларовую купюру. И даже не приказали задрать потасканную юбчонку и дать во все дыры.

И опять этот гребаный ошейник-удавка. Давит, мешает вздохнуть. А ведь уверен был, что избавился от него с концами. Закрыл гештальт, выбросил из памяти. Но нет Нихрена подобного. Сегодняшняя ночь всколыхнула муть старых воспоминаний, и опять вытащила их наружу.

— Она знает свое место, — бросил сквозь стиснутые зубы, — И это знание ей пригодится. Позже.

Листы вернулись в свое исходное положение. Семья, учеба, место работы… Ничего особенного, кроме того, что после развода дочь осталась с папашей.

Личная жизнь.

— Безопасники точно ее соцсети хакнули?

Влад, молча отпил из своего бокала. И только ресницы дрогнули, бросая тень на острые скулы. Мог и не спрашивать. Информация была точнее некуда.

— Скромная пташка. Ну-ну…

Руслан пробежался глазами по выпискам из медкарты. Долго же на девичью честь никто не зарился. Волчицы обычно начинали намного раньше. В паху опять заныло от воспоминаний трёхчасовой давности. Фейерверк, взрыв, кайф нереальной дозой прямиком в вену, а ее малоопытность — это так, мелочь.

Помеску вообще повезло, что волк взбесился, и впервые из-под контроля вышел.

Заставил быть нежным, в то время как хотелось вставить девчонке по самые яйца, и трахать до тех пор, пока член не упадет пластом. Без этих долбанных прелюдий и слюнявых поцелуев. Каждым движением наказывать за свои похереные планы. Но шерстяной гаденыш имел на самку другие виды. Он чувствовал ее смятение. И делал так, как хотелось ей, а не ему.

Еще один глубокий вдох. Сейчас ему нужны рабочие мозги, а не эрекция. Руслан задумчиво потер подбородок. В принципе, на данный момент можно особо не напрягать мозги. Запереть бы девчонку в комнате и наведываться к ней время от времени. На первый взгляд самый простой способ, но…

Насилием Руслан брезговал. Много ли надо ума, чтобы скрутить и поиметь женщину? Нет, самки под ним всегда стонали только от наслаждения. Даже если при этом мечтали ударить ножом в спину. К тому же принуждение всегда вредит укреплению Привязки. Растягивает процесс, ухудшает его качество. А ему нужно быстро и по максимуму.

Изучив до последней буквы все, что было в папке, Руслан отправил ее прямиком в сейф.

Владислав лениво следил за его передвижениями. Ни дать ни взять городской мажор, утомленный жаркой ночкой. Вокруг неброская роскошь, а он со стаканом виски развалился на кресле. Не хватало только следов помады на белоснежной рубашке и двух грудастых шлюх в ногах.

— Значит так, — кодовый замок щелкнул, как затвор пистолета, — Во-первых, подготовь все необходимое для переезда в зимний домик. Некоторое время поживем на два участка. Во-вторых, собери досье не только на мать, но и так называемую подругу.

Побеседую с ней лично. Ну и в-третьих… Тебе надо взять досуг девчонки на себя.

Брови Влада подскочили вверх.

— Нахрен мне это нужно?

— Это нужно мне! — рыкнул Руслан, — Чем держать девчонку под охраной, легче обеспечить ей временное неведение.

Владислав морщился, но молчал. Дураком его брат не был.

— Недели две, максимум месяц. Привязка окрепнет, и девчонка уже не сбежит. За это время подкорректируем с Жаровым все планы. И, кстати, прикажи добавлять в ее еду витаминный комплекс. Ты знаешь, для чего.

В глазах Владислава мелькнула тень, но вместо комментариев он аккуратно отставил пустой стакан в сторону.

— Раз уж мы сегодня обмениваемся плохими новостями… Через несколько дней прибудет новая партия потеряшек. Их стало больше на две особи.

Нет, определенно — это наидерьмовейшее утро в его жизни.

— Зимний домик. Все проблемы — туда.

Глава 6

Милолика до последнего надеялась, что все это сон. И когда, проснувшись, обнаружила себя затерянной где-то на просторах новомодной огромнейшей кровати. И когда обматывалась в тонкие простыни, стараясь сделать из себя кокон.

И даже когда осторожно кралась в ванну, с каждым шагом обмирая от ужаса и извращенного предвкушения увидеть то, что никак не могло произойти с ней. Но отражение было безжалостно к ее надеждам.

Два тонких, бугристых полумесяца розовели между шеей и левым плечом. Метка.

Знак принадлежности во всей своей красе, связывающий две жизни в один узел.

Без права на разделение.

Дотронуться до нее было так же страшно, как к искрящим во все стороны проводам.

Но она не могла этого не сделать. Последняя проверка осязанием. Почувствовать подушечками пальцев то, что отображала гладкая зеркальная поверхность в легкой алюминиевой раме. Рубцы оказались на месте. Не исчезли, даже когда Милолика до красноты растянула кожу. И когда поплескала водой, смывая потеки засохшей крови.

— Проклятье… Проклятье…

Одно, но очень точное слово полностью описывало ситуацию. Даже ей не могло так не повезти… Или повезти? От воспоминаний о прошедшей ночи кровь ускорила свой бег. Закусив ноющие губы, Милолика чуть сжала бедра. Его нежность и ласка, которую она ощутила в самом начале, до сих пор отзывались томной тяжестью во всем теле.

Милолика тряхнупа головой, но упрямое “А вдруг?" уже зацепилось на самом краешке сердца. Стараясь, навести хоть какой-то порядок в мыслях и ощущениях, она решительно направилась в душевую кабинку.

Контрастный душ немного взбодрил и добавил храбрости. Но эти крупицы быстро испарились, стоило покинуть ванную. В комнате Милолика была не одна.

Сжимая махровый халат под самым горлом, она смотрела на устроившегося в кресле мужчину. Хотелось скрыться обратно в ванной, но от оборотней бежать чревато. Особенно если они наделены силой и, как следствие, властью.

Владислав Александрович, подражая брату, не стеснялся с ее осмотром. Но Милолика молчала. Ее положение было слишком неясным и ненароком ухудшить его не хотелось.

— Доброе утро, — наконец соизволил поздороваться оборотень.

Не только внешность, но и их голоса были схожи. Однако едва различимые нотки и особенный тембр меняла его до неузнаваемости. Влад говорил более вкрадчиво и плавно. Округло, но твердо. Может быть, все дело в длительном проживании за границей?

— Доброе.

— Как спалось?

И что он хочет услышать? Праведным сном дорвавшейся до секса женщины?

— Хорошо. Спасибо.

Владислав усмехнулся, демонстрируя очаровательные ямочки на щеках. Возможно, она бы выдохнула умильное ”Оу-у-у” и взъерошила густую щетку волос, но его улыбка была лишь намеренным изломом губ. Светло-серые глаза смотрели по-прежнему холодно.

На этом прелюдия знакомства была исчерпана. Мужчина встал и направился в ее сторону Одежда на нем была подобрана явно с целью привлечения противоположного пола. Белая водолазка подчеркивала разворот плеч, а темные джинсы плотно облегали сильные ноги. Но вместо восторгов, Милолика почувствовала слабость в коленках. Верный признак нервов.

— Надеюсь. Ваш брат в курсе Вашего местоположения, — пробормотала она. стараясь прикинуть, как быстро получится заскочить в ванну и хлопнуть дверцей.

— Естественно. Руслан велел проследить, чтобы ты поела. А потом он ждет у себя.

Оборотень прошел мимо. Прокрался. Толстый ковер напрочь глушил любой звук.

Целью мужчины оказалась не ее персона, а журнальный столик у окна. Который был уже сервирован. На одного.

— Прошу.

Милолика неловко переступила босыми ступнями. Принятие пищи в таком наряде подразумевало домашнее настроение. Которого не было и в помине.

— Можно я переоденусь?

— Обязательно. После завтрака.

А вот это больше походит на оборотней Сказал — как отрезал. Она даже расслабилась. Ладно. Если молодой человек настаивает…

Завтрак оказался восхитительным. Мюсли и апельсиновый сок исчезли быстрее, чем она вспомнила о манерах. И развалившийся напротив Владислав волновал уже гораздо меньше. Не смотря на скрещенные, на груди руки и полное молчание.

И только когда последняя крошка исчезла из тарелки, беседа возобновила свое течение.

— Вещи в шкафу. Надеюсь, ждать не придется.

Милолика хмуро взглянула на мужчину. Похоже, она ошиблась. В отличие от Руслана, этот оборотень был похож на глыбу льда. Равнодушный взгляд. приклеенная к губам улыбка. И эти закатанные рукава… Если Владислав решил ее впечатлить, то он будет разочарован. Вид мощных предплечий не вызывал трепета.

Но если представить Руслана…

— Не придется, — поспешно заверила Милолика. Щеки немного пекло.

Оборотень встал и бесшумно вышел, оставляя ее в одиночестве. Дверь еще не захлопнулась, а она спешила к шкафу. Одеться было не проблемой. а вот привести лицо и прическу в порядок очень даже. А еще отыскать свой телефон и послать наверняка обеспокоенной Кире весточку.

Но, когда Милолика все же покинула комнату, то наградой за ее расторопность было мелькнувшее на холодном лице удивление. Владислав явно ожидал увидеть ее через час, а то и больше. Табурет у противоположной стены вряд ли был дизайнерской задумкой. Ее наряд подвергся тщательному осмотру, но критиковать его оборотень не стал. Светлые джинсы и свободный джемпер крупной вязки смотрелись вполне не плохо. Стильно, но не вызывающе.

— Пойдем.

Будто у нее был выбор! Как никогда остро она жалела, что рядом нет Киры.

Оборотень вел ее на третий этаж. В давящей тишине были слышны только ее шаги.

А ещё взволнованное дыхание, которое она безуспешно пыталась скрыть. На лестнице пришлось опять вцепиться в перила.

Владислав бросил на нее нечитабельный взгляд. Но Милолике было не до этого.

Пусть она не жила в Стае, но кое-что знала очень хорошо. Метка это гораздо больше, чем штамп в паспорте, и в бесконечное множество раз серьёзней.

Особенный знак с отягчающими обстоятельствами. В виде альфы.

— Прошу. — кивок на одну из дверей. Милолика чуть не споткнулась. Уже?!

Расправив плечи. она сделала первый шаг в логово хищника. Добровольный. но только потому, что выбора все равно не было. И лучше притворится смелой и уверенной в себе женщиной. Хотя бы на несколько мгновений.

Общий вид кабинета Милолика восприняла как-то смазано. Светлый, не загроможден лишней мебелью, но и не пустой, какие то книги на немногочисленный полках… Все это пронеслось в мозгах одной яркой вспышкой и исчезло, оставляя лишь самое главное. Ее, теперь уже, пару.

Руслан ждал ее, сидя в роскошном. директорском кресле. С мягкими подлокотниками, широкой спинкой и удобным изголовьем. В таких креслах можно жить двадцать четыре на семь. Что. по словам Киры. альфа и делал. Долгими-долгими месяцами за шиворот вытаскивая Стаю из дерьма.

— Милолика.

Сердце сделало кульбит и отчаянно заколотило в ребра. Она постаралась выдавить из себя подобие улыбки, потому что голосовые связки отказывались работать. Под пристальным взглядом зеленых глаз она чувствовала себя рабыней в ошейнике. Голой и беспомощной. И даже мягкая улыбка чувственных губ не могла исправить положения.

— Как спалось?

У них что тут, одинаковый список вопросов? Мобильник в кармане зажужжал, давая небольшую отсрочку Нервным движением она выхватила гаджет и нажала на сброс. Кира была всегда вовремя. В который раз Милолика помянула добрым словом университет, который вместе с дипломом дал ей привычку выключать звук во время важных встреч.

Но передышка была не долгой, мобильник с третьего раза исчез в кармане, а вот альфа остался на месте.

— Может, все-таки присядешь?

— Спасибо…

Неловко опустившись на краешек стула. она опять вынуждена была ответить на изучающий взгляд.

— Так, как ты себя чувствуешь?

Потерянно, ошеломленно, не в своей тарелке? Подходит все!

— Нормально.

— Давай не будем начинать наше знакомство с обмана, — опять улыбнулся альфа.

Все это было глупо. И не правильно. Комфортабельная золотая клетка и ласковый зверь в брендовом костюмчике и такой же рубашке. Породистый, красавец-волчара, который вместо того, чтобы сожрать красную шапочку вместе черствыми пирожками и грязными туфельками, пригрел ее в своем логове и пообещал сделать жизнь сказкой.

— Я знаю, что обозначает метка. И мне это не нравится.

Грубо, но без обмана, так без обмана. Вопреки ее ожиданиям Руслан улыбнулся еще шире.

— Интересно. Но ожидаемо, — длинные, сильные пальцы сложились домиком. А перед глазами вдруг яркой вспышкой мелькнула картинка прошлой ночи. Эти же пальцы, только в ней. Испачканные, мокрые. Скользят внутри, разжигая новый пожар. Сколько раз она вчера кончила? А он? И ни разу в сторону. Только внутрь. В нее… Все до последней капли.

Глаза мужчины вспыхнули желтым. Шумный вздох перерос в низкое рычание. А ей хотелось вскочить на ноги и сломя голову бросится ловить такси.

— Милолика! Стой!

Альфа перехватил ее ближе к выходу. Рывок назад и она опять прижата к стене твердым, во всех местах телом. Широкие ладони скользнули под свитер и жадно смяли грудь.

— Руслан! Пожалуйста! Рус… Ох! — пуговица на джинсах отлетела в сторону, — Мне в аптеку надо! — отчаянно крикнула Мила. Оборотень непонимающе моргнул.

— В аптеку?

— За противозачаточными!

Мужчина отшатнулся. Лишь на мгновение ей показалось, что он хочет ударить.

Резкий разворот корпуса, взмах руки и…

Руслан взлохматил волосы и отошёл. Перед ней опять стоял безукоризненно вежливый мужчина, а она продолжала жаться к стене, пронзенная на вылет полыхающим яростью взглядом. Или все-таки померещилось?

— Слишком рано, понимаю. Но можешь не бояться, овуляции ещё не было.

Милолика нервно поправила измявшийся свитер. Машинально подсчитала опасные дни и вынуждена была согласиться — Руслан прав. Оборотни знали, когда своё хозяйство лучше бы оставить в штанах, а ещё зверь всегда стремился заделать своей паре выводок щенков как можно быстрей. Желания имеют свойство исполняться. Только не так, как задумано. Да, она хотела ребенка! Но при других обстоятельствах.

Руслан вернулся в свое шикарное кресло у панорамного окна, и жестом предложил ей занять исходную позицию на краешке стула.

— Завтра Влад отвезёт тебя к нашему врачу. Это хороший. высококвалифицированный специалист Она подберёт тебе необходимые препараты. Но сегодня займёмся переездом.

— Переездом?

— Все верно. Ты моя пара и жить мы будем вместе.

Нет выбора. Нет возможности отказаться. Он альфа, она никто. И никакая полиция не поможет, если даже оборотень посадит ее на цепь и запрет в подвале.

Крохотные волосики на шее встали дыбом.

— А можно… подождать с переездом?

Мужчина покачал головой.

— Как пара альфы ты нуждаешься в особой защите. У Стаи было и будет много конкурентов, которые пойдут на все, лишь бы меня устранить. Некоторое время необходимо будет пожить в зимнем домике. Это хутор недалеко от Озёрок.

Красивая природа, чистый воздух. Считай это отдыхом.

— У меня работа, — но ее мягко прервали.

— Можешь спокойно увольняться. Кредитка на твое имя будет готова через несколько дней, а пока Влад оплатит все, что захочешь приобрести.

Мягко и уверенно мужчина кормил ее грязью. Заставлял глотать ложку за ложкой и при этом не переставал улыбаться. К горлу подкатил ком.

— У меня есть деньги.

Альфа замолчал. И только желтизна глаз засветилась ярче.

— Не ставлю под сомнение твою самостоятельность, но статус пары вожака обязывает к определенному гардеробу и украшениям. Понимаешь?

Новую порцию слегка присыпали сахарной пудрой, стараясь замаскировать под шоколад.

— Я понимаю, но…

— Милолика, — вздохнул оборотень, — Понимаю, ты шокирована, поверь, не для тебя одной это неожиданно. И все же попытайся понять и принять свой статус. Это не сложно, если перестать смотреть на мир глазами испуганной мышки. Я не голодный кот.

Шах и мат, Милолика Павловна. Стыдитесь и посыпайте голову полными горстями пепла. Вокруг Вас тут с кредитками пляшут, а Вы нос воротите.

— Влад будет твоим сопровождающим, — продолжил альфа, — К сожалению, бизнес не признает личной жизни, но вечером мы ещё побеседуем.

Под жадным взглядом внизу живота дрогнул теплый комочек. Милолика поспешила подняться.

— Пожалуй, я пойду.

Хищные ноздри дрогнули, но удерживать, а тем более раскладывать на столе эльфа ее не стал. Откинулся на свое директорское кресло и скрестил руки. Темно синяя ткань костюма обтянула широкие плечи.

— Возьми самое необходимое. Пока меня нет, Влад будет рядом. Можешь ему доверять.

Легко сказать! Но разве у нее был выбор? Клетку с хищником Милолика покидала в совершенно растрёпанных чувствах.

Глава 7

Владислав

Девчонка выскочила из кабинета, как будто за ней гналась дюжина ошалевших под луной самцов. Дикий коктейль возбуждения и страха шлейфом стелил следом. Но Рус ее не тронул. Кремень мужик. Не приказать ли принести ему мешочек льда?

Улыбка, отшлифованная годами работы за барной стойкой, появилась на губах за мгновение до того, как помесок вскинула голову.

— Прокатимся?

Девчонка неловко дернула плечом. Все в ее фигурке так и кричало о готовности прокатиться не на хутор, а до ближайшего аэропорта. Рус был прав, она знала свое место. Жаль. Лучше бы в светловолосой головушке мозгов было поменьше.

— Мне нужно домой. За вещами.

Кажется. она хотела что-то добавить, но осеклась. И опять этот взгляд. Пытливый. настороженный. Пару лет назад он бы стыдливо отвёл глаза.

— Как скажешь, красавица.

По лицу девчонки пробежала тень. Так, красавцу вычеркиваем. Умница будет в самый раз.

Дом они покинули уже через пятнадцать минут. Что ж, пока с этой Милоликой было не слишком хлопотно. Хорошо бы так было и в дальнейшем.

Темно-серый внедорожник бэха пятерка, подмигнул сигнализацией и разблокировал двери. Ещё один беспокойный взгляд. На него, на машину, снова на него. Переднее сиденье. Да, именно умница, никак иначе. Меньше всего ему хотелось сейчас чувствовать себя наемным водителем.

Чтобы избавить их от неловкого молчания Влад включил музыку. Бессмертный рок.

Кажется, ей понравилось. Да неужели? И что. никаких просьб поставить очередной затасканный по всем каналам хит? Но Милолика очевидно наслаждалась голосом Брайана Джонса {прим. автора — солист АСС)

— Итак, куда едем?

Девушка назвала свой адрес. Который он. разумеется, уже знал. Звук вибрирующего телефона раздался. едва машина выехала на шоссе. Влад приглушил музыку, тем самым предлагая ей ответить.

Крик, раздавшийся из динамика, сотряс воздух:

— Какого хрена. Милок?!

— Кира…

— Меня вахтёрша чуть с говном не сожрала, говорит. всю ночь ждала!

— Кира…

— Что это за “эсэмэски“" утренние — "со мной все хорошо". а?!

— Кира…

— Ты где шлялась. профурсетка?!

— У Руслана была. — выдохнула Милолика и покосилась в его сторону.

Влад хмыкнул. На том конце провода наступила гробовая тишина.

— У какого Руслана? — уже почти нормальным тоном, — Ты с кем-то познакомилась?

— Угу. Со своей парой, — девушка заерзала, — Вернее я его. Как оказалось.

— О нет, Милок, неужели… Только не говори, что шикарная альфячья задница теперь твоя!

Девушка шикнула и прикрыла динамик ладонью.

— Моя. вроде…

Динамик взорвался визгом. Милопика судорожно ткнула «Сброс»

— Шикарная альфячья задница? — хохотнул Влад, пока пунцовая девушка строчила смс.

— Вам послышалось. — буркнула она.

— По-моему звучно.

— Тогда Вам стоит поправить запись в своем списке контактов.

Смех щекотал горло тонкими пальцами. От утреннего раздражения не осталось и следа. Влад выкрутил громкость побольше, и надавил на педаль. Сегодняшний день обещал быть не слишком паршивым.

* * *

Старая хрущевка пряталась в глубине питерского дворика. Сад, школа, зачуханный сквер с интеллигентной алкашней и молодыми мамочками. Несколько остановок автобуса до метро. Массивное авто еле пробиралось по узкой улочке Пришлось парковаться за два подъезда до нужного.

— Подождете?

— Шь.

— Что, простите?

— Ти. Или я настолько стар?

— Ох… Понятно. Подождешь?

— Нет.

Девушка уколола его возмущенный взглядом серо-зеленых глаз, но спорить не стала. Их появление не осталось без внимания. К интересу дамочек всех возрастов Влад привык ещё в Лондоне. Отвязное было времечко. Тусовки до утра и полная свобода вдали от Озерок и семейного гадюшника… Русу в этом плане повезло меньше.

Подъезд встретил их запахом сырости и мочи. Пешком, на третий этаж, железная дверь направо.

В маленькой прихожей с трудом помещались двое. Планировка кучкой, минимум метража максимум тонкости стен. Над головой кто-то бегал.

— Чай или кофе?

Влад покачал головой, продолжая бесцеремонно осматривать жилище Милолики.

Уютно. Светлые обои делали помещение просторней, ремонт не люксовый, но вполне годный, под прованс. Сорок котов не обтирали углы, а вот книгами была заставлена целая широкая секция. В спальне так же нашлось место для нескольких полок. Шекспир, Бронте, Лондон… Ровные, темные ряды. Корешки блестят золотым тиснением. Пыль отсутствует.

— Коллекция отца, — пояснила, заметив любопытство в его глазах.

Два слова, а сколько сказано. В голосе горечь и тепло.

— У вас были хорошие отношения.

— Да. И я бы хотела сохранить память о нем, — первые требовательные нотки. Влад не стал возражать. Хоть всю мебель сверху. Девушка открыла шкаф и вытащила оттуда ноутбук и графический планшет. Довольно качественные штучки.

— Рус вряд ли захочет, чтобы ты работала.

— Мне запрещено?

— Ты пара альфы, о карьере под крылом постороннего дяденьки можешь забыть.

И о многом другом тоже. Например, о любви. Штампе в паспорте. А так же верности до гробовой доски. Влад тронул темные корешки книг Он будет молчать. Потому что судьба одной не важнее многих. Девочке просто не повезло. У всех когда-нибудь в жизни случается шикарная альфячья задница. Они с Русом отстрелялись в детстве. Наполненном не родительской любовью и розовыми пони, а яростной грызней двух властных сучек. Дети для них были оружием, Стая — полем битвы, а главным призом — один придурок, который думал, что сможет прижать к ногтю зверя и навязать ему поставить метку не паре. Метку папаша, конечно, поставил. Бывший эльфа любил играть по-крупному. Но судьбу не переиграешь, и через несколько лет в семейном раю грянул гром. И Екатерина, его мать, была далеко не милой, любящей книжки умницей. ОЙ, как далеко…

— Вещи готовы. Еще цветы полить надо.

Влад оценил компактный серый чемоданчик и небольшую сумку рядышком. Над головой опять кто-то забегал. Послышалась приглушенная брань.

— Соседка, — неохотно пояснила девушка, — у нее с мозгами немного того.

Веселый домик, ничего не скажешь.

— Буйная?

Влад терпеливо ждал, пока Милолика польет несколько фиалок. Нежно-розовая, традиционно фиолетовая и три пятнистых. Роскошные кустики были усеяны крупными цветами. Подкармливает она их, что ли?

— Не очень. Скорее эксцентричная. Знаешь, из тех, что могут голыми на лестничную клетку выскочить. Или из окна задницу показать. Мне все равно, а местные подростки в восторге.

Девушка повертела горшки, убирая засохшие и желтые листья.

— В этом возрасте лишь бы на сиськи вживую глянуть, — пробормотал он, разглядывая стройную фигурку в светло-бежевом джемпере.

— Ну да, на халяву и хлорка — творожок. Ей за пятьдесят.

Это было слишком. Еще утром он хотел избавиться от девчонки не меньше, чем Рус. а сейчас залипает на то, как бережно ее пальчики перебирают густую горшечную зелень.

Подхватив лёгонький чемодан, Влад сбежал в прихожую. Побаловались и хватит.

Он здесь не лясы точить, а делом заниматься. Сейчас поедут, заселятся в зимний домик, потом он с Русланом перетрет на счет книжной коллекции, пусть место в библиотеке освобождает, магазины еще — ее же одеть надо… Но на дне памяти уже стонали изгрызенные временем и попытками забыть воспоминания. Его Алька тоже любила цветы.

Глава 8

Говорят, на новом месте во сне можно увидеть жениха. Ничего такого Милолика не могла припомнить. Слишком многое случилось за один день. Сначала встреча с Владиславом, потом разговор с Русланом, который оставил странное ощущение «беседы ни о чем». Ну и конечно переезд в этот самый «зимний домик».

А альфа-то, оказывается, шутник. Назвать это домиком у нее не поворачивался язык. Двухэтажная бревенчатая роскошь в самом центре леса — так было бы правильнее. Навскидку Милолика определила там восемь комнат. Почти угадала.

Одиннадцать, если считать два холла на первом и втором этаже, и не учитывать кухню и санузлы. Влад провел краткую экскурсию. Предложил занять любую из четырех спален. Ей понравилась самая маленькая. Окна выходили на дворик перед домом, на балкончике два уютных плетеных кресла с мягкими подушками, в самой комнате тоже. На ворсистом, бежевом ковре так и хотелось поваляться с книжкой и чашечкой чая, а двуспальная кровать обещала не страну. а целую вселенную сладких грез. Еще бы цветов сюда… Милолика мысленно сделала пометку, что свои фиалки тоже нужно будет забрать.

Влад любезно предоставил ей время на «обжиться». Но усталость и стресс быстро сделали свое дело. Разобрав вещи, она прилегла всего лишь на минуточку и тут же провалилась в сон. Из которого ее нагло выдернули где-то ближе к утру.

Сначала Милолика испугалась. Слишком отвыкла чувствовать рядом кого-то и тем более не приняла факта собственной «меченности», но Руслан проигнорировал ее возню. Вместо обещанного утром разговора, альфа вытряхнул ее из одежды и вклинился между ног Торопливые ласки ровно на «подмокнуть» и три захода без передышки. Но оргазм был не слабее предыдущих.

Пока она приходила в себя, пытаясь собрать ноги и мозги вместе. мужчина отправился в ванну. Не то, чтобы Милолика хотела с ним, но щёлкнувший замок был неприятным фактом. Мылся альфа не долго.

Замок опять щёлкнул и, на ходу обтираясь полотенцем, Руслан прошел обратно.

Взгляд сразу же приклеился к обнажённому торсу. Это было даже смешно, опять пожирать мужчину глазами, перед этим покувыркавшись с ним две ночи подряд.

Большинство оборотней могло похвастать высоким ростом отличной фигурой, но альфа остался альфой во всем. На короткое время Милолика выпала из реальности, облизывая глазами идеальные изгибы и выпуклости мужского тела.

Ещё одна заповедь, «не сотвори себе кумира» вот-вот грозилась быть нарушенной.

Тем временем Руслан отбросил полотенце на стул и застегнул брюки. Звук вжикнувшей ширинки привел в чувство.

— Поспи. Ещё очень рано, — проговорил он, натягивая рубашку и направляясь к двери.

— Но… Руслан!

В полумраке сверкнули жёлтые глаза.

— Да?

— Куда ты?

Вопрос звучал жалко. Словно она любовница, которая выпрашивает ещё ласки, надеясь тем самым оттянуть момент, когда ее покинут ради законной супруги.

— Мне нужно поработать.

Милолика комкала на груди одеяло и мучительно подбирала слова. Перед ней стоял шикарный мужской образчик с широкими плечами и обаятельной улыбкой. А ещё ворохом обязанностей, которые, судя по всему, не могут потерпеть нескольких часов.

— Ты обещал поговорить.

Оборотень двинулся обратно. По пути захватил плетеное кресло и уселся напротив.

— Я спушаю.

Она ещё сильнее сжала хлопковую ткань. Под внимательным взглядом волчьих глаз мысли, как те тараканы, разбежались по щелям, по углам. Проработанные грудные мышцы и восемь идеальных кубиков так же не способствовали связной речи.

— Я… я бы хотела забрать папину коллекцию книг

— Конечно. Влад мне сообщил. Ее поместят в библиотеку моего дома.

— И… еще мне нужно появиться на работе.

— Все верно. Подпишешь заявление об уходе.

Тон его слов не оставлял шанса для споров.

— Я не могу не работать!

— Милолика, я не запрещаю тебе работать. Кажется, твоя профессия предполагает фриланс.

Ну конечно, о ней наверняка уже навели кучу справок. Только бы мамуля не прознала, в чьей постели сейчас обитает дочь. Разговаривать, а тем более видеться с ней, не было ни малейшего желания. Хватило нескольких встреч у нотариуса, куда мамаша не постеснялась прийти со своей очередной любовью.

Слегка потасканной, но, судя по перстню на пальце, при деньгах. Однако это не помешало Дарье Мироновне вонзить свои острые зубки в оставленные дочери капиталы.

Милолика не знала, с кем переспала ее мать, чтобы добиться своего, но по решению суда уютная трешка в хорошем районе, на которую папа заработал честным трудом, была распилена пополам. Меньше всего ей хотелось проживать с матерью, и поэтому квартиру решено было продать. Даже Кира не знала, как долго Милолика тогда плакала, прижимая к груди семейный фотоальбом. На всех фото она и папа. Самый близкий и родной человек, который любил свою маленькую Мику так, как может любить отец позднюю, но долгожданную дочку.

Ее молчание оборотень истолковал как согласие. Ещё раз, пожелав отдохнуть, всё-таки ушел. Да и черт с ним. Сейчас ей на самом деле необходимо было одиночество. И душ.

Задремать так и не получилось. Едва на мобильнике высветилось семь утра. она оделась и рискнула совершить вылазку на кухню. Каково же было ее удивление, когда там обнаружился Влад. Судя по всему, мужчина недавно встал и тоже был удивлен видеть ее так рано.

— Доброе утро.

— Доброе.

Вид серой массы в тарелке оборотня вызвал привычное отвращение. Милолика недолюбливала овсянку Возможно, в холодильнике найдется более съедобная пища.

— Что ты делаешь? — раздалось за спиной, когда она выискивала ингредиенты для будущего омлета.

— Хочу приготовить завтрак.

Нет, определенно это не холодильник, а символ продуктового хаоса. Забит под завязку, и все не тем. Ну вот кто ставит молоко на верхнюю полку? Придётся нести стремянку…

— Овсянка на плите.

— Я не люблю кашу. Ни овсянку, ни манку.

— Хм… Прислуга скоро придет. Они все сделают.

Очень мило, может, ещё и одевать ее будут? Спинку в душе потрут, раз альфа вечно занят… Милолика досадливо поморщилась. Метка на шее подпитывала физическое желание даже у людей, а в ней, все-таки, четверть от оборотня.

— У меня есть руки, чтобы приготовить омлет.

Ещё одно хмыканье, но больше Владислав не проронил ни слова. Наконец, она вынырнула из недр домашней продуктовой лавки.

— А где сковородки?

— В нижнем правом ящике. Миски наверху, около мойки.

Милолика покосилась на мужчину. Влад спедил за ней так, словно она готовилась не омлет приготовить, а извлечь из воздуха золото. Пристальный взгляд слегка нервировал.

— А Руслан…

— Он уехал.

— Ясно.

И даже голос почти не дрогнул.

— Мы тоже скоро выдвигаемся. Руспан просил отвезти тебя к врачу, а потом прокатиться по Петроградке и Конюшенной.

Ах да, она же теперь дорогая штучка, и купленные на распродаже джинсы не позволяет носить статус. А ещё врач… Было стыдно поднять глаза. Хотя оборотень наверняка чуял, что Руслан к ней в комнату не на чашечку чая заходил.

Аппетит совсем пропал, но несколько кусков омлета удалось проглотить. На остальное, неожиданно, покусился Влад.

Черный Рэндж Ровер ждал на маленькой парковке. Интересно. альфа тоже предпочитает машины а ля “монстр дорог“? Наверное, да. Большим мальчикам нужны большие тачки А она их побаивалась. Эти домики на колесах ассоциировались у нее с бандитскими разборками.

Влад ткнул в приборную панель, и салон наполнили звуки виртуозного гитарного соло. Мужчина с явным удовольствием огладил руль и стукнул пальцами в такт музыке. Четкий профиль красиво смотрелся на фоне окна. Чуть выдающийся подбородок и более массивные надбровные дуги, но в целом даже так понятно, чей он брат.

Милолика бессовестно разглядывала оборотня. Привлекательный мужчина в дорогой машине. Странно, что альфа так легко оставляет ее наедине с братом.

Обычно волки ревнивы по отношению к своей паре. Почувствовав на себе изучающий взгляд, Влад посмотрел на нее. В серых глазах не было прежнего льда.

— Прокатимся? — улыбнулась Милолика.

Отвернулся он слишком резко.

— А как же.

Дорога, как и прошлый раз, была наполнена только музыкой.

Врач оказалась очень приятной женщиной среднего возраста. И очень дотошной.

Спустя почти час обследований, Милолика все-таки вырвалась из цепких коготков волчицы. Наградой за терпение послужила заветная упаковочка с таблетками. Влад ждал ее у кабинета на одной из мягких кушеток. Настоящая нянька, хорошо хоть в туалет без сопровождения можно сходить.

— На Конюшенную или Петроградку?

— Куда удобней.

Сканирующий взгляд пробрал до костей, но мужчина смолчал.

Глава 9

Выбор оборотня пал на Петроградку. А она даже не заметила, как леса и поля сменились домами. Кира опять пыталась вытрясти из нее душу, хотя ещё вчера телефон чуть не расплавился от ее трёхчасовой болтовни.

Ряд дорогих бутиков сверкал витринами и тем, что находилось за ними, но Милолика не спешила окунаться в мир роскоши и богатства. Единственный мужчина, тратившийся на ее одежду, был папа. Даже Леонид, с которым она прожила почти три года, никогда не раскошеливался ради «тряпок» Цветочки и кафе тоже были редкостью. И отнюдь не из-за мужской жадности.

Возможно, она была не права. Ей стоило, как нынешней сожительнице, воткнуть трубочку в его кошелек и сосать оттуда деньги. А ещё прекратить в один клюв таскать бревна для семейного гнездышка.

Милолика мстительно улыбнулась, вспоминая минуту «мужской слабости», когда пьяный бывший позвонил ей и затянул слезливую песнь о втором шансе. Похоже, остренькие коготки Галочки слишком сильно сдавили мужское хозяйство, но тогда Милолике было уже несколько месяцев как все равно.

Влад темной громадиной шествовал рядом. Поглядывал в сторону магазинов. но запихивать ее в ближайшую дверь не спешил. Проявлял чудеса мужской выдержки.

Так или иначе, с чего-то нужно было начинать. Милолика повернула в сторону бутика с платьями.

Две консультантки, блеснув хищными улыбками, устремились к ней.

— Добрый день. Вам что-то подсказать?

Два долгих взгляда обласкали стоящего рядом мужчину. Отсутствие колечка на безымянном пальце придало волооким глазам еще больше блеска.

— Несколько платьев и пара-другая костюмов, — Влад смотрел исключительно на длинные ряды одежды.

Короткая молчаливая дуэль между консультантками и та, что была с гулькой на макушке, неохотно процедила.

— Прошу за мной.

Вторая, с четвертым размером, радостно захлопотала над Владом, предлагая кофе, чай и себя. Миполика фыркнула и направилась за Гулькой.

Девушка отвела ее в одну из боковых комнат, где находилась примерочная.

— Могу вам предложить тунику, — вынесла вердикт консультантка, обходя ее со всех сторон, — вырез однозначно У-образный, ножки стоит открыть, даже не спорьте.

Возьмем длину на ладонь от колена. Платье футляр, думаю, тоже сядет хорошо. хотя…

Бедра узковаты. Но Милолика смолчала. На свою фигуру она не жаловалась.

Второй размер груди и талия нормальная, ну а изъяны есть у всех.

— Цвет металик, черный, берлинская лазурь, попробуем абрикосовый… — решила консультанта, — минутку! Прошу пока отдохнуть! и Гулька сбежала на поиски перечисленного. Осмотревшись, Милолика направилась к одному из широких кресел. Но присесть не получилось.

Внимание привлек блестящий краешек мобильника, выглядывающий из-под декоративной подушки.

Этого ей только не хватало! Она застыла, разглядывая черный треугольничек.

Опыта возвращения потерянных вещей у Милолики не было, зато его успела получить Кира. И не слишком удачный. Видимо, до нее кошельком кто-то успел воспользоваться. Кредитки и визитки были на месте, а вот недостающие пять тысяч деревянных «счастливая» хозяйка попыталась стрясти с подруги. И если бы не умение Кирюхи послать по матери…

Милолика осторожно вытянула телефон из-под подушки и тут же забраковала идею сообщить о находке консультанткам. Такой айфончик мог волне осесть в кармашке одной из девиц.

Пока она вертела мобильник в руках, вернулась обвешенная платьями Гулька.

Милолика проворно сунула телефон в сумочку. Хозяйку она будет искать потом.

Ровно до четвертого платья все шло хорошо. Милолика как раз воевала с пуговицами, когда входная дверь хлопнула, и в общем зале раздался требовательный голос. Гулька встрепенулась.

— Простите, ради Бога, я на минутку!

Вредничать Милолика не стала.

— У нас посетитель, туда нельзя! — раздалось практически у входа.

Милолика быстренько застегнула платье обратно. В примерочную ворвались две молоденькие и одинаковые красотки. Ярко рыжие кудряшки подпрыгивали тугими пружинками.

— Я его тут забыла! Точно! — взвизгнула одна.

— В предыдущем бутике ты говорила тоже самое, — парировала вторая.

Не обращая на Милолику внимания, обе заметались по комнате в поисках. очевидно, телефона. Гулька и Четвертый Номер бегали спедом. пытаясь призвать их к порядку. Не хватало только музыки из шоу Бенни Хилла.

— Девушки, вы что-то потеряли?

Две пары очков-стрекоз повернулось к ней.

— А ты что-то успела найти?! — с явным наездом воскликнула самая шумная.

Хотелось бы конечно ответить так же по-хамски, но Милолика сделал скидку на важность потерянной вещи.

— В зависимости от того, что именно Вы ищите.

— Слушай сюда…

— Хватий — оборвала хамку нормальная. — Телефон, девушка. Десятая модель. чехол кожаный, черный.

— Да, конечно, — улыбнулась ей Милолика, — он лежал на кресле.

Достав из сумочки пропажу, она протянула ее владелице. Девушка фыркнула и выхватила мобильник из рук.

— Спасибо, — поблагодарила нормальная, — Анька!

Хамоватая Анна еще раз скривилась, но буркнула нечто похожее на благодарность.

— Я Жанна, — представилась нормальная. — Извините, моя сестра слегка перенервничала. Вещь очень важна для нее. Не хотелось бы остаться в должницах, но, знаете, походы по магазинам… Вот.

Жанна выхватила из клатча визитку Черный матовый прямоугольник и золотое тиснение цифр. Сунула в руки.

— Позвоните и…

— Милолика!

В примерочную влетел Влад. Очень и очень злой. Сестры, как по щелчку пальцев, окрысились.

— Блохастый! — зашипели они.

Мужчина коротко рыкнул и тараном пошел на них. Девушки отскочили в сторону.

— Так ты волчья постилка! — оскалилась Анна.

Похоже, ей все-таки удалось переплюнуть Киру по части потерянных вещей и связанных с ними неприятностей. А еще впервые в жизни столкнуться с ведьмами.

О них она была немного наслышана традиционно от Киры. С оборотнями у этих дам были, мягко говоря, напряжённые отношения. Очень мягкого говоря.

— А ты малолетняя хамка, — парировала Милолика.

Сдвинув очки глубоко на рыжую макушку, Жанна пристально оглядела ее с головы до пят.

— Моя благодарность в силе, — бросила девушка и, подхватив обозленную сестрицу, поспешила к выходу.

— Уходим, — рыкнул Влад, и, не обращая внимания на причитания Гульки и Четвертого Номера, потащил ее туда же.

Отбуксировав ее в машину, Влад запрыгнул на водительское место и от души шарахнул дверью.

— На пять минут отлучиться нельзя! Не могла найти компанию поприличнее?! Что эти шлюхи тебе втирали?!

Мужчину колотило от злости.

Глава 10

Владислав

Он и сам не понял, почему вдруг набросился на нее. Милолика не могла почуять ведьм, а те не сумели бы разглядеть в ней волчьей крови. Слишком мало. Жалкая четверть всего-то. Но когда увидел эту дуреху, так мило беседующую с двумя мелкими, но уже инициированными пигалицами, как с цепи сорвался.

Могли ведь проклясть, а потом разбираться, что к чему. Или сглазить. От этих тварей всего ждать можно. Что бы он потом с ней делал? Как откачивал?

— Все хорошо, Влад, — тонкие пальцы осторожно тронули за рукав, а его из озноба в жар бросило.

«Все хорошо, Влад» — синие, как море, глаза и тихий шепот опухших от его поцелуев губ. О. как он их любил! Чувственные, сладкие. Под нижней едва заметный, светленький пушок. Он же, как сумасшедший, где только ее не зажимал — сутками целовать мог. Свою Альку. Милую нежную волчицу. Но до самого главного никогда не доходил. Терпел. В штанах свербело и пухло, а он, как положено, шестнадцати ждал. Хотел, чтобы все правильно и романтично. Цветы, свечи, простыни обязательно шелковые. Белоснежные. Очень красиво черные пряди волос на них смотрелись. И маленькое красное пятнышко, как свидетельство что она уже его. Вся полностью.

Тихо выдохнув, он откинулся на сиденье и прикрыл глаза. У Милолики тоже пушок под губой. И взгляд такой же Двадцать семь лет бабе, а глаза наивные, даже страшно… Вот ведь! Два дня прошло, а его уже так развезло. Не волком — козлом себя начинает чувствовать. Стыд ядовитыми зубами щелкает, как потеряшка, бросается на прутья своей клетки, рвется на свободу.

Отлучился в уборную, называется… Интересно, Рус уже почуял, что ей опасность грозила? Вряд ли. Мобильник молчал. Их связи всего ничего, разве что безбашенная влюбленность со стороны брата помогла… Но чего нет, того нет.

И опять горечь по сердцу ножом прошлась. Если бы у Альки метка оказалась…

Может быть, успел бы. Защитил, спас. Но она не была его парой. Идиотская оборотничья особенность — подчиняться зверю, даже если любишь другую. Алька расстраивалась ужасно, а он обещал, что женится на ней, укусит, как положено, и увезет туда, где никого кроме них. Ну ее — эту парность. Один геморрой.

— Может, на сегодня хватит шопингов?

Он искоса взглянул на Милолику. Не плохая ведь девочка, вроде. За какие грехи ее Мать Волчица в пару к Русу определила? Мобильник тренькнул, оповещая о сообщении. Пробежался глазами и, не стесняясь, от души выругался. Да что же за день такой? То ведьмы, то потеряшки Еще один сверху. Мальчишка совсем…

— Да, хватит. Поехали обратно. Побудешь под присмотром охраны.

— А ты?

— Надо отлучиться. Ненадолго.

— Куда?

Хоть бы отвернулась. Сидит, смотрит на него глазами милой лапушки, светлую прядку волос за ухо завела. Вот бы черные… И опять жар по всему телу волной.

Волк голову поднял, рыкнул заинтересованно.

— К потеряшкам.

Ну, кто его за язык тянул! Знал же, что дурацкая эта затея — девчонку стеречь.

Нужно было всеми лапами упираться.

— Потеряшкам?

Не в курсе, что ли? Вот он болван… Хотя не от него, так от другого кого-нибудь.

Вольеры от зимнего домика совсем недалеко. Сто процентов наткнется. Пусть лучше знает, в какую сторону ходить не стоит.

— Потеряшки — это оборотни, у которых с мозгами того. Как у соседки твоей, только хуже…

* * *

Владислав пропал на весь день. Сразу же после того, как дождался приезда охранников. Два парня с кобурой под мышкой предпочли ее компании патрулирование дворика. Милолику это устраивало. Влад уже был, вроде как, и знаком, а вот присутствие двух стриженых под ноль мордоворотов нервировало.

Время, так щедро предоставленное ей, Милолика провела с пользой. Для начала разобралась с проектом. Если ей придется уйти, то надо это сделать по-человечески. Чтобы Петрович добрым словом поминал. Она тихонько повздыхала, рассматривая свои наработки. Испечет ему завтра кекс! Хороший начальник, правильный. Зарплату сотрудникам не резал, под юбки девочкам не лез…

Предпочитал ее выпечку. Все шутил, что однажды, как Винни Пух, в кресле застрянет. Грозился, что работать придется и по ночам. И коллегам обязательно проставиться. Тоже неплохие ребята.

Когда результат более или менее устроил, Милолика решительно хлопнула крышкой ноутбука и отправилась вниз. Пришло время опробовать все возможности новой кухни Прислуга тут, видимо, приходила по расписанию. А потом, расправившись со своими обязанностями, так же незаметно исчезала.

Ее ожидания оправдались, и в недрах кухонных ящиков нашлось все, что нужно было для кекса. Руки привычно делали свою работу. Папа тоже любил выпечку. да и вообще вкусно поесть. А вот с готовкой у него была беда бедовая. Мог зачитаться очередной книгой и поджарить суп. Или посолить фарш несколько раз. В итоге Милолика взяла дело в свои маленькие ручки. В тринадцать лет она уже вполне могла сообразить первое, второе и компот. Дальше — больше.

Запах ванили и какао наполнил воздух. Тесто получалось идеальным, обещая выпечке воздушность и мягкость. Разогрев духовку до положенной температуры, она поставила форму на противень и уселась на высокий табурет ждать. Несколько раз мимо прошмыгнули охранники. Если они и были удивлены ее манипуляциями, то вида не подали.

Таймер тренькнул, и на свет был извлечен пышный аккуратненький кексик. Немного пудры сверху и Петрович простит ей внезапный уход, а заодно все грехи прошлого и будущего. Опять мимо пробежал охранник. Мельком глянул на стол и скрылся. За ним второй. Потом еще один заход.

Да они же голодные!

— Молодой человек!

Проходящий мимо оборотень замер и настороженно глянул на нее.

— Не могли бы Вы мне помочь?

— Конечно, — буркнул мужчина.

— В холодильнике так много еды. Наверняка тут оставлено для Вас и Вашего… коллеги. Была бы очень признательна, если бы вы освободили местечко.

Хмурость моментально сменилась растерянностью. Должно быть, бедняга уже успел нафантазировать, какие извращённые капризы ему придется выполнять.

Милолика улыбнулась, представив двух громадных волков, послушно бегающих за мячиком.

— Это приказ? — на всякии случаи уточнил оборотень. мощный кадык несколько раз дернулся, убирая лишнюю слюну.

— Просьба, — мягко поправила она, — приятного аппетита.

Пришлось уйти в комнату. Охранник так и остался стоять каменным изваянием, но Милолика чувствовала — что он если не смущен, то растерян.

Остаток вечера прошел в разговорах с Кирой. Подруга ей устроила настоящую выволочку. когда узнала, с кем ей довелось столкнуться. Про визитку Милолика заикаться не рискнула. Пользоваться ею, она, конечно, не станет, но и лишних словесных шлепков получать не очень хотелось. За окном блестели звезды, когда между стволов мелькнул свет фар. Немного поразмыслив, Милолика заторопилась вниз. Во дворе послышалась отрывистая речь. Еще пол минуты и в дом ввалился мужчина. Глаза тускло мерцали желтым, на виске сочилась кровью глубокая царапина.

— Влад!

Мужчина запыхтел, когда она схватила за руку.

— Ты что творишь? — начал неуверенно.

— Это ты что творишь? Откуда принес?

Затащив растерянного мужчину в кухню, Милолика отмахнулась от возражений. что с ним все в порядке. Сунула в руки мокрое полотенце, и сразу же понеслась в ванну. Кажется, там была перекись и ватные диски.

Оборотень зашипел, когда она осторожно промокнула спонжиком ранку.

Отшатнулся, будто пощёчину получил.

— Я сам!

— Сам-сам. Вижу как ты сам, — бурчала она, осторожно убирая засохшую кровь.

Мужчина затих. Сопел как-то странно, но больше не дергался. Смотрел в сторону.

— Кто это тебя?

— Потеряшка. Сам виноват, — признался неохотно, — снотворного слишком мало вколол.

Милолика закусила губу. Эти, так называемые, потеряшки, стали для нее открытием. Не все было гладко у оборотней. Заработал стресс, другой и бах — зверь подмял под себя человеческий разум и пошеп буянить. Влад успел рассказать ей, что таких они отлавливали и держали в клетках. Для этого было отведено несколько мест по всей территории Стаи. Одно из них находилось совсем недалеко. Потеряшки жили не очень долго. Те, что спокойнее могли продержаться около пяти лет, совсем неуправляемые умирали гораздо раньше.

— Ты охранников покормила, — выдохнул, пока она убирала грязные ватки со стола, — они сказали.

— Вот предатели. Не морить же мужчин…

Окончание фразы исчезло под пристальным взглядом серых глаз. Внимательным и… мягким? Воздух в кухне нагрелся на пару десятков градусов. Распахнутая кожаная куртка, узкие джинсы, черты лица — так похожи и одновременно нет на черты Руслана. Не такой хищный разлет скул, подбородок чуть тяжелее…

Милолика нервно отвела глаза. Она пара Руслана. Он его брат. А ее выходка с оказанием первой помощи была ужасной глупостью. Царапин она, что ли, не видела? И вообще, почему ее так резко подбросило? Как в голове щёлкнуло — он до чертиков нуждается в помощи… Вот просто сию же секунду. Померещится же…

Оборотень бесшумно поднялся на ноги и Милолика отступила.

— Руслан приехал, — вдруг произнес Влад.

Глава 11

Руслан

Волк тянул его вперед. Рявкал и скалился, приказывая сорваться и сломя голову нестись в маленькую спаленку под самой крышей. Три шага вдоль и четыре поперек…Не могла выбрать себе нормальной комнаты. Три спальни, чего не хватает? Обязательно было забираться черт знает куда!

Взгляд метнулся к окну на втором этаже. Свет еще горит. Прошлый раз он вернулся поздно. Злой и уставший. Но как только в дом зашел, все проблемы испарились, как вода на раскалённой сковородке. Голову от ее запаха так и повело. На ходу брюки расстегивал и рубашку с себя рвал. В ушах вой звериный, требовательный.

Схватить за нежные бедра, облизать сладкие, шоколадные кружочки сосков и одним толчком по самые яйца задвинуть. Взял ее тогда полусонную. Вкусную такую, мягонькую…

Девчонка сначала заупрямилась, испугалась, наверное. Но ее тело быстро откликнулось на ласку. Немного поиграл пальцами с чувствительной грудью, прикусил метку и готово — можно ставить в колено-локтевую. Волк довольно урчал.

Ему нравилось видеть самку такой. Распластанную на подушках и с широко расставленными ножками. Чтобы открытая вся и доступная. Руслан был с ним согласен. Девчонка неплохо смотрелась сзади. Нужно будет ее попке внимание уделить.

Штаны стали тесноваты в районе ширинки, и он мысленно чертыхнулся. По правильному стоило бы запереться с ней на пару деньков в спальне. Отыметь хорошенько, и с ног до головы запахом своим отметить. Слюной и спермой.

Укусами пройтись по тонкой шее, да так, чтобы с шарфом недели две бегала.

Может тогда гаденыш шерстяной заткнется. Надоел его скулеж, до тошноты.

— Ты сегодня рано, — Влад встретил его на пороге. Висок украшала ссадина. Та еще работенка — возиться с потеряшками. Никогда не знаешь, что в их голову звериную взбредет. Раньше, как бешенных, стреляли. Отец особо не церемонился. И это касалось не только преступивших Грань оборотней.

Обоняние выхватило запах выпечки, и занимающийся пожар тяжелых воспоминаний сгинул, как будто и не было.

Хлопнув приветственное рукопожатие, он прошел в кухню. Братишка не подкачал. И когда заказать успел? Даже волк заткнулся. Подобрался весь и хвостом вильнул.

Кекс выглядел шикарно. Шоколадный, как он любил, и украшен белой пудрой.

Темные точки изюма кое-где проглядывают. Он сразу себе четверть и отмахнул. В несколько укусов расправился, чуть пальцы не откусил. Хорошо, что девчонка сидела в своей комнате, посмеялась бы однозначно. Взрослый мужик, а сладкое уписывает, как голодный мальчишка.

— Приятного аппетита, — как-то странно усмехнулся Влад.

— Номерок пекарни запомни, — Руслан отрезал себе ещё порцию, — очень неплохо.

— Вот сам это лекарке и скажи. Она как раз наверх убежала.

Он поперхнулся. Это помесок готовила?! Сюрприз, ничего не скажешь…

— Понятно, — Руслан отложил новый кусок в сторону. — Как прошел день? Свозил, куда надо?

Влад опять хмыкнул.

— Свозил. На Петроградке ведьм встретили…

Больше он брата не слушал. Взлетел на второй этаж и с ноги дверь распахнул.

Доски хрустнули. Девчонка, сидевшая на кровати, так и подскочила.

А он подбежал, схватил в охапку и носом в шею уткнулся. Тонкий запах ванили и какао смешивался с ее собственным, чистым и не испорченным проклятьем. Для надежности заглянул в испуганные, серо-зеленые глаза. Хорошо все. Милолика не шевелилась. Позволяла мять себя, только губы плотнее сжала. Надавить бы пальцем на подбородок, чтобы раскрыла их, скользнуть языком внутрь… Такие мягкие и нежные, ни ботекса, ни помады, все как ему нравится… Так же резко Руслан отстранился. Больше никаких поцелуев.

— Объясни мне, как ты умудрилась наткнуться на ведьм?

Милолика нервно тряхнула головой и отошла к окну. Отбежала почти. Застыла на фоне черного прямоугольника светлым росчерком. Джемпер, все тот же, в котором она в кабинете приходила, светлые волосы подколоты, открывая лебединую шейку, в маленьких ушках сережки-капельки блестят. Нет, все-таки есть в ней что-то…

Неуловимое и хрупкое, словно танец снежинок на ветру…

— Специально их искала!

Выплюнула, как пощечиной наградила. Руслан нахмурился. Вот как? А у нас, оказывается, и зубки есть?

— Милопика!

— Что ты от меня хочешь услышать, Руслан? Влад сам привез меня на Петроградку.

И магазин был выбран случайно! Увидела в примерочной оставленный мобильник и решила вернуть. Хозяйки прибежали через минут пятнадцать. Следом твой брат.

Немного повздорили и разошлись. Все!

Хотелось отшлепать ее хорошенько, чтобы в следующий раз не сунулась, куда не надо. Но это было бы глупо. Даже полукровка не отличит ведьму от обычной женщины. В который раз, проглотив раздражение, он просто развернулся и вышел.

Влад все так же ждал на кухне. В руках маленький кусочек кекса. Странно… Брат обычно не проявлял интереса к сладкому. Даже в детстве на конфеты равнодушно посматривал. Его мать. Екатерина, этим ужасно гордилась.

— Пойдем, выйдем, — прорычал сквозь зубы.

Влад закинул ломтик в рот и неторопливо направился к двери. Руспан сжал кулаки.

Давненько же его так не ломало от желания задницу мелкому надрать. Даже когда в детстве две сучки их нарочно стравливали.

— Почему не позвонил?! — зарычал, как только домик остался за спиной.

— А смысл? Ты бы все рано не приехал, — Влад засунул руки в карманы джинс и устало покрутил шеей.

Громадным усилием воли Руслан заставил себя дышать ровно. Больше всего бесило то, что Влад был прав.

— Я просил тебя глаз с нее не спускать!

— Заметано. Значит, буду просить девочку держать мне член всякий раз, как приспичит отлить.

Ткань майки затрещала, когда он схватил наглеца за грудки. Влад напрягся, готовясь в любой момент дать отпор. Но Руслан знал — брат хорошо помнит, чем заканчивались их многочисленные схватки.

— Придержи язык, — клыки царапали нижнюю губу. Другой давно бы уже валялся на земле, пытаясь запихнуть кишки обратно в брюхо, но Владу было достаточно отвести глаза. И он это сделал. Потому что перед ним стоял альфа. А еще его брат, который, вопреки всему, так и не стал врагом.

— Это случайность, — процедил неохотно, — скоро ваша связь станет сильнее, и ты сам будешь чувствовать опасность.

Да, хочет он того или нет, рано или поздно привязка окрепнет. Метка это не просто шрамы на шее. Руслан взъерошил волосы и выдохнул. Теряет хватку, бесится из-за мелочей. Чертова парность!

— Проехали. Не пострадала и ладно. Завтра проконтролируй, чтобы она без проблем уволилась. И да, в среду у меня встреча с Жаровым. Кристина из Дубаи вернулась. Будем переделывать брачный контракт.

Глава 12

Милолика бездумно перебирала пушистые листики фиалок и поглядывала в окно.

Дождь зарядил с самого утра. Мелкий и острый, он окутал все вокруг мутной дымкой. И на сердце было так же муторно.

Петрович подписал заявление об уходе. Без скандалов, отработок и прощальной выпечки. Сама виновата. Но кто же знал, что один важный и жутко занятой волчара окажется любителем сладкого?

Милолика беспокойно посмотрела в окно, но там ничего не изменилось. Лес кругом, дорога еле видная, дождь с неба серость сеет и пустота вокруг. Счастье-то какое.

Видеть сейчас Руслана хотелось ещё меньше, чем раньше. Может из-за нагло съеденного кекса, а может потому, что третью ночь подряд она остаётся одна.

Вспышка недовольства по поводу встречи с ведьмами не помешала альфе явиться спустя полчаса и с ходу завалить ее на кровать. А потом, пока она приходила в себя на смятых простынях, безукоризненно вежливо отговориться делами. Занявшими, очевидно. всю ночь.

А утром ее встречал Влад и пустая тарелка из-под кекса. Пришлось заехать в пироговую. На прощание она пообещала Петровичу, что непременно придет ещё, проставится как надо.

И вот сейчас, добровольно принудительно получив такую неожиданную свободу. она пребывала в растерянности. Куда себя пристроить? Вариант «не работать» казался неуместным и диким. Кто и был профи по этой части, так это ее мамуля.

Дарья Мироновна виртуозно умела находить деньги, при этом не подарив государству ни одного, даже сокращённого трудодня.

Ещё один пункт, о котором стоит сообщить Руслану. Заслуга ее мамаши состояла исключительно в том, что она не записалась на аборт. Ребенок, как рычаг для манипуляций отцом, оказался очень удобен. Но когда Милолике исполнилось пять, в сердце мамочки постучалась новая великая любовь. Развод, девичья фамилия и отказ от ребенка. Зачем ей такой молодой, прицеп? Маленькая Мила долго плакала и звала маму. Каждый день тащила табуретку к окну, и допоздна смотрела на улицу. надеясь увидеть бежевое, кашемировое пальтишко и светлые локоны. Отец вздыхал, гладил ее по голове своей большой теплой ладонью и заверял, что завтра мама непременно приедет из командировки. Господи, сколько же лет она ненавидела это слово. Командировка…

Острый спазм перехватил горло до рези в глазах. Как взрослому, папе досталась двойная доза сердечной горечи. Тоска по любимой женщине и слезы брошенного ею ребенка. Ох, если бы в детстве она только понимала, чего стоит ее мать… Уж точно ни одной, даже самой маленькой слезинки.

Финальным аккордом стала ее выходка с оборотнями. Последнее, на что купилась Милолика, и что окончательно разрушило иллюзии маленькой девочки по поводу мамы. Да и отец снял свои розовые очки. Успокоился, окончательно отпустив не достойную претендовать на его сердце женщину. И больше их идиллии ничего не мешало.

Между деревьев мелькнул бок черного внедорожника. А за ним ещё несколько машин. Но вместо того, чтобы завернуть к дому, они проскочили мимо.

Влад сегодня опять мотался по делам. Отвёз ее только на работу, да ещё потом двор и стали о чем-то переговариваться. Смотрели в сторону скрывшихся машин, и оживленно жестикулировали. Она и сама догадывалась. что это за траурный кортеж.

Через полчаса, к ее вящему удивлению, во дворе появился не Влад, а Руслан. Ох. неужели самый занятой волк на свете решил объявиться днем? Милолика беспокойно вцепилась в подоконник. разглядывая мощную фигуру в темно-синем костюме. Мужчина почувствовал ее интерес и повернулся.

Как будто взглядом раздел. Так и хотелось отступить вглубь комнаты и прикрыться.

Она кивнула на всякий случай. Альфа только чуть склонил голову. То ли ответил. то ли просто померещилось. Надо бы спуститься вниз, поздороваться нормально. А то действительно окопалась здесь, как мышь, и на кекс несчастный дуется.

Когда она заставила себя высунуться из своей норки. Руслан уже сидел в холле.

Выглядел как всегда с иголочки (родился он, что ли, в костюме?), но глаза были уставшими. Каждый шаг давался с трудом, и все же Милолика дошла до кресла напротив и позволила себе сеть

— Эти машины… Там потеряшки?

Само сорвалось. Руслан удивленно изогнул брови.

— Да. Тебя это беспокоит?

— Нет! То есть… Не в том смысле… А их можно вылечить?

Стройный диалог, который она продумывали по пути сюда, неудержимо распадался на отдельные, неловкие слова. Под пристальным взглядом зелёных глаз она себя чувствовала школьницей у доски. Вспотевшие ладошки мнут белый передничек, в голове пустота. А за столом строгий, элегантный учитель. Ожившая мечта всех девчонок и учительниц.

— Вылечить? Пожалуй, можно.

— Правда? Как?

— Пулей в лоб.

— Ох, — как та пуля, его слова вышибли остатки дельных мыслей, — а…

Альтернативного способа нет?

Мужчина хмыкнул.

— Жалко бедных психов?

— Как будто они выбирали, что должно с ними произойти! Наверное, очень престижно провести несколько лет в клетке!

Но ее выпад неожиданным образом смягчил застывшее лицо. Милолика и пикнуть не успела, а велюр под попой сменился твёрдыми мужскими коленями

— Надо же. У потеряшек завелся адвокат…

Пиджак под ее ладонями был холодный и влажный, а мужская рука, скользнувшая под свитер напротив, сухой и слишком горячей. Зелень глаз расцвела желтыми искрами и Милолика замерла. Вот почему с ним так? Простое прикосновение пальцев к обнаженной коже, а внутри уже теплился уголек ответного желания. Она могла сколько угодно воевать с ним, но только при условии, что противника не цветы забрать. И хорошо. После вчерашней выходки с лечением Милолика чувствовала себя не слишком комфортно. Охранники, те же, что и вчера, вышли во двор и стали о чем-то переговариваться. Смотрели в сторону скрывшихся машин, и оживленно жестикулировали. Она и сама догадывалась, что это за траурный кортеж.

Через полчаса, к ее вящему удивлению, во дворе появился не Влад, а Руслан. Ох. неужели самый занятой волк на свете решил объявиться днем? Милолика беспокойно вцепилась в подоконник, разглядывая мощную фигуру в темно-синем костюме. Мужчина почувствовал ее интерес и повернулся.

Как будто взглядом раздел. Так и хотелось отступить вглубь комнаты и прикрыться.

Она кивнула на всякий случай. Альфа только чуть склонил голову. То ли ответил. то ли просто померещилось. Надо бы спуститься вниз, поздороваться нормально. А то действительно окопалась здесь, как мышь, и на кекс несчастный дуется.

Когда она заставила себя высунуться из своей норки. Руслан уже сидел в холле.

Выглядел как всегда с иголочки (родился он, что ли, в костюме?), но глаза были уставшими. Каждый шаг давался с трудом, и все же Милолика дошла до кресла напротив и позволила себе сеть

— Эти машины… Там потеряшки?

Само сорвалось. Руслан удивленно изогнул брови.

— Да. Тебя это беспокоит?

— Нет! То есть… Не в том смысле… А их можно вылечить?

Стройный диалог, который она продумывали по пути сюда, неудержимо распадался на отдельные, неловкие слова. Под пристальным взглядом зелёных глаз она себя чувствовала школьницей у доски. Вспотевшие ладошки мнут белый передничек, в голове пустота. А за столом строгий, элегантный учитель. Ожившая мечта всех девчонок и учительниц.

— Вылечить? Пожалуй, можно.

— Правда? Как?

— Пулей в лоб.

— Ох, — как та пуля, его слова вышибли остатки дельных мыслей, — а…

Альтернативного способа нет?

Мужчина хмыкнул.

— Жалко бедных психов?

— Как будто они выбирали, что должно с ними произойти! Наверное, очень престижно провести несколько лет в клетке!

Но ее выпад неожиданным образом смягчил застывшее лицо. Милолика и пикнуть не успела, а велюр под попой сменился твёрдыми мужскими коленями

— Надо же. У потеряшек завелся адвокат…

Пиджак под ее ладонями был холодный и влажный, а мужская рука, скользнувшая под свитер напротив, сухой и слишком горячей. Зелень глаз расцвела желтыми искрами и Милолика замерла. Вот почему с ним так? Простое прикосновение пальцев к обнаженной коже, а внутри уже теплился уголек ответного желания. Она могла сколько угодно воевать с ним, но только при условии, что противника не будет рядом.

А сейчас, когда опасность сидела так близко, она завороженно рассматривала строгие черты неподвижного пока хищника. Твердый подбородок и неожиданно мягкий изгиб чувственных губ. Идеально прямой нос и жёсткая линия высоких скуп… Острые щетинки укололи пальцы, когда она коснулась его щеки. Альфа тихонько рыкнул и жёлтое пламя волчих глаз вспыхнуло ярче.

— У тебя волосы вьются, — шепнула, и сама удивилась своему открытию. Она раньше этого не замечала…

Рука, ненавязчиво ласкающая ее спину, замерла. По красивому лицу скользнула тень, но ответить мужчина не успел. В кармане заголосил телефон.

Неловко отшатнувшись, она поспешила достать мобильник. В глаза бросились первые строки сообщения и последние крохи былого очарования превратились в пыль. Ее Кирюха собиралась в командировку.

Глава 13

Руслан

— Руслан.

— Константин Георгиевич.

Рукопожатие старого альфы было крепким. Но Руслан видел, что Жаров порядком сдал. Как пропал у него сын полгода назад, так месяц за двенадцать отсчитывать пошел. Руслан склонялся к мысли, что тут был замешан Гричко.

Одно воспоминание об этой мрази, и глухая ярость отравой хлынула в кровь.

Подлый, как шакал, и такой же трусливый и жадный. Пока Стая была слаба, он, как падальщик, кружил неподалеку. Отрывал себе кусок за куском. Теперь присмирел.

Посадил своих выродков на короткий поводок. Руслан давно о дуэли думал. Но Гричко мог устроить любую подставу, а Стая только на ноги поднялась и расти начала. Нет, Руслан не боялся проигрыша, но ему нужен был надежный тыл.

И не так давно подвернулась возможность его укрепить. Жаров тоже Гричко недолюбливал. Было за что. А теперь и дочь одна осталась. Вот перегрызут папочке горло в поединке, а девочку на всех разделять. Скверная перспектива.

— Говоришь, пару встретил.

— Этот пункт есть в брачном контракте.

— Помню-помню.

Старик потёр абсолютно белоснежные виски. Морщины на лбу стали ещё глубже. У него были на счёт парности свои соображения. Принципиально не на ком не женился, все свою единственную ждал. Ума, правда. хватило наследниками обзавестись. Желающих среди волчиц много было. Вот он одну и осчастливил.

— Прямо скажу, весть не радостная.

— Вы сами знаете, что метку Кристине я в любом случае не поставлю.

Пример отца был слишком показательным. Слабоумие и отвага во всей красе. И как итог милый любовный треугольник, который своими выкрутасами едва не развалил Стаю. Три жадных до власти оборотня в одной связке — это перебор.

— Я в курсе. Но сам понимаешь, твоя пара может стать угрозой моей дочери.

Он чуть не расхохотался. Милолика? Угрозой? Да видел бы ее Жаров!

— Это вряд ли.

Девочка будет сидеть тише воды ниже травы и даже не фыркнет в их сторону. Ее задача ублажать зверя и родить строго одного ребенка, чтобы волк не выгрызал мозги. При мысли о детях зверь внутри оживился. Он от своей самки детеныша очень хотел. И почему-то, вопреки здравому смыслу, все ждал, что она обернуться сможет. Но Руслан не слышал о таких случаях. Полукровки — да, бывало. Поживут среди оборотней некоторое время, поучаствуют в играх под полной луной, и глядишь — звериное начало даст о себе знать и потянется вслед за сильными собратьями. А даже если нет, то дети от них практически всегда оборотни. А вот квартерон… Руслан прикрыл глаза, отсекая сознание от лишних мыслей. Стае нужен сильный наследник.

Жаров чуть нахмурился, но неохотно кивнул.

— Как знаешь. Но не думай, что я в стороне стоять буду.

Пристальный взгляд светло-голубых глаз прошел мимо. Старик был сейчас в невыгодном положении. Дочурку при Стае не оставишь — свои же разорвут, Гричко по всем пунктам не вариант, а вот он, Руслан, другое дело. И в работе себя зарекомендовал, и в схватках, да и Крис перед его носом давно хвостом вертит, разве что в койку за одно место не ведет. И началось это с первого дня знакомства, которое произошло тут же, в Кемжичах.

— Мою жену никто и пальцем не тронет.

Жаров грузно откинулся на кресло. Возражать не стал.

— Сам скажешь? Или мне?

— Сам. Мы обсуждали этот вопрос однажды.

А потом он поимел ее прямо в том же ресторане, где впервые состоялся их разговор о взаимовыгодных перспективах. Крис сама затащила его в туалетную кабинку, желая скрепить словесный договор актом любви. А Руслан никогда не отказывался от хорошего секса. С тех пор она ещё несколько раз появлялась в его постели. А месяц назад взяла тайм аут перед предстоящей подготовкой к торжеству и рванула в Дубаи. Руслан был не против, пусть погуляет Их брак договорной, и волчица об этом была прекрасно осведомлена.

А в голове, без спросу, вдруг образ девчонки замельтешил. Бледные щёчки и задумчивые, серо-зелёные глаза в опушке черных ресниц. Была ли она хоть раз на нормальных курортах? Вряд ли. А еще кекс этот идиотский. Ходил вокруг него, ходил, к утру одни крошки оставил. Умеет же…

— Рус, милый!

Цокая острыми шпильками, в комнату впорхнула Крис. Белый брючный костюм точно по фигуре подчеркивал ровный загар, копна каштановых волос укрощена замысловатой косой, на шее и запястьях, как всегда, украшения. Волчица любила камушки, и чем качественней огранка, тем лучше.

— Кристина.

Пришлось встать и усадить даму в кресло.

— Как хорошо, что ты приехал, — защебетала она, — пора браться за депо! Я тут подумала…

Крис несла какую-то чушь на счёт тематической свадьбы, фотографа и прочей ерунды, а он смотрел на измазанные помадой губы и давил в себе желание их зашить. Волчица была всем хороша, до тех пор, пока не открывала рот.

Барабанные перепонки стонали, когда ее визгливый голосок наполнял помещение.

Милолика разговаривала тише и мягче, а как мурлыкала в постели…

— Я встретил пару.

Крис запнулась. Ровные дуги бровей выгнулись удивлёнными галочками.

— И кто она? — волчица была не промах и умела держать удар. Сама безмятежность, только пальцы теребят колье слишком нервно.

— Квартерон. К сожалению, недоразумения случаются.

На лице Крис мелькнуло облегчение Еще бы. Куда помеску тягаться с чистокровным оборотнем.

— Ох, милый. Мы ведь уже всё обсудили!

Сообразительная девочка. А ещё горяча в постели и фигура — пальчики оближешь, шикарные бедра и задница. Член на нее исправно реагирует, но мысль о сексе уже отдает рутиной. С Милоликой не так. И никогда так не будет. Каждый раз взрывной, до трясучки, оргазм. Все идеально от первого и до последнего движения. Как бы Крис не ходить злой от недотраха.

Жаров не вмешивался в их беседу. Демонстрировал свой римский профиль.

Картины на стене разглядывал. Посмотришь — ему дела ни до чего нет, но Руслан уже прикидывал, сколько нужно будет дополнительной охраны. Старик, может, и не так дочурку любит, как сына, но тем не менее. Максу что ли в Москву звякнуть?

Пусть парочку другую своих охламонов сюда снарядит. У него теперь одиночек — на маленькую Стаю. И все как на подбор — матёрые волки. Скоро весь охранный бизнес под себя подомнет. Не разорят его несколько отсутствующих. Жаров заботился о благе своей дочери, оно и понятно — Милолика для него фигура пока неизвестная, да и пара, как ни крути. А Руслан хотел, чтобы девочка находилась под не меньшей защитой. Мелкие гадости от Крис вполне возможны.

— Раз уж мы прояснили этот вопрос, то предлагаю передвинуть дату. Конец октября, не позже.

Волчица надулась. Теперь уже показательно. Глазки обиженной кошечки, а за ними хищница клыки скалит. Руки чесались ее кресло на сто восемьдесят развернуть.

Все это жеманство он терпеть не мог, и прочие бабские ухищрения тоже. Волк заскулил, сразу к паре своей потянулся. Милолика из себя ничего не корчила.

Опять пришлось зверя приструнить. Свершено от рук отбился! Дернуло же вчера пойти у него на поводу и на колени девчонку усаживать. А потом еще чуть не заснул рядом. На Милолике лица не было, когда она узнала, что подруга в командировку отчаливает, и волк отказался покидать расстроенную самку. Пришлось уступить.

Побесился и будет. Привязка должна окрепнуть и тогда девчонка точно никуда не денется. Волк будет чуять ее. Найдет, даже если она попытается сбежать.

Под его тяжелым взглядом, Крис быстренько растеряла всю охоту спорить.

Настояла только поскорее закрепить за собой статус альфа-самки.

Перестраховывалась. Признание перед Стаей было решено устроить в ближайшее время.

Глава 14

— Ну, скажи, он хорош, да? Ох, о чем я, конечно же хорош!

Милолика не знала, куда себя деть. Соседние столики уже начинали проявлять к ним интерес, и все благодаря хорошенькой миниатюрной блондинке, которая сейчас пыталась вытащить ее грязное бельишко из закромов и разложить его на шелковой скатерти.

— Кира, пожалуйста!

— Что, пожалуйста? Дай обзавидоваться по-человечески! Такой волчара! Элитный самец. А чья это заслуга, а? Кто за ручку привел сладкую девочку к самому шикарному мужику на свете?

Кира сияла яркой гирляндой лампочек Ильича. Искрилась и горела счастьем, как будто альфа достался ей. И лучше бы оно так и было. Лёгкий флер искусственности в отношениях с Русланом горчил на языке качественным, но все равно поддельным медом.

Фонтанчик по имени Кира вдруг резко заткнулся.

— Та-а-ак, Милок. Этот выражение личика мне знакомо…

— Да все нормально. Честно!

Фирменный уничтожающий взгляд и Милолика была повержена.

— Не умеешь ты врать, подруга, — сверкнула клыками волчица, — А ещё зажралась.

Что за несчастный вид?

— Я там лишняя, Кирюха, — выдохнула свое признание Милолика, — Он как… как… Не знаю! Мы просто спим, понимаешь? Весь день меня Влад выгуливает, а ночью Руслан в койку ныряет Полнейший когнитивный диссонанс! Общаюсь с одним, а сплю с другим!

— Дура ты, Милок, — вынесла вердикт волчица, — И я дура. Нужно было сразу краткий ликбез провести, а не щадить твою нежную психику.

Подхватив бокал дорогущего вина, Кирюха сделала пару глотков. Довольно причмокнула. Да, это не их любимая кафешка на Пяти углах. Короткая, небрежная фраза и чудный столик в вип-зоне одного из фешенебельных ресторанов Питера был забронирован на ее имя. Альфа скупостью не страдал.

— Руслан — это тебе ни гаврик среднего прошиба, — начала свою лекцию волчица, — Даже твой, как там его… Ну тот, бывший. С большими запросами и мелким хре. _ ой, прости, должностью! Из-за этого урода ты еще уволилась…

— Артем.

— Да точно, он и рядом не стоял с теми обязанностями, которые должен выполнять нормальный альфа.

И Кира опять приложилась к вину.

— Но это уже середина истории, Милок, а нам нужно самое начало. Пусть я и приезжая, но пожила тут достаточно, чтобы ручаться за правдивость своих слов.

Так вот. Вряд ли Руслан или Влад тебе это скажут, мужики все-таки, но детство у них было не ахти. Семейка Серовых специфическая получилась, сама знаешь.

Один волк и две волчицы, и каждый с амбициями выше крыши. На стороне Виолы, законной супруги и матери Руслана, метка, Екатерина — истинная пара. Эти две суки друг другом завтракали, обедали и ужинали. Что у них в доме творилось, история умалчивает, но детям доставалось — это факт Однажды Руслан пропал.

Мальчонкой совсем. Бывший вожак Александр рвал и метал. Потом его сына нашли, конечно. Слухи говорят, что не в самом хорошем состоянии. Кто-то мальчика увел, но виновных и след простыл. Все шептались, что за этим Екатерина стояла, но доказать не смогли. Потом и Влад под раздачу попал. По молодости водился с одной волчицей. Все слюнки на нее пускал. Хорошая была парочка, крепкая, разговоры ходили, что поженятся. Только вот однажды девочку подстерегли два оборотня-одиночии, и…

Едкая желчь подкатила к горлу.

— Потеряшкой стала? Мне про них Влад рассказывал, — пояснила Милолика. Кира покачала головой.

— Нет. Но она не выжила. К счастью, думаю.

Волчица машинально ухватилась за вино. Милолика за сок. Влад настоятельно просил не употреблять, ну, в крайнем случае, бокал. Мотивировал это какими-то дополнительными анализами, которые нужно будет сдать утром.

— Потеряшки тоже не выживают, — тихо возразила Милолика.

— Когда-то выживали. Их вообще почти не было. Спасибо омегам.

— Омегам?

— Да, милая. Это как альфа, только наоборот. Сильный волк ведёт за собой стаю, сплачивает ее, руководит, защищает и наказывает, если есть необходимость. Омеги же как бы волчьи психологи. Успокоят, выслушаю, сердечную ранку аккуратненько залижут. Само их присутствие в Стае уже благотворно влияет на всех. Меньше грызни, больше любви. Хиппи в волчьей шкуре…

Кира задумчиво вертела в пальцах блестящую вилочку. Куда былая веселость девалась? Перегорела гирлянда восторга и счастья.

— И где же теперь эти… волчата цветов?

Подруга дернула обнаженным плечиком.

— Волчицы, Милок Омеги только девочки. Приметные такие, с серебряным пятнышком на лопатке, не спутаешь, если увидишь. Выродились они. По слухам вторая мировая последних забрала. У нас, по крайней мере. Нет, ну может в глухих лесах Сибири и есть…

Волчица снова вздохнула.

— Понимаешь, они особенные. Без любви и ласки, как без воздуха. А тут боль, кровь, бпокада опять же… Слишком много горя. Их и так-то раз на указ рождалось, а потом совсем глухо стало. И это беда для любой Стаи. Омеги были способны возвращать потеряшек, бедняг, преступивших Грань. Не всех, конечно. Смотря, какой случай… И тем не менее. Это страшно на самом деле. Кошмар для любого оборотня — проиграть взбесившемуся зверю.

Милолика перехватила горячие пальчики, наминающие вилочку, и тихонько сжала.

— Волчицы, Милок Омеги только девочки. Приметные такие, с серебряным пятнышком на лопатке, не спутаешь, если увидишь. Выродились они. По слухам вторая мировая последних забрала. У нас, по крайней мере. Нет, ну может в глухих лесах Сибири и есть…

Волчица снова вздохнула.

— Понимаешь, они особенные. Без любви и ласки, как без воздуха. А тут боль, кровь, блокада опять же… Слишком много горя. Их и так-то раз на указ рождалось, а потом совсем глухо стало. И это беда для любой Стаи. Омеги были способны возвращать потеряшек, бедняг, преступивших Грань. Не всех, конечно. Смотря, какой случай… И тем не менее. Это страшно на самом деле. Кошмар для любого оборотня — проиграть взбесившемуся зверю.

Милолика перехватила горячие пальчики, наминающие вилочку, и тихонько сжала.

— Пусть Руслан хоть свой шикарный зад укусит, но я требую омегу в Стаю. На всякий случай. Чтобы ты никогда и ничего не боялась.

Губки-вишенки дрогнули и разошлись в робкой улыбке.

— Я уже тебе по гроб жизни обязана. Это же по приказу альфы мня включили в состав команды, которая будет контролировать сделку в Лондоне. А сразу после этого Руслан обещал мне место в Озерках! В центре! Такой домик, мечта! Эй, не хмурься! Всего-то полтора месяца!

— Я за тебя рада Кирюха, честно. Просто сама знаешь, у меня как у собаки Павлова на слово “командировка” уже рефлекс. Отец после развода постоянно обелял этим мамашу. Ох, только бы она не заявилась…

Волчица хохотнула.

— Где сядет, там и слезет. Возвращаясь к нашему разговору. Руслану место вожака не только по наследству досталось. Волк должен быть сильным, достойным стать во главе Стаи. Может быть, они с Владом и до дуэли докатились бы, но после случая с Алькой он уехал за границу. Тяжко парню было настолько, что видеть он Озерки не мог Виола, если это ее рук дело, можно сказать, добилась своего и Руслана вперед пропихнула…

Кира ненадолго замолкла, поигрывая бокалом вина.

— Мое мнение, — продолжила волчица, — Он очень подходит на эту роль. Хваткий и упрямый. Влад больше сам по себе и про себя думает. А рядом он только по просьбе Руслана, однозначно. У нашего вожака сейчас во всю развернулись переговоры с Жаровым, альфой соседней Стаи. Стряпают договоров по объединению кланов. Так что прояви снисхождение, подруга. Это не твой Леонид, что на диване пузо отращивал, да любовницу тискал, пока ты на работе стилусом стучала. Серов вкалывает от зари и до зари. Ему Стая готова памятник в полный рост отгрохать. А может и не один. Думаешь, шмотки вот эти все дёшево стоят?

ЕЙ осталось стыдливо опустить глазки и одернуть стильный пиджачок. Влад перестал заморачиваться с шопингом и просто натравил на нее стилистов.

Милолику это очень даже устроило.

Довольная своей разгромной победой Кира, щёлкнула официанту, что бы несли десерт. Вышколенный, смазливый парнишка был рад услужить красивой девушке в коротком платьице.

Оставшееся время Милолика наслаждалась терамису, щедро сдобренным болтовней Киры. Подруга в общих чертах пересказала ей, как погиб Александр и Екатерина, его пара. И как потом Виола тронулась умом из-за проблем в Стае и тоски по мужу. Искала виновных, но ДТП было просто случайностью. Машину занесло на скользком повороте.

Разговор был не радужный, но дал Милолике общее представление, каких тем стоит избегать. Ну да ладно, все равно в душу она никому лезть не собиралась.

Может быть, Руслан сам когда-нибудь расскажет о своем прошлом Ей бы этого хотелось.

Глава 15

Руслан

Волчица и Милолика покинули ресторан на удивление вовремя. Он специально на часы поглядывал, делал ставки — на сколько задержатся. Но нет. Без пяти шесть из дверей выпорхнули две девушки.

Метрдотель быстренько организовал волчице доставку на дом. Перед тем, как сесть в машину. Грозова ещё раз повисла у девчонки на шее. Чуть не опрокинула совсем. Руспан крепче сжал руль. «Она очень замечательная» — именно так волчица отозвалась о своей подруге в приватной беседе.

Он ей о своем покровительстве легонько намекнул. Проверял на вшивость. но волчица хоть бы глазом моргнула. Другая бы уже на колени упала и к ширинке ползла, виляя хвостом, а эта даже не услышала. Взахлёб о Милолике, как о восьмом чудес света заливалась. Слушать это было странно и удивительно.

Грозова действительно считала девчонку своей подругой.

Тонкая фигура в сером пальтишке осталась одна. Оглянулась по сторонам, нервно заправила прядку за ухо и что-то ответила метрдотелю. Покачала головой. Понятно

— от машины отказалась. Рукой в карман нырнула и тут же обратно отдернула. Надо же, звонить не стала. Решила ещё подождать. Холодный порыв ветра толкнул девчонку вбок. Метрдотель ежился, но исправно ожидал рядом. Сервис! За такие деньги, что Руслан тут оставлял, ее вообще должны были на руках в зимний домик доставить. Ну да ладно. Погода испортилась окончательно, а чихающая пара. с соплями до пола, ему сейчас не нужна — ей ещё ребенка вынашивать. Витаминная терапия должна была поспособствовать зачатию с первой попытки.

Руслан завел двигатель, и машина мягко заурчала. Влад фанател по своим ласточкам. Весь автопарк, как стадо племенных лошадок, сам подбирал. А Руслану нравились звуки другой тональности. Громкий рев мотора и ветер в лицо.

Увидев тормознувший у выхода внедорожник, девчонка сунула метрдотелю чаевые и поспешила вперёд. Вежливая какая. Дверную ручку на себя дернула, скользнула на сидение и чуть обратно не выскочила. Не его ждала. Волк так и заорал.

— Думала, что Влад заберет? — выдавил из себя Руслан. Под пальцами заскрипела оплётка руля.

— Думала, — бледные щёки слегка покраснели. Не врет, не изворачивается, сразу, как есть, выкладывает. Странное дело, но зверь внутри притих. Насторожился весь — что еще скажет?

— Ты обычно днём занят…

— Уже шесть вечера.

Замялась. Вцепилась в свою замшевую сумку и молчит. На розовых ноготках французский маникюр и ни одного кольца на пальцах. Красивые у нее кисти, как у аристократки. И запястья тонкие — он мог сразу оба одной ладонью обхватить. Ей бы очень пошли браслеты. Вообще всякие. Такие ручки надо украшать, а не прятать за манжетами кофт и свитеров… Позади кто-то просигналил. Волк живенько на другого переметнулся. Потребовал вытащить наглеца из заниженного драндулета и как следует потрепать на глазах у самки. Покрасоваться. Руспан втопил педаль в пол.

Девчонка ойкнула и спешно нащупала ремень безопасности.

Через несколько минут тяжелого молчания Милолика опять заерзала, неловко кашлянула.

— Спасибо за, хм… ресторан.

Волк хвостом завилял. Взвизгнул от счастья.

— Пожалуйста, — стараясь не шипеть, пробормотал Руслан.

— А… можно печку? Холодно.

В пальто сидит и все равно холодно? Мерзлячка.

— Даже летом мерзну, — тихо подтвердила она. Пришлось врубать климат контроль.

Поблагодарила и опять замолкла. Лучше бы ее Влад забрал. Но у него с потряшками война и немцы. Последний, самый мелкий, чересчур буйный оказался.

Его из Стаи Жарова привезли. Увидел, как папочка мамочку грызет, перекинулся и сразу за Грань ушел. Не смог успокоить взвинченного зверя.

Нанимать водителя — тоже не вариант. Чем меньше вокруг народа. тем лучше.

Слухи не удержишь на коротком поводке. Он специально Грозову подальше отправил. Как увидел, что в голубых глазах волчицы одно только искренне обожание без капли зависти или другой мути, так и решил в Лондон ее командировать. Пусть там посидит пока, посмотрит, какой сытой и красивой может быть жизнь. Деньги лучшее лекарство от привязанности.

Милолика смотрела прямо перед собой. Молчание ее нервировал. Волк это чувствовал, да и Руслан видел.

— Как вы с Кирой познакомились?

От волчицы он, конечно, все давно узнал. но пусть хоть что-то расскажет, а не сидит, пытаясь выжать из своей сумочки воду.

— В институте, на втором курсе — тут же оживилась девочка, — случайно совсем.

Столкнулись на лестнице. Сначала повздорили слегка, но потом как-то само успокоилось, оказалось, что ее группа вместе с нашей на зачёт по социологии пришла. Кира нервничала немного. Я кое-какие темы объяснила в двух словах. Ей повезло именно эти вопросы вытянуть.

И улыбается, нежно так. У Грозовой тоже от восторгов лицо сияло как солнцу в погожий день. Только ее версия была куда жёстче. И «повздорили слегка» звучало как «обматерила, на чем свет стоит. Очень сожалею».

— Я сразу не заметила в ней волчицу, — продолжила Милолика. — только, когда Кира в благодарность меня пригласила кофе выпить. А потом она сама подсела ко мне на следующей общей паре. Как-то по чуть-чуть и сдружились..

В салоне опять повисло молчание

— Непривычно, что она так надолго уезжает, — через некоторое время продолжила девчонка, — но рада за нее. Работа для Киры важна.

И посмотрела с благодарностью, а ему жарко стало. От печки, наверное.

— Кира очень хороший специалист. От нее будет толк.

А ещё она не станет путаться под ногами.

— Мне бы тоже хотелось продолжить работу, — осторожно добавила Милолика. Не успокоится никак!

— Про фриланс мы уже разговаривали.

— Тогда для начала я бы переделала ваш сайт.

Он чуть на обочину не съехал. Заявочка, однако! Оглядел пристально, от светлой макушки до сжатых на сумке пальцев. Сидит, прямая, как струнка, и на него поглядывает. От упрямства в ее глазах под сердцем восхищение сквозняком протянуло. Целеустремленность, даже такая глупая, была достойна оценки.

— И что с ним не так?

— Есть… м-м-м, некоторые вещи, которые можно подправить. Мне было бы приятно помочь.

— Подправляй.

Пусть делает что хочет. Влад проконтролирует и сто процентов зарежет исправления. За проект было отдано достаточно денег. и над ним работали лучшие, а не конторки типа ее бывшей фирмы.

Девчонка опять улыбнулась и волк совершенно успокоился. Самка довольна, осталось еще в постель затащить и оторваться, как следует. Только подумал, а в пах уже горячая волна толкнулась. Никакой виагры не надо. Мгновенное возбуждение до помутнения рассудка. Завернуть бы в лесок, разложить сиденье, и в брюки ее чёрненькие залезть. Приласкать пальцами мягкие, влажные складки, языком очертить темные пятнышки сосков. Очень у нее грудь чувствительная, и как раз под его руку.

Волку только волю дай, он бы ее сутками обхаживал. Полнолуние скоро, зверь как никогда силен. Жаль, что девочка не способна к обороту. Он бы ее за холку подержал. А так придется всю ночь с лапы на лапу переминаться, слушая как волчицы от страсти воют. Если человеком он может когда угодно и кого, то заставлять волка себе дороже. Нет, хватит с него просто забегов рядом со Стаей и дуэлей. Был, крохотный, но шанс, что ему попытаются бросить вызов те, кто рассчитывал свою дочку или родственницу на место Крис определить. Согласно древним законам оборотней вызвать на дуэль мог любой. Но современная эпоха вносит свои коррективы. Пиар и грамотная политика стали так же важны, как физическая сила.

Так что теперь рисковые находились редко. Мало кому хотелось раньше времени распрощаться с жизнью или остаться покалеченным. Да и семья Серовых была у власти много лет, и Стая привыкла к некоторой стабильности в вопросе управления.

А если на место вожака придет незнакомец…

Нет. Руслан мысленно отбросил возможность схватки. Сейчас оборотням слишком хорошо и сыто жилось. Даже в худшие годы его отцу, Александру, поступало меньше десятка вызовов в год, а теперь вообще тишь да гладь. Последний раз Руслан схлестнулся с молодым, не слишком умным охранником несколько лет назад. Оборотень позволил себе в очень громкой и неприличной манере прокомментировать неудачу в тендере, а заодно деловые качества своего вожака.

Схватка была короткой. И очень демонстративной. После этого — как отрезало.

Город сменился пригородом, а потом полями, но Милолика продолжала молча разглядывала виды за окном. Интересно, она с Владом тоже на замке рот держит?

Зверь рявкнул от недовольства — уже и брата терпеть был не согласен. Целый день претензиями доставал, почему Руслан обществу девчонки предпочитает какую-то работу. И сегодня таки вынудил пораньше сорваться…

Он пощелкал кнопками на приборной панели, и музыка наполнила салон. А на губах Милолики опять заиграла улыбка. Неужели Ганзов (прим. автора — Guns N’Roses

, американская хард-рок группа) знает? Так и подзуживало проверить.

— Нравится Эксл Роуз?

Улыбка из мягкой превратилась в озорную.

— Шляпа Слэша тоже ничего.

Руслан сделал звук на пару делений громче. Проверил, блин. Зачем? Подумаешь, слушает ту же музыку. И Влад, кстати, тоже. Сто процентов они об этом беседовали. Еще о книгах, наверное, и о кино… Глупое, совершенно неуместное недовольство этим фактом оказалось неприятным сюрпризом. Нет, надо было оставаться на работе!

Около дома, едва только двигатель заглох, Милолика выскочила из машины. Крис бы дождалась галантно протянутой руки… Руслан нахмурился, и вышел следом.

Только сравнивать их не хватало. Но ее непринуждённая самостоятельность еще больше понизила планку настроения. Привык он, чтобы в нем так или иначе, нуждались.

С пальто девчонка тоже справилась сама. Не успел он последовать ее примеру, как в гостиной появился Влад. Угрожающий рык наполнил комнату. Этот урод был без майки!

— Совсем охренел?!

— Не ждал вас так рано, — и наглый взгляд на его(!) самку, — здравствуй, Милолика.

И тут пришло понимание, что ещё пара секунд — и в этой самой гостиной спучится дуэль. Обернется, костюм в клочья и вперёд — к горлу обнаглевшего самца.

Бесконтрольная звериная ярость надвигалась штормовой волной, подступал все ближе, грозясь утопить в себе здравый смысл. Но стоило прохладным пальчиками скользнуть в его ладонь, рассыпалась множеством невесомых брызг.

— Здравствуй, Влад, — ответила спокойно и тихо. И чуть-чуть сжала руку.

Влад хмыкнул. Нарочно медленно развернулся и прошествовал в кухню. И как только скрылся из виду, Руслан дёрнул пару на себя и буквально волоком потащил в сторону спальни.

Глава 16

Решение снять майку было спонтанным. Что муха его укусила. сам понять не мог, зато, какой эффект! Рус весь с лица переменился. Ощерился, клыки выпустил. И если бы не девочка… Влад грустно усмехнулся и плеснул себе новой порции кофе.

Успокоила волчару одним прикосновением. А вот кто ее успокоит, когда все дерьмо наверх попрет? Два взрослых мудака водят за нос одну наивную глупышку.

На лестнице послышались тихие шаги. Милолика, легка на помине. Опять рано подскочила. Девяти ещё нет.

— Доброе утро.

В кухню заглянул солнечный зайчик в домашних, мягких штанишках и свободной кофточке. Светлые волосы скучены небрежным пучком, лицо чистое, ещё сонное, слабенький румянец на щеках. Уютная девочка, домашняя. Следующий глоток кофе горчил сильнее предыдущего.

— Доброе.

Милолика прошла к плите и Влад незаметно поморщился. Запах Руслана раздражал. Вчера вечером, после его небольшой пакости, братишка сразу девочку наверх поволок. Демонстрировать, who is who* (прим. автора — (англ.) кто есть кто).

А потом ночью сбежал в лес, зверя погонять. До сих пор бегает.

— Ого, омлет, — крышка кастрюли звякнул, — спасибо.

Было бы за что! Яйцо с молоком, плюс безвкусный сюрприз сверху. Витамины для будущих мамочек. Выкинуть бы жёлтую гадость в мусорное ведро, но приходится сидеть на заднице ровно. Сочувствие сочувствием, а договор с Жаровым нужен Стае позарез.

— Милолика, ты можешь поесть спокойно?

Опять она в холодильник залезла! Никак не усядется. Уже несколько раз трепыхалась завтраки готовить. Видно привыкла.

— Хочешь оладушков?

— Не люблю сладкое.

— Добавлю вместо сахара мясо.

И улыбка лукавая. А ему пуще прежнего захотелось ее под душ засунуть, и от запашка другого мужчины отмыть. Руса точно так же руки чесались в воду макнуть, только сточную, и где говна побольше. Авансом, так сказать, за все предстоящее.

— Запатентуй рецепт, — пробормотал в кружку.

И от теплого. доверчивого взгляда не по себе стало. Волк всем телом потянулся, заурчал тихонечко. Захотел под маленькую ладонь мордой нырнуть, чтобы приласкала, пальчиками серую шерсть взъерошила… Горло наполнила острая кофейная горечь. Чуть обратно не выплюнул. Что за гадость ему сегодня кофемашина выдала?

Девочка ловко стучала венчиком, пока он пытался мозги себе вправить, и зверя осадить. Но молчание не тяготило. «С ней уютно» так вроде ее подруга Русу докладывала. Он запись их разговора слушал, и не раз. Чистокровная волчица вот уже больше шести лет с каким-то помеском носится. Это минимум любопытно, обычно волки предпочитают в общении себе подобных. Нет, всякое, конечно, бывает, но если есть Стая, да еще такая крепкая, то оборотни ею живут.

Сначала ушам своим не верил — голос Грозовой звенел искренностью. Рус, конечно, пару раз ее пытался подловить и вывести на чистую воду. Но Кира Николаевна оказалась и так вполне честна. Подруги они и точка. Вот у брата рожа будет, когда его планы на счет волчицы медным тазом накроются.

Первые оладья зашкворчали на сковороде. Рус бы уже вокруг плиты круги нарезал, пахло просто восхитительно.

— Попробуешь?

Три нежно золотых кружочка очутились на белой тарелке. Он, конечно, по выпечке не так с ума сходил, но рот слюной живенько наполнился. Все-таки утащил к себе один. Сковородка опять зашипела.

— Я вчера с Русланом разговаривала…

О, только этого поминать всуе не надо! Хорошо ведь сидели.

— … ОН разрешил сайт компании глянуть. Прости Влад, но дизайн у вас так себе.

— Ты знаешь, сколько мы за него отдали?

— Я только попробую. Чуть-чуть.

Ну, вот откуда она такая взялась? Та же Кристина побрякушки быстрее выпрашивать станет, а эта за свою работу уцепилась, клещами не оторвать. Не стоит соглашаться. Определенно выше головы прыгнуть пытается, но…

— Как хочешь, — еще один оладушек перекочевал на тарелку. Хрустящий, пышный. А в мозгах тумблер как щелкнет — и совсем другое перед глазами. Тоже светлая тарелка, только не чисто белая, а с каемкой под гжель. И вместо золотого мягкого кружочка — черный шмат мяса.

Но воспоминаниям про Альку Влад уже не сопротивлялся — устал. Она готовить не очень умела, но он каждое ее блюдо до крошки подъедал.

— Вкусно?

Вкусно. И алькина пережаренная курица тоже вкусной была. Об жёсткое мясо, правда, чуть зубы не сломал, но ничего. Получилось как-то прожевать…

— Зачем в веб-дизайнеры пошла? Могла бы в ресторан.

— Не хочу целый день у плиты стоять. Я то и готовила больше по необходимости.

Папа тот еще лакомка был — привык в первом браке к разносолам.

— И почему обратно к разносолам не вернулся или не нашел кого?

Не нужно спрашивать. Вообще говорить с ней желательно поменьше, но… До чертиков странное чувство. Сидит на табуретке, хомячит оладьи и вспоминает Альку. А на душе вроде и не слишком муторно. Совестно до позорного румянца — это да, но не больно. Как будто извечно кровоточащая рана вдруг затянулась тоненькой корочкой и больше не беспокоит так остро.

— Первый брак у папы не слишком удачный был, — вздохнула, — случайный.

По залету, понятно.

— А потом уже не хотел ничего. Мамаша для него ангелом была. Как пришла к нему на кафедру, так папа и влюбился. С первого взгляда, можно сказать. У него с первой женой как раз бракоразводный процесс уже шел. И до поры до времени мать паинькой себя вела. Но когда перышки слетели, вместо нимба рога проклюнулись. Все нервы ему вытрепала, и вот…

В кухню зашел Руслан. Залетел. Орел сизокрылый. Майка облепила торс как вторая кожа, руки бугрятся мускулами, и глаза — желтые звериные — молнии мечут.

Волк внутри ощерился. Соперник!

— Приятного аппетита! — кривая улыбка обнажила кончики клыков.

И тот хрупкий уют, теплый и невесомы, лопнул, возвращая в сердце застарелую боль. Девочка стушевалась. Тоже почувствовала, что альфа кипит весь, хоть лицо самое безмятежное. Рус ещё с такой рожей отцу врал, что синяки и ссадины — это он на велосипеде неудачно проехался, а не с братом, в который раз, сцепился.

— Благодарю, — Влад церемонно промокнул губы салфеткой.

Главное его сейчас не провоцировать. Зверь перед полнолунием бесится и Рус вместе с ним. Больше сладкого брат только одно любит — контроль. И в первую очередь над собой. А тут вон как зацепило, даже маечку в облипочку натянул.

Демонстрирует, что он не хуже. Влад встал и захватил байку, пора и часть знать.

— Спасибо, было очень вкусно.

Милолика быстро улыбнулась, а в глазах сожаление. Да девочка, ему тоже очень жаль. Но отнюдь не испорченного завтрака.

— Я к потеряшкам. Вчера мелкий опять от еды отказался.

Рус даже не подвинулся, когда он мимо шел. Чиркнулись плечами. За такую наглость альфа мог бы и на дуэль вызвать. Но они слишком через многое прошли вместе. Их дружба была рождена из грязи навязанной ненависти и соперничества.

Закалена годами сопротивления давлению двух амбициозных волчиц. А на закуску проверена временем, которое показало, что Рус лучший альфа, чем он. Благодаря своему невероятному упрямству брат на шее выволок Стаю из могилы. Сплотил, усилил и заставил заявить о себе. Блестящий альфа и стратег. А еще мудак первосортный, как ни крути. И супруга у него будет под стать.

Натягивая на ходу байку, услышал, как за спиной прошмыгнула девочка. На второй этаж сбежала. Рус остался в кухне. Оладушки, наверное, подъедать.

Глава 17

— Бежевый — не то. логотип чуть вниз, влево, нет вправо… Боже, ерунда-ерундовская…

Неискоренимая и дурная привычка — бухтеть себе под нос во время работы. Витек. программист их, постоянно с этого обхохатывался. Частенько садился рядышком на стул, щеку рукой подпирал и слушал ее. Говорил, что за час можно выловить парочку нормальных таких перлов. Все грозился, что однажды издаст сборник ее выражений и подарит на восьмое марта. Хороший парнишка, улыбчивый, в общении лёгкий..

Едва заметный флер грусти вынудил отодвинуть планшет в сторону. Милолика откинулась на удобную спинку компьютерного стула и печально вздохнула. Все-таки скучала она по коллективу. Начальник отличный, девочки из бухгалтерии никогда не забывали на чаек-кофеек позвать, Витёк тот же… Пытался подкатить к ней в начале, но только что устроившейся на работу Миполике не хотелось отношений.

Наспех заклеенное сердце еще болело, и романам на рабочем месте было объявлено твердое «нет». Витёк немножко пострадал, но потом как-то выровнялось.

А в зимнем домике над душой никто не стоял. Больше недели она днем была сама себе предоставлена. Гуляла по территории, под присмотром охраны, иногда на кухне опять колдовала, но большей частью за планшетом время проводила. Влад на ее наработки сначала скептически посматривал. Но потом заинтересовался.

Иногда, как Витек, рядом присаживался. Но если тот больше шутил и смешил ее, то у Влада ни намека на улыбку. Весь собранный, серьезный, и смотрит… внимательно так.

Зато ночью, как по расписанию, Руслан его сменял. И уже никуда не уходил. Спать рядом с кем-то было непривычно. Вот что полгода одиночества делают. Милолика постоянно сбегала на другой край кровати. Отодвигалась, стоило телу получить жепаемое. Да и альфа с объятьями не лез. Растягивался во весь рост, занимал сразу две трети кровати и просто выключался, а ей приходилось жаться с краешку.

Сказать, что она странно себя чувствовала, значит не сказать ничего. Ночь вместе, а днём порознь. Шикарный секс и полное моральное отчуждение. Нет, он не игнорировала ее, всегда был готов к диалогу, но… Она как будто угря руками ловила! Вроде схватилась, а он снова ускользнул. Вежливо и с поклонами.

Настроение работать пропало окончательно. Милолика глянула на часы и ужаснулась. Стрелка давно перевалила за двенадцать ночи. Все хватит уже из себя креативные идеи выжимать. Нужно голову проветрить, подышать пять минут на балкончике. Крепче спать будет. К счастью сегодня кровать в полном ее распоряжении. Сегодня вся Стая по лесу в догонялки играет. Кира этого каждый месяц, как праздника ждала…

Схватив теплый клетчатый платок, Милолика выскочила на свежий воздух.

Укуталась получше и глубоко вздохнула. Как хорошо! Полная луна запуталась в густых кронах, небо, не загрязнённое световым шумом. просто волшебное! Все в звёздах, чистых, по-осеннему ярких. Бесконечно смотреть на них можно. Решено!

Вот доделает сайт и обязательно за фантастику возьмется. Давно уже с книжкой в руках не сидела. И чтобы дождь за окном, а рядом горячая чашка чая. И колени греет мягкий, любимый плед. Нужно его будет тоже забрать…

Внизу что-то хрупнуло. Милолика глянула вниз и чуть не закричала. Волк! Морду задрал и прямо на нее смотрит. Жёлтые глаза горят, как две свечки, серая шерсть серебрится под нежным светом луны.

— Руслан…

Как она его узнала, Милолика в жизни бы не ответила. Но вот Руслан, и все тут!

Железная уверенность. Волк тихонько взвизгнул. Закрутился на месте, на задние лапы пару раз встал. А потом к двери рванул, только хвост дыбом.

Чувство страха и восторга сшиблись в груди, обрывая дыхание. Охрана его пустит.

Он же альфа, вожак. Они обязаны подчиняться. А дверь в ее комнату — декорированная тонкая доска. Зверь ее одним плечом вынесет, даже не заметит.

Ноги предательски слабели, пока она ковыляла обратно. Он же говорил, что всю ночь отсутствовать будет! Что здесь делает?!

Как маленькой, ей захотелось лезть под кровать, когда дверь комнаты распахнулась настежь. Она видела несколько раз волчицу Киры, но эта громадина лохматая…

Охнув, Милолика вцепилась в стоящее рядом кресло.

— Пушистик, — хихикнула нервно.

Волк фыркнул и потрусил к ней. Огромные лапищи смяли бежевый ворс ковра.

— ОЙ!

Широкая морда ткнулась в ноги. Черный блестящий нос сопел, пока зверь старательно обнюхивал ее.

— Охранники не заходили сюда, — интуитивно поняла Милолика, — Даже на второй этаж не поднимались.

Зверь довольно рыкнул. Огромные белые клыки могли перекусить ей шею, но страх исчез с первым прикосновением шершавой ленты языка к ладоням.

Ухватив за край платка, волк осторожно потянул ее обратно на ковер. По щенячьи боднулся в живот. Толстый хвост вильнул, выдавая звериный восторг. Он хотел ласки. Смотрел на нее преданными, полными любви глазами. Скреб лапой колено.

— Очень большой Пушистик, — прошептала Милолика.

Господи, да она словно ребенок в контактном зоопарке! И огромный. опасный хищник валяется в ее ногах. Урчит и ластится к ладоням. Уши торчком, хвост, как у хаски, сам весь крупный, и с широкой грудью. Лапа больше ее запястья в два раза!

Настоящий вожак. И не страшный ни капли.

Послав куда подальше осторожность, Милолика обняла его за шею и зарылась в светло-серый мех пальцами. Желтые звериные глаза блаженно прищурились.

Уложив морду ей на плечо, волк протяжно выдохнул. Хорошо!

Ау нее в груди все вдруг задрожало от чувства непонятной, щекотной лёгкости.

Почему-то захотелось смеяться. Вскочить на ноги и броситься в лес, играть в догонялки со зверем. Носиться по влажному, мягкому мху, пьянея от бесконечно ароматного лесного воздуха и делиться, делиться со всеми теплом, плещущим в сердце через край. Щедрыми горстями раздавать направо и налево, не требуя ничего взамен. Как в любимой книге. Счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдет обиженный!" (прим. автора — Стругацкие "Пикник на обочине").

Мягкость звериного меха сменилась гладкостью горячей кожи. Секунда — и она обнимает за шею мужчину.

— Милолика…

Подушечка большого пальцы оставила на губах горячий след. А она не могла оторвать восторженного взгляда от напряжённого, красивого лица и того урагана, что бушевал в жёлтых глазах. Сколько в них всего! Нежность, ласка, внимание и…

Ох, она так хотела бы верить именно в это чувство…

А Руслан неторопливо стал избавлять ее от одежды. Прямо тут, на ковре.

Прикасался мягко и осторожно, словно она драгоценность, которую страшно повредить неловким движением.

Легкая кофточка распахнулась, и мужские ладони накрыли отяжелевшую грудь. Он знал ее слабые места. И каждую ночь находил новые. Подстраивал, переделывал под себя и свои нужды. Четко объяснял, чего хочет и как часто. Но сейчас в его прикосновениях не было прежней требовательности. Как в первую их ночь альфа изучал ее. Успокаивал и гладил, заменяя страсть пронзительной, до слез, нежностью.

— Руслан…, - вздох-стон обжог губы, и Милолика первая потянулась к нему навстречу, доверчиво предлагая разделить ночь на двоих. Как же оказывается, она истосковалась по обыкновенной ласке! Чтобы обняли бережно, поцеловали, пригрели рядышком. И как волк ластился к ее ладоням, так и она потянулась вслед за мужскими. Осторожными и чуткими.

Руслан вздрогнул. Прорычал что-то непонятное и обрушил на нее новую волну нежности. Выкупал в поцелуях и тяжёлом дыхании, согрел живым теплом горячего тела. Это было так странно. И так по-настоящему.

Легкий укус шеи прошел почти безболезненно. Затерялся среди множества прикосновений губ и рук. Стёрся ощущением его ладони, накрывшей гладкий лобок, и первый раз она кончила не от жёстких, быстрых толчков переполненного похотью мужчины, а от мягких поглаживаний.

Сквозь полуопущенные ресницы следила, как жадно он облизывает влажные, испачканные ее соком пальцы.

— Вкусная, — проурчал довольно, — Сладкая.

Закинул ее ноги себе на плечи, приподнял за бедра и толкнулся вперёд. Гладкая головка раздвинула припухшие складочки и туго вошла в ещё дрожащую плоть.

Задохнувшись от ощущений, Милолика выгнулась навстречу. Не позволил. Как не позволял раньше, продолжая контролировать каждое ее движение. Мягко насаживал на себя, скользил медленно и плавно, бесстыдно разглядывая и трогая где ему хочется. Сминал ладонями грудь, выныривал, терся блестящим от смазки членом между распахнутых навстречу ему бедер, и снова входил. плотно на всю длину, заставляя ее дрожать и стонать от удовольствия. От ощущения его крепких, надежных рук и подступающего наслаждения, что тугой пружиной закручивалось внизу живота.

— Руслан…

От тихого, полного мольбы всхлипа мужчина содрогнулся.

— Смотри на меня! — прорычал хрипло, и Милолика не могла ослушаться.

Несколько сильных, жестких выпадов и сладкая судорога выгнула тело навстречу мужчине. Альфа застонал. Задвигался быстро и часто, подхватывая и продлевая ее оргазм. Растянул до предела, вколачиваясь на полную длину и кончил, плотно прижимая их бедра. Горячая струйка стекла в ложбинку между ягодицами, когда ее мужчина отстранился.

— На кроватку, девочка, — Руслан легко и бережно подхватили ее на руки, — Хочу тебя еще…

* * *

Руслан

Спит. Закинула свою стройную ножку на одеяло, обняла его подушку и дышит спокойно. А на открытой шее розовеет след от его укуса. Вот и все. Привязка окончательно окрепла. И запечатана повторной меткой.

Руслан глубоко вздохнул пропитанный их запахом воздух и прикрыл глаза. Ни с чем это не перепутать. И никакими словами не описать. Теперь он ее чувствует, как надо. И сможет найти, куда бы не спряталась. Разбудить бы ее сейчас и все точки над! расставить. Так нет же. Сидит. А внутри прямо винегрет какой-то.

Он ведь даже не думал метку обновлять. Просто прибежал сюда, не в силах сдерживать зверя и желания провести с ней ночь. Но ее нежность к волку будто свела с ума, и уже мужчиной нестерпимо захотелось вернуть ей это чувство сторицей.

И как же ярко она откликнулась Потянулась к нему, что называется, с душой нараспашку. Послушная и ласковая девочка. И на вкус такая… сладкая! Лучше любой пироженки. До одури пробовать ее захотелось. Гладить и целовать без конца. Чтобы нежилась в его руках доверчивым котёнком, подставляла губки для поцелуев. Секс с ней всегда невероятный был. А в этот раз ещё больше особенный. Как будто они одно целое, пронизанное сотней бесконечно прочных нитей, и нет такой силы, способной их разорвать.

Плетеное кресло под пальцами захрустело. Хвати" й Он слишком долго шел к поставленной цели, чтобы в последний момент свернуть в сторону. Есть то, что нужно просто забыть. Например, тяжелый железный ошейник на шее… Или ласковый, нежный шепот его имени, и вес взлохмаченной головушки на плече.

Первый раз рядом заснула, сама! Все волчицы так и норовили на него залезть, а она убегала на другой конец кровати. А его почему-то вырубало в считанные минуты, и спалось как никогда сладко и спокойно… Еще Пушистик ее этот.

Придумала тоже…

Мобильник на столе зажужжал.

— Да! — просипел в трубку и сам на себя разозлился. С какой стати шепчет?

— Рус, потеряшки… — голос Влада звучал обеспокоенно. — О, черт, даже не знаю, как сказать.

— Как есть! — гаркнул, девушка на кровати зашевелилась.

— Они, хм… Успокоились. Мелкий пожрал сегодня нормально. Остальные притихли.

Кто спит, кто тоже в миске пасется.

— Что вы им давали?

— Да ничего нового! Успокоительные и витамины. Родственники их навещали, по расписанию… Блядь, цирк с конями.

— Перепроверь дозировки. Упаковки тоже, может на другую фирму перешли. Да не маленький, сам знаешь. И еще, — он глубоко вздохнул, выравнивая почему-то вздрогнувший голос, — займись организацией полного сбора Стаи. Время сделать официальное заявление о свадьбе.

— Рус! Не…

Но он уже нажал отбой.

— О какой свадьбе?

Серо-зеленые глаза смотрели настороженно и внимательно. А на самом донышке надежда. Такая искренняя и чистая. Хрупкая. Одно слово — и разлетится в дребезги. И от этого взгляда под сердцем зашевелилось гадкое, до тошноты, предчувствие. Как будто он стоял над пропастью. Огромной, до самого горизонта.

Хотелось отпрянуть, развернуться и бежать подальше от края, но он смотрел вниз, а в спину толкали обязательства. Тихонько нашептывали, как много усилий было потрачено на Стаю. И что вся его жизнь была сосредоточена в ней, а больше ни для чего места не осталось.

Короткий вдох, и он шагнул вперед.

— О моей свадьбе.

Не дура. С ходу интонацию голоса поняла. Вон как щеки побледнели. Вся сжалась, одеяло, теплое, чтоб его, к груди притиснула. Последние, сладкие секунды неведения искрошились в пыль.

— Т… Твоей?

— Моей, Милолика. Моей и Кристины. Вы скоро познакомитесь.

Он даже ждал ее истерики. Обвинений и горючих слез, но девочка не стала донимать его визгами. Только побледнела, как полотно и в глазах… будто умерло что-то. И у него внутри тоже… Еще совершенно не понятное, неоформленное, но дорогое безмерно, и не заполнить эту жадную пустоту ничем.

— На цепь теперь посадишь? — поинтересовалась глухо. А губы так и прыгают. Уже белые совсем, ни кровинки. Но держится. Укуталась в одеяло и ни одного дерганья в сторону. Сидит, будто, в самом деле, привязанная. Знает свое место. Внутри зародилась жаркая волна злости. На все вокруг, и себя тоже.

— Обязательно, если молчать, когда нужно не научишься. А теперь собирай вещи.

Нас ждет Стая.

Глава 18

— На юбочке разрез сделаем больше, обязательно. Такие ножки. А цвет лучше бы свежее. Вы что-то бледненькая…

Ольга, кажется так звали молоденькую оборотницу-стилиста, заливалась соловьем.

В серых глазах фальшивая забота, и улыбка тоже насквозь лживая. Бегает вокруг, всплескивает холеными ручками, вся такая в деловом костюмчике и с огромной брошкой на пиджаке, а дай бы волю, выпустила клыки и порвала ее на тряпки.

Какое унижение, помеска обхаживать!

Милолика даже не шелохнулась, когда иголка, как будто случайно, слегка царапнула кожу на ноге. Так и продолжала тупо смотреть в зеркало на живую куклу с тусклыми глазами и неподвижным лицом. Никакая косметика не могла скрыть бледности, и вечернее, глубоко-синее, платье можно было бы раскрасить хоть к кислотно-салатовый, все равно без толку.

— Наверное, Вы волнуетесь. Соберется вся Стая…

Волновалась ли она? Нет. Ни капельки. И сердце не разбито вдребезги. Просто вместо него в груди дыра космического масштаба. Почему? Ведь она не любила Руслана. Любовалась им, таким нельзя не любоваться, тихонько мечтала о большем, чем бесподобный секс. но все равно не успела дойти до точки невозврата. Или успела? Ведь так хотелось верить! Красивый, сильный мужчина готовый превратить жизнь в сказку и робкое «а вдруг?», против которого бессильны любые доводы разума.

— Свободна.

Влад возник на пороге ее новой комфортабельной клетки. Отпадный, черный смокинг трещит на плечах, вечный злой ежик волос облагорожен парикмахером, а глаза побитой собаки. Опять за индульгенцией явился?

Тогда, в то злополучное утро, он прискакал спустя каких-то полчаса. Она как раз на ноги подняться сумела. Нашла силы. И даже халат накинула. А тут он. Ворвался в комнату, черная кожанка нараспашку, весь мокрый и взъерошенный. Они с одного взгляда друг друга поняли.

— Милолика, — выдохнул. И первый глаза отвел, как мальчишка, пойманный на чем-то постыдном.

Следом Руслан влетел. И опять молчаливая дуэль взглядами, только между двумя братьями. А Милолике вдруг захотелось истерично рассмеяться. Она, идиотка, пирожками и оладушками своих тюремщиков угощала. Выпечкой баловала, о себе пыталась рассказать. Старалась понять, прислушивалась к вечному «Он не такой».

Такой. Все они, богатые мальчики, такие.

Да, Миполика, засмотрелась ты на глянец симпатичной мордашки. И незаметно для себя ослепла. На одни грабли наступила, на другие, а третьими голову снесло.

— Выйдете, — произнесла сухо. Влад сразу послушался, исчез, как будто не было. А Руслан опять взглядом вскрытие провести попытался. Зря. Она и так была выпотрошена и наизнанку вывернута. Бежать бесполезно — найдет. Качать права — не в ее положении. Щелчком пальцев альфа мог устроить ей ад на земле… Но тогда Руслан не стал сыпать угрозами. Просто исчез следом за Владиславом. А глухие звуки ссоры она заглушила шумом ледяных и хлёстких, как маленькие плети, струй. Долго омывалась в душе, до красноты отирала кожу…

Милолика моргнула. и перед глазами опять появилось овальное зеркало в изящной раме. А в нем молчаливая, светловолосая девушка с греческой прической и в длинном вечернем платье глубокого синего цвета. Неподвижная и прямая.

— Ты… Хорошо выглядишь, — раздалось за спиной.

Конечно, она хорошо выглядит Куклу накрасили и расчесали. Принарядили посимпатичнее, украсили побрякушками. Вожак должен представить свою пару Стае, такова уж традиция.

Мужчина топтался за спиной, жег открытую спину взглядом.

— Может, тебе нужно что-то?

— Да.

Развернулась к нему. Мягкий шелк подола качнулся следом, открывая ногу до середины бедра. Взгляд оборотня скользнул по оголившейся коже. Серые глаза потемнели.

— Что? Говори, конечно.

— Убраться отсюда подальше!

Влад как-то даже ростом меньше стал. Опять глаза отвел. Ее вопрос был, по меньшей мере, смешным.

— Милолика… А, черт!

Мужчина сорвался с места и заходил туда-сюда. Зачем-то схватил статуэтку волка и волчицы с полки, потом обратно поставил.

— Когда Рус почуял тебя… Все уже нельзя было исправить! Его зверь слишком сильный, он требует и сведет с ума, если не получит… Но… бляды — опять забегал, как будто в клетке он, а не она, — Стае нужен союз с Жаровым! Рус мудак конечно, но за своих он будет грызть горло. И женится он… Договорной брак, в общем! И я просто хотел сказать, чтобы ты не боялась. Рус он… Он не позволит, чтобы тебе причинили вред. Никогда. И попроси уже хоть что-нибудь! Не молчи сутки напролет!

Прекрасная тирада, эмоциональная и содержательная. Похлопать что ли? Но как-то пень. Вот уже неделю она не жила, а существовала. Даже Кире не могла позвонить. Во-первых — телефон наверняка прослушивают, а во-вторых — а что она скажет? И чем может ей помочь Кирюха? Пойти против Стаи и вожака? Нет, перед таким выбором Милолика не готова была ее ставить.

Не желая дальше предаваться пустым размышлениям, Милолика подхватила подол и прошла к креслам перед панорамными окнами. Скоро сюда придет Руслан.

Забирать подготовленный к показу товар. Первая их встреча, не считая нескольких попыток альфы завалить ее на лопатки.

Нет, у них ничего не получилось. Не потому что она орала и вырывалась из его рук.

Милолика не сопротивлялась, когда Руслан разводил ей ноги. Тело даже немного возбуждалось, благодаря Привязке и мужской настойчивости. Вот только «немного» Руслана не устраивало. И каждый раз он просто оставлял ее в покое, выражая недовольство лишь хлопком двери. Довольно странно, с учетом того, что имел возможность просто взять свое силой.

Влад присел на соседнее кресло и замер. Внизу мелькали фары подъезжающих машин. Дом альфы стоял на небольшом холме и можно было видеть кусок главной дороги. Бедная Кирюха… Каково ей будет, когда она узнает? Себя же виноватой сделает.

— Ты готова?

Как выстрел в спину. Влад глянул в сторону двери и помрачнел еще больше.

— Она что — глухая? — раздался незнакомый, слегка визгливый голос.

Милолика обернулась. А это, очевидно та самая Кристина. Кто же еще так смело будет висеть на железном сгибе локтя? Высокая, крутобедрая и загорелая.

Упакована в элегантное платье футляр цвета слоновой кости, на шее искрится мини-состояние. Мордашка что надо, курносенькая и лисья какая-то. Бешеной такой лисицы.

— Это она то недоразумение, о котором ты мне говорил, Рус?

— Замолчи, — рыкнул альфа.

— Но…

— Ты слышала, — а это уже Влад.

Девушка впилась в нее ненавидящим взглядом. Как будто Милолика ее затыкала.

Братья опять друг на друга сощурились.

— Стая ждет, — холодно выцедил Руслан.

— Пойдем Милолика, — предложил ей локоть Влад.

Альфа хмыкнул и развернулся. Идеальная железная скульптура в светлом костюме тройке. Холодная и безразличная. Кристина попыталась отвесить ей еще один презрительный взгляд, но Милолика ответила ей полным безразличием.

В ногах не было и намека на слабость, пока она припечатывала лакированную поверхность паркета каблучками. Не появилась она и когда множество взглядов впилась в нее острыми крючьями.

Она равнодушно смотрела поверх голов собравшихся перед домом вожака. Вся Стая сбежалась. Сейчас Руслан должен речь толкнуть, а потом фуршет. Поминки по ее свободной жизни.

— Милолика, ты как? — обеспокоенно прошептал Влад, склоняясь к самому уху.

Никак она. Стоит тело в синем шелковом платье, а душа где-то далеко. Пожалуй, нечто похожее Милолика ощущала, когда смотрела, как ее первая любовь с последней парты зажимается на дискотеке с Надькой из девятого «А» Нет, Надюшка не была шалавой, а Димка хулиганом, падким на любую юбку Ребята потом поженились даже. И вроде до сих пор живут. Крепкая, нормальная семья. Ау нее тотальный крах по всем фронтам. Первый на карьеру променял, второй на любовницу, а третий… На все вместе.

— Стая.

И сразу тишина. Хорошие песики. Руслан только рот открыл, а все дружно заткнулись и хвостиками застучали.

— Я рад видеть каждого из вас. Сегодня особенный вечер. Несколько дней назад произошло то, чего мы так долго ждали. Подписан последний пункт договора с альфой Кемжичей, Жаровым Константином Григорьевичем.

Толпа затаила дыхание. Они действительно ждали…

— И скрепления он будет не только на бумаге, но и моим браком с очаровательной волчицей. Кристина, — повисла эффектная пауза. Наверняка руку ей сейчас лижет. по законам жанра… Но смотреть на это Милолика не собиралась, — ты самое ценное, что преподнес мне этот союз.

И как ещё окружающие их волчицы не передохли от зависти? Голос альфы звучал до того приторно, что воздух вокруг сделался похожим на розовый, липкий сироп.

Дышать тяжело…

— Дата нашей свадьбы будет скоро объявлена. Прошу. ваша законная альфа-самка

— Кристина Жарова!

Толпа взорвалась овациями. Свист и щелчки камер. Событие такого размаха будет освещено не только в рамках Стаи. Подкорректированная новость разлетится по Питеру и за его пределами. Успешный бизнесмен, владелец компании «Зеленый берег» и один из самых завидных женихов, Серов Руслан Александрович, наконец-то окольцован. Завтра ей точно позвонит Кирюха. бедная ее девочка…

— Так же Стая должна знать мою пару. Милолика Новик.

Плотный занавес тишины упал сверху. Рука под ее ладонью окаменела. Крепкие мускулы вздулись от напряжения. Неужели Влад переживал? Очаровательно, но Милолика не пошевелилась. Желание успокаивающе сжать пальцы отсутствовало напрочь. А ещё затошнило вдруг от мысли, сколько тонн дерьма сейчас выливалось на ее персону. Альфа и помесок — пара, вот это новость.

С каждой секундой пауза становилась все напряжённое, но перешептывания не выходили за рамки дозволенного. Хорошие, хорошие песики. Не тяфкнут. если альфа будет обладать достаточным влиянием. Серов обладал.

Ноги на непривычно высоких каблуках потихонечку уставали. Вот чего он молчит? И смотрит на нее. кажется. Кристина точно свою лисью морду повернула. Милолика видела это боковым зрением. И скорее почувствовала, чем услышала тихий. упреждающий рык Влада.

Выждав ещё секунд десять Руслан бросил короткое

— Официальная часть закончена. Развлекаетесь.

Оборотни уходить не спешили, толклись рядом. Переговаривались уже не шепотом. но поводок по-прежнему не натягивали

— Милолика. — лежащие на сгибе локтя пальцы обожгло огнем, — Мать Волчица, да ты ледяная!

Руслан и Кристина соизволили подойти к ним. Эффектная пара. Она видная брюнетка, он высокий, русоволосый красавец. Костюмчики в тон друг другу… Только вид альфы что-то мрачноват Странно. Ведь «самое ценное» рядом. Вон как скалится, от улыбки сейчас губы треснут.

— Не слышал твоих поздравлений, Милолика.

Зелёные глаза потемнели, засверкали желтыми всполохами. Влад опять зарычал.

Своей лапищей накрыл ее пальцы и Милолика вздрогнула. Обожжет!

— Мои поздравления.

Руслан окаменел. Губы в нитку, на виске жилка синяя бьется. Что она опять не то сказала? Влад выступил вперёд, и загородил ее плечом.

— Не думаю, что Милолике стоит…

— Она должна присутствовать. Ты знаешь.

А голос давит, как ледяная глыба гранита. Трудно, наверное, было, такому как он, маску дружелюбия держать, когда привык напролом и чтобы сразу в бараний рог любую помеху.

— Можно сделать исключение, — заупрямился Влад. Какой смелый — вожаку наперекор не каждый пойдет, — Она замерзла.

— Придержи язык и выполняй приказы. До этого ты неплохо справлялся. Одежду ей принесут.

Даже Кристина улыбаться перестала. Воздух вокруг затрещал от напряжения. К тошноте добавилась мелкая дрожь. На улице действительно было прохладно. Ау нее спина голая. И разрез на бедре по самое «не могу».

— Идем, — в приказном тоне распорядился Руслан, — Долго ей там быть не…

Вдруг мужчина осекся. Посмотрел на нее слишком внимательно, и так, что затряспо уже сильнее.

— Твою ж, — прошептал едва слышно Влад. На лицо волчицы было страшно глянуть.

Перекосило, того и гляди штукатурка осыплется, даже брюлики потускнели.

— Проводи Кристину в оранжерею, — прорычал Руслан, — Через десять минут я буду.

Перехватив за локоть, он выдрал ее из хватки Влада и поволок в дом. А от его горячих пальцев по венам струился смертельных холод. И зубы чечётку выбивали.

Конечно, он притащил ее обратно в комнату. Зеркало уже унесли… Быстро у них тут с уборкой. Руслан прижал ее к стене, и Милолика опять уставилась в потолок.

Сколько он там сказал, десять минут?

Жадные руки заскользили по телу. Сбросили бретельку. смяли грудь. Мужчина шумно дышал в шею, обцеловывая метку, но сдирать с нее трусики не спешил.

Горячая ладонь накрыла живот.

— Ты беременна, — прорычал в ухо, — Отлично…

Сначала Милолика не поверила. Не поняла и не приняла его слов. Так и таращилась вверх, пока альфа лез ей между ног и теребил совершенно сухие складки. Кружевная ткань больно резала кожу. Над ухом недовольно сопели и рычали.

Она… Что? Беременна? Бред. А как же таблетки? Прием строго по часам… Никто ничего у нее не отнял, и слава Богу. Руслан не должен стать отцом ее ребенка!

Мужчина отпрянул. Широкие плечи напряглись, и крупные бисеринки пота украсили лоб.

— Не должен?! — сильные пальцы сжали плечо. Крепко. но не больно. — Я им стану, — острый клык прихватил ухо и Милолика вскрикнула. — И моего ребенка ты будешь видеть от случая к случаю. Возможно. А таблетки можешь выкинуть. Это пустышки.

Дверь с грохотом захлопнулась, и в комнате стало тихо. По стеночке Милолика сползла на пол. Пальцем не могла от слабости пошевелить, а внутри что-то натужно ворочалось. Скреблось, требуя выпустить его на волю. Позволить действовать, а не сидеть в ошейнике у ног жестокого хозяина.

У нее будет ребенок… Руки легли на живот, в инстинктивном жесте защиты.

Красивая маленькая девочка, или нет, сын… Да. именно сын. Ее защитник, ее радость… Она никому ему не отдаст. Ни за что!

Голове как будто взорвался фейерверк. Горячий жар заструился по телу. Путаясь в подоле, спотыкаясь и падая, Милолика бросилась в гардеробную. До мяса обломала наманекюренные ногти, торопливо открывая шкаф купе.

Не позволит! Никогда! Руки работали быстрее мозгов.

Ее черная сумочка казалась бездонной. Визитница нашлась в боковом кармашке.

Какое облегчение!

Спа-салон, это от Кирюхи. Массажный кабинет. Фитнес… Господи, да это зал уже закрыт! Скидочная, скидочная, скидочная… Черный прямоугольник лег в руку. И как она раньше до этого не додумалась? Сопли на кулак наматывала, а о том, что в шаговой доступности её шанс на спасение лежит не вспонила! Дура тугоумная.

Милолика поглубже зарыла визитку в сумку и запихнула ее в самый дальний угол шкафа. Время воспользоваться обещанной благодарностью!

Глава 19

Милолика поплескала в лицо холодной водой, пытаясь хоть немного уменьшить мешки под глазами. Этой ночью она спала плохо. Голова болела от того множества планов, которые выдавая взбудораженный мозг. И все они сводились к одному.

Единственный, кто может ей помочь — это Кирюха. Но она была в командировке.

Стиснув зубы, Милолика снова провела мокрой ладонью по лицу. И пристально глянула в широкое настенное зеркало. Как же она ненавидела это слово!

В дверь ванной громко стукнули.

— Миполика Павловна, Руслан Александрович ждёт Вас в гостиной к девяти, — проворковал нежный голосок.

— Иду, — поморщилась Милолика. Время перемен. В гостиную ее ещё не заставляли спускаться. Неужели альфа решил поиграть в счастливую семейку? Вряд ли, скорее ещё раз показать кто она и где ее место.

Девушка поправила светлый джемперок и постаралась сделать так, чтобы в ее глазах было как можно больше прежнего равнодушия. Крепись Милолика.

Отдохнула и хватит. Теперь у тебя есть, за кого сражаться, и видит Бог, она отрастит Для этого когти и клыки. В комнате ее встретила фигуристая рыжая горничная в тесном платье. Глянула сверху вниз и скривила пухлые губки. По лицу видно, кипит у бедняжки на душе, а высказаться субординация не позволяет.

— Мне что-то передать Руслану… Александровичу? — последнее было произнесено с таким придыханием, что Милолика скептически посмотрела на волчицу.

Интересно, он всю прислугу в доме перетрахал, или только эту мял?

— Свободна, — бросила, стараясь подражать интонации Влада.

Скорчившись злую рожицу, девушка выпорхнула из комнаты. А Милолика поздно вспомнила, что не имеет ни малейшего представления, где в этих хороминах гостиная. Но ее маленькая заминка решилась просто. Первый же попавшийся оборотень, охранник судя по всему, на удивление вежливо сообщил, что она на первом этаже в соседней с холлом комнате. И даже предложил провести.

Гостиная оказалась небольшой. И светлой, как все комнаты коттеджа. Окна давали неплохой обзор на пейзажи Озерок. Судя по обилию спокойных, теплых тонов Руслан любил выжать из помещения максимальную видимость простора и легкости.

За небольшим, овальным столом уже сидела сладкая парочка. Кристина выглядела показно-растрепанной. Небрежно собранные волосы, кокетливое платьице-халат (она хоть белье под него надела?) и припухшие, наверняка натруженные губки. Альфа любил минет. И ещё как. Волчица демонстративно зевнула и выгнулась тоненькую бровь.

Ждет пожелания с добрым утром? Пусть ждёт дальше. Утро у Милолики было совсем не доброе. И ночь тоже. Множество мысли совершенно отбили охоту спать, и задремала она лишь на рассвете.

Руслан сидел рядом с новоиспечённой альфа-самкой. Деловой и собранный.

Светлая рубашечка с подкатанными рукавами, пиджак на спинке стула. Большой босс завтракал перед работой. Для нее тоже стояла миска. С овсянкой.

— Садись и поешь, как следует, — коротко посмотрев на нее. велел он и опять уставился в мобильник. Милолика глянула блюдо и не могла сдержать гримасы отвращения. Кристина царственно улыбнулась. Лисьи глаза, как рентген. следили за ее реакцией.

Ну что ж… Милолика мужественно схватилась за ложку, и эмалированная вставка на ручке больно впилась в ладонь. Вот её первое испытание! Каша. Интересно, как далеко туалет?

— Доброе утро, — проворчали за спиной. Владислав был не в духе.

Милолика автоматически поздоровались, не переставая шевелить ложкой в скользком студне. Может быть, если задержать дыхание и не смотреть… А папа ещё и добавки себе просил.

Мужчина за спиной шумно вздохнул. И ушел. Лучше бы миску овсянки с собой забрал. А заодно эту парочку, которая сейчас раздерет ее взглядами на части. С первой ложкой Милолика справилась, примерно так же, как со своей самой первой рюмкой водки. На выпускном попробовала. В гардеробе. Чуть не задохнулась на радость пьяненьким одноклассникам, но с честью проглотила паленую дрянь.

Только здесь закусить нечем. Она выдохнула, между первой и второй…

Сильные пальцы ухватились за белый краешек тарелки и утащили ее из-под носа.

Вместо нее возникла голубенькая пиала с хлопьями и цукатами, залитыми молоком.

— На кухне перепутали. — так же хмуро известил Влад. И устроился рядом. От вчерашнего образа «золотого мальчика» ничего не осталась. Привычная кожанка, джинсы. На голове бардак. Весь хмурый и выглядит как с хорошего бодуна. Только запаха нет.

— Ты уже завтракал. — сдавленно прорычал Руслан. Милолика торопливо сунула пару ложек в рот. А она ещё нет. И голодной ей остаться никак нельзя. А Серов выглядит так, будто сейчас схватит пиалу и швырнет ее в стену.

— Решил ещё подкрепиться.

— Приятного аппетита, — голос Кристины прозвучал до того неуместно и фальшиво, что даже альфу передернуло. На высоких скулах заходили желваки. Прямо Дом-2 какой-то. И смешно, и плакать хочется.

Съев все до последней хлопушки, она схватилась за высокий стакан с соком.

Завтрак можно было считать оконченным. Размашистым жестом Влад отодвинул тарелку в сторону.

— Милолика, нам нужно…

— Я сам отвезу ее к врачу.

Руслан поднялся и сгреб пиджак со спинки стула. Утренний чай так и остался недопитым.

— Ты на работу собирался, — Влад тоже вскочил на ноги.

Нет, однозначно реалити шоу. И мордобой, вроде, намечается. Милолика покосилась на выход. Смотреть, как два мальчика с обложки Men’sHelth ломают друг другу кости — это, пожалуйста, без нее.

— Вали к потеряшки, — ощерился альфа, — У нас новенький.

Воздух вокруг кипел. Жаркий и густой от взаимной неприязни. Угрожающий рык двух сильных самцов царапал по ушам. Если отвлечься от того, что сейчас гостиной придет конец. то перед ней скалился друг на друга оживший контраст. Деловой, успешный бизнесмен и бандитского вида кент, с ямочками на щеках.

— Можно мне пока переодеться?

Две пары жёлтых глаз уставилась на нее.

— Иди, — хором.

Благодарить Влада за хлопья Милолика не рискнула. Ради его же блага. Уже когда она нырнула под арку прохода, Кристина опять вздумала открыть рот. Решила пронести на своем точеном плечике миротворческий флаг Зря. Несколькими негромкими, но очень содержательными фразами волчицу отправили в… бутики.

За десять минут обернулась. Только байку схватила, свою любимую. с большими карманами. Мазнула по нему взглядом и уставилась обратно под ноги. На бледном личике ни один мускул не дрогнул, а у него от рычания ком в горле.

Ее непробиваемое равнодушие — хуже истерик и размазанных по щекам слез. К ним он хотя бы готовился. Но никак не к стопроцентному игнору. Глупо выходило. С одной стороны радоваться должен, а зацепило так, что грыз себя с утра и до вечера. Ненормально это — вести себя, как живой мертвец.

— Я готова, — сообщила Милолика пространству за его затылком. Думал, перед Стаей хоть немного встряхнется, сбросит с себя оцепенение. Но — нет. Голова вверх. взгляд мимо всех и каждого, и как будто одолжение своим присутствием делает.

Кристина, с ее голливудским оскалом по всем статьям уступала, хоть и старалась внимание на себя перетянуть. А Милолика стояла, как на подиуме, и ни один завистливый взгляд ее выпачкать не мог Макияж сдержанный, драгоценностей минимум, а платье темно-синей волной струится по изящной девичей фигуре.

Удачный фасон, все прелести — как на ладони. Он потом этой стилистке, что такой разврат выбрала, несколькими фразами мозги на место вправил. Волчица белее своего костюма сделалась.

Влад тоже успел отметиться. Чуть шею ему не свернул, когда увидел на дне серых глаз немое восхищение. Руки чесались сорвать маленькую ладошку с широкого локтевого сгиба и на свой переложить, но рядом ёлочной игрушкой блестела Крис.

— Поехали, — кивнул головой вперёд.

Девушка прошла мимо. И умопомрачительный запах шлейфом. Член в штанах моментально ожил. Вчера еле успел сдержаться, когда почуял, что беременна. Чуть у стены не взял, но как пощечиной отрезвило ее нежелание иметь от него ребенка.

И просто нежелание вообще.

Это сбивало с толку неимоверно! Привязка вроде бы работала, но настолько слабо. что брать ее практически силой Руслан просто не мог. А теперь девочка еще и беременна… И запах от нее такой, что он чувствовал себя в прямом смысле животным, повернутым на собственной самке.

Стиснув зубы, Руслан вышел следом. Стояк пришлось прикрыть пиджаком. Ночью Крис очень старалась продемонстрировать все свои умения, а он с какой-то ненормальной, звериной обреченностью выбивал из волчицы вопли и стоны. Но легче от этого не становилось. А утром еще и братишка со своими хлопьями влез, и Руслан окончательно почувствовал себя полным идиотом, хотя вызвать Милолику на завтрак было необходимостью, а не прихотью.

После публичного объявления перед Стаей своей альфа-самки и пары, он действием должен был продемонстрировать, какой статус определяет Милолике в своем доме. Еще один обычай, не стертый временем и кровью.

Его отец полгода держал Екатерину, мать Влада, в обычных любовницах, не смотря на их парность. Но Руслан не собирался повторять папашины «подвиги» И если вчерашний вечер пошел не по плану, то совместный завтрак должен был исправить ситуацию.

По волчьим законам за стол с вожаком мог присесть не каждый желающий. Только близкие друзья или семья. Если бы он позволил остаться ей в комнате, то прислуга, а потом и Стая расценила бы это как практически официальное разрешение на пренебрежительное отношение. Но сажая рядом с собой и чистокровную оборотницу и квартерона, он фактически признавал их равными и уже имел все основания потребовать относиться к ним одинаково. Может, надо было объяснить?

Сейчас, например? Но горло опять перехватило спазмом. Тяжесть строго ошейника удавки мешала нормально вздохнуть. Пришлось мелкими глотками, понемногу. Так, как он научился в том проклятом подвале.

У стоянки немного полегчало. Что сделано, то сделано. И Руспан направился к черному мерседесу. Майбах блестел под лучами скупого осеннего солнца. Как новенький, и не скажешь, что отбегал уже прилично. Влад любил своих лошадок, а Руслан не страдал манией раз в полгода менять тачки.

Сам на себя разозлился, но не проверить реакцию Милолики не мог А ещё не кстати захотелось своего красавца показать, двухколесного. Проверить, понравится ли? Как же он любил моторы (прим. автора — мотоциклы, сленг), наверное, только Влад знал.

К машине девчонка осталась равнодушна. Едва замок щёлкнул, скользнула на переднее сиденье, пристегнулась и замерла. Так и доехали до центра в гробовом молчании. На него даже головы не повернула. А он всю дорогу мучительно пытался заставить мысли и желания течь по вырытому для них руслу. Нихрена не получалось. Головой думал одно, а под сердцем ядовитой, сладкой отравой росло другое. Как появилось после ночи в зимнем домике, так и пустило корни. И ничего с ним сделать было нельзя, как нельзя руками остановить нарастающую снежную лавину.

Белова ждала их в женском кабинете, обставленном по последнему слову медицинского техники. Раньше она в деревянном бараке оборотней выхаживала.

Инструменты практически огнем стерилизовала. А теперь могла заниматься своими исследованиями в новейшей лаборатории. Волчица, сколько Руслан себя помнил, мечтала создать вакцину, способствующую обороту у полукровок. Выстроила целую теорию о происхождении оборотней, намешала туда и ДНК, и особенность работы организма, и прочее… Руслан не верил в эту возможность, но возиться с микроскопом Беловой не запрещал. Тем более ее изыскания были вполне безобидны.

Увидев его, волчица торопливо вскочила на ноги, и нервно поправила идеальный пучок темных, с легко проседью, волос.

— Руслан Александрович, рада приветствовать, — поздоровалась с ним, но взгляд был приклеен к Милолике. Ноздри тонкого носика дрогнули, и Белова опустила глаза. Почуяла.

— Возьми необходимые анализы, Ольга. И что там нужно ещё.

— УЗИ, — и опять на Милолику беглый взгляд, — Исключить внематочную.

— Делай все, что нужно.

Сам уселся на кушетку и стал наблюдать. На утреннее собрание плюнул окончательно. Что бы там ни было, а Влада он хрен больше с девочкой оставит.

Рыцарь, блядь… с хлопьями.

Закончив с вопросами и взяв кровь, Белова попросила их проследовать в кабинет УЗИ. Заметив, что он тоже собирается заходить, притормозила.

— Подождёте в коридоре? — полувопросительно.

— Зачем?

— На ранних сроках УЗИ проводиться преимущественно вагинальным способом.

— Не подожду.

И что он хотел увидеть? Белова больше растерялась, чем Милолика.

Как ни в чем не бывало, она подошла к кушетке и стянула джинсы вместе с трусиками. А у него последние силы ушли на подавление собственных желаний. Так бы и сжал эти красивые круглые ягодицы. Дёрнул на себя проталкиваясь до упора между нежных складочек… И чтобы она там вся мокрая насквозь. Как раньше.

Милолика легла и расставила ноги, давая доступ к себе. А Руслан почувствовал, как пальцы сжимаются на мягких подлокотниках черного кресла до боли в суставах.

И клетка, в которую он загнал все свои фантазии, вот-вот распахнется настежь.

Восемь ночей без ее нежного мурлыканья и ласки, которую способна подарить лишь она. И ломает его хуже, чем наркомана в добровольной завязке. Но не конченный же он ублюдок, рвать ее почти на сухую…

Экран аппарата ожил.

— Так, посмотрим. Хм… — нахмуренные брови врача это не то, что он хотел бы увидеть! Подскочив с кресла, Руслан в два шага очутился возле монитора, и вгляделся в непонятную, серую кашу с пятном посередине.

— Плодное яйцо в матке. Развитие соответствует срокам. — торопливо забормотала волчица, — вот посмотрите.

Ткнула в экран. Прямо в это… пятно. Это оно — ребенок?!

— Понятно.

Выдавил из себя ерунду. А сам от монитора отлипнуть не мог Ребенок… Волк внутри радостно заскулил. Заскребся от желания обнюхать и облизать будущего детёныша. Руслан тронул пятно пальцем. Холодное стекло. А у него почему-то внутри тепло стало. И щекотно немного.

Что-то отдаленно похожее он испытывал лишь однажды. Когда первый раз Влада увидел. Смешного, почти беззубого младенца в зеленой переноске. И вся ненависть, которую несколько недель до этого разжигала в трехлетнем Руслане мать, пропала, как пропадает колючая снежинка в огне. Ну разве можно было всерьез желать зла… ему? Слабому, беспомощному комочку. который так забавно слюнявил свой кулачок. И никакой он не плохой был, а очень улыбчивый и с ямочками на щеках.

Руслан опять тронул маленькое пятнышко. Его ребенок… Пусть он не будет сильным оборотнем, но Озерки станет считать своим домом. Да, черт возьми, у них хватает полукровок. Даже без возможности оборота. И нормально живут, принимают их, как должное… И сын, почему-то Руслан был уверен что это именно мальчик, будет тут как свой не только из-за родственной связи с вожаком.

— Ещё нужны УЗИ?

— Три обязательных. На двенадцатой, двадцать первой и тридцать второй неделях.

— Я буду присутствовать.

Как во сне Руслан развернулся и вышел. Подождет в коридоре. Хоть немного разложит по полочкам странные и такие новые чувства.

Милолика даже не взглянула на хлопнувшую дверь. Внутри бурлил такой водоворот, что голова кругом. Под веками вспыхивали и гасли разноцветные звёзды. Она закрыла глаза. Одна крохотная секунда взглянуть на малыша и зажмуриться покрепче. Чтобы альфа не увидел, как сильно она любит своего нерождённого ребенка и как презирает его отца.

— Милолика Павловна, — тронула за плечо докторша. Та самая, которая давала ей упаковку «противозачаточных», — выпейте.

Пришлось приподнять веки. Что это в ее руке, таблетки? Не рассмотреть толком — перед глазами туман.

— Успокоительные. Лёгкие — беременным можно.

— Оставьте себе, — прохрипела, глотая солёную горечь непролитых слез, — Ваши пилюли все равно не действуют.

Руки в первых старческих морщинках крепко сжали стаканчик с лекарством. Но волчица промолчал. А Милолика стала одеваться. На сегодня с нее хватит. Сердце трещало по швам и последние душевные силы таяли настолько быстро, что она всерьез опасалась залить слезами кожаный салон мерса. А потом долго колотить в непробиваемые мужские плечи и грудь, хлестать по щекам и проклинать за то, что превратил ее жизнь в ничто, и все равно сумел дать самое дорогое.

Дорога назад смазалась в одну долгую и бесконечно быструю секунду. Дверь не запиралась и поэтому она укрылась в ванной. Набрала до краев воды и долго мокла, бессмысленно рассматривая узор золотисто белой плитки. А вечером ей позвонила Кирюха.

Глава 20

— Девочка моя, прости… «всхлип»… прости меня…

— Кирюш, ну что ты. Не набо…

— «всхлип» Это я виновата! Ты же не хотела ехать! А я… Муд…

— «перебивает» Кира все хорошо!

— Хорошю?! Вшивая пс…

«Сброс».

«СМС» Грозова Кира Николаевна.

«Вишевая псина! Кобель. Мудак. Я ему яйца вырву Малышка, ты только дождись меня!»

С каким-то мазохистским удовольствием он снова и снова гонял запись по кругу.

Распечатку смс до дыр затер. Утром принесли. Охрана глаза прятала. Здоровенные волки в униформе смотрели в пол и делали вид, что не в курсе, какими херами его волчица обкладывала. И это после того, как по его приказу управляющий в Лондоне наобещал волчице золотые горы размером с Эверест. Только бы помалкивала в тряпочку, и тихо подводила Милолику к мысли о том, что теперь в ее жизни он — неотъемлемая часть. Но Кира Николаевна решила поиграть в преданность. У «парламентёра» яйца отбиты, а парни из отдела безопасности осведомлены, что и как с ним Грозова сделать хочет.

Плотная офисная бумага зашуршала под пальцами. Виски бы сейчас грамм сто. А лучше одну маленькую сладкую девочку на стол. Какое-то прямо ненормальное желание усадить ее голой попкой на темную лакированную поверхность и вклиниться между стройных ножек. И чтобы на ней из одежды только одни чулки и блузка нараспашку, а он бы просто ширинку расстегнул…

Но на своих фантазиях можно было поставить жирный крест. Кроме Грозовой по его нервам пробежалась ещё и Белова. Попыталась разъяснить то. что он и так отлично понимал.

Врач заявилась с самого утра. Долго хмурилась, перекладывая из стопки в стопку листы с непонятными ему цифрами и диаграммами, опять поправляла свой и без того идеальный пучок, но в конце концов решительно произнесла.

— Руслан Александрович, я думаю… Нет, Я хочу сказать! Ваша пара сейчас переживает стресс.

Волчица пристально взглянула на него, очевидно пытаясь рассмотреть какой эффект произвели ее слова, но тут же опять уставилась в свои бумажки.

— И поэтому я бы просила, — уже тише продолжила волчица, — Не усугублять.

— Поясни, Ольга.

Белова даже ссутулилась.

— Половой покой, альфа, — тихо, но твердо произнесла врач и подвинула к нему стопку листов, — Вот посмотрите.

Он в медицине вообще ни черта не понимал. Все эти закорючки и диаграммы. дополненные чисто «врачебным» почерком для него были так же читаемы. как египетские иероглифы. Но то, что реакция Милолики выходит за рамки просто шоковой, осознавал достаточно хорошо и без врачебных нотаций. отношения к которым не считал нужным скрывать

— Я похож на того, кто насилует беременных женщин?! — от угрожающего рыка Ольга заерзала в кресле, как будто вместо него раскаленная сковородка.

— Нет, но…

— Или, по-твоему, я достаточно глуп, чтобы навредить паре и своему же детенышу?!

— Я… Простите, Руслан Александрович! Я… я обязана была!

Дрожащими руками Белова сгребла свои распечатки, но, не удержав, уронила на пол. С извинениями бросилась за ними. Из-под стола вылезла встрепанная и красная, в цвет собственной блузке.

— У тебя есть еще какие-то рекомендации, кроме очевидных?

— Нет! То есть да… Попробуйте окружить ее, э-э-э, знакомыми вещами, и может… людьми?

— Очевидные, Ольга! — гаркнул так, что волчица отбежала к двери.

— На данный момент нет! Я могу… идти?

— Иди!

Быстрый взгляд, в котором читалось облегчение, настроения не прибавил. А потом ему принесли эти долбаные распечатки!

Стул с грохотом отлетел в сторону. Торопливыми движениями Руслан сгреб все в одну папку и, на ходу одевая пиджак, направился к выходу. Секретарша в приемной так и подскочила

— Руслан Александрович! Вы куда? — и наращёнными ресницами хлоп-хлоп. Нет.

Машенька не пыталась обыграть с ним классическое «босс-секретарша» Это было в ее характере — кокетничать со всем, что движется. На деловых встречах очень помогало. мужики просто таяли. Даже те, кто знал, что Машенька давно счастлива замужем.

— Я домой. Отмени все личные встречи. Виригин пусть еще раз договора на поставку мяса глянет. И займется лицензиями на охоту! У нас новые клиенты.

Проворные пальчики волчицы бодро застучали по клавиатуре. А Руслан направился к лифту. Главное офисное здание компании «Зеленый берег» находилось, разумеется, в Озерках. Трудились тут исключительно оборотни. И Милоликина подруга, рискнувшая оскорбить вожака, тоже.

— Руслан!

У него от этого визга скоро нервный тик начнется. Свадьба еще не состоялась, а он уже обдумывал, как бы поменьше с будущей супругой пересекаться. Кристина походкой от бедра спешила к нему навстречу. Светлое платьице в облипку по фигуре, темные локоны до самой поясницы. Черт, надо было раньше сорваться.

Глава 21

— Дорогой, — женские пальчики пробежалась по лацкану пиджака. Волчица потянулась к нему, а Руслан приподнял голову, избегая измазанных помадой губ.

Кристина недовольно фыркнула, но продолжила, — а я к тебе! Звонила организатор…

Руслан внутренне поморщился. Опять про свадьбу. Она или не понимает, или просто дно прощупывает.

— Мы уже все обсудили, — окоротил взявшую разгон волчицу. Обошел по дуге и прямиком к лифту.

— Но прайс…

Все-таки пришлось развернуться и ещё раз объяснить очевидное.

— Прайс оговорен брачным договором. Ещё вопросы?

Волчица сразу губы поджала. Нет, ему было не жаль денег. Но и садиться себе на шею он никому не позволит. В брачном контракте по пунктам было расписано и денежное довольство на месяц, и кто где имеет право отдыхать, и куча остальных прав и обязанностей.

Кристина хоть и числилась альфа-самкой, но могла оперировать финансами только с его разрешения. То же касалось и распоряжений, которые она отдавала в его доме. И тем не менее волчица упорно пыталась расширить свои полномочия, и поднять и без того высокую планку своих карманных расходов. Уже весь шкаф шмотьем забила. Новым. А у Милолики и половины не наберётся. И это при том что ее идея с обновлением сайта компании выстрелила. Влад быстренько наработки в оборот взял. Руслан полагал, что ему назло. Но, неожиданно для них самих, посещаемость ощутимо подпрыгнула вверх.

Оставив недовольную волчицу за спиной. Руслан вышел на парковку. Черный Мерседес домчал его домой меньше, чем за десять минут.

Комната Милолики располагалась на втором этаже, как раз под его собственной. И надо было не отпускать Белову, а везти сюда, чтобы волчица сама убедилась в неактуальности своих советов на счет вещей. Ненормально пышные фиалки украшали подоконник. Новый стеллаж был под завязку забит книгами из ее коллекции. Но с тем же успехом он мог бы посадить Милолику ни в светлую, уютную комнату с шикарной ванной и гардеробной, а в клетку метр на полтора. Не заметила бы.

Девочка, как всегда, сидела на диване перед окном. Читала или делала вид, но головы в его сторону не повернула. Только плечи напряглись.

Руслан медленно прошел вперёд и опустил руки на те самые плечики. Пальцами приласкал лебединую шею.

Что же у нее за запах такой сумасшедший. А с приходом беременности так вообще крышу рвет. И желание, дикое, животное, уже почти невозможно контролировать. А вкус ее до сих пор во рту чувствуется. Так и подмывает опустить голову между стройных ног, отодвинуть трусики в сторону и судорог в яйцах вылизывать нежные, голенькие складочки. Ощутить, как она кончает от его языка… А потом дать девочке попробовать ее вкус с собственных губ.

— Любишь читать? — прохрипел над светлой макушкой.

— Да.

Да-нет, несколько кратких фраз. Вот и все, чего он от нее добиться мог. Забрав книгу из тонких пальцев, Руслан отложил ее на декоративные подушки.

— У меня есть кое-что гораздо интереснее.

Только мельком на листы глянула. И к книге отправила.

— Я вкурсе, что мой телефон на прослушке.

— А ты в курсе, что за оскорбление альфа имеет право изгнать оборотня из Стаи или вызвать на дуэль?

Вздрогнула.

— Чего ты хочешь?

Руслан много чего хотел. Особенно в постели. Но как раз про постель можно было забыть. За ним много грешков числилось, но насилия над женщиной — никогда. А ее и подавно не стал бы. Холодной дрожью от одной мысли пробивало.

— Встань.

Милолика ждала всего. Еще одной попытки залезть к ней в трусы, морального прессинга за слова Киры, или шантажа ими же. Но никак не поцелуя. Серов просто сгреб ее в охапку, сжимая до сбившегося дыхания, и поцеловал.

Сначала она растерялась. Причем на столько, что сама же вцепилась в лацканы темно-серого пиджака. А потом было поздно. Хотя как раз нет. Стоило бы сжать зубы, прокусывая его язык насквозь, но она послушно позволяла целовать себя. И даже отвечала, потому что на мягком плюшевом диванчике, напротив панорамного окна, валялись белые листы с таким компроматом, что ей впору было падать на колени и высасывать Кире прощение.

И она бы это сделала, все что угодно по его приказу. Твердость, которая упиралась ей в живот намекала на вполне логическое продолжение встречи, но так же внезапно он отстранился.

— Встретишься с ней один раз, — прохрипел Серов, ослабляя галстук. На висках блестели крупные капли пота, а от его взгляда по телу пронеслись холодные мурашки. — За неуважение Грозова будет отстранена от работы и участия в жизни Стаи на год. Дальше посмотрим.

А потом он просто развернулся и вышел. И только звук хлопнувшей двери вывел ее из ступора. Обхватив зябнущие плечи руками, Милолика посмотрела на забытые распечатки. А на губах все так же горело ощущение поцелуя. Одного единственного, долгого поцелуя, который принес ей то, за что она могла бы переступить через себя и раздвинуть ноги.

В полубреду добравшись до кровати, Милолика рухнула на мягкий ворс покрывала.

Заснула прямо так, в любимой байке и мягких серых штанах.

А ночью ей приснился играющий под луной волк. Светло-серый, с широкой грудью и пушистым, как у хаски, хвостом. И она бегала вместе с ним. Под лапами пружинил лесной мох, она путала следы, в шутку стараясь скрыться и спрятаться в тени толстых деревьев, но он всегда находил ее. Настигал в несколько прыжков и нежно хватал за холку, прижимая к земле. Лишь на миг давал почувствовать свою силу, а потом снова отпускал, позволяя продолжить игру. Долгую-долгую до самого рассвета.

Глава 22

Дата встречи с подругой была сообщена ей заранее. Самим Русланом, разумеется.

Мужчина просто зашел вечером, через несколько дней после того необычного сна и сообщил о том, что завтра она увидится с Кирой. За известие даже не пришлось расплачиваться поцелуем. Да и вообще с альфой творилось что-то странное, как будто он решил дать ей передышку. И все остальные тоже.

Оборотни, прислуга и охрана, вели себя исключительно вежливо и незаметно.

Кристины вообще было не видно, хотя Милолика и ждала, что та обязательно явится на порог, устраивать разборки, и даже пищу стали приносить сюда, не требуя спускаться в гостиную.

Но задавать вопросы по этому поводу, она, конечно, не собиралась. Да и заботило ее сейчас совершенно другое.

Милолика крепче прижала к себе черную сумочку, и постаралась расслабиться.

Лучше бы ее и как прежде ничего не трогало. Но защитная броня равнодушия окончательно превратилась в пыль под напором быстро растущих надежд. И руки тряслись так, что она не была уверенная, сумеет ли вообще удержать легкий кусочек картона в пальцах.

Схватившись за пальтишко, Милолика решительно вышла из гардеробной. Руслан ждал. Сидел в кресле и держал в руках ее забытую книгу. Водил по ней своими ухоженными пальцами, осторожно касаясь тиснения букв.

— Интересный подарок на день рождения…, - его слова явно предполагали диалог.

— Какой есть.

Время откровений прошло. И рассказывать мужчине о том, как она бегала за этим экземпляром по всему Питеру, а перед этим несколько месяцев зарабатывала официанткой свои собственные деньги, Милолика больше не хотела. А ещё очень не хотела, чтобы Руслан контролировал их встречу с Кирюхой. Через две недели свадьба. Пусть бы со своей породистой невестой по салонам таскался, но вместо этого Руслан решил побыть конвоиром. Как будто мало охраны вокруг!

Альфа отложил сборник сонет Шекспира и поднялся. В извечном костюме, недовольный и собранный. Странно, чем ближе дата окольцовки, тем сильнее Серов хмурил брови. Неужели «самое ценное» больше глаз не радовало?

Тем временем мужчина приблизился к ней. Подцепил костяшками подбородок и заставил смотреть на себя.

— Ты слишком волнуешься…

Милолика облизнул пересохшие губы. Чёртово волчье обоняние!

— Кира — все, что у меня осталось после… смерти отца. Я очень хочу ее видеть.

Черный зрачок дрогнул и расширился, оттесняя зелень радужки к самому краю.

— Один час, — провел пальцами по щеке. Потом скользнул вниз и устроил свою ладонь сзади на шее.

Час?! Ей не хватит!

— Мне нужно больше.

— Один час.

От невозможного желания влепить ему пощёчину чесались руки. Но Милолика лишь больнее прикусила щеку. Ей и ее ребенку нужна эта встреча.

А мужчина тем временем продолжал разглядывать ее лицо. И зеленые глаза желтели так стремительно, что от волнения закружилась голова. Свидание с подругой вот-вот могла быть заменена на секс с альфой. Вот прямо тут. на белоснежном, пушистом, как облако ковре. Но Серов позволил себе лишь легкое прикосновение пальцами к ее губам. А потом, эти осторожные пальцы сжали локоть так, что Милолика почувствовала себя в капкане. Нет, ей было не больно. но хватка у Серова оказалась железная.

В качестве места встречи он выбрал свою оранжерею. Перестраховывался. Но никто не говорил, что будет легко, хотя Милолика предпочла бы какое-нибудь людное местечко типа ресторана, где можно увести подругу в туалет.

Уже на подходе к стеклянному сооружению она увидела силуэт Кирюхи.

Тошнотворная слабость прокатилась по телу новой волной. Она должна все сделать сегодня. Господи, один час… Как мало!

— Ублюдок, — зарычала волчица, как только они вошли. И в глазах такая ярость, что Милолики стало не по себе. Но Руслан даже не дрогнул, продолжая сжимать в железных тисках ее локоть.

— Ещё одно слово и ваша встреча закончится. И год вне Стаи превратится в два.

Волчица оскалилась, но больше не произнесла ни звука. В контрасте с черным траурным костюмом ее личико казалось белым как мел. И только рот в кроваво-алой помаде.

Мужские пальцы разжались, даруя ей свободу, — Общайтесь, — обронил Руслан — но имейте в виду — вокруг камеры. И если мне хоть что-то не понравится…

От пристального взгляда захотелось залезть под ближайший декоративный куст. Но она даже сумела не сразу отвести глаза. Альфа еще раз осмотрел их с ног до головы, и покинул помещение.

— Кирюша…

Волчица просто влетела в ее объятья

— Мразь, какая же он мразь, — шептала, гладя горячими ладошками, щеки, волосы и плечи. В голубых глазах дрожали крупные капли слез. — Бедная моя девочка. хорошая… Что же я наделала…

— Кирюша, ну что ты… Что за глупости. Давай сядем?

— Ох, малышка, конечно, конечно… Ты же.

И замолкла на полуслове. Чувствовала, что их тут трое и боялась ее реакции.

Милолика улыбнулась, взглядом и мимикой давая понять, как относится к своему малышу. Волчица все же всхлипнула. Прижала пальчики к губам, а в глазах облегчение девятым валом.

— Я все расскажу, только, пожалуйста, давай сядем вон… на ту скамейку.

Там, кажется, нет камер. Хотя в этой зелени можно спрятать что угодно. За окном осень вовсю, дождь напополам с ветром, а тут тепло по-летнему. Райский сад под высоким стеклянным куполом, только птичек и бабочек не хватает.

— Малышка моя, я же не знала. Совсем ничего не знала, даже слухов не было, — причитала волчица, пока они шли к декоративной кованой скамейке, — то есть были, но этого мудака уже десять раз сватали, правда. Вот прямо под венец вели… А оказывалось… Ох, моя девочка. Давай, садись, малышка… Вот так.

Кира заботливо поддерживала ее за локоть. А Милолика отчаянно пыталась заставить себя сделать первый шаг. Это просто. Как с парашюта. Только азарта нет и страшно до головокружения. Малюсенькое движение вперед, а дальше само пойдет. Она же прыгала. Один раз правда и ногу подвернула, но…

— Кирюша, — всхлипнула Милолика, утыкаясь лбом в горячий висок, плечи задрожали в показной истерике, — забери платок, — шепнула, не двигая губами, — визитка, бутик.

Где слезы, когда они так нужны? Милолика жмурилась до звёзд перед глазами. А ее умница, подхватив игру, «утешала» подругу.

Пять минут показательного выступления, и она потянулась к сумочке, вытаскивая платок. Внутри согнутая в крохотный прямоугольник лежала визитка. В гардеробе, от случая к случаю и под видом поиска вещей, она сгибала твердый картон. А параноик внутри нее верещали про камеры по всему периметру.

Осторожно промокнула глаза и положила руку с платком на лавочку. Подвинулась ближе к Кирюхе, укладывая голову на плечо. Подружка накрыла ее кулак свой ладошкой. И ноги кней развернула, чтобы загородить обзор.

Милолика чувствовала себя натуральной Мата Хари, когда незаметно, под утешающие причитания Киры пропихивала в цепкие пальчики кусочек свёрнутой ситцевой ткани. А потом с замиранием сердца ждала, что к ним ввалился Руслан в окружении своих мордоворотов и начнет тотальный обыск. Но нет, прошла минута, а потом десять, но их никто не беспокоил.

А когда Кира незаметно сунула ладошку в карман, вот тут ей захотелось плакать по-настоящему. Зелень экзотических растений плыла перед глазами, но Милолика сжимала горячие пальчики ее спасительницы и молча молилась, чтобы волчица сумела уговорить ведьм.

Глава 23

Ждать от Кирюхи ответа оказалось невыносимо. Настолько, что Милолика готова была испортить шелкографию на стенах черным маркером, вырисовывая палочки пробегающих дней. И с каждым она теряла крохотную крупицу надежды.

Шли шестые сутки молчания. Милолика печально рассматривала хмурое серое небо и куталась в байку Сегодня было особенно тоскливо, но совершенно не потому, что приближалась свадьба чистокровной парочки.

Дата смерти отца. Самого любимого и дорого человека. который покинул ее три года назад. Сердечный приступ, несколько дней реанимации и стандартное «Мы сделали все, что могли». Как она пережила те страшные дни, Милолика и сама не знала. И если бы не Кирюха, ее родная и бойкая волчица, то вполне возможно, что через месяц Милолика бы последовала за ним. Но подруга не дала ей скатиться в бездонную яму горя. Закатав рукава, волчица начала шоковую терапию. Для начала обматерила так, что сапожник бы удавился со стыда, а потом протащила ее по барам, перемежая это теми местечками, где любил бывать папа.

И помогло! Чувство вины за свою бесхребетность, подкрепленное Кириным «Он бы хотел видеть тебя счастливой», сделали свое дело. Милолика даже записалась на курсы психологической помощи, чтобы окончательно отпустить воспоминания, и начать жизнь с новой главы. Но каждый год, в середине октября, она посещала родовую могилу на Северном кладбище. Вместе с Кирюхой, которая не звонила уже почти неделю…

В ответ на ее тяжелые мысли, мобильник в кармане тихонько зажужжал.

Сообщение. Наверняка опять рассылка… Но пальцы дрожали, пока она пыталась разблокировать экран, а уж когда прочитала имя адресата…

«Милолика. Решила тебе написать, потому что с соболезнованиями. ты знаешь, у меня не очень, и вживую выходит только хуже. В общем, я помню о самой важной для тебя дате. И грушу вместе с тобой, милая. Ты, наверное, захочешь съездить к отцу на могилку, да? Прости, что не могу в этот раз быть с тобой.

Но поставь от меня свечу в часовенке, за Павла Дмитриевича. Жаль, что я знала его всего год. Он был очень хорошим. Люблю тебя».

Это понял бы даже дурак. Почти прямой текст — бери руки в ноги и дуй на кладбище. И предлог самый что ни на есть подходящий. А это значило лишь одно — ей нужно идти на поклон к Серову.

Милолика еще раз перечитала сообщение. Думала, что упала на самое дно, но снизу постучали. Пятнать такой памятный день… Только от одной мысли об этом становилось плохо. Она ходила из угла в угол. гладила живот, уговаривала себя, что папа наверняка хотел бы помочь ей и внуку. но как только делала шаг к двери, ноги просто отказывались идти дальше.

В тот день она так и не смогла заставить себя выйти. И следующим тоже.

Оттягивала этот момент, как оттягивают поход к стоматологу, который не делает анестезии, и наконец, когда времени больше не осталось, все-таки решилась. Но вечером к ней постучал неожиданный визитёр.

— Привет.

Влад застыл на пороге комнаты, глядя на нее так, будто готов был по первому кивку исчезнуть. Руки в карманы джинс убрал, а плечи под полосатым свитером даже на взгляд тверже камня.

— Привет, — вздохнула Милолика. А ведь за мюсли она его так и не поблагодарила.

Не видела больше. К ней вообще только прислуга заходила. Ну или охрана рядом на прогулках была.

— Я хотел, — Влад еще больше нахмурился, — в общем, про завтрашнюю дату.

Соболезную.

Оборотень бросил на нее короткий взгляд, и внутри все задрожало от укопа невозможно горькой жалости. Здоровый, высоченный мужик, а смотрит, будто маленький ребенок, который надеется. что мама больше не злится и любит его, как прежде.

— Спасибо, Влад. Может, зайдешь все-таки?

И от его робкой улыбки с души как будто свалилась часть тяжелого груза. Мужчина поспешил пройти, деликатно осматривая комнату. Задержался взглядом на стеллаже с книгами.

— Сколько их, — вздохнул уважительно, — я за всю жизнь столько не почитал.

— Этот только часть. Папа очень расстраивался, когда я из них домики для игрушек делала…

Мужская улыбка стала еще шире. Но присаживаться, а тем более оставаться, он не стал. Милолика догадывалась почему Была лишь одна причина, с пронзительными, зелеными глазами и породистым лицом. Эта причина появлялась тут время от времени. И приносила с собой тревогу и непонятную тоску. А еще ворох «Зачем?» Ведь кроме редких прикосновений и нескольких поцелуев, альфа не требовал ничего.

Обойдя комнату по кругу, словно разведывая новую территория. Влад опять очутился в дверях. Пожелал ей спокойной ночи и сообщил, что если она захочет, то после завтрака ее, конечно, отвезут по нужному адресу.

Да, это было неуместно, но горячая радость вспыхнула в ней так же быстро, как вспыхивает труха от одной искры. Милолика отвернулась, чтобы Влад не заметил отблеск занимающегося пожара в глазах, пробормотала что-то на прощание, надеясь, что он примет ее поведение за скорбь.

Но утром, когда она спешила на парковку в сопровождении молчаливого, но знакомого по зимнему домику охранника Дмитрия, ее печаль из наигранной превратилась настоящую. Облокотившись на капот хищного, черного внедорожника, в своем неизменном костюме ее ждал Серов.

* * *

Руслан

Она только на секунду застыла. Тонкая и напряженная, как звенящая струна. А Руслан сразу подумал, что ей совсем не идет черный цвет. И этот траурный платок на лебединой шее — его хотелось сорвать и выкинуть, откуда эта дрянь вообще взялась гардеробе? А потом ветер донес ее запах. Сладкую отраву, которую он сознательно дозировал все эти дни. Потому что совсем без нее не мог уже чисто физически. А рядом готов был сорваться и переступить эфемерную границу своих принципов. Никогда бы не подумал, но хорошо, что от девочки пока не пахло по настоящему сильным желанием. Это помогало сдерживаться.

Стряхнув с себя оцепенение, Милолика пошла к машине. Нет, наверное, в ее роду точно аристократки были. Как головушку держит! Не вызывающе, но с достоинством. Во всей ее фигуре порода чувствуется. Грация и утонченность, которую не испортить даже рубищем. Почему он раньше этого не замечал?

Руслан молча распахнул дверь перед своей парой. Силуэты охранников мелькали то в одном, то в другом окне. Вся Стая до сих пор шепталась об этой девочке.

Кристину на следующий день забыли, а Милолика уже который день на слуху.

Очень ее сдержанное и холодное достоинство Стаю заинтриговало.

В салоне опять заиграли Ганзы. Руслан подумал, а потом подкрутил климат-контроль, чтобы стало теплее, и мягко тронулся с места.

Вначале он не хотел везти ее на кладбище. Беременная же, а погода — типичная для питерского октября, холодный ветер и сырость такая, что даже он старался лишний раз на улицу не выбираться, но несколько раз перечитав сообщение от Грозовой окончательно пришел к выводу — надо. Поехать решил сам. Доверить свою пару и ребенка другому? Однозначно нет. И волк внутри с ума сходил. Рвался к беременной самке и своему мальчику. Дни и ночи готов был хоть на коврике у двери проводить. У них будет сын. Теперь Руслан это чуял и девочке сразу сказал.

Милолика задумчиво смотрела в окно. И, наверное, сама не заметила, как ее ладонь тихонько перебралась на живот в чисто материнском жесте защиты и ласки.

Ау него дыхание перехватило от вспыхнувшего желания своей сверху накрыть. Ей ведь тоже нужен бы этот ребенок. Их сын…

Машина слегка вильнула, и Руслан крепче сжал руль. Находится рядом с ней — слишком большое испытание для воли. Хотел прикасаться, целовать, гладить, брать… И нельзя. Своими же собственными руками он душил любую мысль о близости. Она еще не готова.

Но обязательно будет. Привязка и гормоны разогреют его Снегурочку. И он тоже в стороне не останется. Милолика уже выходила из состояния тотального равнодушия. Очень встреча с Грозовой на нее повлияла. Просто оживила на глазах!

И есть она стала больше, и за ноутбук уселась, опять вырисовывая свои сайты.

Надо будет ей осторожно работу подсунуть. Пусть развеется. Белова тоже довольна прогрессом. Последние анализы почти нормальные.

В общем — сдвинулось дело с мертвой точки. Можно немного выдохнуть. Вот только свадьба, черт ее дери, на носу…

Глава 24

Руслан не отступал от нее ни на шаг. Следил за каждым движением, словно Милолика действительно была настолько глупа, чтобы, потакая своим желаниям. сорваться с места и бежать. Но, конечно, она вела себя тихо. Так или иначе, сейчас именно Руслан вел ее к могиле отца.

Ворс мужского, драпового пальто казался колким даже через перчатки. А ноги слегка слабели, потому что с каждым ударом сердца приближался момент, когда она просто обязана будет найти способ остаться в маленькой часовенке одна.

Ведьмы могли скрыться только там. других мест Милолика просто не могла представить.

Над головой каркнул ворон. Она вздрогнула и проследила за полетом огромной. черной птицы. Кладбища вызывали в ней тихую тоску даже летом, не говоря уже о промозглой осени. Эти изломанные, голые ветви на фоне свинцово-тяжелого неба. пожухлая трава на забытых могилах в ужасном контрасте с яркими пятнами цветов на новых…

— Ты в порядке?

Первые их слова за почти час пребывания рядом. Милолика покосилась на пальцы. накрывшие ее собственные, упрятанные в мягкую замшу перчаток. Это выглядело как-то… неправильно. Еще недавно Кристина цеплялась за мужской локоть. а теперь он ведет ее. И еще одно «Зачем?» пополнило длинный список вопросов.

— Нет. Тут похоронен мой отец.

— Мы можем пойти обратно, если хочешь.

Как мило, ей предлагают сделать выбор! А совсем уйти тоже можно? Но Милолика покачала головой.

— Мне это нужно.

Больше мужчина не произнес ни слова. Молчал и когда она с особой нежностью раскрадывала на гранитных плитах родовой могилы цветы, и зажигала лампадки.

Четыре штуки. Для ее дедушки и бабушки, которых Милолика знала лишь по старым, истрескавшимся фотографиям, их дочери, умершей еще ребенком, от менингита, и их сына, ее отца. Даты рождения на могилах брата и сестры совпадали. Дети четы Новик были двойняшками. Милолика нежно тронула пальцами холодный камень могильной плиты. Возможно, она видит их в последний раз.

— Я бы хотела зайти в часовню, — произнесла она, оборачиваясь.

Окончание фразы растворилось в холодном воздухе. Руслан застыл у дерева.

Строгий и неподвижный, среди тишины и мрачной торжественности этого места, он показался ей странно притягательным. Резкие, застывшие черты, едва заметная складка между широких бровей… Милолика моргнула стряхивая с ресниц наваждение. Это лишнее.

Руслан тем временем снова подхватил ее руку, перекладывая к себе на локоть.

Милолика обернулась лишь один раз, взглядом прощаясь с отцом и остальными, а потом смотрела только вперед.

Дорога до часовни показалась вечностью. Над головой опять разоралось воронье. пугая и заставляя беспокойно осматриваться вокруг. Когда до нужного здания оставался десяток метров, Милолика произнесла то, что репетировала всю дорогу сюда.

— Я хочу побыть там одна, — голос предательски дрогнул.

— Нет.

Снайперский выстрел точно в сердце. Если надежда дает крылья, то сейчас их отрубили одним ударом. И терять ей было больше нечего. Милолика дернула рукой так, что перчатка чуть не осталась у мужчины. Ядерная смесь злости и страха вскипятили кровь, заставляя слова срываться с губ ядовитым шипением.

— Что ж ты так мелко плаваешь, Серов? Может быть, стоило захватить парочку десятков охранников? Чтобы вся часовня битком?! Это мое горе! И моя болы Только моя! Я не пойду туда с тобой!

Кажется, последние слова она кричала. Но ее ярость разбивалась об мужчину легче, чем волна об утес. И он следил за ней с каким-то непонятным, болезненным вниманием, в котором чудилось… облегчение?

— Все сказала?

— Могла бы больше! Но мы рядом с храмом!

— Десять минут.

— Даты… — Милолика захлопнула рот. Он разрешил?! Мужчина показательно глянул на свой ролекс, и она, стараясь не сорваться на бег, пошла в часовню.

Которая встретила ее пустотой. Вообще никого не было, даже за прилавком со свечами и лампадами. И опять внутри все оборвалось. Слезы потекли по щекам и Милолика, даже не накинув платка на голову, пошла к иконам. Ну, хоть свечку поставит. Возьмёт вон в том лотке, а деньги на прилавок положит…

Затеплив свечу от лампады, она безуспешно пыталась приладить ее на кадило* (прим. автора — большой подсвечник перед иконой)

— Попробуй капнуть немного воска.

Голос за спиной прозвучал настолько неожиданно, что Милолика отшатнулась, и горячие капли обожгли пальцы.

— В твоем положении волноваться вредно, — спокойно заметила женщина, выступая вперед и давая себя рассмотреть.

Нет, определенно это была не помощница при храме! Может, она одета так же просто и неброско, в обычное темное платье, но такие женщины не собирают свечные огарки, и уж точно не обносят прихожан жестяной коробкой для пожертвований. Скорее им самим несут. И не рубли, а золото.

Из-под белого платка выглядывали крупные рыжие локоны, обрамлявшие строгое. полное достоинства лицо. Возраст угадать было нельзя. За тридцать пять, но вот насколько? Это скрывала лишенная морщин кожа и сочные губы. И трость. антрацитово-черная, тонкая палка…

— Последствия нападения нескольких, не очень дружелюбных, волчат, — пояснила незнакомка, — Мое имя Лара, Верховная северного Ковена. Значит, вот кто помог моей пустоголовой доченьке вернуть пропажу Да не вздрагивай так. Твой надзиратель сейчас терпеливо мокнет под дождиком. Послушный мальчик.

Карие, совсем как у близняшек, глаза смотрели насмешливо. А ей не до смеха было. Сама верховная ведьма! Фейерверк эмоций, еще больше вопросов, а из горла только жалкое:

— Помогите мне.

Женщина усмехнулась

— Что ж. Давай-ка к делу. Строго говоря, мои дочурки должны сами нести ответственность за свои слова, но я решила слегка оценить обстановку. Возможно, мы сможем договориться по-быстрому?

В холеных пальчиках блеснула маленькая склянка с плотной крышкой. Внутри плескалась прозрачная жидкость. Не больше двух чайных ложек.

— Вытяжка из корней аконита, — пояснила ведьма, — убойная вещь по семейному рецепту. Пара капель на грудь или шею во время секса и через два дня — бах, — Лара хищно усмехнулась, — на семейном кладбище появится свежая могилка.

Инфаркт не щадит даже молодых.

Женщина подняла склянку на уровень ее лица и встряхнула.

— Твоя свобода, — ласково пропела она.

Глава 25

Проще всего было протянуть руку и выхватить бутылочку. А потом спрятать ее в сумочке, в самом маленьком кармашке, места бы хватило. Он ведь не пожалел ее.

Использовал так, как ему было удобно. И теперь она тут, беременная, оглядывается на выход, умирая от страха, что в любой момент их могут прервать. А Стая… Она не останется без вожака. Им будет Влад. Он точно отпустит ее и ребенка…

— Нет, — она отступила, — нет это. Это не то что, я хотела! Только не убийство.

Лара не разозлилась. И даже не нахмурилась, но в глубине темных глаз вспыхнул огонь.

— Есть другой вариант?

— Да! Нет… Я не знаю… — не разреветься бы при ведьме. Они же сильные.

Феминистки на метлах и с арсеналом проклятий за пазухой. А губы все равно дрожат. И все тело тоже. Но смерть… Она не убийца! Может, если бы он ее насиловал, или бил, или… Что еще нужно сделать, чтобы рука не дрогнула лишить жизни другого? Того, которому однажды почти готова была отдать свою…

— Успокойся, — поморщилась ведьма, — я не рассчитывала, но хотелось все-таки глянуть, как далеко ты готова зайти. Что ж, есть и другой способ. Вашу пару можно разделить. Существует один обряд. Он разорвет Привязку. Оборотень престанет быть зависимым от запаха и сексуальной тяги. И для его зверя, так скажем, ты станешь не избранной, а одной из многих. Максимум — чуть привлекательнее остальных, но точно парой. Естественно, с потерей метки, Серов лишится и возможности найти тебя. Но…

Трость глухо стукнула о деревянный пол.

— … За все надо платить.

— Сколько?

В голове защелкали цифры. Можно продать квартиру еще Кира обязательно поможет. Нет, Руслан же ее на год отстранил от работы, у нее самой средств нет.

Может, бывший работодатель? Он хороший…

— Не деньги. И не мне. Суть обряда в том, что инициатор, который обязательно сам должен хотеть свободы, расплачивается за нее самым ценным. Не буду утомлять тебя выкладкой из наших книг, но ты лишишься процентов девяносто пяти одного из качеств. Обоняние, слух, координация движений, физическая сила, острота ума…

Подумай, что для тебя дороже всего и сможешь ли ты без этого жить.

Милолика схватилась за живот. А ребенок?! Что будет с ним?

— Беременным Обряд противопоказан, — рассмеялась женщина, — но прятать от волка его пару, да еще с детенышем, тяжело. Особенно от такого сильного, как Серов. Он сумеет отыскать тебя в течении месяца — двух. Мне эта продолжительная головная боль с переездами и маскарадом не нужна совершенно. Так что послушай меня, деточка. Делай, что хочешь, но добейся разрешение лечь в этот медицинский центр, — из маленькой, коричневой сумочки была извлечена визитка, — на третьем триместре. Дата значения не имеет. Там работает наш человек, он сообщит о твоём поступлении. Поняла?

Дрожащими пальцами Милолика спрятала кусок картона в сумочку и кивнула.

— Поняла.

Женщина еще раз окинула ее внимательным взглядом и направилась к иконостасу, наверно там был еще один выход. И никакая трость не могла исправить царственной походки.

— Собери волю в кулак, милочка, — бросила, не оборачиваясь, — и не разродись раньше времени.

Из храма Милолика вышла на негнущихся ногах. Альфа в два счета очутился рядом.

— Милолика! Тебе плохо?! Черт, не надо было ехать…

Она повисла в крепких руках, без стеснения цепляясь за плечи. Колени дрожали, и мутило ужасно, но причиной этому была совсем не беременность.

— Запах… голова кружится… — отговорка была типично женской, но сработала отлично, — сейчас, мне нужно пройтись.

К машине ее вели так медленно, что Милолика уже пожалела о своей чересчур бурной реакции. Но за это время удалось успокоиться и прийти в себя настолько, что мужчина, наконец, прекратил спрашивать через каждые пять шагов как она себя чувствует. Прекрасно! И почти готова скакать вприпрыжку, только ноги еще путаются. Глава северного Ковена! Неужели госпожа удача повернулась к ней передом? Осталось только уговорить альфу на нужную клинику. Но сейчас это казалось пустяком, и Милолика тихо наслаждалась своей тайной победой. Жизнь окончательно растеряла мрачные краски под согревающими лучами надежды. А последствия от обряда — о них Милолика не думала. Единственное, что ей казалось более или менее дорогим — это зрение. Но говорят, сейчас проводят операции по восстановлению…

По дороге назад несколько раз ей приходилось дышать свежим воздухом. Альфа просто останавливался и открывал окна. Она послушно вдыхала осеннюю сырость, и в уме подсчитывала, сколько дней ей придется провести в уединении.

Разгуливать по коттеджу и мило сосуществовать с окружающими Милолика не собиралась.

— Сегодня тебя осмотрит Белова, — объявил ей альфа, пока вел по направлению к дому. Ее возражения, что это была всего лишь минутная слабость, остались без внимания. — Если она посчитает, что тебе нужна помощь — придется лечь на обследование.

Обследование. Руслан даже не представлял, какой отличный шанс предоставил ей для маленького каприза беременной женщины. И можно спросить об этом прямо сейчас, раз он сам завел эту тему, но пока она лихорадочно взвешивала все за и против, их разговор прекратился.

В гостиной находился незнакомец.

Глава 26

В гостиной находился незнакомец.

А рядом Кристина, которую она видела первый раз, не считая выступления перед Стаей. Оба сидели на диване, а на коротконогом стеклянном столике перед ними были разбросаны разноцветные пласты журналов. Свадебные, наверное…

Сердце сжалось так, что ей опять подурнело. Эта боль была глупой. Нелогичной и ненужной. Но кто запретит, вопреки разуму, чуть-чуть погрустить об утраченной сказке? О волшебной ночи, когда Золушка почти поверила в то, что может стать Принцессой. Любимой и единственной.

Милолика смотрела на улыбающуюся одними губами Кристину, на странного гостя с белоснежными волосами и хотела бы молча уйти, но ее рука была в крепком капкане другой. Сильной, знакомой, но уже почти чужой…

— Рус, милый! Мы с папой тебя заждались! — оскалилась волчица.

Отец Кристины? Милолика еще раз посмотрела на мужчину В отличие от сверкающей драгоценностями дочери он выглядел едва ли не скромно в своем темно-сером джемпере и черных джинсах. Широкоплечий, еще не старый, особенно если сбрить короткую бородку. Но в голубых глазах какой-то надлом… Словно он пережил болезненную потерю. Жаров разглядывал ее так же пристально.

— Милолика, полагаю? — нарушил молчание он. Хватка Руслана стала крепче.

— Верно полагаете, — стараясь говорить ровно, согласилась она. Улыбка Кристины стала еще кукольней, а Жаров усмехнулся. Руслан молчать тоже не стал.

— Не рановато ли приехали, Константин Георгиевич. Встреча была назначена на шесть.

— Хотел побыть с дочерью. И заодно посмотреть, как продвигается организация торжества.

Ей достался испытывающий взгляд. Но впадать в истерику Милолика не собиралась. И вестись на провокацию тоже.

— Вы будете присутствовать. Милолика? — продолжил мужчина. Стало смешно. К ней даже обратились на Вы. Многовато чести.

— Моя пара сама решит, стоит ли оно того, — сухо отозвался Руслан.

Пока они были на кладбище, в лесу сдох не один зверек, а целый вид. Альфа решил ее защищать? Его покусало человеколюбие? Кристину вот точно кто-то покусал. Прямо сейчас, за задницу. Волчица скривилась от слов Руслана. словно он заставил ее съесть лимон.

— Пришлю поздравительную открытку, — весь этот никому не нужный диалог начинал злить, — если хотите, Вам тоже, Константин Георгиевич.

— Я думаю, что Милолика должна быть моей подружкой!

Кристине можно было смело номинироваться на место «Самые идиотские фразы года». Трудновато будет Руслану на светских раутах. Даже ее папа покосился на бедняжку с сожалением.

— Я скоро спущусь, — процедил Руслан и повел ее наверх. И опять свора воспоминаний вцепилась острыми зубами в стремительно стучащее сердце. Он ведь точно так же ее под руку вел. Тогда на том вечере. И плел, что заинтересован в ней, как в девушке. Подушечки пальцев скользили по темным лакированным перилам. А внизу, вместо гостей, застыли Жаров с дочуркой. Если бы только можно было заглянуть в будущее… Решилась бы она повторить все? Ответ рос под ее сердцем. Ее маленькая, личная радость и любовь. Ради него она справится и сделает их будущее похожим на сказку.

А вот и дверь в ее комфортабельную светлицу-темницу. Белая, с резным узором по краям. Две сотни дней и ночей тут — это не много.

— Милолика, — но взяться за изогнутую ручку ей не дали. Как в танце, Руслан повернул ее легко и быстро, прижимая к стене. Навис сверху, облокачиваясь рукой у головы и пригвождая к месту внимательным, продирающим до костей взглядом. В таком должны тонуть мечтающие о сказочной любви дурочки, только она давно уже захлебнулась реальностью.

Но тот ошметок, что остался от сердца, опять вспыхнул тянущей болью.

Неискоренимой и глубокой. Милолика прикрывала и прикрывала ее толстыми перинами безразличия и ненависти, но как маленькая, каменно-твердая горошина, она все равно давала о себе знать. Не ее этот мужчина, с красивым строгим лицом и необыкновенно длинными ресницами, и никогда ее не станет. А ожидание в его глазах, это всего лишь игра воображения, и ничего больше.

— Тебя ждет Кристина, — прошептала, не опуская глаз.

* * *

Руслан

Пощёчина не смогла бы отрезвить его лучше, чем прозвучавшие только что слова.

Его ждёт Кристина. Руслан оттолкнулся от стены, делая шаг назад. Да, она ждёт. И ждет Стая, о которой он поклялся заботиться лучше, чем отец. Одна или многие?

Ещё месяц назад он твердо знал ответ на этот вопрос. А сейчас? Границы, которые он проводил между собой и этой девушкой размылись. Стёрлись маленькими, как песчинки, обстоятельствами, которые незаметно собрались в один тяжёлый камень, давивший с каждым днём всё сильней.

Милолика взялась за ручку двери. Посмотрела на него, словно желая что-то добавить, но в следующую секунду дверь комнаты тихо хлопнула, оставляя его в одиночестве.

Руслан прикрыл глаза, стараясь встряхнуться и заставить себя действовать. Ему нужно идти вниз. Туда где ждала Кристина. И Жаров, с которым они уже подписали договор.

Глава 27

Руслан

— …В горе и радости, в болезни и здравии…

Отвратительный голос. Слащавый и восторженный настолько, что хотелось выкрикнуть какую-нибудь матерщину. Или схватить регистрационную стойку и повалить на голубой, с золотом, ковер, но нужно было стоять на месте. И слушать этот поток словесных, радужных нечистот. Разглядывать блестящую, в прямом смысле Кристину и пёструю массу гостей, лица которых слились в одну гримасу всеобщего лживого умиления. Только Жаров смотрел по-настоящему. Насмешливо и внимательно. Словно это была одна большая и очень дорогая шутка. Уличный пранк (прим. автора — розыгрыш), перекочевавший под аркообразные своды ЗАГСа.

— … согласна ли невеста…

— Да!

Визгливый голос заглушил щелчки камер.

— … согласен ли жених…

— Нет.

— К-хм… простите?

Голос регистраторши исказился. И вся остальная картинка тоже. Одно мгновение и такая желанная иллюзия рассыпалась прахом. Вокруг него шумел совершенно другой праздник. А безымянный палец правой руки сдавило инородное тепо.

— Я сказал — нет. Организация вечера не восхитительна, а идеальна.

Конечно. он слышал все, что втирало ему это сальце, завернутое в смокинг Но брошка на груди очередной постельной грелки очередного олигарха вызвала секундную иллюзию именно того варианта свадьбы, которого так и не произошло. В тот день он согласился. Правда, пауза перед этим стала совсем неприличной.

Почти как сейчас.

— Рождество чудесный праздник, семейный, — снова открыл рот собеседник, — мы с моей Риточкой его празднуем в тесном кругу, — толстые пальцы ласково погладил остренькое бедро, затянутое в вишневый бархат. Девушка чуть сморщилась вылепленный пластическим хирургом носик. Искусственная грудь колыхнулась, и брошка в виде розы заискрилась вновь. С недавних пор он терпеть не мог розы и цвет марсала. Они слишком напоминали ему тот балаган, в который Кристина превратила свадебное торжество. Ресторан походил клумбу, и он решительно не понимал, почему все так уважительно отзывались об оформлении.

— Рад за вас. Прошу прощения, но мне пора.

Все. хватит с него. Кого хотел — увидел, перед камерами засветился, а больше тут делать нечего. Он бы вообще не появлялся здесь, среди вони дорогих духов и похоти разбавленной жадностью, но контракты охотней заключались на таких вот благотворительных вечеринках, где сильные мира сего примеряли на свои рога ангельские нимбы. Дозированное добро. строго по капле и в дни. распланированные заранее, а потом снова можно браться за вилы.

Проигнорировав обиженные взгляды силиконовой красотки и пыхтение ее спутника.

Руслан направился на поиски Кристины. Она ещё в середине вечера приклеилась к возрастным сплетницам, и этот вариант его очень устроил. Волчица нашлась в соседнем зале. Подтянутая. в тесном черном платье, из которого все так и вываливалось, она отыгрывал роль скучающей светской львицы.

— Доброго вечера, дамы, — бросил дежурную фразу, — Кристина, нам пора.

— Но Руслан, — скорчила обиженную мордочку, — ещё рано.

Рано — не то слово. Одиннадцати нет, а он уже устал. Никогда подобные мероприятия не любил, а тут прямо воротить начало. Говорит о делах, а в голове единственная мысль — обратно в Озерки. Домой. где в одной из комнат прячется девочка с книжкой.

— Может, Вы задержитесь ещё на полчаса? — встряла одна из зрительниц выступления.

— Нет, но готов оставить под вашу ответственность свою супругу.

Последнее слово до сих пор царапало слух. И произносить его было сродни подвигу.

Кристина расцвела улыбкой, и надо же, почти искренней. Это было лучшее, что случилось за вечер. Пусть треплется здесь, под присмотром охраны. Третий месяц со дня свадьбы, а ярмо на шее уже гнет к земле. Недооценил он его тяжесть. очень недооценил… Покидая холл банкетного зала, Руслан незаметно стащил с пальца обручальное кольцо.

Тяжелые входные двери закрылись за спиной, отсекая от всего. что было лишним и ненужным. И первый раз за день Руслан глубоко вздохнул. Свежий воздух нектаром потек в лёгкие. Отмахнувшись от швейцара. готового за хрустящую зеленую бумажку доставить авто прямо к крыльцу, Руслан позволил себе полюбоваться на виды. Холодные белые хлопья медленно кружились в воздухе. Снежная зима выдалась. Весь Питер, как волшебный город в хрустальном шарике. У него был такой, пока мать не нашла и не разбила. При нем же шарахнула об пол и прошлась по осколкам и детскому сердцу черными туфлями со стальными набойками.

Руслан взъерошил волосы, отгоняя воспоминания. и направился к стоянке.

Автомобиль мчал его по темным, заснеженным дорогам обратно в Стаю. Так и подмывало бросить машину на окраине и на лапах добраться. Проветрил бы голову и зверя выгулял, но хотелось быстрее. Не смотря на то, что точно знал — дома его никто не ждёт. Даже Влад.

Черная, звериная ярость вырвалась из груди злым рычанием.

После свадьбы брат ушел в запой и в себя. На следующий день и пропал.

Мобильник недоступен, охрана руками разводит — кто же будет за взрослым мужиком следить. Он на уши всю Стаю поднял, а оказалось засранец в одном из клубов отдыхает. Основательно так. Литры дорогого алкоголя, компания любителей халявы и девочки, которые всегда за. Одна из этих куриц прямо на Владе и сидела.

И если бы Руслан увидел, что светловолосая, порвал бы голыми руками прямо в том зале, но девчонка была темной, как Алька. Только почему-то стройная, а не с плотными формами.

— За твою удачу, братишка, — Влад отсалютовал ему початой бутылкой водки и сжал тощую задницу хихикающей шлюхи, — муженёк, блядь…

Тогда Руслан не сдержался. Выволок придурка прямо на задний дворик, там и Впервые за двенадцать лет.

Непонятно, как не перекинулись оба. Хорошо друг другу бока намяли, В конце-концов Руслан прижал идиота к замызганной кирпичной стене и все высказал.

Напомнил, как Стая на брюхе перед соседями ползала и мохнатые задницы вылизывала. Сколько дуэлей было, потому что каждый встречный считал своим долгом об них ноги вытереть и, подло конечно. про женщин тоже упомянул. Как их волчиц воровали и насиловали. Просто потому, что захотелось, а Стая была слишком слаба, чтобы найти и наказать обидчиков. Но теперь у них появился шанс окончательно подняться на лапы. Увеличить свою численность, расширить территории, а ещё прижать Гричко к ногтю и заставить эту сволочь заплатить за все дерьмо, которым Стая наелась досыта. Ведь именно волки этого местного авторитета развлекались круче всех.

Он говорил и говорил. Высказывал все то, в чем убеждал себя, стоя в просторном помещении ЗАГСа и пытаясь выдавить из себя тяжелое неправильное «Да». Но каждое слово казалось не фактом, а жалким оправданием перед самим собой.

Влад слушал, кривил разбитые губы, но в его глазах тоже не было прежнего понимания.

— Ты эту суку, Кристину свою, нахер мог послать, — зашипел сквозь клыки, — Да, Жаров бы заломил херову тучу условий. Да. Может, отложил бы подписание хрен знает на сколько лет. Но все равно бы никуда не делся. Только вместо этого ты решил, как отец! На двух стульях! А Милолика, она ведь…

Улыбнулся криво, скинул его руки и ушел обратно свою жалость на дне бутылки топить. А потом и вовсе перебрался в зимний домик. От потеряшек не отходил больше. Там совсем все плохо стало. И никакие успокоительные помочь не могли.

Хоть в самом деле стреляй бедняг.

Когда Руслан подъехал к дому, снег валил уже плотным занавесом. Погода совсем испортилась. Звякнув охраннику, что остался с Кристиной, он приказал снять хостел.

Патрульный бодро отрапортовал, что за время его отсутствия проблем не было.

Только Милолике звонила ее мать, но разговор у них вышел короткий, и Дарья Мироновна была вежливо послана.

— Распечатки в мой кабинет, — коротко распорядился, и пошел в дом. Прочитает их просто для приличия. Он давно с биографией этой женщины был знаком. Ее мать — человечка, скинула ребенка в детдом, а потом и вовсе исчезла, отец забрал дочь в Стаю только по приказу альфы. Полукровка имела относительно неплохие шансы на оборот. Но этого не произошло, и «любящий» папаша выгнал доченьку, едва той исполнилось восемнадцать. Но до этого времени ушлая девица уже была очень даже способна позаботиться о себе. И сегодня она вряд ли звонила с праздничными поздравлениями. Скорее хотела выпросить денег.

Сейчас надо было бы идти прямиком в свою комнату. Лечь и попытаться уснуть, выкидывая из головы лживый блеск благотворительного вечера, но ноги сами пошли к комнате на втором этаже, где день за днем проводила Милолика.

Со времени объявления ее, как пары, девочка почти не изменила расписание своего дня. Читала, гуляла, сидела за компьютером. Вязать взялась, очень у нее красивые игрушки получались. Созванивалась почти каждый день с Грозовой и за тихое поведение волчицы Руслан уже основательно рассматривал возможность вернуть ее в Стаю сразу после появления сына.

А вот выезжать куда-то Милолика не хотела совсем. Вела очень осторожный образ жизни, явно оберегая сына. И его вынашивание неожиданным образом стало тормозить действие Привязки.

Конечно, он первым делом переговорил с Беловой. Которая сразу же зарылась в свои бумажки, а потом пичкала его терминами, как заботливый родитель пичкает манной кашкой ребенка.

— Это довольно необычное явление среди тех, в ком преобладает человеческая кровь, — вещала Ольга, тыкая пальцами в диаграммы и столбики цифр, — Чаще всего такое поведение характерно для волчиц. Во время беременности и кормления некоторые особи проявляют схожее поведение. И все же надо принимать во внимание, что этот и этот показатели стабильны, а вот здесь наблюдается прирост.

Так что я могу утверждать, что сразу же после родов, Привязка восстановится до нормы…

Окольными путями Ольга подводила его к тому. что можно было сказать несколькими словами. До родов — нет. И, черт возьми, больше всего его бесила не новость о воздержании, а то, что Белова до сих пор считала его способным лезть в постель пары наплевав на все.

Да, ее хотелось! До крика, до стиснутых в рычании зубов, но каждый раз он проходил по грани, точно зная, что не сделает последнего шага. И все равно продолжал испытывать себя снова и снова.

Уже очень знакомая дверь показалась перед глазами и Руслан, не колеблясь, зашел внутрь.

Глава 28

За окном была зимняя сказка. Огромные хлопья снега лениво кружились в воздухе не желая опускаться на землю. Милолика только недавно вышла из ванной и подошла поправить жалюзи, да так и застыла, любуясь бесшумным танцем снежинок. Как же красиво! Настоящая, снежная сказка…

Зачарованная плавным порханием белых бабочек, она не сразу поняла, что дверь за спиной мягко хлопнула.

Руслан. По телу пронеслись мурашки.

— Красиво, правда? — урчащий голос мягкими коготками прошелся по возбужденным нервам. Он ни разу не приходил так поздно…Мужчина неслышно приблизился и обнял ее сзади, прижимая к себе.

— Красиво… — выдохнула она, готовясь… Да к чему угодно. Руслан часто появлялся в ее комнате. И понемногу его прикосновения и ласки стали так же обыденны, как пожелания доброго утра или спокойной ночи.

Милолика солгала бы, сказав, что испытывала в отвращение. Все-таки метка на шее не просто шрамы. Но вопреки ее опасениям превратиться в скулящую от похоти самку, желание, которое время от времени давало о себе знать, было вполне терпимым. Возможно, беременность как-то подавляла сексуальное влечение, даже если оно обусловлено меткой. А может все дело было в другом. Но, так или иначе, Милолике хватало редких забегов в душ, где она снимала напряжение. Вот только внимание Руслана… Он почти не тревожил ее. Но когда приходил, то постоянно касался. Сажал на колени, трогал живот. Мог заменить охрану на прогулке или просто присоединиться за завтраком. Шаг за шагом приручал к своему долгому присутствию, и между делом мягко склонял к отклику.

Но сейчас мужчина просто стоял сзади. Прижавшись к ее затылку подбородком, рассматривал танец снежинок и легонько поглаживал живот. Даже сквозь толстую ткань халата Милолика чувствовала тепло его ладони.

Вокруг было темно и тихо. Ветер играл за окном с белыми хлопьями и, постепенно, она загляделась на хаотичный, но прекрасный танец снежинок. Одна из них никак не хотела падать. Ныряла вниз, и вдруг также резко вверх, и опять понемногу падала… Волосы на макушке шевелило теплое дыхание. И аромат чистой мужской кожи с капелькой парфюма заставлял вздыхать глубоко и часто. В последнее время, из-за беременности, у нее обострилось обоняние. И особенно ей нравился запах Руслан. Такой вкусный и нужный, что иногда ей хотелось… укусить?

Милолика улыбнулась — «ее» снежинка опять устремилась вверх.

Наверное, это все погода за окном. Или осторожные поглаживания, без намека на пошлость. А может быть полумрак, в котором исчезает все плохое и остается только то, во что хочется верить… Реальность вдруг потускнела, словно укрытая дымной вуалью и желание, которое ей так успешно удавалось контролировать, вспыхнуло и потекло по венам терпким хмелем. Мужчина вздрогнул. Низкое рычание вибрацией прошлось по ослабевшему телу и через мгновение ее губ коснулись другие. Без раздумий она обвила руками крепкую шею, отдаваясь нежному и глубокому поцелую.

Нет, все-таки запах у него невозможно влекущий. Милолика тихонько мурлыкала, наслаждаясь вкусом и мастерством чутких губ. Охотно позволяла себя ласкать, забывая болезненное прошлое и не думая о будущем…

Да и было ли оно — это прошлое? Может, ей всего лишь привиделась какая-то унизанная драгоценностями женщина, которую Милолика встретила всего два раза. и свадьба, что оставила лишь смятые обрывки воспоминаний. Утренняя суета, а потом опять тишина, усердная в своих опросах врач и десяток вопросов о самочувствии, а ещё сон.

Да. яркий и полный запахов сон! Она спряталась между корней деревьев, в глубокой старой норе. Уткнувшись носом в пушистый хвост, обижено плакала и вздыхала, а слух ловил тоскливый и зовущий вой. Такой ясный. как. сейчас?

Иллюзия разбилась в дребезги, и Милолика отшатнулась, разрывая поцелуй

— Милолика…, - зарычал Руслан, пытаясь прижать ее ближе, — Моя…

А она вертела головой, пытаясь разглядеть фигуру волка в густых тенях от мебели и предметов, и не обращала внимания на град поцелуев, кропивших лицо.

— Я… там, там кто-то есть! Я слышала!

Руслан опять зарычал, но прекратил пытаться поймать ее губы.

— Кого ты слышала?

— В…, - она запнулась. Посмотрела в желтые, звериные глаза и просто замолчала.

Белова и так утомила ее своими еженедельными осмотрами и опросами. Нет. лечение от галлюцинаций ей ни к чему! — В общем, я не уверена… Шум! За дверью!

Руслан заворчал, и полез в карман пиджака. Достал мобильник и несколько минут смотрел на экран.

— В коридоре чисто, на всех этажах тоже, — сообщил хмуро, — Может быть ветер?

— Да, наверное… — она тихо надавила на плечи, пытаясь освободиться из хватки крепких рук.

Мужчина разжал объятья. Смотрел на нее сверху вниз, выравнивая тяжёлое. сбившееся дыхание. А она потихоньку отступала в сторону. На губах горел поцелуй. и щекам тоже было жарко. Как хищник, готовый вот-вот броситься, Руслан следил за каждым ее движением.

— Чего ты хочешь?

Этот вопрос был настолько неуместный и странный, что Милолика даже остановилась

— Ты… про подарок? На Рождество?

Ну не про вольную волю в самом же деле.

— Да, — Руслан взлохматил волосы, — то есть… Да подарок. Какой?

Над ответом она не раздумывала ни секунды.

— Хочу наблюдаться в Питерской клинике.

Сказала и как в омут с головой. Сколько раз она репетировала эти слова! Пыталась найти предлог, чтобы органично вплести их в кривобокие беседы, происходящие время от времени. Только вот беда — актриса из нее была так себе. Врать Руслану с глазу на глаз она бы не сумела. Но сейчас, пока мягкий сумрак окутывает комнату, а воздух пропитан желанием, и сбивает обоняние волка — лучшего момента и придумать было нельзя.

Мужчина медлил, а она, как приговора, ждала его слов.

— Белова первоклассный специалист, и в Озерках хороший центр.

— Вот и подарок, — горький, нервный смешок вырвался из груди, — Не спрашивай, если не сумеешь это дать. Спокойной ночи.

И она побрела к кровати. Но не прошла и полпути.

— Клиника должна быть на уровне, — глухо проговорил мужчина, — Но роды будут проходить в Стае.

И дверь опять хлопнула.

* * *

Руслан

Из комнаты Милолики он буквально выпал и, наплевав на камеры, привалился к стене. Мокрая от пота рубашка липла к телу, и брюки больно давили в паху, но поправлять одежду не оставалось сил.

Руслан застонал, тихонько ударяясь затылком © стену. Зашел, называется, проверить… Мать Волчица, как же это было… на грани! Остро, ярко, сладко!

Словно его зашвырнуло обратно в ту ночь, в зимнем домике. Когда девочка дрожала в его руках. Раскрытая и доверчивая, тянулась за каждой лаской, отдавая себя всю. Тогда, это был больше, чем просто секс, и сейчас он получил большее, чем поцелуй. Кусочек утерянной сказки, где все легко и ясно.

А потом она пропала, ещё острее давая почувствовать грязь реальности. И вопрос из горла вырвался сам. Как отчаянная попытка задержать исчезающее чудо. А она ему про подарок… Ну да, Рождество ведь. Как ещё его слова истолковать можно?

Ладно. Будет ей клиника. Хоть десять.

Затылок холодил камень стены. Прикрыв глаза, он прокручивал в памяти каждое ее движение и вздох. Пах болел от напряжения, хотелось сорваться и бежать обратно, а в голове пошел отматывать счетчик. Месяцы до ее родов, и годы, которые он должен провести с Кристиной…

Руслан содрогнулся, чувствуя, как стремительно исчезает возбуждение. Нет, если с первым он справится, то второе… Отлипнув от стены, он стремительно зашагал в кабинет.

Глава 29

{В это же время. Питер}

— Ну, чем ты меня порадуешь, моя хорошая?

Женщина обпизнул сухие губы, и робко взглянула на сидевшего перед ней мужчину.

Мягкая плетка лениво похлопывала о ладонь. Она знала, как он умеет наказывать.

Безжалостно, больно, сладко…

— Я… Я пока ничего не успела.

Густые, черные брови чуть приподнялись. А у нее сердце рухнуло куда-то ниже подземной парковки.

— Ко мне.

Она даже не подумала ступить на бежевый ворс ковра. Рефлексы сработали быстрее мозга. Коленки стукнулись об дубовый паркет, и она поползла, чувствуя, как натягивается ткань тесного платья от каждого движения. Мужчина ждал, но его молчание не сулило ничего хорошего. Низ живот потяжелел. Даже жестокость стала для нее необходимостью.

— Прошу…

— Ш-ш-ш, я не разрешал тебе говорить.

И все же она не могла не вскрикнуть. когда ее дернули за волосы, запрокидывая голову до хруста в шее. Бездонные глаза мужчины горели желтым огнем.

— Ты меня разочаровала, — жаркое дыхание обожгло губы, а ее затрясло еще сильней. Так он смотрел только, когда она валялась в его ногах, обездвиженная болью и оргазмами. — Дорогая, я тащился сюда ради обычного «Ничего»?

Горло захлестнула тонкая полоска ошейника. Мягкая кожа без шипов на подкладке.

Следы от наказания не должны быть видны. Не в этот раз.

— Про… прости, — прохрипела она, — я… не могу… подобраться… Много охраны.

Он… запретил приближаться. Тревожить. И даже… чтобы она видела — нельзя…

Вся прислуга… проверяется. Эта сучка спутала… планы.

От недостатка воздуха перед глазами вспыхивали и гасли звезды.

— По… пожалуйста…

Мужчина усмехнулся. Рывком перекинул через колено, задрал платье, и грубо сунул пальцы между ног. Пошевелил ими там, глубоко внутри.

— Уже течешь, маленькая шлюха. Соскучилась?

О да, она соскучилась! Это крепче, чем Привязка и злее неразделенной первой любви. Противоположные по своей полярности чувства сплелись в нечто большее, чем просто зависимость. Как она его ненавидела! И любила так же остро и дико. Он превратился в кошмар и смысл ее существования. Этот мужчина с горящими черными глазами и безразличным лицом. Первый и единственный с кем все по-настоящему.

— Ах… — захныкала, когда к двум пальцам присоединился еще один.

— Закрой пасть, — движение вперед-назад, а она задыхалась уже не из-за ошейника на горле. Как же хорошо! — Мне нужны деньги Серова! Сколько раз повторять?!

Деньги! Этот сученыш слишком разжирел. Ему давно пора приносить доход. Не найдешь способ добыть средства, твои дырки опробует каждый желающий.

Пальцы внутри резко согнулись, и она вскрикнула.

— И вот ещё что, — продолжил ее обожаемый мучитель, — говоришь, Серов запал на эту грязную шкурку?

— Да-а-а…То есть… Да! О-о-он всегда там с ней…

— Хорошо. Это очень хорошо. Следи за ними, но не мешай. Альфа пока нужен мне в качестве дойной коровы.

Слова долетали до затуманенного мозга жалкими обрывками. Она сделает. Все, что он прикажет. Каждое слово для нее — закон. Ведь по его воле уже делала вещи намного хуже… Позвоночник выгнуло судорогой подступающего оргазма.

— АЙ! — резкий удар об пол выдернул ее из рая.

Стряхнув ее с колен, как надоевшую зверушку, мужчина встал и направился к двери, вытирая пальцы платком.

— Пожалуйста, не уходи! — между ног горело и пульсировало, требуя продолжения.

Он так давно не был с ней! Слишком долго лишал своей ласки и жестокости. С растрепанной прической. возбужденная и жалкая. она с отчаяньем смотрела на широкую спину возлюбленного.

— Найди способ подобраться к средствам Серова, — бросил через плечо. — Не сумеешь — в следующую нашу встречу тебя пустят по кругу мои ребята.

Она прикусила кулак, глотая рыдания. Все, что он скажет.

* * *

(На следующий день)

— Руслан, ты с ума сошел! Это невозможно!

Где-то Руслан уже это слышал. Ах да, Гончаров говорил ему практически тоже самое о проекте «Зеленый берег» Риски были слишком высоки. Главный финансист разводил руками над примерными набросками бизнес плана и хмурил свои брежневские брови.

— Дочернее предприятие в Москве, — повторил Руслан. глядя как оборотень мнет в руках в руках исчёрканные вдоль и поперек листы бумаги. Еще куча макулатуры валялась в мусорном ведре

— Но Руслан!

Гончаров один из не многих, кому были позволены некоторые вольности в общении.

Старый волк поддерживал Стаю даже в самые трудные времена. И благодаря лишь нескольким энтузиастам Озерки не захлебнулись в нищете окончательно.

— Зачем спешить, альфа? — подал голос Виригин. — Если пытаться вложиться в указанные сроки, то это адский труд. Командировка на командировке! Да Стая забудет, как выглядит ее вожак!

Смысл самый что ни на есть очевидный. Через пять лет заканчивался первый срок его брачного контракта. И вчера ночью, сидя в кабинете над кожаной черной папкой, он старался представить. как скажет очередное «Да». Пробовал отрепетировать его заранее, но горло сжималось до хрипа, и даже виски не смогло пробить путь двум жалким буквам. Шейные позвонки клинило, блокируя кивок, а рука отказывалась держать ручку, чтобы поставить подпись на черновике. И только «Нет» получалось говорить свободно.

Влад был прав — усидеть на двух стульях он не сможет. Но просто обязан попробовать за пятилетку сделать для Стаи достаточно, чтобы без ущерба для соплеменников отказаться от брачного договора. Найти способ сделать Жарова зависимым от союза, а не наоборот.

— Жду ваших соображений по этому вопросу завтра. Сроки не изменятся, мое решение тоже.

— Не раньше, чем к восемнадцати часам, — сдался Гончаров, — и это будет лишь в общих чертах.

Да хоть к полуночи. А командировки — ерунда. И даже кстати. Милолике нужно время? Она его получит. Но за первым поцелуем непременно последует второй, потом третий, и после родов она станет его. Вся полностью до последнего стона и вздоха. И ничто не сможет ему помешать. А наследник… Для начала Руслан решил дождаться сына. В брачном контракте был четко прописан пункт «По взаимному согласию супругов». И свое он не собирался давать так просто.

Глава 30

Сегодня. Еще один быстрый взгляд на экран телефона, чтобы убедиться, что глаза ее не подводят, и следующий на несколько пузатых сумок. Все, что может понадобиться на последнем плановом осмотре в «выбранной» ею клинике. Три дня стационара. Один из них будет решающим.

Ребенок внутри забеспокоился, и Милолика обняла раздавшийся живот.

— Все будет хорошо.

На невозможно долгое время это простое словосочетание стало ее девизом. Дни тянулись одной вереницей, и каждый она забивала под завязку делами и хобби.

Ведь чем насыщеннее график, тем быстрее тикают часы. Чтение, вязание, и. конечно, плотное освоение слепого метода печати.

Как только Руслан дал свое согласие на пребывание в медицинском центре, вопрос будущей занятости стал самым насущным в ее списке. Осторожно прошерстив интернет, Милолика остановила свой выбор на профессии копирайтера. Им с сыном нужно будет на что-то жить. Со стопроцентной уверенностью Милолика могла утверждать, что Кира будет им помогать. но на всякий случай нужно рассчитывать только на свои силы. И времени, на самом деле, у нее оказалось немного.

И лишь Руслан был способен нарушить четкое расписание ее дня.

Милолика зажмурилась до искр из глаз. Что ж, альфу можно поздравить. Пусть он стал появляться совсем редко, но иногда ему удавалось заставить ее на короткое время потерять контроль. Только поцелуи, не больше, но после них было гораздо больнее вспоминать свое место в этом доме.

— Милолика, тебе плохо?

Она вздрогнула и повернула голову в сторону мужчины. Ради сегодняшней поездки он специально вернулся из своих бесконечных командировок. Взялся вдруг покорять Москву. Почти жил там. Влад, который навещал ее едва ли не втрое чаще, чем альфа, рассказал, что компания «Зеленый берег» решила расширить сферы своих услуг.

— Ребенок пинается, — вздохнула она.

Безотказный способ отвлечь внимание. Кем бы ни считал ее Руслан, но этого ребенка он хотел. Не пропускал ни одного УЗИ, держал под контролем каждый ее чих, удвоил охрану, которая разве что в туалет с ней не бегала, и… Уже приготовил детскую. На третьем этаже. Решил и ее там поселить. Сообщил с таким видом, словно это должно было ее обрадовать. Милолика, конечно, радовалась, но исключительно тому, что до момента ее обследования оставалось две недели.

Она прерывисто вздохнула, когда альфа погладил ее живот. Пусть прощается. Он сделал свой выбор, когда ставил подпись в брачном контракте, а она сделала свой.

А тоска и сны… Они пройдут, как только на руках окажется пищащий кулек.

Развернувшись, Милолика направилась к выходу. Пусть же бегает со своей Кристиной по кустам, а она… Горький комок подкатил к горлу. Она пойдет своей дорогой.

Руслан

Ему не нравился этот центр. Весь. начиная от сахарно-улыбчивой регистраторши. заканчивая шахматными полами коридоров. Волк тоже беспокоился. Коттедж был безопасным, проверенным логовом, а тут…

Руслан осмотрел в окно. Третий этаж, внизу тесный внутренний дворик. Ничего примечательного. Все обычно, спокойно, тревожно… Он резко отвернулся. разглядывая сидящую на кровати Милолику. Светло-серое платье крупной вязки обтягивало уже очень большой живот и потяжелевшую грудь. И ему нравились эти формы, а еще тоненький запах молока. Нет, определенно командировки были кстати. От нее такой вообще нужно было бежать на противоположную точку земного шара.

— Я договорился с врачом о процедурах вне очереди. Они справятся за два дня.

Милолика посмотрела на него недовольно, но промолчала. А он бы и в одни сутки все утрамбовал, но заведующая развела руками — некоторые анализы надо делать постепенно. Два дня, сорок восемь часов. Не остаться ли тут? Нет, глупо. Да и дел по горло. Хорошо, что Кристина на две недели уехала в тур по Европе. Ее постоянные попытки просочиться в кабинет под разными предлогами начинали бесить. И те халатики, которые по идее должны были разжечь его желание. действовали строго наоборот.

Мобильник пиликнул. Сообщение от Жарова. Старик оказался дельным волком, они хорошо сработались. Но отказываться от стремительно меняющихся планов Руслан даже не думал. О них не знал, в том числе и Влад. Потому что все еще было слишком шатко и ненадежно. Московские оборотни не желали принимать на своей территории чужаков, уступали неохотно и большую часть времени он тратил на бесконечные переговоры

— Милолика.

Девушка посмотрела на него. Собранная и очень серьезная. Сейчас бы подошла какая-нибудь банальщина в стиле «Все будет хорошо», но он и сам не знал, будет ли. А еще это поганое чувство тревоги… На пустом месте!

— Ты можешь отказаться от дальнейших обследований в любой момент.

— Нет, — девушка опять отвернулась, обнимая живот. — Я так хочу.

Лучше бы она хотела другое. То, что ему понятнее и ближе. Драгоценности, деньги. шмотки. Все женщины, которые были в его постели, рассчитывали не только на отличный секс, но и на щедрость любовника. Чувства, как заветный бонус, тоже были их целью. Но ближе всего к ним подобралась та, от которой он этого не ждал.

Поцелуй на прощание вышел долгим. Не таким, как он рассчитывал. Но, буквально заставив себя оторваться от сладких губ, Руслан, не оглядываясь, вышел прочь.

Всего сорок восемь часов, а потом он ее отсюда заберет.

* * *

Милолика

Это случилось утром последнего дня. Когда Милолика уже почти отчаялась. Всю ночь, не смыкая глаз, она то прислушивалась к малейшим шорохам, то тихо роняла слезы. А когда совсем расцвело, пошла в ванную, умыть опухшее лицо. Зайти не получилось. Белый кафельный пол был залит водой.

В растерянности она вышла из ванной, чтобы сообщить о проблеме, но не успела сделать пару шагов, как в палату вошла санитарка с завтраком, а за ней охранник.

— Унитаз забился, — устало сообщила Милолика. Оборотень нахмурился. Бегло убедился в правдивости ее слов и пошел вызывать сантехников.

Взгромоздившись на высокую кровать, она бездумно уставилась в окно. Небо хмурилось тяжелыми тучами, и так же тяжело было на душе. Еще хуже, чем на похоронах отца, тогда стояла похожая погода…

— Прогуляться не желаешь, милочка? — вдруг прохрипела санитарка смутно знакомым голосом.

Сердце рвануло из груди вместе с новыми слезами. Сквозь контактные линзы темного цвета на нее смотрели родные голубые глаза. Кира схватила ее за руку и быстро шепнула.

— Девочка моя, у нас пять минут, поняла? Максимум.

Милолика отчаянно затрясла головой отгоняя прочь истерику. Господи, только бы это был не сон!

— Умничка. У входа машина, серый форд. Там Анька с Жанной ждут Не пугайся, они теперь брюнетки обе.

Боюнетки, машина, форд… Мозг лихорадочно запоминал информацию. пока она старалась взять себя в руки. Слишком неожиданным было долгожданное спасение.

Но… только ее?!

— Кирюха, — жалобно всхлипнула, — я же… А ты как? Кирочка, как?!

— А ну тихо! — маленькая ладошка с тусклыми, неровно подстриженными ноготками запечатала рот. Холодная, ну ледяная просто! И это волчицы-то! — Я тебя в это дерьмо втравила, я и вытащу. А Руслан, — скуластое личико перекосило от отвращения, — Руслан может идти в задницу, мудак вшивый! Все, погнали!

Волчица отскочила от нее и поправила бейдж на медицинском халате. Когда-то роскошная белая копна волос была острижена под каре и перекрашена в черный.

Профессиональный контуринг изменил лицо до не узнаваемости. Стой вплотную и все равно ошибешься.

— Пойдем милая, провожу, конечно, — приговаривала «женщина», пока вела ее к входной двери. — Опять забился, что поделаешь. Каждый год ремонтируем и все бестолку. То прокладку в унитаз пихнут, то ещё какое «гэ» сверху приплывает. Центр медицинский, называется.

Дверь распахнулась, и дорогу им перегородил охранник.

— Куда? — рыкнул оборотень.

Милолика сжалась. Сейчас она обделается по-настоящему.

— Не видишь, девочке в туалет надо! Терпеть, бедная, уже не может!

— Сантехники скоро будут!

— А ей что, пальцем жопу затыкать, а? Осложнений хочешь?! Или мне кучи по углам убирать, а?! — визгливо. Оборотень попятился. Упрямо вскинул тяжелый подбородок и машинально руку на кобуру положил. Кира всегда напролом перла, как танк. Миниатюрной такой, метр в прыжке.

— У меня приказ.

— Вот и охраняй! Охраняй! — оборвала его «санитарка», — Туалет вон — по коридору. служебный. Сходит и назад. Дверь-то перед самым носом! Стой да смотри!

— АЙ! — схватилась за живот Милолика, — Пустите, пожалуйста!

Охранник поскреб голову. Не видел подвоха. Никто бы не увидел. Дверь тут, рядом, с запахом Киры наверняка ведьмы поработали, заглушили основательно, сама Милолика не в том положении, чтобы бегать.

— Ты идёшь с ней! — ткнул пальцем в пыхтящую санитарку. — Смотри, чтобы не упала и вообще, поняла?

— Да поняла, поняла. За понятливость денежку имеем…

Милолика ухватила подставленный локоток. Внутри все скручивало от волнения и страха. Один шанс. Только один и не больше. Ошибётся сейчас, и Серов точно посадит ее на цепь и приставит в десять раз больше охраны, чем было.

-..кабинка тесная, но ничего, справишься. Кладовая там раньше была, но теперь. по нормам…

Что там плела ей Кира, Миполика особо не слушала. Упёрлась глазами в шахматный пол и считала шаги. Мало. Ох, как мало.

— Ну вот, забегай-ка зайка…

Звякнула связка ключей и Кира дернула за пластиковую ручку. Нервно и быстро.

— Так, а теперь самое главное, — выдохнула она, как только дверь захлопнулась. — морок продержится несколько секунд. Ещё десять сверху помогут заглушить шаги.

Лестница сразу за углом. спустишься на этаж ниже и выйдешь через пожарный выход. А теперь переодевайся, быстрее!

Кира вынула из-под раковины стопу одежды. Мешковатая, серая байка, свободные штаны и мягкие мокасины. Холодновато для питерского мая. но если ее ждёт машина…

Милолика неуклюже стянула больничную одежду. Безразмерный, похожий на голубой парашют, халатище. Такие ещё в сериалах американских показывают. Не думала, что носить придется.

— Ох, Милка, — всхлипнула волчица, глядя на ее голый живот, — Как же…

Но быстро взяла себя в руки.

— Давай помогу!

С байкой Милопика справилась сама. Штаны и обувь помогла одеть Кира.

— Вот держи, — волчица сунула ей обычную сухую веточку, туго обвязанную алой нитью с крупными бусинами, — на счёт “три” ломаешь и не выкидываешь даже когда сядешь в машину к малолеткам, усекла? Охрану беру на себя.

— Кирюха, мне страшно, — прошептала Милолика. Нет, нельзя ей волноваться! Но мелкая дрожь градом лупила по всем мышцам.

— Мне тоже, Милок, — в тесном пространстве, среди швабр и щеток, было неудобно. но волчица ее обняла. — А еще очень страшно оставить тебя у этого ублюдка. Ну, с Богом. Раз, два, три!

Сухой треск и звук приоткрывшейся двери прозвучали одновременно. Сердце заходилось грохотом, когда она делала первые шаги по коридору. В ушах шумело так, что она не услышала бы сейчас и предупредительного в воздух, не то, что крика «Стоять»! И ноги, Господи, опять немели ноги! Не осесть бы на пол…

Поворот за угол, как глоток свежего воздуха. Один вздох чтобы успокоиться и дальше, к узкой стеклянной дверке с лампочкой «Выход» сверху. Белые ступеньки под ногами, качались и подпрыгивали, но рука крепко держалась за перила. Упасть нельзя! Сейчас от ее глупых, вечно слабеющих ног зависит слишком много.

План эвакуации она давно выучила назубок, и очень скоро холодный ветер толкнулся в лицо, остужая пылающие от волнения щеки. Пожарная лестница была узкой, и совсем неудобной.

Серое авто, до этого стоящее в тени соседнего дома, мягко тронулось с места. Ее спасение. Ее надежда!

— Стой — громыхнуло сверху. Узкая металлическая перекладина чуть не выскользнула из вспотевшей ладони. Время вышло.

Но, вопреки скулящему от ужаса рассудку, тело зажило самостоятельной жизнью.

Скупые четкие движения, минимум суеты, максимум скорости. В ее положении не ахти, но лучше, чем забиться в уголок и выть белугой.

Тяжёлые ботинки загромыхали по листам железа, охранник что-то орал в рацию, а она уже тянула на себя блестящую черную ручку автомобиля.

— Погнали, погнали! Потом пристегнешься, слониха! — рявкнула на нее Анька.

Жанна утопила педаль в пол, и авто с визгом рвануло под арку, оставляя позади разъярённого охранника. А ещё ее Кирюху, и прошлое, частичку из которого она любила ни смотря ни на что. И, с трудом пристегнувшись, Милолика бережно обняла живот. Но спокойно выехать из Питера им не дали.

— Сука! — ударил по ушам громкий возглас Жанны, — За нами хвост!

Глава 31

Первые сладкие мгновения свободы оказались слишком короткими. Десять минут, а из подворотен уже вылетели хищные, черные внедорожники и пристроились сзади.

Быстро Руслан среагировал. Они даже выехать на проспект толком не сумели.

Милолика сжимала в ладонях переломанную веточку-оберег и нервно косилась то на одну, то на другую ведьму. Если эта штучка в руке прикрыла ее от охранников и позволила ускользнуть, то может у них еще что-то имеется? Не отпустила же Верховная своих дочек просто так.

— Как метка? — бросила через плечо Жанна, выкручивая руль влево. В заднее стекло полетела новая порция возмущенных сигналов машин. На автомате Милолика тронула шрам.

— Как синяк ноет, ой! — чуть не впечаталась лбом в сиденье.

— Злится бпохастый! — восторженно взвизгнула Аньки и тоже ойкнула_ Жанна лихачила на грани фола. Главное — не смотреть в окно, а то точно родит прямо в машине. Сестрицы переругивались, обкладывая матом друг друга и окружающий.

Вроде ей тоже досталось.

Уставившись невидящим взглядом себе под ноги, Милолика молилась, чтобы сестры оторвались от преследователей. а не вышвырнули ее в первой же подворотне. Так искренне она обращалась к тому, кто выше и сильнее, только два раза. Когда маленькой девочкой просила у Бога, чтобы мама приехала насовсем, и в те страшные дни, когда отец лежал в реанимации после перенесенного инфаркта.

Ни один раз не сработало. Но может хоть сейчас? Ещё один резкий поворот и они вдруг остановились.

— Выходи, живее! — рявкнули над головой два голоса. О, нет… А как же слово ведьм? И… и ребенок? Неужели все кончено?

— Дура ненормальная, — обругала ее Жанна, — Машину меняем, быстро!

Кто ее выводок из салона, Милолика уже не соображала. Запихнули в другой.

Пахнущий пылью и ментоловым сигаретами. Мотор завелся со второго раза и авто, гремя подвеской, выехало на дорогу.

— Бля, такую тачку просрали, — вздохнула Анька, вытаскивая из бардачка тонкую пачку сигарет-палочек, повертела в руках и швырнула на панель, — Дороговато, пятнадцать кусков за телефон…

Милолика молча рассматривала затертый велюровый салон. Стыдно ей не было.

Только тоскливо до боли. Словно ее побег — это дикая и опасная глупость.

* * *

Руслан

Он просто смотрел на охранников, а те прятали глаза. Ни одного лишнего вдоха и тем более никакой помощи валяющемуся прямо перед ним недоноску. Оборотень хрипел и зажимал разбитую рожу руками. Руслан долго и методично вбивал нос в его пустой череп, чтобы наполнить бритую голову хоть чем-нибудь.

— Как. Она. Сбежала?!

Ярость клокотала в горле острым рычанием. Порвал бы всех. Выпустил волка и отвёл душу, вырывая глотки и разгрызая кости. Упустили! Беременную, блять, девчонку! Которая ноги волочет с трудом из-за своего живота необъятного. Как?!

Оборотни молчали. Тряслись от страха, как щенки. Обгаженные и жалкие. Руслан переступил через хрипящего оборотня и подошёл к столу. Мобильник надрывался от сообщений. Бегло прочёл и от души выматерился. Перехват не дал никаких результатов! Даже камеры не засекли. Он все связи поднял, как только узнал. По следу лучших отправил, а те вернулись, опустив голову и поджав хвост. Оторвались на Карповке. Перед самым носом у фуры проскочили и устроили за собой пробку. А потом брошенную машину нашли в одной из подворотен. А в салоне ядрёный запах хлорки. Оборотни даже подступиться без масок не могли.

Ядовитый страх и остро-жгучая ярость, как дикий коктейль, выжигали изнутри.

Мешали сосредоточиться. Дать Привязке сработать и вывести его на след беглянки.

— Она двигаются по направлению к Москве, — рыкнул сквозь зубы, — Задержать.

Перетряхнуть каждую машину, но найти. Ближайшие населенные пункты обыскать.

Охрану как ветром сдуло. Потрепанный оборотень тоже пополз в сторону выхода.

На ковре осталось большое темно-красное пятно. Торопился унести лапы, зная, что в любой момент альфа может передумать и просто свернуть шею. Потому что имеет право. Но ему нужен был свидетель. Пока.

Влад, появился спустя десять минут. Бегло взглянул на изгаженный ковер, и прошел к столу. Молчаливый и хмурый. Руслан тоже молчал. Не он его сюда приглашал, не ему и беседу начинать.

— Альфа, я хочу участвовать в поисках.

Надо же, как братишку пробило. Обратился, как положено, стоит, весь по струнке, руки из карманов кожанка вытащил и за спину завел. Ждёт его ответа.

— Нет.

Мужчина ещё сильнее нахмурился.

— Не делай из меня предателя, Руслан. Я признаю, и до сих пор считаю, что ты не прав по отношению к Милолике, но она без тебя сможет, а ты…

А он станет сходить с ума, пытаясь отыскать свою пару. Забросит Стаю, сосредоточившись на одной единственной цели. Влад тоже помнил, как метался его отец между двумя суками, которые вместо того, чтобы хотя бы не мешать, лезли каждая со своим уставом. И ни одну из них невозможно было устранить. Екатерина

— пара, Виола — меченная. Постепенно дела Стаи ухудшились. И настолько, что от них, в конце-концов, осталась кучка жалких оборванцев и огрызки от прежних территорий. Папаша распродал чуть ли не все.

Руслан смотрел на брата и чувствовал, как его накрывает дежавю. Однажды он уже сделал свой выбор. Брат, а не мать стал для него единственным близким человеком. И с тех пор доверие было тем нерушимым столпом, за который они держались во время очередного семейного шторма. Ещё не раз дрались и спорили, но никогда не преследовали цели по взаимоуничтожению. Верили друг другу. И сейчас он должен поверить.

— Ей помогла Грозова, — Руслан ослабил галстук, а затем и вовсе отшвырнул его в сторону. — Ту «медсестру» идиот тоже упустил. Наверняка это она, больше просто некому. Милолика не покидала пределы коттеджа и виделась только с ней.

— Но смысл? — Влад уселся напротив, переплетая пальцы, — Волчица прекрасно знает, что метка выведет тебя на пару, да и…

Влад запнулся. Посмотрел на него, и такое неверие и ужас в глазах… Болезненная в своей очевидности догадка вспыхнула в голове, и внутри распахнула свою жадную пасть черная дыра. Его бросило в холодный пот.

— Нет…, - прохрипел, чувствуя, как на шее затягивается удавка, — Нет, она… Она не сделает этого!

А в голове пульсировало и ширилось понимание — сделает. Шагнет в бездну, только бы сбежать от него совсем. Его девочка…

— Ведьмы не станут слушать Грозову, — уговаривая сам себя, пробормотал он, — Ведьмы не работают с оборотнями! Она не могла их найти! Нигде! И Милолика.._ Проклятье! Бутик, Влад! Те две девки в бутике!

— Невозможно! — Влад схватился за мобильник, лихорадочно печатая сообщение, — Это была разовая встреча!

— Мне нужны записи камер!

— Уже пробиваю, сейчас…

Десять минут ожидания растянулись в маленькую вечность.

— Блять, — прошептал Влад, — Стёрты!

— Это они. Влад, как они выглядели? Как?!

— Да обычные, курносые, косметикой вымазаны, как хрен пойми кто, еще рыжие, и такие… кудрявые. Близнецы! Молодые! Только из-под крыла выползли.

Херовое описание. Рыжих и кудрявых среди ведьм больше половины. Кто красится, кто сам такой. Близнецы — тоже частое явление Особенно у сильных. Кого за шиворот брать? Пол Ковена? А если это не питерские? Залётные одиночки, где их искать?! И молодые еще! В базах наверняка не значатся! Ведьмы способных дочерей хранят от чужих глаз вплоть до инициации.

— Обряд проведут только после родов. — Руслан закрыл глаза, сосредотачиваясь на ощущениях, — У нас есть ещё три недели минимум. Я найду ее!

* * *

Милолика

— Ну и жопа. По любому, это мамуля нам мстит за тусовку в стрип-клубе, — Анька стукнула кулачком по рассохшейся балке старого крыльца. — Эй, слониха, хочешь бутер?

Милолика глубоко вдохнула холодный ночной воздух и плотнее запахнула байку. У бпизняшек в машине оказался целый пакет с одеждой. Основательно подготовились.

— Нет, спасибо.

Сейчас бы ей наслаждаться видом звёздного неба и мыслями о свободе, но в бочке меда замешали несколько вёдер дегтя. Ее Кирюха. Бедная девочка, как она?

Ведьмы молчали, когда она задавала этот вопрос. Переглядывались и пожимали плечами. Ну да, помощь нужна была только ей. а подруга должна была задержать охрану.

— На, ешь, — Анька сунула в руки белый ломоть батона с пластом ветчины. — Тебе о своем синогрызе думать надо.

И близняшка опять полезла в сумку. За сигаретами, наверное. Курит, как паровоз.

Одну за одной. И складывает бычки в пакетик, чтобы не мусорить. Всегда делится едой, и первая залезла багажник, вытаскивая пакет с вещами. А потом выматерила сестру за то, что перчатки положить не догадалась. Милолика посмотрела на шуршащую девушку.

— Аня.

— Ну. чего?

Неловко перехватив ее в охапку, Милолика осторожно сжала ещё по-детски острые плечи. Сколько этой девочке, восемнадцать? Или меньше?

— Спасибо вам, — шепнула севшим голосом, — Просто… спасибо.

Анька тут же отпрыгнула. Засопела своим курносым носиком и отвернулась слишком быстро. Хотя Милолика и так не черта не видела. Один силуэт.

— Ладно, чего уж, — пробормотала, — Круто даже. Пару самого Серова спёрли. Такой облом. Нюхнут блохастые хлорочки, которую мы им на прощанье разбрызгали. Он нас ни в жизни по запаху не найдет. И ты это… Не обращай внимания что я. ну. говорю так. Привычка.

Вдалеке мелькнул свет фар. Милолика вздрогнула и опять схватила пискнувшую Аньку.

— Там… там…

Господи, как их нашли в этой глухомани?! Они же по таким буеракам сюда ползли.

В этот заброшенный, затерянный среди лесов и полей хутор.

— Раздавишь, пузом, — зашипела ведьма. Из дома выскочила взлохмаченная Жанна.

— Какого черта? Сами не спите, так другим дайте!

— Там машина! Ох…, - живот окаменел. Измочаленные нервы не справлялись с острым приступом паники.

— А ну, сядь, — рыкнул их «вожатая», — Ещё роди мне тут. Ну-ка…

И. пока Милолика дышала, так как учили на онлайн курсах, сестры что-то зашептал. потрясывая сдернутыми с шеи чётками. Свет фар приближался, машина ехала точно сюда, и может быть Милолика бы сбежала, если бы не спокойствие сестер. А ещё тянущая боль в животе. Тридцать вторая неделя. О нет, ей нужно ещё хотя бы три!

За соседним холмом машина остановилась. А потом до нее донёсся шум шагов.

Нет, бег. Быстрый и лёгкий.

— Явилась, блохастая! — звонко хохотнул Анька.

— Хлебало завали, поганка. Дай обниму.

Милолика всхлипнула. Не может быть

— Милок! Девочка моя!

Она думала, что слез не осталось. Слишком много и долго плакала тогда, в палате, раздавленная грузом разбившихся надежд, и выплескивая все, что накопилось в ней за долгие-долгие месяцы пребывания в коттедже Руслана.

Но ведь нашлось ещё немного. Уткнувшись в круглое плечико Кирюхи, Милолика с наслаждением мочила тонкое пальтишко. И верила тихому шепоту, что теперь все будет хорошо.

Глава 32

Три с половиной недели на колесах. Нет, не на разноцветных и кайфовых. Хотя лекарства пить пришлось. Тонус давал о себе знать все чаще. Они двигались в сторону границ Республики Коми. Место встречи двух Ковенов для проведения ритуала. Иногда останавливались на окраинах, на два- три дня, пережидая облавы, но дольше задерживаться было опасно.

— Мамуля просто свихнулась, — доверительным шепотом докладывала Анька. — Такой опыт. Нам теперь южные старушки позарез должны. Знаешь, как давно пары не разделяли? Ух, лет двести, не меньше.

Да, ее, как диковинную зверушку, окольными путями везли для опытов. Оборотни, даже в самых отчаянных ситуациях не пользовались услугами ведьм. Гордость, страх. и ещё куча причин, чтобы терпеть до стука земли об деревянную крышку гроба. Понятно теперь, от чего такие щедрые траты в виде оставленной машины и тугой пачки денег в бардачке.

Но Милолику мало волновало, кто будет присутствовать на ее освобождении от метки. Сам процесс, кстати, тоже. Рядом была Кирюха, которая променяла сытую жизнь в Стае на дружбу. Могла сдать ее Руслану за круглую сумму, а вместо этого протирала заднее сидение старенькой аудюхи тройки первого поколения. Не морщась, хлестала бурду из кофейных автоматов на заправках, добродушно переругивалась с Анькой и грела Милолику своим теплом по ночам. О Стае не вспоминала. Кира сделала свой выбор, и выбор этот был окончательный. У ребенка не было отца, зато оказалось две мамы. Милолика готова была спорить, что волчица будет беречь ее сына, как собственного, даже если его биологическая родительница превратится в неподвижный овощ.

Авто подпрыгнуло на кочке и поясница прострелило болью.

— Жан, сколько нам ещё? — Милолика морщилась, пока тонкие пальчики Киры разминали затекшие мышцы.

— Ещё бы пару крюков сделать, — отозвалась ведьма. — Гайцы слишком зачастили, я уже устала их за нос водить. И твой пёсик, говоришь, опять ворчал?

Руслан не ворчал. Просто искушал ее своим присутствием. Каждую ночь. Привязка работала и во сне не получалось сбежать от альфы. Кира сразу предупредила, что подобное явление возможно, и к первой ночи Милолика была морально готова, но все равно недостаточно.

Она всегда оказывалась в зимнем домике. Обнаженная, в объятьях такого же обнаженного мужчины. И на душе было легко и спокойно, как будто его руки — это все, о чем она мечтала долгие годы.

— Что ты видишь, девочка моя, — нежный шепот обволакивал, лишал силы воли.

Длинные пальцы гладили щеки и скулы, бережно и медленно, — расскажи, что?

И если бы первый раз ее не разбудила Кирюха, то, теряясь в зелёных омутах, Милолика бы с радостью поделилась, как они проехали старенькую АЗС и забегаловку с весёлым названием «Придорожная Ромашка».

Но резкий щипок за предплечье выдернул ее из плена теплых, но все равно теперь чужих рук.

— Даже не пытайся открыть рот, — посоветовала ей Кира, — и в глаза не смотри.

Больше она не смотрела. А Руслан продолжал шептать ей на ухо сладкие обещания, которым ей однажды так хотелось верить.

Милолика поежилась.

— Опять клялся сделать жизнь сказкой. Как обычно. Спасибо Кирюша.

— Не за что. Ого, толкается. Меня признает, — авторитетно заявила волчица, поглаживая ее живот. Анька тоже отметилась. Восторженно заблестела глазами. когда ребенок подпихнул ее ладонь.

— Не ведись на его трели, — Жанна, к счастью, была более сдержанна, — после разрыва рекомендую спрятаться получше. Серов все равно будет вас искать. из упорства. А Ковену, извини, проблемы не нужны.

— Они никому не нужны, Жан, я все понимаю.

Живот опять окаменел. И так, что стало невмоготу.

— Жан…

— М?

— Нельзя делать крюк. Вези нас по прямой. Очень быстро.

* * *

Милолика не боялась родов. В основном потому, что за долгое время привыкла беспокоиться о вещах гораздо страшнее, чем боль. Не родить раньше времени. уговорить Руслана на нужную клинику, найти в себе силы пережить очередной день… Да и когда вокруг тебя дюжина уверенных в себе женщин поневоле заряжаешься их настроением. А именно столько собралось в небольшом домике на окраине деревеньки в несколько жилых дворов.

Их встретили целой делегацией. Как героев. Ну, во всяком случае, это точно относилось к близнецам. Жанна объяснила, почему послали только их. Во-первых: данное слово, во-вторых: каждая ведьма проходит своеобразное боевое крещение.

Делает что-либо для своего Ковена. К дочерям Верховной были особые требования. С которыми они справились на пять.

— Умницы мои, — Лара покровительственно чмокнула дочерей. Гордилась. Карие глаза сверкали торжеством. Другие сдержанно перешептывались. Все как одна в простых платьях под старину и с кучей оберегов на шеях и запястьях. Прямо слёт реконструкторов какой-то.

Милолика висела на Кире, пытаясь вспомнить, когда была последняя схватка. Воды пока не отошли, значит, у них было ещё достаточно времени. Про то, как дышать. как себя вести, и какие бывают ситуации. она знала столько, что вполне возможно могла бы обойтись без посторонней помощи. Руслан записал ее сразу на несколько онлайн курсов по подготовке к родам. Конечно, Милолика смотрела. Потому что это полезно и нужно, но при этом не переставала ощущать себя живым инкубатором.

— Ну что ж детка, — опираясь на трость, Лара приблизилась к ним, — очень удачно все вышло.

Милолика осторожно кивнула и задышала чаще. Не просто удачно, а даже чересчур. Долго им находиться на одном месте было нельзя, волчий чип на шее работал в полную силу. Руслан давно понял, в каком направлении они движутся и мог найти ее в течение пяти, а то и меньше, дней. Чем меньше расстояние, тем острее он понимал, где искать. Поэтому все должно было пройти максимально быстро. Роды, день отлежаться и обряд.

— Баня как раз готова, — продолжила Лара, — Пойдем, пора твоему сыну заявить о себе.

* * *

Руслан

Роды начались. Он почувствовал это примерно в пятидесяти километрах от очередного населенного пункта, где была замечена старая развалюха с маленькой беглянкой на борту. Они засветились на одной из заправок. И искать стало легче.

Кроме чутья, помогавшего угадывать нахождение самки, появилось описание машины и всех ее пассажиров. Две девицы, личность которых так и не удалось опознать, и жалкая сука, передавшая Стаю. Но Грозова выбрала неверную сторону. И наказание будет соответствующим.

— Влад, останови.

Прохрипел, когда почувствовал, что внутри возникает странное ощущение… нет, не боли. Скорее знания, что паре сейчас плохо. И это была не угроза для жизни. Волк заскулил, жалко и протяжно. Хотел быть там, с ней рядом.

Черный внедорожник съехал на обочину, а его новой волной накрыло. Даже пот прошиб.

— Руслан?

Голос брата, доносился как сквозь вату. А его втягивало, засасывало в бешеный водоворот бушующих внутри эмоций. Блуждающий взгляд. как сломанная камера. фиксировал отдельные моменты. Собственные, сжатые до побелевших костяшек. кулаки, бледное лицо Влада, отполированная поверхность приборной панели.

Бензин почти на нуле… И вдруг все замерло. Время застыло прозрачным стеклом и в ушах раздался писк. Далёкий крик новорожденного сына, переходящий в тонкий скулеж волчонка. Воздух в лёгких вспыхнул и исчез.

Из машины он вывалился.

Вслепую скреб по двери, а потом просто упал, зарываясь пальцами во влажную траву разбитой временем обочины. Хватал ртом воздух и не мог словить ни одного атома кислорода. Реальность вокруг раскалывалась на сотню остро-режущих осколков и впивалась в кипящий мозг Нет! Это невозможно! Никак! Милолика просто не могла дать ему сильного оборотня. Это было так же нереально, как выиграть в заранее проплаченную лотерею джекпот, как научится летать, прыгнув с небоскреба, как…

Сильная рука сдавила плечо. И вовремя. Потому что следом за плачем детёныша раздался нежный зов волчицы. Его волчицы!

Она не понимала, кто все эти странные. и все равно смутно знакомые. существа вокруг. И почему они молча смотрят на нее. Волчица зарычала. обнажая клыки.

Прижала уши и ещё больше придвинулась к скулящему детёнышу Его надо облизать. Умыть маленькую слепую мордочку, давая почувствовать, что он больше не один. Щенок так плакал! Так нуждался в помощи, что тьма, окружавшая ее, в этот раз не сумела помешать выбраться. С громким воем она рванулась на встречу едва слышному писку. Напрягая лапы и спину. карабкалась вверх, прогрызая себе путь наружу. И оказалась вдруг здесь. Среди остро пахнущих предметов и странных существ на задних лапах. Торопливо облизав дрожащего детёныша. она коротко взвыла. Ей тоже нужна помощь. Того, большого и сильного, которого она несколько раз ощущала рядом с собой. Где он сейчас? Волчица опять позвала.

Одно существо вдруг шевельнулось и издало странный звук.

— Милолика.

Шерсть на загривке встала дыбом. Она знала это слово. Слышала много-много раз.

Так звали… ее? Когда она сама ходила на двух лапах?

— Милолика, это я, Кира. О Господи, девочка моя…

Киру она тоже знала. Хорошее слово. Любимое. Существа вокруг задвигались.

Женщины. Ведьмы. Волчонок запищал.

— Милолика, вернись.

Вернуться куда? Опять в темноту? Где нет ничего кроме невыносимой тоски. Она не хотела! Ей не нравилась теснота вокруг, но это лучше чем бесконечность взаперти.

Волчонок опять закричал. Выгнулся, захлебываясь болью, и вдруг изменился. Стал таким же двуногим. Но очень маленьким. Ребенок. Он хотел есть, ее ребенок!

Внутри шевельнулось что-то сильное. Знакомое и незнакомое одновременно.

Другая она. Так, которая Милолика. На двух ногах ей надо накормить сына.

Мгновенная, ослепляющая боль вырвала из горла крик.

* * *

Руслан

Он сам сел за руль. Влад пытался помешать, но Руслан просто смел его с пути.

Волчица. Волчонок. Поздний оборот и оборот с рождения. Невозможно. Не насмешка — оглушающий хохот судьбы прямо в лицо.

Деревья за окном мелькали смазанными пятнами. Влад с кем-то ругался по телефону, а он гнал вперёд, следуя до предела обострившимся инстинктам. Найти.

Вернуть. Сделать своей Совсем. Между шеей и левым плечом немели от предвкушения. Ощущения крохотных зубок впивающихся под кожу.

Она поставит метку. Волчица потребует и девочка просто не сможет сопротивляться. А потом он будет ее учить. Поздние обороты почти всегда проблемные. Сформированное человеческое «Я» раскалывается, трансформируясь в нечто новое. И потеряшек больше всего среди поздних…

— Рус, не гони!

А он просто не мог оторваться ноги от педали с газом. Умирал от желания почувствовать вес сына на руках и схватить за холку одну ненормальную, вырывая из жадных рук ведьм. Где она рожала, в какой дыре? Перед глазами прыгали почерневшие от копоти бревенчатые стены с высохшими пучками трав. Только бы кровотечения не было и с ребенком все хорошо! И успеть до обряда. Мать Волчица.

Только бы успеть! Они ведь не станут сразу. Это опасно! А Милолика уже рядом — он ехал практически по прямой.

И Руслан загнал бы к чертям мотор под отборную ругань брата, но внезапная слабость лишила тело костей. Машина юзом съехала на обочину, пока пальцы драли майку на груди. Старые, проржавевшие шипы строгого ошейника впились в шею. Сдавили до хрипа и волк внутри взвыл. Горько и жалобно — все кончено.

Сейчас.

И реальность перед глазами поплыла, задрожала хрупким маревом. И, когда лопнула первая нить Привязки, зверь закричал. Так, как не кричал в подвале, когда его, зареванного и избитого тринадцатилетнего пацана, волокли по выщербленному бетону и швыряли в клетки к озверевшим оборотням.

— Нет! Нет! Лика-а-а, — он выл и хрипел, хватаясь за горло, — пожалуйста, нет!

Привязка трещала по всем швам. Руслан видел их, эти сияющие золотые нити, как они пропадают и истончаются. Голыми бы руками схватил и через запах палёной плоти и боль, но связал обратно. А они все распадались, и собственная беспомощность рвалась из груди хрипом и проклятиями!

Рот полнился металлическим привкусом, когда последняя, связывающая их нить лопнула, как гнилая веревка. Плотный ком тишины забил уши, и зверь тоже замолчал. Вяло, просто по инерции, еще раз попробовал выбраться наружу, но потом затих, уставший от бесполезной борьбы. Больше у него пары не было…

* * *

Владислав

Он Руслана таким только один раз видел. Когда его из подвала достали. С истертой в кровь шеей, тощего, и почти без сознания от пережитого. И вот теперь.

— Руслан.

Брат посмотрел на него. Точнее мимо. Лоб весь мокрый, ворот черной майки в лоскуты и глаза как два бездонных омута.

— Она разорвала Привязку, — шепнул одними губами.

Влад отвернулся. Наверное, ему должно было быть стыдно — Рус едва дышал, а все равно хотелось кричать от облегчения. Потому что за то время, что рядом с Милоликой был, чуть сам умом не тронулся. Женщина, которая стала ему так нужна — пара брата. И он ничего с этим сделать не мог. И Алька ночью опять сниться стала. Только стройненькая, как Милолика и глаза другие. Сядет рядом с ним на кровать, в руках тарелка, а на ней подгоревшие оладьи. И улыбается, как улыбалась ему в первую их ночь. немножко испуганно и доверчиво.

— Ее надо найти, — очнулся Руслан. И взгляд уже осмысленный, а не как у пережившего лоботомию. Быстро хищник на лапы вскочил. Руслан всегда был, как неваляшка, его к земле, а он обратно.

— У нее мой сын. И Милолика. Она нужна мне! Нужна!

Конечно, нужна. Придушить бы эту сволочь прямо в машине, отыграться за все то. что девочка перенесла, но ему тоже кое-что нужно. У Руслана связей по всем городам. Пусть ищет. А он подождет И не упустит своего шанса! Заберет ее, любую. вместе с ребенком и исчезнет. поминай, как звали. А волосы можно и перекрасить.

Милолике пойдет черный цвет.

* * *

Кира

Кира рвалась из крепкой хватки четырех ведьм. Из глаз слезы градом, как у матерой истерички, а от сердца одни кровоточащие ошметки. Так она не выла даже в том проклятом люксе, после звонка одной из коллег которая сообщила ей «радостную новость». Так слепо обожаемый ею вожак оказался обычной продажной сукой, а она — идиоткой, толкнувшей в его лапы ту. которую считала почти сестрой.

Пощечину Кира услышала, а не почувствовала. Просто голова мотнулась вправо, и в речитатив ведьм вклинился резкий звук.

— Заткнулась. подвывалка. — зло зашипела Анна, — или так, или блохастый ее найдет!

И Кира заткнулась. Смотрела на метавшуюся в кругу ведьм Милолику и кусала губы. Ей не дали отдохнуть после родов. Начали обряд сразу. Потому что ее девочка обернулась и позвала альфу, лишая их драгоценного времени. Но ни это было самым страшным.

Ведьмы разом замолчали. Только черные тени от дрожащих свеч ломались на бревенчатых стенах старой бани. И Милолика перестала стонать. Затихла на мятых лоскутных одеялах, обессиленная родами и первым оборотом. А сверху обряд.

Железные пальцы ведьм разжались, и Кира бросилась к девушке. Рухнула перед ней, пытаясь на взгляд определить, что забрал этот проклятый ритуал. но уже и так знала. И от этого знания хотелось сдохнуть.

— Милолика. девочка, открой глазки, — гладила по бледным щекам. Острый запах боли и крови кружил голову. За стеной хныкал ребенок.

Слипшиеся от пота и слез ресницы дрогнули и серо-зеленые глаза посмотрели на нее снизу вверх. А в них одно сплошное равнодушие.

Горло наполнила едкая горечь подступающих рыданий. Обняв свою девочку, Кира заревела в голос. Проклятый обряд забрал свою плату. А Серов может взять себе с полки медаль и приколотить ее на лоб гвоздем соткой. Ведь только что она и оборотни ее бывшей Стаи расплатились за брак альфы самым ценным. Омегой.

Часть вторая

Глава 1

Два года спустя

Кира

— Добрый денек, как дела у Вас? — престарелая соседка из квартиры напротив, как всегда, обитала на лавочке. Прописалась она тут что ли? Кира удобней перехватила полные пакеты и буркнула сухое «Нормально». Подумав, добавила «Спасибо».

В диалог с этой дамочкой вступать опасно — из мухи сделает стадо лохматых мамонтов за одну секунду. Уже весь район в курсе, что вместо добрейшего Григория Григорьевича, царствие ему небесное, теперь в квартире за номером двадцать пять поселились две женщины с ребенком, а мужика ни одного не видать. Из этих, поди.

Кира юркнула в подъезд прежде, чем женщина попыталась возобновить общение.

Надо менять район. Тут уже примелькались. да и все та же соседка жалуется на собаку, которую почему-то не выгуливают. Жаль. хорошая квартирка. На первом этаже и со своей мебелью, пусть и допотопно-советской. Зато ее можно портить, как вздумается. Хозяйка, дочь покойного, все равно хотела выбрасывать, но Кира уговорила оставить. А может — вообще в Москву махнуть? Нет, там оборотней куча, и цены тоже кусаются…

Пока Кира пыталась достать ключи, за дверью послышался скулеж. Пришлось крепче стиснуть зубы, чтобы не застонать.

— Сейчас-сейчас, — бормотала, быстрее протискиваясь в приоткрывшуюся щелочку.

Только бы Олежка не выскочил на лестничную клетку!

Волчонок встретил ее жалобным подвыванием. Тыкался в ноги, пытаясь выбраться на свободу. Отложив пакеты, Кира присела рядом с малышом. Осторожно погладила мягкую шёрстку.

Мало ему, бедненькому, пространства. Не в тесной хрущевке-двушке оборотню надо расти. Простор ему нужен, лес, живая природа вокруг, а не фотообои на бетонных стенах.

Цокая когтями по старому линолеуму, в прихожую вышла волчица. Светло-серая красавица с маленьким серебристым пятнышком на левом плече. И абсолютно пустыми глазами.

— Ты бы его хоть придержала, — волчонок опять заплакал, — Олежка, ну хватит.

Сходим в лес вот на этой же неделе. Клянусь.

Осторожно подхватив пушистый комочек, она передала его Милолике. Волчица оживилась. Взяла зубами за шкирку и понесла обратно в детскую. Только на сына и реагировала. Материнская любовь, которую не забрал Обряд — все, что осталось от нее прежней. А без мальчика, Кира готова была поклясться, Милолика окончательно превратилась в робота.

В прихожей остались Кира, пакеты и лужа_ Маленький оборотень еще плохо контролировал зверя. Вел себя как настоящий волчонок и оборачивался, когда вздумается. Как они первый год пережили — вспомнить страшно. Гуляешь с коляской, гуляешь, а оттуда вдруг вой. Ночью приходилось на улицу выбираться, чтобы прохожие не шарахались.

Плюнув на покупки, Кира поплелась в ванну. Нужно это все убрать… И за квартиру скоро платить. Только бы заказчики не кинули, как в прошлый раз. Это с виду фриланс легким кажется, а на деле — куча проблем. Пока она профессию копирайтера освоила, пока базу наработала и репутацию — столько шишек набила!

Милолика помогала, конечно, ради сына опять за сайты взялась, но у нее совсем туго. Работа не ладится! Беда одна… И в остальном проблем не меньше. Как из рога изобилия сыплются, конца и края им не видно… Из детской раздался короткий вскрик.

Ау нее и самой соленый туман перед глазами поплыл. Больно ему, маленькому! И никак не научить его меняться правильно. Плохая из нее оказалась нянька. Просто отвратительная! Кира швырнула мокрую тряпку обратно в раковину и совершенно расплакалась. Стая нужна. Необходима позарез как! Или оборотень, который сможет взять под контроль детеныша.

Первые обороты — они ведь у всех болезненные. Этому учат, как учат ездить на велосипеде или обращаться с ножом. Переход из человечьего облика в звериный — это не ярмарочный фокус, а сложная и мгновенная трансформация.

Но Олежка не дает себе помочь. С рождения сильный волк — детеныш не признает привыкшую идти за вожаком волчицу. Каждый раз пытается сам, и не выходит ничего… И Милолику учить не получается — не чувствует она своего зверя!

Кира всхлипнула, утирая лицо мокрыми руками. На кулаках остались разводы туши.

А продавец говорил — водостойкая. Не будет она больше в той палатке ничего покупать. А вот мужика найти придется. Сильного волка, чтобы Олежка его признал.

Страшно это, наверняка по Стаям ориентировки разошлись. Но попытаться нужно, и так слишком затянула… Все осторожничала.

— Мама Кир-р-ра, — в ванну заглянула еще одна зареванная мордашка. Маленькая копия Серова. Постарался альфа, ничего не скажешь. Сразу видно — чей сын. А ей думай теперь, как прятаться лучше. — Мама Кира, бона?

— Не больно, мой хороший, — потрепала по густым русым кудряшкам. — Устала я.

И это слабо сказано. Тяжело вернуться из беззаботной жизни опять в безденежье.

Каждую копейку подсчитывать и забыть, что можно пойти и просто так на маникюр записаться или новое платье себе выбрать. Но еще тяжелей каждый день видеть перед собой живого робота. Равнодушную эмоциональную калеку, которой стала ее подруга. Нет, никогда Кира не пожалела о своем выборе! Но как же руки чесались Серова за шиворот схватить и носом, носом в то, что натворил.

— Тебе надо позвонить Анне. Отдохните где-нибудь.

Голос Милолики как скрежет металла о металл или ушат холодной воды за шиворот. Так она к нему и не привыкла. Анька, кстати тоже. Кира окончательно размазала тушь по лицу и посмотрела на стоящую в дверях девушку. Снежная Королева в вязаных носках и цветастом халате с ближайшей барахолки.

— Отдохни, Кира. У тебя депрессия.

— Дипр-р-реся, — поддакнул Олежка, прижимаясь к матери. Он ее и такую обожал.

Бывало, заберется на колени, головушку свою кудрявенькую уложит ей на плечо и обнимет за шею. Мог так и час просидеть. А она в никуда пустыми глазами смотрит и сказки ему рассказывает. Жуть.

— Позвоню, — шмыгнула носом. Отодвинула дверку старого, уже пожелтевшего навесного шкафчика и достала пузатую банку. Мази на самом дне. — Точно позвоню.

Пусть принесет еще запасов.

Милолика ничего не ответила, подхватила Олежку на руки и в комнату пошла.

Одеть решила. Сама до сих пор мерзнет, хоть и волчица, а мальчик мог в одних трусиках по сквозняку бегать. Ему не страшно — горячий волчонок и крепкий.

Никогда не болел даже насморком. Хоть в этом им повезло.

Кира поставила банку обратно и вытащила из кармана телефон. Нужно было бы подчистить список контактов. Зачем ей прежние друзья-подруги? Да и симка новая, но все рука не подымалась.

Через три гудка ухо обожгло громким:

— Че надо?

— Ия тебя люблю, Анют. Приезжай, посидим где-нибудь. И баночку захвати, а то запах скоро отбивать нечем будет.

— Буду завтра вечером, хвостатенькая. Жди.

Глава 2

Мобильник в кармане джинс зажужжал. Сообщение. Руслан выкрутил ручку газа и двигатель взревел. Не станет читать. Не сейчас, когда давящая пустота хоть немного заполнилась шумом мотора, а ветер ослабил тиски строго ошейника на горле и позволил вдохнуть свободнее. Влад уже два раза ему прямым текстом на врача указывал, но Руслан каждый день продолжал загонять или мотоцикл или себя. Выкладывался на работе, как проклятый, а когда голова совсем переставала соображать, просто спускался в гараж, и выгонял своего харлея. На погоду было плевать. Разве что снег останавливал.

Два года. Два гребанных, долгих года он ни на секунду не оставлял поиски.

Подключил к ним всех, кого только мог. И Макса в первую очередь. Но лучшие из его бойцов еженедельно слали лишь лаконичное «Поиск не дал результатов» Ни Грозовой, ни Милолики с ребенком. Все усилия — горьким прахом, только и нашли, что ту самую баню, конечно же, залитую хлоркой. И все, больше никого и ничего.

Даже те ведьмы-близнецы пропали.

А у него мороз по коже, каждый раз, стоит подумать — что может произойти с двумя волчица без Стаи. В голове, без остановки, скрипучая, ржавая карусель вопросов: где они, что с ними, живы ли… И сумеет ли Горозова научить Милолику и сына правильному обороту. Поможет ли сделать первые шаги.

Дорого пошла под уклон, и ветер донес запах жилья. А ему другой вдохнуть хотелось! Жадно, полно, как глоток свежего воздуха в затхлом подвале. Привязки нет, пропала навязанная зверем зависимость, совершенно обнажая острое, как лезвие бритвы, понимание — ему нужна эта женщина!

Наизнанку выворачивало от желания найти ее, схватить и сжать до хруста тонких косточек. Распластать на себе, в волосы ее светлые, шелковые пальцы запустить, потянуть, чтобы голову запрокинула, а потом… Руслан не знал, что потом. Или просто запрещал себе об этом думать.

Резкий поворот и мотоцикл залег на бок. Идеально красиво вписался. А ощущение что упал. Обтерся об асфальт до мяса и остался лежать на обочине под моросящим дождем. И никого вокруг Пусто, кричи хоть до посинения, но легче все равно не станет.

Дорога опять ушла в сторону и на встречу выросли огни ночных Озерок.

Полюбоваться бы, но Руслан даже не замедлился. Не хотелось. Сейчас приедет и опять сядет за бумаги. Закинет в себя пару чашек крепкого чая и вперёд — бездушными цифрами и отчётами вытравливать из головы девочку с книжкой. И мысли о собственном сыне. Как же он нет, не хотел — умирал от желания его увидеть! В детской до сих пор кроватка стоит. И все остальные вещи Руслан выбирал их сам, все до последней распашонки. Волк внутри тихо заскулил. Он тоже тосковал по своему детенышу. О другом и думать не мог. только этого подавай, от нее…

В гараже кожанку на руль бросил, и сразу в кабинет отправился, даже берцы переобувать не стал. До лестницы наверх несколько шагов не дошел.

— Любимый! Наконец-то!

Виляя бедрами к нему навстречу спускалась Крис. В кокетливом, черном халатике на голое тело и чулках. Руслан машинально сунул руку в карман джинс. Что же он сообщение не прочитал-то. Наверняка от охраны отчёт, что его супруга изволила на неделю раньше из Тайланда вернуться.

Волчица окинула его липким взглядом.

— Ты такой горячий в этом прикидке, — облизнулась хищно, — Я соскучилась…

А он нет. Совершенно. И наряд ее не возбуждает, а злит. Потому что до одури хочется. чтобы в нем другая была! Как Милолике шли чулки… Просто крышу рвало. когда видел ее стройные ножки, затянутые в тонкий нейлон. И хотел он только их

— Я занят. Кристина.

Измазанные помадой губы капризно выгнулись

— Занят?

— Именно.

Волчица сжала кулаки. Как рыба прилипала она еще цеплялась за абсурдную мысль разжечь к себе внимание. Закатывала истерики. соблазняла, давила на жалость, но их брак давно скатился на самое дно. И Руслан не собирался его оттуда вытаскивать. Тупо ждал окончания брачного контракта. а потом все — пусть гуляет.

— Меня не было месяц! — выплюнула сквозь зубы, — А тебя в моей постели, я уже и забыла когда! Это все из-за нее да?! Из-за этой маленькой дряни, чтоб она… Ай!

Он схватил ее за плечо. Так, что волчица сразу замолкла

— Свои запросы удовлетворяй самостоятельно. Об этом мы уже разговаривали, — холодно и по слогам. Чтобы дошло с первого раза, — Ещё раз откроешь рот не по делу — отправишься с чемоданами обратно к папе.

Карие глаза наполнились ужасом. Развода Кристина боялась до трясучки. А он сейчас как никогда был близок к этому. Наплевать на окончание брачного договора и спустить ее по ступеням крыльца прямо голой задницей.

— Прости, — залепетала побледневший и даже через помаду губами, — Я поняла. Да.

Отодвинув ее в сторону. Руслан отправился в кабинет Его клетку и убежище одновременно. Перенял эстафету у Милолики. Второй год или тут или в офисе.

Жаров на него почти молился. Смешно выходило. С тестем отношения лучше, чем с супругой. Одно напрягало — несколько раз интересовался Милоликой. Да и Стая была слишком взбудоражена ее побегом. И только после дуэли с самым говорливым пасти позакрывали.

Руслан прикрыл за собой дверь и подошел к окну. Холодное стекло остудило разгоряченный лоб, но жавшие изнутри мысли кололи острыми булавками. Ему надо работать. Просто пережить очередной день, а потом обратно в гараж.

* * *

Клуб, в котором они договорились увидеться, был в этом городе одним из самых больших. В таком можно и просто потанцевать и мальчика на вечер склеить. Она иногда сюда забредала, когда резиновый любовник переставал справляться со своими обязанностями. Кира печально вздохнула и опять приложилась к выпивке.

Мать Волчица, как же ей самца-то нормального не хватало! Хоть плачь. Чтобы вместе по лесу забег устроить. В догонялки поиграть, обмирая от ежесекундного предвкушения быть пойманной, и сладко заскулить. когда на холке сомкнуться острые зубы. Крепко и бережно…

— Скучаем, подруга?

На соседний табурет прыгнула снова рыжая Анька. Единственная из ведьм, с кем Кира ещё общалась. А ведь при первой встрече Жанна их по разным углам растаскивала. Чуть не прибили друг друга. Ор стоял на весь пустырь. А теперь вот вроде как и подруги. Ведьма и волчица!

— У меня депрессия, — проворчала в бокал, — А ты лентяйка.

— Ой, бля, конспираторша. Тут рыжих полно. Но готова искупить натурой.

На колени лег плотно свёрнутый пакет. Ого, целых две банки!

— Балуешь ты меня Анют, — опять глаза защипало. Нет, нужно срочно мужика найти.

Прямо сегодня. Милолике в этом плане хорошо, либидо нулевое.

— Фигня все это. Пусть блохастый и дальше локти грызет. Я его недавно по телеку видела — весь глянец с морды съехал.

Про глянец, это Анюта загнула, конечно. Кира тоже тот репортаж смотрела.

Открытие филиала в Москве. Серов блистал, как всегда. Черный костюм и стильная небритость, ему очень шли, но вот глаза — как две тусклые зелёные стекляшки.

Устал, наверное, носом землю рыть. Может и совсем отвяжется…

— Хрен на него, Анюта. Давай лучше за встречу.

— Во, другое дело, — оживилась ведьма, — а потом растрясём жиры. Зря, что ли, я платье напяливала?

* * *

— Коршун, ты этих двух баб уже полчаса разглядываешь. Если понравились, хватай и веди сюда. Места хватит.

Мужчина даже головы не повернул. Вертел в пальцах брелок от машины и не спускал глаз с двух женщин танцующих недалеко от барной стойки. Брюнетка и рыжая… Можно бы и подойти, чтобы наверняка узнать, но лучше лишний раз не светиться.

— Коршун, девочки стынут — пошлость женских смешков не могла скрыть даже музыка, — Мы тут отдыхать или как?

— Вот поэтому ты, Санёк, до сих пор у шефа на подсосе, — не оборачиваясь, произнес Коршун, — Мы никогда не отдыхаем. Заказ Серова помнишь?

— Момент, дамы, — второй мужчина выбрался из нежной хватки двух пар холеные ручек. Подошёл к балкончику, где стоял Коршун, и посмотрел вниз. МР-зона была на втором этаже, давая неплохой обзор на бар и танцпол.

— Да не, — вынес свой вердикт, — Та блондинка была, а эта черная, и волосы вьются, как у барана.

Коршун поморщился и сунул брелок в карман пиджака. Если бы Саня не был уникальным снайпером, шеф бы его давно в утиль списал. А так возись с этим… бараном.

— Волосы накрутить можно, перекрасить, рожу перекроить. Даже рост изменить пластикой. Ты на ее манеру двигаться глянь. На видео, что шеф сбрасывал, один в один все.

По кряхтению Сани стало ясно, что видимо тот или забыл, или не смотрел. А вот Коршун смотрел. И не один раз.

— Ну, так чё, Максу звоним что ли?

— Погоди. Шеф кипиша на пустом месте не оценит. Проследим.

Глава 3

Руслан

— Новые отчеты, Рус, — Влад продемонстрировал пухлую черную папку. Хлопнул ее на стол и быстрее руки в карманы убрал. Понятно, опять отдел безопасности пастью прощелкал. Уже полтора года кто-то периодически обгрызал их капиталы и сливал информацию по клиентам. Кусал мелко, но часто.

— Сколько?

— Около трех миллионов. Как обычно на зарубежные счета вывели.

— Ясно…

Удушливая злость на секунду выбила из головы все мысли. Заставила собраться и почувствовать себя почти нормально. Руслан переплел пальцы до хруста в костяшках. Когда он найдет эту крысу, то сделает так, что хоронить ублюдка будут в закрытом гробу.

Первые строки отчета замелькали перед глазами. Звякнувший мобильник он схватил буквально на автопилоте. И чуть не выронил, когда в трубке раздался хриплый голос Макса.

— Буду сегодня вечером.

Он сразу все понял. Жуткая пустота заструилась по венам и ударила в голову.

— Живы? — выдохнул единственное, что было в этот момент важнее всего.

— Живы, — неохотно отозвался Макс, — Но цена вопроса изменилась. Обсудим при встрече.

И бросил трубку. Руслан медленно провел рукой по лицу, пытаясь справиться с нарастающей волной животной радости. Живы!

Влад тоже выглядел ошеломленно. Но его удивление сопровождалось хмурым изломом бровей и плотно сжатыми губами. За эти два года в поисках он не участвовал, но и против альфы не шел. Занимался потеряшками и своей любовницей. Нашел очень похожую на Альку волчицу.

— Поздравляю Рус, — усмехнулся недовольно, — Кристина будет в восторге.

И вышел. А ему было сейчас плевать и на Кристину и на Влада. Хотелось бежать в гараж. Вот так, прямо в рубашке и брюках. Прыгнуть на харлея и гнать на встречу Маску, только бы сократить время хотя бы на час. И отчет на столе обесценился за одно мгновение. Потом, все потом. Они — живы, и впервые за два года глухая пустота в груди дрогнула и начала стягиваться. Руслан схватил мобильник, но тут же отбросил его в сторону. Он не станет звонить. Осталось подождать чуть меньше двенадцати часов.

* * *

Макс появился в его кабинете в девятнадцать ноль пять. А вместе с ним двое ребят в униформе. Хоть сейчас на спецзадание, только оружия не хватает. Одного из них Руслан знал. Коршун. Толковый и очень хитрый волк. Макс его ценил за прекрасную фотографическую память.

— Доброго вечера, — оскалил клыки. А глаза как две яркие голубые льдины. Его родители оба были выходцы из полярных волков. Белоснежные и рослые.

Примкнули к Стае, пока она еще хоть что-то из себя представляла, но потом перебрались в Москву.

— Давай к делу, — бросил сквозь зубы Руслан. Влад даже голоса не подал. Сидел в кресле, недовольный, но молчаливый.

— Сначала договор, — Макс уселся напротив.

— Сколько?

Холодный и сухой смешок оборотня, как вьюга, понизил температуру в комнате на несколько градусов.

— Денег не хватит.

Макс достал из нагрудного кармана черной, военной куртки снимки и бросил на стол. Два маленьких прямоугольника скользнули по темной столешнице, и легли точно перед ним. Руслан сгреб их одним движением. Вгляделся, жадно фиксируя каждую деталь и…

— Ты облажался, Рус.._, - проскрипел в ушах голос отца, а может и его собственный.

И мир вокруг поплыл, закрутился вокруг него и этих двух маленьких фотокарточек.

Горло перехватило спазмом до едкой горечи во рту, и сердце рвануло из грудной клетки, с хрустом выворачивая ребра и разрывая мышцы. Кто-то выхватил из его скрюченных пальцев снимки. И на периферии сознания далёкой, злой канонадой раздался глухой смех Влада.

Судорожно пытаясь вздохнуть, Руслан уткнулся в похолодевшие ладони, хотя сейчас больше всего хотелось орать. Так, чтобы стеклопакеты покрылись сеткой трещин и осыпались, так же как рассыпались пылью шоры с его глаз.

Омега! Омега, мать твою!

В гудящей голове, как острые пазлы, собирались некогда разрозненные факты.

Били наотмашь хлёсткими пощечинами, запускали острые когти прямо в кипящий мозг и рвали его на части. Фиалки, преданность Грозовой, поведение потеряшек…

Сын. Мать волчица, их сын! Дар омеги, даже мизерный, всегда гарантировал только оборотней в парах!.

Тихий полный боли и отчаянья рык родился и тут же умер в горле. Множество маленьких, крохотных подсказочек вели его к очевидному факту! что Орали в голос, что глубоко внутри книжной девочки прячет носик ласковая волчица с пятном на плече. А он, идиот, сопротивлялся тяге своего зверя. Дёргал за цепь и кричал «Фу», пока волк рвал жилы, стараясь вывести его прямиком к чуду… Показать, что его пара — это и есть то самое ценное. Дар, который нужно беречь. Лелеять его, как самую невероятную драгоценность.

А всего то и надо было — разуть глаза и позволить чувствам расти без помех разума и логики. В его руках был не огранённый алмаз, а он его на пустышку променял…

Слепой и глухой в своем упрямстве и погоне за обманчивой выгодой.

— Я вижу, ты рад, — опять обнажил клыки Макс, а в глазах все такая же синяя стынь, — Мы сами вне себя от счастья. Были. Первые минут пять. Коршун.

Оборотень шевельнулось. Резкий голос вспорол напитанный льдом и свинцовой тяжестью воздух.

— Я вел наблюдение. Она, — мужчина запнулся и нервно потер острый подбородок, — она безэмоциональна. Как человек и как волчица. Только ребёнок вызывает ее интерес. Больше ничего. Сам мальчик полноценный оборотень. Проявляет задатки лидера. Зовут Олег. У меня все.

И у него — все. Готов был отыскать ее любую, плевал любые стопроцентные последствия от Обряда. Сотню планов обдумал, как исправит их. Но все оказалось много хуже. Невообразимо. Чертовски. Тотально… Наверное, это семейное, оставаться в дураках у Судьбы.

— Ну что, Рус. Упустил свое счастье? А теперь о цене.

Кулак грохнул о столешницу так, что боль плетью перетянула по всей руке. Охрана Макса рефлекторно за кобуру похваталась, забыли, что оружие сдали. Влад тоже на ноги вскочил. А он схлестнулся с обнаглевшим оборотнем взглядами.

— Закрой пасть Макс, — низкий рык сотряс кипящий от напряжения воздух, — Твое дело искать и помалкивать. Я жду адрес. И потом, может быть, мы поговорим о цене.

Коршун и второй из охраны ворчали, но глаза сразу в пол опустили. Макс сопротивлялся дольше, но тоже уступил.

— Зачем это тебе, Рус, — примирительно вскинул свои лапищи, — Мальчишку мы доставим, Грозовую тоже. А омега… Она бесполезна. Только Стая буянить начнет.

— Я сам буду решать, что мне делать. И Стая — мои заботы. Адрес.

Макс криво усмехнулся. Но на небритом лице мелькнуло довольное выражение.

— Упертый ты, Рус. Решил, стало быть, дело поправить? Ну что ж, вот — держи, — достал из другого кармана конверт, — Тут и адрес, и остальные фото. А деньги прибереги. Нам другое будет нужно, если она оклемается.

Руслан взял конверт. Полтора десятка фоток, не меньше. Макс не зря из шкуры лез.

В его белобрысый голове всегда подсчет хорошо шел. И потребует он не вечно зелёных единиц, а помощи для своих ребят, в случае чего.

— Какие дальнейшие инструкции босс?

Но под его холодным взглядом тут же прикусил язык. Детская дружба не спасет от дуэли, если альфа посчитает, что его авторитету нанесен урон.

— Для начала встретимся с Грозовой, — Руслан вскрыл конверт. На снимки не стал смотреть. Отложил в сторону, как самое ценное, чем можно любоваться только наедине, — Выдвигаемся завтра утром.

* * *

Владислав

Руслан и Макс еще долго обсуждали, где и как можно подстеречь Грозову. А он свалил. Потому что держать лицо — это Рус в этом профи, а для него нет хуже пытки. И так из последних сил терпел.

Влад стиснул кулак, и ключи больно впились в ладони. Сейчас посидит в своей тачке немного, почувствует под пальцами кожаную оплетку руля и в себя придет.

Утрамбует в голове информацию, кем на самом деле Милолика оказалась… На парковку он не вышел, а выбежал и просто заскочил в машину.

Матовый, черный Рэндж Ровер Эвок, его любимец, послушно заблокировал двери.

И только после этого Влад позволил себе застонать. Громко и отчаянно. Омега! Как же так?! На все рассчитывал. К любому исходу готовился. И что парализованная и слепая, да хоть какая, но не с пустыми, ничего не выражающими глазами. Как он Руслана не убил прямо в кабинете, только Мать Волчица знает. Не упустил — просрал братишка свое счастье!

Руль под пальцами заскрипел. А он тоже хорош! Понимал ведь. Чувствовал. что она особенная! Не просто хорошая, милая девочка, хотя и это тоже, но и гораздо больше, чем кажется на первый взгляд…

Влад решительно встряхнулся и вытащил из кармана две смятые фотокарточки. На одном две волчицы и волчонок, а на втором отрешенная женщина с ребенком на руках. И мальчик — маленькая копия отца.

Осторожно расправив фото, он выбрался из машины. Надо снимки вернуть. Пока Руслан сам ошарашен и еще не заметил, что Влад с дуру и себе кусок урвал. Не для того он столько выжидал, чтобы сейчас глупо подставиться.

Два года. Чертовых долгих года он отыгрывал роль послушного мальчика. Это было не слишком сложно. Брат повернулся на этих поисках. Влад видел, как его штормит.

Рус всегда, чуть что, в работу с головой окунался. А по вечерам выползал из кабинета с темными провалами вместо глаз и прямиком не в спальню, а на своего харлея. Гонял до утра и, наверняка, спал в каких-нибудь придорожных мотельчиках. Ни разу не попадался. Все же его в костюмах привыкли видеть, с Ролексом на руке и снисходительной ухмылкой на морде, а тут небритый, хмурый байкер с растрепанными волосами и в тертой косухе. Хрен догадаешься, что у него в банке счет с длинным хвостом нулей. А еще омега… Влад едва проглотить рычание успел.

Нет, не сейчас. Подождать осталось всего ничего. Они вместе вернут ее и отыщут способ помочь. Рус из шкуры вылезет и зад свой укусит, но омегу вернёт, если шанс вообще есть. А вот потом каждый будет сам за себя.

Глава 4

Кира

— С Вас две тысячи двадцать семь рублей, — продавщица дежурно улыбнулась, — скидочная есть?

Кира лихорадочно перебирала стопку пластиковых прямоугольников. Да они жили на одних скидочных! И если раньше эти две несчастных тысячи она могла на чай в ресторане оставить, то сейчас берегла каждый рубль. Кто-то в очереди недовольно цокнул. Вечер, все с работы, злые и уставшие, а она в магазин потащилась. Олежка так просил вкусненького к чаю, а ей как раз деньги перевели. И себе шампанского МОЖНО ВЗЯТЬ…

— Да, пожалуйста, — протянула продавщице нужную. Девушка ловко захватила ее своими наращёнными коготками. Вот что за мода на каждый палец по кольцу, а то и несколько? Или это у них фишка такая особая? Иерархия среди тружениц кассового аппарата. А может просто зависть, что свои все пришлось по ломбардам за полцены раздать? Кира подхватила покупки и заторопилась на выход.

Ручки пакетов-маек больно терли ладони. Фиг с ними, с украшениями. Устроят сегодня себе праздник. А завтра с Олежкой в лес сбегают Погода хорошая, теплая.

Настоящее лето на дворе. Даже Милолика скрипит старыми засохшими рамами, открывая окна настежь, и на балконе каждый день с ноутбуком выгуливается…

— Девушка, Вам помочь? — худощавый мужчина вынырнул из-за плеча. Она чуть пакеты не выронила. Оборотень.

— Н-нет, сама, — а в мозгах вязкий туман поплыл. Первый раз за два года лицом к лицу столкнулась Только бы анькино зелье не подвело… И, как на зло, использовала сегодня мало! Все экономила.

— Ну что Вы, такая хрупкая девушка — и сама, — оборотень ехидно улыбнулся. Нос с горбинкой и внимательный взгляд делали его похожим на хищную птицу. — Давай-ка, дорогая.

Пакет из рук просто вырвали. Схватив ее за локоть, мужчина пошел в сторону парковки.

— Но…

— Не бухти, уважаемая Кира Николаевна, — локоть сжали крепче, а у нее мушки перед глазами табуном и голос совершенно пропал. Страх. жестокий и холодный, лишил тело костей, смывая слабую маскировку липким потом… Кончился праздник, не успев начаться. И не она Олежку завтра в лес повезет, а их с Милоликой. По отдельным частям…

* * *

Руслан

Дорогу в ту дыру, где нашлись беглянки, Руслан помнил урывками. Организм требовал сна. Вторые сутки на ногах, но глаза не закрывались и вместо крови — живой энергетик. Он себе обещал хоть час в машине подремать, чтобы мозги освежить, но все до последней минутки потратил на фото. И ночью тоже их рассматривал. Каждую мелочь изучил. То улыбался, как идиот, то на стенку был готов лезть от рвущего на части желания коснуться не гладкой бумаги, а их настоящих..

Сколько раз он себе этот момент представлял. Менял сценарии и обыгрывал каждую минуту. Скрипел зубами от желания сжать до полузадушенного писка, и одновременно сходил с ума от потребности услышать снова ее нежное тихое мурлыканье. Почувствовать, как доверчиво и послушно она тянется за его лаской.

Нуждается в нем, хочет его…

Горячая волна толкнулась в пах. Моментальное возбуждение без всякой Привязки.

Только СВОИ «хотелки» можно засунуть куда поглубже. И самому туда же отправиться Руслан снова посмотрел на снимок. Молодая, одетая в серое пальто женщина. держала за руку маленького мальчика в дешевом комбинезоне неприятного болотного цвета. Олег… Олежка! Замечательное имя, и к отчеству подходит! А как похож! Копия от крупных непослушных кудряшек, до изгиба длинных ресниц. От Милолики только ушки, наверное, и совсем чуть-чуть форма лица.

Руслан осторожно провел пальцем по маленькой фигурке и спрятал снимки в нагрудный карман байки. Сколько же он упустил. Первые шаги, первое слово… Не выть — сдохнуть хотелось. Как теперь наверстать все? И один лишь ответ в голове — никак.

— Идут, — коротко отозвался сидевший за рулём Санек. Макс быстро оглядел сумку, в которой находилось успокоительное. Даже отсюда было видно, что женщину к машине скорее тащат Грозова своей походкой очень смахивала на пьяную.

Изношенные петли скрипнули, и дверь отъехала в сторону.

— Забирайся дорогая. — Коршун осекся на полуслове. Суетливо впихнул волчицу в салон и хлопнул дверью. Подхватить обморочную девицу Руслан не успел. Макс дёрнул девушку на себя.

— Она моя! — прорычал сквозь зубы. Санёк за рулём оперативно пригнулся.

Все что Руслан мог — это с чувством выругаться. Приплыли. Нужно было Влада вместо Макса брать. Этот белобрысый шкаф себе пару выбрать изволил! Вон как вцепился, того и гляди раздавит. Грозовая тоже в неадеквате. Лицо белее маечки. глаза — как у законченной наркоманки, и трясет всю. Макс распластал девушку на себе и зарылся носом в темные перекрашенные волосы. Облапал, от внушительной груди до упругой попки в тесных синих джинсах, и заурчал на весь салон. Был бы один, уже бы ширинку расстегивал.

Руслан откинулся на дерматиновое сиденье и отстраненно посмотрел в окно. Люди шли мимо, не догадываясь, какие страсти кипят сейчас в кузове совершенно обычного на вид бусика. Полубредовый шепот Макса, смешивался с нарастающими всхлипами волчицы. Нужно было успокоительного с запасом брать. Трехлитровую банку для очумевшего от неожиданного счастья полярника.

Когда в шмыганье носика, стали вплетаться тихие постанывания волчицы, а запах истерики уступил место нарастающему возбуждению. Руслан посмотрел на шуршащую напротив парочку. Руки Макса давно перебрались под трикотажную майку Грозовой. Ощупывал свое найденное сокровище. Особенно бюст.

— Спусти свою истинную с колен, Макс, — оборотень недовольно зарычал, но исполнил, — Кира Николаевна, какая встреча.

Волчица судорожно одернула майку и глянула на него. Глаза испуганные и злые. мордашка вся в подтеках туши. которые Макс к тому же своими огрубевшими пальцами размазал прилично.

— Нашел нас, сволочь, — зашипела дрожащими губами. — давай уже, пристрели, чтобы не мучилась!

— Угомонись, — Руслан кивнул оживившемуся Саньку, и то завел машину. — Никто тебя стрелять не собирается. Сейчас мы едем в ваше логово на отшибе, и ты очень убедительно просишь Милолику не делать глупостей.

— Она убьет тебя, — оскалилась волчица, — и меня. Любого. За сына порвет. Ты не заставишь!

Но под его взглядом стушевались. Инстинктивно полезла к Максу под мышку, хотя только что упиралась всеми силенками, а тот и рад.

— Ты хочешь, чтобы она снова стала нормальной? Не устала ещё видеть свою подругу такой? И жить, шарахаясь собственной тени?

Волчицу заколотило от возмущения.

— Это все из-за тебя! И твоей породистой шлюхи! Кобель!

— Грозова, — рыкнул он, — расшаркиваться перед тобой мне нахрен не сдалось! Или ты подчиняешься, или я сам, без твоего участия забираю Милолику и сына! И нахожу способ ей помочь. А ты, — переключился на Макса, — ещё один недовольный рык и получишь право отстаивать свою самку на дуэли. Со мной!

Заткнулись, наконец-то. И пусть он в который раз последняя сволочь, но терпеть больше этот цирк не было сил.

До конца поездки в салоне стояла гробовая тишина. Но когда машина тормознула перед панельной девятиэтажкой в заросшем, старом районе, волчица опять завозилась. Стрельнула в него злым взглядом и пробормотала.

— Что с ними будет?

Он мог бы не отвечать. Или соврать про молочные реки и кисельные берега. Но глядя на испуганную, и уставшую прятаться женщину, пообещал:

— Ничего плохого.

И, может быть, его самолюбие получило звонкий щелчок по носу, но боль Милолике он больше не причинит ни за что. Кира ещё раз нервно провела ладошками по щекам. Она тоже дурой не была. Понимала, что их ситуация патовая.

— Захватите свое успокоительное, — буркнула едва слышно, — и с соседкой на лавочке не беседуйте.

Руслану на эту классическую лавочную бабулю было глубоко плевать. Он шаги отсчитывал до подъезда, а потом и ступени вверх. Щелчок замка громом прокатился по лестничной клетке или только в его голове.

Обоняние сразу выхватили ее запах. Сладкую необходимую отраву, о которой он мечтал с жаждой заядлого наркомана. Его личная, именная дурь. Два года жестокой ломки и от одного глотка воздуха он снова подсел. Без Привязки, без этой чертовой звериной тяги — он, мужчина, сходил с ума по запаху своей женщины.

Легкие судорожно сокращались, напитывая его первой дозой. И с каждым вздохом хотелось больше.

— Милолика, — задребезжал голос волчицы, — я дома…

Никто не ответил. Грозова прошла через тесную заваленную коробками прихожую, и за ней сразу Макс.

— Милолика, — волчица сунулась в кухню и тут же отпрянула, — положи нож!

— Не подходи.

Руслан многое и слышал и повидал. Но тут его реально перетрясло. Мертвый и пустой, как черная дыра голос швырнул с небес на землю. Размазал и растер в пыль последние крошки надежды. Все не просто плохо — дерьмово в высшей степени.

Макс уволок свою пару в сторону, и ее место занял Руслан.

Альфа не должен отводить глаза. Этот закон в него вбивали и морально и физически. Но видит Мать Волчица, сейчас хотелось. До рвущегося из груди крика. и сбитых о стену старенькой кухни костяшек.

— Милолика, — простонал, не заботясь, что его боль сейчас видно и слышно.

Робот в цветастом халате выставил вперёд нож и ещё сильнее закрыл собой маленького мальчика.

— Не подходи, — на ее лице отобразилось ровно ноль эмоций, — я…

Размеренную речь прервал детский плач, переходящий в тонкое поскуливание.

Волоча за собой испачканную чем-то маечку и трусики, на затертый линолеум вывалился пушистый комочек.

— Гр-р-р!

За спиной громко всхлипнула волчица. И у него резь в глазах, а сердце не стучит больше. Пропало. лопнуло, как мыльный пузырь. а он еще почему-то жив…

— Гр-р-р!

Серенький меховой шарик топорщил шерсть и скалил крохотные. размером с треть спички, клычки. Защищал. Истинный вожак — через закушенные до крови зубы, но только вперёд. Бороться, даже если тебя могут смести в сторону одним махом руки.

С трудом сдерживая беснующегося внутри зверя, Руслан осторожно опустился на пол. Без помощи сильного волка или уже обученных родителей, которым детеныш доверяет инстинктивно, в первые годы оборот — это трудно. Короткая, но все-таки. боль, которая меняет две сущности местами. Но сейчас он здесь, и сам дрожит от желания помочь собственному ребенку примирить животное и человеческое.

Глядя в злые жёлтые глаза волчонка, он дал услышать своего зверя. Его зов и обещание быть рядом. Протянул руку. подзывая малыша к себе, и вместо укуса. через семь тяжелых секунд, пальцы ощутили осторожный толчок мягкой мордочки.

Тоненько взвизгнув, звереныш прижался к его ладони.

Проглотив судорожный вздох, Руслан прикрыл глаза. Под горлом бился тугой ком сладко-острой горечи. Отдавал в ушах шумом и слабостью по всем мышцам. Его сын, тут. рядом.

До ломоты в суставах хотелось обернуться. Разодрать штаны и майку одним движением и прыгнуть на четыре лапы. Волк просто с ума сходил. Рвался укрепить связь с детёнышем, и только реакция Милолики была тем крохотным стоп сигналом, что заставлял держать себя в руках.

Мягкая шерстка щекотала руку. А Руслан, закрыв глаза, осторожно помогал волчонку прочувствовать, как делать все правильно. Это было похоже на обмен. только не мыслями, а ощущениями. Уверенность, что он не один и рядом тот, кто сильнее, должна была стать путеводной нитью для юного оборотня. И минуты не прошло, как мех сменился на бархатную кожицу маленькой щёчки.

— Мама!

Ребенок вскочил на ножки и бросился к Милолике. Уже не плакал. За один раз боль не уйдет, но станет хотя бы терпимой. Зверь пока исчезал неохотно, но больше не рвался напролом, причиняя им обоим страдание. Девушка коротко взглянула на ребенка и чуть-чуть опустила нож.

— Как ты это сделал?

Руслан поднялся на ноги и осторожно подступил на шаг Нож тут же вернулся на место. Но больше Милолика никак не среагировала. Просто смотрела и не двигалась, бесконечно далёкая в своем равнодушии. Пустая, как те банки, что стояли на одном из шкафчиков.

— Я объясню, — произнес как можно спокойнее, — только давай поговорим.

Глава 5

— Милолика, давай попробуем.

— Нет.

— Клянусь, вам ничего не угрожает.

— Нет.

— Я просто хочу помочь.

— Помогай тут.

— Для этого нужно пожить вместе.

— Нет.

Еще никогда он не испытывал такого желания закурить. Вот прямо жестко, чтобы одну за одной. Все сказанные слова ударялись об ее монолитное «нет» и рассыпались пылью. На тесной, затертой временем и хозяевами кухне Руслан вел самые тяжелые в своей жизни переговоры и уже полтора часа не мог сдвинуться с мертвой точки. Логически домыслив, что если бы он хотел применить силу. то применил бы давно. Милолика, как заезженная пластинка, гоняла их беседу по кругу.

С ножом наперевес она стояла в кухне, словно действительно думала пригрозить ему этой железкой. Не испуганная, не удивленная — никакая. Макс со своими наемниками в знак доброй воли молча покинули квартиру. Олежку увела Грозова, а он делал вид, что нож в тоненьких ручках — это страшное оружие.

— Милолика…

— Я и сын никуда не поедем добровольно.

Желание закурить стало невыносимым, и плевать, что его мутило от запаха табака.

Как же Руслан ненавидел это чувство беспомощности. Но на этот раз в клетку он загнал себя сам. Ему и выгрызать путь обратно.

— Милолика, послушай меня! Ему нужна помощь. Хотя бы научить меняться правильно! — Руслан перевёл дыхание, — Неделя дай мне ее. Здесь не моя территория. Это нарушение границ местной Стаи, и вам всем угрожает опасность.

Семь дней в зимнем домике. И все. Я помогу ему. Покажу лес и.

— Лесь? — звонко раздалось из глубины квартиры. Послышалось шиканье Грозовой. но поздно. Через несколько секунд и парочки требовательных «Пусти!» в кухне появился ребенок. Милолика встрепенулись.

— Олежка, уйди.

— Мама! Лесы! — чуть не плача, — Лесь!

Шлепая босыми ножками, сын подбежал к Милолике, и ткнулся лобиком ей в колени. А Руслан точно решил себе пачку купить. Вот он памятник его непроходимой тупости. Живая льдинка в теплом, цветастом халате и маленький мальчик, уцепившийся за нее, как за свое спасение.

— Мама…

— У тебя неделя, — бросила, откладывая нож на стол, — Научишь, потом напишешь отказную, и обеспечишь ему безопасность. Но без собственного присутствия.

Каждое слово — как приведенный в исполнение смертный приговор. Убивало на повал

— Обучение и отказная. Согласен

— Отказная сейчас.

Пропадает в ней коллектор. Так его еще никто за горло не держал. Он прямо чувствовал ее тонкие. прохладные пальцы, и давили они сильнее ржавого ошейника.

— Нужны юристы, — откашлялся Руслан, — Это не просто бумажка.

Милолика замолчала. Очевидно, обдумывала правдивость его слов. Но потом бросила пустое

— Ладно, — и повела сына в комнату. Собирать вещи

* * *

— Скоро будем на месте.

Милолика не ответила. Даже ресницы не дрогнули. Девушка смотрела в окно. напрочь игнорируя его присутствие. Она вообще за всю дорогу произнесла едва ли десяток фраз и почти не двигалась. А Олежка наоборот.

— Мама! Лесы! — маленькая ладошка стукнула по стеклу, — Лесь!

— Олежка, сядь.

Мальчик послушно залез колени. На мамины, конечно. Это волчонок бежал к нему так просто, подчинялся инстинктам, а ребенок дичился. Осторожно изучал его из-под длиннющих ресниц, и хмурился всякий раз. когда Руслан смотрел в его сторону.

Называл дядей. А Руслану этот «дядя» хуже удара битой поперек хребта. Но нужно было молчать. На папу он еще не наработал.

— Подём в лес!

— Пойдем, — эхом откликнулась Милолика. Олежка улыбнулся и обнял ее за шею.

Посмотрел с вызовом «Моя мама!», кудряшки с лобика смахнул и опять в окошко отвернулся. А Руслан, в который раз, проглотил горький комок сожаления. Он бы их двоих на собственные колени усадил. И не отпускал всю дорогу. Вот прямо пять часов и продержал. А потом с ними обоими в «лесь». Чтобы поучить своего сына охоте, и увидеть вживую длинноногую серую красавицу с острой мордочкой и пятном на плече. А ночью..

Руслан крепко сжал кулак в кармане ветровки. Так, что ногти разодрали кожу.

Нельзя. Она теперь оборотень и почувствует, что его мысли полны не только благородным «помочь».

Машина снизила скорость и мягко завернула в просеку, ведущую к зимнему домику.

Опять они возвращалась туда, откуда все началось. И где у него не хватило мозгов после самой невероятной ночи разуть глаза, признаться самому себе. кто ему на самом деле нужен, и дать Кристине отбой.

Влад уже ждал там. Застыл около парковки темным истуканом, руки в карманах. лицо кирпичом, даже из машины видно. Руслан его сюда не тащил. Брат сам захотел помочь, а заодно успокоить свою больную совесть. Но выход из сложившейся ситуации был строго один. Ведьмы. И он встретится с ними, так или иначе.

— Лесь!

Олежка бросился к двери. Дернул ручку, пытаясь открыть тяжелую дверь. Милолика помогла малышу выбраться и сама вышла следом.

— Здравствуй, Влад.

И прямиком к входной двери, удерживая за руку рвущегося к деревьям мальчика. А братишка на глазах побледнел. Отшатнулся, как от прокаженной.

— Сволочь ты, Рус, — прошипел прыгающими губами.

Ему сейчас было не до пререканий. Да и как там — на правду не обижаются?

Грозова топталась рядом с машиной. Около нее кружил Макс. Волчица сопротивлялась из последних сил. Но видно по блестящим глазам, изголодалась по мужчине, а тут — пара, да еще какой.

— Кира.

Полярник бросил на него злой взгляд, но своего волка заткнул. Мозгами понимал, что Руслан другой женщиной бредит. Волчица нерешительно приблизилась.

— Милолике помогут только ведьмы. И времени у нас крайне мало.

На втором этаже звенело требовательное «Лесь!», Влад уткнулся в кружку с кофе, Грозова гипнотизировала мраморную столешницу а Макс Грозову. Небольшая кухня зимнего домика стала местом краткого совещания, пока Милолика была занята Олежкой.

— Значит, Верховная северного Ковена…

Волчица судорожно кивнула. Руслан ее за пять минут на исповедь раскрутил. И несколько скомканных фраз были хуже отборной ругани. Но теперь хоть ясно стало, кто и как помог организовать побег Сама Лара Демидова. Та ещё стерва. Но найти ее будет не очень сложно, а вот уговорить едва ли проще, чем Милолику.

— Макс, мне нужен номер её телефона. И чем можно прижать, в случае внезапного приступа вседозволенности.

— Мои ребята уже работают над этим, — откликнулся полярник. Хриплый голос вибрировал. Грозова ещё больше сжалась на высоком табурете. Щёчки цветом как две помидорки, а возбуждением на всю кухню фонит. На Макса смотреть жалко.

Зверь с ума сходит. требует скорее метку ставить, а тут альфа со своими проблемами.

— В таком случае побеседуем завтра утром.

Грозову так и подбросило. Нырнула в гостиную, пытаясь сбежать к Милолике, а Макс за ней. Послышалась возня, но потом входная дверь хлопнула. Полярник слова «нет» не признавал. Как неандерталец перебросил через плечо и ходу.

Влад тоже поднялся. Пошел за новой порцией кофе. Он его литрами в себя закидывал, когда нервничал.

— Думаешь — помогут?

Руслан и сам бы хотел знать! Оборотни были не чувствительны к вредоносной магии ведьм. Проклятьям или приворотам. Но Обряд — это ни то, ни другое. И обратная попытка — скорее всего тоже. Демидова должна это понимать. И суметь поправить.

Над головой послышался топот маленьких ножек. А за ними мягкие, почти невесомые, шаги. Если закрыть глаза, то можно представить, как Милолика неторопливо раскладывает вещи. Пристраивает свое китайское, полинявшее тряпье на полках эргономичного шкафа из красного дерева. Ей все равно. что носить. Все равно где жить, все равно, что есть и все равно рядом он или нет.

— Помогут, — прошипел Руслан, — Или их Ковену конец.

Влад кивнул и вышел. Через минуту черный Рэндж Ровер стартанул с парковки.

Поехал к своей волчице, сто процентов, стресс снимать. А Руслан в гостиную перебрался. На сегодня у него было ещё одно очень важное дело.

* * *

Лужайка находилась от зимнего домика в метрах пятистах. Всю дорогу Олежка почти скулил от нетерпения. Волчонок в нем держался из последних сил и только потому, что чувствовал присутствие вожака. Милолика шла рядом. Глухая и безразличная. Грозова просветила, что девушка оборачивалась только в полнолуние и то, следуя за сыном. А больше никак.

Он пытался осторожно позвать ее волчицу, но ничего не вышло. Ещё раз пробовать не стал. С ней вообще, как на минном поле. Лучше не рисковать.

— Мы на месте.

Скупым, рассчитанным до последнего миллиметра движением, Милолика осмотрела полянку. Всю, от небольшого валуна справа, до молодой рощицы слева.

Олежка все-таки не выдержал. Короткое «ай!» разбилось о толстые стены сосен.

Волчонок заскулил. Забарахтался в плену шортиков и маечки, разрывая остренькими коготками дешёвый зеленый ситец. Милолика его сразу на руки подхватила. И даже очень бережно.

— Ему больно.

Скорее всего. это должно было звучать как недовольство или угроза.

— Он пока слишком торопится. Я научу делать все правильно.

И его бы кто научил так же правильно, шаг за шагом, вернуть жизнь серо-зелёным глазам. Пусть ненавидит, кричит, ругается, но будет живой, а не как сейчас…

Недовольный волчонок прихватывал тонкие пальцы клычком. Требовал свободы, но мягко, не кусая всерьез.

— Учи, — наконец согласилась она. Отпустила взвизгнувшего волчонка, а сама прямиком к поваленному бревну. Устроилась на нем, завернулись в свою ужасную синюю кофту и застыла. Только взгляд, то на него, то на детеныша.

А малыш уже охоту устроил. Ушки прижал, хвостик торчком и за бабочкой на толстеньких лапках поскакал. Пушистый маленький шарик. Волк рванул на волю так, что у него в глазах все перевернулось. Руслан едва успел от майки и штанов избавиться.

Милолика на него даже не посмотрела, а вот детеныш ментально среагировал.

Бабочка была оставлена до лучших времён. Щенок неуверенно ступил вперёд и рыкнул. Тоненько и смешно. Такое знакомство! Нужно себя достойно показать.

Три скользящих, неторопливых шага и он очутился рядом с детенышем. Припал на брюхо и с наслаждением вымыл черную мордочку, признавая и забирая под свою защиту. Шумно задышал носом, раздувая мягонький мех на спинке, лапой к себе подгреб. Детёныша зажмурился от счастья. Лизнул в ответ своим маленьким, розовым язычком. Привязка пары может быть разрушена, но родственная связь, если она есть, никогда.

Довольно рыча, он толкал мордой играющего с ним детёныша. Мягко покусывал за холку, осторожно сжимая зубы. Волчонок путался в его лапах. Охотился за хвостом, подвывая от счастья всякий раз, когда Руслан позволял ему словить кончик. И с каждой секундой родительская гордость и любовь вытесняла из груди изматывающую боль утраты. Только бы ещё девочку вернуть… Руслан тихо зарычал. Костьми ляжет, но сделает!

Глава 6

Пытка. Наверное, только так можно назвать эту ночь. Ее запах повсюду. Дразнит зверя, проникает в самое нутро сладкой, мучительной отравой. Холодный душ спасал на пять минут, а потом снова его утягивало в зыбучий песок растревоженной памяти.

Много раз он пытался унять этот жар с другой. В начале бесился. Сопротивлялся, как сопротивляется смертник затянутому на шее узлу. бесполезно и недолго. Но, как Влад, со временем стал искать похожих.

Так вот — бред все это. Ни светлые волосы, ни одинаковые черты лица или части тела не могли заменить ее настоящую. Тихие нежные стоны, трепетные прикосновения маленьких пальчиков и тугой бархат тесной, мокрой от его ласк плоти…

Хлопковая простыня затрещала под пальцами. Горячие, сухие волны катились по телу, оседая ноющей тяжестью в паху. А кончик языка пощипывал от ее вкуса.

Хотелось попробовать его снова. До помешательства хотелось.

Рука накрыла подрагивающий от напряжения член. Закрыв глаза, Руслан снял все барьеры и несколько протяжных движений принесли острую. почти болезненную разрядку. Физическую, не моральную.

Отдышавшись, он скинул с себя мокрые простыни и поплелся в душ. Со сном на сегодня покончено. В распахнутых настежь окнах уже виднелся занимающийся рассвет, а мобильник подмигивал, предупреждая о новых сообщениях. И лучше бы там была информация о Демидовой.

После душа Руслан отправился на кухню. День обещал быть жарким, но в обязательном порядке на теле присутствовала белая, чуть мешковатая майка поло. а ноги были закрыты штанами. Просто примерный мальчик, ни к чему не придраться.

Горячий чай наполнил кухню бодрящим ароматом. Он разглядывал нутро холодильника, соображая, что бы приготовить. А когда-то Милолика тут по утрам шуршала… Какие оладьи у нее получались — сказка! Нигде он таких больше не пробовал. И кекса тоже. Сглотнув слюну, Руслан вытащил пару контейнеров.

Пока сражался со сковородками и микроволновкой, на втором этаже послышалась возня. Утром у них была запланирована новая прогулка. И волчонок не собирался тратить время на сон. Топот быстрых ножек не заставил себя ждать.

Микроволновка еще шумела, а в кухню влетел Олежка. За ним сразу Милолика.

Одета так же, как и вчера, вплоть до черной заколки в волосах. На него посмотрела, как на предмет мебели. Механически отметила факт его присутствия. И сразу к холодильнику.

Ребенок нерешительно последовал за мамой. Но на него все равно оглядывался.

— Добр-р-рое утро… — вдруг произнес. Очень тихо, но Руслан услышал. А мальчик опять нахмурился, словно уже пожалел о сказанном.

— Доброе, — улыбнулся Руслан. И настроение сразу на несколько градусов подпрыгнуло.

— Олежка, не отвлекай дядю от еды.

И рухнуло вниз. От первой словесной пощёчины. Сын стушевался и сразу ближе к маме придвинулся. А Руслан схватился за мобильник. Если Макс сегодня же ему номера Демидовой не скинет, оторвет ему хотелку. Чтобы работать не мешала!

Но на экране высветилось несколько сообщений от Кристины. Руслан их стер даже не читая. Вместо этого оперативно набросал указания Веригину, их юристу. Пусть документы на расторжение брачного контракта готовит!

Дальше было все строго по сценарию. Завтрак, больше похожий на похороны. прогулка, на которой благодаря сыну удалось вернуть крохотный осколок душевного равновесия, и дорога обратно. Олежка тоскливо вздыхал, но вел себя послушно. Бросал на него задумчивые взгляды. Не понимал маленький, что происходит. Дядя хороший, играет с ним, вещи интересные показывает, лес вокруг. кормят вкусно, а мама отсюда когти рвать хочет. Вот только хрен что у нее выйдет.

Если понадобится, Руслан будет держать Демидову за горло до тех пор, пока ведьма не найдет десять способов вернуть его Милолику.

Пока они гуляли, Макс соизволили притащить свою задницу. Ждал его на кухне в окружении пустых контейнеров. Прятал довольный блеск глаз под светлыми ресницами. А из-под воротника выглядывал краешек свежей метки

— Альфа, — вскочил на ноги при его появлении, — Коршун прислал отчёт.

Отлично. Видеть довольную рожу Макса сейчас было особенно неприятно. Его Грозова заинтересовала ещё. когда только шла организация поисков. Любил Макс миниатюрных блондинок.

— Что с компроматом?

— Мало. Но кое-что имеем. Вот, посмотри…

* * *

Внешне Демидова выглядела абсолютно безмятежно. Но длинные пальцы сжимали ручку фарфоровой чашки сильнее, чем нужно. И на дне карих глаз застыли едва заметные недовольство и страх.

— Не скажу, что рада нашей встрече, — Верховная сделала крохотный глоток кофе.

Манжеты темно-синего платья-футляр сползли, слегка обнажая плотные витки многочисленных оберегов. И под глухим воротом наверняка их тоже целая связка.

— Взаимно Лара Васильевна. В таком случае, не будем утомлять друг друга бессмысленной пикировкой и сразу перейдем к делу. Я хочу вернуть Милолике то. что отнял Обряд.

Тонкая бровь картинно выгнулась.

— Я похожа на фокусника?

— Ни в коем случае. Вы похожи на женщину, которая не хочет, чтобы фото рассудительной, подающей надежды Жанны и ее парня заполнили интернет. Нравы в Ковене, я наслышан, свободные. но 7закой выбор ведьмы не спустят. Только не дочери Верховной.

Если бы оборотни были чувствительны к проклятьям ведьм, тот он бы давно валялся под столом и харкал кровью на бежевую итальянскую плитку.

— У меня хватит средств замять дело, — зашипела ведьма.

— Несомненно. Но репутация девочки будет подпорчена. Взамен же я кроме уничтожения исходника с откровенным фото, предлагаю очень приличный счет за работу. И это не говоря о том, что ваш Ковен станет первым, кто попробует исправить подобную ситуацию.

Демидова посмотрела на него испепеляющим взглядом и неожиданно усмехнулась.

— Даже не знаю, Руслан Александрович, чего во мне больше, желания убить Вас или восхищения. А я ведь предлагала Милолике аконит. Не взяла.

В груди больно стукнуло. В который раз.

— Я жду Вашего ответа, Лара Васильевна.

Женщина подцепила лежащую на столе электронную сигарету и глубоко затянулась. Густой дым пах ванилью и совсем чуточку табаком. Завуалированное, тонкое оскорбление, но в этом сама Верховная. Скалить зубы, даже если куснуть нечем.

— Прямо сейчас я могу сказать Вам, что вернуть Милолике эмоции невозможно без восстановления парности…

Руслан спокойно смотрел на ведьму. На самом деле он ждал и хотел именно такого ответа.

-.. с любым желающим этого оборотнем, — хищно улыбнулась Демидова. — Простите, забыла добавить.

Нет, все-таки у ведьмы были зубы. И она вонзила их прямо в его сердце.

— Что Вы имеете ввиду?

Рыжая стерва наслаждалась той растерянностью, которую он не успел скрыть.

Смаковала ее по крохотному кусочку, в перерывах затягиваясь своей электронной Дымилкой.

— Что же Вы так удивились, Руслан Александрович? Обратный ритуал — это Вам не штучное заклинание на заказ. Беспрецедентный случай, возможно, даже — уникальный. Для того, чтобы вернуться, Милолике нужна помощь. И подойдёт любая, которую предложат искренне. Метка активирует влитые в нее силы. Создаст пару, даже, если это будете не Вы. Конечно, для оборотня остается риск встретить истинную, которая определена природой, но тем не менее…

— Есть ещё что-то, что Вы забыли, Лара Васильевна? — процедил он, разглядывая безмятежную Демидову.

— Разве что самую малость. В лучшем спучае Милолика вернется к своему первоначальному состоянию. Без способности к обороту, понимаете? Вы получите обычного квартерона, который возможно обернется в будущем.

Ядовитый холодок пробежался вдоль позвоночника.

— А Дар омеги, что будет с ним?

— Неизвестно. Но я бы на Вашем месте готовилась к худшему. Еще раз говорю — случай Милолики уникален.

Каждое слово рвало душу острыми крючьями. И та надежда. которая еще хоть как-то держала на плаву, обернулась камнем на шее. Сколько крестов теперь будет на его совести? Даже волк заскулил, виновато и зло, прижимая уши. Альфа… хренов.

Вожак, лишивший своих соплеменников шанса на вторую жизнь ради чертового договора.

— И не забывайте, что Вы получите полноценную Привязку, — продолжала добивать его Демидова, — будете сходить с ума по своей истинной, а она — нет.

Карие глаза ведьмы потемнели почти до черноты. Цепкие, умные.

— Зачем Вам нужны эти проблемы? — вкрадчивым голосом матерого психотерапевта пропела Демиова, указывая на самый логический вывод, который лежал прямо перед носом.

Отказаться. Забрать сына, а Милолику просто сдать в ближайшую психушку, пряча результат своей постыдной ошибки в мягких белых стенах. И ей нечего будет ему противопоставить. Даже справки не придется подделывать, любая комиссия признает ее невменяемой. Дурочкой, не способной ухаживать за ребенком. А сын…

Ему всего два года. Много ли помнят дети из своего детства? Поплачет месяц, может больше и забудет. И Руслан тоже постарается забыть.

Забыть кто именно виноват в очередной черной веренице машин с клетками на борту. В безумии, что плещет в желтых глазах взбесившихся оборотней. В грызне, происходящей из-за пустяка, в звериной жестокости, вдруг затмевающей разум даже самых крепких оборотней, и во всем остальном.

Тяжелая волна одной боли схлынула, но следом пришла другая.

А еще попытаться вытравить из памяти ее сумасшедший, созданный специально для него запах. И эхо рваных. тихих стонов над ухом. Невероятный вкус ее сладких губ и тонкий силуэт стоящей напротив панорамного окна девочки… Его личная, добрая и нежная сказка…

Взгляд медленно блуждал по просторному залу ресторана. Обеденное время, людей не слишком много… Напротив него сидела ведьма, до этого Кристина, и еще длинный шлейф других женщин, лиц которых он уже не помнил. Но никогда Милолика. У них был общий сын, она прожила в его доме почти девять месяцев, но что кроме этого? Ни одного нормального свидания, никаких сближающих двоих разговоров. Ничего.

Но будь он проклят, если не попытается вернуть ее хотя бы просто как человека!

Исчерпает все возможности до дна, потому что под толщей гранитно-тяжелой безысходности ворочалась едва заметная, слабая и бледная, но уверенность — сейчас его упрямство правильно! И Милолика будет жить нормальной жизнью, а его сын расти в нормальных для оборотня условиях!

Руслан снова посмотрел на Демидову. Со скучающим видом женщина ждала его ответа. Острые ногти тихо постукивали по столешнице, но за показной рассеянностью отчетливо был виден живой интерес.

— Мои проблемы Вас не касаются, — уверенно отсек он — Обдумайте предложение, суток Вам хватит, но знайте — Стая не оценит намеренного вреда.

Глава 7

Владислав

— Придурок чертов…

Влад скинул с уха гарнитуру. Рус, как бойцовская псина, если уцепился, то челюсти надо ломом разжимать. Только не ему одному Милолика нужна. И больше идти на поводу у альфы он не собирался.

Захлопнув ноутбук, Влад встал и прошелся туда-сюда по своей квартире-студии.

Как и Рус, он любил пространство. Но если у брата эта тяга развилась после недельного пребывания в вонючем, тесном подвале, то Влад к простору в Лондоне пристрастился.

Упав на кровать, он уставился в потолок. Едва заметный, пряный аромат женщины тревожил ноздри. Волчица, с которой Влад периодически встречался, пахла не так приятно как Милолика. Но была похожа на Альку… Рус думал, что он конкретно запал на малышку, а Влад в свою очередь уже голову спомал, как увести Милолику.

И сегодняшний разговор только хуже запутал. Каким-то образом, ему придется вклиниться вместо Руса. Но перед этим решить, а стоит ли рисковать вообще? Рус долго не думал, в считанные секунды ответ дал. Упертый волчара. А вот его до сих пор озноб пробивал, стоило вспомнить пустой взгляд Милолики. А еще мальчик…

Как его забрать, если волчонок уже Руса признал?

Влад пошарил рукой, отыскивая среди мягких складок покрывала мобильник.

Несколько щелчков и перед глазами появилось одно единственное фото, которое он оставил для себя. Закутавшись в широкий бежевый палантин, Милолика стояла, облокотившись бедром о столешницу на кухне зимнего домика. В пальцах пузатенькая чашка с чаем, черные дуги бровей чуть выгнуты, удивленно и радостно. А из окна на нее льются солнечные лучи. Путаются в светлых, прибранных заколками локонах, пляшут золотыми бликами в глазах. Уютная девочка.

Как же хорошо с ней было просто молчать. Сидеть рядом, пока она на кухне колдовала или стилусом по планшету чирикала. и отдыхать душой. Забывать бешенные визги и хрипы потеряшек, вечные проблемы Стаи, и потихоньку отпускать Альку. По капле выцеживать этот яд из сердца и видеть свет в чертовом конце туннеля. Наконец-то чувствовать, как исчезает вечная пустота, которую так и не смогла заполнить ни одна женщина.

На кирпичной декорированной стенке бесшумно меняли цифры электронные часы.

В Лондоне сейчас позднее утро. Влад медленно провел пальцем по экрану, выискивая нужный контакт. Если все выгорит, брат его не простит А уж он сам себя и подавно…

* * *

Кира

— Милолика… Ну, Милолика…

Не ноль, а минус бесконечность — вот кем Кира себя чувствовала. Милолика сидела на плетеном кресле и смотрела в окно. Олежка возился рядом. Катал по бежевому ковру единственную свою приличную игрушку, строительный, ярко раскрашенный грузовичок. Подарок на день Рождения. Все поглядывал на них. Уже несколько раз спрашивал, где «дядя» Быстро же Серов к рукам наивного ребенка прибрал.

Кобель блохастный!

— Милолика!

Девушка посмотрела на нее пустыми глазами.

— Я тебя слышу, говори.

А она и не знала, что сказать! На шее метка красуется, все без слов ясно… Топнув ножкой, Кира вылетела из небольшой комнатки на втором этаже. И тут же была схвачена загребущими лапами.

— Наговорилась?

Защекотало ухо горячее дыхание. Волчица внутри так и заскулила. Сучка похотливая. От счастья, что ей самец такой видный достался, готова была стелиться ему под ноги мягким ковриком.

— Руки убрал, — пришлось запрокинуть голову, чтобы заглянуть в наглые голубые глаза. И утонуть в них, как влюбленной шестнадцатилетней дурочке. Можно было головой о стену биться, ругать себя и волчицу последними словами, но Макс — это женская погибель во всех смыслах. Рослый, как Руслан и Влад, плечи широченные и внешность этакого викинга. Суровая, северная красота. А его волк…

— Девочка моя… Чтобы завтра же перекрасилась.

Как обухом по голове. Пока она тут слюни распускала, озабоченный волчара свои руки уже на ее грудь пристроил!

— Облезешь!

Вывернувшись, она поспешила вниз. Самка внутри недовольно скулила, а Макс топал следом. Тоже злой. Мать Волчица, что же у нее так кувырком все! Вот с того самого момента, как из супермаркета вышла. Сначала от испуга чуть инфаркт не хватил, а потом… Потом она уже и не соображала толком. Потому что животный испуг и такая же ударная доза похоти — это ядерная смесь. Два самых невероятных события случились одновременно. Серов их нашел, но кроме этого рядом оказалась ее пара.

— А ну-ка, — она и пискнуть не успела, а ее впихнули в ближайшую комнату. Максу это легко, она для него игрушка. Пальцами шевельнул, а ее уже в сторону снесло.

— Отстань — от подступающих слез дрожал голос, — Ночи не хватило?!

Оборотень зарычал. И запах от него такой, что сразу ответ понятен — нет, не хватило. Ей тоже. Но как же стыдно за то, что волчица верх взяла! Пошла на поводу у самца и до рассвета они то людьми, то зверьми такое вытворяли… А утром на шее метка оказалась. И Милолика теперь ее знать не желает. А Анька трубку не берет.

— Кира, — горячие пальцы пробежались по щеке. Стерли слезы и неожиданно нежно коснулись закушенных губ. Всхлипнув, она повисла в железных объятьях Макса.

Как маленькую, оборотень гладил ее по голове и не пытался больше сдвинуть в сторону диванчика, который для нее как раз, а мужчине постыдно мал.

— Мы с Русланом вместе практически до семи лет росли, — неожиданно тихо произнес ей в макушку, — И мне иногда кажется — упрямство родилось вместе с ним.

Даже когда шансов ноль, все равно до последнего держался. И свою пару он вернет. Если ее оставить такой, то без Олежки, не дай Мать Волчица, она совсем потеряет охоту жить. Ты знаешь это, и Милолика потом тоже поймет.

— Не поймет, а убьет. Я же обещала…

Да, она обещала. Держалась за свои слова, как могла. Хотела дать подруге и ее сыну новую, безопасную жизнь. И ничего в итоге не сделала! Все равно их нашли, но вместо того, чтобы с землёй сравнять, вдруг помощь предложили. И что выходит, зря все? Или альфу за два года подменил кто-то? Невозможно ведь так искусно обманывать! Смотреть, словно никого больше вокруг не видишь! Ведь все не так было! И в голове каша из вопросов, ещё и самец роскошный рядом… Что б его, красавца двухметрового!

* * *

Макс

Теплый лобик утыкался ему в грудь. Его пара была маленькой, как дюймовочка. Но своей силой воли и смелостью тянула на нормального мужика. Два года таскаться по нищенским халупам, нянчиться с ребенком и по-прежнему быть крепко привязанной к своей увечной подруге — уже только это было достойно восхищения.

Макс бережно погладил темные волосы. Сколько времени его ребят за нос водила, шельма. И симпатия, не звериная. а вполне человеческая, росла в нем с ненормальной скоростью. Уже знал, что заберет ее с собой не только по желанию волка. Вот сразу после всего этого бедлама в ЗАГС и утащит. Чтобы по всем правилам у них семья была. Зверь внутри одобрительно зарычал. Хорошая самка!

Такими не разбрасываются!

— И ты выполняешь свое обещание. Заботишься о подруге и ее ребенке. А еще о Стае. Руслан сильный альфа, но у всех есть свой предел. И, честно говоря, я бы не хотел сейчас быть на его месте. Даже за все деньги мира.

Шмыгнув носиком, девушка кивнула. Отступила на шаг и утерла щечки. Красивая грудь колыхнулась, привлекая к себе внимание. Макс эти две роскошные дыньки сутки напролет дегустировать мог. Идеальная у него девочка!

— Пойдем, озабоченный, — вздохнула волчица, — Это Милолика есть забывает, а я нет.

И Олежке вкусненького приготовим. У моей девочки совсем выпечка перестала получаться…

Глава 8

— Может, лучше было в еду капнуть? — Влад явно нервничал. Хотя его роль в предстоящем была, до смешного, простой. Отвезти по указанному адресу и подождать в машине.

— Милолика плохо ест, — маленький инсулиновый шприц со снотворным жег пальцы, — это самый безопасный и быстрый способ.

Руслан замолк и прислушался к тихим шорохам наверху. Милолика укладывала Олежку спать. И через полчаса ему нужно будет выманить ее из комнаты и вколоть препарат. А потом гнать в Питер.

Конечно, Демидова согласилась на проведение восстановления Привязки.

Позвонила тем же вечером и сухо сообщила, что ждет через три дня по указанному в смс адресу.

— И не планируйте ничего на ночь, — предупредила ведьма, — Обратный процесс кроме метки должен быть скреплен физической близостью.

— Я не собираюсь ее насиловать, — скрипнул зубами Руслан.

— Не придется, — казалось, Демидова была довольна его ответом, — смотрите, чтобы не изнасиловали Вас.

И все. Короткие гудки. А ему очередная бессонная ночь и тысяча дел, которые нужно было успеть. На первой позиции жирным вопросом висела встреча с Виригиным по поводу расторжения брачного контракта с наименьшими потерями для Стаи.

— Она вышла из комнаты, — тихо пискнула Грозова, — за водой Олежке, наверное.

На Киру и Макса легла вторая часть плана. Присмотреть за сыном, пока они будут отсутствовать. Коршун и Санек тоже тут были. Патрулировали местность на четырех лапах.

Влад вопросительно вскинул брови и Руслан кивнул. Значит сейчас, пока сама в руки идет, и он вышел в гостиную. Нервы звенели натянутыми струнами, но ни одна из пронзительных нот не отразилась в голосе.

— Милолика.

Остановилась на третьей ступеньке от начала лестницы. В руках маленькая пластиковая кружка с принтом красной гоночной машинки. Волосы в хвост, взгляд — на него и в тоже время мимо.

— Я бы хотел поговорить об утреннем происшествии… — Руслан медленно приближался к стоящей девушке.

Утром Олежка в первый раз идти на прогулку не захотел. Прижимаясь к маме, заявил, что дядя плохой. И обиженный, растерянный взгляд ребенка полным ведром яда растекся под кожей. Руслан сразу понял, откуда ветер дует. Милолика, как только отказную вытребовала, вещи складывать обратно взялась. Олежка, конечно, удивился. Наверняка задал свое «Почему». Вот и услышал, без цензуры.

Дядя поступил плохо. И не возразишь ведь…

— … еще несколько оборотов под моим контролем необходимы…

— Сыну больше не больно, — она не двигалась. Пока. Но как одичавшая кошка могла броситься в любой момент. Поднять шум, испугать сына. И тогда дядя станет совсем плохим. Руслан остановился и вскинул голову.

— Олежка? Иди в комнату!

Маленькая хитрость сработала. Девушка обернулась, а он бросился вперед и оточенным движением вонзил иглу в лебединую шейку.

— Прости, сладкая, — зашептал, подхватывая обмякшее тельце. Губами обласкал место укола, глубоко вдыхая убойный аромат бархатной кожи. — Прости. Это моя последняя ложь… Влад!

Брат выскочил к нему, как черт из табакерки. Мазнул по ним почерневшими глазами и круто развернувшись, бегом на парковку. Грозова и Макс тоже появились в гостиной.

— Удачи, альфа, — тихо шепнула волчица и побежала к Олежке. Макс, наплевав на статус, хлопнул по плечу.

— Не беспокойся за своего сына, Рус. Глаз не спущу.

Руслан крепче прижал к себе невесомую малышку, и, поцеловав прохладный лоб, пошел за Владом.

* * *

Администратор гостиницы, где должен был проходить ритуал, даже головы не поднял, когда он с Милоликой на руках прошагал мимо стойки. Охраны тут тем более не оказалось. Три звезды, и далеко не центр. Тесноватый холл, ремонт и мебель без изысков. В таких отельчиках останавливаются командирующиеся от мелких фирм, или студенты с очередной, согласной на все, девицей. Ему-то все равно, в придорожных хостелах условия и жестче бывали, но вот для Милолики другого хотелось! Какие виды с верхних этажей отеля. Четыре Сезона в Нью-Йорке, Центральный парк как на ладони. А Марина бэй Сэнд, в Сингапуре, и тут в Питере Кемпински, не хуже.

Притоптанная ковровая дорожка вела на последний, пятый этаж, а Руслан сам не заметил, как список составил, где хочет с Милоликой побывать. Когда он в последний раз отдыхал? Чтобы вот так, только со своей семьей. Олежку бы развлек аква- и зоопарками. Сторицей подарил то, чего сам был лишен. И Милолику бы вниманием не оставил. Особенно ночью. Волк внутри нетерпеливо бросался из стороны в сторону. Вскидывал морду и жадно облизывал пасть. Пусть холодная и безразличная, но зверю она все равно нравилась. Признавал самку, как мать своего детеныша, и не противился мысли о повторной метке.

Длинный коридор был пуст. Он быстро шел мимо одинаковых белых дверей. Перед нужным номером обоняния коснулся дымок от жженых трав. Полынь, шиповник, душица… И запах пяти разных женщин. Под переносицей защекотало от желания чихнуть. Руслан толкнул дверь.

— Вы пунктуальны, — заметила Демидовой, выходя из комнаты. В черном свободном платье, и распущенными волосами, она олицетворяла собой прототип всех ведьм.

И только блестящая лакированная трость выбивалась из общего образа. Следом показались две ее дочери.

Одна, очевидно Жанна, готова была заколоть висящим на шее миниатюрным ножичком, вторая, Анна, прикусила губы, пряча улыбку, а в карих глазах бесенят целый табор. Видимо, Жанна была маменькиной любимице, а тут такой поворот!

— Я буду присутствовать, — произнес, глядя в наполненное предвкушением лицо Верховной.

— Нет — огненные локоны колыхнулись. — Ей ничего не угрожает. Работа по восстановлению и регулировке энергетических потоков — дело кропотливое. Ваше присутствие будет создавать помеху.

Жанна продемонстрировала победный оскал. Анна страдальчески закатила глаза и подмигнула. Не развязно, а скорее «Все будет норм, парнишка».

Демидова кивнула в сторону единственной комнаты, предлагая нести девушку туда.

Разумеется, никаких свечей и расчерченных кровью девственниц пентаграмм он не увидел. Курильница около окна, рядом с ней еще две ведьмы, и тоже в черных хламидах, одна держит в руках увесистую шкатулку под старину, другая почти такую же книгу, со множеством закладок. А на полу расстелены два старых лоскутных одеяла. И пучки трав по стенам.

Руслан осторожно положил Милолику на покрывала. Коснулся светлых прядей рукой и, не оглядываясь, вышел прочь. Если с ее головы упадет хоть волос.

Северный Ковен прекратит свое существование. А воздух за спиной уже дрожал от первых заунывных строк.

Тридцать одна минута и пятнадцать секунд. Два раза, шаркая резиновыми сланцами. мимо проходила уборщица. Показался и исчез мужчина неопределенного возраста в рабочем комбинезоне. Внимания на подпирающего стенку Руслана никто не обращал. Ведьма вывалилась из номера, когда он почти готов был ломиться обратно. И рта своего могла не открывать, все понятно было без слов.

— Как очнется — Ваша, — прохрипела, смахивая с высокого лба пот. — Думаю. инструкции излишни. Результат увидите утром. Больше мы выжать из себя не в состоянии.

Демидова не лгала, а даже если бы и так, то сейчас важнее всего была Милолика.

— Исходник, — Руслан выхватил из нагрудного кармана легкой куртки флэшку. — Оплату увидите утром.

Женщина обнажила белые зубы.

— Не сомневаюсь. И кстати, некоторое время будут иметь место сильные эмоциональные всплески. Остаточные последствия нашей работы. В первую очередь себя проявят негативные эмоции. Так что готовьте щеки и прикрывайте пах.

Девочки!

Ведьмы вышли из номера. Головы вверх, но походка как у каторжников, отпахавших восемнадцатичасовую смену. В терпкий запах пота вплетался чуть заметный аромат дыма и трав. Руслан бросился в номер.

* * *

Влад слышал разговор наверху. Специально датчики установил, еще как только Рус ему инфу скинул. Где-то глубоко внутри орала совесть. Припоминала ему и как Руслан щадил его, мелкого, в схватках. Мог убить, а вместо этого сам огребал от своей сумасшедшей мамаши. И сколько раз выгораживал перед отцом, который связь с Алькой не одобрял. И что Стаю из говна за шиворот выволок, а уж Влад потом сюда, на все готовое…

Он толкнул дверь машины и выскочил на асфальт. Встряхнулся, скидывая с плеч неподъёмную тяжесть воспоминаний. Отвлекаться нельзя! План у него, конечно. полное фуфло, но лучше придумать не получалось. Авиабилеты забронированы.

Олежку по пути захватит, но главное — силу рассчитать. Только ладони потели, как у последнего труса, того и гляди кастет выскользнет. Влад еще раз пробежался по оплетке верхних колец. Удар должен был быть сильным, но мягким. Только, чтобы отключить на время…

Бежал через одну ступеньку по лестницу, и на полпути встретил Демидову и ее товарок.

— Кто успел тот и съел, — усмехнулась женщина, царственно хромая мимо. Другие. казалось, вообще не обратили на него внимания. Шли, держась за стенку. — Не опоздай.

А на полных губах змеиная улыбочка. Ведьм хлебом не корми, дай мужиков стравить. Это дороже тех зеленых тысяч, что Руслан ей скинуть обещал.

Не размениваясь на пустые пререкания, Влад рванул наверх. Пятый этаж, нужная дверь. Все.

— Прости братишка.

Глубоко вздохнув, Влад утопил красную кнопку звонка.

* * *

Темнота. Пульсирует под веками вязкими черными пузырями. Лопается огненными всполохами. А голова гудит, как треснувший колокол, и боль стягивается в затылке шипастым узлом, отдает в ушах звоном и треском.

Как слепой щенок, он ткнулся лбом в холодную твердость. Застонал, пытаясь оторвать голову от пола. Последнее, что помни — Милолика в его руках. Ароматный, нежный наркотик. Еще не очнулась, а он уже пробовал ее губы. Крал поцелуи, задыхаясь от подступающего девятым валом желания, дрожащими пальцами распутывал, вытаскивал свою сладкую девочку из одежды. Как подарок, как самое-самое заветное, о чем мечтал два долгих пустых года.

Звонок не сразу расслышал, просто не воспринял его. Все внимание, до последней капли, сосредоточил на малышке перед собой. Это ведьмы, как выжатый лимон, выглядели, а его девочка наоборот. Порозовела вся, горяченькой стала.

Но настырное дребезжание вынудило бежать в прихожую, на ходу разминая руки для удара. Только за дверью оказался Влад. Громкий стон разбился о низкий потолок.

— Сука…

Хотелось орать. От боли, бритвенно-острыми шипами рвущейся из груди, но из горла вышел шепот. Отчаянный и жалкий сип_ Маленький ублюдок… Предал!

Растоптал вырванное зубами и копями доверие. Наплевал на все, что их связывало! Выжидал, ничем себя не выдал, а как пришло время, в прямом смысле в спину ударил! И сейчас Милолика с ним! Затылок прострелило огненной вспышкой.

Хрипя от боли, Руслан рванулся вперед. Бился в железных путах наручников, до мяса сдирая запястья и не замечая этого. Потому что весь, внутри и снаружи, был как одна большая, кровоточащая рана.

Браслеты звенели о стальную трубу. Не давали сдвинуться, обернуться, надежно сковывая руки за спиной. Пустой номер качался перед глазами, опрокидываясь с ног на голову. И он закричал, не слыша своего гопоса, потому что строгий ошейник давил до хрипа, до ало черной мути перед глазами, в которой мерещился жестокий ужас Милолика! Его девочка! С чужой меткой на шее… Разрывающее сердце и душу отчаянье швырнуло истерзанное сознание на колени. И зверь внутри взбесился. Хрипя и воя от бессилия, бросился вперед, подминая под себя человеческий разум.

И это был крах, финишная черта, за которой вскипал ад бесконечного безумия. Из последних сил он рвался от нее прочь, но соскальзывал все глубже и глубже…

— Тихо.

На лоб легла прохладная рука. Как утопающий. он ухватился за ощущение чужого присутствия. И пусть, через секунду, вместо ладони окажется дуло пистолета, но сдохнет он в своем уме! Напрягая ошметки последних сил. и стискивая зубы, Руслан одним рывком задавил взбесившегося зверя, заставляя его отступить.

— Пара… ты…

Прохрипел, фокусируя взгляд на присевшей рядом ведьме, и тряхнул головой.

Одного прикосновения было достаточно! Демидова усмехнулась.

— Я. Твое счастье, что Владислав торопился и не подождал, пока мы уйдем.

Женщина потянулась к нему.

— Не дергайся, — фыркнула на его желание избежать контакта, — я помогу.

— Почему? — выдавил из себя. Судорожно сжимающееся горло ещё обкусывало и коверкало слова. В насмешливом взгляде Димидовой мелькнула и исчезла мягкость и тихая грусть. Словно маска железной леди на мгновение исчезла, обнажая просто женщину, которая могла его понять.

— Ведьмам, знаешь ли, не чуждо ничто человеческое.

С этим бы Руслан поспорил. Но тут Лара щелкнула замком наручников.

— Братишку не покалечы — полетел в спину ехидный смешок Демидовой. А он уже был в коридоре. Тот же пятый этаж. Не стал Влад заморачиваться, перетащил в крайний свободный номер. Знал, что все они выкуплены, чтобы не было лишних глаз и ушей.

Дверь просто вынес с ноги, выламывая замок с мясом. И чуть не рухнул в прихожей от душного запаха возбуждения.

— Влад! — прорычал, кидаясь раненым зверем в комнату. И замер, как будто налетел на прозрачное, алмазно-твердое стекло. Его кошмар был готов вот-вот исполниться. В десятке сантиметров от шеи уже обнаженной девушки блестели оскаленные клыки.

Глава 9

— Нет! Стой!

На его крик Милолика отозвалась тихим стоном. А у него клеймом отпечатался в памяти кошмарный образ. Возбужденная девочка в крепкой хватке чужих рук.

Плавный изгиб стройного тела и жесткие пальцы, веренице красных пятен отметившие свой путь по нежной коже бедра. В каком-то вязком отупении он заметил, что ее фигура почти изменилась. Даже грудь. Может из-за кормления стала чуть женственней, но его девочка осталась такой же тоненькой. как до беременности.

Черные глаза Влада полыхнули желтым огнем.

— Поздно, братишка, — оскалился в ответ, — Она — моя!

И словно в издевку, повел рукой выше, накрывая ладонью темные завитки волос между девичьих ног.

— Хватит, — зарычал Руслан, стискивая кулаки, — Что ты творишь?!

— Что я творю? Забираю свою женщину! Настоящие братья всегда делятся друг с другом, да? Тебе одна. породистая, все как ты хотел. А мне вторая. Помесок.

Второсортная давалка, так ведь? М-м-м, как пахнет…

Да, пахнет она сказочно, и только вонь возбужденного ублюдка отравляет этот аромат

— Я убью тебя, — прошипел сквозь клыки, — Только дотронься — порву как суку.

— Не убьёшь, — и в черных глазах вспыхнули искры того же безумия, что сейчас жадно грызло Руслана изнутри, — Не убьешь, потому что тогда она тебя возненавидит! Мы же не хотим этого, верно?

Влад ласково потёрся носом об ее висок. Милолика дернулась, как от удара током.

И яркий всплеск ее возбуждения отозвался внутри горячей волной похоти вперемешку с ледяным ужасом.

— Брат, не надо…

— Ого, я еще пока брат! Чудесно! Нет. Рус — надо. Потому что ты свой шанс просрал.

Не один раз — много! Ломал ее под себя. лгал. соблазнял… На двух стульях решил посидеть. да?! Бедная моя девочка…

А Руслана трясло от невозможности возразить. И от звенящего, режущего на части желания сорвать с горла удавку и набросить ее на само время, чтобы развернуть его вспять. Только бы не допустить этой грязной правды.

— Выйди, Рус, — неожиданно спокойно и четко произнес Влад. Милолика в его руках дышала тяжело и часто. Цеплялась тоненькими пальчиками за жилистое предплечье и дрожала, — Она не твоя больше.

И так же четко и ясно стало у него в голове. Как будто переключатель щелкнул и хлещущие через край эмоции осели горькой пеной на самое дно души. Потерять за один день сразу двух дорогих ему людей — это слишком больно. Лучше бы Демидова дала ему сойти с ума.

— Не моя, — тупо повторил за братом. Еще один взгляд на стонущую Милолику, потом опять на Влада. Сейчас самое время развернуться и выйти, но…

— Она никогда не была моей. Да, ты прав — свой шанс я просрал. И я уйду. Потому что… люблю ее.

Зарычал братишка. Не ожидал такого выпада. А он и сам не ждал, что с губ сорвутся именно эти слова. От которых так трусливо отворачивался, отталкивал, только потому, что не считал это реальным вообще. Глупая, невозможна сказка — влюбиться первый раз не юным восторженным мальчишкой, а взрослым мужчиной… Но какой смысл теперь молчать? Терять ему было больше нечего.

— Люблю ее, — повторил, пробуя на вкус такие новые для него слова, — Но заруби себе на носу вот что. Если ты хоть чем-то обидишь ее, или на одно долбанное мгновение вдруг сравнишь или посмотришь на нее, как на другую — я тебя найду.

Найду и за шиворот отволоку к Демидовой. Сделаю так, чтобы ты ползал перед ней на брюхе, умоляя провести Обряд. А потом лично сдам твою тушу в ближайший хоспис, догнивать остаток своей никчемной жизни. А Милолика, сама! Сама выберет себе того, с кем захочет остаться рядом. Запомни это… братишка. А теперь давай. Ставь метку. И чтобы в твоих глазах я видел только ее — Милолику, и никого больше! Ну?!

Влад бледнел с каждым сказанным словом. Стискивал зубы, пытаясь сохранить на морде уверенность, но не мог.

— Какая же ты… сволочь! — выдохнул он. Не отрывая взгляда медленно склонил голову к беззащитной шее и… Поцеловал. А потом бережно уложил девушку на покрывала. Подхватил с пола брошенную рубашку и двумя резкими рывками натянул черную ткань на плечи.

— Только попробуй не развестись. — процедил сквозь зубы. А в глазах ни крошки былого возбуждения, одна глухая тоска. Руслан забыл, как дышать, когда Влад шеп мимо. И только хлопок сломанной двери вывел из ступора.

Не помня себя, он бросился вперед. В одну секунду все, что было до это, стало не важным. Изрезанные наручниками запястья горели, в затылке простреливало и ныло, но горчащая безысходность и пустота внутри таяла, как туман под солнцем.

— Сладкая моя, — шептал, прижимая к себе томно вздыхающую девочку, — нежная…

Ладони жадно скользили по молочной коже. Стирали ненавистный запах другого мужчины. Плевать на сломанную дверь, да хоть армагедон, его больше ничто не остановит. И, не тратя больше драгоценного времени, Руслан укусил. Быстро и глубоко вгоняя клыки под кожу, и забирая себе то, что почти потерял.

Наверное, Милолика кричала. Руслан не слышал. Потому что его просто вышвырнуло из этой реальности куда-то за пределы времени и пространства. И бесконечное множество золотых, ярких нитей прошила сознание насквозь, приковывая его и зверя к избранной ими двумя женщине.

Урча, как дикое животное, он слизывал капли проступившей крови, и через вспышки болезненного удовольствия рвал на себе одежду. Кровь в венах пропала, вместо нее появился жидкий огонь и невозможная, иссушающая тяга стать со своей парой одним целым.

— Посмотр-р-ри… Посмотри на меня…

Шептал, как заведенный. Ловил ее руки, целовал ладошки и прижимал их к своим щекам. В паху сводило от болезненного желания. Уже полностью голый, он распластал под собой девочку. Толкался между насквозь мокрых бедер, пьянея от хмельного запаха ее возбуждения, но через силу заставлял себя ждать.

— Милолика, Милолика…

Какое же у нее имя чудное. Нежное, как она вся.

Девушка тихонько застонала. И вдруг распахнула глаза. Зрачок во всю радужку, а на дне ни одного желтого всполоха. Нет ее волчицы, будто и не было, но как же на это плевать! Руслан бережно повел пальцами по залитой румянцем скуле.

— Я люблю тебя, — прошептал под аккомпанимент ее требовательных вздохов, — Люблю…

В полном желания взгляде мелькнула тень. Но ждать дальше он просто не мог.

Вибрирующий рык сотряс тело, и Руслан впился в приоткрытые губы, одновременно с этим топкаясь вперед.

И если бы не боль, кончил бы от нескольких движений. Как перевозбужденный до предела подросток в свой самый первый раз. Но глухая резь в затылке и запястьях обернулась спасительной ниточкой, за которую он цеплялся, исследуя желанную и стонущую от его толчков женщину.

Все еще до невозможности узкую, стройную и с прекрасной, слегка потяжелевшей грудью. Которая когда-то была полной молока… Коротко застонав, Руслан скользнул вниз, накрывая губами возбужденный сосок.

Да, он помнил этот запах. Тоненькую нотку, идеально гармонирующую с ее роскошным ароматом. Каждый раз заводился до предела. Млел от мысли, что однажды попробует его на вкус. Не успел.

— М-м-м, — выгнулась под ним Милолика. Вскинула бедра, сама впуская до упора.

Бархатная теснота вокруг члена сжалась еще крепче. Раз, другой… Нет! Только не сейчас!

Это было почти невозможно, но Руслан смог выпустить изо рта сладкую горошину.

Только для того, чтобы опять утонуть в поцелуе. Движения стали отрывистыми, глубокими. Разрядка приближалась с каждым вдохом, он весь горел, не пытаясь больше сопротивляться ни себе, ни ей.

Жадные ласки сделались совершенно хаотичными, он вжимался в нее всем телом, чувствуя, как в паху немеет и болит. Девочка под ним заметалась. Вскрикнула, впиваясь короткими ноготками в спину, и его накрыло следом. Мощно и быстро. До закатившихся глаз и острых спазмов удовольствия в каждой клеточке тела. Он кончал в свою девочку сильно и долго. Пил ее стоны и тонул в их, и только их, запахах. Прекрасный, хмельной коктейль, который он готов пробовать бесконечно.

Милолика под ним постепенно затихла. С трудом сфокусировав взгляд, Руслан посмотрел на розовеющее личико. Уснула. А у него на всю ночь запала бы хватило.

Вот просто без остановки, чтобы снова и снова наслаждаться ее томным мурчанием. Волк внутри, как игривый щенок, скулил от счастья. Радовался обретенной метке и своей паре.

Еще раз поцеловав припухшие губки, Руслан скатился в бок. Надо бы в ванну заглянуть, запястья в порядок привести. Но не мог отойти от нее даже на полметра.

Глупый страх, что его девочка просто исчезнет, держал рядом.

Кровать, отодвинутая к самой стенке, была узкой и неудобной, но это лучше, чем спать на полу. Устроившись спиной к холодной стене, Руслан уложил Милолику на бок и прижался сзади. Хотел ее жутко, но терпел. Теперь ему много терпения понадобится.

* * *

Владислав

Алкоголь не помогал. Влад уже бутылку в себя всадил. Хотел напиться, только чтобы вырубиться и хоть несколько часов, но провести без разрывающей на части боли. Собственная квартира мерещилась теснее того подвала, где нашли Руса. Его брата, которого он потерял. И Милолику тоже. Разрушил все своими руками…

— Сука ты Рус, — город перед ним затуманился. Или из-за дыхания, осевшего пленкой на панорамном окне, или… нет только из-за дыхания, — Сука и удачливый ублюдок.

На самое больное надавил. Как щенка ткнул носом в то дерьмо, которое Влад цветами прикрыть пытался. Не смотреть, как на другую…

Да, может он пытался заменить Альку! Хоть так, ну и что? Кто упрекнет его, что в сердце дыра не затянулась? И что до трясучки хотелось ее снова наполнить?

Милолика была бы с ним счастлива! И ребенка Влад бы полюбил — почти родной ведь. Племянник! И…

Влад тихонько застонал, утыкаясь носом в стекло. Хреново-то как! Хочется выскочить на крышу, подойти к краю, руки раскинуть и вниз… Вот оно решение всех проблем! Любит братишка ее… Ага, как же.

Но странно-трезвый рассудок подтверждал. Да, любит"! Он же видел эти два года, как в глазах Руслана разрастается так хорошо знакомая Владу тоска. И может потому, что чувствовал правильность своего поступка, сейчас тупо бухал, а не лез самоубиваться. Макс должен был приехать подстраховать, ведьмы морок наверняка на весь этаж навели. И, наверное, они и освободили Руслана. Больше некому.

А он тут — один. И уже считай без Стаи. Руслан не простит. И где найти сил, чтобы снова посмотреть в глаза брата? А волк внутри молчал. Лишь в начале сопротивлялся его решению отдать самку другому. но быстро присмирел. И отпустил легко, как будто она никогда не была ему дорога.

Оттолкнувшись от окна, Влад побрел на кровать. Зализывать те раны, которые все равно не затянутся.

Глава 10

Мягкие волны хлынули сразу со всех сторон и окутали Милолику собой. Ее как будто вытряхнули из дымных, невесомых облаков, прямо в океан света и тепла. И почему-то она совсем не боялась утонуть. Жадно дышала, позволяя живому теплу просочиться внутрь, и напитать ее собой. Наслаждалась их мягкими ласками и запахом. Океан пах странно. И смутно знакомо! В легкую горчинку морской соли вплеталась свежесть хвойного леса после дождя. Прозрачность горного ветра и едва заметный флер раскаленного и длинного, до самого горизонта, шоссе.

В горле пересохло. Ей очень хотелось поймать этот запах и растереть по телу, мешая со своим собственным. И она потянулась вперед, туда, где удивительный аромат чувствовался сильнее всего.

Океан заволновался. Мягкий рык заполнил пространство вокруг нее. Как странно…

Он умеет рычать… А потом произошло невозможное. Океан поцеловал ее.

Это было что-то невероятное! Прекрасное и волшебное, как ожившая сказка. Его губы и язык, ласкающие рот, сильные руки и горячая твердость. прижимающаяся к низу живота. Где вдруг стало очень влажно и пусто. Милолика застонала, обвивая нежный Океан руками, и распахнула глаза.

— Нет!

Громкий визг оцарапал горло. Оттолкнувшись руками и ногами, она шарахнулась в сторону.

— Милолика! Стой!

А ей и бежать было некуда! Тепло исчезло, и голую спину жег холод бетонной стены.

— Милолика! Тихо, тихо!

Ее персональный кошмар вскочил на ноги. В солнечном свете и растрепанный, Руслан приближался к ней мелким шагом, а она еще сильнее пыталась вжаться в стену.

— Нем! Не подходи!

Он замер. Выставил вперед руки, словно успокаивая взбесившееся животное, и больше не шагу. Милолика завертела головой. Что это за место? Где Олежка?

И, как спусковой механизм, мысль о сыне прорвала плотину воспоминаний. Побег, ведьмы, роды, обряд… И два года, покрытые тусклой пленкой безразличия.

Пустоты, в которой она проводила каждый день, и если бы не Олежка… Ее сын!

Альфа нашел их и отнимет у нее сына!

В голове больно кольнуло, и со всех сторон хлынула темнота.

* * *

Макс

— Пусти! Пусти меня!

Кира бесполезно пыталась вырваться из крепкой хватки полярника.

— Мама! Мама!

Олежка пытался сделать тоже самое.

— А ну тихо! — рыкнул Макс.

Правильно альфа весь этаж выкупил. Ночка не просто жаркая, а натуральное пекло в самом центре ада. Это Кира с Олежкой дремали, а он, как сторожевой пес, глаз не сомкнул. Все по коридору вышагивал и старался не смотреть в сторону болтающейся на соплях двери. Что-то тут произошло, определенно. Влад позвонил ему ночью. В приказном порядке вызвал сюда, и. не прощаясь, бросил трубку.

Пришлось собираться, и Киру с ребенком тоже брать. Обещал ведь, что глаз не спустит. Когда приехал. Влада уже и след простыл. В одном из номеров обнаружились разобранные наручники, кровь альфы и следы стертой краски на батарее. А от второго, со сломанной дверью, несло сексом. Заходить Макс не решился. Понятно и так, кто там и с кем.

Слух уловил женский крик. И глухой стук тела об пол.

— Мама! — заверещал волчонок. Того и гляди сам перекинется. Ну и как его, вьюна мелкого, держать? Да если альфа хоть синячок на маленькой ручке увидит, не задумываясь, порвет.

— Пойдем, глянем, — буркнул Макс, — Дюймовочка, держи этого жука.

Получив свободу, Кира ткнула его кулачком под ребра. Пощекотала только. А потом подхватила обозленного Олежку на руки и припустила в соседнюю комнату.

Потирая искусанную маленькими зубками кисть, Макс пошел следом. Точно альфа из мелкого вырастет.

В номер они ввалились всей гурьбой. От увиденной картины озноб продрал. Рус сжимал в объятьях закутанную в простынь, бессознательную девушку. Олежка закричал пуще прежнего.

— Мама! Мама!

— Мила!

Кира, с мелким на руках рванула вперед.

— Она в обмороке, — не глядя на них. произнес Руслан, и осторожно провел рукой по бледному личику. Макс недовольно рыкнул. Альфа был, в чем мать родила. Мышцы так и бугрились, красавец херов… А рядом вертелась его самка!

— Кира, оставь ребенка и пойдем. Все с твоей подругой в порядке.

Милолика тихонько застонала и поморщилась. Вот-вот очнется.

— Выйдете, — распорядился Рус. И Макс с удовольствием исполнил приказ. Ребенка. естественно, это не касалось.

* * *

Милолика

— Мама! Хор-р-росая! Кр-р-расивая!

Да, красавица из нее отменная! Сидит на кровати, закрученная в простынь не первой свежести, прижимает к себе сына и от страха дышит через раз. А Олежка смеется, гладит ее по голове, и все равно ему, что напротив причина всех их мытарств.

Серов застыл в центре, гостиничной, судя по всему, комнаты. Босой, в одних наспех застёгнутых джинсах… Господи, Серов и в джинсах! На голове бардак, запястья все… изрезаны?! Он что себе вены пытался вскрыть? По кругу?! И его губы… Вот куда Милолика старалась не смотреть. У нее точно такие же. Она не помнила, что произошло, но и без того ясно, чем они тут занимались…

Милолика покрепче прижала Олежку. Ее ненавистный взгляд Серов встретил спокойно. Ну да, она же теперь никуда не денется! Плечо от метки занемело все.

Укусил ее, зараза. Не терял времени даром! Милолика всхлипнула. Истерика рвалась наружу… И если бы не сын…

— Ты напугаешь его, — тихо произнёс Серов. и она проглотила комок в горле.

— Милопика, я понимаю — ты боишься и обижена…

Она обижена?! Милолика задохнулась от возмущения, а Олежка вдруг засмеялся.

Подумал маленький, что она рожицы строит. Обнял еще крепче за шею и поцеловал щеку. Ее радость!

Сердце мучительно трепыхалось в груди. Ураган вернувшихся эмоций швырял из стороны в сторону. Первый раз она испытывала нечто подобное. Дикую помесь ярости, страха и желания вернуть хоть каплю прежнего равнодушия! Потому что чувствовать снова — это больно! А там… там только она и ее сын! Так похожий на своего отца…

Внутри все сжалось от пронзившей насквозь обиды. Один в один, ну просто копия!

Это ей раньше все равно было А теперь зубы сводит от мысли, что альфа наверняка гордится этой ненормальной схожестью. Ненависть клокотала серной кислотой, лишал голоса. А Руслану хоть бы что! Глыба ледяная!

— Милолика, — продолжал гнуть свое Серов, — сейчас тебе тяжело не только из-за меня. Демидова предупреждала о сильных эмоциональных всплесках…

Какие там всплески, Милолике было не важно. Слух выхватил только одно слово.

Демидова?! Это фамилия Аньки и Жанны. И Лары, Верховной северного Ковена…

— Ведьмы! — зашипела она сквозь зубы. Ну да, кто же еще сюда эти очень знакомые лоскутные одеяла приволок и пучки трав по стенам развесил. Надо же, как Серов прогнулся! До помощи «шлюх» снизошёл…

— Да, тебе помогли они. Но давай мы поговорим в более… удобной для тебя обстановке. Как два взрослых человека.

— У меня есть идея лучше! — зашипела она. — Исчезни!

Конечно, это чушь все. Куда он исчезнет, если метку поставил? Но как? Как, черт возьми?! И Кира теперь меченная тоже…

— Может быть, мы лучше поедем в зимний домик? Ты голодна, и Олежка давно не ел.

Стоило Серову напомнить о еде, как желудок требовательно заурчал.

— А супруга твоя нам чаек нальет? Уже спланировал, как тетю представишь? А?! Да ты…

— Я развожусь.

Милолика захлопнула рот. Разводится? Со своей породистой сучкой? Ну да, он же говорил об этом… Неужели правда?! Пока она пыталась переварить еще и эту новость, Руслан просто подошел и присел рядом, уравнивая их рост. Всего в метре от нее!

— Я мог бы приказать надеть на тебя наручники и увести. Не сейчас. Еще когда только нашел. Но вместо этого ты уже полчаса жмешься в углу кровати. А я уговариваю просто на разговор. А потом ты сама решишь, что дальше делать.

Каждое слово было болезненно-правдивым. И в зеленых глаза не намека на прежнее превосходство. Он что, заболел? Или головой ударился?

— Конечно, уговариваешь, омегу к рукам решил прибрать, да?! — Милолика отчаянно цеплялась за последнее, что могло бы оправдать его ненормальное поведение.

— Ты чувствуешь в себе волчицу?

И вот она опять загнана в угол. Сынок уложил головушку на ей плечо и спокойно перебирал пальчиками растрёпанные локоны. Он часто играл с ее волосами… И дядю не боялся от слова совсем. Одна Милолика сейчас чувствовала полный раздрай, и абсолютно никакой волчицы. Но она ведь оборачивалась раньше! И даже что-то помнила из редких прогулок по лесу…

— Ты вернулась, как человек. Но можешь никогда больше не обернуться снова. И твой Дар, скорее всего, исчез, — даже сквозь алую дымку ненависти она увидела, как в потемневших глазах мелькнула боль. — Пойдем. Или я отнесу тебя в машину на руках.

В сердце опять заклокотала ярость. А деваться-то все равно некуда. Без документов, без одежды нормальной. Ещё и метка на шее…

— Выйди. Мне нужно одеться, — процедила сквозь зубы она.

Глава 11

Серов ушел. Просто поднял с пола темно синюю водолазку и вышел, даже взглядом не оспаривая ее просьбы-требования.

— Дядя посёл? — встрепенулся Олежка.

Пошел-пошел. В задницу он пошел! Со своим «давай поговорим, как взрослые люди»! Одной рукой придерживая простынь, а второй сына, Милолика соскочила с кровати и первым делом сразу же подбежала к окну. Пятый этаж! Вариант сбежать окончательно рассыпался прахом. Проглотив парочку крепких выражений, она развернулась, спустила ребенка на пол, и пошла собирать разбросанные по всему номеру вещи.

Олежка послушно топал за ней следом, и все норовил заглянуть в глаза. Господи, что на нем за одежда ужасная?! А это что валяется? Ее кофта? Жуть какая… Синяя и растянутая, с принтом в крупный цветочек. Но ведь купила же… Сама!

— Милок, — всхлипнули за спиной. Милолика обернулась. Кусая дрожащие губки, в дверях стояла Кира. Ее Кирюха! Без которой она с Олежкой на руках не протянула бы и нескольких месяцев. Поддельные документы, съем квартир, работа… Все было на ней!

— Почему ты не отговорила меня покупать этот кошмар? — прошептала Милолика, удерживая двумя пальцами кофту.

— Ты… ты… Ты сама ее выбрала-а-а…

Всхлипывающая волчица повисла у нее на шее. Милолика уткнулась носом в теплое плечико.

— Просто в том интернет магазине она по уценке шла, — прошептала, уже не пытаясь сдержать слез, — Девяносто процентов…

— Я… Я за э-э-эту гадость еще бы и доплачивала-а-а… Милка-а-а, ты вернулась!

— Мама? Мама Кир-р-ра? Бона?!

Бедный Олежка никак не мог понять, почему две его мамы носами шмыгают.

— Не больно, мой хороший! Твоя мама вернула-а-ась…

Ребенок только больше растерялся. Распахнул свои глазки. А ресницы-то длиннющие… Красивые!

И, как вода в сливное отверстие, эмоции выплеснулись из нее спасительной женской истерикой. Сидя на кровати, в объятьях подруги и своего сына. Милолика ревела, наплевав на, сто процентов, хреновую шумоизоляцию, и с каждой слезинкой понемногу приходила в себя.

* * *

Руслан

— Руслан, даже не думай. Я тебе как мужик мужику говорю, дай им время.

Макс перегородил собой почти весь коридор. Набычился, глаза желтые, но взгляд твердый. Не уступал, нутром понимая, что он сейчас все равно в драку не полезет.

— Ты охренел, Довлатов, — в тон ему шипел Руслан, — Свали, а то хуже будет.

Макс только башкой своей белобрысой замотал.

— Не пущу!

Руслан шагнул вперед.

— Сына испугаешы — обнажил клыки полярник. Ну вот не сука ли?! Волк внутри умирал от желания рвануть обратно в номер. И его, не оборотня, мужчину, туда же тянуло сне меньшей силой.

Руслан видел много женских слез. Старт дали насквозь лживые истерики матери.

Он долго велся на них. Со временем перестал, конечно. Его уже не трогали ни влажные глаза, ни дрожащий голос. Броня против любимого женского оружия наросла быстро, а сейчас так же быстро отваливалась кусок за куском.

Он! Он должен там быть, а не Грозова! Обнять, прижать к себе, пообещать, что сделает все, чтобы его женщина если и плакала, то лишь от счастья, и… И быть посланным. Да именно так. Милолика не запомнила, как прошла их ночь. А если бы и помнила, то не поверила бы ни одному слову. Он на ее месте точно бы не поверил.

— Сделай лицо проще, альфа, — проворчал полярник, — В ванну пошли. Скоро выйдут, значит…

Тихие всхлипывания, которые колючками впивались прямо под кожу, действительно затихли. Еще через пятнадцать бесконечно долгих минут входная дверь хрустнула сломанными петлями.

Он честно думал, что первой выйдет Грозова. А Милолика до последнего будет оттягивать момент своего появления. Ничего подобного! Вышла, с гордо вскинутой головой и покрасневшими глазками. Его маленькая смелая девочка. Окатила волной ледяного презрения, Макса за компанию тоже, и вперед, мимо них, а у самой губки закушены от напряжения. Олежка топал следом. Сосредоточенный, и молчаливый. Посмотрел на него хмуро, безошибочно угадывая причину маминых слез. Потом уже и Кира хвостиком. И в голубых глазах благодарность напополам с женской солидарностью.

К себе Милолика притронуться, естественно, не дала. Даже когда он рискнул, будто бы невзначай, придержать ее за локоть на лестнице. Шарахнулась в сторону, как от чумного.

Макс шел рядом с каменной мордой. Но глаз не поднимал. Знал, что за сочувствие и получить может только Влад… Грудь сдавило режущим, как те наручники, обручем. Не было больше Влада. Свалил, сразу после того, как Макса вызвонил.

Оставил после себя смс в два слова «прости меня» и чао. Абонент не абонент… И как не отпирайся, эта ночь оторвала от сердца смачный шмат. Забрала у него брата.

Дорога назад тоже прошла не без эксцессов.

— Останови, — как выстрел прозвучало в давящей тишине салона.

Макс метнул на него взгляд через зеркало заднего вида. Руслан кивнул, незаметно впиваясь ногтями в бежевую обивку сиденья. Милолика увидела аптеку. И собралась туда явно не за Но-Шпой для его больной головы. Даже в таком состоянии, как сейчас, девочка отлично помнила, откуда берутся дети.

— Кира, сходи со мной, — тихо попросила Милолика, кутаясь в синий ужас. А поглядывала не на волчицу. а на него — мол. давай, говори уже свое «фи» Но Руслан продолжал смотреть вперед. Ей надо успокоиться. Почувствовать себя уверенно и хотя бы частично в безопасности.

Тем временем женщины выскользнули из машины. Сына она (ну. разумеется!) взяла с собой. Он терпеливо ждал. Пусть поймет, что ребенка он забирать не собирается. И с Жаровым надо встретиться, как можно скорее. Сколько дуэлей ему светит за разорванный договор? Впору подумать над завещанием…

Минуты ожидания сложились для него в мучительную вечность. Она ведь может запросто через черный ход выйти. Сбежать, подчиняясь штормящим сейчас внутри нее эмоциям. Но через некоторое время девушки показались в дверях аптеки.

Тонкий, как волос, внутри забрезжил лучик надежды Может, не так плохо все? И даже боль в затылке стала слабее.

Глава 12

— Паспорт, свидетельство, одежда… Да-да, мой хороший, машинку тоже берем.

Олежка радостно таскал ей свои немногочисленные игрушки. А Милолика лихорадочно сгребала в кучу то, что может ей понадобиться первое время.

— Милок…

— Молчи Кирюш, спасибо тебе за все, но жить я с ним не буду! И говорить тоже! Как взрослые люди, черт бы его побрал…

На подругу было жалко смотреть. Сжавшись в комочек, она забралась с ногами на одно из кресел и обеспокоенно следила за торопливыми сборами. Милолика еше в аптеке через запасной выход сбежать хотела. Идиотская мысль, но ничего с собой сделать не могла. Пришлось, скрепя сердце, возвращаться в машину. А думала ведь, что Серов наверняка остановит, или хотя бы за ней увяжется. Нет же! Как сидел, так и сидеть остался. Только губы поджал. Но на его недовольство было Милолике ой как все равно. Если альфа вдруг таким добрым сделался, то она знает, как этим воспользоваться!

Кирюха только набрала воздуха до новой порции увещеваний, как вдруг встрепенулась, испуганно округляя глаза. Милолика точным движением запихнула разваливающийся старенький чемодан под кровать. И у самой сердце куда-то туда же закатилось. Наверняка все его эти расшаркивания очередной обман!

Через пару секунд в дверь тактично постучали.

— Дядя пр-р-рисёль. — звонко оповестил всех Олежка. Рычал уже, как полагается волчонку, и смешно шепелявил при этом.

— Не заперто, — сквозь зубы процедила Милолика. Только бы он под кровать не заглянул…

Мужчина вошел в комнату.

— Кира, оставь нас. И Олежку возьми.

— Мой сын останется тут, — первое слово Милолика произнесла особенно выразительно. Разумеется, ее выпад разбился о Серова вдребезги.

Подруга виновато пригнула голову и направилась к двери. Все оглядывалась, но Милолика кивнула. Пусть не мучается. И так, бедная, между молотом и наковальней.

— В лесь подём? — сразу оживился Олежка. И от ожидания в глазах ребенка сердце скрутило болью. А уж улыбка на губах мужчины ее совсем из колеи выбила.

Нежная, легкая. И во взгляде столько тепла… Растерзанный эмоциями здравый смысл робко дал о себе знать. Альфа дорожит сыном… Милолика нахмурились.

— Обязательно пойдем, если мама разрешит.

А вот это был удар ниже пояса! Она кровожадно прищурилась, прикидывая, сможет ли она вон той декоративной вазочкой добить Серова окончательно.

— Мама?

— Иди сюда Олежка, — она перехватила сна и прижала к себе. Но ее собственнический жест был воспринят… никак!

— Милолика, я бы хотел поговорить с тобой, — Серов без приглашения уселся в то же кресло. где минуту назад обитала Кирюха. Рукава длинной рубашки приподнялись. открывая бинты на запястьях. И все-таки, как же это он так? У Киры она не решилась спросить, что произошло. Стыдно как-то…

— Это от наручников, — как будто рассказывая о погоде. пояснил Серов, — Влад тоже хотел оказаться на моем месте.

Последние складные мысли выпорхнули из головы малыми пташками. Влад?!

* * *

Решение рассказать ей все, что произошло в гостинице, было чертовски верным.

Милолика была настолько ошарашена, что просто уселась на кровать, молча выслушивая его исповедь. Олежке было не интересно. Ребенок полез под кровать. пытаясь вытянуть оттуда потрепанный переездами чемоданчик. Его девочка времени не теряла. И ему никак нельзя. Удержать силой он не сможет. Только до конца испортит все. Осталось уговорить, и это было тяжелее, чем в одиночку построить Великую Китайскую стену имея при этом детский совочек и пилочку для ногтей.

Прижав пальчики к губам, Милолика слушала и про обратный ритуал и про то. как Влад попытался сделать ее своей парой. И про предупреждения ведьм разумеется.

Милолика отреагировала на эту новость задумчиво нахмуренными бровками. Но заострять внимание на этой теме не пришлось. Она хотя бы приняла к сведенью. пока достаточно.

Руслан мог по праву гордиться своим хорошо подвешенным языком. Не раз на тендерах он выторговывал себе такие условия, что порой хотелось поднять архивы и проверить, а не затесались ли среди его родни кашег’ные волки. Но кое о чем сказать он все же не решался… Не потому что стыдно, толку сейчас от этого было никакого, не услышит и не примет.

Олежка вытянул из чемодана машинку и теперь катал ее на полу, а Руслан потихоньку вел свой красочный монолог к тематике жизни оборотней вообще. Но стоило произнести заветное словосочетание «жить вместе». как Милолика очнулась

— Жить… что? Вместе?!

* * *

А вот сейчас ей нужна была вилка, чтобы снять всю ту лапшу, что навесили ей на уши! И лопата, чтобы прикопать одного обнаглевшего в край оборотня. Сжав кулачки. Милолика уставилась на моментально подобравшегося мужчину. Ой, и где же наша показная безмятежность? Все это маска! И он меняет их как уличный актер, одну за одной!

Жгучий коктейль из ярости, бессилия и щепотки страха бежал по венам, заменяя собой кровь. Ей, наверное, стоило бы промолчать. Просто в который раз притвориться покорной овцой, а потом тихо обвести его вокруг пальца. Найти способ. Но только не обряд. Нет, больше она на это не пойдет. Не выдержит! Как не выдержит промолчать еще хоть мгновение. Эмоциональные всплески, или нет. но держать все в себе она просто не могла!

— Ты… ты… издеваешься, да? — зашипела, стараясь не напугать ребенка, — Жить вместе после того, что… что… Да ты…

Хреновый из нее оратор. Внутри кипело и булькало, а на выходе один пшик. Серов как-то даже встревожился, наверное, подумал, что ее сейчас хватит удар.

— Я понимаю…

— Ты нихр…, - она покосилась на Олежку, удивленно посматривающего на них, — Ты ничего не понимаешь! Разводишься? Да? А-а-а, я поняла! Твоя породистая женушка не принесла породистых щеночков? Так?

Она даже на ноги вскочила. Серов тоже. Угрюмый и бледный.

— Не так Милолика! Мы… я начал все неправильно. И хотел бы исправить…

— Так отпусти нас! Избавь от своего присутствия!

Они застыли напротив друг друга. А у нее опять занемели ноги. Ну, здравствуйте. нервы!

— Мама? — Олежка прижался к ней, цепляясь за неказистые спортивные штаны.

Стыдно признаться, но она вынашивала вещи до состояния «невозможно восстановить», и только потом бралась за следующую. А Серов стоял перед ней в одежде наверняка, стоимостью больше, чем ее бывшая зарплата. У него все меряпось деньгами, и она с сыном тоже.

— Хорошо.

Она даже растерялась. Хорошо? Как это — хорошо?!

Мужчина нервно взлохматил волосы. Протянул руку, будто желая коснуться Олежки, но сын крепче прижался к ней.

— Я не буду удерживать тебя. — Серов сжал пальцы, словно пробуя растереть между ними воздух. — Да, ты права в своих требованиях. Но я просто прошу тебя подумать.

Если не ради нас с тобой, то хотя бы ради сына. Олежка, — в напряжённом голосе проскользнула мягкость. — Он еще ребенок. Ему нужна защита и место, где маленький оборотень может расти свободно и безопасно. Подумай. на что ты его обрекаешь — жить, не имея возможности общаться с такими же, как он сам. Среди бетонных стен или на хуторе, не важно. Ты для него — все, но Стая… Это на самом деле много значит.

И если Серов хотел оставить за собой последнее слово. то ему это удалось. Пока Милолика безуспешно пыталась найти достойное опровержение его словам, альфа еще раз обласкал сына взглядом и направился к двери.

— Макс отвезет тебя по старому адресу. Все коммунальные задолженности погашены. Распоряжение клиниг-компании отдано. Поддельные документы можешь выкинуть, они больше не понадобятся. Отказную тоже, это просто бумажка. Но забирать ребенка я не стану, придется поверить на слово. На ваше имя открыт счет в банке. Охрана, прости, но она будет. Только ради вашей безопасности.

Тихий хлопок двери, жирной точкой завершил сухую инструкцию. И оглушил настолько, что ей хотелось вышвырнуть свой старый чемодан с балкона, как свидетельство собственного эгоизма и себялюбия. И если минуту назад, она обвиняла во всех грехах альфу. то сейчас с таким же пылом принялась за себя.

— Дядя посель? — Олежка робко потянул ее за штанину. И Милолика машинально присела. Малыш сразу ее за шею обнял, ласковый, как котенок… Не хватает ему этого самого общения, вот он и льнет к рукам…

В дверь осторожно просочилась Кирюха. Вся поникшая, как будто собралась прощаться на веки вечные. А ведь, похоже, так и будет. Макс ее наверняка за собой утащит. В Москву. Милолика помнила, что Довлатов оттуда. В одном из разговоров мелькнуло.

— Все так плохо Кирюш, да? Без Стаи?

— Он не человек. Мила, — вздохнула подруга, — Мне тяжело признавать, но альфа прав. Я не справилась. Не смогла ни научить, ни дать достойной жизни…

— Кира!

Но девушка лишь замотала головой, прикусывая губы. Всегда так делала, когда глаза на мокром месте. И у нее тоже комната туманом поплыла…

— Стая для волчонка — это идеальное решение, — пробормотала быстро, но уверенно, — Если бы ты хотя бы волчицей осталась…

— Я… Я его привозить буду! — отчаянно прошептала Милолика, заранее понимая абсурдность этого предложения, — Каждый день!

Но Кира опять покачала головой, присаживаясь на кровать.

— А потом увозить, глядя какими глазами твой сын смотрит назад. Милолика, ему всего два. Волчонку необходим родитель-оборотень рядом. Или Стая.

Милолика крепко, до боли запомила пальцы. Понимала, да необходима. Но если все это лишь очередной обман? Тонкая игра, со множеством ходов, в которой они с ребенком разменные монеты? А она опять наивная дурочка которую водят за нос?

— И да, Милок. Он реально разводится, — припечатала Кира ее расшалившуюся паранойю, — Поверь мне, это никакой не обман.

— Мама Кир-р-ра? На? — Олежка протянул волчице машинку. Играть хотел.

Милолика вскочила на ноги и прошлась туда-сюда по комнате. Посмотрела в окно на теплый, прогретый лучами солнца, лес и вздохнула.

— Мне нужна ручка и бумага.

— Зачем?

— Буду составлять список со множеством «Не» И пусть только Серов нарушит хоть одно.

Глава 13

— Ты не можешь со мной так поступить! Не можешь!

Единственное, чего Руслан не мог — это найти правильных слов, чтобы хоть как-нибудь смягчить Милолику. Нет, она никуда не уехала. Его девочка любила сына больше, чем собственные обиды. Осталась. Но хлопнула ему перед носом такой список собственных условий, что Руслан почувствовал себя скованным по рукам и ногам титановыми цепями, а довеском шел пояс верности с семизначным кодовым замком и вилы у горла.

До сих пор, как током по оголенным. дрожащим нервам, били воспоминания, как она сидела напротив, крепко сцепив свои тонкие пальчики в замок. Такая родная и невозможно далекая. Между ними была лишь столешница в пятьдесят сантиметров шириной, а ему казалось, что пятьдесят миллионов световых лет. Закон бумеранга сработал на «отлично». Три года назад, сидя в своем кабинете, он мысленно потирал руки, насчитывая одним движением справиться с доверчивой глупышкой, но сам оказался на лопатках.

— Я с тобой разговариваю, Р-р-р-ус!

Волк внутри щелкнул зубами, вздыбливая шерсть. Он не грыз самок, но ради этой готов был сделать исключение. Руслан медленно поднялся из-за стола. Кристина тут же съежилась и посерела, как ее короткое платьице.

— Я же твоя жена! — подняла заплаканные глазки, — Скажи, что я должна сделать? Я все, все для тебя…

— Все? Тогда ты подпишешь документы о расторжении брака.

Девушка замотала головой. Умоляюще сложила руки унизанные побрякушками. Не какая-нибудь бижутерия. Сапфиры и платина. Что не мешало ей забывать, терять, дарить свои сокровища стабильно раз в месяц.

— Я люблю тебя!

— Сочувствую. — Руслан подвинул к ней документы, — Но при подписании контракта речь у нас шла о взаимной выгоде, не так ли?

Глядя на обозленную и испуганную волчицу сверху вниз, он не чувствовал ни жалости, ни раскаянья за обман. Потому что, в отличие от Милолики, не пудрил Крис мозги. Она хотела статус альфа-самки, она его получила, а теперь ее отцу перепадёт столько отступных, что впору хватать обеими руками ручку, и подписывать пока он не передумал.

Девушка потянулась к документу. Синие коготки сгребли листок, и кабинет наполнил громкий треск рвущейся бумаги.

— Не дождешься, Серов, — зашипела волчица, — Я здесь хоз… м-м-м!!

Он мог ее ударить. По всем правилам Стаи и оборотней врезать так, чтобы ее маленький грязный рот не смог открыться еще недели две. Но, черт возьми, он не бил женщин! Он — не такой, как отец! Но почти им стал…

— Еще одно слово, и для твоей челюсти понадобится пластика, — Руслан сжал пальцы, и измазанные помадой губы разъехались, как у рыбы. Крис застонала. В глубине потемневших глаз мелькнуло странное выражение. Липкое и настолько омерзительное, что Руслан ослабил хватку, позволяя этой неизвестной дряни ускользнуть обратно.

— Ты подпишешь документы. Или нас разведет суд. Два дня на сборы. Заявление перед Стаей я сделаю завтра. Свободна.

Крис вскочила на ноги и метнулась прочь из кабинета. А Руслану вдруг захотелось помыть руки. Следующим пунктом шла встреча с Жаровым.

По правде говоря, Руслан рассчитывал на дуэль. Подъезжая к старинному особняку эльфы, прикидывал, как объяснит свежие раны, если они появятся на видных местах. Выбор был невелик, правда, или правда без прикрас, но Жаров в который раз его удивил.

В светло-голубых глазах не было ни крупинки злости или недовольства. Жестом пригласив его сесть, старик, не изменяя себе, сразу перешел к делу.

— Отыскал пропажу?

— Да.

— Крис мне звонила. Выставила в таком свете, что по хорошему, мне вообще не стоило тебя на порог пускать.

Жаров говорил медленно и как будто устало. Словно рассчитывал на то, что рано или поздно брак с Кристиной будет расторгнут.

— Зачем пустили?

— Потому что я не слепой. И видел, как ты на нее смотришь. Зацепила она тебя, да Руслан? Хорошая девочка, глаза у нее чистые… Поздравительная открытка, ха! И зубки есть? Я бы такую с руками и ногами забрал. Ерунда, что квартерон. Да хоть человечка! Эх, молодые. Вы вечно торопитесь, ищите выгоду, да не ту. Впрочем, морали я тебе читать не стану. Сам был таким.

А может и надо было. Еще на свадьбе, но Жаров тоже рдел о благополучии своих людей. За два года союза каждый поимел достаточно денег. И сейчас Кристина добавит к своему наследству еще больше.

— Жаль щенков не получилось, — продолжил Жаров, — Это было бы кстати… Что ж, как отец, я обязан защитить интересы дочери, но! Как бизнесмен я не хочу расторгать взаимовыгодный договор.

Не сказать, что это произвело на него эффект взорвавшейся бомбы. Руслан трезво оценивал свою работоспособность и потенциал. А еще то, что то, что два года изматывающей работы были благом не столько для него, сколько для Стаи. Теперь они имели вес. И сейчас Жаров попытается загнать его в кабалу. Выставит условия, от которых можно натурально взвыть волком. Руслан хищно усмехнулся, удобней устраиваясь на старинном кресле.

Константин Георгиевич просто представить не мог, чего стоило уговорить Милолику изменить некоторые условия в списке. И как невыносимо трудно было его читать.

Уже на первом пункте он возненавидел эти долбанных две буквы «Н» и «Е» Не претендовать на сына, не препятствовать ее решению в любое время покинуть Озёрки, не пытаться затащить в койку… не, не, не…

Их переговоры длились недолгих два часа. В течение которых Руслан распрощался с филиалом в Москве. Правда, Жаров согласился со встречным условием — не увольнять уже набранных сотрудников. Терять плоды своих трудов было жаль, но расплачиваться за свои ошибки должен был только он сам.

Глава 14

— Игр-р-руськи! Игр-р-руськи!

Малыш бегал среди… детского рая. Иначе окружающее их пространство назвать было никак нельзя. Похоже, Серов просто забил в ГУГЛ «самая расчудесная детская» и подогнал комнату под этот дизайн. Милолика с тоской посмотрела на несколько ярких коробок «Лего Дупло», которые Олежка выволок в центр комнаты.

Не той, где она обитала два года назад, а совершенно новой, но тоже на втором этаже. В коттедже…

Милолика вздохнула. Заселяться сюда, где еще недавно звенела побрякушками Кристина, она хотела еще меньше, чем ехать в Стаю. Но свободных домов в Озерках не водилось.

— Все что я могу, это отдать распоряжение на постройку дома или сообщить когда появится место, — сухо проинформировал ее Руслан.

— Строительство, я так понимаю, будет долгим? — не удержалась тогда она.

Чувствовала, что вместо языка жало, но завязать его в узел не получалось.

— Около месяца. Каркасный дом. Два этажа. Типовая планировка, но это пока.

И через минуту уже звонил, отдавая распоряжение. А ей оставалось травиться собственным ядом, и пытаться воскресить забитые эмоциями мозги.

А на следующее утро Кира показала ей запись. на которой новостные каналы трубили на все лады, что глава компании «Зеленый Берег» сделал официальное заявление о расторжении брака с Кристиной Жаровой. Пара прожила вместе почти три года, после чего решила расстаться. Ни один, ни второй не давали более подробных комментариев. Зато, какие красочные предположения строили охочие да подобных новостей люди. От импотенции и нетрадиционной ориентацией Серова, до бандитских разборок. И, тем не менее — новость о разводе была правдой.

Чисто женское, эгоистичное торжество оскалило зубы, и тут же получило увесистый хук от солидарности. Да будь их брак трижды договорной, но это… неправильно!

Или правильно?

— Мама откр-р-рой!

Милолика схватила коробку, давя в себе желание, выкинуть ее и другие игрушки в мусорный контейнер. Вместо этого посмотрела на сына. Глаза у Олежки сияли искренним восторгом. Много ли ребенку надо! Купит его Серов, вот этими вот пластмасками и плюшевыми мишками. Фирменными, а как же! Такие мягкие и милые, что у нее просто рука не подымалась их в шкаф запихнуть. Сидят в рядок на столе, смотрят на нее своими глазками бусинками, а за их спинами, почти убитые фиалки. Те самые, ее… И книги по полкам стоят. Папина коллекция.

Пачка треснула и разорвалась. Прозрачные пакетики с разноцветным содержимым чуть не упали под ноги.

— Игр-р-р-уськи! — Олежка приплясывал от нетерпения. Как матери, ей безумно нравилось видеть радость своего сына, но острое чувство недовольства от того, что к этому причастен его отец, грызло изнутри.

В дверь постучали, и тут же открыли. Милолика застыла с разорванной пачкой в руках. А вот и Серов. Легок на помине. Надо же, бинты с рук убрал. Больше не выглядит, как суицидник. И рубашка тоже пропала, заменилась на майку… Взгляд прилип к рельефной груди, как легковесная железная стружка к магниту. Но только на секунду.

— Привет.

Вот как ему удается говорить и выглядеть так спокойно? Как будто они на самом деле счастливая и крепкая семья? У нее так не получалось. Все слова напоминали маленьких и злых ежей.

— Здравствуй, — буркнула она, поскорее отдавая Лего сыну. Олежка цапнул игрушку и посмотрел на застывшего в дверях Серова.

— Дядя! Игр-р-рушки! На?

Вот этого она и боялась! Олежка инстинктивно тянулся к отцу. Чувствовал в нем сильного волка. И Серов отвечал ему взаимностью. А мама лишняя! Помесок, неспособный больше обернуться…

— Потом поиграете, — вырвалось быстрее, чем она успела закрыть рот. Сынок вздохнул, а ее как ножом по сердцу полоснуло. — Зачем столько? — Милолика кивнула на коробки и свертки.

— Мы договаривались, что я могу купить ему что-нибудь недорогое. Милолика, пара конструкторов, машинок и зверят — это совсем не дорого.

Спорить было бесполезно. Сколько бы она не ставила условий, Серов, как вода, находил маленькие лазейки, чтобы заполнить своим присутствием все вокруг. Да, он согласился с каждым пунктом ее списка. Ну, может немного поспорил на счет времени, определенного для общения с сыном. Но не без логических доказательств, конечно нет! И три часа в неделю превратились в полтора каждый день. Ребенку нужно было оборачиваться регулярно. Учиться этому, как учатся ходить обычные дети.

Милолика отвернулась и подошла к столу. Фиалки придется реанимировать. Купить новые горшки и удобрение. Вот эта была любимой у папы…Надо к нему съездить…

И заработать денег Может бывшему работодателю позвонить? Попроситься на удаленку?

— Милолика… — низкий, с хрипотцой голос, прозвучал над самым ухом. Очень хотелось отпрянуть с криком, но ноги будто приросли к ковролину. Ей нужно просто дышать. Не показывать и крупицы смятения. Он не касался ее, как и обещал, но находился слишком близко. — Обедать будешь здесь?

— Здесь, — процедила Милолика, — это все?

— Не совсем, — казалось, что его дыхание шевелит тонкие волосики на шее. Или он вот-вот коснется ее губами. Нужно сделать шаг в сторону, или возмутится, или что-нибудь еще. Но стоять соляным столпом! Милолика стиснула кулаки. Обрезанные под корень ногти не могли причинить сильной боли. Жаль.

— Что еще? — повернулась, вскидывая голову.

Желтые глаза были непроницаемы. Не единой эмоции, за которую она могла бы зацепиться. Понять, о чем на самом деле он думает в этот момент.

— Я хотел бы, чтобы ты подумала над возможностью знакомства его с ровесниками.

Руслан говорил спокойно. Ровно и размеренно. а она почему-то сильнее сжимала пальцы.

— Подумаю. Все?

— Нет. Если ты почувствуешь себя плохо, то всегда можешь обратиться за помощью. в том числе и медицинской.

На задворках сознания здравый смысл орал о правильности и безобидности этого предложения. Но ее подбросило по новой. Пришлось сжать зубы.

— Возможно. мы могли бы обсудить все нюансы за ужином? — продолжил Руслан.

— Олежка, скажи дяде до свидания, — прошипела едва слышно.

Ужин ему подавай, как же! Ей одного завтрака за глаза хватило! Сынок бросил на нее еще один жалобный взгляд, но послушно попрощался. И «дядя» ушел. А она буквально рухнула в кресло, стоящее рядом.

И не злость вперемешку со страхом сделали ноги мягкими и непослушными. Два года, два чертовых долгих года без мужчины. И метка на шее. Она хорошо представляла, что значит этот крохотный, дрожащий комочек тепла внизу живота.

Ещё пока маленький, но это пока. Потому что кроме всего прочего помнила. насколько. были прекрасны их ночи. Особенно одна…

Горький комок подкатил к горлу. Милолика плотно зажмурила веки, загоняя слезы и воспоминания обратно. Это просто эмоциональные скачки, о которых предупреждали ведьмы. Ей должно быть все равно. два года все-таки прошло… Но садистка-память не давала забыть. Окрашивала в новые тона все, что произошло тем утром. Каждое слово, каждую интонацию она помнила. и это было слишком больно!

Милолика посмотрела на играющего в Лего сына. Малыш сидел на детской кроватке в виде машины и строил башенку. Для начала ей нужно успокоиться и осмотреться. Да и Олежка в комнате отсиживаться не станет.

Но фантомное ошущение тепла от чужого дыхания никак не хотело исчезать. И кожа покрывалась мурашками, стоило представить, как близко он был.

* * *

— Ты трусливая, маленькая сучка!

Хлесткий удар свалил ее на пол. Из носа хлынула кровь. пачкая белую блузку, но на этот раз внизу живота не стягивало от предвкушения.

— Прости-и-и…

Она поползла к нему, протягивая руки. Только бы коснуться. Хотя бы краешком черного. кожаного ботинка.

— Я не виновата! Я делала все! Все по твоему приказу! Ай!

— По моему приказу? — дыхание, жаркое и злое, обдало лицо. Крепкие мужские пальцы безжалостно драли волосы. — Ты, маленькая блядь, за два гребанных года не сумела залезть в трусы ни одному из его щенков-охранников. Только прикормленные собачонки твоего папочки на все закрывали глаза! Но если бы Серов не бросил все силы на поиски помеска, то так бы и довольствовалась теми кусками, что он тебе бросал! Сука!

И он опять швырнул ее на пол. Больно и сильно. Слезы и кровь капали на жёсткий ворс ковра. Он любил брать её тут, в своем кабинете, а потом она лечила содранные до мяса локти и колени.

— Убирайся!

Страшное, дикое слово прозвучало как приказ «Умри» И сердце забилось тяжело и медленно, готовое тут же исполнить приказ.

— Но…

— Я сказал — убирайся! Ты бесполезна!

Сколько жестоких слов она слышала! Сколько раз он опускал ее на самое дно, топил в грязи извращённых, злых фантазий, но тем слаще и нужнее были его ласки.

А теперь… теперь… Он выгоняет ее! Вышвыривает, как вышвырнул Серов. Дрожа от ярости, Кристина вскочила на ноги.

— Я — бесполезна?! — зашипела сквозь разбитые губы. — Бесполезна! После того, как по твоему приказу устранила собственного брата! Толкнула его за Грань, к потеряшкам, только бы отец забросил дела Стаи! А потом ездила папочке по ушам, чтобы он обратил внимание на Серова, как на возможного приемника! И опять, по твоему приказу, вышла за этого щенка замуж! Корчила перед ним дуру тупую идиотку, не способную сложить два плюс два! Рисковала, каждый раз опасаясь, что меня схватят за шиворот! Ради того, чтобы ты, любимый, мог запустить свою лапу в его карман! Да без меня хрен бы что вышло! Серов не вёлся ни на одну из твоих никчемных шлюх, — ее плевок расцвёл на полу бледно-алым, острым цветком, — Ни на одну! И только я смогла подобраться близко! Сколько денег ты поимел с него за эти полтора года? Сколько?! А сколько информации я тебе слила, чтобы твоя драная фирма могла использовать ее в своих цепях?! О, я хорошо помню! Ты. Мой.

Только мой! И не откажешься от меня! Или я пошлю смс Серова. Одну коротенькую-коротенькую смс.

В ящике стола лежал пистолет. Несколько движений и сучка перед ним перестанет выкрикивать свои смешные угрозы. Михаил Гричко задумчиво провел пальцами по круглой ручке. Ярость рвалась наружу жаждой жестокости и крови. И как же он любил ее удовлетворять, наблюдая за медленной агонией жертвы. Но убивать — это было слишком хлопотно. Девчонку начнут искать. И деньги… Черт возьми, он не собирался отказываться от денег!

— Моя самка решила показать зубки? Иди сюда.

Кристина напряглась. Но послушно заменила вперёд, на ходу снимая блузку и вытираясь ею, как платком.

— На пол.

Девчонка рухнула у его ног, и черные волосы траурным платком укрыли плечи.

Смотреть не осмеливалась. Идеальная в своей зависимости и безоговорочной, ограненной ненавистью, любви. Он любил прощупывать ее пределы, и до этого момента не находил их.

— Посмотри на меня, — разрешил ей, — Ты знаешь, чем заткнуть свой рот.

Михаилу всегда нравился этот момент. Только в ее глазах он видел почти мгновенный переход от зацикленной на себе стервы, к жалкой, готовой на все подстилке. Текущей от предвкушения и страха.

Михаил узнал о ее предпочтениях случайно. Иногда грешил посещением тематических клубов. Брал оттуда восторженных, начитавшихся дешёвых романтиков, дур, которые возомнили, что любят боль. Привозил их в свое логово и устраивал в такие игры, что самая жёсткая сессия — просто колыбельная перед сном… М-м-м, как же девки орали.

И вот однажды наткнулся на нее. Дочурку самого Жарова, у которой имелся маленький-маленький секрет. Взять ее в оборот не составило большого труда.

Страсть к острым ощущениям, тупая обида на папочку, который уделял внимание своему щеночку, желание выделиться. заявить о себе. Все это было легко использовать в своих целях. Но сразу ломать он ее не стал. Конечно, нет.

Девчонка была еще не готова. Слишком сырая, и пока не способная на то, что ему требовалось. Больше года он любовно и тщательно лелеял ее предрасположенность к мазохизму, подпитывал жажду мести, которую эта идиотка сама себе выдумала. Прогибался под себя, понемногу, но постоянно и на выходе получил идеальную, удовлетворяющую всем его фантазиям, зависимую от него, любовницу.

Первоначально он хотел использовать ее против самого Жарова. Но бросил эту затею. В качестве альфа самки она была гораздо доходнее. К тому же щенок слишком обнаглел. Посмел подняться на дрожащие лапки, начать тяфкать и наверняка уже обсасывал благородную идею «дуэли». Михаил решил действовать на опережение. К счастью, этот засранец погряз в поисках помеска, и ослабил контроль в собственном логове.

Разбитые губы обхватили напрягайся член. Кристина застонала от боли и удовольствия. Михаил закрыл глаза, сильнее сжимая в пальцах черные локоны.

Сегодня она ответит за каждое сказанное слово. А потом они вместе придумают способ, как можно вытрясти из Серова все деньги, так, чтобы они не отошли в Стаю. Да и Жарову пора шире раскрыть свой карман.

Гричко крепко надавил на затылок, заставляя принять его до конца. Да! Он получит деньги двух Стай. Полностью!

Глава 15

— Милок, с тобой точно все нормально?

— Да, все хорошо… Хорошо…

Как солдат на посту, она расхаживала по комнате. Сердце екала в такт быстрым, нервным шагам. Сегодня Олежка должен был увидеться со своими сверстниками.

Такими же волчатами, как он сам, и переживала Милолика за двоих. Ее группа поддержки — верная Кира — конечно была рядом. Выглядела взбудоражено. А ещё непривычно. Видеть волчицу в длинном, почти цепомудренном платье с вполне умеренным декольте и закрытыми плечами было… странно. Хотя чего уж… Все эти несколько дней можно было проштамповать этим словом.

Было странно, прожив почти полгода тут, впервые исследовать коттедж от нижних до верхних этажей. Тщательно и подолгу. Удивляться наличию тут спортивного зала и бассейна, маленького зимнего садика и мини-кинотеатра. Олежка был очень любопытным ребенком и не пропускал ничего.

Странно было зайти на свой старый аккаунт в соцсетях, а спустя полчаса получать целую кучу звонков от бывших знакомых и коллег. Выслушивать их взволнованные «С тобой все хорошо?», и неловко врать, что ее отсутствие — одно большое недоразумение. Мама тоже соизволила позвонить. Хотя это было как раз не странно. Миполика числилась пропавшей без вести. А наследница была одна — Дарья Мироновна. Их беседа свелась к дежурному обмену сухими фразами.

— Вернулась?

— Да.

— Ясно. Ну, не пропадай больше.

И гудки. Милолику это давно не цепляло. Она спокойно продолжила собирать Пего с сыном. О бабушке Олежка, естественно, не знал, а та о внуке.

Странно было видеть неожиданную теплоту в глазах охранника Дмитрия, которого она помнила по зимнему домику. Тот самый, что был ею накормлен. Потом еще несколько раз она оставляла для мужчин оладьи на столе.

— Рад Вас видеть, Милопика Павловна, — пророкотал оборотень, встретив ее с сыном на одной из прогулок-исследований коттеджа. Выслушав ее растерянное приветствие, сдержанно улыбнулся и, попрощавшись, ушел.

— Руслан — вожак, — неохотно проворчала Кира на ее вопросительный взгляд, — он по праву может требовать уважения и подчинения, но запретить испытывать симпатии не в силах. И да, Милок, Дмитрий не один такой.

— Это из-за омеги, да? — почему-то задавать этот вопрос было неприятно. И, положа руку на сердце — больно. Скольких она спасти могла! А теперь опять — ни рыба, ни мясо. — Ну, они же чувствовали ее. Меня. Наверное.

— Нет. точнее не совсем. Ты ведь тогда еще не оборачивалась, значит, и Дар действовал приглушенно. Не раскрыт был. в общем. Хоть и мог себя проявлять время от времени… Милок, а кто сайт такой хороший нарисовал, а? Ребята из отдела маркетинга до сих пор тихо поскуливают от восторга. Кто к охранникам с уважением относился, без приказов альфы, а потому что просто человек такой?

Прислуга тоже беременными капризами, и пренебрежением замучена не была. Да ты могла ими вертеть-крутить, а вместо этого, я уверена, даже не нахамила. Ты вот думаешь — что это в порядке вещей, а они, насмотревшись и наслушавшись про бывшего альфу и его куриц, к такому готовились…

И это был первый раз за несколько лет, когда Милолика мучительно краснела, не зная, куда прятать глаза. Ведь действительно совсем не предполагала, что ее могут заметить, даже если она к этому и не стремилась специально. Списывала осторожные вопросы «Может Вам нужно что-то еще?» и внимание, на рабочие обязанности, не принимая всерьез обыкновенную искренность.

Хорошо, что тогда они сидели в зимнем садике, и никто, кроме Дмитрия их больше не беспокоил. Олежка облюбовал фуксии и внимательно изучал каждый бутон.

Важный и безумно хорошенький в своем новом летнем костюмчике, расхаживал вдоль кадок, пока Милолика молча приходила в себя. И ничего не получалось. Все было слишком странно!

— Милок, а может еще валерьяночки?

Вынырнув из заполошных мыслей, Милолика посмотрела на Киру. Ну, вот чего она улыбается? Нет, понятно конечно, что мужика-мечту нашла. Ночи у них все такие чудесные. И Руслан, хоть официально и не принял ее обратно в Стаю, но помощь в побеге на тормозах спустил. Как истинная пара, Кира могла спрятаться за Довлатова. И спряталась. Дуэль состоялась, но скорее для вида. С парными оборотнями другой разговор был. Тем более Макс волк-одиночка.

— Кира, я боюсь.

— А Олежка нет. Да, мой клыкастенький?

— Да!

Одновременно с радостным детским возгласом раздался стук в дверь. И Милолика застыла, чувствуя, как нервы натягиваются дрожащими струнами. А вот и Руслан…

— Дядя присель!

Лучше бы не приходил. Это было слишком — видеть его такого… странного! Почти свободного и явно желающего сблизится. Нет он не предлагал ей больше поужинать. Или просто провести время вместе, безошибочно точно определяя, что нарвётся на «нет». Не ползал за ней на коленях, вымаливая прощение и осыпая подарками. Все, что он делал — был рядом. Каждый раз во время прогулки альфа мог показаться из-за угла. Выйти с таким видом, будто они виделись секунду назад.

И посмотреть на нее своим фирменным непроницаемым взглядом…

— Да, — промямлила, зная, что он все равно войдет. Дверь распахнулась и Милолика в который раз попыталась не думать, что стоит ей кивнуть, и не только Кирюха будет блестеть глазами и смущённо прикрывать воротником засосы на шее. Но гремучая смесь обиды и недоверия каждый раз вспыхивала в сердце, стоило увидеть его поблизости. Головой, понимая гипертрофированность собственных чувств, она, тем не менее, просто не могла заставить себя успокоиться. Кира подбадривала ее, повторяла, что прошло слишком мало времени. Да и Милолика это знала. Знала и не могла принять!

Руслан прошел в комнату.

— Готовы?

— Да!

Олежка уверенно пошел к «дяде», и ей ничего не оставалось, как последовать за ребенком. Хотя на самом деле хотелось бежать совсем в другую сторону. Ведь проще выдумать уютный мирок для них с сыном, чем смотреть на Руслана и понимать, что альфа никуда не исчезнет. Хотя бы потому, что он отец ее ребенка…

В детский сад они поехали целой делегацией. Кира, Макс и два тех оборотня, что нашли их. Коршун, действительно похожий профилем на птицу и Санек, примечательный лишь своей щербинкой между зубов.

Руслан сидел напротив. И вроде молчал, а она не знала, куда себя деть. Олежка бегал по салону минивена, предвкушая встречу с «лялями», но волчонка сдерживал. Две недели всего, а прогресса больше, чем за два года! И тут альфа — молодец!

От внезапно вспыхнувшей ярости повело голову. Милолика задышала чаще, стараясь не обращать внимания на встревоженные взгляды остальных и потемневшие глаза Руслана.

Ну а в детском саду ей совершенно подурнело. И ведь мозгом понимала — что ведет себя, как истеричка со стажем, а сделать ничего не могла! Когда Олежка в самую гущу ребятишек рванул… Вот тут Милолика и поняла окончательно, насколько многого ее сын был лишен.

Стоя на игровой площадке самого изумительного детского садика, который она видела, Милолика с нарастающей тоской смотрела, как быстро и непринужденно знакомится сын со сверстниками. А они, своей детской интуицией угадывая лидера. идут к нему, словно уже знакомы давно и хорошо. А зелени-то тут сколько! И ребятишки, как разноцветные зайки, на детской площадке бегают… Как она сможет забрать отсюда ребенка? Ну, вот как?! Это же настоящее моральное преступление!

— Ваш мальчик замечательно вписывается в коллектив, — к ним подошла пожилая… наверное воспитательница. Само олицетворение безмятежности и спокойствия.

Этакая Мэри Поппинс в возрасте. И даже альфа, который стоял всего в двух шагах, ее не смутил.

— Да я… вижу. Вижу.

Горячий ком радости вперемешку с непроглядной глухой безнадежностью подкатил к горлу. Вокруг играли дети. Светило солнце и пьянил, не загазованный выхлопами и запахами бетонных джунглей, воздух Вот он — мир для ее ребенка. Кристина исчезла и вместе с ней пропала последняя преграда на пути к осознанию — Олежка должен расти тут. Жить полноценной жизнью маленького оборотня. И она будет законченной махровой эгоисткой, если отберет это у сына в угоду собственному «Я обиделась».

— Милолика, давай присядем.

Хриплый голос разошелся по телу мурашками. Теплыми, волнующими. И как же она ненавидела эту свою слабость Память тела, что с таким усердием вытаскивала самые-самые, постыдно-сладкие воспоминания. Избавиться бы от них, но только как, если рядом ходит причина? Как опытный хищник, ждёт, пока Милолика дозреет, и сама рухнет к нему в руки.

Из глупого упрямства она осталась на месте. Хотя скамейки в тени деревьев были очень кстати. Руслан тоже не присел. Так и стояли в полуметре друг от друга. Один шаг вправо и плечи бы ощутили тяжесть горячей руки. Но только как этот шаг сделать? И заставить себя не бояться, что однажды все повторится снова…

Глава 16

«Милолика, я по-прежнему думаю, что это плохая идея», — у совести был голос Киры. Маленькая и стойкая, она давила своим пальчиком на самое больное. Мама решила поехать на вечер дня рождения компании, а сына оставить в коттедже.

Вздохнув, Милолика ещё раз посмотрела на себя в зеркало.

— Дура, — тихонько произнесла своему отражению. Нет, с нарядом было все в порядке. Элегантное, бежевое платье из ее старого, на удивление отлично сохранившегося, гардероба, целомудренно прикрывало декольте и коленки. Темно-серые туфли тоже имели вполне приличный каблучок. Макияж и прическа не вызывали нареканий. То, что нужно для спокойного вечера в кругу старых знакомых. А хотелось, невероятно сильно хотелось выглядеть как последняя проститутка. Только чтобы Серов сбросил с себя это свое непрошибаемое… спокойствие! Перестал уже быть таким серым, клыкастым лапушкой! И сына, он видите ли, обожает, и ее куда хочешь, отпускает! Иди красавица, хоть на вечер, хоть на все четыре стороны…

— Успокойся! — приказала сама себе. Но как бы трезво она не старалась мыслить, ее все равно порой уводило в такие эмоциональные виражи, что ПМС — это просто лёгкая неприятность. И почему-то особенно ее бесило почти ангельское поведение альфы. Он действительно не держал их с сыном. Когда она объявила, что собирается работать, кивнул, соглашаясь с ее выбором. Захотели она съездить в Питер, по делам и заодно к врачу — пожалуйста. С каким-то особенным достоинством Руслан встречал каждый ее выпад Вел себя совершенно не согласованно с той ролью, которую она ему определила. Это пугало и волновало одновременно.

— И что, даже в аэропорт забросите, — не удержалась Милолика, когда охранник Дмитрий вез их по направлению к ее старой квартире.

— Куда скажете, — хмыкнул оборотень и поскреби небритую, заросшую светлым волосом щеку, — Но Вы не поедете, Милолика Павловна. Уж простите.

Милолика фыркнула.

— Да не поедете. Больно сына любите. Моя жена так же, всё для деток. Уже третьего ждём…

— Третьего? — удивлённо ахнула она. Ну, кто бы мог подумать, что этот быкообразный громила примерный семьянин.

— И четвертого неприметно заведем, расширимся вот только, — охотно продолжил оборотень, — мальчика бы… Девочки оно, конечно, тоже очень хорошо, а вот хочется с сыном повозиться! Футбол там, опять же охоте поучить…

В общем да, ни о каком аэропорте и речи больше не шло. Дмитрий и Олежка славно поладили, а она все же задержалась в Питере на пару часов больше, чем планировала. Но Руслан не сказал ей ровным счётом ничего. И вот на счёт этого вечера тоже.

— Мама кр-р-расивая! — вынес вердикт Олежка. Сынок спокойно выдерживал несколько часов без нее. А она… что она… Шла ведь в кабинет к Руслану вся такая победительница. Грудь колесом, подбородок потолок царапает. Петрович, начальник ее бывший, не только на работу обратно позвал, но и на вечер посвященный дню рождения компании пригласил. Она выпалила «да», прежде, чем успела подумать. Извращённое предвкушение от того, как отреагирует на это эльфа, сладким хмелем било в голову. А потом так же горчило, скисшее от спокойного взгляда зелёных внимательных глаз, на дне которых ей почудилось черная тень усталости…

— Дура, — ещё раз прошептала Милолика зеркалу. Во всем. Олежка ведёт себя мудрее, чем она. Что доказать хочет и кому? Но ненормальная помесь обиды, злости и горечи подтачивала способность мыслить здраво, а последние крошки рассудка догрызало желание, которому было плевать на все. Не защищало ее больше равнодушие, не прикрывала беременность. Чисто физическая потребность в близости медленно, но верно набирала обороты, и исчезать не планировала.

— Побуду несколько часов и вернусь, — решительно заявила сыну. Олежка сонно потёр глазки и улыбнулся. Набегался сегодня в детском садике. Даже подрался.

Маленький волчонок уверенно теснил бывших лидеров. Отцовский характерную проявлял… Как еще Руслан от гордости не лопается? Удивительно!

— И что-нибудь покрепче Афобазола* (прим. автора — успокоительное) пить начну, — уже тише добавила Милолика, — Ну все, мой хороший. Пора спать. Давай-ка…

— Мама придеть? Скор-р-ро?

— Да, хороший мой, скоро, — Милолика погладила мягкие кудряшки, — Очень скоро.

— А дядя?

— А дядя… завтра, — Милолика постаралась улыбнуться. Да, Руслан обязательно придет завтра. Строго полтора часа общения, после которых ей все тяжелее смотреть в задумчивые глаза ребенка.

— Мама?

— Да мой хороший?

— А дядя — папа?

В ушах раздался жуткий треск, а под ногами разверзлась бездна. Она рассчитывала, что этот вопрос прозвучит… никогда. Потому что не знала, как на него ответить.

— Дядя он… — козел, урод, сволочь, — он… — мудак, обманувший ее без зазрения совести, — ну… — меркантильная блоховозка, решившая жениться на породистой сучке, а помеска держать под рукой, — в общем… — бессердечный проходимец, который решил сделать ей ребенка, наплевав на ее мнение, — он, — и сделал, подарив самого чудесного мальчика на свете. — Хм… — маленькую копию себя самого, — Он… — ласковую и бесконечно любимую, — Твой… твой…

— Папа?

— Д… То есть… Кхм-м-м… Так, Олежка! Давай, мы поговорим потом. Хорошо? Уже поздно.

Милолика поправила одеяло, поцеловала сына в лобик и пулей выскочила на коридор. Кира дежурила за углом. Ну как дежурила. Пока Милолика опять захлёбывалась напирающими со всех сторон эмоциями, волчица миловалась со своим полярников. Вот у кого тишь да гладь, даже завистно по-доброму. Подруга вся цветет. Опять в блондинку перекрасилась, похорошела, округлились, и под ресницами прячет блестящие счастьем глаза.

— Хм, — прокашлялся Милолика, привлекая к себе внимание.

Макс склонился в три погибели над прижавшейся к стене волчицей. Он теперь тут не просто штаны просиживает. Как независимая сторона трясет все финансовые отчёты. Ищет какого-то вора. В свободное от Киры время!

— А-а-а, Милок, — томно вздохнула волчица, — все, иду. Пусти Довлатов.

— Р-р-разумеется, Кира… Довлатова.

Вот стукнуть бы их чем-нибудь. И вытереть слезы умиления. Волчица, сияя улыбкой, поспешила к Олежке. Макс проводил свою ненаглядную очень долгим взглядом и вздохнул.

— Поехали, Милолика Павловна. Сегодня я Ваш водитель.

* * *

Руслан

Он вытерпел ровно два часа. В половину меньше, чем когда она с сыном ездила в Питер. Но тогда Дмитрий каждые двадцать минут присылал скупое «все хорошо» И эти два слова казались издевательством.

Руслан отодвинул от себя список, который составили безопасники. Похоже, в скором времени ему предстоит вспомнить о дуэлях. Тихий смешок рассыпался по кабинету острыми колючками. Милолика, сама того не зная, была полна сюрпризов, как новогодний мешочек конфетами. Три жалких дуэли за просто немыслимое количество косяков с его стороны. Публичный отказ от альфа-самки, и в то же время заявление, что Милолика сохраняет свой статус и привилегии признанной пары, снижение объемов работ, Жаров, который сейчас нацелился часть акций компании. И прочее и прочее. И всего три дуэли. Это мизер. Незначительная мелочь, ведь заслужил он во сто крат больше. Но удивительным образом Стая не стала нападать на эту девочку. И не только благодаря скрытой в ней омеге, о которой оборотни так и не узнали. Уж кому, как не Руслану было это знать.

Поднявшись на ноги, он пошел за курткой. Поедет туда. Подниматься не будет. просто посидит в машине… Сам не знал, зачем, но тянет так, что дышать невозможно. Весь дом, светлый большой, давит хуже того подвала. Мазохизм какой-то. Но каждый раз он с болезненным удовольствием стремился встретиться с ней. Заглянуть в глаза, хотя бы словом переброситься, зная, что потом шипастый огненный шар в груди станет больше ещё на несколько колючек. Но как утопающий пытается достать до дна, надеясь оттолкнуться от него, он с жадностью забирал ее горечь и обиду, пытаясь испить их досуха. Но, кажется, уже начал захлёбываться. И если бы не Олежка…

Дверь спальни выросла перед носом сама по себе. Он просто хотел спуститься вниз, но прошел весь коттедж из одного конца в другой, чтобы убедиться — с сыном все в порядке. И еще раз посмотреть на мальчика. Скоро он такой возможности лишится. Милолика переселиться в свой дом.

Грозова находилась там. он чуял, а значит можно не волноваться. Волчица оказалась замечательной нянькой. Макс на нее не надышится, и наверняка уже присматривается к кольцам.

Не удержавшись, Руслан все-таки заглянул.

Малыш сладко посапывал в кроватке, а плюшевый мишка сидел в изголовье, около тусклого ночника. Грозова тихо ковырялась в мобильнике, забравшись с ногами в одно из кресел. Увидев его, молча склонила голову, словно он ещё был ее вожаком, но с места не двинулась. Руслан бесшумно подошёл к мальчику и осторожно провел рукой по мягким кудряшкам. Вот оно, то последнее. что еще держало Милолику рядом. Их ребенок. Ледяная дрожь пробиралась до самого нутра, стоило представить, что могло с ними случится, и как трудно малышу было без Стаи. А ведь могло все по-другому быть. Так по-другому…

Вид умиротворённого детского личика успокоил и придал сил. Руслан вышел из комнаты и уверенно направился к выходу Он заберёт ее сам! А Макс пусть едет сюда, и шерстит со своей командой систему безопасности. Влада теперь нет…

Руслан оборвал мысль о брате, так, как не раз до этого. Потому что ещё этого груза сверху он не выдержит. Жив, катается по Питеру, вырубил все мобильник, живёт у себя. абсолютно не скрываясь, выглядит, по словам Макса «хреновенько, но пойдет» Пусть. Но если Влад появится в Озерках, это будет четвертая дуэль.

До места, где Милолика должна была находиться, он добрался за минут сорок.

Ночной Питер блестел огнями, множество людей гуляли, наслаждаясь хорошей погодой. Скоро начнутся белые ночи… И как же хотелось прогуляться с Милоликой тут по набережной. Усадить на байк, и махнуть на развод мостов.

Заехав на подземную парковку бизнес центра, он без труда нашел скучающего за рулём Макса. Попярник тыкал своими лапищами в телефон и Руслан с первого раза мог сказать, с кем именно Довлатов переписывается.

Увидев его, Макс оперативно сунул телефон в карман и выскочил из машины.

— Все в порядке! — отрапортовал он. — Я тут к камерам подключился. Ничего… необычного. Танцы, фуршет. Все.

А глаза бегают.

Сдержаться Руслан просто не мог Злое рычание эхом заскакало между бетонных столбов паркинга. И ревность, звериная и человеческая, одним черным потоком хлынула в кровь.

— Езжай в Стаю!

Максу дважды повторять не нужно было. Быстро в машину прыгнул и стартанул, только пыль столбом. Черный внедорожник скрылся за поворотом, а он… Он разбил костяшки в кровь о бетонную стену. Оставил на ней уродливые бурые подтеки, но вот беда — семь долгих, невероятно бесконечных дней в подвале научили его терпеть физическую боль. Чувствовать, как мелкие железные штыри входят под кожу и не бояться разорвать ее на лоскуты. А кто научит дышать, когда сердце в клочья рвет? С кем она там танцует? Что, блядь, за щенок ее лапает своими потными ладошками?!

Прижавшись лбом к холодной стене, он выдохнул. Кулак саднил и, наверное, опухнет. Да и черт с ним.

Руслан облокотился на стену и прикрыл глаза. Но долго так простоять не успел.

Голос, такой знакомый и любимый, как волшебная флейта, заставил очнуться и медленно развернуться в сторону звука. А потом… Потом реальность вокруг растворилась, оставляя две тесно прижатые друг к другу фигуры. Она целовала другого.

Хотел ли он раскатать соперника в тонкий слой фарша по асфальту? Да! Хотел ли обернуться тут же, чтобы клыками отгрызть те руки, что грубо мяли тонкую фигурку.

Да! Имела ли она право на то, чтобы этот прилизанный, навощённый полумужик-полубаба сейчас тискал ее у стены и постанывал от возбуждения. Да. Имела. Все права, а у него было лишь одно. Развернуться и уйти. Потому что сейчас это был ее выбор. И он не станет его оспаривать, пусть даже вместо сердца пульсирует ком колючей проволоки.

Руслан развернулся и шагнул в сторону машины. Через мелькающие перед глазами черные пятна и, выворачивающую наизнанку, боль. Которая и рядом не стояла с той, лямку которой тянул все это время, прикрываясь привычной маской вежливой отстранённости.

Волк внутри бесновался, рвался, как бешенный к ней. Но схватив и себя и его за горло, Руслан просто шел вперед к машине. И, наверное бы хлопнул дверью, уезжая отсюда… Да куда угодно, лишь бы подальше. Лишь бы не думать, что она вернётся в коттедж, принося на своем теле запах другого мужчины. Который обнимал ее, целовал, раздевал…

Волк закричал, забился от разрывающего на части отчаянья, заглушая воем посторонние звуки, и Руслан не сразу услышал, как в полный тоски плач зверя вплетается крик страха и боли.

Глава 17

— Руслан! Пом…

Рот зажала липкая от пота ладонь. Холодная и мерзкая, похожая на лягушачью лапу. С длинными мягкими пальцами, которые вдруг превратились в стальные прутья. Вадим толкнул ее к стене и от удара о бетон перед глазами взорвались звезды.

Весь вечер этот парень клеился к ней. Улыбался своими тонкими губами, приносил шампанское, и пытался завести разговор, который ей был совершенно не интересен. Как и то, что он живет в собственной квартире, катается на серебристой ауди четверке и готов уделить ей свое драгоценное внимание с намеком на продолжение в более интимной обстановке.

И если в начале Милолика проявляла банальную вежливость и, что уж говорить, испытывала некоторое удовольствие, что интересна мужчине, то очень быстро поменяла свое мнение с положительного на отрицательное. Ее просто клеили.

Пошло, нахрапом, и даже не пытаясь замаскировать истинные мотивы своих усилий. Парнишке хотелось секса. Ей тоже, но ни сним. Только не с ним.

К середине праздника Милолика твердо была убеждена, что пробудет она тут недолго, и вообще — нужно было остаться в Озерках. Наплевать на свои разыгравшиеся во вседозволенности эмоции и провести куда более приятный вечер. Только встреча с бывшими коллегами скрасила впечатления от нечаянного знакомства. Пришлось, конечно, лавировать между правдой и ложью, но каждый тактично принял версию о трудностях личного характера. Только Яночка, самая наивная и прямая в своих вопросах девушка, попыталась узнать больше.

Золушке было отведено время до полуночи. но для Милолики это был спишком далекий рубеж. Десять тридцать и она начала прощаться. Аккуратно и стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Напрасно. Вадим вызвался ее проводить, причем сделал это настолько виртуозно, что неловкость. радостно скаля зубы, просто вынудила ее кивнуть.

Пусть проводит. Пять минут терпения и Макс, который шире и выше парня раза в два, одним своим видом расставит все точки над 1.

И вроде бы все шло неплохо. Вадим окончательно успокоился и даже не пытался приставать к ней в лифте, хотя делать это при свидетелях было как минимум не разумно, но вот когда они вышли к парковке…

Что ж. Дура — это самое лестное, что Милолика могла о себе сказать.

Когда вместо светловолосой фигуры Довлатова она увидела Руслана, то в мозгах произошло короткое замыкание, а под руки пихнул не один черт, а целый легион.

Вадим не видел для кого это представление, а ее мгновенно скрутило от ядовитого, всеобъемлющего желание сделать так, чтобы альфа до дна прочувствовал всю ту боль, которую она испытала в зимнем домике. Притянув парня к себе, Милолика его поцеловала.

Зачем? Она ведь даже не была уверенна в мотивах альфы. Не допускала мысли. что Руслан испытывает что-то большее, чем обычная похоть, возможно разбавленная симпатией и желанием поставить сына во главе Стаи. Не верила очевидным фактам. Дотошно разбирала каждый его поступок, додумывая сотню версий, и, не желая признавать самой простой. И все равно почему-то надеялась, что этот ее протест станет для него пусть не болезненным, но неприятным.

Но сама же попалась в собственную ловушку.

Она не видела выражения глаз мужчины. Он стоял слишком далеко, чтобы понять даже его мимику. Неприятные, мягкие губы слюнявили ее собственные, а Милолика искоса смотрела на застывшую в пятидесяти метрах от нее фигуру альфы. Как первоклассница, ждущая, что за косичку ее вот-вот дернет симпатичный хулиган, надеялась, что Руслан отшвырнет Вадима прочь, а потом станет тем, к чьему образу она привыкла.

Но он ушел! Просто застыл на несколько ударов сердца, а потом развернулся и исчез за поворотом. Бесшумный и быстрый, как зверь. И стоило потерять широкоплечую фигуру из вида, как ее бравада сдулась со скоростью лопнувшего воздушного шарика, и терпеть прикосновения Вадима не осталось сил.

Но при первой же попытке вырваться из нежеланных объятий, ее постигла неудача.

Хлипкий и малосильный на вид, Вадим сжал ее так, что воздуха хватило лишь на короткий, жалкий крик о помощи. Вся ее затея меньше чем за секунду обернулась опасностью. И как вспыхивает порох от искры, так же быстро внутри вспыхнул страх, которого она не испытывала ни разу в жизни, вызывая во всем теле паралич.

Она просто не могла найти в себе сил, чтобы оттолкнуть. Трепыхалась, как бабочка на иголке, пока он стягивал бретельки платья с плеч, и отчаянно пыталась увернуться слюнявых губ.

— Хорош ломаться, поехали ко мне, — от него воняло алкоголем, — давай же, ну…

— Нет!

А в следующую секунду его просто смело в сторону. Стоянку наполнил истошный визг вперемешку с рычанием.

— Руслан! Нет!

Она бросилась вперед и повисла на руке у мужчины, который держал за грудки обмякшего Вадима.

— Отпусти! Он без сознания!

А еще, кажется, вот-вот истечет кровью. хлещущей из носа.

— Руслан…

Она попыталась разжать пальцы, стиснувшие ворот замызганной кровью рубашки.

Боже! Что у него с рукой?! Костяшки до мяса! Ему нужно в больницу! Сейчас же!

— Руслан, Руслан, пожалуйста!

Милолика потянулась вперед и с силой повернула его лицо к себе. Крупные клыки были обнажены в зверином оскале. Страшное оружие, но именно с ним страха почему-то не было. В желтых, звериных глазах мелькнула осмысленность.

— Я убью его, — выдохнул Руслан, но пальцы разжал, и обмякший парень темным кулем рухнул на бордюр. Секунда и она сама оказалась схвачена, — Что он сделал?

Что успел?

Ее гладили по голове, рычали на ухо что и куда засунут «крысенышу», а Милолика сама пряталась его объятьях. Надёжных и безопасных. Прижавшись к Руслану. бормотала, что все хорошо и умоляла уехать. Вадим зашевелился, пытаясь сесть.

— Руслан, пойдем, пойдем… — Милолика потянула оборотня за рубашку, уводя в сторону.

Мужчина дышал тяжело, и хрипло, словно его что-то душило. Глотал воздух, пропитанный запахом крови и злости, сверлил ее пристальным взглядом, но шаг за шагом удалялся от матерящегося сквозь зубы парня. А на пути совсем очнулся.

Перехватил за талию и быстро повел к машине.

Нырнув в знакомый черный Майбах, Милолика вжалась в сиденье. Незаметно, поправляя разорванную бретельку, и разглядывая носки туфель. она приготовилась услышать о себе все, что заслужила своей идиотской выходкой, но после хлопка водительской двери в салоне наступила гробовая тишина.

Минута, две… пять… Скрип? Еще один? Милолика покосилась на мужчину, и чуть не вскрикнула. Длинные пальцы сжались на руле до крови из-под ногтей.

Буквально!

— Если ты захочешь провести с кем-нибудь ночь, пожалуйста, сначала узнай его как следует.

И этот спокойный, идеально ровный тон, в сочетании со скрипом лопающейся оплетки, одним пинком вышиб на передний план так хорошо уже знакомую злость.

— Хреновый из тебя советчик Руслан, — зашипела она, чувствуя, как в голову моментально ударяет волна слепой ярости. — Не любят мальчики этих соплей. Они предпочитают одним махом. И так чтобы сразу во всех позах отыметь. По ушам поездить хорошо, со смаком, а потом в постель, да? Так нахрен эти расшаркивания? Лучше без прелюдий. Зато честно! Как ты там говорил? Не стоит начинать отношения с обмана?

Руслан весь вскинулся, рывком разворачиваясь к ней. Глаза желтые, лицо… бежать надо, роняя туфли, но она готова была этой же туфлей, да в лоб!

— Что ты хочешь от меня, Милолика?! — густой рык сотряс воздух. — Услышать, что я ошибался? Да! Да, я ошибался! И, черт возьми, пытаюсь все… исправить!

От последнего слова ее затрясло с новой силой.

— Исправить?! И когда же тебя озарило? Во время очередных потрахушек с женушкой?! Или когда, в издевку, ты меня за один стол с ней усаживал?!

Волчьи глаза сверкнули желтыми искрами.

— В издевку?! Не приписывайте мне то, чего не было! Сажая вас за один стол, я уравнивал ваш статус в Стае! Чтобы никто не смел, посмотреть косо в твою сторону!

Его откровения были ушатом воды. В лесной пожар набирающего оборот скандала.

— Надо же, какое благородство! — всплеснула руками. — Самому-то не смешно?!

На скулах мужчины заиграли желваки.

— А похоже на это?! Ты же мне под кожу залезла! Мне, а не волку! Стала необходима без этой чертовой Привязки! За два года я чуть не рехнулся, разыскивая вас! Два чертовых года — каждый день, как на пороховой бочке! Ты хоть понимаешь, насколько уязвимы одинокие волчицы?! И ребеном Наш сын в бетонной коробке рос!

— Ах, бедненький! — скорчила издевательски-жалобную гримасу. — Искал он! О наших шкурах заботился! Себе спасибо скажи, что рос он в бетонной коробке! А не рядом с твоей чистокровной сучкой! Наверное, она тоже за нас переживала, да?! Цианид запасала? Чтобы моего ребенка травануть при случае?!

Руслан побледнел даже.

— Ей приближаться к тебе запрещено было! Знаешь, сколько она раз она мне на мозги капала со своими, черт бы их побрал, «дружескими отношениями»?! И сколько раз я ее посылал?!

— А что! — истерический смешок сорвался с губ. — Зачем напрягался-то?! Мы бы подружились! Тройничок бы организовали! Жили бы одной семьёй, с дружескими отношениями! Тебе не привыкать, да? Как папочка — двоих сразу! По графику!

Жгучая ярость заставляла кричать, вздрагивая, как в ознобе. Швырять их прямо в заострившиеся черты породистого лица. И с извращенным предвкушением ждать, что вот сейчас… сейчас он сорвется. Наорет на нее, притащит в коттедж и запрет на замок, давая повод возненавидеть его окончательно. Потому что так проще! Так, черт возьми, правильней! И легче ненавидеть, чем искать в себе силы принять и поверить в него такого, как сейчас! Но последние слова растворились в горячем, как пламя, воздухе и в салоне наступила тишина. Руслан дышал тяжело и часто, все ещё сжимая руль, оплётка висела бахромой, а из костяшек сочилась кровь.

— Дом скоро будет готов, — проговорил глухо, — Завтра тебе отдадут каталоги по внутренней отделке. Выбери, что понравится…

А виски все мокрые от пота. Милолика сжалась на сиденье, чувствуя. как кровь перестает грохотать в ушах и мысли возвращаются в пустую голову. Ярость схлынула так же резко, как и накатила, оставляя только лишь жгучую горечь, от того что все у них случилось так. Одним комком, непонятно, больно, ярко, и до безумия неправильно…

Машина тронулась с места. Мягко и бесшумно. И с каждым оборотом колеса она все сильнее жалела о своем согласии на этот вечер.

Глава 18

Однажды, когда она была третьекурсницей, на одной из лекций с Милоликой случилась неприятность. У девушек такое бывает, если гигиенические принадлежности во время «этих дней» не справляются со своей задачей. Ничего необычного и видели ее всего-то пара одногруппников, сидящих сзади. Милолика встала со стула и тут же рухнула обратно, когда заметила беду. К счастью, парни не стали смеяться, позоря ее на всю аудиторию. Один из них даже предложил кофту, благородно давая шанс скрыть новую расцветку джинс. В тот момент, обвязывая вокруг талии синюю байку, Милолике казалось, что она познала все глубины стыда.

Чушь. Если тогда она сгорала, то сейчас успела это сделать сотню раз на каждый вдох. Вчера вечером Руслан молча довез ее до коттеджа, провел внутрь, и так же молча исчез. Растворился в одном из коридоров, ведущих в сторону гаража.

А Милолика поплелась наверх. Обессиленная и опустошенная настолько, что еле добралась до комнаты. И Кира, увидев ее такую, ничего не сказала! Хоть бы обругала для приличия, а не смотрела как на жалкого мокнущего под дождем котенка.

Всю ночь Милолика провела рядом с сыном. Олежка дремал, теплым клубочком свернувшись под боком, а она безуспешно пыталась задушить в себе чувство возрастающего стыда за свой проступок. Нелепый, опасный, и совершенно глупый, как если бы вместо мозгов у нее была вата. А в ушах эхом отбивались его слова. И на счёт завтрака того, идиотского, и на счёт сына… Уравнивал он их, о ребенке переживал… Но теплое одеяло почему-то не могло унять озноба. Ей было плохо.

От всего, и самой себя в том числе.

А утром, как и обещал Руслан, принесли каталоги.

И теперь она сидела в кресле, глядя на толстенную стопку журналов. Третий час над ними чахла, а в руки взять не могла. Олежка радостно собирал рюкзачок, готовясь к встрече с детишками, а ей бы сил найти сдвинуть себя с места. Если она встретит Руслана, то вряд ли сумеет сделать вид, что ничего не было.

Кира ворвалась в комнату, когда Милолика принялась за очередную порцию горьких мыслей.

— На! — сунула в руки телефон. — Только быстрее!

— Привет зайка! — гаркнули из трубки, едва Милолика поднесла ее к уху. Кира расплылась в довольной ухмылке.

— Ань… Аня!

— Агась, — хохотнул на том конце провода, — пардон муа, маман обложила со всех сторон. Не вздохнуть, не пер… Ну, ты поняла. Чтоб я еще Жанке ее хахаля на свиданку провести помогла. Вот и мне влетело… Детский сад, бля, штаны на лямках. Я еле телефон достала! Ну, и как оно? Блохастого ещё не убила?

Кира сделала вид, что закашлялась, пряча улыбку в кулачке.

— А должна? — выдохнула Милолика.

— Да хрен его знает. Но по идее морду ему набить точно желание будет.

Милолика вцепилась в трубку. Еще, какое желание!

— Это эти самые эмоциональные всплески, я знаю! Что мне делать?

— Морду бить, — уверенно заявила ведьма. — Мы же в слепую работали. Наращивали энергетические потоки чисто интуитивно. Черт такая практика — сказка! Не обижайся, зайка. В общем — это рана, которая зажить должна. Только как бы фантомная, и заживление идет рывками. От этого тебя и качает. Не очкуй, скоро снова станешь милой и пушистой. Главное — не держи в себе. Проорись там, со смаком и матюгами, посуду поколоти. В общем все, что накипело, вышвыривай…

А, черт! Отбой. Кирюхе привет!

И гудки. Милолика так и стояла с трубкой в руках. Да уж, вышвырнула она вчера так, что до сих пор щекам жарко. Лучше бы в самом деле тарелки била.

— Скучаю я по Аньке, — уселась на соседнее кресло Кира, — увидимся ли…

Полегчало?

Милолика вздохнула, и робко улыбнувшись, вернула телефон.

— Спасибо, Кирюша.

— Да за что… Она сама звякнула, узнать как ты. А я же вижу, что сама не своя. И запашок от тебя вчера был… Мужика клеила, да? И альфа почуял?

— Не почуял, увидел…

Кира присвистнула.

— И?

— Иушел. Развернулся и ушел.

— М-да… — волчица поправила целомудренный воротничок. — Знаешь, проще поверить в розовых единорогов, чем в такое. Чтобы волк и свою пару с другим оставил… Руслан действительно тебя…

— Нем.

Она даже уши закрыла! Нет, нет, нет! Точка! Большая, большая точка.

Окончательная! А под сердцем так тепло стало, и щекотные бабочки стайкой закружились в животе. У них были невесомые, шелковые крылья…

— Нет так нет, — вздохнула Кира, глядя на жмурившуюся Милолику. Она не станет спорить. Потому что Милолика может говорить, все что угодно, трусить, закрывать глаза и отворачиваться, но все равно чувствовать, что несказанное ей слово — правда. Но чтобы принять это, ей действительно нужно время. Не везло малышке с мужиками, с каждым через пень колоду, а с альфой так вообще кувырком…

Олежка затолкал в зелёный рюкзачок последнего мишку и пошел к маме. Чудесный ребенок. Самостоятельный и умный. Быстро освоил оборот и теперь держался почти без сбоев.

— Все!

Милолика оторвала ладошки от ушей. А в мочках опять сережки капельки. И одежда подобрана не абы как, а тщательно и гармонично. Легкая, нежно-голубая блуза и светлые бриджи. Красивая молодая женщина. Тут любой слюни пустит.

— Олежка, зачем так много?

— Деткам! Игр-р-рать будем!

Мальчишка улыбнулся, сверкнув клыками. Самый настоящий маленький вожак. Эх, Серов-Серов, и омегу ему, и будущего альфу. Знай только руки пошире расставляй.

А он вместо этого чуть все не растерял. Теперь вот пусть не морщится. Крепче наука будет. И Кира тихонько вздохнула.

* * *

— Мама, а где дядя?

Олежка уже лежал в кроватке, но все равно пытался приподняться и посмотреть на дверь. И Милолика тоже оглядывалась. Но ни день назад, ни вчера, ни сегодня, Руслана не было видно. Как будто пропал. Не встречался им на прогулках, не сопровождал в садик, не брал Олежку играть в саду или оранжерее.

А она ловила себя на мысли, что вместо облегчения его отсутствие приносит тоску.

После случившегося на парковке с ее пропитанной ядом шкурки разом отвалились все иглы. Ни огрызаться, ни язвить больше не хотелось. Как неприкаянная, она искала пятый угол и не могла его найти.

Тянуло постоянно оглянуться. Пройтись по коттеджу, ожидая, что в любой момент он выйдет из-за поворота, и в то же время все ещё бояться встретиться с ним взглядом. И Олежка скучал. Все тянул ее на третий этаж. И не рыбок очередной раз глянуть, а пробежаться по коридору, в сторону закрытого кабинета.

Вот и сейчас смотрела на дверь, ожидая, что она откроется. Зачем? Ведь Руслан никогда не заходил сюда поздним вечером.

— Дядя… Работает. Он придет, обязательно.

Малыш вздохнул. Но сказка перед сном немного его успокоила. За эти три дня Олежка ни разу не обернулся. Ждал. Когда длинные ресницы совсем перестали вздрагивать, Милолика пошла в ванну, переодеваться в пижаму.

Наверное, зря. Потому что в списках Морфея она, судя по всему, не значилась.

Милолика уже и читала, и считала и что только не делала, но не спала. В конце-концов, сбив одеяло в один большой бежевый ком, она решила, что хочет есть. И вон то овсяное печенье в плетеной корзиночке не заменит хороший бутерброд.

В общем, набросив на плечи кофту, и включив радионяню в одностороннем режиме, она пошла, совершать ночную вылазку. В коттедже было тихо. Охрана в основном дежурила по периметру, а в доме камеры стояли. Макс сам ей показывал, что и где, а обслуживающий персонал приходил из Озерок. Так что, не опасаясь столкнуться с каким-нибудь полуночным оборотнем, Милолика шла по коридору, рассеянно посматривая по сторонам.

Вон за той дверью была такая же спальня, а там что-то вроде гостевой, а тень в углу — цветок, в который Олежка попал мячиком. Чуть кадку не опрокинул. Эти пятна на стене — картины с лесными {а как же!) пейзажами, а вон за тем поворотом…

— А-а-а!

Коротко вскрикнув, она шарахнулась к стене.

— Милолика! Стой! Это я! — из тени на тускло освещенный пяточек вышел какой-то… байкер?!

Глава 19

— Ру-Рус… — Прошипела она, хватаясь за сердце, — Руслан?!

— Мать Волчица! — мужчина нагнулся, подымаясь упавшую на пол кофту, — А кто ещё?

— АМН-Н-Н…

Боже… Кто еще?! Дед Мороз в разгар лета, но никак не Серов в распахнутой черной косухе! А это что — берцы? Не туфли, ни кроссовки… Да будь он в пушистых розовых тапках, и это бы не смотрелась так необычно и… странно. В груди тихонько ухнуло. Мужчина протянул ей кофту. А Миполика, вместо того чтобы огрызнуться или молча взять, осторожно тронула рукав его кожанки. Настоящая! И узкая полоска банданы, охватывающая лоб, тоже…

Игнорируя кофту. Милолика подступила ещё ближе и поскребла ноготком заклепку.

Холодная… И точно металлическая. Озадаченно поджав губы, тронула замочек маленького кармашка на груди. Да… Серов — байкер. Она даже зажмурилась, но потом снова открыла глаза. Нет, не исчез. Самый настоящий байкер. Темная майка обтягивала рельефную грудь, а на ногах обычные джинсы. Никаких костюмов!

Вместо ролекса кожаный браслет, и… что это под майкой? Медальон?

— Это… это все твое? — она опять поскребла заклепку.

— Да. Купил в ближайшем секонде.

Он, что… шутит? Альфа способен шутить?! Нет, это не Руслан! Мужчина с его внешностью, запахом и голосом. Но другой! Милолика фыркнула. Ошарашенная, дезориентированная и заинтересованная. Привычная и уже надоевшая до смерти злость рискнула поднять голову, но тут же сникла, под напором возрастающего любопытства.

— Очень милые… потёртости.

— Я их регулярно обновляю.

— Наждачной?

— Асфальтом.

Вторая шутка? За одну минуту… Это точно — Серов? Или его брат-близнец?

— Хм…

Она тронула серебристую молнию на рукаве. Он так и держал ее кофту. Замер, позволяя рассматривать и изучать себя. Совсем нового, непривычного в этом образе. Который подходит ему гораздо больше чем костюм. Да определенно! В костюме он выглядит куском гранита с человеческим лицом, холодным и недосягаемым. А сейчас, растрёпанный, распахнутый, пахнущий ветром, кожей, асфальтом и совсем чуть-чуть железом, он выглядел… живым. Другим.

— Милолика… Хочешь глянуть байк?

* * *

Руслан

Он не насчитывал на ее согласие. После случившегося в машине, после того, что увидел в ее глазах и услышал в звенящем голосе… нет. она опять уидет.

Развернется и исчезнет, оставляя его тут. В тишине и пустоте. Волк внутри заскулил. Отчаянно и тихо-тихо. Три дня без нее, как в аду провел. Несколько часов сна и работа, работа, работа. Жаров клещом на загривок сел. Руслан не мог его упрекнуть. Старик тоже жил своей Стаей. Вот и приходилось из шкуры вон лезть, и может, это хорошо. Потому что бумагу и цифры на ней он понимал, а вот как к Милолике подступиться — нет.

Руслан в жизни не терпел женских истерик. Но сейчас держался, зная, что Милолике тоже нелегко, и лишь он тому причина. И все же, как бы не старался. получалось откровенно хреново. Девочка отрицала просто сам факт его присутствия в собственной жизни. А это значило лишь одно — пришла пора ее отпустить.

А самому… Что ж, Стаю он не оставит, никогда. Какой бы крах не переживал сам. он просто обязан если не исправить, то смягчить последствия собственных промахов.

Милолика шевельнулась.

— Харлей? — выдохнула едва слышно.

— Да, — мышцы спины и плеч натянулись до треска.

— А… А Олежка? Он один там…

— Я вызову к нему Дмитрия. Он сейчас дежурит.

— Тогда хочу.

Галлюцинация. Чертовки желанная и нужная. Как во сне он набрал смс, и получил подтверждение, а потом развернулся и жестом предложил Милолике пройти лестнице, ведущей вниз. И она пошла! Осторожно спускалась вниз, а он едва успевали себя одерживать, чтобы не подхватить на руки и бегом, бегом, пока не передумала.

Как узнала? Ведь Олежка ни разу в гараж не забирался! Черт, неужели ей тоже моторы нравятся? Или она из вежливости?

Нет, не из вежливости… Он понял это, когда Милолика взглянула на байк. Волк победно взвыл. Да! Понравилось! Она стояла, прижав руки к груди, и восхищённо смотрела на хромированного, черного красавца. Ласкала взглядом идеальные изгибы мощной и быстрой машины.

— А… можно?

Мать Волчица, она ещё спрашивает!

— Да, разумеется, — и тысячу «да» сверху. А ее улыбка, первая улыбка для него. зажгла кровь, разогнала до бешеных амплитуд сердце, а голову сделала хмельной и легкой. И глядя на восторженную девочку, в пижаме лавандового цвета, он решился.

— Прокатимся?

=

Руслан стоял перед ней, заведя руки за спину. Словно готов был грудью встретить любой ее ответ. Совсем другой Руслан, которого она никогда не знала. Сначала потому, что не хотел он, а потом — уже по собственному желанию. И можно было просто покачать головой. Отказаться от маленького, но волнующего шага узнать мужчину с совсем иной стороны. Заменить ее бутербродом. Вкусным, но обыденным. И еще выше забраться на собственный пьедестал, чтобы мерзнуть там и гадать, а что было бы если…

Милолика медленно провела ладонью по кофру (прим. автора — сумка на мотоцикле). Помолчала, балансируя на тонкой и острой, как струна, границе между «НЕТ» и «Да», и все же решилась.

— Давай. Только я… — она тихонько потянула за кофту, — в пижаме.

Ей показалось или Руслан выдохнул? Мужчина повел плечами, сбрасывая кожанку.

Молча приблизился и одним движением накинул сверху. А потом пошел к полке, где стояли шлемы. Цепочка на бедре слегка позвякивала в такт шагам, привлекая внимание к хм… Милолика торопливо сунула руки в рукава и сразу же утонула в безразмерной куртке. Она была ещё теплой. Приятно тяжёлой и пахла очень вкусно. Острое желание зарыться носом в воротник лёгкой щекоткой пронеслось по взбудораженным нервам. Но тут ей дали в руки шлем.

— Без него нельзя.

Милолика вздохнула. Руслан, видимо, под это правило не попадал. Одним отточенным движением мужчина уселся за руль. А Милолике оставалось пожалеть, что в кармане не завалялся фотоаппарат. Потому что этот момент хотелось запечатлеть не только в памяти. Не просто красивый, высокий мужчина на мотоцикле, а само воплощение гармонии — вот что сейчас было перед ней.

Цельный образ, где одно неотделимо от другого. Изгиб руля и сжимающие его длинные пальцы, тяжелые и хищные линии корпуса и легкость, с которой альфа удерживал хромированного монстра. А она тут в безразмерной куртке, пижаме и смешном шлеме похожем на каску…

Осторожно упираясь тапочкой в подножку, Милолика вскарабкалась на сиденье. Не давая ей обдумать, какой вариант фиксации себя на мотоцикле более уместен. альфа на отпустил руль и не глядя, словил ее руки.

— Это нарушение нашего договора, но только так, — уложил их к себе на талию.

Ладони обожгло теплом крепкого тела. Растерянная и взбудораженная, она держалась за мужчину, а в голову почему-то лез не тот дурацкий список, а воспоминания, как в детском садике они с ребятами играли в паровозик. Но стоило мотору взреветь…

— Ой! — она прилипла к мужской спине и даже, вроде бы, стукнулась между напряжённых лопаток каской. Машина под ней мягко заворчала, а по коже табуном пронеслись мурашки. Тяжелая дверь гаража поехала вверх.

И вот это самое первое движение… Мурашки были всего лишь разминкой перед тем вихрем, что прошелся по телу. Сердце застучало в такт урчащей машины, и ее унесло в самый прекрасный эмоциональный вираж, который можно было только представить. Может Милолика и не была больше волчицей, но сейчас ей захотелось скулить от восторга.

Темные дома убегали за спину. Иногда боковое зрение ловило блеск желтых волчьих глаз, и сквозь урчание мотора и громкий стук собственного сердца она слышала вой. А мотоцикл мчал их вперед. Сквозь ночь и спящие Озерки.

Он кружил недалеко от коттеджа, каждый раз меняя направление, но на следующей развилке, когда она думала, что сейчас Руслан точно направится к дому, мужчина вдруг завернул в сторону холмов.

Дорога петляла и вилась между темных деревьев, а сверху блестел молоденький месяц растущей луны. Она вертела головой, наслаждаясь свежим ночным воздухом и мягким пением мотора. Звезды выглядывали сквозь темные стрелы деревьев, а свет фар освещал дорожное полотно. Еще один разворот и Руслан съехал на обочину, заглушая мотор.

Тишина спящего леса окутала их теплым облаком. А Милолика поняла, как полотно и крепко прижимается к широкой спине.

— Вроде бы сильно не гнал, — его хриплый голос, и осторожное прикосновение к стиснутым намертво рукам сотней крошечных молний пробежались по возбужденным нервам, — Понравилось?

— Да…

ЕЙ очень понравилось! Это невероятное ощущение свободы от всего, и в то же время защита, которую она чувствовала, обнимая крепкий торс опытного водителя.

Милолика вздохнула и разомкнула руки.

Руслан продолжал сидеть неподвижно. Слегка склонил голову, словно обдумывал что-то, и руки сжимали руль так сильно, будто мужчина боялся, что мотоцикл сейчас сам заведется и рванет обратно на дорогу.

Одно неуловимое движение и он, с ловкостью акробата, спрыгнул на землю, продолжая удерживать мотоцикл руками.

— Милолика…

Она закуталась в куртку. Теплую и очень большую. Свет от включенных фар ложился на лицо мужчины резкими мазками, подчеркиваю высоту скул и четкость правильных линий. И в глазах нет ни капли желтизны. Сейчас что-то произойдет…

Даже звуки вокруг стали как будто тише.

— Есть вещи, которые простить нельзя, — Он говорил одними губами, и голос среди тишины спящего леса казался особенно выразительным. Теплым и нежный, как бархат. — Я знаю, потому что сам сталкивался с подобным. Но… Мне бы очень хотелось верить, что между нами все еще не до конца… безнадежно. И, может быть, я бы смог сделать все правильно? Начать с самого начала? Как считаешь?

Он не падал перед ней на колени с криками «прости». Не рвал на груди майку и не требовал к себе понимания. Не пытался оправдаться, потому что это было не нужно им обоим. Просто стоял, смотрел и говорил. Обычно и без лишне помпезности.

— Разве у меня есть выбор, — прошептала она, неловко прикасаясь к кожаному вороту, за которым пряталась метка.

— Ты не оборотень. Желание можно утолить с другим… мужчиной, — в голосе послышались рычащие нотки, но говорил Руслан все так же сдержанно.

— И ты не станешь мешать?

— Нет.

Не станет. Он же ушел тогда, на парковке. Стыд уколол тонкой иголочкой. О чем она только думала!

— Отпустишь пару… А сам? Сколько протянешь ты? Волчья тоска и остальное…

Красивые губы изогнулись в болезненной усмешке-оскале.

— Ты не должна об этом беспокоиться девочка. Оборотни не угасают за несколько дней. И даже месяцев. Это долгий… процесс.

— И все же?

Мужчина смотрел на нее непроницаемым взглядом.

— Хочешь точных сроков? Их не будет. И примерных тоже. В этом уравнении слишком много переменных. Сила волка, крепость человеческой воли, близость самки, и то, что она позволяет с собой делать. Есть ли от нее запах другого, присутствует ли соперник рядом… Общий ребенок — это тоже очень важно. Если ты останешься в Озерках, если мы будем видеться каждый день, и я смогу прикасаться к тебе, слышать, говорить. Буду чувствовать, что ты близко, то времени как следует позаботиться о Стае у меня будет более чем достаточно.

Достаточно… Слишком растяжимое понятие!

— А потом?

— Потом будет потом. Пары — редкость, подобные случаи в парах — не знаю таких. Я просто не могу сказать тебе, во что выльется подобная ситуация. Милолика пойми, однажды я не позволил тебе уйти. Сейчас хочу исправить это. Не загадывай так далеко. Просто живи, как хочешь. Попытайся построить… — опять едва слышно зарычал, — новые отношения. Или просто пожить для себя.

Милолика неловко сползла с сиденья. Под мягкой подошвой тапочек захрустел песок. Руслан не шевелился. Просто стоял, упираясь руками в байк. Смотрел на нее. Знакомый и не знакомый одновременно.

Пальцы пробежались по мягкой коже сиденья. Живи, как хочешь… Так легко это сказать, и трудно сделать. Это роскошь, которую не каждый может себе позволить.

Но сейчас она могла бы попытаться получить ее. Только вот не задалось у нее с этим «как хочешь». А как она хочет?

— Олежка… Сын, он ведь станет вожаком, да? Ты на это рассчитываешь? А если без него? Было бы все… это, — она неопределенно махнул рукой, — без него?

Рукава кожанки скрывали пальцы почти полностью, еще эта каска на голове. Разве серьезные разговоры должны происходить так? На пустом шоссе среди тишины и покоя спящего леса? В пижаме…

— Он станет тем, кем захочет. Не буду лгать, в нем отлично развиты все качества сильного лидера. Но всегда есть и будут другие… претенденты.

— Влад?

Еще одна болезненная ухмылка.

— Он никогда не хотел ею управлять. И не станет.

По верхушкам деревьев пробежался ветер. Недалеко зашуршала ночная зверушка.

Когда-то она стояла напротив закованного в броню костюма Руслана и не имела ни одного шанса уйти. Вокруг них шумел красивый, но чуждый ей праздник, и одна шпилька, Милолика точно помнила, была подколота неудачно и царапала кожу головы. А теперь она тут, в лесу среди тишины, в удобных тапках и безразмерной, теплой куртке, которая пахнет так вкусно…

— Значит — начать заново?

— Просто попробовать, для начала.

— И как же?

Байк под ладонью слегка дрогнул.

— Я что-нибудь придумаю, — хрипло произнес Руслан, — что-нибудь, что тебе понравится.

От всей его фигуры веяло напряжением. От стиснутых пальцев до сжатых в нитку губ. Да-нет, нет-да… Сегодня она два раза согласилась на предложение этого мужчины в черной майке и высоких берцах, и не пожалела ни об одном…

— Ну — выдох обжог губы. От собственной смелости изысканно приправленной щепоткой страха и любопытства кружилась голова. Что-то новое сейчас могло случиться здесь, среди тишины леса, или завянуть, как нежный цветок, лишенный воды и солнца, — Если ты уверен, что мне понравится…

И улыбка на его губах стала мягче, а руки прикатили пытаться смять железо топливного бака.

— Тебе очень понравится, — Руслан протянул руку и поправил чуть съехавшую каску, мимолетом прикасаясь к локону волос. — Обещаю.

Глава 20

Он почти не спал сегодня. Как и ночь до. И, похоже, скоро в совершенстве постигнет науку, как бодрствовать двадцать четыре на семь, не испытывая при этом желания сдохнуть.

На столе валялись документы, карандаш был обломан, а его кончик измочален.

Детская привычка — грызть писчий предмет, иногда проявляла себя в ситуациях крайне активного мыслительного процесса. Нет, не по тем договорам и счетам.

Сейчас перед Русланом стояла задача поважнее.

Он прикрыл глаза, откидываясь на мягкую спинку кресла. Зря. В голове опять замелькали картинки, которые до сих пор казались сном. Желанным и сладким глотком свежего воздуха среди повседневной горечи. Милолика в его куртке, окутанная его запахом и крепко сжимающая руки на его талии. Теплые ладошки касались живота. До сих пор в дрожь бросает и реакция организма такая… однозначная, в общем.

Руслан открыл глаза и уселся поудобнее.

После той поездки он сразу сюда рванул. Так до утра и метался по всему кабинету, пытаясь поверить в то. что — да! Это не померещилось. А ещё случилось как-то само. Ведь действительно хотел ее покатать просто. Но руки сами руль в сторону холма вывернули. И потом тоже все быстро произошло… Опомниться не успел, а уже говорил. Совсем не то, что планировал, но Милолика слушала! И согласилась.

Вот теперь второй день в паутине мыслей и предположений. И не до работы вообще. Совершенно выбился из графика.

Рассуждая логически, проще зазвать сюда Грозову. Выпытать у нее все, вплоть до того, какой цвет носков предпочитает носить Милолика. Узнать и крепко запомнить каждую мелочь, чтобы попасть в «яблочко» со своим обещанием, но… Это было не правильно.

То, что родилось между ними, на пустом шоссе, среди тишины леса и тяжелого стука собственного сердца, оно должно было от начала и до конца быть лишь его.

И не важно, с ошибками или без.

Руслан опять склонился над исчерканным листком формата Ад.

Уже часов шесть его и так, и эдак крутил. Расписывал все, что считал именно правильным. Первый шаг — он всегда самый трудный. Потом легче пойдет. А это что, он придумал? Прогулка на яхте… Мать Волчица, какая розовая чушь! Зачем Милолике эта прогулка? Сыро, вода вокруг, а она постоянно зябнет… И плавать — она вообще умеет плавать? Может, устроить просто прогулку? По набережной?

Кончик карандаша захрустел на зубах. Несколькими резкими движениями он заштриховал ненужное и дописал более подходящее. Потом сосчитал все пункты.

Одиннадцать штук. Слишком много. И все кажутся важными и нелепыми одновременно. Хотелось схватиться за голову и застонать. Когда все нормальные подростки учились ухаживать за девушками, он разрывался между тренировками, учебой и желанием свалить из семейного дурдома. Секс — был, отношений — нет.

Да он свою первую волчицу едва ли помнил! Между делом все как-то случилось.

Забег в полнолуние, а потом раз, и на нем извивается фигуристая блондинка, одна из горничных в доме отца. Опытная, и лет на десять его старше. Все прошло без всяких там бабочек в животе и прочей хрени. Да приятно, да распробовал и втянулся, стабильно менял девчонок, не зацикливаясь ни на одной, но чтобы полная феерия, каку Влада…

Карандаш едва заметно дрогнул. До сих пор думать о нем… тяжело. И эта тяжесть никогда не станет легче.

В коридоре послышался топот быстрых ножек. Руслан схватился за стопку бумаги и переложил их на исчерканный лист Вовремя. Ручку кабинета дёрнули раз, другой, послышалось обеспокоенное «Олежка!», а потом в помещение залетел ребенок.

* * *

Милолика чуть-чуть не успела поймать маленького хитреца за шиворот.

— Вот тебе прятки, — зашипела сквозь зубы, — Фунтик-обманщик…

Руслан наверняка был там. Это одно из немногих помещений, запирающееся на замок. И если дверь открыта, то и хозяин на месте.

— Добр-р-рое утро.

День вообще то, но ладно. В коленках почудилось слабость. И вот казалось бы, чего ей нервничать? Они ведь даже ни о чем конкретном не договаривались, и после той беседы не виделись больше Руслан привез ее обратно в коттедж, и проводил к самой комнате. Она шла, закутавшись в его куртку, как в единственное спасение. В голове такой вихрь вопросов. что думала — не уснет. Ничего подобного!

Выпуталась из кожанки, скомкано попрощалась и в комнату забежала. Упала на кровать и выключилась. Вот просто в несколько минут И сон был глубокий и спокойный. Только на периферии мерещился мягкий, тихий рык. Мотоцикла наверное… Потом весь день она как зачарованная провела. Пыталась за работу взяться, которую ей Петрович для пробы скинул, и почему-то обиделась на загадочную улыбку Киры.

Неловко одернув вязаное бежевое платье. Милолика зашла следом за сыном.

Нужно же его оттуда вытаскивать. Иначе кабинету придет конец. Во благо любопытства, но все же.

— Привет, — рассеяно произнесла она, заметив за столом Руслана. Окопался в куче бумаг, как он их разбирает? И взгляд то на нее, то на сына. Который уже приметил маятник Ньютона, стоящий на журнальном столике между двумя креслами, — Олежка!

— Пусть. — Руслан и сам поднялся на ноги. Не спал, наверное. Темные круги под глазами и явная усталость растеклась бледностью по лицу, ещё больше подчёркнутая той самой майкой, в которой она его видела ночью. — Привет.

— Шар-р-рики!

По кабинету раздались сухие щелчки и восторженное рычание ребенка.

Милолика рассеяно оглянулась. Она здесь второй раз Смешно. Однажды приходила сюда, взволнованная, растревоженная, вместе с глупой надеждой на призрачное «а вдруг?», а теперь тут с сыном. И тоже волнуется, но чувство это совершенно иного толка. В голове понимание, что стоит сейчас «нет» произнести, и альфа сто процентов отступит, но желания такого что-то не наблюдается. И на сердце вроде не слишком гадко. Чуть-чуть еще ноет и дергает, но не так, чтобы посуду бить и ногами топать.

А в кабинете ничего не поменялось. Вплоть до расстановки вон тех фигурок на полке. Тогда она их не разглядела, а сейчас и самой любопытно, что там? Заметив ее заинтересованный взгляд, Руслан пояснил.

— Просто интересные мелочи.

Олежка восторженно следил за шариками. В другую сторону даже не смотрел. Что ж, раз интересные…

Милолика пересекла просторный кабинет с полками и встроенными шкафчиками от одной стены до другой. Надо же, действительно интересные… Кубик головоломка из дерева, очень детально вырезанный из кости волк, снежный маленький шарик… вещиц было не много, но явно подобраны не просто так. Только вот мотоцикла нет.

Странно.

Но вопрос по этому поводу даже не успел сформироваться. Шелест падающей бумаги заставил обернуться, и был завершён отчаянным:

— Олежка!

Маленький жук, пока она так беспечно рассматривала безделушки, покусился на святая святых альфы. Его рабочее место! Бумаги слетели на пол под громкое восклицание ребенка.

— Ох! — Она бросилась вытаскивать малыша из-за стола, а заодно собирать разлетевшиеся по золотистому паркету листы.

— Милолика, не стоит!

Руслан очутился рядом. Вскочив на ноги, она передала собранные листы ему.

— Мама, на!

Олежка тоже решил поучаствовать. В маленьком кулачке были крепко зажаты несколько листов.

— Милолика…

Голос Руслана стал напряжённым. Наверняка это ценные бумаги! Милолика выхватила смятые листы и попыталась распрямить. «пикник на природе».

Именно эти подчёркнутые несколько раз слова и заставили обратить на себя внимание.

Несколько неровных, ломаных строчек, и у горла беспокойной птичкой забился жаркий, трепещущий комок. Даже дыхание перехватило.

— Я могу это забрать? — глухо произнес Руслан.

И хриплые нотки в натянутом до предела голосе, обожгли щеки и ударили по возбуждённым нервам крохотными, искрящимися молниями.

Вычерпывая насухо свое спокойствие и уверенность, она взглянула на Руслана. И едва удержала его взгляд. Темный, волнующий.

— Я думаю, — она ещё раз пробежалась по строчкам, смакуя и запоминая все вплоть до последнего штриха, — да, можешь.

Руслан протянул руку, и Милолика вложила в нее смятый хваткими детскими пальчиками листок. И, может, если бы она была чуть менее шокирована произошедшим, то нашла бы несколько красноречивых слов, но воздуха в легких хватило лишь на:

— Мне нравится все. Очень.

Перехватив недовольного Олежку за руку, Милолика направилась к выходу. Руслан смотрел ей вслед.

Глава 21

Сколько раз проораться и побить посуду, Аня не уточняла, но, похоже, ей достаточно было одного громкого скандала. А всего-то и стоило немного выдохнуть. и попытаться подумать не только о том, что было, но и что может быть.

Кто-то ищет право на второй шанс в цене подарков, другие ждут тысячу извинений и ещё столько же сверху, третьих устраивает только баш на баш, а ей хватило исчёрканного угловатым почерком листка и заметного волнения в потемневших глазах.

Милолика тихонько выдохнула, прислушиваясь к никак не проходящему тихому трепету. Именно он, а не тонкий шерстяной палантин сейчас согревал всю ее, от макушки и до кончиков пальцев. Возник в тот момент, когда она прочитала первые слова и до сих пор не проходил. Уравновешивал собой остаточные волны негатива. не давая шанса им превратиться в бурю.

Ответственность и искренность Руслана поразили в самое сердце. Стали тем самым контрольным выстрелом по остаткам тревог и сомнений, и помогли неуверенному согласию окрепнуть. Потому что никогда в жизни Милолика не видела ничего подобного. Даже в юности, во время первых в ее жизни более или менее серьезных отношений, предложение «встречаться» было озвучено так. словно парень спрашивал об очередном стаканчике кофе из автомата, а никак не о согласии быть парой.

Руслан не предлагал ей пока именно таких отношений. И даже не пошел следом. используя момент, чтобы сразу же вытащить на свидание. Они увиделись лишь на следующее утро. когда перед этим Милолика. наверное, в тысячный раз детально вспоминала случай в кабинете. И ловила себя на мысли, что, стоит задуматься и уголки губ ползут вверх, растягиваясь в робкой, но искренней улыбке.

А утром вместо тихой волчицы Дарьи, горничной, которая приходила для того чтобы прибраться или принести еду, на пороге появился Руслан и предложил позавтракать в саду. С Олежкой разумеется.

Милолика искоса глянула на сидящего рядом с ней мужчину. Альфа следил за сыном. Босой, в простых джинсах и небрежно выпущенной рубахе, он замер на широком клетчатом пледе и даже, кажется, не дышал. Волчонок за кем-то охотился.

Прижав ушки и пригнувшись к самой земле, крался, подбираясь к невидимой жертве. Возможно мышке или лягушке. Серый хвостик, как антенна, качался из стороны в сторону. Прыжок и… нет. она ничего не слышала, но Руслан коротко рассмеялся. Улыбка мягкой кисточкой сгладила строгие черты.

— Поймал кузнечика, — негромко произнес альфа, поворачиваясь к ней.

И если раньше Милолике хотелось ответить ему вызывающим взглядом, то теперь лишь смущённо отвести глаза.

— Популяция кузнечиков в опасности, — пошутила неловко, не представляя, что сказать еще.

— На очереди мышки, — его лёгкая полуулыбка все же заставила сделать вид, что она внимательно рассматривает прыгающего по траве волчонка.

— А потом, наверное, зайки? — пробормотал в ответ.

Цап. Волчонок опять куснул травинку. Олежка предпочитал оборачиваться только рядом с Русланом. Или в садике. У обычных детей был тихий час, а у юных оборотней волчий. Малышей, которые могли оборачиваться с рождения, было всего пять.

— Да. И очень скоро. Он способный волчонок.

Способный волчонок тоненько взвыл, знаменуя победу над очередным несчастным насекомым, и побежал к ним. Ей никогда не удавалось заметить, как происходит трансформация. Секунду назад на колено опиралась волчья лапка — и вот это уже ладошка сына. Довольного и улыбающегося. И никакой боли. Совсем.

— Хочу есть! — звонко оповестил их юный гроза кузнечиков.

О да, аппетит у сына был отменный. В полгода грудь бросил и мяса требовать стал.

Милолика погладила мягкие кудряшки и вытащила из корзинки бутерброд, в котором этого самого мяса было больше, чем хлеба. Малыш вцепился в новую добычу.

— Одного бутерброда не хватит, — безошибочно точно определил альфа.

— Да, нужно было брать две корзинки.

Они пока не говорили о жизни. Руслан не пытался с ходу забросать ее вопросами, наверняка зная, как они провели два года, и уж тем более не лез в душу. Сейчас они просто сидели рядом. Перебрасывались ничего не значащими фразами, которые по чуть-чуть строили между ними нечто новое. Прозрачное и спокойное, как сегодняшнее утро.

Олежка крошил бутерброд на бежево-синюю ткань пледа. Руслан наблюдал за сыном. Едва заметная улыбка пряталась в уголках губ и в уже заметных морщинках вокруг глаз. А Милолика осторожно изучала мужчину рядом с собой. И похожесть ребенка на собственного отца больше не цепляла так сильно. Острые грани эмоций притупились. Еще немного царапали душу, но больше не рвали ее на части, понемногу уступая место спокойствию и желанию двигаться дальше.

* * *

{Москева, несколько дней спустя}

Если бы он мог, то схватил сидящую перед ним овцу за волосы, и несколько раз припечатал об лакированную поверхность ресторанного столика. Но приходилось улыбаться. Сидеть с натянутой на лицо слащавой улыбкой и скармливать дуре дерьмовенькую ложь, выдавая ее за конфетку.

— Это звучит опасно, к тому же брать на душу такой грех…. - женщина попыталась изобразить оскорбленную невинность.

На душу? Серьезно?! Он едва не расхохотался прямо в отштукатуренное лицо.

Душа! Ее душа давным-давно разорвана и растаскана по постелям платежеспособных мужиков. А остатки отравлены ядом зависти и измараны алчностью. Он обожал все пороки, но эти — особенно нежно. И ещё похоть, ту самую, что выставляла себя напоказ, не умея скрыться за веером черных ресниц. И ему даже не нужен был запах, чтобы понять, как давно эту молодящуюся курицу не трахал нормальный мужик. Устала бедняжка от пыхтящих, потных тел и полувялых членов.

— Какой грех, помилуйте. Как будто перед вами монстр.

Обворожительная улыбка и чуть-чуть упрека во взгляде могли запудрить мозги любой прожжённой стерве. Он давно постиг искусство общения с женщинами.

Каждая из них напоминала ему замок. Кто-то посложнее, кто-то попроще. Михаил любил их вскрывать, подбирая нужные отмычки-слова. И с этой не пришлось возиться долго.

— Ваше дело один звонок и одна встреча, никакого кровопролития. клянусь. Мне просто нужны мои деньги, а Ваш труд будет щедро оплачен.

Женщина задумчиво покрутила в руках измазанную шоколадом ложечку. Десерт был почти не тронут, что свидетельствовало о нелюбви сладкому, но надо же было прощупать карман нечаянного знакомца. Михаилу было плевать, лишь бы в тупой, светловолосой головёнке зародились нужные ему мысли.

— Никакого кровопролития?

— Абсолютно.

И ему даже не пришлось врать. Есть много других способов запихнуть человека в деревянный костюм. Выродка Серова он утопит. Как шелудивого грязного щенка схватит двумя пальцами за шкирку и макет в сточную воду. Даст нахлебаться дерьмом, а сам сполна насладится скулежом издыхающего щенка, и умоляющими рыданиями грязной сучки, которую в это время будут иметь его ребята.

Восхитительный спектакль.

Багрово-черное желание причинить боль пульсировала в висках в такт тяжёлым ударам сердца. Конченный помесок! Грязная тупая шкура, из-за которой сначала Серов нагнал охраны, затрудняя ему доступ к информации и деньгам, а потом и вовсе вышвырнул Крис, лишая его глаз и ушей в «золотом» стойле ублюдка.

— Я могу подумать? — промямлила тем временем его спутница.

— Разумеется, — легко согласился он. Самая спадкая вечно-зелёная наживка уже была распробована. И та визитка, что он оставил вместе с суммой в три раза превышающей стоимость обеда, конечно же, будет использована.

Остался лишь один крохотный нюанс. Дождаться подходящего времени. Серов пока слишком взбудоражен находкой. К тому же наверняка не оставил попыток выследить того, кто объедались его на протяжении полутора лет. Нет, спешить нельзя…

— Жду Вашего звонка. дорогая, — лёгкое прикосновение к холеной ручке, и он покинул уютный московский ресторанчик. Заинтересованный взгляд гардеробщицы, подающей ему тонкое пальто, а так же расстегнутую верхнюю пуговку Михаил проигнорировал. Его не интересовали ровесницы.

Кристина ждала в авто. Как только дверь хлопнула, она поспешила спрятать телефон в сумку. Грудь под тонкой белоснежной кофточкой всколыхнулась. Волчица принюхиваясь. Смотрела на него темным недовольным взглядом, но рот держала на замке. Послушная сучка. Смолчала, даже если бы он трахнул всех баб в ресторане, а парочку приволок сюда.

— Писал отец, — неохотно процедила сквозь зубы, — скоро встреча с адвокатом.

Бедный Жаров. Он до сих пор был не в курсе, где и с кем отдыхала его доченька.

Водить его за нос было проще, чем Серова. Альфа не слишком следил за развлечениями своей дочери. Родная кровь все-таки, доверие и все дела… Зря.

— Вытряхни из Серова все до последнего цента, — он хлопнул по коленям и девчонка, как преданная собака, с радостью прыгнула к нему в руки. С животным наслаждением он запустил пальцы в идеальную прическу, грубо сжимая темные локоны. Глаза волчицы затуманились. — А потом, когда все будет кончено. мы свалим отсюда. Только ты и я, малышка. Только мы.

Очередная ложь, но Кристине об этом знать не обязательно.

Глава 22

Руслан

Он увидел ее в третьем цветочном магазине. Среди завалов роз и орхидей она казалась совершенно не к месту. На первый взгляд невзрачная, бледная и незаметная среди всей этой пахучей разноцветной красоты. Руслан даже не сразу ее заметил. Но когда снова пробежался взглядом по прилавку, сразу понял — она!

Идеально подходящая по всем параметрам. Никакого шестого чувства не нужно. чтобы понять уместность именно такого первого подарка.

Маленькая изящная фиалка. С широкими темно-зелёными листьями и нежно-голубыми, почти белыми цветками. Сотня крохотных бледных искорок, похожих на рассыпанные блёстки, вспыхивала на лепестках, когда их касался солнечный свет.

Конечно. он мог бы начать с драгоценностей — он и думал с них начать! Возможно.

Стая сейчас находилась на грани финансового кризиса, и все же деньги на шикарные да хоть сережки нашлись бы легко. Но Руслан забраковал эту идею.

Драгоценности… нет, слишком банально! Потом — однозначно да, но сейчас Милолике нужно другое.

Руслан осторожно поправил листики, выглядывающие из обёрточной бумаги.

Волновался, как мальчишка, а сделать все равно ничего не мог. Черт возьми, это же просто свидание. Первое их свидание… Неделю, как изголодавшийся зверь. он терпеливо бродил вокруг своей самки. Приручал к себе. Давал время, без жалости наступая на горло собственным мужским и волчьим желаниям. Ее было мало. Во всем, везде. И, возможно, он торопился, предлагая Милолике новую ступень отношений, но раздирающая на части потребность быть как можно ближе сводила с ума.

Еще раз, критически осмотрев подарок, он постучал.

Волк взвизгнул от счастья, когда дверь распахнулась буквально сразу же. Ждала его! Он ещё руку опустить не успел.

— Привет… Ох!

Да-да, именно «ох» Просто «ох» как хочется схватить эту малютку в охапку и зацеловать нежные, сладкие губки. С каждым днём связь между ними становилась все прочнее. Шаги навстречу были крохотными, но каждый из них безумно важным.

Первый смех, первые пышные оладьи, лежащие горкой на белоснежной тарелке. И первый яркий запах возбуждения, когда он как бы невзначай провел пальцами по лебединой шейке, маскируя ласку под желание смахнуть соринку. Вдоль позвоночника пробежала сладкая дрожь.

— Не люблю срезанных цветов, вот решил так, — откашлялся, осторожно передавая ей цветок.

— Какая красавица, — девушка протянула руки, забирая подарок, — я тоже очень не люблю. Живые лучше. Спасибо.

С мелодичным звоном между ними натянулась ещё одна, тонкая, как волос нить.

Волк одобрительно заворчал. Благодарность его самки была искренней.

Руслан вошёл в комнату. Олежка с Грозовой гуляли в зимнем саду, ещё час там пробудут, точно. А они с Милоликой одни, и тонкое платье сарафан на ней просто невозможное испытание для оборотня, который сходит с ума по своей самке.

Милолика поставила цветок к другим фиалкам. Все-таки отшептала их, новые листочки даже отсюда видно.

— Что ж, я готова, — девушка подхватила сумочку, и подошла совсем близко, — но все же, почему это такая тайна? Куда мы идём?

— Тебе понравится, — улыбнулся Руслан.

* * *

По словам Руслана, это должно было ей понравиться. Он ошибся. Слово было слишком мелким. Когда мужчина вел ее к одному из довольно обычных на вид домов на набережной, она успепа перебрать в уме все. Но даже и близко не подумала, что ее ждёт девятый пункт списка. Ужин. На крыше.

Столик был сервирован на двоих. Белоснежная скатерть, старинные стулья, несколько бутылок с напитками различной крепости и накрытые блестящими баранчиками блюда. А за невысоким кирпичным парапетом сиял огнями Питер, и неторопливо текла Нева. Милолика застыла, откровенно любуясь невозможной красотой вечернего города. Ужин на крыше! С ума сойти…

— Пойдем.

Мягко перехватив ее за руку, Руслан направился к столу. Вечер был теплый, но от простого прикосновения ей стало совсем жарко.

Под крышками оказалось вкуснейшее мясное рагу. Бутылки на столе — вино и шампанское. А она не знала, куда смотреть. Удивительный пейзаж окружавший их, приковывал к себе внимание, но сидящий напротив Руслан… Ей приходилось заставлять себя не смотреть слишком пристально. Какую женщину может оставить равнодушной широкоплечий высокий мужчина с невероятно прекрасными, зелеными глазами и обаятельной улыбкой.

— Вино или шампанское?

— Вино, — торопливо ответила Милолика. Укладывая на колени салфетку. На отдельном столике лежала стопка теплых пледов. Если вдруг станет слишком холодно. Руслан предусмотрел все.

— Хм, не любишь шампанское?

— Не очень, — призналась честно, любуясь ловкими пальцами — А ты?

— Вообще нет. Лучше виски.

— Я думала, байкеры помешаны на пиве. Хотя… До сих пор не могу поверить, что это был ты. Косуха и берцы…

Руслан усмехнулся.

— Я любил мотоциклы, сколько себя помню. В четырнадцать уже мог спокойно перебрать двигатель, через год собрать байк с нуля и до последнего винтика_ Едва дождался получения прав. Гонял и до этого, но только в Озерках. А ты, похоже, тоже не равнодушна к ним?

Кусочек мяса исчез, едва коснувшись языка. И глоток чудесного вина, растворил в себе остатки скованности, что ещё бродили в крови, замечания их на лёгкость и желание провести чудесный вечер.

— Да. Но папа с трудом выносил даже велосипеды, — усмехнулась, внутренне обмирая от того внимания, с которым Руслан смотрел на нее. Ему действительно интересно. — Моя экипировка была настолько солидной, что стыдно вспомнить. А следом ходил папа, запрещая ехать быстрее улитки.

Руслан хохотнул. Непринужденно и легко. Взлохматил волосы таким привычным движением и сам отхлебнул вина.

— Он тебя любил. Обычно родителям свойственно опекать своих детей.

— Наверное, иногда мне хочется поступать с Олежкой точно так же.

— Расскажи мне про него…

Руслан даже вилку отложил. А Миполике стало не по себе от внезапной мысли, а что бы чувствовала она, лишившись сына на два долгих года…

Конечно, она рассказала. Все, от первой улыбки и до первого слова, маленькие шалость и хитрости, которыми отличался непоседливый волчонок. Их было не слишком много, да и помнила Милолика как будто между делом. Те два года слились в одно бесцветное пятно и не оставили после себя ничего, кроме воспоминаний о сыне и чисто материнских радостей или тревог.

— Измазал мукой всю прихожую? Серьезно? — Руслан, как прожжённый скряга, выбирал у нее каждую мелочь. Хватался за любое сказанное слово, смакуя каждый случай по нескольку раз.

— Мы с Кирой полтора часа это все отмывали, — смеялась она, — ребенка, кстати, тоже.

Постепенно их разговор перетек на другие темы. Их было великое множество, и только на одну был наложен запрет — семья Руслана и все что с ней связанно.

Общими фразами и тонкими оговорками мужчина определил границу тех воспоминаний, которые бы предпочел не воскрешать.

А примерно на середине ужина ее ждал очередной сюрприз.

— Потанцуем?

Милолика так и застыла с бокалом вина у губ. Только что она рассказывала о том, как однажды тоже трудилась на поприще общепита, официанткой и вдруг — потанцевать?

— Я, м-м-м, в общем, по хореографии мне с трудом поставили тройку, — скомканной призналась она. Чувственная улыбка только добавила смущения.

— Номы не на уроке, — парировал Руслан, — давай же…

Волнение зашкаливало, когда она вкладывала свою ладонь в мужскую. И вздох получился уж очень нервным, стоило Руслану запустить мелодию, используя в качестве пульта свой мобильный. Первые аккорды неизвестной ей мелодии наполнили воздух.

— Тут только мы, — хрипотца в его голосе обожгла нервные окончания, — обещаю быть очень, очень снисходительным учителем.

А ноги могут слабеть не только от нервов… И сердце вытанцовывало чечётку, когда она уложила руку на широкое плечо, чувствуя, как Руслан плотно и бережно прижимает ее к себе.

Первый шаг второй, третий… ни разу носочек ее туфелек не задевал мужского ботинка. Но Милолика едва ли обращала на это внимание. Осторожные, но крепкие объятья и живое тепло, исходящее от мужчины, путало мысли.

В какой-то момент музыка затихла, и Милолика не сразу поняла, что их окружает тишина. Руслан разглядывал ее молча и очень внимательно, а она боялась пошевелиться, позволяя этому взгляду строить между ними ещё один мостик.

— Нам пора, — спустя некоторое время тихо выдохнул Руслан, касаясь ее щеки, — становится прохладно.

Милолика не чувствовала холода. Рядом с Русланом было слишком жарко, и только нежелание надолго оставлять сына вынудило ее согласиться.

Домой их вез водитель. Все же мужчина пил вино и за руль ему было нельзя.

Бороться с удовольствием по этому поводу было бесполезно. Руслан как переплел их пальцы, уводя ее с крыши, так не отпускал до самых Озерок. Но хороший вечер не мог закончиться так же хорошо. На парковке перед коттеджем стоял очень знакомый ей черный Рэндж Ровер.

Пальцы, сжимающие ее руку, дрогнули и низкое, злое рычание наполнило салон.

— Милолика, иди в свою комнату!

Глава 23

Он его убьёт. Этого щенка, который решил вдруг заявиться и испортить своей рожей прекрасный вечер. Ярость вперемешку с бритвенно-острой болью полоснула по сердцу, вырывая из горла рык. Никто, кроме Макса, не знал об истинной причине их размолвки. Охрана получила лишь указание задержать, если братец решит посетить Озерки. А надо было вообще нахрен запретить пускать его сюда! Первому наведаться в его квартиру и устроить дуэль прямо там!

— Милолика, иди в свою комнату!

И ведь пытался говорить спокойно, но клыки уже царапали губы, а затылок ныл от фантомного ощущения четкого и неожиданного удара. Отдавал болью прямо в ускоряющее свой стук сердце.

— Нет! Руслан, он твой брат!

Девочка сжала его пальцы, не позволяя отстраниться и передать ее Дмитрию, что вместе с двумя охранниками спешил к ним.

— Милолика!

Дверь машины распахнулись. От охраны тянуло тревогой и крайней степенью напряжения. Они не смели коснуться пары альфы и увести ее насильно, а он не мог отдать приказ.

— Мы пойдем вместе, — ее голосок ломался от волнения, но пальцы лишь сильнее переплетались с его. — Пойдем и просто поговорим!

— Поговорим?! — рыкнул так, что оборотни отпрянули. — Мы поговорим с ним после дуэли. Если он будет в состоянии разговаривать!

Нежные губы, которые он так отчаянно мечтал поцеловать весь ужин, упрямо сжались.

— Дуэль после такого вечера? С тем, кто тебе так близок? Кто постоянно был рядом?!

Щелк. И картинка из мыслей и догадок приобрела совершенно новые грани. Его словно макнули в прорубь, а следом отвесили крепкую затрещину. Можно было кричать «Эврика!», но лучше всего подходило «ИДИОТ» ИЛИ «придурок». Перед глазами красным флажком затрепетала ее последняя фраза. Как же верно…

— Идём, — выпрыгнул из машины. забирая Милолику с собой. — Дмитрий! Довлатова ко мне, живо.

Оборотень кивнул, доставая телефон, а Руслан быстрым шагом направился в кабинет.

=

Милолика

Где были ее мозги, когда она решила навесить на альфу ярлык серенькой лапушки?

Прежний Руслан, жёсткий и холодный, никуда не делся. Возможно, она получила доступ к новой грани его личности, но танцевать на солнечной лужайке и посылать миру лучи добра — это не про ведущего ее за руку мужчину, с плотно сжатыми губами и стальным взглядом. Одна секунда — и Руслан трансформировался в того. кого она знала прежде. Уверенного, жесткого, властного. Привыкшего прогибать любыми способами, без оглядки на окружающих и их никчемное мнение.

Дверь в кабинет распахнулась практически с ноги. В иное время она бы засомневалась — а стоит ли мешать большим мальчика в их больших делишках? Но сейчас даже не подумала отступать. Откуда взялась смелость, черт его знает. однако Милолика собиралась не позволить Руслану сделать то, о чем он наверняка пожалеет.

Влад спокойно сидел в одном из кресел. Напротив несколько охранников и у каждого рука на кобуре.

— А я уж думал мне тут постель постелят, — не обращая ни на кого внимания, встал им навстречу. — Здравствуй. Милолика_.

А у нее слова приветствия застряли в горле. От него не несло перегаром, и одет мужчина был вполне опрятно, но все равно это не отменяло того, что ему плохо.

Даже не так — тошно!

— Здравствуй, Влад.

Мужчина ухмыльнулся. С надломом и точно через силу. Медленно перевел взгляд на альфу.

— А ты даром времени не теряешь, братишка. Зачем привел? Решил на дуэли покрасоваться?

— Выйти, — рявкнул Руслан на охрану. Секунда и в кабинете они остались втроём, — Милолика, если хочешь…

— Нет!

Она решительно скрестила руки на груди. Руслан не станет устраивать мордобоя при ней. По крайней мере, Миполика на это надеялась.

Мужчины встали слишком близко друг к другу. Один взбешённый и злой. второй уставший и заранее готовый проиграть. Ждущий этого проигрыша, как избавления от страданий.

— Скажи мне, братишка, — зарычал Руслан, — ты проверял Жарову?

Милолика охнула. Даже Влад, казалось, пришел в себя от такого поворота.

— Погоди… что? — провел рукой по шее. — Кого проверял? Крис… Черт. Жарову? Да.

Да проверял! Стандартно… Ты что, ее подозреваешь! На кой черт альфа самке, — Влад осекся и тревожно покосился в ее сторону. — бывшей альфа самке тебя обворовывать? Себя обворовывать!

Дело приняло неожиданный поворот. Милолика тоже затихла, интуитивно чувствуя. что кризис перерос в нечто новое. И давящее на уши рычание исчезло.

В кабинет залетел Макс. На мгновение застыл, оценивая обстановку. но, не увидев развороченной мебели и двух бьющих друг другу морды мужиков. заметно расслабился. Ее присутствие было отмечено едва заметной полуулыбкой.

— Альфа?

— Ты проверял Жарову? — бросил через плечо Руслан.

Макс нахмурился.

— Я проверял всех. Но чтобы особый упор делать именно на нее? Для чего красть у себя же? Какой в этом смысл?

Милолика не могла не согласиться с этим утверждением. И да, неожиданное торжество по поводу словечка «бывшая» согрело сердце.

— Это вы мне скажете — какой в этом смыл! — Руслан прошагал к стене. Резная деревянная панель, которую она принимала за неподвижную часть декора, оказалась прикрытием для сейфа. Руслан довольно долго вводил код, а потом еще и пальцы прикладывал, но все же вытащил из недр черную папку. Хлопнул ее на стол.

— Она стабильно свои цацки теряла, в кабинет то и дело лезла, пока я вообще не запретил тут появляться. Терлась в компании, при этом не пытаясь вникнуть в дело.

Постоянно рядом была! И условия контракта — они все как по маслу прошли, только несколько не приняла. Содержание, дети, личная охрана…

Шелест страниц в тишине оглушал.

— Обычные пункты, — рискнул встрять Влад, Макс согласно склонил голову, — на ее месте любая бы больше власти и денег хотела. И пожить для себя. Да ты вспомни ее поведение! Мозги через раз соображают!

— Или мы идиоты! — рыкнул альфа.

— Я все равно не могу представить, кому она спивала деньги и инфу. У нее нет пары! И статус альфа-самки — это самое престижное, что может иметь волчица!

— Любовник на стороне? Но кто?

— Тогда проще обворовать отца. а не лезть в самое пекло.

— А если по приказу отца?

— Жаров не станет заниматься крохоборством. Тем более рисковать дочерью.

Однозначно нет.

— Возможно месть?

— С риском самой же попасть под раздачу. Да она никогда на это не пойдет!

— При должной мотивации она пойдет на все.

Как в настольном теннисе, Макс и Влад перебрасывались догадками. Абсурдными и совсем не вяжущимися у нее с образом глуповатой, любящей красивую жизнь женщины. Руслан склонился над папкой. Чуть отросшие пряди падали на лоб.

Милолика уже давно сидела в кресле, тихонько наблюдая за развернувшимися баталиями.

— Начните с «пропавших» драгоценностей, — резко оборвал он пикировку двух мужчин, — Довлатов, шуруй к Гончарову, вытащи его из объятий любимой женушки, и пусть пробьёт где и на сколько затаривалась Кристина. А потом попробуй отыскать пропажи в Питере и Москве. Вперед.

Макс склонил голову и исчез так же быстро, как и появился.

— Влад, — Руслан кивнул на дверь, — пойдем-ка.

Милолика пикнуть не спела, как дверь опять хлопнула, и она осталась одна. А потом послышался глухой звук удара. Вскочив на ноги, Милолика бросилась в коридор.

Влад стоял, запрокинув голову и сжимая переносицу. Тонкие ручейки текли по подбородку и шее, впитываясь в темный ворот майки. Руслан массировал кисть.

— Ты! — она почти бросилась на альфу. но ее остановил Влад.

— Все в порядке, Милолика. Это справедливо, — прохрипел, а в голосе почему-то облегчение звучало. — И перед тобой я тоже виноват прости.

— Не рассчитывай отделаться одним сломанным носом, — холодно произнес альфа, — ты должен мне.

Влад слизнул с губ темные капли. Кивнул, насколько позволяла запрокинутая голова, и отправился за Максом. А Руслан развернулся к ней.

— Не жди от меня слов сожаления, — прищурился, но в глазах таилась боль, и сколько бы Руслан не маскировал ее упрямством и холодом, Милолика это чувствовала — Он заслужил много больше.

Да, например — дуэль до смерти. Нападение на вожака и его семью — это практически всегда приговор. Но вместо злости, она испытывала сожаление.

Предательство по настоящему близкого человека больно в любом случае.

Шагнув вперед, она нежно коснулась ткани его светло-серой рубашки. Верхняя пуговица была расстёгнута, открывая заманчивый вид на яремную впадинку и темную венку, убегающую за ворот. Челюсть неприятно заныла и Милолика вздохнула. Два года у стоматолога не была, вот еще и зубная боль в довесок.

— Спасибо за ужин, — улыбнулась ему, — и за все остальное.

Руслан перехватил ее руку, оглаживая большим пальцем ладонь. И опять она услышала тихий-тихий рык, далекий и близкий одновременно.

— Пожалуйста, — проурчал уже почти спокойно. — Мы просто обязаны поужинать еще.

И кстати, ты замечательно танцуешь.

Глава 24

Офисное здание компании «Зеленый берег» внутри оказалось ничуть не хуже, чем снаружи. Оборотни, попадающиеся Милолике на пути, прятали эмоции за отстранёнными улыбками или внезапными приступами бурной деятельности. Если оценивать эффект ее появления в этом блестящем, стеклобетонном здании, то она бы остановилась на «сносно» Хотя странным образом ее не слишком трогало пристальное внимание иных особ. В основном женского пола.

Милолика вообще с удивлением отмечала в себе этакое равнодушие на косые взгляды и напряженное молчание. Возможно, ее закалило произошедшее, а может это последствия вмешательства ведьм и двух лет равнодушия. Не важно. Сейчас, вышагивая по коридорам бизнес центра. она испытывала не желание спрятаться за ближайший бойлер или фикус, а лишь любопытство. Тут красиво! Светло и просторно. Интересно, неужели любовь к лёгкости помещений у альфы из-за того случая в детстве?

Размышляя об этом, она дошла до кабинета Руслана. Дмитрий ей очень подробно объяснил, куда и как идти, да и двойные двери, с табличкой «Р.А. Серов» трудно не заметить.

Взглянув на наручные часы, Милолика на секунду притормозила. По привычке, она явилась заранее. Без пятнадцати четыре. Но может. Руслан уже свободен? Вчера мужчина предложил ей заглянуть к нему на работу, а потом вместе отправиться… очевидно, воплощать в жизнь следующий пункт списка. Признаться, ей было любопытно. И увидеть место работы альфы изнутри тоже. Не зря ведь он заговорил об этом. Показать то, чем живёшь и дышишь, это ещё один шаг навстречу.

Что ж, ей, пожалуйста, тоже стоит шагнуть. Посидит в приемной, в случае чего…

Приемная встретила ее парой невероятно прекрасных, голубых глаз и руганью.

Глаза принадлежали молоденькой секретарше, а ругань доносилась из-за плотно закрытой двери.

— Милолика Павловна, здравствуйте! — губки бантики растянулись в отрепетированной улыбке, — Руслан Александрович скоро закончится. Чай, кофе. сок?

— Хм, здравствуйте… Мария Федоровна, — получилось слишком сухо, наличие молоденькой девицы в кабинете Руслана не обрадовало, — Я.._Ох, сидите!

Все недовольство исчезло так же резко, как появилось. Девушка оказалась мало того, что замужней, так ещё и беременной! Зеленое вязаное платье обтягивало заметно округлившийся животик.

— Мне не тяжело, — спокойно отозвалась Мария. Похоже то, что за дверью кого-то пытаются словесно изничтожить, ее не волновало.

— Тогда просто сок. Любой, — поспешила добавить Милолика.

Мария проплыла в небольшой огороженный закуток, отведенный для кофе-машины, чайника, и прочих вещей.

— Не обращайте внимания, — щебетала девушка, деловито шурша за перегородкой, — Руслан Александрович сегодня чуть-чуть не в духе.

Всего лишь чуть-чуть?! Милолика поежилась.

— М-м-м, понятно, — пробормотал, с опаской поглядывая на дверь. Тем временем Мария вынесла два высоких бокала с апельсиновым соком. На боку красовались вензеля.

— Только его и пью, — ещё одна лучезарная улыбка, — Дима весь холодильник пачками заставил.

Ее тихое недоумение было тут же развеяно:

— Дмитрий Ильин, мой муж Он зам начальника охраны. Вы его знаете.

Дмитрий муж этой… милашки?! У которой уже двое детей?! Милолика с завистью посмотрела на девушку. Да она же на двадцать выглядит! Не больше!

За дверью опять рявкнули. Она не слышала слов, только шум. У оборотней ценилась хорошая звукоизоляция. Мария и бровью тоненькой не повела.

— Они скоро закончат совещание, — девушка чувствовала себя абсолютно комфортно, — Выбор возможных кандидатов на принятие в Стаю не всегда проходит гладко. В этот раз слишком много ценных кадров, а места ограничены.

Что-то гулко хлопнуло. Опять послышалась ругань. Милолика схватилась за сок. Не хотела бы она сейчас присутствовать на месте того, кто так разозлил Руслана.

— Но разве для ценных кадров не могут сделать исключение?

— Это создаст прецедент. В этом квартале Стая может позволить себе лишь двоих новых оборотней. Двое и должно быть.

Что же там за звезд отбирают, раз идут такие баталии? Дверь распахнулась.

Милолика вздрогнула, а Мария расцвела улыбкой. Глаза кокетливо стрельнули в сторону выходящих мужчин.

— Денис Давыдович, Денис Владиславович, до свидания, — проворковала двум уже почти старикам. Недовольные и взъерошенные, оборотни ответили неожиданно тепло. Ей же, скромно посиживающей на диване, достались оценивающие взгляды.

Не слишком радушные.

Следом в дверном проеме возник Руслан. Как всегда, одет с иголочки, но глаза сверкают жёлтым и недовольством прямо фонит.

— Мария, твой рабочий день окончен, Милолика, проходи, — голос мужчины вибрировал от рычания.

Мария быстренько принялась собираться, а Милолика с опаской пошла прямо в логово хищника. Все же она не ошиблась тогда, несколько дней назад. Руслан остался Русланом. Его жесткость, целеустремленность и упрямство никуда не делись. Просто, видимо, у мужчины существовал собственный, очень ограниченный ВИП список близких, куда по странному стечению обстоятельств занесли и её фамилию.

— Ты пришла раньше.

Желтые искорки в его глазах исчезли. И голос звучал мягче. Но поджатые губы и вертикальная морщинка между бровей придавали лицу хищный вид.

— Привычка, — улыбнулась ему, — Знаешь, меня прямо ностальгия взяла. На первой моей работе разбор полетов был утором и вечером. Мы с девочками даже делали ставки, какого матерного монстра наш шеф выпустит в люди в следующий раз.

Руслан усмехнулся. Ему если не нравилось, то, по крайней мере, было интересно слушать такие занимательные факты из ее биографии.

— Гончаров бы его переплюнул. Потрясающая способность совмещать в себе блестящего финансиста и портового грузчика.

Мужчина прошел к столу, на ходу разминая шею и оспабляя галстук. А Милолика задумчиво рассматривала широкую, напряженную спину. Сейчас перед ней был успешный бизнесмен, за которым стелился шлейф уверенности и холодного расчета, но под серой тканью пиджака прятался ещё один, совершенно контрастный, образ. И она не могла сказать, что эта двойственность ее отталкивает.

Скорее является перчинкой. Два мужчины в одном. Эта пикантность будоражила….

И пока она пускала слюни на светлый ковер, Руслан быстро принялся собирать папки и листы бумаги.

— Это… Это те кандидаты, на принятие в Стаю? — откашлялась Милолика.

— Все кандидаты. От чистокровных до октаронов.

— Окта… Те, у кого в крови лишь восьмая часть?

— Да. Это самый нижний порог Меньше — уже человек по законам Стай. В принципе, заявок от октаронов очень мало. Процентов девяносто пять просто не знают о своей особенности.

Милолика подошла ближе, с любопытством поглядывая на темную стопку.

— А если они случайно обернуться?

— Октароны? — Руслан даже порядок наводить перестал, — Нет. У них ни единого шанса.

— Тогда полукровка? Они же могут?

— Могут, но редко. Почти всегда это происходит в Стаях. Если нет, то их отлавливают или представители оборотней или правительства.

Люди знают об оборотнях?! Она даже присела на кресло. Но Кира ей об этом не рассказывала… С другой стороны, в своих разговорах они редко касались подобных тем.

— Только наверху, — кивнул ее мыслям Руслан. Мужчина обошёл стол и устроился рядом, — Это тщательно замалчивается, все следы убираются. Между нами и людьми построена целая система договоров. Даже некоторые законы заточены специально под наши порядки. Особенно это касается прав наследования. Из-за дуэлей. В общем, и понятия убийства тоже. Подтолкнула к этому вторая мировая, когда мы окончательно вышли из тени и согласились помочь в обмен на неприкосновенность и неразглашение тайны. Милолика, спонтанные обороты происходят очень редко, но они есть. Неужели ты думаешь, что до этого все было шито-крыто? Случалось разное, мир развивается очень быстро, и таиться дальше нет смысла. Это еще одна из причин, почему мы живем в большинстве своем Стаями. Легче контролировать, кто и где находится. Обеспечить защиту в случае недобросовестного исполнения обязательств со стороны людей.

— Но тогда нужно держать всех полукровок тут! Следить за ними!

— За всеми не уследишь. Оборотни чувствуют, когда человеческая женщина или волчица могут забеременеть. Но контрацептивы иногда подводят. Мозги и мораль тоже.

Милолике осталось только задумчиво кивнуть. Еще как подводят. И ее дед по материнской линии яркий тому пример. Руспан совершенно развязал галстук и отложил его на стол. А глаза уже другие. Ни капли былой жесткости.

— Знаешь, — задумчиво побарабанил пальцами по столешнице, — Я долго думал над одной вещью. До сих пор не уверен, — опять растрепал волосы, — Но все же решил отдать. Вот.

Из внутреннего кармана пиджака был извлечён сложенный лист бумаги.

Коричневый, как папирус и странной текстуры, с декоративной, сургучной печатью.

Ей сразу вспомнились старинные письма и дамы в пышных туалетах, закладывающие в конверт собственный платочек или локон. На печати красовалось раскидистое дерево.

— Это твое генеалогическое древо. Не только со стороны отца. Я знаю, что материнская линия тебя не слишком интересовала, и если не хочешь все это знать, просто выкинь в мусорное ведро.

Он говорил спокойно, но в голосе проскальзывало напряжение. Смотрел слишком пристально, пытаясь считать любую эмоцию. Дарил ещё один подарок, и какой!

Неоднозначный, необычный и точно не оставляющий равнодушным. Сейчас в ее руках была история. Множество случайностей и встреч, плохого и хорошего, что в итоге привело к ее рождению, и к появлению сына… И разве можно отправить все это в мусорное ведро?

Печать легко отошла в сторону. Лист развернулся, становясь больше раза в четыре.

— Ого, — восхищённо выдохнула, разглядывая множество ответвлений и рамок с фамилиями и датами, — это же… Господи! Восемнадцатый век!

— Да, самые ранние записи, которые Коршун смог найти. Остальное или не может быть подтверждено, или утеряно.

Руслан сидел рядом, но заглянуть не пытался. Уже видел или просто давал ей возможность решить, делиться этим или нет? Ну, о совсем близких он наверняка знает… Милолика чуть придвинулась, раскладывая карту на столе. Морочит себе голову глупыми вопросами!

— Это… мой дед. Оборотень. Убит на дуэли? Надо же…

— Превышение служебных полномочий, — Руслан подвинулся ближе, тоже разглядывая записи. — Не самый добродушный мужчина.

— Знаю, — ответила тихонько, — меня мать к нему один раз привозила. Наверное решила, что я обернуться могу. А она бы за счёт ребенка обратно в Стаю… А это что за ветвистая рамочка с именем моей… двоюродной прапра… бабки?

Руслан вгляделся в мелкий шрифт, под самим древом.

— Скорее всего, именно от нее ты унаследовала Дар. Но опять же… Амурская область. Там до сих пор Стаи полудикие. Учёт ведётся спустя рукава.

Милолика смотрела на небольшой прямоугольник, внутри которого было аккуратно вписано имя — Ульяна. Красивое! Но какое же далёкое родство! Разве Дар не должен был просто исчезнуть?

— Дар омеги может спать поколениями, — ответил ее мыслям Руслан. Они сидели совсем близко. Склонившись над листком, рассматривая его как два ребенка книжку с картинками. И ее ладонь опять в плену горячих пальцев. Он теперь часто брал ее за руку. Просто переплетал пальцы в замок. Ненавязчивый. но крепкий — как сейчас.

Десять минут назад этот мужчина отчитывал и спорил со своими подчинёнными, рычал так, что у нее тряслись коленки. А теперь нежно гладит большим пальцем ее ладонь. Невинная, почти незаметная ласка, а ей все тяжелее сосредотачивать внимание на листке перед собой…

— Милолика, — мягкое урчание ее имени добавило к гуляющим по плечам и спине мурашками ещё горсточку, — нам пора ехать. Если мусорное ведро отменяется, то прячь родственников за пазуху и береги от воды.

— Прости, что? — мысли текли в голове как густой сладкий мед. — От какой воды?

— У нас сегодня по плану аквапарк. Ты умеешь плавать?

Милолика поперхнулась. Потом почему-то покраснела. Аквапарк! Нет, она умела плавать и. конечно, была в аквапарках. Разок другой. Но именно сейчас ей хотелось сжать кулачки и тоненько запищать. Руслан обпадал роскошной фигурой. и в воображении уже заранее вспыхивали картинки, от которых щеки цвели румянцем.

— Возьмём с собой Олежку, — между тем проговорил он, подымаясь и увлекая ее за собой, — если хочешь.

— Да, возьмём, конечно, — чересчур торопливо согласилась она, — как раз пора из садика забирать.

И если Милолика думала, что волнения сегодняшнего дня ограничатся лишь самоконтролем рядом с привлекательным мужчиной, то она глубоко заблуждались!

— Мама! — ребенок выскочил им на встречу, едва только увидел из окна. — Папа!

Милолика застыла. Пристальный и тяжёлый взгляд Руслана приковал ее к месту. И шею просто заклинило, не давая шанса ответить на его молчаливое ожидание.

Олежка решил все по-своему. Не стал ждать ни разговоров, ни всего остального. А она могла бы сейчас поправить сына. Руслан не возразит, это было более чем очевидно. Как и то, насколько огромным шагом назад станут ее слова.

— Добрый день, — в их напряжённое молчание легко и непринуждённо вошла Татьяна Николаевна, та самая Мэри Поппинс, — Олег отказывается есть кашу. Даже пробовать не хочет.

— Я… тоже каши не любила, — неловко улыбнулась Милолика, — до сих пор не люблю.

Ей достался укоризненно взгляд.

— В таком случае, обратите внимание и на то, что ребенок совершенно не дружит с мелками и карандашами.

— Отвратительно рисую, — ответил Руслан. Голос звучал хрипло и напряжённо. — И почерк такой же.

Альфа перед ней стоял или сам Господь Бог — Татьяне Николаевне было не важно.

— Страдает мелкая моторика, — строго проговорила воспитатель, — рисовать и раскрашивать необходимо. Не меньше пятнадцати минут дома. Пока этого будет достаточно.

В группе началась возня. Кто-то на кого-то зарычал.

— Всего доброго, — вежливо улыбнулась Мэри Попинс и полетела обратно к своим воспитанникам.

Олежка шуршал в шкафчике, вытаскивая вещи. А Милолика все-таки нашла в себе сил бросить осторожный взгляд в сторону мужчины. Чтобы тут же с преувеличенным усердием начать помогать сыну. Слишком волнующей и глубокой была темная зелень глаз. И у нее не имелось такой выдержки, чтобы сделать равнодушный вид. Простое слово — а как много оно значило для них обоих.

Отнимать у ребенка заботливого отца? Нет, не сможет. А пристальный взгляд Руслана все так же обжигал спину. Кажется, он тоже понял, что «дядя» окончательно канул в прошлое, и вытаскивать его оттуда Милолика не собиралась.

Глава 25

— Кира, ешь, пожалуйста, свое мороженное. Ртом. А не меня глазами. — проворчала Милолика пытаясь прочувствовать вкус десерта под пристальным взглядом подруги.

Ходить с волчицей по магазинам всегда было пыткой, но сегодня ее терпение было фактически на исходе. Кира решила поиграть в приведение. Молча водила ее по бутикам, и смотрела так пытливо и задумчиво, словно они выбрались не на шоппинг а минимум подписались на участив в «Что? Где? Когда?» и от Милолики в данный момент зависел исход игры.

— Я ем, ем. И ты давай не отвлекайся. Или у тебя пост?

— Какой пост, ты о чем? — Милолика сковырнула ложечкой почти нетронутый шарик холодного лакомства.

— Обычный, который праведницы блюдут.

— Я похожа на праведницу?

— Еще как. Милок, наш альфа скоро лопнет от воздержания.

Холодный кусочек попал в не то горло. Она закашлялась, привлекая внимание посетителей кафе и охраны. Дмитрий и еще один его подручный. сидевшие за несколько столиков от них, побросали вилки и забывая о пасте, стоящей перед ними.

Милолика кое-как справилась с кашлем и аккуратно утерла глаза.

— Мы с Русланом… не спешим.

На самом деле не спешил только Руслан. Две недели самых романтичных свиданий в ее жизни и ничего больше, чем осторожная ласки ладони или нежный поцелуй в макушку. На него альфа расщедрился как раз после аквапарка.

Время пребывания в котором Руслан, оказывается, выкупил.

Весь огромный комплекс был только для них! Хотя большую часть времени они провели на детских горках. А потом. когда мужчина помог занести уснувшего сына в комнату, на прощание ей достался невесомый чмок, сдобренный настолько жарким и откровенным взглядом, словно ее сейчас развернут на сто восемьдесят, рывком спустят джинсики, и нагнут для совершенно развратного и грязного секса. Но Руслан ушел. А Милолика почему-то почувствовала себя обманутой.

День закончился в душе. В конце концов, она тоже живая женщина и два часа созерцать красивого и… мокрого мужчину, который самозабвенно играл с ребенком. это слишком. А ночью ей снились капли воды, ласкающие рельефные мускулы груди и плеч. Она им завидовала.

День за днём они проводили по несколько часов вместе. Иногда вместе с сыном, иногда наедине, но всегда узнавая и изучая друг друга. Исполнительность Руслана касалась не только вопросов его работы. Когда-то упущенное ими «поговорить» наверстывалось стахановскими темпами.

Теперь он действительно не скрывал ничего. Ну, почти. Тема родственников по-прежнему обходилась стороной. Зато Руслан мог часами говорить о работе. И не восхищаться его деятельностью и трудоспособностью было просто невозможно.

Мужчина был самым энергичным человеком, вернее оборотнем, которого она встречала. Не удивительно, что Стая смогла стать на ноги. Да, его методы были жесткими и порой ей не понятными. Но Руслан действительно жил всем этим. А не ее робкий вопрос, как можно вообще хотеть добровольно втягивать себя в этот водоворот постоянных проблем, коротко пояснил.

— Это моя Стая.

Стая, которая заменила ему семью. Так было бы вернее. Но Милолика не стала лезть в дебри психоанализа. И их разговор опять сполз на литературную тему. Один из подарков был именно таким. Сборник произведений Майн Рида. Руслан читал редко, в основном из-за нехватки времени, но если уж брался за книгу, то обязательно про «дикий, дикий Вест» Она же никогда не пробовала читать произведения подобной тематики, но с удовольствием это исправила.

Постепенно, факт за фактом, у нее складывалось новое представление о мужчине рядом. В нем было много контрастов, углов и резких, как его почерк линий.

Недостатки перетекали в достоинства и наоборот. Он не стеснялся этого, не старался понравиться специально, а просто был, давая время узнать себя и, по возможности, принять. И Милолика совершенно точно могла сказать, что некоторые вкусы, привычки, взгляды на жизнь у них оказались совершенно разные, и все же эти шероховатости не цепляли ни его, ни ее. С ними было возможно мириться или искать компромисс. Пожалуй, это и являлось главным.

Мороженое давно превратилось в бежевую кашицу А Руслан бы уже вторую порцию доедал… Сладости рядом с ним было оставлять опасно. Особенно шоколад. При этом в коттедже не наблюдалось завалов конфет и тортов.

— По моему скромному мнению. тебе стоит взять быка за рога, — вклинился в ее мысли голосок Киры, — Милок, ну. правда, чтоб меня так мужики обхаживали. Он уже хвост не просто укусил, а изгрыз.

Да уж, было бы очень глупо закрывать глаза на исполнительность Руслана. Это касалось вообще всего. Уж если решился ухаживать, то все пункты списка нужно прогнать по десять раз. Ну, что бы наверняка.

— А ты, я смотрю. альфу опять готова на постамент ставить, — перешла в наступление Милолика.

— Ой-ой, — Кира показушно схватилась за сердце, — Прости меня. Милок, дуру грешную. Только вот мы второй час с тобой платье выбираем, а еще ты первый свой аванс на шелковое кружевное белье спустила. Под рясу, наверное. носить удобно.

Милолика надулась. Подумаешь, белье. Да у нее стыд один, а не комплекты!

— Тяжко это все, — прицокнула Кира, — А бельишко-то используй. Скоро полнолуние, дорогая.

Могла бы и не говорить. Милолика отлично это помнила, и в первую очередь потому, что Руслан захотел взять на игры Стаи Олежку. И ее. Против первого Милолика не возражала, а вот второе…

Сожаление, которое она так старательно запихивала в самый темный закуток, сдавило сердце своей когтистой лапкой. Нет в ней больше омеги. Да хотя бы простая волчица! Как же ее вернуть хотелось! Потому что. чем больше она жила среди Стаи, чем чаще видела, как волчонок играет с Русланом, или думала о тех несчастных потеряшках, тем больнее было принимать себя такую.

— Эй, Милок, тебя опять штормить начинает? — всполошились Кира от ее скисшего вида, — Так проехали уже вроде…

— Нет, Кирюш. Платье — я тут подумала, а вдруг не найдем ничего?

Стыдно, но о своих сожалениях она не рассказывала даже подруге. Волчица отодвинула пальчиком мороженное, и скрестила ручки на, по-прежнему. шикарной, но теперь уже не оголенной глубоким декольте груди. С Максом не забалуешь, полярник оказался ревнив до жути.

— Не о том думаешь. Милок, ну да ладно. Пойдем, в нас ещё вагон времени.

В общем шоппинг продолжился. и платье было все же выбрано. Очень интересное. красивого песочного цвета и по фасону удачное, хотя ее фигура после родов не слишком изменилась, подкинув лишь несколько неприятностей в виде едва заметных растяжек на бедрах, которые, впрочем, ещё нужно было найти. А вот когда она крутилась перед зеркалом, предвкушая, что опробует это платье уже буквально через час, ей позвонил Руслан.

— Милолика, вынужден отменить сегодняшний ужин. Дела.

Голос на том конце провода был сух и серьёзен. А Милолика почувствовала, как неприятное чувство дежавю, ядовитым холодом растекается по венам.

* * *

У него дела. Какие то чёртовы дела, как обычно. Электронные часы мигнули. высвечивая полтретьего ночи. Самое глухое и тоскливое время. Темнота давила душным, плотным облаком, отступала со всех сторон, просачиваясь под кожу и наполняя мысли и чувство отвратительно-свинцовой тяжестью.

Дела. Однажды она наслушалась этого слова до тошноты. У него действительно были дела. Очень важные и нужные, с кучей побрякушек на всех конечностях и лисьей мордашкой. Лучи от слабого ночника, горевшего около кроватки сына, расцвели багровыми оттенками. Она тогда, как дура, велась на пустые отговорки.

Да была дезориентирован случившимся, и успокоенная уверенностью Киры, и все же… Может и не могла ничего сделать в любом случае, но ведь сейчас… Сейчас она точно так же не делает ничего! Лежит и пялится в потолок, зная, что альфа приехал час назад. Она видела мелькнувший в окнах свет фар, но сюда никто не зашёл. Да хотя бы сына проверить, не ее!

Рывком отбросив одеяло в сторону Милолика вскочила на ноги. Бесшумно приблизилась к сыну и тихонько коснулась густой шапки волос. Волчонок даже не пошевелился. Маленький ротик был приоткрыт, а дыхание осталось ровным и глубоким. Малыш спал крепко. Давно уже ночь только для сна использовал, но по привычке Милолика еще включала радионяню.

Стараясь быть максимально быстрой, она сменила пижаму на джинсы и первую попавшуюся блузку.

Спит Серов или нет, ей без разницы. Полтретьего ночи — самое время рассказать о своих делах, раз он не удосужился это сделать раньше. И так, чтобы от и до!

Больше она не собирается ходить по не раз пройденным граблям. И имеет право знать, где и с кем был мужчина!

На третий этаж она фактически телепортировалась. Где его комната знала хорошо, и даже была там несколько раз. Похожа на кабинет, все по минимуму и огромная кровать. На которой он наверняка валял херову тучу волчица. Перед глазами совершенно потемнело. И, наверное. она бы просто проскочила его кабинет, но узкая полоска света неплотно прикрытой двери, как финишная черта. заставила круто остановиться. Альфа был не в спальне.

Не испытывая и секундного сомнения, она с силой толкнула темный прямоугольник.

— Милолика?!

— А-а-а…

Хлопок, и ее злость исчезла, как исчезает капля воды на раскаленной сковородке.

Бинты. Смятые кровавые бинты на столе. Руслан смахнул их под ноги, но она видела! Эти тряпки, пропитанные алым… и рука которую он опустил под стол. Она вся изодрана!

— Это твои… дела?! — прошептала сквозь прижатые к губам пальцы.

— Они самые, — усмехнулся Руслан. Господи, почему он говорит так? Словно секунду назад пил чай в прикусу с воздушными пироженками?! — Милолика иди спать! — насторожился, как только она сделала несколько шагов вперёд.

Ещё чего! Решительно стряхнув с себя остатки шока, она направилась к нему.

— Покажи! — потребовала, приближаясь практически вплотную.

— Дверь там, — Руслан ткнул пальцем в сторону выхода. На высоких скулах горел нездоровый румянец, особенно яркий в контрасте с мраморной. почти белой кожей.

— Ха. Ха, — она даже не пыталась изобразить улыбку, — Покажи.

Правая рука ещё глубже нырнула под стол.

— Это обычное дело для дуэли. К полудню останутся только шрамы.

Теперь ей хотелось расхохотаться. Горчившее жалостью, облегчение ударило по затылку с немым криком «Дура!» Паникерша, блин, хренова. Лежала, дулась на собственные раздутые до полной мерзости догадки, не допуская, что все намного проще. А всего-то и надо было — сдвинуть задницу и пойти узнать в чем дело!

Милолика молча уселась на стол, всем своим видом показывая, что отсюда она уходить не собирается.

— Крови не боюсь, бинтовать умею. А ты — правша. И, похоже, — она коснулась ладонью мокрого от пота лба, — у тебя жар.

— Это побочка от регенерирующей сыворотки Беловой, — проворчал. неохотно извлекая покалеченную руку. — Два месяца назад последние испытания закончила.

Хорошая штука, но чувство, как будто тебя запихнули в духовку и выкрутились таймер на максимум.

Слова прошли мимо ушей глухим фоном. Рваная рана на предплечье, ближе к кисти, уже не кровила и, Милолика тихонько вздохнула, выглядела не слишком страшно.

— Сухожилия и мышцы не задеты. Всего лишь укус, — Руслан довольно легко пошевелил пальцами.

— А у твоего оппонента? — взяла новый бинт лежавший рядом.

— Ты действительно хочешь это слышать?

Нет, она не хотела. Малое количество дуэлей с альфой в Стае обуславливалось не только выдающимися качествами вожака. Смерть или изгнание. И то и другое одинаково плохо. Бинт никак не хотел ложиться ровно.

— Иди ка сюда, девочка, — ловкий перехват, и она сидит на мужских коленях. Очень уютно и удобно. Но почему то пальцы задрожали ещё больше.

— Не скрывай от меня, пожалуйста, свои дела, — попросила тихо, пока Руслан из-за плеча наблюдал за ее неловкими движениями. — Кажется, у меня на эту причину нездоровая реакция.

Тихий вздох теплыми мурашками пробежался по коже.

— У тебя нормальная реакция, — проурчал, щекоча дыханием висок, — Звони или приходи ко мне в любое время. Когда угодно, хоть в разгар совещания. Просто сейчас пришлось провести в лазарете под бдительным оком Беловой три часа. Я не хотел тебя волновать.

Да, конечно. Но не волновать, а рисковать вызвать жалость. Руслан терпеть этого чувства не мог. Реагировал на него хуже, чем бык на красную тряпку.

— Спонтанные дуэли случаются ещё реже, чем заранее обозначенные, — продолжал он, — Можешь меня поздравить с первой.

— Смешная шутка, — она связала концы бинта маленьким бантиком, — Вот и все.

Над ухом опять послышался вздох. Но рука на ее талии даже не подумала исчезать. В панорамное окно глядела почти полная луна. Мягкий рык защекотал нервы, и разошелся горячей волной по телу. Они здесь одни. Совсем. И пальцы мужчины чертят невесомые узоры поверх шелковой ткани блузки. Под которой у нее нет лифчика…

— Милолика, — частое дыхание обжигало, — Девочка моя, уходи.

Глава 26

Руслан

Он честно держался, как только мог Одергивал себя ежесекундно. пытаясь сохранить эту чёртову дистанцию, которую сам себе же определил. В нормальных отношениях должны быть периоды. Знакомство, ухаживание и прочее. Влад Альку больше года ждал, а Руслан грешил периодическим давлением на больную мозоль.

Не понимал, для чего вообще это хождение по мукам, если некоторые волчицы уже в четырнадцать распакованы по полной программе. У оборотней пораньше с этим делом было, но Влад только зубы стискивал — шестнадцать и точка.

Вот теперь и ему аукнулось. По-другому и все равно почти также. Он не представлял четких границ, когда можно двигаться дальше. Следуя собственным размышлениям и давлению свихнувшегося от ожидания волка, установил планку хотя бы в месяц полтора. Не потому, что девочка его не хотела. Крышесносный аромат ее возбуждения, крохотные сигналы, определяющие готовность пойти дальше, чем просто разговор и объятья для него были очевидны, но он терпел. И не только это выматывающей «не торопиться» было тому причиной.

— Милолика…

Хотел ведь подтолкнуть ее вперед. Чтобы встала и ушла, прекращая искушать своим невозможным ароматом и этой чертовой, тонкой блузкой под которой так аппетитно вырисовывались два упругих холмика с плотными темными жемчужинами. Он, как только их увидел, о прокушенной руке сразу забыл. А эта малышка к нему прямиком пошла! К изголодавшемуся до сумасшествия оборотню, да еще и перед полнолунием.

— Руслан… — промурлыкала, съезжая не от него, а на, — м-м-м…

От яркого всплеска возбуждения перед глазами взметнулся туман. И в голове сразу его давняя, порочная мечта — на столе девочку взять. С распахнутой блузкой на голое тело.

Стремительный рывок вперед, и Милолика усажена на темную столешницу.

Нависнув над ней, Руслан заглянул в поддернутые дымкой желания глаза.

— Знаешь, почему при всей моей любви к сладкому, я не храню дома его запасов? — прохрипел. глубоко вдыхая пьянящий запах. Девочка распахнула глазки от удивления.

— Не могу остановиться, — сжал аппетитные ягодички и дернул на себя. Впечатал, давая почувствовать твердую, как камень эрекцию. — И если ты сейчас не уйдешь, я не ограничусь поцелуем.

Провел пальцами по нежной шее и легко расстегнул верхнюю пуговицу блузки.

— Мне будет этого мало, сладкая…

Почти невесомо коснулся возбужденного соска, натягивающего белоснежную шелковую ткань, и прищурился от болезненного наслаждения, уловив едва слышный стон.

— … Мало просто целовать тебя. Я захочу все. Эту ночь, потом день и еще… И метка — я укушу снова, закрепляя и закрывая нашу Связь. Ты же понимаешь, что это значит?

Их губы почти соприкасались. Он ловил ее вздохи, чувствуя, как дрожит и напрягается тело под его ладонями. Как девочка тянется вслед за прикосновениями, такая же голодная и уже наверняка мокрая от его пока еще сдержанных ласк.

— У тебя не получится уйти теперь так просто. Мы с волком станем бороться за тебя до победы или смерти. Я уже не могу, не хочу представлять тебя с другим…

Последнее слово вырвалось рычанием. Память о том ублюдке на парковке по-прежнему остро дёргала нервы, но больше этот урод не тронет ни одну женщину, Руслан об этом позаботился лично.

— _… Но ещё пытаюсь дать время узнать себя. Чтобы ты решила, чего именно хочешь.

Мышцы отказывались работать, но Руслан отстранился. Пять сантиметров не больше, но это движение сожрало последние ошмётки воли. Рев зверя оглушал.

Его требование и жажда топили в себе все разумные мысли, превращая их в одно бесконечное «хочу!», по спине струился пот, и рука опять ныла от боли. Ещё пять секунд, а потом он сможет заставить себя сеть обратно в кресло. Но юркие маленькие пальчики пробежались по напряженным плечам и шее. Сжали пряди волос на затылке, а потом… потом мир вокруг потух, оставляя ощущение нежных, мягких губ накрывших его собственные.

* * *

Милолика

Только на крохотное мгновение их поцелуй был всего лишь касанием губ. И еще быстрее возник и исчез вопрос — а действительно ли она хочет этого? Но один взгляд в полные желания и терпеливой нежности глаза, и Милолика смело чиркнула спичкой, сжигая и отпуская то последнее, что тянуло ее назад.

А потом Руслан схватил ее. Сжал, распластывая на себе и жадно сплетая их языки.

Ткань затрещала под сильными пальцами и пуговицы брызнули во все стороны.

Несколько судорожных вздохов и джинсы пропали, оставляя ее в скромных до жути белых хлопковых трусиках. Мелькнула и пропала мысль про шелковый комплект…

Не отрываясь от нее, Руслан избавился от рубашки, давая доступ к себе. Милолика не могла сдержать стона удовольствия, когда ладони скользнули по горячей коже, под которой бугрились твердые и упругие мускулы. И внизу было все твердо…

Звякнула пряжка ремня.

Крупная дрожь предвкушения пробежалась по телу, сворачиваясь внизу живота огненным комком желания. Трусики с нее рвать не стали. Просто отодвинули белую полосочку в сторону.

— Мокрая, — довольное рычание и ее стон прозвучали одновременно. Длинный палец проник внутрь, заставляя всхлипнуть и шире развести бедра. — Узкая, — тяжёлое дыхание скользнуло вниз, и она вскрикнула, когда его губы подарили жалящий поцелуй-укус груди. — Моя!

Острые зубы вонзились в шею, и одновременно с ними палец исчез, уступая место напряженному члену. Лёгкая боль сгорела в ослепительной вспышке наслаждения.

Мышцы рефлекторно сжались, заставляя ее и мужчину вздрогнуть.

— Это будет быстро, — прохрипел, отрываясь от шеи и замирая на несколько секунд, — но только первый раз.

Язык опять прошёлся по месту укуса, собирая последние крошки неприятных ощущений. А потом Руслан толкнулся вперёд. Медленно, сладко…

— Рус, Руслан… Руслан…

Она задыхалась в перерывах между чувственными поцелуями. Выгибалась и двигалась навстречу, пытаясь ускорить эту сумасшедшую пытку нежностью и неторопливостью. И, кажется, даже царапалась. но тем невесомое становились его ласки. Последнее скольжение и он в ней. Растянутой и наполненной им до предела, дрожащей от головокружительного ощущения полноты с приятной перчинкой боли в ещё не привыкших к его размеру мышцах. Большой мальчик…

— Моя сладкая, — шептал, вжимаясь в нее всем телом. Лаская голосом, взглядом, руками и губами, — как же я скучал… Подыхал просто… Помурлыкай для меня ещё.

Новое плавное скольжение и ее стон утонул в чувственном поцелуе.

— Руслан, пожалуйста, — зашептала, каждым движением умоляя двигаться быстрей.

Цеплялась за каменные плечи, стискивал крепкие бедра, пытаясь ускорить момент их полной близости, и, не добиваясь ничего, пробовала снова. Терялась в его ласках и ощущениях близости большого разгоряченного тела. Вдыхала родной запах полной грудью, улетая от ощущений сильных пальцев на собственных бедрах и каждого, самого крохотного движения внутри.

Наслаждение подступало девятым валом. Протяжными, глубокими толчками подбиралось ближе, и в какой-то момент Милолика просто не могла выдержать больше.

Она даже не кричала его имя, просто замерла на мгновение, чувствуя, как внутри становится ещё теснее, а потом рухнула прямиком в бездну. содрогаясь от разбегающихся по телу остро-сладких судорог.

Мужчина зарычал. Она чувствовала, как глубоко внутри пульсирует его плоть.

Долго и много. Как течет вязкая влага, мешаясь с ее собственной. Как шумно и тяжело он дышит, весь мокрый и горячий. Дрожащий от наслаждения и усилий, что потратил, истязая их обоих.

Не выходя из нее, дёрнул вперед, подхватывая под бедра. Упал в кресло, до упора насаживая на себя, по-прежнему каменно-твердого и готового продолжить.

— Кажется, кто-то был очень нетерпелив, — прохрипел, запуская пальцы в ее растрепавшиеся волосы и заставляя запрокинуть голову. Цепочка нежных и быстрых поцелуев пробежалась по шее, и над ухом раздался возбужденный шепот, — дубль два, девочка.

Теперь она могла двигаться, как хотела. Опираясь руками на спинку шикарного кресла, по обе стороны от лица мужчины, резко подалась вперед и снова назад. наслаждаясь громкостью того стона, что сорвался с приоткрытых чувственных губ.

Сильные руки подхватили ее, почти взяли на себя весь вес, помогая двигаться легко и быстро.

Но продержаться удалось не многим дольше. Слишком сладко было чувствовать его язык и губы на собственной груди и метке. Захлебываясь стонами, Милолика упала в крепкие объятья, сдаваясь и позволяя брать себя так, как ему хочется.

Почти выходить и снова врываться, догоняя ее удовольствие.

И снова выпала на пару мгновений из реальности, когда Руслан коротко зарычал, впиваясь зубами в основание шеи. Не больно, совсем нет. Замерла, чувствуя новую волну жара и принимая все, что отдавал ей мужчина. Несколько минут она слышала лишь тяжёлое дыхание, громкий стук собственного сердца и мягкий, но все ещё нетерпеливый, голодный рык.

— Ты опять рычишь, — едва прошептала, выталкивая из охрипшего горла что-то кроме стонов и его имени.

Руслан напрягся. Одной рукой сжал ее бедра, а второй осторожно поддел подбородок, вынуждая смотреть в зелёные, с желтыми всполохами глаза.

— Я не рычу, любимая. Ты слышишь моего волка.

Она не знала, что из сказанного ее повергло в шок больше. Его обращение к ней или заявление о волке. А может то, что фраза была произнесена настолько глубоко и естественно, словно бы он мимоходом касался давно известных фактов. «Это всего лишь мой волк, ничего особенного. И да, я назвал тебя любимой, и назову так снова. А теперь посиди тихонько, и потом мы снова продолжим».

Но вся буря удивления, восторга и радости была выраженная лишь слабым писком «Волк?» и несколькими вздохами. Милолика чувствовала себя настолько расслабленной и разомлевшей, что на большее ее просто не хватило.

— Именно он, — Руслан тоже вздохнул, укладывая ее голову обратно к себе на плечо, — но… Такое случается часто, малыш. Это симптом, начало возможного оборота, который может не случиться. Только рык… — опять задумался, — лучше, чем ничего и все-таки мало.

Очевидно ощутив ее горечь и удивление по поводу его спокойствия, прижал крепче, совершенно окутывая своим теплом.

— Не думай об этом, девочка, — зашептал, оглаживая от макушки до попы. — Не пытайся ускорить или заставить себя — это должно случиться само. Но знаешь, произойдет оборот или нет — для меня чертовски важно, что ты пришла ко мне не по приказу волчицы. Не из-за ее тоски и требования быть рядом. Так же, как и я понял, насколько нуждаюсь в тебе, лишь полностью потеряв.

И сказанное им было так же важно, как короткое «люблю». Милолика не смогла сдержать тихого облегченного вздоха. И тут же охнула, когда Руслан играючи подхватил ее на руки и встал с кресла.

— У меня очень вместительный душ, — подмигнул заговорщически, — не желаешь воспользоваться?

* * *

Руслан

Милолика дремала, свернувшись у его бока калачиком. Убегать на другой край кровати даже не думала. Всю ночь жалась поближе, да и он не отпускал. Руслан зарылся носом в лохматую макушку, прижимая сонную девочку к себе. Не спал уже наверное, полчаса. Как утром вскинулся, отдохнувший, и полный энергии просто под завязку, так и остался в кровати, наслаждаясь своей парой и не в силах разжать руки хотя бы на секунду.

Он слегка шевельнулся, еще раз прислушиваясь к себе. Абсолютная, чистейшая гармония с собственным зверем наполняла силой. Вот она — истинная цельность.

Их ощущения и желания были полны синхронности и слаженности. Никаких споров и никаких волевых усилий над собой. И это одно уже дарило ощущение не то, что свернуть горы — распылить их на атомы.

Милолика что-то промурлыкала и развернулась к нему. Уткнулась под шею. мягкая, теплая, и вкусная…

Она вся теперь пахла им. Так полно и ярко. что хотелось собрать этот аромат и всюду носить с собой. Организм и волк требовали воспользоваться утренней реакцией на любимую женщину. но они были в комнате не одни.

После очень приятного и долгого душа. Руслан принес совершенно разомлевшую девочку обратно в спальню. И сам остался тут же.

— Завтра же отдам приказ о совместной с нашей комнатой детской, — шептал, помогая натягивать ей легкую шелковую комбинацию. Безумно хотел. чтобы между ними не было никаких тряпок, но рядом посапывал Олежка. который утром любил перебраться к маме в кровать.

— Только я хочу сама выбрать комнаты, — вдруг заявила, с неожиданным упрямством в голосе. Руслан пожал плечами.

— Как угодно. Я чаще вообще спал в кабинете, а не в своей спальне.

Милолика как-то сразу стушевалась

— Не супружеская, значит…

А вот и еще один острый камушек, который он мог одним щелчком отправить за пределы их отношений.

— Не супружеская. И никогда ею не была.

Что удивительно учитывая желание Кристины туда пробраться. Милолика улыбнулась и потянула его под одеяло. а Руслан чувствовал себя подростком. который впервые остается ночевать у своей девушки. Только в двух метрах не строгие родители, а ребенок. Их сын…

Обострившийся до предела слух уловил изменение в дыхании Олежки. Минута. две, и первый шорохи оповестили о том, что мальчик проснулся.

А вот это уже причина, чтобы оторваться от своей нежной малышки. Руслан осторожно завернул Милолику в одеяло, и поднялся.

— Папа?

До сих пор где-то под сердцем екало от этого обращения. Наверное, потому что так его ждал. И от того ценил еще больше.

— Привет, Олежка.

Мальчик потёр сонные глазки. Улыбнулся, протягивая к нему руки. Не потому, что не мог подняться сам. Маленький оборотень быстро и жадно наверстывал упущенное ими двумя время. Признавал в нем вожака и родителя, тянулся к сильному и, ещё играя, но пробовал себя в роли альфы. Милолика укоризненно вздыхала всякий раз. услышав об очередной несерьезной драке среди волчат. Но молчала. Он ей долго расписывал, почему такое поведение среди детёнышей нормально. Вроде получилось успокоить.

— В лесь подем? — улыбнулся тем временем мальчик, указывая на одежду, — И мама?

— Куда же она теперь от нас денется, — хмыкнул, пытаясь не расплыться в совершенно идиотской и счастливой ухмылке. Не отпустит. Осталось только быстрее отделаться от Кристины. Перевернуть эту страницу и навсегда забыть о том грязном узле, в который спутались все прошлые планы и связанные с ними ошибки.

Помогать Олежек с одеждой почти не пришлось. У маленьких оборотней все лёгкое и на липучках в основном или на заклепках, чтобы при случайном обороте детеныш мог легко освободиться. Пока сын сосредоточенно щёлкал кнопочками, Руслан мельком глянул на мобильник, проверяя, есть ли важные сообщения. И едва успел рот захлопнуть, удерживая злое рычание.

— Потеряла, говоришь, колечки-браслетик свои, — зашипел сквозь клыки, — Замочек сломался, горничная — воровка?

А Макс хорош. Отрабатывает капиталовложения на все сто и ещё двести сверху.

Руслан взлохматил волосы, приказывая себе остыть. Так, с брюликами ясно. В Москве светанулась. На шоппинг красота поехала, а заодно и золотишко «потерять». Черт, а что она купила-то вообще тогда? За рамки денежного довольствия Крис никогда не выходила, но и спускалась все до копейки. Модные шмотки, процедуры, картины какие-то… Он бы лучше нарисовал!

Руслан ответил одним коротким приказом — рыть в том же направлении. А сам уже понимал, что найдет Кристина и была той самой крысой, которая тихонько хихикала за его спиной, отгрызая кусок за куском. Самое блядь, ценное…

— Папа?

— Да, Олежка?

— Туда пойдём.

Показал пальчиком на ванную. Точно, ребенка же умыть перед завтраком надо. Ив туалет еще сводить… Руслан торопливо сунул мобильник в карман штанов. Хрен Жарову, а не акции «Зеленый берег» Сначала он узнает о шалостях собственной дочурки. Если раньше о них не знал…

Пока он помогал ребенку, успел столько предположений перелопатить — одно другого краше. И абсурднее. Расчесывал частозубым гребешком русые кудряшки и попутно старался растянуть в разные стороны ворох собственных мыслей. Неужели Влад был прав — любовник на стороне?

Когда они вышли, его девочка уже не спала. А глаза как заблестели, когда их увидела!

— Мама! Пр-р-ривет! Папа приселы!

Милолика могла лишь улыбнуться. Он никуда и не уходил. Всю ночь прижимал ее к себе, большой и нежный. Даже во сне Милолика ощущала его присутствие.

Тянулась идущему от него теплу. Спокойно ныряла в глубокий, недолгий сон, а потом мир опять наполнялся его дыханием и мерным стуком сердца.

И вот сейчас, глядя на высокого, потрясающе сложенного мужчину в одних лишь темных спортивных штанах и мальчика с ним рядом, ей до дрожи захотелось глубоко вздохнуть. И даже на сотую долю унции Милолика не жалела о вчерашнем своем решении. Оно было таким же правильным, как и все, что случилось после.

— Доброе утро, — ее слова и улыбка отразились во взгляде Руслана. Сделали его ещё мягче, разбегаясь веером тоненьких морщинок у глаз.

— Привет, малышка, — низкий волнующий голос прокрался вдоль позвоночника томными мурашками. Она даже губы закусила, когда альфа мягко и бесшумно направился к ней. Присел рядом, обнимая за плечи и привлекая к себе.

Осторожный поцелуй в висок, а следующий в губы, она сама поймала его!

Олежка быстренько вскарабкался к ним. В больших руках Руслана хватало место им обоим.

— Милолика, ты помнишь мой разговор с Владом и Максом, — тем временем произнес мужчина.

И в комнате сразу стало холоднее. Ненавистные воспоминания показали свои шипы из-под толщи памяти. Утро, зимний домик, и мужчина в плетёном кресле напротив. Такой же полуобнаженный, вот только с другим взглядом… Она тогда разбилась вдребезги об его твердость.

— Довлатов кое-что нашел, — серьезно продолжил Руслан, — Драгоценности продавались, а не терялись. Пока мы общались через юристов, но сейчас предстоит личная встреча. Я буду оспаривать некоторые пункты.

Милолика попыталась сдержать вздох облегчения. Глупо это, вспоминать о таком!

Тогда все было иначе.

— Все-таки — она?

— Наверняка нельзя утверждать. но если это так — Стая выиграет очень много.

— И долго… будет идти разбирательство? — голос прозвучал неожиданно сухо. Ему придется встретиться с Кристиной. Ревность заворочалась глубоко под сердцем.

— Я постараюсь его ускорить. — усмехнулся мужчина. И посмотрел так, словно все понял, — Не хочу в это впутываться, но и спускать такое нельзя.

Милолика вздохнула и крепче обняла его за талию. Второй рукой прижала Олежку, требующего свой законный «лесь» Это ее мужчины, а лиса может и дальше блестеть своими побрякушками, но подальше от них!

Глава 27

— Нетипичные ощущения или желания… это как?

— Потребность в сыром мясе. острая негативная реакция на сильные запахи, кратковременное чувство ломоты в костях.

— Зубная боль!

Белова даже вздрогнула. А ещё, наконец, посмотрела на нее более или менее по человечески. Милолика на самом деле уже устала ощущать себя этаким экспонатом из личной коллекции аномалий, который вроде как и изучить хочется, и совесть не позволяет. Белова вообще была удивлена ее появлением. И уж тем более просьбе.

Милолика пристально посмотрела на склонившуюся над планшетом женщину.

Можно было бы конечно не идти сюда. Припомнить обман с таблетками, но… К счастью мозги давно встали на место. Ольга просто не могла не подчиниться вожаку. Зато могла сейчас помочь ей попробовать вернуть хотя бы волчицу.

Как бы Милолика не ценила свою «человечность», но стать ближе к сыну и, чего уж скрывать, Руслану, вспыхнуло в ней при первой же робкой надежде на оборот А ещё потеряшки… Неужели она не может теперь совсем ничего?

Наверно, деятельность Руслана оказалась заразительна, а может ей уже на самом деле осточертел образ послушной, тихой девочки. Как бы там ни было, она не хотела соглашаться с тем что «оно само» и уж тем более с «не думать об этом».

Поэтому и пришла сюда. В белоснежный кабинет, с расставленной по линейке мебелью и идеальным порядком в самом укромном уголке. Здесь хоть крупинка пыли есть?

— Зубная боль… Хорошо. Все?

Милолика вздохнула. Увы, да. Ей даже сны теперь не снились. С другой стороны, Руслан просто не оставлял им шанса, потому что… Она очень внимательно посмотрела на стол. Какой замечательный тут микроскоп! И карандаш очень хорошо заточен, остренько. И тетрадочки в рядок лежат. А о Руслане думать не стоит. Иначе Белова почует, каким образом альфа лишает их того самого шанса на сны.

— Так у Вас есть какие-либо прогнозы, или возможно — предпосылки к обороту?

— Милолика Павловна, — врач отложила в сторону планшет. Очень аккуратно, — буду откровенна — Вы не первая, кто хочет попробовать, образно выражаясь, вытащить своего зверя. Но такой сложный биологический процесс невозможно запустить по щелчку пальцев. Вы же не пытаетесь вырастить цветок за один день. Для каждого сорта нужны свои условия, уход, полив…

— Цветы можно подкормить, — вздохнула Милолика. Нет, тут глухо. Может опять к ведьмам обратиться? Но Демидова ее точно пошлет…

— Можно, — неожиданно согласилась Белова, — но «подкормка», которую я разрабатываю, ещё не готова для испытания на добровольцах. И тем более на альфа-самке.

Милолика схватилась за сумочку. Ничего себе новости!

— Я… не альфа-самка.

— Пока не апьфа-самка, — Белова сложила пальцы домиком, и неожиданно легко улыбнулась, — Возможно, я не специалист по части душевной, но характер альфы знаю хорошо. Он не самый простой оборотень. Импульсивен, упрям, энергичен.

Ещё раз упрям. Но если на Вашем пальце нет кольца, и Стая не приветствует воем во время очередного полнолуния, то это — именно пока.

— Вы так легко говорите… Квартерона — в альфа-самки.

— Беспрецедентный случай. И, тем не менее. у вас есть сильный сын, очень упрямый поклонник, и, все-таки, предпосылки к обороту. Дайте себе время.

Почувствуйте жизнь внутри Стаи. Попытайтесь породниться с ней, раз уж решили остаться. Вы можете жить за спиной вожака, а можете идти плечом к плечу. Решать Вам.

Вот и отлично. Пришла за помощью, а получила ещё больше вопросов. Будто ей мало мыслей о том, как проходит встреча Руслана и его… бывшей! Перед глазами замелькали алые мушки. Вспышки ревности, которые раньше были ей не свойственны, теперь проявляли себя время от времени. И главной соперницей дурное чувство почему-то выбрала ту, которая точно ею быть не могла. Даже официантка в том самом ресторане, где когда-то ужинали они с Кирой, своим томным голосочком не добилась ничего, кроме ее задумчивого взгляда и короткой фразы Руслана «позовите нам новую девушку» Может, потому что Руслан действительно не реагировал на других девиц? А с Кристиной и все же что-то да связывало? Внутри взорвался маленький колючий фейерверк.

— Что Вас встревожило, Милолика Павловна? — донёсся до нее голос Беловой.

— К-хм… Прошу прощения. Пустяки.

— Вот из таких пустяков врачи обычно составляют картину болезни. В нашем случае список симптомов оборота. Подобные вспышки — в Вашем характере или их можно отнести к нетипичным ощущениям?

Внимательный взгляд льдисто серых глаз остудил кипящие мысли.

— Я не ревнива. По крайней мере, была.

Врач опять придвинула к себе планшет. А заодно достала из тумбочки маленькую зелёную флэшку.

— Ревностные выпады обычно свойственны оборотням, — как лекцию, выговаривала врач. набирая что-то на планшете, — но так же являются распространенным явлением в парах, где запечатанная повторной меткой Привязка крепнет благодаря желанию двух партнёров. Для волка нормально быть собственником по отношению к избранному объекту. Это сближает обоих. Вот…

Волчица достала флэшку и подвинула к ней.

— Тут общая информация об оборотнях, как вида. Так же немного истории, мифологии, географии расположении основных крупных Стай и прочем. Почитайте на досуге. Это поможет уделить более пристальное внимание некоторым реакциям организма.

— Да, спасибо, — флэшку была переправлена в самый надёжный карманчик сумки.

Вот приедет. и сразу займётся. Только чтобы не думать, почем мобильник до сих пор молчит. Встреча началась в десять. Уехали Руслан, Макс и двое его неразлучников, Коршун и Санек.

Милолика встала и заторопилась домой.

— Милолика Павловна, — нагнал ее у двери голос Беловой. Милолика удивлено обернулась. Все так же сложив пальцы домиком, врач сидела за столом. Белая чистая фигурка с идеальным пучком волос и в идеально чистом кабинете.

— Касательно тех таблеток, — врач смотрела пристально и серьезно, — не всегда наши действия зависят от нашей воли, но результат порой бывает лучше самых смелых надежд. Олег — замечательный ребенок.

Пусть завуалированное и отличное от ее представления, но сказанное трактовалось весьма просто. Милолика улыбнулась.

— Да, я тоже так думаю, — кивнула она и выскользнула за дверь.

* * *

Руслан

Голова просто раскалывалась и в ушах до сих пор звон. Кристина предполагаемо закатила скандал. Да такой, что даже Жаров был шокирован. Злая усмешка потянула уголки губ вверх. С каким же наслаждением он швырнул перед ними на стол документы, подтверждающие законность собственных претензий, а потом наблюдал. как бледнеет. до синевы волчица. И единственное, что отравляло момент торжества — понимание, что Жаров тут, скорее всего, не при чем.

Вид у старика был такой, словно на сидушке его кресла выросли шипы.

— Что это за махинации, Кристина? — первым рыкнул он.

Волчица ощерилась.

— Это мои вещи и я ими могу распоряжаться. как захочу!

Он бы посмеялся абсурдности этого заявления, а еще с удовольствием схватил девку за шиворот и вытряхнул из нее правду. Жаль, что Макс нашел слишком мало.

Но даже с этим Руслан имел право требовать разбирательств или дуэли.

Жаров смотрел на него в прямом смысле волком. Знал. что не соперник уже молодому, сильному оборотню, который к тому же своей деятельностью заработал очень неплохую репутацию. Ах, какой изумительный шанс сразу две Стаи под свой контроль взять… И огрести кучу проблем, начиная от вспышки недовольства преданных старику волков, заканчивая рисками для собственной семьи. Быть может, в другое время, но не сейчас. Однозначно нет.

— Я буду продолжать проверку, — объявил свое решение, — На это время требую изолировать предполагаемую виновницу. по выбранному мной месту содержания.

Или отстаивать ее свободу на дуэли со мной.

— Охрана совместная, — поставил единственное условие Жаров, но тон старика ничего хорошего Кристине не сулил. Траурный костюмчик волчицы. решившей явится на встречу в роли несправедливо обиженной. теперь был кстати. Не прогадала с маскарадом.

Девушку увели. А они с Жаровым ещё пободались на счёт компенсации за моральный ущерб, ее размеров и срока приостановки обязательств по договору.

Руслан больше не намерен был и секунды работать на другую Стаю. Старик в этот раз сдавал позиции без боя. Подавленный и хмурый, он держался на одном честном слове. Повторную встречу решено было назначит после полнолуния.

Возможно, к тому времени Макс отработает все версии, которые они оставили, как мало-мальски живучие. Главной из них стала любовник. Но зацепок, кто бы это мог быть, не было никаких. В досье, которое собирали на Кристину, значились лишь мимолётные, ничем не запоминающиеся увлечения. Охрана, естественно, будет допрошена, но в затылок альфа-самке никто не дышал. Было бы желание, а встречу организовать хоть на час можно. Особенно в свете последних событий.

Руслан пододвинул к себе документы. Хоть один плюс, можно заняться делами собственной Стаи, и выбросить из головы проблемы и требования Жарова. Теперь это для него пустой звук.

В дверь тихонько постучали, и день окончательно перестал быть паршивым. В кабинет зашла Милолика.

— Привет, — а на личике беспокойное любопытство и тревога. Девочка ни разу не позвонила за время его отсутствия, давая спокойно разобраться неприятной встречей, но и отсиживаться в теперь уже их комнате не собиралась.

— Привет, — он встал, чтобы поскорее схватить малышку в охапку. Омега она теперь или не омега, но спокойствие, которое накрывало его, когда рядом была эта малютка, было почище, чем пресловутый Дзэн. И сон… Четыре ночи они провели вместе. На кровати действительно просто спали, комната с отдельной детской была ещё не готова. Но какой же это был сон! Три-четыре часа и готово, тело и мозги работают на «отлично».

Подхватив охнувшую пару на руки, он рухнул вместе с ней в ближайшее кресло.

— Так, давай, начинать, — заурчал, поудобнее пристраивая девочку на коленях. — Сегодня ты — мой личный психолог, а я уставший пациент. Доктор, — нежно сжал аппетитную попку, — а почему Вы не в халатике?

Она красиво смеялась. Не наигранно, не потому, что надо, а по-настоящему. Он никогда так много не шутил. Только чтобы снова и снова слышать мягкие перекаты ее голоса и видеть блестящие весельем глаза.

— Халатик, я так понимаю, нужно одевать на голое тело? — юркие пальчики нырнули в волосы. Помассировали и легонько почесали. Милолике нравилось устраивать бардак на его голове. Ему тоже.

— Доктор, да Вы развратница! Я согласен.

Девушка опять засмеялась. Несколько поцелуев, и сеанс начался. Он выговорился за минут пять десять. не больше. Слова связывались легко и непринужденно, и единственное. что пришлось фильтровать — ругательства. Иначе бы рассказ стал вдвое больше. Его порядком взбесила откровенно лживая игра бывшей супруги.

— Значит, ее будут содержать под замком?

— Временно. Место на окраине Питера, там обычно коротают время оборотни, которые подозреваются в противозаконных действиях.

На цепь волчицу, конечно же, сажать никто не будет. Это место не являлось тюрьмой, с продавленными лежанками и нужником в углу, скорее обычный дом, но охранялось оно вполне сносно.

— И долго?

— Пока месяц. Она не нарушала никаких пунктов договора. Но все ниточки тянуться к ней. За это время нужно найти доказательства посущественней, чем сдача драгоценностей, несколько переводов на неизвестные счета. и неучтенная прослушка в парочке кабинетов компании, на которой не осталось ни одного отпечатка пальцев.

— А если не найдете?

Тогда ему придется пришить к затылку пуговицу и закатать губу. Фактически Жаров пошел ему на встречу, позволив запереть дочь. Прямых доказательств нет. Волчица была слишком осторожна, лишь по счастливой для них случайности оступившись пару раз.

— Найдем, малышка. Обязательно найдем. — опять словил ее губы. Сладкие. нежные. Как подросток хотел целовать их день и ночь. И целовал! Наслаждался законностью своих притязаний и возможностью их осуществить. Пальцы как-будто между делом расстегнула пуговицу на джинсах. Тихое мурлыканье и крепнущий аромат возбуждения вытеснили собой все остальное, оставляя единственно важную мысль. Его пара в его руках! И мешает им только одно — одежда…

— М-м-м. Рус… Руслан…

— Не ерзайте, доктор, — прохрипел, пытаясь расстегнуть все пуговички на лёгкой кофте, — мне необходим дополнительный сеанс.

— А мне необходимо присутствовать рядом с тобой и сыном на играх Стаи.

Сегодня Мать Волчица необыкновенно великодушна. Руслан выразил свое согласие очень откровенным и долгим поцелуем.

— А ещё необходимо съездить к потеряшкам.

С определением великодушия он поторопился…

— Милолика, — нахмурился, отодвигаясь от такой же нахмуренной девочки. — там не на что смотреть. Безумные звери в клетках. Все.

— Нет не все! Может я смогу помочь! Может… может они почувствуют! Хоть немного!

Я знаю кто я… теперь, но…

В свежий, лёгкий аромат вплелись горькие нотки сожаления и отчаянья. Милолика запахнула расстегнутую блузку и зябко повела плечами.

— Так, меняемся ролями, — Руслан осторожно привлек расстроенную девушку обратно. — Послушай меня. То, что случилось — это не твоя ошибка. Я должен был заметить все особенности и понять, кто ты на самом деле. И потеряшки — они все же получили кое-что. Ни один из них не умер за два года. И прибавления среди них было тоже очень мало.

— Ты уже говорил…

— И скажу ещё раз, снова и снова. Пока не прекратишь изводить себя.

Потому что это теперь только его забота.

— Руспан, пожалуйста. Мне это важно.

Все-таки обряд изменил Милолику. Или это у него теперь отсутствовал иммунитет на эти простые слова? Но это могло быть опасно. И для нее и для озверевший оборотней. Они хорошо чуял боль и страх. Уж кому, как не Руслану это знать… По шее пробежался холодок.

— Давай сделаем так. Ты не станешь выходить из машины. Мы просто побудем рядом. Если Дар как-то проявит себя, то железо и обивка не станут ему помехой.

Компромисс был достигнут. И закреплён самым приятным способом.

* * *

— Я хочу получить свои деньги, — щенок, сидящий перед ним, нервничал. Морщился свой узкий лоб и пытался выглядеть бывалым волком, но Гричко видел его жалкую заячью душонку насквозь. Это был один из немногих, кого Кристине удалось протащить под крыло своего папенькин. Слишком тупой, чтобы соображать нормально, но полностью оправдавший поговорку «Дуракам везёт».

Но сегодня, судя по всему, произойдет то самое исключение из правил…

— Получишь. Это точный адрес, куда ее доставили?

— Точнее не бывает, — буркнул оборотень, — в охране четверо волков, два от Жарова, два от Серова. Смена охраны через каждые двенадцать часов, мобилку ее того, изъяли, а камеры ещё стоят и…

Выстрел оборвал жалкое блеяние. С хрипами хватаясь за простреленное горло, оборотень вывалился из кресла. Охрана в дверях даже глазом не моргнула. Только насторожились, учуяв свежую кровь. Заскучали мальчики… Ничего, скоро и им перепадёт.

А идиотку все же вытаскивать надо… Как бы Серов реально не докопался до сути раньше времени. Да и на его рожу больно охота взглянуть. А потом можно и кончать со всем этим затянувшимся представлением. Михаил осторожно положил пистолет на стоп, дождался. пока щенок прекратит булькать и скулить, а потом нашел в списке контактов нужный номер.

— Дарья Мироновна, дорогая. Да. Я то же рад Вас слышать… Мое приглашение в силе. Вот как? Это замечательно.

Глава 28

Они оценивали ее. Рассматривали, перешептывались. Некоторые взгляды были быстрыми и острыми, как укус осы, другие продолжительными и мягкими, готовыми принять ее уже заранее. Милолика стояла перед притихшей Стаей и старалась вести себя естественно. Она сама согласилась присутствовать здесь, на играх в полнолуние. Во-первых, это большое событие для Олежки, она просто обязана быть рядом, а во-вторых — Белова права, или прятаться за спиной, или нет. И пусть поджилки тряслись изрядно, но она не колеблясь, выбрала второй вариант.

— Стая!

Голос Руслана, как волшебная палочка, обрушил на них оглушающую тишину.

Олежка тоже притих. Сейчас он сидел на руках своего отца. Крепко держался за его шею и с вызовом смотрел на собравшихся.

— Я приветствую каждого, кто смог появится здесь…

А появилось порядком. Руслан не мог сопровождать Стаю каждый месяц. Вместо этого организацию брали на себя заместители. Но что за праздник без самого альфы? Около сотни оборотней и полукровок стояли сейчас не поляне и жёлтые глаза, как искры, мерцали под слабым светом полной луны.

— … И сегодня, в эту особую для всех нас ночь, рядом со мной присутствуют особенные, для меня, люди…

Дышать стало невозможно. Сердце заполошно миксовало рваные ритмы волнения и головокружительного восторга.

-..мой сын — Олег Серов, — одобрительный рык пронесся среди оборотней.

Отношение к ребенку всегда лояльно в Стаях. Сильный волчонок гарант успешного будущего. А Олежка со своим невозможно милым «лесь». очаровал половину Озерок. Даже мамочки, которые смотрели на нее с прищуром. оттаивали рядом с этим чудом.

— И моя истинная и любимая пара — Милолика, — невозможно было прорывать ее имя более нежно и волнующе. И намеренное замалчивание ее фамилии, о да, она оценила этот ход! И Стая тоже…

Теперь в рык вплелись напряжение и недовольство. Она квартерон, без малого почти человек. И все же альфа снова признал ее парой перед Стаей. И сделал это так, что, кажется, даже камни на полянке должны были превратиться в мягкие и милые сердечки. Никакой лживой словесной патоки, всего одна фраза, но какая…

Все недовольство отдельных личностей разом потускнело и превратилось в ничто.

Незаметно расправив плечи, Милолика смело оглядела собравшихся. И, может, далеко не все опустили глаза сразу, но это было уже не важно.

— Всем удачной Охоты, — закончил Руслан.

Полянку опять заполнил рык. Один за одним вместо людей стали появляться волки.

Свободные и сильные, звери вскакивали на четыре лапы и стряхивали с себя лёгкие одежды.

— Пора, — Руслан поставил ребенка на ножки. Мгновение и рядом закопошился волчонок. А она, шагнула ближе к ещё пока мужчине и, обвив крепкую шею, поцеловала альфу. На глазах всех оборотней.

— Зайчикам пора прятаться, — шепнула в улыбающиеся губы, — оставьте ушастым хоть один шанс.

— Непременно, — ответный поцелуй был жарче, — принесем тебе самого невезучего и упитанного.

Светлая рубашка полетела в сторону. Нежный свет луны лишь на секунду обрисовал рельефные контуры мужского тела. И засеребрился в густой, мягкой шерсти. Огромный, светло-серый волк мягко заурчал, подзывая детеныша.

— Мои пушистики, — Милолика присела рядом на прохладную, густую траву, — Руспан! — засмеялась. когда альфа долго и с наслаждением обпизал ее щеки, Олежка вертелся между толстых лап, подвывать от нетерпения. Тянулась ее за рукав, приглашая охотиться вместе.

Другие волки не спешили убегать. По одному подходили к альфе, обменивались с вожаком взглядами, а потом, с его молчаливого одобрения тянулись к детёнышу.

Мордочка и спинка волчонка стала мокрой от влажных волчьих поцелуев. Ее рукам тоже доставалось, но намного реже. Но даже просто обнюхивание уже много значило. Те, кто это делал, признавали ее и выбор вожака. И пусть это даже не половина, а треть от собравшихся, но старт неплохой. Определенно.

Церемония «волчьего» знакомства длилась полчаса. А потом альфа ещё раз коротко взвыл, ткнулся носом ей под шею, и бросился вбок, уводя Стаю в чашу леса. Малыши бежали в окружении волчьих нянек. Кажется, Олежка был впереди…

Ее мальчик…

— С Вашим сыном все будет в порядке, — к ней подошёл Дмитрий. Он и Мария, его жена, тоже тут были. А ещё две дочки, которые скрылись между деревьев. — Первый раз это трудно, но детей охраняют хорошо.

— Спасибо, Дмитрий, — Милолика поднялась на ноги. Стараясь ненароком не коснуться мужчины. Мария сейчас просто лучилась ревностью, хотя и старалась улыбаться. К ним подошли ещё несколько полукровок. Одну из них Милолика знала.

Даяна работала тут, в Озерках. Профессиональный садовник, именно в ее мини магазинчике Милолика приобрела подкормку для фиалок.

— Мне тоже было непривычно отпускать сына, — мягко заметила она, — но там ему хорошо. Вы останетесь с нами отметить очередное новолуние?

Конечно, она останется. Потому что такие же, как она примут легче и быстрее, и очень хочется послушать, как поет под луной Охота. Любоваться небольшим костерок и наслаждаться спокойствием ночного леса. Светлое, из-за белых ночей, небо было совершенно безоблачным, спокойным и глубоким. И ей тоже было хорошо. Только бы вернуть волчицу… Но как?

* * *

Они появились спустя два часа. Огромный, светло-серый волк и маленький волчонок, который упорно волок за собой тушку птицы. Куропатки, наверное.

Недалеко послышалось тяфканье малышей. Некоторые дети возвращались к своим родителям или вместе с ними. Альфа прямым ходом направился к ней.

Ткнулся влажной мордой в протянутые руки, шумно обнюхал и блаженно прищурил глаза. Большой ревнивый Пушистик. Олежка подтянул лёгкую тушку к ее ногам и победно завыл. Первая добыча!

— Мой маленький охотник… — волчонок насторожил уши. Положил большую лапку на куропатку и гордо выпятил грудь.

А Стая продолжала бегать где-то в лесу, постепенно разбиваясь на парочки. И Руслан тоже пришел к ней. Бодал лбом в ноги, подталкивая в сторону просеки, где ждал автомобиль. Им пора было возвращаться.

Олежка обернулся, как только за ним хлопнула дверь машины. Милолика его сразу в одеяло укутала. Смеясь и всплескивая ручонками, малыш рассказал про свою первую охоту. Но заснул на полуслове, угревшись в ее руках. Большой серый волк сидел рядом, привалившись к ноге. Терся мордой о колени, оставляя на темных брюках крохотные светлые шерстинки. иногда обнюхивал Олежку и тихонько рычал.

Они так и появились в коттедже — она со спящим мальчиком и рядом зверь, несущий в зубах куропатку. Охрана приветствовала их склоненными головами.

Новая комната уже ждала их. На третьем этаже, как положено вожаку и его признанной паре. Волк нетерпеливо толкал ее вперед. Полнолуние — не только время охоты… И не важно, что еще сегодня утром, в душе, она задыхалась от его ласк и кусала губы, пытаясь удержать стоны. Сегодняшний остаток ночи пройдет жарко.

Когда Милолика укладывала ребенка в новую кроватку, то еще пыталась сдержать дрожь предвкушения. В самом деле уже ведь не в новинку… И все равно каждый раз как первый. Горячо, дико, жарко. Он выжимал из нее все и отдавал столько же.

Мог быть убийственно нежен и одновременно нетерпелив. С ним не оставалось глупых мыслей — а достаточно ли эротичны ее стоны или уместны ласки. Красиво ли в данный момент лицо, и возбуждающе ли смотрится новое белье.

Думать об этом не получалось, потому что она растворялась в том урагане эмоций, что будил в ней этот мужчина. Ее мужчина…

Когда она вышла из детской, Руслан уже ждал. Обнаженный, красивый.

Желтоглазый. Стоял посреди комнаты не стесняясь демонстрировать собственные желания. Милолика облизнула пересохшие губы, и первая двинулась навстречу. От возрастающего волнения слабели ноги, и пальцы едва справлялись с пуговицами на рубашке. Шаг, еще шаг…

На кровати она оказалась быстрее, чем сердце ударило хотя бы раз. Три неспасенные ей пуговицы стукнулись обо что-то твердое и упали на ковролин.

Рык удовольствия рассыпался по коже крохотными искристыми молниями. Да, она тоже готовилась. И уже знала, как сильно ему нравится тонкое кружево цвета слоновой кости.

— Руслан, — потянулась к нему, не стыдясь просить ласки. Потому что это тоже нравилось. Им обоим. Мужчина вздрогнул. Горячие широкие ладони нежно сжали чувствительную грудь. Это было как первый аккорд, преддверие обжигающей мелодии наслаждения, где их стоны сплетались в один бесконечно гармоничный дуэт.

Музыкальные пальцы пробежались по телу, настраивая. подготавливая ее к рождению новой песни. Нырнули в растрепавшиеся волосы, освобождая их от плена заколки, и так же быстро скользнули вниз, пробираясь под кружево трусиков…

— Милолика…

Стон и рычание вырвали из груди ее имя. Она там гладенькая вся. Только нежная и мягкая плоть, влажная от нарастающего желания. Руслан хотел ее всякую. В кружевном белье или растянутой, старой майке — одежда была лишь оберткой. Но эта открытость и беззащитность сводила с ума. Будила в нем какие-то совершенно дикие, животные инстинкты.

И сейчас он просто умирал от желания клыками и пальцами оставлять на ее теле свои метки, чтобы потом зализывать их, как зверь, совершенно пьянея от вкуса молочно-сливочной кожи. Хотел запятнать своим запахом, проникнуть в каждую клеточку, чтобы стать одним целым. Взять ее столько раз, чтобы потом просто упасть, физически не имея возможности двигаться. Полнолуние отключало способность соображать и сдерживаться. И если бы у них до сих пор ничего не было, то сегодня он бы точно притащился к ней. Волком скребся в дверь, тоскливым воем призывая собственную самку. Истинную пару, без которой мир вокруг терял краски и день превращался в ночь. темную и бесконечную.

Но сейчас он целовал мягкие, раскрытые для него губы. Собирал с них стоны, и делил одно дыхание на двоих, уже зная, как захочет ласкать ее дальше.

Прокладывал себе путь по нежной шее к упругим холмикам с плотными. сладкими горошинками, которые мог бы пробовать вечно. Они были такими чувствительными.

Когда-нибудь он проверит, сможет ли его девочка кончить только от такой ласки. Но сейчас ему чертовски необходимо было двигаться еще ниже…

— М-м-м!

Пусть это будет согласием. И тонкие пальчики, так крепко ухватившие за волосы — однозначное да. Ее запах тут был совершенно потрясающим, а вкус… Если от наслаждения можно умереть, то он только что скончался. Выпал из реальности зависая где-то в личной. бесконечно полной нирване. И абсолютно точно стал законченным фанатом именно такой ласки.

Скользя языкам между мокрых, нежных складочек, Руслан с трудом мог сдержать растущий накал возбуждения. Не сейчас. Сначала она и вместе с тем его желание попробовать оргазм малышки на вкус.

И это было быстро. В какой-то момент она вся напряглась, застонав его имя, выгнулась навстречу, раскрываясь и полностью отдавая себя. Мягкая розовая плоть затрепетала вокруг его пальцев. Сока стало больше, и он собрал его весь, наслаждаясь вкусом любимой женщины. Одно движение вверх и нежные, припухшие от укусов и поцелуев губы снова в его распоряжении.

— Ты сладкая, — прошептал, давая пробовать её же вкус, — чувствуешь? Сладкая…

Моя!

Одно слитное движение и он в ней. Почти весь. Она все еще узкая. Напряженная и трепещущая там внутри, и уже от одного этого можно кончить. Дальше сдерживаться просто не стало сил. Несколько плавных толчков, только чтобы растянуть и все — темп круто взлетел вверх. Он врезался в ее плоть, как ненормальный, сжимал, целовал и кусал, хмелея от ее искреннего, чистого восторга, от рваных стонов и мурлычущего «Руслан» и «Еще» Он даст ей еще, так много, что на завтра они оба с трудом отскребут себя с кровати.

Маленькие ноготки царапали плечи и спину, он врывался в нее уже полностью и почти полностью выходил. Его отзывчивая девочка была тоже на грани. Как и он сам. Несколько резких, рваных выпадов, и пах свело первой сладкой судорогой.

Еще несколько, и кровь хмельной патокой толкнула в голову. Рычание и хрип исказили человеческую речь. Вжав ее в кровать, он замер на несколько мгновений, а потом их обоих накрыло лавиной взрывного удовольствия.

На несколько мгновений Руслан вообще перестал соображать. Навалился сверху, пытаясь собрать разбившееся на части сознание снова в одно целое. Малышка под ним едва дышала.

— Русла-а-ан, — оперлась ладошками в плечи. Но стоило немного отстраниться. как Милолика гибко и легко перевернулась на живот.

Подтолкнула круглой попкой вверх и очутилась перед ним в самой его любимой позе. Выгнулась, приподнимая и шире разводя бедра. И от вида белых вязких капель, сочившихся из нежной плоти, его повело с новой силой.

— Моя девочка, — рыкнул довольно. Шлепнул по округлой дольке и рывком притянул к себе, запуская пятерню в растрёпанные светлые локоны.

— Мой большой серый волк, — простонала, послушно запрокидывая голову. Да она дразнится! Подначивает, зная, насколько его заводит ощущение ее мягкой покорности. Хитрая малышка… Он тоже кое-что может…

— Ты такая открытая сейчас, — провел пальцами по влажным складкам, собирая и растирая белые капли, — и даже не представляешь, насколько красива… — томный вздох и короткий стон, стали ответом, — и как я хочу видеть тебя такой… всю жизнь, — он снова повел рукой вверх и вниз. — Брать тебя, целовать, обнимать… Любить…

— Руслан, — вздрогнула не то от его последнего слова, не то от нырнувших в нее пальцев.

— Тихо, — опять шлепнул по попке. — И детей от тебя я тоже хочу. Много детей, любимая. От своей законной альфа-самки и жены.

— Я…

Но ее слова утонули в тихом стоне, когда он одним слитным движением проник внутрь.

— Никаких «Я», Милолика. Только «Да». «Да, я тоже этого хочу». И клянусь, я сделаю все, чтобы услышать это «Да».

А потом он опять любил ее. Снова и снова. До полного изнеможения, пока девочка просто не выключилась, совершенно обессилив от его ласки. Прижав к себе разгоряченную, пахнущую им малышку. Руслан тоже уснул быстро. Потому что был как никогда уверен, теперь у него есть шансы. И он их использует по полной.

Глава 29

— Милолика, нам пора ехать.

Голос Руслана касался слуха лишь вскользь. Она не могла отлипнуть от окна.

Хотела заставить себя отвернуться и закрыть глаза и уши, но, как мазохистка, жадно следила за каждым движением беснующихся оборотней.

Одни кидались на прутья, обернутые чем-то мягким и темным, другие кружили по клеткам и царапали такой же мягкий пол, пытаясь выгрызть в нем дыру. Кусали сами себя, а потом вдруг замирали и принимались выть. Она не слышала звуков. но сердце замирало каждый раз, когда очередной бедняга вскидывал дрожащую голову и болезненно жмурил желтые глаза. Третьи… Когда она смотрела на них, то перед глазами все расплывалось. Они просто лежали. Как трупы, вповалку, где и как придется. Обмякшие и неподвижные лишь иногда слабо вздыхали. У них не осталось сил. И жизни почти не осталось…

— Милолика…

Острые края подвески впились в ладонь. Руслан подарил ей это украшение сразу на следующее утро после полнолуния. Бархатный темно-бордовый футляр, а внутри, на черной шелковой подложке, тонкая серебряная цепочка и купон в виде воющего на луну волка. Изящный, украшенный лишь несколькими драгоценными камнями, и тоже из серебра. Знак, подтверждающий сказанные ночью слова…

Только какая из нее, черт возьми, альфа-самка?! Как она может ею быть, если проку от нее один всеобъемлющий ноль?! Никакой омеги! Никакой волчицы!

Ничего! Уже третий раз они приезжают сюда. Третий раз она видит стоящие под отдельными навесами клетки. Пятнадцать черных просторных кубов, в которых медленно угасают жизни.

Вон та — с краю… Девушка, Дана. ей три года. Поздний оборот, не справилась, когда потеряла долгожданного ребенка. К ней каждую неделю приходил муж… А тот, что валялся в закутке шестой клетки. совсем юный мальчик, Артем. Его привезли именно в то время, когда она жила в зимнем домике. Семейный конфликт, где отец на глазах сына убил мать… Она знала их всех. И никому не могла помочь!

— Пусти меня к ним, — прошептала, касаясь холодного стекла, — я… я слишком далеко!

— Нет.

— Руслан, пожалуйста…

— Милолика, нет!

Он злился каждый раз, когда она требовала приехать сюда. Мрачнел, хмурился, опять становился холодным и каменным, но Милолика видела, что и в его глазах теплится это болезненное «Вдруг?» Не потому, что он хотел этого для себя — для них хотел. Для тех, кто был ему дорог ведь Стая это не просто соседи и компаньоны в полуночных забегах. Это семья. Которую он собирал и поднимал долгих одиннадцать лет.

— Руслан, — она все-таки отлипла от окна. Схватила его за руку. и заглянула в потемневшие серьезные глаза. Он снова был в костюме. И на лице знакомая ей жесткость. — Только один раз! Один! А потом я… Я не появлюсь здесь больше, без твоей просьбы!

Хмурая морщинка между бровей стала еще глубже. И губы сжались плотнее, будто бы удерживая так нужное ей согласие.

— Только один раз! — продолжила гнуть свое. — И больше никаких поездок, пока ты не решишь.

Мужчина вздохнул и с сомнением покачал головой.

— Близко подходить не будем. Они и так слишком взволнованы после полнолуния.

Дверь отъехала в сторону, и на нее обрушилась давящая атмосфера этого места.

Схватившись за мужскую руку, она прижалась ближе, стараясь абстрагироваться от звенящих вокруг них боли и безумия. Господи, как охранники здесь выдерживают?

Как вообще им удается чистить клетки, давать еду и воду?

Мужчины в черных костюмах ходили рядом. Часть из них находилась в небольшом бревенчатом домике, где распределялись медикаменты, готовилась пища и под анестезией проводились различные процедуры.

Оборотни приветствовали их традиционно склоненными головами, но Милолика едва ли обращала на это внимание. Шаг за шагом она приближалась к потеряшкам. А те, казалось и вовсе не замечали ее, не чувствовали, продолжая свои безумные метания или неестественную неподвижность.

Артем, оборотень из шестой клетки, приковывал к себе особое внимание.

Совершенно изможденный, он лежал далеко откинув голову, и смотрел на нее мутным, практически неживым взглядом. Темная, свалявшаяся шерсть торчала неровными клочьями, пасть была приоткрыта.

— Не жилец, — тихо буркнул стоящий рядом с ними охранник, — Альфа, он отказывается даже от воды.

— Почему? — Милолика прикусила щеку, пытаясь болью отогнать слезы.

— Слишком активный был, — еще тише ответил охранник. Близость альфы его нервировала, — и родственники не навещают. С близкими им легчает…

Ее дерганье в сторону клетки было пресечено уверенным сжатием руки в районе локтя.

— Нет.

— Но, Руслан, — всхлипнула, — может…

— Нет Милолика, ему не станет лучше, — сухой холодный голос резал сердце без ножа. — Пойдем, ты видишь — он не реагирует на наше присутствие. Добавьте еще капельницу, — проговорил, обращаясь к охраннику, — и следите…

Голос Руслана, ответы охранника и шум вокруг постепенно сливались в один общий фон. Из всех сил Милолика искала в себе хоть крупицу того, что было раньше.

Всматривалась в лежащего перед ней юного оборотня и, как могла, пыталась выдавить из себя не пойми что! Жалости и желания — через край, а итог нулевой!

Она не знала, как это! Все равно, что ловить руками воздух!

Словно чувствуя ее горечь и бессилие, оборотень чуть вздохнул, прикрывая глаза.

И опять застыл.

Подвеска больно колола ладонь. Наверное, даже ее расцарапала. Руслан увел ее практически насильно, под непонимающие взгляды охраны. Стая не знала о том, кем она была. К счастью.

Весь вечер, как и после остальных посещений, Милолика промаялась, не зная, чем себя отвлечь. По десять раз заглядывала в зеркало, стараясь увидеть более весомый признак будущего оборота — желтые всполохи в глазах. Но только зря тревожила себя и Руслана, пытающегося забыться при помощи своего излюбленного способа — работы. Теперь кабинетов в доме стало два. Альфа порой работал тут поднимаясь среди ночи. Один Олежка вел себя спокойно, милой детской непосредственностью согревая сердце.

И все равно ей было горько! Там в клетках тоже сидели чьи-то дети, мужья и жены, друзья. А она тут в окружении близких, и собственное счастье казалось ей совершенно не заслуженным.

* * *

{несколько часов спустя. у вольеров с потеряшками)

— Давно ему нужно было дозу увеличивать, — проворчал один из охранников, разглядывая лакающего воду оборотня, над клеткой которого висела цифра шесть.

— Гляди — пить начал.

— Все они начинают, — ответил второй, — перед самым концом. Нет, лекарство тут ни при чем. Отмучается скоро. Две недели, не больше.

— Ну-у-у. — с сомнением протянул первый, — месяц. Вон, почти весь поильник выдул.

— Тогда неделя. А капельницы продолжай ставить. И альфу пока не тревожь. Он своей парой занят.

Первый мужчина цыкнул.

— Не кривись, это его выбор. Да и Дмитрий говорит — нормальная. Лучше, чем та.

— Сравнил чистокровную с помеском, — едва слышно прошипел второй, — почти человек.

— Зато щенок сильный. Крепкий. Да ты сам видел. Подфартило альфе. _ Послышалось сопение, но возражений не последовало.

— Да пусть хоть трижды человечку ведет, — продолжил первый, — я с такого теплого места хрен жопу сдвину.

— Договор разорван, может скоро и сдвинешь. Вся Стая в тихом кипише.

— Тугой ты на уши, Василий. Не слыхал, что ли? Договор-то разорван, но Жаров неплохие деньги Стае отвалил. Да и с альфой нашим уже раз третий встречаются.

Опять мутят что-то…

— Да ну?! Нет, пустое.

— Я тебе говорю…

Негромко переговариваясь, они направились к домику.

Оборотень в клетке вяло куснул поильник. Обнюхал и лакнул еще несколько раз. А потом посмотрел в сторону удаляющихся мужчин. Глаза зверя едва заметно сверкнули желтым, живым светом.

* * *

— Я вернусь вечером, малышка, — ее сгребали в охапку вместе с одеялом и поцеловали. Не открывая глаз, Милолика потянулась за ускользающим теплом.

Руслан был настоящим жаворонком. И совой одновременно. В час лег, в пять встал.

С такой дикой энергией немудрено успевать везде и всюду.

— Не приедешь на обед? — пробормотал, пытаясь разлепить глаза.

— Сегодня не смогу. Поедем осматривать новый участок. Слишком его нахваливают.

Лучше взглянуть самому.

Милолика вздохнула и потерялась носом об его шею, стараясь не задеть жёсткую стойку воротника. Руслан, как и многие оборотни, почти не пользовался парфюмом.

Только в исключительных случаях и для людей. И сейчас, судя по отсутствию запаха, встреча будет проходить в кругу своих.

— Приезжай скорее, — попросила шепотом, — мы будем тебя ждать. И кекс тоже.

— Рискую никуда не уехать. Ты очень аппетитно выглядишь в муке и фартучке.

О да, она имела возможность в этом убедиться. А заодно поставить галочку напротив «жаркий секс на кухне».

Неохотно Милолика разжала руки, позволяя Руслану отстраниться. Прощаться они могли полчаса. А потом ещё немного. Но, как часто это бывало, с уходом Руслана пропал и сон. Повалявшись около часа, Милолика поднялась и накинула халат.

Было достаточно рано, но за окном уже бурлила жизнь. По дорожкам ходила Даяна, осматривая и поправляя клумбы. Заметив ее, склонила голову. приветствуя, как эльфа-самку. Мимо быстрым шагом прошли несколько охранников, и вид темной формы всколыхнул легковесный осадок непроходящей тревоги.

Своевольные мысли поползли в сторону потеряшек. Она честно молчала и не пыталась больше к ним съездить. Вела себя, как обычно, но не проходило и дня, чтобы она не думала о них. Сегодня ровно неделя. Кажется, все живы. На самом деле она тихонько расспрашивала Киру, которая в свою очередь расспрашивала Макса. А тому точно не до этих бедняг.

Милолика отвернулась и быстро направилась к столу. Нужно продолжать читать то, что скинула врач! Может ещё раз к ней съездить? Пусть еще информации подкинет.

И про этот ее новый препарат расспросить…

Она была так занята собственными мыслями и изучением информации, что не сразу услышала. как на журнальном столике вибрирует телефон. Но стоило схватиться за мобильник, как тут же захотелось бросить его обратно. Только ее сейчас не хватало!

Один звонок. Второй… Смс. «Это срочно» Конечно, это срочно! Когда в кошельке посвистывает ветерок, срочнее некуда звонить и петь старые песни о главном.

Ночей не досыпала, куска не доделала.

Милолика хмуро перечитала СМС. а потом сама нажала на вызов. Расставит все точки над гё, и сверху ещё обязательно влепит. Контрольную. Потакать матери и садить ее себе на шею она не собиралась!

— Да. Я слушаю.

— Привет, Милолика.

Милолика? Не доченька, не дорогая, не что-нибудь сахарной тягучее вроде «Ми-и-илая»?

— Прости что я так, без предупреждения, — вздохнула трубка, — не стану ходить вокруг да около. В общем. Давай встретимся? С тобой и… внуком? Пожалуйста.

А у нее дар речи пропал. От первого слова и до последнего — это говорила не ее маты! Она просто не могла такое говорить!

— Откуда, — во рту почему-то пересохло, — откуда ты знаешь про сына?

Женщина помолчал.

— Я давно знаю. Слухи они, знаешь ли, и на светских раутах слухи. Да и жёлтая пресса твоему… мужчине всё кости перемывает. Фото там есть. Мальчик очень похож на отца. Это, наверное, у нас семейное, — невесело усмехнулась. — ты тоже многим на Пашу похожа…

Ее папа… Да, таки есть.

— В общем, да. я знаю про внука. И… — опять замялась. — ты только не подумай, что мне деньги нужны! Наши отношения. Да какие там отношения… Просто, я бы вас увидеть хотела. Хоть на минутку всего. Ты ему даже про меня не говори! Если не хочешь. Может оно и к лучшему. Врачи говорят, операция сложная и…

— Какая операция? — Милолика осела в кресло. — Погоди, какая операция?!

— Она уже проплачена, клянусь! — ну вот опять она про оплату! Да что ж такое! — И сама операция, и время пребывания! Мне, правда, ничего не нужно! Только тебя увидеть и внука… Попрощаться.

— Какая операция?

— Оп… опухоль, — всхлипнула женщина, — в голове-е-е…

Расплакалась. А у нее в желудке ледяной ком свернулся, и перед глазами поплыло.

Опухоль. По позвоночнику пробежался озноб. Онкология!

— Это… излечимо?

— Не-е-е знаю-ю-ю. Он-они все фразами, общими так, общими! Ещё и словечки эти мед… медицинские! Я не понимаю-ю-ю! Пять семь процентов… Это же не плохо? Не плохо ведь, да?!

— Я приеду! — Милолика вскочила на ноги. — Сейчас приеду! Куда?!

— У меня самолёт в двенадцать, в Москву. Я в хостеле на Невском. Адрес сброшу СМС. И… спасибо тебе.

Гудки. Не помня себя, Милолика побежала в детскую.

Глава 30

Руслан

Хороший участок. Один сплошной лесной массив. Они уже несколько часов бегали по всем глухим закоулкам. Жаров расщедрился. Выделил ту часть, что клином врезалась в их территорию. Именно это и напрягали больше всего. Смахивало на подачку. А может ею и была.

По немного, но на Кристину ложилось все больше и больше подозрений. Особенно, после того, как пропал один из ее охранников. Вообще с концами. Именно он чаще всего сопровождал волчицу. Тупой, как пробка, если верить характеристике. Но физические данные отличные.

Других Макс тоже встряхнул. И опять же — по мелочам наскреб, но не стыковки были! Слишком долгие и частые СПА процедуры. А присутствовала ли Жарова на них? Непонятные намеки, которые волчица потом сводила на нет, попытки соблазнить охрану или просто не так понятые фразы? Повреждённые записи с камер в гостиницах, где она отдыхала, в торговых центрах, где затаривалась, и прочее и прочее.

Слишком много совпадений, чтобы быть просто совпадениями. Под шкурой овцы пряталась продуманная, подкованная дрянь, которая хорошо знала, куда лезет.

Жаль, что он не мог доказать ее гулянок на стороне. Если они были, то слишком редкими и тщательно замаскированными.

И, конечно же, волчица все отрицала! Ушла в глухую оборону, но страх, фонивший сквозь ее наигранно-оскорбленный вид, он чуял хорошо. Ничего. Ещё немного доказательств и можно будет брать завравшуюся девицу за шкирку и тыкать носом в то дерьмом, что она здесь наворотила!

Волк рыкнул, приказывая поворачивать назад. Трое сопровождающих, следовавших за ним, прижали уши, и морды к земле пригнули. Руслан опять зарычал. Злили его мысли об этой суке, которую он сам же сюда под ручку привел!

Выставил перед Стаей, от пафосной речи чуть сам не сдох, а его сокровище в стороне стояло. В темно-синем платье, и с бледным, застывшим лицом… Волк заложил крутой разворот и погнал к машинам что есть духу. К черту все. Приедет на обед. Не переломится без него Гончаров все оформить как надо. Схватит свою девочку в охапку. зацелует до алых губ и наверх утащит Олежка сейчас в садике.

Но не успел сделать и нескольких прыжков, как от внезапной слабости подломились лапы. И в голове зашумело, словно в кровь плеснули чистейшего медицинского спирта. Шерсть на загривке зашевелилась, вздыбилась и слюна полынной горечью наполнила рот.

Вой полный звенящего, ледяного ужаса и боли прокатился над затихшим лесом.

Милолика! Его пара! И сердце ухнуло о ребра, разгоняя по жилам холодную, липкую муть.

Как примчался к машинам, не помнил даже. И грохот крови в ушах глушил крики оборотней.

Кинулся к своей одежде, дрожащими руками выхватил мобильник. Пропущенный!

От нее! Набор и… «Абонент временно недоступен…»

Чистый лесной воздух за одну секунду превратился в ядовитую вонь затхлого подвала. И ошейник затянулся на горле, превращая слова в невнятный, жалкий хрип. Контакты перед глазами танцевали и прыгали. И колотило всего, как наркомана в ломке. Мать Волчица, только бы это… обман… просто ее испуг…

Пожалуйста… Пожалуйста!

— Слушаю, альфа…

— Макс, — захрипела в трубку, — Милолика… где?!

Замопчал полярник. Все по голосу понял.

— Минуту, альфа, сейчас пробью, — ау самого тоже голос просел, — сейчас…

А волк внутри бесился и скулил, задыхаясь от подступающего девятым валом ужаса. Нет ее! Не найдет! Плохо все! Чертова музыка удержания ржавым гвоздем царапала по натянутым нервам, отдавала дьявольским хохотом в ушах.

— Охрана не отвечает, — ввинтился в мозг колючий надтреснутый голос полярника.

И реальность перед глазами взорвалась черными фейерверками. Капот машины смялся от мощного удара и где-то за спиной рухнула, разлетаясь острыми уродливыми кусками, реальность.

* * *

Милолика

Пить. Это была ее первая более или менее осознанная мысль. Во рту словно сдохла дюжина кошек под толщей нестираных носков. Желудок взбунтовался и к горлу подкатил комок. Милолика застонала и попыталась сесть. Не вышло. Она уже сидела. Прикрученная по рукам и ногам к жёсткому стулу.

Глаза открылись только со второй попытки. Темно. На лице повязка. Липкий страх разрастался такт ускоряющему свой бег сердцу. Господи… Какая же она дура!

Идиотка! Кретинка! Так ничему не наученная жизнью! Умирает ее мамочка, как же!

Так умирает, что решила напоследок продать собственную доченьку. Что она ей влила в тот чай?! Чем вырубила?! А охрана?! Как же они?! Неужели убиты?!

Господи, у Дмитрия ребенок должен родиться…

Милолика дернулась в своих путах. Крепко! Ещё раз и ещё. Бесполезно! Веревки кололи даже через кофту, ступням и кистям было холодно.

— Еще раз шевельнешься, сломаю тебе палец.

Милолика замерла. Мужчина! Нарастающий ужас приобрел новые краски. Щеки коснулось что-то холодное и острое. Нож?!

— Наконец-то мы познакомились, Милолика, — прозвучало из-за спины.

Оборотены Только они могут ходить так быстро и бесшумно! По затылку чиркнул острый кончик и повязка ползла вниз. Вместе с несколькими локонами. Нож был заточен хорошо. Милолика жмурила глаза и пыталась разглядеть удаляющуюся от нее фигуру. Высокий. Весь в черном, кажется костюм, или нет?

Слезы мешали видеть точно. Свет от потолочной лампы был слишком ярким.

Мужчина сел. Закинул ногу на ногу. Милолика еще раз моргнула а потом опять постаралась рассмотреть, где она и с кем.

Постепенно зрение вернулась в норму. И первое. что бросилось в глаза — пустота помещения. Наверное. это был заброшенный дом. Каменная кладка. пол из досок. довольно чистый, чтобы пылью не запачкать блестящие носки кожаных туфель сидящего недалеко от нее мужчины. Милолика все же вздрогнула.

Он был в возрасте. Ещё не стар, но старше Руслана. На холеную морду было плевать, а вот жгуче-черные, восточные глаза вызывали в ней желание оказаться от их обладателя на другом конце вселенной. Хотелось отвести взгляд и брезгливо зажмуриться.

— А ты не хорошая девочка, — медленно продолжил оборотень, — Не слушаешься мамочку…

О да, она не послушалась! И только поэтому сейчас не билась в истерике. срывая запястья в мясо и умоляя ее отпустить.

Ее сын. Ее мальчик. сейчас был далеко. Остался дома, избегая участи своей безмозглой, доверчивой. и тупой до идиотизма матери.

Какой ангел стоял за ее спиной. когда она торопливо застегивала липучки на его ветровке? Кого ей надо благодарить за мелькнувшую трезвую мысль не обрушивать на ребенка знакомство с новой тетей? Не тащить его к явно испуганной и расстроенной женщине? Мало ли какую истерику могла закатить бабуля. И Милолика оставила Олежку на попечение Киры. В последний момент изменила планы, и решила съездить сама.

— Кто ты? И что ты от меня хочешь? — зашипела. пытаясь незаметно пошевелить ногами. Нельзя, чтобы затекли…

— Неужели я настолько непопулярен? — смоляная бровь слегка выгнулась, — Или Руслан берег свою хилую человечку?

Милолика молчала.

— Значит, все-таки берег. — сделал вывод мужчина, — И, кстати, не будь о себе столь высокого мнения, грязная шкурка. Ты пока жива. потому что носишь метку.

Сердце занемело от боли.

— Тебе нужен Руслан.

— Его деньги. И раз уж мы так любезно беседуем — моя очередь задавать вопросы.

Где твоя волчица?

Знает про оборот. Кто-то сливал ему информацию. Кристина! Наверняка она! А про омегу знает? Нет. не должен. Иначе бы не смотрел на нее как на мусор, с которым приходится иметь дело лишь по необходимости. Мысли сталкивались и звенели в голове рассыпанными монетками, но пока она соображала. как ответить. послышалось жужжание мобильника. Мужчина ответил.

— Забрали? Хорошо. Везите ее сюда. — мужчина снова поднялся на ноги. Элегантно оправил манжеты белоснежной рубашки, давая полюбоваться на себя. Милолика мысленно засмеялась. Его красота была уродливой, давящей.

Тем временем он опять приблизился к ней. И схватил за подбородок так, что слезы потекли по щекам. Было больно. В сто крат хуже. чем когда ее рассматривал собственный дед, выискивая в глазах желтые всполохи.

— Помесок, — выплюнул мужчина, почти невесомо оглаживая большим пальцем ее скулу. — Серенькая. убогая… В каких позах ты давала Серову. чтобы он на тебя запал? Может, и мне разок тебя попользовать?

Тонкие губы брезгливо выгнулись. Резкий взмах руки и боль тысячью раскаленных игл вонзилась в щеку. Во рту стало солоно и перед глазами поплыло. Кажется. она стонала…

— Где. Волчица?

Удар, и нос хрустнул. Кровь хлынула одним потоком.

— Пропала, — прохрипела едва слышно, — Обратный ритуал… Забрал ее

— Хм…

Следующая пощечина отфутболила сознание в багрово-черную тьму.

* * *

Руслан

— Охрана в доме перебита, стреляли из… Трупа Жаровой не обнаружено… Запаха нет…

Сухой голос Давлатова казался чужеродным среди оглушающей тишины кабинета.

Как палач зачитывает приговор. он отчитывался о произошедшем.

На дом, где содержалась Жарова. тоже напали. Одновременно с похищением Милолики. Четыре трупа и еще один из хостела. Дмитрию условно повезло. Пуля прошла в сантиметре от сердца. и помощь подоспела вовремя. Ильин был жив.

Пока жив.

Бессильная ярость, круто замешанная на панике, оттеняла мучительные размышления над одним единственным вопросом — кто?

Факты, как разрывные пули били по мозгам. Кристина не жертва — сообщница.

Похититель хочет денег, иначе бы просто устранил девушку. Оборотень, в любом случае. При деньгах, раз мог позволить себе хорошо спланированное нападение.

Подлая псина. которая любит действовать чужими руками. Хитрая. шакалья порода…

— Гричко.

Ненавистное, больше чем до смерти, слово одним точным ударом пресекло речь Макса.

— Нет. — проскрипел из своего угла Влад. Он примчался сюда по первому звонку.

Ворвался в кабинет. бледный и взвинченный не меньше его самого. — Нет, Жарова не может… Ни одна нормальная волчица не пойдет под него!

Вот именно. Ни одна нормальная. Не из их Стаи, слишком свежи воспоминания прошлого. Гричко всегда грыз только тех, кто слабее. Стая Жарова была ему не по зубам. А об них можно было вытирать ноги. Это потом Озерки начали оживать.

Смогли дать отпор, но воевать на чужой, тщательно охраняемой территории — пока нет.

И теперь эта мразь вылезла из своей норы, решив сыграть по крупному. Ударить первым, потому что знал — очень скоро ударят его.

И сейчас Милолика там. Беззащитная и беспомощная, она одна. В грязных лапах этого мерзавца… Волк зашелся воем бессильной ярости и страха.

Вибрация мобильника замедлила пульс до сплошной линии и погрузила комнату в ледяную тишину.

— Жар-р-ров.

— Рус, он не причастен, — Макс был гласом разума в огненном шторме сжирающего дотла желания разорвать голыми руками любого, и в первую очередь себя. Не уберег, не защитил. Сначала забылся в поисках, а потом потерялся в ней, в своей женщине…

— Где моя дочь?! — рявкнула трубка, едва он нажал вызов. — Я уничтожу тебя! Тебя и твою Стаю! Сотр..

— Закрой пасть Жаров, — наверное, было что-то в его голосе, что старик заткнулся. — Закрой и слушай меня. Когда твоя идиотка могла встретить Гричко? Ну, что молчишь?! Где она могла его встретить и почему стала работать на него?!

Молчание. Оглушающее, выворачивающее на изнанку. Тяжелое и черное, как надгробная плита. Доченька вонзила папочке нож в спину. Но Руслану было на это плевать.

— Ложь, — прохрипел старик, — ты лжешь

— У него моя женщина. И если хоть волос упадет с головы Милолики, я лично сверну Кристине шею.

— Нет. Она не могла. Не с ним!

— Молись, чтобы она действительно была не с ним. Что она крала мои деньги и выбивалась в альфа-самки не ради жадности Гричко. В противном случае ты и твоя Стая ответите за свою самку.

Сброс. И опять его обступила тишина. Макс и Влад застыли темными изваяниями напротив… Руспан прикрыл глаза, пытаясь сосредоточиться. Он уже чувствовал направление. Лишь обобщенное, но позволяющее понять — она на территории Гричко. И еще… По лицу растеклась фантомная боль. Нос, правая щека… Ее били.

— Ублюдок, — зашипел сквозь клыки, — Дай только до тебя добраться.

* * *

Милолика

Ее привели в чувство классическим способом — ведром ледяной воды. Холодные потоки ринулись вниз по телу, а следом за ними крупная дрожь.

— Проснись и по-о-ой!

Этот звук циркулярной пилы она помнила слишком хорошо, хоть и слышала всего три раза в жизни. И пусть голова гудела, а зубы пытались выстукивать чечетку, но у нее хватило сил разлепить глаза.

— Заткнись, мне еще дорог слух, — прошипела сквозь разбитые губы. Все же догадки оказались верны. Кристина, стоящая перед ней. оскалилась

— Слишком смелой стала? Голосок прорезался?

Сквозь сосульки слипшихся волос Милолика посмотрела на волчицу. Без косметики. без побрякушек. в обычной темной одежде и с прилизанными волосами она выглядела блекло. И может руки все так же были прикручены к стулу. и понимание. что живой ее не выпустят, крепло с каждой секундой, но перед этой общипанной лисицей страха не было. Ни капли. И волчица это чувствовала. От того и скапила клыки

— Ты сдохнешь здесь, — опять зашипела Кристина, — ты и твой жалкий пес!

Влюбленный Серов — убогое зрелище!

Смех заклокотал в горле. мучая разбитые губы.

— Завистно бедняжке? Он хоть трахал тебя? Или только ради денег держал? Я бы и близко не…

Боль взорвалась в груди сотней маленьких атомных бомб. Перехватило дыхание.

Она просто не могла вздохнуть. Не получалось! Перед глазами плясали звезды.

Голову рывком задрали вверх

— Трахальщик из него на единичку с минусом, — усмехнулась Кристина, — только и годится, что для таких бревен, как ты! Бедный. бедный Рус. Он сейчас чувствует, как его паре плохо. Скулит и грызет локотки. Глупый щенок!

Жарова замахнулась, но так и застыла от короткого:

— Хватит.

И это было холоднее, чем ледяной водопад, вернувший ее в сознание. Новая волна дрожи разбежалась по телу

— Игрушка пока нужна мне целой, — промурлыкал мужчина, приближаясь к ней, — улыбочку дорогая…

Милолика хотела отвернуться, но ее просто снова схватили за волосы. И так крепко, что она не могла не застонать, — Отлично, Серову понравится Милолика смотрела на носки черных кожаных ботинок. Она не станет радовать этих мразей своими слезами. И они не увидят. как губы кривятся от боли, огненным сгустком пульсирующей внутри. Лучше бы на ее шее не было отметины. И как никогда она ненавидела эту чёртову парность, которая утянет вслед за ее жизнью ещё одну.

* * *

Руслан

Гричко позвонил к вечеру. Когда Руслан в который раз пытался натянуть на себя маску беззаботности и ответить взволнованному сыну. где его мама. Олежка начинал бояться. Цеплялся за шею. заглядывал в глаза. И все спрашивал. спрашивал. спрашивал… Когда придет? Почему так долго? Зачем ждать? Тянулся к мобильнику, просил звонить…

Руслана мутило от правдивости собственного обмана. От необходимости растягивать губы в улыбке, в то время как хотелось выть. Хотелось скалить клыки и рвать пальцами фантомный ошейник, плотно затянутый на горле. Но ради сына приходилось играть этот спектакль. И он сыграет его снова, лишь бы уберечь ребенка от той мешанины ужаса и отчаянья, в которой заживо сгорал сам.

Номер не определился, но Руслан знал, кто это. Передав сына заплаканной и запудренной Грозовой, вышел под несущееся спину «Папа!» Тревожное и отчаянное. Макс топтался у двери. Все были готовы и ждали этого звонка. Один незаметный вдох и Руслан принял вызов.

— Можешь не представляться, Гричко, — голос звучал резко, но спокойно. Сейчас он не должен чувствовать. Эмоции — это проигрыш.

— С прозрением тебя, Серов, — усмехнулся тот, — стоило подстрелить пару твоих щенков, и ты сложил два плюс два. Идиот.

Не то слово.

— Хватит. Сколько ты хочешь?

Вот и кончился цирк. Даже у Гричко были спабости. И самая главная из них бпистала портретами американских президентов, а иначе Кристина давно бы капнула ему в чай аконит.

— Я хочу все. Все деньги, твоей Стаи и Стаи Жарова. Ты убьёшь его. Порвешь на дуэли. По праву победителя получишь его место и доступ к финансам. А потом поспушным песиком притащишь их мне. И не вздумай рыпаться — за всем будет следить мой человек.

— Нет.

— Именно это будет орать твоя подстилка, когда ее пустят по кругу. Хм, интересно, скольких она выдержит? Как думаешь?

— Нет В любом случае, мы с ней погибнем. Но деньги тебе не достанутся. Только куча проблем, и волчий билет, где бы ты ни появился. Это я гарантирую.

Гричко хмыкнул.

— Как интересно. Пожалуй, я расскажу помеску кто ее лишил шанса на спасение и обеспечил долгую, очень долгую агонию. Деньги Серов. И я, так и быть, сохраню твоей грязной шкуре жизнь. Она ведь не оборотень… Всего лишь грязный помесок.

Молчание измерялось ударами отяжелевшего сердца. Не отпустит Убьёт обоих.

Идеальное преступление, это когда ты снимаешь сливки, а руки по локоть в крови у другого. Две Стаи будут обезглавлены, обокрадены и злы. Начнется хаос, которого не было со времён второй мировой Оборотни уничтожат друг друга, а Гричко добьёт оставшихся, пируя на костях, как стервятник. Обеспечит себе безопасность и отсутствие тех, кто может желать ему смерти. Наведет с помощью своей подстилки шум, делая виноватым во всех грехах его — Руслана.

— Мне нужны гарантии, что ты отпустишь мою пару.

— Торг, это хорошо, — голос сочился довольством, — но тебе придется поверить мне на слово. И все же в знак любезности, я попридержу своих бойцов. Недолго. Ты уже почуял направление, в котором искать, не так ли? Приедешь туда. Один и без глупостей. Если мои ребята обнаружат рядом хоть одного волка, ей не жить.

Отдашь деньги, подпишешь нужные документы, и я отпущу помеска. А решишь дурить… Я перестану быть любезным. У тебя двое суток.

Гудки оборвали их разговор. А потом на телефон прилетело фото. Один взгляд и воздух потек в лёгкие огненной лавой.

— Лика-а-а, — полу хрип полу стон вырвался из горла. Корпус хрустнул, и по экрану поползли трещины, скрывая под собой кошмарное изображение. Опухшая, багровая скула, окровавленный нос, разбитые губы и наполненные болью и упрямством, серо-зелёные глаза.

Волк хрипел и скулил вместе с ним. Умирал от бессильной ярости и ужаса, оглушая воем и раздирая когтями душу.

— Рус…

Плечо сжала крепкая ладонь.

— Он не отпустит ее, — голос Макса тоже дрожал, искажался и рвался в безуспешных попытках сповить ртом воздух.

— Я знаю, — воротник майки треснул под пальцами, — знаю…

— Мои ребята уже мчатся сюда. Все до единого. Мы можем…

Руслан зажмуриться. Замотал головой, словно пытаясь стряхнуть с себя весь этот кошмар. Бесполезно. Все было бесполезно! И в голове билось и пульсировало одно имя, заполняя собой всю реальность.

— Нет. Дуэль состоится, — вытолкнул из себя, кое-как восстанавливая способность дышать. — А твои ребята пригодятся. И Белову сюда. Срочно.

Глава 31

— Моя девочка. Моя любимая…

Горячие. нежные губы скользят по лицу. Как мощный анестетик убирают боль, ‘успокаивают, утешают. И его тепло окутывает исцеляющим золотым коконом, сотканным из тончайших. едва заметных нитей паутинок. Оно лечит. Бережно, трепетно. Прогоняет озноб и заменяет его на приятный жар, мощными толчками проникающий в кровь с каждым ударом его сердца. Милолика слышала, как оно бьётся. Не глазами, но видела, как сияет и переливается ярким, чистым пламенем.

— Моя истинная…

Она льнула к ласкающим ладоням. В его движениях не было похоти. Только осторожная нежность. Как же хорошо… Ей хотелось, чтобы это не заканчивалось. Чтобы он вечно грел ее в своих руках. Делился не иссякающим золотым теплом. Непонятным, и таким необходимым.

— Милолика, посмотри на меня.

Разве она уже не смотрит? Откуда тогда это мягкое, едва уловимое свечение?

Как можно видеть и не видеть одновременно?

— Милолика.

В ласковом голосе послышались требовательные нотки. Золотая дымка потускнела и вдруг изменилась. Приобрела очертания.

Чувственные, напряжённо сжатые губы, встревоженный взгляд удивительно зелёных глаз. Нет, жёлтых! Жёлтых волчьих глаз.

— Руслан!

В горле свернулся горький комок. И жгучие слезы подступали отчаянными всхлипами.

— Нет нет нет, малышка, не сейчас. Смотри на меня, не закрывай глазки. Наша связь едва справляется. Смотри на меня и держись за меня.

Милолика держалась. За шею и обнаженные плечи. Мокрая блузка липла к телу но холода больше не было. Вокруг них клубилась тьма. Она видела ее боковым зрением. Темные языки подбирались со всех сторон.

— Это сон?

— Да. Я сам вколол себе снотворного, чтобы поймать тебя. Но Привязка ещё не достаточно крепкая. У нас мало времени.

— Как наш сын? — заторопилась она, — Он в безопасности? Моя мать… Это она помогла! Хотела, чтобы я взяла и ребенка! Господи, Руслан! Я же почти… Я почти сделала это! Дура, какая же я дура!

Чуткие пальцы огладили скулу. Правую. Она больше не болела.

— Тихо-тихо. С ним все хорошо. Встревожен, но пока ни о чем не подозревает.

Кира не отходит от него ни на шаг. Наш сын в безопасности. И ты скоро будешь. Верь мне. Только не провоцируя Гричко. Ни в коем случае не выводи его на конфликт.

Он знает, кто стоит за похищением? Это хороию!

— С ним, — произносить ее имя не поворачивался язык, — С ним Жарова! Он говорил при мне по телефону Ее доставили сюда. О Боже, охрана! Дмитрий!

Тьма вокруг заволновалась. Потекла черной невидимой рекой, тоненькими ручейками проскальзывая между ними, словно пытаясь разделить. В глазах Руслана мелькнула тревога.

— Дмитрий жив. Белова делает всё, что может. Он выкарабкается. И тебя мы вытащим. Потерпи ещё немножко. Совсем чуть-чуть.

Тьма стала гуще. Плотнее.

— Руслан! Руслан! Я…

Тепло исчезло. Растворилось во тьме, словно и не было. Резко, как порыв ветра, или вспышка молнии. И так же быстро на его место пришел холод.

Милолика со стоном разлепить глаза. Могла бы и не стараться. Вокруг была одна сплошная тьма. Где-то пищали и скреблись мыши. Все тело ныло. Жёсткие доски койки были прикрыты одним лишь тонким одеялом. Которое не грело. И зубы опять выбивали чечётку. Жутко хотелось в туалет. И щека… Она болела как будто бы меньше… Милолика даже пальцем ее потрогала. Ну, точно! Скула все ещё опухшая, но уже не так сильно.

Стараясь не греметь цепью, Милолика подтянула коленки к груди. Она потерпит.

Руслан ее вытащит. Он знает, что делает.

* * *

Над площадкой недалеко от дома Жарова клубилось напряжение. И ужас.

Два волка застыли напротив друг друга. Один светло-серый, с широкой грудью и мощными лапами. Вся его пасть была перепачкана кровью. Второй почти белоснежный, ниже и мельче. Зверь едва держался на дрожащих ногах. Кровь была его.

Она сочилась из глубоких рваных ран на голове и плечах. Капала из приоткрытой пасти на траву. Иногда волк крупно вздрагивал и дышал часто-часто, словно ему было невыносимо жарко.

Первый зверь издал гортанный рык. Среди оборотней, жмущихся по краям арены, пронеслись умоляющие и испуганные выкрики. Противник прижал уши.

Оскалившись, первым бросился в атаку, но был сбит в сторону одним сильным ударом. А в следующее мгновение в открытое горло вонзились блестящие волчьи клыки. Кровь заструилась ручьями по светлой шерсти.

Проигравший дернулся. Заскреб когтями по траве, хрипя и отчаянно пытаясь вырваться, но через минуту затих. Обмяк, словно в нем исчезли все кости, и закатил глаза.

Полный ужаса вой взметнулся в хмурое, плотно завершенное облаками небо. И если бы не два десятка людей с автоматами, то толпа хлынула бы вперёд, своей массой пытаясь уничтожить победителя.

Тряхнув бездыханную тушу ещё раз, волк разомкнул пасть. И через мгновение на поляне стоял мужчина. Напряжённые мышцы буграми перекатывались под кожей, ещё теплая кровь пачкала подбородок, шею и грудь. Кулаки сжаты.

— Теперь я ваш Альфа, — прорычал он, — и по праву вожака вызываю на дуэль каждого. кто рискнёт открыть пасть.

Взгляды. обращённые на него. были полны ненависти. Но сейчас собравшиеся были слишком ошеломлены случившимся. Ещё вчера вечером все было тихо, а сегодня их альфа убит. Честная дуэль не оспаривалась — таков закон Стай. Драка была жестокой и долгой, но против Серова у Жарова не было ни единого шанса.

— С этого вечера в Кемжичах действует комендантский час. Ни один оборотень не имеет права покидать пределов поселка. Будете сидеть тихо — не пострадает никто.

К Серову подошёл один из мужчин, протягивая одежду. В глаза не смотрел. Труп волка сгрузили в черный мешок и поволокли следом за победителем, который направился теперь уже в свой собственный дом. Все документы были оформлены заранее. Победитель получал все.

* * *

{Полчаса спустя)

Все кончено. Кончено… Она смотрела в окно. стараясь делать вид, что смерть отца ее не трогает. Но это было ложью. Глубоко внутри засела боль. И совесть, которую она вытравливала из себя. кусала остатками выбитых зубов. Шипела в ухо омерзительную правду. Убил… убил… На что она рассчитывала? Надеялась, и сама же этого стыдилась. Да все на то же! Что Серов пощадит. Извернется. уговорит, выторгует. Он же слабый, предпочитающий воевать на бумаге, щенок. Но нет…

Михаил, сидевший от нее в трех шагах, неторопливо собирал пистолет. Жгучий взгляд, как рентген сканировал ее время от времени. Нет. она не обернется. Еще одна минута и в глазах не останется ни крошки сожаления. Она этого хотела. Шла к этому уверенно и зло, ломая себя. Потому что устала быть никем.

Рука тянулась к шее. Привычка вертеть между пальцами бусины въелась в кровь.

Мама говорила, что это не красиво. Но сама же дарила ей все новые и новые подвески и бусы. Только мать и любила ее! А отец все внимание обращал на брата!

О, как Кристина ненавидела Илью за это! Презирала. что все внимание он перетаскивал на себя. Будущий альфа, краса и гордость, а она — вторая. Всегда вторая! Без зазрения совести она толкнула соперника за Грань. Сделать это было не трудно. Илья не был по-настоящему сильным. Крепкий и непрошибаемый снаружи, он тяготился своей ролью будущего вожака. Под градусом, всего один раз. но признался, что не видит себя на месте отца. Что хочет учиться на врача. Грезил медицинским. как будто ковыряться в чьих-то болячках это великое счастье.

Придурок! Она так хохотала над ним!

— Ты переживаешь?

— Нет, — соврать было легко. Особенно если это правда. Она не переживала. Все ее метания давно остались в прошлом. Она стала сильной Достойной своего мужчины! Научилась идти по головам, и дуэль была последним шагом, доказывающим, что с ней стоит считаться! И все это больно… Ноет, как зуб.

Дергает. застилая глаза слабой, позорной дымкой…

— Моя сильная самка, — тяжелые ладони легли на плечи. — Хочешь поучаствовать в предстоящем спектакле?

Уголки губ поползли вверх. Медленно и через силу. Зависть жгучим ядом отравляла кровь. Серов любил помеска. Не ее! А грязную, тихую шкуру… Всегда был сопляком! Недомужик, который корчил из себя крутого альфу, но заскулил побитой псиной, стоило его шлюхе свалить в закат.

Злой рык завибрировал в горле.

Когда этот урод притащился обратно… Когда она только посмотрела в его глаза, то поняла — нихрена ей не обломится. И Привязку можно слать к черту, потому что этот щенок подыхал без своей сучки не из-за волка. И сейчас приползет. Притащит в зубах денежки и документы ради призрачного шанса…

— Ненавижу, — зашипела сквозь зубы. Обернулась к стоящему рядом мужчине и глянула прямо в черные, непроницаемые глаза. — Я хочу, чтобы он наблюдал как эту суку перетрахают все твои ребята. А потом я лично вышибу ей мозги. Ты ведь исполнишь мою маленькую просьбу?

Усмешка — порочная и чувственная — искривила тонкие губы.

— Она будет вся в твоём распоряжении, дорогая.

* * *

Владислав

— Если у нас ничего не получится, ты займешь место вожака. Обеспечит моему сыну и Милолике безопасность. Не дашь Стае скатиться на дно. Возглавишь бизнес и придушишь всех, кого мы не успеем…

Руслан замуровывали его своими условиями. На цепь садил, обязывая выполнить то, что Влад никак не мой! Какое, нахрен, место вожака?! Он не потянет! Не знает, как вообще возможно справиться лучше, чем справлялся брат!

— Рус…

— Ты мне должен, Влад! — рявкнул так, что захотелось пригнуться. И как откажешься, когда на плечи совесть могильной плитой давит, вонзает свои ледяные когти прямо в сердце и рвет его обвиняющим «Должен. Ты — должен» Да, черт возьми, он должен! И столько, что хрен рассчитаешься! Но Стая…

— Да. Я сделаю. Как скажешь.

Руслан смерил его очередным давящим взглядом.

— Отлично. Макс, как там Белова?

— В шоке до сих пор.

Еще бы ей в шоке не быть Такой финт провернули, а потом «подарочек» приволокли, который уже тремя лапами в могиле. Она как его учуяла, чуть стол со своими инструментами не перевернула. Да они и сами охренели. Но, правда, врач быстро себя в руки взяла. Руслан только на нее рыкнул, а волчица уже шила и штопала своего едва живого пациента.

— Нормально, значит. Так. Ещё раз. Все помнят, что от них требуется?

Оборотни в комнате молча кивнули.

— Тогда каждому — по одной бутылке. Действовать будет час. Измазаться от носа и до хвоста. Довлатов?

— Обижаешь, Рус. Все будет огонь.

А у самого глаза тусклые. И ухмылка на лице кривая, будто лимонов нажрался.

Если ему горло перегрызут, то и Грозовой конец. И как же Влад мечтал поменяться с Довлатова местами! Самому прикрыть брата, не жалея положить жизнь, только бы выручить его и Милолику. Кровью заплатить за свой эгоизм, без сожаления отправляясь туда, где ждёт его Алька. Но Рус распорядился даром ведьм иначе.

Может, Гричко и считал себя самым продуманным, но такого предусмотреть никогда бы не смог. Оборотни и ведьмы не сотрудничают…

Да как бы не так!

Один звонок и одно короткое, но полное чистейшей искренности «пожалуйста» — и через два часа они стояли напротив трёх ведьм. Как всегда полная достоинства и спокойствия Демидова. и две ее дочери.

Встреча состоялась в одном из закоулков питерского лабиринта дворов. Жанна вся сочилась ядом, но послушно отдала черную шкатулку.

— Сильный морок на одного, — выплюнула она, — действует три-четыре минуты.

Стопроцентный отвод глаз.

Ещё раз послав их взглядом в пешее эротическое, ведьма отступила к матери. И тут же к ним подскочила воинственная и злая, как свора собак Анна. Сунула им деревянную коробочку с небольшими бутылками.

— Зелье. Нейтрализует любой запах. На дюжину блох… э-э-э, пардон, волков по любому хватит. Час гарантирую. И натяните этих ублюдков по самые гланды!

Глаза девчонки яростно сверкали. И вся искренняя ненависть ведьмы предназначался точно не им. Влад тогда проглотил уважительное хмыканье — не Анька, а Огонь.

— Запомните мою уступку. Руслан Александрович, — между тем произнесла Демидова, постукивая тростью о выщербленный асфальт. — Мою и моих дочерей.

— Их запомню не только я, но и все оборотни Стаи. Благодарю.

Это было что-то за гранью реального — видеть, как оборотень и ведьма обмениваются, может не тёплыми, но явно понимающими взглядами. А потом так же слышать от брата, кто именно воспользуется туго обмотанной красными нитями веточкой. Довлатов.

Руслан выбрал полярника себе в помощь! А его… Его оставили просиживать штаны под прикрытием людей Макса. В этой долбанной безопасности! Как племенного кобеля, который заменит собой вожака. Попытается заменить.

— Через час выдвигаемся, — скомандовал Руслан и кивнул на двери, приказывая покинуть помещение. А сам за мобильник схватился. Бедный Олежка совсем перепуган был. Влад, когда первый раз плач ребенка услышал, обмер весь. А на Руслана так и вовсе смотреть страшно было. Гричко в любом случае не жилец.

Брат его даже из могилы достанет и по всем кругам ада протащит.

— Макс, погоди! — он нагнал полярника, который почти бегом спускался на первый этаж.

— Влад, времени в обрез, — рыкнул недовольно, — Альфа ясно выразился.

— Да неужели? А пойдем ещё немного потолкуем …

Глава 32

Руслан

Когда ее вывели… От бросившийся в голову крови Руслан на мгновение перестал соображать, где он и почему. Осталось лишь одно желание — убивать. Вырывать глотки голыми руками и срывать плоть с костей, захлебываясь агонией каждого. кто попадется на пути.

Они посадили ее на цепь. Тяжёлую. с крупными, ржавыми звеньями. Черная лента ошейника обвилась вокруг нежной шеи, и он сам задыхаться начал. Его девочка…

ЕЙ это за что?!

— А ВОТ и мы! — зарычала Кристина, впиваясь в него ненавидящим взглядом. — Я так соскучилась, любимый!

Гричко оскалился. Весь из себя он стоял здесь. в окружении четверых своих шавок. которые только и ждали команды «фас»

— Какое трогательное воссоединение! — оборотни за его спинами тоже клыки показали. А от самих похотью наповал разит. И не надо больших мозгов иметь. чтобы понять, чем тут все закончится. стоит ему поставить кейс на землю. и подпись на приготовленные бумаги.

Милолика и не смотрела в сторону ублюдка. Только на него. А в глазах боль и вина через край. Глупая. Разве она могла знать. что ждёт ее в хостеле? И что родственность крови это последнее, о чем будет думать ослепленный и отравленный деньгами человек.

— Эта и есть твоя любезность, Гричко? Садить на цепь?

Голос — абсолютно ровный, а у самого по венам кипящий яд вместо крови. Всех положить, а потом пальцами раздать холодный металл. Освободить. чтобы только ее никогда не мучили кошмары, где обжигающе-холодная тяжесть на шее вырывает из легких последние глотки воздуха.

— Именно так, Серов. И я жду благодарностей. что она сейчас не смердит моими мальчиками.

А желтые глаза уже полыхают предвкушением грязной извращенной игры. которая тут вот-вот начнется. Озноб гулял по напряженной спине, но как никогда ему нужно было держать лицо. Не спешить, не срываться. Время. Как можно дольше тянуть время. Как там по канону. главный злодей толкает пафосную речь. а потом добро побеждает зло. Только Гричко не из тех, кто любит поболтать.

— Освободи ее, — кивнул в сторону. где стояла девушка.

— С хера ли? Щенок, — Милолика вскрикнула, услышав щелчок затвора, — ты не в том положении, чтобы ставить условия.

— Нет! Нем.

Стальной перезвон в клочья разорвал тишину. Его храбрая девочка рванулась вперед. но тут же и застыла. Черное дуло пистолета смотрело ровно в центр его грудной клетки.

— Что-то стало скучновато, не находишь?

В ушах взорвался грохот выстрела, а потом пришла боль…

Владислав

— Пятый на позиции.

— Достанешь?

— Как два пальца.

Санек достанет. Ему на это поле вокруг старого дома вообще все равно. На первый взгляд простак простаком, мозгов чайная ложка, но не приведи Мать Волчица ему в заказ попасть. Уникальный снайпер. Настолько профессионал, что Довлатов все косяки и загулы ему спускал.

Влад повертел в пальцах заветную палочку. Отбил все же. В который раз измарался, но по-своему вывернул. Полярник в ярости был, чуть не придушил, но обошлось как-то. Макс ведь и сам понимал — хреновый альфа из него, Влада. выйдет Да и Киру как подставить? Олежка ее второй мамой считает. Совсем ребенка осиротить — это последнее дело. А так, в случае чего, у него отменные родители будут. Как своего вырастят.

— Первый! В доме пальба! — прокаркала гарнитура голосом Коршуна.

— Начали.

Аппаратура в сторону. Одежда — так они волками сюда добирались, только снайперку для Санька на себе и тащили. А сами все с ног до головы в Анькином вонючем зелье. Ни одна шавка Гричко их не засекла. В двух шагах проходили — ноль реакции. Все же, ведьмам оборотни должны так, что не рассчитаться. Без их примочек они бы и близко не подобрались сюда.

Сухое дерево хрустнуло, и гигантским прыжком Влад выскочил на открытую местность. Сейчас или никогда. Но со стороны полуразрушенного, двухэтажного дома выстрелов и криков слышно не было. Значит — действует морок.

К дому он не бежал — летел! Земли не касался, лап не чувствовал. Два километра в одно дыхание. И в мозгах отсчет под бешенный грохот сердца. Двадцать. девятнадцать, восемнадцать… над головой свистнула маленькая смертоносная пчела и охранник, в тридцати метрах от него, рухнул как подкошенный. Второй рядом даже рот открыть не успел, руку с рацией к себе дернул, а говорить нечем — пол морды снесло. Ну, Санек, не подкачал! Щелк. щелк, щелк. Еще три трупа.

Внешняя охрана снята, а за ним теперь внутренняя. И время разогналось до сверхзвуковых скоростей. Не помня себя, Влад рванул в черный зев дверного проема.

* * *

Выстрел. И никакой замедленной съемки. Руслан резко отшатнулся назад, а попали в нее. В самое сердце попали!

Тишина, звенящая. плотная, забила уши. Мир закружился безумной каруселью. рождая перед глазами выворачивающий на изнанку кошмар. Мокрое пятно на темной рубашке. распахнутые зеленые глаза и острый запах крови, металлическим кулаком ударивший по обонянию. До головокружения и мерзкой тошноты.

Милолика вскрикнула, но из горла не вылетело ни звука. Рванулась вперед, но чуть не рухнула навзничь от грубого рывка цепи.

— Стой на месте, помесок!

Шипение Кристины едва ли было воспринято. И выстрел под ноги тоже. Все, что понимала и воспринимала — сжатая на груди рука, а между пальцев красное… Его кровь! Он умирает!

Лютый холод и обжигающий жар сплелись в центре груди в один нервный пульсирующий ком.

— Русла-а-ан! — полушепот полувой исказился на помертвевших губах. — Рус…

Это же все сейчас тут и закончится! Его убьют без совести и жалости. Среди этой пыли, в центре грязи, смрадными волнами хлещущей от черных, уродливых фигур.

Они затопят собой его свет. Золоте мягкое свечение, гревшее ее эти ночи. Без которого она бы замерзла насмерть. содрогаясь в ознобе на голых жестких досках.

Пропала бы. растворяясь в черной ледяной мути.

Новый щелчок затвора. и мучительное сожаление ввинтилось в бушующий внутри хаос из паники и бессилия. Сейчас все закончится. Исчезнет, а она так ни разу ине сказала, что…

— Руслан, я…

И следующий выстрел отозвался ломающей кости болью во всем теле. Протяжный вскрик разодрал горло. и потолок резко ушел вверх. же

— Держи ее!!!

Громкий визг ударил по ушам, сплетаясь с ее рычанием. Одним болезненным рывком избавившись от тяжести на шее и досадного плена ткани, волчица бросилась в сторону врага. Он был испуган. вытягивал вперед руку. целился. кричал. Но она оказалась быстрее.

— Омега-а-а!! — взвыли за спиной, а из тьмы дверного проема выскочил еще один волк. Союзник. Друп.

Скаля клыки. она кинулась на черную фигуру. Зубы сомкнулись на руку, сжимающей опасность. Ее надо уничтожить. Выгрызть. чтобы защитить своего самца! Свою пару! И она защитит! Должна защитить!

— Гр-р-р-р. — она трепала и трясла руку с опасностью, — гр-р-р-р!

— Сука! Убить ее! Все!! Убить!!! — на голову и плечи посыпались удары, но стальной капкан зубов сжался лишь сильнее.

Уши ловили лишь громкие хлопки, хрипы и визги. Треск рвущейся под клыками плоти и звуки боя. Враг упал. Рука превратилась в лапу и опасность исчезла.

Ухо опалило болью. и волчица с воем отскочила в сторону. Черный волк выглядел страшно! От острых зубов веяло смертью. Желтые глаза давили. пугали. Морда сама опускалась к земле, а хвост жался под брюхо.

— Ву-у-у-у, — ощерилась, из последних сил сопротивляясь и не опуская взгляд, — гр-р-р!

Волк лязгнул пастью. но тут же был сбит другим. Ее самцом! Живым и готовым сражаться! Волчица победно взвыла — она тоже будет драться!

Краем глаза заметив движение, еще не понимая зачем, бросилась в ту сторону, оставляя волка своему самцу. Черноволосая злая женщина хотела помочь врагу.

Соперница! Помешать! Наказать!

Один рывок, сильный укус за руку, в которой была зажата ещё одна опасность, и сука на земле.

— Нет! Нет!

Рыча обещание отгрызть ей лапы, волчица сжимала зубы и мотала головой, чувствуя, как клыки рвут одежду и тонкую безволосую кожу.

— А-а-а! — заверещала сука. И крик ее боли был самой сладкой песней. Волчица еще сильнее прикусила соперницу. Порвет, отомстит за самца! Это обманщица, крыса с мордой лисы! Ничего не видя и не слыша, кроме пронзительного воя, волчица с упоением грызла скулящую противницу.

— Милолика стой! Хватит! Ты ей руку оторвешь!

Между ушей как будто загнали раскаленный гвоздь. Милолика! Она… Милолика?!

Волчица распахнула пасть от удивления. Осела на задние лапы, пытаясь оглядеться. Друг стоял на двух ногах. Влад. И в рядом откуда-то еще несколько новых волков. Не злых. Они тоже друзья. А врагов больше нет Только черно-красные груды мяса и одежды. Они мертвы.

— Фр-р-р-р, — протяжный, полный нежности рык позвал обернуться. И скулящая, перемазанная кровью и пылью соперница, в раз перестала существовать. Остался только он. Ее самец. Ее пара! Живой! И раненый… Ему больно!

* * *

Владислав

Прижимая уши и тонко поскуливая, волчица бросилась к Русу. Полметра не добежала. Упала на брюхо и опустила голову, подчиняясь пристальному твердому взгляду. А братишка ее тут же за холку ухватил. Мягко так, нежно. Зарычал, пригибая к земле, но лишь на секунду. А потом как примется острую мордочку намывать, только язык замелькал.

И Милолика вне себя от счастья. Тоже облизывать стала. А он, как идиот, стоит и на милующихся волков смотрит. Рядом Жарова то ли в обмороке, то ли просто притворяется, по всей комнате трупы раскиданы, а тут — любовь во всей красе.

Волчица рядом вздрогнула, застонала. Под боком лужа крови. Крепкие у Милолики зубки. Порвала так, что жгут накладывать нужно. Как бы не сдохла эта тварь по дороге. Ребята Довлатова, подоспевшие несколькими минутами позже. молча переглянулись и попятились к выходу. А на мордах удивление и восторг. Омега!

Невозможное чудо, которого оборотни так долго ждали. Но сейчас не до знакомств.

Нужно зачистить эти земли от всех отморозков.

Влад перевел дыхание, еще раз осматривая опустевшее помещение. А самого до сих пор от напряжения перетряхивало. Ох, Милолика-Милолика, снова ты все планы спутала. И как всегда с плохого на хорошее перескочить умудрилась.

Гричко так ошарашен был, да и все остальные, что упустил момент. И жаль только, что этому уроду легкая смерть досталась. Годами такую шваль пытать надо, чтобы он в ад, как на отдых, провалиться мечтал.

Руслан тихонько рыкнул в его сторону, мол «свали уже» А глаза злые и благодарные одновременно. С невероятным, просто огромным облегчением Влад склонил перед альфой голову. У первого попавшегося покойника мобилу и одежду изъял, подхватил едва живую от шока Жарову и вон отсюда.

Кристина не сопротивлялась. Только оглядывалась все на измочаленный труп черного волка с почти оторванной головой, а по щекам слезы. И явно не от боли.

— Миша, Миша, — лепетала искусанными губами.

— Закрой рот, — прорычал Влад, набирая номер Довлатова. Пора было начинать зачистку.

Глава 33

— Ты жив, жив!

Она плакала навзрыд, обнимая его за шею. Боль от обратного оборота давно ушла, но стала тем спусковым крючком, который дал волю слезам.

— Девочка моя, — ее мокрые щеки покрывали быстрыми и лёгкими поцелуями, — все хорошо, ну что ты…

Все хорошо?! Да как же все хорошо, когда плечо в крови! И вокруг так мерзко пахнет смертью. Ей не хотелось этим дышать! Не хотелось видеть разбросанные по земле трупы. А ещё очень кружилась голова. И на краю сознания дрожал и менялся навязчивый образ-ощущение. Взволнованная, обеспокоенная волчица. Пушистый хвост, длинные, стройные лапы, а на плече круглое-круглое пятнышко. Как серебряная монетка!

— Я…. О, Господи, Руслан, я… Волчица?!

Мужчина рассмеялся. Легко и беззаботно, словно они были сейчас на прогулке, а не в этой жуткой дыре.

— Волчица, моя девочка. Красивая, храбрая волчица, которая стала такой неожиданностью, что даже я растерялся.

— Гр-р-р, — ласково рыкнул она, — ОЙ! — закрыла рот ладошками.

Глаза мужчины пожелтели. И свежий, чуть терпкий запах обнаженного тела стал ещё ярче.

— Рычи, маленькая, — прошептал, оглаживая ее прикушенные губы, — Не сдерживай и не дави на свое второе «Я» Она только проснулась и очень испугана. Будь снисходительна.

В ушах послышался жалобный, тихий плач. Ей было очень плохо там, в темноте!

Одиноко и тоскливо. Она так хотела снова стать свободной. Прижаться к своему самцу и приласкать их щенка. Облизать маленькую мордочку, глубоко вдыхая родной запах детёныша.

— Олежка!

— С ним все хорошо, малышка. И он очень скучает. Нам пора домой.

Но встать и отцепиться от Руслана Милолика просто не могла! Выдержки только и хватило, чтобы прикрыть наготу, а потом она опять прилипла к своему мужчине.

Вкусному и теплому. Живому! От мысли, чем все могло закончиться, из горла вырвался скулеж.

— Все хорошо, — ее гладили по голове, успокаивали, целовали, — Теперь все точно будет хорошо.

Через некоторое время к дому подъехал черный внедорожник. Оборотень, выскочивший из него, был ей незнаком. Милолика зарычала.

— Ребята Макса, — тихо пояснил Руслан, — Я все расскажу, любимая.

Настороженно поглядывая на замершего оборотня, она забралась внутрь.

Закрытые помещения ей резко перестали нравиться. В темном, просторном салоне пахло кожей. Железом и немного бензином. А ещё медикаментами. Аптечка! И ее как будто толкнули к маленькому оранжевому ящичку.

— Ох!

И опять над ней смеются! А образ волчицы беспокойно крутится внутри. Требует облизать и вылечить!

— Давай, моя хорошая, делай что хочешь, — Руслан развалился на широком сиденье, давая доступ к себе, — Не сдерживайся.

Он был совсем без рубашки. Только в конце как застегнутых штанах. Даже босой!

Схватив спиртовые салфетки и стерильный бинт, Милолика бросилась помогать.

Все в ней требовало этого. Как дыхание, как новый удар сердца, было необходимо дрожащими пальцами стирать засохшую кровь, подбираясь все ближе и ближе к уродливому. маленькому отверстию. Он был ранен в плечо. Но так близко к груди, что ей показалось это смертельным! А второй выстрел?! Она же слышала!

— Под ноги. Он стрелял мне под ноги…, - голос над ухом хрипел и ломался. В запахе хвои и морского бриза появились первые нотки шторма. Дикого, но мягкого, нежного и сметающего все на своем пути.

Испачканная салфетка смятым комочком упала на пол. А ее ладони уже скользили по горячей, как песок пустынь коже, чертили плавные узоры по напряжённым мускулам. Рельефным, крепким… И картинка перед глазами поплыла, оставляя лишь избранные детали. Танцующий между пальцами хоровод искорок. Бледно-золотые, почти прозрачные потоки, клубящиеся там, где касалась ее рука. Они были ярче и толще на груди и почти совсем истончались у шеи. Становились почти невидимыми. Совсем слабыми…

Серая, дымная полоска, похожая на ошейник лишала их сияния. Не давала течь свободно и легко, душила собой. словно высасывая жизнь. Ее нужно снять.

Порвать, и сбросить на пол, в грязь из которой она сделана… Не понимая, что делает, Милолика потянулась к ней. И первое же прикосновение, до разрывающей на части боли, наполнило голову яркими и короткими, как вспышки фотокамер, образами.

Подвал. Холодно, сыро, больно. Слюна блестит на оскаленных клыках.

Оборотни. Бешенных и злые потеряшки. Ребенок. Изгиб длинных, слипшихся от слез ресниц и острое, все в бурых подтеках плечо. Звон ржавого, тяжёлого ошейника и тихий плач сквозь обкусанные, до крови. губы. Выпирающие позвонки, тонкие дуги ребер. Жажда, что сводит с ума. Он не пил уже три дня! И в зелёных глазах животный страх и немой вопрос «За что?»

Волосы на затылке зашевелились от ужаса. И она рывком дернулась вперёд. хватаясь за ошейник. Его надо освободить! Этого испуганного и замученного ребенка! И ледяная, выпачканная ржавчиной и кровью сталь лопнула от первого же усилия. Рассыпалась трухой между пальцев, а уши наполнил громкий плач… женщины? И стук каблуков.

Из глаз брызнули слезы. Кубарем скатившись вниз, Милолика больно стукнулась спиной обо что-то твердое. Пространство исказилось, приобретая знакомые очертания. Машина. Кожа, бензин и медикаменты… И Руслан. Тоже на полу. Среди окровавленных и смятых салфеток, он громко кашлял, хватаясь за горло. Из раны снова сочилась кровь, а на шее алели глубокие царапины.

— Пи… ка…, - просипел, глядя на нее потемневшими, почти черными глазами, — Она…

И опять кашель. Машина стояла на месте. Водителя нет…

— Руслан! Я… Я не хотела! — бросилась к нему, обнимая и помогая сесть на сиденье, — Тебе плохо, да?! Что я сделала?!

— Дар, — просипел едва слышно. А сам весь мокрый, как водой облитый, — Это твой…

Дар. У моей матери были туфли… с железными набойками. Она… плакала… Я вспомнил. Сидела рядом, когда я… Когда меня нашли. По голове гладила и плакала!

— Плакала? — прошептала в ответ Так тот мальчик — он? О, Господи…

И её тут же схватили, перетаскивая на колени.

— Всегда думал, что это мать меня туда запихнула, — зашептал, прижимая ее голову к своему плечу, — Чтобы или сломать или крепче сделать. Она… Она бредила идеей сильного вожака. Двадцать один год с этим жил. Ненавидел ее. Задыхался от проклятого ошейника. Никак избавиться не мог! Но это — не она… Мать Волчица…

Не она!

— А кто? — пискнула чуть слышно. А внутри до сих пор ужас. И в ушах злое рычание потеряшек. А ещё плохо так… Будто на изнанку вывернули и выжали! Спать хочется, невозможно просто! И волчица стонет, усталая и совершенно испуганная.

— Неважно кто. Может отец. Виола или конкуренты… Но не она — и это главное.

Только это главное…

Шепот становился все неразборчивое. Где-то хлопнула дверь. заиграл мобильник.

Глаза закрывались. Веки, сделались тяжёлыми и непослушными, а волчица скрутилась в серенький меховой клубок, пряча нос в пушистом хвосте. Им надо отдохнуть. Всего минуточку…

* * *

Руслан

Он так и принес ее спящую в коттедж. На руках, не чувствуя боли в простреленном, но уже заживающем плече. Грозова выскочила на встречу, глаза красные от слез, личико опухшее. Кинулась к ним и так в двух шагах и застыла, прижимая пальцы к губам и шепча что-то неразборчивое. Вокруг суетились оборотни, весь дом. как муравейник. И мобильник скоро расплавится. Зачистка полным ходом шла, есть пострадавшие. Растяжек и ловушек в лесу ныне покойного Гричко с избытком было.

Не глядя на причитающуюся и семенящую следом волчицу занёс на третий этаж.

Там уже Белова поджидала. И Олежка.

— Мама, мама!

Ребенок бросился к ним. Вертелся под ногами. протягивал ручки, а. когда он Милолики на постель положил, то ухватился за ее шею так, что и не отцепить.

Белова так осмотр и начала, слова против не пискнула. Да и не до этого ей сейчас.

По лицу видно, кто в мыслях засел. Жаров обалдеет, когда в себя придет.

— Истощена, состояние стабильное, — зрачок проверила и отшатнулась, — Мать Волчица!

И Грозова тут как тут.

— Что там?

— Милопика обернулась, — ответил вместо ошарашенной Беловой.

Девушка на кровать рухнула. И опять сырость давай разводить. А Олежка на всех волчонком смотрит. Жмется к маме, гладит своими ладошками.

И Руслан сам бы рядом лег Прижал к себе и целовал, ее спящую, дышал полной грудью чувствуя, что нет больше этого чертового ошейника. Исчез он, рассыпался пылью, а грязь детских воспоминаний словно завернули в прозрачный и бесконечно прочный пакет. Руслан все так же мог припомнить любую мелочь, и какой масти был каждый из потеряшек, но эти мысли больше не тревожили. Не боясь замарать руки, их можно было взять и отбросить на самые задворки памяти.

— А… Дар? — очень тихо спросила Грозова.

— Работает, — он ещё раз коснулся оцарапанной шее, — И ещё как…

Заметно прихрамывая, в комнату ввалился Довлатов. Ему Влад хорошо так ногу отдавил, чтобы бегать не мог нормально. Хотя, вряд и полярник сильно сопротивлялся. Слишком старательно глаза прятал. За шкирку бы этих двоих взять… и не хочется! Когда вместо Макса Влада увидел, с сердца слово всю тяжесть легким щелчком сбили. Брат рвал соперников без жалости, лез в самую гущу, но видно Мать Волчица за ним по пятам бегала, пули только оцарапали, но не попали в цель.

— Альфа! Ребята сообщают, что в одном из домов принадлежащих Стае Гричко найдены несколько женщин. Состояние неважное. Среди них одна ведьма и…, — покосился на девушку, — мать Милолики.

Перед глазами полыхнуло алым. Он с этой сукой лично побеседует А потом отправит ее, чипированную, как собаку, в глушь. где нужник на улице и электричество по расписанию.

— Всех доставить сюда. Никого, — произнес с нажимом, — не трогать. Ведьму в том числе. Даже когтем, ясно?

— Сделаем, — бросив на Грозову долгий взгляд, Макс опять скрылся за дверями. Не до любезностей сейчас.

И ему нужно заставить себя выйти из комнаты. Перестать с такой жадностью и тоской смотреть на хрупкую. неподвижную девушку среди мягких, нежно лавандовых подушек. У них будет время. Много времени. А пока нужно позаботиться и о других. Демидовой набрать, пусть свою подопечную забирают. Что бы ни двигало Верховной, но ее помощь он не забудет никогда. Может они не станут закадычными друзьями, и все же вражда оборотней и ведьм за это короткое время обзавелась сетью глубоких трещин.

— Альфа, Вам нужно обработать ранение, — подошла к нему Белова, — Идемте, Вашей паре ничего не угрожает. Это просто истощение и последствия внезапного оборота.

Не давая себе времени подумать, Руслан покинул комнату.

* * *

Все происходящее вокруг можно было назвать одним словом. Хаос. А она безвольная амеба, вокруг которой происходит сотни дел на день.

— Милок. Доедай, кому сказала!

Кира хмурила бровки, но глаза так и сверкали. Волчица внутри отозвалась благодарным рыком. А Милолика вовремя успела остановить в себе желание его озвучить. Схватившись за ложку, она сделала еще несколько торопливых глотков бульона. Чувствовать себя расколотой надвое, и в то же время цельной и новой. было непривычно. Ее инстинкты обзавелись пушистым хвостом и острой мордочкой. Прыгнули на четыре лапки и громким воем заявили о себе.

Когда она очнулась, спустя целые сутки. то первым делом попыталась поставить метку спящему рядом Руслану. И поставила бы, но сил нашлось лишь на едва заметное шевеление. Мужчина проснулся тут же. И как только он сжал ее в объятьях, происходящее вокруг обрело форму разогнавшейся карусели, которая не собиралась останавливаться.

— Мило-о-ок! — шикнула Кирюха.

— Даем, ем.

Бульон был очень вкусным. И запах… Она потянула носом тонкий парок. Никак не привыкнуть, что обоняние и спух теперь во много раз острее. А еще что у каждого есть свой собственный, ни с чем не сравнимый аромат. Макс пах талым снегом. морозом и немного румяными, хрустящими яблоками, Кира сиренью, виноградом и прозрачным летним дождем, Белова совсем не медикаментами, а корицей и пачули, Олежка… Сына ей хотелось затискать и заласкать. Свежий горный ветер и молочные карамельки. Но его запах еще изменится, раскроется в полную силу, когда мальчик превратится в юношу. А Руслан…

— Ур-р-р, — жалобно позвала Милолика, — ой!

— Прибежит твой красавец скоро, — хмыкнула Кира, — пожалей мужика, он и так разрывается.

Разрывается — это слабо сказано. Две Стаи на ушах стояли. Когда Руслан рассказал, какие условия выставил Гричко, и как они его обманули, волосы зашевелились даже на бровях. Инсценировать смерть Жарова было настолько же сложно, насколько и опасно. Но, выслушав их, мужчина согласился и сам вколол себе регенерирующей сыворотки. Дозу. превышающую норму раз в пять. А потом умирающего оборотня принесли к Беловой, которая оказалась его парой.

— Он, как только очнулся, ее на свидание пригласил, представляешь, — хихикала Кирюха. — Сам говорить толком не может — горло зашито и забинтовано. а на планшете выстучал про то, какие у нее необыкновенные глаза.

Да уж, наверное, в тот момент глаза у Беловой были и впрямь необыкновенными.

Круглыми и огромными, как два царских пятака.

Волчица внутри встрепенулась, насторожив уши. Кира понимающе хмыкнула и цапнула пустую пиалу.

— Рано сегодня, — пробормотала едва слышно.

Милолика жадно посмотрела в сторону выхода. За несколько дней, которые она провела в постели, Руслан являлся к ней лишь глубокой ночью. Падал рядом, прижимал к себе, наваливаясь едва ли не всем весом, шептал в ухо, как прошел день, и на полуслове…. засыпал. Да вот так неромантично, без африканской страсти и сломанных кроватей. Просто выключался и все.

На пороге появился взлохмаченный и пахнущий дождем мужчина.

— Апыфа, — Кира до сих пор звала Руслана так, но голову не склоняла, как самка волка-одиночки.

— Довлатов у себя, — сообщил радостную новость. Киру как ветром сдуло. Побежала скорее к своей паре. Гордилась им страшно. Ребята Макса вместе с оборотнями из Озерок прошлись по землям Гричко огненным смерчем. Впрочем, сильного сопротивления не было. Потеряв вожака, каждый начал спасать свою шкуру. Но без крови все же не обошлось. Многие травмировались на ловушках и растяжках.

Медцентр в Озерках был забит под завязку.

— Руслан, — потянулась к мужчине, — Олежка спит, — ответила на его вопросительный взгляд в сторону детской.

Малыш окончательно пришел в себя. Только засыпать один отказывался, а еще все время проводил рядом с ней на постели, в которой она за эти три дня прописалась.

Первые сутки лежала, имея сил лишь на дыхание. Вторые — уже могла сидеть, а сегодня предприняла дерзкую попытку побега в сторону выхода. Надоели ей эти четыре стены, сил никаких нет! И волчица внутри беспокоилась, рвалась искать самца. Капризно требовала его рядом, не желая понимать, что сейчас и других дел по горло.

— Как ты себя чувствуешь? — альфа устроился рядом. Традиционно уставший, но с каждым днем все более спокойный.

— Мне запрещают вставать, — пробурчала ему в шею, — не дают ничего делать.

Помогать. Я протестую.

— Милолика…

— Р-р-руслан.

Запах волн и хвойного леса стал ярче. Слух выхватил нежный, зовущий рык. Его волк тоже скучал. И зверь и Руслан хотели сюда.

— Незачем помогать, — широкая ладонь гуляла от макушки до попы, — Стая Жарова присмирела, как правду узнала. Следы нападения мы зачистили, подсадных охранников нашли, дуэль им обеспечена, документы сегодня последние оформили.

Теперь земли Гричко наши. Минное поле, черт бы его побрал, — зашипела сквозь клыки, — пока все в порядок приведем…

— Дмитрий как?

— Медленно но верно идет на поправку. И не смотри такими глазами. Ты не могла знать, и ни в чем не виновата.

Да, она не могла. Чтобы мать опустилась настолько низко — разве возможно было это представить? Может она тоже оказалась обманута, но это не оправдание.

Сдавать дочь и внука непонятно кому… Когда Руслан рассказал, что Дарья Мироновна изъявила желание перебраться в глухую деревню и поднимать там целину, Милолика не возражала. Возможно, она когда-нибудь сможет встретиться с ней и… просто заглянуть в глаза, но не сейчас. Совсем нет.

Образ ощущение зверя внутри заволновался. Волчица не испытывала привязанности к этой женщине. Гораздо сильнее ее интересовала близость самца.

Беззащитность и открытость его шеи. И зубы опять заныли, в унисон с сердцем.

Потому что самым ужасным были не долгие часы ожидания и похабные откровенные взгляды, которые бросали на нее оборотни. Не голод, мучавший ее, не холод тесной комнатки-чуланчика, не словесные и физические оплеухи Гричко и Жаровой, а один единственный момент. Мгновение, когда маленький железный кусочек смерти врезался в живую плоть, и внутри все закричало, заплакало кровавыми слезами. Тогда Милолика захлебнулась болезненным пониманием, что это всё — конец. И для них не предусмотрено никакого долго и счастливо.

Наверное, в этот самый момент, Милолика поняла и приняла последнюю, уже такую близкую, но не до конца оформившуюся мысль. Так осознают, что жизнь прекрасна, но лишь когда в ушах свистит ветер, а асфальт внизу становится все ближе. Одна страшная секунда извлекла ее чувства на свет и ткнула ими прямо в лицо. До рези под сердцем и сбитого от горечи дыхания. Любит.

И это чувство, неправильное и неровное, сшитое из лоскутов взаимных ошибок и недомолвок, свернутое комом и разбросанное во времени, было острее и глубже всего, что она испытывала до.

Ей было плохо, когда первый ее мужчина решил, что она «невыгодная партия» и ему вообще сейчас не до отношений. Дрожала от обиды, застав второго, кто так вовремя подставил плечо, с другой, очевидно решившей взять в оборот второе. Но никогда не испытывала настолько разрывающего на части ощущения потери.

Понимания — что если не станет его, не станет их обоих.

Не из-за метки. Желание — это все лишь тело. Его можно обмануть опытом или привычкой. А ей был нужен Руслан. Такой, каким она его узнала. Резкий, неровный и яркий, как их отношения, в которых сплелись невозможное сочетание шагов назад, вперёд и даже вбок. Запутанные в один узел, полные хорошего и плохого, смешенного так плотно, что невозможно разделить их и разложить по полочкам.

И так же нельзя было задвинуть в привычные рамки этого мужчину. Только принять и любить. Как он полюбил ее — квартерона. Не подходящую и не принятую сразу, но замеченную потом. Слишком поздно, чтобы не совершить ошибок, и все же не достаточно для невозможности их исправить.

И она тоже обязана сейчас кое-что исправить. Сделать то, что должна была, как только ощутила себя в надёжных и родных объятьях там, на старом дощатом полу заброшенного дома. Уже по настоящему новая, остро чувствующая не только запахи и шорохи, но и другое…

— Руслан, — шепнула, заглядывая в темно-зелёные, с золотыми искрами, глаза.

Замерла на несколько ударов сердца, любуясь его загоревшимся взглядом и наслаждаясь жаром ладоней, что крепко удерживали ее рядом. Волчица мягко урчала, подталкивая вперёд и подсказывая, что делать. Обещала, что все это правильно. Так и надо, и только с ним.

— Я тебя люблю, — выдохнула в открытые ей чувственные губы. Запечатала судорожный вздох лёгким поцелуем, поймала ладонями первую, искреннюю и горячую дрожь, а потом скользнула вниз, без раздумий прокусывая кожу у основания шеи. Отмечая клыками своего мужчину и связывая их в одно. Крепко и навсегда.

Эпилог

— Милолика, — жадное дыхание шевельнуло волосы на макушке, и горячие пальцы чуть-чуть сжали плечи, — так что там на счет… моего подарка?

ОЙ. По спине пробежался холодок. Она нервно облизнула губы и покосилась в сторону комода, где в одной из шуфляд лежала бархатная коробочка.

— Да, он по-прежнему там, — подтвердил Руслан, в голос вплелись рычащие, недовольные нотки, — полгода уже лежит И, кажется, не собирается быть использованным. Да?

— Собирается, — промямлила, стараясь не обращать внимания на нежную ласку шеи.

Но разве можно? Только не с ним. — Просто я…

— Просто ты решила возложить себя на алтарь.

— Но это важно… Нет! — белый листик с семнадцатью номерками был смят и небрежным броском отправлен на пол. — Руслан! — попыталась встать. Почти получилось. Подняться он ей позволил, а потом просто усадил на стол, нагло вклиниваясь между ног и нависая сверху. В зеленых глазах вспыхивали золотые искры, на скулах играли желваки, а хищные ноздри раздувались на каждый глубокий вздох. Да, она тоже теперь знала, как сильно влечет запах собственной пары, — Руслан, ну еще хотя бы… троих?

Молчит. Смотрит на нее сверху вниз, а взгляд осуждающий, как будто она сейчас выругалась неприлично.

— Пожалуйста? — добавила на всякий случай. А он еще больше помрачнел.

— Я детей от тебя хочу, понимаешь? — прорычал едва слышно. — Дочку, сына, можно двоих сразу. Детей от своей законной жены и альфа-самки!

Милолика отвела глаза и незаметно тронула кольцо на безымянном пальце. Да, уже почти год ее фамилия — Серова.

Они поженились быстро. Следующим утром, после того, как она поставила метку, на столике у кровати стояла нежно-розовая орхидея, а в подрагивающих руках была бархатная коробочка с изящным обручальным колечком. И едва Белова сказала свое веское «Можно» — Милолика вновь стояла перед Стаей. В жемчужно-серебристом, нежном, как свет луны платье и с улыбкой на губах. Волчица внутри тихонько рычала от удовольствия, чувствуя любовь и восхищение исходящие от ее самца. И обостренный слух ловил восторженные шепотки. Омега! Стоит ли говорить, что приняли ее безоговорочно. А свадьба… Больше шума было в газетах.

Почему это у Серова опять кольцо на пальце. А они отпраздновали в кругу самых близких. Милолика не хотела пышных торжеств. В их жизни было и без того достаточно суеты. Особенно с потеряшки.

— Им нужна моя помощь, — выдохнула, нежно прикасаясь к чуть колючей от щетины щеке мужа.

— И ты поможешь, — схватил ее ладонь и осторожно поцеловал, — но потом! Считай это отдыхом.

Считать отдыхом? Легко сказать! Милолика опять вздохнула.

Все это, конечно, здорово и красиво — омега, долгожданная и такая нужная. Но ее Дар совсем не был похож на изящный взмах волшебной палочки Лечение — трудное и неприятное, вот что это было такое. Как хирург, она вычищала загноившиеся душевные раны, помогая им зажить. Да, не испытывала психологических травм, понимая, что эти эмоции и воспоминания не ее, и со временем облачила их в образ страшных короткометражек, которые приходилось видеть глазами «больного», и все равно после каждого сеанса ей нужен был отдых.

Обязательный и полноценный.

По телу пробежался легкий озноб. Воспоминания о том, как она споткнулась на второй же попытке помочь, были до сих пор свежи. Ее следующей пробой сил стал Влад.

Руслан не просил за брата. И сам мужчина не рвался к ней, умоляя о помощи. Он просто зашёл навестить ее, говорил обычно и вроде бы даже шутил, а в глазах за радостью, что все закончилось благополучно, бездонная тоска. Милолика тогда сама потянулась к нему. Не обращая внимания на слабый протест волчицы, и обозленный ревнивый взгляд Руслана, как зачарованная, сделала вперёд несколько шагов и словила пальцами неприятный серый сгусток в районе сердца.

Он раздражал ее! Постоянно мельтешил, раздутый и липкий, как пиявка. Не дающий о себе забыть. А потом…

В общем, рвало ее долго. Полоскало так, что Миполика думала, вместе с обедом она выплюнет желудок, а заодно и все остальные органы. Вид обезображенного трупа девушки был неприятен, но тошнило ее от огромного упадка сил. Тогда она напугала всех, в том числе и себя. А потом провалилась в тяжёлый глухой сон, из которого долго не могла выбраться. И ещё дольше пластом лежала в надоевшей до жути постели.

С тех пор после каждого сеанса несколько недель она находилась в «карантине» И так долго, пока ее животное «Я» не начинало тянуть к вольерам. Или к тем, у кого была по-настоящему тяжелая, мучающая его, травма, которая просто не могла зарубцеваться самостоятельно. Обычно это случалось через недели две или три. И это с учетом того, что Аня стабильно присылала ей "крутейший энергетик по семейному рецепту" Юная ведьмесса теперь часто давала о себе знать. Они даже виделись пару раз. Впрочем, Руслан и Демидова тоже пересекались. Пока закулисно, но между Северным Ковеном и оборотнями Озерок постепенно устанавливалось крепкое перемирие. И все-таки две недели — это много. Из-за этих вынужденных временных промежутков в их дружной и очень теплой ячейке общества стали случаться маленькие штормы.

Прошел почти год, а их семья не увеличилась. Потому что беременной ей запрещено было рисковать применять свой Дар. Это стресс, пусть и кратковременный, а для ребенка он не полезен.

Руслана эта задержка с наследниками очень, мягко говоря, беспокоила. И если первые полгода альфа молчал, соглашаясь, что помочь надо обязательно, то на Рождество подарил ей слюнявчик с принтом маленького и милого волчонка.

— Нам самое время подумать о втором, — улыбаясь, произнес он. Но радость Руслана быстро испарилась, когда запинаясь через раз, она попросила подождать.

Потому что в сейфе ее мужа лежал длинный. гораздо больше, чем сейчас, список с теми, кому помощь необходима как можно скорее. И там были не только оборотни из Озерок. Весть об омеге разлетелась в считаные месяцы. И со всех сторон им полетели запросы. Которые Руслан отказывался давать ей в руки! Уперся, что некоторые давят на жалость, а реальность совсем другая.

— Милолика, — опять зарычали над ухом, — сегодня у Жарова и Беловой пр-р-раздник.

Они пополнения ждут.

А вот и та вожжа, что попала под серенький хвостик. Но Константин Георгиевич, конечно, орел. Такой бастион взял.

— Еще бы у них праздник, — пробормотала в сторону, — им-то о чем беспокоиться.

Илья ведь в норме…

Сын Жарова стал четвертым по счету, кому Милолика помогла. Третьим был выбран Артем, оборотень из шестой клетки.

Оказалось, что Константин Георгиевич прятал своего ребенка от посторонних глаз.

Держал в отдельном вольере, посвящая все свободное время уходу и поиску лекарств. Ну, вот и дождался… Но ее альтруизм был уравновешен практичностью Руслана. Сейчас, как никогда, оборотням Озерок нужен был крепкий и выгодный союз. Да и Белова отказалась уходить из Стаи. В общем, слияние шло полным ходом, а она в это время отлеживалась, набираясь сил после трудного возвращения.

То, как поступила Кристина с братом было… аморально! Наверняка инсценировка, но до того мерзкая, что ее перетрясло. Разыграть собственное насилие на вечеринке и сделать так, чтобы Илья наблюдал за всем и не мог помочь… Волчице действительно требовалось лечение. Тем более после того, как она наглухо замкнулась в себе. Решением суда Стаи Жарову отправили в закрытую клинику-тюрьму для нарушивших закон оборотней, у которых плохо с головой, а не со зверем.

— Любимая, — рык сменился на урчание. Глубокое, волнующее, — ты же знаешь, что в критическом состоянии больше никого нет Белова утверждает, что за девять месяцев не произойдет никаких эксцессов. Мы будем навещать вольеры дважды в неделю. Твое присутствие их более чем поддержит…

А сильные руки уже забрались под маечку. Гладили, ласкали… уговаривали. И волчица вся извелась — хотела детеныша. И Милолика тоже! Так мечтала о дочке.

Даже имя выбрала… И все медлила, медлила…

Вкрадчивый, волнующий поцелуй осторожно стирал все глупые мысли и мыслишки.

Она чувствовала желание своего мужа. Слышала мягкий, зовущий рык волка…

— Мама! Папа!

— К-хм…

Расстояние между ними мгновенно увеличилось на полметра. Олежка умел быть вовремя.

— Повлияйте на ребенка, — следом за сыном в комнату вошел Макс, — загрызет. Оп, кажется, мы не вовремя.

Ребенок удивленно распахнул глаза, а Милолика тихонечко сползла со стола на пол, незаметно одергивая платье.

— Привет! Опять покусал?

Макс, Кира и Олежка играли в саду, пока она в который раз чахла над списком с новенькими потеряшками. Вот, видимо, решили вернуться пораньше.

Полярник хмуро продемонстрировал кисть, на которой розовели следы маленьких клычков.

— Ох, Олежка…

Ребенок напустил на себя независимый вид. Киру он до сих пор считал, ну. может уже не совсем мамой, но что-то около того. А вот Макс был дядей. И его ребенок проверял на прочность время от времени.

— Влад звонил, — сменил тему мужчина, — передает привет.

Руслан отстраненно кивнул. А от самого так и потянуло легкой тоской. Но горечи Милолика не чувствовала. Влад теперь в Москве. Почти сразу после всего и уехал.

— Хочу попробовать жить. — поделился с ней, когда заходил попрощаться. Присел рядом, на лице ухмылка, но глаза в пол. — Знаешь, когда ничего не болит и можно, наконец, перевернуть страницу — это… Спасибо, Милолика. И прости еще раз.

И ушел. А под сердцем больше не было серого грязного сгустка. Только не страшная, спокойная и светлая пустота. И, глядя на широкую, обтянутую белой майкой, спину, Милолика искренне пожелала, чтобы как можно скорее нашлась та, кто сможет ее заполнить.

Макс тогда тоже уехал, но ненадолго. Через полгода обратно с десятком своих ребят вернулся. Милолика этому рада была невероятно. Без Киры и она, и Олежка скучапи. Ну, вот полярник рокировку и произвел. За себя Влада оставил. При нем Коршун и Санек. А сам теперь тут в Озерках, все еще как одиночка, но их договор с Русланом был чистой формальностью.

— Пойдем бегать, — оповестил их ребенок. Макс хмыкнул и со словами «дальше сами», вышел из комнаты. — Ты обещала, — это уже ей. обещала… А ещё каждое утро обещала себе, что выкинет белую упаковочку в мусорное ведро. Олежка будет рад брату или сестричке. Руслан этого хочет, она — тоже. А потеряшки по клеткам сидят. Ждут. Но критических случаев среди них действительно больше нет… Озябшие плечи согрелась в кольце горячих рук.

— Пойдем, побегаем, — поцеловал в висок, — Не хочу давить. Просто… я очень люблю тебя.

Сказал так обыкновенно, а ее словно мягкой теплой волной омыло, даже мурашки по коже. И волчица, довольная разнеженная от одного только слова, тихо заурчала, требуя ласки. Знала, что это — правда. Омега не ошибается. Всегда, как стрелочка компаса стремится на север, она тянется к любви. А Руслан именно любил. Всем сердцем, ярко и ужасно по собственнические, но ей было нужно именно это. И ее Дару тоже. Белова, которая всегда и все пыталась облечь в теорию и формулы, говорила о полной энергетической совместимости. О том, что альфа принял ее как мужчина и как оборотень, и Милолика прошла тем же путем. Таким же, как ее Дар.

Трудным, сложным, запутанным, и все-таки ценным. Изменившим ее, но в лучшую сторону. И подарившим много больше, чем было отнято.

— Я, тоже тебя люблю, — шепнула в ответ, — очень.

— Мама! Папа! — Олежка нетерпеливо просматривал в сторону двери.

Они с Русланом обменялись понимающими взглядами и одновременно улыбнулись. Их малыш до сих пор в восторге, что мама «волсиса» Первые дни просто не отпускал их обоих. Гулять и гулять. На четырёх лапах они весь сад избегали. Руслан фыркал, глядя как детеныш учит ее охотиться. Сразу под покровительство маму взял. Почувствовал, что она пусть и большая, но ещё «новорождённая».

— Идём, сладкая, — ее перехватили за талию, и повели к выходу, — сегодня нашему сыну надо хорошенько погулять.

Низ живота потянуло томным волнением, и грудь заныла, как будто ее уже ласкали жадные и нежные губы.

— Сейчас, подожди, — легко вывернулась и подошла к столу. Замок шуфляды щёлкнул, открыть-закрыть.

— Все я готова, — обернулась к ждущим ее мужчинам. С победным возгласом Олежка рванул в коридор. А Милолика посмотрела на мужа. Любящего и любимого. Сжала в кулаке тонкую белую коробочку и шагнула вперёд. — Только выкинем по дороге кое-что…

Бонус (Кира и Макс}

— Колобок, колобок, а я тебя съем! Ох! Дюймовочка! Ну не пяткой же!

— Работай Довлатов, не отвлекайся.

Послушно вздохнув, Макс опять спрятал в ладонях маленькую ножку. Тридцать четвертый размер! В детском магазине туфельки покупать нужно. И пальчики крохотные такие. Вот как на этих малюсеньких ноготках можно педикюр делать?

Под микроскопом наверное… А ведь его до чертиков заводила вся эта ее миниатюрность. И то, что он до сих пор не мог наполнить ее за один раз. Сколько уже вместе, а она все такая же… хрупкая. Ни капли не изменилась. Ну, только вот грудь. И животик. Да, животик очень вырос… И это будоражит кровь.

— М-м-м, Ма-а-акс, массаж ног, а не… там.

Ага, как же — не там. Все там. И мокро уже и горячо. Соскучился он по своей малютке. За неделю, что в Москве был, думал — взорвется нахрен. А эта негодяйка ему еще и фото откровенные слать навострилась. То в пеньюарчике, то в чулках.

Извела всего. И вот сейчас уже в штанах все давно тесно и болит.

— Сеанс окончен, Дюймовочка, — прохрипел, устаиваясь ближе, — Оплата натурой.

Перевернул пискнувшую малышку на бочок, халатик задрал, одну руку на грудь, роскошную, уже молочную, а второй себя в нее направил.

— Ма-а-акс, — застонала, плотнее прижимаясь к нему спинкой, — М-м-м…

Двигался он очень осторожно, как бы не хотелось обратного. Все-таки двойня, да еще и мальчишки. А как Дюймовочка плакала, что деток не получается. У Милолики с Русом уже двое шорох наводят, а у них пусто. И ведь старались, как могли. Ну вот и наработали.

Долго малышка не продержалась. Да и он не смог. Изголодался.

— Чтоб я еще тебя так надолго отпустила, — промурлыкала его довольная и сытая волчица, — Пусть Альфа тебе отпуск дает.

Макс хмыкнул. Как же — отпуск. Руслан с его бешеной энергией отдыхать просто не умет. Как вообще сил на Милолику находит? Хотя она же омега. И у них полный «энергетический баланс», так Белова говорит. Стопроцентная гармония. Рус в любви, как в работе, всего себя отдает, а Милолике это и надо. Потеряшек одного за одним под свет луны выводит. Запросы со всей России летят. И не только. Это конечно хорошо, но и проблем куча. Желающих ее любой ценой забрать не меряно.

И ведь не доходит, что только с Русом и детьми она такая… живая и сильная. А без них завянет и месяца не пройдет.

— Попрошу у него, — согласился, целуя тонкую шейку, — Все равно командировок больше не намечается. Рус обмолвился, что уже имеет виды на третьего.

Волчица хихикнула.

— Милолика будет в шоке. Хотя… Альфа на третьем тоже не остановится.

Макс согласно хмыкнул. Рус хотел большую семью со своей женщиной. Дай ему волю, будет каждый год по наследнику или наследнице делать. А потом отбиваться от женихов. На Ульянушку уже целая очередь. В три ряда ставь и пальчиком показывай. Рус рычит на каждый конверт с запросом. По-отцовски ревнует свою красавицу уже заранее. Даже к Владу, хотя он родной дядя. Словно угадав его мысли, волчица спросила.

— Как там… в Москве?

Имя не называла. У него всегда собственнические чувства на «отлично» развиты были, а с Дюймовочкой вообще крышу рвет.

— Нормально. Он хорошо справляется. Ребята как шелковые.

Влад после всех событий все-таки Стаю оставил. В Москву перебрался, к нему, Максу. под начало. Первое время на задания вместе со всеми гонял, потом по карьерной лестнице подниматься начал. Теперь вот зам, хотя фактически глава над всеми Они-то с Дюймовочкой тут, в Питере. Полгода хватило видеть печальные глаза своей пары после каждого телефонного звонка подруге. Да и по-честному — задолжал он Русу. Такую малышку благодаря альфе встретил — сказка!

Макс осторожно накрыл их обоих покрывалом и потеря носом о светлую макушку.

Без своей жены уже представить себя не мог С парой ему повезло просто невероятно. Пока Рус тенью себя рядом с Милоликой бродил, они с Дюймовочкой быстро поладили. Без всяких этих притирок. Идеально совпали, словно друг другу были назначены. Нет, ну спорили, конечно, а кто ж не спорит? Но зато потом как мирились…

Широкая ладонь легла на живот. Так осторожно, будто муж боялся его раздавить.

Сонно улыбнувшись, Кира потянула на себя огромную лапищу. Глупый А ещё очень большой и такой… нежный. И уже совсем ее_ Как Серов, Макс со свадьбой долго не размышлял. Только вот торжество громче вышло. Не удивительно, Милолика с Русланом от шума устали. Им бы вдвоем все больше. Голодные друг на друга слишком. Проскакали по кочкам и колдобинам, наворотили дел… Измаялись, что один, что второй, и теперь ночи у них беспокойные. Каку молодоженов.

Осторожными прикосновениями муж ловил легкие пинки их детей. А ее сонные мысли плавно потекли в прошлое. Если б Руслан ее тогда из Стаи не исключил… может оно все по-другому вышло? И она бы разглядела, как повернулся Руслана на Милолике. Потому что нельзя такую любовь спрятать. Во взгляде или поступке — обязательно мелькнёт. Но тогда бы встретила ли она Макса? Ее доброго и сильного великана. И Кристина бы вдруг успела навредить Милолике?

Злость уколола тупой иголкой. До сих пор Кира считала, что психбольница — это слабое наказание! Хотя она Жарову на суде Стай видела… точно больная. В одну точку смотрит и ни звука. Только на отца один раз глаза подняла. Виновато, как нашкодившая псина. Слухи доходят, что подвижки с ее лечением есть. Вроде уже да-нет говорить начинает. Это все Милок, добрая душа. Рычала, рычала, но таки съездила потихоньку. Нет, не ради этой суки, а для Жарова. И не лечила, конечно.

Волчица всеми лапами упёрлась, да и подруга желанием не горела. Так, посидела в соседней комнате, перебирая фото своей семьи. А в присутствии омеги всяко легче. Особенно такой сильной. Оборотни в тихом щенячьем восторге, цветы ей под ноги бросать готовы. А что творится на играх Стаи!

Кира даже беззвучно хихикнула. Полянка давно тесновата для желающих. Всем хочется вместе с омегой побегать. Зарядится от нее спокойствием и гармонией, что окружает светло-серую красавицу с длинными стройными лапками и пушистым хвостом. Руслан тихо кипит от ревности. Других подпускает едва-едва. Обхаживает свою волчицу демонстрируя, кто тут главный. И как только случай предоставляется, уводит, чтобы побегать только вдвоем. У Милолики после первых таких забегов щеки алели от смущения. Кира тихонько фыркала, ничего — привыкнет. К хорошему быстро привыкаешь…

Счастливо вздохнув, она прижалась к своему мужу. За окном спали Озерки и их домик, совсем недалеко от коттеджа альфы, тоже купался в тишине. Мечтать могла только, что ей, приезжей, позволят жить здесь. А вышло все еще лучше, чем думала. Теперь у нее есть муж, любимый, единственный. Детки через три месяца появятся. И Милолика, ее подруга, в надежных и заботливых руках альфы. И в глазах чистое, стопроцентное счастье…

Она так и заснула, с улыбкой, угревшись в ласковых объятьях и под тихое дыхание над ухом. За окном светил тоненький месяц и небо было безоблачным, обещая завтра ясный и волшебный новый день.

Конец

Оглавление

Пролог

Часть первая

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

  Глава 27

  Глава 28

  Глава 29

  Глава 30

  Глава 31

  Глава 32

Часть вторая

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

  Глава 27

  Глава 28

  Глава 29

  Глава 30

  Глава 31

  Глава 32

  Глава 33

Эпилог

Бонус (Кира и Макс} Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg