«Практика оружейника (ЛП)»

Джессами пошла в оружейный зал за Галеном, после того, как он отпустил Елену на весь день.

Охотница ушла с тренировки с парой синяков и волоча по земле крылья, как любой из младших учеников Джессами... но сначала пустила кровь Галену.

- Дай, посмотрю рану, - произнесла Джессами, закрывая за собой дверь. Её простое платье шелестело от каждого шага.

Обернувшись к огромному тренировочному пространству, она увидела, что Гален сложил тренировочные мечи на деревянный стол, а в руках уже сжимал суконную тряпку, хотя лицо его было хмурым.

- Ничего страшного, просто царапина.

- Это мне судить.

Её огромный, мускулистый возлюбленный не перестал хмуриться, но спокойно сложив крылья, стоял, пока она вытирала кровь. Он оказался прав, всего лишь царапина.

Которая, к тому же, была близка к заживлению, безмолвный символ силы Галена.

- Ты был очень жесток с Еленой. - Как Новообращённый ангел, у супруги Рафаэля долго будут сходить синяки.

Гален вернулся к мечам и к их чистке, что делал всегда, несмотря на усталость после тренировок. Она знала, что сегодня он не сильно напрягался, Елена новичок с длинными мечами... не говоря уже о том, что не имеет опыта сражения с крылатым телом, которым теперь обладала.

- Она может погубить Рафаэля, - произнёс Гален, чистя первый клинок.

Неопровержимая правда. Теперь Елена - сильнейшая слабость Рафаэля, живое, дышащее его сердце, но без жестокости, присущей членам команды архангела.

Тем не менее, это истина.

- Она ему подходит, - Джессами нравились изменения в Рафаэле. До Елены она век за веком наблюдала, как он становился жёстче, холоднее и всё более отстранённым... пока в нём едва ли что-то осталось от того юного архангела, который сказал, что в его башне всегда будет ей место. - Она делает его счастливым.

Гален, ничего не говоря, фыркнул, но Джессами уже четыре сотни лет была со своим могучим возлюбленным, чтобы повестись на такую отговорку.

Нырнув ему под руку и заставляя прекратить чистить лезвие, она проговорила:

- Как и я делаю счастливым тебя. - Его обнажённый торс был таким тёплым, - а я не самая сильная в Убежище.