«Все хотят замуж (СИ)»

Все хотят замуж (СИ) (fb2) - Все хотят замуж (СИ) 783K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Елена Вилар

елена Вилар ВСЕ ХОТЯТ ЗАМУЖ

От автора

Весна. Удивительное, я бы даже сказала, щемящее чувство где-то чуть выше желудка и чуть правее сердца. Ну что вы?! Это не признаки отравления. Это — Душа! Она, словно первый росток, что, пробиваясь сквозь ещё не до конца растаявший снег, нагло стремится наружу, даже не задумываясь о том, что наличие солнышка в марте — это не повод нацепить на ноги босоножки. Помните поговорку? Наступил марток, надевай семь порток!

Так, то бишь, о чем это я? Ах да… Весна…

Именно в такие солнечные деньки хочется предаваться мечтам, планировать самые значимые события в жизни и, по возможности, избегать встреч с незамужними подругами!

— Ленка! — верещала Лана. — А я тебе говорю, сейчас приличного мужика не то что захомутать, а даже увидеть не всегда удается. Они же вымерли, как динозавры!

— Дорогая, — устало произнесла я, массируя пальцами собственные виски.

Одно мне было понятно наверняка. Я поторопилась нацепить на себя весеннюю куртку, за что и поплатилась. Кажется, мигрень была всего лишь предвестником простуды. Когда же я поумнею? Вроде взрослая баба, а как весна, так всё! Мозг поплыл вместе с ледоходом, прихватив с собой логику и здравый смысл.

— Лена, ты вообще меня слышишь? — не унималась подруга.

— Слышу конечно, — простонала я, прикрыв глаза. — Лан, я кажется, простыла.

— Простыла она… — пробурчала блондинка, ныряя с головой в свою сумку-баул.

Через пару минут на свет появилась ярко-фиолетовая косметичка, а из нее были высыпаны таблетки. С невозмутимым выражением полного превосходства на лице, Ланочка протянула мне аспирин с панадолом и, приказав выпить, продолжила издеваться над моим мозгом.

— На фоне всех этих журнально-книжно-киношных героев, которых по факту не то, что не существует, да их даже в фантазиях-то быть не может! Так вот, — отхлебнув чай из прозрачной чашки, девушка манерно оттопырила мизинчик. — Мой Стасик просто «аравийский принц», правда, коня потерял.

— А как же его «хонда»? — тут же возмутилась я, вспоминая недавно купленный Стасом, между прочим, белый автомобиль.

— Ну какой это конь?! — взвилась Лана. — Так, кобыла, хотя, не спорю, ещё новая.

— Дорогая, я тебя не понимаю, — устало произнесла, громко вздохнув. — И так тебе не так, и этак не поперек. Если Стас тебя устраивает, то почему бы вам не пожениться? А если нет, то чего ты мужику мешаешь жизнь устраивать?

— Вот еще! — возмутилась Ланка. — То есть я от него уйду, он себе новую прошмандовку найдет, а я одна куковать буду? Фигушки! Пусть мучается! В конце концов, женщину и машину сам выбирал!

Подавив улыбку, я свела сурово брови и пару раз кивнула, мол, да, сам виноват.

— А вообще… — задумчиво протянула Лана. — Я иногда «Давай поженимся» смотрю.

— Зачем? — опешила я.

— Понимаешь… — замялась подруга. — Вот помнишь, ты мне книжки дурацкие про отборы невест в фантастических мирах подсовывала?

— Ну, — напряглась я.

— Понимаешь, что-то в этом есть… Нет! — тут же отмахнувшись от моей попытки встрять в нелогичное повествование, подружка продолжила: — Дело в том, что мы разучились выбирать. Мы берем то, что в магазине лежит на видном месте, или то, что нам расхвалил друг или рекламный плакат. Так и в отношениях… У парня должна быть машина, классом не ниже такой-то, телефон не хуже такого-то, он должен ходить в спортзал, должен работать там-то и так далее. Понимаешь?! — Я покачала головой. — Шаблоны! — победоносно вынесла вердикт девушка.

— Ланка, ты что, опять своих японских философов начиталась? — настороженно уточнила я.

— Нет, — буркнула в ответ подруга. — Но они всяко лучше твоих сказочниц. Сами небось даже не замужем, а пишут и про мужиков, и про секс… Нет, ну ты подумай! Где в современном мире должен пройти конкурс невест, чтобы сразу в королевишны?!

— Лана, — я положила свою руку поверх ладони подруги и, чуть сжав, произнесла: — Это тебе кажется, что мужчины не выбирают. Это ты предполагаешь, что за них всё давно решили более алчные женщины, которые мысленно уже воткнули свои когти в их счета в банках. Те, кто готов любить что-то кроме денег, находят свое счастье. А те, кто никогда не променяет оргазм от заключенной сделки на удовольствие, подаренное любимой женщиной… Тут уж только психотерапевт, да и то при условии, что больной признает факт заболевания.

— А нам-то, бабам, что делать?

— Создавать сказки своими руками…

Вечером температура поднялась до тридцати восьми с половиной и, ворочаясь в кровати, я то раскрывалась, изнывая от жары, то куталась, стуча зубами от холода. Сознание вспыхивало, через миг погружаясь в вязкое серое марево. А на границах этих качелей всплывали давно прочитанные книги о конкурсах невест.

— Неужели и правда выбор, независимо от того, делает его женщина или мужчина, может быть только в сказках? А в реале люди никогда не будут устраивать забег с препятствиями, чтобы понять, насколько невеста или жених выносливы? Да и вообще… если в исходных данных жених богат и властен, разве он не понимает, что каким бы красавцем он ни был, всё равно отталкиваться будут от денег? Или это только в нашем меркантильном мирке?

Нашептывая себе под нос вопросы, которые больше походили на бред, я медленно погружалась в сон. Вязкое марево сменилось сначала серым туманом, затем подул ветер, а потом я провалилась в чужое сознание, что позволило мне увидеть всё своими глазами и ощутить собственным мозгом. Определённо могу сказать одно: никогда не задавайтесь философскими вопросами в период простудного заболевания. Чревато, знаете ли…

P.S. Встречайте историю, которую мне удалось подсмотреть и подслушать. Логическая задача по поиску бабского счастья, правда, в стиле Vedmа23.

ПРОЛОГ

Шурша подолом длинной юбки, я осторожно спускалась по лестнице. На невысоком столике у последней ступеньки стоял приготовленный служанкой поднос. Темный графин с маминым домашним вином и пять хрустальных фужеров на массивных ножках. Натюрморт венчала ваза с экзотическими фруктами. Отец считал, что вкус сухого, чуть крепленого вина удачно подчеркивали сладкие дольки ирмана, растущего на островах.

Употреблять вино в силу моего возраста мне ещё запрещалось, а вот ирман, благодаря любви нашей кухарки ко мне, я регулярно таскала из кладовой. Каждый раз, когда вгрызлась зубами в сочный фрукт, руки окрашивались ярко-желтой жидкостью. Закрывая глаза, я слизывала вязкий кисло-сладкий сок с пальцев, мечтая, что когда-нибудь этот же вкус с моих губ соберёт тот, о ком я грезила долгими ночами, готовясь к очередному экзамену в школе.

Звон колокольчика из малой гостиной, где мой брат встречался со своими лучшими друзьями, заставил встрепенуться. Одернув платье, которое мама заказала на выпускной вечер, я подхватила поднос и поспешила к гостям.

Да, мне было всего пятнадцать, и через месяц я должна была окончить, между прочим, с отличием, школу в столице нашего сектора, а затем мне прочили поступление в Высшее Учебное Заведение Араданга. Именно так назывался наш сектор.

Всего секторов одиннадцать, и в каждом был свой большой город. Девять секторов находились на единственном в нашем мире континенте, и ещё два располагались на островах в бескрайнем океане.

Подойдя к входу в гостиную, я поудобнее перехватила поднос, и уже собралась стукнуть по деревянной преграде носком туфельки, как услышала голоса. Глаза непроизвольно распахнулись, руки дрогнули, а фужеры, едва зслышно звякнув, замерли, грозя в любую секунду превратиться в груду сверкающих осколков.

— И все же, Игор, ты не прав, — не скрывая ноток сарказма в голосе произнес мой брат, обращаясь к одному из своих друзей. — Мигар не просто замечает мою сестру, но и оказывает ей знаки внимания.

В ответ раздался громогласный разноголосый хохот.

— Стив! — возмущенно произнес Мигар. — В чем ты хочешь меня уличить? В том, что я совращаю этого ребенка?!

— Ребенка?! — в ответ изумился братик.

Пальцы, вцепившиеся в поднос, немели, в ладонях покалывало, а глаза подернулись первой влагой. Я же была уверена, что о моих истинных чувствах к Мигару никто не знает. Я тщательно скрывала восторженные взгляды и дрожащие пальцы не только при встрече с ним, а даже при любом упоминании этого молодого человека в моем присутствии. Неужели я была столь неосторожной, что теперь о моих истинных эмоциях знают все?! Не может быть! Какой позор!

До боли закусив нижнюю губу, я быстро-быстро заморгала ресницами, прогоняя непрошеную влагу. Нельзя, чтобы молодые люди увидели красные от слез глаза!

— Между прочим, — не унимался братик, — Камилле уже почти шестнадцать.

— Вот именно! — рассмеялся в ответ Мигар. — ей пятнадцать лет. Она неразумное дитя, да и потом, неужели ты думаешь, что я буду хранить целибат в ожидании, когда из несмышленого угловатого птенца твоя сестричка превратится…

— Во что?! — поддел Игор.

Лукавый брюнет с желтыми глазами не стеснялся высказать свое мнение по любому вопросу, за что его уважали друзья и ненавидели все остальные. Вот и сейчас я пыталась унять клокотавшую в душе злость. Игор явно подбивал Мигара на слова, которые вот-вот сорвутся с губ любимого.

— Да ни во что! — громче, чуть раздраженно и жестче произнес Мигар.

Даже сквозь преграду я ощутила, что мужчина моих грез недоволен. Ему не нравилась тема, затронутая в гостиной, ему не нравилось, что его заставляли говорить о вещах, о которых он даже не думал. Да чего уж там, его явно всё это выводило из равновесия.

— Не заводись, — раздался голос ещё одного друга.

Прикрыв веки, я увидела образ вечно серьезного Дилана. Если бы среди друзей Стива не было бы Мигара, то я обязательно влюбилась бы именно в него. Но, увы, как когда-то сказала моя мама, такие, как мы, влюбляются по воле нашего дара, выбирают не разумом, не сердцем, а тем, что мы есть. Вот только был у нас один очень существенный недостаток: никогда женщины-авары не могли признаться мужчине в чувствах. Одно лишь слово, одна лишь попытка привязать к себе, помимо его истинных чувств, и всё… Авара выжигала свою суть, делая себя одной из самых несчастных существ этого мира. Мы становились изгоями, ибо одно наше нахождение рядом с другими превращало их жизнь в испытание.

— Миг, — чуть тише произнес Стив и, судя по звуку, он успел переместиться в другой конец комнаты. — Договорные браки — это норма нашего современного мира. Ты — сын главы сектора и, возможно, даже наследник.

— Не хорони Роберта раньше времени! — грубо прервал Мигар, напоминая о старшем брате.

— Да никто его не хоронит! — усмехнулся в ответ Игор. — Но Стив прав. Ты действительно завидный жених, а Милка — единственная дочь заместителя главы сектора по внешней политике.

— Ну так и ты для нее не худшая кандидатура, — зло ответил Миг, явно намекающий на статус Игора, который был единственным сыном главы сектора Румгарна, того самого, что граничил с нашим.

— Да мне-то что?! — откровенно рассмеялся Игор. — Скажут жениться — женюсь, но перед этим нагуляюсь.

Откровенный мужской хохот заполнил помещение, и у меня заложило уши. Рук я не чувствовала до локтей. Искусанная губа болела, а лицо превратилось в непроницаемую маску. Пришло жуткое осознание, что я товар, который нужно выгодно пристроить, дабы получить максимальные дивиденды. И эти… Эти мужчины, пусть даже в шутку, но решали именно мою судьбу!

— Ну так и забирай Милу себе! — отсмеявшись, заявил Мигар.

— А не пожалеешь? — лукаво уточнил Игор.

— Эй, самцы похотливые! — возмутился Стив. — Между прочим, о моей сестре говорим.

— Не пожалею, — спустя минуту произнес Мигар. — Я обращу на нее внимание, только если она будет последней женщиной на земле.

Руки дрогнули. Фужеры звякнули. Сердце сдавило.

Закинув голову вверх, я из последних сил сдерживала слезы, готовые в любой момент превратиться в рыдания. Я — авара! Для тех, кого люблю, я могу исполнить три любых желания. Как это происходит, ещё не знала, но понимала, что первое желание произнесено, и хочу я этого или нет, все равно буду вынуждена его исполнить. Сердце покрывалось ровной коркой льда. Сознание высекало в мозгу суть желания: я должна быть для него последней, то есть не быть для него вообще.

— Госпожа, вам помочь? — за спиной раздался голос Сони, нашей горничной.

Медленно кивнув, я вдохнула, улыбнулась, и как только дверь была распахнута услужливой девушкой, переступила порог гостиной.

— Добрый день, господа, — произнесла я, сохраняя отстранённое выражение лица.

— Мила, ты? — вроде бы удивился Стив. — Я думал, ты ещё в школе!

Что-то изменилось, я видела искренность и сочувствие во взгляде, но готова была скривиться от фальши, прозвучавшей в словах. Выдержка, которой всё это время учила меня мама, понадобилась мне вся, целиком.

— Началась неделя зачетов, — чуть хрипло произнесла я, избегая смотреть на явно изучающих меня друзей брата.

Гадают, слышала или нет? Увы, этой информации я им не дам. Да, мне всего пятнадцать, но я — авара, и что-то мне говорит, что вопреки маминым прогнозам я только что вошла в полную силу. Или, на худой конец, войду в ближайшие сутки. По телу прокатывались волны. Жар сменялся холодом, меня едва заметно потряхивало, но подавать виду, что готова в любой момент отключиться, я не собиралась. Откуда-то из глубины проснулась и встрепенулась гордость.

— Мила, прекрасно выглядишь. Платье для выпускного? — в своей чуть саркастической манере поинтересовался Игор.

— Возможно, — уклончиво произнесла я.

Переместив графин и фужеры на столик, подхватила поднос и только потом подняла взгляд на Мигара. Миг, и поняла. Он знает, что я подслушала. Лицо мужчины, о котором я грезила весь последний год, было непроницаемым, и лишь глаза неестественно светились синевой.

— Хорошего дня, господа, — выдавив из себя слова, я развернулась и поспешила к дверям, за которыми ждала Соня.

Забрав из моих рук поднос, девушка кинула на меня чуть обеспокоенный взгляд и удалилась на кухню. Я же побрела к лестнице. В какой-то момент сознание сыграло со мной злую шутку, и дорогу до комнаты я не запомнила. Очнулась тогда, когда мама, гладя меня по голове, укачивала, прижимая к своей груди.

— Милочка, девочка моя, все хорошо. Все будет хорошо. Ты стала аварой, это просто чудесно, а Мигар… Однажды всё поменяется, и он поймет, какое ты сокровище!

— Не поймет, — глухо ответила я. — Не хочу…

— Глупости, — произнесла в ответ мама. — Забыла? Авары не умеют жить чувствами обычных людей. И те, к кому стремится наша сущность — это избранные богами. Мы даны им, чтобы сделать значимой их жизнь.

— Мам, но ведь не всем везет так, как вам с папой?

— Глупости! Зато теперь ты — уникальный интуит. Теперь перед тобой открыты все двери нашего мира. Любой, с кем ты будешь рядом, возблагодарит богов за такое чудо.

— До тех пор, пока я не исполню ещё два желания? — прикусив губу уточнила я.

— До тех пор, — подмигнула мама, — пока не решишь, что хочешь их исполнять.

— Я хочу уехать, — слова вырвались раньше, чем я поняла их  значение. — Исчезнуть, — уверилась, что говорю правильно, — прежде всего для него. Ты мне поможешь?

— Да… — спустя минуту произнесла мама, крепко меня обняв. — Да, — более уверенно повторила она. — Ты уже интуит…

ГЛАВА 1

Ковыряя ложечкой сливочный десерт, я сидела за столом в абсолютно пустом кафе и, подперев рукой голову, тихо вздыхала. Есть сладкое в такой ранний час было непростительной роскошью, но по-другому успокоить расшатанные нервы я не могла.

— Кофе? — услужливо уточнила девушка, держа в руках прозрачную колбу с черной жидкостью.

Кивнув, пододвинула к ней чашку, наблюдая за тем, как она наполняется бодрящим напитком, разнося по помещению знакомый и многими любимый запах. Девушка вернулась к стойке, а я погрузилась в воспоминания.

Сон, заставивший меня подскочить на кровати ранним утром с испариной на лбу, приснился впервые с того дня, как я покинула дом родителей. А ведь уже минуло десять лет. За это время из угловатого, неуверенного в себе подростка я успела превратиться в симпатичную молодую женщину.

Несмотря на всю теорию, которую вбивала в меня мама, я все равно упустила момент первой влюбленности. Родители уговаривали остаться, выполнить желания Мигара и обрести свободу. Сейчас, спустя время, я понимала, что надо было их послушать, но тогда… Мной овладели эмоции, а для авары это слишком большое испытание. Мать сразу предложила уехать, но отец… Папа слишком меня любил, чтобы легко отпустить дочь в другой сектор. Закончив с отличием школу, я втайне от родителей выбрала город с интересующим меня ВУЗом и спустя месяц, который провела практически за закрытыми дверями собственной комнаты, уехала.

О том, в каком именно секторе я осела, знала лишь мама, но тайну эту мы скрепили клятвой. Если бы мамочка и хотела кому-то рассказать, то не смогла бы. Два раза в год я получала от мамы письма, и так же отсылала свои в ответ, правда, узнать адрес отправителя при всем желании никто бы не смог. За деньги в нашем мире можно купить всё… Или почти всё… А деньги, плюс услуга от авары, могут открывать уникальные возможности, в том числе и для конспирации.

От кого я убегала? Разумеется, от себя, а точнее от своего дара и своей зависимости.

Авара! Приносящая удачу! Женщина — мечта! Если такая оказывалась рядом с мужчиной, то ему прочили карьерный взлет, финансовое благополучие, здоровье и долгую счастливую жизнь. Всё, что от нас требовалось — это любить! Было ограничение и не одно. Во-первых, мы влюблялись не умом и рассудком, а даром. Только того, кого выбирал дар, мы могли полюбить. Во-вторых, если чувства были не взаимными, то мы обрекали себя на зависимость от этого мужчины до тех пор, пока не исполним три его желания. О таких мечтах мужчина не должен был говорить именно нам, достаточно, чтобы мы о них узнали. Как только желания исполнялись, мы обретали свободу и пустоту. Шанс, что дар вновь выберет жертву нашей любви, был минимален.

Почему же я убежала? Всё просто. Мне нравился мой дар, и я могла им спокойно пользоваться, в том числе и на благо себе до тех пор, пока не исполню ещё два желания, ведь первое: избавить Мигара от своего присутствия, я уже исполнила. Единственный способ не узнать о других желаниях — это быть как можно дальше от информации о Мигаре. Десять лет мне везло. Я не только держалась вдали, но также удачно избегала любых сплетен о нем.

Что изменилось? Сон. Он взбудоражил чувства, которые я спрятала внутри себя, разбередил душу и напомнил о долге авары. Интуиция кричала, что скоро все перевернется, а разум нашептывал, что изменения эти будут не в мою пользу…

— Кама! — грозный рык моей начальницы и по совместительству лучшей подруги многократным эхом ударил по ушам.

Вздрогнув, я чуть не разлила уже остывший кофе, затравленно обернувшись к двери. Высокая девушка с ярко-красными волосами стояла в проходе и, уперев руки в боки, сверкала черными глазами. Белоснежная блузка облепила стройное тело, а узкая юбка, в которую неизвестно как влезала Мара, не позволяла и шагу ступить без эффекта «быстрого перебирания нижними конечностями».

— Марая? — осторожно переспросила я, пока ещё не догадываясь, к чему подруга нацепила на себя «эффект злобного монстра». — Доброе утро.

— Будет доброе, когда я одной нерадивой сотруднице голову откручу, — буркнула начальница, пересекая все ещё немноголюдное кафе.

Опустившись на соседний стул, Мара жестом подозвала официантку. Так же жестом приказала принести кофе себе и обновить мне. Лишь после этого девушка шумно выдохнула и откинула яркие пряди волос, норовившие прилипнуть к алым губам, за спину.

— У меня куча новостей, и все сногсшибательные, — поделилась подруга, переведя на меня алчный взор. — Кажется, твоя способность, спустя десять лет, сработала и в мою сторону.

— Не гневи богов, дорогая, — отозвалась я, обхватив пальцами горячую чашку.

— Я не о том, что нам есть что кушать и во что одеваться, я о шикарном контракте, — улыбнувшись во весь рот произнесла Марая, чуть склонив голову в сторону.

Окинув быстрым взглядом помещение, будто в нем кто-то мог нас подслушать, начальница подалась вперед и затараторила:

— Кам, твоя сущность притянула настоящее богатство. Помнишь Агара? — уловив мой настороженный взгляд, Мара продолжила: — Два месяца назад я познакомилась с ним на презентации нового ресторана.

— Угу, — кивнула я, припоминая блеск в глазах подруги, когда она рассказывала о мужчине-мечте.

— Так вот… — многозначительно изрекла собеседница. — Вчера вечером Агар сделал мне предложение!

— Поздравляю, — тут же произнесла я, мысленно ища связь между контрактом и новым статусом моей начальницы.

— Рано еще, — отмахнулась Марая. — Не всё так просто. Мой Агарчик оказался непростым, и его родня желает, чтобы мы поженились немедленно, притом у него дома.

— Почему? — искренне опешила я.

— Потому, — буркнула в ответ подруга. — Не хочу вникать, — отмахнулась Мара, не слишком похожая на саму себя.

Дело в том, что когда мы закончили ВУЗ, да ещё и по специальности психология мероприятий, то именно Маре пришла в голову идея создать фирму по подготовке мероприятий с разнонаправленной психологией, а также заняться содействием в проведении таких событий. Сектор, в котором мы обосновались, был родным для Мараи, поэтому всю документацию мы оформили на нее, да и стартовый капитал выделила именно ее семья. Мара всегда была собранной, деловой, расчетливой и крайне дотошной в любых бизнес-вопросах. Я же была наемным специалистом, но по совместительству оставалась лучшей подругой. Тяжело ли дружить и подчиняться? Нелегко, но за годы, проведенные вместе, мы привыкли друг к другу и вот теперь… Интуиция вопила о том, что изменения неизбежны.

— То есть ты должна поехать с Агаром к нему домой? — уточнила я.

— Да, притом на сборы он дал мне два дня, — опустив взор в чашку произнесла подруга.

Именно этот жест заставил меня напрячься. Для того чтобы Марочка спрятала взгляд, должны были быть очень веские причины. Отодвинув чашку подальше, ибо эмоции уже сворачивались в тугую пружину внутри меня, я протянула руку через стол и, дотронувшись до пальцев подруги, спросила:

— Мар, а в чем проблема?

— В контракте, — выдохнула начальница.

— В каком? — осторожно уточнила я, давя нехорошее предчувствие.

— Вчера… — Мара прикусила губу, сжала и разжала кулаки, и лишь потом, шумно выдохнув, подняла взор: — Помнишь, я говорила тебе, что сомневаюсь в чувствах Агара, что найду способ, чтобы он их мне доказал?

— И? — прищурилась я.

— Агар достал для нас контракт, отбил его у межсекторной корпорации. Помнишь, год назад проходило реалити-шоу «Хочу замуж»? — уточнила подруга, и я осторожно кивнула.

Мара же, поняв, что мое напряжение уже было подобно натянутой до предела струне, перестала тянуть слова и выпалила на одном дыхании:

— В этом году шоу будет проходить на острове, предварительные этапы уже прошли. Жених — мечта. Наша задача провести конкурс.

— Что?! — ахнула я, не веря своим ушам. — То есть как это «провести»?

— Ты только не переживай, — тут же спохватилась Марая, хватая меня за руки. — Агар даст своих ребят-технарей. Сами конкурсы уже согласованы, нужно лишь с участницами поехать на остров и провести само шоу.

— Когда? — прищурилась я, ощущая, что самое неприятное ждет впереди.

— Вылет завтра.

— Что?! — взвилась я. — То есть послезавтра ты уезжаешь с Агаром к нему, а кто поедет на остров?!

— Ты! — припечатала Мара, из подруги превращаясь в начальницу.

Меня словно ледяной водой окатило. В голове интуиция вопила сломанной сиреной, перед глазами вспыхивали и гасли алые пятна. Одно я знала точно — не поеду! Даже не так… Мне нельзя туда ехать. Почему?!

— А кто жених? — хриплым голосом уточнила я.

— А вот это главная интрига этого конкурса. Шесть конкурсанток и пять масок.

— Каких масок? — насторожилась я.

— Мужских, — рассмеялась Мара. — Именно поэтому Агар и не разрешает мне проводить этот конкурс. Боится, что меня уведут. Официально жених один, остальные маски — его друзья, вроде бы… Может, и ты себе кого там присмотришь, а? Ты только представь, какие возможности! Трансляция шоу на все сектора! Заснешь серой мышкой, проснешься звездой!

— Я хочу и дальше оставаться серой мышкой, — запротестовала, всплеснув руками. — Меня все устраивает.

— Меня не устраивает, — буркнула Марая. — Пять лет топчемся на одном месте! Вспомни! Мы же мечтали о действительно интересном проекте! Мы хотели денег, свободы, известности.

— Да не хочу я известности! — воспротивилась я.

Это была катастрофа! Десять лет я успешно хранила инкогнито, а после этого проекта меня будет знать в лицо каждая собака. Ужас!

— Мара, я не могу, — уверенно произнеся, подняла взор на подругу.

— Можешь, — кивнула начальница, подмигнув. — Не хочешь «торговать» лицом на камеру, будешь голосом шоу. Уверена, Агар согласится, он же у меня такой классный, — закатывая глазки прошептала подруга.

Передернув плечами, я мысленно усмехнулась. Интуиция шептала, что Агар действительно любит аловолосую диву, и судьба ее решена. Вот только почему за мой счет?

— Ну ты же авара, — применила запрещенный прием подруга, и я вздрогнула будто от удара. — Кама, не хмурься, с твоей интуицией ты живо раскидаешь претенденток по маскам и сделаешь не одну пару, а пять!

— Ага, — скривилась я, — а шестую куда деть?

— Утопишь, — отмахнулась подруга. — Камочка, ты же согласна, правда?

— Мар, поверь, мы ещё пожалеем, что решились на это, — привела я последний довод, намекая на свою интуицию, которая уже билась в судорогах.

— Лучше жалеть о сделанном, чем вечно страдать о несделанном, — многозначительно выдала Марая, кидая на стол деньги за кофе. — Идем, надо тебя переодеть и подготовить, а то ты и правда как серая мышь.

Подруга встала, направляясь на выход. Опустив голову, я поплелась за ней, четко ощущая, что это приговор. Что же, до завтра время есть, надо как можно больше узнать об острове, участниках, а также о тех конкурсах, которые подготовила студия.

Судя по непреклонности Мараи, контракт подписан, а значит, его надо исполнять. А может уволиться?..

ГЛАВА 2

Сутки казались бесконечными. Я не могла с уверенностью сказать, что спала. Вроде бы да, заходила домой и даже раздевалась, но вот касалась ли моя голова вожделенной подушки, этого я вспомнить не могла.

Сначала Мара таскала меня по магазинам с единственной целью — сделать из одного полупустого чемодана с вещами три увесистых баула. Затем меня ждала экзекуция в салоне, где из сереньких гладеньких волосенок соорудили непонятно что. Казалось, на мою несчастную голову водрузили стог сена. Волос стало в разы больше, тогда как на остальных частях тела они не просто проредились, но и кое-где исчезли бесследно. А учитывая, что параллельно я не отрывалась от портативного аппарата, снабжающего меня информацией об острове, а именно о флоре и фауне сектора, в котором располагался оазис-мечта, то можете представить, в каком напряжении я оказалась.

— Кама! — голос начальницы вывел меня из ступора, в любой момент грозящего превратиться в глубокий сон.

— А?! — отозвалась я, переведя взор на Мару.

Подруга была великолепна, впрочем, как всегда. Трикотажное платье насыщенно зеленого цвета удивительным образом не только подчеркивало безупречную фигурку, но и дивно гармонировало с красными волосами. Темные, почти черные глаза, умело подведенные карандашом, приковывали внимание не только мужчин, но и не скрывающих зависть женщин. Марая всегда была великолепна, а после встречи с Агаром превратилась в удивительный драгоценный камень, получивший достойную огранку и оправу.

Стараясь не слишком сильно комплексовать, я украдкой бросила взор в витрину небольшого магазинчика, где отражалось мое туловище, облаченное в спортивные брюки зеленовато-коричневого цвета с черными разводами, серую футболку и туфли на широкой подошве, пригодные для путешествий по практически любой поверхности.

Здание аэрокога, где проходило утреннее действо, было окружено охраной, выделенной компанией Агара. С минуты на минуту сюда должны были прибыть участницы шоу. После короткой пресс-конференции, которую будет вести Мара, нас проводят до кога, и уже это воздушное судно доставит нас на остров, чтобы через семь дней забрать оттуда.

Роскошно, дорого, помпезно и… конечно же, показушно.

Пока Марая руководила работниками аэрокога, которые слушаясь ее беспрекословно, носились по зданию, выполняя мелкие и крупные поручения, я, оставив у стойки регистрации багаж, отошла к стене, то и дело косясь на капсулообразное судно. Авары не любили летать, но ещё больше мы не любили плавать. Мне же предстояло сначала около трех часов находиться в воздухе, а затем ещё около часа быть в воде, точнее скользить по водной глади с бешеной скоростью.

Но позвольте, разве это кого-то волнует?

Ког был уникален по своей конструкции. С виду судно больше всего походило на плоское яйцо с опоясывающим его рядом овальных окошек. Выпуская узкие крылья, он мог лететь с высокой скоростью, доставляя пассажиров из сектора в сектор за считанные часы. Если же нужно было попасть на остров, то, достигая воды, он медленно опускался, превращаясь из летающего агрегата в водоплавающий.

Наш ког был стального цвета, с широкой синей полосой, на которой располагались многообещающие буквы: «Хочу замуж!» Тихо вздохнув, я прислонилась лбом к холодному стеклу, пытаясь договориться с внутренней паникой относительно предстоящей дороги.

— Камилла?

Низкий, чуть вибрирующий баритон подкравшегося со спины мужчины не напугал, но заставил громко икнуть в ответ. Обернувшись, я с интересом рассматривала Агара. Всё то время, что Мара с ним встречалась, увидеть мужчину-мечту воочию мне ещё не доводилось, и теперь я практически беспристрастно пыталась оценить степень влюбленности моей подруги. Спустя несколько секунд диагноз был поставлен: «безголовая любовь последний стадии, способ излечения — трепанация».

Агар был чуть выше среднего роста, с черными, коротко стрижеными волосами, резкими, но не грубыми чертами лица, с глубоко посаженными темными глазами, не выделяющимися на фоне смуглой кожи. Одет мужчина был в деловой темно-синий костюм из очень дорогой ткани и черную рубашку, на ногах красовались мягкие мужские туфли из кожи редкой рептилии. Всё в мужчине кричало о его статусе и материальном достатке, а во взгляде мелькала жажда власти и непреклонность. Интуиция взбрыкнула, а затем, напомнив сама себе, что мужчина занят и нами вряд ли заинтересуется, свернулась в сознание клубком.

— Позвольте представиться, — меж тем продолжил брюнет без тени улыбки на лице, — для вас Агар. С этой минуты обо всех возможных проблемах сообщайте лично мне. С завтрашнего дня Марая отходит от дел.

— А она в курсе того, что «отходит»? — осторожно уточнила я.

— Это мой свадебный подарок.

Агар позволил себе легкую ухмылку, а по моей спине пробежалась далеко не приятная волна мурашек.

Глядя на будущего мужа своей начальницы или все-таки уже бывшей начальницы, я мысленно представляла огромного паука, который так грамотно раскидал паутину, что проще сдаться на милость хищнику, чем объяснить, что ты несъедобна.

— Пока Мара готовит конференцию, быть может, я могу вам чем-то помочь? — без видимого участия в голосе поинтересовался брюнет.

— Марая предупредила вас о том, что я буду лишь голосом конкурса? — уточнила самый важный для меня вопрос.

— Да, — кивнул мужчина, пытливо рассматривая мое лицо. — Разумеется, мне это не нравится, ведь конкурсу нужна ведущая, полноценная ведущая, — сделав особое ударение на последних словах, Агар обернулся, ища взглядом Мару. — Но я готов ради любимой пойти на такую уступку. Камилла, вы должны понять, что это шоу важно не только для вас с Марой, но и для меня. Моя репутация…

— Понимаю, — поспешно произнесла я, услышав предупреждающие нотки в голосе.

— Я рад, что мы поняли друг друга. Вот средство экстренной связи, — мужчина протянул мне браслет с двумя чуть выпуклыми кнопками на узенькой панели. — Постарайтесь не дергать меня понапрасну, — предупредил Агар, стрельнув в меня суровым взором, — мы с Марой готовимся к обряду, и я не хотел бы омрачать праздник… — мужчина выдержал паузу, — вопросами, которые вы в состоянии решить самостоятельно. Разумеется, мы с Мараей будем следить за включениями с острова. Никос и Динор, которые будут вас сопровождать, не просто профессиональные телохранители, но и… — еще одна крайне многозначительная пауза заставила меня передернуть плечами, — профессионалы своего дела. Никос — технический специалист, он настроит всё оборудование, а Динор будет отслеживать прямые включения, а также решать все проблемы вашего быта.

— То есть нас будет трое? — слегка опешив, уточнила я.

— Да, вы правы, для такого мероприятия многовато персонала, — покивал головой Агар, полностью игнорируя мой шок, — но Мара настаивала на расширенном штате, так что втроем вы не только выполните всю работу, но даже не устанете. Конечно же, вы главная, но настоятельно рекомендую прислушиваться к ребятам.

— Угу, — машинально кивнула я, мысленно планируя побег, пока ещё не поздно.

Звуки приветственной музыки, усиленные многократным эхом аэрокога, прервали нашу познавательную беседу, привлекая внимание к низенькой, но широкой сцене, наскоро сооруженной посередине зала для отправлений. Мара, держа в руках микрофон, подзывала журналистов, бросая суровые взоры на столпившихся участниц конкурса. Понимая, что подруге нужна моральная поддержка, я едва слышно извинилась перед Агаром и поспешила к стенду с эмблемой мероприятия, который служил задней стенкой для сцены.

— Уважаемые господа и дамы, — голос Мараи слегка дрогнул, но девушка держала себя в руках, что не могло не радовать. — Сегодня стартует основной этап самого удивительного шоу «Хочу замуж». Из многочисленных претенденток на предварительных, достаточно сложных этапах было отобрано шесть участниц. И сейчас мы представим вам будущих ламирий.

Удивленный гул прошелся по помещению, ведь еще ни разу не сообщалось о статусе будущей победительницы. Во все глаза я таращилась на приосанившихся красоток.

Ламирии? Вы серьезно?! Всё, мне конец!

Лами — избранные духами. Последние сто лет ни один мужчина не решался на такой обряд. Риск лишиться жизни при испытаниях был велик, но проблема даже не в этом. В первую очередь страдали именно ламирии — претендентки на мужское сердце, а также на место в его душе… Мужчина и женщина, прошедшие испытания, получившие статус лами, были больше чем муж и жена, их статус давал право определять истину. Мужчина-лами мог стать главным судьей сектора, главой сектора, дипломатом, представляющим интересы не одного, а сразу нескольких секторов. Проще говоря, лами мог не просто стать вне закона, он автоматически становился законом. Чувства, которые лами испытывал к женщине, не позволяли ему принимать неправильные решения. Между супругами существовала невидимая обычному взгляду, но прочная связь. Где бы ни был муж, достаточно было закрыть глаза, подумав о супруге, как ее образ тут же появлялся перед взором, настраивая самую прочную сиюминутную связь. Женщина-лами приравнивалась к божеству. К ней шли те, кто оказывался в трудной ситуации, за помощью, за советом, а иногда и просто чтобы выговориться. Дети, рожденные от лами, всегда имели особый дар.

— Простите! — руку вскинул высокий молодой человек, держащий в ладони небольшое устройство, мгновенно превращающее слова в текст. — Вы хотите сказать, что жених призвал богов и готов пройти с победительницей обряд лами?!

— Да, именно об этом я и говорю, — произнесла Мара, позволив себе едва заметную улыбку.

Я же, услышав это, обернулась, ища взглядом Агара, и по мимике на его лице осознала очевидное: они тоже готовятся к обряду лами.

Сумасшедшие! Они все тут ненормальные! Этот мир сошел с ума!

Пребывая в осознании реальности, я не сразу заметила, что Мара приступила к представлению девушек:

— Прошу внимания, после представления я буду готова ответить на большую часть ваших вопросов, а сейчас… — подруга выдержала эффектную паузу, — наши ламирии!

На импровизированную сцену поднялись шесть точеных фигур. Вот только лица девушек прикрывали белые маски. Одеты красотки были скромно. Узкие брючки такого же цвета, как и мои, бежевые футболки, волосы, затянутые в тугой узел на затылке, и маски… Даже цвет волос было сложно угадать, ведь пресловутая маска была необычной. Около трех лет назад компания, занимающаяся организацией этого конкурса, для одного из этапов разработала прибор, который визуально стирает личность. Внешне ты видишь объект мужского или женского пола, но… без особых черт. Говоря простым языком, перед зрителями стояли шесть абсолютно одинаковых девушек, и лишь широкая лента с названием сектора, из которого прибыла участница, позволяла их хоть как-то различать. По помещению прокатился ропот негодования, вызвавший злорадную усмешку на лице Мараи. Да, подружка любила шокировать особо зарвавшихся журналистов.

— Прошу любить и жаловать! — не скрывая ликования, произнесла Мара, широким жестом указав на участниц.

— Госпожа Марая, — раздался недовольный возглас одного из молодых журналистов. — Но на них маски!

— Это же прекрасно, — усмехнулась подруга. — Теперь вам будет вдвойне интереснее наблюдать за шоу. Я уже чую, как тотализаторы закрутились в злачных закоулках секторов, принимая ставки на победительницу.

— Но! — возмутился всё тот же журналист. — Мы даже не знаем…

— На кого ставить? — подсказала Марая, а увидев, как потупил взор представитель прессы, рассмеялась в голос: — Спешу вас обрадовать. Уже сегодня будут представлены первые две анкеты. Завтра утром еще две… И так далее. Всё, чего мы добиваемся, так это интереса к данному событию.

Стоя за плакатом, я с усилием сжимала и разжимала кулаки. Боги! Это было невыносимо. Мало того, что интерес к шоу с такими секретами зашкалит, так ещё и ведущая останется за кадром. Агар с Марой продумали всё. Даже если сейчас поменять ленточки на девушках, никто, кроме организаторов конкурса и самих конкурсанток, об этом не узнает.

— А кто будет вести конкурс? Вы?! — раздался женский голос.

Чуть отодвинувшись вправо, чтобы было лучше видно тех, кто из события делает топовые новости, я уставилась на девушку с зелеными волосами, которая, задав вопрос, тут же сунула карандаш в рот, нервно прокручивая его меж зубов.

— Нет, — растягивая губы в еще одном предвкушающем оскале, ответила Марая. — Но нашу ведущую вы увидите в последний день конкурса, когда она соединит руки лами.

Я поперхнулась воздухом. Что?! Я буду свидетельницей при лами? А-а-а! Убейте сразу!

Тот, кто закрепит связь лами, автоматически становится самым близким существом в этой семье. Ответственность за новых лами именно на нем. Я не хочу быть привязанной к ним навечно! Вот только… Да-да, по прищуренному взгляду, брошенному на меня Агаром, я четко осознала: меня никто не спрашивал и в будущем спрашивать не планирует. Мама! Забери меня домой!

Дальнейшие вопросы и ответы я уже не слушала. Понуро дойдя до сидений в закутке для ожидания вылета, я опустилась на них, зажав голову руками. Казалось, десять лет тихой и спокойной жизни только что перечеркнули красным, изорвав последнюю надежду на спасение. Маре хорошо, у нее есть Агар, и, судя по всему, этот контракт не более чем завершающий этап самостоятельного бизнеса подруги, после чего компания Агара поглотит маленький бизнес, пока сама Мара будет исполнять роль жены. А точнее, если я все правильно поняла, то роль лами…

Вскинув взгляд, отметила, что шесть девушек спускаются по ступенькам вниз и, подхватив свои вещи, направляются на посадку. Агар, поднявшись на сцену, что-то рассказывает журналистам. Судя по обрывкам фраз, это касалось самого совершенного оборудования, которым будет напичкан остров. Мара же плавной походкой направлялась ко мне. Наши взгляды встретились, и лишь на миг я увидела сожаление и вину. Затем ресницы опустились, взметнулись вновь, и решимость опалила мою истерзанную душу.

— Всё будет хорошо, — улыбнулась подруга, сжимая мое левое предплечье. — Не забывай, ты — авара! Ты со всем справишься.

— Ты решилась на обряд лами? — хрипло уточнила я.

— Нет, — улыбнулась Мара. — Но об этом мы поговорим после конкурса. Кам… Я люблю тебя, просто помни об этом. Ты для меня всё равно, что сестра!

— Тогда не отправляй меня туда, — взмолилась я.

— Не могу… Поверь… Не могу…

Обиженно поджав губы, я подхватила свои вещи и, не оборачиваясь, направилась к выходу. По щеке скатилась одинокая слеза, интуиция охрипла от предупреждений, не понимая, почему хозяйка включила полный игнор. А я… Медленно двигаясь по проходу и глотая ртом холодный кондиционированный воздух, я смотрела на ненавистные буквы мысленно твердя: «Вот справлюсь с этим долбаным конкурсом и домой! Исполню эти дурацкие два желания и всё — свободна! И будь проклято всё!»

Мягкое кресло. Гул двигателей. Возбужденные голоса участниц шоу, которые, как только заняли свои места, избавились от безликих масок. Веселое подмигивание Динора и недовольное бурчание Никоса, который пытался составить техническое расписание эфиров. Прикрыв глаза, я пару раз глубоко вдохнула, выдохнула и, сжав подлокотники, приказала сама себе:

— Я специалист. Я справлюсь. Я докажу, что лучшая!

— Что? — переспросил Динор.

— Всё хорошо, — улыбнулась в ответ. — У тебя есть распорядок дня и список конкурсанток?

— Угу, — отозвался парень, раскрывая электронную папку. — Тебе, наверно, еще анкеты участниц надо?

— Угу, — скопировав ответ, подавила улыбку, — давай с них и начнем. Мара сказала, вечером должны быть первые презентации. Они готовы?

— Готовы все шесть, — произнес Никос, с недовольным видом тыкая пальцем в экран. — Проверять будешь?

— Буду, — кивнула я.

— Твоя приветственная речь, — Динор протянул мне пару листков мелкого текста, от чего я мысленно взвыла.

ГЛАВА 3

Избегая смотреть в иллюминатор, дабы не нервировать собственный организм, я углубилась в изучение анкет, стараясь абстрагироваться от эмоционального щебетания за спиной. Участницы активно обсуждали предстоящие конкурсы, хотя, судя по данным, даже не догадывались о сути испытаний. Узкий столик отделял меня от Динора, который, протянув мне папки с данными участниц, забрал листы с пометками. Нет, речь мне понравилась, было видно, что составляла ее Марая, вот только в паре мест я либо буду спотыкаться, ибо не выговорю набор букв, либо просто перевру истинный посыл к аудитории. В любом случае, зачеркнув пару излишне заумных предложений, я поделила речь на отрывки и успокоилась.

— Когда будем записывать? — подал голос Никос.

— Записывать? — удивилась я, раскрыв первую папку. — А разве у нас не прямые эфиры?

— Задержка в час, — улыбнулся блондин, отрывая взор водянисто-серых глаз от экрана. — Мы ж не звери и понимаем, что это твой первый опыт. Так что речь, вступительные слова, да и некоторые комментарии мы запишем заранее. Хочешь сейчас?

— А шум не повредит? — насторожилась я.

— Не-а, — подмигнул мужчина и протянул мне наушники. — Надевай, а микрофон прикрепи к горловине. Можешь даже шептать. Сейчас запишем вступление и две подводки. Потом прочтешь об участницах, и запишем вступительное слово к роликам. Думаю, до воды успеем всё самое важное, а остальное по мере необходимости.

— И зачем я тогда полетела? — насупилась я, пытаясь прикрепить микрофон. — Мара могла всё записать. Раз в кадре меня нет, говорить вживую не надо… Зачем я лечу?!

— За форс-мажором, — буркнул Никос, надевая наушники и активируя программу для записи голоса. — Готова?

Кивнув, я забрала у Динора листы и, дождавшись отмашки блондина, приступила к декламации. На удивление работа меня отвлекла, я настолько погрузилась в нее, что не заметила, как ког спланировал на воду. Шум двигателей изменился, и, слегка покачиваясь на волнах, транспортное средство набирало скорость, относя нас к острову. На миг дыхание перехватило, когда взор скользнул по бескрайней водной глади, но, отогнав страхи, я наконец-то уделила внимание участницам.

Шесть представительниц разных секторов. Лучшие из лучших, как гласили приветственные слова, на деле оказались дочерями влиятельных людей, занимающих не последние должности в своих секторах. Обернувшись, я рассмотрела тех, кто сидел по диагонали от меня. Наткнувшись на внимательный изучающий взгляд черных глаз, я передернула плечами и уткнулась в папку.

— Карей Дивай, — едва шевеля губами, прочла имя первой участницы. — Румгарны…

Сомкнув веки, я воспроизвела в сознании то, что когда-то изучала об этом месте. Сектор Румгарны был самым северным на нашем континенте. Солнце часто забывало об этой местности. Я искренне считала, что жить в условиях постоянных сумерек невозможно, но, как видно, ошибалась. Сектор и правда был немноголюден, но из-за богатых залежей полезных ископаемых привлекал внимание сильных нашего мира. За наследницами Румгарских богатств велась настоящая охота. Карей была дочерью верховного судьи сектора, что само по себе давало ей высокий статус. Однако припомнив светскую хронику пятилетней давности, я еще раз обернулась на конкурсантку.

— Да-да, — раздался голос Динора. — единственная наследница алмазных рудников Румгарны.

Переведя взгляд на брюнета, я рассмотрела в его глазах вспыхнувший интерес.

— Интересно, кто наш жених? — произнесла я вслух, а заметив прищур Динора, пояснила: — если в претендентках на его сердца такая рыба, — кивнула в сторону жгучей брюнетки, — то теряюсь в догадках о статусе жениха.

— О, дорогая, — лучезарно усмехнулся брюнет, — поверь, даже мы с Никосом не знаем, кто скрывается за масками. Таково было условие организаторов. Мы отбирали и проверяли девушек, а спонсоры конкурса проверяли жениха и его… — тут Динор на миг замялся, — и его спутников… А может, и друзей… Лишь в последний день конкурса все маски будут сорваны.

— Все? — нахмурилась я.

— Угу, — кивнул блондин, сидящий рядом с Динором, но не проявляющий к нашему разговору особого внимания. — Когда участницы выйдут из кога, на них тоже будут маски. Ах да, и на тебе.

— А на мне-то почему?! — тут же насторожилась я.

— Потому что ты сама пожелала быть инкогнито, — передразнил меня Никос, задорно подмигнув. — У нас будет вестись запись встречи, так что будь добра не портить кадр!

Оставив при себе все рвущиеся наружу ругательства, я перевернула лист с анкетой. Карей воспитывал отец. Девушка получила экономическое образование, однако с детства увлекалась искусством, создавая живые полотна. Засмотревшись на некачественную фотографию с бушующим морем, я вспомнила, где видела картину Карей.

Пару лет назад мы с Марой ходили на выставку, где я застыла перед полотном на всю стену. Величественные горы, чуть припорошенные снегом, пронзали своими пиками мрачное небо, сплошь состоящее из грозовых облаков. Далеко не сразу я заметила человеческую фигурку у подножья гор. Женский силуэт в развевающемся на ветру платье был слишком хрупок по сравнению с величественными горами и бушующей природой, но куда бы ты ни смотрел, твой взгляд возвращался именно к ней.

Помню, как в тот день я с восторгом изливала Маре свое желание когда-нибудь познакомиться с автором этого шедевра. На что подруга в свойственной ей манере отмахивалась: «если чего-то хочешь, то обязательно получишь». И все-таки Мара оказалась права. Создатель картины, которая раз за разом приходила ко мне во снах, сидела в этом коге. Мысленно улыбнувшись превратностям судьбы, я отложила папку и протянула руку к следующей.

— Сектор Ичгаа, — произнесла вслух.

Если Румгарны был самым северным сектором нашего континента, то Ичгаа — место, где восходит солнце. Резко обернувшись, я поискала взглядом девушку с самыми светлыми волосами. А столкнувшись с огромными васильковыми глазами, тут же смутилась. Лиру Ивари оказалась соседкой Карей Дивай. Черное и белое. Девушки оживленно делились впечатлениями, при этом то и дело кидая настороженные взоры в мою сторону.

— Я удивлен, что Ивари отпустили единственную дочь на этот конкурс, — как бы между прочим прокомментировал Никос, задумчиво прикусив нижнюю губу.

— А что с ней не так? — заинтересовалась я.

— В том то и дело… — протянул блондин. — В недавних сплетнях проскользнула информация о том, что Лиру помолвлена с отпрыском знатной семьи, правда, фамилию и сектор жениха тщательно скрывают. По крайней мере, нам так и не удалось отследить информацию.

— Но если она чья-то невеста, то быть ламирией она не может, — то ли утверждала, то ли спрашивала я.

— Может, — усмехнулся Динор, — например, если среди масок есть ее жених.

— Бред какой-то, — отмахнулась, перевернув анкету блондинки. — Признанный мастер слова? — удивилась я.

— Угу, — кивнул блондин, — Лиру ещё год назад стала лучшей среди тех, кто поет душой. Думаю, что когда участницы будут показывать свои навыки, нам удастся услышать ее дивный голос.

— Да уж, — хмыкнула я. — Что ни участница, то звезда-загадка.

— Вот тут ты права, дорогая, — подмигнул Динор. — Смотри, чтобы комплексы не развились.

— А мне-то что, — буркнула я, откладывая папку и протягивая руку к следующей. — Я же не собираюсь с ними в один ряд становиться.

— Судьба…. Она такая… Судьба… — отстраненно произнес Никос, забирая два, уже просмотренных мною личных дела. Раскрыв их, он поспешил занести какие-то данные в таблицу на экране.

— Кофе, булочки? — учтиво поинтересовался Динор, поднимаясь со своего места.

— Только кофе, — отозвалась я, раскрывая папку. — Оливия Тюф, сектор Аюфен. Странно…

— Что тебя удивило? — тут же поинтересовался блондин, поднимая на меня взор. — Самый плодородный сектор, а сама Оли, насколько я помню, дочь банкира, которому фактически принадлежит шестьдесят процентов земель сектора.

— Вот именно это и странно, — прикусив губу, промямлила я. — Как я помню из хроники, младшая Тюф — темноволосая дива, обладающая даром приручать любые растения.

— А-а-а, ты про то, что посадив даже чахлый веник, Оли может договориться, и из него вырастет дерево?

— Именно, — кивнула я, озадаченно рассматривая блондина. — Ты знаком с конкурсанткой?

— Не-а, — растягивая губы и демонстрируя белозубую улыбку, покачал головой Никос. — Я сам родом из Аюфена. Разумеется, я знаком с семьей Тюф, но саму Оливию никогда не видел. Кажется, в детстве девочка была болезненной и, как потом выяснилось, всё из-за дара.

— Зачем банкиру отправлять дочь на остров? — прищурившись, я перевернула анкету. — А-а-а…

— Угу, — кивнул Никос, догадавшись, что я уже нашла ответ. — Обладая таким даром, Оли не может жить там, где каждое растение тянет из нее силы, подчиняя девушку себе. Отец решил, что если Оливия станет лами, то сможет взять под контроль свой дар.

— Ну тут, по крайне мере, прослеживается логика, — заключила я, усмехнувшись, когда взгляд скользнул по предыдущим папкам.

— Не делай преждевременных выводов, — посоветовал блондин, отбирая дело и взглядом показывая на следующее.

Подошедший Динор прервал рабочий процесс, придвинув ко мне чашку с дымящимся напитком. Мужчины всем своим видом показывали, что считают меня ненормальной, при этом нагло в моем присутствии уплетали многослойные бутерброды с ветчиной, сыром и зеленью. От аромата кружилась голова, но противный желудок напомнил, что прием пищи в коге чреват неприятностями для одной самоуверенной авары. Сглотнув, я обняла пальцами чашку с коричневым напитком и опрометчиво перевела взор на иллюминатор. Водная гладь усугубила мое физическое состояние. Подавив рвотный позыв, я поспешила заглянуть в следующую папку.

— Сектор Кормир, Дивара Бризар, — стоило произнести вслух, как Динор поперхнулся, забавно сморщив нос. — Что, старая знакомая?

— Но то, чтобы старая, — прожевав произнес брюнет, после чего чуть высунулся в проход. — Интересно, и почему я ее не заметил?

— И что такого особенного в девице Бризар? — прищурилась я.

— Она подруга моей младшей сестры, — нахмурившись поведал Динор. — Не спрашивай, — тут же опередил мой следующий вопрос мужчина и взмахнул рукой, призывая к тишине. — Толком я про нее ничего не знаю. Сестренка за глаза называла Дивару ведьмой, сомневаюсь, что это имеет какие-то основания. Знаю, что она рыжая, яркая, наглая и…

— Черная вдова, — усмехнулся Никос, заглянув в свой девайс.

— Вдова?! — опешила я, робко поворачиваясь назад в поисках рыжей макушки.

— Не-е-е, — помотал головой блондин. — Замуж она так и не вышла, но за это время двух женихов похоронить умудрилась.

— Её вина не доказана! — вспылил Динор, чем вызвал у нас с Никосом живой интерес. — Да не нравится она мне! — тут же отмахнулся брюнет. — Лизара рассказала, что произошло на самом деле.

— Лизара — твоя сестра? — уточнила я, а дождавшись кивка, не смогла унять любопытство: — И что же произошло?

— Все дело в матери Дивары, — поняв, что просто так мы не отстанем, заговорил мужчина. — Дива дочь от первого брака. Надо сказать, что отец оставил девчонке огромное состояние, указав, что получит она его, лишь выйдя замуж. Госпожа Бризор недолго мучилась и выскочила замуж повторно за ещё одного представителя рода Бризор. Но и этот супруг умудрился сломать шею в момент, когда объезжал нового молодого скакуна.

— Погоди… — на миг задумалась я. — Бризоры… Это же самый крупная корпорация по разведению скота?

— Да, — кивнул брюнет, — а ещё лучшие горные виноградники и сады с экзотическими фруктами, — дополнил мои знания мужчина. — Так вот, второй муж, родной дядя Дивы, опять-таки умудрился составить завещание на девочку. Узнав об этом, мамочка нашей рыженькой чуть не придушила дочуру собственными руками. Оттащил младший Бризор. За что и поплатился, пав жертвой чар алчной госпожи Бризор.

— Сапфировые жилы… — ахнула я.

— Именно! — усмехнулся Динор. — Кормир — это долина, окруженная грядой гор. Большая часть плодородных земель принадлежала братьям Бризор, а сапфировые рудники оказались наследством младшего.

— Он жив? — прищурилась я.

— Жив и здоров, ибо, будучи мужем госпожи Бризор, даже не общается с ней. Моник получила солидное довольствие и обитает на одном из островов сектора Измиран. Ходят слухи, что ее любовники погибают тайным образом, как только посягают на свободу дамы.

— Это как?! — уточнила я.

— Как только настаивают на разводе, — оторвавшись от экрана пояснил Никос.

— Да уж… семейка… Но при чем тут Дивара?

— Дело в том, что мать каким-то образом уговорила дочь протянуть руки к наследству, разумеется, через брак. Однако первый потенциальный жених Дивы оказался бывшим любовником Моник и утонул, ныряя в грот за якобы подарком для будущей тещи.

— А второй, — прищурилась я, согнув руку в локте и подперев кулачком подбородок.

— О! А с ним вообще забавная история, — произнес Никос, откидываясь на спинку кресла и складывая руки на груди. — Лекс Вой, знаешь такого?

— Знаю, погиб полгода назад, испытывая скоростной ког, — припомнив новости, озвучила я.

— Ну вот, погиб, собственно говоря, в тот день, когда Моник объявила о предстоящей помолвке ее дочери и Лекса.

— Да уж, не девушка, а вестница смерти, — прокомментировала я.

— И не говори, — подмигнул блондин, возвращая свое внимание планшету.

— Но что она делает тут? — опомнилась я.

— Собирается стать женой нашего холостяка, — будничным тоном отозвался Никос. — Заметь, кем бы ни оказался наш маска, ему главное дожить до свадьбы, а там… Весь сектор Кормир падет к его ногам.

— В комплект к богатству прилагается странная девушка-смерть и теща-хищница.

— Не драматизируй. — Динор повторно выглянул в проход. — Кто следующая?

Перевернув анкету, я ничего интересного не нашла, поэтому захлопнула папку и передала ее Никосу, сама же забрала следующую у брюнета.

— Розар Блик, сектор Сюзаргар, — задумчиво озвучила я.

— Кажется, эта знойная красотка сидит как раз за тобой, — отозвался Динор, чуть привстав со своего места и с прищуром рассматривая кого-то за мной.

Подавив в душе соблазн обернуться, я рассматривала небольшой фото-оттиск, приколотый к анкете. И если все предыдущие девушки были красивы, но по — своему, то от Розар вообще сложно отвести взор. Яркая брюнетка с длинными ровными волосами, пушистой челкой, прикрывающей лоб, из-под которой виднелись выразительные черные глаза. Ух… Не девица, а жар!

— Кто что знает о Рози? — поинтересовалась я, пряча поглубже женскую зависть.

— Младшая дочь главы сектора, — будничным тоном оповестил Никос то, что я уже успела прочитать в анкете.

— А сколько всего дочерей? — уточнила я.

К своему стыду, о Сюзаргаре я знала мало. Часть сектора была покрыта красным песком, в котором водились редкие твари и… добывались самые драгоценные минералы, на основе которых работала почти вся промышленность нашего мира. По слухам, пески принадлежали трем представительницам древних родов Сюзаргара. Этот сектор был единственным, где имя, деньги и основные доходы переходили именно по женской линии. Тот, за кого выйдет наследница, становился во главе предприятия, но решающее слово оставалось за женщиной.

— Говорят… — протянул Динор, — что в этом секторе официально признаны нестандартные браки.

— Это какие? — усмехнулась я.

— Например, когда двое мужчин одновременно берут в жены одну женщину.

— Или наоборот, — встрял Никос, похабно подмигивая. — Не хочешь там осесть?

— Не-е-е, — покачала я головой, — что-то не хочется.

— Розар — третья дочь, но именно она унаследует часть пустыни, — лениво продолжил Динор.

— Мальчики, — проскулила я, — а обычные девочки на конкурс прибыли?

— На самое главное событие года? — уточнил Никос, а дождавшись моего кивка, гордо заявил: — Нет!

— Кам, зря огорчаешься, у Рози есть один недостаток, — меж тем продолжил брюнет. — Она укротительница змей и рептилий.

— Да уж, повезет ее будущему мужу, — усмехнулась я. — Просыпается красавец, а он весь облепленный холоднокровными змейками и ящерками, и ведь не шелохнуться.

— Зато налево точно не посмотрит. — Блондин протянул руку, что бы забрать папку.

Проводив взглядом анкетные данные юной Розар, я задумалась — неужели жених настолько необычен, что за его внимание готовы бороться столь знатные и необычные девы? И самое главное, ребята утверждали, что личность жениха останется тайной до последнего дня. А вдруг он старый и страшный? Вот сюрприз будет…

— Ками, а ты случайно не с Араданга? — поинтересовался Динор, заставив меня невольно вздрогнуть.

— А что? — сглотнув, выдавила из себя я.

— Следующая и последняя участница оттуда же. Может, ты ее знаешь? — брюнет протянул мне папку.

Похолодевшими пальцами я перевернула страницу, чтобы внимательно рассмотреть фото-оттиск. Вдох, и первая волна облегчения прокатилась по спине. Девушку с бледно-голубыми волосами я видела впервые.

— Юдара Горон? Нет… Не знаю, — задумчиво протянула. — Давно не была в родном секторе. Она юна, — усмехнулась я, — должно быть, когда я уезжала, ей было не более девяти лет.

— М-да… — отозвался Никос, — вряд ли ты помнишь девочку с подобными волосами.

— Ничего удивительного, в Араданге девушки отличаются удивительным цветом волос. Как нимфы…

— Да уж, нимфы, — рассмеялся брюнет. — Юдара — спортсменка, она выиграла многоборье, прекрасно плавает, быстро бегает.

— Вот она-то что тут забыла?! — опешила я. — В девятнадцать лет спортивная карьера в самом разгаре, зачем ей замуж?!

— Думаю, об этом стоит спросить ее родителей, — пожал плечами блондин.

— Спрошу…

Динор забрал у меня папку, затем поверх положил еще одну и передал их Никосу. На мой немой вопрос, мол, что там, отмахнулся, дав понять, что ничего важного. Устав от обилия информации я откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза.

— Через полчаса прибудем, переоденься, — буркнул брюнет, протягивая через стол пакет.

— Зачем? — искренне удивилась я.

— Так положено, Кам. Всё! Начали работать. Камеры будут крутиться, как только ты ступишь на причал, так что, детка, соберись! — подпустив в голос непреклонности, отчитал блондин.

Тяжко вздохнув, я подхватила пакет и поспешила в туалет, дабы облачиться в предложенную форму. Светлые широкие брюки, спортивная темно-синяя майка-топ, поверх широкая полупрозрачная кофта, синие балетки и маска, полностью закрывающая лицо. Застегнув куртку, я запихнула свои вещи в пакет и, подхватив маску, направилась в салон. Взгляд скользнул по девушкам, отмечая, что они одеты так же, как я, в руках держали маски и возбужденно посматривали в иллюминаторы.

Остров приближался.

Заняв свое место, я заплела волосы в косу и, закрепив на затылке в узел, вопросительно посмотрела на Динора.

— Остановимся, — начал перечислять брюнет, — сначала выгрузят вещи и запустят камеры. Затем выйдет Никос и всё активирует, потом девушки, следом ты. Приветственная речь пойдет фоном. Затем я, ког сразу же отправляется обратно. Раз в сутки будет приплывать мотокорон и забирать ту, кто выбыл.

— И куда их? — уточнила я.

— Хочешь, будем топить? — расхохотался Никос, но увидев мое перекошенное лицо, пояснил: — На соседний остров, он в часе езды.

Ког стал замедляться, а внутри меня всё медленно сжималось от непонятных предчувствий. Не то, что бы я ждала какой-то беды, но ощущение грядущих проблем не покидало. Шум турбин затих, и судно стало плавно покачиваться на волнах, медленно дрейфуя к причалу.

«Только не смотреть на воду! Только не смотреть…» — стонала я, жмурясь из последних сил.

Легкий удар кога о воду совпал с радостным женским визгом и писком моей паники. Никос поднялся, властно приказав надеть маски. Послышался щелчок, в салон ворвался свежий воздух, наполненный запахом моря и цветов.

— Прибыли! — скомандовал блондин, кинув на меня прищуренный взор.

Я тут же надела маску и, сжав руками подлокотники, приготовилась ждать своей очереди на выход.

* * *

Прикрыв глаза, прислушивалась к тому, как тихо переговариваясь девушки поднимались со своих мест, следуя к трапу. Динор пару раз шикнул на красавиц, напоминая, что следует соблюдать тишину, если они не хотят на этом же коге вернуться домой. Я бы с удовольствием поорала во весь голос, да только меня никто домой не отпустит. Казалось, мозг так же продолжает анализировать ситуацию и даже подкидывает варианты для побега, но что-то, поселившееся глубоко внутри, шепчет, что надо подчиняться. Взгляд скользнул по столу, зацепился за опустевшую чашку и…

— А что было в кофе? — едва слышно спросила я.

— Успокоительное, — пожал плечами Динор, а на мой возмущенный взгляд пояснил: — Ты слишком дергалась. Марая порекомендовала, если у тебя будут дрожать пальцы, подлить в напиток успокоительное.

— Марая? — хрипло уточнила я, а дождавшись кивка, процедила: — Подруга… Что б ей! Замуж удачно выйти и навсегда, чтобы даже шанса на измену не было…

— Серьезное проклятие, — рассмеялся брюнет, приподнимаясь со своего места. — Пора, ты следующая.

По спине пробежал холодок и уши на миг заложило, опираясь о стол руками, я пробиралась к проходу. Маска плотно прилегала к лицу, как будто стала единым целым с моим обликом. В сознании трепыхалась отстраненная мысль, будто я что-то делаю не так, но большая часть разума грозно шикнула, требуя безоговорочного подчинения.

«Мы делаем важное дело, всё должно быть идеально!»

— Приветствуем дорогих гостей на Острове Равновесия и Познания, — раздался металлический голос с намеком на мужской. — Сегодня особый день! Сегодня конкурсантки получат официальный статус ламирий, но сначала проводим ког. Все, кто на платформе, останутся тут как минимум до завтрашнего вечера.

Вдохнув горячий воздух, я зажмурилась от яркого солнца, ощутив привкус соли на губах. Как же давно я не была на побережье! А море… Оно манило своим бескрайним простором и магическим спокойствием. Задумавшись о том, что в этом конкурсе есть как минимум один плюс, а именно пребывание на этом удивительном острове, я чуть не споткнулась, когда Динор тихонько меня подтолкнул.

— Ками, не зевай!

Кивнув, я спустилась по трапу на небольшую площадку, которая зависала над водой, да так, что редкие волны то и дело пытались захлестнуть ее, будто норовя облизнуть ноги конкурсанток, но всё же была устойчива и не раскачивалась. Девушки толпились передо мной, все, как и я, в масках и одинаковых нарядах. Удивлял ореол, исходящий от масок, который полностью искажал не только облик, но и цвет волос, а также прически девушек. Переведя взор далее, я заметила, как несколько автоматических тележек без водителей увозили наш багаж и большую часть оборудования туда, где за вторым рядом пальм виднелся небольшой одноэтажный дом. Прямо перед площадкой на белоснежном песке стояло пятеро мужчин. Черная одежда и непроницаемые черные маски придавали обликам загадочности и в то жe время настораживали, по крайней мере, меня. Их маски обладали той же магией, полностью лишая возможности увидеть цвет волос и особенности причесок.

— Добро пожаловать на остров! — хор из пяти голосов и синхронный поклон-приветствие заставили непроизвольно сглотнуть. — Готовы ли гостьи принять статус ламирий?

— Готовы! — крикнул Динор как раз в тот момент, когда я осознала, что мои голосовые связки будто парализованы.

Да чего уж там! Я и с места — то сдвинуться не могла, и, судя по тому, как стали озираться конкурсантки, их чувства были схожи с моими.

— Не дергайтесь! — прошипел брюнет. — Мы в прямом эфире!

Девушки замерли, устремив взор на фигуры в темном, я же постаралась спрятаться за их спинами, надеясь избежать внимания камер. Но тут мой собственный голос, правда, искаженный микрофоном, раздался над головами конкурсанток:

— Доброго дня участники конкурса и зрители! Добро пожаловать на самое грандиозное шоу этого года «Хочу замуж!» Пять мужских масок, шесть женских… Но! Только одна пара останется на этом удивительном острове в последний день конкурса. Если боги позволят, допустят и благословят, то спустя сто лет наш мир обретет новых лами. Лишь они определят, в каком из секторов останутся! Нас ждут самые невероятные испытания, придуманные богами задолго до того, как участники этого конкурса появились на свет, — последовала небольшая пауза, после чего раздались фанфары, и я продолжила: — А сейчас нас ждет первое испытание. Присвоение статуса ламирий! Девушки, вы готовы? — красотки синхронно кивнули. — Тогда… Позволит ли хозяин острова доставить пророка?!

— Пророк! — раздался металлический приказ.

Между площадкой, на которой разместились мы, и береговой линией, на которой стояли мужчины, появилось едва заметное марево, откуда выплыл плоский камень, испещренный надписями на древнем языке. Из площадки медленно поднялся широкий столбик, на который тут же спланировал камень.

— Каждая девушка должна возложить левую руку на пророка. Получив печать конкурсантки, она сможет покинуть помост, — над головой все ещё звучал мой безликий голос.

— Прошу, — не скрывая улыбки Динор прошел к столбу, жестом призывая первую девушку подойти к камню. — Пророк ждет.

Одна из участниц расправила плечи и медленно подошла к брюнету. Вскинув руку, она дотронулась ею до центра камня. Со своего места я видела, как пять пальчиков расположились точно в созданных для них ложбинках. Ладонь окутал едва заметный туман, девушка вздрогнула, и раздался металлический голос:

— Дивара Бризар, сектор Кормир, с этой минуты вы полноправная участница конкурса. Поздравляем со статусом ламирии.

Девушка подняла руку на свет, рассматривая вязь, покрывшую указательный палец. Никос махнул претендентке, и она поспешила спуститься с площадки на белый песок, чтобы замереть с левой стороны от блондина.

— Следующая, — недовольно буркнул Динор.

С каждой минутой становилось всё жарче, пот липкой струйкой стекал по виску, а в глазах то и дело вспыхивал темный блик. Мы стояли на самом солнцепеке, но, судя по всему, пока все участницы не пройдут первый этап, скрыться в тени пальм не получится.

— Лиру Ивари, сектор Ичгаа, с этой минуты вы полноправная участница конкурса. Поздравляем со статусом ламирии.

Я отстраненно проводила Лиру взглядом, хотя и не была уверена, что это именно она. Пророку виднее…

— Карем Дивай, сектор Румгарны, с этой минуты вы полноправная участница конкурса. Поздравляем со статусом ламирии.

— Олива Тюф, сектор Аюфер, с этой минуты вы полноправная участница конкурса. Поздравляем со статусом ламирии.

— Розар Блик, сектор Сюзаргар, с этой минуты вы полноправная участница конкурса. Поздравляем со статусом ламирии.

— Следующая, — раздался голос Динора, отрывая меня от ленивого созерцания горизонта.

Встрепенувшись, я обернулась, затем пересчитала девушек около Никоса, и ещё раз обернулась вокруг себя.

Боги! Их пять!

— Следующая! — рыкнул Динор, буравя меня неприязненным взглядом.

Три камеры, летающие над площадкой, словно назойливые мухи, резко устремились ко мне. Оторопев, я во все глаза уставилась в объектив той, что подлетела ближе всего. Спина взмокла, тогда как горло полностью пересохло. Казалось, что микротрещины навечно покрыли мелкой сеткой гортань.

— Ну же! — гаркнул Динор.

Вздрогнув, я подлетела к камню и со всей силы ударила по нему ладонью.

Миг… Жар и холод одновременно опалили тело, прокатившись волнами одна за другой. Сконцентрировавшись на указательном пальце левой ладони, они резко пропали.

— Камилла Виран, сектор Араданга, с этой минуты вы полноправная участница конкурса. Поздравляем со статусом ламии.

«Мне конец!», мысленно взвыла я, обреченно рассматривая руку.

— Дорогие ламирии! Мы рады, что все прошли первичную инициацию. Вы допущены к соревнованиям и… — небольшая заминка, после чего металлический голос продолжил, — и к испытаниям. Остров Равновесия сектора Виргона будет вашим домом на всё время пребывания здесь. Для кого-то это лишь день, а для кого — то вся оставшаяся жизнь…

— Дорогие участницы, — мой собственный голос казался чужим, в ушах продолжало стучать, а в сознании билось желание убить всех, но начать с Динора, — вас ждут личные бунгало, специально построенные для этого конкурса. Вы можете освежиться и отдохнуть, там же вы найдете всё необходимое для комфортного проживания. Встретимся за ужином и продолжим наше знакомство. Дорогие зрители, до вечера. Не пропустите всё самое интересное на канале…

Далее я не слушала, ибо мое сознание отказалось воспринимать весь этот бред наравне с жарой, решив благородно покинуть хозяйку. Мир качнулся, нога подогнулась, и я кулем упала на колени, чтобы через миг вдохнуть песок, позорно уткнувшись носом в береговую линию.

И лучше бы я так и оставалась, в этом, далеко не приглядном состоянии…

* * *

— Марая, не стоит кричать. Всё с вашей подругой в порядке, — сквозь гул в ушах я услышала голос Никоса. — Просто жара. Да-да, мы слишком долго простояли на помосте… Нет… Да нет же! — эмоционально повысил голос блондин. — Да, это был прямой эфир. Да, она участница. Нет, это не спланировано. Нет, мы не знаем, куда делась шестая девушка.

Поняв, что Никос говорит с моей подругой, я не выдержала.

— Дай… — хрипло произнесла, протягивая руку вперед, однако глаз разомкнуть так и не удосужилась. — Я сама ей всё скажу.

— Марая, вы хотите поговорить с Камиллой? — поинтересовался Никос, не спеша передавать мне кор.

— Это я хочу с ней поговорить! — рыкнула, пытаясь сесть и разлепить ресницы одновременно.

Первое получилось, со вторым возникли мелкие проблемы. Я с усилием потерла глаза кулаками, а когда распахнула очи, резко зажмурилась, ибо в них множилось.

— Еще плохо? — участливо поинтересовался блондин.

Ложе, на котором я возлежала, оказалось узкой кушеткой, и когда Никос присел на край, то чуть не придавил мне ноги. Пихнув сотрудника кулаком, я повторно открыла глаза. Пять мужчин в темных масках всё ещё стояли передо мной, синхронно сложив руки на груди. Я перевела вопросительный взор на Никоса. Он оказался в единственном варианте, значит, со зрением у меня всё хорошо.

— Их пятеро? — хрипло уточнила я, смотря на блондина, а дождавшись его кивка, продолжила допрос: — Где я?

— Это бытовой корпус, — прозвучал приглушенный голос из-за маски, я кинула робкий взгляд на пятерку темных, но угадать, кто из них произнес фразу, не смогла. — Вам стало плохо от жары. Вас осмотрел врач.

— Тут есть врач? — опомнилась я.

— Да, но приглашаем мы его только в особых случаях, — продолжал всё тот же монотонный голос.

— К трупам? — не скрывая сарказма уточнила я, но поняв, что отвечать мне никто не собирается, задала следующий вопрос: — Кто ещё есть на острове?

Мое желание узнать как можно больше было не праздным любопытством. Информирован — значит, вооружен. В этом обществе я всех воспринимала как врагов. Втянули в свои игры, заставили стать посмешищем для всего мира. И кто? Лучшая подруга и кучка… А, не важно… Мысленно отмахнувшись, я постаралась принять уверенное сидячее положение.

Комната, в которой я находилась, была небольшой. Вдоль одной из стен стояли участники, вдоль другой — кушетка с моим, ещё неокрепшим телом, пространство посередине оказалось пустым. Повернув голову в одну сторону, я рассмотрела белую дверь, напротив нее было узкое, плотно зашторенное окно, на потолке ярко светили точечные лампы.

— Тут достаточно персонала, что бы участники конкурса ни в чем не нуждались, — произнес голос, вызвав у меня подобие гримасы.

— Я бы хотела поговорить с Никосом, — произнесла я, решив начать решать собственные проблемы, — наедине.

— Это невозможно, — отозвался голос.

Я перевела вопросительный взгляд на блондина и тут же получила его подтверждающий кивок.

— Почему? — не сдавалась я.

— Вы — участница конкурса и не можете оставаться наедине с техническим персоналом, — пояснили мне.

— Это так? — Я всё ещё сверлила укоризненным взглядом Никоса.

— Да, — отозвался блондин, избегая смотреть на меня.

— Гад, — процедила сквозь стиснутые зубы, — и ты, и Динор. Оба сволочи….

— Ты несправедлива! — вскинулся мужчина, тут же сникнув под моим взглядом, пышущим злобой и жаждой мести. — Кам… — простонал Никос. Он кинул взгляд на маски и, видимо, получив от них одобрение, продолжил: — Ты можешь думать, что хочешь, можешь обзывать нас последними словами, но…

— Что но?! — прищурилась я.

— Никто не планировал делать из тебя участницу. Заявлено шесть кандидаток, и их должно было быть шесть. О том, что последняя кандидатка даже не села в ког, мы узнали только полчаса назад.

— Полчаса?! — ахнула я. — Сколько я тут лежу?

— Уже четыре часа, — пояснил Никос, и пока я переваривала услышанное, продолжил: — Мы были уверены, что в коге шесть участниц, но девушка в последний момент вышла. В суматохе никто этого не заметил. Она решила, что спортивная карьера важнее.

— Но я же видела голубые волосы… — пробурчала сама для себя.

— Кам… — с легкой долей сожаления блондин тронул мою руку, безвольно лежащую на колене. — есть еще одна новость.

— Какая? — насторожилась я.

— Ты действительно настоящая участница конкурса, и пока не вылетишь или не выиграешь, снять с тебя метку невозможно.

— Но я могу отказаться от участия? — всё же уточнила, внутренне зная ответ.

— Нет, — Никос словно камнями в меня бросался, а не слова произносил, — протянув руку пророку, ты подписала договор о добровольном согласии.

— Так… — выдохнула, медленно массируя виски. — Так… — нужная мысль не спешила проникать в мое сознание. — Так… О чем ты говорил с Мараей?

— Она видела первый эфир. Уточняла, почему из ведущей ты стала участницей.

— Потому что… — буркнула я, ища выход из сложившейся ситуации.

— Кам, не стоит так расстраиваться, не всё так плохо. Марая, конечно, удивлена, но с другой стороны, она просила передать, что выполнение контракта — это главная цель, и что она гордится тобой.

— Почему ты не дал мне с ней поговорить? — насупилась я.

— Уважаемая ламирия, — раздался безликий голос, заставивший меня вскинуть взор на мужчин в масках. — Нет ничего страшного в том, что вы стали участницей. Раз так произошло, значит, боги решили дать вам это испытание. Стоит ли сопротивляться?

— Я сама хозяйка своей судьбы, — запальчиво произнесла, не сводя взора с того, кто стоял ближе всех. — Я привыкла сама решать, в чем хочу участвовать, а в чем — нет.

— Кама… — Никос сжал мою ладонь, призывая остыть. — Это всего лишь конкурс. Не хочешь побеждать? Не побеждай. Но эфир уже был, а ты среди участниц. Может, тебе повезет, и ты вылетишь первая.

— Очень на это надеюсь… — пробурчала я, поднимаясь с кушетки. — Что дальше?

— Через час включение с поляны. Девушки соберутся вокруг костра, и в эфир выйдут первые две анкеты. Из-за твоего самочувствия от торжественного ужина решили отказаться. Думаю, сумерки на острове будут куда эффектнее бледных девушек, перепуганных твоим падением, — произнося последние слова Никос подмигнул, но, не дождавшись моей ответной улыбки, с досадой покачал головой.

Уточнив некоторые детали по программе, я в сопровождении одного из мужчин в маске вышла на свежий воздух.

* * *

Пораженно застыв, рассматривала, как сумерки спускаются на остров. Небо темнело на глазах, а дневное светило, будто большой алый шар, медленно опускалось в воду, на горизонте соприкасаясь со своим же отражением. Я не могла отвести взгляд от водной глади, которая меняла цвет от ярко-оранжевого до буро-фиолетового.

— Волшебно… — едва шевеля губами прошептала я.

— Дневная природа заснула, — раздался тихий мужской шёпот, — а ночная проснется вот-вот, и тогда остров наполнят удивительные звуки и запахи.

Обернувшись, я посмотрела на маску, так как на долю секунды мне показалось, что за ней кто — то знакомый, но мужчина смотрел не на меня, а на закат. Почувствовав мое внимание, он сделал жест рукой, призывая следовать за ним.

Мое бунгало было крайним. Шесть круглых домиков равноудаленно стояли на прочных, хотя и деревянных сваях, забавно устремив остроконечные крыши к небу. В пяти строениях горел тусклый свет, а шестое настороженно смотрело на мир темными окнами. Я в нерешительности замерла перед лестницей, борясь с теплым ветром, который норовил растрепать остатки прически.

— Ну же, смелее, — произнес мужчина в маске всё тем же безликим голосом.

Кинув на сопровождающего усталый, а оттого свирепый взгляд, я стремительно поднялась по ступеням и, дернув за ручку, переступила порог. Над головой вспыхнул свет. Медленно обведя взглядом помещение, решила, что мне оно определенно подходит. Овальная, хоть и небольшая гостиная имела четыре двери. Одна, за моей спиной, вела на улицу, та, что напротив — в небольшую гардеробную, слева виднелись ванная и туалет, а справа полупрозрачные двери отделяли спальню с кроватью под антимоскитной сеткой. Хотя самих назойливых насекомых лично я не почувствовала.

— У вас час на то, что бы привести себя в порядок, — с улицы донесся голос из-под маски.

Прильнув к окну, я рассмотрела удаляющуюся к пальмам фигуру, которая с каждым шагом становилась все менее отчетливой.

— Приплыли, — прошептала я, устремляясь в ванную.

Спустя час в дверь постучали. Кинув последний взгляд в зеркало, я осталась довольна внешним видом. За это время успела принять душ, вымыть и уложить волосы, а также облачиться в единственный наряд, который сумела найти в шкафу. Куда делись мои вещи и когда их доставят, осталось загадкой.

Бирюзовое легкое платье-сарафан, державшееся на тоненьких лямках, сплошь состоящих из жемчужин, свободно ниспадало вниз, не позволяя слишком откровенно очерчивать фигуру. Два достаточно глубоких разреза вдоль ног и, может, чуть более открытый вырез на спине — это максимум, что было позволено этому наряду. Изящные босоножки на мягких ремешках идеально подошли к моим ступням, а дополнил наряд палантин-паутинка насыщенно синего цвета, придавший моему взору загадочную глубину. Жаль, что я не настоящая участница, а то непременно бы добавила к облику вечерний макияж да пару дорогих украшений.

— Ламирия, нам пора, — из-за двери раздался всё тот же безликий голос.

На миг мне почудилась мелькнувшая смешинка, но я тут же отогнала ненужные мысли. Нельзя в такой обстановке выдавать желаемое за действительное. Придерживая подол платья пальцами, я с благодарностью ухватилась за протянутую руку сопровождающего.

Ночь полностью укрыла остров своим покрывалом, принося волшебную прохладу. Шаловливый ветер тут же ринулся играть с нарядом, оголяя то одно бедро, то другое. Попытки привести платье в относительный порядок ни к чему не привели. Мысленно плюнув, я накинула на плечи палантин и, закутавшись в него, поспешила за маской туда, где маячило пятно света, отбрасываемое рвано полыхающим костром.

Двенадцать стульев стояли вокруг огня на равноудаленном расстоянии. Девять были заняты участниками конкурса, на один из них опустилась я, на другой — мой сопровождающий. Последний стул остался свободным.

— Все собрались? — спросил Никос.

Блондин стоял за спинкой одного из стульев и, обведя всех взглядом, с недовольством остановился на мне.

— Кам, где маска?

— Понятия не имею, — честно призналась я, так как просто про нее забыла.

— Динор! — рявкнул Никос.

Напарник вынырнул из темноты, проследил за жестом блондина, нашел взглядом меня, что бы тут же сделать два шага назад. Да-да, мой жаждущий мести взор не обещал брюнету ничего хорошего.

— Минуточку, — кинул Динор, исчезая за рядом пальм.

Прошли не более тридцати секунд, как на мои колени опустилась маска. Возмущенно выдохнув, я приложила ее к лицу, чтобы тут же почувствовать уже привычное покалывание.

— Итак, все готовы? — уточнил Никос. — Тогда слушаем меня внимательно. Через три минуты эфир. Сначала голос ведущей, — я едва слышно усмехнулась, — затем два подряд ролика первых участниц. После каждого ролика по вашим маскам пробежится камера и остановится на той, чей ролик был в эфире. В этот момент участница снимает маску и уже более ее не надевает. Завтра утром будет показано еще две анкеты, а за ужином оставшиеся две. Таким образом завтра будут разоблачены все женские маски. Завтра же первые участницы покажут нам свои заготовки.

Я жаждала уточнить, о чем идет речь, но маска лишила меня возможности произнести хотя бы звук.

— Три… Два… Один… Динор! — рявкнул Никос.

Откуда-то зазвучала едва слышная музыка, которая с каждой минутой набирала обороты, становясь более экспрессивной и громкой. В миг, когда я пожалела, что обладаю чутким слухом, раздался звук фанфар и над поляной разнесся мой голос:

— Приветствуем уважаемых зрителей и участников самого захватывающего шоу этого года «Хочу замуж!» Как видите, наши участницы не только отдохнули и переоделись, но готовы начать знакомство с женихом-загадкой и его друзьями. А готовы ли мужчины разоблачиться?

— О нет, госпожа ведущая, — раздался чуть насмешливый голос.

Я резко повернулась к тому, кто сидел по правую руку от меня. Этот мужчина сопровождал меня от бунгало, и сейчас я была уверена, что слова произнес именно он. Однако мой сосед сидел не шевелясь, а маска не позволяла рассмотреть, двигаются ли его губы.

— Я так и знала, — рассмеялась в ответ, разумеется, всё это было не более чем заготовкой, сделанной ещё на коге. — Тогда давайте познакомимся с нашей первой участницей. Внимание на экран!

Две камеры, порхающие над нами, замерли над костром, глядя друг на друга своими алыми глазами, и между ними появилось полупрозрачное изображение первой участницы.

— Сектор Кормир представляет одну из самых загадочных девушек, проживающих на его территории. Встречайте, Дивара Бризар!

Голос Никоса, звучавший из динамиков, был ровным, мелодичным и хорошо поставленным. Меня же обуяла ревность и злость, однако всё, что я сейчас могла, это нервно ерзать на стуле, строя возможный диалог дальнейшего выяснения отношений с напарником. Улыбающаяся рыжеволосая девушка медленно двигалась вдоль побережья, призывно улыбаясь в камеру. Картинка сменилась, и образ сосредоточенной Дивары привлек всеобщее внимание — девушка вышивала картину, используя осколки полудрагоценных камней. Рябь, и рыжеволосая красотка галопом мчится по изумрудным лугам, пришпорив вороного жеребца, а уже спустя пару секунд в строгом платье разливает чай по белоснежным чашкам из дорогого фарфора с ручной росписью.

— Я могу быть многогранной, — раздался из динамика мелодичный девичий голос. — Но для тебя я готова быть такой, какой ты видишь меня в своих мечтах.

— Ну что же, давайте знакомиться с Диварой, — произнес блондин.

Экран погас, а одна из камер подлетела к маске, сидящей как раз напротив меня. Девушка подняла вверх изящные тонкие руки и, прижав их к маске, громко произнесла:

— Готова к разоблачению.

Маска тут же оказалась в ее руках, а лучащийся взгляд темных очей прошелся по остальным участникам. На губах мелькнула предвкушающая улыбка.

— Дивара, вы готовы завтра продемонстрировать нам свою заготовку? — поинтересовался Никос.

— Разумеется да, — отозвалась рыжая с легким придыханием в голосе.

— Что же, пора познакомиться со следующей ламирией. Внимание на экран!

Камера, до этого транслирующая Дивару, вернулась на прежнее место, формируя прозрачные нити. Меж них заклубился туман, создавая новый образ.

— Ичгаа представляет удивительную и самую восхитительную девушку, проживающую на территории сектора, Лиру Ивари.

На экране появилась блондинка, наивно смотрящая на этот мир огромными васильковыми глазами. Улыбка тронула нежное лицо, и я ощутила тепло, исходящее от девушки даже через экран. Лиру медленно брела по восхитительному саду, ее губы шевелились, а фоном звучала расслабляющая музыка. Миг, и в длинном темном платье, с удивительной прической, Лиру сидела за пианино. Тонкие пальчики порхали по белым клавишам, а я тонула в звуках, разносящихся по берегу. Картинка пошла рябью, и всё та же белокурая дива сидела на поваленной пальме, поглаживая ствол и мурлыкая знакомый мотив.

— Я подарю тебе свою душу, наполнив ее музыкой любви, — раздался самый невероятный голос.

Слезы непроизвольно заполнили глаза, желая пролиться по щекам, да только маска не позволила проявиться эмоциям.

— Ну что же, давайте знакомиться с Лирой, — произнес блондин.

Экран погас, а одна из камер подлетела к маске, сидящей по левую руку от мужчины, сопровождавшего меня. Девушка прижала пальцы к маске и громко произнесла:

— Готова к разоблачению.

Тут же маска оказалась в ее руках, а сама блондинка, вздохнув полной грудью, звонко рассмеялась.

— Лиру, вы готовы завтра продемонстрировать нам свою заготовку? — поинтересовался Никос.

— Да, готова, — молвила девушка, пряча взгляд, но не лукавую улыбку.

— Две участницы явили нам свои лица, — над костром опять звучал мой ранее записанный монолог. — Завтра мы познакомимся с остальными ламириями и увидим презентации от первых двух участниц. Волнуются ли девушки? Разумеется да! Волнуется ли жених? Об этом мы узнаем совсем скоро, а пока… Сладких, но волнующих снов. И не пропустите самое лучшее шоу года «Хочу замуж!»

Как только мой голос стих, над костром отзвучали фанфары, а камеры, по приказу Никоса, кинулись в сторону пальм. Огонь, полыхнув последний раз, стал чахнуть на глазах. Девушки, поднявшись со своих мест, в сопровождении масок направились в сторону домиков.

— Сегодня был долгий и утомительный день. Ламирия, вам стоит выспаться. А все разговоры рекомендую оставить на завтра. И я, и мои друзья, а также ваши коллеги ответим на все ваши вопросы, коих, как я чувствую, у вас очень много.

Я и хотела бы ответить, но маска всё еще не позволяла этого сделать. В бессильной злобе я подхватила подол платья, устремившись к своему бунгало. Мне было всё равно, провожает меня назойливый мужчина или же нет.

Лишь очутившись в гостиной своего убежища, я смогла снять ненавистную маску, чтобы, не скрывая истинных эмоций отшвырнуть ее куда подальше. Кинувшись в ванную, я приняла душ, пытаясь смыть с себя запах костра, который, как казалось, намертво впитался в кожу, а затем, не удосужившись облачиться в сорочку, упала на кровать, тут же провалившись в сон.

* * *

…Я брела по песку, волны омывали мои ступни, изредка добираясь до края легкой, но длинной юбки, которую я придерживала чуть выше голени одной рукой, вторую же сжимал мужчина, медленно поглаживающий большим пальцем мое запястье. Я жмурилась от ощущения бесконечного счастья и благодарности этому миру за дарованные минуты блаженства. Внутренне решившись поделиться со спутником нахлынувшими эмоциями, я остановилась, обернулась и отшатнулась, с ужасом рассматривая безликую маску, закрывающую самый желанный на свете лик.

— Почему? — шепнула, а глаза заволокла соленая пелена. — За что?! — чуть повысив голос спросила, пытаясь выдернуть ладонь из захвата, вдруг ставшего невероятно сильным. — Я же так…

Договорить не успела. Порыв ветра ударил в лицо, заставив зажмуриться. Две дорожки соленых слез полились по щекам. Гигантская волна, подкравшись незаметно, накрыла меня и моего странного спутника. Я тонула, во все глаза глядя на то, как разорвав наше рукопожатие, вода уносила меня в свои владения. За миг до того, как легкие готовы были наполниться соленой жидкостью, сильные руки вытолкнули меня на поверхность, а губ коснулись горячие уста. Воздух хлынул в организм. Разорвав поцелуй, закричала, чтобы тут же проснуться…

ГЛАВА 4

Я сидела на кровати, бездумно глядя в окно. Перед взором всё плыло. С каждой минутой горизонт менял свои краски, из темного, практически непроглядно-черного превращаясь сначала в грязно-серый, затем в серо-молочный и, наконец, посветлел, что бы уже через несколько минут окраситься нежно-голубым с переливами в насыщенно-синий. Вдохнув полной грудью, я решительно откинула простынь, в которую нервно куталась, и, опустив босые ноги на пол, медленно поднялась. Ρаскинув руки в разные стороны, уверенно прогнала прочь назойливые мысли, решив после завтрака найти Никоса и вытрясти из него всю информацию, а пока…

Спустя тридцать минут я бежала вдоль береговой линии, то и дело попадая правой ногой в накатывающую на берег волну. Растрепавшиеся волосы щекотали спину. Как только я обнаружила свои вещи в шкафу, сразу натянула шорты и майку, уже зная, чем буду заниматься ближайший час.

Бег… Только в этот момент я ощущала свободу. От мыслей, от страхов, от непрошеных, но назойливых идей, от всего…

Еще раз глубоко вздохнув, остановилась и, повернувшись лицом к морю, блаженно зажмурилась. Тело болело. Давно я не позволяла себе морально расслабиться, нагрузив физически, а ведь это самый простой способ привести мысли в относительный порядок. Вода манила, искрясь в лучах утреннего солнца. Воровато оглянувшись и не найдя неожиданных зрителей, я сбросила майку и шорты, оставшись в одних трусиках, и кинулась в приближающуюся волну.

Ух! Как же хорошо ощущать свободу. С каждым гребком тело благодарило нерадивую хозяйку, а сознание урчало, будто сытая и довольная кошка. Нырнув с головой, я мысленно усмехнулась, не достав дна, которое отчетливо просматривалось в прозрачной воде, и, развернувшись, поплыла к берегу. Ступив ногами на песок, я подняла голову, что бы тут же замереть, испуганно глядя на мужчину в черной маске.

— Вы?! — Это всё, на что меня хватило.

Судорожно прикрыв грудь руками, я возмущенно смотрела на объект, которого, по моему понятию, тут быть не должно.

— Опасно одной плавать в этом море, — донесся до меня практически обезличенный голос.

— Может быть, отвернетесь?! — возмущенно выпалила я, подходя к своим вещам.

Мужчина кивнул, но прежде чем выполнить мою просьбу, словно фокусник, достал полотенце и протянул его мне. На то, что бы привести себя в относительный порядок, ушло не более пяти минут. Поправив влажную майку, я поморщилась от осознания того, как сильно она облепила еще не высохшее тело, и лишь после этого произнесла:

— Спасибо. — И протянула полотенце мужчине.

— Обращайтесь. — Мне показалось, что в интонации мелькнула смешинка, хотя маска должна глушить любые проявления эмоций.

Еще минуту я рассматривала мужчину, пытаясь проникнуть сквозь завесу. Поняв, что так просто выяснить, кто именно передо мной, у меня не получится, развернулась в сторону домиков, попутно отмечая, что убежала достаточно далеко.

— Я провожу, — отозвался мужчина, пристраиваясь к моему шагу.

Пожав плечами, мол, делайте, что хотите, я наслаждалась тем, как шальные волны омывали мои ступни. С каждой минутой солнце сильнее припекало. Соль, оставшаяся от морской воды, высохла на руках и ногах, начав раздражать изнеженную кожу.

— Не стоит купаться в отдалении от оборудованного пляжа, — произнес мужчина, заметив, как я то и дело почесывала руки. — Там есть душ с пресной водой и кабинки для переодевания.

— Не знала, что есть специальные пляжи, — призналась я.

— Значит, сегодня я проведу для вас экскурсию, — решительно произнес спутник.

— В этом нет необходимости, — тут же взвилась. — Я спокойно обойдусь и без этого. В конце концов, я сюда не отдыхать приехала, а работать. — После чего ускорила шаг.

В ответ раздался смех. Поражённая этим звуком, остановилась и, резко обернувшись, уставилась на маску. Мужчина стоял без движения и, казалось, так же рассматривал меня. Не знаю, как долго мы играли бы в игру немого созерцания, но нас окликнул Никос:

— Кам, время!

— Что?! — ахнула я, оборачиваюсь к блондину.

— Вре-мя! — по слогам повторил мужчина, указывая на пустое запястье. — Давай быстро переодевайся, и мы ждем тебя на завтрак. Надо кое-что урегулировать.

Кинув на маску ещё один взгляд, который в моем случае означал — «мы еще не закончили», я поспешила в бунгало.

* * *

— Почему?!

Завтрак прошел тихо. Лишь увидев на столе тарелки, наполненные яствами, я поняла насколько проголодалась, ведь сутки мой организм был лишен еды. Не потому, что сидела на диете, я просто забыла, и сейчас набитый едой желудок мстил мне, забрав всю энергию на переваривание сытного завтрака. Соображала я плохо, но интуиция кричала, что я упускаю что — то очень важное.

— Потому! — обиженно рявкнул Динор, опустившись на стул.

Битый час брюнет мерил шагами небольшое помещение, в котором мне доходчиво пытались объяснить причину отказа. Переодевшись в бунгало, я шла на встречу с коллегами с одной целью: объявить им, что участвовать в этом фарсе не собираюсь. Увы, мои доводы разбились о тупой мужской эгоизм.

— Давай еще раз, — устало произнес Никос, отодвигая свой девайс, в котором всё это время увлеченно что — то делал. — У нас осталось полчаса, затем пойдет эфир, и хотелось бы, что бы к этому времени ты договорилась со своими мозгами!

— Будешь оскорблять, сам нацепишь эту маску! — сведя брови к переносице, процедила я.

Блондин поднял обе руки в жесте, мол, я сдаюсь, и придвинулся ближе к столу.

— Итак, еще раз объясню тебе суть глобальной проблемы. По контракту, который подписан, между прочим, тобой…

В этот момент сжала губы в ровную линию, вспоминая ту злосчастную закорючку. И, что самое интересное, в этой подписи я была виновата сама. Марая, с которой беседовала в тот момент по коммуникатору, настоятельно рекомендовала дождаться ее приезда в офис, но курьер посмотрел на меня таким затравленным взглядом, что я подмахнула договор и, приложив генеральную доверенность, дающую мне на это право, отпустила паренька на волю. Знала бы, чем это кончится, приковала бы курьера цепями к стулу.

— … Договор обязывает нас провести этот конкурс согласно приложению, где черным по белому напечатано: шесть участниц, пять участников, в противном случае нас ждут такие штрафы, что даже если мы все продадимся в пожизненное рабство, оплатим лишь одну десятую часть.

— Но ведь там нет перечня участниц и ничего не сказано о том, что это конкурс ламирий! — запротестовала я.

— Нет, — кивнул Никос, — но через двадцать пять минут эфир. Где я найду девушку, да ещё такую, которую должен одобрить пророк?

— Но!? — возмутилась я.

— Нет! Кам… — блондин ткнул пальцем на мою руку с вязью, — ты — ламирия. Я не понимаю, чего ты так артачишься? Тебе что, за мужика бороться? Завтра первое испытание, провалишь его с честью и свободна!

— И почему я тебе не верю?! — возмутилась, откидываясь на спинку стула и складывая руки на груди. — Допустим, я соглашусь, но у вас даже ролика нет!

— Уже есть, — усмехнулся Динор.

— Откуда?! — насторожилась я.

— Ночью мы связались с Агаром, и они с Мараей нашли кое-какие записи с вашей работы. Из них мы смонтировали приличный ролик.

— Я хочу его видеть! — уверенно произнесла, подавшись вперед.

— На ужине и увидишь, тебя мы будем презентовать последней.

— Боги! За что мне всё это… — опуская взгляд в пол выдохнула я.

— Не стенай, — перебил Динор. — Всего — то несколько дней, и ты забудешь обо всем этом, зато твоя мечта исполнится.

— Какая? — настороженно уточнила я, прекрасно зная, что о своей мечте никогда и никому не говорила.

— Как какая?! — опешил Никос. — Ты же всю жизнь мечтала стать продюсером и режиссером шоу-программ.

— Я?! — Веко нервно дернулось и стало пульсировать.

— Ты! — кивнул блондин.

Ощущая уверенность, которая исходила от мужчины, четко поняла — не врет. Но я никогда не мечтала об этом. Или мечтала?

— А кто тебе сказал, что это моя мечта? — осторожно спросила я.

— Кама… — прищурился Никос. — Ты что, так и не поняла?! Марая же специально отказалась вести шоу, чтобы твоя мечта исполнилась. Она уговорила Агара сделать для нее такой свадебный подарок. Исполнить мечту ее лучшей подруги.

— Что?! — ахнула я, во все глаза уставившись на блондина, затем перевела взор на брюнета и, получив его кивок, очень медленно выдохнула, закрыв глаза.

… Бар. Мы отмечали окончание университета. Счастливые, пьяные, строили планы на будущее. На большом экране показывали какое-то шоу, кажется, это был конкурс красоты. Марая тогда сказала, что всегда мечтала выиграть в таком, что бы потом выйти замуж за самого богатого и красивого мужчину, а я… Да, сказала, что мечтаю сделать шоу, и что если бы я была продюсером такого шоу, то оно стало бы самым лучшим, самым рейтинговым и самым реалистичным. О боги!..

— Кам, — позвал Никос.

Вынырнув из воспоминаний, я подарила блондину грустную улыбку и кивнула в знак согласия. Кто же знал, что тот пьяный бред так сильно западет в сознание моей подруги. Возможно, если бы я была с Мараей более откровенной и рассказала бы ей не только о том, что являюсь аварой, но и о своем бегстве из дома, она никогда бы не сделал мне такой «подарочек».

Стук в дверь совпал с моим вопросом:

— А какие заготовки делают девушки? Может, я обойдусь без нее?

— Нет, не обойдетесь, — раздался голос от вошедшего мужчины.

За его спиной стояло ещё двое. Все они разместились на свободных стульях вокруг стола, стоявшего посередине комнаты. Таким образом, в помещении оказалось пятеро мужчин и я, нервно переводящая взгляд с одного на другого.

— Правила шоу запрещают участнице находиться рядом с другими мужчинами без сопровождения, — чопорно произнес тот, что сидел посередине.

— Мы планировали, что Кама вылетит на первом же этапе, он завтра, — пустился в объяснения Никос. — По плану сегодня презентуем все ролики и сегодня же будет презентация трех из шести заготовок. А завтра три оставшиеся. Если Кама не пройдет первое испытание, ей ведь не надо презентовать заготовку?

— Всё было бы так, если бы не одно «но»… — молвил тот, кто сидел как раз напротив меня.

Несмотря на то, что я не видела, как шевелятся его губы, почему-то точно знала, кто из масок говорит, и, что самое интересное, была уверена — это тот же самый мужчина, который утром выловил меня на пляже.

— И какое же это «но»? — поинтересовалась, не сводя с маски пристального взгляда.

— Это не просто конкурс невест, это поиск лами, — увидев мою скептически приподнятую бровь, мужчина пояснил: — Я принесу вам всю информацию по этому поводу, но могу сказать одно: хотите жить — проходите испытания так, будто стремитесь занять место лами.

— А если нет? — насторожилась я.

— Боги куда ближе, чем вам кажется. Вы же не хотите, что бы ваша счастливая жизнь пошла под откос? — я прикусила нижнюю губу, а мужчина продолжил: — С богами не шутят. Никто не заставляет вас выходить замуж, если вы того не захотите, но… — Он выдержал эффектную паузу, в течение которой я пару раз пыталась протолкнуть воздух в легкие. — Вам стоит более детально ознакомиться с информацией об испытаниях.

— Время… — выдохнул Никос, переводящий настороженный взгляд с меня на маску.

Кивнула, встала и покинула комнату совещаний, а затем и техническое здание. Я направилась в беседку, где уже ждали другие участницы конкурса. Что ж, изучим эту их информацию и поймем, во что же я вляпалась. Ну, Марая, ну, подружка любимая… Удружила! Определенно, надо меньше пить!

* * *

— Уважаемые зрители, готовы ли вы познакомиться со следующей претенденткой? Уверены, что готовы! — раздался мой жизнерадостный голос под сводами беседки.

Посередине круглого помещения без окон, но зато с конусообразной крышей, стоял низенький столик с фруктами и напитками, двенадцать стульев вокруг, одиннадцать участников, и только на девятерых были маски, искажающие образы. Как и вчера, от звука собственного голоса непроизвольно сморщилась, но сидела не двигаясь, ибо одна из камер красным глазом была нацелена именно на меня.

— Внимание на экран…

Две камеры взмыли над столиком, замерев друг против друга. Через миг между ними появилось полупрозрачное изображение очередной участницы.

— Сектор Румгарны спешит познакомить нас с обворожительной и очень талантливой брюнеткой. Встречайте, Карем Дивай!

Четко произнесённое ровным голосом Никоса имя, и от одной из колонн отделяется камера, что бы бегло пробежаться по лицам в масках. В это время над столом медленно прорисовывалась картина. Невероятно мощные горы, будто державшие мрачное небо на своих вершинах. Ветер, пригибающий к земле старые деревья, и силуэт… Потоки воздуха трепали непослушные волосы, пытаясь в последний момент сорвать одежду, но всё, на что их хватило, это создать хаос вокруг той, кто медленно поворачивается. Губы тронула робкая улыбка, тогда как глаза остались грустными. Казалось, в них собралась вся печаль нашего мира. Словно почувствовав наш взгляд, девушка запрокидывает голову к небу и, кажется, что-то кричит, но ветер заглушает ее слова. Камера стремительно отлетает, что бы уже через мгновение приблизиться к бушующему морю. Волны, будто озверевшие, с пеной налетают на скалы, желая сокрушить, смять, уничтожить преграду. А на утесе стоит одинокая хрупкая фигурка. Белоснежное платье, словно продолжение брызг волн, взлетает от потоков воздуха, что бы тут же облепить ноги при очередном порыве ветра.

— Приручи меня, и ты приручишь стихию… — чуть грубоватый девичий голос едва слышно раздался из динамика.

Миг, и на экране появляется лицо девушки, нарисованное на бумаге обычным грифелем. На губах еле уловимая улыбка, а глаза будто полны непролитых слез. Сглотнув, я отвела взор от странного и будоражащего сознание образа.

— Ну что же, давайте знакомиться с Карем, — голос Никоса вернул меня в реальность.

Экран погас, одна из камер метнулась к маске, сидящей левее от меня. Девушка подняла вверх руки и, прижав их к прикрытому лицу, громко произнесла:

— Готова к разоблачению.

Маска тут же оказалась в ладонях, брюнетка с вызовом обвела всех присутствующим взглядом.

— Карем, вы готовы продемонстрировать нам свою заготовку? — поинтересовался Никос.

— Сегодня? — уточнила брюнетка.

— Да, сегодня, — отозвался блондин, которого мы не видели, но прекрасно слышали.

— Да, готова, — предвкушающе улыбнулась ламирия, и на долю секунды я испытала жгучую зависть.

У всех готовы какие-то мифические заготовки, и только я в полной прострации относительно того, что же надо было подготовить. Срочно следует потрясти Никоса.

— Внимание на экран!

Интересно, я когда-нибудь перестану вздрагивать от собственного голоса, пусть и раздающегося из динамика.

— Пришло время знакомства со следующей ламирией.

Экран пошел рябью и в ярком свете показались песчаные барханы. Даже смотреть на бескрайний песок было жарко, чего уж говорить о том, чтобы находиться среди него. Женский силуэт, укутанный дорогими тканями, стоял так, что заходящее солнце делало и без того стройную фигурку удивительно нежной и хрупкой.

— Розар Блик, из самого закрытого сектора нашего мира, Сюзаргара.

Девушка на экране стала медленно покачиваться в такт только для нее звучавшей музыке. Ткань упала к ногам, оставив на Розар полупрозрачную юбку и вышитый драгоценными камнями лиф. Вокруг ее правой руки обвивалась ядовитая бледно-шоколадная змея. У присутствующих перехватило дыхание, так как к ногам девушки подошли три варана, не менее метра в длину, и это не считая хвоста. Казалось, они повинуются одному лишь взгляду темноволосой красотки. Спустя пару минут музыку, под которую двигалась девушка, услышали и мы. Она становилась громче и быстрее, а когда в ритме стали слышны только барабаны, Розар топнула ногой, песок взметнулся вверх, полностью закрывая ее от камер, а когда опал, на бархане сидели одни вараны, медленно шевеля раздвоенными язычками. Картинка померкла, чтобы через миг показать удивительный сад с журчащими фонтанами. А меж них мелькала стройная фигурка темноволосой непоседы, которая, заливаясь смехом, вторила воде, по воле механизмов взмывшей в небо с невероятной силой.

— Я провожу тебя в сказку и превращу для тебя ее в быль, — приятный тембр пробирал до мурашек.

Опустив взгляд в пол, в очередной раз задалась вопросом: что, собственно говоря, я тут делаю? Меж тем экран погас. Ведомая рукой Никоса камера метнулась к ламирии, сидящей через мужчину от Дивары. Девушка подняла руку, и я отметила, что рисунок на ее кисти схож с моим, но закрывает не один палец, а перетекает на запястье, и лишь потом я поняла, что рука другая, правая. Участница же громко произнесла:

— Готова к разоблачению.

Маска упала на колени, а черные волосы облаком рассыпались по плечам. Определенно, Розар была самой красивой из присутствующих на этом конкурсе. Элементарная женская зависть скулила в сознании, намекая, что пора собирать чемоданы. Будь я на месте того, кто искал себе избранницу, мимо этой девушки точно бы не прошла.

— Розар, вы готовы продемонстрировать нам свою заготовку? — поинтересовался блондин.

— Да, готова, — искренне улыбнулась брюнетка, и я почему — то тут же подумала о змеях.

— Еще две участницы явили нам свои лица, — над потолком звучал мой ранее записанный монолог. — Вечером мы познакомимся с последними кандидатками. Женские маски будут сорваны, что даст старт соревнованиям.

— А чтобы вам, наши дорогие зрители, стало ещё интереснее, мы покажем вам те подарки и сюрпризы, которые подготовили участницы для жениха. Не пропустите всё самое интересное в лучшем шоу этого года «Хочу замуж!»

Голос затих… Камеры последний раз мигнули красным и метнулись в сторону хозяйственного помещения, туда, где за пультом сидел Никос.

Я встала первой, но путь из беседки мне преградил мужчина, сидящий всё это время от меня по правую руку.

— Я провожу, — раздался уверенный голос.

— Я сама справлюсь.

Однако руку перехватила сильная мужская ладонь, и маска потянул меня в сторону пляжа. Кинув взгляд назад, я заметила, что за каждой девушкой стоял мужчина в маске, готовый отвести ее туда, куда она пожелает, а за Диварой стоял Динор, что-то сосредоточенно ей объясняющий. Обреченно выдохнув, последовала за сопровождающим.

* * *

— Куда мы идем? — поинтересовалась я спустя пару минут.

От беседки мы прилично отошли, а все попытки вернуть ладонь себе ни к чему не привели.

— Гуляем, — проинформировал мужчина.

— Ага, — отозвалась я, еще раз дернув руку, но сильные пальцы лишь плотнее сомкнулись вокруг моей конечности. — А может, догуляем до бунгало? — поинтересовалась я.

— Приглашаешь к себе? — резко уточнил мужчина, останавливаясь и поворачиваясь ко мне.

Всё бы ничего, вот только ни эмоций от слов, ни взгляда я уловить не могла, а очень хотелось. Но всё изменилось, когда смысл слов, сказанных моим спутником, наконец-то дошел до моего не слишком шустрого сознания.

— Что?! — опешила я, тут же сорвав маску со своего лица и возмущенно уставившись на мужчину.

— Я так и подумал, — меж тем отозвался спутник и, удобнее перехватив мою ладонь, потянул дальше вдоль берега, напрочь игнорируя бунгало, оставшееся чуть в стороне.

— Я хотела изучить информацию о лами… — почему-то робко буркнула я, следуя за мужчиной, словно на поводке.

— В этом нет необходимости, я сам расскажу.

— А может, я вам не доверяю? — тут же насторожилась я.

— Может быть… — эхом отозвался мужчина в маске, — только это глупо.

— Это ещё почему? — я не просто возмутилась, но ещё и каким-то образом умудрилась вырвать свою конечность и теперь с прищуром рассматривала обернувшегося мужчину.

— Потому что именно мне ты, — он намеренно перешел на более личное обращение, — можешь доверять, — а увидев скептицизм в моем взоре, продолжил: — Камилла, ты зря себя накручиваешь, этот остров, впрочем, как и все его обитали, полностью безопасны для тебя. Поверь…

Уж не знаю, что сейчас отображала моя мимика, но пару раз переступив с ноги на ногу, игнорируя факт того, что мелкий песок нагло засыпается в босоножки, я все-таки решила, что от общения с представителем жениха хуже не будет. В том, что под маской именно жених — сомневалась. Умом я не блистала, но к определенным выводам за это время пришла. Участницы, а точнее невесты, были одна другой родовитее и краше. О материальном благополучии красоток вообще отдельный разговор, и лишь я выбивалась из отбора. Почему-то мне хотелось верить, что о моем положении, а уж тем более о моей особенности авары — никто не знал.

Из раздумий вывел факт того, что мы остановились перед белоснежной беседкой, полностью увитой живым плющом, на котором робко раскачивались маленькие желтые цветочки. Экзотические деревья создавали тень с трех сторон сооружения, а вход был направлен на море. Бесконечная голубизна превращалась в тонкую белую линию на горизонте, маня в свои ласковые объятия. Завистливо вздохнув и мысленно пообещав себе ночное купание, я решительно отвернулась от побережья и нырнула в прохладу строения. По периметру стояли низкие, но широкие скамьи с мягкими подушками, а посередине возвышался металлический столик, заставленный тарелками с закусками. За обилием фруктов и маленьких кусочков хлеба со всевозможными мясными нарезками я не сразу заметила пузатый литровый графин, наполненный зеленоватой жидкостью. Рот тут же наполнился слюной, ведь напиток больше всего походил на молодое кисло-сладкое вино из неспелых яблок.

— Прошу. — Мужчина жестом указал на одну из скамеек, сам же занял место напротив.

Не уточняя моего желания, он разлил вино в широкие хрустальные бокалы на массивных ножках и жестом предложил поднять тот, что предназначался для меня. Отсалютовав своим бокалом, я пригубила напиток, тут же прикрыв глаза от наслаждения. Это вино было моей давней слабостью, которую я упорно скрывала. Списав всё на совпадение, я таяла от ощущений, предвкушая удовольствие, которое не заставило себя ждать. Утолив голод и поняв, что алкоголь уже начал слегка туманить мое сознание, я откинулась на резную стенку беседки и устремила вопросительный взор на соседа. Мужчина точно смотрел на меня, я это ощущала каждой клеточкой своего тела, но молчал.

— Лами… — не выдержав интереса к своей персоне, напомнила я.

— Ламирии… — эхом отозвался чуть вибрирующий голос, заставив меня слегка насторожиться. — Как оказалось, до недавнего времени мы слишком мало знали об этом древнем обряде, а точнее успели позабыть. Несмотря на особый статус самих ламирий, мало кто отважится пройти те испытания, которые уготовили боги.

— Испытания? — нахмурилась я.

— Странно, мне казалось, что организатор конкурса, тем более будущая ведущая, должна была изучить всю информацию, — поддел мужчина, и в этот раз я отчетливо услышала сарказм в его голосе.

— О том, что я буду ведущей, узнала за сутки до конкурса, — не хотела оправдываться, но вышло как-то жалко. — Вы можете рассказать мне об испытаниях?

— Только в общих чертах, ведь даже мы не знаем, что уготовил для вас остров.

— Остров?! — опешила я.

Смутно осознавая, что, кажется, вообще ничего не знаю, закусила губу, прикрыв глаза. Как я могла попасть в эту авантюру, и почему моя интуиция спит, будто вообще прекратила существовать?

Спутник сжалился надо мной, и спустя час я не просто искусала несчастные губы, но истрепала несколько салфеток, а также пару раз порывалась сгрызть ногти, да только воспитание не позволило проявлять столь яркие эмоции.

Всё, что я уже знала о лами, было правдой, только слишком поверхностной. В нашем мире существует место, где можно призвать богов в свидетели и озвучить им свою просьбу, а может, и проблему, рассказчик осознанно пару раз оговорился, а я так и не смогла понять значение этого обращения. Так вот, если боги услышат, то они присылают пророка, а точнее оживляют его, загружая в него часть своей божественной сущности. Именно этот «камень», а по-другому я глыбу, встретившую нас на причале, не воспринимаю, определял участниц конкурса. Загоравшиеся на камне руны давали подсказки. Обратившийся жених с помощью своих «стражей» — чаще всего в стражах были друзья или братья жениха — рассылал приглашения невестам. В программе конкурса заявлено четыре испытания. Суть их сводилась к определению той ламирии, которая духовно подойдет жениху. В том, что такая девушка присутствует на острове, никто не сомневался, ведь пророк дал старт испытаниям. Как только закончится последнее испытание, ламирия обретет новый статус, став с женихом единым целым. Пророк от лица всех богов благословит пару, и они станут лами. Первой парой справедливости в мире за последние сто лет.

— А как же любовь? — уточнила я.

— Если между женихом и ламирией не будет чувств, то соискательница не пройдет испытание, — отозвался мужчина, подливая в мой бокал пьянящий напиток.

— А как же остальные? — не унималась я.

— Камилла, — в голосе маски послышался намек на усмешку, — неужели ты не веришь в богов?

— Скажем так… — пожав плечами, скользнула взглядом по столу, — я давно не получала подтверждения их наличия.

— А тебе всё надо доказывать? — раздался резкий вопрос.

Вскинувшись, устремила взор на маску, но отвечать не стала. Бесполезно. Я отказалась от своих чувств, не желая выгореть или стать рабыней чужих желаний. Верю я в богов? Ρаз всё это время я жила, не пересекаясь с Мигаром, значит, они слышали мои молитвы и помогали. Вот только, кажется, именно на этом острове что — то пошло… Не так…

— А что потом? — спросила то, что давно пульсировало в мозгах.

— Жить счастливо, — усмехнулся маска, и теперь я это точно расслышала.

— Неужели будущие лами захотят сделать свое счастье достоянием общественности? — изумилась я.

— Сама суть существования лами — это решение общественных вопросов, — пустился в объяснения мужчина.

Да, я знала, что из мужчин лами получаются лучшие руководители и судьи секторов, женщины же остаются хранителями очага, только заботятся не столько о своем доме, сколько о секторе, в котором живут. Они, словно наместницы богини благополучия, решают проблемы других, убирая даже зачатки агрессии и зависти. Любой сектор будет мечтать увидеть на своей территории лами — живых представителей богов, действиями которых руководит само правосудие.

Однако меня не покидало ощущение, что несмотря на всю историческую серьезность мероприятия, на этом острове разворачивалось шоу, где все знали и понимали свои роли… Кроме меня.

В этот раз организаторы мероприятия скрыли список тех участников, которых призвал пророк. Провели отборочный тур, хотя сразу было ясно, кто окажется в коге. Разумеется, вопрос о моей персоне был жестко проигнорирован, лишь после третьей попытки выяснить, почему так произошло, мужчина буркнул, что, мол, форс-мажоры никто не отменял. Не знаю почему, но я успокоилась, перестав настырно приставать к маске.

Вино шумело в голове, а солнце до такой степени нагрело воздух, что тень от массивных деревьев не спасала. Казалось, открытые участки кожи обгорали не из-за прямых лучей, а по вине раскалённого ветра. Осознав, что мне жизненно необходим душ и кратковременный сон, я резко поднялась, желая покинуть беседку. Маска тут же встал и сделал шаг в сторону. Когда же я резко повернулась к выходу, то оказалась впритык к мужчине. Судорожно вдохнув, с сожалением осознала, что его запах слишком приятен. Резко мотнула головой, дабы изгнать будоражащий аромат, и чуть не упала.

— Осторожно, — едва слышно произнес мужчина.

Я замерла, словно пойманный мотылек. Кислород застрял в легких. Боясь поднять взор, я медленно вдыхала запах чужого тела, дурея от осознания того, что ничего милее никогда не ощущала. С досадой прикусив губы, попыталась сделать шаг назад, да только горячие сильные руки обвили мою талию, не позволяя отдалиться.

— Пустите… — пискнула я.

Ρваный вдох над моей макушкой, после чего руки разомкнулись, но уже через миг горячие пальцы нашли мою похолодевшую и почему-то влажную ладонь, чтобы увлечь на улицу.

Жар солнца, раскаленный воздух и шум в голове от вина сыграли злую шутку. До бунгало я шла молча, глядя на песок. Сознание нудно билось в голове, раз за разом задавая вопрос: «Интересно, а как он целуется?» Ворвавшись в отведенное мне жилище, скинув одежду и встав под ледяные струи воды, я смогла протяжно выдохнуть.

— Что за глупости?! Какая разница как он целуется?! Это всё не для меня! Мне этого не надо…

Спустя некоторое время я лежала, глядя, как легкий тюль, подвластный потокам холодного воздуха, вырывающегося из климат-контроля, развевается по спальному помещению, и четко осознавала лишь одно: я хочу, чтобы он меня поцеловал. Хоть раз. Хоть украдкой. Просто, чтобы знать… Что это не мужчина моей мечты…

— А если ты ошибешься? — сама себе задала вопрос, и тут же накрылась простыней с головой.

Кажется, ответ я знать не желала.

* * *

— У-у-у… — простонала, стараясь и дальше игнорировать монотонный стук в дверь.

— Камилла, через тридцать минут прямой эфир, — голос Динора заставил подпрыгнуть на месте и затем с усилием раскрыть глаза. — Поторопись, дорогая, между прочим, твой ролик показывать будем.

— Ролик… — пискнула я.

Вот только бежать к двери было неразумно, ведь спать я улеглась, будучи полностью обнаженной. С досады ударив кулаком по матрасу, направилась в ванную, но, не дойдя, замерла, во все глаза уставившись на стул. Изумрудное нечто спадало до пола, поблёскивая камушками, украшавшими пояс наряда.

— Я что, должна быть в этом?!

Хотя кого спрашивала? Встрепенувшись, умчалась в ванную. Так быстро я ещё не собиралась. Пара минут ушла на обливание несчастного лица ледяной водой, ещё несколько на то, чтобы посиневшие щеки приобрели розовый оттенок. Глаза сверкали, губы тряслись, а волосы не желали распрямляться, уверенно заворачиваясь в гнездо. Кое-как разделив космы на две части, заплела две косы. Отражение радовало образом, мягко говоря, далеким от образца красоты.

— Да чтоб вас всех… — выдохнула я, примостив на лицо маску. — Угу, без штанов, но в маске!

Однако атрибут на лице не помещал натянуть несуразный наряд через голову. Обнаженные плечи. Плотный, я бы даже сказала, тугой лиф, зафиксированный на спине молнией. Далее три ряда вшитых в ткань резинок, делающих и без того узкую талию ещё уже. А ниже — несколько прозрачных слоев юбок разной длины. Замерев перед зеркалом, я рассматривала свой облик. Лицо, разумеется, расплывалось, а вот две косички красноречиво спадали на грудь, придавая облику странную «невинность».

— Да уж… — выдохнула я. — Невинная дева…

Взгляд, брошенный на часы, придал ускорения. Подхватив невесомые юбки, я сунула стопы в мягкие туфли и кинулась на улицу.

* * *

— Приветствуем зрителей и участников самого долгожданного шоу этого года! — раздался под сводами куполообразной площадки голос Никоса.

Стоило мне занять место за накрытым столом, как шоу началось. Я окинула взглядом помещение, смутно осознавая, что эта площадка каждый раз меняет свой облик. Сейчас это был намек на празднично оформленную столовую с красивой полупрозрачной крышей, уверенно разместившейся на витых колоннах. Там, где должны были быть стены, открывался прекрасный вид на заходящее в море солнце и на темнеющий лес.

— Готовы ли вы увидеть лица последних ламирий? — не унимался жизнерадостный Никос.

С обеих сторон от меня сидели мужчины в одинаковых масках, но почему-то смотреть хотелось лишь на того, кто располагался по правую руку. Сосед слева невозмутимо наполнил мою тарелку мясом и салатом с общих блюд, тогда как интересующий меня мужчина протянул руку к хрустальному графину.

— Не надо, — качнула я головой, помня о том, что сознание, кажется, не до конца прояснилось от предыдущих возлияний.

Рука соседа справа сместилась, и вместо графина с вином он подхватил емкость с оранжевым напитком и наполнил мой бокал густым соком из экзотических фруктов.

— Внимание на экран… — произнес Никос.

Услышав призыв, вскинула взор на камеры, зависшие над столом. По спине пробежал холодок, а в желудке заворочалось зашуганное предвкушение.

— Встречайте удивительную девушку! Самый плодородный сектор нашего мира, Аюфер, представляет истинную жемчужину — Оливию Тюф.

В голосе Никоса прозвучала гордость, и я, пользуясь тем, что маска пока ещё скрывает мои эмоции, позволила себе кривую ухмылку. Меж тем по экрану пробежала рябь, вспыхнул свет, заставив зажмуриться. Затем кисточка, будто зависшая в воздухе, стала очерчивать контур фигуры. Раздался звонкий, заливистый смех, и всю фигурку покрыли яркие бутоны роз. Опять вспышка. Посередине огромного поля с ярко-синими цветами кружилась блондинка. Подол ярко-желтого платья взметнулся, оголяя стройные ножки, но камера, взмыв вверх, отразила живое солнышко на ковре, поразительно похожем на небо. Опять вспышка. Та же девушка сидит на коленях возле сломанного куста и тонкими пальцами поглаживает изуродованную ветку.

— Я заберу твою боль и подарю тебе надежду…

Экран вспыхнул и погас, а под куполом зазвучала мягкая, еле слышная музыка.

— Оливия, готова ли ты показать нам свое лицо? — не скрывая провокации в голосе, произнес Никос.

В этот раз я не успела заметить на девушке маску, лишь расслышала робкие слова:

— Готова к разоблачению.

Я резко повернула голову направо, чтобы увидеть чуть испуганный взгляд. Глубина фиолетовых очей манила, затягивала и обещала вселенское всепрощение. Подавив в себе желание покаяться во всех грехах, я судорожно сцепила руки под столом.

Кажется, пришла моя очередь…

— Оливия, — меж тем молвил блондин, которого мы не видели, но прекрасно слышали, — вы готовы завтра продемонстрировать нам свою заготовку?

— Да, — раздался голос, более всего похожий на звонкий колокольчик, — завтра буду готова.

— Прекрасно! — резюмировал Никос. — Ну что же, дорогие зрители, дорогие участники, встречайте последнюю ламирию нашего шоу…

Руки взмокли, горло саднило, но я не отводила взгляда от темного экрана над столом.

— Внимание на экран! Встречайте девушку-загадку, уроженку сектора Араданга, Камиллу Виран.

Мир на миг померк. В легких оказалось пусто, рука судорожно сжала чью-то ладонь, но сил смотреть на это у меня не было, ведь на экране появилась я…

Белокурая девушка, заправив прядь выбившихся волос, перебирала документы на столе. Дверь приоткрылась и на лице отразилась настолько доброжелательная улыбка, что внутри все сжалось. Камера крутнулась, смазывая интерьер любимого кабинета, и уже я в длинном алом платье стою на сцене и, кажется, произношу речь по поводу открытия нового магазина. Уверенная, сосредоточенная и такая далекая, будто и не я… А камера совершила очередной кульбит, чтобы показать прибрежную полосу, вдоль которой бежит женская фигурка. Волосы развеваются за спиной, будто играют в пятнашки, а хитрая электроника уже стремится к спортсменке, словно хищник, нацелившийся на жертву. И тут крик застревает в моем горле, ибо фигура останавливается, оборачивается, даря невидимому наблюдателю улыбку, а потом… Майка и шорты летят на песок, а обнаженная фигура мчится в воду…

— Я подарю тебе свободу… — раздается мой голос, тогда как краска стыда заливает лицо, несмотря на маску.

Боги! За что мне всё это?! Стыд! Позор! Весь мир видел меня в одних трусах. Я убью этих гадов. Убью! Вот сейчас сниму эту чертову маску и убью!

— Тихо, дорогая… — голос над ухом заставил вздрогнуть и покоситься на мужчину в маске.

Только сейчас я осознала, что с остервенением продолжаю сжимать его руку. Вот только возможности ответить у меня нет.

— Камилла, готова? — с легкой хрипотцой, будто подавившись, произнес Никос.

— Готова к разоблачению, — громко произнесла я, срывая маску с лица.

Судорожный вдох, я обвожу всех прищуренным взглядом, ища, на ком сорвать свою злость. Девушки смотрели с явным интересом, скрывая ухмылки под вежливыми улыбками, а вот мужские маски… Как ни странно, но я чувствовала лишь один взгляд и принадлежал он тому, кто сидел справа от меня и чью руку я отпустила всего на несколько мгновений, ведь теперь опять судорожно цеплялась за мужские пальцы.

— Камилла, — раздался голос блондина, вызывая внутри меня желание рычать, — вы готовы завтра продемонстрировать нам свою заготовку?

— Спешу и падаю, — процедила сквозь стиснутые губы.

— Вот и прекрасно! — проигнорировав мой настрой, возликовал Никос. — Дорогие зрители, теперь вы знакомы со всеми участницами. Шесть ламирий перед вами.

Камера медленно передвигалась от лица к лицу, и если пять красоток дарили многообещающие улыбки, то мое лицо перекосило от еле сдерживаемой ярости.

— Но, милые наши зрители, это еще не всё! — ликующе оповестил блондин, и мне кажется, что скрип моих зубов слышали все. — Сразу после блока рекламы вас ждут первые три заготовки и… — эффектная пауза с нарастающим шумом от барабанной дроби, которую мы слышали из динамиков, подвешенных под куполом. — Да-да… Куда уж без сюрприза. Стоит ли предупреждать вас о том, что следует оставаться на нашем канале? Конечно же нет, ведь наше шоу самое лучшее, самое непредсказуемое и самое долгожданное. Чего скрывать, нет в нашем мире ни одной девушки, которая не хотела бы замуж. Ждем вас на лучшем шоу этого года «Хочу замуж!»

По велению Никоса камеры сорвались со своих мест, устремляясь в техническую зону, туда было рванула я, позабыв, что всё еще держусь за мужчину.

— Стой! — раздался уверенный голос, и что-то до боли знакомое прозвучало в этих эмоциях.

Далекое, знакомое и… Нет, этого просто не может быть, это всё нервы.

— Не ходи туда, если не хочешь попасть в запись рекламного ролика, — пояснил мужчина в маске, и мне осталось только рвано кивнуть. — Зря обиделась, — продолжил он, — ты самая красивая и живая участница.

— А остальные что, мертвые? — скривилась я.

— Я не то имел в виду, — кажется, в голосе опять звучала усмешка, — ты правда очень красивая.

— Ага, теперь весь мир видел меня в трусах… — буркнула я.

— Весь мир видел девушку-совершенство, свободную, счастливую, независимую и очень желанную…

Мне кажется, на мгновение я оглохла. Обернувшись, с прищуром всматривалась в маску, желая во что бы то ни стало проникнуть за преграду и увидеть того, кто словно влез в мои самые потаённые мысли и произнес, а точнее озвучил мечту.

— Не веришь? — удивился мужчина, и я была уверена, что именно эту эмоцию он испытывал.

— Не верю, — честно призналась я.

— А если докажу? — И что-то в его голосе заставило меня позорно струсить.

— Не надо, — потупив взор, произнесла я.

А затем, словно очнувшись, обвела жадным взглядом помещение. За столом осталось лишь двое мужчин в масках и три участницы, остальные куда-то ушли. Перед нашей площадкой появился невысокий пандус, на котором стоял музыкальный клавишный инструмент красного цвета. А чуть в стороне мольберт на мощной треноге.

Неужели я увижу, как Карем рисует?

Испытывая предвкушение, я подалась вперед, чуть не сбив полупустой бокал из-под сока локтем. Маска перехватил бокал, а уже через минуту протянул мне другой. Предвкушая невероятное действо, я жадно глотнула, чтобы смочить горло. Закашлявшись, перевела взгляд, полный осуждения, на маску, но почему-то даже не ощутила его раскаяния, хотя не уверена, что надеялась на него. Вино помогло, злость не исчезла, но притихла, свернувшись клубком, а нашептывающее сознание, обещающее сладкую месть, успокоило остатки будоражащего кровь адреналина. Вот только близость странного мужчины, и его взгляд, который я не видела, но ощущала, все ещё не давали мне расслабиться.

Свет над столом слегка померк. Ветер с моря развевал излишние навязчивые ночные ароматы цветов, разбавляя их солеными брызгами. Откинувшись на спинку стула, я чуть не вздрогнула, ощутив едва заметное касание чужих пальцев к моей оголенной спине. Ох уж эти вечерние наряды!..

— Уважаемые дамы и господа, верные зрители и поклонники нашего шоу! — под сводами купола звучал голос Никоса, заставив меня с силой сжать зубы.

Отомщу. Забуду и еще раз отомщу, что бы наверняка…

— Первые три ламирии. Да-да, вы не ослышались, именно три! Так вот, милые девушки готовы вам, дорогой жених и его гости, а также вам, драгоценные зрители, показать свои заготовки. Встречайте!

Грянувшая музыка оглушила, заставив поморщиться и сильнее сжать бокал, что всё еще держала в руках. Очередное успокаивающее прикосновение к спине, и вот я уже отстранилась от спинки стула, не желая бросать взгляды на маску. Я не покажу, что он заставляет меня нервничать. Только не ему!

— Несравненная Лиру Ивари, чей голос, словно живой ручей, наполнит наши сердца живой силой. Обаятельная Дивара Бризор, чей танец, словно глоток воды для уставшего путника, и невероятная, неподражаемая Карем Дивай, чей дар поистине уникален, позволит нам сегодня своими глазами увидеть, как на холсте отобразится будущее, которому суждено исполниться.

— Предсказательница! — ахнула Оливия.

— И вы правы, несравненная! — воскликнул Никос, будто услышав голос блондинки. — Карем давно признана предсказательницей, ведь ее мастерство позволяет заглянуть туда, куда всем хочется, вот только мало кто может. На миг, на мгновение, на долю секунды в будущее. Но поверьте, у Карем достойные соперницы. Нет более сладкоголосой дивы, чем Лиру. А для того, чтобы увидеть всю мощь таланта Дивары, просто распахните пошире глаза! — не унимался блондин. — Ну что же, все готовы? Тогда приступим…

— Свет! — Динор отдал приказ, и над столом погасли светильники, погружая зрителей в предвкушающую темноту.

Мои пальцы зашарили по моим же коленям, а поймав в воздухе вожделенную мужскую ладонь, тоже успокоились, принося и телу желанную негу.

— Начали…

Первые звуки удивительной мелодии совпали с едва различимым светом, который зажегся над головой Лиру. В своем нежно-сиреневом платье, с собранными на затылке волосами, девушка выглядела, как юная богиня, сошедшая с фресок древнего храма. Нет, вживую я храм не посещала, но часами рассматривала картины в книгах, хранящихся в библиотеке Университета.

Богиня Надежды…

— Приди… — раздался волшебный голос, и тут же над мольбертом зажегся свет. — Приди и подари надежду мне, — пела Лиру.

Пальцы ламирии порхали по белоснежным клавишам, создавая волшебную музыку. Звуки неслись вдаль, обволакивая слушателей, казалось, они проникали в их душу, чтобы навечно поработить. Карем же, взмахнув рукой с зажатой кистью, нанесла первый мазок на холст, которому суждено поведать будущее.

— Приди и расскажи мне о себе… — голос Лиру завораживал, кружа вокруг нас, словно дива пела для каждого отдельно. — Я жду лишь тебя…

Всё стихло, затем разразилось громогласными фанфарами, чтобы тут же погрузить побережье в звенящую тишину. Когда свет зажегся вновь, перед нами с черной повязкой на глазах и зажатым между белых зубов лезвием стояла Дивара.

— Приди же, — громче чем прежде пропела Лиру, усиливая магию слов звуками музыки.

Брюнетка качнула бедрами вправо, откидывая прядь волос за спину. Затем влево и потом, вынув лезвие, с силой вогнала его по рукоять в помост.

— Приди же! — ещё громче пропела блондинка. — Приди! — прокричала девушка в черное небо.

А дальше пальцы порхали по белоснежным клавишам, тогда как Дивара кружилась в завораживающем танце, чудом не задевая рукоять кинжала. То и дело я бросала взоры на Карем, чья рука взмывала вверх над мольбертом, нанося один мазок за другим. Брюнетка вскидывала руку на уровне груди, на мгновение замирала, бросая взгляд, полный страсти, в темнеющее небо, а затем вскидывала ногу, оголяя бедро, и переходила к следующему па. Из уст Лиру звучала старинная баллада о несчастной любви обычной девушки к мужчине, чье сердце было навечно отдано богам.

Предвкушение. Осознание того, что я так никогда не смогу. Петь не умею, рисовать и подавно, а танцую так, что смешно даже соседскому щенку, что пару раз наблюдал мои кульбиты через окно во дворе. Что я тут делаю?!

Позорюсь…

— Приди, о желанный, приди о достойный, твоей любовью стать я хочу… — раздался голос Лиру, быстро произносящий мелодичные слова, тогда как Дивара кружилась, словно волчок, подчиняясь оглушительному ритму музыки.

— Приди! — прокричала Лиру, и пальцы опять запорхали по клавишам, ускоряясь с каждым мгновением.

Брюнетка не отставала от ритма, поражая мою фантазию новыми па. Мне почудилось, что это не сольный танец, а парный, вот только партнер существовал лишь в воображении девушки и ему, а точнее только ему, она дарила страсть, эмоции, а еще обещание о самой страстной и незабываемой ночи. Девушка замерла, вскинув руки так, будто держалась за мощные мужские плечи. Выгнулась, желая прильнуть к сильному торсу. Отведя ногу медленно назад, Дивара застыла, чтобы тут же крутнуться вокруг оси, развеяв видение.

— Приди и навечно останься со мной…

Музыка смолкла вместе со словами, свет же угасал медленно, словно давая последний шанс, чтобы одуматься, вернуть удивительную сказку, подаренную девушками и насладиться ей еще и еще раз.

— Дорогие участники, не менее дорогие зрители, — в голосе Никоса слышался восторг и предвкушение. — Это были несравненные, неподражаемые и каждая из них уникальна в своем роде, драгоценные ламирии. Прошу. Лиру, Карем и Дивара.

— Лиру, — из тени вышел мужчина в маске, и на миг мне показалось, что жених именно он, — ваш голос действительно божественен, от лица жениха и с его дозволения я приношу вам искреннюю признательность за то, что мы имели честь услышать его вживую. Вы подарили нам минуты истинного наслаждения.

Блондинка потупила взор, и даже в тусклом свете я смогла различить едва заметный румянец, покрывший щеки девушки.

— Дивара, — от другой колонны отделился ещё один мужчина в маске, и я опять испытала доселе непонятное чувство то ли зависти, то ли ревности. Оно было настолько мгновенным, что определить его сущность я не успела. — Ваш танец был настолько проницательным, что казалось, будто вы танцуете для одного единственного. Позвольте от лица жениха и с его дозволения поблагодарить вас за ту страсть, которая перерастет в бессонную ночь и мечты о чувствах, что вы пробудили в нас.

Брюнетка поклонилась, но в поднятом на нас взгляде я ощутила такую тоску, что сердце сжалось, а в горле образовался ком.

— Карем, — за моей спиной раздался ещё один голос, и сколько бы я ни пыталась найти в нем другие черты, он был так же безлик, словно говорили не разные люди, а один и тот же человек. — Позвольте нам прикоснуться к вашему удивительному творчеству и заглянуть в будущее через вашу картину?

Девушка, подарив робкую улыбку и кинув странный взгляд на стоявших рядом с ней ламирий, резко повернула картину к нам.

— Ох… — раздался слаженный выдох.

На береговой линии в предрассветных лучах, омываемая волнами, лежала девушка. Намокшая ткань черного простого платья, облепляла контуры девичьего тела, а мокрые темные волосы закрывали лицо. Волна, как живая, раз за разом накатывала на босые ступни, чуть сдвигая их в сторону, а затем убегала, чтобы с новой силой повторить попытку.

— Она спит? — робко уточнила Оливия.

Услышав девушку, я вздрогнула, не в силах отвести от картины взор.

— Очень на это надеюсь, — едва слышно произнес мужчина, руку которого я так и не отпустила. — Карем, ваша картина невероятна, — справившись с эмоциями, произнес мой сосед, вынимая свою ладонь из моего захвата.

Мужчина встал и, подойдя к полотну, провел по нему пальцами.

— И она предвестник будущего, — вынес вердикт маска, а когда брюнетка кивнула, обернулся к нам. — Давайте поблагодарим нашу несравненную Карем. Героиня этой картины уснула на берегу, но мы обязательно ее найдем и разбудим, — наигранно весело произнес мужчина, обнажая несуществующие эмоции.

— Уважаемые дамы и господа, вы увидели первые три заготовки, — под куполом раздался голос Никоса. — Уже завтра наших участниц ждет первый конкурс, а вечером свои заготовки представят ещё три ламирии. Не пропускайте наши эфиры, и вы первыми узнаете, кто продолжит бороться за сердце таинственного жениха. Завтра вечером мы расскажем, кто же не справился с испытанием. Следите за лучшим в мире шоу «Хочу замуж!»

Камеры метнулись к Никосу, а я, обрадовавшись, что меня никто не удерживает, подхватила полы платья и кинулась за ними. Оттого обиднее стало, что, не пробежав и пяти метров, врезалась в очередного чурбана в маске.

— Вы устали, я провожу вас до бунгало, — монотонно произнес мужчина и, ухватив меня за локоть, потянул в противоположную сторону.

— Но мне надо поговорить с Никосом. Это важно! — запротестовала я.

— Завтра, — припечатал мужчина. — Сейчас отдыхать, все разговоры завтра.

Я еще посопротивлялась, но поняв всю бесполезность, решила сделать вид, что смирилась. Сама же надеялась позже вернуться в техническую зону. Как только дверь в бунгало закрылась за моей спиной, я кинулась к шкафу. Пара минут ушла на то, чтобы выбраться из наряда и натянуть спортивные брюки и футболку. Легкие спортивные туфли обувала, прыгая то на одной, то на другой ноге, но подскочив к двери, поражённо уставилась на ручку, которая не пожелала поддаваться. Такая же участь постигла и оконные рамы.

— Замуровали… — злобно прошипела я, стоя посреди домика и нервно притопывая ногой.

Можно было сколь угодно долго возмущаться и шипеть, но всё, что мне оставалось, это понуро направиться в спальню и, откинув одеяло, не раздеваясь завалиться в кровать. Сон сморил раньше, чем я придумала план мести жениху и его друзьям.

ГЛАВА 5

— Расскажи о своей самой страшной тайне, — раздался приглушенный вкрадчивый голос, лишенный каких-либо эмоций.

— С чего вдруг я должна рассказывать о своей тайне? — искренне возмутилась я.

Попыталась передёрнуть плечами, как делала всегда, когда ощущала неловкость, но осознала, что все ещё лежу на кровати. Странно…

— И все же, милая Камилла, для того, чтобы понять, насколько ты подходишь жениху, нам надо знать все твои тайны, — продолжал уговаривать незримый обладатель безэмоционального голоса.

— А я и так вам скажу, — возмутилась, слегка повысив тон, — вашему жениху я никак не подхожу, я ему как пятое колесо, как второй ряд зубов!

— Ну-ну… — в этот момент мне почудился легкий смех, — не тебе судить о том, насколько вы едины. Выбирай, ты добровольно поведаешь нам свою тайну, либо…

— Либо! — тут же рявкнула я, силясь разлепить глаза.

— Хорошо, — согласился собеседник. — У тебя был шанс отделаться легко, но ты сама выбрала полноценное испытание…

— Что?! Какое испытание?! — опомнилась я, попытавшись встать с кровати, вот только собственное тело напрочь отказывалось слушаться хозяйку. — Какое ещё испытание?!

— Первое испытание, — смилостивился незримый собеседник, опускаясь до пояснений. — Доверие, а точнее вера в себя. Ρаз ты не захотела рассказать, значит…

Голос замолк, и я тут же напряглась, хотя, казалось бы, куда сильнее? Спина взмокла. Испытание? Я не хочу никаких испытаний. Я хочу спать! Вот только за меня по ходу все решили.

Над головой помпезно гаркнул голос:

— Ламирия готова пройти первое испытание!

Тело выгнулось дугой. Уши заложило, и я ухнула в пустоту…

* * *

Мокро. Нет. Сыро… Или все-таки мокро?

Охая и кряхтя я медленно села, интенсивно протирая кулаками слипшиеся ресницы. Стоило зрачкам сфокусироваться, как осознание реальности не замедлило явиться, нещадно придавив к земле.

Предрассветное марево медленно расползалось по неровной поверхности сырой, кое-где покрытой невысокой травой и мхом земле. Огромные старые деревья возвышались над головой, грозно шурша листвой в высоких кронах. Меж стволов пробивался свет, рождаемый восходящим светилом. Воздух, пропитанной влагой, холодил легкие. Но всё это меркло перед глобальной проблемой:

— Где я?!

Ответа я не получила, а потому, скользя коленями по мокрой траве, чудом приняла вертикальное положение, разумеется, далеко не с первого раза. Наскоро окинув себя взглядом поняла, что одета в спортивный костюм, а на ногах удобные спортивные туфли.

— Хоть не босиком… — сипло прокомментировала я.

Вскинув руки, провела пальцами по влажным волосам, едва заметно скривившись. Заплела непослушные пряди в косу, не переставая озираться по сторонам. Любила ли я лес? Нет, нет и ещё раз нет…

Комфорт я всегда ценила больше романтики, но анализировать ситуацию было не с руки, ведь в мозгах билась последняя фраза: «Ламирия готова пройти первое испытание». Значит, испытание… Интересно, а в чем его суть? Выживет ли потенциальная невеста в лесу? Сразу бы спросили, и я гордо бы ответила, что нет.

Пока мысли лениво перекатывались я, осторожно переставляя ноги, двигалась в сторону рассвета, наивно полагая, что там, где светло — цивилизация. То ли я всё ещё не проснулась, то ли мир вокруг меня решил поиздеваться над одной самоуверенной аварой, но через несколько метров свет пропал, погружая лес в непроглядную тьму, а когда я готова была разрыдаться от отчаяния, вспыхнул вновь, но уже за моей спиной. Во все глаза я уставилась на невысокий домик, притаившийся меж старых деревьев, одно из которых в любую минуту готово было упасть на ветхое строение, полностью подмяв его под своим необъятным стволом.

— Дом — это хорошо.

Попытка убедить себя в правильности выбора придала сил, и я поспешила к двери, что явно разбухла от сырости и времени. Однако стоило пальцам коснуться металлического кольца, заменяющего дверную ручку, как преграда легко поддалась. Из домика дохнуло теплом, ванилью и… Уютом?

Последний раз обернувшись на недружелюбный лес, я переступила порог. Дверь с легким скрипом тут же закрылась за моей спиной, будто отрезая от реальности, и я, вздрогнув, сделала робкий шажок в глубь помещения.

— Эй. Дома кто-нибудь есть?

— Кто-нибудь есть… — из сумрака раздался то ли чужой голос, то ли многострадальное эхо.

— Можно войти? — уточнила я.

— Можно войти…

Осознав факт неправильности заданных вопросов, я задумалась на миг и произнесла:

— Это чей-то дом?

— Чей-то дом…

— Да что ты будешь делать! — возмутилась я.

— Что ты будешь делать…

С досадой хлопнув себя ладонями по бедрам, я стиснула зубы и медленно побрела вперед. Несмотря на то, что дом был темным, откуда-то пробивался едва различимый свет, что спасал от риска оступиться. Прямоугольный холл закончился, и путь мне преградила узкая дверь. Внутри дом оказался намного больше, чем снаружи и, несмотря на отсутствие видимых страхов, меня это пугало. Взявшись за дверную ручку, я потянула ее и тут же замерла.

— И все же, Игор, ты не прав. Мигар не просто замечает мою сестру, но и оказывает ей знаки внимания.

Я резко качнула головой, отказываясь верить в услышанное. Этого просто не может быть!

— Стив. В чем ты хочешь меня уличить? В том, что я совращаю этого ребенка?!

— Ребенка?!

Боги! За что мне всё это?! Я не хочу это слышать, я не хочу, чтобы оживал мой личный кошмар!

— Между прочим, Камилле уже почти шестнадцать.

— Вот именно! Ей пятнадцать лет. Она неразумное дитя, да и потом, неужели ты думаешь, что я буду хранить целибат в ожидании, когда из несмышленого угловатого птенца твоя сестричка превратится…

— Во что?!

— Да не во что!

Слезы брызнули из глаз, я хватала ртом воздух, боясь пошевелиться, казалось, что реальность парализовала меня.

— Не заводись.

— Ну так и забирай Милу себе!

— А не пожалеешь?

— Эй, самцы похотливые! Между прочим, о моей сестре говорим.

— Не пожалею. Я обращу на нее внимание, только если она будет последней женщиной на земле…

Не выдержав, я распахнула дверь, желая прекратить свои мучения, и остолбенела, рассматривая абсолютно пустую комнату. В ней не было даже мебели. Два окна выходили на мрачный лес и… Всё!

Хватая ртом воздух, я возмущенно пыхтела, не обращая внимания, что предательские слезы всё ещё катились по щекам.

— Это твой самый большой секрет? — под потолком раздался едва различимый голос.

— Что?! — возмутилась я, переводя взгляд вверх, да только кроме почерневших от времени балок ничего не увидела. — Прекратите это немедленно!

— Всему свое время…

— Ну уж нет!

Решительно развернувшись, я вышла из комнаты, громко хлопнув дверью, и направилась по коридору туда, где, как я помнила, был выход на улицу, но… Успела сделать лишь пару шагов, как наткнулась на очередную узкую преграду. Закусив с досады губу, я все-таки протянула руку к дверной ручке.

— Мила, девочка моя, а ты не пожалеешь?

Голос матери заставил замереть. Я попыталась захлопнуть дверь, но рука онемела, а сознание подсказало ответ: «пока не дослушаешь, с места не сдвинешься».

— Мам, я люблю его, моя сущность выбрала его, но я точно знаю, что… — собственный всхлип показался до такой степени жалостливым, что слезы опять брызнули из глаз.

В эту ночь я наревусь за всю свою прошлую и будущую жизнь.

— А ты уверена, что правильно поняла его слова? — вкрадчиво поинтересовалась мама.

Да, я помнила этот разговор до мельчайших подробностей, раз за разом прокручивая в своем сознании. Мама не раз возвращалась к нему, силясь убедить меня в том, что Мигар скорее всего не это имел ввиду. Но я упорно твердила: «Он обратит на меня внимание как на женщину, только если я останусь последней на земле, то есть никогда!»

— А поговорить с ним? — в очередной раз предложила родительница.

— Нет! — взвыла я.

Боль рвалась наружу, прожигая мое сердце. Страх, который я испытывала лишь от того, что предстоит посмотреть ему в глаза или сказать хоть слово, парализовал всю сущность авары. Боги знают, как я боялась услышать очередной приказ, пусть даже завуалированный под просьбу.

— И все-таки ты не права…

Рука дернулась, я распахнула дверь, но взору предстала пустая комната с едва различимой дымкой, неровной струйкой поднимающейся к потолку.

— Выпустите меня отсюда! — хрипло процедила я, с остервенением сжимая кулаки.

— Ты боишься его увидеть? — Голос под потолком не проявлял эмоций, но мне казалось, что он издевался надо мной.

— Я ничего не боюсь! — уверенно произнесла, для убедительности хлопнув правой рукой по бедру.

— Ты готова с ним встретиться? — прозвучал следующий вопрос, и я тут же подавилась воздухом.

— С кем?!

— Со своим страхом, — пояснил незримый голос.

Я замерла, быстро-быстро моргая ресницами. Готова ли я увидеть Мигара? Ρазумеется, нет. Сколько лет я гнала любые воспоминания, любые чувства, а главное, его образ из докучающего сознания, что лишь услышав о том, будто могу сейчас с ним встретиться, оробела.

— Нет…

— Ты прошла испытание, — раздавшийся голос меня удивил. — Свободна…

Сбоку скрипнула дверь, выпуская меня обратно в лес. Обрадовавшись, я выскочила, а осознав, что лес пугает больше, чем дом, вернулась обратно, ещё и плотно прикрыла дверь. Помещение погрузилось в темноту, но она не настораживала, а наоборот, дарила долгожданный покой. Я длинно выдохнула и именно в этот момент чьи-то руки опустились на мои плечи.

— Ой! — глухо взвизгнула я.

Руки исчезли, я развернулась, утыкаясь в каменную грудь, тогда как шаловливая мужская конечность обняла за талию, притягивая к себе. Чужое горячее дыхание коснулось ушной раковины, заставляя меня замереть от предвкушения, а едва различимый голос произнес:

— Вернулась?

— Угу… — сначала кивнула и только потом осознала, что без зазрения совести вдыхаю манящий аромат.

Это был он, маска, который всё это время сопровождал и словно оберегал меня. Вот только в этом доме, в кромешной темноте, маски на нем не было. Я не видела, но знала, вернее, чувствовала. Вскинув голову, я пыталась рассмотреть пусть не лицо, то хотя бы контуры, очертания, хоть что-то. Но вместо созерцания услышала шумный выдох, а потом теплые мягкие мужские губы завладели моими устами. Всхлипнув, прильнула всем телом, растворяясь в странных ощущениях. Авара внутри меня завертелась юлой, насыщаясь энергией и поскуливая от эйфории. Я вцепилась руками в плечи мужчины, не позволяя ему отстраниться. Казалось, мы взмыли над землей, а потом ухнули вниз как раз в тот момент, когда воздух в легких закончился. Тяжело дыша, я уткнулась в его грудь лбом, не желая отпускать.

Именно в этот момент виски сдавило молниеносной болью, такая же боль прокатилась по руке с татуировкой ламирии, и я, откинув голову назад, громко всхлипнула, чтобы тут же осесть на руки мужчине. И, кажется, он всё-таки меня поймал…

* * *

Распахнув глаза, я некоторое время тяжело дышала и безмолвно взирала на потолок, где собранная в узел антимоскитная сетка мерно покачивалась под потоками воздуха, вырывающимися из климат-контроля. Откинув простыню, я сморщилась, поняв, что всё ещё нахожусь в костюме. Испытывая неприятные ощущения во всем теле, будто всю ночь занималась тяжёлым физическим трудом, предприняла попытку встать, да так и замерла, сидя на кровати и рассматривая свою руку. Татуировка располагалась на прежнем месте, но расползлась и на кисть, смешно огибая сустав основания пальца. Пара пухлых бутонов по краям рисунка намекала на то, что вот-вот появятся цветочки. Не знаю, какое впечатление это должно было произвести, но я едва боролась с желанием найти что-нибудь, чтобы свести ненавистный рисунок.

Передумав идти в душ, облачилась в купальник, шорты и футболку и направилась к двери. Бег!.. Вот что успокоит и приведёт мысли в порядок. Пока переодевалась, то и дело пальцами касалась губ. Сон или не сон? А если не сон, то почему такая реакция? О подслушанных разговорах старалась не вспоминать. Да, это мои секреты, и я желала, чтобы такими они и оставались. Для всех. Но прежде всего для меня…

Расправив плечи, раскинула руки в разные стороны, наслаждаясь утренним бризом. Зажмурившись, вдохнула полной грудью, и уже приготовилась сделать первые шаги, как пространство прорезал крик.

— А-а-а!

Не знаю, как в таких ситуациях принято поступать, но я что было сил побежала на звук. Темный силуэт на песке увидела сразу, а вот к тому, что мне кто-то преградит путь, была не готова, отчего врезалась в мужское тело, чудом не упав на пятую точку.

— Туда нельзя, — раздался хриплый голос из-под маски.

Пару раз взмахнув ресницами, внутренне подобралась. Мужчина был мне незнаком, и я четко это ощущала, уж ночью точно целовалась с другим. От этого пахло дорогим парфюмом с нотками навязчивой горчинки. Изысканно, но я этот запах не любила с детства.

— Я провожу вас до бунгало, — меж тем произнес мужчина, удерживая меня за локоть и медленно, но целеустремленно разворачивая от того, что происходило на побережье.

Мимо пробежал Никос, и я дернулась, вырвалась из захвата, устремившись за блондином, правда, через пару метров меня нагло перехватили и, лишив возможности передвигаться, прижали к сильному мужскому телу.

— Нельзя! — резко рявкнул голос, проявляя яркие эмоции.

И что-то вот в этой манере приказывать было столь знакомым, что, невольно нахмурившись, я попыталась обернуться к тому, кто меня пленил, да только события, разворачивающиеся на пляже, были куда интереснее.

Казалось, что картина Карем ожила. На береговой линии лежало женское тело, облаченное в простенькое черное платье. Прибрежная волна накатывала на девушку, чуть сдвигая ноги вправо, а когда отступала, то тянула ступни за собой, будто желая забрать тело в синее море. Темные волосы мокрыми прядями облепляли лицо, не давая рассмотреть, кто же пострадал.

— Она жива? — сглотнув, уточнила я.

Все, кто был на пляже, резко обернулись на мой голос. Тут же всхлипнула блондинка, вжимающаяся в грудь одного из мужчин в маске.

— Уведите их срочно! — приказал тот, что склонился над телом девушки, приложив пальцы к шее. Даже не будучи врачом, я догадалась, что он прощупывает пульс. — Я сказал, уведите всех. Никос, я хочу видеть записи камер!

Блондин вздрогнул, нервно подпрыгнул, взметнув мелкий песок вокруг своих ног. Он развернулся в сторону технических помещений, но его чуть не сшиб прибежавший Динор.

— Где она?! — раненым зверем прохрипел брюнет.

— Она еще жива, — отозвался мужчина в маске, убирая руки от шеи девушки.

Динор в два прыжка оказался рядом с несчастной, нежно убирая волосы от лица.

— Врача! — рявкнул брюнет, хотя, кажется, за ним уже послали.

Во все глаза я смотрела на Дивару, боясь признать, что именно ее изобразила наша видящая художница.

— Я сказал, уведите их! — рыкнул мужчина в маске, при этом он будто бы смотрел только на меня.

Тот, что удерживал блондинку, вскинул ее на руки и прижал к себе. Девушка доверчиво спрятала лицо у него на груди. Маска же поспешил унести Лиру в ее бунгало. По вздрагивающим плечам красотки я догадывалась, что ламирия всхлипывает, пряча рыдания от всех. Меня же, подкинув вверх, перебросили через плечо, отчего я чудом не разбила нос о явно жесткую спину монстра в маске и, кажется, понесли в мой домик. Пару раз я попыталась сползти или, по крайней мере, нанести увечья тому, кто меня так бесцеремонно транспортировал, да только кулаки отбила о напряженные мышцы.

— Немедленно поставь меня на место! — в сотый раз проорала я как раз в тот момент, когда мужчина решил выполнить мой приказ.

В глазах тут же потемнело, и, покачнувшись, я схватилась за плечи конвоира.

— Сиди тут! — отчеканил мужчина, указывая рукой за мою спину.

Ага, как же, размечтался. Сделав вид, что смирилась со своей участью, я поднялась на пару ступенек, обернулась и, поняв, что маска мне поверил, перепрыгнула через перила в надежде добежать до Никоса. Куда там, нога предательски подвернулась, я, ойкнув, упала на пятую точку. Резко зажмурившись, ибо над головой раздалась такая ругань, что невольно заслушалась хитросплетением слов и пожеланий.

— Вставай! — мужчина вздёрнул меня на ноги и, не обращая внимания на мои ахи и охи, поволок к двери. — Не хочешь по — хорошему, будет по — плохому.

Меня втолкнули внутрь, захлопнули дверь — и раздавшийся щелчок эхом прокатился по бунгало. Проверять дверь и окна бесполезно. Замуровали!

Я металась по помещению, пытаясь унять те эмоции, что бушевали внутри. Неожиданно вспомнились мамины уроки о концентрации и аналитике и, сев там, где меня застало озарение, я прикрыла глаза, пытаясь унять колотящееся сердце.

— Спокойно… — сама себе давала установку я. — Дивара жива, скорее всего, ее что-то напугало во время первого испытания. Испытания же проходили все? — Я задумалась, в ответ пришло четкое понимание, что да, все. — Интересно, как она оказалась на берегу? Почему без сознания? Стоп! Я ведь одна из организаторов, я тоже имею право посмотреть камеры!

Именно в этот момент раздался щелчок. Я подскочила к двери.

— Через час всех ламирий жду в беседке на обед. Эфир. Приготовьтесь, — глухо отрапортовал мужчина в маске, протягивая пакет.

Он дождался, когда я возьму вещи, и закрыл дверь на ключ. Не конкурс, а тюрьма. Ну ничего, за обедом я разберусь, что тут к чему!

ГЛАВА 6

— Ламирия, прошу, вас ждут, — раздался голос без видимых эмоций сразу после того, как открылась дверь.

Я медленно развернулась к зеркалу, окинула внимательным взглядом свой внешний вид, скривилась, испытывая легкое недовольство, и лишь после этого направилась на выход. В этот раз на мне были полупрозрачные легкие брюки и длинная, почти до колен туника, вся покрытая древними рунами. Разрезы по бокам позволяли свободно двигаться. Ступая по песку, я продолжала морщиться, ведь раскаленные песчинки забивались меж пальцев, не будучи прикрытыми ремешками босоножек. Даже не присматриваясь, я отметила, что сопровождает меня другой мужчина. Да, они были похожи как две капли, вот только походка, разворот плеч, а еще едва заметная дерганность в движениях с одной стороны была узнаваема, с другой разительно отличалась от пластики и уверенности того, кто опекал меня предыдущие дни.

— Вы ведь не жених? — кашлянув, все же поинтересовалась я.

— Нет, — после небольшой заминки ответил мужчина.

— Друг? — уточнила я.

— Мы все друзья, — отозвался маска, прибавив шаг.

Было заметно, что моя попытка вызнать хоть что-то не нравилась собеседнику. Усмехнувшись, я поспешила следом.

— А мы случайно не были знакомы раньше?

Не знаю, что именно меня толкнуло на этот вопрос, но мужчина резко остановился и, повернувшись ко мне, замер. Затаив дыхание, я ждала ответа, всеми силами желая хоть что-то рассмотреть в непроглядной дымке, которая окутывала безликую маску. Мужчина поднял ладонь, медленно приблизил пальцы к моей щеке и едва ощутимо провел по скуле. На мгновение перед взором встал образ брата, который вот так ко мне прикасался, когда думал, что я сплю. Я была мелкой, а он… Сильный брат всегда защищал меня и, кажется, любил. Ах да, ровно до того злополучного дня…

— Нам пора, — произнес мужчина, резко отдернув руку.

Замешкавшись, я опустила взор вниз и вздрогнула, когда сильные пальцы сомкнулись вокруг моего запястья, заставляя практически бежать за сопровождающим.

Стоило переступить порог беседки, как взгляды собравшихся за столом скрестились на нас. И если девушки смотрели заинтересованно, то оценить по мутным образам мужчин, что именно передавали их взоры, я не могла, зато спустя мгновение ощутила острый укол. Перевела взгляд правее и выдохнула. Все маски были похожи, но его я ощущала по-другому. Непроизвольно искала, а поняв, что он вошел в сопровождении Никоса, позорно порадовалась. Признаваться, пусть и в преждевременной, но ревности не собиралась, однако собственные эмоции слегка удивили. Внутри я опасалась того, что он придет с другой.

— Дамы и господа, — слово взял Никос, кинув на меня предупреждающий взгляд, — ночью прошел первый отборочный тур. Его прошли не все.

— А?! — подала я голос, но тут же сникла.

— Через пару минут эфир, — с нажимом продолжил блондин, не скрывая сверлящего взора, устремленного на меня. — Прошу вести себя в соответствии с требованиями, то есть улыбаться. Дивара — жива.

Едва слышно я выдохнула, радуясь хоть таким новостям. Никос продолжал говорить, но я словно отключилась, украдкой рассматривая притихших ламирий. Больше всего беспокоила блондинка, нашедшая девушку на берегу. Интересно, а сама она что делала в такой ранний час? Неужели ее испытание было связано с морем?

— Поэтому просьба вести себя так, будто ничего не произошло, — в мое сознание ворвался голос Никоса. — Позже я отвечу на все вопросы. Девушки, вечернее представление остается в силе. Ками, после эфира подойдешь ко мне.

Продолжая раздавать указания, блондин нажал на планшете, что держал в руках, несколько кнопок. Из динамиков полилась музыка, а над головой зажужжали камеры. Никос последний раз обвел собравшихся прищуренным взором, после чего кивнул мужчине, все это время состоявшему по правую руку от него, и, развернувшись, поспешил в техническую зону.

— Разрешите за вами поухаживать? — голос соседа слева заставил вздрогнуть и оторваться от созерцания маски в проходе.

И почему я уверена, что он смотрит на меня? Интуиция? Желание? Или… Страх?

Меж тем кивнула соседу, отстранившись от стола и позволив наполнить тарелку всевозможной едой. Стоило признать, но в этой атмосфере я мало уделяла внимания как еде, так и изысканным напиткам. Мой мозг, впрочем, как и сознание, были заняты более насущными проблемами, а что получит мой организм в качестве калорий для поддержания жизнедеятельности — дело десятое. Однако в этот раз стол ломился от морских деликатесов, умело разбавленных свежими овощами и яркими фруктами.

— Приветствую дорогих зрителей! — голос Никоса, загремевший из динамиков, чуть не довел до банальной икоты.

Кашлянув, я с укором посмотрела в сторону одной из камер, но вовремя одернула себя, решив не позориться на виду у многочисленных зрителей. О том, что шоу приобрело всемирную популярность, мне уже сообщили. Да, определенно это радовало, ведь означало, что условия контракта мы соблюдаем, правда не уверена, что полумертвые участницы были предусмотрены в программе шоу.

— Дорогой жених, гости и несравненные ламирии, позади первое испытание, — не унимался Никос, блеща словесной жизнерадостностью. — О да! — в голосе мелькнула горчинка. — Не всем суждено было раскрыть свои самые сокровенные тайны…

Ах вот что это было… Не то, чтобы меня осенило, но могли бы предупредить заранее.

— Увы, но Дивара Бризор не смогла быть откровенной. Страхи девушки взяли верх над сознанием, а нежелание довериться будущему мужу заставило нашу рыжеволосую диву бежать. Жаль… А ведь мы не раз упоминали, что богам суждено найти лами для нашего жениха. И раз боги решили, что вы, наши несравненные участницы, должны быть на этом острове, значит у каждой из вас есть шанс. Стоит ли пренебрегать божественным благословением?

Над беседкой поплыла тихая музыка, а голос ведущего стал более вкрадчивым:

— Оглянитесь, здесь нет врагов. Если вам нужна помощь, или вам страшно, или надо поговорить, достаточно дать знать. Каждый из нас готов помочь вам в любой момент. Дайте шанс нашим маскам стать незримыми, да-да, пока незримыми героями ваших жизней. Просто… Дайте… Шанс…

Откуда-то из глубины леса раздались первые звуки барабанов. С каждой секундой они усиливались, привлекая внимание и не позволяя нам, слегка перепуганным девушкам, очнуться от собственных дум. Одновременно из-за деревьев вышло несколько мужчин, с упоением вскидывающих руки и ударяющих по барабанам, что висели на их мощных телах.

Бум. Бара-бум. Бум. Бум… Бара-бум… Бум… Бум…

Я знала этот ритм с детства, так приветствовал меня брат, когда я, окрыленная очередным высшим баллом за мой ответ в школе, вбегала в дом.

Бум… Бара-бум. Бум. Бум… Бара-бум…

Слезы помимо воли навернулись на глаза, застыв крупными каплями на ресницах. Сомкнув веки, я подавила ком, вставший в горле, ощущая, как соленая влага, прокатившись по щеке, нагло поползла вдоль шеи. Миг, когда горячий, чуть шершавый палец поймал верткую слезинку, я пропустила, но дернулась от едва различимых слов:

— Всё будет хорошо… Просто попытайся в это поверить.

Распахнув глаза, я увидела, что все стояли, столпившись у выхода из беседки, жадно рассматривая барабанщиков, кружащихся по песку. Ритм, что они отбивали, изменился. Гости, как завороженные, следили за странным танцем. Камеры снимали то конкурсанток, что с удивлением взирали на барабанщиков, то самих музыкантов. А я… Позорно ревела, окунувшись с свое прошлое, с болью осознавая, что там мне было хорошо.

— Уважаемые ламирии, это подарок богини в честь признания вашей смелости. Давайте поблагодарим служителей и отпустим их с миром, — не скрывая пафоса произнес Никос. — Девушки, наши маски готовы проводить вас в бунгало и ответить на возможные вопросы. Уважаемые зрители, после короткой рекламы вас ждут уникальные кадры первого испытания. Запаситесь носовыми платками и успокоительным. Наши ламирии очень непросты, а их тайны слишком необычны, чтобы остаться к ним равнодушными.

— Что?! — ахнула я, зажимая рот рукой. — Он что, покажет в эфир испытание?!

— Ш-ш-ш… — подошедший со спины мужчина обнял, прижимая к сильному телу. — Там будет только рекламная нарезка. И потом… Идем в монтажную. Ты ещё хочешь узнать, что произошло с Диварой?

— Да, хочу, — уверенно кивнула я, в последний момент замечая, что дальняя от беседки камера всё это время была направлена на меня.

Стоп! Хватит. Сейчас я кому-то все белые патлы повыдергиваю.

Высвободившись из сильных рук, я кинулась в техническую зону, будучи полностью уверенной в том, что незримый охранник последует за мной.

* * *

— Кам, ну что ты пыхтишь? — устало произнес Никос, утирая пот со лба.

— А ты что думал? Втравил меня в этот конкурс, а теперь вокруг меня непонятно что происходит! — бушевала я.

— Конкурс и происходит, — буркнул Никос, исподлобья кидая странные взгляды на мужчину, что за моей спиной плечом подпирал стену.

Я обернулась, но маска на лице моего сопровождающего не отразила никаких эмоций, собственно, а чего я ожидала? Ворвавшись в помещение, в ультимативной форме потребовала объяснений. Скептический взгляд блондина, брошенный в мою сторону, подействовал как горючая жидкость, выплеснутая на огонь. Пламя злости взметнулось, напрочь сорвав все ограничения. Я кричала несколько минут, пока сильные руки не сжали мои плечи, а едва различимый голос не прошептал:

— Хочешь, я его убью?

— Нет, — икнула я, тут же поникнув и растеряв весь свой запал.

— Спасибо… — отозвался Никос, указательным пальцем ковыряя в ухе.

Гад делал вид, будто я его оглушила. Ха, это он еще не знал, что я и не кричала в общем-то, а так, слегка повысила голос. Полчаса я сидела за столом и, буравя Никоса пристальным взором, сплошь источающим обвинение, пыталась добиться вменяемых объяснений.

— Кам, а ты в курсе, что тебе еще презентацию готовить? — сменил тему блондин, заставив меня позорно раскрыть рот.

— Что? — искренне удивилась я. — У нас тут конкурсантки помирают, а я о презентации думать должна?

— Именно, — кивнул блондин. — И потом, Дивара нe погибла. Если бы она рассказала Динору правду, то всё бы прекратилось.

— А при чем тут техник? — насторожилась я.

— А притом, милая моя, что Динор — ее избранник. И всегда им был, но рыжая слишком боится идти против матери, поэтому предпочитает утопиться, а не посмотреть проблеме в лицо! — эмоционально отозвался Никос, нервно постукивая пальцами по столу.

— Стой! — замерла я, подавшись вперед. — Как это избранник? Дивара одна из претенденток. Она — ламирия.

— Уже нет, — хмыкнул Никос.

За поддержкой я почему-то обернулась к маске. Мужчина без слов понял, что мне надо, и кивнул. Я же с рассеянным видом уставилась в одну точку.

— Получается, что если ты находишь тут своего избранника, то перестаешь быть ламирией? — спустя пару минут уточнила я, попытавшись выстроить логическую, как мне казалось, цепочку. — Я ничего не понимаю, — тут же сдалась, подняв на Никоса растерянный взор. — Ты можешь толком объяснить, что происходит на этом богами забытом острове?!

— Вот тут ты не права, — для убедительности блондин даже руку поднял, повернув ладонью в мою сторону. — Остров не забыт, скажу больше, боги покровительствуют не только острову, но и всем участникам конкурса.

— Да-да, — отмахнулась я, — знаю. Жених призвал богов, и они помогли всё это организовать. Интересно, чем расплачиваться за услуги будет? — буркнула себе под нос.

— А может быть, уже расплатился, — за спиной раздался приглушенный голос.

Я обернулась, чтобы пронзить маску пристальным взором, осознавая всю глупость затеи. Ох, как же мне хотелось сорвать эту преграду с лица мужчины и посмотреть в его глаза. Гадать, какие на самом деле эмоции испытывает оппонент, стоящий за твоей спиной, было невыносимо. Психика то и дело подбрасывала свои варианты, сплошь искрящиеся недобрыми намеками. Да, мнилось, что на самом деле он смеялся надо мной. Точнее этого я больше всего боялась.

Быть посмешищем? Да, именно это чувство я испытала десять лет назад. Возвращаться к тем же эмоциям мне не хотелось.

— Покажи мне испытание Дивары, — попросила я, решительно поднимаясь и направляясь к монитору.

— Ты практически ничего не увидишь, — предупредил Никос, активируя запись. — Ведь большая часть испытания проходила в сознание девушки, мы видели только смазанные последствия страхов.

— А что же вы показали зрителям? — насторожилась я.

— Смотри.

Блондин указал рукой на экран, и я, не отрывая взора, опустилась в рядом стоящее кресло. Черный непроглядный квадрат, вот что отображал плоский монитор, и лишь в глубине мелькали какие-то вспышки.

— Ди, — голос нашего техника я узнала сразу, — зачем ты приехала сюда?

— У меня не было выбора, — всхлипнув произнесла девушка.

— Неправда, выбор был и есть всегда, ты просто не хочешь его делать, — не унимался брюнет.

Очередная вспышка света вырвала из темноты два силуэта. Девушка сидела на поваленном бревне, а Динор возвышался над ней, перебирая пальцами рыжие волосы ламирии.

— Ди… Запомни, девочка моя, в той истории никто не виноват. А твоя мать…

— Стой! — девушка вскочила и, резко обернувшись, оказалась напротив брюнета.

Она долго всматривалась в его лицо, а затем, вскинув руки, обвила их вокруг мужской шеи и, притянув к себе, жадно поцеловала. Возможно, этим она пыталась сказать всё, о чем думала. Руки Динора сомкнулись вокруг девичьей талии и до нас донесся едва различимый стон. Смутившись, я было собралась потупиться, но картинка поменялась.

На горизонте появились первые лучи солнца, девушка бежала вдоль береговой линии постоянно оглядываясь. Споткнувшись, она упала в прибрежную воду, а при попытке подняться, поскользнулась. Очередная волна накрыла рыжую с головой. Волосы, намокнув, потемнели, облепили лицо. Дивара со всей силы ударила по убегающей воде сжатыми кулаками.

— Нет! Слышишь? Нет, я не буду твоей… Игрушкой! Уходи! Тебя нет, ты мертв! Я не твоя и никогда твоей не буду… Уходи… Оставь меня…

Голос сорвался, и девушка упала на песок, захлебываясь в воде. Незримая сила словно ударила безвольное тело. Рыжая попыталась подняться, но колени и руки не слушались, подгибаясь и разъезжаясь на мокром песке, который норовил ускользнуть с очередной волной, лишая девушку опоры.

— Уходи! — прокричала ламирия, вскинув голову и устремив взор в сторону темных пальм. — Уходи… Это ведь не я… Нет! Я только попросила богов избавить меня от тебя. Я же не знала, что они убьют тебя. Нет… Нет… Нет… Я не убивала тебя. Да, я хотела, чтобы тебя не было, но не убивала… Нет…

— О чем она? — едва шевеля губами спросила я, боясь даже на миг оторвать взор от монитора.

— Первый жених Дивары отличался особой жестокостью в обращении с девушками. На него часто заявляли о побоях и истязаниях, но каждый раз забирали заявления обратно. Однажды одна из пассий призналась, что мужчина приверженец грубых сексуальных игрищ, знаешь, таких, на грани смерти, — процедил Никос, я же продолжала следить за девушкой, которой удалось встать.

— Она же не убивала его? — сглотнув уточнила я.

— Нет, но она была в храме всех богов и просила их избавить от ненавистного и пугающего жениха.

— Бойтесь своих желаний… — вырвалось у меня.

В этот момент Дивара зажала уши руками и, повернувшись к морю, замерла. Намокшее платье облепило точеную фигурку. Волосы темными мокрыми прядями свисали вдоль бледного лица. Резко выкрикнув последние слова, девушка кинулась в набегающую волну. Вода с пеной поглотила несчастную. Зажав рукой рот я с ужасом взирала на экран. Однако каждая новая волна была мощнее и длиннее, они неистово накатывались на берег, обрушивая все свое природное негодование. При очередном набеге безвольное тело осталось на берегу, а вода отступила, вернув рыжую в бессознательном состоянии. Я хотела отвернуться, но тут истошный девичий визг пронзил пространство.

— Лиру… — пояснил Никос. — ее испытание также закончилось на берегу, но чуть позже…

— Я могу его увидеть? — тут же попросила, вполоборота взглянув на блондина.

— Смотри, — пожал плечами мужчина, нажав другую кнопку.

Экран погас, а затем вспыхнул вновь. Белокурая девушка сидела напротив зеркала, разделив волосы на две части. Медленно пропуская пряди между пальцев, она плела косу, едва слышно мурлыкая знакомую мелодию. Кажется, именно эту песню ламирия исполняла прошлым вечером. Откинув одну косу за спину, Лиру приступила к плетению второй. В этот момент свет в бунгало мигнул, а затем погас, погружая пространство в непроглядную темноту.

— Привет, любимая, — раздался чуть хриплый голос, от которого я вздрогнула. — Ты, как всегда, неподражаема.

— Перестань мне льстить, — усмехнулась в ответ блондинка.

Камера перенастроилась, позволяя различить два силуэта. Поднявшись, девушка сделала несколько шагов и прижалась к мужчине. Ее руки сомкнулись вокруг мужской шеи, а губы потянулись за поцелуем, который тут же получили.

— Долго еще? — капризно поинтересовалась сладкоголосая дива, прижимаясь лбом к вздымающейся груди собеседника.

— Сегодня лишь первое испытание, — попенял мужчина. — Тебе есть что скрывать?

— От тебя? — рассмеялась Лиру. — Или от жениха?

— Не смешно, — перебил красотку гость, сомкнул пальцы вокруг подбородка блондинки, заставив поднять голову так, чтобы заглянуть в ее глаза. — Надеюсь, я знаю обо всех твоих тайнах?

— Любимый, а у меня их нет, — едва слышно произнесла Лиру, — по крайней мере, от тебя… нет…

— В любом случае я рядом, так что не переживай.

Экран погас, а когда загорелся вновь, я поперхнулась той тирадой, что собиралась высказать Никосу, по поводу только что увиденного и услышанного. Лиру, закрыв глаза, стояла лицом к морю. Раскинув руки в разные стороны, она будто ловила ветер, тогда как ее ноги погружались в песок, что вымывался из-под ступней шаловливой водой.

— Да… — еле слышно раздался голос девушки. — Я боюсь… Больше всего я боюсь, что он любит не меня, а мой голос. Что будет, если я когда-нибудь охрипну? Перестану быть его птичкой, его звонким ручейком, перестану быть значимой и нужной для него…

Веки сомкнулись плотнее, и по щекам блондинки побежали два ручейка соленой влаги.

— Я слишком люблю его! — прокричала девушка, запрокидывая голову к светлеющему с каждой минутой небу. — Боги, не отбирайте мой голос, иначе я не смогу сказать ему о своих чувствах…

— Во дурная, — вырвалось я меня.

— Почему? — хрипло поинтересовался Никос. — Она влюблена, любима и желанна.

— Вот кстати, если она любима, то что делает тут? — вырвалось у меня. — Или ее избранник и есть жених?

— Ками, — с нотками осуждения произнес блондин, выключая экран, где девушка медленно развернулась и побрела вдоль прибоя. — Как я тебе могу сказать жених это или нет, если сам не знаю?

— Знаешь! Гад белобрысый, ты всё знаешь! — рыкнула я, поднимаясь и делая шаг в сторону Никоса.

— Эй! — возмутился мужчина, отскакивая от меня на добрые пару метров. — Без рук.

— Да не вопрос, я тебя ногами запинаю! Хватит мне голову морочить! Что здесь происходит?!

Учинить расправу мне не позволили. Уже знакомые руки маски сомкнулись вокруг талии, прижимая буянившую меня к сильному телу. Попытавшись вывернуться, быстро сдалась, ощущая всю бесполезность затеи.

— Отпусти, — пробурчала я, тут же оказавшись на свободе.

Кинув последний, как мне казалось, убийственный взгляд на Никоса, шумно выдохнула и только после этого вернулась к столу, медленно опустившись на стул.

— Так все же, Лиру и мужчина… — произнесла я, игнорируя скрип зубов блондина. — если допустить, что это не жених, то кто? Друг? Тогда почему она в невестах?

— Кам, ну что ты хочешь от меня? Я уже отправил эту пленку Марае. Она сказала, что разберется.

— Кстати, — тут же опомнилась я, — дай мне поговорить с подругой.

— Запрещено, — глухо произнес маска.

Скрежет собственных когтей об идеально ровную поверхность стола удивил и привел в чувство.

— Я тут пленница? — не скрывая сарказма, небрежно поинтересовалась я.

— Нет, вы участница отбора. Забыли? Конкурс в самом разгаре. Все девушки хотят понравиться жениху, — меж тем информировал мужчина, продолжая подпирать плечом стену. — И да, у вас около двух часов, чтобы подготовить свою заготовку.

— Что?! — то ли пропищала, то ли каркнула я.

В этот момент раздалась глухая трель. Мужчина отлип от стены и приказал, а по — другому и не скажешь, чтобы я дождалась его возвращения, скрылся за дверью.

— Ник, что происходит? — с мольбой в голосе поинтересовалась я.

Блондин приложил палец к губам, безумным взглядом обводя помещение. Ах да, на нас смотрят и нас подслушивают.

— Дивара жива?

— Да, — кивнул мужчина.

Подсев к столу, он переплел пальцы рук в замок и опустил их перед собой.

— Динор с ней? — продолжила допрос я.

— Нет, — Никос опустил взгляд. — У Дивары был шанс. Если бы она доверилась нашему брюнету, всё бы могло быть по — другому, а теперь…

— Где она?

Я нервно мяла край туники, не замечая этого. Почему-то сознание напрочь отказывалось верить, что с рыжей всё хорошо. А вдруг она умерла, и Динор закапывает труп где-то под пальмой? Или вообще, кинул ее на съедение рыбам?

— Кам, тебе и правда надо что-то приготовить… — в мои сумбурные мысли ворвался голос Никоса.

— Что приготовить? — устало поинтересовалась я. — Петь не умею, танцевать… Тем более… Играть могу только на нервах и то не слишком успешно. Ник, я — бездарь.

— Не говори ерунды, — усмехнулся мужчина. — Даже если опустить ту тайну о тебе, которую ты скрываешь… — Я задержала дыхание, мысленно перебирая все возможные варианты. — Что-то делать ты должна уметь.

— Угу, я специалист по ничегонеделанию, — подарив грустную улыбку, поднялась и направилась к двери.

— Ну, не знаю… — меж тем Никос продолжал рассуждать. — Печенье испеки, что ли…

— Печенье? — я остановилась, протянув ладонь к ручке. — Можно, конечно, и печенье…

* * *

До вечернего включения оставалось не более сорока минут. Со всех ног я бежала к своему бунгало. Меня захлестнул азарт. С чего? Скорее всего просто переела ирмана. Когда Никос упомянул печенье, перед взором сразу встала тарелка с фруктовыми пирожными. Именно в сторону кухни я поспешила, как только покинула техническую студию блондина.

До этого момента я как-то упустила из виду, а кто будет убираться в наших бунгало, кто будет готовить еду, да и куда, собственно, делся тот врач, что осматривал меня после фиаско по прибытию. Но всё оказалось просто. Организаторы шоу предусмотрели технический персонал, но ему было строго-настрого запрещено общаться с участниками, а точнее, с участницами конкурса.

Перед входом в прямоугольное помещение, источающее ароматы еды и по логике именуемое кухней, стоял мужчина в маске. Замерев перед ним, я выпалила:

— Мне надо подготовить сюрприз для жениха.

— Травить жениха и его друзей строго запрещено, — глухо отозвался мужчина.

Надо сказать, я с минуту беззвучно открывала и закрывала рот. Дело в том, что до тех пор, пока маска не озвучил эту возможность, сама идея в голову не приходила. Теперь же решила поменять ингредиенты в пирожных, убрав фрукты с кислинкой и добавив побольше ирмана. Собравшись, я объяснила, что хочу сделать, разумеется, опустив детали задумки. Вскинув руку, маска молча указал на дверь.

Пышнотелая дама встретила меня доброжелательной улыбкой и после приветствия поинтересовалась, не оголодала ли я, бегая за страшными мужиками. Надо отдать должное, представитель этих самых страшных за спиной даже не икнул. Пару минут ушло на то, чтобы объяснить кухарке, зачем я вторглась на ее вотчину, ещё минут десять ушло на поиски всего необходимого, а затем я с полным самозабвением углубилась в создание кулинарного шедевра.

— Девочка моя, — всплеснула руками Има, та самая хозяйка местной кухни, — откуда же у тебя такой дивный рецептик, и могу ли я его позаимствовать?

— Да, конечно, — утирая муку со лба отозвалась я, — только лучше без ирмана.

— О нет, моя хорошая, без него это просто фруктовые корзинки, а с ним… Это же живая энергия, приправленная афродизиаком.

— Думаете, переборщила? — с сомнением уточнила я.

— Ну отчего же… — пожала плечами Има, — как раз наоборот, пора уже настоящим эмоциям всколыхнуть эти мертвые маски. Не знаю как у тебя, а у меня от них холодный пот по позвоночнику до трусов стекает, — хихикнула повариха, не отрываясь от помывки овощей для большой лохани салата.

Теперь же, со всех ног я бежала по песку, размахивая босоножками, зажатыми в руках, и морщилась от того, что горячий песок обжигал нежные стопы. Несмотря на то, что Има без перерыва рассказывала истории о многочисленных родственниках, которые остались на соседнем острове, я мыслями то и дело возвращалась к конкурсу. Надо бы после ужина вернуться к Никосу и заставить его показать ролики остальных девушек. Не давал мне покоя поклонник Лиру. Помнится, еще в коге Динор упоминал, что ходили слухи, будто бы одна из конкурсанток помолвлена.

Стоя под контрастным душем и вспоминая детали разговора, мне чудилось, будто вот-вот уловлю что-то очень важное, но время опять сыграло против меня.

Мокрые волосы отказывались расчесываться, всё более напоминая мочалку, а я так и застыла, потеряв челюсть. Голова практически упала на плечо, расчёска намертво застряла в непослушных прядях, я же, переминаясь с ноги на ногу, боялась подойти к кровати, на которой лежало платье цвета багровой крови.

— Налысо, что ли, побриться? — проскулила я, дергая расческу.

Чудо свершилось, и волосы распутать удалось, правда, без слез не обошлось. Завязав еще влажные пряди в тугой узел, с опаской озираясь на наряд, я обвела глаза черной подводкой, нанесла несколько слоев туши на ресницы, молясь, чтобы не было повода для слез, и тронула губы бесцветным блеском. Спустя несколько минут испытывала степень удобства новых черных туфель, подпрыгивая то на одной ноге, то на другой, при этом с жадностью рассматривала свое отражение.

Именно в этот момент в дверь пару раз стукнули и, не дождавшись моего ответа, распахнули преграду на всю ширь.

— Очаровательно, — произнес мужчина.

Несмотря на маску, я точно знала, что это он, мой постоянный сопровождающий. Я подумала «мой»? Стоп, мысли, это все ирман.

Кинув последний взгляд на отражение, подтянув живот и чуть выпятив грудь, я направилась в сторону маски. Явно дорогая, струящаяся вдоль тела ткань приятно холодила кожу. Под такой наряд даже трусики одевать чревато, ведь узкие резиночки откровенно просматривались бы сквозь тонкую материю. Платье длиной чуть ниже колен плотно обтягивало бедра и попу и имело небольшой разрез вдоль правой ноги. Спина, плечи и руки остались обнаженными, а вот спереди ткань, спадая неровными фалдами, оживала вместе со свободной грудью при каждом шаге. Чтобы не привлекать лишнее внимание к своему телу, приходилось двигаться медленно и плавно.

— Расслабься, — посоветовал сопровождающий, придерживая мой локоть.

— Угу, — отозвалась я. — Только расслабишься, тут-то тебя и…

— И что?

Мне показалось, или в голосе маски мелькнул сарказм? Приподняв бровь, я повернула голову, но, естественно, кроме привычной дымки, окутывающей образ, ничего не увидела, хотя точно ощутила, как рука мужчины скользнула вниз, и большой палец его ладони погладил мои пальцы.

Беседку привычно украшали яркие огни, а из динамиков лилась приятная музыка. За столом стояло десять стульев и только на шести из них сидели участники шоу, две ламирии и четверо мужчин. Маска подвел меня к одному из стульев, помог сесть, затем опустился слева от меня. Вопрос о том, где, собственно, остальные девушки, так и остался не озвученным. Свет вспыхнул, ослепив, а из динамиков раздался голос Никоса:

— Дамы и господа, участники шоу, пришло время познакомиться с заготовками наших несравненных ламирий. Не знаю, как вы, а мы изнываем от любопытства и предвкушения. Но для того чтобы зрелище, которое вам предстоит увидеть, было еще более необычным, прошу внести сюрприз от представительницы самого богатого сектора, Араданга. Камилла Виран собственноручно приготовила поистине волшебный десерт. Прошу…

Сглотнув, я наблюдала за тем, как двое уже ранее виденных мною барабанщиков, внесли блестящий поднос, на котором в виде цветка были выложены мои пирожные.

— Приятного аппетита, — продолжил Никас.

Одна из камер зависла передо мной, и я, как завороженная, смотрела на красный огонек.

— Уверен, что это вкусно.

Мой сопровождающий протянул руку в центр стола, куда водрузили поднос, и подцепил угощение.

— Очень на это надеюсь, — попыталась произнести, не разжимая губ.

Со стороны выглядело так, будто я угрожаю. Вот только мой взор все ещё был прикован к камере. Мужчина наклонился ко мне так близко, что я ощутила аромат мужского парфюма и почувствовала его дыхание, щекотавшее мою щеку, хотя магия маски должна была скрывать любую индивидуальность.

— Расслабься, — донесся голос мужчины, — ты выглядишь маленькой напуганной девочкой, это как-то непрофессионально.

Громко фыркнув, я обернулась.

— Между прочим, те условия, в которые меня поставили, уже говорят о дилетантстве владельцев этого шоу.

Последнее слово выплюнула с презрением, вот только маска меня не слушал, с интересом рассматривая сцену он развернулся к ней.

А меж тем посмотреть было на что. За площадкой, по которой медленно расползался туман, с каждой минутой темнел лес, создавая удивительный фон. Черный цвет переливался многочисленными оттенками, о которых лично я даже не подозревала. Подавшись вперед, жадно всматривалась в две фигуры, что, отделившись от крайнего ряда пальм, медленно шли по песку. Музыка в беседке то становилась громче, обволакивая приятным ритмом, то затихала, норовя вот-вот прекратиться.

Длинные плащи укутывали фигуры, но по очертаниям я догадалась, что это наши конкурсантки. Похоже, мое блюдо сыграет свою роль в шоу. Это была последняя связная мысль, после чего по обе стороны от помоста взметнулись огненные факелы, свет в беседке погас, а мы, ламирии, сидящие за столом, слаженно ахнули.

С одной стороны сцены стояла Оливия, ее стан окутывала полупрозрачная ткань, глаза девушки были плотно закрыты, а от пальцев рук, вытянутых перед собой, струился зеленоватый дымок. С другой стороны сцены на коленях стояла Розар, ее волосы были заплетены в две тугие косы. Яркий макияж придавал загадочности, а полуобнаженная кожа, просматриваемая в откровенном наряде, переливалась в отблесках ещё не потухших факелов. От темнеющего леса раздался пронзительный голос трубы, а за ним нарастающий барабанный ритм.

В очередной раз я не понимала, за кем наблюдать, ведь обе ламирии творили настоящее волшебство. От восхищения перехватило дыхание, но озвучить эмоции я не успела, в мои подрагивающие пальцы предусмотрительный маска сунул бокал с охлажденным вином и подозрительно знакомым привкусом.

— Ирман… — выдохнула я, но возмутиться не успела, действие на сцене полностью поглотило мой разум.

Казалось, что все это они показывают именно для меня. Оли медленно кружилась, вскидывая то одну руку к темному небу, то другую, а с ее пальцев сыпались лепестки самого редкого в этом мире белого лотоса. Аромат от цветов, подхваченных вечерним ветром, долетал до меня, окутывая и пьяня, обещая дальнейшую сказку. Вся площадка была покрыта ровном ковром мягкой зелени, и там, где нога желтоглазой шатенки касалась травы, появлялись мелкие синие цветочки. Еще раз крутанувшись вокруг своей оси, Оли вскинула обе руки и громко хлопнула. Там, где только что свирепствовали факелы, взметнулись брызги воды, на глазах превращаясь в молоденькие деревья с едва заметными серебряными листиками.

Плачущая адера… Волшебное дерево. Считалось, что если дева проведет ночь, опираясь на его ствол, то сбудется ее самое заветное желание. Словно очнувшись от сна, обернулась и вскинув взгляд на небо, поразилась яркости ночного светила.

Моей ладони коснулись пальцы маски, привлекая внимание к сцене. Роза, вскинув руки перед собой, пламенем отгоняла буйство природы, созданное Оли. Там, где ступала брюнетка, сверкая черными глазами, появлялись сначала прогалины, а затем ярко выраженные песчаные следы. Усмехнувшись, Оли поклонилась сопернице, уступая сцену. Роза же закрутилась юлой, рассыпая живой огонь вокруг себя. Девушка словно сама стала живым воплощением стихии. Уничтожая живую траву и цветы, она творила другую жизнь. Спустя пару минут всю сцену покрывал слой песка, из которого медленно выползали два огромных варана, их языки мелькали меж острых зубов, но страшные пресмыкающиеся будто не видели никого, кроме девушки, устало опустившейся на колени. Подарив нам слабую улыбку, Розар соединила ладошки, дунула в щелку меж ними и, любуясь зеленым пламенем, разгорающемся на пальчиках, протянула руки чудовищам. Скользкие язычки монстров слизнули пламя, а затем…

Крик застрял у меня в горле. Страшные зубастые пасти сомкнулись вокруг кистей ламирии. Ρоза выгнулась назад, превращаясь в живой зеленый костер, а в небо взлетел красочный фейерверк. Присмотревшись, я увидела облик дракона, который с бешеной скоростью крутился, кусая себя за хвост.

Взрыв! Вспышка! И все пропало. Звуки стихли, погружая пространство в звенящую тишину…

Цепляясь за руку мужчины, который медленно поглаживал мои судорожно сцепленные пальцы, я захлебывалась собственным дыханием и неистово бьющимся сердцем.

Вдалеке едва ощутимо слышались звуки воды. Свет медленно разгорался над сценой. Две девушки стояли друг против друга, держали руки над небольшим камнем, от которого шел зеленовато-голубой свет с яркими вспышками желто-красного. Легкий туман струился от сцены, и там, где он касался поверхности, появлялась трава, а поверх нее маленькие цветочки. Их называли живыми звездами. Расцветая, они одну ночь радовали всех серебристым цветом, а с первыми лучами солнца сгорали, на секунду превращаясь в живой огонь.

— Это бесподобно… — прошептала я, сглатывая слезы восхищения.

Далеко не сразу я осознала, что мужчина, сидящий рядом со мной, бережно целует мои пальцы, постоянно что-то нашептывая.

— А?! — рассеянно уточнила я, пытаясь сморгнуть слезинки.

— В этом мире есть лишь одно чудо… — отозвался маска, но в этот миг пространство содрогнулось от барабанной дроби.

— Дамы и господа! — громогласно гаркнул Никос. — Все наши участницы представили вашему вниманию свои заготовки. Уважаемые зрители, вы можете приступить к голосованию. Помните, та, кто получит больше всего ваших знаков внимания, будет иметь преимущество на следующем этапе. Да-да! Мы спасем вашу любимицу. Ваше мнение позволит жениху присмотреться к девушке с иммунитетом от зрителей. Голосуйте! Уверен, наши ламирии не оставили вас равнодушными.

— Фарс… — выдохнула, выдергивая руку из теплой мужской ладони.

Смущение, которое я при этом испытывала, не позволяло повернуться к тому, кто сидел рядом.

— Господа маски! Мы ждем вас в студии. На ваших глазах будет идти голосование. Девушки же в это время насладятся изысканным ужином. Прошу…

Мужчины поднялись, одарили нас троих легким поклонами и покинули беседку. О том, когда и куда исчезли Оли и Розар, я даже задуматься не успела, как обе девушки, облаченные в такие же платья, как у меня, только других цветов, вошли и заняли свои места. Таким образом за столом остались пять ламирий.

— Это было великолепно, — подала голос Леру.

— Спасибо, — отозвалась Оливия, опуская взгляд в тарелку.

— Мы знаем, — растягивая губы в снисходительной улыбке, произнесла Розар.

Да, эта девушка определенно знала себе цену и не собиралась ее занижать, признавая достоинства других.

— Жаль Дивару, — обронила Карем.

— А не твоя ли картина подтолкнула ее к этому? — заломила бровь Розар, отпивая рубиновый напиток из высокого бокала.

— Не думаю, — пожала плечами художница. — Мы все знали куда и зачем едем, если ее тайны были столь ужасны, не стоило так рисковать.

— У каждого есть свои тайны, — глухо произнесла я, накалывая на вилку кусочек сочного мяса.

— И у тебя? — тут же насторожилась брюнетка, медленно проводя острым коготком по лежащей рядом с тарелкой острой вилке.

— И у меня, — вскинув прищуренный взор, согласилась я, — и у тебя… — шире улыбнулась, — у всех…

— А ты чем угощала нашего жениха? — повернулась ко мне Оливия.

— Да так, мама дома пекла, вот что-то вспомнилось, — отмахнулось было я, но Оли прищурившись уточнила.

— Мне показалось, или среди мелко нарезанных фруктов в корзиночках был ирман?

— Да, — кивнула я, так как скрывать это не имело смысла.

— Решила привлечь к себе внимание? — усмехнулась Розар.

— Нет, — тут же отозвалась я, для убедительности мотнув головой.

— И правильно, — продолжила темноглазая брюнетка, — маски не позволяют влиять на мужчин. Никак. Даже такие афродизиаки, как ирман, не проникают. Так что ты, дорогая, со своей добавкой явно не угадала.

Брюнетку поддержал слаженный девичий смех, вот только…

Возмутиться или обидеться я толком не успела. С противоположной стороны стола раздался хрип, а потом звон разбившейся посуды. Вскочив, Лиру схватилась руками за собственное горло, вскрикнула и кулем рухнула меж столом и креслом. Мы повыскакивали со своих мест и кинулись к ней. Первой подоспела Розар, она приложила пальцы к шее, а спустя бесконечно долгую минуту произнесла:

— Нужен врач.

Подхватив подол платья, я кинулась к домику Никоса. Бежала, мысленно моля, чтобы с Лиру все было хорошо. Перед взором стояло бледное лицо девушки, скрюченные пальцы, и испуг в глазах ламирий, склонившихся над ней.

— Врача! Живо! — проорала я, распахнув дверь.

Блондин вскочил со своего места перед пультом, мониторами и пушистым микрофоном и вопросительно уставился на меня.

— Кому? — икнув уточнил мужчина, я же обводила ошалевшим взглядом помещение, четко понимая, что кроме Никоса там никого не было. — Кам, тебе врач нужен?

— Не мне, — отмахнулась я. — А где все?

— Кто все? — не понял Никос. — Кам, кому врач-то?!

Ступор от осознания, что масок в студии нет, не проходил. Я раз за разом переводила взгляд из одного угла в другой, желая отыскать спрятавшихся мужчин. Сама не знаю почему, но мне казалось жизненно необходимым убедиться, что все это время они были именно здесь. Вот только в этом помещении кроме Никоса и меня живых существ не наблюдалось.

— Они здесь были? — не унималась я.

— Кам! — повысил голос блондин. — Врач! Кому нужен врач?

— А?! — Я перевела шальной взгляд на Никоса и, будто очнувшись, заорала: — Живо! Лиру потеряла сознание, кажется, она задыхалась. Девочки с ней остались в беседке.

— Как потеряла сознание? — не понял мужчина, делая шаг назад и падая в кресло.

Никос мучительно медленно повернулся к мониторам и, подавшись вперед, стал всматриваться в экран.

— В беседке, говоришь? — глухо уточнил мужчина.

Я кивнула, а спохватившись, добавила:

— Да, она там, между столом и креслом.

Метнувшись к мониторам, я поражённо уставилась на тот экран, что отображал абсолютно пустую беседку. Даже вся еда со стола была убрана.

— Что?! — опешила я. — Но?! Там же…

— Это розыгрыш? — заломив бровь уточнил блондин, затем встал и, схватив меня за руку, потянул к двери. — Идем, найдем твою Лиру.

Повторный забег прервался на ступенях беседки, где я чуть носом не влетела в спину мужчины. Под крышей раскачивались едва горевшие светильники. Чистый стол, задвинутые стулья и никого.

— Но… — выдохнула я, выдергивая руку из сильных пальцев Никоса. — Я ничего не понимаю.

— Сейчас разберемся.

Блондин повернулся как раз в тот момент, когда со спины послышался шум.

— Никос, а что ты тут делаешь?

Голос этой маски я уже узнавала, хотя эмоции скрывались, но что-то особенное слышалось в этих звуках, отчего в груди на долю секунды замирало сердце. Трое мужчин подошли к нам и, загородив проход, ожидали пояснений от блондина, который тут же рассказал о моем забеге и розыгрыше, который я, якобы, придумала.

— Что?! — возмутилась, уперев руки в боки.

— Ви, проводи Камиллу, а мы пока с Никосом побеседуем, — приказал тот, что стоял посередине.

— Ви?! — тут же нахмурилась я.

Редкое сокращение для мужского имени. Иногда, только между собой, но друзья моего брата именно так к нему обращались, правда, я узнала об этом лишь потому, что в юности имела неосторожность подслушивать их разговоры.

— Ви! — с нажимом повторил маска.

Я прищурилась, чуть ли не принюхиваясь, но понять, кто именно стоит передо мной, не могла.

— Куда вы дели Лиру?! — скорее прокричала, чем поинтересовалась, выдергивая локоть из захвата этого странного Ви.

— Камилла, вам пора отдыхать, — в голосе маски проскользнули уверенные нотки, и не могу сказать, что они мне понравились.

— Да что тут происходит?! — вспылила я.

— У вас был очень длинный день. Вам пора отдыхать, — с нажимом повторил мужчина.

— Я никуда не пойду, пока мне не объяснят, что происходит на этом острове. Куда делась Дивара? Куда делась Лиру?

— Кам, — Никос попытался привлечь мое внимание, даже руку протянул, но увидев, как я дернулась, устало выдохнул: — Кам, ты зря себе придумываешь не пойми что. Дивара уже дома, а Лиру, скорее всего, в своем бунгало и давно отдыхает.

— Покажи! — упрямо приказала я.

— Вы завтра увидите Лиру за завтраком, — глухо произнес тот, кого назвали Ви.

— Если завтра за столом не будет Лиру, — прищурившись предупредила я, смотря на маску, что казался мне здесь главарем, — я вызову охрану сектора. Может вы убиваете девушек, и их трупы закапываете в центре острова. Может вы все больные, откуда я знаю?!

В ответ раздался смех. Вздрагивающие плечи мужчин поведали больше, чем любые другие эмоции. Они — «ржали». Обидевшись, резко развернулась. Гордо вскинула голову, я подхватила подол платья и практически побежала к своему бунгало.

Ну ничего, завтра я заставлю их сказать правду. Интуиция нашептывала внутри меня, подтверждая, что эти гады определенно что-то скрывают. С Лиру точно что-то случилось, но какое из бунгало ее, я не знала, а ломиться во все подряд смысла не было.

Ничего-ничего… Завтра разберусь… Вот только высплюсь!

ГЛАВА 7

Я медленно покачивалась на волнах. Теплая вода держала мое тело, не позволяя погрузиться глубже. Так хорошо мне не было никогда. Полное расслабление, ощущение вселенского счастья и безопасности.

— Осторожнее, любимая…

Вкрадчивый голос и прикосновение чужих пальцев к спине заставили вздрогнуть. Нега мгновенно исчезла, и я с головой погрузилась под воду. Наглотаться соленой жидкости не успела, меня выдернули, и пока я безумным взором пыталась разглядеть хоть что-то в ночной темноте, жадно поцеловали, лишая последнего глотка воздуха.

Шутливо ударив кулачком по мужской груди, я разорвала поцелуй и, запрокинув голову к небу, рассмеялась.

Хорошо… Волшебно…

— Отдохнула? — поинтересовался мужчина, а дождавшись моего кивка, продолжил: — Тогда марш на берег…

С легкой долей недовольства я развернулась в его объятиях и, почувствовав ногами песчаное дно, побрела к берегу. С каждым шагом ощущение потери усиливалось, а в горле скапливался ком горечи. Выйдя на берег, я упала на колени, но что-то мешало мне обернуться и проверить, а там ли, в воде, ещё мой спаситель?

— Любимая, просыпайся! — сквозь звук накатывающих волн до меня донёсся мужской голос.

А затем поток ветра с силой толкнул меня в спину, и я упала на неровный песок.

— Любимая? — хрипло переспросила я, во все глаза рассматривая ткань на потолке. — Это что сейчас было?

Вместо ответа на произнесенный вслух вопрос я услышала осторожный стук в дверь. Пока протирала глаза, чтобы окончательно выбраться из оков сна, и садилась, стук повторился.

— Да? — прокашлявшись спросила я.

— Ламирия, через полчаса завтрак. Не опаздывайте. У двери вещи. Обязательно наденьте бρаслет. Это для вашей же безопасности, остальные инструкции получите в беседке.

— Э-э-э… — затоρможенно выдала я.

— И… — последовала пауза. — Добρого утра…

Я услышала удаляющиеся шаги на лестнице. Метнувшись к двеρи в последний момент остановилась, с недовольством отмечая, что опять спала обнаженной, а являть себя в таком виде неизвестному мужчине не слишком ρазумно. Веρнувшись к кровати, накинула на плечи халат, торопливо завязала кушак и лишь после этого открыла двеρь. Того, кто со мной разговаривал, и след простыл, тогда как объемный пакет красноречиво стоял на пороге.

— Хм, интеρесно, и что на этот раз?

Похоже, привычка разговаривать самой с собой становится излишне пагубной. На острове я всего ничего, а уже приобрела некоторые негативные последствия пребывания здесь. Кажется, пора проигрывать и выбираться из этого сомнительного приключения.

Высыпав содержимое пакета на кровать, я в очередной раз поразилась предприимчивости организаторов конкурса. Спортивные штаны из латексной ткани последней модели. Как сейчас помню рекламу, мол, такая ткань во время изнуряющих физических тренировок становится второй кожей для вашего тела. Интересно, какие выводы я должна сделать, облачившись в эти штанишки? В комплект к ним шла футболка из такой же ткани и жилетка с капюшоном, разумеется, без рукавов. Подразумевалось, что нижнее белье я использую свое, а вот об обуви организаторы побеспокоились. Спортивные ботинки с узкими прорезями по бокам, такие предлагают, если планируется поход по пересеченной местности с наличием ручейков или обмелевших речек. Если намочишь обувь, то излишняя влага просочится наружу сквозь прорези, впуская воздух, который способствует быстрому высыханию ног. Удобно, но дорого. Так к чему такая щедрость?

Сбоку от одежды лежала небольшая пластиковая коробка матово-синего цвета. Серебристый логотип на поверхности казался знакомым, вот только резкая побудка не позволила сознанию сконцентрироваться. Присев на край кровати, я с интересом рассматривала содержимое. Браслет толщиной в несколько сантиметров с выключенным темно-коричневым табло. Ага, гладор. Ну как же я сразу не догадалась! Безумно дорогая вещь, изобретенная в одном из секторов, позволяющая в случае необходимости связаться с владельцем, используя особые высокочувствительные волны. Многие, не сильно разбирающиеся в науке, считали, что гладор — это магический артефакт. Глупости, конечно, просто для создания аппарата использовались очень редкие кристаллы.

Окинув взором вещи и покрутив в руках гладор, нахмурилась. Интересно, что же ждет нас после завтрака при такой экипировке? Бег по пересеченной местности? Кто поймает жениха, тому он и достанется? Хм… Они бы еще оружие предложили, чтоб не только ловили, но и отстреливали конкурентов.

Злость? Интересно, это из-за сна или от недосыпа.

Продолжая размышлять, я приняла душ и, облачившись в предложенный наряд, застегнула браслет на руке. Лишь после двойного щелчка я осознала что сделала. Замок на браслете пропал, а табло, доселе не подающее признаков жизни, тихонечко замерцало и выдало надпись:

«До старта следующего этапа осталось пятьдесят минут».

— Вот же… — проглотив ругательство, заплела волосы в косу и поспешила на улицу.

Забег до беседки позволил прочистить сознание от остатков сна. Поднимаясь по ступенькам, резко остановилась, вспомнив, чем именно закончился предыдущий вечер. Что-либо сказать не успела, из динамиков раздался голос Никоса:

— А вот и последняя из оставшихся участниц нашего конкурса. Ламирия Камилла, прошу занять свое место. Наш завтрак в самом разгаре.

Стрекочущая камера, нагло подмигивая красным огоньком, зависла в метре от моего лица. В очередной раз сжав зубы, я растянула губы в подобии улыбки и подошла к стулу, заботливо отодвинутому мужчиной в маске.

— Ты, как всегда, обворожительна, — едва слышно шепнул участник проекта, постелив мне на колени белоснежную салфетку.

Ответить даже не пыталась. Каждый раз, когда камера зависала передо мной, я впадала в ступор. На плечи сваливалась гиперответственность перед организаторами и, несмотря на истинные эмоции, бурлящие внутри, пыталась держать лицо, которое, как я прекрасно знала, в этот момент транслировалось на множество экранов.

— Четверо ламирий подвергнутся следующему испытанию, — продолжил Никос.

— Четверо? — нахмурилась я.

— Потом, — шепнул мужчина в маске.

Наклонившись ко мне, он накладывал в тарелку фруктовый салат. Мужчина, сидящий с другой стороны в точно такой же маске, наполнял мой прозрачный стакан густым оранжевым соком. Подавшись вперед, я кинула взгляд сначала направо, затем налево и, убедившись, что за столом не более четырех девушек, едва заметно нахмурилась. Страх перед камерой отступил, дав место куда более актуальным вопросам.

— А где Лиру? — вскинув взор и устремив его на красный огонек, четко спросила я.

— Камилла, — с заметной снисходительностью в голосе произнес блондин, которого видеть я не могла, но интонации в голосе хорошо характеризовали мужчину, — вы опоздали, но для вас и для наших зрителей, которые, возможно, так же пропустили начало нашей трансляции, мы повторим. А вы кушайте, не отвлекайтесь, день предстоит насыщенный, — сарказм, источаемый голосом Никоса, заставил сжать зубы чуть ли не до скрежета. — Ламирия Лиру не получила зрительского иммунитета и по тайному голосованию масок покинула наш конкурс. Для нашей сладкоголосой дивы испытания завершились и сейчас она на пути домой.

— Это правда? — едва шевеля губами уточнила я, повернувшись к мужчине справа.

— Да, я сам видел, как утром Лиру садилась в мотокорон, — подтвердил он, едва заметно кивнув.

— И куда он ее доставит? Это же не ког! — не унималась я, желая уличить собеседника во лжи.

— На соседний остров, там конкурсантки будут дожидаться окончания испытаний, — все также скрывая эмоции под маской, отозвался мужчина.

— А сейчас, если милые ламирии поели, я готов поведать о предстоящем испытании, — помпезно возвестил Никос. — В конвертах перед вами чип с картой. — В этот момент маски положили перед девушками, сидящими по левую руку от них, белоснежные прямоугольники. — В ваших браслетах есть считывающее устройство. Как только информация с чипа поступит в браслет, у каждой из вас появится своя карта. Она будет транслировать различные источники силы. Ваша задача найти тот, который подходит именно вам. Добравшись до него, вы получите следующее задание. Вечером тех, кто справится с заданием, ждет праздничный ужин. Ту, кто победит в этом испытании, ждет особый подарок от нашего жениха. Девушки, у вас есть стимул не проиграть! Маски, я жду вас в студии, наши зрители желают задать жениху и его свите несколько провокационных вопросов. Ламирии, вперед!

Барабанная дробь заставила вздрогнуть и чип, который я успела вынуть из конверта, чуть не выпал из мелко дрожащих пальцев. Теплая сильная рука перехватила мою ладонь. С замершим сердцем я наблюдала за тем, как черный маленький квадратик скрылся в узком отверстии на торце браслета. Экран ожил, разворачивая объёмную картинку. Шесть ярких точек, каждая из которых имела свой насыщенный цвет, сразу привлекли мое внимание. Зеленая, синяя, красная, фиолетовая, оранжевая, но свой взгляд я не могла оторвать от серебристой. Точнее она была белой с микро-блёстками по краям, которые то вспыхивали, то гасли, создавая эффект подмигивания. Как только я поняла, что хочу именно ее, все остальные тут же погасли, а карта резко стала увеличиваться, показывая лес с едва виляющей тропинкой. В это мгновение я забыла обо всем, кроме того, что надо срочно добраться до серебряной точки.

Оторвав взгляд от карты, ошарашенно обвела взором опустевшую беседку. На границе леса и широкой пляжной полосы заметила девушек, каждая из которых направлялась ведомая своим маршрутом. Прихватив бутылку с водой, что стояла передо мной, я поспешила к точке. В голове пульсировало желание, которого я никогда прежде не испытывала.

Мое! Это мое! И мне срочно надо это получить…

* * *

Чем дальше удалялась от моря, тем жарче становилось. Микроскопические капельки покрывали открытые участки кожи, и что это было — пот или осевшая влага, которой был насыщен воздух под кронами огромных деревьев — понять сложно. С каждым шагом лес оживал, наполняясь огромным количеством не слышных с берега звуков. Истеричные крики, издаваемые попугаями, сменялись многоголосым пением птиц, то там, то тут резкие вопли обезьян заставляли озираться, нервно натягивая на голову капюшон, который уже через пару минут спадал на спину, так как я не переставала судорожно озираться.

Постоянно сверяясь с картой, брела вперед. Тропинка, которой я придерживалась, была то ровной и гладкой, то виляла, словно прокладывал ее пьяный водитель. Несмотря на влажность, все время хотелось пить, хотя я и старалась не расходовать воду напрасно. Спустя пару часов блужданий устало опустилась на поваленное бревно.

«Движение — жизнь», — тут же отразилось на потемневшем экране гладора.

— Да-да, — устало улыбнулась я. — Вот сейчас отдохну и буду двигаться, словно полудохлое пресмыкающееся.

«Еще рывок и тебя ждет источник силы», — пришло следующее сообщение.

— Слышь, виртуальный друг, тебе бы на подвиги уговаривать.

Кряхтя, встала. В этот же момент трехмерная карта вспыхнула над браслетом, заставив меня непроизвольно поморщиться. Пока отдыхала, желанная точка отдалилась, оставив загадку, что это было. То ли магия острова, то ли издевательство девайса. Погруженная в свои нелегкие мысли я побрела дальше, втайне надеясь найти источник силы и как можно быстрее.

Сначала на остров не прилетела девушка из сектора Араданга. Кстати, я до сих пор так и не узнала, а была ли она в коге? Ведь чью-то яркую шевелюру я видела, когда рассматривала участниц со своего места. Затем выяснилось, что я стала участницей конкурса. А всё моя пресловутая ответственность. Что стоило в тот момент, когда Никос вызывал девушек, гордо объявить о своем нежелании участвовать в этом… Φарсе? Хотя надо отметить, что я предвзята. Это действительно странный отбор, такого ещё никогда не было.

Затем первое испытание, по завершении которого выбывает Дивара. Именно после этого события у меня закрались мысли, что не все просто в этом конкурсе. Ведь уроженка Кормира, как оказалось, пришла не ради жениха, а ради… А ради чего, собственно, она пришла на этот конкурс? Чтобы встретиться с Динором? Тогда почему не сказала ему об этом? Почему на первом испытании промолчала?

Этап, в котором я бродила по странному дому, встречаясь лицом к лицу со своими страхами. Интересно, почему после него я осталась в конкурсе, неужели прошла испытание? Может быть, Дивара справилась с ним хуже меня?

Лиру. Почему-то я не могу поверить в то, что зрители не проголосовали за сладкоголосую диву. Быть может блондинка с васильковыми глазами ушла потому, что я увидела ее общение с мужчиной в маске? И, кажется, это был не жених. Надо настоять на том, чтобы Никос показал мне испытания всех девушек, а вдруг не только Лиру имела тайного поклонника на этом острове?

Пытаясь выстроить логику событий, я настолько ушла в собственные мысли, что очнулась лишь тогда, когда услышала шум воды. Через несколько метров замерла на берегу небольшого, идеально круглого озера, в которое с высоты примерно десяти метров падала вода. Шум поглощался высокими широколиственными деревьями, но даже они не могли полностью заглушить звук дивного водопада.

— Я хочу туда… — прошептала, скидывая жилетку на траву.

Обувь лежала рядом, а я самозабвенно стягивала брюки и футболку. Тело жаждало воды, а сознание стремилось погрузиться в живую стихию. Мельком глянув на браслет, я крутанула его вокруг запястья. Поняв, что застежка так и не проявилась, решила, что ничего с ним не случится, и уже хотела прыгнуть в озеро, как поражённо замерла. Карта показывала, что я нахожусь в шаге от долгожданного источника. Дотронувшись пальцем до виртуальной точки, я ощутила легкое покалывание в ладони, а затем, набрав в легкие побольше воздуха, сделала шаг вперед.

Спустя пару мгновений вода вытолкнула меня наружу. Словно морская звезда, раскинув руки и ноги, я лежала на поверхности, каждой клеточкой впитывая невероятное блаженство. Кровь носилась по венам, доставляя в дальние уголки желанную негу, которая сменялась пульсирующим адреналином.

Гребок, ещё один, а затем, повернувшись на живот, я с усилием поплыла к водопаду. Взобравшись на скользкие камни, осторожно подошла к рокочущей стихии, с каждым шагом боясь сорваться вниз. Вдохнув полной грудью, ступила под крайние струи. В одно мгновение тело онемело от холода. Воздух просто вышибло из легких. Не скрывая шока, я распахнула глаза, чтобы увидеть измененный сквозь воду мир. Он переливался красками, расплывался, теряя свою четкость. Внутри меня напряглась невидимая струна, а когда я прыгнула сквозь воду в озеро, она натянулась, чтобы спустя секунду разорваться, оглушая и лишая возможности связно мыслить.

Тело утягивало водоворотом, увлекало вниз, отобрав даже призрачный шанс поймать последние потоки воздуха. Я медленно погружалась на дно, рассматривая толщу воды над собой, которая становилась все более мутной. Последний пузырёк воздуха устремился вверх, и в глубине души я позавидовала ему. Вот бы и мне стать легкой, скинуть все свои проблемы и невзгоды, чтобы так же легко воспарить. Но нет, тяжесть мыслей тянула все ниже и ниже… Медленно прикрыв веки, я готовилась сделать вдох, чтобы запустить в легкие холодную воду. Вдруг вокруг моей талии сомкнулись сильные руки, заставив двигаться вверх. Из последних сил я повернула голову, но всё, что смогла увидеть, это смазанные черты лица…

* * *

Толчок, ещё толчок. Вдох, и надрывный кашель. До слуха долетел выдох облегчения, и меня укутали во что-то мягкое и пушистое.

— Жарко, — едва слышно пожаловалась я, не спеша открывать глаза.

— Решила покончить жизнь самоубийством? — спрашивала знакомая мне маска. — Думаешь, я тебе позволю?

— Между прочим, я хорошо плаваю, — тут же отозвалась, открывая глаза. — Темно? — поразилась я.

Меж листьев мелькал бледно-оранжевый круг, однако если на побережье этого хватало, чтобы рассмотреть хоть что-то, здесь я видела лишь силуэт сидящего рядом мужчины.

— Считай, что это очередной сон. — Я не видела, но чувствовала, что он улыбался. — Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, — отозвалась я, прислушавшись к себе, — даже слишком хорошо.

— Прекрасно, готова возвращаться? — уточнил мужчина, поднимаясь со своего места.

Даже в этой природной темноте я смогла рассмотреть тренированное тело. Ни капли жира, только витые мышцы, да кое-где проступающие вены, по которым так и хотелось провести пальчиком, будто изучая дорогу к сердцу. Сама не знала, что руководствовало мной, но плавно поднявшись, я сделала шаг вперед, чтобы проделать то, о чем подумала минуту назад. Мужское тело под моими пальцами напряглось, чужое дыхание стало прерывистым, а я завороженно следила за веной, которая стремилась не вверх, а вниз. Как только пальчик наткнулся на резинку от спортивных брюк, я подняла на мужчину обиженный взгляд.

— Доиграешься… — хрипло произнёс он, а я лишь сейчас поняла, что маски на нем нет.

Вскинув руки, попыталась дотронуться до лица, но ладони перехватили и завели за мою же спину, отчего я оказалась прижатой к горячему торсу.

— Ш-ш-ш… — дыхание коснулось уха, заставив мое тело ещё больше податься вперед. — Ты пожалеешь…

Неужели это предупреждение? Но ведь он сам сказал, что это сон, а мне дико хотелось попробовать эти губы на вкус. Не осознавая, что творю, я вскинула голову и сама прижалась к горячим губам. Миг, и одна мужская рука зарылась в мои влажные волосы, не позволив отстраниться, вторая же жадно гладила спину, по которой пробегали волны удовольствия. Воздух исчез, а отрываться от жадных губ все не хотелось. Всхлипнув, отстранилась, не понимая, что же со мной происходит. Все тело ныло, а душу словно разрывало на части. По щекам катились слезы, которые с жадностью сцеловывал мужчина, все ещё прижимающий меня к своей груди.

— Это не сон, — сглотнув, выдала я.

— Не сон, — подтвердил мужчина, тут же отпустив меня.

Ноги подогнулись, и я опустилась на траву. А тот, кто только что целовал меня, отвернулся, наклоняясь к своим вещам. Через минуту мужчина протянул мне мои брюки и футболку. В этот момент луч ночного светила скользнул по его лицу, и я с грустью осознала, что маска скрывала моего спасителя. Вот только сердцу уже все равно, оно трепетало, билось, как сумасшедшее, не желая быть в клетке, созданной мной. Оно, глупое, жаждало командовать разумом и телом. А последнее стонало, желая опять оказаться в умелых руках, чтобы почувствовать, а что за обещанное наслаждение ему могли подарить.

Глупое! Глупое сердце. Не для того я пряталась десять лет, чтобы сейчас гореть в руках незнакомца, навечно став рабой его прихотей.

— Идем, я провожу тебя до бунгало, — произнес маска, подавая мне руку.

— Кто ты? — робко спросила, поднимаясь и одергивая футболку.

— Один из масок, — отозвался мужчина, все же завладев моей ладонью. — Ками, не стоит бояться, я никогда не дам тебя в обиду.

— Тогда покажи свое лицо! — упрямо произнесла я. — В конце концов, я хочу знать с кем целовалась!

— А тебе понравилось? — игнорируя мою просьбу, уточнил мужчина.

— Да! То есть нет! Это не имеет значения!

— Так да или нет, — допытывался маска.

— Не знаю, — смутившись я попыталась отвернуться.

— Значит, придется повторить, — усмехнулся мужчина.

Замерев, я с минуту ждала, что он сорвет маску и опалит мои губы поцелуем, которые даже стало покалывать в предвкушении. Но мужчина смотрел на меня сквозь прорези своей непроницаемой преграды и молчал. Не поцелует, осознала я, с горечью опустив взгляд. Над головой раздался хмык, и меня повели в глубь леса.

На берег мы вышли через двадцать минут, отчего я тайно возненавидела браслет. Маска довел меня до бунгало и порекомендовал отдохнуть перед праздничным ужином, который сегодня состоится чуть позже назначенного времени. Собираясь уходить, он склонился над моей рукой и, к своему удивлению, я ощутила его губы, касающиеся моих пальцев.

Но как? Маска же осталась на лице! Или я чего-то не знаю о ней?

Мужчины и след простыл, а я все стояла на последней ступеньке бунгало и, устремив взгляд вдаль, глупо улыбалась. Тело будто парило, в сознании был туман и неутоленное желание принадлежать только ему, притом сейчас, немедленно. В голове навязчиво билась мысль: догони, обними, поцелуй и отдайся. Однако природная скромность да психологическая упертость удерживали своевольное тело на месте. Собрав крупицы воли, я развернулась и закрыла за собой дверь бунгало. Навалившаяся усталость позволила добраться только до кровати, куда с превеликим удовольствием уронила собственное тело. Миг, и сознание уплыло в спасительную темноту.

* * *

— Мама, но авары не умеют любить, — сглатывая слезы, произнесла я.

— Умеют, глупенькая, — улыбается мать, пытаясь погладить мои волосы, — ещё как умеют, просто мы любим по — другому. Если авара влюбляется, то она не разделяет, что именно ей нравится в ее избраннике. Ей нравится все. Она просто любит, всей душой, всем сердцем, всей сущностью.

— Мам, — всхлипываю я, — но ведь он не любит меня!

— Это он тебе сказал? — заломив бровь, уточняет мама.

— Нет, — качаю головой, — я слышала, это он сказал им, своим друзьям.

— Глупенькая, никогда не подслушивай. Лишь то, что он скажет тебе, является правдой, остальное… Мила, слова — это лишь слова, а вот то, что тут, — мама прижала руку к груди, даря мне улыбку с едва заметной грустью в глазах, — только это правда…

— Нет! Неправда! — вскрикнув, я тут же проснулась.

Кинув взор на часы увидела, что проспала не более получаса. Тело ныло непонятно от чего. Утерев пот со лба, заставила себя пройти в ванную. Контрастный душ успокоил, а холодный сок, что нашла на тумбочке, позволил привести в норму сбившееся дыхание.

— Что это было? — задав вопрос вслух, я и правда пыталась понять.

Помнила ли я как рыдала в комнате матери? Разумеется, да. Вот только ни тогда, ни сейчас слова мамы не казались мне разумными. Не она ли все время убеждала меня, что аварам любовь несвойственна, что мы другие, и наши чувства — это ураган. Влюбляясь, мы практически не оставляем партнеру выбора. Правда мама говорила, что есть исключение: если мужчина влюблялся в авару, то все менялось. Увы, в моем случае все было более чем предопределено. Мигар не любил меня, о чем четко сообщил своим друзьям, среди которых был мой брат.

Задумавшись, я не сразу сообразила, что пальцами трогаю губы, будто искала на них следы поцелуя. Кто же скрывался за волшебной маской, и почему желаннее его губ я ничего не могла представить? Неужели я разлюбила Мигара, и теперь моя сущность нашла другой объект?

— Ох, Камилла, не о том ты думаешь…

Обернувшись, я заметила на стуле очередной наряд, который попал в это бунгало явно с чьей-то помощью либо пока спала, либо он был тут ранее. Облачившись, с прищуром рассматривала свое отражение.

Нежная шаль василькового цвета прикрывала оголенную спину, само же платье было словно соткано из тысячи серебристых чешуек. Тяжелое, будто кольчуга, оно спадало по телу, едва касаясь кожи и приятно холодя ее. Оставив волосы распущенными, я подхватила их с двух сторон заколками, что лежали рядом с платьем, и, обув едва ощутимые васильковые лодочки, протянула руку к двери. По ту сторону тут же раздался требовательный стук.

— Ламирия, вы готовы?

— Да, — отозвалась я, распахнув преграду и переступив порог.

Хватило одного взгляда, чтобы понять, за маской скрывался неизвестный мне мужчина. Хотя одежда и манеры были такими же, но мое внутреннее чутье молчало, не признав в провожатом «свою» маску.

До беседки шли молча. Я то и дело глубоко вдыхала, готовясь задать вопрос, мол, а куда делся тот, кто сопровождал меня ранее, но каждый раз выдыхала, так и не решившись.

— Камилла, мы рады, что вы справились с испытанием, — произнес Никос, встречающий меня на входе в беседку. — Итак, в отборе продолжат участие три ламирии.

— Трое? — нахмурилась я. — А куда делась четвертая? И это, заметь, я так и не спросила, куда вы дели Лиру?

— Кам, я ничего не должен тебе объяснять, по крайней мере, за три минуты до эфира, — огрызнулся блондин. — Девушки, займите места в центре. Маски, ваша задача встать так, чтобы вы оказались между креслами ламирий, — отдавал распоряжения Никас. — Кам, садись с краю. Да, тут.

Маска, сопровождающий меня, подвел к стулу с высокой спинкой и помог занять указанное блондином место. Повернув голову вправо, я заметила чуть бледное лицо Розар. Куда делась бравада и огонь во взгляде жгучей брюнетки, было непонятно. Чуть наклонившись вперед, увидела Карем. Будто почувствовав мой взгляд, девушка повернула голову, одарив меня грустной улыбкой.

Значит, испытание не прошла Оливия. Интересно, если я тонула в озере, то, что делали остальные ламирии? В чем заключались их испытания?

— До эфира меньше минуты, — раздался голос Динора.

Впервые после происшествия с Диварой я увидела нашего технического специалиста. Мужчина осунулся, но в целом выглядел достаточно бодрым.

— Активировать браслеты! — скомандовал Никос, и я ощутила укол в запястье.

Попыталась возмутиться, да только голос мне отказал. Безумно вращая глазами, я схватилась за горло, но в этот момент грянули барабаны, вспыхнул свет и назойливые камеры зависли перед каждой ламирией. Ρазумеется, и передо мной. Я тут же опустила руки на колени и, нацепив на лицо улыбку, мысленно пообещала все возможные кары мерзкому блондину.

— Три, два, один… — бубнил Динор. — Эфир!

— Приветствуем дорогих зрителей и активных болельщиков нашего шоу. Последние рейтинги показали, что у экранов собрались тысячи тех, кто сочувствует, переживает, болеет и радуется за наших ламирий. Напоминаю, что лишь одна станет невестой нашего жениха. Сегодня вы имели возможность задать вопросы нашим маскам, давайте посмотрим на самые интересные из них.

— Ролик! — гаркнул Динор.

Камеры мигнули, повернули свои красные огоньки друг к другу и на полупрозрачном экране отразились мужчины в масках, сидящие так, что солнце нещадно светило им в спину, нагревая черную одежду. Но мрачных сущностей сие не смущало, перед их взорами, прикрытыми волшебными масками, висел точно такой же экран, как тот, на который безмолвно взирала я.

— А если невеста, которая останется на острове после всех испытаний, не понравится жениху, то союз, обещанный богами, не состоится? — раздался вкрадчивый женский голос.

— Боги выберут ту, которую полюбит жених, — ответил Никос как раз в тот момент, когда маска, сидевший с краю, поднял руку для ответа. — Прошу, — блондин указал на мужчину кивком головы.

— Боги, судьба и провидение точно знают, что нужно жениху, — пояснил маска. — Среди участниц есть та, кто заполнит сердце жениха истинными чувствами, позволив стать самим собой.

— Это вы — жених? — продолжила допытываться невидимая женщина.

— Об этом вы узнаете через два дня, — безлико отозвался тот, кто сидел посередине.

— Еще вопросы? — по-деловому спросил Никос, держа в руках небольшой экран, по которому то и дело водил указательным пальцем.

— Скажите, а что будет с теми девушками, которые выбывают из конкурса? — услышав этот вопрос, я напряглась, ибо меня так же волновала судьба проигравших участниц.

— Тех, кто не хочет дожидаться результата отбора, отвозят домой. Остальные будут ждать на соседнем острове, — не дав ответить маскам, отрапортовал блондин.

— Девушек шесть, масок пять, — не унималась женщина. — Неужели среди друзей жениха нет достойных холостяков?

— На всё воля богов, — произнес мужчина в маске, сидящий посередине. — если суждено одной из ламирий тронуть ледяные сердца масок, то такой союз состоится.

— А мы увидим лица жениха и его друзей? — раздался другой женский голос.

— Да, — ответил Никос. — В последний день, тогда, когда будет выбрана истинная пара лами.

— А будут другие отборы? — взвизгнул девичий голосок.

— На всё воля богов, — усмехнулся блондин. — если найдется тот, кто убедит богов помочь ему найти избранницу, то будут и другие отборы.

Ну что за глупость отвечать так, что вопросов становилось только больше! Мое возмущение всеми красками переливалось на моем же личике. Грозно пыхтя, я не могла сказать ни слова, и лишь прикосновение знакомой руки к моему оголенному плечу резко перебило мой воинственный настрой. Аккуратно скосив взор на мужские пальцы, я еле сдержалась, чтобы не потереться о них щекой. Вот теперь была уверена, рядом со мной «моя» маска.

— Заставка, — раздался приказ Динора.

Экран, транслировавший нам интервью, из которого лично я ровным счетом ничего не поняла, погас. Из динамиков полилась легкая музыка, а перед столом, за которым мы сидели, появился Никос. Обведя всех присутствующих сосредоточенным взглядом, мужчина произнес:

— Сейчас самая сложная часть эфира. Мы будем транслировать ваши испытания. В том числе и испытание Оливии. Для этого вас лишили голоса. Если почувствуете, что не можете справиться с эмоциями, проведите рукой по браслету, получите дозу успокоительного. Кам, тебя это касается в первую очередь.

Я кивнула, четко осознавая, что если рыпнусь, успокоят меня так, что потом пластом лежать буду.

— А сейчас улыбаемся, девушки. Та, кто победит в голосовании, получит шанс на исполнение одного желания в рамках этого острова.

Внутри царапнуло нехорошее предчувствие. А если вдруг выиграю я, то, что попросить? Чтобы «моя» маска наконец показал мне лицо? А может, лучше попросить снять меня с конкурса? Так, надо победить!

Меж тем камеры надрывно застрекотали, активируя трехмерный экран, музыка сменилась на более тревожную, а светильники, повинуясь приказу Динора, приглушили свой свет.

— Уважаемые зрители, — вкрадчиво произнес Никос, — встречайте первую участницу, которая не только нашла свой источник, но и предсказала свое испытание, что позволило нам спасти ей жизнь. Встречайте испытание несравненной Карем Дивай.

Вспышка. Экран показал брюнетку. Стоя в своем бунгало, что не сильно отличалось от моего, может, чуть более мрачными тонами интерьера, девушка рисовала картину. Веки Дивай были полуприкрыты, а на губах блуждала грустная улыбка. Камера обогнула ламирию и, замерев напротив холста, стала медленно отдаляться так, чтобы в экран попала вся картина. Увиденное заставило пропустить вдох.

Мрачные тучи нависали над утесом, под которым бушевало неспокойное море. Острые камни торчали, словно зубы в раскрытой пасти хищника, а меж остриями смерти и краем обрыва замерло девичье тело. Будто сломанная кукла, несчастная повисла на сплетенной сетке, что крепилась к двум выступающим камням.

Камера удалялась до тех пор, пока картина и девушка не превратились в едва заметную точку, просматриваемую через окно бунгало, стоявшего на берегу острова.

Сглотнув, я подалась вперед, чтобы посмотреть на Карем, но девушка сидела ровно, сцепив пальцы рук в замок, и непроницаемо смотрела перед собой. Неужели она предсказала свою возможную смерть?

В это время экран медленно погас, а музыка сменилась на более грустную, в которой главенствовал ветер. Он завывал, шумел, то и дело прерываясь на раскаты грома. Звуки были настолько натуральными, что я нервно обернулась, дабы убедиться, что это искусственной фон. На мое плечо опять опустилась мужская рука. В этот раз я поддалась низменным желаниям и, склонив голову набок, прижалась щекой к теплым пальцам. В ответ донесся рваный выдох, заставив мои губы дрогнуть в улыбке.

Экран ожил вновь. Девичья фигура по узкой тропке, что виляла вдоль обрыва, медленно поднималась к утесу. Шальной ветер играл темными прядями волос, то и дело закидывая их на лицо Карем. Выйдя на небольшое плато, Дивай вскинула руки и, поймав непослушные пряди, заплела их в косу. Однако расшалившийся ветер уже через несколько мгновений привел прическу в прежний беспорядок. Разозлившись, брюнетка попыталась спрятать волосы под одежду, но добилась лишь того, что ветер стал подталкивать девичье тело, пытаясь сбить ламирию с ног. Упав на колени, Карем с усилием села и, сложив руки на груди, всем своим видом показала глубокую обиду. Тут же перед ней появилась небольшая воронка около полуметра в высоту, которая стала забавно подпрыгивать, подзывая девушку к себе. Рассмеявшись, Карем поднялась и, подойдя к стихии, выставила вперед руку. Шальной ветерок тут же прыгнул на ладонь, уменьшившись в несколько раз.

Мы завороженно наблюдали за тем, как брюнетка осторожно трогала пальцами живой ветерок. А стихия, будто котенок, ластилась к девичьим рукам. Словно вторя моим мыслям, ветер принял образ полупрозрачного животного и спрыгнул с рук, чтобы тут же настороженно замереть. Карем оглянулась, попытавшись понять, что напугало своенравную стихию, но взор девушки ничего не находил. А меж тем ветер как бы фырчал, распаляясь с каждым мгновением. Я успела пару раз вдохнуть, как небольшой смерч взял Дивай в свой кокон. Закрыв глаза и расставив руки в разные стороны, Карем медленно шла вперед к краю обрыва, подталкиваемая наглой стихией.

— Стой! — надрывный окрик совпал с последним шагом.

С немым ужасом мы смотрели на то, как тело девушки устремилось к острым камням. Как по волшебству, в воздухе появилась доселе невидимая сетка, и именно на нее упала девушка, несколько раз спружинив. Ветер ревел, будто хищник, потерявший свою добычу. То и дело он налетал на сетку, желая забрать то, что уже считал своим. Очнувшись, Карем сначала улыбнулась, а потом рассмеялась так громко, что я невольно заподозрила у нее истерику. Однако стоило девушке вытянуть вперед руку, как ветер тут же стих и, как и прежде, маленьким смерчем прыгнул на ее ладошку, чтобы уже через пару мгновений вылизывать девичьи пальчики в образе полупрозрачного котенка.

— Стихия ветра признала дочь свою и подчинилась ей, — раздался пафосный женский голос, заставив невольно вздрогнуть. — Карем Дивай, ты достойная дочь ветра. Иди с миром…

Камера, как сумасшедшая, стала отдаляться, пока весь экран не заполонило бушующее море. А затем экран мигнул и погас.

Сглотнув, я протянула руку к стакану с остатками сока и стала пить жадными глотками. Ничего себе испытания на выживание.

— Наши поздравления, ламирия Карем, стихия острова признала твое право на дальнейшее участие, — чинно произнес Никос, склоняя перед девушкой голову.

В ответ Дивай поднялась и едва заметно кивнула, чтобы тут же устало опуститься на место. Перевести дух нам не дали, только Никос отошел от стола, как в динамиках опять зазвучал его голос.

— Пришло время увидеть испытание второй участницы нашего необычного конкурса. Встречайте, Розар Блик!

По экрану прошла волна ряби, а затем все мы увидели темноволосую красотку, которая стремительно направлялась в глубь леса, то и дело сдувая челку с глаз. Мы не видели, куда вела ее карта, но ощущали нарастающую нервозность в поведении ламирии. Повернув голову, я посмотрела на профиль брюнетки. Закрыв глаза, Розар тяжело дышала. Ноздри раздувались, а грудь нервно вздрагивала под тонкой тканью вечернего платья. В таком волнении огненную диву, как за глаза ее называли, я видела в первый раз. Опустив взгляд на стол, я заметила, как нервно подрагивали пальцы красотки. Кажется, это испытание далось ей нелегко. Взгляд уловил, как один из масок встал за спиной девушки и, положив обе ладони на плечи, начал медленно разминать сведенные страхом мышцы.

А на экране одна картина сменяла другую. Устав, Розар опустилась на поваленное дерево и, судя по пассам рук, пыталась призвать своих ящеров. Монстры не спешили отзываться, а за ее спиной в непроходимых зарослях послышался подозрительный хруст. Вскочив, Блик резко обернулась, выставив ладонь вперед.

— Что за?.. — Эмоции потонули в громком рыке, раздавшемся от шевелящихся ĸустов.

Розар сделала шаг назад, ее нога поскользнулась и, неловĸо взмахнув руками, брюнетка упала на спину, ударившись головой о выступающий корень массивного дерева. Из ĸустов вышел настоящий хищниĸ. Огромная черная ĸошка. Лоснящаяся шкура блиĸовала на редĸих лучах солнца, прониĸающих сĸвозь кроны высоĸих деревьев. Тихая поступь завораживала и пугала. Зверь медленно приближался ĸ девушĸе, находящейся без сознания. Наĸлонившись ĸ лицу, животное подняло лапу. Я забыла, как дышать, нервно комкая подол удивительного наряда, а черная зверюга выпустила когти, целясь, как мне казалось, в лицо Розар. Безмолвный крик застрял в горле. В последний момент кошка опустила лапу на землю и вместо того, чтобы изуродовать Блик, она наклонилась и лизнула брюнетку.

Слаженный выдох раздался со всех сторон. Сама же виновница наших переживаний все так же сидела с закрытыми глазами, нервно постукивая пальцами по столу.

Тучи резко закрыли небо. Первые крупные капли упали на лицо ламирии. Фыркнув, крупное животное поспешило ретироваться в спасительные кусты, дабы не намочить собственную шкуру. А вот Розар наоборот затрепетала ресницами и через несколько минут, охая, приняла сидячее положение. Рука брюнетки потянулась к затылку, потерев его, Блик продолжала стонать. Дождь разыгрался не на шутку, вынудив девушку подняться и продолжить путь в поисках укрытия от непогоды.

Через некоторое время, периодически скользя на мокрой траве, падая и обдирая колени, Ρозар вышла к громко журчащему ручью. Припав, она жадно пила прохладную воду, не замечая, как за ее спиной скалят пасти два хищника. Услышав рык, девушка встрепенулась, медленно поднялась и обернулась. Попытка призвать ящеров опять провалилась. Впервые в глазах ламирии мелькнул страх. Дева пустыни оказалась полностью беззащитна в тропическом лесу, кишащем хищными существами.

— Не убивайте… — слетело с дрожащих губ Розар.

— Стой! — на заднем фоне раздался едва различимый голос.

Девушка сделала робкий шаг назад, не осознавая, что ступает на мокрые камни, и опять нога соскользнула, да только упасть ей не позволил один из хищников. Кинувшись к ламирии, он в последний момент ухватил девушку за край жилетки, удерживая пошатнувшееся равновесие. Пораженно застыв, Розар во все глаза смотрела на сомкнувшуюся пасть.

— Спасибо… — едва произнесла ламирия.

Хищник дернул за одежду, заставив девушку сделать шаг на берег, затем еще один и еще. Из леса вышло несколько внушающих страх особей, они, взяв девушку в круг, выжидающе смотрели на нее. Розар упала на колени, повернув руки ладонями вверх. Звери опустились, приняв положение лежа, но продолжали смотреть на девушку. Спустя некоторое время из кустов вышла черная кошка и, перепрыгивая через серых монстров, подошла к Розар. Опустившись перед ламирией, она лизнула ее ладони, а затем улеглась, положив свою крупную голову бебгегз на руки брюнетки. Из динамиков под потолком беседки послышалось мерное урчание довольного жизнью зверя.

Одной рукой Блик гладила черную шерсть, зарываясь в нее пальцами, а другой почесывала хищника за ухом. Сама же кошка время от времени зевала и облизывалась, всем своим видом показывая высшую степень удовлетворения.

— Звери признали дочь пустыни и подчинились ей, — раздался уже знакомый женский голос. — Розар Блик, ты достойная дочь своего народа, отныне ты — говорящая со зверьми. Иди с миром…

Камера медленно удалялась ровно до тех пор, пока небольшая полянка с девушкой, окруженной хищниками, не превратилась в точку.

— Наши поздравления, ламирия Розар, звери признали твое право на дальнейшее участие, — пафосно произнес Никос, склоняя перед девушкой голову.

Розар поднялась, едва заметно кивнула, точно так же как ранее делала Карем. Затем обвела присутствующих затуманенным взглядом и опустилась на свое место, будто бы полностью теряя интерес к происходящему на экране и в беседке.

— Пришло время увидеть испытание третьей участницы нашего отбора. Встречайте Камиллу Виран!

Услышав свое имя, я, кажется, приросла к стулу. Тело одеревенело. Сглатывать стало тяжело, а перед взором стояла картина того, как я, погружаясь в воду, фактически прощалась с жизнью.

Экран мигнул, и на нем появилась я, бодро шествующая по лесу. Вот тропинка вильнула и через миг, распластавшись на широком дереве, я пыталась его перелезть. В итоге соскользнула и приземлилась на колени. А вот момент как разговаривала со своим же браслетом, хорошо запомнила.

Стоп. Это что?

На экране, словно ведомая невидимой силой, я шла наперерез, игнорируя более утоптанные тропинки. Меня будто тянули, и успокоилась я тогда, когда вышла на берег идеально круглого озера.

Сипло вдохнув, во все глаза следила за собой на трехмерном экране.

Взгляд с поволокой, на губах едва заметная улыбка, а пальцы уже снимали жилетку и тянулись к футболке.

Стыд опалил лицо. Ерзая на стуле, я не желала смотреть то, что будет дальше, и лишь мужские руки, опустившиеся на мои плечи, придали пусть мнимое, но спокойствие. Тяжело дыша, я подняла ладони, позволив себе прикоснуться к рукам «своей» маски. Вот только всплеск, раздавшийся из динамиков, заставил вернуть внимание экрану.

Безвольное тело, выброшенное потоком воды, плавно покачивалось на глади озера, а надо мной мерцал едва различимый купол. Изредка от грани полусферы в мое тело падали искры. Кожа жадно впитывала неизвестную энергию, на миг приобретая тот же цвет, которым отдавал волшебный импульс. Экран мигнул, намекнув на скачок во времени, и я увидела, как, боясь поскользнуться, фактически крадусь к водопаду. Да, помню, как выглядел мир сквозь толщу воды.

— Стой! — хриплый голос совпал с моментом, когда мужские руки покинули мои плечи.

Я дернулась, чтобы обернуться, но в этот момент на экране разразилось невероятное чудо. Вода взметнулась, окутав мое тело, и с силой потянула вниз. Ρаскинув руки и ноги, я пустым взором смотрела на камеру, которая отображала мое пленение. Маленькие пузырьки вырывались из чуть приоткрытого рта, стремясь покинуть страшный кокон. Последний выдох, и я, будто сломанная кукла, выгибаюсь, влекомая невидимой силой. Гул. Всплеск. Мое тело выбросило вверх, и я с высоты в несколько метров опять упала в воду.

Боги, что происходит? Как при таких кульбитах я осталась жива?

После пятого всплеска стихия сжалилась над своей игрушкой и отпустила мое тело, которое замерло на поверхности воды. Волны медленно направляли его к берегу до тех пор, пока голова не коснулась небольшого обрыва. Распахнув глаза, я смотрела на темнеющее небо, а на губах блуждала улыбка.

— Поднять! — глухо приказала я.

Вода взметнулась, будто выталкивая меня из озера. Я сделала несколько шагов вперед, пошатнулась и упала на мокрую траву.

— Стихия воды нашла свою дочь, — раздался женский голос. — Камилла Виран, отныне ты дочь воды. Иди с миром…

Камера взвилась вверх, прячась за кронами огромных деревьев. А шум водопада постепенно затих, сменившись унылой музыкой, звучавшей из динамиков под потолком беседки.

— Наши поздравления, ламирия Камилла, стихия воды дала тебе право на дальнейшее участие, — произнес Никос, склоняя передо мной голову.

Я поднялась, резко качнула головой вперед, что в моем исполнении должно было стать кивком, а затем ноги отказались держать мое тело, и я рухнула на место.

— Уважаемые участники шоу, а также достопочтенные зрители. Давайте отпустим наших ламирий, ведь у них было тяжелейшее испытание, которые девушки прошли с гордостью. Вас же, дорогие поклонники шоу, ждет последняя история. Встречайте несравненную Оливию Тюф.

Камеры мигнули, затем чихнули и тут же погасли. Любопытство внутри меня ощетинилось, лишившись возможности узнать, что же послужило отказом в дальнейшем участии. Жестом я подозвала к себе Никоса.

— Что? — прищурив взор уточнил блондин.

Открыв рот, я попыталась сказать, но получилось жалкое шипение. Сморщив нос и почесав подбородок, Никос едва слышно выругался и, приложив палец к моему браслету, что-то сделал, после чего в запястье поступил укол. Спустя пару мгновений голос ко мне вернулся.

— Ну ты и сволочь! — первое что сказала я. — еще раз такое сделаешь, убью!

— Вот поэтому и делаю, что твоя чрезмерная импульсивность срывает наши рейтинги. Ну что тебе стоит вести себя нормально?! — возмутился в ответ блондин, чем морально лишил меня дара речи. — Между прочим, ты та, за кого проголосовали зрители.

— И?! — нахмурилась, пытаясь осознать, чем мне это грозит.

— У тебя есть желание, озвучь, и его исполнят, — тяжко выдохнув, поведал мужчина.

— Хочу увидеть испытание Оливии, — тут же выпалила я.

— Идем в студию, там увидишь, — махнул Никос.

На лице блондина отразился настолько довольный оскал, что я невольно замерла, а когда до меня дошло, на что я потратила свое желание, то единственное, о чем думала, это каким именно способом я буду убивать белобрысого гада.

— Какой же ты все-таки гад… — выдохнула я, догоняя Никоса. — Кто каждый раз кричал «Стой!»? — запыхавшись, прокричала в спину блондину.

— За каждой девушкой следил маска, это его желание оградить подопечную от беды, — замедлив шаг, пояснил мужчина.

— По-моему, ты врешь, — насупилась я. — После каждого их «стой» испытание приобретало размах апокалипсиса.

— Да, в некотором роде это был спусковой крючок для богов, — кивнул Никос, вызвав у меня желание подойти и пнуть побольнее, желательно по детородным органам, чтобы подобные ему больше на свет не появлялись. — Только им не говори, дело в том, что это лишь моя догадка и, судя по твоему злобному пыхтению, ты думаешь так же.

* * *

Спустя полчаса, испытывая высшую степень разочарования, я брела к своему бунгало в сопровождении незнакомой мне маски. Разумеется, Оливия провалила свое испытание, ведь она уже была дочерью цветов и растений. По ее незримому приказу расцветали кустарники и отгибались ветви вековых деревьев. Нельзя дважды даровать одну и ту же силу. Боги при рождении сделали Оли практически равной себе.

Войдя в лес, шатенка шутя прокладывала себе дорогу к магически насыщенной поляне, а когда до нее осталась пара шагов, остановилась и, рассмеявшись, произнесла:

— У меня все это уже есть. Оставь свой дар для других.

Развернувшись, она вернулась на берег, где, загорая и купаясь, провела весь день. Кульминацией ролика стали слова невидимой женщины, которая так щедро одаривала ламирий:

— Оливия Тюф, боги приняли твой выбор, ты достойная дочь леса. Будь счастлива. Твои испытания закончились…

Оли подняла руку, рассматривая, как татуировка ламирии меняет свой вид. Вместо знакомого мне рисунка на запястье расцвел золотой цветок, усиками охвативший руку в браслет.

Морща лоб, я пыталась вспомнить, где видела подобный рисунок. То ли память избирательна, то ли усталость и насыщенность прошедшего дня давала о себе знать, но на чьей руке расцветал такой же цветок, припомнить так и не смогла.

— Зря потратила желание, лучше бы маску кое с кого сняла, все польза бы была…

ГЛАВА 8

Шум волн проникал в приоткрытое окно. Я лежала на кровати, таращась на ткань, подвешенную к потолку. Основной функционал сетки был эстетическим, но я в ней видела лишь средство спасения от возможных насекомых. В сотый раз прокручивала в сознании дни, проведенные на острове. Как же так получилось, что из ведущей самого многообещающего по популярности шоу, я превратилась в участницу, да еще и отмеченную богами? Вскинув руку с точкой, уставилась на узор. Татуировка, будто живая, переползла с пальца на запястье, несколько раз обвив его. А со вчерашнего дня там стали проступать небольшие серебристые точки, напоминающие росу. Для убедительности поскребла ногтем татушку, однако рисунок намертво въелся в кожу. Интересно, когда я все-таки перестану быть участницей этого идиотизма, рисунок пропадет?

Вставать не хотелось. Все тело ныло от усталости, а мозг отказывался функционировать на полную катушку. Взглянув на другую руку, я провела пальцами по молчаливому табло браслета, чтобы тут же вздрогнуть от появившегося сообщения:

«До старта следующего испытания осталось шестьдесят минут».

Странно, если бы было написано час, то выглядело бы не так страшно. Тут же подскочив, будто ужаленная ядовитым насекомым, я кинулась в ванную, где минут десять баловалась с кранами, включая себе то ледяной душ, то горячий пар. Высушив волосы горячим воздухом, я, завернутая во влажную простыню, застыла перед кроватью, нахмурив брови.

Как они проникали в мое бунгало?!

На постели лежал сверток, а рядом на полу стояла спортивная обувь, очень похожая на вчерашнюю, правда, цвет был темно-синий. Разорвав пакет, я поняла, что все соответствовало единой цветовой гамме. Темно-синяя футболка, такого же цвета штаны и белоснежная жилетка. Лишь одевшись и крутанувшись вокруг своей оси, заметила поднос с завтраком, стоявший на тумбочке.

Значит, публичного поедания пищи утром не будет. Любопытно…

Напрягая память, я постаралась вспомнить, как же назывался следующий этап? Откровенность за откровенность? Или это уже было?

Трель! На браслете высветилось следующее сообщение:

«До старта следующего этапа осталось десять минут, просьба всем ламириям выйти из бунгало».

На ходу допивая оранжевый сок, я обулась и, спустившись со ступеней, замерла, во все глаза рассматривая двух мужчин, что спешили ко мне. Оба были в масках, но теперь я различала их. Внутри поселилось сожаление, что ни один из них не был «моей» маской.

— Ламирия, вы готовы? — голос хоть и был искаженным, но на долю секунды показался мне знакомым.

— Да, — кивнула я. — Что надо делать?

— Выбрать одного из нас в сопровождающие, — отозвался тот, что встал по левую руку от меня.

— А других вариантов нет? — прищурилась я.

— Нет, остались только мы, — в голосе того, кто начал говорить и встал по правую руку от меня, мелькнуло едва ощутимое ехидство.

— Тогда я пойду с вами, — я повернулась к мужчине слева.

— Ожидаемо, — явно усмехнулся тот, что справа, после чего, отвесив мне странный поклон, поспешил удалиться.

— И что теперь? — выжидающе глядя на оставшегося, уточнила я.

— Идем.

Мужчина протянул мне руку. Дождавшись, когда мои пальцы утонут в его ладони, он стал медленно подниматься по ступеням в мое бунгало. Честно говоря, я слегка оторопела. То есть я должна провести время с неизвестной мне маской у себя же в доме? А не слишком ли это? Хм…

— Не бойся, — полуобернувшись, кинул мужчина в маске, дернув меня на себя.

По инерции я сделала несколько шагов по ступенькам. Вошла в помещение и тут же упала, кажется, потеряв сознание.

* * *

Пробуждение было поистине странным. Я лежала на чем-то жестком и волосатом. А когда открыла глаза и резко села, то первое, что сделала, это позорно открыла рот, подавив возглас.

— Я где? — хрипло произнесла, во все глаза рассматривая аккуратный костер, который трещал поленьями и освещал небольшую пещеру.

— В гроте правды, — отозвался мужчина, сидящий на шкурах по другую сторону от костра. — Ты слишком себя извела, а потому плохо перенесла перемещение. Как себя чувствуешь?

Прислушавшись к себе, я осознала, что вполне неплохо себя ощущаю. Пить и есть не хотелось, в туалете потребности не было, да и силы, кажется, прибавилось.

— И зачем мы тут? — устраиваясь удобнее на шкурах со своей стороны костра, полюбопытствовала я.

— Поговорить, — мужчина едва заметно пожал плечами.

— Угу, — многозначительно выдала я, меланхолично поглаживая жесткий ворс рукой.

Интересно, что это за зверь?

— Горный козел, — отозвался маска, вызвав у меня мгновенное удивление. — Это необычная пещера, — пояснил мужчина, — все твои сформированные, но не заданные вслух вопросы я слышу, так же, как и ты мои.

— И надолго мы тут? — приступила я к легкому допросу.

— Обычно сеанс длится час, но ты долго пребывала в отключке, думаю, осталось не более получаса.

— И о чем мы должны поговорить? — скепсис все больше заполнял мой разум, превращая это испытание в несерьезное мероприятие.

— Что бы нам было проще, да и время прошло с пользой, — маска привстал и бросил ещё несколько поленьев в костер, от чего пламя вспыхнуло, полностью озаряя помещение, — предлагаю задавать по одному вопросу.

— Хорошо… — осторожно произнесла я, медленно озираясь.

В пещере не было входа, лишь очень узкая щель на потолке, куда стремился дым от костра. Как мы сюда попали? А главное, как отсюда выберемся?

— Боги сами приглашают тех, кому пришло время пообщаться, в этот грот, и сами же возвращают в исходную точку, как только то, ради чего мы здесь оказались, будет выяснено, — пояснил маска.

Кивнув в знак благодарности, я вопросительно уставилась на мужчину, давая понять, что он первым может задать вопрос.

— Десять лет назад ты ушла из дома, почему?

— Что?! — глухо ахнула я, меньше всего ожидая настолько прямого вопроса. — А тебе-то какое до этого дело?!

Меня словно пронзило спицей. Боль медленно разливалась по телу, сантиметр за сантиметром завоевывая все новое пространство. Сглотнув, я уловила мысль на грани ощущений. С чего вдруг такой вопрос?

— Просто ответь, — произнес маска. — И боль, которую ты сейчас испытываешь, сразу отступит. Не пытайся соврать, будет больнее. Грот не позволяет отмалчиваться, увиливать и врать.

— Хорошо… — прошептала, тут же ощутив, как болезненный спазм отпустил мышцы рук и стоп.

Медленно настраиваясь на неприятный разговор, я мысленно задала вопрос о том, кто сидит передо мной. Не получив ответа, на который рассчитывала, поспешила ответить сама:

— Я ушла, чтобы не встречаться с тем, кого люблю.

Правда, слетевшая с губ, запустила механизм разрушения тонкого слоя защиты. Кокон, оберегающий меня от прошлого, настоящего и, быть может, будущего, о котором я не только не планировала общаться, но и думать-то не спешила, треснул.

— Странное решение, — задумчиво протянул маска и, не дав мне перехватить инициативу, задал следующий вопрос: — если ты кого-то любишь, то почему убегаешь?

— Потому… — выдохнула я, с силой сжимая кулаки, — потому что он меня не любил!

Гордо выпалила свою правду, уверенная, что другой быть просто не может. Весь этот конкурс, этот остров, эти маски, все стало для меня слишком сильным погружением в прошлое, которого, как я думала, у меня больше нет. Сила авары внутри протестовала такому решению, но я осознанно использовала ее для других целей, например, во время работы и учебы, лишь бы не думать о том, кого выбрала своим спутником. Ха! Да мало ли кого выбрала я, главное, что меня не выбрали в ответ!

— Глупо! — мужчина ударил по шкуре ладонью, что вызвало у меня приступ удивления.

Вскинувшись, я в очередной раз приготовила вопрос о том, а кто, собственно, сидит передо мной, но вместо него задала совсем другой:

— Зачем ты спрашиваешь?

— Хочу разобраться в том, что произошло десять лет назад, — отозвался мужчина и, пока я формулировала новый вопрос, озвучил свой: — Неужели, уйдя из дома, ты не подумала о своих близких? Они же у тебя есть?

— Да, есть, — вынужденно согласилась я.

— Отец?

— Да, — хрипло произнося, едва заметно кивнула, понимая, что внутри что-то сжимает грудь.

— Мать?

— Да, — слова дались с усилием, но я все-таки воскликнула: — Стой!

— Брат… — глухо добавил мужчина. — Интересно, а ты хоть раз о них вспоминала?

— Да, вспоминала, — упрямо мотнув головой, дабы слезы не застилали глаза, я попыталась перехватить инициативу: — Зачем ты об этом спрашиваешь? Это не имеет никакого отношения к этому конкурсу!

— Отчего же, — сдавленно выдал маска, и я поняла, что ему не чужды такие же болезненные ощущения.

— Тогда зачем? Что ты хочешь узнать? — я стала сыпать вопросами, пока появилась возможность, но горло перехватило и, закашлявшись, я сбавила напор.

— Все мои вопросы, так же как и твои ответы, должны показать богам твои истинные чувства. А именно, что твое сердце занято.

— Между прочим, я этого не скрывала, — все еще хрипло произнесла я. — Я люблю своих родителей и свою семью.

— Что, даже брата? — ехидство, сочившееся из мужских уст, прорывалось даже сквозь магию маски.

Задумавшись, я перевела взор на пылающий огонь. Признавать факт того, что скучала по семье, было тяжело. Да, я очень скучала. Меня безумно тянуло к ним, и лишь моя подушка знала о том количестве слез, что были пролиты мной, а ею впитаны за все эти годы. Даже Маре я не признавалась, как беззвучно выла по ночам, взывая к богам, которые наделили свою дочь, то есть меня, даром, испортившим жизнь.

— Даже по нему… — спустя несколько минут призналась я.

— Тогда почему не вернулась? — последовал очередной болезненный для меня вопрос.

— Боялась стать игрушкой в руках того, для кого я пустое место.

— Откуда такие глупые выводы?!

— Знаю, — упрямо отозвалась и уже открыла рот, чтобы задать свою порцию вопросов, но маска меня опередил.

— Ты подслушала разговор, так?

— Так, — кивнула я, но опять не успела спросить.

— А ты никогда не думала о том, что он не предназначался для твоих ушей? А не допускала ли ты мысли о том, что могла неправильно понять услышанное?!

— Я все слышала четко, могу хоть сейчас повторить каждое слово! — выпалила, устремив взор на мужчину, а пламя полыхнуло, обдав помещение и нас теплом.

— А вдруг у тех слов был другой смысл?!

— Ха-ха… — глухо рассмеялась я, — что может быть другого в словах, что на меня обратят внимание лишь тогда, когда я стану последней женщиной на земле?! Как еще я должна была понять такие слова? Как?! Умный такой, так объясни!

— Камилла, ты подслушала то, что не предназначалось для тебя! Ты была юна, тебе было пятнадцать… — едва слышно парировал мужчина.

— И что?! Думаешь, любить можно только с двадцати? До этого момента — я глупый ребенок, кукла, а потом — оп! — и взрослая?!

— Думаю, что твои мозги до сих пор застряли в пятнадцатилетнем возрасте, — грубо перебил мужчина. Вскинув руку, он прижал ее к своему горлу. — Нельзя давать оценку событиям, когда ты не знаешь о том, что на самом деле произошло. Если, как ты говоришь, ты его любила, то не он ли центр твоего мира? Неужели твоя сущность нашла другую опору?

— Хватит… — едва сдерживая слезы, взмолилась я. — Нет… Не нашла… — боль, на миг удавкой сжавшая горло, резко отпустила. — Тебе нужна правда? Но я не могу ее сказать, так как сама ее не знаю. Ты хотел знать, почему я уехала?

— Да, и хочу до сих пор! — упрямо произнёс маска.

— Я — авара… Мигар меня не любит, а авары, оставшиеся без опоры, обязаны выполнить три желания того, кому отдали свою любовь. Я выполнила первое желание… Исчезла из поля его зрения. Он не желал… — сглотнув ком в горле и смахнув слезу с ресниц, я продолжила: — не хотел меня видеть, и я избавила его от своего присутствия. НО! — Видя, что мужчина желал опротестовать мои слова, я перебила его жестом. — Я не собираюсь выполнять оставшиеся желания. Я не хочу терять себя… — резко выдохнув, едва слышно дополнила: — Хочу остаться той, кем являюсь!

— Боги. Кто вбил эту дурость в твою голову?! — возмутился маска, порываясь встать, но вспыхнувшее пламя не позволило мужчине это сделать.

— Мама, — грустно усмехнулась я, вспоминая наставления родительницы, — именно она мне рассказывала об участи отвергнутой авары. Я не хотела быть такой, а значит, единственное, что мне оставалось, это уехать.

— Но почему ты не поговорила с Мигаром?! Почему ты не спросила его о том, что он чувствует на самом деле?!

— Хватит! — взвилась я, на мой крик пламя тут же отреагировало очередной вспышкой не менее чем на метр ввысь. — Стой. Не надо мне ничего доказывать. Я знаю, что он чувствовал, он сказал это не мне, а своим лучшим друзьям!

— А если все это неправда?! А вдруг все было лишь спектаклем?

— Глупости! Да и для кого?! Никто не знал, что я буду подслушивать, — упрямо произнесла я, не понимая, чего от меня хотел маска.

— Ага, то есть ты специально подслушивала то, что не предназначалось для твоих ушей, — выдернув из контекста мои слова, мужчина умудрился их перевернуть так, что я почувствовала себя виноватой. — Шикарное оправдание, — не унимался оппонент. — Услышать глупость, культивировать ее в проблему, а затем бежать от нее сломя голову?! Камилла, ты сама рушишь свою жизнь!

— Да что происходит?! — вскочив на ноги и уперев руки в боки, я полностью игнорировала ощущение спицы в позвоночнике. — Кто ты?!

— Тот, — глухо произнес мужчина, сжимая кулаки, — кто любит тебя и хочет, чтобы ты была счастлива.

— Тогда не надо напоминать мне о Мигаре! — эмоционально выпалив, упала на шкуры. Слезы брызнули из глаз, а слова полились раньше, чем осознала, что говорю: — Тяжело убивать в себе чувство. Для меня это было практически невозможно, но я справилась. Я была почти счастлива. Много лет, шажок за шажком, я отдалялась от любви, которая подавляла мою волю. Тебе не понять, что значит любить того, для кого ты никто.

— Да с чего ты решила, что «никто»?! — в голосе маски мелькнуло возмущение с нотками издевательства.

— Стоп! — вскинув руку, скомандовала я. — Это уже было. Я собственными ушами слышала разговор Мигара с друзьями. Я помню каждое сказанное им слово. Хватит. Кто ты?! Сними маску!

— Нет, — покачал головой мужчина, — даже если бы хотел, я не могу ни сказать кто я, ни показать свое лицо. Камилла, наше время на исходе, я хочу, чтобы ты поняла лишь одно…

Но сказать мужчина ничего не успел. Мою грудь сжало тисками, боль в спине заставила упасть на шкуры. Выгнувшись дугой, я кричала, заглушая любые звуки. Маска, стремительно подскочив, кинулся ко мне, но пламя вспыхнуло, не позволив ему приблизиться. Новый болевой спазм лишил меня сознания, унося во тьму остатки здравого сознания.

* * *

Вся липкая от пота, с зарёванным лицом, я очнулась, лежа по диагонали на кровати у себя в бунгало. Тело болело так, будто пробежала кросс длиною в жизнь. Кое-как поднявшись, медленно передвигая ноги, с усилием двинулась к ванной. Никогда ещё несколько метров не давались мне так тяжело. Лишь через десять минут я смогла, облокотившись на стену душевой кабины, блаженно прикрыть глаза, глотая воду, падающую из лейки. Сил не хватало даже на то, чтобы отрегулировать напор.

Под маской был мой родной брат. Откуда пришла эта уверенность? Сказать сложно, просто только он мог так больно ранить каждым словом, при этом убеждая, что делает это любя. Догадка была очевидной, но верить в нее не хотелось.

Если я это признаю, то и все остальные маски будут очевидными, а значит, среди них должен быть Мигар. Это не могли быть они. Судьба не должна была так поступать со мной, я ничем не заслужила такого. За что?! Нет и еще раз нет! Я не позволю какому-то конкурсу разрушить мою жизнь. Это моя судьба, мой выбор и всем им нет места в ней. Не-е-ет!

Когда холод от ледяной воды проник в задеревеневшие мышцы, а дробь собственных зубов, вызванная ознобом, стала заглушать мои же мысли, я дотянулась до горячего крана, пуская кипяток.

— А-а-а… — глухо выдохнув, прогнулась в спине. — Но ведь я могу ошибаться, — скорее успокаивала, чем убеждала саму себя. — Вдруг все это не более чем влияние пещеры? Зачем Мигару все это?! Десять лет назад он четко произнес, что не видит во мне женщины. Не ви-дит. Неужели человек, которому все равно, будет затевать вот такое шоу?! Да и кто ему позволит?

Продолжая разговаривать сама с собой, я вылезла из душа, до красноты растёрла полотенцем тело и, завернувшись в белоснежный халат, вернулась в спальню.

— Нет и еще раз нет. Надо быть либо сумасшедшим, либо влюбленным, что равноценно сумасшествию, чтобы совершить такой поступок. Да и потом, боги же не идиоты, они бы не позволили случиться фарсу. Нет… — вскинув руки, я круговыми движениями массировала виски, пытаясь успокоить начинающуюся головную боль. — Скорее всего, пещера и правда пыталась выведать у меня, занято ли мое сердце или нет. А раз занято… Может, я уже выпала из конкурса и наконец-то могу покинуть этот остров?!

Озарённая шикарной, на мой взгляд, догадкой, я замерла перед кроватью, рассматривая широкие полупрозрачные кроваво-алые брюки и трикотажную кофту с узким горлышком и полупрозрачными рукавами насыщенного черного цвета. Видимо, именно в это стоило облачиться, чтобы явиться на вынесение приговора об отчислении.

Пребывая в предвкушении скорейшего завершения ненавистного приключения, я позволила себе вечерний макияж и, услышав стук в дверь, поспешила наружу, в последний момент обув ноги в узкие черные лодочки.

— Ламирия, прошу следовать за мной, сегодня на побережье излишне ветрено и для ужина подготовлен отдельный шатер, — учтиво склонив голову, безлико произнес маска. — Вам будут объявлены результаты прошедшего конкурса. Прошу.

Мужчина чуть отставил локоть, позволив мне опереться на его руку, и повел в противоположную сторону от той, где располагалась уже привычная беседка. Обернувшись, заметила вздымающиеся на море волны и порадовалась, что удаляемся от бушующей стихии. Мелькнувшую мысль о том, что моим ожиданиям не суждено сбыться, отодвинула подальше. Желудок жалобно сжался, намекая на то, что о еде в последние дни я часто забывала.

Белоснежный шатер примостился меж огромных и явно очень старых деревьев, которые, будто стражи леса, оберегали его, закрывая от порывов ветра. Маска, сопровождающий меня, учтиво откинул полог, жестом предлагая войти, что я, испытывая робость, и сделала.

За столом сидела лишь Карем. Брюнетка, подняв взгляд, с минуту молча смотрела на меня, а затем, подарив робкую и какую-то грустную улыбку, опустила взор на стол. В одной руке она держала вилку, медленно поворачивая ее меж пальцев, будто играясь столовым прибором, а пальцами второй мяла кружевную салфетку.

— Прошу, — от стены отделился мужчина в маске и, отодвинув стул, предложил мне занять место.

Я опустилась, продолжая испытывать несвойственную в таких случаях робость. На языке крутился вопрос, а что, собственно, происходит и где Розар. Но пока я его формулировала, полог на противоположной стене от того входа, куда вошла я, отодвинулся и в шатер вошли еще две маски. Одного взгляда на них хватило, чтоб в сознании появилась выжженная огнем мысль. Слева стоял тот, кого я определила «своей» маской, а справа тот, кто был со мной в пещере. Стоило мужчинам появиться в поле моего зрения, как робость отступила и незаметно для себя я тихо выдохнула.

— Уважаемые дамы и господа, спешу порадовать вас! — Голос, раздававшийся из динамиков, что крепились на столбах, удерживающих шатер, как всегда, заставил едва заметно сморщиться. — еще один этап позади, и у нас осталось лишь две ламирии. — Услышанное заставило шумно сглотнуть и с отчаяньем посмотреть на Карем, девушка, в свою очередь, смотрела на меня. — Как видите, конкурс оказался сложным, и не только для участниц, — не унимался Никос. — Дорогие поклонники нашего, без преувеличения, самого удивительного в этом мире шоу, до оглашения финального результата осталось чуть больше суток. Две ночи и день. Да-да, вы, как и я, изнываете от любопытства, кого же наши боги приготовили в пару жениху и будет ли этот союз идеальным, но… Всему свое время. Еще чуть-чуть и наше любопытство будет удовлетворено. А пока наслаждайтесь зрелищем того, как проходило испытание. Совсем скоро вы узнаете, почему наша несравненная Розар покинула шоу. Однако не переживайте, такие девушки, как огненная Блик, не останутся без мужского внимания. Шоу продолжается, наслаждайтесь…

Из динамиков грянули фанфары, сменившиеся стихающим с каждым мигом барабанным ритмом. Полог шатра, через который вошли маски, откинули, пропуская мужчин, что ранее играли на барабанах. Неся в руках подносы с едой, они расставили их на столе между мной и Карем. Брюнетка напротив меня сглотнула и протянула руку к пустому высокому стакану, но не успела его взять, как один из масок подскочил к столу и налил из пузатого графина в сосуд красной жидкости. Едва слышно поблагодарив, Карем пригубила напиток, а затем, прикрыв глаза, откинулась на спинку стула.

В этот момент моя тарелка и стакан также оказались наполнены. Попыталась высказать благодарность, но с ужасом осознала, что и слова не могу произнести. Вскинув руки, прижала их к горлу, но уже через мгновение ощутила чужую ладонь на своем плече, и знакомый голос прошептал:

— Поешь, тебе нужны силы, а все остальное потом.

Кивнув, потянулась за вилкой. Подняв взор, увидела, что Карем тоже приступила к трапезе. Пару раз пыталась понять, а кто ещё в шатре и сколько их. Кроме меня и брюнетки, сидящих за столом, вдоль стен стояли ещё четыре маски, куда делся пятый, оставалось тайной.

Утолив голод и откинувшись на спинку стула, я позволила своему сознанию вялотекущую аналитику реальности. Первое осознала четко. Несмотря на, казалось бы, очевидные истины, а именно, что для жениха я бесполезна, ибо люблю совершенно другого человека, я все ещё в шоу. Да-да, люблю. Все эти десять лет, в течение которых я пыталась вытравить, вырвать и уничтожить это чувство, прошли впустую. Я потерпела сокрушительное поражение. Все было зря…

— Если ламирии закончили с трапезой, то маски готовы сопроводить их в бунгало для отдыха. Завтра последний день испытаний.

В этот раз голос Никоса их динамиков был лишен каких-либо эмоций, что если и насторожило, то не настолько, чтобы бежать и выяснять причины.

Отодвинув стул, я поднялась, обернулась, и тут же передо мной появились двое мужчин. Прикрыв глаза, я медленно вдохнула. В этот раз слева стоял тот, с кем была в пещере, и мои эмоции завибрировали, словно струны музыкального инструмента, по которым ударил человек, не умеющий играть на нем. Справа же был тот, которому я безгранично доверяла. От мужчины исходило тепло, уверенность и, самое главное, хотелось вцепиться в его руку, прижаться к груди и потребовать, чтобы никогда и никуда меня не отпускал. Смутившись от собственных мыслей, я подхватила «свою» маску под локоток и сделала шаг к пологу.

— Правильный выбор, Мила… — едва слышно донеслось мне вслед, от чего я замерла, не в силах сделать шаг.

— Что?! — резко обернувшись, переспросила я.

Мила?! Так меня называли лишь родители, брат и… Мигар…

Однако за моей спиной никого не было, точнее, мужчина, который был со мной в пещере, а я все еще пребывала в уверенности, что это он, развернулся и направился к Карем. Подав руку, он помог ламирии подняться и тут же склонился к ее ладони. Во все глаза я наблюдала, как мужчина, кажется, целовал пальцы брюнетки, притом маска ему не мешала. Заметно смутившись, девушка спрятала улыбку под волосами, упавшими на лицо. Будто почувствовав взгляд, Карем выдернула ладонь, испуганно посмотрев на меня. Я улыбнулась, попытавшись приободрить девушку, но в этот момент мой спутник посчитал, что увиденного достаточно, и увлек меня на улицу.

Порыв ветра тут же растрепал мою безупречную прическу. Полог шатра занял свое место, отрезав нас от трапезной. Кое-как пригладив шевелюру, я подняла взгляд на маску, прекрасно понимая, что ничего рассмотреть, как всегда, не смогу.

— Прогуляемся? — предложил мужчина.

В ответ я кивнула и передернула плечами, озноб от порывов ветра лишал комфорта. Маска тут же снял пиджак и, накинув на мои плечи, чуть приобнял, увлекая к пляжной полосе. Я млела от близости его тела, утопала в манящем аромате и мечтала…

Боги! Если бы маска обладал способностью читать мысли, он бы рассмеялся тому, как неопытная дева рисовала в своих фантазиях страсть в объятиях желанного мужчины.

— Больно было?

Вопрос был настолько неожиданным, что я споткнулась и, возможно, упала бы, не перехвати меня сильная мужская рука за талию. Сглотнув, задумалась, а могу и должна ли рассказывать ему о пещере, но внутри что-то замерло в предвкушении, а затем, будто мурлыкнув, шепнуло — говори…

— Было неожиданно… — тихо призналась я, а затем, зажмурившись, добавила: — И больно. Это же не ты там был со мной?

— Нет, не я, — раздался голос, окрасившийся едва слышной хрипотцой. — Я был в той пещере и знаю, что если ты хочешь скрыть правду, то испытываешь боль. Я бы не смог смотреть на то, как ты испытываешь боль. Ты не хотела говорить правду?

— Скорее, я ее не знаю, — спустя некоторое время призналась я. — То, что я считаю правдой, не устраивало маску и пещеру, — входило, что я банально жалуюсь, но по-другому сейчас поступить не могла.

— А мне ты можешь рассказать правду? — неожиданно перебил мужчина.

— Тебе?! — удивилась я.

— Да, — кивнул маска, — мне.

— Нет.

Качнув головой, я развернулась и медленно пошла к воде, желая, чтобы шум волн заглушил настырную совесть и громко стучащее сердце. Мужчина быстро догнал и, положив руку на плечо, прижал к себе.

— А что стало с Розар? Почему нам не показали ролики? И… — Тут до меня дошло очевидное и, вскинувшись, я во все глаза уставилась на мужчину. — Это что?! Весь мир будет знать о той правде, что я поведала маске?! Боги, за что?!

Спрятав лицо в ладонях, я пыталась понять глубину того дна, к которому стремительно приближалась.

— Камилла, дорогая, посмотри на меня, — в ответ я только ещё сильнее прижала ладони к лицу, испытывая зверский стыд. — Кам… — позвал мужчина, но я опять покачала головой, не желая поднимать взгляд. — Мила…

Пальцы мужчины сомкнулись вокруг моих запястий. Меня словно током прошибло. Медленно подняв голову, я с жадностью всматривалась в маску, боясь даже на мгновение предположить, что там, за непроглядной тьмой, стоит кто-то, кто знал меня десять лет назад.

— С Розар все хорошо, она уже на соседнем острове, ждет окончания конкурса, — медленно, тихо, будто убаюкивая, говорил мужчина, а я все ещё пыталась продраться сквозь ненавистную тьму. — Никто не будет показывать ваши откровенные беседы с масками, это слишком личное, да и маски никогда не расскажут о том, что творилось в пещере, просто не смогут. Ты мне веришь?

— Не знаю… — сипло выдала я.

— Попробуй сказать мне, — предложил мужчина.

— Что? Что сказать? — не понимала я, быстро моргая глазами.

— Например, какой первый вопрос задал тебе маска.

Открыв рот, я попыталась произнести тот самый вопрос, который в один миг выбил почву из-под моих ног, но поняла, что, несмотря на ясность ума и твердую память, ничего не могу сказать.

— Вот видишь, — кажется, маска улыбался. — Так что не переживай.

— Но тогда что увидят зрители?! — не унималась я.

— Никос гений, он придумал смонтировать ролики из прошлых испытаний, зрители будут видеть прогулки по лесу, вдоль пляжа и нарезки из интервью.

— Какого интервью? У меня не брали интервью!

— Ты в этом уверена? — Мужчина чуть склонил голову, вызывая во мне робкое сомнение.

— Да что происходит на этом долбаном острове?! — вспылила я, отчаянно всплеснув руками.

Продолжить истерику мне не дали. Мужские руки прижались к моим щекам, сам обладатель маски резко подался вперед, и с испугу я зажмурилась, так как тьма, окутавшая нас, была слишком пугающей, а затем горячие губы накрыли мои. Мир замер…

Существовали только его губы, его руки, оставившие мое лицо и переместившиеся на спину, с силой вжимая мое тело в его. Оглушенная, сбитая с толку, удивленная, но безгранично счастливая, я наслаждалась таким нужным для меня поцелуем. Он словно наполнял мое существо неведомой ранее силой. Когда в легких закончился воздух, я резко отстранилась, осознав, что сама цепляюсь за шею мужчины, не желая его отпускать. Все, на что хватило разума, это глотнуть следующую порцию воздуха и уже самостоятельно прильнуть к пьянящим губам. То ли рык, то ли стон, стали мне ответом и сигналом того, что я все делаю правильно. Мы целовались до тех пор, пока губы не стали болеть от постоянного терзания. Ноги подкашивались, а непривычное к таким нагрузкам тело жаждало кислорода, который ему давали с большими перебоями.

Слов не было. Уткнувшись в мужскую грудь лбом, я восстанавливала дыхание, не понимая, как такое могло произойти и что же делать дальше.

— Идем, я провожу тебя до бунгало, — хрипло произнес мужчина. — Завтра последний день, а потом все изменится, я тебе обещаю.

— И все? — не поверила я.

— Что все? — не понял мужчина.

— Ты просто проводишь до бунгало и все? — пояснила я, оглушенная его словами.

— Мила… — выдохнул мужчина.

— Стоп! — вскинув руку, я резко отстранилась. — Не называй меня так. У тебя нет никакого права меня так называть! Слышишь?! Я тебе его не давала.

Стремительно развернувшись, сбросила туфли, наклонилась, подхватила обувь и побежала в сторону своего домика, желая только одного — быть как можно дальше от того, кто заставлял чувствовать. Он пробуждал скрытые, похороненные и ненужные воспоминания. Подарив странные поцелуи, оставил одну ощущать боль от неудовлетворенности.

Боги… За что мне все это?!

ГЛАВА 9

Сколько бы ни крутилась в кровати, уснуть смогла лишь тогда, когда за окном забрезжил рассвет. Да и можно ли назвать состояние дремы сном? Скорее нет, ведь вздрагивала от каждого шороха. Когда дневное светило заняло самую высокую точку на небосклоне, я заставила себя встать и переместиться в ванную. Водные процедуры не заняли много времени, но ожидаемой бодрости не принесли. Войдя в комнату, нашла на кровати поднос с завтраком, но проглотить смогла только сок. Вернувшись в кровать, свернулась калачиком со стопроцентной уверенностью, что не пойду на очередное испытание, даже если потянут силком.

Плавая в сером мареве, я не сразу поняла, что проснулась. Словно сознание было выключенным и вдруг раз — и я уже сидела на кровати, за окном сгущались сумерки, а в дверь кто-то стучал.

— Да?! — глухо каркнула я.

— Пора…

Куда пора, спросить не успела, ноги сами понесли тело к шкафу, руки распахнули дверцы и достали легкие темные брюки и широкую кофту крупной вязки. Подивившись, что засыпала вроде обнаженной, а сейчас стою в нижнем трикотажном белье, я оделась и, сунув ноги в спортивную обувь, на ходу заплела волосы в косу, расчесав пряди собственными пальцами. В голове, словно набат, билась мысль: «пора». Распахнув дверь, сделала шаг и…

На миг показалось, будто вдохнула что-то едко-приторное. Дальше было падение и слезящиеся от невыносимо раздражающего аромата глаза. Вокруг клубился многоцветный туман.

— Да что происходит? — просипела, пытаясь унять горловой спазм.

Упасть не успела, ибо чья-то сильная рука дернула назад. Вскинув руки, интенсивно растерла глаза, желая изгнать то, что разъедало роговицу, но к успеху пришла не сразу. Зато когда зрение вернулось, разум поспешил забиться в угол.

— Боги… — просипела я, — опять пещера?!

— Проходи, дочь наша, располагайся, — разливался под куполообразными сводами пещеры приятный женский голос.

Сомкнув веки, я медленно вдохнула, стараясь унять бешено бьющееся сердце. Неужели это последнее испытание? И как я должна себя вести, чтобы проиграть?! Я не хочу быть избранницей неизвестного мужчины. Я… А что я хочу? Я хочу содрать ненавистную маску с одного человека и, заглянув в его глаза, спросить: «Зачем ты так со мной?!». Резко выдохнув, я осмотрелась.

Посередине пещеры, которая оказалась раза в три шире той, в которой я была накануне, находилась впадина, окруженная крупными валунами. Приблизившись, я обнаружила небольшой колодец и чуть наклонилась, заглядывая в черную воду. Гладь отразила встрепанную девицу с лихорадочно блестящими глазами. Облизнув пересохшие губы, я кое-как пригладила волосы и, протянув руку к воде, замерла, услышав окрик:

— Рано тебе в смертельные воды, да и сама Смерть не желает видеть молодую авару в своем царстве.

Отдернув руку, я рвано сглотнула и сделала два шага подальше от воды, затем медленно осмотрелась. Пещера не имела входа, или я его не видела. Вдоль одной из стен тянулась длинная каменная скамья с разноцветными подушками. Скамья упиралась в каменный выступ, больше всего похожий на алтарь. Правда, он был пустым. Именно к нему я направилась, чтобы рассмотреть странные неровные выступы, и лишь склонившись над ними, поняла, что это выемки для ладоней. Левая рука сама потянулась к углублению, но окрик заставил замереть и тут же отдернуть руку:

— Рано! Или решила отказаться от уготовленного счастья? Не веришь в нашу силу?! Судьба уже сплела твой путь, роптать и дергаться бесполезно, ты довольно долго незримой бабочкой порхала, думая, что свободна. Авары никогда не бывают свободны. Вы созданы служить людям, а избранные становятся голосом богов, такие, как твоя… Хотя об этом позже… Готова отказаться от своего пути и стать послушницей в храме Судьбы?

Невольно качнув головой, я продолжила осмотр пещеры. Взгляд упал на противоположную сторону. Там стоял ряд каменных стульев, спинки которых были разной высоты. Всего их было семь, и только на пяти лежали подушки разных цветов: красная, синяя, зеленая, черная и белая. Но меня неудержимо тянуло к крайнему стулу. На его спинке была вырезана дева, стоявшая с низко опущенной головой, а вокруг ее фигуры замерла вздыбившаяся волна. Вода словно огибала фигуру девушки, но вот защищала или убивала, было сложно понять, больно несчастной выглядела девичья фигурка. Подойдя к стулу, погладила узор.

— Время… — прошелестел голос. — Именно она, богиня Время, совершила ошибку, дав людям возможность самим управлять своими судьбами. Убедила сестру Судьбу не вмешиваться.

Повернув голову, я нашла другой стул, на котором красовалась женская фигурка, державшая в руках песочные часы. Этот стул тоже был без подушки. Богини давно не посещали общий храм, о них забыли. Люди научились не замечать скоротечность времени и не верить в уготовленную судьбу. Рядом стоял стул с черной подушкой, на спинке которого была вырезана фигура, державшая в руках меч.

— Кара или Смерть, как вы привыкли величать нашу смурную блондинку, — продолжил вещать голос.

От услышанного слегка передернуло и перед взором встала хрупкая девичья фигура, чуть сутулая, с вечно опущенной головой. Да, это была богиня Смерть. Чуть дальше стоял стул с изображением бутона на тонком стебле с едва заметными шипами. Сделав шаг к нему, я улыбнулась, рассматривая зеленую подушку.

— Жизнь, — пояснил голос, но я и так догадалась, какой богине принадлежит место, а вот соседний стул вызвал вопрос, протянув к нему руку, я замерла: — Испытание, — раздался все тот же голос.

Я так и не поняла, зачем Испытанию изображать на стуле кубик, на гранях которого отражалась одинаковая цифра семь. Будто услышав немой, не озвученный вопрос, голос продолжил:

— Испытание всегда приходит в паре с Шансом, они близняшки. Хотя предпочитают разные цвета, одна небесно-синий, другая кроваво-красный.

И да, рядом стоял такой же стул с точно таким же кубиком, но с ярко-красной подушкой. Последний стул был выше остальных, а его спинку украшал огромный лев, что стоял на задних лапах, а передние устремил вперед, будто желая оцарапать спину того, кто сядет на белоснежную подушку.

— Богиня Цель, — произнес голос, — она та, кто заставляет двигаться вперед, несмотря ни на что. Даже если от тебя отвернутся все остальные боги, свое предназначение ты должна будешь выполнить. В этом и есть смысл твоего существования, для этого ты была рождена. Тебе было отпущено время, а Судьба сплела твой путь. Жизнь придала скорости, а Испытание и Шанс помогали следовать заданному маршруту, и лишь Смерть смиренно ждала в конце, дабы принять результат того, ради чего все затевалось. Понятно?

— Да, — выдохнула я, отдергивая руку от белой подушки. — Вас семь… — сама для себя повторила я. — Цель, Жизнь, Судьба, Время, Испытание, Шанс и Смерть.

— Верно, — подтвердил голос.

— А ты? Ты кто? — встрепенулась я, желая знать с кем разговариваю.

— Голос богов, точнее богинь.

В этом самом голосе мелькнула эмоция, показавшаяся мне знакомой. Удивительная манера говорить, свойственная только одному, знакомому мне с детства человеку. Сказать фразу и тут же уточнить ее значение, будто сомневаясь, а поняли ли тебя.

— Зачем я здесь? — задала вопрос, отгоняя ненужные мысли и выводы, уж больно нереальными они казались.

На миг я могла поверить, что на этом острове есть мой брат. С ужасом, но могла признать, что под одной из масок Мигар. Однако поверить в то, что сейчас со мной разговаривает моя собственная мать? Нет и ещё раз нет. Это слишком большой шок, который я вряд ли бы пережила без последствий.

— Пришло время узнать правду, — голос стал чуть более официальным, с нотками едва уловимого пафоса.

— Какую? — настороженно уточнила я, игнорируя предательски дрогнувшее сердце.

— Садись, — раздался резкий приказ.

Обернувшись, я увидела за своей спиной стул, которого ещё минуту назад точно не было. Сделав пару шагов назад, опустилась на фиолетовую подушку, что покрывала каменное сиденье. Руки немножко подрагивали, но я переплела пальцы в замок и положила их на колени, стараясь смотреть прямо перед собой. Все чутье авары обострилось как никогда, нашептывая, что разговор мне не понравится.

— Ты хорошо помнишь то, что случилось с тобой десять лет назад?

— Да что же такое! — всплеснув руками, я вскочила со стула. — Сколько можно?! Ничего. Слышите?! Ни-че-го не случилось! Оставьте меня в покое, я хочу выйти отсюда.

— Сядь! — голос был тихим, но меня словно парализовало.

Упав на сиденье, я опустила голову так, что выбившиеся пряди волос прикрыли глаза, полные непролитых слез.

— Я хочу тебе кое-что рассказать…

Тихо, вкрадчиво, но так, будто слова звучали не снаружи, а внутри моей головы, неведомый голос стал рассказывать «свою» правду. Пары рваных вдохов и тихих, медленных выдохов сквозь сжатые зубы хватило, чтобы унять чувство авары, мечущееся во мне, словно дикий зверь в клетке. Хотелось услышать другую версию, но я знала, что все будет враньем, ведь правду знала только я. И эту правду ничто не изменит.

— Твоя мать удивительная женщина. — Услышав начало, я вскинула взор, почему-то посмотрев на пустующий стул, принадлежащий Времени. — Она необычная авара. Когда пришло время для инициации, она оказалась самой сильной аварой в этом мире. Боги… Понимаешь, они устали от того, что люди постоянно чего-то требовали, но не слышали. Они слезно просили, но ничего не делали. И тогда… — последовала пауза, в течение которой я успела сделать несколько глубоких вдохов, не помня, выдыхала ли. — Ты же знаешь легенду богов? Конечно же знаешь, твоя мать не могла не рассказать тебе эту историю. Да, богинь было семь, они уравновешивали друг друга, тогда как Цель всегда стояла во главе, и когда сестры начинали ссориться, она вмешивалась, давая тому, из-за кого начинался спор, новое предназначение. Игра начиналась вновь и все, затаив дыхание, следили за движением души и ее обладателя к цели. Это были удивительные игры, они радовали богинь. Экспрессивная Жизнь всегда спорила со Смертью, отмеряя человеку чуть больше, чтобы был запас для ошибок. Слишком правильная Судьба всегда шипела на Время, которая любила отнять или прибавить время там, где это было не учтено плетением судьбы. Ну, а близняшки Испытание и Шанс были самыми азартными, вмешивались тогда, когда остальные, казалось бы, наигрались с душами людей.

— Да, я знаю, что боги играют в наши жизни и судьбу, — согласно кивнула я, но, кажется, голос меня даже не услышал.

— В один прекрасный день Жизнь совершила ошибку, никогда прежде у авары не рождалась дочь с даром, и тогда Судьба предложила заблокировать дар до тех пор, пока девочка не достигнет совершеннолетия. Но… — сглотнув, я сжала руки в кулаки, осознавая, что голос говорил обо мне. — Богиням было скучно, и каждая по-своему вмешалась в будущее девочки, тогда как у матери, которая к тому моменту была не просто аварой, а стала голосом богов, было свое мнение на воспитание дочери. Она не хотела, чтобы девочка совершила ее ошибки и… Скорее всего, у нее были на то причины, хотя… На тот момент твоя мать была единственной аварой, вхожей в храм всех богов. Другую слышащую их боги не нашли, поэтому поддались на шантаж или уговоры и… Отдали жизнь дочери в руки матери, ограничив время. Увы, но взбалмошные богини этого не простили. Никому не нравится вмешательство в их дело. Жизнь и Время добровольно заточили себя, и лишь та, из-за кого они это сделали, сможет их вернуть, но об этом позже…

— Вы же сейчас обо мне? — хрипло уточнила я.

— А ты видишь тут другую авару? — не скрывая ехидства, осведомился голос.

— Нет…

— Тогда зачем спрашиваешь? — по пещере поплыл едва слышный смех.

— Но при чем тут то, что произошло десять лет назад? — тихо спросила я, но меня услышали.

— Сейчас узнаешь… — прозвучало несколько зловеще.

— Подождите, что значит отдали жизнь, ограничив время? — насторожилась я, в голове прокручивая уже сказанное голосом.

— Правильные вопросы задаешь, очень правильные, — рассмеялся голос, а внутри меня все оборвалось от нехорошего предчувствия. — Боги решили не вмешиваться до тех пор, пока их не попросят о помощи в отношении именно твоего пути.

— Попросили? — хмыкнув, уточнила я.

— Да, но об этом позже, сначала дослушай, — кивнув, я приготовилась внимать, — молодых авар не воспитывают в семьях, их забирают в храмы, и в зависимости от того, к какой стихии стремится сила девушки, та богиня и берет ее под свою опеку. Процедура определения болезненная, но необходимая, фактически девочка находится на грани смерти, и пробудившаяся сила спасает, отбирая авару из рук Смерти.

— А было ли такое, что девочка не проходила испытание?

— Если она авара, то пройдет, — грубо отозвался голос, явно будучи раздраженным от того, что я перебила. — Да и потом, испытание проходит в столь юном возрасте, что позже девочка об этом и не вспоминает.

— Водопад… — ахнула я, вспоминая одно из испытаний, которое прошла на днях.

— Правильно, — довольно отозвался голос. — И если бы Время сейчас было здесь, то ты смогла бы познакомиться с твоей наставницей. Увы, из-за своей матери ты не прошла испытание в детстве. Она не хотела подвергать собственное дитя такому риску. Но лишив тебя прямой поддержки богини, она сделала тебя глухой к собственному дару.

— Подождите! — резко нахмурилась я. — Но ведь я чувствую свой дар и даже могу им пользоваться!

— О нет! — рассмеялся голос. — Все, что ты чувствуешь, это жалкие крохи. Твой мир черно-белый, все краски стерты, а звуки… Ты глуха и слепа. Ты движешься на инстинктах! Ты как малое дитя в теле взрослой девицы.

— Но…

— Но и это ещё не все! — громко перебил мои потуги высказаться раздраженный голос. — Дай мне возможность рассказать всю историю, а потом я отвечу на вопросы. Ха, если они останутся.

Последовала пауза, во время которой я вытерла резко вспотевшие руки об одежду и, положив ладони на колени, приготовилась слушать дальше.

— Мать всегда хочет лучшего для своего ребенка, но разве знает она, какую судьбу ему уготовили боги? Не-е-ет… Но она точно не хочет повторения своей. Почему?! Нет, не потому что ее судьба плоха, а потому что не бывает жизни без испытаний и без шанса эти самые испытания пройти с наименьшими потерями. Однако твоя мать решила обезопасить тебя, и видела она это по — своему. Лишив тебя поддержки наставника — богини, она сделала тебя слепой. Но… Сила авары проснулась, она ворочалась в узкой оболочке и, не имея выхода, сделала тебя ещё более желанной для того, кого уготовили тебе в пару. Вот только была ты при этом слишком юна. Тело и суть желали его, а возрастной порог не позволял разуму это допустить. Твоя любовь к Мигару появилась еще в тринадцать, а к пятнадцати переросла в необузданную страсть. Авара внутри тебя ныла, извивалась, ей нужна была сила того, кто должен был стать твоим хранителем, но… Твоя мать знала, что такой ранний союз осудит общество, а отказавшись от поддержки богов, она лишила тебя защиты.

Всхлипнув, я подняла руки, пряча лицо, и лишь спустя минуту поняла, что ладони мокрые от слез. Ком в горле мешал говорить, я и не знала, что все, что чувствовала тогда, десять лет назад, имело свое прямое объяснение, ведь никто ничего не говорил… Никто!

— Друзья твоего брата были не рядовыми людьми. Вспомни, отпрыски непростых семей. Сыновья верховных судей двух самых богатых секторов. Юнцы, глупцы. Узнав о чувствах Мигара к тебе, твоя мать испугалась, что ваши отношения погубят вас обоих и уговорила твоего брата помочь. Стив и Мигар для друзей разыграли спектакль, дабы убедить их в том, что пока ты не повзрослеешь, никто не планирует тебя совращать. Но проблема в том, что даже твоя мать не знала, что это сорвет оболочку и авара вырвется наружу, сметая все на своем пути. Необученная, дикая, обиженная и лишенная подпитки, она полностью подчиняет тебя себе.

— Нет! — вскинулась я, глотая слезы. — Это все неправда. Я слышала, я все слышала, он меня не любит!

— Он тобой одержим, — грустно рассмеялся голос, — Не будет тебя, умрет и он. Вы две части одного целого. Ты — авара, а он — твоя тень, твоя охрана, твоя стена и твоя подпитка. Он — твоя жизнь…

— Глупости! Я прекрасно десять лет жила без него! — упрямо выдала я, прежде всего пытаясь убедить в этом себя.

— Жила ли?! — ехидно уточнил голос. — Не отвечай, я знаю. Существовала. Спала, ела, работала, гуляла, даже общалась с друзьями, но жила ли?!

— Если мы одно целое и я так сильно ему нужна, что же он не нашел и не вернул меня? — прищурившись и не замечая, что слезы все еще лились, все-таки спросила я.

— Когда-то твоя мать получила слишком большую власть и использовала ее, навредив судьбам двоих, этого ей не простят, лишив голоса.

— Что?! Мама?!

— Да, милая авара, твоя мать, испугавшись, что Мигар бросится за тобой, за юной девушкой и испортит то, что она создавала с таким трудом, а именно репутацию, взяла с него клятву. Будь Мигар взрослее, никогда бы не дал ее, но тогда… Сам был юнцом, да ещё и одержимым чувствами. В итоге тебе было дано время. Твоя мать уверяла, что как только ты закончишь обучение, то сразу вернешься домой и тогда станешь той, кем должна быть.

— Кем? — глухо спросила я.

— Аварой! Но ты не только не вернулась, ты еще и заблокировала, закапсулировала себя так, что даже мать не смогла до тебя достучаться. И тогда, испугавшись, она прибежала сюда. В слезах, готовая на все, она молила о помощи, но…

— Но тех, кто мог вмешаться в события, не было, ибо они ушли, обиженные тем, что именно их выбрали немыми свидетелями эксперимента, — медленно произнося каждое слово, сказала я.

— Да… — многократное эхо отразилось от стен.

— Не верю! — взвилась я, вскакивая со своего места. — Мама не могла так со мной поступить! Она знала, как сильно я любила Мигара. Знала, и она сама авара. И потом, три желания, она говорила про три желания!

— Вранье! — слово упало как камень, заставив меня на миг замолчать.

— Что?!

— Вранье. Нет никаких трех желаний, да и быть не может. Авара полюбит лишь того, кто станет для нее всем. Других вариантов не существует. Просто к этому моменту суть авары становится настолько сильна, что человеческие страхи отступают, и авара чувствует силу, ответные чувства, но главное она слышит свою пару.

— Но…

— Но ты глуха и слепа, именно поэтому до сих пор не веришь в чувства Мигара, ты не видишь их, не слышишь… Не чувствуешь.

— Но за что она так со мной?!

Я вскинула взор, обозревая пустые стулья, и тут реальность дрогнула. Вначале на одном, затем на другом я заметила женские силуэты в прозрачных одеждах. Сразу все они не появлялись, а именно по одной, вот только два стула оставались пустыми. За тем местом, где располагалась Цель, стояла женщина с низко опущенной головой. Будто почувствовав мой взгляд, она очнулась, подняла на меня полные слез глаза, и я ахнула:

— Мама!

Реальность дрогнула, кресла опустели, а я ощутила такую усталость, что тело стало ломать от ноющей боли.

— Пора тебе окончательно пробудиться, девочка наша, мы слишком долго тебя ждали.

— Нет! — взвизгнула я, вскакивая со своего места. — Слышите?! Нет! Я не верю вам. Мои родители любят меня, а вы…. Вы все врете, слышите?! Врете. Выпустите меня отсюда. Я хочу домой. Хочу! Домой!..

Боль резко скрутила мое тело, я упала на колени, ногтями царапая каменный пол. В какой-то момент все прекратилось. Медленно поднявшись, я облизнула пересохшие и искусанные губы. Сделала шаг к стульям, оказавшись напротив оскалившегося льва.

— Я сама буду решать свою судьбу! — пророкотала я.

Лев ожил и прыгнул на меня, грозно рыча. Испугаться не успела, передо мной мелькнула тень мужчины, вопреки логике я ощутила, как сильные руки толкнули меня назад. Я падала.

— Не отвергай себя, это больно… Впусти свою суть, прими ее, и все будет хорошо…

Не знаю, слышала я эти слова, или они мне лишь причудились. Боль вернулась, скручивая тело виток за витком. Но все заканчивается, и это тоже. При очередном спазме тело содрогнулось, и спасительная тьма поглотила меня, убаюкивая, словно в колыбели.

* * *

Мне снились мамины руки, ее лицо в обрамлении потускневших волос, ее заплаканные глаза и голос, который постоянно повторял:

— Прости меня, девочка… Прости… Я же хотела как лучше… Я люблю тебя… Ты часть меня… Прости… Прости, моя девочка… Прости…

* * *

Пошевелив руками и ногами, осознала, что лежу на кровати. Открыв глаза, поняла, что нахожусь у себя в бунгало. За окном была ночь. Приподняв простынь, с удивлением увидела, что одежды на мне нет. Повернув голову, обнаружила на тумбочке графин с соком и две булочки с фруктами.

Сев на кровати, съела сдобу, жадно запив соком, и лишь затем обратила внимание на руку с татуировкой. Со всеми последними событиями я и забыла, что после каждого испытания картинка оживала, переползая выше по руке.

Сейчас татуировка расположилась нежным узором шириной в ладонь вокруг локтя, пустив усики с мелкими бутонами на предплечье. Темно-темно-зеленые стебли с едва заметными золотистыми листиками и насыщенно синими бутонами с мелкими капельками серебристой росы. Затаив дыхание, я потрогала рисунок, удивляясь его гармоничности и изысканности. Именно в этот момент шальной ветер ударил в стекло, привлекая внимание. Подойдя к окну, я увидела мужскую фигуру, что медленно двигалась вдоль береговой линии. Первым порывом было броситься на улицу. Сердце вопило, что это он… Но…

— Сначала разберусь с этим конкурсом, теперь-то я уж точно выбыла, а уж потом поговорю с маской, кем бы он на самом деле ни был.

Будто почувствовав мой взгляд, мужчина остановился и обернулся на мое бунгало. Я резко отскочила, споткнулась и упала на кровать. Забравшись с ногами, закуталась в простыни и еще с час сидела в темноте, мысленно пыталась восстановить разговор в пещере, так до конца и не поняв, а была ли там, или все это мне приснилось, а раз так, то испытание ещё впереди, вот только проходить мне его совсем нe хотелось.

— Ох, мама, если все это правда, то, что же мне делать дальше?..

Разумеется, ответа не последовало и, терзаемая возможными вариантами развития событий, я все-таки уснула.

ГЛАВА 10

Проснулась, резко села на кровати и сразу бросила взгляд в окно. Туман… Странно. В теории остров — это часть суши, обдуваемая ветрами, и туман явление не просто редкое, а практически нереальное. Прислушавшись к себе, осознала, что есть не хочу, а вот прогулка вдоль берега мне не повредит.

Открыв шкаф, искренне удивилась, достав единственную вешалку, на которой болтались длинная светло-серая юбка до пят, правда, невесомо легкая, с едва заметным белым орнаментом по подолу и такого же цвета кофта с пышными рукавами-фонариками и шнуровкой на груди. Собрав волосы в хвост, я наклонилась, подхватила босоножки и, как была босиком, поспешила на улицу.

Туман сгущался. Вдохнув влажный воздух, я поперхнулась, но возвращаться, чтобы смочить горло, не стала. Невидимая сила тянула к воде, будто шептала, что там, у кромки меня ждали. Песок, влажный и прохладный после ночи, лип к ступням, но я не обращала внимания. Шаг за шагом я удалялась от бунгало. Казалось, что даже если закрою глаза, то все равно не собьюсь с пути. Вода набегала на берег, изредка облизывая мои ступни. Остановившись, я повернулась к воде лицом и, блаженно сомкнув веки, раскинула руки в разные стороны. Мне хотелось стать частью стихии, раскинувшейся передо мной. В голове всплывали обрывки сна. А в том, что это был именно сон, я все утро себя убеждала.

В глубине души понимала, что все рассказанное богами — правда. Но понимание не приносило осознания, и уж тем более я не готова была это принять. Мне было страшно поверить.

Мама… Разумеется, она хотела как лучше, но из-за ее страхов я потеряла десять лет жизни. До сих пор так не понимала, авара я или нет. Ведь, если верить богам, Мигар не виноват. Он поддался на уговоры родительницы и разыграл спектакль, в котором участвовал Стив, с одной целью: сохранить так значимый в нашем обществе статус. Да, я была и остаюсь дочерью заместителя главы одного из самых богатых секторов. Да, сам Мигар был и остается сыном главы этого сектора. И возможно, всплыви наши отношения и стань они достоянием общественности, позор пал бы на обе семьи. Сейчас, спустя десять лет, я это могла понять. Принять?! Нет, но понять… Кажется, могла.

Простить? Вот только кого?! Мать, за то, что убедила ребят разыграть этот спектакль, или за то, что зная о моем подслушивании, не убедила в том, что все было ложью? Могла ли я ее простить? И злюсь ли на ту, кто хотел для меня лучшей доли? Злюсь…

Все эти десять лет я любила того, о ком запрещала себе думать. Стерла из памяти черты его лица, но в остальном в моих мечтах был именно он. В своих снах я советовалась с ним, доверяла ему и… Не пускала в свою реальную жизнь, боясь того, что он навсегда ее изменит. И он бы ее изменил, вот только в худшую ли сторону?!

Звук мотора привлек внимание. На миг из тумана выскочил мотокорн. Шумно прыгая по волнам на воздушной подушке, небольшое плоское плавательное средство устремилось в туман.

— Так вот на чем увозили девушек с острова… — задумчиво протянула я. — А я напридумывала себе непонятно чего…

Резко развернувшись, я подхватила босоножки, что небрежно были брошены на песок, и практически побежала в сторону убежища Никоса. Мне надо было срочно поговорить с ушлым блондином. Но куда важнее было найти «мою» маску и наконец-то заставить ее снять. Внутри все предвкушало, что под ней должен оказаться тот, о ком стонала моя душа.

* * *

Первое, что бросилось в глаза, когда я практически бежала к пирсу, это то, что из шести бунгало, стоявших вдоль берега, осталось одно. То самое, из которого некоторое время назад вышла я. Но как?! Когда они успели демонтировать остальные домики и куда все делось? И почему это сделали до окончания конкурса? А как же шоу?! Кто победил?!

Впереди стояли большие дорожные контейнеры, явно заполненные вещами, возле них бродило несколько человек, в которых я без труда узнала барабанщиков шоу. На миг затормозив, чтобы скользнуть взглядом по голым торсам, сморщила носик и поспешила дальше, придерживая край юбки, чтобы ненароком не запутаться в ней и не упасть носом в песок.

— Никос! — громко крикнула я, увидев блондина, спешившего к пирсу.

Мужчина размахивал руками, отдавая короткие приказы в переговорное устройство.

— А?! — Он обернулся, посмотрел будто сквозь меня и прокричал в черный прямоугольник с квадратной синей кнопкой: — Грузите все, что уже готово, и камеры демонтируйте!

— Никос, стой! — запыхавшись, я все-таки догнала блондина и даже попыталась схватить его за руку, но мужчина отмахнулся от меня.

— Кам, не сейчас, у нас мало времени.

— Ник, что происходит?! — взвилась я, одновременно пытаясь привлечь к себе внимание.

— Демонтаж, — пожал плечами мужчина и, приложив рацию к губам, продолжил отдавать распоряжение: — Дома и вещи уже должны быть в грузовом отсеке.

— Ник, — взмолилась, дергая блондина за рукав рубашки. — Где Карем, что с конкурсом, что вообще происходит?

— Все закончилось, — усмехнулся Никос.

— Когда?! — опешила я. — Должен же быть еще один конкурс! Мы же с Карем в финале!

— Он был, — удивил меня мужчина. — И вы обе его провалили. Поэтому организаторы решили оповестить зрителей о том, что отбор провалился.

— А разве так можно?! — искренне удивилась я.

— А разве есть другие варианты?! — передразнил Ник. — Кам, ты сама все это время была против конкурса, называя его идиотским. Ну так вот! Все закончилось, радуйся!

— А где маски?! И где последняя участница? — все еще не унималась я.

— Карем еще вчера отбыла на соседний остров, наверное, сегодня их всех развезут по домам, а маски… Не знаю, может кто-то ещё и остался, но недавно отбыл мотокорн, он кого-то увозил. Я, если честно, не рассматривал. Кам, — взмолился блондин, — если ты удовлетворила свое любопытство, оставь меня, а? У нас час на то, чтобы погрузиться и покинуть остров. Ког ждать не будет. Ты сама, кстати, как?

— Не знаю, — честно призналась я, испытывая глубочайшее разочарование и боясь признать, что холодок, блуждающий вдоль позвоночника — это страх.

Резко развернувшись, я побежала в сторону кухни, надеясь, что хоть там смогу добыть информацию. Мне отчаянно надо было найти «мою» маску. Я должна была с ним поговорить.

Распахнув дверь небольшого строения, я замерла на пороге. Помещение было пустым. Обойдя несколько металлических столов, на которых в прошлый раз лежали продукты, посуда, и разные приспособления для облегчения готовки, я сглотнула ком. Осторожно выбравшись на улицу, затметила двоих мужчин, что на большой тележке катили несколько коробок.

— Эй! — крикнула я. — Постойте!

Мужчины замерли и обернулись. Поспешив, я уже через пару минут до них добралась, изрядно исколов босые стопы торчащими из песка веточками.

— Где все?! — задала я самый важный для себя вопрос.

— На пирсе, — пожал плечами один из мужчин, указывая рукой за мою спину.

Обернувшись, я рассмотрела ещё шевелящиеся точки, но вернув взор на мужчин, с удивлением отметила, что и они за это время успели на несколько метров от меня удалиться.

— А где мужчины в масках? — прокричала я им вслед.

— Все, кто остался, на пирсе, — крикнули мне в ответ. — Ламирия, поспешите, ког грузовой, он не будет ждать.

На этом мужчины продолжили тащить тележку в глубь леса. Сколько простояла, смотря им вслед, сказать сложно, но в какой-то момент сознание будто проснулось. Встрепенувшись, я обернулась и застыла, поражённая новым открытием. Грузовой ког медленно отдалялся от пирса.

Подхватив подол юбки, я кинулась к пирсу. Пару раз путаясь в непослушной ткани, я падала на песок, с усилием вставала и бежала дальше. Когда достигла цели, ког приготовился к разгону. Слез не было, а вот странное ощущение потерянного времени и упущенной возможности с утра не покидало меня, а сейчас лишь усилилось в разы.

— Мигар… — выдохнула я, вскинув руку и приложив к глазам, чтобы лучи яркого дневного светила не мешали смотреть на серебристую капсулу с провокационной надписью: «Хочу замуж!» — Мигар! — чуть громче крикнула, вот только кого звала, и был ли он там?

— Камилла! — голос за спиной заставил всхлипнуть и замереть.

Медленно оборачиваясь и до дрожи в коленях боясь поверить в возможное, я плотно сомкнула веки. Звук шагов скорее почувствовала, чем услышала. Собственное сердце набатом билось в сознании, заглушая любые звуки. Прикосновение к щеке оказалось настолько важным и пугающим, что, распахнув глаза, я с жадностью уставилась на мужчину, стоящего передо мной.

Маски не было. Прошло десять лет, юные черты лица стали чуть грубее, а оттого ещё более прекрасны, взгляд же оставался точно таким же манящим, желанным, глубоким как омут, в который хотелось нырнуть и не выныривать никогда, ибо именно в этом омуте был мой дом.

— Мигар? — сглотнув, уточнила я то, что и так было понятно.

— Камилла, ты будешь моей лами? — хрипло произнес мужчина.

— Что?! — не поняла я.

— Я выполнил твое условие. Ты последняя девушка на этом острове. На этой земле. Ты станешь моей лами?! — повторил Мигар, не отводя от меня своего взгляда.

— Но это не мое условие! — искренне возмутилась я.

— Но ведь именно ты в это поверила, — едва заметно улыбнулся Мигар.

Я тут же забыла, о чем мы говорили, полностью сконцентрировавшись на его губах. Миг, когда мужчина приблизился, я проморгала, зато сама сделала последний шаг. Вскинув руки, обвила их вокруг шеи и сама же притянула брюнета к себе. Поцелуй получился жадным, собственническим и многообещающим. Когда воздух в легких закончился и, всхлипнув, я оторвалась от Мигара, то услышала:

— Это да или нет?

— Что?! — хрипло уточнила я.

— Мила, я люблю тебя больше жизни, но мне нужен твой ответ. Просто скажи «да».

— Да… — эхом повторила я.

Молниеносная боль пронзила тело. Беззвучно закричав, я выгнулась, устремив взор, полный слез, в насыщенно синее небо. Сильные руки бережно прижимали меня к мужскому телу, а любимый голос шептал:

— Спасибо, любимая, ты стала аварой, прими себя. А я помогу тебе быть той, кем ты была всегда… Ты станешь моей лами?

— Да, я стану твоей… — из последних сил отозвалась я.

Боль тут же исчезла, даря невероятное блаженство. Обмякнув, цепляясь за плечи мужчины, я не сразу поняла, что он подхватил меня на руки и куда-то нес.

— Мигар… — позвала я, но вместо ответа получила легкий поцелуй в висок. — А что теперь?

— А теперь, любовь моя, мы — лами этого сектора, — не скрывая гордости пояснил любимый.

— Подожди, а кто глава сектора?

— Агар, между прочим, муж твоей лучшей подруги. Это островной сектор. Земля, на которой мы сейчас находимся, вне сектора, хотя юридически считается частью территории. Это остров богов, а теперь это наш с тобой дом, — поясняя, Мигар продолжал нежно прижимать меня к себе, двигаясь в сторону леса.

— А ты? Ты кто?! — запнувшись, спросила я.

— Уже несколько лет я судья сектора Измиран, — улыбнувшись, пояснил он.

— Стой! — попросила я. — Поставь меня, пожалуйста, я в состоянии идти сама. Кстати, куда мы идем?

— В дом, он на другой стороне острова, за горой. Сейчас доберемся до лагуны за теми деревьями и там сядем на мотокорон, — пояснил мужчина, все-таки поставив меня на ноги.

— Мигар, — я тут же развернулась к нему, пытаясь завладеть его взглядом. — Десять лет. Почему так долго? Почему только сейчас?

— Мил, — в голосе мужчины проскользнула щемящая тоска, — давай дойдем до берега, и я тебе расскажу. Обещаю, я расскажу тебе все, но не отпущу, даже не надейся. Чего бы ты себе не придумала, я уверен, что если ты дашь мне шанс все объяснить…

— Я знаю про тот разговор в гостиной, — тут же перебила и продолжила, пока брюнет меня не остановил: — Вы со Стивом специально его разыграли. Для Игора?

— Да, — нехотя кивнул Мигар, — и для Дилана. Кам, мы были слишком молоды, чтобы не поддаться голосу богов. А твоя мать имела особый статус в секторе, да и не только в нем. Для нас ее слово было почти законом.

— Хорошо, — кивнула, — я могу понять, что она не позволила тебе сразу все мне рассказать, но потом?!

— Она взяла с меня клятву, что пока ты будешь учиться, я не побеспокою тебя, не скомпрометирую. Мне было запрещено даже приближаться к тебе. Она обещала, что как только ты вернешься с учебы, она лично тебе все расскажет. Но ты не вернулась…

— Да, — кивнула, уткнувшись лбом в мужскую грудь, а затем, тихо выдохнув, обняла Мигара за талию. — Я была уверена…

— Я знаю, в чем ты была уверена, — глухо перебил брюнет.

Дернувшись, я подняла на него взгляд и, увидев боль в его глазах, сильнее прижалась к мужскому телу.

— Да, я поверил твоей матери, так же как поверил Стиву, который клялся, что все под контролем, и что с тобой все будет хорошо. Однако что-то внутри меня требовало найти другой способ. В нашем мире для любых действий нужен статус. Сын главы сектора, в котором слово твоей матери закон, это не статус, это…

— Ничего… — подсказала я.

— Да, это почти ничего, — произнося эти слова, Мигар осторожно гладил меня по голове, пропуская сквозь пальцы растрепанные пряди волос. — Я признался своему отцу в чувствах и влечении к тебе. На следующий день он отправил меня в Измиран, сопроводив важным письмом. Отец Агара был очень разумным мужчиной и, поставив меня помощником судьи, дал неслыханные для такой должности полномочия. Позже я узнал, что его жена обладала даром предвиденья, так и не став послушницей богини, за что боги позже наказали ее. Два года назад родители Агара и главный судья погибли в катастрофе над морем. Раздавленный ког и тела пострадавших выбросило на этот остров. Именно так я впервые попал сюда.

Рассказывая, Мигар медленно вел меня меж высоких деревьев, и я уже видела, как в нескольких метрах от нас бликовало синее море. Такое ласковое, манящее и опасное…

— Агар был единственным сыном главы и автоматически занял его пост, меня же тут же назначили главным судьей. Как помнишь, у меня есть старший брат и обязательств перед родным сектором не осталось. Но… Мне нужна была ты. Однажды, разыскивая важный документ в домашней библиотеке главы сектора, я наткнулся на легенду об аварах. Там было написано, что боги не давали аварам одаренных детей. Только те, кому суждено было стать лами, могли правильно воспитывать одаренных. Я связался со Стивом, и он подтвердил, что твоя мать осознанно отказалась проходить испытание лами, так как не была уверена в силе своего жениха. Да, она стала голосом богов, но не потому, что достойна этого, а потому, что не было других вариантов.

— Мигар, — позвала я, замирая перед небольшим пирсом, рядом с которым на волнах покачивался мотокорон. — Она не хотела навредить, она же хотела как лучше.

— Оправдываешь? Подожди, ты хотела всю историю, и я ее расскажу.

— Я боюсь этой правды, — честно призналась, сильнее сжимая ладонь брюнета.

Он тут же притянул меня к себе и поцеловал. Отчаяние, просьба и страсть — вот тот коктейль, что хлынул в мое сознание. Задушив свои страхи, я едва заметно кивнула.

— Для того чтобы просить богов о любой услуге, надо иметь не только статус, но и пройти через пещеру правды. Статус, благодаря Агару, у меня был. А вот пещера правды. Три месяца ушло на то, чтобы воззвать к богам в опустевшем храме и потребовать выслушать меня. Представь мое удивление, когда в пещере напротив меня оказалась твоя мать. А дальше… Боль от осознания, что она совершила ошибку, обрушилась на меня. По словам Агара, в себя я пришел только на пятые сутки, но это было неважно. Важно, что боги услышали меня и пообещали все исправить. Но как? Приехать к тебе и все рассказать?! А ты бы поверила? Ты бы выслушала?

— Нет, — всхлипнула я. — Не поверила, не выслушала и даже бы не пустила. Я была уверена, что нужна тебе только для исполнения желаний.

— Да, твоя мать изрядно тебя напугала, — согласился Мигар, помогая мне устроиться на скамье.

Двигатель затарахтел, и мотокорон, управляемый любимым, стал набирать скорость, разрезая пенистые волны. Разговор прервался и я, рассматривая спину мужчины, которого избегала десять лет, корила себя за то, что за это время ни разу даже не усомнилась в словах матери. Где была моя хваленая интуиция и чутье авары, которым я так гордилась и которое вроде как использовала?

По правую сторону борта был остров, сверкающий разными оттенками зелени леса. Посередине его возвышалась гора, с одной стороны радуя скалистым берегом, испещренным уступами. На миг мне почудилось, что там видны небольшие пещеры. По мере продвижения гора становилась менее агрессивной, то тут, то там появлялась растительность. Повернув голову влево, блаженно зажмурилась. Блики дневного светила, многократно отражённые в воде, слепили глаза, вызывая потоки слез. Пользуясь возможностью, я изливала боль, страхи, топила прошлое, отвергая его от себя.

Сколько времени надо, чтобы твоя, казалось бы, размеренная жизнь, совершила невероятный кульбит? Час? День? Неделя? Год? А быть может, десять лет? Нет и еще раз нет. Миг…

Осознание врывается и переворачивает не только давно устоявшиеся правила. Оно вскрывает все эмоции, оголяет их так, что они искрят, выжигая внутри все то, что ты с таким усилием хранила.

Была правда?! А правда ли была?

Боги всегда дают второй шанс, а если ты и его пытаешься проигнорировать, то вбивают уроки разума с болью так, чтобы второй раз ошибки ты уже не совершила.

Двигатель затих, и мотокорон замедлил свой ход. Я не могла отвести взора от открывшейся картины. Полукруглый дом, где-то в два, а где-то в четыре этажа, будто улыбался, приглашая войти внутрь. Резная ограда отделяла особняк от воды. До забора белоснежный песок, а после словно незримая черта и ровный газон с насыщенно зеленой травой, аккуратными кустами и филигранно подстриженными деревьями. Такой красоты не было даже у нас дома, хотя мама всегда строго следила за небольшим парком за нашим домом. Плавучее средство ткнулось бортом в пирс, и Мигар ловко набросил канат на специальный выступ, проворно фиксируя мотокорон. Я любовалась своим мужчиной, отмечая силу, уверенность, но главное чувствовала, что именно так и должно быть. Впервые за десять лет я была спокойна, и мне не хотелось оглянуться, чтобы потом бежать туда, куда глядят мои глаза.

— Мила? — голос Мигара вырвал из грез.

Подарив мужчине извиняющуюся улыбку, я протянула руку. Он помог мне выбраться на пирс и, прижав к себе, заставил заглянуть в глаза.

— Мил, самое главное, что ты должна знать, это то, что я любил, люблю и буду любить только тебя. Ты мой воздух, моя жизнь, мой свет и моя суть… Не отбирай у меня все это.

— Даже не собираюсь, — робко улыбнулась я. — И… — замялась, боялась сказать это, но видела, что мужчина ждет. — Мигар… — Он не стремился мне помогать, лишь пытливо смотрел и ждал. — Я… тогда… — Лицо любимого не выражало ни одной эмоции, а страх внутри меня разрастался с немыслимой скоростью. — Я ушла, потому что люблю тебя больше жизни!

Выпалив, зажмурилась, затаив дыхание, и когда горячие губы накрыли мои уста, осознала всю глубину всепоглощающего счастья. Боги, как же важно говорить правду.

— Глупенькая, — простонал мужчина мне в губы, на миг оторвавшись. — Я всегда это знал, ведь стражу положено знать обо всех чувствах и эмоциях авары, даже если боги ее ещё не признали. Важно, чтобы ты сама обо всем этом знала и не отвергала свою суть.

— Боги… — хрипло выдохнула я. — Они украли у нас десять лет…

— Мы все наверстаем, ведь теперь мы лами, и хотят они или нет, мы единственный источник реальной веры в то, что они существуют.

Развернув меня к дому, Мигар повел к воротам. Навстречу нам двигались четыре мужские фигуры. Не надо было быть аварой, чтобы догадаться, кто это.

— Привет, Мил, — первым подал голос Игор.

Все такой же задиристый, с искрящимися весельем глазами. По левую руку от него стоял Дилан, открыто улыбаясь мне, по правую Раден, лукаво щуря карие глаза. За десять лет они ни капельки не изменились, ну, может, плечи стали чуть шире, да черты лица чуть резче, но в целом все те же безалаберные мальчишки.

— Вы вместе? — усмехнулся Игор.

— А ты сомневался? — грубо уточнил Мигар, и я тут же сжала руку любимого, успокаивая.

— Нет, не сомневался, — искренне улыбнулся брюнет, сверкнув желтыми глазищами.

Игор и в юности так делал, что всегда подтверждало очередную подлянку. В этот раз он не изменил себе. Сделав шаг в сторону, он дал дорогу тому, кто стоял за его спиной. Мое сердце дрогнуло, когда наши взгляды пересеклись.

— Мила… — тихо выдохнул брат. Сделав шаг вперед, он замер.

Впервые я видела на лице родного человека столь искреннюю печаль. Сердце сжалось. Считала ли я его виноватым? Сложно быть судьей тогда, когда и сама находишься под следствием. Когда-то подруга в шутку сказала — не суди, да и тебя судить никто не будет. Простить? Да, но тогда сначала надо предъявить обвинение, а свалить на Стива все беды — это значит признать свою несостоятельность, нести наказание за ошибки, которые совершила сама. Ведь именно я бегала от родных десять лет.

— Стив… — еле слышно произнесла я, а затем, отпустив руку Мигара, кинулась брату на шею. — Я тебя потом убью, можно?!

— Можно, — целуя в висок и сжимая так, что мои ребра едва не хрустнули, пообещал брат.

— Отдай мою жену, — хрипло выдал Мигар, стоя за моей спиной, и фактически выдернул из рук брата.

— Собственник, — буркнул Стив, пока я пребывала в легком шоке.

— Что?! — я обернулась к любимому. — Жену? Это когда я успела?

— О! — хором выдохнули друзья. — Ну вы тут пока поговорите, а мы вас там, в гостиной подождем.

Пока я сверлила любимого взором, пытаясь словить его бегающий взгляд, четверо здоровых мужиков очень быстро покинули поляну.

— Любимый… — очень тихо выдохнула я. — Напомни, а когда у нас была свадьба и что в этот момент я делала? Вот не помню ни накрытого стола, ни толпы родственников, ни брачного обета, ни тем более праздничного платья. Тебе не кажется, что для амнезии как-то слишком?

— Любимая, — улыбаясь, произнес Мигар и его спокойный голос, если честно, меня насторожил.

Мужчина взял мою руку, задрал фонарик рукава и ткнул пальцем в предплечье, после чего склонился и поцеловал место, где красовалась узкая татуировка, опоясывающая мою руку. Золото рисунка завораживало, приковывая взгляд, а по телу разливалось удивительное тепло. И пока я рассматривала это диво дивное, любимый засучил рукав своей рубашки. Точно такая же татуировка была и на его предплечье.

— Лами, любимая моя, по факту и есть муж и жена, только божественный союз, а точнее наш, не распадется никогда. Ну а праздник? Он будет, завтра, а пока пойдем в дом, не будем пугать гостей.

— Каких гостей? — тут же насторожилась я.

— Сейчас узнаешь, — предвкушающе шепнул любимый. И пока я пребывала в шоке от новостей, подхватил меня на руки и понес в дом.

* * *

Мы не стали дожидаться праздника, ведь уже были мужем и женой, причем благословлёнными богами. Первая брачная ночь была удивительным чудом. Смущаясь, ведь за время самостоятельной жизни мужчину я так и не познала, я полностью доверилась Мигару, отгоняя любые мысли на тему того, а когда и как мой любимый успел приобрести такой опыт.

Но все это было ночью, а стоило нам переступить порог нашего же дома, как холл огласился криками поздравлений и аплодисментами. Во все глаза я рассматривала пары, поражаясь собственной недогадливости.

— Стив и его теперь уже жена Карем, — представил Мигар первую пару.

— Надеюсь, ты не будешь против такой невестки? — улыбнулся брат, прижимая смущенную брюнетку.

Опомниться мне не дали, Мигар подвел к следующей паре.

— Игор и Ρозар.

Рассматривая сверкающую очами повелительницу змей, я предвкушающе улыбалась. Отомщена, такому интригану, как Игор, пара что надо. Представляю, каким шелковым станет желтоглазый.

— Между прочим, дорогая, мы все-таки породнились, — меж тем молвил Игор, целуя Розар в висок.

— Это как? — опешила я.

— Карем его двоюродная сестра, — улыбнулся Мигар, придерживая меня под локоток.

Я кинула на брата очень выразительный взгляд, но промолчала.

— Я очень счастлива, — растягивая губы в болезненной улыбке, выдала я.

— А мы-то как счастливы, — подмигнул Игор.

Ох, пару змей ему в кровать. Хотя о чем я? Судя по Розар, ползущие там ему гарантированы.

— Дилан и Леру, — представил следующую пару Мигар.

— Так вот кого я видела! — воскликнула я.

— Да, видела, — улыбнулся зеленоглазый блондин, прижимая к себе смущенную девушку.

— Поздравляю, — искренне произнесла я.

— Раден и Олива, — подвел к последней паре любимый.

— Ρада за вас, — улыбнулась я. — Но как же все вы участвовали в конкурсе? Погодите, а как же сам конкурс?

— Миг, а ты что, ей ещё не сказал? — развеселился Игор, и я искренне пожелала ему пару змей в штанах для охлаждения прыти.

— Мил, — Мигар развернул меня к себе, — никакого шоу не было. Все это фикция. Не было никакой трансляции, я бы никогда не позволил опозорить тебя или кого-то из этих прекрасных девушек. Тем более выставлять вас в неприглядном виде!

В шоке я смотрела на своего мужчину, пытаясь переварить услышанную информацию. А затем размахнулась и влепила звонкую пощёчину. Пока все в остолбенении смотрели на меня, повисла на шее самого лучшего мужчины, целуя его с такой жадностью, что у самой закружилась голова.

— Идеальная парочка, — хмыкнул Игор.

ЭПИЛОГ

Утро началось с жарких поцелуев и моего настоятельного требования остановить время.

— Любимая, ты же сама хотела праздник, — голосом искусителя произнес Мигар.

Вытащив голову из-под подушки, но не успев открыть глаза, была зацелована до практически бессознательного состояния.

— Вставай, Мил, там уже твои родители приехали, — щелкнув по носу, сказал муж.

Услышанное не только подействовало как будильник, но и заставило подскочить на кровати на добрые полметра.

— Что?! Мама?! — хрипло спросила я.

— Мила, не дури, ты же понимаешь, что поговорить вам надо. Тем более она и так…

— Что так? — с вызовом спросила, вставая с кровати и кутаясь в простыни.

— Боги ее наказали, лишив голоса, — поведал любимый, и я замерла перед дверью в ванную.

Медленно обернувшись, я вернулась к Мигару и заглянула в глаза, молча требуя объяснений.

— Когда боги поняли, что твоя мама тебя ничему не научила, не подвела к инициации, а главное, ввела в заблуждение относительно понятия авара, они разозлились и обязали ее помогать нам вернуть тебя. В пещере богов…

— Была мама, — сглотнув, прошептала я.

— Да, и после того как ты ушла, не простив и не приняв свою суть, ее лишили голоса.

— Как? — не поняла я.

— Она не слышит богов и не говорит, вообще не говорит, — погладив меня по голове, пояснил Мигар.

— Это можно исправить? — тут же вскинулась я.

— Думаю да, у меня есть идея, но для этого надо попасть в храм богов, а пока нам проход туда закрыт. Я не знаю, что сделать, чтобы нас туда пригласили, — честно признался Мигар.

На миг прикрыла глаза, перед взором встали семь стульев, но особо выделились два, пустых. Идея сформировалась быстрее, чем я смогла ее осознать.

— Знаю, но мне для этого кое-что надо! — поведала я.

— Сейчас?! — насторожился Мигар. — Но сегодня твой праздник.

— Завтра, — задумчиво кивая в такт мыслям, решила я.

* * *

Спустя час я сидела в глубоком кресле в шикарном голубом, расшитом серебряной нитью сарафане, а напротив меня, пряча взор, пунцовая от оправданий, мялась моя лучшая подруга.

— Кам, клянусь. Я не знала!

— Мар… — выдохнула я. — Спасибо тебе.

— За что?! — опешила подруга, вскакивая со своего места и кидаясь ко мне. — Я же втянула тебя во все это!

— Ты вернула мне меня, — улыбнулась я, встала и обняла подругу. — Ты любишь Агара?

— До безумия, — призналась Мара. — если я его не вижу, я перестаю дышать, — взгляд подруги заволокло поволокой. — Знаешь, — тихо прошептала девушка, — я схожу по нему с ума. А ты? Ты любишь Мигара?

— Да, — улыбнулась в ответ я.

— Сильно?! — допытывалась подруга.

— Безумно, — зловеще прошептала, после чего мы обе рассмеялись. — Мар, но как они тебя уговорили?

— Они не уговаривали. Просто когда мы прилетели к Агару домой, и я потребовала показать мне эфиры, выяснилось, что эфиров-то и нет. Есть странные ролики, но где они транслируются, непонятно. Разумеется, я тут же закатила скандал. — Марая так скосила глаза, что мне стало страшно. — Ох, знала бы ты, какое было примирение. Ну да ладно. Еще узнаешь, что такое секс после грандиозного скандала. Так вот, Агар мне все рассказал. Конечно я порывалась тут же прилететь к тебе и вытащить из лап злодея. Но мне показали кадры, где ты так самозабвенно целовалась на берегу озера, что я решила повременить с экстренной операцией спасения, решив дать шанс одной непутевой подруге устроить личную жизнь.

— И оказалась права, — кивнула я.

— Угу, — рассмеялась в ответ подруга.

В этот момент дверь гостиной отворилась и на пороге появилась женщина в длинном кремовом платье. Мама смотрела на меня, а я, затаив дыхание, на нее.

— Я тебя там подожду, — пролепетала Мара, вскочила со своего места и, обогнув по дуге вошедшую, исчезла в коридоре, плотно прикрыв дверь.

— Мама… — прошептала я.

Она смотрела на меня глазами, полными слез, по губам, что, не прекращая, что-то нашептывали, я разобрала лишь одно слово: «прости».

— Мамочка! — я кинулась к ней и, обняв так сильно, как могла, запричитала: — Мамуля, милая, любимая, что же ты наделала?

В ответ раздался тихий всхлип. Оторвавшись от родительницы, я увидела две дорожки слез. Отчаянье затопило мою душу, и я, попеременно целуя то одну, то другую щеку, быстро-быстро заговорила:

— Ты только не волнуйся, мы с Мигаром обязательно придумаем, как тебе помочь. Слышишь? Я верну твой голос, ты только не переживай.

Доведя маму до дивана, помогла ей сесть и опустилась рядом. Я долго рассказывала ей обо всем, что происходило со мной, как сильно я злилась и переживала и, главное, о том, как я счастлива.

— Мамуля, я не держу на тебя зла, я знаю, что ты делала это любя, только прошу, больше так не делай. Хорошо?

Схватив мои пальцы, мама поднесла их к своим губам, покрывая поцелуями. А я, смотря на ее слезы, мысленно клялась сделать все, чтобы вернуть ей голос. Каждый может сделать ошибку, даже авара. Вот только не каждый может найти смелость признать ее, не говоря о том, чтобы исправить.

Много позже, за накрытым праздничном столом, где собрались друзья моего мужа со своими «половинками», мои родители, его родители и брат с супругой, Стив поднял бокал и провозгласил тост:

— За правильный выбор!

— Стив, — серьезно произнес Мигар, медленно поднимаясь, — неужели ты ещё не понял? Выбирать бесполезно, все давно решено за нас там. — Любимый ткнул пальцем в небо. — Мы можем либо сопротивляться, либо сдаться на милость судьбе, чтобы научиться быть счастливыми.

— За судьбу! — тут же подхватил отец, одной рукой поднимая бокал, а другой прижимая маму к себе.

Я знала, он любит ее, даже зная о тех ошибках, которые она совершала. Когда-нибудь я тоже стану мамой. Нет, я не сделаю таких же ошибок, но наверняка сделаю другие. Ведь от них никто не застрахован, фактически преодоление испытаний и есть жизнь.

— А все-таки ты вышла замуж! — подмигнул мне Стив.

— А я всегда говорила, — рассмеялась Марая, — все хотят замуж, просто не все признаются!

Зал содрогнулся от многоголосого хохота. Веселье шло полным ходом, тогда как я то и дело смотрела на свою маму. Она улыбалась и держалась изо всех сил, а в глазах таяла надежда, лишая очи привычного задорного блеска.

* * *

На следующее утро я носилась по комнатам, будя гостей в поисках только мне ведомых вещей. А найдя требуемое, с азартом застыла перед мужем, игнорируя его внешний вид. Мокрый после душа любимый одной рукой держал полотенце, обмотанное вокруг бедер, а другой пытался привести в порядок растрепанные волосы.

— Милая, дай мне пару минут, и я сверну для тебя гору.

— Не надо гору, но оденься, думаю, я нашла способ попасть в храм богов! — заговорщически проинформировала я.

Мигар удивленно посмотрел на мои руки, прижимающие к груди две диванные подушки, но оставил свое мнение при себе. Хмыкнув, мужчина поспешил в гардеробную переодеваться. Не прошло и пяти минут, как мы стояли друг против друга. Голубую подушку я дала брюнету, а вторую, желтую, держала сама.

— Закрой глаза, — попросила я, — и повторяй за мной.

— Хорошо, — кивнул Миг.

Соединив руки, на которых потеплели татуировки, я прикрыла глаза и едва слышно стала произносить фразу, молниеносно всплывающую в моем сознании. Повторял ли Мигар, я не знала, ибо с первым же словом реальность перестала существовать, а когда в лицо дунуло морским бризом, то я и вовсе запнулась.

— Получилось… — прошептал Мигар, рассматривая ту самую пещеру, в которой я была два дня назад.

— Положи подушку на тот стул, — указала я на место Судьбы.

Сама же подошла к стулу Времени и аккуратно положила на него подушку, что держала в руках.

— Я призываю семь богинь… — едва слышно выдавила из себя.

Мигар подошел со спины и, обняв меня, прижал к себе. Пространство перед нами подернулось дымкой, и спустя пару мгновений все семь стульев были заняты.

— Приветствуем вас, лами, — пафосно произнесла Цель.

— Приветствуем богов, — одновременно склонив головы, ответили мы.

— Мы рады, что вы смирились со своим предназначением и встали на тот путь, что был уготован вам с рождения. Ваши друзья также отмечены нашей благодатью, а жены их стали послушницами богинь в соответствии со своими способностями. Мы рады, что ты вернула наших сестер, дав им место в этом мире. О чем ты хочешь попросить?

— Верните голос моей маме, — тут же сказала я.

— Ты простила ее? — спросила Время. — Ведь десять лет ты была словно в заточении.

— Она хотела как лучше, — кинулась я оправдывать родительницу.

— Ответь на вопрос, — тут же перебила богиня Время. — Ты простила ее?

— Да, — кивнула я.

— А ты, Мигар, простил ту, кто отнял у тебя десять лет счастья, сделав слепым, глухим, живущим в ночных кошмарах.

Услышав это, я вздрогнула и теснее прижалась к мужу, внутренне моля, чтобы он сказал «да».

— Не пройдя боль, я никогда бы нe смог оценить счастья. Да, я простил ее, — отозвался Мигар.

Внутри меня все возликовало. Не обращая внимания на богинь, я резко обернулась и, обняв любимого, прильнула к его губам. Он лучший, он меня любит, а главное, он меня понимает, ради него я готова не только горы свернуть, но и изменить этот мир так, чтобы он был в нем счастлив.

— Твоя мать обретет голос, — вынесла приговор Цель. — Мы позовём вас, когда вы понадобитесь, а теперь идите, вас ждут ваши друзья и ваши новые обязанности. Будьте достойными лами.

Воздушный вихрь закрутил нас, а уже через секунду мы оказались в нашей спальне. Целовались долго и с упоением, но ровно до тех пор, пока в дверь не раздался стук, прерываемый криком мамы:

— Камилла! Мила! Доченька…

— Началось… — тихо выдохнул Мигар. — Ты уверена, что надо было возвращать ей голос?

— Я тоже тебя очень люблю…

Авторская мораль

Проснувшись поутру, я решила, что сказки на то и сказки, чтобы давать надежду на чудо, а вот хочешь ли ты верить в это чудо или же будешь искать в лесу по имени жизнь свою тропу, каждый выбирает для себя сам.

Каждый сам для себя выбирает, И ответственность лишь на нем, Каждый сам на себя пеняет, если выбор с ошибкой при нем…

(с) елена Вилар

Оглавление

От автора

ПРОЛОГ

ГЛАВА 1

ГЛАВА 2

ГЛАВА 3

ГЛАВА 4

ГЛАВА 5

ГЛАВА 6

ГЛАВА 7

ГЛАВА 8

ГЛАВА 9

ГЛАВА 10

ЭПИЛОГ

Авторская мораль Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg