«Наследница Нави»

— Передай Коленьке — пусть не плачет обо мне. Мне там мокро от этого! Я по колено в воде все время, — попросила худая, высокая, черноволосая женщина, появившись внезапно передо мной и напугав так, что я аж подпрыгнула.

Никак не привыкну к тому, что на Земле люди не обладают памятью Рода и не могут сами общаться со своими ушедшими в иной мир близкими. И тем не остается ничего кроме как обращаться за помощью к таким, как я. То есть — к медиумам. К посредникам между миром мертвых и миром живых.

— Я так по Васеньке скучаю! — услышала другой женский голос.

Повернулась направо, там пухленькая блондинка лет 20 с удавкой на шее, смотрит умоляюще.

— Свете передай — Егорка с лошади упадет.

Это уже высокий брюнет с пулевым отверстием в сердце.

Я затравленно огляделась: мертвые были повсюду. Что, конечно, не удивительно — я ведь на кладбище. Каждый из них тянул ко мне руки и шептал послание для своих близких.

Мертвые! Мертвые! Задушенные, с синими шеями. Утопленники, просто синие. Убиенные, с различными ранами, изуродованными телами и лицами. Я всех их видела, как живых. Словно они во плоти по-прежнему, и меня охватил неописуемый ужас. Я бросилась сломя голову по узкой дорожке меж оградками.

— Скрести руки и пальцы!

Донесся до меня крик Ярослава, но я была в таком ужасе, что не смогла остановиться и прервать свое паническое бегство. И испуганно взвизгнула, когда оказалась в руках родственника. Сам собой произошел неконтролируемый выброс энергии, и в моих руках оказалась молния. Первый раз в жизни! Да большая, искрящаяся, огромная, нестерпимо жгущая руку. Ярик инстинктивно шарахнулся, отскочил в сторону.

— Мама!! — завизжала я на все кладбище от ужаса и боли.

— Ох, ты ж! — услышала я мамин возглас за спиной. — Держи! Держи, моя хорошая!

Матушка отчего-то не спешила подходить, а руку жгло нестерпимо! Я кусала губы, чтобы не заорать от боли.

— Молодец! Дыши, успокаивайся, держи, — нараспев говорила мать.

Мои глаза нестерпимо щипало. Слезы градом катились по щекам. Успокоиться не получалось.

— Мне больно, мамочка! Больно! — мысленно кричала я.

Но мать словно бы не слышала. Хотя слышала. Я это знала.

— Ты что, с ума сошла?! — закричал отец. — Ей же больно!