«Исчезнувшая стихия»

Исчезнувшая стихия (fb2) - Исчезнувшая стихия (Мирот - 1) 2967K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Мира Вольная

Вольная Мира ИСЧЕЗНУВШАЯ СТИХИЯ

Пролог

Когда Потерявшееся Дитя удержит в руках слезы огня,

Когда смерть лжеизменника спасет жизнь предавшим,

Когда Слепая Луна вернет утерянную стихию,

Тогда будет разрушена Светлая печать,

И придут в мир Дети Света и Тьмы,

И возглавит их Отвергнутая королева.

Ширан дар Сараэн.

— Откуда такой хмурый вид, Ран? — спросил меня Алекс. — Неужели не нравится наш праздник? — Старый друг стоял, облокотившись о трон, и внимательно смотрел в зал. Он ничуть не изменился с момента последней нашей встречи — все тот же насмешливый взгляд и ехидные складочки у губ. Высокий, очень высокий, если судить по человеческим меркам, длинные белые волосы забраны в церемониальную косу, правильные черты лица, голубые глаза, на дне которых иногда бушуют метели, тонкие губы и прямой нос. Истинный король Северных Земель. Рядом с ним как всегда Софи — придворный маг и заклинательница бурь. Красивая девочка, теплая, если сравнивать с Александром. Каштановые волосы спадали почти до талии, отдельные пряди были украшены золотыми бусинами, ореховые глаза с лукавым прищуром ичуть пухлые губы. Темно-зеленое платье с золотистым узором подчеркивало симпатичную фигурку, приятный контраст на фоне строгого, холодного Алекса. Спокойная, красивая, уверенная в себе. Вот только нервничала отчего-то. Тонкие руки то и дело теребили края маски, подол платья, волосы.

— Нет, праздник замечательный, просто меня немного….. утомили ваши придворные дамы. — И действительно вечер удался на славу, гости разряженные в пух и прах, нарядный зал, хорошие музыканты, вкусная еда, везде царило веселье, слышался смех и поздравления, публику развлекали танцовщицы и заклинатели льда. Да, праздник первого дня зимы удался в этом году на славу.

— Когда это ты начал уставать от женщин, или ты имеешь в виду кого-то конкретного?

— Фина Крилин и ее дочки, — притворно вздохнул я. — Мне, конечно, льстит такое внимание, но она уже суман [1] пытается подложить одну из своих девочек под меня, — после этих слов Алекс криво усмехнулся, а Софи прыснула в кулак.

— Считай это своего рода боевым крещением, дружище.

— А на инициацию вы своих детей в пасть кракену кидаете? — выгнул я бровь.

— Они у нас не водятся, ты же знаешь, — и он по-мальчишески улыбнулся, в который раз всматриваясь в пеструю толпу.

— Какая жалость, — фыркнул я. — Ты ждешь кого-то?

— Еще одного очень важного гостя и хорошего друга, — он оторвал взгляд от зала и посмотрел на Софи. — Ты не чувствуешь?

— Нет, — ответила девушка, — я уже три раза спрашивала ветра, последний раз лучей[2] пятнадцать назад. Я попробую еще, позже.

— Просто друг, Алекс?

— Да, просто друг, Сид….

Договорить он не успел. Двери в залу распахнулись, и в них появилась фигура в фиолетовом коротком плаще, лицо почти полностью закрывала маска-домино, на голове шутовской колпак с бубенчиками. Пришедший встряхнул руками и улыбнулся, оглядев толпу.

Слева от него стоял черный волк, справа — белый. Показушник. Маленького роста, худой, даже не худой — щуплый.

— Ну, наконец-то, — с облегчением вздохнула Софи.

— Это, тот самый гость?

— Да, — обернулся ко мне Алекс, — тот самый.

— Надеюсь, замок уцелеет, — пробормотала магичка.

— Софи не будь занудой, все будет хорошо.

— Где-то я это уже слышала, — проворчала она. — Прислуга до сих пор шарахается от любой тени, а наш камердинер боится ходить в западное крыло. Кстати, ты обещал, что его отремонтируют к Кинару, — обвинительно закончила она.

— Во-первых, им все равно никто не пользовался, а во-вторых, я не уточнял к какому, — Софи только забавно наморщила нос.

Пока они препирались, я наблюдал за новым гостем. Мальчишка быстро шел через зал, ловко лавируя среди толпы, периодически здороваясь с приглашенными. Гости шушукались и многозначительно переглядывались, но вновь пришедший, казалось, не замечал этого. Вот кто-то окликнул его по имени, он обернулся и поднял руку в приветствии. Его волки казались расслабленными, но уши, то и дело нервно подрагивали. Толпа кланялась Ледяному и с опаской разглядывала шута. Ледяной… Что он тут делает? Хотя, Алексу недавно удалось заключить более или менее мирное соглашение, так что просто дань вежливости. Я внимательно рассматривал волка и не верил своим глазам.

Невероятной красоты и силы создание. Массивное тело, сильные лапы и огромная пасть. Он доставал незнакомцу почти до плеча. Удивительное зрелище.

А вот черный казался обычным, если бы не зеленые кошачьи глаза. Кошачьи? Бред. Спать надо явно больше, а пить меньше.

Я снова пробежался глазами по фигуре незнакомца. Сам не знаю, откуда этот интерес, просто вдруг стало любопытно. Магия ледяных? Но он же человек…

Я повернулся к Седрику так же пристально, как и я, разглядывающему парня и его волков.

— Что скажешь?

— Член стаи? — выгнул он бровь

— Первый раз такое вижу, — тихо ответил я.

— С ним Ледяной, может просто фонит, — пожал плечами Седрик.

— Так сильно, ты смеешься?

— Есть еще вариант — он обыкновенный оборотень, — друг не сводил глаз с троицы.

— Ты видишь его зверя? — в свою очередь спросил я.

— Нет.

— Значит, версия отпадает, — пожал я плечами. И все-таки, ну очень интересно — Скажи, Алекс, а… — Договорить я не успел — рядом с троном пронзительно завизжала какая-то женщина.

— Тварь!!!!! Я убью тебя!!!!

Вот теперь совсем интересно. Кого именно хотела убить обладательница луженой глотки как-то не вызывало сомнений. В нескольких шагах от нас стояла женщина средних лет. Пестрые шаровары и туника, белые волосы забраны на затылке в пучок, а безумный взгляд прикован к шуту, и в руках тускло мерцают два изогнутых меча.

Гость не торопясь шел прямо к ней. Ну и что он ей сделал? Дочку соблазнил?

— Иди, иди ко мне, Сид! — выкрикнула дамочка, и уже обращаясь к Алексу. — Повелитель, я прошу разрешения на бой искупления!

В зале наступила почти священная тишина. Дочка была не одна?

— Позволяю, — медленно кивнул грун.

Волки тут же припали на передние лапы, обнажив острые зубы. Их шерсть стояла дыбом, а хвосты нервно били по полу. Незнакомец в плаще почесал за ухом ледяного, и тот заметно расслабился.

— Тише мальчики, я разберусь, — чуть хриплый девичий голосок! Мда, так, пожалуй, я еще ни разу не ошибался.

— Я приветствую тебя, Александр, Повелитель Северных Земель, — слегка склонила голову девочка-шут. Старый друг кивнул в ответ, не сумев спрятать теплую улыбку. — А меня здесь все забыть не могут, — чуть насмешливо сказала она, обращаясь к взбешенной женщине.

Я смотрел на девчонку и не мог поверить глазам. Александр сошел с ума. Она ведь совсем молодая, фактически еще ребенок. Маленький, глупый ребенок, в странном костюме шута. Стройные ноги плотно обтягивали черно-фиолетовые брючки, заправленные в невысокие мягкие сапоги без каблука, с правой стороны бедра шел рунный серебристый узор, поверх белой рубашки-безрукавки был надет фиолетовый жилет-домино с воротником-стойкой. На руках длинные, чуть выше локтя перчатки в тон всего костюма с бубенцами по внешнему краю. А не много ли охранок для столь юного создания и к тому же явно не мага? Волосы были убраны под шутовской колпак, и лишь одна белая прядка спадала с левой стороны. Пухлые губы кривились в усмешке, миндалевидные глаза смотрели с нескрываемым раздражением. А глазки-то не совсем обычные: в расплавленном золоте то и дело мерцали изумрудные огоньки, выдавая легкое нетерпение. Да кто же она такая?

— Алекс, на мой взгляд ты совершил ошибку, дав согласие на бой, — медленно проговори Седрик.

— Вы заблуждаетесь, молодой человек, — Ледяной подошел к трону. — Эту историю давно пора закончить, — волк усмехнулся и перевел взгляд на Алекса. А я силился хоть что-то понять.

— Я приветствую тебя, Повелитель Северных Земель. И тебя, принц Ширан дар Сараэн, — волк слегка поклонился Алексу, а затем мне. Вот они, мудрость и знание стихии, воплощенные в волчьем теле. Ледяные — дети природы, сила мудрая и жестокая, и невероятно красивая, идеальная. Говорят, что когда тела волков стареют, их духи покидают ненужную оболочку и сливаются с Великой Матерью, и именно в этот миг, в миг возвращения волка, на небе появляется Ледяное Пламя. Красивая старая легенда… А может и правда, кто знает?

— И мы приветствуем тебя Екирок, глава Детей Зимы и альфа Серебряной стаи, — настала наша очередь кланяться.

Я стоял и пытался прийти в себя, пока Ледяной здоровался с Софией и Седриком. Кто же такая эта малышка, если альфа Ледяных разрешает ей чесать себя за ухом?

Девчонка тем временем сняла свой плащ и кинула его подбежавшему слуге.

— Ты закончила?! — вновь взвизгнула дамочка.

— Боги, ну что же ты так визжишь? И, кстати, ты вообще кто? — поинтересовалась Сид.

— Так ты не помнишь? — явно опешила женщина.

— Как видишь, — пробормотала девчонка, озадаченно оглядываясь.

— Ты уничтожила мою семью, разрушила мою жизнь, и не помнишь!? — опять сорвалась она на крик. Что же такого умудрился сделать этот ребенок?

— Как же с тобой трудно, — пробормотала девушка, подходя к какому-то мужчине, в костюме пирата. — Вы позволите? — улыбнулась она протягивая руку к сабле, висевшей у того на поясе. Мужчина на секунду замер, потом густо покраснел и протянул ей оружие.

Дамочка, явно не ожидавшая такого пренебрежения к своей персоне, пошла пятнами.

— Я Мириана, графиня Мириана Синеальская! — после этих слов она гордо вскинула голову, а девчонка снова нахмурилась, разворачиваясь.

— У тебя дочка чокнутая, — спокойно пожала плечами девочка-шут.

— Она не чокнутая, она ученый! — вконец озверела графиня.

— Ну да, ну да, видали мы таких ученых… Твоя дочь — заигравшаяся дура! — девчонка тоже начинала злиться, зеленые огоньки все чаще вспыхивали в ее глазах. — Так чего же ты хочешь от меня, Графиня Мириана Синеальская?

— Я хочу твоей смерти! — и с этими словами женщина бросилась в атаку. Гости испуганно отшатнулись, а Софи закатила глаза.

Вопреки моим ожиданиям, бой был похож на игру в догонялки. Графиня делала выпады, атаковала вновь и вновь, но мечи рассекали лишь воздух. Сид крутилась волчком, уходила от любого удара, двигаясь неимоверно быстро, и каждое ее движение сопровождалось звоном бубенчиков шутовского колпака. Графиня злилась все больше и больше, атаки становились все яростнее и бессмысленнее. Один из мечей прошелся в опасной близости от лица Сид, она оттолкнула лезвие кончиками пальцев и пригнулась, затем по дуге ушла вниз и сделала графине подсечку. Дамочка грохнулась на пол и выронила один из своих клинков, Сид ногой отпихнула его в сторону. Резко поднявшись, девчонка сдула прядку, упавшую на глаза и снова встала в стойку.

— Еще не наигралась? — спросила девочка-шут, глядя на поднимающуюся графиню.

— Я наиграюсь только, когда ты сдохнешь! — рявкнула та в ответ.

— Да помогут тебе боги, — ответила Сид и поманила Мириану рукой.

— Я ждала этого два года, я готовилась, я жила только этим. Ты заплатишь, — прошипела она, снова кидаясь в атаку.

— А вот это едва ли.

— Дрянь, убирайся к вурдалакам! — верещала графиня, нанося удары. Очередной выпад девчонка приняла на граду сабли, чуть заметно поморщившись, и резко отбила его в сторону, по инерции графиня сделала несколько шагов вперед.

— Только что от них, и назад пока не тянет. — Сид снова попыталась уклониться от удара, но Мириане все же удалось задеть ее руку. Девчонка зашипела, точно кошка, проскользнула под рукой взбешенной графини и ударила ее рукоятью сабли в затылок. Мириана всхлипнула и осела на пол.

— Унести ее! — приказал Алекс, застывшим в дверях стражникам. В этот же момент зал наполнился гулом голосов. Стражники подхватили под руки бесчувственную Мириану и вынесли ее из зала, Сид проводила их взглядом, покусывая нижнюю губу, протянула саблю хозяину и хмуро посмотрела на раненую руку. Черный волк, во время боя сидевший внизу возле трона, ткнулся в раскрытую ладонь.

— Все хорошо Стэр, — улыбнулась Сид, поднимая взгляд на подошедшего Алекса.

— Я рад, что ты все-таки приехала, — Александр поправил своенравную белую выбившуюся из-под шутовского колпака.

— Да уж вижу, — фыркнула Сид, — Очень красноречивое приветствие. Пожелания скорейшей смерти звучат особенно ободряюще, — уголки ее губ искривились в циничной усмешке. Алекс открыл было рот, чтобы ответить, но не успел.

— Сид! Несносная девчонка, какого упыря ты творишь? — проворчала Софи, тоже подходя к ней, — Зачем ты так долго с ней играла? И где твое оружие?

— Я тоже рада тебя видеть, Софи, — притворно вздохнула гостья. — Оружие вместе с вещами в моей комнате. Екирок был так любезен, что еще днем доставил их во дворец, — и сверкнув глазами в сторону Повелителя. — Защита Алекс у тебя не к упырю, между прочим. А на счет того, что я творю… Я веселю толпу, я же шут — и она потрясла бубенчиками. — Ну как толпа, понравилось представление? — толпа не ответила, лишь те, кто стоял ближе к трону, сделали аккуратный шажок назад.

— Я так и думала, — пробормотала девчонка.

— Боги, как была дитем, так дитем и осталась, — всплеснула руками Заклинательница Бурь и отвесила ей легкий подзатыльник. Сид поморщилась и показала язык. — Пойдем, я вылечу руку, — покачала головой Софи.

— Заодно и поговорим. У меня новости, — рассеяно поглаживая своего черного зверя, отозвалась Сид, — Алекс, новости касаются и тебя.

— У меня гости Сид, и я не хотел бы их оставлять, — Повелитель кивнул в нашу сторону.

— Гости, — задумчиво протянула девушка и, выглянув из-за его плеча, впилась в нас взглядом. — Я приветствую гостей Повелителя, — шутовской поклон и озорной блеск золотых глаз. — Надеюсь, вы не будете возражать, если я краду у вас Александра и Заклинательницу Бурь на несколько лучей? — выдала девчонка, не свод с меня ехидных глаз.

— Я не в силах отказать столь очаровательному созданию, — слегка поклонился я в ответ. Глаза под маской удивленно распахнулись.

— Очаровательное создание, говорите… Любопытная теория, — протянула девчонка. Извиняющаяся улыбка скользнула по губам Алекса и, подхватив Сид и Софи под руки, он скрылся в одном из проходов. Волки, к моему удивлению направились следом.

Я смотрел в спину удаляющейся девчонке и совершенно ничего не понимал. Ни одна из опрошенных стихий так и не отозвалась, но в то же время след Ледяных чувствовался настолько явно, что покалывало кончики пальцев. И глаза… Такие необычные, такие непостоянные, такие завораживающие глаза. Золотые.

А еще ее напряжение… С того самого момента как вошла в зал, она будто ждала удара, и ведь дождалась.

— Может наемница? — Седрик яловно читал мои мысли.

— Слишком молода, — отрицательно покачал я головой. — И потом, она, конечно, неплохо владеет оружием, но уровень все же не тот, да и не стала бы наемница давать шанс бросившему вызов.

— Я думал, мне показалось. И зверь у нее любопытный, и с Екироком она на короткой ноге… И эта ее магия — задумчиво протянул он. Слушай, а может она полукровка? — выгнул он бровь. — Ты смог определить силу и ее уровень?

— Нет, за нее не поручилась ни одна стихия, так что вполне… Потом спрошу у Алекса — сказал я. — Но даже то, что она полукровка не объясняет присутствие в неймагииЛедяных. — Седрик лишь пожал плечами.

— Как думаешь, что их связывает?

— Кого их?

— Не делай вид, что не понял меня, я имел в виду ее и Александра.

— Вернется, узнаю. Во избежание…, - кивнул я сам себе.

— Ты не исправим, — нарочито тяжело вздохнул друг.

— Что ты имеешь в виду? — удивился я.

— Ран, я же вижу этот блеск в твоих глазах. Хочешь новую игрушку?

— Брось, это чисто научный интерес.

— Так я и поверил. Тоже мне, исследователь-недоучка.

— Думай, как хочешь, — улыбка невольно скользнула на губы.

— Что и требовалось доказать, — он хлопнул меня по плечу. — Пойдем к гостям, иначе придворные дамы вконец изведутся.

Я поморщился, но двинулся вслед за другом.

Обсидиана Забывшая

Я зашла за ширму в своей комнате и достала из сумки новую рубашку, ту, что была на мне, я стянула вместе с корсетом, а затем сожгла в камине. Привычка — нельзя оставлять свою кровь, слишком опасно. Жаль? конечно, что нельзя воспользоваться очищающим огнем — даже слепой сейчас сможет увидеть мою сущность, если я начну магичить, но камин тоже неплохо. Алекс закончил ставить на комнату завесу тишины и сел на диванчик, Софи терпеливо ждала, пока я закончу палить вещи.

— Сядь, — почти приказала она, указывая на стул, — и сними, наконец, маску и перчатки. — Я покорно выполнила все ее пожелания и протянула ей пострадавшую руку. Боли я не чувствовала — слишком маленькая рана. Метка ледяных ныла гораздо ощутимее, а ведь уже три дня прошло.

— Сид! Северные духи, что у тебя с плечом?! — гаркнула Софи мне на ухо. Я подскочила на месте. Меня тут еще и слуха лишить собираются?

— Именно об этом я и хотела с вами поговорить, — я бросила взгляд через плечо. — Ты закончила с рукой?

— Почти, — и она потянулась к метке. Пришлось вскочить и схватиться за новую рубашку.

— Не стоит — это волчья метка. Ты только хуже сделаешь, — я вышла из-за ширмы, застегивая последние пуговицы.

— Екирок, это не шутка? — обратился Алекс к Ледяному.

— Нет, она теперь наша сестра, член стаи Серебряных волков и Дитя Зимы, — ответил лежащий на полу волк. Я села рядом и запустила пальцы в шерсть, облокотившись о кровать.

— Скажите мне, Алекс, Софи, вы сможете скрыть магию ледяных? — я посмотрела на задумчивого друга и ошарашенную Заклинательницу бурь.

— Екирок, а вы не можете? — задала в свою очередь вопрос Софи.

— Нет, дитя, даже я не могу. Мы — часть стихии. Для нас противоестественно скрыть свою суть.

— Когда тебя посвятили? — спросил Алекс.

— Три дня назад, в ночь Возвращения Кринелла.

Картинка перед глазами до сих пор стояла как живая.

Сильный и мудрый волк перед своим уходом решил сделать мне подарок. Меня привели к Хрустальному озеру — священному месту, где проводятся все праздники и советы Ледяных. К месту, где они танцуют с метелью и создают пару, к месту где, они появляются на свет и откуда они Возвращаются. Никогда раньше я не видела ничего прекраснее: небольшое озеро было покрыто льдом, достаточно тонким, чтобы рассмотреть серебристую воду, и достаточно толстым, чтобы выдержать тридцать пять волков, — представителей от каждой стаи — сидящих по кругу, альфу, моего тала и меня ошарашенную и завороженную. Я стояла в центре вместе с Кринеллом и смотрела на огромные черные деревья, окружавшие озеро и тянувшиеся к старой луне, на мерцающий в ее лучах лед, на Ледяных. И давно забытые чувства кипели внутри и рвались наружу.

Для снега было рано, целых два дня до праздника Зимы, когда первые робкие и самые чистые снежинки укроют засыпающую землю. Никогда в жизни я не чувствовала такого единения с природой, не испытывала такого счастья, не ощущала себя настолько спокойной. Время, казалось, замерло. Я слышала Зиму, осознавала ее силу, ее мощь и боялась дышать, чтобы не спугнуть эти чувства. Мир стал ярче, громче, больше. Словно кто-то резко сдернул пелену с моих глаз. Мне хотелось раствориться в природе. Я стояла обнаженной напротив волка и наслаждалась, прикрыв глаза.

— Пора, — развеял мираж голос Кринелла. Я пару раз глубоко вдохнула и опустилась перед ним на колени.

— Я, Обсидиана, дочь Линара мер Анияр, Теневая Охотница, та, что Забыла принимаю твой дар Кринелл, сын Дарана и Зимы. Я клянусь хранить в тайне местоположение Хрустального озера, клянусь быть верной своим братьям и сестрам, Зиме и своему сердцу. Я клянусь слушать бурю и верить метелям. Клянусь защищать свою стаю. Я клянусь быть свободной! Верите ли вы мне, Ледяные волки?!

— Верим!!! — раздались голоса.

— Веришь ли ты мне Зима?!

— Верю, — прошептала стихия.

— Веришь ли ты себе, Обсидиана? — спросил Кринелл.

— Верю! — ни секунды не раздумывая, прокричала я. Альфа взвыл и коснулся носом льда возле меня, образовалась небольшая лунка.

— Семь глотков, дитя.

Я нагнулась к обжигающе холодной воде. После последнего глотка по телу пробежала судорога, а затем еще одна и еще.

Так больно, почти безумие…

Я царапала ногтями лед и пыталась не закричать, но через три вдоха все прошло, и Кринелл ударил меня лапой по левому плечу. Я поднесла руку к лунке и, когда последняя седьмая капля крови упала в воду, ее снова затянул лед, а за моей спиной взметнулись тени. Мои тени.

Я наклонила голову и открыла шею, признавая власть альфы.

— Я приветствую тебя, сестра Обсидина, Дитя Зимы, — сказал Кринелл.

— Мы приветствуем тебя, сестра Обсидиана, Дитя Зимы, — повторили главы стай. Я обняла вожака, понимая, что ему пора уходить, и отошла в круг. Встала между Стэром и альфой Вьюжной стаи, судорожно сжимая в руках одежду.

— Время пришло, — сказал волк, поднялся, прикрыл глаза и взвыл, призывая метели. Его крик подхватили главы стай. И я кричала вместе с ними, пробуя, казалось, на вкус северные ветра, осознавая всю красоту этой ночи, ощущая приход стихии за своим сыном. Один вдох, и альфу окружает снег, второй — и он растворяется в нем, третий — и раздается его радостная последняя песня, четвертый — и волки заканчивают выть, а на небе мерцает невероятно яркое Ледяное Пламя. Волк Вернулся.

Как только погас небесный огонь, в центр вышел Екирок. Новый альфа Ледяных принес клятву верности стаям и их главам, также отпив из Хрустального озера.

Через два оборота[3] мы вернулись в лес. На обычную поляну, где готовили праздник. Окружившие нас со Стэром волки поздравляли и тыкались мне мордами в ладони, празднуя рождение новой сестры и Возвращение старого альфы и пели… Как же прекрасно они пели. И я пела вмести с ними, и Стэр тоже, а потом были игры, сумасшедшие игры, и валяние в снегу, и безумная гонка, и чувство полной свободы, и ночь не заканчивалась…

Проснулась я только на следующий вечер от боли в плече и ломоты во всем теле. Горло ныло, и слегка кружилась голова, то ли от бесконечных вопросов, толи от неудобной позы.

Кринелл еще перед посвящением заверил, что волком я не стану, и причин ему не верить у меня не было. Вот только… Тело ныло почти невыносимо, а значит, нужно найти Екирока. Главная пещера встретила тишиной, тихим посапыванием щенков, и голосом стихии, тихим шепотом Зимы. Мать все еще пела колыбельную своим детям. На губы невольно скользнула улыбка.

Теперь я слышу Зиму. Теперь я выносливее, да и регенерация на порядок лучше. Вчерашняя рана затянулась и покрылась плотной корочкой.

Узнать бы еще, сколько продлится эта слабость в теле.

Альфа терпеливо и слегка снисходительно выслушал все мои вопросы и… и не обрадовал. Как выяснилось, ломота в теле и головокружение продержатся еще дней пять, пока организм полностью не перестроится, останется шрам, и стихию Ледяных волки скрыть не в силах. А еще эти пять дней я буду слаба как щенок и не смогу пользоваться магией.

Ладно, пошли к упырям этот шрам, слабость и моя магия. Шрам можно скрыть одеждой, причем любой, слабость пройдет, и пять дней продержаться без своей магии я могу, благо с оружием обращаться умею. Но вот постоянная магия Ледяных — это плохо, это очень плохо. Это очень заметно.

Полукровка, причем даже не из Северных Земель, и Ледяная стихия… Да в меня только ленивый не будет пальцем тыкать! И, следовательно, с этим нужно что-то срочно делать. Идея заглянуть на огонек к Алексу и Софи, становилась все заманчивее и заманчивее с каждым вдохом.

В качестве знака доброй воли и подтверждения мирного соглашения решено было возродить старую традицию, и Екирок должен был открывать в этом году праздник, ну и я увязалась следом.

А теперь сижу и разглядываю ошарашенные лица Повелителя грунов и его Заклинательницы Бурь.

— Почему не дала раньше о себе знать? Сколько ты уже здесь? — возмутилась Софи, пришедшая в себя первой.

— Прости, замоталась, — покаянно опустила я голову. — В городе я всего два оборота, а вот у волков уже четыре дня. Но давай ты мен потом отчитаешь. А сейчас скажи, вы сможете скрыть стихию? — я переводила взгляд с Алекса на Софи и обратно.

— Мы можем попробовать, — неуверенно кивнул он, — но гарантий давать я не могу. Ты и без того полукровка, а ритуал я знаю только в теории, да и Софи тоже. Последнее посвящение было еще до моего рождения, до ссоры с Ледяными. И еще, — он слишком серьезно посмотрел мне в глаза, — будет холодно Сид. Очень

— У меня нет других вариантов, — развела я руками. — Уже сегодня никто не должен чувствовать во мне стихию. Холод я потерплю. Что нужно для ритуала?

— Носитель, — протянула Софи.

Алекс с тяжелым вздохом открыл пространственный мешок и нырнул туда почти с головой, выуживая из его недр небольшой бархатный мешочек. Пару пассов руками, какое-то бормотание и легкий налет инея. За его телодвижениями мы со Стэром наблюдали с одинаковыми ничего непонимающими выражениями лиц.

— Будто знал, что пригодится, — Повелитель бросил мне мешочек. — Хотел подождать с подарком, но видно не судьба. С Кинаром тебя, пусть он будет снежным.

— И тебя, — почти не задумываясь кивнула я. Внутри оказался браслет — тонкая работа заклинателей льда и гномов. Магией веяло, как от самого простенького амулета.

Браслет оплел запястье и ладонь, слегка не доходя до костяшек пальцев левой руки. Тонкие нрифтовые стебельки розы мягко мерцали в свете огня из камина. Переплетенные стебли розы — герб моего отца.

Я чуть грустно улыбнулась, провела пальцем по одному из плетений и тут же порезалась о шип.

— Не убирай палец! — остановила меня Софи.

Я послушно застыла, наблюдая, как капля крови впитывается в браслет. Он засиял ярче, сверкнул, и стебли плотнее обхватили руку.

Что ж, очередной эксперимент Алекса прижился. Надеюсь, в этот раз его фантазия мне ничем не светит. И вообще, что-то я за последнее время слишком часто расстаюсь с кровью.

— И что ты мне подарил, Алекс? — я вскинула бровь.

— Не ты, а мы, — ответил он, кивая на Заклинательницу Бурь, — браслет реагирует на тебя и твои эмоции. Если почувствуешь опасность, просто прикажи ему, и шипы удлинятся. Как ты уже успела убедиться они острые, очень. Короче, это оружие, — губы непроизвольно растянулись в улыбке. Блеск.

— Она руку себе этим не изрежет? — Стэр свесил морду с кровати, рассматривая мое новое приобретение.

— Какие шипы она захочет, такие и вырастут, — качнула головой Софи, а я зажала любопытную морду своего тала между трех лезвий. Два снизу, одно сверху. Красота. Только потренироваться надо, пока слишком медленно реагируют.

— Отпусти меня, зараза, — прошипел кот.

— Ну, разве так просят? — я добавила еще одно лезвие, и попала ему по носу. Мда, практика и еще раз практика.

— Если не отпустишь, я расскажу Дакару, как именно ты закончила последнюю охоту. Со всеми подробностями, — он мерзко оскалился.

— Предатель, — я убрала руку, а Стэр перебрался подальше от меня.

— Вижу, тебе понравилось, — сверкнула улыбкой Софи. — Он и будет носителем. Так что можно приступать.

— А что такое…

— Носитель поглощает остаточный фон, исходящий от тебя, — оборвал меня Алекс. — Если будешь носить его достаточно долго, он послужит накопителем, не очень сильным, конечно, но все равно. И еще одно, можешь его надевать даже поверх одежды, эффект останется прежним. — Алекс устроился позади меня на кровати, положив прохладные пальцы на виски, Софи обхватила запястья. Я дернулась по старой привычке, но Заклинательница Бурь только сильнее сжала руки.

— Глаза закрой, — попросила магичка.

Ладно, прорвемся.

В принципе все прошло достаточно быстро и безболезненно. Относительно.

Я постаралась успокоиться и дышать ровнее — Алекс за спиной напрягал неимоверно. Легкий холодок на висках и запястьях постепенно нарастал, пробирая все тело до костей. Я снова дернулась, стараясь освободиться, и тут же меня придавило к полу что-то невероятно тяжелое. Пытаясь справиться с собой и своими дурацкими инстинктами, я прикусила губу и впилась пальцами в ладони. Еще чуть-чуть продержаться. Совсем немного. Всего несколько вдохов.

А в следующий миг уже все закончилось, и я неуверенно открыла глаза. Каким-то совершенно непонятным для меня образом во время сего чудесного действа, я оказалась лежащей на полу, Стэр вольготно развалился поперек, а напротив сидят Алекс и Софи изрядно помятые и уставшие.

— Сработало? — тихо спросила я.

— Сработало, — кивнула Софи. — Только у тебя опять кровь, — ткнула она пальцем на мои губы, заставив невольно их облизать. Действительно кровь. Что? Клыки?

— Екирок, — я медленно повернула голову к волку, все еще прикасаясь языком к новому приобретению, — что это?

— Это, милая моя, последствия твоего посвящения, — и альфа сверкнул на меня глазами. Мне показалось или он издевается?

— И что мне с этим делать?

— Учиться контролировать, — невозмутимо ответил он. Ага, прекрасно! Просто, мать его, чудесно!

— Ну, допустим, а сейчас мне с ними что делать? Выбить?

— Зачем же так радикально, просто не улыбайся.

— Да не вопрос. А еще не разговаривать и по возможности не дышать, — проворчала я себе под нос.

— Хорошая, между прочим, идея, — выдал Алекс, усмехаясь.

— Стэр, ты это слышал? Нам тут точно не рады, — обратилась я к своему талу. Улыбка на нахальной черной морде мне не понравилась.

— Ты чего смеешься, черномордый?

— Да вот, представил тебя с таким беленьким очаровательным волчьим хвостом, — фыркнул он и тут же отпрыгнул в сторону, увернувшись от пущенной в него подушки.

— Екирок, Кринелл ведь говорил, что я не стану оборотнем? — перспектива обрастать мехом меня не прельщала. Ну вот совсем.

— Так ты и не стала, — альфа в недоумении уставился на меня.

— А клыки?

— Обсидиана, ты теперь Дитя Зимы и находишься под защитой стихии, — вздохнул он. — Зима, как и любая мать, хочет лишь одного, чтобы ее ребенок выжил. Видимо, сила решила, что твое тело слишком слабое, вот и сделала тебя сильнее.

— Твою ж мать! Это я-то слабая? — дико хотелось кого-нибудь грохнуть, да так чтоб крови и криков побольше.

— Девочка, ну чего ты так переживаешь? Ты стала сильнее — радуйся. А твое новое украшение — это еще одно оружие, которое, кстати, намного надежнее, чем любой клинок.

— Екирок, я и без того сильно выделяюсь из толпы…, - я запустила пальцы в волосы, — И потом, я что своих врагов до смерти закусаю? Очень смешно!

— Сид, малыш, не паникуй, тебе всего лишь нужно потренироваться, — подключился к увещеваниям Алекс.

— В чем? В кусании?! — что-то я разошлась… К таким дарам претензий не предъявляют. Да и чем больше я злюсь, тем дольше у меня остаются клыки, а выходить в таком виде к гостям что-то желания не было. Они и так от меня шарахаются. — Так. Ладно. Все нормально. Я уже почти осознала. И простите меня за истерику, тяжелая неделя.

— Расскажешь? — поинтересовался Алекс.

— Нет, я надеюсь, что пока это тебя не касается.

— Как всегда секреты, — тяжело вздохнула Софи, — Ладно нам пора возвращаться к гостям, нехорошо оставлять праздник без хозяина.

— Погодите, — я поднялась с пола и прошла к шкафу, в который скинула свои вещи, — у меня для вас подарки по случаю Кинара.

Бури и метели! Да где же этот мешочек?

Я безуспешно рылась в своих сумках пытаясь отыскать подарки. Но вот наконец-то я нащупала два небольших мешочка, плотный сверток и уменьшенную клетку.

Первый большой, серебристый на длинном шнурке я повязала на шее Екирока.

— Это камелит — порошок, сделанный морскими донными русалками из особых водорослей. Достаточно принять всего несколько крупиц в ночь перед зачатием, и Микеша забеременеет. — Альфа смотрел такими глазами, что мне захотелось куда-нибудь провалиться, а щеки горели, как в лихорадке.

— Спасибо, сестра, — он подался вперед и лизнул меня в нос, я с трудом обхватила массивную шею руками.

Микеша — жена Екирока, и вот уже который год она не может зачать.

Непонятно как, но в детстве волчица потеряла свою стаю и попала к работорговцу. Жалкий, глупый и ничтожный в своем абсолютном нежелании понимать природу стихи эльф решил оставить ее у себя в качестве забавной игрушки. Проблема была в том, что игрушку сначала нужно было научить правилам поведения… И он учил. Учил жестоко.

Любое даже мелкое непослушание заканчивалось побоями, а стихию внутри держал ошейник. Для защиты у нее остались лишь слабые когти и неокрепшие клыки. А в итоге один и тот же результат — переломанные кости и кровоточащие раны на теле Микеши. Правда, эльф не учел, что чем взрослее становилась волчица, тем сильнее проявляла себя стихия. И в один прекрасный день Микеша сломала ошейник и сбежала. Ее домом стала стая Серебряных волков, и через три года она приняла Екирока, как пару. Вот только последствия тех четырех лет жизни у эльфа до сих пор напоминают о себе.

Я тряхнула головой, отгоняя тяжелые мысли. Ни к чему они в праздник.

— Нет альфа, это тебе спасибо, тебе и твоей стае, — я зарылась лицом в белоснежную шерсть. — С Кинаром тебя вожак, пусть он будет снежным, — улыбнулась я, выпуская волка из объятий.

— С Кинаром и тебя Заклинательница, — я протянула Софи сверток.

Ведьма севера, разорвав плотную бумагу, вытащила наружу изумительной красоты бело-голубое платье. Готовый результат я не видела и, так же как и она, не могласейчас отвести от наряда взгляд. Поучихи Нефритового леса свое дело знали.

Платье было длинным, с широкими бретелями вместо рукавов и скромным декольте. Ткань должна была плотно облегать грудь и струиться ниже мягкими крупными складками. Не слишком широкое, не слишком узкое. Такое, чтобы можно было спокойно двигаться и никаких бантиков и ленточек. Лишь вышивка по диагонали и россыпь камней-оберегов.

Даже Стэр поднял морду с кровати и уставился на подарок.

В свете магического огня платье словно ожило, будто в руках Софи метель, а не просто ткань. Идеально для Заклинательницы бурь.

— Оно великолепно, — пробормотала Софи, вызвав у меня улыбку.

— Пусть зима будет снежной, — кивнула я, а Ведьма севера как-то совсем по-детски чмокнула меня в щеку.

— Я хочу его надеть, прямо сейчас, — она требовательно посмотрела на Алекса, Повелитель грунов едва кивнул, стараясь сдержать улыбку.

— Только сверток с собой захвати, — остановила ее я. — Там еще несколько приятных мелочей, — Софи кивнула, подхватила пакет и умчалась.

— Я тоже пойду. Займу пока твоих гостей Алекс. И не задерживайтесь, скоро упадет первая снежинка, — обратился к нам Екирок, поднимаясь на лапы.

Через несколько вдохов в комнате остались только я, Алекс и мой тал.

Я, наконец, выудила клетку и попросила Алекса увеличить ее размер. Внутри лежало яйцо фаруна.

— Это тебе. С Кинаром, и пусть он будет снежным, — вручила я свой почти последний подарок.

— И тебя, — быстро отозвался друг, рассматривая клетку. — Яйцо? — поднял он на меня чуть удивленный взгляд.

— Яйцо фаруна, Алекс, — я сверкала улыбкой. — Эту птицу почитают вожди южных островов. Она умеет отличать правду от лжи и до конца жизни предана тому, кого увидела сразу после рождения. Поэтому первым она должна увидеть тебя. Когда она вырастет, то станет размером чуть меньше Стэра в его обычном виде, так что тебе нужно уже сейчас позаботиться о месте для нее во дворце. Растут они быстро, но думаю это не проблема. Фарун — хищная птица, тебе придется снабжать ее мясом, пока она не достигнет примерно месячного возраста, затем будет достаточно два раза в суман отпускать ее на охоту. Тренируют их почти также как и соколов. Все что надо по вопросу их выращивания и дрессировки найдешь здесь, — я подвинула ближе к нему книгу. — Если тебе будут лгать, птица начнет кричать, а оперение потемнеет.

— А сейчас? — спросил Повелитель, горящими глазами рассматривая мой подарок.

— Положи его у себя в комнате, рядом с камином, этого будет достаточно. Но Алекс, по моим подсчетам, птенец должен вылупиться примерно дня через четыре… Так что смотри, не упусти момент, а то его хозяином станет кто-то из слуг. Не для того я тащила яйцо гоблины знает откуда.

— Сид, я даже не знаю, что тебе сказать… Ты ведь знаешь, что все это необязательно, — Он отложил клетку, — Уже одно то, что ты смогла выбраться, огромный подарок для нас с Софи. Мы скучаем. — Я опустилась рядом с ним и положила голову на его плечо.

— Знаю, что не обязательно, знаю, что скучаете… Но раз я так редко бываю у вас, считай это компенсацией, — Алекс ничего не ответил, лишь вздохнул.

— Ты надолго?

— Уеду сразу после праздника.

— В академии каникулы же еще целый суман?

— Все верно. Но Дакар повесил на меня основы боевой маги у первого курса и теперь мне надо подготовить себя и лес.

— Что за лес? — разве я им не говорила?

— Если в двух словах, то я наконец-то защитила курсовую, а заодно создала себе персональное место для тренировок.

— Ту, которую пытаешься защитить с первого курса?

— Точно. Лес СВАМа теперь мой полигон. И я могу создавать там фантомов[4] почти в неограниченных количествах, не боясь при этом, что кто-нибудь пострадает. Да и раны они наносят достаточно реальные, — как вспомню первые неудачные опыты, ругаться хочется долго и заковыристо. — Сам понимаешь, лучшего места для меня не найти.

— Ты хочешь сказать, что создала целый лес?!

— Нет, конечно, — пожала я плечами. — Я рассказывала тебе, лес находится на территории академии, но кроме елок, белок и дятлов там никогда ничего не было.

— Что тогда?

— Год назад во время очередной своей охоты я наткнулась на один любопытный артефакт. Не буду сейчас вдаваться в подробности, но суть в том, что я, один мой знакомый некромант и эльфийка с его помощью накачали лес нашей магией. Эльфийка — жизнь, некромант — смерть, ну а я — нечто среднее, то, что связывает эти две силы. Накачав лес магией, мы заставили ее работать именно так, как нам нужно. Так что теперь он практически живое существо, замкнутое на мне и подчиняющееся нам троим, как родителям.

— Артефакт многократно увеличил вашу силу?

— Ее плотность, если быть точной, — кивнула я.

— Замыкать зачем?

— Потому что систему нужно было закрыть, иначе магия в нем долго бы не продержалась. Получилась своего рода колба до верху накаченная силой, а пробка к этой колбе — я. Я же говорила, что связала силу эльфийки и некроманта, лес не принял бы ни одного из них в качестве замыкающего и контролера. Даже у тьмы и света есть тени и полутона.

— Допустим. Но причем тут твоя преподавательская деятельность? — я почувствовала, как он повернул ко мне голову.

— Облажалась я… Как раз перед защитой проекта, вот Дакара и осенила великолепная идея.

— Проект же был по материализации и иллюзиям, насколько я помню.

— Именно, но лес-то задумывался мной в первую очередь как полигон. Короче, как всегда не в том месте и не в то время, — я вздохнула, оценивая масштабы той за… засады, в которую попала.

— Откажись.

— Не могу, в случае моего отказа мне будет запрещено пользоваться лесом.

— Но ты же замыкающая?

— Найти нового замыкающего не сложно, им достаточно поменять некоторые связки и все будет готово, стихии воды и ветра тоже прекрасно подойдут. А я не могу потерять лес, следовательно, не могу отказаться.

— Что-то серьезное? — тут же встревожился Алекс.

— Вроде не очень. Полгода назад была моя первая Ночь Теней.

— Эм, поздравляю, — неуверенно озвучил Алекс.

— Не с чем, если честно. Я чуть не стерла с лица земли одну деревеньку вместе со всеми ее жителями. А самое интересное, я не помню, что творила. Мне рассказал Дакар. Он, собственно говоря, и остановил меня. Сам видишь, в сложившихся обстоятельствах, лес — единственный выход. Он никого не впустит и не выпустит мою магию, когда наступит очередная Ночь. Я могу его просто закрыть, когда будет необходимо.

— Почему ты ничего не помнишь? — спросил Повелитель.

— Не знаю, обычно все происходит менее болезненно. Другие Теневые не горят желанием уничтожить все живое вокруг себя. Дакар считает, что это произошло из-за отсутствия у меня Основной.

— Я не знаю что сказать. Надеюсь, ты с этим разберешься.

— Я тоже надеюсь. Я как представлю, что скоро буду учить, так меня дрожь пробирает, — я передернула плечами.

— Бедные студенты, — фыркнул Алекс, — боюсь, они не выживут после твоих занятий.

— Это боюсь, я не выживу, после общения с ними, — я пихнула его локтем в бок и подняла, наконец, голову, — особенно, если учесть какой я была в их возрасте.

— У каких курсов ты ведешь занятия?

— Только у первых. Но думаю в перспективе, ректор подкинет мне еще кого-нибудь. Мрак, в общем.

— Сочувствую, — он потрепал меня по макушке.

— Не верю, — пробормотала я, — не натурально играешь, Александр.

— Боги, и как я тебя еще терплю?! — проворчал Алекс и скорчил рожу грозного повелителя. Мы втроем рассмеялись.

— Сид, ты ни чего не забыла? — спросил тал, отсмеявшись.

Твою ж маму! Точно, у нас же новости для Повелителя. Я посмотрела на Алекса, который все еще посмеивался.

— Александр, у меня для тебя не очень хорошие новости.

— В смысле? — вмиг став серьезным, спросил он.

— В прямом! Что, твою ж мать, у тебя творится на границе с людьми?! — едва сдерживаясь, спросила я.

— Судя по докладам, там все нормально, — удивленно ответил он.

— И кто, позволь спросить, строчит эти твои доклады?

— Один из советников. Сид, в чем, метели тебя задери, дело? — начал нервничать Алекс.

— Сейчас узнаешь, но позволь еще один вопрос, — Алекс кивнул. — Ни Кирашем ли зовут этого самого советника?

— Да, — настороженно кивнул грун. — Что случилось?

— Твой советник продался как последняя уличная девка. У него с графом Лидорским, чья забота, между прочим, охранять эти самые границы, соглашение. Они похищают девушек, Алекс. Совсем молодых человеческих девушек, и продают их в бордели, находящиеся на территории твоего государства! Как тебе такие новости? Ты куда вообще смотришь? Куда смотрят твои идиоты-шпионы? Ты вообще понимаешь, чем тебе грозит такой поворот событий? Уже начали ходить слухи, Алекс. Нехорошие такие слухи.

— Как ты узнала об этом? — ну да, проверка информации, на то он и Повелитель.

— Меня тоже пытались похитить. Думали, я из ближайшего к границе села.

— Сколько? — задал Алекс следующий вопрос.

— Восемь. Не новички, но и не старая гвардия. И не делай такое лицо, пожалуйста, — сказала я, заметив беспокойство в его глазах. — Меня опознать они не смогут, — я была под личиной, и следов тоже никто не найдет, благо опыт имеется.

— Как долго это продолжается? — облегченно вздохнув, спросил он.

— Судя по всему, несколько месяцев, но я не уверена.

— Спасибо, что сказала, я разберусь, — его глаза на секунду стали ледяными.

— Было бы не плохо. Учитывая то, что отношения с людьми у тебя и так не особенно дружеские, — я сползла чуть ниже, оперлась головой о спинку кровати и прикрыла глаза. Алекс молчал. Видимо обдумывал сложившуюся ситуацию. И где только его глаза были? Я ведь его еще год назад предупреждала, что разогнать этих старых крыс на границе надо. Но разве он меня послушал?

Мне в висок ткнулось что-то теплое, я подняла руку и погладила Стэра по голове.

Он тоже устал — тяжелая выдалась неделя. Сначала охота, потом волки и посвящение… Мне хотелось кофе, печенья с корицей, и выспаться. Причем выспаться хотелось просто безумно. Но от моих желаний меня отделяли три дня пути, если без происшествий, что маловероятно, и отчет Дакару об охоте.

В этот раз даже убивать никого не пришлось, просто расстроить одну не выгодную свадьбу и выкрасть одну опасную книгу, ну и вернуть глупого принца заботливым и любящим родителям. В общем, задание на четыре дня, плюс дорога.

Обычно Дакар дает мне работу сложнее, но в этот раз я слишком засиделась в академии, а когда поняла, что все Теневые уже успели разъехаться на каникулы, и хотела рвать когти, меня отловил ректор. Вот так. Тяжела и неказиста жизнь Теневого охотника и будущего магистра.

Кто бы мог подумать, я — Теневая охотница. Еще недавно я бы рассмеялась в лицо тому, кто выдвинул бы такое предположение, а теперь… теперь придется его убить. Да, много воды утекло с тех пор.

Помню свой шок, когда узнала, что принадлежу к тем, чьим именем пугают детей, о ком ходят страшные кровавые легенды, и кого, как считалось, уже нет в этом мире. Помню, как не могла поверить, что я та, кого почти полностью стерли со страниц книг, и из памяти почти всех существ, сохранив наш образ лишь в сказках. А еще помню чувство злой иронии, ведь теневой дар считается проклятьем… Вот бы моя мамаша повеселилась, узнав об этом. Но она не узнает. Никогда, уж я постараюсь. Мда, как это ни печально, а у каждого из нас своя история и, как правило, она не очень радостная.

Жаль, конечно, что я так рано узнала, насколько жесток этот мир. Жаль, что мне так рано пришлось осознать, насколько он беспощаден, как сильно он жаждет твоей крови, до какой степени ему нравятся твои крики и слезы, с каким остервенением он упивается твоим страданием. Жаль, что я так рано поняла, стоит дать только шанс, и он сожрет твое сердце по кусочкам, разобьет твою душу на бесконечное множество острых, как лезвие сабли, осколков, и будет стоять в стороне, наблюдая, как ты режешь свои руки об их неровные края, пытаясь собрать себя воедино. А самое страшное, тебе это никогда не удастся. Какому-нибудь прохожему обязательнопонравится сверкающий даже во тьме кусочек души, и он унесет его с собой. А ты, ты так всю жизнь и проведешь на коленях с кровоточащими ладонями, если не хватит сил подняться. У меня хватило, и я сбежала.

Вот только толи я слишком медленно собирала осколки себя, толи народу было, но зияющих дыр во мне, как теней в полночь. Я лишь недавно заново научилась смеяться, я лишь недавно заново поверила в дружбу, я лишь недавно позволила себе вспомнить другую сторону мира. И нет, я не злюсь, не сыплю проклятия на головы виновных и не реву в подушку. Я благодарна своим обидчикам за то, какой я стала. Благодаря им я отрастила себе очень длинные и острые когти, а еще крепкие и ядовитые зубы… И пусть мое детство ушло от меня с металлическим лязгом, застегнутого на моей шее ошейника, пусть это причинило мне много боли, я выжила, а значит, стала сильнее, а значит, достойна жить, достойна носить имя рода своего отца.

Я узнала о том, кто я, лишь в двадцать два, когда сбежала из королевства фей и попала в Академию. До этого момента я просто считала себя и свою силу странной. То, что я выбрала именно Срединную Высшую Академию Магии, обернулось невероятной удачей. Пожалуй, самой большой в моей жизни. Во-первых, СВАМ — фактически отдельное государство. Все преподаватели и студенты, последние часто даже после выпуска, находятся под ее юрисдикцией. Мы считаемся гражданами этой мини-страны, мы находимся под ее защитой, что в первые годы обучения для меня было очень важно. Во-вторых, Академия находится на пограничье трех государств: Северных Земель — страны грунов и Ледяных волоков, Инторы — государства горгулий и Аролии — царства людей, что дает определенные преимущества при выборе места жительства, будущей работы и специализации. В-третьих, как я узнала впоследствии, СВАМ одно из лучших учебных заведений мира. И, в-четвертых, только здесь, насколько мне известно, проходят обучение Теневые. Собственно говоря, именно ради нас создавалась Академия, ради нашей безопасности в ней открыт специальный факультет Охотников, служащий прикрытием нам — Истинным, ради нас Дакар добился полной автономии СВАМ. Я могу только гадать, чего ему это стоило, но в том, что играл он не по правилам, я уверена. Основной же и самый большой плюс в том, что именно здесь Теневых учат управлять силой. Именно здесь мы чувствуем себя в безопасности, и что еще важнее, мы можем использовать свои силы, а значит жить. Спасибо тебе Дакар.

Ректор предложил нам самое дорогое в мире — свободу.

— Ты выглядишь измотанной, — пробормотал Алекс, вырывая меня из хоровода непривычных мыслей. — И очень сильно похудела.

— Не высыпалась последнее время, не беспокойся, — по привычке отмахнулась я.

— Как я могу не беспокоиться, когда ты выглядишь, как зомби сразу после поднятия.

— Алекс, не начинай. Давай хоть в Кинар не ругаться, — ну за что мне это наказание, в виде слишком заботливого друга?

— Что не начинай, Обсидиана, ты измотана и морально и физически. Нет, молчи. Дай мне договорить, — пресек он мои вялые попытки возразить. — После каждого задания, ты еле ноги передвигаешь, ты плохо спишь, и тебе снятся кошмары. Сама говорила. Ты срываешься на каждого встречного, ты постоянно вздрагиваешь и оглядываешься. Не надоело жить в страхе? Может пора сменить работу?

— Алекс, а тебе не надоело, что почти каждый наш разговор заканчивается одним и тем же? По-моему ответ очевиден. Не надоело. И это не страх, к твоему сведению, это осторожность и не до конца выветрившийся азарт, — я пыталась говорить нормально, не позволяя себе злиться.

— Твоя охота, Сид, чаще всего заканчивается убийством. Тебе всего лишь двадцать восемь, а на твоих руках столько крови, что мне и представить страшно.

— Я не прошу тебя представлять. Алекс, моя жизнь — это мой выбор. И пусть, как правило, я несу смерть, но знаешь… Охота позволяет мне хоть что-то чувствовать, не забывать, что я еще жива.

— Жива?! — начал беситься Алекс. — Ты это называешь жизнью, ты это называешь чувствами!? Страх, боль и ненависть — вот что окружает тебя постоянно! Ты молода Обсидиана, почти ребенок. Неужели нельзя заниматься чем-то другим?!

— Я не всегда убиваю. И нет, нельзя! Тебе это прекрасно известно! — ну как всегда. Я начинала злиться.

— Почему нет Сид? Что тебе мешает?

— Я - Теневая, Алекс, охотница. И дело не только в том, что мне жизненно необходимо пользоваться силой. Я начинаю выть от тоски, если сижу на заднице смирно хотя бы месяц! И я в долгу у Дакара.

— Свой долг ты уже давно отдала. Ты можешь уйти из Академии, жить здесь, во дворце. Я в состоянии обеспечить твою защиту, и тебе не придется бояться, что кто-то узнает твой секрет, ты сможешь открыто пользоваться тенями. Поверь, моего слова и слова Екирока будет достаточно, — после этой фразы я расхохоталась. Стэр, который все это время лениво следил за нашей перепалкой, тоже прыснул.

— Ты понимаешь, о чем говоришь? — отсмеявшись, спросила я, глядя на ошарашенного Повелителя. — Я — во дворце?! Да я поубиваю всех твоих придворных. Ты же знаешь, как я все это ненавижу. Да лучше клетка, чем такая жизнь. И потом, а как же другие охотники, о них ты подумал!?

— Да причем здесь они? Мне нет до них дела, мы сейчас о тебе разговариваем! — все, я в бешенстве. Я вскочила на ноги, Алекс поднялся следом.

— Послушай меня, глупый грун! Ты думаешь так все просто? Ты хоть знаешь, что довелось пережить почти каждому из нас, прежде чем мы попали к Дакару! Ты думаешь, мы просто так прячемся и скрываемся? Да если я приму твое предложение и останусь у тебя во дворце, это поставит под удар всех нас. Меня ты защитишь, это верно, но не их. Их переловят как тогда и хорошо, если уничтожат, а если нет? У Теневых ведь тоже есть слабости! У Катрины недавно дочь родилась, между прочим, ты подумал об этом?! Нет! — я ткнула пальцем ему в грудь. — Ты думаешь, я могу пойти на такое!? — еще один тычек. — Но и это еще цветочки! Каждый правитель захочет получить в свое услужение Теневого охотника. Академию могут уничтожить, может начаться очередная восьмисотлетняя война! Достаточного будет всего лишь слуха! Как тебе такие перспективы?! — уже почти кричала я ему в лицо. Тьфу! Я отошла на шаг, разворачиваясь к окну.

— Прости, я не подумал… — услышала я тихий голос Алекса. — Просто, неужели тебе хочется всю жизнь провести вот так? Ты никого не подпускаешь к себе, даже нас с Софи. Неужели ты хочешь, чтобы так было всегда? Неужели ты так и хочешь возвращаться в пустой дом, где тебя никто не ждет? С каждым годом ты все больше закрываешься, неужели ты не хочешь семью, детей? — тяжело вздохнул Алекс.

— Алекс, какая семья? Какие дети? О чем ты вообще? Какой мужчина будет терпеть такую как я рядом? Какому мужчине захочется проводить недели в ожидании, а по возвращении, выслушивать от меня нелепые отговорки? Какого мужчину смогу терпеть я? И потом, я не одна. У меня есть Стэр.

— Именно об этом я и говорю, не пора ли тебе притормозить? Стэр не может дать тебе все.

— И почему у меня такое чувство, что мы ходим по кругу? — я развернулась к Алексу. — Пойми, такая жизнь не для меня. Я не могу любить… В прочем, как и меня нельзя любить. А семья… Знаешь, так получилось, что в моей жизни эти слова — пустой звук. Те, кого я считала пусть и никудышней, но семьей, почти убили меня, предали, растоптали. И потом, если говорить о муже, мне нужен кто-то, кто в состоянии постоять за себя, о ком я не буду волноваться, кто-то у кого достаточно сил, чтобы защитить не только себя, но и меня, кто-то, кому я смогу доверять. К сожалению, я мало верю в то, что такой мужчина вообще существует.

— Ты говоришь, будто все для себя решила. И почему тебя нельзя любить? Мы ведь с Софи любим.

— Вы просто многого не знаете обо мне, вы просто многого не видели… И Алекс, ну скажи честно, разве я хоть отдаленно смахиваю на женщину? У меня маленькая грудь и полное отсутствие задницы, я не дышу в пупок только людям, я ругаюсь как старый тролль и обращаюсь с оружием куда лучше, чем со сковородкой. Знаешь, на таких как я не женятся. С такими иногда спят, когда хочется экзотики, — я хмыкнула, а Стэр закатил глаза.

— Сид, прекрати. Ты похожа на дикую кошку, красивую и гибкую. И ты напрасно считаешь, что мужчин привлекают только пышные формы. Неужели ты не видишь, какие взгляды они бросают в твою сторону?

— Алекс, хватит, — закатила я глаза. — Я знаю себе цену, и хватит об этом. Тебе пора возвращаться к гостям, скоро Екирок объявит о наступлении Кинара.

— Ты уходишь от разговора, — нахмурился он. — И ты не можешь знать наверняка.

— Могу. Я теперь чувствую стихию, — улыбнулась я. — И давай больше не поднимать тему моей личной жизни, договорились?

— Сегодня все, что захочет ваша вредность, но только сегодня, — проворчал грун, поднимаясь. Я тоже встала с пола и протянула руку к маске.

— И Александр, у меня к тебе просьба… Не отправляй ее на казнь.

— Кого?

— Мириану. Она и так достаточно наказана. Пусть просто попробует начать жизнь сначала.

— Второй шанс, Сид? Не похоже на тебя.

— У некоторых он должен быть, — ответила я, снова превращаясь в шута и застегивая накопитель. Алекс уже стоял возле двери.

— Между прочим, а кто твои гости? — спросил тал. Я тоже вопросительно уставилась на друга.

— Ммм, старые друзья, — почему-то замялся он, — а что?

— Магия у них странная, — и он перевел взгляд своих зеленых глаз на меня.

— Что? Я их даже не просматривала, мне же нельзя.

— Я так и думал, — проворчал Стэр.

— Кто они, Алекс? И если ты опять ответишь друзья, я тебя стукну, — я пыталась убрать волосы под колпак.

— Врайты[5], - обреченно выдохнул он.

— Охренеть у тебя друзья! — сказали мы вместе со Стэром и переглянулись.

— Знакомить не буду, — нахмурился Алекс.

— Я как-то и не стремлюсь. Меньше знаю — дольше живу, — и с каких пор Алекс с врайтами дружбу водит? Мы уже почти подошли к залу. О чем я думаю?

Ширан дар Сараэн

— Нет, ну вы это видели? Как это называется? Ну, никаких понятий о приличии! — возмущалась дама в костюме тыквы, кажется. По-другому назвать ее кричащий наряд язык не поворачивался.

— Вы абсолютно правы. Бедная графиня, ее наверняка теперь казнят. Эта девка вертит Повелителем, как хочет, — поддержала ее молоденькая собеседница, не забыв при этом послать мне очередной призывный взгляд. Я стоял возле колонны и внимательно прислушивался к разговору, собирая информацию о заинтересовавшей меня девчонке.

— И не говорите, дорогая Катерина. И что его Величество в ней нашел, как будто придворных дам ему мало? Нет, я решительно его не понимаю, — сказала тыква и презрительно поджала губы.

— Знаете, мне стало известно из достоверного источника, что она его приворожила.

— Да что вы говорите? Хотя, скорее всего так оно и есть, других причин странного поведения Александра я не вижу. А знаете, что больше всего меня удивляет? — она доверительно склонилась к собеседнице. — Она появляется только на Кинар…

— Ну что же здесь удивительного, дорогая баронесса? Все предельно ясно. Повелитель просто стесняется своей пассии, вот и разрешает ей приходить во дворец только раз в год. Вы же видели ее манеры, и этот костюм… Бедная девочка совсем не разбирается в моде, — то, что Сид здесь многие не любят, было понятно с самого начала. Но вот кем она приходится Алексу, узнать так и не удалось. Я слонялся по залу в надежде узнать хоть что-то более или менее полезное, а результат все тот же — нулевой. Лишь слухи, слухи, слухи. И почти все сходились во мнении, что эта малышка любовница Александра. Интересно так ли это? Так и не узнав ничего нового, я поспешил скрыться от назойливого внимания юной сердцеедки.

Пока я пробирался сквозь толпу в зале появилась Софи в новом наряде. Красивом, кстати. Вот мне интересно, чисто теоретически, если я начну расспрашивать Софи о малышке, насколько правдивы будут ее ответы? Что ж попытка не пытка.

— Софи, вы великолепны! — сказал я для разнообразия чистую правду.

— Спасибо, — слегка зарделась Заклинательница Бурь.

— Очень тонкая работа, — указал я на вышивку, — сразу видно, руку или вернее сказать лапу паучих. Вы были в нефритовом лесу?

— Это подарок, — и она очень тепло улыбнулась.

— Подарок… У вашего поклонника хороший вкус, — продолжал я валять дурака, в тайне надеясь на определенный ответ.

— Это платье привезла Сид, — рассмеялась Софи, не обманув моих ожиданий.

— Сид? — я старательно хмурился. — А! Забавная малышка, чье появление было столь… необычным.

— Я бы сказала неприличным, — закусила губку магичка.

— Вы сердитесь Софи? Не нужно, вам это не идет.

— Что вы? На Сид невозможно сердиться, я просто ворчу. По-привычке…

— Друзья детства?

— С чего вы взяли? — искренне удивилась она.

— Вы так тепло о ней отзываетесь…

— Нет, вы ошибаетесь, мы не друзья детства. Да и с Алексом они знакомы не так давно, но, тем не менее, Сид стала нашим другом.

— Исключение из правил, да?

— В смысле? — нахмурилась Заклинательница бурь.

— Ее тут многие не любят.

— Может и так. Но знаете Ширан, мой вам совет, не верьте слухам. Эти груны, — она обвела зал рукой, — почти ничего не знают о Сид, и правды в их словах как снега летом.

— Я не интересуюсь слухами Софи, и не собираю сплетен, — обычно так оно и есть, но в этот раз слухи и сплетни — единственный доступный мне источник информации об интересующей меня особе.

— И что же, часто она так эффектно проводит время во дворце?

— Обычно — нет. Да и видим мы ее редко, раз в год примерно.

— Почему?

— По-другому не получается, даже несмотря на все наши уговоры, — чуть грустно улыбнулась Заклинательница Бурь.

— И все же, чем она так занята, что не может навещать друзей чаще, чем раз в год? — ну же, скажи мне что-нибудь полезное.

— Учеба. Она отнимает много времени, — Учеба!? Да Сид еще моложе, чем я предполагал. Наверняка в Академии Андоры, хотя от дворца до Академии всего полтора дня езды, если мне память не изменяет. Достаточно близко, чтобы навещать подругу и предполагаемого любовника чаще, чем раз в год. С другой стороны, в том, что Александр действительно любовник девочки-шута я сомневался все больше и больше. Я уже было задал Софи очередной вопрос, но в зале показался Екирок и Заклинательница Бурь, оставив меня наедине с мыслями, пошла ему навстречу, сказав напоследок что-то невнятное про первую снежинку и начало праздника.

— Фин Ширан? — раздался нежный голосок позади меня.

— Чем могу быть полезен? — поинтересовался я оборачиваясь. Проклятые боги, ну когда же это кончится?

— Фин Ширан, что же вы не выполняете своих обещаний? — пропела одна из дочек де-фины Крилин. Имени ее я не помнил.

Голубоглазое создание захлопало длинными черными ресницами и надуло губки. Девушка стиснула мой локоть в объятьях и слегка наклонилась, давая возможность заглянуть в корсаж ярко-зеленого обтягивающего платья. Вот и кто она? Дриада? Русалка? Фея? А, упырь его знает.

— О чем вы, прекрасная… нимфа? — пробормотал я, пытаясь освободить свой локоть. Да куда там! У девушки хватка была железная, видимо опыта много.

— Ой, ну какая нимфа, я — всего лишь русалка, — ой, ну надо же, какой досадный промах с моей стороны! — А ваше обещание… Вы обещали мне рассказать про Сангранские летние балы, — я ей что-то обещал? Это когда же я был настолько пьян?

— Поверьте мне, фина, моя история быстро вам надоест. Может быть позже, когда закончится праздник. Я думаю, не стоит портить его столь скучными разговорами, к тому же я плохой рассказчик.

— Вы наговариваете, — хлопнула она глазами. — Тем более я когда-то читала про летние балы, и мне они не показались скучными, а совсем наоборот, — мурлыкнула 'всего лишь русалка' и тряхнула белокурыми волосами. Хорошо хоть читать умеет.

— Ну, если вы читали, что же вас интересует?

— А это правда, что каждый правитель вашей страны выбирает себе спутницу именно во время балов?

— Не выбирает, — качнул я головой. — Объявляет о помолвке, такова традиция, — слава духам грома, она не знает, кто я.

— А правда, что в это время дворец может посетить любой желающий, даже простолюдин? — и я удостоился еще одного кокетливого взгляда.

— Не совсем любой. Несовершеннолетних, например, не пропустит магия дворца. Эти балы, как вы знаете, устраиваются для того, чтобы найти себе пару.

— И что все-все находят?

— Нет, конечно. Наоборот, подобное случается крайне редко, — куда бы от нее сбежать?

— А правда, что королеву балов выбирает сам дворец?

— Да. Но не редко балы остаются и вовсе без королевы, — я бросил взгляд в толпу в надежде отыскать Седрика и сбежать к нему под благовидным предлогом, но сделать этого мне так и не удалась. Вот котяра, небось, уже развлекается с какой-нибудь дамочкой в одном из укромных уголков дворца. Зато я увидел Алекса, Сид и ее зверя. Волк тут же метнулся в сторону, и по залу разнеслись недовольные, а кое-где и испуганные вскрики. Сид лишь криво усмехнулась, не обращая никакого внимания на своего волка, и что-то сказала Алексу. Он нахмурился, потом кивнул. Сосредоточенное выражение, не покидало его лица, пока девчонка что-то ему объясняла. Я усилил слух заклинанием, но из-за гомона собравшихся так ничего и не услышал. Надо подойти ближе. Веду себя как мальчишка! Вот до чего порой доводит скука.

— Ну, так что? — вырвала меня из моих мыслей девушка.

— Извините, фина, но не могли бы вы повторить вопрос?

— Я спросила, могла бы я стать королевой бала? — и она зазывно улыбнулась. Боги, ну и оскал у нее, словно сожрать готова.

— Конечно. А теперь простите меня еще раз, мне нужно поговорить с Повелителем, — и оставив одну из дочек де-фины Крилин, я направился к Алексу. Он что своим придворным дамам совсем внимания не уделяет? Чего они смотрят на меня такими голодными глазами? Вот, теперь должно быть слышно.

— Все, Алекс. Прекрати, я тебя прошу. И про яйцо не забудь, — услышал я недовольный голос Сид.

— Да не забуду я. Но…

— Алекс, не здесь! Как маленький, иногда! — оборвала Повелителя его собеседница. — Лучше скажи мне, где столы с закусками? Я слегка проголодалась, — я усмехнулся. Ну и кто из них двоих ребенок?

— Метели, ну и что мне с тобой делать? — вздохнул друг.

— Смириться. Так, где столы? — тут краем уха я услышал очередной визг из толпы. Черный волк развлекался вовсю.

— У южного входа, — пробормотал Алекс, хмыкнув.

— Замечательно, — девчонка спрыгнула с возвышения, проигнорировав ступеньки, затем обернулась и отвесила Алексу свой фирменный поклон. Я поравнялся с ней и кивнул, но она не отреагировала. Не заметила или же сделала вид?

— Сид? — позвал друг. Она обернулась. — Успокой, пожалуйста, Стэра. Уже пятую даму из зала выносят.

— Вот я не понимаю, тебе жалко, что ли? Дай малышу отдохнуть, — Алекс не нашел что на это ответить и девчонка, снова даже не посмотрев в мою сторону, ушла по направлению к столикам.

Как будто озорной северный ветерок промчался среди гостей, тихо позвякивая серебряными колокольчиками. Вот он поиграл с шалью знатной дамы, взъерошил волосы на голове ее собеседника, лукаво подмигнул генералу, поцеловал в щеку злое приведение, подарил цветок расстроенной чем-то фее и затих у дальней стены. Я еще несколько вдохов смотрел в след шуту, прежде чем подойти к Александру.

— Интересные у тебя друзья, Алекс.

— Ты считаешь?

— Я даже больше скажу, любовницы у тебя не менее интересные.

— Ошибаешься, она мне не любовница, — в принципе я так и думал.

— Тогда кто она, Алекс?

— Даже не думай Ран, — строгий взгляд ледяных глаз. — Посмотри, сколько прекрасных цветов в зале, выбери грелку для постели среди них. И потом, ты, по-моему, и так сегодня вечером не обделен женским вниманием.

— Таких цветов и у меня во дворце целая оранжерея…

— Ран, сделай одолжение по старой дружбе, не лезь к ней.

— Брось, Алекс. Я ничего ей не сделаю. Ничего такого, чего она сама не захочет, — да что ж он так уперся-то а? Не то чтобы девчонка меня особо возбуждала как женщина, нет, но что-то в ней все же было. Что-то, что заставляло взрослого, казалось бы, врайта вести себя подобно мальчишке.

— Ха, ты думаешь, я о ней беспокоюсь? Нет, меня волнует, что будет потом с тобой.

— Все настолько плохо? — вздернул я бровь.

— Нет, все еще хуже, — усмехнулся старый друг.

— Хорошо, я подумаю над твоими словами, — я вернул Алексу улыбку.

Ну да ладно. Ссориться с другом совершенно не хотелось, тем более ссориться с ним из-за бабы.

— Я рад, что мы поняли друг друга.

— Но от знакомства с ней, ты меня не отговоришь, — и я быстро спустился в зал, не дав Повелителю что-либо ответить.

Спустя несколько лучей я уже во всю флиртовал с вполне симпатичной девушкой в костюме анийской принцессы и то и дело поглядывал по сторонам. Девушка была высокой, довольно миленькой и обладала пышными формами. Аристократка? По крайней мере, все достоинства фины из достаточно знатной семьи у нее имелись — правильные, чуть острые черты лица, огромные серые глаза и, что немаловажно, хоть какие-то мозги. Она то и дело якобы невзначай прикасалась к моей руке, облизывала губы и зазывно хлопала глазками. Что ж ягодка не первого сорта, но и не сухофрукт, как дочки де-фины Крилин. И потом чем вкуснее клубника, тем дороже за нее приходится платить. Я кивнул собеседнице и своим мыслям.

Девушка беззаботно ворковала о погоде, природе и прочем, как вдруг оборвала себя на полуслове и подалась ближе к трону, потянув и меня за собой. Не понимая, что собственно происходит, я последовал за принцесской, пытаясь сквозь толпу рассмотреть хоть что-то.

Алекс поднялся, принимая из рук Заклинательницы бурь белоснежный украшенный орнаментом и рунами посох, на конце которого тускло поблескивал камень. Хрусталь или алмаз, а может Слеза? Потом спрошу у Александра. Софи заняла место по левую руку от Повелителя, справа нетерпеливо дергал ушами Ледяной.

— Что происходит? — шепотом спросил я у девушки.

— Вот-вот упадет первая снежинка. Зима пришла. Повелитель, Заклинательница Бурь и Альфа Ледяных подтвердят клятву нашей Матери и откроют праздник, — так же шепотом ответила девушка.

Мы остановились почти возле самого трона, и краем глаза я заметил Сид и ее волка. На губах девочки-шута играла улыбка предвкушения, а сама она неотрывно смотрела на Екирока. Через три вдоха в зале стояла полная тишина. Тишина полная ожидания.

— Мы — дети Зимы, снегов, льдов, метелей и бурь, — разнесся над залом голос Алекса. От удара посоха все окна и двери в зале распахнулись, — приносим Тебе, Мать, новую клятву верности, памяти и почтения, — следующий удар, и пол покрылся тонким слоем льда. — Клянемся верить метелям, слышать льды и чувствовать бури! — удар посоха, Софи вскидывает руки вверх, ее тело окутывает свет. Руки Александра до локтей покрываются инеем, глаза похожи на льдинки. Екирок поднимает морду и оглушительно воет, из его рта вырывается пар. Краем сознания я отметил, что девочка-шут тоже выдохнула облачко пара.

Всего на два вдоха зал наполняется невероятно ярким светом, а затем на кристалл посоха падает, взявшаяся ниоткуда, одинокая снежинка и растворяется в нем. Гости как по команде склоняют головы.

— Клятва принята! — раздается громом в тишине голос Екирока. Гости поднимают головы и я тоже, а в зал сквозь открытые окна валит пушистый снег. Несколько вдохов и лед на полу растаял, Софи и Повелитель пришли в себя, а посох исчез.

— Зима пришла. С Кинаром и пусть он будет снежным, — произнес Алекс, и зал разразился радостными криками и гомоном. Принцесса, все еще сжимающая мою руку, вдруг порывисто меня обняла и поцеловала. Неожиданно… но приятно. Плюс, я, кажется, нашел девушку, которая согреет сегодня мою постель, ну и меня заодно. Принцесса отпрянула и, сексуально улыбнувшись, потерялась в толпе. Ничего, потом найду. Благо на ней нет щитов, как на некоторых, и маячок удалось поставить без проблем.

— Алекс, а где любовь всей моей жизни? — я посмотрел в сторону, откуда доносился требовательный голос Сид.

— Да здесь где-то, — так все-таки у нее кто-то есть?

— Я уже с ног сбилась.

— Ну…. - хитро улыбнулся Повелитель, глядя куда-то мне за спину, а мимо меня вихрем пронесся какой-то мальчишка. Не сбавляя скорости, он налетел на девочку-шута и обнял ее, чуть оторвав от пола.

— Сид! — разнесся по залу его только начавший ломаться голос. — Ты приехала!

— О, мой любимый мужчина, — усмехнулась она, крепко обнимая парнишку. — А я только-только спрашивала о тебе Алекса. Уже думала, ты опять наказан, — онапотрепала его по голове.

— Обижаешь, — чуть нахмурился подросток, делая шаг назад, — я так сильно по тебе соскучился, что два последних сумана вел себя хорошо, — и, заметив недоверчивый взгляд девчонки. — Ну, по крайней мере, старался.

— Раз так, получай подарок, — и Сид протянула ему небольшой кожаный мешочек. Мальчишка тут же его развернул и засунул в внутрь любопытный нос. Буквально через вдох он поднял горящие глаза.

— Откуда? — пробормотал парень.

— Секрет, — улыбнулась она. — Только отцу не показывай, он мне голову оторвет! — подмигнула ему Сид.

— Разумеется, — улыбнулся подросток. — А это тебе, — и он протянул ей почти такой же мешочек.

— Но, это же… Боги, где ты это достал!?

— Места знать надо, — проказливо улыбнулся Николай. Они не близнецы, нет? — Фина Сид, — став серьезным, Ник склонился над рукой шута, — вы окажите мне огромную честь и доставите не меньшее удовольствие, если согласитесь сопровождать меня сегодня вечером, — Сид кинула ехидный взгляд на Александра.

— Я принимаю, ваше предложение, фин Николай и с радостью составлю вам компанию, — ответила она так же серьезно. — Учись Алекс, вот так нужно встречать долгожданных гостей, — и чуть склонив голову, Сид поцеловала паренька в щеку. Николай снова шкодливо улыбнулся, и парочка удалилась, о чем-то шушукаясь и посмеиваясь. Алекс лишь фыркнул.

Спустя четыре оборота, вконец уставший от танцев и сытый по горло вниманием некоторых особо приставучих особ, я решил, спасаться бегством и свернул в коридор, ведущий в западную часть дворца.

Безумно хотелось тишины, а еще насладиться, наконец, просто сказочно прекрасной ночью. Хотелось снять с себя эту проклятую маску и вдохнуть первый зимний ветерок, а еще почувствовать на губах вкус снежинок, как в детстве.

В коридоре было темно и, слава богам, пусто. Горящие свечи фактически не давали света, лишь слегка рассеивая полумрак, звонкое эхо шагов, будто дразня меня, отражалось от стен. Я невольно перешел на бесшумный шаг и перестроил зрение. От старых привычек сложно избавиться, тем более, если они неоднократно спасали тебе жизнь.

То тут, то там лежали кирпичи и доски. Хм, а я-то по наивности думал, что Алекс преувеличивает, говоря о разрушенном крыле. Вот сейчас за левым поворотом должна быть терраса, если, конечно, память меня не подводит, и если, конечно, терраса осталась цела. Все-таки слишком долго я здесь не был. Память не подвела. Спустя буквально десять вдохов я наткнулся на то, что искал и даже больше. С левой стороны на перилах сидела Сид, свесив ноги на улицу и прислонившись спиной к стене. Бубенчики на колпаке и перчатках слегка позвякивали, снег робко укутывал в белоснежную мягкую шаль ее плечики.

Она казалась полностью расслабленной — голова чуть откинута назад, глаза закрыты, и на губах не играет ее любимая ухмылка.

Я замер на несколько вдохов, а затем все так же неслышно подошел почти вплотную к шуту. Чтобы нагнуться ближе, пришлось опереться о стену.

— Вы не боитесь замерзнуть? — Я не успел сделать и пол вдоха, как был прижат к той самой стене, а в шею мне упирались несколько нереально тонких и без сомнения очень острых лезвий ее браслета. В ее глазах постепенно разгорался зеленый огонек злости. Мда, недооценил я девчонку.

— А вы не боитесь лишиться чего-нибудь важного, подкрадываясь к незнакомкам? — ответила она вопросом на вопрос, плотнее прижав свое оружие к горлу.

Такое положение вещей и наших тел в пространстве меня не устраивало, и уже в следующие мгновение мы поменялись местами. Я обхватил ее одной рукой чуть повыше запястий, пытаясь случайно не прикоснуться к украшению.

Кто знает, какие там еще могут быть сюрпризы? Ведь слабенький с виду амулет оказался на проверку оружием.

Девчонка зашипела и попыталась вырваться.

— Как видите, не боюсь, — усмехнулся я и опустил щиты. Было любопытно, какие чувства испытывает шут в этот момент. И… ничего, абсолютно! Как будто ко мне прижимается камень, а не живое существо. Странно, очень странно. Я все вглядывался и вглядывался в прорези маски.

А Сид изловчилась, освободила одну руку и слегка оттолкнула меня. Ряд коротких довольно слабых ударов по предплечьям, цели которых я не понял, молниеносная подсечка и я лежу на полу, а на мне ехидно улыбаясь, сидит шут, и позвякивают бубенцы на колпаке.

Спустя вдох я осознал, что не могу пошевелить руками. Так вот в чем дело. Глупая, маленькая мышка — я ведь врайт, неполная трансформация и все снова в порядке.

— Тупой грун, — чуть наклонившись, прошептала она мне в губы.

И снова мы поменялись местами. И уже я сжимаю ее ноги своими и держу руки по бокам шутовского колпака. Ситуация начинала меня откровенно забавлять.

— Это спорный вопрос, малышка, — я чуть отодвинул голову, давая возможность луне высветить верхнюю часть лица.

— Врайт, — выдохнула она. — Нет, ну твою ж маму! Что у меня за судьба такая?! — зеленый огонь потух, и ее глаза снова стали золотистыми, зрачок расширился, дыхание сбилось, она что-то прошептала.

— Ты что-то сказала, грун? — я наклонился ближе.

Девчонка глубоко вдохнула, как перед прыжком в воду, и впилась в мои губы. Горько-сладкий, терпкий коричный вкус. Мягкий, нежный, страстный и тягучий поцелуй. Мои мысли, поджав хвост, предпочли потеряться, голова наполнилась хмельным шумом, по телу разлился дурман.

Не знаю, сколько длился наш поцелуй, но в какое-то мгновение я почувствовал резкий толчок в грудь и живот, боль в скуле и спине и тоненькую струйку крови, стекающую из разбитой губы.

Я сидел, прислонившись спиной к перилам, о которые так неудачно ударился, и смотрел на Сид. Она стояла уже возле выхода и самодовольно ухмылялась.

— К сведению, я не грун, — девочка-шут резко развернулась и вскоре ее фигурка скрылась в тенях коридора.

— Мы еще встретимся, маленькая, — прошептал я в темноту, а потом расхохотался.

Более идиотской ситуации и придумать нельзя. Духи грома, это ж надо было так облажаться?

Больше этой ночью ни ее, ни ее волка я не видел. Ранним утром, когда все гости, наконец, разъехались, и дворец опустел, я зашел в кабинет к Алексу.

Друг сидел в кресле и смотрел в окно. Он снял свой камзол и забрал волосы в хвост. Увидев меня, он нахмурился.

— Ты какой-то раздраженный, — Алекс склонил голову на бок, рассматривая меня.

— Не будешь тут раздраженным, когда тебя сначала уделывает девчонка от горшка два вершка, а затем исчезает в неизвестном направлении, — что я несу? Повелитель вскинул брови. Придется рассказывать, раз не удержался…

На протяжении всей истории Алекс сцеживал смешки в кулак, а в конце просто рассмеялся в голос. Ржал он долго, я уже начал было терять терпение и всерьез опасаться за его здоровье.

— Она тебя поцеловала! Ой, не могу! Ты — такой дурак! А я ведь тебя предупреждал, — и он сдавленно хохотнул. — Благодари метели, что хоть жив остался.

— А знаешь, что странно Алекс? — не отреагировал я на подколку. Друг вопросительно посмотрел на меня, — Ну кроме того конечно, что в начале вечера от нее простонесло магией Ледяных, она чесала за ухом Екирока, а про черного волка я вообще молчу. Так вот, во время нашей стычки я раскрылся, хотел почувствовать ее эмоции. И ничего. Совсем. Ноль. Откуда на ней такие щиты, она ведь не маг даже близко?

— Я не стану отвечать на этот вопрос, Ран. Не хочу врать тебе, мы слишком давно знакомы, и я слишком дорожу нашей дружбой, чтобы делать подобные глупости. Нознаешь, есть на свете вещи и тайны, о которых лучше не знать.

— Ты так опекаешь ее, между вами что-то было?

— Ничего такого. Мы друзья, я тебе уже говорил. Просто я ей очень многим обязан, в том числе и жизнью, и это именно она нашла, пусть и случайно, новую Заклинательницу Бурь, когда умерла Епифания.

— Ясно. Но ты же понимаешь, что этими словами только подогрел мой интерес.

— Понимаю, а еще я понимаю, что ты едва ли сможешь узнать что-то большее о ней, так же как и едва ли когда-нибудь вновь увидишь ее, — на моем лице застыл немой вопрос. — Все просто, мой друг, твой интерес завтра же пройдет, и ты забудешь про девочку в костюме шута.

— Может ты и прав, — Алекс замолчал и снова уставился в окно. — Ну что займемся нашими делами? Все равно ты спать не собираешься, — решил я поставить точку в этом странном разговоре.

— Давай. Ты, кажется, хотел снизить торговые пошлины? — вот лис.

Глава 1

Обсидиана Забывшая

6 лет спустя

От злости хотелось выть. Я четыре оборота сидела в этой комнате и абсолютно не знала, чем себя занять. И даже со Стэром поговорить нельзя — на руках эти упырские оковы олиналя[6], блокирующие даже Теневую магию! И где, спрашивается, они достали подобную рухлядь?

Проклятые боги, как же легко я попалась! Совсем расслабилась за последнее время. Видимо, пора заканчивать с мелкой охотой, иначе вообще все навыки растеряю.

Нет, конечно, семь оборотней, и хиленький маг — серьезная проблема, но все же…

А все из-за этих оболтусов. Поиграть этим придуркам захотелось! Книгу выкрасть! Да они хоть знали, к кому в дом залезли?!

Я снова пнула ногой дверь. Глухо! Как же хочется кофе. И вообще, как только рука поднялась? Заковать милую во всех отношениях девочку в этот раритет. Изверги! Обычные[7] я хотя бы снять могу, а тут…

Я откинулась на кровати.

Поспать что ли? Сегодня все-таки мой второй выходной. Подумать только, второй выходной за четыре года, а я трачу его на то чтобы вытащить кучку великовозрастных детишек, из очередной з…, засады.

— У кого-то сегодня будут неприятности, — оскалилась я.

Эх, день не задался еще вчера.

Сутки назад

— Обсидиана, мать твою, не делай вид, что не слышишь! — Стэр.

— Чего ты так орешь? — пробормотала я, поглубже зарываясь в одеяло.

— Я уже лучей десять пытаюсь донести до тебя простую, казалось бы, мысль, что с тобой пытаются связаться.

— Скажи, что я умерла.

— Очень смешно, — леопард вошел в спальню, пиная многострадальное зеркальце.

— Стэр, я серьезно, — я взглянула на оборотометр и застонала, — спала всего два оборота, я физически не в состоянии разговаривать и решать чьи-то проблемы, — зеркальце настойчиво продолжало светиться.

— С чего ты взяла, что это проблемы?

— В последнее время меня хотят видеть и слышать только по этому поводу, — я перевернулась на другой бок.

— Боюсь, проигнорировать не получится, это Софи. — парировал тал.

— Три тысячи голодных вурдалаков ей в ухо! У меня выходной! — я свесилась с кровати, чуть не упав, чмокнула Стэра в нос и дотянулась до зеркала.

— Меня нет дома, — проворчала я, выползая из-под одеяла.

— Сид, девочка моя, я бы не стала беспокоить тебя по пустякам, — прозвучал бодрый голос главной ведьмы Севера.

— Ага, свежо придание, — вздохнула я, — Что на этот раз? Опять государственные интриги?

— Нет, с интригами, мы пока справляемся.

— Я так понимаю, ключевое слово тут "пока"? — Заклинательница Бурь укоризненно посмотрела на меня, вызвав обреченный вздох. — Ладно, в чем проблема?

— Сначала скажи мне, ты все еще на границе?

— Нет, твою мать, я за два оборота эмигрировала на северный предел. Знаешь ли, меня очень волнует проблема маленького приплода у нофров[8]!

— Я в общем-то не удивилась бы, — фыркнула она. — Так ты еще на месте? И почему за два оборота?

— Потом расскажу. И да, я в городе, что случилось? И если мне еще раз придется спрашивать, ты узнаешь, какая я бываю по утрам.

— Как будто мне это и без того неизвестно, — парировала Софи, — Ты злая как упырь и не выспавшаяся. Но мы сейчас не об этом. Николай опять ввязался в аферу, — перешла она на серьезный тон. — И в этот раз, боюсь, дело серьезное.

— Если он снова нахамил какому-то послу или затащил его жену к себе в постель, то решайте без меня. Ты же знаешь, я не сильна в дипломатии.

— Нет, ему опять захотелось приключений, — ведьма вздохнула.

— Приключений? — мозг явно отказывался соображать. Но интуиция, та, которая пониже спины, подсказывала, что дело — дрянь.

— Соображай родная, ты вытаскивала его последний раз, — я нахмурилась и потерла переносицу.

— Они тогда, кажется, четыре дня просидели у русалок где-то в Ирийском океане, а потом еще суман пытались прийти в себя, — память, наконец, выдала необходимую информацию. — Но я думала, что Александр пообещал оторвать ему голову и настучать его отцу, если он еще раз выкинет нечто подобное. Мне казалось, Ник проникся.

— Ха, да какой там? И потом Александр вместе с отцом Николая уехал три дня назад.

— Куда?

— К тиграм, с дипломатической миссией, — задумчиво сказала Софи.

— Ой, не вовремя он туда сунулся. Я ведь просила его подождать.

— В чем дело? — насторожилась магичка.

— Уже ни в чем. Проехали. Так что там с Николаем и его малолетней бандой?

— В общем, на этот раз, они хотят украсть книгу Сандары[9], - выпалила Софи.

— Они совсем охренели? Даже я не рискнула бы, идиоты!

— Вот, а я о чем? Понимаешь, я не смогла вовремя понять, что происходит, хотя собираться они начали чуть ли не за суман. Сама знаешь, сколько весной всякой гадости приходится убирать, а тут еще кабинет министров чудить начал… короче бардак полный. Не до детишек было. Я случайно наткнулась на записи Николая сегодня утром, но они к этому моменту были где-то в водах Атласа. Осложняется все тем, что Александр возвращается через два дня. И уж если не он, то отец Николая точно захочет знать, где носит его непутевого сына, когда тот должен готовиться к экзаменам.

— Ты опять лазила в столе Ника?

— Нет, лучше, — она выдержала паузу. — Взломала его хран[10]. - в голосе прозвучало неподдельное торжество.

— Охренеть, — выдавила я. — Потом расскажешь как. А теперь давай детали дела. Когда они будут здесь?

— Должны прибыть через день, но не в Лорию[11], а на Тиору[12].

— Отлично. Сколько в итоге у меня времени?

— Думаю дня полтора. Можешь особо не торопиться. Насколько я поняла, они не все еще подготовили.

— А кто владелец книги?

— В этом-то и проблема, — Софи постучала пальцем по подбородку. — Я не знаю ничего о нынешнем владельце, информации нигде нет. Последний хозяин умер пять лет назад и завещал ее кому-то из своих родственников, а те устроили закрытый аукцион… — тишина и хмурое лицо Софи.

— Имя покупателя конечно строго секретно, — сарказма в голосе было хоть отбавляй.

— Да, — коротко кивнула ведьма. — Но сама понимаешь, кем бы он ни был, книга очень хорошо охраняется.

— Понимаю. А раса последнего владельца известна?

— Дарех, — ну хоть что-то.

— Дитя дорог? Если мне память не изменяет, не очень сильные маги, зато большие хитрецы и везунчики, а еще ловкие воры. Ладно, есть еще что-то?

— Адрес дома, где якобы находится книга.

— А хозяин дома у нас…, - протянула я.

— Хозяин, точнее хозяйка — обычная ведьма. Ничего особенного. Способности очень средненькие, сама средняя и живет средне. Дом принадлежит ей только на бумаге. Не те у нее заработки.

— Негусто, — тряхнула я головой. — Эх, прощай второй выходной. Говори куда ехать? — Софи назвала место, а я взяла с тумбочки карту. — Но это же черт знает где! Рядомс Сангранским дворцом!

— До лета дворец пуст, и стражников там немного. Да и те, что есть, лезть не будут, — я узнавала. Я не могу послать кого-то из волков[13] — будет скандал. А Валис и его группа заняты на юге. Анатоль еще не вернулся. Кого еще попросить ума не приложу, — виновато развела она руками. — Владелец книги не из простых смертных или бессмертных.

— Вопрос был чисто риторический, — отмахнулась я.

— Так что там у тебя с выходными? — началось.

— Да ничего, — попробовала я свернуть тему.

— Сид! — свернуть не вышло.

— Я вчера весь день бегала по городу, пытаясь найти одного мелкого, но очень жадного эльфа, чтобы передать ему привет от Черной Девы.

— И? — поинтересовалась Заклинательница Бурь.

— Что "и"? Нашла только под вечер, — я потерла лоб. — На постоялый двор вернулась в потемках и к Елене в итоге чуть не опоздала.

— Вы так долго не виделись… Думаю, она не стала бы злиться.

— Точно, — я щелкнула пальцами. — В общем, мы полночи обсуждали дела, а потом просто сплетничали. Разошлись только под утро.

— И сколько ты спала?

— Я же сказала, два оборота.

— Сид, девочка, да ты окончательно свихнулась! — Софи возмущенно ткнула в меня пальцем.

— Спорить не буду, — пожала я плечами.

— Сколько у тебя еще выходных?

— Еще два дня. Между прочим, я эти выходные потом и кровью заработала, — хорошо хоть не своими. — Так что с тебя должок.

— Все, что пожелаешь, — кивнула Софи.

— Поосторожнее со словами, радость моя, — улыбнулась я.

— Не пугай, не страшно, — отмахнулась Заклинательница Бурь. — Куда ты потом?

— Назад, принимать экзамены у оболтусов.

— Только экзамены? — засомневалась Софи.

— Ты же знаешь, учителя из меня не вышло. Не могу я с ними нормально общаться.

— Помню. А как же охота? Ты же вроде только на полставки в академии, или я чего-то не знаю?

— Да нет, все верно. Для нас всегда есть работа… Но все как-то не то. Я уже второй месяц непонятно чем занимаюсь.

— Приезжай к нам, у нас есть что делать.

— Ты же сама сказала, что пока справляешься? — еще мне подковерных интриг грунов не хватало.

— Верно. Но вторая пара рук и глаз нам пригодится, — удивилась моей недогадливости Софи.

— Не хочу. То нельзя, это нельзя, даже духа убить и то нельзя. Я уж лучше к оболтусам.

— И чем же они лучше? — не поняла ведьма.

— Они забавные, — оскалилась я.

— Злая ты.

— Ты определись, я злая или сумасшедшая?

— Ты злая сумасшедшая, — сморщила Заклинательница хорошенький носик.

— Очень лестно, — фыркнула я. — Мне, конечно, еще хочется с тобой поболтать Софи, но времени благодаря некоторым у меня нет. Думаю, пора заканчивать.

— Твоя правда. Просто ты теперь совсем редко на связь выходишь, да и не появляешься у нас почти.

— Прости, охота, работа, учеба, — развела я руками. — Как только придурков твоих вытащу, так сразу и дам о себе знать, — ведьма улыбнулась.

— Скажи, а ты бы правда не решилась?

— На что? — не поняла я.

— Книгу выкрасть.

— Да ну тебя, — я захлопнула зеркальце, а потом села на кровать и засмеялась. Я бы решилась… может быть.

— Что, опять работа? — проворчал леопард.

— Ты же все слышал, не придуривайся, животное, — я встала с кровати и развернула пространственный мешок. Ну и что выбрать? Кинжалы точно возьму, рыбки[14], и пару игл со снотворным.

Стерва-фортуна в последнее время не жаловала меня своим вниманием, лучше перестраховаться. Выбранное оружие почти все уместилось на небольшом столе.

— На войну собралась? — поинтересовался Стэр.

— Надеюсь, нет.

— А такое чувство, что да.

— Стэр, я еще не пила кофе, — честно предупредила я.

— Понял. Замолкаю.

— Вот и умница, — я порылась в мешке и выудила оттуда двое ножен. Кот развалился на кровати, вяло наблюдая за моими приготовлениями.

Я разложила одежду на кровати, села на пол и закрыла глаза. Нужно было обновить щиты, потом в душ и собираться. Быстро. Душ я любила, ванну тоже. Роскошь, конечно, но когда есть возможность, почему бы и нет? Благо средства позволяют.

Выйдя из ванны, я еще раз оглядела вещи. Все-таки хорошо, что в последний момент я засунула в мешок 'рабочий' костюм.

Левую ногу украсил кинжал, еще один занял свое место на предплечье, рыбки — за пазуху жилета, за спину привычно лег любимый короткий меч — идеальный баланс, быстрая смерть, и подарок отца. Последний его подарок

Прочь! Не хочу вспоминать.

— Я готова, — я слегка дернула леопарда за ухо.

— Рад за тебя, — зевнул кот, отдергивая голову.

— Не поняла?

— Я не пойду, — ткнулся он носом в лапы, блаженно щурясь.

— Я что одна должна отдуваться?

— Я выспаться хочу, — демонстративно отвернулось это чудовище. — К тому же дело скучнее не придумаешь, сама справишься.

— Засранец, — констатировала я очевидный факт, отпуская Дневную. Через три вдоха Стэр был полностью замотан в одеяло, как в пеленки и отчаянно ругался.

Я еще раз проверила оружие и щиты, поправила браслет.

— Очень остроумно, — пробормотал кот, — отфыркиваясь от пуха. Мда, от одеяла остались одни воспоминания. — Интересно, как ты объяснишь это, хозяину?

— Зато ты заткнулся на целых два вдоха. И вообще с чего вдруг я должна что-то объяснять? Просто накину несколько аржанов сверх платы. — Я подновила охранки на комнате и навесила еще парочку заклинаний, так на всякий случай. — Все, я пошла.

— Когда ждать? — вмиг став серьезным, спросил кот.

— Через два дня, — я взялась за дверную ручку. — Прислугу и хозяина я предупрежу.

— Может не надо? — снова начал он дурачиться. — Пусть побегают.

— Надо, — кивнула я.

Через два луча я уже ехала в сторону Тиоры.

Порталы у врайтов были запрещены, поэтому до места добираться пришлось верхом, что изрядно подпортило мне настроение и задержало в пути. Ну не люблю я лошадей, они меня, если честно, тоже.

В общем, в город я въехала злая, голодная и уставшая. На первом попавшемся постоялом дворе сняла комнату и заказала ужин. Все равно мальчики появятся не раньше утра. На разведку отправилась, когда все порядочные жители уже давно спали, а непорядочные… А с непорядочными я найду способ разобраться.

С виду дом, где хранилась книга, выглядел вполне обычно. Никаких украшений, никаких вычурных деталей. Три этажа, два входа, 17 окон плюс чердак и, наверное, подвал, а еще конюшня для трех лошадей. Кованная железная ограда, неухоженный сад и просто невероятной силы защита-купол по периметру. О том, чтобы ломать щиты, как верные псы стерегущие дом, и речи не было. Во-первых, я тогда лишусь большей части своих сил. Во-вторых, с большой долей вероятности на доме висит привязка к хозяину и может быть сигналка у стражей города. А если хозяин еще и врайт… Малейший удар магии и сюда сбегутся все кому не лень. А оно нам надо? Правильно. Не надо.

Терпеть не могу врайтов! И что делать? Что же делать?

Я бродила по ночному городу, пытаясь найти лазейку. Было бы времени побольше, можно было бы что-то придумать, а так… Тени! Ну, помогите же мне!

Я наматывала уже третий круг в этом районе, но решение так и не желало находиться. Я остановилась напротив какого-то дома, рассматривая лепнину. Сумеречная и Ночная тоже на миг замерли, а потом, сорвав поводки, просочились за кованую ограду.

В голове щелкнуло. Вот оно! Боги, и почему сразу не додумалась!? Мне ведь Дакар в свое время такую лекцию прочитал. Я резко развернулась и направилась к месту действия. Скользнув за дом, присела возле забора и выпустила Ночную. Тень нырнула в дом.

Большие строгие комнаты, высокие потолки, надежные крепкие заговоренные двери. На первом этаже — гостиная, кухня, кабинет, еще одна гостиная поменьше. На втором — три гостевых спальни, библиотека и две ванные комнаты. Третий — спальня хозяина, зимний сад и еще один кабинет, с дверкой непонятного назначения. Видимо за этой дверкой и находится книга, если судить по магическому фону. На чердак я тень не пустила. А чего я там не видела? Пока тень бродила по дому, я успела рассмотреть и его обитателей.

В итоге мы имеем пятерых оборотней, из которых двое — волки, и трое — пумы, и слабенького мага-некроманта. Хм, странно, насколько я знаю, в Сангране некромантия запрещена. Ну да ладушки. Хозяина дома я не нашла, лишь его шавок, что несомненно упрощало дело. Когда тень вернулась, я заставила ее слиться с Сумеречной и пропустила их через щиты, оставив себе небольшой теневой канал. Теперь сосредоточиться. Вдох. Выдох. Вдох.

Я — тень, я — тень, я — тень. Время текло медленно, прошло уже несколько лучей, а я все также сидела возле ограды, считая собственные вдохи. Начали затекать ноги. Я — тень, я сказала! Чтоб этого врайта духи грани[15] драли!

В следующий миг раздалось тихое шипение, голова слегка закружилась и я оказалоась возле заднего входа. Отлично!

Щиты на месте и не потревожены. Просто здорово. А теперь пора возвращаться на постоялый двор, взять оружие и кое-какие амулеты, благо время у меня еще было.

Ха, блажен, кто верует!

Как оказалось, мальчики прибыли раньше назначенного времени. Хорошо, что ненамного. Когда я подошла к дому, от туда уже доносились звуки сражения, тревожа чуткий сон города, старательно кутавшегося в предрассветные сумерки.

Тени! А если бы я не вышла пораньше? Тратить время на проникновение в дом с помощью теней я не стала.

А на хрена? Парни-то уже внутри, и не думаю, что они были столь же аккуратны.

Когда я взбежала вверх по лестнице и рванула дверь маленького, как я по наивности считала, кабинета, моим глазам предстала просто очаровательная картинка: расширившееся пространство комнаты, взмыленный Николай, отбивающийся от двух оборотней, Алексий в аналогичном состоянии, неуверенно отступающий к столу, и Димитрий, пытающийся справиться с магом и пумой.

Замечательно. Ну просто замечательно. Убью малолеток! Сначала спасу, а потом убью. С особой жестокостью.

— Привет мальчики, поиграем? — поинтересовалась я. Действующие лица на вдох замерли, хлопая глазами. Первыми пришли в себя пумы, быстро переглянулись и двоеиз великолепной пятерки кинулись в атаку.

— Сид, ты как здесь оказалась? — спросил Ник, наступая на оставшегося оборотня.

— Вашими молитвами! А теперь, будь добр, заткнись и не пропускай удары! — рявкнула я.

Удар, разворот, удар. Уйти в сторону от огромной когтистой лапы, пригнуться и изловчившись отрубить хвост. Оборотень взвыл, но не отступил. Удар, снова удар, подсечка, не принесшая желаемого результата. Нет, все-таки нет в мире больше настоящих мужчин — все вымерли! Вдвоем на маленькую меня. Убью и скормлю магу их уши! Разворот, уйти вниз и отпустить тени. Сумеречная, Ночная и Утренняя ловко ставили подножки, пытавшимся на меня напасть громилам, пока я скручивала в бараний рог тень еще одного оборотня. Спустя два вдоха он корчился на полу, не понимая, почему не может встать и с какой радости его не слушаются руки и ноги. И откуда он взялся? Их же всего пять было? А, не суть. Я отправила тени прикрывать, по возможности, уже начинающих уставать ребят и рубанула чью-то лапу. Кошак рванул от меня на стену. Ага, разбежался, сладенький. Эх, совсем молодой, жалко шкуру портить.

— Куда же ты, лапушка? Дай доброй тете тебе глаз на жопу натянуть! — пума глаз на жопу натягивать категорически отказывался и прибавил скорость. Недолго думая, я дернула его за хвост. Не ожидавший такой подлости, парень грохнулся на пол.

Два слова, смазанный пасс рукой и он обездвижен. Я развернулась. Твою мать! Николай и Алексий почти выдохлись, у обоих глубокие раны. Димитрий еще держался, но и это ненадолго. Тени и метели!

Один из волков, атакующих Алексия, заметил, что их ряды редеют, и ринулся на меня. В этот же момент Ник сполз по стенке, оставляя за собой кровавый след, Утренняя вернулась ко мне. Жив, но в обмороке от потери крови. Я отмахнулась от оборотня, присела и вонзила ему в бедро кинжал, брызнула кровь, волчара заскулил и попытался меня тяпнуть. Я почувствовала, как уходит Ночная. Вот и утро.

— Ах, ты мразь клыкастая, — волк меня все-таки достал. Царапина и все же… Я провернула оружие в ране, усилив боль коротким заклинанием. Оборотень тявкнул и затих. Видимо шок.

И того из шестерых осталось трое. Неплохо.

Димитрий по-прежнему разбирался с некромантом. А вот Алексий меня не порадовал. Парень пропустил удар пумы и осел на пол. Следующим ушел в спасительный обморок или мир иной оборотень, пытавшийся напасть на Димитрия, получил удар от некроманта, предназначавшийся мне.

Ха, дебилы!

— Не рыпайся! — крикнула я, видя героические попытки Алексия подняться, и подлетела к атакующему.

Ах ты ж скотина блохастая!

Я рубанула животное по задним лапам и перебила сухожилия, кот упал. Тут же что-то тяжелое сбило меня с ног. Я ударилась спиной о ножку стола и обложила очередного кошака матом. Послышался глухой удар. Димитрий упал, пропустив заклинание некроманта. Ушла Сумеречная, полностью уступая место Дневной. Я кое-какподнялась на ноги и почувствовала боль в правой руке. Чуть ниже локтя виднелась довольно серьезная рана, кровь капала на ковер и тут же сгорала, оставляя на темно-красном ворсе черные подпалины.

Все. Я злая. Сейчас буду пересчитывать некромантские косточки!

Уходя от клыков и когтей пумы, я плела лишарскую сеть[16]. Два вдоха и в меня летит заклятие пустоты, взмах рукой и оно врезается в шкаф с книгами, оставляя на своем месте дыру. Вдох, в ногу, чуть выше лодыжки впиваются зубы пумы, его пасть горит, радующим глаз голубым огнем, но кошак не обращает на это внимание. Лишь плотнее сжимает челюсти. Еще вдох, и некромант на полу, в сторону поднявшегося было волка, летит короткий кинжал и вонзается ему в бок. Вдох, и я пытаюсь отрубить голову последнему стоящему на ногах противнику. Вдох, и Утренняя сообщает, что в комнате появился еще один оборотень. Меньше чем пол вдоха, я не успеваю обернуться, боль разрывает затылок, и я проваливаюсь в обещающую покой темноту.

Очнулась я через несколько оборотов в одной из гостевых комнат. Окна и двери надежно заперты заклинаниями. Я оглядела себя — мой любимый рабочий костюм был безнадежно испорчен.

Эх, а ведь он продержался дольше остальных — почти два месяца. Чувствую, у Шелковых паучих[17] скоро нарисуется большой заказ.

Вся рубашка была забрызгана кровью, правый рукав превратился в лохмотья. Штанины брюк до колен были изодраны до состояния лапши и прилипали к телу, причиняя массу неудобств раненой ноге. Оружие с меня сняли вместе с ножнами, отобрали почти все амулеты. Остался только браслет. С помощью него я укоротила штаны и отрезала оба рукава от рубашки. Найдя относительно чистые клочки ткани, перевязала раны. Оставшиеся тряпки кинула на пол. Спасибо амулету голубой крови[18] — моих следов там нет. Вспомнив по матушке грунов, врайтов, оборотней и Софи, и продемонстрировав свое недовольство раскурочиванием комнаты, я решила, что не плохо бы поспать и быстренько отключилась на вполне себе удобном диванчике.

А что? Выбраться я все равно не могу пока на мне оковы Олиналя. И потом, даже если мне удастся сбежать, что делать с парнями? Без своих сил я их вряд ли вытащу. Так зачем тратить время впустую, лучше уж высплюсь. Думать о том, почему меня не добили и что сейчас с парнями, не хотелось. Первое, судя по всему, я узнаю чуть позже, а второе — ну если я жива и относительно здорова, значит, та же участь постигла и ребят. Скорее всего, так же сидят в комнатах.

Проснулась я, скорее почувствовав чужое присутствие нежели, услышав, как открылась входная дверь, но глаза открывать не спешила. Насколько я могла судить, в комнатку вошли двое, один из них остановился позади дивана в шаге от моей головы. Второй остался стоять возле двери.

— Спит, — донесся до меня едва уловимый шепот.

— И чего встал? Буди, — прозвучал ответ.

До моего плеча как-то робко дотронулась горячая рука и слегка потрясла. Сделав вид, что потягиваюсь, я двинула по носу горе-будильник и открыла глаза. Молодой парень с перевязанной левой рукой, сдавленно охнул и схватился за пострадавшую часть тела. Ну, здравствуй, котенок.

— Сука, — прошипел он, замахиваясь.

— Корт, нет, — отдал приказ, стоявший у двери. — Хозяин приказал не трогать.

— Но эта тварь мне нос сломала! — прогнусавил парень.

— Сам виноват, — и уже обращаясь ко мне. — Вставайте, вас ждут, — видя, что я медлю, командир добавил. — И не заставляйте меня тащить вас волоком. Вам это не понравится.

Так вот, кто меня вырубил. Силен гад и опытен. А еще привык командовать — это буквально сквозило в каждом его движении, в каждом жесте, взгляде, коротких фразах. Видимо военный.

Я поднялась с дивана и покорно вышла из комнаты. Впереди шел командир, позади — пума со сломанным носом. Мы поднялись на третий этаж, и коротко постучав, меня втолкнули в злосчастный кабинет.

За столом, вперившись в меня взглядом, сидел молодой мужчина. Не оборотень, врайт. Короткие каштановые волосы, ярко-синие глаза, шрам над правой бровью, тонкие, крепко сжатые губы, прямая спина. Одет в дорогую темно-серую рубашку, и, кажется, черные брюки.

Так вот ты какой? Гордый северный олень.

Кабинет убрали и по мере сил вычистили. О недавней драке напоминали лишь подпалины на ковре и дыра в стенном шкафу. Я прошла вперед и села напротив демона в кресло.

— Кто ты и что здесь делаешь? — прозвучал приятный голос хозяина книги, как только я устроилась поудобнее. Сангранский? А что всеобщий здесь не в моде? Ну ладно дядя, будем играть по твоим правилам.

— Я просто мимо проходила, — нет, ну он же не ожидал, что я скажу правду с первого раза? Нет. Я ему сначала нервы помотаю. Врайт вскинул бровь. А ты что думал? Да произношение не идеальное, но говорю я на сангранском вполне сносно.

— Забавно. Итак, еще раз, кто ты?

— А первый вариант вас чем не устраивает? — и я горько вздохнула.

— Отвечай на вопрос! — чуть повысил он голос.

— Ой, не кричите, пожалуйста, а то я пугаюсь, — я попыталась изобразить испуг, по-моему, не вышло.

— Хорошо, давай по-другому. Как тебя зовут? — почти ласково спросил он.

— Да как и всех, — пожала я плечами, — кричат обычно.

— Что ты мне зубы заговариваешь, имя? — побледнел владелец книги.

— Почему заговариваю? Я не умею. У меня вообще с заговорами трудно. Мне преподаватель в академии до сих пор зачет по теме не поставил, — врайт посерел. А детское, глупое желание продолжить откровенные издевательства только возросло.

— Имя? — повторил он.

— Чье? Ваше? Так откуда ж мне знать? У меня с предсказаниями еще хуже, чем с заговорами.

— Как тебя родители назвали?! — рявкнул врайт. О, почти до кондиции дошел. Еще чуть-чуть.

— Ну, не кричите, — надула я губы, — я же просила. А по поводу, как звали… Тут знаете, какая штука интересная? Мама меня всегда чудовищем называла, а папа кикиморкой болотной.

— Прекрати издеваться надо мной! — взревел демон, подскакивая на ноги. Браво мне, я вспомнила, что нужно вздрогнуть. Хотя и чуть опоздала, залюбовавшись красной мордой мужчины.

— Что же вы такой нервный? Нервничать — плохо, нервы — причина всех болячек, мне так всегда дедушка говорил. Кстати, он умер еще до моего рождения. Такая грустная история. Он в лес пошел, зимой, за клубникой, а там бац, и русалка на елке, шишки жрет…

— Хватит, я сказал! — прорычал он, сжимая и разжимая кулаки.

— Как скажите. Знаете, у меня есть отличное успокоительное, дать рецептик? — врайт подлетел ко мне, оперся руками о ручки кресла и навис надо мной. Было… забавно. Его зрачок изменился, над нижней губой слегка торчали кончики клыков, ноздри раздувались, как у племенного быка. Еще капельку, и он готов.

— Ты больная?! — прорычал мужчина мне в лицо.

— Угу, моя болезнь называется — тут я выдержала паузу, врайт слегка отшатнулся. — Идитес Нахренс, а ваша Наивнякус Обломингус. Очень опасное заболевание. И еще, у вас изо рта воняет, пожуйте мяту, — это стало последней каплей, и он, размахнувшись, ударил меня по лицу. Тонкая струйка крови побежала из разбитой губы. А тяжелая у дяди рука…

— О, как очаровательно. Бить ослабевшую, безоружную, связанную девушку — поступок достойный настоящего сильного врайта!

— Ты сама вынудила меня! — пытаясь взять себя в руки, сказал демон. Впрочем, он по-прежнему нависал надо мной. Я облизала губы.

— Да, ладно. Не оправдывайтесь. Я уже большая девочка и знаю, что некоторые мужчины получают удовольствие от подобных развлечений. Мне дедушка рассказывал, тот, который помер, — дядя пару раз хлопнул глазами, глубоко вздохнул и уставился в одну точку где-то над моей головой.

Странный способ медитации. Надо попробовать. Пару лучей прошло в полной тишине.

— Дяденька, а не могли бы вы отойти, а то мне страшно, — пропищала я, старательно кося под дуру. Дяденька вышел из ступора, кинул на меня странный взгляд и подошел к столу. Затем вернулся ко мне и, приложив какую-то плоскую пластину к основанию одного из наручников, прошептал заклинание. Мои оковы пали, и я потерла запястья.

Дошло наконец-то, браво!

— Еще бы кофе, — мечтательно протянула я.

— Не наглей, девочка, — хмыкнул врайт.

— Я, в общем-то, особо и не надеялась.

— А теперь давай сначала. Кто ты такая? — врайт оперся о стол и посмотрел в упор.

— Можете звать меня Ди, — ответила я, приступ ненормального веселья прошел будто его и не было.

— Ди? — вздернул брови дяденька.

— Ди.

— Тогда, можешь звать меня Рик. Зачем ты залезла в мой дом? — спросил он.

— Ну, во-первых, в дом я вошла, а не залезла. А во-вторых, я пришла за тремя дол…кхм, дебилами, что сидят в маленькой гостиной этажом ниже, — мои Дневная уже доложила об этом замечательном факте. А еще о том, что мальчишки живы и даже не очень помяты.

— И ты думаешь, я в это поверю?

— Придется, — хмыкнула я.

— Ты знаешь, кто я, Ди?

— Понятия не имею. Да и особого желания нет, честно говоря.

— То есть, ты не знаешь, зачем твои друзья вломились ко мне в дом?

— От чего же? Кое-какими сведениями я все же обладаю, — какой-то странный разговор. — И они мне не друзья, они — мой геморрой последние лет несколько, — врайт снова замолчал, погрузившись полностью в свои мысли.

Странный он какой-то. Задает не те вопросы, зачем-то оставил нам жизнь… Хотя, если учесть, что троица внизу имеет непосредственное отношение к правящей элите грунов и, не стесняясь, выставляет на показ родовые знаки, то с ними все относительно ясно, но вот я…

— Зачем вы оставили мне жизнь? — задала я так терзающий меня вопрос.

— Потому что не знаю, кто ты, и кто тебя нанял. Скажи мне имя заказчика, девочка, и я, может быть, отпущу тебя, — ответил врайт.

— Заказчика нет. Это личная инициатива. Я уже сказала, зачем пришла сюда. В идеале, вы вообще не должны были узнать, о нашем существовании. Просто я слегка опоздала и не успела задержать ребят, уж извиняйте, — я развела руками.

— Ты все еще настаиваешь на своей глупой версии? Ты понимаешь, насколько бредово звучит твоя история? Ты понимаешь, сколько уже было покушений? — покушений? Мы что, говорим на разных языках или я путаю значения глаголов?

— Как видите. У меня к вам вопрос, можно? — Рик милостиво кивнул, — Исходя из ваших слов условия задачи таковы: есть некий предмет, который хранится у вас в доме и хорошо охраняется. Есть некий персонаж, страстно желающий заполучить этот предмет, назовем этого персонажа Заказчик. И есть я — Исполнитель. Тот, кто должен выкрасть этот некий предмет и доставить его некому Заказчику, предпочтительно наделав минимум шума. В задаче спрашивается: на кой хрен мне понадобилось тащить с собой трех малолеток?!

— Пушечное мясо, отвлекающий маневр? — выдвинул предположения Рик.

— Вы идиот? Зачем тогда их защищать? Я думаю, ваши шавки уже успели поведать детали произошедшего здесь. И думаю, вы понимаете, что без довеска в лице трех грунов, я бы справилась гораздо быстрее и эффективнее. И потом, если я действительно исполнитель, почему бы мне просто не убить ваших охранников? Зачем оставлять им жизнь? Зачем тратить силы, плетя сложные заклинания?

— Одного ты убила, — непонятно зачем сказал врайт.

— Ой, правда что ли? Какая жалость, примите мои искренние соболезнования! — взбесилась я.

— Ты странная, — помолчав, сказал Рик. — Я не чувствую твоей магии и твоих эмоций. Кто ты, Ди?

— Полукровка, — дала я честный ответ.

— У тебя акцент, откуда ты?

— Неважно.

— Ты наемница? — последовал следующий вопрос.

— Снова не угадали. Как видите, на мне нет печати дома[19], - я отогнула ворот рубашки, демонстрируя чистое плечо. Врайт кивнул собственным мыслям, взял со стола браслеты и снова застегнул их на мне. Я чуть не зарычала.

— Иди, тебя проводят до твоих апартаментов, — усмехнувшись, сказал он и указал на дверь. Возле нее меня уже ждал пепельноволосый, который и отконвоировал меня до места назначения. Хотелось пару раз приложиться головой о стену.

Ну ничего. У них в запасе еще пару оборотов, чтобы одуматься, а потом явится Стэр. Шуму будет… Заметив мой оскал, охранник вздрогнул и поспешил закрыть за собой дверь моей временной тюрьмы. Слабак!

Вопреки моим ожиданиям, и что уж скрывать тайным надеждам, убить, кого не убила и наподдать от всей души хозяину, за мной пришли ровно через оборот.

Двое покалеченных оборотней нехотя сняли с меня наручники и с опаской повели вниз. Меня очень забавляла мордочка молодого пумы. Такие настороженные испуганные глазки. Я слегка сбавила шаг и сделала вид, что запнулась о ступеньку. Парень мгновенно подхватил меня под руку, не давая упасть. Я чуть плотнее прислонилась к нему и выпустила клыки.

— Вкусный котенок, — прошептала я и щелкнула зубами в непосредственной близости от его носа. Котенок дернулся, ойкнул и кубарем скатился с лестницы.

Смешок сдержать не вышло.

Пума сделал несколько шагов в сторону двери.

Я не выдержала и, усевшись на последнюю ступеньку, еще несколько лучей просто рыдала от смеха. Сопровождавшие меня оборотни как-то странно косились то на меня, то на хозяина, стоявшего в холле.

— Закончила? — спросил последний, когда я, наконец, успокоилась.

— Какие-то вы все дерганные. Странно, я считала, что врайты славятся своей выдержкой, — пожала я плечами.

— Это последствия общения с некой доставучей особой, — парировал врайт.

— Вы про меня? Спасибо за комплимент, — улыбкса скользнула на губы. Почти искренняя. В это время в холл спустились еще оборотни, ведущие под руки Алексия, Димитрия и Николая. Судя по всему, нас собрались отпускать.

— Ну, здравствуйте, покойнички, — прошипела я. Парни дернулись и обреченно вздохнули. — Правильно вздыхаете, нам с вами предстоит долгий и очень содержательный разговор.

— Как ты, наверное, уже догадалась, вы можете быть свободны, — прервал меня дяденька.

— Вот так просто?

— Да, вот так просто. Прости, конечно, если не оправдываю твоих ожиданий, но мне сейчас не до тебя, ребенок, — ухмыльнулся он.

— Да что вы дяденька! Конечно, конечно, занимайтесь вашими делами. Ни в коем разе не будем вам мешать, — я подталкивала парней к двери.

— До свидания, мальчики, — уже стоя у дружелюбно распахнутой калитки, подмигнула я оборотням, вышедшим нас проводить. Оборотни прощаться не стали.

Этим же вечером я отправила троицу стационарным телепортом домой, предварительно хорошенько объяснив, что их ждет, если они не возьмутся за ум. Троица прониклась и обещала больше ни во что не влезать. А на следующий день мы со Стэром уже возвращались в академию. Я как всегда злая и не выспавшаяся. Стэр как всегда довольный и читающий мне нотации.

Ширан дар Сараэн

— О, опять за работой. Ты уже виделся с Айнеллой? — Седрик как обычно вошел в кабинет без стука.

— Да, виделся.

— Как все прошло? — поинтересовался друг.

— Она все еще дуется, что сам за ней не приехал, так толком и не поговорили. Надеюсь, это ненадолго.

— Хочется верить, — хмыкнул Рик.

— Почему задержались? — спросил я.

— А ей приспичило на Тиоре на ярмарку весенних эльфийских травок сходить. Ты же знаешь, она у тебя на зельях просто помешана.

— Так рано еще вроде, даже для эльфийских травок?

— Да нет, как раз три дня назад первые корабли подошли. Вот она и настояла на остановке. Видел бы ты, сколько всякой дряни у нее в сумке.

— Почему не захотела подождать, пока товар в столицу доставят?

— На Тиоре якобы товар свежее и эльфы симпатичнее.

— Мда, с такой логикой сложно поспорить. Женщины!

— Твоя правда.

— Надеюсь, обошлось без приключений? — оторвавшись от бумаг, поинтересовался я.

— Ну, можно и так сказать, — ответил друг, подходя к бару и наливая себе вина.

— Выкладывай, — я откинулся в кресле.

— Пока мы там были, ко мне в дом вломилась очень интересная компания. Трое парней и девушка.

— Нападение?! — насторожился я.

— Нет. Хотя я тоже сначала думал, что они пришли за Айнеллой, но как оказалось, ошибся.

— Это радует, — сказал я успокаиваясь.

— Почему во дворце не остановились, а у тебя в доме?

— Айнелла не захотела. Сказала, что еще хотя бы день хочет побыть обычной девушкой, а не принцессой.

— Ну как всегда, — я потер уставшие глаза. — И когда эта блажь у нее из головы выйдет? — Седрик лишь пожал плечами.

— Так вот, по поводу троицы…

Друг увлеченно рассказывал мне, как его людей калечила шайка малолетних преступников-недоучек и какая-то взбалмошная девица. Я слушал краем уха, все еще обдумывая, сложившуюся ситуацию. Вот уже как месяц все маги Санграна стоят на ушах, посты на границах усилены, каждый приезжий, будь то посольская делегация, торговый караван или же одинокий путник, проходят строжайшую проверку. Да что там послы, даже Седрика с Айнеллой задержали на пол-оборота. А о том, что творится на границе с Физалией[20] даже думать тошно.

— Забавная история, — выдавил я улыбку, когда Рик закончил повествование.

— Какие-то проблемы? — насторожился он.

— Все те же.

— И что, по-прежнему никаких новостей?

— Да новости-то есть, но лучше бы их не было. Вчера нашли еще одного, снова рядом с фейской границей.

— От них пришел ответ? — нахмурился Рик.

— Нет, все еще жду.

— Уже суман прошел, чего они тянут?

— Знал бы, ответил. Главное, все как всегда — никто ничего не слышал, не видел и не знает, маги руками разводят. Свидетелей нет, следов нет, народ начинает бояться. А еще скоро эти гоблинские балы!

— Не весело. Я тут пока за Айнеллой мотался, кое-что придумал, — я заинтересовано поднял на друга взгляд. — Как насчет того, чтобы обратиться к охотникам в СВАМ?

— Можно узнать, с чего вдруг эта чудесная мысль пришла тебе в голову?

— Ты все-таки меня не слушал, — не вопрос, утверждение. — Я же только что рассказывал тебе.

— Не совсем понимаю, как одно связано с другим.

— Мне показалось, что девчонка — охотник, — улыбнулся друг.

— Духи грома, да с чего?

— Не знаю, — пожал он плечами, — просто показалось. В любом случае, именно она натолкнула меня на мысль.

— Я думал о таком варианте, — признался я. — Но я бы не хотел вмешивать посторонних, я бы вообще не хотел, чтобы информация о случившемся стала известна за пределами Санграна и Физалии.

— Ран, у нас все равно нет других вариантов, а Охотники СВАМа — лучшие. Я понимаю твои опасения, но еще ни разу не слышал, чтобы они не выполнили задание. К тому же в контракте мы можем отдельно обговорить этот пункт.

— Я знаю, я все это знаю… но все же надеюсь, что мы сможем справиться своими силами.

— Ран, я не прошу тебя именно сейчас принимать решение, просто учти охотников как вариант.

— Ладно, — кивнул я, — я буду иметь их в виду. Ты привез некроманта?

— Да, но он слабенький, насколько мне известно.

— А нам сильный и не нужен. Достаточно будет одного поднятия.

— Как скажешь. А теперь вынужден тебя оставить, друг мой, я все-таки с дороги, — и он вышел из кабинета.

Я откинулся в кресле. Молнии и осенний дождь, как же я устал за последние два сумана. Как же меня достали эти убийства! Как же меня достали эти маги и оракулы! Такое чувство, что боги мне мстят, вот только за что?

Все началось около месяца назад. Первая жертва была найдена возле какой-то деревеньки, чуть западнее территории фей. Это была женщина, средних лет, с чуть простоватым лицом и натруженными руками. Слабый маг огня, как сказали дознавателям в деревне. Никаких ран, никаких видимых повреждений, никаких следов вокруг. Никто бы не обратил на эту смерть внимания. Ну, подумаешь, селянка умерла? Может, болела, может просто пришло ее время? Если бы ни одно но… Связь женщины со стихией исчезла полностью. Сначала даже никто не мог поверить в такое, ведь даже у людей еще несколько месяцев после смерти сохраняется отпечаток стихии, а тут врайт… и пустота, абсолютная. Через три дня после первого случая, было обнаружено еще одно тело, на этот раз мужчины тоже рядом с фейской границей. И снова никаких следов и снова никакой связи со стихией, и снова лучшие маги Санграна разводят руками.

К сегодняшнему дню жертв было уже восемь, а информации, хоть какой-то, по-прежнему ноль. А еще это молчание со стороны Физалии…

Хотя, вряд ли феи имеют какое-то отношение к происходящему. Илия далеко не глупа и должна понимать, что переходить дорогу врайтам опасно. В случае войны мы сметем ее страну за суман максимум. Да и незачем ей это делать. Благодаря договору, заключенному между Санграном и Физалией еще поколений пять назад, сотрудничество с нами несет ей огромные выгоды. А Илия всегда любила власть, и терять ее она не намерена. Нет. Здесь явно что-то другое или кто-то другой. Вот только что или кто? Сталкивать нас с феями глупо, по меньшей мере, и очень опасно. Ни один правитель в здравом уме не осмелится перейти врайтам дорогу. Но если причины не политические, то, что тогда? Сумасшедший ученый? Очередной непонятый маг? Бред!

Осенние дожди! Что же делать? Может Ран прав, и действительно стоит обратиться в СВАМ? Но раз уж среди Сангранских дознавателей и магов не нашлось никого, кто способен понять, что происходит, я сильно сомневаюсь, что это удастся какому-то охотнику. Будь он трижды гений. С другой стороны в словах друга есть смысл, у меня все равно нет других вариантов. В любом случае нужно дождаться ответа от фей, а там видно будет. Может вместе нам удастся найти решение.

А если нет? Как же я ненавижу это 'если'… Необходимо взять себя в руки. Я не хочу втягивать в это дело третьих лиц!

Духи грани! Врайты никогда не просили ни у кого помощи, никогда! Тем более у охотников! Я зарычал.

Охотники СВАМа — самые жестокие, беспринципные, наглые и хитрые существа в мире. Довериться им в этом деле? Да проще сразу отправить и себя и страну награнь. Неконтролируемые, неуправляемые, безумные…. Но в то же время идеальные наемники, идеальные убийцы, идеальные воры. СВАМ — поистине великая академия, Дакар — поистине великий ректор, а его воспитанники — поистине великие охотники.

Еще бы, чего только стоит его система обучения[21]… И сколько слухов ходит о них? Что из этого правда, что ложь, известно только самим охотникам. Но одно я знал точно, они очень хорошо убирают за собой следы. Наемники СВАМа никогда не работают на одного и того же заказчика дважды, они никогда не перед кем не отчитываются, тем более перед нанимателем, не согласуют с ним своих действий, они зачастую и вовсе не встречаются с ним. Даже нанять их не просто, и пресловутые контракты — это лишь полбеды, заявки рассматривает только Дакар и подходящего охотника выбирает тоже только он. Чем он руководствуется при выборе, знают, пожалуй, лишь боги, хотя не последнюю роль в этом деле играют деньги. Но методы работы охотников порой слишком жестоки, и лишь самые отчаявшиеся решаются обратиться в СВАМ… Но не смотря на все это, они пользуются сумасшедшим спросом, ведь еще не было случая, чтобы охотник не выполнил задание.

Интересно, обращались ли к нему хоть раз короли, а кронпринцы? Или это будет единичный случай? Если будет конечно…

Глава 2

Обсидиана Забывшая

3 сумана спустя

Я вломилась в башню ректора злая. Нет, не так. Очень злая. У меня просто руки чесались грохнуть кого-нибудь, наорать, обидеть, сделать больно… Лишь бы не было так тошно.

Я могла себя поздравить ну или пожалеть, кому как больше нравится. Не далее как три дня назад я распрощалась с последней иллюзией, разбила последнюю куклу в кружевном платье и превратилась в настоящую Теневую. Вот только тошно почему-то. Тени! Я как могла долго оттягивала этот момент и все-таки… Три дня назад я убила ребенка. И нет, я ни капли не сомневалась. И нет, я ни разу не оглянулась. И нет, моя рука не дрогнула. И нет, я не лила слезы. И нет, делать этого я не собираюсь. И нет, если бы у меня была возможность вернуть все обратно, я бы не поступила по-другому.

Вот только тошно почему-то.

Разве меняет что-то тот факт, что так нужно было? Нет. Разве меняет что-то тот факт, что ему суждено было умереть? Нет. Разве меняет что-то тот факт, что его родители — идоты, и это они, не я, оборвали жизнь пятилетнему малышу? Нет. Разве меняет что-то тот факт, что в принципе мне не о чем сожалеть? Нет.

Вот только тошно почему-то.

И да, я похоронила свою совесть. И да, я выжгла каленым железом свою жалость. И да, я отдала на растерзание пустынным шакалам свое сострадание. И да, я, возможно, буду сегодня спать, как убитая.

Вот только тошно почему-то.

Я знаю, что это не последнее мое убийство. Я знаю, что это не последнее убитое мной дитя. Я знаю, что несмотря ни на что, и дальше буду охотницей. Я знаю, что будут вещи и похуже и пострашнее.

Вот только тошно почему-то. Тени, отчего же так тошно?

Перепуганный и взъерошенный секретарь Дакара открыл было рот, что бы что-то сказать, но слова застряли в его горле, когда он внимательнее разглядел голодного и такого же злого как я Стэра.

Хороший мальчик. Умный. Долго проживет.

Судя по голосам, доносившимся из соседней комнаты, у ректора внеочередное собрание. Им же хуже! Пинком, открыв дверь в кабинет, и не обращая никакого внимания на возмущенные взгляды преподавателей, сидевших за столом, я швырнула Дакару плотный кожаный мешок, попутно снимая с него стазис, плотная ткань тут же пропиталась густой кровью. Все находящиеся в помещении следили за его скольжением по ректорскому столу и за длинной полосой крови, оставленной на своем пути.

— Ты знал? — спросила я, когда мешок наконец-то остановился точно перед ошалевшим оборотнем. Преподаватели вздрогнули. Могли бы уже и привыкнуть к выходкам спецкурса.

— Обсидиана я…

— Ты знал? — рявкнула я.

— Да. Но пойми, я надеялся, что их маг ошибся.

— Как видишь, нет. Артефакт изъять не удалось. Почему не сказал?

— Ты бы отказалась. Снова. Мне нужно было понять, сможешь ли ты, мне, в конце концов, нужно было выяснить твой предел! — рявкнул он, видя мои прищуренные глаза и плотно сжатые губы.

— Выяснил? Поздравляю! — рявкнул, молчавший до этого Стэр, и мы с ним направились к двери.

— Обсидиана… — услышала я его голос.

— Ах, ну да, как я могла забыть? Отчет можешь засунуть себе в задницу! — снова обернулась я.

— Девочка…

— Тебе что-то не понятно? Направление?

— Успокойся, — ледяным голосом отчеканил он. — Я не про отчет, — уже гораздо мягче. — Велес больше не охотник, — и, видя, что до меня не доходит, добавил. — Похороны через пятнадцать лучей. Переодеться можешь внизу.

Так вот зачем это собрание.

Я тихо прикрыла за собой дверь и спустилась в раздевалку. Через три луча, я уже стояла в пепельно-зеленом костюме — рубашка, жилет, брюки и перчатки, сверху — серая газовая накидка с капюшоном. Мы вышли во двор академии и побрели в сторону кладбища. Пепельно-зеленый — странный цвет, цвет, который выбрал себе Велес. Он — один из нас, точнее был одним из нас. Старше меня минимум лет на сорок, красивый темноволосый человеческий мужчина, очень сильный Теневой. Как же он позволил убить себя? Почему? Надо будет узнать у Дакара, но это позже. Стэр поднял на меня морду.

— Переживаешь? — спросил он.

— Не знаю, скорее удивлена.

— Тебе бы сейчас отдохнуть, а не на похороны малознакомого Теневого тащиться, да и мне тоже, — зевнул Стэр, глядя на небо. — И к целительнице зайти не забудь, все-таки отделали тебя знатно.

— Молчал бы, ты сам чуть без хвоста не остался. К Лайре завтра зайду. А по поводу похорон… Велес был охотником. Я должна попрощаться, Тени так хотят, — Охотник. Какое странное слово. Одновременно больше и меньше, чем друг. Тот, кто знал. Тот, кто, так же как и я, скрывался, врал и убивал. Иногда, мне кажется, что от нас больше вреда, чем пользы.

— Тени хотят… а больше они ничего не хотят? — проворчал тал — Я между прочим уже четвертый день ничего не ел.

— Вот закончится церемония, и отправишься в лес на охоту.

— А ты?

— А что я? Я домой через стационарный уйду.

— Не в общагу? — прищурился леопард.

— Нет. Нужно Малику денег оставить и посмотреть, как работа продвигается.

— Ну да, ну да… Будем считать, что я поверил.

— Иди ты. Туда же, куда Дакар сегодня себе отчет запихнет, — беззлобно ответила я.

— О, не все еще потеряно, — по привычке парировал тал.

За препирательствами мы незаметно вышли к кладбищу. Маленькое, ухоженное, оно притаилось между лесом и зданием академии. В невысокой кованой ограде запутались лучи только-только проснувшегося солнца, отбрасывая блики на землю и склепы. Сто двадцать пять — точное число каменных усыпальниц, а сегодня прибавится еще одна. Сто двадцать шесть изящных светло-серых каменных могил. Сто двадцать шесть измученных, уставших бороться с миром и с собой охотников. Сто двадцать шесть неизвестных никому кроме нас имен. Сто двадцать шесть отдавших свои тени, чтобы могли жить другие — незнающие, глупые и счастливые в своем неведении существа. Сто двадцать шесть охотников, не сумевших за свою жизнь найти никого, кому можно было бы довериться, никого, кто бы смог похоронить их изношенные тела и отпустить изувеченные тени. Сто двадцать шесть — число полного, безысходного, абсолютного одиночества. Так мало для целого мира, и так много для любого из нас.

Это не больно терять сослуживца, которого толком и не знал, но это больно терять Теневого, понимая, что теперь вас на одного меньше, и значит, мир снова выиграл, а ты проиграл.

Зачем мы делаем это? Зачем спасаем чужие жизни, не заботясь о себе? Почему каждый раз мы вприпрыжку бежим на эшафот, понимая, что именно сейчас может и не повезти, и веревка окажется крепче, чем наша шея? Потому что жить по-другому не умеем. Потому что играть в кости со смертью весело. Потому что с каждым разом все интереснее проверять на прочность Богов и Судьбу. Потому что рождены, чтобы защищать эльфов, врайтов, троллей, фей, всех от самих себя. Такова наша природа.

— О чем задумалась? — спросил тал, останавливаясь перед входом в склеп.

— А ты не слышишь? — удивилась я.

— Нет, ты снова закрылась.

— Да так, ни о чем, — тени, я даже и не заметила, как перекрыла связь со Стэром. Нужно быть внимательнее.

— Ну что пойдем? Или ты все же передумала? — я отрицательно кивнула головой, и мы начали спускаться вниз.

Небольшой каменный зал освещали серебристые магические огоньки, высвечивая замысловатый травяной узор на стенах и полу. У дальнего края стоял открытый пока саркофаг с телом Велеса внутри.

Укрытый газовой тканью он лежал в таком же пепельно-зеленом костюме. Его волосы были забраны в хвост, лоб охватывал тонкий зеленый обруч. Травник, он и на смертном ложе был верен своей природе. Велес сжимал в руках свои кинжалы. Сделанные из драконьей стали, заклятые на крови хозяина, они — произведение искусства. Их тонкие, плавные, расширяющиеся к рукояти лезвия были покрыты древесными защитными рунами. Шедевр. Настоящий шедевр оружейного мастерства.

Ну да, кто о чем, а я об оружии.

'Да очнись ты уже, наконец!' — проворчал тал у меня в голове, воспользовавшись тем, что я открыла связь.

'Что случилось?'

'Поздороваться не хочешь?' — ехидно заметил он. — 'Или тебя больше заботят трупы, чем живые?'

'Очень смешно', - сказала я, кивая сорока четырем Теневым, которые тоже пришли проститься. Что-то мало нас сегодня, неужели остальные на заданиях? Скорее всего. Эх, права была Софи: весной приходиться убирать слишком много дерьма.

'А кто смеется?' — спросил Стэр. — 'Ты слишком странная сегодня'.

'Да неужели?' — огрызнулась я.

'Представь себе. На мой взгляд, все хуже, чем обычно. Что тебя тревожит?'

'Ничего'.

'Уж мне-то не ври, я чувствую тебя'.

'Ты просто оказался прав', - ответила, зная, что он поймет, зная, что ему не нужно объяснять.

'А я тебя отговаривал, между прочим', - проворчал он. — 'Ничего, скоро будешь дома, сможешь отдохнуть и, возможно, поспать'.

'Хотелось бы верить', - пробормотала я и снова кинула взгляд на саркофаг. Вошел Дакар и, так же как и я до этого, кивнул одновременно всем и никому. Не было пафосных речей, не было пустых банальных слов, не было лживых слез. Просто каждый из присутствующих по очереди отпускал свои Тени, чтобы сказать Велесу до свидания. Я была практически последней. Наблюдая, как от саркофага с телом скользит Основная одного из наших, я будила Сумеречную и Ночную. Я понимала, что после их призыва буду еле живой, но по-другому поступить не могла. Они должны проститься все, раз уж у меня нет Основной. Тени устремились к мертвому охотнику.

Вот Сумеречная — самая быстрая из моих теней — коротким поцелуем коснулась его холодного лба и осталась стоять возле изголовья, гладя щеку и ожидая приказа вернуться.

Вот Дневная — самая жестокая из моих теней — скользнула вдоль его тела и положила голову на грудь Велеса, туда, где уже не билось его сердце.

Вот Ночная — самая взбалмошная из моих теней — погладила его руки, сжимавшие оружие и, взяв его запястья, осталась стоять рядом тоже ожидая. Вот Утренняя — самая вредная из моих теней — коснулась его волос, глаз, носа, поцеловала бледные губы.

— До свидания, Велес Травник, сын Эльнара, Теневой охотник, тот что Отказался, — прошептала я, и мои тени вернулись ко мне.

— До свидания, Теневой, — рыкнул Стэр, и мы, развернувшись, вышли из склепа.

'Теперь домой?' — спросил тал.

'Да, только в себя приду'.

'Глупая, ты как будто сама себе враг'.

'Стэр, я тебя умоляю, не начинай', - он лишь фыркнул. А я прислонилась к каменным холодным плитам усыпальницы и закрыла глаза, пытаясь собраться с силами.

'Я на охоту, попроси Дакара оставить кого-нибудь у телепорта, чтобы я смог попасть домой'.

'Угу', - леопард сорвался с места и черной молнией метнулся в лес. Я бы сейчас тоже не отказалась от пробежки по лесу, когда только ты и ветер и звезды и морозный ночной воздух. Но мое состояние оставляет желать лучшего, так что зачем мечтать о несбыточном? Тени! Как же болит спина. А все эти проклятые кнуты. Я глухо рыкнула. Кто-то взял меня за руку, заставив открыть глаза. Дакар.

— Обсидиана, прости, — с беспокойством сказал он и тепло посмотрел на меня.

— Я не сержусь на тебя, как это не странно, — устало проговорила я.

— Я знаю. Я не за это прошу прощения.

— Я тебя не понимаю, — я взглянула в его карие глаза, пытаясь найти там ответ.

— Ты боишься, девочка, и виноват в этом я.

— Ты прав, я действительно боюсь. Но тебе все равно нет необходимости извиняться. Я смогу побороть это, вот только не знаю, как скоро.

— Что пугает тебя? — он чуть сжал мою руку.

— Я сама Дакар, — он не понимал.

— Знаешь, что я почувствовала в тот момент, когда убила этого ребенка? Знаешь, что почувствовала, когда мой кинжал коснулся его тоненькой шейки? Знаешь, что почувствовала, когда отрубила его голову. Знаешь, что почувствовала, когда его кровь залила кружевную подушку в колыбели? Знаешь, что почувствовала, кладя его в мешок? Ничего, Дакар. Абсолютно ничего. Никаких сожалений, возражений, угрызений. Ни-че-го. — Дакар по-отечески улыбнулся и прижал меня к себе. Я уткнулась носом в его мантию. Он пах вереском и речными кувшинками, как и много лет назад. Его длинные каштановые волосы были заплетены в косу, взгляд был острым, пронзительным. Чуть резкие неправильные черты лица и просто невероятная сила, сквозившая в каждом движении. Он тревожил сон и сердца многих студенток СВАМа. Почти каждый год находилась очередная дурочка, пытающаяся взять штурмом этого великолепного оборотня, этого идеального хищника. Стоит ли говорить, что их попытки неизменно проваливались? К счастью, среди охотников таких случаев практически не было, что существенно упрощало жизнь и нам — его подопечным — и ему.

— Глупая, глупая маленькая девочка. Ты до сих пор так и не поняла. Обсидиана, это хорошо, что ты ничего не чувствовала, это хорошо, что ты не колебалась, — чуть слышно заговорил он. — Пойми, наши чувства часто лживы и эгоистичны. Они играют с нами, подставляют под удары, ослабляют. И не мне тебе говорить, что трезвый ум и холодное сердце помогают выжить. И потом, тебе ведь не нравится убивать, ты не получаешь удовольствия отнимая жизнь, ты не наслаждаешься муками убитых тобой. Ты любишь борьбу, схватку. Тебя не интересует конечная цель, лишь путь к ней. И чем он опаснее, чем труднее, тем отчаяние и яростнее ты ведешь бой, тем упорнее твое желание выиграть. Или я ошибаюсь? — и я почувствовала его внимательный взгляд.

— Нет, но Дакар, разве это правильно? То, что мы делаем? Разве мы вправе решать, кому жить, а кому умереть? И потом, в один прекрасный день я могу захотеть отнять чью-то жизнь, просто так… из прихоти, скуки, интереса. Я боюсь, что не смогу остановиться, боюсь, что однажды стану тем, чем становлюсь в Ночь Теней и останусь такой навсегда. Обезумевшей от крови и криков. Мне страшно, когда я открываю глаза на поляне после Ночи, а вокруг меня трупы фантомов и поваленные деревья, — я по-прежнему стояла, прижавшись к ректору, боясь поднять на него глаза, боясь пошевелиться.

— Ди, твой страх — это хорошо и плохо. Хорошо, потому, что ты осознаешь возможные последствия. Плохо потому, что он разжигает в тебе сомнения. И неужели ты думаешь, что я или Стэр позволим тебе превратиться в чудовище? Неужели ты действительно думаешь, что сама себе это позволишь? Пойми, то кем ты станешь, зависит только от тебя. Верь в свои силы, верь своим Теням, и ты со всем справишься. Ты не хуже меня знаешь, что сомнения и неуверенность ведут к смерти охотника. Чем их больше, тем ты слабее. Оставь привилегию сомневаться, бояться и не доверять другим. И даже если я буду в тебе не уверен, наплюй и иди дальше, — он чуть отстранил меня от себя, заглядывая в глаза. — И потом, кто тебе сказал, что мы решаем чью-то судьбу? Ди, только Боги вправе это делать. Боги и сами существа. Ты не виновата в смерти мальчика, это был выбор его родителей, Ди. Это они решили его судьбу, идя на поводу у своих эгоистичных желаний. Не казни себя, забудь.

— Но разве это нормально, когда в груди кусок льда? Мне иногда кажется, что мы хуже духов грани, — я отвела взгляд, всматриваясь в лес. — Это не нормально.

— А кто тебе сказал, что жить по-другому правильно? Под покровом моральных принципов, этики и гуманности в большинстве случаев таится злоба, ненависть, алчность и предательство. Порой, мне кажется, что самое ужасное в нашем мире — это толерантность. Оглянись вокруг, мы существуем только потому, что в нашем мире полно уродов, ублюдков и настоящих чудовищ, тебе ли этого не знать? Ты ведь помнишь, почему мы появились. И пусть духи грани ушли, но есть существа гораздо хуже и опаснее их, потому что, в отличие от духов, они живы и их желания осознанны. Девочка, мы не добро и не зло, мы — тонкая черта между ними. То, что их связывает и одновременно разделяет.

— Не знаю, Дакар. Возможно, ты и прав, но может остальные расы были правы, изгнав Теневых из Мирота[22]. Может, у них все же были причины бояться и ненавидеть? Наша история так противоречива, в ней столько белых пятен, впрочем, как и в нас самих. Теневые тоже одно большое противоречие. Не свет и не тьма, не огонь и не лед. Что-то среднее, что-то странное. Тяжело быть серединой, Дакар. Тяжело удерживать равновесие, танцуя со смертью на канате.

— Тяжело, но ты справишься, Ди, я в тебя верю. В тебя и твоих теней и твоего тала, конечно же. Я не знаю твою историю, но вижу, какой она тебя сделала, поэтому верю в тебя, — он отстранился и зашагал к выходу из кладбища.

— Хорошо, хоть кто-то из нас верит, — чуть слышно пробормотала я, идя следом за ним. Ректор лишь насмешливо вздернул бровь, давая понять, что все слышал. Я оскалилась в ответ, обдумывая его слова. Нет, не спорю. Мне, конечно, стало легче после разговора с ним, и возможно, что уже завтра я посмеюсь над своими страхами. Вот только убедить бы в этом еще и себя.

— Дакар, как погиб Велес? — поинтересовалась я, чтобы отвлечься.

— Проклятие, Ди. Он не предал значения своему состоянию. Думал, что простыл. А мы не смогли заметить вовремя, — и ректор крепко сжал челюсти.

— Удалось выяснить, кто его наложил?

— Да. Но наказать виновного мы не сможем. Проклятие было посмертным, поэтому, даже обнаружив, не получилось его уничтожить, — я лишь кивнула. Мы снова замолчали.

Ничего удивительного в смерти Велеса не было. Теневые очень сильно подвержены проклятиям, даже самым слабым, а тут посмертное. Первым делом охотников учат защищаться и распознавать проклятия. Даже самое незначительное может привести к гибели. Элементарный приворот может стоить жизни. Теневые плохо реагируют на подобного рода магию. Именно поэтому на нас всегда куча охранок, амулетов и оберегов. Я предпочитаю не таскать на себе лишний металл и поэтому раньше, когда заказывала одежду у паучих, отдельно обговаривала список интересующих меня защитных узоров. Теперь они выучили этот список наизусть. Я усмехнулась.

За размышлениями, я не заметила, как мы вышли к академии. Восьмиэтажное огромное здание из серого гранита в форме полукруга. Множество резных арок и переходов, огромное количество коридоров, светлых просторных аудиторий и лабораторий. Даже на вид академия вселяла чувство безопасности и надежности. Главный вход был со стороны небольшого парка, где сейчас на лавочках или же просто на траве сидели студенты. Кто-то нервно перелистывал конспекты, кто-то практиковался в магии, кто-то просто бездельничал, но все они, как один лишь завидев Дакара, кивали и улыбались ему. Со мной тоже здоровались, но лишь некоторые, те, у кого я уже принимала экзамен. Большинство же из студентов в основном шушукались. 'Охотница' — чуть сдавленный женский шепот.

Первокурсники что ли? Обычно мы не вызывали такого ажиотажа, ведь большинство лекций Теневые посещают вместе с остальными учащимися.

— Дакар, пришли, пожалуйста, кого-нибудь к стационарному телепорту оборота через два. Пусть откроют его для Стэра, — попросила я ректора, поворачивая к теплицам и оранжереям.

— Ты домой? — спросил он. Я лишь кивнула. — Не хочешь все же просветить меня, где он находится? — ехидно поинтересовался ректор.

— Честно говоря, не очень. Должно же и у меня быть убежище, — парировала я, намекая на его неприступный домик к югу от СВАМа. Почему непреступный? Да, потому что мало того, что находится он в чаще Орского леса[23], так еще защита вокруг него такая, что даже духам грани не пройти. Уж я-то знаю, пыталась как-то туда добраться, еле ноги унесла.

— Хорошо, я пришлю кого-нибудь. Береги спину, девочка, — ответил оборотень и зашагал к дубовым дверям главного входа.

— И ты свою, не прощаемся, — кивнула я в ответ.

— Никогда, — донес до меня ветер ответ Дакара.

Переодевшись и забрав из раздевалки свои вещи и оружие, я все-таки решила заглянуть к целительнице, прежде чем отправиться домой. Спина болела неимоверно. Странно, обычно раны от плетей меня не особо тревожат. Я вошла в лечебный корпус и достаточно быстро отыскала там Лайру. Хрупкая, словно фарфоровая статуэтка, эльфийка сидела за столом в своем кабинете и просматривала какие-то бумаги, то и дело сдувая с глаз непослушную прядку цвета пшеницы.

— Мда, где-то в лесе, кто-то сдох, — удивилась я. Лайра за бумагами? Ущипните меня, я сплю.

— О, Сид, давненько не виделись, — ответила она. — И почему сдох? Я просто кое-что ищу, — по-прежнему перебирая бумажки, скороговоркой выпалила она. — Подожди пару вдохов, — я послушно оперлась о стол, разглядывая бардак в ее кабинете. Книги, колбы, мешочки с порошками, пучки трав, скомканная бумага, бланки, пробирки. Просто хаос. Как она умудряется что-то отыскать в этом беспорядке? У меня уже давно руки чешутся спалить весь этот хлам к упырской бабушке, но все как-то повода не было. Может заняться, пока жду?

— Ну, наконец-то! — победно вскрикнула лекарка, размахивая каким-то листочком, словно флагом и нехорошо улыбаясь.

— У тебя такой вид, что мне страшно, — я сделала маленький шажок назад.

— Тебе бояться нечего, — поднимаясь из кресла, ответила она. — А вот этой новенькой дуре я сегодня буду тщательно и долго промывать мозги! Достала просто. Уже пятый раз рецепты путает, вчера чуть больного мне до столбняка не довела, представляешь? Овца! Ну, ничего, я ее в морг отправлю сегодня, там как раз некроманты-третьекурсники фантомов вызывать будут. Пусть полюбуется, — возмущалась эльфийка. Да, Лайра в гневе страшна.

— А не слишком ли жестоко? — спросила я и тут же об этом пожалела.

— Жестоко? Да эта чахоточная мне уже третий эксперимент валит! — возмущалась она, медленно двигаясь в мою сторону. Я покосилась на дверь. — Дрянь малолетняя, чтобы я еще раз взяла кого-нибудь по старой дружбе в качестве практиканта!? Прибей меня сразу, договорились? — остановилась она, почти вдавив меня в стену.

— Да без проблем. Только скажи, и я всегда приду на выручку страждущим.

— Я знала, что на тебя можно положиться, Ди, — сверкнули глаза, цвета морской волны. — Что будем лечить на этот раз? — она щелкнула пальцами и поднесла руки, к появившемуся перед ней, голубому пламени.

— Спину. Что-то не нравится мне ее состояние, — я стянула жилет и рубашку, уселась верхом на видавший виды стул, и размотала бинты. Я нахмурилась, вертя в руках мокрые тряпки, что-то кровь долго не останавливается.

Увидев мою спину, Лайра помянула родственников упырей до седьмого колена и принялась за осмотр. Прошло несколько лучей, прежде чем целительница встала и подошла к огромному стеклянному шкафу. Покопавшись в его недрах, лекарка извлекла на свет несколько пузырьков с мутной гадостью внутри, чистые бинты и тонкую металлическую спицу. Твою ж… Прижигать будет. Провозившись со мной еще какое-то время, она, наконец, наложила бинты и велела мне одеваться.

— Ди, солнце мое мрачное, просвети тетю Лайру, где ты умудрилась найти яд кроксов[24]? — настала моя очередь ругаться. Вот сволочи, смазали плети ядом. Не дай им Тени еще раз встретиться у меня на пути, сожру и не замечу!

— М, может у эльфов? — я вздернула бровь.

— И это они тебя так отделали? — я промолчала. Лайра лишь хмыкнула.

— В общем, расклад такой, — она впихнула мне два пузырька, с черной и темно-серой мутью внутри. — Это, — она ткнула пальцем в черную склянку, — принимай за завтраком, каждый день, в течение одного с половиной сумана по глотку. Оно выведет яд. Это, — она указала на другой пузырек, — вотрешь в раны тоже через полтора сумана, предварительно тщательно промоешь их в воде. Лучше, если это будет река или сравнительно молодое озеро. Это позволит ранам быстрее затянуться и не оставит шрамов. До этого момента спину не мочить, бинты менять три, а лучше четыре раза в день, магически на раны не воздействовать. Вопросы?

— Только один. Как я, по-твоему, буду втирать эту гадость? У меня рук на спине нет, — произнесла я, всматриваясь в непонятную жидкость.

— Придешь ко мне, ну или попросишь кого-нибудь, — пожала плечами эльфийка.

— Что в составе?

— Меньше знаешь, крепче нервы, — изрекла она, снова садясь за стол. Ну что ж, не буду мешать. Я поблагодарила лекарку и отправилась на выход.

— Не прощаемся.

— Никогда, — ответила я и закрыла дверь.

Боги, всего несколько вдохов и я дома. Портал выкинул меня на западе государства людей, на краю небольшого поля.

Отлично, в этот раз я почти правильно указала координаты. Осталось только пересечь лес. Настроение упорно держалось на отметке хреново, но жить можно. Поэтому лесок я миновала буквально за полтора оборота. Ну наконец-то, духи грани! А я оказывается, умею скучать. Глубокий вдох — проверить защиту, выдох — отпустить Дневную и Утреннюю. Почувствовав свободу, тени устремились к дому. Они скользили по земле, переплетаясь между собой, бесшумно, с невероятной скоростью, замирая, удлиняясь, растягиваясь. Я медленно шла за ними.

Дом был почти закончен. Осталось лишь доделать несколько комнат на втором этаже и чердак. Большой каменно-стеклянный, дом принадлежал моему отцу и после его смерти был продан на торгах. Мне потребовалось много сил, чтобы вернуть его себе. И еще больше, чтобы набраться смелости и почти полностью переделать. Зачем? Чтобы воспоминания не тревожили меня и покой самого дорогого существа в моей жизни. Чтобы забыть и помнить одновременно, чтобы перестать кричать по ночам.

Он стоял на небольшой скале над озером, с двух сторон — лес, на западе — равнина и горы. Я была привязана к этому чуть мрачному, не вписывающемуся в окружающее пространство великану. Конечно, с моей стороны это верх безалаберности, но могут же быть и у Теневой свои маленькие слабости? Мне было спокойно здесь, а еще безопасно. Даже лучше, чем в академии под крылом Дакара.

Еще несколько шагов, десяток вдохов и я спущусь в свою комнату, закрою дверь и отдохну. Боги, наверное, так улыбаются сумасшедшие.

Я снова взяла под контроль тени, когда они были уже у калитки. Вдруг рабочие заметят?

Утренняя дернулась, запуталась в моих ногах, качнула траву, потянула за руку. Я чуть надавила, усилила контроль и даже шикнула. Наконец, она улеглась.

Я толкнула дверь и вошла внутрь. На первом этаже царил полный бедлам. То и дело мимо пробегал какой-нибудь гном, таща очередную балку или ткань, непонятного назначения наверх, откуда доносился зудящий шум и отборный мат на гномьем.

— Доброе утро, госпожа, — пронесся мимо меня Малик, но на третей ступеньке затормозил и обернулся, чуть не выронив гору какого-то тряпья.

— И тебе не хворать, — хмыкнула я. Малик всунул ткань, пробегавшему мимо рабочему, что-то шепнул ему и подошел ко мне.

— Простите, за беспорядок, но я не знал, когда вы и господин Стэр вернетесь, — он забрал у меня из рук сумку и направился к кабинету.

— Все в порядке Малик, не бери в голову, — отозвалась я, идя следом за ним. Я по привычке проверила охранки, подновила защиту и только потом развалилась в кресле.

Малик на мои манипуляции не обращал ровным счетом никакого внимания и складывал оружие в хран, что-то предусмотрительно откладывая в сторону, что бы позже почистить, починить или выкинуть. Привык уже к прогрессирующей паранойе своей хозяйки. Почти хорошо.

Малик устроился напротив, смахнул несуществующую пылинку с темно-синей рубашки и выжидательно на меня посмотрел.

— Рассказывай, — обратилась я к нему.

— Ну, работы идут медленно, госпожа. Гномы пытаются дурить. Впрочем не так все плохо, по моим прикидкам второй этаж будет готов сумана через три, три с половиной, — я рассеяно кивала головой, пока он перечислял количество материалов, которые нужно докупить, количество материалов, которые уже пришли, объем выполненных и еще только предстоящих работ и затраты будущие и прошлые. Мда, немаленькая такая сумма. Кофе что ли выпить? — Две гостевые спальни уже готовы, сейчас ведутся работы в ванных комнатах. Через четыре дня гномы обещали заняться библиотекой и мансардой, хотя узнав про мансарду поначалу долго возмущались. В целом же все как всегда. На днях заходил паренек из деревни принес продукты и кое-какие травы, поблагодарил за оставленные вами амулеты. Раза четыре с вами пыталась связаться Софи, и один — Елена. Вчера наконец-то пришло подтверждение из человеческого банка, о сроках и сумме выплат. Они, как вы и предполагали, осталась прежними, — я мысленно поставила себе галочку, не забыть поблагодарить Софи. Именно она подсказала мне, куда нужно надавить, чтобы хорошие дяденьки банкиры не наглели.

— Ты говорил, что гномы дурят. Что не так? — я нахмурилась.

— Ну, вы же знаете эту расу… То материалы им не те пришли, то архитектура у дома странная, то стены не ровные, то на водопроводных трубах заклятия необычные, — Малик закатил глаза.

— Бедные, не знали они, на кого нарвались, — улыбнулась я, а мужчина кивнул с серьезным видом.

— Ваша правда, госпожа, я им спуску не даю, — ухмыльнулся он в усы.

— Я в тебе не сомневалась. Малик, я слегка устала, поэтому гони их в шею. И скажи, чтобы до завтрашнего вечера не появлялись. А еще свари мне, пожалуйста, твой фирменный и печенье, если есть. Я буду у себя в комнате, о делах поговорим позже, — я поднялась со стула.

— А завтрак, госпожа?

— Я не голодна. А, да чуть не забыла, — я потянулась. — Стэр появится только к обеду, оставь заднюю дверь чуть открытой.

— Да, госпожа. Я пойду, распоряжусь, чтобы включили воду, а то они все перекрыли, — и Малик бесшумно вышел в коридор. Я встала из-за стола и подошла к дальней стене кабинета. Взмах рукой, короткое заклинание и вот он — коридор, ведущий вниз. В мою комнату.

Через несколько вдохов я уже стояла в своей спальне и скидывала пропыленную одежду. Больше всего в доме я любила именно эту комнату. Она осталась почти нетронутой. Старый огромный камин, ореховые деревянные панели на стенах и моя гордость — гигантское окно от пола до потолка, без единой перекладины, без единого шва, с кучей всяких заклинаний и охранок, находившиеся прямо над озером, длинной от одного угла до другого. Оно давало возможность любоваться игрой солнечных лучей на поверхности воды цвета индиго. Я до сих пор теряюсь в догадках, как отцу удалось прорубить это помещение почти в сердце скалы, сколько сил нужно было потратить, чтобы укрепить его, как вообще ему в голову пришла идея создать комнату в скале под домом.

Сейчас озеро спокойно дремало, не до конца пробудившись от долгой зимы. По его берегам то тут, то там были раскиданы камни, создавая хаотичный на первый взгляд, но такой правильный узор. Я пробежалась взглядом по кромке леса и подняла глаза к небу. Тучки плывут. Может, будет дождь? Эх, мечты, мечты. Я развернулась спиной к окну и, подойдя к шкафу, достала чистые вещи и полотенца.

О, это сладкое слово душ. О, это манящее слово кровать. О, это божественное слово кофе. Я невольно облизнулась. Тени, как же хорошо дома! Еще чуть-чуть и начну мурчать. Вот только, как бы изловчиться и спину вымыть так, чтобы не задеть раны? А еще постараться не думать и не вспоминать. Вот интересно, чисто теоретически, можно устроить себе частичную выборочную потерю памяти? Боги, как же хочется дождя…

Когда я вышла из душа, моим глазам предстала просто очаровательная картинка — Стэр, развалившись на кровати, тщательно вылизывал заднюю лапу.

— Как охота?

— Вкусно, — протянул леопард, блаженно сощурившись. — Я тут гномов по дороге встретил. Они, оказывается, так смешно бегают, а еще интересно матерятся. Я прямозаслушался.

— Мы же договорились, что ты не пугаешь и не охотишься на тех, кто на меня работает, — всплеснула я руками.

— Так я и не пугал и не охотился, просто шел. А они шмыг в кусты и давай твою матушку и стаю вурдалаков в разных эротических позах поминать.

— Почему мою? — не поняла я.

— Так, наверное, поняли, чей я зверь, — он принялся за свой хвост. — Там, кстати дождь идет, — не отрываясь от своего занятия, сообщил он. Я развернулась к окну. По его поверхности, играя в догонялки, скатывались большие прозрачные капли.

— Дождь? Неужели Боги меня услышали? Интересно, чем придется расплачиваться за их внезапно обострившийся слух? — Стэр не ответил, только нахмурился и глянул в окно.

Я в мгновение ока оделась и вышла. Напрочь забыв про кофе с печеньем и сон.

— Смотри не простудись! На дворе все же не лето, — проворчал Стэр мне в след.

Ширан дар Сараэн

— Отец, мне нужно с тобой поговорить, — я откинулся в кресле в своем кабинете.

— Сейчас не самый подходящий момент. Я жду делегацию оборотней, — отец стоял перед зеркалом в своих покоях в Ирмироне и пытался застегнуть парадную мантию. Судя по злому блеску в глазах, пытался уже не один оборот.

— Я не отниму у тебя много времени. Дакар дал согласие. Через три дня охотник будет у нас.

— И зачем ты мне это сообщаешь? — он насмешливо поднял брови, в серых глазах промелькнула смешинка.

— Просто ставлю тебя в известность. И вообще, по-моему, ты слишком легкомысленно относишься к происходящему. У тебя так старость проявляется? — отец рассмеялся.

— Мальчик мой, тебе уже двести восемьдесят четыре года, а ты ведешь себя, как еще не оперившийся птенец, — я нахмурился.

— Что ты имеешь в виду?

— Только то, что говорю. Ран, ты зол. Нет, не просто зол, ты в бешенстве уже как три с половиной сумана, а все потому, что не можешь справиться с ситуацией. Потому что тебе пришлось обратиться за помощью. Ты похож на маленького волчонка, который упустил дичь на своей первой охоте. Это глупо, Ран.

— А ты бы на моем месте не злился? Мы никогда на моей памяти не обращались за помощью, тем более к охотникам. Это ниже нас. Что бы ты на моем месте делал?

— Взял бы себя в руки в первую очередь. Ран, пойми, твоя злость только усугубляет дело. Чем, больше ты злишься, тем больше делаешь ошибок. Твой гнев мешает тебе реально смотреть на вещи, принимать правильные решения. И потом, разные ситуации требуют разных действий. Я тоже не в восторге от того, что пришлось обращаться в СВАМ, но другого выхода нет, так что оставь свою гордость и эти пафосные речи, уж больно они уши режут, — вконец потеряв надежду, застегнуть мантию, он зло откинул ее в сторону. Я наблюдал за тем, как шелковая ткань синей лужицей растеклась на диване.

— Духи грома! И ты туда же? Как ты не понимаешь, дело не в том, что я попросил помощи. Дело в том, у кого я попросил помощи. Это же самые ненадежные и неконтролируемые существа во всем мире! — я начинал закипать.

— Ты так уверен в этом, мальчик мой? Забыл, что такое предрассудки?

— Но…

— Все, хватит об этом. Лучше скажи, от фей пришел ответ?

— Да, они высылают делегацию. У них на границе тоже неспокойно, и случаи похожи на наши. Кто будет в составе, я не знаю. Разберемся походу.

— Что думаешь делать?

— Для начала, попробовать сотрудничать, а там видно будет. Если не пойдут на встречу, будем действовать жестче. Мне все же кажется, что они здесь ни при чем. Надеюсь, ты мне доверяешь в этом вопросе?

— Что за глупости? Я доверяю тебе, как себе, ты же знаешь. Не доверял бы, давно отозвал бы тебя во дворец. А фей… Скорее всего, ты прав. Илия слишком дорожит своей шкурой и своим титулом, а в дворцовых интригах она переплюнет даже твою мать. И потом на носу Сангранские летние балы, ей проще подложить одну из своих племянниц под тебя, чем ввязываться в подобную авантюру — и безопаснее и хлопот меньше.

— Я все же буду настороже.

— Как считаешь нужным, мальчик мой. Дакар сообщил, кого именно пришлет? — поинтересовался отец.

— Нет, — я вздохнул, — сказал только, что это будет кто-то из его лучших учеников. Вот я теперь сижу и думаю, радоваться или молиться духам грома.

— Совмести одно с другим, — хмыкнул отец.

— Очень смешно, ты просто непревзойденный шутник.

— Я в курсе, твоя мамочка напоминает мне об этом каждый день. Когда ты говоришь, он приедет?

— Через три дня, — ответил я. Отец нахмурился, прикидывая что-то в уме.

— Я так понимаю, что ситуацию ему обрисует Седрик?

— Да, я в это время поеду навстречу феям. Хочу лично убедиться, что они прибудут во дворец в целости и сохранности, — хмыкнул я.

— Понимаю, — протянул отец, хитро улыбаясь, — но Ран, их не стоит недооценивать.

— Да знаю я, знаю. Поэтому и стоит подготовить почву, не люблю сюрпризы.

— Это даже хорошо, Седрик все объяснит лучше, чем ты. Не обижайся Ран, но, как я уже говорил, твои эмоции мешают тебе. Успокойся для начала.

— Я попробую, а теперь позволь откланяться, меня ждут дела. Маме привет.

— Обязательно. Иди уже лоботряс, — по бледно-серебристой глади зеркала пошла легкая рябь, и я снова нахмурив брови, смотрел на свое отражение. Я встал из кресла и размял затекшие мышцы. Нужно наведаться в морг и к дознавателям. Вчера доставили еще одно тело, может им удалось хоть на этот раз что-то выяснить?

Я шел по длинным извилистым светлым коридорам. Бесчисленное количество поворотов и дверей, сотни тайных ходов, около дюжины резных лестниц и арок. Дворец на Тиоре хоть и не превосходил размерами резиденцию королей в столице, выглядел не менее достойно. Много света, много раскиданных то тут, то там внутренних двориков, изысканная отделка. Он был, как будто соткан из воздуха и солнечных лучей. Легкий, изящный, элегантный. Я любил этот его, может быть потому, что провел здесь практически все детство, а может, меня очаровала его история. Не знаю, да и какая разница? Иногда, вечерами, стоя на одной из крыш, я позволял себе расслабиться, пусть не на долго, всего на несколько вдохов и все же… Непозволительная роскошь для будущего короля, такое заманчивое расточительство времени для принца, и такая обычная вещь для любого из моих поданных. Ну, да покой нам только снится.

Так, размышляя, я спустился в подвалы дворца и уже стоял возле комнаты, определенной под временный морг. Перевозить убитых мы не решались, первое время мои люди даже трогать их боялись, испытывая первородный ужас от отсутствия в них и намека на стихию. А теперь, когда стало ясно, что все же без помощи охотника не обойтись, я вообще лишний раз запретил прикасаться к телам.

— Приветствую вас, Ваше Высочество, — поздоровался со мной Дэмиан — лучший дознаватель Санграна.

— Здравствуй, что-нибудь нашел? — поинтересовался я, подходя ближе к телу мертвого врайта. Мужчина, кузнец, среднего возраста, в хорошей физической форме. Его нашли два дня назад.

— Нет, все, как у всех. Умер от остановки сердца. Почти все органы в хорошем состоянии. Никаких заклятий, наговоров и следов. Все чисто. С одеждой сейчас разбираются мои люди. Но думаю, они снова ничего не найдут.

— Ты сказал, что почти все органы в порядке. Что не так?

— Позвоночник слегка искривлен, а у основания шеи небольшая трещина. Трещина, я думаю, появилась в результате падения, а искривление, скорее всего, врожденное. Ничего необычного.

— Проверял его на остаточные воспоминания? — спросил я, присматриваясь к трупу.

— Нет, не успел еще, Ваше Высочество.

— Хорошо, я займусь этим сам. А ты выясни пока, что удалось узнать в его деревне. Группа уже вернулась, — распорядился я. Врайт поклонился и вышел. Я обошел стол, на котором лежал мертвец и опустил руки ему на голову.

Что ж, посмотрим, что ты видел перед смертью. Надеюсь, эти воспоминания еще целы.

Я сосредоточился, будя свою силу, чувствуя, как она циркулирует у меня в крови, чувствуя ее метания и нетерпение. Чуть сильнее надавил на лоб трупа, убрал основные щиты и отпустил часть своей энергии. По правде говоря, читать воспоминания умершего было нежелательно. Но, во-первых, тут случай особенный, а во-вторых, я все-таки сильный демон, и для меня опасность сводилась фактически к нулю.

Ну же, проснись. Покажи мне, что ты видел перед смертью!

Я усилил поток магии.

Неужели и в этот раз прошло слишком много времени, и память лежащего передо мной врайта рассыпалась и истлела? Ну, должно же быть хоть что-то, хотя бы осколки.

И вот, наконец, первый, еще слабый толчок эмоций, скорее отголоски, нежели истинные чувства. Я стиснул зубы, от напряжения сводило мышцы рук. Сколько лучей прошло? Семь, шесть? Как же сложно читать мертвые воспоминания и ощущения, как же гадко. Меня окутало холодом и тишиной, было почти физически больно.

Я снова усилил поток магии. Начала проявляться какая-то картинка.

Серо-черные краски, поляна рядом с деревней, мутная луна и шепот, на который я иду. Нет звуков. Вообще никаких. Только этот шепот.

Он зовет, он что-то обещает, что-то, чего я жажду всем своим существом. Что-то прекрасное, самое желанное. Нельзя чтобы меня заметили, не знаю почему, да и какая разница? Нет сил думать, нет сил сопротивляться, нужно бежать. И я бегу. Нет, не я, а тот, кто сейчас лежит передо мной мертвый. Он в нетерпении и боится, но лишь слегка. Быстрее, нужно быстрее добраться до места, найти зовущего. Отдать ему…

Что?

Нужно отдать, жизненно необходимо. Этот шепот, он сводит с ума, заставляет бежать почти на пределе сил, лишает разума. Когда же кончится эта поляна? Так долго, долго бегу, теряю время, драгоценные вдохи, а лес — вот он. Почти дотянуться можно и все же нужно бежать, еще чуть-чуть. Почти на месте. Вот и кромка леса, но здесь никого нет.

Обман?

Нет, нет, пожалуйста! И снова шепот, на этот раз громче, но слов все равно не разобрать. Да и кому нужны слова? Ну, где же ты, покажись. Я в смятении, почти в отчаянии пробегаю глазами вдоль деревьев, пытаюсь заглянуть в чащу леса и ничего не вижу. Все какое-то блеклое, как будто из выцветшей бумаги, не настоящее. Становится страшно, невыносимо страшно. Я хочу повернуть назад, уйти. Но не могу, ноги не слушаются и снова этот шепот. Как же страшно. Вдох, у самого края леса клубится туман. Еще вдох, и он подбирается ближе ко мне, уже почти касается щиколоток. Спасите! Хочу прокричать и не могу, голоса нет.

Вдох, и тьма полностью окутала меня, вдох и слишком плотный туман тянется ко мне. Еще вдох, шепот превращается как будто в сухой шелест. Еще вдох и меня накрывает панический ужас, животный страх застилает сознание, а напротив меня в темноте мерцают яростным безумным светом чьи-то глаза. Вдох и острая боль пронзает меня, выворачивает тело, я кричу и… Воспоминания оборвались.

Я стоял, отперевшись о стол, и пытался вспомнить, что такое дышать, из губы текла кровь, я еле держался на ногах. Боги, что же это? Было такое чувство, что я читал разорванное письмо, в котором не доставало кусочков. Так больно, я чуть не отправился вслед за ним, почти забыл, кто я, почти потерялся в его уже угасших воспоминаниях. Что же это было? Непонятные чувства, странные картинки памяти, как будто обрывочные, не точные, кем-то навязанные. Особенно этот туман, или мне просто кажется? Боги, столько сил потратил и почти ничего не узнал!

Я сжал кулаки. Меня это злило, нет, бесило, до такой степени, что я невольно начал переход в боевую ипостась, попытка взять себя в руки и вернуть нормальный вид сдохла еще в зародыше. Я скрипнул зубами. Ведь помимо злости в глубине души, на самом ее дне притаился страх. И я отчетливо понимал, что он мой, не лежащего передо мной врайта, не стражника, неуверенно топчущегося у двери, а мой! И это бесило еще больше. Нужно взять себя в руки и успокоиться, иначе я натворю дел. Я ударил кулаком в стену. Проломил, молодец. Можно считать, день прожит не зря. Я криво ухмыльнулся. Дверь слегка скрипнула, в проеме показался встревоженный стражник.

— Ваше…

— Пошел вон! — рявкнул я на перепуганного мальчишку. Дверь тут же закрылась.

Просто здорово, сорвал гнев на пацане. Полегчало? Ни хрена. Я сел на пол и закрыл глаза. Вторая попытка успокоиться была более удачной. Удалось затолкать злость на задворки сознания и начать рационально мыслить. Нужно поговорить с Седриком и с Дэмианом и отослать Айнеллу в столицу. Так, на всякий случай, чтобы ничего не снилось. Но прежде нужно наложить стазис на мертвого, чтобы труп не начал гнить до приезда охотника. Взмах рукой, почти не глядя, почти рефлекторно, и тело окутало белой дымкой. Хоть что-то полезное сегодня сделал. Я тяжело поднялся, чувствуя себя невероятно вымотанным, и вышел из помещения.

Дэмиан ждал меня в кабинете. При моем появлении он вскочил на ноги и поклонился. Я кивнул в ответ, позволяя ему сесть, и сам устроился в кресле за столом.

— Есть новости? — спросил я.

— Практически никаких, Ваше Высочество, — развел руками он. — Следов магии нет, охранные амулеты на доме и одежде не повреждены. Свидетелей нет. Жена и дочь не слышали, как он уходил из дома, и не знают, зачем ему понадобилось идти к лесу посреди ночи. Но учитывая их состояние, я думаю, что стоит направить тудадознавателей еще раз, примерно через суман, — я кивнул. — Все жители утверждают, что ничего не видели и не слышали. Что касается кузнеца — тут тоже ничего необычного. Маг металла, как Вы уже знаете, способности средние. Жил в деревне почти всю жизнь, родственников, кроме жены и дочери нет.

— Что-нибудь еще? — я потер переносицу.

— Да. Незадолго до происшествия в деревне побывал приезжий. Какой-то эльф, мои люди сейчас ищут его. Судя по рассказам, он — ученый, занимается исследованием природных порталов[25]. Больше о нем ничего не известно, — я снова кивнул.

— Когда найдут эльфа, приведи его ко мне. Завтра вышли в деревню другую группу дознавателей, может кто-то что и вспомнит. Если есть необходимость, разрешаю действовать жестко. Жену и дочь кузнеца пока не трогать. Будут задавать вопросы — пусть врут. И главное, отправь к ним импатов[26], жителей необходимо успокоить.

— Да, Ваше Высочество. Я могу идти? — спросил Дэмиан. Я махнул рукой, отпуская его.

— Дэмиан, еще одна просьба. Если встретишь по пути Рика или Айнеллу, отправь их в мой кабинет, — он кивнул и вышел.

Через пару лучей дверь распахнулась, как будто от удара, и в комнату вошел взмыленный и растрепанный Седрик.

— Хреново выглядите, Ваше Высочество, — вместо приветствия сказал он и стянул с рук грязные перчатки.

— То же самое могу сказать о вас, капитан, — парировал я, пристально его разглядывая. — Почему в таком виде?

— Неужели моя внешность оскорбляет ваш изысканный вкус? — он насмешливо приподнял брови.

— Как можно, я рад лицезреть вас и в любом состоянии. И все же удовлетворите мое любопытство, — продолжал я разыгрывать комедию.

— Право, здесь нет ничего заслуживающего вашего внимания. Обычная скучная рутинная работа.

— Рутинность, мой друг, как раз то, чего мне не хватает последнее время.

— Вы, признаюсь, удивляете меня, Ваше Высочество. Помнится совсем недавно, вы изволили жаловаться на скуку и серость бытия, и вдруг такие перемены.

— Учитывая последние события, капитан, вам особо нечему удивляться, не так ли? Я в свою очередь поражен тем, что вы находите время для повседневных дел, кажется, вас это забавляет?

— Ничуть, мой друг. Но кто-то должен выполнять эти обязанности и сохранять хладнокровие.

— Вы обвиняете меня в чрезмерной импульсивности?

— Как можно? — он вскинул брови в притворном удивлении. — Я всего лишь намекаю.

— Рад слышать это, мой друг. И все же где ты был? — перешел я на обычный тон.

— Да проводил сегодня разъяснительные работы с вновь прибывшими дознавателями. Результат, как видишь, на лицо, — усмехнулся он.

— Я бы сказал и на одежду и на волосы и на весь твой внешний вид в целом. Как успехи?

— Неплохо, но честно тебе скажу, если это лучшие из них, я боюсь даже подумать, что из себя представляют худшие. Уж прости за каламбур.

— Все настолько безрадостно?

— Даже не знаю, как сказать. Они слишком молоды, в серьезных делах участия не принимали, но задатки есть. Все дело в том, что врайты слишком привыкли считать себя неуязвимыми. Большая ошибка.

— Ты считаешь, что мы беспечны? — удивился я.

— Нет, не беспечны, Ран, самоуверенны.

— Самоуверенность не самое плохое качество, хотя порой и опасное.

— Я об этом и говорю. Повторяю, они просто слишком молоды. Но ничего, надеюсь, Дэмиан объяснит им, что к чему.

— Можешь не сомневаться.

— Так зачем ты звал меня?

— Есть разговор.

— Я тебя внимательно слушаю, — Седрик встал с дивана и, подойдя к бару, плеснул себе в бокал вина.

— Сегодня вечером я уезжаю навстречу делегации, по пути заеду в деревню, где нашли последнего врайта. В связи с этим у меня к тебе просьба, встреть охотника ивведи его в курс дела. Через три дня он будет на границе.

— Почему не порталом?

— Потому что я не собираюсь нарушать правила, установленные века назад, ради охотника. Не сломается, проведя три дня в пути, — Седрик нахмурился.

— Ран, ты слишком предвзято настроен и мне это не нравится. Но я рад, что ты прислушался к моему совету. Ты разговаривал с отцом?

— Да, ничего нового он мне не сказал. Он тоже сомневается, что в деле замешаны феи.

— Я, честно говоря, думаю также. Ты их подозреваешь?

— Как и всех. Но я не настолько глуп, чтобы придерживаться лишь одной теории. Правда отец вообще отказывается принимать во внимание фей, я же не исключаю возможность их участия.

— А твои подозрения имеют под собой почву?

— Нет. И повторюсь, я готов отказаться от этой идеи, как только она покажет свою несостоятельность.

— Мне определенно нравится ход твоих мыслей. Все же согласись, трудно представить фей, замешенных в чем-то подобном. Слишком они чисты, что ли.

— Знаешь Рик, иногда чистота и невинность, таит в себе грязь и запах разложения, — друг насмешливо выгнул брови.

— Какая глубокая философская мысль, а главное, какая новая. Подожди, дай запишу, нужно увековечить это изречение для потомков, — я рыкнул.

— По крайней мере, меня хоть изредка, но все же посещают мысли, чего не скажешь о тебе.

— На что это ты намекаешь? — насторожился капитан.

— О, да брось, думал, я не узнаю? Я, честно говоря, не ожидал от тебя такой беспечности. Нет, я, конечно, все понимаю. Она девчонка молодая, глупая, ей сложно держать свои чувства под контролем. Весна и все такое… Но ты-то Рик?

— Тебя это не касается! — огрызнулся он.

— Не переходи на бабий визг. И потом, меня это касается. И еще как.

— Как давно ты знаешь? — тяжело вздохнул он.

— Около сумана, но сейчас речь не об этом. Айнелла должна уехать домой сегодня же.

— С чего вдруг? — ощетинился Рик. Он сидел на диване, опираясь локтями о колени, сцепив руки в замок, и пытался прожечь меня злобным взглядом. Духи грома, дайте мне терпения не сорваться.

— Ты идиот? Или прикидываешься? Ты серьезно считаешь, что в сложившихся обстоятельствах ей лучше быть здесь, чем в столице?

— Мне кажется, у тебя паранойя. От дворца до самой ближайшей деревни, где было найдено тело, как минимум два дня пути. И потом вся стража дворца стоит на ушах.

— Я смотрю, тебе совсем крышу снесло. Забыл, с кем имеешь дело? Да Айнелла согласна с упырем сесть в карты играть, лишь бы добиться своего.

— Что ты хочешь сказать? — удивленно приподнял брови он.

— О, как все запущено. Ты проводишь с ней времени гораздо больше, чем кто бы то ни было и ничего не знаешь? — Седрик в недоумении уставился на меня. — Она уже два раза порывалась поехать со мной в качестве дознавателя и, хрен знает сколько раз, пыталась проникнуть в морг, чтобы осмотреть тела. Она настаивает на своем участии в этом деле, она, я бы сказал, просто требует поехать вместо тебя встречать охотника. А вчера мне пришлось ее буквально волоком оттаскивать от лаборатории. Она, видите ли, нашла какую-то травку, способную развязать язык свидетелям. И я не буду говорить, что это была разрыв-трава[27]. Ну как тебе новости? По-прежнему считаешь, что у меня паранойя?

— Она что-то такое говорила, но я не предал этому значения. Думал очередной заскок. Ты кстати уверен, что это не так?

— Ты что вчера на свет родился?

— Да, вопрос действительно идиотский. Кто с ней поедет?

— Я хотел отправить в качестве сопровождающих твоих ребят.

— Я и сам могу составить Айнелле компанию, — возразил Седрик.

— Перетопчешься, друг мой. Ты нужен мне здесь. К тому же стоит только отцу увидеть ваши светящиеся рожи, он сразу обо всем узнает. И тогда тебя не спасут даже боги.

— С чего такая уверенность, что он будет против? — насупился друг.

— С того, что Айнелла еще даже несовершеннолетняя. Расписать тебе в красках как ваш романчик выглядит в его глазах? И потом у отца на нее могут быть планы, — хмыкнул я. Рик пошел пятнами. — Вот годика через два, если к тому моменту ваше 'светлое' чувство не пройдет, и она еще будет свободна, можешь открыто заявлять на нее свои права, я тебе слова не скажу.

— Я не понял, это сейчас был такой легко-завуалированный намек на то, что ты не одобряешь мою кандидатуру?

— В какой-то степени да.

— И чем я тебе не угодил, дружище? — последнее слово он практически прошипел. Ага, очень страшно, я впечатлился.

— Мне кажется, ты ей не совсем подходишь.

— В каком плане интересно? У меня высокий титул, уважаемая должность, я знаю, как вести себя в обществе, и вообще я просто мечта любой девушки, — съехидничал он.

— Да, от скромности ты не сдохнешь. Но я не про титул или статус. Я имел ввиду твои привычки и образ жизни. Ты слишком ветреный, мой друг, у тебя слишком буйный характер, и, честно говоря, ты еще сам большой ребенок. К тому же я не верю, что ваш роман продлится долго. Я веду к тому, что вам лучше остаться друзьями, на мой взгляд.

— Засунь себе свой взгляд, знаешь куда? Куда солнышко не заглядывает, — взбеленился Рик.

— Мне послышалось? Или же ты только что утверждал, что умеешь себя вести? — друг, скрипнул зубами. Что-то легко он повелся на провокацию в этот раз. Странно. Неужели я просчитался и все действительно серьезно? Тогда дело — дрянь.

— Ладно, не кипятись. Сдавать я вас не собираюсь. Препятствовать вашей 'чистой и непорочной любви' тоже не намерен. Но, тем не менее, мое решение остается в силе — Айнелла должна сегодня же уехать.

— Что касается 'чистой и непорочной любви', ты в курсе, что Лита в городе? — спросил меня Седрик.

— Теперь да.

— И это все?

— А чего ты от меня ожидал? Бурных истерик, страстных проклятий или ядовитых насмешек? Так это больше в твоем духе. Это ты у нас знаток и любитель мелодрам, — теперь настала моя очередь сверлить его взглядом.

— Погоди, так вот почему? О, боги! — он зашелся в приступе истерического хохота.

— Вот почему, что? — нахмурился я, прерывая непонятное веселье друга.

— Вот почему, ты считаешь, что мы с Айнеллой не подходим друг другу, — все еще продолжал ухмыляться он.

— Я считаю, что это весна на вас так действует. У тебя же всегда период бурных романов в эту пору, так что сожми челюсть и утешься в другом месте, — огрызнулся я. Так считаем до десяти. Раз… Рик встал и подошел к столу.

— Катись к упырям, Ран! Если у тебя не срослось, это не значит, что у других будет так же. И потом, Лита использовала тебя, а ты повелся! О, я помню, это идиотское выражение на твоем лице, когда она впервые обратила на тебя внимание. Подумать только, Его Высочество принц Ширан влюбился, — Рик кинул на меня злой взгляд. — Ты был так непреклонен и неумолим. А она шушукалась по углам со своими подружками и выставляла тебя посмешищем. Да что там! Весь двор тогда потешался над тобой! А ты был так слеп и туп, что не желал ничего замечать! Я тоже не желаю никого слушать, а особенно тебя! — удар ниже пояса, браво!

— Ты уже второй раз упоминаешь Литу…

— И что? Правда глаза колит? — оперся он ладонями о столешницу.

— Нет, но еще одна ссылка на те события и я разобью тебе морду. Это здесь совершенно ни при чем.

— Это здесь при всем, мать твою! Ты просто долбанный помешанный, ты… — я не стал слушать, что еще он собирается мне сказать, просто врезал ему в челюсть. Напряжение что ли сказывается? Удар получился сильнее, чем мне хотелось и Седрик, не сумев удержать равновесие, неуклюже уселся на пол. Я обошел стол и встал напротив него.

— А теперь заткнись и послушай, — Рик ловко вскочил на ноги и, сжав кулаки, уставился на меня. — Я уже говорил, что не собираюсь мешать вам, повторю это снова, если ты вдруг не расслышал. Это, во-первых. А во-вторых, я знаю тебя с детства Рик и знаю свою сестру. Я допускаю, что сейчас ты искренне веришь в свои добрые намерения, но пройдет время и у тебя, как всегда, появится новое увлечение. А я не хочу видеть ее слез. Поэтому предупреждаю тебя, если будет хотя бы намек на подобное развитие событий, я тебя кастрирую и продам в рабство к паучихам, будешь их яйца высиживать и узоры крестиком вышивать.

— Ладно, извини, я погорячился. И ты действительно прав, ей здесь оставаться опасно, — примирительно поднял он руки. — Возможно, ты прав и насчет остального. Ты уже сообщил ей это радостное известие?

— Нет, — чуть ухмыльнулся я. — Эту привилегию я оставляю за тобой, впрочем, как и уговорить ее на необходимость отъезда. Наслаждайся.

— Да уж, наслаждайся. Ты — трус, Ран, — сказал друг, направляясь к выходу.

— Нет, я стратег, — парировал я. — Смотри, не увлекись там с объяснениями, — крикнул я вдогонку.

— Еще одно слово, и сам будешь с ней объясняться, — огрызнулся он и хлопнул дверью.

Боги, что же за день сегодня такой гадский? Ладно, хоть с одной из проблем разобрался и то хорошо. Пойти, что ли морду кому-нибудь набить? Ну да, вот двор повеселится. Проклятые боги, как же я устал. Все, в сторону лирику. Итак, что мы имеем?

Двадцать пять жертв за полтора месяца, все в разных местах, но рядом с фейской границей. Связи между погибшими никакой. Разные интересы, разный род занятий, никогда не пересекались, никаких контактов. Мужчины и женщины, молодые и старые, разные профессии, разные способности, хотя уровень в основном чуть ниже среднего. Все в хорошей физической форме, никаких болезней или недомоганий. Никаких проклятий или наговоров. Так что же между ними общего? Что я упускаю, чего не вижу?

А этот туман и шепот? И это ощущение, что воспоминания неполные, обрывочные? Твою мать, твою мать, твою мать!

Я спихнул на полкниги по нежити и проклятиям. Боги, у нас одна из лучших библиотек в мире, а толку от нее ноль. Впрочем, как и от всего остального. Ни алхимия, ни справочники, ни исторические хроники не давали ответа. А эти отчеты дознавателей вообще ничего кроме жалости не вызывают! Я устал, очень устал, вот уже как полтора сумана я практически не спал, проводя все время в библиотеке или в кабинете изучая книги и отчеты, в надежде найти, хоть что-нибудь, хоть какую-то подсказку. Духи грома, я даже к Видящей[28] обращался и в книгу Сандары заглядывал. И ни хрена! Видящая несла какую-то чушь про ожившие тени и конец света. А книга Сандары… Там все еще хуже. Во-первых, еще более не понятно, чем бормотание Видящей. Во-вторых, ничего, что хоть как-то, хоть с натяжкой, можно было отнести к делу. И Седрик, со своей внезапно проснувшейся любовью к моей сестре! Как не вовремя. Он нужен мне здесь, нужен трезво мыслящий и здраво рассуждающий, а не исходящий на слюну при виде краешка платья Айнеллы и не мечтающий об очередном сорванном украдкой поцелуе! Бесит! Как меня это бесит! За окном раздался раскат грома, и в землю ударила молния, спалив одну из клумб. Отлично, просто замечательно! Совсем контроль над собой потерял, еще прибью кого-нибудь ненароком.

Я развернул карту мира и стал всматриваться в линии. Итак, где у нас давно дождя не было? Паучихи? Нет. Тигры? Еще рано. Жемчужный архипелаг? Тоже нет. Эльфы, феи, гоблины, мары. Все не то. Люди? Хм? У них там как раз весна, с натяжкой конечно, но подходит. Отлично, тогда северо-восточный шпиль.

Уже через пол оборота я стоял рядом со шпилем, на крыше одной из башен и наслаждался ветром, тишиной и шумом моря. А где-то в неделе пути от Тиоры, на западе Инторы шел дождь, путая планы и сбивая с толку людей.

Вдох, небо заволокло тучами, такими же тяжелыми и темными, как мои мысли. Вдох, неизвестно откуда налетел ветер, так же внезапно, как и моя усталость. Вдох, на землю упали первые капли дождя, и раздался гром, такой же оглушительный, как и моя злость. Вдох, ослепительная вспышка молнии, такая же безжалостная и яростная, как и мои желания, осветила на мгновение улицы, дома и дороги небольшого города. А я стоял рядом со шпилем на одной из башен дворца и выплескивал в этой какофонии звуков и цветов все свои чувства, всю свою ярость и страх.

Дождь. Здравствуй дождь, тебя так давно не было, почти год прошел. Я скучала, дождь.

Я не мог поверить своим ушам. Действительно почти год прошел, с того момента как я последний раз слушал историю. Здравствуй рассказчица, я тоже скучал. Видимо духи грома сжалились сегодня надо мной. Интересно, дорого ли придется платить за их жалость?

 Ты сегодня какой-то тяжелый, дождь, устал, злишься? Не злись, мне не нравится, когда ты злишься. Я люблю, когда ты ласковый и немного взбалмошный. Хотя, наверное, мне кажется. Это глупо, да? Разговаривать с дождем?

Нет, не глупо. И нет, тебе не кажется, я действительно злюсь. Но я стану мягче для тебя. Я люблю твои истории, люблю слушать твой шепот, мне нравится плакать вместо тебя. Как жаль, что ты меня не слышишь, как жаль, что я не могу дотронуться до тебя. Вместо меня тебя сейчас обнимают капли, потому что ты чем-то расстроена, я ведь слышу. Я сделаю их теплее, больше, а еще будут гром и молнии. Ты любишь гром и молнии, я помню. Ты говорила. Расскажи мне историю, что так расстроила тебя. И дождь поплачет вместо тебя, капли воды унесут с собой твою печаль, гром сотрет, заглушит голос грусти, а свет молний рассеет темноту тоски.

 Знаешь дождь, ты вроде бы стал теплее, но может мне опять мерещится? Хотя какая разница? Я расскажу тебе сегодня новую историю. Ты знаешь, она, наверное, покажется тебе странной, дождь. Но мне почему-то грустно и хочется плакать. Жаль, что я не умею. Поэтому поплачь за меня, дождь. Поплачь, чтобымир не казался мне таким серым.

Он будет плакать, обязательно будет. Чтобы ты снова улыбалась. И чтобы, когда в следующий раз пойдет дождь, я снова мог слышать твой голос.

 Итак, вот моя история. В одном из восточных городов жила когда-то семья. Отец, мать и сын. Отец занимал значимый пост при дворе, его уважали, а иногда и побаивались. Король ни единого решения не принимал, не посоветовавшись с ним. Мать была чрезвычайно красива и слегка глуповата, что впрочем, совершенно ее не портило, а лишь придавало шарма и очарования. Малыш же рос любознательным и непоседливым. Словом, таким же, как и большинство мальчишек. Он любил играть с сыновьями кухарки в саду и лазить по деревьям, а еще по вечерам любил забираться на колени к отцу и слушать о чем, говорят взрослые. Самым же большим преступлением в его жизни, была украденная из кухни и съеденная втихаря в конюшне корзина дикой земляники. На редкость крепкая и любящая семья. Родители души не чаяли в своем единственном сыне.

И все бы ничего, вот только мальчика за его короткую жизнь пытались украсть и использовать в своих целях более дюжины раз. Чего только не перепробовал его отец, как только не увеличивал охрану возле дома, каким только магам не платил, какие только амулеты не покупал — ничего не помогало. И вот вскоре после очередного покушения на сына, ему в руки попал единственный в своем роде, чрезвычайно дорогой артефакт. Была ли это случайность или проведение, я не знаю, да и неважно это.

Но как-то вечером, после того как мама прочитала мальчику сказку и ушла, в комнату вошел отец. Он, молча, поцеловал сына на ночь, положил на тумбочку возле кроватки темно-бордовый браслет и также молча, вышел. Малыша удивило странное поведение папы, но еще больше его удивил подарок. Браслет? Ведь это же женское украшение, зачем отец оставил его? Неужели он не понимает, что его засмеют мальчишки? Хотя браслет был красивым и вполне обычным на вид, что-то отталкивало от него ребенка. Малыш долго смотрел на него в ту ночь, не решаясь даже взять в руки, потом накрыл платком и уснул.

 На следующее утро, когда он готовился спуститься к завтраку, дверь в комнату открылась, и вошел отец. Он внимательно оглядел мальчика и нахмурился, потом посмотрел на тумбочку и, нахмурившись еще больше, сдернул платок с браслета. Затем, так и не проронив ни слова, вышел. Малыш еще какое-то время стоял неподвижно возле кроватки, глядя то на закрывшуюся дверь, то на браслет, удивляясь странному поведению папы.

Но, ты ведь знаешь, дождь, дети так непоседливы, их мысли так непостоянны, а чувства настолько живы, что они редко раздумывают над чем-то долго. И этот малыш исключением не был.

Он забыл про диковинный подарок, про события того утра. Он снова играл с друзьями в саду, он снова забирался на деревья, он снова тайком лазил в подвал. Но вечером, после того, как мама прочла ему сказку и пожелала спокойной ночи, он все-таки вспомнил про браслет. Он опять очень долго смотрел на него, и опять что-то напугало мальчика. Хотя в этот раз малыш нашел в себе силы преодолеть страх и даже провел по нему пальчиками, но почувствовав покалывание тут же отдернул руку.

Мальчишки, вас всегда так притягивают тайны, вы так безрассудно кидаетесь навстречу опасности… Ты ведь такой же дождь?

Наверное.

 Это повторялось несколько дней подряд. С той лишь разницей, что ребенок иногда даже брал украшение в руки. Отец ходил мрачнее тучи, он не разговаривал с сыном, лишь все больше и больше хмурился, глядя на него. Мальчик совсем растерялся, он так хотел спросить, так хотел узнать, понять… Но каждый раз, глядя в суровые глаза отца, останавливался, так и не задав вопрос. А когда он, однажды, спросил маму, она лишь пожала плечами. Шли дни, малыш стал плохо спать, ему снились кошмары, игры с друзьями и былые проделки уже не приносили ему радости. Он все больше времени проводил у себя в комнате, глядя на браслет, но так в прочем и не решаясь надеть его. Долго так продолжаться не могло, все мысли ребенка были заняты необычным подарком и отчужденностью и холодностью отца. Однажды он не выдержал.

— Что я сделал, папа?! — прокричал малыш, ворвавшись в кабинет отца. Но тот не ответил, лишь сердито посмотрел на сына. — В чем моя вина?! — снова спросил ребенок, вытирая слезы с пухлых щечек. — Что мне нужно сделать?!

— Надень этот, вурдалаков браслет! — не выдержал отец. — Неужели так сложно понять!

— Но я не хочу, я боюсь его, — прошептал малыш, пятясь к двери от разъяренного отца.

— Глупости! — рявкнул он на сын., - Это все влияние твоей матери! Если бы она не забивала тебе голову этими глупыми сказками, ты бы уже давно надел его. А теперь уходи и не показывайся мне на глаза, пока не сделаешь этого! — мальчик выбежал за дверь, его маленькое сердечко готово было разорваться от страха и боли, а слезам, казалось, не было конца.

В тот вечер его мама не пришла, как обычно. И сказки на ночь тоже не было. Всю ночь малыш просидел на кровати, держа в руках ненавистный подарок. И чем больше он смотрел на него, тем сильнее становился в нем страх и тем больше он чувствовал свою вину, за то, что разочаровал родителей.

 Под утро, когда первые лучи солнца, только коснулись кончиков городских крыш, малыш решился и надел браслет. Ярко-алая вспышка ослепила его, странный грохот заставил заткнуть уши, а дикий холод вынудил обхватить себя руками.

Браслет Флиса, дождь. Теперь ты понимаешь, почему молчал отец. Скажи, он хоть слово и от артефакта не было бы никакой пользы.

Зато теперь, мужчина наконец-то смог вздохнуть спокойно. Надев браслет, ребенок стал неуязвимым и практически бессмертным. Он теперь мог не бояться очередного покушения, ему теперь не страшны были все бандиты мира. Счастливые отец и мать теперь могли не опасаться за жизнь своего ребенка.

Глупые, дождь, какие же они были глупые. Они не знали, что взамен браслет заберет душу ребенка, превратив его в монстра жаждущего крови, сделав из него неуязвимое чудовище.

 Ты бы услышал эту историю не от меня и гораздо позже, если бы не одно но, дождь.

 О случившемся узнал придворный маг, видимо выброс силы был такой мощи, что даже этот старый доходяга почувствовал его. И тогда он принял меры. Он позвал Палача. Не спрашивай меня, кем он был. Я не отвечу. Скажу лишь, что Палач единственный мог изъять артефакт или убить ребенка.

 Палач прибыл на место через два дня, надеясь просто забрать страшный браслет и сохранить малышу жизнь. Но Палач, потому и зовется Палачом, дождь, потому что призван только убивать, даже если не хочет этого. Такова его судьба.

Когда он приехал на место, было слишком поздно. Браслет уже полностью растворился в теле ребенка и начал пожирать его душу. Был бы малыш чуть постарше и Палач бы успел. А так… Ему пришлось отрубить мальчику голову. И глядя, как кружевные подушки кроватки заливает алая, как и браслет когда-то, кровь, Палач вытирал оружие. И не было в этот момент ни мыслей, ни чувств.

А на утро родители нашли в комнате лишь остывшее тельце и залитые кровью простыни.

 Так скажи же мне дождь, кто настоящий Палач? Тот, кто убил? Тот, кто позвал убийцу? Или же тот, кто принял решение вместо сына? А может, это те, кто пытался похитить мальчика? Хотя, нет! Не говори ничего, не отвечай. Уже не важно. Просто поплачь дождь, поплачь вместо меня. Поплачь о душе ребенка, чьим самым большим преступлением в жизни была украденная корзинка дикой земляники.

Да. Еще сильнее идет дождь. Еще громче гремит гром. Еще ярче сверкают молнии. Это твои слезы моя девочка, твоя боль. Боль за маленького мальчика, чьим самым большим преступлением в жизни была украденная корзинка дикой земляники.

Глава 3

Обсидиана Забывшая

Не знаю, кто как, а я терпеть не могу утро. Причем любое. Неважно утро это выходного дня или же рабочего. Почему? Начнем с того, что начинается оно обычно либо хрен-знает-когда-но-на-улице-еще-темно, либо хрен-знает-когда-но-я-еще-не-ложилась. И подобное развитие событий меня мало устраивает, но поделать с этим я ничего не могу. Во-вторых, в девяноста девяти из ста случаев я куда-нибудь опаздываю, причем опаздываю катастрофически. В последнем сотом случае я уже безнадежно опоздала. Ну и, в-третьих, я просто терпеть не могу утро.

К сожалению, это утро меня тоже особо не порадовало. Проснулась я от какого-то странного, пробирающего до зубов звона колокольчиков и от тяжелых, глухих ударов об пол. Глаза открывать не хотелось просто зверски. Еще бы, судя по ощущениям, я спала не больше трех оборотов. Поэтому, вытащив из-под головы подушку, я запустила ее в источник шума, ну, по крайней мере, я так думала.

— Твою мать! Обсидиана! Я ведь почти достал ее, — раздался недовольный голос тала.

— Угу, — пробормотала я, глубже зарываясь в одеяло, — когда достанешь ее снова, Стэр, лапушка, сожри, — так и не дождавшись ответа, я попыталась уснуть. О том, кто такая эта загадочная "она", я как-то не подумала. В итоге через полвдоха звон колокольчиков раздался где-то в районе моей головы, а еще через полвдоха сверху на меня плюхнулось что-то тяжелое и большое.

— Стэр, скотина черномордая, чтоб тебе в каменных пустошах всю оставшуюся жизнь нетопырей жрать! — проорала я, садясь в кровати. Прямо на меня, не моргая, смотрел леопард. Проникновенно так смотрел, почти страшно.

— Мда, сегодня тебе к зеркалам лучше не приближаться, треснут, — парировал он. Ответить мне не дал опять тот же противный звук. Мы синхронно подняли головы вверх. Там, почти под потолком парило нечто маленькое и белое, похожее на клочок бумаги и продолжало противно тренькать.

— Что это? — задала я вслух, терзавший меня вопрос.

— Обсидиана, я, конечно, понимаю, что мыслительный процесс дается тебе тяжко, тем более по утрам, но это работа твоих кривых ручек и извращенной, я бы даже сказал садистской фантазии, — и он снова поднял морду к потолку.

Я запустила в бумажку огнем, она вспыхнула, замерцала, но осталась цела. Не поняла?

— Знаешь что, блохастик, у меня тут Лайра вчера интересовалась, не одолжу ли я ей тебя на время. Ей какое-то новое лекарство проверить надо, а желающих что-то не наблюдается. Так вот, я всерьез раздумываю над тем, чтобы согласиться, — я продолжала рассматривать неопознанный летающий у меня под потолком объект. Вот интересно и что это за хрень?

— Я не дамся, — сощурился Стэр.

— Да кто тебя спрашивать будет? — я щелкнула пальцами, и у меня на коленях уже сидел не огромный леопард, а маленький котенок со злобным взглядом.

— Ты не посмеешь. Это слишком жестоко, даже для тебя, — неуверенно заявил тал.

— Рискнешь проверить? — поинтересовалась я, возвращая ему нормальный вид. Непонятная бумажка до сих пор болталась у меня над головой, хотя и опустилась чуть ниже. Вот бы мне на…

Напоминалака!

Эту маленькую 'прелесть' я создала месяца два назад, как раз перед очередным заданием. Специально звук погаже выбирала. Конечно, кому-то перезвон колокольчиков может показаться просто песней богов, но когда слышишь его почти непрерывно на протяжении восьми лет, он, как это ни странно, совсем не радует, я бы даже сказала, раздражает. Первые эксперименты закончились полным провалом — стоило мне лишь краем уха услышать 'милое' треньканье, и я на чистых рефлексах кидалась в бумажку огнем. Аккуратные художественные подпалины тогда были по всей комнате. Пришлось полностью менять все связки в заклинании, плюс вплетать еще несколько на огнеупорность, реакцию на колебания воздуха и на деактивацию записки при помощи теней. Стэр правильно сказал, что фантазия у меня извращенная. Обычно для контроля над тенями не нужно много усилий. Но не в моем случае! Отсутствие у меня Основной, доставляет мне немало хлопот, в том числе и с контролем. От меня управление ими требует предельной концентрации, хотя для стороннего наблюдателя все выглядит просто, поэтому у бумажки появляются хоть какие-то шансы на выживание.

Итак, пора будить тени, точнее тень, еще точнее Дневную, с ней проблем меньше. Я закрыла глаза и опустила щиты. Дневная нехотя заворочалась, а потом, почувствовав свободу, дернулась и пробежалась по комнате.

Тише родная, у меня для тебя задание.

Я чуть надавила, и тень, качнув напоследок картину над камином, принесла мне противный листок. Посмотрим…

— Твою ж мать! — как только я прочитала послание, бумажка испарилась. Ошибочка вышла, я проспала почти полдня, если, конечно, оборотометр не врал.

— Что такое? — Стэр сидел на полу и мерзко скалясь, смотрел на меня.

— У меня сегодня экзамен! — проорала я, вскакивая с кровати.

— Ты ж вроде все сдала?

— Тьфу ты, тупой кошак. Я сегодня принимаю экзамен! — и я захлопнула дверь ванной.

Через десять лучей я уже летела вверх по лестнице, таща за шкирку упирающегося тала.

Ну, нет, на эту пытку я одна не попрусь! В коридоре я налетела на высунувшегося из кухни Малика.

— Доброе утро, госпожа, — сказал он, поймав меня за руку.

— Утро добрым не бывает, — оскалился Стэр.

— И вам, господин. Или точнее сказать день. Завтрак на столе, я сейчас подам кофе.

— За кофе, спасибо, а вот завтракать мы не будем, — я на ходу запихивала в сумку записывающие кристаллы[29] и карты, которые вчера мне дал ректор.

— Госпожа, не хорошо это. Вы итак очень сильно похудели, скоро совсем прозрачной станете, прям как ваша тень, — я хмыкнула. Интересно, какая из четырех?

Малик тем временем, не реагируя на мои протесты, усадил меня за стол. При виде блинчиков с малиновым вареньем рот наполнился слюной. Быстро проглотив завтрак, ну или обед, и выпив лекарство, которое дала мне Лайра, я вылетела из дома, не забыв прихватить с собой тала, и открыла портал. Боги, хоть бы с координатами не напутать и пусть это будет не первый курс. Кто угодно, хоть стая голодных нетопырей, только не первый курс.

Ну да, вспомнить, у кого именно я принимаю экзамен, я так и не смогла, как ни старалась.

Портал открылся, как раз перед лесом, на месте сбора студентов. Я оглядела разношерстную толпу. Твою же мать! Первогодки, а судя по браслетам еще и будущие охотники! Нет не Теневые, слава яйцам, у нас экзамен по основам боевой магии принимал ректор.

Студенты стояли, сбившись в кучки, и чуть слышно перешептывались. Они не заметили моего появления, слишком нервничали. Так, а где Лайра?

— Говорят, этот экзамен самый жестокий! — пропищал какой-то эльфенок, привлекая мое внимание. Вот мне интересно, этот Светлый серьезно надеется стать охотником? Да ему либо в менестрели, либо в лекари максимум, хотя экзамен покажет. Но все равно, что-то мне подсказывало, что он не сдаст. Лицо у него, что ли, слишком доброе?

— Говорят, это не экзамен жестокий, а препод, который его принимает жестокий, — отозвалась его собеседница. Она стояла ко мне спиной. Ладная фигурка, дорогая одежда, длинные пшеничного цвета волосы и надменный голосок. О! Аристократочка. Люблю аристократочек. С ними всегда так весело. Удачи тебе, девочка.

— Хотя, знаешь, Лик, мне что-то кажется, что слухи сильно преувеличены, — продолжала блондиночка. Вот и как она попала на этот курс? Дверью что ли ошиблась?

— Может ты и права, кто знает, — вздохнул эльфенок. — Я смотрю, ты совсем не переживаешь.

— А с чего мне переживать? Я полностью в себе уверена, — тряхнув волосами, ответила она. — Я скорее злюсь, этот препод, кем бы он ни был, опаздывает уже на пять лучей, это просто хамство! — хамство говоришь? Наивная, маленькая дурочка, ты еще хамов в своей жизни не видела.

— Ой, смотри, вон Лайра идет, — первогодка ткнул пальцем мне за спину. Ну, наконец-то. — Зачем она здесь? — скоро узнаешь эльфенок, скоро узнаешь.

— Да какая разница? — нахмурилась, обернувшаяся аристократка. А она миленькая, я бы даже сказала красавица. Голубые глазки, точеный профиль и пухлые губки, а волосы — просто мечта поэта. Эх, даже жалко такую красоту портить, хотя кто знает, может и не пострадает? Ну да, ну да, а я вчера родилась. Я гаденько улыбнулась.

— Обсидиана, ты уже здесь? — удивилась подошедшая Лайра.

— Как видишь, а ты чего опаздываешь?

— Так думала, тебя раньше, чем лучей через двадцать ждать не стоит. Надо признаться, ты меня удивила. Сегодня первогодки?

— Угу, — мрачно буркнул Стэр.

— Ой, мой любимый котик, — лекарка присела напротив и почесала его за ухом. — Здравствуй, мой родной. Зайдешь потом ко мне, я тебя вкусненьким угощу, — мурчавший до этого леопард шарахнулся от Лайры, как от проклятой, видимо вспомнив мою утреннюю угрозу.

— Чего это он? — поднимаясь, спросила лекарка.

— А я откуда знаю? — я состроила невинную физиономию. — Ладно, пора начинать. Ты или я?

— Ты мне должна за прошлый раз, так что прошу, — и Лайра приглашающим жестом пропустила меня вперед.

Я прошла мимо эльфа и аристократки и встала у самого входа в лес, спиной к нему. Хлопок в ладоши, и голоса стихли, присутствующие студенты уставились на меня, Стэра и Лайру.

— Здравствуйте, первокурснички! — бодренько так начала я, первокурснички отчего-то шарахнулись, ну и хрен с ними. — Меня зовут диса[30] Обсидиана, я — охотница второй ступени спецкурса. И сегодня, цыплятки, вам не повезло, потому что экзамен у вас принимать буду я. Я надеюсь, ректор уже объяснил вам правила поведения в лесу? — цыплятки дружно кивнули. — Отлично. Это диса Лайра, лекарь первой ступени, — я указала на лекарку, — сегодня она будет следить за тем, чтобы никто нечаянно не помер, во время экзамена, — цыплятки дернулись. — Этот милый котик Стэр, мой помощник, он будет следить за тем, что бы опять-таки никто из вас не помер, — чушь, конечно, полная. На самом деле Лайра будет подлечивать особо сильные ранения, чтобы неудачники на своих двоих смогли дойти до больничного крыла. Ну и если вдруг что, поможет утихомирить лес, а то он иногда любит показывать характер, как правило, не в самый подходящий момент. Честно говоря, летальный случай был всего раз, да и то не с нашим студентом. Какой-то сбежавший преступник на свою дурную голову забрел в него во время экзамена. Ну и лес решил, что он представляет угрозу, вот и… мужика так и не нашли. Только руку.

Вообще за шесть с половиной лет схемы экзаменов были разработаны очень тщательно, так что экзаменаторам даже напрягаться не приходилось. Единственное что от них требовалось — это взять с собой меня либо Лайру, либо Виктора, чтобы открыть лес. Хотя серьезные ранения случались действительно часто.

— Итак, цыплятки, теперь, когда мы закончили с представлением, объясню, что от вас требуется. Вас здесь, — я пробежалась глазами по толпе, — пятьдесят три, отлично. Вас должны были разбить на группы по пять человек, и еще раздать записывающие кристаллы, доставайте и надевайте, — первокурснички дружненько начали рыться в сумках. Пожалуй, единственное, за что я их люблю, так это за все еще сильный стадный инстинкт. Такая прелесть, просто не устаю умиляться.

— Это ваши карты, — я порылась в сумке и извлекла из нее стопку карт. — Стэр, солнышко, раздай карты нашим цыпляткам.

— А с какого это хр… — увидев мой красноречивый кивок в сторону Лайры, кошак подавился словами и, подхватив немаленькую стопку, поплелся раздавать макулатуру.

— Ваши карты совпадают только на первом этапе экзамена, и только для вашей пятерки. Всего этапов три. Карту не терять, кристаллы не снимать, впрочем, магически на них воздействовать, тоже не стоит. Если, кто-то из вас, цыплятки, все же ослушается, то за экзамен получит неуд без права пересдачи. Каждый из трех этапов требует от вас разных знаний. Первый — работа в команде, второй — элементарная защита, и третий — нападение, так что советую поднапрячь мозги. Провалите хоть один из этапови, как вы, наверное, уже догадались, получите неуд без права пересдачи. Мы втроем будем ждать вас в месте указанном на карте, ваше время ограниченно, поэтому жевать сопли вам некогда. Как только лучи солнца коснутся шпиля главной башни, экзамен будет закончен. Опоздавшие получат неуд без права пересдачи, к тому же мы закроем лес, а гулять по нему ночью я вам не рекомендую. Всем все ясно? — цыплятки опять синхронно кивнули. Ну, разве не прелесть? Просто очаровательная отара овец. — Тогда, удачи! — лекарка открыла портал.

Вдох и мы стоим на поляне. Большая светлая, она так отличалась сейчас от леса. Здесь мы чувствовали его как нигде, его радость от нашего появления, его детскую обиду, за то, что так долго не приходили, его желание показать нам новые деревья и цветы, которые выросли здесь, пока нас не было. Трава ластилась к ногам, что-то шептали наперебой деревья.

Красота, особенно если вспомнить, что сейчас где-то там за деревьями пятьдесят три цыпленка вовсю матерят богов и экзаменаторшу.

— Ди, у тебя все в порядке? — вдруг обернулась ко мне Лайра. Она стояла возле небольшого озерца и смотрела прямо мне в глаза.

— Да, а почему ты спрашиваешь?

— Да так, не бери в голову.

— И все-таки?

— Не слишком ли ты запугала их сегодня, они же первокурсники?

— Они — будущие охотники, прежде всего, и уж только потом все остальное. И чем быстрее они это поймут, тем дольше проживут. Точка, — ага, если сильно повезет. Лайра не нашлась, что ответить. Я села на траву, поджав под себя ноги, и достала из сумки записывающие кристаллы, тем же самым занималась и лекарка. Молча. Абсолютно. Она что надулась? Ну ладно! Стэр сидел рядом со мной и терпеливо ждал, пока я закончу с настройками. Щелчок пальцев, и кристаллы зависли в воздухе напротив меня и кошака. Ну что ж, приступим…

Прошло четыре оборота, ряды цыплят заметно поредели. Из пятидесяти трех осталось тридцать четыре. Большинство уже заканчивало второй этап. Сильный в этом году набор. Аристократочка выбыла одной из первых, что в принципе меня не удивило. А вот эльфенок держался.

Хм, странный эльфенок. Что-то с ним не так. Я упорно следила за его действиями. Сильный, ловкий, как будто хищный зверек. Он был очень хорош в ближнем бою. Странно для эльфа. Они, как правило, стараются не приближаться к противнику, а тут он на моих глазах разделал коротким мечом двух фантомов-нетопырей. Его движениям не хватало точности, но мелкие оплошности он с лихвой компенсировал скоростью. Какая-то у него необычная манера боя. Необычная, но до боли знакомая. Не эльфийская. Где же я видела подобное?

— Ди, слушай, не хочешь после экзамена наведаться к горгульям? У них там новая пекарня открылась, ее хвалят, — вырвала меня из моих мыслей Лайра.

— Я не очень люблю сладкое. И потом, я давно дома не была, много дел накопилось.

'Чем это ты таким собралась заниматься', - влез ко мне в голову Стэр.

'Сном. Еще вопросы?'

'Нет, я просто иногда спрашиваю себя, кто из нас двоих кот. Ты можешь спать сутки напролет и все равно не высыпаешься.'

'У тебя с этим какие-то проблемы? И вообще, так я компенсирую недостаток сна во время учебы и заданий, так что не капай мне на мозги и не отвлекай!'

'Побереги свой грозный тон, он на меня не действует', - окрысился тал и перекрыл связь.

— Жалко, а я так хотела туда сходить.

— Так пригласи кого-нибудь еще. Думаю, в претендентах недостатка нет.

— Ты права, но все эти 'претенденты' так порой утомляют, просто выть хочется. Я хотела провести время в женской компании. Ну посплетничать, посекретничать и все такое, — я чуть не упала. Она серьезно, что ли? Посплетничать со мной? Мда, скорее всего ей просто голову напекло.

— Нет, прости Лайра, но не могу, — я опять принялась наблюдать за своей группой студентов, — Лайра, второй этап, возле старого вяза, еще два готовеньких, посмотри, насколько все серьезно, — я отправила ей два кристалла.

— Все нормально, сами до лазарета доберутся, — ответила она через несколько вдохов. Вот упырь, ну никакого развлечения, может фантомной нечисти им побольше нагнать?

— Ди, как спина? — снова отвлекла меня лекарка.

— Все отлично.

— А общее самочувствие?

— Не жалуюсь.

— Спишь хорошо, а питаешься как? — да что ж она пристала-то?

— Все отлично и с питанием тоже.

— А настроение? Может, хочешь чем-то со мной поделиться? — так, это начинает бесить!

— Нет, у меня все хорошо! — рявкнула я. Кристаллы, за которыми я наблюдала, дернулись в воздухе.

— Может, тебе какие-нибудь настойки нужны? От мигрени или противозачаточные… так ты не стесняйся, — продолжала лекарка.

— Нет, спасибо, — прошипела я.

— Ты уверена?

— Лайра, твой интерес ко мне попахивает чем-то странным. Ты что, проверяла на себе очередную отраву? — сощурилась я.

— Нет конечно. Я просто так интересуюсь, — она невинно захлопала глазками.

— Актриса из тебя никакая. Говори, в чем дело.

— Просто я волнуюсь за тебя. Уж очень кривая у тебя сегодня улыбка, да и ехидства больше, чем обычно. Знаешь Ди, солнце мое мрачное, мой отец всегда говорил мне, что отсутствие слез еще не значит, что у эльфа все в порядке. Я же вижу, что что-то не так. Так может, все-таки расскажешь, что случилось? — она сейчас издевается что ли?

— Лайра, лекарь мой маньячный. Мой отец всегда говорил мне, что если слез нет, значит — их нет! И потом я не помню, чтобы просила у тебя совета или давала разрешение копаться у меня в душе. Повторяю, у меня все в порядке.

— Как хочешь, но если надумаешь — я к твоим услугам, — ее непосредственность меня просто убивает.

— Я запомню, — с чего вдруг она так активно мне в подруги набивается? Нет, мы, конечно, общаемся, но не настолько близко. Или.. Я снова уставилась на свои кристаллы, кося глазом в сторону лекарки.

— Лайра, — окликнула я новоявленную подругу спустя какое-то время. Она теперь тоже следила за своими группами, — тебе не кажется, что Дакар в последнее время просто на износ работает? — поинтересовалась я.

— С чего ты взяла? — вытаращилась на меня она.

— Ну, я его вчера видела и знаешь, он выглядел уставшим. Буквально засыпал на ходу.

— Да нет, все в порядке, я на нем просто новое лекарство испытывала. Это — побочный эффект, — что называется, попала пальцем в небо.

— А, тогда ясно. Когда он заходил к тебе?

— Во второй половине дня, а что?

— А он тебе ничего не передавал?

— Нет, — удивилась она.

— Хм, странно, я просила его отдать тебе мою курсовую.

— Слава богам, твой опус до меня еще не дошел, — облегченно вздохнула она. Ну да, не быть мне лекарем, о моих способностях в области лечения по курсу ходят страшные легенды. Впрочем, меня это особо не расстраивает.

— Ну, он, наверное, приходил к тебе с чем-то важным, вот и забыл про мою просьбу.

— В принципе так оно и было, — пробормотала она, теряя интерес к разговору и снова вглядываясь в кристаллы.

— Он наверное принес тебе отчет Сильвии по ядам? — продолжала гнуть свою линию я.

— Угу.

— А еще, наверное, забрал документы Велеса.

— Угу.

— А потом попросил у тебя настойку для Лукаса.

— Для Айрона, вечно ты их путаешь.

— А потом передал кристаллы.

— Да.

— А потом попросил поговорить со мной.

— Да, — ну что и требовалось доказать! — То есть нет. Я имела в виду…

— Поздно, Лайра, ты попалась, — ухмыльнулась я, снова целиком погружаясь в наблюдение за эльфом. Лайра попыталась было что-то возразить, но так ничего не придумав, махнула на это дело рукой.

Молодец эльфенок, почти третий этап закончил, вот-вот на поляну выйдет. Я в предвкушении потерла руки. Мне вдруг стало понятно, где я видела эту манеру боя, почему она казалась мне настолько знакомой, осталось подтвердить свои догадки. Правда для этого, скорее всего, придется слегка покалечить эльфа. Потому, что если мои подозрения верны — правду он мне так просто не скажет. Давай же цыпленок, еще чуть-чуть. Но моим надеждам внести разнообразие в этот скучный день не суждено было сбыться. Одновременно с эльфенком на поляне появился Дакар.

Он вышел из портала прямо возле меня. Не говоря ни слова, ректор отправил наши со Стэром кристаллы Лайре, схватил меня за руку и потянул в сторону все ещеоткрытой воронки. На мои протесты и попытки объяснить ему, что он портит мне все удовольствие, этот нехороший дядя не обращал ровным счетом никакого внимания. Стэр — эта скотина блохастая — вошел в воронку первым. Буквально через вдох мы оказались в кабинете у ректора.

— Что за срочность такая? — поинтересовалась я, садясь в кресло. Стэр устроился рядом на полу и принялся сосредоточенно вылизывать лапу.

— Вас ждет новая охота, Обсидиана, — ответил Дакар. — Дело, мягко говоря, необычное. Поэтому прошу, сосредоточься на том, что я скажу.

— Я еще не давала согласия, так что не торопись с подробностями.

— Я и не собирался, — насмешливо улыбнулся ректор. Ненавижу, когда он так делает.

— Тогда, давай по порядку, кто заказчик?

— Принц врайтов, — терпеть не могу врайтов.

— Сроки?

— Не ограничены, в принципе, но чем быстрее, тем лучше, — а вот и первая странность. Быстро однако. Обычно сроки — первое, что оговаривает заказчик.

— Сумма гонорара?

— Лично ты получишь сто двадцать тысяч аржанов, — я присвистнула. Да на эти деньги можно купить себе небольшой замок, где-нибудь в Ирийском океане и еще останется. Даже Стэр вылизываться перестал.

— Территория?

— Юза. Тиора, — это не очень хорошо — слишком близко к феям.

— Кто еще замешан? — Дакар внимательно следил за моей реакцией.

— Предполагается, что феи и возможно гномы.

— Контракт?

— Стандартный, за исключением одного пункта — свои действия будешь согласовывать с заказчиком.

— Я работаю одна и не привыкла отчитываться. Тебе это хорошо известно, Дакар.

— Как мне кажется, сумма гонорара с троицей компенсирует эти неудобства, — я задумалась. Дакар, духов грани ему в уши, прав. Успешно закончив охоту, я смогу, наконец, полностью выкупить дом и расплатиться за обучение в СВАМе.

— Допустим… Что на счет права отказа?

— Я же сказал, контракт в целом стандартный.

— Хорошо, еще вопрос. Насколько близко мне придется контактировать с феями?

— Возможно, тебе придется наведаться во дворец к Илии, и уж точно ты будешь иметь дело с их послами, — ответил ректор.

— Я не уверена, но в этом случае охота может нести личный характер.

— Насколько это помешает тебе? — насторожился Дакар.

— Не знаю, мне нужно подумать.

— Думай здесь и сейчас, Обсидиана, времени мало, — я посмотрела на Стэра.

— Ты не мог бы оставить нас со Стэром вдвоем?

— Хорошо, — сказал Дакар, поднимаясь, — я вернусь через три луча, и к тому моменту жду от тебя ответа, — и он вышел, бесшумно закрыв за собой дверь.

— Что скажешь? — обратилась я к талу.

— Это хорошие деньги, Ди, — ответил он и положил голову мне на колени. — Ты сможешь отдать долги.

— Я знаю, но меня напрягают феи.

— Шанс, что ты встретишься с Сибиллой и Кессиди ничтожно мал. И потом, даже если и так — тебе давно пора побороть свои страхи. Может я и ошибаюсь, но думаю, что ты с этим справишься. Ты уже давно не та четырнадцатилетняя девочка, и противостоять двум истеричным бабам сможешь. А если опасаешься, что будешь предвзято относиться к делу, так я всегда рядом с тобой, — я задумалась. Стэр был прав, пора уже отпустить призраков прошлого. Тем более что охота, по словам Дакара, обещает быть интересной. Но…

— А мои Тени?

— Ди, твоя Ночь была всего три месяца назад. До следующей еще почти год. Я не думаю, что стоит об этом волноваться.

— Я могу не совладать с эмоциями, а значит, не справлюсь и с тенями. Это опасно, и ты знаешь насколько.

— С чего вдруг ты стала себя недооценивать? Ты всегда превосходно справлялась со своим чувствами, а теперь волнуешься. Что изменится, если ты с ними встретишься?

— Не знаю, может и ничего, — продолжая гладить его треугольную голову, ответила я. — А может, я просто грохну их по-тихому и прикопаю где-нибудь.

— Ди, ты никогда не была трусихой, так не ломай мне картину мира и сложившееся мировоззрение. Боюсь, мое неокрепшее сознание не выдержит подобных поворотов.

— Да пошел ты… Ты хоть иногда можешь быть серьезным?

— А ты? Скажи мне, когда ты думаешь о Сибилле, Кессиди или Илие, что ты чувствуешь? — я на вдох задумалась.

— Ничего, — ответила я. Стэр поднял морду и внимательно посмотрел мне в глаза.

— Так в чем проблема?

— Ты прав, черномордый, — я почесала леопарда за ухом.

— Я всегда прав, — довольно мурлыкнул он. — Не забудь только узнать у Дакара, включены ли в сумму дополнительные расходы.

— Я без тебя знаю, умник, — я щелкнула его по носу.

В этот момент в кабинет снова вошел Дакар. За ним с подносом с кофе семенил новенький секретарь и то и дело настороженно оглядывался.

Мы подождали, пока за мальчишкой закроется дверь.

— Ну, что надумала?

— Прежде чем я дам окончательный ответ, у меня к тебе еще пара вопросов. Первое — включены ли в сумму моего гонорара дополнительные расходы?

— Нет, все, что тебе понадобится, заказчик готов оплатить отдельно.

— Замечательно. Зачем ты подослал ко мне Лайру?

— Это так важно сейчас?

— Дакар, не зли меня.

— Думал, что тебе будет полезно поговорить с другой девушкой по душам, но сейчас вижу, что ошибся.

— Хорошо, что ты умеешь признавать свои ошибки. Еще вопрос — тот эльфенок, что появился на поляне одновременно с тобой, обучался у тигров? Он бастард короля Симилирэн[31]?

— Я не могу тебе сказать ни того ни другого, — хитро улыбнулся Дакар.

— Хорошо, последний вопрос — почему я?

— А почему кто-то другой?

— Звучит, логично, но у тебя на все есть причина.

— Не понимаю о чем ты.

— Ну ладно, все равно когда-нибудь сам расскажешь, — фыркнула я. — Я согласна, Дакар. Я еду охотится к врайтам. А теперь давай, выкладывай подробности.

Через полтора оборота я спускалась с крыльца своего дома, держа в руках сумку с вещами и оружие. Стэр, точивший когти об очередное бревно, увидев меня, бросил свое занятие.

— Малик снова ворчал? — поинтересовался он, пока я открывала телепорт, чтобы снова вернуться в академию.

— Он всегда ворчит.

— Что на этот раз?

— Ты же знаешь, каждый его монолог по поводу меня сводится к одному.

— Можешь вырвать мне усы, но в этот раз я с ним согласен.

— Мне кажется или это ты два оборота назад убеждал меня начать эту охоту?

— Я. Но на тот момент я не знал, что это будет так быстро. Думал, что хотя бы два дня в запасе будет. Ты толком даже не собралась, — и он кивнул на сумку у меня в руках.

— Пора бы уже привыкнуть к тому, что когда Дакар говорит срочно — это значит срочно. А по поводу вещей можешь не беспокоиться, я отправила весточку Черной Деве. Так что, когда мы прибудем на место, вещи уже будут там, — я, наконец, открыла портал.

— Вечно у тебя все через задницу, — проворчал он, шагнув вслед за мной.

Возле академии нас встретил Дакар, и, вручив тоненькую папочку и литкралл[32], повел к стационарному порталу.

— Что это?

— В папке дополнительные материалы дела. Ознакомься с ними во время пути. В литкралле — вся доступная информация по врайтам. Думаю, тебе пригодится.

— Все возможно, особенно учитывая мое везение.

— Ты взяла зеркало? — спросил Дакар, возясь с настройками стационарного портала.

— Кажется.

— Ди! Духи грани тебя задери!

— Да взяла, взяла. Не кипятись.

— Я не кипячусь. Но у меня складывается ощущение, что ты не внимательно меня слушала.

— Поверь, это не так.

— Именно так. Иначе ты бы не относилась к делу так легкомысленно, — завелся ректор. Я вздохнула. Ну вот, вечно он ко мне придирается. — Я все равно считаю, что ты напрасно отказалась от личины.

— Дакар, ты прекрасно знаешь, что это бесполезно. Может с врайтами еще и сработало бы, но вот с феями… Илия узнает меня, я в этом не сомневаюсь. И потом, я еду туда практически официально, и мне в любом случае придется контактировать с заказчиком. Сомневаюсь, что Его Высочеству удалось заткнуть рот придворным. Следовательно, феи уже знают, что он нанял охотника. Вот если бы я охотилась как обычно, тут был бы другой разговор…

— Ты согласилась на изменения в контракте, — напомнил мне Дакар.

— Знаю, Дакар. Так же как и то, что личина мне не поможет. И не переживай ты так. Феи не догадываются, что я Теневая и не догадаются.

— Ты в этом уверена?

— Абсолютно.

— Хорошо, но, на мой взгляд, подстраховаться не мешает. Я же говорю, что ты слишком легкомысленно относишься к этой охоте.

— Ты не подстраховываешься, ты перестраховываешься, — что это с ним?

— Ты не расскажешь мне, что тебя связывает с феями? — после недолгого молчания, вдруг спросил он.

— Не сегодня, Дакар, а может и никогда.

— Первое правило охотника? — вот бесит меня его привычка перескакивать с темы на тему.

— Сначала бить, потом спрашивать имя.

— Не язви!

— Да что же ты дерганный такой? — в свою очередь спросила я.

— С тобой не будешь дерганным, как же. Итак, я все еще жду ответ, — он закончил с настройками и подошел ко мне.

— Не доверять никому, кроме своих теней, — ответила я, выпрямившись и вытянув руки по швам, — и не подставлять спину.

— Постарайся не забыть об этом, — вздохнул ректор, а затем наклонился к Стэру. — Присматривай за ней, — тал кивнул.

— Не прощаемся, — крикнула я, входя в воронку.

— Никогда, — донеслось в ответ.

Через вдох я уже была на границе с врайтами. Подумать только второй раз за месяц я в Лории. Мда, чудеса случаются. Я закинула сумку на плечо и направилась в сторону таверны с говорящим названием 'В зюзю', где меня должны были дожидаться врайты, но, то ли они опаздывали, то ли я прибыла слишком рано, а таверна была пуста. За барной стойкой жилистый и пышнобородый гном уныло елозил тряпкой по бокалам.

— Милейший, будьте добры две чашки кофе, — обратилась я к гному и прошла за столик в дальнем углу.

— Да госпожа, — пробасил гном и скрылся в боковой дверце, видимо отдать заказ. Как это ни странно, но на Стэра он даже не взглянул. Что ж, тем лучше. Я порылась в сумке и извлекла наружу маленькое зеркальце. Нужно узнать, что от меня хотели Елена и Софи. Дождавшись, пока мне принесут кофе, и гном вернется за стойку, я связалась с Заклинательницей Бурь. Оказалось, что она всего лишь хотела узнать, где я. Узнала. Вышла из себя. Выстроила гигантских размеров сооружение, преимущественно из нецензурных слов. Помолчала пару вдохов, добавила еще два этажа и затем отключилась. Я решила разобраться с вопросом ее плохого настроения позже и попыталась связаться с Еленой. Зеркальная гладь оставалась неподвижной несколько лучей, я уже было хотела захлопнуть крышку, как его поверхность замерцала и появилась Карина — служанка Елены. Где, Елена отыскала это чудо природы, мне было не известно. Но штучка та еще. Ну, на вид ей лет шестнадцать, короткая стрижка, щупленькая фигурка, живые любопытные глазки… Одним словом — милашка. Вот только эта же самая милашка могла не задумываясь оторвать голову или вырвать сердце у любого, кто только косо взглянет на ее хозяйку. Подобная самоотверженность Елену раздражала дико, но девчонка приклеилась к ней как банный лист и ни в какую не хотела ее оставлять. Помнится, Елена даже пыталась отправить ее на учебу, естественно из этого ничего не вышло. Меня же Карина терпела, но не более. Поэтому, увидев ее в зеркале, я приготовилась к нелегкому разговору.

— Привет Карина, — поздоровалась я.

— Здравствуйте госпожа Обсидиана, госпожи Елены дома нет.

— Я уже поняла. Скажи, ты знаешь, когда она вернется?

— Понятия не имею, — пожала плечами девушка.

— А давно она уехала?

— Четыре дня назад.

— У нее новый заказ?

— Нет, она сказала, цитирую: 'Когда вернусь, не знаю. Будь хорошей девочкой' — привычка Карины цитировать, кому-то может показаться милой, но иногда это просто бесит.

— Она пыталась со мной связаться несколько раз, ты не знаешь, зачем?

— Нет, но она просила передать вам следующее, цитирую: 'Передай ей, что бы, если куда-то опять отправится, взяла с собой это гребаное зеркало. Предай ей, что я с ней скоро свяжусь, и нас ждет долгий и неприятный разговор по поводу некоторых общих знакомых". Общий знакомый у нас был только один, и я мысленно пожелала себе удачи.

— Это все?

— А вы ожидали чего-то еще? — в свою очередь спросила Карина, не меняя надменного выражения лица.

— Нет, спасибо, — рассеяно отозвалась я.

— Пожалуйста, — ответила девушка и отключилась.

Я мысленно махнула на все это рукой и достала из сумки папку с материалами дела. Всего три листочка. Не густо. Да и информации особо новой я там не увидела. Так только некоторые цифры и даты и все те же размытые формулировки. Хм, придется потерпеть, хотя любопытство просто грызло меня изнутри. Ладно, а что мне собственно известно о самих врайтах? Плюсы: сильные маги, в основном природники, терпимы к полукровкам, честь ставят на первое место — если вдруг что, на этом можно будет сыграть.

Минусы: вспыльчивы, сильные эмпаты — придется постоянно контролировать ментальные щиты — чрезмерно горды, великолепные интриганы, их архивы и знания практически недоступны, настороженно относятся к чужакам, сильные и опасные противники — это может помешать охоте. В общем как всегда минусов больше, чем плюсов, особенно если учитывать мою личную неприязнь к врайтам и возможность столкнуться с родственничками. Короче, с этой охотой мне сильно не свезло. Боги, и что я вам сделала? Может отказаться, пока не поздно? Хотя за такие-то деньги…

Скрип открывающейся двери вывел меня из раздумий, и в дверном проеме показались четыре фигуры. Я поглубже надвинула капюшон на глаза и принюхалась. Оборотни. Они внимательно оглядели зал, не задержавшись на мне, и прошли за столик в противоположном углу. Гном тут же кинулся к новым клиентам. Я внимательно вглядывалась в их лица. Трое волков и пума. Высокие, широкие плечи, внимательный взгляд, скупые движения. Они казались мне знакомыми, по крайней мере, вот эту морду я точно била, да и эту тоже. Не дав обдумать все окончательно, дверь снова отворилась, и в зал вошел врайт. Ба! Так вот почему они мне знакомы. Это же господин Рик, если конечно это его настоящее имя, и его шавки. Вот чисто гипотетически, они и есть мои провожатые? Если так, то я оценила шутку.

Рик прошел к столику, так же не удостоив меня взглядом. Некоторое время я просто наблюдала за мрачной компанией. Тьфу! Точно по мою душу. Тянуть дальше смысла не было, с каждым вдохом уверенность в правильности моих догадок росла. Я хмыкнула и достала из кармана изящный серебряный медальон на цепочке. Ромбовидная оправа держала два камня — обсидиан и белый оникс.

Я бесшумно поднялась со своего места и подошла к столику мужчин.

— Не меня ждете? — я аккуратно положила в центр стола медальон.

— Вас, — ответил Рик и обернулся. Я скинула капюшон.

— Рада новой встрече, — губы сами собой сложились в ехидную улыбку. Врайт подавился пивом.

— Ди? — он попытался незаметно подобрать с пола челюсть и придать лицу нормальный вид, получалось так себе.

— К вашим услугам, фин Рик, — я слегка кивнула головой и очень медленно забрала со стола медальон.

— Какая приятная неожиданность, — ответил врайт, наконец-то взяв себя в руки, и тоже чуть склонил голову.

— Неожиданность — это да, но вот приятная — сильно сомневаюсь.

— Зачем же так, фина Ди? Я могу быть вполне милым, — гаденько улыбнулся врайт. — Давайте не будем вспоминать старые обиды и мелкие недоразумения.

— Что вы? Я совсем не в обиде, — протянула я. — Проблема в том, что я не умею быть милой, да и Стэр тоже, — вышеупомянутый леопард тем временем соизволил выползти из-под стола, и мягко ступая, направился в нашу сторону. Ну любил он театральные появления. Мне снова выпала честь наблюдать врайта в ступоре. — Прошу любить и жаловать — это Стэр — мой ручной зверек, — я вернула Рику улыбку.

— Э… — отреагировал один из оборотней.

— Не волнуйся, котик, пока меня не трогают, он совершенно безобиден, — я подмигнула пуме. Паренек дернулся, икнул и уткнулся носом в свою кружку с пивом. — Эх, ну вот, что и требовалось доказать, — Рик заржал, остальные в недоумении уставились на него.

— Мне все же хочется надеяться фина Ди, что наша прошлая встреча с вами никак не повлияет на совместную работу, — отсмеявшись, сказал демон.

— Об этом можете не беспокоиться, потому, как работать с вами я не буду.

— Отчего же? — врайт нахмурился, недоумевая.

— Потому как в контракте строго оговорено, что свои действия я буду согласовывать лишь с Его Высочеством, — усмехнулась я. — Хотя повторюсь, я не в обиде, и если мне вдруг понадобится ваш совет, я не премину воспользоваться вашей посильной помощью, — не меняя тона, ответила я.

— Вы определенно мне нравитесь, фина Ди, — уже открыто, без насмешки и подтекста ответил Рик. Я лишь нахмурилась, обычно реакция на меня немного другая.

Стэр тем временем сел рядом со мной и обернул своим хвостом мои ноги. Он внимательно разглядывал каждого из мужчин, изучая их запах и силу. Я тоже неспешно пробежалась глазами по оборотням, отпуская Дневную. Пума — молодой, глупый, задиристый, но с хорошим потенциалом. Лет пять и из него выйдет отличный воин. Имя — Корт. Волки — опытные, настороженные, внимательные, в любую минуту готовые выполнить любой приказ врайта. Имя серого — Лекс, черного — Виллар, палевого — Катуш. Вывод — шавки, не самые лучшие, но и не то чтобы совсем никудышные. Собрав информацию, я успокоила тень.

— Я думаю, нет смысла дольше здесь задерживаться. Тем более, что нам предстоит неблизкий путь, — закончив играть в гляделки, заявил врайт.

Я просто молча кивнула, кинула гному несколько монет за кофе, взяла свои вещи и вышла во двор. Проказливый весенний ветерок тут же выхватил из моей косы белую прядку. Я прикрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. Проверила ментальные щиты и охранки, отпустила и тут же успокоила тени. Вроде все в порядке. К новой охоте готова.

Скрипнула дверь, на улице появились мои сопровождающие. Оборотни отправились к конюшням, Рик остался стоять со мной.

— Зачем вы приехали встречать меня? — спросила я у врайта.

— На границе сейчас все стоят на ушах. С нашей помощью, ты пройдешь пост быстрее, — вглядываясь в горизонт, ответил он, переходя на ты.

— Если бы вы позволили открыть портал, все было бы куда как проще, — кивнув, сказала я.

— Ди, ты ведь знаешь наши законы, порталы — запрещены.

— Отсюда я могу сделать лишь один вывод — вы не очень-то торопитесь завершить о… дело, — поправилась я, — и поймать преступника.

— Поверь мне это не так, — устало вздохнул врайт.

— Ну, ну, посмотрим. Какая из них моя? — спросила я, кивком головы указывая на оседланных лошадей.

— Серая. Надеюсь, ты умеешь держаться в седле, — насмешливо ответил Рик и взял под уздцы вороного коня.

— Умею, — процедила я сквозь зубы. Я с сомнением оглядела лошадку. Будем надеяться, она не испугается меня, как это бывало обычно. Я осторожно приблизилась к лошади и погладила ее по морде. Она дернула головой, затем обнюхала протянутую ладонь и недовольно всхрапнула. Куда лучше, чем обычно.

'Стэр, побежишь чуть позади'

'Да понял я уже' — недовольно отозвался тал.

Я села в седло и тут же скрипнула зубами. Больная спина давала о себе знать. Не люблю лошадей, предпочитаю порталы, они надежнее и быстрее и комфортнее. Сколько нам ехать до Тиоры? День? Да я взвою уже через два оборота, учитывая то, что обезболивать спину нельзя.

— Рик, сколько займет путь до дворца? — спросила я.

— К утру должны быть на месте, — ответил врайт и пришпорил коня.

Подстегивая свою лошадку, я мысленно сыпала проклятья на головы эльфов, которые поймали меня. Подумаешь, всего-то утащила у них один забавный артефакт. Ну не могла я мимо пройти. И потом я бы его все равно вернула. А они шутку не оценили, а я теперь мучайся. Найду — уши оборву и на лысо побрею.

Как и обещал врайт, границу мы пересекли без осложнений буквально за несколько лучей. Солнце медленно клонилось к закату, моя Дневная приготовилась уходить, а Стэр то и дело доставал меня расспросами по поводу моего самочувствия. Я лишь вяло огрызалась, желая поскорее сделать привал и размять затекшие от долгого сидения в седле мышцы. Разговоры о делах было решено отложить до нашего приезда во дворец. Оборотни идти на контакт отказывались категорически, хотя я, в общем-то, и не настаивала, а вот Рик охотно делился со мной сведениями, касающимися врайтов. Рассказывал про местные обычаи, и пытался выяснить, что связывает меня с высшей знатью грунов. Я молчала как шпион на допросе и переводила тему. На удивление с ним было легко общаться, его было легко читать, я даже позволила себе чуть-чуть расслабиться. Странно, он наверняка занимает не последний пост при дворе, так почему же ведет себя как беззаботный мальчишка? Хочет добиться моего расположения? Зачем? Я мысленно поставила себе галочку, нужно будет внимательнее присмотреться к этому демону, вдруг он не последнее звено в этой охоте?

— Привал! — крикнул Рик, осаживая своего коня.

Ну, наконец-то! Я вообще спину не чувствую. Мы остановились недалеко от дороги, оборотни быстро разложили костер и принялись готовить скромный ужин из имеющихся у них запасов. Оперативно.

Я сидела вместе с Риком на своем плаще и смотрела на мельтешение вокруг костра. Стэр отправился в лес на охоту и разведку, как сам же мне и доложил. Я лишь скептически фыркнула. Знаю ведь, что размяться хочет, так чего юлит? Нашел перед кем.

— Как давно ты в охотниках Ди? — вдруг спросил меня Рик. Я слегка напряглась.

— Около десяти лет, — после некоторого раздумья все же сказала я.

— И тебе нравится?

— Не совсем то слово. Но в целом да, — прозвучал мой ответ. — Почему ты спрашиваешь?

— Это необычно, — внимательно разглядывал меня врайт.

— Что именно?

— Ты девушка, Ди. Молодая, симпатичная, хрупкая на вид. Странно было видеть моих людей, покалеченных тобою. Если бы мы встретились при других обстоятельствах, я бы никогда не подумал, что ты охотник. Мне бы даже в голову не пришло, что ты умеешь держать в руках меч.

— А как, по-твоему, должна выглядеть девушка, 'умеющая держать в руках меч'? — передразнила я его.

— Не знаю, — легко пожал он плечами, — выше ростом, наверное, с чуть грубыми чертами лица и другой фигурой. Я же говорю, ты слишком хрупкая, — сказал он, заметив мое недоумение. — И потом, я всегда думал, что это не женское дело. И вообще, девушки редко занимаются чем-то подобным. Тем более я не думал, что среди охотников есть женщины, — я фыркнула.

— Моя внешность — это мой плюс Рик. Ты правильно заметил, я хрупкая на вид. Но это только маска, как ты уже успел понять. Моя внешность нередко помогает мне в работе. Как и ты, большинство не ожидает, что я в состоянии дать отпор. И ты бы, наверное, удивился, узнав, сколько девушек среди охотников. Неужели, среди ваших женщин нет таких, которые бы всерьез увлекались оружием или воинским делом?

— Есть, конечно, но мало. У нас это не принято, а иногда даже осуждается, — серьезно глядя на меня, ответил врайт. — Женщины обычно не добиваются серьезных успехов в военной карьере. И не потому, что их притесняют, нет. Просто, как правило, они быстро обзаводятся семьей и детьми, у них появляются другие интересы. Да и во всем мире, пожалуй, немного хороших женщин-военных.

— Военных может и нет, а вот шпионок, убийц и охотниц на твой век будет достаточно, — усмехнулась я. — Хотя я понимаю, о чем ты.

— Как ты попала в охотники, Ди?

— Это не было мечтой моего детства, если ты об этом. До двадцати двух, я вообще не знала о существовании охотников, просто так получилось, просто стечение обстоятельств, — пожала я плечами.

— Стечение обстоятельств? — недоуменно вскинул брови вверх врайт. — Но вас же не набирают из кого попало. Я слышал все кандидаты проходят очень жесткий отбор. Ты минимум должна была владеть оружием, или я что-то путаю?

— Нет, все так. И я действительно уже могла держать в руках меч, когда поступала в СВАМ, просто я мало что знала об академии как таковой. И поступала я изначально на общий курс. Во время экзамена меня заметил Дакар и заставил сдать вступительный на охотника. Я провалилась, мне не хватало практики. Да, я знала с какой стороны нужно браться за шпагу, умела контролировать тело и не обращать внимания на боль, но вместе с этим абсолютно не знала как вести себя в команде, плохо ориентировалась, если ситуация резко менялась, да и много еще чего. Два года я обучалась у ректора вместе с пятью такими же "одаренными", как и я. Это и сыграло решающую роль. Я поняла, что действительно хочу стать охотником. Когда я снова сдала экзамен, то была одной из лучших.

— И ты никогда не жалеешь о своем выборе?

— Нет.

— Почему ты поделилась со мной?

— Ты спросил, я ответила. Странный вопрос, на мой взгляд, — я с недоумением уставилась на врайта.

— Ну, ты так просто рассказала мне об этом. Я всегда думал, что охотники скрытные и осторожные существа, — ответил мне Рик.

— Во-первых, то, что я рассказала тебе не секрет. Во-вторых, даже с моей извращенной фантазией, я не представляю, как можно использовать эту информацию против меня. И, в-третьих, с чего ты взял, что все сказанное мной правда? — усмехнулась я.

— Я не чувствую, что ты соврала мне, — пожал он плечами. Усмешка на моих губах превратилась в ехидную улыбку.

— Я полукровка, Рик. Будь ты даже самым лучшим эмпатом, ты бы не смог почувствовать, — демон, молча, продолжал меня рассматривать. Хм, а ведь почти не соврала ему, почти… Люблю этот коктейль — три части лжи, одна часть правды, две части недомолвок. Все перемешать, но не взбалтывать. Подавать горячим, украсить долькой юмора. А затем смотреть, как клиент с удовольствием пьет прозрачную жидкость, улыбается и просит повторить. Самое главное здесь не напутать с пропорциями, а то ничего не выйдет, и вместо легкого послевкусия у заказчика останется привкус горечи во рту.

— А ты Рик? Всегда хотел бороздить моря? — спросила я, нарушая повисшую ненадолго тишину.

— Как ты поняла? — прищурился он.

— Твои шавки называют тебя капитаном. От тебя пахнет морем и солнцем. Твои брюки просмолены, чтобы не намокали, а за пазухой у тебя компас, еще вопросы? — демон рассмеялся.

— Мда, ты меня сделала, девочка. Да, я всегда бредил морем. С самого детства. В десять я уже точно знал, кем буду. Мы часто ругались с отцом из-за этого. Он даже отправил меня учиться в АДИШ[33]. Но из этого ничего не вышло, — я непонимающе уставилась на него.

— Что плохого твой отец видел в море?

— Ну, он посол и советник Его Величества по межрасовым делам. Он хотел, чтобы я пошел по его стопам. Но я очень упрямый и продержался в АДИШе только два месяца, потом сбежал и поступил в АВСИМ[34]. Скандал был жуткий, но со временем отец отступил. Теперь я помощник командира Сангранского флота, а иногда, когда делать нечего еще и торговец.

— И часто тебе делать нечего? — усмехнувшись, спросила я.

— Бывает, хотя мы достаточно часто гоняем пиратов, сопровождаем торговые корабли или посольские миссии, — вернул мне усмешку Рик.

— Тогда позволь вопрос, что ты делаешь здесь и как связан со всем происходящим?

— Сейчас как раз период скуки. В наших водах спокойно, мое присутствие в штабе не нужно и ко всему прочему я хороший друг Рана, поэтому помогаю ему, чем могу. Например, муштрую дознавателей, — значит Рик — друг принца, интересно.

— Сколько тебе лет Рик?

— Двести семьдесят восемь, — ответил он. — А тебе?

— Тридцать четыре, — у врайта отвисла челюсть, в который раз за этот день.

Так и не дождавшись более или менее нормальной реакции, я встала и направилась глубже в лес. Нужно перебинтовать спину.

Разматывая тряпки, я тихо материлась. Бинты выглядели еще хуже, чем я предполагала. Мокрые от крови и какой-то буро-зеленой гадости, они липли к коже, причиняя боль. Судя по ощущениям, раны по краям еще даже не начали подсыхать. Вот гадство! Кое-как сменив бинты, я сожгла старые, а заодно с ними и рубашку, тоже всю мокрую и в разводах. Я уже заканчивала одеваться, как услышала какой-то шорох в соседних кустах. Прислушалась. Вроде тихо. Показалось? Стараясь не шуметь, я достала из сапога длинный кинжал и чуть пригнулась. В этот же миг из кустов на меня вылетел Стэр. Сделав шаг в сторону, я наблюдала, как он мягко приземлился на лапы и обернулся ко мне.

'Ну и как это понимать?' — поинтересовалась я.

'Просто проверял' — мурлыкнул он у меня в голове.

'Доволен?'

'Почти. Что ты хотела от этого врайта?' — поинтересовался тал.

'Просто проверяла' — передразнила я кошака.

'А не слишком ли рано? Мы еще даже не знаем подробности охоты'

'Я уже говорила тебе, что меня напрягает это дело, сильно напрягает. Если бы не эти сто двадцать тысяч, я бы послала его к нетопырям'

'Да ну?' — ехидно прищурился Стэр.

'Ну да!'

'Обсидиана мне-то не ври. Ты бы не отказалась, даже если бы тебе и вовсе не заплатили — слишком интересно'

'Я иногда тебя просто ненавижу' — хмыкнула я.

'Я знаю. И еще я счел нецелесообразным подробно изучать оборотней. Оценил и запомнил только врайта.'

'Правильно сделал. Они просто шавки, не думаю, что мы их еще увидим. А даже если и так, их запомнили тени'

'Ты отпускала Дневную?' — я кивнула. — 'Вот ничему тебя жизнь не учит, а если бы заметили! Ты соображаешь, что творишь?'

'Расслабься, я делаю это не в первый раз, срывов никогда не было. Так к чему панику наводить?'

'А если бы врайт почувствовал изменения в фоне?' — рыкнул Стэр. Вот и кто теперь психует?

'Ну и что? Спросил бы стихию. Вот только они почему-то все время спрашивают не ту, не знаешь почему?'

'Я иногда тебя просто ненавижу' — проворчал он.

'Я знаю. Ты поел?'

'Да, очень даже неплохо, представляешь…'

'Избавь меня от подробностей. Просто держись от лошадей как можно дальше, от тебя воняет кровью и смертью. Даже я с моим недоразвитым волчьим нюхом это чувствую' — пожала я плечами.

'Слушаюсь и повинуюсь фина Теневая охотница' — фыркнул тал, и растянулся на земле. Я хмыкнула и продолжила одеваться. Прежде чем выйти к месту стоянки, я еще раз огляделась. Следов не оставила, отлично.

Мы поели просто в рекордные сроки и быстро собравшись, продолжили путь. Всю оставшуюся дорогу я прислушивалась и принюхивалась, стараясь не обращать внимания на боль в спине и односложно отвечая на вопросы Рика. Стэра что-то тревожило, мне это не нравилось. Но на все мои попытки выяснить, что происходит, тал молчал. Я злилась и нервничала. Наконец, когда Ночную сменила Утренняя, мы въехали в ворота дворца. Стэр тут же успокоился. Я присвистнула, ни хрена себезагородная резиденция. Летний дворец демонов просто поражал своим великолепием и размерами. Светло-синий он был выстроен в форме пятиконечной морской звезды. Каждое крыло заканчивалось высокой башней со стеклянным куполом. Много света, много воздуха, много цветов и фонтанов. Лучи восходящего солнца окрашивали это произведение архитектурного искусства в золото и охру и, отражаясь от многочисленных окон, окутывали замок огненным покрывалом.

— Нравится? — спросил меня Рик, ожидая пока я, наконец, слезу с лошади.

— Он великолепен, — отозвалась я, отдавая поводья мальчику-конюху.

— Внутри он еще лучше, — он самодовольно улыбнулся.

— Верю.

Пока мы шли по многочисленным коридорам к кабинету, я без устали вертела головой. Арки, балкончики, внутренние дворики, лестницы и сотни дверей и дверок. Вот интересно, а карту они мне дадут. Я же тут потеряюсь.

Наконец Рик толкнул одну из дверей, и мы оказались в просторном светлом кабинете. Почти такой же как у Дакара. Огромный письменный стол из черного дуба весь был завален бумагами. Вдоль стен тянулись книжные шкафы, с левой стороны между ними примостился небольшой уютный камин, два кресла и низкий столик. Напротив — бар, с отменной коллекцией вин. В общем и целом — неплохо.

Рик устроился в кресле за столом, я села напротив, у моих ног, положив морду мне на ступни, улегся Стэр. Он был расслаблен, что не могло не радовать.

— Ну, рассказывай, что такого чрезвычайного случилось у великих и ужасных врайтов, что они решили обратиться за помощью к охотникам СВАМа?

— Первое тело нашли месяца полтора назад, — начал врайт, откинувшись на спинку. Я молча слушала. Рик рассказывал долго, без лишних эмоций, лишь факты. Рассказывал подробно, вспоминая каждую деталь, изредка сверялся с какими-то бумагами на столе. И чем больше я его слушала, тем интереснее мне становилось, тем запутаннее мне казалось дело.

— Ну, что скажешь? — спросил он где-то через полтора оборота.

— Ничего конкретного. Для начала мне нужно самостоятельно осмотреть тела, а потом пообщаться с дознавателями. Но прежде, если конечно позволишь, я бы хотела принять душ, — усмешка снова появилась на моих губах.

— Да, конечно. Извини, никудышный из меня хозяин, — развел он руками, поднимаясь из-за стола.

Душ оказал поистине волшебный эффект, даже спина не так болела, хотя раны выглядели просто отвратительно — глубокие с красными рваными краями и постоянно сочащейся из них зеленовато-коричневой мерзостью. Пришлось снова жечь бинты и рубашку. Скорее бы Черная Дева прислала мне новый заказ, а то такими темпами мне скоро нечего будет носить.

Выделенная мне комната оказалась небольшой и удобной. Светлая в коричнево-бежевых тонах с большой кроватью и шкафом. В углу возле окна примостилось трюмо, посередине комнаты диван и узкий кофейный стол. В общем мило. Одна проблема, окна выходили на солнечную сторону, а учитывая их размер… Благо шторы были достаточно плотными, иначе мне и моим теням пришлось бы несладко. Да тени питаются светом, но кто сказал, что переедание полезно? Хотя что-то мне подсказывает, что долго я во дворце не задержусь.

К тому моменту как я закончила с душем и переодеванием, Рик уже топтался в коридоре под дверью.

— Ну, веди меня что ли, в местный морг, — Рик кивнул и тут же быстро зашагал в сторону главной лестницы. Эк, какие мы серьезные и напряженные. В дороге он таким не был, наследный принц что ли возвращается? Стэр трусил рядом. Три лестницы, четыре поворота налево, два направо, еще лестница, снова поворот в левый коридор и еще два направо. Наконец врайт остановился перед ни чем не примечательной дверью, возле которой стояли двое стражников, он что-то шепнул им, и они, поклонившись, ушли. Я внимательно наблюдала за действиями Рика, силясь запомнить охранное заклинание, висевшее на двери. Бесполезно. Слишком сложно, нужно будет потом его хорошенько рассмотреть. Так на всякий случай. Рик закончил и толкнул дверь подвала. Я поставила себе еще одну галочку. Врайт приглашающим жестом пропустил меня вперед.

— Кто из них последняя жертва? — спросила я, разглядывая тела.

— Третий с того конца, — ответил демон, махнув рукой в конец помещения.

— Мда, пронумеровали бы их что ли? — проворчала я.

— И как ты себе это представляешь? Мы что должны были им таблички на грудь повесить? — огрызнулся врайт, зло сверкая глазами. Ой, ну вот не надо таких взглядов, это мы уже проходили.

— Да мне плевать на способ, — спокойно ответила я. — Я что, по-твоему, методом научного тыка должна их осматривать? Мне нужно знать очередность их смерти, — пожала я плечами. — Теперь кому-то придется остаться со мной и показывать в каком порядке они были убиты.

— Зачем? — вытаращился на меня Рик.

— За деревом, — проговорила по слогам. Я ведь предупреждала, что работаю одна. Ну не получается у меня общаться. — И еще пока я буду осматривать этого, — ткнула пальцем в мертвого врайта, — близко не подходи, могу неадекватно среагировать.

Врайт почесал маковку и нахмурился.

— Знаешь, по поводу порядка, я пришлю к тебе одного из дознавателей, они помогут тебе в этом вопросе, — ответил врайт. Я пожала плечами. Мне-то что, пусть присылает, лишь бы под ногами не путался.

Когда за Риком закрылась дверь, я вернулась к разглядыванию трупа. А сильный мужик-то был, у него одна рука как две меня.

'Что-нибудь чувствуешь?' — поинтересовалась я у Стэра.

'Нет, тут везде воняет врайтами и их магией, мало того они еще и стазис наложили' — проворчал он.

'Эх, значит, будем справляться по старинке' — я достала из кармана брюк пузырек с настойкой из корней можжевельника и набор длинных тонких игл. Ну, понеслась…

Ширан дар Сараэн

Сказать, что феи сильно удивились, увидев меня с отрядом стражников, не сказать ничего. Такой ураган эмоций, просто красота. Их лошади замерли как вкопанные, а феи, казалось, боялись шелохнуться. Жаль это продолжалось недолго, и они быстро взяли себя в руки. Мда, действительно жаль, забавное зрелище.

Две бабы, извините феи, и два фея, извините мужика. Женщины — мать с дочерью, Сибилла и Кессиди соответственно. Мужчины — просто мужчины, Арон и Станис. С первого взгляда стало очевидно, что в этой четверке всем заправляет мамаша. Высокая, красивая, красноволасая фея. Точно такого же цвета, как и волосы, крылья бабочки с золотым узором чуть заметно подрагивали на ветру. Она была похожа на орхидею — чуть смуглая кожа, большие ярко-зеленые глаза, тонкие изящные губы и прямой точеный носик. Бежевая свободная туника подчеркивала миндальный оттенок ее кожи, широкая юбка видимо была призвана будоражить фантазию, но мою почему-то не будоражила. Мне было куда интересней оценить ее эмоции. Недоверие, неуверенность, легкий испуг и непонятное еле заметное удовлетворение. Ее дочь же, впервые увидев меня, как-то стушевалась и испугалась. Я что такой страшный? Хотя эти эмоции быстро сменились другими — интерес, удивление и легкая настороженность. Кессиди была неуловимо похожа на мать, но черты лица более мягкие — губы чуть пухлее, чуть мягче очертания скул, да и волосы более приятного, менее яркого оттенка. Малиновые крылья были с таким же, как и у Сибиллы, причудливым золотистым узором. Милая девочка.

Арон и Станис производили впечатление серьезных и собранных существ. Оба высокие, широкоплечие с темно-зелеными волосами и такими же крыльями без узоров. Станису на вид можно было дать около двухсот, Арон был чуть младше. При моем появлении никаких эмоций, кроме все того же легкого удивления они не выказали.

Покончив с обоюдными расшаркиваниями, я пресек попытки фей выудить из меня информацию и завел ничего незначащую беседу, решив, что все дела лучше будет обсудить во дворце. Говорили в основном женщины. Милый треп о погоде, природе и ценах на нрифт. Скучно, одним словом.

Помимо самих послов делегацию сопровождали охранники. Небольшой отряд из десяти фей. Возглавлял их Каришат. Молчаливый, сдержанный в эмоциях мужчина с серыми будто бы рваными крыльями. Полностью седые волосы туго стянуты в хвост, внимательные светло-серые глаза. Он казался обманчиво расслабленным, холодным и отстраненным, в отличие от самих послов. И так же в отличие от них не светился дружелюбием.

Путь до дворца прошел без особых приключений. За время поездки от беззаботной и улыбчивой Кессиди я узнал, что она графиня, в прочем как и ее мать. На мой вопрос, почему столь титулованные особы принимают участие в расследовании, Сибилла ответила, что именно на их землях произошли убийства, собственно по этой причине они и вызвались сопровождать делегацию. Объяснение казалось мне притянутым за уши, но от дальнейших вопросов я решил пока воздержаться.

Когда мы подъезжали к резиденции на землю уже спускались сумерки, окутывая дворец и его окрестности. С вежливой улыбкой на лице я выслушал красноречивые женские и сдержанные мужские восторги по поводу архитектуры. Сдал послов на руки слугам, попрощавшись с ними до ужина, и отправился в свою комнату. Быстро принял душ и переоделся. Охотник должен быть уже здесь, и мне бы хотелось переговорить с ним до того, как я представлю его послам, то есть у меня еще два оборота в запасе. Этого могло не хватить. Я чуть ли не бегом отправился к кабинету.

Но вопреки моим ожиданиям охотника там не было, лишь Рик.

— Ну как все прошло? — спросил он, оторвав взгляд от бумаг.

— Неплохо, они… — я замялся, подбирая слова, — очень милы.

— Милы? — выгнул он бровь.

— Да, в составе делегации две женщины. Мать и дочь, графини.

— Графини? А с какого это духа грани они участвуют в расследовании? — удивился друг.

— Вроде как убийства были на их землях. Не знаю, темнят они что-то. Но эмоции вроде вполне ожидаемые. Хотя даже не знаю, что и думать, там мать всем заправляет, — я потер переносицу. — На первый взгляд вроде обычная аристократка — красивая, соблазнительная, в меру глупая… Но знаешь взгляд у нее временами… жесткий что ли. Такое ощущение, будто по трупам идти готова, а эмоции в это же время чисты как у ребенка. Сложно короче. Да и устал я порядком, почти трое суток не спал.

— Удалось что-то в деревне узнать? — оживился друг.

— Как всегда, — пожал я плечами, энтузиазма у Рика поубавилось. — Лучше скажи мне как все с охотником прошло?

— Да нормально все прошло. Доставили, как говорится, в лучшем виде. Хотя без нас он бы тоже добрался целым и невредимым, — друг как-то хитро на меня посмотрел.

— Он настолько хорош?

— А почему ты…, хотя ладно, — махнул он рукой, так и не закончив фразу. Я решил не обращать внимания на его странное поведение. — Как тебе сказать… Знаешь, их недаром зовут охотниками…, - я поднял удивленный взгляд на Рика.

— Давай без загадок и многочисленных пауз, я слишком устал для этого. Что ты думаешь о нем?

— Что думаю. Знаешь, он личность неординарная во всех смыслах. За время общения с ним, я практически ничего не узнал, кроме возраста и того, что он провалился наэкзамене при поступлении в СВАМ, — Рик пожал плечами, будто сам, недоумевая, почему ничего не смог выяснить. — А вот охотник выудил из меня достаточно информации. И о наших обычаях и обо мне самом, ничего опасного, конечно, и все же… — он развел руками. — Чисто внешне он холоден и спокоен, постоянно язвит. По поводу эмоций и силы ничего не могу сказать. Он — полукровка, как будто неживой. Единственный признак хоть каких-то чувств — усмешка, но в глазах она не отражается. Не понятно врет или говорит правду. Странное существо, непонятное…

— Мда, нелестная характеристика, и как нам его контролировать в таком случае?

— Понятия не имею. Единственное, что могу сказать, сделать это будет нереально. Но ведь Дакар предупреждал тебя, что охотники — одиночки по своей природе?

— Предупреждал, для этого я внес то условие в контракт, не так ли? — спросил я в свою очередь.

— А сработает?

— Попробуем. Надеюсь, это не просто чернильная клякса на странице договора, — вздохнул я.

— Кстати, у него очень забавный домашний питомец.

— Питомец? — я нахмурился. — Что за питомец?

— Сам увидишь, не хочу портить тебе сюрприз, — и он снова бросил на меня хитрый взгляд.

— Ну где он? И если ты спросишь, кто, я набью тебе морду, — Рик примирительно поднял руки.

— Он в подвале, трупы изучает. Полдня там уже торчит.

— Зачем? Ты не показал ему дела?

— Показал, но он едва взглянул на них. Захотел все сам проверить.

— Не доверяет? — возмутился я, — Да у нас лучшие дознаватели во всем мире.

— Знаешь друг, мне кажется, он никому не доверяет, — задумчиво произнес Рик.

— Что-то мне подсказывает, с ним сложно будет. Ладно, пойду, представлюсь ему что ли? Ты со мной? — спросил я, уже подходя к двери.

— Нет, предпочту пережить бурю в убежище, — бурю? О чем он?

— Как хочешь.

— Э, Ран, я стражу отпустил…

— Ты совсем охренел?

— По просьбе охотника, Ран, они мешали ему. Слишком громкие.

— Ладно, думаю, ничего страшного в этом нет.

— И еще Ран, там в коридоре, перед дверью, дознаватель сидит. Ты его особо не трогай, парнишка слегка не в себе, — я удивленно уставился на друга. Рик развел руками.

Пока я шел по коридорам, пытался понять странное поведение Седрика. Эти его взгляды, хитрая улыбка… Что-то он скрывает. Хотя нет, не скрывает, скорее не договаривает? Надо было просмотреть его чувства.

Я остановился перед нужной мне дверью, и нахмурился. Как и предупреждал Рик, возле нее на стуле сидел один из новеньких дознавателей бледный и взъерошенный. Он смотрел в одну точку прямо перед собой и не моргал. Я кашлянул, надеясь привлечь его внимание. Мальчишка тут же подскочил на ноги и поклонился.

— Приветствую вас, Ваше Высочество, пусть будут долгими ваши дни.

— И я приветствую тебя… — я сделал паузу.

— Младший лейтенант Амир тар Дирим! — отрапортовал он мне, вытягиваясь по струнке.

— Ну и зачем ты здесь, Амир?

— Ваше высочество, тут такое дело… — замялся дознаватель. — Я жду, пока меня позовут. Там, внутри, охотник и ему нужно знать в каком порядке были убиты врайты, а фин Седрик, он пришел к нам, и никого не было, кроме меня, я пришел, я думал там охотник, а там… — он замолчал на вдох. Я кивнул, заставляя его продолжать. С каждым словом он говорил все медленнее, голос заметно дрожал, все меньше уверенности. — Я не знал, что разговаривать нельзя. Я только пару вопросов задал, и меня за дверь выставили, — парень потер плечо и только сейчас я заметил, что форма у него в подпалинах. — Вот теперь жду. Она зовет периодически, спрашивает про следующую жертву… — закончил он свои словесные излияния и испуганно уставился на меня. Я глупо хлопал глазами. Какая в задницу она?

— Амир, что за "она"? Там же должен быть охотник? — я нахмурился.

— Да, — мальчишка нервно сглотнул, — она и есть… — Договорить он не успел. Дверь резко распахнулась, ударилась об стену. Из нее выпрыгнул огромный черный леопард и сбил дознавателя с ног. Мальчишка пронзительно взвизгнул, я потер ухо. Леопард бросил на меня короткий взгляд и снова повернулся к незадачливой жертве. Парень орал, леопард скалился, я сплюнул на пол и сделал шаг в направлении приоткрытой двери. Парень снова взвизгнул.

— Стэр либо ты его заткнешь, либо это сделаю я! Мне сложно думать в таком шуме, — раздался спокойный, холодный женский голос из-за двери.

У дальней стены спиной ко мне стояла девушка. Маленькая, изящная, она внимательно рассматривала руки врайта. Это и есть охотник? Очень смешно, обхохочешься просто! Интересно она вообще совершеннолетняя? Я внимательно рассматривал девушку или девочку? Темно-бордовые, словно кровь, волосы забраны в тугую косу. Стройные ножки обтянуты коричневыми плотными брюками, белая рубашка с короткими рукавами и тонкой вязью защитных узоров, высокий воротник жилетки полностью скрывал шею и часть затылка. Мне интересно ее самое грозное оружие это слезы и душераздирающие вопли о помощи? Или она надеется на своего кота? И да, Седрик был прав, действительно забавная зверушка… леопард, в прочем, тоже довольно любопытен. Я прислушался, в коридоре все стихло, даже шороха не было слышно.

Девушка тем временем выпрямилась, положила руку трупа на место, взяла со стола тонкую иглу и опустила в пузырек, стоявший рядом. Затем вытащила и с силой воткнула ее в плечо трупа. Какого хрена она делает? Я оторвался от косяка и как можно тише направился к ней. Не знаю, что меня выдало, но вдох назад все было спокойно, а в следующий в меня летит, непонятно откуда взявшаяся, рыбка. Рыбка — это не интересно. С тихим звоном кинжал упал на пол, девчонка никак не отреагировала, лишь вытащила иглу и положила на стол.

— Хм, я тебя недооценила, маленький недоделанный кошмар любого охотника, — спокойно проговорила она. Я опешил, нет честное слово. — Стэр, ты что стареешь? Какого хрена этот дознаватель здесь делает? — чуть громче, но так же спокойно спросила она, все еще не поворачиваясь.

— Я конечно кошмар, но поверь мне, отнюдь не маленький, — с усмешкой ответил я, делая еще пару шагов к ней.

— Слушай, у меня к тебе предложение — заткнись. И дай мне спокойно осмотреть тело.

— У меня контрпредложение, ты сейчас заканчиваешь и идешь со мной, нам нужно поговорить, — я приблизился. Девчонка все так же осматривала тело.

— Сделаешь еще шаг, получишь в глаз, — не меняя тона, сказала она. — И как вы без мозгов живете? — характер у девочки не сахар. Она что в серьез думала меня напугать? Глупая, маленькая мышка. Я сделал еще несколько шагов и оказался у нее за спиной. Она нарочито тяжело вздохнула и резко развернувшись, приставила к моему горлу очередную рыбку. Она их из воздуха достает?

— Ни-ког-да не подкрадывайся ко мне со спины, если конечно хочешь жить, — медленно, как для ребенка произнесла она. Я, молча, смотрел на нее. Большие кошачьи глаза цвета расплавленного золота, высокие резкие скулы, аккуратный чуть вздернутый к верху носик и пухлые губы, которые сейчас кривились в усмешке. Она сдула со лба седую прядку и еще чуть выше подняла голову. Охотница не доставала мне даже до плеча. Маленькая, тоненькая. Ее внешний вид абсолютно не вязался в моем представлении с ее профессией. Она по-прежнему держала у моего горла кинжал и так же с интересом меня рассматривала.

— Могу я узнать ваше имя? — почти вежливо поинтересовался я.

— Сначала представься, а потом я подумаю.

— Ну что ж, принц Ширан дар Сараэн, к вашим услугам, — девчонка опустила кинжал, поправила перчатку из тонкой кожи и отошла чуть в сторону.

— Можете звать меня Ди, я охотник, присланный к вам. Леопард в коридоре мой домашний питомец, зовут Стэр, — и она снова развернулась к трупу. Она совсем охренела?

— Фина Ди, я думаю, телами вы можете заняться и позже, а сейчас нам необходимо поговорить.

— Не вижу необходимости, — пробормотала она. Что-то в ее движениях, в жестах, в том, как она говорит, казалось мне знакомым. Складывалось впечатление, что мы уже встречались, но вот где? — Рик мне все объяснил, даже показал материалы дела. И потом, чем быстрее я закончу здесь, тем быстрее приступлю к своим прямым обязанностям. Это в ваших же интересах, — она снова обернулась ко мне.

— Я сегодня представлю вас послам, Ди. И перед этим я хочу, чтобы вы точно знали, о чем стоит говорить с ними, а о чем нет.

— Я не обязана вообще с ними разговаривать. Мне достаточно будет только слушать, что они говорят. Хватит и того, что я уже должна отчитываться перед вами, Ваше Высочество, — в ее исполнении 'Ваше Высочество' звучало как оскорбление. Я разозлился.

— Послушай меня, девочка. Ты работаешь на меня, и будешь делать то, что я тебе говорю, если конечно хочешь получить свои деньги, — медленно, почти по слогам протянул я.

— Очень впечатляюще, — хмыкнула она. — Вы ошибаетесь, я работаю не на вас, я работаю с вами. И если вы сделаете еще шаг в мою сторону, пожалеете, — очень спокойно ответила она.

— Посмотрим, — я придвинулся к ней чуть ближе.

Ди положила кинжал на стол, слегка повела плечом, и на открытой ладони замерцал полупрозрачный огненный шарик. Я хмыкнул. Напугала. Взмах рукой и шарик развеян. Девчонка ехидно улыбнулась, и в следующий миг меня отбросило к противоположной стене. Что за упырь? Я встряхнулся и через вдох уже держал девчонку за шею, прижимая ее к стене. Охотница не вырывалась, просто молча, злобно, смотрела на меня. Бесит! Она. Меня. Бесит!

— Спина! — рявкнула она. Я чуть ослабил хватку и уменьшил давление. — Ладно, хочешь поговорить, твоя взяла, пошли, поговорим, — едва слышно прошептала она.

Этот шепот… Такой знакомый? Духи грома, да что со мной сегодня творится? Я медленно разжал руку. Девчонка сделала глубокий вдох и потерла шею. От вида красных отметин на нежной коже стало стыдно.

— Извини, не рассчитал силу.

— Пошел на хрен, — прошипела она, выходя из помещения. Леопард с интересом уставился на нее, потом на меня. Посреди коридора бессознания лежал дознаватель. Уволю.

Девчонка кинула на парнишку ехидный взгляд, потом посмотрела на своего зверя.

— Хороший мальчик, — промурлыкала она и зашагала вперед.

Я смотрел на нее и не знал, что и думать. Маленькая, вредная, упрямая. С ней будет много проблем… Очень много проблем, но, несмотря на все это, я с каким-то мазохистским удовольствием предвкушал эти проблемы. А, духи грома, чего себя-то обманывать? Она меня заинтересовала, очень заинтересовала, а еще меня чисто физически тянуло к ней. И этот запах — корица и мед… Я дал себе мысленного пинка и отправился следом за ней.

Когда мы вошли в кабинет, Рика там уже не было. Девчонка удобно расположилась в кресле, поджав по себя ноги, рядом с ней на полу улегся ее зверь.

— Желаешь чего-нибудь выпить? — осведомился я, разыгрывая из себя радушного хозяина.

— Я не пью на работе, — сухо ответила Ди. Я хмыкнул. Ну-ну, маленькая злючка. — Так о чем вы хотели со мной поговорить? — обратилась она ко мне, развернувшись в кресле. Я не спеша плеснул себе в бокал вина, так же медленно отпил и еще более медленно прошел к креслу напротив и сел. Охотница внимательно наблюдала за мной, не выказывая при этом ровным счетом никаких эмоций. Посмотрим, надолго ли тебя хватит.

— Во-первых, давай перейдем на "ты", — девчонка вопросительно подняла брови. — Я думаю, так нам проще будет общаться. Во-вторых, я еще раз прошу у тебя прощения за свою несдержанность, — она пожала плечами, но лицо осталось каменным. — И в-третьих, я бы хотел обсудить с тобой будущую встречу с послами.

— Я не понимаю, зачем вообще должна присутствовать на ней. Я работаю с вами, Ваше Высочество…

— Смотрю, ты не хочешь упрощать мне задачу, — прокомментировал я ее 'Ваше Высочество'.

— Думайте, как хотите. Так вот, как я уже сказала, я работаю с вами, а не с ними. Если вдруг мне понадобится информация от фей, — почти выплюнула она это слово, — поверьте, я найду способ ее раздобыть, минуя необходимость близкого знакомства с послами. Пока же я не вижу причин для личного контакта. Тем более эта встреча — формальность, и мы оба это знаем.

— Могу я узнать, почему ты столь категорично настроена? — она меня сейчас учить пытается? Очень смешно.

— Есть причины. Поймите принц Ширан, я не привыкла охотиться столь открыто. Мягко говоря, меня это раздражает, — так же спокойно проговорила она. Она что серьезно думает, что мне не плевать на ее раздражение?

— Думаю, тебе следует кое-что узнать Ди, — я облокотился о стол. — Я сам не в восторге, что в это дело пришлось посвящать еще и фей. Но так как за полтора месяца мы так и не сдвинулись с мертвой точки, мне пришлось это сделать. Конечно, на первый взгляд, можно было действовать и через осведомителей, но этому мешал ряд причин. Присутствие послов на территории Санграна сейчас мера вынужденная, впрочем, как и твое.

— Именно мое? — хмыкнула она, — Может мне стоит собрать вещи и уехать, пока еще не поздно? — будто бы всерьез раздумывая над подобной перспективой, спросила она.

Отлично! Просто замечательно! Какого упыря вместо обещанного, опытного охотника Дакар прислал мне это дитя? Какой от нее толк? Я разглядывал нахально ухмыляющееся создание и все больше злился. Маленькая, тощая, не в меру дерзкая. Ей в пору в детской сидеть и в куклы играть.

— Не дерзи мне и не утрируй мои слова, в конце концов, как ты правильно заметила, ты работаешь именно со мной. Не думаю, что натянутые отношения будут разумными в нашем случае. Я ведь действительно могу отказаться от твоих услуг и нанять кого-нибудь другого, — постарался я держать себя в руках.

— Тогда прекратите ходить вокруг да около, — смутно знакомый зеленый огонек мелькнул в ее глазах.

— Я и пытаюсь тебе объяснить, но ты все время меня перебиваешь, — нарочито глубоко вздохнул я. Девчонка разозлилась еще больше. Я сделал вид, что не заметил. — Сангран всегда был в достаточно натянутых отношениях с Физалией, особенно явно это стало проявляться последние лет тридцать. Конечно, до открытых конфликтов дело не доходит и все же… Феи изрядно портят нам жизнь. Причина довольно проста — цены на нрифт и рынки сбыта. Их главные торговые пути проходят через Сангран, а нрифт служит основным материалом для изготовления оружия и ритуальных принадлежностей, — пока я говорил, Ди с каким-то странным изучающим выражением лица смотрела на меня. Я обернулся к окну, всматриваясь в горизонт. Духи грома, терпеть не могу объяснять элементарные вещи! — Илия приблизительно раз в пять лет требует снижения цен и торговых пошлин, но дело в том, что я и так пошел им на некоторые уступки. Мы не ограничиваем количество ввозимых товаров, нрифт феи закупают со скидкой, а пошлины просто смехотворно малы. Причина, по которой мы столь лояльны к ним в том, что Сангран так же в некоторой степени зависит от Физалии. Только на их территории растет особый сорт орхидей, которые врайты используют при добыче пресловутого металла. Его залежи находятся очень глубоко под землей, а выжимка из цветов помогает нам бороться с последствиями долгого пребывания в шахтах, к тому же она чрезвычайно полезна, — Я мельком взглянул на охотницу. Она медленно прохаживалась вдоль книжных полок, заметно хмурясь. И когда только успела? Я снова отвернулся к окну.

— О том, что творится у фей, я узнал через суман, после первого убийства, произошедшего на наших землях. Узнал от своих осведомителей. Не знаю, каким образом, но вскоре Илия была в курсе того, что мои люди живо интересуются данным вопросом. Не буду сейчас вдаваться во все подробности, суть в том, что королева буквально выдвинула ультиматум — либо я прекращаю 'подпольную' деятельность на ее территории, либо она разрывает с нами все торговые отношения. То есть любое расследование, непосредственно касающееся фей, я должен вести, обговорив все детали с Илией. Плюс ко всему прочему около четырех сот лет назад врайты и феи подписали пакт о взаимопомощи, исходя из которого, при подобном раскладе, мы обязались выплатить им значительную сумму в качестве компенсации, — Я перевел взгляд на охотницу. Твою мать? Я тут распинаюсь, как последний идиот, а она книжки читает! Девчонка держала в руках раскрытый потрепанный томик по ядам.

— Какого упыря?! Ты вообще слушаешь меня?! — почти прорычал я. Девчонка с силой захлопнула книгу, поставила ее на место и, резко развернувшись в мою сторону, обожгла злым взглядом. На левой руке сверкнул браслет. Знакомый такой… Да что сегодня с моей памятью? Что, твою мать, за шутки?

— Ваше Высочество, давайте на чистоту, — серьезно посмотрела на меня Ди, сделав шаг к столу. — Совершенно очевидно, что я вам не нравлюсь, и вы мне не доверяете. Также я подозреваю, что вы сильно сомневаетесь в моих профессиональных качествах и в эффективности моих методов охоты. Более того, я склоняюсь к тому, что ваше поведение — реакция на тот недолгий, но содержательный диалог, произошедший в морге, — она взмахнула рукой, браслет на ней снова блеснул в свете ламп, и я застыл. Замер. Наконец-то я вспомнил, где ее видел, где видел эти жесты, движения, где слышал этот голос… Девочка-шут, забавная малышка — одна из лучших охотников Дакара. Твою мать! Неимоверным усилием воли я скрыл свои эмоции и выдавил снисходительную улыбку. — Извиняться, оправдываться или раскаиваться я не собираюсь, — тем временем продолжила она. Я фыркнул, — Кроме того, я готова забыть этот досадный инцидент и даже закрыть глаза на явный идиотизм некоторых ваших дознавателей. Но мириться с тем, что меня держат за дуру, я не намерена! — эта девочка только что нажила себе больших проблем. Мы с ней не сработаемся.

— Во-первых, я не совсем понимаю, чем вызван этот 'праведный' гнев. А во-вторых, ты забываешься, малышка, — чуть слышно ответил я, поднимаясь из-за стола. Девчонка, прищурилась, глаза почти полностью стали зелеными.

— Это вы забываетесь, Ваше Высочество! В первую очередь, забываете, кого наняли! Я — охотник, мать вашу, а не ряженая! — я тоже поднялся. Ее грозный тон меня не впечатлил. Наоборот наблюдая за ней, я держался из последних сил, чтобы не расхохотаться в голос. Нет, ну надо же, какова ирония? — Прежде чем, нанимать охотника, вам нужно было выяснить, с кем собираетесь работать. Литератрку бы почитали… — пожала она плечами. Я сжал челюсти и скрестил руки на груди. Не дай боги придушу нечаянно, потом от Дакара не откуплюсь.

— Малышка, обычно я не повторяю дважды, — я сделал шаг в ее сторону. Девчонка была так зла, что не обратила на это внимания. — Но так и быть, для тебя я сделаю исключение. — Еще хоть одно слово в подобном тоне, и твой гонорар сократится вдвое. Поверь мне, с Дакаром я договорюсь, — я резко дернул Сид на себя и силой усадил в кресло. — Поэтому сделай одолжение — прекрати вести себя как ребенок и объясни толком, в чем дело. А то ты действительно напоминаешь ряженую, — пришлось прижать ее локти к бокам. Удар, насколько я помню, у нее поставлен отлично. Сид злобно уставилась на меня, потом на своего леопарда, в прошлую нашу встречу с ней был волк. Сдох? И она завела себе нового питомца? Скорее всего… Стэр окинул нас внимательным взглядом, зевнул и предпочел удалиться в дальний угол комнаты. Умный кот. Охотница сделала несколько глубоких вдохов и прекратила вырываться.

— Все, я успокоилась, можете отпустить меня, — я недоверчиво покосился на нее. — Ваше Высочество, — она подняла на меня кристально чистый и честный взгляд. Ну да, я вот так взял и поверил. Пару вдохов я еще удерживал ее, но потом все-таки очень медленно разжал пальцы и, не спуская с Сид глаз, отошел к столу.

— Итак, я весь во внимании, чем вызван этот спектакль?

— По части спектаклей, мне до вас далеко, — фыркнула она. — Я не способна на столь долгий, проникновенный, пафосный, местами лживый, а главное ненужный монолог, — я нахмурился, Ди снова метнула в меня злобный взгляд. — Вы потратили почти пол оборота на ненужные никому объяснения и лишние лицемерные условности. Все, что вы говорили ранее, мне уже известно. И о договоре, и о феях, и о рынках сбыта. Я читала дело, разговаривала с Риком, и кроме всего прочего, изучила некоторые дополнительные материалы, — она в раздражении взмахнула рукой, резко встала и зашагала по кабинету. Это мельтешение меня раздражало. Хотелось схватить девчонку и хорошенько встряхнуть. Духи грома! — И я ни за что не поверю, что истинные причины такой необходимости моего знакомства с послами заключаются в идиотском договоре! Поэтому прекратите держать меня за дуру и рассказывайте в чем действительно дело, — она, наконец, остановилась и сложила руки на груди. Я хмыкнул.

— Иначе…

— Иначе я отправлюсь назад в морг и приложу все усилия, чтобы не попасться им на глаза.

— Для существа всего лишь непереваривющего личные контакты, ты слишком сильно стараешься избежать встречи с послами. В чем дело? — я прищурился. Девчонка оставалась спокойной на первый взгляд. Но слегка сузившиеся зрачки и чуть дрогнувшие уголки губ выдали ее.

— Не ищите второе дно, Ваше Высочество. Его нет. Я просто не люблю зря терять время. Поэтому, пока вы мне не объясните реальных причин, о моем знакомстве с послами можете забыть, — в который раз за этот вечер охотница меня удивила. А она умнее, чем я думал.

— Ладно, — пожал я плечами, не сводя с нее глаз. — Все то, что я говорил до этого, тоже в некоторой степени повлияло на мое решение. Но ты права, я действительно хочу твоего знакомства с послами не по этим причинам. Я подозреваю, что феи имеют причастность к происходящим событиям, причем я считаю, что тут замешан кто-то из знати Физалии. Я так же понимаю, что послы вряд ли в полной мере смогут пролить свет на это дело, даже если что-то и знают. Но я надеюсь заставить виновных нервничать и совершать ошибки, — девчонка хмыкнула, но ничего не сказала. — Послы пока не в курсе, что ты здесь, так же как и Илия, — продолжил я, внимательно глядя в необыкновенные глаза охотницы. — Я предполагаю, что сегодня же вечером после знакомства с тобой они доложат о тебе своей королеве. И даже если она тут не замешана, ты знаешь, с какой скоростью разносятся слухи… Я хочу, чтобы ты внимательнее присмотрелась к ним и к их сопровождению, может, заметишь что-то, что я упущу из вида. К тому же их пребывание здесь — это гарантии и страховка. Официально я выполнил все условия Илии, и теперь у меня развязаны руки. Я могу отправить своих людей на территорию Физалии, не обращая внимания на королеву. Я надеюсь, что моим осведомителям удастся выяснить что-то, что поможет делу.

— Допустим, но с чего вы решили, что феи вообще причастны к случившемуся? Исходя из информации, полученной мной, они тоже пострадавшая сторона, — она вопросительно вздернула тонкую бровь.

— Последнее время Илия стала очень нагло себя вести, на Тиоре слишком много ее шпионов, и потом у меня просто предчувствие, — пожал я плечами.

— Хорошо, я это учту, — Сид с серьезным видом кивнула. — А теперь, чего именно вы ожидаете от меня в общении с послами?

— Думаю, о том, что делиться сведениями с феями не нужно, тебе напоминать не стоит, — Сид ехидно ухмыльнулась и фыркнула. — А в остальном — ничего особенного. Веди себя, как обычно, просто слушай и делай выводы, следи за реакцией. Единственная настоятельная просьба, веди себя нормально.

— Что в вашем понимании нормально? — вежливо поинтересовалась она, но в глазах снова вспыхнул, только погасший зеленый огонек.

Я мысленно выругался.

— Это значит — постарайся не высовываться лишний раз, не нужно привлекать к тебе внимания больше, чем это необходимо.

— Как скажите. Еще что-то?

— Пока, пожалуй, это все. Сегодняшний ужин, как ты правильно поняла, будет формальностью и небольшой провокацией с нашей стороны. Завтра мы обсудим остальное, а потом уже перейдем к открытым действиям.

— Хорошо. У меня к вам вопрос пока не забыла, — я милостиво кивнул. — Насколько вы доверяете Седрику, и как много он знает о деле?

— Полностью, — нахмурился я, — Он в курсе всего происходящего. А в чем дело? Он вызвал у тебя подозрения?

— Пока нет, — отмахнулась она, задумавшись о чем-то. — Просто пытаюсь составить общую картину.

Я взглянул на оборотометр. До ужина оставалось меньше десяти лучей.

— Если поторопишься, успеешь еще переодеться, — сказал я, еще раз окинув фигурку охотницы взглядом.

— Учитывая, что я осматривала трупы, идея неплохая, — пробормотала она, все еще прибывая в своих мыслях и медленно поднимаясь из кресла. И над чем она так напряженно размышляет?

— Ммм, Ди, а твой леопард… он будет с тобой во время встречи? — окликнул ее я уже возле двери. Она обернулась и внимательно посмотрела мне в глаза.

— Понятия не имею, — пожала охотница плечами. Я вопросительно вздернул бровь. Она нарочито тяжело вздохнула.

— Ваше Высочество, если вы думаете, что я могу его контролировать, вы глубоко заблуждаетесь. Как он решит, так и будет, — и она вышла вместе со своим зверем, тихо прикрыв за собой дверь.

Я хмыкнул. Чувствую, ужин пройдет весело.

Спустя некоторое время, я с Риком стоял в гостиной возле малой западной столовой и вел ничего не значащую беседу с послицами. Извиняюсь, послами. Графиня и ее дочь выглядели заметно посвежевшими и держались более уверенно. Обе в достаточно соблазнительных, но при этом ничуть не вульгарных нарядах цветов рода, обе с деланно восторженными улыбками и хитрым прищуром. Покрой их платьев позволял им не убирать крылья, и я то и дело ловил на женщинах задумчивые и оценивающие взгляды Седрика и Дэмиана.

— Мы еще кого-то ждем, Ваше Высочество? — мило улыбнулась Кэссиди, невзначай дотрагиваясь до моей руки.

— Да, я хочу познакомить вас, уважаемые послы, с еще одним своим подчиненным.

— Дознаватель? — спросила графиня.

— Не совсем, — уклончиво ответил я, следя за реакцией послов. Мужчины остались внешне спокойными, но внутри у них разгорелся слабый огонек интереса и легкое замешательство. Крылья Сибиллы нервно и неуверенно дрогнули сразу после моих слов, а ее дочь продолжала так же беззаботно улыбаться и восторженно крутить головой по сторонам.

— К чему эта таинственность Ваше Высочество? Мы же сотрудничаем или я ошибаюсь? — нервничает, вот только какова причина? Я прислушался. Из коридора за моей спиной донесся едва слышный голос.

— Скажите вы не чувствуете запах? — я чуть усилил слух.

— Запах? Простите, фина Ди, я не совсем понимаю… — ответила служанка.

— Колокольчики, так пахнут колокольчики, — пауза.

— Нет, простите.

— Да, что же вы все время извиняетесь? — чуть раздраженно.

— Простите, — и сдавленное ругательство охотницы. Я переключил свое внимание на графиню.

— Ни в коем случае. Мы ждем охотника, — после моих слов улыбка графини стала натянутой, а на лицах мужчин проскользнуло негодование и волнение. Я снова прислушался, голос доносился уже гораздо отчетливее и ближе, я смог различить даже едва заметный шорох ткани.

— Колокольчики, ненавижу колокольчики. Стэр, тебе не кажется, что они стали преследовать меня везде? — три вдоха тишины, а затем снова раздраженный голосок девчонки. — Метели! Надеюсь, я ошибаюсь! Всем будет лучше, если я ошибаюсь! — вот тут уже я занервничал. Мало того, что она эмоционально не читаема и неуправляема, так еще и все признаки только начинающейся душевной болезни на лицо. Вот только помешанных охотников мне не хватало для полного счастья!

— Зачем же столь кардинальные меры, Ваше Высочество? — взяв себя в руки, спросила Сибилла.

— Вы так считаете, графиня? Что ж, может быть… Но суровые времена требуют суровых решений.

— Да брось, мама. Подумаешь охотник. Может, он не так страшен, как о них говорят, — Сибилла метнула на дочь строгий взгляд. — И потом, разве тебе не любопытно? Я, например, теперь очень хочу с ним познакомиться, — и она снова очаровательно улыбнулась, полностью, проигнорировав мать. Милое создание, похожа на солнечный лучик. Хотя еще немного наивна и слегка глупа.

— Прошу простить мою дочь, Ваше Высочество. Она еще очень молода, — ответила графиня.

— Какой все-таки гадкий у них запах, — снова раздался едва слышный шепот. Я принюхался. Пахло… колокольчиками. Видно, я совсем перестал соображать. Нужно срочно отдохнуть. Этот ужин — последний рывок, а затем спать, спать, спать. Мне завтра нужна трезвая голова и цепкий ум, а сегодня пусть поработают Рик, Дэмиан и Сид.

— Все в порядке, графиня. Я нахожу фину Кэссиди весьма очаровательной юной особой, — личико последней окрасилось легким румянцем после моих слов. Она присела в легком поклоне.

— Спасибо, Ваше… — и замерла, уставившись широко раскрытыми глазами мне за спину. Станис и Сибилла тоже застыли словно статуи. Арон и Дэмиан, который еще не успел познакомиться с Сид, в недоумении взирали на происходящее. Реакция этих двоих была мне понятна и их удивление и их замешательство. Но вот остальные… К чему эти напряженные позы, откуда это почти потрясенное выражение лиц?

— Позвольте представить вам, уважаемые послы, охотника, согласившегося помочь нам разрешить это дело, — сказал я с легкой, улыбкой, разворачиваясь в сторону коридора, — Ди? — помимо воли вырвался у меня вопрос.

Я стоял вполоборота и во все глаза смотрел на охотницу. Она переоделась в точно такой же костюм, в котором ранее осматривала тела, только черный, волосы по-прежнему забраны в косу, руки в длинных тонких перчатках, за плечами — короткий меч. У ее ног, чуть припав на передние лапы, стоял Стэр, и как мне казалось, встревожено смотрел на хозяйку. И все бы ничего вот только ее лицо… Пустое… Абсолютно пустое. Она даже не походила на статую, потому как в статуях и то больше жизни, чем было в тот момент в ней. Нет, она была словно мертвая. Напряженное, застывшее тело, сжатые губы, прямая спина, все черты лица заострились, стали еще более хищными, чем были до этого, еще более манящими. А глаза… Потемневшие, темно-желтые, как у змеи, широко раскрытые, холодные, смотрящие на послов. И в никуда. Словно она всматривалась в Изначальную Пустоту.

Седрик и Дэмиан передернулись, будто от холода.

— Ди? — снова позвал я, нарушая повисшую на мгновение тишину. Она не отреагировала. Я слегка дотронулся до ее руки и снова ничего. Феи по-прежнему хранили молчание. Да, что мать вашу, здесь происходит?! Я хотел было встряхнуть девчонку, но леопард нервно рыкнув, вцепился ей в запястье. По руке побежали три тоненькие струйки крови и тут же вспыхнули синим пламенем. Сид отрывисто вздохнула, тряхнула головой. Глаза стали обычного, если конечно золотой можно назвать обычным, цвета, на губы вернулась ухмылка.

— Прости, малыш, — сказала она, смотря в изумрудные глаза Стэра. — Я больше не буду. Этот просто еще не сдох, — кинула она непонятную фразу и холодно окинула присутствующих взглядом. Сибилла стояла, словно онемев, Кэссиди же лучезарно улыбалась. Ну точно солнечный лучик.

— Фина Ди, позвольте представить вам членов делегации фей и лучшего дознавателя Санграна. Графиня Сибилла, ее дочь Кэссиди, Станис и Арон — назвал я поочередно послов, девчонка недобро усмехнулась, послы стояли, замерев, лишь Арон коротко кивнул. Кэссиди нервно теребила рукава платья, по-прежнему улыбаясь.

— Это Дэмиан, — я указал кивком головы на дознавателя.

— Надеюсь на успешное сотрудничество, — пробасил он.

— И я, — кивнула в ответ девчонка. Затем перевела взгляд на послов.

— Надо же, какая встреча, — почти пропела охотница. — Знала бы, осталась в компании трупов, у них хоть запах приятный, — улыбка тут же исчезла с личика младшей графини.

— Да как ты смеешь, дрянь?! — взревел басом Станис. Домашний любимец Сид оскалился.

— О, Станис. Мой тебе совет, — поглаживая леопарда по голове, спокойно ответила охотница, — хочешь иметь все конечности, никогда не повышай на меня голос. Яплохо контролирую своего питомца, — и она мило улыбнулась. Попыталась. Выглядело жутковато.

— Даяна, — очнулась Сибилла. Охотница досадливо поморщилась, — этого не может быть. Как ты здесь оказалась?

— По-моему ты уже в курсе. И пока не забыла, зови меня Ди.

— Так ты — охотник, — нахмурилась графиня. Сид пожала плечами.

— Ди, я так рада тебя видеть! — снова лучезарно улыбаясь, воскликнула Кэссиди, перебив намеревающуюся что-то сказать Сибиллу. Раскинув руки для объятий, младшая графиня сделала шаг в направлении охотницы. Та в свою очередь отскочила, как ужаленная, и какое-то новое чувство мелькнуло у нее в глазах. Раздражение и настороженность. Хм, приятно знать, что и у охотников есть свои слабые места. Вот только, что она имеет против дружеских объятий, и дружеских ли? Разворачивающееся, на моих глазах действо меня злило и раздражало. Я, духи грома меня задери, ни хрена не понимал.

— Ты же это не серьезно Кэс? — недоверчиво посмотрев на девушку, спросила Сид. Улыбка Кэссиди стала менее широкой, на глаза тут же навернулись слезы. Она, тихо всхлипнув, опустила руки. — Это будет, долгий ужин, — закатила глаза охотница.

— Ди, ты, конечно, можешь не верить, но мы действительно рады тебя видеть, — с легкой улыбкой сказала Сибилла.

— Ну да, ну да. Особенно рад Станис. Перед кем ты разыгрываешь этот спектакль? — в глазах графини отразился холод и капля злости.

— Я не…

— Да как скажешь, — подняв обе руки вверх, прервала ее Сид, — Ваше Высочество, мы уже можем пройти к столу? — развернувшись спиной к делегации, громко поинтересовалась девчонка.

— Думаю, что можем, — я наклонился к ближе, — но, ты мне потом кое-что объяснишь, — от ее губ пахло гречицей, шалфеем, наперстянкой и упырь знает чем еще.

— Ничего не обещаю, — так же шепотом ответила она и отправилась к столу.

— Станис, кто эта охотница? — уловил я краем уха вопрос Арона.

— Потом, — зло ответил второй посол.

Мимо меня, извинившись, за небольшой скандал прошли графини. Дэмиан кинул задумчивый взгляд и тоже поспешил скрыться в дверях столовой. Мы с Риком шли последними.

— Ты что-нибудь понял? — спросил друг.

— Только то, что у нас могут возникнуть проблемы, — пожал я плечами.

— Поговорим после, — я кивнул.

В основном ужин проходил мирно. Сид разговаривала преимущественно с Дэмианом и Риком, на все вопросы послов отвечала просто с убийственной вежливостью. Ничего лишнего, никакой информации ни о себе, ни о деле. Некоторое время за столом висело напряжение, но потом оно отошло на задний план, словно муха, чье жужжание раздражает, но не доставляет значимых неудобств.

В принципе моя провокация удалась, хоть и не так как я этого ожидал. Феи были напряжены и взволнованы, вот только что-то мне подсказывало, что это реакция не просто на охотника, а на конкретно этого охотника. Сибилла то и дело бросала на девчонку хмурые иногда злобные взгляды. Время от времени графиня смотрела на нее снисходительно, сверху в низ, почти жалея. В глазах же Сид при взгляде и на Сибиллу и на Кэссиди ни читалось ничего кроме холодной вежливости. Станиса и Арона она просто игнорировала.

Пару раз Кэссиди попыталась заговорить с ней, но получив предельно краткий и сухой ответ, оставила свои попытки и переключила внимание на меня и Рика. Охотница же вскоре начала ожесточенно спорить о чем-то с Дэмианом. Ее леопард пару раз обошел вокруг стола, попытавшись незаметно обнюхать каждого из присутствующих, а затем устроился у ног своей хозяйки. Надо будет потом спросить у Сид, чем он питается и как часто.

Ужин почти подходил к концу. Можно выдохнуть?

— Как давно ты в охотниках Ди? — вдруг спросила графиня, впервые за весь вечер, обратившись к девчонке. Я собрался и опустил свои щиты, пытаясь считать малейшие изменения в эмоциях. Рано расслабился.

— Достаточно, — сухо отозвалась она, прервав свой спор с Дэмианом.

— И все-таки?

— Чуть больше десяти лет, — Сибилла нахмурилась еще больше, ее окружило легкое облако беспокойства. А это уже что-то новенькое. Судя по тому, как напряглись Рик и Дэмиан, они тоже читали эмоции послов.

— Да прекрати, кого ты пытаешься обмануть? — вмешался Станис.

— Врать — не в моих правилах, Станис, это больше по твоей части, — спокойно, словно констатируя непреложный факт, отозвалась девчонка.

— На что ты намекаешь?

— Я не намекаю, я говорю прямо. Или ты страдаешь приступами выборочной забывчивости? Забыл, как попал на это место? — откровенно издеваясь, спросила охотница. Я словил отголосок бешенства посла.

— Да что ты знаешь, маленькая дрянь?

— Многое, освежить твою память? — прозвучал почти ласковый голос.

— Замолчи ничтожество, иначе клянусь королевой, я заставлю тебя пожалеть! — прошипел он. Девчонка протяжно, почти зло хмыкнула, но ее эмоциональный фон остался спокойным. Откуда на ней такие щиты? Ярость Станиса подскочила еще на несколько пунктов. Обстановка за столом заметно накалилась.

— Станис, — твердо проговорила Сибилла, — успокойся. Он медленно перевел взгляд на графиню и кивнул.

— Ты не находишь в этом иронии? — выгнула точеную бровку Сид. — Врал одной, на побегушках у другой, а клянешься именем вообще третей. Почти анекдот.

— Ты ничего не знаешь, ты не имеешь права меня обвинять! Я получил ровно то, что заслужил!

— Я знаю достаточно. И, да, ты прав. Ты, наверное, каждое утро просыпаешься с мыслями о самоубийстве, не представляю, как можно так прогибаться под кого-то. Не боишься, что хребет сломается? Хотя… у гадов вроде его нет, — она пожала плечами. Меня просто ударило волной ярости. Я в упор посмотрел на охотницу, давая ей понять, что пора бы прекратить этот спор. Она невинно хлопнула глазами.

— Ты ошибаешься, если думаешь, что я — шавка Сибиллы, мразь! — почти выкрикнул он.

— Ну, значит ее подстилка, что еще хуже. Вот только мне кажется, ты продешевил, — глаза Станиса полыхнули ненавистью. Он пару раз глубоко вздохнул, а затем гадко улыбнулся.

— А чем ты лучше меня? Ты — выродок, Ди. Случайность. Вечно отверженная, вечно юродивая, грязная от рождения, — не обращая внимания на графиню, парировал посол.

— Даяна, — воскликнула Сибилла, — прекрати сейчас же! Сид даже ухом не повела.

Я перевел взгляд на Кэссиди. Бледная, руки заметно дрожат, в эмоциях — отчаянье. Мне стало жаль девочку, я кивком головы указал на нее Рику. Через вдох они вдвоем покинули малую столовую.

— Да. И меня это нисколько не смущает, а вот ты бесишься Станис, всегда бесился. Наверное, тяжело каждый раз глядя в зеркало испытывать отвращение?

— Я не испытываю отвращения. Я не сделал ничего, за что мог бы себя презирать.

— Это-то и плохо, потому как по идее, должен, — устало ответила она. Посол открыл было рот, чтобы сказать очередную колкость, но Сид жестом остановила его и поднялась из-за стола.

— Хватит Станис, мне надоело. Ты плохо выучил правила этой игры, — она окинула взглядом, оставшихся за столом. — Прошу прощения за концерт, видимо, сегодня я ваш шут, — и вышла. Ее зверь остался лежать возле покинутого хозяйкой стула. Станис по-прежнему кипел от злости. Посол предельно аккуратно положил вилку на стол и медленно поднялся.

— Прошу прощения, Ваше Высочество, графиня, — и вылетел за дверь. Вслед за ним, так же извинившись, вышел Арон. Дэмиан хмыкнул.

Какое-то время за столом висела тишина, вернулся Седрик.

— Де-фина, — обратился он, к задумчивой графине, — я отвел вашу дочь в ее покои, у девочки выдался тяжелый день. — Несколько вдохов Сибилла смотрела на него, будто не понимая о чем речь.

— Спасибо, — искренне отозвалась она. — Ваше Высочество, я предполагаю, что у вас появилось ко мне множество вопросов, и я обещаю, что отвечу на них… Но, если можно, завтра. А сейчас я бы тоже хотела отдохнуть. Как сказал фин Седрик, день выдался тяжелым, — она, наконец, подняла на меня взгляд, в глубине глаз светилось негодование. Я кивнул.

— Вас проводят, де-фина.

— В этом нет необходимости, — она встала и чуть поклонившись, вышла. И снова повисла тишина. Седрик внимательно разглядывал вино в бокале, Дэмиан прохаживался вдоль окна.

— Что скажете? — нарушил я тишину.

— Очень интересно, — отозвался Рик. — Я обрисую тебе ситуацию, Ран, так как я ее вижу. Начну с Кэссиди, — он отпил из бокала. — Младшая графиня — перепуганная, наивная птичка. Она мало что смыслит в межрасовых делах, слегка глуповата, чрезмерно дружелюбна и улыбчива и очень обаятельна. Она вряд ли что-либо знает. Думаю, она даже не в курсе истинных причин, по которым ее мать решила взять ее с собой. В этом предстоит разобраться. Ты, мой друг, ей нравишься. Ди… мне показалось, Кэссиди была искренне удивлена и рада видеть ее. Это же я читал и в эмоциональном фоне, — я кивнул, Дэмиан усмехнулся. — Далее Сибилла — умна, хитра, сдержанна. В разрешении нашего вопроса заинтересована, но не слишком. Мне показалось, что больше ее волнует нечто другое, по крайней мере, на сегодня. Что? — еще один вопрос. Ее отношение к Ди непонятное. Она то злится, то тоскует, то жалеет. Тебя, меня и Дэмиана она старается незаметно изучить. Станис — вспыльчив, плохо держит себя в руках. Он — неплохой солдат, какой из него посол пока не знаю. Но сегодня он показал себя не очень. Охотницу он на дух не переносит, она его бесит, выводит из себя лишь одним видом. Знает ли он что-либо по нашей проблеме сказать пока сложно.

Арон же из всего происшедшего сегодня не понял ровным счетом ничего. Он умен и сдержан. Предполагаю, быстро учится. На Ди он сегодня смотрел, как алхимик смотрит на неизвестное ему ранее зелье. Он попытается выведать у нее все. Не только информацию о деле, но и о ней самой. В первую очередь о ней самой. Знает ли он что-то? Сказать опять же трудно. А мое мнение о Ди, ты уже знаешь, оно почти не изменилось. Здесь больше вопросов и главный — как ей управлять? Пожалуй, это все, — он откинулся на стул и вытянул ноги. Я кивнул, обдумывая его слова. Во многом наши мнения сходились.

— Ну, а ты что скажешь Дэмиан? — обратился я к дознавателю. Он замер возле окна к нам спиной и всматривался в ночь.

— В общем и целом я согласен с Риком, Ваше Высочество, вот только мне почему-то кажется, что все далеко не так просто. Во-первых, дочь. Мне, возможно, показалось, но ее поведение в гостиной было наигранным, хотя эмоции соответствовали ее действиям.

Сибилла напряглась, услышав про охотника. Я думаю, она что-то да знает. Про Арона могу сказать лишь то, что этот мальчик еще себя проявит. Есть в нем что-то… Не могу подобрать слов, какой-то подвох что ли. С характеристикой Станиса, я в принципе согласен, охотница его сильно задела сегодня. Боюсь, как бы это не помешало работе.

Про саму охотницу ничего конкретно сказать не могу. Умна, хитра, прекрасно держит себя в руках. Но при всем при этом дипломат из нее хреновый, если честно, — мы с Риком хмыкнули. — Абсолютно ровный эмоциональный фон. Я видел лишь те эмоции, которые она сама считала нужными показать. Ди прекрасно разбирается в оружии и достаточно сведуща в вопросах межрасовых отношений. Не умеет подчиняться, быстро адаптируется в новой ситуации. Работать с ней будет сложно, но, как мне кажется, интересно, — закончил он, и обернулся к нам.

— Не знаю, — задумчиво протянул Рик, — чувства Кэссиди, на мой взгляд, были искренними, — Дэмиан лишь пожал плечами. — Сам-то что думаешь Ран?

— Да почти тоже, что и вы. На данный момент меня тревожит явный конфликт между охотницей и послами. Необходимо выяснить, в чем дело и впредь не допускать подобного. Иначе, это может все испортить, — я повернулся к Дэмиану. — Узнай, пожалуйста, как можно больше про графиню и ее дочь, — дознаватель кивнул.

— А охотница?

— А что охотница? Мы даже имени ее полного толком не знаем, — пожал плечами Рик. — И потом… Если либо она, либо Дакар узнают про то, что мы собирали о ней сведения… Помощи от них нам не видать.

— Рик прав, Дэмиан. Сейчас главное понять, как ее контролировать. Я поговорю с ней сегодня же.

— Как скажете, Ваше Высочество. Разрешите идти? — я кивнул. Дэмиан коротко поклонился и вышел, следом за ним в дверь выскользнул леопард. Я скрипнул зубами. Ладно, в конце концов, это всего лишь животное.

— Я, пожалуй, тоже пойду Ран, — оставшись один, я залпом допил вино в бокале и отправился на поиски девчонки. Нужно было поговорить с ней, нужно было понять, что происходит. Она вызывала у меня смешанные чувства: настороженность, неприязнь, интерес, недоумение, раздражение и… желание. Вспомнив наш поцелуй во время Кинара, я с удивлением понял, что хочу продолжения. А почувствовав вновь ее запах в кабинете, думал, что сойду с ума. Я тряхнул головой, отгоняя непрошенные мысли очень уж откровенного характера, и распахнул дверь в ее комнату. На меня с изумлением уставилась пара блестящих изумрудных глаз. Огромный черный зверь… в крайней степени изумления… Никогда не забуду эту картину. Я тряхнул головой, окинул комнату быстрым взглядом и отправился расспрашивать слуг. Девчонки внутри не было.

Свою пропажу я нашел спустя четверть оборота на восточной башне.

Охотница сидела на перилах, свесив ноги вниз, и массировала виски. При моем появлении она прервала свое занятие и, чуть повернув голову в бок и вверх, повела носом, словно ее леопард.

— Ваше Высочество? — спросила она, разворачиваясь ко мне, и перекидывая свои ножки внутрь.

— Ди, нам нужно поговорить о том, что случилось во время ужина.

— Ладно, — вздохнула она, — Стыдно. Виновата. Каюсь, — снова эта ее ехидная улыбочка и вопросительный взгляд. Я нахмурился.

— Ди, я серьезно, — я облокотился о стену и скрестил руки на груди, не сводя с нее пристального взгляда.

— Я тоже.

— Не хочешь мне ничего объяснить?

— Например? — содержательный диалог.

— Например, твою реакцию на послов, твою перепалку со Станисом? Поверь, я спрашиваю не из банального любопытства, мне необходимо убедиться, что это не повлияет на работу.

— Можете быть спокойны, — она провела рукой по волосам, — просто, это было немного неожиданно для меня, вот и все. А Станис… Тут все сложнее, но что-то мне подсказывает, он будет держать себя в руках. И еще одно, — она спрыгнула с перил, — можете себя поздравить, ваша провокация удалась, — я вздернул вверх брови. — Поверьте мне, с этого момента послы, за исключением Арона, будут как на иголках.

— Допустим. Но запомни, я не потерплю подобных конфликтов впредь, надеюсь, ты поняла меня, — девчонка почти безразлично пожала плечами. Я разозлился.

— Отвечай, да или нет? — не повышая голоса, повторил я вопрос.

— Да, Ваше Высочество, — сквозь зубы процедила она.

— Вот и отлично. Рад, что мы друг друга поняли. Мир? — слегка издеваясь, спросил я.

— Как скажете, — она снова сверкнула глазами.

— Можешь быть свободна, — она отвесила мне шутовской поклон и направилась к выходу, я скрипнул зубами.

Захотелось ее убить и наконец-то стереть эту кривую улыбочку с ее лица. В тот момент, когда она проходила мимо, я решился и уступил своим желаниям. О, демоны и наши желания…

Схватив ее за руку и резко дернув на себя, я впился в ее губы. Она не успела ничего понять. Снова по телу разлилась необъяснимая истома, снова все мысли убежали. Я мягко провел языком сначала по верхней, потом по нижней губе охотницы, чуть прикусил, заставляя ее приоткрыть рот, прижал ее еще крепче. Я целовал ее снова и снова. Пробуя, изучая, заставляя сдаться. Наконец, охотница тихо всхлипнула и схватилась свободной рукой за отворот моего камзола. Не соображая, что вообще творю, я обхватил ее затылок рукой, пытаясь проникнуть как можно глубже.

Сладкая, боги, какая же она сладкая. Я совсем потерял голову, хотелось бесконечно вот так целовать ее, понимать, что она полностью в моей власти. Я погладил ее шею и снова легко прикусил губу. Где-то вдалеке я услышал звук грома и тут, очнувшись, Сид вырвалась и отступила назад. Ее щеки раскраснелись, губы были влажными и слегка припухшими, в глазах горел зеленый огонь. А она хороша…

— Какого хрена!? — рявкнула девчонка. И чего она опять бесится, ей же понравилось?

— Скрепляю мирное соглашение, — спокойно ответил я и облизал губы. Девчонка громко судорожно сглотнула и рванула к выходу.

Ее столь красноречивое бегство сопровождалось моим хохотом.

Вот так так… Нужно все хорошенько обдумать. И я, довольно улыбаясь, отправился к себе в кабинет.

Глава 4

Обсидиана Забывшая

Пока шла к своей комнате, кое-как успокоилась. В голове толпилось бесчисленное множество мыслей и, как всегда, ни одной дельной. Щеки до сих пор горели, на губах остался привкус осенних листьев и дождя. Это сводило с ума. Мирное соглашение, мать его, он скрепляет. Принц, тоже мне. А я? Хороша охотница, да еще бы чуть-чуть и я бы отдалась ему прямо на крыше. Тьфу! Так, стоп, а ну взяла себя в руки. Я уселась в кресло и прикрыла глаза. Странно, небо чистое, но я отчетливо слышала гром.

— Что-то случилось? — я чуть не подпрыгнула. Стэр — зараза.

— Скорее нет, чем да.

— По какой причине тогда паника?

— Я целовалась с принцем, — выдохнула я.

— И что?

— И мне нравилось!

— И что?

— И я хочу еще!

— И что?

— Черномордый, тебе усы оборвать? — леопард слез с кровати и сел напротив меня.

— Я действительно не понимаю.

— Он мой работодатель — это раз, он меня бесит — это два, на него явно положила глаз Кэс, и на этом можно будет сыграть, в случае чего, — это три. И я ни хрена не знаю, что мне со всем этим делать — это четыре!

— Он достаточно красивый мужик — это раз, он тебя явно хочет — это два, — скороговоркой проговорил он, видя мои попытки вставить хоть слово. — Ты его хочешь — это три. И плевать он хотел на Кэссиди — это четыре. Ну что, все еще не знаешь, что с этим делать?

— Стэр, прекрати. Я не собираюсь крутить шашни с нанимателем.

— Почему? Он ведь не всегда будет твоим нанимателем, — сощурился тал.

— Не мне тебе объяснять, как амурные дела, — боги сказала и не подавилась, чудеса! — влияют на работу.

— Тогда забудь. Было бы из-за чего бучу поднимать, всего-то поцелуй.

— Да, тут, ты прав. Не понимаю, что на меня нашло, — я откинулась на спинку кресла.

— Ладно, забыли. Скажи мне лучше, родной, что-нибудь интересное узнал?

— Да не то чтобы, — он потянулся, улегся возле моих ног. Четверть оборота ушло у леопарда на коротенькое повествование. — Короче, выводы делай сама, — закончил он и как-то странно посмотрел на меня.

— Пусть все идет, как идет, — пожала я плечами.

— И даже с Сибиллой?

— По большому счету, мне на нее плевать. Если хочет рассказать о том, что нас связывает, — кровососа ей на шею. Касательно принца, — я подавила зевок, — хм, пусть попробует найти способ контроля. Я с удовольствием постою в сторонке и понаблюдаю. Будет хоть повод посмеяться. Дэмиан и Ран меня пока мало волнуют. Станис… Не знаю, если будет мешать работе, я найду способ его убрать. Кажется все.

— А Кэссиди.

— А что, Кэссиди?

— Она может стать помехой.

— С чего такие выводы, хвостатый?

— Она глупа, наивна, любопытна и еще явно недолюбливает тебя.

— Поверь, все это я переживу. Если повезет, ее глупость, наивность и любопытство придется терпеть остальным послам и Его Высочеству, ну может еще капитану, — пожала я плечами.

— Не недооценивай ее, Обсидиана.

— Ты что-то почувствовал?

— Ничего, о чем бы я тебе не сказал, но ее злость на тебя сильнее, чем кажется. Я думаю, сильнее, чем она показывает.

— Я не могу с этим что-либо сделать. Конечно, можно будет попытаться заставить ее уехать в Физалию, но сам понимаешь, из-за Сибиллы это не вариант.

— Ты можешь попробовать найти причину такого ее отношения к тебе и устранить ее.

— Бесполезно. Я уже пыталась открыть эту дверь и, как видишь, ничего не вышло. И честно говоря, теперь мне на это тоже плевать, — я зевнула. Я не спала только двое суток, а с ног валюсь как будто суман. Может это последствия лекарства Лайры? Нужно узнать.

— Как скажешь, но не подставляй Кэссиди спину, — и, заметив мой удивленный взгляд, тал добавил. — Считай это просто звериное чутье.

— Я запомню, родной. Еще что-то?

— Да. Я слышал только конец разговора и все же… Сибилла связывалась через зеркало с Илией. И, насколько я понял, разговор у них шел о тебе. Королева хочет, чтобы ты прибыла во дворец как можно скорее. В чем причина я не слышал, но тон у нее был очень серьезный, — я хмыкнула.

— Илия не умеет разговаривать по-другому, слишком долго у власти. Но в этот раз ей придется перебеситься. Я не собираюсь к феям раньше, чем того потребует охота, — я снова зевнула. Да что такое?

— Думаешь это разумно? Дразнить ее?

— Понятия не имею, но Илия не имеет надо мной власти, впрочем, как и феи вообще. Поэтому пусть хоть молнии мечет, плевать. В открытую она сделать мне ничего не сможет. А в темную я не дам ей шанса.

— Тогда это все, — я кивнула.

— Я в душ и баиньки. Что-то вымоталась.

— Ну еще бы. Знаешь, как ты меня напугала в гостиной.

— Прости, сладкий, я думала, этот рефлекс давно умер. Как оказалось, нет. Такого больше не повторится, — я стояла у двери в ванную.

— Будем надеяться. Я не хочу больше видеть тебя такой. Не хочу повторения прошлого опыта, не хочу вытаскивать тебя.

— Восемь лет назад у тебя это превосходно получилось, — склонив голову на бок, пробормотала я.

— Да, но я не уверен, что смогу вновь, поэтому не пугай меня так больше. Боюсь, мое бедное сердце не выдержит, — он закатил глаза и вывалил язык. Я фыркнула. Шут!

— И все равно он хочет тебя! — услышала я насмешливое, закрывая дверь ванной.

Пожалуй, впервые не нашлась, что ответить и просто пару раз стукнулась лбом о дверь. Думала поможет. Ни-фи-га. Стоя под струями горячей воды, я наконец-то позволила себе хоть чуть-чуть расслабиться. Вечер выдался… богатый, что и не говори. Не думала я, что встреча с прошлым произойдет так скоро, да еще и при подобных обстоятельствах. Но, может оно и к лучшему? Давно пора было попрощаться с детскими страхами, хотя чует моя з…звериная натура, что будет это не просто. А тут еще и этот врайт со своими поцелуями. Так. Все. Хватит. Об этом больше не думаем. Нужно переключиться, например на охоту. Что у нас там с трупами? А с трупами у нас не густо. За все время, что я пробыла в морге, успела осмотреть только два тела и не досчиталась еще троих. Скорее всего, их уже похоронили. Нужно узнать, что демоны делают с телами и узнать срочно. Еще бы неплохо конечно осмотреть места, где были найдены врайты, но это не к спеху. Должна признать, Сангранские дознаватели свое дело знают. Мои наблюдения почти в точности совпали с их выводами. И это тоже радовало мало, впервые за десять лет моей работы у меня не было совершенно никаких зацепок, никаких вариантов и, что хуже всего, никаких идей. Я даже толком не знала с чего начать. И это пугало, но еще большеинтриговало. Во мне проснулся охотник, впервые за последние четыре года.

И уже лежа в кровати, мне почему-то показалось, что, что бы ни случилось со мной, эту охоту я запомню надолго.

Клетка. Полутемная, сырая, с низким потолком. Пахнет плесенью и почему-то пиявками. Слышно как в углу копошится старая крыса. У нее нет передней лапы, и она полностью слепа. В тусклом свете ущербной луны она кажется больше, чем есть на самом деле. Ее шерсть теперь всегда перемазана в той отвратительной серо-желтой массе, которой нас кормят. Я обычно могу проглотить только пару ложек, потом меня начинает рвать. Мне четырнадцать, и я сижу на полу в камере. Мне холодно, я не чувствую ног, но сейчас мне на это плевать. Я даже не обращаю внимания на крысу. Сейчас я нервничаю, мне страшно. От напряжения и переутомления болит голова, из-за неудобной позы сводит судорогой ноги. Глаза слезятся, из носа постоянно течет. Все что осталось от моей рубашки в крови, ее сладковатый запах перебивает все другие. Но мне плевать… Сейчас мне на все плевать. Мне страшно. Дико. Безумно.

На моих руках медленно умирает самое дорогое мне существо. Умирает уже два дня. Два тяжелых, бесконечно долгих дня. И я ничего не могу с этим сделать. Мне не хватает знаний и сил. И из-за этого хочется орать.

Отец стал чаще терять сознание и перестал узнавать меня. Иногда он тихо стонет и просит воды. Боги, я не могу дать ему даже воды. Я держу его на коленях, одной рукой зажимая рваную рану на груди. Кровь уже не течет так сильно, она вообще не течет и его торчащее сломанное ребро уже не пугает меня. Вторую руку я держу у него на лбу, стараясь поделиться с ним остатками своих сил. Он снова потерял сознание лучей пять тому назад, дыхание было рваным, едва слышным, лицо стало серым, и подбородок заострился еще больше. Он прерывисто вздохнул.

— Папа, пожалуйста, — еле слышно шепчу я и тоже теряю сознание. Ненадолго всего на несколько вдохов, но этого хватает старой крысе. Когда я открываю глаза, она сидит возле нас, ее нос подрагивает. Она пытается откусить кусок от папиного предплечья.

— Пошла вон, сука! Он еще не умер! Слышишь, тварь, не умер! — хрипло кричу я и отрываю ее от отца. Она визгливо пищит и пытается укусить меня. Ее писк больно бьет по ушам и натянутым нервам. Я перехватываю ее удобнее и изо всех сил ударяю головой о каменный пол. Слышится глухой хруст. Крыса больше не пищит. Я улыбаюсь полубезумно. Потом снова накатывает страх и я, быстро вытерев руку о рубашку, кладу ее обратно на ледяной лоб отца.

— Малыш, — едва слышу я его голос через какое-то время, — убери руку, малыш. Ты не поможешь мне, родная. Прошу, убери, — я смотрю в самые дорогие мне глаза. И мне безумно страшно.

— Нет, нет, все не так. Я помогу, — я пытаюсь говорить уверено, но голос срывается.

— Малыш, — снова хрипит он, а потом замолкает. Он молчит долго, меня начинает бить озноб, по щекам катятся слезы, губы дрожат. — Обсидиана, девочка моя любимая, перестань… ты погубишь себя, прошу, — и снова долгое молчание, и снова он закрывает глаза.

— Нет, я не отпущу тебя, слышишь! Не позволю! Папа, пожалуйста! Папа! — и опять меня накрывает волной страха и боли.

— Не плачь, малыш… — хриплый вдох. — Сильная… — еще один. — Должна быть, — он закрыл глаза.

— Я слабая папа, я не смогу без тебя. Папа, пожалуйста. Папа, я люблю тебя! Я не буду плакать! Посмотри на меня, папа! — я почти задыхаюсь.

— Ты сильная… — прерывистый вдох, — красавица моя… Люблю тебя. Не плачь, — последний вдох срывается с его губ и он затихает в моих руках.

— Папа! Папа, папа, папа, папа, папа! — кричу я, сильнее прижимая его к себе. — Пожалуйста, ну пожалуйста, — уже шепчу сквозь слезы, целуя в мертвые губы. Я по-прежнему сижу на полу и по-прежнему глажу отца по волосам, укачивая его, как он качал меня в детстве.

— Папа, я больше не буду плакать, папа, никогда, — шепчу я, размазывая слезы по лицу. — Я научусь играть на смелле[35], папа. Я не буду вредничать и ругаться, я перестану лазать по деревьям, — за дверью звучат тяжелые шаги, скрип ключа, в комнату входят двое, но мне плевать, я не замечаю этого. — Папа, я не буду читать твои книги без спроса, я больше не буду играть с тенями без тебя, я обещаю, папа.

— Убери ее, — раздается голос надо мной.

— Папа, я люблю тебя, пожалуйста, пожалуйста, — шепчу я, отталкивая чьи-то руки. Мне так больно, меня разрывает изнутри, как будто дохлая крыса пытается вырвать у меня сердце. — Папа!

— Отпусти его!

— Папа, посмотри на меня, открой глаза, папа, — я снова с ненавистью отталкиваю от себя мужчину. Он отступает на шаг от неожиданности.

— Отпусти его, змееныш, или я сломаю тебе руки.

— Папа, папа, папа, — шепчу я.

— Он сдох! — кричит мне кто-то в самое ухо. Я сильнее прижимаю к себе отца и поворачиваю голову. На меня в упор с ненавистью смотрит какой-то мужчина. — Твой отец умер! — почти по слогам произносит он и пытается оторвать меня от него.

— НЕТ! — кричу я. Кажется, дохлая крыса все-таки сожрала мое сердце. Боль, страх, ярость застилают мне глаза. Вдох и все погружается в темноту. Мое тело будто разрывает на куски. Я ничего не вижу, ничего не чувствую. Осталась только липкая вязкая ненависть и сухая боль, даже страх ушел. Я хочу вырвать язык этому мужчине, хочу бить его головой об пол, пока его лицо не превратиться в кусок теплого мяса. Хочу услышать, как сломается его позвоночник, как до этого у старой крысы! Потому что он — крыса, и тот, кто стоит сейчас в проеме двери тоже крыса. Все, кто есть в этом доме старые вонючие полумертвые крысы! Как они посмели, как посмели сказать такое? Папа жив, я знаю, я чувствую, вижу. Вот же он у меня на руках, улыбается мне…

Но они заплатят. Заплатят за то, что сделали с нами, они испытают ту же боль. Почувствуют, каково это, когда тебя рвет изнутри, когда ты теряешь сознание от страха. Они сдохнут! Все сдохнут и смерть их будет омерзительной и очень долгой, но такой сладкой для нас с папой.

 Вдох, и я начинаю смеяться. Сломанные ребра болят, но я не могу остановиться, мне так смешно.

— Что происходит, господин? — звуки доносятся как сквозь воду. Вдох и в ушах начинает звенеть.

— Убей… - вдох, звон усиливается, голова готова разорваться. Но я все еще смеюсь… или плачу? Еще вдох и я слышу крики, много криков и шум, словно лавина сходит. Тело ломает, выворачивает наизнанку. Вдох и я сама начинаю кричать.

Я подскочила на кровати в холодном поту, глотая ртом воздух. Стэр сидел в моих ногах и встревожено смотрел на меня.

— Опять? — я лишь кивнула, откидывая одеяло. Кое-как добравшись до ванной и умывшись, я смогла немного успокоиться.

— Ты в морг? — спросил меня тал, когда я вернулась в комнату и начала одеваться.

— Если хочешь, можешь оставаться здесь, — ответила я, заплетая косу. — Тебе нужно выспаться.

— Тебе тоже, — серьезно ответил он.

— Я не смогу заснуть.

— Ну а я смогу поспать и там, — парировал он и спрыгнул с кровати.

Я прогнулась назад, разминая затекшую спину, и часто-часто заморгала. Почти пять оборотов прошло, а я осмотрела только четыре тела. Плохо дело, нужно работать быстрее. И я снова склонилась над женщиной, втыкая очередную иглу ей в шею.

— Что думаешь о принце? — спросил меня тал.

— Мммм, я не хотела бы иметь его в числе своих врагов, — пробормотала я. Стэр подошел ближе.

— Ты боишься? — удивился он.

— Скажем, опасаюсь, — ответила я и воткнула очередную иголку рядом с ключицей. — Он сильнее меня, быстрее и опытнее. Он умен и… он опасен, — а еще, безусловно красив. Вспомнился его мощный острый подбородок, высокие и широкие скулы, тонкие плотно-сжатые губы, прямой чуть длинный нос и темно-фиолетовые хищные глаза. Мужик просто не может быть настолько привлекательным. И его запах… Дождь, осенние листья и костры. Метели! А ну взяла себя в руки! Хватит, я сказала!

— А еще, мои тени его не видят, — пробормотала я, чуть позже.

— В смысле? — не понял леопард.

— Я не почувствовала его в морге, но списала это на свою невнимательность. Ты же знаешь, какая я, когда работаю, — Стэр кивнул. — Но когда он нашел меня на одной из башен вчера вечером… Я оставила Сумеречную у входа, чтобы она предупредила меня, если кто-то объявится. Она даже не шелохнулась. Я поняла, что принц рядом только благодаря волчьему чутью. И меня это настораживает.

— Нужно связаться с Дакаром, — тут же отреагировал Стэр.

— Просто необходимо, а еще с Лайрой.

— А с ней-то зачем?

— Хочу узнать, какие побочные действия у ее "лекарства". Не нравится мне мое состояние, — и я снова склонилась над трупом женщины.

И так что мы имеем? Четыре трупа: трое мужчин и женщина. Лесоруб, фермер, рыболов и обычная селянка. Маг земли, погодник, маг воды и маг ветра соответственно. Способности у всех достаточно посредственные, возраст колеблется в пределах среднего. Убиты в разных местах, но все рядом с лесом. Друг друга не знали, общих знакомых, исходя из отчетов, нет. Зато у всех четверых имеются незначительные физические отклонения, врожденные, либо приобретенные задолго до смерти. У мага земли — плоскостопие, у женщины деформированы легкие, видимо в результате какой-то болезни. Нужно связаться на этот счет с Лайрой. У мага воды незначительные отклонения в составе крови, погодник отличался слабым зрением. В отчетах дознавателей, из обнаруженных мною отклонений, упоминалось только одно — легкие. Полученные сведения, в прочем, меня не радовали. Они вряд ли имеют хоть какое-то отношение к охоте. Каких-либо следов на теле или присутствия чужой магии в их аурах я не обнаружила. Честно говоря, я вообще не обнаружила хоть крупицы магии. Лишь метки на затылках, имеющиеся у любого врайта, не давали повода сомневаться в том, что они когда-то обладали определенной силой.

Закончив с женщиной, я снова потянулась и потерла лоб.

— Он не доверяет тебе, — вдруг проснулся тал.

— Кто? — не сразу вынырнула я из своих раздумий.

— Принц. Скажу даже больше, он не верит в тебя.

— Переживу, — отмахнулась я от надоедливого зверя. И что он опять поднял эту тему?

— А еще ты его бесишь.

— Ох, правда? А я так надеялась, что мне показалась! — тал фыркнул.

— Обсидиана, ты сама сказала, что опасаешься Его Высочества.

— И дальше что?

— Не разумнее было бы наладить с ним хоть эфемерное подобие нормальных отношений.

— Если он отбросит свое самодовольство и предвзятое ко мне отношение, я обещаю подумать над этим, — ответила я, садясь на пол и прислонившись к стене. В этот момент Ночная как-то нехорошо дернулась. Я нахмурилась, беря ее под контроль.

— Что-то случилось? — тут же насторожился Стэр.

— Наверное, она засиделась, — я дотянулась до стола и, нащупала яблоко, которое оборот назад притащил мне из кухни леопард.

— Размеры твоего пофигизма меня поражают, — снова вернулся он к прежней теме.

— Это не пофигизм, это лень, — ответила я.

— Боги! Обсидиана! Неужели перспектива хоть раз нормально провести охоту не сможет заставить тебя перебороть свою "лень"?

— Ты в последнее время стал уж очень ворчлив, — ответила я, кусая яблоко.

— Я не ворчу, я предлагаю решение. К тому же я все-таки зверь, в какой-то мере конечно. И инстинкты продолжения рода и самосохранения самые сильные во мне. Так да или нет?

— Скажи мне, черномордый, неужели "перспектива спокойной охоты" настолько привлекает тебя? Хотя можешь не отвечать, по твоей морде итак все видно. Во-первых, это скучно, Стэр, скучно для тебя, меня и моих теней. А во-вторых, ты же знаешь насколько плохая из меня актриса и насколько дурной у меня характер.

— Словно с котенком разговариваю! Я же не прошу тебя клясться ему в вечной дружбе, — я выгнула бровь. — Просто попробуй найти с ним общий язык, — нет, он однозначно хочет моей смерти! Вчера на крыше мы с ним превосходно нашли, мать его, общий язык!

— И как ты себе это представляешь? — откашлявшись, поинтересовалась я. Стэр пару вдохов удивленно смотрел на меня, а потом заржал.

— Что до сих пор забыть не можешь? — ласково поинтересовался он.

— Да пошел ты, — я запустила в него огрызком яблока.

— Ого, сколько чувств. Так можно и без глаза оставить, меткая ты моя, — ощетинился он, отодвигая огрызок в сторону.

— На то и расчет черномордый, — я поднялась с пола. Неплохо бы успеть до рассвета осмотреть еще одно тело. Я сверилась с литкраллом и пошла в противоположный конец комнаты.

— Слушай, может тебе мужика снять? — лениво проговорил тал. Я резко обернулась.

— Нарываешься, блохастик, — почти прошипела я.

— А что? Если тебя так с одного поцелуя дернуло…

— Стэр, я ведь могу и не только огрызком в тебя запустить, — мило предупредила я.

— Да ладно, я просто предложил, — состроил он невинную мордашку.

— Стэр!

— Да все, молчу, — он отошел почти к самой двери и, свернувшись калачиком, засопел. Тоже мне советчик. Ничего меня не дернуло. Просто это было неожиданно, и вообще меня принц бесит! Успокоив себя таким нехитрым способом, я снова повернулась к трупу.

Я закончила осматривать тело мага огня за несколько вдохов до рассвета. И снова я не нашла ничего необычного, кроме небольшого дефекта сердца. Я потерла глаза, и почувствовала легкий зуд — Утренняя проснулась. Я обернулась на спящего в углу леопарда и, тихонько прикрыв за собой дверь, выскользнула из морга. Предупредив стражников, снова выставленных возле комнаты, я поднялась к себе. Спина выглядела также, впрочем, и болела она также. Я потуже затянула бинты и проглотила очередную порцию лекарства. Гадость редкосная. Пока дворец и большая часть стражи Его Высочества спит, можно пойти размяться. А вдруг в мозгах прояснится, и я пойму, что со всем этим делать?

Взяв с собой свой любимый короткий меч, я отпустила Утреннюю. Через пол-оборота благодаря ей я беспрепятственно покинула стены дворца и шла к морю. Когда мы только ехали к дворцу, мне на глаза попалась бухточка, скрытая от посторонних глаз деревьями, и, расспросив Рика, я выяснила, что туда редко кто заходит — слишком неудобно расположена и слишком далеко от дворца. Сейчас это было мне как раз на руку.

Я шла вдоль моря, наслаждаясь запахами прибоя и легкого бриза. Только что проснувшееся солнце умывалось прозрачной соленой водой, отчего его лучи блестели на поверхности волн, словно стайка сказочных рыбок. Я поборола в себе мимолетное желание забыть про разминку и окунуться в манящую прохладу. Вряд ли моя спина обрадуется подобному повороту дел, да и вода еще дико холодная, весна все-таки. Звуки, запахи, раскинувшееся передо мной великолепие обещали покой, шептали о прошлом, обещали мирное будущее. Видимо где-то рядом пели сирены. Я вдохнула поглубже, так давно не была на море, так давно не слушала его солнечных песен. Вот закончу с охотой, выпрошу у Дакара отпуск на суман и отправлюсь к Тиграм. Буду бродить по пляжу, собирать цветные камешки и танцевать возле костров.

Лелея в душе призрачную надежду на полноценный отпуск, я не заметила, как добралась до бухты. Благо Утренняя предупредила, что мы здесь не одни. У самого края воды на плоской скале сидел мужчина. Физалиец всматривался в воду, его седые волосы и серые рваные стрекозиные крылья трепал легкий ветерок. Я зажмурилась, не поверив своим глазам, и сделала пару быстрых шагов в его направлении. Мужчина, не меняя позы, повернул лицо в мою сторону. Он окинул меня мимолетным взглядом, а затем снова отвернулся к морю. Не узнал. Ничего удивительного, прошло много времени.

— Ватуш[36]? — спросила я на физалийском. Мужчина снова нехотя повернул голову и пристальнее всмотрелся в мое лицо. В глазах мелькнуло недоверие.

— Хорек? — я опустилась перед ним на одно колено и склонила голову, через вдох я уже стояла на ногах, и он, ехидно ухмыляясь, обнимал меня. Я чуть не вздрогнула от боли пронзившей спину, но практически тут же забыла о ней. Прошло несколько лучей. Каришат отодвинулся и, продолжая держать меня за плечи, одобрительно поцокал языком.

— Не могу поверить. Что ты здесь делаешь Хорек?

— Работаю, Каришат, работаю. А вы, какими судьбами в эти края? — спросила я, садясь вслед за ним на песок.

— Тоже работаю, — и он ехидно улыбнулся. — Ветра, столько лет прошло, я уж и не думал, что свидимся. Кто ты теперь мелкая, где живешь, чем живешь? — продолжая пристально разглядывать меня, спросил он.

— Я теперь охотница, живу охотой и дорогой, — ответила я. Учитель почти не изменился, разве что появилось пару морщинок у глаз и в уголках губ.

— Значит ты теперь под началом Дакара, — задумчиво проговорил он.

— Получается так. Вы знаете его?

— Встречались пару раз, — загадочно усмехнулся мой собеседник. — И давно ты в охотниках?

— Сразу как ушла от фей, — в его глазах промелькнуло какое-то странное выражение.

— Почему вы так смотрите на меня?

— Ты изменилась, Хорек. Сильно изменилась. Признаться, я все еще с трудом верю, что это действительно ты, — ответил учитель.

— Тринадцать лет прошло, — пожала я плечами, усмехаясь.

— Я говорю не про внешность, хотя должен признать, что ты еще больше стала похожа на Линара, — я вздрогнула, услышав имя своего отца.

— Ты, наконец, заново научилась улыбаться, — продолжал Каришат, коснувшись кончиками пальцев уголка губ. — Но эти руки уже привыкли держать меч, — он стянул с меня перчатку и провел пальцем по моей ладони. — А эти глаза видели столько смертей, сколько не видел в своей жизни ни один палач, — учитель внимательно всмотрелся в мои глаза.

— При всем моем уважении, учитель, не кажется ли вам, что вы поспешны в выводах? — не понятно почему, но я разозлилась. Каришат грустно улыбнулся.

— Я достаточно долго живу на этом свете. И я встречал подобных тебе, встречал Дакара. Я знаю, что десять лет для охотника немалый срок. Это накладывает свой отпечаток, или ты будешь отрицать, Хорек?

— Нет, не буду, — вздохнула я. Стало не по себе от того, как легко он прочел меня. — Вы разочарованы?

— Ничуть, мне просто слегка грустно. Я надеялся, что покинув Физалию, ты выберешь другой путь.

— Мне не пришлось выбирать, феи отобрали у меня этот выбор.

— Нет, девочка, свой выбор ты сделала сама… Тогда, придя ко мне и попросив взять тебя в ученицы, уже тогда ты выбрала свою дорогу, — с мягким упреком ответил он.

— Возможно, вы правы, — я пожала плечами. — Но мне нравится моя жизнь. Я, наконец, свободна. И мой выбор мне тоже нравится, несмотря ни на что.

— А вот это, уже вина фей, — он снова с грустью посмотрел на меня.

— Я думаю, что не вполне понимаю.

— Не бери в голову. Это просто бредни старого солдата.

— Ну а вы? — спросила я, меняя тему. — С каких пор вы стали сопровождать делегации?

— Я теперь глава личной стражи Илии, — нехотя ответил он. Я сидела и пару вдохов просто хлопала глазами. — Видишь ли, Обсидиана, после того, как ты сбежала, много чего произошло, — видя мой ступор начал объяснять Каришат, смотря куда-то в сторону. — Так получилось, что лет семь назад я спас жизнь Илии, и она в благодарность назначила меня на эту должность, — проговорил он, чуть ли не с гордостью.

— Я отказываюсь верить, вы вроде как довольны? — он резко тряхнул головой.

— Девочка, ты еще так молода, тобой руководят чувства, не разум, — я расхохоталась.

— Каришат, вам не хуже меня известно, что я своего рода эмоциональный урод, и чувства в моих суждениях играют последнюю роль.

— Ты так думаешь? — к чему он клонит?

— Не уходите от темы, учитель. Объясните мне. Я хочу знать, хочу понять.

— Знаешь Хорек, с течением времени многое меняется, — проговорил он, я неуверенно кивнула. — Помнишь, что я тебе говорил на первых занятиях? — я снова кивнула, по-прежнему не понимая. — Глупый вопрос, раз еще жива, значит помнишь. Так вот я все еще твердо уверен, что бой — это не танец и не искусство. Бой — это всего лишь способ выжить.

— Это всего лишь способ выжить, — проговорила я вместе с ним. Он тепло улыбнулся и кивнул.

— После тебя был еще лишь один достойный. Ты должна его помнить, Шено.

— Да, я помню, — великолепный был воин.

— Все остальные не стоили и ломаного гроша. В их глазах я видел лишь желание покрасоваться, пустое бахвальство и гонор, — он досадливо сплюнул. — Я долгое время закрывал на это глаза, а потом происшествие с Илией… На нее был совершен ряд покушений, неудачных, как ты сама понимаешь, — смешок сдержать не удалось. Ватушбросил на меня строгий взгляд.

— По понятным причинам охрану во дворце усилили. Я попал в число тех, кто время от времени охранял Ее Величество и ее покои. Достаточно скоро я заметил кое-какие нестыковки и странное поведение одного из ее приближенных. Мне было любопытно, и я начал следить за ним, — что-то странное мелькнуло в глазах учителя. Но прежде чем я смогла определить эмоцию, она исчезла.

— В итоге выяснилось, что именно он пытался убить королеву. Я поймал его, так сказать на горячем, и его казнили. После случившегося Илия предложила мне пост капитана личной охраны.

— Ясно, от таких предложений не отказываются.

— Точно, — усмехнулся он. — Я, может быть, и попробовал бы отвертеться, если бы не разочаровался в учениках, — проведя рукой по волосам, он посмотрел на меня.

— Мне жаль, Ватуш. И я отчасти понимаю вас. Но знаете, я давно перестала питать какие-либо иллюзии по отношению к существам нашего мира. Даже больше, многие из них настолько уродливы, кажется, они впитали в себя все возможные пороки. Отчасти они виноваты в этом сами, отчасти их такими сделала жизнь. Но посмотрите на меня, — я поднялась и встала напротив него. — Если бы не вы, я бы стала еще хуже, еще гаже.

— Девочка, — грустно посмотрел он, — не говори так…

— Бросьте, — я отдернула голову, — И вы и я. Оба прекрасно это понимаем, — Каришат несколько вдохов пристально вглядывался в мое лицо. И что он там увидеть пытается? Третий глаз?

— Я теперь убежден — ты полная копия своего отца, — покачал он головой. — И возможно ты права, но проблема в том, что все, кто приходили ко мне после этого случая, желали лишь одного — такой же славы. Все, понимаешь? В Физалии не осталось достойных молодых фей.

— И поэтому, вы выбрали участь еще худшую? Вы решили сами себя наказать? — я все равно не понимала.

— Нет, — улыбнулся он. — Я не настолько благороден. Вступив на эту должность, я получил возможность работать с феями, не раз бывавшими в боях, видевшими кровь. К тому же я узнал много нового, увидел много такого, о чем раньше и не подозревал. Новые чувства, ощущения, переживания. Все это не так уж и ужасно согласись, — и снова этот странный взгляд.

— Теперь ясно, — усмехнулась я. Ну еще бы я не понимала, с моей-то работой.

— Кстати, о королеве, как прошла встреча с Кэссиди и Сибиллой? — ловко сменил он тему.

— Ммм, — я снова села на песок, — весело, — брови Каришата взлетели вверх. Видя его замешательство, я вкратце рассказала о случившемся. Впрочем, упустив подробности моего ступора и участие во всем этом Стэра.

— Станис всегда ненавидел тебя и всегда был слишком несдержанным. А вот по поводу Кэссиди ты заблуждаешься. Она очень сильно изменилась, — я не поверила своим ушам.

— Каришат, вы не шутите?

— Нисколько. Твой побег имел для них серьезные последствия.

— Ну, я примерно представляю, — протянула я.

— Тогда ты должна понимать. Кэссиди пришлось повзрослеть, ей пришлось изменить взгляды на многие вещи. Поверь, она не испытывает к тебе ненависти.

— Может быть, — пробормотала я неуверенно. Он, конечно, мой учитель, но здесь я привыкла больше полагаться на свои ощущения и ощущения своих теней, — А кстати, учитель, что вы знаете про это дело? — Он расхохотался.

— Нет, ну ты просто копия Линара, — имя отца едкой кислотой пролилось на сердце. — Немного, на самом деле. У нас было убито только пятеро, все в непосредственной близости к границе, все на земле принадлежащей графине. Последнее тело было обнаружено что-то около двух месяцев назад.

— То есть больше убийств не было? — изумилась я.

— Нет, по крайней мере, я больше ни о чем таком не слышал.

— А что говорят при дворе?

— Тебе слухи или проверенную информацию? — выгнул он седую бровь.

— И то и другое, пожалуй.

— Ну, когда были обнаружены первые два тела, подумали, что это просто случайность. Погиб всего лишь собиратель[37] из местных и раб[38]. Но после того, как нашли третий труп ситуация резко изменилась, — я не сводила с учителя взгляд. — Третьим был баронет Танив Дэр, гостивший у графини. Сама понимаешь, какая поднялась суматоха. Но обнаружить хоть какие-то следы не удалось. Почти сразу же за этим последовали еще два убийства, снова крестьяне. И снова никаких зацепок. Дворцовые маги сбились с ног, вся стража стояла на ушах. Быстро расползлись слухи, начались разного рода волнения и среди знати и среди простых жителей. И чтобы все это остановить было принято решение казнить одного из заключенных, осужденного на пожизненное рабство. После его смерти как-то резко все прекратилось, и буквально через два сумана королева получила письмо от Его Высочества принца Ширана, — я внимательно слушала, понимая, что ничего не понимаю.

— Это проверенная информация, а что со слухами?

— О, тут кто во что горазд. Сначала говорили, что это новая неизвестная болезнь, потом, что это проснулось какое-то древнее проклятие. Адепты Хаоса считают, что близится конец света, и это кара за грехи, — хохотнул Каришат. — Кто-то утверждает, что это дело рук недоброжелателей. Ходили даже слухи, что скоро начнется гражданская война, и убийства — всего лишь первые чистки.

— Что Илия уже не в состоянии удерживать двор? — интересно, интересно.

— Нет, конечно. Но недовольные есть всегда, — я слегка разочарованно кивнула. Эх, а ведь такое развлечение могло бы быть, начнись в Физалии бунты.

— Собственно это все что мне известно.

— Угу, — я чуть помолчала, приводя мысли в порядок. — А скажите, учитель, трупы уже похоронили?

— Первых двоих да, а остальные сейчас у дворцового мага.

— И кто у нас дворцовый маг?

— Все тот же, Эдвин, — я скрипнула зубами. Чем дальше в лес, тем толще кровососы.

— Я так понимаю, Сибилла все еще пытается заслужить благосклонность королевы? — нужно было убедиться в своих догадках.

— Да. Если все пойдет гладко, то она снова окажется при дворе, — я кивнула. Все еще пытается выслужиться.

— А Кэссиди?

— А то ты сама не догадываешься, — усмехнулся Каришат. — Я же сказал: если все пойдет гладко, — я усмехнулась в ответ. Какое-то время мы просидели молча, глядя на море. Ватуш всегда любил море.

— Я надеюсь, не помешал тебе? — насмешливо вздернул брови учитель, лукаво поглядывая на мой меч.

— Наоборот, мне сегодня как-то слишком лениво, — я улыбнулась в ответ.

— Ха, не пытайся меня надуть, Хорек, — ответил он, отходя на небольшое расстояние. — А ну встала!

Не сводя с учителя глаз, я поднялась, доставая меч.

— Не помню, чтобы разрешал тебе доставать оружие, — я скуксилась. Нет, ну так не честно! Я уже не маленькая девочка! Но под суровым взглядом Ватуша меч пришлось все же убрать. Как только я это сделала, учитель тут же бросил в меня пересмешника[39]. Едва уклонившись от первого и второго, я поставила слабенький отражающий щит. Он рассыпался в следующий же миг, когда я прозевала очередной огненный шарик, сосредоточившись на плетении ответного заклинания. Стряхнув с руки маленькую огненную птичку, я тут же пригнулась. Каришат сложил крылья и меня чуть не сбил с ног порыв ветра. Он с легкостью поймал мое заклинание и запустил им в меня же, поднимаясь в воздух. Я скрипнула зубами, укрывшись за ближайшим камнем. Тут же сверху посыпались противные зеленые энергетические шарики. Пришлось искать себе другое убежище, потому как уже через вдох на месте камня осталась только небольшая ямка. Почти не глядя, я запустила в учителя еще пару птичек. Затем подумала и добавила сверху просто сгустком огня, надеясь, что это его отвлечет на время.

Пока я носилась по пляжу, от одного камня к другому, проснулась Дневная и выразила стойкое желание поучаствовать во всем этом безобразии. Ага, уже бегу, а ну место! Место, я сказала! В то время как я пыталась культурно и по-тихому объяснить ей, что делать этого категорически нельзя, Ватуш спалил мне рукав рубашки. Твою мать! А ведь Черная Дева до сих пор не прислала мне заказ. Я разозлилась и, призвав зиму, запустила в ржущего надо мной учителя градом сосулек. Он такого подвоха явно не ожидал и с громким матом устремился к земле, потому как одна из них все-таки задела Каришата, хоть и по касательной. И сейчас крылья учителя покрылись тонким слоем льда и отказывались слушаться. Чудненько, отлетались! Я гадко потерла ручки и принялась закидывать его градом. Ватуш достал свой серп, кивком головы указывая, что и мне можно, и шарахнул им со всей силы по земле. Серп тут же вытянулся в жнеца[40]. Длинная ровная узкая серебряная рукоять плавно переходила в огромное изогнутое тонкое лезвие с сумасшедшим количеством зазубрин по внешнему краю. Я нервно сглотнула. Давно я не дралась при помощи жнеца, придется туго. К тому же жнеца как такового у меня с собой и нет, он остался в замке. Мда, придется очень туго. Дневная обрадовалась, а я улыбнулась.

Учитель коротко взмахнул оружием, и вот я уже лежу на спине, отчаянно ругаясь и проклиная песок, забившийся в рот и под рубашку. Сама себе напоминаю перевернувшуюся на спину черепаху! Кое-как отплевавшись, выставила мощный щит. Щелчок пальцами, и Каришата окружил хоровод снежинок, мешая ему толком разглядеть меня. Воспользовавшись его заминкой, кинулась в атаку. Удар, блок, удар. Звон металла и ряд тихих ругательств. Снова удар, короткая подсечка и тут же блок. Перевернуться, вскочить на ноги и снова ударить. Обманный ход и снова удар. Отпрыгнуть в сторону, пригнуться, обманный пас рукой и вновь ударить. Дневная снова дернулась, отвлекая. Да что с ней сегодня?

Так продолжалось еще двадцать пять лучей. К концу тренировки почти вся моя одежда превратилась в лохмотья. Уцелели жилетка и штаны и то только потому, что на них были защитные руны. Мышцы слегка подрагивали все еще в напряжении. Клыки не желали убираться. По шее тонкой струйкой стекал пот, была разбита нижняягуба. Дневная усвоив, что ей ничего не светит, решила успокоиться и мирно замерла на положенном ей месте.

Каришат, впрочем, выглядел не лучше.

— Никогда не понимал, как ты это делаешь, Хорек, — проговорил учитель, осматривая себя с ног до головы.

— Ловкость рук и никакого мошенничества, — пожала я плечами, тут же чуть не вскрикнув от боли в спине.

— Да уж, в следующий раз возьми с собой жнеца, — в следующий раз, я не ослышалась

— А кто сказал, что я хочу возобновить тренировки? — ну да, спросила из чистой вредности.

— А кто сказал, что я буду тебя спрашивать? — что называется какой вопрос — такой ответ. — И к тому, же курс ты так и не закончила. Следовательно, жнец у тебя не по праву, — последнее замечание я гордо проигнорировала.

Он дотронулся до раны на груди и чуть поморщился:

— Ну и как нам в таком виде вернуться во дворец?

— Думаете, все уже проснулись? — я кинула скептический взгляд на солнце. Ага, как будто умею по нему вычислять время. Как же!

— Уверен, — ответил он.

— Ну, тогда я по старинке — тихой сапой, — Ватуш заржал. Затем сосредоточился и навесил на себя морок. Вдох, и он уже стоит передо мной таким, как был сорок лучей назад. Я тихо позавидовала.

— Завтра жду тебя на этом же месте в это же время, — бросил он, поднимаясь в воздух. Я снова встала на колено и склонила голову.

— Еще раз увижу тебя в подобном положении, прибью! — серьезно так пообещал он. Я хмыкнула и быстро подскочила. Учитель подмигнул, и через луч я уже могла разглядеть лишь маленькую точку в небе на фоне дворца.

Я засунула меч в ножны и нехотя пошла в ту же сторону. Прятаться сильно не пришлось, что меня слегка удивило. Рана на губе, судя по ощущениям, почти затянулась. Осталась лишь тонкая розовая полоска, но и она пропадет через пол-оборота. А вот царапины на руках и животе были глубже, затягиваться будут дольше. Мда, завтра возьму с собой какое-нибудь заживляющее из личного стратегического запаса.

Во двор замка тоже прошмыгнула незамеченной. Но вот как я добиралась до своей спальни отдельная история. Дневная, когда перебесилась, на радостях сообщила, что в замке бурлит жизнь и пройти тем же путем что и уходила мне не светит. Я тихонько выругалась. Это сколько же меня не было? Я-то думала около двух оборотов. Наивная! Про основные коридоры я даже думать не стала. Придется лезть в окно собственной спальни. Идиотская ситуация, но объясняться с демонами желания почему-то не возникало, тем более объясняться с Его Высочеством. Вчера уже поговорили, с меня хватило! Хорошо хоть стены тут не гладкие. Еще лучей пять ушло на создание особого заклинания. В свое время как я только не уговаривала Черную Деву показать мне его. В итоге мы сошлись на бартере. Я ей — особо ценные камешки, она мне — плетение. Может наплевать и попробовать взлететь? Эх мечты, мечты и когда это мне удавалось продержаться в воздухе больше пары вдохов? Но вот не прошло и года, как я смогла наконец-то правильно воспроизвести узор, руки покрылись тонкой серебряной пленкой, и я начала свое героическое восхождение. Где-то в районе второго этажа сломала ноготь, повисела, подумала. Дневная поржала, получила по ушам и затихла. Я на всякий случай обвесилась дополнительными щитами и полезла дальше. Ноги периодически соскальзывали, поэтому почти вся нагрузка пришлась на руки. Ну и само собой спину. Уже практически возле своего окна решила передохнуть, снова повисела, подумала, поржала над собой. Куда лезу, и что меня там ждет, я конечно не смотрела. А зачем? Покои мои? Мои. Ну и на хрена, спрашивается, лишний раз заморачиваться? Идиотка, одним словом.

Наконец-то я зацепилась за подоконник, передохнула, собираясь с силами, резко рванула тело вверх и внутрь и тут же стукнулась обо что-то твердое и умопомрачительно пахнущее осенним дождем. Не знаю от чего именно от дикой боли в спине или же от этого запаха, но у меня закружилась голова. Постаралась убедить себя, что причина все же в первом. Получилось! Зажмурилась, пару раз приложилась головой о пока еще неопознанный каменный объект. Открыла глаза. Твою мать!

— Скажите, что вы мне снитесь, — вздохнула я, рассматривая темно-синюю рубашку принца. Поднять глаза выше отчего-то не получалось.

— Хотелось бы, но, к моему сожалению, это не так, — услышала насмешливый и слегка задумчивый голос. Из всего сказанного, удалось уловить лишь последнюю часть. Уставшие мозги просто отказывались адекватно воспринимать действительность. Я малодушно снова закрыла глаза и замотала головой. Как оказалось, это было лишним, потому как меня тут же повело в сторону и я начала падать. Мягко, почти нежно, меня поддержали на удивление сильные руки демона. Хотя почему на удивление? В морге он мне ясно дал понять, что способен придушить нерадивую охотницу одним мизинцем. Духи грани, как же он вкусно пахнет. Дура! И о чем только думаю? Может прав был Стэр? Может мне мужика найти надо?

— Ну и? — почти ласково прозвучало над ухом. Я предельно аккуратно вывернулась из его почти-объятий и нехотя посмотрела на принца.

— Э, здрасьте, Ваше Высочество, — в свою очередь сдавленно пискнула я. Принц Ширан окинул меня внимательным взглядом, не упуская ни одной детали, и нахмурился. Выражение его лица мне не понравилось.

— Да, да. Я слушаю, — сказал он. И чего он стоит так близко? Он мне думать мешает.

— Я гуляла, — нет, ну я же действительно гуляла. Какое-то время…

— Да? И где ты гуляла? — насмешливо поинтересовался он, красноречиво окидывая меня взглядом.

— Там, — неопределенный взмах рукой в сторону окна.

— А конкретнее? — и чего он такой вежливый?

— А разве так гостей встречают? Вы сначала мне баньку растопите, напоите, накормите, а потом уже и допрос устраивайте, — некстати вспомнилось одно из любимых выражений Софи.

— Ты уже не гость. Гостем ты была вчера, сегодня ты — наемный работник. Но так и быть из доброты душевной я тебя и напою и накормлю, но позже, — с абсолютно серьезным выражением лица парировал он. — И даже баньку растоплю и спинку потру, — я поморщилась. Извращенец! — Если она у нас есть, в смысле баня. Но для начала ты мне расскажешь, где была и с кем дралась, — он быстрым движением обхватил меня за талию и отнюдь не нежно усадил на подоконник. — Я жду, — я тяжело вздохнула.

— А давайте я сначала в душ схожу, а потом вам все-все расскажу, — я очень честными глазами посмотрела на него. Взгляд остановился на губах. В голову полезли нехорошие, но очень приятные мысли. Я выругалась про себя и постаралась аккуратно слезть.

— Сидеть! — его руки опустились мне на плечи. Я напряглась. — Рассказывай!

— Я тренировалась! — с какого я должна перед ним отчитываться за каждый свой шаг!?

— С кем?

— Одна!

— Врешь!

— Нет!

— Врешь! — он сильнее сжал пальцы на моих плечах.

— Нет! — пытаясь не замечать этого, зло ответила я.

— Да!

— Нет!

— Да!

— Нет!

— Да! — э, этак мы до следующего дня тут просидим.

— Ладно, вру, со Стэром.

— Опять врешь!

— Да что же вы все заладили: врешь, да врешь. Не вру я!

— Нет врешь! Твой леопард уже три оборота как дрыхнет у меня в кабинете! — я застонала. Убью Стэра!

— Я создала фантома!

— Опять врешь! Ты не некромант, — я подняла глаза к потолку.

— Нет, но видимо кто-то из моих родственников им был. Иногда при очень большом желании я могу создать фантома, — фух, выдохни охотница, выдохни. Вроде выкрутилась. Принц окинул меня скептическим взглядом. Нахмурился еще сильнее, придвинулся слишком близко. Рефлексы как всегда сработали быстрее, чем мои мозги. Я резко метнулась в сторону и оказалась сбоку от врайта, левой рукой я прикрывала лицо, почти половина спиц на браслете удлинилась. Он насмешливо вскинул вверх брови.

— Ммм, очень любопытно… — я опустила руку. Странно, но когда я только наткнулась на него, защититься не пыталась, даже приложилась пару раз лбом о его стальную грудь. Это все от недосыпа… Скорее всего. Наверное. Упырь, очень хочется в это верить!

— Не люблю, когда кто-то находится слишком близко от меня, — как можно более беспечно постаралась пожать плечами. Да, да, поверь мне. Ну же!

— Хм, ну что ж, боюсь, мое общество тебе придется потерпеть, — а затем наклонился, почти к самому уху. — И еще одно. Допустим, я поверил в твою историю с фантомами, — и он снова посадил меня на подоконник. — Но больше никогда, слышишь, никогда не пытайся меня обмануть, иначе я за себя не ручаюсь, — от этой угрозыпо спине промаршировали мурашки. Я дернулась, забыв, что сзади распахнутое окно и чуть было не свалилась. От печальной участи соскребать собственные мозги с дорожки, меня избавил принц, так как все еще крепко держал за плечи.

— Осторожнее, глупая, — по-прежнему на ухо, но совсем другим тоном сказал он. Я судорожно сглотнула, во рту пересохло, в ушах стучал пульс. — Ты слишком дорого стоишь, чтобы я мог позволить тебе покалечиться, — бесят меня врайты, а один конкретный больше всех! И ведь даже ответить на этого нечего!

Принц отошел от меня на несколько шагов. — Можешь идти в душ, — милостиво разрешили мне. — У тебя ровно оборот на то, чтобы привести себя в более или менее приличный вид. Затем я жду тебя в своем кабинете.

Я тут же соскочила с подоконника и метнулась в ванную. Убью чтоб не мучиться!

Ширан дар Сараэн

Комнату охотницы я покинул не то чтобы особо довольный, но и не особо злой. По моему личному злобометру настроение зависло где-то на легком раздражении. И почему с ней невозможно нормально разговаривать? Такое чувство, что она специально меня выводит, вот только глупо все это и как-то уж очень по-детски, особенно учитывая род ее занятий. Чисто теоретически, с ней, наверное, можно договориться, но вот на практике пока у меня ничего не получалось. Кажется наоборот, любая моя попытка сводится к нулю, к минус бесконечности в сотой степени, если, конечно же, такая существует. И даже тот поцелуй на стене башни… Я ведь шел туда, чтобы поговорить, попытаться хоть как-то исправить ситуацию, извиниться, в конце концов. И не удержался… Я бы, наверное, смог остановиться раньше, если бы она не начала мне отвечать. Но тот поцелуй… Мне будто голову снесло, проснулись все мои инстинкты, все рефлексы, давно забытые чувства. Пробудился мой Демон. Наверное, я слишком устал вчера, вот и поддался мимолетному соблазну.

Боги, неужели я пытаюсь найти себе оправдание? И если да, то зачем? Я тряхнул головой. К упырям, все купырям, и мысли об этом инциденте туда же и еще дальше. Итак всю ночь сны определенного характера снились, как какому-то мальчишке.

Я взял со стола следующую папку, открыл и застонал. Да сколько можно? Снова жалобы от градоправителя. У него что, гвардия писчих? Это уже шестая по счету, и везде в конце одна и та же приписка с просьбой выделить энную сумму денег на облагораживание/ремонт/строительство/благоустройство/покраску/замену — нужное подчеркнуть. Давно его гнать с поста надо, а то он бедный так о благополучии города заботится, что ночами ни ест, ни спит, переживает и бумажонки просительные пописывает. А то, что у него морда толще, чем задница собственной жены, так это он с голоду пухнет. Все решено, с этого дня нужно вплотную заняться этим вопросом. Надоело. Был у меня при дворе один демон…

Я заканчивал надиктовывать вестнику[41] текст, когда в дверь неуверенно постучали. На пороге моего кабинета стояла старшая графиня. Что-то она задержалась, я ждал ее еще пол оборота назад. Ну да ладно. Отправив шар доставлять сообщение, я, молча кивнув, указал графине на кресло напротив.

— Добрый день, Ваше Высочество, — заняв свое место, произнесла фея.

— И вам графиня. Признаться, удивлен вашим появлением в моем кабинете. Я предполагал, вам сообщили, обсуждение интересующего нас вопроса начнется через полтора оборота в малом зале, — я состроил растерянное лицо.

— Вы правы, мне сообщили. Но я здесь по другому поводу, — слегка замявшись, ответила она.

— В таком случае, чем могу быть полезен?

— Принц Ширан, я, честно говоря, пришла еще раз извиниться за поведение Станиса и моей дочери.

— Что ж графиня, поспешу вас заверить, что в этом нет никакой необходимости.

— И все же я настаиваю. Понимаете Станис… Он хороший дознаватель и алхимик, возможно, самый лучший, но вот темперамент у него слишком горячий. Он просто не сдержался вчера. А моя дочь…

— Позвольте, но причем тут ваша дочь? — я что, упустил нить разговора? — Кэссиди вчера вела себя безукоризненно.

— Кэссиди? Я говорю о Даяне, — вот это новости. Я постарался как можно изящнее подобрать с пола упавшую челюсть. Судя по легкому недоумению на лице Сибиллы, моя затея полностью провалилась.

— Вижу, вы не знали… Что ж, Даяна моя дочь. В силу некоторых, не зависящих лично от меня, обстоятельств мы с ней никак не общались в течение достаточно долго промежутка времени. Думаю, эта встреча стала для нее еще большей неожиданностью, чем для нас с Кэссиди. Неприятной неожиданностью, должна заметить.

— А для вас?

— Для нас… Мы действительно были рады ее увидеть. Вы должны понимать, она — моя дочь и я люблю ее несмотря ни на что. Тем более, как вам известно, для нас, фей, кровные узы превыше всего, — закончила она слегка пафосно.

— Что ж, де-фина, я все понимаю, но надеюсь, что впредь такого не повторится. Ваши семейные разногласия не должны влиять на наше сотрудничество.

— Я осознаю это, Ваше Высочество, — слегка надменно кивнула она. — И я уже поговорила со Станисом. Он будет держать себя в руках. Вчерашний вечер действительно был для всех нас испытанием. Знаете, когда видишь потерянного много лет назад ребенка живым и невредимым, испытываешь невероятное облегчение, но вместе с тем и раздражение из-за того, что это не случилось раньше.

— Я понимаю вас графиня, понимаю Кэссиди, но вот поведение Станиса загадка для меня, — снова сложилось чувство, что я потерял нить разговора.

— Станис, он просто хороший друг семьи и отношения с Даяной у него не заладились с самого начала. Впрочем, отношения у нее не ладились ни с кем… — она будто разговаривала сама с собой. В эмоциях то и дело проскальзывала печаль и боль. Уголки ее губ слегка подрагивали, выдавая душевное смятение, плечи опустились.

— Но, да речь сейчас не об этом. Станис всегда считал, что мы слишком балуем Даяну, — безумно интересно, вот только, скорее всего, кому-то другому. Мне эта драма в трех актах уже начинала надоедать. — Наверное, так оно и было, — продолжала графиня, не глядя на меня. — А вчера он просто пытался защитить меня и Кэссиди от новой боли, — после этих слов, по мне просто ударило волной горечи. Я укрепил свои щиты и снова обратился в слух. — Не судите его строго, ведь старые привычки умирают медленно, — просто анекдот: защитить мать от дочери. Не поверил бы, если бы сам не был тому свидетелем.

— Хорошо графиня, но повторюсь, все это не должно вредить работе.

— Разумеется, Ваше Высочество, — кивнула Сибилла. И вот передо мной уже не растерянная, несчастная женщина и обиженная на любимое, но непослушное дитя мать, а сильная и уверенная в себе фея. А охотнице есть чему поучиться у своей родственницы. Графиня встала и коротко поклонившись, вышла из комнаты.

Я откинулся на спинку кресла и уставился в потолок, вертя в пальцах монетку. Действительно, чем дальше в лес, тем толще нечисть. И намучаюсь же я с этой семейкой! В дверь кабинета снова постучали, прерывая поток моих мыслей. Зашел Дэмиан и, коротко поклонившись, положил на стол тоненькую папку.

— Ваше Высочество, здесь информация, о которой мы разговаривали вчера. Немного, но это все, что удалось найти, — я кивнул. — Я взял на себя смелость и попытался найти что-либо на охотницу, но все архивы пусты. До четырнадцати и после двадцати на нее вообще ничего нет.

— Спасибо, Дэмиан, но мы ведь кажется, решили, что пока не будем проверять Диану.

— Мне просто было любопытно, — пожал он плечами.

— Хорошо, можешь идти. Да и не забудь — совещание, через оборот в малом зале.

— Да Ваше Высочество, — и уже возле самой двери. — Я думаю, вам лучше просмотреть эти документы до начала собрания.

Ну что ж, посмотрим.

Я достал несколько листочков и углубился в чтение. Судя по бумагам, Сибилле сейчас триста двадцать два года и она приходится младшей седьмой дочерью Илии. Почти всю свою жизнь провела на территории Физалии, воспитывалась при дворе многочисленными няньками и мамками, одиннадцатая в очереди на престол. Владеет магией земли, специализация — колокольчики и некады[42], оружием не владеет вообще. В двести тринадцать вышла замуж за графа Толане, покинула отчий дом (тобишь дворец) и под одобрительные вздохи матери отправилась жить в его замок. Спустя шесть лет тихой семейной жизни муженек счастливо помер в какой-то экспедиции, оставив Сибиллу богатой вдовой с двухлетней дочерью на руках и очень привлекательным титулом. Печалилась графиня недолго и быстро освоилась в новой для себя роли, став полноправной хозяйкой немаленьких территорий. Землями и делами она управляла твердой рукой, в прочем точно также воспитывала и Кэссиди. В результате чего последняя стала лучшей лекаркой, получила превосходное образование и воспитание и, в общем, везде, за что бы ни бралась, была первой. Сибилла из тихой женушки превратилась в железного торговца с волчьим чутьем и хваткой кракена средних размеров. Она стала чаще появляться при дворе, и какое-то время ее общества добивались многие представители знати. Но видимо графиня, почувствовав вкус власти, решила не обременять себя новым браком и на все поползновения ухажеров отвечала категорическим 'нет'. Из этого, однако, ничуть не следует, что Сибилла объявила целибат. Напротив ее личная жизнь была достаточно бурной, ведь вдова может позволить себе некоторые вольности, не так ли? Так продолжалось вплоть до того момента как в возрасте двухсот восьмидесяти пяти лет на ее пути не встретился человеческий маг-стихийник Линар мер Анияр. Начальник Тайной полиции человеческого короля и по совместительству его лучший друг. Он был в составе делегации, приехавшей в Физалию обсудить некоторые вопросы взаимовыгодного сотрудничества. Какое-то время наглый посол вообще не обращал на графиню внимания, инесчастная фея совсем отчаялась. Но в один прекрасный или не очень миг ситуация резко изменилась, и прежде слепой маг неожиданно прозрел. Парочку часто стали видеть вместе, по дворцу поползли разного рода слухи. Илия, наблюдавшая за всем этим фарсом, не вставая со своего трона, увиденному и услышанному была явно не рада. Быстренько смекнув к чему все идет, королева отослала нерадивую дочь из дворца и строго-настрого запретила ей даже близко подходить к бесстыжему человеку. Вот только толи графиня устала быть послушной, толи приказывала Илия плохо, но уезжая, презренный человечишка забрал Сибиллу с собой, спихнув на попечение королеве ее же внучку. Кэссиди на тот момент исполнилось всего шестьдесят шесть, и она очень нуждалась в матери. Но своенравную графиню не остановило даже это. Три года от загулявшей Сибиллы не было никаких вестей. Затем блудная дочь вернулась в лоно семьи, где ее покаявшуюся и униженную приняли обратно. Илия истерик закатывать не стала, сильных эмоций проявлять тоже. Нарочито тяжело вздохнув, она простила сбившуюся с пути дочь. Еще спустя полгода графиня созналась, что родила от человека ребенка, девочку, которую пришлось оставить у отца. Вот тут грянул гром. Королева рвала и метала и, топая ногами, требовала доставить ребенка на историческую родину, а узнав, что это невозможно с позором выгнала графиню из дворца.

Сибилла впала в немилость, с ней боялись даже здороваться, торговля шла из рук вон плохо. Илия же в свою очередь обратилась непосредственно к Линару. Услышав требования королевы, начальник Тайной полиции издевательски выгнул бровь и показал ей документы, по которым Сибилла отказывалась от каких-либо прав на дочь, следовательно, и Илия на нее тоже прав не имела. Бесилась королева долго и даже связалась с человеческим королем, обвиняя Линара в подделке документов и похищении ее внучки. На это заявление ее оппонент в точности скопировал жест друга и, послав королеву лесом, вежливо улыбаясь, объяснил, что если Илия хочет прекращения сотрудничества между их странами, она его всенепременно добьется. Королеве пришлось прикусить язык и успокоиться. На этом инцидент можно было бы считать исчерпанным, если бы не одно но. Спустя четырнадцать лет Линар мер Анияр трагически погиб. Погиб, выполняя очередное задание. При невыясненных обстоятельствах. Девочку живую и практически невредимую обнаружили рядом с телом отца. За неимением у последней других родственников, королю Паришу пришлось отдать ее феям. К тому времени Сибилла снова стала желанной гостьей при дворе, и снова за ней тянулся шлейф поклонников. Но фее, казалось, не было до этого никакого дела. Счастливая мамаша полностью погрузилась в воспитание новообретенной дочери.

Надо сказать, дело это было сложным и хлопотным. Даяна была неразговорчива, невероятно жестока и озлоблена на всех и вся. И, несмотря на всю любовь, которой старались окружить ее мать и бабушка, изменить им это никак не удавалось. Как только они ее не баловали: любой каприз, любое желание тут же исполнялось, по первому зову, они кидались выполнять любую просьбу. Однако все их попытки оказались тщетными, и по прошествии восьми лет Даяна уехала из уютного оббитого бархатом и шелком гнездышка на учебу и… пропала. Илия и Сибилла сбились с ног, разыскивая внучку и дочь, нанимали лучших из лучших, но каждая следующая попытка оборачивалась полным провалом, лишний раз, убеждая их в том, что они и так знали. Диана не хотела быть найденной. Она просто исчезла, растворилась в огромном мире, предпочла потеряться…

Больше ничего примечательного в документах не было. Сибилла и Кэссиди вели тихую размеренную безынтересную дворцовую жизнь, иногда участвовали в интригах, иногда совершали в меру безрассудные поступки, но все всегда в разумных пределах, ничего выдающегося.

Я закрыл папку и, убрав ее в хран, снова начал вертеть в руках монетку. Эта привычка безумно раздражала мою мать, а вот мне помогала думать. Чтиво, безусловно, интересное, но вот полезного в нем крайне мало. Хотя теперь более или менее становится понятным поведение охотницы. Ее воспитанием занимался отец и, судя по тому, что я о нем слышал, совсем не удивительно, что Диана вела себя подобным образом. Скрытная, хитрая, изворотливая и жестокая. В точности такая, каким был Линар мер Анияр. С ним боялись иметь дело, его невозможно было обмануть, он виртуозно просчитывал любую ситуацию на несколько ходов вперед, учитывая при этом абсолютно все варианты. Своих врагов он не просто убивал, с невероятной холодностью он уничтожал и их семьи. Чисто, аккуратно, быстро. Даже мой отец когда-то опасался его и именно по этой причине отказывался иметь дело с Паришем. После смерти своего друга человеческий король продержался у власти лишь четыре года, а затем его просто свергли, мгновенно и без лишнего шума.

По всему выходило, что если Диана ведет свои дела подобным образом, то ее нужно не просто контролировать, но буквально следить за каждым ее шагом. От полученной информации легче мне не стало, и монетка до этого резво бегающая по костяшкам пальцев, выскользнув, с тихим жалобным звоном упала на стол. Этот звук помог мне очнуться от невеселых мыслей и взглянуть на оборотометр. До начала встречи осталось пять лучей, а охотницы я рядом не наблюдал. Она опаздывала или просто не пришла? Я уже направлялся к выходу из кабинета, чтобы найти и, предварительно оттаскав за уши, привести девчонку в малый зал, как дверь распахнулась, будто от хорошего пинка, и на пороге возникла какая-то не в меру сосредоточенная и напряженная Диана вместе со своим леопардом.

— Ты опоздала, — нахмурился я.

— Я тоже безмерно рада вас видеть, — задумчиво проговорила она и поправила, выбившуюся из тугой косы, седую прядку. — Снова.

— Ты должна была быть в моем кабинете пятнадцать лучей назад, что задержало тебя на этот раз? — полностью проигнорировав ее колкость, спросил я.

— Я уточняла кое-какие сведения.

— А потом это сделать нельзя было?

— Нет, я решила, что так будет лучше, — она сейчас издевается или мне кажется?

— И что же такого важного ты узнала? — сказал я, делая шаг из кабинета.

— Ничего нового для себя, — ну точно издевается.

— Диана, неужели ты думаешь, что я из прихоти попросил тебя зайти ко мне?

— Нет, — она кинула на меня серьезный взгляд, — думаю, у вас были веские на то причины, но повторяю, я всего лишь расставила приоритеты так, как посчитала более выгодным в данном случае.

— Боги, это бесполезно, — я отрывисто взмахнул рукой.

— Слушайте, я же не опоздала на саму встречу, чего вы заводитесь?

— Ты думаешь только в этом дело? — судя по выражению ее лица, она не понимала, — Ладно, потом обсудим.

— Я никогда не опаздываю и точка. Нечего обсуждать, — долетело мне в спину.

— Это мне решать, — огрызнулся я. Девчонка промолчала, и остальной путь мы проделали в тишине. Когда мы дошли до малого зала все были уже в сборе. Феи в напряженном ожидании сидели рядом на одной стороне стола, Дэмиан и Рик расположились с противоположной. При нашем появлении они как по команде вскочили со своих мест и начали кланяться. Я мысленно скривился, процедуру вытерпел. Диана насмешливо пробормотала за моей спиной что-то про отару овец. Я выдвинул стул для охотницы, но она, выгнув бровь, отошла к окну и замерла там. Ее леопард скользнул взглядом по присутствующим и улегся за стулом Станиса, заставив того напрячься еще больше. Когда с взаимными расшаркиваниями, наконец, было покончено, я заговорил.

— Уважаемые послы, прежде чем мы перейдем к обсуждению так волнующей нас темы, позвольте выразить благодарность вам и вашей королеве Илии от имени моего отца Невара дар Сараэн и от меня лично, а так же от имени всего народа Санграна. Разрешите к тому же выказать наши соболезнования в сторону погибших и их семей, поверьте, мы разделяем ваши чувства. Хочу так же довести до вашего сведения, что через два дня в честь вашего приезда во дворце будет организован бал.

— Спасибо, Ваше Высочество, — проговорила Сибилла, — мы точно также выражаем свое сочувствие и вашему народу, наша королева искренне скорбит вместе с вами, — за моей спиной едва слышно фыркнула девчонка.

— Так скорбит, что прислала ответ только спустя два сумана? — не удержался Рик.

— На что вы намекаете, капитан Седрик? — выгнула в свою очередь бровь Кэссиди.

— Какие намеки? Что вы? Просто с трудом верится, что Илия так уж сильно переживает по поводу случившегося. Я бы сказал наоборот, исходя из данных, находящихся в этих папках и литкралле, — он небрежным жестом ткнул в означенные им предметы, лежавшие аккурат в центре стола, — заминка с ответом становится вдвойне подозрительной. Ведь убийства на ваших землях начались намного раньше, чем у нас. И резко прекратились, — он обвел занервничавших послов взглядом, выдерживая паузу. Нет, все-таки Рик определенно склонен к некоторой театральности.

— Ваши подозрения беспочвенны. Было бы невероятной глупостью со стороны Физалии ссориться с таким могущественным соседом как вы. К тому же эти убийства не несут под собой никакой выгоды, лишь потери. Эти смерти ничего нам не дают ни с точки зрения политики, ни с точки зрения экономики — феи почти полностью от вас зависят! — на одном дыхании выпалила молодая графиня.

— В чем выражается ваша так называемая зависимость от нас? Давайте будем честными фина, — продолжал наступать Седрик, — пользуясь договором почти что полувековой давности, ваша королева имеет наглость ставить нам ультиматумы. Вы не думали, что наше терпение имеет свои границы?

— Я не понимаю вас, фин Седрик, мне казалось, что мы сегодня здесь собрались по другому вопросу, — обронил молчавший до этого Арон.

— Это так, — кивнул Дэмиан, — но и вы тоже должны нас понять. Из-за столь долго молчания мы уже не знали, что и думать. Ко всему прочему, как верно заметил барон лит Перфо, чаша нашего терпения вот-вот переполнится.

— Но это полный абсурд! — первой не выдержала юная фея. — На ваших землях ведь тоже погибли лишь крестьяне! В чем логика? Зачем нам убивать ваших крестьян? А своих? Как и врайты, мы всего лишь пострадавшая сторона.

— Как верно сказала моя дочь, у вас нет причин нас подозревать, — с достоинством произнесла графиня.

— А вас никто и не подозревает, — решил вмешаться я. — Больше никто не подозревает. Мы пришли к примерно таким же выводам, что и вы. Не скрою, вначале мы думали, что убийства дело рук фей, но потом решили отбросить эту идею, как несостоятельную. Сейчас мы теряемся в догадках, поэтому любой информации будем рады. Поэтому я предлагаю как можно скорее перейти непосредственно к обсуждению. Итак, на наших землях погибло уже двадцать пять врайтов, все крестьяне, уровень силы у них средний, знакомы не были и никогда не пересекались, следов никаких не найдено. Все тела обнаружены на достаточном расстоянии друг от друга, но в непосредственной близости от границ с Физалей. Свидетелей нет.

— У нас почти тоже самое, — заговорил, молчавший до этого Станис. — Только погибших всего пятеро: четверо рабов и баронет. Двое были обнаружены на землях графини, остальные трое на прилегающих к ним территориях, но все достаточно далеко друг от друга. Какой-либо связи между ними установлено не было, связь со стихией полностью отсутствует. Следов магии или ран на телах не обнаружено. Свидетелей нет, — я кивнул на последнее замечание.

— Вы установили время смерти? — спросил Дэмиан.

— Да, — ответил Арон, — промежуток между полуночью и тремя, четырьмя оборотами. А у вас?

— Между полуночью и пятью оборотами. А какой уровень силы был у ваших погибших?

— Уровень? — изумилась графиня. — О чем вы говорите Дэмиан? Рабы способны разве что на сбор пыльцы и нектара, им даже ромашку вырастить не под силу. А что касается баронета, к сожалению, бедный мальчик был обделен способностями.

— У вас есть какие-нибудь догадки? — спросил я.

— К сожалению, мы владеем почти той же информацией что и вы, принц Ширан. Мы перерыли всю дворцовую и университетскую библиотеки в поисках ответа. Ни один вид нежити не подходит. На местах, где были найдены тела, нет ни источников энергии, ни подземных ключей силы, нет ни кладбищ, ни храмов проклятых богов, ни даже капищ, — пожал плечами Станис.

— Скажите, а при осмотре тел вы не обнаружили у погибших каких-либо заболеваний, пусть даже незначительных, старых? — подала голос охотница. Я посмотрел в ее сторону, но она также стояла возле окна, спиной к послам, не обращая внимания на изумленные взгляды.

— Мы не осматривали тела на этот предмет, — с заминкой ответила Кэссиди. — Мы посчитали, что это пустая трата времени.

— Ну конечно, лишний оборот работы — это же так утомительно, — проворчала девчонка. — А архивы?

— А что архивы? — переспросил Арон.

— О святые яйца, дайте мне терпения! Вы просматривали архивы? — она резко развернулась.

— Нет, в этом не было необходимости.

— И почему меня это не удивляет? Что, Илия не разрешила?

— Да как ты смеешь девчонка, твоя королева…! — слегка повысил голос Станис и злобно посмотрел на Диану.

— Она не моя королева и никогда ею не была, — с милой улыбкой прервала его Ди. Ноздри Станиса раздувались, словно у племенного быка, он сжал руки в кулаки.

— Господа, прошу вас, — решил вмешаться я, пока их перепалка не вылилась в новый конфликт. — Мы просматривали свои архивы и ничего в них не обнаружили.

— За какой период? — переключила охотница свое внимание на меня.

— За последние две с половиной тысячи лет. Дальше не имело смысла. Ни одно событие не может оставить свои следы больше этого срока, — Ди как-то задумчиво, словно нехотя кивнула.

— Скольких вы уже похоронили? — задала она новый вопрос, обращаясь к феям.

— Всех, кроме баронета, — ответил Станис.

— Хоронили как обычно?

— Да.

— Тела придется достать, — задумчиво потерев переносицу, сообщила Ди.

— Это невозможно! — воскликнула старшая графиня.

— Нет ничего невозможного, — не допускающим возражений тоном ответила она. — Я настоятельно рекомендую вам, господа послы, связаться сегодня с Илией и попросить ее организовать транспортировку тел в ближайший морг под заклинания стазиса. Чем быстрее это будет сделано, тем лучше будет для всех нас.

— С чего ты вдруг решила, что можешь отдавать нам приказы!? — опять взвился Станис.

— Как бы тебе объяснить по-простому? — недоверчиво взглянула она на посла. — Это не только моя просьба, — она ударением выделила последнее слово, — но и настойчивое пожелание принца Ширана, — я кивнул, взглядом обещая девчонке неприятности. Станис после ее слов, густо покраснел, от едва сдерживаемой ярости, но заткнулся.

— Ваше Высочество, при всем моем уважении… — вмешалась графиня, — наши традиции не позволяют…

— Ой, да брось Сибилла, все они позволяют, — всплеснула руками Сид.

— Но…

— Зачем тебе тела? — вдруг задала Кэссиди какой-то идиотский, на мой взгляд, вопрос. — Я хочу сказать, зачем их осматривать? Наши дознаватели уже сделали это. Все что они обнаружили — в отчетах, — Кэссиди махнула в сторону бумаг. — А по поводу болезней… Думаю, что в любом случае у рабов они были, а баронета ты сумеешь осмотреть и так.

— Я, конечно, не хочу рушить твои песчаные замки Кэс, но у меня для вас две новости, уважаемые послы, одна хорошая, другая как водится плохая. С какой начать? — вот что-то не нравятся мне огоньки в ее глазах. Чувствую, вынужденное растолковывание послам простых истин, взбесило охотницу.

— Давай с хорошей, — непонятно чему усмехнулся Арон.

— Ваши дознаватели — идиоты! И да, это хорошая новость. Потому как сей факт хоть в какой-то мере оправдывает вашу безалаберность в работе. И плохая новость — явсе равно осмотрю тела. Либо это проходит официально с разрешения королевы, либо нет, и будьте уверены, я не потружусь убрать за собой, — после этих слов в зале на несколько вдохов повисла тишина.

— Ты нам угрожаешь!? — в тишине комнаты голос Станиса прозвучал с каким-то странным надрывом.

— Нет, обрисовываю ситуацию.

— Ты не посмеешь!

— Хочешь поспорить? — ехидно выгнула бровь она. Посол не нашелся с ответом.

— Хорошо, я свяжусь с королевой, — кивнула, наконец, графиня. Девчонка на это замечание лишь снова отвернулась к окну.

— Де-фина, скажите, рядом с местами, где были найдены тела, есть водоемы? — задал я вопрос, мучавший меня.

— Да, — она удивленно взглянула в мою сторону, — на моих землях два озера. Да и другие жертвы были обнаружены не далеко от ручья и реки. У вас есть какие-то догадки?

— Нет, просто предположение, — пожал я плечами.

— Ваше Высочество, — вдруг заговорил Станис, — мы бы хотели с вашего позволения взглянуть на ваших убитых.

— Об этом не может быть и речи, — раздался голос охотницы прямо за моей спиной, я чуть не подпрыгнул на стуле.

— Если мне вдруг понадобится твое мнение, я у тебя его спрошу, полукровка! — тут же среагировал посол.

— Когда, — сделав ударение на первом слове, и встав напротив него, ответила Сид, — тебе понадобится мое мнение, ты дорого заплатишь, чтобы услышать ответ! — Станис после этих слов как-то весь подобрался, и мои щиты чуть не снесло ударом ярости. — Но что бы там ни было, тел вы не увидите в лучшем случае еще два дня.

— Почему? — спокойно с легкой тенью любопытства спросил Арон.

— Потому что пока я с ними не закончу, я даже близко не подпущу фей к моргу. Я и так убила упырь знает сколько времени на чистку тел от остаточной магии врайтов. И я не собираюсь тратить еще столько же на очистку трупов после вас, — теперь она разозлила уже меня. Принимаю решения, и приказы здесь отдаю я!

— И как же ты собираешься не пускать нас к моргу? Из тебя слабая магичка, Даяна, — издевательски поинтересовался Станис.

— А ты будешь прорываться в морг с боем? — спокойно спросила Сид, слегка поморщившись, услышав свое имя.

— Если понадобится. Ну так как ты собираешься меня остановить?

— А я и не собираюсь, — пожала она плечами, переведя взгляд с его лица куда-то в сторону и вниз. Все как по команде посмотрели в том же направлении. Возле правой руки Станиса, положив огромную морду на стол, сидел леопард. Он нежным взглядом мясника рассматривал лицо мужчины и грустно вздыхал. Затем, также не отрываясь от лица Станиса, облизнулся. Посол в свою очередь встал было со стула, но потом видимо передумал, решив сохранить хоть остатки достоинства, и лишь вперил яростный взгляд в девчонку. Она ласково смотрела на своего леопарда.

Плечи, сидевшего слева от меня Рика пару раз подозрительно вздрогнули, он откашлялся, и лишь после этого смог взять себя в руки.

— Как скажете фина, — с улыбкой ответил ей Арон, уводя беседу в более мирное русло. Сид, с подозрением глядя на него, кивнула.

— Скажите, тот раб, что был казнен по подозрению в убийствах, кто он? Как вам удалось установить его связь с произошедшим? — обратился я к послам.

— Он был из беглых, — начала Кэссиди. — За долги его приговорили к пожизненному рабству и работе на севере, но ему как-то удалось обмануть стражей. Он сбежал за два дня до того момента, когда было обнаружено первое тело. Так же были несколько свидетелей, видевших, как он крутился рядом с телами баронета и другого раба. Когда его нашли, в месте где он прятался обнаружили кое-какие личные вещи фина Танив Дэра. Этого было достаточно.

— Я не увидел в отчетах записей о допросах, почему?

— Видите ли, — заговорил Станис, — когда мы нашли Талота, он был не в себе. Постоянно кричал и нес какую-то околесицу про преданных детей и про каменные маки, за четыре дня мы не добились от него ни одного вразумительного слова. Дальше тянуть не имело смысла, и был отдан приказ казнить раба, — я кивнул, охотница с подозрением оглядела каждого посла и коротко фыркнув, отвернулась.

— Вы, между прочим, так и не ответили на вопрос, — тихо проговорила она, не отрывая взгляда от окна.

— На какой? — вскинула вверх брови Сибилла.

— Почему Илия ответила на послание Его Высочества лишь спустя два сумана?

— Мы не знаем, — слишком быстро среагировала графиня. — Свои решения королева принимает самостоятельно.

— Уверены?

— Абсолютно, — издевательски хмыкнул Станис. — К тому же, какое право ты имеешь задавать нам подобного рода вопросы! Это чистой воды оскорбление!

— О, прошу, оставьте этот пафос, — улыбнулся я. — Мне тоже весьма любопытно.

— Мы действительно не знаем, Ваше Высочество, — глядя мне в глаза, напропалую врала графиня.

— Это ваше последнее слово? — с какой-то обреченностью в голосе спросила девчонка. Я удивлено взглянул на нее.

— Да, — кивнул Станис.

— Ну что ж, я дала вам шанс, — Сид подошла к столу и обвела послов насмешливо-ленивым взглядом.

— Я думаю, что знаю, почему вы получили ответ спустя лишь два сумана, принц Ширан.

— Да неужели?! — повысил голос Станис.

— Продолжай Ди, — кивнул я.

— Я думаю, что эти два сумана Илия потратила на поиск выхода из сложившейся ситуации. Видите ли, в последнее время отношения королевы и некоторых представителей знати стали несколько… натянутыми. Неразумное стадо слишком часто начало высказываться против проводимой в государстве политики. Не то что бы ситуация вышла из-под контроля, нет, до этого еще далеко, но все же… Недовольные шепотки по углам, мелкие заговоры, начала проявлять активность, прятавшаяся по норам, оппозиция. В общем, год у Илии выдался напряженный, и в завершение ко всему эти убийства.

— Заткнись Даяна! — прорычал Станис. Она даже не посмотрела в его сторону.

— Изначально на смерть нескольких рабов даже не обратили внимания. Ну, подумаешь две коровы из всего поголовья. Но потом был обнаружен баронет. Думаю, Илия с самого начала знала, что найти ничего не удастся, дело трещало по швам. Подумать только, убит знатный фин, а дознаватели Физалии бессильны.

— Даяна! — вскочил со своего стула Станис, и снова мимо. Выдержке девчонки можно было позавидовать. По мере того, как она говорила, Сибилла и Кэссиди волновались все больше.

— По дворцу поползли слухи, родители погибшего требовали наказать виновного, двор гудел как растревоженный улей! Понимая, что нужно что-то делать и срочно, королева подсуетилась и казнила 'виновника'. Убийца был найден, справедливость восстановлена, знать успокоилась, уверившись в надежности власти королевы, попряталась по норам оппозиция — публичные казни действуют безотказно. Все счастливы, под бурные овации публики можно опускать занавес. А тут ваше сообщение… Возможно, Илия тогда впервые почувствовала, как под ней задымился трон.

— Даяна, я предупреждаю тебя! — снова попробовал вмешаться Станис. Охотница слегка поморщилась и сделала вид, что прочищает заложенное ухо.

— Все так успешно складывалось, а вы лишь одной бумажкой умудрились испортить 'великолепный' план, — она наигранно покачала головой. А во мне просыпалась злость. Если то, что сказала сейчас Сид правда, значит, мои дознаватели потратили свое время впустую, изучая ложные бумажонки! Возникал вполне справедливыйвопрос, есть ли в словах и отчетах фей хоть капля правды?

— Даяна, закрой свой поганый рот! — Станис ударил по столу кулаком, леопард девчонки угрожающе зарычал.

— Тише, мой хороший, дядя просто перенервничал, — проворковала она и улыбнулась, глядя на посла. Ехидно, издевательски. — Я все же советую тебе не делать резких движений Станис, если тебе дороги твои конечности.

— Да как ты смеешь, ничтожество?!

— Станис! — оборвала его графиня. — Успокойся немедленно, иначе тебе придется покинуть зал.

— Успокоится?! Ты это мне говоришь? Посмотри на нее Сибилла! Посмотри внимательно на свою дочь! Она совершенно растеряла все то, чему ты пыталась ее научить, она не уважает нас, она открыто издевается над нами, она смеет нам приказывать и ставить условия! Твоя дочь, низкородная, грязная полукровка заставляет всех нас прыгать под ее дудку! — посол был взбешен, он почти срывался на крик, а Сид лишь холодно и безразлично слушала его. В зале повисла тишина. Спектакль, начавшийся вчера, оказывается был в двух действиях. Я понимал, что Станиса нужно убрать пока он не довел Диану, но не успел. — Она такая же тварь, как и ее отец! — отчетливо раздалось в тишине комнаты. Диана дернулась как от удара и словно очнулась, сбрасывая показное спокойствие. Она резко перегнулась через стол и, схватив посла за воротник рубашки, притянула его вплотную к себе. В ее глазах полыхал зеленый огонь, спицы на браслете удлинились. Станис попробовал вывернуться, но девчонка держала крепко, воротничок рубашки впился ему в шею, из-за чего стали отчетливо видны вздувшиеся вены.

— Я предупреждаю тебя Станис в первый и последний раз, — прошипела она, оскалившись, глаза пылали зеленым огнем, — никогда не смей даже упоминать имя моего отца! — она встряхнула его. — Иначе я вырву тебе язык и заставлю тебя его сожрать. И поверь мне, это будет самая меньшая из твоих неприятностей. Ты понял меня? — она еще раз встряхнула его. — Я не слышу, — Станис продолжал молчать, сверля охотницу взглядом, потом пару раз глубоко вздохнул и кивнул. Сид тут же разжала пальцы, и мужчина мешком свалился на свой стул, растирая шею. Остальные члены делегации сидели, замерев, и смотрели на нее, словно видели впервые. Кэссиди, чья улыбка исчезла еще в самом начале рассказа Сид, нервно теребила манжеты на рукавах, на бледном личике читалась тревога. Сибилла держалась более уверенно, но в чувствах царил полнейший бардак, начиная от смятения и заканчивая банальным страхом. Арона же, похоже, случившееся удивляло и забавляло.

— Фин Ренок, я думаю, вам лучше покинуть нас, — отчеканил я. Посол, все еще кипя от злости, коротко поклонился и направился к выходу из зала. — Но прежде, чем вы уйдете, — я с удовольствием отметил, как он едва слышно скрипнул зубами и через силу повернулся лицом к присутствующим, — я хочу несколько прояснить ситуацию, и это касается всех. Фина Диана работает со мной, — девчонка в изумлении уставилась на меня, — и прошу вас впредь к ее словам и действиям относиться с таким же уважением, как и к моим собственным. В противном случае, из нашего сотрудничества ничего не выйдет, и вам придется покинуть территорию Санграна. Я надеюсь, вы трезво оцениваете последствия такого развития событий, — как и ожидалось, послы занервничали еще больше.

— Мы понимаем, прошу простить нас, Ваше Высочество, — проговорила графиня, сверкая взглядом в сторону Станиса. Я нацепил на лицо снисходительную улыбку. Посол, еще раз извинившись, наконец-то вышел.

— А теперь графиня, я жду объяснений, — я откинулся на спинку стула и приготовился внимательно слушать.

— Я прошу простить нас, — тщательно подбирая слова и вымученно улыбаясь, начала Сибилла, — за этот вынужденный обман. Мы не раскрыли вам всей правды лишь по приказу королевы. Илия намеревалась сегодня же связаться с вами и лично объяснить ситуацию. В наше же оправдание могу сказать лишь, что в остальном мы были с вами предельно честны, — на протяжении всей своей пламенной речи, графиня не поднимала глаз от сложенных на столе рук и лишь в конце решилась взглянуть на меня. Я опустил все щиты, стараясь уловить хоть намек на ложь, но кроме вполне очевидного беспокойства ничего не почувствовал.

— Хорошо, графиня, предлагаю забыть этот досадный инцидент, — послы облегченно выдохнули и дальше разговор протекал вполне мирно. Сид, впрочем, больше ни разу не проронила ни слова и лишь прохаживалась вдоль окна. Какое-то время беседа еще велась на основную тему, а затем как-то плавно и незаметно скатилась к обсуждению политики, торговли и цен на нрифт. Первым заскучал Дэмиан и, собрав со стола бумаги и литкраллы, покинул комнату. Следующим ретировался Седрик, сославшись на неотложные дела. Арон еще немного посидел, пристально изучая потолок и не вмешиваясь в пространные рассуждения о несправедливо высоких пошлинах, но затем тоже не выдержал и сбежал. Спустя еще десять лучей комнату покинули графиня и ее дочь, полностью отчаявшись добиться от меня снижения налогов на ввозимые товары, вслед за ними выскользнул леопард. Я обернулся к охотнице.

Диана продолжала мерить шагами комнату и хмуриться, напряженно о чем-то размышляя. Короткие и выверенные шаги, четкие и в тоже время плавные, абсолютно бесшумные движения, напряженная спина и ровный как обычно эмоциональный фон. Белая прядка снова выбилась из косы, падая охотнице на глаза, в своих раздумьях она кусала кончик ногтя. Понимание того, что я ее недооценил, неприятно кольнуло сознание. Сегодня она тыкала послов носом в их же ошибки, словно неразумных котят, и до последнего старалась сдержаться. Хотя я тоже хорош! Последнее время слишком мало внимания уделял донесениям шпионов и практически совсем перестал поглядывать на соседние государство. Тоже мне умудренный опытом политик! В тишине прошло еще несколько лучей, Диана по-прежнему размышляла о чем-то своем, я же пытался унять кипевшую во мне злость. Получилось с трудом.

— Диана, нам нужно поговорить, — обратился я к девчонке, более или менее взяв себя в руки.

— Поговорить, — пробормотала она, не останавливаясь.

— Тогда присядь, иначе, боюсь, ты протопчешь в ковре дыру.

— Дыру, — согласно кивнула она.

— Диана, с тобой все хорошо?

— Хорошо, — отозвалась она, разворачиваясь.

— Диана, ты меня слушаешь?

— Слушаю.

— А слышишь?

— Слышу, — складывалось ощущение, что надо мной издеваются. Злость опять начала выползать из своей клетки.

— А мне кажется, нет.

— Нет, — тут же кивнула она, направляясь в другую сторону.

— Ты издеваешься?

— Издеваюсь, — последовал незамедлительный ответ.

— Диана!

— Угу.

— Диана, посмотри на меня, — ноль реакции. — Диана, в конце концов, это просто смешно, — она снова никак не отреагировала. Я поднялся со стула. — Диана, — и снова ничего. Я встал напротив нее и сжал плечи, безумно хотелось ее встряхнуть пару раз. Она медленно подняла на меня глаза, пару раз моргнула и дернулась, сбрасывая мои руки. Некоторое время мы стояли молча, разглядывая, оценивая и делая выводы. Интересно, а какая она, когда улыбается? Не ехидно или издевательски, а искренне, не скрывая эмоций?

— Почему я вас не чувствую? — вдруг спросила она, отвлекая от странных мыслей.

— А должна? — ехидно спросил я.

— Должна.

— Понятия не имею, — ага, так я и рассказал тебе. Снова повисла тишина, девчонка пристально меня разглядывала, пытаясь понять.

— Вытяните руку, — вдруг попросила она. Я, даже не задумываясь, исполнил ее просьбу. — Не так, — нахмурилась она и повернула протянутую конечность ладонью вверх, затем стянула с себя перчатку и вытянула свою руку над моей. — Нет, даже так не чувствую. Что за гоблин?

— Я же сказал, что не знаю, — пожал я для наглядности плечами, едва сдерживая смех. Сейчас она была похожа на ребенка, пытающегося дотянуться до банки с любимым вареньем, которую родители специально поставили на самую верхнюю полку. Но как бы она не подпрыгивала, на какой бы стул не залазила, у нее ничего не получалось, и она дулась и злилась, чуть ли не топая от досады ногами.

— Ладно, о чем вы хотели поговорить?

— Ну, во-первых, откуда у тебя информация о рабе?

— Неужели вы думаете, что я так просто сдам своих информаторов? — я снова подавил улыбку.

— Диана, в этот раз не выйдет. Отвечай на вопрос, — девчонка тяжело вздохнула.

— Разговор ведь будет долгим? — взглядом прося меня опровергнуть ее предположение, спросила она. Я кивнул. Снова обреченный вздох. — Прикажите, пожалуйста, подать кофе.

Как только слуга поставил кофейник на стол и разлил ароматный напиток по чашкам, Диана заметно приободрилась. Из взгляда исчезло сонное выражение, движения стали более резкими. Она обхватила свою чашку двумя руками, будто замерзла, крепко зажмурилась и глубоко вдохнула запах. Я наблюдал, как она медленно отпила и явно довольная приоткрыла свои золотые глаза. С края ее чашки вниз медленно сползала кофейная капля. Не обращая на меня внимания, она следила за ней взглядом. Когда капля уже готова была упасть на стол, она склонила голову ближе к чашке и приоткрыла губы. Медленно, бесконечно медленно она слизала ее языком, а затем удовлетворенно выдохнула. Я напряженно сглотнул, не в силах оторваться от этого зрелища. Почему-то резко пропало желание вести с ней какие-либо разговоры, захотелось схватить ее, прижать к себе и бесконечно долго целовать этот упрямый рот, наслаждаясь оставшимся запахом кофейных зерен и ее собственным — меда и корицы. Целовать пока хватит дыхания, целовать пока не зашумит в голове, целовать пока она окончательно не сдастся.

— Почему вы так смотрите на меня? — прозвучал ее вопрос. Как обухом по голове!

— Как так? — судя по озадаченному лицу, она действительно не понимала. Боги, как такое возможно?

— Не знаю, будто задушить готовы? — знала бы ты, насколько близка к истине. — Что я опять сделала не так? — да нет, все в порядке, почти… Я готов был рассмеяться над нелепостью ситуации. Никогда не замечал за собой подобного, может, просто женщины давно не было? Или…

— Ты специально это сделала? — я выгнул бровь.

— Если вы про Станиса, то это он довел меня, а никак не наоборот, — ответила она. Нет, похоже, она действительно не задумывалась о том, что творила пару вдохов назад.

— Кажется, ты вчера обещала мне, что подобное не повторится?

— Я еще раз повторяю, я пыталась сдержаться, действительно пыталась, но оскорблений в сторону моего отца я ни от кого не потерплю. Неважно Станис это или кто-то другой. Хотя, он как был базарной бабой, так базарной бабой и остался, — с последней ее характеристикой посла я был полностью согласен.

— Значит ли это, что ты сможешь держать свою ненависть к послам под контролем?

— Ненависть? — охотница коротко рассмеялась. Смех был надрывным со вкусом горечи и злой иронии.

— Вы так и не поняли. К сожалению, я не умею ненавидеть, — к сожалению? Почему к сожалению? — Если быть до конца откровенной, мне плевать на них. Но до тех пор, пока они будут вести себя подобным образом, я буду вынуждена защищаться. Могу лишь обещать, что первой на рожон не полезу и обострять конфликт не буду.

— Почему Станис настолько боится тебя? — Диана чуть не подавилась кофе.

— С чего вы взяли?

— Брось, Ди, мне можешь не врать. Я хоть и не могу читать твои эмоции, но вот его чувства для меня открытая книга, — но судя по ее лицу, она действительно не подозревала о страхах старого знакомого.

— Я никогда не задумывалась… И, я не знаю. Я всегда считала, что он просто презирает меня, недолюбливает, думала, ему просто доставляет удовольствие унижать меня, но боится… — она потерла переносицу. — Звучит как бред.

— И все-таки, зная сейчас об этом, ты можешь назвать причину?

— Нет, не могу и, в любом случае, вас это не касается, — отчеканила она.

— Ошибаешься, касается, — охотница фыркнула. — Но пока оставим эту тему. Лучше скажи мне, откуда тебе стало известно про раба? — я отпил из своей чашки, не сводя глаз с девчонки.

— Вы всегда перескакиваете с темы на тему?

— Ты не ответила.

— Я и не собиралась. Источник более чем надежный, можете не переживать по этому поводу, — главное держать себя в руках.

— Ди, я уже говорил тебе, что дважды не повторяю, поэтому давай проясним кое-что: я задаю вопрос, ты отвечаешь и никак по-другому. И еще приказы здесь отдаю я, ты не имела права ставить послам условия от моего лица. Не имела права, решать без меня пускать их в морг или нет. Ты выставила меня в достаточно глупом свете, — я старался быть вежливым, терпеливым и не сорваться.

— Послушайте, принц Ширан, я осознаю, что всю свою жизнь вы приказываете другим, и вас беспрекословно слушаются, вы привыкли к подобному положению дел, — в голосе сквозил лед и насмешка. — Но я не жительница Санграна, не ваша слуга и уж тем более не ваша раба, поэтому я буду отвечать лишь на те вопросы, на которые посчитаю нужным, и вести себя так, как посчитаю нужным, — что ж я действительно пытался быть вежливым.

— А вот тут ты ошибаешься, девочка. Чтобы я не говорил сегодня послам, ты, в первую очередь, товар. Товар, за который я отдал баснословную кучу денег, — девчонка со звоном поставила свою чашку на стол и, сверкая глазами, уставилась на меня. — Некачественные или испорченные вещи я обычно выкидываю, как и вещи, не удовлетворяющие моим требованиям, — она сама напросилась на этот разговор.

— Выкидываете? — я кивнул, — Перечитайте контракт, Ваше Высочество…

— Думаю, тебе это нужно больше, чем мне. Пункт два точка четыре. Условия сотрудничества. Охотник обязуется оговаривать и докладывать обо всех своих действиях заказчику, согласовывать с заказчиком планы охоты, предоставлять заказчику всю необходимую информацию, — по мере того, как я говорил, Ди злилась все больше, — и беспрекословно выполнять прямые приказы и просьбы заказчика. Как-то так, — пожал я в конце плечами.

— Убью Дакара, — едва слышно, даже для слуха врайта, пробормотала она.

— Рад, что мы друг друга поняли. Я тебя внимательно слушаю, откуда ты узнала? — она шумно выдохнула и потерла виски.

— Кое-что мне рассказал один из охранников, сопровождающих делегацию.

— Дай угадаю, Каришат? — в следующее мгновение я имел счастье наблюдать, как Диана пытается вернуть на место упавшую челюсть. Я сдержал смех. — Кроме послов больше никто не мог знать таких подробностей, остальные — всего лишь рядовые солдаты. Они далеки от политики и от кулуаров дворца, — пояснил я.

— Зачем спрашивать, если знаешь ответ?

— Хотел удостовериться. Ты проверяла информацию, полученную у Каришата, и поэтому опоздала? — девчонка кивнула. — А еще кто?

— Знаете, охотники имеют достаточно широкую сферу влияния. В СВАМ поступает информация почти ото всюду. Вы же не думаете в самом деле, что только у вас есть шпионы? — она ехидно выгнула бровь, я хмыкнул.

— Есть еще что-то, кроме того, что ты уже озвучила, что мне следует знать?

— Есть мои предположения, — я кивнул. — Ну, во-первых, мне кажется, что со смертью того баронета не так все просто, — она поднялась, налила себе еще кофе и снова начала мерить шагами комнату. — Не знаю, что именно, но что-то мне не нравится во всей этой истории.

— Что именно?

— Он единственный пострадавший, имеющий отношение к власти, пусть и призрачное. Его еще не похоронили, что тоже странно, потому как с момента его смерти прошло достаточно много времени. Зачем феи держат его труп под стазисом? Здесь напрашивается два варианта развития событий, — я опять вертел монетку между пальцами, внимательно слушая девчонку. — Первый, он, по неизвестной мне причине мешал Илии, и она решила его убрать, списав все на нашего злоумышленника. Видимо что-то пошло не так и остались какие-то следы, поэтому его все еще держат в морге. Между прочим, родители и родственники тела не видели. Но все это не очень-то логично. Танив Дэр — третий сын, без способностей, ничем не выделяющийся. Он не имел права голоса, он не унаследовал бы земли и состояние своих родителей, максимум, что ему светило в будущем — карьера военного, и то вряд ли. Баронет был слабым и слегка малодушным.

— Идея так себе, и требует доработки. Хотя, честно говоря, просмотрев документы, я тоже подумал о подобном. А второй вариант?

— Второй вариант, — она сделала глоток, — баронет — случайная жертва. В том смысле, что наш убийца ошибся. Принял представителя знати за раба или собирателя. Причем ошибся по-крупному, ведь если бы не эта смерть, я вообще сомневаюсь, что феи занялись бы расследованием. Но при таком раскладе не понятно, почему тело не отдали родственникам, — я снова кивнул.

— Еще что-то?

— Да, пожалуй, но это опять же лишь мои предположения. По поводу казни Талота. Я не думаю, что феи действительно проводили тщательное расследование. Так же не думаю, что он действительно имел какое-то отношение к убийствам. Меня настораживает количество свидетелей. Слишком много народу видело, как он ошивался рядом с местами, где были найдены трупы. Ведь обычно трудно найти хотя бы одного свидетеля, а тут их, по меньшей мере, с десяток. И еще это его сумасшествие… Очень удобно. Вещи же, ему могли просто подкинуть. К тому же скорость, с которой его нашли, допросили и казнили, просто поражает. Все это заставляет думать, что он просто оказался в неподходящем месте в неподходящее время. Но я бы все равно хотела осмотреть его тело вместе с другими.

— Тут я с тобой согласен, судя по всему, феи не очень-то серьезно относятся к произошедшему, — девчонка кивнула.

— Почему вы спрашивали про воду? — я нахмурился. Показать или нет?

— Я покажу тебе, присядь, — наконец, решился я и поставил один из стульев напротив. Девчонка озадаченно с легкой долей любопытства выполнила мою просьбу. — Поставь чашку и сними перчатки, — к моему удивлению она послушалась. — На тебе есть какие-то ментальные блоки? — она кивнула.

— Снимай.

— Но…

— Снимай, я не буду рыться в твоих воспоминаниях или эмоциях, — она еще пару вдохов колебалась, а потом закрыла глаза и пробормотала несколько слов, стянула с волос шнурок и сняла жилет.

— Все. Что вы собрались делать?

— Я думаю, что лучше будет показать тебе, что я видел, нежели рассказать, — ответил я, рассматривая фигурку охотницы. Надо сказать, мне обычно нравились девушки с более пышными формами. Сид же была слишком худой и поджарой. Что-то меня снова потянуло не в ту степь. — Я пущу тебя к себе в сознание, ты делала что-нибудь подобное?

— Не совсем, — пробормотала она.

— Тогда слушай, просто расслабься и постарайся ни о чем не думать, но и не отвлекаться. Возможно, что сначала почувствуешь головокружение или падение, главное не сопротивляйся. К тебе в голову я не полезу. Хорошо? — она неуверенно кивнула. Я взял ее ладони в свои руки и закрыл глаза, снимая собственные блоки с того фрагмента памяти, который хотел ей показать, вызывая в сознании ощущения и эмоции, пропуская энергию сквозь свои руки в нее. Когда сила, наконец, заструилась по ее телу, нас будто молнией шарахнуло, по телу пробежали мурашки. Не скажу, что было неприятно, скорее наоборот, очень приятно. Что за хрень? Ладно, потом выясню. Диана попыталась вырвать руки, я не позволил.

— Не дергайся, — прошептал я, чувствуя ее напряжение. Она сдавленно толи выдохнула, толи застонала, — расслабься. — Я услышал, как она пару раз вдохнула. Я крепче сжал ее прохладные ладошки и почувствовал какое-то препятствие. Она не пускала меня.

— Ди, расслабься, иначе будет больно, — у нее не получалось, я прекрасно чувствовал это. Пришлось усилить давление, но преграда не исчезала, как я не старался. Если подниму уровень силы еще выше, ей точно будет больно. Духи грома! Я начинал терять контроль.

— Успокойся, мать твою! — не выдержал я, и снова ударил по блоку. Она едва слышно вскрикнула и снова дернулась. — Тише, девочка, все хорошо. Больно больше не будет, — прошептал я, поглаживая ее ладошки. — Теперь просто смотри.

Я открыл свои воспоминания. А дальше произошло что-то странное. По мере того, как я показывал ей, увиденные картинки, мне пришло ее воспоминание. Кожу словно обдало теплым ветерком, я услышал звуки леса и плещущейся где-то рядом воды. Перед глазами возник мужчина, красивый с хищными, острыми чертами лица и ярко-золотыми глазами. В простой рубашке и брюках он сидел на веранде какого-то дома и держал на руках маленькую девочку. Ей было не больше трех, короткие цвета запекшейся крови волосы теребил легкий ветер, принося с собой запахи жимолости и кувшинок. Ее глаза были такого же цвета, что и у мужчины, в левой пухлой ручке она сжимала какую-то блестящую бумажку. Ребенок с увлечением и невероятным упорством пытался оторвать одну из пуговиц на рубашке человека, сопя, словно рассерженный ежик. Мужчина с любовью смотрел на девочку и счастливо улыбался. Наконец, маленькой проказнице удалось совершить задуманное и, зажав пуговицу в кулачке, она задорно и звонко рассмеялась, обнажая маленькие зубки.

— Лю, папина пуговица — не игрушка, — тихо посмеиваясь, проговорил мужчина, — отдай, — девочка помотала головой и, спрятав кулачок за спину, улыбнулась еще шире.

— Значит, не хочешь по-хорошему? — девчушка снова помотала головой. С притворным рыком отец принялся щекотать ребенка. Она звонко смеялась и вырывалась из рук человека. Через несколько вдохов увлекательная забава прекратилась, она так и не разжала ручку. Малышка удобнее устроилась на коленях отца и посмотрела на него сияющими глазами, потом раскрыла кулачок и отдала свою добычу.

— Папа! — она звонко поцеловала его в щеку. — Лю!

— Папа тоже тебя любит Люга, — вставая на ноги и перехватывая дочь удобнее, ответил мужчина. — Пойдем, тебе пора кушать.

Он зашел в дом, и меня выкинуло из воспоминаний Ди. Я сидел, восстанавливая дыхание, по-прежнему с закрытыми глазами, девчонка все еще находилась в моей памяти. Она вздрагивала и часто, надсадно дышала. Что, проклятые боги, это было такое. С какого, я вдруг увидел воспоминания Дианы? Я ведь не рылся у нее в голове, я даже блок специально поставил! Так в чем дело? От мыслей меня оторвал сдавленный крик Дианы. Пора заканчивать. Я сосредоточился и медленно перекрыл связь, но рук не разжал.

— Ди, все нормально? — она медленно кивнула и с трудом открыла глаза. — Ты все видела, что скажешь?

— Странно все это, — хрипло ответила девушка, — словно это неполные воспоминания. Думаете, туман создали специально? — я кивнул. — Хорошо, возьму на заметку. Почему меня вначале ударило молнией?

— Такое иногда случается, прости, если было больно, но ты меня не пускала.

— Нормально, — отмахнулась она, пристально разглядывая меня. Потом спохватившись, выдернула свои руки из моих, скрепила волосы шнурком и надела жилет.

— И все?

— Не понимаю.

— Эти воспоминания, действительно, вызвали у тебя лишь интерес?

— Ну да, — она удивленно вскинула брови вверх.

— А сострадание, жалость, грусть, может быть злость?

— С какой стати? Я не знала погибшего. Он лишь материал, вы разве относитесь к нему по-другому?

— Да. Он мой подданный и его смерть вызывает во мне грусть и злость.

— Ну, это ваши проблемы, — фыркнула она. — К чему этот разговор?

— Хочу понять тебя, — пожал я плечами.

— Выкусите, Ваше Высочество, в контракте это не прописано, — я расхохотался, — Чего вы ржете!?

— Ты неподражаема, — сквозь смех выдавил я.

— А вы невыносимы, — процедила она.

— Спасибо за комплимент, — я отвесил шуточный поклон, девчонка раздраженно фыркнула.

— Это все, что вы хотели обсудить со мной?

— На данный момент, да, а там видно будет. Надеюсь, ты все уяснила по поводу согласования со мной своих действий? — она медленно поднялась со стула, в глазах зажегся нехороший огонек.

— Да, Ваше Высочество, все предельно ясно, — не понравилось мне, как это прозвучало. Я понимал, что меня провели, а где именно, не понимал.

— Отлично, — осторожно сказал я.

— Я иду в морг, это приемлемо? Не вызывает возражений? А нареканий? Может у вас другие планы?

— Нет, можешь идти, — я открыто улыбался, не скрывая своего веселья. Ну, чисто ребенок. Девчонка резко развернулась и направилась к двери.

— Ди, — окликнул я охотницу, поддавшись порыву. Она обернулась, вопросительно выгнув бровь, — не хочешь скрепить новое соглашение между нами?

— Идите к духам грани, Ваше Высочество, — вежливо улыбнулась она и хлопнула дверью. Я снова расхохотался. Два — ноль в мою пользу, играем дальше.

Глава 5

Обсидиана Забывшая

Убью врайта! Убью Дакара! Убью Лайру! Всех на фиг убью! Позову Елену, и мы вместе станцуем на костях!

Я сидела в морге на полу и невидящим взглядом смотрела в раскрытый контракт. Пункт два точка четыре — права и обязанности сторон! Твою мать, что мешало мне просмотреть его до подписания? Глупая самоуверенность, глупая охотница, глупая Обсидиана! Я со злостью зашвырнула литкралл в стену. Громко тренькнув, он откатился под один из столов, я вздохнула и полезла за ним. Так все. Нужно взять себя в руки. Вдох — выдох, вдох — выдох, вдох — выдох. Блин, голова закружилась, чудесно! Убью Лайру. Я открыла зеркальце и поставила завесу тишины. Кому первому? Ответа пришлось ждать долго, но я создание упорное. Надо будет — из-под земли достану. Через шестнадцать вдохов ректор наконец-то появился в моем поле зрения. Взъерошенный, сонный, с темными кругами под глазами и явно не очень-то довольный моим появлением в его зеркале.

— С хмурым утречком, Дакар, — поздоровалась я. Какое-то время он, щурясь, вглядывался в мое лицо.

— Смотрю, ты прочла контракт, — я кивнула. — Орать будешь, — констатировал он, тяжело вздохнув.

— Хочется, конечно, но смысл? Сама виновата, — пожала я плечами.

— Ты меня пугаешь, Обсидиана, что-то случилось? — он пристальнее вгляделся в мое лицо.

— Нет, все отлично, Дакар, — ну не говорить же ему, что я на родственничков наткнулась, он сощурился.

— Тогда, чем обязан?

— А может я соскучилась? — выгнула я бровь, он скептически хмыкнул. — Ладно, у меня к тебе пара вопросов. Первый, мне нужен краткий ликбез по Эхо.

— Ты же мне курсовую сдавала по этой теме, — возмутился он.

— О, в ком-то проснулся ректор, — вздохнула я. — Дакар, вот скажи мне, почему это происходит не в момент сдачи несчастного опуса, написанного левой пяткой на бегу, а во время подобных разговоров?

— Умничаешь? Может, тогда без меня справишься? В врайтскую библиотеку заглянешь, книжки полистаешь? — выгнул он бровь.

— Молчу. Поняла. Была не права. Исправлюсь.

— Ага, верю, как же. После охоты, материал по Эхо будешь пересдавать.

— Ну, Дакар! — заныла я. — Я в отпуск хочу после охоты.

— Вот пересдашь и отправишься! — твердо заявил он.

— Грозный, как жук навозный, — пробормотала я. — Так что там с Эхо?

— Две, две с половиной тысячи лет — предел длительности, — он откинулся на спинку мягкого кресла и потер, заросший щетиной, подбородок. — Как правило, чем грандиознее событие или чем больше в нем магии, тем Эхо сильнее. Война, скажем, между двумя племенами тигров оставит точно такой же след, как и принесение в жертву человека. Эхо будет чувствоваться лет десять, не больше, и сильным не будет.

— Дакар, ту чушь, что сдавала тебе два года назад, я помню и так. Мне нужна информация, которой нет в учебниках. Так что скажи, интенсивность всегда зависит от времени.

— Да, чем больше временной промежуток, тем оно слабее.

— Это точно? Исключений быть не может?

— Нет. Я, по крайней мере, ни о чем подобном никогда не слышал, — вот блин, мимо.

— А радиус действия?

— Тоже зависит от события. Предел — полтора дня пути от места.

— А храмы проклятых богов?

— Хм, тут немного сложнее, если в храме пусть даже раз в два года проводят ритуалы, Эхо будет стабильным и достаточно сильным. Да и в любом другом месте, несущем в себе отпечаток, действуют те же правила. Поле боя, кладбище, проклятый дом… — я, молча, пыталась переварить услышанное. — Но если в храме достаточно простого убийства, то в других местах это должен быть специальный ритуал.

— А силы такого Эхо хватит, допустим, на большое направленное проклятие, если жертвоприношения возобновились недавно, а отпечатку события более полутора тысяч лет?

— Нет, даже если бы Эхо было всего пятьсот лет. Понимаешь, Обсидиана, даже слабым Эхо практически невозможно управлять, а направить его на кого-либо конкретного, к тому же жертва ведь не одна… — Дакар отрицательно покачал головой. — Эхо — словно проклятие, только оно поражает всех без разбора.

— Пока понятно, а хоть как-то использовать Эхо можно?

— Можно его разбудить, при помощи все тех же жертвоприношений, а потом молиться и бежать. Бежать и молиться. Управлять им нельзя. Мне страшно представить, какой силы должно быть существо способное на такое. К тому же подобная магия оставляет много следов, не заметить их нереально.

— Мда, ты просто моя розовая птица счастья, — пробубнила я.

— Я всегда думал, птица счастья синяя, — не уловил он идею.

— Синяя — это у нормальных охотников. У меня она розовая и зовут ее Обломинго, — хмыкнула я. Дакар не отреагировал, просто напряженно разглядывал что-то за моей спиной.

— Ты где? — наконец спросил он.

— Еще во дворце, — вздохнула я.

— Какого гоблина, ты там торчишь!?

— О, привет паранойя, — я поморщилась.

— Обсидиана! Я серьезно. Почему ты еще там?

— Трупов много и осматривать их приходится по старинке — тела насквозь провоняли врайтами. Тени чувствуют только их магию, а про Стэра я вообще молчу. Еще минимум два дня уйдет.

— Заканчивай быстрее и сваливай.

— Ты думаешь, я удовольствие получаю?

— Что-то не так? — нахмурился Дакар.

— Я не чувствую принца, — ректор на пару вдохов застыл.

— Что совсем?

— Нет, тени и метели, наполовину! Дакар, я смотрю, не одна я по утрам плохо соображаю.

— Прости. Скорее всего, какой-нибудь амулет, — он устало потер глаза.

— Амулет, способный скрыть сущность от теней? — я подскочила и ойкнула, ударившись головой о стол. Ректор усмехнулся.

— Да, наверное, остался после войны.

— Ты же сам говорил, что подобные артефакты уничтожены?! — ректор посмотрел на меня как на идиотку, я мысленно обругала себя.

— Тем более тебе нужно поторопиться. Я посмотрю в архивах, может, найду что-нибудь по этому вопросу. Но все равно держись от него подальше.

— Прекрати Дакар, это не первая моя охота, справлюсь. К тому же ты постоянно мне говорил, что пора учиться охотиться в 'стае'. Можешь считать, я следую твоему совету.

— Допустим, но будь предельно осторожна, Обсидиана, — я кивнула. — Ты неважно выглядишь.

— Ты тоже красотой не блещешь, — парировала я. — Что случилось?

— Ничего, о чем тебе следует знать.

— Мне не нравится твой ответ, — прищурилась я. — Но пока настаивать не буду. Не прощаемся.

— Никогда, — через пол вдоха я уже рассматривала свое отражение. Так, минус один. Теперь Лайра.

— Лайра, привет, милая, — прошипела я, увидев перед собой знакомые очертания вечно захламленного кабинета.

— Ди? С чего такая честь? — пролепетала лекарка.

— Да так, есть причины. Лайра, золотце, просвети меня, пожалуйста, по поводу побочных эффектов твоего великолепного зелья.

— Что конкретно тебя интересует?

— Я стала больше уставать, меня постоянно клонит в сон и мои тени бесятся, особенно достает Дневная! Ну и еще… Спина выглядит по-прежнему отвратительно! — проорала я.

— Показывай, — невозмутимо парировала эльфийка.

— Но…

— Показывай! — рявкнула она. Я повесила на дверь запирающее заклятие и, вручив Дневной зеркало, начала раздеваться. Тень дернулась в сторону ближайшего к ней трупа, я отвесила ей затрещину, и она угомонилась. Когда с раздеванием было покончено, и я развернулась спиной к Лайре, в комнате повисла какая-то зловещая тишина. — Я говорила тебе не напрягать спину!? Какого упыря, ты меня не послушалась?! Что проблем в жизни мало?!

— Не ори на меня, мать твою!

— А ты мою мать не трогай!

— Боги упасите! — я поморщилась, вспоминая свое пребывание в доме графини Миланы. Чего только стоило ее вечное: 'Дианочка, ты неправильно ходишь, неправильно сидишь и что характерно совсем неправильно дышишь'. Мрак. Лайра все это время тоже молчала. Я поймала ее взгляд в зеркале, и мы дружно заржали.

— Можешь одеваться, — голосом умудренного жизнью старца, проговорила она, когда приступ веселья прошел. — Совет все тот же — не напрягай спину, ну и еще можешь попить медовую настойку. Кстати, на тени лекарство влиять не должно, так что это уже твои собственные заскоки. И Ди, я, конечно, понимаю, что ты вряд ли последуешь моему совету, но все же… Постарайся особо не напрягаться на этой охоте, хотя бы пока не заживут раны.

— С чего вдруг? Я и в худшем состоянии прекрасно справлялась.

— Ди, солнце мое мрачное, ты последнее время работаешь на износ. То, что ты Теневая несколько смягчает ситуацию, но в таком режиме ты долго не протянешь. Я думаю, что контроль над тенями ты теряешь именно по этой причине.

— Ой, да ладно, прорвемся, — улыбнулась я.

— Ди, пожалуйста, прислушайся к моим словам. Сбавь темп, — всплеснула руками лекарка.

— Ладно, ладно, — отмахнулась я.

— Вот ведь упрямая девчонка!

— Как скажешь.

— Если это все, то мне пора бежать…

— Погоди, слушай, от чего могут деформироваться легкие?

— Ммм, тебе все варианты?

— Ну не знаю, а их много?

— Достаточно.

— Тогда может взглянешь одним глазком? Ну пожалуйста, — я похлопала глазками.

— Ну, куда ж я денусь? Показывай, — я отдала приказ Дневной. Она метнулась к интересующему меня врайту и вернулась, сворачиваясь в проекцию его легких. Лайра в течение нескольких вдохов молча разглядывала тень, затем попросила пару раз ее повернуть.

— Повреждения врожденные, может быть даже наследственные. У врайтов такое иногда бывает.

— Спасибо Лайра, не буду тебя больше задерживать и не прощаемся, — в этот момент в дверь тихонько поскреблись, я сняла заклинание, и в комнату проскользнул тал.

— Никогда, — радостно отозвалась она и отключилась.

— Ты чего под стол забралась? — вытаращился он на меня. — Думаешь оттуда обзор лучше?

— Отвали Стэр, без тебя тошно.

— А я что? Я просто спросил.

— Где шлялся? — я покинула насиженное место и склонилась над очередным трупом.

— По дворцу прогулялся, — усмехнулся он. — Узнал много чего интересного. Во-первых, Сибилла на удивление спокойна, Илия как ни странно тоже. Единственное, она по-прежнему требует твоего присутствия. А когда Станис заявил, что во дворец по своей воле ты не явишься, приказала и пальцем тебя не трогать.

— Ничего удивительного, она знает, какие последствия ее ждут, если со мной по вине ее подданных что-нибудь случиться…

— Думаешь? — промурлыкал тал.

— Она же королева. Подобные ей всегда в курсе, — Стэр кивнул.

— Слушай дальше, она приказала графине срочно наладить с тобой отношения и наорала на Кэс. Младшая графиня, оказывается, покинула территорию Физалии без разрешения бабушки. Но затем, успокоившись, велела той ни во что не влезать. И раз уж она все равно в Сангране настоятельно рекомендовала начать действовать.

— А они времени даром не теряют, — хмыкнула я. — Зачем только им понадобилась моя скромная персона?

— Понятия не имею, но Кэссиди, судя по всему, от идеи не в восторге. Сама то, что думаешь?

— Сваливать из дворца надо. И чем быстрее, тем лучше. Слишком много действующих лиц… Они мешают сосредоточиться, приходится следить сразу за всеми, словно муравьи, — Стэр потерся головой о мое бедро, стараясь успокоить, расслабить. Мой надежный, мой хороший кот.

— Знаешь, что самое интересное? — слегка растягивая слова, поинтересовался он.

— Ммм?

— Королева просто до зеленых соплей была довольна действиями Станиса.

— Действительно интересно.

— И посол не выглядел расстроенным или злым, наоборот он был на удивление горд собой. Конечно, он мог успокоиться, пока вы продолжали обсуждение… Но готов поставить свой хвост на то, что причина в другом.

— Мда, твой хвост — это серьезно. Но я пока все равно ничего не понимаю, — ответила я, втыкая следующую иголку. — Лучше скажи мне, Станис действительно меня боится?

— Да, — ответил тал, — причем если остальные боятся тебя периодически, то он боится перманентно. Разница лишь в силе страха. Сегодня, когда ты схватила его, я думал, что задохнусь. Но, тем не менее, он воспринял твои слова всего лишь как пустую угрозу.

— Понимаю, — усмехнулась я.

— Ты вышла из себя сегодня, Обсидиана, это не хорошо, согласись, — я лишь кивнула, не прекращая работать. — Я уже начал опасаться, что ты запустишь в него пересмешника.

— Почему опасаться?

— Ну, с такого расстояния… Его кровь и мозги были бы по всей комнате, — пожал он плечами.

— Да, получилось бы очень абстрактно. Но ты же знаешь, такого рода разногласия я предпочитаю улаживать с помощью оружия, а не магии.

— Думаешь, он выстоит против тебя?

— Учитывая его страх — едва ли.

— Хм, ты ведь понимаешь, скоро тебе придется решить эту проблему раз и навсегда. И к тому же, у тебя всегда есть тени, — он лукаво посмотрел на меня.

— О да, — улыбнулась я. — Это будет интересно.

— Собираешься убить его? — улыбнулся в ответ Стэр.

— Пока не думала, все может быть. Будет зависеть от настроения, да и смерть не самое забавное, что можно сделать с Станисом. — леопард снова наградил меня устрашающего вида улыбкой.

— О чем говорила с принцем?

— Потом покажу. Думаю, тебе будет интересно.

— Покажешь?

— Угу, он пустил меня в свои воспоминания.

— Ну и как? Есть там на что посмотреть? — выгнув спину и ехидно глянув на меня, спросил Стэр.

— Пошляк, он так далеко меня не пускал, просто показал отрывок.

— И в мыслях не было, — протянул он. — Скажи, ты знаешь, о чем говорила Илия, приказывая Кэс действовать?

— Догадываюсь. После моего побега Сибилла и Кэссиди снова впали в немилость. Им, конечно, удалось оправиться от столь трагического события, но все же… То положение, что они занимали раньше, им уже достаточно сложно будет вернуть. Почти невыполнимая задача, правда, досадно? — Стэр насмешливо фыркнул.

— Ты сказала почти, но все-таки способы есть?

— Ну, мне на ум приходит несколько. Самый простой и безболезненный, а также требующий меньше всего усилий — женить принца дар Сараэн на Кэссиди. Думаю, именно поэтому она здесь.

— И ты полагаешь, у них выйдет? — промурлыкал он.

— А почему нет? У нее смазливая мордашка, хорошая фигура, изысканные манеры и в меру строптивый характер.

— Строптивый? — подавился тал.

— Прости, не так выразилась, она достаточно умна, чтобы знать, когда можно говорить, а когда лучше заткнуться. Женское чутье или что-то типа того. Но все это не главное, главное то, что она близкая родственница королевы фей. Ты сам знаешь, какие сейчас отношения между Санграном и Физалией, лет через десять-двадцать вполне возможно начнется серьезный конфликт. Женившись на Кэс, принц убьет сразу двух зайцев — получит покорную жену почти чистейшей голубой крови и стабильные отношения с феями лет на пятьсот вперед.

— Но она же почти тридцатая в очереди на престол!

— И что? Кого это волнует? Да, по сути все так, как ты говоришь, но жизнь штука веселая. Никогда не знаешь, что может случиться в следующий миг, — усмехнулась я. — И потом, Сангран заинтересован лишь в сохранении стабильных отношений с соседями, новые завоевания — лишние проблемы.

— Подожди, но этот расклад выгоден лишь графиням и принцу, особенно принцу. Ко всему прочему он ведь получит возможность открыто вмешиваться в политику Физалии. Что получает Илия?

— Хороший вопрос, родной. Очень хороший. Думаю, что ничего, она лишь потеряет. Но либо она этого пока не понимает, либо у нее припрятан туз. В любом случае, мне кажется, она заигралась.

— Может, таким образом, она пытается исправить сложившуюся по ее милости ситуацию?

— Не исключено. В любом случае, это пока к охоте отношения не имеет.

— Другими словами тебя не волнует возможный роман принца и юной графини, — прищурился леопард.

— Напротив, я буду только рада, если принц переключится на нее.

— Вот как? — задумчиво протянул он.

— Мне не по себе от его настойчивого внимания. Я чувствую себя беспомощной идиоткой, — я с силой всадила следующую иголку.

— Почему?

— Все до смешного просто, родной, — пожала я плечами. — Я знаю, чего ждать от своих родственничков. Но вот принц… Я его не понимаю, не знаю, какие цели он преследует, и ко всему прочему не чувствую. — Стэр ничего не ответил, лишь усмехнулся себе в усы и свернулся возле меня клубочком. А я перешла к следующему телу. Спустя пять оборотов, когда Дневная и Сумеречная поменялись местами, я решила сделать перерыв и пойти вдохнуть свежего воздуха. Кто его знает, может, меня осенит? Голова кружилась неимоверно, шея казалась сплошным соляным столбом. Кое-как размяв деревянные мышцы, я пустила вперед свою тень. Смысл плутать по этим бесконечным коридорам, Сумеречная найдет выход из дворца быстрее. Когда буду возвращаться, нужно заглянуть на кухню и прихватить с собой кофе.

Я вышла во двор и застыла. В центре площадки дрались принц и Рик. В неполной боевой трансформации они двигались с непостижимой скоростью, пытаясь достать друг друга огромными острыми когтями или хвостами. Из-за поднявшейся пыли оба были похожи на двух фантомных фигур, то растворяющихся в воздухе, то снова возникающих из золотистого хоровода песчинок. Их тела вытянулись, плечи стали шире, руки до локтей были покрыты толстыми продолговатыми пластинами с огромными невероятно острыми шипами, тускло мерцающими в свете зажегшихся фонарей, такие же пластины защищали ноги почти до бедра. Кожа Рика стала цвета кофе с молоком, у принца — грозового неба. У обоих рога начинались от висков, плотно прилегая к черепу, и охватывали почти всю голову, едва ли не соприкасаясь кончиками на затылке. Вот только у принца их было двое. Быстрые, сильные и невероятно гибкие тела. Резкие, точные, отработанные движения. Демоны. Красивые и опасные, смертельно опасные, а от того еще более притягательные. Они завораживали, дурманили, морочили голову. Я бы не продержалась и пару вдохов в драке с любым из них без теней или жнеца. У меня просто не было бы шанса. И чем отчетливее я это понимала, тем больше меня гипнотизировал их бой.

Я слишком далеко стою, нужно подойти ближе.

Я спустилась со ступенек, не отрывая жадного взгляда от врайтов. Я пристально всматривалась в их дымчатые силуэты, боясь упустить хоть что-то, и тут принц, уходя от очередного удара, повернулся ко мне спиной. По всей длине, начиная от поясницы и теряясь где-то в волосах на затылке, шел черный узор татуировки. Мне казалось, я забыла, как дышать. Рисунок словно жил. Он менялся, перетекал, извивался, подобно моим теням. Словно дождь на стекле окна. Уже не следя за ходом поединка, я подошла еще ближе. Хотелось дотронуться, проследить узор пальцами. Врайты напряженно замерли друг напротив друга, я сделала еще один шаг и протянула руку… и в следующий миг только мои инстинкты позволили мне сохранить собственную голову на плечах. Я ушла в сторону и приняла удар когтей на спицы браслета. Они жалобно звякнули из-за силы, но выдержали. Наваждение спало так же резко, как и появилось. Принц скалился мне в лицо, демонстрируя очаровательную клыкастую улыбку, в глазах полыхало такое бешенство, что я невольно вздрогнула. Свободной рукой я выхватила свой меч из заплечных ножен и отпрыгнула в сторону. Принц нехорошо усмехнулся и двинулся ко мне, лениво, словно играя. И снова тело действовало быстрее, чем соображали мои мозги, завороженные грацией врайта. Удары сыпались один за другим, не давая ни мгновения на вдох, на размышление. От соприкосновения оружия и когтей демона в стороны летели искры, левая рука онемела до локтя, но я понимала, что если уберу спицы браслета и буду драться лишь с помощью меча, шанс на безболезненное завершение сократится вдвое.

Дура! О чем я только думала?!

Справа от меня в землю ударила молния, я отвлеклась меньше чем на пол вдоха, и когти врайта полоснули по руке, оставляя глубокую царапину.

Дура!

Я ушла вниз от очередного удара, прикрываясь левой рукой и только начав выпрямляться, поняла, какую ошибку совершила. Демон оказался хитрее, он схватил меня выше браслета и слегка потянул в сторону, тело по инерции повело вниз. Понимая, что столкновения с землей не избежать, я попыталась смягчить удар и в последний момент упала на бок. Врайт резко перевернул меня на спину и придавил своим телом к земле, заведя обе руки мне за голову. Я дернулась, попытавшись сбросить его с себя, но он лишь крепче сжал мои запястья и наклонился еще ниже:

— Никогда так больше не делай, — отчетливо выговаривая каждое слово, прорычал принц. Я осторожно кивнула. Рядом со мной в землю ударила очередная непонятно откуда взявшаяся молния, я зажмурилась. — Глупая охотница, — щеку обдало горячим дыханием, за ним последовало прикосновение острых когтей. По всей длине от виска до подбородка, предельно осторожно, но так чтобы я поняла: дернусь — и прольется моя кровь. Мурашки промаршировали от позвоночника к затылку, я отчетливо слышала свое сбившееся дыхание и чувствовала запах озона в воздухе. Открыть глаза было выше моих сил.

Чего боюсь? Того, что увижу или же того, что не увижу?

Демон провел когтями вдоль моей шеи и положил горячую ладонь чуть ниже ключиц, продолжая аккуратно поглаживать пальцами судорожно бьющуюся жилку. Демонстрация силы. Что ж, она ему определенно удалась, я боялась. И причину этого страха знать не хотела. Копания в себе — не мой конек… От них только хуже.

— Ран, прекрати пугать девочку, — раздался рядом голос капитана.

— Я мог убить ее, — прорычал в ответ принц, чуть ослабив хватку на моих руках.

— Я думаю, она поняла свою ошибку, — ответил Седрик, — но для усиления эффекта можешь прочитать ей нотацию, хотя не думаю, что это подействует, — хмыкнул он. — Полагаю, что тренировка окончена? Если что, ты знаешь, где меня искать. — В следующий миг я услышала звук отдаляющихся шагов. Я наконец-то открыла глаза, пошевелила руками и попыталась аккуратно и незаметно вылезти из-под принца. Он смотрел в ту сторону, куда ушел второй демон, но почувствовав мои дохлыепопытки освободиться, тут же перевел сверкающий взгляд на меня. Я подавилась ехидной фразочкой готовой сорваться с языка и уставилась на него словно мышь на кота. Зрачки демона вытянулись, практически превратившись в ниточку, глаза потемнели, напоминая цветом осеннее небо, на их дне мелькали какие-то чувства. Слишком много для меня, слишком непонятно. Из всего калейдоскопа я смогла определить только злость. Принц отпустил мои руки и приподнял голову за подбородок. Он близко. Слишком близко. Мешает думать…

— Как сильно бьется твое сердечко, маленькая охотница, — прошептал он, склоняясь еще ниже ко мне. — Испугалась? — демон шумно втянул воздух возле моего виска. Тело отозвалось дрожью. Идя на поводу у своих желаний, я в ответ провела кончиками пальцев по его щеке, в точности копируя жест демона. Она оказалась обжигающе горячей. Врайт прикрыл глаза и с интересом продолжал наблюдать за мной, чуть сжав пальцы на моей шее. Сумеречная рванулась принцу на встречу, и мне стоило огромных трудов взять ее под контроль. Взгляд скользнул ниже по лицу демона и остановился на губах. Врайт лениво улыбнулся. Он издевается. Тени и метели! Он специально дразнит меня! Я снова провела рукой по его щеке и в следующий вдох со всей силы всадила кулак ему в челюсть. Не ожидавший подвоха принц, свалился на землю.

— Задумалась! — рявкнула я. Врайт удивленно моргал. Я тут же вскочила на ноги и подняла меч. — Приношу свои извинения, — я присела в поклоне, извинившись отнюдь не за удар. Затем, развернулась и поспешила убраться от взбешенного демона подальше. Прогулялась, духи грани, идиотка!

Только выйдя из душа, я заметила на кровати несколько увесистых свертков с печатью Черной Девы. Тут же распаковав половину из них, я с удовольствием оглядела обновки.

Все как всегда — рубашки с высоким воротом, закрывающим затылок, жилетки и брюки из плотной кожи с охранными узорами, тьма перчаток из кожи потоньше и умопомрачительное нижнее белье. Святые яйца, эта паучиха действительно знает толк в нижнем белье. Я почти с трепетом рассматривала черное кружевное безобразие, призванное скрывать определенные части моего тела. Это неправда, что женщины одеваются ради соблазнения мужчин, по крайней мере, я точно не принадлежу к их числу. Мне некого соблазнять, но при этом я не могу устоять перед подобной вещицей. Я надела шокирующий комплект и стояла, рассматривая себя в зеркале. Невероятно мягкий корсетик нигде не жал и не впивался в кожу, при этом отлично поддерживал то, что я имела смелость называть грудью. Кружевные трусики с белой атласной шнуровкой по бокам смотрелись столь же вызывающе сколь и невинно. Я улыбнулась, пробежав пальцами по такой же белой шнуровке спереди корсета. Картину портили бинты, впрочем, их, так же как и это белье, никто кроме меня не увидит. Ну, пока в моих планах не было этого пункта. Перед мысленным взором тут же встал ехидно скалящийся мне в лицо демон. Я пнула ногой ни в чем не повинный пуфик и резко отвернулась от зеркала. Замечательно, я помешалась на мужике, который при любом удобном случае порвет меня на тысячу маленьких Теневых. Терпеть не могу весну!

Стрелка оборотометра замерла на отметке в семь оборотов, когда я заканчивала пить кофе. Пора возвращаться в морг. Я уже было подошла к двери, как к ней метнулась Сумеречная и скользнула в щель. Через вдох она вернулась, принимая облик корявой крылатой твари. Что ж это за уроды у врайтов по замкам разгуливают? Пока я вытаскивала меч, тень продолжала с удвоенным рвением изображать из себя чудовище, топчущееся под моей дверью. Резко рванув на себя ручку и сделав выпад, ожидая столкнуться нос к носу с монстром врайтских сказок, я про себя костерила демонов. Но уродом и корявой крылатой тварью оказалась Кэссиди. Она одновременно со мной шагнула навстречу, в результате чего оружие уперлось ей в грудь, оставляя на алебастровой коже тонкий порез.

— Прости, что мало, — усмехнулась я, пряча меч в ножны. Фея провела пальцем по царапине и изучающе уставилась на капельку крови.

— Хм, теплая встреча, — хмыкнула она, растирая кровь пальцами и улыбаясь так, что сводило зубы. — Обнимемся, а, сестричка? — она протянула ко мне руки. Я сделала шаг назад.

— Не хочу тебя разочаровывать, но я терпеть не могу пресмыкающихся, извини, — пожала я плечами. Кэссиди продолжала лучезарно улыбаться.

— А чего так? Боишься конкуренции? — она склонила голову в наигранном любопытстве.

— Боюсь не заметить и наступить нечаянно. Знаешь, как плохо оттирается кровь с обуви?

— Наверное, так же плохо, как и луж со дна графина, ну или чашки с кофе, — прищурилась она.

— О, вот и выползла на свет твоя истинная натура, — я насмешливо склонила голову. — Она еще уродливее, чем мне казалось.

— Неужели? — вздернула она точеные брови. — Насколько я помню, главным уродом в нашей семье всегда оставалась ты. И потом мне незачем разыгрывать перед тобой спектакль, — после этих слов мне стало почти жаль несчастного принца врайтов.

— Бла, бла, бла, Кэс, — я бросила взгляд в коридор. — Скучно. Может, попробуешь удивить меня и наконец-то сообщишь, зачем прилетела? — Я ткнула пальцем в предмет ее гордости — огромные полупрозрачные крылья. Фея выпрямила спину еще сильнее и надменно вздернула подбородок. Тоже мне бабочка-переросток с манией величия.

— Я хотела с тобой поговорить.

— Ну, так говори, у меня мало времени, — Сумеречная продолжала корчить рожи за спиной Кэс, а я в свою очередь старалась удержать серьезное лицо.

— Мы так и будем разговаривать в коридоре? Ты же в морг направлялась, давай там и поговорим, — я покачала головой, давая понять, что номер не удался — клоун помер. — Попробовать стоило, — невозмутимо пожала она плечами, пристально меня разглядывая.

— Кэс, ты тратишь мое время, — напомнила я. Вот чисто теоретически, если шарахнуть по ней пересмешником, мозгов на стенах будет больше или меньше чем у Станиса? Сумеречная в ответ на мой вопрос сжалась до размеров горошины, я прикусила губу.

— Что ты здесь делаешь? — я потерла виски.

— Кофе, блин пью! Все! Мне это надоело, — я постаралась обойти фею и закрыть дверь. Не удалось. Печально, видимо, все-таки пора учиться летать.

— Я имею в виду, во дворце? — святые яйца, дайте сил не испробовать теорию на практике и не прибить ее ненароком.

— И давно с тобой это? — нахмурилась я, пытаясь незаметно осмотреть голову Кэс. Сумеречная продолжала показывать театр теней. Я отступила, впуская Кэссиди. Нестерпимо воняет колокольчиками. Нужно открыть окно.

— Что 'это'? — фея закрыла дверь и устроилась в кресле.

— Провалы в памяти, — я ткнула пальцем ей в лоб, она с отвращением отдернула голову. Надо же какие мы нежные.

— С больной головы на здоровую, так? — снова улыбнулась она.

— В смысле? — интересно, а в кофейнике еще что-то осталось?

— Душевные заболевания и проблемы с головой у нас по твоей части, — я взяла в руки чашку и отпила. Почти остыл, жаль. — Это ты у нас кричала по ночам, мешая спать, вздрагивала от любого шороха и предпочитала сидеть в темноте, забившись в угол. Кстати, мне интересно, ты все еще также маниакально уничтожаешь крыс? — ее слова всколыхнули воспоминания, старая ведьма, боль, протянула руку из своей клетки и уже в который раз вонзила в меня когти. Пришлось закрыть глаза и глубоко вдохнуть. На место тварь! Я не могу тебя убить, но могу контролировать. На смену боли пришла злость. Я подняла глаза на фею и как раз во время, чтобы заметить Сумеречную уже почти вплотную, подобравшуюся к ней. Пришлось сделать еще один глубокий вдох и с силой надавить на тень. Когда место злости заняла привычная пустота, я расслабилась и ослабила контроль. Сумеречная тут же скользнула на соседнюю стену и изобразила мне виселицу и болтавшийся на ней труп с крыльями бабочки. Я усмехнулась.

— Я поражена, ты помнишь такие мелкие подробности, — Кэс кивнула, не заметив подвоха, а я все-таки открыла окно и запрыгнула на подоконник.

— О, эти воспоминания заставляют меня улыбаться, — моя тень только что отрубила голову еще одному бабочкообразному существу. — Не поверишь, очень часто лежа в постели, когда вспоминаю, как ты тряслась и рыдала, я не могу сдержать смех и приходится затыкать рот подушкой.

— Мне так жаль тебя, — серьезно ответила я.

— Жаль? — я кивнула. — А хочется, наверное, безумно, да? Скорее всего, у Илии на тебя появились планы, вот она и старается, чтобы во дворце про тебя не ходили слухи, — на губы невольно скользнула кривая улыбка. Тень только что четвертовала еще одну Кэс.

— Что? — нахмурилась феечка.

— Сколько уже длится твой вынужденный пост? Год? Два?

— Ветер! Да о чем ты? — неужели больше? Мда, незавидное у Кэс положение.

— Ты права это не важно. Слушай, ты не расстраивайся, всегда можно найти какой-нибудь выход, — я на вдох задумалась. — О, помнишь, в личной охране Сибиллы был когда-то довольно милый мальчик. Рино, кажется. Я думаю, он вполне подойдет. Нет, ему, конечно, не сравниться с окружением, к которому ты привыкла. Хотя мне кажется, он найдет чем тебя удивить да и болтать не будет, — по мере того, как я говорила, Кэссиди то бледнела, то краснела, пару раз у нее дернулся левый глаз. Эге, да ей нужно последить за здоровьем, этак и до удара недалеко. Тоже мне лекарка.

— Я не понимаю тебя, — я, что, на сангранском с ней разговаривала? Нет, вряд ли. — Причем тут это? — как-то абсолютно по-детски хлопнув ресницами, спросила она.

— Ну как же? Из твоих слов я поняла, что в последнее время ты проводишь свои ночи в гордом одиночестве, предаваясь воспоминаниям, на которые и упырь не позарится, — пожала я плечами. — Вот я и подумала, что ты временно на диете, — Кэс несколько раз тряхнула головой. Видимо на фоне вынужденного целибата у нее выработался нервный тик. Сумеречная столкнула с обрыва дцатую по счету фею.

— Где, гоблин тебя задери, связь между диетой и тем, как я провожу свои ночи!? — я недоверчиво уставилась на нее.

— Не хочешь же ты сказать… — меня пробрал смех, я зажала рот ладонями. Кэс все еще в недоумении взирала на меня.

— Тебе лечиться пора, Диана, — гордо вздернув к верху аккуратный носик, парировала она. Это стало последней каплей. Я свалилась с подоконника, тень сползла вслед за мной по стене, и мы обе зашлись в приступе безумного почти истерического хохота.

— Святые яйца! — пропищала я, пытаясь взять себя в руки. — Сколько тебе? Сто или около того? — закончить мне не дала очередная волна неконтролируемого смеха.

— Я не понимаю! — взвизгнула Кэссиди. Я кое-как поднялась с пола, все еще вздрагивая.

— Ничего, подрастешь, поймешь, — выдавила я. — Мой тебе совет, постарайся окрутить принца как можно скорее, тогда не придется слишком долго ждать, а то боюсь, помрешь старой девой, — мне почти удалось взять себя в руки. Огонек понимания блеснул в глазах юной графини, и на щеках вспыхнул невинный румянец. От этого зрелища я снова прыснула.

— Да ты! Да как ты смеешь?! Я как любая порядочная фея…

— Что? Бережешь себя для мужа? — простонала я, давясь очередным смешком. — О да, принц оценит твою жертву, не сомневаюсь, — меня снова согнуло пополам.

— Любой мужчина…

— Умоляю, прекрати, — замахала я руками. — Я больше не могу. — Кэс на удивление заткнулась. Еще пару вдохов я пыталась восстановить дыхание и успокоиться. Тень по-прежнему корчилась на полу, беззвучно содрогаясь от смеха. Святые яйца, как подобная наивность и невинность может сочетаться с жестокостью и ненавистью?

Кэссиди была откровенно растеряна, она очень внимательно наблюдала за каждым моим движением. Прекрасные крылья нервно подрагивали, кулаки крепко стиснуты, в глазах злость, растерянность и что-то еще, едва уловимое. Еще бы фея основывалась на опыте общения со мной в Физалии, когда я и не жила толком, а теперь, спустя годы, она понятия не имеет, как сражаться с моим смехом и открытыми издевательствами над ней. Если бы я помнила, как это делается, наверное, пожалела бы глупую девчонку. Я снова криво усмехнулась.

— Итак, возвращаясь к нашим баранам, что тебе от меня нужно? — я снова уселась на подоконник, легкий ветерок приятно холодил спину. Сумеречная успокоилась и легла у моих ног, как и положено любой тени.

— Это ты мне скажи Диана, — почувствовав себя на более привычной территории, поинтересовалась младшая графиня.

— Сегодня день тупых вопросов? — я потерла виски, фея продолжала в упор меня разглядывать.

— Зачем ты приехала в Сангран? — почти по слогам, проговорила она.

— На охоту, — точно так же по слогам парировала я.

— Хватит, не пытайся убедить меня, что твое участие в этом деле случайность, — нахмурилась Кэс.

— Да я собственно и не пытаюсь, я, как не трудно заметить вообще стараюсь избегать общения с кем-либо из подданных Физалии.

— Прекрати Диана! Что ты задумала? — о, какой серьезный тон.

— Кэс, я не понимаю смысла твоего вопроса. Объясни.

— Хорошо, раз так, будем играть по твоим правилам, — она откинулась на спинку кресла, — около двух месяцев назад Илия приняла решение о возобновлении твоих поисков, зачем? Мы не знаем. Но она просто горит желанием видеть тебя во дворце. Ты бы знала, какая поднялась суматоха, а какие деньги она отдала за те крохи информации, которые смогли добыть наши люди. Как вспомню, так дурно становится. Потом масштаб твоих поисков слегка поубавился и причиной тому эти проклятые убийства. Но все равно вплоть до вчерашнего дня она не оставляла попыток тебя найти… Скажу откровенно, я поражена твоим умением заметать следы. Но это к делу не относится.

— Продолжай, — кивнула я.

— Дальше больше, — усмехнулась фея, — вчера она просто рвала и метала, узнав, что ты находишься на территории Санграна. Она приказала не спускать с тебя глаз и немедленно доставить к ней, чего бы нам это не стоило. Теперь мои собственные умозаключения, — я кивнула. — Я никогда не поверю, что ты не знала про эти попытки вернуть нерадивое чадо. Я никогда не поверю, что ты не знаешь причин, толкнувших Илию на подобные действия, и еще я никогда не поверю, что ты спокойно бы отнеслась к этому. Тем более учитывая род твоих занятий. Итак вопрос, зачем ты здесь?

— Кэс, — я потерла лоб, — я здесь лишь для того, чтобы провести удачную охоту, и я устала это повторять. А Илии передай, пусть засунет себе свое рвение, так глубоко, как только может достать. Марионеткой я больше не буду.

— Прекрати Диана, слышишь? Прекрати считать себя умнее других. Не кажется ли тебе, что подобные совпадения просто до крайности нелепы!? Это же смешно!

— Ладно! Сдаюсь! — я подняла обе руки вверх. — И как, по-твоему, почему я здесь?

— Все просто — ты хочешь вернуться, — я поперхнулась.

— Фея с воображением и пустой головой. Обожаю на ужин.

— Хватит Диана, других причин я не вижу.

— Мда, помимо невероятной глупости ты обладаешь еще и куриной слепотой, сочувствую, — усмехнулась я.

— Можешь говорить, что хочешь, но учти, я не позволю тебе снова разрушить мою жизнь. С меня хватит. Каждый раз твое появление в Физалии оборачивается для нашей семьи катастрофой.

— Как же ты глупа, святые яйца, — я прикрыла глаза. — Я не хочу возвращаться к феям, я не хочу иметь с вами никаких дел, мне противно даже произносить вслух твое имя, и тем более я не хочу исполнять приказы Илии. Я давно закрыла эту дверь и постаралась потерять от нее ключ.

— Ты врешь, Диана. Врешь, даже не задумываясь. Считаешь, я поверю, что ты не хочешь возвращаться к нам? О, я не настолько наивна. Сейчас, по сути, ты влачишь довольно жалкое существование. У тебя нет ни власти, ни денег, у тебя нет ничего. Не знаю, как быстро, но думаю, что достаточно, ты поняла, от чего отказалась, уйдя от нас. А тут как раз подвернулся шанс все исправить, ведь ты нужна Илии.

— Власть — понятие относительное, и я к ней не стремлюсь. Даже у тебя в руках лишь ее тающий силуэт, — я стряхнула с подоконника песок, принесенный сюда ветром с пляжа. — Так или иначе, но весь двор пляшет под дудку королевы и ее первых двух советников. И потом, что заставляет тебя думать, что моя жизнь меня не устраивает? Я люблю свою работу, она приносит мне стабильный доход и безмерное удовольствие. И возвращаясь к вопросу о власти, мне ее хватает, — пожала я плечами.

— Хватает, для чего?

— Чтобы быть свободной, ну или, по крайней мере, считать себя таковой.

— Глупости, свобода — сказка для маленьких детей. А ты, насколько я помню, в сказки никогда не верила. И потом ты полукровка, всегда была и останешься, к тому же незаконнорожденная, а это значит, что ты раб, Диана.

— Ты ошибаешься, — спокойно ответила я.

— Да неужели? Ты до сих пор поданная Илии! — победно усмехнулась Кэс.

— Да неужели? — выгнула я бровь, передразнив ее.

— Да, — уверенно кивнула моя собеседница. Глупая моль, какой же сюрприз ждет тебя и других родственничков

— Что там дальше шло по списку? — закусила губу Кэс. — Ах да, "удовольствие", — она театрально скривилась. — Не смеши меня, какое в этом удовольствие? Ты всегда любила комфорт Диана, и терпеть не могла перемены. Твоя же, с твоего позволения, 'работа' лишена первого и изобилует вторым. А про доход я вообще молчу, сколько ты получаешь? Тысячу аржанов? Две тысячи? Неужели три?

— И снова мимо, Кэс. Услуги охотников очень дорого стоят, можешь спросить у своей бабушки, думаю, она в курсе наших расценок. Именно высокая плата за мою работу позволяет мне охотиться настолько комфортно, насколько я сама того захочу. Но ты права по поводу перемен, я терпеть не могу те, которые не могу контролировать. Взявшись за это дело, я знала, что мне придется столкнуться с тобой Станисом, Сибиллой и Илией. И так с каждой новой охотой, я заранее знаю, на что иду. Всегда. Исключений быть не может, — Кэс снова нахмурилась и бросила на меня недоверчивый взгляд.

— Ха, да ты ни гоблина не контролируешь в этой охоте! Думаешь, я не знаю, что принц держит тебя под каблуком? Без его дозволения ты и шагу не ступишь, — фея снова победно улыбнулась.

— Ошибка, за ошибкой Кэс, — покачала я головой. — Ты ничего не знаешь о том, как именно ведутся дела в СВАМе, что именно представляют собой контракты с охотниками. Я отвечаю только перед ректором и только, если сама того пожелаю. Принц не сможет меня заставить поступать так или иначе, — Кэссиди смотрела на меня со смесью непонимания и удивления. — Я нахожусь лишь под юрисдикцией СВАМа.

— Не хочешь ли ты сказать, что можешь делать все, что тебе вздумается?

— Именно. СВАМ дает мне полную свободу действий.

— Объясни, — толи приказала, толи попросила она. Я усмехнулась. Фея до кончиков волос.

— Объяснить? — она кивнула. — Хорошо. Слушай. На бумаге — я всего лишь под защитой академии, в реальности — я вольна делать, что хочу, в рамках охоты, конечно же.

— И все? А…

— Подробности выяснишь у Илии, она знает, и что собой представляют типовые контракты, и сколько нам платят, и перед кем мы отчитываемся, и почему всегда доводим охоту до конца. Короче она знает все, что нужно знать о нас любому правителю, — Кэсиди задумалась на пару вдохов. Бедняжка, так много информации.

— Скажи, — осторожно начала она, — а если ты вдруг убьешь Станиса или Арона? — я нахмурилась. — Что тебе за это будет?

— Ничего.

— Но он же посол Физалии? — я пожала плечами.

— А я охотник СВАМа, и если кто-либо будет угрожать моей жизни, неважно посол, советник, принц, я буду вынуждена защищаться. И в случае чьей-либо смерти СВАМ встанет на мою защиту. Но, поверь, ни одно государство открыто не осмелится выказать своих претензий, даже Сангран. Единственное, что они могут сделать послать запрос, о расследовании происшествия, — Кэссиди заметно побледнела. — Кстати, ни одно расследование еще не приводило к казни или выдаче охотника, — добила я феечку.

— То, что ты говоришь, не может быть правдой!

— Как хочешь, но вопреки всеобщему мнению мы не такие уж сумасшедшие. И убиваем только тогда, когда нам угрожает реальная опасность. Никто из нас не убьет просто так из прихоти или под воздействием порыва. Это исключено. Хотя покалечить мы можем. Советую тебе над этим подумать, и можешь передать Станису мои слова. Пусть в следующий раз поостережется высказываться в подобном тоне о моем отце, — усмехнулась я.

— Допустим, но мы ушли от темы разговора. Даже если то, что ты сейчас рассказала правда, я все равно не верю в то, что жизнь подобная той, которую ты ведешь, тебя устраивает. По сути — ты все та же наемница. И контролировать абсолютно все не в твоих силах. А сюрпризы, как мы уже успели выяснить, ты не переносишь.

— Не совсем так, — я потянулась. — Жизнь полностью лишенная перемен так скучна, ты не находишь?

— И поэтому ты решила вернуться? Не хватает новых эмоций? Ведь, по сути, порядки в СВАМе зеркальное отражение жизни двора, — я помолчала, обдумывая заявление феи.

— Никогда об этом не задумывалась. Часть правды в твоих словах, конечно, есть… Но двор, любой двор подчиняется приказам короля или в нашем случае королевы. В академии дела обстоят немного по-другому. Ректор не принуждал меня взяться за это дело, я сама вызвалась. Более того, в любой момент я могу разорвать контракт и уехать, а мое место займет другой охотник. У нас меньше правил, меньше обязанностей и гораздо больше свободы, — что-то я разболталась, пора заканчивать этот треп. Хотя странно, что Илия не предупредила своих послов о возможной встрече с охотником и не рассказала о некоторых особенностях ведения с нами дел.

— Как бы там ни было, Диана, я не верю ни одному твоему слову. И я не позволю тебе вновь перейти мне дорогу, запомни это. И еще. Ты всего лишь полукровка, как я уже говорила. Была ею и останешься! Если ты думаешь, что по приезду во дворец тебя ждет теплый прием, глубоко заблуждаешься, — она встала из кресла и направилась к двери. — Да, ты зачем-то нужна Илии, но это ненадолго. Она возьмет, что хочет, и выкинет тебя прочь, как надоевшее платье или любовника. Советую тебе не забывать этого, впрочем, как и того, что лучше не стоять у меня на пути. Ты можешь делать, что угодно, но путаться у меня под ногами я тебе не позволю! — с этими словами она гордо развернулась и наконец-то оставила меня в покое.

И что это было? Попытка запугать? Я слезла с подоконника и поспешила в морг. Этот милый разговор, конечно, развеял некоторую скуку, но большим откровением для меня не стал. Единственное чего добилась Кэссиди, заставила меня укрепиться в мысли, что из дворца нужно валить. Сосредоточиться на охоте здесь я не смогу.

Стэр все так же посапывал на полу в морге, изредка ворочаясь и подергивая лапами во сне. Его мерное дыхание помогло отрешиться от ненужных мыслей, распределить информацию и положить ее на нужные места. Руки механически выполняли свою работу: проткнуть кожу, вены, мышцы, иногда кости, достать, изучить и вернуть на место. Изучить проекцию. На соседних столах лежали уже тринадцать врайтов полностью утыканных иголками — ежики. И везде та же картина: никаких видимых повреждений и мелкие врожденные заболевания. Плохое зрение, искривленные позвоночники, аллергии, неправильно сросшиеся переломы, простуженные почки, больные желудки. Периодически ко мне заглядывал кто-нибудь из охраны и осторожно интересовался, не нужно ли чего. Пару раз я гоняла их за кофе и яблоками. Ушла Сумеречная, ушла Ночная, а я все так же продолжала втыкать иголки.

Тренировка с Каришатом моего настроения не улучшила, зато прогнала сонливость. Гонял он в этот раз меня знатно. За два с половиной оборота я почувствовала, казалось, каждую кость и каждую даже самую мелкую мышцу в теле. Утренняя была в восторге и получала от всего происходящего детское, почти щенячье удовольствие. Я же снова вывалялась в песке и чувствовала себя эклером, знатно посыпанным сахарной пудрой. Надави чуть-чуть, и растекусь липкой лужей по земле. А рядом пело и шептало море, рассказывали о чем-то своем ракушки, и приятно холодил раскрасневшиеся щеки ветер. Терпеть не могу весну!

— Почему вы не сказали, что Илия искала меня? — спросила я у ватуша, когда мы уже направлялись к замку.

— А какая разница? Ты все равно с ней скоро встретишься, так или иначе. И тот факт, что она возобновила поиски, ничего не меняет, — ой, что-то он темнит. Хотя возможно это всего лишь очередной приступ паранойи.

— А вы не знаете, зачем?

— Ветра с тобой, девочка, откуда? — он бросил на меня очередной непонятный мне взгляд. Я пожалела, что не взяла с собой Стэра. Он бы с легкостью понял, что за эмоции то и дело проскальзывают на лице учителя.

— А если предположить? — продолжала настаивать я.

— Ну, ты знаешь, насколько упряма Илия. Возможно, она так и не отказалась от мысли видеть тебя рядом во дворце. А возможно она решила просто использовать тебя в качестве разменной монеты.

— Вы про врайтов? — Каришат кивнул.

— Думаешь, Илии так просто далось это решение — позволить Кэссиди остаться здесь?

— Ну да как же, она ведь чистокровная фея, — усмехнулась я. — Такая досада, если придется идти на этот брак.

— Ты всегда с пренебрежением относилась к нашим традициям, — покачал головой учитель. — Но феи бы не выжили, заключая они межрасовые браки. Ты же знаешь, что сила феи в чистоте ее крови. Чем чище, тем лучше слушается земля и ветер.

— А вырождение рода, ватуш?

— О, я думаю, мы сможем прожить, не задумываясь об этом, еще многие тысячи лет. К тому же, есть ведь еще племена кочевников. Кстати один из вождей должен вот-вот приехать в Физалию.

— Зачем?

— Обсудить какие-то вопросы. Но это скорее дружеский визит, нежели деловой, — я споткнулась.

— У Илии есть друзья? Погодите, — протестующее подняла я руку. — Ничего не говорите. Мне нужно переварить услышанное.

— Я отчасти понимаю твое недоверие, Хорек. Но на самом деле, королева не так плоха, как ты думаешь.

— О, нет. Нет, нет, нет. Оставим эту тему Каришат. Скажите лучше, она знала, что в деле будет принимать участие охотник?

— Да, — коротко кивнул он.

— Почему тогда не сказала об этом послам?

— С чего ты взяла? Я лично присутствовал при разговоре Илии и Сибиллы на эту тему. Королева достаточно подробно рассказала твоей матери о том, как вы ведете дела, — мы уже почти поравнялись с замком.

— Понятно. Еще вопрос, почему тело баронета до сих пор не отдали родственникам? — учитель развел руками.

— Ничем не могу тебе помочь. Моя обязанность всего лишь охранять королеву, в политику и подобные вещи я предпочитаю не лезть.

— Так все-таки политика, да, ватуш? — выгнула я бровь.

— В каком смысле?

— Нет, ничего, забудьте, — ну точно паранойя. Пора начинать пить еще и успокоительное. — Мне пора возвращаться к работе. Не прощаемся, — махнула я ему рукой.

— Еще бы, завтра утром в том же месте, — я потерла отшибленную пятую точку и нахмурилась. Таким темпами я скоро не смогу сидеть. Ха, забавно, еще никогда не спала стоя. Интересно, это очень неудобно?

Вернувшись к работе, я то и дело вспоминала оговорку ватуша и вчерашний разговор с Кэс. Что-то во всем этом не давало мне покоя. И внезапный интерес ко мне королевы, и настойчивые попытки запугать меня со стороны младшей графини, и смерть баронета. Все это из одной оперы, от всего чувствуется удушающий запах политики. И мне, ой как не улыбалась лезть во все это д… демонское дело.

Я провела в морге весь день и выбралась только под вечер. Работа была почти закончена, осталось всего пять тел, а это значило, что завтра утром максимум днем я покину дворец. Как только стемнело, Стэр убежал на охоту, заявив, что в отличие от меня ему надо хоть чем-то питаться. Я посоветовала ему нечаянно сожрать Станиса, но он, поморщившись, заявил, что падаль обычно не употребляет. Поплутав по замку в бесплодных попытках отыскать принца, я поднялась на одну из башен.

Наконец-то тишина. Эти замки и дворцы! Каких бы размеров они ни были, в них всегда полно народу. Слуги, придворные, гости. Они как песок с моря — везде, в каждой щели, за каждым углом, даже в подземелье. Ходят, возятся, шепчутся, что-то роняют, с кем-то ругаются. А мне нужно было сосредоточиться, успокоится. Слишком часто в последнее время я выхожу из себя, слишком сложно держать себя в руках. Я вдохнула ночной соленый воздух. Так хорошо. Такое огромное черное небо, такая теплая тишина и ветер почему-то с запахом вишни. Он любил вишню. Я дернулась от пришедшей из ниоткуда мысли. Брысь! Я не хотела сегодня вспоминать. Это не правда, что боль проходит. Не правда, что время лечит. Чушь. Забыть подобное невозможно. Просто ко всему привыкаешь.

— Снова прячешься, Ди? — твою мать, ну сколько можно подкрадываться? Я же так заикой останусь или окосею, что не лучше. Маячок на него что ли повесить? Хм, хорошая мысль. И чего ему не спится в ночь глухую?

— Я не прячусь, просто ищу тишины, — покачала я головой. — В вашем замке слишком много народа. Мешают думать, — я обернулась. Врайт стоял в тени стены и свет от луны падал лишь на кончики его сапог.

— Неправда, — хмыкнул он, — ты прячешься. Всегда. Ты скрываешь даже свои чувства. Это каменное спокойствие и напускная холодность, твои кривые улыбки и ехидство — лишь ширма, призванная защищать. Так чего ты боишься, от кого скрываешься? — демон шагнул в моем направлении,

— Вы ошибаетесь, — даже мне ответ казался неубедительным. Врайт сделал еще один шаг в моем направлении, я отступила.

— Вот видишь, опять убегаешь, — тихо усмехнулся он, подходя еще ближе и кладя руки мне на плечи. — Поймал, маленькая охотница, — огромным усилием воли я заставила себя не дергаться и посмотреть ему в глаза. Этот взгляд дурманил рассудок и путал мысли.

— Вы тоже скрываете свои эмоции, — попыталась я собрать в кучу растаявшие мозги.

— Мои причины прозаичны. Я принц — положение обязывает быть холодным и невозмутимым. Но ты так и не ответила на вопрос, — я сложила руки под грудью и фыркнула.

— Ваше Высочество, я говорю это только один раз и повторять не буду. Я — охотник, и чувствовать я не умею. Положение обязывает, иначе я уже лет десять как лежала бы в гробу.

— Врешь, маленькая охотница.

— Нет, — почему-то шепотом пробормотала я.

— Спорим? — в следующий миг, остатки моих мозгов дружненько махнули мне ручкой. Зачем он меня целует? А зачем я его целую? Тени и метели, как же он целует!

Принц обхватил меня за талию и, приподняв, усадил на каменную ограду. Его руки гладили спину, мои его плечи. Тени, какой он горячий. Как вкусно от него пахнет. Я обхватила его ногами, демон утробно рыкнул мне в губы, а затем слегка прикусил мочку уха. По телу пробежал ток. Ммм, он действительно демон. Вкусный, сексуальный демон. Он перешел к моей шее — я забыла, как дышать.

— Ты пахнешь медом, Диана. Медом и корицей, — у него даже шепот эротичный. Я схожу с ума. — Сладко, безумно сладко, — осипшим голосом прошептал врайт.

— Замолчи, — пробормотала я в ответ, и он вернулся к моим губам. Это действительно безумие. Я наконец-то забралась руками ему под рубашку и кончиками ногтей провела по груди принца, он с силой втянул воздух и еще крепче прижал меня к себе. Я готова была заурчать от удовольствия, ощущая его напрягшиеся мышцы под своими пальцами, чувствуя, как бьется его сердце. Это больше, чем удовольствие, больше, чем наслаждение, это что-то невероятное, почти нереальное.

И тут все прекратилось. Он оборвал поцелуй так же резко, как и начал его. Я подобно последней дуре сидела на холодной каменой кладке и пыталась вспомнить, как правильно дышать. Врайт в это время невозмутимо поправлял одежду, издевательски глядя на меня.

— Ну что? Убедилась? — и, видя, что до меня не доходит, продолжил. — Не такая уж ты и бесчувственная, какой хочешь казаться. Я бы сказал, что все совсем наоборот. Не фонтан, конечно, — пожал он плечами, — но вполне сойдет, — я была готова его прибить, растерзать на мелкие кусочки и лишить способности к дальнейшему воспроизводству себе подобных! Ночная на радостях кинулась претворять в жизнь мои кровожадные планы, но в последний момент мне удалось подчинить ее. Она теперь сидела рядом со мной и рвалась в атаку, словно дикий волк. Может, действительно, спустить ее с цепи?

— Да, не фонтан, — я из последних сил пыталась сохранить спокойствие. — Вот, что бывает, когда отдаешь инициативу в руки мужчине, — вздохнула я, с любопытством вглядываясь в его лицо.

— Что? — нахмурился демон.

— Ну, вы же меня слышали, Ваше Высочество, — да врайт, а глазки-то у тебя до сих пор темные и дышишь ты не так уж и ровно.

— Может, попробуем снова? — насмешливо выгнул он бровь. — И в этот раз, я так уж и быть передам 'инициативу' тебе. Я способный ученик.

— Знаете, если за двести с лишним лет вы так и не научились нормально целоваться… Боюсь, вы переоценили свои способности, — врайт по-прежнему насмешливо улыбался. — Тут даже я не в силах помочь, — принц хмыкнул и открыл рот, чтобы ответить, но влетевший на башню запыхавшийся Дэмиан спас меня от выслушивания очередного едкого комментария.

— Ваше Высочество, фина Диана, — поклонился он нам по очереди, — мы нашли эльфа. Я думаю, вам обоим стоит на это взглянуть, — демон вопросительно посмотрел на меня. Я фыркнула.

Не дождешься, хоть я и не понимаю толком, о ком идет речь, но судя по тому, как дергается Ночная это что-то важное.

Я спрыгнула с ограды и поспешила вслед за главным дознавателем Санграна. Принц любезно пропустил меня вперед и придержал дверь.

Надо же в ком-то проснулись манеры.

Ширан дар Сараэн

Пока спускались с башни, я вкратце объяснил охотнице ситуацию с эльфом. Она шла впереди и недовольно сопела, словно маленький рассерженный ежик. Я же беззастенчиво любовался ее фигуркой и испытывал легкое разочарование. Как-то слишком уж легко. Управлять ей будет не так уж и сложно, нужно только довести дело до логического конца. Неправ был отец, утверждая, что нельзя совместить приятное с полезным. Можно, да еще как. Мы прошли еще один поворот и начали спускаться к темницам. Стоп.

— Дэмиан, почему эльф в темнице?

— Ваше Высочество, этот эльф опаснее, чем мы думали. Он убил четырех наших стражников, пока его удалось утихомирить и он явно не в себе. Сами все увидите. Эльф, расправившийся с четырьмя врайтами? Бред какой-то. Крики пленника стали слышны сразу же, как только мы спустились под землю. Они разносились по всем коридорам тюрьмы, отражаясь от каменных стен высоким почти сопранным эхо. Потом резко оборвались. Диана передернула плечами, словно сбрасывая с себя остатки прилипших звуков. Когда, наконец, мы очутились в коридоре, ведущем непосредственно в камеру, крики возобновились, потом снова все стихло.

— Где послы? — спросила охотница, вдруг резко затормозив.

— За ними уже послали, фина, — ответил ей Дакар.

— Хреново, — процедила она сквозь зубы, пропуская меня вперед. — Стэр, — вдруг крикнула Диана, заставив дежуривших возле входа стражников подскочить на месте, — ты мне нужен! Заканчивай жрать и тащи свою пушистую задницу сюда!

— Думаешь, он услышит? — интересно, она серьезно на это рассчитывает?

— Всенепременно. Только после вас, — указала она на по-прежнему закрытую дверь рукой. Как пожелаешь, маленькая охотница. Дэмиан снял заклинание блока, и мы вошли. Эльф сидел на полу, согнув ноги в коленях и прижавшись спиной к кровати. Грязные, перемазанные в крови и рвоте волосы свисали вдоль лица. Вся одежда была изодрана, на теле глубокие раны, некоторые из которых все еще кровоточили. Он смотрел прямо перед собой на стену и без остановки что-то шептал.

— Вы допрашивали его? — спросил я у Дэмиана.

— Да. Но он в таком состоянии с самого начала. Он не реагирует на вопросы.

— Пытали? — подала голос девчонка, оборвав тихий разговор со стражей и по-прежнему стоя за дверью.

— Пытались, — тяжело вздохнул дознаватель.

— Как ваше имя? — спросил я, присаживаясь на корточки напротив эльфа и глядя ему в глаза. Эльф продолжал беззвучно шевелить губами. — Вы знаете, где находитесь? — задал я следующий вопрос. — Откуда вы? Вы исследовали природные порталы, не так ли? — Что привело вас на Тиору? — и снова тишина. — Почему вы напали на моих людей? — убедившись, что пленник опять проигнорировал мой вопрос, я отвесил ему пощечину. Голова эльфа дернулась, и он прижал правую руку к разбитой губе. — Твоя работа? — кивнул я головой на торчащие кости его сломанных пальцев.

— Да, — ответил Дэмиан. Узник тем временем отнял руку от лица и заворожено рассматривал собственную кровь вперемешку с соплями. Я невольно поморщился.

— Дань, — я едва услышал его шепот.

— Что?

— Дань, — чуть громче повторил эльф, — они придут за Данью.

— Кто они?

— Дань! — выкрикнул он. — Город проснулся! Они придут за Данью! Нехорошо, нехорошо, нехорошо, — голос эльфа поменял тональность, скатившись до шепота.

— Кто они? Какой город? — я опустил щиты, стараясь проникнуть в его воспоминания.

— Да, да! Они уже здесь! — прокричал он. — Никто не спасется. Все умрут. Все, все, все, все! — его слова отошли на задний план, когда я коснулся сознания эльфа. Животный страх сковал тело, беспорядочные мысли и чувства, жалкие обрывки воспоминаний, нечеткие картины прошлого. Они возникали из ниоткуда, меньше чем на вдох замирали передо мной и снова исчезали, будто их и не было. Сложно понять, что из этого реальность, а что выдумка поврежденного сознания пленника. Чудовища с окровавленными челюстями, запах гниющего мяса, изломанные тела, словно марионетки, которым вдруг обрезали веревки, резкий запах пота, крови и боли. Картинка сменилась, и передо мной возник каменный мешок, на полу которого, валялись оторванные руки и ноги и вытянутая полупрозрачная фигура, нависающая над эльфом, вместо лица у которой огромная пасть с бесчисленным количеством тонких, напоминающих иголки, зубов. Она тянула свои руки, оканчивающиеся культями, пытаясь сжать в объятиях единственное живое существо, чувствуя и наслаждаясь его страхом. Картинка начала подрагивать как раз в тот момент, когда эта тварь прикоснулась к щеке своей жертвы, и сменилась багряно-красным цветом и криком, против воли врезающимся уже в мое сознание. Я отдернул руки и медленно открыл глаза, восстанавливая щиты и успокаивая сердцебиение.

— Дань, — казалось, в сотый раз прошептал эльф.

— Что ты видел? — спросил я.

— Смерть, я видел смерть! Твою, принц, и твоих людей! Кровь! Дань! Цвести каменным макам! Дань! У нас нет оружия, а они уже пришли за данью! Мы предали его! Глупцы, глупцы! — я вздохнул поднимаясь. Он определенно что-то видел и что-то знает, но как вытащить из него эти воспоминания?

— Что ты знаешь об утраченной связи со стихиями?

— Дань! — коротко провыл пленник. Я стоял напротив и старался придумать способ вернуть эльфу хоть часть сознания, перебирая одно заклинание за другим, вспоминая, что есть в моей лаборатории, но ничего не мог придумать.

— Ваше Высочество, я бы на вашем месте не подходила к нему настолько близко, — задумчиво пробормотала охотница. Она, наконец, соизволила войти в камеру. Защитные руны на ее одежде светились бледно-голубым, взгляд был прикован к узнику. Она нервно прикусила губу.

— Он не в том состоянии, чтобы нападать, — огрызнулся я, недовольный, что девчонка прервала мои размышления.

— А он и не будет, за него это сделает проклятье, — она медленно приближалась к эльфу. Я нахмурился, проверяя, коснулось ли оно меня. Судя по выражению лица Дэмиана, он занимался тем же самым. Никакого проклятия на себе я не обнаружил. Проверив, эльфа я удостоверился, что и на нем ничего подобного нет.

— Диана, на нем ничего нет, ты ошиблась, — странно, но этот факт меня порадовал.

— Чушь, — вот так, коротко и по существу.

— Диана, — я протянул к ней руку, намереваясь остановить. Девчонка ловко увернулась. Ладно, если ей так уж хочется опозориться в присутствии послов, которые должны были вскоре появиться. Пусть. Я мешать не буду.

— Протего, — прошептала охотница и ее руки до локтей покрылись странной серой пленкой, а руны на одежде замерцали еще ярче. Она достала из кармана маленький стеклянный шарик и остановилась, не доходя до эльфа пары шагов.

— Не могли бы вы отойти мне за спину, боюсь, ваша магия настолько сильна, что мне сложно сконцентрироваться. Вздохнув, я исполнил ее просьбу. И что она собралась делать? Проводить сеанс снятия порчи? А где некромант, черные свечи, ну хотя бы козий череп? Тем временем девчонка протянула к эльфу раскрытую ладонь со стеклянным шариком и принялась, словно тянуть за невидимые нити свободной рукой. Она по-прежнему находилась от него на расстоянии в несколько шагов. Дэмиан с нескрываемым любопытством наблюдал за ее действиями.

— Что же в тебе сидит такое? — спросила охотница, спустя пару вдохов, устало опустив руки.

— Не получилось? — участливо поинтересовался я. Она отмахнулась от меня, как от назойливой мухи, и сделала еще один маленький шажок в направлении пленника. Как только ее тень нависала над головой эльфа, он поднял на нее свои безумные глаза.

— Не подходи, не подходи. Я не твоя добыча, слышишь! — прокричал пленник, заслоняя руками лицо. Диана не обращала на него никакого внимания, просто снова вытянула руку и принялась перебирать воздух пальцами. — Это все ты! Ты такая же! Ты смерть! — он дергался и извивался, по его телу пробегали судороги, он пытался подняться, но его словно что-то прижало к полу. — Ты не получишь меня! Нет! — он размазывал собственную кровь по лицу, сверля девчонку ошалевшим взглядом. И без остановки кричал, переходя с одного языка на другой, будто в надежде, что она оставит его в покое.

— Попался, сволочь, — процедила Диана сквозь стиснутые зубы, полностью игнорируя продолжавшего надрываться узника. Я видел, как по ее виску скатилась капелька пота, видел, как полыхнули зеленым ее глаза и как буквально вспыхнул на ней защитный узор, в следующий миг комнату озарила белая вспышка. Пришлось закрыть глаза руками, настолько яркой она была. За воплями эльфа я едва различил сдавленный мат и глухой удар о стену. Пленник заткнулся сразу после того, как погасла вспышка. Я медленно открыл глаза и увидел девчонку, лежащую возле входа.

— Стэр, — простонала Диана и потеряла сознание, все еще сжимая в руке стеклянный шарик. Необъяснимая, почти животная ярость окутала мое сознание, демон во мне требовал разорвать виновника в клочья, заставить его мучиться и захлебываться собственной кровью. Только невероятным усилием воли мне удалось подавить в себе это желание. Нужно в первую очередь проверить Ди, а оторвать голову эльфу я всегда успею. Дэмиан вопросительно посмотрел на меня, кивнув на узника, я отрицательно покачал головой. Потом, все потом. Слава богам крови нет, а вот на затылке вскоре должна появиться огромная шишка.

— Что случилось? — склоняясь надо мной, взволнованно спросила Сибилла. Принесли же их ветра на мою голову. — Что с моей дочерью!? — Ну да, блеск, еще и фея в истерике.

— Хотел бы я знать. А Диана, если нам повезет, просто без сознания, — процедил я сквозь зубы.

— Вы в этом абсолютно уверены? Дайте мне взглянуть на нее, я хочу удостовериться, что с ней все в порядке! — боги, как же меня раздражают эти феи!

— Вы лекарь, Сибилла? Нет? Вот и не вмешивайтесь! — прошипел я. Легко выдохнув, Сибилла отошла на шаг и поднесла кружевной платочек к сухим глазам. Хотя я мог и ошибиться.

— Я - лекарь, — пролепетала от двери Кэссиди. Видимо, младшая графиня поняла мое молчание по-своему и опустилась рядом на колени, протягивая руки к Ди. В следующий миг в комнату черным ветром влетел скалящийся леопард. Шерсть на нем стояла дыбом, глаза полыхали злостью и тревогой, хвост, словно черная плеть, стегал его по бокам.

Я замер. Младшая графиня тоже и испуганно уставилась на взбешенного зверя. Только этого мне не хватало для полной радости! Стэр чуть больше обнажил клыки и крадучись направился в нашу сторону, феечка тут же отдернула руки и вскочила на ноги. Идиотка! Леопард, не отрываясь, смотрел ей в глаза, еще ниже припадая к земле. Станис выхватил свой серп, но кот даже не посмотрел в его сторону. Он теснил фею к остальным послам, как можно дальше от охотницы. Короткий взгляд на Диану, а затем резкий рывок в сторону побледневшего Станиса. Леопард целился явно в горло послу. Я непроизвольно выпустил клыки. Достали, балаган разводить! Мне достаточно было лишь подумать, и домашний любимец Дианы застыл в воздухе, на расстоянии не больше, чем пол ладони от шеи Станиса. Женщины пронзительно вскрикнули.

— Благодарю, — поклонился посол, аккуратно отодвигая от себя морду зверя, делая шаг в сторону.

— Это не он, — рыкнул я, отпуская кота. Леопард тут же уселся на пол, и вопросительно уставился на меня. Что не так с этим животным? — Это эльф, — кивнул я в сторону узника.

— Святые яйца, даже умереть спокойно здесь не дадут! Чего вы все разорались?! — девчонка хмуро разглядывала присутствующих.

— Диана, как ты себя чувствуешь? — взволнованно спросила графиня, все еще сжимая в руках бесполезный клочок ткани, но так и не осмеливаясь подойти.

— Как будто пила неделю, — огрызнулась она и поморщилась.

— Какова погрешность вычисления места нахождения упыря по карте? — перебивая графиню, задал я вопрос. Ди удивленно хлопнула глазами.

— Полтора.

— Полтора чего?

— Трупа, блин! — дерзит, значит, жить будет, но все-таки нужно убедиться.

— В глазах не двоится?

— Нет.

— Голова не кружится?

— Немного, — удивленно моргнув, ответила охотница.

— Встать сама можешь?

— Сейчас узнаем, — опираясь о стену, Диана попробовала подняться на ноги. Где-то с попытки третей у нее вышло, но как только охотница сделала первый шаг, ее повело в сторону, и я еле успел ее подхватить. Духи грома, я почти не чувствовал вес ее тела. Это не нормально, нужно проследить за тем, как она питается. Так стоп, откуда такие мысли?

— Накаркала, целительница, — процедила девчонка, пытаясь оттолкнуть мою руку и опереться о стену.

— Диана, не глупи, ты сама и шагу сделать не сможешь.

— Да все нормально со мной! Просто нужно поспать.

— Вот я и отведу тебя в комнату, — Ди раздраженно уставилась на меня. Несколько вдохов прошло в полной тишине, если конечно не брать во внимание причитания узника. — Стэр, эльф, — сдаваясь, распорядилась она.

Леопард около вдоха пристально меня разглядывал, словно стараясь найти какой-то ответ, а затем резко развернулся, заставив послов вжаться в стену, и крадучись направился к пленнику, попеременно нюхая воздух.

— Дэмиан, эльфа запереть, никого к нему не пускать и усилить охрану, пока я не отдам другие распоряжения, — дознаватель бросил короткий вопросительный взгляд на фей.

— Придумай что-нибудь, — отмахнулся я, оглядываясь назад: сумасшедший все так же сидел, прислонившись спиной к кровати, словно ничего и не произошло. Он даже не замечал леопарда, нарезавшего круги в непосредственной от него близости. Хм, а этот кот полезная вещь в домашнем хозяйстве. Пока он здесь никто из фей и близко не подойдет к пленнику.

— Если Стэр решит остаться — не препятствовать, — удивляясь самому себе, продолжал я. Девчонка тем временем прикрыла глаза и всем телом облокотилась на меня. Фыркнув, я поднял ее на руки.

Стоило мне выйти за дверь, Диана зашевелилась, что-то пробормотала и уткнулась лицом мне в грудь. Маленькая охотница, что же мне с тобой делать? Уложив Ди на кровать в ее комнате, я еще раз осторожно ее осмотрел. Нет, все действительно в порядке, она просто спит. Я отвел с лица белую прядку и нахмурился, только сейчас заметив тени под глазами и глубокую складочку на лбу. Даже во сне хмурится, даже во сне не может расслабиться. Странная. Дикая. Упрямая. Скрип двери вырвал меня из раздумий. Я не стал оборачиваться. Леопард запрыгнул с другой стороны кровати и тщательно обнюхал лицо своей хозяйки. Она забавно сморщилась и чихнула, отворачиваясь и что-то ворча во сне. Леопард повернулся в мою сторону и окинул меня насмешливым взглядом. Затем метнулся в противоположный конец комнаты, залез в сумку, лежащую на столе, и вернулся с двумя склянками в пасти. Где бы мне такого же себе достать? Я аккуратно забрал у него пузырьки и присел на край кровати, рассматривая обе жидкости. Медовая настойка и какая-то вязкая черная жижа, даже на вид вызывающая рвотные спазмы.

— Сколько? — поинтересовался я у кота, показывая на медовую настойку и не очень-то надеясь на ответ. К моему удивлению Стэр сглотнул четыре раза. — А это? — на этот раз кот сглотнул только один раз. Кое-как спустя лучей пять упорной борьбы, мне удалось заставить так и не проснувшуюся охотницу проглотить необходимое лекарство. Нет, с медовой настойкой все прошло гладко, а вот с вязкой дрянью пришлось повозиться.

К тому моменту как я закончил, леопард уже успел свернуться калачиком возле Ди. Они странно смотрелись вместе: огромный черный хищник и маленькая спящая девушка. Диана положила голову ему на плечо, а он обвил хвостом ее ногу и уткнулся мордой ей в макушку. Глядя в спокойные зеленые глаза леопарда, я вдруг понял одну простую вещь, если бы он захотел сегодня убить Станиса, я бы не смог его остановить. Никто не смог бы. Он будет биться за Ди до последней капли крови, если возникнет такая необходимость. И что-то подсказывало мне, что девчонка поступит также. А еще смотря на них, я с безжалостной ясностью осознал, что в этом мире они совершенно одни.

От этой мысли удушающе пахло фатализмом и обреченностью. Я погладил Диану по щеке и направился к двери. Спи маленькая охотница. Спи и пусть тебе приснится вкус летнего солнца и звук весеннего дождя.

До рассвета оставалось всего пару оборотов, и смысла ложиться уже не было, поэтому я отправился в кабинет и приказал найти Дэмиана и Рика.

— У нас пожар? — взъерошенный после сна друг, зевая, упал на диван.

— Хуже, у нас душевно больной эльф и недееспособная, по меньшей мере, пару оборотов охотница.

— Эльф, как я понимаю, — это тот любитель орнитолог? — зевая, поинтересовался Рик.

— Любитель порталов, но мыслишь верно.

— А с Ди что? — пока я объяснял ему ситуацию, Седрик более или менее проснулся, что определенно радовало.

— Ты уверен, что проклятья на нем не было?

— Ни я, ни Дэмиан ничего не почувствовали.

— Но это не значит, что его не было, охотницу же чем-то ударило, — упрямо парировал он.

— Рик, она заявила, что на нем что-то висит еще стоя у двери. Ты действительно думаешь, что принц Санграна и главный дознаватель Санграна настолько немощные маги, что не смогли заметить бревна у себя на ноге?

— Слушай, зачем ей себя специально калечить? В этом нет смысла Ран. Тем более ты сам говорил, что защитные руны на ее одежде засветились сразу же, как только она вошла.

— Предложи мне другой вариант, — развел я руками.

— Она ведь полукровка, и предсказать их реакцию на тот или иной вид магии порой бывает невозможно. Может, она особо восприимчива именно к проклятиям. Не просто так она охотником стала ведь, не за красивые глаза и умение обращаться с острыми предметами.

— Звучит как нелепая отговорка, не находишь?

— Пусть так, но твоя идея, на мой взгляд, еще хуже.

— Ладно, с этим потом разберемся. Что думаешь по поводу слов эльфа?

— А я должен о них думать? — подавив зевок, поинтересовался друг.

— Да проснись же ты, наконец! Чем ты занимался всю ночь!?

— Я…

— Нет, — я поднял руку, останавливая его, — не хочу знать.

— Завидуешь?

— Молчи!

— На самом деле, я читал, — я удивленно взглянул на друга.

— Всю ночь?

— Большую ее часть.

— У тебя снова приступы меланхолии? — сколько я себя помню, Седрик брал в руки книгу только тогда, когда пребывал в трагично-романтическом настроении. Спасибо духам грома, случалось подобное редко.

— Нет, — пожал он плечами, — просто книжка попалась интересная.

— И что же за книжка?

— Сказки, — у меня отвисла челюсть. Видимо мне все-таки нужно поспать. Нет, просто катастрофически необходимо. — О, только не делай такое лицо, Ран.

— Да я просто…

— Знаешь, иногда мне кажется, что в них больше правды, чем во всех архивах, хрониках и учебниках истории.

— Гм, ладно. Вернемся к делу. Так что ты думаешь?

— Не знаю, на мой взгляд, слова эльфа — порождение больного сознания, не более. Где его нашли?

— Возле Оканы, — ответил, вошедший Дэмиан.

— Ближайшая пограничная деревня, — нахмурившись, пробормотал Седрик.

— Кто его обнаружил?

— Местные жители, Ваше Высочество. Они и сообщили дознавателям, патрулирующим границы. Эльф никого к себе не подпускал, и постоянно бормотал про эту дань.

— В каком он был состоянии, когда его нашли?

— Не многим лучше, чем сейчас. Но раны не были серьезными, так, мелкие царапины. Те увечья, что вы видели, он получил, когда пытался оказать сопротивление дознавателям.

— При нем что-нибудь было?

— Нет, абсолютно ничего.

— Ран, ты думаешь, что в его словах есть смысл? — спросил друг.

— Не уверен, но послы, кажется, тоже утверждали, что казненный ими раб упоминал каменные маки. Есть идеи, что это может быть? — я вопросительно взглянул на присутствующих.

— Ни малейших, — поспешил обрадовать друг.

— Боюсь, придется снова поднять архивы, Ваше Высочество, — я кивнул.

— Хорошо, отдай потом распоряжения на этот счет.

— Меня кое-что беспокоит, Ваше Высочество.

— Продолжай, — я кивнул.

— Он странно среагировал на охотницу. Честно говоря, эта была его первая реакция за все это время.

— Он определенно испугался. Он назвал ее смертью.

— Может, он просто не любит женщин, — пожал плечами Рик.

— Очень смешно, — огрызнулся я.

— Слушай, он — псих. Неужели ты будешь проверять каждое его слово?

— А у меня есть выбор?

— Ты можешь просто спросить у охотницы, — он потер виски. — Не факт, конечно, что она что-то знает и не факт, что ответит, но попытка не пытка. К тому же не забывай, Диана на тебя работает.

— Со мной, — поправил я.

— Что? — удивился Седрик.

— Забудь, — отмахнулся я. — Я вот все думаю, может, есть способ вернуть его в нормальное состояние, хотя бы на несколько оборотов, что скажите? — Дэмиан и Рик отрицательно покачали головами.

— Что вы видели в его воспоминаниях? — задал вопрос Дэмиан.

— Монстра, — пожал я плечами, открывая демонам свое сознание. Несколько лучей прошло в тишине, прежде чем друг подал голос.

— Мда, милая тварюшка. Не хотел бы я с ней встретиться.

— А чего так? — поддел я друга. — По-моему, она так и жаждет заключить в свои объятия какого-нибудь любвеобильного демона, — Рик скривился.

— Нет уж, боюсь, что с этой женщиной не справлюсь даже я. К тому же я храню верность твоей сестре.

— Действительно, и как же я мог забыть. А как же вчерашняя служанка, — прищурился я.

— Все-то ты знаешь, — фыркнул друг. — Но я ведь мужчина и, между прочим, далеко не монах. Да и не было у нас ничего.

— Ты проиграл Дэмиан, тебе платить, — обернулся я к улыбающемуся дознавателю.

— Вы делали на меня ставки? — в удивлении спросил Седрик.

— Угу, сколько ты протянешь без женского общества. Я выиграл, и весь суман Дэмиан будет тренировать дознавателей вместо меня, — Ран расхохотался. Пора заканчивать и возвращаться к эльфу, может, удастся еще что-то из него выжать.

— Безумно рада, что вы веселитесь, но я хотела бы вернуться к эльфу, пока еще не слишком поздно, — раздался знакомый ехидный голосок от двери. Все присутствующие обернулись. Диана переоделась в свежую одежду и выглядела получше, но не более того. Что ж хотя бы ушла с лица эта трупная бледность.

— Зачем ты встала? Тебе нужно нормально отдохнуть, — и зачем я ей это говорю?

— По дороге отдохну, — парировала охотница, нетерпеливо постукивая ногой. — Так мы идем или нет?

— Рад, что вам лучше фина Диана, — поклонился Дэмиан, поднимаясь. Девчонка кивнула.

— К чему такая спешка, Ди? — спросил я.

— Пойдемте, все объяснения по ходу, — наша группка вышла в коридор. — Вы не давали эльфу пить или есть? — я нахмурился.

— Нет, насколько мне известно, — ответил Дэмиан.

— Хорошо, и не давайте. Наш безмозглый отравлен, еда или вода могут вызвать новые приступы безумия. И прежде чем вы спросите, откуда я знаю, — невозмутимо продолжала она, шагая впереди вместе со своим леопардом, — от эльфа идет характерный запах. Я не уверена, но мне кажется, что это шорп.

— Шорп? — переспросил Рик.

— Да, это гриб, он растет в глубоководных пещерах Темного моря[43]. Если не вдаваться в подробности, то шорп, по сути, сильный галлюциноген. Его передозировка грозит безумием в ста случаях из ста.

— Погодите, вы хотите сказать, что пленника можно вернуть в нормальное состояние? — спросил Дэмиан.

— Нет, не думаю. Судя по его поведению, прошло уже слишком много времени с момента отравления. Противоядие действует только в течение первых пяти оборотов.

— Тогда к чему такая спешка? — подал голос Ран.

— Потому что яд до сих пор в его организме. И если его не вывести, состояние эльфа будет только ухудшаться. Горгульи раньше применяли шорп как орудие пытки. С каждым вдохом яд разрушает мозг. Уничтожает все воспоминания, нарушает координацию, приводит к слепоте, онемению конечностей. Его органы будут отказывать один за другим: нюх, слух, осязание. Все это сопровождается дикой болью. Настоящая агония.

— Ты сказала, что не уверена, что это шорп, — отозвался я.

— Поверьте, второй и третий варианты не лучше. Если это сок урэ[44], то эльф уже покойник, а если это орта[45], то он до конца своих дней будет воображать себя пятилетней девочкой обожающей котят. И, к сожалению, нас с вами ждет та же участь, ибо яд безумно токсичен и противоядия от него нет. Так что, мальчики, какой вариант выбираете?

— А можно просто повеситься? — спросил Седрик.

— Конечно, вам помочь? — усмехнулась девчонка.

— Сам справлюсь, — буркнул друг. Тем временем мы вышли к темницам. Диана резко затормозила.

— Я думала, вы приказали никого не пускать к пленнику?

— Так оно… — я не договорил, уставившись на распахнутую дверь камеры. Охотница рванулась вперед.

Меньше чем через вдох я уже стоял на пороге. Кэссиди, склонившись над эльфом, поила его водой. Она удивленно обернулась на звук наших шагов, пролив несколько капель узнику на подбородок.

— Тупая моль! — рявкнула Диана, сильным ударом выбивая чашку из рук младшей графии. Та звонко вскрикнула, скорее от обиды и неожиданности, чем от боли и отступила вглубь камеры, удивленно смотря на сестру.

— Что вы здесь делаете, фина? — стараясь унять гнев, спросил я.

— Я… Я всего лишь хотела ему помочь. Его раны… Если их не обработать… Вот, я и решила, а потом я поняла, что у него началось обезвоживание. И…

— Кто вас впустил? Ее ответ заглушил яростный, полный боли крик эльфа. Он вцепился в охотницу, внимательно осматривающую в тот момент его зрачки, и сбил ее с ног.

— Умри, умри. Я убью смерть! — пронзительно визжал пленник, целясь тем, что у него осталось от пальцев ей в горло. Стэр было бросился на эльфа, но абсолютно четкий приказ Ди, заставил его замереть на месте.

— Нет. Яд, — смазанным движением она отвела руку эльфа, и всадила нижнюю часть ладони ему в нос. Кость не выдержала, раздался сухой треск, голова эльфа откинулась назад, и с чвакающим звуком хлынула кровь. Диана отвернулась и попыталась сбросить с себя пленника. Но он снова прижал ее к полу. В следующий свой вдох я удлинившимися когтями вспорол эльфу сзади шею. Диана откатилась в сторону в то же мгновение, как мои когти сломали ему позвонки. Я медленно выпрямился, сбрасывая остатки злости, и взглянул на девчонку. Она стояла, опираясь на одно колено, опустив голову, и тяжело дышала.

— Я… я не знала. Я не хотела, — сдавленно прошептала младшая графиня. Я повернул голову в ее сторону. Огромными, полными ужаса глазами, Кэссиди смотрела на расползающееся пятно крови и изломанное тело эльфа, закрывая рот дрожащими руками. И плакала.

— Думать надо было! Идиотка! — взорвалась Диана. Фея перевела взгляд на нее, затем снова на эльфа, хотела что-то сказать, но получился лишь сдавленный стон. Ее глаза закатились, и она начала оседать на пол. Мне удалось подхватить ее на руки почти в последний момент. Я аккуратно положил ее на койку. Потом разберусь. В это время леопард плавно перепрыгнул через распростертое на полу тело, и подошел к своей хозяйке. Диана поднялась на ноги и, присев на корточки прямо в луже крови, перевернула труп.

— Твою мать, — выдохнул Ран.

— О, тут я полностью с вами согласна, — отрешенно проговорила девчонка, внимательно осматривая узника. — Поздравляю, Ваше Высочество. Вы только что хлопнули единственного свидетеля. Можете собой гордиться.

— Я тебе жизнь спасал! — рыкнул я.

— Нелепое оправдание, — пожала она плечами.

— Что?! — она должно быть шутит.

— Вы меня слышали.

— Да как ты…

— Послушайте, — резко оборвала она меня, поднимая злой взгляд, — я не нуждалась в помощи. И вообще, вам, что, заняться нечем?! Резко кончились все государственные интриги?! Перевелись изменники?! Чудесным образом разрешились конфликты с соседями?! Какого гоблина вы везде лезете?! Вы меня наняли, чтобы я разобралась с проблемой. И я сделаю это! Все, можете расслабиться! — я сдерживался из последних сил. — Судите преступников, казните неверных, подписывайте мирные договоры или вон, — мотнула она головой в сторону все еще находящейся в беспамятстве Кэс, — послов развлекайте и дайте мне спокойно работать, мать вашу!

— Все сказала? — прорычал я, чувствуя, как удлинились клыки. — А теперь послушай меня! Я не собираюсь расслабляться! Ты действительно считаешь, что я полностью положусь на такую как ты?! Да не смеши меня! Об охотниках говорят, как о неуправляемых, беспринципных ворах и хладнокровных убийцах. Ни морали, ни чести! Но знаешь, я гнал от себя подобные мысли, мне хотелось верить, что все это лишь преувеличение. И тут ты — полное подтверждение всех моих опасений. Глупая маленькая девчонка, считающая, что ей все дозволено, что она умнее всех!

— Беспринципные воры и хладнокровные убийцы, значит? Вы либо лицемер, либо идиот! — казалось, она готова меня убить, я явно перегнул палку, но остановиться уже не мог. — Вы все здесь такие правильные, хорошие и милые. С ласковой улыбкой и добрым взглядом! А за спиной гребаный пересмешник! Вы считаете нас чуть ли не дикими животными, заразившимися бешенством, избегаете, оскорбляете, унижаете, презираете! Но при этом не гнушаетесь пользоваться нами, когда не хотите марать руки, когда задача слишком сложна! Так кто из нас более беспринципен?! — девчонку буквально трясло.

— В том, какими вас видят другие, вы виноваты сами! Охотники своими руками создали себе подобную репутацию! О! И вы совсем не против, когда мы пользуемся вами! Знаешь, единственная причина, по которой я тебя до сих пор терплю — мне действительно нужна помощь. И твою мать, Диана, у меня хотя бы хватает смелости признать, это, в отличие от тебя! — и прежде, чем она смогла мне что-то ответить, я вышел из камеры. Ран последовал за мной, аккуратно прикрыв за нами дверь.

— Ты слегка перегнул палку, — прокомментировал друг.

— Зато теперь она знает правду, — пожал я плечами, разглядывая вытянувшихся передо мной стражников. — Ваши имена?

— Авит нек Гунал, — ответил тот, что помладше.

— Амир ати Пенир, — отозвался второй.

— Вы впустили в камеру графиню? — последовал синхронный кивок. — Дэмиан передал вам мой приказ? — дождавшись еще одного кивка, я подошел к ним ближе. Наказание. Достаточно было всего лишь моего желания и оба врайта рухнули у моих ног на колени. Короткое заклинание и кожа на их руках, начиная от запястий и заканчивая локтями, начала отслаиваться, падая на пол кровавыми ошметками. Шлеп. Шлеп. Шлеп. Словно мокрая тряпка у неаккуратной поломойки. Скучно. Я усилил давление, обнажившееся мясо сначала слегка вздулось, а затем лопнуло в нескольких местах, кое-где порвались мелкие вены. Еще чуть-чуть и раздался легкий треск — не выдержали кости. Я равнодушно разглядывал, молодого врайта. Он тяжело дышал, прислонившись к стене, крепко сжав челюсти, но так и не проронил ни звука. Надо же, может из него еще что-то да выйдет? Демон постарше уже стоял на ногах, опустив голову и изувеченные руки. Молодой поднялся через пару вдохов.

— В следующий раз, ваше поведение оправдает только смерть, — сообщил я.

— Спасибо Ваше Высочество, — они поклонились.

— Можете идти, — демоны снова поклонились и, шатаясь, направились к выходу из темниц. Дождавшись, пока оба стражника скроются за поворотом, Рик снова заговорил.

— Успокоился? — участливо поинтересовался он.

— Ты же знаешь, что дело не в этом, — нахмурился я. — Они ослушались моего приказа, приказа принца.

— Знаю, но ты успокоился? — я кивнул. — Тогда пошли, — он толкнул дверь камеры.

— Диана… — окликнул я, снова входя в помещение.

— Не сейчас, — прозвучал такой же безэмоциональный, что и всегда ответ. Охотница держала голову эльфа в руках, поворачивая ее то налево, то направо, как будто маленький ребенок, которому подарили новую игрушку. Ее не смущала ни кровь, продолжающая стекать из дыры в шее, ни вывалившийся язык, ни запахи пота и испражнений. Она в пол голоса объясняла что-то, склонившемуся над ними Дэмиану, не обращая внимания на то, что оставшиеся мышцы и тонкий слой кожи на шее эльфа могут порваться от ее манипуляций. Ее руки снова покрывало сероватое свечение, она еще больше открыла рот трупа и двумя пальцами засунула внутрь язык. Ее леопард тут же подался вперед, будто намереваясь поцеловать обезображенное лицо, и несколько раз коротко вдохнул.

— И? — нетерпеливо спросил Дэмиан. Девчонка бросила короткий взгляд на Стэра.

— Шорп, — наконец объявила она, глядя в одну точку прямо перед собой.

— Диана… — снова позвал я и, дождавшись, когда она повернет голову в мою сторону, продолжил, — я бы хотел извиниться…

— Не утруждайтесь.

— Я хочу извиниться не за то, что сказал, а за то, как сказал.

— Тем более не утруждайтесь. Мне нет дела до того, что вы обо мне думаете. Я вела себя непрофессионально, — я скрипнул зубами, но сумел сдержаться. На койке, напоминая о себе, зашевелилась фея. Тяжело вздохнув, я присел возле нее.

— Как вы себя чувствуете фина? — я помог ей сесть.

— Нормально, — она скользнула по мне взглядом и уставилась на труп, — только… Только голова кружится немного, — прошептала она побелевшими губами. Девчонка тем временем достала из кармана жилетки зеркальце и поднялась, забыв, что голова эльфа все еще лежит у нее на коленях. Глухой, слишком громкий для этого места звук отразился от стен. Младшая графиня снова потеряла сознание.

— Поисковики, — распорядилась Ди и, подняв глаза от зеркала, встретилась с моим укоризненным взглядом. — Что? — удивленно спросила она. — Ему, по-моему, все равно, — она провела ребром ладони по шее и высунула язык. Словно я был слабоумным, и мне требовалось объяснение. Я не успел ей ничего ответить, в зеркале появился чей-то силуэт.

— О, нет, — девчонка закрыла глаза, — Индекс?

— Привет, сахарная моя, — раздался в ответ, веселый мужской голос.

— Только не говори, что ты мой поисковик. Где Угл или хотя бы Амблер?

— Они обслуживают другую зону, сладенькая, — так же весело отозвался невидимый собеседник. Девчонка застонала.

— Святые яйца, за что мне это?

— Карамельная моя, ты мне не рада? — наигранно обиженным голосом поинтересовался некий Индекс.

— Вопрос был риторический, — фыркнула Ди. — И не называй меня сахарной, сладенькой или карамельной.

— Договорились, медовая, — девчонка рыкнула, вызвав тем самым добродушный смех у собеседника. — Я, знаешь ли, уже почти потерял надежду.

— Надежду?

— Конечно, всем известно, что если ты не обращаешься к поисковикам в первые четыре дня новой охоты, то можно уже на это и не рассчитывать, — Ди закатила глаза. — Так чем могу помочь? И не забывай, я полностью в твоем распоряжении, моя госпожа.

— Ладно, шут, слушай. Мне нужна вся информация на некоего Вамираэлля Престолану. Он — эльф из западного рубинового леса. Скорее всего, имел титул, но не высокий. На вид от двухсот до трехсот лет. Особых примет нет. И Индекс, когда я говорю все, я действительно имею в виду все. Где родился, вырос, кого любил, с кем дружил, какие отношения с семьей, есть ли она, где работал, как долго, странные привычки, даже кличка домашнего питомца.

— Как пожелаешь, сладенькая, — я заглянул через плечо охотницы. В зеркале был тощий, словно жердь, мужчина. Неопределенного возраста, с каштановыми волосами, забранными в тугой хвост, тонким носом и твердым подбородком. В принципе ничем не примечательная внешность, если не считать глаз — дымчато-синие, глубокие и живые.

— Здравствуйте, Ваше Высочество, — поздоровался он, заметив меня, я кивнул.

— Индекс, и еще, обрати особое внимание на последние полгода его жизни. Связи, передвижения, даже походы в туалет. Плюс, поищи что-нибудь по поводу каменных маков, какой-то Дани и проснувшегося города. Предполагается, что все это имеет определенную связь между собой.

— Хорошо, еще что-нибудь?

— Нет. И Индекс, крайний срок — вчера.

— Да, медовая моя. Для тебя хоть звезду с неба, — промурлыкал он. Сид нахмурилась.

— Кстати о звездах… Почему ты не у себя в комнате, а рядом с библиотекой? — спросила она.

— Мне курсовую Дакару через день сдавать, — вздохнул он.

— Врешь, — прищурилась она. — У вас сейчас четыре оборота ночи, библиотека закрыта. Должна быть.

— Я уговорил Изольду меня пустить, — уже менее уверено, ответил мужчина.

— Опять врешь, Изольда уже два сумана как в отпуске. В библиотеке вместо нее какой-то парнишка с третей ступени.

— Ну, все верно, я поговорил с Изольдой, она с парнишкой, и вот я тут.

— Да и как зовут парнишку?

— Ээээ, я как-то не спрашивал, — пробормотал Индекс.

— Заканчивай вешать мне лапшу на уши, и говори в чем там у вас дело? — прошипела Ди. Ее собеседник вздохнул.

— Дакар настоятельно рекомендовал мне этого не делать.

— Индекс! — рявкнула девчонка.

— Сахарная моя, не вынуждай меня, — он посмотрел на нее, взглядом побитой собаки.

— Индекс!

— Ладно, не кричи только. Наш корпус взлетел на воздух, и мы теперь ночуем в библиотеке.

— Когда? — ошарашено, спорила Ди.

— Через оборот после твоей телепортации.

— Почему?

— Да какой-то идиот с первой ступени экспериментировал. У них как раз курс лекций по взрыв траве был, — девчонка выругалась.

— Жертвы были?

— Нет, все ваши на заданиях, у первой ступени были лекции, ну а у нас еще практика шла.

— Понятно. И что, сильно здание пострадало?

— Да нет, в основном левое крыло, — он задумчиво наматывал кончик хвоста на указательный палец.

— Угу, ладно, спасибо, — отрешенно проговорила Диана. — Когда сможешь найти информацию?

— Хм, дня через три четыре, учитывая объем, медовая моя, — вновь вернулся он к шутливому тону.

— Хорошо, я свяжусь с тобой. Не прощаемся.

— Никогда, — Ди захлопнула зеркало. На койке снова зашевелилась Кэс.

— Кто такие поисковики? — спросил Дэмиан.

— В основном студенты СВАМа с третей ступени, специализирующиеся на поиске информации для охотников.

— И он действительно все узнает за такой срок? — задал следующий вопрос Рик.

— Конечно, — удивилась охотница.

— Но за это время не успеть даже до рубинового леса добраться, — парировал друг. Я подошел к фее, краем уха слушая разговор, и помог ей подняться на ноги. Ее зашатало. Видимо, это мое первоочередное занятие на сегодня: ловить упавших в обморок женщин, а потом тащить их на себе.

— Во-первых, если бы появилась такая необходимость, Индекс добрался бы до рубинового леса за пять лучей. Мы используем порталы, — напомнила Ди, — а во-вторых, все, что ему нужно это зеркало и доступ к нашей библиотеке и архивам.

— Но как такое возможно? — опешил Дэмиан.

— Наши поисковики — лучшие, — без тени хвастовства ответила Диана, просто констатируя факт, и отправилась на выход.

— Диана, я жду тебя через пол оборота у себя в кабинете, — она оглянулась.

— О, наша мнительная в себя пришла. А интересное вы себе хобби нашли на сегодня, — она окинула ехидным взглядом меня и Кэссиди в моих руках.

— Диана…

— Да, да, через пол оборота, я слышала, — и они со Стэром проскользнули в дверь.

— Дэмиан разберись здесь, — кивнул я на тело эльфа. Дознаватель поклонился. — А ты Ран…

— А я, пожалуй, проверю, как идут приготовления, — какие приготовления?

— Духи грома, я совсем забыл про бал.

— Я так и понял, — усмехнулся друг, и выскочил из камеры. Кэссиди хранила молчание все время, пока я нес ее к ее же покоям. Ее солнечная улыбка, которая так мне нравилась, погасла, в глазах стояла тревога и страх. Она свернулась калачиком в моих руках и судорожно сжимала мой камзол. Я чувствовал теплое отрывистое дыхание на своей шее и частый стук маленького сердечка феи. Уж не меня ли она так боится?

— Вы можете поставить меня на ноги, — едва слышно прошептала она, когда мы оказались в комнате. Я исполнил просьбу. Младшая графиня тут же начала поправлять порядком измятое платье, а бросив на меня неуверенный взгляд, густо покраснела. У меня вырвался невольный смешок. Воспитание.

— Как вы себя чувствуете, фина?

— Спасибо, намного лучше. Я… я просто не привыкла к… к подобным зрелищам. И… и я прошу у вас прощения. Я действительно не знала, — она бросила на меня испуганный взгляд из-под ресниц.

— Я не сержусь на вас, — как ни странно, но это действительно было правдой.

— Не надо! Лучше уж накричите на меня или ударьте! — вдруг вскрикнула она. Видимо, мне не удалось скрыть своего удивления, потому что фея в отчаянии взъерошила волосы и продолжила:

— Ну как же вы не понимаете! Это же я! Я убила его! Убила живое существо, а ведь я — лекарь!

— Успокойтесь Кэссиди, — как можно мягче сказал я, — здесь нет вашей вины, — фея застонала, из левого уголка глаза скатилась слезинка.

— Нет, нет… Я не думала, что это так страшно, так больно! И там было столько крови! Так много крови! — она закрыла лицо руками и замотала головой.

— Тише, не плачьте, — я обнял, пытавшуюся сдержать слезы девушку. — Это не ваша вина. Эльф был обречен, — Кэссиди зарыдала сильнее, доверчиво прижавшись ко мне. Я вздохнул и опустился с ней в кресло.

— Нет, нет. Это все неправильно! Так не должно быть! Он не должен был умереть вот так! Словно… словно и не жил вовсе, я даже имени его не знаю! И ни одного близкого существа рядом. Это так страшно. Он ведь не понимал, что делает… Почему? Почему?

— Ему просто не повезло, — тихо сказал я.

— И все? — она вскинула на меня полные боли глаза, — просто не повезло? Нет! Должна быть причина! — теперь слезы без остановки катились по ее лицу.

— Мне очень жаль, Кэссиди, — она сдавленно вскрикнула и прижалась ко мне, ища защиты. Я закрыл глаза. Мне действительно было жаль, что именно я преподал ей этот урок. Один из самых трудных в жизни. Фея тихонько плакала у меня на плече, а я гладил ее по голове, плечам, спине. Маленькое нежное существо. Еще такая наивная, она все еще искала оправдание смерти. С ней было легко. Фея не скрывала ни чувств, ни эмоций, она открыто боялась и не стеснялась показать свой страх. Кэссиди хотелось оберегать и защищать, закрыть на ключ и никому не показывать это сокровище. Я вздрогнул от подобных мыслей. Почувствовав это, младшая графиня подняла свое заплаканное личико ко мне.

Я изучал черты ее лица, словно видел впервые: огромные живые зеленые глаза, вздернутый к верху носик и соблазнительные губы. Да она просто красавица. И эта копна малиновых волос и нежный запах колокольчиков. Невольно закрыв глаза, я вдохнул глубже, а потом наклонился и поцеловал ее.

Кэссиди тихонько вздохнула и робко дотронулась до моей щеки. Эта неуверенность сводила с ума, больше, чем что-либо другое. Я уже не мог контролировать себя, и поцелуй стал более настойчивым. Ее губы мягкие и нежные, ее запах — колокольчиков и клубники — теплый и свежий. И она в моих руках, хрупкая и беззащитная.

Краем уха я услышал, как открылась входная дверь. Плевать. Рука скользнула Кэссиди на шею, приподняла волосы, погладила бархатную кожу. Я ощутил знакомый запах меда и корицы, реагируя на него, во мне проснулся демон. Из легкого и нежного поцелуй превратился в дурманящий, почти яростный. Кэссиди удивленно охнула. Духи грома, что я делаю? Я нехотя оторвался от таких соблазнительных губ юной графини и погладил ее подбородок, переводя взгляд в другой конец комнаты. В дверях, прислонившись к косяку, стояла охотница. Сид с легкой насмешкой и любопытством в глазах наблюдала за нами, не говоря ни слова, не шевелясь, не возражая. Заметив, что я смотрю на нее, она скрестила руки на груди и закатила глаза. Во мне моментально поднялась злость, захотелось наказать упрямую девчонку.

— Мы больше не одни, — прошептал я. Феечка тихо охнула, залилась краской, и вскочила с моих колен, обернувшись к двери и застыв, как вкопанная.

— Решила все-таки воспользоваться моим советом? — ехидно изогнула бровь Ди. Фея промолчала. — Пол оборота прошло лучей десять назад, Ваше Высочество, — обратилась охотница ко мне, не меняя тона. — Я буду ждать вас в вашем кабинете, — она развернулась, и, послав через плечо очередной издевательский взгляд, вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь.

— Кэссиди… — начал, было, я.

— Нет, все нормально. Идите, Диана долго ждать не будет, — фея наградила меня слегка смущенной солнечной улыбкой. Я был зол, как стая голодной нечисти. И причина этой злости сейчас ждала меня в моем же кабинете. Точнее возле закрытой двери в мой кабинет. Духи грома! Хотелось свернуть ее маленькую шейку. Как же разительно она отличается от своей сестры. Солнечная, добрая, открытая и нежная Кэссиди. И ядовитая, застегнутая на все пуговицы, жесткая и никого не подпускающая к себе Диана. Фею хотелось защищать и носить на руках, Сид — просто прибить и забыть как страшный сон. Я злился на нее, на это красноречивое молчание, хотя и не должен был. Глупо, она без истерик и возражений стояла там и смотрела, изучала, оценивала. Твою мать, я видел тень любопытства в ее глазах! Диана просто отступила в сторону, не мешая мне брать, то, что я хочу. Так почему же я так зол? Очевидный ответ состоял в том, что девчонка могла свести с ума и святого. Ее поцелуи дурманили, лучше, чем любое вино, а ее поведение заставляло теряться в догадках. Глупо, нельзя позволять ей влезать ко мне в печенки.

Кстати о глупости, ну и где она? Я оглядел пустой коридор. Охотницы возле двери не было. И только вскинув руку, чтобы снять охранное заклятие, я заметил, что оно не активировано. Твою мать!

— Как ты вошла? — рявкнул я, ворвавшись внутрь и уставившись на девчонку.

— Э, я, конечно, не знаю, как у вас тут все устроено, но я обычно вхожу ногами, — растерянно произнесла охотница с дивана.

— Не понял.

— Ну, знаете ноги, это две палки в нижней части тела, у вас еще между ними такая штучка болтается, которой вы, судя по всему, думать пытаетесь.

— Мне не до шуток! Это ты сняла блок с двери?

— Нет, он не был активирован, когда я вошла, — тут же став серьезной, ответила девчонка. Я бросил короткий взгляд на стол. Хм, вроде все так же как я и оставлял. Неужели забыл? Быть того не может. Тогда кто снял мой блок? Ни один демон в моем дворце не обладает достаточной силой. Феи работать с магией врайтов не могут по определению. Охотница? Ну и зачем ей это? Я хмурился все сильнее, уставший мозг отказывался работать. Вздохнув, я опустился в кресло и непонятно зачем повесил завесу тишины.

— Ладно, я тебя слушаю, — с исчезнувшим блоком разберусь позже.

— Это я вас слушаю, — покачала головой Сид. — Это вы хотели поговорить, не я.

— Диана, прекрати, я слишком устал, чтобы реагировать на твои выпады, — я взъерошил волосы. — Просто скажи мне, для кого предназначалось это послание?

— О, вы иногда используете голову по ее прямому назначению, — удивленно моргнув, ответила она. Я предпочел не услышать этих слов. — Скорее всего, для вас и охотника, — охотника… Я непроизвольно потянулся за монеткой.

— С чего такие выводы?

— Из-за проклятия, — прозвучал осторожный ответ.

— Диана, не было на эльфе проклятия.

— Ну да, а я, значит, просто в левитировании практиковалась, — фыркнула она.

— Ни я ни Дэмиан ничего не почувствовали, так как же тебе это удалось? — некоторое время охотница молчала, следя за монеткой в моих пальцах. Полцарства за то, чтобы узнать, о чем она думает.

— Ни один демон не смог бы уловить его, — медленно начала она. — Для вас оно не представляло особой опасности, — девчонка достала из кармана тот самый стеклянный шарик, внутри которого теперь переливался свет. — Максимум что вам грозило бы — порез на пальце.

— А охотник?

— Умер бы.

— Не думай, что я жалуюсь, но в таком случае, почему ты еще жива?

— Именно потому, что я еще жива, я и полагаю, что наш псих — предупреждение. Не спорю, работа тонкая, но до ума ее так и не довели, — пожала она плечами. — Мне хватило защитных рун на одежде, чтобы распознать проклятье. У других охотников, другие способы.

— Не сходится, — девчонка вскинула на меня глаза. — Охотник — это не раса, это всего лишь профессия. Невозможно создать проклятье реагирующие на род деятельности, — Сид замешкалась на вдох, залезла в нагрудный карман и со вздохом бросила мне медальон. Нрифтовый ромб и два камня в середине — оникс и обсидиан. У меня глаза на лоб полезли. Невозможно. Эти камни не могут находиться настолько близко друг к другу.

— Шокированы? Не вы первый, — усмехнулась Ди. — У каждого охотника есть подобная вещица. Пользы от него мало, в основном используется как маячок, иногда как охранка, иногда как персональный портал. Но суть в том, что только охотники знают, как можно стабилизировать и усмирить силу этих камней, заставить их работать вместе, — я вернул ей кулон. Все вроде бы логично, но… Я чувствовал, что девчонка мне врала, и не мог понять, откуда взялось это ощущение. Она ни чем себя не выдала, ее голос был по-прежнему ровным, эмоциональный фон — по-прежнему спокойным, лицо по-прежнему бесстрастным. Но духи грома! Я знал, что она врала.

— Допустим. Есть предположения, почему он так среагировал на тебя?

— Он был безумен, — она тряхнула головой и, встав с дивана, направилась к окну. — Может, ему цвет моих волос не понравился. Мало ли? — и снова ложь.

— Тебе не кажется странным, что в этом деле слишком много сумасшедших?

— Кажется, — кивнула она, и потянулась, выгнув спину с природной грацией дикой кошки. Медленно. Порочно. Искушающе. Я ругнулся сквозь зубы, усмиряя проснувшегося демона. Кретин.

— Мы поднимем архивы, — я постарался сосредоточиться на разговоре. Получилось не то что бы так себе, а просто отвратительно. Да, я держал себя в руках, но только пока. Оставшиеся эмоции все еще взывали к демону, сила рвалась наружу, рваными лоскутами тянулась к охотнице.

— Это ваше дело, — она резко развернулась.

— Наше, — поправил я. Она не отреагировала.

— Знаете, подкинув вам эльфа, убийца совершил ошибку, — я выгнул бровь. — Помешанный рассказал явно больше, чем изначально планировалось. И кто знает, может, удастся еще что-то выяснить, — я кивнул.

— Я думаю, это месть.

— Месть? — девчонка нахмурилась.

— Да. Месть, лелеемая и вынашиваемая годами. Слишком четко он действует, слишком мало следов оставляет и слишком очевидна его ярость.

— Не понимаю, ярость — это море крови и оторванные конечности, вырезанные глаза и выпотрошенные тела, — спокойно словно, рассуждая о смене времен года.

— Ошибаешься. Он забрал у демонов самое дорогое, что у них было — связь со стихией. Только ярость и жажда мести способны довести существо до подобного поступка. А еще эльф. Есть много других способов лишить кого-либо разума, более быстрых и менее болезненных. Но он выбрал самый страшный. Ты ведь сама говорила, что шорп — орудие пытки, что эльф испытывал настоящую агонию.

— Может быть вы и правы, но, в сущности, какая разница?

— Ты, должно быть, шутишь? — я с трудом удержался от того, чтобы встряхнуть ее пару раз и прогнать это сонное выражение с ее лица.

— Похоже, что мне смешно? — выгнула она точеную бровь. — Мне не интересно, почему и для чего, больше всего меня волнует как.

— Ты не допускаешь, что зная почему, мы поймем, кого искать? — прищурился я.

— Неважно кто это, — она разглядывала корешки книг за моей спиной. — Он может быть больным, больным фанатиком, не менее больным мстителем и куда более больным ученым. Но все это не важно. Он становится неаккуратным и невнимательным. Он даже осмелился передать мне послание, — она зло рассмеялась. — И это всего лишь первая его ошибка, дальше будет больше. Он начнет оставлять следы, по ним я его найду. Для этого мне не обязательно вникать в его мотивы или знать, как он выглядит.

— Идти по следам значит? — у тебя так все просто маленькая охотница. — А что если ты ошибаешься? Если не будет следов? — я подался вперед, девчонка ходила из угла в угол, подбрасывая в руке шарик с проклятьем.

— Ну, вы же сами не верите в то, что говорите. Ах, да и еще одно, я практически уверена в том, что он методичен, последователен и бесспорно очень аккуратен, не потому, что планировал месть годами, а потому, что он профессионал. Он привык убивать и заметать следы.

— Хорошая попытка Диана, но все же это именно месть.

— Тогда думайте, Ваше Высочество, думайте, кому и за что он мстит. Потому что кроме вас в этом деле замешаны еще и феи.

— А ты не допускаешь такой мысли, что феи — проба пера? — я снова начал вертеть монетку. В кабинете на пару вдохов повисла тишина.

— Допускаю, — ну да, какой вопрос, такой ответ. В голове роем толпились мысли, догадки, предположения, а в сущности все это сплошной самообман. Нам несказанно повезет, если удастся найти что-нибудь в архивах. Но я никогда не верил в удачу, уж слишком она похожа на портовую шлюху. Значит, Диана права, остается лишь изображать кипучую деятельность и ждать следующего шага ублюдка.

— Это все о чем вы хотели поговорить со мной? — вмешалась в мои раздумья охотница.

— Ты куда-то спешишь?

— Если я хочу свалить из дворца до заката, то да. Безумно спешу, — и, видя мое озадаченное лицо, продолжила. — Я почти закончила с трупами, больше мне нет смысла здесь оставаться. Хочу съездить в некоторые деревни, расспросить местных, посмотреть на места, где были найдены тела и желательно без фей. У них уйдет дня три на осмотр тел, хочется верить, что за это время я успею что-нибудь найти. Надеюсь, вы не возражаете?

— Они настолько тебя раздражают?

— Они меня отвлекают и… кхм, портят материал.

— Слушай Диана, винить Кэссиди в том, что произошло сегодня, по меньшей мере, глупо.

— А я и не виню Кэссиди, но согласитесь, если бы не она, эльф прожил бы дольше, — мда, особо не поспоришь. — И уж если быть до конца откровенной, то большая часть вины лежит на вас. Это вы распустили своих стражников настолько, что они осмелились нарушить приказ принца, — у меня непроизвольно сорвался рык, за окном, вторя мне, послышался раскат грома. Сид напряглась, готовясь, видимо, к очередному сражению.

— Можешь ехать, — прорычал я, — но с тобой отправятся двое демонов, что бы ты больше не сомневалась в моем умении контролировать стражников, — охотница направилась к двери.

— Плевать, — махнула она рукой, — только пусть под ногами не путаются. Не прощаемся.

— Почему? — спросил я. Девчонка замерла, не дойдя до выхода пары шагов, и когда я уже собирался перефразировать вопрос, обернулась.

— У охотников прощание — плохая примета, — тихо сказала она. — Мы говорим "прощай", только когда действительно уходим навсегда.

— Странная примета, — Сид криво улыбнулась, а вот в глазах промелькнула обреченность. Обреченность? Мне точно нужно поспать.

— У нас много странных примет.

— И ты всем им веришь?

— Нет, — она тряхнула головой. Еще какое-то время я продолжал разглядывать Диану.

— Почему?

— Ваше Высочество, жизнь охотника странная штука и…

— Чушь, для тебя это личное, нечто большее, чем просто примета, — и снова обреченность в ее взгляде. Такая сильная, что невозможно смотреть, такая острая, что невозможно вынести, такая темная, что невозможно спрятаться. Нужно как-то ее утешить. Утешить? Да, хрена-с два!

— Вас это не касается, — отчеканила она, снова становясь самой собой. Натянутая, как тетива, с лицом лишенным всех эмоций и обжигающе ледяным взглядом. Никогда не думал, что золото может быть настолько холодным и безжалостным, не видно было даже зеленых искорок. Жаль.

— Что они сделали с тобой? — куда меня понесло?

— Убили, — и, не произнеся больше ни слова, вышла, тихо прикрыв за собой дверь.

Убили… Ну и что это, мать твою, значит?! За окном снова шарахнул гром. К вопросу о фатализме. Я терпеть не мог этот ее отстраненно вежливый тон и медовые речи, за которыми скрывалась столько уксуса и кислоты, что она могла прожечь кишки любому мужчине. Мне было проще, когда она сердилась или ругалась со мной, тогда не создавалось впечатление, что я разговариваю с куклой. Боги, я так привык полагаться на свои чувства, что теперь ощущал полную беспомощность, столкнувшись с полукровкой, которую не могу читать, чью магию не ощущаю. И это было странно, за всю свою жизнь я еще не встречал существа, способного спрятаться от меня. А быть беспомощным я не любил. Не хочу ее отпускать, мне по-прежнему любопытно…

Именно поэтому я сейчас и думаю о ней, вместо того, чтобы заниматься делами!? Я зарычал. За окном в который раз прогремел гром. К разговору о том, как грамотно оказаться в полной заднице.

Глава 6

Обсидиана Забывшая

— Арива! — проорала я, отходя от последнего трупа. За дверью послышался звон упавшего оружия. Да, мне точно врали, когда говорили, что у врайтов отличная выдержка и стальные нервы. Так, еще раз проверить, не оставила ли чего, и валить, валить отсюда к упырской бабушке.

Я вылетела из морга и помчалась к своей комнате. Кое-как побросав вещи в пространственный мешок, я схватила чистый комплект одежды и метнулась к душу. Стэр, наблюдавший за моими хаотичными передвижениями по периметру комнаты, сохранял спокойствие дохлого льва и иногда давал ценные указания.

— Ты кое-что уронила, — лениво промурлыкал он. Я обернулась. Слишком резко, голова закружилась, и пришлось схватиться за ночной столик. Плевать, в седле высплюсь. Взгляд наткнулся на черное кружево, сиротливо лежащее почти посередине комнаты. Я схватила трусики и хлопнула дверью в ванную. Размотав бинты и повернувшись спиной к зеркалу, облегченно выдохнула. Та буро-коричневая гадость, которую я имела счастье наблюдать последние несколько дней, уже не сочилась, да и раны выглядели в целом неплохо.

Через пятнадцать лучей вполне довольная собой и жизнью в целом, я отправилась на поиски принца. В голове билась только одна радужная мысль — я наконец-то свалю из дворца. Терпеть не могу замки и дворцы, их стены давят, коридорное эхо шагов играет на нервах, а скелеты, вываливающиеся почти из каждого шкафа, мешают спать ночами, слоняясь по комнатам и громко бренча костями.

Солнце уже клонилось к закату, и Сумеречная начала просыпаться. Замок украсили к предстоящему балу, взмыленные слуги носились как распуганные тараканы, слышались крики конюхов и стук каретных колес по каменной дороге. И этот демон называл меня беспринципной!? К и без того богатой коллекции трупов в морге сейчас добавился еще один — Вамираэлль Престолану. Эльф, оказавшийся не в том месте не в то время. Сошедший с ума, но отчаянно цеплявшийся за жизнь. Я тряхнула головой. Сострадание? Да ну на нет. Вот что значит недосып. Это просто очередной труп. Тело, которое будут жрать земляные черви.

Дневная дернулась, увлекая меня в другой коридор, прочь от кабинета демона. Я нахмурилась. И почему, когда этот врайт мне нужен, его приходится искать чуть ли не с собаками? Дневная дернулась еще раз, я свернула в следующий коридор. Почувствовав запах колокольчиков, я вжалась в стену. Нет, эта фея определенноотказывается понимать намеки. Дело в том, что Сибилла уже как дня три отчаянно пыталась со мной поговорить. И все эти три дня я с прилежностью девочки-отличницы избегала встреч с ней. Я не боюсь ее, теперь нет. Я просто заранее знаю, что она мне скажет. Так зачем тратить время и нервы на выслушивание всей этой ерунды?

Когда, наконец, звук ее шагов стих, тень потянула меня в другую сторону, замерла перед очередной дверью восточного крыла и скользнула через щель внутрь. Я повернула ручку и шагнула следом.

Спальня. Огромная, чисто мужская, в цветах стали и осеннего неба. Шторы плотно задернуты. Я перестроила зрение и огляделась. Искомый объект обнаружился мирноспящим на гигантских размеров кровати. Я подошла ближе. Твою мать! Я нервно сглотнула.

Он спал на спине, одеяло соскользнуло до талии, позволяя мне любоваться невероятно возбуждающим телом. О, он не плох, очень даже не плох. Я еще раз сглотнула. Дневная улеглась рядом с принцем и, так же как и я, беззастенчиво его разглядывала. Черты лица такие жесткие и острые, такие сильные руки и длинные красивые пальцы, широкая мускулистая грудь, кубики на животе. Дневная протянула руку и провела ей по прессу, слегка касаясь, я невольно заметила, как дернулись мышцы. Мои собственные пальцы начало покалывать. Я шикнула на распоясавшуюся тень и перевала взгляд, борясь с искушением заглянуть-таки под одеяло. Выше левой груди виднелась еще одна татуировка, пришлось наклониться ниже, чтобы рассмотреть. Тот же узор что и на спине, только меньше, но от этого не менее четкий, не менее непонятный. Кончики пальцев закололо сильнее. Вот теперь я вполне точно поняла, что значит фраза 'руки чешутся'. Гм, может он не заметит? Твою ж мать! Изыди от меня соблазн.

— Люблю, когда сны становятся явью, — раздался хриплый шепот у меня над ухом. Я почувствовала сильные руки, обхватившие меня за шею. О, нет, парень, не выйдет. Я рванулась что было сил — сработал старый рефлекс — и отошла на шаг, Дневная уже заняла свое законное место. Демон приподнялся на локтях, одеяло соскользнуло чуть ниже. До чего же он хорош. — Нравится?

— Любопытный узор, словно живой, — спокойно ответила я. Святые яйца, как он меня напугал. Шокированный демон уставился на меня. — О, ну вы же не думали, что я начну краснеть, оправдываться или извиняться?

— Нет, конечно, — фыркнул врайт.

— Вы всегда так говорите 'доброе утро'?

— Я просто не привык видеть рядом со своей кроватью одетую девушку. Хотя ты и не девушка, так, ребенок, — пожал он плечами. Я начала считать, сколько всего трупов видела за время работы охотником. — Но знаешь, спросонья всякое может почудиться.

— У вас кровать заговоренная? Сочувствую, — демон видимо до конца так и не проснулся, поэтому вполне искренне изумился.

— Нет, — воображение у меня буйное и богатое, поэтому я тут же представила себе картину маслом… Этакая доярочка-селяночка, ловко сбрасывающая с себя одежду и потрясающая аппетитными телесами. И голый принц, удирающий от нее на всех парах. А еще зычный томный голос горе соблазнительницы: 'Куды ж ты, милок?' Меня сложило пополам, я хохотала так, что, наверное, слышно было во всем замке. Демон как-то странно на меня смотрел. Слишком пристально.

— Что? — кое-как выдавила я. — У меня вторая голова выросла?

— Ты смеешься, — задумчиво прозвучало в ответ.

— Ну да, — я старалась сдержать улыбку, но уголки губ все еще подрагивали.

— Я первый раз вижу, как ты искренне смеешься, — я нахмурилась. — Не надо, так тебе идет больше, — он улыбнулся в ответ. Медленно, лениво. Ох, демон, что же ты творишь?

— Зачем ты пришла? — хороший вопрос. Еще бы вспомнить на него ответ.

— Кхм, через двадцать лучей максимум меня здесь уже не будет, если хотите дать мне кого-то в сопровождение, вам лучше поторопиться, — врайт кивнул.

— Подожди меня на башне, — это, простите, сейчас что было? Приказ? Очень смешно.

— Я буду ждать во дворе.

— Я же говорю ребенок, — донеслось мне в спину.

— Ну, ну, блажен, кто верует.

Демон появился спустя луча три. Я стояла возле конюшен и смотрела на заходящее солнце. Красное, яркое, больное. Мне не нравилось это солнце, и эти облака, и этот ветер с запахом вишни. Что-то да будет, что-то серьезное. Не моя это охота.

— Отвратительно, тебе не кажется? — я удивилась тому, насколько он попал в мои собственные мысли. Принц остановился рядом со мной. За его спиной маячили двое оборотней. Шавки Рика.

— Да, отвратительно, слишком похоже на кровь, — я залезла в карман и протянула демону литкралл. — Здесь отчет о трупах, он мало чем отличается от отчетов, составленных вашими дознавателями, но кое-что интересное там есть, — врайт кивнул, забрал у меня камень, но вместо того, чтобы отпустить, вложил в руку кулон на цепочке.

— Это оберег.

— И зачем он мне? Отдайте лучше им, — я кивнула в сторону, замерших волков.

— Это не обсуждается, — почти рыкнул принц.

— Ладно, ладно, я поняла. Совсем не обязательно так грозно рычать, — я разглядывала голубой камешек. — Скажите, цепочка принципиальна?

— Нет, — я вернула врайту вышеозначенную вещь и отдала камень браслету. Тонкие иголочки тут же пришли в движение, создавая колючую оправу.

— Предполагалось, что ты будешь носить его на шее.

— Я топиться не собираюсь, — принц моргнул. — Камни на шее хороши только для утопленников, — усмехнулась я. Какое-то движение сбоку привлекло мое внимание. Ну, нет!

— Что он тут делает? — я ткнула пальцем в приближавшегося Арона. Принц издевательски выгнул бровь. Мило. — Если он нечаянно упадет с лошади и сломает шею, я не виновата.

— Да без проблем, — усмехнулся демон. Что ж Сибилла все-таки решила приставить ко мне кого-то? Думается мне, это будет весело. Вслед за Ароном из дворца выскочил Стэр, он пронесся мимо посла, намеренно клацнув зубами у его ноги. Не ожидавший подвоха, парень подскочил на месте. Мой хороший кот. Леопард остановился возле меня и слегка пригнул голову. Подлиза. Я с удовольствием запустила пальцы в его шерсть. У каждого свой наркотик. Через пару вдохов я открыла глаза, врайт не отрываясь, словно загипнотизированный, следил за мной. Неуютно. Непонятно. Напрягает. Я отдернула руку. Появилось чувство, что меня застукали за мытьем посуды. Стэр переминался с лапы на лапу, выгибая спину и негромко ворча.

— Так не терпится? — он выгнулся дугой и громко с удовольствием рыкнул. — Ну я тебя в принципе не держу, можешь идти, — кот благодарно потерся о мою руку и тут же метнулся к воротам. Для него замки были еще большим испытанием, чем для меня. Я снова наткнулась на изучающий взгляд принца. Да, что, я ему муха что ли? Или крыса лабораторная?

— Как ты его понимаешь?

— Мы вместе уже очень долго, — пожала я плечами, — как-то так получилось.

— Долго? — удивился принц. — Но я думал…

— Что?

— Не важно, забудь. Он единственный твой питомец?

— Я, конечно, люблю животных, но только в том случае, когда они правильно приготовлены. И потом я и с ним-то еле уживаюсь.

— Остроумно. Но, на мой взгляд, выдрессировала ты его неплохо, — он бросил короткий взгляд за ворота. Я расхохоталась.

— Вы издеваетесь? — принц недоуменно выгнул бровь. — Позвольте, я вам кое-что объясню. Стэр — не дрессированная собачонка, не домашний котенок и уж точно не ручной хомяк. Он делает только то, что считает нужным, иногда наши мнения совпадают, только и всего. Я не могу ему приказывать, не могу его заставить, а могу лишь просить.

— И поэтому, там, в темнице, прежде чем потерять сознание, ты звала его? Поэтому он — единственный, кого ты подпускаешь к себе настолько близко? Поэтому он — единственный, от кого ты не отгораживаешься? Единственный, кому ты позволяешь к себе прикасаться? — ну, допустим, ты ко мне прикасаешься тоже довольно часто иподходишь ко мне слишком близко. Но тебе демон, знать об этом не обязательно.

— Я уже говорила, мы вместе достаточно долго и…

— Он привязан к тебе, Диана, не отрицай.

— Привязан… Вы ведь даже не понимаете, верно? — демон, удивленно посмотрел на меня. Дура, откусить бы свой чересчур длинный язык.

— Да нет, понимаю. Он готов умереть за тебя.

— Не по тем причинам, о которых вы думаете. Этот леопард единственный с чьими недостатками я могу более или менее успешно мириться, вот и все. Мы рядом, но каждый сам по себе.

— И ты доверяешь ему, — не вопрос, констатация факта.

— Не настолько…

— Ты упряма, маленькая охотница, — снова перебил меня врайт, — но я не вчера родился. Этот леопард — твоя самая большая слабость, — и он улыбнулся. Мне не понравилась эта улыбка, слишком хищная она у него вышла. К нам, наконец, подвели коней, что избавило меня от необходимости отвечать демону. Но, духи грани его задери, зачем он начал этот разговор?

— Почему вы заговорили об этом?

— Ищу подтверждение одной теории, — пожал он плечами. Я уставилась на него, видимо вид был тот еще, потому что врайт хмыкнул, а глаза светились от еле сдерживаемого смеха. Весело ему, гррр. Во мне тут же потихоньку начала просыпаться жажда крови, криков и кишок, а он ржет!

— Диана, единственное, о чем прошу, не снимай камень. Хорошо? — резко переходя на серьезный тон, отчеканил принц. Да у него настроение меняется быстрее, чем я моргаю.

— Я подумаю над тем, чтобы подумать, — я оглянулась, предпочитая не замечать рычания врайта. Что-то часто он рычит, Стэр тоже так делает при несварении, может ему пронеси-траву посоветовать? Люди Рика и посол уже сидели верхом, усиленно делая вид, что их уши набиты ватой. Я накинула плащ и вскочила на лошадь. Странные лошади у этих демонов: не шарахаются от моего запаха, не встают на дыбы при виде леопарда.

— Может, обнимешь меня, сестричка? — я чуть не выпала из седла. Так вот почему меня Дневная дергала. Рядом с моей лошадью поравнялась моль.

— Я бы даже твой труп обнимать не стала, — феечка тоненько пискнула, глаза наполнились слезами, демон приобнял ее за плечи, укоризненно качая головой. — О, да ладно. Вы же не ждете, что мне станет стыдно?

— Зачем ты так? — всхлипывая, пробормотала Кэссиди.

— Потому что могу, — странные они создания эти феи… Она же не ждала от меня чего-то другого… или ждала? Я тряхнула головой. Мда, как ни печально, а понять, что чувствуют другие мне не дано. Врайт продолжал обнимать фею за плечи, сверля меня взглядом, и что-то из этих двух фактов меня безумно раздражало.

— Ну а меня обнимешь? — о, да очень смешно. Я издевательски покосилась на принца. — Тогда ты будешь мне должна танец, — и он ударил мою лошадь по крупу. Я еле успела схватить удобнее поводья и просто чудом удержалась в седле. Терпеть не могу лошадей. Бесполезны с обеих сторон и совершенно неудобны посередине. Спустя пару лучей мне удалось-таки утихомирить возмущенного коня и перейти с галопа на рысь. Тут же рядом нарисовались оборотни, оба усиленно что-то жевали. Так левый кажется Виллар, правый — Лекс. Я подождала, пока подтянется плетущийся в хвосте посол. Отлично все в сборе.

— Итак, мальчики, первая деревенька в нашем списке — Ама. Добираться до нее два дня, плюс нам с вами предстоит ммм…. продолжительное сотрудничество, а посему предлагаю не осложнять друг другу жизнь и сразу все выяснить, — один из волков уставился на меня, глупо хлопая глазами, второй сдержанно улыбнулся. Арон сделал вид, что его это не касается. — Во-первых, я не несу за вас ответственности, вляпаетесь — сами будете выбираться. Во-вторых, вы за меня тоже не отвечаете…

— Если бы, — пробормотал себе под нос Виллар. Я вопросительно на него посмотрела. — Ничего. Продолжайте фина, прошу, — заметив мой взгляд, улыбнулся он.

— Да, по поводу этих 'фина', мы с вами равны, поэтому для вас я Диана ну или Ди, как зовут вас, я знаю.

— Позвольте не согласиться с вами фина, — о, моль проснулась. — Вы выше меня по положению, я не могу обращаться к вам по имени, — волки заинтересованно уставились на фею. — Она — принцесса, — пожал он плечами. После этих слов волки резко повернулись ко мне. Чувствую, он сломает себе шею еще до восхода солнца.

— Он бредит, — отмахнулась я.

— Но…

— Ты. Бредишь, — оборвала я слишком разговорчивого посла.

— Так, что еще? Ага, готовить я не умею и не люблю, так что если вы рассчитывали спихнуть готовку на меня, закатайте губу обратно. Если конечно не хотите сдохнуть в муках.

— Все настолько плохо? — поинтересовался Лекс.

— Хуже, чем ты думаешь, — серьезно кивнула я. — Дальше, с моим котом вы знакомы. Надеюсь, проблем по этому поводу не возникнет.

— Не люблю кошек, — проворчал Лекс. — Хитрые, ловкие, эгоистичные. Везде суют свой нос, больно царапаются и громко мяукают.

— Прекрати, — оборвал его нытье Виллар, — лишние уши и глаза нам не помешают. Диана, почему мы едем в Аму? — обратился он ко мне.

— Там произошло первое убийство, хочу осмотреться и еще проверить кое-какие свои догадки.

— Могу я поинтересоваться, какие?

— Нет, — я покачала головой.

— Ну попробовать стоило, ты не находишь? — фыркнул он.

— Будь я на твоем месте, я бы не удержалась, — усмехнулась я.

— Мы будем ехать всю ночь? — пискнул посол.

— А что? У вас с этим какие-то проблемы фин Арон? — издевательски поинтересовался Лекс. — Уж не боитесь ли вы темноты? — о, чувствую, несчастный посол надолго запомнит эту поездку.

— Скорее тварей, которые могут там прятаться, — ответил он с вызовом. Мда, и у этого мозгов не особо. Печально.

— На что это ты намекаешь, стрекозел? — прорычал Лекс.

— Хватит! — рявкнула я. — Нет, мы не будем ехать всю ночь, — оборвала я, собравшегося отпустить очередной комментарий посла. — Через оборота два будем искать место, чтобы устроиться на ночлег. Мне нужно отдохнуть, — волки озадаченно посмотрели на меня.

— Но зачем тогда было уезжать из дворца именно сегодня? На пуховой перине спать удобнее, чем на сырой земле, — Виллар выгнул бровь.

— Ты действительно так считаешь волк? А не душит ли тебя по ночам эта самая перина, не слишком ли узка тебе кровать и не слишком ли жаркое для тебя одеяло? — волки рассмеялись. Заливисто и громко, распугивая птиц и мелких животных, я не удержалась и последовала их примеру.

— Ай, девочка, тебе муж не нужен? — спустя какое-то время все еще посмеиваясь, спросил Лекс.

— И что я с ним делать буду? — так же сквозь смех выдавила я.

— Готовить тебе будет, — откликнулся Виллар.

— Думаешь, стоит заводить целую скотину ради одной кружки молока? — волки снова рассмеялись.

— Ваше Высочество, при всем моем уважении, но ваше поведение…

— Арон, при всем моем НЕуважении, а не пойти ли тебе лесом? — вполне дружелюбно поинтересовалась я, но вот фея почему-то икнул и поглубже натянул капюшон плаща.

— О чем все время лопочет этот убогий? — Виллар перевел на меня взгляд своих внимательных голубых глаз. Я почувствовала, как рядом напрягся Лекс. Сказать или нет? Я не хотела им врать — мне с ними еще работать, но говорить правду… Опасно.

— Если это такая большая тайна, я не настаиваю Ди, — заметив мои мучения, отреагировал волк.

— Давай так, секрет за секрет.

— Спрашивай.

— Что за татуировка у принца на спине? — идиотка, нет, чтобы спросить что-то действительно важное… Это все от недосыпа.

— Мы расскажем тебе, когда остановимся на ночлег, — кивнул Лекс. Я бросила взгляд за спину на посла и пожала плечами.

— Хорошо, тогда про свою якобы принадлежность к серпентарию Физалии, я тоже расскажу позже, — а что? Уж очень мне не хотелось лишать себя удовольствия полюбоваться вытянутыми физиономиями своей дорогой семейки. А в том, что все, о чем я буду говорить с волками, тут же будет доложено Сибилле, я не сомневалась.

Спустя примерно пол-оборота дорога превратилась в узкую тропку, по которой могла с трудом пройти даже самая изящная лошадка. Ветви деревьев росли настолько низко, что приходилось пригибаться чуть ли не каждый вдох. В воздухе висел тягучий, душный запах цветов и трав. От него кружилась голова, и ощутимо тянуло в сон. Я в который раз сверилась с литкраллом, проверяя, не сбились ли мы с пути, и оглянулась на мужчин. Они начали вести себя странно, сразу же, как только мы въехали в лес. Оба часто и глубоко дышали, всматриваясь в чащу по краям дороги, ловили каждый звук и шорох, а их глаза то и дело меняли свой цвет. Им было плохо. И судя по всему очень.

Дакар, конечно, говорил мне, что самый большой соблазн для волка — лес. Но только для молодого, того, который лишь недавно переступил порог совершеннолетия и обрел способность полностью перекидываться. Хочешь поймать щенка? Замани его в чащу и швырни истекающую кровью тушу. И, пока он пирует, можешь делать с ним все что хочешь, хоть брей. Но они отнюдь не молоды, не первый раз едут через лес и должны уметь контролировать свою вторую половину. Что-то тут не так, особенно учитывая то, как дергались мои тени. Я отпустила Сумеречную. Она потянулась к мужчинам, рассматривая то, что не было видно никому даже самим волкам.

Тени и метели! Это что за…?

Звери обоих бились в телах, словно в приступе горячки, они рвались, метались, рычали. Если Виллар и Лекс не справятся, а исходя из того, что я вижу, так оно и будет, дело примет очень серьезный оборот.

— Что с вами? — стараясь говорить тихо и спокойно, спросила я.

— Не знаю, — сквозь зубы выдавил Виллар, капелька пота скатилась по его виску. — Я теряю контроль над волком, — спасибо.

— Ты вкусно пахнешь, — почти зарычал Лекс, потянувшись в мою сторону. Твою мать! Я снова отпустила Сумеречную и Ночную. Они знали, что делать, и спустя луч скрутили зверей. Я еще раз внимательно осмотрела обоих. Ничего нет, даже мелкого наговора.

— Лучше? — я кинула взгляд за спину.

— Да. Что ты сделала? — отозвался Виллар.

— Много будешь знать, долго не проживешь, волк, — Лекс невесело хмыкнул. Тени долго не продержатся, они не ели и, так же как и я, устали. Надо искать место для стоянки, причем срочно.

'Стэр?'

'Твою мать! Обсидиана, я из-за тебя только что такую аппетитную ляжку упустил!' — проорал тал в моей голове, я поморщилась.

'Переживешь. Ты где?'

'Лучей пятнадцать от вас' — ответил он мне после небольшого молчания.

'Найди место для стоянки. Срочно' — я показала ему все, что видели тени.

'Думаешь, не дотянут?' — я еще раз оглянулась назад. Дыхание обоих стало чаще.

'Однозначно'.

'По левую сторону от тебя должен быть ручей' — я чуть повернула голову и принюхалась.

'Да'.

'Отлично, теперь слушай, через лучей семь он уйдет в сторону. Как только услышишь, что шум воды отдаляется, нужно будет свернуть налево. Лошадей придется вести в поводу, но это не долго. Идите вдоль ручья, он выведет на полянку, на мой взгляд, она вполне подходящая. Да и все равно ближе ничего нет'.

'Насколько она безопасна?'

'Ну, следов хищников я там не обнаружил, так что думаю, вполне' — я просто явственно увидела, как он скалится.

'Спасибо родной. Когда присоединишься?'

'Через оборота полтора'.

'Жду'.

'Ложись без меня. Тебе нужно выспаться'.

'Полтора оборота мне на руку не сыграют, так что жду'.

'Упрямая девчонка!'

'Я в курсе. Стареешь, блохастый?'

'С чего бы?'

'Полтора оборота на охоту — слишком долго'.

'Не в этом дело' — его голос вдруг стал каким-то рассеянным. Я невольно напряглась. — 'Я, кажется, что-то нашел'.

'Тогда тем более жду' — он ворчливо рыкнул и больше не проронил ни слова. Я перекрыла нашу связь, сосредоточившись на запахе воды. Не зачем его отвлекать.

С каждым вдохом состояние волков ухудшалось. Я снова чувствовала резкий запах пота, слышала, как учащенно бьются их сердца, лошади под ними то и дело нервно фыркали. Если они сейчас перекинутся, скорее всего, мне придется убить обоих, защищая свою жизнь. Несколько первых вдохов после трансформации зверь полностью подчиняет себе разум оборотня, а судя по тому, что я сейчас наблюдаю, временной промежуток увеличится до нескольких лучей, и этого волкам будет вполне достаточно, чтобы попытаться меня разорвать… Для них я пахну, словно пирожное с кремом, я пахну человеком, пусть только наполовину. Уязвимым, слабым, беспомощным, даже посол сейчас был в большей безопасности, чем я. Мда, вот что значит полукровка.

Я кинула еще один взгляд через плечо. Твою мать, их глаза полностью поменяли цвет. Тени начали уставать. Да когда же этот упырский ручей повернет? И словно отвечая на мой вопрос, звук и запах воды отдалился. Я резко остановилась и спешилась, словно оглушенные волки последовали моему примеру.

— Чуть дальше есть поляна, но на лошадях мы не пройдем. Вы справитесь? — Виллар и Лекс кивнули.

— Что происходит? — пискнула моль, сползая со своего коня.

— Хороший вопрос, главное правильный.

Я не заметила, как мы добрались до поляны — слишком напряжены были нервы. Воздух стал еще слаже, он прилипал к телу и приторной ватой забивал нос. Тени держались практически из последних сил, а мужчины снова стали дергаться. Все чаще и чаще за человеческими лицами начали проглядывать звериные морды.

Я забрала из рук оборотней поводья и вместе со своими передала Арану. Посол бросил разгневанный взгляд в мою сторону, но ничего не сказал. Неужели все-таки есть мозги? Нет. Показалось. Я направилась к противоположному концу поляны, волки, все еще удерживаемые Сумеречной и Ночной, последовали за мной.

Теперь главное успеть. Начертив на земле контур и расположив по углам кристаллы, я загнала внутрь обоих волков. Квадраты вышли неровными, но пока и этого будет достаточно, а там посмотрим. Вдох, чтобы сосредоточиться, на выдохе отдать приказ теням. Давайте мои хорошие, совсем чуть-чуть поработать, а потом я обещаю вам ужин и отдых.

Нехотя, очень медленно тени касались кристаллов, заряжая их силой. Я оглянулась, Арон все еще возился с лошадьми и в нашу сторону не смотрел. Волки, оставшиеся без поводка, уже почти вырвались наружу, одежда драными лоскутами валялась на земле. Ну же, быстрее! Как только Сумеречная зарядила последний кристалл на клетке Лекса, он рванулся вперед, целясь мне в горло и с силой равной силе его прыжка, оборотня отбросило назад. Он зарычал, его сосед тоже закончил оборачиваться и тоже попробовал до меня добраться. Ох уж эти звери и их инстинкты…

Я уселась на землю и принялась изучать волков. Виллар стал огромным черным монстром, почти таким же большим, как и Стэр. Шерсть его стояла дыбом на загривке, он беспрерывно скалился, из открытой, словно в улыбке, пасти капала слюна. Ага, улыбочка… так даже я не умею. Лекс был намного меньше и серым, но не менее категорично настроенным, чем его собрат. Оба с завидной регулярностью и упорством бросались на клетку, стараясь пробить контур. Наивные. За спиной раздались шаги.

— Фина Диана, — я кивнула, давая понять, что слышу посла. — Я разведу костер и займусь ужином, — я, казалось, услышала, как с глухим звуком ударилась о землю моя челюсть. Пришлось проморгаться и ущипнуть себя.

— Хорошо. Есть идеи, что с ними? — нет, ну а вдруг?

— Понятия не имею, — с какой-то странной безнадежностью в голосе, отозвался Арон. Я ничего не ответила, фея еще постоял возле нас, а потом развернулся и направился в сторону леса. Что же так душно-то?

После его ухода прошло уже двадцать лучей, а я все так же сидела напротив оборотней и не знала, что с ними делать. Бросить здесь — нельзя. Энергия в кристаллах закончится, и они выследят меня по запаху. Убивать — не хочется. Принц явно будет недоволен, а, следовательно, мне могут меньше заплатить. Что же с вами случилось? Я проверила тени. Нет, они мне тоже сейчас не помогут, держатся на честном слове. Чем больше я смотрела на Лекса и Виллара, тем сильнее мне хотелось спать, мысли в голове ворочались так же медленно, как капала волчья слюна на землю. Что-то ее много, слюны в смысле. Я нахмурилась и подползла ближе к контурам, оборотни взбесились еще больше. Да, действительно много. Я взяла валяющийся на траве прутик и обмакнула его в лужицу аккурат перед мордой Лекса, он звонко клацнул зубами. Задорно так, жизнеутверждающе. Но к его вещему огорчению я была быстрее. Я растерла слюну между пальцами, слишком вязкая и пахнет не так, как должна. Вдох — смесь белены, крапивы. Еще вдох — тимьян и полынь. Вдох — усса[46], колокольчики и еще какая-то дрянь.

Феи, мать их за ногу! Лучше бы Арону из леса не возвращаться.

Ладно, ярость и жажду мести придется отложить. Что мне с ними делать? Запах трав все еще силен, а значит, можно очистить им желудок. Идея хорошая, правильная, дело оставалось за малым… Как?

Ни Лайра, ни Индекс, ни Дакар на связь так и не вышли. Я с раздражением захлопнула зеркало. Из леса показался Арон с охапкой хвороста под мышкой. Дышим, Сид, дышим, убить его еще успеешь. Я дождалась, пока он разведет костер, отпустила теней поближе к пламени, и жестом подозвала фею.

— Они отравлены, — проинформировала я посла. Он лишь нахмурился. Скотина.

— Давно?

— Думаю, почти сразу после того, как мы покинули дворец. Еще можно прочистить им желудок. Вот только я не знаю, как. — Арон уселся рядом со мной.

— У меня собака была когда-то. Жрала все подряд. Я давал ей соль, масло и соду, — пожал он плечами. — Действовало — великолепно.

— Но они волки, а не комнатное недоразумение, мечтающее поскорее сдохнуть, — фея поднялся.

— Она была большой, — обиделся посол и зашагал к лошадям. — И потом, просто увеличу дозу.

Я тоже встала с земли и пересела поближе к огню. Через пару вдохов вернулся Арон, неся в руках ингредиенты чудодейственного зелья. Смешав их в первой попавшейся кастрюле, он поставил ее на огонь.

— Лучше, чтобы раствор был слегка теплым, быстрее будет эффект, — ответил он, на мой недоуменный взгляд. Несколько лучей прошло в тишине. Я пыталась привести мысли в порядок. Как же спать хочется.

— Зачем?

— Не понял? — оторвался посол от кастрюльки.

— В состав яда входят усса и колокольчики. Все еще будешь строить из себя идиота?

— Я действительно был не в курсе, — я начала плести заклинание.

— А глаза почему бегают?

— Я предполагал, что они что-то задумали, но наверняка не знал. Честно говоря, я до сих пор не уверен.

— А если бы покончив со мной, они набросились бы и на тебя? Почему не сказал?

— Вы не спрашивали фина, — я с удовольствием наблюдала, как в его глазах удивление сменяется испугом, по мере того, как в моей руке набухал пересмешник. Посол бросил ложку, которой помешивал до этого варево, и попытался убежать. А он шустрый. Закрываясь крыльями, убогий достаточно резво направлялся в сторону леса. Должна заметить, что от пересмешника крылья его спасли, но вот от дерева посла некому было уберечь. Дебил. Огненный шарик настиг его почти у самой кромки поляны, и с радостным воем врезался в спину, удар получился сильным, и фея со всего маху стукнулся лбом о кипарис, пересмешник потух в траве возле его ног. Запахло паленым. До утра точно не очухается.

Я сняла кастрюлю с огня и стала прикидывать как бы лучше заставить волков выпить сие чудесное пойло. Ну да, а то у меня вариантов много.

Тени оторвались от костра неохотно, еще не до конца насытившись, но за работу принялись беспрекословно. Сумеречная держала волка, Ночная — его пасть, а я вливала теплую бурду. Сначала Виллар, затем Лекс. Хм, серый меньше в размерах, может пол кастрюли для него много? А ладно, много не мало. Я вылила остатки смеси ему в пасть. Тени отпустили зверей и вернулись к костру, я же медленно поплелась к лошадям. Спать хотелось неимоверно.

Я сняла со свой кобылы спальник, сумку с едой и кое-как вернулась поближе к костру. Где-то там, на дне мешка должны быть хлеб, сыр и вода с сахаром и лимоном.

Спустя четыре луча я уже за обе щеки уплетала скромное угощение, которое предварительно пришлось проверить на наличие посторонних примесей. Слава яйцам, свою сумку я собирала сама. Нет, Стэра я едва ли дождусь. Я проглотила последний кусок сыра и повалилась на спальник.

На одном конце поляны дружно в унисон пытались выблевать свои желудки волки, на другом валялся в отключке Арон, возле ног которого все еще дымилась трава, тени замерли у костра темными пятнами, а над головой висел месяц. Хорошо.

Я проснулась от собственного крика. Снова тот же сон, снова тот же кошмар, уже в который раз отец умирал у меня на руках, а в воздухе опять висит этот тягучий запах цветущей вишни. Я тряхнула головой, светало.

Волки, поменяв облик, еще спали. Размеры контура не позволяли им вытянуться во весь рост, поэтому оба свернулись калачиком. Смотрелось очень комично. На противоположной стороне похрапывал посол. Хотя нет, не похрапывал, он храпел. Причем храпел так, что с веток падали оглушенные птицы.

'Может, еще вздремнешь?' — я подскочила.

'Стэр, мать твою, сколько раз просить тебя не подкрадываться ко мне!' — я развернулась. Кот сидел у почти догоревшего костра держа в пасти пять достаточно больших птиц, с ярким оперением, но при этом сильно смахивающих на обычных куриц.

'Как ты там вчера говорила? Переживешь' — фыркнул он. — 'Иди, умойся и воду в кастрюлю заодно набери'

'Да, мой генерал' — я поднялась на ноги и, схватив кастрюльку, потопала к ручью. Святые яйца, и это чудовище я?

Покрасневшие с синяками глаза, гнездо на голове, бледная, словно трехсотлетний призрак еще и какой-то грязью на подбородке вымазана, короче чудо как хороша, хоть сейчас на конкурс красоты.

'Впечатляешься?' — ехидно поинтересовался черномордый.

'Любуюсь' — буркнула я и начала умываться. Вода оказалась холодной и уж очень мокрой. Поэтому затягивать с процессом умывания я не стала. Повесив кастрюльку над огнем, я наблюдала за тем, как мой кот ощипывает птиц.

К тому моменту как вода начала кипеть зашевелились волки. Я повернула голову на звук.

— С хмурым утречком, — Лекс скривился.

— И тебя, — буркнул Виллар, стараясь подняться на ноги так чтобы не вляпаться в содержимое своего желудка, одновременно прикрывая свое мужское достоинство руками. — Может, выпустишь нас?

— Может и выпущу, — пожала я плечами и пошла в их сторону. — Лекс, как я пахну?

— Вкусно, — моргнул оборотень, тоже поспешно прикрывшись. Святые яйца, и чего я там не видела?

— Ответ не верный.

— Нормально ты пахнешь, — рыкнул Виллар, останавливая меня на повороте, — приятно. Он еще молод, ему весна в кровь попала, — Лекс усиленно закивал. Я прищурилась, кинула взгляд на тени, пришлось даже принюхаться. Нет, вроде нет угрозы. Убрав кристаллы и стерев контур, я уже почти отошла в сторону, но странный шрам на бедре Лекса заставил меня притормозить. Я подскочила ближе и уселась на корточки, ошалевший волк что-то пискнул, я отмахнулась.

— Что-то он мне напоминает… — шрам был длинный и рваный. Он начинался от середины бедра и шел по диагонали, слегка не доставая до пупка. Я уже протянула руку, но волк увернулся.

— Да стой ты смирно, не кусаюсь я, — пришлось схватить его за лодыжку.

— Ээээ, Ди, ты все-таки девушка…

— Какое тонкое замечание. Как ты догадался, открой секрет, — я продолжала разглядывать шрам. Лекс шумно выдохнул, и плотнее прижал руки к мужской гордости.

— Ладно, объясню проще. Ты — красивая девушка, я — мужчина и сейчас утро, — процедил он сквозь стиснутые зубы. Со стороны Виллара раздался сдавленный смех.

— За лесть спасибо, конечно, — я провела пальцем по шраму. Да чего этот коматозный дергается? Гладкий и мягкий на ощупь, но края рваные, словно след чьих-то зубов. — А то, что ты — мужчина и сейчас утро, я, представь себе, уже успела выяснить. Правда, я — умничка? — я подняла взгляд на волка. Чего-то он странно на меня смотрит. Что я сделала-то?

— Ди… — простонал Лекс. Я вернулась к изучению шрама.

— Слушай, а ты руку чуть сдвинуть не можешь?

— Виллар, сделай что-нибудь, — с отчаяньем в голосе обратился он к другому волку, полностью проигнорировав мою просьбу.

— Ни за что. Ты бы сейчас себя видел, — и, зайдясь в диком смехе, Виллар начал подбирать с земли остатки своей одежды. Странные они сегодня. Я растянула края шрама. Волк вздрогнул как от удара, и подавился следующим вдохом. Нет. Все равно не понятно. Что же это за оружие такое, да еще и отравленное к тому же?

— Тебе больно, что ли? — поинтересовалась я, когда оборотень в очередной раз дернулся от моего прикосновения. Лекс коротко взвыл. — Ну прости, я постараюсь аккуратно.

— Ди, лесными духами тебя заклинаю, оставь мой шрам и меня в покое, если не хочешь испытать на себе последствия, — прохрипел он.

— Последствия? — я заглянула ему в глаза. Они стали значительно темнее. — Это что, заразно?

— Боги, дайте мне сил и терпения! — да что с ним?

'Ди!' — весело проорал в моей голове тал. — 'Да не мучай ты его'.

'А я разве мучаю? Шрам ведь старый', - кот откровенно заржал. Я опустила руки еще ниже. Что же он мне напоминает?

'Я смотрю, ты еще не до конца проснулась?'

'Да нет вроде, на ногах нормально стою', - тал взвыл от смеха у меня в голове.

'Ага, и он тоже… Стоит!'

'Ну, я как бы вижу', - все, я потеряла своего леопарда. Он зашелся в истерике.

— Финна Диана! — над поляной разнесся истошный вопль феи. — Отойдите от него немедленно!

— Арон, хороший мой, тебе вчера мало было? — я снова натянула края шрама. Оборотень уже не дергался, видимо смирившись с ситуацией, но вот дышать стал чаще.

'Обсидиана послушай его. Оставь мужика в покое', - все еще сквозь смех выдавил Стэр.

— Фина Диана, я не шучу! — он мазохист или как?

'Духи грани, да с какой стати?!'

'Обсидиана, у молодых мужчин по утрам в силу физиологических особенностей бывает…' — я застыла молчаливым памятником самой себе.

'Но ни у одного из…'

'От своих любовников ты сбегаешь еще до того, как они проснутся', - весело оборвал меня кот.

'Я думала, это миф, что-то вроде крылатых единорогов или других миров', - Лекс неуверенно пошевелился. Я также неуверенно подняла на него глаза. Зрачки расширенны, дыхание частое и прерывистое. Твою ж мать! Пришлось пару раз сглотнуть, чтобы у меня, наконец, прорезался голос.

— Эээ, — о да, молодец Обсидиана, очень содержательно. — Извини, я не сообразила, — я подобрала с земли кристаллы, вскочила на ноги и пошла к костру. За моей спиной сдавленно и витиевато ругался оборотень.

'Ну, теперь ты знаешь, что это не миф', - фыркнул тал.

'А раньше ты сказать не мог?' — с противоположного конца поляны к нам уверенным шагом двигался посол.

'Я пытался', - кот выплюнул очередной пучок перьев. — 'Между прочим, вся еда, которую волки взяли с собой, отравлена'.

'Мило. А вода?'

'Нет. Видимо не успели. Почему оборотни не почувствовали запах?'

'В состав входит усса. Она своеобразно действует на оборотней. У них пропадает обоняние, начинаются проблемы с координацией, с контролем зверя, а любой, в ком есть хоть капля человеческой крови, становится для них блюдом номер один', - посол поравнялся с нами. Взъерошенный, в грязной одежде и подпалинами на брюках, он гордо вздернул острый подбородок и сложил по-женски тонкие руки на груди.

— Фина Диана, ваше поведение компрометирует…

— Да чего ты так дергаешься? Ревнуешь?

'Откуда такие сведения?'

— Если ваша бабушка узнает, — фея наигранно закатил глаза.

'Дакар рассказал. В остром приступе внезапной откровенности', - кот фыркнул.

— Думаешь, устроит мне персональный конец света?

— И не только вам.

— Расслабься, моль, мы это уже проходили. Она откусит тебе голову быстро и почти не больно.

'Сурово!' — не удержался от комментария кот.

— Финна Диана, я — не моль, я — фея, — с какой-то детской обидой в голосе отозвался посол.

'Задолбал он меня', - я взяла в руки одну из валяющихся на земле птиц и принялась ощипывать.

— А в чем разница? — Арон на пару вдохов ушел в себя.

— Я… У меня размах крыльев больше, — и он принялся копаться в своей сумке, периодически бросая на меня недовольные взгляды. Вскоре к нам присоединился Виллар, а затем из леса с охапкой дров показался Лекс.

Я тут же передала птичек мужчинам и поудобнее уселась возле костра, разглядывая обоих. Виллар был выше, старше, голубоглазый и темноволосый. Он излучал ту спокойную, тихую уверенность в себе, которая приходит лишь с опытом, подкупает многих женщин и внушает уважение мужчинам. Лекс поведением все еще напоминал щенка: шкодливого, задиристого, но безумно обаятельного. Серые с хитрым прищуром глаза и темно-русые волосы, убранные в тугой хвост и веселая улыбочка, а ля я-самый-милый-парень-на-свете. Но чутье, не обманешь. За всей этой показной беспечностью, пожалуй, скрывается больше тайн, чем у меня. От обоих приятно пахло лесом. Правда, от Лекса чуть резче. Арон же… Не знаю. Странный… Аристократ, из тех, что даже стоя по колено в навозе, держатся с достоинством. Темно-зеленые волосы, черные глаза и острый профиль. Он усиленно строил из себя идиота, но иногда я ловила на себе и на Стэре взгляды, которые мне не нравились. Лайра так обычно смотрит на жертву своего очередного эксперимента, словно уже уложила на стол и разделала по всем правилам. И запах его мне не нравился, что-то острое и тягучее.

— Ди, — вывел меня из раздумий Лекс, — спасибо.

— Должен будешь, — пожала я плечами.

— По рукам, — улыбнулся серый.

— Диана, я не жалуюсь, но чем ты нас напоила? — задал вопрос Виллар, отбрасывая разделанную тушку.

— Соль, масло и сода. Это не мой рецепт, — поспешно добавила я, глядя на ошалевшие физиономии оборотней.

— Я тебе благодарен, но больше так не делай. Я думал, что оставлю в той луже свои кишки, — поморщился Лекс.

— Только если ты взамен пообещаешь забыть начало сегодняшнего утра, — сначала заржали оборотни, потом я.

— Да, это был самый странный опыт в моей жизни, — серый все еще посмеивался.

— По тебе видно было, — с широченной улыбкой парировал Виллар. — А если серьезно, зачем нас пытались отравить и кто?

— У меня есть кое-какие предположения по этому поводу, — я бросила многозначительный взгляд в сторону феи. Как ни странно, но глаз он отводить не стал.

— Зачем им это? — засыпая крупу из моих скромных запасов в кастрюльку, спросил Лекс.

— Это такой завуалированный способ пожелать мне счастливого пути.

— Я бы назвал это попыткой отправить тебя к духам грани, — Виллар принялся за разделку третей птички.

— Вопрос семантики, — пожала я плечами.

— Ты думаешь, они в серьез рассчитывали убить ее? — Лекс кивнул в мою сторону.

— Нет, не думаю. Они хотели либо запугать ее, либо вывести нас из игры. Что скажешь, Петрушка?

— Какой ответ ты хочешь от меня услышать волк? — прорычал посол.

— Как насчет: 'Простите меня, большие сильные парни. Я тварь бесхребетная и осознал свои ошибки, и, чтобы искупить их, поступаю к вам в пожизненное рабство!' — пропищал Лекс, театрально заламывая руки.

— Это у тебя фантазии такие? Я, конечно, слышал, что в рядах личной охраны принца встречаются парни с нежным голубым отливом, но не придавал этому особого значения. Как выяснилось, зря.

— И это говорит мне мужик с крыльями бабочки?! — рыкнул Лекс, сжимая руки в кулаки. Виллар невозмутимо встал и занялся готовкой каши, про которую забыл Лекс.

— Во-первых, стрекозы, а во-вторых, у меня, по крайней мере, блох нет, чем ты похвастаться явно не можешь, — пожал плечами Арон, поднимаясь с земли и становясь напротив оборотня.

— Я могу похвастаться кое-чем другим, и ты у меня сейчас на коленях ползать будешь!

'Не хочешь вмешаться?' — поинтересовался тал.

'Зачем? Пока это достаточно забавно'.

— Расслабься, песик, наши чувства не взаимны, я не из твоей команды, — усмехнувшись, парировал Арон.

— Знаешь, я себе перед отъездом новый меч приобрел. И подумываю, не приколоть ли тебя к земле в качестве экспоната, — о, а парнишка уже кипит.

— Лучше бы ты себе букетик колокольчиков купил, в тон к небесно-голубому мировоззрению, — хотя Арон тоже терпением не отличается. Они стояли друг напротив друга и были похожи на молодых петушков. Задиристые, но вот с умом и сообразительностью — беда… Хотя кто бы говорил.

— Я лучше тебе гробик дубовый куплю, — выхватывая меч, прорычал серый.

— Думается мне, что в этом гробу будут валяться твои разрозненные части тела! — Арон скинул плащ и куртку. Я проморгалась. Я считала его забитым книжным червем, о, как я ошибалась! Он конечно не настолько широкоплеч как волки, но поджарая, жилистая фигура и хорошо развитые мускулы не оставляли сомнения в том, что меч в руках он держать умеет.

'Подбери слюни, Ди' — мурлыкнул Стэр.

— Эй, два-дебила-это-сила! — оба мигом посмотрели на меня. Хорошие мальчики. — А ну заткнулись и сели!

— Финна Диана…

— Ди… — раздалось в унисон.

— Я дважды повторять не буду! — рявкнула я, зажигая пересмешники в обеих руках. Хмурые, насупленные и слегка пристыженные мужчины подчинились. — А теперь давайте уточним. Хотите бить друг другу морды и выяснять у кого яйца круче? Пожалуйста, но только не в дороге! Доберемся да Амы, и хоть коллективное самоубийство совершайте, я вам слова не скажу и обещаю прислать по букетику гвоздик на ваши могилки! Ты, — ткнула я пальцем в Лекса, — прекрати назвать его стрекозлом. И запомни, яд в вашу еду подмешал не он. Более того, Арон понятия не имел о планах остальных членов делегации. Ты, — развернулась я в сторону феи, — заканчивай говорить, что Лекс голубой и прими, наконец, решение, на чьей ты стороне! Советую тебе хорошенько над этим подумать! И если я еще раз замечу, хоть намек на намечающуюся между вами ссору, поджарю обоих так, что из дворца пламя видно будет. Понятно?! — оба неуверенно кивнули.

— Ди, завтрак готов, — окликнул меня Виллар, в уголках его губ притаилась улыбка.

— А теперь завтракать. Дела обсудим в дороге. Все молча принялись за еду.

'Что ты нашел вчера?' — обратилась я к Стэру, когда слегка остыла.

'Не знаю. Скорее все ничего интересного', - он поднялся с земли, подошел ко мне и положил морду на колени. — 'Я охотился вчера, когда наткнулся на этот запах. Запах смерти, старой, но все еще сильной. Ты знаешь, о чем я.'

'Да.'

'Сама понимаешь, я пошел по следу и вышел на кладбище или капище…'

'То есть?'

'Я понимаю, звучит бредом, но там, в центре, какие-то статуи. Такое чувство, что они остались еще со времен проклятых богов, а вокруг могилы. И не знаю… Место жуткое, у меня шерсть на загривке дыбом встала. Но это не самое интересное. Там кто-то был недавно, ну относительно недавно. Возле некоторых могил всякая фигня ритуальная валяется.'

'Что-то запрещенное?'

'В том то и дело, что нет. Набор-то и до любительского не дотягивает'

'Я хочу посмотреть, это далеко?'

'За оборота два-три управимся. Их с собой возьмешь?' — тал кивком головы указал на мужчин.

'Нет. Придется что-то врать'. — Мужчины уже почти доели.

'Стэр, жди меня возле ручья', - кот кивнул, и грациозно потянувшись, ушел. Я стала собирать грязную посуду.

— Я вымою, — у феи глаза на лоб полезли. — Вы готовили, я мою, — я постаралась сделать самое невинное лицо. Купились.

Возле ручья, побросав кастрюльку и тарелки на землю, я быстро накарябала мужчинам записку и вместе с талом ушла в лес.

Спустя пятнадцать лучей, слившись с Утренней, я тихо следовала за своим котом. Лес наполнялся запахами и звуками, почти встало солнце, ветви деревьев пытались уцепиться за одежду и запутаться в волосах, корни ухватить за ногу, но достать меня не могли. Чем ближе мы были к кладбищу, тем отчетливее я понимала, что имел в виду Стэр, говоря, что у него шерсть на загривке дыбом встала. Я потерла вмиг закоченевшие руки, по коже маршировали стада мурашек, а Утренняя рвалась вперед словно одурманенная. Наконец, мы добрались до места. Я замерла, вглядываясь в лежащую передо мной картину.

Практически посреди леса высились три огромных каменных столба, оплетенные диким виноградом, и почти разрушенные временем, ветром и дождями. На их вершинах замерли безрукие, расколотые статуи некогда всемогущих, а теперь забытых и проклятых богов. Их лица превратились в бесформенный серый камень, а безупречная одежда покрылась морщинами и трещинами. Они уже не царствовали здесь, их место полностью занял лес. Колонны были усеяны надписями, но разобрать удалось только имена богов: Ипиш, Ката и Атиль. Пантеон смерти: Проводник, Каратель и Судья. Я старалась даже не дышать, Стэр замер рядом со мной, прижав уши и пригнувшись к земле.

'Странно, но днем это место выглядит гораздо хуже'.

'Верю. Ночь заботится о своих созданиях', - старая шутка не сработала, напряжение лишь усиливалось. Я огляделась и медленно пошла вперед.

За буйством леса, все еще можно было рассмотреть очертания поляны. Могилы казалось, были везде, вырастая под ногами бессмысленным узором. Какие-то виднелись отчетливее, какие-то полностью поглотила земля и растения. Я отключила все свои органы чувств, оставив только зрение, боясь, что тени вырвутся из-под контроля, оглушенные и затянутые этим местом. Здесь действительно пахло смертью и силой. Невероятной, огромной силой. Я дошла до капища. В центре стояла обычная серебряная чаша с запекшейся кровью внутри и старый поржавевший серп, рядом валялись кости каких-то мелких животных и плохо сделанные обереги. Подростки что ли баловались? Я поднялась с колен и еще раз огляделась. Мерзкое, гадкое чувство страха расползалось по коже, скручивало внутренности тугим узлом и выбивало воздух из легких. Я провела рукой по ближайшей колонне, почти отпуская Утреннюю и стала ждать. Тень молчала и ничего не показывала, кроме застывшего, словно замороженного леса. Проклятые боги упорно хранили свои секреты… Я отпустила Дневную и снова провела руками вдоль колонны. Вдох, еще вдох и пейзаж перед глазами медленно начал меняться, превращаясь в ранние сумерки. Удлинились и вытянулись тени деревьев, могил и капища, подернулась серой дымкой земля, усилился ветер. Рядом со мной в самом центре появилась фигура, завернутая в плащ. Не подросток, мужчина, а может и женщина. Она склонилась над серебряной чашей, бросила туда какие-то травы, а затем, взяв в руки серп, разрезала себе запястье. Чуть меньше чем пол чашки. Много для простого ритуала и мало для чего-то действительно серьезного. Она что-то говорила, какое-то заклинание, но времени прошло много, и слова стерлись из памяти теней капища. Спустя вдох кровавая струйка поднялась над чашей, замерла на уровне лица незнакомца и рванулась вперед к могилам, заворачиваясь и закручиваясь спиралью. Она металась над кладбищем несколько лучей, пока, наконец, фигура не указала ей на одну из могил. Самую старую. Кривыми полосами кровь упала на могилу и тут же впиталась землей. Спустя мгновения раздался оглушительный визг, и мир под ногами казалось, дрогнул. Медленно над могилой стали проявляться очертания серого тела. Маленькая сморщенная голова, раскрытая в вечном крике пасть с острыми, как шипы, зубами. Ни ушей, ни носа, только два мелких красных глаза. Голое сгорбленное тело, впалая грудная клетка, тонкие сухие, словно паучьи лапы руки и ноги. Тварь в упор смотрела сквозь меня на существо в плаще, а потом резко рванулась в его сторону. Монстр тянул к фигуре свои трехпалые непропорционально длинные руки и беспрестанно кричал. Как только тварь просунула руки под капюшон, мужчина или женщина хлопнула в ладоши, и с диким визгом чудовище затянуло назад. Я закричала, схватившись за горло, температура вокруг меня упала на несколько градусов. Меня начало трясти, руки дрожали, я рухнула на колени. Стэр тут же оказался рядом, подставляя теплый бок.

— Искать, — пролаяла я, сухим как прошлогодняя листва голосом. Тени сорвались с цепей и ринулись вдоль поляны. Я с силой втянула носом воздух. Легкие обожгло льдом и запахом вишни. Холод, этот мерзкий холод.

— Что ты видела? — спросил тал. Я молча открыла ему свое сознание. Я все еще стояла на коленях, зарывшись пальцами во влажную землю, тяжело дыша, по лбу струился холодный пот, рубашка прилипла к телу. Вернулись тени, как и предполагалось с пустыми руками.

— Это был…, - наконец, пришел в себя кот. Я кивнула, обрывая леопарда на полуслове, надеясь, что если слово не будет произнесено, то и то, что я видела, может оказаться чей-то дурной шуткой, сном или пусть даже моим собственным бредом.

Кое-как я поднялась на ноги. Следов твари тени не обнаружили, значит, ее действительно загнали назад, но и следов вызвавшего ее им найти не удалось. Плохо. Нет. Ужасно. Нужно убираться отсюда.

Стэр так же как и я молча пробирался сквозь лес. Меня шатало и мутило. Отойдя на приличное расстояние, я рухнула под каким-то деревом и рискнула вдохнуть. Холод ушел, и хотя воздух пах лесом и утром, я все еще чувствовала на языке вкус вишни. Я достала зеркало. Ответа пришлось ждать долго.

— Обсидиана? Ты хоть знаешь, сколько сейчас времени? — рыкнул Дакар, протирая глаза.

— Только что на моих глазах…, - я закашлялась, голос звучал надсадно и хрипло, — кто-то вызвал и загнал назад духа грани! Кто-то хочет снова прорвать грань! — последняя фраза прозвучала истерично. Я поморщилась, но успокоить нервы не могла. Дакар выругался.

Ширан дар Сараэн

— Все в порядке, ваше Высочество, я не собираюсь снова плакать, — Кэссиди попыталась мягко высвободиться из моих объятий.

— Уверены? — уж слишком подозрительно блестят ее глаза. Она кивнула.

— Мне нужно переодеться к балу, — она улыбнулась краешком губ, мои руки все еще лежали на ее плечах.

— Как вам будет угодно, — я отпустил феечку и отступил на шаг. Она слегка наклонила голову и развернулась в сторону замка. — Фина, — окликнул я спешащую удрать девушку, — за мной первый танец.

— Да, Ваше Высочество, — и счастливо улыбнувшись, она убежала. Собственно мне бы тоже не мешало переодеться, а заодно найти Рика.

Я шел через восточный коридор, к малому залу, и вертел в руках литкралл, оставленный охотницей.

Сбежала.

Губы невольно растянулись в улыбке. Интересно, как долго будет продолжаться эта игра в кошки-мышки? За своими мыслями я не заметил, как оказался перед нужной дверью. Оттуда доносился приглушенный шепот, и пахло колокольчиками. Неслышно отворив двери, я вошел. Графиня стояла возле окна, спиной ко мне и ожесточенно о чем-то спорила с собеседницей в маленьком зеркале. В отличие от дочери Сибилла уже переоделась и выглядела безупречно. Темно-зеленое платье открывало женственные плечи и руки, высокая прическа подчеркивала длину нежной шеи, золотая паутинка в волосах оттеняла их цвет. Я прислонился к косяку и прислушался.

— Нет, я не пойду на это! — в голосе феи было столько ярости, что становилось трудно дышать.

— Ты думаешь это просьба? — услышал я властный голос Илии.

— А мне все равно, она моя дочь! Хватит и того, что ты испортила жизнь мне, трогать ее я тебе не позволю.

— Ты думаешь, меня интересует твое мнение? И на заметку, свою жизнь ты испортила сама, спутавшись с человеком! — последнее слово прозвучало в устах королевы как ругательство. — Она нужна мне во дворце и немедленно!

— У тебя столько внучек, почему именно моя дочь!?

— Ты знаешь, — прозвучал холодный ответ. В комнате ненадолго повисла тишина.

— Я ведь говорила тебе, что принц врайтов кажется…, - Сибилла запнулась на полуслове и всплеснула руками, — это более подходящий вариант.

— Ты глупа и слишком тщеславна дочь, чтобы видеть всю картину целиком. Она не сможет долго удерживать его возле себя.

— Это не так!

— Так.

— Но должен же быть другой вариант, мама, не ломай ей жизнь, — практически взмолилась графиня.

— Он есть, и ты знаешь его условия.

— Но это невозможно, она не согласится.

— Ха, она прошла инициацию, я вполне способна заставить ее. Твоя задача и задача Станиса всего лишь доставить ее ко мне. Даю вам еще суман.

— Но мама, это невозможно, слишком мало времени.

— Хватит, — в голосе Илии послышались стальные нотки, — либо через суман она будет у меня, либо все будет так, как планировалось изначально! — Сибилла в раздражении захлопнула зеркало и прислонилась лбом к прохладному окну. Спустя пару вдохов она подняла голову и, нервными движениями расправив складки платья, развернулась к двери. Ужас, отразившийся при этом на ее лице, вызвал у меня улыбку.

— Ваше Высочество, — неловко поклонилась она, — я не заметила, когда вы вошли.

— Я старался не шуметь, — графиня настороженно кивнула. — Какие-то проблемы?

— Нет, — больше она не проронила ни слова. Хм, а графиня не так хорошо умеет держать себя в руках, как казалось изначально. Она стояла напротив и смотрела на меня глазами затравленного кролика. Я посторонился, давая ей дорогу. Еще раз поклонившись, фея почти бегом вылетела из зала. Ну просто очень интересно. И тут совершенно некстати мне снова вспомнился обреченный взгляд Дианы и ее слова: 'Убили!'. Духи грома, это превращается в какое-то наваждение! Эта девчонка и ее тайны так прочно засели у меня в голове, что в пору было только биться этой самой головой о стену.

Спустя четверть оборота я сидел на троне и смотрел на разряженную в пух и прах толпу. Где-то в этом многообразии красок и цветов льстили и пресмыкались десятки демонов, кто-то строил планы, кто-то заключал сделки, а кто-то сжигал дотла чужие надежды. Банально и ожидаемо. Я с трудом подавил зевок.

— Хладнокровная стерва прямо по курсу, — Диана вернулась? Я вгляделся в зал, но, ни черного леопарда, ни вечно ехидной улыбки охотницы так и не заметил.

— Лита, — пояснил Рик. — Ты что-то подозрительно спокоен.

— А как, по-твоему, я должен реагировать?

— Ущипните меня, ты, кажется, повзрослел?

— А вот ты, кажется, нарываешься, — демоница тем временем подплыла к трону и присела в глубоком поклоне. Рик едва сдерживал улыбку.

— Приветствую вас, Ваше Высочество, — с хорошо отмеренной хрипотцой в голосе, проговорила она.

— И я вас, фина Еналита. Не думал, что вы почтите сегодня нас своим присутствием.

— Ну, разве я могла пропустить столь грандиозное событие? Впервые за последнюю сотню лет среди нас феи, словно заблудшие овцы среди волчьей стаи, — последние свои слова она сопроводила улыбкой, чтобы они не звучали настолько презрительно.

— Дерзка и остра на язык, прямо как в старые добрые времена, верно фина?

— Стараюсь вас не разочаровывать, Ваше Высочество, — с легкой улыбкой на губах промурлыкала она.

— Боюсь, здесь вы уже опоздали, — на остреньком личике отразилось недоумение.

— Я думаю, еще не поздно все исправить. С вашего позволения, — она еще раз низко поклонилась и растворилась в толпе.

— Каждый раз как я смотрю на нее, забываю, на что она способна. Но стоит ей открыть рот, и память волшебным образом возвращается, — прокомментировал Седрик.

— Она просто избалованный ребенок, — пожал я плечами. Рик молчал, рассеянно глядя в толпу.

— Они с охотницей во многом похожи, — как-то отстраненно пробормотал друг.

— Да, вот только играют по разным правилам, — я поднялся с трона и шагнул в зал. Скоро объявят первый танец, а я привык сдерживать свои обещания. Седрик двинулся следом.

— Ха, не думаю, что Диана вообще знает понятие этого слова. Интересно, она во всех аспектах жизни такая, как думаешь?

— С какой стати, я вообще должен о ней думать?

— Уже не интересно? — я вздохнул, проведя рукой по волосам.

— Нет, мне любопытно… Но не более того.

— Да ну, и именно поэтому ты отдал ей сегодня исфит[47]?

— Я отдал ей исфит только потому, что не доверяю ей.

— Мог бы выбрать камешек попроще.

— Исфит единственный камень, который на нее реагирует.

— То есть как? — вытаращился на меня Рик.

— А вот так. Я вчера полдня в лаборатории проторчал. Исфит, обсидиан и оникс — это все. Эту девчонку даже янтарь не берет, а ведь он самый чувствительный, — друг подавился вином и поспешно поставил бокал на поднос, проходящего мимо слуги.

— Вот тебе и полукровка…

— У меня руки чешутся ее придушить, — я, наконец, отыскал глазами в толпе феечку.

— А ее сестричку? — поинтересовался друг, проследив за моим взглядом.

— Еще не знаю, — я усмехнулся.

— Странно да?

— Что именно?

— Они сестры, но при этом у них нет ничего общего.

— Ничего странного. Кэссиди воспитывала утонченная и властная графиня. Ди — жестокий и пароноидальный убийца.

— У такого воспитания есть свои плюсы, — Рик склонил голову на бок.

— Назови хоть один.

— А ты бы предпочел, чтобы она последовала примеру Кэссиди и свалилась в темнице в обморок? Чтобы она начинала трястись и дрожать от одного только вида крови, чтобы смотрела на тебя глазами побитой собаки и рыдала на твоем плече? — друг фыркнул, подчеркивая несуразность подобных предположений. Я на миг задумался, но даже моя довольно богатая фантазия не смогла справиться с поставленной задачей.

— Нет, в конце концов, я нанимал ее не для этих целей.

— Тебя устраивает, как она работает? — продолжал Рик.

— А работает ли? Мне кажется, что единственное, чем она занимается, — это дерзит мне, лезет куда не надо и то и дело доводит свою сестру до слез.

— Ты не справедлив к ней, Ран. Я интересовался у стражников, так из простого любопытства, — поспешил добавить он, заметив мои насмешливо выгнутые брови, — последние три дня она вообще не выходила из морга, даже, кажется, ночевала там. И потом, что-то подсказывает мне, что в этой истории с 'безмерно любящей ее семейкой' не все так гладко.

— Что натолкнуло тебя на такие мысли?

— Сам не знаю, просто ощущение, ты разве не чувствуешь того же? — я кивнул. Действительно, мне как-то не верилось в эту безграничную любовь. — К тому же, каждый раз находясь в одном помещении с ними, она становится похожа на горную кошку.

— В смысле?

— Мне как-то довелось видеть, охоту на это животное. Незабываемое зрелище. Охотники гнали ее к утесу почти суман, теряли след и снова находили, а затем снова теряли. Когда, наконец, им удалось загнать ее в угол, у нее в глазах появилось то же самое выражение, которое иногда проскальзывает во взгляде нашей девчонки, когда она смотрит на послов и позволяет себе проявлять какие-то эмоции. Я не уверен в том, что это было, но хорошо помню ее глаза. Там была и ярость, и решимость, и упрямство, и гордость, но и ожидание удара, возможно смертельного. Как только первый из этих самоубийц сделал к ней шаг, кошка вцепилась ему в горло. Зверь загрыз еще троих из семи охотников прежде, чем удалось ее убить, но буквально за вдох до выстрела она шагнула с обрыва, сжимая в зубах свою последнюю жертву, их тела так и не нашли, — закончил он, а затем поднял на меня свой взгляд, с трудом возвращаясь из воспоминаний. — Для такого поведения должны быть причины.

— Какими бы не были эти самые причины, ей бы лучше прекратить этот спектакль. Она здесь, чтобы работать, свои семейные проблемы, пусть решает в свободное время.

— Мне кажется, ты не прав Ширан, она просто действует на опережение, — я расхохотался.

— Может, все-таки пойдешь по стопам отца и станешь дипломатом?

— Я серьезно, ты слишком многого требуешь от нее. В конце концов, она тоже что-то да чувствует.

— Ну да, ну да, — я махнул рукой. — Мне просто нужно, чтобы она выполняла, то для чего я ее нанял.

— Ага, а еще чтобы она ластилась к тебе кошкой, была мягкой, нежной и непроходимо тупой, тогда ты сможешь вздохнуть спокойно и отстать от нее, — я зарычал. Видимо, Рик слишком давно не получал по морде.

— Не передергивай, ты не прав, — ответил я тихо, цедя слова сквозь зубы и пытаясь унять вспыхнувшую ярость.

— Хорошо, если так. Но мой тебе совет, определись уже, кто тебе нужен: охотник или покорная любовница, такая как Кэссиди, — тихо добавил он и растворился в толпе.

Я остался стоять на месте, до феечки оставалось всего пару шагов, но… Каленым железом в голове отпечатались слова друга. Я никогда не врал себе особенно в том, что касалось моих желаний. И начинать не собирался. Да, я хочу видеть ее в своей постели, но не смирную и покорную, а такую, какой уже привык видеть — дерзкую, ехидную, яркую. Да, я хочу понять, что скрывается за всеми этими тайнами и недомолвками, в которые она так тщательно кутается. Но хочу ли я этого настолько сильно, чтобы не обращать внимания на ее откровенно хамское и вызывающее поведение, на ее беспрекословное желание не подчиняться, на ее грубость? И снова ответ вышел положительным. Я улыбнулся, ну вот мы и определились с этим вопросом. Остался еще один… Я посмотрел в сторону Кэссиди, она поймала мой взгляд и, отсалютовав бокалом, ослепительно улыбнулась. Сама невинность. Интересно, насколько действительно она чиста и непорочна? Если хотя бы на одну сотую — можно считать ее подарком небес.

— Фина Кэссиди, — я склонился над тонкими дрожащими пальчиками, — вы просто очаровательны. Смею ли я надеяться, на то, что вы не забыли про данное мне обещание? — девушка покраснела, но взгляда не отвела.

— Нет, Ваше Высочество, первый танец ваш по праву, — она присела в легком реверансе, и тут же зал наполнили звуки музыки.

Феечка танцевала легко и плавно, каждое движение, каждый шаг и наклон головы был грациозным, почти ленивым и элегантным, но при этом просто убийственно сдержанным и пристойным. Улыбка ни на миг не покидала ее, а в глазах светился почти детский восторг. Мы вели пустую ничего незначащую беседу, и мне было скучно почти до зубного скрежета. Вдруг младшая графиня подняла на меня серьезный взгляд и вздернула к верху очаровательный носик.

— Не сердитесь на Диану, — снова проявления сестринской любви?

— Я не сержусь.

— Сердитесь, это видно, — упрямо повторила фея.

— Знаете, я восхищаюсь вашей преданностью сестре.

— И совершенно напрасно, я просто… люблю ее, — последние слова прозвучали тихо, но достаточно твердо, чтобы поверить в них.

— Я ни в коем случае не хочу обидеть вас, но, мне кажется, вы тратите свои чувства впустую.

— Вы ошибаетесь, рано или поздно Диана если и не примет мою любовь, то хотя бы смирится с ней.

— И вам будет этого достаточно? Простого смирения? — я озадаченно разглядывал фею.

— Не знаю, — она чуть огорченно вздохнула и замолчала. Но через вдох подарила мне очередной упрямый взгляд. Я читал ее чувства, даже не напрягаясь. Смятение, уверенность, страх и надежда. Последняя эмоция была сильнее всех. Ярче. Горела сильно и ровно, словно огонек новенькой свечи. — Но я пока не хочу отступать.

— Почему? Вам ведь каждый раз больно от ее слов и поступков, так зачем вы мучаете себя? — силился я понять поведение младшей графини.

— Скажите, что вы думаете обо мне? — она подняла испытующий взгляд. Причем здесь это? Я задумался на вдох. Вот теперь аккуратно.

— Вы сильная, умная, мягкая, иногда немного наивная, — судя по взгляду Кэссиди, последняя характеристика ей мало понравилась. Женщины… — В хорошем смысле графиня, прошу, не обижайтесь. Я только хотел сказать, что вы необычайно светлое создание, — она почему-то лишь сильнее нахмурилась, и уголки губ нервно дернулись.

— Я не так наивна и не так чиста, как кажется Ваше Высочество. И поверьте, я вполне заслужила такое отношение к себе со стороны Дианы. Поэтому терплю. Это мое наказание и искупление, — она замолчала. Я склонил голову набок, внимательно разглядывая такое непривычно серьезно лицо.

— Ей не нужна ваша любовь Кэссиди, она вообще не нуждается в этом чувстве, — мягко, стараясь не обидеть, ответил я.

— Вы не правы. Каждый нуждается в любви, а Диана больше всех. — Я ничего не ответил, потому что не знал, что говорить… Да и что можно ответить на такое? Зачем разбивать стеклянный мир, в котором живет фея, зачем показывать туда дорогу тьме и ночи, зачем прожигать кислотой правды и без того хрупкие стены? Нет. Она очаровательна в своем незнании, прекрасна в своем заблуждении и так отважна в своем непонимании. И кто знает, но, может, она — любимица богов, и все останется так, как есть? Странно, но почему-то хотелось в это верить. Музыка кончилась и я, поцеловав ей руку, отпустил.

Я наблюдал за Кэссиди весь остаток вечера. Она смотрела на все широко открытыми глазами, с почти детским восторгом. Разглядывала толпу, улыбалась, смеялась, легко вела беседу, как-то по-детски кокетничала. Каждая новая эмоция отражалась на ее лице и в глазах, как в зеркале: задумалась, испугалась, насторожилась, оскорбилась, повеселела. Легко, беззаботно, она была здесь… к месту. Во взгляде не было скуки и наигранной пресыщенности, что в последнее время стало модно. Она не вздыхала и не закатывала в притворстве глаза, не морщила нос и не корчила гримасы. Мы танцевали с ней еще два раза, и во время этих танцев я смеялся и улыбался так, как, казалось, уже давно разучился. Вообще ощущения были странными и новыми — легкость, спокойствие, отрешенность. В какой-то момент, я поймал себя на мысли, что хочу снова поцеловать ее. Я усмехнулся. Непорочная невинность. Ну, кто бы мог подумать? Эмоции Кэссиди были под стать моим, да и вообще вечер выдался на удивление тихим. Правда время от времени в общем фоне я ловил едва различимое беспокойство и напряженность. А что самое интересное никак не мог понять, от кого они исходили. Но к тому моменту, как гости начали расходиться это чувство сошло на нет. Я свернул к своей комнате и уже взялся за дверную ручку, как сзади послышался шелест юбок. Хм, что-то долго она.

— Ты научилась терпению, Лита? — я обернулся. Демонесса стояла почти вплотную ко мне.

— Пришлось, — недовольно выдохнула она и подалась вперед всем телом, положив руки мне на плечи. — Ты сегодня был исключительно неуловим, такой общительный, гостеприимный… К чему это? — протянула она, погладив меня по щеке. Я не пошевелился и не счел нужным отвечать. — Или все это результат влияния той мелкой крылатой?

— Ты пришла… поговорить? — я намотал ее распущенные волосы на руку. Лита откинула голову назад и облизнула губы. Пошло и уже не так соблазнительно, как раньше.

— Я скучала, — прохрипела она, проводя рукой по моей груди.

— Да? — я еще чуть-чуть отвел руку, демонесса сильнее прогнулась. Глаза лихорадочно блестят, жилка на шее бьется как сумасшедшая, напряженно вздрагивают тонкие ноздри. Действительно, что ли соскучилась? Ну надо же…

— Что ж, — я отодвинулся в сторону и повернул ручку, снимая по пути охранки, — заходи.

Как только за нами закрылась дверь, Лита накинулась на меня с поцелуями, лихорадочно комкая рубашку. Я вдохнул ее запах. Практически все тот же — какие-то терпкие и сладкие фрукты. Единственное, что было новым — легкий горький оттенок травы. Развернув ее спиной к себе, я расшнуровал платье и спустил лиф до талии, от каждого моего прикосновения она вздрагивала и выгибалась. Кончиком пальца, по старой привычке, я обвел татуировку на левой лопатке. Лита вскрикнула, и резко развернувшись, рванула мою рубашку, не обращая внимания на постепенно спадающее к ногам платье. Вот, что хорошо в старых любовницах, они всегда знают, что тебе нужно. Я слегка улыбнулся, девушка подняла на меня затуманенные глаза, дрожащими руками стараясь расстегнуть штаны. Затем развернула спиной к кровати, и, не прекращая целовать, стала подталкивать в ее направлении. Невольно хмыкнув, я подчинился, и она опрокинула меня на покрывало. Платье Лита потеряла еще на середине пути, и сейчас, стоя передо мной полностью обнаженная, тяжело дыша, пристально всматривалась в мое лицо.

— Ты… странный сегодня, словно не со мной… Какой-то холодный, — наивная дура. Пришлось схватить ее за руку и опрокинуть на себя. Она сдавленно охнула, но тут же взяв себя в руки снова меня поцеловала. Ничего нового этот поцелуй с собой не принес. Я как-то отстраненно наблюдал за всеми ее движениями и действиями. За тем, как тонкие бледные руки скользят по моей груди, за тем, как от каждого вдоха поднимается и опускается полная и в принципе достаточно красивая грудь, как темные почти черные волосы опускаются на живот, пока она целует и обводит его пальцами, спускаясь ниже. Она снова провела руками по груди, слегка царапнув, не прекращая целовать и прикусывать живот. Рваные плети силы требовали сжать ее тонкую шейку, перехватить инициативу, а затем свернуть эту лживую голову, но я остался лежать на месте, лишь жестко улыбнулся. В этот момент Лита подняла голову и, перехватив улыбку, замерла.

— Передумала? — тихо спросил я. Она тряхнула головой, облизала губы и вернулась к прерванному занятию. Я чувствовал, что она уже почти на грани, видел лихорадочный румянец на щеках и шее и полубезумный блеск в глазах. Лита всегда была ненасытной и очень чувствительной. Ей хватало пары прикосновений, чтобы взорваться. Она подняла на меня глаза и, не отрывая взгляда, облизала головку кончиком языка. У меня невольно вырвался рык. Демонесса победно улыбнулась и обхватила член у основания. Я вцепился в ее волосы.

— А ты, смотрю, не растеряла навык, — непонятно как прохрипел я.

— Хороший… учитель, — донеслось в ответ едва слышное. Духи грома, она меня в могилу сведет этими медленными движениями. Я обхватил ее голову двумя руками, задавая темп, она уперлась ладошками мне в бедра, подчиняясь заданному ритму, и опустила щиты. Сквозь пелену накатывающего экстаза я видел, как демонесса обхватила свою грудь и начала пощипывать сосок. Я еще увеличил темп и теперь доставал ей до задней стенки горла. Лита начала стонать. От ее стонов волна вибраций прокатилась по члену, усиливая возбуждение. Я готов был кончить, и, почувствовав это, демонесса попробовала отстраниться. Ну нет милая, ты сама решила идти до конца. Я сжал челюсти, еще немного… На руках появились шипы, демон внутри меня гортанно взвыл, я вцепился руками в покрывало, раздирая его в клочья. Когда, наконец, я смог отдышаться и открыть глаза, увидел Литу с сияющим чисто женским превосходством лицом. Она устало и блаженно улыбалась. Денег ей, что ли, за старание предложить? Встав с кровати и подняв с пола платье, я швырнул его демонессе.

— Одевайся, — хлопая глазами, она растерянно смотрела на меня. Я достал из шкафа халат и, одевшись, сел в кресло.

— Ран, — прижимая к груди платье, пролепетала она. — Я не понимаю.

— Зачем ты здесь, Лита?

— Я же сказала…

— Лита, — не повышая голоса, повторил я. Ее все еще трясло и желание все еще кипело в ее крови, я чувствовал это почти физически. Идиотка. Зачем было опускать щиты и ловить отголоски моего удовольствия?

— Ходят слухи, — выругавшись и сверля меня злым взглядом, начала она, — странные слухи. О том, что на границе гибнут люди, о том, что на тебя работает какая-то странная девчонка, и ты стягиваешь сюда из столицы все больше и больше солдат и дознавателей. Слухи о том, что послы у тебя во дворце появились не просто так и это не дружеский жест со стороны Физалии, а последняя попытка заключить мирное соглашение перед объявлением войны, — я сжал подлокотники с такой силой, что дерево под моими пальцами затрещало.

— Значит война? — я сощурился. — И кто распространяет эти слухи?

— Я не знаю, — пожала она плечами.

— Лита.

— Я. Не. Знаю, — рыкнула она

— Не заставляй меня ломать твои щиты, тебе не понравится, — ее лицо пошло пятнами, она закусила губу. Я вздохнул и потянулся к ее сознанию.

— Да чтоб тебя сирены на дно утащили, я действительно не знаю! — истерично проорала она, как только я снес поверхностный щит. — Я на очередном балу услышала и сразу сюда рванула!

— Можешь отправляться назад, в столицу. Твои земли в безопасности.

— То есть войны не будет?

— Нет.

— Но слухи…

— Не выводи меня, — я устало откинулся на спинку. Через вдох я почувствовал на своей щеке ее ладонь.

— Я конечно же уеду, — прошептала она у моих губ, — но только завтра. А сегодня, может, закончим то, что начали?

— Все, что мне надо было, я уже получил. Ты мне больше не нужна, — Лита отскочила от меня и замахнулась для удара. Тупая баба. Я перехватил ее руку и с силой сжал запястье. Брюнетка тихонько взвизгнула и попробовала освободиться. Я лишь усилил хватку, понимая, что еще чуть-чуть и кости не выдержат. Сила во мне взбесилась. Сломай, накажи, сделай больно, убей. Соблазн пойти на поводу у инстинктов был велик. Первобытная ярость так заманчива. Я пришел в себя, только когда девушка упала на колени возле моих ног, и из-за боли начала трансформацию. По ее щекам катились слезы, пришлось разжать пальцы.

— Пошла вон, — она поднялась на дрожащих ногах, натянула платье, в бессильной ярости сверля меня взглядом.

— Ты еще об этом пожалеешь Ран, — прошипела она и вышла. Я тут же поднялся, с отвращением сдернул с кровати покрывало и распахнул окно. Я вглядывался в ночь еще около оборота. Мыслей не было абсолютно. Кому нужны слухи о надвигающейся войне? Что делать с феями? Что делать с охотницей? И вопрос на миллион аржанов — оно мне надо? От нерадужных мыслей меня оторвал голубой камешек, начавший тускло поблескивать у меня на шее. Близнец того самого исфита, что я отдал Диане.

Нервничает, она нервничает. И где она успела по дороге вляпаться в неприятности? Я встал напротив зеркала, но, не смотря на все мои попытки, ни волки, ни девчонка так на связь и не вышли. Ну и хрен с ними, судя по тому, как блестит камень, ничего серьезного не произошло. И уже проваливаясь в сон, я краем глаза отметил, что камень успокоился.

Очнулся я в полной темноте и тишине. Во дворце так тихо никогда не бывает. Я постарался оглядеться. Ничего. Попробовал перестроить зрение. Снова ничего. Я выругался и перешел в боевую форму. Напряг слух. Где-то тихо капала вода. Ну хоть что-то. Я медленно двинулся на звук, шаря рукой вдоль шершавой каменной стены, словно слепой. Воздух был чистым, с уже знакомым запахом корицы и меда, и чем отчетливее был слышен равномерный стук капель, тем насыщеннее аромат. Сила заструилась по венам, словно в лихорадке. Я никогда не испытывал подобного, словно все могу, все знаю и здесь я уже был… когда-то давно. Навалилось странное спокойствие, но не апатия, наоборот хотелось двигаться, идти, что-то делать. Я повернул, по-прежнему идя вдоль каменного свода пещеры, и вдали заметил огонь. От яркого света перестроившиеся глаза больно резануло, пришлось остановиться и проморгаться. Спустя пару вдохов я оказался в огромном каменном кармане, весь пол которого был в огненных цветах. Их закрытые бутоны доставали мне почти до бедра. Всегда считал это сказкой и вымыслом. Огненные цветы. Я тихонько хмыкнул, аккуратно обходя очередной цветок, но даже этот неслышный звук отразился от сводов пещеры и вернулся ко мне многократно усиленный эхом, заставив насторожиться. Я добрался уже почти до середины, как один из цветков слева от меня начал раскрываться, пришлось шагнуть в сторону, чтобы его острые смертельно-опасные листья не задели меня.

Я стоял и не мог оторвать глаз от разворачивающегося передо мной зрелища. Вдох и с тихим шелестом едва раздвинулись лепестки у самого верха. Вдох и изогнутыми плавными линиями они скользнули еще ниже. Еще один удар сердца, и выпустив облачко медово-коричного пара, словно тоже вздохнув цветок, наконец, раскрылся полностью. Я ожидал увидеть что угодно, но только не то, что предстало моим глазам. В самом центре огненного убийцы, уютно положив ручку под голову, спала девочка. Словно сотканная из тумана, теней и ночи. Я невольно подошел ближе, под ногой слишком громко скрипнул гравий. Девочка заворочалась, повернулась на другой бок, а потом резко вскочила и развернулась ко мне, потирая сонные глаза. Она проворно соскочила на землю и, тихо ступая, остановилась на расстоянии вытянутой руки, пристально и с любопытством разглядывая меня глазами цвета изумрудов. А я стоял там, как придурок и не мог ни пошевелиться, ни сказать хоть слово.

Маленькая, совсем ребенок, ей было не многим больше десяти, длинные растрепанные со сна волосы, тонкие ручки и ножки. Странно, но на тот момент она казалась мне смутно знакомой. Вот только я не мог вспомнить, где видел ее раньше.

— Странно, — прошелестел ее голосок, вторя моим мыслям, — я думала первым придет Король, а пришел ты, — она прищурилась.

— Король? — тупо повторил я.

— Да… Но он не слышит, не знаю почему, — она пожала плечами и смешно сморщила носик. — Я зову, зову, а пришел ты. Нет, ты конечно тоже король, будущий, но ты — не тот. Как тебя зовут принц демонов?

— Ширан. А какого Короля ты ждешь?

— Своего. Он большой и сильный, а глаза похожи на мои, — мда, описаньице. — Но… я не знаю. В том плане, может и не он мне нужен. Может, и ты сгодишься, — она тряхнула головой и снова уставилась на меня.

— Сгожусь? Ты о чем?

— Не могу сказать, — она нахмурилась и опустила голову вниз, разглядывая свои руки.

— Кто ты? — девочка вскинула вверх голову и хитро улыбнулась.

— Ты знаешь. Я — потеря.

— Потеря? — ребенок усиленно закивал. Ну вот и что это должно значить? — Что это за место?

— Это, — она обвела рукой пещеру, — один из последних садов слез огня, кажется, вы их так называете. Когда-то давно таких садов было много, так я помню, — она взяла меня за руку. Ее маленькая ладошка держала на удивление крепко и твердо, хотя и была едва осязаемой. Словно пытаешься удержать воду.

— Пойдем, я выведу тебя отсюда. Тебе нельзя здесь долго находиться, они против. — Она кивнула головой в сторону цветов и потянула за собой.

— Почему? — спросил я, аккуратно лавируя между извивающимися лепестками огня.

— Ты знаешь, как появились слезы огня?

— Какая-то легенда о богах, — я увернулся от очередного лепестка.

— Да не дергайся ты так, — проворчала девочка, — пока ты со мной они тебя не тронут, — и тут же вернулась к нашему разговору. — 'Легенда о богах', - забавно передразнила она, — много ты знаешь, демон… Я расскажу, когда мы выйдем, и про цветы и про таких как я.

— Таких как ты? — потеряшка снова кивнула, но объяснять ничего не стала.

— Откуда ты знаешь, что я принц демонов? — спросил я, когда мы миновали последний цветок. Девочка обернулась и удивленно посмотрела на меня.

— Она знает, и я знаю. Но она не зовет тебя по имени, всегда только принцем. Это так странно. А еще ты ее бесишь и еще какое-то чувство… Не знаю, как щекотка, но по-другому.

— Кто она? — нахмурился я.

— Та, что потеряла меня, — раздался спокойный вкрадчивый ответ. Так разговаривают с глухими стариками и маленькими детьми — терпеливо. Мы вышли из кармана и в пещере снова стало темно, пришлось опять перестраивать зрение, но потеряшка, казалось не испытывала от этого никаких неудобств, продолжая уверенно тянуть меня за собой.

— А давно мы знакомы? — старался я выяснить хоть что-нибудь вразумительное у этого упрямого ребенка.

— Да, но вы оба почему-то не знаете об этом. Вы часто долго разговариваете. Она любит говорить с тобой. Упрямая, лучше бы со мной поговорила.

— Она к тебе не приходит?

— Нет, ни разу.

— Почему?

— Она не слышит меня, — огрызнулась моя собеседница.

— А я?

— Раз ты здесь, значит слышишь.

— Почему она не слышит?

— Она не хочет, боится.

— Почему?

— Ну что ты все заладил 'почему' да 'почему'? Вот выведу тебя отсюда, сам у нее и спросишь! — хлюпнула носом девочка. Молодец, довел ребенка. Я аккуратно потянул ее за руку и обнял, гладя по волосам. Гладкие, словно шелк, да и сама она вся какая-то непонятная, как облако — вроде есть, а вроде и нет.

— Ну прости, не плачь, — потеряшка около вдоха смотрела на меня своими невозможными полными слез глазами, а потом, громко икнув, вконец разрыдалась, уткнувшись лицом мне в грудь. Я сел на пол и пристроил ее на коленях, продолжая обнимать.

— Она специально, специально меня потеряла. Так же как и свои слезы… А я не хотела, не хотела… Я просто пыталась помочь, — и что я должен сказать? Как успокоить этого невозможного ребенка? И почему у самого словно кто-то воздух из легких выбил и горло сдавил? — А теперь она и не вспоминает обо мне. Совсем забыла, словно никогда меня и не было… Почему? Что я такого сделала? Я просто спасти ее хотела. Они бы ведь нас тоже тогда убили. А я жить хотела и она хотела… Когда-то, — потеряшка снова громко всхлипнула и еще теснее ко мне прижалась, я лишь головой покачал. — А теперь она даже забыла, что такое жить… Прячется постоянно. Себя ото всех прячет, понимаешь? — я угукнул. — Да ничего ты не понимаешь, глупый демон! Ты себя-то понять не можешь! — и она снова громко заревела. — А я одна, я так долго одна… И все смотрю. Жду. Когда она вспомнит. А она боится. Меня боится и себя боится! И ей ведь тоже тяжело, хуже, чем мне. Дура! — тихо и очень горько выдохнула девочка. — Думает, что все знает. И как умрет и как жить будет. И смирилась. Дура!

Мы сидели вот так в обнимку, на холодном каменном полу еще достаточно долго. Девочка больше не сказала ни слова, только тихонько всхлипывала, и от этих всхлипываний так муторно становилось, что самому впору было выть. И сказать ничего не мог и сделать. Захотелось найти эту таинственную 'она' и выдрать, как сидорову козу. Мало того, что себе жизнь, видимо, искалечила, так еще и девчонку мучает.

— Прости, — вытирая глаза и виновато смотря на меня, проговорила она, когда смогла успокоиться, — я правда плакать не хотела.

— Нормально все, — очень умно. Хотя с другой стороны, что я еще мог сказать.

— Пошли, — снова беря меня за руку, потеряшка поднялась на ноги и направилась дальше, — нам идти надо.

— Ну пошли, — хмыкнул я, еще не до конца поверив, что истерика кончилась. Везет мне в последнее время как утопленнику. То одну утешаю, то другую.

— Ты фее не верь, — я чуть не споткнулся, запутавшись в собственном хвосте. Она что мысли читает?

— Почему?

— Не нравится она мне, — о да, отличный аргумент. Мы куда-то шли еще лучей дцать, пока за очередным поворотом не мелькнул свет. Сдавленно выругавшись, я опять перестроил зрение, девочка звонко рассмеялась. Смешно ей! Мы вышли на узкий выступ на отвесной очень высокой скале, где-то далеко внизу разбивались об острые камни темные волны. Точнее я вышел, девчонка осталась стоять внутри пещеры, отпустив мою руку.

— Почему не выходишь?

— Мне нельзя, — спокойно пожала она плечами, разглядывая меня, как будто видела впервые.

— А ты при свете дня другой, — задумчиво протянул ребенок.

— Страшный?

— Нет, — она удивленно хлопнула глазами, снова пробежав любопытным взглядом от кончика хвоста, до шипов на руках и голове. — Ты красивый, как на картинке, — иона открыто мне улыбнулась. Что-то показалось мне знакомым в ней в этот момент, но я опять так и не смог ничего сказать.

— Ты хотела рассказать мне легенду, — напомнил я, усаживаясь рядом с ней. Недолго думая она забралась ко мне на колени и махнула рукой. Тут же, каким-то неведомым образом пейзаж поменялся и вместо моря я увидел перед собой городскую площадь. Площадь, усыпанную мертвыми телами, землю пропитанную кровью, настолько сильно, что кое-где виднелись целые омуты. А ближе к нам, на коленях со связанными руками стояли люди, тысячи людей. И не было слышно ни звука. Они не кричали, и казалось, даже не дышали. Дома вокруг стояли разрушенные и пустые с выбитыми стеклами и развороченными дверными проемами. Я заметил, как в одном из окон развевается на ветру желтая в цветочек занавеска. И почему-то именно от ее вида стало по-настоящему жутко.

— Что…

— Смотри! — оборвала меня девочка. Я пригляделся. Откуда-то с боку появились всадники, всего около сотни. Я смог различить гербы эльфов, фей, людей и демонов. Они не спеша подъехали к пленникам и так же медленно слезли с лошадей. Но, ни одна из коленопреклоненных фигур даже не пошевелилась, не то что головы не подняла. — Это такие же как я, — тихо сказала девочка, и от этого шепота я вздрогнул. — А это наш город. Наш последний город. И мы жили в мире с вами, но за восемьсот лет до этого дня, вы открыли на нас охоту, я не знаю почему. То, что ты видишь перед собой сейчас — наш последний день в этом мире. Они — последние из моей расы.

Спешившиеся всадники, как один достали свое оружие: мечи, сабли, алебарды, даже топоры, громко о чем-то переговариваясь. Тут один из них нагнулся, подобрал с земли камень и не глядя, швырнул его в толпу. Камень угодил в голову ребенку. Маленькому мальчику в изодранной одежде. От удара его голова резко дернулась в сторону, и он чуть не упал, кровь ручьем текла из раны на лбу, заливая глаза, но он продолжал упрямо молчать. И словно стая бешеных собак, почуяв запах крови, вооруженный вмиг озверевший отряд кинулся к толпе. Оружие мелькало в воздухе с невероятной быстротой, были видны вспышки боевых заклинаний и атак, через пару вдохов вся одежда убийц была в крови. Я не видел их лиц, да и зачем? Я и так знал, что они превратились в звериные морды. Но никто из таинственной расы так и не проронил ни слова. С противным хлюпающим звуком мечи вонзались в тела, шипели и стонали, взрываясь при столкновении, заклинания. Казалось, это продолжалось вечность, а я все смотрел не в силах отвести взгляд. Но со следующим моим вдохом все погрузилось во тьму и ошалевший безумный мир замер. Еще удар сердца и передо мной снова та же площадь и растерянные замершие на одном месте убийцы. Они опускали оружие и потерянно оглядывались, но пленников не было, даже тел не осталось, лишь лужи крови, напоминавшие о резне. Через вдох из-под земли начали пробиваться огненные цветы, ломая в крошку камень и жаля незадачливых эльфов, демонов, фей и людей.

— Ночь не смогла больше смотреть на то, как убивают ее детей и вопреки законам забрала их, — снова раздался тихий, полный боли голос моей потеряшки. — А эти цветы — слезы света. Так день оплакивал потерю своих дочерей и сыновей. Это напоминание вам, о вашем же предательстве и вероломстве, о вашем бессердечии и жестокости. Таким как я цветы дают защиту и силу, всех остальных они убивают, — девочка на миг замолчала, а потом подняла на меня глаза. — Но вы и тут не захотели смириться. Сначала стали звать их слезы огня и уничтожать. А после и вовсе забыли и их, и историю, связанную с ними. Теперь это просто 'какая-то легенда о богах'.

— Прости, — неуверенно и хрипло пробормотал я.

— Прощаю, — девочка обняла меня и со всей силы прижалась своим маленьким тельцем.

— Тебе пора, — спустя какое-то время проговорила она, поднимаясь. Я тоже встал и вышел на выступ, а площадь снова сменилась морем. Я стоял и смотрел вниз. И что она мне предлагает, улететь? Но я даже не знаю, где я.

— Пошли со мной, — я обернулся и протянул потеряшке руку. Она покачала головой.

— Не могу. Она меня потеряла, она должна и найти. И мне надо принести ей цветок. Странно, я могу в них спать, могу прикасаться, но сорвать… они погибают. — Я лишь кивнул, сделав вид, что понял и хотел, было, настоять, но что-то во взгляде девчонки заставило меня отступить.

— Что я могу для тебя сделать? — спросил я отворачиваясь.

— Береги ее, ясно! — Я почувствовал толчок в спину и, не устояв на ногах, полетел вниз. — Просыпайся Ширан! Быстрее! — донесся мне вслед детский голос. Я почувствовал, как меня подбросило вверх, и открыл глаза. Тут же от двери ко мне метнулась чья-то тень. Совсем обнаглели, убийцы криворукие. Сонный мозг отказывался подчиняться приказам, но все-таки инстинкты взяли верх и через вдох я уже держал в руках голову незадачливого преступника, а из залитой кровью подушки торчал длинный кинжал, судя по всему отравленный. Тело валялось рядом на полу. Хм, знакомый запах. Я зажег небольшой огонек и замер. Лита.

Твою мать.

— В спальне все убрали Ран, — сообщил мне Седрик, садясь в кресло напротив и щурясь от лучей яркого утреннего солнца.

— Хорошо. Что с телом?

— Дэмиан сейчас этим занимается, — я кивнул. — Кто ее надоумил, по-твоему?

— Пока не знаю, — пожал я плечами, — слишком много вариантов. Можно, конечно, предположить, что она взъелась на меня из-за отказа, но зная Литу, в это как-то с трудом верится.

— Отказа? — пришлось рассказывать другу о том, что произошло накануне. Когда я закончил, мы оба какое-то время просидели в тишине, обдумывая варианты.

— Это демонесса дурой никогда не была. Да и в свете вращалась достаточно долго, чтобы понимать, на какие слухи стоит обращать внимание, а на какие нет. Так кто же нашептал ей о войне? — высказал Седрик вслух мои же мысли.

— Я связывался сегодня с отцом, — нахмурился я, вспоминая недавний разговор. — Он утверждает, что в столице все тихо, и никто ничего не знает о том, что здесь творится.

— То есть шептали целенаправленно? — Рик поднялся и зашагал по комнате.

— Более того, тот, кто шептал, очень хорошо осведомлен. Нужно будет проверить всех дознавателей, прибывших на этой неделе.

— Допустим, но зачем вообще проворачивать подобную комбинацию, если в конечном итоге планировалось тебя убить? — Я насмешливо выгнул бровь, друг стушевался. — Прости, что-то я сегодня туго соображаю.

— Пить вчера меньше надо было, — хмыкнул я, — но прежде, чем делать выводы, давай дождемся Дэмиана.

— Что у тебя на уме? — прищурился Рик.

— Знаешь, меня кое-что вчера смутило в поведении, а главное в запахе Литы, — меня прервал стук в дверь. И тут же на пороге возник дознаватель. Легок на помине. Мы оба выжидательно уставились на него.

— Как вы и предполагали, Ваше Высочество, мы нашли отголоски 'марионетки'.

— Как долго?

— Оборотов шесть, — друг присвистнул, я кивнул.

— Следов, конечно же, нет? — без особой надежды поинтересовался я.

— Есть, — торжествующе оскалился Дэмиан. — Я отправил людей. Что делать с телом?

— Сообщите мужу, — я откинулся на спинку кресла.

— Ты с ума сошел!? — заорал друг, я поморщился.

— Почему? Наврите что-нибудь про несчастный случай, в первой что ли?

— Да какой на хер несчастный случай? Ты ей голову снес!

— Да хоть нападение упыря, мне плевать.

— Я что-нибудь придумаю, Ваше Высочество, — подал голос дознаватель. — Будут еще какие-то указания?

— Да, проверь новеньких, прибывших в замок на прошлой неделе, и понаблюдай аккуратно за феями, — Дэмиан поклонился и вышел.

— Так что по поводу Литы?

— Я думаю, первый раз она пришла ко мне сама, а во второй уже была под действием заклятия. Причем тот, кто навесил на нее 'марионетку' должен был понимать, что даже при самом удачном раскладе я отделаюсь парой царапин, а Лита умрет.

— Очередные несогласные?

— Не уверен, — я медленно покачал головой, — только если очень неопытные. Но у меня есть парочка мыслей по этому поводу. — Рик кивнул.

— Ладно, пойду, займусь чем-нибудь полезным, — он рывком развернулся и вышел.

Я уткнулся в бумаги. Работа шла медленно. Я то и дело возвращался мыслями к своему сну. Странное чувство, что это не просто сон, свернулось скользким ужом внутри. Слишком отчетливо я помнил обжигающий жар цветов, холодный пол пещеры, слышал звук падающих капель и видел полные боли детские глаза… И эта сцена на площади все еще стояла передо мной, как будто все было наяву. Нет, дальше продолжаться так не может. Мне надо работать! Я рывком поднялся из-за стола и отправился в дальнее крыло дворца, туда, где под невероятным количеством охранок, ловушек и смертельных заклинаний хранились архивы врайтов. Многолетняя история демонов, опасные секреты и тайны, которые до сих пор многим будут стоить жизни. Знать бы еще, что искать… Я провел в хранилище уже оборота два, и просмотр документов продвигался очень медленно. И что-то мне подсказывало, что это только цветочки. Бумаги, книги, свитки, литкраллы — все вперемешку на огромных высоких стеллажах и полках. Нумерация по алфавиту и даты тоже мало помогали. Как-то я даже наткнулся на свиток, написанный на древне-врайтском. Начал было читать, но продираться сквозь закрученный и замысловатый текст получалось плохо, слишком сильно гнало вперед любопытство. От пролистывания очередного пыльного и бесполезного фолианта меня оторвал исфит. И бросив на него лишь мимолетный взгляд, я сорвался в кабинет. Камень пульсировал и бился, как сумасшедший. Так бьется сердце в предсмертной агонии, из последних сил. Лихорадочно. Часто. Взволнованные испуганные стражники и слуги шарахались от меня, как от прокаженного, в одном из коридоров я чуть не сшиб с ног горничную. Кое-как удержав девушку на месте, громко выругался и метнулся дальше, демонесса сползла по стенке, что-то сдавленно бормоча. Видно, видок у меня еще тот. Вломившись в кабинет, я подлетел к зеркалу. Диана на связь не вышла. Опять. Гребаная охотница! Я переключился на волков. И спустя вдох увидел в отражении взъерошенного оборотня, того, что помоложе.

— Ваше Высочество, добрый день, — поздоровался он, кинув быстрый взгляд за спину.

— Где охотница? — прорычал я. Волк тяжело сглотнул.

— Мы не знаем, понимаете она…

— Что?! — рявкнул я так, что у оборотня задергался левый глаз.

— Она…

— Дай сюда, — перебил его другой волк, забирая из рук зеркало. — Ваше Высочество, добрый день. Меня Виллар зовут, я сейчас попытаюсь вам все объяснить, — более уверенно проговорил второй. Спустя три луча ситуация стала проясняться. — Мы конечно к ручью кинулись, а там чистая посуда и записка, — волк порылся в кармане, извлек оттуда смятую бумажку и, развернув, показал мне. 'Дальше — без меня. Догоню через три оборота', - с трудом разобрал я корявый почерк.

— Мы ее след найти пытались. Она сначала вдоль ручья шла, а потом, как в лес зашла, так мы запах и упустили. Странно, словно и не было никого. И леопарда своего она с собой забрала, — я кивнул, с трудом сдерживая злость, и мельком посмотрел на камень. Он все еще продолжал пульсировать, хотя и не так интенсивно.

— Что нам делать? — спросил Виллар. Я задумался. Ох, и задам же я ей трепку. Своенравная девчонка!

— Продолжайте путь в Аму. Как только она появится, сообщите мне.

— Да, Ваше Высочество… И еще у нас тут вчера кое-что произошло. Думаю, вам будет интересно послушать, — и волк, понизив голос и отойдя в сторону, рассказал любопытную историю, о причине вчерашнего легкого беспокойства охотницы. Выслушав его до конца и выругавшись так, что самому стыдно стало, я прервал связь и потер виски. Отравить, значит, решили. Охотницу напугать. Ну просто очень интересно…

Глава 7

Обсидиана Забывшая

— Нет, — в который раз повторила я.

— Диана, он нам голову оторвет и в задницу засунет, — не реагируя на мой злобный взгляд, продолжал меня увещевать Лекс.

— Нет, — я слишком резко дернула поводья, моя кобыла недовольно всхрапнула.

— Да что ты уперлась рогом? Неужели так сложно просто поговорить?! — не выдержав, заорал Лекс. Ага, я от принца три дня назад удрала, чтобы теперь вести с ним милые беседы через зеркало, как же. Так. Стоп. Удрала? Это еще откуда? Недосып.

— Нет. Мне не о чем с ним говорить. Ничего нового, касающегося этой охоты, я не узнала.

— Диана, — тоненьким голосом начал подвывать Серый.

— Нет.

— Фина Диана, в словах этого… оборотня, — с трудом протолкнул слово посол, — есть смысл.

— Слушай моль, вот ты хочешь с ним общаться, вот и общайся на здоровье, а я такого желания не испытываю, — я оглянулась через плечо на Арона, он скривился.

— Тебе значит можно его молью называть, а мне нет?! — это уже совсем по-детски прозвучало.

— Лекс, я любя. И он это знает, правда солнышко?

— Правда, солнышко, — оскалился в ответ стрекозел. Волки прыснули, я взбесилась еще больше — совсем от рук отбились.

— Диана, — подключился к уговорам меня строптивой Виллар, — ты хотя бы нам причину нормальную назови, глядишь, мы и отстанем, — я глухо рыкнула.

— Слушайте, он завтра тоже приедет в Цурак вместе со всей честной компанией, — я размяла затекшую спину, — вот тогда и поговорим. К тому же вы ему уже сообщили, что я вернулась. Так НА КОЙ ХЕР мне представать пред его светлы очи и зря время тратить?!

— Диана, что ты так на принца взъелась? — я видела, как у Лекса от любопытства даже уши задергались, после вопроса Виллара.

— Бесит он меня!

— Фина Диана…

— Нет! — я что есть силы ударила по бокам лошадь, имевшую несчастье считаться моей, и оторвалась от нашей группки.

Прошло уже три дня с той незабываемой встречи в лесу с духом грани, а меня все еще ломало. Причем ломало не только эмоционально, но чисто физически, в прямом смысле этого слова. Начиная с того очаровательного утра мои тени словно с ума сошли. Они рвались, кромсали на ленточки все щиты, обрывали цепи контроля и нереально изматывали мой чахлый организм. Нет. Все, в принципе правильно, так и должно быть. Они, также, впрочем, как и я, впервые почти вживую увидели духа грани — тварь, которую созданы были убивать, и жаждали это сделать. О, святые яйца, я никогда прежде не испытывала ничего подобного. Меня трясло, крутило, выворачивало, я чувствовала каждую крупицу своей силы, голова была мутной и тяжелой от ярости. Горячей, тягучей, бесконечной ярости. Я хотела снести его уродливую башку, выдрать позвоночник и отправить в изначальный хаос, но я не могла… У меня охота. О да, умом то я это понимала, но вот инстинкты со мной согласны не были, и от этого меня практически мутило.

Дело взял под контроль Дакар и уже как два дня хранил гробовое молчание. Я знала, что сейчас на том капище ищут след другие теневые и от этого хотелось выть в голос. Там должна быть и я! Я! Я злилась, плевалась, ругалась, но толку-то? Видя мое состояние, волки и посол были тише воды ниже травы. Потому что как только я догнала их на подъезде к Аме, и Виллар попробовал аккуратно выяснить, зачем и куда я отлучалась, он в ответ на законный в принципе и вполне уместный вопрос получил от меня трехэтажный мат, истерику и паленую рубашку. Дальше вопросы кончились у всех.

Они вообще старались меня лишний раз не трогать, ибо я срывалась буквально на каждого за дело и просто так. В тот же день, правда, почти на въезде в деревушку Серый и Арон умудрились снова поцапаться, я даже орать на них не стала, сил не было. Просто оглушила, связала и подвесила на ветку ближайшего дерева, снял их оттуда Виллар. На следующее утро. Когда мы выезжали из Амы. Уж не знаю, до чего эти двое договорились, но больше друг друга не задирали. Нет, друзьями они, конечно, не стали (я все еще изредка перехватывала их косые взгляды друг на друга), но как говорится, беда сплачивает. Оба ходили вокруг меня на цыпочках и пытались предугадать любое желание. Арон периодически отпаивал всякими целебными и достаточно вкусными настоечками, Лекс усиленно пытался меня вовремя накормить и уложить спать. Такое отношение бесило еще больше.

Единственным, кто не влезал во все это, был Виллар и, честно, я была благодарна. Даже Стэр в кои-то веки заткнулся. Хотя признаюсь, если бы не моль с волком, я бы уже давно скопытилась, работая в таком темпе. Просто, мне было сложно усидеть на месте, ожидая хоть каких-то вестей от Дакара, и пытаясь не думать, не психовать, не истерить и удержать под контролем беснующиеся тени, в общем я окунулась в работу.

За эти три дня мы побывали во всех намеченных мной деревнях, и я снова опросила всех родственников убитых. Кто-то злился, кто-то принимал нас радушно, кто-то пытался игнорировать, но благодаря теням информацией делились все. Рассказывали даже о том, о чем на первый взгляд не имели никакого представления. Но в отличие от живых существ тени запоминают все, что видят, жаль, что помнят недолго. И главное тут суметь эти сведения достать. И мои девочки с этим справились — они искали, осматривали, рылись в памяти врайтов, принюхивались и прислушивались.

Правда мучилась не я одна. Стэру тоже было хреново. Нет, он не закатывал истерик и не бросался на все живое, но на любой шум, на любое резкое движение реагировал ощериной пастью и вздыбленной шерстью. По ночам он убегал в лес, якобы поохотиться, но я-то знала, что сваливал он только для того, чтобы скинуть накопившееся напряжение.

И по ночам мне было особенно трудно, потому что его не было рядом. О, я практически не спала за эти три дня. Не могла. В обычном и, казалось бы, изученном наизусть кошмаре появился еще один персонаж. Вместо троих ублюдков, что стояли тогда за дверью нашей с отцом клетки, я видела окровавленную морду твари из капища. Она скалилась и протягивала ко мне свои длинные лапы, вот тут я и заходилась в крике и меня начинала бить дрожь. Но я просыпалась не от собственного почти больного ора. Нет, мы же не ищем легких путей, а от дикого холода и звука, клацающих по каменному полу, крысиных лап и тошнотворного запаха страха, крови, боли и детских слез. Моих слез. Все это уже снилось мне и до незабываемой встречи с Духом Грани. Все кроме слез и, пожалуй, именно они пугали меня больше всего.

В первую ночь после случившегося, я была настолько вымотана, что заснула, не раздеваясь, просто грохнулась на кровать в старом обшарпанном доме на отшибе деревни и все. Тогда мне хотелось одиночества. Идиотское желание и еще более идиотское решение. Арон и Лекс к тому времени уже оборота два как висели вниз головой, Стэр убежал в лес, а Виллар спал в другом доме у какого-то старого друга, вняв моим мольбам. Когда я проснулась от кошмара, Стэра рядом все еще не было. Я не помню, как встала с кровати, не помню, как открывала дверь и не помню, как выходила на улицу. Очнулась я, только когда Ночная разорвала на клочки собаку местного старосты и собиралась проделать тоже с ее хозяином. Кое-как обуздав тень и спалив то, что осталось от несчастного пса, я вернулась в дом и села на кровать, вперившись в стену. Мыслей не было, были какие-то обрывки слов, звуки и ночные шорохи. Я просидела так, пока на рассвете не вернулся мой леопард. Он тихо пробрался в комнату и замер, словно нашкодивший котенок, увидев меня. Краем сознания я уловила его чувство вины и почему-то обиды. Стало так противно. От всего этого… Просто невыносимо, в горле встал ком, и меня вырвало, я даже не успела добежать до двери. Стэр молчал. Когда я умылась и убрала свидетельство своего позора, тал попробовал заговорить:

— Обсидиана…

— Я все понимаю, мой хороший. Не надо, — я вздохнула и уткнулась в жесткую, пахнущую лесом шерсть кота. И я ведь действительно понимала. И его чувство вины за то, что оставил меня одну, и его обиду за то, что мы оба сейчас были в Аме, а не на капище. Понимала, и ничего не могла с этим поделать.

Я попыталась поспать днем, когда мы остановились на привал перед тем, как ехать в следующую деревню. Кто его знает, может, днем ночные призраки не так надоедливы? Но я ошиблась. Разбудил меня Стэр, укусив за руку. А открыв толком глаза, я увидела над собой три не на шутку перепуганные физиономии, и стоящую сзади них Дневную, примеряющуюся для броска, выбирающую, кого первого грохнуть. Еще выяснилось, что я орала. Орала так, что сорвала голос и до вечера не могла нормально разговаривать. Больше попыток поспать я не предпринимала, просто делала вид. И не потому, что боялась снова увидеть знакомый до одурения сон или духа грани. А потому, что боялась собственной тени, точнее того что она может сотворить не только с оборотнями и послом, но и с моим котом.

Я конечно могла попросить Стэра остаться, и он бы остался, но… Но я и без того привязала его к себе слишком сильно, без того лишила его много, приняв в качестве тала, и ко всему прочему ему было так же хреново как и мне. И еще неизвестно что бы вышло из этой затеи. Так что я решила, пусть лучше хотя бы кто-то из нас сохранит относительно трезвый ум и здравую память. Еще одним раздражителем стало понимание того, что я пока так и не напала на след. Нет, кое-что новое я узнала, но делу это мало помогло. К тому же, непонятно откуда появилось ощущение опасности, я постоянно чувствовала рядом чье-то присутствие, но, сколько бы я не отправляла тени на поиски, они неизменно возвращались ни с чем. В общем, моя паранойя явно прогрессировала, и пора было что-то с этим делать, потому что контролировать тени с каждым днем становилось все труднее. Короче приезда послов и принца я ожидала словно очередного удара под дых, сильного такого удара, от всей души…

'Блохастый, ты никого постороннего не чувствуешь?' — спросила я у кота, когда зуд между лопаток усилился настолько, что пришлось остановить лошадь.

'Нет, все вроде бы спокойно', - как-то рассеянно ответил тал. — 'Но мне тоже как-то неспокойно. Уж прости за каламбур', - я невольно передернула плечами, тихо радуясь, что Стэр разделял мою тревогу и чувствовал туже опасность.

Я оглянулась назад. Виллар и Лекс уже почти нагнали меня, моль вяло плелась в конце, задумавшись о чем-то своем. Я пришпорила кобылу. Мне нужно было связаться с Лайрой и чем скорее, тем лучше.

Спустя лучей пять я снова оглянулась, не без ехидства отметила, что мои сопровождающие в безнадежной заднице, и достала зеркало.

— Диана, мать твою, ты охренела?! Четыре оборота ночи! Я десятый сон вижу! — проорала на одном дыхании, разбуженная мной эльфийка.

— Я не отниму у тебя много времени, — торжественно пообещала я, в тайне надеясь, что так оно и будет.

— Ладно, что там у тебя опять, только прошу, давай покороче, а? — проворчала она, выползая из-под одеяла и удобнее устраиваясь на подушках. Вообще мне порой казалось, что она тайная извращенка. Ну вот зачем вешать зеркало связи в спальне, да еще и напротив кровати? Нет. Это было выше моего понимания.

— Ну, в двух словах, у меня едет крыша, — лекарка нахмурилась, потерла переносицу, тряхнула головой и зло уставилась на меня. А что? Она сама просила короче.

— Давай в подробностях, — махнула она рукой. Я рассказала, тщательно подбирая слова и не вдаваясь в лишние, на мой взгляд, мелочи.

— Короче, у меня проблемы с головой — закончила я.

— У тебя не с головой проблемы, Ди, а с задницей! Чего она у тебя вечно проблем ищет?

— Не велика разница, — снова пожала я плечами. — Так делать то мне что? Я так долго не протяну.

— А я тебе говорила, между прочим, что ты скоро сдуешься, — ткнула в меня тонким пальчиком Лайра, — но ты же меня не слушаешь, ты у нас самая умная! — я терпеливо ждала, пока она, закрыв глаза, считала до десяти. — Ладно, слушай, — спустя несколько вдохов, не открывая глаз, смилостивилась она, — у твоих теней это состояние скоро по идее должно пройти, не знаю точно когда, но скоро. А до этого момента попьешь белладонну — она успокоит их на ночь, погрузит в сон, так же, как и тебя. Но, к сожалению, на твои сны это никак не повлияет.

— А Баку?

— Ты же сама сказала, что это скорее воспоминания, нежели фантазии. Баку не поможет. Кошмары будут по-прежнему сниться, пока сама с ними не разберешься.

— И как мне с ними разобраться?

— Ну не знаю, мужика себе заведи, — меланхолично пожала она плечами. — И Ди, солнце мое мрачное, Стэра от себя далеко не отпускай.

— Почему?

— Ты что меня не слушала? Твои тени уснут, так же как и ты, они не почувствуют опасность, если что-то случится и не разбудят тебя. К тому же там эффектов побочных еще целая куча, и вообще мы не знаем, как эта травка на тебя подействует, — Лайра задумчиво постучала пальцем по подбородку.

— Хорошо, а как она обычно действует?

— Ну, вообще-то для большинства живых существ это смертельный яд, даже одной капли хватит, чтобы отправить кого-нибудь за грань. Но для Теневых это очень сильное успокоительное ну или снотворное, в зависимости от дозы. По идее, у тебя притупится внимание, возможны головокружения и тошнота, — как по учебнику начала перечислять лекарка, — может подняться температура (но это редкое явление), будешь вялой и сонной, — она нахмурилась, вспоминая что-то еще. — А да, еще вполне вероятно расстройство желудка, — радостно добила она. Я скрипнула зубами.

— Ладно, как пить-то это и где достать?

— Тебе, пожалуй, хватит и пол глотка на чашку кипятка за пол оборота перед сном. А вот как достать… Ты сейчас где?

— Подъезжаю к одной из врайтских деревень.

— Мда, не очень обнадеживает.

— Почему?

— Ну, белладонна, как бы запрещена и у врайтов в том числе. Проще всего ее найти в крупных городах у контрабандистов, чернокнижников, алхимиков, асассинов и прочей подобной шушеры, — ух, хорошо ее Елена не слышит, не думаю, что этой вампирше понравилось бы сравнение с 'прочей шушерой'. — Но попробуй найти в деревне местного лекаря, а еще лучше знахаря, чем дух грани не шутит? — эльфийка смачно зевнула. — Может, на чернокнижника наткнешься, у них этой дряни навалом.

— Ну да, конечно, — проворчала я.

— И Ди, кофе тебе пока лучше не пить.

— Что!? — проорала я так, что несчастная лошадь подо мной сделала свечку, и я чуть не вывалилась из седла.

— Не ори на меня! — рявкнула в ответ лекарка.

— Совсем нельзя? — с надеждой и уже гораздо тише переспросила я.

— Орать — совсем, и кофе — тоже совсем, или за последствия я не отвечаю.

— Хорошо.

— Да, кстати, что там у тебя со спиной?

— Вроде нормально все.

— Показывай, — невозмутимо заявила она, я чуть снова не свалилась с лошади.

— Ты хоть соображаешь, о чем просишь? Я верхом еду, — Лайра нехорошо прищурилась.

— Точно нормально?

— Да, я хотела завтра уже ванну с твоей чудодейственной мазью принимать.

— Уверена? — она еще сильнее сузила глаза, и мне привиделись все пытки, которые меня будут ждать, если я вдруг ее обманула. Судорожно сглотнув, я кивнула.

— Клянусь, — я подняла свободную руку вверх, отпустив поводья и плотнее сжав ногами бока, уже успевшей стать дерганной после тесного общения со мной, кобылки.

— Хорошо, — вмиг расслабился мой маньячный знахарь и снова зевнул. — Покажешь спину, как с мытьем будет покончено. И еще если достанешь белладонну, прежде чем принимать, свяжись со мной. Поняла?

— Да, — отмахнулась я.

— Сид!

— Да поняла я, поняла.

— Вот и умничка, — она откинулась на подушки. — Засим я тебя отпускаю.

— Не прощаемся.

— Никогда, — уже сквозь сон пробормотала лекарка. Я хмыкнула и убрала зеркало. Вот завидую я ее способности отрубаться еще на полпути к подушке. Тем более сейчас. Вот упырь, и где мне достать эту чудо-траву? Судя по тому, что я видела в предыдущих деревнях, сомневаюсь, что в Цураке вообще имеют представление о том, кто такой знахарь, а особенно чернокнижник. Они же там все помешанные и только и умеют, что уповать на власть предержащих и их милость. Тьфу, детский сад какой-то. Они разве что не молятся на королевскую чету. Смешно.

— О чем задумалась, красавица?

— Лекс, тебе скучно? — проигнорировала я вопрос волка.

— Честно?

— Желательно.

— Безумно, я скоро на луну выть начну.

— А можно с тобой? — ой, дура.

— А не боишься? — слава яйцам, он мои слова всерьез не воспринял. А вот как воспринял? Вопрос. Не хватало мне еще тут распустившего слюни оборотня средних размеров для полноты картины.

— Слушай, я тебя однажды уже скрутила, так что помешает мне сделать это в следующий раз?

— Разумно, — улыбнулся он. Так себе улыбка вышла — слишком уж зубов много.

— Серый, увянь по-хорошему а?

— Не в этой жизни, ты мне задолжала.

— Эк, тебе солнышко то напекло, — вернула я ему улыбку, пока не клыкастую.

— Ничего не напекло, так слегка поджарило, но ты мне историю должна, — продолжал скалиться он.

— Историю? — Лекс усердно закивал. Еще пара тройка таких же кивков и я его головой смогу в мяч играть.

— Ага, мне и Виллару. Почему моль, — я строго на него взглянула, серый, как ни в чем не бывало, пожал плечами, — тебя принцессой называет?

— Слушай, это долгая, неинтересная, грустная и поучительная история…

— Шикарно, то, что надо, — чего он радостный-то такой?

— Лекс, там сзади Арон едет, — попробовала я, уже мало на что-либо надеясь.

— Он сильно сзади, к тому же его Виллар обещал разговором занять, — ага, то есть сговорились?! Видимо, что-то такое промелькнуло у меня в глазах потому, что волк весь как-то подобрался. — Не злись, только не злись, — я лишь фыркнула, хотя жажда крови, криков и кишок до этого мирно дремавшая начала лениво поднимать голову. — Просто у тебя и сейчас времени для рассказа нет, а там принц приедет, да и вообще… А интересно ведь, и скучно к тому же, вот я и решил совместить приятное с полезным, — ага, ага, снова эта моська а ля наивная простота. Ладно, сделаем вид, что я поверила.

— Хм, с чего бы начать, — я почесала переносицу, размяла спину, попила воды, а слова все как-то не находились.

— Да ты сначала начни, — не выдержал в итоге волк.

— Почему с такими данными тебя еще в главные дознаватели не определили? — вяло отмахнулась я.

— Я верю, надеюсь и жду, — Лекс выпятил грудь. — Но ты не уходи от темы.

— Ладно, скажи, ты видел послов, присланных Физалией?

— Да.

— И женщин?

— Я даже перекинулся парой слов с одной из них.

— Дай угадаю, с той, что моложе? — волк кивнул. — Так вот, та, с которой ты говорил — моя сестра, вторая, — я пыталась протолкнуть слово, но оно противно липло к языку и вязло на стиснутых зубах, — меня родила.

— Ты ее дочь?! — клянусь, еще бы чуть-чуть, и мы бы искали его глаза где-нибудь в кустах.

— Ну, формально, да.

— Значит, моль не бредит и ты все-таки ты принцесса.

— Это они так думают.

— Объясни, — нетерпеливо махнул он рукой.

— Понимаешь, чтобы фея могла причислить себя к королевской семье одной кровной связи недостаточно. Нужна связь с цветком-хранителем из монаршей дюжины, — я заглянула в округлившиеся волчьи глаза и поняла, что он ничего не знает, то есть вообще ничего. Откуда он свалился? — Каждый цветок из этой дюжины наделяет связанного с ним определенными силами и служит своего рода гарантом.

— Гарантом? — угу, чем дальше в лес, тем толще кровососы.

— Так, — я потерла виски, — давай по-простому. Сколько в Физалии всего провинций?

— Двенадцать, — чуть помедлив, осторожно предположил Лекс.

— Ай, умничка. Столько же и цветов-хранителей: лилия, кувшинка, колокольчик, гладиолус, вязель, репей, гвоздика, подснежник, орхидея, роза, амарант и кипрей. У каждого из этих цветов своя сила и свое значение, каждый растет на определенной территории. Репей, например, цветок исключительно стражников и военных, растет ближе к северной границе, на территории клана Тракет. Репей во много раз увеличивает силу, выносливость и продолжительность жизни.

— То есть все военные Физалии из одной семьи, родственники?

— Из одного дома, — кивнула я, — но не родственники, военная верхушка Физалии действительно представлена только Тракетами, остальные — феи, живущие на их землях, мелкая знать, крестьяне, рабы, все мужчины, конечно же. Но все они сразу же после рождения прошли через слияние с репьем и попали в полное подчинение кклану.

— А женщины?

— Женщины тоже прошли через ритуал, но они ведут хозяйство, собирают урожай и рожают детей, как правило, — волк кивнул.

— Получается, цветок-хранитель наделяет силой каждого, кто прошел через обряд?

— Да, но в неравной степени. Только та дюжина, которая стоит сейчас у власти, прошла ритуал до конца и как следствие обладает просто колоссальными способностями. Они могут воду из камней выжать, если вдруг понадобится.

— Но кто…

— Илия. Каждая новая королева решает, кого она хочет видеть рядом с собой. Выбирает, кто будет ее защищать, кто лечить, кто советовать, кто считать деньги и так далее. Единственным условием такого выбора является чистота крови.

— Чистота крови?

— Да сила феи напрямую зависит от этого маленького факта, и естественно, королева желает видеть вокруг себя существ, которые реально способны ее защитить. Поэтому в монаршей дюжине все феи исключительно благородны, голубокровы, а на оглашение всех титулов некоторых из них уходит иногда полвечера. В то время как полукровки живут в Физалии хуже, чем рабы.

— То есть с приходом каждой новой королевы верхушка полностью меняется?

— Нет, как правило, меняется какая-то часть, иногда значительная иногда не очень. Все зависит от желаний и предпочтений королевы.

— Ладно, а что делают с неугодными?

— Заставляют пройти через обратный обряд.

— Пока понятно, а что там за гарант? — нахмурил лоб серый.

— А это напрямую связано с ритуалом. В королевском дворце в Норции есть особое место.

— Дай угадаю, сад? — наградил меня насмешливо-торжествующим взглядом Лекс.

— Вот видишь, можешь же, когда хочешь, — похвалила я душку-парня. — Это что-то типа большой клумбы, разделенной на двенадцать секторов. Несложно догадаться, что для каждого цветка из монаршей дюжины отведен свой участок. Когда в одном из влиятельных семейств рождается ребенок, его привозят туда и проводят ритуал. Этот сад считается сердцем и душой Физалии. Ребенка поочередно кладут в каждый сектор где-то на оборот и смотрят, какие цветы его примут.

— Это как? — вытаращился на меня серый.

— Это? Больно, — я вздохнула, объяснять не хотелось. Но волк просто сверлил меня назойливым любопытным взглядом. В итоге я сдалась. — Грубо говоря, смотрят, какие из цветов прорастут в его тело, — о, все, я его потеряла. Здравствуй тишина, я уже успела соскучиться. Я подняла взгляд к небу. Почти полдень, через оборот будем в Цураке. Интересно, я успею хоть с кем-нибудь пообщаться до того как заявится принц и кавалерия? Мда, вопрос на миллион аржанов. Да, что ж это такое!?

'Стэр!'

'Снова ты!' — рявкнул в ответ леопард.

'А ты кого-то другого хотел услышать? Ну, прости за нежданчик'.

'Фу, как пошло', - надменно прокомментировал кот.

'Пошлость — это твой ответ про пошло', - огрызнулась я.

'Ты хоть сама поняла, что сказала?'

'Да… нет, а, к духам грани все это!' — не выдержала я. — 'Ты ничего не чувствуешь?'

'Да, но нет тут никого по-прежнему', - протяжно вздохнул он у меня в голове.

'Уверен?'

'Абсолютно'

'Мля, что же это такое?'

'Отличный, просто замечательный, мать твою, вопрос!' — снова рыкнул Стэр. Поняла, не дура.

'Пока, мой хороший'.

Я быстро перекрыла связь и отхлебнула из фляжки с водой. И чего он бесится? Я же просто спросила. Ага, раз двадцатый за последний оборот. Перевела взгляд на Лекса. Все еще в ступоре, бедный мальчик. Интересно, а как у него с фантазией? Не завидую, если она такая же богатая, как и у меня.

— И сколько это длится? — вдруг ожил он.

— Два дня, — пожала я плечами, — иногда меньше. Многие в процессе умирают, — и снова тишина. Правда, в этот раз не так долго.

— А зачем кладут поочередно, то есть…

— Межклановые браки, — перебила я, заранее зная, о чем он спросит. — Союзы внутри одного клана приводят к кровосмешению и вырождению породы. К тому же дети, появившиеся в результате договора между семьями, сильнее и живучее. Да там еще уйма всяких преимуществ, от возможности объединить земли и капиталы, вплоть до создания нового дома, правда, только с разрешения королевы.

— А почему нельзя просто сравнить с родительскими цветами? — ну надо же, неужели проблеск интеллекта?

— Обычно так и делают. Но иногда ребенка не принимает ни один из родительских цветов, и приходится проверять все.

— И?

— А что и? Таких детей называют интрусами — что-то вроде чужака на древне-физалийском. До своего первого совершеннолетия они живут и воспитываются в доме родителей. Потом уезжают в 'свой' клан, и там их уже учат согласно тем или иным традициям. В этом клане они и живут, делают карьеру, обзаводятся семьями и так далее и тому подобное и бла-бла-бла, но им не запрещается поддерживать связь с настоящими родителями, если те захотят, конечно.

— А что бывает, что не хотят?

— По-разному бывает.

— Хорошо, это мне тоже понятно, но причем тут все-таки гарант? — я просто видела, как у него в голове крутятся шестеренки.

— Понимаешь, суть слияния в том, что цветы в процессе роста на теле феи меняют состав ее крови. Точнее заменяют ровно половину на свой сок. Королева же Физалии, перед тем как взойти на престол, тоже проходит особый обряд, в итоге, она оказывается связана не только со своим цветком, но и со всей монаршей дюжиной, а через них и с остальными цветами. По сути, ни одна фея не сможет отказаться от выполнения прямого приказа монарха, он не оставит им выбора.

— Ты хочешь сказать, что Илия сейчас контролирует каждую фею в Физалии? — прошептал серый.

— Не совсем, ей достаточно удерживать власть лишь над дюжиной, они позаботятся об остальных членах клана. Вот такая незамысловатая иерархия, — пожала я плечами.

— Но ты говоришь, что в Норцию привозят только родовитых… А что с остальными? — нет, ну он просто умнеет на глазах.

— У каждой семьи есть свой сад, только в нем растут исключительно цветы клана и цветы, которые находятся в подчинении у цветка-хранителя. Там тьма тьмущая наименований, избавь меня от перечисления, — взмолилась я, кинув быстрый взгляд на навострившего уши Лекса.

— А что если…

— Если цветы клана не примут фею? — волк кивнул. — Его забирают у родителей и возят по домам, пока он не пройдет обряд.

— Мда, система… — я кивнула. — Получается, что ты не принцесса потому, что не прошла обряд и полукровка?

— Нет. Обряд я прошла. Даже моя грязная кровь не остановила Илию. Я ведь такая ценная разменная монета. Фокус в том, что перед своим…, - как там было написано в литкралле, что я нашла через пять лет после побега? Ах, да, — отъездом на учебу, я провела обратный ритуал. Феи об этом ничего не знают.

— Но почему, если Илия могла тебя контролировать…

— Не могла, — я махнула рукой. — Феи именно поэтому так относятся к полукровкам. Они не могут ими управлять в полной мере… А ведь я к тому же не просто полукровка, я наполовину человек. Не мне тебе рассказывать, насколько сильна человеческая кровь. Я могла просто игнорировать ее приказы, хотя это и сопровождалось кошмарной болью. Но я научилась терпеть, — я усилием отогнала воспоминания о том, к чему привело мое непослушание, проверила замок на клетке с персональной крысой и с трудом усмирила Дневную.

— Прости, что спрашиваю, — замялся серый, — но как ты узнала об обратном ритуале? В смысле, такую информацию не стали бы держать у всех на виду.

— О, я готовилась к своему "отъезду" тщательно, — я усмехнулась, очень довольно усмехнулась. — И даже как-то раз сумела пробраться в архив. Там мне и попался на глаза один старый литкралл. Он был на древне-физалийском и на его перевод у меня ушел почти суман, но оно того стоило.

— В чем заключался обряд? Можешь не отвечать, если не хочешь, — поднял обе руки вверх Лекс, заметив мой пристальный взгляд.

— Дай клятву волка, что дальше тебя эта информация не пойдет, — серый с уважением посмотрел на меня и, обнажив шею, оставил на ней когтями кровавый след.

— Даю клятву волка, — очень серьезно проговорил он. Я успокоилась, ну более или менее.

— Я просто пришла в монарший сад, вскрыла себе вены, прочитала заклинание и стала ждать пока из меня выйдет весь сок. На это ушла всего лишь половина ночи, я даже успела уйти на достаточное расстояние от замка еще до рассвета. Все бы отдала, чтобы увидеть лицо Илии в тот момент, когда меня не нашли в кровати, — я хихикнула, гадко так. Аж самой противно стало за этот детский сад.

— Она не отправила за тобой п… — запнулся волк, — поисковый отряд?

— О, отправила, и они почти поймали меня. Страшно было до одури, но мне помогли. И не спрашивай кто, я не скажу.

— Хорошо, не буду, — волк помолчал какое-то время. — Слушай, но ведь, если верхушка знати меняется с приходом каждой новой королевы, пусть даже ее малая часть, получается, что не только ты знала о том, как избавиться от слияния. Я к тому, зачем тебе было так рисковать и лезть в архив? Ведь если бы тебя поймали, то по головке явно бы не погладили… Могла бы просто спросить.

— Ты плохо меня слушал Лекс? Забыл про ту часть, в которой я говорила, что положение полукровки хуже, чем положение раба? Да со мной боялись дышать одним воздухом — это во-первых. А во-вторых, обратный обряд обычно проходит по-другому. Королеве просто достаточно пожелать и оп, — я хлопнула в ладоши, — знатный и могущественный когда-то клан уже пашет землю и засевает поля.

— Вот так просто?

— Ну, не совсем так, но основную идею я передала, — пожала я плечами. — Слушай, как так получилось, что ты ничего не знаешь о феях? Ты ведь живешь так близко к ним? — Лекс почесал маковку.

— Нет, не живу. Мы ведь у Рика на службе, а он моряк. Вот мы и мотаемся по свету, то там, то здесь. Особо в дела государственные не лезем. Это сейчас просто на море тихо стало, вот мы и перебрались пока поближе к принцу, а так мы обычно корабли торговые сопровождаем.

— То есть ты не принцу подчиняешься?

— Принцу, — невозмутимо кивнул волк, я потрясла головой.

— Логика, ау? Ты еще здесь? — волк улыбнулся.

— Чувствую, настала моя очередь рассказывать тебе долгую, неинтересную, грустную и поучительную историю.

— Видимо да.

— Мы раньше что-то вроде наемников все были, с той лишь разницей, что работали не поодиночке, а все вместе.

— Стоп, кто такие мы?

— А ты разве не всех видела? — нахмурился Лекс, я покачала головой. — Нас десять всего. Я, Виллар, Корт и Катуш — волки, Нирам, Гарольд, Ти-рей, Влад и Эмин — пумы, а еще есть Лист, он — беркут.

— Хороша компания, — промычала я. Серый улыбнулся.

— Нас так жизнь свела, — невозмутимо пожал он плечами, еще больше укрепив меня в мысли, что он очень непрост. — Но сейчас не об этом. Так вот, вся эта история случилась, когда мы уже проработали наемниками лет пять. Особого успеха не добились, подобающую репутацию не заработали, ни денег, ни семьи, ни даже дома хотя бы одного на десятерых, короче, ничего. Ноль. Догадываешься, что было дальше?

— Да, — я кивнула, — ошибки. Много ошибок.

— Именно. Но нет худа без добра. Нас тогда занесло сюда, на Тиору и уже тогда мы все хорошо понимали, что при таком раскладе жизнь наша будет недолгой, яркой и в принципе бессмысленной. Здесь же мы встретили эльфов золотого леса, знаешь, о ком я говорю?

— Даже слишком хорошо, — передернула я плечами, вспоминая кучку снобов и фанатиков.

— Они предложили нам сопровождать их караван. Все как всегда — просто провести их из пункта а в пункт б, охраняя товар за баснословную сумму — десять тысяч аржанов каждому, — я с трудом удержала на месте челюсть. Огромные деньги для наемника, любого наемника.

— Ясное дело вы сразу же согласились, — усмехнулась я.

— Не угадала, — фыркнул в ответ Лекс. — Виллар — он самый старший в нашей компании и опытный — долго трепал нам нервы. Не знаю, что это тогда у него было: инстинкт, предчувствие, интуиция, прозрение, но он спорил с нами почти каждый вечер за тот суман, что мы должны были дать ответ. Мы обычно его слушали, у этого парня просто чуйка на неприятности, только в этот раз…

— Подожди, не говори, победило тупое большинство? — я издевательски выгнула бровь.

— Диана, тебе когда-нибудь так влетит за твой длинный язык, месяц сидеть не сможешь!

— Угрожаешь?

— Предупреждаю.

— Постараюсь не забыть. Так что дальше?

— Дальше? Мы согласились. А еще решили, что этот караван будет последним. Не уверен на счет остальных, но за время пути я лично собирался обдумать, что буду делать, когда вернусь. Работа казалась непыльной. Караван был небольшим. Всего-то две закрытые кибитки и пятеро эльфов — раз плюнуть. Так что я со всей уверенностью думал, что времени мне хватит. Что мы охраняем, нам сообщать отказались, заглядывать внутрь запретили, но мы, в общем-то, и не особо интересовались. Мысли у всех другим заняты были, вот только Виллар все еще дергался.

— Были основания? — не выдержав, спросила я.

— Были, — хмуро кивнул волк. — Мы как-то не обратили внимания, что караваны обычно уходят с Тиоры морем, а эльфы решили переться через весь Сангран, огибая непонятно зачем столицу. Не предали значение тому, что они абсолютно не ориентировались в городе, что две кибитки, даже забитые доверху, — это слишком мало для серьезных купцов, каковыми они представились. А еще проморгали тот факт, что уж подозрительно много на них оружия… — Лекс замолчал, задумавшись на пару вдохов. — Первый день прошел относительно тихо, мы без помех выехали из Тиоры, проехали пару деревень. С эльфами почти не разговаривали. Когда стемнело, как обычно разбили лагерь недалеко от какой-то деревушки…

— Почему в деревне не остались?

— Потому что эльфы напрочь отказались, слепив на ходу какую-то нелепую отговорку. Мы-идиоты настаивать не стали и даже насторожиться забыли. Трое ушастых ушли в одну из кибиток, двое остались спать с нами под открытым небом. Караулили, — как-то невесело усмехнулся волк. — Разбудил меня Корт, он дежурил вторым в ту ночь. Когда я поднялся, почти все наши были уже на ногах, а в воздухе просто воняло силой демонов. Эльфы выскочили из кибитки, словно ошпаренные и тоже схватились за мечи. Они боялись и боялись так сильно, что я с трудом удержался от того, чтобы заткнуть себе нос. Спустя несколько вдохов на поляну вышли трое врайтов. Не говоря ни слова, они кинулись на нас. Эльфов, за исключением одного, убили сразу же. И не потому, что они не умели держать в руках оружие, — Лекс покачал головой, — просто дрались они с принцем, а он был взбешен. Но эта была не та ярость, что заставляет кипеть кровь и делать глупости. Нет, он был холоден, расчетлив, спокоен и при этом до одурения зол. Мне достался Рик. Точнее я ему…

— Все было так плохо? — поинтересовалась я, уже заранее зная ответ. Да видела я этих врайтов в бою, и не хотела бы стоять у них на пути, в такие моменты.

— Хуже, чем ты думаешь. Мне впервые в жизни стало страшно, — он замолчал, видимо заново переживая те события, а потом, передернул плечами. — Нас всех скрутили лучей за десять. Я лежал на земле с распоротым бедром, когда Ширан подошел к кибитке, в которой до этого спали эльфы. Он с такой силой рванул дверцу, что она слетела с петель, но внутри ничего не было. Я думал, оглохну от его рыка, а в следующий миг в несчастную повозку ударила молния, и та разлетелась на тысячу мелких горящих щепок. Принц открыл следующую кибитку, замер меньше чем на полвдоха и скрылся внутри. Вышел он оттуда, держа на руках девушку. Айнеллу…

— Кого? — не поняла я.

— Свою сестру, — какой заботливый и нежно любящий брат, ну надо же… — За тот год, это было уже пятое похищение. И единственное, когда преступникам удалось выбраться за черту Тиоры. Вот принц и не сдержался.

— И?

— Спустя некоторое время к поляне подтянулись отставшие стражники и погрузили нас словно мусор в телегу. Мы думали, нас убьют. Но по возвращению в город все мы оказались в тюрьме в одной камере, а в соседнюю клетку бросили эльфа. Через два дня пришел Рик и увел с собой Виллара. Его не было долго, оборотов шесть. А когда вернулся, нас ждали новости. Точнее выбор: либо мы остаемся гнить в тюрьме, либо присягаем принцу и работаем на него.

— Ха, выбор с одни вариантом, — усмехнулась я.

— Да, — кивнул Лекс, — Мы, конечно же, ухватились за второй шанс. Нас подлатали, накормили и принялись обучать драться. Даже Виллару пришлось учиться. Потом нас определили в стражники у городских ворот, потом в дворцовые стражи, потом в личную охрану принца. Но по большому счету мы ему были нужны как собаке пятая нога. И спустя месяц ничего неделанья Ширан поинтересовался, нет ли у нас боязни воды или морской болезни. С тех пор прошло лет десять, но нам пока не надоело. Да и Седрик мужик нормальный, и платят нам неплохо, — усмехнулся волк.

— Нормальный говоришь? Даже, несмотря на то, что он тебе этот шрам на бедре оставил? — волк заржал. Я тупо уставилась на него, не понимая, причину веселья.

— Охотник в действии, — выдавил он, продолжая хохотать. — Ты хоть иногда даешь мозгам отдых?

— Ну…

— Понятно, — снова заржал волк.

— Слушай, а кто третьим был? — спросила я, когда серый, наконец, отсмеялся.

— Дэмиан, конечно же, — пожал он плечами.

— Конечно же, — кивнула я. — А с тем эльфом что случилось? — так для справки.

— Мы особо не интересовались, но Лист вроде от кого-то слышал, что его частями отправили на Родину. Этакое незамысловатое послание.

— Насколько мелкими частями? — нет, ну мне действительно интересно.

— Исходя из слов Листа, размером с ладонь.

— Ассасины поступают также, — пробормотала я себе под нос. Но серый услышал, упырский волчий слух!

— А ты откуда знаешь?

— Книжки умные читаю, — ну не говорить же, что я как-то помогала Елене разделывать и упаковывать подобное 'письмо'.

— Да ну? — ой, сколько колючего недоверия в этом взгляде.

— Ну да, — кивнула я. — Теперь твой должок. Что у принца за татуировка?

— Ничего такого. Метка стихии, ты должна была видеть подобные на врайтах, которых осматривала, — я кивнула.

— Такая огромная?

— Да. Чем больше татуировка, тем больше у врайта сил, тем ближе он к королевской династии. И над сердцем у него такая же, как знак особой связи со стихией.

— Почему она двигается?

— Его стихия — вода, гроза. Вода все время в движении, — фыркнул волк, я кивнула, а ларчик просто открывался. Разговор завял сам собой и слава яйцам, что-то подустал я в последнее время от болтовни.

Какое-то время мы ехали в молчании. С запада дул соленый теплый ветерок, и тихо скрипела лошадиная сбруя, нагоняя тумана в задерганный мозг. Я поймала себя на том, что глаза периодически слипаются, уставшие мышцы ног не держат лошадь, а ставшие вдруг невероятно тяжелыми поводья выскальзывают из пальцев. Нет! Не спать! Я усилием воли вернула непослушное тело в вертикальное положение и разлепила веки. Солнце больно резануло по глазам, и на виски навалилась тяжесть, словно кто-то 'заботливый' обмотал голову шерстяным платком. Волк молчал, однако то, что он заметил мои маневры, сомнений не вызывало. Ну и пусть. Я тряхнула головой, и уже было потянулась к фляге с кофе, как где-то в самом глухом и темном уголке сознания всплыли слова Лайры. Тьфу! Нужно срочно искать белладонну. Эй, травка-травка-травка, выходи!

— Фина Диана, — я аж дернулась в седле от неожиданности. Я? Проморгала? Мда, так вот ты какой белый пушной зверек. — Может, мы на привал остановимся? — аккуратно спросил Арон.

— Зачем? — рыкнула я. — До Цурака всего ничего осталось.

— Ну…, - помялся парень, — вы отдохнете, да и лошади тоже.

— Я в порядке! — оскалилась я.

— Диана, не глупи, — вмешался Виллар, подъезжая с другой стороны, — тебе нужно отдохнуть, — а то я сама блин не знаю! Но вот проблема в том, что когда я проснусь, то, скорее всего, на поляне меня будет ждать кучка свежепорубленного фарша из волчатины и феечатины!

— Диана, — поддержал честную компанию серый, — они правы. Давай ты хотя бы два оборота поспишь?

— Слушайте, — я провела ладонью по лицу, на вдох закрывая глаза и пытаясь не разораться, — со мной правда все нормально.

— Сколько ты не спала? — вдруг выдал нахмурившийся Виллар. Я споткнулась на полуслове. — Диана? — прозвучало уже тверже.

— Один день, — хоть бы не спалиться, хоть бы не спалиться…

— А если честно? — спалилась.

— Да какая разница? Сейчас все пройдет…

— Диана, девочка, мы тебя никуда не гоним, и ты никуда не торопишься. Если тебе надо отдохнуть — только скажи. Мы остановимся и дадим тебе столько времени, сколько нужно, и никто не будет тебя за это осуждать, — я невольно вздохнула. Вот и что ему сказать? Знаешь Виллар, тут проблема не в осуждении и даже не во времени, а в том, что у меня небольшой косяк с контролем силы. Я и так-то не всегда могу уследить за своими девочками, а тут вообще крах… Да я если спать лягу, то когдапроснусь, боюсь, от вас даже хвоста не останется. И да, кстати, я — Теневая. Эй, ну куда же ты убегаешь, так отчаянно крича? Великолепная картина… Я снова вздохнула, пытаясь придумать, как бы так соврать, чтобы не соврать.

— Виллар, я… Я спать не могу, потому что меня кошмары мучают, — во, по-моему, неплохо получилось.

— И ты хочешь, что бы я в это поверил? — ну так не честно. Я в кое-то веки сказала правду… ну почти.

— А у тебя нет вариантов, — непонятно с чего начала беситься я. — Другого объяснения ты не получишь, — Виллар вздохнул и примирительно поднял руки.

— Ди, я не хочу с тобой ссориться, снова. И никто не хочет, — я кивнула. Еще бы они хотели со мной ссориться. — И ты можешь не называть мне истинной причины, можешь продолжать ругаться, можешь даже продолжать вести себя как ребенок. Но, духи леса, мы не слепые и не полные идиоты! Какого хрена ты устраиваешь весь этот цирк?! Сегодня-завтра, но ты сорвешься и подставишь нас, или не выдержим мы и подставим тебя. Ты уже три дня на взводе! Может пора решать проблему?!

— Решать!? — взорвалась я. — Хорошо, давай решать! У тебя белладонна есть?! — волк моргнул, открыл, затем закрыл рот и снова моргнул.

— Зачем же так радикально? — усмехнулся Лекс. Я перевела на него серьезный взгляд, и вместо следующей фразы у него вырвалось сдавленное бульканье.

— Не смешная шутка, фина Диана, — внес свою лепту Арон.

— Наверное, потому, что я не шутила.

— Но белладонна — это яд. Опасный, смертельный, — ага, еще бы добавил: 'Это кака, ее в рот нельзя тянуть'.

— Арон, это для тебя белладонна — яд. А для меня — избавление от ночных кошмаров, только и всего.

— Да кто вам сказал подобную чушь? Вам и двух капель хватит, чтобы на тот свет отправиться! — опять как для ребенка, тщательно выговаривая каждое слово, ответил он.

— Святые яйца! — не выдержала я. — Арон я — полукровка, понимаешь? По-лу-кров-ка! У меня организм по-другому работает.

— Нет.

— В смысле, нет? — не поняла я.

— Не дам я вам эту отраву, — уверенно и спокойно парировал он.

— Стоп, а она у тебя есть? — фея настороженно кивнул, недоверчиво косясь на меня и стараясь держать свою лошадь подальше. — И кого ты собрался отравить, если не секрет? — как можно мягче спросила я.

— Я травник, — пожал плечами Арон, — мне по статусу положено, — положено ему, как же… Ладно, потом варианты прикину, и вопросы нужные задам.

— Солнышко не будь редиской, поделись травкой, — меняя тактику, промурлыкала я, хищно косясь на его сумку. Он дернул за поводья, уводя своего коня в сторону, еще дальше от меня.

— Нет, — я нахмурилась. — Вы, скорее всего, перепутали названия, — быстро заговорил он, предупреждая мои возражения. Боги, ну что я вам опять сделала?

— Я уверена в том, что говорю…

— Нет, — снова оборвал меня посол. Я рыкнула.

— Диана, — влез Виллар, — Арон прав. Белладонна — яд, и я никогда не слышал, чтобы ее использовали как-то иначе.

— А ты у нас лекарь Виллар? — прошипела я, стискивая зубы в безуспешной попытке сдержать злость.

— Но и ты тоже не лекарь, — резонно, если бы не одно но…

— Я нет, а вот эльф, с которым я имела счастье разговаривать на эту тему пару оборотов назад — да. Причем лучший в СВАМе, — моль заржала. Не поняла…

— Знаете, фина Диана, — сквозь смех выдавил он, — вам пора менять лекаря, — я недоуменно воззрилась на стрекозла в истерике.

— С какой это радости?

— А стой, что он либо не прошел и начальных курсов, либо остро желает вашей скорейшей кончины.

— Ты — идиот, Арон, — беззлобно ответила я, фея тут же заткнулся и, нахмурившись, начал вглядываться в мое лицо. — И уж прости меня, но ее мнению я доверяю больше, чем твоему, хотя бы потому, что я ее частый клиент, и она уж точно больше знает обо мне и особенностях моего…ммм организма, — посол даже рот открыл после мой тирады. — О, смотрю у тебя шок? Ну ничего попытайся пережить.

— Все равно. От меня эту отраву вы не получите.

— Да как хочешь, мне в принципе все равно… Я, так или иначе достану белладонну, либо у тебя, либо у местного знахаря, когда приедем в Цурак, — да я в открытую блефовала, ну и что? Но вопреки ожиданиям Арон повел себя как-то странно — весь подобрался и очень недобро покосился в мою сторону. — Так что все, вопрос снят с обсуждения, едем дальше, — я внимательно оглядела притихших волков и взбесившегося непонятно с чего посла. Чего он злится-то?

— А дотянешь? — с сомнением спросил Лекс, я кивнула. Серый попробовал было сказать что-то еще, но натолкнулся на строгий взгляд Виллара и предпочел промолчать. Посол все так же хмурился.

Мы проехали в молчании оборотов пятнадцать, когда я снова почувствовала, что начала соскальзывать в сон. Пришлось плотнее сжать ноги и отправить лошадь в галоп, в надежде, что напряженная скачка не даст отключиться. На первых порах помогло, но через пол оборота лошадь ожидаемо выдохлась и снова перешла на шаг. Волки с послом молча последовали моему примеру. Арон по-прежнему тихо бесился, изредка бросая в мою сторону косые взгляды, отчего беситься начинала уже я. Под конец второго оборота я не выдержала.

— Арон, если тебе есть что сказать, говори умоляю, только прекрати так зыркать на меня. Клянусь, не выдержу и прибью.

— Я хочу с ней поговорить, — после недолго молчания выдал он.

— С кем?

— С вашим лекарем, — смотря куда угодно только не на меня, ответил моль.

— Зачем?

— Хочу убедиться, — пожал он плечами.

— Ты не понял вопрос, зачем? — весь его вид говорил о том, что отвечать он не хочет, хотя смысл до него дошел.

— Я…, - он старательно отводил глаза, — меня не погладят по головке, если с вами что-нибудь случится по моей вине.

— Почему? Зачем я понадобилась Илии?

— Я не знаю. Правда, — посмотрев, наконец, мне в глаза поспешно добавил Арон. — Я не знаю и половины того, что творится во дворце. Меня не…

— Что, впал в немилость? — выгнула я бровь, перебивая собеседника.

— Можно и так сказать. Но фина Диана, королева она… Вы очень ей нужны. — А вот это уже интересно. Предупреждение? Мне? От феи? Видимо, видящие не ошиблись, и грядет ОН. Большой и страшный Армагедец. Он хотел добавить еще что-то, но я его перебила, доставая из кармана зеркальце.

— Арон, давай потом, мне еще жену и дочь последнего покойника опрашивать, а мой мозг уже мутит от информации, — усмехнулась я, попутно восстанавливая узор заклинания, чтобы вызвать эльфийку. Через вдох я протянула послу помутневшее зеркало. Он придержал лошадь, пропуская нас вперед. Умный мальчик, я думала, говорить придется. Волки, не задавая лишних вопросов, проехали вперед.

Спустя пять лучей задумчивый, притихший Арон молча вернул мне зеркало и также молча вложил в руку большой пузырек с бледно-зеленой жидкостью. Уж не знаю, что ему там наговорила Лайра, но вид у него был такой, словно его пыльным мешком по голове огрели. Остаток пути прошел вполне спокойно. Волки, правда, снова уговаривали остановиться на привал и поспать, мотивируя тем, что теперь у меня есть вожделенная отрава. Но услышав мое обещание устроить им вместо привала похороны, призадумались и тему больше не поднимали. В Цурак мы въехали после полудня, голодные, но относительно мирно настроенные.

Он был похож на предыдущие деревеньки — такие же незамысловатые, но уютные домики, чистенькие дворы, детвора, носящаяся под ногами, лай местных шавок, кучка пьяных в хлам мужиков, не оскверненных интеллектом, и полные плохоскрываемого любопытства лица женщин. Единственное отличие — у дома старосты нас встречало подозрительно много народу. Первым спешился Виллар.

— Фин охотник, — отвесил ему низкий поклон, крепкий мужик неопределенного возраста, — добро пожаловать, — я слезла с лошади и, стоя за спиной волка, тихо смеялась. Из раза в раз одно и то же. Эх, и почему никто не хочет воспринимать меня всерьез?

— Благодарю, конечно, но я не охотник, — в который раз невозмутимо парировал он, разворачиваясь. — Это — фина Диана, — мужичок мучительно покраснел, а потом неверяще уставился на меня. Так же как и остальные присутствующие.

— И вам доброго времени суток, — кивнула я колоритной группке.

— Меня зовут Раву, госпожа, — слегка отрешенно улыбнулся говоривший. — Я — здешний староста, — я снова кивнула.

— А я Таяк, госпожа, — поклонился тощий мужичонка, со следами бессонницы на лице. Что, тоже кошмары мучают или совесть? — Я местный законник, — не нравился мне этот законник. Его вид заставлял невольно проводить ассоциации с червями и тараканами. Вроде и убить легко, но, святые яйца, как же противно.

— А это господа дознаватели, присланные Его Высочеством, — он кивнул в сторону четырех шкафоподобных мужиков, с ничего не выражающими лицами. Мужики по очереди представились. Их имена я пропустила мимо ушей, впрочем, как и не удостоила вниманием явно насмешливые взгляды, предоставляя теням знакомиться с ними и считывать информацию.

На этой веселой ноте официальное знакомство можно было считать законченным, и староста пригласил нас в дом, крикнув какому-то пареньку отвести лошадей в стойло. Пока шли к просторному ухоженному домику мужчины успели перезнакомиться и перекинуться парой слов, а законник рассыпался передо мной мелким бисером. Надоедливого мужика я почти не слушала, и на все его вопросы многозначительно хмурилась, вызывая у него легкую нервную дрожь, что в свою очередь вызывало во мне любопытство. Обед прошел без особых волнений, если не считать появления в дверях моего тала. Нужно отдать дознавателям должное, они первые вышли из ступора, пока кошак медленно, но уверенно дефилировал за их спинами, запоминая запах, они даже почти не дергались. А вот местный законник нервничал знатно и как-то очень уж забавно. Заметив этот факт, Дневная лениво потянулась к Таяку, жадно скалясь в наивно-жестоком желании запугать до полусмерти, наиграться и убить. И почти все время, что мы сидели за столом я изо всех сил старалась удержать и без того туго натянутую цепь контроля, поэтому в разговоре участия не принимала вообще. За меня с этим вполне справлялись мужчины. Казалось бы прохлада дома и сытный обед должны были хоть слегка притупить мою паранойю, но противное ощущение между лопаток не прошло. И выходя из дома, чтобы поговорить, наконец-то, с семьей последней жертвы, я еще плотнее закуталась в свои щиты, бросая косые взгляды на мужчин. Несмотря на все мои уговоры, Лекс и Арон выразили стойкое желание последовать за мной, Виллар остался расспрашивать старосту и законника, а в провожатые к нам набился сероглазый дознаватель. Ну и ладно, все равно дальше порога я мужиков не пущу. Кем он там был? Рыбаком? Пастухом? Кузнецом? Точно кузнецом и магом металла и что-то там с позвоночником у него не так… Я попыталась вспомнить еще хоть что-нибудь, но выдохшийся мозг упорно отказывался выдавать информацию и воспринимать окружающую действительность. Поэтому я расслабилась и просто шла вдоль узких улочек, по привычке запустив руку в нагретую солнцем шерсть леопарда.

Через лучей пять мы остановились возле увитого диким виноградом забора и сероглазый демон начал сосредоточенно кого-то высматривать с другой стороны. Чего он время то тянет, калитка ведь не заперта? Я протянула руку, собираясь толкнуть створку, но он перехватил мою уже начавшую светиться кисть.

— Вы с ума сошли? Знаете, какая на этом доме защита стоит? Да вы в горстку пепла превратитесь раньше, чем сообразить успеете, что с вами случилось, — я покорно кивнула и отступила, не став уточнять, что мне в принципе плевать на любую защиту. Мои тени могут взломать и не такое. Хотя плетение конечно интересное…

— А кто ее на дом ставил и зачем? — спросила я у снова отвернувшегося к забору демона.

— Отец семейства. Он магом металла был хорошим ну, и экспериментировать любил. Его около года назад ограбить пытались, утащили пару хороших мечей из кузнецы, вот он и расстарался, — а талантливый мужик-то был, если судить по этим щитам. Такие на раз-два не сляпаешь. — Итира! — крикнул вдруг сероглазый, смотря куда-то поверх забора и недовольно хмурясь. — Открой нам.

Я проследила за взглядом мужчины и на одной из веток растущей в огороде яблони увидела маленькую девочку в простом синем платьице, с растрепанной черной косичкой. Она радостно заулыбалась при виде врайта и начала спускаться.

— Нет, Итира, ясам тебя сниму, — поспешно проговорил мужчина. — Просто калитку открой. Малышка кивнула, и врайт потянул за ручку. Как только мы вошли, он почти бегом кинулся к дереву и легко стащил с ветки улыбающуюся проказницу.

— Дядя Гур, — она обняла его за шею, суча босыми ногами в воздухе.

— Привет красавица, — он мягко отстранил ребенка от себя и поставил на землю, она прижалась к его ноге, с опаской поглядывая на нас, — а мы к твоей маме. Познакомься — это фина Диана, — указал на меня демон, слегка подталкивая девочку в спину. Ребенок заинтересованно посмотрел в мою сторону. Я сделала шаг к ней и протянула руку. Видимо, мои движения были слишком резкими, потому что малышка сжавшись в тугой комок, снова спряталась за ногу демона.

— Не бойся Итира, фина Диана — хорошая, — я уже готова была рассмеяться, но вовремя сдержалась и только слегка улыбнулась. Девочка кивнула и высунула голову из своего укрытия. Она медленно и сосредоточенно меня разглядывала, словно что-то решая для себя, когда ее взгляд натолкнулся на Стэра и в удивлении замер.

— Позови маму, милая, — напомнил ей врайт. — Или впусти нас в дом. Мы сами ее позовем.

— К маме нельзя, — пробормотала девочка, зачарованно разглядывая балдевшего от такого неприкрытого восторга кота.

— Почему? — спросила я.

— Мама спит, — пожала она худенькими плечами, не отрываясь от своего занятия. Я услышала, как сдавленно выругался сероглазый капитан.

— Ну, ее ведь можно разбудить? — снова задала вопрос я.

— Она не любит, когда ее будят, — последовал грустный ответ.

— Фин Гур, — обратилась я к врайту, отпуская Дневную к дому, — а на доме такая же защита как и на калитке?

— Да, — Дневная вернулась, докладывая, что защиту сломать можно лучей за десять-пятнадцать. Ладно, это уже на очень крайний случай.

— Итира, красавица, давай ты нас в дом впустишь, а мы твою маму сами разбудим, — предложил демон.

— Нет, мама все равно ругаться будет на меня.

— А мы ей скажем, что сами вошли, — ребенок одарил капитана таким взглядом, что я невольно улыбнулась.

— Она не поверит, и мне еще больше достанется.

— Итира, — тихо начала я, аккуратно и очень медленно опускаясь на корточки рядом с ней, — нам очень нужно поговорить с твоей мамой, а ты ведь такая красивая и умная девочка, впусти нас в дом, а мы сами ее разбудим, и я тебе обещаю, она не будет тебя ругать.

— Будет, — всхлипнула малышка. О, святые яйца, как же сложно с детьми. Вида детских слез я не переносила. Надо что-то срочно делать.

— Итира, а хочешь моего леопарда погладить?

— Хочу, — тут же оживилась девочка, забывая о своем горе. Стэр, не дожидаясь просьбы, подошел и сел возле нас. Но ребенок вдруг замер в нерешительности и испуганно заглянул мне в глаза. Вздохнув, я накрыла ее ладошку своей и пару раз провела по голове кота. Он блаженно сощурился и заурчал. Девочка улыбнулась. — Его имя Стэр, и он любит, когда его гладят такие хорошенькие девочки как ты, — улыбка засияла на перемазанном личике еще ярче. — Ты ему понравилась, смотри, как он мурлычет, — Стэр и действительно толи подыгрывая, толи, действительно от удовольствия, громко и утробно урчал.

— Он тоже мне понравился. А что он умеет?

— Много чего, может, например, тебя покатать, — кот открыл один изумрудный глаз и с возмущением уставился на меня, я наградила его ехидной улыбкой. Ничего, не сломается.

— Ой, а, правда, можно? — загорелись ее глаза.

— Можно, конечно, но боюсь только завтра, — нарочито тяжело вздохнула я.

— Почему? — она надулась, словно воробушек.

— Итира, понимаешь малышка, он у меня с характером и просто так никого не катает. У тебя молоко есть? — спросила я, в тайне надеясь, что оно стоит где-нибудь в погребе.

— Есть, — закивала обрадованная девочка.

— Тогда неси.

— Не могу, — снова загрустил ребенок, — оно в погребе стоит, а мне крышку одной не поднять.

— Что же делать? — я нахмурилась, стараясь сдержать смешок. — Видимо, придется все-таки отложить твое катание до завтра. Ну что ж, раз ничего не поделаешь нам пора, — видя, что девочка все еще колеблется, я начала подниматься. — Было приятно с тобой познакомиться.

— Подождите, — сдалась малышка, — я вас впущу. Только пообещайте, что мама кричать не будет, — я серьезно кивнула.

— Не будет, а пока я с ней разговариваю, дядя Лекс и дядя Арон, — я показала на волка и моль, — помогут тебе достать молоко для Стэра, и он тебя покатает, а дядя Гур за вами присмотрит, договорились?

— Договорились, — я пожала тонкую и такую же перемазанную, как и вся девочка ладошку.

Спустя пару вдохов я уже стояла в темном коридорчике. Надо сказать, дом снаружи выглядел лучше, чем внутри. Пол под ногами был грязным настолько, что к нему прилипала подошва обуви, везде на мебели лежал толстый слой пыли, шторы на всех окнах были закрыты и повсюду валялись детские игрушки. Девочка деловито, не обращая внимания на грязный пол и так и не отнимая руки от кошака, прошлепала босыми ногами вглубь дома. Я ошарашено оглянулась на демона.

— А что мы можем сделать? — с вызовом спросил он. — До нашего появления было еще хуже, уж поверьте.

— А ребенка вы отсюда забрать не могли?! — почти прорычала я, идя вслед за девочкой по темному коридору.

— А куда? У них родственников нет.

— А соседям?

— Клисса не пускает никого в дом вот уже почти как полтора сумана. Обойти или сломать защиту мы не можем, среди нас нет магов металла. Да к тому же, кому нужен ребенок, когда у него есть живая мать? Вот если бы она умерла, тут другое дело.

— Ну конечно, сразу бы желающие нашлись и за ребенком ухаживать и дом в придачу получить, — зло прошипел Арон, немало удивив этим и меня и Лекса. Тем временем мы зашли на кухню. Я нахмурилась, а врайт, сдавленно выругался.

— И давно твоя мама спит, Итира? — тихо спросил начальник, пытаясь сдержать злость при виде усыпанной крошками скатерти, разбитой вазочки с вареньем и заплесневелого куска сыра на столе. Довершала картину сиротливо стоящая на стуле чашка с водой. Я подошла к печи и потрогала ее рукой — холодная. И даже углей нет, только пепел. Пришлось закрыть глаза, чтобы справиться с охватившей меня яростью.

— Давно, — прошептала, почувствовавшая неладное, девочка. Все на мгновение замолчали. Посол прислушался, втянул носом воздух и нервно передернул плечами, расслабляясь.

— Жива и не спит, — сообщил Арон спустя пару вдохов, стряхивая с рук остатки заклинания. Волк и врайт облегченно выдохнули, но тут же глаза обоих полыхнули злостью.

— А ты обедала? — уже тверже поинтересовался демон. Девчушка отрицательно помотала головой. Я переглянулась с врайтом.

— А завтракала? — Снова отрицательный кивок.

— Малыш, а когда ты ела последний раз? — подал голос Лекс.

— Вчера утром, — промямлила она и покраснела. Это стало той чертой, за которой я уже не смогла сдерживать злость. Только не при ребенке. Ей уже и так хватило потрясений.

— Арон, Лекс, берите девочку и идите вместе с ней к старосте, — даже мне мой собственный голос показался жутким.

— Но, — начала лепетать малышка.

— Итира, солнышко, — я проталкивала слова сквозь зубы, удерживая нотки злости, — так надо. Тебе нужно сначала поесть…

— Я не оставлю маму, — топнула она ногой.

— Итира, — вмешался Гур, — твоя мама одна не останется, с ней буду я и фина Диана.

— Нет.

— Итира, будь послушной девочкой.

— Нет.

— Итира, это не обсуждается, — я слегка повысила голос.

— Нет, — пропищала она.

— Малыш, ты ведь не хочешь обижать маму, — подключился Гур.

— Я никуда не пойду, — ее глаза начали наполняться слезами.

— Итира…

— Я не пойду без мамы! — выкрикнула она.

— Арон, Лекс, действуйте. Стэр пойдешь с ними, — Лекс подхватил на руки извивающегося и уже плачущего вовсю ребенка и пошел на выход.

— Мы позаботимся о ней, фина Диана, — я кивнула, и фея покинул комнату.

— Гур, выйдите, пожалуйста, и посидите на крыльце, — обратилась я к демону.

— Но…

— Гур, я ей ничего плохого не сделаю. Просто поговорю, — мужчина неуверенно кивнул, а я сорвалась с места и понеслась на второй этаж, ведомая Дневной. Ворвавшись в комнату, я подлетела к кровати и, схватив лежащую на ней демоницу за шею, прижала к стене. Она не успела даже пикнуть, только сердце учащенно забилось. Я видела ее словно сквозь собственную тень, тощее лицо с выступающими скулами, искусанные в кровь губы и жалкий, умоляющий взгляд. Меня затрясло от злости с новой силой, как в лихорадке, непроизвольно удлинились ногти, разрывая перчатки, вытянулись шипы браслета, а над верхней губой показались клыки.

— Хочешь, я облегчу твои страдания? — прошипела я ей в лицо, продолжая крепко удерживать за шею, от чего на тонкой коже выступила кровь. Женщина, услышав мой голос начала отбиваться, глядя на меня расширившимися от ужаса глазами. — Хочешь, сверну тебе голову, словно цыпленку и брошу здесь, как старую половую тряпку? Хочешь, прогрызу тебе шею и оставлю истекать кровью на радость местной нечестии? А может, ты хочешь, чтобы я вырвала твое никчемное трусливое сердце? Отвечай! — заорала я, встряхнув трясущуюся от страха и рыданий бабу. Он разжала сухие потрескавшиеся губы и что-то прохрипела. Пришлось ослабить хватку на шее. — Я не слышу, тварь!

— Б..

— Что?! — я снова ее встряхнула, впиваясь когтями глубже в кожу.

— Бо…

— Ты тянешь время!

— Больно, — наконец выдавила она из себя.

— Больно?! Ты думаешь, что это больно!? Тупая сука! Знаешь, кому сейчас по-настоящему больно!? — я слегка приложила ее головой о стену.

— Нет! — прохрипела она.

— А должна знать! Тварь! Обязана! Сейчас больно маленькой черноволосой девочке с доверчивыми карими глазами, которая недавно потеряла одно из двоих самых любимых существ, а теперь теряет и второе, — демоница съежилась как от удара, и слезы потекли еще сильнее, я слегка разжала пальцы. — Девочке, которая так сильно любит тебя, мразь, что не хочет уходить даже на время, хотя и знает, что ты едва ли заметишь ее отсутствие! Малышке, которая не может самостоятельно даже открыть погреб, чтобы достать еду и поэтому лезет на гребанную яблоню. Вот только она не знает, что для яблок еще слишком рано! Сейчас плохо ребенку, который так доверчиво впускает в дом посторонних, и который, мать твою, верит, что ее мама просто спит! — я отпустила ревущую женщину, и она сползла по стене на пол, закрывая лицо руками и дрожа всем телом. — Ну, так что? — уже тише спросила я. — Тебе все еще больно? Все еще хочешь сдохнуть? — она что-то пробулькала в ответ. — Не зли меня! Отвечай внятно.

— Она так на него похожа, это так тяжело, — я опустилась рядом с ней на корточки.

— Посмотри на меня! — демоница замотала головой. — Посмотри, — я с силой оторвала ее руки от лица, надавливая сверху своими тенями, чтобы картина стала поистине ужасной. — Ты меня боишься? — женщина кивнула. — Если не возьмешь себя в руки и будешь продолжать отворачиваться от нее, твоя дочь станет такой же как я, а может даже хуже, а может вообще не доживет до своего следующего дня рождения. Ты хочешь этого?! — врайт замотала головой, надрывно всхлипывая. — Отвечай! — рявкнула я. Но она опять захлебнулась рыданиями и соплями. — Успокойся! — я замахнулась и ударила ее по лицу, не сильно, но губу все-таки разбила. — Отв…

— Диана, духи грома тебе в задницу! Что ты творишь!? — раздался от двери до боли знакомый глубокий голос с нотками злости. Не вовремя. Единственное, что радовало, удар сделал свое дело, и демоница прекратила истерику.

Ширан дар Сараэн

Феи закончили осматривать трупы на день раньше запланированного срока и, как и ожидалось, ничего нового не нашли. И если первые два дня они еще пытались скрывать свое разочарование от того, что охотнице удалось их обставить, то на третий сдались окончательно. Больше всех злился Станис, злился на девчонку с глазами цвета меда и злился на себя, хотя и пытался это скрывать. Я видел, насколько тяжело ему обходится этот контроль над эмоциями, наблюдал и изучал. Мне даже не нужно было снимать щиты, чтобы чувствовать его ненависть и отвращение. Все это наводило на мысли определенного свойства, но вмешиваться я пока не спешил из детского извращенного желания посмотреть, чем все кончится.

После разговора с волками я отдал приказ Дэмиану обыскать комнаты делегации на предмет обнаружения в них настоек уссы. Спустя полтора оборота дознаватель вернулся и мрачно развел руками в стороны. Все это время я не оставлял попыток связаться с девчонкой, поглядывая на светящийся камушек, но результат был прежним — она не отвечала. И эта тишина сводила меня сума, я злился, ругался и матерился. В голове, словно палые осенние листья, носились мысли. От очень бредовых, до более или менее имеющих право на существование. Самым дальним уголком сознания я понимал, что, скорее всего, беспокоиться не о чем, что я напрасно извожу и себя, и что камень уже давно прекратил свое безумное свечение, но… Но успокоиться я все равно не мог, сколько не пытался. Это было нелогично, неразумно и сильно попахивало помешательством. Я поначалу даже отказывался верить, что все еще способен на подобные эмоции. Единственным существом, из-за которого я так переживал, была моя сестра. Но она уже очень давно не давала мне поводов для беспокойства. А тут какая-то девчонка, которую я знаю без году неделю, заставляет меня чуть ли не лезть на стену. Девчонка, которую чаще хочется придушить самостоятельно, чем волноваться о ее дальнейшем благополучии. Маленькая охотница, из-за одного взгляда на которую, меня бросает в жар, а демон внутри мягко рычит, признавая своей. Дико? Еще как. В итоге, плюнув на все и превратив когда-то красивый Малый сад в груду разрытой земли смешанной с осколками статуй, я принялся разгребать завал на столе, надеясь элементарно убить время. Но процесс изучения бумаг шел еще хуже и медленнее, чем до этого в архиве. Мысли постоянно метались от одного к другому: от пропавшей охотницы к ситуации с Литой, от случайно подслушанного разговора старшей графини к убийствам демонов, от сумасшедшего эльфа к слишком реальному сну и отравленных уссой волков. Снова и снова. Хождение по замкнутому кругу. Конченый лабиринт из вопросов.

Медленно, но верно через два оборота я разобрался с накопившимися бумагами и, перебравшись из-за стола на диван напротив камина, стал ждать появления волков в зеркале, для себя решив, что если через пол оборота от них не будет вестей, то им придется на своей шкуре узнать, что такое взбешенный принц врайтов. По костяшкам пальцев, словно марионетка из театра кукол, привычно прыгала монетка. Аверс, реверс, ребро. Феи, мертвые крестьяне, сумасшедший эльф — вторили монетке мои мысли. Классическая алхимия, история Мирота, основы экономики — метался взгляд от одной книги к другой. Аверс, реверс, ребро. Охотница, Лита, Потеряшка из сна. Сборник стихов неизвестного автора, травология, подробные карты Тиоры. Аверс, реверс, ребро. Отравленные волки, графиня с замашками темного властелина мира, нервничающий Станис. Справочник по нежити, снова алхимия, сказки и легенды мира. Аверс, реверс, реб… Монетка, тихонько тренькнув, выскользнула из рук и упала рядом с креслом, так и не завершив свой бег.

Бредовая, конечно, идея, ну а вдруг? Я потянулся за последней книгой, попутно стянув с полки еще две по древней истории. Видимо, во время учебы нужно было сильнее налегать и на то, и на другое…

Спустя шесть оборотов меня оторвало от чтения тускло светящееся зеркало. Я на вдох закрыл воспаленные глаза и размял затекшую шею, с удивлением обнаружив, что за окном уже начали сгущаться сумерки, укутывая замок и его окрестности прохладным шелковым покрывалом дремоты.

— Ваше Высочество, добрый вечер, — приветствовал меня Виллар.

— Надеюсь, что это действительно так, — нахмурился я. Волк неуверенно кивнул.

— Охотница вернулась, — он нервно дернул плечом и замолчал.

— И? Нет, я не спорю, сам по себе этот факт, несомненно, заслуживает внимания, но мы оба понимаем, что меня интересует несколько другое.

— Да, Ваше Высочество. Она догнала нас оборота три назад, и выглядит она паршиво и ведет себя странно, а еще от нее смертью пахнет.

— Где была, не сказала? — спрашивал так, скорее, по привычке, чем надеясь на положительный ответ.

— Нет. Мы попробовали выяснить, но она… — я выгнул бровь, не понимая, чем вызвана заминка, — отказалась отвечать, — в кои-то веке выдавил из себя оборотень.

— Виллар, вы там совсем охренели?! Мне что, тебя учить надо, как получить ответ на заданный вопрос?

— А что нам было делать? К дереву ее привязать и пытать?! — я рыкнул.

— Ты забыл, с кем разговариваешь, — тихо и медленно произнес я, волк напрягся, а его ноздри нервно дрогнули.

— Из…

— Извиняю. И нет, пытать ее не надо было, а вот надавить чуть сильнее вполне возможно, — Виллар устало провел огромной ладонью по лицу и тяжело вздохнул.

— Нельзя на нее давить Ваше Высочество. Особенно сейчас.

— Что ты имеешь в виду?

— Дерганной она стала. Оглядывалась всю дорогу до Амы, не разговаривала ни с кем, словно где-то в другом месте была. И взгляд такой… — волк снова замолчал.

— Какой?

— Злой, яростный и пустой… С такими глазами обычно убивать идут. И руки она сегодня постоянно на мече держала.

— Она же его за спиной носит.

— А сегодня вот на бедро перевесила.

— Ты говорил, от нее смертью пахнет, она кого-то убила?

— Не знаю. Я не смог понять. Но пахло так, словно она в чужой крови искупалась, — я нахмурился. Во что она вляпалась?! — А когда я спросить пытался, — продолжал тем временем оборотень, — она нам истерику закатила.

— Диана? Истерику? — я отказывался верить услышанному. — Хотел бы я на это посмотреть.

— Лучше не стоит. Это не похоже на то, чего обычно ожидаешь от сильно перенервничавшей и испуганной девушки.

— Она была напугана? — я с силой сжал руки. Подлокотники жалобно скрипнули, заставляя меня ослабить хватку.

— Не уверен, по ней же никогда ничего понять нельзя! — перед мысленным взором само собой возникло непроницаемое лицо маленькой охотницы. Я фыркнул. — Но она скорее растеряна была. Знаете, Ваше Высочество, словно ответ найти пытается и не может, — я кивнул.

— Где она?

— Свидетелей допрашивает.

— А ты почему не с ней?

— Она выгнала, не разрешила присутствовать, — я услышал, как заскрипели мои зубы.

— А остальные где?

— Эм… Тут такая история вышла, — усмехнулся волк. — Лекс с послом перед самым въездом в Аму поцапаться умудрились. Ну, Ди слегка разозлилась…

— И?

— И они теперь вниз головой на дереве висят. Думают… — я невольно усмехнулся.

— Когда снимать планируешь?

— Завтра с утра, как уезжать будем. Надеюсь, Диана к этому моменту успокоится.

— Хорошо, — я кивнул, — пусть повисят. А теперь позови девчонку, — оборотень почему-то замялся. — В чем дело?

— Боюсь, она не захочет с вами разговаривать, к тому же просила ее не беспокоить.

— Виллар!

— Как скажете Ваше Высочество, — физиономия оборотня исчезла из моего поля зрения и ее место заняла раскачивающаяся земля. Я услышал осторожный стук в дверь, — Диана, с тобой принц поговорить хочет, — прошло несколько вдохов, прежде чем волк предпринял еще одну попытку. — Ди, — снова также осторожно, почти шепотом. И снова гробовая тишина. — Диана, — уже немного громче.

— Шли его лесом! — долетел до меня, приглушенный и раздраженный голос.

— Не могу, — отозвался волк.

— Ах, да политес…, - более ехидно, но не менее раздраженно. — Пошли его лесом культурно!

— Все равно не могу.

— Попроси Арона послать его лесом, он, в конце концов, посол дружественной державы и принц сильно орать не будет.

— Ди, Арон сейчас не в состоянии вести беседы.

— Почему? — почти удивленно. — Да сиди ты, мать твою, на месте. Дергается он мне тут, подумаешь, какие мы нежные!

— Ты его на дереве оставила.

— Ну хорошо! — раздалось уже громче и я услышал, как резко распахнулась дверь, ударившись о косяк, приглушенно скрипнув плохо смазанными петлями. Через вдох земля в зеркале покачнулась, и я увидел перед собой явно рассерженную Диану. Свет из дома рваными линиями падал из-за ее спины, высвечивая по-детски хрупкую фигурку, слегка растрепанные волосы, обрамляющие сильно заострившийся, но упрямо вздернутый подбородок и напряженные плечи. Выражение лица разглядеть было невозможно, впрочем, я был уверен, что снова не увижу ничего кроме ее коронной ехидной улыбки и издевательски вздернутой брови. А вот глаза горели уже знакомым нехорошим зеленым светом, невольно наводя на мысли о самоустранении.

— Идите лесом, Ваше Высочество! — почти ласково промурлыкала она. Земля снова закачалась, послышался хриплый скрип все тех же дверных петель и легкий щелчок. За-ме-ча-те-ль-но! Собственно, а чего я хотел?

Хоть убедился, что она жива и относительно здорова. Почему относительно? Потому, что выглядела охотница действительно злой и дерганной, а ярость, которая виднелась в ее взгляде, казалось, могла просочиться сквозь зеркальную поверхность, и как страстная, жестокая и расчетливая любовница удушить в своих ледяных объятиях.

— Виллар, с девчонки глаз не спускать ни на вдох. Даже в туалет пусть с сопровождением ходит, понятно? — оборотень серьезно кивнул. — Как только придет в себя, пусть свяжется со мной. Попытайтесь добиться от нее возможности присутствовать на допросах, скажите, это мой приказ.

— Есть что-то, о чем мне следует знать? — насторожился волк, пристально вглядываясь в гладкую поверхность.

— Не уверен.

— Если хотите…

— Не нужно, пока не нужно. Просто присматривайте за ней по возможности.

— Да, Ваше Высочество.

— Это все. Свободен.

Я откинулся на спинку кресла, переводя взгляд на лежащую на коленях детскую книгу и слегка потускневшую от времени гравюру. Теневые. Проклятые, забытые монстры. Чудовища, которыми пугали непослушных детей, и в существование которых уже никто не верил. Алчущие крови и страданий твари, изгнанные много веков назад.

Я разглядывал рисунок, сравнивая с тем, что видел в памяти сумасшедшего эльфа. То же непропорционально вытянутое тело, та же кошмарная пасть и те же окровавленные культи вместо рук. Тварь словно вылепленная неумелым мастером из куска уже начавшей подсыхать глины, чудовищное порождение безумных богов, наше проклятие и наказание. Она скалилась на меня с пожелтевших страниц, разжигая холодную ярость и пробуждая демона, заставляя содрогаться от отвращения и тихого бешенства. Неужели у кого-то хватило идиотизма их вернуть? Или они прорвались сами? Нет. Такой расклад маловероятен, а это значит, что нужно искать кукловода.

За окном сверкнула молния, врезаясь в сухую землю и рассыпая искры от столкновения с очередным уже бывшим шедевром дворцового скульптора, напоминая о том, почему мне следует держать эмоции под контролем. Я закрыл книгу и убрал ее на место, тихо выругавшись, когда одеревеневшие от долгого сидения в одной позе мышцы дали о себе знать. Чувство, что я каким-то непонятным образом оказался на пути шествования табуна диких лошадей на водопой, причем в обе стороны усиливалось с каждым следующим оборотом, проведенном мной в архиве за просмотром исторических хроник. Желудок все нежнее обнимал позвоночник, напоминая, что с самого утра кроме кофе ничего не видел. Из состояния лихорадочного поиска информации меня снова вывел исфит, что, похоже, становилось дурной традицией. Он мерцал и светился, но теперь не лихорадочными синими вспышками, а ядовито-голубым огнем, указывая на гнев и ярость своей хозяйки. И снова меня словно что-то ударило в грудь и сдавило кожаным ошейником горло, мешая нормально дышать. Я споткнулся от неожиданности и силы этого удара, когда потянулся за следующим историческим сборником. Да что, духи грани ее задери, с ней творится? Я упал в кресло и достал маленькое зеркало, вызывая девчонку, а затем, не дождавшись от нее ответа, плюнул на все и отправился спать.

Этой ночью мне опять приснилась Потеряшка. Она металась по пещере, сжимая руки в маленькие кулачки, сотканная из тумана и сумеречных облаков, а в зеленых глазищах сверкала злость и ненависть. Моего появления малышка не заметила, только замерла напротив одного из огненных монстров и закрыла глаза, продолжая беззвучно что-то шептать, а по ее телу пробегала едва заметная рябь, такая же, как пробегает по отражению в воде, если бросить камень. Целый вдох ничего не происходило, а затем белые раскаленные лепестки цветка потянулись к худенькому ребенку, оплетая тугим жгучим коконом сначала ноги, лодыжки, голени, выступающие коленки, а затем все тело, словно пытаясь сожрать малышку. А я стоял на другом конце пещеры и не мог сдвинуться с места, захваченный этим страшным, но по-своему прекрасным зрелищем и лишь, когда цветок полностью поглотил ее, кинулся вперед. Так обычно душевнобольные, казавшиеся до этого неподвижными и спокойными, вдруг срываются с места и принимаются громить попадающиеся под руку предметы. Мыслей не было. Никаких. Исчезли куда-то все ощущения и эмоции, знания и воспоминания, даже гребаное чувство самосохранения и элементарная логика отошли, нет, не на второй, на десятый или даже сотый план. Лишь голые инстинкты — защитить, помочь, вытащить. Я не обратил внимания на тянущиеся ко мне цветы, не видел или не хотел видеть их почти болезненно белый цвет, не почувствовал усилившийся запах меда и корицы, и не заметил, что не слышу ничего кроме собственного надрывного дыхания, в том числе и криков девчонки. А ведь она всего лишь ребенок, хоть и странный, пусть даже созданный тьмой и серебряным светом луны, но лишь ребенок и свой страх выражает самым простым, но от этого не менее действенным способом — криком. Я уже протянул руку с отросшими когтями к верхушке цветка, когда до моих ушей донесся сначала едва слышный облегченный вздох, а потом звонкий смех. Этот звук, ее голос, заставил меня очнуться, прийти в себя и собраться с мыслями. Я рухнул на пол и, склонившись почти к самой земле, заржал. От облегчения и от идиотизма ситуации в целом. Невыносимо захотелось оглянуться назад, но я не стал, продолжая сидеть на полу и уже беззвучно смеяться. Зачем заглядывать в лицо смерти, у которой выторговал еще один день жизни? Она ведь может и передумать, заметив такой интерес.

Постепенно вернулись чувства и ощущения, онемевшие кончики пальцев вновь обрели чувствительность. Я поднял голову и бросил взгляд на цветок. Он потускнел? Или это снова игры моего воображения? Но нет, действительно лепестки подрастеряли свои яркие краски и теперь выглядели уже не белыми, а скорее желтыми, особенно ближе к основанию. Не уверен, сколько точно прошло времени, но достаточно долго, чтобы я успел внимательно рассмотреть сводчатый потолок пещеры и пересчитать все сталактиты, попавшие в поле моего зрения. С каждым вдохом цветок менялся все больше и больше, от желтого к оранжевому и красному, словно его покидали силы, утих и изнуряющий, мешающий сделать нормальный вдох жар, теперь от растения исходило лишь вполне комфортное тепло и слабое свечение. Лепестки начали опадать один за другим, медленно и бесшумно они скользили вниз и превращались в холодный мелкий пепел, касаясь земли. На ум тут же пришла Айнелла. Ей было двадцать или около того, когда я увидел, как она разворачивает подарки на день первого совершеннолетия в своей комнате, после того, как ушли гости. Она сидела на полу посреди кучи свертков, мешочков и коробочек, все еще одетая в любимое платье цвета миндальной крошки, но уже с распущенными волосами, рядом валялись туфли, и стояла тарелка шоколадных пирожных. Мелкая держала в руках подарок Рика. Она не двигалась, казалось, что даже не дышала, глаза были крепко зажмурены, наверное, гадала, что там может быть. Спустя какое-то время она аккуратно потянула за ленту, пропуская ее между пальцами в мимолетной ласке, потом так же медленно слой за слоем сняла вощеную бумагу, оттягивая и смакуя каждый следующий момент. К тому времени, как она наконец-то заглянула внутрь, я уже успел изрядно издергаться от любопытства и протоптать дорожку на ковре, зато понял, почему она предпочитает делать это одна. Ни у кого ведь не хватит терпения выдержать подобное. Мелькнула мысль, что Айнелла хорошо бы вписалась в коллектив наших пытателей или пытчиков (всегда чувствовал себя неуверенно в вопросах словообразования), короче пыточных дел мастеров.

Я хмыкнул, звук получился неожиданно громким, и его эхо еще пару вдохов играло где-то под самым сводом пещеры, перебирая тонкими пальцами каменные выступы. Последний лепесток упал к ногам как раз к тому моменту, когда утих последний уже еле слышный отголосок, открывая моим глазам уже другую мелкую, но почему-то не менее важную.

Ее тело стало более плотным, осязаемым. Потеряшка перестала быть похожей на плотный туман, теперь она словно светилась тьмой изнутри. Никогда бы не поверил, что ночь может сиять, если бы не увидел собственными глазами. Странное было ощущение, я словно ослеп и поэтому не замечал других цветов и оттенков, только бархатно-черный.

— Налюбовался?! — не очень приветливо поинтересовалась малышка.

— Кто-то сегодня встал не с той ноги?

— Не уверена, что это было сегодня. В этом месте туго со временем, — она резко откинула со лба прядь волос. — Что ты здесь делаешь? Я тебя не звала. Я вообще никого не звала.

— Понятия не имею. Я, если ты не заметила, имею достаточно смутное представление, где это здесь. К тому же вполне возможно, что ты мой глюк.

— Глюк?! — она сложила руки под грудью и раздраженно уставилась на меня. Ага, очень страшно, прям весь трясусь.

— Ну или сон, я же сплю.

— Тебе ведь уже говорили, что ты — идиот, принц?

— Попридержи свой язычок, красавица, я могу и обидеться.

— Ой, напугал. И что ты мне сделаешь?

— Выпорю. Видимо твои родители упустили этот момент в твоем воспитании, — девчонка как-то вся скукожилась после моих слов и даже отступила на шаг.

— Отец никогда не бил меня, — прошелестела она в ответ. — И тебе не должно быть до этого никакого дела! — уже тверже с каким-то надрывом.

— Расскажи мне о нем.

— О ком? — она нахмурилась, отступая еще на шаг, в кучку пепла, но не замечая этого.

— Об отце.

— Нет.

— Хорошо, — девчонка еще вдох смотрела на меня недоверчиво, а потом все-таки расслабилась, — тогда расскажи о том, что только что здесь произошло.

— Что ты имеешь в виду? — она села напротив меня, слегка подавшись назад, и оперлась на руки.

— Что случилось с цветком?

— Пф, ты плохо меня слушал в прошлый раз принц, я ела.

— И так происходит каждый раз?

— А сам как думаешь? — она хитро прищурилась.

— У меня два варианта. Оба на первый взгляд выглядят вполне логично, но если вдуматься, как следует, кажутся один невероятнее другого.

— Давай, удиви меня.

— Итак, первый — ты питаешься так нерегулярно, а… ну, когда расходуешь много энергии, хотя на что тебе ее расходовать, я не представляю. Второй — через какое-то время цветок вырастает вновь.

— Браво, — она улыбнулась, — ты попал в яблочко почти оба раза. Я действительно так ем только в исключительных случаях, обычно мне достаточно просто поспать внутри. И цветы действительно вырастают заново спустя какое-то время. Так что поздравляю, ты теперь не идиот, ты — дурак, а теперь уходи отсюда, — она резко поменяла тон и поднялась на ноги. Я молчал, какое-то время внимательно ее разглядывая, пытаясь понять, кого же она мне напоминает. Догадка, конечно, была нелепой, но учитывая последние события, ожидать можно было всего что угодно.

— Я кое-что спрошу у тебя, для меня это важно, так что ответь по возможности честно, а потом вероятно я уйду.

— Что бы тебе было известно, принц, я не умею врать, — насупилась она.

— Хорошо. Скажи, ты знаешь, кто такая Диана, охотница, которая сейчас работает на меня?

— Знаю, — она медленно кивнула, я выдохнул.

— Тебя зовут Люга, — Потеряшка поперхнулась следующим вдохом.

— Как…

— Я видел тебя в воспоминаниях Дианы, совсем маленькую, тебя на руках держал отец. Ты ведь дочь Линара мер Анияра? — мелкая не спешила с ответом. Она вскинула голову и уставилась куда-то вверх, туда, где под высокими сводами пещеры потерялось мое эхо. Тьма внутри нее засверкала еще ярче, практически причиняя мне боль.

— Можно и так сказать.

— А Диана?

— Да, — я с огромным трудом поборол желание ущипнуть себя за руку, ну или побиться головой о каменный пол пещеры. Я хотел было уже задать следующий вопрос, но девчонка не дала. — Запомни принц, — ее глаза предупреждающе сверкнули, — все далеко не так, как тебе кажется, так что не делай поспешных выводов. Если есть еще что-то, можешь спрашивать, но я не даю тебе гарантию, что отвечу. Она этого не хочет.

— Кто? Диана? — ребенок кивнул.

— Почему?

— Ты серьезно? — я пожал плечами, почему бы и нет. — А кто ты такой? Она знает тебя чуть больше сумана, и все это время ты то пытался ее прибить, то насмехался, то целовал. Ты ни на вдох не доверяешь и не веришь ей, идешь на поводу у фей и ломишься к ней в душу, словно медведь-шатун, не замечая того, что ломаешь по дороге! Вы все такие сильные и умные взрослые дядьки, а все на нее спихиваете, используете. Она ведь может и не выдержать когда-нибудь, просто сломаться и что вы все тогда делать будете?! — ну вот опять, и что все это должно значить? По мере того, как она говорила, то там, то здесь начали вспыхивать и гаснуть цветы, будто разделяя гнев своей маленькой хозяйки. — Вы все почему-то забываете, что она просто девушка. Она тоже хрупкая и слабая. Ей тоже хочется иногда плакать, сжаться в комок от страха, спрятаться ото всех. Ей тоже нужно чтобы ее пожалели, посочувствовали и сказали, что все будет хорошо, может быть, просто обняли! — малышка не плакала, ее буквально трясло от злости, а я чувствовал себя эгоистом и последним придурком. Продолжение ее гневной тирады мне услышать не удалось, ее слова заглушил женский крик, настолько сильный и яростный, что с потолка на землю посыпались мелкие камешки, а малышка зажала уши ручками и втянула голову в плечи. Это длилось всего несколько вдохов, но мне казалось, что прошло не меньше оборота. Звук словно врезался острыми осколками в кожу, проникая в кровь и заставляя корчиться каждый нерв.

— Что это такое?

— То, о чем я тебе только что говорила! Проблемы! И ты ни в коей мере не хочешь облегчить ситуацию. Я ведь уже почти успокоилась, когда ты пришел…

— О чем ты?

— Ты думаешь, мне так легко держать себя в руках? Ты знаешь, что это такое быть здесь, все видеть и слышать, но не иметь возможности помочь!? Если я сейчас не возьму себя в руки, они либо сведут ее с ума, либо натворят дел! Так что вали отсюда, немедленно! — она топнула ножкой, и от этого простого движения задрожал потолок и на другом конце пещеры сорвался вниз сталактит, рассыпаясь мелкой крошкой, почти песком. Я поднялся на ноги и сгреб Потеряшку в охапку. Она уткнулась носом мне куда-то в шею и продолжала рассерженно сопеть, но вырываться на удивление не стала.

— Простишь идиота? — я опустился на землю, устраивая ее у себя на коленях.

— А куда я денусь? — спросила малышка, так и не поднимая головы от моей шеи, засадив мне острым локотком под ребра, когда устраивалась поудобнее. Я поморщился и осторожно потер ушиб. Мда, рука у нее такая же тяжелая, как и у Дианы.

— Что случилось у Ди?

— Я не могу тебе сказать, но к ее охоте это не имеет отношения… наверное, — очень уж мне не понравилось это ее 'наверное'. Снова раздался оглушительный женский крик, на этот раз он длился дольше. Малышка тяжело вздохнула и слезла с моих колен. — Тебе действительно пора принц, все становится только хуже.

— Я не думаю, что это хорошая идея.

— Я разве прошу тебя думать, врайт? — она отстранилась и серьезно посмотрела мне в глаза.

— Не волнуйся за меня. В этом месте мне ничего не угрожает.

— Откуда такая уверенность? Я ведь сегодня пришел сам, хотя ты сказала, что не звала меня.

— Оглянись демон. Здесь повсюду слезы дня. Мне стоит лишь подумать, и они уничтожат любого. А попасть в пещеру могут только два существа — Король, и почему-то ты. Я еще не знаю, почему, но обязательно разберусь.

— Мне все равно все это не нравится, — я нахмурился и непроизвольно крепче сжал девчонку.

— Забавный ты, — она ласково провела прохладной ладошкой по моей щеке, и я ощутил, что куда-то проваливаюсь. Падение в никуда закончилось вполне ожидаемо — я проснулся. Солнечные зайчики вовсю скакали по моей кровати, пытаясь бессовестно залезть под все еще плотно сомкнутые веки и разогнать забившиеся в углы тени. Начинался новый день, а я все никак не мог заставить себя отпустить старый. Непонятное чувство и неприятное. Но избавиться от него не получалась, сколько я не пытался и какими бы способами себя не отвлекал. Ни тренировка, ни обычная текучка с бумагами, ни милая болтовня с юной графиней не помогали. Исфит все еще светился нездоровыми голубыми искорками, раздражая взгляд, а охотница все еще отказывалась со мной разговаривать, мотивируя это тем, что ей нечего мне сообщить.

Ближе к вечеру Дэмиан нашел меня на одной из башен восточного крыла, где я пытался собрать разбегающиеся, словно дождевые капли по оконному стеклу, мысли в одну более или менее правдоподобную картину.

— Мы нашли его, Ваше Высочество, — нервно выдохнул он, кланяясь.

— Нашли кого?

— Кукловода, — я так прочно завяз в раздумьях, что мне потребовалось не меньше десяти вдохов, чтобы сообразить, о чем он.

— Пошли, — я оттолкнулся от приятно холодной стены и двинулся в сторону выхода.

— Он в лазарете, Ваше Высочество.

— Какого… — я оборвал себя на полуслове, поймав за хвост, норовящую удрать догадку. Нет. Это просто издевательство.

— Он сошел с ума, — подтвердил мои опасения дознаватель.

— Шорп?

— Пока не знаем, наши лекари делают необходимые пробы.

— Почему охотнице понадобилось меньше десяти лучей, чтобы определить, что за гадость у эльфа внутри, а мы вынуждены брать пробы и проводить тесты? — Дэмиан дернулся и что-то невнятно промычал. Шикарно, меня уже боится собственный дознаватель. Что дальше? Звание садиста, тирана и маньяка в одном флаконе с черной ленточкой?

— Не уверен, что знаю, что ответить на ваш вопрос, — выдавил из себя собеседник, когда я кинул на него быстрый взгляд через плечо. — Но симптомы у этого врайта те же, что и у эльфа.

— Значит шорп. Кто он? — или лучше спросить, кем он был?

— Обычный стражник, Ваше Высочество. Слабый демон огня, по службе шел ровно, никаких инцидентов или выдающихся подвигов. Сослуживцы отзываются о нем, как о старательном, преданном и в меру умном воине, — что-то было не так в его словах, что-то меня насторожило, но я никак не мог понять, что именно.

— Мда, куда ни кинь везде клин. Что с семьей?

— Семьи практически нет. Мать умерла при родах, отец погиб лет восемь назад, утонул. Есть еще брат отца и бабушка по материнской линии. Но первый живет в пяти днях пути отсюда в какой-то глуши, а вторая настолько стара, что, кажется, была свидетельницей восьмисот летней войны. Связь с дядей поддерживал исключительно при помощи зеркала и раз в год, как правило, зимой, ездил с визитом. Бабушку навещал раз в суман. Была постоянная любовница, но они разорвали отношения примерно полгода назад, с тех пор только случайные связи. Сейчас ищем последнюю девицу, с которой он спал, — я кивнул, толкая тяжелую дверь.

Демон — обычный мальчишка, которому вряд ли исполнилась и сотня, никак не отреагировал на наше появление. Он лежал почти у самого входа, привязанный толстыми кожаными ремнями к кровати, а вокруг него носился местный лекарь.

— Ваше Высочество, — он низко поклонился и замер, так и не дойдя до кровати пары шагов.

— Оставь нас.

— Как пожелаете, — он снова поклонился и скрылся за дверью. Я разглядывал паренька, в тщетной попытке определить насколько все плохо. Он однозначно выглядел лучше, чем эльф — менее потрепанный, но очевидно не менее больной.

— Ваше Высочество, может, лучше я посмотрю? — словно выпускница школы, промямлил Дэмиан. Я лишь раздраженно качнул головой. Ну сколько можно, честное слово? Тоже его выгнать что ли? Тем временем моя рука уже коснулась кисти несчастного и по венам быстрее побежала кровь, заставляя проснуться демона. Он заворочался, потянулся, нити силы протянулись от меня к парню, лежащему на кровати, извиваясь и переплетаясь между собой, образуя привычный узор. На этот раз не было ни каменного мешка, ни крови, ни разбросанных повсюду частей тела, осталась только проклятая тварь, скалящаяся в победной издевательской улыбке. Я снова не смог увидеть ни что было до, ни что после встречи с монстром. Разум мальчишки не сопротивлялся и не защищался — слишком слабый демон, слишком молодой. Он выдавал одну картинку за другой, образы сменялись быстро, непоследовательно, но ему просто нечего было показывать кроме отдельных разрозненных картинок из жизни, мало меня интересующих. Кто-то явно позаботился о том, чтобы врайт не выдал лишнего. Ох, найти бы этого умельца и руки ему в задницу засунуть вместе с головой. Я отошел ровно на шаг, когда демон буквально вырвался наружу, обостряя все чувства, обтекая, изучая что-то. Что-то чужеродное, что-то хорошо спрятанное, что-то до боли знакомое… Ну конечно, вот что не так. У парнишки не было достаточных знаний, а тем более сил, чтобы самостоятельно создать, а затем навесить на Литу заклинание.

— Дэмиан! — я почти рычал. — На нем тоже 'марионетка', только сработана намного качественнее, — я сам плохо верил тому, что говорил. С огромным трудом, но я заставил себя успокоиться и бросить застывшему на месте дознавателю сгусток чужой магии. — Носом землю ройте, но найдите автора этой дряни! И еще, отправьте идиота, который занимался парнем, в пустошь на суман. Пусть подумает. Я надеюсь, это не ты?

— Да, Ваше Высочество. И нет, я улаживал вопрос с мужем Литы, — почти обреченно отозвался он. Видимо тоже понимал, что прошло слишком много времени и следы, если они и остались, будет отыскать практически невозможно.

— Какие-то проблемы, в смысле с мужем?

— Нет, все в порядке.

— Хоть одна хорошая новость. И Дэмиан, найди мне информацию о сестре нашей охотницы.

— Кэссиди? — ага, если бы все было так просто.

— Нет, у Линара мер Анияра была еще одна дочь. Зовут Люга, но скорее всего это не полное имя, — дознаватель вытаращил на меня глаза, но поспешил кивнуть. — Это все, пока можешь быть свободен.

Я еще какое-то время провел в лазарете, после того как ушел Дэмиан, но к моему разочарованию больше ничего стоящего не обнаружил. Духи грома! Как же это бесит! Я готов был сорваться на первого попавшегося мне под горячую руку и не менее горячую молнию. Скорее всего, новости о дурном настроении принца разлетелись по замку еще до того, как я вышел из лазарета, и все его обитатели поспешили раствориться в воздухе. Что само по себе было, в общем-то, и неплохо вот только демон внутри меня с таким положением вещей мириться явно не собирался. Я из последних сил пытался удержать в себе бушующую стихию, пока пробирался по запутанным коридорам дворца к северной башне.

Вечерний морской бриз остудил и бросил в лицо запах соли и нагретого за день песка. Я рыкнул от удовольствия и расправил крылья, изменяя тело. Прыжок и стремительное падение. Гул воздуха в ушах и частые удары сердца. Один взмах крыльями, почти у самой земли, так близко, чтобы сбилось дыхание, но не на столько, чтобы совсем перестать его контролировать. Еще один короткий взмах и, кажется, все звезды мира стали ближе, а только что проснувшаяся луна мерцает у твоих ног. Сбросить на хер изъеденную молью мораль и стряхнуть опостылевшую маску цивильности и упасть в ночь, в небо, в призрак свободы. Боги, как же это хорошо. Когда никому ничего не должен. Не должен защищать, не должен беспокоиться, не должен быть братом, сыном, принцем, никем. Просто очередное пока еще по непонятному недоразумению бьющееся сердце, неизвестно как уцелевшая душа и не засранный ненужными принципами разум. Это был восторг в чистом виде, я пил наслаждение, давясь и захлебываясь, но не в состоянии оторваться. И нет сейчас врайта сильнее меня, нет врайта могущественнее или умнее. Нет вообще никого, потому что я — абсолютная власть, безграничная мощь, ничем не сдерживаемая стихия.

Мигнула и пропала небольшая молния, затем еще одна и еще. Они танцевали вокруг меня, приветствуя, радуясь, чествуя. Короткие электрические разряды пробегали по телу, от кончиков пальцев, до кончика хвоста, будоража, словно крепкое вино, охлаждая и в то же время, обостряя чувства. Лихорадочные вспышки света вокруг меня, во мне… Громкие, надрывные, злые звуки грома, вся ярость неба сейчас в них. Словно оно, как и я вырвалось на свободу, стерев в пыль проржавевшие цепи.

А потом легкие прохладные капли. Они остудили кожу, размяли напряженные мышцы, привели в порядок мысли, успокоили чувства. Легкое стаккато капель по чужим подоконникам и крышам где-то далеко внизу, словно колыбельная утешало метущуюся стихию, возвращало ровное сердцебиение, заставляло медленно следовать за ним. Вниз. Туда, где все началось. Я легко приземлился на крышу и принял свой обычный вид — менее пугающий, более подходящий для этих стен, но крылья убирать не стал, давая себе возможность почувствовать последнюю ласку дождя. Вдох, выдох, еще два удара сердца, прежде чем вернуться в реальность… и понять, что я тут не один.

— Вам лучше зайти внутрь фина Кэссиди, на улице довольно прохладно.

— Это было потрясающе, Ваше Высочество! — раздался ее чуть подрагивающий голосок. Я поморщился. Видела бы она меня вблизи, вряд ли бы испытывала подобные восторги, а тем более поостереглась изливать их на меня. Мало кто отважится петь оду скалящемуся в лицо хищнику.

— Давно вы здесь?

— Не очень, — я обернулся, разглядывая юную феечку в еще тусклом свете луны, — Я увидела вас из окна и не удержалась, — я хмуро кивнул, всматриваясь в блестящие глаза.

— Вам когда-нибудь говорили, что любопытство сгубило кошку? — огоньку во взгляде заметно поубавилось.

— Я сделала что-то не так? — она неуверенно потупилась. — Простите, я не хотела.

— Теперь это уже не важно. Но в следующий раз я не советую вам совершать столь опрометчивые поступки, — боги, чувствую себя словно старый профессор, отчитывающий непоседливого ребенка.

— Но почему? Что я такого сделала? — с обидой в голосе спросила фея.

— Кэссиди, давайте мы позже поговорим. Например, когда окажемся в помещении, здесь прохладно.

— Нет. Как только мы зайдем, у вас сразу же появятся неотложные дела, и вы запретесь в своем кабинете. У меня складывается ощущение, что вы намеренно избегаетеменя. И… и если вам это так неприятно, то я уйду, только, умоляю, скажите прямо! — женщины и их логика. Вот как у нее в голове могли возникнуть такие предположения?

— Желание дамы — для меня закон. И вы ошибаетесь, графиня. Вы и общение с вами — единственное, что скрашивает мое существование последние несколько дней. Так что, возвращаясь к вашему вопросу, позвольте узнать, что вы вообще знаете о демонах?

— Ну… — она наморщила лоб и очаровательно сложила губы бантиком. — Вы очень сильные маги, в основном природники или стихийники, практически невосприимчивы к боли. Когда вы в боевой форме, то вашу броню практически невозможно пробить, на вас не действуют многие яды, у вас превосходное зрение, нюх и слух, — выдавала она одно определение за другим, будто читая по учебнику. — А еще некоторые из вас обладают способностью читать чувства и видеть чужие воспоминания.

— Хм, у вас, наверное, стояла оценка 'отлично' в графе по расоведению, — я в принципе и не спрашивал, но Кэссиди сочла необходимым кивнуть. — Все, что вы сказали верно, конечно, но вы не озвучили главного — мы очень вспыльчивы, и нам частенько сложно держать себя в руках, особенно, когда мы… изменяемся, — ее глаза округлились. Она поняла, но не то, что мне нужно было. — Мы плохо контролируем свои желания даже в обычном состоянии, когда держим стихию под контролем, что уж говорить о том, когда мы даем себе волю.

— Ж-желания? — почти дошло. Умница девочка. Она зябко передернула обнаженными плечами под моим пристальным взглядом, привлекая внимание к явно неподходящему случаю и погоде легкому вечернему платью. Я поднял с пола сброшенный мной перед полетом плащ, щелчком пальцев, заставив его высохнуть, и укутал в него графиню. Она зачарованно посмотрела на меня, облизнув пересохшие губы. Запах колокольчиков и клубники стал гуще, окутывая меня, туманя сознание. Я наклонился и поцеловал замершую толи от страха, толи от неожиданности девушку. Поцелуй получился легким, даже каким-то детским, правда ровно до тех пор, пока она не начала мне отвечать. Мне нравилось ее целовать, нравилось ощущать ее губы, ощущать, как подрагивает ее тело под моими пальцами. Я рыкнул, оторвавшись на мгновение от этого соблазна, и провел кончиками пальцев по линии скул, беззащитной шейке, погладил затылок. Аромат, исходящий от нее, усилился. Я шумно втянул в себя воздух. И замер, все еще удерживая Кэссиди в своих руках. Это было приятно? Да. Мне нравилось? О да. Но… Но почему-то перед мысленным взором возникло другое лицо, и вспомнился другой поцелуй на другой башне. Он был горячим, сводящим с ума, выжигающим последние мозги, он заставлял сердце биться чаще, он будил во мне Демона, он был живым и настоящим. Твою мать! А этот тогда, какой? Игрушечный?

— Простите меня Кэссиди, именно об этом я вас и предупреждал, — я отпустил графиню, но отодвигаться не стал. Я не ощущал за собой вины, а вот ей будет полезно почувствовать себя неуютно.

— Не извиняйтесь, прошу вас, только не извиняйтесь. Мне понравилось, — ослепив меня очередной улыбкой и поцеловав в щеку, она скрылась за дверью. Мда, молодец демон, объяснил все популярно. Я невесело усмехнулся и последовал примеру феи.

В эту ночь я спал без задних ног и вопреки моим ожиданиям так и не увидел Потеряшку.

С утра в кабинет сначала по очереди заглянули старшая графиня и Станис, с воодушевлением заверившие меня, что к обеду обязательно закончат осмотр тел, но судя по их эмоциональному фону, радости они испытывали мало. Надо сказать, меня это изрядно позабавило. Что ж пусть еще поиграют, надежда должна умирать последней медленно и мучительно. Следующим в списке был Рик. С видом великомученика он поскребся в дверь, выражая несколько неуместное подобострастие, и взвыл дурниной о своей нелегкой судьбе. В общем, если свести этот театр одного актера к одному монологу, получалось примерно следующее: он бедный и несчастный, замученный криворукими, косоглазыми, косолапыми, глухими и немыми новыми дознавателями очень хотел свалить из дворца куда угодно, хоть к духам грани, и живо интересовался датой отъезда из дворца. Узнав, что, скорее всего завтра мы уже будем в Цураке, он живенько сменил выражение лица и вприпрыжку метнулся к двери, видимо, опасаясь, что я передумаю.

Правда вернулся он через пол-оборота и, развалившись в кресле, потребовал от меня информации. Я рассказал ему почти все, до чего додумался и что узнал, умолчав лишь о странных снах с Люгой в главной роли. Услышав о Теневых, он сначала покрутил пальцем у виска, потом надолго замолчал, а потом выругался так, что матросы покраснели бы. Было… интересно. Затем к нам присоединился Дэмиан и, слегка посовещавшись, мы пришли к общим выводам и умозаключениям. Хотя я и не стал посвящать их в свои планы. Вчерашний полет все-таки помог разобрать бедлам в моей голове, так что на утро я уже практически знал, что делать. Когда Рик ушел (сбежал), сославшись на необходимость подготовиться к долгому, нелегкому и полному опасности пути, я задал Дэмиану так интересующий меня вопрос.

— Ты нашел информацию о дочери Линара мер Анияра?

— Простите, Ваше Высочество, но откуда вы знаете, что у него была еще одна дочь?

— Это не важно, так да или нет? — дознаватель потер густую бороду.

— Нет о ней ничего. Вообще никаких упоминаний.

— Ищите дальше. Что со следами 'марионетки'?

— Они обрываются в лесу, недалеко от дворца.

— Что ты имеешь в виду? — я нахмурился. Не бывает такого, чтобы след просто обрывался, чушь какая-то. Дэмиан устало вздохнул.

— Мы тоже сначала удивились, даже проверили все несколько раз. Но он просто обрывается, словно его хозяин взял и испарился, — он хлопнул в ладоши.

— Ладно, с этим понятно. Дэмиан скорее всего мы сегодня, как я уже говорил, уедем. Дворец я оставляю на тебя. Продолжайте изучать архивы, обо всем, что удастся узнать, тут же докладывай мне. Остальные распоряжения найдешь у себя на столе. Это не обсуждается, — пресек я его попытки возразить. — И да еще одно. Через два дня должен прибыть новый градоправитель. Его надо встретить и популярно объяснить, как он должен себя вести, а как нет, и что случилось с предыдущим, короче как всегда. Вопросы?

— Только один, — я кивнул. — Что говорить вашей матушке? — я не удержался и рассмеялся, Дэмиан хохотал вместе со мной.

Выбраться из дворца удалось только под вечер, феи непонятно почему тянули до последнего. И это меня откровенно напрягало. Я хотел увидеть охотницу, убедиться, что с ней все в порядке, может быть отшлепать хорошенько за то, что не выходила на связь столько времени, может быть поцеловать, чтобы вновь ощутить тот восторг, заставляющий шевелиться мою сущность, моего демона, ту темную часть, что живет внутри меня. И это желание буквально раздирало меня на куски, стихия снова рвалась на свободу, не смотря на все щиты, на все запреты. Он хотел. Хотел ее. Хотел до зубного скрежета и зуда. И я тоже, больше, чем кого-либо до этого. И было плевать на все проблемы и обстоятельства. Так сильно, что мне срывало голову, и я не мог это контролировать. Следующим днем после полудня, мы подъехали к Цураку. К тому моменту милое щебетание Кэссиди уже не развлекало, а лишь раздражало. Ее улыбки, уже не казались солнечными, а ее взгляды растеряли и половину своей притягательности. Мне уже не хотелось даже смотреть в ее сторону не то, что разговаривать с ней. Ее очарование улетучивалось тем больше, чем ближе мы были к Цураку. Все мои мысли были заняты одним — поскорее увидеть Диану.

Старшая графиня была напротив подозрительно молчалива и лишь изредка бросала многозначительные взгляды на Станиса, тот в свою очередь угрюмо кивал и подозрительно оглядывался. В деревеньке нас встречали шумно, громко и как говорится всем миром. Чумазая ребятня, толкаясь, перешептываясь и никого особо не стесняясь, в открытую занималась изучением фей, прочно оккупировав первые ряды небольшой процессии местных жителей. Главные сплетницы с горящими глазами и чуть приоткрытыми ртами пытались запомнить мельчайшую деталь, чтобы потом, сидя где-нибудь на лавочке в тени раскидистого дерева с удовольствием смаковать каждое мгновение. Немногочисленные пьяницы были тщательно отмыты и причесаны, но, тем не менее, надежно спрятаны в гуще разношерстной толпы, бродячие собаки отловлены и посажены на цепи, соловьи грамотно рассажены вдоль дороги, казалось даже, что деревенские петухи орут чуть менее громко и чуть более торжественно, чем обычно. Портило эту скучную пасторальную картину лишь предвзято заискивающее лицо местного главы и хмурые напряженные рожи дознавателей. В принципе все как всегда, и меня бы все устраивало, если бы не одно но, охотницы я так и не увидел, как не старался, впрочем, не было здесь и ее зверя, так же как волков и посла.

Нетерпеливо выслушав все восхваления и вытерпев почести, посыпавшееся на меня из уст старосты, я одарил натренированной царственной улыбкой собравшихся и поспешил укрыться в доме для выяснения местоположения упрямой девчонки.

— Где моя дочь? — опередила меня графиня, как только ее лошадь увел в конюшню один из сыновей Раву.

— Она вместе с Лексом, Араном и Гуром поехала к дому последней жертвы, чтобы поговорить с его вдовой, — ответил ей, появившийся в дверном проеме Виллар. — Скоро должна вернуться, если, конечно ничего не случится, — как-то очень уж обреченно добавил волк. — Приветствую вас, Ваше Высочество.

— И я тебя, — я посмотрел через плечо на фей, пока не торопясь спешиваться. Сибилла расправила до того напряженные плечи и чинно подала руку Станису, собираясь войти в спасительную прохладу дома. Да, сегодня погода особенно разгулялась — солнце пекло так, что даже пропитанный специальным составом плащ не спасал. Жарко было неимоверно, особенно жгло почему-то грудь.

— Я рада слышать, что с ней все в порядке, а сейчас, если это возможно конечно, я хотела бы отдохнуть с дороги, — Сибилла гордо вскинула голову, всем своим видом давая понять, что возражения не принимаются. Я перевел взгляд на Кэссиди, с удвоенным упорством вертящую головой по сторонам. Было заметно, что и она тоже устала, но этот маленький факт, казалось, никоим образом не влиял на степень ее любопытства. Она с по-прежнему горящим взглядом рассматривала дом старосты, его двор, небольшой сад и огород, прислушивалась к новым для себя звукам и вдыхала незнакомые ароматы. Рик, проследив за моим взглядом, закатил глаза, выражая тем самым вполне объективный скептицизм и, легко спрыгнув со своего коня, отправился в конюшню. Своего гнедого он не доверял никому, предпочитая чистить, кормить и убирать за ним самостоятельно. Что ж, его право.

— Виллар, а как… — договорить я не успел, из-за ворот донесся оглушительный детский плач, а в следующий вдох нашим удивленным взорам предстал Лекс, несущий на руках плачущую и вырывающуюся девочку лет десяти. Что ж так жарко-то?

— Я хочу к ма-а-а-а-ме. Отпусти-и-и-и, — девочка колотила волка в грудь маленькими кулачками и извивалась всем телом. Следом за ними во дворе показались хмурый Арон и черный леопард. Я, Кэссиди, Виллар, староста и еще демонов десять охраны с непониманием уставились на маленькую процессию.

— Итира, солнышко, не надо так кричать. С мамой все будет в порядке, — пытался достучаться до девочки Лекс. Малышка на это заявление лишь с удвоенной силой принялась колотить его по плечам. — Приветствую вас, Ваше Высочество, — коротко кивнул мне волк и они вместе со Стэром поспешили скрыться в доме, больше не произнеся ни слова.

— Нет! Диана, сказала, что… — что конкретно сказала Ди, расслышать мне не удалось, ребенок захлебнулся новыми рыданиями.

— Это дочь погибшего, — проведя рукой по волосам, просветил окружающих Арон.

— Почему она в таком состоянии? — Кэссиди хмуро смотрела вслед троице, а затем перевела напряженный взгляд на фею.

— Да там такое творится! Фина Диана сейчас с матерью и…

— Стрекозел! — проорал волк из открытого окна кухни. — Мне нужна твоя помощь! Я не могу одновременно следить за ней и за мясом.

— Да ты дебил, блохастый. Ей сейчас только кашу можно, — проорал посол и метнулся к входной двери. — Простите, Ваше Высочество, — крикнул он на ходу. Час от часу не легче. Жжение стало практически невыносимым. И лишь подняв руку, я вспомнил, что собираясь в дорогу, не придумал ничего лучше, как надеть исфит на шею. Да чтоб тебя налево! Что сделала несчастная женщина, если Сид в такой ярости? Отказалась отвечать на ее вопросы? Но я ведь отдавал четкий риказ пока не трогать семью кузнеца, слишком мало прошло времени. Внутри меня тоже начала подниматься злость.

— Мне это не нравится, — едва слышно пробормотала себе под нос юная графиня.

— Мне тоже. Раву, объясняйте, как проехать к дому кузнеца.

— Я поеду с вами. Мало ли вдруг понадобится помощь лекаря, — я покосился на фею. А духи грома с ней. Пусть едет, от Дианы никогда не знаешь чего ожидать. Вон, даже ребенка до истерики довела.

Спустя десять лучей мы уже были на месте. На крыльце с каким-то отрешенным видом сидел дознаватель, сложив руки на коленях и устремив задумчивый взгляд на яблоню. Распахнутая настежь калитка, чуть покосившийся, но все еще аккуратный забор, вымощенная мелким камнем дорожка и большой двухэтажный дом. Идеальное место для счастливого семейства, если бы не одно но: из-за витавшей здесь душевной боли и скорби дышать было практически невозможно. Я подновил щиты и помог юной графине спешиться, дознаватель медленно посмотрел в нашу сторону, все-таки привлеченный звуком брякающей упряжи и нашими тихими шагами.

— Приветствую вас, Ваше Высочество, — он склонил голову, медленно поднимаясь на ноги, — Я Гур.

— И я тебя приветствую. Где охотница? — дознаватель нервным кивком головы указал в сторону дома.

— Она на втором этаже, с Клиссой разговаривает… Ну или пытается, — я шагнул к дому, не замечая вцепившуюся в мой локоть фею. — Ваше Высочество, не мне давать вам советы, но мне кажется, что лучше им сейчас не мешать.

— Ты прав, действительно не тебе, — демон кивнул и отошел от двери. С каждым следующим шагом, грудь пекло все больше, а когда услышал крики, доносящиеся со второго этажа, практически побежал. Дверь в хозяйскую спальню была приоткрыта, я теперь отчетливо слышал глухие женские рыдания и злое угрожающее шипение охотницы. Когда я вошел, она даже не повернула головы в мою сторону, продолжая нависать над забившейся в угол изможденной женщиной.

— Отвечай! — рыкнула Сид. Женщина подняла на нее полные слез и первобытного страха глаза, но выдавить из себя так ничего и не смогла. Она плотнее вжалась в угол, началась истерика. — Успокойся! — по тому, как это прозвучало, становилось ясно, Ди дошла до точки. Непонятно почему, но слезы вдовы стали для нее пусковым механизмом. Она дала черноволосой демонице ровно два вдоха на исполнение своего приказа, а потом замахнулась и отвесила звонкую хлесткую и болезненную пощечину. Голова женщины дернулась, из губы потекла тоненькая струйка крови, заливая подбородок и простую ночную рубашку. Сзади сдавленно охнула Кэссиди, словно ее голос доносился из-под толщи воды. С меня, мать ее хватит!

— Отв…

— Диана, духи грома тебе в задницу, что здесь происходит?! — рыкнул я, перехватив ее руку, занесенную для нового удара. Девчонка зашипела разъяренной кошкой и со всей силы рванулась от меня прочь.

— Воспитание убогих! — ее голос звучал низко, хрипло, глаза горели зеленым пламенем, а на скулах выступили желваки. Мне словно горячих углей на грудь высыпали. Она снова развернулась к вдове и, медленно выпустила почти все спицы браслета.

— Ну, у тебя есть, что мне сказать? — это мурлыканье даже мне рвало нервы, что уж говорить о и без того трясущейся от страха женщине.

— Диана! — окликнул я, но удостоился лишь нервного передергивания плечами.

— Нет! — прокричала она в ответ, — нет, нет, нет, — словно заклинание. Я попытался схватить охотницу, но почувствовал, что кто-то словно держит мои ноги, и начал заваливаться на бок. Что за хрень?

— Ты уверена? — девчонка выгнула бровь и убрала тонкие иглы, не обращая на меня ни малейшего внимания.

— Да, — несчастная судорожно закивала, — да, да, да, — бесконечное повторяющееся рондо, бессвязных под конец звуков. Диана опустила все еще поднятую для удара руку, оглянулась на меня, размяла шею и даже отвесила шутовской поклон Кэссиди. И этот поклон стал последней каплей. Я схватил охотницу за руку, чуть повыше локтя, с твердым намерением придушить. Какого хрена! Я был зол. Нет. Не зол, я был взбешен. Как можно не понимать? Как можно не чувствовать? Как можно не ощущать? В этом доме боль повсюду, за каждой плотно закрытой дверью, в каждом шорохе и в каждом темном углу. Так как? Я не понимал, и непонятно почему ее черствость бесила меня! Мне хотелось ее встряхнуть, заставить чувствовать хоть что-то, хотя бы отголоски эмоций. Но рядом стояла Кэссиди, и выяснять отношения перед ней почему-то было неправильно.

— Я останусь с ней, — пролепетала откуда-то из дверного проема юная графиня. Диана оглядела ее с ног до головы, словно видела впервые, и фея вздрогнула под этим взглядом, более напоминающим взгляд хищника, вдруг заметившего у себя под ногой букашку. Все, надоело! Я поволок ее вниз, забывая дышать от переполнявшей меня злости. Девчонка не пыталась вырваться или ослабить хватку, только покорно шла следом, тихо, по-кошачьи ступая по грязному темному полу, она не дернулась, и когда я с силой прижал ее к стене в гостиной.

— Мне повторить вопрос? — Она стояла, замерев, напротив меня, с растрепанными волосами, кругами под глазами и бледным каким-то уставшим лицом, но при всем при этом холодная и спокойная, как обычно.

— Ты ответишь мне?!

— Зачем? Вы ведь уже все знаете, не так ли, принц? — проговорила она тихо.

— Я знаю только то, что застал тебя за избиением новоиспеченной, запуганной до вурдолаковых мурашек вдовы, а ее рыдающую дочь уносил отсюда на руках Арон!

— И? — она выгнула точеную бровь, будто спрашивая, осмелюсь ли я продолжить.

— Что и?! Ты действительно такая идиотка или прикидываешься!? Ей ведь больно Диана, все еще очень больно! Но ты настолько эгоистична, тщеславна и черства, что даже этого понять не в состоянии! Ты вообще живая?!

— Какого хрена! — она с силой оттолкнула меня. Я видел, как сжались в кулаки ее руки, видел, как напряглось все тело, видел, что она готова броситься на меня в любой момент. И был рад этой пусть и маленькой, но победе. — Чего вы от меня хотите?! Эмоций? У меня их нет. Кончились. Все до одной. Когда у меня на руках умирал отец, когда ревела и звала до хрипоты, когда не могла спать полтора года, потому что снились кошмары, а днем не могла забыть, когда натыкалась на холодное безразличие! — она снова яростно толкнула меня, я отступил, пораженный той горечью, что плескалась в ее глазах. — Не нужны мне такие чувства. Я выжгла себя дотла! Я устала чувствовать! Так что катитесь к упырям, Ваше Высочество! — она еще раз толкнула меня и, развернувшись, выскочила на улицу. Я кинулся следом, но опоздал на вдох и кроме шокированного дознавателя никого не увидел.

— За фею головой отвечаешь, — бросил я уже стоя у калитки.

В дом старосты я вернулся спустя два оборота или около того, и, не смотря на то, что девчонку мне найти так и не удалось, я более или менее взял себя в руки. Кэссиди уже давно отдыхала в саду, подпитываясь энергией цветов и растений и тихо о чем-то переговариваясь с Ароном, дочь демонессы тихо посапывала в обнимку с леопардом прямо на полу в гостиной, староста и его жена хлопотали на кухне. Узнав, какая из комнат большого дома предназначена для меня, я поднялся на третий этаж, нашел нужную дверь и рухнул в кресло, прикрыв рукой глаза. Ага, увидеть охотницу торопился. Живым себя почувствовать, демона разбудить. Волновался за нее, беспокоился. Что же с ней случилось? Почему так камень бесится? Ну да, увидел, почувствовал, узнал. Боги, а она все допросы так проводила? Если да, то нужно еще эмпатов в те деревни отправить, в которых она побывать успела.

— Мда, акт первый, действие первое. Те же и идиотизм, — раздался от двери веселый голос Рика.

— Седрик не беси меня, я только что успокоился.

— А вот это ты зря, — проигнорировал он мои слова, садясь на кровать.

— Поясни.

— Я, конечно, могу, но боюсь, что способ, которым я собираюсь это сделать, тебе не понравится, — я склонил голову на бок. — Морду бы тебе набить Ран, хорошенько так, с душой.

— Ты совсем охренел? — я даже голову поднял.

— Нет, мой друг, это ты совсем охренел. Где твои мозги я тебя спрашиваю? Ты с каких пор стал настолько необдуманные решения принимать? — я нахмурился. Он сегодня перегрелся что ли? — Не доходит, да? Ну ладно, слушай, сейчас поведаю я тебе историю интересную. Приехала как-то одна охотница в тихую деревеньку, допрос проводить… — Рик говорил недолго, зато по существу, периодически поглядывая в мою сторону, и с каждым его словом я все отчетливее ощущал себя ослом.

— Я - придурок.

— Не буду спорить. Уж не знаю, что конкретно говорила Клиссе Диана, но судя по рассказам Кэссиди, подействовало это на нее отменно.

— Нужно найти девчонку. Ты со мной?

— Нет, мой друг, ты дров наломал, ты и ищи. Но для начала я все-таки советую тебе передохнуть и поесть. Если с ней вдруг что-то случится, тебе даст об этом знать исфит, — в словах Рика был смысл, тем более что камень перестал прожигать кожу и теперь оставался слегка теплым. Но чувство вины напрочь глушило голос разума и грызло изнутри, как голодная собака с трудом добытую кость. Рик, видимо, разглядев что-то такое в моем лице, буквально затолкал меня назад в кресло и, тяжело вздохнув, вышел.

Вообще это было странно — настолько зависеть от чувств, поступков и слов другого существа, подстраиваться под них, пытаться уловить мельчайшие отголоски. Для меня странно. И это ощущение собственной вины было тоже новым, впрочем, как и острое желание все исправить. Даже не желание потребность, почти физическая, вызывающая зуд на коже. Спустя оборота три я пробирался через колючие кусты шиповника и отчаянно матерился. Я так и не пошел ее искать. Не знаю, что меня остановило, осознание того, что девчонка иногда бывает страшнее голодного упыря, умиротворенная практически довольная рожа ее леопарда или понимание того, что это дело она просто так не бросит. И не потому, что контракт не позволит, а из природного упрямства и жгучего любопытства. А сквозь кусты я лез потому, что сейчас мне необходимо было все хорошенько обдумать, а в переполненном доме сделать это было практически невозможно. Мне нужно было уединение и, возможно, умиротворение. Необходимо было успокоить мечущуюся внутри силу, а могла сделать это только вода. Проточная, чистая вода такая, как течет в реке прямо за деревней, где-то в самой гуще древнего леса, если, конечно, доверять моим ощущениям. А им я доверял как никому. Тихо шебуршала под ногами прошлогодняя листва, шелестели листьями деревья, разливались на разные голоса лесные птицы и… упырски впивался в руки хренов шиповник. Вот тебе и единение с природой. Может наплевать на все и устроить очередной дождь? Ага, ну да, блестящая идея, особенно учитывая то, что одна моя молния не оставит от деревеньки и горстки пепла. Я фыркнул, продираясь через очередные особо несговорчивые кусты, и с удовольствием сделал следующий вдох. Запах воды стал настолько сильным, что я буквально чувствовал ее у себя на языке, и сглотнул в предвкушении. Осталось совсем чуть-чуть. Всего каких-то пару шагов, даже кровь по венам побежала быстрее.

Как очутился на берегу реки я так и не понял, просто вышел и все, просто как-то незаметно лес отступил, открывая взору небольшую поляну, широкую искрящуюся в вечерних сумерках воду и… хрупкую фигурку Сид, стоящую у самой кромки воды.

Я отступил в тень прежде, чем понял, что именно сделал — тело реагировало быстрее сознания.

Она легко покачивалась с пятки на носок и рылась в маленькой сумке. Через вдох, кожаный мешок уже валялся на земле, а поверх него лежала белая тонкая рубашка с высоким воротом. Она что серьезно собралась лезть в воду? Простудится ведь. Я выбрался из своего укрытия, но не успел сделать даже шага. Ди одним незаметным движением сняла с себя одежду, оставшись в одних брюках, и щелчком пальцев разожгла огонь, бросающий причудливые тени на ее спину. Я замер и даже, кажется, услышал, как с глухим стуком упала моя челюсть. Не подозревая о моем присутствии и тем более состоянии, охотница невозмутимо размотала бинты, продолжая покачиваться с носка на пятку. А я стоял в тени деревьев, во все глаза смотрел на изуродованное тело и тихо свирепел. Уродливые тонкие шрамы тянулись по всей длине и прятались от моих глаз под поясом брюк, пересекая нежную кожу, делая ее похожей на скомканную бумагу. С десяток глубоких, тонких разрезов, с десяток чьих-то безжалостных ударов. Да какой там 'с десяток'? Нет, их явно было больше. Найду и оторву руки тому, кто посмел это сделать.

Пока в моей голове проносились варианты пыток, девчонка подобрала с земли старую рубашку и бинты и швырнула их в огонь, с жадностью сожравший так радостно преподнесенный дар. Скинув обувь, она с разбегу нырнула в реку, сдавленно, но радостно охнув, прежде чем вода сомкнулась у нее над головой. Через вдох ее макушка показалась над темной гладью, она перевернулась на спину и лениво поплыла к середине реки.

Ей что никто не говорил, что купаться ночью опасно? Я опустил щиты, ища подтверждение своей догадке. Ну, так и есть! Духи грома, да здесь русалок как собак нерезаных, ей, что, жить надоело?

— Привет, — разнесся в тишине засыпающего леса звонкий зазывный девичий голосок. Ну вот и первая. И следующая мысль, не моя: 'Уйди демон, мы заберем ее себе'!

— И тебе привет, — спокойно отозвалась Сид, продолжая мирно покачиваться в воде.

— Ты что здесь делаешь?

— Поплавать пришла, а ты?

— А я тут живу, — твою мать, ну просто светская беседа какая-то! Я пытался сообразить, как бы так и Сид помочь и самому не вляпаться. Ненависть к мужикам у этих вобл хладнокровных врожденная, и если она или они захотят, я ноги вряд ли унесу. Можно было бы, конечно, сплести заклинание… Но, во-первых, времени на это не было, а во-вторых, был шанс задеть охотницу — слишком близко от нее находилась русалка.

— Только поплавать? — тем временем разочарованно выдохнула водорослеволосая. Ди кивнула. — Что ж… А можешь поиграть со мной, а то одна я тут, скучно мне, — ага одна она, да я, по меньшей мере, штук двадцать чувствовал и это только в непосредственной близости от Дианы.

— Ну давай поиграем, — а чтоб тебя. Как только эти слова сорвались с ее губ, русалка нырнула и, схватив глупую девчонку за руку, утащила за собой. Я начал менять форму, вдохи текли бесконечно медленно и время, потребовавшееся для полной трансформации, превратилось, казалось, в бесчисленное множество оборотов. Но стоило мне шагнуть к воде, как Сид, отплевываясь и отфыркиваясь, оказалась почти у самого берега, таща из воды за волосы ту самую уже злобно шипящую и скалящуюся речную прелестницу. Ну, допустим одну она скрутила, а с остальными что делать будет? И главный вопрос, что со всем этим рыбьим царством делать мне, когда понадобится моя помощь. А в том, что она понадобится, я не сомневался.

— Отпусти, — проныла пойманная золотая рыбка, пытаясь отцепить от себя руки охотницы.

— Нет уж, сопля зеленая. Ты поиграть хотела, так давай поиграем, — Ди подняла трепыхающуюся тушку и, перехватив ее за шею, притянула ближе к своему лицу. — Посмотри на меня, водомерочка, — хвостатая послушно подняла глаза и застыла, руки безвольно повисли, а рот продолжал беззвучно открываться и закрываться. Над водой начали появляться ее сестры одна за другой, словно только что вылупившееся головастики, они всплывали на поверхность, но приближаться пока не решались. Спустя вдох пленница будто очнулась и затрепыхалась еще отчаяннее, чем до этого.

— Проклятая, — прошипела она в испуге.

— У, какая умница, угадала, — Диана плотнее сжала пальцы на ее шее. — Еще помнишь, что такое смерть?

— Отпусти, — почти провыла русалка.

— Отпусти.

— Отпусти.

— Отпусти.

— Отпусти, — донеслось почти одинаковое шипение со всех сторон.

— А вот хрен вам. Я тут плавала, никого не трогала, никого не звала, а меня взяли и не за что не про что утопить попытались. Знаешь, сопля, говорят, что если отрезать русалке голову, она раскроет местонахождение несметного богатства. Вот мы сейчас и проверим.

— Нет, это не правда. Просто суеверие, — затараторила пойманная нечисть, а ее сестры подплыли ближе.

— Не беда, мне и твой хвост сгодится, — пожала плечами Сид, продолжая удерживать рыбешку. — Знаешь, сколько за него отвалят на рынке зелий и амулетов? — и она мечтательно закатила глаза.

— Что тебе нужно, проклятая? — спросила одна из водорослеволосых, осмелившись подплыть ближе. Глава выводка что ли?

— Ну, во-первых, извинения, во-вторых, кое-какая информация, в-третьих, одна небольшая услуга.

— Отпусти ее, и мы все сделаем и расскажем, — согласилась самая-главная-рыба-в-косяке.

— Ага, разбежалась, — девчонка замерла на мгновение, а потом я увидел, как от ее руки к шее незадачливой убийцы протянулась тонкая серебристая нить. Поводок. Я снова шагнул в тень, похоже, моя помощь тут не нужна, и я могу отправляться восвояси, но что-то не хочется. — Вот теперь, когда у меня свободны руки, — она разжала пальцы и русалка неуклюже шлепнулась в воду, — мы с вами поговорим.

— Что ты хочешь знать? — спросила глава стаи, подплывая ближе и бросая злобный взгляд на свою более молодую и менее удачливую соотечественницу, пытающуюся сбросить с себя оковы.

— Вы тут, судя по всему, живете давно и более или менее местных знаете, — Сид дождалась осторожного кивка, а потом продолжила. — Скажите, в последнее время никто посторонний в округе не ошивался? — главная вобла косяка надолго задумалась.

— Было несколько, — осторожно начала она. — Сумана два назад — каторжники беглые, трое. Мы их на дно утащили. Суман назад еще несколько демонов, но они в лес если и заходят, то близко к воде не приближаются. Да они до сих пор в деревне.

— Про этих я знаю, еще что-то?

— Эльф тут был, странный такой. Все бродил по округе, искал что-то или ждал чего-то.

— Уже не актуально. Дальше?

— Хм, еще мужчина какой-то случайно забрел, но о нем мало что сказать могу. Он на границе наших владений был. На чернокнижника сильно похож или некроманта, но запах другой.

— А вот про этого давай подробнее. Как долго тут проторчал, что делал, как выглядел? — глава обернулась и низкими, горловыми и какими-то клокочущими звуками позвала другую русалку. Та осторожно подплыла ближе. Сид слегка склонила голову, рассматривая рыбу.

— Да я и не видела практически ничего. Он почти на границе был, дня полтора пути отсюда. Там и не ходит уже никто, я случайно его увидела. Пробыл он недолго дня три, к воде только на рассвете подходил, я его поэтому толком и не разглядела, мы ведь плохо переносим утреннее солнце, — она развела руками, оправдываясь. — Молодой достаточно, сильный, с бородой, волосы у него светлые. Одет был в одежду походную, поношенную, правда, но не потрепанную. И плащ на нем всегда черный был. Он действительно чернокнижника напоминал — все книжки какие-то читал, да травы собирал, но пахло от него по-другому.

— Что за травы?

— Не уверена. Репей, боярышник, к камышам пару раз подходил, еще корешки какие-то из земли вытаскивал, — Сид кивнула.

— Еще что-то?

— Да не было больше ничего. Он как на третью ночь в лес ушел, так больше и не появлялся.

— В лес говоришь? А в какую сторону?

— На север… кажется.

— Север, — протянула охотница, — туда, где капище?

— Капище? — захлопала глазами водорослеволосая.

— Забудь, — махнула на нее рукой Диана и начала расплетать поводок, удерживающий за шею другую воблу.

— Это все, что ты от нас хотела? — девчонка кивнула. — А как же твоя спина? — ехидно спросила глава косяка. — Сама ведь не справишься, — Диана застыла на месте, так и не закончив распускать поводок. Потом хмыкнула и что-то бросила предводительнице. Она склонилась над неожиданным приобретением, к ней подтянулись другие любопытствующие.

— Буду признательна, — хмыкнула Диана, поворачиваясь к ним спиной.

— Мужчины.

— Мужчины.

— Мужчины, — раздалось злобное ядовитое шипение, как только рыбешки разглядели ее спину. Я предпочел еще глубже зайти в лес.

— Это ведь они сделали? — спросила глава, вертя в руках стеклянный пузырек. Ди кивнула. Русалка открыла флакон, вылила чуть-чуть себе на ладони и передала емкость дальше.

— Может, все-таки остаешься с нами? — спросила хладнокровная, осторожно втирая лекарство в спину охотницы. Девчонка напряглась, почувствовав ледяные ладони утопленницы на своей спине.

— Спасибо, конечно, за предложение, но мне и тут не плохо.

— Жаль.

— Жаль.

— Жаль.

— Жаль, — снова раздалось многоголосое эхо.

Они окружили ее со всех сторон, почти полностью пряча от меня хрупкую фигурку. Осторожными, мягкими движениями русалки втирали в нежную кожу мутную жидкость, то и дело передавая флакон. Сид, расслабившись, откинула голову назад, откровенно наслаждаясь их прикосновениями. Я невольно сглотнул, стало жарко. Особенно когда только-только появившаяся луна, высветила полностью открытую хрупкую шею и стали отчетливо видны тонкие позвонки. Русалки легкими прикосновениями поглаживали ее руки, лопатки, ключицы, узкие плечи. Большие прозрачные капли воды одна за другой стекали по обнаженной спине, оставляя за собой влажные дорожки, словно следы поцелуев. Рыбы уже не шипели, они о чем-то тихо перешептывались и иногда смеялись. Сид иногда так же тихо отвечала им, и ее смех разносился над водной гладью низким, грудным звуком, пробирающим меня насквозь. Ее шрамы уже не выглядели так ужасно, самые тонкие из них исчезли полностью, другие стали менее заметными.

— Позволишь? — спросила одна из хвостатых, протягивая руки к голове Дианы, Сид легко кивнула. И водомерка, стянув шнурок с ее волос, начала аккуратно прядь за прядью расплетать ей косу. Тонкие, бледные пальцы ловко распускали каждый локон, поглаживая, осторожно перекидывая темную копну на плечи. Сид слегка повернулась, чтобы русалке было удобнее, и я забыл сделать следующий вдох. Длинные волосы цвета только что пролитой крови скользили по гладкой бархатной груди, завиваясь крупными волнами. Ди прогнулась, и с ее губ сорвался хриплый смешок, когда одна из речных обитательниц начала массировать ей шею.

Боги пора это заканчивать. Я дышал часто и хрипло, все тело горело, звук собственного сердца глушил мысли. Я хотел девчонку, безумно, до одури. Хотел пройтись поцелуями по ее позвоночнику, прикусить тонкую жилку на шее, зарыться пальцами в ее волосы, прижаться губами к нежной коже затылка, ощутить под руками, как бешено бьется ее сердце. Я рыкнул и, резко развернувшись, отправился назад, пытаясь унять дрожь в руках и успокоить стихию внутри меня. Чувствую, спокойный сон мне сегодня не светит и, словно в подтверждение моих слов, ветер донес до меня еще один хриплый, грудной смешок Сид.

Следующим утром, хотя каким утром? Ближе к полудню, я стоял у старого покосившегося сарая с прогнившей крышей, и пытался понять, охотница специально себе место на ночь погаже выбирала или это случайность? Спустившись к завтраку, я выяснил, что Диана в дом старосты так и не вернулась. Точнее нет, вернулась… практически под самое утро, забрала свою лошадь, леопарда, вещи и удалилась сюда, на окраину деревни, поближе к лесу и подальше от меня. Едкое почти призрачное поначалу чувство, когда я понял, что Арона тоже со вчерашнего вечера никто не видел, с каждым вдохом приобретало все более четкие и отвратительные формы. До конца завтрака я еле досидел. Беспрестанное восторженное щебетание Кэссиди на этот раз не умиляло, не развлекало и не отвлекало, а наоборот казалось раздражающе навязчивым.

По большому счету, мне бы, конечно, плюнуть на все это, расплатиться с упрямой девчонкой и отправить восвояси, но осознание собственной вины и то самое мерзко ощущение, название которому я не мог найти, ну или предпочитал пока не искать, этому мешали. Первой мыслью было оторвать стрекозлу все выступающее части тела. Вторая идея была чуть более здравой, и предполагала наличие у меня мозга — что бы кому-то что-то оторвать, надо этого кого-то для начала найти. И, наконец, третья — апофигей моего здравомыслия — а чего я так раздражен и имею ли на это право? Вопрос, безусловно, хороший и правильный, вот только отвечать на него я не собирался. Пока даже самому себе.

Прождав девчонку до полудня, в слепой надежде уже на ее здравомыслие… Ага, ее здравомыслие… Словно дитя наивное. Я стянул с груди исфит, позаимствовал у старосты карту и через пару вдохов уже знал, где она скрывается.

Первым, кого я увидел, когда подъехал к покосившемуся сараю был Арон. Он сидел на, расстеленном на земле, покрывале в другом конце двора, привалившись спиной к старой липе, и мирно спал. Рядом, не обращая никакого внимания на заливистые, причудливые рулады, которые выводил посол, сопел леопард.

Чем они ночью занимались, что сейчас оба спят без задних ног? А потом пришло облегчение, тот комок странных чувств и жажды крови стал меньше и уже не сдавливал горло. Я аккуратно толкнул прогнившую и изъеденную жучками дверь сарая, готовясь стряхивать с себя пауков и прочую живность, но вопреки моим ожиданиям ничего такого не произошло. Нет, для жизни, конечно, это место было непригодным, но чтобы провести в нем ночь вполне. Здесь даже пахло не плесенью и сыростью, а вполне себе приятно — сеном и какими-то травами. Девчонку я увидел почти сразу же как вошел, она беспокойно ворочалась в своем спальнике.

— Нет, нет, нет, — она изогнулась дугой.

— Диана! — позвал я, подходя к девчонке.

— Нет! — почти крик, и болезненная судорога пробежала по ее телу.

— Диана! — еще шаг. Я случайно задел щербатую кружку, стоявшую почти у самой кровати. Она покачнулась и, звякнув, откатилась в сторону, расплескивая свое содержимое. По сараю поплыл удушающий сладкий запах, в тот же миг Диана болезненно вскрикнула и дернулась. Я принюхался. Что-то знакомое, что-то опасное. Присев на корточки, я окунул один из отросших когтей в серую мутную лужицу. Он покрылся тонкой серебристой пленкой с черными витиеватыми прожилками. Духи грома! Белладонна. Но судя по тому, что Ди была еще жива, она не успела ее выпить, а вот нанюхаться вполне. Серебристая молния, дрогнув в моих руках, с треском врезалась в пол, не оставив и следа ни от яда, ни от старой посуды. Девчонка даже не пошевелилась, только тихонько что-то простонала. Я начинал волноваться.

— Диана, открой глаза, задери тебя упырь! — Я присел рядом и легко встряхнул ее за плечи, опасаясь напугать сильнее. Но вместо того чтобы проснуться, она сильнее вцепилась в спальник, а над нижней губой показались краешки острых клыков. Темная, густая, теплая струйка крови потекла по острому подбородку, тут же сгорая в голубом пламени защитного амулета. Она снова громко закричала, я сильнее сжал пальцы, буквально впиваясь в кожу, приподнял почти невесомое тело, склоняясь ближе к маленькому ушку, прикасаясь своей щекой к ее. Боги, какая у нее холодная кожа.

— Диана, мать твою, просыпайся! — почти прокричал я. Девчонка дернулась из моих рук и разомкнула веки. Я хотел было уже выдохнуть, когда понял, что она все еще видит свой кошмар. Взгляд был бессмысленным и пустым, а она продолжала с невероятной для такого маленького существа силой вырываться из моих рук, иногда негромко надрывно постанывая. Хотя эти звуки с трудом можно было назвать стонами, скорее хрипами. Я встряхнул ее еще раз, а потом перетянул к себе на колени и зажал так, чтобы не смогла двигаться. На ум сразу же пришли слова малышки из моего сна. Обнять. Что может быть проще, я чуть ослабил хватку.

— Диана, это я. Тише, успокойся, — она вскрикнула еще раз, а потом действительно затихла и спустя вдох полностью расслабилась. — Ну, вот видишь, ничего страшного, просто дурной сон. Ты всегда так тяжело просыпаешься? — я осторожно гладил ее по волосам, а у самого возникло острое чувство, что подобное уже происходило. И дело даже не в том, что я так же утешал Потеряшку из своего сна, а в самих ощущениях. Диана чувствовалась абсолютно так же, как и ребенок, сотканный из облаков. Тоже острое желание уберечь, почти физическая необходимость успокоить и защитить, а еще довольно мурлыкающая, словно сытая кошка, сила.

— Как это "ничего страшного"? — прохрипела она. — Да я у вас на коленях сижу. Это уж точно пострашнее любого кошмара будет, — она отодвинулась, разжала руги, судорожно стискивающие мой плащ, а потом, словно пойманный с поличным воришка, отскочила в сторону.

— Смотрю, ты уже пришла в себя, — я мог себя поздравить — она была растеряна и дезориентирована. Маленькая фигурка в широкой мужской рубахе, сползшей с одного плеча, с растрепанными волосами и босыми ногами. Она зябко поджимала пальчики и хмуро смотрела то на меня, то на дверь. Я против воли усмехнулся.

— Сколько времени? — деловито поинтересовалась она, игнорируя мой выпад.

— Полдень, — ну что ж, если так хочешь, давай поиграем.

— Прекрасно, — проворчала девчонка, — четыре с половиной оборота, персональный рекорд за эти четыре дня.

— Рекорд?

— Ну да, — пожала она плечами, отчего рубашка сползла еще ниже, демонстрируя ключицу. — Вы зачем-то конкретным пришли или так, снова мне на мозги покапать?

— Я вообще-то извиниться хотел, а еще поинтересоваться, какого гоблина ты в эту глушь забралась?! И где ты, мать твою, пропадала эти дни?

— Ну, так извиняйтесь, — я почти подавился. Хотя, должен признаться — заслужил.

— Извини, я не знал, — она прищурилась, а потом махнула рукой.

— Забудьте, у меня ведь нет чувств, — она как-то невесело усмехнулась, и эта кривая улыбка резанула меня, как по живому. Сглупил.

— Нет, Диана. Я действительно виноват перед тобой, очень сильно виноват. И у меня всегда с извинениями плохо было, а еще я, как оказалось, люблю делать поспешные выводы, — девчонка поморщилась.

— Полегчало?

— Я не…

— Что я не? — передразнила она, — Вы ведь приперлись сюда только для того, чтобы успокоить внезапно проснувшуюся совесть? О, вот только не надо этих удивленных глаз. Проблема не в том, что вы мне вчера наговорили и не в том, что били специально по больному, и даже не в том, что вы так действительно считаете. Проблема в том, что будь на моем месте, допустим, Кэссиди, вы бы поступили совершенно по-другому, — непостижимая и недосягаемая женская логика. И что мне теперь делать?

— Ты передергиваешь, и ты не права, — я подошел к ней и осторожно опустил руки ей на плечи, заглядывая в глаза. — Да, я чувствую себя виноватым, да, я бил по больному, да, я не сказал бы тех вещей Кэссиди, но совершенно по другим причинам. И я хочу, чтобы ты меня сейчас внимательно выслушала. Сделаешь? — Сид медленно, настороженно кивнула. — Вот и отлично. Когда ты вчера удрала от меня… И не надо мотать головой, ты именно удрала. Я переживал и дергался, волновался, что ты можешь в горячке куда-нибудь влезть или кого-нибудь прибить, а еще что могут прибить тебя. И еще я злился, безумно злился на себя и на тебя, и на свой язык без костей и взрывной демонский характер и на то, что сделал тебе больно. Так что мне действительно безумно жаль. Извини.

— Л-ладно, — она смотрела на меня большими глазами, так, словно увидела перед собой живого летающего единорога. — Хорошо, я… я… А, блин! Забыли, короче! — и охотница поспешно высвободилась, вновь надевая на себя набившую мне оскомину маску.

— Твоя очередь, что ты тут делаешь?

— Может, давайте я сначала оденусь, умоюсь, кофе попью, а потом мы с вами поговорим? — первое предложение мне однозначно не понравилось. Я предпочел бы, чтобы она так и осталась в этой рубашке, открывающей хрупкое плечо и стройные ножки. А еще лучше, чтобы она снова забралась ко мне на колени… Ага, сейчас, она прям разбежалась. Да к тому же, девчонка явно мерзла, стоя на холодном полу босыми ногами.

— Даю тебе три луча на одевание и умывание, — я развернулся и, не давая ей возможности возразить, вышел.

Пока она одевалась, я прогулялся к лошади и забрал из седельной сумки флягу с кофе, хваля себя за предусмотрительность. Арон по-прежнему храпел под деревом, а вот черный зверь внимательно наблюдал за моими действиями, щурясь от солнечных лучей, проникающих сквозь еще молодую. Я молча поприветствовал его, подняв флягу, кот открыл огромную пасть и демонстративно зевнул.

Разворошив вчерашние угли, и пристроив над костром кастрюльку с кофе, я сел на собственный плащ и стал ждать. Кто пытался ее отравить? Убийца, за которым мы гоняемся или кто-то другой? Как этот загадочный некто сумел проскользнуть мимо леопарда? И почему тот не почувствовал запах? Зачем девчонка притащила сюда Арона? Может она подозревала о готовящемся покушении, заранее знала, что кот по каким-то причинам не сможет ее защитить? Если так, то почему не попросила помощи у меня?

— Ммм, какие волшебные ароматы, — вырвал меня из раздумий все еще чуть хриплый со сна голос девчонки. Она стояла в паре шагов от меня и с закрытыми глазами вдыхала запах, исходящий от кастрюльки. — Только не говорите, что сами его сварили, а то я сейчас в обморок грохнусь.

— Боюсь тебя разочаровать, но нет. Я стянул его с кухни, — пожал я плечами. — Честно говоря, кофе у меня получается на редкость поганым, видимо потому, что я терпеть его не могу.

— У всех свои недостатки, — усмехнулась она и кивком головы подозвала своего кота. Тот не отреагировал. — Брось блохастый, я знаю, что ты не спишь, так что тащи свою ленивую тушу сюда, — зверь еще раз демонстративно зевнул, нехотя встал и, медленно потянувшись, в два прыжка оказался возле нас. Деловито обнюхав кастрюльку, он рухнул возле ног своей хозяйки и, подставив ей брюхо, утробно замурлыкал. Девчонка, скорчив рожицу, принялась его чесать. От удовольствия Стэр закрыл глаза, поджав все четыре лапы. Я отвернулся. Складывалось чувство, что я, как в детстве подглядываю в замочную скважину за сестрой и ее первым ухажером.

— Я бы не принес тебе отраву, — решил я все-таки напомнить о своем существовании.

— Знаю, — она кивнула. — Можете считать это условным рефлексом.

— Не понимаю, как можно это пить? — нет, мне действительно интересно, как можно в таких количествах поглощать такую гадость.

— Легко. Знаете, когда встаешь в такую срань, только крепкий кофе способен прогнать с лица выражение ужаса и недоумения, — хмыкнула она.

— Ясно, — я неуверенно усмехнулся в ответ, пытаясь скрыть то, как поражен. Прошло уже лучей пять, а мы еще с ней не поругались, более того вели, казалось, вполне нормальную и светскую беседу. Хотя конечно сложно давать такое определение, когда сидишь возле костра на собственном плаще возле старого покосившегося сарая. — Ты в курсе, что тебя хотели отравить?

— Отравить!? — рука Ди замерла над брюхом леопарда и они оба уставились на меня, как на сумасшедшего.

— Когда я пытался тебя разбудить, я задел кружку, стоящую у кровати. В ней была белладонна, — охотница тяжело вздохнула, переглянувшись со своим зверем.

— И что вы с ней сделали?

— Бросил в нее молнию.

— Ясно. Надеюсь, у Арона еще что-то осталось.

— В каком смысле? И кстати, что тут делает посол?

— Меня не пытались отравить, Ваше Высочество. Я последнее время, как вы успели заметить, не очень хорошо сплю, а белладонна должна была помочь мне справиться с этой неприятностью. Но принимать ее мне разрешили только под наблюдением лекаря или травника, — я уставился на Сид, пытаясь сообразить, насколько она серьезно. Не замечая моих выпученных глаз, девчонка продолжала гладить своего леопарда. — Сами понимаете, к Кэссиди я бы вряд ли обратилась с такой просьбой, она скорее задушит меня собственными руками, так что вариантов у меня оставалось немного.

— Диана, а ты случайно ничего не путаешь?

— Ох, и вы туда же? — она устало потерла лоб, и только тут я заметил практически черные синяки под глазами, неестественно бледное лицо, чудовищно заострившийся подбородок и впалые скулы. — Нет, не путаю. Я полукровка и то, что для большинства — отрава, для меня — всего лишь успокоительное. Я выпила полглотка перед тем, как ложиться и, как видите, жива, — она развела руки в стороны. Я неохотно кивнул, хотя верилось все еще с трудом. — И спала здесь только потому, что мои крики перебудили бы весь дом, впрочем, вы сами слышали. А знаете, оказалось не просто найти в этой деревеньке место подальше от любопытных глаз, — мне снова сдавило грудную клетку, когда я вспомнил, как она кричала и вздрагивала. Что же так мучает тебя девочка? И как тебе помочь?

— Ну, ты справилась с задачей, мне понадобилось немало времени, чтобы тебя разыскать.

— Между прочим, а как вам это удалось? — она пытливо посмотрела мне в глаза.

— Этот секрет умрет вместе со мной, — отшутился я. Что-то мне подсказывало, что девчонка не будет в восторге, если узнает, что я повесил на нее маячок. — И ты ошибаешься на счет Кэссиди. Вот только не надо этих взглядов. Она действительно беспокоится и любит тебя.

— Вы уже не первый, кто мне это говорит, но я останусь при своем мнении, с вашего разрешения, — она лукаво улыбнулась, а у меня что-то замерло внутри.

— Как скажешь. И давно тебя кошмары мучают? В смысле, как давно ты не спишь? — она задумалась на вдох, что-то прикидывая.

— Ну, за прошедшие четыре дня, я спала в общей сложности оборотов шесть.

— Диана, если это шутка, то она явно не удалась, — девчонка не очень-то походила на веселящуюся. — Тогда какого духа ты здесь торчишь, а ну марш назад в кровать!

— Такая забота, с чего бы вдруг? — привычным жестом она выгнула тонкую бровь.

— Я тебе уже говорил, ты нужна мне живой и по возможности здоровой, — я уже хотел было встать, растолкать фею, требуя, чтобы он напоил ее белладонной, но Сид нетерпеливо взмахнула рукой.

— Расслабьтесь, я в седле посплю, если удастся. Мы сегодня должны выехать в Физалию, иначе потеряем время.

— Твое рвение похвально, но…

— Я уже допросила вдову и ее дочь, так что в Цураке нам оставаться незачем, к тому же вполне допускаю, что Илия может что-нибудь сделать с телами, если уже не сделала.

— Думаешь, все-таки политика? — я прищурился.

— Пока рано говорить, но… да. Думаю, да, по крайней мере, баронет точно.

— А что с опрошенными?

— К сожалению, мне особо не чем вас порадовать. Единственное — они все были чем-то больны. Как я и писала в отчетах — мелкие болячки, на которые редко кто обращает внимание… Так ходят иногда к местной ведьме за настойками. А еще тут мужик какой-то незадолго до случившегося с кузнецом ошивался. Может это и наш персонаж, но пока я сказать ничего не могу, следов он не оставил, да и видели его только в этой местности.

— Когда ты успела с вдовой побеседовать?

— Сегодня ночью. Да не переживайте жива она и даже здорова, еще одна причина, по которой я Арона позвала. Он внушает… доверие что ли и успокоительное на все случаи жизни с собой таскает, — пожала она плечами. — И вот еще, — она достала из кармана сложенную бумажку, — это нарисовала малышка. Она вроде бы видела, кто убил ее отца, — я недоуменно рассматривал рисунок. Тонкое с торчащими костями тело, вытянутая продолговатая морда с птичьим клювом, маленькие глазки, шесть паучьих волосатых лап, четыре руки, две из которых заканчиваются клешнями и абсолютно лысая башка.

— Но это же монстр из детской страшилки?

— Я так и подумала, а что за страшилка?

— Ты сказок в детстве не читала? — вопрос вырвался прежде, чем я успел подумать.

— Нет, я не люблю сказки, слишком уж они неправдоподобны и далеки от жизни, отец был того же мнения, — тихо закончила она. Я не стал ничего говорить по этому поводу, хотя ее слова кое-что объясняли.

— Обычная история про страшного монстра, храброго героя и красавицу-принцессу. Монстра кстати зовут Маад и сказка эта известна не только у врайтов, но и у других народов тоже, только имя у этого чуда везде разное.

— А мораль?

— Мораль, — я задумался, вспоминая, — что-то типа каждой твари по паре или ни одно дело не останется безнаказанным.

— Жаль, хотя я и не ожидала, что малышка действительно что-то видела, — я разглядывал задумавшуюся девчонку, а потом сел ближе к ней и взял за руку, стянув перчатку с узкой ладошки.

— Я хочу тебе кое-что показать, как в тот раз. Только не сопротивляйся, а то опять будет больно, и щиты убери, — ответил я на настороженный взгляд. Диана послушно стянула с волос ленту. Я выпустил силу, направляя, указывая путь. В этот раз все прошло гораздо легче, толи сил у Ди сопротивляться не было, толи она просто послушалась. Я собирался показать ей то, что видел в сознании сумасшедшего эльфа и врайта. А пока она смотрела, снова непонятно как оказался в ее воспоминаниях.

Люга, уже постарше лет пяти, шести стояла в боевой стойке на берегу небольшого озерца, в коротких штанишках и просторной рубахе, явно с чужого плеча, волосы, не достающие еще даже до плеч, трепал легкий весенний ветерок. В руках она держала два коротких изогнутых кинжала, те самые, что носила теперь на предплечьях Диана, и тяжело часто дышала. Напротив малышки с легким мечом стоял Линар.

— Ну, и чего ты ждешь?

— Так не честно, солнце у тебя за спиной! Я не вижу.

— Прекрати, — прозвучало строго. — Забыла, что я говорил тебе про честность?!

— Ладно, — насупился ребенок и сделал твердый шаг вперед, слегка пригнувшись и согнув ноги в коленях. Скользящее движение и слишком резкий удар, не достигший своей цели. Отец оказался теперь сзади нее, девчушка мгновенно обернулась и сделала короткую подсечку. Линар легко ушел от неумелой атаки, попутно шлепнув малышку мечом по попе. Люга фыркнула и, развернувшись, ушла вниз, проскользнула под ногами противника, пытаясь достать до незакрытых обувью голеней, но лишь поцарапала отцовские сапоги.

— Плохо! — Линар легко толкнул ее в спину, когда малышка поднималась из неудобного и явно невыгодного для себя положения, от чего та покачнулась и чуть не упала. — Ты не продумала маневр до конца и опять оставила спину открытой, — мужчина скользящим движением приблизился к ребенку и взмахнул мечом, Люга с трудом блокировала удар, отступая назад.

— Снова! Люга, ну сколько можно!? Почему приняла удар только на одну руку?

— Забыла, — пропыхтела девочка, сдувая со лба прядку.

— Я тоже в следующий раз забуду и снесу тебе голову! — еще одна атака, еще один блок.

— Посмотрим, — короткие непоследовательные на первый взгляд, но отвлекающие удары, прыжок в сторону и за спину противнику. Резкий взмах и неглубокий длинный порез на правом запястье начальника Тайной полиции и тут же прыжок в сторону и неудавшаяся подсечка. Линар легко перебросил меч в другую руку и, сделав несколько обманных движений, замахнулся для удара. Люга, заметив маневр почти в последний момент, попыталась отклониться, но запуталась в собственных ногах, и только мгновенная реакция отца спасла ее от глубокой болезненной раны на плече. Она упала на землю, рефлекторно выставив перед собой руки, роняя кинжалы и морщась от боли. Линар тут же оказался рядом, поднимая готовую расплакаться малышку на руки.

— Лю, ты опять забыла, — он укоризненно покачал головой.

— Забыла, — хлюпнула она носом, уткнувшись отцу в шею.

— Все-таки, наверное, еще рано, — едва слышно пробормотал мужчина.

— Нет! Я хочу учиться. Правда, пап, я постараюсь помнить. Я хочу как ты! — она крепче обняла его за шею.

— Не надо, как я, солнышко, — он прижал ее голову к плечу и поцеловал растрепанную макушку.

Люга что-то ответила, но что конкретно я так и не расслышал, меня постепенно выкидывало из воспоминаний.

Я глубоко вздохнул и открыл глаза, спустя вдох девчонка сделала тоже самое и с недоумением посмотрела на меня.

— Это…

— Именно. Теневой, — Сид застыла, напряглась всем телом и выдернула свою руку.

— Вы шутите? — в ее взгляде было неподдельное недоумение и настоящий шок.

— Нет, боюсь, я серьезно, — она прищурилась, выискивая что-то в моем лице, а потом, откинув голову назад точно так же как вчера ночью, рассмеялась. Звонко и искренне, а мне хотелось сидеть и смотреть на нее и глупо улыбаться, и вполне возможно я так бы и поступил, если бы не одно но… Я совершенно не понимал причину ее столь безудержного веселья.

Глава 8

Обсидиана Забывшая

— Святые яйца, да с чего вы взяли, что это Теневой? — выдавила я сквозь смех, разглядывая насупившегося демона.

— Я просматривал хроники Диана. Возьми любую, ты увидишь такую же тварь, — так вот какими нас демоны изображают, забавно. А остальные как? Так же? Надо Индекса по этому поводу порасспрашивать. Наверное, это странно, но я почему-то никогда не интересовалась тем, как нас изображают в легендах и страшных сказках.

— Можете поверить мне, это не Теневой.

— Диана…

— Я знаю, что говорю, — вот, блин, упрямый, — это не он.

— Диана, я понимаю, что идея о том, что они прорвались или кто-то помог им это сделать, кажется безумной, но…

— Вот именно, — спасибо за идею врайт. — Вы представляете, какой силой нужно обладать, чтобы впустить их? Даже если бы захотели, мы бы не смогли пропустить такой колоссальный выброс энергии, — я всматривалась в хмурое лицо, ища там признаки того, что демон клюнул.

— А если ты все-таки ошибаешься? — упертый мужик, надоел.

— У вас есть еще какие-то подтверждения вашей невероятной теории, кроме старых пыльных хроник, написанных неизвестно кем и неизвестно когда? — он развел руками. — Я так и думала. Вот когда появятся, тогда и поговорим, а пока это очередной ложный след. И вообще в этом деле слишком много мифических тварей, вам не кажется?

— На лабиринт похоже, туча поворотов, ведущих в тупик.

— Хорошо, что мы друг друга поняли.

— Раз пошла такая песня, не хочешь рассказать мне, где была три дня назад и почему не выходила на связь с тех пор? — ага, разбежалась.

— Где была, вас не касается, уж простите, а на связь не выходила, потому что время терять не хотелось, к тому же сами видите, особо порадовать мне вас нечем, — мда, такое серьезное выражение его лица мне не нравилось.

— Диана…

— Личные вопросы улаживала, так устроит? — начала я выходить из себя.

— Кошмары тебе тоже из-за этих "личных вопросов" снятся? — чего он привязался ко мне?

— Знаете Ваше Высочество, прежде чем пытаться прогнать моих призраков прошлого, лучше запихайте подальше в шкаф ваши выползшие скелеты.

— И что тебе известно о моих скелетах, маленькая охотница? — ой, какой суровый взгляд.

— Тоже, что и вам о моих призраках. Практически ничего, но то, что они у вас есть и много, сомнений как-то не вызывает.

— Ну что ж, очко в твою пользу, — демон поднял обе руки вверх и улыбнулся. Нет, принц, не обманешь. Я же вижу по твоим глазам, что ты еще вернешься к этому вопросу…

— Не знала, что мы играем.

— Конечно, игра вообще в природе демонов, — он улыбнулся так, что я чуть не забыла сделать следующий вдох.

— Я запомню.

— Доброе утро, Ваше Высочество, — раздался над самым ухом голос Арона. Выглядел он помятым и не выспавшимся, но на ногах держался твердо, за что, без сомнения, его стоило уважать. Я вчера из него много сил вытянула, когда вдову допрашивала, да еще он полночи возле меня просидел, а оставшееся время, очевидно, слушал, как я орала дурниной.

— Доброе фин Арон, присоединяйтесь, — принц любезно указал на еще дымящуюся кастрюльку с остатками кофе.

— Спасибо, не откажусь, — и, бросив строгий взгляд в мою сторону, заявил. — А вы почему уже встали? Вам бы по-хорошему еще оборота три как спать нужно.

— Нормально все, честно. Я в седле высплюсь. У тебя, кстати, еще белладонна есть?

— Должна быть, но там и в кружке еще раза на четыре должно хватить. Вам совсем мало надо.

— Эх, нет там уже ничего, — стрекозел вытаращил на меня глаза. — Тут инцидент небольшой случился… Так что нет теперь ни зелья, ни кружки.

— Аааа, — что это за "а" такое многозначительное? Вот блин, мужики и их повадки.

Через четыре оборота мы все снова тряслись в седлах. А я кляла на чем свет стоит волков, фей и демонов, особенно демонов. Нет, ну это ж надо додуматься взять с собой в сопровождение целый полк? Да я же мыслей собственных не слышу из-за их галдежа и бряцания мечей о когти. И за каким лешим они постоянно в боевой трансформации? Нет, не спорю, на фей весь маскарад произвел неизгладимое впечатление, но мне этот балаган откровенно действовал на нервы. Я, конечно, не ожидала, что после четырех с половиной оборотов клубок ощущений, что так доставал меня в последнее время, исчезнет (все-таки я не верю в чудеса), но он должен был ослабнуть, хотя бы чуть-чуть. А вместо этого складывалось впечатление, что ситуация только ухудшилась. Чувство чьего-то липкого взгляда усилилось настолько, что мне хотелось выдрать себе глаза и прицепить их на затылок, но все отправленные мной украдкой заклинания давали отрицательный результат, что меня нисколько не успокаивало. Вместе с этим рваными волнами накатывало ощущение грядущих проблем. Причем связано ли одно с другим понять я не могла, сколько не пыталась. Периодически засылаемый мной в разведку Стэр, неизменно возвращался с одним и тем же ответом: "да, он тоже жопой чует неладное, и нет, явной угрозы поблизости нет и не предвидится." Дневную отпускать на поиски призрачного врага я опасалась из простого опасения, что, возвращаясь, она по дороге хлопнет не затыкаемую Кэссиди. Тень, конечно, сидела на цепи, но эта самая цепь была натянута настолько, что у меня звенело в ушах. Я пыталась взять себя в руки и хотя бы слегка расслабиться, чтобы не усугублять и без того плачевную ситуацию, но сказать проще, чем сделать… Меня хватало ровно на два вдоха, но потом накатывала очередная волна опасности, и все начиналось заново. Плюс ко всему прочему я все еще злилась на принца. Злилась на то, что он наговорил мне вчера и на то, что заставил так реагировать. Он ведь далеко не первый в бесконечном списке тех, кто считает меня каменным изваянием и комком снега, покрытым толстой коркой льда. Он не первый, кто делает поспешные выводы, и уж точно не первый, кто думает, что я эмоционально ущербна, и, в принципе, он не далек от истины. Вот только мне как-то плевать раньше было на мнение окружающих. Так с какого, спрашивается, хрена я так среагировала? Зачем высказала ему в ответ все то, что высказала? Почему меня вообще прорвало на такую откровенность и почему мне вдруг не все равно, что он обо мне думает? Чушь какая-то. И эти его извинения… Зачем он извинялся — совесть грызла или и действительно понял, что обидел меня? Так, стоп, а как вообще получилось, что я обиделась? Ааа! Пришла к тому, с чего начала. Бесит.

Я мотнула головой, признавая полное поражение в попытках докопаться до истины, и дернула за поводья. Несчастная кобыла подо мной ушла в сторону, упрямо мотнув мордой и недобро кося на меня глазом, тесня соседнюю лошадь и ее наездника в кусты. Стражник наградил меня клыкастой улыбкой. Дожили. Пришлось осадить свое транспортное средство. Нужно, наверное, в хвост шествия пристроиться. Там и тише будет, и я своими заскоками особо никого не достану. Ага, если б мне еще это кто-то позволил.

— Даяна, — тьфу ты! Я подавилась водой из фляги, — я хочу с тобой поговорить.

— Хочешь, говори, в чем проблема? — в кустах впереди мелькнул и исчез кончик хвоста моего леопарда. Фея тяжело вздохнула.

— Как ты?

— Как видишь еще жива, не смотря на твои попытки меня грохнуть.

— О чем ты?

— Не натурально играешь, — пожала я плечами. — Усса воняет так, что ее достаточно сложно не заметить, — Сибилла выпучила на меня глаза.

— Тебя пытались отравить?

— Святые яйца, прекрати а?

— Я здесь не причем, — поспешила заверить меня дражайшая родственница.

— Ну, как скажешь, — я решила не настаивать. Зачем, если и так все очевидно. Вот только… — Не пытайся провернуть что-нибудь еще в этом роде. Не дразни меня.

— Даяна, я правда…

— Я предупредила тебя Сибилла, — фея упрямо посмотрела мне в глаза.

— Ты очень изменилась за это время, дочь. И мне не нравятся эти изменения, но, наверное, поделать с этим я ничего уже не могу. Я понимаю, твое недоверие ко мне и к Кэссиди. Понимаю, как тебе сложно, и хочу извиниться за все, что было между нами в прошлом. Я знаю, что вела себя тогда неправильно, но пойми, у меня просто не было другого выхода, я не могла пойти против воли Илии, хотя и очень хотелось. Не знаю, что бы она сделала со мной и твоей сестрой, случись подобное, — что-то у меня подозрительно руки чешутся.

— Так что изменилось?

— Я научилась расставлять приоритеты.

— Ты всегда прекрасно умела это делать, так что заканчивай свое представление.

— Ты жестока, — тоже мне, новость столетия.

— Не тебе говорить мне о жестокости, Сибилла. Не после тех восьми лет.

— А ты думаешь, нам было легко? Ты же знаешь законы Физалии, ты знаешь Илию. Я разрывалась тогда, мне тоже было плохо и невыносимо тяжело.

— И что? Мне теперь тебя пожалеть?

— Даяна, я просто стараюсь объяснить, что признаю свои ошибки, — тени, она, по-моему, сама свято верит в то, что говорит.

— Рада за тебя.

— Даяна, прекрати! Я ведь стараюсь.

— И ведь зря, — я одарила ее улыбкой.

— Хорошо, я вижу, ты не в настроении, но знай, не смотря на все то, что было у нас в прошлом, я не злюсь и по-прежнему очень тебя люблю.

— Святые яйца, я сейчас расплачусь, — фыркнула я, за что удостоилась плохо замаскированного раздраженного взгляда. — Давай короче, что тебе нужно?

— Зачем ты так со мной?

— Как так? Я не верю тебе Сибилла, и в твою любовь тоже не верю.

— Я понимаю, но… Я просто хочу, чтобы ты знала это. Ты — моя дочь и ничто не может этого изменить, — я постаралась скрыть усмешку, а Сибилла, отвесив мне холодный поклон, удалилась. Я смотрела на ее выпрямленную спину и гордо вскинутую голову и понимала, что маразм, собственно, крепчал. Я размяла уставшую шею и потянулась, да так и застыла на месте. Принц, нахмурившись, смотрел вслед графине, а Кэссиди прижимала дрожащими руками к абсолютно сухим глазам платочек. Ну, вот и благодарная публика. Теперь понятно, за каким хреном весь этот спектакль. Мило, глупо и так пошло, что мне аж зубы сводило.

Я пожала плечами и сжала бока своей упрямой лошади, стараясь выкинуть из головы демона, фей и свое отношение ко всему этому.

"Скоро стемнеет".

"Угу".

"Не злись".

"Пробовала, не получается. Нужно на ком-то пар спустить. Там нет каких-нибудь тварей с твоей стороны?" — Стэр заглох на пару вдохов.

"Неа, пусто, как в СВАМе летом".

"Странно это. Я всегда считала, что Тиорские леса просто кишат всякими уродцами".

"Может они где-то и кишат, только вот не по твоему маршруту".

"Печально. И кому мне тогда морду бить?"

"Понятия не имею. Может, попытаешься вздремнуть?"

"И это пробовала и тоже не выходит, слишком нервы натянуты. И потом, судя по всему, мы скоро остановимся, так что я смысла в этом все равно не вижу".

"Ты на труп похожа, в курсе?"

"В курсе", — ну да, бессмысленно отрицать очевидное. — "А чувствую себя еще гаже".

"Хочешь, я сегодня на охоту не пойду".

"Не думаю, что это хорошая идея. Сколько ты уже не ел?"

"Дня три".

"Терпимо, в принципе, но давай мы рисковать все равно не будем. К тому же не думаю, что от того, что ты всю ночь будешь слушать мои вопли, что-нибудь кардинально изменится".

"Почему ты такая упрямая?"

"А почему ты такой зануда? Стэр, если серьезно, мы оба знаем, что я оклемаюсь только тогда, когда мне покажут оторванную голову придурка, который пытался вызвать Духа грани. А пока этого не случилось, я хочу, чтобы, по крайней мере, один из нас оставался в здравом уме и желательно трезвой памяти".

"То есть ты считаешь, что мне все равно?" — а-а-а-а блин. Ну почему все должно быть настолько сложно?

"Нет, мой хороший, не считаю. Но ты явно справляешься лучше меня".

"Прости".

"Не извиняйся. Не за что".

"Свяжись с Дакаром".

"Вчера полночи пыталась. Его нет на месте. Как только остановимся, попробую еще раз".

"А Индекс?"

"Тоже пока молчит. Но с ним можно поговорить и при свидетелях. Сейчас посмотрим".

"Связь не перекрывай. Хочу послушать".

"У тебя есть идеи?"

"Если бы" — вздохнул кот. — "Но, кто его знает. Вдруг что-нибудь да прояснится".

Я взяла вправо, отделяясь от гомонящей толпы, и достала зеркало. Уже через пару вдохов покрасневшими глазами на меня хмуро взирал поисковик.

— Что ночка выдалась веселая?

— Ага, безумно, — пробурчал он в ответ. — До сих пор в пляс тянет. И кстати, с хмурым утром, сахарная моя.

— Это у тебя еще утро, у меня тут уже вечер. Новости есть?

— Медовая, а подождать пока я хотя бы чашку кофе не выпью никак?

— Ждать прерогатива мужчин. Выкладывай, — Индекс вздохнул, зашуршал какими-то бумажками, что-то уронил, выматерился от души, снова что-то уронил, взъерошил и без того изрядно растрепанные волосы, плюхнулся в кресло, пару раз переложил с места на место какие-то свитки и только потом соизволил снова поднять на меня глаза.

— Смотрю, в твоем полку прибыло.

— Угу, есть немного. Врайтов двадцать.

— Серьезно подготовились, — хмыкнул он. — Далеко хоть едите?

— Индекс!

— Ладно, не ори, и так тошно. В общем-то, порадовать мне тебя особо не чем. Про каменные маки и прочую ерунду я пока ничего не нашел. Единственная зацепка — это город.

— Город?

— Да, я тут покопался в ваших хрониках, — я напряглась. Если Индекс залез туда, то ничего хорошего от этой охоты мне ждать точно не придется. — Копался долго, усердно и очень старательно, но так и быть не буду утомлять тебя подробностями. Скажу только, что пока рылся, наткнулся на очень интересный талмуд, в котором история изложена немного с другой точки зрения.

— А конкретнее? — ой, как мне все это не нравится. Я накинула на себя капюшон, надвинув его как можно глубже, и почти вплотную приблизила зеркало к лицу, пряча его под пологом тишины. Наверное, со стороны смотрелось комично, но мне было откровенно плевать.

— Тот, кто писал книгу, намекает на то, что истинные причины восьмисотлетней войны были другими, — продолжал мой информатор.

— Например?

— Я же говорю, что он только намекает, абсолютно ничего существенного: необоснованные теории, его собственные выводы и догадки, никаких научных данных. Так фантазия, выдумка, построенная на слухах и досужих сплетнях.

— Так какого хрена…

— Подожди, дослушай, — оборвал меня поисковик. — Более того, автор утверждает, что Тариш не был разрушен, не погиб он в огне пожара и не обрастает водорослями на дне морском… Он исчез ровно в тот миг, — Индекс нагнулся ближе к столу и зачитал вслух, — когда земли коснулись первые лучи солнца нового дня, защитив тем самым вашу память.

— Белиберда какая-то, это образное выражение? — нет, ну как может в один миг испариться целый город?

— Не уверен. Книга написана на языке дриад, причем на древней его версии, сама понимаешь, насколько неточен перевод. Но если я правильно понял, вместе с Таришем исчезли и все доказательства вашего существования. А страшилки, детские сказки и легенды с участием Теневых начали появляться только спустя две сотни лет, после описанных событий и это единственный обоснованный факт во всей рукописи.

— Мило, но при чем тут…

— Опять вперед забегаешь, — нахмурился Индекс, я послушно заткнулась. — Ученый считает, что Тариш и небезызвестный тебе Архверин[48] одно и тоже, — я замерла.

— Погоди, город-призрак? Тот, который каждый раз появляется в новом месте и, попав в который все живое остается там навечно?

— Ага, — он довольно улыбнулся, а вот я что-то его восторгов не разделяла. — Еще, автор в конце приводит некое пророчество, якобы произнесенное проклятыми богами.

— Пророчество? — час от часу не легче.

— Да, исходя из него получается, что Теневые вернутся в мир, когда мертвый город восстанет.

— Твою мать, восстанет откуда?!

— Автор считает, что сейчас он на Грани.

— Ох-ре-неть, — только и смогла выдавить я. — И что нужно, чтобы он восстал?

— Понятия не имею, — пожал плечами Индекс.

— Ты веришь в это?

— Ну, идея, конечно, любопытная, но согласись, подобное маловероятно.

— Да уж… Пророчество от проклятых богов — это, конечно, сильно.

— Ага.

— А с эльфом что?

— С эльфом, тоже в основном ничего интересного. Он дцатый сын мелкого маркиза, до ста двадцати лет жил в Жемчужном лесу и никого особо не трогал, пописывал научные труды на тему преобразования энергий, пытаясь пробиться в ряды великих исследователей, и слегка магичил. Ничего особенного стандартный набор среднестатистического эльфа. Потом заинтересовался природными порталами, объездил практически полмира, что-то там изучая и измеряя, но признания снова не добился. Последние полгода прожил на Тиоре.

— Не густо, — я приуныла и откинула капюшон, снимая полог тишины. Задолбало сидеть согнувшись в три погибели.

— Погоди, самое сладкое я оставил напоследок, — я выгнула бровь. — Два года назад эльф обращался в СВАМ.

— Зачем?

— Хотел, чтобы Дакар выделил ему людей для исследований, причем хотел именно кого-нибудь из ваших…

— Думаешь, догадывался?

— Нет. Я просматривал его дневники, он просто рассчитывал, что у вас больше шансов выжить при переходе.

— Хм, знал бы он…

— Да, действительно.

— Дакар отказал?

— Конечно, на кой ему это надо? — удивился мой поисковик.

— Эльф расстроился?

— Не думаю, что он серьезно рассчитывал получить от вас помощь. Даже за те деньги, что предлагал.

— И что много предлагал?

— Ну, порядочно, — фыркнул Индекс. — Ты бы на эту сумму могла года четыре безбедно существовать, даже учитывая твои пристрастия, — я мысленно присвистнула. — На этом пока все.

— Держи меня в курсе.

— Обязательно. Не прощаемся, сахарная моя, — подмигнул он мне.

— Никогда, шут гороховый, — я захлопнула крышку и убрала зеркало в карман. Мда, ситуация… И кому, мать твою выгоден такой расклад?

"Вот, мне тоже интересно", — я дернулась в седле. Напугал, зараза.

"Новых идей, я так понимаю, у тебя нет?"

"Ноль. Нужно поговорить с Дакаром".

"Надеюсь, в этот раз он выйдет на связь"…

День тихо умирал, воспаленное солнце медленно скатилось за горизонт, окрасив края неба тревожными синими и фиолетовыми сполохами. Отдаленным уголком сознания я отметила какой-то странный звук — толи плач, толи зов, но была слишком занята, обдумыванием сложившейся ситуации, чтобы еще волноваться и об этом. Мало ли что творится в сумеречном лесу? Но все-таки прислушалась. О чем-то тихо шептались кипарисовые деревья, и ласково ерошил волосы все еще холодный весенний ветер, но больше ничего. Должно быть показалось. Спустя пять лучей ушла Дневная, напоследок изо всей силы натянув цепь контроля и заставив меня выпустить клыки и когти. Сбоку о чем-то тихо переговаривались Кэссиди и принц, Сибилла и Станис ехали чуть впереди них, и оба бросали на меня кроткие печальные взгляды и показательно громко вздыхали, а я нервничала все сильнее.

Через оборот мы остановились на привал, чудом заметив в стороне от тропы подходящую по размерам полянку, над которой еще два оборота стоял такой гомон, что в испуге заткнулись все местные сверчки. Тот же странный звук снова, будто мимоходом, задел мой слух, я снова прислушалась и снова ничего не услышала. Точнокажется. Я стянула с лошади дорожную сумку, прикидывая, как бы так устроится, чтобы не перебудить ночью окружающих?

А тем временем на поляне суетились врайты, устанавливая шатры для фей и принца, разводя костры, путаясь друг у друга под ногами и иногда матерясь в полголоса. Такие забавные и такие преданные своему повелителю.

Так ничего и не решив по поводу ночлега, я плюхнулась на расстеленный спальник и уставилась в ночь, стараясь особо ни о чем не думать. Красиво. На темном покрывале неба начали одна за другой появляться первые звезды, словно случайно рассыпанные бусинки. То там, то тут, подмигивая и сверкая, ласково улыбаясь. Звезды они не холодные и совсем не далекие. Все наоборот они теплые, почти горячие и тоже умеют разговаривать. Я улыбнулась ночному представлению. Не знаю, сколько я так пролежала, пытаясь разгадать переливающиеся узоры, но очухаться меня заставил Арон, принеся с собой жестяную тарелку с супом и садясь рядом. Я удивилась, но ничего не сказала и молча опустошила посуду. Надо же, оказывается, я проголодалась. Стэр тихо сопел рядом, положив лобастую голову мне на колени, а я сидела в стороне от основной толпы вместе с послом и наблюдала, как он раскладывает возле меня свои баночки, скляночки и травки, готовя мне на ночь настойку. У него все получалось так легко, так быстро, так ловко, что это завораживало. Он с отрешенным видом всматривался в лес и что-то мурлыкал себе под нос. Быстрые точные движения рук практически гипнотизировали, мягкий бархатный голос обволакивал, и впервые за все время пути меня слегка отпустило.

— Я останусь сегодня с вами фина, — я не сразу сообразила, о чем собственно говорит посол.

— Зачем? — я даже села ровнее.

— Хочу убедиться, — пожал он плечами, продолжая что-то смешивать.

— Арон, давай на "ты" а? — я почти умоляюще посмотрела на него.

— Фина Диана…

— Арон, прошу, хотя бы пока мы вдвоем, — я попыталась состроить умильную рожицу, стрекозел расхохотался.

— Что угодно, лишь бы не видеть такое выражение на твоем лице. Тебе не идет, — я выдохнула с облегчением. И чего упрямился?

— Ладно, а теперь давай вернемся к предыдущей теме. Мне что-то слабо верится в то, что ты горишь желанием снова слушать мои оры и полночи не спать, так зачем тебе это?

— Из доброты душевной, — усмехнулся он.

— Арон, я серьезно.

— Я тоже.

— Вот только я тебе почему-то не верю. Не знаешь, почему?

— Возможно потому, что ты вообще никому не веришь, — я и Стэр удивленно воззрились на фею. — Но если хочешь правду, я тебе скажу… Ты мне интересна, хочу узнать тебя, — и с этими словами он закупорил последнюю колбу и плавно поднявшись, удалился к остальным. И что это мать твою должно значить? Я встала и направилась вслед за ним, но буквально после нескольких шагов застыла на месте.

Ощущение проблем, дышащих в затылок, буквально разорвало то хрупкое состояние спокойствия, в котором я была до этого, оставив от него лишь едва заметную дымку. Сумеречная рванулась куда-то в сторону леса, и я, не сумев удержать ее на цепи, рухнула на колени. Дикий полный мольбы крик, острым клинком полоснул по ушам. Твою мать! Стэр тут же оказался рядом, подставляя теплый черный бок и вопросительно глядя на меня. Я отрицательно мотнула головой и медленно встала, пытаясь отрешиться от всего и услышать подступающую ночь.

Как и ожидалось первыми пришли звуки — тишина. Абсолютная. Но я ведь слышала… или нет? Я закрыла глаза.

"Сид".

"Подожди", — я нетерпеливо махнула рукой, обрывая его на полуслове и принюхиваясь. Запах. Такой знакомый. Терпкий, сильный, родной. Так пахнет зимняя ночь и Ледяное пламя.

Я тут же распахнула глаза, тень тянула в сторону, я без возражений пошла за ней, практически не соображая, что делаю. Снова послышался умоляющий, зов, оглушительный. Святые яйца, как же больно, кажется, я вскрикнула. Ледяной. Теперь я была полностью уверена, а это значит, что нужно торопиться.

Я пересекла практически всю поляну, даже не заметив этого. И остановилась лишь тогда, когда увидела Кэссиди, стоящую ко мне спиной, а напротив нее, припавшего к земле, скалящегося Ледяного. Я тихо отступила и встала так, чтобы видеть обоих, а не только чувствовать запахи. Кэс выглядела как обычно, а вот в этом жалком потрепанном волке я бы вряд ли узнала гордого сына стихии, если бы не моя принадлежность к стае. Сбившаяся в колтуны, перемазанная в грязи шерсть, дикий больной взгляд, ободранный хвост, выступающие ребра и позвоночник и запекшаяся кровь на правом боку. Волк… Нет. Святые яйца, не волк — волчонок — в упор смотрел на фею, и в этом взгляде не было ничего кроме голых инстинктов. Плохо. Он совсем маленький, а значит, еще не умеет управлять стихией… Очень плохо.

— Кэссиди, — тихо окликнула я. Уши Ледяного дрогнули. — Медленно и очень аккуратно отойди от него.

— Зачем? — беспечно отозвалась она. — Он ничего мне не сделает.

— Кэссиди…

— Ты забыла? — слишком весело и громко поинтересовалась моль. — Мы ведь имеем власть почти над любым животным, — я тихо выматерилась. — Это всего лишь волк. Все будет нормально.

Краем глаза я заметила какое-то движение сбоку от себя, но голову повернуть не решилась, принюхалась. Несколько демонов из стражи, принц, Сибилла, Станис, Арон и волки с Риком. Слишком много. Их слишком много. В голове снова набатом раздался оглушительный волчий вой. Время уходит, он очень напуган и очень устал.

— Кэссиди, это не просто волк…

— Ой, да брось. Думаешь, самая сильная здесь? Я тоже на кое-что способна, — черным ветром, мелькнул Стэр, не давая разношерстной компании подойти слишком близко к нам. Фея бросила на меня победный взгляд и улыбнулась отворачиваясь. — Ну же, успокойся. Я — друг.

Идиотка! Я прыгнула на пару вдохов раньше Ледяного и оттолкнула фею, но слегка не рассчитала силу. Она отлетела дальше, чем я предполагала и, тихонько охнув, затихла, а волчьи зубы впились мне в плечо. Я не успела даже коснуться ногами земли, как Ледяной сшиб меня на землю. Острые, словно осколки, камешки впились в тело, из легких выбило воздух, и с противным звуком плечо вышло из сустава. Нет, ну только от шрамов избавилась!

Послышался испуганный вскрик Сибиллы, и я заметила край пестрой юбки в той стороне, куда предположительно упала моль. Раздался звон, вынимаемого из ножен оружия и громкие ругательства. Ледяной глубже вонзил зубы мне в плечо, я поморщилась.

— Не подходите, если хотите жить, — прохрипела я.

— Диана… — голос Лекса.

— Нет! — почему он не чувствует меня?

Я уперлась второй рукой волчонку в шею, сжимая горло изо всех сил, стараясь не дать ему проглотить мою кровь, и оскалилась. Сверкнул браслет. Тени! Еще вдох и мне удалось сбросить зверя с себя и отскочить. Короткое заклинание, и накопитель падает в траву, а изо рта вырываются облачка пара. Ледяной застыл на месте, вздыбив шерсть, оскалившись и рыча. Боится. Я слегка пригнулась и, выпустив клыки, тоже зарычала, медленно наступая на него. Теоретически я старше, значит его альфа, по идее должно сработать. Теплая, липкая кровь капала с кончиков пальцев на траву, дразня его обоняние и усиливая голод. Амулет голубой крови разрядился.

Медленный шаг в его сторону, еще один громкий рык. Он пригнулся к земле и отступил. Еще шаг, и еще один, очередное рычание, сорвавшееся со сведенных, словно в судороге, губ. Волчонок лег на живот и прижал уши к голове. Правильно мой хороший. Я опустилась рядом с ним на корточки и протянула целую руку, в которую тут же уткнулся его мокрый нос. Я облегченно выдохнула и обернулась. Окружающие ошарашено смотрели то на меня, то на прижавшегося ко мне Ледяного. Ох, чувствую, новая порция вопросов не заставит себя долго ждать. Но это все потом, а сейчас… Я запрокинула голову и взвыла. Ближайшая стая должна услышать. А пока они не придут, я буду здесь. С ним. Надеюсь, он проглотил немного. Надеюсь, все еще можно исправить…

Тихо подошел Стэр, держа в зубах браслет. Волчонок поднял голову и зарычал, но моего легкого касания хватило на то, чтобы он успокоился и снова лег, не отводя настороженного взгляда от леопарда.

— Она не приходит в себя! — разрезал тишину голос Сибиллы. Я дернулась, словно выходя из транса. Плечо пронзила боль, я прикрыла глаза. А вот и откат. Ну, здравствуй родной. Конечно, не плохо было бы подняться и хотя бы перебинтовать травмированную конечность, но я была не в силах отойти от Ледяного. Зашевелилась злость. Упасите боги того гада, который сделал с ним такое, когда я его найду.

— Тебе нужно обработать руку, — Арон.

— Займись лучше Кэс, — я вздохнула и села на траву, прислонившись к услужливо подставившему спину коту, только сейчас заметив, покрывшуюся инеем траву. Мило.

— Ей есть кому помочь. Тем более она всего лишь приложилась головой. Скоро очухается, — такое пренебрежение к члену одной из правящих семей Физалии мягко сказать удивляло, но я предпочла отмахнуться и лишь повернула голову в сторону гула. Моль лежала на траве, а вокруг нее бестолково суетились Сибилла, принц и Станис. Почему-то захотелось орать. Охрана, Рик и Лекс куда-то делись, а Виллар шел по направлению к нам.

— Давай, обрабатывай, — я попыталась снять пропитанную кровью жилетку, но пронзившая плечо боль, заставила отбросить эту идею, как несостоятельную. Пришлось прикусить губу. Рядом опустился Виллар, доставая нож. Волчонок настороженно принюхался и начал скалиться, чувствуя другого хищника, соперника, я тихо рыкнула и Ледяной, бросив на меня виноватый взгляд, затих.

— Это, тот, кто я думаю? — тихо спросил оборотень, разрезая жилетку и отрывая рукав рубашки, пока Арон возился с какими-то травами. Я кивнула. — Что он тут делает?

— Не знаю.

— Он слишком далеко от своих, — я снова кивнула. — Ты одна из них? — он начал смывать кровь с руки. Холодно.

— Можно и так сказать, — оборотень промолчал и сунул мне под нос обмотанную кожей рукоятку ножа. Я скептически на нее посмотрела, но все-таки послушно прикусила.

— На счет три, — да хоть на раз. Я зажмурилась, чувствуя теплые чуть шершавые руки. — Раз, — я сглотнула. — Два, — открыла глаза. — Три, — сильный рывок, острая жгучая боль, и мой полузадушенный хрип. Отлично еще и голос сорвала, пока звала стаю. Через вдох место Виллара занял Арон и, подвесив в воздух светлячка, принялся изучать рану.

— Шить надо, — выдал он через несколько лучей. Я открыла глаза.

— Шей, — фыркнула.

— Лучше это сделать в шатре, — как маленькому ребенку, начал объяснять он.

— Я его одного не оставлю, а в лагерь не потащу. Там слишком много народу, ничего хорошего из этого не выйдет, — стрекозел нахмурился.

— Диана, это глупо. Ну что может случиться? Это просто…

— Это Ледяной, — надоели. — Очень молодой Ледяной. Он едва ли переступил порог своего первого совершенолетия и, если он по-настоящему испугается, то все, что сейчас на этой поляне превратится на хер в лед. Хочешь умереть? — я выгнула бровь. Фея тяжело вздохнул, я закрыла глаза.

— И как долго ты собралась тут сидеть? — поинтересовался он.

— Она кинула зов. Скоро должен появиться кто-нибудь из стаи, — пояснил оборотень, избавляя меня от этой необходимости.

— Ясно, — послышалось шебуршание, звук откупоренной бутылки и до носа долетел приятный запах трав. — Выпей. Остановит кровотечение и слегка восстановит силы. Я поставлю на рану стазис, — я послушно опустошила кружку, так и не открывая глаз. Виллар ушел, а через пару лучей вернулся, держа в руках одеяло и оленью ногу. Арон как раз закончил накладывать на плечо временную повязку и теперь с интересом осматривал Сына Зимы. Одеяло было отдано мне, нога волчонку, последний осторожно принюхался и вцепился в мясо, я лишь кивнула.

— Ему бы тоже хотя бы промыть рану нужно, — просветил меня фея.

— Не нужно, — выдохнула я, — они лечатся по-другому. Давай, я потом объясню. — Голова вдруг стала подозрительно тяжелой, а язык отказывался ворочаться во рту. Слишком много крови потеряла.

— Если вдруг что-то понадобится, зови, — пробасил Виллар. — Я рядом, — я смогла только что-то нечленораздельно промычать. Стрекозел остался со мной.

— У тебя будут проблемы, — выдавила я из себя через силу, спустя пру лучей.

— Плевать.

— Я могу подождать одна. Стэр и…

— Что непривычно? — ох, сколько ехидства в этом вопросе. — Можешь не отвечать и так все видно. А тебе я сейчас гораздо нужнее, чем Кэссиди, она уже собрала вокруг себя достаточную толпу народа. И потом твое общество мне гораздо приятнее. Я и так практически пария, к тому же, сама знаешь, насколько у придворных слабо развита фантазия, ничего нового они не придумают.

— А королева?

— Королева…

— Как ты могла!? — оборвал стрекозла выкрик Сибиллы. Я поморщилась и открыла глаза, непонимающе уставившись на фею и принца, стоящего рядом с ней. — Ты чуть ее не убила!

— Иди на хрен, — прохрипела я.

— Диана, — строго начал принц.

— И вы идите на хрен, Ваше Высочество, — повисла напряженная тишина, а потом мое лицо приподняли за подбородок, аккуратно, но жестко, заставляя смотреть прямо на принца.

— Ты рисковала своей жизнью, ради какого-то подыхающего пса, и теперь думаешь, что в праве со мной так разговаривать?! — сколько злости в этом взгляде. Хочется спрятаться куда-нибудь поглубже. Например, под землю к гномам. — Забыла, сколько я отдал за тебя!?

— Ты ее чуть не убила! — повторила Сибилла.

— Вы не понимаете, — тени, и это жалкое бормотание мой голос? Докатилась.

— И понимать ничего не хочу, — хватка на подбородке усилилась.

— Ваше Высочество, я не думаю, что сейчас момент подходящий, — попытался вступиться за меня Арон. Странное чувство, новое.

— Замолчи, — резко оборвала его Сибилла. Я с трудом удержала целившуюся ей в горло Сумеречную и снова закрыла глаза.

Меня попытались осторожно поднять на руки, но угрожающее рычание Стэра заставило врайта передумать.

— Отзови своего зверя. Мы уходим.

— Вы можете уходить, а я…, - я выдохнула, святые яйца, как же я устала. Так хочется спать, — остаюсь, — наконец смогла договорить я.

— Это ты так думаешь, — мне поправили одеяло и снова подняли на руки, Стэр рыкнул, волчонок напрягся. — Замолчи, — это он сейчас моему талу приказать попробовал? Очень смешно…. Но вопреки моим ожиданиям, кот замолчал. Предатель.

— Поставьте меня на ноги, — и зачем прошу? Он ведь не послушает, но надежда, как говорится, умирает последней. А он теплый и пахнет вкусно. И мне так лень двигаться и так не хочется спорить.

— Нет, — ожидаемо. В воздухе пахнуло холодом и метелью, зашумел в кронах северный ветер и пронесся по венам ледяной вихрь. Пришли. Демон тут же напрягся, прижимая меня к себе сильнее. Еще сломает что-нибудь.

— Сестра, ты звала? — глубокий, сильный, бархатный голос. Он смотрел прямо мне в глаза, не обращая внимания на остальных присутствующих. Большой, сильный и красивый зверь. Там, где он стоял, земля была теперь укрыта толстым слоем снега, таким же белоснежным, как и его шерсть.

— Отпусти меня, — тихо попросила я, врайт неожиданно послушно разжал руки. Я неуверенно встала на ноги, словно только что родившийся жеребенок, и вцепилась в плащ принца. — Я приветствую тебя, Варик, альфа лунной стаи.

— И я приветствую тебя, сестра. Зачем…, - я чуть сдвинулась вбок, открывая ему обзор на волчонка. Альфа замер на вдох, смазанное движение, и он уже возле щенка. Один единственный взгляд прозрачных серых глаз, одно единственное прикосновение когтистой лапы к несчастному испуганному волчонку и рана начала затягиваться, а мелкий подскочил, словно детский мячик, и, пристыженно опустив голову, открыл альфе шею. Варик коротко взвыл, призывая Зиму, и мелкого окружил белый сноп, растворяя израненное тело в плотном мареве метели. Сильный порыв ветра, уносящий с собой волчонка, чуть не сбил с ног, бросая в лицо остатки снежинок. Спасибо демону, который непонятно чему усмехаясь, вовремя меня подхватил.

— Он ваш? — прохрипела я.

— Нет, сестра, он из южной стаи, — если были бы силы, моя челюсть упала бы на землю, а так я лишь прохрипела что-то невнятное.

— Он Вернется?

— Не знаю, это решать не нам. Сколько твоей крови он проглотил?

— Немного, — волк продолжал так же невозмутимо меня разглядывать.

— Если он никого не убил, то мы отведем его к Хрустальному озеру. Его судьбу решит Зима, — я выдохнула сквозь крепко сжатые зубы, а грудную клетку неприятно сдавило. — Не надо, — альфа сделал несколько шагов ко мне. — Это не твоя вина.

— Моя, — я упрямо дернула головой. — Он звал меня, я слышала, но… не ответила, не смогла.

— Дитя…

— Варик, я клялась! — меня начало трясти.

— Мы все клялись! — рыкнул волк, я рухнула на колени прямо в толстый слой снега, не замечая холода. Он тихо подошел вплотную и уткнулся головой мне в грудь, закрывая глаза, я обхватила его за шею здоровой рукой. — И никто из нас его не слышал, кроме тебя. Не мучайся, — выдохнул он мне в волосы.

— Всегда так тяжело? — выдавила я.

— Не всегда. Ты же помнишь, как Вернулся Екирок?

— Был праздник, — прошептала я, обнимая альфу крепче, вдыхая свежий запах его шерсти, слушая сильные ровные удары сердца. Я не знаю, сколько прошло времени, но мне не хотелось отпускать Варика. Его уверенность, сила, спокойствие капля за каплей передавались мне, заставляя разжать судорожно стиснутые губы, открыть глаза и унять дрожь в руках. Напоминая, каково это бежать вместе с ними по укрытому снегом лесу, утопая в мягком снегу почти по колено, чувствовать, как мороз кусает за щеки и нос, а северный ветер несется рядом почти наравне, легко подталкивая в спину.

— Давай посмотрю, — меня легко толкнули лапой, и я, наконец, подняла голову, стараясь вспомнить, о чем говорит волк. — Я про рану, — киваю. Альфа занес огромную когтистую лапу у меня над головой, тут же рядом оказался демон, удерживая волка от удара. Он удивленно посмотрел на принца.

— Я не наврежу врайт, не беспокойся, — пророкотал он.

— Да я и не беспокоюсь, вот только тебя отсюда уберу, — демон только удобнее перехватил лапу.

— Можешь попытаться, — глаза Варика пронзительно сверкнули. — Но так и быть, если не доверяешь мне, можешь сам снять с нее повязку, — врайт кивнул и отпустил альфу, одновременно выпуская когти. Сработали инстинкты, я дернулась. — Смотри, она доверяет мне больше, — усмехнулся Варик. Принц пристально вгляделся в мое лицо, ища подтверждение словам волка.

— Это правда, — выдавила я, желая только одного, чтобы он так не смотрел. Это нервирует.

— Значит, будем исправлять, — легко пожал он плечами, срезая кусок материи. Мне его заявление по душе не пришлось. Через несколько вдохов экзекуция была закончена, и я выдохнула с облегчением. Он меня явно дезориентирует и деморализует. Но как выяснилось, я радовалась рано. Сама не поняла как, но вот я еще стою в снегу на коленях, а в следующий миг уже сижу на руках у принца. — Замерзнешь, — тихо бормочет он, а я лишь судорожно сглатываю, пытаясь унять шум в голове и избавиться от наваждения.

Подошел волк и выдохнул облачко пара на еще сочащуюся рану. Кожу закололо и стянуло, я сжала зубы и непроизвольно втянула голову в плечи.

— Потерпи девочка, — мягко увещевал меня волк.

— Да нет проблем, — выдавила я, усмехаясь сквозь боль. Волк одарил меня насмешливым взглядом и коснулся шершавым языком разодранной плоти. Не удержавшись, вскрикнула, демон сильнее меня сжал, и я уткнулась ему в плечо, а его большая теплая ладонь легла мне на затылок, медленно поглаживая. Дальше все прошло как в тумане. Боль была такая, что мне хотелось орать в голос, и скрести ногтями землю, но принц не давал сделать ни того ни другого. Плечо жгло, резало и выворачивало мышцы, словно кто-то скручивал спиралью вены и вытягивал жилы. В висках противно стучало, и я перестала воспринимать звуки.

— Ну, вот и все сестра, — я медленно подняла хмельную от боли голову, раны на плече уже не было, не осталось от нее даже шрама.

— Даже не знаю благодарить тебя или проклинать, — прокаркала я.

— Ты не умеешь проклинать, — фыркнул Ледяной.

— Твоя правда. Значит, у меня не остается вариантов. Спасибо.

— Это тебе спасибо, сестра, в который уже раз…

— Вам со мной до конца времен не рассчитаться, — фыркнула я.

— Думаю, мы что-нибудь придумаем, — он поднял морду к ночному небу и завыл. — Ты главное, не забывай слушать метели.

— Не забуду, — я улыбнулась, смотря, как волка окружают снежинки. — Дай мне знать, если вдруг придется петь.

— Хорошо, — донес до меня ветер его слова, когда волк уже практически исчез в белой пелене. Я украдкой посмотрела на принца и наткнулась на слишком серьезный и строгий взгляд грозовых глаз. Сибилла и Арон куда-то делись и под деревом теперь мы сидели вдвоем, да еще Стэр свернулся рядом теплым черным клубком, закрыв слишком чувствительный нос обеими лапами.

— Ругать будете, — обреченно.

— Ругать не буду, хотя и очень хочется. И прибить тебя тоже очень хочется.

— За что?

— А ты не понимаешь? — я отрицательно покачала головой. — Хорошо. Я объясню. Знаешь, как это выглядело со стороны? — я пожала плечами. — Сначала ты споришь с Кэссиди, будто пытаясь доказать, кто сильнее. Затем ни с того ни с сего толкаешь ее, хотя она вроде бы держит ситуацию под контролем. Толкаешь настолько сильно, что от удара она теряет сознание, а твой зверь не разрешает даже шаг сделать в вашу сторону. Потом ты оказываешься прижатой к земле, огромной голодной тушей, в глазах у которой безумие и чувство не проходящего голода, а выглядит он как тварь из-за грани.

— Кэссиди не держала ситуацию под контролем, она спровоцировала его. Он был напуган, — начала я неожиданно даже для себя самой оправдываться. — Волкам нельзяулыбаться. Демонстрация зубов — это угроза, прямой вызов, — врайт странно сощурился. — Да спросите любого оборотня!

— Тш, не кричи, я тебя слышу. И все знаю. Но мы не видели, как она улыбалась ему, и не поняли, что это Ледяной, пока ты не сняла браслет. В тебе течет их кровь?

— Нет, но я член стаи, — врайт кивнул, словно действительно что-то понял.

— А еще это было глупо, так рисковать собой.

— Глупо? — я с силой толкнула его в грудь, но он даже не пошевелился, только руку отбила. — Я клятву давала защищать стаю. И я не могу ее нарушить!

— Я знаю, — он погладил меня по голове, — ты ведь и себе клятву давала, не только стихии? — я застыла, напрягшись всем телом. Не надо демон, не старайся меня понять, потому что этого я боюсь больше всего. — Снова прячешься?

— Я не…

— Прячешься, маленькая охотница. Ладно, пойдем. Тебе необходимо отдохнуть, — и с этими словами, он легко поднялся на ноги и понес меня туда, где я оставила свои вещи и где, как я с удивлением обнаружила, ждал меня Арон. Меня буквально передали с рук на руки и, пожелав спокойной ночи, удалились. А я сидела на своем спальнике, держа в руках кружку с каким-то отваром, ожидая пока ошарашенный посол с энтузиазмом мальчишки, изучающего отцовские удочки, проверит мое плечо и смотрела ему вслед. Странный. Какой же он странный.

Этой ночью я спала словно убитая, не было ни кошмаров, ни криков, ничего вообще не было. Просто я закрыла глаза, а когда открыла, было уже утро, и лагерь готовился к отъезду. Арон все еще храпел, завернувшись в одеяло практически с головой, а Стэр все еще был на охоте. Я с удовольствием потянулась, радуясь, что у меня ничего и нигде не болит. Прислушалась к себе — тени вроде бы спокойны, и цепи не звенят от натяжения. Я с облегчением выдохнула. Это хорошо. Это просто замечательно. Сегодня после полудня мы должны будем уже прибыть в Физалию, и сил мне, судя по всему, понадобится много. Я умылась и позавтракала, растолкав предварительно Арона.

— Как спалось? — подмигнула я, когда он вернулся от ручья.

— Хуже, чем тебе. По мне словно лошади всю ночь скакали, никогда так отвратительно не спал, — проворчал он, принимая у меня из рук чашку с кофе.

— Сочувствую, — я задумалась на вдох, а потом все же решилась. — Слушай, а как так получилось, что я о тебе никогда не слышала? В том плане, что я же жила какое-то время в Физалии, но про тебя ничего не знаю, — фея закашлялся.

— Ты ведь не отстанешь? — с надеждой спросил он. Я радостно кивнула. — Хорошо, тогда откровенность за откровенность. Как получилось, что ты стала членом стаи?

— Я не могу рассказать тебе все подробности, таковы законы СВАМа.

— Но что-то ты можешь? — прищурился он, потягивая ароматный напиток.

— Могу. Я нашла и устранила убийцу волчат. В благодарность они сделали меня своей сестрой, научили слышать и чувствовать Зиму.

— Как это было? — в глазах посла снова блеснул тот знакомый мне практически маньячный интерес исследователя.

— Самые острые ощущения в моей жизни, во всех смыслах, — усмехнулась я.

— Расскажи мне о Ледяных.

— Что конкретно?

— Они действительно дети Зимы?

— Да, и даже больше, они сами — Зима. Ты бы только видел, как они охотятся, словно зимняя буря обретает в этот момент форму и разум. Очень красиво.

— А Ледяное пламя, это тоже правда?

— Да, правда.

— Значит и они не вечны, жаль, наверное, когда столь прекрасное существо умирает.

— Они не умирают, они просто снова возвращаются в изначальную форму и становятся одним целым со своей матерью. И они…, - я замялась, не зная, как лучше объяснить, — ну для них это вроде как праздник. Они не плачут и не скорбят, они радуются за своих братьев и сестер. В общем, это сложно объяснить, но, как правило, Возвращение Ледяного — радостное событие, — посол сначала нахмурился, а спустя некоторое время неуверенно кивнул.

— Ты сказала, как правило, значит не всегда?

— Нет. Иногда бывает так, что волк еще не должен умирать, он еще молод, его тело здорово и полно сил, но и остаться в живых он уже не может.

— Например?

— Например, если Ледяной теряет свою пару, он умирает почти сразу же следом за ней. За всю долгую жизнь у них может быть лишь один партнер, и это даже больше, чем любовь, это связь, на уровне тел, душ, сердец. Не уверена, что могу объяснить, я через такое никогда не проходила.

— А волчонок?

— Он… — я сглотнула и тряхнула головой. — С щенками сложнее. Они не могут контролировать стихию, и до момента их первой инициации над ними в большей степени властвуют инстинкты, нежели разум, — посол серьезно кивнул, показывая, что понимает.

— Когда наступает первая инициация?

— У каждого по-разному, но в основном это период между десятью и пятнадцатью годами. А до этого, стихия внутри них очень нестабильна. Впрочем, так же как и разум.

— Разум?

— Да. Любая мелочь, незначительное действие или событие могут повлиять на их сознание и отнюдь не в лучшую сторону. Им нельзя надолго разлучаться со стаей, нельзя находиться вдали от места рождения и главное, нельзя пробовать чужую живую кровь.

— Запрет на охоту? — искренне удивился Арон. — Но это глупо, они же хищники, в конце концов.

— Ты не понимаешь! Всего одна капля и они навеки теряют разум. Представляешь, на что способен разъяренный зверь, в котором столько силы, что он может превратить в ледяную пустыню целый город, не запыхавшись, только потому, что голоден? Более того, он полюбит убивать, просто так из забавы, — челюсть стрекозла упала ему на колени. — Я не преувеличиваю, — пожала я плечами.

— Так это был страх за него?

— Страх?

— Когда он укусил тебя. Я видел твое лицо, ты испугалась.

— Наверное. Я не знаю.

— Но почему? Ты ведь одна из них.

— Я не была рождена волком, хоть и признана Зимой как равная. Я не такая, как они и кровь у меня другая.

— Но он же был абсолютно нормальным, он не превратился в монстра, каким ты его описываешь.

— Это может проявиться не сразу, ему почти четырнадцать.

— И что теперь?

— Его отведут к Хрустальному озеру, там Зима примет решение.

— А если оно будет не в пользу щенка.

— Стая его разорвет, а кровь отдаст озеру.

— Но…

— Без "но", это закон. Они убивают потерявших разум щенков, иначе не выжили бы, даже несмотря на всю свою силу.

— Закон, — невесело усмехнулся посол. Я промолчала, пытаясь найти что-то на дне своей кружки, но кроме вязкой, липкой и такой же черной, как и моя душа, гущи ничего там не нашла. Из леса вышел Стэр, и медленно, тихо ступая большими лапами по еще влажной от росы траве, направился к нам. В воздухе легкой дымкой по-прежнему висел туман, меняя очертания деревьев и предметов, забавно ломая фигуры демонов и четко обрисовывая силуэт моего кота. Я и забыла, как он красив, как опасен. Его изумрудные глаза все еще довольно поблескивали после удачной охоты, а под черной шкурой перекатывались тугие мышцы.

"Ты так странно смотришь, что-то случилось?"

"Нет, мой хороший, просто любуюсь".

"Мне, конечно, приятно, но это попахивает чем-то нездоровым", — фыркнул он.

"Так говоришь, словно тебе есть что терять".

"А вдруг есть?" — возмутился он.

"Тогда я тебе сочувствую".

"Фу, такое настроение испортила", — проворчал он, устраиваясь рядом со мной и кладя голову мне на колени.

"Сам виноват".

— Хорошо. Теперь моя очередь, — прервал нашу перепалку Арон.

"О чем это он?" — я открыла талу доступ к памяти.

— Начинай.

— Я такой же как ты Диана, — я с трудом удержала на лице вежливо заинтересованное выражение и отпустила Утреннюю. Нет, не Теневой. — Я полукровка, — вот теперь я удивилась по-настоящему.

— Да ну нет… У тебя же крылья.

— Отклонение, — пожал он плечами. — Я единственный в своем роде.

— Но ты… Отец признал тебя?

— Нет, конечно. Мой отец — Принат Амаал, — я присвистнула. Если мне не изменяла память, то его цветок-хранитель гвоздика — самый сильный, самый важный для фей, — цветок ветра. Фея из этого клана ни при каких условиях не признает полукровку. — А мать была такой же как я.

— Каким чудом ты тогда очутился среди знати? — я просто отказывалась верить ушам.

— Мне повезло… Ну или не очень, это как посмотреть. Отец никогда не афишировал свою "ошибку молодости", а мать умерла от родов, и так как я выглядел практически нормальным, меня на воспитание взяла тетка. Не скажу, что жизнь с ней была похожа на сказку, но все могло быть и хуже.

— Кем она была, тетка?

— Обычная крестьянка, чуть богаче, чем другие потому, что неплохо умела шить. В наследство от папаши мне передалась кое-какая сила… В общем, я был исключительно полезен в хозяйстве. Но годам к двадцати меня это достало. Не знаю, может, молодость виновата, может еще что, но я ушел. Просто вышел за калитку и больше не вернулся. Куда толком пойду, и что буду делать, тогда даже представления не имел. Через два дня скитаний на меня наткнулись купцы, я увязался с ними в Ногат.

— Ногат? — я безуспешно пыталась вспомнить, где это.

— Ну ты даешь! — всплеснул руками посол. — Ногат — один из крупнейших торговых портов на юго-востоке, — я радостно закивала. — Сначала работал в доках, потом в одной таверне. Там меня и нашел мой Ватуш. Его звали Саврас, и выглядел он, словно был свидетелем восьмисот летней войны, но мужиком был что надо, и разум его никогда не подводил до самой смерти. Он торговал травами и настойками и ему нужен был подмастерье, потому что зрение испортилось, и пальцы были уже не такими ловкими, как раньше. Я прожил вместе с ним еще лет двадцать, и Саврас научил меня всему, что я знаю, показал, как пользоваться собственной силой, не говоря уже о том, что читать и писать до встречи с ним я не умел. Когда он умер я взял себе его имя рода, и отправился в столицу. Записался в армию, где отслужил еще четыре года, а потом помер королевский травник, к тому времени меня уже хорошо знали и вся придворная стража и местная знать. Но к королеве на "аудиенцию" я попал благодаря рекомендациям Станиса, — закончил посол, так же как и я несколько вдохов назад, разглядывая кофейную гущу в своей кружке.

— Нереальная история для Физалии. Ты многого добился, но что-то не выглядишь особо счастливым.

— О, поначалу мне нравилось, но потом… Знаешь, мне кажется, я просто сменил одну цепь на другую, и в том, что первая была короче, я сильно сомневаюсь. И потом это стало скучно, неинтересно и до боли в зубах предсказуемо.

— Знаю, — ответила я. — И что ты намерен делать?

— Пока не придумал, — беспечно пожал он плечами.

Я заметила Сибиллу, когда пыталась погрузить свои вещи на упрямую кобылу. Остатки тумана рассеялись, и в воздухе приятно пахло молодой листвой, а солнечные зайчики тонким кружевом рассыпались по траве. И я готова была деться куда угодно и смотреть, на что угодно, потому что внутри снова разворачивала кольца злость. На ее лице не отражалось ничего, кроме лживой насквозь улыбки и такой же лживой заботы во взгляде. Высокая, красивая, властная. Знакомая. Именно такой я и увидела ее в первый раз. Я передернула плечами, сбрасывая шелуху выцветших и почти превратившихся в пепел воспоминаний.

— Я хочу поблагодарить тебя, — я закатила глаза.

— Вчера ты была готова убить меня, а теперь благодаришь? С чего такие перемены?

— Я поняла, что была не права, Даяна, и приношу…

— О нет, остановись! Иначе я умру от передозировки счастья.

— Даяна, ну почему ты не можешь быть серьезной?

— Да я серьезна как никогда, меня действительно сейчас удар хватит.

— Дочь, — а вот тут я снова начала психовать.

— Я тебе не дочь. Забудь об этом, ты ведь прекрасно умеешь это делать, — я с трудом удержалась от того, чтобы спустить на нее Утреннюю.

— Нет! Ты моя дочь, хочешь ты этого или нет, — я рыкнула, над нижней губой показались клыки, графиня отдернула руки, хотя до этого момента явно намеривалась меня толи обнять, толи задушить. Но первое маловероятно. Я старалась быстрее прицепить сумку к седлу, чтобы закончить очередной пустой разговор.

— Я никогда ей не была и не буду, заруби себе это на носу и не зли меня, иначе напущу на тебя своего леопарда.

— Как скажешь, — и снова эта практически мировая скорбь на лице. — Я пришла сюда не для того, чтобы ругаться с тобой, а чтобы поблагодарить за спасение Кэссиди.

— Ты действительно веришь, что я стала бы рисковать собой ради нее? — я выгнула бровь. — Тогда ты еще большая дура, чем я думала.

— Даяна, — задохнулась фея.

— О, да не переживай ты так, уверена, Илия достаточно часто тебе об этом напоминает, — она начала бестолково открывать и закрывать рот, словно рыба выброшенная на берег. Выглядело, наверное, забавно, но я была слишком зла, чтобы обращать внимание на такие подробности. — А насчет Кэс, да я бы пальцем ради нее не пошевелила, как ты не можешь понять? Я спасала волка, не ее, — сумка, наконец, была закреплена, и я вскочила в седло. Чуть в стороне стояла Кэссиди и слезы серебристыми капельками катились по ее лицу. О, ну просто чудесно! Так где-то поблизости должен быть принц ну или кто-то, кто ему доложит об этом замечательном событии. Злая и бессердечная я снова довела несчастную и хрупкую фею до слез. Бу-га-га. Занавес. Я повертела головой, принца рядом не было, зато у соседнего вяза стоял Рик и задумчиво смотрел в нашу сторону. Я отсалютовала ему рукой и уперлась пятками в бока лошади.

Через вдох я уже скакала по едва различимой тропинке в сторону Физалии и тихо злилась. Еще спустя пару вдохов злость как-то резко прошла, и я начала смеяться. Хохотала я долго и от души, практически давясь собственным весельем, но остановиться не могла. И нет, это не была истерика или что-то в этом роде, мне действительно было смешно, вместе со мной смеялись мои тени и тал.

К обеду мы уже подъезжали к Норции, и мое настроение резко упало, а все инстинкты встали в стойку. Спина была напряжена так, что я думала, еще чуть-чуть и у меня на хер сломается хребет. Тени скалились, выгибались, извивались черными лентами в своих цепях. Я ждала удара, сильного, жестокого и беспощадного. Удара от своей памяти. Ладно, в конце концов, если я сорвусь, то просто грохну всех и на этом успокоюсь. Интересно, какое наказание мне придумает Дакар, если я одним махом прикончу всю верхушку Физалии и наследного принца Санграна?

В городе практически ничего не изменилось: те же цветы повсюду, те же яркие дома и мощенные камнем улочки, те же статуи богов и старая башня с оборотометром, те же снующие туда-сюда феи. К нашему приезду явно готовились. Убрали с главной улицы мусор, выгнали бродячих собак и кошек, подняли флаги и развесили цветочные гирлянды. Огромные резные колонны из лучшего восточного мрамора, казалось, подпирали небо, скульптуры из цветов разнообразием своих красок могли соперничать только с палитрой сумасшедшего художника, в фонтанах и фонтанчиках серебрилась прозрачная вода, и брызги переливались, словно драгоценные камни, оседая у нас на руках. Стэр недовольно фыркал и морщился каждый раз, когда на него попадала очередная капля. Разношерстная разодетая толпа зевак приветственно улюлюкала и без стеснения разглядывала демонов, все еще находящихся в неполной боевой трансформации. Я же усиленно пыталась спрятаться в тени капюшона плаща и слиться с обстановкой и, похоже, пока мне это удавалось.

Дворец показался практически сразу же, как только мы выехали на главную площадь. Огромный, из белого камня, увитый цветами, он словно парил над землей, не касаясь ее. Резные ворота торжественно распахнулись, вежливо, но настойчиво, приглашая нас внутрь. Я въезжала последней, а когда за моей спиной послышалось лязганье цепей и звук подъема моста, зажмурилась и пропустила вдох. В ловушке. Я сглотнула, крепче сжала поводья и посмотрела прямо перед собой и… И ничего. Я вдруг с потрясающей ясностью поняла, что мне плевать, абсолютно фиолетово, неимоверно по барабану и нереально насрать. Я смотрела на дворец, на министров, каждого из которых знала, на двор, на витражные окна первого этажа и ничего не чувствовала и это было… Шикарно, вот как. Именно шикарно. Я усмехнулась и подмигнула леопарду, он оскалился в улыбке.

"Поиграем, говоришь?"

"А то!" — да это будет весело однозначно.

Мы выслушали длинную, явно затянутую и слишком сильно напичканную эпитетами речь министров, весь смысл которой сводился к необыкновенной радости Илии по поводу прибытия во дворец принца Ширана дар Сараэн, на одно только перечисление регалий которого ушло лучей десять, и к тому, что вечером в его честь будет дан грандиозный бал.

И бла-бла-бла, и так далее, и тому подобное. К концу речи зевал даже дисциплинированный и преданный королеве, как собака, Станис. Новость про бал меня особо не порадовала.

Когда, в итоге, я все-таки оказалась в отведенной мне комнате, то с неудовольствием отметила, что ее огромные окна выходят на солнечную сторону, а занавески практически полупрозрачные. Короткий пас рукой и вот уже в спальне царит приятный глазу и обожравшимся теням полумрак. Стэр со мной не пошел, а решил отправиться прямиком на разведку, мотивировав это жгучим желанием, осмотреть место моего заключения. Я лишь пожала плечами и посоветовала ему в первую очередь заглянуть на чердак северной башни. Там раньше была моя комната. Ну хочется ребенку, пусть полюбопытствует.

Из душа я выползла лишь спустя оборот, чистая, отдохнувшая и разморенная горячей водой настолько, что даже одеваться было лень. Но все-таки еще одно дело срочно требовало моего внимания.

Поэтому я плюхнулась в кресло прямо в полотенце, кинула в центр комнаты три заклинания против подслушивания, которые тут же развернулись и окутали все желтой сетью. И только потом достала зеркало.

— Здравствуй Дакар, — ректор смотрел на меня красными, воспаленными глазами. Я вгляделась в отражение и с удивлением обнаружила, что он не в своем кабинете и даже не дома, со всех сторон плотной стеной его окружал лес.

— Позлорадствовать хочешь? — окрысился он. — Ну что ж давай, только сначала объясни за что?

— Ты о чем? — я нахмурилась и потерла лоб.

— Знаешь, Обсидиана, я обычно смотрел на твои закидоны и садистские шуточки сквозь пальцы, но в этот раз ты перегнула палку.

— Я не понимаю.

— Что, память потеряла?

— Дакар, мать твою, объяснишь ты, наконец, что не так, а то я начинаю терять терпение.

— Это ты б. дь, терпение теряешь?! Совсем охренела! — он не орал, но голос повысил значительно, и от этого у меня по спине пробежал неприятный холодок. На моей памяти он так злился на меня только однажды, но тогда я хотя бы понимала, за что и, откровенно говоря, была виновата. А сейчас…

— Дакар, — я попыталась его успокоить, — я не имею ни малейшего представления, от чего ты так зол. У тебя что, подагра разыгралась? — а вот это было явно зря. По засветившимся нехорошим блеском глазам и заходившим на щеках желвакам я поняла, что шутка не прошла.

— Да лучше бы это подагра была! Мы четыре дня носом землю рыли, пытаясь найти то, чего тут никогда и не было! Я с собой всех оставшихся охотников притащил, на дела наплевал, от заказов отказался и зачем? Чтобы полюбоваться на могильник и гребаное капище!? Безумно интересно! Да у нас таких мест возле СВАМа, как волков в полнолуние! — он потер заросший щетиной подбородок и посмотрел прямо мне в глаза. Меня тряхнуло.

— Ты хочешь сказать, что вы ничего не нашли?

— Ну почему же ничего? — издевательски протянул он. — Мы нашли довольно четкий след.

— Так почему ты тогда злишься?

— Обсидиана, это твой след! — моя челюсть отвисла до колен.

— Но…

— Не смотри на меня так. Там больше ничего нет, мы проверили…

— Но я видела!

— Да мы эти статуи сверху донизу облазили, и пусто. Они только тебя помнят, и лес тоже и могильник. Мы все проверили, каждый куст, каждую травинку — пусто. Сила там, конечно невероятная, но ничего похожего на то, что ты мне описывала. Так может, объяснишь?

— Я тебе правду в прошлый раз сказала. К тому же ты видел, как меня трясло, думаешь, я просто "пошутить" решила? Прости, но даже я не настолько больная.

— Ты уверена, что указала на то место?

— Да!

— Может, тебе просто показалось?

— Дакар!

— А что ты прикажешь мне еще думать?! Сама знаешь, от Теневых следы может скрыть лишь время, и Теневые. Мы были на месте спустя день после тебя, а на счет второго варианта… даже рассматривать подобный вариант — верх идиотизма.

— Я видела!

— Хорошо, мы проверим все еще раз, но Ди, — он сделал многозначительную паузу, я молча кивнула. — А теперь скажи, ты ведь не просто так хотела меня видеть? — я снова кивнула. — Выкладывай только быстрее, я спать хочу, — и я поведала Дакару про Теневых, Духов Грани и свои соображения на этот счет.

— Думаешь, подставляют? — выгнул он бровь, когда я закончила. Вид у него был убитый. Мда, не умею я приносить благие вести.

— Да, ну или у нас на свободе больной на всю голову Теневой.

— Я тебя понял. Что думает принц?

— Считает, что кто-то помог Теневым вернуться. Я попыталась его переубедить, но не уверена, что у меня получилось.

— Ясно. Пока не думай об этом, действовать начнешь, когда я кое-что проверю. Так что будь на связи и береги спину, девочка.

— Всегда. Не прощаемся.

— Никогда, — кивнул ректор и отключился. Я закрыла зеркало, швырнула его на кровать и со всей силы ударила кулаком по подлокотнику кресла. Я уверена в том, что видела!

— Тебе не больно? — донесся вежливый и полный участия голос демона от двери. Я подскочила и уставилась в глаза цвета грозового неба. Идиотка! Забыла закрыть дверь. Как много он слышал?

Ширан Дар Сараэн

Комнату девчонки я нашел достаточно быстро и теперь стоял напротив двери, пытаясь сообразить, зачем вообще сюда пришел. Нет, нам, конечно, определенно нужно было поговорить, вот только перед глазами постоянно всплывали картинки обнаженной хрупкой спины, беззащитной шеи и чуть хриплый грудной смех. А следом уже другое воспоминание. Сид, с разодранной рукой, в окровавленной рубашке и с суровой решимостью в глазах. Она же на коленях в снегу доверчиво прижимающаяся к огромному белому зверю, которому достаточно было просто открыть пасть, и она лишилась бы головы. Но она доверяла ему, доверяла больше, чем матери, больше чем родной сестре и главное, больше, чем мне. И, духи грома меня задери, я хотел это изменить. Я повернул ручку на чистых рефлексах, дверь легко и бесшумно отворилась, а у меня отвисла челюсть, и участился пульс.

Сид сидела с ногами в кресле, завернутая в короткое полотенце, а на белоснежную кожу с волос скатывались капельки воды. Я настолько увлекся зрелищем, что не сразу заметил, что она с кем-то разговаривает, держа перед лицом маленькое зеркальце.

— … но не уверена, что у меня получилось, — она тряхнула головой, мои мысли снова ускакали совсем не в том направлении.

— Ясно. Пока не думай об этом, действовать начнешь, когда я кое-что проверю. Так что будь на связи и береги спину, девочка, — мужской голос, знакомый. Точно. Дакар — ректор СВАМа.

— Всегда. Не прощаемся, — кивнула охотница.

— Никогда, — послышался усталый ответ. Диана с громким щелчком захлопнула зеркало, не глядя швырнула его на кровать и со всей силы ударила кулачком по подлокотнику кресла.

— Тебе не больно? — стараясь скрыть усмешку, поинтересовался я. Она забавно подскочила на месте и слегка прищурившись, уставилась мне в глаза. Я постарался придать своему лицу невинное выражение.

— А вас стучаться не учили?

— Прости, отвык, — пожал я плечами. Девчонка тихонько зарычала.

— Ну, раз приперлись, проходите, — она махнула рукой и пересела на кровать. А я опять потерял дар речи, заглядевшись на стройные ножки. Боги, это не выносимо, не один бы мужик не выдержал, что уж говорить о демоне. В два шага я преодолел разделявшее нас расстояние и склонился над ней, вдыхая сумасшедший запах меда и корицы. Она смотрела на меня большими глазами, ее дыхание участилось, а по изящной шейке скатилась очередная капля и исчезла под кромкой полотенца. Я сделал единственное, что было возможно в данной ситуации — рванул с кровати покрывало и завернул в него ошеломленную Сид.

— Прикрой мощи, смотреть больно, — из-под вороха ткани высунулась встрепанная макушка, и донеслось какое-то бормотание. — Прости, не понял, что ты сказала?

— Я сказала, — сообщила она, освобождая голову и гневно сверкая на меня золотыми глазами, — что это моя комната, в каком виде хочу, в таком и хожу, — я улыбнулся, она нахмурилась. — И вообще, где вы потеряли свои манеры?

— Какие манеры? О чем ты? — я уже даже не старался скрывать своего веселья. Забавная. — Я же демон. И к тому же, уж кому тут и надо взять несколько уроков этикета, так это тебе.

— Ну да, ну да, и как я могла забыть… — медовые глаза опасно сверкнули.

— Вот, ты снова грубишь.

— Разве? А я считала, что просто констатирую факт, — я недоуменно поднял брови. — Не важно, не берите в голову. Так все-таки, какого вы ко мне вломились?

— О чем вы говорили с Дакаром? — охотница заметно напряглась, а из глаз ушло все веселье.

— Консультировалась с ним по некоторым вопросам, — очень осторожно ответила она.

— Каким конкретно?

— Разным, в том числе и по поводу вашей сумасшедшей идеи касательно Теневых, — я приподнял брови.

— Продолжай, прошу. И что же он тебе ответил?

— Что это полная чушь, — невозмутимо парировала она, заметно расслабившись.

— Да? А вот мне показалось, что он просил тебя подождать, пока он что-то там не проверит или я ослышался? — охотница прищурилась.

— Нет, не ослышались, но вы не совсем правильно его поняли. Он просил меня не лезть в разборки между Санграном и Физалией пока он не выяснит насколько это опасно.

— Ты знаешь, что не умеешь врать? — спросил я, устраиваясь в кресле.

— Знаю, — кивнула она, — поэтому и не пытаюсь, — она улыбнулась, демонстрируя мне свои клычки. Я точно так же оскалился в ответ. — Вы еще что-то хотели?

— Хотел предупредить, что твое присутствие на сегодняшнем балу обязательно, — Сид выругалась сквозь зубы и уставилась на меня глазами полными мольбы. Я расхохотался. — Поверь, это не так больно, как кажется на первый взгляд.

— Верится с трудом, — буркнула она.

— Диана, это не обсуждается. К тому же ты должна мне танец, — охотница поскучнела еще больше.

— Я не танцую, — попыталась отделаться она от меня. Не на того напала.

— Научишься, — усмехнулся я.

— Знаете что…

— Слушай, мне, конечно, безумно интересно все то, что ты собираешься мне сейчас высказать, — я медленно поднялся и направился на выход, — но, девочка моя, прибереги свой запал до бала. Чувствую, он тебе еще понадобится, — сзади раздалось гневное шипение. — И кстати, если тебе нечего надеть, думаю, Кэссиди тебе в этом с удовольствием поможет, — в меня швырнули подушкой, но к этому моменту я уже выходил в коридор, и потому она угодила в закрытую дверь, послышалось сердитое бурчание. Смешная.

Я принял ванну и уже одевался, когда на связь со мной вышел Дэмиан.

— Приветствую вас, Ваше Высочество.

— И я тебя, — кивнул я дознавателю и подвинул поближе к себе тарелку с фруктами, пытаясь справиться с застежкой мантии. Духи грома, наверное, это наследственное. — Докладывай.

— Сегодня прибыл новый градоправитель. Смышленый мальчишка, но, на мой взгляд, слишком молодой.

— Именно поэтому я его и выбрал. Он пока еще практически неиспорчен, и склонен слегка идеализировать происходящее. В принципе это неплохие качества. Так что спустя полгода, думаю, из него выйдет вполне сносный управляющий, конечно при должном контроле с нашей стороны.

— Вас понял, Ваше Высочество.

— Ты встретил его, как подобает?

— Да, — хмыкнул Дэмиан, — показал ему нашу Пустошь.

— Проняло?

— Вы бы это видели. Предполагаю, ему сегодня всю ночь будут сниться кошмары.

— Я же говорю, что он хороший мальчик, — дознаватель усмехнулся, а я укололся брошью. — А что там с Люгой и хрониками?

— На сестру охотницы ничего найти не удалось, но мы продолжаем поиски, — я нахмурился. Должно же быть хоть что-то, хотя бы записи о рождении. Не из воздуха же она взялась, да и на призрак не похожа, по крайней мере, была. Ведь, глазами Дианы я видел живого ребенка. Причем оба раза, когда был в ее воспоминаниях.

— Ладно.

— А вот в архиве нам удалось наткнуться на кое-что любопытное, — я нетерпеливо махнул рукой, брошь упала на пол и завалилась под кресло. Туда ей и дорога, я с облегчением швырнул мантию на кровать. — Мы нашли упоминание каменных маков.

— И?

— Это заклятие, которым был уничтожен последний город Теневых в самом конце восьмисотлетней войны.

— Как оно конкретно выглядит, ты знаешь?

— Нет. В свитке, где о нем упоминается, сам процесс не описан. Сказано только, что к нему приложили руку почти все расы и все Стихии, — у меня пропал дар речи.

— Какая же это должна была быть мощь?

— Не хочу даже думать, — серьезно взглянул на меня Дэмиан.

— Но эльф орал что-то про цветение…, - я разговаривал скорее сам с собой, нежели обращался к дознавателю, но он пожал плечами.

— Мы все еще разбираем наш архив, — я кивнул.

— Я отправлю тебе вестника. Как только он прибудет, пошли кого-нибудь понадежней к гномам. Их архивы древнее наших, может, удастся что-нибудь найти.

— К гномам? Но архивы гномьей королевской семьи….

— Они нам должны, так что не беспокойся на этот счет. Покажут как миленькие.

— Да, Ваше Высочество. И еще, вчера приезжал муж Литы, забрал тело.

— Вы его допросили?

— Допрашивал лично, — Дэмиан взъерошил волосы. — Но он лишь подтвердил слова вашего отца… В столице все тихо.

— Ясно, спасибо Дэмиан, держи меня в курсе.

— Хорошо, как только будут новости, я сообщу, — и поверхность зеркала стала ровной, бросая солнечные зайчики заходящего солнца на стену.

Все-таки я был прав. Вся эта хрень как-то связана с Теневыми. Я создал вестника, быстро надиктовал ему сообщение, поставил королевскую метку и распахнул окно, выпуская нетерпеливо мечущейся шарик на свободу.

На город медленно опустились сумерки, в саду зажглись яркие магические фонарики, фонтаны переливались всеми цветами радуги и тихо о чем-то своем пел соловей. Было на удивление тихо и тепло, пахло морем и какими-то цветами. Я бы еще долго простоял так, наслаждаясь относительным спокойствием, если бы не лакей, осторожно оповестивший о том, что пора спускаться в зал.

Я с сожалением шагнул в комнату и последовал за своим провожатым. В коридоре на меня наткнулись Рик и волки, и, окинув хитрым взглядом, друг пожелал мне терпения. Мда, неужели все настолько очевидно? Я нацепил на лицо надменно-скучающую маску, скривился в жалком подобии улыбки и пару раз глубоко вздохнул. Мальчишка, гордо вышагивающий впереди, изредка бросал на нас осторожные любопытные взгляды, а мы упорно делали вид, что ничего не замечаем. Казалось, мы миновали, сотый по счету поворот, когда, наконец, оказались перед широкой белоснежной дверью, из-за которой доносился гул голосов, звон стекла и ненавязчивая мелодия. Пестрая толпа загудела и замерла, стоило нам сделать шаг вперед. Вдох и время будто замерло. В торжественной тишине наша компания проследовала мимо сотен любопытных глаз к королеве. Она сидела на троне, во главе одного из столов, а возле нее пустовало еще шесть пустых стульев, увитых цветами разной степени яркости. Интересно, а у них тут едят мясо? Мягкий свет, который давали парящие под потолком магические светлячки, обволакивал помещение, ненавязчиво подчеркивая роскошь и богатство зала.

— Смотри-ка, и тут тоже цветы, неожиданно, правда? — прошептал мне Рик, так же как и я, прицепив на лицо вежливый оскал. Я хмыкнул, соглашаясь с ним. Он был прав. Я, конечно, все понимаю, но даже трон Илии напоминал своими изогнутыми линиями распустившуюся розу. Интересно, это напоминание нам или же феям? Королева сидела так, словно проглотила, по меньшей мере, дуб, и тоже приторно нам улыбалась. Красивая, надменная, гордая и властная, с взглядом матерого игрока. Я мысленно улыбнулся, это точно будет забавно. Как только мы оказались на расстоянии пяти шагов от нее, Илия медленно поднялась нам на встречу.

— Я рада приветствовать Вас…, - и понеслось — нудная, прочувствованная речь, вздохи, ахи и восторги. Я медленно обвел глазами комнату, ища охотницу, пока Илия перечисляла мои титулы и заслуги. Девчонки нигде не было, впрочем, как не было и Сибиллы и Кэссиди. А королева все говорила и говорила, нагоняя смертельную скуку на своих придворных.

— Я тоже рад приветствовать Вас…, - я нес практически такую же ахинею, как и королева фей. Но спустя пять лучей решил сжалиться над оборотнями и Седриком, сгибающимися под весом сундуков с нрифтом. Ну а что еще могут подарить врайты? Конечно же самый дорогой и редкий в мире металл, который у нас чуть ли не под ногами валяется. Толпа как-то слишком радостно проорала "Ура!". Дальше нам представили дочерей, дочерей дочерей, советников и прочую шушеру. Подданные снова активно заскучали. С трудом давясь очередным зевком и вежливо улыбаясь очередному советнику, я заметил, как в зал скользнули Сибилла и Кэссиди. И что-то ответил на очередной бессмысленно вежливый вопрос. Где-то на пятом советнике я бросил попытки запомнить их поименно, и для меня они сложились в пеструю кучку затырканных мужиков. Дерганный дядька. Менее дерганный дядька. Молодой, а потому еще более дерганный дядька. Самый дерганный дядька. О, дерганная тетка, но с такой физиономией, что уж лучше бы она была дядькой. Я злой? Нет. Мне просто до одури скучно. Толпа тоже зевала и уже с меньшим интересом нас разглядывала, тихо перешептываясь и что-то прикидывая, возобновился звон бокалов. Мы перешли к очередному замученному жизнью советнику. По моим скромным прикидкам последнему в бесконечном списке. Как только мы с ним вежливо раскланялись, резные двери распахнулись, и появилась охотница со своим леопардом. Зал загудел, и все взгляды обратились к ней. Девчонка с каменным лицом шла вдоль застывших на месте фей, зарывшись пальцами в шерсть своего кота. Значит, она не так спокойна, как хочет казаться. А потом я перевел взгляд с ее лица на одежду и чуть не прикусил себе язык. Черная рубашка-безрукавка плотно облегающая фигуру, перчатки из тонкой кожи того же цвета, а поверх всего этого фиолетовая жилетка с высоким воротником, закрывающим всю шею и часть затылка, со странным защитным узором с левой стороны, и фиолетовая узкая юбка, с длинными разрезами с обеих сторон. При ходьбе юбка открывала ноги, затянутые в обтягивающие черные брюки из непонятной ткани с точно таким же серебристым узором, как и на жилетке, только с левой стороны, причем открывала практически до бедра. Высокие сапоги без каблука и заплетенные в тугую косу волосы. Довершали картину меч за спиной и ее черный кот с непонятно откуда взявшейся серьгой в левом ухе. Будто на войну собралась, а не на бал.

Я украдкой бросил взгляд на королеву. В ее глазах плескался плохо сдерживаемый гнев и стойкое желание убивать. Наконец, Диана поравнялась с нами.

— У нас с вами сегодня двойной праздник! — громко отчетливо проговорила Илия, сдержав каким-то чудом злость. — К нам вернулась наша горячо-любимая дочь и внучка, — толпа попробовала изобразить восторг, но получилось откровенно хреново. Сид закатила глаза и осталась все так же стоять напротив королевы. Толпа зашушукалась с новой силой, а девчонка едва заметно поклонилась и встала по левую руку от меня, как только Илия попробовала ее обнять.

— Думаю, это уже лишнее, — очень тихо сказала она, сверкнув глазами.

— Наверное, ты права, — легко согласилась королева, снова гневно оглядывая наряд Ди. — Почему ты не надела платье, которое я тебе прислала со служанкой?

— Цвет не подошел, — пожала плечами девчонка. Илия поджала губы. А до меня вдруг дошло. Черный и фиолетовый — цвета рода Линара мер Анияра.

— А ты изменилась, внучка, — надменно выдавила фея.

— Нет, просто воскресла, — королева натянуто улыбнулась и покосилась на зверя.

— Какой у тебя… хм, интересный питомец, — я с интересом наблюдал, как, казалось бы, всесильная женщина не может справиться с собственной внучкой и тихо ржал.

— Рада, что ты оценила.

— Я не могу к нему пробиться… Почему? — спустя несколько вдохов пристального разглядывания леопарда, задала вопрос фея.

— Потому, что я позаботилась о том, что бы ни одно живое существо не смогло его контролировать, — кот, с пробирающим до костей мурчанием, потерся о ногу своей хозяйки и умными полными ехидства глазами уставился прямо в лицо королеве, шевеля ушами и принюхиваясь. Илия не соизволила обратить на это внимания.

— Пусть так, я все равно рада, что ты вернулась.

— Как скажешь, — по лицу Ди было видно, что она собиралась сказать нечто совершенно другое, но в последний момент удержалась.

Следующие пол оборота прошли за пустыми разговорами и поглощением пищи. Оказалось, что мяса феи не едят, и поэтому оборотни вяло ковыряли листочки какой-то травы у себя на тарелках. Сид же вообще предпочла ограничиться фруктами и водой, постоянно отказываясь от крепкого слегка мутного фейского вина. Рик без остановки перемигивался с хорошенькой голубокрылой девушкой, сидевшей за соседним столом, я же удостоился чести развлекать королеву. Когда все темы для светского разговора были исчерпаны, а тарелки опустели, нас вежливо попросили пройти в сад, где собственно и должно было происходить все веселье.

Сад был раскошен и огромен. Резные лавочки, фонтанчики, лабиринты и скульптуры, бесчисленное множество искусственных прудиков и беседок, а главное все это жило и дышало. Казалось, что вот так и должна выглядеть Весна — цветущая, юная и прекрасная.

Гости сидели на коврах, потягивая вино и закусывая местными сладостями, а сбоку от импровизированной круглой площадки, окруженной по периметру розами, готовились что-то наигрывать музыканты.

— Это танец цветов, Ваше Высочество, — доверительно шепнула мне на ухо Илия, — священный для нас. Так мы чтим землю и ветер, дарующие феям жизнь и свободу, — я кивнул.

Слышал я про этот танец. Говорили, что нет на свете прекраснее зрелища, чем наблюдать за танцующей в лунном свете феей. Вот сейчас, кажется, мне и предстоит воочию в этом убедиться.

Одна за другой в круг начали входить девушки, все как одна одетые в цвета своего рода, и все как одна в чем-то немыслимо полупрозрачном. Двенадцать — столько же, сколько и правящих семей. Среди них была и юная графиня. Волки, увидев перед собой такое количество полуобнаженных тел, не очень культурно разинули рты, а несчастный Седрик подавился пирожным. Я похлопал друга по плечу и наградил волков хмурым взглядом. Пасти тут же были подобраны, а слюни вытерты.

Погасли все магические фонари и светлячки, а в воздухе разлилась тонкая и хрупкая мелодия. Лунный свет искрился на волосах фей и бросал блики на мерцающую магическим светом ткань одежды, подчеркивая и обостряя каждую линию. Едва заметный взмах нежных крыльев, и они уже в воздухе. Плавные и тягучие движения рук, легкий наклон головы и музыка становится громче и быстрее. Они кружились в темном небе, будто горстка пестрых лепестков, подвластная любому даже очень слабому дуновению ветерка, соблазняя, искушая и тут же успокаивая каждым новым движением. Они опускались к земле и, легко касаясь ее ногами, манили и зачаровывали. Они тянули тонкие руки к луне, и их окружали серебряные нити их богини. Они улыбались ночному ветру, и он наполнял их крылья жизнью. Гордость, красота и изящество в каждой лини в каждом отблеске. А навстречу им рвались из-под земли цветы, оплетая щиколотки и разливая в воздухе сладкий, терпкий аромат. Но вот последняя фея опустилась вниз и сложила крылья и музыка оборвалась, и зажглись огни, а толпа взорвалась аплодисментами и радостными криками.

Я тряхнул головой, сбрасывая с себя наваждение, а демон внутри, заворчав, отрезал тонкие нити чужой магии. Дурман? Забавно.

— Ну как вам принц, понравилось наше представление? — гордо поинтересовалась королева, я кивнул и огляделся по сторонам. Феи ушли со сцены, музыканты заиграли какую-то легкую мелодию, а придворные возобновили прерванный обмен сплетнями. И тут мой взгляд наткнулся на того, кого здесь в принципе быть не должно… на вампира. Он сидел чуть сбоку от нас, в окружении фей и лениво потягивал из бокала вино. Он был мне смутно знаком. Тонкие, аристократические черты лица, связанные в тугой хвост седые волосы и зеленые глаза. Он упорно кого-то искал в толпе.

— Ваше Величество, — обратился я к королеве, — поправьте меня, если я ошибаюсь, но это не князь Кристоф?

— Да, вы знакомы? — удивилась в свою очередь фея.

— Не лично. Могу я спросить, что он тут делает?

— О, просто дружеский визит, ничего более. Послезавтра он уезжает, — слишком уж безмятежно пожала она плечами. С каких это пор вампиры и феи стали друзьями? Ха! Да я скорее в щедрого гнома поверю!

Князь тем временем заметил мой интерес к его персоне и молча отсалютовал бокалом на мой кивок. Рядом с Риком опустились Сид и ее кот, и только сейчас я понял, что их не было в саду во время представления. Вампир тем временем впился изучающим взглядом в ее лицо, не замечая, казалось, ничего вокруг.

— Бабушка! — раздался звонкий голосок Кэссиди, и ее фигурка закрыла от моих глаз князя. — Тебе понравилось? — хорошенькое личико светилось от восторга, а глаза горели от переполняемых эмоций.

— Да моя дорогая, — ответила Илия и ласково взглянула на нее. — Ты порадовала меня сегодня, твои силы растут, — тихое фырканье раздалось со стороны охотницы.

— Ох, Даяна, прости, — охотница нехотя оторвалась от пирожного и посмотрела на сестру. — Тебе, наверное, тоже хотелось танцевать вместе с нами.

— Да в принципе не очень, — меланхолично ответила она.

— Как же так? Ты раньше так любила танцы, — к нам подошел мужчина с серебристыми крыльями и колючими серыми глазами.

— О, Оланд, как всегда в центре событий, — охотница глубже зарылась пальцами в шерсть леопарда.

— Значит, ты обманула меня, маленькая охотница? — девчонка одарила меня сердитым взглядом.

— Обманула? — спросила Кэссиди.

— Да, она сказала, что не умеет танцевать.

— О, наша Даяна поскромничала, как всегда, — вмешался Оланд. — Она прекрасно танцует.

— Не для потехи публики, — проворчала охотница.

— Даяна, неужели после столь долгой разлуки ты не хочешь сделать даже такую малость для своей бабушки? — выгнула тонкую бровь королева. Девчонка передернула плечами.

— Ди, ты обещала мне танец, — напомнил я, сам не зная, зачем влезаю во все это, и заставляю девчонку делать то, чего ей совершенно не хотелось.

— Ну же Ди, — вставил свои пять копеек Рик.

— Пожалуйста, сестричка.

— Или ты струсила, а Даяна? — охотница резко поднялась на ноги, скармливая своему леопарду остатки пирожного, отчего тот прищурился и облизал роскошные усы.

— Ладно, хотите представление? Будет вам представление! — и она отправилась к музыкантам. Ее леопард лениво потянулся и последовал за хозяйкой. Кэссиди и Оланд тут же заняли освободившиеся места. А я снова заметил слишком пристальный взгляд вампира, обращенный в спину Сид.

Спустя вдох, музыка оборвалась, а со стороны музыкантов донеслись удивленные возгласы. Диана вернулась в круг и махнула рукой, тут же по периметру взметнулись короткие язычки пламени, сжигая цветы и отгораживая девчонку. Короткий щелчок пальцами и рядом с ней появился огненный фантом. Еще один щелчок и ее костюм поменял цвет с фиолетово-черного на красно-белый. Музыканты тем временем, видимо, пришли в себя и послышались первые короткие барабанные отзвуки. Вампир подался вперед всем телом и застыл, чуть не вылив содержимое своего бокала на какую-то фею. А Сид встала в центре прямо перед огненным фантомом и закрыла глаза. Когда удары барабана стали громче и публика невольно притихла, охотница плавным движением откинулась назад, падая в руки воплотившегося огня. Он медленно провел вдоль ее тела руками, очерчивая контуры, но не касаясь. Она прогнулась в спине, а фантом, обхватив ее за плечи, развернул лицом к себе, наклоняясь ниже. Скользящим плавным движением они одновременно отступили в бок. И словно невидимые нити протянулись сейчас между девчонкой и духом. Он ни разу так и не дотронулся до нее, но она, подчиняясь воле своего кукловода, следовала за каждым малейшим движением его рук, всегда избегая столь опасного прикосновения. Она металась и билась в сетях огненного призрака, изгибалась и извивалась. И в этих движениях были и боль, и наслаждение, желание остаться и вырваться на свободу. А звук барабанов становился все громче, все больше и больше напоминая вдохи и выдохи. Фантом резко протянул открытую ладонь, и Ди рухнула на колени, откидываясь назад. Дух сжал руку в кулак и в этот момент ее сердце, словно готово было вырваться на свободу, заставляя подниматься и опускаться грудную клетку, или наоборот этоон заставлял ее жить и дышать? Сильный, невероятно громкий удар барабанов и Ди замерла, застыла, так же как и ее повелитель. А в следующий миг она уже стояла на ногах, крепко сжимая рукоять меча, разрезая нити, делающие ее покорной куклой. Ритм стал еще громче, еще чаще. Диана готовилась сделать первый выпад, когда сзади фантома показались очертания мужской фигуры. Взмахом руки вампир развеял призрака и принял удар на свой меч, с точностью отзеркалив движение охотницы. Так же как и у нее, глаза князя были закрыты, а на губах Дианы заиграла легкая улыбка. Удар барабана, вдох и выдох. Удар сердца и еще два подряд, а между ними смертоносный выпад, и все это абсолютно синхронно с закрытыми глазами. Они то отступали, то вновь сходились, то сыпали ударами, высекая искры, то дарили друг-другу мимолетные прикосновения, своей нежностью напоминающие ласку. Выпады сыпались один за другим, яростные, жестокие, беспощадные. Движения резко сменяли друг друга, клинки мелькали с такой скоростью, что оставляли за собой серебристые следы в воздухе. Скользящие подсечки и высокие прыжки. Сбившееся дыхание и такой же казалось бы сбившейся ритм барабанов. А вместе с тем изящество и легкость. Но вот еще один удар барабана, два удара сердца обоих и удар мечом, и оружие Сид выбито у нее из рук, а к шее приставлено холодное лезвие. Легким движением она подается вперед, заставляя жалящую сталь оцарапать горло. Тонкая струйка крови стекает вниз, и вампир отбрасывает свое оружие. Еще два удара барабана, удар сердца, и они застывают, прижавшись друг к другу, а вокруг танцуют маленькие язычки пламени.

Патира. Ходили слухи, что вампир может слышать биение сердца своей партнерши на расстоянии в десять дней пути, если, конечно она его истинное предназначение. А этот танец… Свидетельство их любви. Партнеры атакуют друг друга между ударами сердца, с закрытыми глазами, ориентируясь только на слух. Малейшая ошибка, и можешь заказывать себе гроб. Определенного рисунка или движений нет, каждый раз это нечто уникальное. Очень немногие решаются его танцевать, и очень немногие остаются потом в живых. Но Диана не могла быть его спутницей, по той простой причине, что вампиры трясутся над своими нареченными как драконы над золотом, и заниматься тем, чем занимается девчонка, он бы ей не позволил. Запер бы в какой-нибудь башне и выставил охрану.

— Не ожидал тебя здесь увидеть, — раздался в полной тишине голос вампира. Он отступил на шаг и, медленно склонившись, поцеловал руку охотницы. Пламя погасло, а ее одежда вновь стала фиолетово-черной. — Спасибо за танец.

— Это тебе спасибо Кристоф, что помог вспомнить, — она легко ему поклонилась, и он вывел ее из круга, провожая к своему месту. Очнувшиеся феи загалдели, как растревоженный рой.

А я все еще пытался прийти в себя и успокоить мечущегося внутри демона, который хотел схватить Сид в охапку и унести туда, где никто не найдет и не потревожит. То же гадкое чувство, что и сегодня утром разлилось по венам, практически туманя разум. Я усилил слух, не спуская взгляд с парочки, не обращая внимания на гневные шипения Илии и непонятно откуда взявшейся Сибиллы.

— Я рад, что ты меня узнала, — тихо проговорил вампир, наполняя бокал для охотницы.

— Тебя невозможно забыть, — ответила она, принимая напиток.

— Комплименты? От тебя?

— Никогда. Простая констатация факта.

— Зачем ты здесь?

— Ох, мой князь, — меня покоробил и ее тон, и слова, и то, как она доверительно склонилась к вампиру, — не заставляй меня думать о тебе плохо. Ты ведь все знаешь, оставь свои игры.

— Знаю, — едва заметно усмехнулся он, — и как твоя новая охота?

— Интересно.

— Да, я заметил этот огонек. Не жалеешь, что когда-то ушла от меня?

— Ты каждый раз задаешь этот вопрос, и я каждый раз отвечаю, нет, — к ним подошел леопард и положил голову вампиру на колени, выпрашивая ласку.

— О, старый друг. Я тоже рад тебя видеть, а ты раздобрел, — кот фыркнул, но голову так и не убрал. — И как тебя встретили? — выгнул бровь Кристоф, возвращаясь к старой теме.

— Пока все тихо, но думаю это ненадолго. Не знаешь, что Илии от меня надо?

— Прости, хотел бы тебя порадовать Сид, но я тут проездом, забрать старый должок.

— Да? — она недоверчиво посмотрела на него. — И что же заставило тебя бросить Малею и тащиться в такую срань, да еще и к феям?

— Я кое-что потерял.

— Потерял? Или позволил уйти? — клыкастый рассмеялся.

— Ты так хорошо меня знаешь, что мне становится иногда страшно. Скажи мне, почему я до сих пор не женился на тебе?

— Может, потому, что мы слишком похожи?

— Не в бровь, а в глаз, — он ласково провел по ее щеке тыльной стороной ладони, и мне захотелось оторвать эту самую руку и засунуть туда, куда солнышко никогда не заглядывает.

— Я знаю, — она закатила глаза и мягко, но настойчиво отстранилась.

— Избегаешь моих прикосновений, а я думал, мы это переросли?

— От некоторых привычек невозможно избавиться, — Ди легко пожала плечами. — Тем более если они столько раз спасали тебе жизнь.

— Да, ты всегда была осторожна.

— Параноиком, ты хотел сказать?

— Поймала, — усмехнулся вампир.

— Это было не сложно.

— Старею, — притворно пожал он плечами. — Но, должен признать, ты держалась сегодня великолепно, и вот это уже комплимент.

— Ох, вы заставляете меня краснеть, мой князь, — она озорно улыбнулась.

— Боюсь, что это у меня не получилось даже в нашу с тобой первую ночь…, - злость поднялась внутри, при мысли о том, что этот урод когда-то посмел прикасаться к ней. Демон рычал, пытаясь вырваться и растерзать вампира.

— Мда, это, пожалуй, единственное, чему ты так и не смог меня научить. А вообще знаешь, я ожидала, что все будет гораздо хуже.

— Хуже?

— Ну знаешь, старые воспоминания… Может, проснется чувство мести, может еще что… Но, пока все нормально.

— Нормально для тебя, — он серьезно посмотрел на нее. — Но не для Илии. Она злится на тебя, а после этой выходки, — он махнул рукой в сторону сцены, — еще больше.

— Она сама виновата.

— И от этого злится еще больше. Не играй с огнем мелкая, не забывай на что иногда способны твои родственники.

— Ты беспокоишься обо мне? — Сид недоверчиво на него уставилась. — Или ты боишься упустить такой козырь? — Вампир рассмеялся.

— Все-то ты знаешь. Можешь не верить, но мне будет действительно жаль, если с тобой что-нибудь случится.

— У меня есть Стэр и я. Мы справимся, — задорно улыбнулась она.

— Вот это-то меня и пугает, — вздохнул он. — Ты слишком самонадеяна, — Диана лишь пожала плечами на это заявление, а вампир перевел задумчивый взгляд на меня. — Слушай, а что думаешь о принце врайтов?

— Зачем тебе?

— Просто интересно, — а уж мне как интересно…

— Он опасен, он меня бесит и мне невероятно сложно с ним работать, — я скрипнул зубами.

— Почему?

— Я не могу предсказать его поведение, он, словно за нос меня постоянно водит, и я себя дурой полной чувствую. Очень неприятные ощущения, — вампир кивнул и, резко наклонившись, поцеловал девчонку. А у меня перед глазами встала красная пелена. Как она посмел поцеловать мою женщину? Мою! Демон внутри ревел. Но прежде чем я успел наделать глупостей, девчонка разорвала поцелуй и раздраженно уставилась на Кристофа.

— Ну и что это значит?

— Демонстрация силы. Феи должны знать, что ты не одна, раз уж ты так беспечна. Плюс еще кое-что, но об этом я тебе не скажу, — и князь улыбнулся, глядя прямо мне в глаза. Гребаный кровосос!

— Кристоф я не нуждаюсь в твоем покровительстве и так должна тебе слишком много, а быть в долгу я не люблю.

— А теперь послушай меня, мне не нравится то, что ты вернулась в Физалию, это не нравится тебе и это не нравится твоему леопарду. Так что сделай мне одолжение, заткнись и прими подарок с благодарностью, — строго сказал вампир.

— Как пожелает мой князь, — ее глаза сверкнули.

Они еще долго о чем-то тихо перешептывались, наклонившись друг к другу, как старые любовники, но я уже не слушал. Моим вниманием завладела юная графиня, которая морща хорошенький носик, восторженно расписывала королеве достоинства Тиоры. Гости, захмелевшие от вина и ночной тишины, заметно расслабились, и веселый смех начал раздаваться чаще. Оборотни активно спаивали друг друга, а Рик, пользуясь моментом, все также активно флиртовал с понравившейся феечкой, кружа ее в танце. Несколько раз я приглашал на танец поочередно Илию, Сибиллу и Кэссиди. Разговаривая о политике с одной, о непомерных пошлинах на цветы с другой, и о чем-то незначительном с третьей. Хотя нет, в случае с Кэссиди я по большей части молчал, давая ей возможность выговориться и наслаждаясь ее наивностью и спокойствием. Да, вполне определенно с ней было легко. Она смеялась и строила глазки, вполне невинно кокетничая и периодически интересуясь моим мнением. Но в последний раз, провожая девчонку к бабушке, краем уха я услышал разговор, который мне не понравился. Разговаривали два советника королевы, в одном из которых я узнал "сильно дерганого дядьку".

— Илия должна понимать, что добровольно она на это не пойдет.

— Завтра королева сломает ее.

— Еще один ошейник?

— Не думаю. От предыдущего эта бескрылая тварь смогла избавиться.

— Тогда что?

— Она прошла через обряд и теперь во дворце, бежать ей некуда.

— А что если врайт вмешается?

— Не вмешается.

— Откуда…, - дальнейшую часть разговора я не услышал, так как парочка удалилась.

Я передал Кэс в заботливые материнские руки и направился в сторону вампира. Но там меня ждал неприятный сюрприз — девчонки с ним не было, лишь на коленях все еще сонно щура огромные зеленые глаза лежал ее кот.

— Приветствую вас, князь Кристоф, — я слегка кивнул.

— И я вас, принц Ширан, — ответил клыкастый, поднимаясь мне навстречу и кивая.

— Я ищу охотницу, не знаете где она?

— Пошла прогуляться по саду, — махнул он рукой в сторону лабиринтов, — а что за срочность такая? Насколько я понял, у вас сегодня незапланированный выходной вечер, — я прищурился, пытаясь считать чувства вампира.

— Мне кажется, у нее могут возникнуть некоторые сложности в общении с королевой, — большего я говорить не собирался. Если не дурак, сам поймет. И поблагодарив князя, отправился искать девчонку. И только отойдя на достаточное расстояние от толпы, изменил зрение и слух и достал из кармана исфит.

Прошло не меньше пятнадцати лучей, прежде чем я нашел свою пропажу в конце одного из лабиринтов. Она выбрала самый дальний и уединенный уголок и сейчас сидела на лавочке, подтянув ноги к груди и положив на них подбородок, что-то тихо мурлыкая себе под нос с закрытыми глазами. Рядом стоял пустой бокал.

Здесь, в темноте лабиринта, освещенная тусклым светом луны, она казалась чем-то неземным, нереальным и призрачным.

— Диана, — тихо позвал я, подходя ближе. Она открыла глаза и спокойно посмотрела на меня, словно ждала моего появления. — Нам нужно поговорить.

— Что я опять сделала не так? Если вы про танец, то я до последнего отказывалась, так что…

— Нет, — я с коротким смешком прервал ее излияния. — Илия что-то хочет от тебя. Я не понял до конца, но завтра она попытается тебя подчинить или что-то в этом роде. Что-то насчет обряда.

— Не беспокойтесь, — так же спокойно ответила она, — ничего у нее не выйдет, — ленивая улыбка, расползлась по ее губам, ленивая и ядовитая. — И… спасибо, что ли, — она снова закрыла глаза, давая понять тем самым, что разговор окончен. А я услышал тихую мелодию, доносимую ветром.

— Диана?

— Ну что еще? — слега раздраженно поинтересовалась девчонка, и по рассеянному взгляду я понял, что она слегка захмелела.

— Потанцуй со мной, — что я делаю?

— Я должна была вам только один танец.

— Ты танцевала с вампиром, это не в счет.

— Вы — хитрый, — она прищурилась.

— Может быть, — я протянул ей руку и, на удивление, охотница покорно вложила в нее свою хрупкую ладошку. — Почему ты всегда в перчатках?

— Привычка, — отозвалась она. — Охотники стараются не оставлять за собой никаких следов. Если я порежусь, то она впитает мою кровь.

— Сними, — мне вдруг до одури захотелось почувствовать ее руку. Сид снова подчинилась, кинув перчатки на лавку.

Я очень осторожно привлек ее к себе, сам не понимая, что со мной происходит.

— Я не слышу музыки. Как можно танцевать без музыки?

— Ее слышу я, этого достаточно, — я сделал первое осторожное движение. Маленькая охотница сначала напряглась, а потом также неожиданно расслабилась.

— Вы всегда такой самоуверенный?

— Приходится, — я прикрыл глаза, вдыхая ее запах и чувствуя под рукой узкую, хрупкую спину. Такая маленькая, такая тихая в этот вечер, практически полностью расслабленная в моих руках. Ее тонкая ручка буквально утонула в моей ладони. — Почему у тебя такие холодные руки? Ты замерзла?

— Нет, — она покачала головой, уткнувшись мне куда-то в район шеи, и ее дыхание, словно плеть, обожгло кожу. — У меня практически всегда холодные руки — еще одна причина, по которой я ношу перчатки, — она шумно втянула в себя воздух. — От вас вкусно пахнет, Ваше Высочество. Палыми листьями и мокрой землей, и дождем, — я опешил от столь прямого заявления, продолжая кружить ее в танце.

— Я не знаю, что сказать, — она подняла ко мне лицо и улыбнулась. Так открыто, как никогда до этого, и мое сердце пропустило два удара.

— Я заставила всемогущего врайта потерять дар речи? Очко в мою пользу.

— Мы не играем Диана, — я приподнял ее голову за подбородок, заглядывая в затуманенные вином глаза.

— С каких пор? — нахмурилась она, забавно фыркнув.

— С этих самых, — я наклонился и легко коснулся ее губ поцелуем. Она попыталась что-то сказать, может возмутиться, может еще что-то, но на тот момент мне было все равно, я лишь сильнее прижал ее к себе и вдохнул этот безумный запах, выбивающий почву из-под ног, заставляющий кровь быстрее бежать по венам. Словно тысячи маленьких молний прошли сквозь тело, обостряя каждое следующее прикосновение, каждый следующий миг. Демон внутри довольно рычал, наконец-то получив желаемое. Казалось, она стала еще слаже, еще мягче, а может это действие вина? Я поцеловал шею, прикусил мочку уха, провел рукой вдоль спины, ощущая под пальцами каждый хрупкий позвонок, так, как хотел сделать это еще прошлой ночью. Острые ноготки приятно царапали кожу на затылке. Я подтолкнул ее к лавке, заставив сесть к себе на колени, не прекращая целовать.

Наверное, я поступал неправильно, наверное, было непорядочно пользоваться тем, что Диана была под хмельком. Но сейчас она такая нежная, такая податливая… Маленькая охотница убрала все свои колючки и щиты, забыв про остальной сволочной мир и его проблемы. Моя маленькая охотница. Я не мог отказаться от такого подарка, в конце концов, я демон — нам сложно сопротивляться своим желаниям, мы живем чувствами. Она тихонько выдохнула, пробежав пальчиками по моей груди, пытаясь пробраться под рубашку. Я обхватил ее талию, такую тонкую, провел рукой по ноге, по такой стройной ножке, коснулся маленькой груди, такой идеально подходящей под мою ладонь. Сид выгнулась. И я снова забыл, что иногда надо дышать, настолько восхитительно она выглядела в этот момент, и с жадностью впился в ее губы. Великолепно. Абсолютно, мать его, нереально.

— Моя маленькая охотница, — прорычал я, прикусывая нежную кожу на шее. И скорее почувствовал губами, нежели услышал ее гортанный стон. А потом она внезапно отскочила от меня в сторону, часто дыша и судорожно заправляя белую прядь за ухо.

— Святые яйца! — он отвернулась и запрокинула голову, закрыв глаза. А я остался сидеть на лавке, тупо хлопая глазами и мучаясь от неутоленного желания. Это она сейчас так издевается или где?

— Диана, — окликнул я, поднимаясь.

— Не подходите, — девчонка дернула плечами, — не нужно.

— Что случилось?

— Я только сейчас поняла, что алкоголь мне противопоказан. Неприятное открытие, должна вам признаться.

— Посмотри на меня, — пока мягко попросил я, она замотала головой.

— В этом нет необходимости, — еле слышно пробормотала девчонка. Я рванулся с места и схватил ее за плечи, разворачивая к себе. Зрачки расширены, частое дыхание и припухшие от поцелуев губы. Боги, дайте мне сил!

— Ты хочешь меня, — она дернулась, попытавшись вырваться, но я крепче сжал руки, стараясь вместе с тем не причинить боли. — Так почему убегаешь? Набиваешь себе цену?

— Я делаю что?! — глаза полыхнули зеленым. — Боюсь, вы что-то напутали Ваше Высочество, неопытные, маленькие и наивные девочки, обожающие розовые ленточки и кукол, сейчас пасутся в саду, если, конечно, им уже не пора баиньки, — легко отбила она. — А на меня не действуют обаятельные улыбки и приторные комплементы, я переросла это, так же как и театральные аукционы.

— Что-то не припомню, чтобы делал тебе комплементы? — она даже бровью не повела.

— Тем более вам тут нечего ловить, — она снова попыталась вырваться.

— Так вот в чем дело? Не можешь мне просить того поцелуя с Кэссиди? — она сама начала, и к тому же я был зол и по-прежнему хотел ее.

— Да идите вы…, - еще один отчаянный рывок из моих рук.

— Просто признайся. Хоть раз признайся честно в том, что чувствуешь и может быть, я отпущу тебя.

— Хотите честности? — она рванула ленту с волос и заглянула мне в глаза. — Потом не жалуйтесь! — в следующий миг все мои щиты треснули, и я разжал руки. На меня нахлынули ее чувства. Столько боли. Так много. Так бесконечно много. Старой, очень старой боли. Она разъедала душу, словно кислота, выжигала изнутри. Я убрал уцелевшую защиту, чувствуя, как горит татуировка, впитывая, поглощая, забирая. И чем больше я забирал, тем, казалось, сильнее она становилась. Бесконечный, отвратительный, мутный поток. А потом пришли образы. Маленькая девочка с волосами цвета запекшейся крови в каменном мешке, окровавленная, со сломанными ребрами, крепко сжимающая чье-то тело в руках. Люга? Люга, вот только взгляд уж очень напоминает взгляд охотницы. Вдох и картинка меняется. Я стою, замерев, словно статуя, перед улыбающейся королевой, а вокруг мечутся фрейлины, стягивая с меня одежду. И мне не приятны эти прикосновения, ненавистно лицо Илии, отвращение и непонимание и боль разрывают на части. Еще вдох… Какая-то темная, душная комнатушка. Практически ничего не вижу потому, что слезы застилают глаза, а тело пронзает дикий холод. Знаю одно, я сижу на полу, и не хочу зажигать свечу потому, что темнота — спасение для меня. Та же комната, и я вскакиваю с постели от увиденного кошмара и кричу, кричу, зову хоть кого-нибудь… Но им все равно. Они не придут. Никогда не приходят. И снова боль, обреченность и злость. Вдох. Опять Илия… В каком-то огромном зале, я не была здесь ни разу до этого момента и лишь краем глаза отмечаю детали. Мое внимание сосредоточенно на королеве. Плохо, плохо, что она позвала меня. Она что-то задумала. Фея подходит ближе, я пытаюсь отступить на шаг, но сзади неприступной стеной стоят слуги. Они хватают меня за руки, за плечи, кто-то намотал волосы на кулак. А королева все ближе, и она что-то держит в руках, что-то блестящее. Еще миг и с отвратительным звуком на шее захлопывается ошейник, и я больше не чувствую их. Не чувствую! Нет! Нет! Я кричу, пытаюсь вырваться, но ничего не получается…

Сила уже практически переполняла меня, а боль все текла и текла, и казалось, что с каждым вдохом она становилась все сильнее. Я начал меняться: за спиной распахнулись крылья, руки покрылись шипами, отросли клыки и когти, хвост нервно бил по ногам, татуировка горела темным светом. Диана все так же смотрела мне в глаза, судорожно схватившись за шею обеими руками.

— Достаточно, — прохрипела она, словно очнувшись, разорвала зрительный контакт и завязала ленту. А я осознал, что, не смотря на все свои попытки, не поглотил и сотой доли той энергии, что она открыла мне. Девчонка медленно сползла на землю и уткнулась лбом в согнутые колени. Пришлось опуститься рядом. Над головой сгустились облака. Ну и духи грома с ними. Мне нужно было куда-то деть тот избыток силы, что бушевала во мне.

— Как ты терпишь это? Почему еще жива? — я осторожно, стараясь не поцарапать кожу своими когтями, приподнял ее подбородок.

— Держу клетку запертой! — в своей обычной манере огрызнулась она. А потом, помедлив, провела кончиками пальцев по моим шипам. — Почему вы изменились?

— Я импат, один из самых сильных.

— И что?

— Некоторые врайты могут преобразовывать чужие чувства, отданные добровольно в энергию, силу, если хочешь.

— Но…

— Неважно, что это за чувства. Энергия она в любом случае энергия, в независимости от того из чего она получена, — девчонка задумалась над моими словами, а я выдохнул с облегчением от того, что мне удалось переключить ее внимание.

— Надо все-таки открыть тот литкралл с информацией…, - пробормотала она себе под нос, поднимаясь. — Получается, ваши силы в принципе безграничны? Вы можете подпитываться от кого угодно?

— Нет, годятся только эмоции отданные добровольно.

— И вы не можете забрать чувства силой.

— Можем, но игра не стоит свеч. Полученной силы не хватит даже на пять лучей, а откат будет очень болезненным.

— Ну, тогда оставляю вас наслаждаться, — и прежде чем я успел спросить еще хоть что-нибудь, она скрылась за поворотом лабиринта. А я вдруг понял, что на вопрос она так и не ответила. И расхохотался.

На следующий день Диана спустилась только к концу завтрака и, хмуро кивнув всем и никому, уткнулась в свою чашку с кофе. До ее появления за столом текла неторопливая беседа, но как только она вошла, феи замерли, словно в ожидании. Я напрягся, вспоминая вчерашний подслушанный разговор.

— Как спала, внучка? — спросила королева, кончиками пальцев поглаживая посох.

— Боюсь тебя разочаровать, но как убитая, — проворчала Ди, не отрывая взгляда от кружки. Врет. Под глазами темнели синяки.

— Да как ты смеешь, — попытался вмешаться Станис, но Илия оборвала его нетерпеливым взмахом руки.

— Хорошо, значит, у тебя будут силы, — девчонка безразлично пожала плечами, полностью игнорируя колючие надменные взгляды, и продолжила завтракать.

— Ваше Величество, я бы хотел как можно быстрее приступить к делам, желательно сразу же после завтрака.

— Разумеется, принц Ширан, — ответила она, не сводя глаз с Дианы. — Но прежде я бы хотела уладить один вопрос со своей внучкой. Это займет немного времени.

— Нам с тобой нечего улаживать, — отреагировала Сид.

— Ты ошибаешься.

— А по-моему это ты ошибаешься.

— Так же упряма, как и была, — снисходительно улыбнулась королева. Сид намазала масло на хлеб, снова пожав плечами. Беседа потихоньку возобновилась, впрочем, как и сам завтрак. Спустя лучей десять слуги начали убирать со стола, Диана больше не проронила ни слова, и казалось, полностью была сосредоточена на приеме пищи.

— Чего ты хочешь? — девчонка с вызовом взглянула на королеву, отставляя чашку и откидываясь на спинку стула. Кто-то из сидящих за столом фей подавился.

— Сначала поешь, — еще слаще улыбнулась Илия. А по моим щитам со всех сторон било злорадное нетерпение.

— Я закончила.

— Ну что ж, тогда прошу всех в сад, — королева поднялась из-за стола, за ней потянулись остальные.

При свете дня сад выглядел еще впечатляюще. В лучах солнца всеми оттенками радуги сияли цветы, били струи фонтанов, доставая до небес, тихо шепталась молодая трава, и пели в небе птицы.

Королева остановилась напротив огромной розовой клумбы и расправила крылья. Они переливались и сверкали, практически ослепляя. Почти такие же огромные, как и мои, а в воздухе разлилась магия.

— Подойди ко мне дитя, — голос Илии сочился силой. Охотница замерла, дернулась, глаза остекленели, и она сделала первый неуверенный шаг. Я внимательно следил за ней. Она казалось, была полностью в подчинении у королевы, но до того, как она сделала следующий шаг, я увидел знакомый ехидный блеск в глазах и расслабился.

Как только она подошла, Илия взяла из рук одной из фей высокий хрустальный бокал, наполненный почти до краев светлой слегка мутной жидкостью, и протянула его Диане.

— Пей, — снова приказ. Охотница проглотила все до последней капли. Фея начала нараспев читать заклинание. Слов разобрать я не смог, но судя по благоговейным лицам присутствующих, читала она что-то значительное. Красное свечение поднялось от цветов и потянулось к охотнице, в руках у Илии засветился серп. Девчонка слабо застонала, а я напрягся. Свет уже практически полностью окутал Диану, но добравшись до груди, вдруг замер и, свернувшись в маленький шарик, с тихим хлопком исчез. Стон перешел в смех, меня отпустило напряжение.

— Ой! Не сработало, — весело рассмеялась Сид, поднимая голову и с нескрываемым интересом разглядывая шокированную королеву. — Может эта штучка сломалась? — она ткнула пальчиком во все еще светящийся серп. Толпа загалдела.

— Ты… — прошипела фея.

— Знаю, знаю, тварь бескрылая. Что обломались твои планы? Сочувствую. Нет, правда. Наверное, после стольких лет почти безграничной власти, тяжело получать отказ.

— Я предупреждал вас Ваше Величество, — прогремел Станис. — Она точная копия своего отца, — Диана застыла, оборвав смех. — Лживая, грязная сучка!

— Ты сейчас назвал моего отца лживым и грязным? — тихо спросила Ди, не поворачиваясь. Толпа затихла.

— Да! — идиот.

— Ты помнишь, что я тебе обещала? Надеюсь, твой серп с тобой.

Феи тут же расступились.

— Со мной. Ты оскорбляешь нас одним только своим присутствием на этой земле! Пришла пора научить тебя подчиняться, — а вот это мне уже определенно не нравилось.

— Диана, — позвал я, она не отреагировала, сверля взглядом посла.

— Не вмешивайтесь, Ваше Высочество, — тихо попросил меня Арон. — Подарите ей эту возможность, — я кивнул. Громко рыкнул черный леопард, Илия взмахнула рукой, давая согласие на поединок. Все мужчины, находившееся сейчас в саду, встали в круг, заключив в него двоих противников. Раздались ритмичные хлопки. Станис крепче обхватил рукоять своего оружия, и он превратился в жнеца.

— Она труп, — послышался злорадный шепот.

— У нее нет жнеца.

— Идиотка.

— То-то веселье будет.

— Не убивай мою внучку Станис, — отдала властный приказ фея.

— Как прикажет моя королева, — Диана, тем временем вертела в руках свой серп. Посол расправил крылья, наполняя их ветром, красуясь перед толпой.

— Надоело, — пробормотала охотница и метнула в него пересмешника, начиная бой. Фея увернулся. Мужчины, образующие круг захлопали громче, и посол ринулся в атаку. Сид застыла, пригнулась и легко ушла в сторону от скользящего удара. Еще одна атака и снова она увернулась. Он метнул в нее каким-то заклинанием, но Сид только махнула рукой, и зеленый светящийся шарик вернулся к хозяину. Посол зашипел, и попытался сделать подсечку. Диана просто плавно шагнула в сторону. Еще одна подсечка и еще одна, но все неудачные. Феи возмущенно зароптали. Станис начинал злиться. Удары становились все яростнее, все ритмичнее хлопки, все отчетливее разливался в воздухе запах ярости. А Диана не проронив ни слова, все так же ускользала от каждой следующей атаки, то подпуская его ближе к себе, то наоборот, держа на расстоянии.

— Прижми ее! — выкрикнул кто-то. И посол, яростно вскрикнув, взмахнул жнецом, впечатывая его в землю. Земля дрогнула, и сильный порыв ветра сбил девчонку с ног. Она замешкалась на вдох, и фея, зависнув над ней, снова взмахнул жнецом, но рассек лишь руку. Кровь тут же занялась голубым пламенем. Девчонка ударила его под колени, Станис рухнул на землю, но тут же перекатился, избегая удара серпа. Он поднялся на ноги, и выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Снова взмах жнецом и туман начал окутывать фигурку охотницы, оплетая руки и ноги, мешая двигаться, а он неспешно подходил все ближе. Диана застыла, и в следующий миг яркая вспышка огня взвилась в небо, разрывая чужое заклинание, а в руках у нее мерцал красно-черный изогнутый жнец. Толпа ахнула. Посол замер и взмахнул крыльями, поднимаясь в воздух. Сид нахмурилась, а сверху на нее уже сыпался целый град из острых светящихся зеленым игл. Сквозь траву пробились какие-то ростки, плотно оплетая ее ноги. Она выругалась и одним быстрым движением перерезала растения, брызнул зеленый сок. Взмах рукой, над ней развернулся щит, но она не успела во время, и иглы задели левую ногу, впились в спину и без того уже раненную руку. Она снова выругалась и в коротком прыжке взвилась в воздух, хватая, уже практически празднующего победу Станиса, а ее губы шептали заклинание.

— Я обещала тебе! — выдохнула она, тяжело дыша.

А за тем, оттолкнувшись от невидимой опоры, швырнула его об землю. Он упал, с громким хрустом ломая ногу, крылья, мерцая, исчезли, жнец отлетел в сторону, превращаясь обратно в серп. Диана легко приземлилась на ноги рядом с его лицом и схватила его за волосы, поднимая голову и выдыхая последние слова заклятия, прямо в открывшийся от изумления рот. Плотная темная сеть окутала тело посла, заставив выгнуться. Заклятие марионетки. Феи застыли, оборвав хлопки. Диана вернула своему жнецу прежнюю форму.

— Ты победила его! — прогремела королева.

— Я еще не исполнила обещание. Поднимайся, — приказала она выпрямляясь. Прошло не меньше луча, прежде чем посол сумел встать.

— Ты помнишь, что я тебе обещала? — она приторно улыбнулась. А я вдруг вспомнил, что слаще всего женщина улыбается как раз перед тем, как схватить тебя за яйца.

— Да, — отозвался он, сверля девчонку полным ненависти взглядом.

— Отлично. Открывай рот, — фея подчинился. Диана просунула руку ему в глотку. Феи тревожно зашушукались, зрачки посла расширились, в воздухе завоняло страхом. Вдох и она вырвала ему язык, глядя в глаза. Посол заорал, изо рта полилась густая кровь, а девчонка продолжала стоять, держа в руках розовый скользкий кусок плоти.

— Прекрати орать, — Станис замолчал, а Ди щелчком пальцев остановила кровотечение и впихнула язык ему в руку. — Жри, — со всех сторон послышались испуганные возгласы, кто-то, кажется, упал в обморок. Станис медленно поднес руку и засунул язык себе в рот. Он мотал головой, что-то мычал, корчился, давился и кривился, но жевал, не в силах бороться с заклятием. По губам, пузырясь, стекала розовая пена.

— Глотай! — он начал судорожно сглатывать. Еще парочка фей свалилось в обморок. Мужика, стоящего рядом со мной вырвало. Я молча протянул ему платок.

Как только Станис проглотил последний кусок, Диана махнула рукой, снимая заклинание, и он рухнул перед ней на колени.

— Я всегда выполняю свои обещания ублюдок, запомни, — и, развернувшись, отвесила легкий поклон королеве, опираясь на своего жнеца. Та склонила голову в ответ.

Я направился к своей маленькой охотнице. Она стояла, подняв голову к небу, тяжело дыша, и вздрогнула, когда я осторожно положил ей руки на плечи.

— Пойдем, — она удивленно посмотрела на меня, — я отведу тебя в комнату. Эти иголки нужно вытащить, — Сид перевела взгляд на ногу и отстраненно кивнула.

— Отныне ты изгнан из Норции Станис, ты лишаешься силы и титула, а любой заговоривший с тобой будет должен казне тысячу аржанов. У тебя ровно пять оборотов на то, чтобы покинуть пределы города, за это время можешь обратиться к лекарю, — услышал я за спиной указ королевы.

— Ну и зачем ты подставилась? — я укоризненно смотрел на девчонку. Она сидела верхом на стуле, прикрывшись полотенцем, и скрипела зубами, пока я вытаскивал шипы из ее спины. Ногу и руку мы уже обработали, хоть и с боем.

— Отвлеклась, — пожала она плечами и тут же застонала.

— Не рискуй так больше, — я вытащил следующую иголку.

— Вам-то что? — огрызнулась она.

— Я же тебе уже объяснял, ты нужна мне здоровой, — хотелось развернуться, найти посла и вырвать на хрен его руки. Гребаный стрекозел! — А ты так глупо попалась, — нет, ну это действительно было глупо. — И потом, я к тебе в няньки не нанимался, а тем более в личные лекари.

— Ну, тогда валите. Сама справлюсь!

— Тшшш, маленькая охотница. Знаешь же, что не справишься, — она засопела, но замолчала. Я хмыкнул и достал последнюю иглу.

Обмакнув губку в теплую воду, я начал промывать раны, предельно осторожно, так чтобы не причинять лишней боли. Мда, я, конечно, ждал момента, когда смогу провести руками по ее обнаженной спине, но это было немного не то… Боги, какая она все-таки хрупкая и сколько в ней силы, сколько упрямства. Моя маленькая охотница. Такая смелая и отважная.

Я почти закончил со спиной. Лекарь из меня тот еще, но чтобы зарастить такие раны умений хватило. Хотя крови она потеряла достаточно, особенно учитывая недавний инцидент с волком.

— Можешь вставать, — Сид не отозвалась и не пошевелилась. Я обошел стул. Спит.

Осторожно, чтобы не разбудить, я поднял ее на руки. Девчонка что-то буркнула и обняла меня за шею, так и не проснувшись. Я опустил ее на кровать и попытался высвободиться из объятий, но ей предложение явно не понравилось.

Ну как скажешь, Диана, как скажешь.

Я укрыл нас одеялом, прижал ее к себе и с наслаждением вдохнул ее запах. Я попал.

Глава 9

Обсидиана Забывшая

Я проснулась от того, что по лицу упорно скакал надоедливый солнечный зайчик. Глаза открывать совершенно не хотелось. Мне было тепло, уютно и как-то спокойно. Рука наткнулась на что-то мягкое и волосатое. Стэр. Мой хороший кот. Я зарылась носом во вкусно пахнущую дождем и осенними кострами шерсть. Так стоп, а с каких это пор он пахнет как врайт? И почему вдруг у него шерсть такая длинная? И с каких это пор у него появились руки? Твою мать! Глаза пришлось все-таки открыть. Демон мирно дрых рядом, прижав меня огромной лапищей к себе. Хотя… судя потому, как я его обнимала, у меня особых возражений по этому поводу не было, по крайней мере, не во сне. Твою мать! Ну и как мне теперь выбраться и стоит ли вообще это делать? Бррр, тупая охотница, а ну подобрала слюни!

Так, это должно быть в принципе не сложно. Сначала нужно разжать собственные руки. Очень хорошо. Теперь аккуратно поднять его граблю. Блин, тяжелая какая, он на чем-то сидит или от природы такой? Ага, давай девочка, успокаивай себя. С третьей попытки мне удалось выползти из-под одеяла. Я с сожалением оглянулась. А там тепло было… Эх, тяжела и неказиста жизнь Теневого и будущего магистра. Я села и подтянула повыше полотенце. И как оно еще на мне удержалось? Ладно, это мелочи, сейчас главное — смыться. Святые яйца, веду себя как послушница в общей бане. Докатилась. И вообще, с какого это хрена я должна сбегать? Это ведь моя комната, а его сюда, между прочим, никто не приглашал. Но его руки… ммм. Тьфу, снова-здорово. Пока я предавалась самобичеванию, что мне не особо свойственно, а поэтому несколько настораживало, сзади раздалось какое-то шебуршание. Я замерла. Проснулся? Прислушалась. Нет, вроде… Я поднялась на ноги.

— Ну, вот и все, — тихо выдохнула и… тут же плюхнулась назад.

— А я рассчитывал хотя бы на короткое спасибо, а ты решила смыться. Не хорошо, — я открыла глаза. Демон, хитро улыбаясь, нависал надо мной. Какой же он горячий, как печка.

— Кхм, я… ну…, - блин, да что за… — спасибо, — проблеяла в итоге. Да слезь уже с меня, а то думать не получается!

— Нет, теперь ты так просто от меня не отделаешься, — он улыбнулся еще шире. Его волосы мне шею щекотят.

— И чего т…, - субординация девочка, субординация, — вы хотите?

— Ну ты же умная, маленькая охотница. Сама догадаешься, — эта его "маленькая охотница" живо напомнила мне о происшедшем в саду. Пальцы на ногах поджались, Дневная выгнулась загулявшей кошкой. Предательница. Я сглотнула. Врайт провел кончиками пальцев вдоль скулы. Еще чуть-чуть и я замурлыкаю ну или проматерюсь, это как повезет. — Иди, умойся сначала, а то работать нужно, а ты, кажется, еще не проснулась, — и меня отпустили. Не поняла, это что сейчас было?

Я тихо сползла с кровати и также тихо прошла к шкафу, а затем в ванную, громко шарахнув напоследок дверью. Нет! Ну, что за муд…, демон он, короче. Стоя под горячими струями воды и пытаясь успокоить радостно пищащие гормоны, вдруг поняла, что, видимо, вымоталась настолько, что даже тени перестали бунтовать и позволили мне поспать без ночных кошмаров. Здорово, конечно, но что-то меня сильно напрягали перепады в их настроении.

Когда я вышла, врайт сидел в кресле, придвинув к себе столик, и за обе щеки уплетал суп, а рядом зазывно дымился кофейник. Перед таким соблазном я устоять уже не могла, а потому молча присоединилась к трапезе, периодически ловя на себе насмешливый взгляд, глаз цвета пасмурного неба.

Я с сожалением смотрела на кофейник. Выпить? Не выпить? Взбесятся тени? Или не взбесятся? Демон налили мне кофе и протянул чашку, глуша и без того тихий голос здравого смысла.

— Ты не хочешь? — он изумленно воззрился на меня.

— Хочу, — почти простонала я, отдергивая уже протянутую конечность, — но мне нельзя.

— Ну, тогда ладно, — пожал он плечами и демонстративно пригубил напиток. Я отвернулась.

— Вы же не любите кофе?

— Да, но я пытаюсь понять, за что любишь его ты.

— Зачем? — либо у меня сегодня с мозгами плохо, либо у этого демона.

— Из любопытства, — ну и дух грани с тобой гордый северный олень. — Как ты себя чувствуешь, кстати?

— Нормально, — что-то подозрительна мне эта забота.

— Отлично, тогда доедай, а я тебе пока расскажу одну сказку.

— Я же говорила, что не люблю сказки.

— Почему?

— Они заставляют верить в то, что все будет хорошо.

— Воля твоя, маленькая охотница, — я поморщилась от этого обращения, но была слишком занята размазыванием по тарелке овощного супа, чтобы ответить. Фу, хочу мяса! Стэра что ли попросить? Пусть мне со следующей охоты зайца притащит. — Тогда я расскажу тебе легенду.

— Давайте легенду.

— Скажи, как много ты знаешь о Теневых, — я попыталась не подавиться.

— Вы опять за свое?

— Просто ответь на вопрос.

— То же, что и остальные, в общих чертах.

— Ясно, а про последний город?

— Ну так, — я неопределенно махнула рукой.

— Знаешь, как он был уничтожен? — мне было как-то не по себе от этого слишком внимательного взгляда, а кипевшие внутри эмоции при мысли о той давней резне грозились вылезти наружу, как черви после дождя.

— Его просто стерли с лица земли, насколько мне известно. То ли сожгли, то ли затопили, то ли просто разрушили.

— Ну, ты не совсем права, его отправили на грань, — я подавилась и закашлялась. Он хочет сказать, что тот бред про город-призрак не бабушкины сказки? Да быть такого не может.

— Вы хоть представляете, сколько силы нужно, чтобы отправить туда целый город.

— Только приблизительно. Дэмиан узнал, что такое каменные маки. Это заклинание, при помощи которого удалось провернуть этот трюк, — поспешил ответить он, видя мои округлившееся глаза. — Конкретного описания нет, только в общих чертах.

— И что для этого потребовалось? Яйцо дракона и третье перо из жопы феникса?

— Немного проще. Сила всех стихий, — я опять уставилась на принца, как на чудо чудное, диво дивное. — Ладно, давай по-другому. Помнишь, кто участвовал в восьмисотлетней войне?

— Вам всех поименно?

— Назови расы, — хмыкнул он.

— Врайты, эльфы, гномы, люди, феи, вампиры, василиски, орки, горгульи, оборотни тоже лапу приложили, но в самом начале, — принц кивал, и с каждым его кивком моя челюсть опускалась все ниже. — То есть, все они…

— Зачем же все? Хватило по одному представителю от каждой фракции. По самому сильному.

— Понятно, — я заметно приуныла. Как ни крути, а получалось, что вся эта хрень как-то связана с Тенвыми. Рассказать или нет? А ладно, в конце концов, мы вроде как по одну сторону. — Я разговаривала со своим поисковиком. Он говорит, что восставший город — это печально известный Архверин.

— Архве что? — уставился на меня принц.

— Град Несущий Смерть, — озвучила я другое название, пришла очередь врайта подбирать громко упавшую челюсть. — И еще есть информация по эльфу.

— Что-то интересное?

— По большому счету ничего особенного. Он действительно был ученым и изучал естественные порталы, последние полгода он провел на Тиоре, видимо в поисках своей птицы удачи…

— И?

— А еще он обращался в СВАМ, причем хотел заполучить к себе в помощники именно кого-то со спецкурса, — принц рассеянно провел рукой по волосам.

— Ты меня прости, конечно, но я как-то не особо интересовался разницей между обычным охотником и охотником со спецкурса, просто попросил дать мне лучшего. Поэтому будь добра, поясни, — лучшего… какая лестная характеристика.

— Мы… Мы просто действительно лучшие. Так что можете не волноваться, вас не надули.

— Как же мне не волноваться? — усмехнулся он, а вот мне было не до улыбок, — Продолжай.

— Нас проклятая сотня[49], мы сильнее, быстрее, умнее. На нас не действует большинство ядов, нам нужно меньше времени на отдых. Мы обладаем… некоторыми уникальными способностями, нечисть и тому подобную гадость мы можем чувствовать на расстоянии в полдня пути, — о том, что мы можем прикончить их просто пожелав, я решила умолчать. В конце концов, он далеко не дурак и легко может сложить два и два, — и так далее и тому подобное.

— Хорошо, я запомнил, но пока не вижу связи между нашими событиями и обращением эльфа в СВАМ.

— Я тоже, просто хочу, чтобы вы знали.

— Тогда я тоже хочу, чтобы ты кое-что узнала, — я внимательно посмотрела на принца. — На меня было совершено очередное покушение. Все бы ничего, если бы на убийце не висело заклятие марионетки, и он до этого не сообщил мне о слухах о предстоящей войне с феями, которые якобы ползут по столице.

— Якобы, значите это не так? — демон кивнул.

— И еще марионетку на него повесил один из моих стражников, слабый демон, тоже находящийся под этим заклятием, и отравленный шорпом.

— Чушь какая-то, — я вообще отказывалась что-либо понимать.

— Абсолютно с тобой согласен. С кого именно ты хочешь начать осмотр?

— С баронета, но нужно чтобы феи уже сегодня доставили во дворец тела рабов, если они до сих пор этого не сделали.

— Хорошо. Заканчивай, а я пока поговорю с Илией, — я кивнула, мысленно пытаясь сложить мозаику. Что же за хрень тут творится?

Спустя двадцать лучей я стояла в местном подобии морга и пыталась осмотреть труп баронета. Почему пыталась? Потому что в затылок мне дышали демон, Илия, Сибилла и Кэссиди. Дневную отпускать я остерегалась, а без нее могла рассчитывать только на свой нюх и зрение, плюс еще парочку заклинаний. Первое на что наткнулся взгляд — изуродованное лицо феи, точнее практически полное его отсутствие. Верхний слой кожи был снят, а череп проломлен в области переносицы. Чуть ослабив контроль над тенью, узнала, что кожу сдирали уже с трупа. На хрена? Уже другой вопрос. Правда местные маги пытались восстановить облик баронета и, судя потому, что я сейчас видела, пытались крайне безуспешно. На мой вопросительный взгляд Кэссиди поспешила объяснить, что проломленная башка — это уже их косяк. Помимо всего прочего, нервно шевелилась Дневная, заставляя быть настороже. На первый взгляд магии в нем не было ни на палец так же, как и у почивших врайтов полностью отсутствовала связь со стихией, но что-то меня все-таки беспокоило, и что конкретно понять я пока не могла. Я обошла стол, еще раз бросила взгляд на распростертое тело. Проверила руки, белки глаз, язык, стопы, волосы, в надежде найти признаки какого-нибудь яда, но ничего не обнаружила.

— Сколько времени прошло с момента его смерти?

— Около месяца, — ответила Кэссиди. Я нахмурилась и сняла стазис. Комната тут же наполнилась тошнотворным запахом гниющего мяса. Кэс и Сибилла метнулись к выходу. Минус два, еще двое. Доставая иголки, можжевельник и натягивая на руки рабочие перчатки, я все гадала, что же мне так не нравится, кроме конечно отсутствия физиономии.

— Что ты собралась делать? — прозвучал от двери голос Илии.

— Проводить осмотр.

— Я запрещаю тебе тыкать в его тело этим, — она, скривившись, махнула рукой в сторону моих игл.

— Могу я узнать почему? — правда, я сегодня исключительно вежлива?

— Останутся следы.

— Нет, не останутся, — пожала я плечами и всадила первую иголку фее в шею. Что-то подозрительно легко она вошла. Я что промахнулась? Да быть такого не может. Я достала иглу и снова ее воткнула. Результат был тем же — слишком легко. Илия дернулась, побледнела и тоже поспешила удалиться. Минус три еще один.

— Что-то не так? — спросил принц, видя мои нахмуренные брови.

— Не могу понять. Вы мне не поможете Ваше Высочество, — обратилась я к врайту. — Его нужно положить на живот, — не издав ни звука, демон подошел и легким движением перевернул тело. Я опустила руки туда, где по идее должны были соединяться череп и позвоночник, но пальцы вмяли кожу внутрь.

— Это то, что я думаю? — раздался над моим ухом заинтересованный голос.

— Ага, — я радостно закивала, — у него нет позвоночника, — почему никто из фей не заметил? Или заметили, но не сказали?

— Я не вижу разрезов, да и остальные кости вроде на месте. Как его достали?

— Пока не знаю.

— Ну-ка отойди, — я вопросительно подняла брови, желая услышать объяснения, но меня просто отодвинули от тела.

Врайт склонился над трупом, выпуская когти и закатывая рукава. А я как зачарованная смотрела на его руки. Сильные, умелые, с тонкой сеточкой вен, отчетливо выделяющейся под смуглой кожей. Я словно наяву почувствовала, как он снова обнимает меня, гладит шею, плечи, спину, как горячие пальцы осторожными движениями перебирают волосы на затылке. А, да твою ж мать. Он тут труп рассматривает, а я… Это уже попахивает извращением. Я отвернулась, стараясь не смотреть, унять желание и привести мозги в порядок. В следующий мой вдох мимо пронеслась какая-то маленькая белая тварюшка и с разбегу врезалась в закрытую дверь. Помотав лысой башкой, она метнулась в угол комнаты в безуспешной попытке спрятаться. Врайт не спеша направился к ней и, зажав тонкую шею между когтями, вернулся, предлагая поближе взглянуть на шипящее недоразумение. Дневная лениво потянулась и попыталась прихлопнуть бледную поганку легко дергая за свой поводок, но в итоге поняв, что волю ей давать никто не собирается, затихла.

Я нагнулась, рассматривая уродца. Крохотный, с огромными глазами черного цвета без зрачка и радужки, с вытянутым телом и четырьмя лапками, как у кузнечика, он тихо шипел и попискивал, демонстрируя шикарный набор острых зубов в два ряда. На пол с него капала зелено-коричневая пахнущая гнилым мясом жижа, в которую превратилась кровь феи.

— Знаешь кто это? — спросил демон, так же, как и я, изучая свою находку.

— Понятия не имею. Судя по всему какая-то мелкая нечисть.

— Это блот. Нежить, питается костями и это пока он маленький, — просветили меня. — Встречается редко и не в этой местности.

— А где? — я склонилась ниже, в попытке лучше рассмотреть зубы.

— В основном на южных островах.

— Это он сожрал позвоночник?

— Скорее всего.

— А что с остальными костями?

— Позвоночник — деликатес, и потом они обычно нападают стаями, а не по одному, что позволяет сделать вывод…

— Его подсадили, — закончила я вместо принца.

— Да. Этот труп не наш, — я кивнула, но от стола отходить не спешила.

— Скорее всего, вы правы, но если вы позволите, я бы все равно хотела его осмотреть.

— Много у тебя это времени займет?

— Оборота полтора я думаю.

— Хорошо, — кивнул принц, направляясь к двери. — Через полтора оборота я за тобой вернусь.

Как будто мне действительно нужно было его разрешение. Я фыркнула. Мужчины и их самоуверенность. Я бросила на дверь замок и завесу тишины, проверила комнату на предмет подслушивающих и подглядывающих заклинаний и только потом все-таки выпустила Дневную. Она сладко потянулась и принялась осматривать тело. Мда, а вот с этой дырой в спине надо будет что-нибудь придумать, я вроде как обещала Илии, что следов на нем не останется. Тень легко скользила вдоль тела, иногда прикасаясь то к рукам, то к голове, то к ногам, а я, закрыв глаза, просто считывала информацию. Нет, связи со стихией нет, но он мертв уже около месяца, за это время она вполне могла исчезнуть и сама по себе. Фу, как же все-таки от него воняет. Стоп. От трупа не должно вонять. Баронет все это время пролежал здесь под заклятием стазиса, и кровь его не должна была превращаться в ту жижу, которая стекала с блота. И тогда у меня два варианта. Первый — заклинание наложили неправильно — маловероятно, но учитывая отношение фей к этому делу, все возможно. И второй — его траванули. Теперь осталось вспомнить, что за яд скапливается в позвоночнике. Дневная склонилась над зияющей дырой в теле феи. Так, ива, уксус, кислота, репей, трупный яд… Ага вот и главный ингредиент — яд лесной жабы. Прекрасно, вот только зачем Илии такие заморочки? С родителями мальчика что ли пообщаться? Или не стоит, получается, что он не имеет никакого отношения к моей охоте.

Я еще раз на всякий случай осмотрела тело, потыкала в него иголками, заделала дырку, оставленную врайтом, и попыталась нормально восстановить лицо. Правда, с последним пунктом вышла промашка, кожа никак не хотела нормально срастаться. Она обвисала лохмотьями, пузырилась и лопалась, что, скорее всего, являлось побочным эффектом от яда.

Закончив с телом и убедившись, что у меня в запасе еще целых сорок лучей, я двинулась на поиски одного хитрющего вампира.

Найти его помогли словоохотливые и любвеобильные фрейлины. Он стоял в саду возле одной из клумб цветов хранителей, а чуть дальше высилась молчаливая фигура Стража. Черного. Белого рядом не было, впрочем, как и вчера.

— Цветочками любуешься?

— И тебя с хмурым утром мелкая.

— Для кого утро, а для кого день в самом разгаре.

— Говорят, ты тут шоу устроила? — насмешливо поинтересовался он, по-прежнему стоя ко мне спиной.

— Ну раз говорят, значит так оно и было, — в той же манере ответила я.

— Жаль, я не видел.

— Тебе мало развлечений у себя в Малее?

— Не поверишь, но последние два месяца, до того, как я отправился на поиски, стояла скука смертная, — я фыркнула. — Как Илия отнеслась к тому, что ты больше не в ее власти?

— Взбесилась.

— Она этого так тебе не оставит.

— Я готова.

— Хорошо, если так, — он наконец-то развернулся ко мне. — Что ты хотела спросить?

— Может, я пришла поболтать со старым знакомым?

— На мой взгляд, мы вчера с тобой достаточно наболтались, — он двинулся по узкой аллее, приглашая меня на совместную прогулку. По старой привычке, я положила свою руку на его согнутый локоть.

— Как ты определяешь, когда достаточно, а когда нет?

— Легко. Достаточно — это когда успеваешь поведать незначительные новости, вспомнить прошлое, прикинуть будущее и при этом не надоесть.

— Знаешь, твой цинизм меня иногда пугает.

— Да неужели? Ты ведь такая же.

— В том то все и дело. Страшно смотреть на свое собственное отражение.

— Особенно с похмелья, наверное?

— Князь! Не может быть, вы знаете, что такое похмелье?

— О, даже лучше, чем ты можешь себе представить, — я даже замерла на мгновение. Слишком он сегодня откровенен.

— У тебя что-то случилось Кристоф?

— Почему ты спрашиваешь?

— Ты разговорчив.

— Хм, может быть. Но все в порядке, наверное. Я просто недавно кое-что понял, и от этого открытия мне слегка не по себе.

— Это как-то связано с твоей, — я притормозила, опасаясь ляпнуть лишнее, — потерей? — Князь остановился, всмотрелся мне в глаза, а потом резко развернулся и зашагал дальше.

— Мне кажется или ты знаешь больше, чем говоришь?

— Не понимаю, о чем ты, — я состроила невинную мордашку, вампир передернулся. Ну почему у меня никогда не выходит?

— Скажи, с ней все в порядке? — я улыбнулась. И откуда только знает? У меня у самой даже еще догадка толком оформиться не успела, а он уже все по полочкам разложил и ярлыки повесил. — Так что ты хотела у меня узнать?

— Кристоф, скажи, твои недоделыши в последние полгода никаких экспериментов не проводили?

— Каких конкретно?

— Нежить между собой скрещивать не пытались?

— Вид?

— Трудно сказать, — я попыталась припомнить ту тварь, которую показал мне демон. — Возможно упырь, возможно баньши, некоторые виды пауков (я имею ввиду тех, которые к разумным не относятся).

— Насколько мне известно, нет.

— Ты абсолютно уверен? — вампир кивнул. — Может тогда, хоть слышал что-нибудь?

— Нет, мелкая, не слышал.

— Да уж куда ни кинь — везде клин.

— Ну уж извини, — развел он в стороны руками.

— А вампиры не пропадали?

— Нет. Но сама понимаешь, точно тебе сказать не могу. Молодняк и всякую шваль я не учитываю.

— Понимаю. Вот только легче мне от этого почему-то не становится.

— Так все плохо? — я тряхнула головой.

— Запутанно, — мы немного помолчали, думая каждый о своем. — Скажи, а что бы ты сделал, если бы вдруг вернулись Теневые?

— Нашел бы способ умереть, — я аж споткнулась.

— В каком смысле?

— В прямом. Можешь считать меня трусом, но я не готов испытать на своей шкуре месть древних созданий.

— Может, они не будут мстить?

— А ты бы не стала? — тихо спросил он.

— Стала, — также тихо ответила я. — Но мне еще нет и сорока, а как ты сам правильно заметил, они — древние создания, ума у них должно быть побольше.

— Месть не выход и бла-бла-бла, так?

— Зачем спрашиваешь? Я думала, ты знаешь, во что я верю.

— Ох, мелкая, я что-то теперь сильно в этом сомневаюсь.

— Брось, я не изменилась с нашей последней встречи.

— Может, тогда согласишься потом поработать на меня? — выгнул он бровь, ловко меняя тему.

— Неофициально? — я прищурилась.

— Само собой, оплата соответствующая.

— Я вообще-то в отпуск планировала, но так и быть, подумаю.

— Подумай. Обещаю, скучать не придется.

— А может, я хочу поскучать? Так, для разнообразия, — мы уставились друг другу в глаза, а спустя вдох уже ржали на весь сад, распугивая птиц.

— Я рад тебя видеть, — спустя какое-то время, понадобившееся нам для того, чтобы успокоиться, уже серьезно сказал вампир.

— Наверное, я тоже.

— И ты еще называешь меня циником, — я пожала плечами. — Что, встреча с прошлым получилась не такой радужной, как ты предполагала? — вот, за что его не могу терпеть — за умение правильно задавать вопросы.

— Я последний суман постоянно на нервах, постоянно в ожидании подлянки от "любимых" родственничков. Это выматывает, знаешь ли.

— Могу себе представить, особенно учитывая твои пылкие с ними отношения, — мы дошли до какой-то беседки и сели, старательно избегая смотреть друг другу в глаза. Кто его знает, что мы сможем там прочесть. Пока беседа носила скорее насмешливый характер, и меня это вполне устраивало, но как-то незаметно князь решил сметь курс. А выдавать ему все свои секреты я не хотела, да и, судя по тому, как напряглись его плечи, он понял, что затронул нежелательную тему.

— Прости, — я изумленно уставилась на князя. — Я ведь тоже часть прошлого.

— Ты та его часть, благодаря которой началась моя новая жизнь, так что не извиняйся, — фыркнула я, глядя себе под ноги. — И потом, не ты ли мне всегда говорил, что иногда полезно оглядываться, чтобы не наставить новых шишек.

— Я. Но знаешь, если смотреть слишком долго, велика вероятность споткнуться о так некстати подвернувшийся под ногу камешек.

— Учту, — тихо отозвалась я.

— Что у тебя с принцем? — вдруг выгнул бровь вампир, разворачиваясь всем телом ко мне. Слишком резко. Я инстинктивно приставила к его горлу один из кинжалов. — Не хочешь отвечать, так и скажи. Зачем же сразу оружие доставать?

— Для профилактики, — я убрала кинжал. — Да ничего у меня с ним нет.

— Давай, давай ври мне. Я вчера, когда тебя поцеловал, уже готовился к долгому и бурному выяснению отношений с тем, с кем "у тебя ничего нет".

— Так вот что это было.

— Именно.

— Правда, ничего нет. Он просто играет, ему пока интересно. Я же вся такая из себя загадочная и таинственная, короче, еще не изведанная и не успевшая наскучить кукла. Я вот иногда всерьез думаю, может, мне с ним все-таки переспать, чтобы отстал.

— Святая кровь, мелкая! Ты, как мужик рассуждаешь! — искренне возмутился князь.

— Ой, да прекрати. Так я экономлю нервы и время, ну серьезно. Я ему до первого секса, а дальше…

— А что дальше?

— Святые яйца! Большая и чистая любовь, конечно же. Желательно до гроба и так чтобы счастливо померли в один день.

— Кто его знает, может так оно и будет, — прищурился мой собеседник.

— Да ну? Хочешь знать, как все будет? — он кивнул, ухмыляясь. — Ну, смотри. Проснемся мы с ним на утро в одной кровати, может быть, еще раз займемся сексом, потом выпьем кофе и разбредемся в разные стороны. Полдня я буду мучиться угрызениями совести от того, что переспала с работодателем, он полдня будет праздновать свою победу и ходить, как петух заломавший очередную курицу. Вечером, может быть, мы опять займемся сексом, а на следующее утро все повторится: кофе, угрызения совести, дурацкая ухмылка на лице принца. Так продлится некоторое время, затем демону надоест, и он аккуратно сведет все на нет. Учитывая его натуру, скорее всего, подарит мне какую-то абсолютно бесполезную и дорогую побрякушку. Я с милой улыбкой жахну его по морде (так, для профилактики), переплавлю вещицу в оберег, закончу охоту и уеду. А демон лет через десять женится на какой-нибудь принцесске особо дружественной ну или не особо дружественной державы и вот уже с ней будет жить долго и счастливо и помрет в один день. Как-то так.

— Мда, — протянул вампир, тихо посмеиваясь. — Знаешь, тебя надо как-то избавляться от переизбытка реализма.

— Ага, а еще от хронического недотраха, — пробормотала я себе под нос. Даже меня слегка передернуло от того, количества яда, который был в моих словах, так и до токсикоза недалеко. Но князь услышал.

— Что я слышу? Неужели ты его тоже хочешь?

— А что тут такого? — выгнула я бровь. — Он достаточно привлекательный, — ага, мозгоотключательный, крышесносительный и гормоновозбуждающий, если быть уж до конца точной. — Да и как-то с мужиками мне в последнее время не очень везло, так что…

— Последнее время? — уже в открытую издевался вампир.

— Не заставляй меня называть цифру, а то мне придется тебя убить… ну или изнасиловать, — первые пару вдохов вампир смотрел на меня с суеверным страхом в глазах, а потом, заметив, как подрагивают мои плечи от едва сдерживаемого смеха, расхохотался. — Эх, мелкая, хорошо с тобой, но я уезжаю через три оборота надо подготовиться, — виновато развел он в стороны руками, поднимаясь.

— Катись уже, а то действительно надоешь, — махнула я рукой, тоже вставая. Кристоф перехватил мое запястье и уткнулся в него носом.

— Дом крови! — прорычал он. — Кто?! — ага, значит, не все-то ему известно. Будет чем Елену порадовать на досуге.

— Не могу сказать, — как можно спокойнее ответила я.

— Чья на тебе протекция! — почти проревел князь, все еще изучая чужую метку.

— Кристоф, ты, кажется, слегка ошибся, — начала вскипать я.

— Почему не хочешь говорить? — уже тише спросил он.

— Потому, что дала обещание, — он снова уткнулся носом в запястье.

— Диана, а давай ты свои личные вопросы будешь решать в свободное от работы время, — раздался рассерженный голос врайта откуда-то сбоку. — Я тебя уже лучей двадцать по всему замку ищу.

— Это не личные вопросы, — протянул князь, все также принюхиваясь. — Надеюсь, ты сделала правильный выбор, — я выгнула бровь, демон подошел совсем близко и теперь стоял, скрестив руки на груди и раздраженно разглядывая нас.

— Будь уверен, — улыбнулась я, опустив руку.

— Ты знаешь, как со мной связаться, если что, — я кивнула. — Береги спину мелкая, и не прощаемся.

— Никогда, — выдохнула я.

— И вам всего доброго принц Ширан.

— Взаимно, князь, — сухо кивнул врайт. И то ли мне показалось, то ли они действительно смогли одним лишь взглядом сказать друг другу куда больше, чем при помощи слов. Когда Кристоф ушел, принц как-то задумчиво на меня посмотрел и, схватив за руку, потянул в сторону дворца.

— Я знаю только одного вампира практически не уступающего по силе Кристофу, это ему ты отдала первый поцелуй?

— Я не ответила князю, не отвечу и вам. К тому же, вы можете ошибаться или врать, а назвав вам имя, я могу невольно выдать моего покровителя и защитника среди вампиров. Это несколько неразумно, — врайт улыбнулся, а я, засмотревшись на него, чуть не споткнулась о первую ступеньку.

— Я разговаривал с королевой, она дает нам практически полную свободу действий…

— Но?

— Но при том условии, что Кэссиди будет нас сопровождать.

— Только Кэссиди? — неужели Илия думает, что принц настолько туп? И чего она потребует от меня взамен?

— Да, — коротко ответил он, продолжая невозмутимо куда-то меня тащить.

— И вы не возражаете? — мне было действительно интересно.

— Да в общем-то нет, — легко пожал он плечами. — Тебе удалось что-нибудь еще найти?

— Угу. Баронета отравили, яд после смерти скопился в позвоночнике, поэтому и подсадили блота, чтобы замести следы.

— Приблизительно так я все себе и представлял. Но теперь даже не знаю хорошо это или плохо.

— Почему?

— Потому что остальные два трупа во дворец так и не доставили, а значит, нам придется ехать и, зная твою натуру, предполагаю, что выехать ты захочешь немедленно.

— И что в этом плохого?

— Ты еле держишься на ногах, тебе нужно отдохнуть.

— Вы сговорились что ли? — я вздернула вверх бровь, но жест остался незамеченным. — И вообще, куда вы меня тащите?

— В морг, — нетерпеливо бросил он в ответ, проигнорировав первый вопрос.

— Зачем?

— Поговорить нужно, — врайт открыл передо мной дверь и тут же зашел следом, навешав походу такое количество заклинаний и запоров, что мне стало трудно дышать. Врайтская магия, чтоб ее! Я поудобнее устроилась на полу слева от тела и приготовилась внимать, демон занял место напротив.

— Хочу восстановить хронологию событий, мне кажется, мы что-то упускаем.

— Толку-то? Я раз дцать прокручивала все это у себя в голове, так ничего нового и не придумала.

— Все равно, предлагаю попробовать.

— Начинайте, — я обреченно кивнула.

— Итак, — демон прикрыл глаза, восстанавливая факты, а у меня складывалось чувство, что мы тут надолго. — Первых двух жертв находят здесь, но так как они всего лишь рабы, феи особо не заморачиваются и пускают дело на самотек. Потом около сумана полное затишье и убийство баронета, подстроенное, как мы успели выяснить. Королева, не теряя времени, тут же сваливает его смерть на одного из беглых, по счастливой случайности оказавшимся сумасшедшим, и казнит его. Спустя три дня убивают первого врайта, затем еще одного и еще. Через суман количество жертв возрастает до восьми, а ко мне приходит сообщение от моих информаторов. Я пишу письмо Илии и связываюсь с Дакаром, — не открывая глаз, все еще продолжая говорить, принц достал из кармана монетку и начал быстро перекатывать ее по костяшкам пальцев. Я смотрела, и перед глазами начали возникать картинки, позволяя отчетливее увидеть то, о чем говорил демон. — Через три дня после этого ко мне приходит ответ от Илии, еще через два во дворец приезжаешь ты. Этим же вечером прибывает и делегация послов. Все верно? — он на вдох открыл глаза.

— Пока, вроде да.

— Хорошо. Через два дня, мы находим сумасшедшего эльфа. Он сообщает нам о проснувшемся городе и каменных маках, а затем умирает, из-за ошибки Кэссиди. У тебя уходит четыре дня на осмотр трупов, после чего ты уезжаешь вместе с волками и Ароном. Феи подмешивают в воду оборотней отраву, и они пытаются тебя убить, но неудачно.

— Мы не знаем наверняка, что это были феи, — подала голос я.

— Как скажешь, — легко согласился принц. — Этой же ночью совершено нападение на меня и я узнаю, что якобы по столице ползут слухи о надвигающейся войне с феями. Нападавший находится под заклятием марионетки. Еще через день выясняется, что марионетку на убийцу наложил один из моих стражников, тоже находящийся во власти заклинания. Затем ты пропадаешь, — демон строго посмотрел на меня. И я нахожу капище, где кто-то пытался вызвать духа грани, добавила мысленно. А Дакар сообщает мне, что это всего лишь плод моего больного воображения.

— Я решала личные вопросы, — упрямо тряхнула головой.

— Допустим, — он снова закрыл глаза. — Ты вернулась тем же вечером злая и дерганная, а на следующий день мы с феями тебя догнали. Дальше из значимого только то, что увиденные мной в воспоминаниях сумасшедших твари — это Теневые и информация по Архверину и каменным макам. Ну, может еще твоя драка со Станисом и последующее его изгнание.

— Сегодня улов тоже небогатый. Баронет не наша жертва, — принц задумчиво кивнул. А я мысленно добавила в эту кучу странного мужика, о котором поведали русалки и то, что кто бы ни была та тварь из воспоминаний убитых — это не Теневой и не очередной эксперимент вампиров, иначе Кристоф непременно бы об этом знал. А затем, подумав, в общую кучу кинула еще и волчонка непонятно как оказавшегося на той поляне. Демон открыл глаза и уставился на бегающую по костяшкам пальцев монетку, я же тупо смотрела в пол. Он поднялся так резко, что я невольно протянула руку к кинжалу, и, бросив на меня пустой взгляд, направился к двери.

— Сиди здесь, сейчас вернусь, — я медленно опустила руку и вернулась к прерванному занятию. Спустя вдох в кармане ожило зеркало.

— Надеюсь, у тебя есть новости, Дакар, — вместо приветствия сказала я.

— Есть, и они не радостные. На том капище пусто, — он говорил отрывисто, словно кидая камешки, а я всматривалась в пейзаж за его спиной. Кабинет. Он в своем кабинете и выглядит паршиво. — Расскажи мне еще раз, как ты нашла его.

— Его нашел Стэр, не я. Просто почувствовал что-то и сообщил мне, но тенями клянусь, я действительно видела духа грани.

— Кто-нибудь мог идти за вами, когда ты отправилась туда днем?

— Нет. Это исключено, я сливалась с тенями, а со мной были волки и фея. Они бы не успели.

— Ты в этом уверена?

— Абсолютно, — повисла тишина. Я хмурилась, стараясь понять, к чему он ведет, и мои предположения меня не радовали. Дакар тоже особо счастливым не выглядел. Хуже того, он был явно обеспокоен. — Ощущение слежки у меня появилось только после встречи с духом грани, — обреченно выдохнула я.

— Ты проверяла?

— Ты издеваешься!?

— Прости, — безразлично, впрочем, прозвучал его ответ. — Кого-нибудь засекла?

— Просто тени взбесились, — покачала я головой, закрывая глаза. — Что случилось?

— Неважно, — коротко бросил он.

— Дакар! Хватит играть со мной, говори, что у вас там происходит, и заодно объясни, почему не сказал, что наш корпус взлетел на воздух?

— А зачем тебе об этом знать? — логично. — Его все равно уже практически отстроили.

— Первая часть, Дакар. Ты не ответил, — ректор сверлил меня взглядом, от которого по телу пробежал легкий холодок.

— Пока нас не было, пропало тело Велеса.

— Но…

— Мы не знаем, кто и как это сделал. Мы ищем. Защитный купол не тронут, не сработало ни одно из охранных заклинаний, более того, даже на литкраллах ничего нет, не говоря уже о полном отсутствии свидетелей и следов, — я отказывалась верить своим ушам. СВАМ — самая неприступная академия, никто из посторонних не может пройти незамеченным и тем более не оставить никаких следов, а это значит… Я выругалась, громко, от души. — Из ваших, в академии был только первый курс, пятерых я взял с собой, остальные на заданиях, — добил меня ректор. С губ уже готов был сорваться вопрос, но он перебил меня. — Что скажешь в свое оправдание?

— Почему ты считаешь, что я должна оправдываться? — в свою очередь спросила я, барабаня пальцами по полу, пытаясь утихомирить поднявшую голову злость.

— Ты же умная девочка, Обсидиана.

— Это была не я.

— Вот видишь, как быстро ты соображаешь, — медленно протянул ректор.

— Ты меня этому научил, — почти по слогам выговорила я. — Получается, что я тебя выманила. Но какой прок от мертвого Теневого?

— Если за дело возьмется сильный и старый некромант, то прок существенный, — верно, поднятый Теневой также опасен, как и дух грани, с той лишь разницей, что убить его можно только убив хозяина. Иначе никак. Бессильны даже мы.

— Твою мать! Дакар, я не…

— Прекрати! — оборвал он меня. — Мы ищем, — и не слова о том, что он мне верит. Плохо.

— Больше у тебя для меня ничего нет?

— Нет, там ничего нет, — отрезал он.

— Не прощаемся, — кивнула я.

— Никогда, — коротко бросил он и отключился. Я смотрела на собственное отражение и тихо бесилась. Дакар не дурак, не идиот и уж точно не кретин, а значит уже поднял все мои отчеты. Вот только я помню каждую свою охоту, и некромант мне попался только один раз. Шесть лет назад. И на сегодняшний день он был давно и благополучно мертв. И ректор, несомненно, уже в курсе этого милого факта. Конечно, некроманта найти не проблема, но мне сейчас как-то не до этого, и Дакар в курсе. Так с какого хрена он так уверен, что я причастна к исчезновению Велеса? И другой, пожалуй, основной вопрос кому понадобилось меня подставлять? Список мог бы быть бесконечным, если бы не одно но — кто обладает достаточной властью, силой, а главное знаниями, чтобы провернуть такую комбинацию? Кто-то из своих. Мысль настойчиво крутилась в голове, несмотря на все мои попытки не думать в этом направлении. Этот вариант был самым худшим и самым нежелательным.

Тихо скрипнула дверь, в проеме показался принц, принося с собой запахи палых листьев и мокрой земли, вырывая меня из мыслей. Следом за ним черным ветром проскользнул Стэр. Я открыла ему свои мысли и вопросительно взглянула на принца.

— Кажется, я кое-что нашел. Знаешь, сколько всего рас принимали участие в уничтожение Архверина? — я отрицательно тряхнула головой. — Тридцать восемь, — торжественно сообщил он, видимо, надеясь, что я начну аплодировать стоя. — А теперь, сколько у нас трупов?

— Тридцать четыре, тридцать пять, если мы, конечно, знаем обо всех, — я все еще не совсем понимала, к чему он клонит, голова была забита другим, а ворчащий в моих мыслях кот скорее еще больше отвлекал, чем способствовал пониманию ситуации. — Ну и что?

— А то, что нашим предкам понадобилась сила тридцати восьми стихий, чтобы навсегда похоронить Город Несущий Смерть…

— Вы предполагаете, что кто-то собирается вернуть его с грани?

— Я не думаю, что цель — сам Архверин, основная задача воскресить Теневых, — у меня упала челюсть, Стэр закрыл голову лапами и зажмурился. 'Мы в заднице' — простонал леопард в моей голове. Я была с ним полностью согласна, но предпочла промолчать. А врайт терпеливо ждал моей реакции, слега хмурясь и вертя в пальцах монетку.

— Я бы не спешила с выводами, — тщательно подбирая слова, ответила я. — Все может быть не так просто, как кажется.

— Диана, да прекрати уже, — сверкнул он глазами. — Все сходится и слова эльфа, и каменные маки и та тварь, что я видел в воспоминаниях. Что заставляет тебя сомневаться?

— Ну, хотя бы то, — мне, наконец, удалось собрать мысли в кучу, — что убитые не отличались особой силой и разнообразием стихий.

— Сила демона не идет ни в какое сравнение даже с вампирской, — меланхолично пожал он плечами. — Тебе ли этого не знать? И потом, может 'разнообразие стихий' не так уж и важно? В конце концов, магия в любом случае магия, к тому же мы не знаем подробностей ритуала.

— Но в таком случае, осталось только три трупа, и обряд будет завершен, — пробормотала я себе под нос. Стэр застонал, и сильнее прижал уши к голове.

— Да. И поэтому нам нужно торопиться, — я кивнула. Пусть думает, что хочет, но это не Теневые.

— Хорошо, я попытаюсь узнать, в чем конкретно заключается обряд. Может это как-то поможет. А пока необходимо осмотреть оставшиеся тела, — я встала, сдерживая стон, от сидения на полу жутко затекли ноги. — Когда мы сможем выехать?

— Будь готова через полтора оборота, — коротко бросил принц, открывая передо мной дверь и пропуская вперед.

Сборы много времени не заняли, так что я даже успела поговорить с Индексом. Поисковик долго и витиевато ругался, потом так же долго ворчал и еще дольше ныл, но в итоге пообещал мне найти все, что можно о каменных маках. Но глядя на его унылое лицо, я сильно сомневалась, что он найдет хоть что-нибудь.

Из-за Кэссиди дворец мы покидали уже практически в сумерках. Илия провожала меня хмурым яростным взглядом, но что-то сказать не осмелилась. То ли из-за принца, то ли по другим причинам. Сибилла вертелась вокруг нас, усердно изображая из себя любящую мамашу. После долгих споров демону удалось убедить обеих фей, что с ним Кэс будет в полной безопасности, но он все-таки прихватил с собой волков.

А я, глядя на всю эту процессию, тихо бесилась.

Странности начались практически сразу же как только мы покинули дворец. Во-первых, ко мне тут же вернулось чувство того, что за мной кто-то наблюдает, и снова волнами стало накатывать беспокойство. Я тихо свирепела, но держала себе в руках, пристроившись в конец шествия. Кэссиди и демон возглавляли процессию, склонившись друг другу настолько близко, что я серьезно опасалась, что на какой-нибудь очередной выбоине воздух наполнится оглушительным звоном. Виллара и Лекса я пропустила вперед, взглядом давая понять, что меня лучше сейчас не трогать. И углубилась в размышления.

Первой на очереди стояла деревенька неподалеку от земель Сибиллы, то есть уже к утру мы будем там. Как-то некстати вспомнилось, что неподалеку от самого поместья находится небольшая горная гряда, окруженная скудным чахлым лесом и вонючим болотцем, в чьих водах полно всякой нечисти разных форм и размеров. Сумеречная при этих мыслях натянула поводок сильнее, заставляя меня стиснуть зубы и надавать ей подзатыльников.

Мы провели в дороге от силы пять оборотов, сумерки постепенно превратились в ночь, и тьма наполнилась звуками и шорохами, заставляя лошадей нервно прислушиваться, а слишком впечатлительную феечку вздрагивать. Опять же мы бы ехали куда быстрее, если бы не она. И вообще, я отказывалась понимать, почему существа, которые умеют летать предпочитают вместо этого трястись в неудобном седле, делая из задницы отбивную и натирая мозоли. С каким бы удовольствием, я сейчас слилась бы с Ночной и рванула сквозь лес наперегонки с луной. Вдыхать запахи, чувствовать кожей малейшее движение, перетекать, скользить и таять и снова нестись арбалетной стрелой. Напряжение отступило, сдаваясь под напором образов, которые невольно возникали в моем сознании, расслабились тени, а мерное покачивание и шорох земли под копытами лошадей в конец меня убаюкали. Не знаю, сколько я пробыла на границе между сном и явью, но из этого блаженного состояния меня вывели рычащие оборотни.

Волки почуяли их первыми. Ламии. Стая из пятнадцати пресмыкающихся. Судя по недоумению, отразившемуся в круглых, словно блюдца, пустых глазах, встретить они нас никак не ожидали. Тела цвета серого воска тускло мерцали в свете луны, гулкое низкое стрекотание отразилось от неба, разливаясь над дорогой пробирающим до костей эхом. Как по команде, все до одной плавно пригнулись к земле, опираясь на руки и встопорщив шипы, медленно раскачиваясь из стороны в сторону. Огромная серая масса ядовитых тварей, которая, судя по всему, дико хочет жрать.

Сумеречная и Ночная радостно взвыли, практически с силой выпихивая меня из седла. Пятнадцать. Что-то их подозрительно мало. Хотя, чего я собственно жалуюсь, хотела ведь крови, криков и кишок? Получай и не жалуйся.

Я посмотрела на своих спутников. Кэс, как и ожидалось, пугливо затаилась за спиной демона, волки совершили неполное обращение и сейчас походили на заросших шерстью слишком высоких мужчин с красивым оскалом и не менее красивыми когтями. Принц же казался внешне невозмутимым, хотя рвущаяся из него на волю энергия заставляла меня хватать ртом воздух. Боги, насколько же он силен.

'Ты где?' — спросила я Стэра, открыв на вдох связь между нами.

'За их спинами', - коротко ответили мне.

'Не упусти', - скорее по привычке, чем действительно из необходимости, сказала я и снова закрылась. А в следующий вдох, Ламии ринулись на нас.

— Вали гадин! — проорала я, выхватывая меч и чуть ослабляя поводки своих девочек. Ровно настолько, чтобы они все еще могли казаться лишь моими тенями, повторяющими малейшее движение, даже для острого врайтского зрения.

Тонко заверещала Кэс, рыкнули в ответ на мой призыв волки, а демон легким движением задвинул дрожащую моль себе за спину и как-то непонятно на меня посмотрел. Я легко пожала плечами и вонзила меч в раскрытую глотку. Ламия осела на землю бесформенной вонючей кучей. Раз. Демон срезал на подлете еще одну, разрубив ее практически надвое, припечатал сверху заклинанием. Черная гниющая кровь забрызгала ему руку, разъедая ткань камзола, превращая рубашку в труху, вгрызаясь в плоть. Два. Он что-то пробормотал и снес голову следующей, опять бросил вдогонку заклятие против нечисти. Три. Пострадавшую руку врайта окутало синее свечение. Ладно, уже большой мальчик, сам разберется. Я полезла в гущу агрессивно настроенного клубка, подальше от глаз мужчин, давая, таким образом, Сумеречной и Ночной больше свободы.

Четыре, Пять, Шесть.

У них не было шансов против меня. Я была зла, я была на взводе, я хотела трупов. Я хотела много трупов. Их ядовитые шипы и острые жала я засовывала им же в брюхо, с каким-то садистским удовольствием, слушая, как хлюпает кровь и трещат кости, как они стрекочут от боли на своем странном языке, видя удивление и отголоски запоздалого узнавания на их приплюснутых мордах. Ночная вырвала кусок мяса из груди оказавшейся слишком близко змеи, и швырнула его под нос еще одной твари. Семь. Та шарахнулась в сторону и плюнула в меня ядом, целясь в глаза, но промахнулась и резко развернувшись, рванула в сторону леса.

А я осталась стоять посреди усеянной оторванными частями тела дороге, в запахе разлагающегося мяса, ногами в луже крови. Едва запыхавшаяся и… разочарованная. Хорошо, что у меня даже на обуви охранки, а то сейчас бы щеголяла голыми пятками.

— У тебя заговоренная сталь? — я подпрыгнула, приставляя все еще окровавленный меч к горлу демона, и тут же отдернула оружие, заметив, как отравленная кровь разъедает кожу.

— Нет, — ляпнула, не подумав.

— Тогда как?

— Можете считать это моей отличительной чертой, — я вытерла клинок о траву и засунула его в ножны. — Нужно тут прибраться. — Я обвела рукой место действия, к нам подошли оборотни, старательно обходя лужи крови.

— И как ты предлагаешь это сделать? — выгнул бровь Виллар.

— Сложите костер, — опередил меня принц. Волки обменялись многозначительными взглядами, но беспрекословно отправились выполнять поручение. — Ты всегда так реагируешь на нежить или Ламии особенно чем-то отличились? — участливо поинтересовался демон, тем временем разворачивая в руках водную сетку.

— Ага, я так выражаю к ним свое нежное и трепетное, но, к сожалению, безответное чувство.

— Убери колючки, я просто спросил, — усмехнулся он, продолжая растягивать сеть.

— А я просто ответила. Ладно, если серьезно… Просто захотелось скинуть напряжение.

— Интересно ты расслабляешься. А массаж не пробовала?

— Вы себя, что ли, в качестве массажиста предлагаете? — в том же тоне ответила я.

— Почему бы и нет. Эти руки творят чудеса, — я невольно посмотрела на только что обсуждаемую часть тела демона, и снова вспомнила сегодняшнее утро. Стало жарко.

— Отправляйтесь к вурдалакам, Ваше Высочество, — принц заржал, а я гордо удалилась в направлении Стэра, тащащего из леса за хвост последнюю дохлую Ламию.

— Ну, сколько раз тебе говорила не тащить в рот всякую гадость? Опять по кустам хочешь носиться?

'А как ты мне ее транспортировать предлагаешь?' — огрызнулся он.

— Дотолкал бы, — я отобрала его ношу и, убедившись, что с котом все в порядке, потрепала по голове. Он сыто потерся о мое бедро, довольно щурясь.

Спустя десять лучей на дороге уже был сложен средних размеров костер, а врайт с помощью сети переместил к нему тела и все то, что от них осталось. Я швырнула последнюю змею.

— Надо быстрее заканчивать здесь и убираться, — прокомментировал он, наблюдая за полетом моего первого пересмешника.

— Да. Это не вся стая, — Кэссиди до этого не принимавшая никакого участия в действии, вдруг решила ожить:

— То есть…

— То есть, максимум через пол оборота здесь будет основная часть клана, а это примерно еще особей тридцать, — оборвал ее Лекс.

— В лучшем случае, — добавил Виллар в упор глядя на моль, фея побледнела. — Это были разведчики.

— Странно Ламии, обычно, не подходят так близко к городам и населенным пунктам, что их спугнуло? — поинтересовался Лекс.

— Это не наше дело. Нам пора ехать, — оборвал их принц, помогая дрожащей Кэс забраться в седло.

Через три оборота мы подъехали к какой-то деревеньке и решили, что пора бы остановиться на ночлег. К тому моменту тени довели меня практически до ручки, и я готова была отдать половину будущего вознаграждения за полкружки белладонны. Благо делать мне этого не нужно, потому что Арон перед отъездом снабдил меня полной флягой чудодейственного настоя. Но пить я ее пока не собиралась. Что-то такое витало в ночном воздухе. То ли запах вишни, то ли не по-весеннему холодный ветер, то ли моя разыгравшаяся паранойя.

Как и ожидалось, постоялого двора в этом захолустье не предвиделось, поэтому разместились мы у местных жителей. И опять же, как и ожидалось, мы с Кэс оказались вдвоем в одной комнате. Честно, я бы лучше спала на улице или в сарае рядом с лошадьми, но выбора мне не оставили и возражений слушать не пожелали.

Хозяева небольшого, но чистенького домика с интересом поглядывали на нас, но лишних вопросов не задавали. Только женщина, как-то уж слишком внимательно меня разглядывала.

— Как думаешь, — обратился ко мне Виллар, когда мы все сидели за столом, — Ламии за нами не последуют?

— Нет, вряд ли. Они явно направлялись в другую сторону. И потом, костер все еще горит, я запустила туда пересмешников пять не меньше, так что он будет полыхать до самого утра. Он их отпугнет, — Лекс кивнул.

— Откуда они взялись? — спросил принц у феи.

— Скорее всего, пришли из соседнего леса. Ходили слухи, что там их гнездо.

— Почему Илия не решила проблему? — я чуть кружку мимо стола не поставила, когда услышала, с каким спокойствием она об этом говорит.

— Мы считали их не опасными, — так же легко пожала она плечами.

— У меня просто нет слов, — пробормотал себе под нос Виллар.

— "Неопасные Ламии" — это что-то новое. Нужно будет Дакару рассказать, вот уж он удивится. Теперь вы понимаете, Ваше Высочество, почему я так недоверчиво отношусь ко всему, что касается фей и их суждений о чем бы то ни было, — Кэс задохнулась от возмущения. — Их волнует только одно — количество собранного урожая.

— Что плохого в том, что мы не считаем нужным убивать все, что движется в непосредственной близости от нас?! — повысила она голос.

— Ничего, кроме разве что вашей полной неспособности ко всему прочему еще и адекватно реагировать на критику.

— Диана, я не позволю тебе так со мной разговаривать!

— Сколько экспрессии. Браво! — мужчины заинтересованно переводили взгляды с меня на фею, видимо ожидая кошачьих боев. Ну что ж такими темпами, вполне вероятно, что они их дождутся. Я сегодня за себя не отвечаю.

— Уж явно больше, чем у тебя! Расскажи мне каково это жить без чувств? — я сделала вид, что задумалась.

— Только, если ты в свою очередь расскажешь, как тебе удается так долго выживать без мозгов, — пожала я плечами. — Хотя у вас это, судя по всему, наследственное, — Лекс закашлялся, стараясь замаскировать смех.

— Не смей так говорить о маме и бабушке!

— Попробуй, заткни меня.

— Ди, — счел нужным вмешаться принц. Он осуждающе смотрел на меня, нахмурив брови и сверкая своими невозможными глазами.

— Что, боитесь, что доведу ее до слез? Ладно, я спать, — и поднявшись из-за стола, отправилась в выделенную мне комнатку.

Совсем нервы не к упырю стали. Уже на убогих срываюсь. Я глубоко вдохнула и, быстро раздевшись, залезла под одеяло. Решив все-таки не пить белладонну — гнетущее чувство тревоги усилилось. Через пятнадцать лучей в дверь проскользнула Кэс и, не глядя в мою сторону, заняла свое койко-место. Еще через пол оборота в доме окончательно все стихло.

Я уснула практически моментально, не помешал даже удушающий запах колокольчиков с соседней кровати, но, как и ранее этим вечером, поспать мне долго не удалось. Меня разбудило то самое чувство тревоги. Причем настолько сильное, что ломило виски, а тени упорно тянули прочь из дома.

Я вышла в предрассветные сумерки, пристально вглядываясь в туман и ежась от застывшей в воздухе сырости.

'Что происходит?' — спросил тал, вставая рядом.

'Не знаю. Чую проблемы на задницу', - кот перевел задумчивый взгляд на мою пятую точку.

'В глаз дам', - прокомментировала я, и хотела было добавить еще пару ласковых по привычке, но тут заметила яркий, режущий глаза свет между деревьями.

Все мысли тут же вылетели из головы. Тело напряглось почти до боли, Ночная и Утренняя замерли в ожидании, зрение и слух усилились, руки сжали пару рыбок. Вдох, и кинжалы летят в сторону светлых пятен. Вдох, и мы с котом срываемся на бег. Главное уйти подальше. Здесь на виду у всей деревни, под носом принца, волков и феи я ничего не смогу сделать.

Я бежала так быстро, как только могла. Оставляя за собой, словно хлебные крошки, цепочку из сдерживающих заклятий. Быстрее. Нужно бежать быстрее. Пока хватит дыхания. Я не оглядывалась — не было необходимости, я чувствовала каждый их шаг, слышала, как шелестит листва от их прикосновений. Святые яйца, почему не поняла раньше? Вот, кто спугнул Ламий, вот, чьи взгляды я ощущала спиной, вот, откуда это чувство тревоги.

Я бежала уже около двадцати лучей. Почувствовала, как начало рвать в клочья легкие. Пора останавливаться и принять бой, дальше я все равно не уйду, только напрасно потрачу силы. Я огляделась. Поляна. Ну и хрен с ней, разница не большая, что здесь, что там, в чаще. Стэр стоял рядом, припав к земле и вздыбив шерсть. Его глаза горели зеленым, зрачок вытянулся в линию.

'Если не выгорит, знай, я не хочу лежать в земле. Не хочу лежать на кладбище СВАМа. Хочу, чтобы меня сожгли, а пепел отдали волкам'.

'Иди на хер! Дура!' — огрызнулся кот.

'Сам дебил'.

Они показались из-за деревьев, как раз тогда, когда я отпустила Сумеречную и Утреннюю и пыталась поднять Дневную и Ночную.

'Их четверо', - прорычал кот. Белых Гончих действительно было четверо. По одну на каждую из моих теней. А это значило только одно — они пришли за мной. Это не ошибка, не случайность, хотя какие уж тут теперь случайности? Их отправили не за каким-то абстрактным охотником, нет, их натравили специально на меня.

'Я вижу', - тени просыпались неохотно. Ох, даже не знаю, что лучше сдохнуть или выжить? Судя по ощущениям откат, в случае моей победы, будет грандиозным по своим масштабам и колоссальным по своим разрушениям.

Белых Гончих вывели вампиры в середине восьмисотлетней войны. Вывели специально для истребления таких, как я. Чтобы было проще искать, проще загонять. По своей сути каждая Гончая — сгусток света, вот только не простого солнечного или магического, а чистого, без оттенков и полутонов. Когда-то такой свет называли Светом Богов и покупали в качестве модного предмета интерьера, только очень богатые и очень знатные существа, потому, что особого практического применения он не имел. Да, светил ярче, но и энергии на его поддержание уходило в разы больше, а потому про него забыли сразу же, как только он вышел из моды… Пока не началась война. Пока вампиры не создали своих Гончих. Видимо специально собак поуродливее выбирали. Вытянутые, скелетообразные, без глаз, ушей и пастей. Они не уставали, не спали, им практически не нужно было есть, они убивали быстро, не знали жалости — идеальные чудовища, подчиняющиеся тем, у кого в руках был поводок. Сражаться даже с одной Гончей тяжело. Обычное оружие их не берет, только тени, либо специальные сумрачные клинки, что уж говорить о том, когда их десятки и сотни. У моих предков не было шансов. Обречены с самого начала.

После войны необходимость в Гончих снова отпала — все Теневые были истреблены. И про этих тварей забыли на долгие, долгие тысячелетия, а технология в конечном итоге была утрачена. Но лет сорок назад Дакару и Велесу удалось каким-то чудом восстановить, казалось, навечно забытые записи, и создать первую и единственную во всем мире десятку. Зачем? Чтобы легче было искать по всему Мироту маленьких Теневых с еще нераскрывшимся даром. Чтобы уберечь их порой от их же собственных родителей и чтобы вовремя останавливать тех, кому помочь уже не возможно. И вот сейчас четыре этих твари стремительно приближались ко мне и моему коту, который вряд ли мне чем-нибудь сможет помочь, хотя в том, что попытается я не сомневалась. Будем надеяться, ему удастся отвлечь хотя бы одну, хотя бы на время.

Я боялась, впервые за многие, многие годы. Неприятное, мерзкое и липкое чувство. И если все-таки каким-то чудом у меня сегодня получится выжить, урод, который натравил на меня Гончих, очень сильно об этом пожалеет.

'А его ты тоже видишь?' — привлек мое внимания Стэр и указал головой на… демона!

'Знаешь, что самое обидное?' — я начала загонять теней на место.

'Излагай'.

'Я так и сдохну ни разу за пять лет не сходив нормально в отпуск'.

'Действительно проблема', - проурчал тал в моей голове.

Ширан Дар Сараэн

Я не мог уснуть. Лежал в кровати, пялился в потолок и не мог уснуть. Смутное чувство тревоги мешало, дергало за нервы, словно скрипач за расстроенные струны старого инструмента, оставляя на языке привкус озона. В голове грозовыми тучами толпились мысли, смутные образы и обрывки разговоров. Я пытался переключиться, сосредоточиться на чем-то одном, но единственное чего добился — одеяло обернулось вокруг тела подобно одной из недавно встреченных нами Ламий. Я поднялся, стараясь не разбудить волков, и вышел во двор, обогнул дом и устроился под одним из деревьев.

Пожалуй, больше всего, меня сегодня беспокоило поведение девчонки. Что могло произойти за тот короткий промежуток времени, что меня не было в морге, что маленькая охотница из практически расслабленной и умиротворенной (насколько, конечно, для нее это вообще возможно) превратилась в готовящуюся к прыжку кошку. Она была отстраненной, погруженной в свои мысли, часто ее взгляд замирал, прикованный к спинам одного из волков, при этом оставаясь совершенно пустым.

Виллар сказал, что почти так же она вела себя и в тот раз, только была более нервной. Можно было бы предположить, что сейчас она лучше держала себя в руках… Да хрена с два! В памяти тут же всплыла ее фигурка с мечом в руках, упавшей на лицо белой прядкой, забрызганная змеиной кровью и чудовищной яростью в глазах. Что же с тобой творится маленькая охотница?

Я просидел так под деревом в тщетных попытках разобраться с тем, что происходит до самого рассвета, и так и ни к чему и не пришел, а привкус грозы, казалось, только усилился.

Ветер донес до моего слуха звук открывшейся двери и цокот когтей по дереву крыльца. Тоже не спится? Я поднялся, намереваясь выяснить причину бессонницы одной небезызвестной мне охотницы и ее ручного питомца.

Но стоило мне только выйти из-за угла дома, как девчонка сорвалась с места и кинулась прочь к лесу, швырнув в противоположную сторону пару рыбок. Исфит, по-прежнему висящий у меня на груди, обдал тело холодом. Страх. Я невольно проследил взглядом за ее оружием. Но увидел лишь какие-то светящиеся точки вдалеке, ни каких тебе монстров, никаких чудовищ, просто точки. Ну, очень интересно.

Я расправил крылья и, оттолкнувшись от земли, уже через вдох был в воздухе, подставляя под его ласковые пальцы, затекшие мышцы спины.

Девчонка бежала долго, постоянно петляя и оставляя за собой такое количество сдерживающих заклинаний, словно готовилась остановить осаду целого города. Она не оглядывалась, не останавливалась, не замедлялась ни на вдох, бесшумно скользя среди деревьев, подобно лесному духу. Через двадцать лучей она выскочила на поляну и замерла, пригнулась, подобралась. Радужка стала полностью зеленой, серебристые капельки пота дрожали на висках, а слегка согнутые в коленях ноги едва заметно подрагивали. Воздух наполнился силой. Непривычной, непонятной магией с запахом меда и корицы. От холода, расходящегося от камня по всему телу, сводило зубы.

Я завис над поляной, ожидая сам не зная чего, вглядываясь сквозь утренний туман в лесной сумрак. За мгновение до того, как воздух вокруг девчонки словно сгустился, на опушку сквозь серую пелену просочились четыре твари, сотканные из ослепительного света. Без глаз и ушей и ртов, они переминались на своих непропорционально длинных костлявых лапах, выпирающие ребра не двигались — монстры не дышали, а плетеобразные хвосты стегали их по тощим бокам. И это, пожалуй, единственное, что в них пугало. Ни магии, ни клыков, ни даже когтей, способных разодрать жертву, абсолютный ноль. Просто свет.

Фигурка Сид словно подернулась сизым дымом, вкус чужой незнакомой силы стал сильнее, а потом она подняла взгляд на меня… и все закончилось. Непонятная магия исчезла, тело приняло свои обычные очертания. Она глубоко вздохнула, прикрыв глаза, и зажгла в руке пересмешника.

Какие-то ее очередные фокусы? Я не спешил спускаться. Зачем? Они не представляют угрозы, это ведь просто свет. В уродливой форме, но все равно лишь свет.

Через вдох все четыре твари ринулись на нее. Леопарду удалось блокировать двоих. Он кинулся им наперерез, подставляя черный бархатный бок под удар. Монстры врезались в кота и рассыпались снопом искр, отскочив, словно мячики. Но Стэр остался стоять неподвижно, будто пытаясь закрыть собой Ди, не сводя изумрудных настороженных глаз с переливающихся светлячков.

Еще один луч столкнулся на полном ходу с пересмешником охотницы и так же опал на землю множеством белых угольков. Но в это заклинание она вложила слишком много сил, и для создания следующего времени у нее уже не было. Последний уродец прошел буквально на расстоянии в пол-ладони от Сид, не касаясь, даже не шевельнув травы возле ее ног. Но Диана упала на колени, закричав так, что у меня внутри все оборвалось. Я буквально рухнул вниз. А тварь продолжала кружить вокруг девчонки, и та с каждым разом вскрикивала все громче, заставляя леопарда вздрагивать. Впрочем, с каждым новым криком я дергался точно также. Демон внутри меня ревел!

— Диана, мать твою! — я оборвал себя на полуслове. Рассыпавшийся искрами свет стекался подобно воде, восстанавливая тела, морды, лапы.

Почему она не достает меч? Почему ей больно? Что они делают с ней?

Мое тело изменилось, сила струилась по венам, концентрируясь, собираясь. Первые молнии полетели в сторону кота, но глупое животное взметнулось вверх им на встречу. Силой удара его отшвырнуло в ближайшее дерево. Раздался оглушительный треск, и леопард мешком упал на землю.

— Стэр! — простонала охотница и опять захлебнулась криком, когда монстр в очередной раз скользнул рядом.

Вдох. Новые молнии уже собирались на кончиках пальцев. Я приготовился к следующему броску, не реагируя на боль, пронзившую грудь.

— Н-не надо. Д-делаешь их сильнее, — раздался надрывный хрип Ди. Сжавшись в комок, она пыталась отползти под тень деревьев.

Я застыл. Мысли метались. Как бороться со светом? Не тот вопрос, как я могу бороться со светом? Через вдох трое монстра, обезумев, бились в водяной клетке, бестолково натыкаясь друг на друга.

Я метнулся к Сид, мимоходом запирая последнюю тварь. Охотница затихла. Она лежала на земле, свернувшись клубком, дрожа всем телом, бледная с крепко стиснутыми кулаками. Я осторожно поднял ее на руки, Диана тихонько застонала и сжалась сильнее. Хотя куда уж больше? Холод от исфита стал просто невыносимым.

— Маленькая моя, открой глазки, — прошептал, осторожно, чтобы не ранить своими когтями, убирая седую прядку с лица и стирая кровь из прокушенной губы. Тишина. — Давай же девочка, будь умницей, — никакой реакции.

Я перехватил ее удобнее и легко похлопал по щекам. Короткий стон, но в остальном Сид осталась безучастной. Что же с тобой такое девочка? Ее сердце билось ровно, а на теле не было ни одной даже крошечной раны. Я сдернул с нее перчатки и принялся растирать ладони. Духи грома, почему у нее такие ледяные руки?

— Скажи хоть слово, маленькая охотница, — шептал я, распуская ее волосы, в надежде, что, как и в прошлый раз, смогу пробиться в ее сознание. Магия заструилась от меня к ней, укутывая неподвижное тело девчонки, пытаясь найти проблему, понять, помочь… Но с каждым следующим разом пустота становилась все больше, тишина оглушительнее. — Давай же девочка, не отталкивай меня, — я не оставлял попыток пробиться к ней. По вискам струился пот, татуировка на спине горела, в небе сверкали молнии, и от собственного бессилия хотелось орать в голос.

Хромая, к нам доковылял на удивление целый леопард, если не считать паленого бока, и ткнул ее мордой в щеку. Бесполезно.

— Что нам делать? — кот бросил короткий взгляд на водяные клетки, а потом вскочил и убежал в лес.

Я остался сидеть с девчонкой на руках, уговаривая ее очнуться, гладя по волосам, почти на грани паники. Еще никогда за всю свою жизнь я не чувствовал себя настолько беспомощным и бесполезным.

Нужно отнести ее в деревню, связаться с Дакаром, найти какого-нибудь местного лекаря… Но при малейшем моем движении она всхлипывала и начинала дрожать, а у меня внутри все обрывалось.

Через некоторое время вернулся кот, таща в зубах сухие ветки и ворох прошлогодней листвы. Он невозмутимо свалил свою ношу возле меня и нетерпеливо толкнул лапой.

— Костер? По-моему сейчас несколько не до этого, — кот тихо рыкнул и качнул лобастой головой. Как можно осторожнее я переложил свою драгоценную ношу на землю и занялся сооружением костра.

Разрубая пополам очередную ветку, я возносил хвалу духам грома за наличие у себя когтей. Кот лежал под боком у охотницы, согревая своим теплом, и не сводя с меня серьезного взгляда. Ветки и сырые листья разгорались плохо, долго и практически не давали жара, пришлось укреплять огонь парой молний. В водяных клетках извиваясь, выгибаясь и пробуя барьер на прочность, сходили с ума уродливые твари. От ударов водная гладь дрожала, но и только. За все то время, что я занимался разведением огня, Диана не издала ни звука, что лишний раз заставляло меня шевелиться быстрее. Когда, наконец, над бревнами занялось пламя, я натаскал веток и накрыл их плащом. Когда импровизированная лежанка была готова, леопард, недовольно рыкнув, подтащил ее вплотную к огню.

— Ты хочешь, чтобы она обгорела? — Стэр коротко рыкнул и замотал головой. — Уверен? — утвердительный кивок. Удивляться проницательности животного не было ни времени, ни сил, поэтому я просто положил Ди туда, куда указывал кот. Она опять застонала, но дрожать сразу же перестала. Камень начал нагреваться.

Я опустился рядом и принялся надиктовывать вестника, чтобы отправить его в деревню и предупредить волков. По какой-то самому не до конца ясной мне причине, Кэссиди ставить в курс дела я не хотел. Бессонная ночь давала о себе знать, и на всякий случай, укрепив клетки со светом, я лег рядом с маленькой охотницей и, прижав ее к себе, закрыл глаза.

Я не собирался спать, да и не мог. Первый оборот Диана без конца вздрагивала и стонала, прижимаясь ко мне, словно стараясь спрятаться, и все что я мог сделать — лишь сжать ее сильнее и шептать какой-то успокаивающий бред ей в волосы. Потом она затихла, так резко, что я судорожно кинулся считать удары ее сердца. К моему облегчению, дыхание оставалось по-прежнему ровным и глубоким.

Когда над поляной взошло солнце, а огонь практически потух, леопард заставил меня потушить угли и перенести охотницу ближе к центру. Ее руки уже не были такими холодными, к губам вернулся нормальный цвет, и она перестала так отчаянно ко мне жаться. Через некоторое время она зашевелилась и открыла глаза.

— Никогда больше меня так не пугай! — рявкнул я, сам не заметив, что слишком сильно стискиваю ее плечи. Золотые глаза распахнулись в недоумении, она провела рукой по лицу, потом перевела глаза на Стэра, затем снова на меня и уперлась взглядом в клетки. Над нижней губой показались кончики маленьких клычков, спицы на браслете удлинились, она обхватила себя руками и вздрогнула, зажмурившись.

— Близко, — едва слышно прошептала Диана. — Так близко.

— Диана? — позвал я, не решаясь дотронуться до нее. Неуверенный в реакции, которая последует за моим прикосновением. Впервые я настолько четко увидел ее эмоции — страх, недоверие и еще что-то очень похожее на ярость. В который раз за это короткое утро во мне вскипела сила, реагируя, прежде всего, на страх в золотых глазах. Я сжал руки, подчиняя, ломая, заставляя стихию делать то, что я хочу. Две первые клетки сжались практически мгновенно, поглощая, уничтожая свое содержимое. Еще через вдох и от третьей не осталось и следа.

— Нет, просто сожмите ее, чтобы она поместилась на ладони, можно? — возвращаясь к своему обычному тону, остановила меня Ди, когда я перевел взгляд на последнюю. Вопросов я не задавал, хотя все внутри меня противилось этой просьбе. Желание убивать и рвать на части было по-прежнему сильным, а та легкость, с которой я уничтожил первых трех уродцев, казалось, только наоборот разожгла его.

— Что это такое?! — прорычал я, плохо контролируя себя и свой голос, сжимая в кулаке уцелевшего монстра.

— Должна была быть моя смерть.

— Диана, я серьезно.

— Я тоже.

— Диана!

— Дайте мне сначала поговорить с Дакаром, а потом я вам все объясню, — попросила она. И толи ее действительно уставший вид, толи этот тихий голос слегка отрезвил меня и заставил отступить. Я протянул ей на раскрытой ладони сжатую тварь, но девчонка даже не посмотрела в мою сторону. Вместо нее леопард осторожно взялклетку зубами. Пошатываясь и морщась, Сид попыталась подняться на ноги, с раздражением оттолкнув мою руку, когда я попытался помочь. Я снова промолчал. А смысл спорить, все равно будет по-моему. Но должен отдать девчонке должное, у нее даже получилось сделать пару шагов, а потом она запнулась и непременно полетела бы носом в траву, если бы я ее не подхватил.

— Ненавижу себя такой, — проворчала она, слегка поерзав и тяжело вздохнув.

— Странно, а мне казалось, женщины должны любить, когда их носят на руках.

— Где вы тут увидели женщину? — спросила она ехидно.

— Как ты относишься к полетам? — зачем отвечать на глупый вопрос? Лучше задать свой.

— Ээээ, нормально, а что, — я взмахнул крыльями, не дав ей договорить. Диана пискнула, зажмурилась, а затем с каким-то поистине детским восторгом уставилась мне за спину, рассматривая крылья.

— Зачем? — прокричала она, мне на ухо спустя какое-то время, обдав кожу щеки теплым дыханием, заставляя усилить контроль над силой.

— Тебя нужно доставить в деревню — это раз, тебя должен осмотреть целитель — это два, тебе нужно нормально выспаться — это три, а сама ты передвигаться пока не в состоянии.

— Через пол оборота все было бы уже в порядке — это раз, мне не нужен лекарь — это два, и спать я не хочу — это три, — в тон мне ответила Сид.

— Почему ты постоянно со мной сражаешься, даже в мелочах? — задал я давно мучавший меня вопрос.

— Я, — начала она, но оборвала себя и просто в итоге пожала плечами.

Остаток пути мы проделали в полном молчании, девчонка затихла в моих руках, о чем-то глубоко задумавшись, покусывая нижнюю губу, на лбу появилась знакомая уже складочка, а глаза невидяще смотрели за горизонт.

Когда я поставил ее на ноги во дворе, Стэр уже ждал нас там возле калитки, переминаясь с лапы на лапу и настороженно оглядываясь вокруг. Диана тут же метнулась в дом и так же стремительно вернулась, сжимая в чуть дрожащих руках зеркало. Так же молча, абсолютно ни на что и ни на кого не реагируя, она почти побежала в сторону леса. Как и ожидалось, ее кот последовал за ней.

Волки недоуменно посмотрели на меня, я пожал плечами и бросив короткое: "Потом". Отправился следом. Что-то мне подсказывало, что охотница не очень обрадуется моему появлению, поэтому я старался не шуметь, чувствуя себя мальчишкой, подсматривающим за соседями в щелку забора.

Она остановилась практически сразу же, упав под ближайшим деревом и открывая зеркало.

— Дакар! — прошипела она, щурясь и нервно теребя кончик белой прядки, — какого хрена?! Это твоя месть или что?!

— Что у тебя опять случилось? — раздался в ответ раздраженный голос ректора.

— Так. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох, — она прикрыла глаза и пару раз тряхнула головой, словно стараясь прогнать злость и скинуть напряжение. — Ты давно ходил в вольеры?

— Боги, да какая тебе к духам грани разница?

— Ты меня знаешь, я никогда просто так не спрашиваю, отвечай.

— Может около сумана назад.

— Сколько из этих чудовищ сейчас на охоте?

— Ни одной.

— Ты абсолютно уверен?

— Да.

— Дакар, сходи и проверь или отправь кого-нибудь.

— Ты совсем охренела?

— Дакар! — повисла тишина. Диана запустила руку в шерсть своего кота, крепко сжимая его за шкирку, слегка оттягивая кожу. Он блаженно щурился, не возражая против такого обращения.

— Они все на месте, — ответил ректор спустя пару вдохов.

— Твою мать, — она пару раз приложилась затылком о ствол дерева.

— Что случилось?

— На меня напали, Дакар. Напали твои ручные монстры.

— У тебя паранойя. Чего ты добиваешься? — она встрепенулась, глаза полыхнули зеленым, в воздухе опять запахло незнакомой странной магией. Я насторожился, опуская все щиты, спрашивая стихии, одну за другой, но получая в ответ лишь тишину. Девчонка отпустила свои волосы и аккуратно двумя пальцами вытащила у Стэра из пасти водяной куб с переливающимся внутри светом.

— Познакомься Дакар, тварь, которая пыталась меня убить. Тварь, которая пыталась меня убить — Дакар. Общайтесь, — снова повисла тишина, напряженная, неприятная. — Ну как? Насмотрелся? — молчание. — Скажи уже что-нибудь!

— Я не знаю, что сказать, — отстраненно пробормотал ректор, — это не наша.

— Тогда чья?

— Не знаю. Кроме меня и Велеса формулу никто не знал. Это был наш с ним проект…

— Велес мертв! И я еще раз спрашиваю тебя, кто?!

— Я выясню.

— Куда же ты денешься, — зло парировала девчонка. — Еще вопрос, кто мог знать, что мне предстоит за охота, помимо тебя Лайры и Индекса? И кто сейчас находится в непосредственной близости от меня?

— Никто.

— Не спеши Дакар. Думай. Это кто-то из наших.

— Составляешь список подозреваемых?

— Скорее список будущих трупов.

— Почему ты считаешь, что это кто-то из охотников?

— Их было четверо, Дакар. Четверо. По одной на каждую.

— Твою мать… Никто больше не знал. Да что тебе рассказывать, ты прекрасно осведомлена об условиях конфиденциальности каждого заказа. Отследить поводок пробовала?

— Да, это ничего не дало он временный — только мои данные, время и место. А значит, у тебя утечка Дакар, и лучше тебе будет найти этого урода прежде, чем до него доберусь я.

— Как ты осталась жива?

— Опечален? — прищурилась она, ректор не ответил. — Принц помог.

— А…

— Успокойся, я параноик, помнишь?

— Почему ты оставила клинки?

— Ага, а я прям их везде с собой таскаю. Не глупи, я пользовалась клинками последний раз на полигоне в СВАМе. Но теперь, видимо, буду с ними спать, — ректор напряженно выдохнул, повисло молчание.

— Испугалась? — мягко и ласково спросил Дакар, спустя какое-то время. Спросил так, как может спрашивать только мужчина, считающий, что имеет право на беспокойство. Я рыкнул, вонзив когти в ближайшее дерево. Диана пару вдохов рассматривала его отражение, а потом очень уж сладко улыбнулась, обнажая клыки.

— Тебя это не касается! — она с силой захлопнула зеркало и устало привалилась к стволу. — Кажется, я действительно устала, — тихо пробормотала она, разглядывая кусочки неба, виднеющегося в кронах деревьев. Я вышел из своего укрытия и присел возле нее.

— Пойдем, я отведу тебя в дом.

— Подслушивали? — спокойно спросила она, не смотря на меня. — А хотя какая разница? — я помог ей подняться.

— Пойдем, — она не стала сопротивляться, не стала ничего говорить, только все также смотрела за горизонт.

— Угу, только клетку уничтожьте, — кивнула она головой на куб, валяющийся в траве.

Я сжал руку и с легким бульканьем тварь исчезла. Диана облокотилась на меня, прикрыв покрасневшие глаза. Маленькая моя, как же мне тебе помочь?

Во дворе на крыльце сидели волки, Кэссиди нервно прохаживалась вдоль покосившегося забора. Как только мы появились, фея метнулась к нам заламывая руки, с встревоженным выражением на лице, но, наткнувшись на мой взгляд, тут же неуверенно отступила, не решаясь произнести ни звука. Все так же молча, я провел девчонку мимо и открыл дверь в спальню, которую выделили ей хозяева. Она шла словно во сне, как кукла безжизненная и покорная и только глаза горят злым огнем. Оказавшись внутри, она удивленно на меня посмотрела.

— Зачем мы здесь?

— Тебе нужно поспать.

— Нет, нужно скорее добраться до трупа, — она развернулась в моих руках, с силой, которой я от нее не ожидал в таком состоянии, а поэтому позволил отступить на шаг.

— Об этом не может быть и речи. Сначала ты поспишь, потом все остальное.

— Вы не понимаете!

— Нет, это ты не понимаешь! — я сделал шаг ей на встречу, заставляя ее отступить к кровати. Пришлось через силу орать на нее, борясь с невероятным желанием, почти инстинктом вместо этого, обнять и успокоить, такой растерянной она выглядела, такой беззащитной. Еще шаг. — Приказы здесь отдаю я, и решаю тоже я! — она наткнулась на кровать и, взмахнув руками, упала, я тут же оказался рядом. Легкое незаметное прикосновение к шее, слабое нажатие, и прежде чем поняла, что случилось, охотница уже спала. Я раздел ее, с трудом сдерживаясь, чтобы лишний раз не провести руками по изящной шее, не поцеловать тонкие пальчики, не прикусить ключицу, не прижать к себе, не забрать… Тьфу, совсем помешался, дебил. Потом укрыл одеялом, закутав почти по самый кончик носа, и легко прикоснулся к губам.

Отдыхай, моя маленькая охотница. Отдыхай, а я буду сторожить твой сон. Но прежде у меня есть одно дело.

Я вышел, прикрыв за собой дверь, и отправился к волкам.

— Ваше высочество, — оборотни тут же подскочили ко мне. — Что с девочкой? — спросил Лекс.

— Просто вымоталась. Пойдемте, нам нужно кое-что обсудить.

— Я хочу… Можно мне к ней? — робко спросила младшая графиня, прекращая свое бессмысленное шатание из угла в угол, с поистине театральным заламыванием рук и закусыванием нижней губы. Духи грани, и почему она раньше не казалась такой фальшивой? Хотя, странно, беспокойство, расходящееся от нее волнами, было вполне натуральным.

— Идите Кэссиди, — отпустил я, сжавшуюся под моим взглядом фею. Как только она ушла, я поманил оборотней за собой, во внутренний двор.

Хозяин возился в сарае, хозяйка — на кухне, и на странных гостей они не обращали ровным счетом никакого внимания, что было только на руку. Хотя даже, если бы и обращали, то сомневаюсь, что пара смогла бы понять хоть что-то.

Я выкинул вперед руку, и посреди двора появилась водяная темница. Щелчок пальцами и она приняла свои изначальные размеры.

— Кто-нибудь из вас в курсе, что это? — оборотни во все глаза уставились на представшее перед ними зрелище. Они внимательно разглядывали уродца запертого и бесновавшегося там. Видимо, он все еще чувствовал Диану, а поэтому пытался прорвать водяную преграду.

— Оно похоже на собаку, — изрек, наконец, Виллар.

— На уродливую такую собаку, — поддакнул Лекс. — Что это за гадость?

— Это напало на Диану.

— Как оно может напасть? Это всего лишь свет, и мой зверь ничего не чувствует, да и не выглядит он опасным. Мордой, конечно, не вышел, но и только, — продолжил свою мысль Лекс.

— Приблизительно также рассуждал и я, а в итоге Ди чуть не погибла, — оборотни замерли, застыли, на их лицах заходили желваки, а по моим щитам ударило яростью. — Я так понимаю, вы не знаете.

— Нет, Ваше Высочество, первый раз видим, — почти прорычал Виллар, заставляя своего зверя успокоиться.

— Ладно, сейчас покажу вам, что случилось, может, заметите то, на что не обратил внимания я, — открыв сознание, я ждал, пока оборотни досмотрят представление, стараясь вспомнить все в мельчайших деталях, не упустить ни одной мелочи.

— Идите туда, осмотрите поляну, лес, каждый куст, — приказал я, разрывая контакт, когда они открыли глаза. — Ищите так, словно от этого зависит ваша жизнь, — они кивнули и, бросив хмурый взгляд на клетку, скрылись из вида.

Вряд ли они что-нибудь найдут, демон внутри был спокоен и привкус озона на языке исчез почти сразу же, как только Ди оказалась перед костром. Вот еще одна странность — почему ей стало лучше? Нет, пересмешниками девчонка кидается знатно, но насколько я успел понять, огонь не ее стихия. И все же, все же…

Я достал зеркало, вызывая Дэмиана не спеша уничтожать последнего монстра.

— Ваше Высочество, приветствую вас, — склонился дознаватель в поклоне.

— Здравствуй Дэмиан. Узнал то, что я тебя просил?

— Боюсь, результаты вас не порадуют, мой принц, — он взъерошил свои и без того растрепанные волосы и тяжело опустился в кресло в своем кабинете. — Мы все проверили, у Линара мер Анияра была только одна дочь, это абсолютно точно. Не уверен, что это сейчас актуально, но у него остался дом рядом с небольшой деревенькой в двух днях пути от человеческой столицы. После его смерти дом отошел казне, но четыре года назад был выкуплен за баснословную сумму, покупатель само собой пожелал остаться неизвестным.

— Само собой, — эхом отозвался я, — Но?

— Но по слухам дом приобрела старая ведунья, естественно затворница.

— Естественно. Откуда слухи?

— Бабуля наладила торговлю с местными жителями. Она им травы, заговоры и посильную помощь, они — еду.

— Ясно, как на дом вышли?

— Случайно, наткнулись в одном из отчетов по расследованию смерти мага. Кстати к дому ближе, чем на расстояние пятидесяти взмахов[50] не подойти и что характерно не подлеть, защита на нем такая, что сшибает все без разбору.

— Сильно покалечились? — дознаватель тяжело вздохнул и взмахнул рукой. Перед зеркалом сгустился воздух и через вдох я увидел лазарет и пятерых стражников, практически в бессознательном состоянии с подранными крыльями, сломанными руками и проломленными головами.

— Прошло уже два дня с тех пор как они вернулись в таком вот состоянии.

— Почему так плохо регенерируют?

— А на них толи проклятье какое-то, то ли просто заклинание. Лекари пока понять не могут. А говорить эти болезные не в состоянии, — пожал он плечами. — Последнее, что помнят — вспышку сиреневого цвета и какого-то мужика, стоявшего на крыльце и наблюдавшего за их позором. Мы с трудом к ним в голову залезли, — я невольно восхитился умениями девчонки, хотя своими людьми так разбрасываться, конечно, было не особо приятно.

— Что местные говорят?

— Практически ничего. Бабушку они любят и ценят, хотя и очень редко видят, в деревне она почти не появляется, на глаза показывается редко. Судя по тем скудным описаниям, что нам удалось получить, обычная ведьма-отшельница. Из деревенских слова лишнего про нее не вытянешь.

— А с Линар мер Анияром что?

— Про него тоже неохотно говорят или просто не помнят. Дом он построил, когда Диане был год или около того, первые пять лет жители его и не видели почти. Потом, пришел в деревню и нанял женщину, якобы за домом присматривать в его отсутствие.

— А на самом деле?

— А на самом деле, нянечку он нанял.

— И?

— Да нет там никакого "и". Женщина о своей работе не распространялась, про хозяина тоже. Говорила только, что девочку свою он любит так, как не каждый отец, а ребенок не по годам смышленый и серьезный растет. Никаких слухов, домыслов, подслушанных разговоров. Но если что-то и известно точно так это то, что дочь у него одна была. Деревенские иногда ее видели, когда она чуть постарше стала. А потом, они пропали оба и дом с молотка пустили. Вот собственно и все.

— Хорошо. А про каменные маки и прочую ерунду есть что-нибудь?

— Ищем, Ваше Высочество и ждем ответа от гномов.

— Ну, тогда вот вам еще задание, — я развернул зеркало, демонстрируя Дэмиану клетку, — узнать, что это такое.

— Могу я поинтересоваться, где вы нашли столь интересную зверушку? — спустя пару вдохов спросил дознаватель.

— Можешь. Это напало сегодня на нашу охотницу и чуть не убило.

— Понял, мой принц. Разрешите идти?

— Разрешаю, только ответь в замке все тихо?

— Да.

— А в столице.

— Тоже.

— Не про… Тьфу. Держи меня в курсе, — хмыкнул я на ехидную улыбку Дэмиана и закрыл зеркало, попутно уничтожая клетку.

Мда, день еще толком не начался, а у меня уже чувство, что он мне не очень понравится. А самое интересное, чем больше я узнаю, в том числе и об охотнице, тем больше у меня возникает вопросов. Чувствую себя семилетним ребенком-идиотом, который не в состоянии собрать элементарную мозаику. Потому как что-то упорно мне подсказывало, что ситуация куда проще, чем кажется на первый взгляд и, ответ лежит где-то на поверхности…

Диана проснулась через четыре оборота и, ее пробуждение ознаменовалось слезами Кэссиди. Уж не знаю, что она ей сказала, но фея появилась на крыльце, приложив тонкую ладошку к губам, словно пыталась так сдержать судорожные всхлипы. Охотница была не в настроении. Спустя два вдоха, она вышла следом за сестрой, держа в руках сумку с вещами и презрительно фыркнув в сторону младшей графини, отправилась к своей лошади.

— Фина? — начал я, подходя к Кэс и протягивая ей платок. Она подняла на меня заплаканные глаза и, проигнорировав протянутый платок, спрятала мокрое от слез лицо у меня на груди. Я невольно ее обнял, гладя по голове, мимо прошли волки с абсолютно каменными лицами, но я знал, что они имеют наглость меня упрекать. Для этого даже не нужно было снимать щиты. Они вернулись за пол оборота до того, как проснулась охотница, как я и ожидал, с пустыми руками.

— Кэссиди, успокойтесь. Такой красивой девушке не идут слезы. Мне больше нравится, когда вы улыбаетесь, — запах колокольчиков и клубники приятно туманил разум и чего уж врать возбуждал.

— Через пять оборотов прибудем на место, там снимете себе комнату в таверне с двуспальной кроватью, — раздался откровенно издевательский голос Дианы. Волки уже расплачивались с хозяевами, держа в руках поводья своих лошадей, Лекс закашлялся, пытаясь замаскировать смех.

— Из, — фея сглотнула, — извините, — и отступила от меня.

К тому моменту, как мы выехали из деревеньки, оборотни и Сид успели отъехать на достаточное расстояние и, и нам с графиней в прямом смысле слова пришлось глотать пыль от копыт их лошадей.

— Расскажите о себе графиня, — попросил я, чтобы как-то отвлечься от бесконечных вопросов, крутящихся в голове, а заодно прогнать хмурое выражение с детского личика младшей графини.

— Да нечего особо рассказывать, — пожала она хрупкими плечами, натягивая поводья и направляя свою кобылку ближе ко мне, — Родилась, училась, сейчас помогаю маме.

— Вам нравится во дворце? — спросил я.

— А кому бы там не понравилось? — уклонилась она от ответа.

— Ну не знаю, вы ведь внучка королевы. Тяжело всегда находиться под пристальным вниманием тысячи глаз и ушей.

— Вот как? — искренне изумилась она. — Никогда не думала об этом в таком ключе, а может я просто привыкла. Знаете, мне ведь действительно нравится все это — балы, приемы, гости из других государств. Столько огней, столько музыки, веселья, в такие моменты невольно забываешь о проблемах.

— Проблемы? У вас много проблем графиня?

— Полагаю, не очень. Как у всех, — солнечно улыбнулась фея.

— И все же вы никогда не устаете следить за тем, что говорите, как берете бокал, кому улыбаетесь?

— Нет, а вы?

— Я? Может быть иногда, — вполне честно признался я. — Но, как и вы, я рожден с золотой ложкой во рту, так что мне грех жаловаться.

— Знаете, я думаю, вы будете хорошим правителем для своего народа, — а вот это сейчас к чему было?

— Даже не смотря на мою жестокость?

— Я….

— Да прекратите, мы здесь с вами одни, так что давайте откровенно. Вы испугались меня там, в темнице.

— С чего вы взяли? Это был просто шок.

— Бросьте графиня, ваше хорошенькое личико можно читать, как открытую книгу. Вы боялись и дрожали.

— Знаете, иногда без жестокости обойтись нельзя. А мой испуг… я просто была не готова к тому, что там тогда случилось. Я очень редко покидала дворец и территорию поместья. Бабушка и мама меня постоянно от всего оберегают, а от смерти и жестокости особенно.

— Но вы же лекарь фина, смерть должна быть для вас чем-то обыденным, — боги, она и в правду так наивна.

— Вы действительно настолько циничны? И потом смерть феи, чье тело и дух изнурены болезнью, это одно. А видеть, как огромный демон практически отрывает голову беззащитному сумасшедшему — это другое. К тому же к смерти пациента зачастую успеваешь подготовиться.

— Простите, подготовиться?

— Смириться что ли, — пожала она плечами, — сложно объяснить, но я практически сразу чувствую, выживет пациент или умрет, своеобразный дар. Да, иногда ранения бывают действительно ужасными, мне многое приходилось видеть: вырванные крылья, распоротые животы, умирающих от заражения крестьян, которым нельзя помочь, потому что гной уже успел добраться до мозга…

— Вы лечите крестьян? Но почему, разве это подходящая работа для такой юной девушки? Получается, вы обманули меня, когда говорили, что ваша мать и бабушка оберегают вас.

— Я принцесса Ваше Высочество, но это отнюдь не значит, что я целыми днями брожу по королевскому саду, нюхая цветочки и слушая пение птиц, — с вызовом парировала она, вздернув остренький подбородок. — Я должна быть полезна своей стране, и у нас рабство не забывайте. На землях моего графства проживает около шестисот крестьян и только двести из них свободные. Стычки неизбежны, а лекарей всегда не хватает, к тому же мне нужна практика, а матери помощь. Терять рабов не выгодно.

— Неожиданно, — пробормотал я. Оказывается, солнечная девочка не так проста, как хочет казаться на первый взгляд.

— Это жизнь, принц, вам ли не знать, — наградила она меня улыбкой, которую обычно ожидаешь встретить на одном из бесконечных приемов, но никак не на тракте посреди леса.

— Сколько же у вас лиц, графиня?

— Только одно, вы просто смотрите на него под разными углами.

— Поверю вам на слово. Скажите, о чем вы мечтаете? — решил я сменить тему.

— Мечтаю? Наверное, как и все девушки — о любящем муже, детях, хочу, чтобы моя страна процветала, хочу, чтобы у моих родных все складывалось удачно, да много чего, — она снова улыбнулась, но на этот раз намного теплее.

— Вы уже хотите замуж? Вы ведь еще так молоды?

— Я не говорила, что хочу связать себя узами брака прямо сейчас, — она устремила мечтательный взгляд прямо перед собой. — Но однажды… Просто хочу, чтобы рядом был мужчина, который поддерживал бы меня, оберегал, любил… Наверное, считаете меня наивной и глупой?

— Отнюдь. Ваши желания вполне понятны. И та смелость и убежденность, с которой вы рассуждаете, вызывает лишь уважение.

— Спасибо, а о чем мечтаете вы?

— Стать действительно хорошим правителем для своей страны, не терзаться сомнениями, быть достойным сыном, братом и возможно когда-нибудь мужем.

— Хорошие мечты, достойные на мой взгляд. Но вы упомянули о сомнениях. Вы часто сомневаетесь, принц Ширан? — она растянула последний слог, и мое имя прозвучало словно ласка. Запах колокольчиков и клубники снова ударил в голову.

— Не часто, но хотелось бы еще реже, — я вернул ей улыбку. — Вы странно на меня действуете графиня.

— Объяснитесь, — она нахмурилась.

— Ну, сейчас, например, мне очень хочется вас поцеловать, — я с удовольствием наблюдал, как зарделись щечки юной феи и то, с каким удивлением она на меня посмотрела. Младшая графиня, казалось, потеряла дар речи, а потом, смущенно улыбнулась.

— Поцелуйте, — решила фея принять вызов.

Я остановил своего коня и, перехватив поводья у феи, заставил и ее лошадь замереть на месте. Кэссиди заметно напряглась, то ли в ожидании, то ли в страхе, то ли испытывая оба чувства. Я сам до конца не понимал на тот момент, что заставило меня так поступить. Просто вдруг понял, что мне становится чрезвычайно трудно бороться с этим желанием. Скользнув рукой по нежной шее, я зарылся пальцами в волосы феи на затылке и притянул ее к себе. Ее дыхание сбилось, зрачки расширились, губы приоткрылись. Я легко коснулся их поцелуем и провел по нижней языком, затем слегка прикусил. У феи вырвался судорожный вздох. А у меня опять возникло ощущение наигранности момента. Тонкие руки младшей графини обвились вокруг моей шеи, и я легко пересадил ее себе на колени. Мозги словно обволакивал густой, вязкий туман с запахом колокольчиков и клубники. Ее прижатое ко мне тело было теплым, нагретым под лучами солнца, густые волосы невесомой паутинкой касались лица, вкус губ манил и дурманил. Все чувства обострились, а происходящее странным образом больше напоминало сон, нежели реальность. Не уверен, сколько прошло времени, но в какой-то момент я все-таки сумел взять себя в руки, и вернул фею на место.

— Вы должны быть осторожней графиня, — восстановив дыхание и тронув за поводья свою лошадь, бросил я. — Ваше любопытство в следующий раз может для вас плохо кончится.

— Знаете, я бы не позволила себе подобное с кем-либо другим.

— Почему? — я все еще пытался выбраться из дурмана, мозги отказывались нормально работать.

— Я думаю, вы не причините мне вреда, — она мягко улыбнулась, словно, дав ответ на самый глупый вопрос в ее жизни.

Когда мы, наконец, подъехали к деревне солнце уже село и маленькие цветастые домики зябко кутались в весенние сумерки. Волки обнаружились на первом же постоялом дворе, а вот охотница уже ушла осматривать тело. Я пожал плечами и заказал ужин, все еще слегка одурманенный поцелуем. Куда-то идти и что-то делать совершенно не хотелось. Оборотни бросали на меня красноречивые взгляды, но сказать так ничего и не решились. Кроме нас в зале оказались еще пару гномов, наемники с низко надвинутыми на головы капюшонами, чья принадлежность к эльфам угадывалась только благодаря татуировкам на запястьях, и группа пьяных вдрызг людей. Все они с вполне очевидным интересом поглядывали в сторону феи, но предпочли удовлетворяться вниманием разносчиц, едва замечая рядом меня.

Порция Дианы давно остыла, даже несмотря на то, что Лекс несколько раз просил ее разогреть. Разговор за столом практически угас, Кэс уже откровенно клевала носом, а оборотни лениво рассматривали пресловутых разносчиц, когда дверь резко распахнулась, громко ударившись о косяк. В зале появилась охотница, еще более бледная и злая. В руках она сжимала плотный холщовый мешок с заклинанием стазиса. Не обращая на нас внимания, она кинула свою ношу одной из девушек.

— Отнеси в мою комнату, и если засунешь туда свой хорошенький носик, я его тебе отрежу, — спокойно предупредила она вертлявую служанку. — Ты все еще здесь? — девушка тут же испарилась. Ди проводила ее хмурым взглядом и, встав у стойки, заказала себе тигриной водки. Даже оборотней пробрало, когда охотница опустошила рюмку единым глотком, фея, казалось же, просто перестала адекватно воспринимать реальность.

— Отвали, — отшила Сид, подсевшего рядом, но еще даже не успевшего и рта открыть эльфа.

— Эй девочка, зачем же так грубо? — он откинул капюшон с лица, ожидая, что как и многие Диана несомненно падет ниц перед его красотой. — Тебе вряд ли еще когда-нибудь выпадет шанс побывать в постели эльфа, — охотница смерила его оценивающим взглядом, а потом уставилась прямо в глаза.

— Слушай, ошибка природы, — со стороны служанок раздался удивленный возглас, — я с тобой в одном поле даже срать не сяду из опасения подцепить какую-нибудь заразу, а ты про кровать заикаешься…

— Совсем охренела!? — он сразу растерял все свои манеры.

— Отвали, — она отвернулась от эльфа. Но видимо, мужика жизнь мало чему научила, поэтому, раздувая ноздри, словно племенной бык во время гона, он положил руку на ее плечо, разворачивая девчонку к себе. Диане хватило одного смазанного движения и, не успев даже понять, что произошло, эльф уже оказался на полу. Она придавила носком сапога его достоинство. Все присутствующие мужского пола поморщились. Инстинкты и сочувствие — как же все-таки мы примитивны.

— Ну что? — устало вздохнула она. — Хочешь продолжить общение?

— Сука, — прошипел несчастный идиот.

— Понятно, — она бросила в него заклинанием, связавшим ему руки и, схватив за капюшон, потащила к выходу. Оставшиеся наемники начали подниматься из-за своих мест, как только она скрылась в дверном проеме.

— Ваше Высочество, вы же мужчина, как вы…

— Поверьте мне графиня, она прекрасно справится без нас, — оборвал ее Виллар.

— Ага, тем более, если судить по выражению ее лица, — добавил серый.

Диана вернулась спустя десять лучей и положила перед обалдевшим хозяином туго набитый кошелек.

— Те ваши постояльцы съехали, а это компенсация за причиненные неудобства, — она заправила за ухо седую прядку и заказала еще одну стопку тигриной водки. Перспектива наблюдать ее похмелье завтра с утра меня не прельщала, и я в последний момент успел перехватить ее заказ.

— Думаю, не стоит.

— Я разве просила вас думать? И вообще, я полагала, вы воспользуетесь моим советом, — она прищурилась. — Или вы из тех, кто предпочитает подогреть "чувства" ожиданием?

— Даяна, — ахнула фея, снова покраснев как маков цвет и привлекая внимание охотницы к себе. И только тут я понял, что с девчонкой что-то не так, слишком ярко блестели ее глаза, слишком сильно пахло медом и корицей, а в воздухе тяжелым маревом висела незнакомая опасная сила.

Ди соскользнула со стула и, нехорошо улыбаясь, направилась к фее. Разносчицы и немногочисленные посетители приготовились наблюдать еще один спектакль.

— Кэссиди, — промурлыкала она, и словно ведомая голосами сирен, графиня поднялась и шагнула на встречу, неуверенно улыбаясь. Оборотни, почувствовав неладное, заметно напряглись и вскочили со своих мест. Но никто из нас не успел даже пошевелиться. Ди схватила сестру за волосы и двинула головой о колено.

— Ух, так долго хотела это сделать, — пробормотала она, гномы и люди одобрительно загалдели.

Я оказался рядом первым и перехватил девчонку до того, как она успела нанести еще один удар. Виллар взял на руки потерявшую сознание Кэссиди.

Первые два вдоха Сид отчаянно пыталась вырваться, а потом вдруг затихла и развернулась ко мне лицом. Выражение ярости сменилось почти блаженным.

— Мммм, — протянула она, — вкусно пахнущий демон, — девчонка потерлась щекой о мою грудь, обнимая.

— Диана, я не думаю, что ты сейчас…

— Я же уже говорила, что не прошу вас думать, — промурлыкала она, крепко поцеловав меня. От нее слегка пахло спиртным, я проверил пульс, зрачки и давление — все было в норме. Сид не была пьяна, так в чем тогда причина такого поведения? Она снова поцеловала меня, на этот раз по-настоящему, скользнув зубами по моей губе, и слегка ее царапнув, она превратила этот поцелуй в настоящую прелюдию, то отступая, то нападая, играясь. Демон во мне проснулся практически сразу, остро реагируя на охотницу. Я рыкнул не в силах скрыть свою реакцию, сжимая руки сильнее. Но все-таки каким-то чудом мне удалось отстраниться от Дианы. Я чуть встряхнул ее, отодвинув от тебя.

— Ди, что с тобой?

— Что такое демон? Тебе больше по вкусу неопытные феечки? — она легко пожала плечами и попыталась отойти. — Тогда я найду себе кого-нибудь другого.

— Как насчет меня? — подал голос какой-то человечишка, но увидев мой оскал, предпочел передумать.

— Диана, — я снова встряхнул ее — не сработало. Ну что ж, придется идти на крайние меры. Я вздохнул, убрал руки и отошел на шаг. На охотницу обрушился поток воды. Сид дернулась и начала отплевываться, затем снова замерла.

— Диана? — она подняла на меня прояснившийся взгляд и моргнула.

— Ох, твою ж мать! — девчонка развернулась, коротко выругавшись, когда заметила Кэс, и метнулась к своей комнате.

— Что с графиней?

— Кроме шишки последствий не предвидится, — отозвался Виллар. — Голова у нее чугунная. Я отнесу ее в комнату и попрошу одну из служанок присмотреть.

— Когда я пытался убедить ее мать и бабушку в том, что со мной она в безопасности, я не предполагал, что графиню придется защищать от собственной сестры, — проговорил я вслед удаляющемуся оборотню и сел на место.

— Что это было? — спросил Лекс.

— Могу только догадываться. Скорее всего, последствия встречи с теми милыми тварюшками.

— Тогда надеюсь, что это был первый и последний раз, когда они попадаются нам на пути.

Оборотометр отсчитал полночь, когда мы начали расходиться. Я расслабился, не ожидая от этого вечера больше ничего непредвиденного. Ну не может столько говна произойти в один день. Я почти засыпал, и в какой-то момент мне показалось, что я слышал голос Люги: "Не могу… тяжело удерживать, — надсадный вдох, а затем опять — Много. Всего слишком много". Я тут же принялся озираться, пробуждая дремлющие инстинкты, но, сколько не силился, так больше ничего и не услышал. Игры утомленного сознания? Скорее всего. Прежде чем отправиться к себе, я заглянул к Кэс. Фея спала, сбросив с себя во сне компресс и подложив ладошку под щеку. В целом она выглядела неплохо, вот только на щеках остались дорожки от слез. Нужно серьезно поговорить с Дианой. Уверенный, что охотница еще не спит, я постучался к ней. С той стороны не донеслось ни звука. Принюхался. Ее запах все еще ощущался, но лишь едва. Что опять? Я дернул за ручку, дверь легко распахнулась. Девчонки внутри не оказалось. В углу возле стула валялась так и не разобранная сумка, на кровати поблескивали клинки и фляжка с белладонной, которую ей дал Арон, тут же обнаружилось и зеркало и литкралл. Ветер шевелил застиранные занавески в распахнутом настежь окне, и тусклый свет луны освещал надпись, выведенную явно наспех на стекле: "Информация по трупу в литракалле, в мешке — голова. Не подпускайте к ней фею. Вернусь через два дня. Поверьте, так действительно будет лучше". Да, сколько уже можно! Я всадил кулак в стену, оставив там вмятину, сорвал с шеи исфит и, расправив крылья, вышел в окно.

Камень вел меня к болотам. Она не знает, как бы поизощренней сдохнуть? В полночь. На болотах. Без оружия. Искательница, дери ее за ногу, приключений!

Над топью поднимался туман, от воды воняло гнилым мясом, а над кочками, казалось бы запутавшись в тумане, висели зеленые огни — глашатаи тех тварей, что непременно появятся здесь через оборот, и то если мне очень повезет.

Диана нашлась практически у кромки воды. Она стояла на одной из кочек, подняв голову к небу и глубоко дыша. Ее силуэт полностью скрывала серая полупрозрачная дымка, что я уже видел раньше, вот только в этот раз она была гораздо плотнее, с рук на чахлую траву капала кровь.

Я завис в воздухе, напротив Ди, стараясь поймать ее взгляд, она улыбнулась, не сводя глаз с неба.

— Давайте убьем его? — звенящим от злой радости голосом спросила она непонятно у кого.

— Ди, — позвал я, наблюдая, как тонким ручейком ее кровь стекает в воду.

— Мы не можем, — выражение лица резко сменилось на подчеркнуто задумчивое. Голос опустился на две октавы. — Ей это не понравится.

— Охотница! — еще несколько капель крови.

— Мы сделаем так, что она не узнает, — мечта в глазах, в голосе — сталь. — Никто не узнает. Он сам вышел ночью на болота.

— Забудьте про него, — я попробовал прикоснуться к ней, но рука как будто в чем-то увязла. — Скорее всего, он и так не доживет до утра, — зрачки расширились, на губах заиграла улыбка предвкушения, голос звенел. — Это будет вкусная охота, — я опустился так, чтобы у нее не было другого выхода кроме как смотреть на меня. Сид недовольно нахмурилась, потом задумалась, улыбнулась и опять по кругу.

— Кто ты? — с нажимом спросил я.

— Не мешай нам! — раздалось в ответ, словно разговаривали сразу несколько. — Уходи отсюда демон, если хочешь жить.

— Кто ты? — нужно перемотать ей руки.

— Мы — это она, — существо склонило голову набок, глаза полностью поменяли цвет на зеленый. — Тебе нужно было привести с собой фею, — в воздухе раздался рев, разбуженных монстров. Они шли на запах.

— Мы бы повеселились.

— Хочешь Кэс? Пойдем со мной, я приведу тебя… вас к ней.

— Мимо демон, — она или они рассмеялись, — здесь интереснее, — еще один вой гораздо ближе. Глухой рык слева. Лязганье зубов справа. Шорохи и звуки наполнили воздух, и передвигались твари очень быстро. Вдох, бледные руки толкнули меня в грудь с невероятной силой, и только сопротивление воздуха не позволило мне отлететь достаточно далеко.

— Не мешай нам врайт! — она взвилась в воздух следом за мной и словно зависла, пропуская под собой, чудовищных размеров крысу, чьи зубы были длинной с мой палец. Из ее белых слепых глаз сочился желтый гной. Тени вокруг Ди стали плотнее. Она легко приземлилась на ноги позади твари и сжала руку в кулак, а потом дернула в сторону. Неведомая сила подняла орущее существо над землей, а затем сбросила вниз, ломая позвоночник, шею, кроша череп.

— Открываем счет. Раз, — следующая тварь не успела даже приблизиться к охотнице. Ухватившись руками за нечто невидимое мне, она потянула в стороны, и монстра разорвало пополам. Зловонная кровь забрызгала все вокруг. Следующим был упырь. Она просто оторвала ему голову, даже не дотронувшись до мертвеца.

Я взлетел выше, пытаясь понять, что происходит и замер. Она вырывала хребет у вурдалака. Не прикасаясь к нему, но вонзившись ногтями в шею его тени. Ее руки перестали кровоточить, раны затянулись.

Монстры пытались нападать вместе и поодиночке. Но спустя двадцать лучей, вокруг Ди вся земля была усыпана их останками, а на ней не было и царапины. Она смеялась, наслаждаясь, когда в очередной раз с хлюпающим звуком отрывала лапы или с треском ломала кости. Она двигалась намного быстрее, чем любой из них, обгоняя, замирая в воздухе, пригибаясь к земле, кружась на маленьком пятачке, словно в танце. Одно выражение лица тут же сменялось другим, будто она примеряла маски: задумчивое, злое, яростное, хитрое, веселое, издевательское. Бесконечный хоровод. Нечисть все лезла, и мне удалось отследить некоторую закономерность. Упырей она убивала, отрывая им головы, улыбаясь. Вурдалаков оставляла без хребтов, яростно сверкая глазами. Келпи отрывала копыта, издеваясь и крича что-то типа:

— Попробуй поскакать без этого, мудак! — и смеялась, постоянно смеялась.

Еще спустя десять лучей мне пришлось спуститься вниз и встать радом с ней, потому что поток чудовищ все нарастал, и она явно со всеми не справилась бы. Она… Они недовольно зашипели, но больше никак своего неудовольствия не выказали. Я кидал молнии, топил нежить в болоте, душил водными силками, стараясь в очередной раз не забыть накинуть сверху заклинание упокоения. Пришлось полностью перейти в боевую форму и выпустить демона. Диана пристально посмотрела мне в глаза и, удерживая судорожно бьющегося в ее хватке мертвяка одной рукой, медленно провела языком по моей щеке. Она походила на проклятую богиню, прекрасную в своем гневе и жажде смерти. Глаза горели огнем, губы чуть приоткрылись, показывая мерцающие в лунном свете влажные клыки, щеки раскраснелись, всегда убранные в косу волосы, свободно лежали на плечах.

— Так нам нравится больше, вкусно-пахнущий-демон, — инстинкты взяли верх над моим разумом и прижав Ди к себе, я впился в ее губы. Адреналин, жажда крови, страсть, сжигающая остатки здравого смысла. Хотелось рычать и улыбаться одновременно.

Сид наградила меня улыбкой и продолжила, прерванное занятие. А мы оба стояли там очарованные — я и моя демонская сущность — околдованные и сдавшиеся в плен без боя.

Оставшиеся до рассвета шесть или около того оборотов прошли окрасившись в цвета ярости, гнева и бурой крови, под звуки хлюпающей плоти, и треск раздавленных черепов, принося с собой запахи гнили и разложения.

Но чем больше светлел горизонт, тем меньше сил оставалось у охотницы. Она начала пропускать удары и, хотя серьезного вреда ей по-прежнему никто причинить не мог, меня охватило беспокойство. Я подобрался ближе, теперь просто отражая удары, которые пропускала она. Благо и тварей становилось все меньше. С каждым вдохом тени бледнели, марево, окружавшее ее, то и дело подрагивало. Когда, наконец, над горизонтом появилась тонкая солнечная дуга, поток нежити иссяк вовсе, а Диана начала опускаться на землю.

Перехватив ее прежде, чем она упала, я взмахнул крыльями, оставляя после себя усыпанный трупами островок. Недалеко от этого места я заметил пещеру, на мой взгляд, вполне подходящую для ночлега. По крайней мере, опасности я внутри не почувствовал. Лучше конечно было бы вернуться на постоялый двор, но взмахнув крыльями несколько раз, я понял, что не одолею и половину пути. Диана не произнесла ни слова, пока мы не оказались внутри, только задумчиво меня разглядывала все еще зелеными глазами.

— Мы первый раз охотились с кем-то в паре, — на миг мелькнула дразнящая улыбка. — Понравилось.

— Мне тоже Теневая, — но она уже не слышала меня. Ди спала. Ну что ж поговорим, когда проснешься. Последняя тень растворилась, ее тело обрело четкие очертания, когти втянулись, ушла ехидная улыбка, и запах меда и корицы перестал быть таким насыщенным. Подождав несколько вдохов и убедившись, что охотница спит и просыпаться не собирается, я отправился в лес за дровами и едой. С хворостом мне повезло, а вот охота как-то не задалась. Толи я устал и был невнимательным, толи от меня так сильно воняло смертью, что все живое старалось тихо сидеть по своим норам и не привлекать к себе лишнего внимания. В итоге мне удалось разжиться двумя кроликами, тщедушной на вид птичкой и странными сиреневыми фруктами. Цвет, конечно, настораживал, но запах был приятным, а разрезав один плод и обмакнув коготь в мякоть, я убедился, что яда в них нет. Так еда для Ди есть, еда для ее теней тоже, что еще? Принюхавшись, я обнаружил небольшой ручей, но воды набрать было не во что, так что я просто приметил место.

Вернувшись, разведя костер и выпотрошив дичь, я аккуратно поднял Сид на руки и отнес ее к воде. Она не проснулась даже тогда, когда я отмывал от засохшей крови ее руки. Только с жадностью облизала губы, когда несколько капель упало на них. Пришлось ее поить. Собственная усталость отошла на второй план. Гораздо важнее на тот момент было позаботиться о ней. Пустые размышления о том, чему я только что стал свидетелем и в чем принимал непосредственное участие, я решил оставить на потом. Как ни странно но осознание того, что Диана — мифическое, опасное создание из старых сказок, не вызывало абсолютно никаких протестов или возражений. Это не казалось пугающим или отталкивающим, наоборот, возникло чувство слишком похожее на гордость. Глядя на спящую девчонку я поймал себя на том, что восхищаюсь ей, и глупая улыбка тронула губы. Кинув на тушки и фрукты стазис и очертив защитный контур, я лег рядом с Сид, уткнулся носом ей в макушку и крепко прижал к себе, чтобы не убежала, если вдруг проснется первой. Крылья послужили прекрасным одеялом и отгородили нас от остального мира. Я практически блаженно вдохнул в себя только ей присущий запах и закрыл глаза. Завтра нужно будет непременно выяснить ее полное имя.

Глава 10

Обсидиана Забывшая

Мне было плохо. Нет. Мне было отвратительно. Все тело ломило, в голове словно поселился гном-трудоголик, который без устали долбил своей кувалдой по моим несчастным мозгам, и казалось, кто-то добрый скрутил мне кишки морским узлом. Глаза открывать я побоялась, резко вставать тоже. В итоге прошло не меньше пятнадцати лучей, прежде чем мне удалось сесть. Есть и пить хотелось неимоверно. Героически разлепив левый глаз, я уставилась прямо на каменную стену. Пещера? Какого упыря я делаю в пещере? Что вчера было? Желудок снова заурчал, должно быть, беременные бегемоты орут так же.

Я огляделась. Достаточно большой, темный грот со всеми полагающимися выступами, неровностями и даже летучими мышами высоко под потолком. Я сидела на какой-то смутно знакомой тряпке, рядом горел костер, чуть сбоку валялись уже разделанные тушки и какие-то плоды, рот моментально наполнился слюной. Думай Обсидиана, думай, как тебя сюда занесло и что было вчера, а жрать будешь, когда вспомнишь. Но туман в голове упорно не желал рассеиваться, и с каждым новым усилием упрямый гном стучал по мозгам все упорнее.

Я попробовала встать на ноги. Ага, мечтай. Да что ж такое-то? Словно откат. Кое-как, на карачках, я доползла до выхода, солнце резануло по глазам так, что пришлось стиснуть зубы, чтобы не застонать в голос. Прекрасно, мое временное место пребывания находилось на выступе абсолютно пологой скалы на такой высоте, что у меня кружилась голова. Шикарно, и кто такой добрый меня сюда притащил? Потому что в таком состоянии самостоятельно я забраться сюда не могла. Но и думать о варианте, который напрашивался сам собой, я отказывалась.

Путь назад дался мне гораздо тяжелее. Рухнув на подстилку, я прислонилась спиной к стене, все еще безуспешно пытаясь вспомнить хоть что-нибудь и старательно игнорируя завывания желудка. Ну не в состоянии я сейчас себе готовить, даже уже разделанные тушки. Святые яйца так хреново мне давно не было — с последней Ночи теней практически. Я застыла. Твою мать!

Воспоминания полились потоком, словно прорвав плотину. Неудача с трупом, избиение благородных, но явно тупых эльфов, избиение не благородной и не такой тупой феи, поцелуй с принцем… И я идущая на поводу у своих теней, практически потерявшая над ними контроль. Последнее, что я помнила, как стояла возле окна в своей комнате, дальше — словно блок. Святые яйца, но этого не может быть. Моя последняя Ночь была меньше, чем полгода назад. Интересно, как далеко я успела убраться от деревни и успела ли? И насколько плохо все было на этот раз? Где-то через лучей десять паника сменилась тупым безразличием. А еще через десять лучей незаметно для себя я снова задремала.

Второй раз очнулась из-за шороха возле выхода. Итак, мои худшие опасения подтвердились. Возле входа был врайт. В распахнутом вороте рубашки виднелись капельки воды, стекающие по великолепной груди, вызывая нестерпимое желание расстегнуть еще несколько пуговиц и проследить их путь руками. Из хвоста выбилось несколько прядок моего любимого цвета — цвета безлунной ночи. В руках он крепко сжимал ветки для костра, рукава рубашки были закатаны. Тупая охотница, о чем я только думаю?

Тело противилось любому моему движению, отзываясь болью в каждой мышце, даже моргать и то было больно.

Я попыталась выровнять дыхание и прикинуться спящей, разглядывая демона из-под опущенных ресниц. Что угодно лишь бы не отвечать на его вопросы. Мне нужно время, чтобы найти выход из ситуации. Бесшумно ступая, он вошел внутрь. Глаза пришлось все-таки закрыть, но даже так я чувствовала его присутствие.

Когда дрогнул воздух слева, и затрещали языки пламени, принимая в дар новую порцию сухих веток, мои тени блаженно потянулись, давая о себе знать впервые с того момента, как я очнулась. Демон отошел куда-то вглубь, затем вернулся, прошел к выходу, потом снова ко мне. На несколько мгновений все стихло, затем раздалосьнепонятное шуршание сбоку, и я буквально физически почувствовала, как он пристально меня изучает.

— Как тебя зовут? — в этот момент мой желудок предательски заурчал, выдав меня с головой. Пришлось признаваться.

— В смысле?

— В прямом, — легко пожал он плечами.

— Диана, — ответила я.

— Я говорю о полном имени.

— Но вы…

— Знаешь, на мой взгляд, после вчерашнего твое обращение ко мне на вы звучит, мягко говоря, неуместно.

— А что вчера было? — нет, ну я же действительно не помню.

— О, поверь мне, это мы тоже обсудим, но потом, — как потом? Да я же тут с ума сойду. Видимо что-то такое отразилось на моем лице, потому что демон улыбнулся шире. Святые яйца, какая все-таки у него улыбка. — Ну, давай же Диана. Это самый простой вопрос на сегодня, поверь мне.

— Угрожаете?

— Констатирую факт.

— Обсидиана.

— Обсидиана, — тихо повторил демон, словно лаская. Я вздрогнула, а по коже пробежала толпа мурашек. — Красиво. Почему?

— Отец так решил, а я еще не умела спорить, — отмахнулась я, врайт даже не усмехнулся.

— Не мать?

— Сибилла не принимала никакого участия в моей жизни до четырнадцати. Это на тот случай, если у вас остались какие-то сомнения, — демон кивнул, резко поднялся, и, дотянувшись до трупиков животных, принялся за готовку. Надо же какой понятливый.

— Ты ее совсем не любишь? — я посмотрела на него, как на идиота. Он фыркнул и пристроил мясо над огнем. — Обсидиана-каменное-сердце?

— Я предпочитаю Обсидиана-бессердечная-стерва, но можно и ваш вариант.

— Вернулись к тому, с чего начали, — он бросил лукавый взгляд в мою сторону, намекая на гребанное "вы".

— Это, что, идея фикс? — я совсем его не понимала.

— Я чувствую себя стариком. И почему ты так настаиваешь?

— Знаете, Отец Время, — мда, у него сегодня определенно что-то не то с чувством юмора, жаль, — я предпочитаю держать дистанцию с теми, на кого работаю.

— Знаешь, у тебя не очень-то выходит, по крайней мере со мной, — он махнул рукой, словно отдавая распоряжение. Получилось настолько по-королевски, что сводило зубы.

— Я над этим работаю, — процедила я сквозь зубы. — И вообще, мне кажется, что это не только моя вина, и эту тему мы уже обсуждали.

— Я настойчив.

— Почему? — я прищурилась, в ожидании. И почему мне так важно узнать его ответ? И вообще, почему он так спокоен? Где проблески опасения, зачатки страха, да хотя бы элементарное желание убить?

— Я думаю, что ты пока не готова услышать от меня правду, поэтому давай сделаем вид, что ты меня не спрашивала, — и чтобы это могло значить? Я пыталась разглядеть хоть что-то в глазах цвета осеннего неба. Но вместо того, чтобы найти разгадку, начала тонуть. — Так что? — низкий вкрадчивый голос привел меня в еще большее замешательство.

— Прежде, чем принимать решение, я бы хотела все-таки узнать, что вчера произошло, — ага, а еще понять, как много ты знаешь, демон.

— А ты не помнишь? — он так уставился на меня, что я невольно заерзала. По пещере поплыл соблазнительный запах мяса.

— Не очень, — призналась я.

— Я расскажу, — кивнул он, отчего еще несколько прядок упало принцу на лоб, заставляя меня сжать руки в кулаки, чтобы подавить желание отбросить их. Такой собранный, аккуратный, последовательный во дворце. Сейчас он очень походил на обычного врайта, в рубашке с закатанными рукавами, сидящий на полу и жарящий дичь, которую сам же и поймал. Такой демон почти заставил меня забыть о цвете крови в его жилах, если бы не по-прежнему прямые плечи и гордо вскинутая голова. — Но сначала ты поешь, — что-то сверкнуло в его глазах. Что-то завораживающее, теплое и… непонятное.

— Я не возражаю, — пожала я плечами. Врайт снял с огня одну из тушек и протянул мне, я с удовольствием впилась зубами в нежное мясо. Ммм, он еще и готовит великолепно.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался демон через какое-то время.

— Слабой, но это скоро пройдет, — ответила я с набитым ртом, не в силах оторваться от великолепного кролика. — Нас ищут?

— Нет, я послал вестника волкам, — какой предусмотрительный демон. И когда он только все успел? Такая забота с его стороны… Так непривычно, но очень приятно, настолько, что мне очень хотелось верить в ее искренность. Но… теперь он знает, что я Теневая. Проблема. Крупная такая проблема с сумеречными глазами.

За добрым отношением ко мне всегда стоят чьи-то потребности и желания. Алекс и Софи боятся нажить в моем лице врага, к тому же король Северных Земель все еще лелеет надежду переманить меня к себе во дворец. Волки, по большей части, воспринимают меня, как полезное приобретение для стаи, способное в какой-то мере оградить их от лишних проблем (будь то переговоры с Александром или же возвращение блудного волчонка в лоно стаи). Дакар не хочет терять и без того малочисленные, а потому еще более ценные кадры. Стэр связан со мной контрактом, который, по сути, гораздо хуже, чем клятва на крови, и вынужден меня охранять. Елена… Хм, пожалуй, единственная, кто более или менее не притворяется передо мной потому, что просто не видит в этом смысла. А самое интересное в том, что я абсолютно такая же. Я точно так же использую существ, окружающих меня. Если вдруг подо мной загорится земля, я с легкостью использую, а если понадобится то и предам каждого, за исключением своего кота и ассасина. Он — единственный, к кому я действительно испытываю что-то вроде доверия и то потому, что у меня есть непрошибаемые гарантии. В чем разница? Я никому из них не вру, они все знают, на что я способна.

За этими размышлениями я не заметила, как прикончила тушку. Демон тут же кинул мне один из странных фруктов, я вытянула руку, поймав его на голых инстинктах. Ну не люблю, когда в лицо что-то летит.

— Отравить меня решили? — я прищурилась.

— Если говорить откровенно, у меня иногда возникает такое желание. Но не сегодня, так что не переживай.

— Спасибо, успокоили. И так для заметки, я устойчива к большинству ядов, — я откусила кусочек от плода, невольно прикрывая глаза. Он был сладким, слегка терпким, удивительно сочным и прекрасно утолял жажду, а пить я хотела зверски. Я посмотрела на врайта, с намерением поблагодарить его, и следующий кусок чуть не застрял у меня в горле. — Что? Почему вы так на меня уставились? — демон разглядывал меня и улыбался. Кажется, я начинаю сходить с ума.

— Обсидиана, тебе никогда не говорили, что иногда лучше помолчать? — я уже подумала было обидеться, но потом поняла, что не совсем помню, как это правильно делается и просто пожала плечами. Принц усмехнулся и подался ко мне всем телом, сощурившись. Дыхание сбилось, я выставила перед собой надкусанный плод, понимая, что это слабая защита.

— Боишься меня, маленькая охотница? — прошептал он, почти у самого уха, опалив кожу горячим дыханием, заставляя пальцы на ногах предательски поджиматься, а голову кружиться. Язык словно прирос к небу, и единственное, что я могла помотать головой, взгляд все время возвращался к его губам, а в сознании всплывали наши с ним поцелуи. Я зажмурилась, стараясь стряхнуть наваждение, и почувствовала легкое прикосновение к щеке. Почти на грани ощущений, он провел по моей нижней губе, слегка оттягивая, стирая сок выпавшего из моих рук и тут же позабытого фрукта. Я подняла руки, не зная сама с каким намерением: оттолкнуть или наоборот притянуть ближе. Мысли путались, будто я выпила не меньше, чем пять стопок тигриной водки, дыхание сбилось и казалось невозможным сделать следующий вдох. Я вздрогнула, когда он сжал мою шею сзади, меньше чем на вдох во мне проснулись старые инстинкты. Но принц заметил, и тут же успокаивающе пробежался пальцами вдоль затылка. Вдох и он подхватил меня на руки, поднимаясь и укутывая меня в плащ. В следующее мгновение я отчаянно цеплялась за его шею, пока он, расправив свои великолепные крылья, легко пикировал вниз. Я смотрела на них, как зачарованная, мощные огромные, цвета грозовой тучи, пальцы покалывало от почти нестерпимого желания их потрогать. А внизу с невероятной скоростью проносились деревья, и, несмотря на яркое солнце, изо рта вырывались облачка пара. Я поймала себя на том, что наслаждаюсь теплыми объятиями врайта, его запахом и силой. Тупая. Тупая охотница. Нет. Тупая баба!

Он поставил меня на ноги возле небольшого ручейка, я удивленно на него воззрилась.

— Приводи себя в порядок, я пока прогуляюсь, — невозмутимо ответил он и удалился. Нет, я положительно не понимаю этого демона.

Я подошла ближе к воде и присела, но когда попробовала наклониться, меня ждал неприятный сюрприз — голова закружилась так, что я чуть не стукнулась лбом о ближайший камень. Замечательно. Что же вчера все-таки было, что у меня такой откат? Я попробовала разбудить хоть одну из теней, в результате чего голова взорвалась дикой болью. Тени, чувствую себя восьмисот летней развалиной. И еще нужно решить, что делать с принцем. Стандартную клятву я с него взять не могу, потому что он — единственный наследник, а это очень усложняет дело.

Демон появился спустя пару вдохов, с таким видом, будто ничего особенного не случилось и сел рядом со мной. Единственное, что его выдало — глаза. Этакий я-буду-пытать-тебя-долго-и-очень-больно взгляд.

— Ты хотела о чем-то меня спросить? — он выгнул бровь.

— Очень, но прежде, чем я начну, вы должны дать мне клятву.

— Клятву?

— Да, о том, что сохраните все, что сейчас узнаете в тайне.

— Хорошо, — быстро кивнул он.

— Погодите соглашаться, пока не услышите условия. Вы должны поклясться, что расскажите обо мне или воспользуетесь полученными знаниями только в том случае, если вашей жизни будет угрожать смертельная опасность, — демон застыл на вдох. — И еще, если я или Дакар попросим вас об услуге, вы не сможете отказать.

— Клятва перед Миротом?

— Да.

— Согласен, — ответил он, чем надо сказать меня порядком удивил. Я вздохнула и, вытянув руку над ручьем, начала шептать древнее как мир заклинание, обращаясь к четырем основным стихиям. Демон старательно повторял за мной слова.

— Клянешься ли ты врайт, Ширан дар Сараэн, наследный принц Санграна, сын Мирота кровью своих предков, силой стихии покровительницы, могуществом своего рода, своим будущим наследием соблюдать клятву данную Обсидиане Забывшей, охотнице, Теневой, волчице и дочери Мирота? — когти отрасли сами собой и, полоснув ими по руке, я отдала свою дань воде.

— Я врайт, Ширан дар Сараэн, наследный принц Санграна, сын Мирота кровью своих предков, силой стихии покровительницы, могуществом своего рода, своим будущим наследием Клянусь держать обещание данное Обсидиане Забывшей, охотнице, Теневой, волчице и дочери Мирота, — принц также, как и я разрезал себе запястье.

На вдох все живое вокруг нас замерло так, что я могла разглядеть пылинки, зависшие в воздухе и услышать ровное сердцебиение демона, сидящего напротив. Клятва принята. Я осторожно заглянула принцу в глаза.

— Итак, ты — Теневая, — с места в карьер. Я кивнула.

— Вы поняли это вчера? — теперь уже кивал врайт. — Тогда почему вы все еще здесь, а я все еще жива? — он лишь недоуменно меня разглядывал. — Ну как же, я ведь питаюсь чужой магией, покланяюсь проклятым богам и, вот это мне нравится больше всего, пью кровь младенцев и почему-то лошадей, — врайт расхохотался, а я зависла. Да что с ним? Или это я чего-то не понимаю?

— И как?

— Что как?

— Кровь младенцев. Вкусно?

— Вы себе не представляете, — пробурчала я, не ожидая такой реакции.

— На ты, Обсидиана, — вкрадчиво так.

— Вы ведь не отстанете?

— Нет, — я кивнула, давая согласие непонятно на что. — Так почему я должен убегать?

— Ну как же, мной ведь пугают непослушных детей. Я — олицетворение вселенского зла и просто тварь последняя, — пожала я плечами. — Как-то так это выглядит в сказках.

— Я не очень-то верю сказкам, хотя в отличие от тебя, читал многие. К тому же ты не очень похожа на того бесполого урода, нарисованного в большинстве из них.

— Приятно слышать. Так что вчера было?

— Во-первых, позавчера, а во-вторых, ты отправилась на болота.

— Я что?! — чтоб тебя, так вот почему такой откат. Принц не сводил с меня внимательного взгляда. Потребовалось несколько вдохов, чтобы до конца осознать полученную информацию. И еще напрягало это его незначительно брошенное "позавчера".

— Ты действительно ничего не помнишь? — я снова кивнула. — Почему? — да что ж он такой въедливый?

— Такая у меня особенность. И вообще… давай, — тьфу, чуть не подавилась, — по очереди. Сначала я задаю вопросы, потом ты.

— Как скажешь маленькая охотница. Спрашивай, — и опять этот королевский кивок, из-за которого хотелось врезать ему промеж глаз.

— Что было в таверне?

— О, тебе откуда начать? С того момента, как ты выкинула оттуда благородных эльфов? Вырубила свою сестру? Или полезла ко мне целоваться? — по идее мне должно было стать стыдно, но… как-то не сложилось.

— Ясно, а на болотах? Кого я убила?

— А там еще веселее. Ты собрала вокруг себя всю местную нежить и развлекалась, — в принципе, тоже не катастрофично.

— Угу, а вас туда каким ветром занесло?

— Скажем так, твое поведение вечером заставило меня насторожиться. Короче я нашел тебя вовремя.

— В каком смысле?

— Обсидиана, даже Теневой не справиться с полчищем тварей, половины из которых нет ни в одном справочнике по нежити, — я зажмурилась. Замечательно, теперь я ему еще и жизнью обязана, лучше просто не придумаешь. — Хотя знаешь, в один момент я даже вошел во вкус, — уточнять, в какой именно момент я не стала.

— Могу себе представить, — проворчала я, упорно разглядывая окружающий пейзаж. Все лучше, чем смотреть на врайта.

— Как ты стала такой?

— Какой такой?

— Теневой? — дебил. Я вздохнула поглубже.

— Вопреки распространенному мнению, Теневыми не становятся. Это не какое-то проклятие или кара богов, за грехи. Этим нельзя заразиться, словно простудой. Я родилась Теневой, — ой, сколько сочувствия и жалости в его взгляде. Меня это взбесило. — Прекрати!

— Что?

— Жалеть меня! Словно я вот-вот умру.

— Прости. Как ты узнала?

— Отец рассказал, — у врайта глаза на лоб полезли. — Нет. Он не был Теневым. Просто человеком широких взглядов. Он много читал, много путешествовал. Смотрел на мир как на шкатулку с сюрпризом внутри. И он не таскал меня к шаманам, не пробовал блокировать мои силы, не пытался удавить ночью подушкой. На самом деле он просто принял все как есть, и вместо того, чтобы запереть в подвале, начал учить.

— Учить?

— Хм, — я позволила себе на вдох погрузиться в воспоминания. Отец. Он всегда улыбался, видя мои неловкие попытки справиться с силой. Мы учились вместе, я — контролировать теней, он — жить под одной крышей с маленьким неуправляемым монстром. Впервые годы я крушила все подряд. Он рассказывал, что как-то даже снимал меня с крыши, когда мне было два. Честно, я не знаю, как у него хватало терпения выносить все мои выходки.

— Он любил тебя, — вклинился в мои мысли голос демона.

— Да, любил.

— А Сибилла?

— Сибилла ничего не знает и не узнает.

— То есть как? — я не хотела обсуждать эту тему, но, видимо, придется.

— Где-то за два сумана до родов у нее вдруг проснулся мозг. Она поняла, какую совершила ошибку, сбежав из дома с человеком, и захотела все исправить. Первым пунктом плана, стояло избавление от меня. Она вызвала у себя преждевременные роды, но что-то там не рассчитала и отключилась. Когда отец нашел нас, она истекала кровью, а я застряла где-то на полпути. Короче, можно сказать, что на родах она не присутствовала, — я усмехнулась, понимая, что даже этот ее план провалился, благодаря моим силам. По врайту же, как всегда, невозможно было ничего понять. — Я выжила благодаря теням. Они на тот момент хотели жить больше, чем я. Отец говорил, что я словно в пеленки, была закутана в них и орала так, что чуть ли стекла не лопались. Он унес меня в комнату и Сибилла меня так ни разу и не увидела.

— А…

— Отец вышел из себя. Отношения с Сибиллой у них разладились задолго до этого эпизода, но именно он стал той соломинкой, которая переломила хребет верблюду. Как только она пришла в себя, они все выяснили. Сибилла написала отказ от всех прав на меня и в тот же вечер счастливо отбыла в Физалию. До четырнадцати я ее не видела ни разу, да и не очень-то и стремилась.

— А позавчера что было? — мда, не этого вопроса я ждала от демона.

— Позавчера… Это Ночь Теней, ночь большой охоты. Я теряю над ними контроль и все мои поступки — это их желания, порывы и стремления, — он скептически посмотрел на меня, но комментировать не стал.

— И?

— И, как правило, они стремятся убивать. Неважно кого и как. Поэтому, где-то дня за три до того, как у меня съедет крыша, я стараюсь убраться подальше от любого населенного пункта.

— Но не в этот раз?

— В этот раз… Признаюсь, косяк вышел. Но я просто не ожидала, что они проснутся так рано. Моя прошлая ночь была меньше, чем полгода назад и по всем правилам тени должны были быть послушными еще столько же. Поэтому я и не обратила внимания на очевидные признаки…

— Что за признаки, — ох, да что ж ты такой любопытный?

— Они становятся агрессивнее, сильнее, их сложнее держать на цепи. Снятся разные сны. Неприятные. Я чаще выхожу из себя, позволяю себе лишние эмоции и все в этом же духе.

— Их четыре? — выгнул бровь принц.

— Как…

— Я был там, не забыла? Многое видел, — он многозначительно пожал плечами.

— Да у меня четыре — Сумеречная, Ночная, Утренняя и Дневная, — хоть бы не заметил этой маленькой оговорки.

— И каждая с характером? — не заметил.

— Можно и так сказать. Они неотделимы от меня, и каждая в той или иной степени обладает моими особенностями.

— Почему ты ничего не помнишь? Так и должно быть?

— Нет, не всегда. По всем показателям у меня должна быть еще одна тень — связующая, Основная. Но ее у меня нет.

— Почему?

— А если б я знала. Но она главная, должна быть, насколько мне известно. Она сильнее, быстрее, ею проще управлять. Остальные, опять же насколько мне известно, должны быть не более, чем подспорьем, — я замолчала, демон тоже не торопился задавать новый вопрос. Несмотря на то, что солнце стояло уже высоко, воздух все еще был холодным. По рукам пробежали мурашки, и я плотнее закуталась в то, что раньше было плащом принца.

— Как это действует? — наконец, выдал он, я не поняла и моргнула. — Что ты умеешь?

— С их помощью я могу… Я могу убить любого не прикасаясь к нему. Нужно лишь разбудить Дневную или Сумеречную, а там уже по моему желанию. Они могут вырвать сердце, оторвать голову, задушить, вонзить кинжал. Все что угодно. Я могу поднять тебя и швырнуть на землю, могу разрушить мост или дом, например, ведь тени ничего не весят.

— А ты оказывается опасная женщина, — фыркнул демон, я пропустила комментарий мимо ушей, — и все это вот так просто?

— Не совсем. С живыми сложнее, чем скажем с предметами, а с живыми и к тому же разумными еще хуже.

— Поясни.

— Все взаимосвязано, чем сильнее противник, тем сильнее его тень. Тем дольше она сопротивляется, не пускает к себе. Для тебя ведь тоже есть разница, кому бить морду Рику или мальчишке конюху.

— Я не бью мальчишек конюхов, — нахмурился демон.

— Так же как и я не пью кровь младенцев, — пожала я плечами.

— Скажи, а хоть что-то из того, что написано про Теневых правда?

— Насколько мне известно, нет.

— Я не могу отобрать твою силу, я не бессмертна, и…

— Да помню, я помню, не пьешь кровь младенцев. А нежить? Не заметил, чтобы ты позавчера пользовалась какими-то заклинаниями или амулетами?

— Это тоже особенность. Мне не нужны зелья или амулеты или заговоренное оружие, достаточно желания убить, и ни одна тварь не поднимется. То же самое и с призывом, — я провела ногтем по свежей царапине на руке, видимо полученной вчера. Демон проследил взглядом за этим движением. — Они не могут противиться запаху мой крови, это как наркотик. Видимо, потому что изначально наша раса была создана для уничтожения нежити.

— А ты не очень много знаешь, как я погляжу? — он скептически выгнул бровь.

— В отличие от тебя, я знаю хоть что-то, — отбила я.

— А те твари, что напали на тебя?

— Это Белые Гончие — единственные, против кого я не могу противопоставить своих девочек. Они были созданы вампирами во время восьмисотлетней войны для охоты на таких, как я. Созданы из чистого света.

— Разве свет — это плохо для теней?

— Обычный — нет, это еда. Но чистый — это смерть.

— Я так понимаю, что эти твари редкость, — я вздохнула.

— Вы даже не представляете. Я знаю только одно существо, которое разводит этих милых зверюшек, — принц вопросительно выгнул бровь. — Это мой ректор, — повисло молчание.

— Охотники, — медленно начал он, — те, кто составляют спецкурс… Они все такие, как ты, — я зажмурилась. Как же я надеялась, что он не спросит. Что ж придется идти до конца.

— Да.

— Вас много?

— Я не буду отвечать на этот вопрос.

— Хорошо, — он достал из кармана монетку и начал перекатывать ее на пальцах, — Их на тебя натравили специально? — да что ж он прыгает с темы на тему? Как у него вообще голова работает?

— Да.

— Это был ректор?

— Не знаю.

— Это имеет отношение к твоей работе на меня?

— Я…, - а что я? Я понятия не имела. — Не знаю, но теперь должна вам кое-что рассказать, — пришлось набрать в грудь побольше воздуха, перед тем, как сообщить ему о духе грани. Я выталкивала из себя слова и с каждым следующим горло словно сжимало. До сих пор при воспоминании об этом руки сами собой сжимались в кулаки, и просыпалось дикое желание убивать. Я сообщила ему все, кроме части про Стэра.

За все время моего рассказа врайт не проронил ни слова, только по-прежнему вертел монетку между пальцев.

— Значит, Дакар ничего не обнаружил? — я отрицательно помотала головой. — Я так понимаю не многие в курсе того, о чем ты мне сейчас рассказала, — кивок. — Значит, у вас завелась крыса, — снова кивок. — Ты кого-то подозреваешь?

— Некого, — я невесело усмехнулась, демон нахмурился. — Выгоды от моей смерти им не будет. Мы на одном положении.

— Раз ты так говоришь, — легко согласился он. — Я так понимаю, что если бы не твои пробудившиеся тени, я бы так и не узнал кто ты. Скорее утверждение, чем вопрос, но я кивнула, — Ясно. Можно еще вопрос?

— Да чего уж там, — я зевнула. — Ты никогда не думала о блокировке своих сил?

— Это невозможно. Силы Теневого можно блокировать лишь пока они не проснулись. Обычно это случается в переходном возрасте. Дальше ставить любой блок практически бесполезно. Рано или поздно он будет сломан, и последствия такого прорыва будут кошмарными. А когда пробудились мои тени, ты уже в курсе.

— Кошмарными? В каком смысле?

— Во-первых, подобные блоки нужно уметь ставить. К сожалению, необходимыми знаниями обладают лишь Теневые, а закрытый неумелым магом Теневой обязательно пробудится. Во-вторых, если мы долго не пользуемся силой, в конечном итоге даже запертая она сводит нас с ума. Для таких прорвавшихся словно наступает вечная Ночь теней. Они больше не властны над собой и своими поступками, — я взглянула в его глаза и снова ничего в них не увидела, повисло молчание. — Что скажешь? — я как всегда не выдержала первой.

— Ну, я поражен, — пожал он плечами.

— И все?

— А что ты еще от меня хочешь услышать? — я подавила очередной зевок.

— Понятия не имею. Наверное, что-то вроде: "переходи ко мне на службу, я осыплю тебя дарами несметными, или не подскажешь с кем можно связаться, чтобы мне таких же как ты прислали?" Ну, или на худой конец: "сдохни, тварь проклятая".

— И часто ты слышишь подобное?

— В основном, первые две просьбы перемежаются с последней. С разной частотностью.

— А твоя устойчивость к ядам?

— У каждого охотника по-разному. Но есть определенный набор природных ядов, к которому все охотники одинаково имунны. К искусственным ядам нас приучают в СВАМе. А дальше все зависит от того, какая кровь в тебе намешана, — врайт нахмурился.

— То есть, — медленно начал он, — все Теневые полукровки?

— Да. Чистых нет.

— Почему? — я пожала плечами. — С этим понятно. Ты сказала, что Дакар разводит Гончих, — кивок. — Зачем? — так и подмывало ляпнуть что-то типа "за надом".

— Гончие помогают вовремя находить нераскрытых Теневых либо тех, кого поглотили тени. Иногда мы тренируемся вместе с ними.

— Вот как вы это называете, — пробубнил он себе под нос. — Кто кроме него имеет доступ к ним?

— По большому счету любой охотник может взять Гончую, — принц посмотрел на меня ты-издеваешься-что-ли взглядом. — Но, — я подняла вверх руку, останавливая поток неуместных замечаний, — для этого нужно заполнить хренову гору бумажек, получить спец разрешение от Дакара и повесить на себя маячок. К тому же ректор клятвенно меня заверил, что все наши уродцы на своих местах.

— Почему ты не допускаешь мысли, что кто-то еще занимается разведением милых собачек?

— Потому что все записи и формулы были либо утеряны, либо уничтожены после восьмисот летней войны. Мы наткнулись на обрывки формулы абсолютно случайно, и уж если Дакару и Велесу понадобилось пять лет, на ее воссоздание, то я сильно сомневаюсь, что у кого-то еще хватило на это мозгов. И потом, какова вероятность того, что кому-то еще посчастливилось так же, как и нам, если даже у вампиров ничего не сохранилось? Я, конечно, верю в совпадения, но в разумных пределах, — я покачала головой, сцеживая очередной зевок в кулак.

— А ты не допускаешь возможности, что цель — не ты, цель — сорвать охоту, ведь если…

— Без "если", — оборвала я демона, — слишком много факторов нужно учитывать. Даже если ему нереально повезло, и он нашел формулу, на создание одной такой твари уходит, по меньшей мере, суман, а их было четверо. И потом, этот таинственный и загадочный некто должен был знать, что я Теневая, — я загнула палец, — должен знать, как именно Гончие действуют на нас, — второй палец, — ведь изначально они создавались, как украшение интерьера не более. Он должен был рассчитать момент, — третий палец, — и, наконец, он должен был знать, что на охоту отправили именно меня. Это практически невозможно.

— Но возможно? — упрямый демон!

— Послушай, мы никогда не знаем, кто отправится на ту или иную охоту, решает всегда Дакар. Лайра и поисковики связаны клятвой и не могут выдать никаких сведений о чужих заданиях. На всех бумагах вместо имен стоит плетение, код, который меняется каждые два дня, и кто идет под каким номером не знает ни один охотник. Не верите, — я взглянула на притихшего врайта, — загляните в свой контракт. Контракты хранятся в хране, который защищен так, что к нему и муха незамеченной не подлетит, а…

— Так, все, заканчивай, — он поднял обе руки, — я все понял и осознал. Но ты говорила, что над Гончими Дакар работал с кем-то еще, — принц нахмурился.

— Тот второй, он мертв.

— Ты уверена?

— Абсолютно, я видела саркофаг и его тело внутри, — перед глазами возник Велес, со скрещенными на груди руками, крепко сжимающий свои великолепные клинки. Нет. Не хочу. Но, несмотря на все мои усилия, картинка не желала пропадать. Нет.

— Обсидиана, — наверное, он уже не в первый раз меня так окликает. Молодец девочка, уже ловишь галлюцинации наяву. — Тогда остается один вариант, — продолжил демон, убедившись, что я его слушаю, — это Дакар.

— Нет, — я тряхнула головой.

— Не спеши, если просуммировать все, что ты мне сейчас рассказала, то остается только он.

— Нет, должно быть что-то еще.

— Обсидиана…

— Нет, — я начинала выходить из себя.

— Да, мать твою! Почему ты не хочешь принять самый простой и логичный вариант?

— Потому, что если это так, мы в заднице, размеры которой вы себе даже представить не можете! — рявкнула я в ответ. — И то, что Гончие связаны с охотой еще нужно доказать, — уже тише.

— Я останусь при своем мнении, а поэтому с этих пор ни слова ректору о ходе охоты, — я скрипнула зубами. — Ты поняла?

— Да на хрена ему это?

— Ты задолбала или демонов не любит. Или то и другое!

— Поверь, ему гораздо проще грохнуть меня в СВАМе, а на врайтов, честно, ему насрать. Разгрести бы тот серпентарий, который уже в его коллекции.

— Ты не можешь знать наверняка, — гррр.

— Ты не понимаешь, мать твою! Он больше, чем ректор, и мы больше, чем просто его ученики!

— Ой, вот только не надо этих пафосных речей! — фыркнул он презрительно, чем окончательно вывел меня из себя. Я вскочила на ноги. — Не говори мне, что не знаешь, сколько грязи иногда скрывают от тебя те, кому ты доверяешь! — тьфу, и ведь самое обидное, что демон прав, и именно поэтому я бешусь. Что я знаю о Дакаре? Оборотень — наполовину, Теневой, ректор СВАМа, терпеть не может чай, обожает груши. Жесткий, опасный, умный, обладает информацией, способной по щелчку пальца сдвинуть мир со своей оси. Итого? Ноль целых, ноль десятых. Но… но он единственный, кто хоть как-то заботился о нас, кто понимал, пусть не до конца, но эти два пункта странным образом перевешивали все остальное. Что еще? Ах да, мои инстинкты молчали, а им я верила. Я субъективна? Плевать.

— Я никому не доверяю! — пора бы ему уже запомнить. На кончиках пальцев зажглись язычки пламени. Молодец. Довел. Я бы швырнула в него пересмешником, но гребанный гном снова взялся за молот. Голова закружилась, а потом темнота.

Меня похлопали по щекам, снова, и еще раз. Да поняла, поняла, встаю. Я разлепила глаза, прямо на меня сверху вниз смотрел демон. Что-то я зачастила у него на руках вырубаться, пора прекращать. Мы все еще были у ручейка, а солнце, если меня не обманывали глаза, не сдвинулось ни на мизинец. И то хлеб.

— Я так понял, с вопросами на сегодня мы покончили, — он помог мне сесть, поддерживая под спину. — Но Обсидиана, я тебя духами грома заклинаю, не говори ничего Дакару, — начать опять спорить? А смысл, он же непрошибаемый просто. Я пробурчала что-то нечленораздельное, на том и порешили. Где-то мы это уже проходили? Это к вопросу о повторении.

— Сколько продлится твой откат? — что-то прикидывая в уме, спросил демон.

— День, может полтора. Но самостоятельно сидеть я могу уже сейчас, — я наградила его кривой улыбкой, намекая на все еще удерживающие меня руки. Вместо ответа принц вернул мне ехидный взгляд и взмыл в воздух. Я смогла лишь отрывисто вскрикнуть и вцепиться в него всеми конечностями. Засранец!

Мы останавливались на передых раза четыре. Демон разминался, а я дремала под каким-нибудь деревом.

— Что было в мешке? — поинтересовался он во время очередной такой остановки. Я же написала?

— Голова казненного раба, — ответила я, поднимаясь на ноги. — Нам нужно назад во дворец и чем быстрее, тем лучше.

— А остальные?

— Плевать на них, — отмахнулась я. — Слишком много прошло времени, маловероятно, что я найду хоть что-то.

— Как скажешь, но зачем такая спешка?

— Хочу подтвердить одну теорию.

— Не поделишься?

— Отчего же? — принц сел рядом со мной. — Кажется, я знаю, зачем грохнули баронета и с охотой это никак не связано.

— С чем тогда?

— С дележом территории, — он недобро усмехнулся.

— Дай угадаю, Кэссиди в приданное? — у меня отвисла челюсть. — Да наслушался тут во дворце всякого, — выдал он, отчего-то стараясь не смотреть мне в глаза. Меняпробрал смех.

— Расслабься, меня не волнует, что обо мне болтают феи, — он сощурился, а я поежилась под его взглядом.

— Почему они так ненавидят тебя?

— Я полукровка, допущенная ко двору. Одно это ставит вверх тормашками их маленький уютный мирок.

— Как ты справлялась, когда жила среди них? Ты же была ребенком, духи грома, да ты сейчас еще ребенок.

— Так. Я не ребенок — это раз. И я не справлялась — это два. И вообще нам пора, — я поднялась на ноги, обрывая неприятный для меня разговор. Врайт молча встал и без предупреждения схватил меня на руки, я опять успела лишь коротко пискнуть.

Около десяти лучей спустя мы уже стояли во дворе таверны. На шум крыльев демона из нее вышли волки и Кэс.

— Ох, Даяна, — достала, еще раз ее что ли башкой приложить, только на этот раз об стену, что бы наверняка? — Наконец вы вернулись, — всплеснула она руками. — Нашли что-нибудь?

Я обернулась и наградила принца какого-хрена-ты-им-наплел взглядом. Он лишь пожал в ответ плечами.

— Достаточно, — бросила я. Моль поверила, а вот волки лишь криво усмехнулись, но тут мимо них пронесся мой кот, отвлекая внимание на себя.

Он скалился и рычал, а шерсть на загривке стояла дыбом. Я присела рядом и покаянно склонила голову.

— Ну прости, прости мой хороший, — он рыкнул так, что у меня заложило уши. — Ну я знаю, что безответственная сволочь, — слава яйцам, что я сейчас не могу его слышать из-за отката. — Прости, что опять заставила тебя психовать, — он громко фыркнул, повернувшись ко мне спиной. Я подскочила и обняла своего упрямого кота за шею, зарываясь лицом в теплую шерсть на макушке. Так мы и просидели какое-то время. Он был такой теплый, такой родной. Свой, от кончиков хвоста до кончиков ушей. Мой хороший.

Тут до моих ушей донесся какой-то странный звук. Я неохотно разжала руки.

Передо мной стояла моль, и слезы катились по ее лицу. Я выгнула бровь. Ну, сколько же можно?!

— Фина Кэссиди, — позвал не в меру, на мой взгляд, учтивый демон.

— Ты, — всхлип, — ты любишь это, — еще один всхлип, — мерзкое животное, больше чем меня! — взметнулись юбки, и она скрылась за дверью. И конечно врайт поперся следом.

На кончиках пальцев снова зажегся огонь. Она что? Как она назвала моего тала? Маленькая сука! Пересмешник врезался в землю, аккурат перед крыльцом, дробя землю, оставляя после себя воронку. На этот порыв ушли все накопленные силы и меня зашатало.

— Ди! — Лекс помог удержаться на ногах. Стэр неодобрительно рыкнул.

— Ну чего ты бесишься? — встал с другой стороны Велес. — У него таких как Кэс пол дворца, — моя челюсть рухнула вниз.

— Святые яйца! Да она моего леопарда мерзкой тварью назвала. И вообще…

— Как скажешь, — кивнул серый, — вот только принцем от тебя пахнет.

— Это не то, что ты думаешь, — рыкнула я, покорно следуя за своими провожатыми под крышу. — Мы сегодня выдвигаемся назад.

— Ты дорогу-то осилишь? — с сомнением оглядел меня другой оборотень.

— Осилю, — и гордо прошествовала в свою комнату, попросив хозяина, притащить мне туда бадью с водой. Леопард скользнул следом за мной.

После того, как за служанками закрылась дверь, я порылась в своих вещах и, найдя один из накопителей, кое-как поставила защиту на дверь и повесила хиленькую завесу тишины. Все. Теперь можно расслабиться. Жмурясь от удовольствия, я залезла в импровизированную ванну. Шикарно.

— Трахнешь ты его уже или нет? — прервал миг блаженства кот.

— И ты туда же? — вздохнула я. — Не хочешь поговорить о чем-нибудь другом?

— О, а у меня всего две темы для разговоров: первую я уже озвучил. А вторая — какого хрена?!

— Твою мать! Стэр! Я на болотах провела Ночь! — черномордый захлопнул пасть, закрыв глаза и прижав уши к голове огромными лапами.

— Он в курсе?

— Печально, но да.

— Судя потому, что ты еще жива, отреагировал он нормально.

— Его, как оказалось, сложно напугать.

— Дакар будет рад. Новый связанный клятвой — новые рычаги давления, — промурчал он, открыв один глаз.

— Новые проблемы, — поправила я.

— Не принципиально. Выгоды все равно больше, как ни крути. Как ты?

— А ты не заметил? — я одарила его красноречивым взглядом. Он отреагировал лишь тем, что вытянул вперед переднюю лапу и начал вылизываться.

— Сообщить не могла? Я уж думал, мне придется искать твой хладный труп.

— Меня накрыло без предупреждения. Я еле удрать-то успела. Прости, — я намылила руку.

— Кстати, а какого тебя вообще накрыло?

— А что б я сама знала, — вторая рука. — Скорее всего из-за количества того дерьма, в котором я увязла.

— С Лайрой связываться не будешь?

— А смысл? Уже все.

— Действительно. Так когда ты им займешься?

— Тебя послать или ты сам догадаешься?

— А чего ты тогда пересмешниками кидаешься направо и налево?

— Она меня бесит!

— Ага, и тебе вдруг резко стало не плевать на чужое мнение. Охотно верю, — я запустила в него мочалкой. Не попала. Обидно. — Ладно, хочешь и дальше фигней страдать, пожалуйста.

— Что наплел демон? — спросила я, забирая у Стэра мочалку. — Чтобы знать, что врать.

— Вы якобы поехали новые факты проверять. Ничего не уточнял.

— Хорошо.

— Когда выдвигаемся?

— Не раньше, чем через два луча.

— Я тогда на охоту, — и помолчав, — ори, если что, — я не успела даже рыкнуть в ответ, как он поддев лапой дверь, выскочил из комнаты.

Почему-то мысли снова вернулись к Кэс, снова захотелось убивать. Я нырнула под воду. Твою. Мать.

В конечном итоге такое простое занятие, как помывка, затянулось у меня на целый оборот, и из ванны я выбралась только потому, что вода окончательно и бесповоротно остыла. В дверь как-то неуверенно поскреблись. Стэр. Быстро он. Я не глядя повернула ручку и прошла к сумкам в поисках чистой одежды. Кот заходить явно не торопился.

— Черномордый давай в темпе, дует, — леопард ничего не ответил и не зашел. От двери вообще не доносилось ни звука. Я кинула на кровать шмотки и развернулась. Не Стэр. Лекс. С отвисшей челюстью и квадратными глазами. Я повыше натянула полотенце. Надо же, у меня, оказывается, остались остатки стыда? Открытие.

— Если ты пришел по делу — просьба остается прежней. Если нет — закрой дверь с той стороны, — оборотень сглотнул и все-таки сделал неуверенный шаг внутрь. Как дите малое.

— Эээ…

— Звуки, это уже хорошо, но все-таки не совсем то, что я от тебя ожидала, — я попыталась улыбнуться, отметив, что завеса тишины и защита стухли. Помнится гном, продавший мне накопители уверял, что их хватит на полдня минимум.

— Я узнать хотел…, - он дернул головой. — Ты одеться не хочешь?

— Мне вполне удобно, спасибо. А у тебя что, воспитание проснулось? Или религиозные убеждения? — ну не могла я удержаться, слишком комично он выглядел.

— Лучше тебе не знать, что у меня проснулось, — рыкнул он, не сводя с меня взгляда. Приятно, духи грани меня задери. Я выгнула бровь.

— Попробуй меня удивить, — медлить он не стал и в два прыжка преодолел разделявшее нас расстояние, кладя свои огромные лапищи мне на плечи.

— Не знаю, что ты там задумала, но лучше бы тебе этого не делать, — в глазах мелькнула тень зверя. Ой, боюсь, боюсь.

— А то что?

— А то я надаю по твоей привлекательной заднице, — улыбнулся он.

— Тфу ты, все настроение испортил, — усмехнулась я. Волк оскалился шире и слегка сжал мои плечи. В этот момент дверь снова открылась.

— Ой, — так это моль.

— Что тут происходит? — врайт. Злой врайт. Мда, не очень удобно получилось. Лекс отошел на шаг и развернулся лицом к нежданным гостям, смело встречаясь глазами с принцем.

— Мы разговариваем, — ответила я не терпящим возражений и другой интерпретации тоном. Фея стояла красная аки маков цвет, а демон сверлил меня нехорошим взглядом. — И вообще, вас стучаться не учили? А если мы бы тут сексом занимались? — повисла гробовая тишина, демон сжал руки в кулаки. Кэс спрятала горящее лицо в ладонях. — Ты же не собираешься и в этот раз плакать? Честно, лучше не стоит, иначе я за себя не ручаюсь. А теперь вы либо заходите внутрь, либо убираетесь ко всем вурдалаком, ибо дует! — добила я напоследок. Что-то невнятно бормоча, моль свалила первой. За ней, прожигая меня злобным взглядом, вышел принц.

— Лекс, я не хотела, — развела я в стороны руками, когда в коридоре стихли шаги, но вместо ожидаемых упреков, волк заржал.

— Оно того стоило, — все еще улыбаясь ответил он. — Не бери в голову. Если он не дурак, а он не дурак, то ничего мне не сделает, — добавил серый, видя мою неуверенность.

— А зачем ты приходил?

— Хотел выяснить, когда мы выдвигаемся и позвать тебя к столу.

— Как только с охоты вернется Стэр, так и поедем. И да, сейчас оденусь и спущусь, — проказливо улыбнувшись, волк тоже покинул комнату. Выдохнув, я рухнула на кровать. Ой, доиграюсь я в один прекрасный день, но упырь меня задери, это было весело.

Ко дворцу мы подъехали уже в сумерках следующего дня и это была целиком и полностью моя вина. Дорогу назад я перенесла плохо, меня все раздражало, и самое обидное, что выпустить пар я не могла ни физически, ни морально. Силы возвращались буквально по капле, заставляя меня чувствовать себя неуютно и усиливая паранойю. Нет, не было ни запаха вишни, ни ощущения чужого взгляда, сверлящего затылок, ни настораживающих шорохов. И все равно я чувствовала себя мишенью, беспомощной и беззащитной.

Врайт перекинулся со мной едва ли парой слов, по-прежнему злясь. И как ни странно, но именно это бесило меня больше всего. Какое право он вообще имеет мня в чем-то упрекать? Он мой работодатель только и всего, и перед кем мне расхаживать в полотенце абсолютно его не касается. Так же как и меня не касается то, что он за время пути не отходил от феи ни на шаг. Серый ржал надо мной до колик в животе. Виллар же предпочитал благоразумно молчать. Как только мы въехали во двор, Лекс тут же проворно спрыгнул со своего коня и в немом ожидании уставился на меня. Ну уж нет. В этот раз я справлюсь сама. Я перекинула ногу через седло, развернулась и… чуть не рухнула. Мерзко скалясь, оборотень спустил меня с лошади, как делал последние два дня. Задолбало.

— Даяна, нужно сказать 'спасибо', - остановилась рядом моль, держащая под руку принца.

Я щелкнула в ее сторону вмиг отросшими клыками, она отскочила в сторону.

— Ничего графиня, я привык, — театрально вздохнул этот милашка-оборотень.

— Послушный волчонок, — оскалилась я, снимая сумки и обходя веселую компанию. — Оставляю вас и дальше делиться познаниями в правилах хорошего тона, а у меня есть занятия поинтереснее.

Первым делом я отправилась в морг и, сбросив там мешок с головой раба, оставила Стэра стеречь, такое важное доказательство. Следующий пункт назначения — библиотека. Искомые мной документы практически сами прыгнули в руки. Замечательно. Все оказалось так, как я и предполагала. Теперь найти Илию.

Святые яйца, кто бы мне сказал, что я добровольно буду искать встречи с королевой фей, плюнула бы ему в лицо. Но факт оставался фактом, я стояла перед дверями в малую залу, где сейчас проходил ужин. Оказывается, в библиотеке я проторчала больше оборота. Тряхнув головой и напустив на себя безразличный вид, я все-таки толкнула створки. Присутствующее подняли головы. Илия наградила меня недовольным взглядом. Ну конечно, я же все еще в дорожной одежде. Здесь же нашелся принц, Рик, Кэссиди и Сибилла. Весь курятник в сборе. Вот только я еще не решила, стоит или нет устраивать публичную порку.

Приняв, как мне казалось, правильное решение, я прошла вглубь зала и остановилась перед королевой.

— После ужина я хотела бы с тобой поговорить, у тебя в кабинете, — я смотрела на нее, пытаясь вспомнить, почему так боялась этих холодных глаз когда-то. И не могла найти ни одной причины, ни одного оправдания совей слабости. Тени восемь лет, восемь кошмарных лет я боялась непонятно чего, была слишком труслива, чтобы развеять собственные надуманные страхи.

— Ты смеешь отдавать мне приказы? — выгнула она точеную бровь.

— Это в твоих же интересах. И пока это всего лишь просьба.

— Даяна, — поднялась со своего места Сибилла, пунцовая от еле сдерживаемой ярости.

— Сибилла, я устала, я хочу есть, принять ванну и забраться под одеяло, поэтому оставь это дерьмо до завтра, — нет, действительно мое терпение было на исходе. Илия лишь усмехнулась.

— Хорошо, мы поговорим. А пока присядь и отужинай с нами.

— Спасибо, у меня еще есть кое-какие дела, — я развернулась и вышла. На самом деле никаких дел у меня не было. Просто компания волков и охраны принца была мне гораздо приятней, нежели чопорность благородных фей. Как и ожидалось, оборотни обнаружились на кухне.

— Не возражаете, если я к вам присоединюсь? — поинтересовалась я, отодвигая свободный стул.

— Всегда пожалуйста, — не отрывая взгляда от хорошенькой поварихи ответил Лекс.

— Фина Диана, вы желаете отужинать здесь? — вытаращил глаза тощий, как жердь, мужичок, колдовавший у плиты.

— Фина определенно желает, — подмигнул ему Виллар.

— Чего желаете фина? — я заглянула в тарелки к волкам. Ммм, гуляш.

— Хочу мяса, — мужичок подавился воздухом, но тут же поставил передо мной тарелку с требуемым и поспешил удалиться вглубь огромной кухни.

— Что не выдержала душа поэта? — понимающе улыбнулся Велес.

— Решила сберечь себе нервы и не портить аппетит, — ответила я с набитым ртом. — И вообще, если бы знала, что в ваше меню входит мясо давно бы сюда перебралась. Теперь буду обедать, ужинать и завтракать только с вами.

— Ловлю на слове, — сверкнул глазами Лекс. — Я тут вспомнил кое-что… И понеслось, мы травили друг другу байки весь оставшийся ужин, запивая умопомрачительный гуляш терпким вином. Были там истории и про незадачливых мужей, и про обманутых разбойников и про ловких шутов, воспоминания из детства и юности. Им обоим было что рассказать, и так уж важно, сколько в этих историях было правды, а сколько вымысла, если под конец, я уже не могла больше смеяться потому, что сводило челюсть, и болел живот.

— Ну а дальше, — добивал меня, практически сползшую со стула, Виллар, — достал я эту шкатулку, ползу назад чрез огороды, а купец уже в затылок дышит. Я орех приметил, начал на него залазить и тут ко мне из листвы рука тянется мужская и шепот такой замогильный: 'Чего стоишь столбом, хватайся, а то оба погорим'.

— А ты? — пропищала я.

— Разумеется, схватился. А когда на дереве оказался и мужика того увидел, чуть обратно не свалился. Представь себе, сидит он голый, лопухом стратегические места прикрывает и опечаленно так: 'Что брат, тоже муж не вовремя из плавания вернулся?' — все, меня не было.

— Вот тебе смешно, — состроив строгое лицо, продолжал волк, не обращая внимания на мои корчи, — а я с ним, между прочим, до утра на одной ветке сидел, — и так горестно вздохнул, что я таки свалилась со стула, Лекс валялся рядом.

— Вижу вам весело, — смех тут же оборвался, мы с оборотнем поднялись на ноги. — Диана, мы закончили. Илия ждет тебя в кабинете, — сообщил мне принц. Хорошее настроение смело как рукой. Волки сочувственно мне улыбнулись и, пожелав им спокойной ночи, мы с демоном ушли.

— И давно она ждет? — не выдержала я гнетущей тишины.

— Нет, — и больше ничего. Одно короткое 'нет'. И я даже не знаю, что ему сказать на это, да и времени уже нет, потому что вот они, двери кабинета королевы фей. Она сидела за столом. Величественная, властная и прекрасная. Такая же, какой я ее помнила. Илия нехотя оторвала взгляд от бумаг и подняла голову, покровительственно улыбнувшись.

— Даяна, — идеальные брови взметнулись вверх, — почему ты все еще в дорожной одежде? — она нахмурилась, а я пожала плечами.

— Нам нужно с тобой поговорить, — я бесцеремонно плюхнулась на диван, принц устроился в кресле.

— Что ж, я тебя слушаю.

— У меня всего один вопрос, откуда ты узнала про каменные маки и проснувшийся город? — она сложила руки перед собой и положила на них подбородок, внимательно меня разглядывая, не произнося ни слова.

— Не понимаю, о чем ты.

— Хорошо, давай по-другому. Жила-была в Физалии одна семья благородных фей, жила счастливо и мирно, какое-то время. А потом вдруг, они решили, что им не очень по душе состав правящей элиты, и вступили они на беду свою в ряды чахлой и слабой оппозиции. Первое время все у них получалось, и удачно провернутые мелкие интриги кружили им голову, так сильно, что на глупость свою они уверились в полной безнаказанности. Но спустя какое-то время, когда королеве надоело смотреть на этот цирк, на их головы, словно из бездонного мешка посыпались неприятности. Поначалу мелкие, призванные всего лишь вразумить. Но упрямое семейство не сдавалось и в итоге потеряло двух своих сыновей. Первым погиб средний, неудачно упав с лошади во время прогулки. О, — я махнула рукой, — родители конечно огорчились, но особого внимания этому инциденту не предали и продолжили свою опальную деятельность. Потом умер старший и вот тут, — я выдержала театральную паузу, — они призадумались, но… Как это часто бывает было уже слишком поздно. Спустя полгода они потеряли младшего, тоже на прогулке, вот только гулял он в соседнем графстве. А совсем недавно, буквально суман назад, отца благородного семейства объявили доносчиком, продававшим важные государственные секреты неизвестному врагу, — я сделала большие глаза, Илия продолжала улыбаться, вот только улыбка выходила уж очень напряженной. — Отца посадили в тюрьму, а мать отправили на поля, как раз перед нашим приездом.

— Очень интересная история, но я пока не вижу связи.

— Не спеши, я еще не закончила. Я когда осматривала баронета, узнала, что умер он не так как остальные наши жертвы. Его отравили и, чтобы уничтожить следы яда, подсадили в тело блота. Но маленький монстрик не в состоянии был сожрать позвоночник здорового мужика в одиночку да еще за такой короткий срок. И тело его все еще в морге просто потому, что выдавать его уже некому. Ведь отец сидит в тюрьме, а мать стала практически рабыней. Я долго думала, зачем кому-то понадобилось истреблять целое семейство, а потом взглянула на карту и меня осенило. Так уж получилось, что земли несчастных Дэров, вплотную примыкают к графству Сибиллы. А Кэссиди скоро замуж выдавать, и ведь она почти пария, так может, богатое приданое привлечет к ней женихов?

— Милая теория, — промурлыкала королева.

— Нет, Илия, это не теория, это факт. Уж не знаю, твоя ли эта инициатива или происки Сибиллы, но я видела документы, в том числе и на землю баронета.

— Знаешь, что не вписывается во всю эту картину? — я выгнула бровь. — Казненный раб.

— О, это как раз вполне объяснимо, — вмешался, молчавший до этого демон, — после серии смертей подданных нужно было успокоить. И раба вы просто подставили, а вещи подкинули. Но вот, что странно — другие рабы погибли так же, как и мои демоны.

— Ладно, — она разгладила воротник платья, — признаю, семья Дэров — моих рук дело, но вы же понимаете, — она обращалась исключительно к принцу, не замечая меня, — что своих людей нужно держать под каблуком. И иногда подобные меры просто необходимы.

— Ваше Величество, нам, откровенно говоря, плевать на ваши мотивы и семейство Дэров. Меня волнует одно, откуда вы узнали про каменные маки и прочую ерунду, ведь несчастный раб был ни при чем.

— На что вы намекаете Ваше Высочество? — она вздернула бровь, не желая сдаваться до последнего.

— Я уже не намекаю, а говорю прямо. Вы и так потратили слишком много моего времени королева, что бы мне по-прежнему хотелось ходить вокруг да около. Но можете быть уверены, от вашего ответа целиком и полностью зависит характер нашего с вами дальнейшего сотрудничества.

— Вы мне угрожаете, принц?

— Нет, ставлю в известность. Мне давно казались смехотворными условия того договора между нашими расами, — перешел он в открытое наступление, сохраняя на лице безразличную маску. — И я давно желаю пересмотреть многие его пункты.

— То есть, если я не назову вам источник, вы решитесь изменить договор?

— Вы не правильно меня поняли, Ваше Величество, — он слегка подался вперед, — если вы откажитесь с нами сотрудничать, я покину ваш дворец сегодня же, а договор будет немедленно расторгнут.

— Вы не посмеете, — задохнулась Илия.

— Вы действительно так считаете? — он выгнул бровь. — Подумайте сами, неужели вы действительно верите, что нам так уж необходимы эти поставки? Хотите честно? Пока мы больше теряем, нежели приобретаем, следуя его пунктам. Нам куда проще найти другого продавца, более выгодного Санграну, — принц откинулся в кресле, предоставляя Илии время на раздумья. Я не знала, блефовал демон или нет. Но королева выглядела весьма обеспокоенной. Что ж она с самого начала понимала, с кем садится играть, и уже было поздно давать задний ход. Видимо, она пришла к тем же выводам.

— Хорошо. Я скажу. На самом деле мы далеко не первые у кого вот так, — она всплеснула тонкими руками и поднялась из кресла, — погибают люди, — я невольно напряглась. — Насколько мне известно, первые убийства произошли в одном из кланов кочевников, около четырех месяцев назад.

— Клан кочевников? — переспросил врайт.

— Да, они зовут себя Повелителями дорог. И их вождь мой хороший друг. Именно от него я узнала, про каменные маки и прочую, как вы выразились, 'ерунду'.

— Почему ты не сказала раньше? Зачем нужен был весь этот фарс?

— Духи ветра, ты же сама все прекрасно знаешь, — в раздражении всплеснула она руками. — Оппозиция в конец обнаглела, а после смерти старшего сына Дэров недовольных только прибавилось. Думаешь так легко удерживать этот крысятник под замком? Я не могла просто убить баронета.

— Но зачем ты врала нам?! — я готова была ее убить, мы потеряли столько времени.

— Боги, да я не думала, что все настолько серьезно и потом, я выдала вам всю информацию, которой владела сама.

— Где нашли первые тела? — задала я терзавший меня вопрос.

— Недалеко от человеческих территорий. В пустошах, — я скрипнула зубами.

— Мне нужно пообщаться с вождем клана или его дознавателями, — я еле сдерживала злость. — Покажи мне плетение к его зеркалу.

— В этом нет необходимости.

— Ваше Величество, — принц, похоже, тоже был не на шутку зол, — я боюсь, вы не до конца меня поняли…

— Нет же, это вы не поняли, — нетерпеливо взмахнула она рукой. — Данте завтра прибывает в Норцию, — у меня отвисла челюсть. — И Ваше Высочество, я прощаю вам ваше высокомерие, наглость и самоуверенность, в силу ваших юных лет. Но впредь я не потерплю угроз и бесстыдных намеков, — надо же, врайт наступил на больную мозоль? — Вы забываете, что разговариваете не с бездомной шавкой, а с королевой.

— Ваше Величество, — демон встал и отвесил ей низкий поклон. Он бы выглядел вполне пристойно, если бы не сверкнувшая в глазах демона неприкрытая издевка, — я безмерно ценю ваше великодушие, безграничное терпение и блистательный ум. Более того я считаю вас превосходным стратегом и сильным противником, — издевка сменилась предупреждением и спокойной уверенностью, — но будьте уверены вам со мной не тягаться, даже не смотря на всю мою 'юность'. И я сильно сомневаюсь, что вы всерьез захотите иметь меня своим врагом. А поэтому впредь прошу вас не лгать мне и не утаивать информацию, даже если вам она кажется незначительной, — Илия закрывала и открывала рот, словно выброшенная на берег рыба. А я мысленно аплодировала демону. Я так не умела. Не могла прятать смысл за красивыми словами, не могла играть в политику и плохо понимала законы дипломатии. Он развернулся на каблуках и, схватив меня за руку, направился к двери.

— Останься Даяна, мне нужно с тобой поговорить, — донеслось мне в спину. Я вопросительно посмотрела на принца, но он лишь отпустил мою руку и, пожав плечами, вышел. Твою мать, да что я сделала такого страшного?

— Говори, — я села на прежнее место.

— Что у тебя с принцем Санграна?

— Ничего, что могло бы тебя серьезно заинтересовать, — она прищурилась, и обвела меня взглядом с головы до ног.

— Ты в этом абсолютно уверена? — к сожалению, я была уверена. Так. Стоп. К сожалению? Ну, уж нет.

— Да, — она замолчала и наклонилась ко мне, вцепившись пальцами в подбородок, внимательно рассматривая. Я дернулась, но вырваться не смогла.

— А ты похорошела, — задумчиво проговорила она. Я не выдержала и отбросила ее руку.

— Чего о тебе не скажешь.

— И отрастила зубки, — она позволила улыбке тронуть уголки губ. — Мужчинам такие нравятся, хотя фигура, конечно, оставляет желать лучшего.

— Да какого хрена? — нет, всему в этом мире есть предел.

— Тшш, Даяна, я делаю тебе комплимент. Не поделишься, как тебе удалось сбежать тогда от нас?

— Я разве похожа на идиотку?

— Нет, скорее на потерявшегося котенка, — королева расхохоталась над собственной шуткой.

— Ох, где же ты была, когда сдох этот самый котенок? — она резко оборвала свой смех.

— Тогда может, расскажешь, как жила все это время?

— Откуда этот странный интерес к моей персоне? И зачем ты меня искала? — вместо ответа спросила я.

— Я разве похожа на идиотку? — передразнила она.

— Временами, — хлесткий удар обжег правую щеку, настолько сильный, что голова ударилась о спинку дивана. Я улыбнулась. — Как же, видимо, плохи твои дела Илия…так легко сорвалась, — я поднялась со своего места, заметив, как она вздрогнула и сжала кулаки в бессильной ярости.

— Ненадолго. А эта оплеуха тебе за то унижение в саду, — я мысленно выругалась. Жаль, что нельзя вызвать ее, как Станиса. Очень. Жаль. Я прошла к двери.

— Не думай, что я забуду, — я дотронулась кончиками пальцев до все-еще саднящей кожи.

— О, наоборот, я надеюсь, ты будешь помнить.

— Можешь не сомневаться, — я закрыла за собой дверь.

От хорошего настроения, осталась дымящаяся кучка пепла, а голова разрывалась от бесчисленных вопросов. Я медленно шла по коридору, ведущему на кухню. Нужно принести Стэру чего-нибудь вкусненького, трупы все-таки плохие собеседники. Что бы такое ему стащить?

— Диана, — прогремело над самым ухом. Врайт схватил меня за руку и втащил в ближайшую комнату. — Я думал, что мы договорились?

— По поводу? — нет, молоко не вариант. Целый бидон я не допру, а кружки ему явно мало будет. Врайт кинул на дверь защиту и повесил завесу тишины.

— По поводу того, что ты согласуешь со мной свои действия.

— Ну да, — фрукты он не жрет, за исключением персиков. Но где я ему сейчас найду персики? Вопрос.

— Тогда почему, я узнаю все постфактум?! — так принц все еще не в духе, в воздухе запахло озоном.

— Сыр. Он любит сыр, — я соизволила наконец-то оглядеться. Закрытая малая бальная зала, вся скудная обстановка которой заключалась в паре накрытых плотной тканью стульев и зеркал висящих вдоль стен, а на полу такой слой пыли, что можно смело рисовать картины. Ладно, я, мне вроде как по статусу положено, но у этого демона откуда такая тяга к темным, пыльным и затхлым местам?

— Что? — он нахмурился и подвесил в воздухе светляка, отчего я зажмурилась. — Ты пьяна или приняла что-то посильнее? — и чего он стоит так близко, и почему пахнет от него так вкусно? Вдоль тела пробежала дрожь. Святые яйца, этот мужик меня в гроб загонит.

— Ага, до сих пор не могу отойти от очаровательной манеры Илии общаться. И вообще я просто не успела в… тебе сказать, нечего так беситься, — принц нахмурился и, схватив меня за подбородок, повернул голову вбок. Да сколько можно уже? Судьба у меня сегодня что ли такая?

— Это она сделала? — прорычал он. Так, а вот это уже не смешно, очень не смешно. Я кое-как высвободилась. — Сука!

Глаза демона полыхали такой яростью, что мне захотелось забиться куда-нибудь в уголок и спокойно переждать бурю там. В воздухе повисла сила и меня словно сдавило. Я разозлилась. Сильно.

— Так. А ну хватит! Меня достал этот балаган! То ты злишься на меня непонятно с чего и весь день прожигаешь злобными взглядами, то строишь из себя рыцаря, мать его, без страха и упрека. Это всего лишь пощечина, я ее даже не почувствовала!

— Не понятно с чего? Обсидиана, ты разгуливала перед оборотнем, прикрытая лишь клочком ткани!

— Далось тебе это полотенце! И вообще, моя нравственность…

— Скорее полное ее отсутствие, — он схватил меня за руки.

— Не твоего ума дело! — я вырвалась, на кончиках пальцев заплясали искры пересмешника.

— Я нанимал охотника, а не портовую шлюху! — с диким воем огненный шарик врезался ему в грудь. Демона отбросило в противоположный конец комнаты, но на ногах он удержался. А в руках горел уже следующий. Ночная дала о себе знать ленивым потягиванием, впервые за эти несколько дней. Врайт метнул в меня маленькую молнию. Я присела, и сгусток энергии врезался в стену, послышался звон битого стекла.

— О, я не так уж сильно отличаюсь от тебя, — следующий пересмешник просвистел над его головой, подпалив волосы, сорвав со стены другое зеркало. Меч привычной тяжестью лег в руку. Пусть мои тени еще спят, но физически я в норме. Врайт перешел в неполную боевую форму, скинул плащ и погасил светляка. О да, напугал ежа голым задом. Я быстро моргнула, перестраивая зрение.

— Объясни, — прорычал принц, медленно приближаясь.

— Объяснить?! Хорошо, я объясню! — металл дрогнул, когда клинок встретился с когтями врайта, посыпались искры. — То ты проникновенным голосом пудришь мне мозги, — я отскочила, развернулась. Взмах, — а в следующий миг, — новый сноп искр и лязг оружия, — обжимаешься с Кэссиди! — проскользнуть под его рукой и оказаться за спиной.

— Так вот в чем дело? — уйти от блеснувших в опасной близости когтей. — Все не можешь простить? — самодовольная улыбка на его губах, заставила меня сжать челюсти. Над свободной рукой зависли ледяные иголочки. Принц увернулся, и они превратили в деревянную труху один из стульев.

— Да мне плевать! Ты затронул эту тему! — пришлось уйти вбок, от водяной плети.

— Как же плевать тебе, — молния задела щеку, оставляя на ней порез. — Именно потому, что тебе плевать, несчастная фея пикнуть боится в твоем присутствии и постоянно в слезах.

— Да каждая ее слезинка — хорошо продуманное представление, — я махнула рукой, врайту в глаза метнулся сноп снежинок. — И это бесит меня больше всего, — я толкнула, протирающего глаза и шипящего врайта, пытаясь сделать подсечку. Принц ушел. Быстрый. Очень быстрый. — Стоит ей надуть губки, и ты уже у нее в ногах, ведешься как щенок на нелепый фарс! Если она тебе так дорога, отвали от меня! — водяная плеть обвила талию. Принц подтащил меня ближе.

— Зачем? — усмехнулся он. Я заехала локтем ему в челюсть, стирая кривую улыбку, мечом обрубая поводок.

— Затем, что, может, я хочу сделать оборотня своим любовником, а ты этому активно мешаешь, — демон медленно стер кровь с губы. Вдох и меня сбило с ног, а рычащий врайт прижал мои руки к полу, выбив меч.

— Заставь меня поверить в это, и так и быть я подумаю, — он наклонился, впиваясь в мои губы поцелуем. Не знаю в чем причина: в азарте от схватки, во вкусе его крови на моем языке, в моем собственном желании, но мне снесло голову. Единственное, о чем я успела подумать: хорошо, что на мне все еще дорожная одежда, а то кругом столько пыли, что надень я чистую рубашку и брюки, их пришлось бы выкинуть.

По венам пронесся обжигающий поток яростного, безумного желания. Он покусывал мою нижнюю губу, пробежался пальцами по шее, погладил ключицу в распахнувшемся вороте рубашки. Я невольно выгнулась под его руками. Святые яйца, как же он хорош, этот демон. Принц приподнялся и прошелся поцелуями от шеи к уху, скользнул руками вдоль тела. Из горла вырвался стон, гортанный, голодный, почти непохожий на мой собственный. Демон сильнее прижал меня к своему телу, я запустила руки под его рубашку, с наслаждением чувствуя, как от каждого моего прикосновения напрягаются его мускулы. Вкусный. Горячий. Врайт. Стало нечем дышать, когда он слегка царапнул клыками ключицу, поглаживая руками грудь. Безумие. Такое. Сладкое. Безумие. Я выскользнула из-под него и устроилась сверху, возвращая поцелуй, расстегивая бесконечные пуговицы его рубашки. Что ж их так много? Я рванула полы в стороны, послышался легкий стук.

— Обсидиана, — простонал он, вызвав очередную мою улыбку. Я не могла оторвать взгляда от его тела. Мужик просто не может быть настолько совершенным. Я потерлась о его набухший член, вырвав очередной стон, и проложила дорожку из поцелуев по его груди. — Ты нарываешься, девочка, — он чуть сжал мою талию.

— Еще как, — о нет, принц, ты не заставишь меня остановиться. Я вернулась к его губам, — но мне нравится, — я зализала ранку оставленную мной же и снова потерлась о него. Спустилась ниже, прикусила сосок.

— Оборотень тебя не стоит, — сквозь шум крови в ушах, донесся его сдавленный голос. Я втянула в себя воздух. Дебил. Все-таки заставил. Последний яростный поцелуй в губы. И я поднялась на ноги.

— Обсидиана?

— Ты — идиот, — я подняла оружие, одернула одежду и шарахнула дверью изо всех сил. Тело подрагивало от неудовлетворенного желания и злости. Ну почему мужики всегда все портят? Я упрямо шла на кухню с твердым намерением потом спуститься в морг, забрать своего леопарда, мешок с головой и принять, наконец-то, душ. Желательно холодный. Нет. Ледяной.

Когда я распахнула двери в морг, Стэр лежал там, где я его и оставила, тихо посапывая. Я положила перед его мордой головку сыра и подхватила мешок. Сначала у него дернулся нос, забавно зашевелились усы, он облизнулся и только потом открыл глаз.

— Бери сыр и пошли спать, — он удивленно на меня посмотрел, медленно потянулся, выгибая спину, легко подхватил угощение и покорно вышел следом за мной.

Душ помог, если и не привести мысли в порядок, то хотя бы остудить жар, все еще бушевавший во мне, и слегка притупить ярость.

Леопард вопросов не задавал, лишь многозначительно на меня поглядывал, уничтожая лакомство. Хоть один умный мужик на целое стадо баранов!

Ширан Дар Сараэн

Я сидел на полу и слушал удаляющееся эхо ее шагов. Я был зол, раздосадован и определенно не удовлетворен. И она сильно ошибается, если думает, что я отстану или отдам ее волку, особенно после того, что произошло, ну или чуть не произошло сейчас. При мысли о том, что она вот также будет стонать и выгибаться в руках Лекса, меня начинало колотить, и темная холодная ярость поднимала свою уродливую голову. Нет. Она будет только в одной постели. В моей.

Я поднял с пола плащ и накинул поверх разодранной рубашки. На губах все еще был ее вкус, а кровь бурлила, и… и я улыбался. С этой идиотской улыбкой на губах я и дошел до дверей своей комнаты.

— Что-то случилось? — спросил я у подпиравшего косяк Рика.

— Я просто понял, что не могу и луча провести без твоего общества, так ты мне дорог, — съехидничал он и захлопал глазами.

— Идиот.

— Я же говорю — очаровашка, — мы вошли в комнату, и я повесил защиту и завесу.

— Рассказывай, — я скинул плащ.

— Э, нет. Это ты рассказывай, — он указал на разорванную рубашку, — у меня появилась соперница? Мне стоит всерьез опасаться?

— Прекрати паясничать, и нечего рассказывать, — огрызнулся я, прислоняясь к ночному столику. Рик сел в кресло.

— Так уж и нечего? Судя по состоянию твоей одежды и твоей груди, — лишь после этих слов я обратил внимание на царапины, оставленные маленькими коготками охотницы. И только-только начавшее утихать возбуждение снова недвусмысленно дало о себе знать, — произошло нечто пикантное, — закончил Седрик.

— Тебя это не касается.

— Скажи хотя бы кто это? Малышка-графиня?

— Нет, это не она, — я потер переносицу.

— Охотница!? — в тишине комнаты отчетливо раздался стук его упавшей челюсти. — Мда, брат, я даже не знаю, поздравлять тебя или приносить соболезнования, — он развел руки в стороны.

— Как будто мне интересно твое мнение.

— Серьезно она тебя зацепила, — он прищурился. Я кивнул, пожалуй, впервые открыто признаваясь не только старому другу, но и самому себе.

— Я не собираюсь это обсуждать, — рыкнул я, закрывая тему. — Итак, отбрасывая патетику, зачем ты здесь?

— Нам так и не удалось нормально поговорить, а я, между прочим, кое-что выяснил, пока тебя не было, — я разлил нам в бокалы крепкого вина и подал один из них Рику.

— Весь во внимании.

— Это касается Града Несущего Смерть, — я напрягся, плутовское выражение лица Седрика как ветром сдуло. — После того, как ты рассказал мне про Архверин, я все никак не мог понять, зачем было отправлять разрушенный и необитаемый город на Грань.

— И?

— Из того, что мне удалось найти в хрониках фей…

— Феи допустили тебя к их хроникам?! — шальная улыбка снова осветила лицо друга.

— Нет, конечно. Но у меня свои способы добывать информацию, ты же в курсе, — я кивнул. — Так, вот, в самом конце восьмисот летней войны, объединенной армии удалось загнать в город последних Теневых. Оборона шла несколько месяцев, и в итоге город пал, а скрывавшиеся там были казнены. Но судя по хроникам, что-то случилось во время казни, что-то нехорошее. Толи вырвалось древнее проклятие, толи, обезумев от крови, проснулись проклятые боги, — Седрик еще что-то еще говорил, но я его уже не слушал. Перед глазами стояла картинка, показанная мне девочкой сотканной из тумана. Нет, не из тумана из Теней. Залитая кровью площадь, непоколебимое молчание приговоренных и гребаные пестрые занавески на окне, заставляющие поверить, что увиденное действительно реальность, а не чья-то больная фантазия.

— Слезы дня, — вырвалось у меня помимо воли, обрывая повествование Рика.

— Огня. А ты откуда знаешь? — я лишь помотал головой. — Как скажешь. В общем, они появились сразу после казни. Сотни, тысячи смертоносных цветов. И количество продолжало расти с невероятной скоростью. Они уничтожали все, к чему бы ни прикасались: камни, деревья, дома, живое или мертвое. Нужно было срочно что-то делать, и общими усилиями маги объединенной армии создали заклинание каменных маков. Изначально задумывалось, что оно лишь закроет цветы, оденет их в панцирь. И так и случилось…

— Но? — поторопил я друга.

— Но в процессе вырвалось слишком много энергии. Неконтролируемой, неуправляемой. Она-то и отправила город на Грань, вместе с закрытыми цветами.

— Эльф говорил, что каменные маки начали цвести? — я нахмурился, стараясь как можно точнее вспомнить бормотания безумца.

— Видимо, что-то активировало обратный процесс.

— Думаешь, именно для этого убивали демонов? Сбор энергии?

— Да, — кивнул Рик, — такая мысль приходила мне в голову, и она кажется вполне разумной, если бы не одно но. Город все равно на Грани, так какая разница распускаются эти цветы или нет? Они так же реальны как дух моей покойной бабки. Так что все это не имеет смысла, — в памяти всплыл рассказ охотницы про капище.

— Если только кто-то не пытается прорвать Грань.

— Нужно быть либо полным кретином, либо полным психом, чтобы решиться на такое, — отмахнулся Седрик.

— Может и так, а может и не совсем, — я снова потер переносицу, стараясь ухватить за хвост ускользающую идею.

— Почему мне кажется, что ты знаешь больше, чем говоришь? — потому, что это действительно так. Я пожал плечами, стараясь ни единым взглядом не выдать себя.

— Все наши сведения, большинство из них, по крайней мере, — это мифы, легенды, сомнительные хроники и слова сошедших с ума свидетелей. Скоро можно будет составлять сборник сказок: "Непослушным детям перед сном". Что если Архверин — это не больше, чем простая легенда? Что если разделить ее пополам?

— Город — миф, а цветы — нет? — выгнул бровь старый друг.

— Именно. Допустим, Архверин действительно существовал, и слезы дня действительно были, как и заклинание, обратившее их в камень. Но и только. Маги сделали свою работу и ушли, про город все забыли, — и про резню, которая случилась там. — Он разрушался камень за камнем, песчинка за песчинкой, пока от него не осталось ничего кроме цветов и наложенного на них заклинания. Его никто никогда не искал и не пытался найти может из страха, может из-за неверия, может из-за того и другого.

— Звучит разумно.

— Нужно поискать в хрониках, возможно, где-нибудь сохранилась информация о том, где был Архверин.

— Маловероятно, — скептически передернул плечами Рик.

— Тогда поищем уже распустившиеся цветы. Найдем их — найдем того мудака, который все это затеял.

— Мы во дворце набитом знатоками ботаники, — Седрик устало потер шею. — Только вот, феи могут и не почувствовать Слезы огня.

— Охотница сможет, — отмахнулся я, и кишки скрутило в узел — напоминание о клятве перед Миротом.

— Каким образом? — удавка стала туже.

— У нее свои приемы, — пожал я плечами, надеясь, что Седрик не станет задавать лишних вопросов. Врать другу не хотелось. Кровь снова свободно потекла по венам.

— Хорошо. Что вы нашли в деревне? — я устроился в кресле напротив и рассказал ему о нашей беседе с Илией.

— Глупая баба! — взорвался друг.

— Ладно, в конце концов, если бы мы не навестили наших дражайших соседей, кто знает, когда бы мы вышли на нужную нам информацию и вышли бы вообще. Ты неплохо поработал мой друг.

— Рад стараться, — отсалютовал он мне бокалом и встал. — Ладно, я к себе. А то еще слухи пойдут. В конце концов, уже поздняя ночь, а мы тут с тобой заперлись. Вдвоем.

— Шут гороховый.

— Не все рождены королями, — он снял защиту и вышел.

Я встал и распахнул окно. Наконец-то хоть какое-то движение вперед, а то сложившаяся тенденция начинала утомлять. Огромным усилием воли я подавил желание метнуться к Диане и выложить ей все, до чего мы тут вдвоем додумались. Но едва ли она обрадуется моему вторжению. Нужно дать ей время, чтобы остыть и подумать.

Да кого я обманываю?

Это мне нужно время, иначе наш очередной разговор закончится сексом. Горячим, диким сексом.

Я сделал глубокий вдох. В воздухе пахло начавшими распускаться цветами, свежей травой и… Обсидианой.

Озабот.

Но не думать об охотнице я не мог. Духи грома, она поражает, она искушает, она сводит с ума! Своим упрямством, своей прямотой, своей силой. Я смотрел в ночь, а видел ее глаза и ехидную улыбку, тонкие руки и хрупкую шею, практически мальчишескую фигуру. Это было не просто увлечение, это попахивало чем-то серьезным, куда более серьезным, чем я мог поначалу предположить.

Я провел пальцем по одной из оставленных ею царапин. Маленькая дикая кошка, я все равно добьюсь своего, и ты будешь мурлыкать от удовольствия в моих руках. Очередная идиотская улыбка заиграла на губах.

Точно озабот.

Следующее утро началось с грандиозного переполоха. Из-за прибытия главы клана Повелителей дорог весь дворец стоял на ушах. Количество набившихся в замок фей и феечек поражало, а у меня закрались подозрения, что это не просто очередной визит вежливости, а обыкновенные смотрины, и это было забавно. Если не учитывать тот факт, что я вполне мог быть их частью сам того не подозревая. Слуги носились, как ошпаренные, украшая главный зал и готовя комнаты для гостей, чистили стойла и подрезали цветы, из кухни доносились умопомрачительные запахи, а из бального зала звуки настраиваемых инструментов. И во всей этой суматохе, казалось, лишь Илия сохраняет прежнее спокойствие и невозмутимость, тихим четким голосом отдавая очередное распоряжение.

Я поймал себя на том, что то и дело бросаю взгляды на дверь, ожидая появления охотницы. Но девчонка на завтрак так и не пришла, видимо, предпочитая компанию оборотней, нервному сборищу придворной знати. И честно говоря, я ее прекрасно понимал, хотя мое нетерпение все усиливалось.

— Ваше Величество, — я зашел в кабинет к королеве практически сразу после завтрака, — мне необходимо обсудить с вами один вопрос, — она оторвалась от бумаг и взглянула на меня. В воздухе витала неприязнь. А я вспомнил красный отпечаток ладони на щеке Сид и непроизвольно сжал руки в кулаки. Пусть не сомневается я составлю новое соглашение самым невыгодным для фей образом и не оставлю ей ни единого шанса отказаться.

— Да, конечно. Присаживайтесь, Ваше Высочество. Вы без Даяны? — с плохо скрываемым удивлением спросила она, не подозревая о том, что я готов ее придушить.

— Да. Насколько мне известно, она занята в морге, и я решил ее не отвлекать.

— Понятно. Что же привело вас ко мне?

— Скажите, феи ведь прекрасно чувствуют цветы и растения, не так ли? — Илия кивнула. — Магические тоже?

— Любые, — усмехнулась она.

— Хорошо, мне нужна сильная фея, со стабильным даром, способная по карте определить местоположение цветка и держать язык за зубами.

— Что конкретно вы ищите? — выгнула она бровь.

— Я не могу пока вам сказать, — фея постучала тонкими пальчиками по столу, вглядываясь в мое лицо, ища там признаки… чего? Лжи? Уверенности?

— Хорошо. Я предлагаю вам взять в помощницы Кэссиди, — чего-то подобного я и ожидал. — Ее кровь чиста и у нее достаточно сил, чтобы оказать вам помощь в ваших поисках.

— Почему не Диану?

— К сожалению, — и ярость промелькнула в глазах феи, — внучка мало что унаследовала от нас, грязная кровь практически полностью погасила ее способности, — я видел, как побелели костяшки ее пальцев, сжатых в кулак. Жажда ее крови подскочила еще на несколько пунктов. Но в этот раз я не стал ее скрывать, и ошарашенная королева отшатнулась от стола.

— Что ж, благодарю вас, — я встал и поклонился.

— Ваше Высочество, — окликнула меня уже у самых дверей королева, — чтобы вы там себе ни думали, я всегда гордилась Даяной. Может и не любила, но гордилась. У этой девочки мой характер и моя сила воли.

Я вышел, считая более разумным промолчать. То, с какой уверенностью это прозвучало, наводило на мысли, что королева абсолютно не знает свою внучку. Более того что-то подсказывало, что никогда и не узнает и не поймет. Обсидиана безжалостна и жестока, временами даже слишком, но она готова подставиться под удар лишь бы защитить полудохлого волчонка, готова выставить себя монстром в глазах окружающих, но найти способ вернуть ребенку мать. Она редко улыбается, в отличие от Илии, но если делает это, то не оглядывается вокруг в поисках того, кто может это заметить и восхититься.

Я шел по саду в поисках юной графини. Проворный мальчишка полукровка сказал, что видел ее именно здесь. Но за своими раздумьями я не заметил, как оказался в самом его дальнем, а потому самом тихом уголке. Живая изгородь из плюща и дикого винограда горела на солнце изумрудным огнем, брызги, разлетавшиеся от небольшого фонтанчика, искрились тысячами маленьких радуг, а вокруг аккуратной беседки цвели чайные розы. Да, Илия постаралась, чтобы в каждом уголке этого замка было напоминание о том, кто здесь истинный хозяин. Попахивало нездоровым фанатизмом и непомерной гордыней. Интересно, у Сибиллы в графстве растут исключительно колокольчики или ее аппетиты менее глобальны?

Легкий ветерок качнул кроны деревьев и донес до меня знакомый запах. Вспомни солнце вот и лучик. Я перестроил слух и пошел на звук голосов.

— Ты рехнулась! — юную графиню трясло от злости.

— Нет, — спокойно отбила дражайшая матушка, — моя милая, у тебя нет другого выхода.

— И что ты мне предлагаешь? Раздвинуть перед ним ноги?!

— Можно и так, — Кэссиди задохнулась. — У тебя было достаточно времени, но ты, похоже, опять смалодушничала.

— Ты же знаешь, что я из кожи вон лезла! Да у меня скоро…

— Прекрати истерику, — презрительно фыркнула графиня. — Тебе это не идет. Лучше подумай, как взять ситуацию под контроль, если не хочешь, конечно, всю оставшуюся жизнь быть парией.

— Благодаря тебе, я и так пария! Почему я должна расплачиваться за твои ошибки?!

— Не хочешь? — тихо и проникновенно спросила Сибилла. — Что ж, пожалуйста. Можешь стать рабыней, разносчицей в таверне, да хоть уличной девкой.

— Но я…, - пролепетала фея, — тебе не может быть все равно.

— А кто сказал, что мне все равно? Запомни, я люблю тебя, и все, что я делаю, я делаю для тебя. И мне, так же как и тебе не нравится то положение, в котором мы с тобой оказались. Но я не могу изменить прошлого. И помочь тоже ничем кроме совета не могу, — феи замолчали, а я поспешил отойти на достаточное расстояние, прежде чем нарочито громко хрустнуть какой-то веткой.

Из-за беседки тут же показалась Сибилла с маской безмятежности на лице. Почти поверил.

— Графиня, — я склонился над протянутой мне рукой. — Я как раз искал вашу очаровательную дочь.

— Она здесь, — слегка склонив голову на бок и прищурившись, ответила фея. Я скрыл усмешку, наблюдая за Кэссиди. С таким же спокойным, как и у матери, лицом она шла ко мне.

— Фина Кэссиди.

— Ваше Высочество, — она присела в поклоне.

— Что ж, у меня еще есть дела, требующие моего непосредственного внимания, поэтому я вас оставлю, — Сибилла также присела в поклоне и поспешила удалиться.

— Зачем вы искали меня? — лоб юной графини прорезала морщинка — признак глубокого мыслительного процесса. Я еле сдержался, чтобы не рассмеяться.

— Я пришел к вам за помощью, — столько эмоций отразилось на хорошеньком личике юной графини, что мне даже стало жаль бедняжку, как бы не перенапряглась.

— За помощью?

— Да, но я бы не хотел обсуждать дела у всех на виду, — я предложил ей руку, — давайте пройдем в замок, — она покорно положила ладошку на мой локоть.

Мы в молчании дошли до библиотеки. Мои мысли были заняты другим: как мальчишка, впервые поймавший рыбу, я радовался тому, что мы наконец-то преуспели. От нетерпения покалывало кончики пальцев, по коже пробегали маленькие электрические разряды — демона тоже убивало ожидание. В комнате, разбросав по столу многочисленные карты, уткнувшись носом в книгу, нас ждал Седрик.

— Нашел что-нибудь?

— Про город ничего нет, но я не просмотрел и половины, — захлопывая фолиант и поднимаясь навстречу нам, ответил друг. — Приветствую вас, фина.

— Добрый день Седрик, — кивнула феечка и вопросительно посмотрела на меня.

— Скажите фина, вы что-нибудь слышали про слезы огня? — фея присела на самый краешек стола и закусила губу.

— Нет, боюсь, что нет, — сокрушенно покачала она головой спустя какое-то время.

— Слезы дня — это цветок, — поспешил просветить ее Рик, она в удивлении подняла брови, — очень особенный цветок, последний подарок Проклятых богов, — фея застыла молчаливым памятником самой себе, с округлившимися глазами и идеально прямой спиной.

— Мы полагаем, что этот цветок сможет вывести нас на убийцу. Скажите, вы сможете найти его? — я решил ограничиться лишь самой общей информацией и пожал плечами в ответ на вопросительный взгляд Рика.

— Я, — графиня нервно сглотнула, — я не знаю, не уверена. Мне нужно для начала хотя бы понять, что я ищу, — она рассеяно теребила оборку на корсаже платья.

Ожидаемо. Не зря я все утро тщательно восстанавливал в памяти цветы, увиденные мною в пещере Люги.

Вздохнув, я подошел к столу и взял фею за руку. Тонкие пальцы слегка дрожали. У Дианы руки не дрожали никогда. Так, сейчас не об этом. Отогнав непрошенные мысли, я заглянул Кэссиди в глаза.

— Снимите ментальные блоки фина. Я покажу вам, что мы ищем, — крылья феи дрогнули, она нервно закусила губу, опустила глаза вниз, посмотрела на меня, снова опустила вниз. Эти милые, изнеженные дамочки и их глупые страхи. — Вам нечего бояться, я обещаю, что не буду заглядывать к вам в сознание. Даю слово, — Кэс снова повела плечами и гордо вскинула подбородок.

— Хорошо. Я готова, — конечно, я мог и не просить ее, щиты феи оставляли желать лучшего. Но к чему ей об этом знать?

Энергия заструилась по моей руке к фее, легко проникнув к ней в сознание. Не было ни молний, ни мурашек по коже. Все происходило, как всегда без неожиданностей, без сюрпризов и погружений в чужое сознание вопреки собственной воле. Я показал ей цветок: завораживающие движения живого, жестокого, смертельно опасного огня, и, не пустив глубже в память, разжал руку.

— Это, — выдохнула фея, так и не открыв глаз, — он ужасен. Такая сила, — она потрясенно замолчала.

— Да, огромная сила. Но теперь вы сможете его найти?

— Я не знаю. Я могу попробовать, — она развернулась и опустила руки на ворох карт, закрывая глаза. Дрогнули прозрачные крылья, воздух в комнате наполнился запахом колокольчиков, ее ладони окутал малиновый свет, расползаясь по картам.

Фея отшвырнула в сторону верхнюю — Земли тигров. Вторую — Нефритовый лес. Третью — Северные земли. Четвертую. Пятую. И замерла.

Я невольно подался вперед. Напряжение обручем сдавило грудь, в ушах набатом стучала кровь, глубоко внутри также сходил с ума демон. Кэссиди испуганно вскрикнула. Потом еще раз и еще. С ее лба на бумагу капал пот, тело трясло. Очередной полный страха крик.

Фея схватилась руками за столешницу.

— Что? — я налетел на нее, хватая за плечи, не заботясь уже ни о чем, не реагируя на болезненный писк. Мне нужно было знать.

— Они не пускают меня близко, — пролепетала она, с трудом ворочая языком. — Но они, где-то здесь. Рядом. Где-то на границе, — я с шумом втянул в себя воздух и ослабил хватку.

Рик подскочил со своего места, уступая его графине. Она побледнела, руки тряслись, а из глаз словно ушла вся жизнь.

— Извините, что не смогла помочь, — прошептала она, когда я усадил ее.

— Все хорошо, фина, — я обуздал эмоции и взял ее дрожащую руку, — на самом деле, вы нам очень помогли.

— Не утешайте, — она горько улыбнулась. — Я знаю, я мало на что способна.

О, только этого мне не хватало — утешать жалеющую себя фею.

— Найди охотницу и приведи сюда, — Рик вышел.

Кэссиди неподвижно замерла, уставившись пустыми глазами в одну точку, ее крылья словно поблекли. Я крепче сжал ее руку, опускаясь на колени перед графиней, не понимая, чем вызвана причина такого поведения. В комнате пахло страхом. Воняло стрхаом.

— Столько силы, — тихо заговорила она. — Мощь такая невиданная, несокрушимая. Эти цветы — действительно порождение Проклятых богов. Они не пустили меня к себе, они обжигали, тянули из меня силы, опустошали. Я чувствовала… Им нужна была жизнь, моя жизнь. Сломать как куклу, высушить, выжечь, чтобы даже пепла не осталось. Ярость и гнев.

— Кэссиди, — начал я, — все хорошо. Успокойтесь. Вам больше нечего бояться, благодаря вам скоро все закончится.

— Вы обещаете? — она так по-детски доверчиво взглянула на меня, что я не смог удержаться и погладил фею по голове. Скрипнула дверь.

— О да, очень срочное дело Рик, я вижу, — охотница насмешливо фыркнула. — Похоже, мы помешали как минимум страстному признанию, как максимум страстному предложению руки и… что там у врайтов вместо сердца?

— Диана, заканчивай выпендриваться и входи, — бросил я, вставая с колен.

— Ну? — она неохотно переступила через порог.

— Пока ты страдала ерундой, мы кое-что выяснили, — ее глаза полыхнули зеленым, но она промолчала. — Мы считаем, что между убийцей и Слезами огня существует прямая связь.

— Слезы дня? — одна сделала несколько глубоких вдохов.

— Сейчас некогда объяснять, я расскажу тебе потом, — она отчетливо скрипнула зубами, перебегая взглядом с меня на фею и Рика. — Кэссиди удалось определить, что они где-то здесь, рядом с границей, но точное место ей не удалось вычислить. Попробуй ты.

— Ваше Высочество, — влезла в разговор фея, — Диана не обладает нашими способностями, откровенно говоря, ей практически ничего не досталось от фей, — она так огорченно вздохнула, словно это было, по меньшей мере, неизлечимой болезнью.

— И радость от осознания этого факта не имеет границ, — парировала охотница.

— У Дианы много других талантов, — в упор разглядывая девчонку, оборвал я дальнейшие препирательства. — Диана?

— Хорошо, я попробую, — сверкнула она глазами. — Но, во-первых, какими бы не были ваши доводы, я заранее считаю, что это ошибка, а во-вторых, сейчас я этого сделать не могу и причины вам известны, Ваше Высочество.

— Диана, — запротестовала графиня, тут же меняя тактику, — как ты не понимаешь, это важно. Очень важно.

— Я сказала, нет, — я смотрел на девчонку, и во мне клокотала злость. Вечно с ней какие-то проблемы!

— Диана! — прорычал я угрожающе.

— У меня недостаточно сил, — процедила она сквозь зубы.

— Но они у тебя есть? — я сощурился. Она сжала руки в кулаки.

— Да.

— Тогда приступай, — она собралась что-то ответить, но я не дал ей такого шанса. — Это приказ! — я видел, как она боролась с собой. Видел, что ей не хочется этого делать. Впрочем, от моего внимания не укрылся и тот момент, когда она приняла решение.

— Хорошо, — разъяренной кошкой прошипела она, — но вы должны знать, восстанавливаться я буду долго.

Она подошла к столу и посмотрела на меня выжидающе.

— Что опять?! — не смог сдержаться я.

— Мне самой? — ехидно выгнула она бровь. — Что ж, как скажите. Рик, Кэссиди пошли вон!

— Диана, я не думаю, — начала фея, но под взглядом охотницы тут же замолчала.

— Вот и не думай! Вон! — Седрик и графиня вопросительно посмотрели на меня, я медленно кивнул. В глазах друга мелькнуло обещание предстоящей долгой беседы. Я сделал глубокий вдох. Нужно будет слепить какую-нибудь подходящую и достаточно бредовую историю, чтобы он в нее поверил. Но это потом.

Когда за ними закрылась дверь, охотница повернулась ко мне спиной, схватила со стола карту и, расстелив ее на полу, уселась перед ней.

Около луча ничего не происходило, слышалось только частое, надсадное дыхание Сид. Она что-то прошипела сквозь зубы, ее тень слабо заколыхалась. Диана обхватила себя руками и согнулась, как от удара, но тень медленно начала свое движение к лежащему на полу клочку бумаги. Охотница вдохнула, громко, будто тонула. Я двинулся к ней, но замер, не сделав и полшага. Не хотелось все портить.

Тень добралась до карты и начала скользить на юго-восток, вдоль границы. Еще одно ругательство сорвалось с губ девчонки, она сжала руками горло. Тень замерла, свернувшись темной точкой на бумаге. Диана ткнула в нее пальцем.

Я подошел ближе — совсем рядом, день, может чуть больше от Норции. Улыбка скользнула на губы. Все получилось. Духи грани все действительно получилось!

Сбоку раздался тихий шорох, приводя меня в чувство, я оторвал взгляд от карты. Диана очень медленно поднялась с пола. Губы искусаны, а весь подбородок заливала кровь, ее ощутимо шатало, словно пьяную. Я протянул руку, но она оттолкнула ее, раздраженно глядя на меня.

— Давай помогу, — примирительно предложил я, она отрицательно качнула головой и сделала осторожный шажок к двери. — Диана?

— Все нормально Ваше Высочество, — я увидел, как побелели костяшки пальцев на ручке двери. — Я просто вздремну. И… вы упырски неправы, — она вышла, тихо прикрыв за собой дверь.

Чувство победы, пусть и маленькой пьянило, кружило голову. А Обсидиана… Она оклемается, пусть и не так быстро, как мне хотелось бы, но оклемается. Эта девчонка несгибаема и практически всесильна, в чем я успел убедиться, стоя там, на болоте, наблюдая за ее охотой.

К обеду напряжение, волнение и суматоха во дворце достигли своего пика — долгожданные гости наконец-то прибыли.

Небольшой отряд встречали также помпезно и с таким же размахом, как и нас, вот только было одно маленькое отличие: если меня королева опасалась, то Данте она встречала с улыбкой заботливой тетушки. Этакая как-ты-вырос-за-это-время-мой-мальчик улыбка. Но кочевник, похоже, ее энтузиазм разделял мало или же вообще не разделял. Судя по его лицу, с уверенностью я мог сказать только одно: мужик приехал сюда заключать сделки, и настроен он был решительно.

Так сложилось, что с кочевниками я раньше не имел удовольствия пересекаться лично. По не понятной мне причине они предпочитали обходить Сангран десятой дорогой, а все дела с нами улаживали через посредников. А потому я сейчас с хорошо выверенной долей любопытства во взгляде разглядывал прибывших гостей.

Светло-серые широкие шаровары, такие же рубашки и белые жилеты — вот, пожалуй, и весь традиционный наряд кочевников отличающий их от остальных фей. Да и серпы свои они носили не стыдливо спрятанными под одеждой, а за поясом, показывая, что в случае чего не преминут ими воспользоваться. Женщин среди них не было.

Данте шел первым и единственное, что отличало его костюм от одежды сопровождавших его фей — темно-синей вышитый узор на жилете. Легко уверенно шагая по направлению к королеве, он, казалось, не обращал внимания на склонявшихся в поклонах придворных, на жадные взгляды многочисленных дам и дамочек всех возрастов и гм… размеров и на остальную шелуху, сопутствующую его появлению. И может, кого-то и убедила его показная расслабленность, но я каждой частичкой своей силы ощущал совершенно противоположные эмоции: целеустремленность, легкую настороженность и сосредоточенное внимание. Я готов был поклясться, что он начал составлять список кандидаток на роль его будущей жены, едва переступив порог зала. Заметил, оценил и сделал себе мысленную пометку.

Илия величественно, как и подобает королеве, встала со своего трона, когда предводитель кочевников опустился на одно колено, складывая странные, будто изодранные ветром, крылья цвета темной морской воды, но, не опуская при этом головы.

— Приветствую вас Лорд, — выверенным до каждого полутона голосом громко объявила она, — Вы оказали нам честь и….

Бла-бла-бла. Дальше последовала обычная для таких случаев заунывная, но обязательная муть с обеих сторон. Цель игры — утопить делегата в приторном пафосе и пустом красноречии. Скучно.

Зал мы покинули лишь спустя пол оборота и, услышав облегченный выдох Рика, я позволил себе слега улыбнуться. Гости слаженной группкой удалились из комнаты, чтобы иметь возможность освежиться с дороги, придворные дамы — чтобы потуже затянуть корсеты, подрисовать мушки и подправить прически, королева — чтобы получше рассмотреть многочисленные подарки, а мы — чтобы глотнуть свежего воздуха и обсудить дела.

— Что это было? — требовательно уставился на меня Седрик, когда мы оказались в моей комнате. Мне не требовалось дополнительных пояснений. Я знал, о чем он спрашивал.

— Ты же знаешь, она не любит зрителей, — как можно небрежнее пожал я плечами.

— Но ты-то остался.

— Меня она вынуждена терпеть.

— Допустим, — неохотно кивнул друг. Он не поверил. Я видел, читал это в его глазах. — Она указала место?

— Да. Это к юго-востоку отсюда, день пути.

— Как ей удалось? — нахмурившись, спросил он. — Кэссиди ведь далеко не последняя по силе фея, а Диана не дотягивает даже до раба?

— У нее свои способы, — ответил я, почувствовав, как невидимая удавка плотнее обхватила шею.

— Например?

— Помнишь, кем был ее отец? — друг кивнул. — Ей передались некоторые его способности, и она неплохо управляется с огнем.

— Ладно, не хочешь признаваться, в чем тут дело — я настаивать не буду, — он махнул рукой. — Скажи только, ты по-прежнему мне доверяешь?

— Как никому, — без колебаний ответил я.

— Это радует. Когда выдвигаемся?

— Когда охотница придет в себя, — он кивнул.

— Кстати, что-то ее не было видно в зале.

— Оно и к лучшему, — пожал я плечами, удивляясь тому странному чувству удовлетворения и облегчения, которое испытал, поняв, что ее там действительно не было. — Значит, она не выставлена на торги, — Рик усмехнулся, вглядываясь мне в глаза.

— Ага, — противно ухмыляясь, кивнул он и вышел.

А я стоял посреди комнаты огорошенный и злой, как стая упырей после поднятия.

За обеденным столом девчонки не было, зато была Кэссиди, сидевшая напротив Данте и сверкавшая своей солнечной улыбкой. Надо сказать, сверкала она зря, потому что предводитель кочевников не обращал на нее ровным счетом никакого внимания. Пожалуй, в этом была и моя вина, потому как вот уже двадцать лучей мы с ним вели беседу о разведении новых пород лошадей. К моему удивлению, он оказался интересным и умным собеседником.

— Подождите, — остановил он меня, — а как же отбраковка?

— Нет ничего проще, — пожал я плечами и глотнул вина, — если жеребенок выказывает страх перед демоном — он не годен.

— И вы их продаете?

— Как правило, — кивнул я. — Они все равно выносливее обычных лошадей, дольше живут, практически не болеют. У нас небольшая конкуренция.

— Как правило, что это значит?

— Мы оставляем одного или двух, чтобы порода не вырождалась. А вы как отсеиваете? — спросил в свою очередь я.

Данте уже собирался ответить, но замер, привлеченный громким звоном стекла в коридоре. Все присутствующие, как по команде посмотрели на дверь. Она распахнулась, и в зал влетел кот Обсидианы. Ну да. Чего-то такого я и ожидал. Следом вбежала Диана, почему-то закутанная в плащ, но с босыми ногами.

— Стэр, мать твою! Отдай, сей час же, — прогремела она на весь зал. Абсолютно не реагируя, на угрожающие нотки в голосе Сид, кот юркнул под стол и там затаился. Феи напряглась. — Я не в настроении! Положь, где было или я тебе усы спалю! — черная треугольная морда мелькнула с другой стороны стола. Кэссиди уронила на пол вилку, привлекая тем самым внимание охотницы. Диана оторвала взгляд от того места, где вдох назад хитро светились зеленые глаза, и уже более осмысленно оглядела залу.

— Это еще одна моя внучка Даяна, — сочла необходимым вмешаться Илия, обращаясь к Данте. — И ее, — она проглотила слово, — питомец.

— Приветствую, — вырвалось у охотницы.

— Очень приятно, фина Даяна. Меня зовут Данте и я давний друг вашей бабушки, — усмехнулся он, не сводя с девчонки взгляда.

— Диана, — машинально поправила она, скользнув взглядом по кочевнику, и резко нагнулась, поднимая скатерть в том месте, где только что показалась черная лапа. Послышалось легкое фырканье, и Ди швырнула каким-то заклинанием. Маленький тускло светящейся огонек своей цели не настиг и вылетел аккурат перед носом Кэссиди. Фея чуть не свалилась со стула, опрокинув на себя бокал вина, а леопард вынырнул из своего укрытия и встал напротив девчонки.

— Черномордый, если ты думаешь, что у меня не хватит сил надрать тебе задницу, ты глубоко ошибаешься, — оскалилась она, делая маленький шажок в его сторону. Кот пригнулся, отставив назад упомянутую часть тела. Гости и придворные зашушукались, продолжая наблюдать за действом.

— Диана, как ты себя ведешь?! — возмутилась Кэссиди, без особого успеха, пытаясь оттереть винные пятна с корсажа платья. По-моему охотница ее даже не услышала, продолжая свое медленное наступление. Леопард сделал аккуратный шаг назад.

— Я тебе хвост побрею, — пригрозила девчонка. Стэр опять отступил, Ди шагнула вперед.

— Диана, ты нас позоришь! — всплеснула руками Сибилла. Обсидиана прервала зрительный контакт со своим зверем и насмешливо взглянула на мать.

— Пора бы тебе уже к этому привыкнуть, — графиня задохнулась, а во взгляде Кэссиди сверкнула злость. Она внимательнее пригляделась к девчонке.

Сид снова шагнула к леопарду, он лишь плотнее сжал челюсти. В воздухе запахло колокольчиками. Миг, и, не без помощи Кэссиди, плотный плащ закрывающий девчонку оказался лежащим у ее ног, начав расползаться на нитки.

Единым звуком пробежалось по разношерстной толпе удивленно-осуждающее оханье. Краем глаза я заметил, что губы королевы дрогнули в улыбке.

Диана стояла почти посередине зала. Как обычно в брюках и… в атласном цвета мокрого песка безобразии. Леопард плюхнулся на попу и прикрыл морду лапой, женские неодобрительные шепотки послышались со всех сторон. А я не мог оторвать от нее голодного взгляда, впрочем, как и половина присутствующих мужиков. Корсет подобно рукам любовника обнимал ее талию, подчеркивал грудь и оттенял бархатную кожу цвета топленых сливок, лишний раз напоминая мне, что я кретин. Демон внутри сходил с ума. Словно удар под дых, словно лава по венам, словно молнии по коже. Она казалась невинной, беззащитной, хрупкой… Если бы не черные ножны с кинжалом на левом предплечье и обещающий страшные муки взгляд. Хотелось сграбастать ее в охапку и утащить к себе, а еще набить морду всем, кто сейчас пялился на нее.

— Фу, Кэссиди это мелко, — холодно прокомментировала она, прожигая нерадивую фею взглядом. Стэр воспользовавшись тем, что Диана отвлеклась, неспешно потрусил к дверям в сад. — Ничего интересней придумать не могла? — выгнула она бровь. Фея пошла пятнами. Кот почти добрался до дверей. — Стэр, если я не отправлю отчет Дакару, он повесит на меня первокурсников, а если он повесит на меня первокурсников, я отдам тебя Лайре! — рыкнула она, леопард лишь прибавил скорость. — Прошу меня извинить, — обратилась она ко всем сразу и ни к кому конкретно и стрелой кинулась за своим домашним животным. — А ну стой, предатель блохастый! Обещаю, больно будет не долго!

Как только девчонка скрылась в саду, присутствующие словно отмерли и зашушукались с удвоенной силой, но стоило Илии громко кашлянуть, как голоса тут же стихли.

— Предлагаю забыть этот маленький инцидент и всем вернуться к прерванной трапезе, — повелительным тоном изрекла королева. — И еще раз прошу у вас прощения Данте, за неподобающее поведение моей внучки.

— Не стоит, Ваше Величество, это было… интересно, — с учтивым поклоном ответил кочевник.

Жгучее любопытство и хищный чисто мужской интерес хлестнули по моим щитам. И мне это не понравилось.

— Скажите, — продолжал тем временем он, поглядывая в сад, — почему я раньше не имел удовольствия видеть Диану? — я стиснул зубы.

— У Даяны сложный характер, и мы не очень ладили, поэтому в двадцать два она уехала от нас на учебу и предпочла не возвращаться, а до этого момента она жила с графиней Сибиллой в их поместье, — призналась королева, немало меня удивив.

— Смею ли я надеяться на ее присутствие на сегодняшнем балу? — что-то решив для себя, спросил кочевник.

— О, об этом вам лучше спросить у Его Высочества принца Ширана, — мягко отбила она. Данте всем телом развернулся ко мне.

— Почему? — спросил он практически с вызовом.

— Диана — охотник СВАМа и на данный момент работает на меня, — я открыто встретил его взгляд.

— Так что? Она там будет?

— Не вижу никаких препятствий. Если, конечно, она сама захочет.

— Позвольте поинтересоваться, над чем конкретно вы работаете? — он выгнул бровь.

— О, у вас еще будет время для обсуждения этого вопроса. Вы же не станете обсуждать трупы во время еды? — вмешалась Илия. — Это не способствует аппетиту.

— Да, действительно, у нас еще будет время.

— И как давно она является охотником? — поинтересовался Данте, не желая оставлять тему.

— Около восьми лет.

— Восемь лет, — легкое недоверие проскользнуло в его взгляде. — Подумать только. Говорят, охотники СВАМа беспощадны и жестоки.

— Да, — кивнул я, с трудом гася вспышку глухого раздражения. — Но это далеко не все, чем они могут вас удивить.

— О, я даже не сомневаюсь, — он снова бросил короткий взгляд за окно.

Дальше разговор между нами как-то незаметно сошел на нет, и я выдохнул с облегчением. Чем больше я чувствовал его разгорающийся интерес к Диане, тем больше мне хотелось вцепиться ему в глотку. Это походило на бред сумасшедшего, но я ничего не мог с собой поделать. Всю ночь мне снилась девчонка: выгибающаяся дикой кошкой, стонущая, жаркая, сладкая. Сны были настолько реальны, что даже стоя под ледяными струями душа, я все еще ощущал вкус этих губ, а ее запах словно врезался в сознание, остался там выжженный каленым железом. И естественно, ее недавнее выступление не добавило мне сдержанности.

Впрочем, придушить мне хотелось не только Данте, но и фею. Хотя, если честно, я ее не осуждал, да и зачем? Судя по низко склоненной голове и нервным движениям, она сама с этим справлялась превосходно.

Диана перехватила меня на полпути к моим покоям и втащила в свою комнату.

— Что это за хрень со слезами дня? — вздернула она бровь.

— Может, для начала дашь мне сесть или хотя бы завесу поставишь? — я облокотился о дверной косяк.

— Благодаря тебе я даже дохлого пересмешника создать не могу, так что завеса на твоей совести. Так что там с цветами? — я вздохнул, повесил защиту и только сев в кресло, начал говорить. Все время, что я вводил ее в курс дела, она нервно вышагивала по комнате.

— Что скажешь? — спросил я, закончив рассказ.

— Не знаю, но скорее всего очередной тупик, — она замерла возле окна.

— Поясни.

— Слезы дня, — она помолчала какое-то время. — Это не такая уж и редкость.

— Что ты хочешь сказать? — я невольно подался вперед.

— В СВАМе есть целая оранжерея, у меня на заднем дворе растет парочка, у Дакара уверена тоже.

— Но ведь легенда…

— Да оставь уже в покое ты эти легенды и бабушкины сказки! — она резко обернулась. — Слезы дня растут везде, где есть Теневые. Чем больше Теневых, тем больше цветов. Вот такая хреновая закономерность. Даже на островах у тигров можно найти несколько. И заметь, эти цветы никого не убивают и не калечат, — я откинулся на спинку. — Но кто знает, может в конце восьмисотлетней войны у них был характер похуже.

— То есть очередная пустышка, — я достал монетку и начал вертеть ее в пальцах, стараясь сбросить напряжение и упорядочить мысли.

— Я же говорю, не знаю. До того как Дакар восстановил формулу, мы искали нераскрытых Теневых ориентируясь на цветы. Съездить и проверить стоит, но не раньше, чем ко мне вернутся силы.

— Сколько это займет времени?

— Если тебе снова не приспичит меня использовать? — я зажал монетку в ладони так, что побелели костяшки пальцев.

— Я не ругаться с тобой пришел, а обсудить, что нам делать дальше. Почему ты любой разговор превращаешь в перепалку?

— Скорее всего, потому, что ты даешь для этого повод, — она стояла напротив. И ее глаза горели зеленым, вот только смотреть на меня она почему-то упорно отказывалась. Я поднялся со своего места.

— А я думаю, причина в другом, — она отступила назад, подтверждая мою теорию, но наткнулась на пуфик. По лицу пробежала какая-то едва уловимая эмоция. Готов поклясться, это была досада. — Ты выглядишь уставшей. Не выспалась? — последний вопрос я шепнул ей на ухо, с удовольствием отмечая, как она вздрогнула.

— Спала, как убитая, — она сейчас это мне пытается доказать или себе?

— Да? А я вот промучился всю ночь. Знаешь почему? — она сглотнула. — Из-за тебя. Ты снилась мне. Ты. Жаркая. Податливая. Ненасытная. Я целовал твои губы, срывал с тебя одежду, ласкал твое тело, входил в тебя, — шумный вдох, зрачки расширены. Правильно девочка, я не позволю тебе забыть. — Ты извивалась подо мной, выгибалась дикой кошкой, стонала. Как же сладко ты стонала, словно морская сирена, — охотница быстро облизала губы.

Против этого я устоять уже не мог. И снова мед и корица ударили в голову, пробежали кипятком по венам. Я сжал рукой ее затылок, прижал к себе, набросился как зависимый на дурман-траву.

Она что-то невнятно пробормотала у самых моих губ и тихонько выдохнула. Я провел ладонью по плечам, как хотел сделать прошлой ночью, и закрыл глаза, наслаждаясь ощущениями, охотница откинула голову назад, приглашая, провоцируя, сводя с ума. Это просто невозможно, такой водоворот эйфории от простого касания, практически целомудренной ласки. Погладил шею, прикусил мочку уха, попробовал на вкус место, где судорожно билась жилка. Диана схватила меня за волосы и выгнулась. Царапая ноготками кожу почти на грани боли. Я зарычал в ответ, и легкая улыбка скользнула по ее губам. Улыбка, которой улыбались, наверное, проклятые богини. Улыбка, которая свела с ума и которая выбила воздух из моих легких. Мне надоело играть и я, наконец-то, ее поцеловал. Удовольствие почти на грани разумного. Наслаждение почти на грани дозволенного. Кайф почти на грани полета.

Я добрался до завязок на рубашке, когда громкий, почти отчаянный стук в дверь заставил нас замереть. Диана тут же отскочила от меня, судорожно поправляя одежду. Я громко выругался и пошел открывать. Убью любого, кто окажется за дверью! На пороге стояла младшая графиня, крепко сжимая в руках какой-то бело-синий мешок.

— Диана, я решила, что тебе это пригодится для сегодняшнего бала, — пропела фея, проскальзывая мимо меня.

— А кто сказал, что я на него пойду? — почти без сарказма спросила охотница. Фея растерялась и посмотрела на меня умоляюще.

— Я сказал, — Ди бросила на меня взгляд из серии да-ты-надо-мной-издеваешься. — Диана нам все равно нужно поговорить с лордом, и велик шанс, что на балу он будет более откровенен, — тем более, если учитывать его неприкрытый интерес. Само собой Сид об этом знать не обязательно.

— Это приказ?

— Это… мое пожелание, — кажется, ответ ее удовлетворил.

— С вас должок, — улыбнулась она.

— Вот и отлично, — чуть ли не прыгала от восторга фея. — Я помогу тебе собраться! — продолжала, как ни в чем не бывало, щебетать она, не обращая никакого внимания на перекосившееся лицо охотницы. Духи грома чего только не отражалось в тот момент в глазах Дианы вплоть до отчетливого желания сбежать.

— Пожалуй, не буду вам мешать, — я прошел к двери. — Увидимся на балу, — закрывая дверь, я слышал, как вдохновенно ругается охотница. Прости девочка, но мне нужно, чтобы ты вытянула из кочевника все что можно. И откровенный интерес Данте играл мне только на руку. Казалось бы…

Я кружил в танце очередную внучку королевы и тихо зверел. Подтвердились мои худшие опасения — сегодня на балу не один главный приз, а целых три — Данте, Рик и я. С самого начала, после того как отзвучала очередная торжественная речь, я только и делал, что мило улыбался принцесскам и их мамашам. От этих улыбок уже сводило челюсть, а от многочисленных цветочных запахов ломило виски. Более того, несмотря на то, что вечер был в самом разгаре, охотницы в зале я не наблюдал. Даю ей еще три луча, а потом притащу сюда силой.

— Ваше Высочество? — обратилось ко мне голубоглазое и светловолосое создание.

— Да?

— Скажите, а вы любите смотреть на звезды? — я посмотрел на неотягощенное признаками интеллекта личико, силясь вспомнить, как ее зовут.

— Не замечал за собой, — Мира? Нет, Мира была танца два назад.

— А я люблю! — восторженно прощебетала она. — Они так похожи на драгоценные камни. Даже мой папа, а он в этом знает толк, говорит, что я права.

— Да, действительно, — может Нира? Нет. Тоже не то.

— А еще папа говорит, что я умна не по годам, а моими музыкальными этюдами заслушивается вся Физалия. Хотите, я вам сыграю? — о боги, только этого мне не хватало.

— Почту за честь фина, но думается мне, что мы не сможем сейчас беспрепятственно покинуть праздник.

— О, да, — она наморщила гладкий лоб. — Но вы можете приехать к нам с визитом, скажем завтра, — уже бегу. — Вы окажите нам большую честь! — просияла она в конце своей маленькой пламенной речи. Да, какая к духам грани разница, как ее зовут?

— Спасибо за приглашение, фина. Если дела позволят, я обязательно вас навещу.

— Только Даяну с собой не привозите.

— Почему? — я нарочито вздернул брови.

— О, — она ближе придвинулась ко мне, — здесь об этом говорить не принято, но так как мы с вами друзья, — духи грома, как гордо это прозвучало, — я вам скажу. Даяну тут не любят, — заявила она театральным шепотом. — Она полукровка, к тому же все эти ее выходки только портят нашу репутацию и ставят под сомнение власть бабушки. А бабушка всегда права! — что-то не уловил я логики в ее рассуждениях. Потом снова взглянул ей в глаза и понял, что ее там быть и не могло.

Танец закончился, я сдал юное глупое создание маме на руки и выдохнул с облегчением. Девочка была бы, наверное, даже забавной, если бы не ее откровенная глупость и неловкие, слишком откровенные заигрывания. Честно говоря, сватовство Илия продумала грамотно. Выбор на любой вкус, на любой размер, на любой цвет. Глупенькие домашние фиалки, колючие страстные розы, дикие милые мальвы, неприступные нежные лилии и даже серенькие неприметные ромашки. Вот только всем им упорно не хватало жизни, эмоций, собственных желаний, характера. Слишком выверена была каждая черта, отработано каждое движение, выучено на зубок каждое слово. Словно кукольные, сказочные персонажи — картонные и ненастоящие. Я усмехнулся собственным мыслям. Что-то меня на лирику потянуло. Интересно. Я оттолкнулся от колонны, тщательно пряча смертельную скуку во взгляде, пора притащить сюда Обсидиану.

— Спаси меня от этих баб, — взмолился Седрик, преграждая мне дорогу.

— Это я сейчас слуховую галлюцинацию словил? — я изумленно уставился на друга.

— Если бы, — тяжело вздохнул он.

— Тогда просвети меня, пожалуйста, с каких пор тебя нужно спасать от женщин?

— С тех самых, как я имел неосторожность связаться с твоей сестрой, — страдальческим шепотом ответил он. А я расхохотался. Рик смотрел на меня со смесью какого-то непонятного смирения и тихой радости. Я тряхнул головой и мираж рассеялся.

— Да, другой мой, я тебе не завидую, — я хлопнул его по плечу.

— Ты знаешь, — медленно начал он, — пожалуй, это я тебе не завидую.

— И, конечно же, ты мне сейчас назовешь причину, — я выгнул бровь.

— Лучше покажу, — произнес друг, разворачивая меня к двери.

Дышать. Нужно сделать хотя бы вдох.

Она стояла возле входа в зал, одетая в цвет ночи, завернутая в кружево луны, опасная и… живая. Воплощение греха и соблазна. К ней тянуло, манило, влекло. Дышать. Не забывай дышать.

Она спокойно оглядывала фей, лениво поглаживая Стэра по голове, возможно, искала в толпе кочевника, а черный атлас, словно вода, стекал вниз, и струились, переливаясь от малейшего движения, серебряные цепочки, то открывая, то снова пряча нежную кожу.

Дышать. Просто необходимо вспомнить, как это правильно делается.

Кончики пальцев покалывало от желания дотронуться, коснуться ее.

Дышать. Как же это оказывается сложно.

Провести по тонкому черному кружеву перчаток, чтобы ощутить тепло кожи, заглянуть в лукавые глаза, чтобы потеряться во взгляде, сбросить с головы кружевной капюшон и распустить пучок, чтобы почувствовать тяжесть волос, сдвинуть в сторону эти дурацкие цепочки, чтобы иметь возможность любоваться стройной ножкой в разрезе платья.

Дышать.

Ощутить запах, поцеловать, прижать к себе.

Дыши. Ну же!

— В общем, смотрю, тебе не до меня, — как сквозь воду донесся голос Рика. Воздух, наконец-то с шумом ворвался в легкие, причиняя кинжально-острую боль.

— Все развлекаешься? — проворчал я, посмотрев на него.

— Тебе тоже не помешало бы, а то ты сейчас в охотнице дырку прожжешь.

— Я как-нибудь обойдусь без твоих советов, — я оставил Рика ржать в одиночестве и начал прокладывать себе путь к девчонке.

Я оказался рядом с ней как раз в тот момент, когда она собиралась сделать первый шаг.

— Потанцуй со мной, — Диана вздрогнула, когда я поцеловал сквозь кружево перчатки ее раскрытую ладонь.

— Да что вы подкрадываетесь вечно?

— Привычка, — я старался сохранить невозмутимый вид, хотя самого так и разбирало на смех. — Так что?

— Думаете это хорошая идея? — она отняла у меня руку и сжала ее в кулак, неосознанно пряча мой поцелуй.

— Почему нет, мы же на балу, — она нахмурилась.

— Я здесь не за этим или вы забыли?

— Я помню, но от одного танца вреда не будет.

— Как скажите, — пожала она плечами, кладя руку на сгиб моего локтя.

Мы присоединились к остальным танцующим, и я обнял ее так, как хотелось с момента ее появления, нарушая несколько законов приличия.

— Ты вписалась, — высказал я засевшую у меня мысль, аккуратно ведя ее под музыку и тихо дурея от этой близости.

— А вы ожидали, что я заберусь на стол и начну орать похабные частушки? — в глазах тлел задорный огонек.

— Была такая мысль, — прошептал я почти у самого уха, с удовольствием отмечая дрожь, пробежавшую по ее телу. — И что ни одного кинжала или ножа?

— Специально для вас я найду парочку, — я рассмеялся.

— Почему опять на "Вы"?

— Много народа — много ушей.

— Не все ли тебе равно? — в моем голосе прозвучало вполне искренне удивление.

— А зачем ставить всех в известность?

— Логично, — я усмехнулся, чуть ниже дозволенного опуская руку. — Ты слишком напряжена. Танец должен дарить удовольствие, расслабься.

— Это сложно, — тихо ответила Диана, — не люблю толпу.

— Не надо их любить, просто не замечай. Хотя бы пока ты со мной, — она посмотрела на меня странным почти испуганным взглядом и крепче сжала мою ладонь.

— Вы даете замечательные советы, но сами не в состоянии им следовать.

— Я и мое напряжение не должны тебя волновать, — ответил я. — Забудь, что ты охотница.

— Не могу, — прочел по губам.

— Это не сложно, — уговаривал я, наслаждаясь теплом ее тела.

— Наверное, лучше бы мне этого не говорить, но… если я последую вашему совету, то натворю глупостей, и завтра мы оба будем мучительно отводить друг от друга взгляд, — спокойно отозвалась она, а в глазах горел огонь такой силы, что я чувствовал его жар даже через ментальные щиты. Этот взгляд пробуждал во мне все самые первобытные инстинкты.

— Я сейчас задам тебе вопрос, — я прижал ее сильнее, давая почувствовать степень своего возбуждения, — ответь честно. Я тебе нравлюсь?

— Нет, — тут же мотнула она головой. Слишком быстро, а от того не очень убедительно.

— Но ты меня хочешь?

— Да, — осторожный ответ, такой же осторожный взгляд.

— Тогда что мешает тебе пойти на поводу у своих желаний? Ты ведь ничем не рискуешь.

— Я не сплю с теми, на кого работаю. Как правило, это усложняет дело, — она легко высвободилась из моих объятий. — А теперь, позвольте мне заняться тем, зачем я сюда пришла.

— Не думай, что ты сможешь долго от меня бегать, — сказал я вслед удаляющейся охотнице.

И вполне приятный поначалу вечер превратился в упырь знает что — я постоянно ловил себя на том, что наблюдаю за девчонкой. А Диана в свою очередь постоянно избегала меня. Гребаный кочевник не отходил от нее ни на шаг.

Ревность оказывается не очень веселая штука, особенно когда не знаешь, что с ней делать.

Данте стоял слишком близко, обнимал ее во время танца слишком крепко, говорил ей что-то на ухо слишком часто, смотрел на нее слишком откровенно. Он не правильно смотрел, неправильно моргал, неправильно дышал. Каждое его движение меня раздражало, с каждым лучом мне все больше хотелось оторвать ему голову, схватить Сид в охапку и не вылезать вместе с ней из постели, по меньшей мере, дня четыре. Единственное, что меня останавливало — необходимость получить как можно более правдивую и точную информацию от кочевника. Поэтому, стиснув зубы, я сражался со своими желаниями, эгоизмом и ревностью. Впрочем, феи начали раздражать меня не меньше.

Бесконечный хоровод разношерстных девственниц откровенно бесил. Появилось практически непреодолимое желание засунуть голову в бочку с ледяной водой, чтобы стряхнуть с себя липкий дурман всеобщей лживой радости. Раздражение, напряжение, неудовлетворенное желание и в качестве вишенки на торте — усталость.

Демон сходил с ума, из моего горла с каждым следующим вдохом вырывалась по-змеиному ядовитая сила, щиты трещали и прогибались под напором чужих эмоций. Я вышел на террасу и облокотился о перила, стараясь убрать из взгляда желание убивать, и всмотрелся в ночь. В тихую, спокойную, практически безветренную. Гроза. Сегодня будет гроза.

Но к счастью карнавальный балаган все-таки подошел к своему логическому завершению, и я ушел к себе. Я метался по комнате, как загнанный зверь, не в силах остановиться, обуздать злость. За окном собирались тучи, обещая ливень. Гроза. Мне нужна гроза.

Я развернул крылья, распахнул окно и сделал шаг.

Ветер, гром, дождь. Сила, ярость, страсть. Я швырял молнии, заставлял чернеть облака, скручивал воздушные потоки, с удовольствием пропуская через себя магию. Где-то внизу клонились к земле деревья, и дрожала земля, а я рвался выше, загоняя себя, выплескивая злость, выбрасывая на хер непонятные самому чувства. Выше, еще выше, пока еще хватает воздуха, пока еще руки помнят жар, исходивший от девчонки, пока еще на языке остался медово-коричный привкус. И камнем вниз, сминая крылья, успокаивая сердцебиение, очищая мозг. И опять к небу, чтобы ледяной воздух вытеснил ненужные эмоции.

Когда я вернулся в комнату, с меня ручьями стекала вода, а промокшая одежда висела рваными лохмотьями. Я успокоился, ну или попытался, мозги снова встали на место, а сила уже не рвалась изнутри как цепной пес. Какой-то шорох привлек мое внимание. Я обернулся.

— Как же тебя потрепало, — улыбнулась Диана.

— Что ты здесь делаешь? — я наблюдал, как она по-кошачьи медленно подходит ко мне. Успокоился? Ага, конечно!

— Жду тебя, — она склонила голову на бок.

— Как ты вошла?

— Ты не закрыл дверь. Очень предусмотрительно, должна тебе сказать, — уголки ее губ слегка дрогнули.

— Обсидиана…

— Ох, молчи демон, пока я не передумала. Знаешь, ты был прав, — она скинула капюшон, не сводя с меня своих невозможных, нереальных глаз, — я решила, что устала от тебя бегать. В этом нет никакого смысла, ни ты, ни я ничего не хотим друг от друга кроме секса, так что терять нам действительно нечего. И потом, кто его знает, может это как больной зуб: вырвал и забыл.

Я протянул руку, и девчонка оказалась в моих объятьях. Вырвал и забыл, говоришь? Нет, не в этот раз девочка.

— Ты их из воздуха достаешь? — поинтересовался я, отводя от горла лезвие.

— Тьфу ты, напугал демон, — она убрала кинжал, а я с удовольствием отметил, как дрожит ее тело. — Просила ведь не делать резких движений, — я тихо рассмеялся, закрывая ее рот поцелуем. Сила устремилась к Диане, обволакивая нас обоих, оставляя мне вместо разума голые инстинкты, заставляя крепче прижать к себе девчонку.

— Ты играла со мной весь вечер Обсидиана, — вырвалось помимо воли признание. — Сводила с ума, дразнила, — шептал я между лихорадочными поцелуями. Она что-то невнятно пробормотала. Нежная кожа шеи, ключица, уголок губ, мочка уха.

— Я не, — вдох через силу, — играла.

— Играла, — я положил ее руку себе на сердце. — Слышишь? Чувствуешь?

— Демон, — простонала она

— Это то, что ты творишь со мной. Я словно помешанный, — поцелуй, — одержимый, — еще один, — больной тобой.

— Ты слишком много разговариваешь, демон, — простонала она, стягивая с меня остатки рубашки.

— По имени, — я запустил руки ей в волосы, одну за другой вытаскивая шпильки. Да сколько их здесь?

— Что?

— Назови меня по имени, — я прервал очередной поцелуй и заглянул в ее ошалевшие глаза.

— Ширан, — тихо сказала охотница, заставляя меня вздрогнуть. Когда девушка вот так произносит твое имя: хрипло, едва слышно, на выдохе, она может спокойно вонзить тебе кинжал в сердце, а ты так и умрешь с улыбкой на губах.

Наконец-то последняя шпилька упала на пол, и волосы цвета запекшейся крови окутали плечи. Духи грома, как же она великолепна!

Она зарылась пальцами мне в волосы, углубляя поцелуй. Я зарычал не в силах сдерживаться и приподнял ее над полом. Ее пальчики пробежали по моей груди, едва касаясь, но каждое прикосновение словно обжигало.

Не достаточно.

Я перехватил тонкие запястья и рванул с нее перчатки. Что-то треснуло. Придется их выкинуть. Обсидиана тихонько рассмеялась и расстегнула мои штаны, подталкивая меня к кровати. Боги я не в силах был разжать руки, даже если бы от этого зависела моя жизнь. Мы упали на постель, и охотница оказалась сверху. Упырские цепочки! Я в нетерпении отбросил их в сторону, проводя вдоль изящной ножки. Какая нежная, бархатная кожа.

Мало.

— На тебе слишком много одежды, — я не узнавал свой собственный голос. Желание проносилось по венам огненным потоком, стирая мысли, оголяя нервы. Девчонка с явной неохотой оторвалась от моих губ и завела руки за спину, быстрое движение, и она осталась передо мной в одном корсете. Я перехватил ее и развернул к себе спиной, покусывая мочку уха.

— Что…

— Я сам, — я прикусил кожу, поцеловал хрупкие плечи, каждый шрам волчьей метки, расстегнул крючок. — Ты такая сладкая, хмельная.

Еще один крючок, еще один поцелуй.

Хочу. Всю. Полностью. До одури, до изнеможения.

Крючок, поцелуй. Эти хрупкие позвонки, ее сбившееся дыхание, медово-коричный запах. Крючок, поцелуй. Я терял рассудок. Последний крючок — последний поцелуй, чуть ниже поясницы, вырвавший из нее гортанный стон, заставивший выгнуться, подстегнувший и без того безумное желание.

Больше. Мне нужно больше.

Я развернул ее к себе лицом. Удар в голову. Пах. Сердце. За спиной развернулись крылья, на руках начали проступать шипы.

— Ран, — прошептала она, обводя руками напряженные мышцы, пожирая меня глазами.

Боги. Ее грудь — маленькая, аккуратная. Темные, напряженные соски, словно самое изысканное лакомство. Как леденцы. Я сосал, лизал, покусывал. Заставлял ее выгибаться, дрожать, царапать мне спину. Острые коготки вцепились в кожу затылка. Но легкая боль лишь обострила чувства. Наслаждаться. Брать. Всю ночь, пока хватит сил.

Диана безотчетно потерлась об меня, ловкие пальчики опустились к бедрам. Обжигая. У нее перехватило дыхание.

— Духи грани, — она сжала руку сильнее, погладила головку. Я зарычал так, что содрогнулись стены. Как мальчишка, сейчас спущу ей в руку.

— Не торопись маленькая охотница, — простонал я, проводя руками по ее ногам, вызывая очередную волну дрожи. О, как я хотел, чтобы она обхватила меня ими. Запах ее желания ворвался в мозг с оглушающей силой. Я дотронулся до набухших складок и меня затрясло. Диана выгнулась навстречу моим пальцам, подалась вперед, прикусила губу отросшими клычками. Она усилила хватку на моем члене.

Вверх. Вниз. Снова. И снова. Невыносимо. Идеально.

Я скользнул внутрь нее одним пальцем.

Твою мать. Горячо, влажно, тесно.

Она развела ноги шире, яростно впиваясь мне в рот поцелуем.

— Ран, — прозвучало почти умоляюще, я улыбнулся. Обсидиана чуть прикусила мой язык, втянула его глубже в рот, начала посасывать и…

Я потерял голову. Ворвался в нее одним резким движением, вырвав из горла животный крик, и замер. Может, нужно было действовать нежнее, осторожнее? Она такая маленькая, тесная.

— Если ты сейчас остановишься, я тебя убью, демон, — пригрозила она и я начал двигаться. Так глубоко, так нереально.

Диана скользнула губами по моей шее, покусывая, вылизывая. Обхватила сильными ногами поясницу, впилась ногтями в плечи. Вернулась к губам. Укусила.

Никогда. Еще. Так. Не. Было. Твою мать!

— Тени, демон это…, - договорить она не успела. Рот раскрылся в беззвучном крике, голова запрокинулась. Я опустил щиты и ловил отголоски ее экстаза. Ее глаза на миг изумленно распахнулись. — А!

А я не мог остановиться, продолжая двигаться в ней.

Моя.

Еще два удара сердца, два вдоха и обволакивающий жар ее тела.

— Ран, — судорожный выдох, я потерял связь с реальностью, и мир вокруг мог катиться к духам грани. Я взорвался. За окном раздался гром, и сверкнула молния.

Гребаное. Сумасшествие.

Не знаю, сколько прошло времени прежде, чем я пришел в себя и перевернулся на бок. Она лениво поцеловала меня в уголок губ. Ее тело поблескивало от пота, волосы растрепались, а губы припухли от поцелуев. Как такое возможно? Сейчас она выглядела еще желаннее. Я почувствовал, что снова возбуждаюсь. Но она вдруг соскочила с постели и направилась к окну. В свете луны кожа казалась молочно-белой. Я смотрел на маленькую фигурку, любовался стройными ногами, по-мальчишески узкими бедрами. Столько страсти, столько огня. Она распахнула створки и вернулась назад. Я попытался натянуть на нее одеяло, но она оттолкнула мою руку.

— Жарко, — абсолютно по-детски пояснила охотница. Я невольно улыбнулся. Духи грома, еще луч назад она была похожа на воплощение страсти, а теперь вдруг превратилась в ребенка.

— Ты простудишься, — я все-таки укрыл ее и притянул ближе к себе, поцеловав в висок. — Устала? — Она приподнялась на локте и ехидно посмотрела на меня.

— Да. Ты знаешь, как вымотать девушку, — потом бросила на меня лукавый взгляд и провела рукой вдоль бедра. — Но я хочу продолжения.

Я подмял ее под себя и улыбнулся.

Моя.

И все снова затмила страсть. Мы прикасались друг к другу бесконечно долго, считывали в глазах желание разделенною на двоих, рычали и кричали, срывая голоса. Мы горели, мы плавились, мы теряли разум. Снова. Снова. И снова. И мы умирали от наслаждения, задыхались от удовольствия, тонули в экстазе. Чтобы потом возродиться, ожить, воскреснуть.

— Ран, — спустя какое-то время прошептала охотница, — беру назад свои слова, про заговоренную кровать. Она тебе не нужна.

— Приятно слышать, — я поцеловал ее плечо, поднял с пола одеяло и укрыл нас обоих. Шевелиться не было сил. — Хочу спросить.

— Ага.

— Кто был у тебя первым? — она иронично посмотрела мне в глаза.

— Мужчины и их глупые предрассудки. Ну, какая тебе разница?

— Просто ответь, — попросил я, вдыхая аромат ее волос.

— Ты его видел. Это Кристоф. И предупреждая твои дальнейшие расспросы — я экспериментировала, — я вообще-то не собирался ничего больше спрашивать, просто хотел понять, правильно ли услышал и понял.

— Экспериментировала? — но тут уж не смог удержаться. Это что еще значит?

— Ага, — она поерзала, устраиваясь удобнее, — мне вдруг стало любопытно, что такое секс. И я решила, почему бы нет. Так что это был чистой воды эксперимент. Я пришла к Кристофу и предложила мне посодействовать.

— И? — нет, раз уж пошла такая откровенность.

— Он сначала удивился, потом посмеялся, а потом согласился. Знаешь, по нему, конечно, не скажешь, но он был на удивление нежным и терпеливым любовником. Так что мне, пожалуй, понравилось, — усмехнулась она. Я фыркнул. — Ох, не огорчайся демон, ты намного, намного лучше, — она лукаво улыбнулась и легко меня поцеловала.

— Ясно, — какое-то время мы лежали в молчании, и я медленно водил пальцами по ее плечику.

— Скажи, почему феи зовут тебя Даяной? — вопрос сорвался с языка прежде, чем я успел хорошенько его обдумать.

— Тени, только не говори, что ты из тех, кого тянет поболтать после секса, — попыталась отшутиться она, но под моим взглядом быстро сдалась. — Ладно, наверное, надо было давно тебе все рассказать…, - она сложила руки у меня на груди и оперлась на них подбородком. — Но учти, я говорю это не для того, чтобы вызвать у тебя жалость, не для того, чтобы показать, что теперь доверяю тебе, и вообще не думай, что между нами что-то изменилось. Все по-прежнему. — У меня на этот счет было другое мнение, но я промолчал, — Я говорю тебе это, чтобы ты понял, почему я именно так отношусь к феям.

— Хорошо, — она глубоко вдохнула.

— Ты знаешь, что отец погиб, когда мне было четырнадцать?

— Да.

— Нас нашли спустя три дня после его смерти. Нашли люди Париша и доставили к королю во дворец. Я плохо помню, что тогда происходило, я смотрела вокруг, словно через неровное стекло и кроме боли ничего не чувствовала. Еще через два дня отца похоронили, как это принято у людей. Сожгли на костре, — она замолчала на вдох, вспоминая. — Странно, но я поняла, что он действительно мертв, только когда занялись первые языки пламени.

— Обсидиана…

— Я не помню, но говорили, что я кинулась в костер, и король лично оттаскивал меня от огня, а я извивалась и шипела, как змея.

— Ты хотела умереть? — она замерла на миг.

— Нет. Я просто хотела быть рядом с ним. Четырнадцать лет. Достаточно, чтобы понимать, что такое смерть, и недостаточно, чтобы принять ее, — я погладил ее по голове.

— Опусти щиты, — тихо попросил я. Диана колебалась какое-то мгновение, а потом согласно кивнула. И ее боль оглушающим потоком хлынула ко мне.

— Отец был главой Тайной полиции Париша, и слух о его смерти распространился невероятно быстро, — тем временем продолжала она. — В том числе и за пределами человеческих земель. Спустя суман во дворце объявилась Сибилла с требованием вернуть меня в семью. И король подчинился.

— Но она же отказалась от тебя?

— Отказалась, — бесстрастно подтвердила Диана. — Но, как ни крути, она моя родственница и у Париша, прав на меня было не больше, чем у любого другого человека, ну или не человека.

— Ты хотела ехать?

— Я…, - она остановилась на вдох, и ее боль ударила в меня с новой силой, — я тогда вообще ничего не хотела. Я завернулась, укуталась, спряталась в свое горе, как в одеяло. Лелеяла его как ребенка-уродца. И Сибилла была для меня чужой теткой, как, впрочем, и Париш. Я тонула в своей боли и хотела лишь одного — вернуться домой, забраться с ногами в папино кресло и вырвать себе сердце потому, что мне казалось, такую боль невозможно выносить. Мне казалось, я умираю.

— А Сибилла?

— Сибилла… — Диана нахмурилась. — Во время пути я ее практически не видела. Она не подходила ко мне, избегала. Возможно, просто не знала, что со мной делать. Мы провели в дороге около сумана, и все это время я плакала… даже во сне, потому что мне снились кошмары.

— Девочка моя, — боги, как же плохо тебе было, как же тяжело. Я чувствовал, как нагрелась на спине татуировка, видел ее слабое свечение и прекрасно понимал, что сегодня на Физалию обрушится гроза невероятной, мать его, силы.

— Потом мы оказались во дворце, — таким же бесцветным голосом продолжала рассказывать Сид. — Меня сначала поселили в комнате в западном крыле и приставили ко мне служанку. Милая по большому счету была девушка, вот только справиться со мной она не могла. Я не ела, не реагировала, когда ко мне обращались, и все еще кричала по ночам. Около месяца я практически не выходила из комнаты и если не плакала, то сидела, уставившись в одну точку. Было плохо. Очень. Однажды как раз в такой момент ко мне зашла Сибилла и приказала меня одеть и умыть. Я пыталась с ней поговорить, спросить что-то про отца, узнать, когда мне можно будет вернуться домой. Но фея, услышав его имя, отвесила мне такую пощечину, что я потеряла сознание на несколько вдохов. Очнулась я уже на руках у стражника. Он нес меня по коридору к кабинету Илии, впереди шла Сибилла. Я помню, что испугалась, когда впервые увидела королеву, испугалась так, что начала отступать к двери. Я никогда не видела такого лица — холодное, каменное, как застывшая маска, словно у трупа. Фрейлины схватили меня за руки и волоком подтащили к ней. Я кричала, я вырывалась, меня душила паника, но сделать я ничего не могла. Они вздернули меня на ноги и начали стаскивать одежду. Мне было стыдно, мне было больно, и я ничего не понимала. Я стояла голая напротив Илии и готова была убить либо ее, либо себя.

— Надо было убить ее, — прорычал я, с трудом удерживая ярость.

— Надо было, — горько усмехнулась Диана. — Но я не могла даже пошевелиться, меня сковал страх. А она все также безразлично на меня смотрела, потом приказала развернуть меня спиной, потом схватила за подбородок и заставила открыть рот. Зубы! Она рассматривала мои зубы! Словно я призовая лошадь! Я не выдержала. Я попыталась ударить ее по руке. Итогом этой выходки стало то, что назад в свою комнату я шла раздетой. Полностью. На глазах у всего дворца.

— Боги, Диана…

— Нет. Не надо жалости, оно того не стоит, поверь мне, — отрешенно попросила она. — Ты знаешь, это привело меня в чувство. Проснулась злость, впервые после гибели отца дали знать о себе тени. Я много думала в тот вечер и решила, что в том, как они ко мне относятся, я виновата сама. Через суман ко мне стали ходить учителя. Тогда я думала, что если буду хорошо учиться, Сибилла меня полюбит. Тени, я ведь действительно хотела, чтобы меня любили. Я не перечила, старалась больше не плакать, делала все, что от меня требовали, но спустя три месяца результат остался прежним. Она смотрела на меня как на грязь и обращалась со мной также.

— А Кэссиди?

— Кэссиди стала причиной моей самой страшной беды. Когда она появилась впервые в моей комнате, я подумала, что это чудо. Что ей я уж точно не сделала ничего плохого. Она казалась такой светлой, такой понимающей. Но первые же ее слова расставили все по местам. Она спросила, правда ли, что когда люди умирают, они обделываются, — ярость рванулась из меня густой мутью, за окнами шарахнул гром. Маленькая охотница вздрогнула. — И я не выдержала, вышла из себя, не смогла удержать Дневную. Кэссиди сбило с ног, и она ударилась спиной о дверь. В этот же день надо мной провели обряд Монаршей Дюжины и переселили подальше от жилых зон. Ты должен был видеть, лестница к этой комнате возле кабинета королевы. Маленькое, душное и темное помещение. Но я была рада этой темноте, там, я могла плакать и кричать и никто меня не слышал, а значит не наказывал. С тех пор малейший мой проступок кончался для меня болью. Им даже не нужно было прикасаться ко мне, просто пожелать и я корчилась на полу, где бы ни находилась, — еще один раскат грома, еще одна молния.

— Монаршая дюжина? — Сид стиснула руки в кулаки, а когда закончила объяснять, за окном разыгралась настоящая буря. Я просто больше не мог держать злость внутри.

— Не знаю почему, но своих попыток я не оставляла, видимо, сказался папин характер. Только теперь уже хотела добиться не любви, но хотя бы простой симпатии. Я не понимала, за что они меня так ненавидят, почему все даже придворные стараются сделать мне больно, высмеивают, унижают. И я сражалась. Сражалась в войне, в которой, как оказалось, был всего один участник — я. А по ночам я сражалась со своими кошмарами и горем и старалась побороть желание вырвать сердце. Я вела себя хорошо, плохо, по-разному, пробовала не перечить, старалась не плакать, не дерзить, терпела наказания, держала своих теней… Полтора года я делала все, что только можно, прискорбно, но ничего не менялось. А потом в Физалии появились послы, сейчас уже и не вспомню, откуда они были, но встречали их, как самых дорогих гостей. Это был мой первый выход в свет. К тому времени, я уже прекратила себя обманывать и понимала, что я — всего лишь товар. Ничего более. Удобная разменная монета. Я держалась неплохо, терпела глупый наряд весь в кружевах и цветах, терпела боль от шпилек, терпела наглые заигрывания и сальные шуточки, терпела духоту. Возвращаясь к себе, я думала лишь о том, как бы скинуть поскорее туфли и стащить слишком жесткий корсет, а потому не обратила внимания на предупреждение Ночной. Меня схватил один из послов, попытался изнасиловать, — я крепче сжал руки, вокруг ее талии. Молнии за окном били не переставая.

— Не надо, девочка, не вспоминай, — прохрипел я. Я боялся того, что могу услышать дальше. Ненависть к феям казалась бесконечной.

— Я в порядке, правда, — она приподнялась и заглянула мне в глаза, вымученно улыбнувшись. — Только ослабь хватку, а то сломаешь мне ребра.

— Прости, — я слегка разжал руки, и она снова положила голову мне на грудь.

— Мы боролись, — продолжала она, — я испугалась, сильно. Сумеречная и Ночная сорвались с цепей. Он пропахал мордой весь коридор, замерев возле лестницы, но все еще продолжал скалиться и тянуться ко мне. И тут меня накрыла ярость, дикая, страшная. Я столкнула его вниз. Помню, как он вскрикнул, помню треск, с которым сломалась его шея, и удивленное выражение лица. Я смотрела, как суетится вокруг стража, как орут остальные члены делегации, как Илия пытается замять инцидент, и думала, что туфли все-таки очень неудобная вещь. На следующее утро я стояла в тронном зале. Меня не стали слушать, не стали ни о чем спрашивать. Илия как-то странно мне улыбалась, и, видя ее улыбку, я хотела убежать, но мне не дали. Она подошла ко мне, обняла и, пока я пыталась отойти от шока, застегнула на мне ошейник. Я кричала и плакала, только толку? Теней я больше не слышала. Я пыталась его снять, открыть, но лишь содрала себе ногти на руках и исцарапала шею.

— Ты же говорила, что они не знают, кто ты? — я целовал ее пальчики, понимая, что это вряд ли что-то исправит. Но по-другому не мог.

— Они и не знают. Отец всегда говорил мне прятать свои силы. Он повторял это снова и снова, и я прятала, как послушная девочка. Сначала феи думали, что я вообще не владею никакой магией. А после случая с послом, решили, что мне достались возможности отца и просто решили их запереть. Это ужасно, словно у тебя есть рука, но ты не можешь ей пользоваться. Тогда я впервые осталась по-настоящему одна и… сдалась. Я прекратила бороться, сражаться, снова погрузилась в свое горе, боль. Спустя два месяца от меня практически ничего не осталось, — маленькая моя, маленькая храбрая девочка. — Знаешь, это неправда, что последней умирает надежда. Эта сука сдохла первой. Затем ушли остальные чувства: желание жить, вера, ощущения умирали одно за другим. Я не чувствовала запахов, вкусов, все звуки доносились так, словно я накрылась одеялом с головой. Не различала цветов — все стало серым. Не чувствовала холода или тепла, голода и жажды. Я ела, когда мне говорили, училась, скорее по привычке, чем осознанно, отвечала, когда спрашивали, не понимая смысла вопроса. Во мне все умерло, кроме боли, но и ее я уже не воспринимала так остро. Она просто была, как часть меня. Я больше не плакала ни разу. Не могла, хотя кошмары все еще снились. Мне кажется, что слезы просто кончились. И знаешь, ненависть — это не страшно, потому что ненависть — это хоть какие-то чувства. Страшно безразличие. Феям было все равно. И мне тоже стало все равно, плевать на все… жива я, мертва, дышу или нет. Помнишь, я говорила, что после смерти отца я умираю? — я кивнул. — Я ошибалась, я умерла по-настоящему только тогда, — тихо выдохнула Обсидиана.

А я лежал, сжимая ее в объятиях, делясь с ней теплом, и перед глазами вставал маленький, взъерошенный, словно мокрый воробей, ребенок из ее воспоминаний. Девочка, с глазами, в которых плескалась жизнь, и задорной улыбкой. Очаровательная, храбрая, любознательная крошка. Это была не Люга, это была Обсидиана, а смотрел я на нее глазами ее тени. Как можно было осознанно убить это чудо? Как она выжила, как вернулась? Где нашла столько силы?

— А по поводу твоего вопроса… Отец всегда был очень осторожен. На людях он никогда не называл меня полным именем, сокращая его до Ди, либо коверкая по-разному. Вот и получилось, что Париш знал меня как Даяну, это же имя он и назвал Сибилле, когда она приехала за мной. Не знаю, но почему-то переубеждать в обратном я ее не стала. Кэссиди же вообще большую часть времени звала меня шавкой и пыталась задушить феромонами.

— Феромонами? — я напрягся.

— Ты не знаешь? — она тихонько фыркнула. — Самое страшное оружие фей — феромоны. Они пользуются ими практически всегда, туманя мозги окружающим. Другие существа выпрыгивают из штанов, теряют разум и способность принимать адекватные решения, если они исходят от противоположного пола. Если от того же самого впадают в ярость, сходят с ума. Но тут мне повезло, и от печальной участи расстаться с мозгами меня спасли тени. Я оказалась имунна и просто притворялась.

— От них есть защита? — спросил я, понимая, что меня обвели вокруг пальца, как мальчишку, проклиная себя за безалаберность. Вот откуда это неправильное желание к Кэс и ощущение его искусственности. Твою мать.

— Да на любом рынке можно найти кучу амулетов и охранок разного рода. Если фея не очень сильна, достаточно просто носить в кармане что-нибудь сильно пахнущее, чеснок например.

— Зачем ты притворялась?

— Потому, что в противном случае Кэссиди придумала бы что-нибудь еще. Она всегда была жестока и всегда ненавидела меня. Считая меня причиной своих бед.

— Но ты смогла пройти и через это. Ты вернулась.

— В конечном итоге, — согласилась она. — Все чувства и желания умерли во мне на шесть лет. Я не жила, существовала, как растение. Потерялась, заблудилась в себе. А потом, как-то вечером вышла на балкон. Просто стояла там и смотрела в никуда, ни о чем не думала, ничего не хотела, как обычно. И тут пошел дождь. Настоящая гроза с громом и молниями и ветром, ломающим деревья. Глупо, наверное, но этот дождь был злым, по-настоящему злым, яростным. И впервые я что-то почувствовала — холодные, тяжелые капли. Они били меня по лицу, по рукам, а я стояла там, словно в меня попала одна из молний и не могла оторваться от вида разбушевавшейся стихии. А потом схватилась за перила и начала орать, — она усмехнулась, а я ощутил что-то горячее на своей груди и замер, застыл, стараясь даже не дышать. — Я орала пока не сорвала голос, пока не кончилась гроза, пока не упали последние капли дождя. Я вернулась в комнату и поняла, что снова вижу цвета и чувствую запах мокрой земли. Я решила, что буду жить. Не потому, что действительно хочу, а назло феям и целому гребаному миру. Мне стало так стыдно, за то, что прекратила сражаться, что хотелось надавать себе тумаков. Этот злой дождь…., - ее голос оставался таким же бесцветным, как и раньше. Но она плакала! — Знаешь, он что-то разбудил во мне, подстегнул собственную ярость. Словно живая вода из старых легенд. Он возродил меня, помог подняться, проснуться.

— Маленькая моя, — прошептал я почти благоговейно, — ты плачешь.

— Что за глупости? — она удивленно взглянула на меня, и в глазах стояли слезы. — Я никогда…, - она провела рукой по щеке и застыла, разглядывая влажную ладонь. — Плачу?

Глава 11

Обсидиана Забывшая

— Плачу? — я смотрела на мокрые пальцы и не верила своим глазам. Демон прикоснулся к ладони. Я не плачу. Я не умею! Я перевела на него глаза, принц почему-то грустно улыбался. Я тут же перекрыла нашу связь, запоздало, наверное, но хоть что-то.

— Ты так смотришь, словно это не вода, а кислота, — тихо сказал он.

— Ты не понимаешь, — я сглотнула, — это гораздо хуже! — я соскочила с кровати и начала судорожно натягивать мятое платье.

— Что ты делаешь? — спросил Ран, поднимаясь следом.

— Спи. Мне… Мне нужно подумать, — и не смотри, не смотри на меня так.

— Обсидиана…

— Нет, правда, все хорошо. Я просто прогуляюсь и вернусь, воздухом подышу, звезды посчитаю. А ты спи, нам завтра еще кочевника вдвоем опрашивать и вообще дел много, — я понимала, что несу какую-то ахинею, но остановиться не могла. Гнал страх.

— Маленькая охотница, это всего лишь слезы, — он подошел почти вплотную.

— Конечно, — я быстро поцеловала его в губы и скрылась за дверью.

Я не стала заходить к себе, пошла сразу в сад. Побежала, если уж совсем точно. Бежала, а перед глазами вставала другая ночь. Ночь, когда я вырвалась отсюда.

Чаще всего именно так и бывает. Память подкидывает очередную выцветшую от времени картинку, и прошлое вырывается из своей могилы, открывая дверь пинком. И ты ничего не можешь с этим сделать кроме как позволить ему войти и надеяться, что этот визит не затянется надолго.

Я вылетела за ворота так, словно за мной гналось стадо свежих упырей, и сорвала с руки накопитель. Зима обожгла легкие, взъерошила волосы, вырвалась облаком пара изо рта. Я неслась по улицам города, распугивая редких прохожих, не замечая, как острые камешки впиваются в босые ноги. Еще чуть-чуть и лес. Совсем немного.

Густые кроны сомкнулись над головой, даря нет, не покой, прохладу и фальшивое чувство защиты.

Я остановилась, прижавшись всем телом к первому же дереву, цепляясь пальцами за шершавую кору. Вдох. И снова бег. А в голове мелькали картинки из другой, прошлой, жизни. Из той, про которую я думала, что забыла, из той, где боль была для меня не привычным спутником, а где она обжигала, как удар плети. Что ж, видимо, сегодня у меня вечер встреч с прошлым. Ну привет, сволочь. Заходи.

Я вышла из сада после ритуала избавления от власти Монаршей дюжины, шатаясь, как пьяная. Каждая косточка в теле ныла, каждая вена горела, жилы тянуло, я не чувствовала ни рук ни ног, да и голову ровно держать удавалось лишь чудом, но я улыбалась.

Еще немного.

Доползти до своей комнаты, забрать мешок с едой, забрать жнеца, забрать накопители, забрать несколько драгоценных камней, украденных из сокровищницы. Самых маленьких, самых незначительных. Чтобы не хватились раньше времени. И карту, главное — не забыть карту, а потом бежать.

 Страшно, как же страшно.

Я подняла голову к пока еще темному небу — в запасе оборотов пять, если я ничего не путаю. Должно хватить.

 Я пробиралась по самым темным улицам спящей Норции, прячась в закоулках от каждой тени, вздрагивая от любого шороха, постоянно оглядываясь, прислушиваясь. Теперь чуть левее главных ворот. Там кто-то так удачно посадил и вырастил недавно дерево, не за спасибо, конечно.

 Страшно, как же страшно.

Еще чуть-чуть. Самый опасный участок — самый открытый. Если меня заметят, значит, здесь я и умру. Яд в сумке с едой. Я знаю, я проверяла. Бежать. Быстро, так быстро как могу. Пока хватит сил.

 Страшно, как же страшно.

Деревья наконец-то сомкнулись над головой. Слабая иллюзия того, что я спряталась. Очень слабая. Нельзя расслабляться. Нужно уйти дальше, как можно дальше, чтобы они не почувствовали магию, не услышали моих криков, не увидели след.

 Страшно, как же страшно.

А сейчас будет еще и больно. Я села на землю. Тени, надеюсь, я достаточно далеко ушла. Один за другим я выкладываю вокруг накопители. Я все рассчитала, украденной у фей силы должно хватить. Четыре года ушло на то, чтобы зарядить их, собрать по крупицам никому ненужную магию. Четыре кошмарных года. Теперь заклинание. Губы не слушаются и путаются мысли. Правильно прочитать удается лишь с пятой попытки. Теперь узор. Сорванной веткой полыни, чтобы усилить заклинание, на сухой земле. Последняя линия. Крик рождается где-то глубоко вместе с болью в шее и поднимается к горлу, но я держусь. Нельзя кричать. Нельзя. Я чувствую запах паленой кожи, чувствую кровь заливающую воротник рубашки, ее металлический вкус на языке. Нельзя кричать. Теперь болит уже вся шея, а не только та часть под ошейником. Кровь стекает все быстрее, а я упрямо шепчу заклинание, размазывая ее руками по ненавистной удавке. Кровь ослабит наговор фей, усилит мой собственный, проест металл подобно кислоте. Вдох. Теперь уже словно все тело целиком опустили в крутой кипяток. Не могу больше. Я кричу, срывая голос, оглушая саму себя. Ненавистный запах роз и колокольчиков врезается в сознание. Багровая вспышка… и две оплавленные, почерневшие, искореженные половинки у моих ног. Ощущения сбивают с ног, не дают подняться. Мои тени. Сумеречная, Ночная, Дневная и Утренняя. Своенравные, вредные, ласковые, верные. Они снова дышат, они снова чувствуют, пьют лунный свет. Как давно это было.

 Страшно, как же страшно.

Я недостаточно далеко ушла. Они заметили, почувствовали всплеск энергии. Меня травят как зверя, уже пол оборота. Я не продержусь больше и половины этого времени. Нужно что-то решать. Вариантов мало — драться, чтобы заведомо проиграть и принять яд, или просто принять яд. Драться. Со мной снова мои тени, я убью столько сколько смогу. Но сначала, нужно найти место, где мне будет удобнее, а поэтому… бежать. Еще чуть-чуть.

 Страшно, как же страшно.

Их семеро, и это только начало. Я внимательнее вглядываюсь в отстраненные лица. Но что я могу рассмотреть в темноте ночного леса? Нет, ватуша среди них нет. Пусть и маленькое, но облегчение — возможно Илия не знает.

— Иди к нам Даяна, — произносит один из них. Я отступаю назад, серп привычной тяжестью ложится в руку, помогая привести в порядок мечущиеся мысли, выровнять сбившееся дыхание, отодвинуть на задний план панику и страх. Ночная потянулась. Сильная, какая же она сильная. Собраться, перенаправить ее в оружие. Вдох, и впервые серп в моих руках становится жнецом. Окружившие меня феи отшатнулись. Идиоты. Я рванула с места. Взмах жнецом и ближайший ко мне мужик хватается руками за перерезанное горло, закрывая и открывая рот, как уродливая рыба. Еще один удар — еще один труп у моих ног. А по венам течет сила. Я дралась так, как не дралась ни разу до этого. Дралась не за свою жизнь — мне на нее давно плевать — дралась за свою свободу. Готова была выдрать ее зубами, если надо. В пылу схватки чей-то серп пропорол мне руку до кости, какая-то фея достала меня сзади, из бедра торчал кинжал. Кто-то попытался обойти меня со спины — еще один ошейник! Я отпустила с поводка Ночную, а вслед за ней Сумеречную, сознательно. Прекрасно понимая, к чему это приведет. Я больше не управляла жнецом, не контролировала свое тело. Власть взяли тени. Меня покрывала кровь своя, чужая, на земле валялось уже пятеро. Обезглавленные, с распоротыми животами, обосравшиеся в последний момент. От этой мысли улыбка скользнула на губы. И вот последнее тело падает к ногам, а в руках голова и запах смерти кругом. Бежать.

 Страшно, как же страшно.

За спиной снова слышится хлопанье крыльев. И сил осталось мало. Новой схватки мне не пережить, но попытаться стоит. Я снова замираю, пригибаюсь к земле. Они уже рядом. За деревьями мелькают силуэты. Пятеро. Крик вырывается из горла, и от первого же удара к ногам мешком падает фея. Его крылья блекнут, мерцают и исчезают. Мертв. Второй. Третий. Тяжело. Руки дрожат, на лбу липкий пот, из ран бесконечным потоком течет кровь, болит бедро и обожженная шея. Четвертого ловит Сумеречная, когда он пытается убежать, пробивает грудную клетку, сжимает в кулаке сердце. Я чувствую его биение. Вдох. И для него все кончено. Жнец легко входит в тело последнего. Довести удар до конца, не обращая внимания на боль в раненой руке. Оружие с треском ломает кости, кровь из его ран попадает на лицо, тело. Вырвать из плоти жнец, оттолкнуть труп ногой и бежать. Так мало сил. Я так устала. Бежать. Я постоянно спотыкаюсь, от боли и усталости кружится голова, легкие раздирает на части каждый следующий вдох, собственное сердце рвется из груди, стучит в горле. Устала. Страшно. Тяжело.

Бежать!

 Страшно, как же страшно.

Бежать. Нет! Нет! Нет! Меня поймали. Кто-то держит, крепко держит, не дает вырваться. Я пинаюсь, кусаюсь, царапаюсь. Пытаюсь достать жнеца, позвать Ночную. Но она слаба. Все они слишком слабы, чтобы дать полноценный отпор.

Страшно! Накрывает паника — душит тяжелой мутью.

— Тихо, девочка, — чей-то голос. Как из-под воды. И запах. Это не фея. Ноги больше не касаются земли. Я смотрю в лицо… вампира.

— Помоги или убей, — просьба, вырванная, выдранная из меня.

— Помоги или убей? — он щурится, оглядывает меня, ноздри дрожат. Он чувствует запах моей и чужой крови. — Что ж, я выберу первое. — Вампир поднимает меня на руки.

 Он что-то шепчет, создает плетение, на незнакомом языке. Сизый туман окутывает нас обоих, а с нами еще с десяток таких же как он. Что они здесь делают? Не тот вопрос. Он мое проклятие или путь к свободе? И чем мне придется ему заплатить?

Страшно, как же страшно.

Он все еще держит меня на руках.

— Закрой глаза, — приказывает он. Сделать вдох практически невозможно, сквозь плотно сомкнутые веки пробивается свет и мучительно тошнит. — Можешь открывать.

 Он внимательно смотрит на меня, улыбается, блестят клыки и его черные без белков глаза. Оглядеться. Замок, огромный, массивный, неприступный замок и на улице день, а кругом сотни, тысячи вампиров, но главное никаких цветов и бабочек и хлопанья крыльев. Я проваливаюсь в темноту.

Хорошо. Уже не страшно.

Гораздо позже мне рассказали, что той ночью я сорвала внеочередную вылазку вампиров. Кристоф искал какой-то важный вампирский артефакт и почему-то считал, что найдет его именно у фей. Он, его замок, вся Малея стала моим перевалочным пунктом, таверной у дороги, которая позволила мне перевести дух. Он заставил меня выучить несколько языков, в том числе и Сангранский, слегка отточил мои навыки, показал, как держаться в седле, вселил веру, что я могу, если не все, то многое, запретил сомневаться в себе. Он не вернул меня к жизни, нет. Но сделал все, чтобы начинать было проще. И главное, в его клане я наконец-то расслабилась. Два года я прожила у вампиров, работая наемником, в охране, помогая патрулировать границы. Кристоф не нянькался, не церемонился со мной, не жалел и… ни о чем не спрашивал, за что ему отдельная благодарность. Он заботился, как умел, неловко, грубо. Он заставлял меня есть, сначала практически насильно заталкивая мне в глотку пищу считая, что "девушке в моем возрасте не престало походить на немощного подростка". На все мои протесты он лишь философски пожимал плечами и отвечал, что ему по статусу не положено иметь доходяжных придворных. Первые несколько месяцев, когда я просыпалась из-за очередного кошмара, Кристоф был первым, кого я видела. Он неизменно клал руку на мое плечо и спокойным голосом объяснял, где я нахожусь, отпаивал какими-то травами, демонстративно проверял все охранки в комнате и уходил. Тогда кошмары мне снились почти каждую ночь. А с хрена ли им не сниться? Живя у фей, я выматывалась за день так, что вечером просто падала на кровать и вырубалась до утра, особенно последние четыре года. Учеба, тренировки с ватушем, подготовка к побегу. Это был мой способ, идеальный вариант избавления от дурных снов. Попав же к вампирам, я поначалу вообще ничем не занималась. Читала, гуляла, осматривалась, примечала слабые места в охране, так на всякий случай. Короче Кристофу вскоре тоже надоело это дежурство под моей дверью, и очевидно он пришел к тем же выводам, что и я, и начал меня нагружать — тренировать, учить. Сначала мелкие задания, потом все серьезнее. Во время одного из его поручений, практически на границе княжества, я встретила своего тала. Спустя полгода я уехала в СВАМ. Князь не держал, хотя и очень хотелось, я читала это желание в его глазах. Но он всегда был слишком умен, слишком проницателен, чтобы совершить подобную ошибку. Хотя… Он так и не попрощался со мной, наблюдая, присматривая, как он это называет. Гораздо позже, когда я уже была студенткой, во время одной из наших "случайных" встреч я спросила, почему он тогда помог мне. Кристоф улыбнулся, демонстрируя смертоносные клыки, и ответил, что той ночью, слушая крики умирающих фей, он готовился к встрече с чудовищем, а вместо него поймал перепуганного на смерть воробья. И решил, что я пригожусь, как в той дурацкой сказке. В тот же вечер я рассказала ему, почему сбежала. Он слушал внимательно, не перебивая, не вставляя ненужных замечаний, с каменным лицом. Когда я закончила, он предложил забрать у меня поцелуй, предложил защиту дома. Я отказалась. Он имел право знать, но не более того. О том, что я Теневая он не знает до сих пор, хотя постоянно ведет с Дакаром какие-то дела, но охотников это не касается. Хочется верить, что так оно и останется.

Странно, но я не могу назвать наши отношения дружбой. Я прекрасно понимаю, что Кристоф, прежде всего, ученый и прекрасно умеет ждать. Об экспериментах и исследованиях проводимых в его клане слагают легенды даже в СВАМЕ. И он ждет. Ждет, когда же я выкину еще что-нибудь интересное. Отчасти от скуки, отчасти из интереса. И он дождется, я знаю и не осуждаю. У каждого свои слабости, так кто я такая, чтобы судить? К тому же я обязана ему своей свободой.

Ветер взъерошил волосы, кинул в лицо целый букет ароматов, и я очнулась от своих мыслей, захлопнув дверь к собственной памяти. Огляделась. Пора возвращаться, до рассвета совсем немного осталось. Мышцы в теле приятно болели, а голова продолжала гудеть. Почему я плакала? Откуда взялись эти глупые слезы? Я ведь рассказывала эту историю не в первый раз, так что случилось? Что, мать твою, вообще со мной происходит? Бешенные тени, вспышки гнева, повышенная стервозность, и эти, упырь их задери, слезы. Глупо получилось. Пришла к нему за сексом, а в итоге рассказала занудную побасенку и позорно разревелась. С другой стороны, я думала, что эти воспоминания давно и прочно мертвы. Но стоило открыть рот и я, сама того не желая вспомнила все. Запахи, звуки, шелест юбок Сибиллы в коридорах дворца и холодные руки Илии, застегивающие на моей шее ошейник. Я тряхнула головой.

К духам грани.

Плакала и плакала, этого больше не повторится. Но меня серьезно тревожило то, что произошло. Слезы — проявление эмоций. Эмоции — слабость, словно похмелье, вроде и не особо хреново, но совершать адекватные поступки мешает. Надеюсь, это мое состояние пройдет так же быстро, как и утреннее недомогание после шумной пирушки. А воспоминания…Что ж, они скоро снова покроются плесенью, и старая крыса-боль уберется назад в свою клетку. И принц врайтов тут совершенно ни при чем. Нет. Просто так сложилось. Хотя любовник из него, стоит признать, очень хороший. Да какой там. Это был лучший секс в моей жизни!

Я подняла голову к небу и улыбнулась. Тьфу ты. Дура.

Новый порыв ветра принес новые запахи. Мелисса, яблоня, сырая от недавней грозы земля, запах воды и вишни. Вишня. Он прилип к языку, небу, забил горло. Я вдохнула глубже и повернула на запад от замка. Шла за вишневым ароматом, словно по следам, словно держала в руках путеводный клубок. Ночная неуютно, неспокойно ворочалась, заставляя еще внимательнее прислушиваться к собственным шагам и биению сердца. Без оружия. Без поддержки теней. Босиком. В непредназначенном для таких целей платье. Идиотка? Нет. Охотница. Меня вел вперед инстинкт, рефлекс, доморощенное любопытство, азарт. Я посмотрю, просто проверю. Запах стал сильнее, по плечам к кистям рук и спине пробежали мурашки. Упала температура? Я остановилась на вдох, прислушалась к ощущениям. Да, стало холоднее. И запах — резче. Где-то близко. Совсем рядом. Еще несколько шагов.

Обогнуть дерево и…

Оно двигалось мне на встречу, серое, мерзкое и непонятное. Тварь была похожа на "Теневого", которого показал мне принц и одновременно на нарисованную зверушку Итиры. Она странно покачивалась на своих тонких паучьих лапах и с гадким звуком открывала и закрывала пасть. Сзади болтался какой-то непонятный обрубок, смутно напоминавший хвост. Я вдохнула. Запах вишни исчез, а на его место пришел другой — запах разложения, гниения. Я присмотрелась. Тень была, но какая-то нечеткая. Так живая она или мертвая? По идее если тень есть, значит живая, но воняет от нее как от давно и надежно почившей. Не понимаю. Тварь нападать почему-то не спешила, мне нападать было нечем.

— Ну что, красавица, побеседуем? — выбрала я, как мне казалось, оптимальный вариант и попробовала растолкать Ночную. Тень неохотно зашевелилась, но и только. А уродец напротив меня издал что-то вроде: "джва" и, развернувшись ломанулся сквозь кусты. Мило. Я рванула следом. Бежать босиком по ночному лесу то еще удовольствие, особенно если ты до этого уже совершил подобный бросок. Раны на ступнях дали о себе знать, изрядно меня замедлив. А тварь, продолжая издавать те же звуки, шустренько так удирала, увеличивая расстояние между нами с каждым вдохом.

Нет, не уйдешь.

Она бежала быстрее и быстрее, используя хвост в качестве дополнительной ноги. А что? Удобно. Когти на руках сами собой удлинились, вылезли клыки. Ночная продолжала мирно спать. Монстр скрылся за деревьями. Я ее сейчас потеряю! Я припустила быстрее и через несколько вдохов оказалась на дороге. Я повертела головой в разные стороны, но уже понимала, что тварь все-таки смылась. Твою мать!

Думай девочка, думай. А картинка, надо сказать, получалась та еще. Бежала я на запад, соответственно это западный тракт. В двух днях пути отсюда граница врайтов, до упырской кучи деревень и с десяток разрушенных храмов проклятых богов, плюс подземные источники силы, плюс нестабильные природные порталы, плюс это излюбленное место местной немногочисленной нежити и разного рода сброда. Это если не учитывать тот немаловажный факт, что где-то здесь притаилась маленькая плантация цветов дня. Весело, в общем. А теперь, внимание вопрос, куда из всего этого разнообразия могла податься, скорее всего, созданная искусственно тварь, созданная надо заметить в лучших традициях страшных сказок и сильно напоминающая "Теневого"? И почему она не напала на меня? Она ведь явно не просто так в лес по грибы по ягоды пришла в самый темный час ночи. Но ответов у меня не было. Пока не было и, отметив ориентиры, я отправилась назад.

Небо светлело, ветер с моря все так же безразлично трепал мне волосы, а ноги у меня отваливались. Я плелась по западному тракту к дворцу, стараясь придумать способ побыстрее восстановить теней. Как назло, кроме ритуального костра в голову ничего не лезло. Больное воображение охотника тут же нарисовало картинку: одуревшие феи молча взирают на огромное кострище, сложенное из стволов пятидесятилетних дубков, в центре тронной залы. Жаль, что этого не будет.

Сзади послышался стук колес и ржание лошади. Купцы? Что-то рано сегодня. Через несколько вдохов со мной поравнялась телега и запряженная в нее чалая лошадка, которой правил щупленький мужичок неопределенного возраста в огромной соломенной шляпе.

— Красавица, — о, это он, конечно, загнул, — тебя подвезти? — лучше поднести.

— Подвези, — еще раз внимательно оглядев мужичонку, отозвалась я. Он натянул поводья, дождался, пока я заберусь в набитую какой-то утварью тележку, и так же неспешно покатил дальше.

— Ты девонька из дворца что-ль? — оглянувшись через плечо, поинтересовался он.

— Из дворца, — я с досадой оглядела драное платье и свои босые ноги. Если Черная Дева узнает, как я обошлась с ее творением, она меня убьет.

— На фею непохожа, — продолжал дедок.

— Так я и не фея, — прошмыгнуть бы в замок пока слуги не проснулись. Я вертела в руках так и не надетый браслет.

— А во дворце, что тогда делаешь? — чего он любопытный-то такой? — На служанку тоже непохожа.

— Я с делегацией врайтов приехала, — пробормотала я, пытаясь отцепить колючку от того, что осталось от подола.

— А как же, слышал, слышал, — непонятно чему усмехнулся он. — Как звать-то тебя?

— Даяна, — да как же ее отодрать-то? Со стороны мужичка донесся ехидный смешок, боль разорвала затылок, и я провалилась во тьму.

Очнулась от того, что ужасно хотелось пить и как не парадоксально в туалет. Стоило открыть глаза, и голова взорвалась болью. Пару медленных вдохов, попробовала убрать с лица упавшие пряди, чтобы оглядеться, но руки замерли на полпути. Твою мать! Я тряхнула гудящей черепушкой, откидывая волосы.

Сырая холодная камера, где-то под потолком окошко, прямо передо мной железная дверь, в левом углу ведро. Ни койки, ни воды. На руках браслеты. Цепи от наручников тянулись по полу сквозь толстое кольцо, вбитое в камень, и дальше наверх, к потолку, через стену. Что за хрень? Я подергала руками. Бесполезно, сидят, как влитые. А самое отвратительное то, что это какая-то вариация оков олиналя, потому что теней я не чувствовала.

Я поднялась с третьей попытки, длины цепей хватило ровно на то, чтобы добраться до ведра.

Вернувшись на место, я выпустила когти, слава яйцам, на них наличие наручников не повлияло. Почему? Это уже другой вопрос. Я попробовала найти замок, отверстие, хоть какую-то щелочку и ничего. Браслеты были словно монолитные. Втянула назад когти и прислушалась. Тихо. Как то уж слишком тихо для города. Подняла глаза к окошку — день. Мда, скорее всего я уже не в Норции. Вот, интересно, это кто ж настолько туп или смел, чтобы похитить Теневого? Кому жить надоело?

Хотя сама тоже хороша…Сколько раз убеждалась, что нельзя расслабляться. Видимо, меня жизнь так ничему и не научила.

Как-то незаметно для себя я снова отключилась. Проснулась от звона цепей. Скрытый в стене механизм противно скрипел и спустя пару вдохов, мои руки оказались поднятыми над головой. Дверь отворилась, и в нее бочком протиснулся необъятных размеров мужик, неся в руках миску и чашку.

— Уважаемый не подскажите, где я нахожусь? — детина никак не отреагировал. — Ладно, не соизволите тогда сказать, кто именно меня похитил? — в ответ донеслось лишь сопение. — Мужик, ты просто тупой или прикидываешься? — попробуем по-другому. Он все также молча поставил передо мной еду и вышел. Я скрипнула зубами, с тоской оглядев фрукты.

Цепь снова заскрежетала, и я смогла опустить руки. Так, ну фрукты я даже нюхать не буду, а вот вода. Я взяла чашку, осторожно принюхалась, попробовала кончиком языка и, решив, что опасности нет, одним глотком опустошила чашку. Ну вот, теперь можно и подумать. Я повертела головой. Осмотр помещения принес ноль целых ноль десятых результата. Кроме, пожалуй, приторного удушающего запаха.

Остаток дня я провела, считая кирпичи и трещины в стенах. Пару раз пробовала дотянуться до окна, но длина цепей не позволяла даже встать в полный рост. Ладно, сначала все-таки узнаем, кто же этот смелый идиот.

Когда на небе зажглись первые звезды, механизм снова пришел в движение, я подобралась, насколько это было возможно в подобном положении, и приготовилась удивляться ну или удивлять. Дверь бесшумно открылась.

— Ну как тебе здесь нравится? — раздался от входа знакомый голос.

— Неплохо, со вкусом у тебя беда, конечно, да и с чувством цвета тоже, но так все вполне неплохо, — я в упор смотрела на ухмыляющуюся рожу феи и скалилась в ответ.

— По-прежнему дерзишь? — мужчина напротив выгнул бровь, делая шаг в мою сторону. — Это даже хорошо, твоя дерзость тебе пригодится, да и мне будет не так скучно.

— Ну, если твои апартаменты выполнены в том же духе, боюсь, даже я не смогу тебе помочь Станис.

— Напрасно, — он подошел еще на шаг и вцепился рукой мне в шею.

— И что ты от меня хочешь? — игнорируя боль, устало спросила я.

— Сделать то, что ты сделала со мной, — проскрежетал он, я вопросительно вздернула бровь. — Унизить и сломать.

— Желаю удачи, — я рванулась, но цепи не позволили уйти далеко.

Фея занес руку и отвесил мне оплеуху, рот наполнился кровью. Я плюнула теплым сгустком ему в лицо. Какое-то детское изумление отразилось на его лице. Бывший посол откинул голову и начал ржать.

— Больной урод, — прокомментировала я, глядя в его полубезумное лицо. Он рассмеялся громче.

— Благодаря тебе, — выдавил он, снова сжимая узловатые руки вокруг моей шеи.

— Я-то здесь при чем? — кое-как выдавила я. — Я могу понять ненависть Сибиллы и Кэссиди, но твою…

— Ты! — взревел он раненным зверем. — Ты мерзкая, грязная, рожденная против правил и воли богов. Ты! — пальцы сжались сильнее, воздуха практически не осталось. — Ты животное, скотина и падаль, низшее существо. Нет! — он снова отвесил мне пощечину, отпуская горло. — Не смей терять сознание, когда я с тобой говорю! — я с наслаждением вдохнула. — И ты напрасно думаешь, что понимаешь причины ненависти к тебе Сибиллы.

— Так просвети меня, — прохрипела я.

— Она ненавидит не тебя, она ненавидит его в тебе! — я замерла, перестала воспринимать действительность. А потом начала ржать, точно как Станис за несколько вдохов до этого. Видимо, безумие заразно, но остановиться сама я была не в состоянии. Мой смех оборвал его кулак. — Заткнись! Ты так на него похожа. Те же глаза, движения, слова. То же нахальное поведение. Ты так же как и он самоуверенна, никого не уважаешь, никак не можешь замолчать.

— Тебе-то какое дело? — сплевывая кровь, спросила я.

— Мне?! — он намотал мои волосы на кулак, я зашипела. — Если бы не твой ублюдочный папаша, я был бы сейчас с ней, — я снова замерла, как идиотка хлопая глазами.

— Что? Ты…

— Да! Я всегда восхищался ей, готов был на все. Я так долго добивался ее внимания, но стоило мне приблизиться, как объявился этот человечишка и все испортил! Как я был зол тогда, как страдал. Я хотел целовать ее руки, одевать в шелка и жемчуг, хотел дышать с ней одним воздухом, а вместо того мне пришлось наблюдать, как она гробит свою жизнь! — Он снова ударил меня, из носа брызнула кровь. Тварь. А затем отошел и начал расхаживать передо мной, словно маятник оборотометра.

— Так что же ты ее не остановил?

— Ты думаешь, я не пытался? Но она не слышала, не хотела слышать! Чего только я не пробовал, но ничего не получалось, а потом она уехала. И я считал ее навсегда потерянной.

— Но она вернулась.

— И что? Она отдалась человеку, родила от него, она предала нас, свой род!

— Что? Кишка тонка была пойти против большинства? Ты жалок! Знаешь, почему она выбрала его? Не за медовые речи, не за обжигающий взгляд. Она выбрала его за то, что он был мужчиной, настоящим, сильным, а ты… Ты пресмыкающееся, бесхребетная мразь, ты даже мизинца его не стоишь! — я видела, как его глаза наливаются яростью, он рванулся ко мне, но я пнула его ногой в живот. Он покачнулся, согнулся, волосы упали на лоб, а в следующий миг уже я корчилась от боли на полу.

Он бил методично, сильно. По лицу, спине, животу, пинал, как дети иногда бездумно пинают игрушку, что-то невнятно бормоча.

— А потом появилась ты, — пропыхтел он сквозь стиснутые зубы. Я с трудом могла уловить суть того, что он говорит. — И Илия приняла тебя! Поселила во дворце, одевала и учила! Ты! Ты должна была гнуть спину вместе с другими рабами, сдохнуть на плантациях своей же матери! И все никак не хотела подчиниться!

— Пошел на хер! — с трудом разлепив губы, прохрипела я.

Он снова рванулся вперед, еще один удар, и я потеряла сознание.

Станис вернулся спустя несколько оборотов и вылил на меня ведро ледяной воды. Откашливаясь и отплевываясь, я с трудом приподнялась на дрожащих руках. Скотина, он знает, как бить, чтобы причинить максимум боли.

— Соскучился? — прошипела я.

— Мы не договорили, — усмехнулся он, делая шаг в моем направлении.

— Избавь меня от своих душевных мук, — я села, прислонившись спиной к каменной стене. — Они нелепые, они пошлые и от каждого твоего слова меня клонит в сон.

— Да, как…

— О, боги, да заткнись же, — не знаю от неожиданности или же удивленный моей наглостью, но Станис действительно замолчал. — Во всем, что с тобой произошло, ты виноват сам. Что ты сделал такого, что Илия решила от тебя избавиться? — Станис побагровел.

— О чем ты, мать твою? — я расхохоталась, но смех быстро перешел в стон — все тело болело.

— А ты еще не понял? Неужели ты думаешь, что твоя королева настолько глупа, чтобы выставлять тебя против меня в надежде, что ты сможешь выиграть? Ай-я-яй Станис, такой просчет, — я издевательски пощелкала языком. — Ты же никогда не отличался особыми успехами в военном деле. Не спорю стратег из тебя хороший, но вот воин… Так с чего вдруг такая вера Илии в твои силы? — его нижняя губа затряслась в бессильной ярости, словно у припадочного.

— Заткнись! Королева ценила меня!

— Да? И, наверное, именно потому, что она тебя так ценила, тут же изгнала из Норции? Ты отработанный материал Станис, пушечное мясо, на полке трофеев королевы ты уже давно занимаешь чужое место.

— Не смей! — как-то истерично, совершенно по-бабски.

— Не сметь чего? Открывать тебе глаза на твою убогую жизнь, да пошел ты Ста… — кулак врезался мне в челюсть прежде, чем я успела договорить.

— Ты, — удар в живот, — ни, - в грудную клетку, — хрена, — по голове, — не, - по лицу, нос хрустнул, — знаешь, — финальный пинок в живот. Я улыбнулась, опять отключаясь. Он повторяется.

Прав был Дакар — нельзя оставлять за спиной живых врагов. Эта мысль надоедливым дятлом крутилась в голове, пока я усиленно пыталась собрать себя в кучу и подняться с холодного пола. Все по непонятной причине незаблокированные волчьи силы ушли на регенерацию, так что теперь я даже клыки выпускать могла с трудом. Да и как выяснилось, сил этих было не так уж и много. Как только я села, цепь натянулась, и дверь в мою временную темницу открылась.

— Давай ты сразу мне врежешь, и я отключусь, — предложила без особой надежды.

— Так быстро сдаешься?

— Надоело видеть твою рожу.

— Зря. Я принес тебе подарок.

— Что-то мне подсказывает, что меня он не очень обрадует, — я напряженно следила, как он опускается передо мной на колени, держа одну руку за спиной. — Показывай уже, не томи.

— Нетерпеливое животное.

— От насекомого слышу, — вяло огрызнулась. И в тот же вдох он выбросил вперед руку и… застегнул на моей шее ошейник. Кажется, я закричала, кажется, попробовала его ударить и, кажется, из этого ничего не вышло. Я чувствовала металл, впивающийся в шею холодными пальцами, чувствовала, как он царапает мне горло. Старая крыса опять показала уродливую морду из клетки. Я попробовала стянуть его, но лишь расцарапала кожу и содрала пару ногтей. Начала задыхаться, перед глазами мелькали черные точки и мерзкое лицо феи. Только спустя несколько лучей мне удалось слегка успокоиться. Но паника осталась, тошнотворной лужицей, липкой мутью, запекшейся кровью свернулась где-то внутри. Паника и желание убивать.

Станис все еще сидел напротив меня и противно лыбился. Урод. И что самое удивительное, я, пожалуй, впервые отчетливо осознала степень его ненависти к себе. Я — моральный инвалид, существо не способное разглядеть бревно, даже если оно свалится мне на голову.

— Знаешь, он точная копия того, что ты носила когда-то, — я не отреагировала, все еще пораженная своим открытием, задыхающаяся из-за проклятого ошейника. — А знаешь, почему я так уверен? — я молчала, чувство беспомощности переросло в злость — одна из немногих эмоций, которые я могу испытывать. Говори-говори, пока можешь. — Они оба — творение моих рук, — рада за тебя. — А знаешь ли ты, что это я тогда предложил Илии надеть его на тебя и обряд Монаршей Дюжины тоже моя идея? — какой ты инициативный. — И тому послу, которого ты убила, именно я шепнул пару слов, — кто бы сомневался. — Ладно, вижу, ты не в настроении разговаривать, я зайду попозже. — Сломай себе по дороге шею. Поверь, это будет менее болезненно, чем когда я доберусь до тебя. Прошло еще несколько оборотов, истощенный организм требовал отдыха, и я то проваливалась в забытье, то резко подскакивала. В следующий раз он принес мне воды и фрукты. Кружку я опустошила одним махом, а вот на еду даже не взглянула.

— Знаешь, то, что Илия выгнала меня даже хорошо, — начал он ни с того ни с сего. Все еще хочет оправдаться? Перед кем? Ну что ж послушаем.

— Ты несешь какой-то бред, — может, удастся удовлетворить свое любопытство.

— Нет, — покачал он головой.

— Станис прекрати оправдывать свое ничтожное положение, — ну давай же.

— Я не оправдываю! — прошипел он. — Я уже давно думал, как бы свалить из Физалии без особых последствий. Так что, сами того не подозревая и ты и Илия сыграли мне на руку.

— Милая сказочка, — побольше скепсиса в голос. — Вот только свалить без последствий тебе не удалось. Ты нищий, потерял все свое влияние и немногочисленных единомышленников. Ах да, а еще принадлежность к Монаршей дюжине, а значит и большую часть сил. Теперь ты никто. Я ничего не упустила?

— Один момент, я не нищий, — я скептически выгнула бровь. — Я активно готовил свое отступление последние полтора года. У меня есть дом в столице западных эльфов, гномы любезно согласились взять на сбережение часть моих накоплений — примерно девяносто восемь тысяч аржанов, еще столько же в банке у эльфов. А сила — это не главное. Мне же хватило ума поймать тебя.

— И? Ты все равно променял шило на мыло. В Физалии у тебя больше перспектив, — ох, ну сколько же можно, давай рассказывай.

— Перспектив? — улыбнулся он. — Да страна на грани банкротства, кризиса, как следствие гражданской войны и смены власти, — у меня отпала челюсть.

— С чего вдруг? Норция, насколько я успела заметить, вполне себе процветает, — он расхохотался.

— Процветает? Да казна практически пуста!

— Каким это образом?

— О, Илия всегда любила роскошь — наряды, украшения, изысканные масла и снадобья, чтобы поддерживать красоту, а сколько денег она потратила на любовников и приворотные зелья, — он закатил глаза. — Примерно столько же, сколько и на ассасинов, чтобы те делали за нее всю грязную работу и убирали неугодных фей. А ты должна знать, эти птички не из дешевых. Фонтаны, позолоченные статуи в садах, редкие животные, перечислять можно до бесконечности. Плюс, мы ведь не единственные, кто выращивает и продает редкие цветы. Врайты с некоторых пор научились разводить кое-какие виды, среди прочего и болотные лилии — самые дорогие. Мы перестали справляться с конкуренцией. Этой стране нужны реформы, но королева боится менять старые порядки, слишком привыкла к безграничной власти.

— И что она собирается делать? — скажи мне то, что я хочу услышать.

— Уже делает. И боюсь, что я несколько помешал ее планам, — я выгнула бровь. — Понимаешь в чем дело, — он выдержал паузу, — даже те мизерные пошлины, которые наложили на нас демоны, с некоторых пор для Физалии неподъемны. И если раньше контрабанда составляла всего пятнадцать процентов от общих поставок, то теперь Илия хочет, чтобы чуть ли не вся продукция шла в обход.

— Данте и его клан. Если в караван входит меньше десяти повозок, его не досматривают.

— Умное животное, — еще по голове меня погладь, мудак. — Илия хочет спихнуть ему Кэссиди в качестве гарантии выполнения их маленького договора.

— То же мне гарантия, — я фыркнула и тут же поморщилась от боли. — Лучше бы она ему процент от продаж пообещала.

— Нужен ему этот процент, как нечисти первый луч утреннего солнца. Они отнюдь не голодают, и их положение лучше, чем думают многие. У Дэмиана проблема несколько иного характера. Он бастард, ублюдок, место Лорда занял по чистой случайности и его гордыня не может с этим смириться. Дэмиану нужно имя, которое он передал бы своим детям, а связь с королевской семьей — это подарок небес. Конечно же королева не хочет отдавать за него кого-то из своих любимиц, а Кэссиди — больная овца, ее не жалко продать грязному кочевнику.

— Я думала, Илия хочет отдать Кэс за принца, — Станис громко расхохотался.

— Нет, за принца она хочет отдать тебя, — в который раз за эти пятнадцать лучей моя челюсть поехала вниз. — Он демон, он не фея, ему плевать, что ты полукровка, а Дэмиану нет. Он хоть и ублюдок, но все-таки чистокровный, он знает разницу и ему нужны сильные наследники.

— А мое мнение не учитывается?

— Ты все еще так наивна?

— Нет, больше нет. Но с чего она взяла, что демон пойдет на этот брак и еще, неужели она думает, врайты не заметят подозрительно резкого сокращения поставок?

— О, я думаю, заметят, именно поэтому валю, а брак… Хм, сначала я мало верил в удачный исход этой затеи, но принц меня удивил, он в тебе явно заинтересован.

— Веселый расклад, — пробормотала скорее для себя. — А трупы?

— Ты все верно тогда сказала. Илия не имеет к убийствам ни малейшего отношения. Раб ее, конечно, рук дело, как и баронет, но это политика. Все прочее ее мало волнует.

— И все-таки, мне не дает покоя один вопрос — что ты такого натворил, что впал в немилость?

— Имел неосторожность усомниться в блистательности ее плана, пару раз слишком смело высказался по поводу проводимой политики, ну и так по мелочи, — меланхолично пожал он плечами.

— И почему же ты считаешь, что расстроил ее планы? — я выгнула бровь. — Собираешься меня убить?

— Убийство это так скучно, — он нарочито растягивал слова, давая мне возможность проникнуться торжественностью момента. — Поверь, после того, что я с тобой сделаю, ты будешь рада наложить на себя руки.

— Что-то пока у тебя не очень получается.

— Я растягиваю удовольствие, — он расхохотался, и только тут я заметила этот блеск. Так смотрит собака, больная бешенством, — глаза словно стеклянные, а на самом дне медленно разворачивает свои кольца безумие. Такой когда-то был и у меня. Я в заднице.

— Еще вопрос. Кто, тот идиот, что вернул тебе язык?

— Какая тебе разница?

— После тебя займусь им, — Станис снова рассмеялся и направился к двери. Как только он вышел, и натяжение цепи ослабло, я поднялась. От долгого сидения меня пару раз качнуло, но я все-таки заставила себя пройтись вдоль стен. Мне так лучше думается. Задавив на корню злость и желание закопать Станиса, я постаралась сосредоточиться на том, как снять с себя ошейник. Хоть он и не представлял собой угрозы — магии в нем не было — но долго с ним я не продержусь. Прутья клетки уже прогнулись, впервые на моей памяти, а выпускать из нее то, что там сидит я боялась.

Я осознала, что творю, только когда почувствовала что-то липкое на груди, и с изумлением уставилась на свои окровавленные пальцы.

Молодец девочка, почему бы сразу не оторвать себе голову и не облегчить некоторым феям жизнь? А ну взяла себя в руки!

Я опустилась на пол и закрыла глаза. Дыши. Медленно. Возвращай контроль.

'Сти ня' — донесся едва различимый шепот. Здесь есть кто-то еще?

— Что? Где ты? — собственный голос противно резанул по ушам.

'Сти ня' — уже настойчивее. Я завертела головой, но никого не увидела. Что за мать твою? — 'Сти ня, сти ня, сти ня, сти ня, сти ня'! — со всех сторон. Детский, неразборчивый, истерический.

— Кто ты?

'Ты' — ответило мне эхо. И я начала ржать, до истерики, до боли во всем теле, пока хватило воздуха. Лучше бы Станису действительно меня убить.

Когда рассвело, я сидела все там же у стены и пересчитывала в ней камни, кажется, уже по пятому кругу. Голос продолжал звать, что-то просить, практически умолять, но мне надоело обращать на него внимание. Не замечать собственное безумие оказалось легче, чем я думала. Никогда не предполагала, что сойду с ума. Забавное ощущение, словно спишь наяву. Интересно, что будет, когда замок с клетки вообще слетит? Скрип уже другой, настоящей двери заставил посмотреть в ту сторону. В проеме стояло четверо: двое незнакомых мужиков, Станис и молчун, который приносил мне еду и воду первый раз. В их руках были какие-то мешки. Что-то шевелилось внутри. Я напряглась, подобралась, впилась ногтями в ладони.

— Ты всегда их терпеть не могла, — сказал бывший посол, стоя позади всех. — На мой взгляд, абсолютно незаслуженно. — Он кивнул и мужики, вытряхнули содержимое мешков на пол. Я закричала, так, как никогда до этого. Кричала и не могла отвести глаз. Кричала и не могла вдохнуть. Серые, коричневые, черные, огромные. Я слышала стук их коготков даже сквозь собственный вопль, их писк, смотрела на их хвосты и подрагивающие усы. Смотрела в их кукольные мертвые глазки. Целое полчище голодных тварей, целое пищащее войско. Любители мертвечины и новорожденных младенцев. Они чувствовали мою кровь, мой страх, мою беспомощность. Не понимая, что делаю, я обмотала запястья цепями, я пробовала подтянуться снова и снова, оторвать ноги от пола, но лишь содрала кожу. Не хватило сил продержаться в воздухе даже какой-то мизерный вдох. Они кишели под ногами, словно гнилая вода. Они тыкались своими мордами в мои босые ступни, вставали на задние лапы, цеплялись за обрывки платья, они копошились, они верещали, они царапались. Не хочу, я не хочу вспоминать. Я не хочу.

Но перед глазами сами собой вставали картинки из прошлого. Умирающий отец, дикий холод, запах мочи, крови и страха. И боль, затягивающая, забирающая последние силы, ломающая.

Не хочу.

Я схватила первую попавшуюся крысу и начала сжимать, пока под пальцами не хрустнули кости, пока она не перестала трепыхаться, пока ее маленькие челюсти не разжались, выпустив кожу запястья.

'Сти ня'!

— Я жива, — ответила я непонятно кому, — я еще жива.

Я отшвырнула мертвую тушку и схватила следующую тварь. Тельце приземлилось в противоположном углу, зверьки, что были ближе, окружили труп. Клацанье, хруст, писк, они залазили друг на друга, дрались, пищали, и отрывали куски мяса от убитой мной крысы.

— Я жива, — еще одно мертвое животное полетело в тот же угол, — жива, жива, жива. Еще одна и еще и еще. Сколько их тут?

— Жива, жива, жива, — бормотание, слившееся в стон. Их так много. Сломать шею и выкинуть, сломать шею и выкинуть, сломать шею и выкинуть. А потом зазвенели цепи, утягивая меня вниз, и я упала, обдирая колени об острые холодные камни пола, и не смогла подняться, и услышала смех Станиса, и поняла, какую ошибку совершила. Раздразненные запахом крови, клочками мяса, которые им достались, моим страхом, они кинулись на меня. Мой поводок натянулся настолько сильно, что меня протащило вперед, и руки прижались к кольцу в полу.

— Сними с меня наручники мудак! И мы с тобой поговорим! — ни звука в ответ, только противный писк. Они карабкались по рукам, ногам, их мелкие зубки впивались в тело, когти оставляли глубокие царапины.

Я пробовала сбрасывать их с себя, переворачивалась на спину, стряхивала, как могла. Опять, опять и опять. Бесконечно, по кругу. Невыносимая жара сменилась таким же холодом. Я видела облачка пара, вырывающегося изо рта, меня начало трясти, выворачивать кости от непонятной боли, а одуревшее ошалевшее сердце неистово билось в измученном теле. Перед глазами все поплыло.

— Жива, — прошептала я, — еще жива, — почему-то важно было это повторять, важно знать.

'Усти еня'!

— Чего ты хочешь? — из последних сил. Укусы слились в один.

'Усти меня'! — больно, холодно.

— Я не понимаю! — срывая голос. Жива, еще жива. А они все пищат, пищат, так противно. Так громко. — 'Пусти меня!' — в первый раз так отчетливо.

Я хочу жить. Святые яйца, я действительно хочу жить! И я сорвала замок с изрядно покореженной клетки, закрывая глаза.

'Ну, наконец-то', - раздался тот же голос, только уже тише. Прекратились укусы, прошел холод, куда-то делись вообще все ощущения, все звуки, металл ошейника перестал сдавливать кожу, а сквозь веки пробивался слабый свет. Лишь боль вгрызалась в душу. Жива. Или нет?

Я с трудом открыла глаза. Напротив стояла девочка. Смутно знакомая маленькая девочка, она смотрела на меня глазами полными слез и той же боли, что сейчас мучила меня. А я и забыла. Девочка держала в руках цветок дня и едва улыбалась. А вокруг лежали дохлые крысы.

'Я удержала его! Смотри! Я впервые смогла сорвать его так, чтобы он не погиб!'

— Кто ты? — не девочка. Тень. Чья-то тень.

'Люга!'

— Люга… Но Люга — это я. Часть меня. Была когда-то.

'Дура! Я никогда не умирала! Слышишь!' — закричала она.

— Я избавилась от тебя, — какой-то бред. Видимо, я окончательно сошла с ума.

'Нет. Ты спрятала меня, заперла и забыла. В тот день, когда умер папа. Потому что не хотела вспоминать, потому что испугалась, ты запретила себе чувствовать, запретила жить. Святые яйца, какая же ты трусиха Обсидиана! Ты так испугалась, что отказалась от меня. От Основной!'

— Я, — а что я могла сказать? Я действительно трусиха. Но Основная… Она моя Основная? Еще больший бред. У теней нет имен, они не могут говорить, их нельзя запереть. Или…

'Можешь собой гордиться! — зло прошипела она, обрывая поток моих бессвязных мыслей. — Ты такая единственная! Глупая и трусливая!'

— Не ори на меня! — Основная, моя Основная, моя тень.

'Имею право! Ты чуть не умерла здесь! Что я такого сделала тогда? Спасла тебе жизнь? И вот как ты меня отблагодарила? Засунула в мешок и убрала подальше!'

Спасла?

Я устала. Я так устала и мне так хочется спать. На моих руках лежит мертвый отец, и сквозь полу-сомкнутые веки я вижу обломки нашей клетки, торчащие балки перекрытий, стекло, какие-то деревяшки, погнутые прутья, и трупы. Много трупов. Они разодраны в клочья, на уцелевших лицах застыл ужас, их, как кукол, сломал, выпотрошил какой-то злобный ребенок. Монстр. Все вокруг в крови, рядом лежит чей-то глаз, слева нижняя половина тела, возле отца оторванная кисть. На одну из торчащих в камнях балок, как на кол насажен мужчина, чуть дальше валяется скальп. Каштановый, женский. Не хочу, не хочу, не хочу! Это не я. Не могу быть я! Не хочу!

— Не хочу, — повторила я.

'Вспомнила! Ты вспомнила! — она улыбнулась, и от этой улыбки дрожь пробежала по моему телу. — Ты теперь не Забывшая, а я не Потеряшка!' — не Забывшая… А кто?

'Ожившая' — топнула ногой моя собственная тень. Оскалилась.

Неужели я всегда была такой — чудище из страшных сказок? Даже в четырнадцать. Боги.

'Глупость какая, — фыркнула она. — Ты так ничего и не поняла. Они должны были умереть тогда, чтобы ты осталась жива. Должны были ответить за то, что сделали. Все. Даже служанки потому, что знали, потому, что просто смотрели и ничего не делали. Наблюдали, шептались. Прекрати наматывать сопли на кулак! И забери уже у меня его, — она буквально впихнула мне в руки цветок. — Я сыта, а тебе нужны силы! И нам надо торопиться!'

Я взяла в руки маленький живой огонек. И тут же наручники с лязгом упали на пол, а девчонка ринулась на меня… В меня. Меня скрутило от боли, как когда-то давно, из глаз брызнули слезы, а все вокруг окрасилось в красный.

'Я покажу тебе, я расскажу тебе, я научу тебя. Только не отталкивай, не теряй меня больше'.

— Никогда.

Я поднялась, шатаясь, держась за стену. Да я была слаба, да я устала, но Люга… Ее силы мне хватит. Ярость, животная ярость и голые инстинкты. Чудовище, каких еще никто не видел, самый страшный ночной кошмар.

Раз, два, три, четыре, пять.

Обсидиана Ожившая идет убивать.

Я улыбнулась. Мы улыбнулись. Они будут умолять и бояться!

Дверь осыпалась под моими руками кучкой пепла, дремавший охранник даже ничего не понял. Легкая добыча — быстрая смерть. Язык пробежался по губам, ноздри втянули воздух. Еще. Больше крови. Забрать его голову с собой.

Пробежать ступеньки, уничтожить следующую дверь, убить еще двух мужиков. От них странно пахнет, чем-то резким, горьким — алкоголем. Еще две головы. Женский визг. Глупая баба — нельзя бежать от зверя, нельзя поворачиваться к нему спиной, нельзя так громко кричать, нельзя вонять страхом. Прыжок, хруст позвоночника и в моей коллекции уже четыре черепа. Неудобно. Замедляет.

Стянуть с нее юбку, разрезать вдоль швов. Мешок для добычи. Еще две комнаты — а мой урожай все растет уже шесть. Запах чужого страха раздразнил, вкус крови одурманил. Хочу еще. Язык снова пробежался по губам. Последняя дверь, он там. Я слышу голоса, но не различаю слов, я слышу смех, но не помню, что значит это слово. Меня ведет запах, меня ведет инстинкт, меня ведет ярость. Дверь. Такая смешная преграда.

Я бросаю в центр мешок, он рвется, открывая всем мои сокровища, мою добычу. Они замирают, они вскакивают на ноги, они поворачиваются ко мне, они что-то кричат. Двое достают мечи. Нельзя махать палкой перед мордой разъяренного зверя, нельзя так вонять страхом.

— Убейте ее, — что-то подобное я уже слышала. Но все равно не понимаю ни слова. Трое бросаются на меня. Раздробить череп одному, сломать ногу второму. Третий уже дрожит, в его голосе умоляющие нотки. Не понимаю. Не хочу его понимать. Он меня злит, он меня раздражает. Он так беспомощен, он так жалок, он противен, он так воняет страхом. Он мне надоел. Я моргнула, и он мешком рухнул к моим ногам.

Я огляделась. А где четвертый? Самый важный?

Броситься следом в распахнутое окно, добивая того, кому сломала ногу. Где-то вдалеке звук крыльев, у предыдущих крыльев не было. Ммм, чем труднее добраться до жертвы, тем интереснее. Беги, беги, беги.

Постоять еще несколько вдохов — дать фору — и ринуться следом. Он замахал своими нелепыми крылышками сильнее, словно почувствовав меня. Я рассмеялась. Охота. Протянуть руку и он мешком валится на землю. Такой маленький, такой слабый. Почему я позволила ему причинить мне столько боли? Как он поймал меня? Он пытался подняться, когда я подошла. Оглянулся, перевернулся на спину и начал смешно пятиться назад. Я улыбнулась.

— Паучок, паучок, сколько у тебя ножек? — слова взялись сами собой, но он молчал. Я сжала руку вокруг горла его тени. Он захрипел. — Паучок, паучок, сколько у тебя ножек? — Он начал пятиться быстрее. — Не зли меня! — сильнее сжать руку. — Паучок, паучок, сколько у тебя ножек?

— Две.

— Нет, — я покачала головой. — Ты неправильный паучок. Нужно сделать тебя правильным.

— Что? — смех сорвался с моих губ, когда я разорвала его мышцы, разделила кости, превращая две ноги в четыре. Так легко. Я захлопала в ладоши, глядя на то, как он корчится. Почему он кричит ему больно? Оборвать нервные окончания. Крик смолк.

— Паучок, паучок, — он продолжал пятиться, отползая от меня на руках, — а сколько у тебя ручек? — молчание. — Паучок, паучок, сколько у тебя ручек? Сколько!? — теперь я сжала в руке его сердце. — Сколько!? Сколько!? Сколько!?

— Четыре! — как дрожат его губы, как льется пот с его лба, как он боится!

— Нет. Одна! — левая рука подвернулась, и он завалился на бок, снова закричав. Из запястья, локтя и плеча торчали сломанные кости. Не красиво, но так и должно быть. Я подошла ближе, присела рядом на корточки, он отшатнулся. Глупый.

— Вставай, на ножки паучок, — я подняла его в воздух и поставила на ножки, так как должен стоять паук. Но он упал, зарывшись лицом в землю. Что-то сверкнуло. Крылья?

— У тебя крылья, но у паучков нет крыльев. Значит ты не паучок. Ты гусеничка! — я снова захлопала в ладоши. Слишком много крови течет из его ног. Он умрет раньше, чем я закончу. Перевязать вены и перенаправить кровяной поток. Вот так. Я лепила из его тела, как из глины. Так легко. Его тень поддавалась так легко. Соединить кожу, мышцы убрать лишние кости. Вот так — теперь он гусеничка, без ручек и ножек, как младенец, завернутый в пеленки. Почему он так кричит? Обрезать еще один пучок нервов. Уже лучше.

— Гусеничка, гусеничка, почему ты больше не убегаешь?

— Ты лишила меня ног, рук, я не могу двигаться! Ты больная сука, как, по-твоему, я должен убегать!? Я не могу!

— Не можешь? — я снова присела рядом, провела рукой по его лицу. Он задергался, так смешно. На его щеках почему-то была вода. Странно. — А летать ты можешь?

— Нет! — выкрикнул он, мотая головой из стороны в сторону.

— Тогда тебе не нужны крылья.

— Ты не посмеешь! Нет. Не трогай!

— Тшшш, — я закрыла ему рот и взяла в руки крылья. Такие тонкие, слабые, так и норовят выскользнуть из пальцев. Но я держу крепко. Очень крепко. Одно движение иотбросить в сторону. Они мне не нужны. Почему он опять кричит? — Тебе больно? — он захрипел. — Как тебя зовут? — почему-то важно было узнать его имя.

— Ты знаешь!

— Я не помню. Как тебя зовут?

— Больная сука!

— Хочешь, я снова соединю твои нервы? — он замотал головой. — Тогда говори!

— Станис, — точно Станис. Он причина моей боли. Он причинил мне много боли. Я все-таки вернула его нервы в изначальное состояние. И он закричал, заверещал, завопил.

— Ты обещала! — выкрикнул он.

— Я тебе ничего не обещала. Просто спросила, — легко пожала я плечами, поднимаясь с колен. Он корчился и извивался. Хорошо. Это хорошо.

Я отошла на несколько шагов, выбирая место и впервые по-настоящему оглядываясь вокруг. Поле. Просто замечательно. Я сосредоточилась. Земля всегда плохо мне поддавалась, но при большом желании… Вдох, почва рядом задрожала, вдох, растянулась, вдох и вытолкнула целую кучу земли наружу. Постепенно начали возвращаться звуки и цвета. Люга устала, но мы все успеем, у нас еще достаточно сил.

Я повернулась к своей гусеничке. Оглядела его внимательно. Наконец-то его внутренний мир нашел отражение во внешности.

— Ты — червь, — ответила на его умоляющий вопросительный взгляд. Он больше не мог кричать — сорвал голос. — И место твое в земле.

— Нет!

— Да. Надо было оставить меня в покое Станис. Надо было убираться из Физалии, пока ты мог. А теперь ты останешься здесь навечно. Не находишь в этом иронии? Ты станешь удобрением, — я улыбнулась. — Даже в своей смерти будешь служить Илии.

— Нет, нет, нет, нет. Я сделаю все, что скажешь! Все, что захочешь!

— Поздно, — я подняла его в воздух и уложила в яму. — Твое последнее желание?

— Сдохни!

— И не мечтай, — я рассмеялась. А он извивался всем телом, дергался, пытался кричать, бился из стороны в сторону в своей будущей могиле.

Я подняла слой вытащенной земли и обрушила на него. Так просто и почему-то так тяжело. Она поглотила его крики, заглушила, утопила. Я села рядом и стала ждать. Слушала, как он пытается дышать, слушала, как огромные комья забивают глаза, нос и рот. Слушала, как он давится, слушала, как хрипит. Слушала, слушала и слушала. Пока не перестала улавливать удары его сердца, пока все не стихло, пока не убедилась, что он сдох.

Люга уснула, измученная и уставшая где-то внутри меня. Мне так хотелось последовать ее примеру, но нужно было идти. Нужно было выйти хоть куда-то. Понять, где я и как далеко от дворца и сколько прошло времени. А еще неплохо было бы найти воду и связаться со Стэром. Но все это потом, сейчас главное уйти с этого поля. Убежать.

Я поднялась, обхватив себя руками, пытаясь унять дрожь в теле, отгоняя ненужные мысли. Сделала несколько шагов.

— Обсидиана, — я вздрогнула от этого спокойного тихого голоса. Он стоял так близко, протягивал ко мне руки. — Маленькая охотница, — меня затрясло сильнее и я начала оседать на землю, все также всматриваясь в его глаза. Но не видела там ни осуждения, ни страха, ничего из того, что ожидала. Он, видимо, такой же сумасшедший, как и я. Демон подхватил меня у самой земли, окутал своим запахом, теплом тела. А я стояла, боясь пошевелиться, замерев, застыв, пока он осторожно гладил меня по голове и яростно что-то шептал. Я вдыхала знакомый запах и куда-то проваливалась.

Ширан дар Сараэн

Я проснулся, когда только-только начинало светать. Протянул руку, ожидая ощутить бархатную кожу, и… нащупал лишь пустую холодную подушку. Дианы не было, и этот факт неприятно уколол самолюбие. А вообще, если посудить, для стороннего наблюдателя ситуация выглядела более чем двусмысленно. Она буквально убежала от меня посреди ночи со слезами на глазах. Я фыркнул. Моя маленькая охотница — горячая, сводящая с ума, мешающая думать, действительно создание из легенд… Не страшных и леденящих душу, а совсем наоборот, будоражащих кровь, зовущих в сказку.

За завтраком я все еще улыбался, как идиот, не реагируя на красноречивые взгляды окружающих, переживая прошлую ночь. Феи теперь вызывали тошнотворное чувство глухой злости. Хотелось убивать и рвать на части. После разговора с Данте неплохо было бы устроить спарринг с Риком, а то разнесу тут все к упырям собачьим, вон уже тучи собираются.

— Как вам спалось, Ваше Высочество? — оборвала хоровод моих мыслей младшая графиня. Я поднял на нее взгляд, не желая убирать свои эмоции. Достало быть хорошим мальчиком и благородным принцем.

— Прекрасно. Почему вы интересуетесь, что-то случилось? — она отшатнулась. Я улыбнулся шире.

— Н-нет, просто ночью была такая гроза. Я так испугалась.

— Неужели?

— Да, я всегда боялась гроз, еще с детства.

— С трудом верится, — она стушевалась, не зная, как реагировать на мою фразу, и в итоге просто улыбнулась. Рик пнул меня под столом ногой. Я оскалился в его сторону, и он закатил глаза к потолку. Шут гороховый.

— А где Диана? — подал вдруг голос изрядно помятый Лорд. Вот у кого вчера действительно выдалась веселая ночь.

— Думается мне, что она еще сладко спит в своей постельке, — ехидно вставил Рик. Пришла моя очередь пинаться. Что-то мне подсказывало, что Диана не обрадуется, если наши отношения станут достоянием гласности, да и вообще я сильно сомневался, что то, что между нами произошло, маленькая охотница считала отношениями. Хотя, скорее всего, слуги уже все знают. Они всегда все знают.

— Странно, — протянул Данте, — мне казалось, вчера она ушла не так поздно.

— Позвольте поинтересоваться, зачем она вам нужна? — подключилась к общей беседе Илия.

— Мы не договорили, — он так улыбнулся, словно у них была какая-то тайна. Одна на двоих. Меня неприятно кольнула ревность, но вспомнив одну из особо пикантных подробностей сегодняшней ночи, я успокоился. Нет, урод, ничего у тебя не выйдет, эта девочка моя. Я сделаю все, положу к ее ногам мир, если потребуется.

— О чем же была ваша беседа? — более заинтересовано, чем было нужно, спросила Кэссиди.

— Боюсь, такие вещи вас мало интересуют графиня.

— И все же.

— Об оружии, о ядах, о мертвецах, — не моргнув глазом перечислил кочевник.

— Да вы в основном правы, оружие меня мало интересует.

— А все остальное? — выгнул бровь Лорд.

— Трупы и яды моя повседневная жизнь, — мило улыбаясь, парировала фея. — Я — лекарь.

— По призванию, надеюсь?

— Исключительно.

Я наблюдал за ними, тихо посмеиваясь. Такие милые маски, но я всегда прекрасно видел сквозь них. Мой дар и мое проклятие.

После завтрака я зашел на кухню, поинтересоваться, не спускалась ли Обсидиана. Повар, по-птичьи встряхивая руками, заверил, что еще ее не видел и, хмыкнув, я начал собирать на поднос завтрак, не без труда отказавшись от помощи слишком расторопного мужичка.

Духи грома, веду себя, как последний кретин. Но почему-то эта мысль не доставляла беспокойства, наоборот, пробираясь словно вор по коридорам дворца к спальне маленькой охотницы, я улыбался с каждым шагом все шире. Я был доволен, даже рад. И эта радость, как в детстве, отодвинула все остальное. Мне так захотелось увидеть, как она проснется, как еще с закрытыми глазами потянется, как сонно моргая, посмотрит на меня и может быть, даже улыбнется, или выдаст что-нибудь насмешливо-ехидное, или заворчит. Как совершенно по-кошачьи зажмурится, делая первый глоток кофе, и как слизнет каплю скатившуюся с края чашки. Да все что угодно, только бы не видеть снова ее слезы. Боги, только вчера я наконец-то по-настоящему осознал, через что ей пришлось пройти. Прочувствовал на себе. Она так часто повторяла, что сделана из камня, говорила, что бессердечна, что я волей неволей поверил этим словам, но сегодня ночью…

Духи грома, теперь я понимал, почему она возвела вокруг себя такие стены, понимал, почему спряталась в ехидство, понимал, почему никого не подпускала к себе, почему у нее столько колючек и иголок. Моя маленькая охотница, такая сильная и смелая и так боится своих слез. Своих чувств. Но я найду способ показать, что чувствовать — это не страшно и не больно. Я вздохнул.

Ну точно кретин.

Я осторожно толкнул дверь и вошел. Но улыбка тут же сползла с моего лица. Комната была пуста, а кровать так и осталась нетронутой. Она еще не возвращалась? Почему? Я поставил поднос на тумбочку и снял с груди исфит — камень молчал, но как ни странно это молчание всколыхнуло легкое беспокойство, как брошенный в воду камень, поднимает со дна облачко ила. Я тряхнул головой. Это уже просто паранойя.

Через два оборота я заканчивал отдавать последние распоряжения волкам.

— Ничего не трогать, ни к чему не приближаться, если учуете малейшую опасность, намек на нее, хоть что-нибудь, тут же уносите оттуда свои лапы, понятно?

— Ваше Высочество, но я не совсем понимаю, зачем тогда вы нас туда посылаете? — Лекс словно нетерпеливый щенок топтался вокруг меня, его мельтешение действовало на нервы.

— Лекс, я искренне надеюсь, что кроме клыков и когтей тебе от твоих сородичей досталось еще кое-что, но чем больше наблюдаю за тобой, тем больше сомневаюсь, — он недоуменно уставился на меня.

— Обижаете Ваше Высочество с мозгами у меня все путем, — серый гордо выпятил грудь.

— Гложут меня смутные сомнения. Ну да ладно, разнюхайте все, что можно и возвращайтесь. Понятно?

— Да, Ваше Высочество, не беспокойтесь, мы все сделаем, как надо, — вмешался Виллар.

— Про то, что вас никто не должен видеть, особенно местные, надеюсь напоминать не надо?

— Нет. Мы выдвинемся, через оборот, в городе как раз начнется торговля, — кивнул Виллар.

— Свободны, — как только волки вышли, я достал зеркало. И добавив еще два контура тишины, воссоздал плетение. Слишком долго молчит Дэмиан, не нравится мне это.

— Ваше Высочество, как раз собирался с вами связаться.

— Есть новости?

— Да. Я выяснил, что эта за световая тварь…

— Уже не актуально, — перебил я дознавателя. — Еще что-то?

— Наши горе-разведчики пришли в себя.

— Те, которые побывали у дома охотницы? — Дэмиан кивнул. — Насколько они в порядке?

— Более или менее, — пожал он плечами.

— Отправь их на пустоши.

— Но…

— Не обсуждается. Потаскают на себе руду, может, поумнеют и не будут подставляться.

— Срок? — тяжело вздохнул Дэмиан.

— Суман, — дознаватель нервно сглотнул, но перечить не решился.

— Вчера нашли еще одно тело, — за окнами ударила молния. Твою мать! — Тоже, что и с остальными.

— Где?

— У границы, на востоке,

— Осмотрите, проверьте на предмет заболеваний, наложите стазис. В деревню вышли импатов.

— Я уже отправил группу вместе с дознавателями.

— Хорошо. Передай, если там появятся волки, они не должны их замечать.

— Как скажете. Пришел ответ от гномов.

— И?

— Тридцать девять — точное количество каменных маков и соответственно Теневых принесенных в жертву.

— Стой, — я поднял руку. — Мы полагали, что каменные маки были необходимы, прежде всего, чтобы закрыть цветы дня…

— Нет. Судя по свиткам, это просто точки силы, расположенные на равном удалении друг от друга по периметру города, своего рода запирающий контур, чтобы отправить город за грань.

— Я либо сегодня туго соображаю, либо ты не внятно объясняешь. Зачем было запирать город?

— После казни последних теневых город действительно заполонили огненные цветы, и чтобы их сдержать было создано заклинание.

— Откуда они взяли еще Теневых?

— Ваше Высочество, простите, но сегодня вы действительно туго соображаете, — хмыкнул Дэмиан.

— Да уж, — я фыркнул. — Решили, значит, подстраховаться?

— Точно.

— Тридцать девять, — за окном ударила еще одна молния. — Осталось еще трое.

— Простите?

— Забудь. Есть хотя бы примерное описание ритуала?

— Только в очень общих чертах, — я кивнул, вынуждая Дэмиана продолжать. — Сначала нужно найти природный источник силы и пробудить основные стихии, потом плетение — основное, направленное на концентрацию и усиление энергии, затем около десяти щитов разного вида, чтобы разбуженные силы не вырвались наружу. Описание щитов есть — ничего особенного, а вот основного плетения, — он покачал головой. — То ли оно слишком сложное, то ли слишком опасное, то ли у гномов действительно не сохранилось записей, как они утверждают.

— А что с жертвами?

— Как я уже говорил, тридцать девять Теневых в конце обряда принесли в жертву, — он замолчал.

— Договаривай, по глазам вижу, что это еще не все, — дознаватель тяжело вздохнул.

— Им разрезали грудную клетку, соединили кровотоки и заставили сердца биться вместе… Они умирали долго, пока не вытечет последняя капля крови, — в тишине комнаты отчетливо раздался раскат грома. Плохо. Теряю контроль. — Я все понимаю, но какими бы монстрами не были Теневые, такой смерти не заслуживает ни одно живое существо.

— Ты дознаватель Дэмиан, видел вещи и похуже.

— Возможно, старею, Ваше Высочество, — безразлично пожал он плечами. — Пока это все новости.

— Держи меня в курсе, — я закрыл зеркало, достал монетку и начал вертеть ее в пальцах. Старый фокус, зато действенный. Аверс, реверс, ребро.

По всему выходит, что в этом деле замешан Теневой и скорее всего, прячется он именно там, где Обсидиана нашла огненные цветы. А еще получается, что цель все-таки поднять из пепла Архверин. Может быть, идея сама по себе и неплохая и даже достойна уважения, вот только ее исполнение явно подкачало.

Аверс, реверс, ребро. Я бросил короткий взгляд на исфит. По-прежнему тишина. Ничего к завтрашнему утру, если все пойдет, как надо, мы уже будем знать ответы на некоторые вопросы. Главное, чтобы волки ни во что не влезли. Будет жалко терять таких преданных бойцов.

Я шел к охотнице, когда наткнулся в коридоре на Данте.

— Я всюду вас ищу Ваше Высочество, — он склонил голову в приветствии.

— Я тоже вас искал Лорд. У меня к вам несколько вопросов, если позволите, касательно ваших трупов.

— Да, да, Диана вчера устроила мне настоящий допрос, — его глаза хищно сверкнули. — Побеседуем у меня или у вас?

— Как пожелаете.

— Тогда у вас, — мы развернулись и пошли в обратном направлении. — Давно охотница работает с вами?

— Сумана два, — я старался казаться безразличным.

— И как? Она справляется со своей работой? — справляется ли? Слишком много на нее навалилось в одни миг, слишком сильное давление… Но по факту, да. Она справлялась, поэтому я осторожно кивнул.

— Вы проявляете такой интерес. Хотите нанять ее?

— Не совсем, — уклончиво ответил кочевник, задумчиво глядя куда-то перед собой.

— Надеюсь, вы знаете, что их услуги не из дешевых.

— О, я в деньгах не нуждаюсь. Мой клан последнее время процветает, а в скором будущем дела, надеюсь, пойдут еще лучше.

— Вы говорите с такой уверенностью, — лесть — великолепная штука — прекрасно рассеивает внимание, заставляет объект переключиться на свою собственную персону.

— О, потому, что я действительно уверен, — столько скрытого торжества было в этом ответе, что я боялся захлебнуться его эмоциями, и быстро вернул на место несколько щитов. Тем временем, мы дошли до моей комнаты. Данте устроился в кресле, я оперся о подоконник.

— Что ж, хочется верить, у вас все получится и ваша уверенность не окажется опрометчивой, — я улыбнулся.

— Можете не сомневаться. Так что конкретно вы хотите знать о телах?

— Все до мелочей. Сколько, где нашли, когда, кем были убитые, проводилось ли расследование и если да то, что обнаружили?

— Да ничего особенного, — Лорд задумчиво глядел прямо перед собой. — Мы тогда были где-то возле человеческих земель и…

— Где конкретно?

— День пути от СВАМа, — Диане это не понравится. — Убитых было двое. Первый — маг средней силы, зато превосходный лекарь, великолепно управлялся с лошадьми. Жаль было его потерять, — я кивнул. — Второй — пастух. Его мы нашли примерно через три дня после первой смерти. Магии в нем практически никогда и не было. Раб, полукровка. Когда его обнаружили, он был еще жив.

— Он что-то говорил?

— Да, нес какую-то околесицу про каменные маки и восставших мертвецов. Ничего особенного.

— Это важно. Что конкретно он говорил?

— Говорил, что цветы распускаются, что проклятый город скоро восстанет, как феникс из пепла, кричал, что мы все умрем.

— Он ничего не говорил про того, кто его поймал?

— Ничего важного, — он развел руками в стороны, выражая сожаление. — Я имею в виду никаких примет или чего-то такого. Что-то бормотал про зеленую сойку.

— Сойку? — это шутка такая?

— А что вы хотели, от существа, пребывающего в агонии?

— Да вы правы. Он еще что-нибудь сказал, что с ним сделали, например?

— Может и хотел, но не успел. Он прожил всего около трех лучей, когда мы его нашли. Неприятное было зрелище.

— Могу себе представить.

— Это все, что я знаю, — он удобнее устроился в кресле. — Позволите теперь мне кое-что спросить? — я кивнул. — Почему лично принимаете участие в расследовании? Почему бы просто не доверить дело вашим дознавателям и Диане?

— Погибло много демонов, много моих подданных, погибло на землях, за которые я несу ответственность, практически у меня под носом. Я зол и взбешен и хочу лично сломать шею виновному.

— Какая вам разница? Они всего лишь крестьяне, — вполне искренне удивился кочевник.

— То есть вам будет все равно, если три десятка ваших фей умрет непонятно от чего? — я вздернул бровь.

— Не совсем, но придавать такое значение… Впрочем, здесь, наверное, сказывается разница в культурах. Мне вбивали в голову другие понятия. Но вы меня успокоили, — Лорд открыто улыбнулся.

— Успокоил?

— Да. Признаюсь, я поначалу подозревал, что причина вашей заинтересованности лежит немного в другой плоскости.

— В какой же? — гадал я, чувствуя, волны облегчения, исходящие от Данте.

— Могу я быть откровенным? — кивок. — Охотница.

— Охотница?

— Знаете, я люблю красивые необычные вещи, люблю удивляться, люблю все новое. А Диана… она… как шкатулка с драгоценностями или коробка с цветными стеклами. Можно рассматривать всю жизнь и каждый раз что-то находить для себя, — я слушал его замерев, застыв, как изваяние, и понимал, что он упырски прав. Он меньше чем за день смог увидеть то, что до меня дошло только сейчас. — Признаться, я поначалу думал, что между вами что-то происходит, но теперь убедившись, что это не так, могу выдохнуть с облегчением, — я мысленно рыкнул. Этот выдох будет твоим последним урод, если я хотя бы услышу, что ты просто стоял рядом с охотницей! Видимо, у меня не получилось до конца скрыть свои эмоции за отстраненной улыбкой, потому как кочевник весь подобрался. — Или…

— Давайте будем честны до конца, — вскинул я руки, — разве цель вашего визита не Кэссиди?

— Кэссиди, но я вполне могу получить и жену и любовницу. Я особо не обольщаюсь на счет юной графини. Из нее безусловно получится хорошая мать и неплохая королева, но вот для всего остального… Нет в ней огня, — он выдавил огорченный вдох. — Другое дело Диана, с такой будет приятно повоевать, — он улыбнулся, а у меня зачесались кулаки от нестерпимого желания съездить по этой лыбящейся роже.

— И снова мне кажется, что вы излишне самонадеянны. С чего вы взяли, что справитесь с охотницей?

— Ваше Высочество, вы тоже разводите лошадей, вы должны знать, что на каждую сноровистую кобылу найдется своя упряжь и свой наездник, — вот мне интересно, Обсидиана бы сразу его прибила или заставила перед смертью помучаться? Пытаясь оставаться серьезным, я кивнул.

— Может быть вы и правы. Но зная охотницу, могу сказать, что вторая роль ей вряд ли придется по душе.

— А кто сказал, что она будет в курсе того, что у нее вторая роль? И потом, чем больше я смотрю на юную графиню, тем больше понимаю, что королева из нее выйдет несомненно безупречная, но только не для меня, — он картинно развел руками. — Так что, скорее всего, мой визит так и останется лишь данью вежливости Илии.

— Вот так просто? — я не смог скрыть скепсис в голосе. — Насколько мне известно, Лорд, вы ищите себе не просто жену, вы ищите девушку с чистейшей голубой кровью, желательно представительницу королевской семьи, — его лицо на мгновение вытянулось, но он тут же вернул отстраненно заинтересованное выражение. Все-таки мои дознаватели недаром едят свой хлеб. — И вы так просто откажетесь от возможности, которая сама плывет к вам в руки?

— Ваша осведомленность поражает. Не скрою, я заинтересован в сильных наследниках, но не настолько, чтобы не рассматривать и другие варианты.

— Варианты?

— Конечно. Я могу вступить в брак с кем-то из дочерей Северного клана, или взять в жены королеву Южных островов, а могу вообще еще лет двадцать не думать о женитьбе.

— Илия считает, что брак с Кэссиди уже решенный вопрос.

— Пусть, — пожал он плечами, — зачем же заранее ее разочаровывать? Я ведь еще ничего не решил. Но, как и любому мужчине, мне нужна отдушина, — я закашлялся, безуспешно пытаясь скрыть смех. Данте удивленно взирал на меня.

— И место этой самой "отдушины" займет Диана?

— Да, — ох, как меня подмывало ответить ему в рифму, а потом наблюдать за вытянувшимся лицом, но я напомнил себе, что годы мой безответственной юности, уже прошли.

— Боюсь, у вас ничего не выйдет Лорд.

— Почему? — я видел, чувствовал, что этот вопрос он задал лишь из вежливости.

— Я знаю несколько причин. Вы превосходно описали внешние качества охотницы, а вот про мозги, к сожалению, забыли — это раз, — кочевник сощурился. — Во-вторых, за годы проведенные в Физалии, у этой девочки выработался стойкий иммунитет ко всем уловкам фей, и "объездить" ее у вас не выйдет, скорее уж наоборот, — он заскрежетал зубами. — И в-третьих, вы были абсолютно правы. Она мне не безразлична. Я не знаю, что думает сама охотница по этому поводу, но будьте уверены, в самом ближайшем времени я собираюсь это выяснить. И вам со мной не тягаться, — Данте сжал руки в кулаки.

— Чем роль любовницы у вас отличается от роли любовницы у меня? — он поднялся, сверкая белозубой улыбкой. — К тому же, ей вряд ли понравится во дворце, ей больше подходит шатер под открытым небом и пламя костра. А судя по тому, что Диана вчера и парой слов с вами не перекинулась, вы уже проиграли.

— В этом и заключается разница между нами, — Данте обернулся, уже стоя у двери. — Я больше не играю, — он фыркнул и, чуть склонив голову, вышел.

Скользкий и самоуверенный. Слишком самоуверенный для бастарда. Нужно будет потрясти моих осведомителей на предмет неожиданного притока финансов в руки к этому стрекозлу. Очень уж нахально он себя ведет. А самое мерзкое, что я потратил на пустую болтовню с ним слишком много времени, а ничего путного так и не выяснил. Если конечно не брать во внимание "зеленую сойку". И почему именно эта фраза так прочно засела у меня в голове? И где Обсидиана? Не выдержав, я все-таки опять отправился в ее комнату.

Первым, что бросилось мне в глаза, когда я вошел, сходящее с ума зеркало, небрежно оставленное в кресле. Может это она? Понимая, что потом, скорее всего, получу от Дианы, я отрыл крышку, доставая уже свое зеркало. Запомнить и воспроизвести плетение оказалось делом пары вдохов.

— Ваше Высочество? — с изумлением уставился на меня Кристоф.

— Приветствую вас, князь, — я кинул завесу на дверь.

— И я вас, — все еще стараясь скрыть изумление, ответил вампир. — Позвольте поинтересоваться, откуда у вас плетение моего личного зеркала?

— Позволяю, от Ди, — он недоверчиво сощурился.

— А она в курсе?

— Пока нет, но этот вопрос мы уладим, — как можно беспечнее пожал я плечами. — Судя по тому, как раскалилось ее зеркало у вас что-то срочное. Можете передать сообщение мне, сегодня я ее личный секретарь.

— Чем же она так занята?

— Охотой, — ответил я, словно неразумному ребенку, стараясь придать голосу большую уверенность.

— Как же я сам не догадался, — усмехнулся Кристоф, правильно уловив легкий намек на сарказм в моем ответе. — Знаете, при других обстоятельствах я бы не задумываясь послал вас…

— Но, — оборвал я его, выгнув бровь.

— Но знаете, что-то мне подсказывает, что сегодня такое решение было бы неверным.

— Интуиция, возможно.

— Я не верю в интуицию, Ваше Высочество. Не в мужскую, по крайней мере. Мы не способны чувствовать и улавливать изменения и их отголоски также тонко, как женщины.

— Что же нам тогда остается? — выгнул я бровь.

— Опыт и память крови. По крайней мере, я предпочитаю смотреть на вещи именно с этой точки зрения.

— Любопытная теория. И все же, что вы хотели передать охотнице?

— Она интересовалась, — вмиг став серьезным, ответил князь, — не проводи ли мы каких-либо опытов по межвидовому скрещиванию. Я ответил, что нет.

— И?

— И сказал правду. Но буквально вчера вечером вспомнил, что такие опыты если и не проводились, то уж точно намечались в СВАМе.

— Не сочтите за бестактность, но откуда такие сведения?

— Какая бестактность, бросьте, я все понимаю. А сведения надежные, можно сказать от первоисточника. Около года назад ко мне приезжал охотник, просил проконсультировать его в вопросах скрещивания некоторых видов нежити. Особо его интересовал момент подавления инстинктов и контроль. Я еще удивился тогда, почему Лайра не обратилась ко мне напрямую.

— Лайра? — это имя я неоднократно слышал от охотницы.

— Она эльфийка, лучший лекарь СВАМа. Ну и любит на досуге побаловаться в лабораториях. Должен сказать, иногда из этих опытов получается нечто весьма любопытное.

— И что ответил охотник?

— Что он не от нее, а от Дакара напрямую, а эксперимент, если и состоится, то пройдет в условиях строжайшей секретности.

— От Дакара значит, — кивнул я своим мыслям. — Имя приезжавшего не вспомните?

— Нет. Но могу попросить своих секретарей поднять записи. Я их точно делал.

— Думаю, в этом нет необходимости. Что вы ему рассказали?

— То, что он и хотел знать.

— Так легко?

— Практически все, что он от меня узнал, можно найти в учебниках и трудах по нежити. А то, что нельзя, можно выяснить у черных магов и некромантов. Но, принимая во внимание, что хорошего некроманта сегодня днем с огнем не сыщешь, я решил, пусть уж он все узнает от меня, чем полезет экспериментировать с непроверенными данными. К тому же, ссориться с охотником чревато, а ссориться с Дакаром — проще самому в петлю влезть.

— А разве в СВАМе нет кафедры некромантии?

— Есть и довольно неплохая. Но, насколько мне известно, Дакар запрещает проводить черные ритуалы, а охотника интересовали именно они.

— И вы не насторожились?

— Насторожился, поэтому и сообщаю сейчас вам все это. Надеюсь, что не опоздал.

— Я тоже. Скажите князь, а вы абсолютно уверены, что это был именно охотник?

— Поверьте мне, Ваше Высочество, я достаточно повидал охотников, чтобы суметь отличить самозванца. К тому же он показал мне медальон.

— Ясно. Не вспомните, как выглядел приезжий?

— Мужчина среднего роста и возраста, каштановые волосы, серые глаза, единственная отличительная черта — от него пахло эвкалиптом и хвоей.

— Понятно. Спасибо вам князь.

— Да особо то и не за что. Надеюсь, я вам помог.

— Будьте уверены, — я закрыл зеркало и покинул комнату девчонки.

Диане очень не понравится то, что сейчас рассказал мне вампир. Духи грома! Я ведь был прав.

Обсидиана так и не появилась, ни спустя оборот, ни спустя два, ни к обеду. И словно в насмешку надо мной непонятно куда делся ее леопард. Конечно, чисто теоритически он мог уйти на охоту, но упырь меня возьми, если это действительно так. Дремавшее беспокойство медленно поднялось изнутри, словно грязная вода, затопило, рвало изнутри на части. Я стянул с себя цепочку, расправил крылья и шагнул в открытое окно. Камень привел меня на старый тракт, ведущий к городским воротам, там, в пыли чуть сбоку от дороги лежал ее браслет и тускло поблескивал голубой исфит. Я поднял его, почти до боли сжимая в руке, вглядываясь в густой подлесок. Просил же не снимать! Взмах крыльями и я завис в воздухе, стараясь уловить хоть что-то, хоть какой-то намек, подсказку, позвал стихию, разбудил демона. Но лучше бы я этого не делал. Инстинкт повел чуть дальше в сторону, и через миг я уже сжимал в руке окровавленный камень. Обсидиана. Я узнал бы этот запах из тысячи других. Рычание сорвалось с губ, маленькие молнии пробегали вдоль тела. Боги, девочка. Я найду тебя, только дождись! Ярость и страх окутали меня словно покрывалом. Страх, дикий животный, я пробовал его подавить, загнать внутрь пока мчался назад во дворец, стараясь не дать бесполезным эмоциям затуманить разум. Паника — отрава для ума, она связывает руки, заставляет совершать ошибки, а этого я позволить себе не мог.

— Что случилось? — нахмурился Рик, как только я ворвался в его комнату.

— Ди похоже похитили.

— Ты уверен? Может это очередной ее заскок? — я рыкнул и коротко рассказал Седрику все, что знал сам, начиная с момента, когда охотница покинула мою комнату. С каждым моим словом лицо друга мрачнело все больше.

— Что нужно? — тут же сориентировался он.

— Во-первых, сообщи Илии, скорее всего, нужен будет проводник, пришли ко мне двоих наших бойцов, найди подробную карту и Арона. Я буду у себя, — друг коротко кивнул и мы оба вышли.

— Что будешь делать?

— Я нашел это, — я показал ему камень со следами крови.

— Хоть где-то повезло, — мрачно отозвался Рик, — только не переусердствуй.

— А как ты думаешь, для чего мне нужны двое демонов? — он нахмурился.

— Будешь тянуть из них? — я кивнул.

— Как только придут врайты и Арон, я начну, так что ко мне никого не пускать.

— Понял. Еще что-то?

— Да, найди мне пока еще четверых наших, пусть готовятся, и собирайся сам, — Рик кивнул и ушел, а я почти бегом отправился к себе.

Я с огромным трудом оторвал от себя ледяные руки тревоги, опять начавшей сжимать горло и грудь, и сосредоточился на предстоящем ритуале, выкинув из головы гребаное сослагательное наклонение и дурные мысли. Я найду тебя маленькая охотница. И оторву голову тому, кто посмел тебя забрать.

Двое демонов из личной охраны и Арон появились практически одновременно, к тому моменту, когда я уже завершил основное плетение. Как только за ними закрылась дверь, я бросил на нее несколько самых сильных запирающих заклятий и повесил полог тишины. Демоны будут кричать. Демоны будут громко кричать.

— Седрик объяснил, что от вас требуется? — я внимательно оглядел двух огромных мужиков.

— Да, Ваше Высочество, — ответил один из них.

— Вы готовы? — дружный кивок. — Тогда садитесь, а лучше всего ложитесь на кровать потому, что к концу сил у вас не будет даже на то, чтобы моргнуть, — врайты пожали плечами и исполнили приказ. — А ты Арон? Знаешь, что делать?

— Я так понял зов крови?

— Да. Будешь следить за их состоянием.

— Вы уверены, может, есть способ безопаснее?

— Есть, но это дольше. И о том, что здесь сейчас случится никому ни слова.

— Не дурак, — пожал он плечами, раскидывая над демонами прозрачную сеть.

Я положил в центр плетения камень и оба исфита, стараясь как можно меньше прикасаться к браслету, и опустил свои щиты, начиная потихоньку тянуть энергию из демонов. Моя власть над ними, как принца была практически безгранична, как демона и того больше. Я мог сделать с ними, что угодно: заставить убить друг друга, прыгнуть с обрыва на острые скалы, лишить рассудка, но сегодня мне нужна была лишь их сила.

Она текла в мои руки, как течет вода в полноводных горных реках — стремительным, живым потоком, вливаясь в плетение, наполняя его энергией. Я старательно закрывал от себя их сознания, старательно не замечал все усиливающихся криков. На лбу выступил пот, напряжение давило на виски металлическим обручем, я почти выпил обоих, они продержатся еще пару лучей не больше, а плетение все требовало и требовало энергии, а окровавленный камень даже не начал плавиться. Через два луча оба забились в судорогах, на губах одного выступила пена, у другого лопнуло несколько сосудов в глазу, и кровь текла на подушку.

— Еще тридцать вдохов и они оба трупы, — проскрежетал Арон. — Я больше не смогу их поддерживать.

Пришлось отпускать обоих. Сколько там еще осталось?

— Ты сможешь поднять меня на ноги? Отпоить чем-нибудь?

— Попробую. Там еще много?

— Где-то четверть. По идее это меньше половины моего резерва, так что все должно получиться.

— Подождите, я только этих подлечу слегка, — он тоже не совсем уверенно держался на ногах, но спорить я не стал. Искать другого лекаря нет времени, а Кэссиди вовлекать мне ну очень не хотелось. Обряды на крови официально запрещены практически везде и караются смертной казнью. Не нужно феям знать, что я владею подобной магией и знаю подобные ритуалы. Совсем не нужно. А Арон будет молчать, порывшись в его сознании, я был в этом полностью уверен.

— Я готов, — кивнул мне фея, разворачивая сеть уже надо мной.

Я снова вытянул руку над узором и начал отдавать силу. Нехотя капля за каплей, я словно рвал себе нервы и наматывал на кулак жилы, демон во мне противился тому, что я делал. Я крепче стиснул зубы, наблюдая, как наконец-то начал плавиться камень, как кровь охотницы полностью впиталась в него, как он медленно начал разделяться на две части. Пора. Я выхватил нож и полоснул себя поруке, отметив краем сознания, как что-то пробормотал себе под нос Арон. Вообще я сейчас минимум приговорил себя к еще одной казни, максимум обрек на вечные муки за гранью. Я привязал себя к Диане, привязал так, как не привязывает ни один другой ритуал, ни одно другое заклинание, и эту связь сможет оборвать только смерть. А принимая во внимание, что я — принц… Последствия могут быть самыми неожиданными. И мне откровенно было на это насрать.

— Ваше Высочество, уже половина, — проинформировал меня травник.

— Плевать.

— Это неразумно.

— Насрать я сказал! — плетение полыхнуло красным, затем черным и исфиты вобрали в себя камень, меняя цвет на густо-фиолетовый, почти черный. Комнату на вдох поглотили тени. Мое сердце пропустило два удара, и воздух застрял в горле колючим комком. Вот и все.

Я тяжело осел на пол. Осталось чуть больше четверти.

— Насколько сможешь поднять? — задал я, единственный мучавший меня сейчас вопрос.

— Постараюсь до половины, но ничего не обещаю, я с врайтами до этого не работал, — хмуро отозвался он.

— Те же яйца только в профиль, — махнул я рукой. Арон криво усмехнулся и начал раскладывать вокруг меня кристаллы. Пока он судорожно собирал в кучу остатки своих сил и пытался дотянуть мой резерв до обещанной половины, я материл себя за то, что не взял с собой ни одного заряженного накопителя. Это ж надо быть настолько самоуверенным идиотом?!

Спустя какое-то время Арон обессилено рухнул рядом.

— Меньше половины, — прохрипел он. Я кивнул, я чувствовал. — Я уберу здесь и подлечу ваших бойцов. Надеюсь, они не выпьют столько же сколько и вы.

— Нет, они гораздо слабее.

— Это радует.

— И когда ты планируешь удрать из дворца и куда направишься?

— Уеду вместе с вами, если позволите, а куда… Есть у меня пару мыслишек.

— Позволю. Проведу тебя как специалиста по травам, для обмена опытом. Илия не посмеет отказать. Готовься. А на счет нескольких вариантов поговори с Ди, — Арон удивленно воззрился на меня. — Да, я тоже, как видишь, кое-что прикинул. Надежнее и лучше СВАМа тебе места не найти, — он задумчиво кивнул.

Я поднялся на ноги, взяв с пола оба амулета и вышел, оставив травника приходить в себя.

Разговор с Илией прошел на удивление спокойно. И если Сибилла картинно заламывала руки, то королева вела себя внешне невозмутимо, вот только мне все же удалось уловить нотки легко беспокойства, то и дело мелькавшие в ее эмоциях. Но задумываться над этим фактом мне было некогда. Склонившись над картой, я внимательно разглядывал местность, на которую мне указал новый маячок.

— Что здесь?

— Болота и поля, — пожала плечами королева. — Когда-то там была большая деревня, но после прорыва источника силы ничего не осталось, около года назад. А недавно там накрыли шайку разбойников.

— Хорошо, отправляемся.

— Может, возьмете с собой больше людей? — в который раз предложила Илия. — Там может быть опасно.

— Мы уже это обсуждали. Совершенно незачем привлекать к себе лишнее внимание. К тому же чем больше народу, тем медленнее мы будем двигаться.

— Мне все это очень не нравится, — буркнула Илия себе под нос, на мгновение скидывая холодную маску. Королева явно нервничала, но сейчас мне некогда было с этим разбираться, и я лишь пожал плечами.

Всю ночь и половину второго дня мы гнали лошадей как обезумевшие. Точнее гнал я, а остальным пришлось под меня подстраиваться. Камень, висевший на груди, то обжигал кожу, то становился слегка теплым, и я не знал, что пугает меня больше.

К полудню мы выехали к болотам и, стоя у коричневой жижи, пытались понять, насколько там опасно. Взрыв природного источника силы не шутки, наружу может вылезти все, что угодно. В итоге кинув пару поисковиков прямо в воду и, ожидая пока они вернутся, мы устроились на привал, давая себе и лошадям отдых.

— Да прекрати ты мельтешить туда-сюда! — рыкнул Рик.

— Не могу, — огрызнулся в ответ. — Мы теряем время.

— Слушай она большая девочка и в состоянии за себя постоять лучше, чем может быть даже ты. Так что хватит!

— В том то и дело, что не в состоянии!

— Не понял? — насторожился друг.

— Когда она уходила ночью, ее резерв был на минимуме, — слова жалили и кололи, вгрызаясь в тело, — И это я виноват. Я заставил искать ее эти упырские цветы. Именно из-за меня ее вообще поймали!

— Даже если и так, своим мельтешением ты только нервируешь людей и сам заводишься еще больше.

— Да не могу я сидеть!

— А ну прекрати истерику! Как баба, честное слово. Чувство вины будешь лелеять потом. Исфит бьется? Бьется. Вот и расслабься, значит, она жива, а в данной ситуации это главное, — я лишь глухо рыкнул в ответ, но совету друга все-таки последовал.

Через пол-оборота вернулись поисковики как раз к тому моменту, как мы закончили собирать лагерь и тушить костер. Путь был безопасен, относительно, конечно. Все-таки это болото. Через восемь оборотов уставшие, голодные и злые, как только что поднятая нежить, мы перебрались на другую сторону. Как раз тогда, когда исфит на груди начал постепенно нагреваться. Через какое-то время он жег кожу так, что пришлось снять его с шеи и подвесить на луку седла. Судя по ощущениям, ехать осталось меньше оборота. Боги, девочка, только дождись. Я пришпорил коня. Рик хмуро покосился в мою сторону, но так ничего и не сказал, отдав короткий приказ остальным не отставать.

Деревню я заметил еще издалека, серую, пустую, забытую, всеми кроме диких зверей. Убогие покосившиеся домишки, наполовину ушедшие под землю с дырявымикрышами и гнилыми заборами. Дотронься и они осыпятся едкой пылью. Камень упрямо вел мимо утонувших в зелени улочек к дому старосты. Он выглядел хоть и лучше, чем остальные, но все равно уже успел пропитаться духом разложения, запахом затхлости. Не знаю, что именно: толи тусклые окна, толи практически черная от дождей древесина, толи осыпавшийся местами кирпич, говорил, что ему тоже недолго осталось и скоро он просядет, одряхлеет, сползет вбок, так же как и другие.

Лошадей мы оставили у въезда в деревню, и к дому подходили пешком. Замерли возле калитки, выпуская дремлющую силу, меняя облик, готовясь рвать и убивать.

— Кровью пахнет, — протянул Рик. Я втянул носом воздух, прислушался, всмотрелся в окна.

— Много крови, — высказался один из воинов.

— Только тихо как-то, — я все силился услышать хотя бы шорох.

— Не нравится мне это, — отозвался друг, вслед за мной тихо ступая на прогнившие доски крыльца. В звенящей тишине пронзительно скрипнула дверь, в нос ударил запах готовящейся еды, табака и алкоголя, юркнула под ноги и скрылась в высокой траве огромная черная крыса. И все снова застыло. Мы ворвались в дом, готовые к бою, готовые встретить хоть какое-то сопротивление, но вместо этого увидели кровь, густую, темную. Повсюду.

Веер мелких пятнышек на стене в прихожей, словно кто-то встряхнул руками, длинная яркая полоса на полу, как будто след от влажной тряпки, крупные начавшие уже подсыхать капли около входа в гостиную. Под ногами проскользнула еще одна крыса, заставляя меня очнуться.

Двоих я послал осматривать верхние этажи, еще двоих в гостиную, мы с Риком спустились в подвал, потому что именно оттуда звала меня кровь охотницы.

Я не сумел сдержать рыка, когда увидел каменный мешок и цепи, обрывки ткани на полу, следы крови и около сотни мертвых крыс, над которыми уже жужжали мухи.

Боги, девочка моя, прости. Прости, если сможешь.

Я глубоко вдохнул, чувствуя неприятное жжение в легких. Оказывается, все это время я не дышал. И только осознав, что Дианы тут нет, позволил себе разжать челюсти. Ее вообще не было в доме, а камень привел меня сюда лишь потому, что здесь пролилась ее кровь, но теперь тянул дальше. Седрик прикрыл железную дверь и за ногу выволок оттуда тело мужика, изумленно глядя на торчащий из шеи, словно белый флагшток, позвоночник, я развернулся и кинулся наверх.

— А нам что делать? — крикнул Рик мне в спину, дурея от запаха крови.

— Осмотрите дом и ждите.

— Ты уверен?

— Да! — отозвался я уже с улицы.

Она стояла у самого края поля. Хрупкая фигурка в когда-то черных, а теперь бордовых лохмотьях, тонике руки опущены вдоль тела, голова склонена на бок под почти нереальным углом, по всей спине и ногам мелкие кровоточащие ранки, а вокруг словно туман, только черный, густой, заставляющий дышать через силу. Возле ее ног извивался и корчился от боли бывший советник по военным вопросам. Он что-то выкрикнул ей и она, откинув голову, засмеялась, хрипло, словно прокаркала. И Станис закричал сильнее. Первым порывом было подойти, схватить, прижать к себе упрямую охотницу, но мне пришлось подавить это желание. Это ее месть, ее казнь. Я не должен, не имею права вмешиваться. Единственное, что мне оставалось, наблюдать, как слезает с него лоскутами кожа, слушать, как ломаются его кости, чувствовать, как рвутся его вены. Диана мстила, яростно, страшно, дико. Фея захлебывался криками и давился стонами, а Сид невозмутимо продолжала свое дело. Ее тень была вокруг нее, в ней, на ней и вместе они выдрали Станису крылья, сломали ноги, спеленали его же кожей, словно ребенка, вырыли ему могилу.

— Ты — червь, — услышал я, уже более похожий на ее собственный голос. — И место твое в земле.

— Нет! — крикнул посол.

— Да. Надо было оставить меня в покое Станис. Надо было убираться из Физалии, пока ты мог. А теперь ты останешься здесь навечно. Не находишь в этом иронии? Ты станешь удобрением. Даже в своей смерти будешь служить Илии.

— Нет, нет, нет, нет. Я сделаю все, что скажешь! Все, что захочешь! — надрывался этот убогий, не понимая, что время торгов давно прошло. Что-то тихо ответив, она подняла его в воздух и зашвырнула в яму.

— Сдохни! — донеслись до меня последние злобные слова посла, а потом дергающегося и извивающегося Станиса поглотила земля.

Охотница тут же обессиленно опустилась рядом, слегка шатаясь под порывами несуществующего ветра. Я, было, сделал шаг к ней, но тут же снова остановил себя. Нельзя. Она должна сама меня увидеть, подкрадываться со спины — лишний раз пугать мою девочку, а это последнее, что я собирался делать.

Она поднялась на ноги спустя пять лучей и, обхватив себя руками, не отрывая головы от земли пошла в мою сторону.

— Обсидиана, — тихо позвал я. Она тут же подняла голову и уставилась на меня. Я никогда не забуду этот взгляд. Испуганный, растерянный, обреченный. Оглушительный звон разрезал тишину, я пошатнулся. Это мир сдвинулся со своей оси, это мое сердце разлетелось на тысячу мелких осколков. Я протянул к ней руки. — Маленькая охотница, — она начала оседать на землю. Я рванулся к ней, подхватил, прижал. Спрятал в кольце рук холодное дрожащее тело. — Девочка моя, хорошая моя. Как же ты меня напугала, — она вздрогнула. — Все. Все кончилось. Я больше никому тебя не отдам, никому не позволю к тебе прикоснуться, никому не позволю украсть тебя у меня, слышишь? Моя сильная, моя храбрая девочка, — она подняла ко мне бледное лицо, и провела ледяной ладонью по щеке, всматриваясь в глаза.

— Безумец, — прошептала едва слышно и тихо вздохнула. Я перехватил руку и прижал к губам, согревая своим дыханием озябшие пальцы, ощущая вкус крови.

— Обними меня, — попросил я. — Пора уходить отсюда.

Она послушно обхватила меня руками и спрятала лицо на груди, я закутал ее в плащ по самую макушку, и мы поднялись в воздух.

Жива, боги, она жива. Моя сильная, моя смелая маленькая охотница. Была бы возможность, я бы убил Станиса еще раз и еще. Вызвал бы некроманта, чтобы он снова и снова поднимал его, а я снова и снова рвал его на части. Я скинул со спины лошади дорожную сумку и усадил на него уже дремавшую Диану.

— Я скоро вернусь, — прошептал я, вкладывая в руку свой исфит и все еще не решаясь оставлять одну.

— Браслет, — прошептала охотница так тихо, что мне пришлось наклониться, чтобы расслышать. — Забери браслет.

— Он уже у меня, — не удержавшись, я поцеловал ее в макушку и отправился к дому.

Демоны стащили все трупы в гостиную и ждали моего возвращения на крыльце.

— Ну что? — спросил Рик.

— Жива. Поджигаем дом и уходим. Нашли что-нибудь?

— Здесь бумаги, в основном банковские векселя, — протянул мне Седрик небольшой деревянный ларец. — Больше ничего интересного. Что с хозяином документов?

— Мертв. Кто-нибудь еще видел их? — я начал ставить вокруг дома контур.

— Нет, я никому не показывал, а что?

— Не уверен, что кто-то еще должен знать, что охотница была у Станиса.

— Как она?

— Устала. Сильно. Много ран, — я закончил с контуром и швырнул пару молний, старое здание вспыхнуло мгновенно. — Можем идти, гореть будет пока не останется и уголька.

Диана спала, когда мы вернулись к лошадям, но стоило мне взять ее на руки, тут же открыла глаза и с тревогой взглянула на меня.

— Спи. Мы возвращаемся во дворец, — она кивнула, и, положив голову мне на плечо, закрыла глаза.

Назад мы ехали гораздо медленнее, поэтому, когда вокруг сгустились сумерки, на горизонте все еще виднелись отсветы пламени. Зато остановились мы аккурат возле небольшого ручья, на который нам указал проводник. Осторожно устроив Ди на спальнике, я поставил охранный контур, то и дело всматриваясь в ночь, сам не до конца понимая зачем это делаю. Все было тихо, даже как-то спокойно. Видимо, таким образом все еще гулявшие в крови отголоски тревоги напоминали о себе. Закончив с заклинаниями, я занялся необходимыми приготовлениями: разрезал на ленты рубашки, выделенные ребятами, достал из сумки настойки, растер крапиву, найденную по дороге проводником, забрал у запасливого Рика чеснок и лишь затем вернулся к Обсидиане, опускаясь рядом на колени.

— Маленькая охотница, — я осторожно прикоснулся к ее плечу, — открой глазки. — Она не шевельнулась. — Девочка моя. Проснись. — Повторил я громче. Сид вздрогнула и резко села, чуть не заехав мне лбом в нос. Я улыбнулся. Вот же… любительница подраться.

— Что? — она сонно моргала и все никак не могла проснуться.

— Нужно обработать раны и переодеть тебя, — я убрал седую прядку с лица.

— Я, — она перевала на меня все еще затуманенные сном глаза, — это обязательно?

— Да, боюсь, что обязательно. За то время, что мы ехали, плохая кровь уже вытекла и слегка очистила твои ранки, но что-то мне мало верится, что крысы, искусавшие тебя, были лабораторными. — Она вздрогнула, медленно кивнула. — И переодеться нужно обязательно. От твоего платья остались лохмотья, а ночи еще холодные, — и снова медленный кивок. — Вот и умница.

Я расстегнул спальник, буквально достал оттуда несопротивляющуюся Сид, пересадил к себе на колени и помог заколоть наверх волосы. Вместе мы поднялись и дошли до небольшого подлеска, где меня уже ждал Рик с котелком горячей воды, Ди по-моему его даже не заметила.

— Помощь нужна? — спросил друг.

— Нет. Я сам справлюсь. Лучше иди к ребятам, готовьте ужин, отдыхайте.

— Зови, если понадоблюсь, — я кивнул, дождавшись пока он уйдет на достаточное расстояние, аккуратно снял с Обсидианы свой плащ и подвесил пару светлячков, загораживая охотницу от случайных взоров собственной спиной. Держась за меня руками, она самостоятельно избавилась от платья.

Ярость пронзила сознание, я зашипел, сжал руки, стиснул челюсти, увидев количество укусов на ее теле.

— Тшшш, — прошептала охотница, кладя ладошку на мой кулак. И это едва ощутимое прикосновение стало словно пощечиной для меня. Приводя в сознание, очищая ум. Это я должен о ней заботиться, я должен ее успокаивать, я выбрал не то время для эгоистичных мыслей о месте и злости.

Стараясь причинить ей как можно меньше боли, я аккуратно промыл раны теплой водой, заодно смывая засохшую кровь с тела. Затем, усадив Обсидиану на плащ, обработал каждый укус настойкой из крапивы и соли. Больше всего досталось спине и ногам до колен, на них и ушло больше всего времени и больше всего тех нехитрых средств, что нам удалось приготовить. Она не плакала, не кричала и даже ни разу не ойкнула, лишь сильнее сжимала зубы и тихонько вздрагивала при каждом следующем касании. Возле нас уже лежала целая куча розовых от крови тряпок, бывших не так давно рубашками.

— Девочка моя, — я заглянул ей в глаза, — сейчас будет неприятно, возможно даже больно, но мне нужно срезать омертвевшую кожу. Потерпишь? — Ди слабо, но уверенно кивнула, а я выпустил когти, пропуская по ним короткие молнии, чтобы не занести какую-нибудь гадость. И эту процедуру она вытерпела так же молча и так же тихо, лишь иногда закусывая губу. И каждый раз, как она вздрагивала, я вздрагивал вместе с ней, ощущая ту же боль, если не больше. Мы почти закончили, оставалось лишь смазать ранки обычным заживляющим средством — мед и немного чеснока. Потом я помог ей надеть последнюю чистую рубашку и свои брюки, подвернув края и обмотав их на талии веревкой, надел шерстяные носки. К тому моменту, как я закончил охотница начала проваливаться в дрему, но все-таки смогла закатать слишком длинные рукава. Я запустил молнию в кучу тряпья, оставшегося после нас, поцеловал перевязанные запястья, укутал ее в плащ Седрика и, легко подхватив на руки, вернулся ближе к огню. Оказалось, что не было нас достаточно долго и все кроме Рика уже поели и отправились спать.

— Тут каша с мясом, а в кружках отвар из смородины, земляники и боярышника, — кивнул друг на котелок и две дымящиеся кружки. — Я спать.

— Спасибо, — кивнул я.

— Засунь это спасибо, знаешь куда? — весело фыркнул он. — Еще бы за восход солнца меня поблагодарил, идиот, — и мы дружно расхохотались — напряжение постепенно уходило. От нашего смеха вынырнула из дремы Диана, зашевелившись в моих руках. Рик как-то странно взглянул на нас и, хмыкнув, ушел спать.

— Согрелась? — кивок. — Ничего не болит? — пауза и снова кивок. — Нужно покушать, а потом будешь спать.

— Не хочу есть, — тихо ответила она, снова зарываясь мне в ключицу.

— Диана, надо, — она помотала головой, так и не поднимая лица. — Девочка моя, — я запустил пальцы ей в волосы, — хотя бы пару ложек, — какое-то время она просто смотрела на меня, и в итоге согласилась.

Ела она сама, смешно морща нос, когда дула на очередную ложку, стараясь не задевать, начавшую подживать, губу.

— Как вы нашли меня?

— Исфит помог, — я пожал плечами, стараясь ничем себя не выдать.

— Долго меня не было? — она, словно выталкивала из себя слова, словно каждое следующее требовало от нее больших усилий, чем предыдущее.

— Два с половиной дня, может чуть больше. Ешь, болтать потом будешь, — я кивком головы указал на ложку в ее руках.

— Станис, — она слегка поморщилась, — кое-что рассказал мне. Охоты напрямую это не касается, но…

— Девочка моя, — перебил я охотницу, — давай ты мне завтра все-все расскажешь и про Станиса и про охоту, а сейчас, допивай отвар и иди спать. — Она снова просто кивнула и в два глотка опустошила кружку. Я отнес ее на спальник, помог устроиться, сполоснул нашу посуду и, проверив охранный контур, лег рядом, уже привычно укрыв нас обоих крыльями. Вдохнул ее запах и закрыл глаза.

Девочка моя, я положу к твоим ногам весь мир, если захочешь, уйду за грань и вернусь, если пожелаешь, присягну проклятым богам, если попросишь.

Мы встали с рассветом, быстро позавтракали и двинулись в путь. Диана спала и тихонько сопела мне в шею. А я млел от ощущения ее тела, прижавшегося ко мне, от теплого дыхания, щекотавшего кожу, от того, что могу слушать, как бьется ее сердце. И демон млел.

Возле болота мы спешились. Обсидиану будить не хотелось, но другого выхода не было.

— Сид. Проснись, милая, — она заворочалась, фыркнула и подняла на меня глаза. — Мы возле болота. Нужно пройти пешком.

— Хорошо, — она соскользнула мне в руки, и мы осторожно двинулись вслед за проводником. Через четыре оборота, когда мы были ровно посередине топи, Диана вдруг напряглась и замерла, заставляя меня и шедшего позади воина замереть.

— Что-то не так, — прошипела она сквозь зубы.

Меч вышел из ножен, облик сменился, и по венам потекла, заструилась сила. В следующий же миг с неба на нас рухнула первая гарпия, нацелив в охотницу свои смертоносные когти. Я откинул в сторону меч: не заговоренный против нечисти, он всего лишь ненужная зубочистка. Обсидиана что-то пробормотала, какое-то ругательство, когда на нее потоком хлынула кровь, из оставленной мной на брюхе твари, раны. Пронзительно взвизгнув, монстр упал в вязкую воду. Со всех сторон, словно это падение стало каким-то тайным сигналом, на нас налетели ее соотечественницы. Демоны рычали и скалили зубы, уходя от ядовитых перьев. Я раздирал клыками и когтями горло очередной уродливой птицы, когда слева, коротко всхлипнув, упал один из воинов. Ярость вырвалась из горла рычанием, добавила сил, снесла все барьеры. По небу плясали молнии, а глаза охотницы светились зеленым. Я нутром чувствовал, как поднимает голову ее стихия, готовая уничтожить все на своем пути. Гортанный крик вырвался из ее горла, и сразу пять тварей упало вниз. Благодарно хлюпнув, болотная вода сомкнулась над ними, принимая в дар нежданное кровавое подношение. Я начал готовить плетение. Сид упала на одно колено, ее руки мелко тряслись, а слева на нее в атаку бросились уже следующие. Чуть не опоздав, я разорвал пополам обеих, тут же в спину вцепились острые когти. Рванув монстра что есть силы, оставляя в ее когтях клоки собственной кожи, я сломал ей крылья и зашвырнул в топь, руку справа пронзила боль. Я вытащил перо и наложил на рану стазис, недоуменно проследив взглядом за падающей вниз нечестью. Рику удалось взлететь, и он косил нежданных гостей еще на подлете, так же яростно рыча, как и остальные. Еще один короткий крик пронзил тишину — лицом вниз в вонючей воде лежал проводник, а из его груди торчало ядовитое перо. Топь поглотила еще четыре птицы, а Диана снова поднялась на ноги, и снова чужая стихия почти заставила меня пригнуться. Вдох и с неба упало еще семеро, а Диана осела на землю.

— Не могу больше. Твоя очередь демон, — проскрежетала она, закрывая глаза.

— Рик! — заорал я, стараясь перекрыть пронзительный ор оставшихся гарпий. — На землю, быстро! — не теряя времени даром, друг сложил крылья и камнем рухнул вниз. Я развернул уже готовое заклинание и прикрыл себя и охотницу крыльями. Воздух наполнился резанувшими уши криками боли, слившимися в один. Короткие слишком яркие молнии метались по небу, выискивая своих жертв, а найдя, взрывали изнутри на тысячи серых, липких, скользких комочков.

Я убрал крылья и помог Обсидиане подняться на ноги. Она хмуро огляделась по сторонам.

— Охренеть демон, — выдавила она, тяжело привалившись ко мне и все еще глядя на тонувшие останки.

— Что делать будем? — выгнул бровь Седрик. — Проводника то мы потеряли, да и лошадей тоже.

— Лететь, не зная куда, тоже не вариант, — подал голос последний уцелевший воин.

— У тебя же была карта? — спросил Рик.

— Почему была? Она и сейчас есть, но толку тут от нее, если мы не знаем, в какую сторону делать следующий шаг?

— Мужчины, — проворчала Диана. — Через болота я вас проведу, наверное, но дальше вы будете тащить меня на себе.

— Ты уверена? — насторожился я.

— Сил у меня практически нет, но для того, чтобы найти путь должно хватить.

— Ди…

— Ох, молчи уже врайт, — перебила она меня, делая уверенный шаг вперед.

Так мы и шли — я с охотницей и Рик с уцелевшим воином сзади. Больше на нас никто не нападал, но и того, что было, хватило с головой. С каждым следующим шагом Диана слабела все больше и в итоге я, не реагируя на протесты, взял ее на руки. На твердую почву мы ступили, когда уже начали сгущаться сумерки. И спустя буквально пару вдохов Обсидиана провалилась в обморок, а мы сели у ближайшего дерева.

— До дворца уже недалеко. Я возьму Диану, и мы полетим туда, а вам на встречу вышлю людей.

— Да без проблем, — пожал плечами друг, закрывая глаза. — Я так устал, что мне дышать лень. Ты кстати уверен, что долетишь? — я еще раз, на всякий случай, прислушался к себе и кивнул, расправляя крылья. — Про руку не забудь, крикнул он мне вслед.

Дворец встретил нас топотом ног, шумом и льющимся из окон светом. Феи с тщательно выверенной в голосе тревогой спрашивали, что случилось, слуги бестолково крутились под ногами, развесив любопытные уши, придворные дамы и фрейлины устроили настоящий балаган, но я так устал, что даже рявкнуть на них сил не было. Голова налилась свинцом, а веки тяжестью. Гребаное болото, гребаные гарпии и их трижды гребаный яд. Балаган прекратила Илиия, разогнав всех по комнатам и приведя Арона и еще одного лекаря. Арон занялся Дианой. А я ушел в свою комнату вместе с другим стрекозлом. Он обработал и перевязал рану на плече. Выслав навстречу Рику, как и обещал небольшой отряд, я наскоро поужинал, принял ванну и пошел к охотнице. Моль еще сидел в ее комнате.

— Как она? — подтягивая кресло к кровати, задал я мучавший меня вопрос.

— Ее вымыли и переодели, — начал докладывать Арон, — наложили новые повязки. Ран много, но вы сделали все в лучшем виде, даже следов не останется. Она сильно истощена и физически и магически. И если физически, я смогу поднять ее на ноги достаточно быстро, то, что делать с ее силами, я понятия не имею. Ни одна из опрошенных мною стихий мне не ответила.

— Я знаю, — махнул я рукой. — Если это все, ты можешь идти.

— Хорошо, — кивнул лекарь, поднимаясь из кресла. — Я оставил на столике настойку. Дайте ей выпить сразу, как она очнется. Она снимет головокружение от обезболивающего, — дверь за ним закрылась, а я позвал горничную, попросив принести и расставить в комнате свечи, и чем больше, тем лучше.

Фея уставилась на меня, как на двухголового петуха, но сказать что-либо не осмелилась. А меня вдруг разобрал смех, да такой, что я еле сдерживался, чтобы не заржать в голос. Вот она паранойя и отходняк в одном лице.

Свечи были расставлены и зажжены, шторы задернуты, на комнате висела защита, а маленькая охотница тихо дышала у меня под боком. Я наконец-то позволил себе расслабиться и, улыбнувшись, подтянул Диану ближе к себе. Она заворочалась, устраиваясь удобнее, положила щеку мне на грудь и довольно выдохнула.

— Девочка моя хорошая, — тихо шепнул я ей в волосы, — люблю тебя, маленькая охотница.

Глава 12

Обсидиана Ожившая

Люга обещала научить, Люга обещала рассказать, Люга обещала показать. И свое обещание она выполнила.

— Где мы? — собственный голос казался чужим, а слова пустыми. Я сидела напротив собственной тени, между нами стояла зажженная свеча, а вокруг плотным пологом висело густое серое ничто.

— Не все ли тебе равно?

— Просто интересно, — пожала я плечами.

— Можешь считать это место Безвременьем. Междумирьем. Здесь вся память предков, все знания поколений, — я только неверяще глядела на Люгу. — Но мне доступно лишь то, что относится к Теневым. А теперь я хочу у тебя кое-что спросить: ты знаешь, что такое восьмисот летняя война? — она притянула колени к груди и обхватила их тонкими руками.

— Думаю, что знаю.

— Рассказывай, — я вздохнула, собираясь с мыслями.

— Около десяти тысяч лет назад на пограничных территориях людей расплодилась нежить. На тот момент познания этой расы в магии в основном ограничивались бытовыми заклинаниями, а некромантия вообще находилась под строгим запретом. Так что бороться с тварями они не могли, не хотели и поначалу не считали нужным. Через два года говорить о какой-то борьбе уже не имело смысла — гнезда тех же упырей насчитывали по пятьсот особей. Они распространялись словно зараза, вглубь земель, залезли на территории оборотней, гномов и горгулий, так же обычно не имеющих дела с некромантией. Остальные расы не вмешивались, выжидая по принципу: меньше народу — больше кислороду, — Люга фыркнула. — Говорить о недальновидности и откровенной глупости сейчас уже поздно. В общем, через пять лет стало очевидно, что миру грозит медленное, тотальное вымирание. Уж не знаю, каким чудом, но жрецам удалось достучаться до вечно глухих богов и те создали нас. Выбрали нескольких полукровок и дали им власть над тенями. Так появились Теневые. Раса, предназначенная для уничтожения мертвых и не очень тварей. Нас было немного, пятнадцать тысяч на целый мир, но вместе с остальными наши предки справились. Следующие лет триста мир зализывал раны, учился думать и сотрудничать. Теневые выстроили себе город и тихо осваивались в новой изменившейся реальности, выбрали правителя. Им стал Тарий сын короля дриад и оборотня-пумы, в его честь и назвали город. Говорили, он был невероятно сильным, обладал мощью, которая никому и не снилась, один его взгляд и целые гнезда рассыпались прахом. — Люга снова фыркнула, но так и ничего не сказала. Она предпочитала молчать и слушать.

— Может и врут, но одно несомненно — Тарий был очень силен. И эта сила в итоге свела его с ума. Он решил, что Теневые — высшая раса, а остальные не заслуживают жить и миром должны править именно мы. Он прорвал грань. Твари, вырвавшиеся оттуда, были намного хуже любой нежити. Нежить убивает ради еды, духи грани — из жажды убийства, крови и страданий. Война с ними длилась триста лет, Мирот утонул, захлебнулся в крови и страхе. Но в итоге с помощью все тех же Теневых удалось победить безумного короля и запечатать грань. А дальше началась травля. Жители Мирота испугались силы подвластной нам, крови, текущей в наших жилах, Стихии, которая отвечала только Теневым. Пятьсот лет нас преследовали и загоняли, как бешеных собак, пытали, ставили эксперименты. Последний город, Город Несущий Смерть, Архверин, Тариш был уничтожен девять тысяч семьсот два года назад. Вместе с последними оставшимися Теневыми. Вместе с ними за грань отправилась и наша Стихия и память о нас. Тогда же были прокляты старые боги и родились новые.

— Вранье! — закричала Люга так, что мне пришлось зажать уши руками. — Вранье, — повторила она уже тише. — Тарий не прорывал Грнаь, это сделал король Никос — король дриад.

— Но…

— Без но. Его жена и дочь погибли в той войне с нежитью, он так и не оправился после их смерти. Сошел с ума. Решил, что может забрать их у богов. И первым он убил собственного сына Тария за то, что тот не смог защитить королеву и сводную сестру, попытался забрать его силу, но ничего не вышло. Стихия была глуха к его просьбам, не пожелала отвечать, в итоге Никос просто запер ее в амулете, до лучших времен. И озверел. Экспериментировал, обращался к Хаосу и Великому Ничто, пробовал Запрещенную магию, силу Смерти. Он убил тысячи своих подданных, еще столько же замучил.

— Но… Это противоречит сути дриад, — я никак не могла до конца поверить в то, что говорила мне моя Основная. — Они же дающие жизнь, олицетворение рождения. Он должен был выжечь себя.

— Он и выжег, — кивнула Люга. — Выжег напрочь, и место Жизни, заняли Смерть и Хаос. Он уже был не властен над собой, не понимал, что делает. Контроль над ним взяли Стихии. Он забыл про жену и дочь, про богов, про свой народ. Просто прорвал грань, с помощью украденной у сына силы. И тогда Теневые действительно снова вмешались и действительно победили и запечатали грань, а заодно и Никоса. И каждый правитель захотел, чтобы у него на службе был собственный отряд Теневых. Первым сообразил людской король. Он приказал всем Теневым, оставшимся на его землях после войны, явиться к нему на поклон. Кто-то пришел, кто-то отказался. Но все неповиновавшиеся погибли при странных обстоятельствах в течение следующего сумана. Те же, кто согласился, узнав о случившемся, взбунтовались, устроили заговор и убили короля, решили, что для остальных это послужит своего рода предупреждением. Но просчитались. Короли и правители испугались. Сильно. Было сфабриковано несколько дел, о нападении на королевские семьи грунов, врайтов и горгулий, в разных участках мира участились нападения нежити, разошлись слухи о том, что Теневые сошли с ума.

— И тогда началась травля.

— И тогда началась травля, — эхом откликнулась Люга. — Но Тариш не уничтожен, или точнее не совсем уничтожен, он на грани.

— Но как?

— Смотри, — Люга махнула рукой, и серое нечто дрогнуло, а передо мной предстал Город Несущий Смерть, площадь и коленопреклоненные фигуры, вооруженные стражники и лужи крови. Я вздрогнула. Там была бойня. Резня. Уроды. По щекам текли слезы — практически забытое ощущение. Но моя Основная вернула мне возможность плакать. Мир дрожал, корчился, кричал. Но никто ничего не слышал и не замечал, они с остервенением продолжали убивать. Я не могу больше смотреть, не хочу, я закричала и в тот же миг Мирот замер, на три вдоха его окутала пронзительно-чернильная тьма, а затем вспыхнуло солнце и на том месте, где еще недавно стояли последние Теневые, там, где были кровавые лужи, вспучилась земля, дрогнула каменная брусчатка. С треском наружу вырвались цветы дня и, задевая своими лепестками и стеблями ошалевших стражников, уничтожили всех до одного.

— Их забрали боги.

— Их забрали боги, — снова эхом отозвалась Люга. Дрожащими руками я вытерла щеки.

— А город?

— Его отправили за грань, испугавшись силы цветов огня, — какое-то время я молчала, стараясь совладать с мыслями, осознать то, чему стала свидетелем. И Люга молчала. Она не торопила меня, ничего не говорила, только смотрела и ждала.

— То, что ты мне рассказала, связано с моей охотой? — наконец, спросила я.

— Я не знаю, — тень колыхнулась, словно от ветра. — Но ты должна была увидеть это в любом случае.

— Все это время ты была здесь?

— Нет, ты заперла меня в себе, но доступ к памяти крови у меня все же был. Не спрашивай, я не знаю, как это работает. Но я видела многое.

— Остальные Основные тоже могут находиться в Муждумирье? Они тоже видели это?

— Я не встречала других. Может, потому, что наша Стихия еще слишком слаба, может по другим причинам. Почему ты спрашиваешь?

— Охотникам известна только та версия событий, которую я рассказала тебе.

— Тогда нам нужно открыть им правду.

— Что еще я должна знать?

— Наверное, больше ничего. Хотя… Ты знаешь, почему все Теневые полукровки?

— Нет. Никто не знает.

— Какие вы глупые, — Люга чуть слышно рассмеялась. — Скажи мне, что такое тень?

— Грань между светом и тьмой. Единство, порожденное двойственностью.

— Верно, а что такое полукровка по своей сути?

— Наверное, тоже самое, — осторожно ответила.

— Верно, — Люга снова рассмеялась. — Боги дали силу именно полукровкам потому, что им не впервой объединять в себе две разные стихии, не впервой жить посередине, они уже единство, порожденное двойственностью. Боги были уверены, что именно полукровки смогут вместить новую Стихию, выдержать и услышать Силу.

— Так просто, — прошептала я, а тень рассмеялась громче.

— Да.

— Скажи, ты знаешь, почему мне так сложно контролировать Дневную?

— Знаю. Тебе не ее сложно контролировать, а свою ярость и злость. Каждая из нас по сути — всего лишь отражение, грань тебя. Дневная — гнев, ярость и злость. Ночная — коварство и хитрость. Утренняя — стратегия и ум, Сумеречная — уверенность, стремление и любопытство.

— А ты?

— А я, — она склонила голову, — все остальное. Так что для того, чтобы лучше контролировать Дневную, учись лучше контролировать злость. Гаси ее вовремя.

— И так у всех?

— Конечно, только каждая тень отвечает за что-то свое, у всех по-разному, — что-то невесомое прикоснулось к моему лицу. Я дернулась. Тут ведь нет ничего. Показалось?

— Почему мне так тяжело будить тени не в их время?

— Потому, что ты заперла меня. А еще потому, что ты не умеешь делать это правильно.

— Научи, — и снова прикосновение, словно ветер. Боги, даже здесь меня глючит.

— Утреннюю и Сумеречную буди при неярком свете и в тишине — зажги пересмешника и поставь завесу, например. Дневная проснется от яркого света и шума, а Ночная легче пробудится в темноте и тишине. Но уставать ты будешь почти также, — я кивнула.

— А вот так говорить, как мы с тобой тоже могут все?

— Наверное. Я ведь — это ты. Можешь считать меня внутренним голосом, памятью крови. Но я не могу сказать тебе точно, — снова чье-то легкое прикосновение, я заозиралась, но кроме серого марева ничего не увидела. — Ты и я, мы ведь неправильные, странные, — продолжила Люга, и мы вместе улыбнулись.

— Ты чувствуешь это?

— Что? — она хитро прищурилась.

— Как будто кто-то по лицу пером проводит.

— Это не перо, это нас так будят, — улыбнулась Основная, вставая. — Нам пора просыпаться, — она растворилась во мне, и в тот же миг погасла свеча.

А я проснулась от очередного поцелуя.

Демон, вкусно пахнущий дождем и осенними кострами демон. Губы, кончик носа, шея, плечо, сгиб локтя, запястье, ладонь. На ладони я не выдержала и рассмеялась — отросшая за ночь щетина зверски щекотала.

— Что ты делаешь? — щурясь от яркого солнца, поинтересовалась я. Врайт на вдох замер, а потом подтянулся на руках ближе ко мне.

— Как ты себя чувствуешь? Ничего не болит? — чего он такой серьезный? Хорошо ведь все.

— Нет, все нормально, — глубокая складочка на лбу разгладилась, я невольно улыбнулась.

— Это хорошо, — кивнул он, возвращаясь к прерванному занятию.

— И все-таки, что ты делаешь?

— Целую тебя, — очень серьезно ответил Ширан.

— Я это вижу, точнее чувствую. А зач…

— Тихо, — глаза цвета грозового неба хитро блеснули. — Не мешай мне. Это занятие требует предельной концентрации, — он слегка прикусил мочку уха.

— Ран, — я притянула его к себе за шею.

— Молчи, — он легко и слишком быстро коснулся моих губ. Я выгнулась ему на встречу. Мало. Мне мало. Ран погладил меня по щеке, сверкая глазами, и исполнил молчаливую просьбу. Этот поцелуй… Я дрожала, схватившись за его плечи, тело горело, и путались мысли. Тени! Как же он хорош. А демон продолжал меня целовать. Яростно, дико, лихорадочно, словно боялся чего-то, слегка царапая губы клыками. Странный он какой-то. Но в следующий вдох мысль смело потоком взбесившихся гормонов. Я попыталась скинуть с себя одеяло, но упрямая ткань никак не хотела поддаваться. Я рыкнула от досады. Хочу чувствовать его кожей, хочу обвить его ногами, хочу, чтобы он был ближе! Хочу! Врайт опять усмехнулся и избавил меня от дурацкой тряпки. Он провел рукой от груди до бедра, обжигая горячими ладонями, посылая разряды по всему телу, разглядывая.

— Духи грома, девочка, — шепот на грани слышимости, взгляд на грани безумия. — Не верю, что ты бываешь.

— Глупый принц, — я вцепилась в плечи, нашла его губы, провела ладонями по груди, к паху.

Твою! Мать!

Он не смог удержать свою силу. Зарычал. Черты лица изменились, заострились, за его спиной распахнулись крылья цвета грозового неба, кожа потемнела, на руках появились шипы. Хищник. Красивый. Великолепный хищник. Я замерла, застыла, боялась сделать вдох. Ну не может быть мужик таким! Просто не может. Я судорожно сглотнула.

— Напугал тебя? — он отстранил меня, сел, стиснул челюсти. Во взгляде вина и боль.

— Глупый гордый принц, — я забралась к нему на колени, обвила ногами, погладила по лицу, поцеловала ключицу, слегка прикусив кожу, наслаждаясь, ощущая, как напряглись его мышцы, как слегка подрагивает тело. — Это тебя не бывает, — он застонал в ответ, закрыл глаза. И снова поцелуй. И снова лава по венам и молнии по телу и нервы, сжавшиеся в пружину. Он прикасался ко мне так бережно, так осторожно, так легко. Чего он боится? Я прикусила его губу, лизнула соленую кожу на шее, запустила пальцы в волосы, слегка натягивая. И он сдался. Впиваясь новым поцелуем. Лихорадочно. Судорожно. До истерики. До ломки.

А дальше, дальше я потерялась. Заблудилась в ощущениях.

Наверное, мы переполошили слуг и стражу, наверное, наши стоны слышал весь дворец, наверное, мне должно было быть стыдно. Наверное…

Во второй раз я проснулась от собственного урчания в животе, но вставать не хотелось, даже дышать было лень. Я потянулась, перекатилась на живот и чихнула. Рядом раздался тихий смех.

— У тебя с твоим леопардом много общего, — я нехотя открыла один глаз. Демон сидел на кровати в одних брюках, с мокрыми волосами и как-то очень пронзительно улыбался. В сердце что-то кольнуло и перехватило дыхание.

— Никогда не замечала, — пролепетала я, все еще завороженная. Что он со мной делает, этот врайт? Желудок снова вывел требовательную руладу.

— Иди в душ, а потом будем завтракать, — сообщил мне довольный принц. Я покорно, как под гипнозом поднялась с кровати и только сейчас соизволила оглядеться. Моя комната, а за окнами уже солнце в зените. Жуть, это сколько же я спала?

Когда я вышла из душа, одетый принц ждал в кресле, а служанка проворно расставляла еду на столике, не забывая стрелять в сторону демона глазами. Завидев меня, девушка чуть не выронила тарелку с сыром. Я ругнулась. За-ме-ча-тель-но. Максимум через три вдоха по дворцу поползут слухи, и то, что мы спим вместе — это еще самые безобидные из них. С другой стороны, нужно все хорошенько обдумать, особенно учитывая планы Илии.

Я не раскаивалась, не чувствовала за собой вины, меня не мучала совесть. Правда, ее у меня не было с рождения, но это не в счет. Да, мы переспали, да, даже не один раз, да, мне понравилось. Ну и что?

— О чем задумалась? — поинтересовался принц, провожая глазами бутерброд, который я буквально проглотила.

— Не думаю. Ем, — коротко ответила я, нацеливаясь на следующий кусок хлеба. Демон усмехнулся и налил себе кофе.

— Дэмиан кое-что нашел в хрониках, пока тебя не было.

— Слушаю, — врайт покачал головой, а я вдруг поймала себя на том, что ловлю практически каждый его жест.

— Сначала поешь, — я отодвинула в сторону тарелку и скрестила руки на груди.

— Больше не проглочу ни кусочка, если не начнешь говорить, — принц нахмурился. И с какой стати его волнует, ем я или нет? Глупо как-то, но приятно. На удивление.

— Обсидиана, — начал он очень строго, я пожала плечами, давая понять, что номер не пройдет. Ран продолжал сверлить меня взглядом, но я позиций не сдавала. — Ладно, — уступил он, проводя рукой по волосам и кинув на комнату завесу тихо заговорил. Я послушно продолжила завтракать, вот только через несколько вдохов, еда запахла плесенью и стала застревать в горле. — Вот именно поэтому, — кивнул он на вилку, замершую в моих руках, — я и хотел, чтобы ты сначала поела. Я тряхнула головой.

— Ты думаешь, что кто-то хочет вернуть Архверин?

— Скорее всего.

— Но зачем?

— Из-за Теневых.

— Но там нет Теневых. Их забрали боги.

— Боги, — он нахмурился, — ты… Ты нашла свою Тень, — не вопрос. Я подавилась, закашлялась.

— Откуда ты знаешь?

— Я с ней встречался, — невозмутимо ответил демон. Я слушала его, открыв от изумления рот. Моя тень приходила к нему во снах. Что дальше? Розовые слоны?

— Я не знаю, что сказать, — промямлила я.

— Не надо ничего говорить. Я рад, — он сжал мою руку и поцеловал раскрытую ладонь. — Ты вернула часть себя. Очень важную часть себя, — его глаза сверкали, затягивая меня в омут, по телу снова прошла дрожь. — Если ты будешь и дальше на меня так смотреть, то из комнаты мы сегодня не выйдем, — я поспешно отняла руку, пытаясь вспомнить, о чем мы говорили.

— Так что там с Архверином?

— Это единственное, что приходит мне на ум. К тому же убит еще один демон, — он сжал в руке вилку так, что побелели костяшки пальцев. Ему тяжело, ему плохо, он в ярости. И я ровным счетом ничего не делала, чтобы хоть как-то изменить ситуацию, последнее время решая свои проблемы. Я была готова разорвать себя на тысячу маленьких охотниц, если бы это помогло.

— Я сейчас сниму щиты, и кое-что тебе покажу, — Ран медленно кивнул. Удивлен? Еще бы, я только что добровольно пустила его к себе в голову. Уже привычно он взял меня за руки, уже привычно по телу пробежали разряды молний, уже привычно я тонула в его взгляде. А в уме всплывали картинки позапрошлой ночи. То, как дрожали его руки, то, как яростно сверкал его взгляд, то, как тихо и нежно он прикасался ко мне, стараясь причинить, как можно меньше боли. И эта нежность, этот тихий голос пугали меня до одури. И его взгляд тоже пугал до одури. Что-то изменилось, что-то появилось в его глазах. Что-то название чему я не знала… А может, забыла.

— Оно испугалось тебя, — врайт открыл глаза, но рук не разжал, поглаживая большими пальцами мои ладони, задевая повязки на руках.

— Да. Странно. Я видела на ней поводок, но чей он определить не смогла. Сил не хватило, — что-то промелькнуло в его взгляде. Какая-то тень. Он сжал губы. Вина?

— Прекрати, — я рассердилась.

— Обсидиана, — я оборвала его на полу слове.

— Ран, ты забываешь, что я охотница. Я должна быть всегда настороже, почаще оглядываться и не оставлять за спиной врагов. В том, что случилось, твоей вины нет, и я не хочу больше к этому возвращаться. Запомни, — он кивнул, неохотно, неуверенно. Духи грани! Упрямый демон уже успел стать для себя и судьей и палачом. Захотелось вскочить, обнять, прижаться всем телом, поцеловать все еще плотно сжатые губы. Да что же со мной происходит? Я тряхнула головой, сбрасывая дурман. — Так вот, возвращаясь к той твари. Что думаешь? — уловка сработала, Ран переключился.

— Никогда такой не видел. Похожа на ошибку криворукого экспериментатора.

— Не мудрено. Она искусственно созданная. Честно говоря, подозрения о том, что это так начали закрадываться еще после эльфа. Но я не хотела ничего тебе говорить, пока не была полностью уверена.

— Как ловить будем?

— Пока не знаю. Это работа профессионала. Пусть и выглядит она не очень, но для того, чтобы соединить живое и неживое, нужно много сил, времени и знаний. Я думала, что это Кристоф, даже спрашивала, но…

— Он связывался со мной, — оборвал меня принц, — точнее с тобой. Я с ума сходил, когда ты исчезла, — сердце дрогнуло в груди, — зашел к тебе и увидел, как разрывается твое зеркало. Короче, я скопировал плетение, и мы поговорили.

— Что он сказал?

— Что к нему приходил мужчина. Охотник, — принц внимательно следил за моей реакцией. — От Дакара, — я выругалась и продолжала мысленно материться, пока Ширан рассказывал.

— Еще не факт, что мужик действительно был от Дакара, — я не желала в это верить. Да и пресловутая женская интуиция подсказывала, что я права. Хотя нет, не женская. Охотничья.

— Не факт, — согласился принц, — но задуматься стоит.

— А что с Данте? — демон как-то весь напрягся, а потом так же резко расслабился и начал рассказывать, что удалось выяснить.

— А еще он спит и видит тебя своей любовницей, — я подавилась. В свете полученной от Станиса информации подобный расклад выглядел, мягко говоря, странно. Мужики и их поступки.

— Ты притихла.

— Думаю, — отозвалась я, прожевав.

— О чем?

— О том, как жить дальше, — я скривилась. Тфу, забыла добавить сахар в кофе.

— И что ты надумала?

— Вот чего ты с утра въедливый такой? — я выгнула бровь.

— Привычка, — скопировал он мой жест, но глаза оставались серьезными. — Так ты ответишь?

— Да не вопрос, — я пожала плечами. — Только сначала преамбула, а потом мои мысли по этому поводу, — я набрала в грудь больше воздуха, но сказать так ничего и не успела, в комнату ворвался Рик.

— Привет красавица, — одарил он меня улыбкой. — Как самочувствие?

— Не жалуюсь, — фыркнула я.

— Вот и замечательно. Ран я за тобой. Это срочно, — принц поднялся.

— Не вздумай развивать бурную деятельность, — распорядился он, — тебе нужно отдыхать, — поцеловал меня в макушку, и они ушли. Ну да, ну да. Я вдруг резко стану послушной. Наивный. Тем лучше — будет время на подумать. Но сначала… Сначала нужно в библиотеку и связаться с Кристофом. А лучше с Еленой. Кое-что в рассказе Люги меня насторожило, и это кое-что нужно было проверить. Я извлекла из сумки два накопителя. Последние. Твою мать. Лучше бы мне побыстрее восстановить силы.

В огромную фейскую библиотеку мне удалось проскочить практически незамеченной, если, конечно, не считать парочки служанок и охранников.

"Травоведение для начинающих", "Ботаника", "Селекция", "Дикие лилии и уход за ними", "Огород на подоконнике" — и кто это читает? — "Свойства дурмана" — это уже интереснее, но не так, чтобы очень, "Хвойные в тропиках", — на хрена? — "Про грибы" — туда же к дурману, — "101 свойство ромашки обыкновенной" — ага, из серии полдня в туалете, — "Растительные яды", "Вино из одуванчиков". Тени, тут есть хоть что-то полезное? Я рыкнула и перешла к следующему стеллажу, подтягивая стремянку. Спустя еще оборот, в ворохе бесполезной бумаги мне наконец-то удалось найти подробный и достаточно старый атлас. Я внимательно вглядывалась в пересечение линий, и черточек, стараясь точнее определить место. Победный крик сорвался с губ. Уже недолго, сволочь. Кем бы ты ни был, но уже недолго.

Теперь Елена. Связываться с Дакаром или Индексом, я опасалась. Будем надеяться, она сможет мне помочь. Поставив хилую завесу с помощью накопителей, я достала зеркало. В напряженном ожидании прошло несколько вдохов.

— Ты несколько не вовремя, Сид, — улыбнулась она мне. — Подождешь? — я кивнула. Послышался отборный мужской мат, сдавленный крик и ровный голос Елены. — Что нужно сказать?

— С-с-с-спасибо госпожа, — прохрипел несчастный.

— Молодец, а теперь вали, — звук удара и вампирша снова оказалась в поле видимости, взъерошенная, со следами усталости на лице. — Привет, дорогая.

— И тебе. Что-то случилось?

— Поганая ночь, — я молча кивнула. Мы обе уже давно знали, что такое поганая ночь, когда не помогает ни здравый смысл, ни ночное небо, ни тигриная водка. А вместо удовлетворения от успешно выполненного задания, чувствуешь только усталость, головную боль и тошнотворный запах смерти.

— Это пройдет.

— Знаю, — кивнула ассасин, всматриваясь в мое лицо. — Ты тоже неважно выглядишь.

— И у меня пройдет, — она усмехнулась. — Я по делу.

— Слушаю.

— Во-первых, тебя ищет Кристоф, — Елена сжала челюсти, в глазах на миг отразился такой спектр чувств, что я невольно вздрогнула. Захотелось убить Кристофа. Медленно. Мучительно. Наслаждаясь. — Несколько дней назад он был в Физалии. Где сейчас сказать не могу, так что почаще оглядывайся. И еще, твою метку он не узнал.

— Уже хорошо, — выдавила она.

— Ты не сможешь бегать от него вечно, — озвучила я то, что и так было ей известно. — Он найдет.

— И что ты предлагаешь? Поднять лапки? — огрызнулась она.

— Никогда, — она усмехнулась. Невесело. Устало. Гребаный Кристоф!

— Ладно, а во-вторых?

— А во-вторых, мне нужна информация.

— Почему не обратишься к своим поисковикам?

— С некоторых пор я перестала им доверять, — Елена нахмурилась, серьезно глядя мне в глаза.

— Я не буду спрашивать, во что ты вляпалась, я не буду спрашивать, уверена ли ты в том, что делаешь, я даже не буду спрашивать, где ты находишься. Только пообещай мне, что если увязнешь по кончик носа, дашь мне знать.

— Хорошо.

— Так что за информация?

— Сможешь описать мужчину, который обращался к Кристофу за советом около года назад? По поводу нежити, якобы охотник из СВАМа, — Елена — Страж. Это ее обязанность запоминать тех, кто приходит к ее Зверю. Хотя теперь, наверное, уже не ее.

— Дай-ка вспомнить, — она прикрыла глаза. — Обычный, высокий, брюнет, цвет глаз зеленый, но не уверена, — она замолчала. — Травами от него пахло. Уверенный, спокойный, вежливый. И бледный жутко, словно болел. И да, охотник. Имени не назвал, пришел порталом. Прости, все, что могу сказать, он и дня у нас не пробыл.

— Если это был тот, о ком я думаю, то этот охотник мертв.

— Это хорошо или плохо?

— Плохо. Придется, наверное, все-таки связаться с Индексом. А гарпий своих вы последнее время никому не продавали? — гарпий, ядовитых гарпий, выращивали только у Кристофа. Именно его клеймо я заметила на одной из птиц, напавших на нас на болотах.

— Был заказ. Месяца два назад. Странный очень.

— Странный?

— Да. Ребята доставили клетки на какую-то лесную поляну, возле Большого Южного Хребта.

— К эльфам?

— Я же говорю странный заказ. Забрала их бабулька два-шага-до-смерти. Заплатила за них камнями, редкими, ценными.

— Весело. Спасибо, родная, почаще оглядывайся и не прощаемся.

— Никогда, — улыбнулась Елена и исчезла.

Я села на пол в ворох карт, отметив краем сознания, что завеса вот-вот рухнет, скрестила ноги и закрыла глаза. Нужно подумать. Обо всем подумать. О Дакаре, об охоте, об Илии, Кессиди и Сибилле будь они неладны, о том, что узнала от Люги и принца, и о самом принце тоже. Почему он так смотрел, почему так заботился, откуда в нем это безграничное терпение и нежность, от которой хочется убежать? И с чего вдруг я так отчетливо стала понимать эти его взгляды? И надо оно мне? Наверное, надо. Он хороший этот демон. Гордый. Правильный. Видимо, не надо было с ним спать. Видимо, не надо было подпускать его к себе так близко. Видимо, я совершила ошибку. Теперь уже не переиграть. У него пройдет, всегда проходит, у кого-то раньше, у кого-то позже. Вся эта нежность и все эти взгляды — он думает, что несет за меня ответственность. Слишком хороший, правильный. Грустно, наверное, но это так. Я закончу охоту и уеду, а он забудет, остынет. В груди кольнуло.

Да Диана вот и сбылся твой самый страшный ночной кошмар — из охотника превращаешься в бабу. Рано или поздно это все равно бы случилось, но лучше поздно. Мне с ним подозрительно хорошо, и до страшного спокойно. Меня сводит с ума его запах и глаза цвета осеннего неба. Мне нравится его уверенность и сила, его настойчивость. Я забываю дышать, когда он меня целует, растекаюсь лужей в его руках, плавлюсь от шершавого шепота, умираю от гортанного рычания. Мне будет тяжело с ним расставаться. Но у меня есть я, мы справимся. Даже Стэра уже нет. Я его теряю, и мы оба это понимаем. Ему пора уходить. А пока… Пусть все идет, как идет. У меня не хватит сил бороться с демоном, с собой, с нами. Теперь не хватит. Врайт что-то сделал со мной, как-то изменил, будто убрал лишнюю пружину.

Не знаю, сколько просидела на полу в библиотеке, посреди того бардака, что сама же и устроила. От Рана мысли метнулись к мертвым демонам и Дакару. К ситуации в целом. К неправильной охоте. Из состояния полной заторможенности вышла, когда почувствовала руки, обхватившие за талию.

— Просил ведь не развивать активную деятельность, — нахмурился принц, ставя меня на ноги.

— А кто сказал, что я послушаю? — прищурилась, он вздохнул и легко поцеловал в губы.

— Ну и что ты здесь делала? — спросил Ран, разжимая объятья.

— Я думаю, что знаю, где можно найти нашего психа, — странно, но удивленным или радостным он не выглядел.

— Я тоже знаю, — я молчала, ожидая, кода он продолжит. — Я отправил волков проверить те цветы дня, что ты нашла. Они вернулись.

— И?

— Там дом на пустыре, загоны с точно такими же тварями, что сегодня я видел в твоих воспоминаниях, гарпии, куча охранок, щитов, иллюзий и много чего еще интересного, — я ошиблась в своих предположениях? Быть не может.

— А хозяин всего этого чудного зверинца?

— Не видели, — вкус вишни возник на языке. Что-то не так.

— Когда выдвигаемся?

— Мы завтра, а ты остаешься здесь.

— Не смешная шутка.

— Я не шучу. Тобой я больше рисковать не намерен. Тем более у тебя нет сейчас сил.

— Ран, — он перебил меня, нетерпеливо махнув рукой.

— Ты сейчас бесполезна, будешь только мешать, — хорошая попытка демон, жаль, что неудачная. — И…

— Заткнись и послушай. Я вполне могу восстановиться к завтрашнему утру, не в первый раз. Правда для этого потребуются некоторые усилия, — голос звучал спокойно, хотя злость уже медленно разворачивала свои кольца. — А с Дакаром, если конечно это он, вам не справиться. Ни ты, ни твои волки ничего не увидите, не услышите, не почувствуете.

— Тебя я чувствую, — стоял на своем демон.

— Ран, Дакар старше меня, опытнее и сильнее. И его Основная не была непонятно где, большую часть сознательной жизни. Ты даже не поймешь, что тебя убило.

— Не вижу логики, убить его ты не сможешь, — верно, не смогу. Я это знала, врайт догадывался. Но сила не всегда выступает решающим аргументом.

— Я смогу предупредить вас. Смогу вымотать его достаточно, чтобы вам было проще подобраться. И потом, меня он не тронет.

— О да, ты же у нас неприкасаемая! — вышел из себя демон. — Совсем недавно ты это особенно ярко продемонстрировала! — злая насмешка, больно резанула по оголенным нервам.

— Если бы он хотел меня убить, сделал это уже давно, возможностей было предостаточно. И я — охотник. Его создание. Он трясется над нами, как курица над яйцом, — демон зарычал, впечатывая кулаки по обе стороны от меня.

— И после всего, что ты узнала, ты веришь, что это не он?! Ты все еще доверяешь ему?! — я не сочла нужным ответить. — А мне значит, нет?

— Ран, все не так просто…

— Не так просто? Все очень просто! Твой ректор послал тебя, хрен знает куда, посчитал больной, когда ты рассказала про духа грани. Он подозревает тебя в краже какого-то там тела, а ты ему безропотно все прощаешь. Скажи, что еще мне надо сделать, чтобы заслужить твое доверие?! Кого еще убить?! Сколько еще времени потратить впустую?! Кого еще предать?! — он уже практически орал.

— Предать?! О чем ты мать твою?! — в принципе я тоже.

— Я вру лучшему другу! Волкам! Феям! Выгораживая тебя! Решаю твои проблемы, вместо того, чтобы искать урода, убившего моих людей! Что это, если не предательство? Ты говоришь мне ехать, и я еду! Говоришь, прыгай, и я прыгаю. Просишь оставить одну, и я ухожу. Я перед тобой, как марионетка, — удар попал в цель. Он был прав. Последний суман принц только и делал, что вытаскивал мою задницу из неприятностей. Но, духи грани, он делал это по собственной инициативе.

— А разве тебя кто-то просил?! — руки тряслись в бессильной злобе на себя, на него, на правду.

— Я. Несу. За. Тебя. Ответственность, — четко выговорил он, переходя на шипение, подтверждая мои собственные мысли. Стало больно. Очень.

— Засунь, себе свою ответственность туда, куда солнышко никогда не заглядывает! И прекрати считать себя всесильным, наконец. Очнись!

— Это ты мне говоришь? — он схватил меня за плечи, встряхнув так, что клацнули зубы.

— Да, — я сбросила его руки, стараясь изо всех сил не отвести взгляда. — И читай по губам. Это. Не. Дакар, — он зарычал так, что я думала, у меня лопнут барабанные перепонки. Начал меняться.

— Ты так уверена, — зашипел он, — слишком уверена.

— Иди на хер! — я толкнула, но вместо того, чтобы отойти, хотя бы чуть сдвинуться в сторону, демон продолжал сверлить меня взглядом, схватил за подбородок, сжал. — Я бы на такое не пошла!

— А откуда мне знать наверняка?! Может, ты снова врешь или недоговариваешь или умалчиваешь? Я ведь не заслуживаю даже твоего доверия! — я дрожала, меня трясло. От его слов, от злости, от взгляда, от боли.

— Все не так! — он все так же смотрел на меня, удерживая.

— А как? Скажи мне, потому, что я не понимаю. Не могу понять. Скажи хоть что-нибудь сама, объясни, без того, чтобы я заставлял тебя.

— Что объяснить?! — голос дрожал.

— Чем заслужить твое доверие?

— Я, — сглотнула комок в горле и замолчала, не в силах произнести ни слова.

— Молчишь? — глухой голос. Отпустил. Отошел. — Я устал, маленькая охотница. Устал сражаться за тебя с тобой же.

— Ран, — я не знала, что сказать, не знала, как объяснить, не знала, как удержать. Я испугалась.

— Ты никуда не едешь, — так же тихо произнес врайт. — Если понадобится, я надену на тебя оковы олиналя и посажу под замок, — развернулся на пятках и вышел из библиотеки, тихо прикрыв дверь. Я сползла на пол.

Здравствуй старая крыса. Вгрызайся и рви. Кромсай. Он сломал твою клетку, а я разрешила, тебя теперь ничто не держит.

Но вопреки ожиданиям боль не походила на обжигающий, резкий, тугой удар плети. Нет. Она тянула, она давила. Медленно. Растягивалась и растягивалась, обволакивала, топила. Забавно. Я думала, что знаю о боли все.

Пошатываясь, я поднялась на ноги. Он сдержит свое обещание. А поэтому мне нужно набраться сил. Вот только где? Хотя, если подумать, есть такое место.

Я вернулась в комнату, подхватила пуфик и через всю комнату, зашвырнула его в зеркало, чем больше осколков, тем лучше. Сначала Утренняя и Дневная, когда выйдет луна Сумеречная и Ночная.

Через десять лучей я уже сидела на старой башне. Обветшалое строение было настолько убогим, что рядом с ним боялись даже ходить. Идеально. Никогда никого нет и тишина. Сесть на нагретый солнцем камень, подвесить в воздух зеркала, слава яйцам на это сил у меня еще хватало, расслабиться, впитывая солнце, открыться энергии. И сжечь последний накопитель ради охранки. Я меняла положение осколков несколько раз, тени мягким клубком ворочались внутри, с каждым вдохом становясь сильнее, просыпаясь. Люга была активнее всех, вызывая легкую щекотку в позвоночнике, и энергии ей понадобилось меньше. Я ушла, когда начало темнеть и желудок напомнил о том, что неплохо было бы подкрепиться. Запах вишни усилился. Что-то не давало мне покоя, я нервничала, Дневная и Утренняя дергались, Люга напряглась.

— Сука! — над головой пролетел кинжал и воткнулся в закрытую дверь.

— Я знаю, — как же меня все это достало!

— Ты снова все испортила! — в руках феи сверкнул следующий кинжал. Она издевается?

— Кэс, брось каку, оружие детям не игрушки, — прокомментировала я очередной неудачный бросок.

— Я грохну тебя, — прошипела она, наступая. Честно говоря, смотрелась фея забавно. В платье и с оружием. В таком виде можно было идти на бал, но никак не драться.

— Ты себя несколько переоценила, — я медленно отошла от двери, меняя невыгодное положение. — Лучше уйди, не дай боги, покалечу еще.

— Это я тебя сейчас покалечу, — отклонить выпад, уйти в сторону.

— Ты повторяешься.

— Это ты повторяешься, — еще один кинжал просвистел над макушкой. — Тебе мало было врайта, забрала еще и Данте. Мой последний шанс заслужить прощение!

— Тьфу, ты, — отбить удар, подсечка. Фея отскочила. — Лорд-то тут при чем?

— Он хочет тебя! — еще один выпад. — Приходил сегодня к Илии, просил твоей руки. — Я застыла, чуть не пропустив удар, скользнула вниз, выбила из рук феи оружие, подсечка. Моль растянулась на полу, а я уселась сверху.

— И?

— Она думает! — я выругалась, а потом начала ржать. До истерики, до колик.

— Она что, — я безуспешно пыталась давить смех, — она правда думает, что… Ой, не могу. Идио-о-о-о-ты!

— Что ты ржешь? — опешила моль.

— Да я вообще не собираюсь, — я уже почти икала, — за, - еще смешок, — муж. Ни сейчас, ни в будущем. Да и за кого?

— А принц…

— Ой, какая ж ты наивная дура, — меня опять скрутило. — Кто же свяжет себя с монстром? — истерика прекратилась сразу же, как только слова сорвались с губ. Безродная, полукровка, чудовище. Да зачем я ему нужна? Боль захлестнула с новой силой. Он несет за меня ответственность. Такое безликое пустое слово. Кэс вырвалась, пользуясь моим ступором, раздраем в чувствах и мыслях. Перекатилась, подскочила. Я оказалась на ногах чуть позднее, она прижала к моему горлу холодное лезвие. Боль привычно сменилась яростью. Я рванулась вперед, чувствуя собственную кровь, стекающую по шее. Перехватить руку, отвести, сжать сильнее. Она дернулась. Откуда в ней столько силы? Вырвалась. Пронзительно заверещала и, вонзив кинжал себе в бок, рухнула на пол. Только тут я поняла, что все те рыбки, которые она в меня бросала, мои. И кинжал, торчащий в ее боку, тоже мой. Твою мать!

Через вдох в дверях появилась стража, еще через вдох меня скрутили. Я не сопротивлялась, не дергалась, спокойно села и стала ждать. Я плела заклинание.

Через десять лучей в комнате появилась Илия, Сибилла, демон и, как ни странно Данте. Позвали лекаря и вынесли Кэссиди. Демон молчал, не отводя от меня своих невозможных глаз. Я нервничала, но причина беспокойства не в том, что происходило на данный момент. Я не видела своего леопарда. Не слышала.

— Ты будешь наказана, — холодно проговорила Илия, я молчала.

"Стэр", — позвала я. В ответ ни звука. Запах вишни стал невозможным, невыносимым.

— Ты меня слышала?

"Блохастый отзовись", — снова тишина. Задавила, зачатки паники. — "Хороший мой". — Я открыла нашу связь на полную. Левую ногу пронзила боль, пришлось сжать челюсти. Слабость разлилась по телу. Не моя.

— Даяна! — да пошли вы все! Уроды. Они отвлекали, мешали собраться с мыслями. Сибилла причитала на высокой ноте, пронзительный голос бил по мозгам. Сила принца давила, не хуже, чем его взгляд, сбивая и без того хрупкую концентрацию. Запах колокольчиков и роз лез в горло, не давая дышать. Стража бесила, присутствие Данте бесило еще больше.

— Скажи что-нибудь, — демон сел на корточки возле меня, пытаясь поймать взгляд. Твою гребаную мать! Тонкая ниточка связи оборвалась.

— Зачем? Ты мне не поверишь, а на их мнение мне глубоко плевать, — что-то мелькнуло на его лице и тут же исчезло.

— Диана…

— Просто уйди, — навалилась апатия. Заклинание, которое я плела, было готово и надежно укрыто. Люга довольно шевелилась, успокаивая.

— Как скажешь, — прошипел он, отходя.

— Даяна, ты понимаешь, что если Кэссиди умрет, тебя казнят?

— Она не умрет, — пожала я плечами. — И сделать ты мне ничего не сможешь. Я под защитой СВАМа. Неприкосновенна, — я посмотрела на демона. Ран сжал кулаки. — Ты знаешь. Так что все, что ты можешь — посадить меня в камеру, связаться с Дакаром и ждать. — Сибилла заголосила громче, плюясь ядом, обвиняя во всем, чем только можно.

— Заткните ее, — попросила я, проводя по волосам. Она кинулась. Данте перехватил визжащую и брыкающуюся фею. Королева кивнула, и двое стражников выволокли ее из комнаты.

— Я добьюсь, чтобы тебя судили, — я промолчала. Заигралась она во власть.

— Если наша договоренность еще в силе, — подал голос кочевник, — я хочу воспользоваться правом подмены.

— Какая договоренность? — напрягся врайт.

— Лорд просил сегодня у меня разрешения жениться на Даяне. Я дала свое согласие, — Ран глухо зарычал. — Восемьдесят тысяч аржанов, — проигнорировала его фея.

— Согласен.

— Я не согласен. По контракту она сейчас моя собственность, — я дернулась от этих слов, ярость застилала глаза, на руках выросли когти, во рту — клыки. — Значит, я несу за нее ответственность, — снова эта фраза, уже успевшая набить оскомину. Голос спокойный, взгляд твердый.

— Я думаю, учитывая события, можно…

— Нет, — оборвал демон Лорда.

— И что вы предлагаете? — они делили меня, как собаки кость. А где-то страдал мой леопард. Пора заканчивать. Теряю время.

— Так, — я поднялась на ноги, не давая принцу открыть рот. — Я не пойду за муж ни за кого. Никогда. Ни на каких условиях. Ваше Высочество, в вашей защите я не нуждаюсь и снимаю с вас всякую ответственность, — я достала из кармана литкралл с контрактом. Демон напрягся. Понял. Умный демон. — Я зову в свидетели стихии! Земля, Огонь, Вода, Воздух и Зима! Я — истинный охотник СВАМа номер, — камень услужливо высветил пять цифр, — три пять, один, семь, четыре разрываю контракт, отказываюсь от вознаграждения, никаких претензий к заказчику не имею! — Литкарлл дрогнул в моих руках, сверкнул. Вот и все. — Илия, можешь вести меня в камеру.

— Зачем же в камеру? — она довольно улыбалась. Я покорно протянула руки, на запястьях защелкнулись браслеты оков.

Данте зло выругался и вышел, за ним последовала Илия, по-прежнему мерзко скалясь. Опять что-то задумала. Стража расположилась за дверью, судя по запаху, фей пять не меньше. Ага. Очень смешно.

— Зачем ты это сделала? — боги, как же все надоело.

— Уйди, — я поднялась на ноги и направилась в ванную.

— Ответь мне, — требовал принц. — Зачем разорвала контракт?

— Ты сам сказал, что я не нужна. Что буду только мешать. А мне надоело слушать про "ответственность", — пожала я плечами, включая воду и подставляя полотенце под струи воды.

— Ди, — прорычал он.

— Уйди, — повторила я. — Ты завтра собрался куда-то ехать, вот и иди, готовься к своему походу, — надоело его слушать. Все. Надоело. Где мой леопард?! Руки затряслись. Врайт отобрал у меня полотенце, усадил на край ванны. Я не сопротивлялась. Было плевать. Мозг работал в другом направлении. Сверяя факты, отметая одно предположение за другим. Проверяя.

— Что произошло между тобой и феей?

— А если я скажу, что она сама напоролась?

— Я серьезно, — угрожающе прорычал он. — Ты могла ее убить и…

— Если бы я хотела ее убить, то убила бы. И ты действительно считаешь, что я настолько глупа?

— Пусти меня в свои мысли, — это стало последней каплей. Я оттолкнула принца, вскочила на ноги.

— И ты говорил мне про доверие?!

— Обсидиана, нужны доказательства, Илия…

— Ты так и не понял! Мне. Плевать, — он подошел вплотную, дернул на себя.

— Будь же ты разумной! — рявкнул он, впиваясь в губы. Жесткий, грубый, яростный поцелуй. Коленки задрожали, туман привычно застелал голову.

— Иди к духам грани, — я вырвалась. — Не хочу тебя видеть, слышать, чувствовать. Катись!

— Когда мы его поймаем, — тихо проговорил он, — я вернусь за тобой, моя маленькая охотница, — дверь громко шарахнула об косяк. Меня здесь уже не будет.

Через оборот принесли еду. Я поужинала, и вышла на балкон. Луна взошла. Расставив зеркала, села в центр. Тени полностью проснулись к середине ночи. Я вернулась в комнату и активировала заготовленное плетение. Запястья кольнуло. Дневная соскользнула с тела и встряхнула руками, оковы упали на ковер. Я улыбнулась. Нащупала тонкую связь с леопардом, укрепила своей кровью. Они оставили одежду, но оружие у меня отобрали. Ага, то, что было на виду — пара рыбок и несколько кинжалов. Я переоделась, открыла пространственный мешок, достала ножны, мечи, новые кинжалы, сжатые шарики порталов, быстро запихала одежду внутрь, создала вестника для принца. Как бы я на него не злилась, отправлять прямиком в ловушку не имела права. Он получит его через семь оборотов, как только встанет солнце. Я буду уже далеко. Слилась с Люгой. Сначала библиотека.

Стража возле дверей даже не моргнула, когда я проскользнула мимо. Энергия текла по венам, ровно, много. Кайф. Выдрала из атласа страницы и рванула дальше.

— Короче, Илия спит и видит, как Диана покорной овцой побежит с тобой под венец, — несколько вдохов в комнате висела полная тишина, а потом, потом я услышала смех Рана. И этот смех… Мне словно пощечину дали. Получи дорогая очередное подтверждение — ты годишься только для секса. Больно.

— Рад, что тебе смешно, — отозвался Седрик, — но нам надо решать, что с этим делать.

— А мы ничего не будем делать.

— То есть как? — принц снова расхохотался, а в меня вцепилась старая крыса.

— Я давно хотел разорвать с Физалией тот идиотский договор, а вот и повод.

— А как же поставки?

— Найдем других, к тому же наши ученые не сидят сложа руки, года через два, думаю, мы уже будем выращивать цветы у себя.

— Все равно не понимаю.

— Обсидиана сейчас под замком. Бесится. Но к тому моменту, как мы вернемся, надеюсь, что слегка поостынет, — повисла тишина, а я стояла, замерев, вслушиваясь в непредназначенный для меня разговор. — Смотри, если мы сейчас раскроем карты, то Илия просто открестится от договора с Данте. Женить девчонку на мне ей надо лишь потому, что она считает, что сможет через Ди влиять на Сангран, — как же противно. Он говорил, словно разворачивал передо мной запутанную алхимическую формулу. Мое мнение не учитывалось — это факт. Я в этой формуле лишь мелкий практически незаметный элемент. От злости потемнело в глазах. — Или считает, что я буду слишком занят охотницей, по крайней мере, первое время, чтобы обращать внимание на зачастившего кочевника и его клан. Честно говоря, не понимаю, на что она надеется, — слова резали, впиваясь в сознание. Я сжала челюсти, сдерживая стон. — А даже, если и замечу, то в итоге ничего сделать не смогу. Обижать родственников жены, пусть и глубоко презираемых, не по этикету.

— С Санграном просто не захотят иметь дело.

— Да. Так что пусть думает, что у нее все получилось, что я собираюсь сделать Ди своей женой. Она расслабится и Данте тоже. К тому моменту, как он будет готов протащить первый караван, у нас как раз наступит сезон балов.

— А в это время правило до десяти не действует, мы досматриваем всех, — расхохотался Рик.

— Странно, что Данте об этом не знает.

— Спасая свою шкуру, он сдаст Илию.

— Правильно, Ди — гарант. Гарант того, что королеве несильно надают по шапке, если она попадется. Без участия охотницы королева не станет предпринимать вообще никаких действий. Пора рвать с Физалией эти отношения, упустить такой шанс — глупость! — столько предвкушения и торжества в его голосе. Я дрожала, не замечая этого.

— Ты убьешь двух зайцев, — в голосе Рика, звучало плохо скрываемое удовлетворение. — Но согласиться ли Диана?

— Я уговорю, — я рванула с места, не в силах больше слушать. Отбросила все чувства, загнала подальше. Пора строить новую клетку. Знать бы еще как.

Я бежала, с такой скоростью, что от ветра начало ломить виски, чужая боль усиливалась. Ему плохо. Ему очень плохо, если я чувствую его даже сквозь закрытую связь. Тени. Стэр. Потерпи, мой хороший.

Незаметно для меня рассвело. Дорога слилась в бесконечный бег, с короткими перерывами на еду и отдых. Связь с котом держала открытой на всякий случай и без того зная, куда идти, зная, где искать. Образ отпечатался в памяти слишком четко. Я ничего не замечала, ничего не чувствовала. Вкус вишни намертво прилип к языку, по коже пробегали мурашки. Я бежала по солнцу, впитывая и впитывая энергию, не ощущая усталости, лишь приятное наслаждение от бега. Ожили инстинкты, обострился слух, нюх, зрение. К вечеру я стояла в центре того самого капища, где наткнулась на воспоминания о Духе Грани. Спрятала Люгу. Сбросила щиты.

— Выходи, — сказала в пустоту. Мощь места ужасала. Подавляла. Я огляделась, достала клинки, напряглась. — Хватит играть со мной! — уже громче.

— Обсидиана, — знакомый голос, заставил развернуться на месте, — ну, наконец-то девочка. Я уж думал, что не придешь. — Последняя деталь мозаики встала на место.

— Ты… Боги, какая я идиотка.

— Не кори себя, — покачал головой охотник, с тихой грустью глядя на меня. — Я долго готовился. Все просчитал, — я невесело рассмеялась.

— Мой леопард у тебя?

— Да, — я прыгнула на него. Ускользнул. Так легко, так спокойно.

— Хочешь поиграть? — в таких знакомых глазах заплясали смешинки.

Я бросалась в атаку снова и снова. Нанося удары, отражая его выпады, уворачиваясь. Никто из нас не пользовался тенями, магией. Я не стала создавать даже пересмешника. Ни к чему. Он опытнее, сильнее, старше. Он прошел через такое, что мне и не снилось. Но попробовать стоило. Из его бедра торчала рыбка, мне в плечо вонзилась точно такая же. У него на груди глубокая царапина, у меня почти такая же через всю спину. У него локтем разбит висок, у меня — губа. Подсечка. Он упал наземлю, а следом от его удара под колено свалилась я. Спустя пол оборота мы выдохлись. Оба. Практически одновременно. Но если, я действительно устала, то охотнику, протягивающему мне руку, хватило бы и пяти лучей, чтобы восстановить силы. Я протянула свою руку. Он легко поднял меня на ноги. Зачем я ему нужна?

— Пойдем, — он развернулся и повел за собой. Мы шли около пятнадцати лучей и вышли в итоге к старому… нет, древнему городу дриад. Он восстановил один из домов, прямо в кроне гигантского дерева, ничего выдающегося, но все необходимое имелось. Щелкнул пальцами, открылся проход. Через вдох мы уже сидели за столом в своеобразной гостиной.

— Голодная? — ласково спросил охотник. Я помотала головой.

— Где мой кот и зачем я тебе?

— Не переживай, — он откинулся на спинку лавочки, — с твоим зверем все будет хорошо. Как только ты согласишься, я его подлечу.

— Я хочу его видеть.

— Да пожалуйста, — он махнул в сторону балкона.

Я вышла и уставилась вниз. На клетку из нрифта внутри плетения. На своего зверя, лежащего внутри. Целый кусок плоти был выдран из его передней лапы. Так, что была видна белая кость. Тени! Такая боль. Мой хороший кот. Прости. Мышцы на глазах начали срастаться. Я выдохнула сквозь сжатые зубы и вернулась в комнату.

— Зачем тебе я? — повторила вопрос, садясь напротив.

— Мне всегда это в тебе нравилось — сразу к делу, — он скинул плащ, блеснула брошка зеленой сойки, лишний раз напоминая о моем промахе. — Ты знаешь, что я хочу сделать?

— Прорвать грань, выпустить духов, — ответила я, останавливая дрожь.

— Правильно. Но одному мне не справиться, мне нужен еще один Теневой, — я ждала. — Прорыв грани требует огромной силы. Я собрал некоторое количество, но этого мало.

— Почему врайты?

— О, я пробовал многих — фей, вампиров, людей, горгулий, тигров. Удалось найти даже Ледяного, но его сила слишком бесконтрольная, — я глухо зарычала. — Не злись, он все равно сбежал.

— Я нашла. Вернула в стаю, — еще один ласковый взгляд. — Ты не ответил.

— Врайты самые сильные, их энергия наиболее устойчива, универсальна, — снисходительно объяснил мужчина. Легче собирать.

— Как?

— Я нашел артефакт…

— Медальон Никоса, — кивнула я, охотник расплылся в улыбке.

— Видишь, ты сама все знаешь. Создал уродцев, копировал медальон, выпускал их, ставя привязку на выбранную жертву. Перерыл целую гору архивных записей, чтобы понять, как разорвать грань.

— Почему у твоих тварей именно такой вид?

— Посчитал это забавным, — он усмехнулся. — Именно так видят нас остальные.

— Они живые или мертвые?

— И то и то. Нельзя было создавать полностью нежить. Они бы не смогли витать магию. А полностью живые — поглотили бы ее. Золотая середина, как и мы.

— Я наткнулась на одного из них. Он убежал, почему?

— Ты же Теневая. У них приказ обходить подобных мне десятой дорогой.

— У них есть сознание?

— Нет. Инстинкты.

— Почему именно больные демоны?

— Их защита уже повреждена, легче подобраться, — пожал он плечами, — легче управлять, заманить, затуманить разум. Мне не нужны были лишние свидетели, не хотел лишних жертв, отсюда и туман.

— Какое благородство, — фыркнула я.

— Злишься? Что ж имеешь право.

— Если я тебе нужна, зачем пытался меня убить?

— Изначально тебя не было в моих планах. Мальчишка-демон сильно удивил меня, когда обратился к Дакару. Считал, до этого не дойдет. Гордость не позволит.

— Как ты узнал, что он пошлет именно меня?

— Я ведь Теневой, поставить жучки у принца и в академии не составило труда. Я был Дакару другом. Его кабинет, все приемчики и привычки знаю, как свои пять пальцев. Просто подслушал. Честно говоря, его выбор меня удивил, а еще я разнервничался. Взорвал твою общагу, — я слушала его исповедь молча, не останавливая, хотявсе это знала и так. Уже поняла. — Но опоздал, ты уже уехала.

— Покушение на принца тоже ты?

— Да. Хотел отвлечь его. Но недооценил.

— Усса и волки?

— Да, — я скрипнула зубами. — Я не хотел тебя убивать, просто напугать, ну или покалечить, чтобы ты отказалась от дела. Пока Дакар искал бы другого охотника, я бы все успел.

— Эльф?

— Послание тебе. Он приходил в СВАМ. Заманить его было просто. А тот бред, что он нес, просто уловка, хотел напугать принца. Заставить паниковать. Перед смертью я всем показывал эту иллюзию. На всякий случай, врайт, как говорят сильный эмпат и может читать память даже у мертвых.

— Дух грани на капище?

— Ты случайно наткнулась на него. Это не входило в мои планы. Я просто затер свои следы, оставив, лишь твой запах.

— Дакар думает, что это я украла твое тело.

— Знаю. Прости, — он выглядел искренним, но меня не проняло.

— Гончие?

— Еще одно послание. Я думал, ты догадаешься, такая очевидная подсказка. Ждал, что придешь, — он почти укорял меня.

— Они могли меня убить.

— Нет, я их контролировал. Измотали бы, да. Но не убили, — он все продумал. — Но влез демон. Сложнее всего было у фей. Их связь с монаршей дюжиной очень крепка, сложно разорвать.

— Везде осведомители. Везде марионетки.

— Я же сказал, что подготовился.

— Шорп достал у горгулий?

— Вырастил. Я же травник.

— Я видела тебя мертвым, мои тени прощались с тобой, как?

— Достал подходящий труп, изменил лицо, повесил на себя проклятье.

— От него пахло тенями.

— Медальон Никоса, — пожал он плечами, — перекинул часть силы в него, спрятал в складках одежды.

— Труп забрал потому, что магия начала исчезать? Лицо менялось обратно?

— Да.

— Зачем тебе духи грани? — что-то зажглось в его глазах. Решимость, вера.

— Ты знаешь, как они поступили с нами?

— Да.

— Нет, не ту историю, которой пугают детей, ты знаешь правду? — он внимательно всматривался в меня.

— Знаю. Прочла. Нашла в старых фейских хрониках, — поспешила добавить, на невысказанный вопрос. Он успокоился. Поверил.

— Хочу вернуть Теневых, — моя челюсть отвисла, я не улавливала связи. — Боги создали нас, когда расплодилась нежить, для защиты. Если над миром нависнет угроза, равная той, что была, боги вернут их, или создадут новых. На то, чтобы довести количество нежити до критического уйдут годы. Духи грани — идеальный вариант. Быстро и просто.

— Вернуть Теневых, — пробормотала я. — Для чего?

— А тебя устраивает то, как мы живем? Мы прячемся, боимся, всегда настороже, скрываем свои силы, мы страшная сказка. И в то же время продолжаем разгребать дерьмо за всем миром. Они ненавидят нас и боятся, но пользуются! Мне недоело так жить. Я не хочу, чтобы так продолжалось и дальше. Мы заслуживаем нормальной жизни. Вспомни дочь Катрины, ты желаешь ей судьбы подобной твоей?

— Нет, — тихо ответила я. И тут поняла, что действительно не хочу, чтобы Элиса жила так, как я. Велес не фанатик, не свихнувшийся маг, не больной мститель. В его глазах не было безумия, то, что он делал не доставляло ему удовольствия, он не желал мирового господства. Травник хотел нормальную жизнь. Он просто уставший мужчина. Нет. Уставший Теневой.

— Я знал, что ты поймешь, — да, я поняла, но не приняла.

— Велес, ты не сможешь контролировать Духов. Погибнут миллионы. Мир снова захлебнется в крови, в криках и страхе. Нас будут проклинать.

— Нет. Я нашел способ. Я смогу удержать. Мне нужно не больше сотни, а потом я закрою грань. Я все рассчитал.

— А Теневые живущее в СВАМе? Думаешь, они все тебя поддержат? Что будет с ними?

— Я уже давно не мальчик Забывшая, я растерял свою наивность, — в его глазах сквозила обреченность, такая же иногда проскальзывала и у меня. — Я не хочу убивать, но так надо.

— Надо, — отозвалась я эхом. — Ты умер, чтобы перестать быть охотником, — вдруг осенило меня.

— Да, помимо прочего. Теперь я не должен СВАМу. Дакар ведь наблюдает за каждым, даже ушедшим из академии. Боится, что кто-нибудь сорвется. И он прав, многие не выдерживают. Охотник — это ловушка. Это навсегда.

— Его ты тоже убьешь?

— Если потребуется, — в голове раздался рык. Очнулся мой леопард. Я тут же перекрыла связь. Нельзя пускать его к себе в голову.

— Что нужно от меня?

— Ты отдашь мне двух своих теней, чтобы я смог открыть грань. Потом я верну их тебе, — не будет никакого "потом", Велес. Никогда. И Духов Грани не будет.

— Почему двоих?

— Больше я не удержу, — улыбнулся он. — Да и нет в этом необходимости.

— Хорошо. Когда?

— Завтра в полночь. Во время затмения, когда грань предельно истончится. А теперь клятва перед Миротом, — не верил до конца. Правильно. Я бы тоже не поверила.

— Я - Теневая, Обсидиана Забывшая, дочь Линара мер Анияр, охотница, волчица и дочь Мирота клянусь кровью своих предков, силой стихии покровительницы, могуществом своего рода, своим будущим наследием Велесу Отказавшемуся, травнику, сыну Мирота, Теневому отдать своих теней завтра в полночь, во время слепой луны. Принимаешь ли ты мою клятву? — вспорола когтями руку.

— Я Велес Отказавшийся, травник, сын Мирота, Теневой, принимаю клятву Обсидианы Забывшей, Теневой, охотницы, дочери Линара мер Анияр и Мирота, волчицы. И зову стихии и мир в свидетели, — он разрезал ладонь кинжалом. Мир замер на вдох, кровь остановилась. Клятва принята. Я выдохнула. Не заметил, заметно расслабился, даже повеселел, а вот мои нервы были натянуты до предела, так, что ломило в висках. Остался последний вопрос.

— Что с принцем Шираном и его людьми?

— Почему ты спрашиваешь?

— Мне не безразлична их судьба. Не хочу их смерти, — ответила почти правду.

— Они с радостью побежали в мою ловушку, как я и рассчитывал. Если хочешь им помочь, справляйся сама, я мешать не буду, но и помогать тоже. Могу только открыть портал, — я кивнула.

— Отпусти Стэра.

— Он доложит Дакару, — я фыркнула. Ну да, он знает, что кот у меня не совсем обычный и вполне разумный.

— Нет. Я разорву контракт. К тому моменту, как он доберется до СВАМа — все забудет и развоплотится.

— Развоплотится? — нахмурился травник. — Кто он? — о-па-па, промах, но не сильный. Все равно леопарда надо убрать.

— Стэр — тал, — Велес все еще непонимающе смотрел на меня, — дух, наказанный богами за прошлую жизнь. Воплощенный в новом теле, подчиняющийся и преданный лишь заключившему с ним контракт, реагирующий лишь на его магию, ценой жизни защищающий его. Он мой хранитель, оберег. Я могу менять его форму, как пожелаю. Могу сделать его волком или орлом или тигром, даже дымом. Я могу слышать его на расстоянии и общаться ментально, когда захочу, могу перекрывать связь. Он на связи постоянно.

— Почему леопард?

— Он пришел ко мне впервые в таком виде. Мне так привычнее. Первый облик выбирают боги.

— За что он наказан? — в зеленых глазах мелькнула и тут же скрылась искра любопытства.

— Я не знаю. И он не знает. У духов отбирают память, до того момента, как он не исполнит свой долг, не искупит вину. Единственное, в чем он свободен — в выборе. Он сам выбирает себе — ута — хозяина, — травник рассеяно кивнул и встал. Мы спустились вниз.

Я наблюдала, как он убирает клетку, как вливает в Стэра силу. Сначала дрогнул хвост, потом пострадавшая лапа, сморщилась морда, дрогнуло левое ухо и он втянул носом воздух. Рыкнул и открыл глаза. Я не отрывала от него взгляда.

— Он знает, Стэр не трать зря силы, — прокомментировала я, попытки кота пробиться ко мне. Он сел. Покаянно опустил голову. В груди защемило. Тени, надеюсь, он простит меня. Хотя, он даже не вспомнит.

— Прости, — прорычал он. Столько вины в одном слове.

— Прощаю, — выдавила я. — Но контракт разрываю, — было больно, грустно, хотелось орать и материться. Я лишь сильнее сжала кулаки. Он был со мной рядом восемь лет, вытянул меня из состояния апатии, вернул к жизни, я наизусть знала каждый волосок на любимой морде, читала каждый взгляд. Я так любила зарываться пальцами в его шерсть. Все его выходки, все ужимки, недовольство и ворчание, бесконечные нотации… Боги, я буду скучать. Прости, мой хороший. Так надо.

— Сид…

— Все Стэр, ты предал меня. Ты попался, подставился под удар, а значит, рисковал моей жизнью. Ищи себе другого ута. Ты мне больше не нужен, просто бесполезное животное. Тупое к тому же, — я нарочно делала ему больно, била по самому уязвимому месту, чтобы он не вздумал возвращаться. Его память продержится еще суман. Вполне достаточно, чтобы он успел натворить дел. Била, и каждый удар возвращался ко мне, усиленный многократно. Била и удерживала слезы. Била и корчилась, как в огне. Била и старалась не смотреть в глаза. Этот взгляд тянул из меня жилы, выворачивал наизнанку. Он будет преследовать меня по ночам.

— Диана, — я оборвала его, начав читать клятву. Мой хороший рухнул на землю, выгнулся и надрывно зарычал. Его ломало, он рыл землю огромными лапами и все это время не отрывал от меня взгляда. Я же ничего не почувствовала. Физически. А сердце медленно умирало, костенело, остывало. Прости.

Я бросила в него шарик портала. Его выкинет где-то посередине между Физалией и Санграном. Но он пойдет к феям. Я знала. Будет искать принца. Дорога по моим прикидкам займет сутки, Стэр просто не успеет. Прости.

— Открывай портал, — обратилась к Велесу, когда кот исчез.

— Тебе тяжело, — прокомментировал он.

— Он был со мной рядом десять лет, — отчеканила я. И тут травник сделал то, чего я от него никак не ожидала. Я оказалась в кольце его рук, он прижал голову к своему плечу. И я не выдержала. Одна, вторая, третья. Слезы катились по лицу.

— Плачь, девочка, плачь, — шептал он, держа меня в руках. А я проклинала себя, эту охоту, фей, демонов и богов. Держаться не было сил. Я могла вынести все, кроме сочувствия, кроме заботы, кроме понимания.

Когда я успокоилась, Велес открыл портал, но вместо того, чтобы остаться шагнул в него вместе со мной. Что ж, я не возражала.

Мы оказались на поляне, когда все уже было практически кончено. На ногах стояли только пара солдат, Рик с Вилларом и Ран. Лексу отгрызли ногу, кровь хлестала как из крана, но он вроде бы дышал. Рику раскроили череп, и он едва ли что-то видел, слепо махая перед собой когтями, ориентируясь лишь на слух. Из спины оборотня торчало ядовитое перо из ноги еще одно. Вообще все они были покрыты кровью, своей и чужой, повсюду раны. Слева гарпии дожирали чей-то труп, шипя и отталкивая друг друга от добычи. В клетках бесились уродцы Велеса.

— Переключи на меня их поводки, — толи попросила, толи приказала я. Травник покачал головой. — Как хочешь. Тогда я займусь ими сама и выжму своих Теней без остатка, — угроза подействовала. Велес сделал, как я сказала. Стоило тонким нитям оказаться в руках, и я тут же обратила всех в прах. Охотник с неподдельной жалостью смотрел на опустевшие клетки. — Ты собрал свою Дань. Они тебе больше не нужны, а если будешь скучать, создашь потом новых, — Велес одарил меня улыбкой, погладил по щеке.

— Диана? — голос демона заставил дернуться. — Что…

— Поздравляю, мудак! — я не сумела скрыть эмоции, просто не удержала ярость. Люга права — у меня с этим огромные проблемы. Выживу — решу. — Ты приперся прямиком в ловушку. Скажи мне, оно того стоило? Их жизни того стоили?

— Чего стоили? — его шатало, кровь струилась из ран, по телу то и дело пробегали маленькие молнии. Но все мышцы были напряжены, взгляд ясный, сабельно-острый, горько-ядовитый.

— Доказательства твоей правоты, — прошипела я в ответ, глядя на трупы. — Молчишь? — передразнила я его. Демон зарычал.

— Что ты здесь делаешь? Кто это? — услышав последний вопрос, Велес положил руку на мою талию, предостерегающе сжал. Я накрыла его ладонь своей, давая понять, что все в порядке. Нужно, чтобы он мне доверял.

— Решила оказать волкам последнюю услугу. Они неплохие ребята и не виноваты, что их командир — идиот. А это Велес. Помнишь, ты говорил, что я слишком уверена? — дождалась кивка. — Так вот я покрывала не Дакара, я покрывала его. А ты купился, — ярость в его взгляде обожгла, смяла. Он поверил. Так легко поверил. И от этого было хуже всего. Я сильная, переживу. Может быть. — Прощай, — выдохнула едва слышно.

Он зарычал и кинулся на нас, но Велес уже шагнул в телепорт.

Остаток дня пролетел незаметно. Мы разговаривали ни о чем и обо всем. Тихо. Едва слышно. Ужинали, играли в карты. Велес выпытал у меня всю подноготную. Много спрашивал про отца. Про его дела. Про Кристофа. Я рассказывала, не опасаясь, не требуя взамен клятв, не угрожая. И это было восхитительно. Просто так поделиться с кем-то, без контрактов, условностей, не подбирая слов. И я спрашивала. Чем он занимался, как узнал, что Теневой, как попал в СВАМ. Его первые впечатления о Дакаре мало чем отличались от моих. Его первое задание тоже. Я намеренно не спрашивала про предстоящий ритуал, он намеренно не говорил. Ночь прошла так же в разговорах. А на утро я занялась делами. Надиктовала вестника Елене, не вовремя, конечно, но вариантов не было. Она будет злиться, проклинать меня и грустить, но это пройдет. Всегда проходит. Ничего такого. Просила позаботиться о Стэре, указала, где его искать. Велес внимательно слушал. Попросила его открыть портал к людям. Мы надели личины и оказались у нотариуса. Я переписала дом на Малика, и свои счета тоже. Моих сбережений вполне хватало на выплату остатка долга. На вопрос травника ответила, что после того, как все случится мир изменится навсегда и скорее всего ни деньги, ни дом мне не понадобятся. Ответом он остался доволен.

Я не хотела умирать, но знать наверняка не могла. Я буду драться до конца, а там как пойдет. Вернувшись, мы пообедали, собрали вещи, и ушли на капище.

Каменные боги все так же холодно взирали со своих постаментов. Место по-прежнему действовало на нервы, а запах вишни стал настолько сильным, что было больно дышать. Но я упорно расставляла накопители, пока охотник воссоздавал плетение, готовил смеси из трав, снимал заклятия с природных источников силы. Их здесь оказалось три. Много. Очень. Сколько же энергии надо, чтобы прорвать грань? Я все делала механически, особо не задумываясь, боясь остановиться хоть на вдох. Я не подпускала к себе страх, гнала отчаянье, боль, злость.

Как только опустились сумерки, Велес отошел от капища, объявив, что все готово. Он развел костер, выдал мне спальник. Мы сидели рядом. Оба нервничали. Он в предвкушении, я в страхе. Он рассказывал, как все будет. Потом. Когда вернутся Теневые. Я молчала, боясь открыть рот, просто кивала. Я даже особо не старалась выказывать энтузиазм. Зачем? Он все равно ничего не заметит. Сидит и смотрит на огонь мечтательным взглядом. А в глазах нетерпение, ожидание, вера в будущее, которого не будет.

— Пора, — он подал мне руку, глядя на небо.

Мы стояли в самом центре капища. Травник вскрыл источники силы и закрепил их на плетение, активировал накопители, разрезал запястья мне и себе. Разбудил теней. Меня била дрожь, под ложечкой сосало. Животный, дикий ужас. Паника. Они накатывали волнами. То есть, то нет, то есть, то нет. По кругу, сводя с ума. Сердце стучало в ушах, я слышала, как собственная кровь бежит по венам, слышала, как она капает в миску, дышала через раз, пугаясь собственных вдохов и выдохов. А луна была уже практически черной.

И когда я думала, что сойду с ума, Велес запел. Протяжно, низко, на одной ноте. Я не смогла удержаться, дернулась, отступила, тихо вскрикнув. Но он ничего не заметил. Пел на древнедриадском, и с каждым словом его голос становился все громче и громче. Лишь одно слово было мне знакомо — Хаос.

Земля вспучилась, в воздухе замерцала тонкая пленка, а за ней уже виднелись колышущиеся чудовища. Беспощадные. Смертоносные. Жуткие настолько, что я задрожала уже в открытую. Тени взбесились. Рвались со своих цепей, царапались, толкались. На лбу выступила испарина. Еще не время, девочки, еще чуть-чуть. Я давила чувства, вжимала отросшие когти в ладони, надеясь, что физическая боль отрезвит, укрепит контроль. Казалось, это длилось бесконечно. Дикие звуки, сердце набатом в ушах, страх. Мирот замер, ожидая своей участи. Наконец Велес открыл глаза, заканчивая петь.

— Повторяй за мной, — он сжал мои ладони, я кивнула. Он четко произносил каждое слово. Я также четко повторяла, стараясь не смотреть на все утончающуюся пленку. Наши сознания сливались, я старалась не думать. Вообще. Читала про себя детский стишок. — Дуос, — мозг среагировал мгновенно.

— Синко, — отчеканила я, отпуская поводки. Велес понял, но сделать уже ничего не мог. Я смотрела в его глаза и не видела страха, не видела удивления, не видела ничего, кроме обреченности и легкой грусти. То, что можно прочесть в глазах каждого охотника. Лишь легкое недоумение, когда вместо четырех, упало пять цепей.

А Тени ринулись на него, в него. Он не кричал, только дернулся пару раз. Я достала кинжал и проткнула его насквозь. Вытащила и почувствовала ту же боль, что и он. Мы рухнули одновременно, все еще держась за руки, как влюбленные. Теперь главное не упустить момент. Иначе отправлюсь следом за ним.

Сумеречная, Ночная, Дневная, Утренняя и Люга. Я ощущала каждую. Первой растворилась Утренняя, вырвав из меня крик, потом, Сумеречная и Ночная. Дневная выскользнула из пальцев, оборвав связь, на миг коснувшись щеки теплой лаской. Мои тени умирали одна за другой, вырывая из горла крики. Плавились кости и сгорали нервы. Я плакала, билась в судорогах, скребла когтями холодный камень, ломая, сдирая, вырывая с мясом. Агония. Люга… Я держала, держала, сколько могла, изо всех сил. Я хотела жить. Хотела, чтобы они жили. Люга. Пожалуйста. Пожалуйста. Тень дернулась, коснулась губ поцелуем, скатилась слезинка. Тени умеют плакать. И растворилась. Не удержала…

Кровь потоком хлынула из горла. Но сердце еще билось. Я бросила взгляд на грань, она стала плотнее. Хорошо.

Ноги налились свинцом, руки отказывались двигаться, но я заставила себя стереть несколько линий плетения. Призвав Зиму, оборвала связь с источниками, порывом ветра выбила половину накопителей. Грань исчезла. Я выдохнула и вместе с выдохом изо рта брызнула кровь. Я подползла к Велесу, положила его голову себе на колени, застыла.

Он не должен быть один. Не хочу. Я закрыла глаза, чувствуя, как все медленнее бьется сердце у него в груди.

"Глупая", — раздался его мягкий тихий голос у меня в голове. Наши сознания были все еще слиты. — "Разве они стоят того, чтобы за них умирать?"

"Я не хотела умирать и не хочу", — вяло. — "Так получилось".

"Охотник до конца".

"Да", — он знал, понимал, чувствовал тоже что и я. Я убила его не потому, что считала, что он не прав. Он был прав. Не во всем, но во многом. Не потому, что думала, что одержу победу, не потому, что думала, у него нет права на месть. Как раз оно у него и было. И у меня. И у каждого Теневого. Убила не потому, что испугалась духов грани, не потому, что боялась гнева богов или Дакара. Ни принц, ни феи, ни Стэр, тут ни при чем. Я убила его только потому, что была охотником. Только поэтому. Ни одна охота не должна остаться не завершенной. Закон.

"Жалеешь?"

"Нет. Несмотря на свою неправильную жизнь. Нет".

"Неправильную?" — странно было чувствовать чужое удивление, как свое. Вообще все это странно.

"Я неправильно родилась у неправильных родителей. Меня неправильно воспитал неправильный отец. Я неправильно пользовалась неправильной силой, неправильно поступила в неправильную академию. Неправильно училась и выбрала неправильную профессию. Я неправильно провела неправильную охоту и неправильно влюбилась в неправильного демона. Тени, я даже неправильно убила неправильного врага! Ничего не могу довести до ума!" — Велес рассмеялся у меня в голове. Его сердце билось с интервалом в четыре вдоха.

"Но менять ничего не хочешь?" — ему хватало сил на ехидство.

"Нет", — новый поток крови хлынул из горла. Отплевавшись, я принялась гладить его по голове.

"Спасибо, что со мной".

"Глупый. Никто не должен умирать в одиночестве". — Последний удар его сердца. Значит и мне осталось недолго. Луча три. Я наклонилась, превозмогая боль, и поцеловала травника в губы. Прощай Велес Отказавшийся. Надеюсь, ты попадешь в лучший мир. В правильный.

Я расслабилась, было спокойно и тихо, смирилась. Затмение прошло, и сквозь ветки на нас смотрела луна. А может, и не на нас. Какое ей дело, до двух мертвых Охотников? Кому мы нужны? Если даже боги от нас отвернулись?

Я закрыла глаза. У смерти запах и вкус вишни.

Я умерла.

Ширан дар Сараэн

Упрямая, упрямая охотница. Неужели не видит? Неужели не понимает, что рвет мне душу? Я дернулся, невольно вспомнив струйку крови, бегущую по ее подбородку, когда я пытался ее лечить, упрямое выражение лица, и холодное дрожащее ослабевшее тело в моих руках. Не позволю. Я больше не допущу подобного. И если она думает, что я шутил, говоря, что посажу ее под замок, она глубоко заблуждается! Я лучше отгрызу себе руку. И пусть думает, что я сумасшедший. Хотя, она ведь действительно свела меня с ума. Моя красивая, моя умная, моя смелая и страстная девочка. Моя нежная. Моя жизнь.

Сзади раздались шаги, заставив меня опустить меч и обернуться.

— Фина Кэссиди?

— Ваше Высочество, — фея судорожно сглотнула и сжала кулачки, — нам нужно поговорить.

— Я вас слушаю, — ветер приятно холодил разгоряченную после тренировки кожу, и меч на удивление легко вошел в землю, а может, я еще не до конца спустил пар.

— Не здесь Ваше Высочество, — она нервно оглядела площадку для тренировок.

— Кэссиди, что за игру вы снова затеяли? — я не торопился двигаться с места, так же как и не торопился верить ее искренним полным отчаянья взглядам.

— Прошу, — она стиснула мою руку, — это не отнимет у вас много времени.

— И куда же вы предлагаете пойти? — это становится даже любопытным.

— Да хотя бы в сад, — я пожал плечами и перепрыгнул через ограждение. Нет, точно еще не весь пар спустил. Что за ребячество?

Как только мы оказались под сенью деревьев, младшая графиня заметно успокоилась, перестала бить пульсирующим шаром в мои щиты чужая тревога. Она опустилась на первую попавшуюся скамью и поистине королевским жестом расправила цветастую юбку, за спиной дрожали малиновые крылья.

— Вы так и будете стоять? — голос слегка дрогнул. Я сел рядом, пристально всматриваясь в ее глаза. Что же тебе от меня понадобилось? Что такого собираешься мне сказать? Почему нервничаешь? Фея хранила молчание, уставившись на меня я-готова-принять-из-твоих-рук-даже-яд взглядом.

— Фина, — начал я, но договорить не успел. Младшая графиня практически опрокинула меня на скамью и впилась в губы. Запах колокольчиков кинжалом врезался в мозг. Снова эта девчонка за свое! Не выйдет, я принял меры! Мда, наверное, не каждый вампир так сможет. Я плотнее сжал челюсти и практически оторвал от себя девушку. Что это за мать твою? Демон внутри недовольно зашевелился.

Мне плохо удалось скрыть ярость и, коротко всхлипнув, фея отвернулась, плечи мелко затряслись. Я ждал.

— П… простите, — выдавила она через какое-то время, по-прежнему сидя ко мне спиной. — Я просто больше не могу. Это так тяжело.

— Что конкретно?

— Не заставляйте меня унижаться еще больше и произносить это вслух, — голос у нее был убитым, в чувствах сквозило отчаянье. Вот только по какому поводу?

— В словах нет ничего унизительного, — я заставил напряженные мышцы расслабиться, и прикрыл глаза, — но только в том случае, если они правдивы.

— Правдивы, — эхом отозвалась фея. — Вы так любите правду, что ваш выбор кажется мне еще более необдуманным.

— Мой выбор?

— Да прекратите же! — вскрикнула она, обернувшись. Хорошенькое личико исказила гримаса ярости. — Зачем вы надо мной издеваетесь?! — обида горячей волной прошлась по моим чувствам.

— Кэссиди я действительно не понимаю.

— Ах, не понимаете! Духи ветра, помогите мне, — она вскинула глаза к небу, стараясь удержать слезы, — Я… я… я люблю вас! И не смейте меня перебивать или жалеть, оставьте мне хотя бы крупицу гордости! — я настолько резко закрыл рот, что клацнули зубы. — Мне кажется, я влюбилась в вас сразу же, как только увидела. В ваши глаза и губы, в вашу манеру держаться и говорить, в ваш голос. Но я никогда не любила до этого и не понимала, что за чувство заставляет меня тянуться к вам, почему я так жажду наших встреч. А когда поняла, было уже поздно, — она вскочила на ноги. — Вы увлеклись Даяной! Она окрутила, опутала, затуманила вам разум. И каждый раз при виде вас моя душа рвется, а сердце обливается кровью и хочется кричать и плакать и топать ногами! Я ведь каждую ночь вспоминаю вкус ваших поцелуев и силу ваших объятий! Я больше так не могу!

— Кэссиди…

— И я не понимаю. Просто отказываюсь понимать. Она ведь лживая, грубая, злая, не умеет себя вести, постоянно во что-то влезает, — распалялась фея все больше, заставляя меня кипеть от гнева. — Она никого никогда не любила и не сможет полюбить, она только пользуется и ей пользуются. Вы ведь уже знаете, что она не смогла сохранить себя для мужа!? Не отрицайте! — практически взвизгнула графиня. — По дворцу сегодня весь день ходят слухи. В ней же нет ничего, она пустая, как тряпичная кукла. И боги, она же полукровка! — на последних словах я не смог сдержать силу, и в землю рядом с феей ударила молния, оставив на платье черные подпалины и заставив ее наконец-то заткнуться.

— Браво! — я пару раз хлопнул в ладоши. — Кэссиди, вы маленькая эгоистичная дурочка, — почти ласково пропел я, медленно поднимаясь. — Были бы вы мужчиной, и я бы, не задумываясь, выбил из вас все дерьмо за то, что посмели говорить подобное о моей будущей жене. Но вы женщина…

— Ж-жене?! — она хлопала глазами, как детская игрушка.

— Жене графиня, жене, — с улыбкой повторил я, наслаждаясь сменой эмоций на ее лице: ярость, паника, отчаянье и снова ярость. Оставаться здесь больше не было смысла, я обошел ее по кругу и направился по тропинке назад.

— Я докажу! Докажу, что она не стоит и вашего мизинца! Она не та, за кого вы ее принимаете, и она врет вам! Она всех обвела вокруг пальца! Всех, кроме меня! — долетело мне в спину, я даже не обернулся. Интересно этот дурдом когда-нибудь закончится?

Я вернулся к брошенному оружию. Надо еще раз поговорить с Обсидианой. Без эмоций просто поговорить, а посему просто жизненно необходимо успокоиться. Удары слились в бесконечный узор, мышцы приятно тянуло, и в эмоциях воцарился долгожданный штиль. Ну вот, теперь можно и к маленькой охотнице.

В одном из коридоров меня догнали Илия и Данте. В эмоциях королевы читалось такое удовлетворение, что хотелось предложить ей лимон. Данте же, наоборот, был подозрительно напряжен. Сегодня день такой или что?

— Ваше Величество, Лорд, — я слегка наклонил голову.

— Ваше Вы…, - остальное потонуло в топоте ног пронесшихся мимо стражников. Бежали они в сторону комнаты охотницы. Закралось нехорошее предчувствие. Я сосредоточился и попытался почувствовать что-нибудь через связь с Дианой. Ничего. Абсолютное спокойствие.

— Ваше Высочество, — перед королевой остановился еще один охранник. — Ваша внучка, она ранена, — у меня все похолодело внутри. Но это же не возможно, я бы почувствовал — кровная связь действует безотказно.

— Ведите, — коротко кивнула Илия.

— Мы услышали крик, — запинаясь и явно боясь гнева королевы, лепетал несчастный, — ворвались внутрь. Рана не очень опасная, но крови она потеряла много, практически весь ковер залит был, — я снова попробовал ощутить хоть что-то через связь. И снова ничего. Сердце забилось чаще.

— Ясно, — бросила фея.

До дверей в комнату Сид мы практически добежали и уже на самом пороге столкнулись с взволнованной Сибиллой. Женщины ворвались первыми.

На пуфике, опустив голову и уставившись в пол, сидела Обсидиана. Рядом, как конвоиры, стояли стражи, обнажив оружие, готовые среагировать на малейшие ее движение. Она медленно подняла голову, оглядев каждого, и прикрыла глаза.

Прямо перед ней на полу лежала Кэс, с кинжалом охотницы, торчащим из левого бока и бледным лицом. Я присмотрелся, прислушался — жива. Через вдох появился лекарь с помощниками и носилками, и раненую фею унесли.

— Ты будешь наказана, — прорезал тишину полный гнева голос королевы. Обсидиана даже не посмотрела в ее сторону, только напряглась и стиснула кулаки. Я потянулся к нашей связи. Беспокойство. Сильное беспокойство вдруг всколыхнулось волной, принося с собой ощущение неуверенности. Ди подняла голову и невидящим взглядом уставилась на дверь. По ее шее стекала кровь, я стиснул челюсти так, что заскрипели зубы. Эта тварь посмела ранить ее! Во мне рычал демон.

— Ты меня слышала? — прошипела королева, не дождавшись от Дианы ответа. Она все так же сидела и смотрела мимо. Ее волнение усиливалось. Что же тут произошло?

Она бы не стала просто так нападать на фею. Значит, глупая графиня ее спровоцировала. Спровоцировала из-за моих слов? Я нахмурился. Плохо. Покушение на члена королевской семьи — это всегда плохо. Демон беспокойно ворочался в инстинктивном желании защищать, оберегать, реагируя на беспокойство Дианы. Легкая боль коснулась сознания и тут же все стихло. Словно она приняла решение. Илия по-прежнему ждала ответа.

— Даяна! — твердо резко, как пощечина. Раздражение Сид отдалось во мне эхом. Что она творит? Своим молчанием только накаляет ситуацию.

— Скажи что-нибудь, — я сел на корточки напротив нее. Ну же, девочка посмотри мне в глаза.

— Зачем? — ее раздражение переросло в тихую злость. — Ты мне не поверишь, а на их мнение мне глубоко плевать. — Верно, маленькая охотница, ты имеешь право на злость, но и я тоже.

— Диана…

— Просто уйди, — ее спокойный голос и безразличный взгляд. Значит, так, да? Ну что ж.

— Как скажешь, — я поднялся.

— Даяна, ты понимаешь, что если Кэссиди умрет, тебя казнят? — тут же перешла в наступление Илия. Ее дочь сдавленно охнула.

— Она не умрет, — пожала охотница плечами. В этом я был с ней согласен. С феей все будет хорошо. — И сделать ты мне ничего не сможешь. Я под защитой СВАМа. Неприкосновенна, — а вот это был уже камень в мой огород. — Ты знаешь. Так что все, что ты можешь — посадить меня в камеру, связаться с Дакаром и ждать, — Сибилла чуть не подавилась воздухом, и буквально начала верещать. Вот уж мерзкая баба.

— Заткните ее, — Ди устало провела по волосам. Моя девочка. Сибилла кинулась резко, быстро, как змея, шипя и проклиная. Лорд перехватил ее, когда до Дианы оставалось меньше шага, охотница даже не пошевелилась. Через вдох ни стражников, ни раздражающей меня феи в комнате не было.

— Я добьюсь, чтобы тебя судили, — после того, как закрылась дверь, отчеканила Илия. А вот это мы еще посмотрим.

— Если наша договоренность в силе, — вдруг ожил Данте, — я хочу воспользоваться правом подмены, — право подмены? Но это же…

— Какая договоренность? — вопрос сорвался прежде, чем я успел додумать мысль.

— Лорд просил сегодня у меня разрешения жениться на Даяне. Я дала свое согласие, — непроизвольный рык сорвался с губ. Гребанный козел. Она. Моя. — Восемьдесят тысяч аржанов, — спокойно продолжала фея.

— Согласен, — урод. План возник моментально.

— Я не согласен. По контракту она сейчас моя собственность, — я не отводил взгляда от охотницы, Диана дернулась. Прости моя хорошая. Злись и рычи, но так надо. — Значит, я несу за нее ответственность, — я расслабился, с каждым следующим вдохом идея обретала все более четкие очертания. Я ей все объясню. Позже.

— Я думаю, учитывая события, можно…

— Нет, — кочевник сверлил меня ненавидящим взглядом. Да хоть слюной тут все забрызгай, мудак.

— И что вы предлагаете? — вклинилась Илия.

— Так, — не дала мне договорить Ди. — Я не пойду за муж ни за кого. Никогда. Ни на каких условиях, — что же ты творишь? — Ваше Высочество, в вашей защите я не нуждаюсь и снимаю с вас всякую ответственность, — она достала из кармана литкралл. Нет! Твою мать, нет. Я дернулся в ее сторону, она плотнее сжала руку. — Я зову в свидетели стихии — Земля, Огонь, Вода, Воздух и Зима. Я, истинный охотник СВАМа номер три пять, один, семь, четыре разрываю контракт, отказываюсь от вознаграждения, никаких претензий к заказчику не имею! — литкарлл сверкнул и тут же погас. Что же ты натворила, моя маленькая? — Илия, можешь вести меня в камеру, — хотя, может еще не все потеряно? Нужно проверить свой контракт.

— Зачем же в камеру? — королева довольно улыбалась, вынимая из складок платья оковы Олиналя. Охотница покорно протянула руки. Что ж. Так даже лучше. Лишенная сил, запертая в комнате, она будет в безопасности, пока я ловлю психа, убившего моих людей. Смешно, сама того не осознавая, младшая графиня помогла мне уберечь самое дорогое существо. Любимую женщину.

Феи ушли, а я остался ждать, когда стихнут последние шаги.

— Зачем ты это сделала?

— Уйди, — отмахнулась, как от назойливой мухи. Что же тебя так беспокоит?

— Ответь мне. Зачем разорвала контракт? — мне действительно хотелось понять, осознает ли она, какую глупость сделала.

— Ты сам сказал, что я не нужна. Что буду только мешать. А мне надоело слушать про "ответственность", — упрямая девчонка!

— Ди, — вышло как рычание.

— Уйди. Ты завтра собрался куда-то ехать, вот и иди, готовься к своему походу, — безразличие и отстраненность, снова сменились волнением. Девочка моя, да что же ты творишь? Ее руки тряслись, пока она пыталась смыть с себя кровь. Да пошло оно все! Я отобрал полотенце. Не вырывается — уже хорошо.

— Что произошло между тобой и феей? — я спрашивал не из любопытства. Прежде, чем уехать мне нужно точно знать, что она в безопасности.

— А если я скажу, что она сама напоролась? — отличный ответ. Просто, мать твою, идеальный, а особенно он удовлетворит королеву!

— Я серьезно. Ты могла ее убить и…

— Если бы я хотела ее убить, то убила бы. И ты действительно считаешь, что я настолько глупа? — это будет сложнее, чем я думал. Хотя, а когда было по-другому?

— Пусти меня в свои мысли, — неверный ход. Она оттолкнула меня и вскочила на ноги.

— И ты говорил мне про доверие?! — я готов был стонать и биться головой о стену.

— Обсидиана, нужны доказательства, Илия…

— Ты так и не понял! Мне. Плевать, — зато мне ни хрена не плевать! Духи грома, ну сколько можно испытывать мое терпение?!

— Будь же ты разумной! — рявкнул я, впиваясь в ее губы. Вся злость, что была сейчас во мне, казалось, нашла отражение в этом поцелуе, вся обида, все отчаянье. Она задрожала, на вдох прильнула ближе. Девочка моя сладкая, что же ты делаешь?

— Иди к духам грани, — вдруг вырвалась Сид. — Не хочу тебя видеть, слышать, чувствовать. Катись! — Ладно, конструктивного диалога у нас сегодня не получается.

— Когда мы его поймаем, я вернусь за тобой, моя маленькая охотница, — я вышел, громко хлопнув дверью. Стража провожала меня недоуменными взглядами.

Как и ожидалось, к Кэссиди меня не пустили. Не велика беда.

Я прислонился к косяку двери кабинета Илии. Королева от такой наглости пошла пятнами. Плевать.

— Вы знаете, зачем я здесь.

— Догадываюсь, — сладко улыбнулась фея. — Что вы можете мне предложить?

— Плохо догадываетесь Ваше Величество, — я вернул ей улыбку. — Если за время моего отсутствия с ней что-нибудь случится, я оставлю от этого места пепелище.

— Снова угрожаете? — она и бровью не повела.

— Предупреждаю. Чтобы потом не было недопонимания, — на руке сама собой возникла маленькая шаровая молния. Фея побледнела, но лишь слегка. Недостаточно. Я метнул шар через всю комнату. Он разбил окно за спиной феи, осыпав ту осколками, заставив пригнуться, и врезался в одно из деревьев в саду. Через три вдоха от великолепного персикового сада осталась лишь горстка пепла. — Это на тот случай, если возникнут сомнения в серьезности моих слов. Кстати, говорят, что пепел — отличное удобрение. Вот вам шанс проверить. — Я развернулся и вышел, оставляя фею приходить в себя. Королева в ярости и шоке, но меня поняла, я в этом не сомневался. Как же иногда хорошо быть засранцем, которого боится половина Мирота.

Я поужинал в своей комнате. Нужно было собраться с мыслями. Все еще раз хорошенько обдумать.

Я не сомневался в правильности своего решения. Даже если Диана права, даже если это не Дакар, съездить и проверить все равно стоит. Но… Но мне до зубного скрежета, до ломоты в пальцах, до судорог не хотелось оставлять мою девочку одну. Не сейчас, когда она так слаба, не сейчас, когда она действительно беспомощна, не сейчас, когда мы наговорили друг другу упырь знает что. А еще, как мне потом вымолить у нее прощение? Где и какие найти слова? Что сделать? Это как прыжок с высоты в море, как свободное падение, как прикосновение ледяной воды к разгоряченной коже. Страшно. Великолепно.

— Ты замерз что ли? — выдернул меня из мыслей голос Рика.

— Все готово? — зачем отвечать на идиотский вопрос.

— Да, — кивнул демон, садясь напротив. — Ты не ответил, — я выгнул бровь. — Ты спалили пол сада.

— Демонстрация моих честных намерений, — усмехнулся я. Седрик непонимающе воззрился на меня.

— Что? Еще не дошли слухи?

— Я только из казарм, — пожал он плечами, — особо не прислушивался. — Я вздохнул и кратко пересказал ему суть вопроса. Друг некоторое время молчал, задумчиво глядя на языки пламени в камине. — Думаешь, это было так уж необходимо?

— Думаю, что в этом вообще не было необходимости — королева не станет ссориться со СВАМом, но подстраховка не помешает. К тому же, я был зол.

— А ты?

— Что я? — то ли у меня сегодня с мозгами туго, то ли Рик плохо выражает свои мысли.

— Ты станешь ссориться с академией, если все-таки Дакар окажется причастным?

— Я готов ссориться ради Дианы с богами. Живыми и мертвыми. Что мне какая-то там академия? — невеселая усмешка скользнула на губы. — Но мне не придется. СВАМ своих не выдает.

— Ты сегодня явно не в форме, — издевательски покачал он головой. — Представь, что случится в академии, если ректор действительно окажется нашим психом. Я сжал подлокотники кресла так, что послышался хруст.

— Смена власти, — да, я явно не в форме, смысл начал доходить только сейчас. — Им будет не до охотницы.

— Но ты подстраховался, — фыркнул друг. — И даже если бы нет, Илия все равно не полезет.

— Да уж. Она, конечно, зарвалась, но не идиотка, — Рик как-то загадочно на меня посмотрел.

— О, она не полезет не только из страха перед силой. Она не полезет по чисто экономическим соображениям, — я выгнул бровь. — Я услышал тут кое-что, пока вы с охотницей пытались выяснить, у кого мозгов меньше и яйца круче.

— Тебе повезло, что Диана этого не слышит. Выкладывай. — Рик заулыбался. Под конец его рассказа, я едва сдерживал смех, а друг взирал на меня я-связался-с-больным взглядом. Кое-как мне удалось взять себя в руки. Королева не могла знать. Просто не могла. Я понимал это так отчетливо, так ясно и именно от осознания того, как все получилось, меня разбирал смех. Мне даже не придется особо напрягаться, думая как все устроить. Илия не будет выдвигать никаких условий, никаких новых договоров, никаких запретов. Я не верил, что все оказалось так легко. Духи грома, да я голову себе сломал, решая, как избежать очередного неудобного и крайне невыгодного договора между Физалией и Санграном. А все получилось даже лучше, чем я рассчитывал.

— Короче, — заметив, что я успокоился, подвел итог Рик, — Илия спит и видит, как Диана покорной овцой побежит с тобой под венец, — "покорная овца"? Это уж точно не про мою девочку. Мне еще только предстоит придумать, как уговорить ее, но процесс будет явно нелегким. Я снова рассмеялся. — Рад, что тебе смешно, — оборвал меня Седрик, — но нам надо решать, что с этим делать.

— А мы ничего не будем делать.

— То есть как? — столько неверия было в его голосе, что я снова прыснул. Ну и кто из нас двоих теперь плохо соображает?

— Я давно хотел разорвать с Физалией тот идиотский договор, а вот и повод.

— А как же поставки?

— Найдем других, к тому же наши ученые не сидят сложа руки, года через два, думаю, мы уже будем выращивать цветы у себя, — и чего ему рассказываю? Сам ведь знает.

— Все равно не понимаю.

— Обсидиана сейчас под замком. Бесится. Но к тому моменту, как мы вернемся, надеюсь, что слегка поостынет, — в глазах друга блеснула искра понимания. Уже кое-что. — Смотри, если мы сейчас раскроем карты, то Илия просто откажется от договора с Данте. Женить девчонку на мне ей надо лишь потому, что она считает, что сможет через Ди влиять на Сангран. — Он кивнул. — Или считает, что я буду слишком занят охотницей, по крайней мере, первое время, чтобы обращать внимание на зачастившего кочевника и его клан, — друг покрутил пальцем у виска, явно думая о том же. Без сомнения первое время мне будет не до каких-то там поставок, но ведь никто не отменял министров торговли и Рика? — Честно говоря, не понимаю, на что она надеется. А даже, если и замечу, то в итоге ничего сделать не смогу. Обижать родственников жены, пусть и глубоко презираемых, не по этикету.

— С Санграном просто не захотят иметь дело, — демон скривился, словно проглотил лимон.

— Да. Так что пусть думает, что у нее все получилось, что я собираюсь сделать Ди своей женой. Она расслабится и Данте тоже. К тому моменту, как он будет готов протащить первый караван, у нас как раз наступит сезон балов.

— А в это время правило до десяти не действует, мы досматриваем всех, — зычный смех друга отразился от стен. Он готов был хлопать в ладоши.

— Странно, что Данте об этом не знает.

— Спасая свою шкуру, он сдаст Илию.

— Правильно, Ди — гарант. Гарант того, что королеве несильно надают по шапке, если она попадется. Без участия охотницы королева не станет предпринимать вообще никаких действий. Пора рвать с Физалией эти отношения, упустить такой шанс — глупость! — я радовался, как ребенок, как глупый щенок. Наконец-то появился шанс избавиться от нелепого обязательства.

— Ты убьешь двух зайцев, — расплылся в улыбке врайт. — Но согласится ли Диана?

— Я уговорю, — я серьезно взглянул на Седрика. — Все сделаю, но уговорю. Если захочет, принесу ей головы Кэссиди, Сибиллы и Илии на блюде.

— Вот! — торжествующе воскликнул он. — Теперь ты меня понимаешь! Королева уже в курсе?

— Нет, — я покачал головой, — я отправлю вестника родителям, как только мы вернемся и я поговорю с Сид.

— Ты готов мириться с тем, что она охотница? — вдруг став серьезным, поинтересовался Рик.

— Я никогда не буду готов. Но и запрещать не стану. Хочет бегать с мечом наперевес и уничтожать полчища разлагающихся тварей? Пусть бегает, а я позабочусь, чтобы количество относительно неопасной нежити в Сангране резко возросло. Захочет интриг, подключу маму, политических баталий — отца.

— Ты все продумал, — присвистнул друг.

— Честно? Я ничего не продумал. Я не знаю, что делать потому, что не знаю, чего мне ждать. Не могу ее просчитать. И… боюсь, — это слово я буквально выдавил из себя, так непривычно мне было это чувство. Так неприятно сознаваться в собственном бессилии.

— Если откажет, отступишь? — фыркнул он.

— Никогда, — прорычали мы с демоном. Седрик удовлетворенно выдохнул, морщась от силы, которую я невольно выпустил.

— Она не откажет, — улыбнулся он, поднимаясь на ноги.

— Я надеюсь, — как заклинание, как молитву прошептал я. Рик похлопал меня по плечу и отправился к себе.

Мы собрались во дворе, как только рассвело и феи начали открывать порталы. Я не стал заходить к Диане — не хотел будить маленькую охотницу. Ей нужен был отдых, ей нужно было время. Илия и Сибилла провожали нас хмурыми взглядами и лживо-ободряющими речами. Я не слышал и не слушал, не стал читать их эмоции, не стал утруждать себя ответом. Было не до этого. Лишь убедился, что юная графиня жива и сейчас находится под действием лечебного сна.

Еще раз оглядел своих воинов — семнадцать демонов, разбитых на группы по пять. Все достаточно сильные и достаточно опытные, плюс мы с Риком и его волки. А во главе — феи-проводники, занимающиеся сейчас порталами. Именно на их плечи ложилась обязанность доставить нас как можно ближе к дому и его обитателям. Странно. Почему врайты не имеют власти над порталами? Не могут их открывать? Почему точка выхода всегда загадка для нас? Какие-то непонятные, неуместные мысли.

Я тряхнул головой, а когда открыл глаза, напротив меня висел вестник. Кривой, наспех сляпанный, тускло мерцающий. Пару вдохов я разглядывал неаккуратный шарик, а потом все-таки вскрыл. Громкий, уверенный голос охотницы разнесся над нашими головами: "Ты можешь сердиться на меня, сколько влезет демон, можешь проклинать, можешь не верить. Но я прошу, пожалуй, впервые в жизни действительно прошу, не ходи туда. Не посылай своих людей на смерть, не рискуй своей глупой головой. Дакар здесь не при чем, а этот дом всего лишь ловушка. Пожалуйста". Это "пожалуйста" тихое и надрывное. Неприятный холодок пробежался вдоль позвоночника, словно паучьи лапки. Феи и демоны. Все напряженно замерли. Я бросил короткий взгляд на Илию и потянулся к нашей с Ди связи, уверенный, что королева поняла. Через тонкую нить мне удалось почувствовать лишь какую-то отчаянную решимость. Я ругнулся. И еще раз, гораздо громче, когда фея сообщила, что Дианы нет в комнате.

— Что ты решаешь? — спросил Седрик. Твою мать, я не знал. Не знал, как поступить. Не знал, что делать. Куда она ушла, как давно? Я рвался на части. — Мы можем пойти без тебя, — тихо добавил друг, наблюдая за моими мучениями.

— Нет, — я не мог, не имел права посылать их одних. Не идти? Глупо, я должен был проверить. Она смогла создать вестника, пусть и кривого, но все-таки. Значит, она не беспомощна. Я еще раз потянулся к связи, пытаясь уловить уже не чувства, но состояние. Жар и сталь окутали сознание, взывая к моей стихии, заставляя пробудиться демона, сменить облик.

Открыл глаза я уже в своей истинной форме, оглядел двор. Порталы были готовы, феи ждали.

— Идем, — и первым шагнул в воронку вслед за проводником. Быстрее. Быстрее закончить и отправиться за ней. Быстрее.

Обсидиана оказалась права — это была ловушка. Бойня. Резня. Дом оказался всего лишь искусной декорацией: обжитый снаружи, но пустой внутри. Единственное, что здесь было настоящим — твари, скалящиеся и тянущие к нам лапы из своих клеток и цветы дня, льнувшие к нам своими смертоносными лепестками. Они напали сразу же, как только мы вышли из порталов. Их было много. Очень. Я не считал, успевая лишь уворачиваться и отражать удары гарпий, упырей, волкодлаков и нетопырей. Были среди них и те уродцы, которых показала мне Диана. И с ними приходилось тяжелее всего. Они не реагировали практически ни на одно заклинание, ни на заговоренное оружие, ни на ядовитые когти и заговоры упокоения. Их можно было только развеять, а это отбирало силы. Истощало. И если через пол оборота мы с Риком еще как-то держались на ногах, то большая часть моей стражи уже была мертва, впрочем, как и проводники. На ногах остался стоять лишь один.

— Рик, — проорал я, едва успев отмахнуться от ядовитого пера, — проводник! Он последний. — Друг кивнул. И мы вместе начали прорываться к фее. Через пять оборотов упали замертво еще двое демонов, Лекс не заметил волкодлака и поплатился за это оторванной ногой, я не смог укрыться от гарпии, и в спину вонзились сразу четыре пера, Рик, с трудом отразив удар, предназначающийся для замешкавшейся феи, подставился сам, и упырь смог раскроить ему голову. Нужно было уходить, но я не мог бросить своих людей, все еще пробирающихся к нам через тучу монстров и чудовищ на любой вкус.

— Открывай портал, — зарычал я на бледного проводника. Удивительно, но на нем не было даже крошечной царапины. Он, казалось, задрожал еще больше. Сразу пятеро уродцев двинулись на нас, как только фея развернул воронку. Я выругался, начиная плести новое заклинание, гадая, успею или нет. Не успею. Сзади сдавленно охнул проводник. Мертв. Твою мать. И сил осталось предательски мало. Такими темпами меня хватит еще на плетения четыре не больше. А Рик вообще уже спекся. Выжег резерв. Когти с чвакающим звуком вошли в грудь упыря. Липкая дрянь залила руку до локтя, обжигая, терзая раны. Он мерзко скалился мне в лицо, открыл зловонную пасть, приготовился вцепиться. Но в следующий вдох просто опал черным пеплом к моим ногам. Я заозирался пытаясь понять, что произошло. Откуда ждать новой опасности? Вся нежить рассыпалась на наших глазах, серым песком, грязной пылью, черной трухой. Затуманенный болью и усталостью взгляд выхватил две фигуры — охотница и какой-то мужчина рядом. Сердце пропустило удар. Мужчина развернулся к девчонке и погладил ее по щеке, властно, ласково, усмехаясь. Я дернулся, молнии прошли по коже.

— Диана? — она вздрогнула — Что…

— Поздравляю, мудак! — заорала вдруг она, опалив меня яростным взглядом. — Ты приперся прямиком в ловушку. Скажи мне, оно того стоило? Их жизни того стоили?

— Чего стоили? — я сделал шаг в их сторону и меня повело.

— Доказательства твоей правоты, — прошипела она. И что я мог ответить ей на это обвинение? Справедливое обвинение, — Молчишь? — передразнила она меня, поморщившись. Я зарычал.

— Что ты здесь делаешь? Кто это? — нагло улыбаясь, мужчина по-хозяйски обнял ее за талию. У меня в глазах потемнело. В руках вспыхнула молния, когда Диана накрыла его руку своей. — Решила оказать волкам последнюю услугу. Они неплохие ребята и не виноваты, что их командир — идиот. А это Велес. Помнишь, ты говорил, что я слишком уверена? — не доверяя себе, я кивнул. — Так вот я покрывала не Дакара, я покрывала его. А ты купился, — меня накрыло с головой. Ярость, отчаянье и боль. Я не хотел верить, не мог ей верить, все во мне кричало, что ее слова ложь, что что-то здесь не так. Но наглая снисходительная улыбка мужика, его слишком уверенный взгляд… — Прощай, — прошептала она одними губами. Сзади них открылся портал. Он собирался увести ее. Забрать! Я зарычал и ринулся за ними, но черный провал сжался перед самым моим носом. Вопль, вырвавшийся из моего горла, сотряс небо.

Она предала. Она вынула из меня сердце и сжала кулачок. Ненавижу. Я упал на колени, погружая пальцы в сырую от крови землю, стискивая челюсти, зажмурившись. Зарычал. Молния за спиной в щепки разнесла дом. Люблю.

— Нужно уходить, — Рик положил руку на плечо, сжал. Он прав. Вот только как уходить, если последний проводник валялся обезглавленный за моей спиной?

— Кто еще жив?

— Шестеро из отряда и волки. Лекс сильно ранен, но выживет. Он же собака.

— Собака, — получилось в унисон, я усмехнулся. — У тебя еще остались силы?

— Хватит на слабенький порыв ветра.

— И как предлагаешь добираться до замка?

— Я нашел портал, Выше Высочество. Выходная точка под стенами дворца фей, — молодой демон, весь в грязи и пыли придерживал практически оторванную руку, то и дело морщась от боли.

— Тогда уйдем порталом, — я оглядел поляну. Везде трупы и пепел, и запах крови. Уходить порталом — риск, но выхода не было.

Виллар едва заметно шатаясь, стоял возле Лекса и что-то тихо ему выговаривал. Серый морщился, огрызался, но покорно слушал. Ну да, на одной лапе-то не больно побегаешь. Двое более-менее ровно стоящих на ногах демонов наскоро сооружали носилки из разлетевшихся по округе досок дома. Пустые клетки погнулись, сплющились.

Рик смачно ругнулся, вступив в то, что еще недавно готово было оторвать ему голову, а теперь растеклось желто-гнойной лужей по земле. Надо уходить.

Через оборот я уже был в своей комнате, чистый, сытый, перевязанный и злой. Больше всего досталось, конечно, Лексу. Его вой и сейчас еще раздавался в стенах замка, феи выращивали ему новую ногу. Процесс долгий и болезненный, особенно, когда не действуют обезболивающие настойки. Оставаться в Норции смысла больше не было, а потому завтра мы уедем. Я не знал, где искать девчонку и второго охотника, не знал, что буду с ней делать, когда найду. Зато отчетливо понимал, что так или иначе буду ее искать. И найду. Только восстановлю силы.

А еще я окончательно запутался. Она была причастна к делу с самого начала или присоединилась к убийце позже? Была ли в ее словах хоть капля правды? Зачем нужно было оставлять мне пересмешника? Понимала, что все равно отправлюсь проверять? Очищала совесть? Почему появилась возле дома и остановила нежить? Во всем этом не было логики. Но, возможно я просто не понимал. Не замечал очевидного, что-то упускал.

Илия связалась с Дакаром еще вчера, он должен был появиться во дворце завтра в полдень. Вот ему я и задам вопросы. Все. Свои. Вопросы. А потом уеду.

Я закрыл глаза и вытянулся на кровати. Но стоило это сделать, как образ Сид тут же возник в сознании. Маленькая охотница, девочка моя. Почему?

Всегда так плохо? Меня разрывало на части. Боль, злость, ненависть, любовь, отчаянье, надежда, ревность, страх. Ничего подобного я никогда не испытывал. Никогда прежде не ощущал такую боль. Словно намотали нервы на кулак.

Я хотел отправиться за ней немедленно. Но Рик переубедил, двинув в челюсть так, что я едва устоял на ногах. Он вообще был странно задумчив и на удивление спокоен. Я же не знал, куда себя деть. Метался по комнате, сжимал в руках спокойный исфит и матерился сквозь сжатые зубы. Хотелось рвать, убивать, калечить. А еще добивала вина. Горькой, вязкой жижей, она свернулась внутри. Диана ведь предупреждала, практически умоляла не ехать к цветам. Но я поехал, слишком взбешенный ее очередным побегом, слишком взбудораженный нашей ссорой, чтобы мыслить здраво. И в итоге половина отряда осталась гнить там. Я зарычал. Выдохнул. Нужно взять себя в руки, успокоиться, отвлечься. Твою мать! Демон в этом нисколько не помогал. Он метался внутри, точно так же, как и я, если не сильнее. Рвался. Как же я устал.

Вдох, выдох. Закрыл глаза. Нужно вернуть способность думать. Злость приберегу для охотницы. Боль и страх загоню поглубже, а чувство вины пройдет само. Может быть. Когда-нибудь.

— Где Диана?! — хрупкая пленка сна дрогнула, зазвенела и осыпалась туманными осколками. Я вскочил, слепо уставившись на тьму в углу. Что-то белое стояло там. Чей-то знакомый голос. Я зажег светляка. На это силы у меня еще остались. — Ох, святая кровь! Кто ж тебя так?

— Елена? — какого упыря? — Что ты здесь делаешь, как сюда попала?

— Пришла, — огрызнулась она. — Где Диана?!

— Не имею ни малейшего представления, — вернул ей оскал. — Как тебя пропустили во дворец?

— Покажи мне того, кто осмелится не пускать Стража Зверя? — вопросом на вопрос ответила она, снимая маску и плащ. — И я спрашиваю в последний раз, где Ди?

— Да понятия я не имею, — я скрестил ноги, откинулся на подушки. В голове гудело, в глаза будто кто-то песка насыпал. — Откуда ты ее знаешь и зачем пришла?

— На первый вопрос я отвечать не буду. Это долгая история. Тебе достаточно знать лишь одно, за эту девочку я беспокоюсь. А второе… Она послала мне вестника. Очень странного, заставившего меня наплевать на все и примчаться сюда. Так что рассказывай Ран, я тебя внимательно слушаю. — Духи грома, дайте мне сил.

— Вынужден тебя разочаровать, я действительно понятия не имею, где она. — Я поднялся на ноги и подошел к окну. — Самому хотелось бы знать, — подоконник под пальцами подозрительно захрустел. Контроль.

— Она ведь на тебя работает? — голос вампирши звенел от едва сдерживаемого напряжения.

— Поправочка, — с губ сорвалось шипение, — работала. Вот мне интересно, что она такого тебе наплела, что ты примчалась сюда? — я прикоснулся к связи с охотницей. Ничего необычного. Тишина.

— Она просила найти ее леопарда. Она просила проследить за ним, пока он не развоплотится.

— Развоплотится? — мне послышалось или она сейчас серьезно? — Только не говори, что…

— Он ее тал, — оборвала она меня. — Вопросы будешь задавать потом. Она что-то говорила тебе, перед тем как уйти? — я кивнул. — Что? — вампирша в нетерпении зашагала из угла в угол.

— Я лучше покажу, — я отошел от окна, беря Елену за руку, открывая свое сознание. Я не восстановился полностью, но сил было уже достаточно. Ее рука дрогнула, Страж словно окаменела, всматриваясь в мои же собственные воспоминания, ловя отголоски моих эмоций.

— Ты действительно идиот, — прошептала она, отступая от меня на шаг. Тревога и страх захлестнули меня с головой. Тревога и страх Стража Зверя.

— Что случилось? Что такого ты там увидела? — я подался к ней, требуя ответа, дергаясь от каждого вдоха тишины.

— Она…, - ее губы едва двигались, — она… сказала "прощай". — Вампирша вскинула на меня пылающий взгляд. — Она попрощалась! — Медленно, бесконечно медленно в сознании всплыл разговор с Дианой. Ее голос эхом отдавался в ушах. Охотники прощаются, если действительно уходят навсегда. Воздух в легких пропал, сердце колючим комком билось в горле. Нет. Духи Грома. Нет. Девочка моя. Страх. Страх за нее заполнил собой все. Каждую частичку тела, вытесняя злость, обиду, забивая привкус горечи на языке. Я потянулся к связи, схватил исфит, сжал, сосредоточился. Но в ответ пришла лишь тишина. Что-то мешало к ней пробиться. Что-то не давало мне дотянуться до охотницы. Или кто-то. В унисон с моим рыком прозвучало ругательство, сорвавшееся с губ Елены.

Она накинула плащ и вцепилась зубами в маленький пузырек с кровью, пытаясь его открыть.

— Я с тобой, — вампирша даже бровью не повела, проглотила кровь и развернула за спиной воронку портала. Я вцепился в ее руку, едва успев подхватить с пола мечи.

Нас выкинуло посреди какого-то заброшенного заросшего сорняками поля.

— Я вот не понимаю, насколько нужно быть идиотом, чтобы ей поверить?! — прошипела Елена, оглядывая местность.

— А ты бы не поверила? — я развернулся на шорох. В пяти шагах от нас стоял черный зверь. Потрепанный, со следами засохшей крови, толстой коркой покрывающей смоляную шерсть.

— Ты врайт, кровь тебя дери! Ты должен был почувствовать! — взбеленилась она.

— С ее-то щитами?! — рявкнул я.

— Стэр, — не ответив, позвала вампирша. Кот поднял треугольную морду и жадно втянул носом воздух, внимательно глядя на нас. Он пытался сфокусировать взгляд, зрачки странно слишком быстро дергались, то расширяясь, то сужаясь.

— Елена? — полу-рык полу-хрип.

— Да мой хороший. Диана послала за тобой. Что случилось?

— Она у Велеса. Что-то задумала, — он говорил, словно кидал камешки в воду. Отрывисто, через силу. — Разорвала контракт. А я не стал. Все еще помню. Врайт, иди. Покажу.

Я опустился рядом с ним, сбрасывая щиты, как ненужную шелуху. В голове замелькали картинки.

Охота. Кровь замедляет свой бег, зрение четче, слух острее. Каждая мышца, каждый нерв на пределе. Я слышу, как копошатся жуки под корой дерева, вижу, как дрожит роса с обратной стороны листьев можжевелового куста, на языке каждый оттенок запаха молодой оленихи. Мускусный, сладкий, терпкий, с нотками зеленой листвы, примятой травы, буковой коры. Я подкрадываюсь, таюсь, прячусь. Под лапами теплая земля, шерсти касаются потревоженные былинки, пасть наполнилась слюной. Еще два шага. Прыжок!

 Меня сносит, впечатывает в дерево. От удара хрустят кости нижних ребер, боль серой пленкой туманит взор. Что-то вонзается в заднюю лапу. Я не слышу, как рычу, но чувствую вибрацию в горле. Втягиваю носом воздух. Знакомый. Жимолость, наперстянка, мать и мачеха, болотные кувшинки. Так пах охотник. Мертвый охотник. Велес. Перекрыть связь, слишком больно.

 Я то прихожу в себя, то снова проваливаюсь в бездну от боли. Я в клетке из нрифта, и даже сквозь нее чувствуется страшная сила этого места. Что-то подобное я уже чувствовал не так давно. Когда? Не могу вспомнить. Иногда охотник приносит мне воды, иногда позволяет боли ослабнуть, но лишь на несколько вдохов. Сколько прошло времени? Не знаю.

 Голос. Родной. Злой. Уставший голос. Обсидиана.

 Перед глазами все плывет, кости и кожа срастаются, раны больше не жгутся каленым железом. Я, наконец, понял, где я.

 Я смотрю в знакомые глаза и не хочу верить тому, что слышу. Что-то угасло в ее взгляде, та обреченность, что лишь изредка показывала свою уродливую голову, теперь заполнила все. Она отказывается от меня. Только ли от меня? Но контракт двусторонний, я буду помнить. До последнего буду помнить.

Я с трудом вынырнул из памяти леопарда, так до конца и не восстановившись. С неудовольствием отметил, что руки слегка подрагивают.

— Где она? — вернула меня в действительность Елена.

— Не знаю, что за место. Придется тебе. — Вампирша выругалась и выпустила клыки.

— Второй раз уже. Кристоф будет рад такому подарку, — бросила она тихо и впилась зубами в шею кота. Тот даже не вздрогнул.

Через вдох мы втроем уже стояли рядом с тем домом на дереве, что показал мне Стэр. Тишина больно давила на уши, я перекатывал на языке вкус озона и грозы. Это не Велес блокировал исфит, это место не давало мне пробиться к охотнице. Дикая, жестокая сила кольцом сдавливала грудь, не давала развернуть крылья. Мы двинулись навстречу ей, словно ведомые голосами наяд.

Сначала в свете луны проявились очертания старого капища. Взрытая будто огромными когтями земля, поваленные деревья, наполовину опустевшие источники силы, иссушенные ветви, словно лапы чудовищ из детских сказок, запах смерти вокруг, гоня и боли. Елена жадно глотала воздух, ее глаза превратились в кровавые омуты.

— Я дальше не пойду, — глухим голосом сказала она. — Слишком большая сила, слишком большой соблазн. Я могу потерять контроль и броситься.

— Пантеон Смерти? — она кивнула, опускаясь на землю. — Стэру, наверное, тоже лучше остаться. — Леопард упрямо тряхнул головой и последовал за мной.

А потом я увидел их. Две фигуры, лежащие с краю капища. Я рванулся вперед, забыв про осторожность, не реагируя на плети древней силы, что стегали меня, требовали остановиться, уйти, бежать прочь. Я упал на колени.

Обсидиана. Девочка моя. Жизнь моя.

Она сидела, прислонившись к одной из статуй, вся рубашка была залита кровью, кровь багровой коркой покрывала губы, подбородок, шею, кровь на ободранных пальцах, кровь на брюках. Глаза закрыты, а на лице все та же ехидная улыбка, и руки… Холодные, колюще-ледяные. Что же ты наделала, сердце мое? Что же я наделал?

Она еще дышала. Едва-едва, но дышала. Я бросил взгляд на второго охотника. Мертв. Ценой невероятных усилий я наложил на него стазис. Виски заломило, и моя собственная сила ударила по мне практически наотмашь, так, что я лишь чудом удержался на ногах, а во рту почувствовал металлический вкус. Душная апатия навалилась сверху, пригнула к земле, окутала, спеленала. Захотелось лечь рядом с Дианой положить голову ей на колени, закрыть глаза и просто лежать. Вечность, а может и дольше.

Резкая боль в руке заставила прийти в себя.

— Бери ее, — прорычал леопард, выпрыгивая из круга капища.

Елена кинулась навстречу, как только увидела наши очертания.

— Что…

— Уходим, — оборвал я ее на полуслове. — Еще вдох и проклятые боги нас уже не отпустят. — Я понятия не имею, откуда пришло ко мне это знание, просто знал и все. Клянусь духами грома, если бы была возможность, я бы побежал прочь. Но рисковать я не мог.

Не помня себя, как в тумане мы добрались до дерева. Дышать стало легче, с громким хлопком за спиной развернулись крылья. Елена согнулась пополам, жадно глотая воздух и жмурясь то ли от боли, то ли от удовольствия.

— Святая кровь, — еле прошептала она.

— Ты сможешь открыть здесь портал к феям? — сердцебиение Дианы стало еще слабее.

— Да, — вампирша уверенно кивнула, выпрямляясь. — Мне кажется, что теперь я могу все. — Она начертила в воздухе плетение и вскинула руки.

А дальше. Дальше начался бардак.

Бестолковые феи и демоны суетились вокруг нас. Они кричали, размахивали руками, о чем-то спорили, перебивая друг друга, ничего не делая, просто создавая шум. Они мельтешили перед глазами блеклыми пятнами, лишь изредка добиваясь от меня односложных ответов. Что-то требовала Сибилла, о чем-то тихо спрашивала Елена, как-то просяще звучали интонации Рика. Я не слушал.

Я так и не выпустил Обсидиану из рук. Два дня. Два страшных, выматывающих дня я держал ее в объятиях, делясь энергией, пытаясь достучаться. Дэмиан, Рик, Елена, даже Илия перерывали архивы, стараясь найти хоть что-то, хоть какую-то возможность привести ее в чувства. Вся комната была уставлена накопителями и свечами, рядом всегда находился лекарь, впрочем, он был также бесполезен, как и остальные. Мне не нужно много, лишь бы открыла глаза, лишь бы едва сжала пальцами мои руки, лишь бы ушла эта восковая бледность с лица, лишь бы один вдох сделала самостоятельно. Я проклинал, ругал, клялся, просил и умолял. Всех. Ее, богов проклятых и настоящих, духов грома, и сам Мирот. Но она так и оставалась без чувств, сломанной куклой лежать в моих руках. На ее теле не было ни одной раны, кроме содранных ногтей, ни одного синяка, ни одной царапины. Не было ни проклятия, ни наговора, ни дохленького плетения, а моя сила продолжала уходить, словно сквозь нее, способная лишь поддерживать сердцебиение, лишь заставлять ее дышать. Сухими волнами меня накрывала паника, запахом горячей земли окутывал страх. Я гнал эти чувства, как мог. Старался не думать, что-то шепча ей в волосы, целуя застывшие руки.

Стэр больше не проронил ни слова, лежал рядом и отчаянно всматривался в черты маленькой охотницы. У него не осталось сил, неразорванная нить контракта тянула из него жизнь. Он таял, растворялся на моих глазах. К концу второго дня превратился практически в размытое пятно. Прежде яркие зеленые глаза, как будто покрылись инеем изнутри. И от этого становилось еще страшнее, от этого воняло безысходностью, безнадежностью, обреченностью.

За окном воспаленным комком догорало солнце, я прикрыл глаза, слишком яркие у него лучи, слишком много света. А может, я просто устал. Слуха донесся звук вынимаемого из ножен оружия, а затем сдавленные стоны. Я напрягся, сильнее прижав к себе Обсидиану. Принюхался. Пахло лесом, хвоей и свежей водой. Меньше чем через пол вдоха дверь сорвало с петель, и в комнате показался ректор СВАМа. Мальчишка-страж висел перед ним в воздухе, дрыгая ногами, словно исполняя несуществующий танец и хватаясь руками за горло.

— Видишь, как все просто? — прошипел Дакар в лицо пареньку, а затем швырнул его в коридор. Глухой звук удара и снова тишина.

Ректор остановился, не доходя двух шагов до кровати, оглядел комнату, свечи, леопарда и впился глазами в охотницу. Он молчал долго. Слишком долго, чтобы это можно было считать хорошим знаком, подстегивая меня, усиливая страх. А потом потянулся к ней. Я отбросил его руку как ядовитую змею. Не позволю. Он не прикоснется к ней! Все во мне протестовало.

— Успокойся мальчик, — тихо, очень тихо проговорил ректор, — я просто посмотрю.

— Нет! — Рычание сорвалось с губ, я с трудом узнал в нем собственный голос.

— Так надо, — не меняя тона, так же спокойно, подозрительно спокойно. Показательно медленно он дотронулся до ее руки, на вдох закрывая глаза, а когда открыл, мешком осел на пол, уткнувшись лбом в поднятые колени. Да как он смеет?! Как может?! Гребаный урод! Я разорву его, уничтожу!

— Пошел вон! — прорычал я, а в землю ударило сразу несколько молний. Дакар не двигался, не издал ни звука, продолжая сидеть, сжимать пальцами дорожный плащ. Я сверлил взглядом склоненную макушку, а за окном продолжали сверкать молнии, от грохота грома дребезжали стекла, небо налилось фиолетово-черными кружевами облаков. У меня дрожали руки, сердце рвалось из груди, и удивительно пусто было в голове. Впервые за эти дни.

— Ты должен ее отпустить, — через какое-то время услышал я. Дакар поднял голову, поймал мой взгляд. Бледный с впалыми щеками, отросшей щетиной и воспаленными глазами.

— Никогда!

— Ты…

— Убирайся, уходи, или я вырву тебе позвоночник, достану сердце и превращу останки в пепел.

— По…

— Иди. На. Хер! — сдержаться не вышло. Плетение сорвалось с пальцев будто живое, и целый сноп молний полетел в Дакара. Через вдох я не мог даже рта открыть. Чудовищная, колоссальная сила придавила меня к кровати, сковала руки, связала. Даже рычать не получалось. Ректор повесил на комнату завесу. А я бился в невидимых силках.

— Послушай меня, крысеныш, — он склонился надо мной настолько близко, что я видел каждую мелкую морщинку, каждую воспаленную жилку в глазах, каждую трещинку в уголках губ. — Мне плевать, кто ты, плевать, кто стоит за тобой, плевать, на твои чувства, плевать, переживешь ты это или нет. Единственная, до кого мне есть дело — это Обсидиана. Сейчас, благодаря тебе, она переживает самый страшный кошмар любого охотника. Сейчас она на грани. Потому что ты, ублюдок, держишь ее тело, потому, что ты решил поиграть в страдания и муки. Потому, что ты настолько труслив, что боишься открыть глаза. Она мертва! — Внутри все корчилось и горело, извивалось, билось в судорогах от боли, но я по-прежнему не мог даже пошевелиться, хотя заклинание и начало трещать, слабеть. — Она отдала свою душу, каждую частичку — Дневную, Сумеречную, Ночную и Утреннюю. И ты, мудак, не даешь ей сделать последний шаг, держишь ее на грани. Отпусти ее, отпусти или я заставлю тебя это сделать! — он отодвинулся, за ним ушли его тени. Оставляя мне бессилие и ярость. Невероятную. Первобытную ярость.

— Почему ты сдаешься? — прохрипел я. — Может…

— Нет! — проорал он. — Нет способа. Ее нельзя вернуть. В ней не осталось ни одной тени, ни одной частички души. Это просто тело, мешок с костями. А она сейчас тысячу раз умирает и воскресает на грани. — Он снова приблизился и схватился за мои руки.

Меня оглушило. Это прикосновение и этот взгляд. Будто потерявший вдруг весь свой талант художник, разочаровавшись, стер все мои чувства и мысли, как набросок, оставив взамен пустоту.

Словно со стороны я видел, как Дакар разжимает мои сведенные судорогой руки, заставляет меня подняться на ноги, передает непонятно когда появившемуся в дверях Седрику.

— Я заберу ее в СВАМ, — бросает мне в спину ректор глухим, надломленным голосом.

— Если такова ее воля, — хриплю в ответ.

Рик отвел меня в мою комнату, даже заставил что-то проглотить, снова о чем-то спрашивал. Не помню. Не хочу его слышать. За окнами продолжает бушевать буря, вытягивая из меня силы. Мне кажется, что еще чуть-чуть и с последней каплей моей магии я растворюсь в дожде. Растаю вместе с ним под лучами утреннего солнца, уйду за Обсидианой. Это было бы правильно. Это было бы хорошо.

Так странно… ничего не чувствовать, не ощущать, для того, кто весь мир воспринимал через эмоции. Я даже видеть толком не мог. Перед глазами, словно полог прозрачный опустили, и все расплывалось. Да и для чего мне теперь видеть? Не хочу смотреть на пыльный, затхлый мир с его чудовищами и монстрами. Не могу. Без нее не могу.

Не знаю, спал я в ту ночь или так и продолжал пялиться в окно. Но что-то мешало мне и дальше так сидеть. Слуха едва-едва касались надоедливые звуки, чей-то голос, на грани сознания, на грани восприятия. Да пошли они все!

— Ран, — кто-то звал меня. Не хочу.

— Ран… должен… грызутся… Равно? — да плевать мне пусть хоть поубивают друг друга.

— Ран…нельзя. Диана, — ее имя заставило меня подскочить в кресле, я взревел раненным зверем и, наконец, осмысленно посмотрел в сторону говорившего. Ну конечно, кто же еще?

— Что случилось? — слова острым вороньим карканьем царапали уши.

— Они спорят с двух оборотов, — Рик твердо смотрел мне в глаза. — Решают, где ее хоронить.

— Дакар же сказал, он отвезет ее в СВАМ, — какой глупый, ненужный спор.

— Илия с ним не согласна. Они чуть ли в глаза друг другу не кидаются.

— А я здесь причем?

— Да приди ты в себя! — боль обожгла скулу. Как будто голову засунули в бочку с ледяной водой. Я поднялся. Да. Седрик прав.

— Веди меня, — друг облегченно выдохнул и направился на выход.

Феи шарахались от меня по углам, как от проклятого. Забавно. Я ведь действительно теперь проклят. Самим собой, во всех возможных мирах.

Из-за двери в кабинет Илии доносились сдавленные крики. Шипение королевы, угрозы Сибиллы и твердый голос доведенного практически до предела Дакара.

— Да что вы себе позволяете? Она моя дочь. Она должна остаться здесь!

— Она охотник, а о том, что она ваша дочь вы до некоторых пор предпочитали не вспоминать!

— Да как вы смеете?! Ее место здесь, наши традиции…

— У нас тоже есть традиции!

— Мы ее семья!

— Вы ей никто! А вот мы действительно семья.

— А чего хотела Диана? — все как по команде обернулись на мой голос. Сибилла озадаченно хмурила тонкие брови, королева закусила кончик ногтя, а Дакар словно боялся поднять взгляд.

— Мы никогда не разговаривали с ней на эту тему, — виновато начал он. — Я не знаю.

— А вы, Ваше Величество?

— Что за глупости? Конечно…, - но она оборвала себя на полуслове, стоило ей наткнуться на мой взгляд.

— Сгореть, — послышалось хриплое. — Я обернулся. Сзади нас стоял Стэр. Точнее то, что от него осталось — черное пятно, в котором лишь едва угадывалось некогда сильное большое тело леопарда.

— Сгореть? — я опустился рядом с ним на колени.

— Хотела сгореть. Чтобы без гробницы. Каменный склеп — ловушка для воспоминаний. Каменный склеп — одиночество. — Тал, не отрываясь, смотрел мне в глаза, едва подрагивая.

— А пепел?

— Волкам.

— Собирайте погребальный костер, — бросил я через плечо.

Остаток ночи я провел у нее. Всматриваясь в любимые черты, непослушными руками, перебирая волосы, целуя бесчувственные губы. Удивительно, но ее сердце еще билось, будто она давала мне время, будто понимала…

Я не хотел запоминать ее такой, но не мог отвести взгляда, не мог заставить себя уйти. Тонкие пальчики, острые скулы, хищный излом губ. Каждая черточка, каждая родинка врезалась в память, как ножом по коре дерева, как шрамы на коже. Навсегда. Моя девочка. Мой ветер под крыльями. Моя жизнь. Я понимал, что больше не поднимусь в небо. Знал, что больше ничего не почувствую. Осознавал, что больше не увижу цветов. Девочка моя. Жизнь моя. Душа моя.

За оборот до рассвета меня выгнали из ее комнаты служанки и Дакар. Она уже практически не дышала. Один удар за пять лучей. Я вышел на улицу к костру. Очень долго смотрел на сложенные аккуратными рядами бревна, на украшенный цветами саван. Она не любила цветы. Ей всегда ближе был огонь. Взмах рукой и узор на полотне меняется, превращаясь в Слезы Дня. Вот так правильно. Так бы она хотела. Я успокоил небеса, настолько насколько мог сейчас это сделать. Дождь кончился, но гром и молнии остались. Мне не удавалось полностью взять под контроль собственного демона.

Через какое-то время ко мне вышел леопард. Сел у ног и поднял морду к небу, что-то высматривая в свинцово-сером воске.

— Ты уйдешь с ней?

— Да.

— Ей бы это не понравилось, — я почему-то боялся произнести ее имя.

— Она забыла спросить…. что понравилось бы мне, — спокойно, уверенно, ответил кот, с видимым трудом сложив слова в целое предложение.

— Как хочешь, — вокруг нас стали собираться феи. Целая толпа. Рядом встала Елена и Рик. Напротив — феи, Каришат и даже Кэссиди появилась. Чуть сбоку волки и Арон. Никогда не видел у Елены такого лица. По ее щеке скатилась кровавая слеза. Вампирша быстро смахнула ее рукой и плотнее сжала челюсти.

Я забрал маленькую охотницу из рук стража и пошел к помосту. Еще чуть-чуть. Хотя бы два вдоха рядом с ней.

В черно-фиолетовом костюме, со своим оружием, забранными в косу волосами, непокорной седой прядкой, и ехидной улыбкой… Чувство будто, она вздрогнет, сделает жадный вдох и сорвется с места.

Последний раз провести по волосам, надеть на руку браслет, поцеловать губы. Стэр лег рядом, устроив голову на ее животе, и закрыл глаза. Я провел рукой вдоль его позвоночника, лишь слегка затевая черный туман, почувствовал его вдох.

— Пора принц, — подал голос Дакар. Последний поцелуй, моя маленькая охотница, последнее прикосновение, последний взгляд.

— Прости, прости, прости меня, девочка моя, — горячий шепот в волосы. — Прости, что не уберег, прости, что не сдержал обещание, прости, что не послушался. Люблю тебя.

— Ваше Высочество, — голос Илии.

— Береги ее на той стороне, — шепнул я леопарду. — Береги, пока я не приду.

— Ширан, — Седрик.

Я, наконец-то, спустился. Дакар вскинул руки, снимая заклинание, шестеро стражников по краям постамента запустили огненные пульсары. Сухие бревна вспыхнули мгновенно, вскрикнув, упала на колени Елена, Дакар склонился в поклоне, его тени потянулись к пламени, к Ди, Рик, волки и Каришат склонили головы. А я смотрел, смотрел, смотрел, как занимается белая материя, как чернеют нарисованные Слезы Дня, как Обсидиана делает последний вдох и пелена застилает мне глаза, вязкое марево. Невероятная, чудовищная боль пронзает тело, рвет душу. И дыра в груди, и нервы намотанные на кулак, и вены завязанные узлом. А в небе, в самой гуще черных облаков, рядом с моими молниями, мерцает зелено-золотое Ледяное Пламя, такое же как и ее глаза. И я кричу, ору, реву, как истеричная девчонка, и ничего не могу с собой поделать. Падаю на колени вслед за Еленой, молотя кулаками землю. И кажется, что этой агонии не будет конца. Но меня подбрасывает в воздух, опрокидывает на землю, выбивает из груди оставшийся воздух. В голове звенит, и двоится в глазах, а вокруг все тонет в серо-черном тумане и тишине. Не слышно даже треска огня.

Я поднимаюсь на ноги, вслед за мной встают Рик и Елена, а затем и остальные. Их взгляды, так же как и мой, прикованы к ритуальному костру.

Огонь потух, не было даже куцей струйки дыма, а на самом краю, закинув ногу на ногу, сидит Некто. У нее тело охотницы, улыбка охотницы, даже леопарда за ухом она чешет так же как Диана, но это не она. Я знаю, вижу. Вокруг нее клубятся тени, дрожат, тянутся, извиваются и переплетаются, ластятся как котята. К ней тянется и моя тень, и тень Илии, и Сибиллы, тени деревьев и даже камней. И выражение ее лица — спокойно-насмешливое, слегка ироничное, любопытное. А в глазах переливается тьма и стелится свет.

— Заставил же ты нас поволноваться мальчик, — она перевела свой взгляд на меня, и ее голос разнесся над двором.

— Проклятая богиня, — зашептался кто-то рядом.

— Мы уж думали, ты ее не опустишь. Но теперь все, как и должно быть, пророчество почти исполнено. Осталась последняя деталь.

— Проклятая, — снова чей-то сдавленный писк.

— Пора вернуть наших детей, — она плавно поднялась, скорее даже перетекла и резким движением подняла руки над головой. — Созданий Света и Тьмы. Единство из Двойственности! — воздух замер, застыл, зависли в небе мои молнии, остановился ветер и трепещущие на нем листья. Дрогнул Мирот и начали появляться они.

Они выходили из теней. Из моей собственной, из теней фей, из теней отбрасываемых шпилями замка, из теней кипарисов и буков, просачивались, выскальзывали и твердо ступали на землю. Такие разные: дети, мужчины, старики и женщины. Они хранили молчание, оглядывались с горящими глазами и улыбались. Так искренне, так радостно, так заразительно. А мне хотелось корчиться от боли, выть от ярости, рвать на части.

— Она погибла ради этого? — полу-стоном сорвался вопрос.

— Она погибла потому, что такова ее судьба, — бесцветным голосом ответила мне богиня. Вокруг нее собирались вернувшиеся Теневые, склонив головы, все также молча. Стражи поспешно открывали ворота, Теневые стояли и там. Как же их было много. Больше тысячи. Феи, Елена, волки и Рик, оглушенные, ошарашенные, отступали все дальше, лишь Илия и Дакар все еще стояли рядом со мной. А они все продолжали выходить из теней, и, казалось, этому потоку не будет конца. Но вот из тени ракита на землю спрыгнул мальчик, и богиня опустила руки.

— Теперь ты, — она развернулась к леопарду. — Ты огорчил нас, решив последовать за Обсидианой, но все поправимо. Тебе пора вспомнить, и вернуть истинный облик. — Кот встал, как по команде, и Проклятая подняла его в воздух, коснувшись в поцелуе лба. Он стал плотнее, цвета вернулись в его глаза и шерсть, он, словно поглотил все краски мира, создав из многоцветия монохром — черный, насыщенный, глубокий, как сама ночь, как сама тьма. А затем во все стороны веером брызнуло мраком, и на ногах остался стоять мужчина. Высокий, гордый, одетый в черное с обсидиановой короной в волосах. Тут же все Теневые выдохнули, как единый организм, и снова склонили головы.

— Твоя суть?

— Леопард, как напоминание, — он преклонил колено и поцеловал тонкие пальцы.

— Да будет так. Мы можем вернуть…

— Не надо, — быстро ответил Стэр, поднимаясь. — Спасибо, но не надо. Мы будем строить свою жизнь заново. Так ведь?

— Да, — многотысячный ответ слился в единый звук, почти вынуждая зажать уши.

— Мы так и думали, — она улыбнулась, нежной, ласковой улыбкой.

— Проклятая, — вот это уже была Илия. Богиня пристально посмотрела на нее, заставив отступить на шаг и рассмеялась.

— Запомни фея, Проклятых Богов не бывает. Вы лишь дали нам новые имена, — фея побледнела, — а нам было настолько любопытно, что мы решили их принять, хотя вполне могли и уничтожить за подобную дерзость. — И не меняя лишенного эмоций тона. — Ты будешь наказана. — Илия отступила вглубь, развернулась, ища пути бегства, но со всех сторон ее обступили Теневые. Глупая. От богов нельзя сбежать. — Твоя дочь и внучка тоже. Ваши жизни и смерти не в нашей власти, но кое-что мы можем. — После этих слов феи вскрикнули, упали куда-то вниз, под ноги толпы. Два вдоха прошло, а потом топа расступилась. Прямо передо мной лежала Илия, а рядом с ней некогда прекрасные, а теперь блеклые крылья. Она обезумевшим взглядом смотрела на них, дрожащими руками, закрывая лицо, вскрикивая, всхлипывая, раскачиваясь. Снова захотелось убивать.

— Интересно, насколько великодушны твои подданные? Примут ли они бескрылую, словно полукровка, королеву?

— Верни, верни, верни, — шептала Илия, ползая по земле, гладя свои крылья. Богиня отвернулась.

— Дакар, — прогремел ее голос, отчего ректор дернулся, — ты тоже будешь наказан за то, что не поверил, за то, что усомнился. — Он покаянно склонил голову, принимая беспрекословно свою кару. — Но твое наказание однажды обернется даром, — оборотень лишь кивнул.

Богиня повернулась ко мне.

— А ты…, - и тени заклубились вокруг нее сильнее. — Ты, демон, наказал себя сам.

— Верни ее, — прохрипел я.

— Зачем? — ровно без интонаций спросила она.

— Я хочу, чтобы она жила. Я люблю ее. И потом, разве она не заслуживает жизни?!

— Заслуживает. Но больше она заслуживает смерти.

— Я не понимаю, — прошептал я.

— Ее дорога была длинной, сложной, тяжелой. Вся в рытвинах, ухабах и ямах. Ей нужен отдых, нужен покой.

— Нет! — я не осознавал того, что кричу. — Нет! Я знаю ее. Она не привыкла сдаваться! Она бы хотела жить!

— Хотела бы жить… — эхом откликнулась богиня. — Жить с тобой?

— Я…

— Ты причинил ей много боли, мальчик. Ты сломал ее, а теперь требуешь от нас вернуть ее тебе!? — сила натянутой тетивой зазвенела в воздухе.

— Пусть не мне! — я шагнул к кострищу, — Слышишь?! Я отдам тебе все. Сделаю все! Только верни…

— И корону отдашь? — прозвучал спокойный вопрос.

— Отдам!

— А жизнь друга? Или сестры? Родителей? — она словно издевалась.

— Нет, — я склонил голову. — Я не могу этого сделать. Я не могу выменять жизнь Обсидианы на любую другую, кроме своей. Хочешь, забирай меня. — Богиня фыркнула.

— Нам не нужна твоя жизнь, мальчик. И твоя корона тоже. — Она замолчала, разглядывая толпу перед ней, Стэра, меня, Рика и продолжающую валяться на земле Илию. — Мы вернем Обсидиану. Но не тебе и не потому, что ты просил. А потому, что она сама действительно хочет жить, хочет увидеть своими глазами мир, ради которого умер Велес. Мир, которого бы не было, если бы не они вдвоем. Ту сказку, что появится благодаря отчаявшемуся Теневому и преданной охотнице. Вернем потому, что этот мир нуждается, жаждет таких, как она. Без них он погибнет. — Она снова посмотрела на Стэра. — Тебе предстоит трудный путь наш сын. Ты должен будешь исполнить последнюю часть пророчества, а посему мы даруем тебе наше благословление, — она коснулась его губ и лба, а потом шепнула несколько слов на ухо.

— А если я не узнаю? — опешил он.

— Только ты и узнаешь, — богиня улыбнулась, и начала оседать. Бывший леопард подхватил ее на руки.

Все замерли, казалось, само время остановилось, ожидая. Рассветные лучи коснулись обгоревших бревен и из их тени начали просачиваться две фигуры, сотканные из тумана. Нет, из Света и Тьмы. Они беззвучно устремились к Диане. Вдох и они в ней. Вспыхнула за спиной луна и еще два размытых очертания ринулись к охотнице, она едва дернулась. Из пограничья, там, где лучи солнца и луны переплетались, практически у самых ног Обсидианы, медленно вышла самая маленькая тень. Люга. Она вытянулась и, коснувшись ладошкой щеки Ди, растворилась в ней.

Первый вдох и выдох. Дрогнули веки, и пронзительный крик сорвался с ее губ. Сид выгнулась дугой в руках Стэра и снова застыла.

Не помня себя, я бросился к ритуальному костру, остановился в шаге от них.

— Возвращаться с грани оказывается больно. Не дай святые яйца оно того не стоило! — хриплый звук ее голоса. Спасибо! Боги спасибо! Я пошатнулся, упал рядом. Я улыбался.

Она открыла глаза. Свои изумительные, невероятные, золотистые глаза. Привстала и дрожащей рукой провела по моей щеке. Я попробовал перехватить ее ладонь, но не успел, наткнулся лишь на собственную щеку. Влажную.

Она отвернулась. С жадностью рассматривала Теневых, словно стараясь запомнить каждого.

— Маленькая охотница, — позвал я, почему-то снова боясь произнести ее имя. Диана вздрогнула и посмотрела на Стэра.

— Так вот ты какой, мой Король? — прошептала она.

— Девочка моя, — она прижалась к бывшему леопарду сильнее, зажмурилась, обхватила себя руками.

— Забери меня отсюда, пожалуйста. Я устала и хочу домой, — он кивнул. Я поднялся на ноги, пытаясь остановить их. Но тут Обсидиана открыла глаза, и я утонул в потоке боли, не в состоянии сделать и шага, просто вдохнуть.

В следующий миг за ними закрылась воронка портала.

Все правильно, богиня сказала, что возвращает ее не мне. Но это не значит, что я сдамся!

Глава 13

Обсидиана Вернувшаяся

Воронка портала давно закрылась, а я все еще с недоумением рассматривала собственную гостиную. Все-то у него получается, я же обычно промахиваюсь сточкой выхода взмахов на сто. Что ж, на то он и король.

— Если ты еще раз меня так напугаешь, я сам отправлю тебя к духам грани, — проворчал леопард. А голос ничуть не изменился. Все такой же с хрипотцой, только уставший очень.

— Я не специально.

— Ага, и контракт ты разорвала тоже не специально, — передразнил он, забавно морщась.

— Что мне оставалось? Рисковать тобой? Я сволочь, конечно, но не настолько.

— Может, если бы не это, я бы тебя вытянул!

— А может, отправился бы следом за мной, — я врезала ему кулаком в грудь. Ну да, удар, конечно, так себе.

— За что?

— За то, что поперся на это кострище!

— Диана…

— Все. Не хочу это обсуждать, — я правда не хотела, просто не было сил. К тому же я сказала почти все, что нужно. А то, что не сказала, он знает и сам.

— Госпожа, — на звук наших голосов из кухни показался Малик. Он поспешно вытирал руки о фартук и во все глаза смотрел на нас. — С вами все в порядке?

— Да, только поспать нужно, — я постаралась выдавить из себя успокаивающую улыбку. Вышло, как всегда, не очень.

— Ох, и напугали же вы меня, — леопарду надоело стоять столбом, и он просто уселся в ближайшее кресло вместе со мной.

— Напугала?

— Да тут бумаги какие-то принесли из банка. С дарственной и закрытой закладной. Но я так сперва и подумал, что это ошибка. А потом с вами связаться попробовал, а вы не отвечали и не отвечали, — он тараторил, как заведенный. А я лишь глупо улыбалась, смотря в обеспокоенные глаза.

— Все хорошо Малик, правда. Но давай мы потом все обсудим, — я сжала его руку и попробовала подняться. Но меня не пустили. Леопард вместо этого сам встал на ноги и направился ко входу в мою комнату.

— Госпожа, — как-то неуверенно начал мужчина, — позвольте спросить, а кто… этот господин? — Я выжидающе посмотрела в зеленые глаза. Нет уж, пусть сам представляется. Мне ведь тоже интересно — Тарий или Стэр?

— Малик, ты не узнал меня? — ехидно оскалился он. — Признаться, я огорчен. — у бедного мужика глаза на лоб полезли.

— Г-господин Стэр? — кот удовлетворенно выдохнул, а Малик стушевался и покраснел.

— Я помогу Диане, а потом вернусь сюда. Надеюсь, ты найдешь, чем накормить оголодавшего леопарда? — Малик поспешно кивнул и, поклонившись, тут же скрылся снова на кухне. — Что? — Стэр удивленно смотрел на меня.

— Вот думаю, как я раньше не замечала этой твоей любви к приказному тону и королевских замашек. — Кот лишь щелкнул меня по носу.

Меньше, чем через пол оборота, я чистая, переодетая в ночнушку и практически довольная жизнью, лежала в кровати. Рядом в кресле сидел Стэр… Или все-таки Тарий?

— Стэр значит? — я прищурилась, заново рассматривая того, кто был мне больше, чем просто талом, больше, чем просто другом. Он был родным, так долго. А сейчас мне казалось, что я смотрю на незнакомца. Высокий, красивый, с иссиня-черными волосами, уверенный и властный. Только оскал и ехидные изумрудные глаза оставались все теми же.

— Да, — просто кивнул он.

— Леопард значит?

— Да.

— Почему? — спать хочется дико, но еще больше хочется узнать.

— То имя и та суть остались позади. Я искупил ошибки прошлой жизни, и возвращаться к этому не хочу. Мне достаточно просто помнить. К тому же на мне ответственность за тысячи жизней, которые сегодня вернулись в этот мир, и за тысячи новых, которые только появятся в нем. А король живущий прошлым ничего не сможет дать своему народу. Я не хочу очередного краха.

— Не будет краха, — глаза практически закрывались, — боги обещали мне сказку. — Стэр улыбнулся и потрепал меня по волосам, поднимаясь. — Наверное, это наглость…. но ты останешься?

— Пока ты спишь, я вернусь к феям, — он мягко улыбнулся, — нужно обсудить дела с Дакаром. Но потом приду к тебе. Нам тоже предстоит разговор.

— Хорошо, — я практически блаженно улыбалась, зарываясь глубже в подушку. А разговор… Переживу.

Я спала, как убитая. Впервые за очень долгое время мне ничего не снилось, меня не мучали кошмары, не терзали воспоминания. Странно, наверное.

Когда я открыла глаза, за окном уже светило солнце. Интересно, сколько я проспала? Я вытянулась на постели и блаженно зажмурилась. Святые яйца, как же хорошо и так вкусно пахнет блинами.

Я оделась и помчалась наверх.

— Добрый день госпожа, — приветствовал меня Малик.

— И тебе. Долго я спала?

— Почти два дня, — он мягко улыбнулся, глядя на меня, как на неразумного ребенка. Он всегда так смотрел, с самого первого момента нашей встречи. Даже тогда, когда я снимала с него ошейник.

— Накормишь? — я прищурилась.

— А то, — хмыкнул он в усы, выставляя передо мной на стол гору блинов, сметану, малиновое варенье и большую кружку кофе. Кофе. Мммм. Как давно я не пила кофе.

Я смела все практически за пару лучей и, убрав посуду, позвала Малика в кабинет. Мне нужно было с ним поговорить.

— Я хочу, кое-что объяснить тебе по поводу той дарственной на дом и закладных, — он весь как-то подобрался и насупился. Я сделала глубокий вдох. Это будет непросто. — Малик, кое-что произошло за то время, пока меня не было, и эти документы никакая не ошибка. Я действительно хочу, чтобы ты был полноправным хозяином этого дома.

— Нет, — как отрезал.

— Не заставляй меня упрашивать тебя.

— Вот и не упрашивайте. Я отказываюсь, — он скрестил руки на груди.

— А почему ты отказываешься? — попробуем с другой стороны.

— Во-первых, это слишком дорогой подарок, которого я не заслуживаю. Во-вторых, вы столько вложили в этот дом и…

— Ты заслуживаешь его больше, чем кто-либо другой, — перебила я мужчину. — Ты смотришь за ним, ухаживаешь, ведешь хозяйство, уж не говоря о том, что каким-то чудом терпишь меня. Из-за этого у тебя практически не остается времени ни на что другое. Не остается времени на себя. А я провожу тут очень мало времени, слишком мало, наверное. И потом, ты не думал, что будет, если я вдруг не вернусь со следующей охоты? Отправишься на улицу? Или назад на невольничий рынок?

— Да, что вы такое говорите?!

— Малик не надо. Случиться может все что угодно. Я хочу, чтобы в случае чего у тебя была крыша над головой.

— Нет.

— Да.

— Нет, — так мы явно далеко не уйдем.

— Значит так, документы уже оформлены и заверены, менять я ничего не собираюсь, а поэтому — смирись. — С громким скрежетом отъехало от стола его кресло. Он поднялся на ноги и, не говоря ни слова, вышел. Ну вот. Обиделся. Но он мужик нормальный, слегка поостынет и поймет, что я права. А еще нужно написать ему рекомендации. Сказано — сделано, через пятнадцать лучей в папку к дарственной опустилось три листочка. Совсем другое дело.

Я разгребала ворох бумаг, накопившихся в мое отсутствие, когда Малик все еще с каменным лицом проводил в мой кабинет Стэра. Леопард снял свою обсидиановую корону, переоделся в простую рубашку и брюки, а в волосах, казалось, запутался сам Северный Ветер. Вот таким, он был мне привычнее, таким, я его узнавала.

— Все равно смотреть больно, — поприветствовал меня он.

— Можешь выколоть себе глаза, — по привычке отбила я, и мы оба фыркнули.

— Я принес твои вещи, — сказал кот, неопределенно махнув рукой куда-то в сторону гостиной.

— Спасибо, — я кивнула, и откинулась на спинку.

— Как ты себя чувствуешь? — став серьезным и устраиваясь в кресле напротив, спросил мой бывший тал.

— Чуть лучше, чем выгляжу. Моя Дневная, кажется, вообще объявила мне забастовку и ушла в спячку. — Я и правда ее практически не ощущала, лишь едва заметные колыхания, словно дыхание спящего. — Но, думаю, все будет в порядке, нужно побольше времени.

— Счета? — он скрестил руки на груди, вопросительно изогнув черную тонкую бровь, глядя на ворох измятых листочков.

— Это не то, — я сделала ударение на последнем слове, — о чем ты подумал, просто решила разгрести бумаги. — Он знал, он действительно знал. Я с упорством барана гнала мысли обо всем, что случилось. Просто не могла пересилить себя, поэтому и засела за счета, хотя терпеть не могла ими заниматься и обычно тянула до последнего момента. Но это занятие всегда требовало от меня полной сосредоточенности, собранности, так что сейчас стопка бумаг — мое спасение.

— Не хочешь съездить к тиграм или к волкам? Тебе нужна смена обстановки.

— Ты на что-то конкретное намекаешь или просто пытаешься заполнить паузу? — я отложила в сторону папки и сложила руки перед собой.

— Я не намекаю. Я говорю прямо — поезжай.

— Вот сейчас все брошу и отправлюсь, — нахмурилась я. — Почему ты хочешь от меня избавиться?

— Обсидиана, — он немного помялся. — Твою мать, ну почему ты так хорошо меня знаешь? — Я продолжала сверлить его взглядом. — Ты ведь обязательно влезешь.

— Конечно влезу, вот только пойму во что, — он закатил глаза к потолку. — Так о чем вы там договорились с Дакаром?

— Вот как раз об этом я меньше всего и хочу тебе рассказывать, — выдохнул он.

— Стэр, заканчивай, — я сощурилась.

— О чем ты говорила с Церрой?

— Я в основном молчала. Говорила она, — пожала я плечами, вспоминая короткий разговор с богиней.

— То есть ты знаешь? — спросил он, усиленно отводя взгляд. Глупый кот.

— О твоих прошлых грешках? Чокнутом папаше? О чувстве вины, которое и превратило тебя в тала? О пророчестве?

— Значит, знаешь, — он все еще не смотрел на меня.

— Стэр мне, честно, плевать на то, что ты там вытворял в далеком прошлом, кого убил, кого предал, и на пророчество уже тоже плевать, — он, наконец-то, повернулся ко мне, скривив губы в горькой усмешке.

— Помнится мне, ты раньше не прощала подстав.

— И что ты предлагаешь? Снова сдохнуть, отправится к богам и выдрать Церре волосы? — кот прыснул. — Нет, спасибо, новая жизнь далась мне упырски тяжело, так что теперь я собираюсь просто наслаждаться. По мере возможностей конечно. К тому же свою часть я выполнила, пусть и не зная, что делаю и к чему это приведет. Остальное, насколько понимаю, на тебе.

— Правильно понимаешь. Вот только для начала мне нужно позаботиться о Теневых, — он с силой сдавил переносицу.

— Так что вы решили?

— Территорий, примыкающих к СВАМу более чем достаточно. Город и пару деревень отстроим там. К тому же рядом всегда есть Красные топи, их надо только вычистить.

— А академия? — я выгнула бровь.

— Сохранит за собой независимость, в определенных рамках, разумеется.

— Разумеется, — я фыркнула. — Какой-нибудь договор о взаимопомощи?

— Само собой. Очень продуманный договор. Через суман решено созвать совет Десяти.

— Так быстро?

— Уже поползли слухи. Правители волнуются, копошатся, укрепляют кордоны.

— Тьфу ты! Как дети.

— Не кипятись. Может оно и к лучшему. Чем быстрее о нас узнают, тем быстрее отстанут.

— Что ты собираешься им рассказать?

— Правду. О войне. О нас. О наших намерениях.

— Я надеюсь, у тебя есть туз в рукаве Стэр.

— У меня есть Дакар и его архивы, там ниточек хватит на всех, — он усмехнулся.

— За полвека, предполагаю, там накопилось клубков двадцать. Ты пойдешь, как король?

— Как наместник, — коротко бросил он, — мне еще предстоит выполнить свою часть пророчества и будет проще, если я пока останусь всего лишь наместником.

— А феи и демоны?

— Будут молчать, — уверенно ответил он. Я лишь кивнула. Здесь я ничем не помогу.

— Что я могу сделать?

— Ты уверена, что готова? — он внимательно посмотрел мне в глаза.

— Как никогда, Стэр. Я не собираюсь отсиживаться в стороне.

— Мне это не нравится Обсидиана, очень не нравится, но зная твое упрямство, понимаю, что выбора у меня нет.

— Правильно, — я кивнула, стараясь сдержать улыбку.

— Нужны учителя. Они, как котята, слепые, беспомощные. Их нужно обучить, им нужно показать новый Мирот.

— Хорошо, это я могу. Я сегодня разберусь со счетами, а завтра уже буду в СВАМе, — леопард помолчал, что-то высматривая у меня за спиной.

— Ты оставишь охоту? — я чуть из кресла не выпала.

— Так вот почему ты ее снял, — нет, мне теперь действительно все ясно.

— Кого снял? — нахмурился черномордый.

— Корону.

— Что-то я не улавливаю…

— Она видимо тебе так черепушку сжала, что последний мозг вытек. С чего ты, мать твою, взял, что я собираюсь уходить от охотников?

— После всего…

— Стоп! — я подняла вверх обе руки, Стэр захлопнул варежку. — Я знаю, что эта работа бывает тяжелой как в горном карьере, опасной, как поход к василискам, и страшной, как путешествие на грань, она хреново оплачивается и изрядно портит нервную систему, но…

— Но зато она никогда не бывает скучной, — закончил за меня леопард.

— Так если ты все сам знаешь, зачем спрашиваешь? Или это не ты?

— Не только я. Дакар не хочет тебя отпускать, но и мешать не будет, если ты вдруг передумаешь.

— Хрен вам, — я показала ему язык, — вы от меня так просто не избавитесь.

— Ох, Обсидиана, учитывая последние события, думается мне, ты еще всех нас переживешь, благодаря своему упрямству.

— Ты знаешь, в данном случае у меня просто не было вариантов, — Стэр недоуменно поднял брови. — Мое возвращение, скажем, мало зависело от моего желания. Церра поставила меня перед фактом: либо я возвращаюсь в свое тело в свое время, либо перерождаюсь в любом из выбранных мною миров.

— Ты недовольна? Ты бы хотела умереть? — нахмурился он.

— Точно тебе корона жмет, — вздохнула я. — Просто рассказываю. Кстати она сказала, что я тяну тебя за собой, как так? Ведь я разорвала контракт?

— А я нет.

— Упрямый кот.

— Такой же как и ты, — вернул он мне улыбку. Одним гибким движением Стэр поднялся из кресла и шагнул ко мне, опускаясь на колени и беря меня за руки. Несколько вдохов прошло в тишине, а тени мягко зашевелились, свободно давая себя изучать. — Когда восстановишься достаточно, чтобы держать в руках мечи, я подберу тебе учителя.

— Учителя?

— Да, — серьезно кивнул он, все еще глядя на меня снизу вверх. — Как и каждому из охотников. Нужно вернуть вам знания о тенях, вернуть вам память. — Я благодарно ему улыбнулась. Не знаю, какой выйдет из него правитель в дальнейшем, но пока мне нравится! — А теперь отдыхай. — Он поднялся.

— Да мамочка, — фыркнула я. Стэр подмигнул и скрылся за дверью.

Но отдохнуть не вышло. Через два луча в гостиную из телепорта вывалилась, злая, как только что поднятый зомби Елена. Ничего не говоря, она стрелой метнулась ко мне и отвесила такой подзатыльник, что у меня черные точки перед глазами заплясали. А потом обняла. Какое-то время мы простояли молча, просто приходя в себя. Затем я мягко высвободилась.

— Если ты кому-нибудь хоть намекнешь на то, что сейчас здесь произошло, я тебя прибью, — улыбнулась я, отходя на шаг.

— Аналогично, — серьезно кивнула Елена, а потом мы дружно расхохотались. Она сняла белый плащ и такую же маску и уселась прямо на пол. Я пристроилась рядом.

— Голодная? — спросила я.

— Есть немного, — пожала она плечами. Я крикнула Малику, чтобы он организовал ужин, и рассматривала подругу. — Знаешь, что я скажу? — выгнула она бровь. — Не удачный у нас с тобой год, родная. Просто упырски неудачный. — Я молча кивнула. Она как-то рвано выдохнула и легла мне на колени, прикрывая уставшие глаза. Непривычно и странно было видеть ее такой. Елена всегда улыбалась, шутила и язвила, я так никогда не умела. А сейчас губы лишь слегка кривились, выдавая усталость.

— Можешь остаться у меня, — предложила я, перебирая густые черные волосы. Церра показала мне, что случилось, рассказала, как меня нашли. Убежище, хотя бы на пару дней — единственное, чем я могла отплатить Елене… Ну, а еще убить Кристофа.

— Насколько хватит твоей защиты? — тихо спросила она.

— Дня три. Хотя бы выспишься.

— О, это вряд ли, — невеселая усмешка тронула уголки губ. — Мне сны снятся Сид. С его участием. То кошмары, то… Короче, ты поняла.

— Я принесу тебе Баку, в зверинце Дакара их целая дюжина.

— Баку?

— Эта тварюшка питается плохими снами. Так что от кошмаров мы тебя избавим. Только…

— Что? — напряглась она.

— Это сны или воспоминания? Если воспоминания, Баку не поможет.

— Сны, — она облегченно выдохнула.

— Останешься?

— Останусь. Он чуть не поймал меня вчера, — Елена говорила, так и не открывая глаз, но голос… Никогда такого не слышала у нее. — Почти догнал. А я стояла в конце переулка и не могла сдвинуться с места, как статуя. И мыслей не было, никаких. И так безразлично все стало, даже страшно сейчас.

— Тьма моя, может, тебе лучше все же с ним встретиться?

— Зачем? Чтобы он закончил то, что не успел?

— Ты не можешь знать наверняка, чего он хочет, — мягко попробовала убедить я.

— О, — она резко вскинула голову, сверкая на меня глазами. — Я прекрасно знаю, чего он хочет. Но не получается! Понимаешь? Я всех на уши поставила, даже к Праматери обращалась… она только поржала надо мной. — Елена выдохнула, словно на это признание ушли ее последние силы.

— Тшшш. Тогда объясни ему. Просто поговори.

— Я не смогу! Просто не смогу. Мне кажется один его взгляд, и я наброшусь. Вот только с какими намерениями не уверена. Или рассыплюсь пеплом у его ног.

— Тьма моя, — прошептала я, снова кладя ее голову себе на колени.

— Я встречусь с ним. Я понимаю, что мне не убежать. Мне просто надо немного времени.

— Хочешь, я поговорю с Дакаром. Он придумает, где тебе укрыться.

— Я скажу тебе через три дня, хорошо?

— Хорошо дорогая.

— А ты? — спустя какое-то время, проведенное в тишине, спросила ассасин.

— Не знаю. — Я пожала плечами. — Я не думаю пока о том, что произошло. Слишком всего много. И я боюсь об этом думать. Сейчас, здесь, я, словно спасаюсь от наводнения, но стоит лишь приоткрыть дверь и меня затопит. Я завтра отправлюсь в академию, там лишние руки не помешают.

— Сид, это просто оцепенение, как защитная реакция. Оно не продлится долго, — с грустью сказала Елена.

— Я знаю, — так же тихо ответила я. — Я займу себя чем-нибудь, окунусь в работу, учебу, возьмусь за новую охоту. Мне не привыкать, я уже жила по такому сценарию. Дальше видно будет. Пока мне страшно открывать эту дверь.

— Говорю же — поганый год, — пробурчала она, переворачиваясь на бок.

Мы проболтали до самого вечера и так и уснули на полу в гостиной: я, сидя прислонившись к дивану, и Тьма моя, лежащая у меня на коленях. Я привычно проснулась от судорожных стонов, вот только не от своих. Елена мелко дрожала и звала его во сне, впиваясь клыками в собственные губы, крепко сжав побелевшие кулаки. Я гладила ее по голове, смотря, как занимается рассвет, и жажда крови, криков и кишок одного гребаного вампира крепла во мне с каждым новым вдохом. И я бы честно попыталась его убить, если бы это хоть как-то помогло Елене. Но не поможет, я знала. Теперь точно знала.

Она затихла в моих руках, успокоилась, дыхание выровнялось, и разжались сведенные судорогой пальцы.

Я уже стояла на пороге и готовилась открыть воронку портала, когда взъерошенная вампирша показалась на крыльце, ожесточенно растирая красные от недосыпа глаза.

— Ты хоть завтракала? — прохрипела она, щурясь от солнца.

— Две чашки кофе, — улыбнулась я. — Малик тебя покормит и даст кровь, если нужно. Ближе к обеду принесу тебе Баку, а если не получится вырваться, то отправлю с кем-нибудь, будет настроение — можешь прогуляться, только дальше озера не заходи, там защиты уже нет. Зеркало связи в гостиной и в моем столе в кабинете, плетение ты знаешь. После полудня придут гномы доделывать мансарду, будут мешать, гони в шею.

— Я запомнила только про две чашки кофе, — зевая, сказала Елена. — А остальное слилось в бла-бла-бла.

— Я помню, что с утра ты недееспособна, потом у Малика спросишь. Чувствуй себя как дома и отдыхай. — Я махнула рукой и шагнула в портал.

СВАМ встретил меня гулом, гомоном, смехом. Никогда. Никогда я не видела столько Теневых в одном месте. Они болтали, спорили, хмурились или смеялись, и ото всех исходила такая знакомая, такая родная сила, что я застыла на месте, жадно глотая, впитывая, стараясь навсегда запомнить этот момент. Спасибо тебе Церра, спасибо, что проснулась, спасибо, что вернула своих детей и вернулась сама. Словно оглушенная, я смотрела, как то тут, то там мелькают знакомые мне охотники, с робкими какими-то детскими улыбками. Они боялись, боялись поверить, боялись ложных надежд. Я не улыбалась, не радовалась. Мои чувства, то, что я позволила себе ощутить, отдавали горечью, вяжущим вкусом полыни и терпким запахом дикой вишни.

Испугавшись, что меня затянет, я принялась считать, медленно продвигаясь к входу в башню Дакара. Они оборачивались, они кланялись, они пытались заговорить. А я все считала и считала, шаги и собственные вдохи, Теневых и окна на старой башне.

Увидев меня, застывшую изваянием в дверях, ректор сорвался с места и стиснул так, что я с трудом могла дышать.

— Добить решил? — прохрипела я, с трудом отходя на шаг.

— Знаешь, говорят, горбатого могила исправит. Тебе даже она не помогла, — фыркнул Дакар. И видя мой недоуменный взгляд пояснил. — Как была ехидной, так и осталась.

— Приятно слышать, — оскалилась в ответ, усаживаясь в кресло. — Рассказывай, что тут у вас происходит и что от меня требуется.

— Только одно — отправляйся домой и отдыхай.

— Так. Этот разговор я уже проходила со Стэром, и повторю тебе тоже, что ответила ему — хрен вам. Так что я тебя очень внимательно слушаю. — Дакар вздохнул, взъерошил волосы и принялся посвящать меня в детали.

На время каникул, пока большинство студентов разъехались по домам, вернувшихся Теневых расселили в общежитиях. Кого-то прямо на территории академии, кого-то в таком же опустевшем на лето городе рядом. Средства, находящиеся в распоряжении академии, пойдут на строительство города, впрочем, как и ресурсы. За пятьсот лет существования СВАМа их накопилось немало, так что по этому поводу волноваться не стоило, плюс ко всему прочему, в начале самой страшной войны за всю историю Мирота, сокровищница Архверина была вывезена и спрятана где-то в сердце оркского леса. Собственно ее перемещением в СВАМ сейчас и занимался Стэр с несколькими охотниками. В городе уже полным ходом идет стройка, соседние необжитые территории расчищают от нежити и нежелательной растительности, через суман там начнется строительство деревень. Всего пока планируется пять деревушек и город, для десяти тысяч Вернувшихся этого должно хватить. Строить как всегда будут гномы и гоблины, ничего нового. Все клятвы о неразглашении информации про Теневых были сняты в тот момент, когда они вернулись. Стэр уже успел заключить несколько соглашений, в основном с теми, с кем мы имели дело, пока он был моим талом: тигры, груны, Ледяные, Паучихи изумрудного леса и как ни странно василиски. Эти приползли к королю на поклон чуть ли не в первый день появления Теневых. Забавно. Видимо их Кристоф совсем достал.

Оставшихся в академии охотников прикрепили к группам Вернувшихся. В каждой группе по сотне. Они учились, жадно впитывая знания о старом, но так сильно изменившемся за время их отсутствия мире. И учили охотников: контролировать тени, верно распределять энергию, правильно и вовремя ее подпитывать. Рассказывали о восьмисотлетней войне, о своей жизни до и о выживании после, о Слезах Огня, о Тарише. Обо всем, о чем с не меньшей жадностью слушали охотники.

Большая часть учителей, те, кто не знал о том, что такое спецкурс, в спешке покинули СВАМ. Как крысы с тонущего корабля. Жалкие, перепуганные насмерть крысы, не желающие рушить хрупкий кукольный домик. Но они еще вернутся, я знала, самые жадные, тщеславные обязательно вернутся. А сейчас остались только самые преданные, самые любопытные, с горящим и твердым взглядом. Так что преподавателей катастрофически не хватало, охотники же не совсем успешно справлялись с задачей. О, мы прекрасно умеем врать, скрываться, недоговаривать, хитрить, воровать и убивать, а вот как учить большинство не имело ни малейшего представления. Практически все занятия проходили под лозунгом "расскажи-нам-сказку-у-костра-охотник". Дакар пытался как-то решить проблему, попробовал переманить учителей из других академий, но откликнулись лишь семеро, отчего ректор заметно нервничал. Стэр нервничал еще больше. Стало очевидно, что с началом нового года академия остро ощутит нехватку студентов.

Слухи же о возвращении расползлись действительно в рекордные сроки, как черви после летнего дождя. У стен СВАМа шастали толпы любопытных, настороженных, агрессивных. В городе было несколько драк, из-за чего Стэру и Дакару пришлось сформировать небольшой отряд из Вернувшихся и охотников, которые по вечерам патрулировали улочки Инивура. Но, в общем и целом, весь Мирот замер, то ли в страхе, то ли в ожидании. Нервном, напряженном ожидании. Стэр оказался прав, чем быстрее состоится Большой Совет, тем лучше, лишь бы не пришлось уходить в глухую оборону и сидеть в окопе.

Из Санграна на мое имя пришла сумма, оговоренная в контракте, за удачно завершенную охоту. Первым желанием, было плюнуть в лицо демону, но оно достаточно быстро прошло. Деньги мне сейчас нужны, особенно с учетом того, что я выплатила закладную, буквально выпотрошив свои счета. Да и СВАМу они не помешают. Не слушая оскорбленного и матерящегося Дакара, я тут же переписала половину суммы ему. Смешной, он все еще матерился, когда я выходила из его кабинета.

Свою группу я нашла быстро, сменив чуть ли не готового ползать у меня в ногах Кайла. Сотня Теневых. Я застыла перед ними вдохов на пять, разглядывая, они так же разглядывали меня, не решаясь, казалось, даже моргнуть. Я не сразу сообразила, чем конкретно был вызван такой интерес к моей персоне, а когда сообразила, было уже поздно. Драгоценные первые вдохи знакомства с новыми учениками были упущены. Теперь я уже вряд ли буду у них ассоциироваться с учителем, скорее с живой "легендой". И от этого воротило, как от протухших яиц. Они восторженно кланялись, шептались и улыбались. Я не улыбалась. Не могла. Снова. К удивлению, мои Вернувшиеся успокоились достаточно быстро и я все-таки начала "урок", если, то, чем я занималась можно так назвать.

Они с трудом понимали современный язык, часто переспрашивали, задавали, на мой взгляд, детские наивные вопросы. Они не знали, что такое литкраллы и как ими пользоваться, недоуменно вертели в руках накопители и с изумлением взирали на Вестников. Зато про оковы олиналя, белых гончих и слияние с тенью знали гораздо больше, чем все вместе взятые охотники. Они впервые услышали об элементарных бытовых заклинаниях, и, попробовав скопом создать одно из них, чуть не затопили аудиторию. Я впервые услышала про то, что можно поглощать неживые тени и тем самым увеличить резерв. Попробовав, чуть не задохнулась от нахлынувшей силы и с трудом удержала Сумеречную, вызвав добродушный смех.

Так прошло почти два сумана. После совета Десяти напряжение поутихло, Стэр заключил еще несколько соглашений, а Дакару удалось привлечь еще пятнадцать преподавателей. В основном это были профессора по истории Мирота, фанатично влюбленные в свой предмет, желавшие видеть, как творится эта самая история. Лайра с не меньшим фанатизмом прыгала вокруг Вернувшихся, брала кровь, проводила какие-то тесты часто оканчивающиеся взрывами. Впрочем, как и все языковики СВАМа, желавшие выучить древние, считавшиеся утерянными языки. Многие из так опрометчиво бежавших учителей вернулись, посыпая голову пеплом и кляня себя на чем свет стоит, как мы и ожидали. Гномы и люди проявляли к нам почти нездоровый болезненный интерес, прикидывая, как бы поудачнее нажиться от такого соседства. Груны, врайты и тигры помогали в строительстве и обустройстве, Алекс выделил своих волков для охраны наших пока еще таких зыбких границ. И всем этим балаганом пытались управлять Стэр и Дакар, иногда втягивая и меня. В итоге домой я возвращалась глубокой ночью, волоча ноги, как побитая собака, и вставала, когда только-только начинал заниматься рассвет. Елена пробыла у меня суман, а потом ушла телепортом к себе. Не совсем уверена, чем было вызвано такое решение, но Баку она прихватила с собой, что наводило на определенные мысли. С вопросами я не лезла, а она не рассказывала, и вообще тему Кристофа мы больше не поднимали. Хотя временами, ловя ее задумчивый взгляд, во мне снова просыпались инстинкты. Малик отошел, как я и предполагала, и снова превратился в курицу-наседку. А я все гнала и гнала от себя мысли.

Но сегодня… что-то явно случится сегодня. Мне совсем не хотелось выбираться из-под теплого одеяла, совсем не хотелось куда-то идти и что-то делать. Хотелось вот так валяться в кровати целую вечность, зарываясь лицом в подушку. А еще за окнами шел дождь, метались как в лихорадке молнии, и гремел гром. Не хочу. Не хочу туда идти. Вот только, кто ж меня спрашивать будет?

Кое-как содрала себя с кровати, надеясь, что чашка крепкого кофе и горячий душ помогут подняться на ноги. Ага, наивная. Привычно ворчащий Малик практически силой впихнул мне в руки сверток с бутербродами и пирожками, когда я уже одной ногой стояла в портале. Из-за этой невольной заминки несколько капель разошедшегося не на шутку дождя упали на лицо, обнаженные руки, шею. И меня подбросило вверх. Яростные, горячие, дикие капли. Все-таки я схожу с ума. Ну как дождь может быть горячим, диким, а тем более яростным? Бред Обсидиана. Лечиться тебе пора. И я боялась. Дождь всегда вытаскивал наружу все мысли и чувства, заставлял говорить. А сейчас говорить я не хотела. Не могла.

Группа встретила приветливыми улыбками и новыми, казавшимися спустя два сумана бесконечными вопросами. Я рассказывала и рассказывала, не слыша толком что говорю, глядя куда угодно только не в их светящиеся благодарностью глаза. А следом была еще одна группа и еще. И все с той же благодарностью во взгляде, они слушали, спрашивали, пораженно вздыхали.

Нужно отвлечься, прогуляться что ли в Инивур?

Я бродила по улочкам города, толком ни о чем не думая, не глядя, куда иду. Такая тишина вокруг, и вечер выдался на удивление теплым. Заглянула в одну из многочисленных таверн и, заняв столик у окна, откинулась на спинку стула, вытягивая, как оказалось гудящие ноги.

— Чего госпожа желает? — раздался грудной голос, заставив подпрыгнуть на месте и открыть глаза. На меня практически подобострастно смотрела этакая мечта-любого-деревенского-кузнеца, нацепив на лицо нечто вроде улыбки.

— А что есть? — выгнула я бровь, стараясь не замечать того, как она вздрогнула.

— Гусь есть, гуляш есть, картошка и каша. Говядина жареная.

— Говядину и овощей к ней нарежьте и квас, пожалуйста. — Она кивнула и поспешила удалиться. И чего ей во мне не понравилось? Я сняла перчатки и откинула капюшон, мельком оглядев таверну. Обычная и обычный контингент. Пара наемников, несколько гномов и гоблинов, люди. И все разглядывали меня. Кто-то напряженно, кто-то со страхом, кто-то зло. И от этих эмоций захотелось вскочить и заорать. Заорать во все горло. Но я осталась сидеть на месте, дожидаясь своего заказа. В конце концов, это наш город. И остальным придется привыкать.

Быстро поужинав, я вышла на улицу, подставляя лицо ветру и с наслаждением вдыхая ночные запахи весны. Сбрасывая напряжение, сбрасывая чужие неприятные липкие взгляды, сбрасывая противные шепотки. Домой не хотелось. Потренироваться что ли? А то со всем этим, простите святые яйца, "обучением" практически забросила тренировки.

Я шла к лесу, поглаживая рукоятку меча, и с каждым моим шагом во мне росло напряжение. Но тут взгляд скользнул по каменным усыпальницам и я замерла. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Вдох.

Я прикоснулась рукой к холодному камню, закрыла глаза, шумно выдохнула. Его тело доставили сюда охотники сразу после возвращения Теневых. А я так и не смогла заставить себя не то что зайти внутрь, но даже посмотреть на склеп. И сейчас разглядывая ступеньки, спускающиеся вниз, видела в них дорогу в пасть самого страшного монстра, в бездну, в никуда. А потом, резко очнувшись, развернулась и побежала в лес.

Стоило мне оказаться под кронами деревьев, навстречу ринулись фантомы. То, что надо. Крепче сжав рукоять меча, я ринулась в самую чащу. Пока еще слабо, но во мне, наконец, заворочалась Дневная. И плевать, что это не ее время, и плевать, что завтра я не подниму голову с подушки, и плевать, что все тело будет ломать и корчить, я ее выпущу! Выпущу! Первый развеянный фантом лишь раззадорил аппетит. Оборот. Два. Три. Как заведенная я дралась, дралась, направляя Дневную в оружие, сливаясь с ней, бушуя с ней. И кроны деревьев шумели где-то над головой, а у меня в ушах шумела кровь. Она кипела, сворачиваясь в тугие струи. И злость сменилась яростью и ненавистью, и ночь разрывали мои крики.

Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!

Ненавижу Илию, Кэссиди и Сибилу! Ненавижу жалких людишек и мелочных гномов! Ненавижу тех, кто прожигал меня сегодня взглядами в таверне! Ненавижу Церру! Ненавижу Вернувшихся! Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!

И демона ненавижу и Стэра, и охотников!

А себя ненавижу больше всех!

Я упала на колени, выпуская из онемевших рук меч, согнувшись, молотя кулаками землю. Я орала. Я орала о своей ненависти о своей боли, глядя на проклятую мной луну. Велес. Почему? Ну почему все так? Ответь мне гребаный охотник! Ответь!

Кто они для меня? Никто! Их жизни, тысячи их жизней не стоили одной твоей! Ты! Ты был таким же как и я, как все мы. Монстр, которым пугают детей! Одинокое, уставшее, раненное, загнанное в угол чудовище! Ответь! Скажи хоть слово!

Хоть. Одно. Гребаное. Слово!

Тишина.

Я свернулась калачиком на холодной земле, не получив ответа, услышав только бешеный стук свихнувшегося сердца. Закрыла глаза, глубоко вдыхая запах полыни и вишни, до крови закусила губу.

Проснулась резко, услышав чьи-то шаги. Вокруг царили предрассветные сумерки, вязкая сырость и молочно-белый туман, сквозь который все четче проступала фигура мужчины.

Стэр наклонился и, подхватив меня на руки, пошел к выходу из леса. Он молчал, только хмурился все время и недовольно поджимал губы. Хотя теперь он делал это практически постоянно. Я же была благодарна за это молчание. Как только лес остался за нашими спинами, леопард развернул воронку портала и мы очутились в моей комнате. Он так же молча донес меня до ванной и, проведя рукой по моей щеке, поставил на пол.

— Никто не говорил, что это будет легко, — тихо сказал он, твердо глядя мне в глаза. — За сказку Обсидиана нужно бороться, выдирать ее зубами, вгрызаясь в чужие глотки. Иногда за сказку нужно отдать жизнь. Велес это знал. Теперь поняла и ты. — Затем наклонился и поцеловал меня в макушку, — Чтобы я тебя сегодня в СВАМе не видел, — и вышел, закрыв за собой дверь.

Мне не стало легче от его слов, не исчезла боль и выедающее чувство вины. Наоборот он сделал только хуже. Впервые. Впервые он меня не понял.

Душ отнял последние силы, и мне едва удалось добраться до кровати. Вот и все девочка, теперь ты снова одна и пришло время вспоминать. Вспоминать, каково это.

Захотелось завыть. Но сил не осталось даже на это.

Несмотря на запрет Стэра, весь этот день я провела в каменной усыпальнице Велеса. Наконец пересилила себя. И глядя на него, держа его руки в своих, пыталась понять, что делать дальше, а по крыше настойчиво стучал дождь. И мне казалось, что это был Его дождь.

Так странно сломаться именно сейчас. Начать чувствовать именно сейчас, когда все кончилось. Если бы я умела проклинать, я бы прокляла демона за то, что он заставил вспомнить, что такое слезы. За то, что сломал клетку. За то, что выпустил наружу давно забытые чувства.

Хочу не помнить, хочу забыть. Его глаза. Его поцелуи. Его руки. Его привычку вертеть в пальцах монетку. Его улыбку. И запах. Этот гребаный запах, осенних костров, палых листьев, сырой земли и дождя. Но он впитался в меня, въелся под кожу, в сознание. Эти прикосновения, шершавый шепот.

Я правильно делала, что боялась его. Боялась любить его. Любовь — это слабость. Любовь к нему — это мой новый кошмар, моя страшная безнадежная сказка. И она оказалась гораздо хуже, чем то, что я испытывала, находясь на грани, когда меня рвали на части, кромсали не тело, но душу. Да, сейчас все намного хуже.

И Велес. Я не винила себя за то, что убила его, я просто не понимала, почему именно он. Почему не кто-то другой? Почему именно смерть Теневого должна была сломать печать.

Если бы ситуация повторилась, я бы убила его еще раз. Просто потому, что я — охотник. И держа его руки в своих, я просила прощения за это. У меня хватало наглости просить у него прощения!

Я действительно чудовище. Я уткнулась лбом в его грудь, часто дыша, усилием проглатывая очередной крик.

Прости.

И словно чьи-то руки легли на плечи, и сильнее запахло травами, и кто-то смахнул слезы с лица, и легко коснулся макушки поцелуем. И, всего на вдох в озябшее тело вернулось тепло, всего на вдох исполосованное сердце перестало кровоточить.

Прости.

Я пробыла у Велеса до сумерек, а когда выходила, поняла, что дышать теперь легче, не намного, но легче. Словно сняла с себя одно из кованых колец, сжимавших грудь. А врайта… Врайта я забуду. Когда-нибудь. Как-нибудь.

А дождь так и продолжал идти, пузырился в мутных лужах, гремел и сверкал где-то высоко в небе. Не удержавшись, я подставила лицо каплям.

— Дождь, — пробормотала я помимо воли, — у него твой запах.

И снова меня будто прошило насквозь одной из молний, бесившихся в небе. И капли замерли на губах, как в поцелуе.

— Маленькая охотница, — слился в ответный ласковый дрожащий шепот шум дождя.

Я дернулась, вырывая себя из этого странного плена, судорожно стряхивая капли с рук и лица, активируя шарик телепорта.

Чушь какая-то. Что со мной творится?

На следующий день, закрыв дверь кабинета за последним Вернувшимся, я буквально рухнула на стул и растеклась по нему, как желе. Какой-то суматошный день выдался, да и вечер тоже, да и подустала я и кофе хочется. И дождь все не кончается и не кончается, заставляя чувствовать, видеть то, чего нет.

Сумеречная вдруг дернулась к двери. Кого там принесло? Я с трудом разлепила глаза и замерла.

Ширан.

— Маленькая охотница, — едва слышно сказал демон. Я вскочила и отступила на шаг под его слишком пристальным взглядом. Внутри клокотала ярость, сходила с ума Дневная, и тихий шепот Люги мешал думать: "Я же говорила, что он придет за нами". Врайт сделал ко мне несколько шагов.

— Не подходи, — шипение, сорвавшееся с губ, испугало даже меня, а принц и бровью не повел.

— Обсидиана, — он протянул ко мне раскрытую ладонь.

— Не подходи, — справившись с голосом и усмирив бурю рокочущую внутри, повторила я. Спущенная с цепи Дневная стеной встала между нами, Люга скользнула в руки, делая их полупрозрачными.

— Хорошо, девочка моя, — с улыбкой кивнул он.

— Зачем ты пришел?

— За тобой, — такие простые слова полоснули по сердцу металлической плетью, оставляя новые раны. Так уверенно говорит, так неотрывно смотрит. Вот только лица толком не разглядеть из-за слишком низко надвинутого капюшона, а голос подрагивает. Ты плохо скрываешь свою ложь демон.

— И ты думаешь, я пойду с тобой?

— Обсидиана…

— Почему Ран?

— Почему что?

— Что я сделала тебе? Зачем ты мучаешь меня, зачем играешь? — Все-таки я была права. Это был Его дождь. Дневная опала к моим ногам. Вот и ярость моя кончилась. Так знакомо, так привычно. Теперь только боль.

— Девочка моя, — он сделал ко мне шаг.

— Не называй меня так. Я не твоя и теперь никогда не буду. Просто ответь мне. Почему?

— Никаких игр, маленькая охотница, — он стоял напряженный, как перед броском, а я никак не могла отвести от него взгляд. — Я знаю, что ты устала, знаю, что боишься, чувствую и вижу твою боль, и не могу этого вынести. Слышишь? Я просто больше не могу. Каждый день разрываться на части, рассыпаться прахом… И пусть я эгоист, но это пора прекращать. Слышишь? Хватит. Стоило бы дать тебе больше времени, но я не могу больше ждать. Каждый вдох…

— Балы приближаются, да? — выгнула я бровь, с удовольствием отмечая, как он отшатнулся.

— При чем тут, мать твою, балы? — браво, я почти поверила. — Ты что не слышала меня?

— Почему же? — я неосознанно скрестила на груди руки. — Я тебя прекрасно слышала. И твой разговор с Риком тоже. И ты знаешь, иногда я сильно жалею, что вообще способна слышать. Скажи мне Ран, когда именно созрел этот блестящий план? И чтобы ты делал потом? Просто извинился? Хотя нет, зачем? Извинения — это так хлопотно, лучше выставить вон.

— Обсидиана…

— Вы обсуждали меня с таким самодовольством, с такой уверенностью, так радовались, как мальчишки первой поездке на охоту! Представляешь, какого это было, стоять за дверью и понимать, что просто очередной кусок мяса. Не самый аппетитный, не самый свежий, но так сложились обстоятельства, что необходимый!

— Ты не права! — выкрикнул он, сжимая руки в кулаки.

— Ты заставил меня рассказать то, чего я никому и никогда не рассказывала. Даже Стэру! И мне начало казаться, что ты понимаешь… Но… Ты посмел говорить о доверии, посмел упрекать меня в скрытности! А сам так легко поверил, что я чудовище! И все эти никчемные слова, взгляды! Что это было? Интерес? Любопытство?

— Заткнись и послушай меня, — взревел он.

— Хрен тебе! Теперь твоя очередь слушать! Зачем нужно было лезть ко мне в душу, выворачивать ее? Зачем ты заставил меня чувствовать? Хотел трахнуть?!

— Ты же знаешь, что хотел! — глаза из-под капюшона зло сверкнули. Что принц, неприятно осознавать свои ошибки?

— Оно того не стоило, мать твою! — он оказался рядом меньше чем за полвдоха. Сжал мои плечи, впиваясь пальцами, шумно вдыхая воздух.

— Я поверил тебе потому, что ты так захотела. Я научил тебя чувствовать потому, что хотел показать, что есть еще что-то кроме боли и злости. Я спрашивал и выпытывал потому, что пытался понять тебя, научиться тебе верить. Ты забралась мне под кожу. И да, я хотел тебя хотел до боли, до судорог, до одури! — он встряхнул меня, как куклу. — Все, что я говорил, все, что делал, было ради тебя и для тебя! И да, я совершал ошибки, но я всего лишь демон! Я помешался на тебе! Хотел защитить, спрятать ото всех! И сейчас хочу! Хочу всю, со всеми твоими страхами, недомолвками, упреками, глупостями! — он впился в меня поцелуем, не дав времени даже на вдох. Церра, помоги! Помоги мне устоять, дай сил выдержать. Я оттолкнула от себя принца, пришла моя очередь прятать от него глаза.

— Лжец, — я вытерла губы тыльной стороной ладони, обошла и взялась за ручку двери.

— Беги, маленькая охотница, беги, я все равно тебя поймаю, — я громко шарахнула дверью. И тут же открыв воронку портала, ушла домой.

Я продержалась четыре дня. Четыре дня, оказываясь в СВАМе, я чувствовала на коже Его дождь. Четыре дня по окончании занятий он оказывался возле дверей в мой кабинет. Не давая забыть, мешая строить новую клетку, разрывая меня на части. И эти четыре дня я молча, у него на глазах, активировала портал и уходила домой, где сползала вниз по стенке и из последних сил старалась сдержать слезы.

Я стала дерганой, нервной, срывалась на всех, кто попадался мне под руку, а в памяти всплывали слова Рана: "поверил потому, что ты так захотела". Он действительно делал все так, как я захочу, а я дергала и дергала за ниточки, как заведенная, проверяя на прочность, испытывая его терпение, подпуская ближе и тут же отталкивая. И каждый раз хотелось лезть на стену от горькой правды.

Дальше так продолжаться не может. Мне нужно отдохнуть. Действительно нужно. От всего, а особенно от себя самой.

Я достала зеркало и связалась с Дакаром. Как я и ожидала, ректор мало удивился моему сообщению о том, что ухожу в отпуск. Куда отправлюсь, не говорила совершенно сознательно. Защита СВАМа чужих не пропускает, а это значит, что врайта все это время кто-то провожал в академию.

Я покидала вещи в пространственный мешок, обновила защиту дома и уже через оборот зарывалась пальцами в горячий песок, слушая, как плещется у ног океан. Я отправилась к тиграм, тоже совершенно сознательно. Крошечный самый южный их остров посреди неспокойного, взбалмошного океана, согретый обжигающими лучами солнца и омытый тропическими дождями. Мне нужно было его тепло, физически нужно и эмоционально.

А еще само племя. Они не будут спрашивать, не буду поучать, не будут лезть с бесполезными советами и никому не нужным участием. Я любила их за пофигизм. Пофигизм с большой буквы. Им было абсолютно все равно. Погиб урожай? Не важно. Вырастим новый. Смыло цунами полдеревни? Не важно. Отстроим. Ушли стада? Не важно. Вернутся. Мир летит ко всем упырям? Не важно. Говно в воде не тонет.

Они любили и ценили жизнь во всех ее проявлениях, умели предаваться бесшабашному веселью и свято чтили свои традиции. Их воины могли тягаться в скорости и мастерстве даже с нами. Их женщины — прекрасны. Мужчины — отважны. Они лишены предрассудков и условностей. И, святые яйца, сейчас это то, что мне просто жизненно необходимо.

Как всегда Шата выделил мне один из незаселенных домов: бамбуковые стены, крыша из пальмовых листьев, за полупрозрачным белым пологом возвышение с матрасом, окно без ставен и дверной проем закрытый нитками сверкающих бусин.

Одежду мне выделила улыбающаяся Парати, жена Шата, и вскоре я щеголяла в шортах и полоске ткани, едва-едва прикрывающей то, что по недоразумению я называю грудью. Я всегда особенно комично смотрелась на фоне полногрудых тигриц, не считавших нужным скрывать свои достоинства.

— Ты к нам надолго? — спросила девушка, стискивая меня в стальных объятиях.

— На суман точно, а там посмотрим. Я в отпуске.

— О, поздравляю! — сверкнула она улыбкой. — На охоту с нами пойдешь?

— В этот раз нет. Я же говорю, что отдыхаю, — ее брови недоуменно взметнулись, а слегка озадаченное выражение лица изрядно меня позабавило.

— Тогда наслаждайся, — ее лицо снова осветила улыбка, — с молодняком справишься?

— Как всегда, — кивнула я.

— Мы вернемся к вечеру, в общем доме фрукты, рыба и рис. И глубоко не заплывай, мужчины видели у берегов акане, — мерзкая зверюшка насколько я помню, и редкая. Видела пару раз и то издалека.

— Почему не поймали?

— Не смогли, — пожала она плечами. — Тварь слишком быстрая. — Из дома мы вышли вместе.

Я отправилась к шатру, а Мать стаи к своему мужу — готовиться к охоте.

Вода приятно холодила разгоряченную, зацелованную солнцем кожу и было так лениво, что просто прелесть. Я наслаждалась тихим плеском волн, безмятежностью и одиночеством. Как же хорошо. Я улыбнулась и перевернулась на спину, позволяя океану нести меня, куда вздумается. Заходящее солнце раскрасило небо в оранжево-красные сполохи, а значит, тигры вот-вот вернутся с охоты, пора и мне возвращаться. Определившись с берегом, я поплыла в его сторону. Далековато меня оттащили волны.

Правой ноги коснулось что-то скользкое, затем острое. Я нырнула, перестраивая зрение, и чуть не взвизгнула. Прямо на меня, не мигая, смотрела огромная серо-синяя скользкая тварь и скалила зубастую пасть. Вся приплюснутая, с коротенькими плавниками и глазами-плошками, тварюшка чуть ли не облизывалась. Конечно. Ну конечно. В этой бочке меда просто обязана быть ложка дегтя в виде одного очень голодного акане. Хрен тебе, костями подавишься!

Никогда еще не пробовала пользоваться тенями под водой. Люга на мой призыв ответила легкой щекоткой в районе лопаток. Мы протянули руки и пробили брюхо, ища сердце. Но… Сердца не было. А рыба шире раскрыв невероятных размеров пасть, понеслась на меня. Мы вытащили руки и с чвакающим звуком, оставленная нами рана затянулась. С трудом увернувшись, мы попробовали ударить сверху. И снова тот же результат. Твою мать! Ну и куда бить? Я отступала к берегу. А тварь продолжала свои атаки, правую руку от плеча до запястья украсили глубокие царапины. Мы снова пробили брюхо, акане дернулся, когда мы начали растягивать края раны, не позволяя ей закрыться, заставляя терять кровь. Десять лучей и с помощью Дневной мне удалось вытащить рыбу на берег. Он еще дышала, на жабрах пузырилась вода, а из глаз вытекала какая-то серая муть.

Не спеша одевшись, я отправилась в деревню. Сумеречная и Дневная тащили наш общий трофей. Я все пыталась привыкнуть к тому, что теперь не надо скрываться, и по привычке перед самой деревней спрятала теней.

— Парати сказала, ты хочешь отдохнуть от охоты, — пробормотал Шата, задумчиво разглядывая меня и рыбину.

— Она сама, — пожала я плечами. Получилось так по-детски, что все, кто стоял сейчас рядом с нами прыснули. — Это хоть есть можно? — я ткнула пальцем в тушу.

— Можно. И очень даже вкусно.

Рыбу отобрали и утащили куда-то в общий шатер, Парати, ворча себе под нос что-то про слишком удачливых охотников, лечила мне пострадавшую конечность, а Шата пытался угомонить расшалившихся детей.

Когда на остров опустилась ночь, возле общего шатра разожгли костер, на котором сейчас жарился акане. Рыба и действительно оказалось вкусной, ну просто очень вкусной. Я остановилась лишь тогда, когда поняла, что еще кусочек и просто лопну. А племя продолжало посмеиваться надо мной и моими методами охоты. Выяснилось, что сердце у этой твари рядом со спинным плавником и я просто не туда била, промазав всего на пару ладоней.

А потом тигры начали вспоминать, как сами охотились на акане, и каждый спешил поделиться своей историей. А я слушала и млела и вспоминала свою первую охоту, пока Дека заплетала мне волосы в косы.

— Что такого ты вспомнила, что так радостно улыбаешься? — полюбопытствовала Парати, сыто облокотившись о полено и довольно сощурив фиалковые глаза.

— Вспомнила свою первую охоту.

— Расскажи, — встрял Ирт, старший сын Парати и Шата.

— Расскажи, — тихо повторила его просьбу Дека.

— Почему бы и нет? — пожала я плечами, отряхивая от пыли давние образы.

Я тогда была на втором курсе, и Дакар решил, что пора потихоньку вводить меня в курс дела. Он долго распинался о значимости и необходимости этой охоты, о том, как будут счастливы и благодарны заказчики, а я, развесив уши, хлопала глазами и радостно кивала. С криком о помощи, буквально размазывая сопли по пухлым щекам, к нему обратился какой-то человеческий графчик. Исходя из слов мужичка его единственного сына, надежду и опору рода три дня до этого похитили злостные разбойники и силой удерживают любимое дитятко неизвестно где. Граф посулил неплохой гонорар, и Дакар не смог удержаться от такого легкого заработка. Три дня я шла по следу предполагаемых похитителей, тихо костеря на чем свет стоит Дакара и холодный зимний ветер. В ходе поисков нашла дом, в котором разбойники предположительно и удерживали несмышленое чадо, пробралась туда и, обшарив сверху донизу, нашла только старого слепого кота, довольно увесистый мешочек с деньгами и пьяных в хлам бандитов. Как же я тогда материлась! Связав первого попавшегося под руку пьянчугу, я вытащила его на улицу и окунула мордой в снег. Никогда не забуду его ошарашенный взгляд и взъерошенный вид, а еще попытки достать оружие связанными руками.

— Где ребенок? — спросила я у мужика, нависая над ним аки топор над головой приговоренного. Мужик лишь икнул. Мне пришлось повторить вопрос раз десять, пока до его проспиртованного насквозь мозга дошло. Он таращился на меня как на Проводника, пока я пыталась узнать, куда они дели мальчика, а потом испуганно лепетал, что они лишь простые карманники и похищением детей не занимаются. Хотелось бы верить, что тогда он испугался меня, но рядом скалил зубы Стэр, и что-то мне подсказывало, что именного его так опасается мой собеседник.

Я так увлеклась обличительной отповедью и обещаниями всяческих мук, что забыла озвучить ему имя, называя похищенного просто мальчиком. Дакар, отправляя меня на эту охоту, так и говорил: "сынишка". Короче, когда заветное слово слетело с языка, карманник сначала моргнул пару раз, а потом расхохотался и плюхнулся в сугроб, сгибаясь пополам.

Я сначала думала, что у него нервное, но потом поняла, что мужик смеется абсолютно искренне. В общем, когда он успокоился, то поведал мне замечательную историю. Во-первых, "сынишке" уже стукнуло тридцать два, во-вторых, у него в печенках сидела навязчивая забота дражайшей маменьки и не менее дражайшего папеньки, ну и в-третьих, ему стало до банального скучно. Вот он и приплатил, простите святые яйца, банде, что бы они показали ему изнанку жизни. И на данный момент на эту самую изнанку он любовался в местном борделе, ибо захотелось ему любви и понимания.

Как я пробиралась в бордель, как вытаскивала из объятий сразу трех путан великовозрастного обалдуя, как пинками гнала его до родительского дома, вспоминать было смешно, до колик в животе. И такая тоска и мука сквозила во взгляде "надежды и опоры", что я даже прониклась к нему сочувствием. "Ребенок" предлагал мне деньги, чтобы я его отпустила, но граф заплатил больше, да и не могла я слить охоту, поэтому недрогнувшей рукой я передала "мальчика" родителям и отбыла.

Под конец повествования, навернувшиеся от смеха слезы, вытирало все племя. А я вспомнила, за что именно так люблю свою работу. Разошлись мы под утро, и, как только голова коснулась подушки, я сразу же вырубилась.

В блаженном ничего неделании прошло еще четыре дня. Я загорала, купалась, охотилась с тиграми, слушала истории, отогревала тело под горячим солнцем, а душу сидя вечером у костра, слушая истории. Но… Я не перестала вспоминать и задавать вопросы, на которые вряд ли сможет ответить хоть кто-то, просто все это как-то смазалось, ощущалось не так остро.

А на пятый день, зайдя к себе в дом, я наткнулась взглядом на покрывшееся рябью зеркало. Ну и что опять случилось?

— Забери его отсюда, мать твою! — прорычал Стэр, вместо приветствия.

— Кого? — ух ты ж, это кто же так умудрился разозлить новоявленного короля, что даже мне почти страшно.

— Твоего сумасшедшего демона! — я опустилась на пол, сразу растеряв большую часть запала и любопытства.

— Если это шутка, то неудачная.

— Что? Похоже, что мне весело? — выгнул он бровь, пытаясь прожечь во мне дыру взглядом. — Здесь дожди льют не прекращаясь с того момента, как ты ушла в отпуск, молниями вся земля изрыта. Инивур практически вымер, все сидят по домам и молятся, чтобы следующая в них не угодила. Гномы отказываются от договора, участились беспорядки. Продолжить список?

— Стэр, прости мой хороший, но я не могу. Я просто пока не могу. Мне так больно рядом с ним, что я задыхаюсь.

— Только из-за того, что он тебя не послушался?

— Нет. Я… Уходя из дворца Илии, я услышала один разговор, — я набрала в грудь побольше воздуха и все пересказала леопарду.

— До конца ты, конечно же, не дослушала? — зло бросил он.

— Я просто не могла, мне казалось, с меня шкуру заживо спустили.

— Спустили шкуру, говоришь? — прошипел мне кот. — А что ты с ним сейчас делаешь, ты не думала? А до этого?

— Да что я…

— Думаешь, он просто так не показывался все это время тебе на глаза? Думаешь, просто так прячется под капюшоном? — и действительно, он всегда был в капюшоне, а после своего пробуждения я вообще толком ничего не видела, только его глаза. И слезы. Слезы демона… — Да все это время его откачать пытались! — рыкнул леопард. — Ты врайта чуть за собой на грань не утянула, когда он пытался влить хоть каплю жизни в твое мертвое тело! И ты считаешь, что все только ради какой-то глупой возможности разорвать отношения с феями?! Не кажется ли тебе, что овчинка не стоит выделки? И вместо того, чтобы его выслушать, ты как всегда ударила побольнее и сбежала. Не думал, что ты такая…, - выплюнул он.

— Не думал? — не дала я ему договорить, — Ты не думал? Стэр только ты действительно знал меня все эти годы, только ты знал, как я боюсь… любить, — слово вырвалось плевком, шипением и новой болью. — Конечно я трусиха. Я всегда это признавала.

— Смелости влюбиться в него у тебя хватило. Смелости влюбить его в себя тоже. А смелости продолжать нет? Это не трусость Обсидиана, это глупость! — слезы катились по лицу. Так просто парой слов, кот вскрыл мне вены. — Говори, где ты. — Я молчала, долго молчала, стараясь собрать то, что от меня еще осталось в кучу. Принять решение. А он ждал.

— Нет. — Помотала я головой, наконец. — Скажи ему, что я вернусь через три дня. Вернусь…, - я сглотнула, — и мы поговорим. И скажи… Скажи, что я прошу прощения.

— Сама ему скажешь, — клацнул Стэр зубами и исчез.

Я вытерла слезы и улыбнулась. Святые яйца, я даю просто замечательные советы другим, а вот сама… Я усмехнулась, Елена бы оценила иронию.

Кот действительно скрутил мне жилы. Не дослушала… Я не дослушала… Но что же тогда я слышала? Спрошу у Ширана. Я зажмурилась, снова улыбнулась. Обязательно спрошу, и мы обязательно поговорим. Да, за сказку нужно бороться и я обязательно вырву свою победу, вот только отпуск догуляю, силы мне понадобятся.

Но старые страхи оказалось не так легко победить. Весь день и вечер в голове всплывало сослагательное наклонение, бесконечный хоровод а-что-если. Я глушила эти вопросы, как могла, ощущая молчаливую поддержку своих теней, слыша шепот Люги: "Церра обещала нам".

Легла спать, как всегда поздно, еле найдя в себе силы, чтобы скинуть одежду. А вот очередную замысловатую косу так и не расплела. Плевать и так посплю.

Мне снились едва ощутимые прикосновения, запах осенних костров и дождя, шершаво-бархатный шепот, тихое горячее дыхание. Его пальцы рисовали узоры на моей коже, его губы целовали запястья и ладони. И мне до ломоты захотелось прикоснуться в ответ, запустить руки в его волосы, ощутить очередной выдох на губах, выпить шепот. А когда мой хмельной сон исполнил это желание, я не удержалась от стона. Но это было лишь легкое касание. Нет! Я уже не слышала дыхания. Нет! Руки пропали. Нет!

Я рывком села в постели, все еще не открывая глаз, стараясь удержать непонятные самой слезы.

Глаза открыла резко, поняв, что меня подняли на руки.

— Ран, — Он вздрогнул. Я провела рукой по его щеке, глядя в пасмурные глаза. Нуждаясь в этом прикосновении, как тени в солнечном свете. Я все еще сплю или уже нет?

— Я же говорил, что ты от меня не сбежишь, маленькая охотница, — он улыбнулся, коснувшись губами моей ладони. Я блаженно зажмурилась. Не сон.

— Ран… — начала я, но договорить мне не дали.

Мы целовались, как обезумевшие, забывая дышать, не в силах оторваться. Я стащила с него рубашку, штаны, прижалась всем телом. Он целовал так нежно, так горячо, так сладко. Он шептал какие-то слова, он смотрел в мои глаза, он сжимал меня в руках. А я не могла поверить, что такое наслаждение можно пережить, что эту нежность можно вынести, что такие эмоции вообще можно испытывать. Я гладила его сильные руки, царапала когтями спину, и целовала шею, грудь, кусала и тут же зацеловывала следы. Я обхватила его ногами, выгнулась и тоже что-то шептала в ответ. Мы дрожали вместе, дышали вместе, тонули в удовольствии тоже вместе. Он вошел одним быстрым движением, вжимая мое тело в себя, выбивая воздух. Замерев на вдох, и тут же начав двигаться. То замедляя, то ускоряя темп, пытаясь сдержаться. Зачем? Я опрокинула его на кровать и показала, как я действительно хочу, вырывая из него тягуче-хриплое рычание. Мой демон.

Твою мать.

Его рука скользнула мне на затылок, притягивая к себе. Поцелуй забрал весь воздух. Еще громче стало его рычание.

Не. Могу. Больше.

Мы растворились в лаве одновременно, а потом еще долго лежали, пытаясь отдышаться, прийти в себя, не разжимая рук.

Я снова проснулась от легких поцелуев, так и привыкнуть не долго.

— Девочка моя — прошептал он мне в волосы, я поерзала, потерлась о его грудь, блаженно вздохнула. — Извини, что разбудил. — Я вернула поцелуй, и только после этого, устроившись удобней, открыла глаза.

— Эммм, Ран?

— Да, моя маленькая.

— А где мы?

— Не у тигров, — хмыкнул он.

— Ага, — я все еще разглядывала помещение. — И как я сюда попала?

— Я тебя украл, — просто ответили мне.

— Ага, а…

— Нет, — он поцеловал меня в нос, — сначала душ, потом завтрак, а потом уже все вопросы.

Душ мы принимали вместе, а посему столь простое занятие растянулось на неопределенный срок. Я сидела у него на коленях, завернутая в простыню и тихо балдела.

— Мы не так уж далеко от тигров, — мурлыкнул демон мне в ухо. — Этот остров — собственность королевской семьи Санграна.

— И зачем? — выгнула я бровь, ставя чашку с кофе на стол.

— Чтобы ты опять не сбежала. Над островом купол, и чтобы нам не мешали. — Я покивала с умным видом, убирая такую же седую прядку с его лица, как и у меня. И зачем он скрывал е под капюшоном? Руки дрожали, когда я обводила острые скулы, хищный излом губ, нос, брови. Святые яйца, какой же он все-таки… демон. Мой демон.

— Прости меня, — я спряталась у него на груди.

— За что? — вот именно этого вопроса я и боялась. Так, ладно, собралась!

— За не веру и недоверие, за то, что сделала больно, за трусость, за поспешные суждения, за эту седую прядь, — я никогда не умела разговаривать нормально, так чтобы меня поняли. Я не любила объяснять и не хотела. Говорить о своих чувствах Ему было стыдно, страшно и тяжело, но необходимо. — За глупость, за моих тараканов, за злость, за то, что наговорила тебе перед уходом, и за то, что не знаю, как правильно просить прощения. — Он молчал, так долго молчал, что мне стало страшно. Дура! Ну какая же я дура! Нет, не дура, баба! Я выбралась из его рук и подошла к окну, плотнее завернувшись в простыню, а он отпустил… Вот теперь стало хреново, по-настоящему хреново и хотелось выть.

Ну да, а чего я собственно ждала? Он никогда ничего не обещал, никогда ничего не…

— Моя маленькая девочка, — нежные поцелуи, как расплавленный металл, оставили следы на шее, спугнули горькие мысли. Ширан прижал меня к себе, уткнувшись носом мне в макушку. — Моя храбрая, упрямая, маленькая девочка. Тебе не за что извиняться. Я, знаешь ли, тоже не большой мастер просить прощения, — он глубоко вздохнул, разворачивая меня к себе, — но я попробую. Прости меня, прости за то, что поверил тебе тогда, прости, что не уберег, прости, что не удержал рядом, прости за каждую твою слезинку, прости за то, что так долго не приходил, прости за то, что отпустил, за то, что позволил уйти. Прости, — едва заметное прикосновение к губам.

— Прощаю, — отозвалась я.

— Прощаю, — эхом вторил врайт. Подхватил меня и усадил на подоконник, осторожно сжимая плечи в руках.

— Ран?

— Шшш. Я хочу, чтобы ты знала, — он закрыл глаза. — Не думал, что это будет так сложно… найти слова. И так странно… Я знаю, что нужно сказать толпе народа, чтобы успокоить, я могу найти общий язык с оборотнями, вампирами и людьми, я с легкостью руковожу солдатами и генералами. А с тобой… С тобой теряюсь, девочка моя, — демон наклонился и шумно вдохнул воздух возле моей ключицы. — И так было всегда.

— Всегда? — вот уж если кто-то из нас двоих и не находил слов, то это я.

— Да. Знаешь, когда я впервые потерял дар речи? — Я отрицательно мотнула головой. — Когда увидел тебя в первый раз в морге. Думал даже, что это шутка такая. Гадал, сколько тебе лет и не рехнулся ли Дакар, отправляя на задание ребенка. Ты казалась такой маленькой, такой хрупкой, а потом ты назвала меня "кошмаром" и я снова растерялся, а потом увидел твои невероятные глаза, твою кривую усмешку и подумал, что схожу с ума. И в кабинете, ты была такой отстраненной, такой холодной и я никак не мог прочитать тебя. О, ты представить себе не можешь, как раздражало меня твое каменное выражение лица. И я злился и бесился, а еще хотел тебя, просто до одури хотел, но сдерживал себя, иногда из последних сил. Тот поцелуй на башне, помнишь?

— Помню, я думала, что это какое-то наваждение, дурман, — тихо прошептала я, накручивая на палец его седую прядь. Так вот оно какое, счастье. Огромное, пахнет дождем и листьями, и глаза у него цвета грозового неба.

— А я считал себя психом. Я вел и чувствовал себя как озабоченный мальчишка. Следил за каждым твоим движением и жестом. Злился, когда ты не обращала на меня внимания, и думал, что ты действительно не умеешь чувствовать. Духи грома, я ревновал тебя к твоему же леопарду! Ты сводила меня с ума, я слышал твой голос во снах, вспоминал вкус твоих губ. От тебя пахнет медом и корицей, девочка моя, и этот запах для меня как дурман-трава. И ты казалась мне такой сильной, такой уверенной, такой упрямой, практически неуязвимой. А когда тот эльф напал на тебя в морге, рассудок чуть окончательно меня не покинул. Я даже не успел понять, насколько испугался.

— Напрасно, — тихо выдохнула я. Глупый, глупый демон. Такой сильный, такой упрямый, такой гордый.

— Это я теперь знаю, что напрасно, а тогда не знал. Я вообще ничего о тебе не знал, и это тоже сводило меня с ума. Я собирал информацию о тебе по крупицам, как фанатик-коллекционер. Считал тебя жестокой. Не желал тебе верить. Не хотел тебя слушать. Я так часто не понимал тебя и себя, не знал, чего от тебя ждать в следующий момент. А ты словно водила меня за нос, мне действительно казалось, что ты играешь…

— Я не играла Ран. Никогда, — я твердо смотрела ему в глаза. — Ну, может только раз с оборотнем. Но эта игра предназначалась для него, я не думала, что ты увидишь, тем более не ожидала, что так разозлишься. Я вообще тебя не понимала. То ты набрасывался на меня с поцелуями, а в следующий миг отталкивал, то спокойно разговаривал, а потом взрывался вулканом. И Кэс, я думала…

— Я был идиотом, — перебил меня принц, — не знал про феромоны, а твоя сестренка умело использовала мое незнание в своих целях. Да и Сибилла, и Илия все время норовили сбить меня с толку. Благо мой демон знает лучше меня.

— Действительно благо, — улыбнулась я.

— А еще я такой дурак, Обсидиана. Самый большой дурак на свете потому, что так долго закрывал глаза на то, что со мной происходит.

— Оба хороши, — он осторожно поцеловал меня в уголок губ, и я плотнее прижалась к нему, обхватывая его ногами. Хочу, хочу прижаться, хочу раствориться, хочу потеряться.

— Я не знаю, за что ты послана мне богами, хорошая моя. Действительно не знаю. Но я буду вечно благодарить их за этот подарок. Я теперь тебя никогда и никуда не отпущу. Слышишь? — Ран почти до боли сжал мои плечи. — Ты моя. Моя девочка, моя маленькая охотница. Моя самая нежная. Моя медово-коричная, дикая сказка. Я так люблю тебя, что мне больно и страшно и сладко. Очень. Сладко. — Я, улыбнувшись, прижалась к его губам, срывая поцелуй. Тягучий, бесконечный поцелуй. Как, оказывается, иногда хорошо сдаваться, как приятно, как невыносимо нежно. Как хорошо иногда быть не охотником, а бабой! Очень, очень хорошо.

— Я тоже. — С трудом отдышавшись, сказала я.

— Что тоже? — как просто, оказывается, сбить его с толку.

— Тоже люблю. И мне тоже больно, страшно и сладко, — я тихо охнула, вцепившись в его плечи, крепче обхватывая ногами, когда она поднял меня на руки, а врайт со странной блаженной улыбкой покрывал поцелуями мое лицо, шею и плечи. Все, до чего мог дотянуться. Через вдох мы оказались на полу, и Ран нетерпеливыми движениями стаскивал с меня простыню. Он перевернул меня на живот, толи укусами толи поцелуями прошелся вдоль позвоночника, лизнул шею, сжал ягодицы. Его клыки царапали кожу, заставляя метаться, как в лихорадке, его руки гладили тело, вырывая всхлипы, его язык оставлял на теле ожоги, вынуждая хотеть большего. Но Мне Нужно Было Хотя Бы Дотронуться До Него. Я вывернулась, с наслаждением проведя руками по его плечам.

Такой большой, такой сильный, горячий, как пламя костра. Сумасшедший. И весь мой. Прикасаться к его коже и чувствовать, как дрожат от напряжения мышцы, смотреть в черные омуты его глаз, и видеть в них себя, ощущать на губах вкус его кожи на шее и тут же ловить сдавленное рычание — лучшее, что со мной случалось.

Горячие твердые, как камень, плечи и грудь, напряженный живот и доказательство его желания ко мне, с капелькой влаги на самом кончике. Кайф.

Он перехватил мои руки, завел их за голову, заставив разочарованно застонать.

— Нет, — прорычал он мне в губы, тут же скользнув языком внутрь. Я подалась навстречу, выгнулась, потерлась о него.

Демон куснул впадинку между шеей и плечом, обвел языком соски, подул, спустился ниже и… Святые Яйца! Что же он со мной делает? Разве это можно вынести? Я застонала, громко не сдерживаясь, а спустя два вдоха стон перешел практически в крик, и я забилась в его руках.

Ран подтянулся выше, с самодовольной, практически наглой улыбкой, а в его глазах бушевала осенняя буря с громом и молниям. Его кожа потемнела, проступили шипы, за спиной распахнулись крылья.

Да, мой сумасшедший именно так.

Он вошел в меня медленно, так медленно, что превратил это в настоящую пытку. Я снова металась и стонала и кричала, когда он, наконец, начал двигаться.

— Мой. Сумасшедший, — прошептала ему в шею, сжав сосок зубами, выцеловывая дорожку ко второму. Он уже дрожал.

Пять вдохов, пять ударов сердца, и я цепляюсь за его руки, снова крича, оставляя кровавые отметины, и он кричит вместе со мной, срываясь вниз с обрыва.

Ширан Дар Сараэн

Я наблюдал, как она медленно обводит контуры татуировки на моей груди. Тонкие нежные пальчики едва касались кожи, заставляя дышать через раз, оставляя плавиться, умирать. Девочка моя. Наконец-то моя. Я не сдерживал улыбку. Я никогда ничего подобного не чувствовал и даже не подозревал, что так может быть. Это больше, чем полет, выше, чем небо, громче, самого громкого раската, ярче звезд, и горячее молний. Это удовлетворение, это радость, это гордость, это бесконечность. Это Счастье. Мое счастье с волосами цвета запекшейся крови и золотыми глазами, нежное, упрямое счастье. И только мое. Все мое. И эти маленькие ручки, и это хищное личико, и эти сладкие губки — все это мое. Я крепче обнял Ди, зарываясь лицом в волосы, вдыхая и вдыхая медово-коричный запах, выпивая, пока не закружится голова.

— Обсидиана? — позвал я. Она приподнялась, заглядывая мне в глаза.

— Да?

— Почему Люга? — Она ласково, с тихой грустью улыбнулась, и мое сердце замерло, задрожало, разорвалось. Ди никогда прежде не улыбалась так открыто, так ярко, так тепло, не смотря даже на эту едва различимую грусть.

— Когда я была совсем маленькой, папа называл меня Хитрюгой. Но выговорить слово полностью мне было тяжело, и я сократила его до Люги. Так и пошло, а почему моя Основная называет себя Люгой, я не знаю. — Я лишь хмыкнул, предпочитая оставить мысли на этот счет при себе.

— Слушай, — вдруг встрепенулась она, — а как Стэр догадался?

— О чем?

— Нет, я, конечно, понимаю, что с учетом того, сколько я об этом говорила, додуматься не трудно, и все же…

— Родная, я по-прежнему не совсем понимаю. Додуматься до чего?

— Что я у тигров, я ведь следила за тем, чтобы он ничего кроме моего лица не видел. Где я промахнулась? — так, а вот теперь надо аккуратно.

— Ммм, девочка моя, он и не догадался.

— В смысле? А как тогда ты меня нашел? Дакар?

— Дакар тоже не в курсе. Поверь, им было несколько не до этого.

— Ага, черномордый говорил, что ты устроил там грань во плоти. Так все-таки? — маленькая охотница выжидательно заглянула мне в глаза. Я крепче сжал руки.

— Когда тебя Станис забрал, — она напряглась в моих руках. А вот теперь очень аккуратно, — я одно заклинание вспомнил на поиск и…

— Что за заклинание?

— Да ничего особенного…

— Ран!

— Обычный поиск на крови, — я постарался говорить, как можно беззаботнее, но… Она вывернулась из моих рук, глаза встревоженно, гневно сверкали.

— Да ты с ума сошел?! Это же… Это же… Святые яйца Ран, ты же наследный принц! Я ведь могла тебя за собой на грань утянуть! Да почему могла, чуть не утянула! Ты о чем вообще думал?! Как…

— О том, что с тобой что-то случилось, — перебил я Диану, уверенно глядя в беспокойные омуты, — о том, что должен тебя найти.

— Дурак, — выдохнула она, прижимаясь ко мне.

— Знаю, зато счастливый, — Обсидиана лишь покачала головой. — Я бы пришел раньше, — продолжил я, перебирая пальцами шелк волос, — но дождь у тигров, я устроить не догадался, вместо этого искал тебя у Алекса, а после того, как… как ты побывала на грани, ниточка кровной связи оборвалась, и я больше тебя не чувствовал. А вчера вдруг восстановилась, я даже сначала не поверил.

— А Алекс здесь причем, откуда ты вообще про него знаешь? — снова нахмурилась Сид.

— А ты не помнишь? — улыбка растянула губы.

— Ты так подозрительно улыбаешься, — насторожилась Диана. — Что я должна помнить?

— Ответь мне на вопрос, — я заулыбался шире, — где мы с тобой встретились впервые?

— Я понимаю, что здесь кроится какой-то подвох, но…

— Девочка моя, просто ответь.

— В морге, ты меня тогда жутко разозлил.

— Не в морге, — я поцеловал ее в нахмуренный лоб. — У Алекса, лет шесть назад, во время Кинара и тогда я тебя тоже "жутко разозлил". Настолько, что ты подарила мне наш первый поцелуй, хотя потом провела, как мальчишку.

— Тот наглый врайт! — она грозно сдвинула тонкие бровки. — Это был ты! — притворно рыкнув, она принялась меня щекотать, я рассмеялся.

— Я не боюсь щекотки, маленькая моя, — проурчал я, плавясь от бережных прикосновений, тая от нежности, теряясь в счастье.

— Значит, ты не ревнивый? — хитро улыбнулась она, убирая руки. Я перехватил тонкие запястья, поцеловал каждую ладошку и подмял Обсидиану под себя.

— Я ревнивый, я очень ревнивый, безумно ревнивый! — прорычал я ей в шею, а она засмеялась. Счастливо, безудержно, и этот простой звук отдавался во мне сотнями маленьких вспышек, миллионами жгучих молний.

Я поймал ее шальной взгляд, погладил щеку, убирая седую прядку, такую же как теперь и у меня.

— Я убью любого, слышишь? Любого мужчину, который слишком долго будет держать тебя за руку, который будет улыбаться тебе, который подойдет слишком близко или будет смотреть слишком пристально. Я…

— Сумасшедший демон, — она пальчиком очертила контур моих губ, отчего я вздрогнул. — Ты — единственный. Понимаешь, глупый? Для меня единственный. — С улыбкой блаженного идиота, я, наконец, смог разжать сведенные судорогой челюсти, перевернулся на спину, подтягивая Диану к себе. Надеюсь, она понимает, она знает, во что ввязалась. — А еще ты что-то говорил про дождь? — прищурила она свои невероятные глаза.

— Дождь?

— Ну да. Что-то про то, что ты устроил потоп у Алекса, решив, что я там. Но вот только я связи не улавливаю.

— Я чувствую тебя через дождь, слышу через него, когда полностью выпускаю демона. Всегда, — она озадаченно сдвинула брови.

— В смысле всегда?

— Ох, девочка моя, я знаю тебя гораздо дольше, чем ты думаешь, чем я сам думал. Я впервые услышал тебя, лет двенадцать назад. Даже не тебя, а твой крик. Ты говорила, что тебя разбудил дождь, вернул к жизни, — она смотрела на меня во все глаза. Такая, удивленная, такая озадаченная и… такая красивая. — Это был мой дождь. Это я тогда бесился и метал молнии, потому, что каким-то придуркам удалось украсть мою сестру. И потом, я тоже слышал тебя, твои истории. И волновался, когда долгое время ты хранила молчание, и скучал по твоему шепоту и едким комментариям, и это мой дождь плакал вместо тебя. Вот только понял я это совсем недавно…, - она ничего не сказала, только легко поцеловала меня в уголок губ.

— Мне всегда казалось, что дождь меня слышит, даже иногда отвечает. И я не боялась казаться глупой или злой или сукой. То, что я говорила… там мои чувства, те, что я могла и позволяла себе испытывать. Я рада, что все это время их действительно кто-то слышал и это не очередная моя паранойя.

— Теперь в этом нет необходимости, — я задержал дыхание, ожидая ответа.

— Да, в этом нет необходимости, — тихо подтвердила она. Выдох.

Через какое-то время маленькая охотница уснула на моем плече, устроив ладошку там, где так отчаянно, но все еще неверяще трепыхалось мое сумасшедшее сердце. А я боялся заснуть, боялся спать. Мне казалось, стоит только закрыть глаза, и Обсидиана вновь исчезнет, скользнет тенью прочь и растворится в мире. И я зависну где-то посередине между ничто и нигде.

Такая красивая, такая невероятная, такая… моя. Ее кожа стала бронзовой, волосы чуть выгорели на солнце, а на носу появились едва заметные веснушки. Оказывается, у нее есть веснушки!

Когда я пришел за ней к тиграм, когда увидел спящую, зажавшую в руках подушку, забыл, как надо дышать. Удар молнии в голову. Удар молнии в сердце. Удар молнии в душу.

Она спала на животе, завернутая до пояса в полупрозрачную простыню, с заплетенными в косу волосами, которая, словно звенья цепи струилась вдоль позвоночника. Я смотрел и не мог пошевелиться, смотрел и не мог отвести взгляд, смотрел и запоминал каждую деталь. У нее две родинки сразу под волчьей меткой, у нее полоска белой кожи чуть выше копчика, у нее дрожат ресницы, у нее свежая царапина чуть выше локтя, у нее синяк на торчащей из-под простыни коленке. Духи грома, как же она прекрасна!

Я опустился на колени возле кровати и лучей десять просто смотрел, просто дышал ею, ошалевший, одурманенный. Мы оба. Я и сила внутри меня.

Когда ноги вконец затекли, я прошептал короткое заклинание, надавил на точки на шее, укутал плотнее в простыню, а затем и в свой плащ, подхватил не глядя вещи и расправил крылья. Я украл ее. Спящую, теплую, беззащитную.

И я боялся. Боялся до одури, боялся до остервенения. Боялся так, что у меня дрожали руки. Что я ей скажу, когда она проснется? Что услышу в ответ? Как мне ей объяснить? Как убедить? А что если она отвернется от меня? А что если снова не захочет слушать?

Гребаное сослагательное наклонение. Гребаная неизвестность.

И я выходил из дома и метался по пляжу, и рычал в безмолвное небо и понимал, что веду себя как идиот, как истеричка.

А потом как-то все ушло, отпустило, лопнуло, словно огромный мыльный пузырь. Я взял себя в руки успокоил, насколько это возможно было, и снова застыл глядя на нее, и снова не удержался. До дрожи, до судорог, до боли. Мне нужно было ее поцеловать, почувствовать вкус кожи на губах, ощутить ее мягкость. О, желания демона так сложно контролировать. Очень сложно, невозможно! И я не справился. И умер от одного лишь поцелуя, и ожил от следующего. И замер, когда она прошептала мое имя, когда она потянулась за мной, когда раздосадовано хныкнула. И все-таки провалился в ничто, стоило маленькой ладошке коснуться меня.

Я улыбнулся.

Я ведь действительно хотел сначала поговорить, просто поговорить, но… Но моя маленькая охотница снова все сделала по-своему, снова выбила почву у меня из-под ног. Одним взмахом ресниц, одним взглядом, одним поцелуем.

Я пропащий демон. Я счастливый демон.

И свое маленькое упрямое и такое храброе счастье с волосами цвета запекшийся крови, с золотыми глазами, с ехидной улыбкой и медово-коричным запахом я не отдам никому, я никогда не отпущу.

Эпилог

Ширан дар Сараэн

Год спустя

— Ну и как ты себя чувствуешь? — выгнул бровь Рик.

— Так же как и в прошлые три раза, — проворчал я, опрокидывая в себя вино и не ощущая его вкуса. Руки тряслись.

— А если опять не выйдет?

— Выйдет. Измором возьму.

— Ну-ну, — скептически хмыкнул друг, я зарычал. — Что на этот раз?

— Заберу ее на остров.

— Ага, и покажешь небо в алмазах? — ехидно прищурился он.

— Я тебе сейчас покажу небо в алмазах, если ты не заткнешься!

— Да прекрати, я же тебя отвлечь пытаюсь.

— Хреново у тебя получается.

— Ну извини, и так стараюсь как могу. — Я проигнорировал его и начал одеваться. — Уже?

— Да, она должна закончить со своими учениками через оборот, как раз успею.

— Мда, друг, ты бы лицо попроще сделал, а то Ди еще сбежит раньше времени.

— Не каркай, идиота кусок, — огрызнулся я.

— Кто тебе портал открывает?

— Арон. Я договорился.

— Ну что ж удачи желть не буду, а вот терпения, пожалуй, стоит, — он поднялся на ноги и направился к выходу. — Так что терпения тебе, друг мой. — Я снова зарычал.

Я нервничал, нервничал, как и в прошлые три раза. И злился, предчувствуя очередную неудачу.

В СВАМе я оказался за пять лучей до назначенного времени, подпер дверь ее кабинета плечом и начал ждать.

Когда спустя и пятнадцать лучей она не вышла, я пнул ногой дверь и ворвался внутрь. Пусто. Какого хрена? Потянулся к зеркалу. Тишина. Тронул кровную связь. Тоже тишина. Не знаю как, но каким-то чудом Обсидиана научилась ее блокировать. Да твою ж мать! Так, тихо, спокойно. Остался еще один вариант.

Дакар широко улыбаясь, поднялся мне на встречу.

— Ваше Высочество, чему обязан?

— Четвертая попытка, — мужик неприлично заржал, заставляя меня скрипеть зубами. Ну да. А чего я ждал? Надо мной уже только ленивый не смеется. Даже мама сегодня обсмеяла, а более практичный отец предложил ее просто напоить, залюбить, как он выразился до изнеможения, а дальше уже действовать. — Где она?

— На охоте, — просто развел он руками, все еще посмеиваясь.

— Снова!? — шестой раз за два месяца.

— Я же не знал о твоих планах. Да и потом дело на пять лучей. Она должна скоро вернуться.

— Хорошо, я жду ровно пять лучей, если ее к этому времени здесь не будет, ты говоришь мне, где она, и открываешь туда портал.

— Но…

— Дакар!

— Ладно, с Вас еще одна клятва, — он потер руки.

— Хоть двадцать одна, — прошипел я, падая в кресло.

— Куда на этот раз? — еще один. Достали!

— На остров.

Через пять лучей Обсидианы все еще не было. Я молча встал и отправился к выходу. Ректор понял, что со мной сейчас лучше не спорить и пошел следом. На улице развернул портал.

— Куда я хоть направляюсь?

— К эльфам, — ну к эльфам так к эльфам.

Я оказался перед каким-то особняком. Знакомым таким особняком, вокруг стояла подозрительная тишина. Вот и во что она опять влезла? Я поднялся по ступеням, краем глаза отмечая спящую в обнимку охрану, открыл дверь, все еще пытаясь сообразить, почему место мне знакомо, переступил через слугу, потом еще через одного.

Со второго этажа доносились звуки схватки. Я вздохнул, скинул плащ и взбежал по ступеням. Ни звука. Прекрасно. Просто прекрасно!

Я распахивал двери одну за другой, натыкаясь взглядом лишь на спящих эльфов. Из-за последней вдруг раздался душераздирающий женский визг. Нет. Не Обсидиана. Она визжать не умеет, она матерится. Я толкнул створку. Мило.

На огромной кровати, забившись в угол и стискивая простыню, сидела какая-то эльфийка практически в полуобморочном состоянии. Но что интересно визжать не переставала.

Посреди комнаты стояла моя маленькая охотница, держа за горло уже посиневшего рыжего эльфа.

— Даю еще три вдоха, — она легко его встряхнула, и оскалилась.

— Советник Амироэль? — вырвалось у меня. Ди вздрогнула, вышеупомянутый советник с надеждой покосился в мою сторону. Девушка словно очнулась и с прытью молодой горной козочки поскакала в мою сторону, спрятавшись за спиной. Сид меня убьет.

— Ран, вот сколько раз тебя просить, чтобы ты не подкрадывался!? — недовольно поинтересовалась Сид.

— Может, мне надо было постучать?! — а что? Я тоже, между прочим, недоволен и причины у меня гораздо серьезнее.

— Ваше Высочество помогите, — прохрипел эльф, с надеждой глядя на меня.

— Простите советник, не могу, — развел я руками. Мужика я знал не очень хорошо. Так виделись пару раз на каких-то встречах, не более. — Ты скоро? — обратился я к маленькой охотнице. Эльф шокировано уставился на меня.

— А ты торопишься куда-то? — выгнула она бровь, выпуская когти на свободной руке и щелкая ими перед носом Амироэля.

— Не я. Мы, — она кивнула, бросила полный ярости взгляд мне за спину и повернулась к мужику. Эльфийка даже дышать перестала.

— Видишь, мы торопимся, — ласково пропела Диана, — поэтому времени поиграть с тобой у меня нет. Так что либо ты говоришь, где шкатулка, либо я лишу тебя наследников, — рука с когтями опустилась вниз. Мужик упорно молчал. Да твою мать!

— Позволишь? — я подскочил к Сид.

— Я подержу, — улыбнулась она. За спиной послышался глухой звук упавшего тела. В последний момент, решив, что если врежу в полную силу, эльф загнется, слегка смягчил удар. Амироэль застонал. — Я соскучилась, — улыбнулась эта засранка, крепко целуя меня в губы. Я зарычал. И еще раз от души вмазал несчастному эльфу.

— Я тоже, — прорычал я. — Говори мать твою, то, что она хочет знать!

— Да в хране она, в хране, — залепетал мужик.

— Открывай, — прошипела Обсидиана, разжимая захват на горле.

Амироэль рухнул на пол и пополз к противоположной стене, поднял ковер, что-то прошептал. Щелкнул замок и через вдох, Обсидиана уже держала в руках обычную на вид шкатулку из темного дерева, но с очень хитрой вязью.

— Воровать нехорошо, — наставительно прокомментировала она, слегка пнула невезучего советника. — Подержишь? — не дожидаясь моего согласия, она всучила мне шкатулку, и прошла к эльфийке. Ее руки до локтя превратились в тень. Люга.

— Родная, что ты делаешь?

— Не хер лезть к чужим демонам, — было мне ответом. — Особенно к моему!

Я лишь усмехнулся. Моя маленькая охотница. Моя любимая девочка.

Что она творит, я разглядеть не мог, как ни пытался, а когда она, наконец, поднялась, не удержался и расхохотался. Эльфийка была лысой… наполовину.

— Сама решит, что дальше делать, — довольно улыбаясь, прокомментировала Диана, тут же открывая портал.

Снова к Дакару подниматься я не стал, а когда радостная Обсидиана вышла из башни, сжал ее в руках и шагнул в открытую им заранее воронку.

Обсидиана Вернувшаяся

Что-то странное творилось с моим демоном сегодня. Как-то слишком пронзительно светились его глаза, пьяняще-головокружительной была его улыбка и яростно-голодными поцелуи. Но мне нравилось. Очень.

Я огляделась. Остров? Ура! Я взвизгнула, крепче обвила его шею и поцеловала. Опять меня прошибло молнией насквозь. Так стоп. Знаю я, куда это заведет. А мне еще хотелось поиграть, подразнить. Я высвободилась из его рук и начала отступать, стаскивая с себя рубашку, жилетку, развязывая корсет, не сводя с него взгляда. Да мой хороший, именно так.

— Обсидиана, — прохрипел он, я прикрыла глаза. Задрожала. Белье полетело на песок. Я уже по щиколотку была в воде.

— Здесь жарко даже ночью, — прошептала я, облизнулась и бросилась в воду. Много времени он мне не даст.

Вдох. Еще один и еще. Вдох и меня ловят сильные надежные руки.

— Маленькая засранка, — бархатно рычит он мне в губы.

А потом поцелуи, и наше общее рычание. Его расцарапанная спина, и мое сбившееся дыхание, его шальные глаза, и мои всхлипы. И признание, слетевшее с губ криком.

Как же я его люблю, как же хочу.

Спасибо тебе мой демон, за ту радость, что даришь каждый день, за твою любовь, за каждый твой поцелуй, за каждый твой вдох. За это счастье, от которого так сладко замирает сердце.

— Вот почему, с тобой все выходит не так, как я планировал? — проворчал он, вынося меня из воды.

— О чем ты? — не отвечая, он понес меня к дому, поставил на пол возле дивана и побежал в спальню. Вернулся буквально через вдох, схватил мою руку и застегнул на ней браслет… Брачный, меть его, браслет! — Р-Ран? — выдавила я.

— Все. Я больше не могу. Просто не могу, — он вложил в мою руку такой же. — Меня достало смотреть, как вокруг тебя увиваются толпы каких-то мужиков. Меня достало, что ты так упорно, отказываешься жить на Тиоре. Меня достало, что Дакар так нагло пользуется моим положением, — он смотрел на меня такими глазами, что меня бросило в жар, — а я не могу с ним спорить потому, что ты мне еще не принадлежишь. И каждый раз мне приходится произносить эту идиотскую клятву. И если ты мне опять откажешь…

— Ран, — позвала я.

— … я тебя заставлю, возьму измором…

— Ран…

— … шантажом, да чем угодно!

— Ран…

— К тому же учебу ты уже закончила, и причин откладывать, я больше не вижу.

— Ран…, - я взяла его за руку.

— Да и это была не причина, хотя ты и настаивала. И вообще, ты уже отказывала мне три раза.

— Ран…

— Целых три раза! То учеба, то охота, то еще что-то! Три раза!

— Ран… — я защелкнула браслет на его руке. Нет, ну правда, хватит уже его мучить. Учеба действительно кончилась, а мои последние страхи практически полностью сдохли еще месяца два назад. Когда узнала, что статуя Велесу, возвышающаяся над главной площадью Ирмирона, его рук и денег дело. Он понял. Он меня действительно понял, а ведь я даже слова ему не сказала, по старой привычке.

— Ты! Духи грома, я ведь люблю тебя! Ну что мне сделать?! Хочешь на колени вста…, - Я поцеловала его в губы, обрывая пламенную тираду, поднесла его же руку к глазам.

— Когда? — он, словно получивший удар одной из своих молний, уставился на браслет. Вдох. Я ждала. Вдох. Все еще нет. Вдох… И с безумным смехом он сгреб меня в охапку и утащил в спальню.

Мое счастье пришло ко мне с запахом дождя и осенних листьев. Мое большое, сумасшедшее счастье, не испугавшееся, удержавшее, готовое драться за меня с Богами. Моя добрая сказка, как и обещала Церра.

КОНЕЦ

Примечания

1

1 Суман — десять дней

(обратно)

2

2 Луч — полторы минуты.

(обратно)

3

3 Оборот — час, двадцать пять минут.

(обратно)

4

4 Фантомов могут создавать лишь некроманты и Теневые. Но так как про Теневых успешно и давно забыли, все жители Мирота полагают, что фантомы подвластны только некромантам.

(обратно)

5

5 Врайты — демоны, в спокойном состоянии внешне ничем не отличаются от людей. Имеют клыки, острый слух, идеально видят в темноте. Обладают высоким болевым порогом. Сильные маги, могут управлять не только четырьмя основными стихиями, но так же металлом, камнем, деревом, льдом и некоторыми другими. Во время боевой трансформации появляются крылья и когти, отрастает хвост, вытягиваются зрачки, кожа темнеет. Одни из самых сильных эмпатов, продолжительность жизни около восьмиста лет. Государство — Сангран, столица — Ирмирон. Живут закрыто, активно занимаются торговлей, являются основными поставщиками нрифта (металла способного блокировать любую магию), в открытые конфликты с другими расами не вступают, хотя отличаются вспыльчивым характером.

(обратно)

6

6 Оковы олиналя — сделаны в виде парных браслетов на предплечья или запястья, в отличие от обычных наручников блокируют все виды магии. Созданы эльфом Олиналем Лигорским еще до восьмисотлетней войны. Устарели и на данный момент не используются, так как требуют больших затрат сил от надевающего.

(обратно)

7

7 Обычные оковы — сделаны в виде парных браслетов на предплечья или запястья, созданы студентом-практикантом Туаном два века назад, настраиваются самостоятельно на тот или иной вид магии, исходя из того, какая стихия преобладает в носящем. Для Сид разница между обычными оковами и оковами Олиналя очень существенна, так как Теневых официально не существует уже два с половиной века, ее магию наручники распознать не могут.

(обратно)

8

8 Нофр — сухопутное хищное млекопитающие размером с лошадь. Покрыто панцирем имеет толстый слой подкожного жира и четыре бивня, которые часто используются в приворотных снадобьях, а так же в зельях якобы улучшающих мужскую потенцию. Приносят до двух детенышей в год. Среда обитания — северный и южный край.

(обратно)

9

9 Книга Сандары- сборник пророчеств. Создана провидцем-врайтом еще до изгнания Теневых. Бытует мнение, что написанное в ней всего лишь бред сумасшедшего мага.

(обратно)

10

10 Хран — магический сейф, по идее открывающийся только хозяину.

(обратно)

11

11 Лория — пограничный южный городок между государством врайтов и гномов.

(обратно)

12

12 Тиора — большой портовый город, занимающий значительную часть перешейка Юза. Находится на юге Санграна. Климат тропический, богат эндемическими растениями. Летняя резиденция Сангранской королевской семьи.

(обратно)

13

13 Волки Северных земель — элитный отряд воинов Северных Земель, специализируются на урегулировании межрасовых конфликтов, выслеживании особо опасных преступников, своего рода охотники за головами.

(обратно)

14

14 Рыбка — легкий, маленький, метательный кинжал, любимое оружие многих ассасинов.

(обратно)

15

15 Грань — чистилище. Духи пребывающие на грани не имеют сознания, воли и других желаний, кроме желания убивать.

(обратно)

16

16 Лишарская сеть — заклинание, чаще всего применяемое в драках. Почти не требует концентрации, но слишком энергоемкое, поэтому встречается крайне редко. Плетение окутывает противника, будто сеть и полностью обездвиживает.

(обратно)

17

17 Шелковые паучихи — один из пятнадцати кланов паучих Нефритового леса. Черная Дева — глава клана. Клан насчитывает около четырехсот особей, обитает на юго-востоке полуострова, имеет свободный доступ к одному из основных морских торговых путей, но, несмотря на это сбыт продукции происходит только внутри ореола обитания. Ходят, впрочем, неподтвержденные слухи, что Черная Дева иногда выполняет заказы некоторых привилегированных клиентов и ведет торговлю вне острова. Сколько может стоить такая работа, приходится только гадать.

(обратно)

18

18 Амулет голубой крови — может быть, как в виде браслета, так в виде кольца или подвески. Пролитая кровь носителя сгорает в голубом огне, не причиняя боли хозяину. Достаточно редкая и дорогая игрушка. Был создан неизвестным магом-некромантом во время восьмисотлетней войны.

(обратно)

19

19 Печать дома — магическая татуировка, наносимая каждому наемнику чаще всего на правое плечо. Демонстрирует уровень силы, магическую специализацию, а так же принадлежность к определенному дому. Чем сложнее вязь, тем большей властью и силой обладает дом и хозяин знака.

(обратно)

20

20 Физалия — королевство фей. Столица — Норция. Правящая Мать — Илия. Находится на востоке Атарского континента, сравнительно небольшое государство, ведет успешную торговлю, в военные конфликты не вступает. Основной продукт сбыта — цветы.

(обратно)

21

21 Трехступенчатая система обучения — обучение делится на три ступени по три с половиной года каждая. Первая ступень — начальная — определяются возможности мага, его склонности и что немаловажно характер. Обучение ведется по нескольким направлениям (в основном общие знания и умения): элементарная защита, зелья, предсказания, целительство, история, культура и т. д. Вторая ступень — средняя — расширенное и более углубленное изучение предметов, специализация. Третья ступень — финальная — знания и умения доводятся до совершенства, упор делается лишь на специализацию. До финальной стадии не доходит около 67 % учащихся.

(обратно)

22

22 Мирот — мир Обсидианы, населен различными расами преимущественно магическими. По некоторым подсчетам цивилизация на Мироте зародилась около четырех с половиной миллиардов лет назад.

(обратно)

23

23 Орский лес — расположен к югу от академии на границе с Инторой. Считается непроходимым и очень опасным, так как большинство тварей обитающих там отнюдь не травоядны, более того приблизительно 34 % из них основательно и давно мертвы.

(обратно)

24

24 Крокс — ящерица размером с мизинец взрослого эльфа. Обладает преимущественно желтым либо оранжевым окрасом (хотя иногда встречаются и светло-красные), имеет четыре роговых нароста на голове, выделяющих сильный яд. Обитает в эльфийский горах.

(обратно)

25

25 Природные порталы — порталы, появляющиеся сами собой, выходную точку довольно часто невозможно определить, крайне нестабильны. Пользоваться такими порталами не рекомендуется, так как в большинстве случаев подобные попытки приводят к летальному исходу.

(обратно)

26

26 Импат — врайт способный влиять на эмоции других существ, полностью или частично менять их.

(обратно)

27

27 Разрыв-трава — растет у подножья северных гор, обладает взрывоопасными свойствами. В зельях не используется, так как реагирует почти со всеми веществами.

(обратно)

28

28 Видящие — существа, обладающие пророческим даром. Сильные Видящие они же пифии — очень редкое явление.

(обратно)

29

29 Записывающий кристалл — записывает, а затем воспроизводит изображение.

(обратно)

30

30 Дис/диса — вежливое обращение к преподавателю СВАМа.

(обратно)

31

31 Симилирэн — нынешний король восточных эльфов. Славится своей любовью к постельным утехам, безрассудством и исключительной любовью к разного рода диковинкам, в том числе и к опасным артефактам.

(обратно)

32

32 Литкралл — кристалл, сделанный из хрусталя, создан для хранения в нем письменной и визуальной информации больших объемов.

(обратно)

33

33 АДИШ — академия дипломатии и шпионажа. Находится в дне пути от Ирмирона. Самое закрытое учебное заведение.

(обратно)

34

34 АВСИМ — академия военного судоходства и мореплавания, находится на северо-востоке царства людей, считается лучшей в Мироте по данному направлению.

(обратно)

35

35 Смелла — музыкальный инструмент, напоминающий домру.

(обратно)

36

36 Ватуш — вежливое обращение к учителю в Физалии.

(обратно)

37

37 Собиратель — фея, занимающаяся сбором урожая (части цветов, пыльца, роса, семена), одним словом наемный работник. Как правило, владельцы обширных земель нанимают работников из близлежащих сел, заключая с ними стандартный договор, где оговариваются сроки службы и размер платы (зачастую работник забирает себе часть урожая).

(обратно)

38

38 В Физалии узаконено рабство. Рабами обычно становятся полукровки, неспособные обеспечить себе другой заработок. Вообще в этой стране полукровки занимают самое низкое положение и выполняют самую грязную работу, даже если являются членами знатных семейств.

(обратно)

39

39 Пересмешник — заклинание средней энергоемкости, в виде небольшого голубого или оранжевого шарика, при столкновении с объектом взрывается, нанося противнику глубокие долго незаживающие раны. В момент столкновения издает короткий высокий звук похожий на детский смех, благодаря чему заклинание и получило свое название.

(обратно)

40

40 Жнец — традиционное оружие фей, представляет собой косу. Магические характеристики, цвет и форма различаются у каждого конкретного жнеца и зависят от уровня силы и стихии хозяина. Жнец доступен только для воинов высшей ступени, т. е. обладающих большим магическим резервом.

(обратно)

41

41 Вестник — магически созданный объект, как правило, в виде чуть сплюснутого с обоих концов шара, на который производится запись сообщения, передвигаются с огромной скоростью, обладают средней энергоемкостью. При попадании в чужие руки превращается в пыль. Считается одним из самых надежных способов передачи сообщения.

(обратно)

42

42 Некада — цветок из семейства многолетних, для них характерен сильный запах, сложное соцветие, ярко-красный цвет. Из тертых лепестков некад получают один из самых быстрых и сильных ядов, широко применяется в алхимии.

(обратно)

43

43 Темное море — омывает юго-западные берега королевства горгулий, подходя вплотную к их Черным горам.

(обратно)

44

44 Урэ — маленький серебристый жук, питается листьями стрихноса (исключительно ядовитое растение, один его запах может привести к летальному исходу).

(обратно)

45

45 Орта — яд, вырабатываемый белыми болотными лягушками, крайне токсичен.

(обратно)

46

46 Усса или цветок ярости, растет на территории Физалии, его корни и листья часто добавляют в различного рода зелья, чтобы пробудить агрессию.

(обратно)

47

47 Исфит — заряженный энергией врайта камень, служит своего рода маячком, а также способен улавливать эмоции и общее состояние здоровья носящего. Чем сильнее демон, зарядивший кристалл, тем он чувствительнее.

(обратно)

48

48 Архверин — дословно в переводе с древнечеловеческого — город, несущий смерть. Его существование научно не доказано. Считается, что город — угодья Смерти. Так же ходят слухи о том, что город может появляться и исчезать в любом месте. Впрочем, задокументированных свидетельств нет, свидетелей тоже.

(обратно)

49

49 Проклятая сотня — сто тридцать Теневых.

(обратно)

50

50 50 взмахов — примерно два с половиной км (мера длины у врайтов)

(обратно)

Оглавление

Вольная Мира ИСЧЕЗНУВШАЯ СТИХИЯ

  Пролог

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg