«Наложница для нетерпеливого дракона»

Молодой Дракон вошел в возраст драконьего совершеннолетия.

В тот день на поле боя было действительно жарко, и Дракон, летая над позициями врагов, низвергал на их головы раскаленные реки пламени, испепеляя все на своем пути, сжигая даже металл доспехов и камни — до серого сухого песка, до остекленевших шлепков на земле. В этот день он был особенно беспощаден, кровожаден, бесстрашен, словно в жилах его текло белое пламя вместо живой алой крови.

Карабкаясь по стене осажденного замка, когтями вцепляясь в каменную кладку, крыльями прикрывая голову от туч стрел, он в каждое окно дышал своим смертоносным раскаленным дыханием, выжигая на своем пути все, и город пал.

В день своего рождения он отпраздновал славную победу, и его солдаты, его верные мечники и лучники, которых он вел в бой, славили его и приветствовали криками и ударами мечей о щиты, глядя, как Дракон кружит в небе над развалинами вражеского замка.

До этого дня Дракон находил удовлетворение в войне и убийствах; власть и сила насыщали его жажду, но, получив все то, что хотел — покорность сломленных врагов, новые земли и богатства, — он ощутил еще кое-что.

Жажду женщины.

Кто-то назовет это желанием любви.

Однако Дракон был так дик, жесток и ненасытен, что привезенная им из завоеванных земель прекрасная пленница умерла, не прошло и месяца. Говорят, она не вынесла суровости нового господина, его презрительного отношения к ее расе — человек, хм, слабый и хрупкий кусок мяса, — и тоски по воле, которой он лишил несчастную девушку. И не смогли ни его молодость, ни его красота, которой он, отпрыск древнего драконьего рода, обладал всецело, расположить ее сердце к нему и наполнить его любовью.

Нет.

Злые языки опасливо шептались по темным углам, что он просто измучил ее своей жадной ненасытностью, пытаясь остудить жар своей горячей крови, и умерла она от истощения сил, но открыто вслух об этом сказать никто не смел.