«Хорошая адептка — мертвая адептка (СИ)»

Хорошая адептка — мертвая адептка (СИ) (fb2) - Хорошая адептка — мертвая адептка (СИ) (Академия магии (Маркова) - 2) 834K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Анастасия Маркова

Анастасия Маркова Хорошая адептка — мертвая адептка

Глава 1

Первое сентября. Еще в прошлом году я ждала его с нетерпением, но за последнее время многое изменилось. Сегодня грусть-тоска, как никогда ранее, навалилась на меня тяжелым камнем, а к горлу и вовсе подступил слезливый ком, готовый в любой момент вырваться наружу. Все же в какой-то момент я не удержалась, и одинокая слезинка проложила мокрую дорожку на правой щеке, слегка опаляя нежную кожу. Я быстро ее смахнула, надеясь, что Берта, щебетавшая без умолку, ничего не успела заметить. Все та же академия, все та же столовая, все тот же столик, вот только рядом со мной не было черноглазого брюнета, заставлявшего мое сердце биться гораздо чаще. Я повернулась к окну. С самого утра накрапывал дождик — тихий, неторопливый. Он значительно усилился к обеду и барабанил теперь по подоконнику, отбивая только ему одному знакомую мелодию. Небо было нахмуренным, словно о чем-то задумалось. Погода явно соответствовала моему настроению.

— Как прошли каникулы? Ничего не взорвала? — поинтересовалась Берта, радовавшейся, в отличие от меня, началу учебного сезона. То, что проходила сейчас я, ей довелось пройти еще год назад.

— Сложилось впечатление, что время тянуло кота за хвост, — проворчала себе под нос.

Тишина, повисшая в просторном светлом помещении буквально на несколько секунд, возвестила о появлении в столовой самого главы академии. Я посмотрела в сторону входа и встретилась взглядом с золотисто-карими глазами, в которых раньше мне виделось лишь высокомерие. Винсент был одет в стильный темно-серый костюм классического покроя, который превосходно сидел на нем, и кожаные ботинки, начищенные до блеска. Хоть это было и не прилично, однако я не сводила с него взгляда, пытаясь подметить малейшие изменения, произошедшие в его внешности за те неполные три месяца, которые мы не виделись. Насколько мне показалось, он ни капли не изменился. Все также красив. Кто же теперь составит ему конкуренцию? Адепт первого курса? Или Винсент снова завладеет сердцами большинства адепток?

За весь второй курс я попала к ректору за проделки всего два раза. Это какое небывалое для меня достижение по сравнению с первым курсом! Спокойствие Ингрэма, видимо, уравновешивало мою неуемную энергию. Вот только теперь следовало ждать беды.

— Эми, ты меня, вообще, слушаешь? — недовольно воскликнула подружка, заметившая, что я потеряла нить разговора.

— Прости, — виновато опустила голову.

— Он уже сделал предложение твоей тетушке? — поинтересовалась Берта, поддев на вилку кусочек мяса.

— Пока нет, — отозвалась я, продолжая ковыряться столовым прибором в тарелке. Аппетит не пришел даже во время еды.

— Чего же он ждет? Или до сих пор не может забыть ту гадину? — девушку перекосило от злости. Сколько времени прошло, а она все не могла похоронить в памяти день, едва не ставший в ее жизни последним.

— Кто ж его знает, — я пожала пелчами и тяжело вздохнула.

Ректор тем временем занял привычный столик у соседнего окна и принялся дожидаться, пока его обслужат. В манжетах белоснежной рубашки по-прежнему красовались золотые запонки, на которых имелась гравировка в виде заглавных букв его имени — подарок лорда Эванса старшего. Он не изменял своим принципам. Винсент вновь перехватил мой взгляд, а затем слегка склонил голову в знак приветствия, и я ответила ему тем же.

— Как прошло знакомство родителей с Ингрэмом?

— Лучше не спрашивай, — я огорченно вздохнула и уронила лицо в ладони. Хотя понимала, что от назойливой подруги мне так просто не отделаться.

— Все настолько плохо? — еле слышно спросила она.

— «Я не думаю, что у тебя с Ингрэмом есть будущее», — процитировала слова матери, отпечатавшиеся в памяти.

— Так и сказала? — ее глаза округлились от удивления.

— Да. Хотя я сама виновата. Не стоило неустанно зудеть у нее над ухом «ну как он тебе?» — ответила ей без утайки. — Наверное, мы еще никогда с ней так не ругались, как в тот день.

— Вот что ее в нем не устраивает? И красивый, и умный, и заботливый, — начала перечислять подруга достоиства Ингрэма, отложив вилку в сторону. Берта сильно нахмурилась, похоже, ее также задела эта тема.

— Она и сама не знает. Сказала лишь, что не лежит у нее к нему душа, — огорченный вздох очередной раз слетел с губ.

— Даже несмотря на то, что он спас тебе жизнь? — удивленно спросила подруга.

— Да. Но и это еще не все… — я вновь принялась гонять вилкой мясо по тарелке.

— Ну, не томи же! — нетерпеливо воскликнула моя соседка по комнате. — Нервы не железные все-таки.

— В разговор вмешался отец… — мои щеки тут же залил румянец, а руки сжались в кулачки.

— И… — протянула Берта, подавшись корпусом вперед.

— Сказал, что ноги некроманта в его доме не будет, в крайнем случае — боевого мага. Да и то после всей этой истории с Говардом они у него не в почете, — горько вздохнула я.

— И кто же ему теперь по нраву? — с раздражением спросила Берта.

— Артефакторы, целители, алхимики… — безэмоционально повторила я слова отца.

— Одним словом, зануды, — ее лицо скривилось, словно она съела лимон.

— Да, — утвердительно кивнула в ответ.

— Вот это ты попала, подруга, — с сочувствием глянула на меня Берта. — Что будешь делать? — в ее звонком голосе послышалось волнение.

— Сдаваться я однозначно не собираюсь. Да и мы пришли к кое-какому взаимному соглашению после долгих препирательств, — я поджала губы и хмыкнула.

— Поделишься? — она слегка склонила голову набок, ожидая продолжения.

— Они потребовали, чтобы я повстречалась и с другими молодыми людьми.

— Как так?! — громко воскликнула соседка, а затем прикрыла ладошкой рот. Но было поздно, она привлекла к себе внимание не только адептов, но и некоторых преподавателей, недовольно посмотревших в нашу сторону. — Ты ведь любишь Ингрэма! Почему они так с тобой поступают? — на ее лице отчетливо читалось недоумение.

— Не спрашивай, Берта. Сама не знаю, — я уронила лицо в ладони и тут же почувствовала на себе заинтересованный взгляд. Подняла голову, чтобы убедиться в своем предчувствии, но ректор смотрел перед собой. Неужели показалось?

— Только не говори, что поддашься на их уговоры?! — ее голос звенел от гнева.

— Выхода нет. Придется уступить, — расстроенно ответила подруге, а затем взглянула на часы. До лекции оставалось менее четверти часа.

— Ты что-то задумала, — пришла к выводу соседка по комнате, знавшая меня не первый год. — Иначе не была бы сейчас столь спокойна.

— Есть у меня задумка. Вернее, даже две. — Берта выглядела сильно взволнованной, поэтому я не стала мучить ее в догадках, а понизив голос до таинственного шепота, поделилась планами: — Наверное, мне стоит взяться за старое. В лаборатории имеется парочка зелий, не прошедших испытания…

— Эми! Наш узурпатор тебе этого не простит, — она кивнула в сторону Винсента, переставшего даже жевать в это время, словно каким-то образом подслушивал этот разговор.

— Скажи, ну что он мне сделает? Покричит две-три минуты. Пусть даже десять. Назначит отработку. Да я эту библиотеку знаю уже вдоль и поперек. Выберет полигон, так погода пока стоит чудесная. Подышу свежим воздухом, вместо того, чтобы корпеть над учебником либо сидеть в общежитии, — приводила я весомые доводы. Однако, судя по нахмуренному выражению лица подруги, ей явно не нравился мой план.

— Ты не знаешь его настолько хорошо. Он может оказаться весьма изощренным в своих наказаниях, — предостерегающе прошептала девушка. Я посмотрела на объект нашей беседы, но тот повернулся к окну.

— И пусть! Мое будущее мне гораздо важнее! — уверенно заявила в ответ.

— Выкладывай вторую! — требовательно проговорила Берта, не вдохновленная моей первой затеей.

— С ней все намного сложнее, — еле слышно произнесла я.

В это время возле нашего столика остановилась группа адептов, вынуждая меня замолчать. Нельзя было, чтобы наш разговор стал достоянием чьих-либо ушей. Вмиг сообщат Винсенту, а тот, зная его характер, не оставит донос без внимания, непременно вызовет меня к себе в кабинет для объяснения и разберательств. Или же предупредит обо всем родителей. Что еще хуже… Вскоре ребята все же отошли от нас подальше, однако даже после их ухода мне не хватало смелости озвучить задумку.

— Не тяни! — недовольно воскликнула подруга, съедаемая любопытством.

— Ритуал совместимости…

— Это самое ужасное, что могло прийти тебе в голову, — она откинулась на спинку стула и тяжело вздохнула. — Если вы его не пройдете, то только усугубишь свое положение. И дело не в том, что с тебя папа потом три шкуры спустит… или же кто-то другой… — Берта бросила красноречивый взгляд на ректора, — ты попросту лишний раз всем докажешь, что вы не подходите друг другу. И тогда точно пиши пропало.

— Тогда я не знаю, что мне делать, — на глаза снова стали наворачиваться слезы.

— Слушай, есть у меня одна идея, — щеки Берты залились румянцем еще до того, как она заговорила после затянувшегося молчания.

— Какое? — я готова была сейчас пойти на что угодно, лишь бы сохранить отношения со своим милым.

— Возьми пример с Говарда, — выпалила она на одном дыхании, краснея еще больше. Ее не очень-то тонкий намек я поняла сразу.

— Берта, это не выход, — замотала я головой, чувствуя, как и сама становлюсь пунцовой. Моя бурная реакция на ее предложение привлекла внимание Винсента. Он в течение нескольких мгновений пристально на меня смотрел, но затем все же отвернулся к окну. На его лице, как и всегда, я не смогла прочесть ни единой эмоции. — Ингрэм не пойдет на такой шаг. Ты ведь его знаешь.

— Все в твоих руках, Эми: любовное зелье, красивое белье, романтическая обстановка, — вымолвила она, довольно ухмыляясь.

— Думаешь, сработает? — немного неуверенно спросила я.

— Ты сомневаешься? — хмыкнула подруга. — Он же без ума от тебя. Явно не устоит перед соблазном. А потом и свадьба…

— Если Ингрэм все поймет, то может уйти раньше, чем что-либо случится, — мне неудобно было беседовать с ней на такие темы, но сейчас Берта — мой единственный союзник.

— А ты сделай так, чтобы не догадался. Раз хватает ума на изобретение зелий, на это тем более должно хватить, — поучительным тоном вымолвила подруга.

— Попробую. Вот только придется академический брать, если все получится, — мой голос вновь походил на шепот.

— Иногда приходится чем-то жертвовать ради счастливого будущего, — подруга пожала плечами и пригубила яблочного сока.

— Ты права. Оно, конечно, того стоит, но… — адепты начали один за другим подниматься из-за столов и покидать столовую. Обеденный перерыв подходил к концу.

— Что такое? — она снова нахмурилась, не понимая, чем вызвано мое недовольство.

— Ты ведь понимаешь, Ингрэм разозлится на меня, когда поймет, что все было подстроено? Он ведь и сдал экстерном экзамены за пятый курс обучения, чтобы поскорее встать на ноги. Хочет сперва прикупить домик, добиться положения, а только потом обзавестись семьей.

— Эми, все, что не делается — только к лучшему, — она накрыла мою руку своей и слегка сжала пальцы. — Ингрэм поймет, что ты поступила так из любви к нему. А что нынче поделаешь, раз твои родители встали на вашем пути?

— Ты права, — Берта развеяла все мои сомнения. Решено, так и поступлю… Главное — не струсить в последнее мгновение.

Мы переглянулись с ней, а затем, как по чьей-то команде, одновременно встали из-за стола. И снова я ощутила на себе этот пронизывающий взгляд! Веня-Веня, чем же моя персона вдруг привлекла твое внимание?

— Кстати, ты уже рассказала Ингрэму о предстоящих тебе знакомствах? — полюбопытствовала Берта уже в коридоре.

— Еще нет. Никак не решусь. А вдруг они все-таки пошутили? Или передумали? — с надеждой посмотрела на нее.

— Ты в это веришь? — с грустью спросила соседка, и я отрицательно покачала головой. — Вот и я тебе о том же. Готовься ты лучше к встрече с любимым, — двусмысленно проговорила она, а затем звонко рассмеялась, заставив меня смутиться, после чего мы наконец-то разошлись.

По возвращении в общежитие я переоделась в домашнее платье и села на кровать, подобрав под себя ноги. В голове царил полный кавардак. К тому запал заметно поубавился. А правильно ли я поступлю, поддавшись на уговоры подруги? Необходимо было все тщательно взвесить. Бросаться в омут с головой — не выход. А вдруг родители через годик все же свыкнутся с моим выбором? Хотя, зная отца, нет! Он редко меняет мнение.

В любом случае, до субботы в город мне не выйти, следовательно, все необходимые покупки переносятся именно на этот день. А там уже как карта ляжет. Да и зелье нужно еще приготовить. Или просто пойти и купить в лавке? Ох, сколько же трудностей!

Внезапно в дверь раздался стук, отвлекший от размышлений. И кто это ко мне заявился?

«Может…» — мое сердце подпрыгнуло от радости, но я тут же отмела предположение. Нет, время для Ингрэма не подходящее!

Я нехотя встала с постели и поплелась посмотреть на незваного гостя.

— Привет! — радостно воскликнула Аурелия, сильно удивившая меня неожиданным визитом. Наверное, в лесу что-то умерло. — Не отвлекаю тебя?

Я открыла пошире дверь, позволяя ей войти.

— Привет, тетушка! — с притворным весельем отозвалась в ответ. Вот только моя улыбка походила, скорее всего, на оскал.

— И чего дуешься? — родственнице не составило труда распознать мое истинное состояние.

— Кто тебе такое сказал? — продолжила играть выбранную роль.

— Думаешь, не вижу? — Аурелия усмехнулась и плюхнулась на стул. — Я же знаю тебя, Эми, не первый год.

— А ты считаешь, что можешь вот так внезапно заявиться ко мне, словно мы только вчера с тобой виделись, а не полгода назад?! — удивленно воскликнула я, сбросив с себя маску.

— Если бы в сутках было хотя бы тридцать часов, то я заглядывала бы к тебе хоть каждый день, — ответила она совершенно спокойно, не испытывая и капли вины.

— Ты бы и тогда нашла причину. Небось на Эванса находишь время! — полетел камень в ее огород. Я недобро на нее прищурилась.

— Не всегда, — она потупила взгляд и начала рассматривать свои руки.

— Ты потеряешь его такими темпами, — мое высказывание прозвучало жестче, чем следовало. Я не стала ей ничего предлагать, а просто взялась готовить нам кофе.

— Мы оба весьма занятые люди и понимаем, что работа важна в наш век, — казалось, Аурелия искала себе оправдание. — Ты ведь и сама уделяешь много времени своим разработкам.

— Он уже сделал тебе предложение? — задала ей вопрос, который буквально сегодня слетел в столовой с уст Берты. Может, у меня устаревшая информация, и мою тетушку, как и ректора, стоит поздравить с предстоящим торжеством?

— Нет! Но я этому только рада, — тетушка заметно смутилась. Легкий румянец проступил на ее заострившихся скулах. Наверное, Аурелии потребовалось немало сил, чтобы в этом признаться.

— Как так? Ты же его любишь, — я смотрела на свою родственницу во все глаза и не узнавала ту, с которой некогда провела столько времени. Казалось, передо мной на стуле сидел совершенно чужой человек.

— Люблю… Но замужество сейчас было бы совсем некстати, — сдавленным голосом вымолвила тетушка.

— Почему?! — изумленно воскликнула я.

Разве не об этом мечтает каждая женщина: просыпаться рядом с любимым по утрам? Пить кофе с ним, обсуждая планы на день? Дожидаться по вечерам, приготовив на ужин его любимое блюдо? Встречать после работы с распростертыми объятиями? Утопать в любимых глазах за мгновение до того, как его губы подарят тебе еще один незабываемый поцелуй?

— Ходят слухи, что лорд Лукант собирается уйти в конце года на заслуженный отдых и подыскивает себе достойную замену, — немного нахмурившись произнесла тетушка. — Сама понимаешь, сколько времени теперь будет отнимать работа.

— Тебе-то это зачем? Ты и так одна из лучших в целительстве. Не женское это дело! Оставь его мужчинам, — с мольбой посмотрела на Аурелию.

— А ты бы отказалась от столь заманчивого предложения, которое тебе внезапно подкинула бы судьба? Такой шанс выпадает один раз в жизни! — выпалила она на одном дыхании, явно не желая меня слышать.

— Неужели для тебя карьера важнее семьи? — спросила я, нервно сглотнув.

— Ты и сама не отказалась бы от такой возможности, будь она у тебя! — уверенно заявила родственница, словно знала все наперед.

— Если бы мне пришлось выбирать между работой и семьей, то я без раздумий выбрала бы семью, — мой голос даже не дрогнул. — Сейчас лорд Лукант, потом еще какая-нибудь причина, которая покажется тебе не менее весомой. Винстент не станет ждать тебя вечно. Не боишься остаться одной? Годы пролетят незаметно. Однажды ты непременно все поймешь. Вот только не будет ли поздно, Аурелия? Никакая слава и деньги не заменят человеческое тепло. Они не обнимут тебя ночью, не вытрут слезы в тяжелую минуту, не скажут доброго слова, — я скользила по ее красивому лицу растерянным взглядом. Неужели она не понимала простых истин?

— Ну, одна я точно не останусь, — вымолвила тетушка с натянутой улыбкой. — Да и Винсент все прекрасно понимает. Кстати, он собирается познакомить меня в ближайшее время со своими родителями. Так что можешь не волноваться, — похвасталась Аурелия с видом победительницы, и я перевела дыхание, хотя так и не перестала за нее беспокоиться. — Хватит обо мне. Давай лучше поговорим о тебе.

Я поставила перед ней дымящуюся чашку с ароматным кофе и села напротив.

— А что обо мне говорить? У меня ничего нового, — мой голос предательски дрогнул. Только не это…

— Уверена? — изящная бровь тетушки вопросительно изогнулась, и я утвердительно кивнула. Аурелия смерила меня испытующим взглядом, тяжело вздохнула и продолжила: — Ко мне сегодня наведывалась твоя мать. Она тревожится за тебя.

— С чего вдруг? Мы только вчера с ней виделись. Как видишь, жива, здорова.

— Из-за твоего некроманта, — ее ответ заставил внутри все сжаться в тугой узел.

— Два года не волновалась, а теперь — на тебе. Что изменилось? — я повысила тон.

— Эми, он тебе не пара, — Аурелия постаралась говорить мягко, но все равно разбудила дремлющий вулкан.

— А кто мне пара? Почему вы всё решаете за меня?! Чем он так вас всех не устраивает? — я вскочила со стула, едва не опрокинув на себя горячий напиток.

— Сядь! — закричала тетка, отчего я удивленно уставилась на нее. Она никогда не позволяла себе так со мной разговаривать. Я ее не узнавала… — Неужели не понимаешь, что однажды ему наскучит вытаскивать тебя из разных историй? Ты же сгусток неуемной и необузданной энергии, который освещает все вокруг, разгоняет тьму. Ингрэм любит быть первым в любом деле. Он, как и его отец, никогда не остановится перед самосовершенствованием. За одним ритуалом последует второй, затем третий…

— Нет! Ты его не знаешь! — я мотала головой, словно тряпичная кукла, не желая ее слушать.

— А ты? — в серых глазах тетушки не было и капли сочувствия.

— Он никогда так не поступит, — продолжала настаивать на своем. Мой голос нынче походил на шепот. — Не ты ли наговорила им что-то плохое о нем?

— Делать мне больше нечего, — недовольно фыркнула Аурелия. — Я не стану тебя ни в чем переубеждать, — в комнате воцарилась тишина, но спустя некоторое время она все-таки продолжила: — Твоя мать поделилась со мной своими переживаниями, а также попросила помочь в организации встреч с молодыми людьми.

Я нервно рассмеялась, едва услышала последнюю фразу.

— Сама будешь их отбирать? А может, кто-то уже заявки подал? — съязвила, откинувшись на неудобную спинку стула.

— Знала, что ты так отреагируешь, поэтому была готова к подобному разговору. Эми, всего три свидания. Не понравятся, так не понравятся, — вкрадчиво проговорила Аурелия.

— Тогда ради чего весь этот спектакль? — в моем голосе отчетливо слышалось раздражение.

— Ты зациклилась на своем некроманте и не общаешься с другими парнями.

Я хмыкнула. Ну да, очень весомый довод! Что еще она сможет предъявить?

— Меня все в нем устраивает, — с вызовом посмотрела на сидящую передо мной родственницу.

— Вот и хорошо. От тебя не убудет от трех встреч, — тетушка встала из-за стола, так и не выпив даже половины чашки кофе. — В эту субботу первое знакомство.

— В субботу не могу, — твердо заявила я, вспомнив о предстоящем свидании с Ингрэмом.

— Ничего, к вечеру освободишься, — с этими словами она развернулась и направилась к двери.

Я даже не стала провожать Аурелию, поскольку была в обиде на ту, которую столько лет считала своей подругой. Ведь она выступила против меня, не встала на защиту перед родителями. Казалось, на смену злости обязательно придут слезы, но нет, пришла новая волна гнева. Хотелось все крушить вокруг и выть от тоски и безысходности. Однако вскоре мои губы расплылись в ехидной улыбке. Хотите мне свидание вслепую устроить? Хорошо! Будет вам свидание! И я к нему подготовлюсь… основательно подготовлюсь. Надеюсь, после первого же молодых людей, желающих со мной познакомиться, значительно поуменьшится. А лучше, чтобы и вовсе ни одного не осталось!

Глава 2

Через минуты две после ухода тетушки протяжно заскрипели несмазанные дверные петли. Раздражающий звук вырвал меня из терзающих сердце мыслей, заставив устремить взгляд на вошедшую в комнату Берту.

— Ты как? — взволнованно прошептала подруга, присаживаясь по другую сторону стола.

— Хотелось бы лучше, — судорожно вздохнула я и понуро опустила голову.

В душу закрались подозрения, что мой разговор с Аурелией стал достоянием ее ушей. Конечно, подслушивать неприлично, но это значительно облегчило мое положение — хоть не придется ничего пересказывать. Попросту может не хватить сил. А если и хватит, то все может закончиться нескончаемым потоком слез или же разрушающей волной только унявшейся ярости.

Соседка пыталась заглянуть мне в глаза, а я продолжала сидеть, обхватив уже подостышую чашку с кофе, которая по-прежнему была полной. В ней не уменьшилось содержимого даже на один крохотный глоток.

— Сговорились они все что ли против меня? — мой голос надломился и походил на воронье карканье.

Подруга вскочила со стула и заметалась по комнате, посылая в адрес моей родственницы гневные высказывания:

— Я была лучшего мнения о твоей тетке. Да чтоб у нее хвост вырос! И линька не заканчивалась никогда! Какое она имеет право указывать тебе, с кем встречаться?!

Мне же ничего не оставалось, кроме как наблюдать за ее мельтешением. С каждой минутой на душе становилось все хуже. Захотелось забыться, хоть на пару мгновений. Я прекрасно понимала, что напиться — не выход. Однако, казалось, что еще немного — и от безысходности ситуации в перемешку с предательством Аурелии сорвет крышу.

— Слушай, у тебя сурия есть? — мой вопрос заставил ее остановиться.

— Эми… — округлив глаза, вымолвила Берта, а затем махнула рукой и вылетела из комнаты. Впрочем, вернулась она буквально через пару минут с бутылкой этой коричневой гадости в руках. — С чаем или так?

— Так, — отозвалась я.

Подруга лишь кивнула и достала две кружки. Сперва она собиралась отмерять сурию десертной ложкой, но, немного подумав, отложила ее в сторону и налила на глаз.

Это стало началом незабываемого вечера. Выпив две порции исцеляющей душу жидкости, я начала горько рыдать, но после третьей внутри стало тепло и приятно. А главное, так легко.

— А давай нашу любимую? — предложила я подруге, улыбающейся во все тридцать два зуба. Неужели и у меня такая же глупая улыбка?

— А давай! — как-то быстро согласилась Берта, которой медведь наступил на ухо.

После этого наше «лай-лай» было слышно не только в общежитии, но и по всей округе. Как только раздались первые настойчивые стуки в дверь и сердитые выкрики прекратить это безобразие, я пожелала (явно не на трезвую голову) незваному гостю отправиться в дальнее путешествие и, желательно, заблудиться в каком-нибудь темном лесу. Вот кто меня тянул за язык? Почему было не придержать его за зубами и не внять требованиям? Вместо этого я наложила на дверь запирающие заклинания и еще громче запела.

Затем у нас начались танцы… Мы рисовались одна перед другой, заливаясь при этом хохотом. В какой-то момент, когда уже изрядно разошлись, Берта прокричала:

— Смотри, как я могу!

Она сбросила обувь и ловко запрыгнула на стол, даже не покачнувшись, и продолжила во всю глотку орать песню. Подруга кружилась и задирала поочередно то одну ногу, то другую, умудряясь при этом еще и делать взмахи юбкой.

Мне также не терпелось показать свои умения, поэтому, едва она закончила танец, на стол забралась уже я. Правда, не так грациозно, как это сделала подруга.

— Смотри, как надо! — взбрело мне в голову похвастаться.

Не знаю, насколько у меня хорошо получалось, но я отчаянно пыталась скопировать отложившиеся в памяти движения Берты. Она смеялась, хватаясь за живот, пока я вытанцовывала на небольшой деревянной поверхности, оказавшейся на удивление прочной. Но всему веселью когда-то приходит конец. В какой-то миг моя нога ступила в пустоту, и я начала падать, отчаянно пытаясь ухватиться руками за воздух. Подруга издала истошный вопль. Вместо того, чтобы броситься ловить меня, она таращилась во все глаза, приложив ладони ко рту. Я приготовилась к боли. Однако мой полет уж что-то слишком быстро закончился.

Приземлилась я, как оказалось, не на пол, а на руки нашего… узурпатора. И какая нелегкая его к нам занесла? Да еще и явно не попутным ветром. Не уж-то кто-то пожаловался на нас? Мы же вроде не сильно буянили? Или сильно? Ну, повесились немного… С кем не бывает? Особенно, когда на душе так тошно, что хочется волком выть.

Мы неотрывно смотрели друг другу в глаза, тем временем как он прижимал меня к себе. Не знаю, что Винсент увидел в моих, но в его плескалось расплавленное золото. И это не предвещало ничего хорошего. Ректор был вне себя от злости. Может, отвлекла от каких-то личных дел? Или вырвала из объятий тетушки? Мысль о том, что досадила таким образом своей родственнице, заставила меня широко улыбнуться, чем вызвала у мужчины секундное замешательство.

— Что здесь творится? — грозно спросил Винсент, как только поставил меня на пол.

Берта, осознав, что сейчас нам мало не покажется, рванула к двери, но запирающие заклинания высшего порядка не позволили ей сбежать. Она неустанно дергала за ручку, словно не осознавала, что это ничего уже не изменит. Ни ей, ни мне не избежать расправы.

Винсент одним взмахом руки снес все заклинания, и подруга выскочила в коридор, забыв даже закрыть за собой дверь. А не последовать ли мне ее примеру? Я только сделала шаг в сторону выхода, как раздался сердитый голос Винсента:

— Ты куда это собралась? А ну-ка стоять!

Пришлось подчиниться его приказу и остановиться на месте. Но поднять на него глаза так и не решилась. Как-то не привыкла я видеть Винсента в серых домашних брюках и белой майке с V-образным воротом, подчеркивающим сильные плечи, мускулистую грудь и плоский живот. Его тело, казалось, было без малейшего изъяна. Так, Эми, пить надо меньше, не мерещилось бы тебе сейчас невесть что! Это же Веня! Старый добрый Веня! Ладно, не старый и не очень-то порой добрый, но Веня!

Ректор подошел к двери и закрыл ее, а затем в комнате стало неестественно тихо. Значит, воспользовался пологом тишины. Он долго смотрел на меня, прежде чем заговорил:

— Куда запропастилась прилежная адептка, неукоснительно соблюдавшая установленные правила? — мягкий бархатистый голос заставил меня все-таки взглянуть на Винсента. — Опять взялась за старое?

— Не опять, а снова. И никак нет… Венечка, — добавила я, чуть помедлив, и глупо захихикала, однако уже через мгновение затихла, поскольку осознала насколько по-идиотски себя повела.

Интересно, а помимо издевательства ничего получше не могло прийти мне в голову?! Ох, Эми, нарываешься! Вдобавок ко нравоучительному внутреннему голосу в душе зашевелилась и совесть. Зачем я так сказала, сама не знала, ведь не хотела причинять ему боли. Раньше да, но не теперь. Ведь мы столько всего пережили вместе.

Ректор скривился, когда услышал подобное к себе обращение, но не удостоил мое высказывание ни замечанием, ни предупреждением. Что это с ним? Язык проглотил, что ли? Молодой мужчина скользил по моему лицу пристальным взглядом, словно видел впервые. Одна минута сменилась другой, однако он продолжал молчать, заставляя меня нервничать. За маской отчужденности невозможно было разобрать, о чем он думал. Благо расплавленное золото в глазах почти исчезло. В какой-то момент Винсент с тяжелым вздохом вымолвил:

— Ненадолго же твоей выдержки хватило. И так целый год тебя было не слышно и не видно. Я даже поверил, что ты исправилась. Вот и что мне теперь с тобой делать?

— Понять, простить и отпустить, — решительно заявила в ответ и ощутила, как румянец стыда заливает щеки.

Наверное, я совсем страх потеряла. Да за такое другой бы уже давно схлопотал, зная его нрав. Выдержке лорда Эванса следовало позавидовать.

— Ну уж нет! Все общежитие на уши подняла, а сейчас еще и хочешь отвертеться? — в голосе ректора прозвучало неподдельное удивление.

— Упс! — только и сказала я, оглядывая его с ног до головы. Не мог одеться что ли иначе? Мои глаза то и дело останавливались на загорелом участке кожи, не скрывавший столь соблазнительный вырез майки.

— Что значит «упс»? — растерялся на мгновение Винсент.

Может, воспользоваться его замешательством и сделать шаг назад? Глупо. От проницательных глаз ректора не укроется мое странное поведение и вызовет вопросы, на которые я не могла дать ответов, поскольку и сама не понимала, что происходит. Скорее всего, всему виной побочное действие сурии. Точно! А что еще? Однако в груди зародилось волнение. Во избежание очередного неразумного поступка следовало вести себя крайне осмотрительно, контролировать слова, слетающие с губ и надеяться, что Винсент с минуты на минуту покинет комнату.

— Так вышло, — потупила взгляд и нещадно затеребила домашнее платье пальцами, пытаясь скрыть охватившую их дрожь.

— Назначаю вам, адептка Стерн, отработку, — официальным тоном проговорил молодой мужчина.

— Как скажете, лорд Эванс, — без колебаний согласилась с ректором.

— И даже не станешь оспаривать мое решение? — спросил Винсент после затянувшегосся молчания, словно не поверил в услышанное.

— Нет, — отрицательно покачала головой, продолжая разглядывать свои ноги.

Веня, да поторопись же ты! Говори уже, сколько мне придется расставлять книги, только оставь поскорее душеньку в покое.

— Мда, — протянул мужчина, видимо, озадаченный моей покорностью. — Что ж! Насколько помню, самым действенным для тебя наказанием было мое присутствие. Да и по печеньицам твоим соскучился…

— А как же библиотека?! — изумленно воскликнула, проследив за ходом его мыслей.

— Ее я оставлю для твоей соучастницы.

— Она ни в чем не виновата! Это я ее подбила… — начала заступаться за подругу. Ох, еще и Берте перепадет из-за меня. Как же стыдно! Сдалась мне эта сурия!

— Вот завтра и расскажете, как все было, — с довольным видом промолвил Винсент.

— Может, в субботу? — ухватилась за шанс избежать свидания вслепую. А вдруг получится?

— В субботу? — темная бровь ректора изогнулась, образовав красивую дугу. — А что за событие предвидится в субботу? И почему ты так усердно пытаешься его избежать? — Винсент сразу раскусил меня. Он ожидал ответа, но я упорно молчала. Не рассказывать же ему о том, что родная тетка подыскивает мне кавалеров?! А такая хорошая отмазка могла получиться… — Раз так, значит, все-таки завтра, — решительно заявил ректор. Я издала огорченный возглас, чем вновь озадачила мужчину. — К семи вечера будь готова.

— К чему? — растерянно посмотрела на Винсента.

Когда мы в последний раз стояли так близко друг к другу? Мой взгляд блуждал по его красивым чертам лица, подмечая малейшие изменения. Добавилось пару морщинок вокруг глаз, а среди иссиня-черных волос на висках отчетливо виднелось несколько серебристых. Возраст начинал накладывать на мужчину свой отпечаток.

— К наказанию, — Винсент уклонился от прямого ответа, отчего-то не пожелал дать четких объяснений. — А подруге твоей — одно дежурство в библиотеке. Так уж и быть, впервые назначаю ей… Сама передашь? — устремил он на меня вопросительный взгляд, и я слегка кивнула. — Надеюсь, мне не придется сегодня больше вас утихомиривать? — ректор снова придал себе грозный вид, и я отрицательно замотала головой. — Спокойной ночи, Эми!

— Спокойной ночи, лорд Эванс, — пробурчала в ответ, следя за каждым его движением.

Он подошел к столу, забрал бутылку, ставшую виновницей устроенного нами беспредела, и исчез через пространственный портал. Впрочем, как и появился. С моих губ тут же слетел вздох облегчения. Я наконец-то могла расслабиться.

— Первый учебный день, а я уже успела отличиться. Не далеко ушла от Говарда… — вспомнился мне внезапно бывший жених. Интересно, так в чем все-таки заключается наказание? Ждать осталось недолго, всего-то до завтрашнего вечера, но нещадно поедающее меня любопытство обещало оставить от тела лишь кости.

Я набралась храбрости и направилась к подруге, чтобы сообщить о наказании. Стоило поднести руку к двери, как она широко распахнулась. Скорее всего, Берта постоянно прислушивалась к звукам за стеной, с нетерпением ожидала моего появления, вернее, вынесенного нам обеим вердикта. Я спешно переступила через порог и двинулась вглубь комнаты.

— Сильно кричал? Хоть не отчислил? — обеспокоенно спросила заметно побледневшая подруга. Поди, перенервничала бедняжка, сидя одна в неизвестности, тем временем как меня отчитывали по полной за собственную глупость. На оба ее вопроса я отрицательно покачала головой. — Фух, пронесло, — она облегченно выдохнула, и на ее лице снова появилась довольная улыбка.

— Не совсем. Нам обеим назначена отработка, — виновато глянула я на подругу и в который раз за вечер понуро опустила голову. На душе скребли кошки.

В серых глазах Берты вновь поселилась тревога. Она облизнула вмиг пересохшие от волнения губы и еле слышно прошептала:

— Какое?

Казалось, подруга даже задержала дыхание в ожидании вердикта, поскольку ее грудь перестала вздыматься.

— На твою долю выпала библиотека.

— Сколько? — спросила она, едва облегченно выдохнула, однако голос от напряжения все же дрогнул.

— Чего? — недоуменно уставилась я на соседку. Мы словно на разных языках разговаривали.

— Сколько продлится наказание? Месяц-два?

— Один день, — поспешила ее успокоить, и Берта тут же прыснула со смеху.

— Один день? Да ты шутишь! — от заливистого хохота у нее даже слезы на глазах проступили, которые она начала вытирать тыльной стороной ладони.

— Что тебя так развеселило? — странное поведение соседки весьма озадачило меня. Не сурия ли тому виной?

— Да так, ничего, — отмахнулась подруга, пытаясь успокоиться. — Ну, а тебе какое? — сложилось впечатление, что этот вопрос прозвучал с издевкой.

— Не знаю. Не поняла толком. То печенье упомянул, то про свое присутствие, — пробубнила я себе под нос, однако она прекрасно все расслышала.

Берта задумчиво склонила голову набок и прищурила правый глаз. Выражение ее лица мне сильно не понравилось. Казалось, подруге в голову закралась безумная мысль. И лучше бы она оставила ее при себе, а не решилась поделиться со мной.

— Знаешь, Эми, говорила это два года назад, повторюсь и еще раз: наш узурпатор явно неровно к тебе дышит.

— Кто? Веня?! — мои глаза расширились от удивления, которое вскоре сменилось возмущением. Дыхание настолько сбилось, что я хватала ртом воздух, не в силах сделать полноценный вдох. — Что… что ты такое говоришь? Бред какой-то! Веня на меня запал. Смех, да и только!

— Хотелось бы услышать твои объяснения, — она скрестила руки на груди и испытующе на меня посмотрела. На губах же застыла ехидная ухмылка. — Почему он вынес нам такое наказание? Правда, это сложно даже наказанием назвать. Так, для отцепки, чтобы адепты лишний раз не судачили. А они будут… После такого мало кому удавалось выйти сухим из воды.

— Возможно, благодарность за спасение жизни. Или же из-за родства с Аурелией, — я хваталась за любую идею, которая могла оправдать Винсента.

— Угу. Вот только поблажки он стал давать тебе еще до покушения и знакомства с твоей тетушкой. И как-то родственные связи с Говардом не мешали ему наказывать своего братца по полной программе.

— Если бы все было, как ты говоришь, то ректор уже давно бы что-то предпринял. Хоть как-то намекнул бы на свои чувства. Он не из тех, кто будет стоять в сторонке и с грустью наблюдать за происходящим.

— Ты права, лорд Эванс очень коварен. Его уму и выдержке стоит просто позавидовать. Своими манерами и действиями он зачастую напоминает хищника. А хищники любят выжидать. И, кажется, он дождался… — произнесла она загадочным тоном.

— Чего?

— Момента, когда соперник сам устранится.

— Не говори ерунды! — все-таки вспылила я, едва поняла, на что она намекала. — Ты и сама прекрасно слышала, что Винсент собирается познакомить Аурелию со своими родителями. Следовательно, он все же решил на ней жениться. Так что твои доводы беспочвенны.

— А что ему мешало это сделать целый год? Почему именно теперь? — она потирала указательным пальцем подбородок, словно искала ответ на свой же вопрос.

— Да откуда мне знать, какие у них отношения? Может, созрел наконец-то, забыл ту змею подколодную, — произнести имя бывшей невесты Винсента у меня не повернулся язык. От одного воспоминания о ней и ее любовнике моя кожа становилась гусиной.

— Кстати, а эти сережки, тоже ерунда? — казалось, Берта настолько ушла в свои размышления, что не расслышала меня. Стоило ей напомнить о любимом украшении, как я тут же ухватилась обеими руками за уши, проверяя, на месте ли подарок Винсента. Он по-прежнему был мне дорог. — Кому еще ректор сделал такой «пустяковый» презент?

— Не знаю и знать не хочу! А по поводу Вени ты неправа! Сама себе там что-то надумала, поверила, а теперь еще и меня пытаешься убедить в этом, — в моем голосе прозвучали раздраженные нотки. Между нами назревала ссора. И уже в который раз именно ректор становился ее причиной.

— Эми, да открой же ты глаза! Тут и так все ясно, как дважды два — четыре, — она сделала шаг ко мне, словно пыталась надавить, заставить принять ее слова за истину.

Я возвела глаза к потолку, сжала кулаки до побелевших костяшек и несколько раз шумно выдохнула. Постепенно злость немного улеглась. На смену ей пришла обида.

— Похоже, тебя бесполезно переубеждать, — негромко произнесла я, устав от нашей перепалки.

— Ты права. Не стоит и пытаться. Я все равно останусь при своем мнении, — недовольно фыркнула Берта.

— Ну и ладно, — казалось, подобный ответ положит конец этой выводящей из себя беседы. Но не тут-то было.

— Тебя, надеюсь, к нему не тянет? — в ее глазах вновь поселилась тревога.

— Не находишь, что в своих фантазиях ты перешла уже все дозволенные границы? — я не скрывала охватившего меня гнева. Никогда не думала, что ей может прийти такое в голову!

— Как-то слишком рьяно ты защищаешься, не находишь ли? — с вызовом спросила соседка, нисколько не ощущая вины за сказанное.

— Да ну тебя, — я поняла, что смысла в дальнейших препирательствах никакого нет, и быстрым шагом направилась к себе, даже не пожелав Берте спокойной ночи. К утру я, конечно же, остыну, но теперь напоминала раскаленный докрасна чайник. Только что пар не шел из ушей.

А в собственной комнате меня ждал сюрприз.

— Ингрэм! — удивленно воскликнула я и бросилась ему на шею.

Однако мой черноглазый некромант не выразил никакой радости от встречи. Его объятия показались мне каким-то холодными, не такими крепкими, как ранее. И это после стольких дней разлуки! Я слегка отстранилась и в недоумении взглянула на Ингрэма. Красивые черты лица заострились. Желваки ходили на скулах ходуном.

— Что-то случилось? — с толикой настороженности спросила я и поежилась от его пронзительного взгляда.

— Это я у тебя хотел спросить, Эми, — резким тоном произнес он и сжал губы в тонкую линию.

— О чем ты? — я растерялась. Не день, а сплошное сумасшествие.

— Не успел я толком покинуть стены академии, как он взялся за старое! — в гневе выпалил милый. Я сразу же поняла, о ком он.

— Ингрэм… — ласково произнесла я, желая успокоить его. В нем взыграла ревность.

— Что он здесь забыл? — перебил меня черноглазый некромант, испепеляя взглядом. Лгать ему я однозначно не собиралась.

— Я… Это моя вина, — мой голос прозвучал нерешительно. Ингрэм испытующе на меня смотрел, ожидая продолжения. Я не стала медлить: — Мы с Бертой немного пошумели. Лорд Эванс приходил успокаивать нас.

— Эми… — от его укоризненного тона я почувствовала себя еще хуже.

— Ничего не говори. И так знаю, что поступила безрассудно, — даже я с трудом различила свой шепот.

— На то были причины? — уже мягче поинтересовался Ингрэм.

— Да, — без промедления отозвалась я, заглядывая ему в глаза. Мне хотелось увидеть в них нежность, с которой он так часто на меня смотрел.

— Поделишься? — он вновь сомкнул руки за моей спиной, и я начала рассказывать о всех проблемах, выпавших за последние дни на мою долю. Ингрэм с каждой минутой мрачнел все больше. — Что мне делать? — с моих губ слетел рваный выдох.

Молчание, повисшее между нами, затягивалось. Зачем он меня томил? Я ведь сгорала от нетерпения услышать его ответ.

— Разве у тебя есть теперь выбор? — приунывшим голосом наконец-то вымолвил некромант.

— Есть! — я слегка отстранилась от него. — Давай поженимся! — выпалила на одном дыхании, чувствуя, как стыдливый румянец заливает щеки.

До чего я докатилась?! Сама напрашиваюсь у парня взять меня в жены. Даже в худшем кошмаре вряд ли приснится подобное.

Темные брови Ингрэма медленно поползли вверх от удивления, а рот слегка приоткрылся. Ему понадобилось пару минут, чтобы поверить в услышанное и подобрать нужные слова для мягкого отказа:

— Эми, ты же знаешь, что еще не время для такого ответственного шага.

— Но почему, Ингрэм? — озадаченно посмотрела на милого. — Разве ты меня не любишь?

— Ну что за глупости?! Конечно люблю. Просто я пока не в состоянии прокормить нас, а ходить с протянутой рукой к отцу я не собираюсь.

— Они есть у меня! — мои разработки приносили неплохой доход. — На первое время хватит.

— Я ни за что не возьму их у тебя! — на его правом виске запульсировала от злости вена, а на скулах заиграли желваки. — Это просто унизительно! Я не альфонс и не стану сидеть на шее у собственной жены. Как тебе, вообще, взбрело в голову предложить мне такое?

Эта тема была для него очень болезненной, однако на кону стояло наше счастливое будущее. И в некоторых случаях, подобно нашему, следовало наступить на свою гордость.

— То есть ты сейчас как ни в чем ни бывало заявляешь, что ничего страшного не произойдет, если я схожу на свидания с какими-то незнакомыми мужиками, которых выберет на свой вкус моя тетка?

— Три встречи я как-нибудь переживу, — его реакция меня ошеломила. Другой бы уже давно разнес всю комнату, а не говорил это, просто сжав челюсти.

— А я? — еле слышно спросила у него, но ответа не последовало. — Знаю, ты хочешь встать сперва на ноги и не зависеть больше от своего отца. Но, Ингрэм, иногда нужно поступиться принципами. В данном случае ради нас, — проговорила вкрадчивым голосом, пытаясь достучаться до него. Но услышит ли он меня?

— Не уподобляйся пустоголовым девицам и не закатывай сцен! — достаточно резко проговорил Ингрэм.

Я смотрела на него во все глаза, не смея произнести ни слова. Что это с ним? Чем я его так разозлила?

— Прости меня! Конечно же, ты не такая, — он стремительно сократил разделяющее нас расстояние и заключил меня в крепкие объятия, однако я пребывала в таком шоке, что даже не пошевелилась. — Эми, пойми, мне нужно многого достичь в жизни. Твое имя уже на слуху, а мое связывают лишь с отцом. Ты же не хочешь, чтобы я остался в вашей тени? — Ингрэм успокаивающе поглаживал мою щеку костяшками пальцев. Я отрицательно покачала головой. — Ну так вот. Какая сейчас женитьба? Ведь после нее непременно появятся дети… Тебе придется оставить учебу, я же не смогу уделять вам должного внимания. И тогда у нас начнутся проблемы. В итоге, наша любовь может перерасти в ненависть. Разве ты этого хочешь?

— Мы можем повременить с ними, — еле слышно прошептала я. — Хватает нынче зелий, — мои щеки запылали от смущения. Подобное мне даже с Бертой было стыдно обсуждать, а с ним так и подавно.

— Нет, Эми! — решительно заявил Ингрэм. — Давай отложим эту тему как минимум на год? Хорошо?

— Но почему? — я не намеревалась сдаваться. Хотелось понять причину его нежелания жениться на мне.

— Во-первых, твои родители не дадут сейчас согласия на брак. Во-вторых, у меня большие планы на ближайшее время, — без утайки ответил Ингрэм, так сильно походивший в данный момент на своего отца — великого архимага. Однако сейчас я предпочла бы сладкую ложь.

«И я в них, похоже, не вхожу, — пришла я к печальному выводу. — Ну ничего, милый, планы планами, а счастье свое упускать я не собираюсь!»

— Думаю, мне следует уйти. Хватит с тебя и одного наказания. Ты ведь его получила? — с тяжелым вздохом полюбопытствовал мой брюнет. Я слегка кивнула, мысленно подбирая слова, чтобы смягчить его злость, которая должна была последовать после вопроса об отработке, но ничего подобного не произошло. — Тогда ложись спать. Время уже позднее. И тебе, и мне следует хорошенько выспаться. Вот увидишь, Эми, мы переживем эти трудности и непременно будем счастливы вместе, — прошептал он на ухо, слегка покачивая меня из стороны в сторону.

— Когда тебя ждать в следующий раз? — только и вымолвила я, всячески стараясь скрыть разочарование.

— В воскресенье, — ответил Ингрэм после недолгих размышлений.

— Хорошо, — я натянуто улыбнулась, надеясь, что голос прозвучал достаточно ровно и не выдал истинного состояния.

— Спокойной ночи, Эми, — прошептал он прямо в губы, а затем едва ощутимо прикоснулся к ним и с нежностью посмотрел на меня.

Я расстроилась еще больше, поскольку подумала, что уже через мгновение останусь одна. Однако Ингрэм вновь склонился и поцеловал, на этот раз уже не столь целомудренно. Едва мои ладони легли ему на шею, как он отпрянул и заправил мне за ухо выбившуюся прядь волос. В черных глазах полыхал огонь страсти. Значит, все должно пройти как по маслу. Хоть тут проблем не возникнет.

— Спокойной ночи, — еле слышно прошептала я, едва брюнет убрал руку. Он еще на мгновение задержался на моем лице взглядом, а затем все же исчез.

Стоило ему уйти, как по моим щекам одна за другой начали скатываться слезинки. Давно между нами не было подобных размолвок. Наш разговор лишь подтвердил, что мой поступок вызовет у него недовольство, если не взрыв ярости, но я не могла позволить расстоянию и времени разлучить нас. Вытерев со щек мокрые дорожки, подошла к распахнутому настеж окну и вдохнула свежий воздух.

“Ничего, позлится немного и успокоится”, - пронеслась в голове мысль после получасовых размышлений. Но не это должно было меня сейчас заботить, а предстоящее свидание вслепую, которое состоится уже в эту субботу, и к нему следовало хорошенько подготовиться. Оставалось лишь надеяться, что все пройдет по плану и оно не затянется. Вот только за отваживанием кавалера меня непременно ожидало очередное наказание. Как-то не верилось, что Веня закроет на это глаза, если таким образом отреагировал на сегодняшнее веселье. Что ж, все грядущие муки стоили того, чтобы в конечном итоге стать счастливой.

Я быстро приняла душ и отправилась спать. Хоть кровать была мне уже как родная, сон не хотел забирать в свои объятия. Я скучала без Обжорки, который ни разу не появился за последние три месяца. Скорее всего, Ингрэм запретил ему подобные вылазки. Слезы вновь начали наворачиваться на глаза. Я перевернулась на другой бок, смежила веки и в попытке поскорее уснуть представила белых пушистых овечек. Это вычислительное упражнение подействовало усыпляюще. На меня накатила дрема, когда я почувствовала легкое поглаживание по щеке. Такая ласка вызвала у меня улыбку. Хотелось перехватить широкую ладонь и прижать к себе, чтобы больше не отпускать ее, но сил на это уже не хватило. Я не сомневалась в том, что это был Ингрэм. Видимо, он все-таки осознал вину и вернулся.

Утро добрым мне не показалось. Мало того что не выспалась и голова раскалывалась на части с похмелья, так еще и воспоминания о событиях прошлого вечера ворвались в память подобно штормовому ветру. С пересохших губ слетел глухой стон, и я от стыда закрыла ладонями лицо. Теперь пересудов точно не избежать. Желание идти на занятия отсутствовало напрочь. Однако спрятаться под одеялом и не пойти в академию — не решение проблемы, а создание новой, но ведь их и так имелось уже в достатке. Еще минут десять понежившись в постели, все же поднялась и направилась прямиком в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок. Но попытки не увенчались большим успехом.

Берта выглядела не намного лучше меня. Стоило ей переступить порог моей комнаты, как она тут же скривилась, а затем и вовсе помахала рукой перед носом.

— До чего же стойкий у него парфюм, даже за ночь не выветрился, — подруга недовольно фыркнула.

— У кого? — я не сразу сообразила, кого она имела в виду.

— У главгада, — последовал короткий ответ. Она смотрела на меня, впившись задумчивым взглядом, однако на этот раз оставила все мысли при себе.

— Я ничего не чувствую, — недоуменно пожала плечами и сделала несколько глубоких вдохов, но так и не ощутила столь знакомого аромата.

— Привыкла, поди, — с этими словами она покинула комнату, и я последовала за ней.

Ее тонкий слух и нюх всегда вызывали у меня восхищение, а порой и зависть, ведь эти способности несомненно пригодились бы мне при создании новых зелий. Но каждому в этой жизни дается какая-то своя особенность. И мне не следовало на нее сетовать.

— Как вчера погуляла? — во всеуслышание, да еще и с издевкой полюбопытствовала моя соседка по парте Хелен, едва я появилась в аудитории. Значит, слух о пирушке, устроенной накануне вечером мной и Бертой, разлетелся уже по всей академии. Теперь понятно, что вызвало смешки и косые взгляды в нашу сторону в столовой за завтраком, который так и не смогла осилить.

— Замечательно! — без колебаний отозвалась я, заправив выбившуюся прядь волос за ухо. — Завидуй молча! — мне в карман за словом лезть не нужно было.

К сожалению, с новой группой я толком так и не сдружилась. Девушки до сих пор смотрели на меня, не скрывая презрения и зависти.

— Было бы чему! Еще пару таких выступлений, и вылетишь отсюда, как миленькая, — злорадно рассмеялась другая светловолосая адептка, скрестив руки на груди.

— Посмотрим, кто быстрее, — усмехнулась в ответ, намекая на ее неуспеваемость, и с гордо поднятой головой направилась к своей парте.

И как с этими змеями отучиться еще четыре года? С некромантами и то намного проще. Все вечно на своей волне, а эти только и норовили, как бы укусить побольнее, да яду побольше влить в рану.

Буквально через несколько минут после перепалки раздался звук множества труб, возвестивший о начале лекции по смертельным заклинаниям. Вошедший в аудиторию преподаватель заставил в одно мгновение всех утихомириться. Я всячески старалась сосредоточиться на новом материале, однако мыслями то и дело уносилась ко вчерашнему разговору, состоявшемуся между мной и Ингрэмом. Вновь и вновь прокручивала его в памяти.

“Неужели мои успехи так сильно задевают его самолюбие? Он завидует мне? А что, если Винсент и правда выгонит меня из академии уже в эту субботу?” Я тряхнула головой, отгоняя прочь мрачные мысли.

В обед я и моя подруга снова оказались в центре внимания.

— Берта, прости меня, — в который уже раз попросила у нее прощение.

— Да ладно тебе грызть себя! Я, между прочим, уже давно так не веселилась. И ни капельки ни о чем не жалею, — искренне вымолвила подруга, уплетая за обе щеки жареный картофель и аппетитную куриную ножку. Сложилось впечатление, что она на самом деле не в обиде на меня. И только я расслабилась, как в столовую вошел наш узурпатор.

Верхняя пуговичка, расстегнутая на его белоснежной рубашке, открывала небольшой загорелый участок кожи, к которому непроизвольно потянулся взгляд. Без понятия, что со мной произошло, но я не могла отвести от него глаз, словно загадочное воздействие сурии так и не сошло на нет. Винсент же с привычной маской отчужденности одарил меня беглым взглядом, чтобы едва заметно кивнуть в знак приветствия, устроился за любимым столиком и уставился в окно, будто никого и вовсе не желал видеть. От меня не укрылось, как он сжал губы в тонкую линию, а на лбу залегли вертикальные складки. Его определенно что-то тревожило.

— Эми, что с тобой?! — спросила Берта, заметно нахмурившись. Она перестала жевать и завертела головой по сторонам, пытаясь понять, что вызвало мой интерес. — Нет, только не это… — потрясенно произнесла подруга.

— А? Что? — спохватилась я и тут же уставилась в тарелку. — Ты мне что-то говорила?

Под ее осуждающим взглядом мои щеки мгновенно зарделись.

— Не поддавайся его очарованию, — недовольно прошипела она.

— Опять взялась за старое? — возмутилась ее намеком. Мне казалось, мы вчера все выяснили. Видимо, нет.

— Будто я слепая, — фыркнула она в ответ. — Чует мое сердечко: не к добру это все! Эх, как бы не разразилась буря! Ни Ингрэм, ни Аурелия не простят тебе подобного увлечения.

— Берта! — вспылила я. Вот обязательно было сейчас это все выговаривать, когда вокруг столько ее сородичей? Или она нарочно, желая пристыдить?

— Он, конечно, красивый мужчина, — продолжила подруга, гоняя вилкой брусочки картофеля, словно не расслышала моего грозного тона.

— Мне уйти? — процедила сквозь зубы, с трудом сдерживая рвущуюся наружу злость.

— Нет, — решительно ответила Берта, но в ее глазах я так и не заметила раскаяния.

— Тогда предлагаю немедленно закрыть эту тему, — посоветовала ей, сделав глоток яблочного сока. Она молча кивнула, и мы обе сделали вид, что этого разговора и вовсе не было.

Глава 3

Я не единожды порывалась заглянуть после занятий к ректору, чтобы в подробностях расспросить его о предстоящем наказании, но каждый раз останавливала себя на полпути к заветной двери. Прослонявшись без дела около часа по опустевшим коридорам, направилась в общежитие, поскольку мое предложение о помощи, прозвучавшее от чистого сердца, Берта отклонила. Она сослалась на Винсента, который мог, с ее слов, в любую минуту заявиться в библиотеку и проверить, как идет отработка.

А в собственной комнате мне и вовсе стало не по себе. Дергалась от каждого шороха, словно запуганный зверек, не могла усидеть на одном месте и минуты. То вскакивала со стула и принималась мерить свою временную обитель широкими шагами, то снова опускалась на прежнее место и делала никчемные попытки сосредоточиться на домашнем задании.

Мучительным стало не столько само ожидание, сколько неизвестность. Она терзала душу, не давала покоя. Я вновь и вновь возвращалась мыслями к наказанию, которое придумал для меня Винсент. В памяти все время всплывали печеньки. Может, мне следовало их приготовить к его приходу? Вряд ли… Тогда глава академии не стал бы упоминать о своем присутствии. Вот только каким он боком к отработке?

К семи часам вечера, когда нервы уже были на пределе и единственное, о чем неустанно мечтала — чтобы этот день наконец-то закончился, в дверь раздался непродолжительный стук. Я вскочила со стула, решив, что вернулась Берта, однако на пороге собственной персоной стоял ректор. Он был все в том же темно-сером костюме, в котором я видела его сегодня днем. Видимо, до дома глава академии так еще и не добрался.

— Добрый вечер, адептка Стерн, — прозвучал бархатистый голос Винсента, едва мужчина переступил порог моей комнаты, и я закрыла за ним дверь. Ректор смерил меня с ног до головы пристальным взглядом, от которого тут же бросило в жар.

— Добрый вечер, лорд Эванс, — к счастью, слова мне дались легко.

— Пойдемте, — абсолютно безэмоционально произнес глава академии.

— Куда? — озадаченно на него посмотрела, желая поскорее услышать место дальнейшей дислокации.

— Ко мне домой, — на его лице не дрогнул ни один мускул.

— Зачем? — мой голос предательски дрогнул, а сердце забилось в бешеном ритме. Нет, только не это! Оставаться с ним наедине категорически нельзя. По крайней мере до тех пор, пока не сойдет на нет загадочное притяжение.

— Отбывать наказание, — ректор немного помедлил с ответом. Скорее всего, от него не укрылось мое странное поведение.

— Каким образом? — я нервно сглотнула и со всей силы вцепилась в дверную ручку, будто она меня могла спасти от неизбежного.

— На месте и узнаете обо всем, — глава академии всего одним широким шагом преодолел разделяющее нас расстояние. Я и глазом моргнуть не успела, как оказалась в его немаленькой гостиной.

Он тут же разжал пальцы, которые все еще были сомкнуты на моем запястье, и отошел на приличное расстояние.

— Лорд Эванс, это весьма похоже на похищение! — ляпнула первое, что пришло на ум, мгновенно пожалев о сказанном.

— Неужели? — темная бровь ректора немного приподнялась, а губы изогнулись в легкой усмешке. Судя по реакции Винсента, мои слова не задели его, а наоборот, рассмешили.

— В самом деле, — пробурчала в ответ и отвела в сторону взгляд, испытывая неловкость.

— Кухня в твоем полном распоряжении, — проговорил он после затянувшегося молчания и указал на дверь, словно я не знала, где она находилась. Сам же развернулся, намереваясь куда-то уйти.

— Что я там забыла? — возмущенно воскликнула, хотя сама уже обо всем догадалась. — По-вашему, место женщины только на кухне?

— Заметь, Эмилия, это твои слова. У меня и в мыслях ничего подобного не было, — на какое-то время Винсент растерялся под моим напором. Я же довольно потирала ручки. Будешь знать, Веня, в следующий раз, чем чревато использование моего труда в корыстных целях! Еще не один седой волос появится на твоей голове благодаря мне. — Приготовишь печенье, мы посидим в гостиной, попьем чаю, и на этом твоя отработка закончится. Думаю, впредь у тебя не возникнет желания устраивать в общежитии подобное веселье. Не так ли?

— А если придет моя тетя? — ехидным голоском поинтересовалась у него, надеясь, что он раздумает и перенесет меня обратно.

— Не придет, — с полной уверенностью заявил ректор. — Да и воспитание нерадивых адепток — мои заботы. Хочешь остаться у меня на ночь? — этот внезапный вопрос, произнесенным с легкой хрипотцой, моментально стер улыбку с моего лица, зато она появилась на его. Похоже, мужчина раскусил мои намерения доконать его и решил отыграться.

— Размечтались, лорд Эванс! — возмущенно фыркнула я, задрав подбородок. Таким образом надеялась спрятать смущение, поскольку от его двусмысленного намека меня бросило в жар.

«Ну и наглец! Еще чего! На ночь у него останусь! И как такое могло ему на ум взбрести?» — ругалась я в сердцах.

— Тогда советую тебе поторопиться. До ее наступления осталось не так уж и много времени, — с усмешкой вымолвил глава академии и, не говоря больше ни слова, поднялся на второй этаж.

Я сжала руки в кулаки до побелевших костяшек и смотрела вслед Винсенту до тех пор, пока он не скрылся из виду, а затем, гордо расправив плечи, словно шла не на отработку, а невесть куда, направилась в кухню.

Вот чего мне стоит испечь ему печенье? Вся работа займет не больше часа, однако внутри поднялась волна негодования. Может, подсыпать соли вместо сахара? Нет, не выход. Мне же самой потом придется есть его. Вдруг заставит еще одну порцию делать? Так точно до утра можно засидеться у него. Ладно, на скорую руку сляпаю чего-нибудь и покину дом, забыв навсегда об этом случае.

К сожалению, одну мужчина меня не оставил. Не успела я достать большую миску, как в помещении появился ректор, уже успевший сменить стильный костюм на домашние брюки и черную майку. Казалось, вместе с исчезновением строгой одежды изменился и он сам. Стал, что ли, более расслабленным. Он уселся рядом со столом на высокий табурет, оперся спиной о стену и начал пристально наблюдать за моими действиями, подсказывая, где у него что расположено. Правда, и сам часто поднимался, чтобы подать мне то изюм, то соду. Хоть кухня и была просторной, сложилось впечатление, что пространство сузилось до немыслимых размеров, поскольку мы не могли разминуться в ней без столкновений.

Царившее изначально в помещении напряжение постепенно исчезло, сменившись более дружеской обстановкой. Самым забавным показалось то, что Винсент, словно мальчишка, таскал у меня из-под рук цукаты. За это ужасно хотелось отругать его. И каждый раз, стоило повернуться к нему и открыть рот, чтобы возмутиться его поведением, мысленно останавливала себя, напоминая, кем он является. А ректор с озорной улыбкой тянулся за очередной горсткой сладостей.

Закончив возиться с тестом, вздохнула с облегчением, ведь впереди маячила свобода. Дело осталось за малым — всего-то дождаться готовности печенья.

— Ты всегда такая забавная, когда занимаешься выпечкой? — полушепот главы академии заставил меня вздрогнуть.

Он неторопливо поднялся с табурета, подошел ко мне и провел костяшками пальцев по левой щеке, на которой, скорее всего, остался след от муки. Эти касания были мимолетными, едва ощутимыми, но от них по телу пробежала дрожь. Я застыла, пораженная собственной реакцией. Встрепенувшись, собиралась метнуться к раковине, однако встретилась с загадочным взглядом Винсента. Неужели заметил?

Мы неотрывно смотрели друг на друга, словно завороженные, а затем какая-то неведомая сила стала сближать наши лица. Сердце принялось отбивать ритм мелодии, знакомой только ему одному, и это безумно пугало.

Я опомнилась в тот момент, когда до губ Винсента оставались считанные сантиметры, а наше участившееся дыхание уже смешалось. Следовало немедленно что-то предпринять. Недолго думая, провела испачканным в муке указательным пальцем ему по носу. Золотисто-карие глаза ректора мгновенно расширились от изумления. Мужчина явно не ожидал от меня подобного подвоха. Я ощутила, как мои губы медленно расплывались в довольной усмешке. Белая полоса, которая тянулась от переносицы до самого кончика носа, все-таки заставила меня заливисто рассмеяться, ведь ректор выглядел так забавно.

— Даже так? — в бархатном голосе послышались коварные нотки.

Я не успела унести ноги от расправы, как ректор опустил руку в бумажный пакет с мукой и вывел пальцами на моей правой щеке какой-то замысловатый рисунок. При этом в глазах Винсента плясали задорные огоньки.

— Ах… — я едва не задохнулась от возмущения. Ну все, Веня, сейчас я тебе устрою! Однако планам не суждено было сбыться. Ректор перехватил мое запястье и развернул на все сто восемьдесят градусов, даже не позволив мне приблизиться к муке. Я оказалась прижатой спиной к его мускулистой груди. — Отпустите! — тут же потребовала я и тщетно попыталась вырваться.

— Только если пообещаешь, что не будешь мстить, — он понизил голос до завораживающего шепота, заставил меня затаить дыхание и прислушаться к нему. Его губы почти касались моей ушной раковины, а выдыхаемый воздух щекотал ее, вызывая мурашки во всем теле, сбивая с толку. Хотелось откинуть голову назад, положить ему на плечо, ощутить теплые губы на шее…

Я забилась в крепких мужских руках, хотя сама толком не понимала, чего хочу больше: остаться в этих сладостных объятиях или все же вырваться. Ректор не стал меня удерживать и выпустил, но в силу своего характера тут же попыталась добраться к этому ненавистному пакету. Это было моей роковой ошибкой. Он в очередной раз перехватил руки и развел их в стороны, не позволяя мне дотронуться до него. Ему не составляло труда удерживать меня на расстоянии от себя. Вскоре я все же выдохлась и сдалась, в мольбе посмотрев в золотисто-карие глаза, которые стремительно начали темнеть. Я не была провидицей, но и так понимала, что сейчас произойдет.

«Эми, нет!» — закричал внутренний голос, однако я решила заглушить его, позабыть о здравом смысле и поддаться мгновению. Винсент, видимо, увидел это в моем взгляде и не стал терять времени даром. Он склонился надо мной, и наши губы все же соприкоснулись.

Это был легкий, едва ощутимый поцелуй, но с привкусом цедры апельсина. Ректор быстро отстранился, буквально на мгновение, чтобы заглянуть в глаза. Заметив мой ничем не завуалированный интерес, побуждающий продолжить, снова припал к губам на этот раз в более решительном и требовательном поцелуе. Сильные руки оставили мои запястья в покое и легли на лопатки, чтобы покрепче прижать к мускулистому телу. Они скользили по спине, сдавливали меня в объятиях, дарили блаженство, заставляя напрочь позабыть обо всем. Мои пальцы сами потянулись к иссиня-черным волосам и зарылись в них, притягивая к себе его еще ближе.

В какой-то момент Винсент подался вперед, заставив меня сделать шаг назад. Затем еще и еще, пока не уперлась спиной в стену. Я отвечала на поцелуй со всей страстью, а моя совесть тем временем предательски молчала. Ничего не имело значения, кроме его рук, мужественного тела и настойчивых губ. Кровь превратилась в раскаленную магму, обжигала вены, заставляла сердце биться с неистовой скоростью. Весь жар собирался внизу живота. И желание погасить его стало нестерпимым.

Не знаю, чем бы все это закончилось, если бы не сработал таймер, оповестивший о готовности печенья. Он-то и отрезвил нас обоих. Винсент резко отстранился и что-то прошептал. Я же хватала ртом воздух и смотрела на него с ужасом. Казалось, мужчина был поражен случившимся не меньше меня. Оттолкнув ректора, на ватных ногах подошла к плите, достала выпечку и выбежала из кухни. Запоздалое чувство вины и стыда все же накрыло с головой. Мне захотелось немедленно скрыться подальше от него, от себя… И в качестве убежища я выбрала ванную комнату. Благо знала, где она находится.

Как только я до нее добралась, закрыла за собой дверь, прислонилась к ней спиной и замерла в таком положении. Сердце колотилось, как сумасшедшее, а руки тряслись, словно мне было далеко за семьдесят. Совладав немного с эмоциями, подошла к раковине и включила холодную воду.

«Что я творю? Ладно он!.. А где мои мозги? Совсем что ли расплавились в его объятиях? Или их ветром выдуло? Берта же предупреждала, чтобы держалась от него подальше. Как мне после всего этого посмотреть Ингрэму в глаза? А тетке?» — занялась я самобичеванием.

Несомненно, многие представительницы прекрасного пола мечтали очутиться на моем месте, ведь ректор очень красивый мужчина: ухожен, всегда одет с иголочки, обладал умопомрачительной фигурой и природным магнетизмом. А его поцелуи и вовсе заставляли позабыть о морали, прививаемой родителями с самого детства, и желать большего. Однако я не они. К тому же у меня имелся любимый и голова на плечах. Или уже нет?

Почему меня вдруг начало столь беспощадно к нему тянуть? Это все сурия! Точно она! Надо спросить у Берты, из чего была сделана настойка, проанализировать состав и приготовить на его основе любовное зелье.

“Так, Эми, соберись! Пора отсюда выбираться, иначе он скоро придет проверить, все ли у меня в порядке”, - пронеслась в голове мысль.

Стоило вспомнить о ректоре, как пальцы непроизвольно вцепились в раковину, а дыхание заметно участилось. Я с трудом сдержалась, чтобы не взвыть в голос от собственной глупости. Как можно было настолько безрассудно себя повести? О чем я вообще думала? Однако сколько бы не занималась теперь самоосуждением, время вспять не повернуть. Что сделано, то сделано. Будет уроком на будущее. Сейчас же следовало попросту успокоиться и постараться выбросить случившееся из головы либо похоронить глубоко в сознании. Мне ничего не оставалось, кроме как притвориться, что между нами ничего и не было.

Я несколько раз ополоснула лицо холодной водой, желая сбить румянец с пылающих щек, выключила кран и решила осмотреться. Ничего в этой комнате не намекало на то, что Аурелия остается у него с ночевкой. Здесь стояла только одна зубная щетка, бритва, разные жидкие мыла и его парфюм. Рука сама потянулась к стеклянной бутылочке и сняла притертую пробку. Я закрыла глаза и шумно втянула в себя аромат. На миг показалось, что морской бриз долетел до меня из далеких берегов и окутал нежным шлейфом свежего воздуха, пропитанного солью. Я даже вздрогнула от прохлады, в одно мгновение пробравшей все тело, а затем, поставив обратно бутылочку на полку, вытерла лицо, которое все еще было влажным, и вышла в коридор.

Винсент сидел в гостиной и, глядя в пустоту невидящим взором, помешивал ложкой ароматный чай, который приготовил за время моего отсутствия. Как только он услышал мои шаги, тут же повернул голову и смерил меня обеспокоенным взглядом. От былой обворожительной улыбки ректора не осталось и следа. Мне никогда не доводилось видеть этого стойкого мужчину столь растерянным. Однако уже через мгновение он стал сама холодность и отстраненность.

Я постаралась придать своему выражению лица как можно более непринужденный вид и присела рядом с ним на диван на безопасном расстоянии. Ректор протянул мне чашку, и я приняла ее, пробормотав благодарность. Печенье уже было сложено на тарелку и стояло на небольшом стеклянном столике. Сохранять спокойствие оказалось не так-то просто, ведь исходившие от Винсента аромат и природный магнетизм, его сильные руки, обхватившие чашку, напоминали о произошедшем несколько минут назад инциденте. Мое тело желало продолжения. Поэтому мне следовало держаться от него подальше, если я не хотела повторения этой истории. Судорожно вздохнув, сделала маленький глоток обжигающего горло напитка.

Мы молчали, поскольку оба испытывали неловкость. Желая отвлечься от будоражащих и терзающих сердце воспоминаний, попыталась сосредоточиться на мыслях о зелье, которое завтра непременно следовало сварить. Ведь другой возможности не будет. Вот только озадаченные взгляды Винсента, которые частенько ощущала на себе, не позволяли сконцентрироваться. Тем не менее я была благодарна ему за то, что он не пытался извиниться, иначе напомнил бы мне и о непристойном поведении. А от этого на душе стало бы еще хуже. Хотя куда уж хуже?

Едва чашка опустела, я поставила ее с характерным стуком на стол и поднялась с дивана. Винсент без промедления последовал моему примеру, словно и сам мечтал, чтобы эта отработка, обернувшаяся подобным казусом, поскорее закончилась.

— Большое спасибо за чай, лорд Эванс, — хотелось, чтобы голос прозвучал как можно ровнее, однако он предательски дрогнул.

— А тебе за печенье, Эмилия, — отозвался ректор и аккуратно взял меня за запястье. Этого прикосновения хватило, чтобы меня тут же бросило в жар. К счастью, через мгновение мы оказались в общежитии. — Спокойной ночи, — пожелал Винсент и, не дожидаясь ответа, исчез.

— Ага, уснешь тут после такого, — пробормотала под нос и направилась в душ, который не принес желаемого облегчения.

Я не стала задерживаться надолго под струями теплой воды, а поторопилась забраться в постель, ведь иначе в гости могла заявиться Берта. Это сейчас было бы весьма некстати, ибо она раскусила бы меня в два счета. Проворочавшись около часа в уютной кровати, все же уснула, надеясь, что по утру забуду обо всем, как страшный сон.

Едва на небе начали меркнуть звезды и забрезжил рассвет, я открыла глаза. Впервые за последнее время мне приснился кошмар: поцелуй, который желала изо всех сил стереть из памяти, повторился в мире грез. И он оказался не менее тревожащим, чем произошел наяву. Сильные руки Винсента вновь обжигали кожу даже через ткань, а губы заставляли позабыть обо всем на свете. Я резко села на кровати и тряхнула головой, отгоняя наваждение. Да что со мной такое? Нам с Ингрэмом однозначно стоит проводить вместе больше времени.

Я заварила кофе и, наслаждаясь каждым глотком бодрящего напитка, наблюдала за рождением нового дня. Старалась не думать о том, что он принесет сегодня. Несомненно, не обойдется без трудностей, ведь помимо варки зелья для свидания вслепую, мне предстояло пережить обеденное время. А может, и вовсе не идти в столовую? Пожаловаться Берте на отсутствие аппетита и пересидеть его а аудитории? Нет! Не стоит давать Винсенту лишний повод для размышлений. Надо смело смотреть проблемам в лицо, а не прятаться от них.

Стоило кружке опустеть, как раздался решительный стук в дверь. Я замерла, однако спустя мгновение набросила халат и направилась посмотреть на того, кто нарушил мой покой в столь ранний час.

— И чего тебе не спится в ночь глухую? — проворчала Берта, переступив порог комнаты. На ней были домашние брюки и широкая майка, надетые, по всей видимости, наспех.

— Ночь? — усмехнулась я в ответ. Подруга неустанно зевала и безрезультатно пыталась пригладить вихры на голове. — А тебе чего не спится?

— Так сама же и разбудила, — буркнула она, упала на свое привычное место и скривилась. — Опять этот запах. Да и сама ты им вся пропахла.

— Кофе будешь? — предложила Берте, хотя уже взялась готовить бодрящий напиток, пропустив ее высказывание мимо ушей. Я прекрасно понимала, о ком она.

— А ты думаешь, чего я к тебе пришла?! — одарила она меня недовольным взглядом. Ох, до чего же она становится ворчливой, если не выспится. Однако я в очередной раз поразилась ее обонянию. Это же надо было даже сквозь дрему учуять аромат кофе! — Как прошла отработка? — вдруг спохватилась Берта. Стоило девушке об этом вспомнить, как ее сонливость куда-то мигом испарилась.

— Нормально, — я отвела в сторону взгляд, надеясь, что подруга не уловит ни дрожи в голосе, ни страха, поселившегося в глазах.

— В чем же она заключалась? — полюбопытствовала Берта, неторопливо помешивая сахар в кофе. Я облегченно выдохнула. Пронесло…

— Испечь печенье.

— И все? — она пристально на меня посмотрела, будто не поверила услышанному. Я кивнула, и подруга о чем-то призадумалась, продолжая при этом прожигать взглядом. — Но тебя не было вчера вечером в общежитии.

— Так я у него и готовила.

— А тут нельзя было это сделать?

— Без понятия, — пожала плечами и опустилась на стул напротив нее.

— То есть ты просто приготовила печенье, и он тебя отпустил? — продолжила Берта допрос. Что-то ей в моей истории явно не нравилось, иначе бы она уже давно отстала.

— Да, — вот тут-то память весьма не вовремя и напомнила о поцелуе, заставив щеки зардеться.

— Ничего не пропустила? — она поднесла чашку ко рту, но так и не пригубила.

— Нет, — наверное, я слишком интенсивно замотала головой, поскольку ее глаза широко распахнулись.

— Уверена? Ничего хоть такого не произошло? — подруга понизила голос до таинственного шепота.

— Чего?

— Ну… сама понимаешь.

— Нет, не понимаю, — внутри зарождалась паника.

— Точно? — она прищурилась, и я кивнула. — Объятия, поцелуй…

— Берта! Как ты могла обо мне так плохо подумать? — вспылила я. И взбрело же ей такое в голову! Или у меня на лице все было написано?

— Просто перед нашим узурпатором тяжело устоять, — заключила она, не придав значения моим словам. — Даже не знаю, как бы я себя повела, окажись в подобной ситуации.

— Какой? — я даже дышать перестала в ожидании ответа.

— Поздний вечер, вы вдвоем у него дома, романтическая обстановка, тепло его рук, тепло его губ…

— Ну тебя! — махнула рукой, останавливая разошедшуюся подругу.

Кофе Берта допивала в тишине, поскольку я делала вид, что обиделась на нее, хотя на самом деле злилась на себя. Вот как забыть о случившемся, если я то и дело вспоминаю о нем?

В столовую мы завтракать так и не пошли, до последнего просидели в общежитии за очередной чашкой бодрящего напитка. Поскольку первой лекцией у меня значились бытовые заклинания, я могла и вовсе на нее не пойти, знала, что за это мне ничего не будет, но все равно не стала прогуливать занятие.

На смену безумцу магистру Бассету Талмею, едва не отправившему меня на тот свет, буквально через неделю по запросу лорда Эванса в академию прислали молодого преподавателя, терявшегося под пристальными взглядами юных адепток. Он был еще совсем молод, лет двадцати пяти, невысокого роста, худощавого телосложения. Его светлые коротко остриженные волосы отливали золотом на свету. Возможно, магистр Леррой казался бы мне более симпатичным, если бы не круглые очки, которые он поправлял каждый раз, когда запинался на полуслове. Многие адептки пользовались его мягкостью, позволяя себе прийти после сигнала, оповещавшего о начале занятий, или же и вовсе не прийти, шуметь и заниматься на его лекциях своими делами. Даже на экзаменах ему не хватало смелости поставить нерадивому адепту неудовлетворительную отметку. И он тянул неуча до последнего, пытаясь выудить у того хоть крохи знаний.

Я никогда не позволяла себе ничего подобного, поскольку уважала преподавательский труд и стремление молодого мужчины донести до нас знания, поэтому появилась в аудитории, как всегда, за пять минут до начала лекции. На удивление, соседка по парте была уже на месте. Хотя она предпочитала проспать бытовые заклинания, нежели отсидеть их хотя бы для галочки. По внешнем виду девушки я поняла, что настроение у нее было еще хуже, чем у меня. Интересно, что случилось у вечно довольной жизнью и веселой Хелен?

— Привет! — наигранным веселым голоском произнесла я, едва села за парту.

— Привет, — пробурчала она в ответ, даже не взглянув в мою сторону.

— И все? А как же без очередного ехидного замечания? — решила отыграться на ней за все прошлые обиды.

— Слушай, Эмилия, не лезь ко мне сегодня, прошу, — в мольбе посмотрела на меня Хелен своими фиалковыми глазами.

Это что-то новенькое! Похоже, у девушки и впрямь приключилось что-то плохое. И мой вчерашний инцидент по сравнению с ее проблемой — ничто.

— Поделиться не хочешь? — спросила я, выкладывая на парту учебник и конспект.

— Мне хватает и мамы-мозгоправа. Поэтому, нет, не хочу, — девушка недовольно поморщила маленький носик, затем вновь потупила взгляд и совсем тихо добавила: — Да и вряд ли поймешь меня. Тебе ведь не о чем волноваться. Ты же у нас выдающаяся личность. Пользуешься популярностью, как у преподавателей, так и у парней. Любой красавчик станет твоим, стоит тебе только поманить пальцем.

— Так уж и любой? — недоверчиво взглянула на Хелен. Никогда не задумывалась над этим. — Ошибаешься, магистр Леррой не поведется, — мои слова заставили ее горько усмехнуться.

— Этот вообще вокруг себя ничего не замечает, кроме книг, — она стала выводить пальцем круги по парте.

— В чем дело? Не тяни кота за хвост, — требовательно произнесла я, и соседка сдалась под моим напором. Видимо, она все-таки хотела выговориться.

— Отец решил выдать меня замуж. Сказал, что все равно толку с меня не будет, — она повернула голову. В фиалковых глазах блестели слезы.

— В чем проблема? Ты не любишь своего жениха? — недоумевала я.

— Да я ни разу его не видела даже! — со злостью выпалила Хелен, сжав руку в кулак до побелевших костяшек. Ее щеки покрылись алыми пятнами.

— Как так? — еле слышно прошептала я, пораженная услышанным. Отчего-то мне казалось, что браки по расчету уже давно канули во Тьму.

— А вот так! — сквозь зубы процедила девушка.

— Но это же неправильно, а вдруг он тебе совсем не понравится? — завозмущалась я, представив себя на месте Хелен. Да я бы уже устроила бунт на корабле, что впрочем, и собиралась сделать.

Прозвучал сигнал, и уже в следующее мгновение в аудиторию вошел магистр Леррой.

— Не понравится, — приглушенно отозвалась она. Уверенность в ее голосе заставила меня призадуматься.

— Ты кого-то любишь? — мой очередной вопрос заставил ее сильно смутиться. — Значит, любишь.

— Какая уже разница? Люблю — не люблю. Значения не имеет, — последнюю фразу мне с трудом удалось различить, настолько тихо она была произнесена.

— Он знает о твоих чувствах? — полюбопытствовала я, чуть помедлив, и получила отрицательный ответ в виде покачивания головы. — Так скажи!

Соседка по парте заметно побледнела. Казалось, еще немного — и она упадет в обморок.

— Ненормальная, что ли? — ошеломленно воскликнула девушка, привлекая к нам всеобщее внимание. Со всех сторон стало доноситься недовольное шиканье, однако преподаватель так и не сделал нам замечания.

— А что теперь теряешь-то? Вдруг ты ему тоже небезразлична? — попыталась надавить на нее.

— Это вряд ли, — огорченно протянула девушка и тяжело вздохнула, вновь взявшись рисовать невидимые круги на столе. По всей видимости, она собиралась смириться с решением отца, так ничего и не предприняв. Но у меня внутри закопошился борец за справедливость.

— Когда свадьба?

— Через два месяца, — обреченно прошептала Хелен.

— Время есть, что-нибудь придумаем, — без промедления отозвалась я. И соседка по парте тут же с надеждой посмотрела на меня.

Я не сомневалась в том, что выход есть, вот только сперва следовало выяснить, по ком она сохнет, а затем уже и составлять план по избавлению ее от ненавистного жениха. Значит, будем действовать по обстоятельствам. На этом наша беседа закончилась. Я попыталась сосредоточиться на лекции, а Хелен прилегла на руку, закрыла глаза и погрузилась в дрему.

После бытовых заклинаний начались смертельные заклинания. Время стремительно приближалось к обеду. Однако, к моей превеликой радости, лорд Эванс, встречи с которым ожидала с замиранием сердца, так и не появился в столовой. Видимо, судьба решила дать мне еще один день передышки перед тем, как столкнуть нас нос к носу.

Однако радость моя длилась недолго, поскольку сварить нужное зелье на практическом занятии мне так и не удалось. Магистр Тринес не присела ни на секунду. Она то и дело расхаживала по лаборатории, проверяла, кто чем занят. Особенно часто женщина подходила к нам с Хелен, словно что-то предчувствовала. Но уходить с пустыми руками, упуская, возможно, единственный шанс сорвать свидание, я не собиралась.

Улучив момент, пока магистр проверяла зелье одной из адепток, я добралась до заветного шкафчика с экспериментальными работами, среди которых стояло и одно из моих неиспытанных изобретений. Ну что ж! Придется довольствоваться тем, что есть. Брать всю бутылочку я не осмелилась — боялась преждевременного раскрытия. Поэтому решила отлить из нее немного в свою, заранее приготовленную. За этим злодеянием я и была застигнута врасплох соседкой по парте Хелен.

— Эми, что ты делаешь? — раздался изумленный шепот из-за спины, заставивший меня сильно вздрогнуть. Флакон с зельем чудом остался в моих руках.

— Готовлюсь к свиданию вслепую, — без раздумий открыла ей правду, иначе в любую секунду могла быть сдана преподавательнице.

— К какому свиданию? А Ингрэм? — в девичьем голосе слышалась озадаченность.

О моей связи с некромантом знал едва ли не каждый. Это не являлось секретом. Неудивительно, что мой ответ привел ее в замешательство. К этому времени я удачно справилась с задачей: спрятала зелье в карман, закрыла шкафчик, не забыв наложить на него защитное заклинание.

— Думала, только твои родители настолько заботливы? — совершенно спокойно спросила у Хелен, повернулась к ней лицом и обвела беглым взглядом лабораторию в поисках магистра Тринес. Преподавательница перешла к следующей паре адепток. Нам следовало немедленно вернуться к практической работе. — Мои еще не зашли так далеко, но, вполне вероятно, этот день не за горами.

Я кивком указала Хелен на парту. Мы торопливо покинули место преступления и вновь приступили к выполнению задания.

— Прошу, не выдавай только, — с мольбой посмотрела на нее, подготавливая очередной ингредиент для зелья.

— Это сейчас не в моих интересах, — ответила светловолосая девушка, намекая на данное мной ранее обещание. — Эми… ты хоть понимаешь, что за этим последует? — не унималась светловолосая девушка, помешивая зелье в котле.

— Отработка, — произнесла я, нисколько не сомневаясь, и с моих губ тотчас же слетел огорченный вздох. Прошлое наказание ничем хорошим не законилось. Воспоминание о нашем безрассудстве заставило мое сердце забиться гораздо чаще. Теперь я в страхе буду ожидать не только свидания, но и последующего за ним гнева ректора.

— Не факт, — покачала Хелен головой. — Если попадешься нашему главгаду под горячую руку или же у него в тот момент будет настроение, подобное сегодняшнему, то вылетишь отсюда, как пробка из бутылки, — с полной уверенностью заявила она.

— Хм… Плохое настроение, говоришь… С чего бы? — задумчиво вымолвила я, слегка склонив голову набок.

— Кто его знает, — повела плечом соседка по парте. — Может, не с той ноги встал. Или со своей пассией поссорился. Я лишь мельком видела его после первой пары. Он пронесся по коридору с такой скоростью, что у меня не было даже возможности поздороваться с ним. Потом еще и дверью хлопнул, что стекла напротив его кабинета задрожали. К тому же в обед в столовой не появился, а это на него совсем непохоже.

— Разве? — сделала вид, что не заметила этого, хотя сама каждую минуту поглядывала на двери.

— Угу. Теперь все сидят, как мыши под веником, боятся лишний шаг сделать, а ты тут собираешься провернуть немыслимое.

Несомненно, у Винсента имелась более весомая причина для плохого настроения, нежели вчерашнее происшествие. Да и он взрослый мужчина. Скорее всего, давно забыл обо всем. Это мы, девушки, любим строить воздушные замки, поддаваться эмоциям, которые порой весьма не вовремя руководят нами. И тот безумный поцелуй явный тому подтверждение.

Я взглянула на задумчивую Хелен, и мне в голову внезапно пришла шальная мысль.

— А тебе часом не Вин… — я запнулась, остановившись на полуслове, а затем быстро исправилась: — не лорд Эванс нравится?

Я надеялась, что Хелен не придаст значения моей оговорке.

- Он, конечно, красив, но моим сердцем не завладел, — девушка устремила задумчивый взгляд куда-то вдаль, прекратив помешивать зелье, и на ее щеках заиграл румянец. Видимо, вспомнила о любимом.

Я же перевела дыхание. Все-таки отсутствие у соседки по парте чувств к ректору значительно облегчало предстоящую задачу по ее спасению от нежеланного жениха.

Домой я шла в приподнятом настроении, поскольку к предстоящему свиданию практически была готова. Дело осталось за малым: подлить зелье кавалеру и ждать за содеянное расправы от ректора. В том, что он не спустит мне это с рук, даже не сомневалась. Вот только в душе стремительно росла тревога: что Винсент выберет на этот раз? Я надеялась, что ему не взбредет в голову повторить прошлое наказание, иначе быть беде. Как бы не перепало и на его долю, а то настоек в лаборатории много всяких. Я и для него что-нибудь интересное подберу. Нечего выбивать у меня почву из-под ног.

Среда быстро сменилась четвергом, а затем и пятницей. Накануне предстоящей встречи я получила письмо от Аурелии. Всего пару строчек, из которых следовало, что мне нужно явиться в субботу к пяти вечера в ресторан «Золотая звезда». Интересно, а за чей счет банкет: родителей, Аурелии или их избранника? Хотя какая разница? Исход его в любом случае будет не самым приятным, но весьма запоминающимся. Внутри неприятно зашевелилась совесть. Ужасно не хотелось так поступать, но разве кто-то оставил иной выбор? Ведь сколько бы ни пыталась достучаться до родных, они так и не услышали меня. Однако уже после первого свидания они поймут, что их дочь не намерена сдаваться.

Сборами к походу в ресторан я себя особо не утруждала: выбрала достаточно простое платье, собрала волосы в тугую косу. Этакая девочка-припевочка, прилежная адептка. Не хватало для завершения образа лишь очков. Эх, надо было позаимствовать их у магистра Лерроя.

И без того нерадостное настроение омрачало еще и то, что Ингрэм, невзирая на мои ожидания, все же не появился. Хоть он и предупредил сразу, что сможет выбраться только в воскресенье, я неустанно лелеяла надежду. Мне требовалась его поддержка, крепкие объятия. Всего минутка, ладно, пять… И на душе непременно стало бы намного легче, и я не была бы сейчас столь нерешительна. Смахнув набежавшую слезу, закрыла дверь в комнату и вышла на улицу.

Глава 4

Погода стояла прекрасная: полуденный жар спал, уступив место приятной вечерней прохладе. Легкий ветерок лениво покачивал ветки высоких деревьев, поигрывал с волосами, едва ощутимо ласкал лицо. В общежитии было относительно душно, поэтому первое, что я сделала, едва его покинула — вдохнула полной грудью. Мне давно следовало выйти на свежий воздух, чтобы хоть немного успокоиться, а то уже совсем извелась: пальцы заметно подрагивали, уголок левого глаза то и дело дергался — нервы давали о себе знать. Я давно не занималась подобными проделками. Они мне совершенно разонравились. Возможно, повзрослела, набралась ума. И если бы у меня был сейчас выбор, то ни за что бы не пошла на такой шаг. Ведь если зелье даст побочное действие, то неизвестно даже, чем все это закончится. Но без показательного выступления мои родные точно не оставят меня в покое. Я могла пойти по пути наименьшего сопротивления — не явиться на свидание и вовсе, но это не выход из сложившейся ситуации. За этим непременно будет еще одно и еще…

Кто-то любезно послал за мной карету, позволив тем самым тщательно подготовиться к предстоящей встрече. Поскольку я не знала, как долго зелье сохраняет свои свойства, то решила нанести его на руку непосредственно перед входом в ресторан. Однако для этого следовало сделать защиту, чтобы оно не проникло через кожу, чем и занялась, пока экипаж уносил меня подальше от общежития. Я распределила тонким слоем специальную мазь по тыльной стороне ладони, дождалась, когда она превратится в едва заметную мерцающую пленку, и капнула на нее экспериментальное зелье. Дело было сделано. Главное — чтобы все прошло по плану.

Время, проведенное в пути, пролетело так быстро, что я едва успела спрятать все улики. Мазь убрала в ридикюль, а бутылочку с зельем, на всякий случай, засунула в лиф платья. Вдруг еще понадобится?

Стоило переступить порог «Золотой звезды», как ко мне подошел приятный мужчина средних лет в черном фраке и, спросив имя, повел вглубь ресторана. Сердце через раз пропускало удары, ведь я прекрасно понимала, что случится после… С искусанных от страха губ сорвался горестный стон. Но идти на попятную я не собиралась, поэтому нацепила улыбку, которая, надеялась, не походила на звериный оскал. Оказалось, вовремя.

Мы подошли к столику в центре зала, и чувство вины вперемешку с гневом накрыло меня с новой силой. Моим кавалером этим вечером должен был стать невысокий светловолосый парень приблизительно моего возраста, да такой щупленький, что без слез не взглянешь. И как на таком отыгрываться? Или же Аурелия специально мне его подсунула, зная мой нрав? Что же делать?

Он встал со стула, едва я подошла, и поднес мою руку к губам. Захотелось мгновенно отдернуть ее, но все же сдержалась. Мне было жаль его до глубины души, однако раз взялась, надо идти до конца.

«Представление начинается!» — мелькнула мысль, от которой стало на душе еще хуже.

— Добрый вечер, Эмилия, — немного неуверенно произнес паренек, а затем началось то, чего не ожидала даже я — на его голове медленно, но уверенно стали появляться… рога. Да еще и витиеватые.

Что такое?! Что за шутка?! Это не мое зелье! Или же это и есть тот самый побочный эффект? Вот же непруха… Все было гораздо хуже, чем я предполагал. По моим вытаращенным глазам несостоявшийся кавалер явно понял, что что-то с ним не так. Однако спросить ему так ничего и не удалось, поскольку сработало и основное действие зелья — немота. Ради него-то я все и затеяла.

— Умоляю, прости меня. Я, правда, не хотела, чтобы все так получилось. Ты ни в чем не виноват, дело не в тебе, — эти слова мне дались с трудом. В глазах уже застыли слезы, которые в любой момент могли покатиться по щекам. Как же больно!

Я выскочила из ресторана, привлекая к себе внимание окружающих, и рванула к дожидавшейся меня карете. Кучер явно не думал, что ему так скоро придется ехать обратно, однако не стал медлить, а быстро открыл дверцу, помог мне забраться внутрь и запрыгнул на козлы. Вскоре раздался удар хлыста, и карета покатилась по мостовой. По дороге я дала выход слезам, поскольку чувствовала себя самым ужасным образом, переживала не столько за предстоящее наказание, сколько за бедолагу. Как он там? Помог ли ему кто?

Когда экипаж подъехал к столь знакомым кованым воротам — входу на территорию академию — я быстрым шагом, понурив голову, желая скрыться от любопытных глаз, направилась в парк, что располагался на заднем дворе академии. В общежитие идти не хотелось, знала, что именно там в первую очередь меня будет искать разъяренная Аурелия. В ближайшее время ей уже обо всем станет известно.

Я присела на скамейку, которую ненавидела после той злополучной ночи больше всех здесь, и снова разрыдалась. Эмоции настолько взяли надо мной верх, что я не почувствовала чужую энергетику. Лишь когда где-то совсем рядом хрустнула ветка, поняла, что уже не одна. Всего два человека могли столь быстро отыскать меня: Винсент, от которого не стоило ждать ничего хорошего, и… Ингрэм.

Это он! Точно он! Мой милый явно ощутил насколько мне плохо, да и сам, скорее всего, не находил себе места, зная, что его любимая отправилась на свидание с другим мужчиной. Возможно, и вовсе решил вмешаться.

Я вскочила со скамейки, вытирая со щек неутихающие слезы, и тут же попятилась.

«Нет! Только не он! Только не сейчас…»

Надо мной в темно-сером костюме, надетом, судя по пиджаку, наспех, возвышался ректор. Он впился в мое лицо испытующим взглядом. Интересно, как долго он наблюдал за моими рыданиями, позволяя выплакаться? Если у него ужасное настроение, то мне конец. Однако сколько бы не искала золота, расплескавшегося в его глазах, так и не увидела. Может, все дело в тени, которую создавало огромное дерево, раскинувшее над нами свои могучие ветви?

— Адептка Стерн, потрудитесь объяснить, что вы натворили?! Вернее, зачем? — приказным тоном сказал ректор. От его резких слов мое сердце заколотилось с неимоверной частотой. Я молчала, опустив низко голову, поскольку не успела подготовить более-менее вразумительное объяснение. — Если потребуется, применю зелье правды. Выбор за вами.

— Не надо зелья. Я сама все расскажу, — мой голос походил на шелест осенней листвы, лежавшей у наших ног.

— Пойдемте, — одним широким шагом он сократил разделяющее нас расстояние и ухватился за мое запястье. Ток от его прикосновения тут же прошелся по всему телу, заставив вновь посмотреть в золотисто-карие глаза Винсента.

— Куда? — озадаченно спросила у него, с трудом найдя в себе силы.

— Не здесь же нам разговаривать, — немного раздраженно отозвался ректор.

Вот зачем я задаю глупые вопросы? Мне следовало снова стать примерной адепткой и вести себя прилежно, а не злить его лишний раз. И так неизвестно, что он изберет в качестве наказания. Только бы не отчислил! От этой мысли у меня перехватило дыхание.

Не успела и глазом моргнуть, как оказалась в комнате в общежитии. В родных стенах даже чувство вины было не таким уже давящим, хотя оно и не отпускало.

— Зелье! — он протянул раскрытую ладонь и выжидательно замер, будто и не предполагал встретить сопротивление. Я повернулась к нему спиной, нащупала пальцами притянный в лифе флакончик, хранивший тепло тела, и передала ректору. — Сама сварила? — он прищурился, убрав бутылочку в карман пиджака. Отпираться не имело смысла, поэтому просто утвердительно кивнула. — Обратное есть?

— Нет, — прошептала тихонько под нос. На его скулах тотчас заиграли желваки. Этот момент значительно усугублял мое положение.

— Признаюсь, адептка Стерн, сперва я подумал, что вы взялись за старое, но ваша реакция и покладистость поставили меня в тупик. Хоть и следовало бы принять сейчас относительно вас кардинальные меры, не буду рубить с плеча. Надеюсь, ваши доводы окажутся весомыми против уже имеющихся фактов, — он замолк, продолжая скользить по мне оценивающим взглядом. — Как вам еще не пришла в голову мысль позаимствовать очки у магистра Лерроя?

— Пришла, но слишком поздно, — осмелилась признаться, комкая мягкую ткань платья.

Винсент возвел глаза к потолку, судорожно вздохнул, качая головой, и исчез, не сказав больше ни слова.

Я тут же расплела косу и подошла к шкафу, чтобы переодеться в привычную одежду. Ничего не оставалось, кроме как смиренно дожидаться Винсента, унесшегося в неизвестном направлении.

Посидеть в тишине я не смогла даже пяти минут. Сперва в коридоре раздался спешный стук каблуков, а потом кто-то настойчиво замолотил в дверь, требуя впустить его. Сомнений в том, кто пришел меня навестить, даже не возникало.

Я тяжело вздохнула, но затем все же сняла запирающие заклинания с замка. Аурелия, заслышав щелчок, тут же влетела в комнату.

— За ножовкой по дереву пришла? Так у меня ее нет, — я театрально развела руки в стороны.

— Ты хоть понимаешь, что натворила? В каком свете себя выставила? Да что там себя! Про меня бы подумала! — она кипела от злости.

— А обо мне кто-нибудь из вас подумал? — повысила я голос. Ее следовало немедленно осадить.

— Вот чем тебе не угодил Лоренс? — Аурелия готова была испепелить меня взглядом.

— Хоть имя буду знать несостоявшегося кавалера, — пробурчала в ответ.

— Я так старалась тебе угодить, — тетушка не обращала никакого внимания на мои высказывания.

— Чем? — опешила от ее слов.

— Лоренс также, как и ты, увлекается зельями. Думала, вы легко найдете общие темы для разговора.

— Ты его хоть видела? — еле слышно спросила я.

— Видела. Что тебе в нем не понравилось? — она не слышала меня и даже не пыталась это сделать.

Похоже, ее волновала только слегка подпортившаяся репутация. Я мысленно отсчитала до десяти, прежде чем спокойно произнесла:

— Вот ты бы на него позарилась?

— Разве в красоте дело? — ответила тетушка вопросом на вопрос.

— Сказала та, у которой числится в кавалерах едва ли не самый красивый мужчина в городе, — ляпнула я, не подозревая даже, какой эффект произведут мои слова.

— Ты на него глаз положила, — решительно заявила она. — Так и знала! Вся причина в нем!

— Аурелия, у тебя крыша поехала, что ли? — ошарашенно посмотрела на нее.

— Тогда почему упомянула Винсента в разговоре? Признайся, он тебе нравится! — требовательно воскликнула тетушка. Ее щеки покрылись ярко-красными пятнами.

— Совсем свихнулась?! — перешла я на крик. — Просто сопоставила их по внешности.

— Собирайся, — проговорила Аурелия после затянувшейся паузы, немного успокоившись.

— Куда? — я демонстративно села на стул.

— В больницу!

— И не подумаю, — вдобавок сложила руки на груди. Я хотела сказать, что с минуты на минуту может появиться Винсент, и лучше мне его дождаться тут, но не успела.

— Ты немедленно пойдешь со мной и извинишься перед несчастным парнем, а также его отцом! — сказала моя родственница тоном, не терпящим возражений. Да что она себе позволяет?!

— Еще чего! — недовольно фыркнула в ответ.

— Если не сделаешь, как я сказала, то вылетишь из академии. Уж этому я поспособствую, поверь, — в ее голосе послышалась угроза. Тетушка весьма некстати намекнула на свою связь с ректором. Хотя ее слова больно укололи в самое сердце, попыталась предупредить свою родственницу о том, что в комнате мы больше не одни. И, судя по золоту, разлившемуся в глазах у Винсента, ему ужасно не понравилось услышанное. Заметив мое растерянное выражение лица, Аурелия резко обернулась и охнула.

— Позвольте, леди Мистрел, мне самому решать: кого отчислять из академии, а кого — нет, — голос ректора был непривычно холоден и резок.

У меня от него даже мурашки по спине побежали. Да сразу целым муравейником. На скулах Винсента играли желваки, а губы превратились в единую тонкую прямую линию. Похоже, тетушка перешла запретную черту, посягнула на то, что было ему так дорого. Ну и попадет ей! А кому сейчас легко? Не одной же мне отдуваться… Я с трудом сдерживала улыбку и мысленно потирала ручки. Винсент подошел к перепуганной Аурелии, взял ее за локоть, и они исчезли. Вот пусть на ней и отрывается. Мне меньше достанется, а может, и вовсе пронесет.

***

— Винсент, прошу, прости меня, — взмолилась Аурелия, как только мы оказались в гостиной моего дома.

Я стоял, не двигаясь, и молча смотрел на нее. Мне следовало успокоиться, взять эмоции под контроль, чтобы не наговорить обидных фраз. Иначе и самому потом придется извиняться. А это еще больше осложнит мое положение. Возможно, целительница была так же вне себя от злости в момент, когда произносила обидные слова. Однако она не имела на то право. Или Аурелия считала иначе? Если да, то с каких пор и на каком основании? С этим определенно стоило разобраться. Однако позже… Мои мысли вернулись к Эмилии. Снова. Неужели Аурелия не понимает, что к девушке нужен совсем другой подход? Своими угрозами женщина поднимет в ней еще большую волну протеста. И все-таки, что она забыла в “Золотой звезде”?

— Каким образом твоя племянница оказалась в ресторане? — нарушил я затянувшееся молчание, оставив вопрос о прощении на потом. Впрочем, как и с собственическими замашками.

— Ходила на свидание, — без заминки поведала целительница, продолжая с мольбой смотреть мне в глаза. А этого я не любил…

Ее ответ озадачил, породил ворох новых вопросов, а где-то глубоко внутри неприятно зашевелилось уже знакомое чувство ревности. Наверное, даже встречаясь с Марленой, я не испытывал подобного. Да что же со мной такое? Ответ, который напрашивался сам собой, я мысленно прогнал прочь. Как можно увлечься собственной адепткой?

— Разве она рассталась с сыном архимага? — старался говорить ровно и спокойно, чтобы не выдать личного интереса.

— Пока нет, но мы все надеемся, что это произойдет в ближайшее время, — Аурелия нервно теребила подол платья длинными пальцами. Прямо как Эми…

— Почему? — я пытался сложить головоломку из мелких частей, но у меня не получалось, не удавалось понять сути происходящего.

— Некромант ей не пара, — уверенно заявила Аурелия. — Родители Эмилии, мягко говоря, пребывают в шоке от ее выбора и надеются, что она переключит свое внимание на кого-то другого.

— И вы решили ее свести с кем-нибудь? — изумился собственному выводу. Женщина утвердительно кивнула. — Теперь все ясно. Неужели никто из вас не подумал, что произойдет нечто подобное? Твоя племянница не из тех, кто подчиняется приказам. К ней нужен совсем другой подход.

— Винсент, пожалуйста, заставь Эмилию извиниться перед Лоренсом, — мольба на этот раз отразилась и в звонком голосе. — Ты единственный, кто может на нее повлиять. У тебя имеются на то все необходимые рычаги давления. Она на многое пойдет, лишь бы остаться в академии. Ей важно получить диплом.

— Прости, но нет. Я не стану заниматься подобным. Не собираюсь из-за вашей прихоти и глупых предубеждений превышать свои полномочия. Несомненно, накажу ее за незаконное применение зелья, однако с остальным разбирайтесь сами, — произнес я тоном, не допускающих возражений. В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь размеренным ходом часов. — Аурелия, думаю, нам стоит положить конец этим встречам.

— Осталось всего две. Я уже сказала ей: нет так нет… — залепетала женщина, присев на край дивана.

— Я не о Эми, а о нас.

Она мгновенно вскинула голову. В ее серых глазах поселился такой страх, словно я сказал что-то страшное и смертельно пугающее.

— Ты не хочешь больше видеться со мной? Но почему? — на последней фразе Аурелия значительно повысила тон. Ее подбородок задрожал.

— Я боюсь, что наши отношения мешают тебе найти достойную пару, — уже не впервой назревал серьезный разговор. Два года бесполезных поисков, два долгих года ожиданий…

— Это не так, Винсент. Я прекрасно все понимаю. Мы просто друзья, — целительница в очередной раз поставила в нем точку, не позволив нам толком разобраться между собой. Не обманывала ли она и меня, и себя?

— Хорошо, если ты со мной честна.

— Конечно честна! — как по мне, Аурелия слишком интенсивна закивала.

— Тебя перенести домой? — спросил у целительницы, желая поскорее разобраться с последним важным на сегодня делом.

— Нет, если можешь, то в больницу. Надо еще уладить пару вопросов, — с тяжелым вздохом отозвалась она и встала.

— Аурелия, позволь мне дать тебе один дельный совет, — я подошел к женщине и взял за руку, надеясь, что так мои слова точно достигнут цели.

— Слушаю, — она была вся во внимании.

— Оставь затею со свиданиями, — вкрадчиво произнес я.

— Не могу, я уже пообещала сестре… — она замотала головой.

— Тогда жди очередной бури, — вымолвил с тяжелым вздохом, понимая, что о покое в ближайшее время следует позабыть.

Я прикоснулся к ее щеке в чисто дружеском поцелуе и перенес в больницу, откуда сразу же направился в общежитие, ведь мне следовало еще раз встретиться с одной неугомонной адепткой, чтобы вынести наказание.

Эмилия

Минуты, проведенные в ожидании Винсента, показались мне вечностью. Я стояла у окна, обхватив плечи руками, и смотрела на пламенеющий закат. Почувствовав внезапно на себе столь знакомый мужской взгляд, тут же повернулась и с тревогой посмотрела на ректора. Золото больше не плескалось в его глазах. Значит, они разобрались полюбовно. Но что-то в них все же изменилось. Они словно наполнились неуемной грустью. С чего бы?

— Как он? — задала волнующий меня в первую очередь вопрос. Я не хотела причинять душевную боль Лоренсу и последние полчаса, проведенные в одиночестве, только и делала, что занималась самобичеванием.

— Тебе, можно сказать, повезло, — ответил мужчина, окинув меня с ног до головы оценивающим взором. Мне стало немного не по себе: щеки ощутимо зарделись, хотя, кажется, раньше я за собой подобного не замечала. Или просто не припоминала?

— Почему? — удивленно уставилась на него, едва совладала со смущением.

— Видимо, что-то пошло не так. Либо зелье бракованное, — пожал он широкими плечами. — Даже нейтрализатор не понадобился, — мужчина не сводил с моего лица глаз. У меня на лбу что-то нарисовано что ли?

— Как так-то? — проворчал во мне недовольный алхимик. — Значит, придется еще и над длительностью воздействия поработать, — горько усмехнулась в ответ.

— Ты неисправима, — покачал Винсент головой с тяжелым вздохом, но в его голосе не было ни злости, ни роптания, лишь огорчение.

— Вы не правы по отношению ко мне, лорд Эванс. Если не заметили, то никакого удовольствия мне это не принесло.

— Заметил, — коротко отозвался Винсент, продолжая скользить по мне взглядом, еще больше вгоняя своим поведением в краску.

— Почему вы ни о чем не спрашиваете? — растерянно сказала я.

— Твоя тетя уже обо всем рассказала, — его голос заметно напрягся на этой фразе. Видимо, разговор у них все-таки состоялся не очень приятный. — По идее, я должен злиться на тебя, Эми, отчитать по полной, но у меня не получается. И почему сразу не догадался, что быть беде, как только ты завела речь про субботу? Даже не знаю, что мне с тобой делать.

Его признание на миг выбило почву из-под ног. Что с ним не так сегодня?

— Может, простить и отпустить? — жалобно попросила я, в порыве шагнув ему навстречу.

— И не надейся, — безоговорочно заявил Винсент. — Я уже определился с наказанием.

— Что же вы избрали на этот раз? — с замиранием сердца поинтересовалась у него.

«Только бы не печеньки! Только бы не печеньки!» — вторила про себя, держа при этом кулачки на удачу. Благо самое страшное, отчисление, не светило.

— Месяц на полигоне! Нет, два! Приступаешь с понедельника, — приказным тоном вымолвил ректор, и я облегченно выдохнула, а на губах расползлась довольная улыбка. Конечно же, от лорда Эванса не укрылась моя реакция, вызвавшая у него на мгновение растерянность. — Надеюсь, на завтра у тебя не запланировано никаких свиданий? — его темная бровь вопросительно изогнулась.

И кто меня дернул за язык? Следовало промолчать, тем не менее с моих губ сорвалась колкость:

— Вы об этом лучше сами у сводницы спросите. Ей об этом известно гораздо больше, чем мне!

— Эми… — золотисто-карие глаза ректора тут же недобро полыхнули огнем, и он начал медленно наступать на меня. Я попятилась. — Мне кажется, ты порой забываешь, с кем разговариваешь, — Винсент перешел на угрожающий шепот, но лучше бы он закричал. Мне было бы так спокойнее. Когда спина уперлась в платяной шкаф, я нервно сглотнула. Отступать больше было некуда. Винсент приблизился ко мне вплотную и расставил руки по обе стороны от моей головы. Прямо как тогда, в библиотеке. Вот только сейчас его близость действовала на меня совершенно иначе. От сильного тела исходил жар, передавался мне, напоминая о нашем единственном сумасводящем поцелуе. — Ты играешь с огнем, Эми… — прошептал на ухо ректор, опаляя его горячим дыханием.

Интересно, это кто еще с кем играет тут? Вместо того, чтобы попытаться оттолкнуть мужчину, я стояла и смотрела на него во все глаза. Казалось, я не узнавала его. Но в тоже время и себя. Мои руки прямо-таки чесались сомкнуться у него за шеей. Они подталкивали меня провести ладонями по грудным мышцам под рубашкой. Стоп! О чем это я?! Какие грудные мышцы? Холодный душ! Мне немедленно нужен холодный душ! Но сперва следовало выбраться из ловушки, в которой оказалась по собственной же вине.

— Лорд Эванс… — надломившимся голосом обратилась к Винсенту, прекрасно осознавая, что сейчас может произойти. Вот только боялась, что поцелуем на этот раз все может не закончиться. Таймер не сработает, ведь его и в помине не существовало в моей комнате. Остановить нас будет некому. Набрав побольше воздуха в легкие, продолжила: — Простите, пожалуйста. Обещаю, впредь такого не повторится, — я поразилась своей стойкости перед красотой и силой этого мужчины, хотя вынуждена была признать: с некоторых пор он стал волновать меня.

Если разум и пытался заявить, что все это не более, чем выдумки, тело не соглашалось с ним. Оно мечтало вновь оказаться в крепких объятиях ректора и пройти через ураган чувств, которые он мог подарить. Как выяснилось, под маской отчужденности и холодности скрывался пылкий и способный на безрассудные поступки мужчина. С одной стороны это удивляло, с другой — волновало.

Мое обращение заставило Винсента поднять голову и посмотреть на меня. В золотисто-карих глазах полыхал пожар. В них плескалась ничем неприкрытая страсть. Но не только она. Что-то еще, таинственное, не поддающееся разгадке… Он потупил взгляд, пытаясь прийти в себя от неожиданно нахлынувших эмоций, а затем резко отстранился, нервно взъерошил волосы и еле слышно выругался себе под нос. Однако я уловила все, что не предназначалось для моих ушей. Как же я прекрасно его сейчас понимала! Мое сердце до сих пор билось с отчаянной скоростью. Мы оба были в ответе.

— Это я прошу вас простить меня, адептка Стерн, за свое неподобающее поведение, — Винсент перешел к формальному обращению, желая возвести между нами незримый барьер, рухнувший еще при первом поцелуе. Вот только он никак не хотел выходить у меня из головы.

Я молча кивнула в знак принятия его извинений, после чего ректор сухо попрощался и, не задерживаясь больше ни на секунду, исчез из комнаты через пространственный портал.

— Эх, чем дальше в лес, тем больше бурелома, — тихонько прошептала ему вдогонку. — Как же Ингрэму теперь в глаза-то смотреть? А Аурелии? — Я уронила лицо в ладони, чувствуя, как оно заливается краской стыда. — Что мы оба творим? Так, надо держаться от него подальше! — дала себе установку, а затем еле слышно вымолвила: — Все пройдет, все забудется… Исчезнет из памяти, как тает снег под лучами мартовского солнца.

Желая покончить с самобичеванием и душевными терзаниями, быстрым шагом покинула комнату и направилась к Берте. Только бы она была у себя! Мне срочно требовалась ее поддержка. В одиночестве изведусь на нет и еще невесть к чему приду.

Я настойчиво постучала в дверь и вскоре встретилась со взволнованным взглядом подруги.

— Жива? — первое, что спросила Берта.

— Жива, — отозвалась я с горестным вздохом и переступила порог ее временной обители.

— Судя по недовольным выкрикам твоей тетушки, тебе все же удалось сорвать свидание, испытав зелье на подобранном ею кавалере, — вымолвила соседка, следуя за мной.

— Ага, — ноги все еще дрожали после перенесенных эмоций, поэтому я поторопилась присесть на ближайший табурет.

— Как он хоть, ничего? — с неподдельным любопытством спросила она.6c8ce3

— Лучше не спрашивай даже, — махнула рукой. — Таких красавцев полным-полно на факультете некромантии. Если не брать в учет Ингрэма или магистра Алазарда.

— Это она тебе по блату выбрала, что ли? — от изумления Берта чуть не промахнулась пятой точкой мимо стула.

— Не знаю, — я пожала плечами.

— Наказание вынесено? — спохватилась она вдруг.

— Вынесено, — в самый неподходящий момент я вспомнила, как Винсент прижимал меня к шкафу, и зарделась.

— Эми… — потрясенно вымолвила подруга. — Что между вами происходит? Ты явно что-то постоянно недоговариваешь, — на этот раз в ее голосе послышался упрек. Но как можно было признаться в подобном?

— Берта, вот заладила ты одну и ту же песню! — вспылила я, пытаясь отвести от себя подозрения. — Других не знаешь, что ли?

— Между вами ни-ни? — пошла Берта окольными путями, пытаясь выведать про меня и Винсента.

— Ни-ни, — обиженно отозвалась я, и подруга облегченно выдохнула.

— И каков вердикт? Судя по тому, что ты все еще здесь, не выгонит.

— Не выгонит. Два месяца на полигоне.

— Я бы удивилась, если бы он назначил тебе что-то более серьезное. И все-таки наш главгад неровно к тебе дышит. Сама скоро в этом убедишься, — решительно заявила соседка.

— Берта!

— Молчу-молчу, — потупила она взгляд, но в ее голосе я не расслышала и толики раскаяния. Значит, осталась при своем мнении и не раз мне это еще выскажет. Вот как ее переубедить?

— Может, у тебя найдется что-нибудь перекусить? — смущенно проговорила я после очередного возмущения пустого желудка.

— Есть, — с довольным видом вымолвила подруга и достала из тумбочки большой бумажный пакет с пончиками. Я едва не запрыгала от радости и не захлопала в ладоши. — Решила немного побаловать тебя, знала, что будешь переживать и кусок в горло не полезет, пока все не закончится.

— Ты настоящая подруга, — мои глаза предательски защипало от набежавших слез. Как же она хорошо успела меня изучить за два года.

Мы спокойно сидели, пили чай с лимоном и наслаждались пончиками с моим любимым шоколадным кремом, как Берта вдруг выдала:

— Слушай, а чего это она так с тобой разговаривает? Совсем что ли страх потеряла? Кем она себя возомнила? — пояснений мне не требовалось, и так было понятно, что подруга имела в виду мою тетушку.

— Не знаю, — с тяжелым вздохом отозвалась я и очертила пальцем ручку чашки.

— Неужели она не понимает, что нашему главгаду вряд ли понравится такое поведение? Она может не только его оттолкнуть от себя, но и вовсе потерять, — продолжила соседка, не обращая внимания на мой ответ.

— Берта, у тебя есть другие темы? А то только и говорим в последнее время, что о Винсенте и Аурелии, — немного со злостью произнесла я.

— Ты чего? — оторопело вымолвила с застывшей кружкой у рта.

— Да ну, надоело все, — в этот момент показалось, что против меня настроился весь мир.

— Успокойся. Еще малым отделалась… — с двусмысленной улыбкой изрекла она.

— Ты снова за свое? — я возвела глаза к потолку.

— Кто? Я? Да как ты могла так плохо обо мне подумать? — с наигранной обидой отозвалась Берта и сделала глоток ароматного напитка. В ее глазах плясали веселые искорки, хоть она и пыталась подавить усмешку.

Смысла спорить с ней не было, поэтому решила последовать примеру подружки и насладиться вечерним чаепитием.

Легла я рано, около десяти, однако сон все никак не шел. Стоило закрыть глаза, как перед внутренним взором возникал образ Винсента, шепчущего на ухо «ты играешь с огнем, Эми», и по телу тут же проносилась приятная будоражащая волна, заставляющая биться сердце гораздо чаще. В такие моменты я колотила кулаками по ни в чем не повинному матрасу, нашептывая проклятия.

Что же мне делать? Как не поддаться искушению, которое с каждым днем становится все сильнее? Эх, Ингрэм… Как же тебя не хватает. Почему ты оставил меня в такой тяжелый момент? А если я не устою? Хотя, нет… Нет такого соблазна, перед которым бы я не устояла. Так что мне… нам не о чем волноваться.

Глава 5

Следующим утром едва открыла глаза, губы расплылись в широкой улыбке, ведь уже этим вечером я должна была встретиться со своим черноглазым некромантом, по которому ужасно соскучилась. Поэтому ничто и никто не мог испортить сегодня мне настроение. Ни ректор с отработкой, ни Аурелия со свиданиями.

Я испекла в обед злополучное печенье и с нетерпением принялась ждать Ингрэма. Время, как назло, замедлило свой ход. Порой казалось, что оно и вовсе остановилось. Его появление я почувствовала еще до того, как он успел произнести хоть слово. Не раздумывая ни секунды, бросилась ему на шею.

— Ингрэм… — прошептала, уткнувшись в мужскую грудь, и милый приобнял меня левой рукой.

— Привет, Эми! — веселым голосом произнес он и аккуратно приподнял пальцами подбородок, чтобы едва ощутимо прикоснуться к моим губам. Я с трудом сдержала огорченный выдох. Хотелось, чтобы Ингрэм обрушил на меня всю страсть, заставив позабыть всего одним поцелуем главгада, прочно засевшего в мыслях. — Скучала?

— Очень, — с улыбкой протянула в ответ. — А ты? — как-то по-детски прозвучал вопрос.

— Конечно, — Игрэм снова легонько поцеловал меня.

— Как дела на работе? — полюбопытствовала у него, хотя надеялась, что он первым вспомнит о моем свидании.

— Отлично, правда, они никогда не заканчиваются, — усмехнулся Ингрэм, взял меня за руку и увлек за собой к кровати. Мы сели на нее почти одновременно, и я удобно устроилась в кольце его рук, откинув голову на мускулистую грудь.

— Ты ко мне надолго? — все же осмелилась задать вопрос, задержав дыхание.

— На пару часиков точно. Прости, больше не смогу. Еще нужно выучить пару новых заклинаний для борьбы с демонами низшего порядка, да и тебе завтра на учебу. Как ты тут без меня?

— Тоскую, — честно призналась и повернулась к нему.

Хотелось, чтобы он в ответ признался в своих чувствах, рассказал, как с нетерпением ждал этой встречи. Но нет, ничего подобного не случилось.

— Как прошла твоя первая учебная неделя?

— Нормально, — без энтузиазма отозвалась я.

Его тело ощутимо напряглось, а затем прозвучал вопрос, которого так ждала:

— А свидание?

— Не состоялось, — произнесла с довольным видом. Ну, наконец-то! Не прошло и полгода. На его лице появилась обворожительная улыбка. Ингрэм не скрывал облегчения, которое испытал от услышанного.

— Они передумали и решили от тебя отстать? — он заправил мне за ухо выбившуюся прядь.

— Нет, — отрицательно покачала головой.

— Тогда что? — удивленно посмотрел на меня некромант, и я с азартом поведала ему о событиях, приключившихся со мной за последнее время, конечно же, опустив то, что касалось ректора.

— Ну ты даешь, Эми, — тяжело выдохнул он по окончании рассказа. — Еще и два месяца отработки схлопотала.

— Переживу как-нибудь. Когда ты придешь в следующий раз? — с грустью поинтересовалась у него.

— Постараюсь посреди недели, но не знаю, получится ли вырваться. Отец затевает какое-то обучение. Да и у тебя теперь каждый вечер занят, — я приняла его слова на свой счет, словно одна была во всем виновата.

— А что мне оставалось делать? Сидеть и мило ему улыбаться? — со злостью выпалила на одном дыхание.

— Неужели, думаешь, это выход из ситуации? Позволь им успокоиться, — вкрадчивым голосом заговорил Ингрэм.

Неужели он не понимал, что если мои родители что-то затеяли, то уже не откажутся от этого в ближайшие несколько месяцев?! Следовало действовать, а не мириться с предстоящей участью.

— Как там Обжорка поживает? — немного неуверенно начала я, чтобы в очередной раз перевести беседу в другое русло.

— Теперь уже получше, — несомненно, милый все понял и решил отложить разговор до лучшего часа.

— Он заболел? — взволнованно спросила, чувствуя, как ладони покрыл холодный пот, а сердце забилось столь часто, что едва не выпрыгивало из груди.

— Нет. Просто скучал по тебе сильно, — ровным голосом произнес Ингрэм, словно его совсем не задевала ни моя тоска, ни любимого енота.

— Отпусти его ко мне, прошу, — с мольбой посмотрела на любимого некроманта. — Хоть на полчасика.

— Эми, он только начал привыкать к твоему отсутствию, — с толикой недовольства возразил некромант.

— Хорошо, — низко опустила голову, не желая больше ему перечить и спрятать проступившие от обиды слезы.

После мы не касались ни одной из тем, которая была или ему, или мне неприятна. Когда часы показывали начало десятого, Ингрэм твердым голосом заявил:

— Мне пора.

Мое сердце сперва сжалось в болезненном спазме, а после и вовсе замерло.

— Угу, — только и изрекла я, поскольку в горле образовался тугой ком.

Еще чуточку понежившись в его объятиях, все же поднялась на ноги и подошла к столу, чтобы положить ему с собой почти все печенье, оставив себе лишь пару штучек. Хоть Берте и отнесла немного, собиралась пригласить ее утром на кофе.

— Не скучай, — проговорил Ингрэм на прощание и прижался своими губами к моим в приятном долгом поцелуе. — Люблю тебя. Спокойной ночи!

— И я. Спокойной ночи, — постаралась произнести бодрым голосом, чтобы скрыть свое истинное состояние.

Неудержимо хотелось разрыдаться, попросить его остаться еще ненадолго, но с моих губ не слетело ни единого звука, и Ингрэм ушел. Мне ничего не оставалось, кроме как в тоске дожидаться следующей встречи.

Я уже дремала, когда почувствовала, как прогнулся матрас под чьим-то весом. В голове тут же лихорадочно забилась мысль: «Обжорка!», но быстро отмела ее. Некромант же сказал «нет», значит, так тому и быть. Он редко менял решение. Однако кто-то явственно продолжал неуверенно вышагивать вдоль моего тела. Тогда я резко села на кровати и громко взвизгнула:

— Обжорка!

Енот ринулся к мои рукам, начал жаться ко мне, пытался что-то рассказать на своем языке, которого, к сожалению, не понимала. Но и так было ясно — мы оба испытывали радость от долгожданной встречи. Я скормила ему две печенюшки, и только тогда мы улеглись спать. Мои пальцы еще долго поглаживали его шерстку, а Обжорка издавал звуки, похожие на довольное урчание.

Утром, открыв глаза, ночного гостя уже не обнаружила. Хоть меня это и огорчило, тем не менее была безмерно благодарна Ингрэму за подаренные моменты радости. Я ни капельки не сомневалась, что это дело его рук. Вряд ли енот ослушался бы наказа хозяина и сбежал. Хотя подобного исключать не стоило.

Занятия прошли без происшествий, а Берта не приставала с расспросами о ректоре. Казалось бы, день не предвещал ничего плохого. Осталось всего ничего — пару часов, и можно будет спрятаться в общежитии и погрузиться в мечтания. Правда, все пошло не по плану…

В назначенное время я пришла на полигон отбывать повинность и замерла в оцепенении — группа боевых магов выстроилась в шеренгу в ожидании преподавателя. Почва под ногами стала зыбкой. До меня стремительно начало доходить, чем грозила очередная отработка. И как я раньше об этом не подумала!

“Только не Винсент!” — неустанно повторяла про себя, держа при этом кулачки на удачу. Но она явно снова была сегодня не на моей стороне.

Стоило вспомнить о главгаде, как словно по мановению некой волшебной палочки из пространственного портала материализовался объект моих размышлений. Он окинул беглым взглядом адептов, а затем посмотрел в мою сторону. И тут я окончательно осознала — меня ждет два месяца не только испытаний на выносливость, но и невероятных мучений.

«Нет! Прошу, только не подходи, ну, пожалуйста…» — умоляла я его мысленно. Однако Винсент направился прямиком ко мне. Все бы ничего, но он начал расстегивать длинный ряд пуговиц на рубашке. И сколько бы не обманывала себя, была вынуждена признаться — мне нравилось увиденное.

— Добрый день, адептка Стерн! Надеюсь, вы не сочтете за труд поохранять мои запонки до конца занятий? — проговорил ректор официальным тоном, вынимая золотые изделия из манжет.

— Да! То есть, нет, — спохватилась, сообразив, что сморозила глупость. — Без проблем, — добавила следом, и щеки опалил предательский румянец.

Интересно, он ко всем дежурным по полигону обращается с подобной просьбой или только ко мне? Эх, лучше бы я печеньки пекла неделю, чем лицезреть эту картину целых два месяца. Правду говорят — бойтесь своих желаний.

Я пыталась смотреть Винсенту в глаза, но мой взгляд то и дело опускался ниже и откровенно скользил по великолепному загорелому торсу.

«Какие у него мускулы! До чего же он красив. Стоп! — я едва удержала горестный стон. — Какой красив?! Что со мной? Может, у меня жар и я брежу? Или солнечный удар? Однозначно, нет. Солнце уже клонится к земле. Да и полуобнаженного мужчину вижу не впервой. Но почему тогда так хочется к нему прикоснуться?..”

Я поразилась своим мыслям и торопливо спрятала обе руки за спину. Мало ли чего мне еще в голову взбредет?

— Все в порядке? — ректор вопросительно изогнул правую бровь, явно удивившись моему поведению. Можно было не сомневаться, что это не укроется от его внимательных глаз.

— Да-да! — уж слишком интенсивно закивала я, словно механическая кукла, а голос и вовсе походил на визг.

Ректор нахмурился, однако вложил мне в раскрытую ладонь запонки, развернулся и пошел вглубь полигона, небрежно бросив рубашку на траву неподалеку от меня.

Следующие два часа показались мне самыми кошмарными в жизни. Как назло, почти никто из адептов не пожелал потренироваться вне занятий, чтобы занять меня делом. Нет, я, правда, старалась не смотреть на главу академии, но некая неведомая сила постоянно заставляла меня искать его глазами. В результате после двух занятий по боевой магии я превратилась в один большой клубок оголенных нервов, и меня разрывали на части совершенно противоположные желания: удрать отсюда поскорее со всех ног и продлить агонию.

— Вы точно не заболели, адептка Стерн? — взволнованно спросил Винсент, когда подошел ко мне за артефактом.

— Нет, что вы, лорд Эванс! Я в полном здравии, — отозвалась с натянутой улыбкой и вернула ему запонки.

— Все же советую вам сходить к целителям. Вид у вас какой-то нездоровый, — вынес он заключение, окинув меня с ног до головы оценивающим взглядом.

«Нет, ну вы на него посмотрите! Два часа измывался надо мной, а теперь еще спрашивает, здорова ли я? А не специально ли он назначил такое наказание? Чтобы свести в могилу. Может, это его месть за мои слова, что хорошим ректор может быть только в том случае, если он мертв. Точно, так и есть! Скорее всего, Винсент устал от моих выходок и тоже пришел к мнению, что прилежная адептка — это мертвая адептка, — вела я сама с собой мысленный разговор. — Вот до чего он меня довел уже!»

А затем произошло то, чего совсем не ожидала — глава академии сделал ко мне шаг, поднял руку и дотронулся до лба.

— Да ты вся горишь! — удивленно воскликнул Винсент, сведя брови на переносице.

«Ага, синим пламенем!» — едва так подумала, как он схватил меня за запястье, и в следующее мгновение мы оказались в моей комнате в общежитии. Лучше бы Винсент рубашку надел, иначе я точно могла не сдержаться и провести пальцами по мощной груди.

Ректор продолжал держать меня за руку и неотрывно смотреть в глаза. От близости его полуобнаженного тела мысли постоянно путались. Мужчина казался таким сильным и… надежным. Чего так в последнее время не хватало. Я все-таки не выдержала и положила ладонь на учащенно вздымающуюся от прерывистого дыхания, разгоряченную тренировками грудь. С его губ тут же сорвался судорожный выдох, но Винсент не сказал ни слова, и мои пальцы спустились вниз к кубикам пресса. Он тут же перехватил руку.

— Эми… — растерянно прошептал ректор.

Я подняла голову. Его глаза потемнели от страсти, но в них отчетливо читалось удивление. Краска стыда мгновенно опалила щеки, загорелись уши. Мои попытки отыскать оправдание своему поведению не увенчались успехом, потому что их не было. Хотелось провалиться. Да только куда? Этажом ниже — не вариант. Что я творю? Что он обо мне подумает? Уже сама соблазняю его. Все, дошла до ручки.

— П-простите, лорд Эванс, я… — запинаясь, начала извиняться перед главой академии.

— Все в порядке, Эмилия, — вымолвил Винсент спокойным тоном, словно ничего не произошло.

Скорее всего, он не хотел еще больше вгонять меня в краску, ибо я и так уже вовсю полыхала. Но не синим пламенем, а красным. Чтобы не наступить еще раз на те же грабли, отошла от ректора на безопасное расстояние.

— Я пришлю к тебе целителя, — продолжил он после затянувшегося молчания.

— Не надо! — выпалила без промедления, порываясь вновь приблизиться к нему и с мольбой заглянуть в глаза.

Вдруг он додумается еще связаться с Аурелией, а та возьмет и припрется. Снова начнет читать мне лекции о непристойном поведении. Только этого и не хватало для полного счастья.

— Вы так и не помирились? — нахмурился ректор.

— Да мы, вообще-то, и не ругались, — значительно тише вымолвила я и потупила взгляд.

Отчасти это было правдой. Но только отчасти. Тем не менее, не хотела, чтобы у тетушки прибавилось проблем. Все-таки родственница. И не самая дальняя. А вдобавок еще и отрезвляющий фактор.

— Знаешь, Эми, мне казалось, ты ничем не сможешь меня уже удивить, а тебе удается это вновь и вновь, — озадаченно произнес Винсент. — Ты подобна книге, которую открываешь каждый раз на новой странице.

— Сюжет хоть интересен? — усмехнулась я, решив перевести все в шутку.

— Вот с этим и пытаюсь разобраться, — он говорил со мной совершенно серьезно. Как же воспринять его слова? О чем ректор пытается сказать? Наверное, лучше не заморачиваться. — О, печенье! А я думал, с чем вечером чаю попить, — радостно воскликнул Винсент, когда его беглый взгляд наткнулся на остатки от моей выпечки. — Ты ведь не против, правда?

Мне безумно хотелось сказать «против», но я молча кивнула и тяжело вздохнула. Что еще оставалось?

“Неужели тетушка не может испечь ректору печенье, да столько, чтобы он уже наелся на несколько лет вперед? К тому же процесс приготовления можно перевести в любовную игру, как оказалось. Или она и вовсе не знает, что оно нравится нашему главгаду? Почему он ее не попросит? Может, поделиться? Хотя нет, не стану. Пусть это будет лишь нашим секретом”.

Винсент сделал вид, что не заметил моего недовольства, когда потянулся за тарелкой. Я же мысленно распрощалась с ней.

— Целителя я все-таки пришлю, пусть лучше осмотрит.

— Только тете не говорите, пожалуйста, — осмелилась попросить его, опустив низко голову.

— Не скажу, — заверил меня ректор. Он явно порывался о чем-то спросить, но все же смолчал. Теперь вот мучайся, Эми, в неведении! — Хорошего вечера!

— Хорошего вечера, — отозвалась в ответ, и он исчез, смерив меня напоследок оценивающим взглядом.

Следовало переодеться, пока не пришел кто-нибудь по его указанию. Я быстро стянула платье и услышала какой-то лязг. На полу лежала… запонка. Откуда?! О, маги! Получалось, я отдала лишь одну. А другая все это время лежала в кармане. Интересно, как скоро Винсент обнаружит пропажу?

В тот самый момент, когда я стояла в одном нижнем белье с платьем в руках, раздался настойчивый стук в дверь.

«А если это Винсент?» — пронеслась в голове шальная мысль. Я почувствовала, как мои глаза расширились, а затем рванула с места, но, зацепившись за табуретку, полетела вместе с ней на пол. Благо, руки вовремя подставила, а то можно было так и нос расквасить. Вот тогда-то точно целитель понадобился бы!

— Эми, с тобой там хоть все в порядке? — раздался взволнованный голос Берты по ту сторону двери.

— Да! Но лучше бы ты спросила меня об этом до того, как постучалась, — недовольно проворчала я, потирая ушибленные коленки.

Надо пожаловаться ректору и попросить у него заменить уже изрядно потертое ковровое покрытие на новое, а то это ни капельки не смягчило падение.

— Привет! Ты погром решила тут устроить, что ли? — проговорила Берта, едва я впустила ее в комнату. — Только не говори, что ты снова стащила их у главгада? — указала Берта кивком на золотую запонку, по-прежнему лежавшую на полу.

— Что? Нет! Он сам попросил подержать их у себя на время занятий. Думала, что вернула, но одна каким-то чудом осталась в кармане. А лорд Эванс, видимо, не заметил отсутствие другой, — я нагнулась, подобрала золотое изделие и положила его на стол.

— Забыл, ага! — ехидно усмехнулась она. — Винсент и не заметил — это что-то новое, — со злостью выпалила Берта. — Приручает, значит, — задумчиво вымолвила подруга.

— Не говори ерунды! — попыталась остановить ее прежде, чем она начнет развивать эту тему.

— Может, оденешься, а то еще явится кое-кто без предупреждения, а ты тут в неглиже, — пропустила она мое высказывание мимо ушей. Я фыркнула в ответ, но все же последовала ее совету и надела домашние брюки и майку. — Слушай, как продвигается твой план по соблазнению Ингрэма? — если бы я пила что-нибудь в это время или ела, то точно подавилась бы.

— Никак, — несмотря на то, что она вогнала меня в краску своим вопросом, все же ответила.

— Плохо, тебе нужно поторопиться, — на полном серьезе проговорила подруга. В ее взгляде отчетливо читалось волнение. Неужели что-то случилось?

— Как твои дела с Мартином?

— Эх, неважно, — взмахнула она рукой. Черты ее лица сильно заострились. От былой улыбки не осталось и следа.

— Что такое? — настал мой черед беспокоиться.

— Я уже которую неделю избегаю с ним встреч, — призналась соседка, тяжело вздохнув при этом. Ее ответ ошеломил меня. И чего молчала столько?

— Почему?

— Он собирается сделать мне предложение, — голос Берты походил на шепот ветра.

— Так это же здорово! — искренне обрадовалась за подругу, вот только ее глаза наполнились слезами.

— Я так не думаю, — всхлипнула она громко.

Вот так дела! Одна мечтает об этом, а вторая бежит. Может, она полюбила другого, но боится признаться?

— Так, не томи! Рассказывай все по порядку! — требовательно проговорила я. Соседка уже была открыла рот, чтобы поделиться со мной навалившимися проблемами, но весьма некстати кто-то забарабанил в дверь.

Винсент все же сдержал слово и прислал целителя. К счастью, не Аурелию, а полноватую женщину сорока лет. Естественно, Берта тут же ушла, а я осталась в неведении.

Я попробовала прорваться к подруге сразу же после ухода целительницы, которая обработала коленки и не обнаружила никаких признаков болезни, но она мне не открыла. Этот факт заставил меня еще больше разволноваться, однако нужно было дождаться следующего дня. Сейчас я ничего не могла поделать.

Едва выключила свет и легла спать, как прогнулся матрас. Мое сердце готово было выскочить из груди от счастья, когда поняла, кто снова заявился ко мне в гости. Ух ты, вторая ночь подряд! Да это просто невиданная щедрость от Ингрэма!

— Обжорка! — радостно воскликнула я и села на кровати.

Ответом мне стал хорошо слышимый хруст. Включив магический светильник, увидела весьма интересную картину: енот сидел у меня в ногах и ел… печенье.

— Ну и наглая ты морда! — нараспев проговорила я с широкой улыбкой. Обжорка в тот же миг замер с вкусняшкой в лапках. — Украл, да? Молодец! Так ему и надо! А то привык тут видите ли командовать. Обделяет несчастных адептов. — После моего одобрения енот стал жевать челюстями намного активнее, чем до этого. — Только слезь с кровати, пожалуйста, — ласково попросила его, и тот мгновенно спрыгнул на пол, недовольно проворчав что-то в ответ на своем языке.

Я выключила свет и закрыла глаза. С моих губ не сходила довольная улыбка. Обжорка разделался с печеньем и вернулся ко мне. Он забавно помыл мордочку и улегся на спину возле моего живота. Через считанные минуты его лапы стали подрагивать — наглая морда забылась крепким сном. Последовав его примеру, также скоро погрузилась в дрему.

Утром открыла глаза, едва в окне забрезжил свет. Ночной гость, несмотря на ранее время, уже покинул меня.

«Обжорка! Запонка!» — прокричал внутренний голос.

Ледяной пот в ту же секунду прошиб тело, и я резко подорвалась на кровати. Стоило увидеть драгоценность, по-прежнему лежавшую на столе, перевела дыхание. Однако дрожь, продолжавшая бить тело, заставила встать и пойти в душ, чтобы согреться да смыть с себя липкий пот. Струи теплой воды мгновенно подарили покой. Я потеряла счет времени, но у меня было его еще предостаточно до занятий, поэтому сильно не торопилась. Обернувшись полотенцем, все-таки вышла из ванной, и едва не выронила от испуга махровую ткань, скрывавшую мое тело от пристального взора золотисто-карих глаз.

Винсент, с запонкой в руке, стоял и неотрывно смотрел на меня, даже не пытаясь скрыть своего интереса. Ситуация, в которой мы оба оказалась, была весьма щекотливой. Я чувствовала, как расширились мои глаза. Крик в любую секунду мог сорваться с губ. Однако реакции Винсента стоило позавидовать — он бросил в меня какое-то заклинание в тот самый момент, когда я начала открывать рот. Несомненно, мой визг поднял бы многих на уши. Но очаровательный облик, в котором мне довелось застыть, пусть и на несколько мгновений, ужасно меня разозлил. Лучше бы он сразу полог тишины наложил, чем кидаться всякой гадостью.

— Нравится, лорд Эванс, когда на вас, открыв рот, смотрят молоденькие девушки? — первое, что сказала я, едва ректор снял заклинание.

— Не представляете, адептка Стерн, даже как. Всю жизнь бы только и делал, что любовался такой картиной, — в глазах Винсента вспыхнули опасные золотые огоньки, но остановить меня было уже сложно.

— Вот только вам следует знать, что не всем адепткам вы нравитесь! — конечно же, я в данную минуту говорила о себе.

— А не себя ли вы отнесли к молоденьким адепткам? — с ехидством спросил Винсент. Это он на возраст мой указал или появившееся влечение? Вот зря он так!

— Вы на что это намекаете? — спросила, немного прищурившись. Безумно хотелось поставить руки в бока, но я вовремя одумалась. Не хватало только полотенце выронить.

— Я не намекаю, а говорю прямо! А если и дальше будете меня оскорблять, то до конца вечера простоите в такой незабываемой позе, — многообещающе произнес Винсент. — Думаю, разговор на этом закончен. Не хочу жалеть потом о сказанном, — глаза ректора стали абсолютно желтыми.

Ректор был в ярости. Давно я его таким не видела. А не о вчерашнем ли инциденте он вспомнил? Его слова моментально охладили мой пыл. Мне стало безумно стыдно за свое поведение. Ранее утро, а мы уже кричим друга на друга. До чего докатились.

— Что вы здесь делаете в такой час? — спросила я упавшим голосом, хотя ответ был очевиден.

— Пришел за запонкой.

— Я имею в виду в комнате. Почему не подождали снаружи?

— Между прочим, я стучался, и достаточно долго. Мне пришлось перенестись сюда.

— Это еще зачем? Я бы и сама принесла вам запонку, если бы вы за ней не пришли, — спокойно изрекла я.

— У меня закралась мысль, что с тобой что-то случилось, — вымолвил Винсент потеплевшим голосом.

— Все в порядке, — ответила я, тяжело вздохнув, и он ушел, не сказав больше ни слова.

А зачем? Мы и так наговорили друг другу много всего, о чем хотелось бы теперь забыть. Не знаю из-за чего, но я села на край кровати и расплакалась.

Позже я стояла у окна в ожидании Берты, периодически поглядывая на часы, но та все никак не появлялась. Решив поторопить девушку, настойчиво постучалась, но никто мне так и не ответил. Я приложила ухо к двери, однако не услышала ни звука. Значит, сбежала втихаря. Пусть на этот раз ей удалось уйти от ответа, но рано или поздно Берте все же придется мне открыться.

Глава 6

Все занятия до обеда я просидела как на иголках, поскольку не нашла подругу даже в столовой. Она оттягивала момент истины. И это было на нее совсем не похоже. Тревога за Берту разрасталась в груди подобно снежной лавине. Не произошло ли у нее чего серьезного?

Помимо соседки мои мысли занимал еще и Винсент. Вернее, связанный с ним утренний инцидент. Меня беспокоило то, что между нами происходило. Все прежние преграды, разделявшие нас не один год, рухнули. И сколько бы мы теперь их не возводили, держались они недолго. Каждый раз что-то случалось, и в такие минуты кто-то из нас делал шаг навстречу другому. Не маленький, а широкий. Мы сближались с невероятной скоростью. До беды осталось лишь подать рукой. Подруга была права — следовало ускорить претворение плана по соблазнению Ингрэма в жизнь. Иначе месяц-другой, и я могла распроститься с ним. Или же он со мной…

В обед я все-таки отыскала беглянку. Она натянуто улыбалась, старательно делала вид, что утром не произошло ничего примечательного. Пришлось ей подыграть.

Мы сидели и болтали об общих знакомых, когда в помещении на мгновение повисла тишина. Можно было и не оборачиваться, чтобы понять, что в столовой появился глава академии. Он занял привычное место, тем временем как я стыдливо прятала глаза, не решаясь посмотреть в его сторону после всего, что между нами случилось.

— Ну что опять, Эми? — недовольно проворчала подруга, едва заметила изменения в моем поведении.

— Тебе показалось, — солгала я, хотя щеки заливал жгучий румянец.

— Да что ты говоришь! — съехидничала Берта, явно пребывавшая без настроения. И какая муха ее укусила?

— А у тебя-то что случилось? — решила я перевести на нее стрелки.

— Ты это о чем? — мгновенно встрепенулась она.

— Я о тебе и Мартине, — уточнила, словно не поняла ее намека. Берта желала сменить тему разговора, но тогда она снова накинулась бы на меня.

— Давай не сейчас, — ее слышно взмолилась соседка, потупив взгляд. Жалкий вид всегда бойкой подруги заставил отступиться.

— Хорошо, — немного помедлив, согласилась с ней. Однако боялась повторения утренней истории, поэтому решительно заявила: — Значит, вечером после отработки зайду к тебе.

Только получив от нее едва заметный кивок, я успокоилась и вновь заговорила о своей соседке по парте.

После занятий повторилась вчерашняя пытка. Но кое-что все-таки изменилось — во-первых, Винсент не обратился ко мне с прежней просьбой, появившись на полигоне уже обнаженным по пояс, во-вторых, его черты лица казались сегодня более суровыми, нежели обычно. Движения ректора были более резкими и отрывистыми. Недовольные выкрики Винсента то и дело разносились по полигону. Бедные адепты, с которых сошло несколько потов, недоуменно поглядывали на своего преподавателя, пытаясь понять, чем вызвали его раздражение. По истечении двух тренировок он исчез, не удостоив меня и взглядом. Мне же оставалось только радоваться, что все так обернулось. Но сердце отчего-то неприятно ныло, а в глазах застыли непрошеные слезы.

Едва я успела переодеться, как ко мне в гости заявился тот, кого меньше всего хотела видеть в последнее время:

— Привет! Как ты? — затараторила тетушка с порога.

— Цвету и пахну, — съязвила в ответ, даже не поздоровавшись. — Зачем пожаловала — так просто или по делу?

— И так… и по делу, — созналась она, решив не ходить вокруг да около.

— По какому? — довольно-таки резко спросила у Аурелии, отчего та поморщилась.

— В субботу у тебя состоится очередная встреча, — она с достоинством выдержала мой свирепый взгляд. Я никак не могла понять, почему между нами так сильно испортились в последнее время отношения? Что стало камнем преткновения?

— Одной показалось мало? — поинтересовалась у нее, с трудом сохраняя спокойствие.

— Даже не надейся, что тебе удастся провернуть тот номер. Я уже все предусмотрела. — Ее ответ заставил меня насторожиться. — И только попробуй мне надеть что-то подобное, в чем была прошлый раз! — пригрозила Аурелия пальцем. Интересно, а как она узнала? Кто меня сдал? Неужели Винсент? — Я лично проконтролирую твой наряд и прическу.

— Может, лучше вместо меня сходишь? Так будет надежнее, — съязвила я, сжав руки в кулаки.

Хоть и не показывала своего гнева, мое тело пробивала мелкая дрожь.

— Нет, Эми, мы пойдем вместе, — на ее губах появилась довольная улыбка, едва она увидела, в какой шок ввергла меня своим заявлением. Вместе? Это как? — Всего доброго! — тетушка ушла, так и не дождавшись моего согласия.

В очередной раз за день захотелось разрыдаться, скрыться от всех, но единственная подруга нуждалась во мне, хоть и не хотела это признавать. К счастью, Берта не стала усложнять мне жизнь, а открыла дверь, едва я занесла руку для стука.

— Опять приходила зазноба, обещавшая любить тебя до гроба? — недовольно проворчала она, как только моя нога переступила через порог. Я молча кивнула, смысла отнекиваться не было, ибо соседка наверняка и так все слышала. — Почему бы тебе попробовать просто не явиться на свидание? — Берта испытующе смотрела на меня, ожидая ответа.

— Это не выход. Она организует следующее и найдет способ доставить меня туда насильно, — отозвалась я с тяжелым вздохом, подошла к столу и устало плюхнулась на табурет.

— Зачем ей это? — озадаченно спросила соседка и бросила на заварник заклинание по бытовой магии. Практически сразу же из носика показался пар.

— Я и сама не могу понять. Вряд ли она так рьяно старается только ради того, чтобы помочь моим родителям. Здесь что-то другое. Скорее всего, личное, — задумчиво произнесла я, анализируя действия тетушки.

Но на ум, помимо зелий, не приходило ничего толкового. Захотелось откинуться, но вовремя вспомнила, что у этого предмета мебели нет спинки.

— Есть у меня предположение… — загадочно протянула подруга и потупила взгляд.

— Не томи, — взмолилась я и сцепила руки в замок.

Она настороженно посмотрела на меня, выдержала мучительную паузу, а затем выдала:

— Может, все дело в Винсенте?

— Берта… — шумно выдохнула я и возвела глаза к потолку. — У тебя все сводится к Винсенту.

— А с чего ей вдруг проявлять такую активность? — подруга значительно повысила голос, продолжая настаивать на своей версии.

— Почему тогда она раньше не вела себя так, а только теперь взялась за меня? — спешно возразила ей.

— Ты же не знаешь, что между ними происходит, — развела она руками.

— Давай оставим ректора и Аурелию в покое и хотя бы на один вечер забудем о их существовании, — с мольбой посмотрела на Берту, и она утвердительно кивнула, а затем разлила чай по чашкам. Настал момент истины. — Рассказывай, что у тебя происходит? Почему избегаешь встреч с Мартином? Почему не хочешь, чтобы он делал предложение?

— Я боюсь, — голос Берты стал таким слабым, что мне пришлось напрячь слух, чтобы расслышать ответ.

— Чего? — недоуменно уставилась на подругу, снова отклонилась назад и едва не упала с табурета, вовремя уцепившись пальцами за край стола.

— Вдруг он возьмется за старое? — она закусила нижнюю губу и часто заморгала.

— Берта, вы вместе уже больше двух лет. Ты слышала о нем хоть одно дурное слово с тех пор, как вы начали встречаться? — пыталась достучаться я до девушки, у которой в мыслях царил кавардак.

— Нет, — она отрицательно покачала головой, поставила передо мной чашку с ароматным чаем, села напротив и подперла щеку рукой. — Но меня не отпускает страх, что Мартин вернется к своим похождениям.

— Он тебя любит, — решительно заявила я, желая развеять неизвестно откуда возникшие у подруги сомнения. Я набрала побольше воздуха в легкие, прежде чем немного неуверенно продолжила: — Берта, почему бы вам не проводить вместе каждые выходные? Попробуйте пожить вместе.

— Эми… мы уже жили вместе две недели во время летних каникул, — открыла она тайну. На ее щеках мгновенно запылал румянец.

— Ого, — выдавила из себя, не найдя в тот момент более подходящих слов. На мгновение я впала в оцепенение. — И у вас все уже было? — еле слышно спросила у нее, чувствуя, как и сама заливаюсь краской стыда.

— Да, — созналась соседка, опустив низко голову.

Мне хотелось задать ей множество вопросов, но о подобном, на мой взгляд, негоже было спрашивать даже у лучшей подруги. И вряд ли я на такое осмелюсь. Следовало развеять неловкость момента, поэтому, прочистив горло, вымолвила слегка дрожащим голосом:

— Прости, Берта, но мне кажется, тебе нечего волноваться. Я бы на твоем месте только радовалась, — последние слова дались с трудом, и я сделала глоток чуть остывшего чая. По телу разлилось приятное тепло. — Поговори с ним. Попроси не торопиться со свадьбой. Но если любишь Мартина, все же советую принять его предложение. Смотри, чтобы потом себе локти не кусала.

— Согласна. Нужно как-то пересилить свои страхи. А ты что собираешься делать? — подруга отставила пустую чашку подальше от себя и пристально посмотрела мне в глаза. Берта снова умудрилась перевести на меня все стрелки.

— Варить зелье, — мои губы тронула недобрая усмешка. — Надо же его доработать, а потом испробовать на ком-то. Сама понимаешь, желающих стать подопытными кроликами днем с огнем не сыщешь.

— Эми… — негодуя покачала подруга головой.

— Идти, Берта, так до конца. И ты права, мне следует вплотную заняться решением вопроса, касающегося моего будущего с Ингрэмом. Если все получится, то на следующей неделе все и случится, — с абсолютной уверенностью заявила я.

Тогда от меня все разом отстанут — и родители, и тетушка. Да и мысли о главгаде останутся в прошлом. К тому же ребеночек родится летом. Как-нибудь доучусь. Короче, все сложится самым наилучшим образом.

— Эми, тебе ведь понадобится сразу два зелья… — намекнула подруга на эликсир, способствующий наступлению беременности.

— Два? Нет, Берта, скорее всего, в моей ситуации придется сразу три готовить. Одно — для него и два — для меня… — сперва повисло молчание, а затем мы обе прыснули со смеху.

На следующий день, заручившись поддержкой соседки по парте, я воспользовалась плохим самочувствием магистра Триннес и доработала экспериментальное зелье. К очередному свиданию «вслепую» практически была готова, что несомненно радовало. Дело осталось за малым: поколдовать над внешностью.

Однако тоска все равно навалилась на грудь тяжелым камнем. И причина крылась в Игрэме. Отчего-то меня преследовало неуемное ощущение, что милый обязательно придет. Но он не появился ни тем вечером, ни на следующий. Один Обжорка неустанно составлял мне компанию по ночам, словно извинялся за своего нерадивого хозяина. Его присутствие немного успокаивало, но все же поселившийся в сердце страх, что наши отношения охладевают, постепенно усиливался.

***

Время летело гораздо быстрее, чем того хотелось, и злосчастная суббота все же наступила. К четырем часам я надела наряд, который позволял оставаться мне неприметной и максимально скрывал тело — серое платье под горло с длинными рукавами. Волосы собрала на затылке в высокий, но не слишком тугой хвост, заколола его шпильками и вложила в образовавшуюся “ракушку” крохотный пузырек с зельем. Глянув на себя в зеркало, осталась довольна результатом — макияж был неброским, спокойным, вполне уместным для похода в ресторан. Сложилось ощущение, что тетушке не будет к чему придраться.

В половине пятого раздался ненавистный предупредительный стук. Как же я мечтала, чтобы обо мне позабыли. Немного помедлив, с тяжелым вздохом открыла дверь, кивнула тетушке в знак приветствия, на что получила такой же молчаливый ответ. Между нами прямо искрило от напряжения. До чего же мы докатились…

Аурелия встала в метре от меня и смерила с ног до головы оценивающим взглядом. По мере его неторопливого продвижения менялось и выражение лица моей родственницы. С каждым мгновением она все больше хмурилась. Когда тетушка закончила изучение, ее брови и вовсе сошлись на переносице. Похоже, Аурелия осталась чем-то сильно недовольна.

— Раздевайся! — скомандовала она, на что я упрямо вздернула подбородок и демонстративно сложила руки на груди.

“Разбежалась! — возмутилась про себя, продолжая стоять истуканом. — Неужели она подумала, что я пойду у нее на поводу? Пусть радуется тому, что я согласилась встретиться с очередным ее избранником”.

Тетушка выждала пару минут, недовольно поджала губы, торопливо подошла ко мне, доставая из сумочки небольшой прозрачный флакончик, и распылила над головой какое-то зелье, предусмотрительно закрыв свой нос рукой. Я мгновенно последовала ее примеру, но было поздно, поскольку чувствовала, как по телу разливается умиротворяющее тепло.

— Что ты сделала? — мой голос прозвучал, на удивление, спокойно, хотя хотелось кричать, возмущаться ее поступком.

— Утихомирила немного твой нрав, чтобы ты стала более милой и покорной девушкой. Раздевайся, — повторила она указание.

Вопреки решимости сопротивляться, руки сами потянулись к замку на спине. Аурелия подошла ко мне и помогла снять платье, а затем протянула другое.

Смена наряда заняла не более пяти минут, однако новое платье значительно повлияло на мой образ. Несмотря на черный цвет, мне оно показалось чересчур открытым. Воротник наподобие чокера плотно прилегал к горлу, спину прикрывали только две полоски кружева. Узкий пояс золотистого цвета подчеркивал утонченную талию. От ощущения наготы спасала лишь длина — чуть ниже колена.

— Через полчаса за тобой приедет карета. И веди себя прилично, — продолжила Аурелия отдавать команды, окинув меня оценивающим взглядом. Похоже, теперь она наконец-то была довольна результатом.

— Кого ты мне выбрала на этот раз? — полюбопытствовала у тетушки.

— Молодого и очень успешного целителя. Он только пару лет назад закончил академию. Между прочим, сын лорда Лукаса. Думаю, у вас найдется много общих тем для разговора, — заверила меня Аурелия.

Она взяла с кровати мою сумочку и проверила ее содержимое. Не найдя в ней ничего примечательного, положила обратно.

— Может, еще за ручку сводишь свою племянницу на свидание? — с издевкой изрекла я.

— Нет, до ресторана доберешься без сопровождения. Мне еще самой нужно собраться.

— А как же мой кавалер? Не боишься, что наше знакомство может состояться без тебя?

— Он предупрежден обо всех твоих выходках.

— Даже так, — печально произнесла я, почесав кончик носа. Не к добру это!

— Скоро увидимся, — попрощалась тетушка и поторопилась меня покинуть.

Мне же оставалось только дожидаться экипажа, но если Аурелия предполагает, что меня остановит от задуманного ее присутствие, или Винсента, с которым она, скорее всего, и явится, то очень сильно ошибается. И не посмотрю на то, что ее избранником стал сын лорда Лукаса. Собственное счастье дороже тетушкиного будущего.

В обозначенное Аурелией время приехала карета, которая доставила меня на этот раз в один из роскошных ресторанов города — «Ванильное небо». Видимо, в «Золотую звезду» мне путь был закрыт. Вероятно, навсегда. Ничего, этот тоже совсем скоро надолго запомнит мое имя.

Стоило войти в ресторан, как ко мне подошел метрдотель.

— Добрый вечер! Позвольте узнать ваше имя, прекрасная леди, — вежливо спросил мужчина средних лет.

Услышав желаемое, он повел меня через зал, наполненный людьми и звучащей в нем, как фон, ненавязчивой музыке. Я ощущала на себе заинтересованные взгляды, которые заставляли чувствовать себя в подобном наряде совершенно голой. И чего Аурелия пыталась добиться своими действиями? Заставить нервничать и позабыть о плане? Не на ту нарвалась!

Я предполагала, что сын лорда Лукаса уже на месте, но ни кавалера, ни моей тетушки не обнаружила. А за соседним столиком восседал тот, кого избегала почти всю неделю. Казалось, Винсент выглядел сегодня намного красивее, чем когда-либо ранее. Он первым склонил голову в знак приветствия, скользнув по мне оценивающим взглядом.

Следовало выбрать место спиной к нему, но я сделала все ровным счетом наоборот. Желание украдкой смотреть в золотисто-карие глаза, в которых отчетливо читалось восхищение, было неуемным.

Официант подошел к Винсенту и принес меню, предлагая сделать выбор. Воспользовавшись моментом, достала пузырек, смочила зельем салфетку, провела ею по краю бокала и положила руки на колени. Дело было сделано. Внутри все распирало от чувства гордости и собственной находчивости.

Время шло, но я продолжала сидеть в полном одиночестве, впрочем, как и ректор.

— Не против, если я составлю вам компанию, пока не придут остальные? — раздался возле меня бархатистый голос Винсента.

— Нет, — отозвалась достаточно тихо, но, так как я при этом покачала головой, ему не составило труда распознать ответ.

Официант, заметивший, что клиент пересел за другой столик, подошел к нам и наполнил два бокала рубиновой жидкостью. Ректор потянулся за своим, но я стремительно подалась корпусом вперед и накрыла его ладонью. Правая бровь Винсента вопросительно изогнулась, однако я усердно молчала, потупив взгляд.

— Насколько помню, я сам выбирал вино. Не могли же вы предугадать мой выбор.

— Бокал… — еле слышно произнесла я.

— Что? — из-за музыки ректор ничего не расслышал.

— Края бокала смазаны зельем, — проговорила намного громче.

— Почему вы меня остановили? Боитесь быть отчисленными? — один вопрос сменялся другим.

— Нет, — доля правды в моем ответе все же имелась.

— Тогда что?

Винсент испытующе смотрел на меня, а я не желала признаваться в секундном порыве, поэтому просто пожала плечами.

— Не хотите потанцевать? — произнес ректор, когда зазвучала достаточно ритмичная музыка. Мне казалось, это могло стать спасением от расспросов.

Ответом послужил утвердительный кивок. Он подошел ко мне и протянул руку, в которую я спешно вложила свою.

Ладонь Винсента уверенно легла на мою талию и прижала к себе, оставив между нами приемлемое расстояние, которое следовало сохранять в танце. Мы неотрывно смотрели друг на друга, глаза в глаза. И то, что я увидела в его, заставило разум запаниковать, но сердце взяло над ним верх, не позволив трусливо сбежать. Мне захотелось ощутить на себе страсть этого мужчины, всего на несколько мгновений… хотя бы в танце, который знал только он, я всецело доверилась ему.

Сперва мы подстраивались под ритм мелодии, но затем Винсент сделал резкий поворот и наклонил меня, заставив прогнуться в пояснице. Мужские губы оказались напротив моей груди. Я почувствовала на ней жар его дыхания, и волна страсти захватила в плен остатки здравого смысла.

Винсент притянул меня к себе так же внезапно, как и отстранился мгновением позже. Собственное тело перестало мне повиноваться. Оно само знало, что нужно делать: в какой момент обхватить его покрепче за шею, а в какой — положить ногу на мужское бедро, чтобы удержать равновесие. Мы кружились не просто в танце, а в вихре всепоглощающих чувств.

Мужская рука скользила по спине, изгибу талии, спускаясь все ниже… Движения Винсента с каждой секундной становились более дерзкими и дразнящими. Они сводили с ума, заставляли искать его прикосновений. Неизвестно, чем бы закончился этот танец, если бы не оборвалась музыка.

Винсент мягко отклонил меня, заставив прогнуться в пояснице. Но я нисколько не сопротивлялась, поскольку доверяла ему, понимала, что нахожусь в руках человека, которого вряд ли кто-то превзойдет здесь по мастерству в этом нелегком деле. Он навис надо мной, и я ощутила на своих губах его разгоряченное и сбившееся от быстрого танца дыхание. Наши лица медленно сближались. От осознания того, что случится с секунды на секунды, сердце пустилось вскачь. И затуманенный разум нисколько этому не противился.

Взрыв аплодисментов вернул нас к реальности. Я несколько раз моргнула, прогоняя прочь наваждение, и в недоумении посмотрела на Винсента, который и сам пребывал в странном оцепенении, граничащим с шоком. В золотисто-карих глазах отражалась взрывоопасная смесь чувств: уже знакомая мне страсть, желание продолжить танец, походивший больше на борьбу, как внутреннюю, так и между нами, и изумление, вызванное моей ответной реакцией. Разве можно что-то скрыть от его проникновенного взгляда? 5d4aa3

В отличие от меня, ректору понадобилась всего пара мгновений, чтобы взять эмоции под контроль, а затем одним рывком придать моему телу вертикальное положение. Вроде бы стоило радоваться, ведь Винсент избавил меня от дальнейших угрызений совести, но внутренности скрутились в тугой ком от накатившего чувства покинутости.

Я обвела беглым взглядом танцпол и ужаснулась. Все присутствовавшие ранее на нем пары отошли в сторону и образовали вокруг нас почти ровный круг. На их лицах читалось восхищение. Ненароком мы привлекли всеобщее внимание. Щеки тотчас запылали стыдливым румянцем, захотелось убежать, спрятаться от пытливых глаз гостей в каком-нибудь темном углу или же попросить ректора об одолжении: перенести меня в общежитие, но продолжила стоять истуканом. Видимо, я все еще находилась под воздействием тетушкиного зелья.

Винсент с холодной учтивостью подставил локоть и повел меня к столику, за которым уже сидела Аурелия в компании молодого мужчины. Она была одета в изумительное золотистое платье с глубоким декольте. Этот наряд удачно подчеркивал все достоинства ее фигуры. Я первой поздоровалась с опоздавшими и была уверена, что хорошо справилась с волнением. Даже ощутив на себе ледяной взгляд родственницы, заставивший невольно поежиться, я не потеряла самообладания. Увиденное однозначно ей не понравилось. Но неужели она подумала, что я положила на ректора глаз? Да они же без пяти минут помолвлены! Хотя следовало признаться хотя бы себе, что в последнее время стала грешить мыслями о нем.

Сидевший по левую от Аурелии руку сын лорда Лукаса с интересом смотрел то на меня, то на Винсента. Это был высокий темноволосый молодой человек худощавого телосложения. Правда, по росту он на пять-шесть сантиметров уступал главе академии. Его глаза мне показались весьма необычными — нереально зелеными. Их обрамляли густые черные ресницы, которым могли позавидовать многие модницы. А взгляд с прищуром в сочетании с узким прямым носом, резко очерченными тонкими губами и со слегка выпяченным подбородком придавал его владельцу насмешливое выражение лица.

Едва мы приблизились к столу, Лукас-младший поднялся и отодвинул для меня стул, демонстрируя превосходные манеры. Но перед тем, как опуститься на него, мы все же познакомились.

— Прошу простить нас за опоздание. В больнице возникло срочное и не терпящее отлагательств дело, — его голос оказался приятным, но не вызывал приятной в теле дрожи. — Джордан Лукас, — представился он первым, и мужчины обменялись приветственным рукопожатием. Они решили обойтись без формальностей, невзирая на статус и разницу в возрасте, которая составляла лет пять.

Шатен протянул ко мне широко раскрытую ладонь, в которую я вложила пальцы и уже в следующее мгновение ощутила щекочущее прикосновение мягких губ к своей чувствительной коже. И Винсент, и Аурелия не сводили с нас глаз, наблюдая за ходом знакомства. Возможно, они ожидали повторения плачевного исхода прошлого свидания, но я настолько была поражена танцем с ректором, что не могла собрать воедино разлетевшиеся по задворкам сознания мысли и начать трезво соображать. Не понимала, что забыла здесь, ради чего мы все здесь собрались.

Я заметила, как с тетушкиных губ слетел облегченный выдох, едва Джордан без последствий для здоровья и внешности опустился на прежнее место. А вот Винсент сжал свои в тонкую линию. Мне впервые за два года довелось оказаться в их компании. И хоть это меня никоим образом не касалось, я не собиралась упускать возможности собственными глазами увидеть, насколько они близки, понять, почему в доме ректора нет ни единой вещи, указывающей на присутствие в его жизни моей родственницы.

Глава 7

Официант наполнил бокалы рубиновым вином, но прежде один из них Винсент предусмотрительно попросил унести, проигнорировав вопросительный взгляд Аурелии. То ли не хотел принижать меня в глазах собравшихся, то ли желал уберечь от очередного нравоучения своей спутницы. Правда, он и сам до него не опустился. И судя по выражению лица, даже не собирался этого делать. Неужели понимал, что бесполезно?

Джордан оказался очень внимательным и обходительным кавалером. Несмотря на то, что не вызвал у меня учащенного сердцебиения и стремления провести с ним как можно больше времени, его общество меня не тяготило. Благодаря вину, которое лишь пригубила, приятной музыке и отсутствию какого-либо давления я позволила себе расслабиться и решила попробовать насладиться вечером. А также понаблюдать за признанными обществом влюбленными.

Аурелия была неотразима в выбранном наряде. Крупные локоны тяжелым каскадом ниспадали на спину и плечи. Глубокое декольте золотистого платья позволяло увидеть часть высокой упругой груди, а изящный кулон, спускавшийся в ее ложбинку, словно заигрывал с мужским взглядом, призывал обратить на себя внимание. И старалась она, конечно же, ради одного-единственного человека в этом зале. Вот только у меня сложилось ощущение, что Винсент не особо реагировал на ее уловки. Или же так хорошо скрывал от посторонних свои эмоции? А может, между ними произошла размолвка?

Винсент медленно потягивал вино, но особо не увлекался, беседовал с Джорданом, оказавшимся на удивление эрудированным. Мне нравилось в нем то, что он не терялся перед ректором, не благоговел перед ним. Спокойно выдерживал его проницательный взгляд, смело отвечал на вопросы и отстаивал свою точку зрения.

Помимо меня, вслушивалась в их разговор и Аурелия. Я заметила, с каким напряжением она ловила каждое слово Лукаса-младшего. По всей вероятности, он представлял для нее угрозу на пути к счастливому будущему. Ведь была высока вероятность, что отец передаст пост своему сыну, успевшему за пару лет поднабраться опыта, а не ей, рядовой целительнице.

— Не желаешь потанцевать? — спросил Джордан, едва тетушке удалось увести ректора из-за столика.

Скорее всего, она хотела оставить нас наедине да и сама не прочь была оказаться в объятиях любимого мужчины. В последнем я нисколько не сомневалась. Правда, Винсент сильно и не противился.

— Не особо, — отозвалась я, упрямо вздернув подбородок.

Мужчину не смутил отказ, он накрыл мою руку своей и продолжил добиваться поставленной цели. Упорства ему было не занимать.

— Нам нужно многое обсудить. А то боюсь, кое-кто может этого не позволить, — Лукас-младший кивком указал на танцующую пару, исподтишка наблюдавшую за нами.

Я взвесила все “за” и “против” на невидимых весах и приняла его приглашение, решив, что от меня не убавиться. К тому же Джордан пробудил во мне любопытство, которое требовало немедленно его усмирить. Целитель, на удивление, оказался превосходным танцором. Его движения с легкостью согласовывались с музыкой. Хоть он был и не слишком мне симпатичен, танцевать с ним было сплошное удовольствие.

— О чем вы хотели со мной поговорить? — первой нарушила затянувшееся молчание.

— Начнем с того, что тебе следует обращаться ко мне на “ты”. Думаю, так мы быстрее придем к взаимовыгодному соглашению, — без промедления отозвался Джордан, проговорив ответ мне прямо на ухо, едва не касаясь его губами.

— Соглашение? — удивленно спросила я, слегка отклонившись, а затем уверенно заявила: — Ни о каком соглашении не может быть речи. Да еще и о взаимовыгодном. Мы видимся сегодня с вами в первый и последний раз.

— Хочешь в следующую субботу вновь отправиться в ресторан? Или мечтаешь, чтобы тебя поскорее оставили в покое? — его широкая бровь скептически изогнулась.

— Вам какое до меня дело? — я склонила голову набок и пристально посмотрела на Джордана, оказавшегося тем еще интриганом.

— До тебя, никакого. Но видишь ли, я преследую цель. И ты можешь помочь мне в ее достижении.

— Думаю, вы обратились не по адресу.

— Отчего же? Как раз-таки по адресу, — его настойчивость и упорство начали меня раздражать. — Ведь мы оба получим желаемое, — еще до того, как я успела открыть рот и возразить Лукасу-младшему, он произнес: — Во-первых, от тебя отстанут со свиданиями, а во-вторых, окончательно завладеешь его вниманием, — легким покачиванием головы он указал на ректора.

— Вы ошиблись, он меня нисколько не интересует! — слишком рьяно запротестовала я, чувствуя, как волна жара окатила тело с головы до пят.

— Да? А мне показалось совсем иначе… — мужские губы расплылись в ироничной ухмылке.

— Повторюсь: вы ошибаетесь! Я собираюсь в ближайшее время выйти замуж, при том совершенно за другого человека.

— Хорошо, будь по-твоему. Не стану тебя переубеждать. Видимо, ты еще сама многое не поняла. Тогда просто помоги мне. В обмен на услугу. Любую, какую захочешь, — возможно, если бы мы находились в тихом укромном месте, он пустился бы на уловки. Например, использовал бы вкрадчивый голос или же попробовал перевернуть ситуацию и уверил бы меня в необходимости принять его предложение.

— Что вам от меня нужно? — мое раздражение достигло пика.

В этот момент мимо нас на расстоянии вытянутой руки, слегка замедлив движения, проплыли Винсент с Аурелией, которые, казалось, хотели уловить краем уха хоть пару фраз из нашей беседы и понять ее суть, чем вынудили Джордана помедлить с ответом.

— Чтобы ты согласилась встречаться со мной, — произнес целитель, провожая взглядом удаляющуюся пару.

— Нет! — выпалила я на одном дыхании, надеясь, что мой резкий отказ поставит точку в этом неприятном разговоре. Но не тут-то было.

— Почему? — совершенно спокойно спросил Джордан, проигнорировав мое недовольство.

— Повторюсь: у меня уже есть молодой человек… — договорить я не смогла — партнер по танцу перебил меня.

— И ты собираешься за него замуж. Помню-помню. В таком случае, что ты здесь делаешь? Или он не знает, что ты проводишь субботы в компании других мужчин?

“Субботы?! Но откуда? Видимо, ему известно о прошлом инциденте. И не побоялся… Неужели так прижало?”

— Знает, — ответ целитель прочел по губам, поскольку его не расслышала даже я.

— В таком случае, как он допустил, что ты отправилась на свидание вслепую? — его скептически изогнутая бровь вновь вызвала в душе бурю негодования.

— Не ваше дело.

— Смотря с какой стороны на него поглядеть. Я сам напросился у Аурелии на встречу с тобой, едва узнал о том, что она ищет тебе кавалера на эту субботу. Значит, мое.

— Какую цель вы преследуете? — я прищурилась, словно это могло помочь мне вывести целителя на чистую воду. Однако, к моему удивлению, он не стал ничего утаивать.

— Завладеть вниманием твоей родственницы.

— Зачем? — вопрос был весьма глупым, но его откровенность поразила меня до глубины души.

— Она мне нравится. О-о-очень нравится, — протянул мужчина, и его взгляд на секунду стал мечтательным.

— Но она вас не любит, — выпалила без промедления, спустив Лукаса-младшего на землю.

— Как и он ее.

— С чего вы взяли? — охнула я от изумления.

— Я не слепой. В силу своего опыта и целительских навыков мне не составило труда распознать, к кому Эванс испытывает желание. И уж явно не к ней, — в зеленых глазах Джордана заплясали озорные огоньки. Душа ушла в пятки. Намек был недвусмысленным, однако я не поверила.

“Не может быть!” — потрясенно вымолвила про себя, вслух же произнесла совсем другое:

— Хотите сказать…

В этот момент я сбилась с ритма, наступила своему партнеру на ногу и, если бы не его сильная рука (на вид такая худая и хрупкая), удержавшая меня от падения, однозначно распласталась бы на полу.

— Я уже это сказал, — тонкие губы Лукаса-младшего расплылись в насмешливой улыбке.

— Думаю, ваша затея бессмысленна и не принесет результатов, — проговорила я, едва совладала со смущением.

— Отчего же? — у него на лице появилась тревога.

— Во-первых, вы ее младше…

— Всего на два года, — торопливо возразил Джордан, который явно не находил в этом ничего зазорного.

— Во-вторых, вы оба претендуете на место вашего отца. Поэтому Аурелия видит в вас лишь соперника.

— Это пока. К тому же вопрос с назначением давно решен.

— И явно не в ее пользу.

— Все верно.

— Данное известие нанесет ей удар и поставит жирную точку даже на возможности ваших отношений.

— Вот до этого дня мне и нужно успеть влюбить ее в себя. Чтобы Аурелию заботили совсем другие мысли, а не ускользнувший пост главы больницы.

— В-третьих, лорд Эванс собирается сделать ей предложение.

— Маловероятно, — ноздри Джордана гневно начали раздуваться. По всей видимости, он не допускал такой мысли и не намеревался признавать поражение.

— Почему вы со мной столь откровенны?

— А иначе нельзя. Ведь в противном случае ближайший месяц-два ты ни за что не согласишься встречаться со мной.

— Но…

— Ты любишь свою тетю? — он решил пойти действенным путем.

— В последнее время я в этом уже не так уверена, как ранее, — воспоминания о ее проделках болью отозвались в сердце.

— Что было ранее? — Джордан склонил голову набок.

— Мы дружили. Были не разлей вода, а теперь…

— А теперь между вами встал Эванс, — с полной уверенностью заключил Лукас-младший. — Она видит в тебе соперницу, а не племянницу. Но все изменится, как только успокоится ее душа.

— Неправда! — я не желала верить услышанному. Неужели все поступки Аурелии продиктованы глупой ревностью?

— Хочешь в этом убедиться? — он бросил мне вызов, и я не могла его не принять. К тому же и самой было интересно, насколько правдивы его слова.

— Да.

— Отлично, — судя по тону Джордана, он мысленно потирал руки.

— Что нужно делать? — нерешительно поинтересовалась я, готовая идти на попятную.

— Всего лишь поменяться партнерами на следующий танец. Не отказывай Эвансу, если он предложит. А еще было бы неплохо, если бы ты сама предприняла что-нибудь немного вызывающее и компрометирующее.

— Нет, — вымолвила я тоном, не терпящего возражений.

— Нет так нет, — повел целитель плечом.

В этот момент затихла музыка, и Лукас-младший повел меня к столику, за которым уже устраивались Аурелия с Винсентом. Поскольку я очень не любила неопределенность, то решила: а не попробовать ли мне с помощью Джордана вывести тетушку на чистую воду?!

Не прошло и получаса, как целитель взялся за воплощение плана в жизнь. Едва зазвучала медленная чувственная мелодия, он пригласил коллегу на танец. Правда, тетушка не сразу приняла его предложение, а немного поколебалась. Аурелии хотелось, чтобы Джордан увел на танцплощадку меня, оставив ее наедине с Винсентом. Но ректор ей приободряюще улыбнулся, и родственнице ничего не оставалось, кроме как согласиться. Согласно замыслу Лукаса-младшего глава академии должен был последовать его примеру, однако он продолжил сидеть на прежнем месте и медленно потягивать вино, бросая порой на меня мимолетные взгляды.

Напряжение между нами постепенно нарастало, а вместе с ним и чувство дискомфорта. Желая немного разрядить обстановку, решила попробовать разговорить Винсента, не предполагая, какую реакцию вызовет у него совсем невинный, казалось бы, вопрос.

— Лорд Эванс, — обратилась к задумчивому мужчине, призывая его к вниманию. Едва он всецело сосредоточился на мне, я продолжила: — Как поживает Говард?

Темные брови ректора мгновенно взлетели вверх, а глаза округлились. Сложилось впечатление, что если бы он в данную минуту сделал хоть глоток рубинового алкоголя, то непременно поперхнулся бы им. А о ком мне еще было спрашивать? Не о Марлене же! Змее этой подколодной! Других же общих тем для бесед, как выяснилось, у нас не имелось.

— Он по окончании академии зачислен боевым магом в пограничье, — произнес Винсент после прерывистого вдоха и затянувшегося молчания.

— А кто у него родился? — я от волнения и сама потянулась к бокалу, пригубила и ощутила, как по венам начало разливаться приятное тепло.

— Мальчик. Грегори. Ты до сих пор не можешь его забыть? — внезапно спросил ректор, впившись в меня пронзительным взглядом, чем вверг в шоковое состояние. Я даже не сразу поняла, о чем он.

— Что?.. Нет, конечно! — мой голос значительно повысился. Как он мог прийти к подобному умозаключению?!

— Тогда почему интересуешься им? — Винсент склонил голову набок и начал очерчивать пальцем ножку бокала.

То ли в голову ударило вино, то ли этот жест был слишком соблазнительным, но я не могла отвести глаз от его ухоженной руки. Стоило вспомнить, какие ласки она может дарить, по телу прокатилась горячая волна возбуждения.

— Не сидеть же молча, — пожала я плечами, продолжая наблюдать за его движениями, словно загипнотизированная.

— Тогда предлагаю исправить недоразумение и потанцевать.

С этими словами Винсент встал из-за стола. Я судорожно вздохнула, взволнованно посмотрела на протянутую мужскую ладонь и открыла рот, чтобы отказать, но тут вспомнила об уговоре с Джорданом и тоже поднялась. Невзирая на опасность, которой подвергала себя, следовало убедиться в словах целителя. Стоило ректору вывести меня на центр площадки, как стихла музыка и мое сердце подпрыгнуло от счастья. Пытка отменялась. Я даже дернулась к столику, однако в этот момент зазвучала новая, не менее волнующая душу мелодия, и Винсент притянул меня к себе, а затем повел в сложном сплетении шагов.

— Расслабься, — прошептал он на ухо, чувствуя мое напряжение.

Я последовала совету главы академии и тут же пожалела, что приняла приглашение на танец. Ощущать на обнаженной спине горячую мужскую ладонь, которая с каждым мгновением едва заметно опускалась все ниже, легкое прикосновение его бедер, когда кожа стала невыносимо чувствительной из-за оголившихся нервов, было настоящим наказанием. Близость Винсента пьянила похлеще вина. И хоть я старательно подавляла любые чувства в отношении него, боялась, что выкину что-нибудь непростительное. Отважившись в какой-то момент, подняла голову и увидела, что его губы совсем близко от моих. Гулко сглотнув, отыскала глазами Джордана. Он уже сидел за столиком и развлекал Аурелию, следившую за нами с каменным лицом. Казалось, целитель почувствовал мой умоляющий взгляд, потому что повернулся и подмигнул, словно говорил мне, что пора предпринять что-то более решительное.

И я осмелилась.

— Приглушите свет, — мой голос дрогнул, и до ректора донеслись лишь рваные звуки. Однако он прекрасно понял мою просьбу. Винсент был могущественным магом, поэтому я нисколько не сомневалась, что ему это под силу.

— Зачем? — вопрос прозвучал довольно-таки резко. Вдобавок напряглась и рука, лежавшая на спине. Его длинные пальцы буквально впились в нее.

— А вы сделайте, тогда и узнаете, — я храбро вскинула подбородок и дерзко посмотрела в золотисто-карие глаза. Хотя сердце замерло в ожидании ответа или же каких-либо действий.

Я не знала, склонен ли глава академии к авантюрам, купится ли на мой вызов, поэтому пристально ловила каждую эмоцию, отразившуюся на его лице. Винсент, казалось, вел с собой борьбу. И разум, видимо, проиграл, поскольку ректор, не вымолвив ни слова, резко отстранился, чтобы пару раз покружить меня вокруг своей оси и выполнить тем временем мою просьбу. Вслед за щелчком пальцев и воцарившимся в ресторане полумраком по залу разнесся одобрительный гул. Никто не был против более романтической атмосферы.

Смежив веки, я положила голову Винсенту на плечо, а он в ответ так сильно прижал меня к себе, что между нами не осталось и сантиметра свободного пространства. Его ладонь спустилась вниз и уверенно легла на бедро. Это безумие длилось всего пару мгновений, но их хватило, чтобы разжечь в теле безудержный огонь.

Музыка смолкла, и мужчина отстранился еще до того, как свет стал намного ярче. Он подставил локоть и как ни в чем не бывало увлек меня к столику. Конечно же, полумрак скрыл нас от любопытных глаз, но я боялась увидеть ненависть на лице своей родственницы. Однако мне хватило смелости взглянуть на нее.

Аурелия готова была испепелить меня, а вот Джордан с довольным видом подмигнул. Его план сработал, он доказал, что тетушку в первую очередь заботили личные отношения, а не мое счастье. И я решила, что по возвращении в общежитие напишу матери письмо, в котором расхвалю целителя и поинтересуюсь, чьей идеей было устроить эти свидания. Не стояла ли за ними Аурелия? Не прикрывалась ли она благими намерениями, хотя сама тем временем что-то замышляла? Но если все так, как утверждает Джордан, что связывает ее и Винсента? Почему заикнулась про помолвку? Как ей удалось вытащить его в ресторан? Вопросов значительно приумножилось. Берта же в очередной оказалась права. Дважды права.

Стоило нам устроиться на своих местах, как к Лукасу-младшему подошел метрдотель и передал записку. Лицо Джордано помрачнело.

— Прошу нас простить, но мы вынуждены срочно вас покинуть, — проговорил он, поднимаясь со стула.

— Мы? — обеспокоенно произнесла тетушка, лелея в сердцах призрачную надежду, что высказывание целителя никоим образом ее не касается.

— Да, в больнице требуется срочная помощь. Они без нас не справляются, — заявил Джордан тоном, не терпящим возражений.

Аурелия переводила озадаченный взгляд с ректора на коллегу, метаясь между долгом и нежеланием оставлять меня наедине с лордом Эвансом. Видимо, она боялась, что своим уходом поставит жирную точку на пути к мечте. Сама… И с подобным тетушка мириться не собиралась.

— Винсент, ты разве не собираешься домой?

Собственнические нотки и капризный тон Аурелии поразили ректора до глубины души. Этому свидетельствовали его высоко взлетевшие брови и зависшая в воздухе рука с бокалом минеральной воды. Но то был бы не Винсент, если бы через мгновение не взял эмоции под контроль и бесстрастно отозвался:

— Пока не планировал уходить. Вечер в самом разгаре, да и десерт нам еще не подали. Вы идите, я все оплачу, — и сопроводил свое высказывание легким взмахом кисти.

— Эми, а ты? — с нажимом спросила тетушка, надеясь, что хоть я поддамся ее давлению. Наивная!

— Я тоже не откажусь от десерта, — моя язвительная улыбка и сладкий голосок заставили покрыться ее красивое лицо красными пятнами.

Она открыла рот, чтобы сказать нам обоим явно какую-нибудь колкость, но вмешался Джордан, который не позволил ей натворить глупостей.

— Приятного вечера!

С этими словами мужчина схватил за запястье дернувшуюся в сторону Аурелию, и они исчезли прямо на глазах у посетителей прежде, чем она успела выдавить из себя хоть звук. По залу вновь пронесся восторженный рокот. Магия, магия и еще раз магия…

Когда официант подал карточки с огромным выбором имеющихся у них десертов, я долго не могла определиться Сперва склонялась к малиновому пирожному, но все-таки остановилась на лимонном. Взбитые до пиков сливки в сочетании с песочной корзинкой и легкой кислинкой, отдающей от ярко-желтой цедры, заставляли меня зажмуриваться от удовольствия каждый раз, когда я отправляла в рот кусочек этого превосходного на вкус лакомства.

Пристальный взгляд ректора, в открытую наблюдавшего за мной, я почувствовала на себе не сразу. Однако стоило его заметить, мгновенно смутилась.

— Вкусно? — спросил он, слегка склонив голову набок.

— Очень, — мои губы расплылись в широкой улыбке. Вечер, обещавший обернуться скандалом и очередным наказанием, подарил незабываемое наслаждение.

То, что Винсент предпринял в следующий миг, повергло меня в шок. Я и предположить не могла, что он способен на подобную выходку, показавшуюся мне юношеской, если не детской. Взяв чистую десертную вилку, ректор потянулся ею к моей тарелке и украл довольно-таки немаленький кусок лимонного пирожного. Весь обратный путь его руки сопровождался моим возмущенным взглядом. Винсент положил десерт в рот, смежил веки и медленно начал пережевывать. Кровь в тот же миг прилила к лицу, а по телу пронеслась горячая волна возбуждения. Он делал это так соблазнительно, что захотелось пойти на поводу у безумия и ощутить его губы на вкус. Теперь, когда на них остались следы крема. Спохватившись, мысленно отхлестала себя по щекам и еле слышно прошептала:

“Это Веня, все тот же старый Веня…”

— И правда, очень вкусно, — с довольной ухмылкой протянул Винсент. Он отплатил мне той же монетой, повторив все в точности за мной.

— Что вы себе позволяете? — возмутилась поведением главы академии, комкая пальцами лежавшую у меня на коленях салфетку.

— Что такое? — спросил он с невозмутимым видом.

— Ничего, — буркнула в ответ и повернула голову вполоборота. — Пожалуй, я просто устала и мне следует хорошенько отдохнуть. Неделя выдалась на удивление тяжелой.

— Я перенесу тебя, — произнес ректор и встал из-за стола.

Именно на это я и рассчитывала. Трястись около часа в экипаже (это еще при условии, что он по-прежнему меня дожидался) и дефилировать по общежитию в подобном наряде не испытывала никакого желания.

Винсент подозвал официанта, который спустя несколько минут принес счет, оплатил его и повел меня к выходу. Стоило вечернему воздуху, наполненному прохладой и едва ощутимым ароматом прелых листьев, коснуться моей разгоряченной кожи, как плечи укрыл пиджак. Ректор расспросил, как выглядел возничий, и, отпустив его, вернулся ко мне. Перемена его настроения была сильно заметна. От прежней веселости и мальчишеской улыбки не осталось и следа.

“Что на него нашло?” — едва в голове пронеслась эта мысль, как я оказалась в родном общежитии. Винсент явно никуда не торопился. Он с серьезным видом окинул небольшое помещение, каждый раз уменьшавшееся в его присутствии до размеров тесной комнатушки, а затем и вовсе уселся на стул.

— Угостишь кофе? — правая бровь лорда Эванса вопросительно изогнулась.

Я лишь кивнула, достала любимую чашку, всыпала в нее чайную ложку буквально этим утром измельченных ароматных зерен, вскипятила воду в фарфором чайничке всего одним прикосновением руки и заварила кофе.

— Присядь, Эмилия. Думаю, настало время для серьезного разговора.

От мрачного тона ректора, который явно не предвещал ничего хорошего, и отразившегося на его лице напряжения в груди зародилась тревога. Немного помедлив, я последовала совету лорда Эванса и опустилась на стул по другую сторону стола. Пальцы самопроизвольно затеребили край платья, от которого не терпелось поскорее избавиться.

— Мы каждый раз избегаем откровенной беседы, надеясь, что впредь подобного не повторится. И снова ходим по краю пропасти. Любой шаг, как с твоей стороны, так и с моей, может стать решающим. Но то, что происходит между нами, неправильно. Ты была невестой моего брата. В конце концов, ты учишься в моей академии, — казалось, он убеждал в этом самого себя, а не меня. — Ты уже немаленькая, Эми. Многое сама прекрасно понимаешь. Однако всему свое время. И твое отнимать я не вправе. Поэтому будет лучше, если мы станем держаться друг от друга подальше, забудем обо всем, сделаем вид, что ничего и не было.

— А разве что-то было? — повела я плечом. Мой голос прозвучал, к счастью, бесстрастно и не выдал царившего на душе смятенья.

— Я рад, что мы пришли к согласию, — на мгновение он свел брови на переносице. — Это не все, о чем я хотел с тобой поговорить. Поскольку отчислить тебя у меня не поднимется рука, не потому, что испытываю к тебе симпатию, о которой ты и сама уже явно догадалась, — ты отличный зельевар. Твое будущее полно перспектив, если не натворишь дел. Но пока учишься, я всячески буду оберегать тебя от ошибок. Однако это не значит, что хоть раз закрою глаза на твои выходки. С учетом сложившихся обстоятельств у меня к тебе большая просьба: постарайся свести наш контакт к минимуму и пореже оказываться в моем кабинете. Договорились?

Во время длительного монолога Винсент смотрел по большей части на чашку, в которую вцепился обеими руками, поэтому не мог видеть, как сильно покраснели мои щеки, едва речь зашла о перспективах. Скорее всего, глава академии и предположить не мог, сколь сильно разнятся наши планы на будущее.

— Эмилия, что ты задумала? — на выдохе вымолвил ректор, как только его глаза встретились с моими. Он прищурился. Казалось, знакомый проникновенный взгляд вот-вот доберется до самых сокровенных мыслей.

— Нет-нет. Ничего я не задумала.

— Точно? — темные брови Винсента снова сошлись на переносице. Наверное, я слишком интенсивно качала головой, чем вызвала у него еще больше подозрений.

— Вам показалось, лорд Эванс, — отозвалась, едва сосчитала до пяти.

— Надеюсь. Хотя мне редко что-либо кажется, — проговорил он после затянувшегося молчания и сделал первый глоток кофе.

— А как же мое наказание? Оно отменяется? — спохватилась, вспомнив об отработке, на которой мы были вынуждены часто сталкиваться.

— Еще чего?! Полигон заменяется библиотекой.

В следующее мгновение я сделала то, чего и сама от себя не ожидала. Возможно, тому виной была ворчавшая уязвленная гордость. Возможно, из-за того, что в голове все еще бродил хмель. Но задавать Винсенту подобный нетактичный вопрос я не имела никакого права.

— Вы собираетесь сделать моей тете предложение?

— Почему у тебя вдруг возникли подобные соображения? — его глаза округлились от изумления. По всей видимости, этот вечер принес ему немало открытий.

— Простите меня, лорд Эванс. Забудьте, пожалуйста, — с мольбой обратилась к ректору, не зная, куда деваться от стыда.

— Постой, Эмилия. Я хочу понять, чем продиктованы твои слова, — требовательный тон Винсента заставил меня содрогнуться.

— Следствие больного воображения, — попыталась отшутиться, но этот номер с главой академии не прошел.

— Не увиливай. Ты не стала бы ни с того ни с сего задавать подобных вопросов. Не в твоей манере. Так при чем здесь леди Мистрел?

Я молчала, подбирала более-менее вразумительный ответ, но такой, чтобы не выдать родственницу, ляпнувшую о близящейся помолвке. Видимо, глава академии побоялся, что не услышит от меня ни звука, поэтому протянул руку и накрыл ею мою. Она оказалась такой горячей, что я невольно вздрогнула. От места соприкосновения по телу начали расходиться пробуждавшие страсть волны. Разум и чувства вновь схлестнулись в яростной борьбе. С одной стороны, следовало разорвать контакт, а с другой — так хотелось его продлить. Но разум победил — я положила руку на колени, лишая Винсента любой возможности дотронуться до меня.

— Вы выступили сегодня в роли кавалера Аурелии, вот я и решила, что вас связывают гораздо более крепкие отношения, нежели дружба.

— Знаешь, Эми, а ты почти не изменилась с нашей первой встречи. Как не умела лгать, так и не научилась.

Винсент беззлобно усмехнулся, и его взгляд на мгновение стал задумчивым, словно он вспоминал упомянутое событие. А вот мои щеки ощутимо запылали от смущения, поскольку вела я себя просто ужасно в день помолвки с Говардом, на которой и познакомилась с главой академии.

— Если я и решусь жениться в ближайшее время, то моей избранницей станет уж точно не твоя родственница. Я не враг себе, Эмилия, — горькая улыбка коснулась его губ.

Смысл сказанного быстро дошел до меня и заставил еще сильнее залиться краской. Никогда бы не подумала, что такой мужчина, как Винсент Эванс, заинтересуется простой адепткой да еще и сознается в этом. Из всего услышанного получалось, что знакомить Аурелию с родителями он не намеревался. Следовательно, тетушка солгала. Но зачем? Хотела ввести меня в заблуждение? Неужели уже тогда видела во мне соперницу?

Глава академии одним большим глотком осушил содержимое чашки и со стуком поставил ее обратно.

— Что ж, время позднее. Раз мы все выяснили, я могу со спокойной душой отправляться спать. Приятных снов!

Дождавшись ответных пожеланий, Винсент поднялся из-за стола и, бросив на меня прощальный взгляд, исчез. С моих губ тут же слетел тяжелый вздох. Я еще долго смотрела в пустоту, пытаясь понять, что заставило его завести такой неприятный разговор. Зато сколько всего узнала… Позже… Я подумаю обо всем случившемся позже.

Прошло не меньше четверти часа, прежде чем я сменила неудобное платье на домашние брюки и широкую футболку и сразу же почувствовала себя намного лучше. Запах Винсента преследовал меня. Казалось, моя кожа пропиталась им. Желая от него избавиться, распахнула настежь окно и вдохнула прохладный воздух. Вспомнив, что собиралась написать маме, опустилась на прежнее место, достала лист бумаги, перо и принялась строчить.

Появление милого я почувствовала сразу, поэтому быстро накрыла сложенное пополам письмо учебником (не хотела, чтобы парень хоть глазком заглянул в него).

— Ингрэм! Как я рада тебя видеть! — с этими словами я бросилась к нему. Крепкие объятия, напоминавшие стальные тиски, поразили меня до глубины души. Прошла минута, но он так и не разжал их. — Что с тобой? — с тревогой спросила у него, немного отстранившись.

Черный цвет волос подчеркивал неестественную бледность лица. Судя по залегшим под глазами теням, прошлую ночь ему вряд ли удалось поспать. Что произошло?

Черный цвет волос подчеркивал неестественную бледность его лица. Судя по залегшим под глазами теням, прошлую ночь ему вряд ли удалось поспать. Что произошло?

— Эми, я так виноват, так виноват. Даже не представляешь, что у меня на душе сейчас творится. Как же мне плохо…

От этих слов в горле моментально пересохло, земля стремительно начала ускользать из-под ног, а сердце, казалось, и вовсе замерло, боясь сделать хоть один удар, ведь первое, о чем я подумала — история повторяется.

— Ты изменил мне? — спросила у Ингрэма осипшим голосом.

— Что?

Он ухватился пальцами за мои плечи и озадаченно посмотрел в глаза. На лице милого отразилось искреннее недоумение. Однако уже в следующее мгновение оно сменилось озарением. Черные глаза вспыхнули негодованием.

— Нет. Конечно же нет! Как ты могла обо мне так подумать?! — укоризненно воскликнул Ингрэм, обогнул стол и опустился на то самое место, где совсем недавно сидел ректор. Почему именно на это, а не на другое?

— Тогда что? — теперь в замешательство пришла я.

Мне было невдомек, чем продиктовано подобное самобичевание. А он медлил с ответом, доводя и без того напряженное состояние до высшей точки.

— Из-за меня погиб человек, — еле слышно проговорил Ингрэм, опустив низко голову. Вдобавок поникли и плечи, да так сильно, словно на них легла непомерная ноша. Плохо соображая, я подошла к стулу и шлепнулась на него.

— Как так?

— В центр поступило сообщение, что в Алтенгелле неподалеку от мельницы образовался небольшой разлом. Отец отправил меня закрыть его, наказав взять с собой пять человек. Но я ослушался. Подумал, что с таким легким заданием запросто справимся и втроем. Как выяснилось на месте, крохотный разлом расширился до приличной дыры. Из нее начала вылезать всякая мерзость низшего порядка. Пока Хорсток латал брешь, я и Синклер уничтожали всех, кто успел проникнуть в этот мир. Мы уже потирали руки, когда случилось непредвиденное: наружу вырвался ригли.

— Демон высшего порядка? — уточнила, позабыв за два года названия нечисти.

Игрэм кивнул, бросив на меня быстрый взгляд.

— Он схватил Хорстока и растерзал его в два счета прямо у нас на глазах. Тот даже закричать не успел, так быстро все произошло.

— Ты не мог знать, что все так обернется, — заговорила вкрадчивым голосом, понимая, что милый ожидает поддержки.

— Я должен был послушаться отца, а не идти на поводу у амбиций, — замотал Ингрэм головой, не желая соглашаться с моими доводами. — Мне казалось, он считает меня слабаком. Я хотел доказать ему, что он неправ, что с таким пустяком справится вдвое меньше некромантов.

— Случившееся — дурное стечение обстоятельств. Ты не ясновидец и не слабак, однако и не всесилен. Как бы тебе этого ни хотелось, ты не можешь спасти всех, кто попал в беду. И должен это понять, иначе изведешь себя, — я протянула руку к его руке и переплела наши пальцы.

— Мне следовало взять больше людей. Мы бы за считанные секунды справились с разломом, и тогда ригли не вырвался бы оттуда.

— Это твои предположения. Он уже мог бродить по округе и к моменту вашего появления убить множество людей. Мог также выскочить из расщелины и убить Хорстока, будь вас шестеро или семеро.

— Я допустил непоправимую ошибку…

Казалось, Ингрэм не слышал меня. Он ушел в себя, вновь переживал те ужасные моменты, и мое сердце разрывалось на части от собственной никчемности.

— Целители тоже порой теряют пациентов, иногда даже коллег, когда не придают значения мелочам. Ошибаются все. Извлеки урок.

— Он погиб из-за меня! Его кровь на моих руках. И мне от нее не отмыться. Как ты это не понимаешь?! — сорвался Ингрэм на крик, вскочил со стула, расцепив наши соединенные пальцы, и начал мерить широкими шагами комнату.

Буквально на миг я оцепенела. Мне еще никогда не доводилось видеть милого в таком состоянии. Видимо, случившееся сильно зацепило его. И раскаяние точило сердце. Но чем я могла помочь помимо словесной поддержки и крепких объятий? Ничем. Однако следовало что-то предпринять.

Я торопливо встала из-за стола, подошла к Игрэму и сомкнула руки у него за спиной. Он не оттолкнул. Сам обнял в ответ и уткнулся носом в макушку, цеплялся за меня, как утопающий за соломинку, словно мне было под силам спасти его. В данном случае душу. Постепенно напряжение спадало в мужском теле. Оно перестало походить на натянутую струну, готовую лопнуть в любую секунду.

Чуть позже мы расположились на кровати. Милый положил голову на мои колени и сомкнул глаза. Запустив пальцы в его густые и жесткие волосы, я начала поглаживать затылок, и он окончательно расслабился. Мне долго не хватало смелости поинтересоваться реакцией отца на его непослушание, однако в какой-то момент все же решилась:

— Как он отреагировал? Не уволил хоть?

Парень сразу догадался, о ком я.

— Нет. Вызвал к себе, отчитал как подростка в присутствии своего заместителя, дал выговор. Думаю, он даже рад такому стечению обстоятельств.

— Почему? — мой голос выдал растерянность.

— Отец показал, насколько я еще слабак. Мне нужно стать сильнее, поскорее набраться опыта, — резко спохватился Ингрэм, сев на кровати.

— Как одно соотносится с другим? — в груди мгновенно зародилась тревога. Я боялась, что этот случай положит начало нескончаемому преображению некроманта.

— Никак, но я должен больше учиться и тренироваться. Ни на что не отвлекаться.

В тот же миг с моих губ сорвался облегченный выдох. Милый развеял сомнения на свой счет. Против такого совершенствования я естественно была не против. Однако, по всей видимости, семья пока в его планы точно не вписывалась. Что ж… придется немного повременить с обольщением, иначе ничем хорошим это не закончится. Пусть сперва утихнет его боль, а затем я вернусь к задумке.

Было около полуночи, когда Ингрэм покинул меня, пообещав навестить при первой же возможности. Как только я осталась одна, закончила начатое письмо, запечатала его в конверт, приняла душ и забралась в постель. Едва голова коснулась подушки, я погрузилась в тревожный сон.

Винсент

Дом встретил меня тишиной и полумраком. Всего по одному щелчку пальцев гостиная наполнилась ярким светом. Я подошел к пристенному столу, снял крышку с графина и плеснул в стакан щедрую порцию бренди. “Со спокойной душой…” — хмыкнул, вспомнив лживые слова. Недовольно покачав головой, сделал внушительной глоток обжигающей янтарной жидкости. Дождавшись, когда внутри уляжется пожар, еще раз пригубил и направился к дивану.

После затянувшегося веселья звуки собственных шагов, эхом разносившихся по помещению, звучали непривычно громко, заставляли меня ежиться. Они в очередной раз подчеркнули, насколько здесь стало в последнее время неуютно. А ведь все могло быть иначе… Детский смех, аромат свежеприготовленного печенья с цукатами, звонкий девичий голос преобразили бы особняк до неузнаваемости. Как и мой внутренний мир. Мне определенно следовало жениться. Видимо, нанесенная Марленой в самое сердце глубокая рана затянулась, и я снова был готов связать себя узами брака. Вот только реально ли это? Тут могли возникнуть сложности, ведь в роли жены я не представлял никого, кроме Эми… Стоило вспомнить о ней, как губы изогнулись в горькой улыбке. Сегодня я закинул удочку, намеренно оттолкнул ее, чтобы она ощутила боль утраты. И это сработало. От меня не укрылось смятение и недовольство, отразившиеся в пытливых карих глазах. Начало положено, а чем все закончится, время покажет. В том, что я ей небезразличен, даже не сомневался, иначе бы она не задавала подобных личных вопросов, не льнула бы так ко мне, нарушая правила приличия…

— О маги!.. — процедил я сквозь зубы и сжал правую руку в кулак, едва перед внутренним взором возник образ Эмилии в соблазнительном черном платье.

Сдается, оно больше открывало, чем утаивало. Хоть я и старался не думать о девушке, ее нежных руках, округлой груди, бедрах, память подкидывала дрова в и без того пылающий в теле костер. Слишком давно у меня не было близости — уже несколько месяцев. Наверное, поэтому я так остро на все реагировал. За это отчасти следовало поблагодарить Марлену. А ведь я самый обычный мужчина из плоти и крови. И желание обладать привлекательной женщиной мне было не чуждо. Правда в душе теплилась надежда, что Эмилия еще не познала все прелести этих отношений. Едва представил ее в объятиях некроманта, как в венах закипела кровь, а ведь никогда не считал себя ревнивцем. О Лукасе-младшем можно было не беспокоиться. Стерн не вызвала у него сильных чувств. А вот к ее тетушке Джордан весьма неровно дышит, хоть не подает виду. Однако от моего зоркого глаза не укрылось, как он смотрит на коллегу, когда считает, что никто за ним не наблюдает.

С Аурелией же придется расставить точки над “i”, положить конец этим встречам. Не думаю, что Эмилия сама пришла к подобному заключению. Конечно, целительницу можно было бы использовать в своих целях. Так я достиг бы их гораздо быстрее, но играть чужими чувствами не в моих правилах. Только если… Все следовало делать аккуратно и неторопливо. На девушку нельзя давить, если не хочу получить обратный эффект. У нее внутри уже началась борьба. Она стала видеть во мне не только главу академии, но еще и мужчину. И когда Эми окончательно все осознает, правда ее ошеломит.

Внезапно часы пробили полночь. Если бы не они, я бы просидел еще невесть сколько. Осушив одним глотком содержимое стакана, который до сих пор держал в руках, направился в спальню, где быстро разделся, повесил одежду в шкаф и забрался в постель. Уставившись в потолок, еще долго думал о сложившейся ситуации, однако в какой-то момент сон сморил меня, подарив душе покой.

Эмилия

Утренний свет, струившийся в окно, заставил меня открыть глаза. Подниматься не было никакого желания, к тому же на календаре значился выходной, поэтому я перевернулась на левый бок и снова смежила веки. К сожалению, дрема больше не нападала, да и судя по расположению солнца, время близилось к одиннадцати, а еще столько всего следовало успеть сделать до конца дня. Это меня и вынудило подняться и заварить кофе.

В итоге минута сменилась другой, третьей… Так миновал и полдень. Я корпела над домашним заданием по смертельным заклинаниям, когда в дверь раздался короткий стук. Отложив перо в сторону, задумчиво посмотрела на дверь. Гостей уж я сегодня точно не ожидала. По крайней мере, до вечера. Именно тогда должна была появиться Берта. Повторившийся стук, на этот раз более настойчивый, вывел из размышлений. Не прошло и пары мгновений, как я сняла запирающие заклинания и нажала на ручку, а уже в следующий миг у меня от удивления отвисла челюсть. Я не могла вымолвить ни слова, а вот незваный гость стоял, опершись рукой о дверной косяк, и нагло ухмылялся. По всей видимости, его забавляла моя реакция.

— Вы?!

Глава 8

Джордан оторвался от своей опоры и переступил через порог, оттеснив меня вглубь комнаты. И это несмотря на то, что я его не приглашала. Настырности у целителя, если не сказать наглости, было хоть отбавляй. Он двигался к цели, не замечая никого на пути.

— Что вы здесь делаете? — возмущенно воскликнула я, сощурив глаза.

Я надеялась, что мое грозное выражение лица остановит его, заставит извиниться за столь неожиданный визит и нарушение уединения, но мужчина лишь усмехнулся и закрыл за собой дверь. Он не придал значения моему враждебному настрою.

— Решил проведать тебя. Мы ведь вчера так ни к чему и не пришли. Нехорошо оставлять вопросы в подвешенном состоянии.

— Откуда вы узнали, где я живу? — поинтересовалась я, следя за каждым его шагом.

Джордан с завидным спокойствием обвел комнату оценивающим взглядом и, только закончив осмотр, сосредоточил на мне все внимание.

— С этим не возникло сложностей. Стоило вчера намекнуть Аурелии, что я не против продолжить с тобой общение, как она на радостях готова была выложить едва ли не все твои секреты. А уж номер комнаты прозвучал в одной из первых фраз. Как ужин?

— Зачем спрашиваете, если и сами принимали в нем активное участие? — недовольно фыркнула я и открыла тумбочку, в которой хранила посуду.

Хоть мне и хотелось поскорее остаться одной, следовало проявить гостеприимство, ведь судя по виду Лукаса-младшего, он никуда не торопился. По всей вероятности, Джордан собирался взять меня измором. Но откуда ему было знать, что я еще тот крепкий орешек?

— Черный без сахара, пожалуйста, — высказал целитель пожелание, заметив, что я достала две фарфоровые чашки и банку с кофе. — Спрашиваю, поскольку не знаю, чем он закончился, мы ведь ушли раньше.

— Ничем. Мы тоже не задержались и покинули ресторан практически вслед за вами, — отозвалась я, едва бросила в заварничек бытовое заклинание.

— Жаль, — произнес Джордан с тяжелым вздохом и опустился на свободный стул.

— Чего? — озадаченно посмотрела я на целителя, застыв с учебниками в руках, которые намеревалась убрать со стола.

— Что ни ты, ни он не воспользовались моментом, — мужчина сцепил пальцы в замок и положил их перед собой.

— Лорд Лукас, я кажется, вам уже говорила… — внутри все начало закипать от негодования, и в данную минуту я сама походила на заварничек, из носика которого исходила белая струйка пара. До чего же он твердолобый!

— Помню-помню. Память у меня отличная, пока не жалуюсь. Ладно, забудь, — несмотря на свои слова, в его изумрудных глазах продолжали гореть лукавые смешинки.

— Как вы все-таки сюда попали? — если он думал, что заговорит мне зубы, то зря надеялся. На территорию академии не каждый мог попасть. Значит, либо проник через портал, либо…

— Получил у лорда Эванса специальное разрешение, — подтвердил целитель догадку.

“Ну, Винсент! Не ожидала от тебя подобного! — недовольно засопела я. — Еще один сводник нашелся на мою голову! А то Аурелии, оказывается, было мало! И что им всем от меня понадобилось? С тетушкой все понятно. Впрочем, как и с этим. А ректор за что так со мной? Ведь буквально вчера открыто признался, что испытывает ко мне симпатию, а сегодня дает добро на визит Джордана. И пойми после этого мужчин…”

— К тому же я тоже когда-то здесь жил и знаю едва ли не все обходные пути. Вряд ли с этим возникли бы проблемы в случае отказа Эванса. Хотя признаюсь, он сильно удивил меня быстрым согласием. Думал, придется уговаривать…

— Так за чем пожаловали? — прервала я его монолог, который отчего-то вызвал раздражение.

— Вопрос на повестке дня все тот же, — целитель поблагодарил за протянутый кофе и сделал глоток, не дожидаясь, пока тот хоть немного остынет.

— Вы ничего не можете мне предложить, — достаточно резко произнесла я, устраиваясь напротив Лукаса-младшего.

— Разве не в твоих интересах дружить с будущим главой больницы? — он склонил голову набок и впился в меня пристальным взглядом. От былой веселости в глазах не осталось и следа.

— Вы сперва станьте им, а потом и поговорим, — не выдержав, я уставилась в чашку.

— Это вопрос лишь времени. Да и потом, Эмилия, будет поздно. Неужели тебя не учили просчитывать ходы наперед? И мне есть что предложить тебе уже теперь, — Джордан замолк, распаляя во мне интерес. Я вопросительно на него посмотрела. Только завладев моим вниманием, он продолжил: — Что, если я получу у отца разрешение на испытание твоих экспериментальных зелий?

— Даже если он и позволит, вряд ли найдутся желающие, — зародившаяся в груди надежда вмиг потухла.

— Безвозмездно никто не согласится, но за деньги и хороший нейтрализатор добровольцы появятся, вот увидишь. Я выступлю спонсором. Ну так как?

Джордан, конечно, хорошо подготовился к беседе: узнал о моих слабостях, выбрал единственную, самую верную. Он знал, что мне нелегко будет устоять перед подобным предложением. От него отказался бы разве что дурак. Но все было не так просто, как казалось на первый взгляд.

— Что от меня требуется? — спросила я после минутного молчания.

— Ничего особенного: появиться пару раз со мной в каком-нибудь общественном месте, улыбаться мне, не вздрагивать от прикосновений, — Джордан перечислял и едва заметно подергивал плечом. Казалось, он и вправду не видел ничего предосудительного в том, о чем говорил.

Решение было принято в тот самый момент, когда целитель заикнулся о совместных прогулках по городу.

— Я не согласна, — вымолвила как можно более уверенно и храбро вскинула подбородок, пытаясь таким образом скрыть царившее в груди смятение, ведь разум столкнулся с чувствами, и каждый из них доказывал свою правоту.

— Почему? — в голосе незваного гостя прозвучало изумление. Скорее всего, он думал, что дело уже в шляпе.

— Разыгрывать подобные спектакли за спиной у любимого по меньшей мере некрасиво.

— А по большей? — его зеленые глаза сильно потемнели, а черты лица заострились. Мужчина явно начинал злиться.

— Предательство.

— Так поговори со своим молодым человеком, объясни ему ситуацию. Закрыл глаза на те свидания, думаю, закроет и еще на парочку. Или тебе не терпится вновь сходить в эту субботу в ресторан? Вдруг следующий кандидат на твою руку окажется не столь приятен и сговорчив, как я?

“Это ты-то приятен? — возмутилась в мыслях. — Ну и самооценка же у тебя!” Правда, вслух ровным тоном ответила:

— Еще один поход как-нибудь переживу.

— До чего же ты наивная, — недовольно фыркнул Лукас-младший, не привыкший принимать отказа. — Да она с тебя глаз не спустит после вчерашнего. Поверь, Аурелия не из тех, кто привык сдаваться.

“Как и ты”, - проговорила я про себя, осознав, что из них двоих вышла бы отличная пара. В открытую играть никто не хотел, они оба ради собственной выгоды готовы были идти по головам, искали какие-то подводные течения. Джордан же тем временем продолжал меня уговаривать:

— Не одно, так другое что-нибудь придумает. А приняв мое предложение, мало того что успокоишь ее бдительность, еще и в выигрыше останешься. Я вижу, ты пока настроена категорично, — пришел он к выводу после воцарившегося в комнате молчания. — Ну что же, не стану больше давить. Однако время все тщательно взвесить все-таки дам тебе. Как-никак, будущие родственники. Негоже с размолвки начинать знакомство. За ответом приду в четверг. Надеюсь, к этому времени ты успеешь увидеться со своим молодым человеком и изменить решение. Спасибо за кофе.

С этими словами он поднялся из-за стола. Затем Лукас-младший попрощался и покинул комнату, оставив меня переосмысливать услышанное. Конечно же, мне хотелось ответить положительно, но я не имела права принимать подобное решение самостоятельно, без участия Ингрэма. А милый редко появлялся посреди недели, поэтому я всецело положилась на судьбу.

Около восьми вечера без стука в комнату ворвалась Берта (по всей видимости, я настолько ушла в раздумья, что забыла наложить на дверь запирающее заклинание). Едва подруга переступила порог, завизжала, да так громко, что мне пришлось приложить ладони к ушам. Она была вне себя от счастья. Подлетев ко мне, Берта начала крутить перед носом помолвочным кольцом. Девушка все-таки прислушалась к моим убеждениям и приняла предложение Мартина. С чем я ее и поздравила. Без понятия, что творилось на сердце у Берты, не представляла, как сама отреагировала бы на подобное событие, но подруга вела себя очень странно: она то садилась рядом со мной на кровать, то вскакивала, кружилась, прикладывая руки к груди, и снова опускалась на прежнее место. Широкая улыбка не сходила с ее губ. Она неустанно что-то лепетала. Так продолжалось часов до десяти. И только заметив на моем лице усталость, хоть я всячески старалась ее скрыть, Берта смиловалась надо мной и удосужилась спросить, чем закончилось вчерашнее свидание. Теперь настал ее черед слушать, раскрыв рот от удивления.

Подруга пришла к такому же выводу, что и я: решение следовало принять совместно с Ингрэмом, при этом не оказывая на него никакого давления, чтобы потом оно не вышло мне боком.

Приятной неожиданностью для меня стал вечер вторника: ни с того ни с сего в гости заявился милый. Произошедшее наложило на его сердце отпечаток, не отпускало пока. И он тянулся ко мне в поисках душевного тепла и нежности, знал, что получит желаемое. Ингрэм вновь стал заботливым, часто обнимал, держал мою руку в своей ладони, переплетал наши пальцы. И внутри вспыхнула надежда, что между нами все наладится, вернутся былые чувства, особенно теперь, когда Винсент отошел в сторону.

Конечно, он был не в восторге от предложения Джордана, но сказал, что в словах целителя есть здравый смысл, что согласившись на его предложение, я окажусь лишь в выигрыше: от меня отстанет на время не только Аурелия, но и родители. К тому же я наконец-то смогу сосредоточиться на учебе и погрузиться с головой в науку. Да и ради собственного блага и счастливого будущего мне не помешает заручиться поддержкой будущего главы больницы (эти сведения Ингрэм пообещал сохранить втайне). На том и порешили. Правда, с одним условием: некромант все же хотел сперва лично с ним познакомиться.

***

Джордан оказался, на удивление, приятным собеседником. Он никогда не касался тем, которые могли причинить мне боль или почувствовать себя неловко. В основном наши разговоры сводились к науке. В те дни, когда мужчина заходил за мной, мы гуляли по городу, ели пирожные или же запеченные каштаны. Лукас-младший ни разу не сделал даже намека на что-то непристойное. Все его мысли занимала лишь Аурелия. И меня это полностью устраивало. Со временем сложилось впечатление, что я постепенно в его лице обретала хорошего знакомого, если не сказать друга. И это чувство было немного странным, доселе незнакомым, ведь раньше мне не доводилось водить дружбу с представителями противоположного пола. Ингрэма я не брала в счет. Он едва ли не с первых дней знакомства дал понять, что желает большего, нежели просто беседы за чашкой чая.

Аурелия быстро успокоилась и отстала от меня со свиданиями вслепую. Только однажды наведалась, чтобы лично убедиться, что наши встречи с Джорданом — не выдумка. С той поры от нее не было ни слуху ни духу.

Винсент так же сдержал обещание, и мы начали видеться крайне редко: лишь один-два раза в неделю в столовой. Он с привычной маской отчуждения, как всегда одетый с иголочки, кивал мне в знак приветствия и усаживался за свой столик. После чего я ни разу больше не была удостоена его внимания. Признаюсь, поначалу мне это нравилось, ведь мы перестали ходить по грани, исчезла вероятность оступиться, но по истечении месяца со мной что-то случилось, словно в голове раздался щелчок и я начала искать его глазами. Сперва не придавала этому значения, однако в какой-то момент подловила себя на том, что прогуливалась без надобности по коридору возле кабинета главы академии. Обругав себя мысленно, резко развернулась и направилась в аудиторию. Но это был первый тревожный звоночек. Правда, вскоре прозвучал и второй…

Часы показывали половину девятого, когда мое уединение было нарушено болтливой подругой. С тех пор, как ее статус изменился с девушки Мартина на невесту, она могла без умолку едва ли не целый день говорить о своем распрекрасном женихе и о предстоящей свадьбе. Имена всех приглашенных я знала уже чуть ли не наизусть. Поэтому зачастую в минуты, когда Берта заводила старую песню, я уходила в собственные размышления и лишь утвердительно кивала, как только замечала на себе ее пристальный взгляд. Этого хватало, чтобы она продолжила трещать.

— Привет! Мне показалось, или я слышала голос Ингрэма? — спросила подруга, закрывая за собой дверь.

Я поморщилась от ее звонкого голоса и потерла пальцами виски, сражаясь с мигренью. Следовало принять одну из своих уже прошедших испытания настоек, но я предпочла дождаться, когда головная боль уляжется сама.

— Привет! Проходи. Да, он ушел буквально пару минут назад.

— Что-то рано сегодня. Тебе нездоровится? — обеспокоенно вымолвила Берта, присаживаясь рядом со мной.

— Пустяки. Скоро пройдет.

Я не любила к себе столь пристального внимания, поэтому махнула рукой и бросила в заварничек заклинание. Ингрэм принес вкусных пирожных с медовой карамелью, но сам отказался пить чай, поскольку плотно поужинал перед приходом, поэтому я решила поделиться лакомством с лучшей подругой.

— Как он?

Соседка знала, что если я не желала о чем-то говорить, то лучше не настаивать, что она и сделала: сменила тему разговора. Однако и эта была неподходящей, не слишком приятной для меня.

— У него все отлично, — хоть я и старалась изо всех сил придать голосу жизнерадостности и энтузиазма, не вышло. Актрисой мне не стать, если вдруг отчислят из академии.

— Что с тобой? — в серых глазах подруги появилась тревога.

— А? Все в порядке… Немного голова побаливает, — я торопливо отвела в сторону взгляд, ощущая, как щеки заливаются обжигающим румянцем.

Винсент верно сказал: как не умела я лгать два года назад, так и не научилась за прошедшее время.

— Не думаю, что дело в головной боли. Что не так, Эми? — она протянула руку и ухватилась за мое запястье, заставляя меня посмотреть на нее. — Давай, рассказывай!

— Что рассказывать? — изобразила я недоумение, но соседку было нелегко провести.

— Все! С самого начала. И как я могла не заметить?.. — вымолвила она еле слышно нараспев. — Прости, Эми, я настолько ушла в собственные переживания, что оставила тебя без поддержки. Что случилось? Поругалась с Ингрэмом?

— Нет, — замотала я головой, чувствуя, как глаза наливаются слезами.

— Тогда почему такая грустная?

Подруга словно задела какую-то особую струну души, и с языка, будто вода из крана, тут же хлынул поток слов:

— Не знаю, Берта. Вроде бы все отлично: Аурелия отстала с кавалерами, мама довольна моим “выбором”, о чем и пишет теперь каждую неделю, интересуясь подробностями. Джордан договорился с отцом, нашел желающих для испытания экспериментальных зелий, Ингрэм приходит при первой возможности…

— Но?..

— Но он только и делает, что говорит о своих достижениях, о планах на будущее. И знаешь, я в них, по всей видимости, не вхожу.

— Так-так-так… а ну-ка поподробнее! — перебила меня Берта, задумчиво потирая подбородок.

— А что подробнее? Ингрэм мечтает стать великим некромантом. Таким же могущественным, как его отец.

— Неужели он собирается проводить ритуалы по наращиванию силы? — охнула подруга, приложив ладонь ко рту.

— Не могу утверждать, но, думаю, насмотревшись на архимага, Ингрэм вряд ли когда-либо до такого опустится. Пока он намеревается приобрести какие-то особые амулеты с артефактами, которые будут помогать ему в работе. К тому же заказал древние манускрипты для борьбы с высшими демонами. Стремительно постигает знания. Со следующего понедельника едет на какие-то обучающие курсы.

— Я все слушаю твой рассказ и никак не могу понять: что тебя не устраивает?

— Ингрэм практически никогда не интересуется, каким вижу свое будущее я, чего желаю добиться в этой жизни, как скоро хотела бы выйти замуж…

— Вот в последнем вообще не вижу проблемы. Мы с тобой уже говорили об этом. И не раз. Бери быка за рога и веди под венец. Или дело в пастухе?

Под пастухом она, конечно же, имела в виду меня. Я молчала, пытаясь уйти от ответа. А Берта, прождав немного, продолжила совершенно серьезным тоном:

— Знаешь, Эми, я не намного старше тебя и не так много еще повидала в жизни, но могу с уверенностью сказать: высказывание, что расстояние укрепляет чувства — ложь. Оно разрушает любовь, убивает отношения. Поначалу, да, нарастает страсть, неуемная тоска, стремление видеть человека, но в какой-то момент ты перегораешь, перестаешь его ждать, появляется безразличие. Когда Мартин покинул стены академии, я боялась, что нечто подобное может случиться и с нами, особенно если взять во внимание его былую репутацию. Я шла на очередное свидание и волновалась, что оно станет последним. Ты не представляешь, сколько бессонных ночей я провела, размышляя над тем, как сохранить наши отношения. Возможно, это и неправильно, но я поощряла заботу Мартина поцелуями, объятиями… Понимаю, если бы он встретил другую, это не спасло бы нас от разлуки, однако нам все-таки удалось преодолеть многие трудности и прийти к выводу, что мы оба хотим рука об руку пройти оставшийся нам жизненный путь. Так что, Эми, если ты все еще видишь свое будущее рядом с Ингрэмом, отчаянно желаешь, чтобы он стал твоим мужем, не отталкивай его от себя. Но если что-то изменилось за последнее время, я имею в виду твои чувства, — внесла ясность Берта в высказывание, заметив мой озадаченный взгляд, — не стоит даже пытаться обмануть сердце. Оно потом отомстит тебе жестоким образом. Ладно, не будем больше о грустном. Я надеюсь, что ты услышала меня, и у вас все еще наладится. Ты просто погрязла в своих экспериментах, тебе непременно следует развлечься. Собираешься праздновать день алхимика?

— Да! Весело и с размахом, — натужно выдавила из себя.

— Это как? — подруге мой ответ не понравился. В ее серых глазах отразилась тревога.

— Не переживай. Ничего противоправного не планируется. Решили с одногруппницами приготовить пунш. Безалкогольный, — торопливо добавила я, заметив ее хмурый взгляд. — Однако с изюминкой, — мои губы расплылись в довольной улыбке, едва подумала о секретном ингредиенте, который намеревалась добавить в напиток.

— Ох, Эми, смотри не нарвись на Эванса. Не знаю, что между вами произошло, но ты явно попала к нему в немилость.

— С чего ты взяла? — замерла я в ожидании ее вердикта.

Высказывание Берты неприятной болью отозвалось в груди. Хотя казалось бы, какое мне до него дело?

— Во-первых, он ни с того ни с сего изменил наказание, во-вторых, больше не смотрит в твою сторону и не ищет встреч, в-третьих, дал разрешение Джордану на посещение общежития. Разве это не наводит тебя на мысль, что он потерял к тебе всякий интерес? — ее идеальная бровь вопросительно изогнулась.

Скорее всего, она и не предполагала, как глубоко засадила всего одной фразой нож в сердце. Хотя, по правде говоря, я и сама не ожидала подобного.

Хоть день алхимика и значился в воскресенье, мы решили отметить его, конечно же, в субботу. Ведь после хорошего отдыха нужен еще более отличный отдых. Да и домашние задания никто не отменял. К сожалению, Берта не смогла остаться на выходные в общежитии, а уехала домой, чтобы в очередной раз встретиться с родителями жениха и вновь обсудить свадьбу, хотя до нее еще было целых восемь месяцев.

Поскольку я сама вызвалась варить пунш, огромный котел, в котором поместился бы не один человек (и где его такой только взяли?!), установили на нашей кухне. В честь праздника все представительницы прекрасного пола договорились одеться этим вечером соответствующим образом: высокие кожаные сапоги, сетчатые чулочки, короткое черное слегка расклешенное книзу платьице и высокая шляпа с широкими полями и фиолетовым бантом. Последняя уже давно пылилась в шкафу, а мне хотелось поскорее покрасоваться в ней. Поэтому я с нетерпением ожидала звездного часа, возможности отдохнуть и расслабиться, выбросить из головы тревожившие меня мысли.

Правила проживания в общежитии никто нарушать не собирался, поскольку мягкость ректора длилась относительно недолго. Винсент вновь взялся за старое — наказывал провинившихся адептов со всей присущей ему ранее строгостью, лишь изредка проявляя понимание и милосердие. Следовало надеяться, что этим вечером он не найдет к чему придраться, если молва о веселье дойдет и до его ушей.

Желание принять участие в подготовке праздничного напитка выразили многие: одни чистили яблоки, другие заливали воду в котел, третьи нарезали лимоны. А кто-то и вовсе частенько заглядывал в кухню чисто из интереса. Мне же оставалось только наблюдать за происходящим и говорить, что за чем закладывать.

Едва пунш был готов, я добавила в него целый флакончик секретного ингредиента. Поначалу адепты с опаской подходили к ароматному вареву, но вскоре слух о чудесном напитке разошелся по всем этажам и у котла образовалась очередь, которой, казалось, не будет конца и края. Веселье быстро захлестнуло отведовавших чудодейственного напитка. Смех, шутки, радостный гомон доносились со всех сторон. Общежитие стало напоминать гудящий улей.

Я вытерла тыльной стороной ладони проступившую на лбу испарину, зачерпнула очередной половник пунша и, не глядя, налила его в протянутую кружку. Руки так быстро сменялись одна другой, с мужской на женскую, затем наоборот, что для меня уже не имело значения, кто захотел отведать праздничного варева. Многие приходили не по одному разу. Когда усталость начала брать верх над весельем, радостная улыбка превратилась в натянутую, но в какой-то момент и вовсе сошла с лица.

— Давай я подменю тебя, а ты пока отдохни, — предложила соседка по парте, которая, по всей видимости, решила сжалиться надо мной.

Другие же одногруппницы, завладев вниманием парней, куда-то упорхнули, оставив нас двоих обслуживать вереницу шумных адептов. Ответить Хелен я ничего не успела, поскольку меня насторожила внезапно повисшая в помещении тишина. Быстро подняв голову, увидела расплескавшееся в карих глазах Винсента золото. Сердце в ту же секунду забилось намного чаще. Я с жадностью вглядывалась в красивое лицо. В последний раз так близко мне доводилось видеть его разве что тем вечером, когда мы ужинали в ресторане.

Лорд Эванс был одет в привычный серый костюм и белую рубашку, на манжетах которого красовались золотые запонки. Сложилось впечатление, что несколькими минутами ранее он находился в гостях, и кто-то самым бессовестным образом оторвал мужчину от приятного времяпрепровождения. Подтверждением тому был стоявший за его широкой спиной магистр Нетанель Алазард, мой первый куратор.

— Добрый вечер! — громко произнес Винсент, обводя беглым взглядом собравшихся в кухне.

Адепты, впавшие на мгновение при виде главы академии в оцепенение, забормотали приветствия и попятились к выходу. В дверях началась давка, каждый мечтал поскорее скрыться с глаз грозного ректора. Правда, он даже не пытался кого-то задержать. Но что мы такого натворили? Разве в общежитии запрещалось веселиться?

— Пожалуй, я позже зайду, — пробормотал внезапно появившийся в помещении какой-то щупленький парнишка и ломанулся обратно в коридор, едва увидел лорда Эванса. (1bd23)

— Адептка Стерн, в мой кабинет! — произнес Винсент тоном, не терпящим возражений.

Тяжело вздохнув, я стянула неудобный колпак, который то и дело норовил упасть в котел, и протянула его Хелен. Однако девушка словно впала в оцепенение. Она пристально смотрела куда-то вперед, но явно не на ректора, и, казалось, не замечала ничего вокруг, даже черную шляпу непомерных размеров. К тому же на девичьих щеках вспыхнул алый румянец. Проследив за взглядом соседки по парте, я обратила внимание, что она глаз не сводит с Нетанеля. Поведение Хелен озадачило меня. Неужели любовь всей ее жизни и есть некромант? Если да, то тут определенно возникнут сложности…

Понаблюдать за девушкой, чтобы подтвердить догадки, мне не позволил лорд Эванс, схвативший за запястье и утащивший меня через портал в свой кабинет. Головной убор так и остался в моих руках. В груди зарождалось негодование. Это еще что за замашки? Только поссориться сегодня нам и не хватало до полного счастья, однако обращаться с собой подобным образом не позволю! Мало того что Винсент не потрудился разобраться в ситуации на месте, так еще и ведет себя как дикарь. Что на него нашло?

Глава 9

Ректор громким хлопком включил яркий свет, который разогнал полумрак, разрешив тому поселиться лишь в дальних углах немаленького кабинета. С непривычки мне пришлось зажмуриться. Едва резь в глазах исчезла, я начала осматриваться. С той поры, когда мне довелось здесь побывать в последний раз, утекло немало воды. Мы с Винсентом пересекались в академической столовой, в коридорах, в моей комнате в общежитии, в ресторане, на полигоне. Где угодно, но только не в его кабинете. Несмотря на столь внушительный промежуток времени, тут практически ничего не изменилось: мебель, шторы были все те же, да и в воздухе витал все тот же приятный аромат морского бриза, принадлежавший владельцу кабинета. Однако неприятные воспоминания с невероятной скоростью возродились в сознании и захватили его в плен. Мой взгляд непроизвольно устремился к тому месту, где я нашла раненого мужчину. Отчаяние, с которым я боролась в те минуты за его жизнь, вытеснило из груди гнев. Вся злость мигом улетучилась, оставив вместо себя лишь недоумение.

Мне не терпелось поскорее прояснить ситуацию и оказаться в собственной комнате. Однако я была абсолютно уверена в одном: к розливу увеселительного напитка я однозначно больше не притронусь. Сегодня так точно. Сделав глубокий вдох и сосчитав мысленно до десяти, я нарушила стоявшую в помещении тишину:

— Лорд Эванс, мы не нарушали правил проживания в общежитии. Сейчас только девять вечера, а отбой, насколько мне не изменяет память, в десять. Спиртного же никто не употреблял. По крайней мере, в нашем пунше его не было.

— Знаю, — довольно резко отозвался Винсент, который по-прежнему сильно злился.

— Тогда я не понимаю… — ответ Эванса привел меня в замешательство.

— Чего именно? Зачем я появился в кухне? Как узнал? Или что вы здесь делаете?

Глава академии наконец-то сдвинулся с места, а то мне уже показалось, что его ноги вросли в пол. В два широких шага он подошел к столу, прислонился к отполированной поверхности и сложил руки на груди, продолжая испепелять меня взглядом. Предложения удобно расположиться в кресле я так и не услышала от ректора. В любом случае его пришлось бы отклонить, ведь стоило мне опуститься на велюровое сиденье, как платье задралось бы до неприличия высоко. А демонстрировать Винсенту нижнее белье я точно не собиралась. Ни сейчас, ни потом, ни когда-либо еще… Хватило одного раза, когда я по вине Мартина растянулась перед мужчиной в коридоре.

— Поступила жалоба на шум в общежитии. Не отреагировать на сигнал я не мог. Следовало удостовериться, что вы на самом деле не нарушаете правил, — заговорил он, не дождавшись ответа.

— Удостоверились? — дерзко вздернула я подбородок.

Золото в глазах Винсента практически исчезло. Я чувствовала, как его злость медленно утихала, однако до конца так и не улеглась. “Но что я такого натворила?” — неустанно задавала себе вопрос.

— Конечно. Иначе бы в воздухе витали пары алкоголя, ведь пунш был горячим.

— Тогда зачем вы меня сюда перенесли? — озадаченно посмотрела я на Винсента, пытаясь при этом пониже натянуть свободной рукой короткое платье, на подоле которого он сосредоточил взгляд.

— Скажи, ты себя в зеркало видела? — с толикой раздражения бросил ректор, оторвавшись от созерцания моих ног и впившись в лицо.

— Утром или вечером? — с моих губ слетел сарказм.

— Не паясничай. Ты прекрасно понимаешь, о чем я! Одета и ведешь себя в данную минуту крайне вызывающе. Что на тебя нашло?

Замечание о моем внешнем виде задело меня за живое. Внутри вновь вспыхнуло негодование.

— Решили в отцы ко мне записаться? — недовольно фыркнула я и прикрыла колени шляпой, когда в очередной раз не смогла сладить с платьем.

Но даже широкие поля не спасали от ощущения наготы, которое переросло в наваждение. Главе академии каким-то образом удалось заставить меня устыдиться подобного одеяния.

— Упаси маги! Это было бы сущим наказанием, — хмыкнул Винсент и убрал руки в карманы.

— Тогда чью роль вы сейчас на себя примеряете? — склонила я голову набок и взялась нещадно теребить пальцами фиолетовый бант.

— Защитника, старого знакомого, друга, наставника. Выбери сама подходящее название, — ректор слегка выпятил губы и неопределенно пожал плечами.

— И вы считаете, что вправе учить меня уму-разуму?

— Кто-то же должен. Негоже известному зельевару, чьей-то будущей жене выставлять на всеобщее обозрение свои прелести. Это прерогатива принадлежит лишь мужу… — его голос понизился до волнительного шепота.

Винсент не прикасался ко мне, но его взгляд, заново взявшийся блуждать по моему телу с нескрываемым интересом, я ощущала буквально физически. И самое ужасное: он находил во мне отзыв… Пробудившаяся ото сна страсть, о которой уже и позабыла, пронеслась по венам обжигающей волной. Румянец в то же мгновение предательски опалил щеки, а дыхание заметно участилось. Меня тянуло к мужчине с ужасающей силой. Выругавшись про себя, попыталась сосредоточиться на беседе, однако ее нить была утеряна.

— Ну что, адептка Стерн, вы усвоили урок? — спросил глава академии с уже знакомой хрипотцой в голосе.

Даже его официальное обращение не смогло скрыть зародившуюся в нем страсть. Мы вновь очутились на краю пропасти. Следовало немедленно сделать шаг назад, вот только почему отчаянно хотелось прыгнуть в нее с разбега?

“Нет, нет, нет… Опять это безумие…”

— Да, лорд Эванс, усвоила и буду вам крайне благодарна, если вы перенесете меня обратно в общежитие, — я надеялась, что мой вежливый тон ускорит нашу разлуку, но допустила промах. Вот кто меня за язык дернул?

— Чтобы продолжить и дальше веселиться? — хоть вопрос прозвучал без каких-либо намеков на злость, золото ярким огнем вспыхнуло в карих глазах ректора.

“Ну вот какое тебе дело?” — мысленно вспылила я.

— Даже если и так… — и замолкла, заметив странное поведение главы академии: он оторвался от стола, обошел его и, жестом указав мне на свободное кресло, удобно расположился в своем любимом.

Мужские губы изогнулись в едва заметной довольной улыбке. Он явно что-то задумал. Немного помедлив, я приняла молчаливое предложение присесть.

— Что ты добавила в пунш? — его бровь слегка изогнулась.

— О чем вы? — ответила вопросом на вопрос, изобразив недоумение. Однако не устояла перед пронзительный взглядом ректора и опустила глаза.

— Эми, ты не умеешь лгать, — Винсент подался корпусом вперед, сократив между нами расстояние. Собственное имя вновь заставило посмотреть на главу академии. Его улыбка стала еще шире и притягательнее. О нет! Лучше бы он держался от меня подальше. Борьба с собой — одно из худших занятий. — К тому же от яблочного пунша никто не будет так безудержно хохотать. Так что? Зелье смеха или что-то посерьезнее?

— Первое. И то, совсем чуточку, — торопливо взялась оправдываться и ощутила, как щеки запылали предательским румянцем.

Целый флакон снадобья да еще с усиленным эффектом пусть даже на огромный котел вряд ли подходил под это описание.

— Ты и чуточку — это порой две несовместимые вещи, — пожурил меня ректор. — Но я и сам такой. Все или ничего. И это касается не только работы, но и личной жизни, — сказал мужчина, пристально глядя в мои глаза.

Я попыталась понять, к чему была произнесена последняя фраза. Однако ректор также внезапно заговорил, как и замолк, не позволив мне погрузиться в размышления:

— Как продвигаются испытания твоих зелий в больнице?

— Просто чудесно, — с нескрываемым восторгом призналась я.

Приятное тепло тут же разлилось в груди. Скорее всего, Винсент — единственный, кто спрашивал о моих достижениях с неподдельным интересом. И так было всегда. Маме и папе быстро надоедала трель об экспериментах, успехах или неудачах, которые я несла при изобретении новых магических снадобий. Они зачастую сидели в гостиной со скучающими лицами и чисто из любви ко мне слушали, не перебивая, мой рассказ.

— Я очень рад за тебя. Эми, послушай, у меня к тебе есть огромная просьба, — черты его лица резко заострились. На нем отразилась тревога.

— Какая? — от волнения сильно пересохло в горле. Собственный голос показался незнакомым.

— Если Лукас-младший или старший, а может, и сам императорский посол, обратятся к тебе на днях с весьма заманчивым предложением, откажись. Поверь, так будет лучше. И безопаснее… Не ведись на их слащавые речи и обещания. За ними стоит большая опасность. Я не хочу, чтобы ты пострадала.

— Что за предложение? — пальцы вновь нещадно затеребили лежавшую на коленях шляпу. Его волнение передалось и мне.

— Я не вправе разглашать какую-либо информацию. Особенно в стенах академии, но рад, что нам выпала возможность переговорить наедине. Как время быстро летит-то, уже половина десятого. Думаю, полчаса вам хватит, чтобы прибраться в кухне и разойтись по комнатам.

Винсент попытался улыбнуться, но у него не получилось. По всей видимости, он переживал гораздо больше, чем желал показать. Я встала сразу же за ним и первой протянула руку, чтобы ректор перенес меня в общежитие. Однако стоило нашим пальцам соприкоснуться, как по венам вновь пронесся огненный жар. Вероятнее всего, с ним произошло нечто подобное, поскольку в следующее мгновение Винсент притянул меня к себе и его широкая ладонь уверенно легла на мою ногу и заскользила вверх, проникая под подол платья. Всего парой стремительных движений ему удалось пробить броню. Колени предательски задрожали. Шляпа тут же выпала из левой руки, которая легла на мужское плечо в поисках опоры. Глаза Винсента потемнели. Они были чернее ночи, разлившейся за окном.

Мне не терпелось ощутить его губы на своих. Желая ускорить события, сама потянулась к нему. Однако вмешалась судьба, оберегая меня и главу академии от непоправимой ошибки. Тяжелые шаркающие шаги, скорее всего охранника, эхом разлетавшиеся по пустующим коридорам, заставили нас отпрянуть друг от друга. Я присела за шляпой в тот самый миг, когда Винсент хлопком потушил свет. Стоило выпрямиться, как он ухватился за мое запястье и построил портал в общежитие. А там нас ждала весьма забавная картина.

Мои догадки относительно влюбленности Хелен в Нетанеля подтвердились, едва я очутилась на кухне. Застыв на месте, перевела удивленный взгляд с соседки по парте на заметно повеселевшего некроманта. Он сидел на табурете рядом с девушкой, мило о чем-то с ней беседовал и частенько посмеивался при этом. Меня сразу осенило, что послужило причиной перемены его настроения. Однако было невдомек, каким чудесным образом Хелен удалось уговорить никогда не тяревшего бдительность Алазарда отведать пунша. Но в том, что именно так и случилось, я нисколько не сомневалась. Под влиянием зелья он разительно преобразился: угрюмость и мрачность исчезли с его лица, уступив место радости и беззаботности. Таким он нравился мне гораздо больше. А про Хелен и говорить не стоило. Даже будучи вне себя от счастья, время зря она не тратила.

Пользуясь выпавшим по воле судьбы случаем, девушка пустила в ход обольщение, которым успешно овладела к двадцати одному году: одетая в не менее короткое платье, чем я, она умудрялась смущенно отводить взгляд, а когда решалась посмотреть на Нетанеля, то робко хлопала длинными ресницами. Голос соседки по парте был слаще меда. И некроманту явно нравилось происходящее. Они ничего не замечали вокруг себя. Казалось, весь мир перестал для них существовать. Даже наше появление осталось ими незамеченным. И это было мне только на руку. Хоть не придется искать более-менее правдоподобных объяснений, почему у меня пылает лицо, ведь я до сих пор ощущала приятный трепет в теле, появившийся после прикосновения горячей мужской ладони к моей ноге.

— Магистр Алазард, — обратился Винсент к некроманту, разрушая романтический момент.

Застигнутый врасплох Нетанель мгновенно вскочил и подошел к главе академии. Легкий румянец окрасил его щеки. Мне пришлось повернуть голову вполоборота, чтобы скрыть появившуюся на губах улыбку.

— Адептка Стерн, приберитесь тут, — холодным тоном распорядился ректор, словно минуту назад ничего и не было, пожелал нам с Хелен доброй ночи и, многозначительно посмотрев на Нетанеля, исчез в портале.

Некромант испарился вслед за своим начальником. Соседка по парте продолжала смотреть в пустоту, пока я не протянула, продолжая улыбаться:

— Значит, Нетанель…

Девушка тут же зарделась и утвердительно кивнула.

— Пойдем, потолкуем, — поманила я ее взмахом руки и направилась к себе.

Стук каблуков говорил о том, что она следует за мной. Оказавшись в родной комнате, я бросила на кровать шляпу, запустила пальцы в волосы и беспощадно взъерошила их. Хелен же, закрыв дверь, прислонилась к ней спиной и смежила веки. Она вся светилась от счастья. По всей видимости, не могла поверить в реальность произошедшего.

— А ты молодец, не растерялась, — заговорила я, возвращая девушку на землю.

— Как считаешь, у меня есть шансы, хоть мизерные? — ее глаза горели лихорадочным блеском.

— Конечно! И думаю, большие, — мне хотелось поддержать одногруппницу, укрепить ее веру в счастливое будущее.

Никогда нельзя отнимать у человека надежду, даже когда тебе кажется совершенно иначе. Порой она творит чудеса, находит выход в самых беспросветных ситуациях, а тут определенно были хорошие перспективы.

Хелен широко улыбнулась и мечтательно уставилась в потолок.

— Почему сразу не рассказала мне о нем? Столько времени зря упущено. А то я уже голову сломала, наблюдая за тобой.

— Боялась, что не поймешь, — вымолвила девушка с тяжелым вздохом.

— Я-то? — отозвалась я с усмешкой, однако она быстро сползла с моего лица.

Стоило подумать о Ингрэме, как угрызения совести принялись терзать душу. Я отвела взгляд в сторону и затеребила подол платья. Скорее всего, завтра он появится. Вот как ему посмотреть в глаза?! И дело вовсе не в произошедшем, считай, ничего и не было, а в том, что творилось у меня на сердце. Там царили разлад и неразбериха…

— К тому же он старше. Да еще и преподаватель, — соседка по парте продолжила сокрушаться и не заметила моей реакции, за что следовало ее поблагодарить.

— Хелен, в этом нет ничего предосудительного. Тем более, ты не его адептка. Пройдет три года, и вас уже ничего не будет связывать.

— У меня нет столько времени. Я и так второй месяц нахожу отговорки, чтобы отложить помолвку. Возможно, еще раз мне удастся обмануть отца: напьюсь какого зелья, притворюсь больной, но скоро он все поймет. И тогда я точно не отверчусь от замужества. Скажи, что мне делать?

— Брать штурмом.

— Эмилия, ты серьезно? — изумленно воскликнула Хелен.

— Конечно, — повела я плечом. — Раз времени на составление авантюрного плана и продумывание хитросплетенных интриг нет, нужно действовать более решительно и настырно.

— Я не смогу, — уверенно заявила соседка по парте.

— Хелен, у тебя нет другого выбора. Ты пойми, тут или все, или ничего. Третьего не будет.

— Поживем — увидим. Слушай, а чего главгад так взбеленился? Мы же ничего запрещенного не делали, — на ее лице появилось неподдельное удивление.

— Забудь. Уже разобрались во всем, — махнула я рукой, надеясь, что на этом у Хелен закончатся расспросы.

— Сильно досталось? — с жалостью посмотрела она на меня.

— Нет. Все в порядке, — ответила я, выдавив из себя улыбку.

— И чего он такой нервный? Вот Нетанель — само спокойствие, не то, что этот.

Ее недоброе высказывание о Винсенте вызвало в груди бурю негодования. Внезапно захотелось встать на его защиту, но я вовремя сдержала язык за зубами, иначе у одногруппницы появился бы еще ни один вопрос.

— Уже без четверти десять. Если не хотим получить по отработке, нужно поскорее выполнить указание главгада. Я пойду, найду кого-нибудь, чтобы вынесли котел из кухни, а ты отдыхай. Тебе и так сегодня досталось немало.

Я благодарно кивнула, после чего Хелен пожелала спокойной ночи и покинула комнату. Оставшись одна, разделась, накинула халат и отправилась в душевую. Мне следовало о многом подумать, здраво оценить ситуацию, а горячие потоки воды были прекрасными помощниками в этом нелегком деле. Стоило закрыть глаза, как перед внутренним взором появился образ Винсента. Проанализировав его поведение, я пришла к выводу, что столь неожиданная вспышка гнева была продиктована самой обычной ревностью. Данная черта в нем стала для меня приятным открытием. Довольный смешок тут же слетел с губ. Берта оказалась неправа: Винсент не потерял ко мне интереса, иначе не поступил бы подобным образом. Воспоминание о непозволительной мужской ласке пробудило в теле желание. Внизу живота вспыхнул огонь. И я боялась, что он перерастет в бушующее пламя, если ректор вновь позволит себе подобную вольность. Только теперь я поняла значение выражения о запретном плоде. Вкусив его однажды, будешь стремиться испытать еще хоть раз тот опьяняющий шквал эмоций. С каждым новым прикосновением Винсента или его страстным поцелуем безумно сладкий сок, подобно смертельному яду, все сильнее проникает в кровь, затуманивая разум. Сознание перестает быть тебе верным помощником.

Я понимала, что за чертой дозволенного меня ждет не только час расплаты, но и покаяние с потерей душевного покоя. Однако сколько бы ни обманывала себя, следовало в конце концов признать, что время сыграло не в мою пользу. Чем реже мы встречались, тем сильнее становилось желание увидеть Винсента, отыскать его золотисто-карие глаза в толпе. Казалось, мысли о нем уже никогда не покинут сознание. Но не это меня удручало, а другое: я боялась, что однажды в какой-нибудь весьма схожий момент потеряю над собой контроль и случится непоправимое… С этим однозначно нужно было что-то делать. И выход мне виделся только один. Вот только станет ли он панацеей от всех проблем?

Испустив горестный стон, взяла мочалку, нанесла на нее немного жидкого мыла и принялась тщательно растирать кожу. Только так мне удалось переключиться с одной темы на другую. Просьба Винсента, упоминание им Лукаса-младшего и императорского посла сильно заинтриговали меня. Что такого секретного и опасного происходит в империи? Кому и чем я в состоянии помочь? Хотелось расспросить Джордана об этом, но тогда я непременно подставлю Винсента, а мне совершенно не хотелось доставлять ему проблем.

Я покинула душевую, только когда сморщились пальцы на руках. Надев ночную сорочку, легла в кровать. Однако уже через секунду вскочила как ужаленная.

— Обжорка, как ты меня напугал! — возмущенно воскликнула я, едва наглая мордочка вылезла из-под одеяла.

Вероятнее всего, енот забрался туда, пока я мылась. Возможно, хотел устроить мне сюрприз, но не дождался и уснул. Его круглые черные глазки выражали крайнее недоумение. Обжорка не понимал, чем вызвал мое недовольство. Я присела на край постели, пару раз успокаивающе погладила енота, а затем достала из ящика прикроватной тумбочки печенье и вручила ему в качестве извинений. Судя по хрусту и громкому чавканью, я была прощена. Снова забравшись в кровать, накрылась одеялом и погасила свет. Не прошло и минуты, как наглая мордочка улеглась у меня под боком. Я перебирала жесткую шерстку, продолжая размышлять над тем, что будет дальше. Уверенность в счастливом будущем, как и в том, что с наступлением нового дня многое изменится, не покидала меня ни на секунду. Едва раздалось тихое посапывание любимого Обжорки, я закрыла глаза и провалилась в крепкий сон.

Глава 10

Я с нетерпением ожидала встречи с Ингрэмом и тщательно к ней готовилась: едва за окном разлились сумерки, поставила запекаться небольшой кусочек мяса, замаринованный с самого утра, помыла овощи для салата и занялась собой. Чутье мне подсказывало, что этим вечером мы непременно увидимся. Я примерила ни один наряд перед тем, как сделала окончательный выбор. Надев платье кофейного цвета, завила волосы, собрала их в высокий хвост и нанесла широкой кистью на скулы румяна. Волнение, поселившееся в груди сразу после пробуждения, постепенно усиливалось. Я вела себя так, словно это было мое первое свидание. Наверное, причина подобного поведения крылась в желании понравиться милому, увидеть в его черных глазах восторг, услышать парочку комплиментов. Мне очень хотелось вернуть все на круги своя…

Ингрэм редко изменял привычкам, поэтому ровно к семи я накрыла на стол и достала из плиты запеченное до румяной корочки мясо, от которого исходил умопомрачительный аромат. Поглядывая на часы, начала его нарезать.

— Пахнет просто восхитительно, — раздался возле уха мужской голос, ставший за два года таким родным.

— Ингрэм! — вскрикнула я, подпрыгнув на месте и чудом не выронив нож.

Милый забрал его, положил на стол, сомкнул руки у меня за спиной и нежно поцеловал. В голове раздался первый тревожный звоночек.

— Прости, не хотел тебя напугать, — вымолвил он, снова прикоснувшись губами к моим.

— Мы так давно не виделись! — сменила я разговор на более приятную тему, надеясь, что Ингрэм разовьет ее.

— Всего две недели, Эми, — в его голосе прозвучало удивление.

— Разве не целую вечность? Я соскучилась, — с этими словами я прильнула к мужской груди, вслушиваясь в размеренный стук сердца. Именно размеренный, а не учащенный, как ранее.

— Я тоже, — понизил он голос до чарующего шепота и поцеловал меня в макушку.

Однако отчего-то я не поверила ему. Впервые. Чуть отстранившись, взглянула на Ингрэма. Чувство вины промелькнуло на его лице. Но он быстро взял себя в руки, очаровательно улыбнувшись. Неужели это все проделки моей бурной фантазии?

— Как курсы? — поинтересовалась я, прогнав прочь тревожную мысль.

— Да я просто в восторге от них, — черные глаза Ингрэма загорелись от радости. — Узнал много нового, завел немало полезных знакомств. Представляешь, среди десятков парней была даже одна девушка. Ее, между прочим, с завтрашнего дня переводят в центральный отдел.

— По знакомству?

— Нет, — интенсивно замотал он головой. — Аника очень сильная. Даже мне есть чему у нее поучиться.

— Аника? — переспросила я потухшим голосом. На Ингрэма это было совсем не похоже.

— Да. Ты слышала о ней что-нибудь? — от меня не укрылось, как он напрягся.

— Нет. Откуда? — выдавила из себя улыбку и резко сменила тему: — Кушать хочешь?

— Не откажусь, — без промедления отозвался милый и занял любимое место.

Я перевела дыхание и уселась напротив. Мы продолжили беседовать, однако больше Ингрэм не вспоминал о загадочной девушке, пробудившей в нем немалый интерес. Но это не значило, что о ее существовании забыла я. Ощущение приближающейся беды поселилось в груди.

— Кстати, когда ты в последний раз видела Рики? — внезапно спросил он, как бы между делом. Я сразу почувствовала подвох, поэтому изобразила тревогу и воскликнула:

— Что с ним? Он пропал?

— Не волнуйся ты так. С ним все в порядке. Просто исчезает куда-то по ночам, — Ингрэм впился в мое лицо пристальным взглядом, наблюдая за реакцией.

— Может, завел подружку? — решила я свести все к шутке.

— Скорее всего, так и есть. Но если вдруг он появится у тебя, ты же расскажешь мне?

— Конечно, — без малейшего промедления заверила его.

— Вот и отлично, — произнес милый, подводя итог беседы, и потянулся за салатом.

Я опустила голову в надежде скрыть широкую улыбку, которая появилась при мысли об Обжорке. Енот, невзирая на запреты хозяина, чуть ли не каждую ночь пробирался в мою комнату. К сожалению, из нас троих он единственный оставался самим собой.

Он пробыл у меня еще около часа. Мы пили чай, делились друг с другом новостями, обсуждали планы на предстоящий месяц. На прощание Ингрэм поцеловал меня. Снова нежно. И в голове в который раз за вечер раздался тревожный звоночек. Пообещав появиться при первой же возможности, он растворился в пространстве.

Не прошло и пяти минут после его ухода, как в дверь раздался предупредительный стук. Скорее всего, Берта дожидалась момента, когда можно будет нанести мне визит.

— Привет, подруга! — радостно воскликнула девушка по пути к свободному стулу.

Грязная посуда по-прежнему ютилась на краю стола, но я не сдвинулась с места, а продолжила очерчивать край кружки указательным пальцем.

— Привет! — с тяжелым вздохом отозвалась я, чуть помедлив.

— Что случилось? — взволнованно спросила она и перехватила мою руку.

— Я теряю его, — даже мне с трудом удалось разобрать собственный шепот.

— Может, тебе кажется?

— Нет. Я чувствую, что Ингрэм начал меняться.

Поднявшись из-за стола, я подошла к окну и посмотрела на одинокий тускло горевший фонарь.

— В чем это заключается? — голос Берты раздался прямо у меня за спиной.

Вслед за этим девичьи ладони успокаивающе легли на мои плечи. И как ей удавалось так бесшумно подкрадываться?

— Во-первых, он ни разу за вечер не спросил о Джордане, словно его совсем не интересует, что нас связывает.

— Ингрэм доверяет тебе, — тут же вступилась она за парня.

— Во-вторых, восторг и комплименты, на которые так рассчитывала этим вечером, достались не мне, а некой Анике, — из груди вырвалось недовольное фырканье.

— Это кто еще такая?! — возмущению подруги не было предела.

— Некромантка, помешанная на всякой нечисти. Ее переводят с завтрашнего дня к нему в отдел.

— Не есть хорошо, — вымолвила Берта, будто я и сама не понимала, чем это грозило, однако, совладав со вспыхнувшим раздражением, еле слышно произнесла:

— Знаю.

— Что собираешься делать? — в отличие от меня, подруга была настроена воинственно.

— Без понятия, — задумчиво протянула я и повернулась к ней лицом. — Попытаюсь снова зажечь в наших отношениях искру. Но если ничего не получится, не привяжу же я его к себе, — собственный голос прозвучал неожиданно устало.

— Почему нет? — ее тонкие брови сошлись на переносице.

— Ты смеешься надо мной, Берта. Мне с ним не совладать. Он в десятки раз сильнее.

— Да ну тебя! Я не в прямом смысле. Не зря же природа наделила нас умением обольщать и манипулировать. Вот и займись этим, — на щеках подруги разлился румянец.

— Чем? — хоть я поняла ее двусмысленный намек, посчитала нужным уточнить.

— Соблазнением. Или ты уже сложила лапки и решила чуть ли не на блюдечке преподнести его той девице? — взгляд соседки по комнате в краткий миг изменился: он стал настороженным.

— Нет, не решила.

— А мне начинает казаться иначе. Скажи правду, может, дело все-таки не столько в нем, сколько в тебе?

— Не говори ерунды, — я обогнула ее, вернулась на прежнее место и сделала глоток остывшего чая.

— Тогда я ничего не могу понять. Где та Эми, готовая идти напролом к своей цели, которая ни перед чем не останавливалась? — не дождавшись ответа, Берта продолжила более спокойным тоном: — Теряешь сноровку, подруга. Ситуация непростая. Тут либо ты, либо тебя. Так что, собирайся с силами и давай в бой. Неужели думаешь, он сбежит как трус после близости?

— Нет, Ингрэм не такой, — с абсолютной уверенностью произнесла я. — Но представь, как он разозлится, когда поймет, что его загнали в ловушку.

— Позлится недельку и успокоится, а потом заживете мирно и счастливо. Зелье готово?

— Еще нет, но на этой или максимум на следующей неделе могу сварить.

— Вот и отлично. Только не раскисай раньше времени, иначе точно останешься с носом. Ты все поняла?

Я выдавила из себя улыбку и утвердительно кивнула. Несомненно Берта желала мне добра, однако в груди зародился страх, что мой поступок нас поссорит, станет началом конца.

Часы показывали четверть двенадцатого, когда я закончила мыть посуду, приняла душ и улеглась в постель. Хоть сна не было ни в одном глазу, смежила веки и принялась считать:

— Раз барашек, два барашек…

В этот момент матрас привычно прогнулся. Любимая мордочка смело вышагивала вдоль моих ног, желая устроиться под боком.

— Ох и влетит нам, Обжорка, если твой хозяин узнает, где ты проводишь ночи, — пожурила я енота, уже улегшегося рядом.

В ответ он что-то возмущенно проворчал. Успокоившись, положил мне на руку лапку и прижался поближе, словно боялся, что вскоре настанет час разлуки. Эта мысль терзала и мое сердце, однако выше головы не прыгнешь. Конечно, я собиралась бороться за счастье. Но если мне придется отпустить Ингрэма, хоть скрипя зубами, все же так и сделаю. Насильно мил не будешь.

Несмотря на мои опасения, Ингрэм пришел раньше, чем я сама того ожидала — во вторник. Широкая улыбка не сходила с его лица весь вечер. Он был необычайно заботлив и весел. Казалось бы, радуйся, Эми, жизнь налаживается, наслаждайся ею, однако я еще больше насторожилась. И почему у меня так всегда: зачем жду грозы после прекрасного жаркого дня?

Парень ни разу в длительной беседе не упомянул Анику, словно позабыл о ее существовании. Сама же я решила не будить лихо. Пусть все идет своим чередом. Возможно, я на самом деле раздула трагедию на пустом месте.

Ингрэм пообещал вернуться в воскресенье. Из-за моих встреч с Джорданом мы не могли прогуляться даже по парку, не говоря уже о том, чтобы появиться в городе, где нас по иронии судьбы непременно заметил бы кто-нибудь из окружения Аурелии. А так хотелось пройтись с ним на виду у всех да еще и рука об руку, посидеть на лавочке в сени кленов, листву которых осень уже окрасила в золото. Оно всегда разливается в карих глаза Винсента, когда он зол. Стоп! А ректор что делает в моих мечтаниях?! Тряхнув головой, чтобы прогнать прочь образ темноволосого мужчины, появившегося перед внутренним взором, сосредоточилась на домашних занятиях. Но он то и дело врывался в мои мысли. И отделаться от него оказалось совсем непросто. Вдобавок в голове зачастую прокручивалась его просьба, касающаяся Лукаса-младшего, и она не давала покоя. Однако Джордан молчал, лишь задумчиво поглядывая на меня дольше обычного. И мне ничего не оставалось, кроме как дожидаться момента, когда он созреет для разговора.

Случилось это в четверг, когда я в очередной раз пришла после лекций в больницу, чтобы удостовериться, что доработанное неделей раньше зелье от кашля гораздо эффективнее применяемого ныне среди целителей. Стоило моей ноге переступить порог кабинета Джордана, как молодой мужчина начал задавать мне весьма странные вопросы.

— Эми, скажи, ты хотела бы поскорее перейти к практике?

Приглашающим жестом он указал на черное кресло. Благодарно кивнув, я опустилась в него, продолжая пристально смотреть в зеленые глаза целителя, который немного нервничал. С чего вдруг?

— Но я и так практикую, — голос выдал мое замешательство, поскольку не понимала, к чему Лукас-младший клонит.

— Я говорю о собственной практике, — он уселся на свое место и сцепил руки в замок.

— Ты же знаешь, что это невозможно. По крайней мере, ближайшие три года, пока не закончу академию, не получу диплом и соответствующее разрешение, — я перечисляла простые истины. О них знал едва ли не каждый.

— А если возможно? — Джордан слегка сощурился и склонил голову набок.

— И кто же у нас такой всемогущий?

Хоть внешне я старалась сохранить спокойствие, внутри все дрожало от волнения в ожидании ответа, который знала заранее. В правдивости слов Винсента у меня не возникло сомнений. Я была абсолютно уверена в главе академии, чего не могла сказать о целителе.

— Это имеет значение? — его правая бровь вопросительно изогнулась, а черты лица заострились.

— Джордан, я не вчера родилась и понимаю, что за просто так ничего в этой жизни не делается. Тем более когда речь идет о ком-то очень влиятельном. Что от меня нужно? — требовательно спросила я.

— Помощь в разработке противоядия.

Он бросил игры и решил поговорить со мной честно и открыто, поделиться информацией. Вернее, теми крохами, которые ему позволил донести до меня императорский посол.

— Ты мутишь воду. За простое противоядие не дают столь высокую плату, — отозвалась я, заерзав на кресле. Усидеть на месте в такой момент было сродни пытки.

— А если яд непростой? — мужчина понизил голос до таинственного шепота.

Я прекрасно понимала, что дело не в отраве, а в чем-то более серьезном. Иначе не стал бы Винсент предупреждать меня об опасности. Тут однозначно имелись подводные камни. Но насколько они острые?

— Скажи все как есть, — произнесла я после затянувшегося молчания.

Однако Лукас-младший продолжил держать язык за зубами, то ли собираясь с мыслями, то ли оттягивая время. Внезапно в дверь раздался стук, ставший для него спасительным.

— Опять воркуете, голубки? — раздался за моей спиной слащавый голос Аурелии. — Джордан, тебя срочно вызывает к себе твой отец.

Целитель без малейшей заминки вскочил с кресла и покинул кабинет. Я надеялась, что тетушка ушла вместе с ним, поскольку у меня не было никакого желания общаться с ней, однако уже через мгновение она обогнула стол и заняла место Лукаса-младшего.

— Как дела, Эми? — с неподдельным интересом спросила она.

Я нацепила широкую улыбку, хотя ее поступок так и не нашел в душе прощения. Наши отношения заметно охладели после ее попыток завладеть Винсентом не совсем честными и правильными способами. Жирную точку в моих сомнениях поставило письмо, в котором мама призналась, что идея со свиданиями вслепую всецело принадлежала Аурелии. И высказана она была за неделю до знакомства Ингрэма с моими родителями. Видимо, тетушка почувствовала исходящую от меня опасность гораздо раньше. Но дыма без огня не бывает, так что послужило искрой?

— Спасибо, просто превосходно. А у тебя?

— Тоже все замечательно.

— Лорд Эванс уже сделал тебе предложение? — выпалила я, едва Аурелия открыла рот, чтобы задать очередной вопрос. Скорее всего, он касался Джордана, а поскольку лгать я не умела, то боялась спалиться.

Она густо залилась краской. Однако спустя мгновение гордо вскинула подбородок, словно хотела показать свое превосходство надо мной, и спокойным голосом произнесла:

— Пока нет. Но думаю, это случится со дня на день, — ее губы расплылись в мечтательной улыбке.

Вот только отчего-то Винсенту я верила больше, чем собственной тетушке, уже не раз предавшей наши родственные связи. Или что-то изменилось с той поры?

— Великолепная новость, Аурелия. Я так рада за вас обоих, — ложь мгновенно предательски опалила щеки.

Тетушка впилась в меня пронзительным взглядом, явно собираясь вывести на чистую воду. Спасение, о котором я молилась про себя, пришло неожиданно — в лице вернувшегося Джордана.

— Эми, ты уже собрала данные по зелью от кашля? — с порога спросил он, видимо, ощутив царившее в воздухе напряжение.

— Как раз собиралась этим заняться, — с облегчением вымолвила я.

— Не против, если я помогу тебе?

Джордан подошел ко мне вплотную и слегка приобнял за талию, совершенно не стесняясь коллеги.

— Буду только рада, — отозвалась я, даже не вздрогнув.

— Тогда пойдем? — его ладонь легла мне на спину и слегка подтолкнула к выходу.

— До встречи, Аурелия! — подняла я руку в знак прощания, и она молчаливо кивнула, продолжая о чем-то думать.

Когда мы вернулись с Лукасом-младшим спустя десять минут в его кабинет, тетушки и след простыл. Лишь тяжелый аромат духов, все еще стоявший в помещении, напоминал о ее недавнем визите и нашей неприятной беседе.

— Эми, ты все же подумай над моим предложением, — целитель вновь поднял тревожившую мое сердце тему.

— Джордан, мы ничего не обсудили толком. Над чем думать? — небольшой опыт ведения деловых разговоров у меня уже имелся.

— Хорошо, давай так: мы встретимся в понедельник-вторник и обо всем потолкуем. Годится?

Его слова меня смутили еще больше. Как правило, в случаях с ядом, решение следовало принимать незамедлительно. Так в чем подвох?

— Годится.

Лукас-младший едва ощутимо прикоснулся губами к моей щеке в дружеском поцелуе, после чего я направилась в общежитие. Несомненно, предложение было заманчивым, но принимать его, не узнав всех тонкостей и не посоветовавшись с кем-нибудь более компетентным, я не собиралась. Имелся лишь один человек, которому могла довериться в столь важном вопросе — Винсент. И завтра я намеревалась нанести ему визит, невзирая на все трудности между нами и его просьбу.

Первая половина пятницы выдалась суматошной. Внеплановая контрольная по смертельным заклинаниям сменилась зачетом по бытовой магии, к тому же попытки увидеть Винсента не привели к успеху. Мало того что он не появился в обед в столовой, что было уже не редкостью, так еще и кабинет оказался заперт. Получасовое ожидание неуловимого ректора также ни к чему не привело. С тяжелым сердцем я покинула академию, решив, что время у меня еще есть в запасе. А в понедельник я непременно попробую снова прорваться к нему.

Часы показывали начало второго, когда я оказалась в родной комнате. И причиной тому была магистр Триннес, освободившая меня от двух практических занятий по зельеваренью, а ведь я планировала приготовить сегодня кое-что особенное для себя. Неужели у преподавательницы так хорошо развито чутье?

Я даже платье снять не успела, как в дверь, заходившую ходуном, раздался громкий требовательный стук.

— Пожар, что ли? — моему возмущению не было предела. Однако оно сменилось изумлением, едва увидела того, кто устроил столько шума.

— Эми, прошу, помоги мне! — в золотисто-карих глазах застыла мольба.

Судя по выражению лица Винсента, либо уже случилось нечто ужасное, либо должно было произойти с секунды на секунду.

Я жестом пригласила Винсента войти, и он едва ли не со скоростью стрелы, выпущенной из лука, влетел в комнату. Мужчина был явно не в себе. Закрыв за ним дверь, как можно спокойнее спросила:

— В чем дело?

— В ребенке! — без заминки отозвался глава академии и взъерошил волосы, хотя на голове у него и так царил беспорядок.

Мое сердце резко сжалось в болезненном спазме, а на глаза навернулись слезы. Я торопливо отвернулась от Винсента и часто заморгала, не позволяя им пролиться. Только не сейчас. Только не в его присутствии. Ему не следовало знать, какую невыразимую муку он причинил мне своим признанием.

Видимо, Аурелия все-таки нашла к нему подход, добилась своего, не зря же заикнулась вчера, что он со дня на день сделает ей предложение. Но чего Эванс теперь так убивается? Сам виноват! Нечего было ложиться с ней в постель. А у меня что забыл?

— Я не знаю, что мне делать, — глава академии нервно вышагивал по комнате из угла в угол.

Его фраза на мгновение повергла меня в шоковое состояние. Неужели Винсент намеревался избежать ответственности? Я была лучшего мнения о нем.

— Как что?! Жениться! — с толикой раздражения воскликнула в ответ.

— Жениться? — шепотом повторил он за мной, резко остановившись. Спустя мгновение его брови сошлись на переносице, а на лбу залегли вертикальные складки: — На ком? То есть зачем?

— На моей тетушке. Это ведь она в положении?

— Типун тебе на язык, Эми, — Винсент сплюнул трижды через левое плечо. — В академию неожиданно нагрянула проверка, а мне ребенка на воспитание подкинули. Выручай.

— А-а-а… Уже родила! Вот так новость. Ну что ж, мне остается только поздравить вас, — к тому моменту я уже завелась как ужаленная.

— Издеваешься?

— Никак нет, лорд Эванс.

— Пойдем, — требовательно сказал он и одним широким шагом сократил разделяющее нас расстояние.

Я даже возразить ему не успела, как оказалась в огромной светлой комнате, основную часть которой занимала кровать королевских размеров. По всей видимости, это была спальня Винсента. Но не это поразило меня до глубины души, а совсем другое — на покрывале кофейного цвета в магической ловушке сидел годовалый малыш.

— Познакомься, Эми. Это мой племянник Грегори.

— Угу, — промычала я, сложив руки на груди.

— Питание, пеленки и игрушки вон в той сумке, — жестом указал глава академии на коричневый саквояж. — Вернусь, как только освобожусь, но, скорее всего, буду поздно.

С этими словами он растворился в воздухе. Мне казалось, что все происходящее — шутка. При том, весьма неудачная.

— Лорд, Эванс! Лорд Эванс!

Я выбежала в коридор, спустилась по лестнице на первый этаж и стала открывать одну дверь за другой в поисках ректора. Не мог же он вот так исчезнуть, ничего толком не объяснив. В конце концов хоть бы спросил, есть ли у меня опыт общения с маленькими детьми.

Счастье сегодня все-таки было на моей стороне: я обнаружила мужчину в рабочем кабинете. Он рылся в столе и складывал в папку какие-то бумаги, проходясь по каждой беглым взглядом.

— Лорд Эванс, — воззвала я его к вниманию. Ноль реакции. И тогда с моих губ слетело непозволительное обращение: — Винсент!

Стыдливый румянец мгновенно опалил щеки.

— Слушаю, Эми, — совершенно спокойно произнес он, продолжая собирать документы, словно и не заметил моей бесцеремонности.

— Я не смогу одна присмотреть за малышом, — с полной уверенностью вымолвила я, и ректор замер с листком бумаги в руке.

— Почему? — на его лице отразилась тревога.

— Потому что не знаю, что нужно делать.

— А кто знает?

— Его мама, папа, бабушка, дедушка. Аурелия, — добавила с заминкой, и он скривился.

— Это все не вариант. Я потом тебе все объясню. Кто еще?

— Берта. Подруга моя, — произнесла я после недолгих размышлений. — Она не раз говорила, что ей приходилось нянчиться с детьми.

— Хорошо, сейчас же перенесу ее сюда, — и взмахом руки построил портал.

— Нет, стойте! — воскликнула я, едва мужская нога ступила в него. — Лучше перенесите нас в общежитие. Там мне будет спокойнее. Я не выдам ваш секрет.

Он немного подумал, затем одобрительно кивнул, буквально подлетел ко мне, ухватился за запястье, и мы вновь оказались в ректорской спальне, чтобы забрать Грегори и его вещи. Не прошло и минуты, как я снова очутилась в собственной комнате. В родных стенах даже дышалось иначе.

Я поставила саквояж на кровать, и Винсент передал мне малыша.

— Спасибо, Эми. Я знал, что ты меня выручишь. До вечера!

С этими словами он торопливо прикоснулся губами к моей щеке и исчез в сизой дымке.

— И что это было? — прошептала себе под нос, потрясенная произошедшим.

Но погрузиться в размышления мне не позволило белокурое чудо, заерзавшее на моих руках. Стоило взглянуть в его голубые, словно летнее небо глаза, вдохнуть ни с чем не сравнимый запах, как в груди разлилось приятное тепло, которое разлилось по всему телу. Мои губы непроизвольно изогнулись в широкой улыбке, и Грегори доверчиво улыбнулся в ответ. Все в этом мире внезапно перестало для меня существовать. Следуя некоему зову, я прижала к себе малыша, будто пыталась защитить его от всех бед, и начала покачиваться из стороны в сторону. С каждой минутой я все больше понимала, что никакие банки-склянки, никакие зелья за всю жизнь не подарят и толики того безграничного счастья, которое смог этот малыш за считанные секунды.

Время в компании Грегори летело незаметно. К шести часам вечера я успела не только покорчить рожицы, чтобы развеселить малыша, но и покормить его, спеть несколько песенок и уложить спать. Я смотрела на него и не могла отвести взгляда. Мне не раз пришла на ум мысль, что Говарду несказанно повезло. И даже немного позавидовала несостоявшемуся мужу. Грегори был не просто замечательным ребенком, а мечтой любых родителей. Он практически не плакал. Скорее, больше требовал что-то или высказывал недовольство и совершенно не боялся чужих рук.

Мальчик тихонько посапывал, а я прислушивалась к любому звуку, доносившемуся из коридора, поэтому, едва раздался знакомый стук каблуков, метнулась к двери и распахнула ее до того, как подруга наделала много шума. Стоило нашим взглядам пересечься, я приложила палец к губам. Берта прищурила левый глаз, тем временем как ее правая бровь поползла вверх. Она явно была в замешательстве. Однако оно сменилось неподдельным изумлением, когда подруга увидела причину моего странного поведения.

— Это кто? — прошептала она, едва вышла из оцепенения.

— Грегори, — ответила я и вновь с умилением посмотрела на спящего малыша.

— Где ты его взяла?

Судя по дергающемуся глазу, соседка по комнате была все еще не в себе.

— Он сам меня нашел.

— Эми, перестань паясничать и объясни, что происходит, — требовательно прошипела она.

Я перевела взгляд с ребенка на ошарашенную подругу и с трудом сдержала смех.

— Ты бы видела сейчас свое лицо, — однако улыбка исчезла с моих губ, едва девушка одарила меня гневным взглядом. — Как уже сказала, это Грегори. Грегори Эванс. Меня ректор попросил присмотреть за ним, пока у него проверка в…

— Внебрачный сын? — перебила Берта мой рассказ.

— Племянник.

— Значит… Эми, только ты могла на такое согласиться, — она подняла руки, а затем опустила и слегка ударила ими по бедрам.

— Берта, а как бы ты поступила на моем месте? К тому же малыш не виноват в грехах своих родителей.

— Согласна. Но я бы в жизни не взялась нянчить его ребенка после того, как он с тобой поступил, — подруга завелась не на шутку. Сложилось ощущение, что она ненавидела Говарда больше, чем я. — И ректор хорош! Неужели никого другого не нашел? Не верю, — прошипела подруга, едва я открыла рот, чтобы встать на защиту Винсента.

— Не знаю, что произошло и почему у него на руках оказался ребенок, но выпроводить Эванса в такую тяжелую минуту было бы крайне жестоко с моей стороны. Да и опыт не помешает.

Едва я намекнула на наш план, Берта заметно успокоилась.

— Зелье сварила?

— Нет. Магистр Триннес, кажется, что-то чувствует. Иначе почему она ни с того ни с сего отправила меня с практических занятий домой? Но ничего, я что-нибудь обязательно придумаю, — нараспев проговорила я и снова взглянула на малыша.

— Только не тяни. А то можно и опоздать.

В этот момент проснулся Грегори, и с моим допросом было покончено. Подруга, быстро перекусив, вызвалась помочь мне с ребенком, который впоследствии кочевал с одних рук на другие и нисколько этому не противился. От меня не укрылось, с какой нежностью Берта смотрела на малыша. Наверняка, прижимая этот комок счастья к груди, она, как и я, мечтала о собственном ребенке. А мечты имеют свойство сбываться…

В восемь часов за подругой прибыла карета — она снова покидала на выходные общежитие. Хоть девушка и сказала, что отправляется домой, я ей не поверила. Иначе не стала бы она отводить в сторону взгляд и краснеть при этом. Скорее всего, Берта и Мартин решили провести пару дней наедине, подальше от городской суеты и забот. Я до сих удивлялась тому, как сильно он изменился за последние два года. От былого ловеласа не осталось и следа. По всей видимости, любовь и правда творит чудеса. И не только с людьми.

Когда я в очередной раз уложила Грегори спать, на улице было уже темно. Сделав барьер из покрывала, прилегла с ним рядом и, сама того не замечая, задремала. Я проснулась от ощущения, что меня кто-то легонько поглаживает по голове. Нехотя открыв глаза, увидела сидящего на краю кровати Винсента. На его губах блуждала едва заметная улыбка. Он убрал руку с моего лба, как только заметил, что я проснулась. Мы неотрывно смотрели друг на друга и вели безмолвный разговор. Без понятия, что на него нашло, но внезапно ректор вновь протянул руку, прикоснулся к моей щеке костяшками пальцев и нежно ее погладил. От невинной на первый взгляд ласки по телу прошлась приятная дрожь.

— Прости, что так долго, — нарушил он полушепотом тишину. — Они только уехали. Сама понимаешь, комиссию нужно уважить, а потом еще и с почестями проводить.

— Ничего страшного, — произнесла я, шумно втягивая в себя воздух.

Это единственное, что пришло мне спросонья в голову. Винсент встал с постели, и я последовала его примеру. Желая привести себя в порядок, торопливо обтянула задравшуюся майку и пригладила взъерошенные волосы.

— Я сейчас перенесу ребенка в родительский дом, вернусь, и мы с тобой обо всем поговорим. Говард как раз со смены должен вернуться, вот пусть сам и нянчится с сыном. Сделай мне кофе, пожалуйста, — в золотисто-карих глазах главы академии застыла мольба.

Замечания о вреде употребления бодрящего напитка в такой поздний час я оставила при себе. Не мне его учить. Дождавшись от меня кивка, Винсент аккуратно взял Грегори на руки и широко улыбнулся. От представшей взору картины на сердце разлилось приятное тепло. Неужели мужчина чувствовал то же самое, что и я, когда прижимал к груди беззащитного и невероятно сладко пахнущего малыша? Несомненно, Эванс будет хорошим отцом, но до сегодняшнего дня я и не представляла его в данной роли. От этой мысли в душе появилось смятение. Я не понимала, что со мной происходит. В особенности, почему так отреагировала.

Как Винсент и обещал, он вернулся через считанные минуты. К тому моменту его кофе был уже готов — черный и без сахара. Именно такой он и пил всегда.

— Спасибо, — сказал ректор, присаживаясь за стол. — Еще раз прости, что нагрузил тебя своими проблемами, но мне, правда, больше не к кому было обратиться в ту минуту. Я и сам не ожидал, что Говард подкинет мне такой подарок.

— А где мама ребенка? — я не захотела называть разлучницу по имени.

— Не знаю. Опять у какой-нибудь подруги отсиживается, — с тяжелым вздохом ответил Винсент и уставился в чашку.

— В смысле?

— Сложные у них отношения, Эми. Амелия после рождения Грегори не пожелала восстанавливаться в академии, но при этом постоянно винит Говарда в том, что так сложилась ее жизнь. Со слов мамы, они день и ночь скандалят. Вот Амелия после очередной перебранки и ушла невесть куда, оставив Грегори на Говарда, а тому на границу надо было выдвигаться.

— Она не знала? — озадаченно посмотрела я на Винсента, черты лица которого сильно заострились.

— Ну почему же? Конечно знала. Амелия не впервой так поступила. Обычно в подобных случаях за ребенком присматривала мама, но тут они с отцом, устав от этих бесконечных перебранок, решили уехать куда-нибудь отдохнуть. Тогда-то брат и вспомнил обо мне. А у меня самого нарисовалась проверка. Решили нагрянуть внезапно, прекрасно понимая, что в пятницу да после обеда никто их ждать уже не будет.

— Мда… — только и произнесла я, не представляя, что следовало сказать, услышав все это.

— Эми, не стоит жалеть Говарда, — потянувшись через стол, ректор накрыл ладонью мою руку. — Он сам во всем виноват. Головой надо было думать, а не… — Винсент замолк на полуфразе, хотя и так было понятно, что осталось недосказанным. Однако спустя несколько секунд он продолжил: — Но мне следует его поблагодарить. Позже… Чуть позже…

— Как прошла проверка? — резко сменила я тему разговора, показавшуюся мне опасной.

— Без замечаний, — отозвался глава академии и сделал глоток ароматного напитка. — Кстати, они интересовались тобой.

— Мной? — изумленно воскликнула я, ткнув себя пальцем в грудь.

— А что в этом удивительного? — хмыкнул Винсент. — Думаю, они навсегда запомнили спектакль, что ты разыграла перед ними. Наверняка в старости будут сидеть у камина и рассказывать внукам эту забавную историю.

— Так это те самые были… — еле слышно проговорила я, чувствуя, как стыдливый румянец опаляет щеки. Глава академии кивнул и снова пригубил из чашки. — Хорошо, что мы не столкнулись у вашего кабинета.

— Ты меня искала? — его темные брови взлетели вверх. — Зачем?

— Хотела посоветоваться, — не стала я темнить, а сразу перешла к делу.

Лицо главы академии вытянулось и стало необычайно серьезным, как будто он без объяснений понял, о чем я хотела с ним поговорить. В подтверждение мыслей ректор с тяжелым вздохом произнес:

— Лукас-младший все же обратился к тебе с просьбой…

Поскольку не в моих интересах было скрывать сейчас что-либо от Винсента, я без промедления кивнула. Его губы сжались в тонкую линию, а между бровей залегла вертикальная складка. Тяжело вздохнув, он перевел взгляд на чашку. Скорее всего, ректор не хотел, чтобы я увидела всю гремучую смесь эмоций, которая могла отразиться в его золотисто-карих глазах.

— Что же он тебе такого предложил, что ты вся в раздумьях, невзирая на мое предупреждение? — поинтересовался Эванс, даже не посмотрев на меня. Вопрос прозвучал настолько тихо, что мне пришлось напрячь слух. Это было совсем не в его стиле.

— Разрешение на собственную практику.

— Немаленькая цена… — протянул Винсент, но затем резко впился в мое лицо пристальным взглядом. — Зачем оно тебе? Эми, что ты задумала?

— Ничего, — я изобразила недоумение и слегка повела плечом, ощущая, как запылали щеки.

Глава академии прищурился, негодуя покачал головой и вымолвил с печальным смешком:

— Ты не умеешь лгать.

Я не выдержала столь пристального взгляда и опустила глаза. Винсент подался корпусом вперед, поймал мою руку и переплел наши пальцы. Подобного я от ректора не ожидала. Наверное, только поэтому не убрала свою руку даже тогда, когда он стал легонько поглаживать большим пальцем запястье. Однако снова пристально посмотрела ему в глаза.

— Тебе следует отказаться, Эми, — вкрадчиво заговорил мужчина. — Не потому, что я не хочу, чтобы ты покидала стены академии. Хотя отчасти так и есть. В первую очередь я боюсь, что разрешение тебе и вовсе не понадобится.

— В каком смысле? — в моем голосе прозвучало замешательство.

— В прямом.

После его ответа по моей спине пробежал холодок. Но уже в следующее мгновение в груди зародилось негодование. Вот с чего он взял? Несмотря на то, что Винсент никогда не лгал мне, я усомнилась в правдивости его слов.

— Там всего-то нужно приготовить противоядие…

— Да дело не в противоядии! — воскликнул он, а затем уже намного тише добавил: — Далеко не в нем. Я не знаю всех подробностей, но что-то там нечисто. Мне не нравится складывающаяся ситуация. Политические игры еще никого не пощадили. И тот, кто ее затеял не пощадит тебя, если ты встанешь у него на пути.

Услышанное в очередной раз повергло меня в шок. Неужели все настолько плохо? Мои размышления прервал бархатистый голос Винсента:

— Скажи, вот куда ты торопишься? Во взрослую жизнь? Вслед за своим некромантом? Поверь, не так много в ней прелестей.

Я почувствовала, как по щекам разливается румянец. Едва прошло смущение, горячо возразила:

— Это не так!

И снова с его губ слетел смешок.

— Думала, я ничего не знаю про ваши свидания? Эх, Эми… Мне известно обо всем, что здесь происходит. На что-то закрываю глаза, на что-то нет. Понимаю, я не имею права вмешиваться в твою личную жизнь, да и мое положение не сыграет роли против императорского посла, но настоятельно прошу сто раз взвесить ответ, прежде чем ты дашь его Лукасу-младшему.

В комнате повисла давящая на уши тишина. Прошло немало времени, прежде чем Винсент посмел ее нарушить.

— У меня к тебе есть маленькая просьба. Вряд ли она тебя затруднит. Когда определишься, сообщи мне. Не захочешь сказать открыто, подсунь хотя бы записку под дверь.

Поскольку от волнения я не могла выдавить из себя ни звука, лишь кивнула. Он разомкнул наши пальцы и поднялся из-за стола. Мне стоило немалых усилий последовать примеру ректора. Я смотрела себе под ноги, не решаясь взглянуть на него.

— Позволь еще раз поблагодарить тебя. Не знаю, как бы выкрутился сегодня, если бы не ты. С меня подарок, — усмехнулся Винсент, но его голос прозвучал довольно-таки невесело.

— Что вы, лорд Эванс. Не стоит. Мне и самой в радость было повозиться с Грегори. Он замечательный малыш, — я не смогла сдержать улыбки.

Мужчина в один шаг сократил разделяющее нас расстояние, положил ладонь мне на плечо и слегка потрепал.

— Стоит, Эми, стоит. Спокойной ночи.

А затем произошло непредвиденное. Убирая руку, он ненароком задел мою грудь. Это мимолетное прикосновение заставило меня судорожно вздохнуть. Я спешно отвела взгляд, но ректор заметил реакцию, поскольку уже в следующее мгновение заключил мое лицо в ладони. Золотисто-карие глаза стремительно темнели, однако Винсент медлил, не решаясь сделать то, чего я и сама уже хотела.

“Какие у него все-таки красивые и притягательные губы”, - промелькнула в голове последняя здравая мысль, после чего эти губы накрыли мои.

Поцелуй не был нежным, а властным и требовательным. Тело мгновенно отозвалось на него, и я отдалась во власть накрывшей меня страсти. Мои пальцы зарылись в мужские волосы, а губы раскрылись и позволили его языку начать танец с моим языком. Я задохнулась от вспышки желания. Винсент отстранился и посмотрел слегка затуманенным взглядом мне в глаза, но руки от лица так и не отнял.

— Что ты со мной делаешь, Эми?.. — прошептал он мне в губы, которые слегка припухли от поцелуев. Но несмотря на едва ощутимое покалывание, они мечтали, чтобы к ним вновь прикоснулись.

И он исполнил желание. Очередной поцелуй заставил меня утратить связь с реальным миром. Твердая почва уходила из-под ног. Я не считала происходящее правильным, как и свое поведение, но не в силах была сопротивляться этому с ума сводящему порыву страсти. Только с ним мои мозги отключались, а тело сгорало от невиданной страсти.

Мужская рука оторвалась от моего лица и переместилась на грудь. В то же мгновение я прижалась к его бедрам своими и ощутила исходящий от них жар. Но Винсент положил ладони мне на талию и решительно отстранил. Мои руки потянулись к нему, и тогда глава академии сделал шаг назад. У меня в душе бушевали противоречивые чувства.

— Я должен немедленно уйти, иначе ничем хорошим это не закончится, — сиплым голосом вымолвил ректор, еще не в силах расстаться со мной.

Его губы были плотно сжаты, а глаза по-прежнему полыхали огнем. По всей видимости, мужчине нелегко далось подобное решение. Он тяжело вздохнул, словно сражался с очередным порывом прикоснуться ко мне, и еще раз пожелал спокойной ночи, после чего исчез в портале.

Я приложила пальцы к своим припухшим губам, пытаясь восстановить дыхание, а также собрать осколки разбившегося вдребезги разума. Иначе мое состояние нельзя было назвать. Заблудшее чувство вины, а следом за ним и раскаяние все же настигли меня. Я ужасно сожалела о содеянном и понимала, что воспоминания об этом вечере еще не скоро сотрутся из моей памяти, но прошлого не изменишь.

Произошедшее заставило меня окончательно принять решение сразу по двум пунктам: согласиться на предложение Лукаса-младшего, чего бы мне это ни стоило, и уже на предстоящей неделе соблазнить Ингрэма. Погруженность в работу позволит мне отвлечься от тягостных мыслей, а у него появится время на то, чтобы остыть и понять, что я действовала из лучших побуждений. Материальные трудности мы преодолеем, главное — не потерять друг друга.

А в свете случившегося это стало возможным. Мне следовало покинуть стены академии. И чем раньше, тем лучше. Я не могла больше спокойно реагировать на близость и прикосновения Винсента. Рано или поздно мы все же шагнем в пропасть. Я даже не сомневалась в этом, ведь только с ним испытывала одновременно столь двоякие чувства: желание оттолкнуть и прижаться к нему, стремление сбежать, никогда больше не видеться, но в то же время неустанно обнимать.

Моим терзаниям положил конец Обжорка, пришедший ночевать. Возможно, взыграла бурная фантазия, но мне показалось, что на его мордочке отразилось недоумение. Он не понимал, почему я до сих пор не в постели. Я присела на стул и погладила енота по шерстке. Наказав подождать меня буквально десять минут, рванула в душ. Однако когда вернулась, обнаружила наглую мордочку под покрывалом. Мои губы тронула улыбка. И как можно с ним расстаться? Да ни за что в жизни! Аккуратно подвинув к стенке посапывающее животное, устроилась на краю кровати и закрыла глаза. Но сон не желал забирать меня в свои объятия. Только с первыми проблесками зари, изрядно намучившись за ночь, мне удалось погрузиться в мир грез.

Глава 11

Ингрэм не изменил своим привычкам и пришел проведать меня в воскресенье. Однако мои надежды на эту встречу не оправдались. Стоило мне заикнуться о возможном получении разрешения на практику, как он переменился в лице.

— Ты, наверное, решила меня разыграть, — Ингрэм попытался улыбнуться, но у него это плохо получилось.

— Я говорю совершенно серьезно, — в груди внезапно все сжалось в комок.

Милый был обескуражен: он хватал воздух ртом, словно выброшенная рыба на берег, и не мог выговорить ни слова. При этом его щеки то краснели, то бледнели. Прошло по меньшей мере минуты три, прежде чем Ингрэм сделал глубокий вдох и вымолвил:

— Так это же здорово!

Хоть его голос прозвучал достаточно весело и твердо, я не поверила в искренность сказанного.

— Честно?

— Эми, что за сомнения?! Конечно, это очень неожиданно как-то все, но я в восторге от новости. И безумно горд за тебя.

Он притянул меня к себе и нежно поцеловал в губы. Я невольно прислушалась к своим ощущениям. Выводы совсем не радовали.

— Чем планируешь заняться, если тебе все-таки удастся его получить? — спросил милый, едва разомкнул наши губы.

“Выйти замуж!” — чуть не ляпнула я, однако вовремя придержала язык за зубами, решив прощупать почву.

— Даже не знаю. Возможно, попрошу Джордана помочь мне с местом в больнице или же вступлю в коллегию зельеваров.

— Прекрасная мысль! — поддержал некромант мои идеи.

— А еще мечтаю надеть свадебное платье… — медленно проговорила я, опустив глаза, и начала вырисовывать на его черной рубашке знак бесконечности.

— Эми! — с укором воскликнул Ингрэм.

— Что “Эми”?! — взорвалась я и вскочила с кровати.

— Мы с тобой уже раз сто говорили на эту тему. Дай мне встать на ноги, — в отличие от меня он сохранял невозмутимое спокойствие.

— И сколько же ты на них будешь вставать? Год? Два? Десять? — я старалась сдерживаться, но мой тон был непозволительно высок.

— Не утрируй! — поднялся вслед за мной и милый.

— А я и не утрирую, Ингрэм. Я всего лишь пытаюсь понять, есть ли мне место рядом с тобой в будущем или оно уже занято. Может, ты давно вычеркнул меня из своей жизни, только я об этом не знаю.

— Ну что ты такое говоришь? — Ингрэм подошел ко мне и заключил в объятия. — Солнышко мое, что с тобой?

Его ласковый голос стал последней каплей в моем душевном равновесии, и я разрыдалась у него на груди, так и не поделившись своими тревогами.

Был уже поздний час, когда я выплакала все слезы и могла лишь икать. Ингрэм все это время даже на шаг не отходил от меня, успокаивающе поглаживая по голове. Но отчего-то это действие только усугубляло мое состояние.

— Хочешь, я завтра приду? — спросил милый, собираясь покинуть меня. — Расскажешь, что нового поведает Лукас-младший. Договорились?

— Да, — еле слышно вымолвила я и подкрепила ответ кивком.

— Тогда до завтра.

Он оставил на моей щеке едва ощутимый поцелуй, пожелал спокойной ночи и растворился в пространственном портале. Вот только заснуть я так и не смогла, сколько ни ворочалась. Не помог ни Обжорка, который ластился под рукой, подставляя то один бок, то другой, ни подсчет барашков.

Часы показывали начало седьмого, когда я поднялась с постели, заварила крепкий кофе без сахара и добавила в него немало сливок. Едва сделала первый глоток, как в дверь раздался негромкий стук. Пришлось повременить с удовольствием и пойти поздороваться с соседкой. Кому еще в такую рань вздумается наведаться в гости?

— Чего не спишь? — сонным голосом спросила Берта, переступив через порог. Однако стоило ей потереть глаза и хорошенько на меня посмотреть, сильно нахмурилась: — Мда, подруга, выглядишь ты сегодня неважно. Что случилось? С Ингрэмом поругалась?

— И да, и нет. После вчерашнего разговора я уже не столь уверена в своей задумке. Как бы дров не наломала.

Я снова села на кровать и взяла горячую чашку, вынуждая соседку самой о себе позаботиться.

— Эми, мы, кажется, уже выяснили, что Ингрэм не сбежит от ответственности, — демонстративно возвела она на мгновение глаза к потолку.

— Еще ни одного мужчину не удержал ребенок. Но даже если мы и поженимся, простит ли он меня? Будут ли наши отношения прежними? Буквально месяц назад я была убеждена, что за два года хорошенько изучила Ингрэма. Но теперь я в этом совсем не уверена.

— Вот с чего ты взяла? — спросила она, одним взмахом вскипятив воду в фарфором заварнике.

— Он изменился, Берта. Мне кажется, я его вообще не знаю. Так… поверхностно, — я пожала плечом, едва не расплескав кофе.

— Чем продиктованы твои соображения?

— Хм… — задумчиво протянула я и сделала глоток бодрящего напитка. — Он перестал шутить. За последнее время я не могу вспомнить, чтобы он хоть раз над чем-нибудь посмеялся. Стал каким-то мрачным.

— Эми, это детские доводы. Работа у него такая, нервная и нерадостная.

— Забыла, когда он в последний раз признавался мне в любви, — продолжила я, не обратив внимания на ее высказывание.

— Так скажи сама о своих чувствах.

— Зачем? Чтобы услышать в ответ “я тоже”? Разве не от него должна исходить инициатива? Нет в наших отношениях прежней легкости, доверия. А куда делась страсть? И была ли она? Правда, романтика тоже сошла на нет. С Джорданом и то не так скучно, хотя он тот еще зануда.

— Но и ты, Эми, изменилась. Уже не бегаешь сломя голову по полигону, не выкидываешь ничего в отместку Вене. Вы просто оба повзрослели.

— Возможно, Берта, — с тяжелым вздохом вымолвила я, вновь пригубила из чашки, а затем усмехнулась, вспомнив тот забавный случай.

И вновь невольно провела параллель между Ингрэмом и Винсентом. Глава академии был способен на более безрассудные поступки, нежели милый.

— Только не говори, что передумала, — соседка впилась в меня пристальным взглядом.

— Еще нет, но вся в сомнениях… Пока решила сделать два зелья вместо трех. Дальше будет видно. По крайней мере, постель постелью, а ребенок ребенком. С последним точно стоит повременить. Если после близости Ингрэма и след простынет, значит, не судьба. А может, дело и вовсе до этого не дойдет…

— Не накручивай себя. Вот увидишь, все сложится как нельзя лучше.

— Надеюсь…

Я печально усмехнулась, допила кофе и начала засыпать Берту вопросами о том, как она провела с Мартином выходные, а сама под ее восторженный рассказ частенько погружалась в размышления над сложившейся ситуацией. К тому времени как нам следовало выдвигаться на занятия, я все-таки надумала приготовить третье зелье — успокоительное, на тот случай, если все мои планы в ближайшее время рухнут, как карточный домик.

Не зря говорится: как встретишь неделю, так ее и проведешь. Засидевшись за разговорами, мы с Бертой едва не опоздали на первую лекцию. Чуть теплая вода, которой я умылась впопыхах, не вернула румянца моим щекам. Бледность кожи в сочетании с залегшими под глазами тенями придавали мне болезненный вид. И тому виной были рушащиеся планы, холодность отношений и отсутствие взаимопонимания с Ингрэмом. Меня неустанно преследовала мысль, что эта небольшая на первый взгляд размолвка перерастет в нечто гораздо более грандиозное, однако всячески отгоняла ее прочь.

Я распрощалась с соседкой в холле академии и взбежала по лестнице на второй этаж, пытаясь при этом найти нужный конспект в сумке. Вот сдался он мне в тот момент! Но что взять с невыспавшегося человека?

Стоило завернуть за угол и не глядя продолжить путь, как на лету в кого-то врезалась. Наверное, если бы не сильные руки, удержавшие меня от падения, то распласталась бы я на мраморном полу. И к душевным ранам дополнились бы телесные. Знакомый морской бриз окутал мой нос еще до того, как я подняла глаза на своего спасителя. Сердце тут же затеяло пляску.

— Простите меня, пожалуйста, лорд Эванс, — скороговоркой выпалила я, ощущая, как с лица схлынывает кровь. — Не заметила.

— Не ушиблась? — с неподдельным волнением спросил ректор, пропустив мое высказывание мимо ушей.

Винсент, одетый, как всегда, с иголочки, мало кого мог оставить равнодушным. Жаль, что с некоторых пор и я вошла в число его поклонниц. Вот только скольким из них довелось ощутить на себе страсть этого холодного с виду мужчины?

Обе его ладони продолжали лежать на моей спине, хотя к тому времени я уверенно стояла на ногах. Тело мгновенно откликнулось на близость Винсента: по венам пронеслась волна жара.

— Нет-нет! Все в порядке. Еще раз извините.

Я судорожно вздохнула, выдавила улыбку и попыталась высвободиться из кольца мужских рук, но глава академии не торопился меня отпускать.

— Ты плакала? Что случилось? Кто тебя обидел? — его голос звучал требовательно и в то же время обеспокоенно.

— Вам показалось, лорд Эванс. Можно я пойду, а то опаздываю на лекцию?

Он не посмел больше задерживать меня и разжал объятия. Я же, сгорая со стыда, рванула со всех ног в аудиторию. Свидетелями этой сцены стало по меньшей мере человек десять. Пусть в нашем разговоре не было ничего содержательного, да и примечательного тоже ничего не произошло, адепты могли раздуть из мухи слона. А это сулило мне большие проблемы…

Мои опасения оказались небеспочвенны. Недовольный взгляд Берты, которым она окинула меня на большом перерыве в академической столовой, шушуканье за спиной не заставили себя долго ждать. Теперь переживать следовало лишь об одном: чтобы эти сплетни не вышли за пределы учебного заведения, иначе пиши пропало. Меня не столько заботила Аурелия, сколько Ингрэм. Некромант остро реагировал на имя ректора и все, что с ним было связано. И выходил из себя, если это хоть каким-то образом касалось меня. Поэтому маленький инцидент мог повлечь за собой очередную ссору.

К концу дня вся академия гудела, словно пчелиный улей, обсуждая пикантную новость. Желая спрятаться от неприязненных взглядов адепток, чье самолюбие было задето, сразу же после занятий я направилась в общежитие. И не зря. Как оказалось, там меня уже поджидал Лукас-младший. Несвойственное ему волнение передалось и мне. К счастью, Джордан не стал тянуть с разговором. Стоило ему переступить порог моей обители, он накрыл нас пологом тишины и перешел к делу:

— Информация, которой я сейчас поделюсь с тобой, сверхсекретная. Во избежание ее утечки я буду вынужден по окончании нашей беседы наложить на тебя заклинание о неразглашении. Если тебя не напугали мои слова и ты по-прежнему желаешь узнать все детали, мы продолжим диалог.

— Ты ничего еще такого не сказал, чтобы мне следовало бояться, — хоть я и улыбнулась, в груди поселился страх.

Лукас-младший широким шагом пересек комнату, устроился за столом и сцепил руки в замок. Я последовала примеру целителя и уселась напротив него.

— Тогда слушай. Думаю, ты помнишь, что в тот день, когда мы вчетвером ужинали в ресторане, я и Аурелия опоздали немного.

— Как же… забудешь, — пробормотала себе под нос. Тот танец с Винсентом до сих пор всплывал в памяти в самые неподходящие моменты.

— Так вот… Тогда в больницу в крайне тяжелом состоянии с явными признаками отравления поступил таргеринский посланник. Немыслимыми усилиями мы вывели его из критического состояния, стабилизировали работу всех органов и со спокойной душой отправились в ресторан. Все же смена была не наша. Что могли, то сделали. За ним осталось присматривать два дежурных целителя. Понятия не имею, что пошло не так, но спустя два часа ему вновь стало плохо. Нас вызвали в срочном порядке. Несмотря на все попытки спасти пациента, он умер… — на нервах Джордан стал поигрывать большими пальцами рук.

— Вот те раз, — ошарашенно проговорила я.

— Поскольку все спасательные действия происходили в присутствии супруги посланника, мы остались не у дел. Наш император лично принес извинения таргеринскому императору, пообещал найти виновного. Короче, ту историю кое-как замяли. Происшествие не придали даже огласке. Правда, как оказалось, это было только начало. Спустя месяц при схожих симптомах погибает еще один таргеринец. И тоже непростой человек — дядя самого императора. Случилось это на встрече с двумя нашими министрами. У одного из них при обыске изъяли флакон с остатками яда. Таргеринцы казнили его в тот же день, не соизволив даже известить нашего посла об инциденте. Второго же посадили в темницу, где и держат до сих пор.

— Искали повод для конфликта? — пришла на ум мне мысль.

— Кто его знает, — повел Лукас-младший плечом, видимо, не желая со мной это обсуждать.

— Тут и дураку ясно, откуда растут ноги.

— Ясно то ясно, вот только опровергнуть их обвинения мы не можем, как и доказать собственную непричастность.

— А что за яд был? Растительного происхождения или магически синтезирован? — переключилась я на более волнующую меня тему.

— При поступлении посланника мы не смогли установить его природу, поэтому лечили общими сыворотками. После его смерти началась суматоха: таргеринцы забрали тело, не позволив нам докопаться до истины. Сама понимаешь, настаивать на разбирательствах мы не могли, не та ситуация. Но могу сказать, что яд весьма необычен. Мне еще не приходилось иметь с таким дело. А повидал я их немало — они были темой моего диплома.

Я предполагала, что задача окажется не из легких, но дело принимало крайне опасный оборот. Не зря Винсент так переживал. Мне и самой было уже не по себе от услышанного.

— Кому нужно противоядие? И зачем?

— Долгие переговоры императоров принесли плоды: таргеринский правитель пошел нам на уступки и готов отпустить министра и простить эти два происшествия, но после выполнения ряда требований. И одним из них является предоставление формулы противоядия на случай очередного покушения.

— Бред. Прости, но другого слова у меня не нашлось. Это их рук дело. Следовательно, и формула у них есть. Ради чего спектакль? — недовольно фыркнула я, вскочив со стула. Усидеть не было больше терпения.

— Согласен. Но не забывай, что они считают нашу сторону виновной в обеих смертях. Не в нашем положении диктовать сейчас условия. Мы и так стоим на пороге войны, — Джордан повысил голос, чтобы умерить мой пыл.

— Политические игры, — протянула я, вспоминая слова Винсента. — Но какой Таргерии от этого прок?

— Понятия не имею. Я и так рассказал тебе больше, чем следовало. Со мной тоже неохотно делятся информацией. Собираю ее по крохам из разных источников.

— А яд таргеринцы передали? — переключилась я на другую тему, намереваясь узнать подробности предстоящей мне задачи.

— Нет.

— У вас остались образцы крови погибшего?

— Нет. Все было изъято, — Лукас покачал головой и плотно сжал губы.

— Джордан, ты издеваешься? Предлагаешь мне сделать неизвестно что, неизвестно из чего? Ткнуть пальцем в небо? Прости, не мой случай, — развела я руками.

— Не горячись, дослушай до конца. Таргеринцы отказались отдать нам яд для исследования, поскольку считают его доказательством нашей вины, но они готовы принять у себя делегацию, которая займется разработкой сыворотки под их контролем.

— Смертники… — сорвалось у меня неожиданно с языка.

Джордан понял, что дело пахнет жареным, поэтому встал из-за стола, подошел ко мне и положил руки на плечи, желая успокоить.

— Эми, не драматизируй. Тебе не придется иметь никаких дел ни с императором, ни с его приближенными, следовательно, и бояться нечего.

— Сколько времени будет дано на разработку сыворотки? — спросила я, оставшись при своем мнении.

— Неделя. Если за это время мы не предоставим противоядия и не докажем его эффективность, вместо нас пришлют другую команду.

— Нас? То есть ты тоже входишь в состав делегации? — мой голос прозвучал выше, чем следовало бы.

— Да. А чему ты так удивляешься?

— И какова твоя миссия там? Контролировать меня, но уже с нашей стороны? — я ощутила, как внутри поднимается новая волна раздражения. Мое самообладание сегодня было хуже некуда.

— Помогать. В ядах и противоядиях я достаточно хорошо разбираюсь, а вот зельевар из меня никудышный. К тому же немного владею боевой магией, — спокойным тоном ответил Лукас-младший и убрал руки.

— Скажи прямо, что у тебя есть своя выгода в этом деле, — не зная, чем себя занять, чтобы хоть немного успокоиться, достала из тумбочки две чашки и принялась готовить кофе.

— Не отрицаю. В свете последних событий на нашу больницу легла тень, и мое назначение оказалось под вопросом. Могут прислать кого-то совершенно чужого, что не в моих интересах. Как видишь, Эми, я предельно честен с тобой. Теперь ты все знаешь и понимаешь серьезность ситуации. Твой ответ? — он сделал упор на последней фразе.

— Почему я? Неужели не нашлось других зельеваров? — мне хотелось докопаться до сути, прежде чем принимать окончательное решение.

— Будущим родственникам надо помогать. Но не стану лгать, ты не первая, кому я предложил.

Джордан тяжело вздохнул и вновь опустился на стул, осознав, что разговор затянется. Я заварила кофе и поставила перед ним чашку, услышав тихое “спасибо”.

— И все они разумно отказались. Наверное, ты все же не по адресу обратился. У меня мозгов, видно, мало, раз я до сих пор не выставила тебя за дверь и все еще раздумываю над твоим предложением.

— Эми, только представь, какие тебе светят перспективы? — Лукас-младший не сдавался, словно я была последним его шансом.

— Вернуться в гробу? — вспылила я, торопливо сделала глоток обжигающего напитка и торопливо посмотрела в окно.

Возвращавшиеся с занятий адепты дурачились и весело хохотали. На миг во мне проснулась зависть, захотелось оказаться на их месте, послать куда подальше Джордана, стереть из памяти события последних трех месяцев и стать прежней беззаботной Эми.

— Я уже говорил и повторюсь еще раз: тебе нечего бояться. Нам предоставят небольшой домик с лабораторией и наблюдателя, который будет отслеживать каждый наш шаг.

— Проще говоря, посадят в тюрьму с улучшенными камерами, — хмыкнула я и потянулась к вазе с печеньем.

Целитель смерил меня недовольным взглядом и произнес:

— Ты сегодня какая-то нервная. Наверное, стоило перенести разговор на завтра.

— Это ничего не изменило бы. Факты остаются фактами.

— Подумай, что всего один день может исполнить твои самые заветные мечты. Как часто выпадает в жизни такой шанс? — заговорил он вкрадчивым голосом.

— Джордан, не дави на меня. Это бесполезно. Пока я сама не проанализирую сложившуюся ситуацию, ты не услышишь ответа. Кто входит в состав делегации?

— Ты, я и Аурелия, — отозвался он, немного помедлив. Видимо, предполагал, что за этим последует.

— Великая троица! — фыркнула я и с характерным стуком поставила чашку на столик. Вот теперь мне стало смешно. — Слушай, может, ты меня разыгрываешь? Ну, правда. Кто я такая, чтобы участвовать в подобной затее? У меня не то что звания профессора, даже диплома нет.

— У тебя есть чутье к зельям. Можно всю жизнь учиться, экспериментировать и не добиться и толики того, что ты смогла за последние два года. Между прочим, наши кандидатуры одобрены самим императором, а данные переданы таргеринцам.

— Без меня меня женили. Кстати, о птичках… — протянула я, не сводя глаз с Джордана. — А при чем тут Аурелия? Думаешь, колбы со ступками не вымою? Посудомойка мне точно не нужна. Сама справлюсь.

— Это в моих личных интересах. К тому же, несмотря на ваши конфликты, ты не можешь не признать, что Аурелия превосходный целитель.

— Зачем нам там целитель? Ты бы лучше некроманта брал… Толку было бы больше.

— Ну и шуточки у тебя, Эми. Прости, но я уже устал от них. Неужели сама не понимаешь, что мне головы не сносить, если с тебя хоть один волосок упадет? — мужчина подался слегка корпусом вперед.

— А вот здесь поподробнее, пожалуйста, — я поднесла чашку к губам, но не отпила, заинтересованная высказыванием Лукаса-младшего.

— Что “поподробнее”? Твой Эванс будет рвать и метать, если с тобой что-нибудь случится.

Волна жара тут же окатила меня с ног до головы. Вместе со смущением я испытала удовольствие от услышанного. Во мне проснулись собственнические нотки. Но какое я имела на то право? К тому же Джордан явно преувеличивал.

— Мой Эванс? — протянула я, смакуя. — Во-первых, он не мой, а во-вторых, каким он здесь боком?

— Знаешь, Эми, мне казалось, что ты умная, а вот теперь я и вправду в сомнениях. Перестань мучить мужика. Разберитесь вы уже между собой.

— А в чем, собственно, разбираться? — я ощутила, как сердце сперва замерло, а потом забилось с удвоенной частотой. Намек целителя был очевиден, однако мне захотелось уточнить.

— Не прикидывайся пустоголовой. Тебе это не идет. Ты прекрасно поняла, о чем я, — теперь в мужском голосе послышалось раздражение. — Твой ответ?

Я водила указательным пальцем по гладкому ободку чашки, испытывая терпение Лукаса-младшего. Как ни старался он казаться безразличным, его лицо выдавало напряжение.

— Когда планируется отправка делегации?

— В следующий понедельник.

— У меня есть хотя бы день на раздумье?

— Только день. И так затянули, больше некуда. Дождемся, что вообще никому не нужны будем, — с этими словами целитель поднялся из-за стола и поправил пиджак.

— Без Аурелии точно никак?

— Прости, Эми, но никак.

— Не понимаю я твоей любви, Джордан, — с моих губ сорвался тяжелый вздох. — Любимую женщину подвергать таким опасностям…

— Опасности сближают, — бесстрастно отозвался целитель. — Ты разве этого не знала? Я поставил все на кон: и работу, и отношения. В итоге либо все потеряю, либо все приобрету. Но кто не рискует, тот не побеждает.

На этом наш разговор закончился. Лукас-младший наложил на меня обещанное заклинание и покинул общежитие, так и не получив желаемое. А я осталась наедине со своими мыслями в ожидании Ингрэма. Пусть я не могла рассказать ему ничего конкретного, мне хватит слов, чтобы в общих очертаниях обрисовать ситуацию. Правда, каким-то шестым чувством я уже знала его ответ…

Я корпела над домашним заданием по зельеваренью, когда внезапно почувствовала, что в комнате кто-то есть.

— Ингрэм! — выпалила я, не глядя.

Едва отложила перо и обернулась, как встретилась взглядом с золотисто-карими глазами Винсента. У него было такое кислое выражение лица, словно он надкусил лимон без сахара.

— Прости, что не оправдал твоих ожиданий. Я на пару минут. Хочу узнать, что случилось. Только не говори, что ничего, — остановил меня ректор, едва я открыла рот, чтобы начать все отрицать. — Не надо рассказывать мне сказки. Мы знаем друг друга не первый год, и твою ложь я распознаю едва ли не с первых слов. Слушаю.

Глава академии выжидательно сложил руки на груди, демонстрируя свои любимые запонки. Поведение Винсента повергло меня в шок. Мало того что заявился без предупреждения, так еще и требует невесть что. Подобной наглости я от него не ожидала. Какая муха его укусила?

— Лорд Эванс, вам не кажется, что вы вмешиваетесь не в свое дело? — вздернула я подбородок, на что он лишь усмехнулся.

— Кажется, но я не уйду, пока не получу ответа. Ты девушка умная, но эмоциональная, можешь и глупостей натворить в порыве чувств. Особенно теперь, когда испытываешь давление со стороны Лукаса-младшего. Поэтому советую признаться, если хочешь поскорее от меня избавиться. А то я могу и остаться, — последняя фраза прозвучала, как угроза.

Бросив взгляд на часы, занервничала. Они показывали половину седьмого. Самое время для появления Ингрэма. Только бы он задержался!

— Это личное, и Джордан тут не при чем, — я надеялась, что такое объяснение устроит Винсента и он отстанет от меня с расспросами.

— Вы поругались? — конечно же, лорд Эванс имел в виду не целителя, а некроманта.

— Нет, — отрезала я, ощущая, как начинаю краснеть, и спешно отвернулась.

— Значит, поругались. Ничего, помиритесь, — как-то отрешенно отозвался Винсент и судорожно вздохнул. — Что с решением? Уже дала ответ?

— Еще нет, завтра — крайний срок.

— И какие у тебя соображения? — он замер в ожидании.

— Склоняюсь отказаться. Слишком там все подозрительно.

Лицо Винсента озарила ослепительная улыбка. Он в два шага преодолел разделяющее нас расстояние, заключил меня в крепкие объятия, поцеловал в макушку и уже в следующее мгновение отстранился.

— Умница! Ну что ж, я пойду. Не хочу, чтобы у тебя из-за меня были проблемы. Хорошего вечера!

Внезапно мою голову, как всегда, посетила шальная мысль. Поскольку времени у Хелен практически не осталось, а девушка так ничего и не предприняла, я решила воспользоваться своими не совсем однозначными отношениями с ректором.

— Лорд Эванс! — окликнула я мужчину, когда он одной ногой был уже в портале. Взмах руки и дымка рассеялась.

— Что, Эми? — на его лице появилась озадаченность.

— Могу я обратиться к вам с просьбой? — под пристальным взглядом главы академии я стушевалась, и мой голос прозвучал не столь уверенно, как несколькими мгновениями ранее.

— Слушаю.

— У меня есть знакомая, — нараспев начала я, подбирая тем временем нужные слова. — Ей очень нравится магистр Алазард.

— И? — ректор пребывал в замешательстве от моих высказываний.

— Отец собирается выдать ее в ближайшее время замуж, и она от этого в полном отчаянии. Как понять, есть ли у нее шанс на ответные чувства?

— Сводничеством занялась? — его глаза расширились от удивления. Я нашла реакцию Винсента забавной.

— Можно и так сказать. Но мне эта тема очень близка. Как вспомню, через что я прошла, чтобы отвадить от себя всех женихов, так вздрагиваю, — в подтверждение слов я повела плечами и уже через мгновение усмехнулась.

“Вот же ирония судьбы! Не хотела выйти замуж — предлагали, как захотела — всячески отвергают!”

Благо Винсент стоял ко мне в этот момент полубоком, поглощенный размышлениями, и не заметил одолевшей меня грусти.

— А не та ли эта девушка, с которой он тогда мило беседовал на кухне?

— Это имеет значение? — попыталась я уйти от щекотливого вопроса.

— Имеет. Если она, то, думаю, шансы есть. Мне еще тогда показалось, что он запал на нее. Но спрашивать прямо бесполезно, Нетанель достаточно скрытен. Что ж, придется идти на ухищрения и развязывать ему язык. Как только все узнаю, дам знать.

— Буду вам очень признательна, — мои губы расплылись в довольной улыбке. Я знала, что ректор сдержит обещание и сделает все возможное, чтобы добиться цели.

— Возьму печеньками за услугу, — он предупредительно поднял указательный палец вверх и скрылся в портале.

Усмехнувшись, я вновь села за домашнее задание, хотя еще минут десять сидела с мечтательным видом. Едва вывела пером в тетради одно предложение, снова почувствовала, что не одна.

— Если за печеньками, то… — с игривой интонацией начала я, уверенная, что вернулся ректор, и резко замолчала. — Ингрэм!

Его глаза напоминали два бездонных, затянутых тьмой колодца, а взгляд не предвещал ничего хорошего.

— Сколько это будет еще продолжаться? Сколько он еще будет шастать к тебе, как к себе домой? Может, он у тебя уже прописался и уходит только перед моим приходом? — ледяной тон некроманта заставил меня вздрогнуть.

— Не говори чепухи! — взорвалась я, желая скрыть за гневом смятение.

— Станешь отрицать, что он здесь был?

— Не стану. Но ничего такого, из-за чего ты должен устраивать сейчас сцены ревности, не было, — мой голос звучал твердо и уверенно.

— Я устал ощущать запах его парфюма в твоей комнате, — словно в оправдание произнес некромант.

— Но и от тебя сегодня несет сиренью! А ты знаешь, что я ее на дух не перевариваю.

— Зачем он к тебе приходил? — Ингрэм даже бровью не повел на мое высказывание.

— Я попросила его об услуге, — произнесла я, судорожно вздохнув.

— Какой?

— Узнать у Алазарда, нравится ли ему Хелен.

— Звучит неубедительно.

— Но это правда! — прожигающий взгляд Игрэма я выдержала с достоинством.

— В учебное время нельзя было обратиться? Пора с этим что-то делать, Эми. Возможно, мои слова покажутся тебе жестокими, но если ты хочешь, чтобы мы остались вместе, переведись в другую академию.

— Ингрэм, ты шутишь, наверное, — изумленно уставилась я на некроманта с глупой улыбкой на губах.

— Нет, Эми, я абсолютно серьезен. Или ты покидаешь стены этой академии, или мы с тобой расстаемся, — решительно заявил он.

— Ты раздуваешь из мухи слона и требуешь от меня невозможного. А как же моя практика в больнице, а Берта?

— Это мое последнее слово. Хотя есть еще один выход — принять предложение Лукаса-младшего. Я уверен, у тебя все получится. Сделаешь противоядие, займешься собственной практикой.

— Он к тебе приходил и просил посодействовать?

— А должен был? — эта игра слов ужасно раздражала. Ингрэм не давал ответов на мои вопросы, хотя сам желал получить их на свои. — В понедельник у меня начинаются учения, в воскресенье вечером нас перебрасывают на место, поэтому я приду в пятницу и надеюсь, что к этому моменту ты разберешься со всем этим.

— А в субботу?

— В субботу я буду собираться.

— Есть еще один выход, Ингрэм, но ты о нем и слышать не хочешь.

— Разве замужество помешает вам видеться? Даже если между вами до сих пор ничего не было, это не значит, что этого не случится после. А тогда узнать правду будет сложнее…

Я была столь ошарашена услышанным, что не смогла и звука выдавить. Неужели он предполагал, что после брачной ночи я начну изменять ему с Винсентом?

— До встречи, Эми! — раздался голос Ингрэма откуда-то издалека, а затем ощутила прикосновение его губ к своей щеке.

Он ушел, совершенно не раскаиваясь в высказанных мне обвинениях. Устало опустившись на край постели, я уронила лицо в ладони и расплакалась. Все мечты в последнее время сводились лишь к одной мысли — чтобы моя душа и сердце наконец-то обрели покой и их перестали терзать все, кому не лень.

Берта непрерывно стучала в дверь, звала меня, а я смотрела в одну точку и даже не думала подниматься. Я не хотела никого видеть. По крайней мере в данную минуту. Решение, которое я приняла, должно было кардинально изменить мою жизнь.

Внезапно раздался треск, и полоска тусклого света из коридора пересекла справочник зельевара. Возникший сквозняк слегка пошевелил его страницы. Видимо, тревога подруги достигла высшей точки, раз она вломилась в комнату, сломав замок. Щелчком пальцев она зажгла магический светильник и уставилась на меня во все глаза.

— Ты чего сидишь в темноте? Почему не отзываешься? Я думала, с тобой случилось что.

— Нет, все в порядке, — я продолжала смотреть перед собой. — Теперь точно все в порядке.

— Ты плакала? — в голосе соседки прозвучали тревожные нотки.

— Еще чего?! — фыркнула я и закрыла конспект. — Закончились у меня слезы. Весь резерв уже выплакан на долгие годы вперед.

— Эми, ты чего? — подруга оторвалась от двери и подошла ко мне.

— Ничего! Устала я. Скажи, Берта, если бы Мартин узнал, что тебе грозит опасность, как бы он поступил?

— Посадил бы рядом с собой и не отпускал бы ни на шаг, — она недоумевала, чем вызван мой вопрос.

— Во-от. Все верно. Так поступит любой любящий человек. Как ты сейчас. Ты ведь переживала за меня. И пошла на крайние меры, чтобы убедиться, что со мной все в порядке, — указала я на взломанную дверь. — Тот, кто любит, ни за что не будет ставить ультиматумы, а тем более подвергать опасности жизнь своей второй половинки, — мой голос все же дрогнул.

— Что происходит? Кто тебя припер к стене? — она оперлась бедром о стол и положила руку на его поверхность.

— Ингрэм. Сказал: или мы расстаемся, или ты покидаешь стены академии. И предложил несколько вариантов.

Я поднялась со стула, размяла плечи и уселась на кровать, подобрав под себя ноги.

— У него крыша поехала? Или он грибов поганых наелся? — подруга от злости сжала губы в тонкую линию.

— А может, дело в другом? — резко выдохнула я. — Вернее, в другой, той некромантке.

— Думаешь, он за твоей спиной шашни с ней водит?

— Иного объяснения его нежеланию жениться на мне я не вижу. И намерение встать на ноги тут ни при чем. Он работает, да и у меня сбережений полно. Выкрутились бы как-нибудь. А тут прямо-таки наотрез.

— Чего он вдруг завелся?

— На пустом месте. Пришел после ректора, начал говорить мне всякие гадости. Едва ли в изменах обвинял, а от самого женским парфюмом несло. Знаешь, Берта, я устала всем потакать. Два года я старалась жить не по своим правилам и понятиям, а так, как этого хотелось другим, боялась лишний раз огорчить Ингрэма или родителей, оглядывалась на мнение окружающих. А теперь все!

— Что ты задумала?

— Расставить все по местам, начать все с чистого листа. Это моя жизнь и за меня ее не проживешь ни ты, ни мама, ни папа, ни Аурелия… Никто не вправе решать, как мне поступать и что мне делать. Если я решила, что никуда не поеду, значит, никуда не поеду. И ни Ингрэм, ни Джордан не заставят меня изменить мнение. Будут давить — обоих пошлю в дальнее путешествие. Не поможет — пожалуюсь ректору. Уж он найдет на них управу…

Берта на меня странно посмотрела, однако не посмела ничего возразить. Да и говорить было бессмысленно, я доверяла теперь только своему разуму и сердцу, а мне они ничего плохого не посоветуют.

***

Я проснулась во вторник со странным ощущением легкости. Уже и не помнила, когда так хорошо чувствовала себя в последний раз. Несмотря на предстоящие трудности и решительные шаги, которые собиралась предпринять, я не испытывала страха, а только убежденность, что поступаю правильно.

Открыв шкаф, потянулась за черным платьем, но в итоге надела сиреневое. И меня абсолютно не волновала возможность получения отработки. Не впервой. Хотя в какой-то момент поймала себя на мысли, что сделала это намеренно, чтобы привлечь к себе внимание одного боевого мага. И добилась желаемого… Правда, на ковер так и не попала.

На зельеварение мне выпал шанс приготовить любовное снадобье, однако пренебрегла им. Соблазнение Ингрэма больше не входило в мои планы. К тому же поняла, что одной дозой все равно не отделалась бы, а на две могло не хватить ингредиентов.

Самым сложным для меня оказалось — сказать о своем решении Лукасу-младшему.

— Повтори! — требовательно проговорил Джордан, когда я заявила о нежелании отправляться в Таргерию. Его зубы заскрежетали от злости.

— Ты прекрасно слышал мой ответ, — ответила я ровным голосом, хотя внутри все колотилось. Ладони то и дело потели. Однако они лежали на коленях, и мужчина не мог видеть моего истинного состояния. — Я никуда не поеду!

— Эми, ты в своем уме? — он изо всех сил сдерживался, чтобы не взять меня за грудки и хорошенько не встряхнуть.

— Как раз-таки в своем. Если ты не понимаешь, во что ввязываешься и втягиваешь Аурелию, то мне жаль. Но сидеть в чужой и недружелюбно настроенной империи в компании двух целителей, не собираюсь, — выпалила я тоном, не терпящим возражений.

Но это был Джордан. Сдаваться — не в его характере, поэтому он решил подойти к проблеме с другой стороны, заставив меня испытать вину.

— Где твой патриотизм? А забота о ближнем? — он продолжал давить, не желая мириться с услышанным.

— Я не сказала, что отказываюсь помогать. Если вы раздобудете яд, я сделаю все возможное, чтобы синтезировать противоядие, но в привычных мне условиях.

— Ты ненормальная! — зеленые глаза Лукаса-младшего сверкнули гневом.

— Согласна, — мои нервы не выдержали, и губы расплылись в подобие улыбки.

— Это все влияние Эванса, — целитель расхаживал по комнате, взъерошивая волосы. Он не знал, что предпринять, чтобы переубедить меня.

— Нет, Джордан. Лорд Эванс здесь ни при чем. Это мое решение. И только мое. И оно тщательно взвешенное.

— Можешь забыть о практике в больнице! — сквозь зубы процедил мужчина.

— Думаешь, я удивлена? Ошибаешься. Я догадывалась, что наш разговор примет подобный поворот. И нисколько на тебя не в обиде. Наверное, тебе пора.

С этими словами я встала из-за стола, открыла дверь и распахнула ее. Это было крайне невежливо, но мое терпение к тому моменту иссякло. Едва он вылетел стремглав из комнаты, я глубоко вздохнула и отправилась в душ, чтобы снять напряжение, а затем со спокойной душой села за домашнее задание, стараясь не думать о том, что меня ожидало в пятницу.

Глава 12

Незаметно подкралась пятница. Я смотрела в окно и наблюдала за плавным вальсированием огромных снежинок. Уголки искусанных губ слегка приподнялись вверх. Первый снег — это всегда так волнительно. Правда, зима немного запоздала в этом году. На календаре были последние числа ноября, а она только вспомнила о своих обязанностях. Но насладиться прекрасным видом мне не позволяли мысли, неустанно роившиеся в голове. Ведомая неким порывом, я совершила днем безумный поступок и с тех пор терзалась в сомнениях. Что теперь будет? Какова окажется расплата за обман?

Знакомый цокот каблуков и резкий стук заставили меня повернуться лицом к двери. Сердце на миг замерло. Открывать я не торопилась, ведь догадывалась, кто за ней стоит. Выяснять отношения с Аурелией не входило в мои планы, однако раз пришла, следовало впустить ее и начистоту обо всем поговорить. Еще одной проблемой станет меньше… или больше.

С тяжелым вздохом я оторвалась от окна, пересекла комнату и нажала на ручку.

— Джордан мне обо всем рассказал! — с порога начала тетушка.

— О чем именно: о наших встречах, — я замолчала и заключила последнее слово в воздушные кавычки, — или о моем отказе отправиться в Таргерию?

— И о твоих тайных свиданиях с некромантом тоже.

Я с трудом удержалась, чтобы не ляпнуть: “И флаг тебе в руки!”, однако сделала глубокий вдох и спросила:

— Зачем пришла, если тебе все известно?

Аурелия не уловила ехидства в моем голосе и перешла к делу:

— В обмен на согласие помочь с противоядием я готова закрыть глаза на обман и ничего не рассказывать твоим родителям.

— Можешь оставить их открытыми. Я сказала Джордану, что никуда не поеду, значит, не поеду. И нечего мне угрожать! — в груди поднималась волна злости.

— Ты хоть понимаешь, какой разразится скандал, если твой отец узнает обо всем? — тетушка действовала еще более гнусными методами, чем Джордан. Они определенно стоили друг друга.

— Дать перо и лист бумаги? — с вызовом посмотрела я на Аурелию.

— Зачем? — на миг она опешила.

— Письмо маме напишешь. Не стоит откладывать такое важное дело в долгий ящик. А хочешь — завизирую его в конце, подтвержу каждое твое слово?

— Как ты со мной разговариваешь?! — взвизгнула тетушка, пришедшая в негодование от моего саркастического тона.

— Копирую тебя. И на будущее: не лезь не в свое дело! Я не ребенок, в состоянии различить черное от белого. Если мне понадобится совет, я непременно за ним обращусь. Правда, не к тебе. Насчет моих родителей также можешь не волноваться. Они поймут меня, потому что любят. Запретить тебе жаловаться им, я не могу, но знай, наябедничаешь, станешь моим личным врагом. Решение за тобой.

В комнате воцарилось давящее молчание. Несколько мгновений мы мерились взглядами, однако потом она поджала губы и прищурилась.

— Что ты задумала? — ее голос прозвучал достаточно тихо, но настойчиво. Казалось, она разгадала мои мысли.

— Прости, но делиться планами я ни с кем не собираюсь. Про тебя так и вовсе речи нет. К тому же ты все равно их не одобришь, — я обхватила себя руками, словно пыталась защититься от гневного взгляда родственницы.

— Решила Винсента у меня увести?

— А он твой? И был ли твоим когда-нибудь? — я поражалась самой себе, не понимала, откуда черпала столько сил.

— Только посмей! — прошипела она злобно.

— Разве мне нужно твое разрешение? У тебя было два года, чтобы женить его на себе, но ты упустила шанс, отдавшись работе, так не стой теперь на пути у других.

— Думаешь, лучше меня? — с ее губ слетел смешок. — Можешь даже не тратить на него время. Он тебе не по зубам. У него на уме одна Марлена.

— Повторюсь: я не нуждаюсь в советах. Что-то еще? — всем своим видом я показывала, что жду ее ухода.

— Ты нужна нам, — сказала Аурелия, немного поумерив пыл.

— Прости, ничем не могу помочь. Что бы ни случилось, я останусь непреклонна.

Аурелия яростно сверкнула глазами, развернулась на каблуках и наконец-то оставила меня в покое, хлопнув на прощание дверью, да так сильно, что задрожало даже окно. Скорее всего, наш разговор стал достоянием ушей Берты, но она не осмелилась потревожить мое одиночество, предполагая, в каком я сейчас состоянии. А ведь мне предстояла этим вечером еще одна весьма неприятная беседа. Или даже две… Не день, а сплошные разборки. Но лучше все одним махом, чем тянуть енота за хвост.

Часы показывали начало седьмого, когда я ощутила присутствие Ингрэма, как и исходившее от него негодование.

— Ты сегодня что-то рано, — с горькой усмешкой произнесла я, даже не обернувшись. — Не терпелось увидеть меня?

Некромант положил ладони мне на плечи, развернул к себе лицом и требовательно произнес:

— Эми, потрудись объяснить, что происходит!

— Как я могу что-либо объяснить, если не знаю, в чем, собственно, проблема? — вымолвила я нарочито медленно и спокойно, стараясь справиться с приступом паники.

— Проблема в тебе! — Ингрэм слегка встряхнул меня. — Ты уже опустилась до того, что в открытую обнимаешься с ним. Станешь отрицать?

— А толку? Ты все равно мне не поверишь, — я раздраженно дернула плечами, сбросив с них руки некроманта и опустилась на стул. Ему же сесть я так и не предложила.

— Ты права, не поверю. Весь город только и делает, что обсуждает эту новость.

— Люди зачастую не знают, чем заняться, вот и сплетничают.

— Дыма без огня не бывает, — заключил он, а я так и не сделала ни единой попытки оправдаться. — Но ничего, скоро этому придет конец!

— Согласна… — отозвалась я с тяжелым вздохом, морально подготавливаясь к тому, что начнется с секунды на секунды.

Ингрэм обогнул стол и сел напротив.

— Когда отправляешься в командировку?

— Я никуда не еду, — мне пришлось сжать руки в кулаки, чтобы найти в себе силы продолжить с небольшой заминкой: — И академию менять я тоже не собираюсь.

Некромант явно не ожидал, что я посмею ослушаться, ведь долгие два года только и делала, что внимала его словам, подстраивалась под него.

— Ты сейчас серьезно?

— Абсолютно. Такими вещами не шутят, — смотреть ему в глаза прямо было еще тем испытанием.

Казалось, за непроглядной чернотой скрывалось что-то недоброе, однако нисколько не боялась Ингрэма. Я была убеждена, что он никогда не причинит мне вреда: ни теперь, ни когда-либо еще. Только если словами…

— И что это значит? — и снова этот холодный и резкий голос, заставивший меня вздрогнуть.

— Думаю, ты и сам все понимаешь.

Продолжая прожигать меня взглядом, некромант резко выдохнул и сжал руки в кулаки.

— Решила порвать со мной? — его тон заставил мое сердце сжаться в тугой комок.

— Нет, Ингрэм, это не я так решила, а ты, — я сделала упор на последнем слове.

— Забавно… Возможно, мне отшибло память, но изволь узнать, когда? — сарказм, с которым он разговаривал со мной, пробудил внутри волну злости.

— Когда поставил меня перед выбором.

— Искала повод? Не знала, как от меня избавиться, чтобы начать беспрепятственно встречаться с Эвансом и не бояться быть уличенной в измене? — безжалостные фразы одна за другой стремительно слетали с побелевших губ Ингрэма.

— А может, все наоборот? Может, это ты искал повод, чтобы расстаться, и намеренно выставил такой ультиматум, догадываясь, что мне не хватит смелости шагнуть в неизвестность, в которой меня вряд ли ждало что-то хорошее? Признайся, что не я, а ты всячески пытался от меня отделаться. Стоило заговорить о свадьбе, как ты выходил из себя. Я же изо всех сил старалась сберечь наши отношения, даже собиралась опоить тебя, а потом соблазнить, лишь бы мы были вместе.

Лицо некроманта вытянулось от изумления. Именно на это я и рассчитывала — ошарашить его, чтобы вывести на чистую воду, понять, что двигало им в последнее время, какие у него были в отношении меня намерения.

— И чего бы ты этим добилась: сломала бы и себе, и мне жизнь? Ну женился бы я на тебе. Дальше что? Жили бы как кошка с собакой. Зачем тебе это понадобилось? Ты ведь давно уже не любишь меня. Впрочем, как и я тебя. Терпишь мои поцелуи через силу. Обманываешь меня, но не лги хотя бы самой себе! — он перестал ломать комедию и набросился с обвинениями.

Сидеть спокойно и слушать подобные заявления я не собиралась, поэтому начала защищаться:

— Я тебе лгу? В чем?

— Взять к примеру Рики. Думаешь, я не знаю, что он каждую ночь проводит с тобой? Да он возвращается буквально пропитанный твоим запахом, однако ты это постоянно отрицаешь.

— Иначе бы ты запретил ему приходить ко мне, а ты знаешь, как я люблю его.

— Знаю, но даже не надейся, что увидишься с ним вновь! Надо было давно положить конец этим ночным походам, да все никак не осмеливался, жалел тебя. Но теперь точно все.

Я не стала умолять Ингрэма изменить решение. Бесполезно. Сейчас, когда было задето его самолюбие, он не услышит меня, а попытается сделать еще больнее. Безумно хотелось немедленно покончить со всем этим, сделать глубокий вдох, оставить наши отношения далеко в прошлом, однако следовало еще немного потерпеть. Слишком много недосказанности имелось между нами, а она могла обернуться муками совести, изменить точку на запятую. Чего нельзя было допустить. Сосчитав мысленно до десяти, я продолжила придерживаться выбранной роли жертвы и еле слышно прошептала:

— Это все она… Та твоя некромантка. Это она встала между нами.

— Она не вставала между нами, Эми. Она заменила мне тебя, когда я понял, что твои чувства остыли и проснулись к другому. Только представь, через что ты заставила меня пройти!

— И как долго мы…

— Нет больше слова “мы”. Отныне есть ты, а есть я. И у каждого из нас свой путь. Ты сама так решила! — выпалил парень, не дослушав.

Я с ужасом уставилась на Ингрэма. Кровь схлынула с лица. Внезапно в комнате стало неестественно тихо. Голова закружилась, то ли от голода, то ли от перенесенного потрясения. Его заявление слишком больно ранило меня. В горле так сильно пересохло, что я вынуждена была сделать глоток воды, иначе бы больше не вымолвила ни слова.

- Прости, я не хотел… — виновато произнес некромант, заметив мое состояние, и начал мерить комнату шагами.

— Ты изменился, Ингрэм, стал более эгоистичным, бесчеловечным, черствым, что ли, — неторопливо проговорила я, вглядываясь в безупречные черты лица некогда любимого человека. Его бездонные черные глаза теперь не завораживали, а пугали. Внезапно в голову пришла страшная догадка, и я осмелилась ее озвучить: — Ты все-таки провел ритуал, позволил Тьме укорениться в твоем сердце.

— Порой надо чем-то жертвовать ради общего блага. Лишившись части себя, я спасу гораздо больше жизней, — Ингрэм даже не пытался отрицать. Казалось, он безмерно гордился собой.

— Но и убьешь немало. Не в прямом, конечно же, смысле. Словом можно не только ранить, но и убить, — мой голос походил на шепот. Я не могла свыкнуться с мыслью, что человек, которому безгранично доверяла, не выполнил обещаний.

— Не преувеличивай. От одного-двух единений я не превращусь в монстра.

— А сколько ты их уже провел? — с печальной усмешкой спросила я, однако он промолчал. — Ты не остановишься на достигнутом, Ингрэм. Станешь таким же, как и отец. Ходячим мертвецом. Пока ты был со мной, Тьма не могла завладеть твоим сердцем, поскольку в нем горел огонь. Пусть неяркий, пусть тлел, но горел. А теперь и он потухнет. Но, возможно, той девушке удастся положить им конец.

— В отличие от тебя, Аника не видит в них ничего предосудительного, — он одарил меня таким ледяным взглядом, что по телу пробежала дрожь. Я нахмурилась, чувствуя, как все внутри сжимается.

— Неужели она не понимает, какой вред причиняют эти обряды твоей душе? Или она и сама не брезгует ими? — и снова молчание, подтверждающее мои догадки.

Я устало поднялась, подошла к некроманту и взяла его за руки. Он вздрогнул, но не отстранился.

— И как долго тянулась бы эта канитель, не решись я на разговор? Почему не открылся раньше? Мучил и себя, и меня. Видел во мне запасной вариант на тот случай, если ничего не сложится с Аникой?

— А ты? Разве не так?

— Нет. Не так… Я не видела в тебе, Ингрэм, запасного варианта. Ты был единственным. Я боялась будущего, в котором нет тебя, боялась своих запретных чувств к другому мужчине. Всегда пресекала любые мысли о нем, верила, что стоит мне выйти за тебя замуж, все закончится…

— Теперь-то ты понимаешь, что это не так, что сделала бы ошибку, склонив меня к женитьбе? И исправить ее было бы крайне сложно. Мы не стали бы счастливой парой, Эми.

— Понимаю, но мне все равно очень страшно. Я вынуждена сделать шаг в неизвестность и не знаю, что меня там ждет. Найду ли я искомое? Или все окажется миражом и развеется поутру туманом? Несмотря на наше не совсем приятное расставание, Ингрэм, я желаю тебе лишь добра. Ты хороший человек. К тому же между нами было немало хороших моментов, и я не собираюсь стирать их из памяти. Они часть меня, часть моего прошлого, и это уже не изменить. И очень надеюсь, что однажды и ты придешь к подобному мнению и позовешь меня в кафе выпить чашечку чая или просто прогуляться по городу, рассказать о своих достижениях, жене, детях…

— Как у тебя все просто! — недовольно фыркнул Ингрэм и отстранился.

— А зачем усложнять?

— Возможно, если бы не он…

— Или не она… Никто из нас не виноват в произошедшем. Такое порой случается. Я не держу на тебя зла, и ты не держи его на меня.

— Думаю, нам больше не о чем говорить. И так все ясно. Прощай, Эми! — сухо и бесстрастно проговорил он, собираясь раствориться в сизой дымке.

— До свидания, Ингрэм! — поправила я его. — А на Рики все же не отыгрывайся. Позволь нам иногда видеться. Хотя бы во имя былых отношений.

Он прошелся по мне взглядом и построил портал, в котором исчез через мгновение, так ничего и не ответив. После его ухода сердце сжалось в болезненном спазме. К горлу подкатил ком. Слезы застыли в глазах. Хотелось разрыдаться, однако я взяла себя в руки и направилась в душ, так и не проронив ни одной слезинки.

К сожалению, вечер еще не закончился и меня ожидала расплата за обман. В том, что так оно и будет, нисколько не сомневалась. Винсент определенно придет в бешенство, когда прочтет письмо, которое ему доставит посыльный уже через два часа…

Чем ближе была встреча с Винсентом, тем отчаяннее сердце колотилось в груди. Я вознамерилась последовать совету несносного Джордана и окончательно разобраться в отношениях с ректором. Как и целитель, поставить все на карту. Возможно, Лукас-младший все придумал, видел то, чего не существовало на самом деле, но мне безумно захотелось поверить в эту ложь. И этот вечер, когда связь с Ингрэмом осталась в прошлом и я была полна решимости, подходил как нельзя лучше.

После душа, в котором провела не меньше часа, надела кружевное белье, шелковый халат, нанесла пару капель духов на запястья и за ушами, не обошла вниманием и ложбинку между грудей… Закончив со сборами, я встала у окна, обхватила себя руками и продолжила наблюдать за белыми хлопьями снега, вальсировавшими в свете магических фонарей. Хотя зачастую бросала взгляд на часы, стрелки которых, казалось, замерли.

В три минуты одиннадцатого я почувствовала спиной чье-то присутствие, обернулась, захотела произнести имя столь ожидаемого гостя, но губы онемели от волнения, стоило увидеть его посреди комнаты. Как и предполагала, Винсент не смог остаться равнодушным и примчался, едва прочел мое письмо. На нем была майка с V-образным вырезом и серые домашние штаны. Видимо, он настолько вышел из себя или же до смерти перепугался, что мысль о переодевании не пришла ему в голову.

Щелчком пальцев глава академии зажег магический светильник, но уже в следующее мгновение он был мной потушен. Он снова зажег, а я в вновь выключила. И так несколько раз. Это была моя комната, следовательно и правила мои. И Винсенту придется играть по ним.

Глава академии судорожно вздохнул, пересек разделяющее нас расстояние и чуть ли не у носа потряс письмом.

— Эми, что это?! Ты же сказала, что никуда не поедешь. Почему вдруг изменила решение? Я не отпущу тебя! Даже не надейся! Пусть снимают с должности, но…

— Поцелуйте меня! — прервала я поток его ругательств.

Весь пыл Винсента мгновенно исчез. Скорее всего, он подумал, что ослышался, поэтому спросил:

— Что?

— Поцелуйте меня так, как если бы знали, что делаете это в последний раз, — мои руки сомкнулись у него на шее.

В этот миг я безумно боялась оказаться отвергнутой. Он даже не представлял, каких мне сил стоило решиться на такой смелый шаг.

— Эми, ты не в себе, — прошептал Винсент, шокированный услышанным.

Он выронил письмо и ухватился пальцами за мои запястья, намереваясь снять их с себя, и тогда я сделала следующий решительный шаг: прикоснулась губами к его губам. Мужчина замер, ошеломленный моим напором, а я воспользовалась моментом и начала целовать его, требуя ответа.

— Эми, я ведь не железный! — резко отстранился Винсент.

— Может, я этого и добиваюсь.

Подойдя к нему, провела указательным пальцем по мужской груди. Маг перехватил руку и завел мне за спину. Наши губы оказались так близко, что его дыхание стало моим дыханием. Хоть глаза ректора и задержались на моих губах, он не сделал ни одного движения, чтобы поцеловать или обнять.

— А как же?..

— Если вы о Ингрэме, то мы расстались, — не позволила я ему договорить, догадываясь, каков будет вопрос.

— Письмо было ловушкой? — он прищурился, однако в его взгляде не имелось признаков злости.

— Как вы догадливы, лорд Эванс.

С этими словами я подалась вперед и прижалась к нему, а Винсент снова попытался отстраниться, но уже менее решительно.

— Я не могу так с тобой поступить…

— Мне сейчас это очень нужно.

— Ты понимаешь, что потом никуда не денешься от меня? Понимаешь, что я не отпущу тебя ни на шаг от себя? Ты правда этого хочешь?

— Очень… — вымолвила я и развязала халат. Он соскользнул с плеч, и мягкий шелк растекся у ног.

Ректор со свистом втянул в себя воздух и, не скрывая интереса, заскользил изучающим взглядом по моей груди, животу, бедрам. Я заметила, как у него на виске запульсировала жилка. На мгновение меня охватила паника, но Винсент резко приблизился ко мне и заключил в крепкие объятия, а уже в следующую секунду накрыл мои губы своими. Мужские ладони медленно двигались вверх-вниз по спине, опаляя ее своим жаром. Глава академии то прижимал меня, позволяя ощутить силу своего возбуждения, то снова отстранял. По телу пробегала дрожь, заставляя кровь в венах закипать. В голове промелькнула мысль, что ни с одним мужчиной мне уже не доведется испытать ничего подобного… Сколько бы ни обманывала себя, любовь к Винсенту давным-давно прочно поселилась в моем сердце.

Проснувшаяся в ректоре страсть напоминала ураган, сметающим все на своем пути. И в первую очередь это касалось моих сомнений и кружевного белья…

Бархатистый голос неустанно шептал между поцелуями слова любви. И это было так необычно. Кожа вздрагивала под его поцелуями, отзывалась на каждое прикосновение. Желание слиться с ним воедино стало непреодолимым. Воздух вокруг нас сгустился, требуя разрядки, как и наши тела.

Не разрывая поцелуя, Винсент подтолкнул меня к кровати, бережно уложил, задержавшись на мне пожирающим взглядом, а потом быстро разделся. Я не могла оторвать взгляда от его мускулистого тела, настолько совершенным оно выглядело. На краткий миг паника попыталась завладеть мной, подстрекала соскочить с постели и убежать, но все мысли разлетелись, затерялись в ощущениях, головокружительном жаре его кожи, безумной скачке пульса, когда он лег рядом со мной и накрыл ладонью мой живот. Ректор пристально смотрел мне в глаза, словно хотел заглянуть в самую душу, понять, чем были продиктованы мои действия.

— Даже не представляешь, сколько бессонных ночей я провел в мечтах о тебе. Сколько раз я останавливал себя, когда ноги уже сами несли к тебе, а руки строили портал, — проговорил он хриплым шепотом. — Может, это очередной сон?

Я решила развеять его сомнения в реальности происходящего и, поддавшись безудержной страсти, которой еще не испытывала, погладила его спину, ягодицы и живот дрожащими пальцами. Винсент прерывисто задышал, и я с удивлением поняла, что имею над ним власть. Губы тут же изогнулись в довольной улыбке. Возможно, потом, когда все закончится, я не смогу даже в глаза ему взглянуть, буду терзаться воспоминаниями о своем поведении, избегать встреч, но сейчас хотела лишь одного — чувствовать его тело, вдыхать его запах и ни о чем не думать.

К тому моменту, когда он аккуратно развел мои бедра руками и, опираясь на локти, навис надо мной, я потеряла счет времени и ласкам. Взгляд мага был затуманен желанием, таким же сильным, как и мое. Тяжесть его тела оказалась на удивление приятной.

— Будет немного больно, но ты должна довериться мне. Прошу, ничего не бойся, любимая, — вымолвил Винсент, и его язык проник между моими губами, словно подготавливая меня к другому, более запретному проникновению.

Его нежность и забота не позволили страху завладеть мной, поскольку знала, что он сделает все от него зависящее, чтобы свести неприятные ощущения к минимуму. Едва наши тела соединились, я охнула и впилась ногтями в мужские плечи. Винсент замер. От напряжения у него на лбу проступила испарина. Казалось, он переживал больше меня. Чтобы успокоить ректора, дать ему знать, что не стоит себя сдерживать, зарылась пальцами в темные волосы и подалась бедрами вперед, приглашая продолжить начатое. С мужских губ тут же слетел стон наслаждения. Взгляд Винсента затуманился. Он обхватил мое лицо ладонями и вновь напористо поцеловал.

Постепенно движения любимого стали более быстрыми и уверенными. Я извивалась под ним от избытка чувств, желая, чтобы они нашли выход. В какой-то момент мое тело взмыло высоко вверх, неземное наслаждение растеклось по венам, и я выкрикнула имя ректора. Вслед за мной дрожь охватила и его. Мужские бедра рывком подались вперед, и горячая живительная волна разлилась внизу живота.

Винсент обессиленно упал на меня, продолжая сжимать в объятиях и покрывать лицо и шею поцелуями. Я погладила его влажную от пота спину и глупо улыбнулась. Произошедшее между нами показалось мне таким естественным, что не испытывала ни угрызений совести, ни презрения к самой себе. О последствиях своего поступка я собиралась подумать позже, когда прояснится голова, когда останусь одна, а сейчас мне хотелось еще хоть ненадолго продлить охватившее сердце чувство радости и небывалого счастья.

Поутру меня разбудил ни стук в дверь, ни косой солнечный луч, ни требование Берты подниматься, а вой дерущихся котов. Я открыла левый глаз и увидела, что предрассветные сумерки еще только разливались за окном. Недовольно замычав, перевернулась на другой бок и… уткнулась лицом в мужскую грудь. Стоило поднять голову, как встретилась с золотисто-карими глазами Винсента, которые лучились счастьем. В горле тут же пересохло. Скорее всего, если бы я проснулась в знакомой обстановке и одна, то, списала бы все на сон, но лежавший рядом ректор был осязаем. К тому же память решила меня не щадить и “услужливо” подкидывала одну за другой пикантные подробности прошлой ночи, словно желала наказать хозяйку за безрассудство. А наказывать уж точно было за что. Вела я себя вчера весьма несдержанно: выгибалась, когда мужские руки гладили грудь, постанывала, когда губы покрывали тело поцелуями, вызывая томительный жар внизу живота…

— Доброе утро, моя соблазнительница, — произнес Винсент хриплым голосом с довольной улыбкой, заметив, что я медленно, но уверенно натягиваю на себя одеяло.

Щеки от его слов мгновенно запылали. Паника подстрекала бежать. Вот только куда? Мало того что я находилась в его спальне, так еще и нагая. Ректор перенес меня сюда, когда не в силах был больше удерживать полог тишины. А ведь после душа, который мы приняли вместе, страсть захватила нас с новой силой…

Внезапно я приняла решение, что не буду трусихой. Не стану стыдиться того, что отвечала на его ласки. Я любила Винсента. И сейчас понимала это гораздо отчетливее, чем вчера. Правда, как нам быть дальше? Ректор дал знать, что не намеревается прятаться и скрывать ото всех наши отношения. Интересно, родители обрадуются или и Винсента воспримут в штыки? К сожалению, отец после истории с Говардом не очень-то жаловал боевых магов. Но вдруг все обойдется? Хотя пересудов адептов мне не избежать. Едва подумала об академии, почувствовала, как с лица схлынывает кровь.

— Что случилось, Эми? — бархатистый голос дрогнул, а в глазах отразилось беспокойство. — Тебе плохо?

Я резко села на кровати и пригладила правой рукой спутавшиеся волосы, а затем озадаченно прошептала:

— Что мы наделали? Вернее, что я наделала?

— Решилась на то, с чем я тянул бы еще год или два, — отозвался ректор, прижимаясь губами к моему виску. Позволила нам признаться в своих чувствах.

— Чем я думала? Уж явно не мозгами. Вас же уволят! Ох… Надо было и вправду принять предложение Лукаса-младшего… Я переведусь в другую академию! — решительно заявила я, посчитав это наилучшим выходом. — И тогда никто не посмеет даже косо посмотреть в вашу сторону.

— Даже не надейся, что я подпишу бумаги! — прорычал Винсент, глаза которого налились золотом. — Тараканы проснулись раньше рассудка? Может, им мелок дать порисовать, чтобы успокоились? Изобрети уже какое средство, чтобы они не шалили в твоей голове.

— Как вы не понимаете? Я ответственна за случившееся.

— Ты привязывала меня к кровати? Принуждала к близости? Эми, я сам этого хотел и отчетливо осознавал, к чему могут привести последствия. И только попробуй сказать, что жалеешь о случившемся, придушу! — его угроза охладила мой пыл. — Поверь, я не сильно буду переживать, если меня уберут с должности ректора. Устроюсь в другую академию преподавателем. Нам нужно думать теперь о нас, о нашем будущем, а не обо мне. Да и со свадьбой не стоит откладывать, ведь ты могла уже забеременеть.

С этими словами Винсент положил руку мне на живот и легонько погладил его. Казалось, мужчина отчаянно желал стать мужем, отцом. При этом он видел именно меня в роли своей жены. И снова я невольно провела параллель между ним и некромантом. Насколько ректор хотел приобрести статус семейного человека, настолько Ингрэм не допускал даже мысли о женитьбе.

— Я не пила настойку, — невнятно пробурчала я, отводя взгляд, однако слух у Винсента был превосходным.

— Какую настойку?

— Способствующую беременности.

— Эми, дети и без настоек появляются. К тому же после менее бурных ночей, чем была у нас…

Внезапно он накрыл меня собой, а затем перекатился на спину, не разжимая объятий. Я уперлась ладонями в мускулистую грудь и попыталась высвободиться, но угодила в еще больший плен сильных рук и ног.

— Так вы специально это сделали! Чтобы привязать к себе! — запыхавшись выпалила я и оставила борьбу.

— Не "вы", а "ты". И ничего я не делал специально. Просто рядом с тобой я теряю рассудок и самообладание. Не усложняй все. Позволь нам наконец-то стать счастливыми.

Еще вчера вечером я говорила эти слова Ингрэму, а сегодня сама едва не испортила то, к чему так стремилась.

— И прошу, что бы ни случилось, кто бы ни давил на тебя, чем бы ни угрожали, не принимай важных решений, не посоветовавшись предварительно со мной. Я не собираюсь ни в чем тебя ограничивать, Эми, но есть вопросы, в которых я более сведущ. Особенно теперь… Договорились? — он выжидательно смотрел на меня, тем временем как его руки вели нечестную игру: они скользили по моей спине, опаляя кожу огнем желания. Эта нежная ласка привела меня в оцепенение. Дождавшись моего кивка, Винсент продолжил заговорщицким тоном: — Тебе не кажется, что ночь была на удивление короткой?

— М-м-м… Вроде утро наступило в обычное время, — вымолвила серьезным тоном, однако не сдержалась и широко улыбнулась. Намек был очевиден.

— Видимо, это из-за того, что я так и не смог тобой насытиться, — любимый приподнялся на локтях, и я почувствовала его дыхание на своих губах. Золотисто-карие глаза потемнели, затуманились вновь вспыхнувшей страстью. — Подозреваю, подобного не случится ближайшие лет двадцать…

— Намереваетесь весь день провести в постели? — удивленно воскликнула я.

— Ты против? — на лице ректора промелькнула печаль.

— Через часа два мне обязательно нужно будет вернуться в свою комнату, иначе не избежать допроса.

Если я к тому времени не отзовусь, Берта поднимет тревогу и снова выломает дверь. Чего нельзя было допустить — свидетельства нашего безрассудства до сих валялись на полу в виде разбросанной одежды, как моей, так и его.

— Хм… Не могу сказать, что доволен услышанным, но это лучше, чем ничего…

Не сказав больше ни слова, Винсент привлек меня к себе и впился в губы поцелуем. Его руки повторяли изгибы моих бедер, прижимая к своим. Водоворот страсти в очередной раз подхватил меня, и я опять безгранично отдалась ему.

Глава 13

Часы показывали начало двенадцатого, когда Винсент соизволил перенести меня в комнату. И это после длительных словесных баталий. На ректора не действовали ни просьбы, ни убеждения, однако возымела эффект угроза забыть дорогу в его дом, если он немедленно не выполнит мое требование.

— Может, все-таки позавтракаешь со мной? — предложил он уже в который раз, собирая разбросанные по полу вещи.

В нем со стремительной скоростью просыпались собственнические нотки. Довольствоваться редкими встречами и поцелуями утайками он не намеревался. Не тот возраст, не то положение, не тот характер… Все или ничего. И этого следовало от него ожидать.

— Не в этот раз, — вымолвила я с ноткой раздражения и залилась румянцем, едва Винсент подал мне нижнее белье.

— Как смотришь на то, чтобы поужинать сегодня вместе? — мужские руки обвились вокруг моей талии, а уже в следующее мгновение глава академии притянул меня к себе.

— Где? — я слегка запрокинула голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

— У меня дома. Хочу провести этот вечер с тобой, — он наклонился и едва ощутимо прикоснулся своими губами к моим.

— Заманчивое предложение, — с улыбкой протянула я.

— Звучит, как согласие. В шесть подойдет?

— Да, к этому времени я уже буду свободна.

— Отлично! Тогда до встречи!

Прощание затянулось — один нежный поцелуй сменился другим, более страстным. Никто из нас не желал расставаться после того, как мы наконец-то обрели друг друга. Однако и ему, и мне следовало побыть хоть немного наедине со своими мыслями, проанализировать произошедшее.

После ухода ректора я сразу же приоткрыла окно и впустила в помещение морозный воздух, поскольку боялась, что Берта почует неладное. Заправив с особой тщательностью кровать, направилась в душ, где предалась воспоминаниям. Сцены прошлой ночи и раннего утра мелькали перед глазами, заставляя щеки пылать от стыда. Никогда бы не подумала, что Винсент настолько страстен и неутомим. И это он, скорее всего, еще сдерживался. Внизу живота все горело, но меня это нисколько не печалило. Всего пять капель собственноручно приготовленного зелья вмиг устранили неприятные ощущения.

Несмотря на все трудности, которые нам предстояло преодолеть, мне показалось, с плеч свалился тяжелый груз и за спиной выросли крылья. Просто непередаваемые ощущения легкости и воодушевленности…

Я сидела с чашкой кофе в руках и не могла заставить себя перестать улыбалась. До сих пор не верилось, что всего один решительный шаг так кардинально изменил мою жизнь. Однако насладиться бодрящим напитком в одиночестве мне не позволил настойчивый стук в дверь. И судя по кратности ударов, проведать меня вознамерилась не соседка, а Лукас-младший.

“Только бы я ошибалась!” — прошептала себе под нос и с тяжелым вздохом поднялась со стула. Моя догадка подтвердилась. Однако каково было мое удивление, когда рядом с ним я увидела седовласого мужчину лет шестидесяти, на груди которого висел огромный золотой медальон в виде многолучевой звезды, а безымянный палец левой руки украшал массивный перстень с тем же изображением — отличительные государственные знаки. Никак иначе имперский посол пожаловал. От одной этой мысли сердце ушло в пятки. Зачем они явились, было ясно и без слов. Видимо, Джордан так и не успокоился и взял подкрепление. Значит, будут брать штурмом…

Я жестом пригласила незваных гостей пройти в комнату и закрыла за ними дверь, изо всех сил стараясь скрыть тем временем за маской невозмутимости тревогу и волнение. Мужчина бегло осмотрел мою обитель, а затем впился в меня недоверчивым пронзительным взглядом, словно негласно спрашивал: способна ли я справиться с задачей такого уровня, не слишком ли я для нее молода?

— Это и есть та самая Эмилия Стерн? — обратился он к Лукасу-младшему, который без промедления выпалил “да”. — Думаю, юная леди, вы знаете, зачем я здесь.

— Догадываюсь, — мой голос прозвучал, на удивление, твердо и спокойно. Широкие седые брови посла тут же поползли вверх. По всей видимости, он не привык к подобному тону. Не позволяя ему прийти в себя, смело продолжила: — Однако я дала лорду Лукасу ответ и не намерена его менять.

— Империя нуждается в вас, — заговорил он возвышенными фразами. — К тому же ситуация изменилась и вам не нужно никуда ехать.

— Поясните, пожалуйста, — он поморщился, услышав мой повелительный тон.

— От вас требуется все тоже — изготовить противоядие. Где и каким образом — выбираете сами. Больше вам ничего не нужно знать. Такой вариант вас устраивает? — в его голосе послышались нотки раздражения.

— Почему бы вам не обратиться в коллегию зельеваров?

— Чем меньше людей посвящено в это дело, тем лучше. Будь моя воля, я бы так и поступил, — посол даже не пытался скрыть, насколько ему неприятно иметь со мной дело.

— Условия сделки остаются в силе?

— Собственная практика?

— Да.

— Хорошо. Вы готовы?

— Прямо сейчас?! — удивленно воскликнула я, едва он кивнул. Во рту пересохло от волнения. Дважды сглотнув, произнесла: — Мне нужно посоветоваться.

Лицо императорского посла вмиг побагровело, а вот Лукаса-младшего побледнело.

— Вы не понимаете, юная леди, — процедил сквозь зубы немолодой мужчина. — Счет времени идет теперь не на дни, не на часы, а на минуты. Разве вам судом назначен опекун? Вы не в состоянии сами принимать решений?

— В состоянии, но мне нужно посоветоваться, — продолжила я настаивать на своем.

— Не забывайте, информация носит конфиденциальный характер.

— Я не собираюсь передавать какие-либо сведения.

— И кто же этот ваш советчик? — не без ехидства проговорил императорский посол. Его надменность выводила меня из себя.

— Лорд Винсент Эванс, — четко произнесла я с гордо вскинутым подбородком.

— Ректор академии? А он здесь каким боком?

— Ваше превосходительство, нам бы поторопиться с противоядием. Время… — вмешался в разговор целитель, почуявший на горизонте бурю.

— Найди его немедленно, — прогремел немолодой мужчина и резко вскинул рукой, словно разрезая ею воздух.

— Одну минуту, — Джордан склонил голову в поклоне и уже в следующую секунду исчез в пространственном портале.

А мне отчего-то стало смешно. Не комната, а проходной двор. Определенно следовало что-то менять. Если не жизнь, так хотя бы жилище.

Я понятия не имела, как целителю удалось так быстро отыскать дом ректора, но уже через минуту запах морского бриза окутал нос, заставляя меня сделать глубокий вдох. В помещении стало невыносимо тесно. Трое немаленьких мужчин на мои десять квадратных метров — это уже слишком.

Едва Винсент заметил посла, надел любимую маску невозмутимости.

— Добрый день! — поприветствовал он всех, сделав вид, что видит меня сегодня впервые, и почтительно склонил голову перед дипломатическим деятелем, на что получил в ответ чуть заметный кивок.

Волосы ректора были еще влажными, словно он совсем недавно принял душ. Впрочем, как и мои. И я надеялась, что никто даже невольно не проведет параллель между этим совпадением. Беседовать с Винсентом в присутствии этих двоих я не собиралась, поэтому обратилась к немолодому мужчине с вопросом:

— Могу я поговорить с лордом Эвансом без свидетелей?

Ректор подыграл мне и изобразил удивление, хотя, скорее всего, сложил части головоломки в единую картину:

— О чем, адептка Стерн?

Посол недовольно поджал губы, не испытывая никакого желания оставлять меня наедине с главой академии. Несколько секунд промедления тянулись целую вечность.

— Две минуты, — наконец-то соблаговолил он произнести, смерив меня недовольным взглядом, затем кивнул Лукасу-младшему, и незваные гости испарились в сизой дымке.

— Раскомандовался, как у себя дома, — еле слышно пробурчала я, продолжая смотреть на то место, где еще секунду назад стоял этот несносный тип.

— Эми, что происходит? — в два широких шага Винсент приблизился ко мне и ухватился за локти.

— Сама ничего толком не знаю, но, видимо, дело не терпит отлагательств.

— Не нравится мне все это. Я сейчас переговорю с ним и попробую выяснить хоть какие-то детали. Молодец, что послушалась и послала за мной, — он заключил мое лицо в ладони, однако я мгновенно отстранилась.

— Не стоит, лорд Эванс. Они могут появиться в любой момент. Не надо давать им карты в руки, — произнесла я, поморщившись.

— Ты права. Прости.

— Что мне делать? Соглашаться?

— Я тебя никуда не отпущу, — решительно заявил Винсент, и на сердце разлилось приятное тепло. Ему единственному было не все равно, что со мной станется.

— На этот раз ехать никуда не нужно. К тому же мне предоставили право выбора лаборатории.

— Тебе? — на лице ректора появилось неподдельное изумление. — Значит, произошло что-то чрезвычайно серьезное, раз он лично явился за тобой и пошел на компромисс. Эми, но почему ты?

— Я и сама не устаю задаваться этим вопросом, однако ответа у меня нет. А от посла его в жизни не дождешься, — вымолвила я с тяжелым вздохом и посмотрела в окно, продолжая размышлять над решением.

— Если не хочешь или что-то тревожит, не принимай предложение. Из-за меня точно не стоит.

— Дело не только в вас, — вновь взглянула я на Винсента. — Тут и научный интерес, и желание спасти чью-то жизнь.

На лице ректора на миг промелькнуло недовольство, но он быстро взял эмоции под контроль.

— В таком случае требуй охрану.

— Хорошо, — еле слышно произнесла я, и в комнате воцарилась тишина, которую вскоре сама же нарушила: — Можно я воспользуюсь академической лабораторией?

— Конечно! Мне так будет гораздо спокойнее. Сейчас же переговорю с магистром Триннес, чтобы открыла ее, — последнее слово Винсент протянул, глядя поверх моего плеча, из чего я сделала вывод, что он уже что-то придумал.

— И сейф с запрещенными травами тоже.

— Все что потребуется. Не боишься? — в золотисто-карих глазах снова появилась тревога.

Я чувствовала, что ему хотелось приблизиться ко мне, поскольку и сама испытывала непреодолимое желание прильнуть к сильному телу ректора, однако сейчас нам следовало быть на чеку.

— Чего?

— Ввязываться в эту историю. Может, все-таки откажешься? Я волнуюсь за тебя. Не нравится мне все это.

— Что со мной может случиться в родных стенах. Когда все закончится, попрошу подкорректировать воспоминания, чтобы не знала, за какие заслуги раньше времени закончила академию.

— Но учти! — пригрозил он, потрясая указательным пальцем. — Бумажка бумажкой, а экзамены экстерном в присутствии комиссии тебе придется сдавать. И к твоему сведению, многим не нравится, когда адепты прыгают выше головы.

— Разве вы не поможете мне в этом деле, лорд Эванс? — слащавым голоском заговорила я и широко улыбнулась.

— Хм… Даже не знаю. Смотря что вы мне, адептка Стерн, сможете предложить в обмен на мою протекцию, — игривым тоном произнес Винсент, решив поддержать игру, и я вспыхнула, как свеча. Заметив мои пылающие щеки, он обворожительно улыбнулся. — Однако я уверен, что вам не стоит переживать по этому поводу, ведь мы непременно придем к консенсусу. Как смотрите на то, чтобы по завершении дела устроить переговоры?

Ответить я ничего не успела — наше уединение было нарушено двумя нежеланными гостями.

— Ну что? Каков ваш ответ? — спросил посол, глядя мне в глаза.

Он намеренно игнорировал присутствие ректора. По всей видимости, его раздражало, что ему приходилось считаться не только со мной, но и с Винсентом, который, казалось бы, не имел к данному делу никакого отношения. Присутствие любимого придавало мне сил, поэтому я смело произнесла:

— Я согласна, но прошу выделить охрану.

— Это и без вашей просьбы подразумевалось… — посол снова поморщился, словно надкусил лимон. — С местом определились?

— Лорд Эванс любезно предложил свою помощь и предоставил в наше пользование академическую лабораторию, — жестом указала я на Винсента, стоявшего с невозмутимым видом.

— Приступайте немедленно!

— Есть вероятность, что мне понадобятся редкие растения, — продолжила я, ровным голос, скрыв злость, вызванную повелительным тоном посла.

— Все что потребуется, доставят в кратчайшие сроки. Список передадите лорду Лукасу. Работаете с ним в паре. За ходом вашей работы будут следить два таргеринца. Надеюсь, с этим не возникнет проблем?

— Нет.

— Тогда за дело! — раздался очередной приказ.

— Ваше превосходительство, — вмешался в разговор Винсент, — поскольку в мои обязанности входит поддержание порядка в академии в любой час дня и ночи, я настоятельно прошу позволить мне находиться на рабочем месте в течении всего времени пребывания посторонних в ее стенах.

Крылья носа посла начали подрагивать, однако больше он ничем не выказал свое недовольство.

— Хорошо. Вам будет позволено находиться на рабочем месте, но не более. Приступайте, — перевел он внимание с ректора на меня.

— Только возьму свои записи, — проговорила я, красноречиво взглянула на Джордана и легким покачиванием головы указала на посла.

Целитель понял намек и поторопился избавить меня от общества невыносимого типа. Не теряя ни секунды, я приблизилась к Винсенту, сомкнула руки у него за спиной и прижалась ухом к теплой мужской груди. Ректор приподнял двумя пальцами мой подбородок и прикоснулся своими губами к моим. Сердце сжалось от нахлынувших чувств. Его поцелуй таил в себе легкий привкус кофе, который так и остался недопитым. Едва я положила руки на плечи Винсенту, он резко отстранился. Недовольный возглас вырвался у меня из груди.

— Готовься. Я за магистром Триннес. Надеюсь, сегодня же закончится весь этот кошмар и они позабудут к тебе дорогу, — раздраженно проворчал любимый ректор и скрылся в пространственном портале.

Я в то же мгновение бросилась к тумбочке, достала из нижнего ящика изрядно потрепанную тетрадь, которую не раз листал Обжорка, а затем сменила домашнюю одежду на академическую форму и принялась дожидаться Винсента.

Вода в котелке уже кипела, ступка с пестиком стояли наготове, а я пролистывала записи по ядам, когда дверь распахнулась и в лабораторию вошли трое мужчин. Одним из них был Лукас-младший, двое других, судя по немного необычной для нашей империи одежде, таргеринцы. На их лицах появилась обеспокоенность вперемешку с удивлением. Видимо, они ожидали увидеть кого-то постарше, но никак ни молоденькую адептку. Это одновременно и льстило мне, и порождало недовольство.

— Где охрана? — спросила я с плохо скрываемым раздражением.

— Снаружи. Здесь они будут только мешать, — спокойно объяснил Джордан, не обратив внимание на мой выпад.

— Где яд?

Целитель покосился на таргеринцев и вымолвил:

— Испарился.

— Как испарился? — со злостью процедила я сквозь зубы. История начиналась сначала. — С чем нам тогда работать?

— С имеющимися фактами и вот с этим, — он извлек из кармана маленький зеленый флакон и протянул мне.

— Издеваешься? — недовольно фыркнула я, одарила Джордана недобрым взглядом, надела пару защитных перчаток и сняла с пустой бутылочки притертую серебряную пробку.

Из нее начал подниматься едва заметный пар, который тут же растворялся в воздухе. Держа пузырек на приличном от лица расстоянии, легким движением руки направила запах к носу и сделала небольшой вдох. Уже в следующее мгновение я задержала дыхание, быстро закупорила смертельную стекляшку и распахнула узенькое окошко, чтобы проветрить помещение, однако даже непродолжительного контакта хватило, чтобы вызвать у меня легкое головокружение.

— Что скажешь? — полюбопытствовал Лукас-младший, едва я вновь подошла к рабочему столу.

— Убийца с ароматом жасмина… — медленно вымолвила, размышляя над крохами почерпнутых сведений.

Перед глазами одно за другим возникали растения, имеющие схожий чарующий аромат. После пяти минут раздумий в голове появилось предположение, но даже с моей больной фантазией оно казалось мне бредовым. Во-первых, ей еще следовало отыскать подтверждения, что будет весьма непросто, а во-вторых, лучше бы оно оказалось ошибочным, поскольку шансы спасти человека, отравленного ядом этого вечнозеленого дерева, ничтожны.

— Рассказывай! — требовательным тоном проговорила я, желая выудить из Лукаса-младшего всю информацию.

— Что рассказывать? — оторопело посмотрел он на меня, округлив глаза.

— Все, что знаешь.

— Так особо нечего.

С моих губ слетел тяжелый вздох. Похоже, из Джордана придется вытягивать сведения чуть ли не клешнями.

— Сколько времени прошло с момента принятия яда до смерти при первом отравлении?

— Часа два, может, чуть больше, — после недолгих раздумий выдал целитель.

— И ничего не помогло, так? — получив кивок в знак ответа, я продолжила засыпать Лукаса-младшего вопросами: — Какие были симптомы? Может, что-то специфическое?

— Да ничего особенного: затрудненное дыхание, бледная кожа, холодный пот… — внезапно он замолк. Я видела, как изменилось выражение его лица. Сложилось ощущение, что ему на ум пришло что-то крайне важное: — Замедленное сердцебиение с частым сбоем ритма.

— Цербера мангас! — одновременно прошептали мы, и меня охватил озноб, заставивший повести плечами. То, чего я так боялась, похоже, все же подтвердилось.

— Что будем делать? — встревожился целитель, который прекрасно осознавал, что ситуация хуже некуда.

— Понятия не имею. Расходиться по домам?

— Неудачная шутка, Эми, — недовольно скривился Лукас-младший.

— Думаешь, я шучу? Тебе ли не знать, что церберин является, пожалуй, одним из самых губительных и сильнодействующих ядов. Из-за уникальности этих растений и ограниченного ареала произрастания, зелий, нейтрализующих их яд, еще не создали.

Джордан схватил меня чуть выше локтя, притянул к себе и зашипел на ухо:

— Собираешься опустить руки? Позволишь им умереть, даже ничего не предприняв?

— Им?! — с ужасом воскликнула я, отпрянула от целителя, разжавшего к тому моменту пальцы, и потерла болезненное место.

Лукас-младший так ничего и не ответил. Однако выпаленной им в порыве злости фразы мне хватило, чтобы понять — жертвами отравления стали как минимум два человека.

— В подобной ситуации лучше всего обратиться в коллегию зельеваров. Вместе они быстрее что-нибудь придумают, чем мы с тобой.

— Не вариант, — отрезал он. — День нерабочий. Собираться будут только два часа.

— Как давно они приняли яд?

— Часа полтора назад.

Тут я была согласна с Джорданом: пока всех разыщут, пока они обсудят план действий, пройдет немало времени, а у нас его, исходя из моих подсчетов, в обрез. Однако быстро отведенный им в сторону взгляд заставил меня забеспокоиться. Он явно о чем-то умалчивал.

— Что можем придумать? — прервал он ход мыслей.

— Есть у меня одна идея, но гарантий никаких не даю.

С этими словами я достала из сейфа с запрещенными травами лакированный сундук и подняла крышку. Взяв семь веточек руты, подошла к столу, чтобы расстереть ее семена в порошок. Однако инициативу на себя перехватил Лукас-младший, вызвавшийся мне помочь с приготовлением сыворотки.

— Поделишься соображениями?

— Правитель Митридат VI Евпатор прослыл параноиком. Впрочем, это было вполне обоснованно. Общеизвестный факт, что родная мать отравила собственного мужа, чтобы управлять империей в качестве регента до совершеннолетия Митридата, а потом попыталась избавиться и от сына. Когда юноша обнаружил, что с каждым днем чувствует себя все хуже, сбежал из дворца. На протяжении пяти лет он жил отшельником и вырабатывал иммунитет к ядам. Помимо этого правитель создал универсальный антидот, способный противостоять любому яду. По крайней мере, так гласит легенда, — закончила я свой короткий рассказ и потянулась за желчью королевской кобры, также входящей в состав сыворотки.

— И тебе, конечно же, доподлинно известен его состав, — в темно-зеленых глазах Джордана промелькнула надежда.

— Не знала бы — точно отправилась бы в общежитие, поскольку других соображений у меня нет.

— Все еще дуешься? — с усмешкой спросил целитель и протянул мне измельченные семена руты.

— Много чести для тебя, — недовольно фыркнула я и высыпала содержимое ступки в кипящую воду.

— Но ты же не станешь отрицать, что последовала моему совету и наконец-то сошлась с Эвансом? — тактичности Джордану следовало поучиться.

Мое сердце, казалось, остановилось и не билось целую вечность, но затем снова застучало с бешеной скоростью. Душу охватил леденящий страх. Я облизала пересохшие от волнения губы и выпалила на одном дыхании:

— С чего ты взял?

Этот вопрос вызвал у него смех.

— Думала, никто ничего не заметил? Да он был готов наброситься на меня с послом, едва увидел нас в твоей комнате. К тому же вы оба по странному совпадению совсем недавно приняли душ и пили кофе, хотя время приближалось к полудню. Вот я и решил, что ночь вы провели вместе. Можешь ничего не отрицать, я останусь при своем мнении. Просто знай, я, как никто другой, рад этой новости. Аурелия наконец-то оставит свои несбыточные мечты и обратит на меня внимание.

— Боюсь, она тебе шею свернет, если ты возглавишь больницу. А где, кстати, моя тетушка? Как это ты не взял ее с собой? — в моем голосе прозвучала издевка.

— Занимается пострадавшими с императорским целителем, — коротко ответил он, не желая вдаваться в подробности.

— Кто на этот раз? — спросила я, осторожничая.

— Эми, меньше будешь знать, лучше будешь спать.

Я набрала в грудь воздуха, собираясь съязвить, однако не произнесла ни звука — внезапно к нам подошел таргеринец, хотя до этого момента чужестранцы не напрягали своим присутствием, стояли тихонько в сторонке и наблюдали за нашими действиями.

Мужчина указал на выход и что-то пролепетал на непонятном языке. Мы с Джорданом переглянулись и пожали плечами. Тот сделал еще одну попытку объясниться, а затем покинул лабораторию. И тогда я занервничала. Выждав несколько минут, кивнула целителю на дверь. Он понял меня без слов. Покрутившись по помещению, Лукас-младший вышел в коридор. Я глянула на другого таргеринца, не сводившего с меня глаз, и почувствовала, как по спине заструился холодный пот.

Вернулся наблюдатель довольно скоро, может, минут через пять. Хотя мне показалось, прошла вечность. Он встал рядом с другим таргеринцем, еле слышно перекинулся с ним парой слов и продолжил свое дело — молча следить за каждым моим движением. Но где же Джордан? Не случилось ли с ним чего плохого? И куда ходил этот чужак?

Сердце неустанно отбивало бешеный ритм, а потные ладони то и дело приходилось вытирать о платье. Мне трудом удавалось сосредоточиться на зелье. Выдержка таяла подобно снегу под палящими лучами солнца. Взгляд непроизвольно зачастую устремлялся к выходу, а внутренний голос нашептывал бежать. И чем скорее, тем лучше. В тот момент, когда я была готова все бросить и пойти на поводу у паники, в очередной раз распахнулась дверь и на пороге появился долгожданный целитель. Со стаканом в руках и беззаботной улыбкой на губах. Демон его побери!

— Эми, пить не хочешь? А то я воды тебе принес, — громко проговорил Джордан, словно эти двое могли его понять, подошел ко мне и сделал пару глотков.

— Ты же знаешь, в лаборатории запрещено есть или пить. Подожду. Уже немного осталось, — раздраженно отозвалась я, стараясь скрыть от всех радость, которую испытала при виде Лукаса-младшего.

— Нет так нет, — пожал он плечами, вылил воду в раковину и прошептал на ухо: — Все в порядке. Он ходил по нужде. Охранники на местах, так что нам не о чем волноваться. К тому же мельком видел твоего Эванса, слоняющегося словно тень по академии.

Новость о том, что Винсент бродит где-то поблизости, заставила облегченно выдохнуть.

— Думал, он станет беспрекословно подчиняться твоему протеже? — я подобно львице бросилась на защиту ректора, чем вызвала у целителя насмешливую улыбку.

Вот вспомни заразу, появится сразу. Так случилось и с внезапно появившемся в лаборатории послом. Скорее всего, на Лукасе-младшем стоял маячок, иначе он не обнаружил бы нас так быстро.

— Что у вас тут? — требовательно спросил дипломат и склонился над котлом, что делать категорически запрещалось. И где таких только учат?

— Скоро все будет готово. Но не знаю, насколько эффективной окажется сыворотка, — пробормотала под нос, не поднимая головы.

— Как узнать? — его резкий и надменный голос выводил меня из себя.

Я с большим трудом подавила восставшее внутри негодование и ровным тоном отозвалась:

— Если в течение ближайших двух часов не наступит смерть, значит, действует.

— Очень радужные перспективы вы обрисовываете, юная леди, — с иронией и неприязнью произнес посол. — Других вариантов нет?

— У меня нет, но вы можете обратиться к кому-нибудь другому. Время еще позволяет.

Он раздраженно прищелкнул языком, бросил “поторапливайтесь” и испарился.

Все шло вроде бы просто отлично: зелье было почти сварено, ему осталось придать лишь магическую силу, чтобы улучшить эффект, Джордан не лез с расспросами и нравоучениями, но мне не давал покоя один из таргеринцев. В нем чувствовалась некая опасность. Что-то темное и недоброе притягивало мой взгляд будто магнитом. Может, у меня паранойя? Однако интуиция меня не подвела…

Я помешивала содержимое котла серебряной палочкой, когда увидела стелющуюся по каменному полу белесую дымку. Она выползала тонкими струйками из-под двери и щелей в стенах, и была явно магической природы. Это безумно пугало. Ведь не единожды читала истории, в которых рассказывалось о том, как маги наполняли ядом подобный туман и пускали в покои избранных жертв. Но кто решил с нами расправиться? Таргеринцы стояли по стойке смирно. Значит, имелся кто-то третий. Может, чужак и выходил, чтобы провести его сюда? Или принял противоядие, зная, что с минуты на минуту здесь произойдет. В любом случае, кто-то отчаянно не желал, чтобы сыворотка попала в нужные руки.

Следовало как-то донести до Лукаса-младшего опасность ситуации, намекнуть ему на требуемую подмогу и не выдать себя при этом. Мне не пришло в голову ничего лучше, кроме как разыграть спектакль:

— Джордан, а ты давно видел в последний раз Винсента? — заговорила я наигранно веселым голосом и, не позволяя целителю ляпнуть что-нибудь разоблачающее, затараторила: — Я уже и забыла, как он выглядит. Давай купим его любимых пирожных и заглянем вечерком в гости? Как смотришь на это? Или лучше сразу после дела?

Лукас-младший обладал прекрасной сообразительностью и понял, что что-то заставило меня разволноваться, поэтому подыграл:

— Почему бы и нет? Но пирожные это немного по-детски. К тому же сегодня суббота, выходной день. Может, лучше бутылку хорошего вина?

— Хорошая идея! Белого! — воскликнула я и подняла вверх указательный палец, заостряя тем самым внимание целителя на последнем слове.

Лукас-младший нахмурился, силясь понять мой намек. С тяжелым вздохом я достала из котла палочку для перемешивания, положила ее на край стола и потянулась за пустой колбой, которая уже через мгновение со звоном разбилась о каменный пол.

— Вот растяпа! — ахнула я и приложила ладонь ко рту. — Магистр Триннес убьет меня.

— Эми, не переживай так. Сейчас все уберем, — с этими словами он нагнулся и принялся собирать крупные осколки.

Я метнулась за метлой и совком, размышляя, как незаметно от таргеринцев пробраться в навесной шкафчик, в котором хранились экспериментальные зелья.

— Джордан, не трожь! Порежешься! — дала ему наказ, надеясь, что он почувствует спрятанный во фразе подвох.

— Ай! — раздался восклик за спиной.

С моих губ тут же слетел облегченный выдох. И все-таки целитель был далеко не дурак. Хоть это радовало. В противном случае следовало сложить лапки и ждать своей незавидной участи.

— Ну вот! Я же говорила.

Бросив уборочный инвентарь, подлетела к шкафчику и сняла запирающие заклинания. Джордан выпрямился и умудрился на пару мгновений привлечь к себе внимание чужаков. Этого мне хватило, чтобы достать два своих синих флакончика и спрятать их в лифе платья, а затем открыть аптечку и взять бинт с заживляющим зельем. Уже через мгновение я стояла рядом с Лукасом-младшим и обрабатывала крошечный порез. Промелькнувшая на долю секунды тревога в темно-зеленых глазах подсказала мне, что целитель все понял.

— Эми, ты тут заканчивай, я отлучусь на пару минут, посмотрю, как там пациенты. Скоро вернусь.

Я понимала, что он отправлялся за подмогой, что нам двоим за раз не уйти, но паника все же завладела разумом.

— Не оставляй меня одну, — прошептала одними губами.

Джордан подбадривающе улыбнулся и с его пальцев сорвались серебристые магические нити, которые оплели меня и проникли под кожу. Голова заработала намного яснее, а сердце перестало колотиться о ребра, подобно обезумевшей в клетке птице.

— И не собирался.

Стоило прозвучать этим словам, как в Лукаса-младшего полетел огромный, переливающийся всеми оттенками радуги, шар. Удар был настолько стремительным, что я не заметила, который из таргеринцев его нанес. Из-за неожиданности целитель не успел даже сплести охранный щит. Сгусток магии пришелся Джордану прямо в грудь и откинул его на пару метров, в результате чего Лукас-младший стукнулся головой о навесной шкафчик.

— Нет! — закричала я, глядя, как его обмякшее тело сползает по стене, и уже в следующую секунду выхватила из лифа стеклянный флакончик. Однако едва занесла руку для броска, она онемела.

— Юная леди, советую вам оставить любые попытки навредить нам, — проговорил таргеринец, изъяснявшийся еще четверть часа назад на незнакомом языке.

— Какой прекрасный спектакль вы разыграли, однако, — недовольно фыркнула я, когда мужчина отобрал у меня пузырек с экспериментальным зельем.

— О вас я могу сказать то же самое.

Оцепенение не спадало. Я так и стояла с замерзшей в воздухе рукой, не имея возможности вытянуть другой флакон. И от этого ужасно злилась. А таргеринец тем временем потерял ко мне всякий интерес и сосредоточил внимание на Лукасе-младшем, пребывавшем в бессознательном состоянии. Мой личный враг указал напарнику на целителя, отдал ему какую-то команду на родном языке, после чего тот склонился над Джорданом и потянул его за руку на себя.

— Не трогайте! Куда вы его тащите?

На мои выкрики никто не отреагировал. Подловчившись, таргеринец слегка приподнял несчастного целителя и исчез с ним в портале в неизвестном направлении.

— Ему срочно нужна помощь!

— Ничего с вашим напарником не станется. Как и с вами, если будете неукоснительно выполнять мои команды.

— Слабо верится. Вам свидетели не нужны, — собственная фраза заставила пульс участиться.

Я прекрасно осознавала свое положение и молилась про себя, чтобы Винсент почуял неладное и пришел на выручку.

— Мы никого не собираемся убивать. Тем более такую красивую девушку, — мужчина протянул руку к моим волосам и приподнял прядь, а затем намотал ее вокруг пальца. — Это наши, внутренние разборки, и вас они никоим образом не касаются.

Как же мне хотелось двинуть нахалу коленом между ног, чтобы ему неповадно было больше ни к кому прикасаться. Видимо, мысли отразились на лице, поскольку он расхохотался, запрокинув голову.

— Побольше бы нам таких адепток в империи, — вымолвил маг, едва успокоился.

— Боюсь, от нее ничего не осталось бы, — я язвила, не скрывая враждебного настроя.

— А вы, смотрю, не падаете духом.

“Смотри, чтобы сам не упал, когда тебе котел на голову свалится”.

Таргеринец вытащил из внутреннего кармана пиджака зеленый стеклянный флакончик и потряс им в воздухе.

— Давайте по-хорошему: вы сами, без давления, примите зелье и погрузитесь в глубокий сон.

— Как надолго? Навсегда?

— Пока все не закончится.

— А если я откажусь?

Хотелось склонить голову набок, как делала это всегда в минуты принятий важных решений, однако он продолжал воздействовать на меня магией.

— Значит, мне придется силой влить его вам в глотку, — глаза таргеринца сузились и полыхнули злобой. — Ваш предшественник был гораздо умнее и сговорчивее.

— Кто? — недоверчиво посмотрела я на мужчину.

— Думаете, вы первая, к кому они намеревались обратиться за помощью? Вашей наивности стоит позавидовать. Ну так что? Сами или помочь?

- Сама, — отозвалась я на выдохе.

— Умная девочка, — с улыбкой до ушей произнес он, и оцепенение в тот же момент спало.

— Плохой дядя, — огрызнулась я, разминая затекшие мышцы.

В тот момент, когда таргеринец протянул мне флакон, в лаборатории вновь появился его напарник. Мужчины выжидательно смотрели на меня. Было видно, что их терпение с минуты на минуту лопнет. Однако я не верила им, поскольку не знала, что содержится в пузырьке. Возможно, он и вовсе заговаривал мне зубы. Но даже если предположить, что там на самом деле было снотворное, приняв его, я позволю умереть как минимум двоим. А ведь теперь под угрозой смерти находились жизни не только тех таргеринцев, но и Лукаса-младшего, получившего тяжелые травмы, и еще какого-то моего загадочного предшественника.

Зелье по-прежнему тихонько побулькивало в котелке. Я знала, что если нарушить порядок слов в магическом заклинании, он взорвется. Это была единственная возможность избавиться от таргеринцев. Но как это осуществить? Они мне и слова не дадут сказать. Имелся еще один выход: забросить в варево другое зелье — то самое, что лежало у меня в лифе. Концентрация магии в нем была столь высока, что взрыв несомненно получится мощным. И снова вопрос: как до него добраться?

С тяжелым вздохом я взяла флакон и сняла притертую пробку. При этом делала все так медленно, что один из мужчин уже сам был не прочь залить мне в рот снадобье. Но я тянула время, словно ждала спасения, и неустанно звала про себя Винсента. В тот момент, когда отчаяние взяло верх, когда я поднесла к губам зелье и по щеке покатились горькие слезы, по ту сторону двери раздались громкие крики и шум борьбы. Они привлекли внимание таргеринцев, потерявших на миг бдительность.

Я действовала без промедления, совершенно не думая о себе. Сорвавшись с места, метнулась к котелку. Но добежать так и не успела — в метре от заветной цели кто-то резко схватил меня за волосы и рванул на себя. Из глаз от боли едва искры не посыпались. Понятия не имела, откуда в ту секунду во мне нашлось столько сил, однако я уловчилась отправить метким броском в варево экспериментальное зелье, сняв с него пробку. Противоядие мгновенно изменило цвет. Это было сигналом, что пора искать укрытие. Наступив со всей силы таргеринцу на ногу, рванула к столу. Правда, уже в следующую секунду раздался мощный взрыв.

Меня отбросило назад к двери. В дробленые мгновенья этого полета я слышала жуткий грохот скрежатещего металла, звон бьющегося стекла, вопли таргеринцев. Даже успела подумать: “Мне не жить! Выживу, добьет магистр Триннес! Хотя нет, Винсент сделает это собственноручно, когда доберется…” А после приземлилась на пол. Удар вышиб из легких воздух. Я лежала лицом вверх, не в силах пошевелиться. В ушах стоял звон, волна жгучей головной боли не позволяла собрать воедино мысли. Казалось, они разлетелись на осколки, подобно котелку.

Внезапно откуда-то сбоку до меня донесся знакомый и родной голос ректора. Захотелось немедленно отозваться, но в горле появился тугой ком, не позволивший выдавить ни звука. Разлепить веки и оглядеться мешало что-то теплое и липкое. Усилием воли я заставила себя поднять руку и протереть глаза. Не с первого раза, однако мне удалось осуществить желаемое. Потолка не было видно — все в дыму.

— Эми! — проорал ректор, упав рядом со мной на колени. — Нет! Только не это!

— Что же вы так кричите? — прохрипела я, прочистив горло. — Мертвых разбудите, не то что живых…

— Даже не представляешь, как я рад тебя слышать, — Винсент облегченно выдохнул. Черты его лица немного смягчились.

— Чтобы придушить теперь собственными руками? — с губ слетел горький смешок.

— Зачем? — мой вопрос на долю секунды ввел его в ступор. Придя в себя, он осторожно принялся ощупывать меня с ног до головы.

Облако дыма тем временем развеялось, и я увидела, что стены, потолок лаборатории окрасились местами в красный цвет, местами в черный. Будто здесь прошла битва не на жизнь, а на смерть. Хотя, возможно, так оно и было. Набрав в легкие побольше воздуха, тихонько отозвалась:

— О мертвых говорят либо хорошо, либо ничего. Следовательно, мертвая адептка — хорошая адептка. К тому же, будучи неживой, я перестану досаждать вам и крушить академию.

— О своем участии в подобных операциях можешь позабыть навсегда, — решительно заявил он.

— Но…

— Только через мой труп! А трупов у нас и так достаточно, — судя по его словам, таргеринцам все же не удалось отсюда выбраться. — Попробуй пошевелить руками и ногами, — четким, командным голосом проговорил ректор. — Чувствуешь?

— Да.

— Замечательно.

Винсент построил портал, аккуратно просунул правую ладонь мне под шею, ощупал ее и подхватил меня на руки. Запах больницы ударил в нос. Белоснежные потолки и стены вызывали резь в глазах.

— Что с ней? — услышала я женский панический голос рядом с собой. Хвала магам, не Аурелии.

— Скорее всего, сотрясение.

— Что ж за день-то сегодня такой?! — запричитала целительница и велела Винсенту следовать за ней.

"Сумасшедший".

Стоило ректору положить меня на кушетку, как в помещение ворвался глава больницы. Видимо, он заметил нас в коридоре. Или же кто-то успел донести.

— Эмилия? Это ведь Эмилия Стерн? Где Джордан? Что с ним? Он жив? — поток вопросов, казалось, не закончится.

— Они куда-то увели его. Ваш сын нуждается в срочной помощи, — не успела я договорить, как Лукас-старший растворился в сизой дымке.

Пока Винсент переговаривался с целительницей, я воспользовалась моментом, слегка приподнялась на локтях, посмотрела на свое отражение в стеклянных дверцах шкафа и ужаснулась. Мои медово-каштановые волосы были заляпаны зельем, лицо, испачканное красным варевом, напоминало кровавое месиво. В таком же состоянии пребывала и правая рука, которой я терла глаза. Не зря глава академии так перепугался за меня. Мне и самой было не по себе от увиденного.

Часы тикали так громко, что, казалось, вот-вот взорвется мозг. Но именно они и напомнили, по какой причине я оказалась здесь. Глянув на них, подсчитала, сколько осталось в запасе времени. Около получаса. Максимум час. Несмотря на сильную головную боль, я свесила ноги с кушетки и встала.

— Эми, ты что творишь?! — закричал Винсент, заставив меня поморщиться. — Ложись немедленно!

— Мне надо закончить начатое.

— Ты еле стоишь на ногах, — в его голосе появились нотки раздражения. — К тому же у тебя могут быть серьезные повреждения. Ты чудом уцелела.

— Мне надо закончить начатое, — уже с нажимом проговорила я, представляя, каким незаурядным окажется наш брак, если ректор все же решится после произошедшего сделать мне предложение.

— Ты не справишься, — его довод был весомым и неоспоримым.

— Согласна. Мне нужен помощник. И я очень рассчитываю, что им окажетесь именно вы.

Целительница подошла к кушетке и приложила теплое влажное полотенце к моему лицу, чтобы стереть засохшее варево. Спустя несколько умелых ее движений белая ткань окрасилась в багряный цвет. Кожу уже не стягивало, как раньше.

— Я? Но я ничего не смыслю в зельях.

— Ничего сложного и не нужно будет делать.

— Эми… — судорожно вздохнул он.

— Прошу вас, помогите, — с мольбой посмотрела я на Винсента, который в итоге сдался.

— Я должен доложить о произошедшем начальству. Это займет не более двух-трех минут.

Он сдержал слово и вернулся очень быстро. Мне тем временем успели смыть боевой раскрас, обработать небольшие ожоги и ссадины на лице и осмотреть голову.

— Где здесь лаборатория? — обратилась я к женщине средних лет, едва она закончила.

— В подвальном помещении, но… — впускать без разрешения главы больницы нас туда явно никто не собирался.

— С лордом Лукасом я сам разберусь, как только он появится, — властным тоном произнес ректор, взявший на себя заботу о лаборатории. — Проводите нас, пожалуйста!

Целительница поколебалась несколько мгновений, а затем все же направилась к двери. Винсент не дал мне и шага ступить — поднял на руки. Так мы и добрались до цели. Поскольку был выходной день, да и целители не так часто сами готовили зелья, в помещении никого не оказалось. Я попросила ректора наложить на вход всевозможные заклинания, чтобы никто не посмел сюда войти и занялась приготовлением противоядия. Теперь приходилось буквально летать по лаборатории. Хотя, по правде говоря, ковылять…

Отыскать руту удалось только с седьмой попытки. Главное, нашлась. Остальное было не таким уж и редким. Воду в котелке пришлось поторопить — вскипятить ее заклинанием из бытовой магии. Ректор не совсем умелыми движениями, но истирал семена в ступке, пока я измельчала остальные травы и одну за другой погружала в котел. Его присутствие успокаивало меня, не позволяло сосредотачиваться на боли. Я знала, что минимум двое пациентов сейчас нуждались во мне и испытывали более сильные мучения, нежели я.

Томительное ожидание момента, когда следовало наполнить варево магическими свойствами, просто убивало. Хвала магам, он настал. К тому часу я могла лишь шевелить губами от бессилия. Едва я прошептала последнее слово, зелье засветилось, а затем сменило зеленый цвет на бирюзовый, словно говорило, что все будет хорошо. Зачерпнув половником, налила два пузырька и протянула Винсенту, который не отходил от меня ни на шаг.

— Отдайте это, пожалуйста, Аурелии. Пусть дает на протяжении суток каждый час по десять капель.

Я видела по выражению его лица, что ректор не хотел покидать лабораторию, однако он понимал, насколько это важно. Не только для двух империй, умирающих людей, но и для меня. Сняв с двери запирающие заклинания, Винсент подобно выпущенной стреле из лука вылетел из лаборатории. Только тогда я позволила себе рухнуть на стул и положить раскалывающуюся от боли голову на прохладную поверхность стола и закрыть глаза.

— Эми, — раздался над ухом заботливый голос любимого ректора.

Казалось, с момента ухода Винсента прошла всего секунда, но я снова очутилась у него на руках.

— Я так устала… Даже не представляете, как я хочу помыться, а затем забраться в постель и забыться до вечера крепким сном.

— Это можно устроить, но сперва пусть тебя осмотрит целитель, — настойчиво вымолвил он, бережно прижимая меня к своей груди.

— Вы же видите, что со мной все в порядке. Мне просто нужно хорошенько отдохнуть.

— Не перечь будущему мужу! — заглядывая в глаза, произнес он властным голосом.

— У вас не отбило охоту жениться на мне даже после всего, что случилось? Магистр Триннес подвесит нас обоих на ближайшем фонарном столбе, как только увидит, что стало с ее новой лабораторией. Что скажет начальство? Вряд ли оно погладит вас по голове.

— С начальством пусть разбирается посол. По поводу лаборатории тоже можешь не переживать, выделят деньги, вот увидишь. С таргеринцев сдерут втридорога. А произошедшее никоим образом не повлияло на мои намерения жениться на тебе. Ты же не думаешь, что я отступлюсь перед такими мелочами? Или ты пытаешься отвертеться от свадьбы?

В этот момент еле слышно отворилась дверь и в лабораторию бочком вошла моя тетушка, но Винсент настолько увлекся своими изречениями, что ничего не заметил.

— Не сейчас… — процедила я сквозь зубы, желая предотвратить бурю.

— Эми, я тебе четко дал понять, что обратного пути не будет. Ты выйдешь за меня замуж! И точка!

Пронзительный вопль, полный удивления, крайнего негодования и отчаяния, положил конец его возмущению и заставил посмотреть на раскрасневшуюся от злости Аурелию.

— Все, мне конец… — прошептала я, обхватив посильнее шею ректора.

Не день, а какой-то кошмар. Выжила в схватке с таргеринцами, так погибну от рук разъяренной родственницы. Лучше бы она узнала о нас как-нибудь иначе. И не сегодня.

Глава 14

Стоило Аурелии сорваться с места с криком “Ах ты паршивая овца!”, и мы оказались в спальне Винсента. Ректор решил перенести нас в свой дом, чтобы избавить меня от разборок со слетевшей с катушек тетушкой. И я была безмерно благодарна ему за стремительный побег, поскольку мое состояние не располагало к выслушиванию незаслуженных обвинений и оскорблений. Тем более от той, которую некогда считала близкой подругой.

Винсент бережно опустил меня на мягкий ковер и, убедившись, что я уверенно стою на ногах, отстранился. Первым делом я осмотрелась. Ничто в комнате не указывало на бурно проведенную здесь ночь, однако это не помешало моим щекам залиться багряным румянцем при виде заправленной постели.

— Может, мне лучше к себе? — нерешительно спросила я, переведя взгляд на главу академии, у которого на скулах играли желваки.

В его глазах полыхало расплавленное золото. Ректор злился. Хотя нет, он был в ярости.

— Ни в коем случае! Пока все не закончится, побудешь у меня. Здесь тебя не достанут ни таргеринцы, ни тетушка. Что на нее вообще нашло?

— Пришла в бешенство, ведь ее хрупкий замок из песка все-таки рухнул, — пожала я плечами и сложила руки на груди.

— Можно поподробнее? — голос Винсента прозвучал немного резко.

— А? Что? Разве я что-то говорила? — пошла я на попятную, сделав вид, что и вовсе ничего не отвечала.

— Неужели до сих пор на что-то надеялась? Я ей четко дал понять, что между нами никогда ничего не будет, — он запустил пальцы в волосы и слегка взъерошил их. — В любом случае, я никому не позволю оскорблять тебя.

С этими словами он подошел к шкафу, выбрал майку, положил ее на покрывало, а затем заключил меня в объятия. Рядом со мной он заметно смягчился, хотя я по-прежнему ощущала напряжение в его теле.

— Тебе сегодня изрядно досталось, так что ложись и отдыхай.

— А ты? — я позволила себе вольность, и волна жара в тот же момент пронеслась по венам.

— С удовольствием составил бы тебе компанию, но не могу, — ухмыльнулся ректор, вглядываясь своими золотисто-карими глазами в мое лицо, словно хотел запомнить каждую черточку, каждый изгиб. — Появилось несколько непредвиденных дел.

— Каких?

— Надо отдать указание, чтобы в лаборатории навели порядок, а то магистра Триннес точно хватит инфаркт, — едва Винсент заговорил о порядке, под которым подразумевал тела таргеринцев, у него на лбу появилась глубокая вертикальная складка. — Да и с Аурелией не мешало бы переговорить, а то ей совсем крышу снесло. Она может тебе как-нибудь навредить, если не услышит меня?

Забота ректора вызвала приятный трепет в груди, поскольку не припомнила, чтобы кто-то так сильно волновался обо мне в последнее время.

— Помимо того, что рассказать о нас родителям, нет, — без толики сомнений ответила я, и Винсент снова напрягся.

— И как, думаешь, они воспримут новость?

— Понятия не имею. Не стану лгать, папа не очень любит боевых магов после истории с Говардом. Но многое зависит от того, каким образом тетушка все преподнесет. Хоть ничего такого и не было сказано, Аурелия может приврать и заявить, что я чуть ли не каждую ночь провожу в твоей постели. И опровергнуть ее слова мне уже не под силу.

Я ощутила, как с лица схлынывает кровь, едва представила, в какой ужас придет мама, едва узнает о моем неподобающем поведении.

— Если она так поступит, то окончательно упадет в моих глазах, однако тем самым Аурелия окажет нам услугу. Ведь лорд Стерн потребует от меня незамедлительно жениться на тебе, а я буду этому несказанно рад, — губы Винсента изогнулись в обворожительной улыбке. — А как ты смотришь на то, чтобы не дожидаться, пока она доберется до твоих родителей, а первыми известить их о нашем намерении сыграть в ближайшее время свадьбу?

— А если они не одобрят наш союз?

— Скажем, что ты беременна. Тогда точно одобрят, — совершенно спокойным голосом произнес он.

У меня перехватило дыхание от услышанного. Эта новость убьет маму.

— Но это не так! — выпалила я, разозлившись на Винсента, и отстранилась.

— Во-первых, откуда им знать, во-вторых, поработаем над этим моментом.

— Лорд Эванс, мне еще учиться три года, между прочим!

Услышав в моем голосе ледяные нотки, любимый нахмурился.

— Разве я отчисляю тебя из академии или заставляю бросить учебу? — его бровь вопросительно изогнулась.

— С ребенком будет сложно закончить академию.

— Сложно, но мы справимся. Наймем няню, подключим бабушек, — весомые доводы ректора умерили мой пыл. Однако на смену гневу пришел страх. Ведь не стоило забывать и о Эвансах.

— А как отреагируют твои родители?

— Придут в восторг. Ты же знаешь, как они тебя любят. Мама всегда стояла за тебя горой.

Внезапно его нежная улыбка померкла, а в глазах промелькнуло чувство вины и сожаления, вызванные, скорее всего, воспоминаниями о первых днях нашего знакомства. Но ему нечего было стыдиться, ведь и я раньше считала его сухарем и высокомерным занудой.

Я протянула к нему руку, и Винсент без промедления сократил между нами расстояние и обнял меня.

— К сожалению, мне пора, — с горечью проговорил он. — Дела не ждут. А ты ложись и не переживай ни о чем. Вместе мы справимся с любыми трудностями. Проснешься, еще о многом поговорим. Даже не представляешь, чего мне стоит каждый раз стоять рядом с тобой и сдерживаться, чтобы не поцеловать, — взгляд ректора опустился на мои губы, и его золотисто-карие глаза потемнели.

— И что же вас останавливает сделать это прямо сейчас? — заигрывающим тоном спросила я, прекрасно понимая, что за этим последует.

— Думаю, ничего, — прошептал он, когда наше дыхание смешалось, и уже в следующее мгновение накрыл мои губы своими.

Поцелуй стремительно набирал силу и вскоре из нежного, прощального перерос в страстный, напористый и волнующий. Руки Винсента скользили по моей спине, разжигая в теле огонь, заставляя меня бесстыдно прижиматься к нему. Понятия не имела, сколько прошло времени, но мы оторвались друг от друга, только когда в легких закончился воздух. Дыхание ректора также было прерывистым, а глаза — почти черные. Мое же сердце намеревалось выскочить из груди.

— Мне следует немедленно уйти, иначе дела так и останутся нерешенными, а ты определенно не выспишься, — прошептал он, и я в очередной раз поразилась власти, которую имела над ним.

Он вновь поцеловал меня, на этот раз быстро, едва ощутимо, разжал объятия, наложил на двери запирающие заклинания высшего порядка, поставил несколько маячков и исчез в сизой дымке. Еще с минуту я стояла и смотрела на то место, где пару мгновений назад был портал. Мне не верилось, что буквально вчера мы были практическими чужими друг другу, но всего один мой решительный шаг перевернул наши жизни с ног на голову. Жалела ли я о своем поступке? Ни в коем случае. Невзирая на усталость, я впервые за последние несколько месяцев ощущала себя живой. Наконец-то были сброшены все цепи, разбиты преграды, стоявшие у нас на пути.

Сейчас, оглядываясь назад, я понимала, что зачастую сама возводила между нами стены, отдалялась от него. Но не зря говорят, что всему свое время. Наверное, случись это год назад или даже пару месяцев, я чувствовала бы себя виноватой перед Ингрэмом и Аурелией. Возможно, не смогла бы принять предложение Винсента, наломала бы немало дров, совершенно не прислушиваясь к сердцу и руководствуясь дурацкими принципами. Однако сейчас многое изменилось. Конечно, страх перед будущим до конца не покинул меня и наверняка еще не скоро сойдет на нет, но я собиралась рискнуть всем и довериться мужчине, которому была далеко небезразлична.

Решив прервать поток мыслей и последовать совету Винсента, я сняла платье, аккуратно повесила его на спинку стула, надела мужскую майку и забралась в постель. От подушки исходил пьянящий мужской запах. Я обняла ее, представив ректора, и погрузилась в крепкий сон.

***

За окном разлилась темнота, а в комнате тускло горел магический светильник, когда я проснулась. Винсент сидел в кресле с книгой в руках. На нем уже были майка и домашние штаны. Он сразу почуял, что я не сплю. Захлопнув увесистый томик, положил его на тумбочку и присел на край постели. В тот же момент раздалось рычание. Ректор недовольно поморщился и посмотрел куда-то в изножье кровати. Проследив за его взглядом, изумленно воскликнула:

— Обжорка!

Услышав свою вторую кличку, енот поднялся и важной поступью подошел к моей вытянутой руке. Он ластился, забавно курлыкал, однако зачастую поглядывал на Винсента, сидевшего с абсолютно непроницаемым лицом. Похоже, неприязнь между ними так и не исчезла.

— Откуда ты взялся, моя прелесть? — ласково спросила я у Рики, словно он мог ответить.

Обжорка еще раз посмотрел на ректора, для надежности зашипел и завалился набок, а потом перевернулся на спину и подставил мне живот.

— Давно он здесь? — обратилась я к молчаливому Винсенту, пристально наблюдавшему за моим общением с енотом.

— Когда я вернулся, он уже сидел у твоих ног, — не сразу, но он все же ответил.

Невзирая на приглушенный свет в спальне, от моих глаз не укрылись следы усталости на его лице. Я испытала острое чувство вины. Ведь это из-за меня ему пришлось сегодня нелегко. Ректор просил не вмешиваться в это дело, однако я все равно поступила по-своему. В итоге разгромила лабораторию и чуть сама не пострадала. Результат хоть положительный?

— Давно вернулся? — как можно мягче проговорила я и накрыла его руку своей.

Винсент глянул на часы и только тогда вымолвил:

— Не очень. Часа два назад.

— Ничего себе! А сколько сейчас? Ого! Уже девять! Ну я и соня, — протянула я, а затем заметила на одеяле красное пятно от варева и залилась стыдливым румянцем. — Прости, что улеглась вот так. Мне следовало сперва принять душ, но силы к тому моменту совсем иссякли.

— Пустяки, — он сморщился, словно я произнесла глупость, а затем заботливо спросил: — Как себя чувствуешь?

Я потрогала затылок и нащупала там небольшую шишку.

— Голова немного побаливает, но в целом хорошо. Может, я пойду? — нерешительно проговорила я.

— В душ? — уточнил ректор.

— К себе.

— Еще ничего не закончилось. В общежитии небезопасно, — Винсент посуровел лицом.

Мой пульс заметно участился, стало трудно дышать. Неужели вновь кто-то пострадал?

— Откуда такие сведения?

— Аурелия поделилась, — ректор шумно выдохнул и на пару мгновений закрыл глаза. Разговор определенно не заладился.

— Ты с ней все-таки встретился, — заволновалась я. — И как результат?

— Не думаю, что она меня услышала. Я так и не смог переубедить ее ничего пока не рассказывать твоим родителям, — Винсент устало поднялся с кровати и принялся мерить спальню широкими шагами.

— Этого и следовало ожидать.

— Не затягивай с признанием.

— Завтра же напишу маме письмо, — я уставилась на стеганое одеяло, обдумывая, как им преподнести новость обо мне и ректоре.

— Давай я сам все сделаю.

— Нет! — я была категорична. — Лучше пусть узнают от меня.

— Прости, — с обжигающей болью в голосе выпалил он.

— За что?

— Мне нужно было держать язык за зубами. Не знаю, что на меня нашло.

— Не бери в голову, Винсент. Мелочи жизни, и мы их непременно переживем. Ты разузнал что-нибудь о Джордане? — я решила сменить тему разговора, чтобы отвлечь его от самобичевания. Мне больно было наблюдать за его метаниями.

— Его нашли в заброшенном доме на окраине города. С ним все в порядке, отделался сотрясением и ушибами. Жить точно будет. Там еще рогоносец был, с которым ты на свидание ходила.

— Лоренс? — изумленно воскликнула я, ощущая, как внутри поднимается волна негодования, и злобно прошипела: — Так вот к кому они собирались обратиться… Ну, Джордан, только попадись мне на глаза! Придушу собственными руками! Обманул и глазом не моргнул.

— Я уже выяснил, что после твоего отказа Лукас-младший вышел на него. Видимо, у этого Лоренса совсем мозгов нет или же он настолько отчаянный, раз согласился.

— Получается, те двое знали, к кому они направятся первым делом, и выкрали его до того, как к нему пришел Джордан. И тогда он с послом заявился ко мне. Но почему они все-таки не отправились в коллегию зельеваров? — этот вопрос мне никак не давал покоя.

— Потому что в ней состоит этот Лоренс. И новость о внезапном исчезновении одного из их членов вызвало бы шумиху. Во-первых, шансы найти добровольца резко снизились бы, а во-вторых, значительно выросла бы цена услуги. К тебе им выгодно было обращаться. Мало того что умная, так еще и казна не пострадает. Думаешь, им жалко выписать какую-то бумажку? Это проще, чем расстаться с деньгами, — недовольно поморщился ректор.

— Если еще ничего не закончилось, значит, таргеринцы живы? Универсальный антидот подействовал? — с надеждой посмотрела я на Винсента. Мое сердце замерло в ожидании ответа. Я боялась услышать, что все старания были напрасны.

— Да, они живы, но пока очень слабы. Им продолжают давать твое противоядие. К тому же после произошедшего в академии усилили охрану.

— Прекрасная новость. Даже не представляешь, как я рада это слышать. Но кто они такие, что о них печется сам посол?

— Императрица и наследный принц.

— Вот это да! — не верила я собственным ушам. — Но зачем на них было покушаться?

— Видимо, кто-то затевал переворот или же расчищал себе путь к трону. Таргеринский император уже немолод. У него всего один законный сын. Поэтому цель выбрана разумно.

— А два других покушения были лишь для отвода глаз.

— Или же план по развязыванию войны между двумя странами рухнул, поскольку таргеринский император шел на мировое соглашение и всячески старался избежать конфликта. И тогда они решились на более дерзкий шаг.

— Что бы им дала война? — я с нетерпением ждала объяснений.

— Любая война, Эми, как правило, вызывает недовольство масс и побуждает их восстать против существующих условий, особенно против власти.

— Интересный кто-то выбрал способ, чтобы убрать императора, — задумчиво проговорила, поджав губы, и потрепала сопящего Обжорку по шерстке.

— Да, чтобы не марать свои, он решил сделать грязное дело чужими руками, — тихо произнес ректор и провел ладонью по волосам.

— Винсент, как ты оказался в лаборатории? — это был еще один вопрос, который не давал мне покоя.

— Я не стал сидеть в кабинете, а то и дело прохаживался по коридорам. Меня насторожил тот факт, что таргеринец ни с того ни с сего направился в уборную.

— Что в этом странного?

— Эми, боевые маги не ходят в уборную посреди задания. А именно их и послали следить за вами. Я решил понаблюдать, что же будет дальше. Прождав немного, прошелся по второму этажу и вернулся. Охранники к тому времени уже загадочным образом исчезли, я их позже под лестницей нашел, а у спуска в лабораторию стоял таргеринец, у которого с ладоней слетали клубы дыма. Вот тогда я и понял, что дело плохо.

— Он тебя заметил?

— Да, между нами завязалась борьба. Между прочим, сильный был маг. Направили профессионалов. До сих пор не представляю, как ты с ними справилась в одиночку, — он снова присел на краешек и ласково провел пальцем по щеке.

— Ты мог погибнуть из-за меня… — горло сжалось в болезненном спазме, а глаза неприятно защипало.

— Все в порядке, любимая. На мне и царапины нет. Не представляешь, как я за тебя перепугался. Ни за что на свете не простил бы себя, если бы не уберег тебя, — он приблизился, и наши губы на миг соприкоснулись. — Прости мне вольность, но я порылся в твоем шкафу и взял кое-что из вещей. Подумал, тебе захочется во что-нибудь переодеться. А еще написал короткую записку, что ты срочно уехала к родителям, и сунул под дверь твоей соседки.

— Спасибо! Ты так заботлив! — мой голос дрогнул.

— Пойду приготовлю тебе полотенце и посмотрю, как там дела на кухне.

Винсент снова едва ощутимо поцеловал меня и вышел из спальни. На моих губах блуждала глупая улыбка. Я до сих пор не верила своему счастью. Но одного взгляда на наглую мордочку хватило, чтобы ощутить вину.

— Даже не представляешь, бандит, как я рада тебя видеть. Снова сбежал, — с тяжелым вздохом заключила я, поглаживая енота, и тот открыл свои хитрющие глазки. Вряд ли некромант отпустил бы своего фамильяра проведать меня после всего, что мы наговорили друг другу. — Мне жаль, Обжорка, что все так закончилось. И я, и Ингрэм подвели тебя. Знаю, ты любишь нас обоих, но наши отношения закончились. Мы никогда не будем больше вместе. Пусть тебе и не нравится Винсент, но я люблю этого мужчину. Всем сердцем.

Реакция Обжорки была незамедлительной: он вскочил, недовольно фыркнул, спрыгнул с кровати и исчез. По всей видимости, ему не понравилось услышанное. Но что я могла поделать?

— Уже ушел? — спросил внезапно появившийся в спальне Винсент.

— Да. Обиделся на меня и ушел, — я не смогла скрыть печали в голосе.

— Не грусти, Эми, он обязательно вернется. Вот увидишь. А теперь иди в душ и спускайся на кухню. Будем ужинать.

Мой желудок не остался равнодушным к услышанному и буквально завопил от голода. Чашка кофе за день — не еда. Едва заметно кивнув, выскользнула из постели, взяла свои вещи и направилась в ванную комнату. С водными процедурами я решила не затягивать и уже через четверть часа сидела за столом, на котором стояло блюдо с запеченной курицей и дольками картофеля.

Винсент отрезал аппетитную ножку и положил мне на тарелку, словно уже знал о моих предпочтениях.

— Как магистр Триннес восприняла новость о разрушенной лаборатории? — поинтересовалась я, чтобы заполнить неловкую паузу.

— Достаточно спокойно. Первым делом справилась о твоем здоровье, а потом грозилась устроить тебе месяц отработок, — с усмешкой произнес ректор, подцепил вилкой золотистую дольку картофеля и положил в рот.

Из груди вырвался облегченный вздох. Все не так плохо, как я предполагала.

— Мне не привыкать. Я вот о чем думаю: если таргеринцы до сих пор живы, значит, противоядие работает.

— Это очевидно.

— Получается, я выполнила свою часть уговора. Интересно, выполнит ли теперь посол свое обещание?

Лицо Винсента вмиг стало похожим на маску, а глаза налились расплавленным золотом.

— Понятия не имею, Эми. Я могу, конечно, попробовать связаться с ним, но это не мой уровень.

— Нет! Не стоит! — испуганно возразила я, сделала глубокий вдох и намного спокойнее добавила: — Что будет, то будет.

Винсенту не следовало вмешиваться в эту историю. Наверняка ему и так уже порядком досталось. Вряд ли начальство погладило его по голове за устроенный в академии погром и допущенную вольность.

Больше мы не касались за ужином тем, которые в итоге могли свестись к академии, моей тетушке или таргеринцам.

— Поели, можно и поспать, — с довольным видом произнес ректор, едва была вымыта посуда. — Как смотришь на то, чтобы снова отправиться в постель?

— Спать я пока точно не хочу.

— Значит, просто полежим.

Признание в том, что я, скорее всего, не готова сегодня к еще одной бурной ночи, так и не слетело с языка, но, видимо, отразилось на лице. Винсент заключил меня в объятия и с такой нежностью посмотрел в глаза, что сердце затопило волной счастья, а голова пошла кругом. Он любил меня, хотел быть со мной! И ради этого стоило ждать не год, не два, а вечность…

— Эми, в кровати можно не только заниматься любовью или же спать, но и разговаривать по душам, наслаждаться объятиями, поцелуями. Даже тишина с тобой мне не кажется больше угнетающей.

— Тогда согласна!

Вот только стоило Винсенту обнять меня и страстно поцеловать, как я сама прильнула к нему всем телом, сгорая от пробудившегося внутри желания. Рядом с ним я забывала обо всем, рядом с ним я была до безумия счастлива, рядом с ним я чувствовала себя особенной…

***

В общежитие я вернулась лишь к полудню следующего дня. Как бы мне ни хотелось побыть с Винсентом подольше, нам следовало на время расстаться. После страстного поцелуя и обещания заглянуть ко мне завтра вечером, ректор ушел. Правда, в одиночестве мне посидеть так и не удалось. Я даже конспект открыть не успела, как Берта ворвалась в комнату. Скорее всего, о моем возвращении ее возвестил скрип половиц.

— Эми, где ты была? Что с тобой случилось? — из соседки сыпались вопросы, как из прогрызенного мышами мешка с крупой. — Это ведь не ты оставила записку!

Было бы странно, если бы она спустя два года дружбы не заметила, что почерк чужой. Я знала, из-за мечтательного вида и ссадин на лице мне не выстоять под напором Берты, поэтому выложила все как на духу, описав нападение таргеринцев и взрыв в лаборатории всего в нескольких словах. Хотя я не уверена, что она услышала мой рассказ о злоключениях в академии. Ведь стоило мне заикнуться о проведенной с Винсентом ночи, подруга впала в шоковое состояние. Сперва она глупо хихикала, думала, я разыгрываю ее, а когда поняла, что шуткой здесь и не пахнет, оцепенела. Прошло по меньшей мере пять минут, прежде чем Берта выдавила из себя дрожащим голосом:

— Он все-таки добился своего…

Поскольку она находилась в ступоре и не могла здраво мыслить, я не стала ее ни в чем разубеждать. Знала, что любая моя попытка оправдать в данную минуту Винсента обернется прахом. Это было не только бесполезно, но и опасно. Своим давлением я могла мало того что еще больше настроить Берту против ректора, так еще и потерять лучшую подругу. Поэтому решила поговорить с ней позже, когда она успокоится, придет в себя, перестанет жалеть Ингрэма и винить во всем моего любимого мага.

Часы показывали без четверти пять, когда раздался настойчивый стук, вырвавший меня из мечтаний. Отчего-то я была уверена, что незваным гостем окажется непременно тетушка, вознамерившаяся высказать все, что думает обо мне. Однако с лица схлынула кровь, а голова пошла кругом, едва увидела на пороге комнаты… маму. Наверное, неделя не могла закончиться спокойно и дать моему сердцу хоть немного передышки.

— Здравствуй, Эмилия! — судя по голосу, она была очень взволнована.

Видимо, Аурелия все же выполнила угрозу и меня ждали нелегкие объяснения. Но почему она одна?

— Привет! — проговорила я как можно увереннее и пригласила ее войти.

Мама обняла меня за плечи, слегка отстранилась и с тревогой заглянула в глаза.

— Милая, что происходит?

— Ты здесь из-за тетушки? — я решила сразу прояснить причину ее неожиданного визита.

Она пересекла комнату, опустилась на стул и выдержала паузу в несколько секунд, прежде чем произнесла:

— Аурелия всерьез обеспокоена твоим будущим и репутацией.

— Неужели ей заняться больше нечем? — я всплеснула руками от негодования, а затем сжала их в кулаки до побелевших костяшек. — Лучше бы беспокоилась не обо мне, а о пациентах, которым до сих угрожает смерть.

Она пропустила мое высказывание мимо ушей.

— Ты и вправду встречаешься с лордом Эвансом?

— Да, мама, правда, — вымолвила я, призвав на помощь все свое красноречие. — Я собиралась обо всем тебе рассказать. Даже письмо написала, но Аурелия опередила меня.

— Насколько все серьезно? — обеспокоенно спросила она, сцепив руки в замок.

— Очень серьезно, — прошептала я.

— Хмм… И ты не хочешь узнать мое мнение о нем?

— Прости, но нет, — покачала я головой и устроилась напротив нее.

Мне казалось, мама начнет ругаться, осуждать меня за связь с главой академии, но вместо этого она заулыбалась. Широко и искренне. Подобная реакция выбила у меня почву из-под ног:

— Что такое?

— Вот теперь я точно уверена, что ты по уши влюблена, — восторженно ответила мама. Мой вопросительный взгляд подтолкнул ее продолжить: — Тебя больше не заботит, кто и что думает. И это первый признак настоящей любви. А еще ты вся светишься. Прямо как я, когда познакомилась с твоим отцом. С первой минуты нашего знакомства он стал для меня воздухом, моим миром. Никто и ничто, кроме него, не имело значения.

— А где он, кстати? — решила поинтересоваться я, раз речь зашла о моем родителе.

— Разговаривает сейчас с лордом Эвансом.

К сердцу потянулись ледяные клешни страха.

— Он хоть ничего ему не сделает? — я судорожно втянула в себя воздух.

— Эми, твой отец не монстр. Если у лорда Эванса в отношении тебя серьезные намерения, то они быстро придут к соглашению. Договорятся о дате свадьбы и присоединятся к нам. Чего ты боишься? — она потянулась через стол и накрыла мою руку своей.

— Что они не придут к соглашению, — ответила я, поджав губы.

— Лорд Эванс — уважаемый в обществе человек. Не думаю, что отец будет против вашего союза, если глава академии попросит твоей руки.

— Проблема в другом. Винсент будет настаивать на скорейшей свадьбе, а отец вряд ли даст добро.

— К чему спешка? Почему не устроить торжество летом? — мама нахмурилась.

Я уже открыла рот, чтобы соврать, однако она так внимательно на меня смотрела, что непременно заметила бы подвох.

— Не хочу тебя еще больше расстраивать…

— Я стану бабушкой? — ее идеальная бровь вопросительно изогнулась.

— Загадывать, конечно, рано, но вероятность есть…

— Ты меня не расстроила, а наоборот, обрадовала. Даже не представляешь, как меня пугала твоя одержимость зельями. Я боялась, что ты пойдешь по стопам Аурелии и карьера станет для тебя важнее семьи.

— Надеюсь, папа не убьет его, если это окажется правдой, — я вздохнула, убрала руку со стола и затеребила подол платья.

— Пусть только попробует! У меня есть, чем его образумить, — в ее голосе прозвучала угроза и направлена она была на отца.

— Ты о чем? — изумленно посмотрела я на воинственно настроенную маму.

— О твоем свидетельстве о рождении. Разве ты не знала, что родилась семимесячной? — с таинственной улыбкой на губах она склонила голову набок.

— Получается… — я не решилась высказать вслух предложение.

— Да-да, Эми, то и получается, — и мы обе прыснули со смеху.

— Что она наговорила обо мне? — прошептала я, едва в комнате воцарилась тишина.

— Аурелия уверена, что лорд Эванс тебе не пара, — мама осторожничала.

— И какие же моя тетушка привела доводы?

— Она считает, что ты совершаешь огромнейшую ошибку, которая в итоге сломает тебе жизнь, поскольку ваша связь не продлится долго.

— Это еще почему? — я с трудом сдерживалась, чтобы не сорваться на крик. Усидеть на стуле также оказалось нелегко.

- Из-за разницы в возрасте. Аурелия думает, что он наскучит тебе со временем. Но у меня другое мнение, Эми. Полагаю, из вас выйдет замечательная пара. Мне всегда нравился ректор, и я не знаю более достойного мужчины на роль твоего мужа. Признаюсь, я и мечтать о таком зяте не смела. Однако мое удивление было недолгим.

— Пояснишь? — с мольбой проговорила я.

— С первой минуты вашего знакомства ты практически глаз с него не сводила, постоянно дерзила ему, за столом едва ли замечала своего жениха. На фоне лорда Эванса он меркнул для тебя.

— Мама, ты не обидишься, если я не приглашу на свадьбу Аурелию?

— Это будет ваше торжество, поэтому вы вольны делать, что хотите. Если не желаешь ее видеть в такой важный для тебя день, то так тому и быть. Видимо, моя сестра изрядно тебе уже насолила.

Я не успела ничего ответить — в комнате появились двое дорогих моему сердцу мужчин. Воздух стал напряженным и тягучим. Заметив легкую улыбку на лице Винсента, почувствовала некоторое облегчение, а вот у отца был встревоженный вид.

— Привет, милая!

Отец раскрыл руки для объятий, и я без промедления сократила разделяющее нас расстояние.

— Привет, папа! — прошептала я, прислонившись ухом к его груди.

— Эми, лорд Эванс попросил у меня твоей руки. Я дал свое согласие, но что скажешь ты на этот счет? Ты хочешь стать его женой?

— Да, — ответила я со смущенным видом, однако совершенно искренне.

— Что ж, значит, свадьбе быть. И я как никогда счастлив. Наверное, я не смог бы отдать свою дочь менее достойному человеку.

После этих слов у меня с души словно камень свалился. Казалось, облегченно вздохнула не только я, но и мама. Родители хотели тут же отбыть, но мне удалось уговорить их выпить чаю. Винсент позаботился о чудесном пироге с голубикой. Они просидели около часа за беседой, обсуждая предстоящую помолвку, с которой решили не оттягивать. Она должна была состояться уже в следующие выходные. Все происходящее казалось мне каким-то волшебным сном. Я сидела за столом тише воды, ниже травы и только мечтательно на всех поглядывала.

Стоило родителям покинуть общежитие, Винсент заключил меня в объятия, наклонился и поцеловал. Не настойчиво, а ласково, но в то же время одурманивающе, словно желал приворожить меня к себе навсегда. Вот только он не знал, что я уже давно околдована им.

— Останешься? — спросила я, едва разомкнулись наши губы.

— Хочу, но не могу, — он покачал головой.

— У тебя дела? — поинтересовалась я, осторожничая.

— У меня назначена встреча.

— С кем? — укол ревности не заставил себя ждать.

От любимого мага не укрылась моя реакция. Сперва с его губ слетел смешок, а потом он произнес с загадочной улыбкой:

— С длинноногой брюнеткой, — ректор внимательно следил за мной. Следующую фразу он вымолвил чуть ли не по слогам: — По имени Нетанель.

Стоило ему закончить, как я готова была убить его. Да у меня сердце чуть не остановилось, когда он заговорил о какой-то девице. Никогда не думала, что превращусь в такую ревнивицу, но мысль о том, что могу потерять его, причиняло мне невыносимую боль.

— Кстати, он придет с минуты на минуту. Так что мне пора. Отдыхай. Предстоящая неделя обещает быть не менее насыщенной событиями, чем эта. А я попытаюсь вытянуть из своего друга нужную тебе информацию.

Винсент пожелал спокойной ночи, еще раз поцеловал меня и исчез в пространственном портале, а я снова опустилась на стул, отрезала кусочек пирога и насладилась его вкусом. Теперь, когда мне больше нечего было бояться, мое сердце постепенно охватывало чувство легкости и спокойствия.

Спустя две недели…

Я корпела над домашним заданием по зельеварению, когда раздался возмущенный возглас моего жениха:

— Эми, сколько это будет продолжаться?

Отложив в сторону перо, взглянула на разгневанного Винсента, одетого в домашние брюки и майку, и прыснула со смеху. Ректор размахивал куриным окорочком, который, судя по позеленевшей кожице и исходившего от него душка, был явно не первой свежести. Мне с трудом удалось подавить приступ тошноты, как только неприятный запах достиг носа.

— Не смешно, между прочим, — буркнул любимый маг, растворился в сизой дымке, но уже через минуту снова появился в комнате. На этот раз без подарка от наглой мордочки. — С этим нужно что-то делать. Сегодня он превзошел все мои ожидания! Как ему в голову взбрело притащить такую тухлятину?! — его возмущению не было предела.

Со дня нашей помолвки, которая прошла в тесном семейном кругу, мой жених то и дело находил в постели кусок жареной рыбы или курицы.

— Видимо, Обжорка решил, что сырое мясо тебе больше придется по вкусу, раз прошлые гостинцы тебя не устроили, — в ответ раздалось недовольное фырканье. — Винсент, не злись, он пытается с тобой подружиться.

Я поднялась из-за стола, подошла к любимому и обняла его. Постепенно, мускул за мускулом, но он расслабился. Его правая ладонь заскользила по моей спине, а левая легла на поясницу.

— Мне скоро придется выбросить матрас, одеяло и все подушки. Он каждый раз прячет еду в новом месте. С этим нужно что-то делать. Прошу, поговори с ним. Он тебя послушается, — в золотисто-карих глазах застыла мольба, а на моих губах — печальная улыбка.

— Я бы поговорила, но проблема в том, что Обжорка не появлялся у меня с того самого вечера.

— Тогда, может, стоит обратиться к его хозяину?

— Винсент, как только ты прекратишь на него злиться, он перестанет таскать тебе угощения.

Рекор тяжело вздохнул и сменил тему разговора:

— Сегодня было заседание преподавателей. Твой первый экзамен состоится двадцать первого января.

— Это же через месяц! Как я успею так быстро подготовиться?! — у меня голова пошла кругом от услышанного и задрожали колени. Только крепкая рука ректора не позволила мне осесть прямо посреди комнаты.

— Эми, ты сама настояла на том, чтобы в дипломе была вписана твоя девичья фамилия, а поскольку свадьба уже в марте, куда дольше оттягивать?

Я сделала это исключительно ради Винсента. Разве я могла допустить, чтобы его имя подверглось критике, осуждению и издевкам? Ни за что! В день свадьбы академия должна была оказаться для меня в прошлом. Светлое будущее и счастье стоили того, чтобы преодолеть выпавшие на нашу долю трудности.

— Прости, это всего лишь паника, — тело продолжало предательски дрожать, заставляя меня вцепляться пальцами в мужскую майку.

— Милая, ничего не бойся. Мы справимся, — мои губы изогнулись в улыбке, едва он произнес “мы”. Для Винсента с недавних пор мы стали единым целым. Больше не существовало “я” или “ты”. — Если нужна помощь со смертельными заклинаниями или другими дисциплинами, буду рад позаниматься с тобой.

— У тебя и так хлопот полно, — я протестующе замотала головой и ощутила вину. Мне следовало придержать язык за зубами, ведь и без того повесила на него все заботы о свадьбе.

Ректор поймал мою руку и прикоснулся губами к ладони. Поцелуи были настолько нежными, что напоминали прикосновение крыльев бабочки.

— Для любимой адептки и будущей жены я всегда найду время. Правда сейчас я вынужден уйти… Нетанель напросился в гости. Ему требуется мой совет. Видимо, хочет сделать предложение той девушке, но пока колеблется.

Несмотря на мои сомнения, посол выполнил свою часть уговора. За день до помолвки Лукас-младший принес свидетельство, разрешающее мне заниматься собственной практикой. Поскольку целитель выглядел не самым лучшим образом, я не выместила на нем гнев, который обуревал мной с тех пор, как услышала о Лоренсе. Однако пройдет еще немало времени, прежде чем я смогу простить Джордана, ведь он знал, что подвергает наши жизни опасности, тем не менее ни перед чем не остановился. И вряд ли в тот момент целитель руководствовался заботой об умирающих таргеринцах…

Во время своего короткого визита Джордан приоткрыл завесу тайны над загадочными отравлениями и поделился толикой сведений, которыми он располагал: наследный принц и его мать выжили. Едва угроза жизням миновала, их в срочном порядке куда-то перевели. Но к себе в родную империю они так и не вернулись. Вероятнее всего, из-за боязни повторного нападения. Как выяснилось, виновником всех этих бед стал советник, который состоял в родственных отношениях с таргеринским правителем и приходился ему племянником. Больше Джордан ничего не знал, однако этого было достатояно, чтобы сделать определенные выводы.

Я понятия не имела, существовала ли между событиями связь, но лорд Лукас-старший внезапно объявил об уходе с поста главы больницы. И на его должность назначили, конечно же, Джордана. Жаль, мне не довелось увидеть реакцию Аурелии при объявлении имени нового начальника. Несомненно она пришла в бешенство.

Было уже начало десятого, когда из коридора донеслись знакомые мужские шаги. Сердце замерло, а ладони покрылись холодным потом, который я поспешила вытереть о подол платья. Я метнулась к двери и распахнула ее еще до того, как раздался стук. Прошло не так много времени с момента нашего расставания, но его образ начал меркнуть в памяти.

Я оказалась права: моим незваным гостем стал Ингрэм, который был одет в теплую куртку, рубашку и брюки черного цвета — его любимый цвет, ставший мне отчего-то ненавистным. За прошедшие две недели некромант заметно похудел, под глазами залегли темные круги. Похоже, ему в последнее время было не до сна. Но меня тревожило другое: что привело его сюда? Новость о помолвке?

— Привет! К тебе можно? — еле слышно проговорил Ингрэм. Он явно ощущал себя неуютно рядом со мной.

— Конечно! Проходи, — я открыла дверь пошире.

— Прости, что заявился вот так, без приглашения. Надеюсь, не помешал?

Некромант обвел беглым взглядом комнату, а затем задержался им на моем помолвочном кольце и слегка поморщился.

— Все в порядке, Ингрэм. Я всегда буду тебе рада, — невзирая на размолвку, я не держала на него зла. — Чай, кофе, горячий шоколад?

— Нет, спасибо. Я ненадолго, — Ингрэм протестующе выставил ладони вперед.

— У меня есть печенье… Твое любимое.

— Тогда, пожалуй, соглашусь. Чай.

Некромант не присел за стол, пока не услышал приглашения. Я заваривала себе горячий шоколад, а ему чай и наблюдала за ним исподтишка. Его молчаливость и тяжелый напряженный взгляд не давали мне покоя. Все-таки нельзя в одночасье вычеркнуть из памяти два года жизни, как и человека, которому была небезразлична на протяжении долгого времени.

— Наверняка это не мое дело, Ингрэм, но, может, расскажешь по старой дружбе, что у тебя стряслось? — вкрадчиво начала я.

Он усмехнулся и поджал губы, однако так ничего и не сказал. Я занервничала, собиралась поторопить молодого человека, как он вдруг выпалил:

— Аника беременна.

Услышанное поразило меня до глубины души, ведь еще совсем недавно Ингрэм упорно доказывал, что дети не входят в его планы на ближайшее будущее. То, отчего некромант так бежал, все же настигло его. Правда, не со мной. И хвала магам, что уберегли меня от ошибки!

— Прими мои поздравления. Или ты не рад? — я поставила перед ним чашку с чаем и уселась напротив. Он долго не решался посмотреть мне в глаза. Ясное дело.

— Честно, я пока и сам не знаю, что чувствую. Сперва был зол, а теперь как-то уже свыкся с этой мыслью, — проговорил Ингрэм, продолжая пялиться на свои руки.

— А чего тут злиться? Ты не знал, откуда берутся дети?

— Аника обманула меня, сказала, что принимает зелье, а сама… — в его голосе слышалась горечь.

— Ингрэм, ни один отвар не дает абсолютных гарантий. Это я тебе как зельевар говорю. Наиболее эффективное средство в этом случае — “спи один”, а раз уж вступил в близость с девушкой, так будь готов нести ответственность.

— Я и не отказываюсь ее нести, — торопливо запротестовал некромант. — Просто эта новость как снег на голову свалилась. В одну минуту перевернула все верх дном. Я чувствую себя виноватым перед тобой, но мне хотелось, чтобы ты узнала все от меня, а не от кого-то другого.

— Спасибо. Я ценю твою честность, Ингрэм. Тебя только это сюда привело?

— Нет. По правде говоря, я пришел сюда из-за Рики, — скорее всего, чай наполовину остыл, но некромант так и не притронулся к нему.

Мое сердце заколотилось с удвоенной частотой. По спине пробежал озноб.

— Что с Обжоркой?! — мои пальцы непроизвольно вцепились в чашку с горячим шоколадом.

— Не волнуйся. С ним все в порядке, — его губы тронула теплая улыбка, которую не помнила, когда и видела в последний раз.

— Тогда в чем дело? Зачем затеял разговор про него?

— Отец пришел в ярость, когда узнал о ребенке. Он считает, что я загубил свое будущее, связавшись с ней. Честно, я не знаю, чего от него сейчас ожидать. Боюсь, как бы не навредил ей. Поэтому я вынужден перевестись с Аникой подальше отсюда, в Стельгельм. Надеюсь, его гнев со временем уляжется, и мы снова вернемся.

— Это же на другом краю империи! Думаю, там и заработок будет значительно ниже.

— Ты права. Но безопасность Аники для меня сейчас важнее денег. Как-нибудь выкрутимся.

Аника… Аника… Аника… Ингрэм с таким неподдельным волнением говорил о девушке, что у меня не осталось сомнений в его чувствах. Пошел бы он на подобный шаг ради меня? Раньше, несомненно да, но не теперь. И хоть я больше ничего не испытывала к некроманту, эта мысль немного задела сердце.

— Так что там насчет Обжорки? — сменила я неприятную тему разговора.

— В связи с обустройством на новом месте, я не смогу заботиться о нем, как прежде. Да и Анику он недолюбливает. Сколько она ни пыталась с ним подружиться, Рики ни в какую не идет на контакт. Да и меня он стал сторониться, — он переживал за Обжорку.

— Это из-за ритуалов? — пришла мне в голову мысль.

— Да, — Ингрэм кивнул. — Фамильяры же питаются не только телесной пищей, но и эмоциями. Только светлыми…

— А ты держишь его на голодном пайке.

— Мне больно видеть, как он мучается, поэтому я хочу отвязать его от себя и передать в надежные руки. Тебе.

— Мне?! — я была потрясена.

— Ты против? — в черных глазах Ингрэма появился испуг.

— Нет, что ты! Я только за!

— Только я хочу обратиться к тебе с просьбой, — нерешительно начал он, и его страх передался и мне.

— Слушаю.

— Если Рики захочет увидеть меня, отпусти его, пожалуйста.

— Я знаю, как ты любишь Обжорку, поэтому мог и не просить о подобном. Он был и останется твоим другом.

— Спасибо, Эми, за понимание. Я позову его.

Ингрэм быстро отвернулся от меня, однако я успела увидеть блеск в глазах. Ему нелегко далось это решение.

Обжорка в мгновение ока появился в комнате. Он тревожно смотрел то на меня, то на хозяина. Некромант не стал его томить, а быстро объяснил, ради чего мы здесь собрались. Голова енота с каждой минутой опускалась все ниже. Он не понимал, почему некромант выбрал Анику, а не его… И объяснить Рики это будет нелегко.2041a3

Ритуал оказался несложным. Уже спустя час все закончилось. Енот сразу же исчез. Наверное, он считал себя преданным. Его сердце рвалось на части от боли. Он вернется, обязательно вернется, когда немного уляжется обида.

— Возможно, это странно прозвучит, но моему отцу ты была по душе. Он сказал, что я идиот, раз не смог тебя удержать, — слова Ингрэму давались нелегко. Его лицо после обряда заметно побледнело.

— Архимаг ошибается. Мы сделали все правильно. А на Анику не злись, она любит тебя и пыталась удержать. Как и я когда-то… — мой голос походил на шепот.

— Эми, спасибо тебе за все. Ты — настоящий друг. Прощай!

— До встречи, — поправила я Ингрэма и протянула руку.

Объятия сейчас были не к месту. Некромант пожал ее и ненадолго задержал в своей ладони. Это был момент прощания. Я знала, что мы больше никогда не увидимся. Глаза предательски защипало. Еще мгновение, и я расплакалась бы, если бы не покашливание Винсента, появившегося невесть когда. Ингрэм неохотно взглянул на ректора, слегка склонил голову в знак приветствия и исчез. Навсегда…

Любимый маг смотрел на меня так, что все мои нервы натянулись, словно струны. Его грудь часто вздымалась и опускалось, на скулах играли желваки. Однако за расплескавшимся в глазах золотом скрывался страх.

— Злишься? — я старалась говорить непринужденно, чтобы ослабить напряжение, повисшее между нами.

— Не на тебя, — произнес он, шумно втягивая в себя воздух.

— У тебя нет на то причины. Он ушел и больше не появится.

— Не стану лгать, я безмерно рад.

— Винсент, я…

Ректор не позволил мне договорить. Он прижал меня одной рукой к своей мускулистой груди, другой слегка приподнял подбородок и впился в мои губы требовательным поцелуем. От Винсента исходили сила и власть, от которых подкашивались колени. Доминирование было у него в крови.

— Я боюсь тебя потерять, Эми, — хрипло и с толикой вины проговорил он, едва все закончилось. — Ты даже представить не можешь, как сильно я тебя люблю.

— Не стоит переживать. Я уже давным-давно твоя. А когда ты полюбил меня? — решила я задать тревоживший мое сердце вопрос.

— Не знаю. Возможно, когда ты назвала меня Веней. Или же устроила догонялки на полигоне. А может, когда услышал то замечательное стихотворение, которое до сих пор не выходит из головы. В любом случае, теперь я понимаю, что специально зачислил тебя к некромантам.

— Зачем? — недоуменно посмотрела я на Винсента.

— Чтобы чаще видеть. Каким-то шестым чувством я понимал, что ты не станешь мириться со своим положением и раз за разом будешь оказываться в моем кабинете. А ты?

— Понятия не имею, — протянула я. — Может в тот момент, когда ты угрожающе начал покручивать вилкой за праздничным обедом.

— Это было твоих рук дело, — рассмеялся Винсент.

— Да? А мне казалось, что наоборот. Но я определенно на тебя запала, увидев твой обнаженный торс.

— Хочешь увидеть его снова? — заигрывающим тоном спросил глава академии и ухватился пальцами за край майки.

— Ммм… Звучит соблазнительно.

— Я готов исполнить ваше желание, адептка Стерн, но при одном условии, — он широко улыбался.

— Каком? — я ощутила, как мои брови взлетели вверх от удивления.

— Закончи стихотворение: “…лучше ректора не злить, лучше ректора…”

— Любить… — прошептала я, привстала на цыпочки и обняла его за шею, чтобы позволить нашим губам слиться в нежном поцелуе.

По правде говоря, я не знала, когда полюбила Винсента. Возможно, при первой встрече, возможно, гораздо позже. Но с некоторых пор он стал моей неотъемлемой частью. Частью, без которой я не смогу жить. Ни сегодня, ни завтра, ни когда-либо еще…

Эпилог

Винсент

За окном разлилась безбрежная ночь, когда мы наконец-то вернулись домой. Я думал, этот момент уже никогда не настанет. Даже свадьба лучшего друга не уменьшала рвения оказаться наедине с Эми. Возможно, я превратился в собственника, но мне нравилось проводить все свободное время со своей женой. А его у нас с каждым днем было все меньше.

Эми по окончании академии не захотела идти в коллегию зельеваров. Джордану каким-то образом удалось уговорить ее продолжить исследовательские работы при центральной больнице и выделил для этого отдельное помещение, которое было переоборудовано под лабораторию. Целитель всячески пытался подружить Эми с Аурелией, однако ни одна, ни другая пока не шли на контакт. Правда, Лукас-младший и сам не находил с ней в последнее время общего языка. Однако Джордан не терял надежды сломить ее оборону. Целительнице же следовало присмотреться к своему начальнику, если не хотела упустить и его. В противном случае был велик шанс остаться одной. И тогда ей придется довольствоваться редкими свиданиями…

— Все-таки Хелен и Нетанель — красивая пара. Они оба выглядели сегодня такими счастливыми, — с довольной улыбкой проговорила Эми, устало опустилась на край постели и потянулась к туфлям.

Мое желание помочь ей с обувью она пресекла всего одним предостерегающим взглядом. Мне ничего не оставалось, кроме как наблюдать издалека за ее мучениями. Желание беременной женщины — закон. И это я уже хорошо усвоил…

О том, что у нас появится первенец, жена узнала спустя месяц после свадьбы. Я настолько пришел в восторг от услышанного, что готов был едва ли не с каждым встречным делиться переполнявшей меня радостью.

— Хоть Нетанель и мой друг, не думаю, что он был счастливее меня, когда ты сказала “да”.

Я все же не выдержал и встал на колени перед Эми, аккуратно снял туфли, а затем моя рука скользнула под подол, чтобы нащупать край чулка. Она не стала сопротивляться, когда я помог и с платьем. Видимо, усталость одержала победу над тараканами в голове.

— Хелен сказала, что если у них первой родится девочка, то они назовут ее в честь меня, а если мальчик — то в честь тебя. А ты бы кого хотел?

Благодаря услуге, которую жена оказала своей бывшей соседке по парте, они сильно сдружились. Хелен стала частой гостьей в нашем доме. Берта тоже больше не сторонилась меня и начала заглядывать по выходным.

— Я мечтаю о девочке с золотыми кудрями, — мои губы растянулись в мечтательной улыбке. Она несомненно стала бы папиной дочкой.

— Лорд Эванс, что с вами? А как же наследник? — шутливым тоном проговорила Эми, снимая украшения.

— Всему свое время. Или думаешь, одного ребенка нам будет достаточно? — я не скрыл печаль в голосе, хоть и старался. Ее не следовало сейчас расстраивать.

Жена поднялась с постели, ленивой походкой сократила разделяющее нас расстояние и сомкнула руки у меня за спиной. Округлившийся живот еще позволял это сделать.

— Сердце подсказывает мне, что мы и на двоих-то не остановимся, — ее глаза излучали неподдельную теплоту, нежность и любовь.

— Ты самая красивая женщина, которую я когда-либо встречал, — прошептал я и уткнулся носом в ее макушку.

— Даже сейчас? — Эми слегка отстранилась и недоверчиво посмотрела на меня.

— Сейчас особенно, — я улыбнулся и прижался губами к виску. — Твое положение делает тебя еще прекраснее и соблазнительней.

Эми откинула голову назад, подставляя шею для поцелуев. Ее щеки вскоре раскраснелись, а дыхание участилось.

— Не дразни меня, — слегка обиженно вымолвила она и попыталась отстраниться, но я подхватил ее на руки.

— Вот интересно, еще кто кого? — отозвался я, укладывая Эми в постель. Из груди вырвался тяжелый вздох, едва я увидел торчащее из-под подушки печенье.

Жена лишь рассмеялась, когда я показал очередной сюрприз.

— Это Шейна. Обжорка, как истинный мужчина, предпочитает мясо и притащил бы куриный окорочок, а не сладкое.

— У нас не дом уже, а зоопарк. Сначала Рики, теперь его подружка, а скоро они еще потомством обзаведутся, — сетовал я, хотя уже начал привыкать к бегающим под ногами енотам.

— Не бубни. А то я начинаю думать, что ты стареешь, — судя по блеску в ее глазах, она подшучивала надо мной. Но я сделал вид, что принял ее слова всерьез.

— Прости, Эми, но теперь я просто обязан тебе доказать, что ты ошибаешься! — и с грозным рычанием принялся целовать ее.

Она заливисто рассмеялась, а потом воздух в комнате заискрил от охватившей нас страсти, и мы отдались в ее власть…

Спустя некоторые время мы лежали в смятой постели с ощущением, что остались одни во всем мире. Эми, положив голову мне на плечо, выводила на моей груди замысловатые рисунки. Хоть со дня нашей свадьбы прошел не один месяц, я не верил собственному счастью. Даже во сне я не выпускал любимую из объятий, боясь, что все обернется лишь сказочным сном. Казалось, Эми уловила мое состояние, потому что прошептала:

— Порой меня пугает, что я едва не потеряла тебя. Что мы оба едва не потеряли друг друга. Как бы я без тебя жила?

Я приложил палец к ее губам, заставляя замолчать.

— Это в прошлом. Больше такого не повторится. Нас ждет долгая и счастливая жизнь. Вот увидишь. Ты мне веришь?

— Только тебе и никому другому! — жена улыбнулась и потянулась за поцелуем.

Эми была моим миром, самым бесценным подарком судьбы. И пока будет биться мое сердце, я буду любить ее. Впрочем, как и она меня.

Конец

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg