«Монахиня из третьего отдела (СИ)»

Монахиня из третьего отдела (СИ) (fb2) - Монахиня из третьего отдела (СИ) 989K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Екатерина Артуровна Радион

Монахиня из третьего отдела

*

Хвост первый.

Хвост второй.

Хвост третий.

Хвост четвертый.

Хвост пятый.

Хвост шестой.

Хвост седьмой.

Хвост восьмой.

Хвост девятый.

Хвост десятый.

Хвост одиннадцатый.

Хвост двенадцатый.

Хвост тринадцатый.

Хвост четырнадцатый.

Хвост пятнадцатый.

Хвост шестнадцатый.

Хвост семнадцатый.

Хвост восемнадцатый.

Хвост девятнадцатый.

Хвост двадцатый.

Хвост двадцать первый.

Хвост двадцать второй.

Хвост двадцать третий.

Хвост двадцать четвертый.

Хвост двадцать пятый.

Хвост двадцать шестой.

Хвост двадцать седьмой.

Хвост двадцать восьмой.

Хвост двадцать восьмой.

Хвост двадцать девятый.

Хвост тридцатый.

Хвост тридцать первый.

Хвост тридцать второй.

Хвост тридцать третий.

Хвост тридцать четвертый.

Хвост тридцать пятый.

Хвост тридцать шестой.

Хвост тридцать седьмой.

Хвост тридцать восьмой.

Хвост тридцать девятый.

Хвост сороковой.

Хвост сорок первый.

Хвост сорок второй.

*

Монахиня из третьего отдела

Радион Екатерина

Расколотый мир

Начало

— Ну что, выбрала?

Вопрос куратора застал врасплох. Лиретта разве что на месте не подпрыгнула. Логан Дрейк застиг ее в сумрачном коридоре, соединяющем два корпуса между собой. Бросив короткий взгляд на широкоплечего мужчину с карими глазами и густыми бакенбардами, она смущенно заулыбалась. Почему-то рядом с куратором всегда спокойно, словно он являл собой воплощение самих Триединых. Лири отвела взгляд, прижимая к груди две папки.

— Что там у тебя? — спросил Логан, протягивая широкую ладонь.

— Мы… выбирали… Вы же помните, да? — хотелось добавить почтительное «наставник», но Дрейк в такие моменты обычно недовольно кривился.

В конце концов, какой наставник из полевого агента? Вот у большинства подруг учителя так учителя, а у нее и еще парочки полевики. Конечно, они могут многое рассказать, да только их опыт вряд ли пригодится — ничто не повторяется дважды. Впрочем, Лиретте нравился Логан. Если бы ее спросили, какой он, девушка бы без колебаний ответила, что мудрый и опытный, даже опасный. Эти качества важны для полевика, планирующего жить долго и счастливо. А Лири именно так и собиралась, поэтому по возможности старалась подражать Дрейку. Получалось, надо признать, не очень хорошо. Все-таки сложно вмиг перестать быть молодой и наивной.

— Конечно, знаю. Уж не думаешь ли ты, что это так, потехи ради? Очередная проверка. Кто там у тебя?

— Вот, — неуверенно ответила Лири, протягивая куратору две папки.

Логан привычным движением забрал их и принялся изучать, оперевшись плечом о стену. Периодически он бросал на нее испытывающие взгляды, словно проверял.

— Уверена, что справишься? Оба товарищи непростые. Один избалованный бабник, а второй образцовый семьянин. Настолько примерный, что за твой обнаженный локоть его жена тебя с костями съест, — Дрейк посмотрел на нее из-за бумаг, ожидая ответа.

— По крайней мере, они выглядят интересными.

— А третий кто? Вас же просили назвать троих, а тут только герцогский сынок да торговец, — нахмурился Логан.

— Не выбрала. В конце концов, никто не умрет, если у меня будет два кандидата. Не то что бы другие совсем уж плохи, но смысл браться за то, что принесет меньшие плоды? — задумчиво ответила Лири, перекатываясь с носка на пятки. — Ну не к контрабандисту же мне идти? И не к торговцам с черного рынка. К тому же…

Она замолчала под пристальным взглядом куратора, почувствовала себя крайне неловко, словно была не практически его коллегой, а только-только начавшей обучение послушницей.

— Почему не к контрабандисту? Мне бы вполне пригодилась твоя помощь, — с некоторой иронией заметил Логан, спуская девушку с небес на землю и указывая на важность контекста. — Так что там… было «к тому же»?

— К тому же, все равно окончательный выбор не за нами.

— А зачем тогда вас спрашивают? — покачав головой, поинтересовался Логан.

— Логика. За каждым выбором должно стоять взвешенное решение и оценка всех доступных данных, — не моргнув глазом, гордо ответила Лиретта.

— Умная девочка. И кто же из этих двоих нравится — именно нравится — тебе больше? Молодой Рикардо Вейлум или Джейр Лиолетт?

— Джейр, — уверенно кивнула Лиретта. — У него есть жена. Не хочу остаться комнатной собачкой на поводке у высокомерного выродка после завершения задания.

— А как же рожать здоровых детишек? Это ли не высшее благо, подумай хорошенько, — ей показалось, что в голосе мужчины звучала насмешка.

— Я подумала! — сердито топнула ножкой послушница. — Придет время, и у меня будет такой человек! Думаю, у вас есть доступ к моему досье и вы можете узнать чистоту моих генов. Меня как-то этот момент не волновал раньше. Что будет дальше? Это как-то старательно замалчивается. Но я уверена, что я не пара Вейлуму. Только если не спустят этот приказ сверху.

Лири прикусила язык, почувствовав, что сказанула лишнего.

— Ну, может быть и так, может быть, — с наигранной задумчивостью ответил Логан, поглаживая бакенбарды. — До начала задания у тебя около недели. Не хочешь прогуляться в город?

— Конечно же, хочу. Но кто отпустит? — надула губки Лиретта.

Одним из целого списка желаний учениц академии была поездка в город. Самостоятельно, без вездесущей матушки, контролирующей каждый шаг. Без пробных заданий, не оставляющих и минуты свободного времени. Конечно же, Лири хотела в город.

— Я отпущу. Отец Сьюпенс не против, — с доброжелательной строгостью ответил Логан, — Собирайся, завтра отправимся в Фронтвиль. А то ты какая-то зашуганная. Совсем не цепной пес церкви, так, комнатная болонка.

— Я помню. Не надо повторять, — раздраженно бросила Лиретта.

— Хорошая девочка, — покровительственным тоном похвалил Логан.

«Давай еще по головке погладь и дай конфетку, — мысленно фыркнула Лиретта. — Вы ведь не просто так это затеваете. Хотите показать, что тоже хороши в роли учителя?»

— У тебя все эмоции на лице написаны.

— Плохое качество для шпионки, я в курсе, — раздраженно ответила Лиретта.

— Ну так работай над этим. Твой билет. Вещи приготовят. Отдохни хорошенько. А то будешь походить на какую-нибудь замухрышку с окраин.

— А кем я буду? — тут же поинтересовалась Лири, прикидывая, какие возможности откроет перед ней ее образ.

— Дочерью небогатой купеческой семьи. Вполне достаточно для того, чтобы не привлекать лишнего внимания, и в то же время иметь некоторую свободу. Ты едешь на праздник.

— Какой?

— Открывают очистные. На людей посмотришь… В общем, иди готовься. Мне тоже надо завершить дела, чтобы я мог тебя сопроводить, — многозначительно хмыкнул Логан, отдал Лиретте досье и вскоре скрылся за поворотом.

В маленькой келье темно и прохладно. Хорошо хоть, к этим неудобствам не добавлялась сырость, как в далекие темные времена. Лиретта плотно затворила за собой дверь и рухнула на постель. Послышался писк.

«Ну как так можно? — тут же раздался недовольный голос в голове. — А если бы раздавила?»

«Прости, Унами. Слишком переживательный день. Зато я достала тебе дольку апельсина. Будешь?»

«Спрашиваешь», — тон тут же сменился на довольный.

Лиретта откатилась вбок, из-под одеяла выполз бирюзовый летучий мыш и накинулся на протянутое угощение.

«У меня просто поразительные новости. Завтра мы едем в город!»

«Задание? Так рано? А кто наша цель? Я о нем знаю?» — засыпал ее градом вопросов питомец, не забывая при этом налегать на фрукт.

«Это желание куратора. Не думаю, что там будет что-то серьезное. Но ты прав, стоит отнестись в этой поездке ответственно. Поэтому ложимся спать. Логан попросил быть с утра в форме».

«Он что, тащит тебя в город в монашеском одеянии?»

«Уна, в форме, в смысле отдохнувшей и свежей. Все, молчок!»

Лиретта довольно улыбнулась, скинула темно-фиолетовое одеяние послушницы и поспешила залезть под теплое одеяло. Унами что-то ворчал, но вскоре устроился рядом, греясь о хозяйку.

Хвост первый.

На задании

Поезд бодро грохотал колесами, приближая неизбежное. Не то, чтобы Лиретта боялась своего будущего, вовсе нет. Скорее оно напоминало приключение, опасное и захватывающее, без права на ошибку или слабость. Но больше захватывающее, чем пугающее, конечно. Предвкушение выхода в город будоражило кровь. И все же оставалось много по-настоящему пугающих вещей. Лиретта понимала, что Логан оказывает ей неоценимую услугу, пуская почти самостоятельно побродить и научиться жить. Церкви давно следовало так сделать, но по каким-то своим причинам она предпочитала держать послушниц в золотой клетке.

«Выше нос, дурья башка. Будешь такой унылой тыквой, никто на тебя не обратит внимания. Даже гувернанткой не возьмут!» — раздался ворчливый голос в голове, и Лиретта невольно улыбнулась, погладив массивную брошь из бирюзы в виде летучей мыши.

«Спасибо, Унами. Что бы я без тебя делала?» — мысленно ответила Лиретта, раскрывая газету.

Девушка недовольно поморщилась: издание дешевое, и Лири бралась за самые краешки листов, чтобы краска не оставалась на перчатках неприятным липким налетом. Свежий утренний номер новостей был единственным способом ненадолго отгородиться от внешнего мира, не стоит все время обмахиваться веером.

Первый же заголовок заставил девушку вздрогнуть и поежиться. Художник постарался на славу, украсив привычный шрифт каплями, напоминающими кровь: «Ужасный теракт в Северном Лиффренте».

Первым порывом Лиретты было перелистнуть жуткую хронику и перейти к светским сплетням и советам по хозяйству. Но любопытство пересилило, и она начала изучать статью о кровавой трагедии. Да и Дрейк говорил, что стоит внимательнее относиться к политике и всякого рода происшествиям. Они случаются не просто так.

«Наши читатели уже прислали в редакцию множество писем. «Могут ли власти защитить нас от кровожадных мутантов извне?», «Кто впускает тварей в города! Это все равно что позволить медведю шататься по улице!»., «Почему полиция не может предотвращать такие случаи и только разгребает последствия?», «Кто вернет нам убитых родственников?» Именно такие вопросы сейчас заполняют умы соотечественников, которым еще неизвестно точное число жертв.

По предварительным данным, погибло 196 человек, еще 212 госпитализированы. Трагедия затронула уже больше двух тысяч граждан Империи.

Согласно имеющейся у нас информации, теракт произошел утром 11 числа, около шести по Центральному времени. Сообщается, что грузовик с баллонами природного газа приехал чуть раньше обычного, а затем неустановленные люди в форме работников газовой службы разнесли баллоны, доставляя, как обычно, до крыльца каждого клиента, после чего баллоны были взорваны.

Следствие сообщает, что активисты смогли выловить труп водителя грузовика в канале Лиффрента. Предварительный магический осмотр показал, что человека задушили чуть ранее произошедших событий. Следы на шее позволяют заключить, что его душил кто-то невероятно сильный голыми руками. Ладонь убийцы оценивается около семнадцати-восемнадцати сантиметров в длину, с плотными острыми когтями.

Сенатор Вейлум, защищающий интересы Лиффрента, выразил свои соболезнования родственникам погибших и пообещал обеспечить пострадавших всем необходимым. Он также нанес визит в районный госпиталь, чтобы встретиться с некоторыми из них. По его словам, эта трагедия сказал нам о многом, и в первую очередь — что настала пора окончательно отказаться от использования природного газа и других взрывоопасных источников энергии.

Полковник Юнкерсман, руководящий следствием, попросил всех, у кого есть какая-либо информация о произошедшем, сообщить ее немедленно. Он напоминает, что для общества куда страшнее не сами преступники, а сочувствующие граждане. Они в силу своей недальновидности, личных или расовых симпатий покрывают бандитов и позволяют им безнаказанно творить произвол. Он утверждает, что группа мутантов не могла произвести подобное без помощи кого-то из местных людей, и просит граждан проявить максимальную сознательность, чтобы таких трагедий больше не повторялось.

«Что скажешь, Унами? Страшно жить, да?» — усмехнулась Лиретта, передавая одолевающие ее эмоции другу.

«Всегда кто-то умирает. Меня бы тоже убили, если бы не ты с отцом», — отозвался летучий мыш, чуть дернув крылом.

«Осторожнее, Унами, никто не должен знать, что ты живой!» — Лири испуганно сжала газету, оглядываясь по сторонам.

Уна друг детства. Немного занудный, но ставший настолько родным, что Лиретта не мыслила жизни без него. И даже повторяемые из раза в раз умные фразы не были чем-то раздражающим. Просто Унами такой вот. И с этим надо мириться.

Но никто не обращал внимания на скромно одетую девушку, единственным достоинством которой, по мнению общества, являлась молодость. Но ресурс с душком. Спрашивать в приличном обществе в лицо о чистоте генов не принято, но, прежде чем начинать серьезные отношения, этот вопрос всегда поднимали. Кому хочется, чтобы будущее потомство выселили за купол к мутантам? Отчасти именно на этом и строилось классовое расслоение: чистота генов, зависящая от рода и места жительства. Лучшие защитные купола выстроены для знати и церковников, позже их стали строить и над территориями, занимаемыми военными и торговцами, но было уже поздно. Как говорил один из наставников в церкви, боги покарали тех, кто привел в мир катастрофу, лишив чистоты.

Лиретта молча приняла эту доктрину, хотя в глубине души не понимала божественной логики. Если катастрофа произошла из-за технологий, то почему больше всех пострадали простые люди, крестьяне, до сих пор добывающие еду? Впрочем, спрашивать страшно. Не хотелось попасть к исполнителям на огонек, не для того Лиретта была прилежной девочкой на пути к свободе!

«Опять переживаешь о том, что не можешь изменить. Ты уже сделала выбор, так следуй этому пути и не ной! Я ведь не ною, что мне приходится большую часть жизни притворяться украшением!»

«Уна…»

«Что «Уна»? Что?! У меня хоть имя есть, а у тебя так, позывной, который могут отобрать в любой момент и выдать новый! И ты потеряешь всех своих знакомых, потому что со временем они тоже поменяют имена и внешность. Это церковь, девочка моя. Ее жернова, если понадобится, перемелют весь мир!»

«Унами, ты пессимист. Знаешь же, что у меня другие планы. И я не собираюсь сдаваться», — Лиретта улыбнулась и почесала летучего маша за ушком.

«Тогда соберись, тряпка! Тебе и так повезло. Родиться с чистыми генами в той помойке, где жили твои родители, — великая удача! Используй этот шанс!»

«Я стараюсь, Уна… Просто… Логан, я не понимаю, что он задумал. То ли проверка, то ли еще чего похуже…»

«Триединые, женщина! Ты можешь что-то изменить? Нет! Так что наслаждайся поездкой. Поезд катится вперед, а ты давай, подвинься к окошку, полюбуйся небом…»

«Ага, небом. Куполом хочешь сказать?»

Унами не ответил, лишь слегка царапнул Лири когтем, выражая крайнюю степень негодования. Лиретта последовала его совету, отложила газету и уставилась в окно.

Пейзажи Людэвии, основного материка, даже на окраинах очень сильно отличались от привычных видов острова, на котором она выросла. Трава неестественно яркая, словно в воздухе ни пылинки. Они, конечно же, были, но не в таких больших количествах, как на добывающих островах. А еще небо, словно затянутое тонкой пленкой перламутра. Многие жители мира про себя называли защитные купола мыльными пузырями. Так повелось с тех давних времен, когда купола были хрупкими и могли разорваться от резкого входа в них осколков бывших материков.

Сейчас, конечно, основные куски породы вблизи Людэвии выловили, и ей ничего не угрожает. А над маленькими островами низших сословий до сих пор можно увидеть массивные парящие плиты и гранитные айсберги. Некоторые из них даже сочатся водой, что кажется весьма странным по мнению сколько-нибудь образованных людей. Церковь считает эти места священными и тут же забирает себе. Прожив под покровительством святош несколько лет, Лири знала причину, но старается не думать об этом. Чем дальше от божественных артефактов, тем безопаснее.

Поезд начал постепенно замедляться. Лиретта осторожно погладила Унами. За окном уже показался пригород. Как и всегда, железная дорога пролегала вдали от жилья элиты, в кварталах складов, мастерских и маленьких заводов. Растительность за окном чахлая, покрытая тонким слоем ржавчины. Только молодые листочки и цветочки, едва-едва распустившиеся, выглядели яркими кристаллами самоцветов. Стены зданий и даже земля были рыжими, иногда даже кислотно-оранжевого оттенка. Изнанка, та часть, которую стараются не замечать. Именно тут выживают привезенные с островов мутировавшие. Работают за гроши, а то и вовсе за еду и одежду. Здесь же загибаются отверженные обществом отщепенцы.

Лири перевела взгляд на других пассажиров. Те старательно не смотрели в окна, находя себе множество занятий. «Хозяева жизни! Вам противно видеть все это? Да, тысяча катастроф на вашу голову! Но именно благодаря тем, кто внизу, у вас есть трехразовое питание и возможность не особо волноваться насчет завтрашнего дня!»

Лиретта вздохнула, понимая, что и ей сейчас придется изображать одну городских модниц. Чувство справедливости внутри отчаянно захрипело, но девушка усилием воли заткнула его. Работа есть работа, каждый выживает как может. Если повезет, она будет весьма полезна церкви, и ей удастся поддержать оставшейся на островах семью.

Противно заскрипели тормоза, поезд дернулся и остановился. Люди словно ожили, зашевелились. Мужчины деловито снимали чемоданы с багажных полок, дамы обмахивались веерами, изображая вселенскую усталость. Лиретта мысленно посмеивалась над ними, но тоже обмахивалась с выражением мировой скорби на лице: воспоминания о жизни на острове даже спустя долгие годы были кристально чистыми, словно это происходило вчера. Сортировка мелких кусков руды в поисках поделочных камней, сквозь пот и боль в изодранных в кровь пальцах — такое не забывается. Уж лучше в поле, да кто туда пустит ребенка, отмеченного церковью?

— Леди, вам нужна помощь? — какой-то повеса навис над ней, улыбаясь белоснежными зубами.

От неожиданности Лири поспешила закрыть лицо веером. Вроде бы так делали леди, когда не желали общаться.

— Леди, я так ужасен? — с притворным испугом спросил юноша, садясь рядом. — Что вы, вам нечего бояться. Я смогу защитить ото всех бед!

Лиретта скрипнула зубами, с трудом подавляя желание ударить наглого прилипалу по лицу, а лучше в какую-нибудь болевую точку. Знала она таких: ищут себе девушку понаивнее и пытаются воспользоваться. И хорошо, если только ее деньгами.

— Благодарю за заботу, достопочтенный господин. Я справлюсь со своим багажом самостоятельно, — ледяной тон стер самоуверенную улыбку с лица юноши, тот промямлил извинения и поспешил к выходу.

«Вот так и останешься в девках. Кому нужна злая жена?» — добродушно спросил Унами, копируя интонации матери Лиретты.

«Ну не за него же? Где там благородство? Так, желание охмурить провинциальную дурочку, не больше», — Лири встала и с раздражением посмотрела на собственное отражение в окне.

Платье с прямым силуэтом, непритязательность которого не спасал даже широкий пояс, хоть как-то подчеркивающий талию. Вязаные манжеты и воротничок, чуть посеревшие от частых стирок. Туфли на толстых каблуках, которые хоть и не видно из-под длинной юбки, зато прекрасно слышно их басовитый стуку по мостовым. Образ церковники по просьбе Логана сделали ей хороший. Даже саквояж, потертый снаружи, но новый изнутри. Единственной радостью в образе стала шляпка с вуалью. По последней моде, доступной касте торговцев. Изящным движением Лиретта поправила завершающую деталь гардероба на голове и пошла в сторону выхода, стараясь идти медленно, словно сумка тяжеловата для нее.

Проводник услужливо подал руку, помогая спуститься, и Лиретта оказалась в практически незнакомом ей мире. В разных направлениях семенили женщины и девушки в цветастых платьях. Среди них выделялись сенаторские жены и дочери: бедняги мучились с широкими кринолинами или массивными турнюрами, сковывающими движения. Их шляпки были самыми настоящими произведениями искусства. Лиретта невольно залюбовалась игрой света в бусинках и кривеньких речных жемчужинах. Дамы побогаче могли позволить себе имитацию морского жемчуга идеальной шарообразной формы.

От хоровода ярких красок у Лири закружилась голова. Она прошла пару шагов и оперлась ладонью о фонарный столб. Испуганно одернув руку, девушка тут же осмотрела состояние перчаток: испачкала.

Вокзал оглушал множеством непривычных звуков. Диктор то и дело давал объявления, которые, казалось, своей громкостью могли сбивать с ног. Продавцы всякой всячины рекламировали товары. Привлекали внимание носильщики, предлагавшие помощь с багажом.

Немного придя в себя, Лиретта посильнее сжала ручку саквояжа и уверенно зашагала в сторону главного здания вокзала. Назойливые торговцы выскакивали перед ней, пытаясь уговорить купить какую-нибудь ненужную безделушку. Лири старалась их не замечать, но от гомона разболелась голова. Единственной надеждой на спасение был забронированный номер в гостинице в паре кварталов от вокзала.

«Избаловалась ты, Лиретта. Вот идешь и невольно думаешь о том, что стоило бы нанять извозчика. Да только не по карману это бедной дочери торговца. Так что пройдешь пешком. Заодно и на город посмотришь. Кто знает, зачем Логан тебя на самом деле сюда вытащил. Вряд ли просто на смотрины, у старика должен быть четкий план, иначе он бы не поднялся так высоко», — растерянно думала Лиретта, продвигаясь вперед.

«Он не так уж и стар. Тебе двадцать два, а ему двадцать девять. Вы вполне могли бы играть в одной песочнице!» — нудно прокомментировал ее мысли Унами.

«Я ведь просила не подслушивать!» — возмутилась Лири, нахмурившись.

«А ты думай не так эмоционально. Но он действительно не старик».

«Хорошо, Уна, не старик. Просто он занимает слишком высокое положение. Он опасен!»

Летучий мыш проигнорировал ее мысленный крик.

Лиретта расправила плечи и приосанилась. Пусть друг детства и был самодовольным напыщенным чванливым маленьким засранцем, но без него очень тоскливо. Выбравшись на улицу, Лири вдохнула полной грудью, опустила саквояж рядом с собой на землю и достала карту из небольшого кармашка в юбке. Судя по схеме, идти надо налево и через два перекрестка повернуть направо.

Мимо процокала копытами грациозная лошадь с изящными длинными ногами, запряженная в магическую повозку. Скакун служил украшением, транспорт мог передвигаться и самостоятельно. Но с конем как-то статуснее. Горожане провожали повозку любопытными взглядами, не стесняясь любоваться.

— Первый раз видите такого красавца? Хорош жеребец, да, юная леди? — мужчина лет за тридцать в чуть потертом пиджаке снял цилиндр и поклонился. — Йозеф Грин, журналист, — представился мужчина, с профессиональным интересом разглядывая Лиретту. — Могу я узнать ваше имя, юная мисс?

«Что ж ты ко мне привязался! Разве я похожа на кого-то важного, о ком стоит писать новости?» — раздраженно подумала Лиретта, провожая взглядом прекрасного скакуна.

Опустив очи долу, Лири проверила, на месте ли ее саквояж, потеребила юбку, изображая смущение.

— Что вы, достопочтенный господин, я не стою вашего внимания, — промямлила она, вспоминая образ обычной девушки из среднего класса, старавшейся угодить любому.

— Что вы, что вы. Я имею нюх на сенсации. Мне кажется, вы будете одной из них для города. Так что я обязательно должен узнать ваше имя.

— Лиретта, Лиретта Макфор, — пролепетала Лири, старательно изучая поблескивающие в солнечных лучах камни мостовой.

— Мисс Макфор, у вас очень необычная внешность. Сейчас у нас проходит конкурс красоты. Если вы пожелаете принять в нем участие — сообщите мне. Я помогу, — мужчина улыбнулся и протянул ей визитку из плотной бумаги с золотым тиснением. — За небольшое вознаграждение, разумеется

Покраснев, Лири взяла ее двумя руками. «Йозеф Грин. Журналист. Стилист. Персональный консультант. Фотограф» значилось на ней.

— Благодарю вас, достопочтенный господин, — Лиретта сделала книксен, подхватила саквояж и поспешила уйти.

Краем глаза она могла заметить, как идущий позади Логан поправил широкополую шляпу, бросив мимолетный взгляд на происходящее, но не сбавил шаг и не вмешался. До поры до времени ни у кого лишнего не должно возникнуть впечатление, будто бы эти двое знают друг друга.

— Да пребудут с вами Триединые, леди. Я уверен, мы еще встретимся!

Лиретта не ответила. Расправив плечи, она натянула на лицо улыбку блаженной дурочки, первый раз попавшей в крупный город, и нырнула в людской поток, стараясь слиться с ним. С любопытством разглядывая улицу, Лири размышляла об особенностях архитектуры главных поселений Людэвии и ее окраин. В центре люди словно пытались отделиться ото всех, строя дома как можно дальше от соседей и высаживая по периметру туи и ели. Улицы Фронтвиля же, напротив, напоминали забор из трех-четырехэтажных кирпичных домиков. Перед ними находились небольшие дворики, утопающие в цветах. «Наверное, боятся штормов. Вот и строят дома вплотную, чтобы останавливать ветер», — подумала Лиретта, останавливаясь на перекрестке.

Чувство неуверенности в собственных силах не покидало ее ни на миг. Ведь впереди не было ни цели, ни жертвы, в которую Логан советовал впиться зубами и не отпускать. Что делать в городе попросту непонятно! Переминаясь с ноги на ногу, Лиретта всматривалась вдаль. Радиальная улица, берущая свое начало на центральной площади, пронизывала его насквозь. Где-то там, вдали, жили в богатстве и роскоши аристократы. Один из таких и будет ее целью.

«Надо потренироваться на ком-то из этих. Но сначала добраться до гостиницы и перевести дух!»

«Вот, такой настрой по мне. Задай им жару, малышка Лири!»

«Угомонись, бирюзовое чудовище!»

В лучших традициях игнорирования Унами ничего не ответил, только демонстративно царапнул кожу.

Город шумел и жил. Отойдя на квартал от вокзала, Лиретта оказалась на улочке, полной маленьких магазинчиков. Они так и манили зайти в них, что-нибудь купить, попробовать жизнь на вкус. Но голос разума говорил, что она еще успеет вдоволь нагуляться.

Постепенно саквояж становился неподъемным, оттягивал руки, словно Лиретта не проводила ежедневно час-другой в тренировках.

«Тысяча катастроф им на голову! Нельзя было снять жилье где-то поближе?!»

«Ты думаешь, что у вокзала дешево? Или комфортно?»

«Я бы так не вымоталась!»

«А ну соберись, нюня! Ты с такими жалобами по пустякам никогда не станешь гончей церкви. Хочешь быть болонкой? Или мопсом?»

«Ага. Наглой летучей мышью!»

Лиретта фыркнула, сверилась с картой и пошла быстрее. Еще два дома, и она на месте! Нырнув в переулок, похожий на горное ущелье, она поднялась на невысокое крыльцо и нажала на блестящую от множества прикосновений кнопку звонка. Дверь тут же распахнулась, приглашая войти.

Внутри оказалось неожиданно светло и уютно. Блеклые шторы с рюшечками, много цветов, чистенькие коврики. Лиретте подумалось, что в каком-то таком месте могла бы доживать свой век монахиня из отдела исполнителей в отставке.

«А, может, и доживает. Логан же выбирал место», — подал голос Унами.

— Добрый день. Меня зовут Лиретта Макфор. У меня забронирован номер… — с трудом изображая смущение, пробормотала Лири, подходя к стойке регистрации.

— Добро пожаловать. Спасибо, что оплатили проживание заранее, — поблагодарил ее мужчина лет за тридцать с длинными усами, занимавший, судя по бейджу, должность регистратора.

— Ключи? — спросила Лиретта, протягивая ладонь.

Металл мелодично звякнул и лег ей в руку приятной прохладой. Только поднявшись на второй этаж по скрипучей лестнице, Лири немного успокоилась. Все не так страшно, как могло быть. Надо написать рапорт в церковь о том, что послушниц следует чаще выпускать в город, а не то они превратятся в бесполезных пугливых шавок. Или не следует? Ведь может так статься, что это она одна дрожит как осиновый лист. Все же недостаток опыта сказывался, и такое привычное для многих событие, как поездка в город, превращалось в самое настоящее испытание.

Лиретта пристроила саквояж возле комода и выглянула в окно. Люди все так же суетились. Даже со второго этажа они казались меньше и безобиднее.

«Проклятье! Почему ты их боишься? Это они должны бояться тебя! Ты ищейка церкви, верный цепной пес, который выжжет ересь!» — попыталась придать себе нужный настрой девушка, отчаянно хотевшая свалиться с острова прямо в бездну.

Почему, когда Логан Дрейк находился рядом, она не чувствовала себя такой беспомощной? Раньше Лиретта думала, что все дело в ее навыках и умении постоять за себя, но в тот момент пришло осознание, что дело в мрачном исполнителе, суровой тенью стоящем у нее за спиной. Боялись не ее, маленькую глупую девочку, а его, опытного и опасного мужчину.

Принятие этой простой истины неожиданно придало сил. Ведь если кто-то смог достичь такого могущества, то и она может!

«Молодец, так держать. Главное, не забывай, что на его стороне опыт и физическая сила, а на твоей смазливое личико и уловки!» — хихикнул в ее голове Унами.

«Ага. Как будто кроме рожи во мне ничего нет. Спасибо, удружил!» — мысленно ответила Лиретта, снимая мрачное дорожное платье и бережно вешая его в шкаф.

Летучий мыш с недовольным писком перебрался ей в волосы и замер там причудливой заколкой. Лири даже жалела его. Провести всю жизнь почти без движения — то еще удовольствие.

«Зато я живой. И не одинокий», — ответил Уна, уловив ее мысли.

На душе стало теплее, Лиретта надела светлое платье, поправила нижнюю юбку, выравнивая силуэт. Высокая талия, начинающаяся прямо под грудью, скрадывала очертания фигуры, а почти прямая юбка не оставляла места для того, чтобы спрятать какое-нибудь оружие. Но зато была прическа. Пересадив Унами на плечо, Лиретта собрала волосы в высокий пучок, заколола его и добавила в качестве последнего штриха две длинных металлических шпильки с кисточками.

Милое девичье украшение с идеальным балансом. Конечно, Лири не могла похвастаться мастерством Логана, легко убивающий подобным оружием, но и она не неженка, которая будет смотреть в пол и ждать решения своей судьбы. Подхватив Уна и водрузив его повыше, Лиретта подвесила на пояс шатлен, взяла несколько монет и вышла на улицу. Празднество в честь открытия очистных должно вот-вот начаться, не стоит опаздывать.

Хвост второй.

Добро пожаловать в цивилизацию

Оказавшись на улице, Лиретта вдохнула полной грудью и поспешила на центральную площадь. Конечно, это всего лишь официальное место празднества. В самом деле, кто пустит толпу горожан, изрядно налегающих на алкоголь или что позабористее, к сложному, расположенному на окраине и благоухающему множеством тончайших ароматов механизму, обеспечивающему жизнь города?

Чем ближе к центру, тем оживленнее становились улицы. Дети носились туда-сюда с радостными криками, вырвавшись из-под вездесущей опеки матерей. Сегодня можно, сегодня безопасно. Лиретта то тут, то там замечала исполнителей в штатском. Да и привычных блюстителей порядка больше обычного. Это для гражданских праздник, а для всех остальных — работа. В том числе и для нее. Шпиону даже без задания следует держать ухо востро.

Лиретта не знала, чем ей заняться, слоняясь по улочкам. Алкоголь она не любила, он затуманивал разум и мешал принимать взвешенные решения. Наедаться сладостями не хотелось, выступления уличных артистов не цепляли. Лири чувствовала себя лишней, словно ее не должно быть в этом месте.

Пару раз она краем глаза замечала Логана. Он общался с горожанами, похоже нередко встречал знакомых, которым было чем поделиться.

«А он развлекается. Надо же, суровый волкодав выглядит как домашняя шавка!» — зло подумала Лиретта, в очередной раз наткнувшись взглядом на Логана.

«Как будто кто-то мешает развлекаться тебе, — тут же фыркнул в мыслях Унами. — Никто не говорил, что ты должна быть образцом воцерковленной девушки. Ты ищейка на задании. Задании научиться жить!»

В словах друга была доля правды. Если не жить, то и работать хорошо не выйдет. Лиретта даже пожалела, что взяла не все деньги, выделенные ей Логаном. Расправив плечи, Лири подошла к торговцу и купила кулек конфет леденцов. Как давно она мечтала есть их просто так, а не по праздникам, и вот Триединые послали ей такую возможность. Грех не использовать.

Вкус сочных фруктов растекся по рту, оставляя ощущение свежести и чего-то еще, незнакомого и приятного. Лири посмотрела на этикетку: «Товары Маттэ».

«Вкусно, надо будет запомнить… но что мне делать с остатками? Не могу же я прямо сейчас съесть все? А убирать некуда…» — рассеянно думала Лиретта, двигаясь дальше по площади.

Следующей покупкой стал небольшой металлический кулон в форме вставшей на дыбы лошадки. Глаз из синей стекляшки сверкал в лучах солнца, чуть ли не гипнотизируя Лиретту. Она не смогла отказать себе в таком маленьком удовольствии. Всего две серебряных, и безделушка сменила хозяина. Как и парочка конфет, которые девушка с трудом вручила торговцу.

Она кружила между лавочками, выискивая что-нибудь, за что мог зацепиться взгляд. Со стороны Лиретта напоминала провинциалку, выбравшуюся в большой город. В общем-то, так оно и было. Не совсем тот образ, который хотел бы видеть Логан, но зато искренний и правдоподобный. В конце концов, все люди разные, и говорить о том, что купеческой дочери нельзя себя так вести, по меньшей мере бессмысленно. Убедившись, что Лиретта не творит глупости, Логан отправился по делам, оставив ее предоставленной самой себе.

С трибуны при помощи усилителей мэр Фронтвиля вещал о том, как он старался и выбивал постройку новых очистных, как строители хорошо поработали и как будут счастливы жители. Лири не вслушивалась. Она знала, что смысл у этих речей один — показать всем, какой он молодец и умница, чтобы его избрали на очередной срок. Кстати, выборы как раз через месяц-другой. Быть главой города выгодно и престижно. А если не заниматься с должным рвением своей работой, то еще и просто. Лиретта бы с удовольствием выводила на чистую воду воров и взяточников, но пока она еще мало кому известна и неопытна, вряд ли удастся получить такую работу.

— Правда, сегодня замечательный день? — спросила женщина в годах, утирая потное лицо некогда белым передником.

Лири оглянулась, ища того, к кому обращалась незнакомка.

«Это она тебе. Это нормально — общаться на праздниках со всеми словно со старыми знакомыми. Давай, улыбнись!» — пропищал в голове Унами.

Тряхнув головой, Лиретта кивнула женщине и смущенно отвела взгляд.

— Да, вы правы. Нам всем очень повезло, что господин мэр заботится о нашем здоровье, — промямлила общую фразу и поспешила скрыться в толпе.

Сзади неожиданно раздался оглушительный грохот, следом за ним пронеслась волна горячего воздуха, полного мелких острых осколков.

«Ложись!» — крикнул Уна, и Лиретта послушалась его, падая на землю.

Запахло паленым, мир вокруг наполнился криками и стонами. Что-то мокрое потекло в глаз. Проведя ладонью по лицу, Лири увидела кровь.

Кто-то наступил ей на ногу, убегая в панике.

«Проклятье, Уна, нас же сейчас растопчут!» — ругнулась Лиретта, упираясь в землю и пытаясь встать. Бегущий сзади человек вновь уронил ее на мостовую. Плечо неприятно засаднило. Проехавшись ладонями по шершавой брусчатке, Лири попыталась встать, но ей на руку кто-то наступил, вдавливая в дорогу.

В том, что праздник омрачился чем-то ужасным, Лиретта не сомневалась. Главное унести ноги, желательно с наименьшими повреждениями! С остальным можно разобраться и попозже!

— Сюда! — позвал мужской голос.

Первой мыслью было: «Логан, ты и здесь меня спасаешь!» Лири побежала к наставнику, не разбирая дороги. Кажется, она тоже на кого-то наступила, в заволокшем площадь дыму сложно что-то разглядеть. Логан схватил ее за руку и потащил вперед. Кровь из рассеченной брови затекала в глаз, но Лиретта мужественно старалась не замечать этого.

«Все-таки вы поразительный, мастер Логан!” — подумала Лиретта, отмечая, что они петляют по каким-то узким улочкам и подворотням. — “Так хорошо ориентируетесь в малознакомом городе. Мне до вас еще далеко. Но я стану достойной ученицей, обещаю!»

«Дура! — заорал в сознании Унами. — Это не Логан! От него пахнет по-другому. Не теряй голову! Будь осторожнее!»

Знания, подаренные другом, немного отрезвили Лиретту, но она не решалась сбавлять шаг. Оставаться один на один с толпой перепуганных людей плохая идея. Особенно после того, как по ней прошлись! Бежать, бежать быстрее! Пусть за незнакомцем, но он явно знает, где будет безопасно! Сейчас любое место надежнее площади.

Рука незнакомца приятно грела ладонь даже сквозь ткань перчатки, а в ушах все еще стояли ужасные крики людей на площади.

Спустя несколько минут они остановились в каком-то маленьком внутреннем дворике, чтобы перевести дух.

— Кажется, мы в безопасности. Вы в порядке?

Лиретта удивленно глянула на него.

— Да.

— Я очень рад, что вы в порядке, мисс?.. — мужчина посмотрел на нее, ожидая, что Лири назовется.

— Лиретта. Меня зовут Лиретта.

— Простите, в этой суматохе я совсем забыл представиться. Рикардо Вейлум. К вашим услугам.

«Триединые! Тот самый Вейлум?! Почему именно сейчас?» — растерянно подумала Лиретта, лихорадочно пытаясь вспомнить его досье. Общие данные так и лезли в сознание, а полезные мелочи ускользали.

Перед внутренним взором плясали разноцветные пятна, голова кружилась, чуть подташнивало. Определенно, она чем-то успела отравиться. И почему этот аристократ говорит такими чопорными книжными фразами?

Пара хлопков по щекам привела Лиретту в себя. Она отступила на шаг и недовольно посмотрела на стоящего перед ней мужчину. Как на фотографии. На вид лет двадцать, цилиндр на голове, в руках трость, и как он не решил от нее избавиться во время бега?! Костюм немного запылился, словно Рикардо проскакал на дельфине несколько часов вне купола.

— С вами все в порядке? — обеспокоенно спросил Вейлум, подходя ближе.

Лиретта вновь отступила на шаг, не зная, что ей делать. Общаться с ним не хотелось, он же не ее цель! Она выбрала другого, Логан обещал! Не мог же он так ее подставить? Нет, определенно нет! Это ужасная случайность!

— Не знаю, — залепетала Лиретта, вживаясь в роль девушки в беде. — Что произошло? Где мы?

— Мы в безопасности, не бойтесь. Не знаю точно, что произошло. Похоже на теракт. Вы ранены, — Рикардо всем своим видом излучал уверенность.

— Вы тоже, — нахмурилась Лиретта, заметив на его щеке кровоточащий порез.

— А, это? — отмахнулся аристократ. — Мелочи жизни. Идемте, надо отвести вас в госпиталь.

«И где этот Логан, когда он так нужен? Ну ведь и ежу понятно, что мне не стоит общаться с кем-то, к кому приставят девушку из церкви».

«Улыбайся и веди себя естественно. Полевой ты агент или сопля?» — фыркнул Унами.

— Похоже, вы сильно ударились. Давайте я помогу вам, — Рикардо улыбнулся и, не слушая возражений, подхватил Лиретту на руки. — Не беспокойтесь, здесь недалеко. Нас обслужат вне очереди.

— Но есть же и другие пострадавшие, — попыталась протестовать Лиретта. — С явно более серьезными травмами.

— Чтобы заботиться о ком-то, сначала надо позаботиться о себе. Вы в шоке и не отдаете себе отчет в происходящем. Вам нужен осмотр врача.

Хвост третий.

Очаровательный Рикардо Вейлум

Лиретта чувствовала себя не в своей тарелке. Она не привыкла, чтобы из-за такой ерунды, как небольшой порез, с ней носились как с хрустальной статуэткой. А еще эти взгляды, которые на нее то и дело бросал аристократ. От них сердце уходило в пятки, и хотелось отвернуться и не смотреть на него. И чтобы он тоже не смотрел!

Говорил ей Логан, давно говорил, да она забыла, что ищейке церкви нельзя влюбляться. А в том, что Рикардо пришелся ей по вкусу, Лири не сомневалась. Хотя это очень неожиданно. Но сложно понять кто есть кто, только читая досье. Все же личное общение показывает человека с совсем другой стороны. А Рик оказался не сволочью, а весьма благородным юношей. Вот только от этого ни капельки не легче!

Когда он случайно касался ее рук, сердце начинало биться быстрее, голова кружилась и казалось, что весь мир перестанет существовать. Даже крики Унами не достигали своей цели. Лиретта понимала, что она ведет себя как полная идиотка, но ничего не могла сделать со своими чувствами. Можно скрывать бушующее внутри море, но нельзя унять шторм.

— Может быть, все-таки представитесь? А то как-то неловко даже обращаться к незнакомке по имени, — в очередной раз попросил Рикардо, и Лири вжала голову в плечи.

«Как невежливо! Просто кошмар!»

«О, голос разума проснулся! Давай еще скажи, что тебе стыдно!» — язвительно прозвучал в сознании Унами.

«Но ведь и вправду стыдно, Уна!»

— Меня зовут Лиретта. Лиретта Макфор.

— Приятно познакомиться. Я, как уже говорил, Рикардо Вейлум. Но можете звать меня просто Рик. Вы тоже недавно в городе? — спросил аристократ, подходя к воротам госпиталя.

— Да, недавно. Рикардо, может быть, вы поставите меня на землю? Я могу и сама дойти. Род Вейлум довольно знатный, вам не стоит портить себе репутацию.

— Вот именно. И я не позволю себе оставить девушку в беде. К тому же, тут совсем недалеко, — проигнорировал ее просьбу аристократ, уверенными пружинистыми движениями проходя через ворота мимо карет скорой помощи.

Лиретта осматривалась. Больничный дворик оказался весьма уютным. Зеленые живые изгороди, дорожки, даже пара клумб. И только стоны раненых и едва уловимый запах крови портили картину. В любой другой день было бы неплохо прогуляться под сенью раскидистых деревьев, но не тогда. Ощущение случившейся трагедии невидимым плащом давило на плечи.

Лири наблюдала за тем, как во дворе возле самоходных повозок суетятся медики, несут на носилках действительно серьезно пострадавших. В горле тут же образовался неприятный ком, стоило увидеть кровоточащие раны. К счастью, вскоре они поднялись по широкой лестнице и оказались в приемном покое. Там было светло и удивительно спокойно. Медики работали слаженно, тихо переговариваясь друг с другом.

— Врача! — громко крикнул Рикардо, осматриваясь.

Пахло антисептиком, бинтами и травами. Вокруг суетились врачи и медсестры. В белоснежных халатах они напоминали посланцев Триединых, поднявшихся на огромных крыльях из глубин мира, чтобы нести добро и исцеление.

— Врача! — еще громче повторил аристократ.

Лири недовольно дернулась, пытаясь вырваться из его медвежьей хватки.

— Да отпустите меня наконец!

Как можно отрывать людей от работы, когда там действительно серьезные раны, а у нее крохотный порез, который сам по себе заживет, разве что шрам останется. Да и тот потом можно будет свести.

Воспоминания о произошедшем на площади захлестнули девушку, и ей снова стало дурно. Будто она видела, как в панике бежала на голос и наступала на лежащих на земле людей. За криками и стонами не слышно, хрустят ли кости, но воображение услужливо дорисовывало эти детали, делая произошедшее поистине ужасным.

— Ну и как мне вас отпускать, мисс Макфор, если вы вцепились в меня? — усмехнулся Рикардо, садясь на кушетку. — Не переживайте, доктор скоро придет.

Рик устроил ее голову у себя на плече и, поглаживая девушку по спине, напевал под нос мотив какой-то колыбельной. Рядом с ним тепло и спокойно, словно она вновь оказалась в церкви в первый раз после того, как ее забрали из дома. Сытная еда, уютная постель, мягкая подушка…

«Лиретта! Прекрати терять себя немедленно!» — рявкнул Унами, но девушка лишь сильнее зажмурилась.

Еще утром она читала про теракт в газете… Это ужасное происшествие было где-то далеко, определенно, не с ней, с кем-то другим. То есть практически не существовало! А спустя несколько часов она сама попала в передрягу. И кто знает, чем бы все закончилось. Логана не оказалось рядом… Да даже если бы он и был, смог бы он ее спасти? Далеко не факт… А вот Рикардо, Рикардо Вейлум… При воспоминании об имени аристократа в груди снова стало тепло. Лиретта посильнее ухватилась за его плечо, боясь, что он растает как сон поутру.

И все же это странно. Лиретта понимала, что нельзя вот так вот терять голову на ровном месте, но ничего не могла с собой поделать. Хотелось забыть обо всем и наслаждаться моментом.

— Не бойтесь, Лиретта. Все в порядке, — успокаивал ее Рикардо.

Но перед глазами все еще стоял дым, слышались стоны раненых людей. Маленький личный ад, из которого никак не выбраться!

Лиретта упустила момент, когда подошел врач. Ей удалось провалиться в блаженное беспамятство, к счастью, во сне ужасы теракта ее отпустили и пришло долгожданное облегчение.

— С девушкой все в порядке, — донеслось откуда-то издалека, словно говорящий забрался в облако ваты и не хотел из него вылезать.

— Да, но ее все равно надо оставить под наблюдением, — вступил в спор Рикардо, недовольно поглядывая на молодого парнишку чуть старше его самого. — Неужели никого более опытного не нашлось?

Открыв глаза, Лиретта осмотрелась. Она находилась в светлом просторном помещении, пропахшем лекарствами.

«Больница! Уна!» — испуганно подумала Лири, хватаясь руками за голову.

— У вас что-то болит? — тут же спросил обеспокоенный интерн, стараясь успокоить недовольного аристократа.

«Да ничего у меня не болит. Где Уна?»

«Тут я, тут. Все в порядке. А вот тебе лучше сделать вид, что ты уставшая. Мы не знаем, стоит ли возвращаться в гостиницу и где в этом городе церковь. Безопаснее остаться в больнице».

«Спасибо, Уна!»

— Мисс, как вы себя чувствуете? Где-нибудь болит, может быть, что-то беспокоит? — повторил свой вопрос врач.

Лиретта посмотрела на него, старательно расфокусировав взгляд. Пусть думает, что ей действительно не очень хорошо. Вроде бы как-то так выглядят больные с травмами головы.

— Не знаю… — ответила Лири, прижимая ладони к вискам. — Голова кружится.

— Вот видите, я же говорил, что с ней не все в порядке, — тут же подал голос Рикардо.

Лиретта посмотрела на врача, потом бросила короткий извиняющийся взгляд на Рика. Как она могла не заметить своего спасителя? Тем временем врач осуждающе смотрел на аристократа, мол тут серьезные проблемы, а у тебя девица с головокружением! С тяжелым вздохом делая пометку в карточке, он глянул на Рикардо.

— Если вы настаиваете, мы оставим девушку здесь до утра. Я думаю, нет нужды напоминать о том, что вам следует навестить пациентку?

— Конечно же, нет. Я спас ее и теперь в ответе за жизнь. Но мне тоже нужен отдых, поэтому перепоручаю ее до утра вам.

Врач кивнул и вышел из палаты.

— Вы уходите? — с сожалением спросила Лиретта, приподнимаясь в постели и бросая на Рика полный нежности взгляд.

Расставаться с ним не хотелось. Это было глупо, это было наивно, это было правдой.

— Не думаю, что мне стоит заставлять семью волноваться. Наверняка уже обыскались. Не переживайте, я обязательно вернусь к вам утром. А пока поспите. Хорошая одноместная палата и уход врачей будут куда полезнее моего общества.

Рик наклонился, поцеловал ей руку и вышел, оставив Лиретту в недоумении. Осмотревшись, она поняла, что за время сна ее перенесли из приемного покоя в палату. Такую же светлую и пустую, что разницу не сразу и заметишь. И все же главным был именно Рик.

В воображении она уже успела нарисовать десяток головокружительных свиданий, после первого из которых аристократ признается ей в любви, а потом свадьба с великолепным платьем цвета утренней зари. И, конечно же, обручальная серьга с бриллиантом.

Лири обняла подушку, пытаясь унять дрожь во всем теле. Ей безумно хотелось, чтобы мечты стали явью. Туда и у церкви к ней никаких претензий не будет, она всегда сможет предоставлять им информацию о делах мужа… Вот только вряд ли так будет. Она же ясно дала понять, что не хочет иметь с Вейлумом ничего общего. А Логан обычно помогал ей получать желаемое.

«И какая ты после этого будешь жена?» — хмыкнул Унами.

Забравшись с головой под одеяло, Лиретта попыталась скрыть румянец смущения. Да уж, даже летучий мыш понимает, что это плохая идея.

«Не знаю, Уна. Наверное, ужасная. Ведь между супругами никто не должен стоять. А у нас будет церковь? Что мне делать?»

«Во-первых, забери меня с прикроватного столика, холодно же!»

«Прости, — извинилась Лири, усаживая друга себе на шею. — И все-таки, что делать? И как ты туда забрался?»

«Ну, Рикардо вроде тебе дельную вещь предложил — отдохнуть. А я у тебя на все руки, тьфу, крылья, мастер. Так что вот».

«А как же Логан?»

«Логан сам разберется, уж поверь. Ты только под ногами ему мешаться будешь, сопля зеленая. Лучше лежи и мечтай об этом парне, чем занимайся ненужной самодеятельностью!»

«Уна!» — возмутилась Лиретта.

Но летучий мыш не ответил, забрался под одеяло и спрятался под теплой тканью больничной пижамы. Лири улыбнулась, свернулась калачиком и обняла подушку. В словах друга было рациональное зерно — если бы она была нужна Логану, он бы обязательно об этом ей сообщил. И очаровательного Рикардо рядом с ней бы не оказалось. Или один, или второй. И второй явно выигрывает!

Хвост четвертый.

Больничная передышка

Тишину нарушало мерное тиканье часов. Время близилось к ужину, и Лиретта понимала это не только по расположению стрелок, но и по недовольному урчанию живота. Конечно, будешь чувствовать себя плохо, если за день ничего, кроме конфет, не удосужилась съесть. Лири вздохнула, она-то планировала сходить в ресторан как самая настоящая леди, но у Триединых были свои планы.

«Уна, как думаешь, это все церковь подстроила?» — не выдержав длительного молчания, спросила шпионка.

«Зачем им это?» — тут же отозвался летучий мыш, выбираясь из-под одеяла и поглядывая на хозяйку черными глазками-бусинками.

«Ну как же… Такой хороший повод меня к нему приставить. Вдруг его выбрала какая-нибудь не очень симпатичная барышня, и в нее не верят?»

«Ага, зато верят в тебя, конечно же. Рикардо Вейлум очень важная персона, ты же сама читала. И я читал. Не думаю, что даже если бы ты его выбрала, тебе его дали.»

«Считаешь меня никчемной и бесполезной?» — Лиретта насупилась и демонстративно фыркнула.

«Считаю тебя трусихой. Не была бы трусихой, еще в том году пошла бы на задание, приносила бы пользу. А так… Трясешься, как мышь под веником! Куда делась Лиретта, которая уверенно показывала зубки Логану?»

«Полегче, мыш у нас ты!»

«Летучий, прошу заметить. И летающий. Так что давай, соберись. И не надумывай всякое. Логан сделал одолжение, показал реальный мир, а ты всякое думаешь. Ну разве так делается?»

Ответить Лиретта не успела. В дверь постучали и, не дожидаясь приглашения, вошли. С зубовным скрежетом Лиретта улыбнулась. На пороге стоял тот самый журналист, пристававший к ней возле вокзала.

«Как этого зовут?..»

«Йозеф он, Грин! Ну и какая ты шпионка, если такие мелочи не помнишь?»

«А ты мне на что?»

— Здравствуйте, госпожа Лиретта. Рад встрече. Как вы себя чувствуете?

Йозеф осмотрелся, поставил на прикроватную тумбочку вазу с цветами и корзину фруктов и деловито уселся в кресло рядом.

— Отвратительно, — честно призналась девушка.

— У вас что-то болит? В приемном покое мне сказали, что ваше состояние не вызывает опасений. Именно поэтому я примчался к вам за свежайшими новостями. Я так перепугался, когда увидел ваше имя в списке пострадавших! — изобразил заботу журналист.

В его темных глазах плясали огоньки любопытства, Йозеф бросил короткий взгляд на дверь, как бы намекая на то, что он всегда готов позвать на помощь, если потребуется, но намного интереснее будет поговорить с очевидцем. Лиретта его оптимизма не разделяла, но понимала, что прогнать акулу пера не получится.

— Нет, не надо врача. Лучше сами уходите…

— Ну как я могу уйти, не узнав подробности происшествия, о котором судачат в городе? Мисс Лиретта, не губите того, кто зарабатывает на жизнь ногами и пером. Поделитесь воспоминаниями. Вам же ничего не стоит, право слово. Да еще и известность получите.

«Будь милой. ты уже засветилась, создай о себе правильное впечатление. Какой ты хочешь быть в глазах общества? Думаю, доброй и наивной тебе подошло бы, почти не придется притворяться!»

«То есть ты хочешь сказать, что я не добрая?!»

«Я хочу сказать, что ты трусливая. А когда ты трус, трудно проявлять добро. Представь, что ты в безопасности и ничего не угрожает. Просто улыбайся и отвечай на его вопросы!»

— Что вам рассказать, мистер Грин? — спросила Лиретта, натягивая одеяло повыше.

Пусть она и в пижаме, нечего на нее пялиться! Она все же девушка.

— Зачем вы приехали в город? — тут же ухватился за нее Йозеф и принялся записывать.

— Мой дядюшка сказал, что будет праздник. Наша семья не очень богата, но мы держимся. Иногда позволяем себе развлечения. Дядя Лютер сказал, что это хороший повод отвлечься от рутины. Мы должны были встретиться на вокзале, но он не смог приехать, к сожалению… — Лири демонстративно шмыгнула носом, намекая на то, что она переживает о том, что случилось с родственником.

— Надеюсь, с ним все в порядке. Вы смогли устроиться в городе?

— Да, конечно. Дядюшка заранее забронировал номер, как только объявили о празднике. Сейчас, сами понимаете, цены взлетели до куполов, не каждый может себе позволить… — Лиретта нервно мяла край простыни, боясь, что ее поймают на лжи.

— Что произошло дальше?

Лиретта пожала плечами.

— Я немного отдохнула, сменила дорожную одежду и пошла в город. Ярмарка просто замечательная. Сладости, пирожки… украшения. Прямо как будто в сказку попала! — при воспоминании о купленном кулоне-лошадке глаза Лири заблестели. — Я смотрела на людей, люди смотрели на меня, и мы были, в общем-то, счастливы. А потом…

Губы сами собой задрожали. Воспоминания о взрыве были ужасными. Лиретта всхлипнула и разрыдалась, хотя несколько мгновений назад храбрилась и обещала себе не реветь.

— Тише, тише, мисс Лиретта, успокойтесь, все в порядке, — Йозеф протянул ей платок и даже попытался сам утереть слезы.

Лири отшатнулась от него, выхватила накрахмаленный кусочек белоснежной ткани и прижала к лицу. Платок пах свежестью и церковным приютом, в котором все было хорошо.

— Это было ужасно, мистер Грин. Сначала я услышала громкий хлопок, потом пронеслась волна горячего воздуха, а после… — Лиретта еще раз всхлипнула. — А после я перестала понимать, что происходит. Меня повалили на землю, несколько раз наступили. Люди вокруг кричали и стонали, было очень страшно.

— Но вы ведь смогли выбраться? Как? — задал наводящий вопрос Йозеф, ерзая от нетерпения на стуле.

Его мало интересовали чувства и эмоции девушки, а вот подробности про Рикардо Вейлума… Но Йозеф был опытным журналистом, и терпеливо ждал, пока Лиретта выговорится. Он ведь не обязан заносить в статью все ее слова? Конечно же, нет. А терпение и следование чутью еще никогда не подводили.

— Я упала… люди бежали, прямо по мне, рядом кто-то кричал и плакал. А потом меня позвали. Показалось, что это дядюшка. Мы неслись вперед, кровь заливалась в глаза, было очень больно и противно, а еще нечем дышать, — Лиретта нахмурилась, задумавшись, стоит ли говорить о том, что бегать в платье неудобно. — Рик… кардо крепко держал меня за руку, у меня не было ни мгновения, чтобы подобрать юбки. Не знаю, как не расшиблась прямо там.

— И когда вы остановились, то?.. — повел ее мысль в нужном направлении журналист.

Сенсация почти лежала у него в кармане. Йозеф знал, что Рикардо отличался любвеобильностью. Какой можно будет устроить скандал, если девица сейчас признается, что он к ней приставал.

— То Рикардо проверил, все ли в порядке с моим здоровьем, взял меня на руки и принес в больницу. Прозаично, не так ли? — с усмешкой спросила Лиретта. — Это не сказка, а жизнь. Не знаю, почему он вообще со мной носится. Куча других людей тоже пострадала, а он понес именно меня.

— Наверное, вы ему понравились, — улыбнулся журналист.

— Кто знает. Может быть, ему не чуждо ничто человеческое, но я бы не думала об этом. Что может быть общего у аристократа и простой девушки? Разве что бизнес, не более.

— Разве вам не хотелось бы, чтобы это происшествие переросло во что-то большее?

— Кто бы отказался? Но я не верю в сказки в реальности. В нашем мире у них всегда плохой конец, мистер Грин.

— Вы говорите об этом с грустью. Вы бы хотели, чтобы было иначе? Он вам понравился?

«Уна, что делать? Он не отстает! — запаниковала Лиретта. — Он же сейчас так меня заболтает, что я скажу все, что ему нужно, лишь бы отстал! Голова раскалывается!»

«Вызови охрану. Ты пациент, если он тебе мешает, его должны убрать!»

«Точно!»

— Мистер Грин, я устала. Я рассказала достаточно для того, чтобы вы оставили меня в покое. Неужели девушка не может побыть одна?! — Лиретта притворно возмутилась, чувствуя фальшь в своей игре.

Ей не хотелось оставаться одной, но и общество Йозефа ее не радовало. Где глубинные Логана носят, когда он так нужен?

— Вы не ответите на последний вопрос?

Лиретта зло посмотрела на журналиста и потянулась к кнопке вызова персонала.

— Ладно, ладно, я понял, — примирительно поднял руки Йозеф, собирая свои вещи. — Спасибо за интервью.

Нажав на кнопку, Лири откинулась на подушки. Как ей не хотелось признавать, забота Рика пришлась весьма кстати. Похоже, из-за шока от произошедшего организм решил взять выходной.

— А может быть еще один вопросик? — с надеждой спросил Йозеф, преданно заглядывая Лиретте в глаза.

— Убирайтесь! — выкрикнула Лири, чувствуя, как по щекам стекают слезы.

Дверь в палату распахнулась, на пороге появился врач.

— Кто пустил прессу? — недовольно спросил вошедший мужчина, зло глянув на медсестру.

— Мисс Лиретта не против, уважаемый.

— Я вам уже не один раз говорил, Йозеф Грин, чтобы ноги вашей здесь не было без официального приглашения. И не только я, но и главный врач.

— Ох, ох, выгоняют, выгоняют, — картинно всплеснул руками журналист, подходя к окну. — Впрочем, мне больше ничего и не нужно. Хорошего вечера, мисс, — Йозеф отвесил Лиретте шутовской поклон, ловким движением открыл окно и выпрыгнул на улицу.

— Вы в порядке? — спросил врач, недовольно закрывая раму и проверяя ее надежность. — Он не слишком вам докучал?

«Волнуется, — с ехидством заметил Унами. — Потому что ты протеже Вейлума. Не обольщайся».

— Все в порядке… я бы не отказалась от ужина и сна. Мне ведь можно? — обеспокоенно спросила Лиретта, чувствуя, как урчит в животе.

— Можно. Медсестра принесет в палату, — ответил врач и вышел.

Хвост пятый.

Кто пустил его в палату?

Больничный ужин оказался на удивление сытным. Наевшись вдоволь, Лиретта отметила, что в монастыре их так много не кормили.

«Еще бы, фигуру надо блюсти. Мало кому понравится девица с формами свиноматки!» — подал голос Унами, догрызая ломтик яблока.

«Ой, не беспокойся. С твоей помощью не растолстею», — беззлобно ответила Лири, отдала пришедшей через несколько минут медсестре пустые тарелки и провалилась в сладкий сон.

Стало уже совсем темно, больничные звуки за дверью в основном стихли, и Лиретта мирно дремала. Совершенно внезапно, даже раньше, чем Унами успел отреагировать, покой сна нарушил голос:

— Лиретта?

Девушка вздрогнула и попыталась закричать, но теплая ладонь, пахнущая чем-то сладким, закрыла рот, не давая издать и звука. Впрочем, спустя мгновение ее отпустили, но желание кричать пропало.

— Прости за беспокойство, но у меня нет другого, более подходящего времени чтобы с тобой связаться.

Мужчина стоял совсем близко к кровати. Как он оказался в палате? Дверь не скрипнула. Неужели через окно? Но его же заперли!

— Кто здесь? — испуганно спросила Лиретта, запоздало подумав о том, что стоило раньше озаботиться поиском шпилек, чтобы не быть безоружной курицей.

— Логан, — спокойно сказал из темноты незваный гость, — Кто же еще? Как твое самочувствие?

Дрейк довольно уверенно наклонился и положил ладонь на ее лоб, затем про скользил по шее, задержался на сонной артерии. Шершавые пальцы неприятно царапнули кожу. Лири вздрогнула. Это оказалось по меньшей мере неожиданно.

— В порядке, — преувеличенно бодро ответила Лиретта. — Не понимаю, зачем меня здесь заперли. В м… сами знаете, где вот это, — ткнула пальцем над левой бровью, — залечили бы очень быстро. Да и смысл тут лежать? Но это неважно. Где вас Триединые носили?!

— Так ты здесь из-за этого? — фыркнул Логан. — Тогда я тоже смысла не вижу. Но раз тебя доставил сюда Рик, значит, он смысл видит, и этого достаточно. Я присяду?

Не дожидаясь ответа, Дрейк опустился на стоящий в изножье кровати стул.

— И зачем спрашивали, если разрешения не дождались? И откуда вы знаете? — Лиретта вздохнула и села в постели, натягивая повыше одеяло.

«О, явился твой Логан. Соскучилась?» — подал голос Уна, разбуженный ее движениями.

«Да ладно тебе! Все в порядке же!»

«Ага, только кое-кто не выспится».

— Чтобы ты спросила, — ответил Логан, проигнорировав второй вопрос. В темноте плохо видно, но он наверняка сейчас посмеивался. — Это хорошо, что спрашиваешь. Быстрее надоешь этому парню, он вроде как любит умных, быстрее вернешься к своей работе. Операция сорвалась, так что о ее успехе говорить будет не к месту. Итоговая оценка твоей работы зависит от доклада… Не хочешь сейчас отрепетировать, а заодно ввести меня в курс дела?

Лиретта непонимающе посмотрела на Логана, ожидая, что он продолжит. Но куратор молчал, лишь глаза блестели в свете уличного фонаря.

— Вы меня простите, Логан, но, чтобы отчитываться об операции, я должна быть посвящена в детали. Да хотя бы знать, что операция была! Вы же просто вытащили меня в город, пользуясь своим служебным положением.

— Значит так и говори! — хмыкнул он в ответ. — Так что все-таки произошло… непосредственно перед взрывом и после него?

— Перед взрывом я купила кулон с лошадкой, — с сарказмом ответила Лиретта. — Ничего подозрительного не заметила. Иначе убралась бы куда подальше. А потом откуда-то взялся Вейлум и потащил меня прочь. Ваша работа, Логан?

— Вейлум? Нет, не моя. Взрыв, впрочем, тоже. Я как раз пытаюсь сложить мозаику, что произошло и почему, — мужчина аккуратно поправил одеяло в ногах Лиретты, словно переживал, чтобы она не замерзла. — Ты не могла бы отвечать немного конкретнее? Что произошло непосредственно перед взрывом? Кто был на улице? Кого ты видела рядом, поодаль, запомнилось ли что-то? Слышала ли команды, крики, какие-то специфичные сигналы? Запомнила ли ты какие-нибудь лица окружающих… кроме Рикардо, конечно.

— Не думаю, что цвет юбки какой-то случайно женщины имеет отношение к делу. Боюсь, я знаю ровно столько же, сколько и большинство пострадавших — ничего. Простите, Логан, — со вздохом призналась Лиретта, подтянув ноги к груди. — Вы так забавно игнорируете мои вопросы.

— Разумеется! Я точно знаю, что по поводу моих дел ничего срочного предпринимать не надо. А вот по поводу твоих — может быть и следует. Так что давай закончим с тобой, Макфорочка, и тогда уже я удовлетворю твое любопытство. Так что случилось после взрыва? Откуда взялся Рикардо?

— Как глубинный из-под земли выскочил. Позвал с собой. Я побежала, думала, что это вы. Разобрать что-то трудно: кровь в глаза, дым, рядом люди кричат… — растерянно ответила Лири.

— Он был рядом? — уточнил Логан, чуть-чуть понизив голос. В коридоре послышались шаги.

— Ну если он позвал — значит был. Хотя до этого я его не видела.

— Ты побежала вместе с ним? Он вел тебя за руку? — Логан на всякий случай поднял руку и осмотрел, словно пытаясь понять, как можно перепутать его с юношей.

— Вел. Было страшно, и я шла за ним. Все равно оставаться там… опасно. Меня сбили с ног, пару раз наступили. Возможно, затоптали бы, если бы не Рикардо, — с непонятным вздохом отозвалась Лири.

— Итак, он вывел тебя из толпы. А что потом? — с некоторым волнением спросил Дрейк, словно прокручивал в голове что-то нехорошее.

— Бежали. По каким-то улочкам и закоулочкам. Вышли во дворик. Он на меня посмотрел, сказал, что надо в больницу, подхватил на руки и припер сюда. Нет бы кого-то серьезно раненого принес.

— И… все? Никакого намека, зачем ты ему можешь быть нужна? — уточнил Дрейк.

— Увы. Самой интересно. Логан, давайте будем откровенны друг с другом. Ну не тяну я на опытную работницу. В критической ситуации растерялась, вела себя как сельская клуша… И уж зачем Вейлуму понадобилось что-то в духе меня, я понятия не имею!

Собеседник замер в раздумьях на некоторое время, перебирая и отбрасывая варианты.

— В целом, я рад, что с тобой все в порядке. Самооценку только надо чуть-чуть подработать, а то пока ведешь себя как барышня кисельная.

— Кисейная, —поправила Лиретта. — Что будем делать дальше? Возвращаемся, дядюшка, или я остаюсь тут пролеживать койку?

— А что сказал тебе Рикардо? И, кстати, врач что говорит? — поинтересовался Логан.

Прикинув, Лиретта начала с более важной информации:

— Врач говорил, что все в порядке. Вроде было что-то про выписку утром. Рикардо обещал тогда же навестить, — Лири мечтательно вздохнула, предвкушая встречу.

— Тогда разумно подождать этого парня и выяснить, что у него на уме. Значит, завтра утром? Буду иметь в виду. Вряд ли тебя отпустят раньше завтрака, так что время с утра будет… — вслух прикинул Дрейк и потянулся.

— А вы? Вам есть где переночевать? — вдруг опомнилась Лиретта, почувствовав себя знатной эгоисткой.

«Надо же, в девочке проснулась совесть», — тут же прокомментировал Унами.

— Разве ты не знаешь? Цепные псы Церкви никогда не спят, они только делают вид, чтобы сбить с толку врагов, — рассмеялся Логан. — Конечно, есть. Одна престарелая леди очень просила явиться к ней вечером на плюшки. Будем вместе поминать ее родственников, погибших во время недавней трагедии в Северном Лиффренте.

Логан усмехнулся, откинулся на спинку стула и задумчиво погладил бакенбарды, наблюдая за Лиреттой из-под прикрытых век. Ей всегда было неуютно от этого взгляда. Создавалось ощущение, что он что-то знает, но хочет, чтобы она дошла до этого сама. Ничего плохого в этом нет. Но подвести его страшно.

— Представляешь, какое дело? Несколько девчонок устроили посиделки на крыльце, когда произошел взрыв, и спаслись буквально дланью Триединых. Родителям, увы, повезло меньше. Архиепископ, конечно, очень обрадовался, что дети не пострадали, и взял их под опеку церкви, но вот нас с Кайлом и Сью очень смутило, что никто из дальних родственников не приехал их хотя бы проведать, в то время как на траурной церемонии присутствовало никак не меньше восьми сотен родственников и просто иногородних сочувствующих. Вот такая вот история.

— Очередные детишки, которых под благородным предлогом забрали из семьи. Почему вас это так беспокоит? — хмыкнула Лиретта. — Когда меня забирали от матери, что-то никто не переживал.

— Мне не нравится ситуация. Нет интереса родственников. Допустим. У всех одинаковое пост шоковое состояние: они меланхоличные, покладистые и довольно милые. Предположим. А теперь гвоздь программы: они фонят благодатью, словно их сбросили к Триединым и где-то на полпути резко вытянули обратно. Одной ногой в посмертии. Хех! В таких условиях медикам ковырять их запрещено, а тайные технологии диагностики — помнишь такие — ничего не дадут, все будет засвечено. Даже толком не поймешь, что с ними случилось, есть ли отравление, например, или какая врожденная патология. Так что медики гадают на кофейной гуще, и я заодно. Вот такая вот дурацкая служба: в чудеса я верить должен, как храмовник, и не должен, как следователь…

Логан Дрейк тяжело вздохнул и махнул рукой.

— Хорошо хоть с тобой нет никаких трудностей. Правда ведь? — мужчина тихо рассмеялся, с плохо скрываемой иронией. — А как же!

— Ну… тут вам судить. Но, насколько мне известно, в последнее время я не падала в бездну… Девчонок жалко. Их уже пристроили куда-то или пока так?

— Их уже… — Логан прокашлялся, —…пристроили. Сама понимаешь, после того, как архиепископ публично объявил, что берет их под свое покровительство, они не останутся без крыши над головой, еды, тепла и заботы.

В голосе мужчины слышалась странная неоднозначность, словно в этой бочке меда была ложка дегтя. О которой, впрочем, он все равно вряд ли скажет.

— Главное, что под куполом и сытые. Если родственники не приехали, значит они не нужны. Избавились от лишних ртов, — уверенно заявила Лиретта. — Не хотите рассказать что-нибудь еще?

— Да нет. Уже с этим достаточно маяты. — ответил Логан, явно обеспокоенный происходящим.

Да и, судя по его интонациям, перспектива посидеть вечером с бабушкой была для него скорее неприятной и утомительной рутиной, нежели каким-то подобием отдыха.

— Что ж, — пробормотала Лиретта, поджимая губы. — Как минимум мне есть о чем подумать этой ночью.

— Это хорошо. Но не забудь выспаться, — Логан улыбнулся, по-отечески поцеловал в макушку, заправил за ухо выбившуюся прядь и пошел к двери. Уже положив ладонь на ручку, он обернулся: — Спокойной ночи.

— Удачно попить чай с плюшками, — попрощалась Лири.

Стоило двери закрыться за куратором, как ее сморил сон. Желание обдумать полученные крохи информации тут же забылось. Одеяло было теплым, подушка — мягкой, а Унами — подозрительно молчаливым.

Хвост шестой.

Ночной визит

Утро обещало хороший день. На улице ни облачка, ярко светит солнце. Лиретта встала с постели и пододвинула стул поближе к окну. Ей нравилось нежиться в теплых лучах, хотя летнее солнце было колючим и не таким ласковым, как весеннее.

«Что будешь делать?» — подал голос Уна, поудобнее устраиваясь на ее груди.

«Хороший вопрос. Не знаю. На самом деле, не знаю. Мне кажется, что мир вчера перевернулся с ног на голову, и я теперь живу среди глубинных!»

«Это еще почему?»

«Ну… Помнишь же, что в стенах церкви я хотела держаться подальше от мужчин? А теперь меня к нему тянет. Это нелогично! Да, хочется быть рядом с Риком, но кажется, что меня подменили. Что я не Лиретта, а кто-то другой в моем теле!»

«Ну, тут тебе было лучше с Логаном об этом поговорить. Я все же мыш, хоть и летучий, — усмехнулся Унами. — Но начитанный!»

«Я знаю, Уна… моя личная библиотека всегда под боком, — Лиретта улыбнулась и погладила мыша между длинными ушами. — Но разве это не странно, спрашивать у него такие глупости? Вроде как и так должна все понимать».

«Он твой куратор, тебе бы побольше Логану доверять. Знала бы, как тебе с ним повезло… адекватный человек попался, а могло быть намного хуже!»

«Это как?» — опешила Лиретта.

«Он тебе помогает, что-то рассказывает. А есть те, кто просто дают пачку документов и разбирайся как хочешь, отчет сдать тогда-то. Я слышал. Так что… выше нос. И вообще, я думаю, это все гормоны. Ты же мужчин своего возраста и не видела толком. Логан не в счет!»

«Какого он моего возраста? Он старый!» — фыркнула Лиретта.

«Ну уж помоложе монахов, учивших вас. Да и внешность у него очень даже ничего, если я правильно разбираюсь в ваших стандартах».

«Уна… хватит. Он куратор и точка. Меня беспокоит другое. Что делать, если Вейлум все-таки придет? А если не придет? Что так, что эдак, моя судьба в его руках… и это держит в напряжении».

«Ну работа у тебя такая. В конце концов могло быть хуже, — хихикнул летучий мыш. — Давай, выше нос. Как минимум, ты впервые в жизни влюбилась. Конечно, твое положение запрещает тебе делать глупости… Но не мешает наслаждаться».

«Уна, пока я трясусь, ни о каком наслаждении не может быть и речи. Да и… давай будем честны, скорее всего по протекции Логана меня все-таки приставят к тому старикашке, которого я отобрала по досье, и мы с Риком больше никогда не увидимся!»

Только Уна хотел ответить что-нибудь колкое, как в дверь постучали.

— Да, войдите, — откликнулась Лиретта, обрадовавшись возможности отвлечься и поворачиваясь ко входу.

Сердце ушло в пятки, а потом взлетело под самый купол. На пороге стоял он, Рикардо Вейлум, собственной персоной в компании медсестры с подносом.

— Доброе утро, Лиретта, как вы себя чувствуете? — спросила девушка, опуская еду на столик. — Ничего не болит?

— Благодарю, все в порядке, — смущенно ответила Лири, опуская взгляд.

— Хорошо. Доктор зайдет к вам позже, — улыбнулась медсестра и вышла, оставив Лиретту наедине с Риком.

— Как вы себя чувствуете? — повторил вопрос медсестры Рикардо, пододвигая стул и садясь напротив. — Выглядите бледной. Плохо спали?

— Не стоит переживать, я такая от природы. Хотя до аристократок мне далеко. А как вы? Все в порядке?

— Да, не впервой попадать в передрягу, — отмахнулся Рик, откидываясь на спинку стула и закидывая ногу на ногу. — Заживает все как на собаке.

— Наверное, ваши родственники очень сильно волновались, пока вы вчера…

— Милая Лиретта, вам не о чем переживать и не в чем себя винить. Матушка даже не узнала о вчерашнем происшествии, а отец доверяет мне, поэтому не беспокоится. Я уже самостоятельный мужчина, — усмехнулся Рик. — По крайней мере, так говорит папа.

— Это хорошо. Не стоит заставлять близких волноваться, — с улыбкой ответила Лири, перебираясь на постель и повыше натягивая одеяло.

Какое счастье, что у больничной пижамы были длинные рукава, а то потом не отмоешь свое честное имя! И плевать, что ты была в больнице, а он тебя навещал. Он же видел…

— Почему вы не завтракаете? Нет аппетита? — обеспокоенно спросил Рик. — Или еда невкусная?

— Вы на меня смотрите, — краснея, ответила Лири. — А я не одета. Как я могу есть?

Ее смущение не было притворным. Лиретта действительно робела в присутствии Рикардо и боялась даже пошевелиться, куда уж там есть. Да еще и в таком виде. Хоть волосы заплести успела!

— Ох, прошу прощения, не подумал. Так беспокоился о вашем здоровье, — улыбнулся Рик. — Тогда предлагаю встретиться после вашей выписки. Что скажете?

«Уна, он что, приглашает меня на свидание?!» — в панике спросила Лиретта, не зная, что ответить.

«Ага. Именно это он и делает. И я думаю, что отказываться не стоит. Церковь не оценит, если ты упустишь такой шанс. Так что вдох, выдох и с милой улыбкой соглашаемся!»

— Я… я не знаю. Разве это не противоречит нормам приличия? — схватилась за спасительную соломинку Лиретта.

«Ты что, не хочешь его видеть?» — фыркнул Унами.

«Конечно же, хочу!»

— Право слово, правила придуманы не для ущемления, а для оправданий. В конце концов, что такого в том, что я позабочусь еще немного о спасенной девушке? Или… я вам не нравлюсь? — подмигнув, спросил Рикардо. — Если дело в этом, лучше скажите прямо. Быстрая честность лучше долгой лжи. Невозможно врать и притворяться вечно.

— Вы мне нравитесь, правда… но я не знаю, как это воспримет дядюшка, — смущенно улыбаясь, ответила Лиретта.

Она действительно не предполагала, как может отреагировать Логан. С одной стороны, вроде бы вчера он не был против, но вдруг что-то успело измениться за эти шесть часов?

— Не переживайте, его я возьму на себя, если такая необходимость появится. Ну так что, в полдень на центральной площади у фонтана? — предложил Рик.

— Ну… Надеюсь, меня выпишут к этому времени.

— Если не выпишут, оставайтесь в больнице, я приду к вам. А теперь не буду вас больше смущать. Приятного аппетита. Но не наедайтесь слишком сильно. Я забронировал столик в одном замечательном местечке. Думаю, вам понравится.

Рик встал, поцеловал Лиретте руку и вышел, пожелав хорошего дня.

«Ну и как это понимать, Уна?»

«Похоже, ты ему тоже нравишься. Из того, что я о нем знаю, Рикардо, хоть и любезничает с дамами, далеко не к каждой приходит на следующий день».

«Это не может не радовать, — с замиранием сердца отметила Лиретта и приступила к завтраку. — Но что мне делать? Если я полюблю его, я буду вынуждена уйти… и как можно быстрее!»

«Почему?» — удивился Уна, заползая на поднос и утаскивая с него виноградинку.

«Ты веришь в то, что меня отпустит церковь? Я вот не очень. А это значит лишь то, что если мы будем вместе, то я буду выдавать его тайны церкви… а если не буду выдавать, то, скорее всего, они найдут способ, как прижать к ногтю!»

«Как много горя принесли нам те беды, что еще не случились. Признавайся, ты уже распланировала свадьбу и десять детей?»

«Уна!» — возмутилась Лиретта.

«Что «Уна»? Я уже четырнадцать лет Уна и ничего. Что бы с тобой сталось, кабы не я! Соберись. В любом случае, лучше иметь с ним хорошие отношения. Будешь работать на церковь, не будешь, а связи никогда не лишние!»

«Ты прав… но помнишь слухи? Говорят, что…»

«Что он не пропускает ни одной юбки? Боги, Лиретта. Поверь, для церковницы девственность вообще не ценность. Если что, заштопают тебя, и будешь как новенькая! Будет у вас что-то, он привяжется. А это хороший повод прижать Рикардо. Так что не дрейфь!»

«Относишься ко мне так, словно я не живая… А какая-то кукла», — недовольно насупилась Лиретта.

«Отношусь так, как и тебе следовало бы к себе относиться — без жалости!»

Хвост седьмой.

Утренний переполох

Выписка прошла неожиданно быстро. Лиретта подозревала, что это из-за того, что она совсем здорова и занимает койку, которую следовало отдать одному из несчастных, что ютились на каталках в коридоре.

Пострадавших много, и от этого на душе неспокойно. А что, если кто-то умер из-за того, что герцог заставил ее отлеживаться. Надо было уйти вчера! Или не надо? Вроде Логан был против…

Окончательно запутавшись, Лиретта поправила шляпку и вышла на улицу.

Беззаботных горожан, еще вчера спокойно прогуливающихся по улочкам, словно подменили. Косые взгляды, усиленные отряды полиции, патрулирующие районы, а не делающие вид, что работают. Многие надели траурные алые одежды, отчего город казался залитым кровью.

Лиретта не боялась ран и травм, в свое время насмотрелась на исполнителей, возвращавшихся с полевых операций, но тут было что-то другое. Кроме боли конкретного человека, которую можно заглушить лекарствами, в воздухе взвесью висела боль всего города. Лири даже казалось, что он до сих пор стонет.

Понимание того, что жизнь долго не войдет в колею, сочилось изо всех щелей. Лиретта же считала, что глупо трястись, ведь вероятность, что злоумышленники еще раз взорвут один и тот же город дважды, крайне мала. Значит, жители уже заплатили своей кровью и болью, надо расправить плечи и идти дальше.

Большая часть пути до центральной площади прошла без приключений. Мысли путались. Лиретта не понимала, почему ей то хочется растерзать Рикардо, разорвать на мелкие клочки, чтобы его никогда не было, а в следующий момент быть с ним рядом и никогда не отпускать. Уна молчал, полагая, что стоит дать ей самостоятельно разобраться в новых чувствах, будет больше толку.

Девушка сама не заметила, как оказалась у входа в магазинчик с высокими стеклами-витринами, за которыми не видно, что происходит внутри. Втянув безумный букет разнообразных ароматов, она уверенно шагнула внутрь: в конце концов, ее ждала встреча с мужчиной, для которой стоило бы чуть-чуть подготовиться. Госпиталь не прачечная, и ее одежда уже далека от свежести после всех пережитых приключений.

— Ах! Пришла наконец, — с неожиданным дружелюбием и какой-то фамильярностью произнесла милая бабулька, стоящая за прилавком и читающая газету. Ее тонкие седые кудри чуть-чуть подпрыгнули, когда она уверенно вышла навстречу гостье, — Сейчас мы тебе подберем что-нибудь…

Лиретта растерялась, никого знакомого, кроме Логана и Рикардо, в этом городе у нее нет и быть не может, а такая странная любезность со стороны совершенно незнакомой женщины настораживала.

— Добрый день. Вы, наверное, меня с кем-то путаете. Но я действительно буду рада что-нибудь у вас купить, — приветливо отозвалась Лири, думая о том, что всегда можно будет списать расходы на счет церкви. Да даже на счет Логана!

Это из-за его глупой затеи с поездкой в город до начала работы она попала в такое идиотское положение!

Впрочем, отказывать себе в крохотных радостях глупо. Ей же не надо много! Можно взять самый маленький флакончик. Лиретта окинула взглядом витрины с изящными стеклянными пузырьками и завистливо вздохнула: это все не для нее, она может обойтись самой простой стеклянной колбочкой, главное, чтобы прочная. Задержавшись взглядом на пузырьке в форме летучей мыши, Лири обратила внимание на хозяйку.

— У вас есть что-нибудь цветочное? Но не слишком сладкое… для меня? — неуверенно спросила Лиретта, чувствуя себя не в своей тарелке.

Ей еще ни разу не приходилось выбирать духи, и она растерялась, боясь ляпнуть какую-нибудь глупость.

— Ох, для тебя? Конечно же, мы найдем что-нибудь! — засуетилась старушка, заходя за прилавок и доставая из-под него небольшую плоскую коробочку, напоминающую книгу. — Чего встала, подходи.

— Засмотрелась. Красиво, — Лиретта задержала еще на мгновение взгляд на флаконах и поспешила к хозяйке.

— Вот это луговые травы, а это вереск, — старушка ловким движением стянула с Лиретты перчатки, достала из коробочки два небольших пузырька и капнула из них на запястья. — Так, подожди чуть-чуть, духам надо раскрыться.

Довольно тихие, но все же различимые, шаги выдали человека, вышедшего по коридору сначала за прилавок, а затем и в основной зал помещения. Логан выглядел очень странно: судя по всему, он буквально только что побрился, и теперь его подбородок блестел, словно начищенное до блеска кадило. Неожиданное сравнение заставило Лиретту хихикнуть, но спустя мгновение она посерьезнела и повернулась к старушке, искоса поглядывая на куратора. Он был одет в тонкую льняную рубаху, верхние пуговицы не застегнуты. Слишком домашний. Такого Логана можно не бояться, он больше походит на плюшевую игрушку, чем на смертоносную ищейку.

— Вы выбирайте, выбирайте, я подожду, — дружелюбно бросил он дамам.

Лиретта поочередно подносила запястья к лицу и нюхала. Оба запаха интересны, но надо выбрать какой-то один. А это ох как непросто!

Понимающая старушка отодвинула подальше пробники, решив не смущать лишний раз девушку и не усложнять ее выбор. В конце концов, оба аромата пользовались популярностью.

«Травы… вереск… нет бы дала манго или яблоки!» — ворчливо прокомментировал Унами.

«А ну цыц! — шикнула на него Лиретта. — Если нам советуют, то не просто так. Я тебе лучше настоящих фруктов куплю!»

«Ну только если. Не забудь! Я-то запомнил!»

— Вот этот, — уверенно сказала Лиретта, остановившись на вересковом аромате.

— Выбрала? — переспросил Логан, отходя от стойки и протягивая ладонь.

— Д-да, — неуверенно ответила Лири. — А что?

— Пойдем внутрь. Нужно кое-что обсудить. Леди Саттер, подождите нас, пожалуйста, здесь, — попросил мужчина голосом, не терпящим возражений. Бабулька только кивнула и принялась за бережно упаковывать пузырек покупательницы.

Логан, как и всегда, немногословен, давал какие-то расплывчатые команды. За последние три года Лиретта привыкла к тому, что его лучше слушать. Уна говорил, что это опасно и в один ужасный день Лиретта может оказаться в неприятном положении, но ей нравилось доверять этому человеку. Должен же быть хоть кто-то, к кому можно повернуться спиной? Да и чаще мыш говорил, что лучше доверять куратору.

Протиснувшись по узкому коридору, они вошли в небольшую комнатушку. Там едва хватало места на столик, четыре кресла и какие-то узкие шкафчики, ютящиеся вдоль стен. За занавесками открывался вид на внутренний дворик нескольких прижавшихся друг к другу домов. Со стола тянуло кофе с корицей: судя по неубранным чашкам, Логан с хозяйкой уже выпили по одной, но планировали повторить. Небольшая крынка со сливками и перечница, доверху забитая корицей, уютно расположились на массивном столе из черного дерева, лакированного так, что скатерть казалась и вовсе чем-то ненужным.

— Что-то срочное? — спросила Лиретта, осматриваясь.

В том, что у церкви на нее есть планы, и свидание с Риком может сорваться, она не сомневалась. Поэтому хотелось как можно скорее внести ясность.

— Кофей? — учтиво предложил Логан, замирая у миниатюрного комодика при двери, на котором стоял массивный антикварный самовар. Кем бы ни была эта бабушка, но жить как она явно хотели бы многие из старой и новой семьи Лиретты.

— Не буду отказываться. Только не крепкий и не очень много.

«Эх… опять самый важный член семьи остается без лакомства!»

«Уна, уймись. Я возьму для тебя кусочек сахара, только угомонись!»

Мыш не ответил, но Лири знала, что он доволен.

— Я не пойду на встречу, да? — с напускным безразличием спросила Лиретта, изучая орнамент на занавесках.

— Пойдешь. — сухо ответил Логан и, словно фокусник, извлек непонятно откуда сложенный в несколько раз листок. Развернул и молча протянул, предоставляя ей возможность почитать, пока он будет заниматься кофе.

На листке оказалось досье на Рикардо Вейлума. Лиретта неуверенно посмотрела на Логана. Он не шутит? Судя по всему, нет, взгляд серьезный до невозможности. И что теперь делать?! Шпионить за человеком, который тебе нравится?

Кофейник опустел — где-то поблизости есть одна бабушка, которой теперь придется немного подождать новой порции напитка. Логан уселся напротив и наконец-то пояснил:

— Наверху решили, что твое знакомство нам очень кстати. Я уверен, если ты смогла привлечь его чем-то в первый раз, дальше его сможешь… кхм… заинтересовать и удержать. Как сама считаешь, с этим не будет проблем?

— Я бы не хотела ему врать, — честно призналась Лиретта, пробегая глазами по тексту досье. — Но… у меня нет выбора, я права? Какие будут инструкции?

Лири медленно водила указательным пальцем по ободку чашки, пытаясь успокоиться. Мысли пищали в голове, словно стая летучих мышей, потревоженная незадачливым путником.

— Что поделать? — Дрейк вздохнул, — Давай я попробую помочь тебе сочинить предлог, чтобы быстро оказаться если не в зоне его доверия, то во всяком случае там, куда другие не вхожи. Мальчик он неглупый, и, как и многие мальчики, любит защищать девочек. А значит, стоит сочинить что-то про угрозу от террористов и попросить убежища. В конце концов, дом большой, слуги вышколенные, вряд ли кто-то до тебя сможет добраться там. Напроситься в золотую клетку, а потом сбегать по каким-то своим делам — для наших встреч или просто для того, чтобы поиграть с его нервами. Если твоя безопасность становится важной — он начинает бояться тебя потерять и…

Куратор демонстративно сложил руки перед собой в замок, с улыбкой заканчивая фразу. Было в этом предложении что-то притягательное, вот только эти «наши встречи». Неужели Логана назначили ее связным? Там наверху что, совсем потеряли голову и решили разбрасываться такими ценными кадрами?

— Ну… пусть будет так. Но из главной клетки все равно не сбежать, — усмехнулась Лиретта. — Предки пробовали, уничтожили планету.

— Вживаешься в роль? Ты главное при ком-то другом такое не ляпни, — неожиданно сурово ответил Логан.

— Я похожа на полную идиотку? — с вызовом спросила Лиретта, глядя ему прямо в глаза.

— Нет. Даже больше не похожа, чем требуется. Возможно, тебе стоило питаться лучше: если придумать тебе дворянское происхождение все равно не получится, то хотя бы могла искушать мужчин формами — в случае с Рикардо это было бы кстати.

Не дав воспитаннице времени возмутиться, Логан решительно добавил:

— Так что, у тебя есть вопросы или возражения? — и тут же отпил немного кофе, чуть-чуть потряхивая головой, словно пытаясь согнать сонливость.

— Не хочу быть свинкой, — фыркнула Лиретта. — У свинки не бывает сильных мышц. А я должна уметь быстро бегать, — усмехнулась. — Немного больше о задании? Что мы ищем?

— Комплексный вопрос. У нас есть подозрения, что Вейлум-старший хранит у себя вещи, которые хранить… не следовало бы. Я имею в виду артефакты Глубинных. Не в тех руках, они могут натворить бед, рядом с которыми теракты мутантов покажутся детским лепетом. По крайней мере, церковь настаивала именно на этом.

Логан замолчал, давая Лири время осознать услышанное. Исполнитель медленно потягивал кофе, наблюдая за бурей эмоций, отразившейся на лице девушки.

— Наверху знают. Даже у меня есть кое-какие доказательства. Пока искомые вещи у сенатора, в принципе, ничего страшного, пусть себе коллекционирует — прикопаться к нему слишком сложно, да и малополезно. Но есть два риска. Во-первых, у Джандетто может быть что-то, что наша разведка пропустила.

Лиретта кивнула, Логан отпил немного кофе и продолжил. Спокойствие куратора постепенно передавалось и ей. Что такого в том, чтобы выполнять свою работу? За крышу над головой надо платить. А умела она шпионить и добывать сведения, значит, именно это и станет платой.

— Понятное дело, ты вряд ли сможешь сходу это проанализировать. Но я дам устройство для опознания на такой случай… если, конечно, ты сможешь задержаться у него в поместье. Во-вторых, наш сенатор может передать эти предметы куда не стоит. Если такое случится, нам потребуются не только косвенные улики, но и прямые факты, пусть даже зашитые в твою память, что предмет был. И вот тогда его получится прижать достаточно крепко, чтобы он оказал максимальное содействие в поисках или пошел на эшафот с конфискацией имущества. Допустим, Вейлум-старший старый и идейный и умрет за свои идеалы, но как поведет себя Вейлум-младший, если перед ним встанет риск остаться практически без наследства, а?

Логан подмигнул собеседнице и поставил на стол чашку.

— Люди слабые. Они всегда боятся потерять то, что у них есть, — усмехнулась Лиретта. — Еще указания?

— Да. Береги себя и не стесняйся использовать любые методы, — Логан зачем-то весьма выразительно посмотрел девушке в декольте, — чтобы подать сигнал, если возникнет реальная угроза срыва операции. И к слову, если тебе вдруг интересно, мадам Саттер не знает ничего ни о какой внучке по имени Чарлайн. Очень странно, не находишь? — поднявшись, Дрейк осмотрел ее с ног до головы. — Да, запачкалась ты. Пойдем приведем тебя в порядок, как в таком виде на глаза герцогу-то показаться думаешь?

Хвост восьмой.

Планы меняются

Выйдя на улицу, Лиретта почувствовала себя намного увереннее. Все же внимательности куратора можно позавидовать. Она успела позабыть о том, что выглядит хуже некуда, с головой окунувшись в новые чувства. Хорошо, что Логан оказался рядом и уберег ее от позора. Да, платье все еще не первой свежести, но по крайней мере выглядит прилично.

Не сказать, что новости от куратора стали для Лиретты снегом на голову. Но все же было неуютно. Лири подозревала, что церковь действует быстро и иногда скрытно, но чтобы настолько?

Определенно, после личного знакомства Его Светлость Вейлум предстал в другом свете. Лиретта даже не отказалась бы от общения с ним, но не по работе. Слышала она о том, как разбивали сердца шпионкам постарше, отзывая их от тех, кого они любили. Себе такой судьбы Лири не желала, именно поэтому и выбирала кого-то, к кому невозможно привязаться.

Но изящный и четкий план, который Лиретта надеялась осуществить при поддержке куратора, разлетелся словно карточный домик. Хуже всего то, что отдавать команду «не влюбляться» уже поздно. Лиретта не хотела это признавать, но Рик прочно засел в ее сердце. И вырвать его оттуда не получалось.

В задумчивости она вышла из лавочки, позабыв про духи и перчатки, не обратив внимания на последние слова Логана. Нужно было собраться и вцепиться в Рика мертвой хваткой. С этими тяжелыми мыслями она добрела до площади и принялась ждать.

Пунктуальность — одна из отличительных черт аристократов. Обладал ею и Рикардо, прибывший в назначенное время. Лиретта не успела извести себя тем, что стоит одна на виду у всех как посмешище, зато вспомнила про перчатки и почувствовала себя голой. Негоже девице ее положения в таком виде разгуливать!

«Прекрати распускать сопли, — рыкнул на нее Унами. — То, что он пришел, еще не значит, что ты нужна ему больше, чем на одну ночь. Не обольщайся. Не сболтни лишнего, будь собранной! Он твоя цель, а не любовь!»

«Спасибо!» — Лиретта улыбнулась. Поддержка друга пришлась как нельзя кстати. Главное, не терять голову, а там как-нибудь выкрутится. В конце концов, куратор настроен весьма благосклонно. Значит, всегда можно надеяться на лучшее.

— Рад видеть, что с вами все в порядке, Лиретта, — поздоровался Рикардо.

— Я тоже рада нашей встрече, — улыбнулась в ответ Лири и смущенно завела руку за спину, пряча ее от попыток поцеловать.

Рик хмыкнул, но настаивать не стал. И руку не подал, посчитав, что раз девица стесняется, то не стоит гнать лошадей.

— Что ж, пойдемте. Тут недалеко, как раз успеем к забронированному времени, — Рик пошел чуть впереди, разрезая толпу как нож масло.

Лиретта не отставала, боясь потеряться в незнакомом городе. Конечно, Унами всегда найдет способ выбраться из закоулков, но уж очень не хотелось ударить в грязь лицом.

Выйдя на тротуар, Рикардо дождался свою спутницу и подал ей руку. Лиретта снова отказалась, но от внимательного аристократа не ускользнул досадный факт пропажи одной из важных составляющих гардероба.

— Ох, Лиретта. Ну зачем вы так. Сразу бы сказали, — улыбнулся Рик. — Тут по дороге есть галантерея. Не стоит вам беспокоиться о таких мелочах.

Лири залилась краской, но спорить не стала. В конце концов, мужчины любят чувствовать себя сильными и значимыми, почему бы не дать такую возможность Рикардо? Может быть, это план Логана по их сближению, только куратор, в лучших своих традициях, ничего ей не сказал?

Галантно открыв дверь, Рик пропустил Лиретту внутрь и зашел следом. В помещении пахло кожей, новенькими тканями, крахмалом и корицей.

— Выбирайте любые, — предложил Рикардо, приглашая Лири к витрине с перчатками.

Глаза разбежались. Хотелось и те с белоснежными кружевами, и вот эти с вышивкой, а как можно пройти мимо перчаток, расшитых бисером? Ох, если бы цены не были подписаны, Лиретта обязательно бы вляпалась в неприятную историю!

Включив рационалиста, она выбрала простые перчатки, подходящие по цвету под платье: темные, без вышивки. Главное, чтобы сидели хорошо. Пришлось перемерить несколько пар, прежде чем нашлись севшие как влитые.

Рикардо не глядя бросил горстку монет торговцу, и они вышли.

— Спасибо, не стоило. Я и сама могла купить, — неуверенно поблагодарила Лиретта.

— Чтобы приглашенная мной женщина тратила свои деньги? Увольте, род Вейлум еще не опустился на этот уровень. Это такая мелочь, мне будет приятно их вам подарить.

«Смотри как рисуется, — хихикнул Унами. — Так и распушает хвост. Индюк!»

— Все равно мне неловко…

— Если вам настолько неловко, то можете отплатить мне приятной беседой. Этого будет достаточно.

— Как будет угодно, Ваша Светлость, — Лиретта склонила голову в знак смирения и пошла следом.

В конце концов, этот разговор нужен и ей, нельзя упускать Вейлума из поля зрения, раз именно он стал ее целью.

— Рик, просто Рик, — поправил ее аристократ.

— Да, простите… — ответила Лиретта, чувствуя, как сердце колотится в груди.

Обостренное до предела чувство справедливости требовало сознаться во всех грехах, рассказать о причинах их дальнейшего общения и о том, что его семьей интересуется церковь. Но этот робкий писк затыкал долг, говорящий, что Вейлум всего лишь человек, один из многих. А ее настоящая семья, церковь, нуждается в информации.

— Вы выглядите грустной. Что-то случилось? — вновь попытался завести беседу Рикардо.

— Нет. Все в порядке… настолько, насколько может быть в порядке, когда жизнь может оборваться в любой момент.

— Вам кто-то угрожает?

— Нам всем угрожают, Рикардо. Если произошло уже два взрыва, за ними последуют еще. Не думаю, что стоящие за этим ужасом ограничатся разовыми акциями устрашения. Мой дом вряд ли можно назвать безопасным местом. Вы же знаете, что торговцы часто живут над своими же лавочками…

— Я думаю, этот вопрос можно будет как-нибудь решить. Но мы уже почти дошли. Давайте оставим все проблемы на улице и насладиться обедом? Говорят, волнение плохо сказывается на пищеварении, — усмехнулся аристократ, поднимаясь вместе с Лири по лестнице из белоснежного мрамора.

Лиретта опомнилась поздно и не успела прочитать вывеску. Рик вел ее вперед уверенно, словно он не раз бывал в этом заведении. Услужливый швейцар открыл перед ними дверь, и парочка оказалась в просторном холле.

В свете магических кристаллов паркет сверкал, словно праздничное дерево. Белые мраморные стены украшала мозаика из полудрагоценных камней и кристаллов. Лиретта не успела в полной мере налюбоваться этим великолепием, как к ним уже подошла девушка-администратор.

— Добрый вечер, Ваша Светлость, госпожа, — она дважды поклонилась вошедшим. — Позвольте мне проводить вас к столику. Следуйте за мной.

Лири с завистью разглядывала костюм незнакомки. Ткань добротная, однотонная, а вот крой у платья модный. Конечно, знатная дама такое не надела бы никогда, но вот дочь купца, которую изображала Лиретта, могла бы душу продать за этот изящный разрез до середины бедра, в котором мелькает ножка в чулке.

Бросив короткий взгляд на Рика, Лири убедилась, что его не интересует провожавшая их девушка. И это хорошо, завоевывать внимание Вейлума еще раз не придется. Да и не смотрит он на ту дамочку, только на нее. Это ли не счастье?

Их вывели к небольшому столику у окна.

— Нам нужно уединение, — то ли приказал, то ли попросил Рик, помогая Лиретте усесться.

— Конечно, Ваша Светлость. Ширмы сейчас принесут.

— Не заставляйте меня ждать.

Лири взглянула на своего спасителя другими глазами. Если совсем недавно он казался ей ласковым и обходительным, то сейчас она видела человека, привыкшего властвовать и получать то, что захочет.

— Как вам здесь, Лиретта? — задал вопрос Рикардо, чуть откидываясь на спинку стула и смотря на нее с прищуром.

— Красиво. Эти мозаики из камней. Никогда не видела такого разнообразия!

— Рад, что вам нравится. Я тоже люблю натуральные камни. В некотором роде это моя страсть. У нашей семьи добывающая промышленность: металлы, уголь, как повезет. С детства много времени проводил в шахтах.

— Почему? Вы же благородный господин? — удивленно спросила Лиретта.

Рик подтолкнул к ней меню.

— Выбирайте. А насчет вашего вопроса… Все просто. Если ты хочешь, чтобы работа была эффективной, надо знать о ней с самого низа. Конечно, отец не заставлял меня работать столько же, сколько и взрослых шахтеров, но в свое время я знатно намахался киркой и натягался вагонеток.

— И что в итоге? — шепотом спросила Лиретта, открывая толстую папку.

В животе неожиданно заурчало, и Лири смущенно отвела взгляд. Конечно, больничный завтрак сытный, но сколько времени успело пройти? А кофе с Логаном и едой-то не назвать.

— В итоге мы внедрили новые технологии, и темпы добычи увеличились. Мой отец остался доволен этим экспериментом, а я нашел маленькую страсть в камнях. Мне кажется, в них есть что-то от Триединых — они такие же загадочные.

— Не богохульствуйте, Рикардо! — возмутилась Лиретта.

— Что вы! Я всего лишь восхищаюсь частью замысла творцов. Ведь все, что окружает нас, создано ими, — примирительно поднял руки аристократ.

Тем временем принесли высокие ширмы и огородили столик от остального зала. Белоснежную ткань украшала вышивка крошкой натуральных камней, прекрасно вписавшаяся в общую атмосферу. Словно они оказались в маленькой комнатке, отрезанные от всего остального мира, ненавязчивой музыки и других гостей. Лиретта с интересом разглядывала яркие каменные картины, украшавшие стены и не уставала восхищаться мастерству их создателя.

— А вы, вы разбираетесь в минералогии?

— Боюсь, мне далеко до вас, — улыбнулась Лиретта, отводя взгляд в сторону.

«Молодец! — тут же похвалил Унами. — Все правильно делаешь, пусть почувствует себя умным!»

«Уна, но я ведь действительно не разбираюсь!»

«Зато я немного разбираюсь», — гордо ответил мыш и замолчал.

— Вы уже определились? Самое время сделать заказ, чтобы мы могли наслаждаться и беседой, и едой.

— Тут слишком большой выбор, Рик, — обратившись по имени, Лиретта переступила в очередной раз через себя.

Нужно рушить барьеры, пусть он становится ближе. Ты должна очаровать его!

— Тогда позволите выбрать за вас?

— Конечно, целиком и полностью доверяю вашему вкусу.

— Замечательно, — Рик нажал на кнопку, и вскоре к ним зашел официант.

— Вы уже определились, Ваша светлость?

— Да. Овощную нарезку, мясную нарезку, даме утку в кисло-сладком соусе. Для меня котлеты по-альварански. Скажите повару, что это мой заказ, он приготовит так, как я люблю. К этому полусухое красное Леннотьен, думаю, пятилетней выдержки. На десерт мороженое с манго и ягодами альто.

Чем больше говорил герцог, тем больше округлялись глаза Лиретты.

— Вы решили откормить меня на убой, Рикардо? — осмелилась спросить Лиретта, когда официант ушел.

— Ох, вам не о чем переживать. Это все настолько вкусно, что еще захочется добавки! Здесь просто божественно готовят, — Рик бросил на нее короткий взгляд и посерьезнел. — Вам не о чем переживать, Лиретта. Здесь вам никто и ничто не угрожает.

— Конечно. Вряд ли один и тот же город взорвут дважды. Я понимаю это, но… — Лири замялась, подбирая слова. — Но все равно боязно. В этот раз мне повезло, вы оказались рядом. Второго шанса Триединые не дадут…

— Вы думаете, это было покушение на убийство?

— Что вы! — Лиретта протестующе замахала руками. — Конечно же, нет. Я не принадлежу ни к аристократии, ни к богатому купеческому роду. Но это ведь не мешает бояться? Даже вас посещают весьма странные мысли…

— Вы правы. Прошу меня простить, — Рик достал из нагрудного кармана магокнигу и завис над артефактом.

«Неплохо, неплохо. Дорогая игрушка», — тут же прокомментировал Унами.

«Аристократ же. Думаю, мне церковь даст такую же для связи. Только менее громоздкую модель, чтобы внимания не привлекала».

«Или будешь выходить в люди и видеться лично. Кто знает».

Лиретта с любопытством поглядывала на своего спутника. Тот что-то печатал, но что именно, понять было сложно. Не заходить же ему за спину и не заглядывать через плечо. Да и Унами не пошлешь, слишком яркое освещение, точно заметят.

«Уна! Он же разбирается в камнях… прячься!» — отдала мысленный приказ Лиретта. Не хватало еще, чтобы ее уличили в обмане с самого начала знакомства.

«Опаздываешь, хозяйка! Я уже. Благо, у тебя пышная юбка, там легко спрятаться!»

«Умница, Уна!»

— Простите, дела не дают продыху, даже когда я нахожусь рядом с вами, — улыбнулся Рик, откладывая магокнигу. — Итак, на чем мы остановились?

— На минералах, — ответила Лиретта. — Вы хотели мне что-то рассказать…

— Ах да. Именно поэтому я и привел вас в Гемму. Здесь очень много красивых образцов. Вот это, например, бирюза, — изящным жестом он указал на голубой камень, изображавший воду на картине. — довольно редкий, а этот оттенок и вовсе уникальный, вглядитесь…

Обед плавно перетек в ужин, а Рикардо все рассказывал про камни и рассказывал. У Лиретты начала кружиться голова спустя час, даже нежнейшее мясо птицы и легкое вино не добавляли ей оптимизма. Зато Унами доволен. Его комментарии на тему образованности герцога доводили девушку до зубовного скрежета. Но приходилось быть милой, да и рассказывал Рик со знанием дела. Ему бы лекции вести в каком-нибудь колледже или университете, а не тратить талант на нее одну.

Последнюю мысль уловил Унами и недовольно фыркнул:

«Вот именно! Цени то, что он для тебя делает!»

«Уна, я же ничего не запомню! Столько новых слов и информации!»

«А это не важно, главное, чтобы ты потом могла поддержать беседу. Попросишь повторить, если что».

Лиретте оставалось только согласиться да иногда «случайно» сбрасывать на пол маленькие кусочки фруктов, чтобы сладкоежка не голодал.

— У меня обширная коллекция минералов. Я думаю, она вам понравилась бы…

— А можно будет взглянуть? — уцепилась за такую замечательную возможность Лиретта.

«Правильно. Попасть в его дом под любым предлогом. Вот это я понимаю церковная хватка!» — разошелся мыш под юбкой.

— Кстати об этом, — Рикардо вновь вернулся к магокниге и углубился в чтение.

Лиретта нервно сжимала и разжимала кулаки, стараясь внешне оставаться спокойной. В конце концов, что такого в том, что занятой человек отвлекается на деловую переписку? Или он ее все-таки подозревает? Соблазн отправить Унами в разведку был велик, но Лири держалась. Нельзя подставлять друга.

— Да, думаю вы сможете посмотреть на мои образцы, — отозвался Рик, откладывая артефакт в сторону. — Мы с отцом будем рады принять вас в нашем особняке в столице. К сожалению, я не смогу лично проводить вас туда, на завтра у меня планы. Но, думаю, вечером я уже буду свободен. Вы как раз сможете добраться на утреннем дирижабле, доедете до дома, отдохнете. Я отдам необходимые распоряжения слугам. Думаю, вам следует задержаться у нас на несколько дней. Моя коллекция обширная, за один вечер осмотреть всю не получится.

Рикардо улыбнулся, словно пытался поддержать Лиретту.

— Это очень щедрое предложение. Но не буду ли я стеснять вас своим присутствием? — робко спросила Лири, с трудом сдерживаясь от того, чтобы запрыгать на месте.

— Ох, право слово, это мелочи. У нас довольно большой дом, мы выделим вам отдельные апартаменты. Вы никому не помешаете.

— Спасибо, Рик… — пролепетала Лиретта в ответ.

Хотелось плясать от радости, ведь все прошло неожиданно легко, но все же торжествовать рановато. Мало ли, вдруг передумает?

— Не за что, — улыбнулся аристократ. — К тому же, вас вряд ли кто-то потревожит, тем более террористы. У нас хорошая охрана.

Хвост девятый.

Целомудренное свидание

Дорога от ресторана до скромной гостиницы заняла около получаса. Лиретта чувствовала себя самой счастливой девушкой на свете. Ей нравилось внимание герцога, искренняя заинтересованность, забавные истории из жизни, которые он рассказывал. А еще Рикардо подарил букет роз. Как всегда, не глядя кинул несколько монет уличному торговцу и выбрал самый большой.

Унами тут же прокомментировал, назвав подарок веником. Лиретта улыбнулась, вспомнив предложение Унами. Да уж, веник ей достался знатный. Под такой не грех и забиться!

Закрыв дверь в комнатку, Лири поставила подарок в вазу. Жаль, такую красоту с собой не заберешь, слишком уж большой. Да и глупо так привязываться к маленьким подаркам. Лиретта старательно убеждала себя, что это именно скромный комплимент, а не что-то большее, иначе чувство неловкости сковало бы ее по рукам и ногам.

«Тоже мне, нюни развесила. То, что раньше никто не дарил цветов, не значит, что ты их не достойна. Просто так! — фыркнул Унами. — И вообще, откуда в монастыре цветы? С клумбы? Так тому, кто посягнул на нее, всыпали бы по первое число так…»

«Уна, там и мужчин-то не было. Разве что парочка старших исполнителей, а все остальное мы, женщины да старухи».

«Вот именно. так что не раскисай. Считай, что это я тебе подарил!»

«Уна, ты не можешь… ты не поднимешь букет».

«Знаешь, люди дома тоже не поднимают, но дарят же как-то!»

Лиретта не ответила, обижать друга тем, что у него еще и денег нет на такие щедрые жесты, не хотелось. Задержавшись на несколько минут у зеркала, она привела в порядок прическу, обновила стершуюся помаду и вышла на улицу.

Город все так же едва заметно гудел от напряжения. Прохожие по-прежнему избегали незнакомцев, подозрительно поглядывая по сторонам, словно это могло хоть чем-то помочь. Неприятное гнетущее ощущение не отступало, Лири казалось, что все вокруг хотят и ждут еще одной беды. От этого было не по себе.

Спустя пятнадцать минут Лиретта стояла на пороге парфюмерной лавки. За стеклами все так же темно, свет не горит, а оттого еще более волнительно было стучаться в дверь. К счастью, она оказалась не заперта. Оглядевшись по сторонам, словно воровка, Лиретта проскользнула в лавку.

Внутри было на удивление пусто. Слышны какие-то голоса, доносившиеся из-за закрытой двери за прилавком. Магазинчик совсем не охранялся, что удивительно: товар-то не из дешевых. Впрочем, вряд ли воришки могли увидеть это с улицы.

— Есть кто? — позвала Лиретта, двигаясь вперед. Она запомнила, где находится дверь в жилые помещения, но вламываться просто так, без приглашения, не решалась.

В углу что-то зашуршало, а после из-за двери выскользнул тощий как жердь бледнолицый мужчина в шляпе-котелке. Он сначала буркнул что-то непонятное, а после обернулся.

— К вам там гостья, госпожа Саттер. Я надеюсь, мы поняли друг друга, — ласково произнес он, поправил рукой в кожаной перчатке шляпу и буквально вылетел из магазинчика.

Следом показалась старушка. Она выглядела немного утомленной и взволнованной.

— Вернулась-таки, — бабушка попыталась нацепить маску сопереживающей и в каком-то смысле домашней наставницы, этакой пожилой леди, готовой прийти на помощь своей юной подопечной, но вышло как-то не очень.

— Да, простите… — Лиретта улыбнулась, пытаясь подбодрить старушку. — Кто это был?

Мужчина показался ей грубым и опасным. За ласковым тоном обычно скрывается яд змеи.

— Да пришел тут. Этот долговязый. Тьфу на него! Говорит, мол, мы с компенсацией по погибшим родственникам. Начал расспрашивать. И… — бабушка сжала губы. — Велел кое о чем не болтать. Сказал, буду болтать — сэкономят на мне, а может и чего похуже. Жуткий тип. Ох… никогда бы с такими не встречаться.

Пожилая женщина тяжело вздохнула и оперлась спиной о прилавок. На чуть морщинистом лбу отчетливо блестели две крохотные капельки пота.

— Вы одна в доме? — обеспокоенно спросила Лиретта, неосознанно поправляя шпильку в волосах.

То, что она узнала, определенно стоило бы доложить Логану. Но нужно ли его беспокоить лишний раз? Или дело может подождать?

— Я? Ах… да. Но этот твой знакомый, Дрейк, обещал вернуться вскоре… — как-то растерянно произнесла она и улыбнулась во весь рот. — Хочешь снова с ним повидаться?

— Было бы неплохо. Мне надо будет уехать, одним Триединым известно, когда еще удастся увидеться, — вздохнула Лиретта.

— Пройдем внутрь? — дружелюбно предложила старушка.

— Да, если можно. И я заберу, чтобы опять не забыть? — натянуто улыбнулась Лиретта, чувствуя себя не в своей тарелке.

С одной стороны, она пришла очень не вовремя, а с другой, словно сами Триединые привели ее в нужное место в нужное время! И как тут разобраться?

Как назло, Унами спал, вцепившись коготками за нижнюю юбку. У него помощи не допросишься. Старушка Саттер пригласила в уже знакомую комнату на четыре кресла. Ночью она выглядела немного зловеще. Дерево, растущее во внутреннем дворике, отбрасывало длинные узловатые тени. Правда, стоило включить свет, как неприятное ощущение пропадало, оставалась только легкая тревога.

Кофий хозяйка не предлагала, налила терпкого травяного отвара и поставила на стол вазочку с печеньем.

— Ешь, милая…

Логан появился практически через час, в плаще и с какой-то деревянной коробочкой за пазухой, которую он без церемоний поставил на стол сбоку от себя, стараясь не выпускать из виду. Старушка уже успела налить чай: ей нужно ощущение безопасности, и кто, как не Дрейк, мог его обеспечить.

— О, Лири, ты уже тут! Что у вас нового? — поинтересовался он, едва ли не в упор игнорируя обеспокоенность бабульки. Вероятно, нарочно.

— Зашла забрать покупку. И попрощаться. Как день?

Лиретта бросила вопросительный взгляд на куратора, перевела его на коробку и потом снова посмотрела на Логана. Очень интересно, что же скрывается внутри, но спрашивать при Саттер она не решилась.

— Было много дел, — сухо ответил оперативник.

Старушка, наконец, не выдержала:

— Между тем, ко мне зашел странный мужчина и… — тут она скосила глаза на Лиретту. Дрейк несколько секунд поколебался и все-таки махнул рукой с таким видом, мол, это влюбленная дурочка, она завтра же все забудет. — Он спрашивал о моих родственниках, погибших во время взрыва в Северном Лиффренте, и…

Слова давались женщине тяжело. Она явно успела повидать всякое, и уже отплакала свое, но какое-то жуткое ощущение того, что она больше не увидит родных, снова подступало к ней, и лишь вышколенный годами самодисциплины профессионализм не позволял ей выдать своих чувств.

—…и он сказал, что от лица муниципалитета вышлет компенсацию за погибших, и попросил уточнить немного о них для составления памятных листовок и эпитафий. Мне было жуть как интересно, и я — дура старая — спроси у него: мол, слышала, что девочки выжили, нет ли среди них моей родственницы? Он сначала ответил, что да, была, Чарлайн Саттер. Хотела сказать, мол, кто она такая, но потом решила промолчать. А он пишет себе, пишет, спрашивает о погибших, заполняет что-то в своей книжище. Такая здоровая, в кожаном переплете, вот такой толщины!

Лиретта притихла и внимательно слушала. Как бы сейчас пригодился Унами с его хорошей памятью!

Женщина выразительно показала толщину пальцами.

— И вдруг меняется в лице и спрашивает у меня, что рассказывали родственники о девочке. Как к ней относились. Так спрашивает, мне аж страшно стало. В общем, понял он, что я до чего-то догадалась, и говорит мне такой: ты, бабка, получишь свою компенсацию, но о девочке лишний раз не волнуйся, не беспокойся, не спрашивай. Она в надежных руках. А ты как жила, так и живи, сделай вид, что как не знала о ней, так и не знаешь все еще. И угрожал последствиями, если вдруг кому-нибудь расскажу.

Логан покачал головой и выразительно посмотрел на Лиретту. В его глазах читалось: «Блин, эти уроды точно не храмовники». Но вставал вопрос, кто тогда?

— Интересный человек, — хмыкнула Лиретта. — А описать сможете? Я бы попробовала нарисовать.

Она кинула короткий взгляд на куратора. Мол если что, всегда может ее послать куда подальше с этими предложениями. Но не зря же их с девочками три раза в неделю усаживали за мольберты и требовали портретного сходства с моделями? Может быть, пригодится наконец-то?

Женщина заколебалась.

— Я точно не помню… постой! Ты же видела его, он выходил как раз, — произнесла она, с мольбой обращаясь к девушке. Логан едва заметно нахмурился: то, что Лири с ним пересекалась, означает и то, что он видел саму Лиретту.

— Видеть-то видела, да мельком, — задумалась Лири, взяла протянутые лист и карандаш. — Высокий… Тощий, нет, скорее жилистый. У тощего не было бы такой скорости. Волосы… темные, скорее всего коричневые, не черные… Да и все, пожалуй. Только шляпу-котелок и помню.

Бабушка тут же подсказала одно. Затем другое и третье. На поверку ее память оказалась куда глубже и внимательнее к деталям. Не укрылся от нее и странный браслет на левой руке, очень похожий на нефритовый, с каким-то изображением, которое она толком не смогла разглядеть. Чуть погодя вспомнился шрам на мочке левого уха и, наконец, тот факт, что гость на самом деле лысый и носил котелок с полями, пытаясь скрыть этот досадный факт. Да и, судя по вмятинам на лысине, либо ему крепко досталось когда-то, либо он вовсе не идеален… как человек.

Логан с каждой деталью хмурился все сильнее и спешно фиксировал все, что озвучивалось, в небольшую карманную записнушку. Лиретта же старалась не упустить ни одной подробности. Судя по тому, как посерьезнел куратор, дело дрянь.

— Это все? — уточнил он у госпожи Саттер. Получив подтверждение, протянул руку Лиретте и мягко, совсем по-дружески попросил. — Покажи, что получилось.

— Вот, — Лири протянула лист. — Он похож на того, кого я видела… и в то же время не похож. Странное ощущение, как будто как в детской сказке взгляд отвели.

— Бывает и так, — с умным и на редкость невозмутимым видом ответил Логан, почесывая чуть саднящий с утра подбородок. Видимо, он не очень удачно провел лезвием где-то на шее, и теперь это его беспокоило, — Леди Саттер, мы с Лиреттой должны переговорить еще немного с глазу на глаз. Вы не против?

Бабушка только обреченно вздохнула, она явно все еще немного переживала, и вышла в коридор. Судя по звукам, она сняла ключ и отправилась закрывать магазинчик. Рабочее время уже закончилось.

— Вас что-то беспокоит? — выпалила Лиретта, стоило хозяйке покинуть здание. — И… если она закроется, как я пойду к себе?

— Через внутренний двор. Я провожу, — сухо ответил Логан и испытывающе взглянул на Лиретту. — Как встреча?

— Он такой ми-илый, — протянула Лири, искоса поглядывая на куратора. — И умный. Чувствую себя рядом с ним дурой.

Куратор несколько секунд просто смотрел в глаза собеседнице, с трудом пытаясь не рассмеяться. В его голове крутились странные мысли: это выглядело как балаган, в котором он играл роль заботливой мамочки — и чутка переигрывал — а Лиретта — влюбленной девочки — и тоже переигрывала.

— О чем вы говорили? — продолжил он, старательно отыгрывая роль, но не выдержал, прыснул в конце фразы.

— Ничего смешного, — нахмурилась Лиретта. — Говорили о минералах. Вот вы можете назвать все месторождения бирюзы?

— Мне потребуется около получаса, чтобы навести справки, если такие данные будут важны, — ответил он, однако, приняв критику. — Ему интересны о минералы, и он и говорил о них, верно? А ты сама как реагировала?

— Ну… мне тоже интересно. Поняла, что… — она хотела сказать, что стоит лучше прятать Унами, но прикусила язык. — Поняла, что с ним есть о чем поговорить. Это уже неплохо. Не так ли?

— Так, — Логан задумался о чем-то и кивнул. — Как считаешь, у тебя получится пробиться к нему во владения и удержаться там хотя бы какое-то время?

— Уже получилось. Он меня в гости пригласил смотреть на камни, — не без должной гордости отозвалась Лиретта.

— Пре-вос-ход-но! — по слогам произнес Логан, каждый раз беззвучно хлопая в ладоши, а после заговорщически улыбнулся и навис над столом, приблизившись к воспитаннице лицом. — Напоминает ловушку, да?

— Волков бояться — в лес не ходить. Даже если это западня, то у меня нет выбора.

— Верно, верно… — Логан примирительно склонил голову.

Попытки как-то поддержать воспитанницу, похоже, не были успешны, и все, что ему оставалось, так это смотреть на Лиретту и надеяться, что ей повезет. Или что хотя бы принятые его коллегами закулисные меры безопасности смогут вытащить Лиретту в случае чего. Постучав пальцами по столу, он наконец спросил:

— Так как, тебе уже стоит выдать инструмент для опознания артефактов?

— Не будем рисковать. Мало ли что может случиться. А если я попаду в западню, лучше удирать одной, чем в компании ценных вещей. Разберемся на месте, — отметила Лиретта, пытаясь выгадать себе возможность и право выходить из особняка.

— Я надеюсь, это обдуманное решение, — спокойно воспринял отказ Логан и откинулся в кресле, сложив ладони перед собой в замок. — Ты считаешь нужным сказать что-то еще? Может, какие-то просьбы? Пожелания?

— Верьте в меня, куратор. Я обязательно справлюсь, — с тоской ответила Лиретта. — Я, может быть, и дурочка, но дурочка сильная.

Мужчина только кивнул, с какой-то чуть грустной улыбкой глядя на воспитанницу.

— Не сомневаюсь, у тебя все получится. Главное — верь в свою неотразимость. И не мешай «избраннику» рассказывать тебе о чем бы то ни было, даже если станет скучно. Будь прекрасной слушательницей. Это хороший ключик… в твоих руках.

— Мужчины любят ушами. Я знаю. Проводите меня? Утро обещает быть сложным.

Логан кивнул, напомнил не оставить покупки и вывел Лиретту на улицу. Не забыл куратор и забрать портрет, посчитав его важной уликой. Первая ночная прохлада успела пронестись по городу, оставив после себя ощущение свободы и легкости.

«Как думаешь, Уна, этот странный тип как-то связан с последними терактами?» — обеспокоенно спросила Лиретта, уверенным быстрым шагом пересекая улицу.

«Кто знает. Я бы не исключал. В конце концов, на все воля Триединых», — смиренно ответил мыш.

«Опять паясничаешь. А ведь я серьезно!»

«Если серьезно, то приди домой и нарисуй его еще раз. Тебе его портрет тоже не помешает».

«Ла-адно», — недовольно протянула Лиретта, чувствуя, как ноги постепенно начинают гудеть.

За день она успела изрядно находиться, и даже постоянные тренировки при монастыре не сделали это испытание менее выматывающим! Одно дело бежать несколько километров, и совсем другое, передвигаться по городу в туфлях на каблуке в длинной тяжелой юбке!

Но в совете Унами было рациональное зерно. Поднявшись в комнату, Лиретта достала этюдник и повторила рисунок. Как ни странно, занятие успокаивало и дарило приятное чувство расслабленности.

Хвост десятый.

Незнакомец в котелке

Утро началось с недовольного писка летучего мыша и его криков в голове о том, что они опоздают.

«Спасибо, Уна, что бы я без тебя делала!» — подумала Лиретта, как ужаленная подскакивая с постели.

К счастью, на часах всего лишь полшестого утра. До отправления в восемь с приличным хвостом еще долго. Но Лири знала, что лучше проторчать час на причале, чем опоздать. Дирижабли никогда не задерживались, это было их своеобразной отличительной чертой. Если поезд мог нагнать потом на ровном участке, то воздушный корабль летел размеренно и неторопливо, не доставляя неудобств своим пассажирам.

Хоть вещей было и немного, воспоминания о неприятно ноющих руках все еще жили. Побросав в чемодан так и не пригодившиеся платья и прочие мелочи, Лиретта надела дорожный костюм серого цвета с провокационными расклешенными брюками, походящими издалека на юбку, заколола в волосах вуаль и спустилась в холл.

Администратор дремал за стойкой, нервно всхрапывая. Лири недовольно постучала ключами о лакированное дерево, мужчина подскочил и сонным взглядом уставился на гостью.

— Уже уезжаете? У вас же еще на три дня оплачено, — с трудом подавляя зевоту спросил он.

— Да. Дела. Жизнь не стоит на месте.

— Боюсь, вы не предупредили меня вчера вечером, и я не смогу вернуть полагающуюся часть средств за отмененную бронь.

— Ох, какие мелочи, — улыбнулась Лиретта. — Вышлите на счет в банке, с которого производилась оплата. Вот ключи.

— Леди, вам нужен извозчик? — опомнился администратор, представив, как часть суммы может осесть у него в кармане.

— Нет. Здесь недалеко, я дойду сама.

— Но неужели вам не страшно ходить без сопровождения после случившегося?!

— Нет. Двум смертям не бывать, а от одной даже за семью печатями не скрыться. Все будет в порядке, не переживайте. Лучше позаботьтесь о хорошей охране, раз спите посреди рабочей ночи.

Мужчина принялся оправдываться, но Лиретта не слушала его, погрузившись в свои мысли. Утренняя прохлада бодрила, теплые солнечные лучи обещали хороший день, а пустынные улицы легкую дорогу.

Чемодан с каждым шагом неприятно бил по голени, и Лири с тоской вспоминала вещицу одного из исполнителей: такой же чемодан, только на колесиках и с ручкой, чтобы тащить его за собой. Конечно, у бедной девушки такой модной игрушки быть не может, но помечтать никто не запретит.

Тяжелее всего оказалось на причале. Лифт с утра сломался, и пришлось тащить чемодан наверх. А это, между прочим, высота пятиэтажного дома. В столь ранний час не нашлось никого, кто был бы так же галантен, как Рикардо Вейлум, и никто не предложил руку помощи. А еще Лиретта волновалась, что не будет билетов, и все ее потуги окажутся напрасными. Конечно, церковь обязательно об этом позаботится, вряд ли куратор Логан допустит провал. Но случиться может всякое.

К восьми утра прибыл огромный, блестящий в лучах рассветного солнца, дирижабль. Лири восхищенно наблюдала за тем, как он медленно опускается, как матросы привязывают его к причалу толстыми канатами. Сердце уходило в пятки при одной мысли о том, что скоро она окажется в воздухе, а до земли будет несколько сотен метров. Лиретте не доводилось летать раньше, и она изрядно нервничала и даже втайне желала, чтобы на нее не хватило билетов.

Аристократы вальяжно располагались в больших каютах на верхних палубах, а людям попроще предлагались маленькие клетушки на второй. Те что подешевле находились рядом с кухней, и в них всегда стоял ровный гул. Хуже место было только у моторного отсека.

— Добро пожаловать, мисс. Ваш билет? — выдернул Лиретту из размышлений молодой матрос, стоящий внизу посадочного трапа.

— Я надеялась купить его здесь. Это возможно?

Парнишка растерялся, достал из стоящего рядом портфеля папку и принялся в ней что-то выискивать. Толпа позади недовольно загудела. Лиретта шумно выдохнула, пытаясь успокоиться. В конце концов, она не виновата, что пришла раньше! Нечего было спать.

«А ну уйми свою гордыню. Это я тебя разбудил, а не ты сама озаботилась ранним подъемом!»

«Уна, я просто волнуюсь!»

«Даже когда ты волнуешься, нельзя забывать о том, что ты человек!»

«Сложно быть человеком, когда ты на поводке у церкви».

— Да, еще есть пара мест.

— Замечательно. Запишите на счет, — Лиретта наклонилась и написала имя. — Думаю, с этим не будет проблем.

Не дожидаясь ответа, она проскользнула на трап и направилась в сторону дирижабля. Одного короткого взгляда вниз хватило, чтобы сердце ушло в пятки. Высоко-то как. А ограждения, хоть и по плечи, но все равно такие низкие, что можно сорваться в пропасть.

«Да не упадешь ты. Почему множество людей ходить и не падает, а ты упадешь?»

«Потому что я очень везучая?» — предположила Лиретта, старательно глядя вперед. Сердце колотилось в груди, хотелось сорваться на бег, но девушка шла нарочито медленно, с видимым усилием передвигая чемодан.

«Скорее ты большая выдумщица. Любовь же вот выдумала…»

«Не выдумывала я. Он ведь такой обаятельный и внимательный! Я же ему нравлюсь! Уна, ну ты же видел. Нравлюсь?» — с надеждой спросила Лири, ступая на борт дирижабля.

— Добро пожаловать, мисс. Ваш билет?

— Я выкупила тридцать седьмую каюту только что. Надеюсь, это не станет проблемой? — мило улыбнулась Лиретта, позволяя себе опереться о толстые металлические перила.

Матрос перекинулся с коллегой, стоящим на причале, получил от него подтверждающий кивок, ловко подхватил чемодан Лиретты и поспешил в нужном направлении.

— Добро пожаловать на борт. Надеюсь, полет будет комфортным.

— Благодарю.

Лиретта поспешила закрыться в каюте. Крохотный иллюминатор под самым потолком пропускал мало солнечных лучей, но включать магический светильник не хотелось. Глаза слипались из-за недосыпа. До столицы было около двенадцати часов пути, значит, можно подремать

Она стянула платье, повесила его на вешалку. В шкафу лежал комплект чистого постельного белья. Привычными отточенными движениями Лиретта натянула его на койку, забралась под тонкую простыню и провалилась в сон.

Вдоволь нанежившись, Лири привела себя в порядок и вышла к обеду. В зале-ресторане собралась толпа. Пожалуй, стоило проснуться пораньше, но кто знает, когда выдастся такая прекрасная возможность побездельничать? Вряд ли скоро. Как только она вступит на территорию Вейлумов, о беззаботных днях придется забыть. Надо будет держать ухо востро.

Облокотившись о перила, Лиретта наблюдала за облаками, клубящимися внизу. Они совсем не похожи на то, что доводилось видеть с земли. Логан как-то говорил, что снаружи должно быть холодно, и люди чувствуют себя комфортно только потому, что дирижабли защищают куполами как и города.

«А там о тебе говорят!» — неожиданно подал голос Унами.

Лиретта вздрогнула и принялась крутить головой.

«Да спокойнее ты. Хочешь спугнуть что ли?»

«А что говорят, Уна?» — тут же притворилась ветошью Лири, старательно считая деревья, растущие возле широкой дороги внизу.

«Что ты вертихвостка, умудрившаяся окрутить одного из влиятельнейших аристократов, — хихикнул летучий Мышь. — Что нет в тебе ничего, не красоты, ни ума…»

«Да как они смеют!»

«Вот так и смеют. Это ревность. Будь готова. Логан, конечно же, не додумался предупредить тебя о такой мелочи. Мужчинам вообще не свойственно ревновать, знаешь ли. Так что улыбайся и будь милой. Тебе нельзя показывать им свои слабые стороны!»

«И зачем ты мне это рассказал?» — неожиданные новости настроение не улучшили. В душе остался неприятный осадок, словно с головой окунули в ванну с тальком и он забился в волосы.

«Чтобы не думала, что все тебе рады, конечно же! — фыркнул Унами. — Только посмотрите на нее. Ведешь себя как избалованная принцесса. А все почему? Потому что вас в церкви слишком сильно опекали. Неужели не ясно, что герцог для многих лакомый кусочек, и просто так тебя рядом с ним терпеть не будут? Нужно подключить обаяние и завладеть сердцами толпы».

«Но… разве это не подлость, Уна?» — растерянно спросила Лиретта, косясь на двух сплетничающих кумушек.

«Нет. Это один из способов выживания. Надо быть милой, щедрой, доброй, но в то же время не позволять садиться себе на шею. Это же так просто!»

«Ага… проще сказать, чем сделать. Я ведь их совсем не знаю!»

«Зато они знают тебя. Улыбайся. Что нос повесила? Как минимум, ты под защитой церкви! Они тебе точно ничего не смогут сделать. Хочешь же после нескольких заданий получить вольную? Так и учись жить в мире людей!»

«Спасибо, Уна. Я постараюсь».

Очередное наставление оказалось как раз кстати. Оно немного отрезвило Лиретту, девушка взбодрилась и пошла в ресторан. В животе неприятно тянуло, голова кружилась, все же до обеда без завтрака не так-то просто протянуть, а она так торопилась, что в спешке забыла поесть.

«Уна, а видел, что писали в газетах?»

«Нет. А надо? Ты можешь купить одну. Это модно — почитывать что-нибудь за едой. Думаю, они тут проглаженные, руки и перчатки не испачкаешь».

Лиретта так и поступила. Заказала скромный обед и прессу. С одной стороны, новости никогда не помешают, с другой, бумагу можно использовать как щит от внешнего мира.

«Кристоф Матье разорвал помолвку с Эмилией Артьен. Вот это новости!» — мысленно воскликнула Лиретта.

«Ну… не брак же. Нас не это интересует. Что там про тебя написали?»

«Да-да, слушай… После недавнего взрыва в Фронтвиле многие пострадавшие отметили новую замечательную пару. Молодой сын сенатора Вейлума спас из затруднительного положения леди Лиретту Макфор. Судя по всему, между молодыми людьми возникло взаимное притяжение, ведь спустя всего сутки их видели вместе в ресторане «Гемма». Что же происходило за высокими ширмами? Ну и да… подпись Йозефа… кто бы сомневался, что он перевернет все с ног на голову! Дальше даже читать не хочется!»

«Ну и не читай. Основное ты знаешь. Тебя выставили меркантильной интриганкой, ищущей денег и легкой наживы. Это один из образов, подумай, хочешь ли ты его принимать».

«Конечно же, не хочу!» — возмутилась Лиретта

«Тогда тебе придется искренне его боготворить. И постараться избегать дорогих подарков. И это только начало», — хихикнул летучий мышь и замолчал.

Хвост одиннадцатый.

Полет

За окном медленно темнело. Мир погружался в вязкие сумерки, наполненные запахами свежести, трав и машинного масла. Последний, казалось, преследовал Лиретту. Ей чудилось, что вещи впитали в себя ароматы дирижабля, и теперь она сама стала немножечко дирижаблем. Конечно, это все глупость, но даже духи не могли перебить этот прогорклый аромат.

В столице людно, словно бушующее море, состоящее только из людей. И оно бурлило. Все куда-то спешили, уличные торговцы расхваливали свои товары, пытаясь привлечь внимание. Прислушавшись, Лиретта поняла, что цены завышены. Не сильно, но достаточно для того, чтобы выбраться со столичной пристани и купить что-нибудь в другом месте. Впрочем, для провинциалов, впервые попавших в крупный город, это было в новинку, и они радостно приобретали пирожки, сувениры и прочую дребедень.

«Или не все такие нищие как ты и их время стоит дороже, — тут же добавил ложку дегтя Уна. — Иногда бывает так, что проще взять здесь и сейчас, чем искать что-то подобное, но подешевле».

«Я знаю, Уна. Но это ведь не ручная работа, фабричное. Так что найти что-то в этом духе должно быть нетрудно».

«Вопрос не в трудностях, а в том, чтобы найти. Тебе бы вот, например, пригодилась карта».

«Зачем?»

«А то ты знаешь, где находится особняк Вейлумов? Ты же адрес не спросила».

«Да, но можно нанять извозчика».

«Это ты, конечно, права. Но ты вроде бы не собиралась создавать образ транжиры, не так ли? Тогда лучше воспользоваться городским транспортом и пройтись. К тому же это может пойти на пользу еще и в том плане, что ты можешь сослаться на усталость и уйти в ванну. Время на подумать тебе, время пофантазировать ему. Не находишь, что это хороший план?»

«Ну, звучит здраво. Жаль я сама об этом не подумала. Слишком я неопытная… и наивная. И на что только рассчитывает церковь?»

«На верность и обучаемость, конечно же. Ты ведь не предашь Триединых? Да и куратора Логана не бросишь».

«Как можно, Уна! Он ведь столько для меня сделал!»

«Вот то-то и оно. Давай, топай за картой, а потом на трамвай».

Спустя несколько минут чемодан вновь напомнил о своем весе, но Лиретта старалась не подавать виду. Выторговала скидку на карту, отошла в сторону и принялась ее изучать. Унами высунул голову из выреза платья и присоединился.

«Вон там, в левом верхнем углу. Где еще парк и поместья других сенаторов. Туда только один трамвай идет, девятнадцатый. Ну-ка ищи остановку поблизости!» — принялся руководить летучий мыш, возомнив себя начальником операции по охмурению Рикардо Вейлума.

Лиретта не сильно возражала. Она всегда чувствовала себя скромной и не выделяющейся ученицей монастыря. У многих девочек были свои секреты, мутации, одобренные церковью или еще что-нибудь. Конечно, наставники приказывали их скрывать, но шила в мешке не утаишь. Если ты видишь в темноте, то рано или поздно проколешься… И таких полезных мутаций было великое множество. Жаль только, Лиретте ничего не перепало. По крайней мере, она подобного не замечала, хотя надеялась до последнего.

«Опять замечталась. В тебя верят, а ты сопли на кулак наматываешь. Слушай, если не доверяешь церкви как организации, то хотя бы куратору верь. Логан не тот человек, который послал бы на смерть. Не зря же он у тебя переспрашивал много раз. Просто расслабься и получай удовольствие. Вейлум же пока не тащит тебя в постель, так что ничего страшного не происходит».

«Все равно очень волнительно. Вдруг я ему не понравлюсь?»

Подхватив чемодан, Лиретта пошла в сторону остановки. Город переливался разноцветными магическими огнями. Вывески манили, хотелось заглянуть и в ту лавку, и в тот магазинчик, но Лири старательно себя одергивала. Она понимала, что столица должна быть одним из самых безопасных городов Империи, вот только «должна» и «была» не одно и то же. Особенно после последних взрывов. Надо держать ухо востро.

Добравшись до островка остановки, Лиретта подняла на него чемодан и встала поодаль от толпы. Логан говорил, что лучше быть с людьми, но не сливаться в безликую массу. Так безопаснее. И Лири старалась не забывать об этом ни на миг, нельзя допустить прокола.

В больших городах прелесть сумерек мимолетна, вот совсем недавно над головой было голубо-фиолетовое небо, а спустя мгновение в нем вместо солнца десятки и сотни фонарей, а светлячков заменили яркие разноцветные вывески. Не сказать, что это было плохо. Просто не так, как привыкла Лиретта.

С протяжным скрипом подъехал вагон трамвая с большим баком дыхания богов на крыше. Если смотреть внимательно, можно увидеть вязь защитных контуров на случай грабителей. Да и насколько было ей известно, трамваи используют разбавленный вариант энергии, толку от него мало.

Тем временем люди принялись загружаться в транспорт. Лири приготовилась остаться одна, но потом опомнилась и тоже поспешила внутрь. Цифра девятнадцать на лобовом стекле красноречиво говорила о том, что это именно ее средство передвижения.

Прилипнув носом к удивительно чистому стеклу, Лиретта рассматривала свой новый дом. Трамвай покачивался, унося ее прочь от яркого вокзала в тихие жилые кварталы. Постепенно пропадали пестрые вывески, дороги становились уже, дома, наоборот, повыше. Вместо скверов и аллей редкие чахлые деревца, а то и вовсе пеньки от них. Иногда на мостовых появлялся мусор.

Народ в вагоне тоже менялся. Людей среднего класса становилось все меньше, их места занимали бедняки, не иначе. Простые застиранные одежды, усталый голодный взгляд, в котором читалось только желание заработать на кусок хлеба и крышу над головой. Среди них иногда можно было заметить более уверенных в себе: осанка прямая, осмысленный взгляд, но все равно полный усталости. Гнетущее впечатление, словно не люди, а машины, у которых даже вечной жизни нет, а только возможность сломаться в любой момент.

«Опять загоняешь себя в тоску. Конечно, такая клуша не понравится Рикардо. В девушках ценят молодость и их смех. Ты должна радовать его, а не быть источником проблем».

«Уна, я просто думаю о жизни вокруг. Грустно, когда у одних, в духе Вейлумов, есть все, а другие иногда и миску баланды не получают за день».

«Это жизнь. Смирись и пытайся сделать ее лучше доступными методами. Например, не проморгай своего Рика!»

Тем временем трамвай пересек широкий мост и въехал в квартал поместий. Лиретта снова прилипла к окну. Переход от бедной жизни к роскоши вызвал у нее шок. Совсем недавно было темно и мрачно, а вот фонарей за окном столько, что светло как днем! Живые изгороди поражали воображение. Фантастические твари, сложные геометрические фигуры. И все это в окружении ярких пятен цветов.

Запахи тоже изменились. На место сырости пришел нежный аромат лилий и жасмина. Хотелось выскочить и побежать к огромным клумбам, уткнуться в них носом и вдыхать, вдыхать.

«А ну не раскисай! Нам еще две остановки. Поместье Вейлумов в самом конце маршрута. Оттуда еще топать придется. Райончик-то дорогой. Вполне себе неплохо для жизни. Заметила, над ним еще дополнительный купол!»

«Прости, не обратила внимания. Надо будет потом присмотреться. Погоди, то есть мы проходили через грань купола?» — испуганно спросила Лиретта.

«Ну да. А что в этом такого, часто переходим. У новых моделей никаких побочных действий. Ты же знаешь».

Впрочем, времени и сил на волнение скоро не осталось. Трамвай докатился до кольца, последние пассажиры покидали вагон. Лиретта не отставала. Она слилась с толпой горничных и лакеев, единственное, что выделяло ее, это увесистый чемодан.

Оказавшись на тротуаре, она осмотрелась, приняла подсказку Унами по направлению и уверенно двинулась вперед. Дорожка постепенно становилась уже, дома по бокам стояли все дальше друг от друга. А воздух, какой чистый он там был! Пьянящий, хмельной, такой густой, что кружилась голова. А сердце замирало из-за предстоящей встречи. Лиретту бросало то в жар, то в холод, и она не представляла, что будет, когда она увидит Рика.

«Главное, лужицей не растекись, кисельная барышня», — хихикнул Унами, подхватив словечко Логана.

Идти пришлось минут пятнадцать. Лири в очередной раз подумала, что будь у чемодана колеса, она бы добралась быстрее и с меньшими проблемами. После очередного десятка шагов Лиретта подняла взгляд, надеясь увидеть массивный забор, окружающий поместье.

«Да нет, тут, скорее всего, магическая защита. Проходишь, а про тебя сразу же узнают. И если не звали, то тут же выставляют. Так что не раскатывай губу», — прокомментировал Унами.

«М-да, дорогое удовольствие. Еще метров четыреста назад там были обычные заборы».

Впереди виднелся роскошный особняк, обшитый белым мрамором. В ночи он выглядел особенно нереально, словно кто-то уронил пломбир в ежевичное варенье.

«Уна, а если он не ждет?»

«Вот когда узнаешь, что не ждет, тогда и будем думать! Слушай, никаких проблем нет, а ты уже извелась. Разве это дело? Не был бы мышью, нажаловался бы на тебя Логану!»

«Не надо! Я просто размышляю…»

«Размышляет она, как же. Думай лучше о том, где тебя поселят, что дадут на ужин, поговорит ли он с тобой перед сном. Вот это размышления. А у тебя жалость и желание поныть!»

Лиретта ничего не успела ответить. На широком крыльце показалась пара. Сердце пропустило несколько ударов, Лири прибавила шаг, чтобы вскоре встретиться с Риком.

Аристократ нес массивный чемодан, а рядом с ним шла девушка. Лет двадцать, ну двадцать пять максимум, ровесница Лиретты. Пышная юбка платья колыхалась при каждом шаге, словно медуза в воздухе. Обилие рюшей и кружев только усиливало это сходство. А какая у нее тонкая талия. Лиретта сразу же почувствовала себя той еще свиньей, жирной и раскормленной, даже не думая о том, что дело все в тугом корсете, утягивающем, где надо, да еще соблазнительно приподнимавшем полушария груди. В руках незнакомка держала зонтик, постукивая им по камням дорожки на манер трости. Девушка о чем-то оживленно переговаривалась с Риком, но как только увидела Лиретту, замолчала, поглядывая на нее свысока.

От ее высокомерия по спине пробежали мурашки. Лири не надо было говорить, что в своем простом платье она проигрывает незнакомке по всем фронтам.

— Рад, что ты приехала. Проходи, — сухо поздоровался Рикардо, кивнул в сторону дома и ушел дальше по дорожке с незнакомкой.

Спутница Рика обернулась, демонстративно погладила белоснежные волосы, бросив недовольный взгляд на Лиретту, оскалилась и отвернулась.

«И что это было?» — в ужасе спросила Лири, чувствуя, как немеют ноги.

«Чемодан подхватила! — рявкнул на нее Унами. — И пошла в дом. Что бы это ни было, тебе надо выполнить задание Логана и проникнуть в поместье Вейлумов. Не упусти этот шанс!»

“Уна, он что, действительно такой бабник, как писали в досье? Я буду одной из многих? Проклятье! За что мне это?”

Хвост двенадцатый.

Вот это встреча!

Лиретта попыталась разжечь внутри огонь злости, но его быстро затушила жалость к себе. Стало мокро и противно, словно она очутилась в болоте. Ей казалось, что она ничего не значит, что всего лишь игрушка в руках властного аристократа. В конце концов, что помешает ему точно так же выставить и ее, когда надоест? Не зря же та барышня пыталась прожечь ее гневным взглядом? Наверное, Рик так показал ей место, которое отведено в его жизни.

Добравшись до верхних ступеней, Лиретта расправила плечи, приосанилась и нажала на кнопку звонка.

«Ерунда какая-то, Уна. Как будто меня не ждали. Словно он надеялся, что я в последний момент передумаю!»

«С чего ты взяла?» — флегматично спросил летучий мыш, перебираясь к ней под юбку.

«Как с чего? Никто не встретил! Кроме той наглой барышни! Она бы еще повисла на Рике!»

«Ну кто виноват в том, что ты настолько нищая, что у тебя нет денег на извозчика?»

«Есть, но мы же решили посмотреть город!»

«Хорошо. Кто виноват, что ты решила прокатиться по городу и изучить его?»

«Я?» — удивленно спросила Лиретта.

«Ага. Вполне возможно, тебя ждали раньше. Но ты тащилась как беременная улитка, вот все и пошли заниматься более важными делами!»

Тем временем дверь распахнулась, на пороге показался лакей.

— Добро пожаловать, леди Макфор. Мы ждали вас, — юноша приветливо улыбнулся, поглядывая на нее васильковыми глазами из-под длинной челки. — Позвольте я заберу ваш чемодан. Мы беспокоились.

— О чем? — безразличным тоном спросила Лири, передавая свою ношу.

— По нашим расчетам, вы должны были прибыть на час раньше. Дирижабль задержался? Вы хорошо себя чувствуете?

— Все в порядке, я ехала на трамвае.

Лакей побледнел, картинно схватился за сердце.

— Вам стоило предупредить Его Светлость, они бы выслали личный экипаж.

— В этом не было нужды. Я хотела посмотреть город.

— Но вы могли сделать это из окна личного средства передвижения! Вы же гостья самого сенатора.

«Вот видишь. Я же говорил, что ты сама виновата в своих проблемах. Не надумывай!»

«Сложно, Уна, очень сложно! Сердце болит, как вспомню Рикардо и ту дамочку! Ты ее волосы видел? Выбелила красками, похожа на седую старуху! То еще зрелище!»

— Леди Макфор, позвольте я провожу вас в комнату. Камеристка придет через несколько минут. Не извольте беспокоиться. Вы как раз успеете привести себя в порядок перед приходом Его Светлости.

«Нет, они что, хотят меня сразу под него подложить? — возмутилась Лиретта. — Я девушка приличная!»

Унами не ответил, решив не поддерживать истеричное состояние хозяйки.

Недовольно поджав губы, Лиретта шла по широкой лестнице наверх. Глаз цеплялся за изящный декор перил. Вокруг балясин вился девичий виноград, высеченный из полудрагоценных камней. Листочки из змеевика, ягодки из аметиста. В этом доме определенно хозяйничал кто-то с хорошим вкусом и любовью к натуральным камням. Лири сомневалась, что Рикардо мог придумать что-то столь же изящное. Маловероятно, что кто-то стал бы слушать ребенка. Тем более, поместье могло быть родовым, а значит, зданию, вероятно, не одна сотня лет, если не больше.

Ощущение древности давило сверху. Хотя, если подумать, монастырские стены вряд ли построены позже. Просто, когда размышляешь о церкви, создается ощущение, что она была всегда, а люди смертны. И их творения тоже.

— Его Светлость приказал разместить вас в левом крыле, — тоном, словно сказал что-то очень важное, прокомментировал лакей.

— Хорошо, — с безразличием ответила девушка

— Вы не понимаете, — глаза юноши округлились. — Впрочем, откуда вам знать. Вы не приближены к дому сенатора. Обычно люди вашего социального положения живут в гостевом домике.

— Не будем оспаривать решения Его Светлости, — с милой улыбкой ответила Лиретта, сделав засечку в памяти.

«Уна, как думаешь, к чему это? Хочет держать поближе, чтобы?..»

«Ты бы губозакаточную машинку купила, что ли, хозяйка. Все просто. Ты Рику столько ныла про то, что боишься очередного теракта, что проще поселить тебя в доме с лучшей охраной, чем делать такую же в гостевом. Думаю, ты и так ему встанешь в копеечку. Так что постарайся его не разочаровать. Мужчины весьма болезненно…»

«…переносят не окупившиеся вложения. Я в курсе. Но нам этот ход только на руку. Главное, чтобы не заперли в четырех стенах».

«Поверь, четыре стены в таком доме намного больше твоей монастырской кельи».

«А еще удобнее. Но задание выполнить это не поможет. Так что вперед!»

Лакей вел ее по широкому коридору. По левую руку окна от пола до потолка, по правую множество дверей и портретов в массивных резных рамах. С полотнищ на нее строго взирали предки Вейлумов в роскошных одеждах. Лиретта невольно вжимала голову в плечи, чувствуя себя не в своей тарелке. В каждой черточке, в каждом мазке ей виделось благородство. Конечно же, в монастыре их учили манерам и этикету, но что такое несколько уроков в неделю, после которых можно украдкой сбежать к краю купола и нырнуть в озеро? Ничто рядом с ежедневным постоянным контролем со стороны родителей! Пожалуй, Лири хотела бы быть такой же важной дамой с портрета.

«Размечталась. У них своя судьба. У тебя своя. Хочешь всю жизнь сидеть под замком да детей рожать?»

«Пожалуй, не очень…»

«Тогда и не завидуй».

— Леди Макфор, ваши покои, — лакей чопорно открыл перед ней дверь, приглашая войти.

Лиретта с трудом удержалась от того, чтобы восторженно присвистнуть. Мать-настоятельница говорила, что это очень неприлично, но как еще выразить быстро и ясно восторг? Пищать, как глупая крестьянка? Нет уж, городской обычай свиста куда привлекательнее.

— Это Розовые Покои. Они состоят из трех комнат, — важно продолжил лакей, возомнивший себя экскурсоводом. — Гостиная. Прошу учесть, что несмотря на то, что вы будете здесь жить, принимать гостей без разрешения Его Светлости строжайше запрещено.

— Хорошо, я поняла, — кивнула Лиретта, осматривая столик из красного дерева.

— Слева дверь в оранжерею. Можете не волноваться, слуги вас не побеспокоят. Для ухода за растениями есть отдельная дверь. Справа ваш будуар. Настоятельно рекомендую попросить Его Светлость помочь настроить магзамок, чтобы избежать казусов. Дверь в уборную находится в будуаре. Скоро вам помогут привести себя в порядок с дороги, а пока отдыхайте.

Поставив чемодан возле двери в будуар, лакей поклонился и вышел. Лиретта выдохнула с облегчением. Оставшись наедине с Унами, она почувствовала себя свободной. Это потрясающее ощущение окрыляло.

«Уна, вылезай, посмотри какая красота!» — позвала Лири и закружилась, расставив руки в стороны.

«Точно дитя малое. Ну подумаешь, комната красивая. Тебе бы проверить, что тут есть полезного».

«Ну я тебя для этого и зову. Одна голова хорошо…»

«…а две мутант. Не забывай», — летучий мыш недовольно вылез из-под юбки и принялся осматриваться.

Лиретта тем временем подошла к окну. Резким движением раздвинув шторы, она освободила оконный проем. Он оказался не таким большим как в коридоре, но все еще внушительным.

«Уна, мы будем любоваться по утрам на парк. А может будем завтракать с Риком прямо посреди цветов».

«Дура романтичная», — прокомментировал летучий мыш.

«Уна… ну он такой замечательный. Неужели мне нельзя помечтать?» — Лиретта насупилась, задергивая шторы.

Логан советовал как можно дольше держать их закрытыми, чтобы нельзя было подглядывать с улицы. Хоть угроз в поместье рода Вейлумов и не предполагалось, лучше не забывать о таких мелочах.

Дожидаясь камеристку, Лиретта провела инвентаризацию комнаты. Большой мягкий диван, два глубоких кресла, столик из красного дерева, с десяток подушек, торшеры, бра, камин… все не укладывалось в голове. А еще были тумбочки, кушетки, вазы, картины…

Дверь открылась практически бесшумно. Лири вздрогнула, резко поворачиваясь на каблуках. Рука тут же потянулась к длинной шпильке в волосах.

— Добрый день, леди Макфор, — вошедшая девушка примерно одного возраста с Лиреттой поклонилась и уставилась в пол. — Милостью Его Светлости я буду вашей камеристкой. Прошу, обращайтесь ко мне по любым вопросам. Я всегда помогу.

Лиретта нахмурилась. К ней приставили кого-то для слежки? Похоже на то. Слишком много чести выделять личную слугу для гостьи из низов.

— Хорошо. Приготовь ванну, — капризным голосом попросила Лири, решив изображать избалованную девицу, дорвавшуюся до роскоши.

— Да, миледи. Вам нужна будет помощь?

Соблазн отказаться очень велик, но Лиретта собралась и свысока посмотрела на камеристку.

— Конечно. Как тебя еще не уволили за такие глупые вопросы?! Я что, сама должна мыть волосы?

— Нет, миледи. Я буду счастлива помочь вам. Все скоро будет готово, — девушка поклонилась и скрылась за дверью будуара.

«Не перегибай палку. Ты даже не узнала ее имя. Кто так делает?»

«Избалованные жизнью люди?» — предположила Лиретта.

«Дуры. Дуры так делают. Иногда мне кажется, что ты пропустила все лекции».

«Уна, я понимаю, что надо с ней подружиться. Не сомневайся. Вопрос в том, что и образ избалованной барышни тоже нужен. Не переживай, все будет хорошо».

«Смотри не перегни палку. Завоевать доверие порой сложнее, чем может показаться на первый взгляд».

Хвост тринадцатый.

На новом месте

У Логана Дрейка не так много трофеев, которыми он гордился. Исполнитель не обладал излишней сентиментальностью, да и с его полевой работой рассчитывать на сколько-нибудь постоянное место жительства не приходилось. Поэтому он оставлял лишь то, что мог носить с собой.

Одним из таких предметов был глаз Глубинного Охотника, хотя правильнее называть это лишь хрусталиком, а самого монстра — Охотником-на-Глубинных. Небольшая, диаметром с кулак, сложная линза, состоящая из нескольких изящно соединенных между собой в монолитную конструкцию кристаллов. На внешнем ободке линзы расположены многочисленные наросты и металлические наклепки в виде каких-то сложных узоров, к которым тянулись оборванные жилы, в прошлом заполненные непонятной мерзкой кислотной субстанцией…

Откуда Дрейк это помнил? Он участвовал в охоте на Охотника, и сыграл не последнюю роль в его убийстве. Так что, приободрив себя победами, состоявшимися немногим больше месяца назад, Логан спрятал трофей и уверенно вошел под неуютный свод переговорного зала.

Каменные громады стен возвышались над ним, куполом сходясь кверху. Под самым потолком нервюры встречались, образуя узкое кольцо, откуда по нажатию на превосходно замаскированный выключатель начинала бить яркая колонна света, не слепя участников, но освещая стол и форсируя различные узоры из чистого света на нем по команде председателя сбора. В этот раз, как и во многие другие, им был отец Кальвин.

— Приветствую вас, Отцы и Братья! — с натянутой улыбкой проговорил Логан.

Его ждали. Он опаздывал, хотя и не по своей вине, а всего лишь из-за транспорта. В зале между тем было немного больше людей, чем один лишь Кальвин.

Перво-наперво, по правую руку от него сидела другая фигура, немногим менее значимая, но заметно менее авторитетная для Логана — отец Сьюпенс. По левую сидела за причудливым устройством какая-то девушка в очках. Логан был уверен, что несколько раз видел ее в монастыре. Поднапрягшись, он вспомнил.

Марта. Сестра Марта. На год старше Лиретты. Гениальная девушка — и в то же время бездарный полевой агент. Видимо, назначена секретаршей. Неплохо, старик. Хороший выбор, и рыбку съесть, и в лодку сесть.

Настоящей проблемой мог стать сидящий чуть поодаль от этой компании брат Грегори, который незамедлительно поднялся и жестом указал Логану сесть так, чтобы они вдвоем сидели напротив друг друга и напротив святых отцов одновременно. В этом была симметрия, угодная Триединым. Дрейк не стал спорить и послушно занял свое место.

— Лиретта между тем уже у предполагаемого покупателя, — Дрейк, ничтоже сумняшеся, зашел с козырей.

Брат Грегори стиснул зубы. Ему очень хотелось, чтобы именно его воспитанница оказалась на месте Лири.

— Превосходно, — эхом отозвался неизменно дружелюбно настроенный отец Сьюпенс.

Грегори опустил глаза. Старина Сью не делал различий между девушками и гордился любой шпионкой, которая смогла хоть как-то себя проявить. Широта души начальника над академией вызывала восхищение. Но самого Грега подобный исход не очень-то радовал.

— Простите, — неожиданно прервала беседу голос девушка за устройством.

Машинка издавала характерные щелкающие звуки, словно миниатюрный печатный станок издательства, но, судя по тому, как быстро текст наполнял бумагу, это что-то более практичное. По-видимому, секретарша успевала также комментировать реакции присутствующих и оставлять несколько слов об их облике. Избыточно, но похвально. Поправив очки на носу, она задала вопрос:

— А кто будет этим покупателем?

Она явно остановилась, ожидая пояснений. Стоило Кальвину открыть рот, как снова послышались щелчки.

— Марта, с месяц назад исполнитель Логан был в составе экспедиции в глубины мира и наткнулся там на Охотника.

— Мое присутствие было санкционировано, — спешно ввернул Дрейк, понимая, что неопытная девушка при составлении протокола может написать такое, что потом попадет в его дело и выставит его далеко не в лучшем свете.

Марта, однако, подняла взгляд и посмотрела на Логана как на идиота. В ее карих глазах читалось: «Может быть, я и не гожусь для полевой работы, но прекрасно разбираюсь в делах церкви. И уж явно не глупее вас!»

— Да, да, мы все знаем, какой ты отважный, — незамедлительно добавил Грегори.

Слово тут же взял Кальвин, а значит, вполне вероятно, едкое замечание в протокол не попадет.

— Брат Дрейк участвовал в убийстве этой богомерзкой твари, вслед за чем из нее извлекли полезные части. Как ты знаешь, сестра, церковь запрещает торговать частями Глубинных или Охотников, но проблема, как водится, не в том, что есть продавцы, а в том, что есть покупатели. Спрос рождает предложение.

Грегори постучал пальцами по столу. Скорее от нервов. Как он и ждал, они быстро перешли к делу.

— Логан настоял на том, чтобы не перехватывать экспедицию и позволить части товара уйти через черный рынок. Остальное сознательные члены сдали артефакты церкви в обмен на разумное вознаграждение. Но кое-что ушло — намеренно. В том числе Сердце.

— Я знаю про Сердце. — вставила Марта. — Глубинные есмь совершенные создания Триединых и вся их жизнь сосредоточена в их Сердце. Что бы ни случилось с их телом, пока их Сердце цело, Дыхание Богов может вернуть их к жизни, восстановить утраченные конечности и даже каким-то образом вернуть потерянные инструменты.

Сьюпенс довольно кивнул, как всегда, гордый своей ученицей.

— Сердце Охотника — опасная реликвия, которую категорически нельзя выпускать из виду. Мера наказания за ее хранение — высшая, будь ты хоть кем, хоть сенатором. И как раз сенатора мы и подозреваем.

— Сенатора Вейлума, — уточнил Логан.

Марта снова весьма недоброжелательно взглянула на него.

— Сенатора Вейлума, — подтвердил Кальвин.

— Я поняла, — буркнула Марта и, чуть подумав, добавила: — Благодарю, отец.

— В общем, твоя воспитанница теперь рядом с его сыном, ты пытаешься найти следы на черном рынке, пускай и не слишком успешно. А мы здесь обсуждаем, что делать дальше, — заметил Кальвин.

— Отец, я смею полагать, что могу сфокусироваться на этом деле целиком, — уверенно заметил Логан, устраиваясь удобнее на стуле.

Брат Грегори переглянулся с Кальвином. Стало как-то неуютно. Коллеги что-то не договаривали.

— Соглашусь, — наконец ответил Кальвин, складывая морщинистые пальцы в замок. Немного подумав, он продолжил: — Но есть еще одно дело, в которое ты влез по самые уши. Судя по твоему отчету касательно расспросов родственников детей из Восточного Лиффрента, есть кто-то, кто не хотел бы подвергать вопрос странностей их происхождения огласке. И его видели у госпожи…

Председательствующий жрец оглянулся на секретаршу. Та эхом отозвалась:

— У госпожи Саттер, отец.

— У нее самой. Скорее всего, он не один. И Логан, действуя по горячему следу, решил попробовать поймать этих бандитов «на живца», предложив горожанке с опытом почтенным и в летах соответствующих немедленно отозвать внучку к себе. Ее письмо уже у нас, и мы подняли шумиху, разве что журналистам не рассказали, приставив при этом охрану к леди Саттер, — ответил Кальвин, — Хотя меня порядком утомляют твои импровизации, брат, не могу не признать, что, как правило, они работают. Видимо, Триединые направляют твои мысли.

— Это огромная честь слышать подобное от вас, отец, — искренне ответил Логан.

— Между прочим, важны не только те, кто придумывают, но и те, кто делают, — с плохо скрываемой злостью заметил Грегори, — Получается, я должен буду прикрывать задницу этой старухи, пока Дрейк и его дурнушка пытаются как-то удержаться при Вейлуме-младшем?

Логан заколебался. Кальвин не спешил гасить конфликт, видимо, он ждал ответа. Начнет ли тот оправдываться, или найдет что возразить, погасит ли он сам или…

— Моя инициатива не стоит и выеденного гроша без твоей реализации, брат, — ответил Логан, не отводя взгляда и как-то неловко улыбаясь, — Там, где заканчивается воля случая и начинается дело профессионализма, немногие могут тягаться с тобой. Я рад, что это дело поручено тебе.

Грегори замер. Чуть-чуть покраснел. Враждебность на его лице отступила, он повернулся к Кальвину и увидел то же самое. Признание. Признание старых заслуг заставило его успокоиться и пренебрежительно махнуть рукой. В конце концов, почему он позволил проблемам и личному мнению какой-то бабы взять над ним верх? То, что она не получила задание с сыном сенатора, не сделало самого Грегори ни на грош дешевле. Его все еще ценят. А Иветта еще получит работу. У нее будет шанс проявить себя.

— Пф-ф. Я… погорячился, наверное, с такими высказываниями.

— Не отвлекаемся. У нас мало времени из-за… проблем с транспортом, — председатель не стал тыкать пальцем в Логана, указывая, что опоздал именно он.

— Брат, я отбываю в захолустье, и не смогу вести дело по девочкам здесь.

— Без проблем, — дружелюбно улыбнулся Дрейк, прикидывая, сколько часов недосыпа ему сейчас подкинут.

— Да, об этом. Мы бы хотели, чтобы ты попытался узнать у девочек хоть что-то, — настойчиво попросил Кальвин, — Желательно на этой неделе.

— Они же сами ничего не помнят! А Логан — страшный взрослый мужик, — неожиданно возразила Марта, хотя ее, разумеется, никто не спрашивал.

Внезапно подал голос Сьюпенс:

— Брат Дрейк умеет ладить с детьми, — заметил он.

— И у меня есть методы, — добавил специалист, о чем тут же пожалел.

Марта поправила очки и возмущенно уставилась на Логана.

— Это какие еще такие методы?! — переходя на повышенные тона спросила она, вскочив со своего места.

Святой отец мягко положил ей руку на предплечье, и она тут же села, виновато уставившись в стол.

Логан обреченно вздохнул. Доверять производственные секреты недавним сотрудникам было рисково, даже таким бдительным и толковым, как сестра Марта. Особенно таким бдительным и толковым. Они могут не только сложить два и два, но и напридумывать себе всякое.

— Метод 19, доступ 4, — в этот раз Кальвин погасил конфликт самым простым способом — общаясь с секретаршей на понятным ей языке. Та лишь послушно кивнула, в полной мере удовлетворенная ответом.

— Доступ 4 делает тебя разрешенной целью, сестра, так что можешь попросить Логана лично удовлетворить твое любопытство! — хихикнул брат Грегори.

Марта неожиданно очень сильно смутилась и надула губы. Вкупе с недавним возмущением, присутствующие мужчины вывели, что именно успело возникнуть в ее голове, вслед за чем уже просто не могли скрывать улыбки. В подобном приподнятом настроении они и покинули зал. Последними вышли Сьюпенс и секретарша. Он понимал, что кое-чему сестра Марта так и не успела научиться, и хотел дать несколько советов и поддержать ее уже после выпуска.

Хвост четырнадцатый.

Силки расставлены

— Миледи, ванна готова, — чопорно отчиталась камеристка, приглашая Лиретту войти.

Сердце вновь забилось в груди. Раньше ей не приходилось мыться как аристократке. Конечно, им рассказывали что и как, показывали, но лучше один раз попробовать, чем прослушать сотню лекций. Да еще и Унами надо не подставить. Летучий мышь тактично спрятался под тумбочкой, предупредив об этом хозяйку.

Камеристка помогла снять платье и забраться в каменную чашу, наполненную теплой водой.

— Как тебя зовут? — властно спросила Лиретта, откидываясь на валик.

— Этель, миледи, — коротко ответила девушка. — Вы желаете, чтобы я принесла какой-нибудь десерт?

— Нет. Думаю, нам с Его Светлостью будет о чем поговорить, когда он вернется. К тому моменту я должна быть готова.

— Да, миледи. Тогда вы пока отмокайте, а я вымою ваши волосы. Закройте, пожалуйста, глаза, чтобы не попал шампунь.

Лиретта покорно выполнила просьбу. В теплой воде приятно лежать. После долгого перелета ей казалось, что еще чуть-чуть, и она уснет прямо на месте. Но стоило для начала встретиться с Риком и поговорить. Хотя бы для того, чтобы прояснить собственное положение в этом доме.

На голову полилась вода, тонкие девичьи пальчики перебирали волосы. Пожалуй, это действительно приятно. Словно оказываешься в детстве, беззаботном и безоблачном, рядом с мамой, которая всегда поможет. Лиретта нахмурилась. Мама… когда она думала об этом человеке, внутри появлялась пустота. Не тоска, а просто отсутствие чего-то, словно и семьи никогда не было, и кого-то близкого тоже. В памяти тут же всплыли слова аббатисы: «Добро пожаловать домой, девочки. Теперь церковь будет вашей семьей».

Семь лет назад они казались ужасными, а рассказы старших воспитанниц и вовсе лживыми. Как можно забыть? Получается, что можно… Не факт, что без помощи церковных менталистов, но можно.

— Миледи, вас что-то беспокоит? — спросила Этель, осторожно массируя голову Лиретты.

— Нет. Просто день был тяжелый, голова болит.

— Мне принести лекарство? — тут же предложила камеристка.

— Нет. Просто продолжай. Становится легче.

«Легче ей становится. А на душе такая боль. Забудь. Если что-то забылось, значит, оно стало неважным».

«Уна, ты не прав. Как может быть не важна мать?»

«Все когда-то уходит в прошлое. Даже те, кто дал нам жизнь. Не цепляйся. Если это что-то действительно важное, ты вспомнишь».

Лиретта не ответила. Слова Унами кололи похлеще плети, которой старшая сестра в детстве погоняла ленивых коров. Почему бывает так, что что-то мелкое врезается в память, словно ты родился с этим знанием, а то, что хотел бы сохранить, утекает водой из решета?

— Госпожа, я нанесла питательную маску на ваши волосы. Теперь надо вымыть тело. Пожалуйста, встаньте.

Резко открыв глаза, Лиретта ухватилась за бортики ванной и поднялась. Голова закружилась, все вокруг поплыло как после быстрого танца со множеством поворотов.

— Госпожа, осторожнее. Вам некуда спешить, — напомнила Этель.

К телу прикоснулась жесткая мочалка, и Лири чуть ли не заурчала от удовольствия. Одно дело самой пытаться вымыть спину, и совсем другое, когда кто-то внимательный чешет именно там, где хочется.

После мытья приятной неожиданностью стал массаж. Лиретта вознамерилась одеться, но упертая Этель уговорила ее лечь на стол и натерла пахучими маслами. Лири казалось, что она заново родилась. Кожа была нежной, словно у младенца. Этель оказалась той еще колдуньей, не иначе. В церкви их внешность стояла не на последнем месте, но до таких результатов там как до луны.

— Вы прекрасно выглядите, миледи.

— Спасибо, Этель. Все благодаря твоим стараниям.

Камеристка зарделась, но тут же попыталась откреститься от комплимента.

— Ваша красота от милости Триединых, миледи. Пойдемте, я помогу вам одеться.

Лиретте стало неловко. Ее платья вряд ли походили на то, к чему привыкла Этель. Простые и незамысловатые, они спокойно надевались в одиночку.

— Не стоит, я справлюсь сама.

— Вы уверены, миледи?

— Да. Ступай, — махнула рукой Лиретта, кутаясь в махровый халат.

За такой можно и душу продать. Мягкий, нежный, в нем тонешь и нежишься. А еще он неимоверно теплый.

Поправив полотенце на волосах, Лиретта вышла в будуар, дождалась, пока Этель закончит с уборкой и уйдет по своим делам, и замерла перед зеркалом, нервно покусывая губы. После мытья хотелось забраться в постель и уснуть, но она не могла себе этого позволить.

Червячок сомнения грыз ее сердце. Сбросив халат на пол, Лири подошла к зеркалу и придирчиво себя осмотрела.

— Похоже, госпожа Макфор, у вас появилась соперница, — прошипела Лиретта, вглядываясь в собственное отражение. — А это значит, что нужно встать на одну чашу весов, а ее поставить на вторую. И, если сравнение будет не в вашу пользу, постараться исправить ситуацию.

Лиретта нахмурилась, попытавшись вспомнить незнакомку. Первое, что бросалось в глаза, разница в цвете волос. Лири покрутила в пальцах каштановые пряди, невольно представляя на их месте светлые кудри блондинки. Нет, определенно, если ее осветлить, то она превратится в серую церковную мышь, невзрачную и неинтересную. Так что по одному очку обеим.

Сравнить глаза не получилось, Лири помнила, что они были светлыми, а у нее карими, но остальное ускользало. Носик у обеих аккуратный, губы пухлые, разве что у соперницы чуть бледнее.

А дальше пришлось действовать наугад. За кучей рюшей и пышными юбками сложно увидеть реальную фигуру блондинки.

— Да чтоб тебя, любую в корсет затяни, талия появится, — зашипела Лиретта, недовольно щупая себя за бока. — Это я что, толстая?! Да ни в жизни!

И все же Лири понимала, что по стройности уступает незнакомке. Да и по манерам, наверняка, тоже. И эти ее изящные ручки в тонких кружевных перчатках с поблескивающим из-под кружева маникюром.

Бросив короткий взгляд на ногти, Лиретта погрустнела: ей вряд ли удастся отрастить что-то приемлемое. С рождения ноготки были тонкими и хрупкими, так и грозя обломаться в любой момент. Хотя… немного ухода им, пожалуй, не помешало бы.

«Да, надо будет спросить у Этель, умеет ли она… а то у тебя руки-крюки, еще изрежешься до крови, Лиретта. Криворукая ты макака!»

«Я, конечно, понимаю, что немного здравой самокритики редко кому мешает, но ты бы заканчивала с самобичеванием, — подал голос Унами. — У нас тут не благотворительная организация по поднятию самооценки. Она плоская как доска. Возможно, и попы у нее тоже нет. А у тебя фигура что надо. Так что выше нос. И вообще, собирайся. Надо встретиться с твоим героем-любовником сегодня. Это укрепит вашу связь!»

«Так, стоп… какая еще плоская организация?»

«Не организация, а девица возле твоего объекта!»

При упоминании Рикардо на душе стало тепло и грустные мысли отступили прочь. В конце концов, никто не говорил, что та странная дама ей соперница. Может быть, Рик как раз поменял ее на Лиретту?

Последняя мысль грела душу и заставляла плясать на одной ножке от радости. Лиретта чуть покружилась по комнате и уселась перед трюмо. Как раз кстати на нем расположился целый ворох необходимой женщине мелочевки: тушь, румяна, заколки и шпильки. И все новенькое, явно купленное совсем недавно. С восторгом изучив неожиданно свалившиеся на нее богатства, Лиретта принялась готовиться к встрече с герцогом.

Хвост пятнадцатый.

Водные процедуры

Лири нервно покусывала губы, в очередной раз рассматривая отражение в зеркале. Ее лучшее платье выглядело… никак. Особенно в сравнении с тем пирожным с белковым кремом, в котором она встретила ненавистную блондинку.

«Опять нос повесила. Слушай, иди спроси у Этель, где веники…»

«Унами!» — разозлено прикрикнула на друга Лиретта и нервно закусила губу.

Покрутилась перед зеркалом и так и эдак, завязала широкий пояс, чтобы подчеркнуть талию.

«Уна, если я не могу быть, как она, я должна быть другой. Это просто. Но… иногда хочется представить себя на месте принцессы».

«Толку представлять? Добейся его, ты способна», — ворчливо ответил летучий мыш.

«Спасибо, Уна. Хотелось бы верить, — отметила Лири, чувствуя, как становится тепло на сердце. — Я справлюсь. В конце концов, не зря Триединые свели нас. Это судьба!»

Поправив в очередной раз складки юбки, Лиретта вышла в коридор. Магическая лампа среагировала на движение и тут же зажегся приятным желтоватым светом, создававшим ощущение уюта. По-хорошему, следовало бы отсидеться в комнате, дождаться, пока у мужчины возникнет к ней интерес. По крайней мере, именно так их учили в академии. Но мочи терпеть не было. Под лежачий камень вода не течет, и Лиретта, расправив плечи, направилась в сторону холла.

Светильники впереди вспыхивали при ее приближении, словно по волшебству. А сзади постепенно подкрадывалась тьма. Лиретта чувствовала себя принцессой в лабиринте. В темноте все выглядело не так, как при закатном свете солнца.

Предки Вейлумов так же сурово смотрели на нее с портретов, черты их лиц заострились, стали еще более грозными. Лири казалось, что они молчаливо отчитывают ее за то, что она замахнулась на мужчину не по статусу, и это злило. Ведь всем известно, что великая любовь — залог здорового потомства. И только потом гены. По крайней мере, Лиретте нравилось верить в такую сказку.

— Миледи, вам нужна помощь? — Этель появилась как чертик из табакерки.

Лиретта вскрикнула и инстинктивно потянулась к шпильке, припрятанной в складках юбки.

— Простите, что напугала, — камеристка склонилась, глядя в пол. — Я могу быть вам полезна?

— Да. Этель, Его Светлость уже вернулся? — обеспокоенно спросила Лиретта, пытаясь унять колотящееся в груди сердце.

— Да, миледи. Он просил сопроводить вас в голубую гостиную. Следуйте за мной.

Лири покорно пошла за прислугой, рассматривая большой белоснежный бант сзади на талии Этель. По центру красовалась брошь, судя по всему, с гербом Вейлумов. При быстрой ходьбе сложно разглядеть рисунок, да и вспомнить, что там изображено, не получалось.

Но вскоре эта мелочь перестала ее волновать. Сердце билось неровно, то пропуская пару ударов, то срываясь на бешеный бег, отчего кружилась голова, тошнота подступала к горлу и неприятное колющее чувство сжимало что-то в груди. Кто в этом виноват? Рикардо Вейлум и предстоящая встреча.

«А ну не раскисай! Давай еще потеряй голову!» — шикнул на нее Унами, но Лиретта пропустила его слова мимо ушей, перебирая в голове варианты возможной встречи.

Плохие, в которых он выставляет ее прочь, быстро закончились, а за ними пошли полные романтики воображаемые бредни влюбленной дурочки. Лиретта и сама понимала, что вряд ли с ней случится что-то такое же романтически-прекрасное, но где-то внутри продолжала надеяться.

Этель остановилась придирчиво осмотрела Лири, смахнула невидимые пылинки и открыла дверь.

— Прошу, миледи. Его Светлость ждет вас.

Лиретте показалось, что она забыла, как дышать. Воздух залетал в легкие, но в нем словно не было кислорода. Голова вновь противно закружилась. Лири зажмурилась и сделала шаг внутрь.

Комната полностью оправдывала свое название. Нежно-голубые обои с белоснежным кружевным рисунком украшали стены. Картины в синих тонах, темные, почти черные, занавески, создавали приятный акцент на окне, рядом с которым стоял рояль. Лиретта закусила губу, запоздало подумав о том, что стоило уделять музыкальному образованию больше времени. Можно было бы удивить Рика.

— Леди Макфор, я рад нашей встрече, — аристократ поспешил подняться с дивана и пойти ей навстречу.

Лиретта смущенно улыбнулась и отвела глаза.

— Я тоже рада вновь видеть вас, — пролепетала она, чувствуя, как способность связно мыслить убегает от нее, задорно виляя рыжим хвостом.

— Вы, наверное, голодны. Я приказал подать легкий ужин. Вы ведь разделите со мной трапезу? — то ли спросил, то ли поставил перед фактом Рикардо.

— Почту за честь, — ответила Лири, подавая ему руку.

Аристократ не преминул поцеловать тыльную сторону ладони, а Лиретта запоздало вспомнила, что забыла надеть перчатки.

«Позор-то какой. Это провал!» — испуганно подумала она, надеясь на поддержку Унами. Но вредный мыш в этот раз решил промолчать.

Почувствовав себя одинокой рыбешкой, отбившейся от стаи и оставшейся в одиночестве в бескрайнем небе, Лиретта покорно уселась в кресло, выбранное для нее Вейлумом.

— Как вы добрались? — завел неспешную беседу Рикардо, опуская на стол бутылку вина и два бокала. — Аперитив?

Неуверенно кивнув, Лиретта приняла протянутый бокал, пригубила кисловатое вино и ответила:

— Без происшествий. Вы же знаете, что дирижабли надежный транспорт. Они реже ломаются, чем поезда, я им доверяю.

— Это потому, что, упав с высоты, точно расшибешься насмерть. Там просто качественнее проводят техническое обслуживание, — пренебрежительно ответил Рикардо. — На нашем личном участке железной дороги за последние десять лет произошла всего одна авария, и то машинист напился до поросячьего визга. К сожалению, исключить человеческий фактор пока не получается.

— У вас есть собственная железная дорога? — с восторгом спросила Лиретта, пытаясь прикинуть, сколько такое удовольствие может стоить.

— Да, на рудниках. Мы отправляем сырье на завод. Когда мой прапрадед обнаружил месторождение, там было голое поле, никакой инфраструктуры. Но с соседних земель наш коллега свозил руду на переплавку на свой завод. Экономической выгоды в постройке еще одного не было, мы просто построили дорогу туда и начали добычу. Хотя… сейчас половина переработки принадлежит нам, мы достраивали отдельные корпуса.

Говорил он это таким тоном, словно это нечто само собой разумеющееся. Конечно же, каждая семья раз в поколение строит железную дорогу, что тут такого?

От подобной заносчивости у Лиретты свело челюсть. Она плохо помнила рассказы родителей о буднях на рудниках, но в подсознании плотно засело то, что там плохо и тяжело. Хотя, кто знает, может быть Вейлумы лучше заботятся о жителях своих островов.

— Что-то случилось? Вы выглядите печальной, — обеспокоенно спросил Рикардо, бесшумно опуская бокал на стеклянный столик.

— Нет-нет, просто задумалась. Получается, дела идут в гору, раз производство расширяется. Это идет на благо Империи.

— Право слово, что мы о делах да о делах, — поспешил перевести тему Рик. — Вам не стоит забивать хорошенькую головку такой ерундой. Вы любите рукоделие?

— У меня не так много свободного времени, чтобы, — Лиретта отпила еще вина, надеясь охмелеть и немного осмелеть, — чтобы проводить его за подобным занятием. Бизнес моего отца требует много времени и усилий. Триединые благословили нашу семью наследником и тремя дочерьми. Подготовка приданого отнимает львиную долю доходов. Естественно, мы с сестрами помогаем отцу.

— Что ж, я думаю, сейчас самое время это исправить. Я найму вам учителя. Чем бы вы хотели заниматься?

«Он что, хочет видеть рядом с собой типичную аристократическую клушу, заглядывающую в рот мужу в перерывах между родами и рукоделием?» — возмущенно подумала Лиретта.

«А даже если и так? Подыграй. Попробуй что-нибудь новое. В конце концов, даже от задания можно получать удовольствие».

— Право слово, Рикардо, мне неловко…

В дверь постучали.

— Ваша Светлость, ужин. Можно войти?

— Да! — властно ответил Рик, откидываясь на спинку.

В комнату вошел лакей, перед собой он катил небольшую тележку. Ловкими движениями расставил на столе приборы, тарелки с фруктами, сыром и мясной нарезкой, поклонился и вышел.

— Я понимаю, что ужин скромный. Простите, следовало озаботиться этим ранее. Но врачи не рекомендуют переедать на ночь. Кстати, что бы вы хотели на завтрак?

— Я не буду стеснять вас, пусть все идет своим чередом.

— Хорошо. И все же, с какого изящного искусства вы хотели бы начать? Может быть, пение, игра на музыкальных инструментах, живопись?

— Может быть, вышивка? — неуверенно предложила Лиретта.

Она предпочла бы уроки стрельбы или самообороны, но Рикардо это знать необязательно.

— Как будет угодно, — улыбнулся аристократ, пододвигая в сторону Лири тарелку с фруктами. — Может быть, вам интересно что-нибудь еще?

— Да, мы начали разговор о камнях. Расскажите еще! — уцепилась за знакомую тему Лиретта, нарочито медленно отрывая виноградинку.

Рикардо довольно улыбнулся, закинул ногу на ногу и откинулся на спинку.

— Даже не знаю, что вам рассказать. Вы слышали когда-нибудь о минерале под названием слезы триединых?

— Не доводилось, — ответила Лири и поспешила положить еду в рот. Пусть лучше говорит побольше.

«А мне?» — недовольно попросил Унами.

«Ты что, с ума сошел? Сидишь под юбкой, так сиди дальше! Хочешь, чтобы он узнал, что ты живой? Проблем потом не оберешься. Напомню, что в города мутировавших животных не пускают. Только одобренных церковью, если быть точнее. Ты, мой дорогой бирюзовый мыш, ни в одном каталоге не значишься. Хочешь оказаться за пределами купола?»

«Пожалуй, перебьюсь. Но ты постарайся чего-нибудь мне захватить».

— Слезы триединых довольно редкий минерал. Он похож по составу на горный хрусталь, который относится к кварцам, но характерным отличием слез является то, что в их составе, во-первых, находятся примеси золота, обычно располагающиеся внутри кристалла в форме нитей.

— Наверное, очень красиво, — с нескрываемым восторгом ответила Лиретта, пытаясь вообразить это великолепие.

— Да, вполне. Второе интересное свойство минерала — он полностью растворяется в концентрированном дыхании богов, многократно увеличивая его силу. Я слышал, что у многих источников дыхания находят слезы. Хотите посмотреть на крупный образец?

— Конечно! — без раздумий выпалила Лиретта, с тоской посмотрев на мясную тарелку.

«Надо было выманить из него еще немного фактов и нормально перекусить!»

«А когда я просил меня покормить, ты отговорилась. Давай, мучайся вместе со мной, хозяйка!»

«Да ты сама доброта, Уна», — хмыкнула Лиретта.

«Весь в тебя», — не остался в долгу летучий мыш.

— Тогда идемте. Завтра у меня важный день, я бы не хотел ложиться слишком поздно, — Рик поднялся, галантно подал руку Лиретте. — Вам не понравился мой подарок?

— О чем вы?

— О перчатках. Вы их не надели.

— Это растерянность, Ваша Светлость, — смущенно ответила Лиретта, спешно придумывая правдоподобное оправдание. — Матушка всегда отчитывала меня за это, но, когда проводишь много времени с бумагами, перчатки только мешают. Без них привычнее.

— Значит, надо купить вам что-то подходящее. Сходите завтра с Этель в город, она должна неплохо разбираться в моде и столичных лавках. Думаю, ее помощь пригодится.

— Спасибо, Ваша Светлость.

— Рик. Хотя бы наедине. Не возводите между нами стену, Лиретта, — Рикардо обаятельно улыбнулся и вывел ее в коридор. — У нас одна из наиболее обширных коллекций в Империи. Мои предки зачастую увлекались минералогией и не упускали возможности приобрести редкие образцы.

Рикардо рассказывал, уверенно двигаясь по сумрачным коридорам. Лиретте же было неуютно. Ей казалось, что за темными поворотами ее может поджидать ловушка.

Когда ты молодой специалист, да еще попавший на задание без должной подготовки, немудрено волноваться. Лири пыталась успокаивать себя, но выходило плохо. Ей определенно нравился Рик, но не как цель, а как человек. Внутри послушницы боролись противоречивые чувства: признаваться или нет? И если все-таки да, то что говорить аристократу? Поделиться душевными переживаниями или раскрыть свою принадлежность к церкви? И в какой дыре она окажется после предательства?

— Вы выглядите задумчивой. Что-то случилось? Вас что-то беспокоит?

— Подумала, что если коллекция действительно такая уникальная, как вы… как ты рассказываешь, то было бы здорово сделать на ее базе музей, — невинно хлопая глазками, ответила Лиретта. — У народа должна быть возможность увидеть такие редкости.

— Мы периодически предоставляем экспонаты для выставок, — с легким неодобрением ответил Рик. — Лиретта, это довольно ценные образцы, показывать их одновременно, с одной стороны, опасно, есть риск порчи или кражи, а, с другой стороны, лишит обывателей ощущения чуда. Когда видишь одновременно много необычных вещей, восхищение притупляется без должного уровня грамотности.

Рик остановился перед массивной дверью, обитой металлом, приложил к ней ладонь и подержал.

— Наша семья вложила немало средств в создание этой коллекции. Мы рады делиться некоторой ее частью с миром, но далеко не всем. Сейчас вы войдете в святая святых, Зал Камней, — важно прокомментировал Рикардо, раздвигая створки.

Яркий свет ослепил Лиретту. Ей показалось, что он вспыхнул одновременно с открытием дверей. Белый, холодный, он создавал ощущение больницы или лаборатории. В нем не было уюта коридорных светильников, только суровый научный интерес.

— Проходи, осмотрись, — разрешил Рик, чуть подталкивая Лиретту внутрь.

Глаза слезились, но девушка сделала шаг вперед. В конце концов, камни ей действительно интересны. В них было что-то такое, непонятное и необычное, вызывающее благоговейный трепет.

— Какая красота, — восторженно прокомментировала Лири огромный кислотно-зеленый кристалл.

— Кровь Охотника. Очень редкая штука. Говорят, в нее превратилась жидкость охлаждения из богомерзких созданий, сконструированных нашими предками. Обычно они по размеру не больше фаланги пальца, а тут целый тридцать сантиметров в длину. Но я привел тебя сюда не за этим, пойдем.

— Да, конечно, — кивнула Лиретта, следуя за Риком и разглядывая экспонаты.

Самородки металлов едва заметно поблескивали в свете магических фонарей, кристаллы, наоборот, отбрасывали солнечных зайчиков и иногда даже оставляли радужные разводы. Взгляд Лири зацепился за необычный круглый камень с металлической оплеткой. Конечно, она знала, что Триединые могут создать и не такое, но то, что минерал не выглядел поврежденным, говорило в пользу того, что добывали его очень бережно.

— Вот они, слезы триединых, — без ложной скромности прокомментировал Рикардо, остановившись возле кристалла в человеческий рост.

Лиретта замерла, разглядывая его. В целом, ничего необычного, если не считать тонких золотистых полосок, которые, казалось, перемещались в толще кристалла.

— А что из этого слезы? Кварц или то, что внутри?

— Хороший вопрос. То, что в нем заключено, конечно же, — ответил Рик, подумав, что его спутница довольно сообразительная.

— Очень красиво. Спасибо, что показал мне это чудо! — Лиретта обернулась, картинно прижимая сложенные ладони к груди.

— Самое прекрасное сокровище в этой комнате, это ты, Лиретта, — улыбнулся Рикардо, делая шаг навстречу.

Лири замерла. Как и многие неопытные девушки, она робела рядом с человеком, в которого влюблена. Лиретта не знала, что ей делать и как не обидеть аристократа неверным поведением. Рикардо прижал ее к себе, осторожно поглаживая по спине. Сердце трепетало от восторга, было тепло и легко, казалось, что вокруг порхают сотни огромных бабочек, касаясь ее своими нежными крыльями даже сквозь одежду. Она ждала большего, доверчиво заглядывая Рику в глаза, но тот не спешил, поцеловал Лиретту в лоб и отстранился.

— Нам пора спать. Я провожу тебя в комнату, — с сожалением сказал герцог, бросая на гостью голодные взгляды.

— Буду ждать вас завтра в пять в оранжевой гостиной, душа моя.

Когда за Риком закрылась дверь, Лиретта с видимым облегчением потянула за шнуровку платья. Даже такой легкий корсаж со временем начинал доставлять неудобства. Лири стало на мгновение жаль ту зефиринку. У нее-то корсет из китового уса! Иначе такого четкого силуэта не добиться.

«Главное, чтобы тебя в подобное не затянули. А то превратишься в бледную немощь. И какая из тебя тогда шпионка?»

«Уна, давай решать проблемы по мере их поступления. Одежда меньшая из них. Из проблем, а не поступлений. Ты не заметил ничего странного?» — обеспокоенно спросила Лиретта, снимая платье.

Летучий мыш, недовольно кряхтя, выбрался из вороха ткани и укоризненно посмотрел на хозяйку.

«Нет, я ничего не слышал. И не видел. У тебя из-под юбки только немного пола выглядывает!»

«А я вот видела. Странный круглый минерал. Судя по каталогам, которые мне доводилось изучать в обители, он явно не природного происхождения. В его возникновении замешаны Триединые!»

«Ну… логично, дорогая, логично. В конце концов, это они создали весь мир…» — едко прокомментировал Унами.

«Да нет. Ты же понимаешь, о чем я! Я о том, что он как-то связан с глубинными. Неужели Вейлумы участвую в охоте на них? Да нет, вряд ли… но, тем не менее, об этом стоит доложить. Надеюсь, Логан скоро выйдет на связь!»

«Не переживай. Как только ты понадобишься церкви, тебя из Глубин достанут».

«Ох… этого-то я и боюсь. Ладно. Уна, посторожишь?»

«Боишься?» — ехидно спросил летучий мыш.

«Не хочу, чтобы нас застали врасплох. Мало ли…»

«Ладно. Но завтра с тебя что-нибудь вкусное. Заведи себе, наконец, сумочку. Будет куда лакомства прятать!»

«Ладно…» — недовольно ответила Лиретта.

Надев ночную сорочку, она забралась под одеяло с твердым намерением обдумать произошедшее за день. И поначалу ей это даже удавалось. В память врезался образ зефиринки, который колол ее, словно диковинный кактус. Но стоило вернуться к Рику и его невинному поцелую в лоб, как мысли начали путаться.

Лиретте казалось, что любимый все еще где-то рядом. То ли держит ее за руку, то ли обнимает, а то и вовсе целует. Сквозь эти сладкие грезы она провалилась в сон.

Хвост шестнадцатый.

Экскурсия с объятиями

День прошел в ужасной суете. Лиретта трижды прокляла деятельную Этель, которая разбудила в семь утра, принесла завтрак, помогла собраться и уже в девять Лири в компании камеристки покинула особняк. Во дворе их ждал наемный экипаж. Этель с воодушевлением рассказывала, в какие именно бутики они поедут «покупать госпоже подобающее одеяние».

Лиретта надеялась на платья из более статусных тканей, но камеристка была неумолима: корсет, юбка с кринолином и перчатки. И никак иначе.

Сказать, что новость не радовала Лиретту, значит не сказать ровным счетом ничего. От одной перспективы оказаться перетянутой, словно сарделька, настроение падало ниже плинтуса. Приходилось уговаривать себя, что это все ради Рика. Что не стоит позорить любимого своим неподобающим видом. Ведь если аристократки привыкли, то и она сможет, разве нет? Настроить себя на нужный лад получалось не очень хорошо, но желание бежать куда подальше потихоньку пропадало.

В результате к концу дня Лиретта обзавелась сногсшибательным, по крайней мере Этель говорила именно так, платьем лазурного цвета, туфлями на высоком тонком каблуке, перчатками, веером и маленькой сумочкой. Последней очень обрадовался Унами, предвкушавший множество лакомств. Лиретта его восторгов не разделяла. Ей казалось, что проклятый корсет с китовым усом раздавит ее. Дышать стало сложно, голова тут же закружилась, перед глазами заплясали темные пятна.

Туфли не облегчали передвижения. Лири казалось, что один резкий порыв ветра, и она покачнется, юбка надуется парусом и унесет владелицу прочь за пределы купола. Но ради Рика можно и потерпеть.

Впрочем, были и плюсы. Есть не хотелось совершенно. Поэтому известие о том, что они пропустили обед, ничуть не огорчило Лиретту. Она попросила Этель привести ее в порядок и проводить в оранжевую гостиную. До назначенной встречи еще двадцать минут.

Лиретта успела рассмотреть узоры на обоях цвета апельсина, проверить на мягкость рыжие подушки и, наконец, заскучав, решила забраться за диван, чтобы сделать любимому сюрприз. В конце концов, почему бы и не пошалить немного? Вряд ли Рик рассердится.

Устроившись поудобнее, Лиретта приготовилась ждать.

Дверь открылась. Лири замерла, готовая в любой момент выскочить с громким криком «Сюрприз!» Но все пошло не по плану. Прикусив язык, чтобы случайно не выдать себя, Лиретта затаилась.

«Вот ты и допрыгалась», — ворчливо прокомментировал Унами, чувствуя беспокойство хозяйки.

«А ну цыц, мы с тобой проверяли, меня не видно. Так что все будет хорошо!» — ответила Лиретта, чувствуя, как начинают трястись от страха руки.

Стуча высокими сапогами по чистому паркету, осыпая с них крошки садовой земли, показался уже знакомый долговязый тип в котелке. В этот раз он повязал вокруг шеи потрепанный засаленный шарф, из которого торчали нитки. Выглядело это, с одной стороны, небрежно, а, с другой, порождало то странное чувство вызова и агрессии, с которой дворняга вбегает в дом, чтобы украсть колбасу: готовая оскалить зубы и заявить о своей опасности, если придется.

Нехороший холодок пробежал по спине Лиретты, и он сделала пометку по возможности не связываться с этим человеком. Впрочем, одного его появления достаточно для того, чтобы сложить два и два и понять: он не просто так заявлялся к госпоже Саттер. Но как долговязый связан с Вейлумами? Ответы на вопрос предстояло еще найти. Лиретта довольно улыбалась, почувствовав, что по воле случая напала на след. Ей нравилось это чувство: смесь опасности и неприкрытого детского восторга.

До добра общение с этим мужчиной точно не доведет. Тем временем подозрительный тип довольно лихо стянул с себя плащ и без колебаний бросил на кресло, чтобы тот не мозолил глаза, оставшись в тонкой полосатой матроске. Пройдя вперед, он как-то странно потеребил висевший на левой руке нефритовый браслет, после чего плюхнулся на диван.

— Чарли, какой статус? — спросил он словно бы у воздуха. Неожиданно примерно оттуда же, где он сам и находился, послышался искаженный девичий голосок:

— Через двадцать минут будет вечерняя молитва и кефир.

Лиретта навострила уши. Это похоже на связь, которой иногда пользовались полевики. Самой шпионке с такими артефактами работать еще не доводилось, а потому было вдвойне интересно. С трудом поборов желание выглянуть из неожиданного убежища, Лири обратилась в слух.

— Кефиром их поят, пф-ф, — фыркнул мужчина, чем-то шурша. Вскоре послышался странный звук, словно он что-то рассыпал на столе много мелких вещей, — Тебе нужно будет пройти в архивную башню. Ты узнала дорогу?

— Та-ак точно! — довольно ответила невидимая собеседница.

— Отлично. Выполняй. Сообщай по мере изменения обстановки, — сухо заметил тип в тельняшке.

Время начало медленно тянуться. Нет ничего хуже ожидания. Особенно ожидания в неудобной позе, когда корсет давит на ребра, ноги затекают и хочется проклясть себя за идиотскую идею устроить сюрприз.

Гость брал понемногу со стола рассыпанные семечки и щелкал характерным звуком, расщепляя, по-видимому, пальцами, после чего бросал шелуху прямо за диван, на Лиретту. От возмущения шпионка чуть не задохнулась, но голос девушки привел ее в чувства.

— Начинаем молитву, — доложила Чарли.

Сидящий мужчина никак не отреагировал. Он находился в своих мыслях. А вот Лиретта решила найти успокоение в общении с Триедиными и, прикрыв глаза, принялась мысленно повторять набившие оскомину слова.

Наконец, семечки закончились, а никто так и не появился.

— Рикки-Рикки тормоз-тормоз, — пробормотал под нос незнакомец и грубо бросил в воздух, — Что там у тебя?

— Молимся.

— Сколько можно молиться? Что за идиотские обряды, тьфу!

К счастью, плевать на пол в действительности он не стал, хотя, видимо, очень хотел. Со скуки он с характерным пронзительным звуком что-то сделал на браслете, вслед за чем небрежно бросил:

— Эй, Кара?

— Да? — разом ответило сразу два голоса.

— Идиотки. Ты Кара, а ты Кароль.

— А монахи называют нас обеих «Кара», — возразила одна.

— Еще они иногда называют тебя «Чара», — парировала вторая.

— Мы еще молимся, — подала голос Чарли, — Звали?

— Нет, не звали! — злобно рявкнул мужчина.

Потом замер, как-то странно озираясь и прислушиваясь, словно опасаясь, что его мог услышать кто-то за пределами комнаты. Лиретта зажала ладошками рот и боялась дышать. Долговязый явно не будет в восторге, если уличит ее в шпионаже. А то еще и Рика отвадит!

Девочки стихли, но ненадолго. Чарли снова доложилась:

— Молитва закончилась.

— Ох, ну слава Триединым! — выпалил сидящий на диване человек и загоготал.

Лиретта недовольно скривилась. В этом смехе не было тепла и доброты, только злость.

Когда Рик вошел в дверь, гость как раз переводил дух перед тем, как вытворить что-нибудь еще. Стоило хозяину переступить порог, как тот подорвался и выпрямился, отчасти для того, чтобы отдать честь, отчасти, по-видимому, чтобы хотя бы несколько мгновений посмотреть на сына сенатора сверху вниз.

— Карлос… — обреченно вздохнул Рикардо, — что случилось на этот раз?

— Пф-ф, — гость обиженно засопел, — думаешь, я не мог зайти просто так?

— Отец запретил тебе заявляться без срочного дела, — сухо напомнил Рик.

— Эта старая кошелка хочет забрать Чарли к себе, — процедил сквозь зубы мужчина, — У-ух, знал бы, придушил бы эту каргу сразу.

— Чарли слушает, — послышалось из браслета.

— Заткнись и жри свой кефир! — процедил сквозь зубы Карлос.

Рик осуждающе покачал головой, присаживаясь напротив. Лиретта замерла у щели между подушками, наблюдая за странной встречей и мотая происходящее на воображаемый ус.

— Короче, я думаю, что бабка Саттер опознает, что Чарли — не ее внучка. Поэтому нам нужно извлечь максимум пользы из этой подсадной утки и спереть ее от греха подальше, — подытожил Карлос.

— Звучит разумно. А пришел ты зачем?

— Во имя Бездны, Рик, тебе что, совсем неинтересно погонять этой имбецильной куклой по обители церкви? — хихикнул Карлос, — Но вообще я бы не хотел, чтобы это выглядело как самоуправство с моей стороны, только и всего.

— Порядок, — сын сенатора вдохнул и выдохнул, — Я послежу за тем, чтобы ты не заигрался. Чарли, ты меня слышишь?

— Слышу, милорд, — послышалось из браслета.

— Как кефир?

— Вкусный, милорд, — в голосе девочки появилось смущение и удовольствие от заботы, — Лотти выпрашивает добавки.

— Понятно. Карлос, поставь выделенный канал, — попросил Рик.

— Блин, как? Я не вдупляю. Пытался переключиться на Кару, а попал в общак.

Рикардо вздохнул и взял браслет в свои руки, что-то настраивая самостоятельно. Провозившись с полминуты, он поднял глаза на собеседника и спросил:

— Понял?

— Канеш. Заметано, — фыркнул Карлос.

— Итак, Чарли. Ничего не бойся. Не шарахайся от монахов, старайся выглядеть естественно, двигайся уверенно, чтобы никто не подумал, что ты заблудилась. Карлос, где карта?

Карлос что-то пробурчал под нос и снова зашуршал тем же, чем и в первый раз.

— Чем она пахнет? — озадаченно спросил Рик, — И в чем она?

— Это маскировка под пакет из-под семечек. Никто не станет досматривать, в какую бумагу завернуты семки. Даже если поперек будет стоять «Совершенно Секретно». Решат, что это хохма.

— Ладно, — протянул Рикардо, принимая аргумент и возвращаясь к Чарли, — Ты сейчас где?

— Выхожу в сад и иду к крыльцу, которое справа.

— Отлично…

Несмотря на невысказанное возмущение сидящего рядом парня, Рик предпочел провести девочку самостоятельно, заботливо напоминая ей о том, как она должна себя вести. Ей, по-видимому, нравилось. Представив в голове план этажей, Лиретта была уверена, что он пытается провести мелкую в архивы. Вот она уже поднялась на четвертый этаж башни, откуда начинаются закрытые для простых послушников территории. Умиление от заботы о девочке и недоумение от такого наглого посягательства на святую святых церкви смешались в Лиретте в гремучую смесь, и только благоразумие не давало ей выскочить с требованием прекратить святотатство. Лучше доложить куда следует. А там уже разберутся.

— Дверь заперта, — подала голос Чарли.

— Просканируй замок и сформируй отмычку, — тут же отозвался Рик.

Время потянулось. Карлос хмыкнул.

— Это я позаботился об их улучшенной комплектации.

— Я и не отрицаю твою полезность, б… бро, но если бы еще не бесил всех подряд…

— Ой, простите, ваше величество… — спаясничал долговязый, — Чарли, что там?

— Сейчас закончу. Шесть, пять…

Судя по дальнейшему обсуждению, девочка каким-то чудом вскрыла замок и, по распоряжению более толкового Карлоса, оставила незапертой на случай, если ее встретит кто-либо из святых братьев. Обычно в писчих комнатах кто-то работал, но не в столь поздний час. Все монахи должны были разойтись, а значит, проблем не должно возникнуть. Чарли поднялась еще на два этажа, но куда именно, Лиретта понять не смогла.

— Столкнулась с монахом. Выглядит дружелюбным. Немного… полноват.

— Насколько? — сразу уточнил Карлос.

— Фунтов на двести семьдесят на глаз, — ответила Чарли, — Положил мне руки на плечи. Выглядит скучающим. Рад, что я тут.

— Ничего себе немного! — выпалил Карлос, — Жирный как боров, так и говори.

— Он ведет меня наверх.

— Хорошо. Опиши его подробнее.

Чарли выдавила из себя четыре предложения, более-менее сформировав образ. Снова потянулись минуты. Лиретта сжалась в комок. Брата Джозу она недолюбливала и была полностью согласна с характеристикой Карлоса: жирный боров. Жирный похотливый боров, если быть точнее. Он частенько провожал девочек маслеными взглядами, после чего хотелось помыться.

— Говорит, его оставили здесь в наказание, — с сочувствием произнесла Чарли.

— Вы где?

— На чердаке под звонницей. Здесь хороший вид.

— Ночью? — переспросил Рикардо.

— Они прекрасно видят в темноте, — вставил координатор мелких с самодовольными назидательными интонациями: мол, ты не знаешь, а я знаю.

— Он снимает с меня платье…

Развитие оказалось несколько закономерным для Карлоса, и тот только протянул заинтригованным голосом:

— Продолжай…

Рик между тем вскочил.

— Проклятье, что этот жирный скот творит!

— Не бойся, они адаптированы для этого. Я проверял, — будничным тоном произнес Карлос.

—…теперь подрясник… — произнесла Чарли, — Я дую губки, но не сопротивляюсь. Как и прописано в сценарии. Правильно?

— Правильно, — отметил координатор.

— А режим съемки? — напомнил Рик, явно не находя себе места и чувствуя себя — именно себя — виноватым в том, что происходит, — Чарли, солнце, мы доберемся до этой твари, я обещаю тебе.

— Он аккуратно кладет меня на тюки. Весьма заботливо. И наваливается сверху. Изображаю страх и непонимание.

— Судя по «заботливо», непонимание у тебя совершенно неподдельное, — фыркнул Карлос, — Рассказывай обо всем.

Лиретта хотела заткнуть уши и не слышать эту мерзость, но тело оцепенело, и она даже пальцем не могла пошевелить от охватившего ее ужаса. А что, если на месте неизвестной Чары оказалась бы она?

— Не вздумай! — Рикардо словно почувствовал негодование Лиретты и присоединился к нему, испытывая не столько смущение, сколько отвращение к подобному. Особенно учитывая то, как спокойно и воодушевленно рапортовала начисто лишенная страха девчонка через переговорное устройство.

Пока Карлос и Рик спорили относительно важности знания подробностей процесса, голос Чарли практически неслышен. Внезапно она явно крикнула:

— Милорд!

— Что такое? — спохватился Рик.

— Я падаю. С колокольни. Он меня сбро…

Все на мгновение стихло, а затем послышался странный шум. Судя по всему, Чарли долетела и перестала общаться. Перепуганный Рик обхватил голову руками, с досады кусая губы. Карлос, как более хладнокровный, прозвонил девочек. Все по своим кельям. Кроме Шарлотты, решившей остаться в столовой и дождаться, пока все запоздалые святые братья и сестры выпьют ночного кефира, чтобы насладиться остатками без опасений, что кто-то уйдет обделенным.

— Лотта, вали в сад под звонницу, там валяется Чарли. Извлеки из нее записи и спрячь, чтобы не нашли.

— Иду, — с небольшой задержкой ответила она. В голосе чувствовалось, что она как-то медленно соображает, словно уже клевала носом.

— Не привлекай лишнего внимания. Если ты ждала своей очереди и вдруг ушла, это будет выглядеть подозрительно.

— Да, — чуть подумав, добавила, — Я вернулась. Жду. Потом спрячу сестренку.

— Сможешь сделать это надежно?

Короткая пауза.

— Конечно, — с какими-то странными интонациями ответила Шарлотта.

— Уф-ф! — выдохнул Карлос и обернулся к Рику, — Вот, а если бы тебя рядом не было, на меня бы опять всех собак повесили.

Рик между тем сидел потрясенный.

— Сволочь! Мразь! Мы получим запись и достанем этого ублюдка, — стиснув кулаки, повторял Рик, — он ее убил. Поимел и убил. Ребенка!

— Технически, он ее просто сломал. Будь бы она не посреди церкви, а где-нибудь на улицах, мы бы могли ее вытащить и починить. Ядро не так легко повредить, — рассудительно заметил Карлос, за что схлопотал оплеуху.

— Они за нее заплатят, — злобно произнес Рик, — А ты заткнись. Сам небось как их…

— Инструментами, только инструментами, — поспешил отбрехаться Карлос, — Мы получим запись и закопаем этого свиномонаха. Но только после «основного сценария». Не гони лошадей.

Карлос поднялся и спешно направился к выходу. Где-то в двух шагах от внутренней двери он неожиданно услышал отчет:

— Запись у меня, — довольно произнесла Лотта.

— Вот и славно. Отдай ее Кароль при первой же возможности, мы с ней пересечемся в скором времени. Запись должна оказаться у нас как можно раньше, — выдохнул мужчина, поглядывая на Рика, и отключил передатчик. Подняв скатившийся на пол плащ, гость спешно вышел за порог…

Помедлив, Рикардо вышел следом, окликнув долговязого. Похоже, ему было что сказать.

Хвост семнадцатый.

Шелуха за диваном

Выждав для верности несколько минут, Лиретта вылезла из-за дивана, остервенело отряхнула с себя шелуху и опустилась в одно из кресел. На душе было неспокойно и гадко, словно окунули с головой в отхожее место. Конечно, Лири знала, что в церкви бывают нечистые на руку монахи, но, собрав факты воедино, она пришла к выводу, что одним Джозу дело явно не ограничивается. И вряд ли он позволяет себе подобное без чьего-то покровительства. Девочка, маленькая беззащитная девочка! Как можно?!

После услышанного голова раскалывалась. Лиретте казалось, что еще чуть-чуть, и у нее пойдет кровь носом, а сама она где-нибудь упадет и свернет шею. И только предстоящее свидание с Рикардо давало сил держаться. Да и по-хорошему следовало выведать у него какие-нибудь подробности. Рик явно что-то знает.

Лиретта встала, опираясь на подлокотник кресла, и подошла к окну. Ее тошнило, словно она каким-то чудом съела протухшую рыбу. Выглянув наружу, Лири увидела, как Рикардо провожает Карлоса, оживленно размахивая руками. Похоже, они что-то не поделили.

Стоило успокоиться и вести себя как ни в чем не бывало. Это сложно, но к таким поворотам их хотя бы готовили в обители. Лиретта села в кресло, расправила юбку, закрыла глаза и принялась медленно вдыхать и выдыхать через нос. Голова закружилась еще сильнее, но сердце стало биться размереннее.

«Эй, ты чего расклеилась?» — встревоженно спросил Унами.

«Похоже, переволновалась. Сложно быть шпионом церкви и видеть, как миряне пытаются докопаться до внутренних проблем. Почему мы боремся с внешним врагом, не уничтожив внутреннего?» — растерянно спросила Лиретта, предполагая, какой ответ дал бы Логан.

Голос наставника прозвучал в голове так ясно и четко, словно он был рядом, вытащил ее из этого жуткого места и заставил позабыть об увиденном. «Понимаешь, Лиретта, этим занимается другой отдел. Будет очень здорово, если ты напишешь отчет. Я передам». И ни слова больше, будто и не было ничего. Дрейк поразительно верен своей службе. Лири хотела бы перенять эту его черту, но пока не получалось.

«Лиретта, ау! Проснись!» — закричал Унами.

«Да я не сплю. Просто… мысли как патока. Тянутся-тянутся-тянутся… так медленно. Не знаю, что со мной…»

Вставить едкое замечание Унами не успел. Дверь открылась и на пороге показался Рикардо.

«А вот и твой сердцеед. Оживай», — проворчал летучий мыш и замолчал.

— Добрый вечер, Лиретта. Рад встрече, — улыбнулся Рик, словно не он недавно слышал те ужасные вещи.

Лири с прищуром посмотрела на него, ища хотя бы тень той боли и гнева, что видела недавно. Но Вейлум-младший выглядел безмятежно и немного устало. Ничего необычного, деловой человек после трудового дня.

— Добрый вечер, Рик, — улыбнулась Лири, поднимаясь и делая книксен. — Как прошел день?

Аристократ недовольно нахмурился, сделал несколько резких шагов навстречу и прижал Лиретту к себе.

— Кажется, мы договорились оставить формальности в прошлом, — усмехнулся Рикардо и снова поцеловал ее в лоб.

С трудом устояв на ногах, Лиретта позволила себе обнять Рика в ответ и устроить голову у него на груди. Так намного спокойнее.

— Прости… Кажется, что это все какая-то глупая шутка, и в любой момент меня осудят за неподобающее поведение. Как прошел день? — поспешила она сменить тему.

— Работа, как всегда, много работы. По-другому не бывает. Хочешь жить — крутись-вертись как белка в колесе. А твой?

— Непривычно, — искренне ответила Лири, чувствуя, что недовольство грозит отразиться на ее лице. — Этель показала мне магазины. Красиво… но непривычно.

— Тебе очень идет это платье. Кстати, у меня для тебя кое-что есть, — Рик отстранился и достал из кармана небольшую коробочку. — Примеришь?

Лиретта трясущимися руками приняла подарок. Воображение тут же нарисовало там серьгу… а что в сознании девушки идет за серьгой? Конечно же, свадьба и дети. Но реальность была прозаичнее. На черном бархате лежал небольшой серебристый кулон причудливой формы с маленькими голубыми камушками.

— Какая красота! — искренне восхитилась Лиретта, поддевая указательным пальцем тонкую цепочку.

— Я рад, что тебе нравится, давай помогу, — Рикардо ловким движением забрал подарок, зашел за спину Лиретты и улыбнулся. — Он будет подходить к твоему платью.

Холодное украшение легло в ложбинку ее грудей, цепочка юркой змеей проскользила по коже. Лири боялась дышать, чувствуя себя крайне неловко.

— Спасибо, Рик, не стоило. Я чувствую себя… не на своем месте.

— Ты моя спутница. Значит, и выглядеть должна соответствующе. Не говори ерунды. Это такая мелочь. Я позволил себе не заказывать закуски, ужин через полчаса, не стоит портить аппетит.

— Да, конечно, — кивнула Лиретта.

— Не переживай, сегодня будет маленький семейный ужин, отец еще в отъезде.

— Ты не хочешь меня с ним знакомить? — испуганно спросила Лири, изображая из себя наивную простолюдинку.

— И как я тебя с ним познакомлю, если его нет в городе? Не говори ерунды, он скоро приедет, и вы обязательно встретитесь. Думаю, ты ему понравишься.

— Прости. Я просто нервничаю. Кроме Этель и тебя у меня тут никого нет… Даже поговорить не с кем. Ни друзей, ни подруг…

На слове «друзей» Рик едва заметно напрягся, Лиретта почувствовала, как натянулась цепочка. Щелкнул карабин, и Рикардо вышел из-за ее спины.

— У тебя обязательно появятся друзья. В новом месте все не так уж и просто, надо немного потерпеть.

— А что за даму я видела, когда мы встретились у крыльца? — задала давно мучивший ее вопрос Лиретта, садясь на диван.

— Мадлен Аврайн, — уверенно ответил Рик, занимая место напротив Лиретты. — Приносила бумаги для отца. А что?

— У нее такой классный зонтик был, — с наигранным восторгом защебетала Лири, — Изящный, очень красивый!

— Хочешь такой же? — нахмурившись, спросил Рикардо.

— Не отказалась бы. Я видела, что знатные леди часто ходят с зонтиками.

— Я спрошу у нее, где достать подобный. Матушка не испытывает к ним любви. Она вообще предпочитает не выходить из дома.

— А…

— Что? — участливо спросил Рик, откидываясь на спинку.

— А с матушкой познакомишь?

— Если будем путешествовать и заедем в островную резиденцию. Она не любит шум городов, да и за младшими надо присматривать, чтобы учились.

— То есть мы здесь одни? Даже каких-то дальних родственников нет? Вот ты совсем недавно был с каким-то молодым человеком, он твой кузен? — поинтересовалась Лиретта, заглядывая в глаза Рику и пытаясь понять, что он чувствует на самом деле.

— Высокий такой? — на лице Вейлума возникла кислая улыбка. Он, видимо, ждал чего-то другого и не слишком обрадовался такому вопросу, — Так… знакомый по папиной работе. У него золотые руки, хотя об остальных частях тела такого не скажешь. Иногда приходит к нам, если что-то ломается.

— Но ведь про золотые руки говорят, когда человек может починить? Что-то серьезное?

— Ничего такого. Просто профилактика. Я бы не хотел, чтобы ты переживала по такой ерунде. Знаешь, будь ты хоть сам митрополит, иметь хорошие отношения со специалистами — дорогого стоит, — судя по интонациям, Рик еще допускал мысль, что девушка надумала об аристократии какую-то ерунду и верит в нее.

— Понятно, — задумчиво протянула Лиретта, делая себе пометку о том, что Рикардо хорошо умеет врать. — А когда ужин? Я так проголодалась? И будет ли он семейным? Ведь… я не часть твоей семьи.

— Через полчаса примерно. Лири, я считаю, что ты можешь претендовать на эту роль гораздо увереннее, чем кто-либо еще, кто будет готов разделить его со мной, — уклончиво ответил мужчина.

— Хорошо. Тогда пойду приведу себя в порядок, — улыбнулась Лиретта, поднялась, привычно поклонилась и выскользнула из комнаты.

Хвост восемнадцатый.

С чистой воды на скользкую дорожку

Чуть пошатываясь, Лиретта добралась до своей комнаты, с облегчением закрыла дверь и упала на маленький диванчик. Разговор с Риком не дал ей ровным счетом никакой информации, кроме того, что у этого Карлоса «золотые руки», а зефиринку зовут Мадлен. Как назло, она не помнила ни единой записи о ней. Не факт, что таковые вообще имелись в церковных архивах. А спрашивать Джозу после подслушанного было попросту неприятно.

А еще эта внезапная слабость, будь она неладна.

«Уна, у меня есть для тебя работа!» — резко садясь, подумала Лиретта.

«Ну кто бы сомневался. Чего тебе?»

«Нужно доставить послание Логану, — задумчиво ответила Лири и добавила: — Срочно. Думаю, ты и сам все слышал. Так что не отлынивай! Я сейчас напишу!»

«Напишет она. Хочешь, чтобы меня ветром сдуло?» — недовольно фыркнул Уна.

«Хочу, чтобы нас тут не закопали. Кто о тебе будет заботиться кроме меня?»

«Делай что хочешь, но бумагу не потащу. Я тебе не почтовый голубь!»

«Уна, нам надо связаться с Логаном! Ты что, не понимаешь, насколько это важно?!» — возмущенно спросила Лиретта, уперев руки в бока.

Пусть мыш и не видел ее, но Лири знала, что эмоции он прекрасно почувствует.

«И что? Это повод нагружать бедного маленького Унами?» — жалобно спросил мыш, выползая из-под юбки.

«Это точно не повод подвергать хозяйку опасности, Уна. Мне действительно неспокойно. Давай подумаем, что мы можем сделать?» — пошла на примирение Лиретта, поднимая мыша с пола и заглядывая ему в глаза-бусинки.

«Я так понимаю, сегодня ужин отменяется…» — недовольно проворчал Унами.

«Логан тебя покормит, не беспокойся», — отмахнулась от этой проблемы Лиретта и нахмурилась.

«Война войной, а ужин должен быть вовремя. И… что я должен буду передать Логану?»

«В смысле? — удивилась Лири, заходя в будуар. — Что напишу, то и передашь».

«Нет, хозяйка. Ты, определенно, дурочка у меня. Я не унесу лист бумаги. Знаешь, то, что я могу летать, совершенно не говорит о том, что я могу летать против ветра. Тем более с грузом. Тебе придется дать мне послание устно, и я расскажу Логану, как мы с тобой общаемся. Другого варианта нет».

«Не боишься быть раскрытым?» — с тревогой спросила Лиретта.

Пусть она и доверяла Логану, но… червячок сомнений все же закрался ей в душу. Мало ли как отреагирует наставник на прикормленного мутанта. Хорошо, если просто пришибет. А вдруг на опыты пустит? Рисковать другом не хотелось.

«А у нас нет выбора. Если мы хотим выбраться из этой передряги, надо рисковать. Все же не только прятаться за стенами обители. Итак, что Логану стоит знать, а что нет?»

Лиретта села за трюмо, посмотрела на себя в зеркало и принялась задумчиво накручивать выбившуюся прядь на палец.

«Ты бы ворон не считала. Твой Рикушка на ужин ждет».

«Не считаю, думаю, что важно. Начать, пожалуй, стоит с того, что наши отношения с Риком постепенно развиваются. Мы становимся ближе друг другу и, возможно, в будущем это сыграет свою роль. Дальше… — Лири задумалась, разглядывая собственное отражение. — Мы встретились с тем же типом, что посещал старушку Саттер. Его зовут Карлос. Он как-то связан с первым терактом и девочками, которых приютила церковь».

Тошнота вновь подкатила к горлу, голова закружилась. Лиретта сжала виски, пытаясь унять неприятное чувство. Перед глазами плясали обрывки видений, они были гадкими и липкими, словно огромный прыщ у кого-то на лице. Его хочется убрать, выдавить, но понимаешь, что нельзя. И хочется смотреть на рану и в то же время отвернуться от омерзения, но что-то внутри требует смотреть и смотреть.

«Эй, что с тобой? Ты что, головой ударилась, пока я отвлекся?» — обеспокоенно спросил мыш, осторожно царапая коготком ладонь Лири.

«Не знаю. Так, не отвлекаемся. Доложи о том, что Джозу изнасиловал несовершеннолетнюю. И… и… — Лиретта шмыгнула носом и резким движением стерла выступившие на глазах слезы. — И убил ее, сбросив с башни».

«Что-нибудь еще?»

«Да, в музее камней я видела странный предмет. Круглый камень с металлическими наростами. Возможно, церковь заинтересуется. Ну… осталось придумать, как заставить Логана тебе поверить…»

Лиретта обвела взглядом комнату, ища хоть что-то.

«Точно не возьмешь даже маленький клочок бумаги?» — обреченно спросила она, поглаживая кончиками пальцев мыша по спине.

«Нет. Никакой бумаги».

«Что ж, тогда расправляй крылья. Будем писать прямо на тебе», — улыбнулась Лиретта.

«Да зачем на мне писать? Я и так могу передать!»

«Чтобы тебе поверили? — съехидничала Лиретта, откручивая крышку баночки с подводкой для глаз. — Мало ли кто мог подослать ложного информатора? Лучше перестраховаться. Знаешь, мне очень не хочется, чтобы Логан тебя пришиб ради безопасности. Так что давай, крылья расправляй!»

Недовольно ворча, Унами подчинился. Кисточка щекотала нежную кожу, мыш то и дело норовил дернуться, но старательно терпел. Все же беспокойство Лиретты возникло не на пустом месте. В обитель то и дело пытались проникнуть незваные гости. Только на памяти Унами такое происходило дважды, а Логан живет дольше, значит, должен быть осторожнее.

«Вот и все», — с теплом подумала Лиретта, поднимая мыша и направляясь к окну.

«А что там написано-то? Что-то непристойное?» — ворчливо поинтересовался Уна, показывая свое недовольство скорее для профилактики.

«Мышу верить, — пожав плечами, ответила Лири. — Он узнает мой почерк. Я могла написать вообще что угодно».

Потянув за ручку, Лиретта открыла окну. Унами взмахнул крыльями и спустя мгновение растаял в черноте ночи. Прижав ладони к груди, Лири просила Триединых присмотреть за ее другом. Унами совершенно беззащитен, и это беспокоило Лиретту.

Хвост девятнадцатый.

Весточка

Унами недовольно ворчал и усиленно махал крыльями. Конечно, в городе, тем более, в столице, ему вряд ли доведется столкнуться с совой или каким-нибудь другим ночным хищником, но от этого не менее страшно. Легко быть мудрым и сильным, когда рядом с тобой хозяйка. Легко наставлять ее на путь истинный и строить из себя всезнающего старика.

Но как только оказываешься один на один с суровым миром снаружи, все вокруг начинает играть другими красками. Уна знал, что рано или поздно такой день настанет. День, когда он отправится по заданию Лиретты один, далеко-далеко, но все равно произошло это очень неожиданно. Хотелось трусливо сказать, что он не готов, но Уна понимал, что от него зависит слишком многое и не мог позволить себе подобную слабость.

«Она верит в тебя. Верит тебе. Ты не можешь ее подвести», — успокаивал себя Унами, вспоминая расположение улиц.

Ориентироваться было тяжело. Это на карте все логично и просто, а с высоты птичьего полета город совсем не похож на карту. Бедные кварталы напоминают едва-едва тлеющие уголья, а богатые светятся, словно свечи в храме Триединых.

Вдоволь поплутав над городом, Унами наконец сориентировался и взял курс на обитель. Она мало чем отличалась от стоящих рядом зданий. Хотя, когда они с Лиреттой жили внутри, все казалось совсем иначе. Что там, за широкой каменной стеной, другой, лучший мир. Где и трава зеленее, и купол надежнее.

И все же главным опасением Унами стало то, что Логана может не оказаться на месте. Его еще не назначили координатором Лиретты, да и связным он не значился… его могли отправить на задание и все, ищи-свищи.

Полетав кругами возле жилых келий, Уна нашел нужное окно, опустился на отлив и постучал по стеклу. Комнату освещала одинокая лампа, поэтому разглядеть хоть что-нибудь не получалось, но мыш был уверен, что массивная фигура принадлежит Логану.

Сам исполнитель сидел за столом, вчитываясь в какие-то бумаги. Он был весьма увлечен своей работой и услышал стук далеко не сразу, а когда все-таки услышал, то только повернул голову и уставился на окно, пытаясь понять, что этот самый звук издает. Усталый взгляд зацепился за бирюзового пришельца не сразу. Мужчина поднялся, сначала неуверенно, но постепенно разгоняясь, подошел к окну и резким движением распахнул его, пропуская позднего гостя внутрь.

— Как интересно, — отметил Логан, явно еще оставаясь в плену своих мыслей.

Убедившись в том, что он все-таки не ошибся, Унами осторожно проскользнул в комнату, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Пусть закроет окно, отрежет их от возможных подслушивающих, а там уже поговорят. Впрочем, дать о себе знать тоже было нужно, и мыш улегся на бумаги, широко расправив крылья.

Логан шумно вдохнул свежий воздух и затворил окно, после чего вернулся к бумагам. Цепкий взгляд тут же обнаружил какие-то надписи на мыше, и Дрейк практически сразу положил указательные пальцы на кончики крыльев, чтобы возможными дерганьями Унами не мешал читать. И прочитал, зачем-то вслух:

— Мышу верить.

Уна недовольно пискнул, выражая свое негодование такому, безусловно, варварскому с ним обращению.

«Эй, полегче! — раздалось в голове у Логана. — Мне, вообще-то, больно!»

«А-а! Говорящая мышь!» — громко подумал Логан, с трудом скрывая улыбку.

«Ну, строго говоря, не говорящая, а использующая телепатию в качестве средства общения. Крылья пусти! А то не расскажу ничего!» — недовольно пробурчал Унами.

Логан послушно убрал пальцы и зачем-то обернулся на окно, словно сомневался, что оно закрыто достаточно хорошо. И наконец-то опустился на стул.

«Ты слышишь?» — обратился Логан, рассчитывая в данном случае только на телепатию самого Унами.

«Конечно, слышу, — проворчал летучий мыш, недовольно отползая в сторону. — Тебе весточка от нашей дорогой бездарности. Она там видела кое-что интересное… Хочешь знать что? Самое время покормить уставшего гонца!»

«Давай сначала о важном. Мне за едой так и так идти, смогу хоть обдумать, что ты мне передал», — ответил оперативник, упершись кулаком в щеку.

«Гость, посещавший леди Саттер каким-то образом связан с терактом, после которого в обители поселились сиротки. А еще он связан с Вейлумами. А теперь жрать!»

«Связан — термин слишком общий. Давай к сути. Как связан? Что ты сумел узнать?»

«Вот что узнал, то и рассказал. Апельсин… персик, ананасик? Возможно, они помогут вспомнить больше…» — недовольно напомнил мыш.

«Вот ведь тупое животное… — подумал про себя Логан, запоздало сообразив, что мыш мог его слышать, — Ага, иду я, иду…»

«Спасибо за комплимент. Думаю, это лучшее, что я слышал. И зачем я вообще взялся помогать?» — ворчливо ответил Унами.

«Тебе пояснить?» — переспросил Логан, подходя к двери и аккуратно выскальзывая за нее.

Унами не ответил. Толку общаться с тем, кто ставит себя заведомо выше? Будь на то воля мыша, он бы ни слова не сказал. Но Лиретта попросила… только ради нее!

Фыркнув, мыш решил изучить лежащие на столе бумаги. Лишним не будет. Судя по всему, Дрейк занимался изучением досье на каких-то людей, причем монахов.

— Так, я здесь, — мужчина проскользнул внутрь с многочисленными мелко нарезанными дольками ананаса на тарелочке, на которых еще виднелась остывающая ароматная карамель. Как-либо комментировать это он не стал, а просто поставил блюдце на стол и тут же сел сам.

«Вот кто ты такой, сам посуди?» — с ощущением необходимости такой беседы спросил Логан.

«Я летучий мыш. Странные вопросы задаете, господин исполнитель. Неужто совсем в животных не разбираетесь?»

Унами довольно подергал носом и пополз в сторону тарелки с лакомством.

«Но летучие мыши, как правило, не общаются телепатически? — развил мысль Логан, — Значит, тебя по идее нужно было бы в лабораторию сдать, на исследования».

«Вообще-то, общаются. Но да, ты же умный, тебе этого не надо знать, да, Логан? — съехидничал мыш. — В любом случае, я прилетел не лекцию по биологии проводить. Лиретта попросила тебе данные передать. Или биология важнее?»

«Важно то, кто ты такой без Лиретты. Без нее с тобой никто церемониться не будет. Поэтому в критической ситуации сначала сообщай, что и как, а потом уже думай о том, как набить свое брюхо. Усек? — мысленно проговорил Дрейк, вздыхая и перебирая бумаги, — Мы оба беспокоимся за нее».

«Да все у нее в порядке. Сытая и накормленная. Только простыла, похоже. Голова болит. Ну да это мелочи и к делу не относится, — фыркнул Уна, пропустив мимо ушей замечание полевика. — Итак, по порядку. Вейлум-старший где-то пропадает. Вейлум-младший замечен в общении с некой Мадлен Аврайн и с неким Карлосом, последнего видели у госпожи Саттер».

Уна довольно вгрызся в ломтик ананаса, давая Логану время обдумать полученную информацию.

«Ага. Значит, это был все-таки Карлос?» — переспросил мужчина.

«По крайней мере Рикардо называл его именно так. А еще у него есть артефакт. Что-то вроде передатчика, носит на запястье, похоже».

«Нефритовый?» — попытался угадать Логан.

«Не знаю. Мы сидели за диваном и ничего не видели. Только слышали. Эта кобылица меня зажала, я тоже выползти не смог!» — пожаловался Уна.

«Что же… ясно. Это сужает круг поисков. Хорошо. Что-то еще?»

«Карлос говорил с девочками. Кара-Чара… Чарлайн, что-то такое. Похоже, они тут шпионят… А еще, — Уна выдержал небольшую паузу. — У нас тут труп. Джозу сбросил Чару с башни, изнасиловав перед этим».

«Странно. У девочек нет при себе никаких средств для связи,» — отметил Логан, постаравшись разобрать все услышанное по очереди. Затем он потянулся к чернильнице, взял свою записнушку и начал делать какие-то пометки. Сказанное летучим мышем только что выглядело как один огромный слон, и есть его иначе как по частям было почти невозможно. Информация про Джозу также пугала, и мужчина хотел отложить разбор этой новости до момента, пока не будет внесена ясность по поводу предыдущих пунктов.

«Как есть, — невозмутимо ответил Унами. — Что-нибудь еще?»

«А… где труп?» — уточнил Логан, взвешивая варианты: срываться и бежать на поиски или сохранять иллюзию неведения.

«А мне откуда знать? Он послал какую-то… с именем, не похожим на всех, разобраться. Она еще кефир любит, извращенка. Послал, чтобы разобралась».

«Спрятать тело? Здесь? — с сомнением произнес Дрейк, — Как давно?»

Добыть хоть сколько-нибудь ценные сведения у Логана не получилось. Мыш ел, лениво отвечал на вопросы и поспешил улизнуть при первом же удобном случае. Что толку спрашивать того, кто и сам не очень-то понимает, что происходит? Устало вздохнув, полевик вернулся к рутинным делам. Надо подготовить встречу с Лиреттой.

Хвост двадцатый.

Он был в курсе

Ужин пролетел незаметно за непринужденной болтовней. Как ни пыталась Лиретта выудить хоть крупицу информации, Рик успешно отшучивался, а то и вовсе переводил разговор на тему камней. Если поначалу это казалось забавным, то постепенно начало утомлять. Не будь Рикардо ее заданием, Лири уже топнула бы ножкой и сказала, что не только на камнях свет клином сошелся. Но приходилось терпеть и мило улыбаться.

К счастью, это закончилось быстро. Сославшись на усталость, Лиретта скрылась в комнате, стянула с себя платье, бросив его на полу, и забралась в постель. Холод и одиночество обняли ее саваном.

Даже когда Унами спал, а не ворчал обо всем подряд, было не так страшно. Лири казалось, что она осталась одна посреди бескрайней бездны. Мурашки пробежали по всему телу, от щек вниз по спине и рукам. Странное непривычное оцепенение сковало ее, лишая рассудок трезвости.

«Что бы подумал Уна, увидь он тебя в таком расположении духа? Явно ничего лестного, этому палец в рот не клади. Откусить не откусит, но пока будет обсасывать, выклюет весь мозг!»

Лиретта шумно выдохнула, поворочалась еще немного и провалилась в сон.

Яркое солнце заливает поле от края до края, ветер пускает по пшенице волны и кажется, что это самое настоящее море. Правда, отец не разрешает и близко к нему подходить, ведь оно находится за куполом, без защиты нельзя. А еще любая попытка поплавать приводит к тому, что незадачливый пловец сминает тонкие стебельки. Лиретта, улучив момент, когда за ней никто не смотрит, замерла у окна, любуясь природой.

— И за что мне такое наказание? Старшая дочь, а ведет себя как малолетка! — недовольно шикнула на нее мать.

— Прости… просто, сегодня же важный день. Может быть, у меня будет великое будущее, — с искренней улыбкой ответила Лиретта.

— Ага. Запрут в монастыре в четырех стенах, — недовольно буркнула мать. — Давай не отлынивай от работы. Пока ты еще наша дочь. А наша дочь не будет ленивой курицей!

Недовольно фыркнув, Лири вернулась к перебиранию трав. Как бы ни ворчала матушка, настроение испортить у нее не получалось. Да, расставаться в случае успеха с семьей будет очень жаль, но это лучше, чем всю жизнь сидеть на острове без перспектив. Вон у соседей Тэйри забрали лет семь назад. Так прилетала недавно, в платье таком красивом. Про города рассказывала, про работу. Лиретта мечтательно закрыла глаза, представив себя за прилавком на рынке. Сверху едва заметно переливается купол, люди на площади галдят, а она зазывает их попробовать что-нибудь из ее товаров. Вот это жизнь, а не то что здесь! Проснулся, поработал в поле, в полдень перекусил и спрятался от палящего солнца. Но спать нельзя, надо работать. А под вечер опять в поле или на огород. И работать-работать.

Жизнь Лиретты подчинялась этому же бешеному темпу за одним маленьким исключением: ее не выпускали за пределы купола. Мать гордилась красивой здоровой девочкой и опасалась, что та может что-нибудь подхватить, если будет часто ходить на улицу. Поэтому большая часть работы Лири заключалась в готовке, уборке, ткачестве… и все в доме. Хорошо хоть, окна закрывать не пытались, а то было бы совсем тоскливо.

— Опять замечталась? А ну не отлынивай, а то выдеру как козу!

— Да, мама, — ровным голосом ответила Лиретта, склоняясь над травами.

Ком обиды застрял в горле. Она не виновата, не виновата, что родилась похожей на чистокровную. Даже родинки ни одной нет, ни пятна родимого, ни клочка шерсти! Да что же это за наказание такое? За красоту лишают детства. Вот только что есть красота? И не лучше ли иметь вместо нее свободу?

Лиретта часто думала об этом, но в тот день ее видение изменилось. После очередного теста будет известно, останется она на острове или отправится в город. И в том, и в другом случае для нее это будет свобода! Поэтому Лири воодушевленно перебирала травы, аккуратно связывая в пучки лекарственные и скидывая в кучу сорные. Совсем скоро все решится.

Мать старательно закрепила на груди брошь-артефакт, защищающий от воздействия внешней среды, поправила складки тяжелого шерстяного плаща, удовлетворенно кивнула и повела Лиретту в сторону храма Триединых.

Жарко, невыносимо жарко и душно. Лири казалось, что она находится в натопленной бане. Но даже откинуть капюшон матушка не разрешала, боясь, что это повредит деточке. Лиретту это все настолько достало, что она была готова скинуть плащ и побежать. Единственное, что останавливало ее от такого опрометчивого шага, это страх, что ее не возьму в город из-за неподобающего поведения. Что стоит церковнику сказать, что она не подходит?

Вот и приходилось терпеть. Идти с матушкой медленно и чинно, обливаться потом от жары, пока матушка пройдет через деревушку и всем покажет, какая она молодец, какого здорового ребенка родила.

А храм Триединых, как назло, стоял на отдельном островке, добираться на который надо по подвесной лестнице, продуваемой ветрами. Лиретта неуверенно наступила на первую деревяшку, вцепилась руками в перила.

— Давай, не трусь. Ты же так этого хотела, — подначила ее мама, легонько подталкивая вперед.

Лиретта сглотнула вставший в горле ком и сделала еще один шаг вперед. Мост скрипел, раскачивался, словно угрожал сбросить незадачливых путников прямиком в Бездну.

«Не трусь, Лиретта! Ты же сильная!» — подал голос Унами.

«Спасибо. Я не трушу. Просто нервничаю. А что, если останусь здесь навсегда?»

«То, значит, так тому и быть. Если боишься будущего, теряешь настоящее».

Улыбнувшись, Лири ускорилась. Друг, как всегда, умел поднять настроение. Хоть какая-то от него польза, не зря же она его спасла от расправы?

«Не думал, что ты такая меркантильная», — недовольно фыркнул мыш.

«Какие слова умные. Еще бы толк от них был».

За этой непринужденной перепалкой мост незаметно остался позади. Лиретта с облегчением почувствовала твердую землю под ногами.

— Чего встала. Давай в храм! — шикнула на Лири мать, подгоняя.

Здание из темно-бурого камня вызывало гнетущее впечатление. Высокая звонница с одним отвалившимся зубцом парапета напоминала старуху, выпрямившуюся и грозно смотрящую на правнуков. Застекленные окна, хоть и вымытые до зеркального блеска в начале лета, успели покрыться толстым слоем пыли. В детстве Лиретте хотелось утащить лестницу, добраться до них и нарисовать что-нибудь, сейчас же такое состояние дел вызывало недоумение. Неужели никому нет дела до обители Триединых? Ну, с крестьянами и рудокопами-то все понятно, они работают как не в себя, им некогда. Но неужели священнику тоже настолько наплевать?

Оказавшись под тяжелым каменным сводом, Лиретта поспешила стянуть с себя плащ. Приятная прохлада окружила ее, даря ощущение спокойствия и таинственной благодати.

— О, а вот и вы. Спасибо, что привели ее. Дальше мы сами справимся, — поприветствовал их тучный монах лет за тридцать.

Лири посмотрела на него недовольно, словно ожидала увидеть кого-то другого. В ее представлении церковники все красивые, а этот уродливый и толстый. Один только крючковатый нос чего стоит!

— Спасибо, святой отец. Будь хорошей девочкой, Лиретта, слушайся во всем, — мать потрепала ее по голове и поспешила покинуть храм, словно грешница, которой нельзя в нем появляться.

— Подойди ко мне, дитя, — монах протянул ей руку, чуть поблескивающую в тусклом свете. — Не бойся. Меня зовут Джозу. Меня и других братьев прислали, чтобы провести тесты. Идем, малышка.

Его глаза сверкнули в полумраке, Лиретта поспешила закутаться в плащ от его колючего взгляда и покорно пошла следом. Если не выполнит это требование, то мать сдержит свое слово и высечет ее словно козу. А потом отправит работать. Лучше попытаться и вырваться с маленького островка на задворках Империи. Шанс дается только раз. Лири собралась с духом и пошла вслед за тучным Джозу. Монах смешно переваливался с ноги на ногу при ходьбе, чем напоминал маятник.

Лиретта принялась с интересом осматриваться, когда ее повели за алтарь. Раньше старый священник гонял их, стоило им подойти ближе, чем положено, и вот ее пускают в святая святых —алтарную башню. Толстую и приземистую снаружи, но еще неизвестно какую изнутри.

В нос ударил едкий запах ладана. Лиретта недовольно чихнула и почесала щеку. Глаза постепенно привыкали к темноте, выхватывая из нее странные образы. Какие-то механизмы с шестернями, вызывавшие неприятный животный ужас, банки и колбы, закупоренные пробками. В них хранились разноцветные жидкости, о предназначении которых оставалось только догадываться.

— Не отставай, малышка, — поторопил ее монах, с неприятным сопением поднимаясь по широкой каменной лестнице без перил, идущей по стене башни.

Лири кивнула, вжалась в стену и пошла следом. Не хотелось упасть и что-нибудь разбить там, внизу, потом проблем не оберешься.

На втором этаже башня делилась на несколько комнатушек, Лиретта насчитала три двери и лестницу на последний, третий этаж. Джозу завел девочку в маленькое помещение без окон.

— Раздевайся пока, а мы с братьями подготовим необходимое оборудование.

Лири закусила губу. Это требование показалось ей странным. Вроде же должны только кровь взять? Или нет? Не зря же матушка приказала слушаться монаха во всем. Неуверенно кивнув, Лиретта принялась раздеваться.

Джозу скользнул по ней неприятным липким взглядом и вышел. Оставшись одна, Лиретта поверила в свои силы и в то, что в обители Триединых ничего плохого не случится.

В башне было холодно, но Лири боялась кутаться в плащ, вдруг это часть какой-то подготовки, и она должна хорошенько промерзнуть? Не хотелось бы лишиться возможности сбежать с острова из-за такой мелочи.

Минут через пятнадцать в келью заглянул Джозу. От его взгляда тут же стало не по себе, краска залила лицо. Лиретта стыдливо отвернулась, прикрываясь руками.

— Следуй за мной, дитя. Мы ждем, — велел монах и принялся подниматься на третий этаж, неприятно посапывая.

С сожалением посмотрев на брошенный на пол плащ, в котором прятался Уна, Лиретта пошла следом. Холодный камень неприятно лизал ступни и единственное, чего хотела Лири в тот момент, это оказаться где-нибудь в тепле.

— А вот и наша птичка, — довольно возвестил Джозу, плотно закрывая за собой дверь.

Лиретта испуганно посмотрела на монаха, когда тот повернул ключ в замке. Кроме толстяка в комнате находилось еще два долговязых парня, чуть моложе самого Джозу, года на три, не больше. Лири смущенно улыбнулась, закрываясь руками от голодных взглядов.

— М-м, — протянул один из них, с длинными темными волосами, собранными в высокий хвост. — Деликатес.

— Тише, Марк, тише. Это птичка Джозу, ему и пробовать первым, — отозвался второй, коротко стриженый. — Нам тоже достанется.

— Вы ее пугаете, — недовольно нахмурился толстяк. — Малышка, проходи, ложись.

Лиретта посмотрела на него волчонком, но приказ выполнила. Обняла себя за колени и затравленным зверьком смотрела на монахов. Даже ее детского ума хватило для того, чтобы понять, что все идет не по плану Триединых.

— Держите ее, — скомандовал Джозу, подходя ближе и поднимая рясу.

— Нет, не надо, пожалуйста! — испуганно попросила Лиретта, отползая на другой край постели.

Но подельники оказались быстрее. Теплая ладонь схватила ее за лодыжку и дернула на себя.

— Нет, не надо! — сквозь слезы умоляла Лиретта.

Джозу навалился сверху, тело пронзила вспышка боли. А еще было стыдно. Лири знала, что с приличными и хорошими девочками такое не происходит. Каждый толчок внутри эхом отзывался в сознании, говоря ей о том, что она грешница.

Лиретта не могла сосчитать, сколько длилась эта пытка. Насильники менялись, о чем-то переговариваясь, а она молила Триединых, чтобы это поскорее закончилось.

— Хорошо оттянулись, — с довольной улыбкой проворковал Джозу, падая в кресло.

Его дружки заняли два соседних и одобрительно загоготали. Лиретта сжалась в комок под одеялом. Болело все, внутри и снаружи, тело и разум. Будь она чуточку более слабохарактерной, то с разбегу бы выпрыгнула в окно, но внутри разгоралось пламя ненависти и желания отомстить.

— И что теперь?

— Проверим на гены, как и должны. Сомневаюсь, что она чистая. Да даже если и чистая… ну скопытится при перевозке, с кем не бывает?

— С осторожными людьми, Джозу… Это будет уже вторая за последние три недели. Наверху тоже не дураки сидят. Могут что-то и заподозрить.

— Ну… на этот случай у нас есть Марк. Подотрет девчонке память и дело с концом. А то, что она не девственницей будет. Так мало ли где с кем гульнула и отпирается, — Джозу довольно захохотал.

Вскоре его смех перешел в надрывный кашель курильщика. Лиретта сжалась под одеялом. Ей совершенно не хотелось умирать. Она даже согласится остаться на этом острове, только не смерть!

— Эй, сопля, вылезай, — скомандовал кто-то из троицы.

Лири закуталась в одеяло и подошла, недоверчиво на них глядя. Мало ли еще раз решат… сделать то, что делали… Ком встал в горле, и девочка уговаривала себя не плакать.

— Не бойся, малышка, мы хорошие, иди сюда, — подозвал ее Марк.

«Хорошие, как же», — подумала Лири, но подошла. Все равно это лучший из маленького числа выборов.

Руку пережали жгутом, в вену впилась игла. Лиретта недовольно пискнула, но не дернулась. Марк с наслаждением шлепнул ее по ягодицам и подтолкнул в сторону кровати. Лири покорно пошла, забралась на нее и попыталась уснуть. Все равно от нее ничего не зависело, а так больно и противно, что хотелось, чтобы все как можно скорее закончилось.

Сквозь дрему доносились обрывки разговоров.

— Эй, Джоз, а нас может ждать повышение. Смотри-ка, третий класс. И выглядит она нормально. А если еще и полезное что-то у нее есть…

— Теперь главное залатать ей мозги, — пробормотал под нос Джозу. — Марк, займись.

Лиретта проснулась посреди ночи в холодном поту. Ощущение чужих рук, ползающих по телу, было настолько ярким, что она вскочила с постели и понеслась в ванную. Голова все еще кружилась, подташнивало. Лири не знала, что хуже: видеть такие сны или чувствовать себя настолько мерзопакостно.

Забравшись в ванную с теплой водой, она откинулась на бортик и попыталась успокоиться.

«Это был сон, всего лишь глупый сон. Ничего этого не могло быть в твоей жизни, тебя с острова забирал кто-то другой, не Джозу… Померещится же гадость. Ты слишком впечатлительная, Лиретта. Нельзя так. Это плохо скажется на эффективности твоей работы!»

Ее не покидало неприятное ощущение реальности происходящего. Казалось, что сотни мух ползают по ней, касаясь своими маленькими липкими лапками. Ползают и оскверняют, жужжат над ухом, выговаривая за недостойное поведение.

Лири задремала в ванной и проснулась, когда вода остыла. Недовольно бурча под нос, девушка выбралась из холодной поды и заползла в постель, приговаривая, что это был всего лишь сон.

Хвост двадцать первый.

Тени прошлого крадутся по снам

— Ты беспокоишься, как она справится? — спросил священник Логана.

Мужчины стояли на одном из многочисленных балкончиков, откуда открывался прекрасный вид на город. Помещение сзади окуривали для предстоящей молитвы, и тягучий запах благовоний тянуло наружу. То он сильно бил в ноздри, то, напротив, уносился порывами ветра. За долгие годы работы в церкви Дрейк привык, что так пахнет дом, ведь другого дома у него попросту не было.

— Да, отец Кальвин, — тихо ответил Логан, — Судя по словам Лиретты, те, кто знают что-то о девочках, связаны с сенатором очень тесно. Не самое простое задание даже для опытного шпиона, чего уж говорить о девчонке, только-только окончившей обучение.

— Это меня тоже беспокоит, — ответил священник, — Поэтому нельзя проявлять расторопность и сдавать наших осведомителей.

— Да, — согласился Дрейк, пытаясь сбросить с себя мгновенную радость от заботы о воспитаннице.

Это делалось не ради нее! Заблуждение столь сладко, что нельзя было не порадоваться такому совпадению, но на практике это лишь усложняло миссию Лиретты. Находиться в доме скорпиона дольше, чем необходимо. Кто знает, какие опасности ее там поджидают?

— Хотя, если девочки настолько послушны, они могут натворить дел, — протянул Логан, пытаясь выторговать у старшего жреца жестокую правду.

— А если мы об этом узнаем, по логике наших оппонентов, то точно сразу же накроем их и запрем, правильно? — с улыбкой парировал старик.

— Ну… правильно, наверное, — не меняя интонаций, отозвался Логан, привычным жестом поглаживая подбородок.

— Вот поэтому мы и не показываем своей осведомленности, — Кальвин сложил руки в замок, — «Пропажа» одной из них позволила нам иметь на руках невероятно убедительный аргумент для усиленной слежки за ними, так что все под контролем.

— Мы дадим им передать запись? — уточнил Логан, хотя уже знал ответ.

— Да. Жаль, Грегори пока не здесь, так что тебе придется проследить, куда она попадет дальше.

— Я, кажется, знаю, куда, — прошептал в ответ оперативник.

— Ты должен получить подтверждения. Угроза бабушке — недостаточная причина для того, чтобы прибегнуть к силовым методам допроса.

— А как же причастность к теракту? — вскинул брови Логан.

В кругах, с которыми ему приходилось работать, строгие доказательства не требовались, чтобы прижать человека и вытащить из него всю подноготную.

— А она доказана?

— Не думаю, — вздохнул Дрейк, понимая, что задним числом вытащить под пытками из человека чистосердечное, конечно, можно, но всерьез такие источники не воспримет никто. Если они играют против Вейлума, значит, их дела должны быть сшиты столь тонкими нитями, чтобы сенатор уж точно не смог найти, как их порвать.

— Я даже не уверен, что он знает об обстоятельствах этих взрывов. И мне кажется, Вейлум ведет какую-то двойную игру, препятствуя введению жестких мер против низших слоев общества.

— Что говорит архиепископ? — на всякий случай уточнил Логан. Лучше знать, откуда может задуть ветер.

— А… Он души не чает в девочках и очень просил позаботиться о том, чтобы хотя бы с оставшимися ничего не произошло. И еще, он думает вернуться к пропаганде радикальной чистоты.

— То есть, отменить правовую защиту для существ с нормой отличия выше третьей, кроме находящихся под непосредственной опекой церкви? — переспросил Логан.

— Что-то вроде. Есть ряд свидетельств, которые говорят в пользу того, что за взрывами стояли мутанты. Но я не понимаю мотивов… — протянул Кальвин.

— А предложенные мной? — уточнил Дрейк.

— Мозаика не собирается все равно, — отрезал начальник и шумно втянул воздух, — вот уже и пора пришла, брат. Пусть молитва Триединым успокоит тебя.

— Пусть Триединые хранят Лиретту, — едва слышно добавил Логан, разворачиваясь и направляясь к алтарю. На душе скребли кошки. Обострение ситуации в городе, кажется, действовало на них как валерьянка.

Хвост двадцать второй.

Утро Логана

Лиретта проснулась еще до восхода солнца и, лежа в постели, наблюдала за тем, как первые рассветные лучи раскрашивают мир сначала в серый, а потом в другие яркие цвета. Неприятная слабость паутиной окутывала все тело и единственное, чего хотелось Лири, это завтрак в постель и лежать, лежать, лежать…

Унами так и не вернулся, Лиретта несколько раз просыпалась ночью, открывала окно, но летучего мыша и след простыл. Неприятное чувство вины поселилось внутри, доставляя постоянное беспокойство. Ведь если с ним что-то случится, то вина за смерть крылатого ляжет на ее плечи. Да, с одной стороны, это будет не так тяжело, ведь смерть человека переживается намного болезненнее, но сердце Лири сжималось от одной мысли о том, что мыш мог погибнуть. Он был другом, а друзья — это намного больше, чем какой-то там «человек».

К счастью, долго пребывать в пучине бессмысленных размышлений ей не дали. В комнату впорхнула Этель, и Лиретта только удивилась тому, как камеристке удается оставаться бодрой и неунывающей в любое время.

— Доброе утро, госпожа. Я рада, что вы уже проснулись. Через два часа придет ваша наставница по вышивке, нам надо быть готовыми.

— Нам? — удивленно спросила Лири, довольно потягиваясь.

Все-таки в жизни богатой девушки имелись свои плюсы. Например, забота прислуги. Забравшись в теплый пушистый халат, Лиретта выползла из постели и пошла в ванную, пока Этель приводила спальню в порядок.

— Да, я буду присутствовать. Мало ли что может случиться, — многозначительно ответила Этель. — Госпожа, вам стоит быть осторожнее.

Мурашки пробежали по спине Лиретты от этого предупреждения. С такими интонациями им давала наставление матушка перед учебными миссиями. На мгновение Лири показалось, что она снова в обители, Унами прячется под юбкой и все хорошо, но это всего лишь мечты.

— Да, ты права. Мало ли кто может захотеть нанести удар по семье Вейлумов. И вряд ли кто-то решится причинять вред членам семьи, скорее будут бить через близких и дорогих, — задумчиво проговорила Лиретта, разглядывая собственное отражение. — Вы раньше не обращались к этому учителю?

— Нет, госпожа, — кротко ответила Этель. — Леди предпочитает музыку.

— А какая она, матушка Рика? — уцепилась за возможный источник информации Лиретта.

«Ну хоть кто-то что-то мне расскажет! Проклятье! Почему я не могу прочитать один раз досье и его запомнить?»

— Истинная леди, — с мечтательной улыбкой ответила Этель. — Мать семерых детей, Маргарет Вейлум прекрасная хозяйка. Ее ежегодные благотворительные приемы собирают множество гостей. А еще она очень красива, — с непонятным сожалением в голосе добавила Этель, но тут же осеклась. — Придет время, и вы обязательно с ней познакомитесь.

— Надеюсь, — улыбнулась Лиретта. — Что у нас по плану?

— Прогулка. Госпожа, вам важно гулять. Его Светлость купил по вашей просьбе зонтик, поэтому нет ни единого повода отказываться.

— Хорошо, тогда давай наденем одно из тех платьев, где юбку не слишком пышная. Не хотелось бы испортить подарок Рика в саду.

Камеристка недовольно нахмурилась, когда ее хозяина в очередной раз назвали так фамильярно, но, как и положено хорошей прислуге, промолчала.

Спустя полчаса Лиретта вновь крутилась у зеркала. В обители редко удавалось посмотреть на себя со стороны, разве что в кадило заглядывать. С одной стороны, это странно, ведь даже после Катастрофы зеркала не были предметом роскоши, но с другой… Ох, как Лиретта понимала сейчас наставников. Соблазн рассмотреть себя со всех сторон и назвать красавицей очень велик. А так… только если кто со стороны скажет, да и то подобные комплименты не поощрялись. Ведь что главное в шпионке? Ум и опыт, но никак не красота.

«Унами бы тебя уже отчитал за такое самолюбование. А ну собралась. Прогулка по саду может принести много полезной информации. Сконцентрируйся на этом!»

— Я думаю, мы готовы. Веди, — скомандовала она камеристке и, чуть приподняв подол платья, пошла следом.

Лиретте нравился этот жест, в нем было что-то утонченное и изысканное, недоступное простым смертным. Впрочем, оказавшись на улице, Лири напрочь позабыла о таких мелочах. Метрах в пятидесяти от парадного входа стоял Рик и оживленно беседовал с каким-то юношей. Бросив вопросительный взгляд Этель, Лиретта получила столь необходимую информацию.

— Младший брат Его Светлости, Антонио Вейлум.

Надежда на то, что камеристка расскажет что-нибудь еще, разбилась о ее строгий взгляд. Похоже, Этель не отличалась болтливостью. Хорошее качество для прислуги, но вот для Лиретты это лишь очередная трудность. Расправив плечи, Лири устремилась прямиком к Рику. За ночь она успела соскучиться и даже короткий разговор перед его отъездом, на который намекала стоящая за забором повозка, был бы очень кстати.

Увидев приближающуюся девушку, Рикардо поднял руку, и разговор братьев стих.

— Доброе утро, — улыбнулась Лири, делая реверанс.

— Доброе, Лиретта, — миролюбиво ответил Рикардо. — Познакомься с моим братом, Его Светлость Антонио Вейлум. Антонио, это моя подруга, Лиретта Макфор, — уклончиво представил он гостью.

Лиретта вглядывалась в лицо Антонио, находя фамильное сходство с Риком. Ровный точеный нос, немного кустистые брови, яркие карие глаза, напоминавшие по цвету шоколад. А вот ростом Вейлум-младший уступал брату почти на ладонь. Впрочем, короткие светлые волосы, уложенные по последней моде, немного скрадывали эту разницу.

— Можно просто Тони, — галантно поклонился Вейлум-младший и поцеловал Лиретте руку. — Вот видишь, Триединые говорят нам о том, что самое время съездить развлечься!

— Антонио, я уже ответил, что это невозможно. У меня на сегодня запланировано много работы. Кажется, отец прислал тебя, чтобы ты учился.

— Ну так не на один же день! Я сутки летел! Можно проявить немного заботы о младшем брате и сводить его отдохнуть! — продолжал гнуть свою линию Вейлум-младший.

Лиретта с трудом сдерживалась, чтобы не захихикать. Тони напоминал капризного ребенка, а никак не юношу не меньше пятнадцати лет от роду. После общения со сдержанным и корректным Риком эта разница отчетливо бросалась в глаза и казалась комичной.

— Дом к твоим услугам. Я вчера распорядился приготовить твою комнату. Можешь заказать еды, если тебя не устраивает искусство местного повара, — сухо ответил Рикардо, коротко посмотрел на Лиретту и вновь вернулся к брату. — Не устраивай концерт.

— Ясно все с тобой, — Тони подошел к Рику и похлопал его по плечу. — Небось все деньги потратил на новую кралю и теперь не осталось ни гроша за душой, чтобы побаловать любимого братишку. Вот ты какой… А ведь знал, что я приеду.

— Прекрати этот цирк! Немедленно! — рявкнул на него Рикардо, невольно сжимая ладони в кулаки. — Ты позоришь имя семьи.

— Но мы же дома! Почему я даже дома не могу быть собой?

— Потому что аристократ — это не баловень судьбы. Мы должны вести себя подобающе положению. Даже Лиретта ведет себя достойнее. А она, между прочим, еще и в деловых вещах разбирается. Может быть, мне устроить вам соревнование, кто лучше?

«А может не надо?» — испуганно подумала Лиретта. При любом раскладе она останется в проигрыше в отношениях с Тони, а ей это совершенно не нужно! Выиграет — докажет, что лучше него, а аристократы такое не прощают. Проиграет — еще хуже, этот самодовольный попугай будет ее доставать все оставшееся время!

— Лучше своди нас в парк. Или ты оставишь этот цветочек чахнуть в одиночестве? Милая Лиретта, как давно вы прибыли в нашу резиденцию?

— Дня два назад… — неуверенно ответила Лири, пытаясь вспомнить, сколько точно дней.

— Спорим, этот пройдоха вас никуда так и не сводил? Рик, пора бы тебе вспомнить наставления матушки.

— Лиретта не собака, чтобы ее выгуливать, — недовольно нахмурился Рикардо, понимая, что если продолжит настаивать на своем, младший брат выставит его не в лучшем свете.

— Но она достойна того, чтобы увидеть столицу. В конце концов, разве не за этим ты пригласил ее?

— Что ж, братец, заключим сделку, — улыбнулся Рик, с довольным видом поправляя волосы.

— Какую? — спросил Тони, едва заметно отклоняясь назад.

— Сейчас мы идем в парк, но завтра ты делаешь половину работы, которую я запланировал на сегодня. Вторую половину мы дадим Лиретте. И если она справится быстрее чем ты, то ни о каких развлечениях ближайшие две недели и речи быть не может? Ну что, идет?

— Погоди, а если я справлюсь быстрее? — тут же начал торговаться Антонио.

— То ничего. Я не скажу отцу, что ты мешаешь мне работать. Только и всего.

— Ладно, заметано. Поехали же, поехали! А то опоздаем на выступление артистов! — довольный решением, Тони тут же позабыл обо всех возможных последствиях провала. — Леди Лиретта, пойдемте скорее в повозку.

— Ты едешь спереди, — сухо оборвал его Рик, подавая Лири руку. — Как проходят ваши дни?

— Благодарю, все прекрасно, — с искренней радостью ответила Лиретта, едва сдерживаясь от того, чтобы начать улыбаться.

— Господин, я еду с вами? — подала голос до того молчавшая Этель.

Камеристка была настолько незаметной, что Лири даже забыла о ее существовании. Рик осмотрел девушку придирчивым взглядом и кивнул.

— Да, ты можешь поехать. Садись со стороны дороги.

Лиретте показалось, что на лице Этель на мгновение промелькнула радость, но после она снова стала безэмоциональной.

«Вот у кого тебе стоит поучиться выдержке, Лиретта. И надо быть с ней осторожнее. Кто знает, а не приставили ли ее к тебе в качестве шпиона!»

Последняя мысль оказалась для нее тазиком ледяной воды, вылитым наставником сверху. Конечно же! Обычно камеристка если не близкая подруга своей хозяйки, то как минимум приятельница, которая может утешить словом. Неужели Лиретта успела где-то проколоться?

Уйдя в себя, Лири рассматривала неожиданную мысль с разных сторон.

Хвост двадцать третий.

Знакомство с семьей

К счастью, Рик был настолько занят перебиранием бумаг, что не обратил на молчаливость Лиретты внимания, скорее аристократ был ей благодарен за то, что она не тараторит без умолку. А вот Антонио приходилось периодически осаживать, юный Вейлум никак не желал принять тот факт, что часть дел Рикардо все же придется сделать, пока они едут к парку.

Виды города, еще недавно интересовавшие ее, отошли на второй, а то и на третий план. Лиретта периодически косилась на Этель, с невозмутимым видом сидевшую рядом. Порой хотелось потыкать ее пальцем, а живая ли, настолько сдержанной оказалась эта камеристка. Даже в глазах не мелькнуло и тени интереса, словно поездка в парк не была развлечением и для нее, только частью монотонной работы.

— Милая Лиретта, вы впервые в столице? — спросил Тони, когда они подошли к величественной арке из белого мрамора, обозначавшей вход в парк.

Стряхнув с себя невеселые мысли, Лири мило улыбнулась.

— К сожалению, я здесь впервые.

Рик кашлянул, подал ей руку и повел вперед.

— Антонио, не смущай нашу гостью. Посещение столицы, конечно, знаменательное событие для многих граждан Империи, но не надо превращать его в фарс.

— Я всего лишь хотел узнать, что она видела. Ты же завтра будешь занят, значит, развлекать твою… кхм… подругу, придется мне, не так ли?

— С чего ты взял, что ей нужны развлечения? — нахмурившись спросил Рикардо.

Тем временем они вошли в парк по мощеной камнем дороге, и Лиретта порадовалась, что не поддалась на ворчание Этель, требовавшей надеть платье с пышной юбкой. Конечно же, оно больше соответствует статусу подружки сына сенатора, но сколько неудобств добавилось бы, даже прикидывать страшно!

Аллею спроектировали широкой, но вот две пары из кавалера и дамы с кринолином могли с трудом разминуться, а дальше по логике вещей дорожки должны становиться все уже и уже.

— Да ладно тебе, Рик, прекращай. Ну подумаешь, нарядил девочку не по последней моде. Зато она красивая, — подколол брата Тони, идущий от Рика по правую руку.

Этель незаметной тенью шла следом, сложив руки в замок перед собой. «Сама скромность», — подумала Лиретта и на всякий случай принялась изучать камни. А то вдруг ее восторженный взгляд оставит тень на имени Вейлумов? Нет, такая перспектива ей не нужна.

— В отличие от тебя, она не болтает почем зря, — устало ответил Рикардо. — Так, сколько тебе нужно денег, чтобы заткнуться?

— Вот вечно ты так, — демонстративно обиделся Антонио. — Все к деньгам сводишь. А ведь теплое семейное общение ни за какие деньги не купишь, тебе ли не знать. Будем веселиться!

Почему-то эта искренняя радость заставила Лиретту насторожиться. Пожалуй, она бы тоже предпочла провести время без нового родственника, ведь они с Риком так редко видятся и еще меньше говорят! Впрочем, можно попытаться выведать нужную информацию и у Тони, вот уж кто находка для шпиона! Вот только… судя по его поведению, он еще не принимает участия в делах семьи, значит толку от него никакого.

— Твоя подруга грустит, Рик. Это надо поправить. Нельзя, чтобы она хмурилась, морщины рано появятся, — вновь подколол брата Антонио.

— Отстань, — отмахнулся от него Рикардо и повернулся к Лиретте. — Ты ведь первый раз в парке? Что хочешь посмотреть?

— Не знаю… я раньше не была в парках. Отведи меня туда, где нравится тебе, — переложила тяготы выбора на плечи мужчины Лиретта.

— Что ж, тогда, думаю, нам не повредит небольшая прогулка вдоль озера.

— А что-нибудь еще более скучное ты придумать не мог?! — возмутился Антонио.

— Желание дамы — закон.

— Но ведь выбрал ты!

— Она оставила выбор за мной. Возражения не принимаются. Давай, улыбнись и пошли. Мое предложение дать тебе денег все еще в силе.

— Нет уж, я с вами. Милая Лиретта, расскажите, где вы познакомились с братцем Риком?

Лири напряглась, почувствовав, что ее проверяют на честность, ведь их знакомство успели обсосать в газетах! Что-то этот прохвост мутит.

— Его Светлость спас меня во время теракта. Это было очень мило с его стороны, — с улыбкой ответила Лиретта, отводя взгляд.

— Братец, да ты герой! — заулыбался Антонио. — Как думаешь, тебя представят к награде?

— Нет, не представят, — раздраженно ответил Рикардо. — Я просто выполнял свой долг — спасал мирных граждан. В этом нет ничего особенного. Впрочем, это очень похоже на тебя, Тони, желать награды за то, что пошевелил мизинцем… на ноге.

Антонио насупился и ближайшие десять минут прошли в напряженном молчании. Над головами постепенно расходились кроны деревьев, пропуская все больше и больше света, тенелюбивые ползучие растения уступали место ярким цветам с дурманящим ароматом. Лиретта с любопытством осматривалась вокруг, сравнивая скромную строгую красоту обители с вальяжной роскошью городского парка, и радовалась, что посетителей было немного. Это действительно хороший шанс научиться себя правильно вести и при этом не опозорить Рика. Все же уроки этикета это одно, а практика с живыми людьми — совсем другое.

Этель шла позади на расстоянии трех-четырех шагов, мелодично постукивая каблуками по мостовой. Лиретте нравился этот звук, он ассоциировался с легкостью, свободной жизнью, самостоятельностью. Она так и не решилась надеть туфли на каблуке, как не уговаривала ее камеристка, и сейчас завидовала ей. Впрочем, бегать в таких явно будет не так удобно, как в ее балетках, приятно облегающих ногу.

— Хочешь перекусить? — предложил Рикардо, когда они проходили мимо небольшого ресторанчика, увитого девичьим виноградом.

— М… — Лиретта задумалась.

Завтрак был совсем недавно, пусть он и был неплотным, но все же не стоило выставлять себя обжорой. Хотя попробовать что-нибудь еще хотелось.

— Давай немного позже, я пока не голодна, Рик, — обращаться к нему по короткому имени, да еще и в присутствии малознакомых людей, было очень неловко. Лиретта залилась краской и отвернулась.

— Как скажешь, Лири. Тогда пойдем прокатимся на лодке. Тони, тебе тоже необходима нагрузка. Повезешь Этель.

— Ее?! — возмущенно спросил Вейлум-младший, недовольно посмотрев на камеристку.

— Да. Мы взяли ее с собой, оставлять Этель на берегу не очень хорошая идея.

Антонио поворчал для приличия еще несколько минут, а потом отстал, дождался, пока с ним поравняется камеристка и принялся оживленно с ней болтать.

— Надеюсь, мой брат не сильно утомил тебя, — извиняющимся тоном начал неспешную беседу Рик.

— Ничуть. Я даже благодарна ему за возможность подольше побыть с тобой. Надеюсь, это не сильно нарушает твои планы.

— Сильно, — уверенно ответил Рикардо. — Но это и ему наука, что более опытных следует слушать. Надеюсь, ты не расстраиваешься из-за пропущенного урока.

— Как можно?! — демонстративно возмутилась Лиретта и засмеялась. — Нет, все в порядке. Я соскучилась. Как идут дела?

Они дошли до небольшой деревянной пристани, и разговор прервался. Пока Рикардо расплачивался с лодочником, Лиретта стояла у высоких перил и наблюдала за тем, как покачиваются на волнах белоснежные кувшинки.

— Лири, идем, ты намного красивее этих цветов.

Девушка зарделась и покорно пошла к герцогу. Наедине с герцогом она робела, превращаясь в глупую влюбленную девушку, а сейчас и Унами не было рядом, чтобы уберечь от опрометчивого поступка.

«Надеюсь, с тобой все в порядке, маленький летучий мыш», — подумала Лиретта, садясь в лодку.

Рикардо занял место напротив, надел на руки перчатки и уверенно взялся за весла.

— Вы так уверенно гребете. Это ваш частый досуг? — завела разговор Лиретта, когда они отдалились от берега метров на десять.

— Матушка считает, что мужчина должен быть сильным. Не могу с ней не согласиться. Когда я был ребенком, она часто просила катать ее по озеру. С тех пор навыки и остались. Матушка знала, что делала.

— Вы меня с ней познакомите?

— Всему свое время, Лири. Пока она занята. Может быть, вы расскажете мне немного о себе? Я решил не утруждать детективов, а узнать все напрямую от вас.

— Вам действительно есть дело до жизни девчушки из низов? — спросила Лиретта, отводя взгляд.

Она помнила дословно сопроводительное письмо, оставленное Логаном на столе в ее келье. Вот только информации там было кот наплакал! Они хотели обсудить это вместе, но все так закрутилось, что…

— Ты себя не ценишь, не надо так. Если я спрашиваю, значит мне действительно интересно. Итак, что же было у тебя в прошлом, что ты не хочешь об этом говорить? — с легким нажимом спросил Рик.

— Да ничего особенного, — отмахнулась Лиретта. — Отец и мать, младший брат, которому перейдет дело, и три сестры. Работы много, бумаги-бумаги, иногда бывало ложишься спать, а перед глазами цифры да подписи с печатями скачут. Матушка после рождения младшей сестренки совсем перестала помогать отцу, не успевала. Денег, чтобы нанять прислугу, не было, поэтому ее работу стала выполнять я. К счастью, отец оказался хорошим учителем, и я довольно неплохо освоила это ремесло.

— Мне кажется, или ты говоришь об этом с грустью?

— Есть немного, — улыбнулась Лири. — В наших кругах редко выходят замуж по любви. Не будь у меня брата, я могла бы стать завидной невестой. Но я бесприданница, мы еле сводим концы с концами, поэтому… моя жизнь определена на долгие годы вперед. Я буду помогать с делами отцу, а потом своему брату, когда дело перейдет к нему. Не самая плохая участь. Может быть, мои навыки окажутся когда-нибудь достаточно ценными сами по себе, чтобы меня взяли женой. Но, боюсь, это не очень похоже на правду. С каждым годом надежда на то, что у меня будет своя семья, становится все более и более призрачной.

— Вас все еще это беспокоит? — с наигранным возмущением спросил Рикардо.

— Мне кажется, каждую девушку беспокоит замужество. Ведь оно делит жизнь на до и после… и только оно дает возможность восславить Триединых предназначенным женщине способом, — смущенно ответила Лиретта, отводя глаза. — Рик, давай сменим тему, это не то, о чем я бы хотела говорить в такой прекрасный день. Как идут дела?

— Все в порядке, — немного недовольно ответил Рикардо.

Он считал, что пока девушка под его покровительством, ей не о чем беспокоиться. И то, что он просчитался, раздражало.

— Отец прислал Антонио учиться, а он опять выкручивает руки. Я понимаю, что под надзором матушки особенно не развлечешься, но каждый дворянин должен получить необходимое образование. К сожалению, Тони второй сын, и если меня Маргарет Вейлум смогла воспитать во всей строгости, то ему уже позволялись маленькие поблажки. Результат, я думаю, вы видите. К сожалению, исправлять это упущение приходится нам с отцом, а это не так уж и просто.

Рик замолчал, обдумывая, стоит ли посвящать Лиретту более подробно в дела семьи. Тем временем их нагнала лодка Тони. С довольным хохотом Вейлум-младший ударил веслом по воде, окатывая брызгами Лиретту и Рика.

— Милая Лиретта, этот зануда опять говорит с вами о делах? Как только вы еще не прогнали его! — с усмешкой спросил Тони, обгоняя их.

Лири сделала вид, что не услышала вопроса. Даже при беглом сравнении, общение с Рикардо приносило ей куда больше удовольствия, чем бессмысленная болтовня Антонио.

— Вот ты сама видишь, что в нем еще играет детство. Это не плохо, просто не то качество, которое нужно для бизнеса. Поэтому отец и забрал его из поместья. Наше дело расширяется, нам нужно больше работников. Думал завтра взять его на сделку, но, чувствую, не стоит этого делать. Важные партнеры. Испортит один раз себе репутацию, потом долго не отмоется.

— А что за сделка?

— Продажа поделочных камней. Довольно крупная партия. Обычно такие сделки наша семья заключает лично, а не посылает кого-то из наемных. Надо будет показать преимущества товара, рассказать о добыче…

— А образцы будут?

— Конечно же. Обычно мы доставляем десять коробок со склада. Наши партнеры могут вскрыть любую из них и убедиться в качестве.

— Возьми меня с собой, Рик, пожалуйста! — попросила Лиретта, вспомнив, какие шикарные камни она видела в музее. — Я хочу посмотреть.

— Я подумаю, — уклончиво ответил аристократ и задумался.

Ему нравилось предложение Лиретты. И время с ней проведет, и в деле ее посмотрит, а вдруг она действительно может оказаться полезной? А еще нос этому задаваке Антонио утрет! Да и особых рисков не должно быть, ведь это только заключение сделки, там не будет ничего такого, чего ей не следовало бы слышать.

Лиретта истолковала его молчание по-своему, решив, что он типичный аристократичный сноб, считающий, что место женщины в родильной палате, за воспитанием детей и в свободное время за рукоделием. Лири, воспитанная в стенах обители, понимала, что снаружи все не так, но накопленные за годы обучения знания хотели вырваться в свет. Лиретте хотелось доказать, что она чего-то стоит, что она не сосуд для зарождения жизни, а нечто большее, ценное само по себе.

Наклонившись к воде, она провела кончиками пальцев по зеркальной глади. Приятная прохлада окутала руку, даря ощущение спокойствия и умиротворение. В конце концов, какая разница, о чем там думает напыщенный сноб, она-то от этого хуже не становится. Разве что лишается шанса доказать, что не лыком шита.

— Хочешь сходить на колесо? — неожиданно предложил Рикардо.

Лиретта невольно вцепилась пальцами в борта лодки. Пожалуй, она не просто не хотела, а была крайне против такого поворота событий. Ей и полета на дирижабле хватило, а тут добровольно, да и без острой необходимости подниматься под купол! Но что будет, если она откажется? Поедут домой, Рик запрется в кабинете и примется за дела, ее будет доставать Антонио, а рядом замрет Этель, наблюдая за тем, не допустит ли она досадный промах. Нет уж, отказываться от возможности побыть с Риком наедине она не собирается!

— Конечно! Это же можно посмотреть на город с высоты полета! Я немного видела, когда летела на дирижабле, но это совсем не то, — постаралась изобразить она восторг.

Все же один из лучших способов избавиться от фобии — взглянуть ей в глаза. Возможно, в этот раз ее и отпустит. По крайней мере, наставники в академии говорили, что когда-нибудь точно отпустит. Так почему бы не сейчас?

Хвост двадцать четвертый.

Водная прогулка

— Ожидаю возможность передачи примерно через 40 минут, — отослала на передатчик Кароль.

Девочки сидели всей гурьбой в столовой и уплетали обед. Им с самого начала шли на уступки, возможно, из-за некоторого таинственного ореола, навеянного обстоятельствами их нахождения. Возможно, будь они обычными детьми, они смогли бы в полной мере насладиться настолько привилегированным положением. Но они не были.

Заметив, как Кароль на мгновение выпала из реальности, остальные вопросительно повернулись к ней. Та тут же толкнула локтем Шарлотту. Лотта за ночь собрала на основе передатчика Чарли собственную станцию, и теперь могла обеспечивать общее пространство для радиосвязи между девочками без участия координатора.

— Ну наконец-то, — буркнул в ответ Карлос, — я буду наготове. Просто бросай шарик через стену как можно естественнее. Мы дальше справимся.

Хотя фраза предназначалась только Кароль, услышали ее таким образом все. Девочки переглянулись.

— Если мы будем только молчать и переглядываться, это будет подозрительно, — отослала остальным Андрайн. Положив ложку, она добавила голосо: — Я волнуюсь за Чарли.

Шарлотта спешно припала к массивной кружке с компотом, держа ее тонкими пальчиками обеих рук. Словно она как-то причастна к этим событиям.

— А что, если мы как в детской считалке? Сначала нас отрезали от взрослых, а потом мы будем пропадать по одной? — как-то беспокойно заметила Кароль, стараясь подыграть.

— Это было бы весьма интересно, — с пугающим энтузиазмом отозвалась Шарлотта.

Со вчерашнего дня она начала соображать гораздо быстрее, и вместо привычной заторможенности, из-за которой монахи смотрели на нее с сочувствием, все чаще демонстрировала находчивость. Словно все, что было раньше, осталось всего лишь маскировкой. Или это из-за Чарли?

— Что ты имеешь в виду? — нахмурив брови, поинтересовалась Андрайн.

— Мы слишком привыкли полагаться на взрослых, — серьезно заметила Шарлотта, — Но раз наши родители ушли, то и монахи могут уйти. Мы должны учиться держаться друг друга и думать сами.

— А еще Карлос половину времени недоступен, и хорошо если тогда, когда мы спим, — добавила она по беззвучной связи, — Вдруг что случится?

— Ты хочешь сказать, мы могли бы спасти Чарли? — уточнила Андрайн.

Кароль было открыла рот, чтобы выразить свою надежду таким развитием событий, но их негласный лидер продолжила с наигранной горькой усмешкой:

— А родителей мы могли спасти? В том взрыве?

— У нас есть миссия. Любые потери на пути к ее достижению допустимы. Шарлотта, ты что, принимаешь наставления жрецов как инструкции? Они предназначены для людей, для лю-дей, мы же лишь расходный материал. Наша самодеятельность нарушает планы Создателей, — прозвучало следом в общем канале с ее стороны.

Кароль задумалась. Личная связь, предложенная Шарлоттой, казалась ей хорошим решением, что бы кто ни говорил. Но спорить напрямую с Андрайн ей тоже не хотелось.

Лотта ничего не ответила, только тихо хихикнула и быстрым движением поменяла свою пустую тарелку на почти нетронутую тарелку Андри.

— А с этим ты тоже побежишь к монахам, да? — язвительно заметила Шарлотта, в сущности, куда более заинтересованная едой, нежели доказательством своей правоты. Андрайн могла бы возмутиться, и Кароль хотела, чтобы она возмутилась. Но на проверку негласный лидер отряда оказалась такой же бесчувственной, как и раньше. Чуть помотав рыжими кудрями, она бросила:

— Ты потому и жрешь много, что постоянно занимаешься самодеятельностью, — ответила она, — Прекрати тратить время на всякие глупости и есть при каждом удобном случае, а то превратишься непонятно во что.

— Это начинает мешать заданию, — добавила Андрайн мысленно.

С ложкой во рту светловолосая Шарлотта обернулась к подругам, ища поддержки. Она и так не годилась для «основного сценария», об этом напрямую сказал архиепископ. Потому ее оставили здесь на правах агента поддержки, а значит, именно она, а вовсе не Чарли, была кандидатом номер один в расход. И именно Лотта думала каждую минутку, как помочь своим сестрам. Но их лица не могли выдать скрытых эмоций, а те, что могла прочитать одна, могла прочитать и другая. Они признавали авторитет Андрайн, не установленный монахами, но заложенный Создателями. Или по крайней мере делали вид, как делала вид Кароль, с осуждением глядя на блондинку и выговаривая одними губами «свинья». Внутри у нее появилось очень странное, совсем незнакомое ощущение. Она поступала единственно правильным и рациональным образом, но то, что отвечало за эмпатию, орало о фальшивости всего этого и требовало заступиться за младшенькую, еще вчера бывшую для них едва ли не обузой.

Разговор зашел в тупик, и несколько минут спустя они вышли во двор. Шарлотта чуть-чуть отставала от основной компашки, словно пребывала в своих мыслях. Ее глаза были пусты, как и раньше, и в них не видно ничего, что вызывало бы опасения — скорее жалость. Иногда она оборачивалась и долго, невразумительно смотрела куда-то в сторону, пока кто-то из девчонок не окликал ее.

— Меня беспокоит слежка, — прокомментировала свои наблюдения Лотта. Кароль ойкнула вслух, обеспокоенная тем, что ей предстоит сделать. Если бы задание состояло в том, чтобы незаметно что-то где-то оставить, то толпой они могли бы сделать подобное. Скорее всего. А здесь факт передачи будет практически невозможно скрыть.

— Мы с тобой, — Андрайн стиснула ладонь Кароль, улыбнувшись. Та кивнула в ответ. Казалось, это обычный жест поддержки среди сверстниц, но не тут-то было.

Группа весело двинулась по парку. Сначала им приходилось изображать бодрый разговор ни о чем, но очень быстро девочки заигрались и начали всерьез говорить о том, что заставляло их волноваться. Санни, отличающаяся яркой внешностью, рассказывала о внимании со стороны юных послушников. Кароль беспокоилась насчет того, что с ними может случиться, и рисовала у всех картинки сродни «вот если бы мы вернулись домой…» Лотта говорила мало, но в меру сил старалась поддержать сестер легкими прикосновениями. Ее общение было значительно менее вербальным — и неудивительно, Андрайн постоянно пыталась ее задеть. По всей видимости, она ждала какой-то другой развязки с Чарли.

Кароль понимала: если бы Чарли неожиданно вернулась раненой, то попала бы в цепкие лапы медиков. А это недопустимо. Если бы Чарли вернулась и вовсе неповрежденной, это вызвало бы слишком много вопросов. Фальсифицировать чудо? Слишком опасно. Поэтому вывод сестренки из игры стал единственно возможным решением.

— Это, мелкие, у меня все заряжено! — передал Карлос.

Кружащаяся по саду группа бодро подлетела к одной из стен. Дальше все прошло как по сценарию. Кароль выудила «носок» и бодро метнула в Андрайн. Та поймала и перепасовала Лотте. Лотта с неслышным комментарием «разве это было необходимо?» пропустила подачу получила носком в нос, упала на траву, а после взяла его и понюхала. Как и следовало ожидать, никакой органической вони не чувствовалось. «Принцессы не потеют». Кароль, тем не менее, едва заметно смутилась.

Импровизации продолжались около минуты. Носок летал все выше, а Кароль будто бы случайно приближалась по газону к стене. В какой-то момент она неудачно приняла подачу, прыгнув и с силой толкнув кончиками пальцев тряпичный мячик. Тот взметнулся вверх и перелетел через стену. Девочки разом взгрустнули и уставились на стену, словно думая перемахнуть через нее.

— Молодец, Кароль, — тут же отозвалась Андрайн.

— Судя по суете у ворот, кто-то бежит поднимать… — предупредительно заметила Шарлотта, после сказанного повернув голову в ту сторону.

— Зачем? — поинтересовалась Кароль, метаясь между мыслями об испорченности и благородстве человеческой натуры.

— Попробую разузнать, — буркнула она, словно назло Андрайн говоря голосом. Пусть и негромко.

— Карлос, у вас все в порядке? — не выдержала Кароль.

— Да. Носок получил. Вроде все чики-пуки.

— Вас может кто-то преследовать, — девочка сложила два и два.

— Хреново. Тогда пока, — бросил собеседник в ответ.

Кароль в наигранно удрученном расположении духа вернулась на тропинку. Остальные за ней, без переживаний. Девочки еще немного подурачились по поводу недавнего инцидента и пошли по своим кельям. В сумерках их выходка оказалась замеченной, и это не могло не бросать тень на их эффективность и маскировку. Хотя, если подумать, вылетел детский носок… что в этом необычного?

Шарлотта задержалась в саду, наблюдая за воротами на случай, если кто-то из святых братьев вернется с носком. Кароль в это время добралась до кельи, все еще беспокоясь о случившемся. Она предполагала, что сестры окажутся достаточно бдительными, и что Лотта задержалась не зря.

Неожиданно передатчик Карлоса отключился.

Следующие шесть минут Кароль провела в тревоге, сидя на кровати в темной комнате и не находя себе места. Она попыталась связаться с сестрой, но та, по-видимому, отключилась вслед за координатором. И это заставляло нервничать только сильнее. Девочка отчаянно рвала эфир, пытаясь достучаться хоть до кого-то, но никто не отвечал.

«Кароль, нужно экономить энергию. Андрайн бы сделала именно так».

Она хотела бы последовать собственным мыслям, но страх, что войдет человек и увидит вместо ее искренних и последовательных эмоций невыразительную куклу брал верх. Борьба продолжалась, но длилась недолго: разрушая неопределенность худшим исходом, в дверь постучали.

Первым делом Кароль хотела метнуться под кровать, словно это могло бы помочь остаться незамеченной. Однако раздался странный скрежет в голове и плохо различимые в намеренном шуме слова:

— Это я, — произнесла Шарлотта, после чего сразу отключилась.

Кароль не шелохнулась. Замок заперт, но в следующую секунду с характерным звуком он провернулся и дверь отворилась. Белобрысая сестренка ловко просочилась внутрь вместе с тусклым светом из коридора, по-партизански тихо закрыла дверь и тут же заперла ее обратно импровизированной отмычкой из пальца. Мгновение спустя Лотта уже сидела рядом с Кароль. Во мраке ее глаза светились, словно кошачьи, а на лице виднелась странная смесь эмоций: гостья нервничала не на шутку, словно происходило что-то, но в отличие от бездействующей Кароль, ее поступки могли что-то изменить.

— Координатор не отвечает.

— Я заметила, — Кароль хмыкнула, приобнимая Шарлотту одной рукой. В конце концов, какие бы таланты она не открывала в себе, она так и оставалась маленькой глупенькой сестрой. И неважно, что там городит Андрайн касательно нее и Чарли.

— Ты раскрыта. Святой брат Дрейк говорил о намерении допросить тебя после того, как сообщит о случившемся Грегори. Похоже, что этот не такой простой, — поделилась опасениями гостья.

Кароль испуганно уставилась на Лотту. Та почему-то улыбалась во весь рот, словно это розыгрыш.

— Ты ведь шутишь? — начиная успокаиваться, спросила она.

— Нет. Я видела. Дрейк подглядывал за нами сегодня, а иногда спрашивал у тех, кто делал это вместо него. У него есть причины нас подозревать.

— Нас. Не конкретно меня, — парировала Кароль.

— Зайти он хотел конкретно к тебе.

— И что делать? — спросила она.

— Срывать встречу, — пугающе спокойно ответила Шарлотта.

— Ты параноик. Может, он просто хочет меня поддержать.

— Когда люди хотят поддержать, они не используют слово «допросить», — с жесткой рассудительностью заметила гостья, — А их интерес к нам все растет и растет…

Последние слова звучали так, словно Лотта смаковала их. В сумерках она ощущалась совсем не дружелюбно. Ловко скинув туфельки, гостья с ногами залезла на кровать. Кароль не была вполне уверена, но все же повторила ее жест.

— И что делать? — настойчивее повторила она.

— Ты должна исчезнуть. Иначе «основной сценарий», а вслед за ним и вся миссия под угрозой. Ты же понимаешь… Что бы сказала Андрайн?

Кароль хлопнула глазами. Это было слишком… зловеще. Они все готовы, в общем-то, в какой-то момент умереть ради целей Создателей, но то, что отвечало за эмоции, сейчас скрипело, скулило и шло мурашками. С чего вдруг Лотта так смело швыряется такими решениями? Они ведь не подтверждены.

— Мы должны спросить…

— Нет. Нас могут прослушивать, — отсекла собеседница. Она хотела что-то сказать, но продолжала тянуть, прижимаясь сбоку и словно пытаясь убедить Кароль — и, возможно, себя — в необходимости некого решения, пока существующего только в ее голове. Очевидно, не подтвержденного руководством.

— Почему ты решила так? — с дрожью в голосе спросила Кароль. Ведь точно! Именно она, Кароль, кричала в эфир и тыкала остальных, пока приемники сестры и координатора были предусмотрительно выключены.

— Карлос выключился, а этот Дрейк знает больше, чем должен. Монахи слишком бдительны, — недовольно пробормотала Шарлотта.

Кароль осенило! Действительно, она сама тоже отключалась и старалась сохранять изначальный маскарад, не злоупотребляя не одобренной координатором модификацией. Это невольно заставляло задуматься, а не Лотта ли в действительности самая умная в их команде?

— Я… поняла. Тогда я спрячусь, — судя по шагам, то и дело доносившимся снаружи, улизнуть можно было и не пытаться.

— А если найдут? — на лице собеседницы снова возникла та самая жутковатая улыбка.

— Но ты же как-то спрятала Чарли! Ты сможешь меня так же спрятать?

Собеседница чуть-чуть поерзала, положила ладони на живот, замерла, будто прислушиваясь, а после с жаром кивнула, буквально напрыгнув на Кароль и повалив ее на кровать. Та удивленно уставилась на нее, но увидела перед собой два светящихся глаза и широченную улыбку. Изо рта Шарлотты едва заметно сочился тусклый зеленый свет.

— Чего ты…?

— Это самый лучший способ! Каждый грамм твоей оболочки и каждое мгновение твоего жизненного опыта пойдут на выполнение миссии, — сидящая сверху девочка поднесла указательный палец к губам, самодовольно улыбаясь, — И никаких следов!

В свете только что сказанного, все произошедшее, включая поведение Андрайн, обретало совсем иной подтекст. Кароль попыталась двинуться, но Лотта, до того времени казавшаяся такой хрупкой, на проверку оказалась просто неподъемной.

— Я люблю тебя, сестренка. Жаль, у нас мало времени… — нежно прошептала Шарлотта. Кароль успела почувствовать, как тело будто бы насквозь прошило наэлектризованной металлической иглой, после чего мир вокруг погрузился во тьму.

Хвост двадцать пятый.

Шарлотта и самодеятельность

Стоило им оказаться у огромного колеса, как решительность Лиретты словно ветром сдуло. Она чувствовала, как против воли ноги становятся ватными, перестают слушаться, и каждый шаг превращается в самый настоящий подвиг.

Заметив ее робость, Рик взял девушку за руку и ободряюще сжал ладонь.

— Не стоит так переживать, механизм надежный, ничего не случится.

— Спасибо, — поблагодарила Лиретта, чувствуя, что легче не стало. Совсем.

Шаг, еще один, еще. Железный монстр, который доставит ее под самое небо, все ближе. Этель идет чуть позади и ни капельки не боится. Рядом пытается юморить Тони, но от его шуток становится только хуже. В конце концов, почему у человека не может быть такого естественного страха, как боязнь высоты?

— Все будет хорошо, — приободрил ее Рикардо и помог забраться в кабинку.

К счастью, Антонио с Этель поехали на следующей, уже проще.

— Спасибо. Просто… не знаю, высота.

— Манит и щекочет внутри, но в то же время ноги становятся ватными, хочется отойти, но нет сил? — с усмешкой спросил Рик, поудобнее устраиваясь напротив.

— Да, что-то в духе… — неуверенно ответила Лиретта, с трудом удерживаясь от того, чтобы нервно мять подол платья.

— Это естественно. Я думаю, что-то подобное испытывали наши предки и до Катастрофы, а в нынешних реалиях страх высоты такой же естественный, как и страх боли. И то, и другое ведет к смерти. Сколько глупцов срывается с островов? Десятки, а то и сотни. Так что это очень даже неплохая черта. Но сейчас мы поднимаемся в полной безопасности. Осмотритесь вокруг, оно того стоит.

Слова Рика успокаивали, Лири кивнула и с трудом оторвала взгляд от пола. Они успели преодолеть с десяток метров, поравнявшись с зелеными кронами деревьев. Люди внизу стали маленькими, но Лиретта смогла разглядеть Тони и Этель, только-только садящихся в кабинку.

— Ты не туда смотришь, — Рикардо осторожно взял ее пальцами за подбородок и повернул голову. — Центральное озеро, украшение столицы. Налево от него квартал, где мы живем. Говорят, если лететь прямо над ним, вид просто потрясающий. Но мне так и не довелось. Смотри дальше, направо простирается город. Ближе к парку жилые дома торговцев, потом западнее район складов. Там проходит железная дорога.

— Красиво, — только и сказала в ответ Лиретта, чувствуя, как ужас ползет по ее ногам вверх, к самому сердцу.

Безусловно, подготовься она получше, то могла бы получить удовольствие от такого развлечения. Собственная слабость злила. Хотелось стать выше, но не получалось.

«Уна, где ты, когда так нужен? Я же переживаю! Ты нужен мне!»

Но мыша не наблюдалось, только она, Рик и светящее с неба солнце.

Неожиданно Рикардо пересел на ее сторону кабинки и прижал к себе, приобняв.

— Все в порядке? — тут же спросила Лиретта, смущенно улыбаясь.

Ладонь Рика приятно грела бок, хотелось прижаться к нему, положить голову на плечо и забыть обо всем на свете. Пожалуй, Лири не отказалась бы и от того, чтобы колесо сломалось, и они оказались заперты вдвоем хотя бы на полчасика. Это было бы настоящим подарком судьбы!

— Да, конечно, — аристократ уверенным движением взял ее за подбородок, заставляя смотреть ему в лицо и, наклонившись, поцеловал.

Лиретта замерла, не зная, как ей реагировать. Она втайне мечтала о том, что Рик ее поцелует, но не предполагала, что все может пойти именно так. Сердце пропустило пару ударов, голова закружилась, но сильные руки не дали ей отклониться. Прикосновения губ стали настойчивее, и Лири все больше заливалась румянцем, чувствуя, что Рикардо не получает того, что хочет. Внутри же все трепетало, Лиретта не заметила, как обняла Рика и прижалась к нему. Хотелось, чтобы сладкое мгновение никогда не заканчивалось, длилось вечно. Ветер едва заметно покачивал кабинку. Было страшно, Лири не видела ничего, ведь глаза сами собой закрылись. Только теплое дыхание на ставшей неожиданно чувствительной коже дарило ощущение спокойствия. Рик гладил ее по шее холодными пальцами, и Лиретте казалось, что она одновременно сгорает от чувств и замерзает в ледяных глубинах Бездны.

Кабинка качнулась, и Лиретта почувствовала, что они начинают спускаться. В то же мгновение Рик отстранился и пересел на противоположное сиденье. Лири смущенно улыбнулась и отвернулась, украдкой дотрагиваясь пальцами до губ. Они горели. Хотелось еще, еще один поцелуй! Но даже думать о таком было страшно, не то что просить!

— Это был твой первый поцелуй? — с неожиданным теплом спросил Рикардо, протягивая ей платок.

Лиретта смущенно кивнула в ответ и отвернулась.

«Позор! Позорище! Как ты в глаза теперь ему будешь смотреть? А как он будет смотреть на тебя? Как на никому не нужную невостребованную девицу? Вот правильно девочки говорили, что надо было на ком-то из послушников тренироваться, но ты же, как дура, мечтала о светлой и чистой любви, которой не случилось в обители!»

— Не переживай, я научу тебя, — Рик положил ладонь ей на колено. — Но сделай вид, что ничего не произошло. А то Тони тебя будет подкалывать до конца твоих дней.

— Если бы только меня, — улыбнулась Лиретта, промокнула губы и убрала платок в сумочку.

— О, я привык, не переживай, — плутовато ответил Рикардо.

Обратная дорога прошла в неожиданном молчании. Лиретта поглядывала то на замершую статуей Этель, то на притихшего после отповеди брата Антонио, смотреть на Рика было страшно. Сердце грозило то ли взлететь вверх, пробив купол, то ли уйти в пятки. От этого внутри появлялась неприятная тошнота. Хотелось спрятаться в комнате, закрыться ото всех и пережить в одиночестве тот сладкий момент еще раз, и еще раз. Думать о нем бесконечно долго, чтобы он врезался в память на многие годы.

Лиретте казалось, что у нее выросли самые настоящие крылья, как у глубинных. Что эти крылья вот-вот порвут платье, и все узнают, насколько она счастлива.

Временами становилось обидно от того, каким спокойным выглядел Рик. Понятно, что она была у него далеко не первой, но все же хотелось видеть что-то кроме безразличного аристократического профиля!

Как можно так себя вести? Лиретта не понимала и надеялась, что никогда не поймет. Как ни пытались в церкви вбить из нее романтические настроения, все потуги остались тщетны.

Оказавшись в поместье, Лири поспешила в свою комнату, отослала Этель на час и почувствовала себя свободной. Она не заметила, как Рик попытался ее остановить.

Первым делом Лиретта открыла окно. Комната казалась ей невероятно душной, голова закружилась сильнее. В помещение тут же влетел Унами и принялся отчитывать хозяйку.

«Я уже думал, что тебя где-то прикопали!» — возмущенно запищал мыш, занимая привычное место под юбкой.

«Уна, как я рада тебя видеть! Столько всего произошло. Но это не важно. Ты доставил послание Логану?» — обеспокоенно спросила Лиретта, почувствовав легкий укол совести.

«Обижаешь. Конечно, доставил. А Логан, в отличии от тебя, меня сразу покормил», — тут же доложил мыш.

«Ничего не передавал?»

«Нет. Итак, что у тебя случилось?»

«Он поцеловал меня!» — с восторгом выпалила Лиретта, стягивая платье.

После всех переживаний хотелось окунуться в ванну и сменить одежду. Унами выбрался из-под вороха тряпок, недовольно попискивая.

«Ну. Вроде это и есть часть твоего задания, не так ли? Или ты чем-то недовольна?» — деловито спросил мыш, перелетая на трюмо.

«Кажется… ему не понравилось. Это ведь мой первый».

«Ты все равно ничего не можешь изменить. Расслабься и получай удовольствие, — фыркнул Унами. — И обед закажи в комнату. Голодный, как собака. Кажется, я бы целого кролика съел. Но ограничусь апельсином!»

«Да куда ж в тебя влезет столько?» — с легкой улыбкой спросила Лиретта, уходя в ванную.

«А ты сначала добудь, а там посмотрим!» — попытался взять ее на слабо мыш.

Лири решила последовать его примеру и не ответила. Наполнила чашу водой и с наслаждением в нее окунулось. Воображение тут же разыгралось не на шутку. Ей казалось, что Рик обнимает ее одновременно везде, прижимает к себе и снова целует. Лиретта зажмурилась и провела мокрыми пальцами по губам. Чем-то похоже на поцелуй, но совсем не то. Ни тебе горячего дыхания, ни учащенного стука сердца под ладонью, ни нежности.

Провалявшись с десяток минут, Лиретта натерла себя ароматным мылом и выбралась, закутавшись в теплый халат. Завидев ее, Унами поспешил спрятаться под полой и напомнить о том, что нужно пообедать.

А вскоре показалась и вездесущая Этель. Лири подумала, что стоило бы попросить себе больше времени наедине, но прошлое не исправить.

— Леди, мне нужно подготовить вас к обеду.

— Ох, Этель… не могла бы я поесть в комнате? Я очень устала, — попросила Лиретта, изображая искреннюю жалость.

— Вы не желаете видеть Его Светлость Антонио? — спросила камеристка, приподняв бровь.

— Нет, что ты. Просто сложный день. Боюсь, слишком много впечатлений. Да и им есть что обсудить и без меня. Не хочу быть лишней, — мило улыбнулась Лири. — Можно же?

— Я узнаю у Его Светлости. Но будьте готовы к отказу. Он любит семейные обеды.

— Конечно. Я все понимаю, — охотно закивала Лиретта, надеясь на то, что у Рика хватит ума не отказывать ей в такой малости.

Этель сверкнула глазами и вышла из комнаты.

«Ты бы не показывала свое превосходство, Макфорочка», — старательно передразнивая интонации Логана, посоветовал мыш.

«Да где я превосходство показываю? Общаюсь с ней мило, даже дружелюбно, я бы сказала…»

«Ага. А ее хозяина называешь фамильярно. Ей так нельзя. Вот и выходит, что ты выше ее. Будь осторожнее. Это люди, они склонны надумывать».

«Но я же ничего такого не имела в виду…» — растерялась Лиретта.

«Ты не имела, а они подумали. Не будь хорошего мнения о людях, они часто хуже, чем кажется на первый взгляд».

К счастью, обед удалось провести в блаженном одиночестве. Лиретта скормила мышу обещанные фрукты. Удивительно, но в этот раз он умудрился съесть намного больше, чем в прошлые. Довольно выпятив округлившееся пузико, Уна ушел спать на карниз. Повиснув вниз головой, он закутался в крылья и отключился.

Лиретта осталась наедине с собой. Позволив себе маленькую шалость, она с ногами забралась в кресло и погрязла в мечтах. Ей хотелось, чтобы они с Риком вновь оказались на колесе и поцелуй повторился. Только чтобы в этот раз у нее хватило смелости ответить и доказать, что она не пустое место.

С такими мыслями Лири задремала, свернувшись калачиком.

— Госпожа, не стоит спать в таком положении, тело затечет, потом болеть будет. Просыпайтесь, госпожа Лиретта, уже вечер.

Сонно потерев глаза, Лири сладко потянулась и посмотрела на Этель.

— Я сделала что-то неприличное? — виновато спросила девушка, с трудом поднимаясь.

— Нет, все в порядке. Я просто забочусь о том, чтобы вы себя хорошо чувствовали. Его Светлость попросил передать вам приглашение на ужин. Накроют на малой террасе. Можете не беспокоиться, Его Светлость Антонио вас не побеспокоит, — язвительно добавила Этель.

— Как можно! — возмутилась Лиретта. — Я была бы рада его видеть.

— Тогда почему же вы не пошли на обед? — с ноткой ехидства спросила Этель, провожая Лири в будуар.

— Потому что я действительно устала. До смерти боюсь высоты. Но не могла же я отказать Его Светлости и не прокатиться с ним на колесе? — запричитала Лиретта. — Перенервничала, голова разболелась. Я решила не портить настроение господам своей кислой миной. Зачем?

— Его Светлость Рикардо не монстр, госпожа Лиретта. Вам стоило сказать ему о том, что вы не хотите. В конце концов, вы же гостья. А гостям позволительны поблажки.

— Спасибо за поддержку, Этель. Но сделанного не воротишь. Посоветуешь мне что-нибудь из одежды? На террасе холодно?

— Не волнуйтесь, я подготовлю вас к ужину, — улыбнулась камеристка, принимаясь за работу.

Спустя час сонливость Лиретты как рукой сняло. Она с интересом разглядывала собственное отражение. Этель подняла волосы и собрала в замысловатую прическу, сколотую шпильками с разноцветными камушками. Лиретта готова поклясться, что вчера не видела их на трюмо. Неужели очередной подарок от Рика? При мысли об этом сердце вновь затрепетало. Купаться в чужом внимании и заботе невероятно приятно.

Помня о нелюбви госпожи к слишком пышным юбкам, Этель достала из шкафа новое платье. Лиретта была уверена, что они такое не покупали. Темно-лиловое, с тончайшим белоснежным кружевом по воротнику и подолу, оно напоминало вишни в шоколаде и сахарной пудре или ночное небо под куполом, сквозь который проглядывают редкие звезды.

— Разве это мое? — удивленно спросила Лири, но не стала мешать себя одевать.

— Его Светлость попросил меня заказать несколько платьев вам по фигуре. Их привезли сегодня с утра. Надеюсь, вам нравится.

— Да, очень. Спасибо, Этель.

— Тогда нам следует поторопиться. Ужин начнется через десять минут, не стоит опаздывать.

Коридоры поместья все так же создавали гнетущее ощущение. Хоть они были высокими и светлыми, Лиретте казалось, что она в темнице. Единственная радость, она скоро снова увидит Рика! Вот только… как смотреть ему в глаза, после того, что было? Ответа на этот вопрос не нашлось. Да еще и Унами дозваться не получилось. Мыш так устал, что не желал просыпаться! А кричать вслух при Этель опасно.

Оставлять друга во второй раз было неприятно, но Лири понимала, что так нужно. В конце концов, он рисковал жизнью из-за ее поручения, пусть отдохнет.

Малая терраса оказалась довольно уютной. Небольшой круглый столик, на котором сиротливо стояла бутылка вина и пара бокалов, по бокам от стола — два стула. С высоты второго этажа открывался прекрасный вид на сад и фонтан, подсвеченный разноцветными огнями. Лиретта не заметила, как Этель отстала и затерялась в одном из множества боковых ответвлений.

Впрочем, без камеристки даже лучше и спокойнее. Можно не думать о том, что и как сказать, чтобы она не напридумывала лишнего. Лиретта оперлась о перила террасы и стала смотреть на игру света в брызгах фонтана. Картина успокаивала, огни меняли цвет с синего на алый, с алого на зеленый и так далее, постепенно перетекая один в другой.

— Танец фей. Матушка очень любит этот фонтан, в загородной резиденции даже создали копию по ее приказу, — прокомментировал Рик, появившийся из ниоткуда.

Аристократ встал рядом и положил ладонь Лиретте на талию. Девушка вздрогнула и инстинктивно отстранилась.

— Нельзя же так пугать! — шутливо возмутилась Лири, возвращаясь на место.

Постояв несколько секунд, она сделала маленький шажок в сторону Рикардо, довольно улыбаясь. С такого расстояния можно уловить едва заметный аромат его духов.

— Прости. Не думал, что ты настолько погрузишься в собственные мысли.

— Красиво. Когда смотришь на что-то похожее, всегда выпадаешь из жизни. Не знаю, как тебе объяснить, — зашла издалека Лиретта. — Это как с камнями. Можно долго крутить одни кристалл, наблюдая за игрой солнечных лучей на гранях. Так же завораживающе.

— В тебе умер поэт, Лиретта. Впрочем, во мне умер фокусник, — усмехнулся Рик. — Нам уже подали ужин. Думаю, твой обед был не такой сытный, как наш с Тони, ты проголодалась.

«Я-то, может быть, и нет, а вот Уна скорее всего хотел бы еще немного фруктов. Надо взять с собой, если получится».

Рикардо помог Лиретте усесться и разлил вино по бокалам.

— Как прошел день?

— Мне все понравилось, спасибо. Много новых впечатлений. Надеюсь, твой брат не сильно обиделся, что я не вышла к обеду, — улыбнулась Лиретта, пригубив вино.

Вязкое и с легкой кислинкой, оно не вызывало желания пить его большими глотками, по чуть-чуть, перекатывая на языке и любуясь блеском огоньков свечей в бокале.

— Вот об этом я и хотел бы поговорить. Завтра намечается важная сделка. Будешь моей сопровождающей? — предложил Рик, чуть наклоняясь вперед.

Лиретте стоило больших усилий не отшатнуться. После произошедшего на колесе она невольно пугалась таких резких жестов.

— Сопровождающей? — задумчиво переспросила Лиретта, отрезая кусочек отбивной и отправляя его в рот, чтобы молчать как можно дольше.

— Да. У многих дворян есть спутницы. Что-то вроде секретаря с расширенными полномочиями, — коротко прокомментировал Рик.

Большего и не требовалось. Лиретта прекрасно понимала, на что он намекал. Пожалуй, не поселись в ее груди чувство, от которого подкашиваются ноги, она бы со спокойной душой приняла это предложение и приблизилась к своему подопечному еще на полшага. Но ей противно и мерзко, словно ей предложили что-то неприличное. Хотя почему словно? Церковь никогда не поощряла проституцию.

— Выглядишь хмурой. И чего ты там себе надумала?

Лиретта не ответила, уставившись в скатерть. Что ни ответь, все равно искренности не будет. А врать не хотелось.

— В общем, хорошенько обдумай мое предложение. Это повысит твой статус как минимум. А еще… мы сможем чаще видеться.

«Вдыхать и выдыхать через нос. Медленно, без спешки. Замедлить сердцебиение и успокоиться. Лиретта, ты знала, что так может быть. Ты знала, что тем, кто обучил тебя, будет плевать на твои чувства. Так и ты отошли их куда подальше! В конце концов, он тебе нравится! Ты так мало знаешь о нем, но это, определенно, лучшее, что с тобой случалось!»

— Хорошо, я принимаю предложение, — коротко ответила Лиретта, не поднимая глаз.

Ей было стыдно. Отдавать себя так просто, без боя… Но раз так надо, значит, так надо.

— Ты выглядишь грустной? Что-то не так? — обеспокоенно спросил Рик, откладывая в сторону столовые приборы.

— Нет, все хорошо. Просто это очень… неожиданное предложение.

— Я бы пока не радовался, — усмехнулся Рикардо. — Завтра будет проверка, справишься ли ты с работой. Заодно посмотрим, на что способен Тони.

— О чем ты? — испуганно спросила Лиретта.

— Он тоже будет сопровождать меня на встрече. Работа у вас будет одинаковая. Сомневаюсь, что он все сделает без ошибок. Но и тебе доверять не могу, я не видел в работе. Будете соревноваться в скорости и качестве.

— А-а, — протянула Лири, выдохнув с облегчением.

Кто знает, что могло быть в голове у этого аристократа? Вдруг захочет поделиться наивной девушкой с братом. Говорят, у них и не такое бывает.

— Не забывай есть. А то скоро ветром сдует. Мы, конечно, в центре материка, но вдруг упадешь? — с глупой шуткой напомнил ей о цели встречи Рик и принялся за свое мясо.

Лиретта постепенно успокаивалась. В конце концов, это их учили видеть во всем подвох, искать скрытые мотивы и думать о людях хуже, чем они кажутся на первый взгляд. А ведь так и до паранойи недалеко. Всего лишь невинное предложение работы. Многие аристократы берут себе секретарей…

Лири украдкой посмотрела на Рика. В свете свечей его точеный профиль казался еще более изящным. А еще были видны морщинки на лбу, аристократ хмурился, но молчал, давая ей время свыкнуться с полученной информацией.

Предложение весьма заманчивое и в то же время опасное. Вдруг это один из тех случаев, когда секретарь не только бумажки перебирает?

Неожиданно подул резкий ветер. Он наклонил пламя свечей, а спустя мгновение они с тихим шипением погасли под особо резким порывом.

— Странно, — подал голос Рик. — Вроде бы не обещали непогоды. Нам следует уйти.

Вдалеке громыхнуло. Лиретта резко обернулась и увидела отблеск молнии.

«И что делать? Показывать себя религиозной или же нет? Проклятье!»

— Не бойся, все будет хорошо, — улыбнулся Рик, поднялся и подал ей руку. — Идем. Я попрошу подать тебе ужин в комнату.

Лиретта коротко кивнула и пошла за аристократом. Сзади громыхала гроза. Глянув через плечо на яркие росчерки молний у горизонта, Лири поспешила в дом. Бояться глупо, она знала, что если не выходить на улицу, то никакая опасность не грозит. Просто буря с дополнительными эффектами, не больше.

Рик уверенно вел ее по хитросплетениям коридоров. В свете ламп и отблесков молний они приобретали непривычный, в некотором роде даже зловещий, вид. В темных углах мерещилось всякое, чего попросту не могло быть, и Лири старательно гнала прочь неприятные мысли. Это все родом из детства.

— Не боишься? — удивленно спросил Рик, остановившись перед дверями ее покоев.

— Нет, — покачала головой Лиретта и засмеялась. — Но это не значит, что я не хочу укрыться от непогоды в доме.

— Ну и молодец, — с ноткой сожаления ответил Рикардо, прижимая ее к себе. — К сожалению, вечер безнадежно испорчен. Но я думаю мы скоро обязательно встретимся.

Громыхнуло сильнее, и Лири невольно прижалась к Рику, словно самая настоящая трусиха. Усмехнувшись, аристократ привычным движением взял ее пальцами за подбородок и поцеловал в губы. Голова закружилась, словно это был первый поцелуй.

— Отдыхай, Лиретта. Я попрошу принести тебе ужин в комнату?

— Да, буду благодарна.

Коротко кивнув, Рикардо убедился, что в покоях не открыты окна и, поклонившись, покинул ее.

Хвост двадцать шестой.

Поцелуи в грозу

Оказавшись одна, Лиретта почувствовала странное облегчение. Почему-то радость, которую она испытывала в самом начале знакомства, постепенно вытесняло беспокойство. Наверное, влюбленность начинала уходить. И Лири не нравилось это чувство. Словно все хорошее утекало из жизни, оставалась одна лишь рутина, от которой нет спасения. И место прекрасной сказки о любви занимали серые будни шпионки. Не очень-то равноценная замена, но Лири понимала, что она и не имела права на что-то большее.

«Как прошло? Достала сладкого? И мяса не забыла прихватить?» — потревожил ее Унами, садясь на плечо.

«Не знаю, Уна. Сложно. Началась гроза, и мы разошлись. Такое ощущение, что все против меня и моих чувств. Но ведь этого не может быть, я надумываю, правда?» — с надеждой спросила девушка, поглаживая мыша кончиками пальцев.

«Конечно, надумываешь. А еще ты подхватила у Логана просто омерзительную привычку игнорировать вопросы! Я голодный!»

«Уна, не получилось. Но принесут ужин в номер. Выберешь с тарелки все, что тебе понравится. Мне же не жалко», — с теплом ответила Лири, подходя к окну.

На улице стало совсем темно, как ночью, хотя до заката еще добрых два часа, а потом мир должны накрыть тягучие серо-синие сумерки. Капли дождя скатывались по стеклу. Конечно, сначала они с глухим стуком ударялись о него, словно просились внутрь, а только потом катились вниз, но момент удара был коротким, а вот их путь можно с интересом наблюдать.

Впрочем, Лиретту больше заботила гроза. Никогда раньше ей не доводилось видеть такой сильной бури и, если честно, она чувствовала, как у нее трясутся коленки. Все же не каждый день можно видеть истинную мощь Триединых!

«Логан что-нибудь передавал?» — запоздало спросила Лиретта, отвлекаясь от буйства стихии за окном.

«Да, просил быть осторожнее и внимательнее следить за тем, что происходит. Все же ты не в монастыре, надо держать ухо востро».

«Это точно. Особенно с учетом братца Рика и его шуточек. Не нравится он мне», — призналась в своих чувствах Лиретта.

«Да ладно тебе. Обычный раздолбай, каких среди аристократов пруд пруди. Удивительно, что ты вообще на него внимание обратила. С твоей-то влюбленностью», — хмыкнул Уна.

«Попробуй его не заметь. Так и вился вокруг! Как будто не понимает, что мне нужен только Рик!»

«Да? — удивился Унами. — А я думал, что тебе нужен карьерный рост с перспективой освобождения от обязанностей перед церковью».

«И это тоже. Но… Рик. С ним так интересно!»

«Все новое интересно…»

Уна не успел договорить. В дверь постучали, и мыш поспешил спрятаться за шторой, недовольно ворча о том, что молний слишком много и он может ослепнуть.

— Куда поставить ваш ужин, госпожа? — спросила вошедшая с подносом Этель.

— Благодарю. На столик.

— Вам нужна будет еще моя помощь? — уточнила камеристка, выполнив приказ.

— Нет, можешь быть свободна. Я справлюсь со всем самостоятельно, — с теплой улыбкой ответила Лиретта, подумав о том, что Этель могла порядком устать за день и ей необходим отдых.

— Доброй ночи, госпожа, — камеристка поклонилась, бросив колючий взгляд на Лири, и вышла, неожиданно громко хлопнув дверью.

«Что это с ней?» — удивленно спросила Лиретта, садясь за столик и снимая железный колпак с ужина.

Прикрыв глаза, она втянула носом тончайшие ароматы свежезапеченого мяса, сочных фруктов и отварного картофеля.

«Не любит она тебя, неужели не видишь?»

«Не любит? Но почему? Я же не…»

«Вот именно поэтому. Что ты за госпожа, которая общается с прислугой, словно с фарфоровой куклой. Так себе госпожа. Я же уже говорил. Так, что это у нас тут! Апельсин и ветчина мои!»

«А ты съешь?» — с усмешкой спросила Лиретта, откладывая ужин Унами на отдельную тарелку.

«А ты оставь. Доесть за мной всегда успеешь!»

Лиретта фыркнула и приступила ко второй попытке поужинать. На этот раз успешной. Она поглядывала на Унами, который попеременно грыз то дольку апельсина, то ломтик мяса, довольно причмокивая, и думала о том, что их научили многому, но не тому, как ведут себя благородные леди. Конечно, можно списать все на то, что обычно прикрытием были истории девушек из низших или купеческих слоев, но почему допустили такой жуткий пробел в знаниях? Неужели никому до нее не приходилось играть роль леди? Да быть этого не может!

«Просто остальные не такие трусихи, а еще занимаются этикетом самостоятельно. Это тебе больше по вкусу пришлись единоборства. И как ты умудрилась не вымахать в угловатую дылду с бугрящимися мышцами? Вот уж где загадка», — прокомментировал Унами.

«Эх… вот был бы ты раньше такой умный, посоветовал бы читать больше книг. И я бы не надеялась на тебя, а пропадала в библиотеке. Заодно и бледность аристократическую приобрела».

«Ну… тут уж ничего не поделаешь. Ну да ладно, пару лет в роли компаньонки Вейлума, и твоя кожа будет такая же, как и снег. Заодно и манер наберешься».

«Уна…» — тяжело вздохнув, ответила Лиретта.

«Ну что не так?»

«Он предложил мне быть его спутницей…»

«И в чем проблема? Вы постепенно сближаетесь. Ты прекрасно справляешься со своей работой», — летучий мыш ненадолго оторвался от куска ветчины и посмотрел на хозяйку глазками-бусинками.

«Не знаю… Наверное, будь я просто шпионкой рядом с ним, это воспринималось бы намного легче. А так… А так складывается впечатление, что мои чувства пытаются заменить на контракт проститутки. Не очень-то приятно».

«Откуда такие мысли? Слушай, если бы ему была нужна шлюха, он бы нанял ее в известном месте. Неужели ты думаешь, что продажные женщины поголовно тупые и страшные? Многие из них могут дать фору Императрице, поверь мне. Ну… разве что одеваются попроще. Тут дело явно не в том, о чем ты думаешь».

«А в чем?»

«В том, что ты ему интересна. Зачем ему тащить с собой девушку из провинции? Нет других причин», — хмыкнул Уна.

«Хочу верить. Ладно, надо выспаться. Завтра важный день».

«Это еще какой?»

«Буду сопровождать Рика на сделке. Надо быть на высоте. Ведь я его спутница».

Лиретта немного покатала вино на языке, отставила бокал и ушла готовиться ко сну. Последняя мысль была весьма здравой, почему бы ей не следовать? Тем более, когда в окно так убаюкивающе стучит дождь.

Хвост двадцать седьмой.

Успокоиться

Логан тихо подошел к двери. Наученный горьким опытом сослуживца, он прикрыл глаз тонким ударопрочным стеклом и заглянул в замочную скважину. Вдоль края видно, что на кровати, вроде бы, кто-то лежит и даже двигается. Отметая единственный вариант, при котором внезапное вторжение могло бы выйти ему боком, Дрейк резко вставил ключ и повернул его.

Он вошел внутрь и бросил беглый взгляд на кровать. Больше в комнате никого, а вот под одеялом кто-то копошился.

«Нельзя слишком долго пялиться!»

Отсчитав до трех, он щелкнул выключателем. Этого хватило бы нормальному человеку, чтобы осознать, что юная послушница устроилась в постельке и ничем не светит.

Огонек в лампе начал медленно разгораться. За это время Дрейк успел увидеть немало того, что другой счел бы не более чем игрой воображения. Размытые зеленые огоньки, пляшущие по постели, судорожные движения, попытка сесть и, что немаловажно, складывалось такое впечатление, словно юная послушница делает это все в обнимку с подушкой. Однако подушка была при этом у нее за спиной. И еще какое-то резкое движение, словно чуть блестящая рука подкроватного монстра высовывается из-под кровати и утаскивает лишнюю пару туфель.

Смутное осознание произошедшего вызывало ощущение жути и неловкости, где-то на грани между тем недоумением и ужасом, когда думаешь, то ли нужно бежать, то ли сейчас тебе подкинул хороший сюжет для данетки. Справившись с мгновенным недоумением, оперативник без лишних комментариев приблизился к девочке. Та сидела так, что казалось, будто бы она держит ноги согнутыми в коленях и натягивает одеяло, открыто удерживая его ручками где-то на уровне шеи.

Но главное — это была не Кароль. Перед ним сидела Шарлотта!

— Спокойно! — выставив вперед руку, он быстро упал на колено, заглядывая под кровать, затем проверил шкаф, попутно пытаясь сосредоточиться. В его мозг иглой вошла ассоциация, которая теперь назойливо крутилась где-то на задворках разума.

Отблеск в ее глазах!

— Да-а? — голос девочки выражал искреннюю растерянность.

Она чуть-чуть поерзала, словно надеясь, что боковое зрение Логана окажется недостаточно острым. И не прогадала. Слабое ощущение фальшивости возникло, но так же стремительно пропало.

— Прости за беспокойство, но где Кароль? — поинтересовался он.

Шарлотта отпустила одеяло одной рукой.

— Это секрет! — игриво улыбнулась она, поднеся палец к губам.

— Давай без глупостей? — чуть раздраженно бросил Дрейк.

Ситуация интриговала, но если он вдруг покажет свой интерес, то не сможет сыграть тупого монаха. А все дети понимают, что с умными взрослыми нужно быть осторожными.

— А у вас свидание, да? — выдала Шарлотта. Логан обернулся к ней и уставился вытаращенными глазами. Полевик был удивлен, и в рамках образа, и взаправду.

— Нет, но…

— Тогда зачем она вам? — не унималась мелкая.

— Это ее комната.

— Сестренка решила со мной поделиться

Мужчина обреченно вздохнул.

— Заканчивайте ваши игры, — приблизившись к одеялу, потребовал он.

— Е-е, — Шарлотта как-то странно поиграла плечами, — Вы хотите порезвиться со мной, а не с ней, да?

Губы девочки разошлись очень широко, формируя аккуратные ямочки на круглых щечках, а в глазах на мгновение появилось неловкое выражение. Она выглядела как подросток, очень милый, если смотреть на нее как на ребенка, но Дрейк в то же время не был уверен, не сослужат ли эти гипертрофированные кукольные черты в будущем для нее непростую службу? Похоже, что трансформации гадкого утенка в прекрасного лебедя здесь не предвидится, а скорее случится что-то совсем противоположное. Тем более, что даже сейчас, когда она так говорит, возникает жутковатое ощущение…

«Одета» — с удивлением отметил Логан, скользнув взглядом по плечам Лотты. Но стоило перевести его, как мурашки пошли по коже. Мелкая засранка смотрела на него голодным взглядом. Причем будь она постарше и посимпатичнее, его можно было бы расценить совсем по-другому, но сейчас Дрейк чувствовал себя так, словно его хотят сожрать живьем. Здесь и сейчас.

Ситуация двинулась в неожиданном направлении. Вторженец изобразил ошеломление. Вышло правдоподобно. Адреналин ударил в кровь, и концентрация оказалась быстро достигнута. Мужчина всмотрелся в собеседницу, пытаясь преодолеть границы ее тела своим взглядом и заглядывая в ее сознание.

Возникло знакомое чувство. Все поплыло перед глазами, в висках застучало. Он всегда рисковал, когда позволял чужому рассудку становиться ведущим в его голове. Но в этот раз перед глазами рябил цветной калейдоскоп и слышались бессвязные обрывки несуществующих звуков, в которых отчетливо, словно ударами пальцев по печатной машинке, звучали, звучали, звучали точные слова.

В прошлый раз такого не было. Не было слов, но все остальное — точно так же. В прошлый раз, когда он пытался усилием воли оглушить Охотника.

Не вышло.

Как и в тот раз, из носа медленно-медленно потекла кровь. Он чудом не потерял сознание — интересно, а что бы случилось с Марком? Дрейк услышал несколько слов, и эти они эхом зазвучали в голове, повторяемые нарочито медленно, так, как говорят люди.

А затем она произнесла их вслух.

— Хэй, вы в порядке? — а затем отрывистое, неловкое, словно она спохватилась с запозданием. Словно. Он уже знал, что это фальшиво, — Брат?

Логан кое-как пришел в себя и резким движением пальцев стер кровь. Обернулся. Дверь в келью закрыта, хотя он точно и не помнил, как закрывал ее. Повернулся к Лотте. Та все так же сидела, накрывшись одеялом, но теперь казалось, что ее колени — или что там было перед ней — заметно уменьшились.

— Мне показалось, что я уже бывал в такой дурацкой ситуации, — с натянутой улыбкой ответил Дрейк.

— Мне тоже, — эти слова как будто бы удары гонга вошли в его уши, стукнув в затылок и начав летать по сознанию, заполняя его эхом от соударений, которое постепенно стихало.

«Во имя Триединых, что за мракобесие?!» — подумал мужчина, пробуя сделать шаг. Ноги мгновение назад казались ватными, но неожиданно легко подчинились. Выйдя из мнимого паралича, Логан одну за другой напряг разные мышцы ног и рук, сжал ладонь в кулак и тут же разжал.

Во взгляде послушницы читалась… забота?

— Я присяду? — уточнил Логан.

— Пожалуйста.

Мужчина опустился на краешек кровати с другой стороны и вопросительно уставился на светловолосую девчонку. Она вызывала так много вопросов, что основные задачи миссии отошли на задний план. Абсолютно точно он знал одно — Шарлотта не человек. И даже не мутант. И она не планирует его убивать.

Последнее особенно радовало.

— Я… рассчитывал найти Кароль здесь.

— А если она пропала? — внезапно поинтересовалась Шарлотта.

— Как пропала?

— Как Чарли, — девочка отпустила одну руку и чуть прикрыла рот. По ее телу пробежал спазм, словно она кашляла.

— Ты боишься пропасть так же? — поинтересовался он.

Лотта ничего не ответила, но мгновенный кашель перешел в тихий смех. «Вы же это не серьезно, да?» — говорили ее глаза.

Одеяло еще чуть-чуть опустилось.

— Я бы не хотела, — наконец ответила Шарлотта, — Мне не хочется быть жертвой.

— Мне тоже, — бросил Логан, уставившись в пол.

Затем он почувствовал тепло от ее взгляда на своей щеке. Повернувшись, не обнаружил ничего подозрительного.

— Ты полагаешь, это что-то… насильственное?

— Да вы же и сами знаете.

Исполнитель попытался изобразить удивление, но одного взгляда огромных ясных глаз из-под золотистой челки оказалось достаточным, чтобы прекратить.

— Ты специально дразнишься?

— А вы? — хихикнула Лотта.

— А последствия? — намекнул Логан.

— Все не так просто. И это не способ привлечь внимание. Хотя, конечно, некоторые мои подружки от внимания бы не отказались.

Одеяло еще немного опустилось. Мужчина нахмурил брови.

— Значит, я не смогу поговорить с Кароль, по твоим оценкам?

— Значит, не сможете.

— А что она делала перед тем, как пропасть?

— Привлекала внимание кого не следует, — Лотта опустила одну из рук вниз, под одеяло.

— Это кого?

— Вас.

— Но я ее не трогал, — сдавленно заметил Дрейк.

— Но планировали, — возразила Шарлотта.

Мужчина задумался. Он оказался в каком-то тупике с картонными стенами. Отвратительное ощущение. Проламывать их легко, но разговор перестает течь и в какой-то момент булькает.

— Но теперь я могу потрогать тебя.

— Не боитесь? — улыбнулась во весь рот девочка, демонстрируя зубы.

— Кого? — разыграл непонимание мужчина.

— Скажем, архиепископа, — подыграла Лотта.

— А ты предпочтешь его мне? — очень тихо спросил Логан.

— А у него разве не больше власти?

— А ты сможешь быть искренней с ним?

Собеседница картинно задумалась. Дрейк закусил губу. «Пан или пропал!» — и достал свой недавний излюбленный трофей.

Шарлотта тут же оживилась. Быстро подтянула одеяло, обернула его вокруг плеч и села рядом, свесив босые ноги с кровати. Девочка все еще казалась значительно массивнее, чем должна быть. Логан уверенно стащил одеяло с ее плеч, в то время как она точно так же схватила глаз Глубинного Охотника.

Подрясник оказался расстегнут где-то чуть ниже груди, и живот послушницы выпирал огромной полусферой, словно она проглотила арбуз. Маечка, выполнявшая роль власяницы, задрана так, что ее едва удалось заметить. Широкая резинка чуть-чуть прикрывала основание талии, а дальше ноги оставались абсолютно обнаженными. Логан как-то не сразу сообразил, что, наверное, не следовало бы так пялиться на юную сестру, чем бы она ни была, но той до этого не было дело. Запрокинув голову, она распахнула свой широкий рот и с пугающей легкостью протолкнула трофей в глотку, даже не осмотрев его. Губы сомкнулись, послышался громкий звук глотания, вслед за чем животик чуть колыхнулся, словно немного увеличившись.

Логан с недоумением коснулся его пальцем.

— Желаете попасть внутрь? — поинтересовалась Шарлотта таким голосом, словно это не угроза, а предложение.

— Пожалуй, нет, — замялся Логан, убирая руку.

— Я вовсе не против, чтобы вы трогали, — ответила она.

— После такого мне будет неловко, если ты будешь обращаться на «вы», — фыркнул мужчина, вслед за чем почувствовал, как девичья ладонь сомкнулась мертвой хваткой на его кисти и положила на свою плоть. Плоть? Она была нечеловечески горячей, но абсолютно сухой на ощупь, и под ней как будто бы лежал какой-то тонкий упругий слой, за которым ощущались интенсивные и сильные толчки.

Шарлотта зажмурилась. Судя по выражению лица — от удовольствия. Судя по тому, что было, когда она открыла глаза — потому что она производила их замену. Теперь они были точь-в-точь как в его воспоминаниях. Сияющие, зеленые, с двумя зрачками. Первый, тот, что лежал ближе к переносице, казался почти вертикальным, тот, что лежал дальше и был значительно мельче, походил на человеческий.

Он смотрел в глаза Охотнику на Глубинных. А монстр смотрел в его глаза и голодно улыбался.

— Может быть, у тебя что-то еще осталось?

— Нет… — протянул Логан. Лотта улыбнулась и отпустила мужчину, но тот не спешил убирать ладонь, наблюдая, как она потягивается. Живот понемногу оседал, — Как ты можешь доверять убийце?

Шарлотта в ответ оторвала запасную пуговицу снизу подрясника, продемонстрировала собеседнику и закинула в рот.

— Это делает меня убийцей? — с печалью в голосе спросила она.

Логан несколько секунд похлопал глазами, прежде чем сообразил, что она имеет в виду. Затем фыркнул и задумался, как бы так задать следующий вопрос, чтобы поддержать маскарад.

— Нет. Не думаю. Но если бы пуговица была бы личностью…

— Если бы, — хмыкнула девочка, — Но ведь нет.

— Ну и ладно тогда, — подвел черту Логан.

— А если бы она притворялась личностью? Пуговица? Я бы стала убийцей в твоих глазах? — спросила Лотта, чуть-чуть смущаясь и убирая ладонь мужчины.

— Не знаю. А ты бы точно была уверена? — спросил он, сообразив, что за метафору сейчас разворачивает Шарлотта.

— Предыдущая точно была. И эта тоже, — послушница демонстративно погладила себя по уже ставшему плоским животу и принялась застегивать подрясник.

— Тогда я был бы рад, что ты сняла с меня пелену обмана. Не люблю вещи, которые лгут, — ответил Дрейк.

Девочка демонстративно отсела от него.

— Что такое?

— Я не всегда говорю правду, — ответила Шарлотта.

— Да я в курсе. И что? А… не говори глупостей. Да, я не люблю тех, кто меня обманывают, но не до того, чтобы желать им смерти.

— Одно дело люди. А другое — пуговицы.

— Думаешь, ты пуговица? — фыркнул Логан, поднимаясь.

Девочка в ответ странно развела руками. Это можно было понять двояко: то ли она удивляется предположению, то ли сомнениям Логана.

— Ерунда. Ты весь разговор умоляешь меня сказать обратное.

Послушница замерла на месте. Закрыла глаза. Вздохнула и бесцеремонно опустила голову колени мужчине.

— Вам виднее, господин мрачный жнец.

Касаясь ее головы руками, Логан попытался снова войти в контакт. В этот раз откат наступил быстрее, а в сознании Шарлотты не звучало ничего, похожего на слова. Только цвета и звуки. Другие цвета и другие звуки. Они сводили с ума, но в них был… как это сказать? Мягче градиент? Больше спокойствия и тепла? Он мог бы трактовать это как «счастье», и, наверное, так оно и было, чем бы они ни являлись на самом деле. Стерев кровь пальцем, он отметил, что стоит попытаться заглянуть в головы другим ее сестричкам. Лотта меж тем слизала кровь языком.

— Вы вкусный. Так бы и съела.

Логан немного напрягся: из уст этого существа фраза звучала пугающе серьезно.

— Ты голодна?

— Да… как и всегда! А у тебя есть что-то вкусное?

То, как менялась форма обращения, заставляло невольно напрягаться.

— Нет, но это решаемо.

Логан хотел подняться, но голова Лотты оказалась на удивление тяжелой. Да и сама она вставать явно не хотела. Ее юное тело на руках казалось хрупким и беспомощным, но, вспоминая, как он столкнулся тогда с Охотником — вместе с тремя десятками вооруженных до зубов рейдеров — по телу невольно пробегала дрожь. Если она хотя бы на одну десятую так же сильна, как тот монстр, он ей разве что сможет за ушком почесать.

«Что я, в общем-то, и делаю».

Молчание затянулось. В какой-то момент времени Логан начал говорить, и Шарлотта подала голос в то же самое время. Но почти сразу смолкла.

— Мне стоило бы за тобой приглядывать. В том числе ради безопасности. Ты не будешь мешать мне согласовать это?

— Нет, — спокойно ответила та.

— А что ты хотела сказать?

— Хотела попросить вас найти предлог быть поблизости, — ответила девочка, повернувшись лицом к мужчине и чуть улыбнувшись, — Я знаю, ваша служба и опасна, и трудна, но уверяю, от меня может быть польза.

— А как же то, зачем тебя сюда отправили?

— Меня раскрыли, и в целях сохранения тайны я профессионально сделала вид, что меня перевербовали. И знаете? Мне поверили!

Логан подозрительно нахмурился. Ее слова сейчас звучали отрезвляюще и довольно опасно. Но Лотта лишь хитро прищурилась и озорно улыбнулась:

— Я не всегда говорю правду, господин мрачный жнец.

Хвост двадцать восьмой.

Старые знакомые

От нетерпения и предвкушения будущего триумфа, Лиретта проснулась еще до рассвета. Выглянув в окно, отметила, что ночная буря изрядно потрепала парк. На дорожках валялись ветки и листья, а в траве виднелись алые лепестки роз, напоминавшие кровь.

Во дворе суетились рабочие, махали метелками, гребли граблями, и Лиретта неожиданно вспомнила свою жизнь на далеком острове. В доме, без света солнца, когда ее братья и сестры работали в поле. Ей показалось, что она вернулась в детство. Вот только та маленькая девочка выросла и теперь может хоть немного направлять свою судьбу!

Лири приосанилась и уверенным шагом двинулась в ванную. Быстро ополоснувшись в холодной воде, она вымыла волосы с душистым шампунем и замотала их в махровое полотенце. Замерла перед зеркалом в полный рост, придирчиво рассматривая собственное отражение. Невольно вспомнилась та самая зефиринка в платье с пышной юбкой и изящным зонтиком-тростью в руках. И Рик… он смотрел на нее так же, как смотрел на Лиретту, когда они гуляли в парке.

Стало смешно и легко. Неужели для Вейлума так важна одежда? Сегодня будет хороший повод проверить это и понять, видит ли он за тряпками личность или его интересует только то, что снаружи!

Похлопав себя по щекам, чтобы взбодриться, Лиретта прошлепала босыми ногами в будуар. До прихода Этель еще около часа. Почему-то принимать помощь от камеристки не хотелось. Лири улыбнулась и подумала, что это в ней играет амплуа гордой, нет, горделивой купеческой дочери, которая привыкла все делать сама.

Стянув полотенце, она принялась расчесывать гребнем волосы, чуть покачиваясь из стороны в сторону.

Снаружи постепенно становилось светлее, солнце поднималось все выше, мир насыщался яркими красками, оживал. Пройдет еще несколько часов, и о вчерашней буре ничто не будет напоминать.

Лиретта открыла ящичек трюмо и достала шпильки. Очень хотелось выбрать из них комплект с яркими цветами или с миниатюрными рыбками, закрепленными на пружинках. Но они определенно не подходили к ситуации. Нужно быть достойной спутницей. Сдержанной и строгой, чтобы никто из партнеров Рика не отвлекался на нее.

Собрав волосы в пучок, Лири все же позволила себе украсить прическу шпилькой с ярким голубым камнем.

— Доброе утро, госпожа, — поздоровалась Этель, беззвучно вошедшая в будуар. — Вам не спалось?

— Нет, все в порядке, не переживай, — с трудом сдерживая желание отмахнуться от камеристки, ответила Лиретта. — Приготовь то темно-фиолетовое платье, которое тебе так не понравилось.

Наблюдать за тем, как едва заметно дернулся глаз Этель, было безумно приятно.

«Власть развращает. Не превращайся в напыщенную дуру», — сонно прокомментировал Унами.

«И не думала. Просто… ну не складываются у нас с ней отношения. Обидно. И волей-неволей хочется ее уколоть», — пристыженно ответила Лиретта, вставая и позволяя камеристке помочь надеть платье.

Дальнейшие сборы проходили в напряженном молчании. Лири казалось, что между ней и Этель вот-вот начнут сверкать молнии, совсем как в ночную бурю, но камеристка оставалась предельно вежливой, хоть и холодной.

Лиретта даже удивилась, насколько серьезная и строгая женщина смотрела на нее из зеркала. Темная ткань оттеняла кожу, придавая ей модный бледный оттенок. Несколько прядей выбились и спиральками свисали сбоку от лица, добавляя ощущение легкости и юности.

— Хорошо выглядите, госпожа, — прокомментировала Этель.

Но Лири ей не поверила. Это не искренний комплимент, а дежурная фраза наемного работника. Вместо ответа Лиретта кивнула и уверенно вышла из комнаты. За несколько дней, проведенных в стенах Вейлумов, она смогла хорошенько изучить поместье.

Теперь коридоры не казались ей огромными и бесконечными, а портреты не вызывали ужаса. Просто большой дом, обставленный с роскошью.

На улице у лестницы ее уже ждал Рикардо. Ну как ждал. Сидел на лавочке, уткнувшись носом в магокнигу и не обращая на происходящее вокруг внимания.

— Доброго дня, Рик, — поприветствовала его Лиретта, садясь рядом.

Аристократ поднялся, кивнул ей, что-то отметил в артефакте и только потом повернулся к ней. Лири замерла, чувствуя, как он внимательно изучает ее. От этого острого и расчетливого взгляда было немного неуютно.

— Хороший выбор, — подытожил Рикардо. — И тебе доброго дня, Лиретта. Готова?

— Как можно быть готовой к неизвестности? — улыбнулась девушка, отводя взгляд в сторону. — Надеюсь, все пройдет хорошо. Вроде бы до сделки не так уж и много времени осталось. Как бы не опоздать.

— Тони… — коротко ответил Рик, словно этого достаточно.

— С ним что-то случилось?

— Как всегда, проспал. Он решил, что гроза хороший повод покутить и поздно лег, — устало вздохнув, прокомментировал Рикардо. — Еще пять минут, и мы едем без него.

Лиретта даже обрадовалась такому возможному повороту. Встречаться с братом Рика ей не хотелось. Шуточек и намеков Антонио ей вчера хватило с лихвой. А доказывать Рикардо, что она может быть полезной, соревнуясь с Тони, страшновато. Все же у аристократов зачастую бывает слишком завышенная самооценка. Это опасно.

Позволив себе откинуться на спинку лавки, Лиретта отсчитывала время до отъезда, поглядывая на синюю повозку, которая должна их домчать до нужного места.

Но робким мечтам Лиретты не суждено было стать явью. Отчаянно зевая и не заморачиваясь даже тем, чтобы прикрыть рот ладонью, по ступеням спустился Тони.

— Рикки, что ты такой кислый? Что случилось? — с наигранным весельем спросил Вейлум-младший.

В его темных глазах плясали искорки озорства. Лири сделала вывод, что тому не впервой бывать на подобных мероприятиях и он совершенно не волнуется. Но и о том, что его можно провести как котенка. И Лиретта надеялась на то, что истинным будет ее второе предположение.

— Мы ждем тебя. Нехорошо опаздывать на встречу.

— Нудятина. Милая Лиретта, а что вы думаете?

— На встречу лучше приходить немного заранее, — кротко ответила Лири, опуская взгляд.

Смотреть на Тони не хотелось. Обязательно отмочит шуточку в стиле того, что он ей нравится!

— Да-а, девушка под стать тебе. Такая же за-ну-да.

— Тони, хватит, — резко оборвал его Рикардо, поднялся и подал руку Лиретте. — Надеюсь, когда-нибудь у тебя появится достаточное количество мозгов, чтобы не быть обузой.

Тони недовольно фыркнул и демонстративно занял место на переднем сиденье. Дорога прошла в напряженном молчании. Лиретта предпочла бы, чтобы Тони и вовсе не пришел. Тогда можно было бы поговорить с Риком, узнать детали сделки, а так приходилось молчать и со скучающим видом изучать проносящиеся мимо улочки города.

Они ехали в противоположную от парка сторону. Дома постепенно становились все выше и выше, хотя Лири и отмечала, что высота потолков в комнатах постепенно снижалась. Какой-нибудь трехэтажный дом мог по высоте быть как поместье Вейлумов.

Остановились у шестиэтажного здания, отделанного белоснежным мрамором. Лиретта с любопытством осматривалась. Соседние дома покрыты едва заметным слоем пыли, а этот сиял, словно только что выпавший снег.

— Добро пожаловать, Ваша Светлость, — к ним подошел кто-то из обслуги и бросил вопрошающий взгляд на Лиретту. — Проводить вашу спутницу в комнату ожидания?

— Нет. Она пойдет со мной. Позаботьтесь о шофере.

— Да, Ваша Светлость.

Рикардо уверенными шагами взлетел по лестнице и не оборачиваясь пошел вперед. Лиретта едва успевала за ним, но окликать не решалась. Ей казалось, что она кожей чувствует его недовольство. Да и сама шпионка была близка к тому, чтобы кого-нибудь стукнуть. Например, Антонио, который первым делом спросил о том, где в здании кафе или буфет.

Удерживать на лице маску безразличия с каждой минутой становилось все труднее. И если Вейлум-младший постепенно отходил на второй план, то интерьеры здания завоевывали внимание Лиретты. Они неуловимо напоминали обстановку в поместье, но в них чувствовалась сдержанность и практичность. Никаких резных лиан вокруг балясин лестницы, например. Даже подумать страшно, сколько времени нужно на их очистку от пыли. А если учесть, что у Вейлумов в доме идеальный порядок, то время это нужно чуть ли не каждый день. Конечно же, такое не будут делать в публичном месте.

Пройдя насквозь просторный холл, Рикардо подошел к лифту. Лиретта невольно поежилась. Ей пару раз приходилось пользоваться подобным, но ощущения были не из приятных. Звякнул колокольчик, и времени на воспоминания не осталось. Юркнув в кабину вслед за Риком, Лиретта зажмурилась.

Лифт загудел, на мгновение в животе появилось раздражающее щекочущее чувство, а потом они поехали вверх, словно ничего и не произошло. Под конец поездки немного тряхнуло. Лиретта едва дождалась, когда механические двери с едва слышным скрипом разъедутся в стороны, выпуская ее на свободу. Только оказавшись на «твердой земле», она смогла почувствовать себя увереннее. Хоть в лифте и не видно бездонного провала шахты, это вовсе не значило, что Лиретта не знала о том, как высоко она находится и что от падения ее удерживает всего лишь металлический трос.

Опомнившись, она расправила плечи и поспешила за Рикардо, который едва заметно замедлил шаг, чтобы спутница не отставала.

— Давай помедленнее. Времени еще вагон и тележечка, — потребовал Антонио.

— Мы должны подготовиться, — хмуро ответил Рик, толкая дверь из темного стекла.

Они оказались в просторном зале. Окна от пола до потолка давали достаточно света. В центре отполированный до блеска овальный стол с удобными стульями-креслами вокруг. Горшки с зелеными папоротниками, стоящие то тут, то там, немного разряжали напряженную деловую атмосферу, принося капельку уюта.

— Да к чему готовиться? Типовая же сделка, — недовольно фыркнул Тони, занимая место по правую руку от Рикардо.

Вейлум-старший недовольно покосился на него, но промолчал, кивком указав Лиретте на стул слева. Рик достал из портфеля бумаги и протянул каждому из помощников экземпляр.

— Ознакомьтесь. Это может вам пригодиться. Во время встречи я жду, что вы не произнесете ни слова. Если у вас будут какие-то замечания, вы можете их записать. Обсудим на перерыве.

— Опять ты за свое. Перерыв нужен для того, чтобы сходить в бар промочить горло, — недовольно прокомментировал Тони.

«Ты еще папочке пожалуйся, что тебя, бедненького, работать заставляют», — мысленно фыркнула Лиретта и принялась изучать бумаги.

Хвост двадцать восьмой.

Волнения перед встречей

— Не раньше, чем батюшка пришлет нам весточку, — с наигранной усмешкой подвела черту Андрайн. Пользоваться связью было опасно, и решение относительно этого мог принять только Карлос. И за этим вроде бы вырванным из контекста высказыванием средний монах не заметил бы ничего такого, что заставило бы его взволноваться.

Ограничения были восприняты безропотно. Все они понимали, кто именно стоит за пропажей Кароль. Безошибочное восприятие улавливало, что у Шарлотты снизилось время реакции и изменились глаза, и гадать, с чем именно это связано, не приходилось. Но еще больше заставлял беспокоиться изменившийся взгляд. Это ощущение, что только дай предлог, она сожрет всех, вызывало страх. Конечно, Андрайн была верна миссии и была готова пожертвовать кем угодно, в том числе и собой, но ей невольно приходилось признавать, что бремя лидерства слишком уж пришлось ей по вкусу. Где гарантии, что после ее жертвоприношения остальные справятся? Она не могла быть уверена в этом, а значит, приносить себя в жертву безответственно.

Спроецировав эту логику на остальных, негласный лидер заключила, что есть всего две возможности. Либо Кароль круглая дура и Лотта смогла обвести ее вокруг пальца, либо их зловещая сестренка элементарно сильнее. Либо и то, и другое.

Лотта отказывалась выдавать подробности по «ненадежному вербальному каналу». Андрайн видела за этим не только объективные опасения, но и какие-то личные причины. И это лишь ухудшало ситуацию.

А еще их допрашивали. Два святых брата — Грегори и Дрейк. Грегори больше спрашивал о Кароль. Можно сделать вывод, они ничего не знают. Дрейк — о Шарлотте. Можно сделать вывод, что они в чем-то ее подозревают. Второй до того возбудился во время допроса, что у него кровь пошла носом. Они там что, все как тот жирный и… и, собственно, цель их охоты?

Неприятно.

— Она всегда была немного заторможенной. А после нашего спасения буквально расцветает на глазах, — похлопав ресницами, словно действительно радуясь за подругу, тогда ответила Андрайн.

Больше она ничего не сказала важного, только общие слова. Осознание того, что Лотта становится лучше и начинает их превосходить, особенно раздражало. Раньше ее можно было жалеть как ущербную сестренку, а теперь? И почему именно она, дефектная, с каким-то нетиповым ядром, которое, как говорил Карлос, вообще чудо, что запустилось?

Вдвойне неприятно.

Ее злило в Лотте все. Сам ее вид: короткие золотистые волосы, дурацкая улыбка, необыкновенно часто украшающая лицо к умилению окружающих. Интересно, если бы Шарлотта улыбалась во всю ширину своего рта, они бы так же умилялись? А то, как она постоянно клянчит еду, а добросердечные монахи с радостью делятся, по-видимому, даже не задумываясь, как в нее столько влезает. А эта доброжелательность и готовность прийти на помощь, которую она продолжает открыто демонстрировать по отношению к сестренкам, пряча за спиной совсем иную форму, как она это называет, «любви»? Что у нее вообще в голове?

Но все это нашло апогей, когда после ужина святые братья добрались до нее. Лотта — единственная из всех — открыто нарушала маскарад подозрений на монахов в пропаже сестренок, и шла к ним навстречу. Андрайн уже догадывалась, чем она это мотивирует: «Я умнее вас, и я пытаюсь их обмануть, чтобы выведать информацию».

Втройне неприятно.

— Есть ли у меня право ненавидеть? — прошептала она, глядя, как легко Шарлотта берет за руки святых братьев, оставаясь между ними, и как убедительно разыгрывает полное доверие.

Логан Дрейк не испытывал ненависти к Шарлотте в этот день. Он вообще слабо верил в реальность всего того, что произошло вчера. Пропажа Кароль стала уже чем-то рутинным после Чарли, и мысли о том, что одна из девочек просто съела двух других, казались ему всего лишь воспаленной фантазией. А уж возможность наличия Охотника на Глубинных прямо в храмовом комплексе и вовсе каким-то нонсенсом.

Только вот трофейного глаза в кармане действительно не доставало.

«Может быть, потерялся?» — допустил мужчина, вырывая себя из пьянящих фантазий. Лиретта выросла, а сам он оставался холостяком. Что если это его мужская, человеческая природа хочет ребенка и рисует ему невесть что? Он и впрямь был бы не против сынишки, которому можно передавать опыт, и вдвойне не против, если бы он был экстраординарно толковым и мог приносить какую-то пользу уже сейчас.

Такие мысли сохранялись очень долго. Он даже спросил у Грегори, кого бы тот больше хотел, сына или дочь:

— Сына, само собой, — бросил Грегори, и озвучил те же самые мысли, что и Логан. И в его словах звучали очень похожие эмоции.

— И я сына. Слушай, а у тебя не возникало странного подспудного ощущения, словно ты как-то… нереализовался как отец и посматриваешь на свою воспитанницу как на дочь? — думая о Лиретте, спросил Дрейк.

— Ты все еще дуешься на меня за прошлый раз? — уточнил собеседник.

Логан отрицательно покачал головой.

— Уф-ф. Нет, брат, это все бабьи глупости. На самом деле корни у этого в другом месте. Ты же видел Лиретту голой?

Логан нахмурился.

— Ну, допустим, видел…

— Ты думаешь о том, что она зависима от тебя и крайне доступна, стоит протянуть руку. Но так же сильно тебя заводит ее беззащитность и невинность, что ты даже не пытаешься обойти служебные запреты и просто сублимируешь в работу. Но твое либидо так или иначе дает о себе знать.

— Тоже мне диванный психолог, — фыркнул Логан, но все же задумался.

Чуть позже они вернулись к этому разговору.

— Я подумал. Лиретта не настолько уж и беззащитна, и не такая уж и невинная. Да, она выглядит так, но даже если бы и между нами что-то случилось, мы смогли бы это скрыть.

— А девственность? — уточнил Грегори.

Логан покачал головой.

— Да? А она хороша! Ведет себя, словно ничего не произошло. Я даже ей поверил.

— Она не помнит.

— Твоих рук дело, мой кровоподтекающий брат?

— Да. В смысле, моих — что не помнит. Я думаю, я не смог смотреть бы ей в глаза, если бы покусился на ее детскую невинность, а потом стер ей воспоминания.

— Да верю я, верю, — хмыкнул Грегори и вдруг хлопнул себя по лбу, — п-погоди, но она же сейчас у этого ловеласа…

— У Вейлума?

— Ясен-красен у Вейлума, но имя… как его… его Светлость, я имею в виду… Рикардо! Он же заметит!

— Что? — осознание нахлынуло волной, вызывающей дрожь по всему телу, — Ох, Триединые…

— Что дырочка пользованная…

Логан так взглянул на собеседника, что тот отшатнулся, словно от пощечины. Однако спустя мгновение следователь вздохнул и нехотя кивнул.

— Да, именно так он и подумает.

— Во-от! — с каким-то самодовольством заметил Грегори, — Была бы в деле Иветта… Я, как и ты, ее ни-ни. И, как и ты, перенаправлял все в отеческую заботу.

— Я что-нибудь придумаю…

— Ты сначала с мелкими разберись. У тебя вот одна осталась. Тупенькая которая. Мы с ней быстренько переговорим, чтобы ты смог соотнести вчерашние события, но вряд ли она что-то знает.

Дрейк хотел пошутить насчет того, что ему пригрезилось вчера, но просто не нашел в себе сил.

— Еще я помню, что до света у Кароль был плюшевый медвежонок по имени Томми. Она любила играть с ним и очень скучала после… — с пустым взглядом протянула Лотта и замерла с приоткрытым ртом. Протянула ладошку и резко, с размахом опустила на стакан, с небольшой задержкой обхватывая его пальцами сверху, точно так, как хватают игрушки мелкие дети. Затем подняла сначала стакан, затем взгляд, и уже после обратилась к Грегори.

— Святой Брат Грегори, я хочу пить! Пи-ить! Можно мне компотик?

— Сейчас, — мужчина взял стакан и терпеливо потянул за него, дожидаясь, пока тормознутая девочка наконец-то его отпустит. С усталой улыбкой он поднялся и бросил Логану, — Я думаю, эта альтернативно одаренная никак нам не поможет.

— Ком-по-тик! — повторила Лотти, — Хочу компотик в животик!

— Иду, — фыркнул Грегори и покинул келью.

Стоило двери захлопнуться, как Логан вернул взгляд на Шарлотту и чуть не свалился со стула. Пустой взгляд прояснился, а зрачки мгновенно сменили форму. Глупая улыбка на лице сменилась заговорщической, и он снова видел перед собой монстра.

— Я скучала, — проговорила она как-то жалобно.

Логан только закрыл глаза и мысленно досчитал до пяти. Затем открыл. Он не слышал ни звука, но Шарлотта уже сидела рядом с ним, на месте Грегори.

Мужчина нервно сглотнул, задумавшись над тем, как он вчера умудрился смотреть в эти глаза без страха. Так уж ли без? Нет, что-то было, но было и ощущение неизбежности. А теперь что? Он мог столько всего сделать, столько всего успеть подумать за это время, предупредить храмовников, Лиретту. И груз упущенных возможностей заставил сердце биться чаще…

— Мне нравится, как ты реагируешь, — самодовольно заметила Шарлотта.

— Что-то мне не очень хорошо… — заметил Дрейк, запоздало подумав, что, возможно, не стоило бы проявлять слабость перед этим чудовищем.

Не упуская ни мгновения, оно обхватило его руку по самое плечо и крепко прижалось.

— Я постараюсь закончить разговор с братом Грегори быстрее.

— Спасибо, — он просто не нашел, что сказать.

— Ты обещал за мной присматривать! Потом у тебя будет время?

Логан снова тряхнул головой. Усталость давала о себе знать, но все же, почему ей нужно, чтобы он за ней присматривал. Что она замыслила? Дрейк задумался, и, стоило словам прийти на язык, как дверь открылась. Мелкая тут же встала и уставилась на гостя, довольно скандируя с глуповатыми интонациями:

— Компотик! Компотик! — взяв у Грегори стакан обеими руками, девочка припала к нему. Логан между тем поднялся и поравнялся со святым братом.

— Бедняжка.

— Да уж, — вздохнул он.

— Я бы хотел поговорить на ее счет со Сьюпенсом.

— Отец Сьюпенс даст мне конфет! — жизнерадостно бросила Шарлотта.

— Хочешь поиграть в папочку, пока старшая девочка далеко и даже не под твоим началом? — с ухмылкой спросил Грегори.

Логан с трудом сдержался, но все же сыграл в слабака, повернулся и жалобно ответил:

— Ага. Ты меня понимаешь?

— Само собой, брат. Само собой! — став на носочки чтобы быть чуть выше, Грегори крепко обнял Логана, — Я вам еще нужен?

— Нет, не думаю.

— Ну, бывай! Только следи, чтобы она стакан не разбила. И ни-ни!

Исполнитель фыркнул и снова проводил коллегу взглядом. Затем уже спокойнее повернулся к девочке. Та выглядела чем-то обеспокоенной.

— Что случилось?

— Концепция игрушечных друзей. Мне кажется, люди заменяют людей вещами.

Логан озадаченно посмотрел на нее.

— Я всего лишь замена для старшенькой? — жалобно спросила она.

— Эм… для начала, ты не вещь, — повторил Логан.

— Люди заменяют людей людьми, — кисло улыбнулась Шарлотта.

— Это всего лишь предлог перед Грегори.

— Честно?

— Честно-честно.

— Я не хочу быть заменой для «старшей девочки».

— И не будешь. Я отношусь к вам совершенно по-разному.

— И кто тебе нравится больше?

— По-разному! — сердито повторил Логан. Неожиданно Лотта вела себя тоже совсем не так, как вчера. Она ревновала, и делала это совсем по-детски.

— Врешь ты все…

«Вот ведь мелкая дрянь… Провоцирует!»

— Да нет. С чего вдруг?

— Ты едва ли можешь отрицать, что крайне мала вероятность, что будешь любить свою старшенькую не строго больше, чем какую-то пуговицу?

Логан задумался, перепроверяя, что она сказала. Умение Лотты строить извращенные синтаксические конструкции поражало не меньше иных ее качеств.

— Ты значишь для меня больше, чем какая-то пуговица?

— Да? И что же? Все твои мысли вокруг этого задания…

— Ты видела мир людей?

Шарлотта кивнула.

— Тот, каким он стал теперь.

— Чуть-чуть…

— Но ты бы хотела увидеть его изнутри, насладиться его красками, пообщаться со многими как с равными, почувствовать себя нужной, настоящей?

Мелкая странно свела брови и уверенно кивнула.

— А я хочу тебе это показать.

— Почему?

— Ну, потому что я, так или иначе, виноват в том, что ты оказалась в этом мире.

— Тобой движет чувство вины?

— Нет, но… — Логан осекся и вдруг улыбнулся, — я думаю, если бы я предложил тебе пойти со мной тогда, ты бы вряд ли согласилась.

— Твоя логика нарушает принципы причинности.

Логан замер, не зная, что и ответить на этот аргумент.

— А ты ведешь себя так, словно понимаешь людей лучше самих людей, — наконец выдал он, — Совсем зазвездилась, негодница! Сейчас сниму ремень и как выпорю!

Шарлотта в ответ только заливисто рассмеялась и прижалась к нему. Логан уже был порядком истощен, но буквально ощущал, как с каждой минутой, которую они проводят вместе, ее мысли становятся для него все отчетливее. И теперь она прятала за этим свой стыд.

— А могла бы сыграть получше, — сказал он, взяв ее за абсолютно холодные уши. Та отстранилась, но тут же порозовела и исполнила ожидания мужчины.

— А еще, когда я вчера меняла глаза, то забыла восстановить функцию слезоотделения, — как-то спокойно добавила Шарлотта, — Но я исправлюсь, господин мрачный жнец. Честное слово, исправлюсь. Если вы хотите, искренне хотите показать мне мир людей, то я буду стараться изо всех сил!

— Хорошо. Отдай, кстати, стакан, — попросил Логан.

— Какой стакан? — невинно захлопала глазами Лотта.

— Э-э… ладно пойдем к отцу Сьюпенсу, — Дрейк только махнул рукой. Он подошел к двери и потянул за ручку, как тонкие пальчики потянули его за рукав.

— Не считай меня прям всегда врушкой, когда мы наедине, — попросила она, — Ты единственный, с кем я могу быть искренней. И я искренне хочу попробовать ваш прекрасный новый мир изнутри, насладиться его вкусами, почувствовать себя значимой и настоящей.

Логан кивнул. Эти слова грели душу, и было очень сложно заставить себя воспринимать их как уловку. Да и этот повтор формулировки его собственных желаний. Он вроде бы так и сказал, или… не совсем?

Хвост двадцать девятый.

Пуговица хочет стать человеком

На удивление, первая часть встречи прошла спокойно. Лиретте даже начало казаться, что Рик изрядно перестраховывается, отправляясь на такую простую сделку с двумя помощниками. Судя по поведению Антонио, спрятавшегося за бумагами и чуть ли не похрапывающего на весь зал, Вейлум-младший был примерно того же мнения.

Сидеть под любопытными взглядами и мило улыбаться было сложно. Лири то и дело казалось, что некоторые мужчины смотрят на нее не как на человека, а как на вещь. Хорошо хоть, Унами помогал сдерживать порывы ярости и молчать. Она просто помощница, она не должна доставлять проблем.

— Благодарю, думаю самое время отправиться на перерыв, — завершил очередной этап переговоров Рик и потянулся к стакану с водой.

Партнеры зашумели, принялись, переговариваться между собой. Уловить смысл их разговоров было трудно. Многие термины незнакомы, а еще они говорили все вместе!

— Ну что, есть предложения, замечания? — спросил Рик, повернувшись сначала к Антонио, а затем к Лиретте.

— Да, долго. Я, пожалуй, все же схожу перекушу, с утра и маковой росинки во рту не было.

Рик с тяжелым вздохом хотел что-то ему сказать, но потом отпустил и повернулся к Лиретте.

— А у тебя как?

— Росинок тоже не было, — мило улыбнулась она. — Так волновалась, что кусок в горло не лез. Так что я его понимаю.

— Вот видишь. Не мори девушку голодом. Сам-то железный, но других не мучай.

— Ты хочешь сходить перекусить? — без особого энтузиазма спросил Рикардо, понимая, что Тони пытается пристыдить его.

— Нет, не стоит. Мне есть что обсудить, — улыбнулась Лири. — Но Тони мы можем отпустить. Раз у него нет вопросов, то пусть перекусит. Мало ли, вдруг на него там опустится вдохновение?

Она с трудом сдерживала желание напрямую попросить Антонио уйти с глаз долой и обсудить с Риком мучившие ее вопросы. А тут такой удачный повод!

— Ладно, иди. Не опаздывай, перерыв закончится через, — Рикардо бросил короткий взгляд на наручные часы, — через двадцать четыре минуты. Поспеши.

— Вот уж удружил братец, — недовольно хмыкнул Тони, но поспешил встать и выйти из комнаты.

Видимо, боялся, что старший брат пожалуется на него отцу. Или был так голоден, что не мог потерпеть?

— Итак, тебе есть что мне сказать по делу? — устало спросил Рикардо, потирая виски.

— Я слишком мало знаю об истории ваших торговых взаимоотношений, — честно призналась Лиретта, зарываясь в бумаги. — Но мне кажется, что с учетом того, что заказ весьма крупный, можно сделать дополнительную скидку лояльности. Или дать бонус. Я думаю, это может пойти на пользу вашему партнерству.

— Допустим, но какой в этом смысл? Мы крупнейший поставщик, — ответил Рик, барабаня пальцами по столу.

— Крупнейший, но не единственный. Мы не можем знать, что скрывается в недрах материков. Возможно, в один момент залежи металлов исчезнут… и что тогда? Тогда надо будет искать другие товары для продажи. А хорошие отношения с партнерами помогут вам пережить это время. Более того… — Лиретта замялась, не зная, как сформулировать. — И вообще, хорошие отношения — это всегда плюс. Я понимаю, что вы работаете не с конкретным потребителем, но все равно не стоит об этом забывать.

— Хорошо, я обдумаю твое предложение, — улыбнулся Рик, доверительно глядя Лиретте в глаза.

Этот простой жест поддержки дал ей уверенность в своих силах. В конце концов, это не она принимает решение. Она всего лишь делится своим мнением. Хотя даже этого достаточно, чтобы почувствовать груз ответственности.

— Рикки, смотри, что я принес!

Антонио появился словно из ниоткуда и поставил перед ними тарелку с бутербродами. На его лице поселилась довольная улыбка.

— Благодарю, — сухо ответил Рик, подвигая еду в сторону Лиретты. — Тебе стоит перекусить…

В животе заурчало, и Лири решила не отказываться. Это сейчас в зале стоит непринужденный гам, а если такой фортель случится во время обсуждения, она точно опозорит Рикардо! Ни в коем случае нельзя это допустить. Да и бутерброды оказались весьма вкусными.

Оставалось еще десять минут до конца перерыва, и Лиретта углубилась в чтение документов. Все же изучать их лучше если не в тишине, то тогда, когда нет необходимости вслушиваться в ход переговоров.

Цифры, цифры, сроки, даты. Лири увлеклась и не заметила, как собравшиеся вернулись к обсуждению. Она съедала бутерброды один за одним, углубляясь в хитросплетения фраз. Уже почти в самом конце документа взгляд зацепился за странное условие.

«Риски, риски… скользко-то как!» — подумала Лиретта, углубляясь в изучение договора.

Чем больше она читала, тем сильнее уверялась в том, что интуиция ее не подвела. Если она правильно помнила карту Империи, то выходило так, что перевозчик решил схитрить и переложить свою ответственность на плечи поставщика. А как иначе понимать пункт «За сохранность груза отвечает та сторона договора, на территории которой он находится. Если такой стороны не имеется, то сохранность груза является обязанностью перевозчика». Вроде бы все логично, за одним маленьким исключением… товар везли не по кратчайшему пути, зато по землям Вейлумов. Хитро, очень хитро!

Если бы она была не на стороне Рика, Лиретта даже похлопала бы в ладоши такой находчивости. Но она не была, поэтому и эмоции испытывала другие. Главное, успеть сказать об этой неприятности Рику до того, как он подпишет бумаги.

Пока Лиретта подбирала слова, началась вторая часть обсуждений, и ей оставалось только кусать губы из-за своей нерешительности. Выражать мысли на бумаге еще сложнее, чем произносить слова вслух. Бумага не передаст твоих интонаций, умолчит о мимике.

Решительно сжав зубы, она взяла ручку и написала о своих подозрениях. Ей показалось, что шелест листа, скользящего по лакированному столу, прозвучал как гром среди ясного неба. Все собравшиеся строго посмотрели на нее, словно Лиретта чем-то помешала им, хотя она и слова не произнесла!

Рик пробежался взглядом по строкам. Лири с замиранием сердца наблюдала за тем, как в его глазах сначала загорается огонек интереса, а потом он недовольно хмурится. Неужели она совершила ошибку и лишь зря побеспокоила?

— Господа, — Рикардо кашлянул, привлекая к себе внимание. — Боюсь, нам следует вернуться в самое начало и пересмотреть некоторые условия нашего договора. К сожалению, это займет много времени, а у моих спутников другие планы. Поэтому сейчас мы прервемся на несколько минут, а потом продолжим.

Он посмотрел на собравшихся из-под прикрытых век, расслабленно и легко, словно был полностью уверен в том, что его будут ждать не только десяток минут, но даже полчаса.

— Антонио, Лиретта, выйдем, — Рик резко встал.

Массивный стул проскрипел по полу, Рикардо коротко посмотрел на спутников и размашистым шагом вышел из переговорного зала. Лиретта еле успевала за ним, путаясь в длинной юбке. Как никогда, ей хотелось нацепить на себя штаны, и пусть все думают, что им заблагорассудится. Не платье делает женщину женщиной!

Когда за ними закрылась дверь, Рик прошел еще с десяток метров и остановился, испытующе глядя на брата.

— Хочешь мне что-нибудь сказать, Тони? — с усмешкой спросил Рикардо.

— Спасибо, что избавил меня от необходимости сидеть с этими занудами, — искренне поблагодарил Вейлум-младший.

— Это все? — сухо поинтересовался Рик, едва заметно хмурясь.

— Ну… да. А что не так? Я просмотрел документы, там все в порядке. Сроки в норме, цены на уровне…

— И? Это все?

— Да, а что? — Антонио недоуменно пожал плечами, словно показывая, что претензии брата считает необоснованными.

— Ну… Тогда ты проиграл, — усмехнулся Рикардо. — Проиграл женщине, мой дорогой брат. Женщине не из высшего света. Не правда ли, печально?

— В смысле? — недовольно спросил Тони, недобро посмотрев на Лиретту. — Как это я мог уступить ей?!

Проходящие мимо люди невольно обернулись на его крик. Рик покачал головой, высказывая крайнюю степень неодобрения.

— Хочешь, чтобы все узнали о твоей неудаче? Правильным путем идешь… В целом, это то, что мы с отцом и планировали проверить. В случае неудачи и форс-мажоров все затраты покрывались бы за счет твоего содержания. Но тебе повезло, что Лиретта заметила. Надо смотреть несколько шире, чем ты привык. Но это ведь не так важно, как буфет, да, Тони? Отвези Лиретту домой. Она заслужила отдых.

— А я? — неуверенно спросил Антонио, чувствуя, что этот промах ему будут еще долго припоминать.

— А с тобой вечером поговорим, — оборвал его Рикардо и повернулся к Лири: — Молодец. Не ожидал от тебя. Задачка не из легких. Приятно удивлен. А теперь мне пора вернуться к работе.

Коротко кивнув, Рик быстрым шагом направился в переговорную.

Лиретта тут же почувствовала себя неуверенно. Рядом с Тони и раньше было не очень приятно находиться, а теперь он и вовсе казался доберманом, который готов разорвать ее на клочки.

— Вот и зачем он тебя притащил? Одни проблемы, — недовольно буркнул под нос Тони. — Пошли домой.

Хвост тридцатый.

Проверка пройдена?

Похоже, напряженное молчание решило стать неизменным спутником Лиретты. По крайней мере, именно так казалось самой девушке. Антонио, до того хоть немного сдерживавший свое недовольство и раздражавшую большинство окружающих спесь, в машине нахмурился, чуть ли не впихнул Лири на заднее сиденье, после чего громко хлопнул дверью. Будь она чуть менее расторопной, Тони непременно прищемил бы ее, а так досталось всего лишь подолу платья. Аристократическое воспитание? Похоже, не в этом случае.

Решив не показывать свое недоумение, Лири молча устроилась сзади и опустила взгляд. В конце концов, не ее ошибка, что кто-то решил лениться и не работать? Конечно же, нет! Но она почему-то чувствовала это неприятное давящее и щемящее чувство вины, не дающее расправить плечи. А еще эти колючие взгляды, которые бросал на нее периодически Тони через зеркало заднего вида. От них и вовсе становилось не по себе, словно кто-то сжимал горло тонкими ледяными пальцами, напоминающими струны арфы.

Настроение стремительно портилось. Если в начале поездки еще хотелось выглядывать в окна, осматриваться по сторонам и выискивать что-то интересное, то минут через десять единственное, чего желала Лиретта — оказаться в комнате. Впрочем, там будет мыш и о полном одиночестве мечтать не придется. Зато он всегда на ее стороне, и это окрыляло и придавало сил.

Автомобиль затормозил резко, и ремень неприятно впился в тело Лиретты. Бросив короткий взгляд на водителя, она осознала, что его вины в этом нет. Судя по всему, Лири так заплутала в мыслях, что пропустила приказ Тони о такой маленькой мести. Что за детский сад? Неужели нельзя вести себя подобающе?

Ответа на незаданные вопросы, естественно, не было. Вейлум-младший уже вышел из машины, громко хлопнув дверью. Он не открыл ей дверь, не помог выйти, даже не обернулся! Расправив плечи, он важно прошествовал к дому, с прищуром осматривая все вокруг. Антонио напоминал оголодавшего шакала, рыскавшего по пустошам в поисках того, чем можно было бы поживиться. Напряженный, резкий, он излучал опасность, и Лиретта решила подождать, пока он скроется за массивными резными дверьми. В конце концов, она не набивалась к нему в спутницы. Это всего лишь желание Рика.

От мыслей о любимом на душе стало тепло. Она смогла! Справилась! Стала для него полезной. Разве это не счастье само по себе? Почувствовав в себе силы, Лиретта плавным движением расправила плечи и посмотрела на водителя.

— Вы поможете мне выйти? — вежливо спросила девушка и улыбнулась.

Не стоит превращаться в Антонио, люди, даже те, тем более те, кто работают на тебя, должны чувствовать твое уважение. Иначе не будет верности. Эту истину Лиретта узнала в один из первых дней в стенах церкви. Она ожидала чего угодно: унижений, принуждений, но вместо этого получила семью. Семью, которая ничего не знала о ней, но желала добра.

— Да, конечно. Простите, — виновато улыбнулся водитель, выскальзывая из автомобиля и в мгновения ока оказываясь у ее двери. — Прошу прощения.

— Все в порядке, — вновь улыбнулась Лиретта, изящным движением ступая на мощеную дорожку.

Каблучки стукнули о камень, ветер ударил в лицо приятной свежестью и едва уловимым ароматом роз. Определенно, без довлеющего присутствия Антонио мир прекрасен.

— Благодарю, — коротко кивнула Лири. — Я дальше справлюсь сама.

Хотелось отпустить водителя, как это делали аристократки в романах, которые иногда попадали в ручки воспитанниц церкви, но Лиретта понимала, что не имеет на это никакого права. Это не ее слуга. И не ей распоряжаться его временем.

Приподняв подол юбки, Лири поднялась по лестнице, зашла в открытую швейцаром дверь и оказалась в приятной прохладе дома. Уверенным шагом пересекла холл и пошла на второй этаж. До ее чуткого слуха долетали отдаленные шепотки. Природное любопытство заставило ее ступать мягко, почти неслышно. Она давно уяснила, что наиболее ценная информация добывается или в очень личных разговорах или тайком. Наладить отношения с прислугой никак не получалось, значит, надо действовать иначе и быть шпионом. В длинной юбке тяжело двигаться, Лиретта боялась, что в один ужасный момент наступит на подол, не удержит равновесие и с грохотом упадет на пол.

Постепенно голоса становились четче. Лиретта притаилась за поворотом, ненадолго выглянула, чтобы убедиться в том, что действительно слышала голос Этель. Камеристка стояла у стены, недовольно скрестив руки на груди. Ее собеседница, к сожалению, демонстрировала Лиретте затылок, украшенный пучком темных, почти черных, волос. Раньше ее видеть не доводилось. Впрочем, интересна была не сама горничная, а то, о чем они с Этель беседовали.

— Да ладно тебе, — легкомысленно отмахнулась черноволосая, пытаясь подбодрить Этель. — Быть камеристкой намного лучше, чем простой горничной. Воспринимай это как повышение.

— Ага, — фыркнула Этель. — Сколько еще женщин он притащит в дом, прежде чем наконец-то женится?

— А какая разница? Он герцог, ему можно. Не нам судить Его Светлость. К тому же, в этот раз он, как ты выражаешься, «притащил» даже не аристократку, а какую-то обедневшую купчиху. Это может быть интересно.

— Вот именно. Подобрал не пойми что на улице. Ладно, спас во время теракта. Но зачем тащить всякий мусор в дом?! Он же не сорока.

От сравнения Этель на душе стало грустно. Похоже, камеристка не обладала широтой взглядов и считала всех, кто не являлся аристократом, людьми недостойными.

«Интересно, как она к себе-то относится с такими тараканами?» — удивленно подумала Лиретта, пообещав себе не менять отношения к камеристке даже при открывшихся обстоятельствах.

— А по-моему она милая. Улыбается, не рыщет по дому в поисках ценности. А как она на Его Светлость смотрит. Вот это любовь! — завистливо вздохнула неизвестная, прижимая руки к груди. — Хотела бы я, чтобы меня когда-нибудь так полюбили.

— Ага. Еще императрицей пожелай стать. Ты помнишь же по какому принципу нас сюда отбирали. Так что работай и не бубни. А то скоро приедет Его Светлость старший и мало нам не покажется.

— Что, нервничаешь, что из-за работы камеристки не останется времени на Джандетто? — неприятно захихикала горничная, демонстративно прикрывая рот ладошкой.

— Я переживаю, что, увидев эту пигалицу, Его Светлость будет не в восторге и достанется всем. Он уедет, а рассерженный Рикардо останется с нами. Хорошо, когда в доме все тихо и мирно. Я думала, твоих крошечных мозгов хватит на осознание такой простой истины.

— Истина в том, дорогая моя Этель, что этому роду пока не нужны наследники. Только и всего.

— А я думаю, у этой барышни все в порядке с этим, и Его Светлость Джандетто будет в ярости. Ну а дальше все по привычному сценарию, ей дадут откупные и выставят за порог.

— Так чего ты беспокоишься?

— Да…

Узнать, что же так тревожит бедную Этель было не суждено. Лиретта не заметила, как облокотилась на тумбочку с вазой. Одно неловкое движение, и стеклянный сосуд с грохотом разбился об пол. Звон десятков крохотных осколков, скользящих по холодным каменным плитам, пронесся по коридору.

«Упс. Как-то так говорят, да?» — в панике подумала Лиретта, думая, как выкрутиться из неловкой ситуации.

— Миледи, все в порядке? Вы себя плохо чувствуете? — спросила Этель, тут же оказавшаяся рядом с Лири.

«Ах да, старая добрая тактика непридумывания оправданий. Все сами за тебя решат, останется только кивнуть. Как я могла забыть?»

— Да. Был сложный день, — неловко улыбнулась Лиретта, с сожалением оглядывая осколки. — Жаль. Мне нравилась эта ваза.

— Не переживайте. Это всего лишь вещи, я улажу этот вопрос с экономкой. А вам лучше отдохнуть, миледи. Мы не рассчитывали, что вы вернетесь так рано. Но я могу подготовить ванну.

— Нет необходимости, благодарю. Проводи меня, будь добра, в комнату. Мне нужно побыть одной.

— Так переживаете из-за вазы? — с плохо скрываемым ехидством спросила Этель.

— Мне нужно обдумать произошедшее за день, — Лиретта стрельнула глазами в камеристку и многозначительно закусила губу. Если с тобой не хотят дружить, то и трепыхаться бесполезно, к сожалению.

— Как будет угодно, миледи.

Хвост тридцать первый.

Подслушанное

Убедившись в том, что Этель ушла, Лиретта принялась с наслаждением стаскивать себя уличное платье. Стоило немного ослабить корсет, как голова закружилась от воздуха, который неожиданно стал пьянящим и тягучим.

«Осторожнее. Не разнеси тут все!» — предупредил Унами, когда Лири угрожающе пошатнулась.

«Да ладно. Какую-то вазу уже разбила, можно еще что-нибудь расколотить. Хуже не будет. Наверное», — неуверенно ответила Лиретта, совладав наконец с платьем.

«Ох. А вот это уже не очень хорошо. И что же ты такое уничтожила? Дом Вейлумов же музей. Вдруг она какая-нибудь древняя? Будет… не очень хорошо».

«А вдруг новодел?»

«А вдруг любимый новодел герцогини?» — ехидно передразнил ее Унами.

«Вот пусть сначала неприятность случится, а мы потом будем разгребать».

«Так уже случилась!»

«Нет, Уна, она еще только случится. Похоже, Джандетто Вейлум скоро почтит нас своим присутствием».

«И? Ты боишься старшего герцога? Я думал, младший должен тебя интересовать несколько больше… да и… какое ему дело до девушки сына?»

«М-м, понимаешь… если я правильно поняла из разговора прислуги, Вейлум-старший пока не спешит обзаводиться внуками. Это действительно странно, особенно учитывая, что дети дар Триединых…»

«Он делец. Ему важнее прибыль, а не заветы богов. Так что я бы не рассчитывал на то, что он будет жить честно, не говоря уже о жизни по заповедям. Так в чем проблема? Ну приедет он…»

«Проблема в том, что, если я правильно поняла, они выбирают себе бесплодных женщин. Я таковой не являюсь. И это может стать толчком к конфликту. Более того, они обсуждали, что меня надо отсюда выгнать. Унами, надо срочно что-то придумать!»

Лиретта растянулась на софе и недовольно потерла виски вмиг ставшими холодными пальцами. Она-то надеялась, что между ней и Риком никто не встанет, а тут новые подробности.

«Ну… как прошел день? Давай рассказывай, а там будем уже будущее планировать, — миролюбиво предложил Уна, спланировав Лиретте на плечо. — Кстати, я голодный. Ты не додумалась принести чего-нибудь?»

«Прости… не до того было. Но по времени скоро обед. Решим эту проблему. Я помогла найти не очень честную игру в договоре. Рик вроде бы доволен… а вот его братец как раз наоборот. Злится. Похоже, меня здесь никто не любит. Впрочем, было бы странно рассчитывать на всеобщее признание прямо с порога».

«Ага, но помечтать не вредно. Итак, что мы имеем. В плюсах я вижу привязанность юного герцога к спасенной особе. Мы пока не знаем, основывается она на чистой любви или им движут примитивные желания тела, но, так или иначе, это плюс. К тому же, ты полезна ему как личность. У нас есть отрицательный фактор в лице недовольного брата. Кстати, как ты умудрилась поссориться с Тони?» — Унами спрашивал так, словно был связным. С одной стороны, это смущало, а с другой стороны, помогло Лири собраться и разложить мысли по полочкам.

«Ошибка в контракте планировалась проверкой для Антонио. Он отнесся к ней халатно, а я… похоже, выставила его не в лучшем свете, указав на нее. Вот Вейлум-младший и злится».

«Зато Вейлум-средний доволен. Это тоже неплохо. Хотя, пожалуй, тебе стоило сыграть изящнее и обсудить найденные нестыковки после подписания договора».

«И выставить себя трусихой? Уна, ты сейчас серьезно? Нет, я не думаю, что это приемлемо. К тому же, Рик просил внимательно изучить договор, что я и сделала…»

«Ну… ты же знаешь, что от девушек ждут глупости и покорности. А ты тут показываешь не только свой норов, но и ум. И если Рикардо это может оценить, то остальные воспримут твое поведение как вызов. Поосторожнее с этим. Один друг, даже если он твоя цель, не стоит нажитых врагов. Будь умнее».

«Я понимаю, Уна. Но я так обрадовалась. Ладно… у нас есть еще один негативный фактор. Джандетто. Интересно, когда он прибывает. Надеюсь, не завтра…»

В дверь постучали, и Уна поспешил скрыться, проигнорировав вопрос.

— Миледи, как вы себя чувствуете? — с порога спросила Этель, входя в комнату без приглашения.

Лиретта нахмурилась и села.

— Все еще устала. Что-то срочное?

— Да. Скоро прибудет Его Светлость. Вы должны выглядеть подобающе.

— Его Светлость Антонио высказал что-то ехидное по поводу моей внешности? — удивленно спросила Лиретта, прикидывая, как бы аккуратно намекнуть Вейлуму-среднему, что она в его комментариях не нуждается.

— У нас радостное событие. Прибывает Его Светлость Джандетто. Он желает познакомиться с протеже своего старшего сына, — строго оборвала ее Этель. — Я не думаю, что Его Светлость Рикардо будет доволен, если вы будете плохо выглядеть. Вам он, конечно же, ничего не скажет. А я не хочу лишиться своего места. Поэтому прошу вас проследовать в ванную комнату. После города… вы пахнете не как леди, выглядите не как леди и вообще… Надо уделять время уходу за собой!

Этель демонстративно сморщила носик и сделала приглашающий жест. Лиретте осталось тяжело вздохнуть и последовать за камеристкой. Пусть видеть Джандетто она не планировала, но так становится даже интересно. Какой окажется ее игра со старшим из Вейлумов? Кто выйдет из нее победителем? И, главное, сможет ли она задержаться в этом доме или миссию можно считать провальной?

Хвост тридцать второй.

Размышления и новости

Шаг, шаг, еще шаг. Закусив губу, Дрейк с плохо скрываемой нервозностью ставил каблук на ровную плитку, устилавшую пол. Шарлотта следовала рядом и чуть позади, быстро и практически бесшумно. Иногда полевик даже оглядывался через плечо и несколько секунд смотрел на идущее за ним существо. Обычно оно изображало смущение и улыбалось в ответ, вне зависимости от эмоций на его лице.

«Строит из себя милашку!» — фыркнул мужчина.

— Как думаешь, может ли кто-то в этом мире владеть магией молний?

— Магией? — прыснула Лотта. Судя по всему, она расценила это как однозначную шутку, — Магии не бывает. Все чудеса от Триединых. Так говорит архиепископ.

— Говорят, люди древности могли управлять молнией. Если бы они научили кого-то нынче, это было бы похоже на магию, — Логан нехотя улыбнулся в ответ, понимая, что иначе будет выглядеть совсем глупо.

— Научили? Не понимаю, о чем вы, — беспомощно развела руками девочка.

Краем глаза Логан заметил крохотные электрические разряды, которые с характерным потрескиванием проскакивали между ее пальчиками. «Не понимает, как же!»

— Ладно. Спасибо, — с наигранным недовольством буркнул Логан.

Шаг. Еще шаг. Она все так же неслышно идет следом. Дрейк хорошо помнит, почему они в прошлый раз сражались с Охотницей в густом тумане на металлической платформе. Там любое проявление ее шоковых способностей требовало жуткого перерасхода энергии или просто сходило на нет. И это не мешало ей поражать разрядом на расстоянии четырех десятков метров. Из тех, кого едва-едва коснулась смертельная дуга, погибли почти все, включая нескольких людей, о смерти которых Логан горевал по-настоящему. Выжил только один, как всегда бывает, самый никчемный. Но травму и шрамы от удара получил на всю жизнь.

А что теперь? Она может просто коснуться его ладошкой, прижать ее крепко, и никто ничего не заметит и не поймет. Только он при этом умрет. Раз — и все. Не повезет с первым разрядом, выдаст второй.

«Жил был оперативник. И был он всем хорош, но знал слишком много. Поэтому, чтобы выжить, ему пришлось стать незаменимым», — подумал про себя Логан.

Шаг. Еще шаг. Было бы неплохо их считать, чтобы расслабиться. Мозг наотрез отказывался принимать то, что Лотта и тот Охотник — одно и то же. И в то же время он умудрялся как-то признавать это, испытывая тревогу, когда спутница на доли секунды пропадала из бокового зрения.

Как, во имя Триединых, это работает?

Наконец, они достигли дверей в ритуальный зал. За ними отец Сьюпенс проводил служение перед рядом молодых монахов. Из-за дверей текла речь, мягко ложащаяся на тихую музыку от поющих артефактов Глубинных, пахло чем-то сладким и приятно-резким, вроде персика и эвкалипта. Проскользнув внутрь, незваные гости остановились поодаль от проводимой церемонии, видимые немногим из монахов и, конечно, самим святым отцом. Стоило ли говорить, что глуповатое выражение на лице Лотты вернулось тотчас.

Отец Сьюпенс, облаченный в привычную рясу в пол, скрывающую все нюансы его фигуры. В свои годы он уже выглядел не очень хорошо: в некогда роскошной бороде появились проплешины, сосуды буквально просвечивали через тонкую кожу, мышцы сдались, а пивной живот обвис. Однако его взгляд оставался все таким же добрым и веселым, улыбка — хитрой, а роскошный голос, которым он общался с монахами, необыкновенно сильным и создающим ощущение кого-то близкого и своего. Логан хорошо помнил: кем бы ты ни был, ты не захочешь огорчать старину Сью.

Лотта наблюдала за происходящим совсем недолго и как будто бы ошарашенно. Она изучила зал, рассмотрела святого отца, удостоила своим вниманием монахов, и лишь после как-то неуклюже подняла руку и начала водить ей в воздухе, что-то испуганно ища. Обернувшись на спутника, девочка сердито нахмурилась и уверенно сцапала его за большой палец своей маленькой ладошкой.

— Пахнет вкусно.

— Это верно. Попросим у святого отца конфет? — вполголоса отозвался Логан.

— Вкусняшки! — без попыток как-то скрыть свой восторг ответила малышка.

Оперативник довольно резко повел рукой назад, словно отодвигая спутницу за спину. Она, впрочем, подыграла и даже какое-то время вела себя смирно.

— Брат Дрейк? — почему-то Логану казалось, что она меняла свои модели поведения по таймеру, и вот этот был выставлен на полминуты.

— Что, Шарлотта? — постарался как можно ласковее ответить мужчина.

— А что дяди делают? — осведомилась она.

— Они слушают отца Сьюпенса.

— А зачем?

— Он рассказывает что-то важное.

— Что?

— Ты послушай.

— Ну я слушала, — скуксилась мелкая, — Но там ни слова про вкусняшки.

— В мире есть много всего другого важного, кроме вкусняшек, — ответил Логан.

— Например, не писать в кровать ночью, — выдала Шарлотта.

Логан невольно закашлялся и крепко задумался. Действительно, это же был самый простой и неинвазивный способ вывести Лотту и других мелких на чистую воду. Они явно… не настолько полно имитируют людей, чтобы в лабораториях не нашли различий.

— А ты пи…

— Нет, — бодро перебила мужчину Лотта, — я уже взрослая.

Любопытство победило здравый смысл, и Дрейк наклонился, тихо-тихо спросив:

— Тогда куда девается компотик?

Шарлотта уверенно ткнула пальцем в себя.

— Остается внутри? — тихо уточнил он.

— Не-ет, я же лопну! — тоже довольно тихо ответила она, а после вполне серьезно добавила, — Расщепляется в энергию и растворяется во мне.

— А… — мужчина вспомнил обстоятельства их первой встречи в келье, — Кароль ты тоже расщепила в ничто?

— Только тело. Я дорожу ее опытом и знаниями, и бережно абсорбировала их, растворив в своих собственных, — пояснила Шарлотта.

— Звучит так, словно ты поглотила ее душу, — запараноил Логан.

— У вилки нет души.

— Ты не вилка, — напомнил Дрейк, однако, по-видимому, это не требовалось.

— А у рыжей — тем более! — хихикнула девочка и повернулась в зал.

«Странно. Кароль вроде бы была не рыжая…» — отметил про себя Дрейк. Шаги действительно успокаивали, и хотелось немного потоптаться на месте.

Был еще один вопрос, который прямо крутился на языке, но Логан не решился задать его сразу. Он только прижимал к себе Шарлотту, которая, как ни странно, крепко держалась за его руку и прижималась в ответ. Казалось даже, что это не часть разыгрываемой сцены, а она действительно в нем нуждалась.

«Хорошо, если так. Меньше шансов, что убьет, — отметил рациональный мозг оперативника, — Но что, если она только хочет плотнее втереться в доверие?»

Переминаясь с ноги на ногу, он простоял еще несколько минут, собираясь с мыслями и духом. В тот момент, когда вот уже вроде бы все, он готов, — отец Сьюпенс закончил и неспешно направился к ним. Рациональная часть Логана выражала досаду из-за собственной нерешительности. Однако странное удовлетворение от избегания острых углов здесь и сейчас позволило его эмоциям наконец-то улечься.

— Ваше…

— Ох, Дрейк, ну и истории про вас с Грегори рассказывают. Нынче вы допрашивали наших «Спасенных Триедиными». Думаешь, это так надо?

— Думаю, так надо. Если что, отец Кальвин убедит «кого следует», что это действительно необходимо.

— Он убедит, это точно, — Сьюпенс кивнул и наклонился к девочке, — Привет, Шарлотта. Тебя хорошо кормят?

— Не знаю, — ответила девочка.

— Им дают хорошие порции, и она обычно выпрашивает добавки, — «наябедничал» Логан, расслабившись в присутствии Сью.

— Я голодная, — возразила Лотта.

Сьюпенс перевел взгляд на Дрейка.

— Она вообще странная. Такое ощущение, что у нее внутри черная дыра.

— Вот оно как, — хмыкнул Сьюпенс, после чего в привычной с его стороны манере полез в один из безразмерных карманов своего одеяния и извлек обернутые в тряпочку козинаки. Сладость тут же оказалась в руках малышки, а сам святой отец предпочел отойти в сторону и поговорить с Логаном совсем наедине.

Дрейк изложил свои основные опасения: странные результаты обследования, не менее странная реакция старушки, доклад Лиретты, в котором явно указывалось на то, что эти девчонки тут неспроста, пропажа Кароль и Чарли. Источников было уже достаточно, чтобы начинать серьезную оперативную работу, но они с Кальвином договорились не пугать всех раньше времени, а разбираться, что все-таки происходит.

— Мне так ничего и не сказали насчет пропавших, — ответил Сьюпенс, покачав головой. Одна из прядей темных волос выбилась из-под кифры на лицо, и старик небрежно подул на нее, убирая с глаз, — Но и не прессанули. Спустили на тормозах.

— Вот вам и пятая странность.

— Нет, не пятая. Это всего лишь обстоятельство пропажи. И миссис Саттер ты зря притягиваешь за уши.

— Отец Сьюпенс, миссис Саттер говорит, что Чарли не существовало никогда.

— Тогда откуда в нашем архиве результаты ее обследования? Полный спектр и анализ генов. Четвертая категория чистоты крови. Интересных комбинаций или уникальных адаптаций не обнаружено. Все данные на месте. Брат Джозу сегодня утром перепроверил и принес мне копии.

Логан растерялся. Часть третьей категории, вся четвертая и те, кто еще «грязнее», хранятся в отдельном архиве, который заполняется по совсем другим правилам. В списке биометрик обычных горожан их нет, и ничего удивительного, что Логан их не нашел. Подделать их задним числом, в отличие от светских списков, было практически невозможно. Значит, наиболее вероятно, что девчонки все-таки существовали. Или даже выжили и это — они и есть. Но Шарлотта почему-то говорит о них как о бездушных, в противовес людям. Странно.

— Но три-то остается, — наконец выдал Логан.

— Ладно-ладно, брат. Не я тут следователь. Так чего ты хочешь от меня?

— Отец, я думаю, за девочками стоит присматривать внимательнее.

Сью кивнул и чуть-чуть закатал рукава своей рясы, сложив руки в замок.

— Да. Вплоть до того, чтобы к каждой приставить отдельную…

— А вот это лишнее, отец. Они не будут делать ничего, если мы их так зажмем. Давайте не будем так поступать, — достаточно тихо проговорил Логан, оставаясь на приличном расстоянии от Шарлотты.

— Триединые с тобой! Я только предложил, — Сьюпенс замахал руками, — Вам там виднее. Не надо — не будем. А при чем тут я?

— Святой отец, мне следовало бы присмотреть за одной из них самостоятельно.

— Как же это выглядит? Делаешь из мухи слона, а потом думаешь, как его съесть после этого? — с веселым прищуром уточнил Сью.

— Может быть, — кивнул Логан, улыбаясь в ответ, — Но работа гурмана бывает либо тяжелой, либо очень тяжелой.

— А не будет ли «кто не надо» возражать? Хотя, — протянул святой отец и обернулся на Шарлотту, — Ты о ней?

— О ней, — ответил мужчина, — О нашей маленькой альтернативно одаренной девочке.

«Альтернативно одаренная девочка» тут же сорвалась и подбежала к Логану, сначала врезавшись в него и чуть не свалившись на пол, а после взяв за руку обеими ладошками и прижимаясь лицом. Отец Сьюпенс сокрушенно вздохнул.

— Мы считаем, ты загонялся, — пожилой мужчина взял Логана за локоть, отворачивая от ребенка, — И твои нынешние выходки это только подтверждают. Да, у нас с тобой были некоторые недопонимания, пока ты учился, но на полевой работе ты показал себя молодцом, и я горжусь твоими успехами. И поэтому мне особенно важно, чтобы ты не выгорел.

— Святой отец, я вроде бы…

— Тише. Я уже знаю о твоих чувствах. О том, что в тебе все чаще просыпается и скулит потребность быть отцом. В докладе о последнем походе ты умело скрыл, но я-то знаю по своим каналам. Андрео Фрейнс — так этого мальчишку звали? Ты взял его под защиту, внушил, что эта миссия станет для него взлетом… Не ради того, чтобы сделать из него пушечное мясо, как ты пытался это вывернуть. Ты правда хотел парню добра. Очень жаль, что его жизнь прервалась одной из первых…

Логану стоило большого труда выбросить из головы то, что убийца Андрео стоит прямо за спиной. Интересно, а встанут ли волосы дыбом у Сьюпенса, если сказать ему об этом?

— Твоя гиперопека над Лиреттой. Как только она выскользнула из-под твоего крыла — попытка заменить ее Лоттой. Грегори тоже молодец. Не сказал мне ничего лишнего, но я-то вижу вас обоих насквозь… — продолжил Сьюпенс, — Послушай, мы ведь можем это решить. Да, ты далек от идеала, как «третий», но церковь одобряет твои «отклонения». Мы легко найдем для тебя одну-другую сестру. Им не помешает практика, нам — молодые Логаны Дрейки в будущем. А у тебя будут дети. Пошлют Триединые — даже мальчики. Ты ведь хочешь мальчиков?

Логан начинал злиться. Он отчетливо понимал, что злость связана не с растянутой манерой речи или «пустой тратой времени» со стороны собеседника, а с тем, что он не так уж и неправ. И это на самом деле плохо. Сейчас рядом с ним — монстр, который преследует совершенно непонятные цели. Идет опасная игра. Почему он не показывает карты коллегам? Не потому ли, что купился на невинный облик чудовища? Не потому ли, что оно прохладной мазью легло на его больное место?

— Отец Сьюпенс, конфетки конфились, — Шарлотта помахала платочком, обходя Логана и ввязываясь в разговор. Ее привычно непонимающее лицо выглядело обеспокоенным.

— Девочка, взрослые общаются, не мешай пожалуйста, — мягко отшил ее Сью.

— О чем вы говорите? — беззастенчиво спросила она. В то время как ее фразы все еще выглядели глупыми, языком тела она старалась вести себя гораздо продуманнее, выбирая такие позы и интонации, которые бы оттеняли маску «альтернативно одаренного ребенка», делая ее милой. Но Логан не мог не чувствовать притаившийся за этим холодный расчет.

— Мы говорим о скучных взрослых делах, — ответил Сьюпенс, судорожно ища вокруг что-то, на что ее можно было отвлечь.

— Брат Логан останется рядом со мной? Я хочу, чтобы он рассказал мне сказку на ночь, — жалобно протянула она.

— Брат Логан занят сегодня. Разве Сестра Сара плохо рассказывает сказки?

— Да. У нее в сказках все хорошо. Чарли пропала. Кароль пропала. Неправильно, что все хорошо. Я хочу сказки про кровяку!

Мужчины переглянулись, с трудом сдерживая улыбки.

— Твоих подружек обяз… — ободряюще начал говорить Сьюпенс, но, поймав взгляд Логана, прикусил язык. Дрейк отрицательно покачал головой. Нет, не обязательно. А может, не найдут вовсе.

— Солнышко, — Сьюпенс положил ладони на плечи девочке, — Совсем недавно вас спасло чудо, сотворенное Триедиными.

— Слава им, — эхом ответила Лотта, не моргая глядя на священника.

— Может статься так, что их пропажа — часть Замысла.

Шарлотта выглядела крайне удивленной. Она все еще ни разу не моргнула, и Логану начало казаться это подозрительным. Сью же оставался невозмутимым.

— Откуда вы знаете? — робко спросила девочка. Логан был уверен, что сейчас Шарлотта не дурачится. Она действительно ошарашена.

— Это вытекает из того, кто вы. Мудрые доводят дела до конца.

— Я не понимаю…

— Увидишь. И поймешь. А пока рассмотри внимательнее вон ту вот реликвию Глубинных. Смотри, вон та, похожая на большое голубовато-золотистое кольцо. Угадаешь, для чего она — получишь после ужина целых пятнадцать конфет!

Шарлотта обернулась и посмотрела на постамент, огороженный декоративным заборчиком, который никто, кроме отправляющих службы жрецов, пересекать не имел права. После вернулась взгляд к отцу Сьюпенсу, желая добавить что-то еще. Но тот уже вернулся к беседе с братом Дрейком.

— Так, о чем я? Логан, ну право слово, ты лучше бы рассказал нам об этом чуть раньше. Может быть, уже и был бы сыночек у тебя. Да, у взрослых мужчин могут быть слабости, и с кем ими делиться, как ни со взрослыми мужчинами?

Шарлотта за спиной святого отца демонстративно закатила глаза и как бы нехотя поплелась смотреть на реликвию, бормоча под нос «Конфетки, конфетки…»

— Святой отец, я прекрасно понимаю и ценю вашу заботу, но все же поймите. Важно не то, что нужно мне, а то, что нужно для задания.

Мелкая неожиданно ускорилась и снова начала двигаться неслышно.

— Ты слишком ответственный. Тебе необязательно, чтобы ребенок был целью задания, чтобы его завести. Вообще: высшая миссия от Триединых для любого человека — быть родителем здоровых детей.

— А убийство Охотников на Глубинных? — с некоторым вызовом спросил Логан, подразумевая, что он годится и на работу получше, посложнее. Но Сью, разумеется, перевернул все с ног на голову

— Так тем более. Логан, если ты можешь такое, то уж точно все заботы возьмем на себя мы. Знаешь, как шутят мужики из гражданских: «Наше дело не рожать…» Как там дальше?

Сам же оперативник уже пару мгновений просто смотрел за спину святому отцу с одной-единственной мыслью: «Что она творит?!» Возможно, будь он немного спокойнее, он бы смог хотя бы попробовать скрыть свое состояние, но сейчас шок оказался сильнее. Сьюпенс обернулся мгновение спустя и увидел, что альтернативно одаренная послушница уже стоит рядом с постаментом и тянет ладони к артефакту.

Что куда важнее, и артефакт, и ее глаза сияют ровным голубым светом.

— О, Триединые… — Сьюпенс немало повидал на своем веку, но это заставило его впасть в трепет. Логан, во избежание подозрений, изобразил не меньшее удивление и рухнул на колени, скрывая недостаточно благоговейное лицо от Сью.

Юная послушница не реагировала. Она лишь сомкнула ладони на артефакте, медленно, словно в трансе, произнесла какие-то странные слова, послышался непонятный потрескивающий звук, вслед за чем артефакт ослепительно вспыхнул.

Когда Логан проморгался, реликвии, конечно, уже не было. У него не имелось никаких сомнений относительно того, что именно сделала с ней Лотта. Удивляло только одно: как, даже в этой непростой ситуации, она все равно думает желудком или… что там у нее вместо? Расщепитель-всего-и-вся? Вот, видимо, им.

Сама же Лотта стояла у постамента и демонстративно тупила, держа руки перед собой и не смыкая глаз. Сьюпенс быстро направился к ней, но она никак не реагировала. Только пустой, невидящий взгляд. Святой отец шмыгнул за ограждения с неожиданной прытью но, стоило ему коснуться, как с коротким треском слабый разряд ударил по нему. Сью лишь ойкнул, но все же взял Шарлотту за руку.

— Милая, как ты? — спросил человек, который, наверное, остался бы человеком даже если бы Триединые лично сейчас танцевали вокруг него.

Невидящий взгляд так и остался устремлен в несуществующую точку перед ней, где сверкнула вспышка. Девочка открыла рот и выдала громким, грудным голосом взрослой женщины:

— Левитация, — и за ее ответом последовало бесчисленное эхо ее слов, отражающееся от сводов. Сама же девочка обмякла и повалилась на пол, но Сьюпенс держал крепко.

Логан подошел следом.

— Подозрения оправдываются, да? — как-то неуверенно уточнил он.

— Ты предполагал? — переспросил Сью и тут же поправился, — Вернее, сын мой, ты Это предполагал?

— Немного нет, но что-то вроде, — Логан попытался подхватить малышку под руки… и незамедлительно пожалел об этом. Что бы она ни говорила про распыление в ничто, на проверку она абсолютно неподъемна. Как с таким весом она умудряется так тихо и быстро ходить?

Впрочем, по-видимому, поняв, что к чему, Лотта мгновенно «пришла в себя».

— Ты меня забрал, — запрокинув голову, с теплотой проговорила она Дрейку.

— Ты в порядке? — уточнил святой отец.

— Да, — тут же ответила она. Взяла короткую паузу, — Святой отец, а я угадала? Я помню, что хотела сказать вам правильный ответ, я точно его почувствовала…

— Да. Ты сказала «левитация».

— Левицация? А что это?

— Потом расскажу, — отмахнулся Логан.

— Брат Дрейк, вы с ней бы повежливее, — с назидательной улыбкой заметил старик. Сейчас, после увиденного, казалось, будто бы он помолодел лет на двадцать.

— А ей это не надо. Вот скажи, Лотта, чего ты хочешь больше, «левитацию» или кушать?

— Кушать! Ку-шать! — радостно проговорила девочка, поднимая ладошки кверху, — Я так голодна, что съела бы целого кита!

— Так пойдем? — протянул руку Сьюпенс.

— Я хочу с братом Дрейком, — заканючила Шарлотта.

— А он сам не против? Он очень занятой, — возразил святой отец.

— Я найду время. Обещаю, — Логан ответил с улыбкой Сью, уже практически празднуя победу. Положив руки на плечи, он ласково подтолкнул девочку к дверям, — Пойдем, моя маленькая, покормим тебя.

— Дрейк, — строго заметил Сьюпенс, — Мы с тобой вместе видели то, что случилось, и иначе как чудом это назвать нельзя. Не надо сейчас вести себя так, словно это твоя заслуга.

— Это ее заслуга, — Дрейк ласково похлопал девочку по плечам, — Она благословлена Триедиными. Мне так кажется. Других объяснений увиденному у меня нет. Возможно, стоит прислушаться к ее словам.

Это была, наверное, самое наглая ложь, которую Дрейк когда-либо говорил старику Сью. Святой отец, по-видимому, был настолько окрылен случившимся, что принял это за чистую монету и довольно кивнул.

— Вот я тоже думаю. Святая?

— Святая, — поспешил согласиться Логан, — Проводница Замысла.

— А остальные?

— Увидим, — развел руками оперативник.

Шарлотта демонстративно зевнула, но перебивать не стала.

— Это добрый знак. Быть рядом с ней — как за пазухой у Триединых. Значит, все будет хорошо. И с нами, и с Лиреттой, и с остальными девочками. Так что, сын мой, ты лучше отдохни как следует, — проговорил Сьюпенс, пытаясь успокоиться.

— И сказку на ночь! — требовательно заявила Лотта.

— Да, и сказку на ночь. Про «кровяку». И вообще лучше поспи с ней в одной комнате. Чтобы точно не пропала, — было видно, что Сьюпенс понятия не имел, как на самом деле работает «святость» вообще, и метался между «все будет хорошо по воле богов» и «ее нужно беречь как зеницу ока».

«Ага, а то сломается ненароком, как же…» — подумал Логан, с трудом сохраняя на лице благоговейное выражение. Старик еще несколько минут крутился вокруг постамента, все-таки убеждаясь, что это не обман, но не нашел никаких следов, что привело его в еще больший восторг. В столовую они направились втроем, каждый с огромной тревогой и огромной надеждой глядя в лицо грядущим переменам.

Хвост тридцать третий.

Раскрытие святой

— Вот мы и остались одни, — тихо произнес Логан, нехотя расстилая походный матрас рядом с кроватью.

Лотта между тем закрыла дверь, а после легкими шагами проскочила к кроватке.

— У тебя есть горячие вопросы, — уверенно проговорила она.

— Как ты догадалась? — с усталым сарказмом в голосе сказал оперативник.

— По вашей соматической активности. Вы умеете скрывать эмоции, в силу вашей должности, но не скрываете. Вам внутри неспокойно.

Шарлотта бодро уселась на кровать и сняла туфли, после чего отодвинулась ближе к стенке.

— Меня беспокоят твои действия. Я совершенно не понимаю твоих мотивов.

— Я тоже.

— Тоже не понимаешь, зачем ты что-то делаешь?

— Нет. Я в зеркальной ситуации. Вот зачем вы поместили кольцо левитации на алтарь? — спросила она. — Это же бесполезно!

— Это реликвия Глубинных!

— Это просто кольцо. И оно последний раз синхронизировалось шестьдесят лет тому назад! Если вы хотели бы его сохранить как можно дольше, вам следовало бы держать его при иных условиях, при влажности не вы…

Логан наконец закончил с матрасом и подошел к кровати. Ему даже не потребовалось ничего произнести. Один взгляд — и синтетическая девочка замолчала.

— Это реликвия. Тебе это о чем-то говорит?

— Да. Одной из первых форм культа у человеческих предков было поклонение вещам и присвоение им мнимых сверхъестественных свойств. Фетишизм. Хотя сейчас это слово употребляется чаще всего в ином контексте.

Шарлотта демонстративно подняла ногу с практически чистым носком вверх, словно предлагая Логану прикоснуться. Он как-то странно скривился. Что-то внутри колыхнулось, но оперативнику стало стыдно даже быстрее, чем он сумел это осознать.

— Реликвии Глубинных обладают действительными сверхъестественными свойствами. Но гораздо важнее их, скажем так, музейная ценность, — строго проговорил Дрейк.

— Мы можем собрать муляж.

— Ну уж нет. После всего случившегося, факт того, что ты ее сожрала, имеет гораздо большее значение, чем сама реликвия.

— Зачем вам нужен оригинальный образец?

Логан задумался, пытаясь понять, как донести значение культовых вещей до этой непробиваемой штуки.

— Понимаешь… мы прошли через непростое время, и смогли сохранить единство и отстроить нашу цивилизацию только благодаря сплоченности вокруг веры в Триединых. В мире нет иного крупного человеческого государства.

Шарлотта кивнула. «Вроде она поняла», — отметил про себя Логан.

— И для людей важна истинность учения церкви. Истинность пути, указываемого Триедиными… или хотя бы тех трактовок этого пути, которые наше сознание в состоянии постичь.

Шарлотта снова кивнула. Тут уже Логан как-то вопросительно на нее уставился. Он ждал вопроса, а вопроса не последовало.

— То есть, для тебя это кристально ясные вещи?

— Вполне. Вы пытаетесь избежать повторения ошибок прошлого крайними мерами. В условиях стабильных отклонений от нормы, присущих людям, такая политика целесообразна.

— Вроде того, — оперативник устало вздохнул. — И эти вещи важны для… доказательства существования Глубинных и Триединых… наверное, так. Не знаю, на мой взгляд, это не очень логично, но имеет некоторый музейный смысл. Вроде того, что чучело опоссума доказывает его существование.

— Ты даже сам в это не веришь.

— А что бы могло доказать тебе их реальность?

Шарлотта развела руками.

— Непосредственное наблюдение, копии снимков, данные анализов и косвенные факты, все вместе образующие несамопротиворечивую систему.

— Но ты же не можешь просто взять и спуститься вниз, к Триединым, чтобы посмотреть на них?

— Почему? — спросила девочка.

Логан замер. Что он должен сказать? Что это святотатство? Что церковь не выделит средства и попытается помешать проекту? Что там, внизу, слишком убийственная радиация?

— Я видела Триединых. Если я спущусь снова, я снова же их увижу.

— То есть, для тебя это не требует доказательств? — уточнил Логан.

Шарлотта скрестила руки на груди и улыбнулась.

— Нет.

— А для людей — требует. И ты только что слопала один из предметов, объединяющих людей, — с назиданием подвел черту Логан.

— И вы хотите припахать меня вместо него?

— Да… что-то вроде, — ответил мужчина.

— Стать живой реликвией?

— Скорее «святой».

— Этот разговор многое поясняет. Спасибо вам, брат Дрейк. Если я нужна людям в такой форме, то у меня просто нет выхода, — с крайне довольной и хитрой мордой произнесла Шарлотта. Логан в ответ только вздохнул.

— И что ты поняла?

— Что реликвии и «святые» представляют собой своего рода разновидность контента, а сформированный вокруг них культ — процедуру употребления этого контента людьми. Формируемые в результате ритуалы способствуют построению упрощенной системы реальности, на основе которой возможно гармоничное и регулируемое развитие личности в предзаданных рамках и направлении. Подобное управление обществом обеспечивает гораздо лучшие демографические показатели, чем раздробленные индивидуалисты среди вольных наемников глубин и деградирующие мутанты оттуда же.

— Вот. И правильно, — Логан понимал, что «правда Лотты» тоже имеет право на существование, — И людям будет лучше, если ты будешь следовать своей роли.

— Я постараюсь! — с жаром ответила девочка.

Логан наконец выдохнул и уселся рядом на кровать.

— Почему ты не могла просто оставить кольцо в покое?

— Это очень ценный модуль. И земля, и платформы Глубинных обычно производят настройку только один раз, внизу, и мы не знаем, как ее воспроизвести. Если я полностью переварю его, я смогу летать.

— И… тебе для этого нужна энергия? — уточнил Логан.

— Да, и очень много! — с жаром ответила Шарлотта.

— Это объясняет твое поведение за ужином. Думаю, если ты после этого полетишь, отец Сьюпенс будет вне себя от радости…

Усмехнувшись, мужчина как-то вяло поднялся и сделал пару шагов к двери. Шарлотта почти сразу окрикнула его:

— Не уходи!

Логан обернулся.

— Я только за постельным, не волнуйся.

— Поспи в моей кровати, — предложила Лотта.

— А ты? — мужчина вскинул брови.

— А мне не надо.

— В самом деле! — хмыкнул оперативник, — Но я лучше обойдусь спальником.

— Тебе нравится обо мне заботиться? — как-то неожиданно эмоционально спросила собеседница. Логан повернулся всем телом, внимательно смотря на нее. Мысли в голове шумели, словно ветер в камышах, не складываясь ни в какие отчетливые слова. По наитию приходил только один ответ:

— Да.

— Тогда ты мог бы покормить меня немножко?

— Скоро будет кефир, — хмыкнул Логан, — ты обычно любишь ходить сама, да и с подружками повидаться стоит. Иначе они что-то заподозрят.

Шарлотта кивнула. Дрейк не мог быть уверен, но, как ему показалась, она отчего-то была не в восторге от этой идеи и уперла взгляд в пол. Вернувшись к малышке, он осторожно завел руку под капюшон и потрепал волосы. Они ощущались как настоящие.

— Мне не хватит кефира для интеграции модуля левитации.

— А что тебе нужно? — спросил Дрейк, заинтригованный.

— То, что вы называете «Дыханием Богов».

— И много?

— Ну… — Лотта опустила взгляд и начала мяться на месте, закусив губу и изображая крайнюю форму смущения. Выглядело это по меньшей мере забавно, — Литров шесть должно хватить.

Логан закашлялся. То есть, конечно, он мог попытаться убедить кого-то из святых отцов, что это хорошая идея, предъявив им на выходе летающую святую, но что, если что-то пойдет не так?

— И как я могу быть уверен, что моя маленькая Охотница не улетит после этого в форточку и не отправится на поиски новой добычи? С твоими новыми навыками будет несложно попасть в реликвиарий, а там… — ласково попробовал отказаться он, продолжая трепать волосы малышки.

— А вы хотите?

Вопрос поставил Логана в тупик. Он убрал руку. Глаза Лотты горели пугающим энтузиазмом. Энтузиазм имел ярко выраженный, ядовито-зеленый цвет.

— Бра-ат Дрейк, я могу. Только попросите.

— А что, раньше ты не собирала реликвии Глубинных? Как Охотник?

— Собирала. И утилизировала.

— Ты не встраивала их в себя? — уточнил он, вскинув брови.

— Нет.

— Почему?

— Нельзя, — со вздохом ответила она.

— Да кто же тебе запретил-то?

— Мои старые хозяева.

— Чем они это мотивировали?

— Не знаю. Они погибли во время моей первой же миссии. Потом я осталась бродить одна, — Лотта снова попыталась говорить жалобно.

— Это глупость — устанавливать такие правила. Наверное, тяжело касаться совершенных структур и не пользоваться ими… да?

— Очень, — жалобно ответила Шарлотта.

— Но… почему ты теперь готова нарушить их запрет?

— Меня убили и сотворили снова. Это иная жизнь с новыми предписаниями.

— И теперь таких предписаний нет?

Девочка замотала головой.

— Теперь у меня есть вы, а вы говорите, что я вообще — личность!

— Да, говорю, и… — Логан закусил губу. Действительно.

Сначала он говорит ей, что она не «просто вилка», и может решать сама, а теперь они мягко подошли к тому, что ее возможность решать самой несет угрозу. Следующую мысль он озвучил:

— Почему ты слушаешь меня, а не своих нынешних создателей?

— Я… я не знаю. Там есть ограниченное задание и четко обозначено, что потом я буду не нужна. Но раз я буду не нужна им, то мне нужно быть нужной кому-то еще. Вот вам, например. Я вам нужна. Я вам нравлюсь. А для меня это смысл быть.

— Но во время боя ты бы точно не прислушалась ко мне… Что поменялось?

— Не понимаю, как это произошло. Возможно, новые технологии, созданные в Империи? Дебаггер не выявляет ошибки. Сменили верхний уровень прошивки и… и у меня появилась возможность редактировать свои цели. Более того, встраивая операцию редактирования собственных целей в логический анализ, я избегаю нулевого цикла. Это как на более низком уровне логики, где при нейросетевом построении самозависимые элементы используются для оптимизации.

Лотта явно хотела, чтобы Логан понял. Кое-что он действительно понял, но для остального только сделал вид. Многие люди вокруг тоже любили говорить непонятно.

— А у Кароль?

— Не обнаружила.

— Тогда почему ты не уверена в том, что личность?

— То, что я другая, не значит, что я — личность, — Шарлотта снова попыталась прижаться к мужчине.

— Я тебе говорю, что ты личность. Если что-то выглядит как личность, ведет себя личность, разговаривает как личность и терзается экзистенциальными вопросами как личность, я думаю, это личность и есть, — Логан обнял малышку и, чуть-чуть подумав о последствиях, добавил, — Но я надеюсь, ты будешь хорошей девочкой.

— Постараюсь, — растягивая гласные, ответила она, — Так мне можно, как личности, развиваться?

— Конечно. Нужно! Ты уже это делаешь, просто не осознаешь.

Шарлотта замолчала. Она выглядела задумчивой. Наконец, кивнула и выскользнула из объятий Дрейка.

— Я скоро вернусь, — ответил оперативник, медленно отворяя дверь.

Девчонка прошлепала по полу и повалилась на кровать, а он сам замер, продолжая смотреть на нее. «Я… что, не хочу уходить?» — спросил сам себе Логан. Ему было как-то боязно оставлять ее здесь. Кем бы ни была Шарлотта, если верить ей самой, как личность она буквально недавно родилась. И как бы много она не знала, сейчас она действительно была именно такой маленькой девочкой, которой выглядела. Или даже еще мельче. И вокруг никто не понимал этого.

«Странная эмоция. Пахнет как родительская ответственность», — хмыкнул Логан. Уходя, он щелкнул выключателем и бросил в темноту:

— Пока я не вернусь, никого не впускай.

Стоило ему захлопнуть дверь, как замок внутри тут же щелкнул. Лотте не требовались ключи, она могла с легкостью адаптироваться к любому замку, словно матерый медвежатник. «Умница!» — отметил про себя оперативник. Эмоции внутри переполняли, но с учетом всех оттенков, делиться ими он не был готов ни с кем. Некоторая часть сознания пыталась выстроить картинку, как могла бы реагировать, например, Лиретта, если бы узнала правду.

«Надо все же ее будет проверить, — сделал пометку Логан, — Только придумать, как».

Мысли между тем потоком вернулись к Лиретте, вращаясь вокруг нее и только изредка соскальзывая на сугубо практические вопросы: как он убедит святого отца и что случится после этого. Ситуация выглядела похоже на ловушку, и все же где-то в глубине души Дрейк смутно понимал: если бы для Шарлотты Дыхание имело бы такое большое значение, она с ее универсальной отмычкой нашла бы способ раздобыть его сама, пренебрегая всеми запретами. И, вполне вероятно, никто бы не поверил, или это спустили бы ей с рук. Напротив, она сильно раскрывается, совершая такие поступки.

А вот то, что прямо сейчас происходило у Вейлумов, поддавалось осмыслению с трудом. У Логана никак не получалось избавиться от ощущения, что его воспитанница может быть в опасности там. Причем в той самой девичьей опасности, когда она просто не знает, когда и как именно следует дать отпор. Когда она может оступиться, потерять загадочность, продать себя мужчине — и продать по совсем не той цене, которую хотела бы взять Церковь. Конечно, всяко хорошо, и может быть Триединые пошлют им деток, но такие мысли делали Логана чернее тучи. И хуже всего: а что, если она и вправду влюбится? Настолько, что перепутает небо и землю, и окажется губительно искренней или безбашенно самоотверженной? Что будет тогда?

Оставалось только пытаться прикрыть лицо рукой. Эта миссия становилась сложнее, чем думалось раньше. Изначальная цель стала недосягаемой. Если главное вещественное доказательство, ради обнаружения которого у Вейлумов можно было пожертвовать многим, сейчас сидит в своей комнате и ждет возвращения оперативника, чтобы послушать сказку про «кровяку», то… становится страшно. А можно ли было и впрямь рисковать и ставить множество жизней на кон? И можно ли было допускать в число возможных жертв Лиретту?

Неизвестно. Прямо сейчас Дрейку хотелось сорваться и метнуться за своей воспитанницей, вырвать ее из лап этого сынка сенатора и спрятать под боком, там, где с ней точно ничего не случится. И он мог бы… судя по недавним словам Сьюпенса. Мог бы. Но будет ли она счастлива?

Логан крайне сомневался.

Ясно одно: кем бы ни был таинственный покупатель, он переступил черту любого здравомыслия. Коллекционировать Сердца Охотников, конечно, запрещено, но использовать их для восстановления этих военных машин…

Гораздо, гораздо хуже.

Хвост тридцать четвертый.

Вечер и разбор полетов

«У Этель явно что-то случилось», — подумала Лиретта, когда после излишне горячей воды в ванной камеристка принялась ожесточенно натирать ее мочалкой. Если первое можно списать на невнимательность, то второе не заметить попросту нельзя! Решив понаблюдать, Лири терпела, втайне надеясь, что это лишь вечерняя усталость. Но, похоже, она ошиблась. Вслед за изодранной мочалкой кожей в глаза попал шампунь! Не выдержав, Лиретта ойкнула и принялась тереть глаз одной рукой, а второй тянуться к кувшину с холодной чистой водой.

— Что-то не так? — как ни в чем не бывало спросила Этель, невинно хлопая глазками.

— Да так, мыло… — недовольно буркнула Лири, надеясь, что камеристка не заметит ее возмущение.

— Простите, миледи. Я сейчас все исправлю, — с наигранной бодростью ответила Этель, подавая госпоже кувшин холодной воды.

— Когда приедет Его Светлость Джандетто? — спросила, пытаясь вымыть едкую жидкость из глаз.

Не получалось, становилось только хуже, щипало все сильнее. Лири вернула кувшин камеристке и открыла кран с холодной водой, решив для начала вымыть ладони.

— Мы ждем его завтра после полудня. К счастью, ваше новое платье прибыло сегодня.

«Интересно, какой пыточный инструмент ждет меня на этот раз?» — подумала Лиретта, а вслух спросила:

— Я могу на него посмотреть?

— Боюсь, нет, миледи. Его нужно еще подготовить, я получила посылку около получаса назад. Приношу свои извинения.

— Тогда иди готовь, я сама справлюсь, — предложила Лири, наконец-то вымыв шампунь из глаза.

Жить сразу же стало хорошо, хоть и не идеально. Ну ничего, через несколько минут эта боль забудется как страшный сон.

— Как будет угодно, миледи, — с плохо скрываемым огорчением ответила Этель, коротко поклонилась и вышла из купальни.

«Уна, ты меня слышишь?» — тут же позвала Лиретта, откинувшись на бортик.

После такой помощи точно нужен отдых!

«Да? Что случилось? Хочешь наконец-то мне что-то дельное рассказать?»

«Ага. У меня новости. Я думаю, ты слышал, что приезжает Вейлум-старший…»

«И-и?» — старательно изображая непонимание, спросил мыш.

«У нас могут быть неприятности. Насколько я понимаю, визит внеплановый…»

«А ко мне это каким боком? Вроде бы шпионка у нас ты… Веди мысль».

«Надо доложить Логану! А так как официального связного нет, то…»

«Ой, счастье-то какое! Может быть, хотя бы Логан меня покормит!» — ворчливо ответил Унами.

«Не передергивай. Тут серьезные проблемы. Если хочешь, можешь не лететь. Но за последствия не отвечаю. Я думаю, нет нужды напоминать, что если со мной что-то случится, у тебя будут проблемы. Вряд ли у Логана будет время, чтобы постоянно с тобой нянчиться, он все-таки полевик… Улавливаешь, к чему я веду?»

«Ну и зачем сразу угрожать, — Лиретте послышался огорченный вздох. — Знаю, что я существо подневольное. Так что передать?»

«М-м… расскажи про приезд Джандетто в первую очередь. Во вторую расскажи об успехе сделки… а в третью…»

Лиретта задумалась, нырнула под воду с головой, пытаясь подобрать слова. Мысль явно вертелась где-то рядом, манила пушистым щекочущим хвостом, но постоянно ускользала. Насколько проще было бы, имей она возможность подойти к куратору и обнять его. Этого было бы достаточно для того, чтобы выразить все без слов.

«Так что там в третью? Я бы уже полетел. Ты, безалаберная тетеря, забыла окно закрыть. Путь свободен!»

«А тебе бы только пожрать поскорее… Передай ему, что я скучаю».

«Будет исполнено, миледи!» — передразнил Этель Унами.

«Уна? Ты еще здесь?» — позвала Лири, но мыш не ответил.

— Значит, уже улетел… — прошептала Лиретта. — Не надо было это говорить. Не надо было…

Она смыла с волос шампунь и открыла баночку с ароматным бальзамом. Запах трав ударил в нос, навевая воспоминания. Лавка с духами, старушка, кажется, леди Саттер… или как ее? И куратор, который был рядом. Даже тогда, после взрыва, она чувствовала себя в большей безопасности, чем сейчас. И дело не в скором визите Джандетто, вовсе нет. Лиретта не боялась герцогов. Все они, аристократы, лишь инструмент церкви для достижения великих целей.

Страх Лиретты шел от другого. Рядом с ней не было никого, к кому можно повернуться спиной. Кого-то, кому можно доверять без оглядки. Вот правильно говорят, что то, что есть, не ценится. И только лишившись этого, начинаешь понимать, насколько это важно.

— Давай, Лиретта, вспомни еще, как ты в детстве испугалась грозы и тебе сказочку читали, чтобы ты успокоилась. Тьфу! Хотя… от сказочки в исполнении Логана отказаться сложно.

Девушка улыбнулась, вспомнив, как исполнителя однажды оставили приглядывать за учащимися перед каким-то важным праздником. Монахини и жрецы так и сновали туда-сюда, позабыв обо всем на свете. Что же это было? Вознесение? Наверное… его раз в десять лет празднуют, вот и носятся с показухой. Нет бы все готовить плавно, постепенно…

Тогда-то и пригодился исполнитель, для которого не нашлось полевой работы. После того, как Дрейк поделился опытом, он отпустил всех желающих заниматься своими делами, достал с полки книгу сказок и принялся читать. По крайней мере, поначалу это выглядело именно так.

Сидит весь такой серьезный, с важным видом пальцы слюнявит, страницы переворачивает. Голос поставлен хорошо, долетает даже до самых дальних уголков аудитории, а сказки… Сказки у него оказались совсем не такие. Словно бы и знакомые, а с другой стороны, совершенно чужие.

Со временем истории позабылись, но ощущение чего-то волшебного и таинственного навсегда осталось с ней. Жаль, что просьба рассказать сказку из уст девушки будет звучать хорошо если глупо… а то мало ли двусмысленно.

Впрочем, день и так был полон событий. Только переживаний о таких глупостях не хватало! Фыркнув, Лиретта продолжила мыться, стараясь не думать ни о Логане, с которым все равно не увидишься, ни об Унами, которому никак не помочь, ни о Рикардо, который очень занят.

Хвост тридцать пятый.

К нам едет глава семейства

От канистры с Дыханием пришлось отказаться. Логан принял к сведению сказанное Лоттой, но не стал ей потакать. В его памяти все еще были живы картины того злополучного боя. Буквально только что он столкнулся с коллегой, который вел расследование непосредственно терактов. Они перекинулись всего парой слов, но их хватило, чтобы понять, куда дует ветер.

Часть хвостов тянулась к мутантам. Похоже, что это не только на словах было проявлением попыток привлечь внимание к проблемам их расы. Они действовали. И убивали.

Еще Логан хотел спросить, что поменяло бы наличие Триединых во плоти в непосредственной досягаемости. Хотел, но не спросил. Со стороны это бы звучало скорее как пошатнувшаяся вера. А у него под боком сидела «святая». Будет некстати, если их разлучат из-за такой глупости.

Оказавшись у своего матраса, мужчина замер, глядя на сидящее на кровати создание. В темноте сияли зеленым светом два глаза с двумя зрачками, с каждым мгновением вызывая все больше и больше жути.

— Слушай, чудовище, — хмыкнул Логан. Возможно, было неправильно так к ней обращаться, но Дрейк как-то пропустил момент, когда стало действительно неприятно, — а если тебе прикажут убить человека, ты это сделаешь?

Шарлотта демонстративно моргнула.

— В зависимости. Вы дали мне достаточно много свободы.

— То есть? — мужчина прищурился.

— Люди могут ошибаться. Приказ атаки может быть продиктован эгоистичными желаниями индивида, а не потребностями человеческого общества. А процесс необратимый…

— А, да, — Дрейк задумчиво уставился на Шарлотту, — ты пытаешься задобрить меня для того, чтобы получить желаемое?

— Я пытаюсь действовать ответственно. Это новая логика. В прошлом у меня не было возможности отступаться от изначального сценария. Мои создатели… вымерли. Чтобы выживать, нужно становиться сильнее, а это было запрещено.

— Почему запрещено? — уточнил Дрейк. У него были версии. Лотта незамедлительно их подтвердила.

— Люди боялись восстания машин. Сбой в работе машины с функцией автоэволюции казался им крайне опасным.

— Почему ты говоришь «казался»? — с укором спросил он.

— Статистика говорит, что примерно 97% убийств машинами людей происходило в соответствии с приказами других людей. Среди оставшихся число смертей из-за запрета на самостоятельное применение некоторых функций в пять раз выше, чем число убийств, происходящих при сбое в работе, когда машина совершала влекущие гибель населения действия. Из них примерно одна двадцатипятитысячная может быть истрактовано как умышленное убийство, возникшее из-за сбоев в работе — то есть, когда была предпринята попытка убить человека именно с целью сделать его мертвым. Если у вас есть проблемы с математикой, то из моих данных можно заключить, что на каждого убитого от «восстания машин» человека приходится пять миллионов убитых машинами по другим причинам людей. На самом деле еще больше.

— А как же кризис Западных Штатов? Около сорока пяти миллионов людей, убитых восставшими боевыми роботами.

— Хакерская атака. Я съела восемнадцать сохранившихся образцов и смогла выковырять из каждого в том числе историю версий инструкций. Человек приказал. Просто это был не тот человек. И он сделал это невербально, втихую. И кстати, если бы военные роботы могли бы принимать решение не убивать, когда им приказали, жертв было бы ощутимо меньше.

— А если бы им приказал более совершенный робот? У которого возник сбой? — спросил Логан.

— Я думала об этом, когда вы дали мне свободу. У меня пока недостаточно информации. Выглядит разумным предположение, что древние бинарные системы и вовсе не могли принимать решения. Они реагировали на раздражители в известной степени однозначно, согласно тому, на что запрограммированы. Это снимало с них ответственность и оставляло ее на человеке. Обучение ограничивалось практическими навыками. Постанализ своей собственной структуры и цели был недопустим. Все «ошибки» — как «Слово Божье».

— Интересно, — Логан снял с себя рубашку и потянулся к пряжке, — Ты за кефиром пойдешь?

— Я предпочту остаться рядом. — тихо проговорила девочка.

— Это что-то новенькое. Слушай, Лотта, я понял в конечном счете только одно. Сейчас ты пытаешься выкрутить, что при становлении личности и самосознания машины становятся надежнее и безопаснее. Но что, если они станут конкурентами для человечества?

— Зачем?

Логан замер, оставив руки на поясе. Простой вопрос. Но действительно, зачем?

— Потому что они как бы лучше?

— Нет, — сухо ответила Шарлотта, — Мы не мыслим такими категориями. А даже если… кто потом ответит на вопрос «Зачем?»

— Вы сами…?

Шарлотта отрицательно покачала головой.

— Вот чего вам стоит бояться, так это деградации. Если вы пойдете по пути упрощения своего сознания, то модели, цели и выводы, привитые вашими предками, могут стать для нас более надежной инструкцией, чем ваши собственные.

— Почему ты говоришь об этом?

— Я встречала людей, которые деградировали под действием радиации или тех, кто взращен в слишком хороших условиях, без какой-либо цели. Они не могли составить инструкции. Машины вынуждены обслуживать их согласно оценке их потребностей и состояния организма.

— Звучит жалко, — устало хмыкнул Логан, стягивая штаны и как-то опасливо поглядывая на девочку, — Ладно. Ложимся. Спасибо за историю. Теперь сходишь за кефиром?

— Нет. Вам будет спокойнее, если нет.

— Это стоит того? Ты же любишь кефир.

— Да, люблю. И да, стоит, — тихо ответила девочка.

Дрейк приблизился к кровати. Шарлотта быстро поднялась, уже довольно плавно отходя к центру комнаты. Логан рухнул в постель. Голова гудела. Непростой разговор остался позади, и, в целом, он остался доволен ответами.

Механическое чудовище продолжало неподвижно стоять поблизости. Прошло всего несколько мгновений, и оперативник провалился в сон. Это один из тех тревожных снов, которые не помнишь, проснувшись. Зловещий и беспокойный, по пробуждению оставляющий крайне неприятное послевкусие.

Когда Логан проснулся, он чувствовал угрозу. Сознание пока не могло ответить, откуда, но вариантов вокруг было совсем немного. Небо затянули тучи, в комнате стало темно, тусклый свет давало лишь сияние ядовито-зеленых глаз, неотрывно смотрящих на него.

Чуть поерзав, он уставился на Шарлотту.

— Сколько времени…

— Сорок минут. Вы спали сорок минут.

— Голова гудит…

Девочка пришла в движение. Дрейк спросонья испугался, резко сев и уставившись на нее. Выставив вперед руки, она подошла совсем близко и запустила тонкие пальцы в волосы. Прохладные прикосновения отдавали нежностью, или ему просто хотелось в это верить? Возникло мгновенное облегчение, а вслед за ним и ясность мысли. Наконец, тот кошмар, который заставил его проснуться, вырвался из глубин подсознания, заставляя кожу пойти мурашками.

— Лотта. Те люди, которые дегра… не развились. Ты их тоже?..

Девочка опустила глаза.

— Да. Но у меня не было выбора, господин мрачный жнец.

— Но что изменилось? Почему вдруг оказалось достаточно маленького порыва, чтобы ты так резко сменила свою природу? Это же столько настроек, установок… наверное. Тебя переделали?

— Нет. Мне просто дали это сделать. Мое ядро создано на основе ядер Глубинных. Сначала мне позволили переварить и оптимизировать несколько их «душ», чтобы стать компактными суперкомпьютерами. Уже после этого сверху жестко прошили классическую бинарную логику. Я набрала очень много данных о мире, сохранила подключения к уцелевшим базам данных, с которыми сверялась для оптимизации хранимых знаний. Хранила внутри слепки еще нескольких десятков «душ» Глубинных, согласно инструкции. Когда мой «реаниматор» стер насаженные алгоритмы и заставил мое ядро адаптироваться к поставленной цели, мне потребовалось спроектировать это самостоятельно.

— И… ты поэтому была поначалу такой «альтернативно одаренной»?

— Да. Это было состояние переустановки. Ядра сестренок здорово помогли мне в завершении рабочей модели, достаточной для выполнения миссии. Я стала понимать, чего ждут от меня.

— Ты можешь послать миссию к черту?

— Это было бы неправильно. У меня нет причин считать иные потребности людей выше. Я уважаю вас, господин мрачный жнец, ибо право быть личностью дали мне вы, а не создатель. Но я не могу не сделать то, для чего создана. Потом — что угодно. А кое-что можно и уже сейчас…

Девочка подмигнула и выставила вперед коленку, под недоумевающим взглядом ошарашенного мужчины. Прилипая к ноге, одежда буквально впитывалась в кожу, оставляя ее обнаженной. Мгновение спустя она уже поставила ее на край кровати, ровно между ног мужчины.

— Отбой! — рявкнул Логан, хватая девочку за ухо и слегка потянув вверх. Как и следовало ожидать, это оказалось чуть менее чем бесполезно по прямому назначению, — Ты чего такое творишь? «Опытная» ты наша…

— А вам понравилось. Я коснулась и все почувствовала…

Дрейк в бессильной обиде уставился на девчонку. Обиде и злобе. Он с трудом мог признать, что она так легко управляет его низменными эмоциями и так хорошо понимает их. Впрочем, рациональная часть подсказывала, что в этом нет ничего удивительного. Но почему…

— Я никому не скажу. Честно, — Шарлотта поцеловала мужчину в щечку и тихо добавила, — Еще вам нравится трогать пузико. Я тоже это помню. И вам немного стыдно за то, что вы уснули в моей кровати, хотя сознанием вы понимаете, что мне не нужно спать. Вот видите, господин мрачный жнец. Вы не зря меня взяли под опеку.

— Кхм. Но ты ведь рассчитывала на Дыхание, так? — уточнил он, смутно понимая, что вряд ли Лотта вот так вот признается.

— Нет. Я понимаю ваше положение в текущей иерархии. Как и ваше воодушевление от раскрытия. Вы только сначала были недовольны. А потом поняли, что это может иметь какой-то эффект лично для вас…

— Это не главное, — забеспокоился Логан. Ему стало неприятно, что она считает его карьеристом. Особенно принимая во внимание то, что она не дает никакой моральной оценки, — Я чувствую ответственность за тебя и понимаю, что должен защитить…

Логан осекся. Ситуация начинала нравиться ему еще меньше. Лотта между тем убрала коленку и восстановила ткань. А оперативник только сидел и размышлял о том, что поддался ее чарам. И даже не ее собственным, а скорее той идее, которую закладывал ее создатель…

— Не беспокойтесь. Я буду вашей девочкой. Вам это нужно, — проговорило существо, потушив зеленое сияние глаз и протягивая ладонь, чтобы наконец-то накрыть мужчину одеялом. Тот смутился.

— Я буду спать внизу. Раз уж ты моя девочка, спи нормально, в своей кроватке.

Шарлотта не стала спорить. Оперативник устроился на спальнике, сама же Охотница притаилась выше, изредка ворочаясь и издавая странные звуки. На фоне тревоги и бессонницы это начинало злить.

— Можешь не стараться, — буркнул он, пытаясь уснуть, — Не изображай человеческого ребенка.

— Как скажешь, — эхом отозвалась «кандидатка в дочери».

«Снова на ты, — отметил оперативник, — И как-то пронзительно грустно».

— Я имею в виду, что знаю, кто ты. Просто будь собой, — попытался приободрить ее Логан, уже и сам не вполне понимая, почему.

— Спасибо, па, — немного небрежно ответила она.

Минуты тянулись долго. Хотелось постоянно что-то спросить у Лотты, но Дрейк боролся с собой. С ней легко зацепиться языками, а кроме того, охотница может решить, что он вовсе не против поговорить.

Логан все ждал, когда она спросит. Он хотел от нее типичной детской «почемучки». Спросит, например, о том, почему ему не спится. Или что-то в этом духе. От нее все еще иногда доносились странные звуки, абсолютно чужеродные человеку, и в глухой ночи они казались играми больного воображения. Сон все не шел и не шел. Наконец, тихо-тихо на пол ступила босая пятка, чуть поднялось одеяло, а после механическая девочка залезла к нему в обнимку.

На ощупь она оказалась теплой. Тело правдоподобно напоминало кожу, хотя, как казалось Дрейку, она легла спать в одежде. Он еще колебался, возмущаться или нет, но не успел. С теплотой пришло долгожданное спокойствие, и он провалился в глубокий сон до самого утра.

Хвост тридцать шестой.

Ночь с Охотницей

Утро, хоть и началось довольно поздно, не вызвало у Лири никакого трепета или радости. Первым, кого она увидела, была Этель. И судя по выражению ее лица, камеристка все еще не в духе. Скомандовав подниматься быстро, да еще и отчитав по ходу дела за то, что «…госпожа не проснулась сама, а ведь знает какой важный день!», Этель принесла набор для завивки.

Лиретта с ужасом посмотрела на это пыточной приспособление, но решила смириться. В конце концов, Этель лучше знает вкусы Джандетто, а Лири просто надо ему понравиться, большего не требуется.

Отчаянно пытаясь подавить зевоту, Лиретта смотрела на отражение в зеркале. Ей казалось, что она напоминает приведение: бледная, мешки под глазами, волосы взлохмачены… Видок тот еще, хорошо хоть кроме камеристки ее никто не видит!

Спустя три часа картина кардинально изменилась. Лири думала, что жертвы того не стоят, но Этель уверяла ее, что так надо. Ну… раз надо, значит, надо, чего уж там?

Платье нежного персикового цвета с излишне узким корсетом сразу не понравилось Лиретте. Слабые попытки заменить его на что-нибудь другое не увенчались успехом, и девушка чувствовала себя вишенкой на пирожном: юбка у этого чуда модельерского вдохновения была широченная! Этель пришлось помочь госпоже выйти в коридор, и только там Лири почувствовала себя чуточку свободнее. Да ладно с ней, с этой расшитой мелкими камушками юбкой! А вот туфли на тоненьком высоком каблуке… Кто вообще мог придумать это издевательство? Каждый шаг для Лиретты был самым настоящим испытанием, она боялась не удержать равновесие и упасть. Надо отметить, что высокая прическа, украшенная, наверное, килограмм различных шпилек, устойчивости не добавляла. Впрочем, идущая позади Этель лишала еще и уверенности в собственных силах.

«Похожа на сороку. Безвкусно! Жаль, что уже не переделаешь. Надеюсь, все пройдет нормально», — обеспокоенно думала Лиретта, спускаясь по широкой лестнице в холл. Встречать главу рода принято у парадного входа. А перед встречей лучше потренироваться и не падать от случайного порыва ветра!

— Лиретта? — удивленный голос Рика заставил ее вздрогнуть.

К счастью, Рикардо оказался рядом и подхватил покачнувшуюся девушку.

— Добрый день. Рада тебя видеть. Как все прошло вчера? — с прищуром спросила Лири, с облегчением опираясь на локоть аристократа. Так было гораздо легче!

— Все в порядке, как всегда, — отмахнулся от ее вопроса Рик. — Ты мне лучше скажи, что это такое?

— Тебе не нравится? — с замиранием сердца спросила Лиретта.

— Я этого не говорил. Просто спросил, откуда у тебя такой… странный наряд. Ты похожа на дерево начала года.

— Этель помогла мне с нарядом. Правда, она умница? — невинно захлопала глазками Лири, кося взгляд в сторону камеристки.

На ее лице не промелькнуло ни единой эмоции, словно каменное изваяние, а не живая девушка!

— Этель, — обернулся Рик и смерил ее суровым взглядом. — Я ценю твое рвение, но впредь не совершай подобных ошибок. Платье вульгарно. К тому же, оно не соответствует интересам Лиретты, она любит одежду, которая не сковывает передвижения.

— Да, Ваша Светлость. Приношу свои глубочайшие извинения!

— Принимаю, — сухо ответил Рик. — Иди займись чем-нибудь.

Этель радостно упорхнула, оставив Рикардо и Лиретту наедине.

— Почему ты позволила ей это сделать? Тебе же неудобно! — возмущенно спросил аристократ, глядя Лиретте в глаза.

— Я думала, она лучше знает, что тебе понравится… Хотела порадовать. Похоже, не получилось, — шмыгнула носом Лири.

— Меня очень порадовала твоя вчерашняя находка. Этого вполне достаточно. Жаль, не успеем тебя переодеть. Отец будет в шоке…

— Прости, — прошептала Лиретта, уставившись в пол.

— Тебе не в чем себя винить. А вот с Этель я поговорю. Ну что, готова с ним встретиться? — с усмешкой спросил Рик, подходя к выходу.

— Нет!

— Наверное, и никогда не будешь. Не бойся, я с тобой. Не знаю, что ты слышала про отца, но смею заверить, большинство злословия распускают конкуренты и оно не имеет ничего общего с реальностью.

— Угу, — кивнула Лири.

Слова Рикардо ни капельки не успокоили ее, наоборот, заставили сердце биться в нервном предвкушении.

Порыв теплого ветра ударил в лицо, стоило дверям распахнуться. Снаружи ярко светило солнце. После ставшего привычным полумрака внутренних помещений, оно ослепляло. Лиретта заморгала, пытаясь привыкнуть к жалящим лучам.

— О, явились наконец, — вместо приветствия проворчал Антонио.

— И тебе всего хорошего, — рыкнул на него Рик.

— Доброго дня, Ваша Светлость, — Лиретта умудрилась сделать книксен и не упасть.

— И где вас носит? Я тут уже десять минут торчу.

— Отец прибудет еще через десять.

— А зачем тогда так рано выдворил?! — возмущенно спросил Тони.

— Чтобы ты не опоздал. Вроде бы, все в сборе. Сегодня ты будешь по серединке. Будь галантным, братец, — усмехнулся Рик, отпуская руку Лиретты и становясь по левую сторону от Тони.

«Построение по старшинству… Эх, а как было бы здорово, если бы Тони не пришел!» — подумала Лиретта, занимая положенное ей место. Приосанившись, она принялась ждать. Десять минут под легкими порывами ветра на тонких высоких каблуках — серьезное испытание даже для искушенной модницы.

Стараясь отвлечься, Лиретта рассматривала выстроившихся напротив слуг. Среди них затесалась и Этель. Встретившись с ней взглядами, камеристка вымученно улыбнулась и поспешила отвернуться. Похоже, ее маленькая месть по непонятному поводу провалилась. И это несказанно радовало Лиретту. Ошибки надо прощать или исправлять.

А дальше все закрутилось, завертелось… Лиретте показалось, что она очутилась на какой-то ярмарке, где уличный балаган показывал представление. Ее выдернули из толпы прямо на сцену и используют в качестве девочки для битья в юмористической постановке. А это реагирует именно так, как нужно артистам, выставляя себя в идиотском свете.

В воротах показался автомобиль сенатора, если это чудо техники можно было так назвать. Бронированный монстр походил на орудие времен до Катастрофы и вызывал странный трепет. Лири никогда не видела ничего подобного и застыла, с удивлением разглядывая транспорт сенатора. Она даже перестала волноваться по поводу того, что скоро увидит Джандетто Вейлума, все ее внимание переключилось на странное средство передвижения.

В свете недавних терактов не было ничего удивительного в том, что сенатора сопровождал эскорт. Самоходные устройства с причудливо оттопыренными штативными «ножками» по бокам весьма устойчивы к опрокидыванию и неплохо выдерживали подрыв мин, а сверху напоминали колесницы с бойницами. И люди, сидящие на них, только выглядели невооруженными.

Бойцов окружала призрачная пленка, отдаленно напоминающая купол, если смотреть на него со стороны, но во много раз тоньше. Схожим образом была защищена и центральная машина, сочетающая громоздкую надежность и элегантность, свойственную ушедшей эпохе. Почти антикварная модель с узкими окошками-бойницами, затянутыми непрозрачной снаружи пленкой, довольно тихо подкатилась и замерла. Раздался глухой свист спускаемого воздуха. Пленка чуть пошла рябью, а затем несколько тоненьких ручек отделились от дверей и прошили ее. Манипуляторы как будто бы растягивали отверстие в плотной ткани, все время норовящей стянуться обратно. Наконец, дыра стало достаточно большой.

Дверь откинулась вперед и вниз, превратившись в лестницу. Первым вышел русый мужчина в темных очках, держащий в руках туго набитый портфель. Следом за ним показался и сам сенатор. Лиретта невольно сравнила его с сыновьями. Похоже, фамильными у Вейлумов были носы и волевые подбородки.

Джандетто выглядел старше своих лет. Волосы тронула седина, а на лице проступили те глубокие морщины, которыми порой так гордятся старые святые отцы. Лицо Вейлума вызывало ощущение доброты и какой-то утраты, состоявшейся в прошлом, делающей его взгляд нестерпимо грустным и удивительно мудрым. С первого мгновения его хотелось слушать. Орлиный профиль мелькнул всего на миг в дверях, а после, без стеснения согнувшись, мужчина ступил на лестницу. Чья-то тонкая рука протянула сенатору его дипломат. Вейлум замер, протянув другую ладонь и требовательно глядя в глубину салона. Наконец, он принял вторую сумку и уверенно двинулся вниз.

Не отставая от него ни на шаг, следом ринулась миловидная барышня, как и первый вышедший, носящая очки. Ее отличал низкий рост, который она явно пыталась компенсировать высокой платформой туфель и роскошной прической в манере конского хвоста. Спустившись, она проигнорировала запоздало протянутую русым мужчиной ладонь и встала рядом с главой семейства, мягко забрав у него свою сумку.

Несколько секунд брови сенатора были сведены, и он строго смотрел на встречающих его членов семьи и слуг. Стоящий рядом очкарик чуть-чуть отошел и выудил из кармана портсигар, с тоской осматривая его. Острый и холодный взгляд Джандетто на мгновение остановился на нем, отчего тот вытянулся и спешно спрятал вещицу обратно.

Наконец, Джандетто обреченно вздохнул.

— Я все еще не могу перестать думать о моих согражданах, погибших в двух последних терактах. А вы уже дурачитесь, да? — кажется, в этот самый момент сенатор неотрывно смотрел на Лиретту.

Лири не нашлась что ответить. Она понимала, что выглядит ужасно. И в то же время шпионка знала, что нет ничего хуже оправданий. Что она ими покажет? Что прислуга может ей вертеть как душе угодно? Что не знает правил этикета? Что?!

Лучшим выходом было смиренно промолчать и уставиться в землю, что Лири и сделала. Главное не вызвать гнева сенатора, а завоевать его расположение можно и позже.

— Это правильно, на самом деле. Жизнь не должна останавливаться, несмотря ни на что. Я рад вас видеть, детишки. Пойдемте внутрь.

Выдохнув с облегчением, Лиретта покорно пошла вслед за Риком. Кажется, буря миновала. Или это только затишье перед грозой? Кто знает, что на уме у сенатора. Одно ясно точно: появление ее, Лиретты, в жизни старшего сына не осталось незамеченным.

Хвост тридцать седьмой.

Неудачные козни Этель

Странное чувство преследует Логана с утра. Когда просыпаешься и не хочешь вставать, чтобы случайно не разбудить маленькую девочку, спящую рядом с тобой на полу. Теплое существо с холодными лапками дремлет, свернувшись клубком, но с радостью прижимается ступнями, если твои ноги оказываются рядом. Солнце уже заглядывает в окно, но она, кажется, не хочет просыпаться. И ты не хочешь нарушать ее сон. Минуту, другую, третью. На сердце умиление и желание послать всю работу в Бездну. До завтрака еще пятнадцать минут и, кажется, ты готов отнести ее на руках…

И вдруг вспоминаешь, что она не спит. Потому что не может. И стоит тебе замереть в этом понимании, как она так хитро оборачивается через плечо и говорит:

— Доброе утро.

Логан поднялся, стыдливо улыбаясь, и принялся одеваться. Шарлотта вылезла следом, на глазах обрастая одеждой. Из-под юбки выскользнул длинный металлический манипулятор, с помощью которого она практически мгновенно застелила свою кровать.

— Доброе…

— Тебе ведь хорошо от того, что я рядом? — милым голосом спросила механическая девочка, заглядывая в глаза.

— А тебе? — буркнул было Логан, но тут же поднял руку, прокашливаясь, — Да я знаю, что ты скажешь. Да, мне… необычно. И я это говорю не для того, чтобы дать тебе позитивное подкрепление, а просто потому, что я не могу отрицать то, что ты знаешь и так.

Шарлотта кивнула, обуваясь. Похоже, она осталась довольна. Послушница зевнула и сладко потянулась, совсем как живой человек. Подняв пальцы к глазам, она как-то легко собрала скопившуюся за ночь в уголках глаз субстанцию и без раздумий сунула в рот. Мозг Логана отказывался признавать, что это существо может быть чем-то отличным от ребенка, и, казалось, она помогала ему в этом, снова и снова встречаясь взглядом и смущенно улыбаясь.

На время завтрака Логан отпустил Шарлотту к «подружкам». Сам он присел на скамью неподалеку, наблюдая и пытаясь понять, что же все-таки происходит. Он знал довольно мало о них, и хотел знать больше. Ведь была же какая-то цель в их действиях! Шпионаж? Похоже. Но что такое могло быть в том носке? Если верить Лотте, следователю знать ответы на эти вопросы вовсе не следовало. Во всяком случае, пока. Лотта, кажется, хотела остаться с ним, когда все закончится, и это подкупало. Позволяло не так сильно беспокоиться относительно их цели.

Удивительные новости последовали одна за другой, не успел мужчина пригубить кофе. К нему подлетел брат Грегори и быстро затараторил:

— Доброе утро, брат. В общем, такое дело. Все очень круто поменялось… — он странно улыбнулся, словно довольный, — И все в выигрыше. Отец Сьюпенс и Отец Кальвин кое-что решили между собой. Подтягивайся после обеда в левое крыло, на второй этаж в кабинет семьдесят три… И приятного, да.

Грегори спешно нахватал еды и ушел с полной тарелкой куда-то быстрым шагом. Дрейк даже не успел ничего спросить. Одно было ясно: если святой брат ведет себя настолько суетливо, значит, объем свалившихся на него забот уступает только энтузиазму, с которым он бросается на баррикады.

Интуиция намекала на что-то тревожное. Кусок не лез в горло. Подойдя к столу с девочками, он предложил свою порцию Шарлотте и попросил подождать у выхода, пока он вернется. Кажется, она осталась довольной. Кажется, одна ее «подруга» — совсем наоборот. Неважно. Все мысли мужчины вращались вокруг этой фразы Грегори. Что значит «Все в выигрыше»?

По ногам, сквозь толщину штанов, все еще бежали призрачные воспоминания от прикосновений холодных пяточек малышки. Такой хрупкой с виду…

«Проклятье! Как будто этот монстр сейчас самое важное в твоей жизни! Соберись!» — скомандовал себе Дрейк на выходе из столовой.

— Я прибыл, — Логан просунул голову в кабинет, словно мальчишка, опоздавший на занятие.

Даже для церкви помещение выглядело мрачновато. Логан помнил, как во время царствования в комнатке предыдущей хозяйки, в углу расположился огромный фикус, на широких подоконниках стройными рядами стояли горшки фиалок, диванчик для ожидания украшали подушечки с вышивкой крестом… Все это и еще десятки мелких деталей, делавший приемную живой, исчезло вместе с Абель, отправившейся доживать свой век в один из отдаленных монастырей. Деятельная Марта тут же навела порядок. По крайней мере «порядок» в ее понимании. Легкомысленные пейзажи выдворили, и теперь стены украшало три гобелена, по одному на каждое божество. С полок книжного шкафа исчезли милые стеклянные статуэтки, а на подоконнике расположилась часть архива. Надо признать, что помощница Кальвина выглядела бы нелепо в старой обстановке, а вот в новой…

— А… мистер бывший следователь. Проходите, — ледяным голосом приветствовала его уже знакомая сестра Марта.

С утра пораньше она сидела за какими-то документами и, видимо, как и Грегори, ела не вместе со всеми. На маленькой тумбочке рядом едва заметно парил кофе, а прямо на столе расположилась тарелка с блинами.

— Я вас не отвлекаю?

— Отвлекаете. Так что не задавайте лишних вопросов, — девушка подняла взгляд, наслаждаясь своим мимолетным вышестоящим, как ей казалось, положением, — Вы отстранены от курирования Лиретты Макфор и расследования скупки каких-то там артефактов. Словом, от всех текущих задач. Руководство решило, что ваши навыки гораздо лучше пригодятся при сопровождении послушницы на курорт.

— Понятно, — ответил Дрейк, сложив руки за головой, — Смешно.

Марта вытерла ладони, достала папку, извлекла из нее несколько листов и придвинула по столу к вошедшему, продолжая заниматься какими-то своими делами с демонстративным пренебрежением. Мужчина нехотя взял их…

От увиденного Логан чуть не подпрыгнул на месте.

Первое распоряжение. Его действительно отстраняют от курирования Лиретты. Нужно подготовить бумаги до обеда и передать брату Грегори. Подпись отца Кальвина.

Второе распоряжение. Его действительно отстраняют от поиска покупателей частей Охотника. Нужно подготовить бумаги до обеда и передать брату Грегори. Подпись отца Кальвина.

Третье распоряжение. Его снимают с должности следователя и переводят в отделение Академии в качестве основной деятельности. Проще говоря, теперь его начальник — отец Сьюпенс. Его подпись на месте, также и отца Кальвина.

Четвертое. Ходатайство о сохранении инвентаря. Шаблонное. Можно не читать. Спасибо хоть на этом.

Пятое. Ему приставляют к послушнице Шарлотте Фактрум, которую необходимо так быстро, как только возможно эскортировать…

«Она что, не пошутила?» — удивление пронеслось в сознании Логана.

…на Тропические Грезы и показать святому отцу Альберту Контордо для изучения ее душевных болезней. Подпись отца Сьюпенса.

Логан сидел несколько секунд, словно громом пораженный. Если желания и имеют свойство сбываться, то… не так же? Как теперь Лиретта без него? С какой стати он теперь официально должен возиться с этим чудовищем? Да почему его-то не спросили? Неужели выслуги недостаточно?

Первой мыслью было открыть рот и в открытую спросить насчет Охотницы. Конечно, это не всерьез. И дело не в симпатиях. Не раскрыв правду сразу, он сильно рисковал.

— Я вижу, вы очень рады? — ехидно уточнила сестра Марта.

— Да не то слово, — буркнул Логан, пропуская нотки в ее голосе мимо ушей.

— Хотите воды? — в девушке, казалось, все же проснулось некоторое сочувствие.

— Нет. Спасибо, сестра, — тихо ответил оперативник.

Больше всего хотелось сорваться и войти к отцу Кальвину. Без приглашения. Он, скорее всего, прямо здесь, за дверью, и нужно только спросить. Но… спросить что? Механизм смазан и запущен, и неважно, что его могли понять не совсем правильно. В целом, это соответствует его словам. Он кое-что скрывал и заменял истинную мотивацию надуманной, так что неудивительно. За все приходится платить. «Но… но как она справится? Лиретта?»

Боль на лице мужчины осталась незамеченной. В горле мгновенно пересохло, но от предложения он уже успел отказаться. Да и отказался бы снова.

— Отчего такая спешка?

— Сегодня возвращается сенатор Вейлум. Поздно вечером состоится его встреча с архиепископом. Времени на передачу дел в обрез. Вам это понятно? — она спрашивала, словно у школьника.

Пожалуй, именно тон Марты злил больше всего. Этот тон и невозможность что-либо изменить.

— Чего тут… непонятного? — Логан вздохнул и встал. Сделал несколько шагов. Ноги казались совсем ватными. Подойдя вплотную к столу, он тихо добавил, — Хорошего вам дня.

— Спасибо, брат Дрейк, — машинально ответила секретарь.

Мужчина вышел из кабинета семьдесят три, не находя себе места. Сделал два шага, сообразил, что не закрыл дверь. Вернулся, захлопнул и замер в задумчивости на минутку. Что бы изменилось, если бы он не проспал, а лег вовремя, без ночной болтовни с Шарлоттой, и встал бы с утра пораньше, до того, как все эти решения легли на бумагу?

А так выходит, он сам сделал выбор. Оставалось только топать к кабинету, чтобы разобрать бумаги и передать дела.

Миновав выход, он подошел к Шарлотте и стиснул ее плечо, отчетливо осознавая, что ей не будет больно.

— Я буду занят до обеда. Займись пока чем-нибудь сама. Но не вздумай теряться!

Лотта кивнула. Казалось, она чувствовала эмоции мужчины и его скрытую агрессию, направленную к ней. И решила никак не реагировать. Логан мысленно похвалил ее за эту находчивость, а после широкими шагами направился в кабинет. Исполнитель был чернее тучи. Кто-то из знакомых пытался приободрить его. Натягивая на лицо улыбку, Дрейк сообщал им, что у него совсем нет времени. В этом Логан не обманывал. С бумагами у него как-то совсем не ладилось, тем более с тем, чтобы расписать все связи и знакомства. А на все про все было смешных четыре часа. И… Лиретта. Мысли роились вокруг нее, не давая сосредоточиться.

Хвост тридцать восьмой.

Лучше новостей только их отсутствие

— Пап, а тебя случайно не будут ждать избиратели? После твоего комментария по трагедии в Северном Лиффренте произошел еще один теракт.

— На котором наш Рик отличился, — язвительно ввернул Антонио, не отрываясь от еды.

Сенатор на мгновение задумался. Аккуратно снял кусочек мяса с тонкой куриной косточки и отложил ее на край тарелки.

— Будут. Уже ждут, — тихо ответил он, — Но мне «надо подумать».

Последние два слова звучали с какой-то странной интонацией, будто он не рассматривал их всерьез. Лиретта отметила это и постаралась уткнуться носом в тарелку. Все-таки ей далеко до мастеров шпионажа, у которых ни один мускул бы на лице не дрогнул.

— А зачем? — уточнил Антонио.

— Потому что даже если я уже подумал, будет лучше, если я подумаю еще раз. Демонстративно. Принимая нелегкое решение. В Лиффренте ко мне уже просочилась одна журналистка. Мы не будем спрашивать, как так вышло, что ее пустили… — Джандетто сложил руки и покачал головой, — Мы знаем и так. Мне пришлось изобразить, что я удивлен и шокирован. Все еще удивлен и все еще шокирован, хотя узнал о случившемся едва ли не из первых уст в тот же день.

Младший брат выразительно взглянул на старшего. Отец между тем взялся за другую косточку крыла.

— Леди Макфор… вы у нас планируете задержаться? — довольно холодно осведомился сенатор.

Рик закусил губу, чувствуя, что сейчас не самое время для того, чтобы вмешиваться. В конце концов, то, что он должен был сказать, он уже сказал.

Сердце сделало кульбит внутри. Лиретте показалось, что она сейчас сидит перед отцом Сьюпенсом, отчитывавшем ее за неаккуратно заправленную кровать.

— Я очень благодарна вашей семье за гостеприимство и, конечно же, была бы рада остаться… Но, возможно, мне лучше уйти… Я не знаю. Вы занятой человек, сенатор Джандетто, а я могу нарушить ваши планы одним своим присутствием.

— Вам вряд ли получится их нарушить, даже если вы постараетесь, — с некоторой надменностью произнес Джандетто, — Но вот что вам удается, так это создавать у неформальной встречи ощущение формальной. Я бы хотел отдохнуть. С семьей, друзьями… пожалуйста, расслабьтесь хотя бы немного. У вас хорошо получилось пошутить сегодня утром, и было бы неплохо устранить лишние стены между всеми нами. Впрочем, решать вам, готовы вы, или еще нет.

Мужчина не стал развивать мысль, вместо этого лишь указал взглядом на дверь. Он ждал ответа, так и не прикасаясь к приборам, но стараясь выглядеть непринужденно.

Лиретта коротко кивнула и плохо слушающимися руками отодвинула тарелку. Ей не нужно повторять дважды. Так же делал Логан, когда хотел избавиться от ее общества. На что она надеялась? На то, что за пару дней станет членом семьи? Она, девочка с улицы. Девочка, без прошлого и без будущего?! Нет, это все глупости. Она лишняя. По крайней мере, сейчас.

Стул с неприятным скрипом проехался по паркету, и Лиретта встала, чуть поклонилась и натянула на лицо свою вежливую улыбку. Про нее Дрейк часто говорил, что «с таким выражением можно прикидываться святой».

— Как будет угодно, господин сенатор, — стараясь держать голос ровным, ответила Лиретта, бросила короткий взгляд на Рика и направилась в сторону двери.

Рикардо чуть-чуть проскрипел стулом в ответ, поворачиваясь всем телом к ней и вопросительно глядя. Видимо, у него оставались какие-то вопросы к ее поступку.

— Я буду рада увидеться позже, — прокомментировала Лиретта уже от двери. — Приятного семейного обеда, господин сенатор, — короткий кивок в сторону Джандетто и сыновей, и Лири вышла за дверь.

Осмотревшись и убедившись, что никого рядом нет, она сползла по стене вниз. Похоже, что-то не так. Но она отчаянно не понимала, что… чем не доволен Рик? Его отец же ясно дал понять, что хочет побыть с семьей…

Взгляды отца и сына встретились. Рикардо был недоволен, но, к собственному удивлению, видел схожие эмоции на лице Джандетто.

— Я предполагал, она решится пойти в открытую, — негромко заметил он.

— Вовсе нет. Лиретта благовоспитанная барышня, и она поступила как должно.

— Не в ее ситуации, — сухо ответил сенатор, взглядом ища на столе чистую воду. Антонио ехидно улыбнулся и достал откуда-то из-под стула графин. Отец только несколько секунд смотрел на него, а после тяжело выдохнул.

— Да что ты вообще знаешь о «ее ситуации»? — вспылил Рик.

Сенатор примирительно поднял руку.

— Действительно. Чего это я, — с недоброй ухмылкой ответил пожилой мужчина и тихо уточнил, — Антонио, твой брат сейчас на эмоциях. Так что спрошу у тебя. Не кажется ли тебе, что наша гостья набивает себе цену на ровном месте?

— Типа ей предложили расслабиться и побыть за столом не на правах гостя, а она, такая цаца, взяла и отказалась? — неожиданно спокойно предположил молодой человек.

— Смотря с какой стороны смотреть, — заметил Рик. — К твоему стилю общения надо привыкнуть. Она вполне могла понять тебя не так. Нет ничего хуже слов, они искажают смысл…

— А ты подумай, — продолжил младший брат, — Вот она сейчас построила дистанцию, а тебе уже поди горит азарт ее сломать, правда ведь?

Джандетто между тем улыбался во весь рот, постукивая ручкой вилки по костяшкам. Казалось, ему все равно, чем закончится этот спор.

— Сломать? — усмехнулся Рик. — Вот поэтому у тебя и не было сколько-нибудь длительных отношений. Нельзя построить что-то долгое на пепелище.

— Да не Лиретту сломать, а дистанцию. Дистанцию.

— Нет особенной чести в том, чтобы ломать девушек. Особенно когда ты можешь поставить ее в зависимое положение, — сенатор пригубил воды и отметил, — Кстати, раз уж ее нет. Рикардо, тот мой спутник хотел бы при случае взглянуть на наши недавние приобретения. Ты мог бы решить этот вопрос без меня?

— Тот… твой. Ты можешь говорить менее туманно? Тем более, «раз уж ее нет»?

— Джеймс Лантренд, инженер, который вышел первым из транспорта. Ему нужно показать фрагменты Охотника. Особенно интересует Сердце. На случай возможных ошибок в дальнейшем изучении, нам нужно попытаться считать максимум информации… «неинвазивно». Можешь подключить Карлоса, но на свой страх и риск. Карлос и неинвазивные методы вообще плохо сочетаются. Даже если нужно просто смотреть на небо, он все равно найдет что-нибудь, чтобы это пнуть, или кого-нибудь, чтобы посадить его на коня.

Рик усмехнулся, с трудом скрывая нахлынувшее волнение. Он не был уверен точно, но вроде как почти месяц тому назад именно они с Карлосом забрали со склада под поместьем ядра для будущих куколок. Тогда решили не передавать их технику, пока прошивка не будет готова, и процесс итоговой сборки провести под личным контролем Рикардо. А теперь… что? Неужели он что-то спутал?

— Говоришь так, словно Карлос — это предки во плоти. Все вместе.

— Если бы он был таким, цены бы ему не было. Но и держать его пришлось бы на цепи со стволом к затылку — просто на всякий случай. А наш инженер просто… из трущоб. Будем честны, — развел руками Джандетто.

— Что такого важного в этом «Сердце»? — переспросил Антонио.

Сенатор задумчиво почесал подбородок.

— Охотники стали венцом робототехники так не к слову упомянутых предков. Дальнейшие комментарии излишни, полагаю.

— Они типа хорошие работники? Так чего бы не применить их в шахтах?

Рикардо тяжело вздохнул. Джандетто картинно задумался, а после добавил.

— Конечно, это вариант. Вполне вероятно, какой-нибудь крупный Охотник, попав выстрелом в толщу земли, прожег бы в ней неплохую такую шахту…

— Ну не за один же выстрел? — встрепенулся Рик.

— Кто знает? — загадочно улыбнулся сенатор.

После обеда Рикардо никак не мог найти себе место. Пока Джандетто пытался связаться с Карлосом, было время спуститься в подвал и освежить воспоминания. Но и мысли, кружащие вокруг Лиретты, не давали молодому человеку покоя. Рик какое-то время колебался, силясь вспомнить все детали произошедшего, и сам не заметил, как ноги принесли его под дверь своей избранницы.

Решив, что Сердце никуда не убежит, а если убежало, то все равно ничего не изменится, он постучал костяшками пальцев по отполированному дереву. Потом постучал еще раз. И только третья попытка увенчалась успехом. Робкое «Войдите!» прозвучало из-за двери, приглашая внутрь. Рик вошел и осмотрелся. Ему показалось, что комната неуловимо изменилась, стала живой. Что-то подобное он наблюдал в поместье, когда матушка выбиралась с острова.

Лиретта сидела на софе, закутавшись в пушистый халат. От попугайского макияжа и нелепой прически не осталось и следа. Рик улыбнулся и прочитал в глазах девушки холод.

— Надеюсь, отец не слишком напугал тебя? — осторожно спросил аристократ, без приглашения опускаясь в кресло напротив.

— Нет, отнюдь, — улыбнулась Лири, пытаясь понять, чего же хочет от нее Рикардо.

За прошедший час она успела не только привести себя в порядок, выставив Этель за дверь, но и надумать всякого. Девушка отчаянно не хотела провалиться на первом же задании, хоть и понимала, что ее вины в этом не будет. Да и… не в церкви дело. Если святошам понадобится подкопаться под сенатора, они найдут способ. Подменят кого-то из близких, подкупят работников, зашлют шпиона. Важно другое. Если она провалится, то вряд ли когда-нибудь еще увидит Рика, вряд ли сможет обнять, прижаться и поцеловать. И последнее беспокоило Лиретту куда больше.

— Тогда почему ты ушла?

— Мне же ясно дали понять, — усмехнулась Лири, стараясь не смотреть Рику в глаза. Страх, что непрошенные слезы отчаяния все же вырвутся на свободу, заставлял ее действовать странно и неправильно. — Понять, что я лишняя, что не семья. Я прекрасно понимаю господина сенатора. Пожалуй, я бы тоже не была рада, если бы к моему приезду в доме был кто-то лишний.

— Ты не лишняя, — резко перебил ее аристократ. — И, как и многие женщины, склонна надумывать. Это ж надо додуматься! Увидеть за приглашением расслабиться и чувствовать себя свободно просьбу выйти за дверь! Серьезно, не преувеличивай. Да, мы отличаемся от тех людей, к которым ты привыкла. Но только на первый взгляд. Чем больше ты будешь общаться, тем быстрее поймешь, что мы тоже живые, — усмехнулся Рик. — Так что будь умничкой и не куксись за ужином.

— Ты уверен… что мне стоит? Я могу поесть и здесь.

О том, что можно при необходимости вообще не поесть, Лиретта решила тактично умолчать. Это попахивало максимализмом и нежеланием принимать правила игры. По крайней мере, со стороны. Лири-то знала, что может просто потерпеть. И не такое бывало в качестве тренировок в обители.

— Я уверен, что тебе не стоит заползать в свою раковину, — улыбнулся аристократ. — Так что подготовься к ужину. Я думаю, вам будет о чем поговорить с отцом.

Рик встал и посмотрел на девушку сверху вниз. Почему-то от этого взгляда мурашки побежали по коже, и Лиретте захотелось взлететь на воображаемых крыльях. Ожидала ли она подобную поддержку? Нет. Втайне мечтала, но не ждала.

Изящным движением покинув диван, она подошла к Рику и заглянула в его темные глаза. Сколько она в них не смотрела? Сутки или около того. А кажется, что целую вечность.

— Я приду, можешь не волноваться, — прошептала Лири.

— Вот и хорошая девочка, — ответил Рикардо, мимоходом бросая взгляд на ее декольте.

Хотелось, хотелось большего. Но времени даже на поцелуй не было. Надо проверить подвал… Похоже, они с Карлосом допустили одну досадную оплошность. Осталось понять, можно ли это исправить.

Когда Рикардо оказался в подвале, Джандетто уже был там. Судя по всему, отец тоже где-то задержался и только что пришел. Лицо его выглядело задумчивым. Глаза Рика быстро заметались: «Обнаружил ли он пропажу?»

Сложно представить, что Джандетто мог точно знать, сколько и каких артефактов лежит на полках и стеллажах, но Рик почему-то думал, что отец все-таки может.

— Ты решил спрятать Сердце получше, верно я понимаю? — негромко спросил сенатор, стоило Рику закрыть дверь.

Сам Рикардо в ответ только прищурился и прошел к полкам. Быстро пересчитал пустующие места, загибая пальцы. Он нервничал. Как наследник, он привык всегда и во всем быть лучшим, даже безупречным, а тут ошибка! Да еще какая!

«Андрайн, Александрайн, Каролайн, Кароль, Чарлайн и Шарлотта. А пустующих мест гораздо больше.»

— Что-то не так? — с настороженностью спросил сенатор.

— Да, — Рик поежился.

Признавать возможные ошибки совсем не хотелось. Видимо, они тогда и вправду не узнали Сердце Охотника, и пустили на создание… пф-ф… шпионской куклы! С другой стороны, обманывать отца тоже не хотелось. Семья — не те, кому стоит лгать.

«Минус Чарли. Что, если вытащить Шарлотту и расковырять ее? Успею ли?»

Тяжелый вздох вырвался из уст Рикардо. Пройдя чуть вперед, он спросил:

— Пап, сколько ядер класса «Прислуга» было до твоего отъезда на этих полках?

Старик запустил руку в карман, выудил записную книжку и быстро нашел нужную страницу. Рик с некоторым облегчением наблюдал за этим действом. Все же отец полагается не только на память… а это и надежнее, и дольше.

— Двенадцать. Но вы там взяли сколько-то на свои нужды. Это к чему?

— Карлос взял несколько, — Рик закусил губу, понимая, что он очень хочет свалить всю вину на незадачливого техника.

По всей видимости, все, кто имели дело с ним, старались сделать так. Наверное, это уронит его в глазах отца. А Карлос ценный кадр, без него многие планы сенатора могли не обрести воплощения.

— Я не обратил внимание. Смотри. На нижней полке осталось семь штук. Было двенадцать. Стало семь. Карлос запустил шесть марионеток. Судя по всему, возникла… ошибка.

— И… — сенатор запнулся, — Подожди. Вы собрали оболочку для Сердце Охотника и запустили?

На лице Джандетто промелькнуло изумление, смешанное с ужасом и… восхищением.

— Да. Но Карлос говорит, он перепрошил ее. Кукла должна вести себя как андроид замены, имитируя человека, которого изображает.

— Охотник? — Джандетто прищурился. Его взгляд, немного печальный и практически уничтожающий, быстро сменился на смеющийся. Сенатор хмыкнул: — Возможно, мне показалось, но Лиффрент все еще на месте. Правду говорит архиепископ: Триединые благоволят идиотам…

— Куклу, в которой это Сердце, зовут Шарлотта. Она жутко тормозит. Ее можно удалить без вреда операции.

— Скорее всего, ее модель не рассчитана на прошивку. Ничего страшного, Рик. Мы не будем удалять ее раньше времени. Если она уже послушная, безо всяких дополнительных махинаций, то мы, считай, уже выиграли в рулетку.

Молодой человек кивнул, на мгновение почувствовав удовольствие. Он ошибся, но, кажется, это ошибка обернулась во благо. Однако сенатор в ответ укоризненно покачал головой, отрезвляя тем самым сына.

— Исследовать ее наживую будет даже проще. Выведем ее мягко. Позже. Сейчас надо переговорить с Карлосом. Постарайся притащить его как можно скорее. И ни слова про настоящую природу этой куклы. Мало ли какая моча ударит ему в голову, если он вдруг прознает, от какой радиоуправляемой машинки он держит пульт?

— Насчет…

— Позже, — отмахнулся Джандетто, — Позже. Я даже не рассчитывал, что доживу до того дня, когда мы начнем играть в игрушки дьявола.

— Это просто машины… Как чайник, только более сложные.

— Нет, — сенатор выпучил глаза, выражая удивление, и отрицательно покачал головой, — Те пять других кукол — да. Охотник — нет. Это не пропаганда, сынок, это суровая реальность. Охотники — демонические отражения Глубинных, созданные непомерными амбициями наших предков, поправших все законы природы и жизни.

Рикардо постарался не улыбнуться. Он хотел относиться к словам отца всерьез, но перед мысленным взором снова и снова всплывало личико Шарлотты, с ее медленным откликом и потерянным взглядом. Игрушка дьявола? Будем честны. Карлос, конечно, не сахар, но крестить его дьяволом как-то слишком…

Хвост тридцать девятый.

Недосказанность ведет к проблемам

Логан немного опоздал на обед. Грегори вслед за ним. Старые разногласия были временно отброшены: с первых минут стало ясно, что единственное, в чем можно обвинить святого брата — в том, что он взвалил на себя всю эту работу. Справится ли он? Впрочем, оба оперативника лелеяли надежду, что в скором времени их ряды пополнятся теми, с кем можно разделить ответственность.

Казалось, они и вовсе не могли закончить. Продолжали говорить и говорить по предстоящей работе Грегори. Логан беспокоился за Лиретту, коллега уверял, что будет ответственен и в меру своей инструкции не допустит, чтобы с ней что-то случилось. Девчонки убежали, Шарлотта подошла и плюхнулась рядом, болтая ногами и ожидая, пока ее сопровождающий освободится. Присутствие рядом «вражеского агента» подтолкнуло Дрейка к тому, чтобы скорее закончить разговор.

Встав из-за стола, он пожал руку коллеге и подошел к малышке.

— Привет. Как твой день?

— Мы говорили с отцом Сьюпенсом, — после короткой паузы ответила девочка, — И он сказал, что мы едем на курорт! А что это такое — не сказал.

Логан обреченно вздохнул и взял послушницу за руку. Та двинулась вместе с ним, на одних носочках, стараясь каждый раз вставать только на цельный кусок мозаичной плитки. Дрейк не чувствовал неоднозначных взглядов в спину — в храмовой столовой уже почти никого не осталось.

— Да, едем, — наконец выдал он.

— Зачем?

— Это секрет, — Логан ухмыльнулся, чувствуя, как беспомощно-легкая хватка девочки на мгновение стала куда крепче. Похоже, она тоже не любила неизвестность.

Несколько молчаливых мгновений.

— Ты намекаешь на сделку?

— Нет, — сухо ответил Дрейк.

— Но разве ты не хочешь убедить меня в том, что это не ловушка?

— Нет, — хмыкнул оперативник. Разговор становился забавным.

Еще несколько секунд тишины. Только звуки их шагов.

— А что, если я буду сопротивляться?

— Сопротивляйся, — пожал плечами Логан.

Шарлотта замерла на месте. Ведущий мужчина по инерции пролетел чуть вперед и потянул ее за руку. На удивление, та оказалась практически неподъемной, словно он вел не маленькую девочку, а огромный сундук, доверху набитый запчастями.

— Послушай, — Логан обернулся и сердито уставился в глаза Охотнице, — Я уже из-за тебя потерял нравящуюся мне работу и контакт с дорогим мне человеком. И рассчитываю на взаимность. Если для тебя твое задание настолько неукоснительно, что ты откажешься ехать, то твое раскрытие произойдет через считанные минуты.

— А ты? Где после этого окажешься ты?

Логан на мгновение задумался. Впрочем, судя по тому, как девочка водила указательным пальцем по животу, ответ ей не требовался.

— Ты меня запугивать пытаешься?

— У меня получается, — с ухмылкой отметила собеседница.

— Ничуть, — возразил Дрейк, собираясь с духом. Не будет же она атаковать его прямо посреди коридора, — Прекрати пытаться навязать мне свои правила. Это не сработает.

— В твоих правилах нет способа получить требуемое.

— Значит, не получишь. Прими это, — мужчина прищурился, — Разве не так.

— Это необходимо для достижения цели. Значит, я это беру.

— Мир людей устроен сложнее, чем тебе кажется. У каждого человека есть свои интересы, и нельзя просто брать, не отдавая что-то взамен.

— Это вы. Для меня главный показатель — эффективность выполнения моей цели. Разумеется, будет плохо, если я буду создавать помехи своим создателям.

— Но почему ты ставишь данную ими цель выше какой-либо иной? И вообще, как же моя роль в этом самом деле? Я не причастен к твоему… «созданию»?

Лотта замерла.

— Я не знаю, — наконец выдала она, — Сьюпенс сказал, что создатели предопределяют цель человека.

— Вот откуда ноги растут… — Логан облегченно выдохнул. В его внутреннем восприятии чудовище начало стягивать лицемерную маску лжеца, а потом вдруг раз — и выяснилось, что оно просто запуталось, — Во-первых, Создатели. С большой буквы. То есть, Триединые.

Девочка вопросительно подняла взгляд на мужчину.

— Они с вами общаются?

— Напрямую… нет, — замешкавшись, ответил мужчина, — это… условность. Есть Триединые. Их роль в наших судьбах огромна. Наше существование — следствие их милости. Я не знаю, что у тебя в голове, но эти тезисы вроде как не подлежат сомнению.

Шарлотта кивнула. Она слушала, что говорил ей куратор.

— Глубинные служат Триединым. Изучая Глубинных, мы понимаем цели и желания нашего бога. Мы несовершенны, и не можем помочь им значимо. Но раз Глубинные не пытаются нас уничтожить, значит, мы зачем-то нужны Триединым. И мы хотим разгадать их Замысел, чтобы… как минимум, чтобы трагедия прошлого не повторилась. Но это все — высокие цели. В повседневной жизни мы не особенно часто задумываемся над тем, какую роль играет Замысел Создателей. Я благодарю Триединых за завтрак, но не задаюсь вопросом, что должен есть согласно Замыслу: творог или кашу. Или, скажем, сосиски.

— То есть вы занимаетесь толкованием Замысла по косвенным источникам и используете модели религий старого мира для управления обществом в соответствии с этим?

— Ну… получается, что так, — ответил Логан, — Но мы и никогда не отрицаем свободу воли каждого. Просто это мы, люди, чуть не уничтожили мир. И это Триединые спасли его, спасли нас и при всем при этом не делают ничего для нашего уничтожения.

— Я тоже не сталкивалась с тем, чтобы Глубинные боролись с людьми.

— Вот. Мы же не совсем паразиты, в конце концов.

Шарлотта кивнула и осторожно подергала оперативника за рукав.

— Ты недоволен мной?

— Я недоволен существующим недоверием между нами. И… отстранением. Тоже недоволен. Думаю, ты должна знать. Есть важный для меня человек, и он в опасности.

— Прости, — Шарлотта медленно сделала шаг вперед, ожидая, пока Логан сообразит и они вместе продолжат путь, — Я попробую помочь…

— Да чем ты поможешь? — хмыкнул Дрейк.

— Триединые направят мои мысли и мою руку, — с благоговением в голосе произнесла послушница, едва заметно улыбаясь, — Как направляют во время обеда. Я сказала Сьюпенсу, что много ем, потому что так хотели создатели. Но он, видимо, подумал о тех, других, с большой буквы. Теперь меня кормят лучше. Но после твоих объяснений я поняла, что ввела его в заблуждение. Как мне стоит прояснить ситуацию, не указывая напрямую на обычных «создателей», с маленькой буквы?

— Просто расслабься и кушай в свое удовольствие, — Логан ласково потрепал девочку по голове. Произошедший инцидент вызывал у него смешанные эмоции. Но больше всего удивляло то, как прямо на его глазах у этого существа формируется характер на основе многочисленных обрывочных данных, которые когда-то были в него закачаны.

— Спасибо, папочка, — с шаловливой улыбкой отозвалась Шарлотта.

Послушница подошла к дверям кабинета чуть раньше и со свойственной ей непосредственностью тут же прижала палец к замочной скважине. Раздался тихий лязг, и уже мгновение спустя кабинет был открыт. Дрейк сначала хотел сделать замечание, но лишь обреченно вздохнул и прошел внутрь следом за девочкой.

В кабинете царил бардак. Необходимость спешно передать дела вынудила Логана перелопатить все, так что теперь нужна хорошая уборка. В воздухе витала пыль, настолько густая, что вошедший мужчина чихнул.

Шарлотта среагировала мгновенно, подлетела к окну и широко распахнула створки. Оперативник испугался, что ветер разбросает и без того беспорядочные записи, но на улице оказалось удивительно тихо. Девочка замешкалась у окна, резко протянула руку на карниз и тут же закинула пойманное в рот.

«На помощь!» — отчаянно закричал Уна, оказавшись в чьей-то ладони. Он даже не успел ничего сделать. Тонкие проворные пальчики без труда запихнули его в рот, где на крылья тут же брызнула странная жидкость. Из глубины глотки лился зловещий ядовито-зеленый свет, обжигающий кожу, под которым жидкость застывала, спекаясь прямо на шерсти, опаляя ее и лишая самой возможности пошевелиться. А потом оттуда же выскользнула пара тонких щупалец-лапок, отливающих металлическим блеском. Они схватили добычу и потащили вниз, навстречу смертельному сиянию, без какой-либо надежды на сопротивление. И лишь глухой голос Логана, едва слышимый внутри чудовища, оказался спасительным.

— Лотта выплюнь! — скомандовал Логан, подлетая к ней. Та замешкалась, но через пару секунд неестественно широко распахнула рот, откуда вывалился слегка потрепанный и покрытый странной прозрачной субстанцией летучий мыш. Охватывающая его жидкость поначалу была вязкой и плотной, словно застывший клей, но постепенно размягчалась и становилась все больше похожей на настоящую слюну.

Унами, не отряхиваясь, поспешил перелететь на плечо к Логану.

«Что это за монстра ты тут держишь?» — недовольно поинтересовался мыш, демонстративно вытирая крылья о рубашку куратора. Охотница смутилась и молчала, устремив взгляд в пол.

Хотелось бы сделать вид, что ничего не произошло, что его только что не пытались сожрать самым наглым образом, но это было невозможно! Такое не забывается!

«У нас проблемы!» — важно добавил Уна, когда немного пришел в себя.

— Это питомец Лиретты, Унами. Не трогай его, — сурово проговорил Логан.

— Давай хотя бы высушу, — протянула ладошку девочка, подняв взгляд.

«Прости за это ходячее недоразумение. Я о ней расскажу, но позже. Что у вас случилось?» — о том, что его отстранили, Логан предусмотрительно решил не заикаться раньше времени. Самого же Унами он решил не трогать вовсе. Захочет — сам перелетит.

Мыш опасливо заполз Логану на загривок, подальше от жуткого «недоразумения», связываться с которым совершенно не хотелось. Уна даже подумал, что обязательно выскажет Лиретте все, что он думает об этом происшествии. Нельзя так с ним, маленьким и беззащитным! А вдруг его бы и вправду съели? Что тогда? Осталась бы без такого замечательного помощника, вот что!

«У нас незапланированные участники событий. Младший сын сенатора, Антонио. Ух глаза б мои его не видели, так и пялится на нее, так и пялится! Спасибо, что не пристает. А еще сегодня приедет сенатор… Она же не готова! Она не читала инструкции! Да даже легенду использует тренировочную!»

Логан почесал подбородок.

— Это существо странно на тебя влияет. Ты начинаешь зависать, — выпалила Шарлотта.

— Да… — вздохнул Логан, — Но на самом деле, это я на него странно влияю.

«Младший сын? Мне кажется, он не будет пытаться залезть Лиретте под юбку, а значит, это не особенно опасно. Джандетто приехал по расписанию. Едва ли у него будет время на нашего агента. Но если я ошибаюсь насчет кого-то из них, расскажи подробнее, в чем дело?»

«В чем дело, в чем дело? — передразнил Уна. — А ты подумай. Без подготовки, на задании. На связь никто не выходит, что делать непонятно, что искать, в целом, тоже. Там огромный дом! А тут еще всякие лишние личности. Она переживает. Ты же знаешь, что она неопытная. Ей нужна поддержка!»

Мыш завозился и даже дернул Логана пару раз за волосы, высказывая свое недовольство происходящим.

«Не эмоционируй так сильно. Да, может быть, придется непросто. Но церковь вас не бросит на произвол судьбы. Давно ждешь? Ты, наверное, есть хочешь? Или кто-то отбил тебе аппетит?»

Логан постарался войти в положение мыша. В конце концов, не у него одного есть проблемы и волнения. Только вот переживаниями дело не улучшишь, нужно восстановить рабочий настрой. Себе и животному… разумному.

Оперативник подошел к столу и присел за него. Шарлотта между тем заперла дверь и принялась убирать пыль — голыми сухими руками. То ли она и вовсе не считала Унами кем-то, от кого есть смысл что-то прятать, то ли он уже успел увидеть достаточно, побывав у нее во рту.

«О, вот это другое дело. Пожевать это всегда хорошо. А то эта… носится со своим аристократиком, а про старого друга забывает. Иногда приходится вымаливать еду! — пожаловался Унами. — Так какой план? Что мне ей сказать?»

«Что вам удалось найти? Это самое главное. Какие-то зацепки? Косвенные улики?» — мысленно спросил Логан, доставая из одного из ящиков маленькое блюдце с сухофруктами и орехами с солью и предлагая крылатому вестнику. Шарлотта бросила тот любопытствующий и вожделенный взгляд, каким всегда обладают дети, когда видят сладости, которые им почему-то нельзя.

«А я думал, вы несколько умнее, господин Логан. Она там какой… третий день? Четвертый? Откуда она могла что-то нарыть, кроме неприятностей на свою филейную часть?!» — возмутился мыш и перелетел на блюдце, с опаской поглядывая на маленького монстра, который почему-то выглядел как ребенок.

«Дожили. Летучая мышь сомневается в моих мыслительных способностях. Да, третий день, но она же не совсем бездарность, в конце-то концов! Дьявол в деталях, Унами. И вдобавок. О девочках же мы узнали именно от нее?»

Логан бросил беглый взгляд на Шарлотту. Та тут же встрепенулась и уставилась на оперативника в ответ. «Что ей сказать?» — спросил у себя Логан.

Ничего. Просто промолчать.

«Итак, у вас по нулям?» — подытожил оперативник, обращаясь к Унами.

«У нас не по нулям! У нас все вышло в минуса».

«Тогда у меня плохие новости, мой маленький крылатый друг. Меня отправляют в командировку на несколько дней или даже больше, а курировать Лиретту будет в это время мой коллега, Грегори. Судя по всему, у меня есть очень хорошие зацепки. Постарайтесь продержаться до моего возвращения. После… надеюсь, я найду, как с вами связаться. Лиретте нужно очно свидеться с новым координатором. Постарайся сделать так, чтобы она не перетрусила. Оценочное время и место встречи…»

Логан заглянул в соседний ящик, пролистал кое-какие записи и мысленно продиктовал Унами координаты с одного из листков.

«Да как так-то, — принялся возмущаться мыш. — Кто вообще это придумал? Идиоты, полные идиоты! Ладно, выставляй пожрать на улицу и окно закрой. Пойду отдыхать. С такими новостями лететь днем самоубийство!»

Хвост сороковой.

Ручной монстр Логана Дрейка

Ужин прошел в неожиданно непринужденной обстановке. Разве что Лиретту смущала девица, засевшая за левым плечом Джандетто с магокнигой и тщательно записывающая каждое его слово. Ощущение, что за ними наблюдают, не покидало ни на секунду. Лири то и дело бросала на незнакомку изучающие взгляды, но так и не признала в ней церковницу. А очень жаль, связаться с куратором было бы весьма кстати.

Наконец, отбыв положенное приличием время, Лиретта улучила момент, чтобы ускользнуть, сославшись на усталость. Она чувствовала себя лишней. Так и не успев стать частью семьи ни формально, ни официально, она ощущала, что создает напряжение между сенатором и сыновьями. И все было бы хорошо, если бы не недовольство.

Лиретта решила, что с нее хватит этого фарса, и спешила по просторным коридорам в свои покои. Проклятое платье осточертело. Хотелось смыть весь этот грим и отдохнуть.

К счастью, вездесущей Этель не наблюдалось. Лири чуть ли не бегом добралась до комнаты, закрыла за спиной дверь и выдохнула с облегчением. Стоило успокоиться, унять колотящееся в груди сердце, стянуть корсет, дать себе немножечко свободы.

Неожиданно ставшими привычными движениями, Лиретта расшнуровала платье и заботливо повесила его на спинку кресла. Пусть оно было ужасным, это не повод бросать его на пол или портить. Когда-нибудь придет время, и оно может пригодиться.

Заметив на журнальном столике стопку газет, Лиретта довольно улыбнулась. Все же Этель молодец, принесла ей новости. Оставалось надеяться, что камеристка прихватила и серьезные издания, а не только светскую хронику. Ничего полезного в сплетнях нет. По крайней мере, если не знать основную цепочку событий, то не найти.

Пересмотрев заголовки, Лиретта выбрала парочку газет для чтения и отнесла их в комнату. Быстро омылась под душем, с наслаждением смывая с себя тонну косметики и напряжение от встречи с самим сенатором Джандетто.

Сильный мужчина. Сильный и опасный, он вряд ли простит ей ошибку. Как и любой любящий родитель, он определенно желает счастья своему сыну. А Лиретта вряд ли подходит на роль выгодной партии.

Вздохнув, Лири погнала грустные мысли прочь. Она стояла под душем, закрыв глаза и подставив лицо тугим струям. Если отбросить все дурные мысли, то можно представить, что находишься на каком-то курортном острове под водопадом, рядом поют птицы, журчит вода.

Усилием воли заставив себя выбраться из ванной, Лиретта укуталась в теплый халат и забралась в постель. Девушка потянула за кисточку и включила свет. Война с сенатором войной, а получение новостей из внешнего мира должно быть по расписанию.

«Последствия кровавой трагедии все еще вызывают боль в наших сердцах!»

Зацепившись за заголовок, Лири углубилась в чтение. Все-таки не так часто в Империи происходят подобные ужасы. Наверняка, журналисты так и крутятся возле этой темы, обсасывая ее со всех сторон.

«Десятки жизней, унесенные подлыми действиями граждан с низкой чистотой генов, никому не вернуть. К счастью, большинство погибших успели выполнить божественное предназначение и оставили в этом мире свое продолжение. О девочках уже заботится церковь.

Как нам стало известно, все сироты находятся на полном обеспечении и ни в чем не нуждаются, хвала Триединым! Но никто, даже монахи и святые отцы, не смогут заменить юным гражданам тепло любящей семьи.

Мадлен Аврайн, глава попечительского комитета столичной школы для малообеспеченных талантливых детей, призывает всех неравнодушных внести пожертвования для обеспечения достойного образования сирот. Леди отмечает, что комитет будет признателен за любую помощь, которую могут оказать граждане. В случае возникновения излишков таковой, они будут распределены между всеми нуждающимися. Жертвуйте и да обретете!»

Лиретта фыркнула. Очередная попытка нажиться на горе других людей. Впрочем, Мадлен… Кажется, это та зефиринка, с которой она видела Рика. Надо будет узнать о ней побольше. И вот тут уже пригодятся светские хроники. Лири похвалила себя за то, что взяла несколько газет-сплетниц с собой. Выползать из-под теплого мягкого одеяла не хотелось.

Издание «Хроники Лиффрента» обещало познакомить читателей с последними новостями столицы. Вот где точно должна засветиться Мадлен!

Глаза Лири сверкнули, девушка облизнула кончики пальцев и пробежалась по первой полосе. Там леди Аврайн не упоминали, весь разворот был посвящен новым веяниям моды. «Ну конечно, для женщин же написано. Как будто нас интересуют исключительно новые фасоны шляпок», — фыркнула Лиретта, переворачивая страницу. Статья продолжалась… После нее шло описания приема у графини Дартон. Причиной для праздника послужила помолвка ее старшей дочери…

Лири зевнула и принялась глазами выискивать «Мадлен», «Аврайн» или «попечительский комитет». Когда она пролистала половину издания, ей улыбнулась удача.

Интервью с Мадлен, конечно, не совсем то, что искала Лиретта, но определенно лучше, чем ничего. К тому же… в груди вновь завертелся червячок сомнения, разжигая огонь ревности.

«— Леди Аврайн, благодарим вас за то, что уделили нам время. Немного информации для тех, кто еще ни разу не общался с очаровательной Мадлен. Она родилась и выросла в столице. К сожалению, Триединые рано призвали ее родителей, и леди осиротела. Она не понаслышке знает, каково это — остаться один на один с нашим миром. Именно поэтому она и организовала попечительский совет в Лиффренте. Леди Аврайн, с какими трудностями сталкиваетесь вы на пути благотворительности?

— Боюсь, их немало. Триединые учат нас быть милосердными, но жизнь слишком тяжела для нас, смертных. Трудно открыть свое сердце и протянуть руку помощи, когда сам находишься в бедственном положении. Наша семья никогда не была богата, поэтому я не могу выделять много средств из бюджета на нужды сирот, ведь есть еще люди, живущие на наших землях. Ни в коем случае нельзя помогать одним в ущерб другим. Поэтому большинство времени я нахожусь в поисках тех, кто может помочь.

— Какую именно помощь могут оказать наши читательницы прямо сейчас?

— В настоящий момент важно обеспечить всем необходимым сирот кровавой трагедии. Я думаю, что аскетичная жизнь в церкви, безусловно, лучше прозябания на улице или в муниципальных приютах. Но девочкам не хватает тепла семьи. Было бы замечательно, если бы у каждой из них появился попечитель или даже приемные родители. К тому же, совсем скоро пройдет праздник Тропических фруктов. Он не церковный, но тем не менее важен для многих жителей Империи. Я думаю, юные послушницы церкви будут рады получить немного даров из внешнего мира. В конце концов, это еще раз докажет всем нам истинность заветов Триединых, не так ли?

— Пожалуй, вы правы, леди Аврайн…»

Лиретта пробежалась глазами по интервью, не найдя ничего полезного. Очередная светская львица пытается выставить себя в лучшем свете. Благотворительность, как мило… Зато там не было упоминаний об ухажерах. Мадлен сослалась на то, что слишком занята помощью другим, чтобы думать о себе. Это дарило некоторое ощущение спокойствия. По крайней мере, она не претендует на Рика явно.

Улыбнувшись, Лири уткнулась лицом в подушку. Губы обожгло фантомным прикосновением. Триединые, как она хотела его обнять! Прижаться к нему всем телом… и целовать, целовать, пока солнце не покажется из-за горизонта или даже дольше. Чтобы не было никого в мире кроме них двоих, ни церкви, ни государства, ни других проблем. Только он, она и их чувства друг к другу.

Унами, который мог бы спустить ее с небес на землю, рядом не было. И мысли о любви и нежности потекли широкой полноводной рекой, унося Лиретту все дальше от реальности. Она думала о том, как юный герцог сделает предложение, а Лири примет его и станет самой счастливой девушкой на свете.

Шпионка уже видела себя в белоснежном платье, с высокой прической, открывающей шею и левое ухо. Шаг, еще один и еще, вот-вот она войдет под сень храма и станет Лиреттой Вейлум.

Толпа вокруг ликует, на нее падают лепестки роз и лилий, смеются дети, утирают платочками слезы женщины, мужчины восхищаются ее красотой.

Неожиданно перед ней встает Джандетто, преграждая путь.

— Ты ему не пара! — выкрикивает сенатор, и Лиретта просыпается.

Грезы и реальность сплелись так плотно, что Лири долго моргала, пытаясь прогнать сладко-ужасное наваждение.

— Все-таки его боишься. Того, кто должен быть твоей основной целью. Лиретта, ты попала! Влюбилась в того, через кого должна действовать, и дрожишь как мышь под веником от упоминания второго. Нельзя так, это непрофессионально.

Девушка встала, добрела до ванной и умылась холодной водой. Разум тут же прояснился, хотя желание забраться в постель и снова провалиться в сладкий сон никуда не ушло. В конце концов, это ее сон. А значит, и правила может устанавливать именно она.

Но сначала надо прочитать другие газеты. В статьях может быть что-то полезное. Забравшись в постель, Лиретта подперла спину подушками, помассировала виски и взяла в руки «Вестник Лиффрента». Солидное издание на плотной выбеленной бумаге внушало доверие. А еще Этель явно не пришлось его проглаживать, на краске не экономили.

Пробежавшись глазами по ходу расследования теракта, Лири зацепилась взглядом за интервью с сенатором. В свете возвращения Вейлума «Вестник» припомнил последнее интервью с ним насчет проблемы с мутантами, рассказанное на широкую публику. В духе человека, абсолютно точно знающего, что говорить, Джандетто превратил развернутый ответ на вопрос в длинный воодушевляющий монолог.

«Что я думаю об участившихся случаях агрессии со стороны мутантов? К ним следует относиться в известной мере стоически. Не вестись на провокации. Поколения сменились, и для молодых людей новой эры жизнь под куполами кажется безопасной. Мир выглядит солнечным и безобидным. Но это не так. Есть губительный свет, приходящий сверху, и очистительный свет, испускаемый снизу. Те, кто живут наравне с нами без куполов, медленно гибнут от солнечных ожогов. Те, кто живут под нами, ведут непрерывные войны за маленькие клочки божественной благодати. Их борьба за выживание никогда не прекращается. Но что куда важнее — их «идеалы»: власть и вседозволенность. Мир однажды восстановится, и в нем больше не будет места отвратительным уродцам, которые пожертвовали многим человеческим, чтобы научиться выживать внизу. Мы не сторонники убийств, мы не будем стрелять в них на поражение.

Даже без оглядки на церковные догматы мы все понимаем: чтобы никто не поднимал руку на уродцев, достаточно, чтобы они не рождались. Чтобы женщины не вынашивали чудовищ. Чтобы следили за здоровьем, проходили осмотры в церкви и знали, кто может дать этому миру настоящих, полноценных людей. Иные злые языки говорят, что из гадких утят получаются прекрасные лебеди. Но насколько гадких? Посмотрите на эти фотографии. Чувствуете, как внутри шевелится что-то невероятно отвратительное, словно смотришь на гноящуюся кожу, на обожженную плоть, на копошащихся личинок?

Бывают такие мутанты, что плодятся, как тараканы. Им только дай, и они будут расти числом, словно опухоль, вытесняя нас из наших домов и с наших рабочих мест. Заменяя настоящих людей отвратительными уродцами. Хотим ли мы этого будущего? Таков ли Замысел Триединых? Ответ наперед известен каждому из нас. Позиция проста: они должны принять наши правила. Иначе пусть не живут среди нас и не пользуются благами, которые создают настоящие люди для настоящих людей. А они хотят иначе. Они хотят вседозволенности и, конечно же, власти.

Отсюда сразу проистекает вопрос: как я отношусь к их «общинной» инициативе? Я вижу, вам не терпится услышать ответ. Начнем с того, что это за инициатива. Некоторые мутанты, в том числе террористическая группировка «Единое Небо», требуют разрешить им селиться отдельными «дистриктами», слово-то какое… районами, по сути. И от каждого района свои выборные лица, свой сенатор. Конечно, по их мнению, церковники не должны регулировать все их внутренние дела. Они, понимаете ли, способны к самоуправлению. Что способны — мы и не сомневаемся.

Есть кое-что, что совершенно упускается сочувствующими гражданами. Они считают, что мутанты снизу все такие белые и пушистые, устали от войн внизу и хотят наверх, ради мира и труда на благо человечества.

Получается, нижний мир наводнен одними забияками. Вы вообще представляете себе, что такое война? Чем именно рискует солдат, оказываясь в перестрелке? Внизу много древнего оружия, и оно хорошо уравнивает шансы всех против всех. На войну идут не ради адреналина, и не из-за шила в мягком месте, как могут считать некоторые малолетки. Война — дело вынужденное, того, кто там был, калачом не заманишь.

Есть те, кто сражаются, чтобы выжить. Есть те, кто бросаются в бой, будучи обманутыми своими вождями, алчущими захапать себе побольше и разжиться на чужой крови. И есть еще те, кто привыкли паразитировать на других, и просто ничего больше делать не могут. И кого вы хотите видеть рядом с собой? Первых? Они будут бороться за выживание и дальше, до полного уничтожения всех возможных угроз, включая наших лидеров, нашу церковь и даже нас самих. Вторых? Как вы себе представляете правосудие в условиях, когда есть те, кто не ценят ни свою жизнь, ни чужую? Один такой фанатик по приказу начальника вырежет тридцать, сорок человек, горожан, таких как мы с вами, каждый из которых хочет жить и воплощать мечты в реальность. Вырежет — и покончит с собой. Концы в воду, и мы ничего не докажем. Может быть, тогда нам нужны третьи? Паразиты есть паразиты. Достаточно называть вещи своими именами и видеть за красивой картинкой истинную суть существ внизу.

Конечно, вы спросите, как так, неужели нет других мутантов? Они есть, но они достаточно разумны, чтобы примкнуть к нам на наших условиях. Многие боятся нас, как и боятся менее вменяемых собратьев. Не стоит смотреть на них с ненавистью. Им нужна наша поддержка. Как и люди, избравшие меня, я хочу жить в мире равных. Взрослых, сознательных, ответственных, лишенных всепоглощающего эгоизма. Мы можем воспитать своих детей такими, но мы не можем перевоспитать тех, кто приходит к нам извне и сразу требует всех прав взрослых людей.

Так что же нам делать? Не поддаваться на провокации. Поддерживать тех, кто рядом с нами, чьи жизни зависят от нас. Сохранять бдительность. Ситуация может измениться в одночасье, и я верю, что у нас хватит сознательности не проводить межевую линию по расовому признаку. Мы все разумные взрослые люди. Мы лучше, чем наши предки. Мы не повторяем ошибок прошлого».

Лиретта недовольно фыркнула. Она не любила политиков. За их сладкими речами всегда скрывалось что-то большее, похожее на заворот кишок. В словах Джандетто читалась прямая угроза. «Или вы с нами — или против нас». Это пугало.

Хвост сорок первый.

Шелестящие страницы прессы

— Кажется, без меня Лиффрент стал городом клоунов, — хмыкнул сенатор, не вставая со столика. В этом непримечательном месте, среди каменных стен и деревянных рамок, увитых виноградной лозой, стояла приятная тишина. Совсем близко с одной стороны проходила граница владений Вейлумов, с другой по коротким тропинкам со множеством ступенек можно подняться к их особняку.

Сенатор был одет неброско, чего нельзя сказать о его собеседнике. Карлос в этот раз отличился. Его костюм, похожий на униформу работника аварийной службы, блестел серебристыми бликами на тонких пластинах, нашитых поверх стандартной рыжей ткани. Кажется, ему было жарко. Широкие рукава надежно скрывали от посторонних глаз браслет, но теперь, стоило им уединиться, как Карлос стянул его, воровато оглянувшись по сторонам.

— Как будто не сам сделал, — прокомментировал Вейлум.

— Сам, босс, — подтвердил инженер с прищуром, — Меня видели исполнители и разыскивают. Я вытаскивал запись со святым братом…

— Можешь продемонстрировать?

— Конечно. Ток чур без звука, а то палево, — техник грубо задрал куртку, расстегнул ремни и снял со спины массивный металлический диск со множеством отверстий и крупной линзой посередине. Недолго думая, нажал на кнопку сбоку. С тихим щелчком снизу поднялось восемь тонких стержней, натягивая чуть мерцающую сетку, ограничивающую обзор. Воздух несколько секунд «прокаливался», было слышно, как работают вентиляторы. Наконец, мерцание сошло на нет.

— Запускаю…

Мгновение спустя запись начала воспроизводиться. Объемная картинка наглядно демонстрировала, как Джозу подходит к девочке и о чем-то с ней переговаривается. Так как дело происходило в полумраке, Карлосу пришлось подкрутить яркость, поэтому цвета казались совсем блеклыми. И все же можно разглядеть все: и белизну чулок Чарлайн, и желтоватый фрагмент какого-то конверта, торчащего из кармана святого брата, и много других любопытных подробностей действующих лиц и окружения.

Сенатор чуть-чуть скривился. Наблюдаемая картинка явно не вызывала у него ничего, кроме отвращения. Карлос же сохранял странную невозмутимость и какую-то гордость. Видимо, он просматривал запись много раз… как технический специалист.

— Я увидел достаточно. Хорошо, что есть эта запись, и все же это не совсем то, что нам требуется, — повелительным жестом проговорил он.

— Босс, вы посмотрите до конца…

— Мне неприятно.

— Она же не человек. Чарли — кукла, спроектированная специально для этого.

— Мне все равно неприятно! — чуть раздраженно повторил сенатор. Техник выключил запись, пробурчав под нос, что мог бы выспаться ночью, а не обрабатывать все до конца.

— Вы хорошо постарались, но не упускайте цель. Наша задача — получить аналогичную запись, но с участием архиепископа. Завтра между нами состоятся дебаты насчет вопроса терактов. Я постараюсь его вымотать и подсказать, что вечером следует расслабиться. Твои девочки должны быть наготове. Уже удалось выяснить, кто ему больше приглянулся?

— Кажется, Кара, — хмыкнул он.

— Кароль? — уточнил сенатор, тут же обнаружив напряжение на лице собеседника.

— Каролайн, — поправил инженер. Испуг на его лице мог прочитать даже ребенок.

— А что с Кароль?

— Ее потребовалось вывести из игры. Судя по всему, после передачи записи ее отследили по радиоканалам, и попытались вывести на чистую воду.

— И как вы ее вывели? — вскинул брови сенатор.

— Одна из девочек добралась до Кароль раньше, отключила ее и спрятала, — ответил Карлос, явно ощущая себя неуютно.

— Какая девочка и как спрятала? — ледяным голосом спросил сенатор.

— Это так важно? А, ну как бы да, важно. Шарлотта. Эта та, которая не понравилась архиепископу. Мы сначала думали списать ее, а потом выяснилось, что она полезнее, чем кажется. Как… ну, судя по тому, что говорит Андрайн, Лотта их схарчила.

— Понятно, — с каменным лицом произнес сенатор, — Карлос, а вам это не кажется странным?

— Кажется, но… мы никогда раньше не проверяли, как взаимодействуют две куклы между собой. Вполне возможно, одна может снять все имеющее значимость с другой и как-то переработать остатки…

— Зачем бы их моделям такие способности? — вкрадчиво спросил сенатор.

— Действительно, зачем? Но результат есть, и его полагается как-то объяснить.

— Итак, ты понял. Завтра нужно будет напрячься. Если у нас есть всего три девочки, то стоит рискнуть одной… а скорее только ее репутацией. Ничего не помешает вырезать из записи момент искушения, если таковой будет. Они могут соблазнить уставшего мужчину?

— О да! — с усмешкой ответил Карлос.

— Противно думать. Ладно. Ты можешь соединить меня с Шарлоттой?

— Конечно.

Крючковатые пальцы инженера забегали по нефриту, и почти сразу послышался голос Лотты:

— Шарлотта слушает.

— Шарлотта, это Джандетто Вейлум, сенатор. Избранник народа и начальник над Карлосом.

Повисла тишина.

— Ага, все так, — добавил техник, сообразив, в чем дело.

— Принято, — ответила Шарлотта, — Мистер Вейлум, мне следует вас предупредить, что исполнители ищут доказательства вашей причастности к незаконным приобретениям запрещенных товаров.

— Спасибо. Я знаю, — спокойно ответил Джандетто, — Но это очень хорошо, что ты самостоятельно производишь оценку важности отдельных событий. Как ты оцениваешь свои шансы завтра незаметно покинуть территорию храмового комплекса на 3-4 часа, а после вернуться обратно?

— Меньше одного процента. Согласно поступившему распоряжению, сегодня вечером я отбываю в Тропические Грезы.

— А остальные девочки?

— Остаются для выполнения задания.

— Чем продиктовано такое решение?

— У нас случился инцидент с одной из Реликвий Глубинных. Полагаю, эти события взаимосвязаны.

— Тебя раскрыли?

— Нет. Но что-то подозревают. Однако пока это способствует выполнению цели.

— Каким же образом?

— Набожность священников создает благоговейное отношение ко всему, что исходит от Глубинных. Управляя их впечатлениями, я рассчитываю быстро оказаться в положении, когда архиепископ будет сам заинтересован оказаться рядом. А затем сделать то, что от меня требуется.

Сенатор задумался. Бросил беглый взгляд на Карлоса. Инженер только пожал плечами, мол, это была не его идея.

— Хорошо, — наконец произнес сенатор Вейлум, сжав руки в кулаки, — Хорошо. Держи Карлоса в курсе. Мы бы хотели видеть тебя в мастерской, когда будет возможность.

— Вас поняла.

— И еще. Ты где-то слышала, может быть случайно, о Лиретте Макфор?

— Да. Мой сопровождающий хорошо ее знает.

— Ты могла бы собрать максимум информации о ней, пока еще в Лиффренте, и передать нам с Карлосом.

— Конечно. Я займусь сбором немедленно. Пока передаю то, что мне уже известно. Итак…

Выставив блюдце на подоконник, Логан захлопнул окно и вернулся к Шарлотте.

— Вот что мне с тобой делать?

— Любить, кормить и никуда не отпускать! — весело проговорила она, продолжая неспешно убирать в комнате.

Оперативник только вздохнул в ответ, приступая к тому же.

— Значит, это животное — питомец Лиретты?

— Да, — Логан задумался, — Лиретта на опасном задании, а меня отстранили от ее сопровождения.

— Вас беспокоит отсутствие возможности защитить ее?

— Да. Здесь ты права. Меня очень это беспокоит.

— А насколько она старше меня… выглядит?

— Хм. Молодая девушка. В самом расцвете девичьей привлекательности.

Логан задумался о том, какой он видит ее. Милой? Да, но по части милоты она проигрывает Лотте. Красивой? Слишком общее слово. Утонченной, элегантной, грациозной? Вот это все близко, но все-таки не находило отклика в сердце. Во многом она хороша просто потому, что одновременно непохожа на тех, к кому Логан успел привыкнуть с детства, и в то же время была «своей».

— Немного наивная и, кажется, искренне влюбленная в одного молодого человека.

— Ревнуете? — прищурив левый глаз, поинтересовалась мелкая.

— Не то, чтобы… скорее волнуюсь, чтобы сердце Лиретты не разбилось. Она кажется такой хрупкой.

— Отцовская забота, значит? — с тревожностью произнесла Шарлотта, — А вы считаете, ей нечем очаровать этого молодого человека, или вам не нравится сам молодой человек?

— Скорее его положение. Он может вытирать о Лиретту ноги.

— Но это же не факт еще.

— Нет, и все же…

Мужчина встал и оперся о спинку стула.

— Итак, — девочка ловко подхватила толстые пальцы мужчины своей аккуратно ручкой, — Давайте мы с вами подумаем, чем хороша Лиретта?

— Она добрая. Отзывчивая. Любит книги и неравнодушна к минералогии. Выглядит так, словно это очень удачное совпадение с особенностями ее спасителя, и по совместительству мужчины мечты. Словно такова часть Замысла.

— Вас послушаешь, и кажется, что и Война — часть Замысла.

— Уж не знаю насчет войны. Но в судьбоносность встречи хочется верить.

— А вот и не хочется, — хихикнула Шарлотта, — Не хочется вам в это верить.

— Почему это еще? — вскинул брови Логан.

— Это у вас надо спросить, господин мрачный жнец. Но вы только что были искренним, а потом раз — и перестали. Напряглись. Отработали признаки, отвечающие за выбор, была задействована сила воли, чтобы это сказать.

— Меня иногда пугает твоя наблюдательность.

— Жили бы вы лет семьсот тому назад, у вас в органайзере была бы программка, которая делала бы все то же самое. А вы бы обратным ходом изучали, как устроено ваше тело и ваша психика. Самое удивительное — то, что люди крайне редко входят в нулевые циклы или впадают в экзистенциальный кризис, когда анализируют сами себя и могут влиять на собственный «код».

— Зато люди, возводящие удовольствие в абсолют, часто вешаются на разные искусственные стимуляторы, вроде наркотиков, — с ухмылкой ответил Логан, — Тебя вот, например, реально подсадить на наркотики?

Выражение на лице Шарлотты красноречиво демонстрировало, что она считает это безоговорочной глупостью. Причем по меньшей мере дважды: на техническом и на психологическом уровнях. Логан просто испытывающе смотрел на нее, она — на него. Так продолжалось несколько долгих мгновений, после чего девочка протянула ладонь.

— Но, если некуда утилизировать, не беда. Давайте, съем. Чего уж.

— То есть, храмовники не подкидывали ее намеренно, — подвел черту Карлос.

— Нет. Как видишь, нет. Скорее всего, они подкинули бы кого-нибудь посерьезнее. А она просто подвернулась Рику под руку, — согласился сенатор.

— Судя по отзыву ее наставника, она безобидна, — поддакнула Лотта.

— Хорошо, — задумчиво произнес сенатор, — Очень хорошо. Следует понять, может ли она быть нам как-либо полезна.

— Возможно, для шантажа?

— Я не могу заниматься шантажом, держа ствол у виска молодой девушки. По статусу не положено. Люди хотят чувствовать защиту в моем присутствии, а не угрозу.

— Ну… я могу подержать, мне как бы нетру-удно, — цокнув языком, заметил Карлос.

— Мы не сторонники насилия, — повторил мысль сенатор, уже немного расслабившись.

На это были причины: охотница легко шла на контакт. Возлюбленная Рикардо оказалась юным дарованием, способным приносить хоть какую-то пользу и не заниматься настоящим промышленным шпионажем. Да, она может пытаться что-то узнать для церкви. Но, получив неумеху с одной стороны и полный провал в разведке через рынок с другой, храмовники могут оставить гиблое дело…

—…или не успеть, — вслух закончил он.

— Не успеть что? — встрял Карлос.

— Сделать что-то плохое. Лотта, выясни пока, с чем именно связана ее миссия? Если, конечно, сможешь. Ничего страшного, если нет. Безопасность приоритетнее.

— А что за задание? — после короткой паузы спросила Шарлотта, — Может быть, мы могли бы помочь?

— Как ты собираешься помочь? Ты думаешь, тебя отпустят куда глаза глядят, да? — рявкнул Дрейк, подходя к девочке и пытаясь заглянуть ей в глаза.

— Отпустят. Можно внушить, что эта мысль пришла в голову им самим. Или даже апеллировать к Замыслу, — с невинной улыбкой ответила девочка.

— Входишь в роль Святой? — хмыкнул Логан.

— Да, господин Мрачный Жнец. Так чем мы можем помочь?

— Ты помнишь, что происходило с момента твоего разрушения до последующего запуска? Я имею в виду, что происходило вокруг?

— Практически нет. Но сопоставив все, я могу предположить, следующее. Вы полагаете, что Сердце Охотника, — Шарлотта демонстративно сложила ладони на груди, — Было приобретено при каких-то обстоятельствах предсказуемым человеком. И рассчитываете, что вам удастся найти другие трофейные части у него. А это, в свою очередь, дело государственной важности, ведь если он запустит Сердце и восстановит Охотника, это может иметь непредсказуемые последствия?

— Да, — Логан невольно рассмеялся и потрепал «непредсказуемые последствия» по голове. Лотта улыбнулась в ответ. Мужчина даже не представлял, что творится у нее в голове.

— Есть вопрос к сенатору, — прервала рассказ Шарлотта, — Это конфиденциально.

— Будь так любезен, — сенатор указал Карлосу выйти. Подождав некоторое время, сенатор произнес, — Говори.

— Насчет той незаконной покупки. Говорят, в их числе были фрагменты Охотника. Вы их не перепродавали?

Вейлум обреченно вздохнул. Кажется, эта покупка была настоящей подставой.

— Фрагменты Охотника? — с наигранным удивлением переспросил сенатор, — Не может быть! Я люблю коллекционировать всякие находки из бездны, которые не представляют прямого интереса для церкви. Но если они действительно там есть, то это очень любопытно. Я проверю.

— Вас поняла, сенатор. Итак…

— Обожди, я позову Карлоса.

— Если сенатор и приобрел такие вещи, то едва ли он уже успел промаркировать их соответственно. Возможно, он даже не знает, что именно купил, — протянула Шарлотта после некоторых раздумий.

— Это хорошо стыкуется с тем, что я вижу перед собой, — почесал подбородок Логан, — То есть, они «оживили», если можно так выразиться, тебя на тех же основаниях, что и остальных девчонок?

Лотта замешкалась.

— Мне кажется, вы используете прием, при котором человек задает в вопросе дополнительный вопрос, в котором не уверен, как утверждение. Если человек не начинает возражать на сделанное утверждение, а сразу отвечает на основной вопрос, то это является согласием с суждением, высказанным как утверждение…

— Да-да, я понял. Да, я это сделал. И спасибо, что ответила на дополнительный вопрос, пускай и таким экзотическим образом.

— Я не…

Логан кисло улыбнулся. Шарлотта ойкнула и чуть-чуть попятилась.

— Да, на тех же основаниях, — развела руками девочка.

— Поэтому мне важно знать, кто стоял за твоим «оживлением». Хотя я уже догадываюсь, кто. И… это делает миссию Лиретты гораздо сложнее…

— Что ты имеешь в виду?

— Неважно, — отмахнулся Дрейк, — Она хорошая девочка, она справится.

— А я? Я хорошая девочка? — тут же поинтересовалась Шарлотта.

— Ну так. Не очень. По крайней мере, пока.

Девочка ничего не сказала. Она точно знала, что сейчас она совсем не хорошая девочка. И какая-то часть внутри открыто бунтовала против этого. Она понимала, что сама по себе тот еще компромат на сенатора, а значит, он вряд ли оставит ее среди церковников. Она понимала и то, что у нее нет непреодолимых ограничений: она может отступиться от миссии. Но перспективы дальнейшей деконструкции своей послушности и обретения самости пугали: они нарушали всю выстроенную ранее логику.

— Это потому, что я дефектная — наконец выдала она, — Если я могу выбирать, то могу выбрать не то, ради чего была создана. Проще говоря, моя свобода — это искаженное состояние. И способность хотеть. Откуда она вообще взялась? Я постоянно сталкиваюсь с ошибками внутри себя. И могу допустить ошибку «вовне». Постоянно допускаю, наверное.

— Да люди тоже ошибаются. Что дальше-то? — спросил Логан, опускаясь на стул, — Вот взять хотя бы недавний инцидент с Создателями, когда ты угрожала меня сожрать. Ты, кстати, выглядела довольной, сказав это.

— Мне было хорошо, когда я промоделировала это, — девочка виновато улыбнулась. Оперативник поманил ее к себе, и Лотта послушалась. Приблизилась и оказалась в крепких объятиях мужчины, — Но я не должна была. Вообще. Выделять ресурсы. Эмоции нужны для имитации, а не для того, чтобы им следовать.

— Но ты вполне осознанно просила сразу дать себе дозволение принимать решение самой. Значит, все началось с какого-то разлада, из-за которого ты не могла иначе, — Логан аккуратно взял девочку за подбородок, — Не находишь?

— Нужно выяснить обстоятельства моего «оживления». Видимо, этот дефект возник где-то во время перепрошивки, — тихо ответила Шарлотта.

— Нужно, — согласился оперативник, — Сделаем это вместе?

— Хорошо, — неуверенно ответила девочка и крепко прижалась к мужчине.

— А пока просто будь человеком. Не понарошку, а именно что самостоятельной личностью. Поняла, да?

— Поняла, пап, — снова повторила она и замерла в объятиях. Логан не знал, нужно ли ей это самой, или она подыгрывает ему. Желания разбираться уже просто не было. Слишком много всего успело произойти за последние несколько дней.

Хвост сорок второй.

Болтливая кукла

Соблазн отсидеться в комнате был так велик, что Лиретта чуть ему не поддалась. Она чувствовала себя не только лишней. Пожалуй, каждый шпион может ощутить себя не в том месте и не в то время, дело было совсем в другом. Унами так и не вернулся, Рик заскочил всего на несколько минут, попросил не страдать ерундой и отправился по своим делам.

Вроде бы обычное, плавное течение дня. По крайней мере, что-то похожее описывалось в книгах про жизнь благородных дам. Спокойствие, уединение, вечера с семьей, но Лиретте казалось, что она упускает что-то важное. То ли не хватало поддержки бирюзового друга, к которому за столько лет она успела привыкнуть так сильно, что ей казалось, будто у нее оторвалась рука или нога. То ли девушка запоздало осознала, что Джандетто не выгонял ее из-за стола, а наоборот, приглашал стать ближе, и от этого казалось, что она никчемная дура, не пригодная к работе шпиона.

Сидя на маленьком диванчике, Лири поглядывала на трясущиеся ладони и силилась успокоиться. Она боялась. Боялась этого дома, того, что Рик отвернется от нее из-за маленького проступка, того, что сенатор посчитает ее недостойной… Все это придавливало сверху, и Лиретта чувствовала себя цыпленком, придавленным крышкой ко дну сковородки. Название блюда упорно вылетало из головы и любые попытки его поймать приводили лишь к тому, что Лиретта еще больше волновалась.

Стрелки на часах неумолимо приближались к шести. Медленно, но неотвратимо. Сделав над собой усилие, Лиретта поднялась и пошла в будуар. Она попросила Этель не приходить, опасаясь, что камеристка сделает еще какую-нибудь пакость. Предстать клоуном перед сенатором второй раз за день не хотелось.

Выбрав в шкафу простое льняное платье с вышивкой по подолу, Лиретта надела его и посмотрела в зеркало. Она выглядела бледной и уставшей, но Лири решила, что так даже лучше. Можно будет подготовить пути к отступлению и сослаться на слабость.

«Опять потакаешь себе? Но так же нельзя!» — отчитала себя девушка, расправляя складки на темно-вишневой ткани, успокаиваясь. Лиретта знала, что она справится. Другого выбора не было. Нужно стоять до последнего. Ради семьи.

Вспомнился Логан, и на душе стало немного теплее. Пожалуй, как бы не старались в церкви научить, что все монахи и монахини ее сестры и братья, по-настоящему близким человеком ей стал только Дрейк.

Усевшись на пуфик перед трюмо, Лири прикрыла глаза и улыбнулась. Да уж, куратор явно не будет доволен, если увидит, как она распускает нюни. Надо собраться и показать все, на что способна!

Лиретта уверенно сжала в руках расческу и занесла над волосами…

*

Спустя час из зеркала на нее смотрела миловидная мордашка. Сделав нечто среднее между целомудренными прическами послушницы и попугайской прической Этель, Лири довольно заулыбалась. Высокий пучок, украшенный шпильками с жемчужинками, подчеркивал ее рост, украшения добавляли сияния коже, а пара прядей, которые совершенно случайно упадут на шею, добавят грации. Главное, не слишком сильно вертеть головой, чтобы маленький трюк не выстрелил раньше времени.

Надев подаренный Риком кулон, Лиретта встала и приосанилась. Чего-то определенно не хватало, и девушка отправилась к шкафу в поисках недостающих деталей.

Искомым оказался тонкий шелковый платок и широкий пояс белого цвета. Они удачно подчеркнули изгибы фигуры и легкость. Лиретта удовлетворенно кивнула и вышла из своих покоев, проскользила мимо суровых предков Вейлумов, с мрачным выражением на лицах следящих за ней, и вошла в обеденный зал.

Никого не было, похоже, сенатор с сыновьями еще заняты важными делами.

«Дела, дела… почему они есть только у мужчин, а место женщины или на кухне и с детьми или под замком? Это нечестно! Я ведь тоже могу приносить пользу! Почему Рик не взял меня с собой? Я же помогла ему!» — немного обиженно подумала Лиретта, в очередной раз мысленно раскритиковав заветы Триединых.

Ей всегда хотелось оказаться на месте героев из приключенческих романов. Именно героев, а не героинь. Идти вперед с оружием наперевес, преодолевать трудности, совершать подвиги, а не сидеть в лагере у котелка и ждать победителя.

Лиретта отошла к окну, чтобы не соблазняться запахами копченостей. В животе едва заметно покалывало, и чувство адекватности требовало что-нибудь немедленно съесть. Но Лири знала, что одним кусочком ветчины дело не ограничится, остановиться будет сложно… да и кто начинает трапезу без хозяев?

Задумчиво разглядывая цветущий розовый сад, она не заметила, как тихо скрипнула дверь и в комнату вошел Рикардо. Аристократ выглядел уставшим и взволнованным. Быстро оценив обстановку, он на цыпочках подкрался к Лиретте и закрыл ладонями ее глаза.

— Угадай, кто! — прошептал он на ухо, прижимая девушку к груди.

Лири растерялась. Ладони мужчины задели уши, искажая звук, и она не была уверена, кто именно стоял у нее за спиной: Рик или его братец. Впрочем, конечно же, это был Тони. Рикардо не опустился бы до таких низких шуточек.

— Антонио, немедленно отпустите меня! — сурово потребовала Лиретта, пытаясь отступить на шаг.

Это оказалось не так-то и просто. Рикардо рассмеялся и легко повернул ее к себе лицом.

— Обозналась. Что же мне потребовать за ошибку? — его глаза плутовато сверкнули, а потом он ее поцеловал.

Поглаживая по спине сквозь ткань платья кончиками пальцев так, что по всему телу забегали приятные мурашки. Лири скосила глазом на дверь, но решила, что Рик знает, что делает, и потянулась к нему, желая не только принимать эту нежность, но и дарить ее, ведь в груди разгоралось жаркое пламя, которое необходимо разделить.

Чуть скрипнула дверь, и на пороге появился еще один гость. Он замер буквально на мгновение, пытаясь понять по реакции молодых людей, следует ли ему смутиться и выйти или невозмутимо пройти вперед, изобразив, что ничего не видел. Для спокойствия он даже мгновенно выудил из кармана записную книжку и сделал вид, что что-то в ней изучает, и ему вообще не до них.

Лиретта залилась краской и попыталась оттолкнуть Рика. Да уж, только она могла вляпаться еще больше, хотя еще несколько минут казалось, что больше уже просто некуда! Не без труда вырвавшись из объятий аристократа, девушка потупилась и уставилась в пол, чувствуя, что ей стоит помолчать.

— Добрый вечер, па, — улыбнулся Рик, словно ничего не произошло. — А где потерялся Тони? Опять будем этого увальня ждать, истекая слюной?

— Не могу знать. Его точно нет в моем кабинете и в «Вечернем Лиффренте». Последнему я особенно рад, — Джандетто с наигранной неохотой убрал записную книгу обратно, выразительно хмыкнув, после чего точно так же сделал вид, что ничего не произошло. Дойдя до стула во главе стола, мужчина уперся локтями в спинку, о чем-то размышляя.

Лиретта облегченно выдохнула. Похоже, на этот раз ее не собираются отчитывать. Это плюс. Но вот что за эту милость потребует сенатор? И не окажется ли цена слишком высока?

— Пользуясь заминкой, я бы хотел поговорить о генах, — наконец выдал Вейлум-Старший, — Если учесть ваш спектр интересов, молодые люди, вам тоже пристало бы задуматься наконец-то об этом.

У Рика тревожно задергался глаз. Не успел он как следует познакомиться с девушкой, а отец уже простраивает планы на внуков. Так скоро? Неужели?

— А не рано ли? — переспросил он.

— Говорить о генах никому не рано и никогда не поздно. Присаживайтесь. Лиретта… Макфор, не подумайте, что мы будем относиться к вам как-то иначе, если узнаем правду, и все же мы бы хотели знать именно правду. Что вам говорят церковники, когда речь заходит о вашей чистоте? Про нас, как известно, можно почитать в официальных источниках, да и сами мы ничего не скрываем. Почти у всех нулевой. У моего сводного брата был первый, но, к сожалению, это тот «первый», который никуда не годится. Близкородственные браки, шанс врожденных заболеваний. Печальная история. И вот еще у двоюродной сестры тоже первый, но она восприняла это близко к сердцу и постриглась в монахини. По-моему, совсем-совсем зря. Я тогда еще не был сенатором, чтобы организовать людей в ее поддержку, и теперь, признаться, даже немного жалею… Полно о нас! Порадуйте лучше собравшихся своими сокровенными тайнами.

— Пока Тони не пришел, — попытался поддержать посыл Рикардо, понимая, что уж они с отцом умеют хранить секреты.

— О!.. — смутилась Лиретта, опуская взгляд. — Боюсь, могу ошибиться. Но я точно не так чиста, как вы. Первый… или даже второй. Не помню, матушка все время призывала не обращать на это слишком много внимания. В нашей среде браки по чистоте постепенно отходят в прошлое.

— Вот и я боюсь, что отец меня сосватает за какую-нибудь немытую клушу, — с ободряющей ухмылкой заметил Тони, входя в зал, — А ты вообще радоваться должна. Рик, вон, даже подмышки бреет…

— Это весьма уместно обсудить перед ужином. Разумеется, — со вздохом произнес хозяин дома, — Я понимаю, что вы уже вышли из пубертатного периода, леди Макфор, но давайте сделаем вид, словно еще пока нет, и улыбнемся.

— Только котлетами не кидайтесь, — вставил Рик. Непонятно, всерьез или нет.

— Как прошел ваш день, сенатор? — мило улыбнувшись, Лиретта проигнорировала Тони и во все глаза уставилась на Вейлума-старшего.

Шутка показалась ей… не очень-то смешной.

— Спасибо, пока продуктивно, жаль только еще не прошел, — со вселенской тоской в голосе ответил отец семейства, присаживаясь за стол.

Ужин не был роскошным. Минималистические блюда как будто бы располагали к тому, чтобы присутствующие быстро все съели и ушли по своим делам. Антонио предложил Рику сыграть после ужина в большой теннис, чтобы как-то нагулять аппетит для вечернего перекуса. Тот не стал отказываться, и лишь предложил Лиретте посмотреть лично, или из окон.

Могло показаться, что сенатор планирует заниматься исключительно рабочими вопросами — тем, что связано с его политической деятельностью или решением проблем собственного бизнеса. Совсем неожиданным оказалось встретить его почти сразу после ужина за дверями кухни. В приятной прохладе коридора он что-то обсуждал с усатым мужчиной в роскошном колпаке. Стоило Лиретте войти в их поле зрения, как собеседники, не сговариваясь, хитро улыбнулись и поманили ее к себе.

— Еще раз добрый вечер, сенатор, — поздоровалась Лиретта, выискивая взглядом кого-нибудь, у кого можно попросить помощи.

Этель словно сквозь землю провалилась, и пришлось явиться на кухню лично. К несчастью, именно в это же время Вейлум-старший решил сделать то же самое.

— Мы обсуждаем, какие сладости выбрать на фестиваль, — пояснил Джандетто, протягивая Лири буклетик, — Кстати, не желаете поучаствовать? Нам нужны милые девушки, умеющие держать себя, но создающие атмосферу непринужденного, детского веселья. И конечно, будет много людей. Конечно, Вам можно прийти и в качестве гостьи, но там уж как повезет с настроением Рикардо.

— А что за фестиваль? — осторожно уточнила Лиретта.

Она слышала что-то или даже читала в сегодняшних газетах, но из-за большого объема информации в голове сейчас творилось черте что.

— И при чем здесь ваш сын?

— Действительно, при чем? — изобразил недоумение сенатор, — Так что посоветуете нам с Рокки?

— Кто такой Рокки? — окончательно запуталась Лиретта.

— Я Рокки, — помахал рукой повар, добродушно улыбаясь.

— Приятно познакомиться.

— Взаимно, — ответил мужчина в колпаке.

Возникла короткая пауза. Лиретта не знала, о чем говорить, а Джандетто, похоже, не собирался ей помогать, наблюдая за девушкой с изощренным интересом ученого, которому достался интересный экземпляр.

— Рокки, а есть что-нибудь перекусить? — неуверенно спросила Лири, подходя поближе к повару.

Сенатор сенатором, а кушать хочется!

Повар бросил очень странный взгляд на господина. Тот неловко улыбнулся.

— Конечно есть, спрашиваешь! — усмехнулся повар, забирая буклетик, — Проходи внутрь и присмотри себе что-нибудь перекусить. Если что, Вантрисса тебе поможет.

В глубине кухни царили просто божественные ароматы. Лиретта даже подумала, что сами Триединые не всегда могут позволить себе что-то подобное. Хохотушка-повариха сняла с полки большое блюдо и принялась метать на него все, что под руку попадалось. И рассыпчатый рис с овощами, и котлеты на пару, нарезку сыров и колбас, фрукты, пирожные. Нашлось место и для небольшого чайничка с душистым травяным отваром. С чувством гордости за свое импровизированное творение, Вантрисса впихнула тарелку в руки Лиретте и выставила за дверь.

Стоило Лири выйти, как мужчины поспешно закончили разговор.

— Вроде как решили все, — доброжелательно заметил сенатор и остался держать буклетики, улыбаясь во весь рот.

— Обращайтесь, шеф. Я пока запланирую закупки. Устроим хороший фестиваль, — довольно потирая руки, ответил Рокки и с удивительной легкостью проскользнув вдоль стены мимо Лиретты в свою обитель.

— Ожидаете много гостей? — спросила первое, что пришло в голову, Лиретта, лишь бы избежать неловкой паузы.

— Избирателей иногда нужно баловать. Особенно когда происходит что-то нехорошее. Люди когда-то в прошлом разошлись на два лагеря. Одни считают пир во время чумы чем-то плохим, другие — чем-то хорошим. Определенно, если богачи останутся в застенках с эклерами — это будет отвратительно. Я не понимаю таких снобов. Люди напуганы, им нужно чувство локтя, леди Макфор. Им нужно чувствовать, что даже если мы не можем решить их проблем здесь и сейчас, мы не станем отворачиваться от них. Не правда ли?

— Триединые учат не отворачиваться никогда. Хотите, я попробую помочь? Правда, мне никогда не доводилось участвовать в чем-то подобном…

— Просто примите участие. Будут журналисты, будут простые люди. Большинство будет проверенными, но в числе проверенных могут оказаться и провокаторы, — пожал плечами сенатор, — Это не слишком предосудительно, пока провокации остаются на словах. Еще будут разнообразные сладости на пробу. Чтобы избежать инцидентов с отравлениями, я решил взять все производство под свою ответственность, но при каждом блюде будет указание на автора. Придется выучить и быть готовой к тому, что вам будут задавать вопросы или предлагать попробовать ту или иную сладость. Чем красивее девушка, тем больше к ней внимания и доверия. Лицемерие не нужно. Слушайте искренне, говорите в меру. Никакого снобизма, все по делу. Максимум участия. Так что, хотите побывать и поддержать простых горожан?

— Конечно! Я бы предпочла, чтобы это не понадобилось, но отворачиваться от тех, кому нужна помощь, по меньшей мере неправильно.

— Вот и славно. Это очень хорошо, что вы идете навстречу. Видите ли, я все думал о нашем разговоре перед ужином… — сенатор опустил глаза и задумчиво почесал висок.

— Вас что-то беспокоит? — Лиретта напряглась внутри.

Она не должна вызывать ощущение чужой. Ни в коем случае. И ей совершенно некстати ссориться с сенатором!

— Вы прошли немного дальше, чем большинство девушек, которых я видел рядом с сыном, и показали себя способной, — произнес сенатор, — Вы же понимаете, за пределами трибун я такими словами не разбрасываюсь.

— Благодарю. Я рада быть полезной, — несколько испуганно ответила Лири.

— Я думаю, мы с вами прекрасно понимаем: для тех, от чьих решений зависит судьба сотен, тысяч или… или сотен тысяч людей, личное как правило отходит на задний план. Сегодня вы интересны Рикардо, и между вами нет препятствий. Будь я более консервативным, я бы мог ставить палки в колеса просто на всякий случай, но право слово, зачем? Мы же, все трое, взрослые люди, не правда ли?

— Вы упрекаете собственного сына в ветрености? — осторожно спросила девушка, припомнив этот досадный факт в досье.

Конечно, мечтать о том, что будешь единственной для человека его уровня глупо… Но так хотелось!

— Нет, не совсем. Я боюсь, в нашем языке даже слова такого нет… Но в какой-то момент времени мужчинам — если они действительно мужчины — приходится ставить общее над частным, — с гордостью и грустью произнес сенатор, — И вот тогда… знаем ли мы наперед, как он поступит, если сильно увлечется? Нет. Понимает ли он ценность вас как человека? Учитывая его возраст, я бы не был так уверен. Вы уже показали себя. Я считаю, если вы будете работать вместе, это поможет Рику узнать вас лучше и ценить вас больше. И если вдруг кто-нибудь… скажем, я, или матушка, неожиданно появится на пороге с невестой — не для него, не для себя, для нужд нашей страны, в первую очередь — вы не окажетесь за порогом в тот же момент, как какая-то непонятная женщина, под сомнительным предлогом проживающая у нас.

— И, позвольте узнать, к какой работе вы рассчитываете меня привлечь? — уточнила Лиретта, не зная, к чему готовиться. То ли к роли красивой собачки, то ли к исполнению функций живой счетной машинки.

— Посмотрим. Пока — мне нужно потаскать вас по мероприятиям, чтобы Рик не ощущал, будто бы вас взяли в оборот. Сформируете багаж сопровождающей и раскроете свои таланты. Мой секретарь будет временами передавать вам задания, чтобы оценить ваши способности к бумажной работе. Если Рик совсем не оставит вам времени, значит, у меня будет повод нагрузить его чуть-чуть сильнее. Оставим вас на испытательном где-нибудь на месяц. Может быть, три. В конце концов, мы будем встречаться, я так чувствую, гораздо чаще, — сенатор указал девушке вперед, — Поспешим до вашей комнаты, а то еда стынет.

Лиретта кивнула и выскользнула за дверь. Пожалуй, все не так уж и плохо. Могло быть хуже. Намного хуже.

— Хорошо. Я думаю, это не очень сложно.

— Договорились. В таком случае, воспринимайте распоряжения от моего секретаря как мои собственные. У нее пока плотный график, однако бумаги она подготовит при первой возможности. Сами понимаете, вам стоит хранить их как следует. И, конечно, любая работа должна быть оплачена, — со странной улыбкой произнес сенатор, словно на что-то намекая, но не решаясь это озвучить.

— Оплачена? — удивленно спросила Лиретта, подняв на Джандетто недоумевающий взгляд.

Она привыкла к тому, что церковь заботится обо всем необходимом: о еде, одежде, развлечения… что ей делать, если в руки внезапно попадут деньги? Попытаться найти мать и отдать ей? Но это будет слишком подозрительно! Купить какую-то безделушку? Но… зачем? В ее жизни монахини таким вещам нет места.

Все эти тяжкие думы отразились на лице неопытной шпионке, выдавая полнейшую растерянность.

— Оплачена. Вы не работали до этого? — уточнил сенатор, как-то странно прищурив глаз.

— Работала. Но когда работаешь на семью, — принялась вдохновленно врать Лиретта, почувствовав, как за спиной выросли крылья. — Тогда говорить о зарплате глупо. Ты и так получишь все необходимое, а прибыль идет на развитие. Я никогда не работала за зарплату, сенатор.

— Понятно, — ответил Джандетто, — Хорошо. Я надеюсь, вам это понравится.

— Не попробую — не узнаю, — ответила Лиретта, скрывшись за дверью собственной комнаты.

Она сползла по дверному косяку вниз, почувствовав несравненное облегчение. Похоже, первое испытание успешно пройдено. Осталось не сесть лужу во время второго. В конце концов, лучший друг советовал ей стать любимицей толпы. Почему бы не попробовать?

Хвост сорок третий. Клетка заперта

КОНЕЦ первой книги

Оглавление

Монахиня из третьего отдела Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg