«Так сошлись звезды»

— Ясенька, беги в лес! — молодая женщина в темном платье наспех поцеловала девочку лет двенадцати и сунула ей в руку оберег, только что снятый с шеи. — Помнишь черный дуб? К нему беги.

— А ты, мамочка? Бежим вместе, — девочка, похожая на женщину и цветом пшеничных волос, и яркостью синих глаз, цеплялась за ее руки, но та, задержав детские ладони в своих, выпустила их и, подтолкнув дочку в спину, заставила пролезть через дыру в заборе. Но Яся тут же развернулась, собираясь лезть обратно. Ее глаза наполнились слезами.

— Я поговорю с людьми, успокою, — шепнула Огнешка дочке, погладив ее по лицу на прощание. — Ну, беги, милая!

Со стороны ворот раздавались непрекращающиеся крики и требовательный стук.

Яся надела на шею мамин оберег, немного постояла у забора, вслушиваясь в голоса, попыталась раздвинуть доски, но, поранив пальцы, тут же сунула их в рот, отсасывая выступившие капельки крови.

Страшный грохот, донесшийся со стороны ворот, заставил ее попятиться, тоненько заплакать и побежать к лесу, темной полосой выступающему за капустным полем.

Два-три удара и крепкие на вид створки ворот снесло с петель. Ворвавшаяся во двор людская масса разделилась. Кто-то кинулся колотиться в запертую дверь дома, кто-то в сарай, где топталась сытая скотина.

— Вот доказательство! — раздался визгливый голос, принадлежавший жене кузнеца. Беловолосая, с округлыми щечками, всегда улыбчивая, сейчас она в свете факелов выглядела разъяренной фурией, требующей крови. — Смотрите, люди добрыя! Все коровы Огнешки живые и стельные! А наши, наши что?

— Моя вчерась сдохла!

— А моя третьего дня!

— Ведьма она, как есть ведьма!

Люди, набиваясь в сарай, грозились поджечь его факелами, которыми мотали из стороны в сторону, пугая и без того неспокойную скотину.

— Ух, разойдись! — крикнул кузнец и замахнулся огромным молотом, намереваясь одним ударом вышибить дверь, ведущую в дом.

Тут резные ставни открылись, и у окна появилась спокойная хозяйка.

— Неклюд, зачем грозишься выбить двери?

— Тебя, поганую ведьму, достать!