«Академия Метаморфоз. Ученица ворона»

Академия Метаморфоз. Ученица ворона (fb2) - Академия Метаморфоз. Ученица ворона 641K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Лена Александровна Обухова

Лена Летняя Академия Метаморфоз. Ученица ворона 

Часть первая: В темноте 1

Первого сентября Стефани Грей снова достала из шкафа ученическую форму и облачилась в нее впервые за последние полтора года. Посмотрев на свое отражение в зеркале, тяжело вздохнула. Она уже и забыла, как уныло смотрится в темно-синей юбке-клеш почти до колена, белой блузке и коротком пиджаке в тон юбки. Как персонаж какого-нибудь старого фильма про частные школы, осталось только белые гольфы добавить. Хотя в каком-то смысле она и была подобным персонажем.

Длинные русые волосы, слишком тонкие, чтобы называть их роскошными, она скрутила в тугой пучок на голове, на нос нацепила очки, поскольку без них видела недостаточно хорошо. Не слепла, конечно, но написанное на доске становилось нечетким, если Стефани сидела в аудитории дальше третьего ряда. В общем, стандартная студентка-ботаник, заучка, коей Стефани и была почти всю жизнь. Так и не скажешь, что в ящике письменного стола пылится медалька за мужество и проявленный героизм в противостоянии Орденов. Ну, ладно, не пылится, конечно. Стефани купила для нее подходящий футляр.

Отложив в сторону мобильный телефон, который теперь долго будет не нужен, и трогательно попрощавшись с ноутбуком, она закинула на плечо сумку с учебниками, подхватила небольшую дорожную сумку, нацепила на лицо улыбку и торопливо спустилась на первый этаж.

Здесь тихо бормотал телевизор, упоительно пахло блинчиками, а на кухне мама гремела посудой. И это несмотря на то, что еще накануне Стефани просила не готовить ей завтрак. Магические телепорты — штука неприятная, после длительно перерыва трех из пяти путешественников обязательно выворачивает наизнанку. Вероятность конфуза снижается на сорок шесть процентов, если путешествовать натощак. Стефани всегда изучала такие подробности, поскольку очень не любила выглядеть глупо.

Но обижать маму тихим бегством она не хотела, ведь они теперь не увидятся долгих четыре месяца. Поэтому бросив дорожную сумку у входной двери, свернула в кухню.

На стойке уже стояли тарелка небольших пухлых блинчиков, политых растопленным медом, и большая чашка чая, от которой умопомрачительно пахло бергамотом. Ее любимый вариант завтрака, от которого невозможно отказаться! Ведь в академии все больше кормят чем-нибудь полезным. Кашей, например.

Мысленно смирившись с грядущей неловкой ситуацией, Стефани поприветствовала маму, чмокнув в щеку, и взобралась на высокий стул.

— Я знаю, что ты не собиралась завтракать, но я просто не смогла удержаться, — миссис Грей виновато улыбнулась и неловко пожала плечами. — Ведь я не скоро смогу приготовить тебе новый завтрак. Если вообще смогу.

Последние слова она пробормотала едва слышно, отвернувшись от дочери и пытаясь спрятать навернувшиеся на глаза слезы.

— Мама, перестань, — мягко попросила Стефани, разрезая сразу всю стопку блинчиков вечно тупым столовым ножом. — Война закончилась, теперь на Тумалоне не опаснее, чем в нашем пригороде. А Академия Метаморфоз и год назад была одним из самых безопасных мест. Меня ждет только скучная учеба, много зубрежки и стажировка по зельям.

— И потом ты останешься там, да? — печально уточнила миссис Грей. — На Тумалоне, с магами? Уверена, что не хочешь жить среди людей?

— И снова идти учиться? — скривилась Стефани. — На какой колледж нам хватит денег? Педагогический?

— Ну, почему же? Ты можешь работать в моей галерее…

— Мам, я тебя люблю, — торопливо перебила Стефани. — Но я ни черта не понимаю в искусстве. Ни в античном, ни в современном. Мое место среди магов, раз уж я такой уродилась. Зато, когда я получу диплом и обзаведусь своим жильем, навещать меня будет быстрее и проще, чем если бы я уехала в город.

— Да-да, я все понимаю, — миссис Грей вскинула руки, как будто сдаваясь. И подарила дочери еще одну грустную улыбку. — Просто не удержалась, знаешь, надежда умирает последней.

Стефани с трудом проглотила блинчик. Не потому, что он был невкусным, а потому, что в горле встал ком.

Торопливо закончив завтрак, она еще раз обняла мать, услышала напутствие беречь себя, после чего попрощалась и поторопилась к входной двери. Сумку с вещами подхватила буквально на бегу, распахнула дверь и…

С трудом затормозила, едва не снеся соседку, Амелию Грегсон, которая как раз занесла руку, чтобы постучать. Та сначала вздрогнула от неожиданности, а потом прищурилась и погрозила Стефани пальцем.

— Я всегда говорила, что в тебе есть дар предвиденья, детка.

Стефани через силу улыбнулась. Миссис Грегсон, вечно расхаживающую в цветастых балахонах с кучей дешевых бус на шее, она терпеть не могла с детства. Как и обращение «детка». Но ее учили быть вежливой со взрослыми, а в свои двадцать два Стефани все еще чувствовала себя девчонкой и считала взрослыми только маминых подруг.

— Я просто тороплюсь, у меня сегодня семестр начинается, — зачем-то объяснила она, пытаясь обойти соседку.

Но та неожиданно схватила ее за плечо. Ее взгляд затуманился, и она замогильным голосом произнесла:

— Вижу, вижу, вижу… Ждет тебя в академии судьба твоя — брюнет с карими глазами…

Стефани не выдержала и рассмеялась над таким спектаклем. Она точно знала, что миссис Грегсон не обладает ни крупицей магии, а потому и будущее прорицать не может.

— Рыжий, миссис Грегсон, — весело напомнила она. — Гран рыжий. Вы извините, мне пора.

И ловко вывернувшись из хватки соседки, она поторопилась к калитке. Как Амелия Грегсон проводила ее печальным взглядом и незаметно перекрестила, она не заметила.

Наручные часы — механические, ибо электронные на Тумалоне не станут работать, как и прочая техника — уже показывали, что она опаздывает. Не к началу занятий, а к намеченному ею самой времени прибытия в Академию. Поэтому Стефани торопливо зашагала вниз по улице.

Наконец она нашла его — телепорт. Со стороны он выглядел как обычный канализационный люк, поэтому для верности Стефани посмотрела на колечко, уверенно сидящее на безымянном пальце правой руки. Рубин в нем засветился изнутри, подсказывая, что все правильно.

Стефани глубоко вдохнула, выдохнула, посмотрела на ярко светящее над головой солнце, мысленно прощаясь с ним, и наконец уверенно шагнула вперед.

Земля моментально ушла у нее из-под ног, и девушка провалилась в бездонную черноту колодца.

2

Ощущение полета — или правильнее сказать падения — длилось недолго, но как всегда показалось, что в процессе тело несколько раз перевернулось и летело то ногами, то головой вниз. Приземление прошло почти неощутимо. Ни удара, ни потери равновесия. Просто в одно мгновение под ногами оказалась земля, а желудок подпрыгнул к горлу.

Стефани выронила сумку, сложилась пополам, упираясь руками в колени и упрямо сглотнула, пытаясь унять подступившую к горлу тошноту. После нескольких весьма неприятных секунд ей это все-таки удалось.

— Опыт не пропьешь, — пробормотала она себе под нос, выпрямляясь.

И сразу сфокусировала взгляд на огромных — в несколько человеческих ростов — дверях, а потом окинула им весь хорошо знакомый замок. Насколько хватило глаз, потому что здание было огромным, казалось, острые башни и венчающие их шпили пронзают висящее как всегда низко небо. Многочисленные горгульи скалились отовсюду, и пасмурным утром — а на Тумалоне две трети дней в году пасмурные — казались зловещими.

По коже пробежал мороз, но Стефани не призналась бы в этом никому. Засмеют ведь: в магических битвах участвовала и побеждала, а каменных чудовищ по-прежнему боялась, как в первый день.

Мимо прошла весело галдящая компания студентов, вырвав Стефани из неприятных воспоминаний о первом годе обучения в Академии, когда все казалось ей чужим, непривычным и пугающим. Она подняла с земли сумку и медленно последовала за ними.

В главном холле всех посетителей первым делом встречал герб Академии Метаморфоз. Никто точно не знал, почему основатели назвали ее именно так, но она существовала уже второе тысячелетие. На гербе переплелись символы четырех основных, самых древних Орденов, представители которых когда-то и заложили первый камень этого замка: каменный постамент оплетала огромная змея, по обе стороны стояли на задних лапах грифон и мантикора и все они как бы тянулись к фениксу, раскинувшему крылья над ними.

В прежние времена каждый Орден обучал адептов сам, но часто это приводило к тому, что через два-три года молодой маг понимал, что путь Ордена и его путь — не совпадают. И ему приходилось переходить в другой Орден и начинать все сначала. Когда такая практика стала казаться недостаточно эффективной, представители Орденов решили на время оставить распри и создать общую академию. Студенты поступали на факультеты, соответствующие названию Ордена, в который собирались потом вступить, но к концу обучения имели возможность передумать.

И сейчас Стефани очень радовалась тому, что когда-то умные люди это придумали. Потому что, поступив на факультет Мудрого Феникса, на котором предпочитали изучать механизмы магии во всем их теоретическом разнообразии, после недавно отгремевшей войны Орденов она решила, что хочет заниматься более практичным и приземленным врачеванием, которому посвящали себя члены Ордена Ядовитой Змеи.

Стефани и не заметила, как остановилась посреди холла, разглядывая герб академии, пока две узкие холодные ладошки не закрыли ей глаза. Над ухом прозвучал нарочито измененный голос:

— Угадай кто?

Но не узнать Алису, с которой они сдружились с первого дня учебы, было невозможно. Хотя бы потому, что Стефани хорошо знала, как от нее пахнет: всегда чем-то сладким, как будто девушка была конфетой.

Однако Стефани нарочито надолго задумалась и наконец неуверенно произнесла:

— Даже не знаю… Гран, это ты?

Алиса звонко рассмеялась, укоризненно хлопнув Стефани по плечу, и перепорхнула из-за ее спины, вставая рядом. Алиса всегда именно порхала, а не двигалась. Тонкая, звонкая, с копной ярких рыжих волос, она походила на легкомысленную бабочку даже сейчас, хотя от ее смертельных проклятий пал не один Пес. Но представить это, глядя на нее, никто не смог бы.

А вот ее брат-близнец Гран выглядел более внушительно: высокий, крепкий, он привлекал внимание половины девиц их курса и младше, невзирая на несерьезные веснушки, покрывающие лицо. Это объяснялось просто: большинство девочек-студенток любит спортсменов, а Гран еще до войны проявил себя как восходящая звезда академической команды по магическому гандболу. От обычного игра отличалась только тем, что игрокам дозволялось в процессе использовать магические приемы: левитацию, телепортацию и противодействие им.

— Ну ты даешь, Стеф, — фыркнула Алиса, после чего крепко обняла подругу.

И нервозность, появившаяся у Стефани еще во время завтрака, внезапно отступила. Она наконец почувствовала себя дома. Сердце радостно подпрыгнуло, когда Гран улыбнулся ей и наклонился, чтобы быстро поцеловать.

— Привет, — тихо поздоровался он. — Давно не виделись. Очень скучал по тебе.

— Я тоже, — призналась Стефани.

И это было правдой, хотя давно не виделись они по ее вине. Когда война закончилась, Стефани спряталась в мире людей и сидела в нем безвылазно несколько месяцев, совершенно не навещая Тумалон и друзей, которые родились и выросли здесь. На то были причины, и оставалось только порадоваться, что Гран оказался таким понимающим и терпеливым.

— А теперь объясни мне, что это за змеиный прикол? — изображая возмущение, поинтересовалась Алиса, уперев руки в бока. — Я всегда считала, что мы все вступим в один Орден, а тут вдруг узнаю в учебной части, что ты подала заявление на стажировку по зельям. Якобы она нужна тебе для вступления в змеиный Орден. Как так-то?

— Лиска, не приставай к ней, — осадил сестру Гран, покровительственно обнимая Стефани за плечи. — Все, война закончилась, можно больше не держаться зубами за орденский герб и не грызть глотки другим. Я тоже вряд ли вступлю в Орден Мудрого Феникса, как-то недостаточно я мудр для него.

— К тому же, Фениксы и Змеи не воевали друг с другом, — добавила Стефани. — Просто я поняла, что теория магии меня больше не прельщает. Я хочу заниматься чем-то более практичным и более полезным.

— Ну, остается только порадоваться, что профессор Кроу свалил из академии еще до войны, — вздохнула Алиса, театрально закатив глаза. — Не думаю, что тебе понравилась бы стажировка у него.

И Стефани не могла с этим не согласиться.

3

В первый день семестра в каждой аудитории перед началом занятий царил галдеж. В этот раз более, чем когда-либо раньше, ведь многие студенты не виделись друг с другом больше года, а не только пару летних месяцев. Им было, о чем поговорить.

Переступив порог аудитории-лаборатории, где проходили занятия по зельям, Стефани почувствовала, как холодок невесомым перышком пробежал по спине вдоль позвоночника. Ведь когда все началось — то есть, когда противостояние орденов из «холодной» войны превратилось в настоящие военные действия — они как раз были здесь.

Варили… Что же это было за зелье? Странно, она забыла. Отчетливо помнила, что должна была добавить перетертый корень мандрагоры, но сработало оповещение, над всем Тумалоном прозвучало предупреждение министерства по чрезвычайным ситуациям, сообщавшее о нападении Псов на правительство магов, — и все студенты побросали то, чем занимались. Профессору Розет, наверное, пришлось самой выключать горелки и опустошать котлы. Сейчас неловко было об этом вспоминать. Стефани слышала, что Розет погибла в одной из атак Псов. Не извинишься теперь.

— Эй, ты чего?

Ее плеча коснулся Арнольд — лучший друг Грана. Да и ее, Стефани, тоже. Вообще-то сначала она подружилась с ним, еще на первом курсе. У них даже было одно или два свидания. Но ничего так и не срослось. Зато за время их почти детского «недоромана» Арнольд успел крепко сдружиться с Граном. Так они потом и дружили вчетвером.

— Вообще-то это я должен морщиться, входя сюда, — весело заметил Арнольд. — Мне и сейчас кажется, что неспокойный дух профессора Кроу витает где-то здесь.

— Не надо так говорить, — осадила его Стефани. — Кроу жив, поэтому его дух не может тут витать. Да и атмосфера уже совсем не та.

И это было чистой правдой. В прежние времена, когда в аудитории безраздельно правил профессор Кроу, здесь всегда было темно, душно и неуютно. Кроу не любил солнечный свет (и, очевидно, свежий воздух тоже), а потому все окна держал закупоренными и задрапированными плотными черными занавесками. Сейчас же они все были расшторены, а одно из них даже широко распахнуто для проветривания, как и при профессоре Розет, сменившей Кроу за полгода до начала войны.

— Интересно, как бы ты заговорила, если бы этот упырь тебя третировал три с половиной года, — хмыкнул Арнольд, занимая для них стол на четыре посадочных места и два котла поближе к раскрытому окну. — Мне кажется, я до сих пор слышу его: «Ну-ну, мистер Доннер, попробуйте уяснить хотя бы такие простые истины, папочка в Правительстве не обеспечит вам хорошей оценки по моему предмету».

— А что, похоже, — рассмеялся рядом Гран, когда Арнольд перестал кривляться, изображая бывшего профессора. — Не хватает только каркающего смеха…

И словно в ответ на его замечание со стороны окна донеслось громкое карканье, заставившее всех четверых вздрогнуть.

— Тьфу ты, бестия, — проворчал Гран, убедившись, что на окно просто села крупная черная ворона. — Точно призрак Кроу.

Алиса, Гран и Арнольд рассмеялись, вытаскивая из сумок ручки и тетради, а Стефани задержала взгляд на птице. Птица в свою очередь посмотрела на Стефани.

Нет, упоминание профессора Кроу ее совсем не веселило, как и студенческие шуточки над ним. Когда профессор был тут, никто не смел над ним смеяться. Даже шепотом шутили с оглядкой, а ну как он притаился под потолком незаметной летучей мышкой. Считалось, что профессор умеет оборачиваться именно в нее, хотя никто не знал наверняка.

Стефани понимала друга. За три года учебы тот натерпелся от профессора со скверным характером больше других. Кроу невзлюбил его с самого начала, некрасиво высмеяв на первом же практическом занятии. Так они и познакомились: будучи девушкой сердечной, Стефани попыталась ободрить сокурсника. Но тот не столько расстроился, сколько обозлился.

Он в красках рассказал тогда еще едва знакомой девушке, что Кроу и его отец ненавидят друг друга примерно со времен академии. Они учились на одном курсе, но на разных факультетах и между ними буквально с первых же дней началось соперничество. Оба были умны, амбициозны, хорошо подготовлены и сильны в магии, оба стали старостами своих факультетов, а сами факультеты на пять лет превратились в главных конкурентов в общем балльном зачете. Кроу ко всему прочему отличался еще и талантом в создании и изготовлении зелий. Обоим прочили большое будущее как в орденских делах, так и в выбранных карьерах.

Но потом отец Арнольда поймал Кроу на каком-то очень важном проступке. Арнольд не уточнил, что именно это было, но ситуация вполне могла закончиться и тюремным сроком. Однако в академии предпочли историю замять. Кроу лишился всех баллов и привилегий, его репутация была уничтожена, он сам покатился по наклонной. Присоединился к тогда еще только возникшему, но уже преступному Ордену Черных Псов, снова оказался под угрозой тюремного срока после первой попытки Ордена захватить власть на Тумалоне, но тогда его вытащили. Прежний ректор Академии Метаморфоз прикрыл его своим авторитетом и взял к себе на работу.

Преподавание в академии Кроу явно недолюбливал и во всех своих несчастьях винил Доннера-старшего. Поэтому, когда его сын начал здесь учиться, он принялся отыгрываться на нем. К слову сказать, Арнольд в долгу не оставался, и за их противостоянием с интересом следили все факультеты, кроме самого факультета фениксов. Его студенты были крайне недовольны постоянной потерей общих баллов, которыми Кроу регулярно штрафовал Арнольда.

— Ну и где новый препод? — возмущенно поинтересовался Гран, когда часы на стене прочирикали голосами птиц начало занятия, а в аудитории так никто и не появился. — Через сколько там минут мы можем свалить, если он или она не появится?

— Еще не скоро, — скучающим тоном протянула Алиса.

И тут же громко ойкнула, как и несколько других девчонок, включая Стефани, поскольку крупная ворона, все это время сидевшая на окне, вдруг раскинула крылья, с громким карканьем влетая в аудиторию. Увеличившись на лету, она кувырнулась в воздухе и мгновение спустя обратилась высоким худощавым мужчиной в черной учительской мантии. Откинув рукой с лица длинные черные волосы, профессор хищно оскалился, обведя темным взглядом аудиторию и задержал его на замершем в изумлении Арнольде.

— Приветствую вас, господа студенты, — обманчиво мягко поздоровался преподаватель. — Кто меня не знает, позвольте представиться: профессор Карл Кроу. Добро пожаловать на курс высших зелий. И я вас уверяю: вы еще пожалеете, что выбрали его.

4

«Действительно, почему все всегда считали, что он должен оборачиваться летучей мышью? — отстраненно подумала Стефани, когда Кроу предстал перед ними. — Он же даже в человеческом обличии похож на ворона. Нос как клюв…»

Эффектное появление старого нового преподавателя, о котором легенды ходили не только по Академии Метаморфоз, но и по всему материку магов, моментально обеспечило мертвую тишину в аудитории, которая сохранилась до самого конца. Казалось, студенты старались даже не дышать, чтобы ненароком не привлечь к себе внимание профессора.

Арнольд пребывал в молчаливом шоке. Гран хмурился, на его лице были написаны все заковыристые ругательства, которые он не позволял себе даже прошептать в аудитории, но можно было не сомневаться, что они вырвутся наружу, как только он выйдет отсюда. Алиса нервно грызла ногти, переживая не столько за себя, сколько за Арнольда. Еще один год регулярных конфликтов с Кроу едва ли пойдет на пользу его настроению и самочувствию, а для Алисы они были даже важнее ее собственных (о чем прекрасно знала Стефани, но не имел ни малейшего понятия Гран).

Сама Стефани до конца не понимала, что чувствует. Она всегда уважала Кроу. Как непревзойденного Мастера Зелий, как сильного мага и как благородного в глубине души (где-то очень глубоко) человека, сумевшего сойти со скользкой дорожки и пойти против Ордена Черных Псов. Конечно, стажироваться у него, приобретая знания о зельях сверх стандартной учебной программы, было бы очень полезно, но…

Вот именно, «но» здесь было огромным и жирным. И весьма многочисленным. Потому что она была подругой Арнольда. Потому что училась на факультете, который Кроу ненавидел всей душой. Потому что он сам был крайне сложным и неприятным в общении человеком. И скверным преподавателем, если уж на то пошло. Дело свое он знал, но вот передавать знания другим за пятнадцать лет работы в академии так и не научился. Если он возьмет ее на стажировку (что само по себе сомнительно), ее ждет не учеба, а массовое отмирание нервных клеток.

— Мисс Грей, чем вы занимались этой ночью? — вдруг раздался над ухом грозный голос.

Стефани едва не подпрыгнула на месте, дернулась так сильно, что баночка с перемолотым сушеным корнем мандрагоры (надо же, опять он, как будто последних полутора лет и не было!) едва не выпала из рук. Она успела ее поймать, но мелкий порошок бесконтрольно просыпался в котел, отчего зелье в нем помутнело.

— Черт, — досадливо прошипела она, убирая баночку подальше, пока не просыпалось еще больше. Хотя уже не имело значения.

И тут же услышала насмешливое:

— Нет, мисс Грей, это неправильное заклинание, а главное — произнесено не вовремя. Кажется, вам и вашему бесполезному партнеру придется прийти после занятий и переделать всю работу. Потому что это зелье никуда не годится.

Стефани бросила на него тяжелый взгляд исподлобья, замечая едкую ухмылочку на тонких губах и предвкушение в темных глазах. Провоцирует, гад. Но от нее он реакции не дождется!

— Вот козел, — прорычали рядом, и Стефани бессильно вздохнула.

Конечно, Арнольд не сдержался.

— Кажется, вы что-то сказали, мистер Доннер, — довольно протянул Кроу, переключая внимание на ее однокурсника. — Не могли бы вы повторить погромче?

Арнольд даже голову не повернул в его сторону, просто откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

— Вам послышалось, сэр, — холодно процедил он. — Я молчал.

— Неужели? Мисс Грей, вы тоже ничего не слышали? Вы же у нас все еще староста курса? Или вас уже переизбрали?

— Мне об этом пока ничего не известно, профессор, — сдержанно отозвалась Стефани.

— Тогда пока что вы можете считаться старостой. Так вы слышали, что сказал мистер Доннер?

Стефани закусила губу. Клятва старосты, которую она давала еще на третьем курсе и повторяла на четвертом, обязывала ее сказать правду. Клятва была магической, и попытка обмануть могла дорого обойтись. Но в то же время дружеская симпатия к Арнольду не позволяла ей вот так вот «сдать» его.

— Я не уве…

— Подумайте еще раз, — строго перебил ее Кроу. — Клятву вы давали пусть и давно, но шарахнет вас не слабее, чем если бы вы обновили ее вчера. Будь вы урожденной тумалонкой, вы бы это понимали.

Стефани вспыхнула. То ли от смущения, то ли от злости. За первые четыре года обучения она наслушалась этих замечаний: о том, что родилась среди людей. Такое случалось довольно часто, гены магов до сих пор срабатывали у людей, даже если маги в их роду затесались много лет назад. Те, кто родились и выросли на Тумалоне, часто смотрели на таких собратьев свысока. Но после войны орденов их голоса притихли, ведь очень многие маги вроде Стефани остались сражаться, вместо того чтобы просто сбежать с континента и пересидеть в безопасности с родными.

— Я сказал, что вы козел, сэр, — вдруг громко и отчетливо заявил Арнольд. — И сейчас я могу это утверждение повторить. Мало того, что вы специально напугали Стеф, чтобы она просыпала ингредиент, так теперь еще прицепились к ее происхождению.

Губы Кроу растянулись в довольной улыбке шире.

— Что ж, Доннер, по крайней мере, у вас хватило духу выступить, значит, не так безнадежны, как ваш папаша. Вопрос вашей подруге я задал, потому что она явно заснула над зельем. А ее происхождение упомянул, потому что урожденные тумалонцы еще со школы знают, как отражается на человеке нарушение клятвы старосты. А вот вы нагрубили преподавателю, за что и получаете десять штрафных баллов. И запрет на пересдачу этого зелья. По крайней мере, у меня. Так что попытайтесь сварить его годным образом с первого раза. А вы двое, — обратился он к Стефани и Грану, — можете быть свободны, только уберите за собой.

Заявив это, он резко повернулся и окинул вопросительным взглядом остальных студентов.

— Что застыли? Вам кто-то варит зелье, пока вы тут рты раскрыли? Возвращайтесь к работе!

Все носы тут же снова опустились к котлам. Гран резко встал, закинул на плечо ученическую сумку и быстро вышел из лаборатории, хлопнув напоследок дверью, но хотя бы промолчал. А вот Стефани тяжело вздохнула: убирать ингредиенты, инвентарь и свернувшееся зелье он оставил ей.

5

— Ты это серьезно? — возмущенно вопросил Гран, когда они оказались в коридоре уже вдвоем, но Стефани отказалась идти с ним кафетерий, чтобы скоротать остаток занятия за чашкой кофе с молоком и печеньем.

— А какой у меня выбор? — защищаясь, повысила голос и она. — Мне нужна стажировка по зельям, а он преподаватель зелий, значит, мне нужна стажировка у него. И после такого фиаско на первом же занятии мне стоит хотя бы попытаться сразу сгладить острые углы.

— Сгладить острые углы? — переспросил Гран с таким выражением лица, словно подруга предлагала вместе пройтись голышом по коридорам академии. — Стеф, это Кроу! Его единственный кайф по жизни — смешивать других с грязью. Наверняка потому что ни одна вменяемая женщина ему в жизни не даст…

— Это мерзко, — перебила Стефани гневно. — Сводить все к наличию или отсутствию личной жизни. У него для скверного характера есть причины и поважней.

— О, замечательно, он тебе работу запорол, перед сокурсниками унизил, а ты его защищаешь!

— Я не защищаю, — возразила она уже спокойнее. — Я за объективность. А вообще неважно, по какой причине испортился его характер. Мне с ним не под венец идти и детей не крестить, мне просто нужна стажировка. Один год, пару дополнительных занятий в неделю. Не такая уж высокая плата за мечту.

— Мечту? Как давно ты хочешь стать врачевателем? Минут пять? Еще не поздно передумать.

— Да, конечно, ведь это так нормально: отказаться от того, чего хочется, и выбрать себе цель попроще, желательно ту, что сама в руки идет.

Лицо Грана побагровело. Конечно, он уловил намек. На втором курсе, когда они еще не начали встречаться, но уже испытывали друг к другу какие-то чувства, он вдруг закрутил роман с Ланой Бран — красивой, но весьма бестолковой девицей, которой он нравился просто потому, что играл в гандбол и был достаточно популярен. Стефани тогда ужасно переживала и мучилась ревностью, считая, что Гран действительно увлекся красоткой, комплексовала по поводу собственной внешности. А он потом признался ей, что Лана просто казалась проще.

— К тебе я даже не знал, как подойти, ты же такая умная, — объяснял он.

Тогда они едва не разругались и не разошлись навсегда, но усилиями Алисы и Арнольда все же смогли объясниться.

— Знаешь что, Стеф? — обиженно насупился Гран. — Вот это было мерзко. Делай как знаешь. Только потом, когда он станет изводить тебя, не прибегай ко мне плакаться. Жалеть и сопли тебе вытирать не буду.

С этими словами он повернулся и быстро зашагал прочь, а Стефани раздраженно всплеснула руками, вздохнула и покачала головой.

— Можно подумать, ты раньше меня когда-то жалел, — пробормотала она, устраиваясь на подоконнике напротив двери аудитории-лаборатории дожидаться окончания занятия.

За перемалыванием очередной ссоры — а ссорились они с Граном часто — время пролетело незаметно. Стефани даже вздрогнула от неожиданности, когда дверь аудитории распахнулась. Молчаливые угрюмые студенты потянулись прочь необычно тихо. Необычно для других предметов, а после зелий с профессором Кроу большинство и раньше предпочитали молчать до тех пор, пока не доберутся до другого этажа, а уж потом негодовать: Кроу обладал очень тонким слухом и не скупился на штрафные баллы.

Стефани дождалась, пока все студенты выйдут, махнула между делом Алисе и Арнольду, давая им понять, что ее не надо ждать и ничего объяснять она сейчас не хочет. Те послушно пошли прочь, а Стефани, глубоко вдохнув и резко выдохнув, заставила себя снова войти в аудиторию.

Профессор Кроу обнаружился за столом: он что-то активно писал в журнале, вероятно, краткие заметки по только что закончившемуся занятию. На вошедшую Стефани он не обратил никакого внимания, даже когда она подошла почти вплотную к его столу. По древней магической традиции он носил длинные волосы, которые сейчас падали ему на лицо и закрывали его плотной завесой, потому что он сидел, сильно ссутулившись и низко наклонившись над журналом. Стефани пришлось кашлянуть, чтобы привлечь к себе внимание.

— В чем дело, мисс Грей? — поинтересовался Кроу, не поднимая головы. — У вас разве уже закончились занятия?

Надо же, оказывается, он ее как-то увидел. Не мог же по кашлю опознать?..

— Я ваши духи чую за милю, — хмыкнул Кроу, наконец поднимая голову и устремляя на нее мрачный взгляд. — И да, я умею читать мысли. Не самая сложная ментальная наука. Требует только определенной дисциплины ума. Что вам нужно?

— Сэр, я понимаю, что сейчас, вероятно, не самый подходящий момент говорить об этом, — выпалила Стефани, — но я хотела попроситься к вам на стажировку. Видите ли, я собираюсь вступать в Орден Ядовитой Змеи, а вы сами знаете, какие там высокие требования к подготовке по этому предмету.

Еще бы он не знал! Пусть Кроу и был членом Ордена Черных Псов, в академии руководил именно факультетом змей. Факультета псов в ней просто не существовало, так как Орден этот был из новых, да так и остался на уровне преступной группировки для отщепенцев.

— Неужели? — вяло удивился профессор. — С чего вдруг? Ваш декан об этом знает?

— Знает, — кивнула Стефани. — Она одобряет. В медицинскую сферу идут именно из Ордена Ядовитой Змеи, а я решила связать свою жизнь с врачеванием, а не с теоретическими науками.

— Очень зря, — хмыкнул Кроу. — В зельях вы абсолютно бездарны. И подпускать вас к магической медицине близко нельзя. Поэтому не выделывайтесь, вступайте в свой Орден Мудрого Феникса и занимайтесь какой-нибудь глупой ерундой, вроде исследования мертвых языков. Там вы, по крайней мере, никому не навредите.

— Сэр, послушайте… — попыталась возразить Стефани, хотя от его грубого тона и резких характеристик у нее неприятно заскребло в горле и сердце забилось часто-часто, как перед битвой.

— Я не собираюсь тратить на это свое время, мисс Грей, — повысив голос, перебил Кроу. — Ни на то, чтобы выслушать вас, ни на то, чтобы дополнительно вас обучать. Покиньте мою аудиторию, пока я не назначил вам взыскание.

— За что? — не удержалась от возмущения Стефани.

— За неуместную навязчивость. Свободны.

И он снова сгорбился над журналом, продолжив выводить ручкой аккуратные, но совершенно нечитаемые буквы.

Стефани еще пару секунд стояла у его стола, борясь с желанием высказать все, что думает по поводу его поведения, но все же промолчала, резко развернулась и вышла, громко стуча каблуками. Обращенного в ее спину взгляда она снова не почувствовала.

6

— Он даже не выслушал меня, понимаешь? Просто выставил вон! Еще и оборал…

Стефани горестно вздохнула, зачерпывая ложечкой лиловое мороженое. Обычно она старалась не злоупотреблять сладким, но сегодня заказала в кафетерии сразу полдюжины шариков разных цветов и вкусов. Алиса только рот раскрыла от изумления и лаконично заявила, что ее стошнит. Однако Стефани уже уговорила половину порции, а ее не только не замутило, но даже пока не «отпустило». В душе по-прежнему полыхал пожар негодования.

— Прям оборал? — меланхолично удивилась Алиса, потягивающая молочный коктейль из обезжиренного молока. — Кроу? Он орать умеет?

— Ну, не оборал, — смущенно призналась Стефани, — просто обругал. Сказал, что я бездарна и меня близко нельзя подпускать к медицине, что мне лучше заняться мертвыми языками: там я никому не смогу навредить.

— Жестко, — прокомментировала Алиса, недоверчиво наблюдая за тем, как исчезает из вазочки мороженое.

— Не то слово! А я еще и с Граном перед этим поссорилась из-за него.

— Что опять ляпнул мой придурковатый братец? — тут же оживилась Алиса.

— Да ничего такого. Теперь я понимаю, что он был прав от и до! Кроу действительно неадекватен. Уж не знаю, что у него там с личной жизнью, но нельзя быть таким бескомпромиссным… А знаешь что? — вдруг встрепенулась Стефани и посмотрела на подругу. — Я этого так не оставлю! Он не имеет права мне отказать. У меня все четыре года были положительные оценки по зельям. И средний балл за четвертый курс — четыре и девяносто пять. Я одна из лучших учениц академии, у меня нет «хвостов», и он наверняка обязан взять меня на стажировку.

— Воу-воу, полегче, подруга, — осадила ее Алиса. — Ты вообще представляешь, во что он превратит твою жизнь, если ты пойдешь к ректору и заставишь взять себя на стажировку? Он тебя не просто с грязью смешает, он тебя по стенке тонким слоем размажет!

— А что ты мне предлагаешь? — Стефани недобро прищурилась. — Как Гран посоветуешь просто отказаться от своего выбора будущего? Из-за какого-то… препода со скверным характером?

— Зачем же так радикально? — протянула Алиса, пряча взгляд.

Вообще-то именно это она и собиралась предложить, но реакция Стефани и тот факт, что Гран уже дал тот же совет, заставили ее на ходу поменять позицию. Повозив трубочкой по стенкам стакана, чтобы собрать с них налипшую сладкую пену, Алиса лихорадочно придумывала альтернативный вариант. Наконец ее мозг зацепился за брошенную Стефани фразу о личной жизни, и она радостно взмахнула руками.

— Можно же зайти с другой стороны! — возбужденно воскликнула она, но тут же смутилась, заметив, что привлекла к их столику ненужное внимание. Продолжила уже тише: — Давить на таких людей — себе дороже. С ними лучше действовать хитростью.

— И как именно ты предлагаешь мне обхитрить того, кто всю войну пробыл настолько хорошим двойным агентом, что до сих пор многие не уверены, на чьей стороне он на самом деле был? — недоверчиво поинтересовалась Стефани. Затея казалась ей совершенно бесперспективной.

— Даже самые умные мужчины глупеют, когда дело доходит до секса, — доверительным шепотом сообщила Алиса. — Особенно, если секс они видят исключительно по большим праздникам.

Стефани едва не поперхнулась очередной порцией мороженого и уставилась на подругу так, словно у той внезапно выросла вторая голова. Или правильнее будет сказать: рога, хвост и копыта.

— Ты мне предлагаешь переспать с преподом ради стажировки? — она едва удержалась, чтобы не перейти на возмущенный крик.

И все равно на всякий случай оглянулась по сторонам: не услышал ли кто? Но на них никто не смотрел, значит, ей удалось переспросить спокойно. Или вроде того.

— Ты забыла, что я встречаюсь с твоим родным братом?

— Поверь, об этом сложно забыть, — закатила глаза Алиса. — И если уж на то пошло, то я давно хочу сказать, что не понимаю, что ты в нем нашла. Но не суть. Я не предлагаю тебе спать с Кроу. Подозреваю, что ни одна стажировка этого не стоит. Просто очаруй его, сделай вид, что ты хотела бы…

— Интересно, каким образом…

Алиса на мгновение задумалась, подняв взгляд к потолку, и тут же радостно встрепенулась, напомнив:

— В конце недели у нас ведь праздник, так?

— В честь Ночи Умертвий, да, — кивнула Стефани, хотя не понимала, к чему клонит подруга.

— Ну вот, значит, будет традиционный бал. Он декан факультета и обязан там присутствовать, следить за порядком. Полутемный зал, неформальная обстановка… Надень платье с вырезом поглубже, линзы вместо очков, распусти волосы. Подожди, пока он выпьет чего-нибудь. Потом снова подойди со своим вопросом, дай понять, что тебе не столько интересна стажировка и змеиный орден, сколько он сам.

— Как именно я должна дать это понять? — нахмурилась Стефани.

— Мне тебя учить? — удивилась Алиса. — Ненароком коснись его, улыбнись, закуси губу…

— Как-то это мерзко…

— Я не предлагаю тебе с ним целоваться…

— Я не в этом смысле, — отмахнулась Стефани, но тут же озабоченно сдвинула брови. — Хотя в этом смысле тоже… А если он поверит и решит этим воспользоваться?

— У тебя есть прекрасная отмазка: студентам запрещены интимные отношения в стенах академии, особенно — с преподавателями.

— А что я буду делать, когда учебный год закончится?

Стефани задавала вопросы, а внутренний голос в ее голове недоверчиво уточнял, серьезно ли она все это говорит. Играть с чувствами другого человека на ее взгляд было еще хуже, чем торговать собой.

— Ну, отмажешься, — отмахнулась Алиса. — Скажешь, мол, все прошло, поняла, что жить без Грана не могу, а это было увлечение, что ты перепутала уважение к его таланту зельевара с влечением к нему как к мужчине. Или вообще сделай вид, что он тебя не так понял. Не станет же он тебя насиловать прямо на выпускном? Да и потом тоже.

— И если бы тебе что-то было нужно от человека, ты бы так поступила? — усомнилась Стефани. — Это как-то… некрасиво, нет?

— Тут уж сама смотри, — Алиса развела руками. — Насколько сильно тебе нужна эта стажировка и на что ты ради нее готова. Хочешь ли ты целый год терпеть его издевательства или предпочтешь ни к чему не обязывающий флирт.

Стефани вздохнула и посмотрела в опустевшую вазочку. Надо было взять еще пару шариков мороженого. Хватило бы, чтобы принять какое-то решение.

7

Несколько дней в душе Стефани боролись ангелы и демоны, особенно после того, как она узнала от ректора Неклис, что никто не может заставить профессора Кроу взять ее на стажировку.

— Мне очень жаль, Стеф, — вздохнула немолодая женщина, до войны преподававшая чары превращений и занявшая пост ректора после гибели предыдущего. — Но стажировки — дело добровольное. Я не могу заставить преподавателя взять дополнительную нагрузку. Максимум я могу обязать его принимать у тебя зачеты раз в месяц, но не уверена, что тебе это так уж надо. Сама понимаешь, он тебе ни один не поставит, всегда найдет, к чему придраться. Так что лучше попробуй договориться с ним по-хорошему. Или найди другого наставника. В крайнем случае, уверена, ты в состоянии и сама все это изучить.

— В теории — да, — кивнула Стефани. — Но без практики это бесполезно, а без надзора преподавателя вы не позволите мне практиковаться, так?

Она вопросительно посмотрела на ректора, и та кивнула, неловко пожав плечами.

— Прости, Стеф, — повторила она. Почему-то даже преподаватели всегда звали Стефани по имени. Почти все. — Но если ты найдешь стороннего наставника, я заставлю Кроу пускать вас в лабораторию.

Это было слабым утешением, поскольку у Стефани просто не было денег, чтобы нанять себе преподавателя. Деньги человеческого мира на Тумалоне почти ничего не стоили, а потянуть одновременно основную учебу, стажировку и подработку было нереально.

Оставался вариант: договориться полюбовно. В интерпретации Алисы — в прямом смысле. Однако Стефани считала, что это неприемлемо. И убеждала себя, что это платье с тугим корсетом, открытыми плечами и юбкой, разрезанной почти до бедра, она надела для Грана. А как иначе? Не для профессора же Кроу! Стефани не питала иллюзий по поводу своей внешности и полагала, что даже если распустит волосы, вставит линзы и ярко подведет глаза, это не заставит взрослого мужчину потерять голову, влюбиться без памяти и бросить к ее ногам весь мир. Ну, или в ее случае — стажировку по зельеварению. Впрочем, даже если бы она была писаной красавицей, Стефани считала, что играть подобным образом с чувствами людей — недопустимо.

— Боже мой, да какие чувства? — возмутился Арнольд, когда она поделилась с ним своим восприятием ситуации.

Зачем Алиса поделилась с ним ее проблемой и своим вариантом ее решения, Стефани не знала. Оставалось надеяться, что никто из них не ляпнет об этом Грану. Тот был патологически ревнив.

— Это же Кроу. У него нет чувств. Кроме чувства ущемленного самолюбия и ненависти ко всему окружающему.

Стефани так не считала, но предпочла промолчать, понимая, что нет смысла пытаться убедить друга в обратном. Да и не нужно это было никому. Тем более Арнольд тоже не считал идею Алисы хорошей, но по совсем другим причинам. Он просто считал небезопасным заигрывать с Кроу.

— Ух ты, все-таки решила последовать моему совету? — одновременно восхищенно и несколько обескураженно поинтересовалась Алиса, когда Стефани вышла из ванной комнаты, где предпочитала переодеваться, в своем бальном платье и принялась за прическу.

— Конечно, нет, — отрезала она, стараясь не смотреть на подругу. — Но это не значит, что я должна идти на праздник в монашеском одеянии. У меня все-таки парень есть.

— Ой, только не говори, что вся эта красота для Грана, — фыркнула Алиса и продолжила краситься.

Сама она тоже была одета не так чтобы очень скромно, но Стефани не стала уточнять, ради кого подруга так нарядилась. И так было понятно: для Арнольда. Она вообще предпочла промолчать и заняться собственным макияжем.

В итоге и Гран, и Арнольд были поражены до глубины души их внешним видом. К счастью, последний не стал задавать провокационных вопросов, а просто выразительно приподнял брови и покосился на Алису. Та лишь махнула рукой и хихикнула.

Вся эта пантомима прошла мимо внимания Грана, поскольку тот слишком сосредоточился на декольте Стефани. Корсет приподнимал обычно скромную грудь и делал ее более соблазнительной. И уже полминуты спустя Стефани пожалела о том приступе смелости, в котором купила это платье.

По случаю Ночи Умертвий бальный зал академии был декорирован в стиле старого кладбища: столы с закусками были похожи на гробницы, то тут то там возникали кресты и надгробия, вдоль стен стояли плачущие ангелы, а пустую посуду из-под напитков и еды убирали… почти настоящие умертвия. К счастью, это оказались имитирующие покойников куклы, оживленные артефакторами. А ведь с магов-некромантов сталось бы поднять и привести несколько настоящих зомби… На вкус Стефани у них было отвратительное чувство юмора.

— Кого-то ищешь? — хитро улыбнувшись, поинтересовалась Алиса, когда ребята отошли, чтобы найти для них по бокалу вина.

— Нет, — быстро отмахнулась Стефани, заставив себя перестать сканировать взглядом толпу и посмотреть на подругу.

И только тогда осознала, что действительно искала взглядом профессора Кроу. Нет, конечно, не для того, чтобы его соблазнить. Но почему бы действительно не попытаться подловить его в более расслабленном и добродушном состоянии? Если, конечно, он когда-нибудь бывает в таком.

Однако высокой худощавой фигуры в черном нигде не было видно.

— Знаешь, я тут подумала, что он вполне может и не прийти, — протянула Алиса, не желая успокаиваться. — Или висеть где-нибудь под потолком головой вниз… Ой нет, он же оказался вороном, а не летучей мышью… Ну, тогда ищи ворону.

— Хватит! — раздраженно огрызнулась Стефани. — Шутка затянулась и перестала быть смешной.

— Ладно, извини, — Алиса обиженно дернула плечом. Но тут же улыбнулась и потянула ее за руку в сторону танцплощадки, над которой разносилась громкая и весьма тяжелая музыка. Готический рок все еще правил на подобных вечеринках, которые назывались балами только по какому-то недоразумению. Точнее, по древней традиции. На Тумалоне многое происходило в соответствии с традициями.

Стефани последний раз окинула взглядом толпу, задержала его на скучающей группке преподавателей, среди которых заметила и декана своего факультета. Однако Кроу рядом с ними не было.

«Да и плевать», — решила она. В конце концов, действительно наряжалась не для него.

Поднять голову и поискать взглядом черного ворона, притаившегося на выступе под самым потолком, она так и не сподобилась. Зато сам ворон внимательно следил за ее передвижениями. И передвижениями ее друзей.

8

Когда шум, мерцание праздничных огней и духота окончательно утомили Стефани, она вырвалась из бального зала на просторный балкон, с которого открывался весьма устрашающий вид. Как и любой уважающий себя замок, Академия Метаморфоз стояла на краю пропасти. И как раз над этой пропастью и нависал балкон. Когда Стефани здесь оказалась в первый раз, она в ужасе убежала прочь, чувствуя, как кружится голова, и слыша, как голодная бездна взывает к ней шепотом: «Загляни в меня, шагни в меня…»

Сейчас же Стефани ничего такого не почувствовала и не услышала. Она даже не взглянула вниз, когда подошла к ограждению, просто вцепилась в него руками, закрыла глаза и подставила разгоряченное лицо прохладному ветерку. Вечерний воздух пах тумалонской осенью. Она имела собственный, ни с чем не сравнимый запах, который трудно было описать и невозможно забыть. Ее мать просто не понимала, что для Стефани Тумалон стал судьбой еще в тот день, когда она впервые оказалась здесь перед поступлением в академию.

И без того довольно бессвязный поток мыслей и воспоминаний был внезапно прерван, когда чьи-то руки скользнули вокруг талии, а теплые губы поцеловали в изгиб шеи, отчего стало щекотно. Стефани улыбнулась, склоняя голову набок, чтобы дать знакомым губам чуть больше свободы. Ее собственные руки скользнули по рукам Грана.

— Ты тоже решила, что пора сбежать из этого дурдома? — услышала она томный шепот.

— Просто решила немного проветриться.

— Я вот тоже… Ты сегодня невероятно выглядишь, с ума меня сводишь, — сообщил Гран, игриво прикусив мочку уха. — Кажется, я уже весь горю…

Стефани слегка напряглась, понимая, что Гран клонит в опасную сторону.

— Тогда тебе действительно стоит погулять и остыть, — без тени игривости ответила она.

— Да, но как же мне остыть, когда здесь ты — такая горячая… невероятно сексуальная…

Он шептал это, прерываясь только для того, чтобы покрыть поцелуями шею и обнаженное плечо. Сильные руки обнимали Стефани все крепче, теснее прижимая ее к Грану, заставляя чувствовать его возбуждение.

Пришлось торопливо повернуться, чтобы установить между ними хотя бы небольшую дистанцию. Однако парень расценил это как приглашение к поцелую. Увиливать Стефани не стала и на поцелуй ответила, но стоило руке Грана скользнуть к ее груди, как она перехватила ее и отвела в сторону.

— Перестань, ты знаешь правила.

— Да к черту эти замшелые правила, — выдохнул Гран с приглушенным рыком. — Им двести лет в обед. И с адептов давно не берут клятву воздержания на время обучения, а все, что не запрещено магически…

— Запрещено административно, — перебила Стефани, пытаясь чуть отодвинуть его от себя, но так, чтобы это не выглядело грубо. — Это традиция, Гран. И за это назначают штрафные баллы.

— Только тем, кого ловят, — возразил он слегка раздраженно.

— А ты думаешь, что здесь нас никто не заметит? — парировала Стефани, выразительно приподняв брови.

— Я же не предлагаю делать это прямо здесь. Можем пойти куда-нибудь…

— Куда? Вам нет доступа в женское общежитие, а нам в мужское. Предлагаешь залезть в какой-нибудь чулан?

— В этом есть своя романтика, — снова попытался переключиться на игривый тон Гран, кладя руку ей на бедро. — Нарушение запретов… Разве тебя это не заводит?

Стефани раздраженно скинула его руку и отрезала:

— Нет. Ни капельки.

Лицо Грана снова стало недовольным.

— Вот, значит, как, да? Тогда зачем ты надела это платье? Стеф, ты уже не девочка, пора бы понимать, что к чему. У нас ведь уже все было, чего ты опять ломаешься, как в первый раз?

Стефани непроизвольно стиснула зубы. Да, у них действительно все уже было, но именно в этом и пряталась проблема. Близость не впечатлила Стефани. Во всяком случае, не настолько, чтобы рисковать и нарушать правила Академии — пусть они действительно очень устарели — ради нее.

Вот только Стефани ни в коем случае не собиралась признаваться в этом Грану. Его это очень заденет — к гадалке не ходи.

— Стеф, — продолжил он, пока она молчала. — Я ждал тебя несколько месяцев. Ждал, пока ты придешь в себя после войны, когда разберешься со своими проблемами. Я терпел и ждал, но я не могу ждать тебя вечно. Если ты не хочешь отношений со мной, так и скажи…

— Причем здесь это? — торопливо перебила Стефани. — Это просто правила, Гран. Их нужно соблюдать, чтобы был какой-то порядок, понимаешь?

— Да забудь ты про правила! — потребовал он, снова привлекая ее к себе для поцелуя.

Который секунду спустя был прерван беспардонным оглушительным карканьем прямо рядом с ними. Оба вздрогнули от неожиданности и синхронно повернули голову к севшей на ограждение птице. А та снова выразительно каркнула, осуждающе посмотрев на них темным глазом.

Стефани уперлась Грану рукой в грудь, заставляя отодвинуться и при этом не сводя с птицы испуганного взгляда.

— Ты чего?

— Чего-чего, — прошептала Стефани, хотя шептать в данном случае было совершенно бессмысленно. — А если это Кроу?

— Ой, перестань! Не может же каждая птица быть им!

— А нам и одной хватит.

— Ты просто морочишь мне голову, Стеф! — снова разозлился Гран, наконец отпрянув от нее. На его лице было написано возмущенное оскорбление. — И это никуда не годится. Давай уже как-то определись, со мной ты или нет, хорошо?

Он повернулся и торопливо ушел, а Стефани осталась на балконе наедине с крупной черной вороной. Настороженно посмотрела на нее. Ворона посмотрела на Стефани.

— Профессор Кроу, если это вы, то примите уже человеческий облик. Некрасиво вот так шпионить за людьми. Сейчас ведь уже не война.

Ворона только склонила голову набок.

— Ладно, будем считать, что я поверила, — хмыкнула Стефани и тяжело вздохнула. — Нет, что мне теперь с Граном-то делать, а?

Расставаться ей совершенно не хотелось. Она уже не была уверена, что чувствует к нему то же, что до пожара войны, охватившего Тумалон полтора года назад. Но виноват в этом был не Гран, а сама Стефани: что-то выгорело в ней за эти месяцы. Теперь все ощущалось иначе. Но к рыжеволосой звезде гандбола, урожденному тумалонцу, в которого она влюбилась еще на первом курсе, ее все еще тянуло. Он был из той, прежней жизни, в которой самой большой ее заботой было — не завалить экзамены. И Стефани отчаянно хваталась за него, как за последнее, что осталось от тех времен.

Ворона (или все-таки ворон?) шумно хлопнула крыльями и улетела, каркнув напоследок. И в этом последнем крике Стефани почудилось презрительное: «Ну и дура».

9

Примерно час спустя Стефани сдалась и решила покинуть вечеринку. Веселье еще не закончилось, но у нее окончательно испортилось настроение. Алиса и Арнольд куда-то пропали еще до того, как она вернулась в зал с балкона, порядком на нем замерзнув. Грана она тоже больше не видела, чему отчасти была рада: сегодня у нее не было сил на еще один раунд ссоры.

Совесть настойчиво шептала ей, что следовало бы остаться на празднике до самого конца, ведь она староста курса, но усталость и дурное настроение победили. К тому же Кроу так и не появился, а потому возможности подойти к нему и еще раз поговорить о стажировке не предоставил. Так чего время зря терять? Уж лучше выспаться, чтобы завтра с утра пораньше сесть за реферат. С выполнением письменных работ Стефани предпочитала не тянуть, хотя ее ужасно раздражала манера магов все писать от руки. Ладно, она понимала, что компьютеры на Тумалоне не работают из-за несовместимости мощного магического фона с электричеством, но можно же было перенять у людей хотя бы печатные машинки? Спасибо, что писать приходилось хотя бы не перьями, а обычными ручками.

Стефани как раз дожидалась блудную летающую платформу, заменявшую магам лифты, на площадке третьего этажа, ежась от холода и проклиная себя за платье с открытыми плечами, когда ее окликнул знакомый голос, услышать который сегодня она уже не рассчитывала:

— Мисс Грей, как славно. Вы-то мне и нужны.

Она вздрогнула и обернулась: перед ней стоял профессор Кроу собственной персоной. Волосы как всегда падали ему на лицо, руки были скрещены на груди. Весь в черном, как Ангел Смерти. И бледный, как сама Смерть.

Стефани едва удалось подавить рвущийся наружу стон. Значит, когда она его искала, чтобы поговорить, он где-то прятался, а теперь, когда у нее уже нет сил не то, что убеждать (или соблазнять), а даже просто поддерживать разговор, он тут как тут. И что-то подсказывало Стефани, что не на чай с печеньем он ее позвать собирается и не принести извинения за свое скверное поведение на занятии и после него. Кстати, ее открытое платье и вечерний макияж не произвели на профессора никакого впечатления: он даже бровью не повел. Что и требовалось доказать.

Тем не менее Стефани дружелюбно улыбнулась:

— Добрый вечер, профессор Кроу. Чем я могу вам помочь?

— Вы нужны мне в качестве старосты курса, — обманчиво мягко сообщил преподаватель. — Если я правильно понимаю, то двое студентов вашего факультета в настоящий момент нарушают правила академии в одной из комнат. — Он кивнул в сторону коридора, ведущего в запрещенную часть замка. — Вы будете нужны мне как свидетель и представитель факультета. Следуйте за мной.

— Да, сэр, — обреченно отозвалась Стефани и поплелась за профессором, мысленно проклиная неизвестную парочку.

Почему нельзя единовременно нарушать хотя бы только одно правило? Почему нужно обязательно все и сразу? Нет, Стефани не была ханжой и прекрасно понимала, что правило сексуального воздержания, когда-то тесно связанное с общественной моралью на Тумалоне и верой магов в то, что оно способствует концентрации силы, давно устарело. И знала, что большинство преподавателей смотрит сквозь пальцы на нарушение запрета, но считала, что делать подобное нужно с умом. И как минимум не в запрещенном месте, поскольку само нахождение там предполагало наказание в виде штрафных баллов или взыскания.

Кроу, как всегда, шел быстро, поэтому Стефани пришлось ускориться, но все равно она едва поспевала за ним. Профессорская мантия развевалась от набегающих потоков воздуха, и девушке все казалось, что еще секунда — и Кроу обернется вороном и полетит, раз уж умеет, любит и практикует, но сейчас он справлялся с перемещением и пешком.

Стефани очень старалась, но все же отстала, поэтому в обозначенную профессором комнату вошла спустя три или четыре секунды после того, как Кроу распахнул дверь, когда высокий визг уже отразился от стен коридора. Увидев Лану Бран, поспешно застегивающую блузку, Стефани возблагодарила за это небо: только вида голой груди старой пассии Грана ей не хватало сегодня для полного счастья.

А в следующее мгновение она осознала, что Гран тоже здесь. С Ланой. Сердце на мгновение екнуло, но больше Стефани так ничего и не почувствовала. Ни обиды, ни огорчения, ни злости… Разве что испытала некоторое облегчение, потому что решение, которое приятель повесил на нее, он все-таки принял сам, уединившись сегодня с Ланой в качестве замены ей, Стефани. Значит, ему просто все равно, с кем проводить время. Или дело только в том, что Лана по-прежнему проще и доступнее?

— Так-так, мистер Уолес и мисс Бран, — приторно сладким тоном произнес Кроу тем временем, отвлекая Стефани от сумбурных мыслей. — Как вы думаете, мисс Грей, пятьдесят штрафных баллов в данном случае будет не слишком суровым наказанием?

Он повернулся к Стефани, вопросительно приподняв бровь.

В шкафу кто-то сдавленно охнул, а Стефани только сейчас обвела взглядом комнату, в которой они оказались. Та была небольшой, но по-своему уютной. И как будто созданной для тайных свиданий: камин, небольшой диван — весьма потерты и местами продавленный, пара стеллажей с пыльными книгами и тот самый шкаф, из которого сейчас донесся подозрительный звук. Или ей только показалось?

«Нет, не показалось», — решила Стефани, заметив, что Лана тоже тревожно обернулась. Да и профессор как-то странно дернулся.

— Мисс Грей? — снова позвал он, недовольный ее молчанием.

— Вам виднее, сэр.

Она прекрасно понимала, что спорить бесполезно. Да и не хотелось. Кроу все равно назначит штрафные баллы, что бы она тут ни говорила, только времени на это уйдет больше. К тому же Гран с Ланой действительно виноваты. И хотя Стефани не испытала никакого приступа ревности, увидев их вместе, сейчас вдруг все равно накатило желание уползти к себе в комнату и немного пореветь в подушку для профилактики. Просто чтобы оплакать наконец прошлую жизнь и признать, что ее не вернуть. В одну реку не войти дважды.

Часы на стене прочирикали девять вечера, на мгновение привлекая к себе всеобщее внимание. После чего Кроу снова повернулся к притихшей парочке.

— Раз мне виднее, тогда давайте подумаем: запрещенная территория, запрещенные действия… Хоть отбоя еще не было, — он кивнул на часы, — и на том спасибо.

Стефани бросила на Грана раздраженный взгляд. Тот стоял, покраснев как рак, и нервно теребил пуговицу на рубашке. Лана обиженно смотрела на преподавателя исподлобья, но Кроу продолжал свои рассуждения.

«Неужели ему заняться больше нечем? — тоскливо подумала Стефани, особо даже не вслушиваясь в речь преподавателя. — Зачем тратить на нас столько времени? Хотя, — мелькнула незваная мысль, — может быть, ему одиноко? Едва ли после войны у него остались друзья, если были раньше. А тут хоть какое-то общение».

— Учитывая все мною сказанное, — продолжал Кроу, — думаю, вполне справедливым будет назначить пятьдесят штрафных баллов. Каждому.

На этот раз шум в шкафу услышали все, даже не самый внимательный к деталям Гран. Профессор моментально вскинул руку с перстнем, крупный изумруд в котором ярко вспыхнул, возвещая о пробуждении энергетических потоков, и подошел к дверцам шкафа.

— Я даю вам десять секунд на то, чтобы выйти самим, — строго сказал он.

После нескольких мгновений возни из шкафа появились еще двое студентов факультета фениксов, от чего Стефани едва не застонала. Из-за широкой спины Арнольда робко выглядывала Алиса. Вот, значит, куда они пропали. Тоже приключений захотелось.

— Надо же, у нас тут еще два кандидата на штрафные баллы, — Кроу довольно оскалился, как будто ведущий телевикторины вдруг уточнил последнюю цифру и внезапно оказалось, что он сорвал джек-пот, а не угадал банальные «пять из шести».

— Сэр, мы ничего такого здесь не делали, — заявил Арнольд, но профессор остановил его взмахом руки.

— Полагаю, нам лучше отправиться к ректору. Пусть она решает, что с вами делать.

Услышав это заявление, Стефани захотелось побиться головой об стену. А лучше — побить ею каждого из троих друзей и Лану за компанию. Грана два раза — потому что заслужил. Это же надо было так ее подставить?! Прощай должность старосты курса и последняя надежда на стажировку.

Но оказалось, что за дверью их всех ждала проблема пострашнее штрафных баллов и разгневанного ректора вместе взятых.

10

Кроу распахнул дверь комнаты и кивнул, приглашая всех выйти. Пятеро студентов уныло поплелись в коридор и замерли, пройдя всего несколько шагов. Профессор, шедший позади всех, тоже остановился.

— Что за черт? Здесь ведь было светло, — пробормотал Арнольд, вглядываясь в беспросветную тьму впереди.

Кроу тоже обратил внимание на то, что коридор, по которому он несколько минут назад шел со Стефани Грей, тонет в непроницаемом мраке. Он инстинктивно поднял руку и перевернул кисть, мысленно приказывая камню в перстне сотворить огонь, но впервые в жизни камень не отозвался. В ладони даже не потеплело.

И тут же рядом послышался нестройный хор голосов. Одни командовали: «Свет!», другие: «Огонь!», но от проговаривания приказа вслух ничего не изменилось. Да и не могло! Только недоумки студенты могли решить, что вербальный приказ отличается от невербального, когда камень в перстне даже не подал признаков жизни, что было особенно заметно в темноте.

А вот Грей не попыталась повторить приказ вслух, невольно отметил он про себя. И тут же недовольно поморщился.

— Доннер, Уолес, принесите факелы из комнаты, где мы только что были, я видел на стенах несколько, — велел он, чтобы отвлечься от ненужных мыслей. И язвительно добавил, как бы сомневаясь в интеллектуальных способностях студентов-фениксов: — Огонь для них возьмите в камине. Грей, Бран и мисс Уолес, оставайтесь там, где стоите, не двигайтесь.

Четыре факела, которые принесли ребята, развеяли тьму, но легче не стало. Перед ними был абсолютно незнакомый коридор, который не имел ничего общего с привычным замком Академии Метаморфоз. Все шестеро как по команде обернулись, чтобы удостовериться, что комната, из которой они вышли, все еще существует. Она действительно оставалась на месте и даже ничуть не изменилась.

— Интересно, — пробормотал Кроу, освещая факелом голые стены.

Здесь не было ни картин, ни гобеленов, ни какой-либо отделки — вообще ничего. Просто глухие каменные стены, больше похожие на внутренности пещеры, чем замка. Коридор убегал далеко вперед, куда не доставал свет факелов. Было совершенно непонятно, где он заканчивается. И чем.

— Где мы? — испуганно спросила Лана Бран, вцепившись в руку недоумка Уолеса.

— Хороший вопрос, — Стефани с надеждой посмотрела на Кроу, но он смог лишь пожать плечами в ответ.

— Я знаю не больше вашего, мисс Грей. Мы были в академии, а сейчас мы определенно в каком-то другом месте, но где именно, я не могу сказать.

— Так давайте узнаем, — с присущим ему безрассудством предложил Арнольд, сделав несколько шагов вперед. — Можно ведь пройти по коридору и посмотреть, куда он приведет.

— Как у вас всегда все легко, Доннер, — Кроу презрительно скривился. — Коридор может привести нас куда угодно, в том числе к смертельной опасности и неминуемой гибели. А у нас даже нет магии… почему-то.

— Если вы боитесь, профессор, — едко ответил Арнольд, — то можете остаться здесь с девушками, а мы с Граном пойдем и посмотрим.

Кроу заметил, как Стефани с сомнением покосилась на своего парня, теперь уже вероятно — бывшего. Проследил за ее взглядом и тихо хмыкнул: могучий гандболист, судя по всему, не разделял оптимизма друга. Зато его мелкая сестрица, напротив, совершенно не собиралась оставаться на месте, если Арнольд решил идти вперед.

— Не забывайтесь, Доннер, — отрезал Кроу. — Если мы не в академии, это еще не значит, что я не могу начислить вам штрафных баллов. У меня прекрасная память, я сделаю это, когда мы вернемся.

Арнольд явно хотел что-то на это ответить. А уж как этого хотел сам Кроу! Будет забавно, если факультет фениксов уже в первый месяц уйдет глубоко в минус. Доннер-старший будет очень недоволен этим, можно было не сомневаться.

Однако взгляд подруги — да, мисс Грей, у которой так некстати этим вечером обнаружилась весьма красивая грудь — остановил его. И Кроу почему-то не стал давить и провоцировать дальше.

— Если мы пойдем, то пойдем все вместе, — решил он. — Я здесь единственный преподаватель и не могу ни отпустить вас одних, ни оставить остальных без присмотра. Стоять на месте бессмысленно, поэтому пойдем вперед. Не разбредайтесь, держитесь поближе ко мне. И помните, что камни по какой-то причине не отзываются. Если что-то произойдет, не надейтесь на магию, надейтесь на себя.

***

Коридор казался бесконечным. Они шли уже несколько минут, но обстановка не менялась: серые стены, пустота, темнота. Несколько минут назад из виду пропала комната, из которой они вышли, а коридор все не кончался.

Напряжение нарастало с каждым шагом. Лана уже тихонько скулила от страха и сжимала руку Грана с такой силой, что он сделал ей замечание. Алиса вела себя более достойно: бесстрашно шла рядом с Арнольдом, держа в руке один из четырех факелов, которые притащили ребята. Сам Арнольд выглядел решительно, хотя и на его лице были заметны следы испытываемой тревоги.

Зато лицо профессора Кроу оставалось непроницаемым. Если его и пугала неизвестность тьмы, то он этого не демонстрировал, лишь иногда нервно сжимал в кулак пальцы той руки, на которой носил перстень, как будто все пытался до него достучаться, но не мог. Стефани шла рядом с ним, поэтому замечала это судорожное движение.

Коридор закончился довольно внезапно. Тьма не исчезла, просто стены спрятались в ней. Все шестеро оказались на открытой площадке, с которой вели две лестницы: одна вверх, другая вниз.

— Почти как в академии, — заметила Стефани тихо.

Примерно на такой площадке она стояла и ждала платформу, когда ее нашел Кроу.

— Полагаю, это тоже какой-то замок, — заметил рядом профессор. Голос его звучал непривычно спокойно, без едких ноток. — Только абсолютно не понимаю, почему здесь нет окон.

— Может, здесь живут какие-нибудь вампиры или кто-нибудь в этом роде? — предположил Гран.

— Пока не похоже, что здесь живет хоть кто-нибудь, — возразила его сестра. — Здесь тихо, как в склепе.

При упоминании склепа Гран шумно сглотнул: он ужасно боялся мертвецов и старался даже не появляться рядом с аудиториями некромантов. Сильнее поднятых умертвий он боялся только пауков.

Профессор Кроу тем временем обошел площадку по периметру, но ничего так и не нашел: света факелов не хватало, он не достигал дальних стен, а на ближних было так же пусто, как в коридоре.

— Надо решить, куда мы пойдем: вверх или вниз, — предложил Арнольд, попеременно освещая то одни, то другие ступеньки.

Стефани поежилась. Никуда идти не хотелось: почему-то оба варианта одинаково пугали. Ей казалось, что лучше всего вернуться в комнату и остаться там. По крайней мере, там был кусочек привычной академии.

— Это зависит от того, чего мы хотим добиться и куда прийти, — отозвался Кроу. — Если наша цель добраться до крыши, чтобы осмотреться и понять, куда мы попали, то нужно идти вверх. Если мы хотим выбраться из замка, то вниз.

— Я за то, чтобы осмотреться, — тут же подала голос Алиса. — Не думаю, что покинуть замок — это хорошая идея. Здесь мы знаем хотя бы одно безопасное место.

— А я бы предпочел выбраться отсюда, — предсказуемо возразил Гран. Близняшки почти никогда не могли согласиться друг с другом. — Меня пугают тьма и тишина.

— Нам бы понять, как мы здесь оказались, — проворчал Арнольд. — Точно не магическим порталом, потому что я не почувствовал ничего такого. Но тогда как?

— Если найдем ответ на вопрос «куда мы попали», то «как» станет проще понять, — едко заметил Кроу.

— Нам нужно найти библиотеку, — уверенно заявила Стефани.

Лана, невзирая на ситуацию, презрительно фыркнула: она с первого курса любила поиздеваться над тягой Стефани к чтению и ее привычке проводить половину свободного времени в библиотеке академии. Даже друзья сейчас посмотрели на Стефани с недоверием.

А вот во взгляде профессора Кроу промелькнуло уважение.

— Я с вами согласен, мисс Грей. По письменным источникам легче всего определить, что это за место. Язык книг и их содержание помогут. Может быть, найдем газету или журнал, тогда сможем предположить, как давно это место заброшено.

— Или найдем какие-то записи обитателей замка, — добавила Стефани, с благодарностью посмотрев на преподавателя.

— Только как мы найдем здесь библиотеку? — усомнился Арнольд.

Этот вопрос поставил в тупик и Стефани, и Кроу. Действительно, они ведь находятся в незнакомом месте, где так темно, что не видно ничего за пределом света факелов, но судя по тому, что они уже видели, замок может быть даже больше, чем их академия. И нет никаких гарантий, что здесь вообще есть библиотека.

— А где бы она была, если бы мы все еще были в Академии Метаморфоз? — вдруг спросила Алиса.

— У вас есть какая-то теория, мисс Уолес? — заинтересовано уточнил Кроу.

— Нет, сэр, только предчувствия.

— Если у нас нет других теорий или предчувствий, то надо подняться наверх, — вздохнула Стефани. В ответ на несколько вопросительных взглядов пояснила: — В родной академии я библиотеку и с завязанными глазами найду.

Кроу понимающе хмыкнул и шагнул на лестницу, ведущую вверх. Остальные поспешили за ним.

Они шли, руководствуясь указаниями Стефани, и теперь им на глаза стали попадаться подтверждения того, что замок был обитаем. По крайней мере, еще сравнительно недавно. На стенах стали встречаться картины, но ни одна из них не была оживлена артефактором, кое-где в коридорах стояли рыцарские доспехи, какие-то статуи, к которым никто не приглядывался, расписанные узорами напольные вазы. Все покрывал равномерный слой пыли.

Спустя еще несколько минут они оказались у массивной двери, которая, по мнению Стефани, если предчувствия Алисы верны, должна была вести в библиотеку. И они обе оказались правы.

— Нужно как следует осмотреться, — заявил Кроу, подходя к казавшимся бесконечными стеллажам. — Ищите все, что может подсказать нам ответы на наши вопросы.

Обход библиотеки занял немало времени, хотя она и оказалась не такой огромной, как в академии. Несколько вытащенных наугад книг не прояснили ситуацию: они были написаны на языке, который не знал даже Кроу. Хотя буквы были латинскими, а некоторые слова напоминали родной для большинства из них тумалонский, которым Стефани легко овладела всего за год.

— О, боже, взгляните на это! — в ужасе прошептала Алиса, замерев у одной из стен. — Кто это?

Остальные подошли ближе к портрету, на который она указывала. На нем был изображен человек с непривычно красными глазами, сильно заостренными ушами и покрытым короткой шерсткой лицом. Вместо левой руки у него был деревянный протез, который он совершенно не скрывал, а как будто наоборот позировал так, чтобы его увечье было заметно. Одет человек был в некое подобие мантии, одновременно напоминающее римскую тогу.

— Они здесь все такие, — почти шепотом пробормотал Гран, который успел посмотреть еще пару портретов. — Красноглазые и мохнатые.

— Очевидно, так выглядят обитатели этого… мира, — предположил Кроу.

И получил в ответ пять вопросительных взглядов.

— Что? Маловероятно, что мы переместились во времени или пространстве, — объяснил он. — Не знаю я подходящей эпохи и места. К тому же в нашем мире магия есть везде и была всегда. Остается вариант другого мира. Только это одновременно объясняет все.

— Кроме главного, — язвительно напомнил Арнольд. — Как мы могли здесь оказаться?

— Другой мир, — как зачарованная повторила Стефани. — Я ведь читала об этом…

— Неужели, — едко прокомментировала Лана, но на нее шикнули сразу все. Девушка обиженно надула губки и отошла в сторону.

— Где вы читали и о чем? — потребовал деталей Кроу.

— В «Истории академии». — Стефани прикрыла глаза и потерла виски. — Там говорилось, что один из профессоров где-то в семнадцатом веке экспериментировал с измерениями, искал новые миры…

— Максвелл Прюитт, — кивнул Кроу, хватаясь за голову. — Он преподавал зелья с тысяча шестьсот восемьдесят третьего по восемьдесят девятый. Как я мог о нем забыть?

— Вы что, знаете всех преподавателей зелий за всю историю академии? — удивился Арнольд.

— Только тех, кто по совместительству был выдающимся Мастером Зелий, как и я, — высокомерно пояснил Кроу.

— И чем был примечателен этот Прюитт? — поинтересовалась Алиса.

— Тем, что бесследно исчез в Ночь Умертвий в восемьдесят девятом году.

11

— В «Истории академии Метаморфоз» говорится, что он, возможно, все же смог переместиться в другое измерение, но не смог вернуться, — продолжила Стефани мысль Кроу.

— Или погиб, едва оказался в другом мире, — добавил профессор мрачно. — Мало ли куда его забросило.

— После его исчезновения ходили слухи, что комната, которая была его лабораторией, так и перемещается между мирами, — снова подхватила Стефани.

— Если быть точным, то она исчезает в Ночь Умертвий, — подтвердил Кроу. — На шесть часов.

— Почему именно на шесть? И откуда вы это знаете? — недоверчиво поинтересовался Арнольд.

— Потому что читал его записи. — Кроу задумчиво прошелся из стороны в сторону, потирая свободной от факела рукой подбородок. — Конечно, шесть часов — это теория, которую Прюитт так и не смог ни подтвердить, ни опровергнуть, но это единственные данные, которые у нас есть.

— Вы хотите сказать, — чуть охрипшим голосом уточнил Гран, — что мы были именно в той комнате?

— Да, — тихо подтвердил Кроу. — Когда я только пришел преподавать в Академию Метаморфоз, мне объясняли, какая территория запрещена для студентов и почему.

— Так чего вы тянули время вместо того, чтобы вывести нас? — чуть не закричал Гран.

— Я не помнил этого! — огрызнулся профессор. — Это было семнадцать лет назад. Нечего лезть туда, куда ходить запрещено!

— Не кричите, пожалуйста, — тихо попросила Стефани обоих.

— Эй, я еще кое-что нашла, — сообщила Алиса.

Она стояла у большого стола, заваленного какими-то бумагами. Почти в центре лежала толстая тетрадь, обшитая кожей, раскрытая примерно на середине. Судя по толстому слою пыли, лежала так уже давно.

— Что нам это даст? — проворчал Кроу. — Мы все равно не можем прочитать.

Тем не менее, он сам, Арнольд, Гран, Алиса и Стефани склонились над тетрадью. Лана стояла в стороне, ежась от страха, безрезультатно вглядываясь в темные углы. Ей все время казалось, что из темноты на нее кто-то смотрит. Возможно, эта сама тьма и смотрела. Она была словно живой: дышала, шевелилась, следила за каждым их шагом. Это пугало Лану так, что у нее холодели руки и ноги, а голова уже совсем ничего не соображала.

— Вглядитесь в этот текст, профессор, — призывала Стефани где-то там, в глубине библиотеки. — Это же похоже на тумалонский. Если включить фантазию и представить, что некоторые буквы просто написаны слишком… художественно.

— Вы правы, — задумчиво протянул профессор, — если не обращать внимания на окончания, а брать в расчет только корни слов…

— Я все равно ничего не могу здесь прочитать, — вздохнул Арнольд.

— Я тоже, — поддакнул Гран.

— Мне кажется, что это слово означает «остаюсь» или «остался», — Алиса ткнула пальцем в текст.

— А это «смерть» или «умерли», — предположила Стефани, показав другое слово.

— «Близко» или «рядом», — уверенно заявил Арнольд, глядя на слово ближе к концу записи.

— «Я остался один. Остальные мертвы. Мой час близок. Это избавление», — прочитал Кроу тихо. — Дата, подпись.

— Что-то убило обитателей замка, — прошептал Арнольд. — Что-то или кто-то.

— Что бы это ни было, — бодрясь, напомнила Гран, — это произошло не вчера.

— Нам нужно вернуться в ту комнату, — заявил Кроу. — Если Прюитт был прав в своей теории, то это наш единственный шанс на возвращение домой.

— А если Прюитт ошибся? — осторожно спросила Алиса.

— Тогда шансов у нас нет, — жестко отрезал Кроу.

Внезапный звук заставил их вздрогнуть. Только несколько мгновений спустя всем стало понятно, что пробили ровный час настенные часы. Они до сих пор шли.

— Десять вечера, — задумчиво протянул Кроу, подсвечивая факелом циферблат. — Значит, время здесь идет так же, как у нас.

— А откуда вы знаете, что это те же десять вечера? — засомневался Арнольд.

— Циферблат разбит на двенадцать… э-э-э… видимо, это цифры здесь такие. Законы физики везде одинаковые, не думаю, что мы покинули планету. Да и мои ощущения подсказывают, что бродим мы тут около часа. Думаю, ровно в девять комната и переместилась. И мы вместе с ней. Значит, перемещение обратно произойдет в три утра. Нам нужно просто вернуться в комнату и дождаться этого момента.

Кроу махнул рукой с факелом в сторону выхода. Гран против обыкновения не стал ни спорить, ни задавать вопросов, а послушно зашагал в указанном направлении. Лана, которой уже давно хотелось убраться подальше отсюда, добралась до дверей первой. Арнольд и Алиса следовали прямо за Граном. И только Стефани замешкалась у стола с тетрадью. Кроу коснулся ее обнаженного плеча, привлекая внимание.

— Нам надо идти, мисс Грей.

— Да, конечно, просто очень интересно, что же здесь случилось? Почему все обитатели замка погибли?

— У нас нет…

Окончание фразы профессора потонуло в громком визгливом крике Ланы. Стефани вскинула голову, только чтобы увидеть, как в свете падающего на землю из рук Грана факела мелькнуло костлявое существо с перепончатыми крыльями, повисшее на спине кричащей девушки. Оно впилось в плечо Ланы зубами. Мгновение спустя закричала Алиса, на которую тоже кто-то прыгнул.

Поднялась паника и суматоха. Стефани почувствовала, как Кроу дернул ее за руку, но его тут же что-то сбило с ног. Факел выпал из рук профессора, а сам он кубарем покатился в сторону стеллажей, пытаясь скинуть с себя крылатого монстра с вытянутой мордой и пастью, полной мелких острых зубов.

Библиотека погрузилась в темноту, когда Арнольд выронил последний факел. Отовсюду слышались звуки борьбы, испуганные вскрики и нечеловеческие вопли, напоминающие крик не то птиц, не то обезьян.

На Стефани тоже кто-то напал. Существо было очень сильным, двигалось оно стремительно, сразу сбило ее с ног, навалившись всем весом своего тела. Стефани пыталась отбиваться, ее руки касались чего-то твердого, острого и склизкого, на лицо то и дело капала отвратительно пахнущая слюна.

— Надо выбираться отсюда, — услышала она голос Кроу. — Уходите, ищите комнату, это наш единственный шанс!

— Лана! — крикнул где-то Гран.

Стефани услышала шаги: кто-то добрался до выхода из библиотеки и побежал по коридорам. Сама она слабела под натиском невидимого противника. Ее почти охватило отчаяние, когда неожиданно раздался глухой звук удара, и чудовище обмякло, придавив ее к земле. От вони, исходившей от существа, у Стефани закружилась голова. Но кто-то довольно быстро избавил ее от бессознательного чудовища и дернул за руки, заставив подняться с пола.

— Бежим, — едва слышно скомандовал Кроу и потащил ее куда-то.

Стефани ничего не видела. Она не представляла себе, где выход из библиотеки, как выбраться отсюда и как вернуться в комнату, из которой они пришли, но профессор уверенно тянул ее за собой, и она решила полностью довериться ему.

Она бежала, выбиваясь из сил, задыхаясь от нехватки кислорода, но, тем не менее, бежала, увлекаемая его рукой, которая крепко держала ее ладонь. Клацанье когтей по камню, леденящий кровь клекот и хлопанье крыльев, преследующие их, подстегивали ее, заставляя переставлять ноги, хотя мышцы и легкие уже горели огнем. Она не представляла, как Кроу разбирает дорогу, как узнает, куда бежать. Лестницы, повороты, снова лестницы, бесконечные коридоры…

Чудовища не отставали. Они следовали за ними неотступно, готовились прыгнуть в любой момент, едва жертва замедлит шаг или оступится и упадет.

Стефани вдруг поняла, что им не убежать. Просто некуда. И не хватит сил. Они уже кончились. По крайней мере, у нее.

12

Когда Стефани уже готова была свалиться на пол, Кроу вдруг резко дернул ее в сторону, затащил в узкую нишу, где они едва поместились вдвоем, и зажал рукой рот. Их преследователи прошуршали мимо, видимо, не заметив, что потенциальная добыча сменила траекторию.

Несколько минут, показавшихся вечностью, они стояли, не шевелясь, прислушиваясь к каждому шороху. Стефани задыхалась: легкие разрывало от нехватки кислорода после бега, но рука профессора плотно зажимала рот, не давая отдышаться. Он как будто не понимал, что его действия убивают ее, но она не решалась подать знак. Боялась, что это привлечет к ним внимание, заставит существ вернуться. Стефани просто сосредоточилась на дыхании, убеждая себя, что, пока она может вдыхать через нос, ничего с ней не случится.

Внезапно хватка Кроу ослабла. Он медленно убрал руку от ее лица и судорожно вдохнул. Только теперь Стефани заметила, что себе он тоже не позволял глубоко дышать.

— Кажется, они ушли, — едва слышно констатировал профессор. — Вы в порядке?

Стефани кивнула, но когда он повторил вопрос, осознала, что Кроу, как и она, ничего не видит.

— Все нормально, я цела, — хрипло сказала Стефани. — Кто это был?

— Ответ на ваш вопрос, я полагаю, — едко предположил Кроу и попытался от нее отодвинуться, но в тесноте ниши ему это не удалось: их тела все еще были слишком близко, ее лица то и дело касалось его дыхание.

— Что же нам теперь делать?

Стефани поморщилась, услышав панические нотки в своем голосе.

— Надо ведь как-то вернуться в ту комнату… Но как? Вы что-нибудь видите? Вы имеете хоть какое-то представление о том, где мы находимся?

— Нет, — спокойно ответил Кроу. — Не вижу. И весьма посредственно представляю, куда мы забрались. Но я неплохо ориентируюсь в пространстве, даже в темноте. Я могу попытаться провести нас обратно тем же путем, каким мы пришли сюда. Для этого глаза мне не нужны.

— Вы полны сюрпризов, — вырвалось у Стефани.

Она тут же прикусила язык, но было уже поздно. Кроу усмехнулся. Стефани не видела лица профессора, но очень живо представила ухмылку на его губах. Напряглась, ожидая жесткой отповеди, но та так и не последовала.

— Вы даже представить себе не можете, насколько правы.

Неужели это была шутка? Тон был похож, но Стефани не поручилась бы, что Кроу шутит.

— Вы точно не ранены? — вдруг спросил он.

— Я уверена в этом. А что?

— У меня на правой руке что-то липкое, похоже на кровь.

Не задумываясь о том, что делает, Стефани коснулась его плеча и скользнула по руке вниз. Конечно, подобная вольность в отношении преподавателя в обычной ситуации едва ли сошла бы ей с рук, но сейчас, когда на зрение они полагаться не могли, осязание могло частично его заменить.

— Это вы ранены, — огорченно заключила Стефани. — У вас рукав на плече порван и там все промокло от крови. Неужели вы не чувствуете боли?

— Теперь чувствую, — признал Кроу. — Наверное, эта тварь поцарапала меня, когда мы боролись, а я не заметил.

— Снимите мантию, это нужно посм… Черт… Это нужно как-то перевязать, — сбивчиво пробормотала Стефани.

— А вы что, бинт захватили с собой? Если вы помните, магия здесь не действует.

Стефани закрыла лицо руками. В один момент на нее навалилась вся ужасная правда ситуации, в которой они оказались: одни в чужом мире, без оружия, без магии, в кромешной темноте, окруженные монстрами. Ладони ее были ледяными, а вот лицо горело. Ее затрясло, грудь болезненно сдавило, и Стефани судорожно вздохнула. Вздох этот оказался подозрительно похож на всхлип.

— Только этого мне не хватало, — растерянно пробормотал Кроу.

Он не имел ни малейшего представления о том, как утешать истеричных барышень. Да что там! Он сам был на грани истерики. Ему было не привыкать к темноте, но никогда еще она не была такой абсолютной. Кроу знал несколько немагических способов постоять за себя, но еще ни разу не сталкивался с существами, подобными этим… он даже не знал, как их назвать. Ему приходилось бежать наперегонки со временем, но у него обычно была возможность хотя бы следить за тем, сколько у него осталось в запасе…

Сейчас же он оказался слеп, беззащитен и беспомощен, а с ним к тому же была еще и эта девочка. Он был обязан вытащить ее из этой передряги, все-таки она его студентка, пусть даже и не имеет отношения к его факультету. Надо как-то выбираться. Попытаться вернуться туда, откуда они пришли, сделать это в ближайшие четыре с чем-то часа, при этом не угодив в лапы кровожадным монстрам. И все в темноте и без магии. Эта Ночь Умертвий определенно запомнится ему до конца жизни.

— Только не ревите, Грей, — потребовал Кроу. — Мы еще не умерли.

— Я и… не реву, — прерывисто ответила Стефани и язвительно добавила: — Хотя думаю над этим, потому что когда мы умрем, реветь будет уже поздно.

Кроу закатил глаза, но потом вспомнил, что она не может этого видеть.

— Если очень хотите, можете пореветь секунд тридцать, но не дольше. Мы не можем долго здесь оставаться: время играет против нас.

— Вы действительно думаете, что мы выберемся отсюда? — с сомнением переспросила Стефани.

Она, сколько ни приглядывалась, не видела даже самого Кроу, хотя судя по всему его лицо находилась в нескольких сантиметрах от ее. И от этого сердце в груди заходилось в бешенном темпе и дышать становилось трудней. Паника накатывала волнами и не давала пошевелиться, сколько Стефани ни пыталась убедить себя в том, что попадала в переделки и похуже.

— Не знаю, но попытаться мы должны.

— Класс, — процедила Стефани, хватая ртом воздух.

Чего ж тут так душно стало? Как будто воздух затвердел и теперь не хочет лезть в легкие.

Кроу не сразу понял, что происходит, только почувствовал, что Стефани задрожала сильнее, ее дыхание стало сиплым и поверхностным. Паническая атака. Однажды такое случилось и с ним, поэтому он знал, как трудно в такой ситуации взять себя в руки.

Он схватил Стефани за плечи и с силой сжал, пытаясь привести ее в чувства.

— Мы выберемся, мисс Грей, не тряситесь. Успокойтесь! — прошипел он, понимая, что слова на нее никак не подействуют. Она продолжала задыхаться. — Давай же, девочка, вспомни, кто ты и через что прошла. — Он легонько встряхнул ее. — Закрой глаза и дыши глубже.

— Я и так ничего не вижу, — заявила Стефани, с трудом борясь за каждый вдох.

— Делай, как я говорю, — потребовал Кроу.

Она послушалась, закрыла глаза и снова попыталась вдохнуть. Почему-то действительно стало легче это сделать. Сейчас, когда ее глаза были закрыты, темнота не воспринималась как нечто из ряда вон выходящее, теперь она не пугала ее. Паника отступила, позволяя сосредоточиться на действительности. А в действительности были сильные, теплые руки, сжимающие озябшие плечи так, что на месте пальцев наверняка останутся синяки, было горячее дыхание, которое обжигало лицо где-то чуть выше левой скулы, был мягкий обволакивающий шепот, который проникал глубоко в душу, вытесняя страх и вселяя уверенность:

— Ты здесь не одна, слышишь? Я с тобой, я тебя не брошу. Мы сейчас выйдем из этой ниши и вернемся назад. Вернемся туда, откуда пришли. И потом снова окажемся дома. У нас достаточно времени, чтобы найти обратную дорогу, нам его хватит. Мы будем идти очень тихо, эти монстры нас не услышат и не найдут. С нами все будет хорошо, слышишь меня? Если мы не будем паниковать, у нас все будет хорошо. Идем?

Стефани судорожно вздохнула и покачала головой:

— Подождите, там очень темно, мы с вами потеряемся. Там ведь ничего не видно. Может, подождем, пока наши глаза привыкнут?

— К такой темноте невозможно привыкнуть, — возразил Кроу. — Мы видим предметы, потому что от них отражается свет. Когда света мало, мы видим хуже, но к этому можно привыкнуть. А когда света нет совсем, то здесь уже ничего не сделаешь. Мы только потеряем время.

— Почему здесь нет света?

Стефани знала, что задает глупые вопросы, что у него нет на них ответов, но ей хотелось слышать его голос. Это все, что ей оставалось. Она боялась, что сейчас они замолчат, и ей будет казаться, что она осталась одна.

— Я не знаю. Но это нам и не нужно. — Он помолчал, а потом предложил: — Я возьму вас за руку. Так мы не потеряемся. — Он нащупал в темноте ее кисть и сжал, для надежности переплетя их пальцы. — Вот, я буду держать вас очень крепко. Я не отпущу.

Его ладонь была горячей и сухой, что почему-то вселило в Стефани уверенность. Ее рука сразу согрелась. Дрожь унялась, дыхание успокоилась достаточно, чтобы было не страшно снова открыть глаза. Ничего не изменилось, темнота по-прежнему была абсолютной, но сейчас она не пугала так, как несколько минут назад. Вдвоем — каким бы неожиданным ни оказалось партнерства — все же не так страшно, как было бы одной.

— Я вас тоже не отпущу, — заверила Стефани, улыбнувшись, но он, конечно, не мог этого видеть. — Идемте.

— Только не шумите, — напоследок бросил Кроу.

13

В последний раз глубоко вдохнув, они выбрались из ниши. Первые шаги дались Стефани с трудом: идти вперед, не зная, что происходит в паре сантиметров от тебя, очень сложно, особенно когда воображение подсовывает воспоминания о мерзких тварях, которые могут быть где угодно. Однако профессор Кроу действительно крепко держал ее за руку и довольно уверенно шел вперед, ничего не происходило, и постепенно она начала успокаиваться.

Кроу ступал бесшумно, словно не шел, а летел по воздуху. Он всегда знал, что умение так ходить — весьма полезный навык, но не мог предположить, в каких условиях придется его применить. Его спутница, как ни странно, тоже почти не шумела. Оставалось порадоваться, что даже для вечеринки она предпочла выбрать мягкие удобные туфли на небольшом каблуке, а не громоздкие шпильки с металлической набойкой. И тому, что в момент нападения ближе к нему оказалась рассудительная мисс Грей, а не тупоголовая Бран. Пусть девочка поддалась панике на какой-то момент, но разумного человека всегда проще успокоить, нежели безмозглую истеричку, которая только и умеет, что обжиматься с парнями по подсобкам. Кроу было все равно, кого спасать, его долг преподавателя заключался в том, чтобы помочь любому студенту, но спасать Грей ему было чуточку приятнее.

Он шел с закрытыми глазами, превратившись в слух. Свободной рукой касался стены, надеясь, что память не подведет. Когда они убегали из библиотеки, он тоже держался за стены, считал длину коридоров, повороты, ступеньки… Если он сможет воспроизвести все это в обратном порядке, они вернутся туда, где на них напали. Оттуда будет проще добраться до комнаты. Главное, успеть и не попасться в лапы населявшим этот мир тварям. И, конечно, хорошо бы предположения Прюитта оказались верны.

Стефани тоже прислушивалась, но не слышала ничего, кроме чуть учащенного дыхания преподавателя. Подумав немного, она решила, что это не самый плохой звук. Профессор сейчас был для нее единственной связью с привычной реальностью, единственной надеждой на возвращение домой. И как же хорошо, что это был именно он. Окажись она в этой переделке с Арнольдом или Граном (о том, что могла оказаться в ней с Ланой, она предпочитала вообще не думать), ей пришлось бы быть сильной, чтобы соответствовать друзьям. Брать инициативу на себя, искать выход из ситуации наравне с ребятами. С Кроу она могла позволить себе побыть перепуганной девчонкой, коей и являлась, могла положиться на него, могла доверчиво вложить свою ладонь в его руку и идти туда, куда он вел, не задумываясь над тем, как он находит дорогу. Он был взрослым, преподавателем, он знал гораздо больше, чем она. А еще он был хитрым, живучим и надежным. Наверное, немногие разделили бы ее мнение по последнему пункту, но Стефани была уверена, что в войне Орденов Кроу занимал правильную сторону. И победа над Орденом Черных Псов во много стала его заслугой.

Как раз в тот момент, когда она уже убедила себя, что рядом с деканом змеиного факультета ей нечего бояться, тот неожиданно замер на месте, заставляя остановиться и ее.

— Что?.. — начала, было, Стефани, но Кроу снова зажал ей рот рукой, заставляя замолчать.

Он попытался отобрать у нее руку, но тут уж она не подчинилась. Тогда профессор неожиданно привлек ее к себе, обняв одной рукой за плечи. По спине Стефани пробежала волна мурашек. Что он задумал? Но Кроу всего лишь нашел губами ее ухо и зашептал. Его голос был едва громче дуновения ветра, горячее дыхание — щекотным.

— Мне нужно ощупать стены. Мы на каком-то открытом пространстве, я не уверен, куда нужно идти дальше. Мне нужны обе руки. Пожалуйста…

Стефани почувствовала, как паника возвращается. Ей не хотелось отпускать его. Что если он оставит ее здесь? Или с ним что-то случится, и она останется вот так стоять здесь одна? Или он просто не сможет потом ее найти? Нет, ей не хотелось отпускать его, но это его «пожалуйста»… Она никогда раньше не слышала от профессора таких слов. Поэтому, стараясь контролировать дыхание, Стефани разжала ладонь.

Кроу шагнул в сторону и исчез. Она больше не чувствовала его тепло, не слышала его дыхания, его шагов. Стефани стояла, вслушиваясь в глухую темноту, дрожала так, что вот-вот начнут стучать зубы, слезы жгли глаза, но хотя бы она больше не чувствовала удушье. От страха немели руки и ноги, казалось, сердце тоже вот-вот остановится, сведенное судорогой, но Стефани заставляла себя не издавать ни звука. Кроу все не возвращался.

Она не знала, сколько прошло времени. Это вполне могла быть одна минута или целая вечность. Ей казалось, что она что-то слышит — то ли шаги, то ли дыхание, — но это вполне могла быть галлюцинация или стук ее собственного сердца. Сколько еще она может продержаться, чтобы не позвать Кроу? Сколько еще выдержит, не бросившись бежать, куда придется? Ей не суждено было это узнать. Сначала внимание привлек явственный шорох, который никак не мог ей померещиться, а потом какой-то сдавленный звук и…

Крик. Тот самый нечеловеческий, леденящий кровь крик. Тревожно захлопали перепончатые крылья, много крыльев. Где-то рядом завязалась жестокая борьба. Первые мгновения Стефани оставалась неподвижной, потому что не знала, что делать: убежать, вступить в схватку, никуда не лезть? Ее сомнения разрешил приказ Кроу:

— Беги!

И она побежала. Выставив перед собой руки, чтобы не расшибиться о стену, нащупала вход в коридор и побежала по нему. За ее спиной раздалось уже знакомое клацанье когтей по камню. В этот раз все закончилось быстрее: Стефани услышала, как звук оборвался почти над ней, и шестым чувством поняла, что ее атакуют. Страх неожиданно сыграл ей на руку, придав сил и ловкости: она проворно затормозила и метнулась в сторону, из-за чего преследователь промахнулся и ударился об пол.

Обрадованная этим, Стефани попыталась обогнуть его, но дорогу ей неожиданно кто-то преградил. Судя по вони, исходившей от существа, и слизи, в которой она тут же испачкала руки, это был не человек. Тогда Стефани сделала единственное, что ей оставалось: закричала. Громко, пронзительно. Это, как ей показалось, заставило существо замереть, а в следующую секунду раздался звук удара и возмущенный визг монстра.

Стефани уже не понимала, что происходит. Было похоже, что рядом кто-то борется, но она не знала, кто с кем и в чью пользу счет. Инстинкт самосохранения требовал, чтобы она убиралась подальше, но совесть не позволяла оставить профессора одного. Разум твердил, что она все равно бесполезна и ничем не может помочь, но сердце требовало немедленно прекратить панику и что-нибудь придумать. А пока все, что она могла, это пятиться назад, пока неожиданное препятствие не остановило ее.

Самое странное, что за спиной оказалась не холодная каменная стена, как везде, а… дверь. Стефани изо всех сил одновременно надавила на ручку и на саму дверь, которая неожиданно легко поддалась. Резкий толчок в спину заставил Стефани полететь вперед, потерять равновесие и упасть на пол, больно ударившись коленями. Когда она смогла подняться и оглянуться назад, перед ее глазами оказался дверной проем, в котором маячил монстр, готовый прыгнуть. Не успев подумать, что она делает, Стефани бросилась к двери и захлопнула ее изнутри, для надежности надавив на нее всем весом своего тела. По ту сторону несколько раз ударили по дереву, поскреблись, после чего все затихло.

Стефани медленно сползла на пол. Прикосновение к плечу заставило ее подпрыгнуть и вскрикнуть, но это был всего лишь профессор Кроу. Он выглядел слегка потрепанным, но вполне живым, на его лице читалось волнение. Прошла пара секунд, прежде чем Стефани осознала, что она его видит.

— О боже, — прошептала она, расплываясь в глупой улыбке.

Чтобы убедиться, что перед ней действительно он и все это не плод ее воображения, она протянула руку и коснулась его лица. Судя по тому, что Кроу не развеялся, а лишь досадливо поморщился, это действительно был не мираж.

— Профессор, я вижу вас.

— Да, мисс Грей, — подтвердил он, — я вас тоже.

— Как же, — пробормотала она, — как же я рада вас видеть…

Это была истинная правда. Она разглядывала его лицо так, словно не видела в этой жизни ничего более занимательного и привлекательного. Только сейчас Стефани поняла, как это важно — видеть того, кто рядом.

— Вот уж не думал, — насмешливо заметил Кроу, — что доведется услышать такие слова от кого-то с факультета фениксов.

14

Невзирая на пережитое, Стефани нашла в себе силы улыбнуться.

— Да, но почему я вас вдруг вижу?

— Потому что здесь есть окна. — Кроу указал рукой в сторону противоположной стены.

Стефани повернула голову вправо и испуганно ойкнула: в паре метров от них лежало довольно крупное существо, отдаленно напоминающее очень костлявого человека, но с перепончатыми крыльями и сильно вытянутым черепом как в области пасти, так и в области затылка. Шерсти у него не было, кожа при тусклом свете луны в окне казалась серой. Распахнутая пасть поблескивала густой слизью вонючей слюны.

— Спокойно, мисс Грей, он мертв, — утешил Кроу.

— Да я вижу, — отозвалась Стефани, красноречиво глядя на неестественно вывернутую шею.

Потом она снова посмотрела на своего преподавателя и только теперь обратила внимание на его руку. Улыбка исчезла с ее лица. Левый рукав мантии был практически оторван, а на когда-то белой рубашке красовались прорехи от чьих-то острых когтей, разодранная ткань пропиталась кровью.

— Это надо перевязать.

Кроу согласно кивнул. Он даже позволил ей помочь ему снять мантию. Не имея под рукой ничего другого, Стефани оторвала от нее второй рукав и соорудила из него неуклюжую повязку.

— Лучше у меня не получится, — виновато пожав плечами, призналась она.

Кроу, который все это время сидел на полу, привалившись спиной к двери, махнул здоровой рукой.

— Сойдет и так. — Он посмотрел на нее и криво усмехнулся. — Повезло мне влипнуть в эту историю с девушкой из немагического мира. Урожденная тумалонка едва ли имеет представления о подобной перевязке.

Стефани смутилась. Заметив это, Кроу поднялся на ноги, шагнул к мертвому существу и присел рядом с ним на корточки, внимательно разглядывая. Стефани покосилась сначала на труп, потом на дверь, после чего оглянулась в поисках подходящей мебели. Обнаружив у ближайшей стены массивный стул, она бегом бросилась к нему, подтащила его к двери и подперла ручку. В коридоре еще слышалось недовольное повизгивание и гневное хлопанье крыльями, иногда в дверь даже кто-то скребся, поэтому не хотелось оставлять ее незаблокированной. Теперь же она вполне могла присоединиться к Кроу.

— Что это за существо? — спросила она, подойдя ближе. Смотреть на труп было противно, но в то же время очень любопытно.

— У меня такое чувство, что я где-то видел изображение подобных существ, но не помню ни где, ни когда, ни что они такое, — задумчиво произнес профессор, продолжая осмотр. — Очень странно. Раньше мне не доводилось жаловаться на свою память.

— Действительно странно, — пробормотала Стефани. Любопытство в ней победило отвращение, и она присела рядом с Кроу и теперь тоже рассматривала существо. — Мне кажется, если бы я такое где-то увидела, то не забыла бы.

— Весьма любопытные создания, вы не находите? — он вопросительно посмотрел на нее.

— Ни волоска на всем теле…

— Кожный покров очень грубый. Когти, — он взял существо за лапу и потрогал изогнутый коготь пальцем, — крепкие и острые… Мне кажется, они гнались за нами по стенам и потолку?

— Да, мне тоже так показалось.

Стефани скользнула взглядом по обнаженному телу и нахмурилась. Существо действительно очень походило на тощего крылатого человека с деформированным черепом, кроме одной детали.

— А как же они размножаются?

— Чего не знаю, того не знаю, — Кроу снова усмехнулся. — И не уверен, что хочу это знать.

Стефани с трудом подавила улыбку, в который раз за вечер удивляясь своему преподавателю. Раньше ей никогда не доводилось видеть его таким. Впрочем, она раньше никогда не оказывалась с ним в параллельном мире и в смертельной опасности. Чтобы отвлечься от смущающих мыслей, она протянула подрагивающую руку к глазам существа и приподняла веко.

— Похоже, они абсолютно слепы, — констатирова она, увидев плотную белую пелену, скрывающую то, что когда-то было зрачком.

— Они живут в кромешной темноте, зрение у них, по всей видимости, атрофировалось за ненадобностью. — Кроу задумчиво погладил подбородок. — Нюх у них тоже слабый, как мне показалось.

— Почему вы так решили? — поинтересовалась Стефани.

— Там, — он неопределенно кивнул головой, — когда я пытался понять, куда нам идти дальше, я случайно наткнулся на одного из них. Но пока я не коснулся его, он на меня не реагировал. Я двигался очень тихо, но мой запах он должен был бы учуять.

— Они так воняют, что наш запах для них, наверное, слишком незаметный.

— Это радует. Они не могут ни увидеть, ни учуять нас, только услышать, а это дает нам преимущество как минимум в два органа чувств.

Стефани кивнула и, подумав немного, добавила:

— И они не слишком умны, что тоже может быть нам на руку.

Кроу вопросительно посмотрел на нее, и она пояснила:

— Те, что нас преследовали, не вернулись, когда мы спрятались в нише. А приятель этого, — она кивнула на мертвое существо, — даже не попытался дергать ручку двери, когда я захлопнула ее перед его носом. Да и сейчас, — Стефани оглянулась на дверь, в которую снова кто-то скребся, — не пытается.

Кроу кивнул.

— Да, похоже, что у них развиты только примитивные инстинкты. Даже странно, что обитатели замка с ними не справились… Хотя, не исключаю, что изначально эти крылатые уродцы могли задавить местных количеством. А потом тут стало нечего есть, и они принялись жрать друг друга… Или просто самые умные ушли в поисках еды, а остались самые тупые и ленивые.

— Интересно, откуда они взялись здесь? — Стефани нахмурилась. — Сможем ли мы как-то это выяснить.

— Мисс Грей, меня всегда поражала ваша тяга к знаниям, и этот исследовательский интерес весьма похвален, но в настоящий момент несколько… неуместен, вы не находите? — ирония, сквозившая в его тоне, и насмешливое выражение лица заставили Стефани покраснеть.

— Вы правы. Прежде всего, нам надо выбраться отсюда. Только вот… — она снова посмотрела на дверь, за которой все еще слышалась посторонняя возня. — Там нас ждут. И мы точно не знаем, сколько их.

— Давайте попробуем отсидеться, — предложил Кроу, выпрямляясь и оглядываясь по сторонам. — Заодно поищем здесь, что нам сможет помочь. И переведем дух.

— Разве у нас есть на это время? — усомнилась Стефани, тоже вставая с корточек.

— Ну, четверть часа или половину подождать можем. Не так далеко мы ушли, чтобы не успеть вернуться за три часа с хвостиком. Если эти существа действительно так бестолковы, то за это время могут и устать нас ждать.

— А если нет?

Кроу посмотрел на нее раздраженно и огрызнулся:

— Тогда и будем думать, что делать.

Стефани решила больше не задавать вопросов, чтобы не злить его, и оглянулась по сторонам. Комната, в которой они оказались, была намного больше той, что перемешалась между мирами. За большим панорамным окном виднелись очертания гор, но Стефани заставила себя не тратить пока время на разглядывание местных пейзажей.

— Это можно использовать как оружие, — как раз заявил Кроу, разглядывая тяжелую металлическую каминную кочергу с острым концом.

— А это, кажется, факел, — Стефани сняла со стены громоздкую палку с чуть обгоревшим утолщением наверху.

— Он нам не поможет, — возразил профессор, — мы не можем зажечь его, ведь у нас нет магии, а этот камин давно не горит.

Стефани задумалась на секунду, скользя взглядом по камину, у которого стоял Кроу, а потом стремительно шагнув к нему и зашарила руками по полке.

— Что вы там ищете?

— Вот это! — Она повернулась и с торжествующей улыбкой продемонстрировала маленькую коробочку. — У обитателей этого мира тоже не было магии, поэтому у них были спички.

Кроу выразительно повел бровью.

— Прекрасно. Надеюсь, там что-нибудь осталось.

Стефани встряхнула коробок и с облегчением услышала шорох внутри, но открыв его, разочарованно вздохнула.

— Всего две спички, — хмыкнул Кроу. — Могло быть и хуже. Чтобы зажечь факел нам хватит и одной.

Она кивнула и снова закрыла коробок.

Больше в комнате не нашлось ничего полезного, только старая мебель, в том числе и довольно жесткий диван, на который Стефани и плюхнулась, внезапно почувствовав себя очень уставшей. Теперь оставалось самое сложное: немного подождать.

Кроу поднял с пола брошенную мантию и тоже подошел к дивану.

— Накиньте на плечи, — предложил он, протягивая мантию ей. — Вы, наверное, уже закоченели.

Стефани удивилась, но совету последовала. И только когда завернулась в толстую ткань мантии, поняла, что действительно очень замерзла. Удивительно, что Кроу понял это раньше нее.

Профессор сел рядом и со вздохом откинулся на спинку, после чего в комнате повисла неловкая тишина, нарушаемая лишь шорохами и вскриками за дверью.

15

Стефани нервно теребила край мантии, изредка, как ей казалось (а на самом деле каждые несколько секунд), поглядывая на Кроу. Тот демонстрировал больше хладнокровия: сидел, откинувшись на спинку дивана, скрестив руки на груди, опустив голову и прикрыв глаза. И это его спокойствие убивало.

У них ведь даже часов нет, чтобы контролировать, сколько прошло времени! И как долго идти, никто из них не представляет. А если не получится найти дорогу с первого раза? А если на пути встретятся новые монстры и снова придется как-то их пережидать? И еще ведь надо успеть убедиться, что Арнольд, Гран и Алиса с Ланой смогли выбраться из библиотеки и вернуться в перемещающуюся комнату… А если нет, то надо успеть найти их и помочь… И времени на все это исчезающе мало.

— Грей, просто расслабьтесь минут на десять, ладно? — тихо велел Кроу. — Отдохните, вам пригодится, вот увидите.

— Я не могу расслабиться, — призналась Стефани. — Все боюсь, что мы не успеем. Мы ведь не знаем, что с ребятами и сколько времени понадобится на то, чтобы помочь им, если они не добрались…

— Мы никому не будем помогать, — отрезал Кроу. — Спасение утопающих — это дело для самих утопающих.

Стефани возмущенно посмотрела на него, но профессор не смог оценить ее гневного взгляда, поскольку его глаза оставались закрыты.

— Мы не можем просто бросить их!

— Неужели? — Кроу наконец открыл глаза и раздраженно посмотрел на нее. — А что вы предлагаете? Ходить кругами по неизвестному замку, рискуя попасть в лапы к монстрам? Ваши друзья выбежали из библиотеки через ту дверь, через которую мы все вошли. У них больше шансов вернуться обратно. И если они не дураки, то уже добрались до спасительной комнаты и сидят там, а не бродят в темноте, ища нас.

— Они бы меня не бросили, — возразила Стефани, — и не стали бы отсиживаться в безопасности.

— Они вас бросили, — резко заявил Кроу. — Доннер спасал свою подружку, а то недоразумение, с которым вы изволили встречаться, — Лану Бран. Очевидно, он дорожит ею больше, чем вами. Впрочем, это нормально: спасать того, кто ближе стоит, и в первую очередь — себя.

— Знаете, профессор Кроу, знала я, что вы циник и ненавидите Арнольда, но не думала, что вы настолько бездушны.

— О, прекрасно, — проворчал он, снова отворачиваясь и закрывая глаза. — Вот еще один аргумент в пользу того, что никогда не стоит тратить силы на других: они этого не ценят. Я мог бы просто бросить вас в той библиотеке не съедение монстрам. И пока они вас грызли бы, спокойно добрался бы до нужной двери и вернулся в комнату. Но нет, я скинул своего монстра, расправился с вашим, помог вам подняться, увел оттуда, был ранен, но потом снова помог вам, когда на нас напали во второй раз… И что я получаю в качестве благодарности? Обвинение в цинизме и бездушии. Мы все здесь взрослые люди, Грей. И вы, и ваши друзья еще не успели получить дипломы, но зато поучаствовали в настоящей войне и умеете выживать. И если каждый из нас просто будет идти к цели, то шансов выжить и добраться до нее у нас больше, чем если мы начнем бродить друг за другом, ища вчерашний день, рискуя или погибнуть, или застрять тут навсегда, а потом все равно погибнуть.

Стефани стиснула зубы, чтобы не брякнуть чего-нибудь лишнего: с него действительно станется назначить штрафные баллы после возвращения. Помогло, но не надолго.

— Вы просто ненавидите Арнольда, — процедила она. — Поэтому не хотите ему помочь.

— Вы что-то путаете, — тут же парировал Кроу, — я ненавижу его отца, а к нему самому у меня нет никаких эмоций.

— О, конечно, именно поэтому вы изводите его с первого курса!

— Я его не извожу, — возразил Кроу, — но он часто дает повод для штрафных баллов и взысканий, потому что так же нагл, как и его отец, что вполне логично.

— А вот и нет, у него прекрасный отец, Арнольд нас знакомил. Очень даже простой и скромный человек, невзирая на свое положение. То, что он когда-то поймал вас на проступке и не стал прикрывать, не делает его плохим…

Во время своей страстной тирады Стефани не смотрела на Кроу, но кожей почувствовала, как он обжег ее взглядом.

— Ах вот оно что… Конечно, вы, как и все, верите, что у меня претензии к Доннерам, потому что когда-то старший поймал меня на горячем. Увы, мисс Грей, все было совсем не так. Отец Арнольда не поймал меня. Он и его друзья подставили меня, обвинив в том, что совершили сами. И да, это сломало мне жизнь. А на самом деле это у меня сейчас должен был бы быть высокий пост и сын вашего возраста. Или дочь.

Стефани удивленно посмотрела на него, но Кроу уже отвернулся, а потом и вовсе поднялся с дивана и отошел подальше, к окну, вставая к ней спиной, чтобы она не видела его лица.

— То есть как? — наконец смогла выдавить Стефани, глядя на его неестественно прямую спину.

— Какая разница, забудьте. Дело прошлое и теперь уже ничего не изменить.

— Нет уж, профессор. Сказали «а», говорите уже и «б». Вы утверждаете, что не были виновны в том… инциденте?

Он полуобернулся к ней, презрительно кривя губы.

— А что вообще вы знаете о том… «инциденте»?

— Практически ничего, — призналась Стефани. — Только то, что дело тогда могло закончиться для вас тюрьмой.

Он усмехнулся и покачал головой.

— Могло бы, — согласился он. — Но не для меня. У папаши вашего приятеля в студенческие годы было очень скверное чувство юмора. И парочка друзей, таких же безмозглых, как и он. Однажды они решили, что будет очень весело подпоить фениксов-старшекурсников зельем, которое… скажем так, раскрепощает. В сексуальном плане. Только зелье это содержало несколько ингредиентов, достать которые легально студентам академии затруднительно. Они вычитали какие-то дикие способы их заменить… В общем, фениксы-старшекурсники потравились, едва не дошло до летального исхода, одной девушке пришлось еще полгода лечиться, она не смогла выпуститься с остальными. Ну, Доннер-старший и его приятели перепугались, конечно, поняли, что будет разбирательство и расследование. И решили подставить меня. Подбросили мне и остатки ингредиентов, и зелья, а потом еще согласовали показания, по которым один видел меня рядом с их общежитием в тот вечер, другой слышал, как обещаю Доннеру поквитаться с ним и всем его факультетом. Попечительскому совету академии не хотелось, чтобы разразился скандал. Им было все равно, кто виноват, они просто замяли дело. Поэтому у меня не было шансов нормально оправдаться. Меня просто назначили виноватым, еще и сказали радоваться тому, что обошлось без полиции, иначе дошло бы до суда. Мол, чего ты? Тебя же не в тюрьму сажают, все обошлось. А то, что после этого в Ордене Ядовитой Змеи со мной даже разговаривать не стали, — кого волнует? Кого волнует то, что доучивался я в атмосфере полного бойкота со стороны всех факультетов? Даже преподаватели относились ко мне, как к чумному. Вот так, мисс Грей, в одно мгновение рушится жизнь. И папаша вашего приятеля предпочел забыть о том, что он сделал с моей.

Стефани только молча ловила ртом воздух, не зная, что сказать. Она вспоминала отца Арнольда — улыбчивого, тихого и добродушного — и не могла поверить в то, что он мог так поступить с кем-то. Но и причин профессору Кроу врать не видела. Едва ли он мог пытаться произвести на нее впечатление или разжалобить своим рассказом. Не было смысла.

— Я… Мне… Честно говоря, я не знаю, что сказать…

— Ничего не надо говорить, мисс Грей. Просто в следующий раз воздержитесь от попыток читать мне нотации. Хорошо?

Стефани кивнула, хотя он не мог этого видеть.

— Вот и славно, — тем не менее отозвался Кроу, снова поворачиваясь к ней. — Хватит с нас душещипательных откровений. Кажется, за дверью все стихло. Давайте выбираться. Где там ваши… м-м-м… спички?

Стефани несколько секунд сидела неподвижно, разрываясь между желаниями поскорее продолжить путь и выяснить о той ситуации все до конца. Желание поскорее выбраться из враждебного мира победило

Кроу взял факел, а она снова открыла коробок, тоскливо посмотрела на две тоненькие спички.

— Не ошибитесь, — тихо велел Кроу, когда она взяла одну и чиркнула головкой по серной дорожке.

Рука дрогнула, и спичка, вспыхнув на мгновение, потухла.

— Господи, профессор, зачем же под руку говорить! — раздосадовано воскликнула Стефани.

— Давайте лучше я, у вас руки дрожат.

Кроу передал ей факел и забрал коробок. Взяв его поврежденной рукой, он крепко сжал в другой последнюю спичку. Не успел ничего сделать, как Стефани с сомнением спросила:

— А вы вообще умеете ими пользоваться?

— Я только что видел, как это делаете вы, — спокойно парировал Кроу.

Первая попытка не увенчалась успехом: головка чиркнула по серной полоске, но ничего не произошло. Зато со второго раза на конце спички появился огонек. Чуть дрогнув от чьего-то дыхания, он разгорелся сильнее. Стефани торопливо подставила факел, и Кроу поджег его.

— Теперь, по крайней мере, не придется идти в кромешной темноте. — Стефани радостно улыбнулась и взглянула на Кроу.

Тому некстати пришла в голову мысль, что мисс Грей выглядит гораздо симпатичнее, когда не перепугана до смерти. Сейчас на ее лице были написаны решимость и собранность, в глазах мерцало отраженное пламя факела — весьма воинственный вид. И где-то там на дне залегло сочувствие, вызванное его историей. «Интересно, она поверила?» — мелькнула в голове непрошенная мысль.

— Готовы? — тихо спросил Кроу, прогоняя все неподобающие мысли и сосредотачиваясь на вещах более важных.

Она снова посмотрела ему прямо в глаза, мгновенно сведя на нет все усилия.

— Готова? Нет, ничуть. Но у нас ведь нет выбора, так? Значит, надо идти. Времени мало.

Кроу не был уверен, что ему удалось скрыть от нее восхищение.

— Тогда идем.

Он вручил ей факел, а сам взял кочергу и направился к двери. Убрав стул, которым Стефани подперла ручку, Кроу аккуратно, стараясь не шуметь, отворил дверь, готовый в любой момент снова захлопнуть ее, если за ней обнаружится опасность в виде стаи крылатых монстров. За его спиной Стефани затаила дыхание. Однако опасения оказались напрасными: в коридоре все было спокойно. Достаточно спокойно, чтобы высунуться и оглядеться по сторонам.

— Никого нет, — сообщил Кроу и вышел из безопасного убежища.

Он даже не успел обернуться, чтобы проверить, идет ли Стефани за ним: всего мгновение спустя она взяла его за свободную руку. И хотя теперь не было никакой объективной необходимости в том, чтобы идти, взявшись за руки, Кроу не оттолкнул ее, а только крепко сжал прохладную ладонь.

— Только очень тихо, — прошелестел он и потянул за собой.

16

Теперь идти стало гораздо проще: по крайней мере, было видно, что прямо перед тобой и у тебя под ногами. Хотя света факела все равно не хватало, чтобы полностью развеять мглу: тени лишь разбегались по углам, прятались под высоким потолком.

Необходимость соблюдать тишину угнетала. Стефани боялась лишний раз глубоко вдохнуть, а иногда ей казалось, что сердце в груди стучит слишком громко. Ноги сводило не столько от недавнего бега, сколько оттого, что она пыталась шагать неслышно, наступать только на носок, а не на пятку. Она старалась одновременно вглядываться в темноту впереди и прислушиваться к шорохам позади, отчего очень быстро разболелась голова. Время от времени ей мерещились какие-то звуки, и тогда она крепче сжимала руку преподавателя, но тот не обращал на это внимания. Или делал вид, что ничего не замечает.

До площадки, на которой они сбились с пути, наткнувшись на монстров, Кроу и Стефани добрались довольно быстро. Профессору потребовалась минута или две на то, чтобы сориентироваться и сообразить, куда идти дальше, после чего они продолжили свой путь к библиотеке.

Стефани шла рядом с Кроу и понимала, что все больше восхищается им. В то время как она вообще не представляла, где находится, он шел довольно уверенно, воспроизводя по памяти путь, который проделал бегом в кромешной темноте, спасаясь от преследования. А то, что он рассказал… Ей все еще было сложно поверить, но если все произошло именно так, то едва ли его можно винить за скверный характер и нелюбовь к семье Доннер и всему факультету фениксов.

Кроу в тот момент посещали совсем другие мысли. Одному богу было известно, сколько времени прошло с тех пор, как он в последний раз шел с девушкой, взявшись за руки. Это совсем не смущало его, когда они передвигались в темноте, потому что было оправдано, но теперь, когда в этом не было необходимости, все воспринималось иначе. И Кроу ловил себя на том, что все чаще отвлекался на ее теплую ладонь, которая то и дело сжималась то ли от страха, то ли от напряжения. Поэтому опасность он заметил не сразу.

Их было трое, и двигались они довольно медленно и почти бесшумно. Двое рядом, а третий немного от них отставал. Кроу резко остановился и понял, что Стефани замерла секундой раньше.

Он подавил первую паническую реакцию, напомнив себе, что монстры должны быть слепы, иначе давно бы напали. Потом он напомнил себе, что слух у них может оказаться хорошим, а значит, не стоит делать резких движений. Однако делать хоть что-то было необходимо: монстры приближались, и следовало поскорее убраться с их пути.

Стефани не понимала, почему профессор застыл. Драгоценные секунды убегали: существа вот-вот подойдут слишком близко, а он почему-то продолжал стоять на месте. Надо было бежать отсюда, пока их не заметили.

Кроу очень медленно, стараясь не произвести ни единого звука, шагнул в сторону, к стене. Он очень надеялся, что Стефани полностью повторит его движение, и был в очередной раз приятно удивлен, когда она оправдала его надежды. Очень тихо, почти не дыша, они сместились к стене и прилипли к ней как раз в тот момент, когда существа дошли до того места, где они только что стояли.

Стефани следила взглядом за медленно проходящими мимо монстрами, стараясь не дышать и не сглатывать слюну слишком громко. Самым трудным было оставаться на месте. Она не знала, насколько тонок слух или обоняние у существ, заметят ли они их. Сейчас они были всего на расстоянии вытянутой руки. Стефани никак не могла избавиться от фантазий, рождавшихся в голове, в которых ближний монстр резко поворачивал к ней голову и мгновенно нападал. Этими когтями он разорвет ее за секунду, профессор даже не успеет шелохнуться, чтобы помочь ей.

Очень хотелось броситься бежать. Это казалось более надежным решением, чем просто стоять, притворяясь мебелью. Но она заставляла себя оставаться на месте.

Внезапно сердце забилось еще сильнее, хотя оно уже и до этого почти выскакивало из груди, когда она увидела руку отстававшего существа. Стефани непроизвольно охнула, о чем тут же пожалела, потому что существо мгновенно замерло, прислушиваясь.

Кроу раздраженно посмотрел на нее: неужели нельзя держать свои эмоции при себе? Теперь они оба могут погибнуть из-за одного звука. Но когда он увидел бледное лицо Стефани, все его раздражение испарилось. Он крепче сжал ее руку, пытаясь безмолвно напомнить, что нужно оставаться на месте, нужно соблюдать тишину. Только бы она не запаниковала, только бы не бросилась бежать…

Монстр втянул носом воздух и… повернул голову в их сторону. Внутри Стефани все похолодело.

«Бежать, — билась в голове тревожная мысль. — Бежать отсюда. Немедленно».

Но даже если бы она действительно могла поверить в то, что сможет убежать, она не смогла бы сдвинуться с места. Страх сковал тело, парализовав его. Она уже не чувствовала ни рук, ни ног, вообще не ощущала себя. Словно со стороны видела, как монстр повернул голову и сделал шаг прямо к ней. Краем глаза Стефани заметила, что профессор поднял руку, в которой сжимал их единственное оружие и направил острый конец в сторону шеи существа.

Кто будет быстрее? Монстр, который разорвет зубами ее горло, или рука Кроу, которая проткнет противника? Успеют ли они сделать хоть одно движение, прежде чем собратья существа, ушедшие вперед, вернутся и нападут на них?

Кроу чувствовал, как подрагивает рука, в которой он держал кочергу. Успеет ли он? Не сорвется ли раньше? Он никогда не жаловался на свою реакцию, но до сих пор ему не приходилось проверять ее в подобной ситуации.

На несколько мгновений все трое замерли в одной позе. Существо прислушивалось, Стефани не дышала, Кроу не сводил взгляд с шеи монстра. Наконец крылатое чудовище сделало еще один шаг, его пасть потянулась к Стефани, но та успела сделать одно быстрое движение: выставила горящий факел перед собой. Нос существа ткнулся в огонь, и оно тут же отпрянуло назад, пронзительно вскрикнув и нервно расправив за спиной крылья.

Ответный пронзительный короткий крик вдалеке заставил вздрогнуть всех троих. Кроу так и не понял, как ему удалось удержать руку от атаки в тот момент.

Ушедшие вперед монстры остановились и обернулись к своему товарищу. Один из них, очевидно, позвал за собой отставшего.

«Давай, — думал Кроу. — Иди. Не стой на месте. Иди».

Существо еще раз ткнулось вперед, но снова наткнулось на горящий факел, отступило, потом отвернулось и медленно поплелось за своими. Пару минут спустя все трое исчезли из виду.

Спустя еще пятнадцать секунд Кроу все-таки заставил себя опустить руку, в которой сжимал кочергу, а Стефани в тот же момент сделала глубокий судорожный вдох и… медленно сползла на пол, едва не выронив из рук факел, но все же удержав его. А вот ноги ее держать отказывались, все тело сотрясала крупная дрожь. В голове было холодно и пусто от пережитого страха. И все же у нее хватило сознания удивиться тому, что Кроу вдруг сел рядом.

Он тяжело дышал и, судя по всему, чувствовал себя не лучше, чем она.

— Пожалуй, это было уже слишком, — пробормотал он.

— Близко, — согласилась Стефани, прикрывая глаза.

Она вдруг вспомнила, что собиралась сегодня лечь пораньше, а время уже наверняка перевалило за полночь. Усталость вдруг навалилась на нее и тяжелым камнем придавила к земле. Она почувствовала, как все тело от головы до ног расслабилось, отдаваясь во власть покоя.

Резкий болезненный удар по лицу заставил ее вздрогнуть и открыть глаза. Профессор Кроу нависал над ней, держа в одной руке факел, а другую занеся для новой пощечины. По его лицу трудно было прочитать какие-либо эмоции, но глаза выдавали тревогу.

— Мисс Грей, не делайте так больше, — тихо сказал он, опуская руку. — Оставайтесь со мной. Обморок — это очень соблазнительно, но мы не можем себе позволить забыться. Надо идти.

— Стеф.

— Что?

— Меня все зовут Стеф, — едва ворочая языком, сообщила она. — Даже преподаватели. Не понимаю, почему вы меня никогда так не зовете.

Кроу сначала посмотрел на нее так, словно она только что возглавила его личный топ самых глупых высказываний студентов за все пятнадцать лет практики, но в следующую секунду скупо улыбнулся и неожиданно протянул ей руку.

— Карл. Будем знакомы.

Стефани тихонько рассмеялась и пожала протянутую ладонь. Кроу воспользовался этим, чтобы поднять ее с пола.

— Вы видели то, что видела я? — спросила Стефани, вспомнив, что так поразило ее в монстре, заставив забыть о необходимости соблюдать тишину.

— Протез? — уточнил Кроу, возвращая ей факел.

— Да, — Стефани содрогнулась от воспоминания.

— Видел. — Он нагнулся, чтобы поднять кочергу, поэтому Стефани не смогла разглядеть выражение его лица.

— Откуда он? — требовательно спросила она, не двигаясь с места, хотя Кроу уже сделал пару шагов вперед.

— Вам сейчас больше подумать не о чем? — зашипел он на нее, моментально снова превращаясь из обычного мужчины в склочного преподавателя. — Вы хотите постоять посреди коридора, по которому только что прошла троица хищников, жаждущих нашей крови, поговорить о протезе, в надежде, что они вернутся и сожрут нас или что придут другие? У нас мало времени. Нам надо найти дорогу в ту комнату, из которой мы пришли.

— Такой же протез был у того человека на картине, — невозмутимо продолжила Стефани, словно не слыша его тирады.

Кроу раздраженно помолчал, сверля ее взглядом, а потом решил, что благоразумнее будет удовлетворить ее любопытство, озвучив то, о чем оба они, несомненно, думали.

— Теперь мы знаем, как они размножаются. Это все? Мы можем идти?

Однако Стефани продолжала стоять на месте. Она красноречиво перевела взгляд с его лица на перевязанную руку. Профессор проследил за ее взглядом и усмехнулся. Что ж, разумно.

— Это только когти, Стеф. Будем надеяться, что, как и оборотням, этим тварям нужно укусить.

Стефани смущенно отвела взгляд и шагнула к Кроу. Но прежде чем он успел двинуться с места, она посмотрела на него и скороговоркой произнесла:

— Дело не в том, что я боюсь вас, просто я очень не хочу, чтобы с вами это случилось.

Он удивленно приподнял брови, и она покраснела, но на этот раз не стала прятать глаза.

— Мы вместе оказались здесь и вместе пытаемся выбраться, — тихо объяснила она. Потом осторожно взяла его за руку. — И я очень хочу, чтобы мы выбрались вместе. Живые и… прежние.

Что касалось Кроу, то он не был уверен, что сможет остаться прежним после таких заявлений, но он попытался сохранить невозмутимый вид и холодно кивнуть.

А ладонь у нее снова была такой теплой…

17

Когда Кроу снова остановился, Стефани инстинктивно сжалась, хотя не увидела и не услышала никакой опасности. Они стояли посреди очередного просторного холла, стены и углы которого тонули в темноте. Твари могли быть где угодно и, возможно, профессор их заметил, а она пока нет. Однако то, что оказалось истинной причиной остановки, было гораздо страшней.

— Я не знаю, куда дальше, — признался Кроу, оглядываясь по сторонам. — Я не помню этого места.

— Как это? — не поняла или не захотела поверить Стефани. — Вы же так уверенно шли! Как может быть, что вы теперь не знаете, куда дальше?

— До сих пор я был уверен, что иду правильно, — терпеливо объяснил Кроу. — Но, возможно, я ошибся где-то.

— Может быть, вы ошибаетесь сейчас? — настойчиво уточнила Стефани, глядя на него с мольбой. — Подумайте, соберитесь. Куда нам?

— Я сказал, что не знаю, — раздраженно прошипел Кроу. — Видите, здесь два коридора. Один наш, другой нет. Или ни один из них нам не подходит, потому что я мог ошибиться раньше. — Он заметил, как ее взгляд потух, на лице отобразилась безысходность, и ему стало жаль ее. — Простите, мисс Грей… Стеф.

Она молчала одну бесконечную минуту, глядя в пустоту перед собой, а потом вдруг решительно заявила:

— Надо просто выбрать, куда идти. Нельзя оставаться на месте.

— Мы только еще больше заблудимся, — возразил Кроу.

— А вы предлагаете остаться здесь? — теперь в ее глазах был вызов. — Выбрать себе комнатку поуютнее и свить в ней гнездышко? Мы будем жить недолго и несчастливо, зато умрем с большой долей вероятности в один день. Вы это предлагаете?

Кроу не мог не оценить саркастичные нотки, которыми был наполнен ее голос. В обычной ситуации студентке, которая посмела бы с ним так разговаривать, он назначил бы кучу штрафных баллов и взыскание до кучи. Но сейчас он только улыбнулся, не желая сдерживаться.

— Нет, — мягко ответил он. — Этого я не предлагаю.

Стефани была немного озадачена подобной реакцией. Она поймала себя на мысли, что искренняя улыбка весьма идет его резким, некрасивым чертам лица. Это открытие озадачило ее еще больше. И смутило.

— Так мы пойдем куда-нибудь или будем топтаться здесь на одном месте? — все еще вызывающе дерзко поинтересовалась она.

— А я ведь вас совсем не знал, мисс Грей, — неожиданно заметил Кроу. — Хотя думал, что с вами, как и с вашими приятелями, все ясно.

Она не нашлась, что ответить. Да и профессор уже шагнул в сторону одного из коридоров. Стефани следовало поторопиться.

Они еще несколько раз оказывались у развилок, где вновь приходилось принимать решение, и каждый раз Кроу выглядел все менее и менее уверенным. Стефани старалась не думать об этом. Поддаться панике она всегда успеет. А сейчас, пока еще есть время, у них есть шанс добраться до комнаты, если только они не будут стоять на одном месте. Только бы снова не наткнуться на монстров…

— Проклятье, — выдохнул Кроу, пройдя первым в очередную узкую арку. — Тупик.

Стефани вошла за ним. Сердце у нее упало при виде сплошной стены. Теперь предстояло вернуться обратно к последней развилке и выбрать другой путь. Он тоже может привести в тупик, тогда придется возвращаться снова, а время не резиновое. Ну кто так строит?

Не отдавая себе отчета в том, что она делает, Стефани стукнула маленьким кулачком по шершавой стене. Кроу удивленно приподнял бровь. Девушка выглядела опустошенной.

— Надеюсь, — тихо пробормотала она, — хотя бы остальные выбрались.

— Я почти уверен в этом, — холодно ответил Кроу. — Мне просто не может так повезти.

Стефани выразительно посмотрела на него, и Кроу вынужден был признать, что этот взгляд заставил его смутиться. Ведь на самом деле он не чувствовал бы никакого торжества в случае гибели Доннера-младшего и еще троих студентов, пусть он и не симпатизировал никому из них. А Стефани Грей теперь как будто видела его насквозь.

— Они выбрались. — Он нервно дернул плечом. — Они были ближе к нужному выходу. И у нас еще тоже есть ша…

Он не договорил: уже ставшее знакомым хлопанье крыльев прозвучало совсем близко. Наверху. Кроу успел поднять глаза к темному потолку как раз вовремя, чтобы заметить атакующего монстра.

— Уходи! Живо! — велел он.

Стефани видела, как на профессора прыгнуло одно из существ. Однако Кроу выставил вперед острый конец кочерги, и монстр, напоровшись на него, издал душераздирающий вопль. Ответ на него последовал мгновенно: на них спикировало еще одно крылатое чудовище, на этот раз оно приземлилось ближе к Стефани. И та на голом инстинкте, не успев ничего подумать, с размаху ударила его по морде горящим факелом. Да так сильно, что оно с возмущенным воплем полетело в стену, где его и прикончил своей кочергой Кроу.

Убедившись, что второй противник тоже повержен, а профессор готов следовать за ней, Стефани бросилась бежать. И делать это опять приходилось, не разбирая дороги, хотя факел в руке давал определенные преимущества.

Стефани слышала за спиной топот ног профессора, его тяжелое дыхание, но к этим звукам снова примешивалось клацанье когтей по камням, приглушенные визгливые вскрики и периодическое хлопанье крыльев. Их снова преследовали. Сколько же здесь этих тварей?

Стефани снова выбежала в какой-то просторный холл и на мгновение замешкалась, точно не зная, куда бежать дальше. Она надеялась, что Кроу подскажет, но внезапно осознала, что звуки его шагов и дыхания оборвались. Стефани по инерции прошла еще немного, прежде чем смогла полностью остановиться. Обернулась, но Кроу уже не было видно в свете факела в ее руке. И что еще хуже: вокруг стояла удручающая тишина. Ни звуков борьбы, ни криков, ни топота.

Стефани крутилась на месте, освещая факелом то одно направление, то другое и не зная, что ей делать. Вернуться? Бежать дальше? Куда пропал профессор? Куда делись преследователи?

Все решил за нее очередной монстр, появившийся из темноты. Стефани успела заметить его боковым зрением и инстинктивно метнулась в противоположную сторону. Нырнула в первый попавшийся коридор, а потом попыталась спрятаться в крохотной нише. На ее счастье, ниша оказалась узким проходом, через который даже она, обладая весьма хрупким телосложением, с трудом смогла протиснуться. После чего оказалась уже в другом коридоре. Одном из тех, где виднелось несколько дверей. Стефани казалось, что кто-то все еще гонится за ней, поэтому она толкнула первую попавшуюся дверь и спряталась в спасительной комнате. Конечно, снова не той, что ей была нужна.

Как и в предыдущей, здесь было достаточно светло благодаря светившей в окно луне. Стефани навалилась на дверь плечом и прислушалась. Везде было тихо: и в комнате, и за дверью. Только ее сердце по-прежнему колотилось с оглушительным грохотом.

Чуть расслабившись, она пристроила факел в крепление на стене, подперла дверь стулом и замерла.

И что дальше? Она осталась одна и не имела представления, куда идти. По спине пробежала волна мурашек. Она смотрела на дверь невидящим взглядом, пытаясь не думать о том, что случилось с профессором Кроу.

И не думать о том, что теперь будет с ней

18

Стефани не была уверена в том, сколько прошло времени: пять минут или целый час. Она завороженно смотрела в окно на освещаемый ущербной луной чужой мир и все еще старалась не думать, но получалось плохо. Перед ней за стеклом лежало глубокое ущелье. Вверх поднимались крутые склоны скал с бедной растительностью, непонятно откуда взявшейся. Интересно, кому пришло в голову строить замок в подобном месте? И как его здесь построили? Может быть, он просто «встроен» в такую же скалу, как она видит перед собой? Возможно, тут была какая-то система пещер, которые потом превратили в жилище? Это объяснило бы причудливую архитектуру помещений, почти полное отсутствие окон.

Она с силой сжала кулаки, впиваясь ногтями себе в ладони. Какая, к черту, разница? Надо сбросить с себя оцепенение, надо найти в себе силы взять в руки догорающий факел, отыскать в комнате что-то, что может сойти за оружие, открыть дверь и идти. Куда? Неважно. Оставаясь на месте, она со стопроцентной вероятностью не попадет домой. А так есть хотя бы маленький шанс. Ведь именно так она сказала профессору Кроу.

Кулаки сами собой разжались, когда она подумала о преподавателе. Некстати вспомнилось, как он держал ее за руку, как шептал обещания вывести ее из этого места. Его горячее дыхание на ее скуле, неожиданно обнаружившееся чувство юмора, искренняя улыбка на губах, которая до неузнаваемости меняла его лицо.

Перед глазами все поплыло, и Стефани была вынуждена плотно сомкнуть веки. Слезы потекли по лицу. Она больше его не увидит. Даже если каким-то чудом он смог спастись, им больше никогда не встретиться. В этом огромном темном замке, похожем на лабиринт, где за каждым углом тебя ждет голодный монстр, просто невозможно найтись. Не будешь же ходить по коридорам, выкрикивая имена друг друга.

«Я не знал вас…»

— Я вас тоже, профессор, — пробормотала Стефани. — И мне очень жаль, что так и не смогла узнать.

Она вытерла слезы, оглянулась по сторонам. В этой комнате не было камина, а потому не было и кочерги с острым концом, зато на стене висело что-то отдаленно напоминающее короткую саблю или длинный нож. Стефани понадеялась, что это не просто декоративное украшение, и оказалась права. Вещь была вполне боевая, хотя и не слишком острая. Стефани взвесила ее на ладони, несколько раз рассекла воздух, привыкая, а потом опустила руку. Громко шмыгнула носом.

Нет магии, нет защитника в лице профессора, есть только неизвестность, кровожадные хищники и средней эффективности оружие. Она улыбнулась, и улыбка эта выглядела на ее чуть опухшем от слез лице весьма зловеще.

Стефани решительно убрала стул, подпиравший дверь, вынула факел из крепления. Пламя стало заметно слабее, свет — более тусклым. Скоро факел совсем прогорит. Надо успеть добраться хотя бы до библиотеки.

Коридор встретил ее тишиной. Как эти монстры только выживают с таким маленьким мозгом? Можно ведь сесть под дверью и караулить. Впрочем, Стефани не собиралась сильно сетовать на то, что ее противники недостаточно умны.

Она выбрала направление, руководствуясь исключительно интуицией. Стены коридоров, по которым она проходила, были удручающе однообразны. Ни картин, ни гобеленов, ни каких-то украшений, которые бы подсказали ей, что она не ходит по кругу.

Эта подсказка неожиданно была дана ей после одного из поворотов. Стефани услышала какой-то звук, еще не дойдя до угла, поэтому на всякий случай снизила скорость, стала наступать еще аккуратней. Она прислушивалась, пытаясь понять, что это может быть. Звук был хлюпающим, монотонным, ни на что не похожим.

Осторожно заглянув за угол, Стефани с трудом сдержала крик. Посреди коридора, спиной к ней, сидела одна из крылатых тварей. И ела. Существо увлеченно раздирало острыми когтями свою добычу, отрывая крупные куски плоти, торопливо засовывая их себе в рот. То, что Стефани сочла хлюпаньем, было на самом деле чавканьем. Пожиранием сырого мяса, с которого стекала кровь.

Стефани почувствовала приступ тошноты и спряталась за углом, дожидаясь, когда пройдет головокружение. Она не успела заметить, кого с таким энтузиазмом пожирало чудовище, но сердце ее болезненно сжалось. Память услужливо подсунула воспоминание, в котором профессор Кроу бежал прямо за ней, пока неожиданно не исчез.

— Нет, — беззвучно взмолилась Стефани, хотя понимала, что кто бы ни оказался жертвой монстра, это будет тяжелая потеря для нее.

Разумнее всего было бы пойти в другую сторону. Убраться отсюда подальше, пока монстр занят и не обращает внимания на то, что происходит вокруг. Но почему-то мысль о том, что эта тварь жрет кого-то из ее друзей, разозлила Стефани, заставляя инстинкт самосохранения убраться куда-то в недра подсознания. Она крепче сжала свое оружие и решительно шагнула за угол.

Монстр не слышал, как она приблизилась. Он был слишком увлечен своей трапезой. Своей последней трапезой, мстительно подумала Стефани. Она замешкалась лишь на секунду, выбирая, куда нанести удар. Шея в конце концов показалась наиболее уязвимой. Стефани занесла руку для удара, все еще неуверенная, что сможет собственноручно убить живое существо, но пока она сомневалась, тварь тихо вскрикнула и обмякла. Из ее шеи торчал огромный нож, за рукоять которого Стефани и держалась. Она не помнила, как нанесла удар, в который вложила всю свою злость, обиду, отчаяние, страх, боль.

Медленно сделав шаг назад, Стефани отпустив рукоять ножа. Монстр упал к ее ногам: широкое лезвие проткнуло короткую шею насквозь.

Перед глазами все вновь расплывалось, голова кружилась, взгляд отказывался фокусироваться на жертве, которую существо пожирало несколько мгновений назад. Потом Стефани все же смогла рассмотреть, что кровавое месиво, в которое превратился труп, никак не могло принадлежать Кроу или кому-то из ее друзей. Пара безвольно раскинутых перепончатых крыльев исключала такой вариант.

Это был просто еще один монстр. Голодные уроды пожирали друг друга.

Стефани отступила еще на шаг, а потом еще и вдруг уткнулась во что-то теплое, мягкое. В кого-то.

Она вздрогнула и резко развернулась на сто восемьдесят градусов, отшатнувшись в сторону и выставив перед собой факел как единственное оставшееся оружие.

Профессор Кроу успел вовремя отпрянуть, чтобы она не опалила огнем его лицо.

— Отличная реакция, мисс Грей, — тихо похвалил он. — И прекрасный удар. Вы опасная женщина, вы знаете это? Напомните мне больше не назначать вам штрафные баллы. Я не хочу на выпускном лишиться головы, как этот бедняга.

Стефани не верила своим глазам. Он стоял перед ней, опираясь на стену одной рукой и зажимая кровоточащую рану на боку другой. Немного потрепанный монстрами, но совершенно точно живой.

Пальцы вмиг стали слабыми и выпустили факел. Тот упал на каменный пол, его пламя дрогнуло, но не погасло. К тому, что последовало за этим, Кроу был явно не готов. Стефани стремительно бросилась к нему и крепко обняла, повиснув на шее.

19

Кроу потребовались все силы, чтобы устоять на ногах. Не говоря о том, что такое внезапное и эмоциональное объятие отдалось острой болью в поврежденном боку. И тем не менее у него не возникло ни малейшего желания отстраниться: за последние лет двадцать никто ни разу не был так ему рад. Поэтому он обнял Стефани в ответ одной рукой, поскольку другой зажимал рану на боку.

— Я думала, эти твари сожрали вас, — выдохнула Стефани, уткнувшись лицом ему в шею. Он чувствовал, что оно было мокрым от слез.

— Да, я тоже думал, что это случится, — сдержанно прокомментировал Кроу. — Но мне повезло. Я убил того, кто на меня напал, а его приятель предпочел сожрать то, что уже не шевелилось и не отбивалось.

Стефани отстранилась и смущенно посмотрела на профессора. Было видно, что она уже пришла в себя и теперь ей неловко за столь бурное проявление эмоций.

— Я что, вернулась назад? — спросила она, бросая быстрый взгляд на поверженного монстра и его растерзанную жертву.

Кроу кивнул.

— Этот замок — один большой лабиринт. Но, кажется, я нашел выход. — Он махнул рукой в сторону одного из коридоров. — Там большая лестница, похожа на центральную, по которой мы добрались до библиотеки. Если это она, то мы совсем недалеко от нашей цели.

— Если вы нашли лестницу, то почему вернулись сюда? — спросила Стефани, непонимающе глядя на него.

От этого взгляда Кроу стало не по себе. Он пожал плечами и тут же поморщился от боли.

— Я вас искал.

— Вы за мной вернулись? — теперь в ее взгляде были сомнение и удивление. — Искали меня в этой темноте?

— Я ведь обещал, что выведу вас, что не брошу, — он криво усмехнулся.

— А как же все эти рассуждения о том, что нужно просто идти к цели, а не бродить друг за другом, рискуя погибнуть или потерять слишком много времени? — не удержалась от подначки она.

Он лишь выразительно выгнул бровь и снова дернул плечом. На этот раз одним, чтобы не тревожить бок.

— Знаете ли, от правильной девочки вроде вас тоже не ожидаешь, что она станет бить со спины, — заметил Кроу, кивнув на мертвое существо.

— Туше, профессор, — тихо отозвалась Стефани, низко опустив голову. — Но мне просто показалось…

Она так и не смогла договорить, но это и не требовалось.

— Я понимаю. Вы все сделали правильно. Лучший враг — мертвый враг. Благородство и честный бой уместны в случае с равным по силе противником. А когда преимущество на другой стороне, не стоит пренебрегать возможностями снизить свои риски.

Стефани слабо улыбнулась, а потом кивнула на кровь на его рубашке.

— Вы ранены? Опять?

— Есть немного, — он критически осмотрел свой бок. — Но я абсолютно уверен, что это снова только когти. И все же нам надо бы поторопиться. Пока я совсем не истек кровью. Да и время может быть на исходе.

Или уже вышло, но эту мысль он не стал озвучивать.

Стефани молча сняла с себя то, что осталось от мантии, которую он накинул ей на плечи, чтобы согреть, оторвала несколько длинных полос и как могла перевязала новую рану Кроу, чтобы она не сильно кровоточила. Он поблагодарил кивком. После чего попросил подать ему факел и велел вытащить нож из тела монстра. Наклоняться самому профессору было тяжело.

— Пусть оружие будет у вас, — сказал Кроу. — Вы явно умеете с ним обращаться. И сейчас ловчее меня. Идем.

Теперь они не держались за руки, оба шли вполне уверенно и даже не очень-то старались не шуметь. Они чувствовали, что если время и осталось, то его очень мало. И знали, что могут справиться с обитающими тут тварями. Темнота больше не пугала. Страшила только перспектива остаться здесь навсегда. Оба отчаянно надеялись, что лестница окажется именно той, какую они искали, а не просто такой же.

— Библиотека! — выдохнула Стефани, когда свет факела выхватил из черной бездны знакомые двери.

Она шагнула к ним, но Кроу удержал ее за плечо.

— Нам туда не нужно, мы вышли сюда с той же стороны, с которой пришли с самого начала. Нам наверх и по той галерее направо.

— Журнал, — виновато объяснила Стефани. — Я только хочу забрать журнал, чтобы потом расшифровать его. Я хочу знать, что здесь произошло. Я быстро!

Кроу пару секунд смотрел на нее со смесью возмущения, удивления и восхищения. И это та девочка, которая чуть не задохнулась от паники несколько часов назад? Очевидно, когда дело доходит до интересного исследования, все главные инстинкты у нее отступают в тень. Он покачал головой.

— Только очень быстро и очень тихо, — прошипел Кроу.

Она сделала все так, как он велел. Вдвоем они проскользнули в двери, молча добрались до стола, на котором так и лежал журнал. Стефани закрыла его и прижала левой рукой к груди, очень надеясь, что он не помешает ей в случае столкновения с монстром.

Так же молча они отправились обратно к двери. Кроу успел бросить взгляд на часы.

— Без двадцати минут три, — заметил он. — Если будем идти быстро и не встретим препятствий, успеем.

Стефани кивнула. Сама она больше осматривала пол, надеясь не увидеть там тела друзей.

20

Они поднялись по лестнице, прошли галерею, потом спустились по другой лестнице. Вокруг все было спокойно. Только один раз до них донесся знакомый крик, но он прозвучал достаточно далеко. И Кроу, и Стефани уже почти поверили в то, что им повезло и они смогут выбраться.

Так было до тех пор, пока они не добрались до нужного коридора. За несколько метров до комнаты Кроу вдруг резко остановился и заставил замереть свою спутницу. На ее вопросительный взгляд он молча указал на потолок.

Их было не меньше двух десятков. Все висели под потолком вниз головой, завернувшись в перепончатые крылья, как летучие мыши. Они перекрывали расстояние примерно в сто последних метров до комнаты. Словно ждали чего-то.

Возможно, они ждали кормежки. Если эта комната постоянно перемещается между мирами, то это место, вероятно, единственный источник еды в замке. Странно, что они не собрались здесь шесть часов назад.

— Скорее всего, они преследовали ваших друзей.

Стефани даже не заметила, как Кроу приблизил губы к ее уху. Его голос вновь был чуть громче дыхания, но понять его слова не составляло труда.

Она недовольно поморщилась. А ведь еще недавно сетовала на то, что существа слишком тупые, чтобы просто сесть под дверью и ждать. Как выяснилось, не все, есть тут и пара десятков умников.

— Если мы будем идти очень тихо, мы сможем добраться до комнаты, — так же едва слышно прошептала Стефани, стараясь выровнять сбившееся дыхание.

Кроу покачал головой.

— Слишком опасно. Если хотя бы один из них услышит вас или учует мою кровь, нам не спастись.

— Идеи?

— Я отвлеку их, а вы бегите к двери. Вы успеете.

Стефани резко повернулась к профессору, на мгновение забыв об осторожности. Ее взгляд полыхнул яростью.

— Мне не нужны такие жертвы, — отрезала она все тем же еле слышным шепотом.

— Это ваш единственный шанс, — возразил он, твердо глядя ей в глаза.

На лице его читалась непоколебимая решимость. Что за суицидальный склад характера?

— Только попробуйте. — Взгляд Стефани был не менее твердым. Спорить едва слышным шепотом было очень странно, но несмотря на возмущение, она не позволяла себе шуметь. — Я с места не сдвинусь, пусть меня сожрут вместе с вами. Мы либо оба выберемся отсюда, либо ни один из нас.

— Глупо.

— Я знаю.

— И этого я никак не могу допустить.

Он осуждающе посмотрел на нее, но вместе с тем где-то на дне его глаз плескалась едва заметная благодарность.

— Вместе так вместе, — покорно согласился Кроу.

Они двинулись вперед. Невыносимо медленно, неслышно. Их движения были очень плавными, синхронными. Такими тихими, что дыхание десятков тварей звучало громче. Оба двигались как единое целое, хотя больше и не держались за руки.

Шаг. Еще шаг. Не дыша. Не обращая внимания на капли слюны, упавшие на голову. Замерли, когда один из монстров зашевелился. Потом снова пошли. Стремительно убегавшие минуты ощущались почти физически. Что если время уже кончилось? Что если им уже некуда идти? Эти мысли отгонялись прочь. Только бы не сорваться, не побежать, не привлечь внимание.

До двери оставалось не больше двух десятков шагов, нужно было миновать всего три твари, когда одна из них вдруг резко втянула воздух ноздрями. Этот звук показался оглушительным. Последовавший за ним крик почти взорвал барабанные перепонки.

— Бежим! — крикнула Стефани и подтолкнула Кроу вперед.

Тот внезапно схватил ее за руку и дернул в сторону, спасая от атаковавшего монстра. Стефани в свою очередь обернулась и стремительно проткнула насквозь того, который подбирался к Кроу со спины.

— Давай, вперед, — прикрикнул на нее профессор.

Дверь впереди внезапно распахнулась, и из нее выскочили Арнольд и Гран, вооруженные двумя факелами. Они с криком бросились на ближних тварей, отпугивая их огнем. Те оглушительно закричали в ответ.

Стефани влетела в комнату, плохо осознавая, что происходит. Она лишь успела отметить, что дверь захлопнулась. Обернувшись, она с облегчением увидела Кроу, который налегал на дверь вместе с Арнольдом и Граном. С другой стороны в дверь ожесточенно скреблись, на нее кидались, крылатые твари криком выражали недовольство из-за упущенного ужина.

А потом все мгновенно стихло. Ребята отошли от двери, а Кроу просто медленно сполз по ней на пол. Стефани кинулась к нему, на ходу сплетая лечебное заклятие и с отстраненным удивлением отмечая, что камень в перстне наконец отзывается на ее команды.

Значит, они все-таки вернулись.

— Ты в порядке? — это была Алиса. Она села рядом со Стефани, с ужасом рассматривая ее перепачканное лицо.

— Я цела, — отстраненно отозвалась та, посмотрев на подругу со счастливой улыбкой.

Потом обернулась на ребят. Оба выглядели измотанными, но тоже вполне целыми, хотя левая рука Арнольда висела вдоль тела как-то очень уж безжизненно. Лана стояла чуть позади, пугливо ежась.

— У тебя кровь повсюду, — обеспокоенно заметил Гран.

— Это не моя кровь…

Стефани снова повернулась к Кроу и улыбнулась ему. Тот с заметным удивлением ощупывал бок, который она оперативно обезболила, а потом и затянула рану, пусть и не до полного излечения.

— Вот видите, Карл. Я же говорила, что мы выберемся вместе?

За спиной кто-то сдавленно охнул, но Стефани не стала оборачиваться, чтобы посмотреть на изумленные лица друзей.

— Я уже сказал, что недооценивал вас, Стеф, — отозвался он с ответной усмешкой на губах. — И ваши способности к врачеванию. Но все же нам всем стоит пройти в лазарет и показаться дипломированным специалистом.

— Да, Арнольду очень нужна помощь, у него рука сломана, — зачем-то сообщила Алиса.

— Все-таки повезло, — прошептал Кроу одними губами, так что услышала только Стефани.

Она закатила глаза, покачала головой и помогла ему подняться. Все вместе они вышли из комнаты, предварительно убедившись, что за ее дверью привычные коридоры академии. Бросив на комнату последний взгляд, Стефани зацепилась им за картину, висевшую рядом с дверью. На ней были изображены те самые крылатые монстры.

— Профессор Кроу, кажется, вот где вы могли видеть этих существ, — заметила она.

— Действительно. Видимо, эту картину повесили тут как предупреждение? Только откуда здесь знают о тех монстрах?

Ни у кого не было ответа на этот вопрос. Лишь Арнольд тихо фыркнул:

— Да лучше бы они просто дверь заперли.

И ни у кого не возникло возражения.

21

Стефани так торопилась поскорее изучить дневник, который притащила из параллельного мира, что в лазарете лишь наспех проглотила общеукрепляющее зелье, заверила врачевателя, что у нее нет никаких травм, и поспешила к себе в комнату, где засела с чтением, даже не сменив одежду и не приняв душ, несмотря на поздний… или уже очень ранний час.

Алиса вернулась в их комнату, когда за окном уже начало светать. На тот момент в лазарете убедились, что с Граном тоже все в порядке, а Арнольду почти залечили перелом. Его решили оставить под наблюдением как минимум до полудня.

— Ну, или когда он там проснется? — с зевком сообщила Алиса.

Она уже стянула с себя всю одежду, включая нижнее белье, и закуталась в тонкий халат. В ней боролись желания пойти в душ и сразу лечь спать. И только сейчас она поняла, что подруга пропустила весь ее рассказ мимо ушей: настолько была поглощена чтением. Алиса вздохнула, опустилась на кровать рядом со Стефани и потыкала ее ногу указательным пальцем. Только тогда та оторвалась от пыльного журнала и вопросительно посмотрела на нее.

— Ты меня совсем не слушала? — обиженно уточнила Алиса.

— Нет, почему же, я все слышала. Очень рада, что Гран и Арнольд не пострадали. И что ты в порядке.

— Вам с Кроу, судя по всему, больше досталось, да? — тихо поинтересовалась Алиса. — Вы долго там блуждали. И профессора сильно потрепало.

— Да, — сдержанно кивнула Стефани, — нам досталось.

— Мы вообще думали, что эти твари вас утащили, когда поняли, что вас нет с нами, — призналась Алиса смущенно. — А поняли это, только когда до той комнаты добрались. Сначала просто все бежали, как безумные. В темноте… Ужасно боялись, что идем не в ту сторону. Но добрались до комнаты, а там уже поняли, что вас нет. Мы хотели вернуться за вами, но эти крылатые уродцы засели там намертво. Не пройти. Да и мы подумали…

Стефани коснулась ее руки, обрывая виноватую тираду.

— Не надо. Я все понимаю. Вы все правильно сделали. Ты не представляешь, какой там лабиринт. Я столько раз думала, что мы не выберемся… Нечего было блуждать там друг за другом по кругу. Это могло плохо для вас кончиться. А так мы все выбрались.

Алиса благодарно кивнула, сжав ее руку в ответ.

— Так, а теперь расскажи мне, что это было? — лукаво улыбнулась она, всем своим видом демонстрируя любопытство и нетерпение. И куда только делось смертельное желание спать? — Все эти «Стеф» и «Карл»?

Стефани отдернула руку и попыталась спрятаться за громоздким журналом, но Алиса не позволила.

— Ничего такого, — нервно всплеснула руками Стефани. — Просто я в какой-то момент сказала ему, что все зовут меня просто «Стеф», а не «мисс Грей», а он в ответ предложил называть себя Карлом. Вот и все.

— То есть пока вы там бегали по замку от монстров, вы подружились, да? — хитро улыбнувшись, Алиса склонила голову набок. — Знаешь, говорят, что неприятности очень сближают людей. Экстремальные условия, угроза жизни. Границы стираются, появляется симпатия…

— Да ну тебя! — отмахнулась Стефани, снова прячась за журналом. — Ничего такого между нами не возникло.

Тут она, конечно, очень сильно покривила душой, поскольку, даже погружаясь с головой в чтение чужого дневника, время от времени ловила себя на том, что поглаживает пальцами одной руки вторую, как будто пытается вернуть на мгновение ощущение прикосновения Кроу. Но ее рациональная часть твердила, что это глупость и безумие. Для Кроу она снова станет раздражающей студенткой уже к завтрашнему утру, когда возобновятся занятия и она снова напялит на себя ученическую форму и очки. А он для нее… Он для нее так и останется хорошим специалистом, вредным преподом и человеком, в глубине души не лишенным благородства. Где-то очень глубоко. Ну, может быть, добавится еще понимание, что он сильный, смелый и надежный мужчина, который не бросил ее как досадный балласт, даже когда казалось, что им уже на встретиться снова.

— Но на стажировку-то он тебя теперь возьмет? — услышала она вопрос Алисы.

— С чего вдруг? — искренне удивилась Стефани.

— Хотя бы в благодарность за перевязки и помощь с его раной сразу по возвращению, — выразительно округлив глаза, напомнила Алиса. — Я слышала, как он сказал врачевателям, что это ты перевязывала его. Там.

— Знаешь, я делала это просто потому, что ему была нужна помощь. — Стефани раздраженно дернула плечом. — А не для того, чтобы было чем торговаться, когда вернемся. Он свое слово сказал. И я не собираюсь ни взывать к его чувству благодарности, ни заигрывать с ним ради стажировки, если уж на то пошло!

— Тихо-тихо, — попросила Алиса, нарочито испуганно закрываясь от нее руками. — Не спали меня своим праведным гневом, я просто спросила. Нет так нет. Но на его месте я бы тебя после такого взяла. Хотя бы и из благодарности. Врачеватели сказали, что если бы не твои перевязки, он бы истек кровью еще до возвращения комнаты обратно.

— А сейчас он как? — виновато уточнила Стефани, подумав, что могла бы и остаться в лазарете, пока врачеватели его не осмотрят.

Впрочем, Кроу едва ли оценил бы это.

— Да нормально. Его тоже оставили, сказали, что на пару дней, пока не восстановится. Главное — он напрочь забыл о своих угрозах про штрафные баллы. И не повел нас к ректору. Если повезет, он так про это и не вспомнит.

Стефани рассеянно кивнула, соглашаясь, а сама решила, что надо будет хотя бы навестить профессора завтра. После того, как немного поспит. Но сначала ей очень нужно дочитать…

22

Сон окончательно сморил ее как раз ближе к полудню, когда уже выспавшаяся Алиса упорхнула навещать Арнольда, наверняка собираясь провести с ним какое-то время. В результате Стефани проспала почти до вечера, проснулась от острого приступа голода.

В лазарет она добралась только после шести, но дежурный врачеватель несколько недовольно сообщил ей, что профессор Кроу изволил покинуть лазарет еще днем, заявив, что долечится сам, своими зельями, потому что местные ни на что не годятся.

После недолгих колебаний, Стефани все же отправилась к комнатам преподавателя, чего не делала никогда раньше. И едва ли кто-то делал. Кроу обитал на полуподвальном этаже, что всегда добавляло его образу дополнительную мрачность.

На стук в дверь никто не отозвался, но сама дверь легко открылась, стоило нажать на ручку.

— Профессор Кроу? — позвала Стефани в образовавшуюся щель.

Ответа не последовало, но она все же шагнула внутрь, убеждая себя, что стоит найти его хотя бы для того, чтобы убедиться, что с ним все хорошо.

— Профессор Кроу! — снова позвала она, медленно продвигаясь по самой большой комнате, которую преподаватель превратил в лабораторию.

Здесь стояло множество шкафов с ингредиентами, несколько шкафов с книгами, еще парочка — с готовыми зельями. Стефани также насчитала пять рабочих столов, на трех из которых на медленном огне горелок кипели котлы с зельями разной степени готовности. Один из них постоянно помешивала большая деревянная лопатка.

— Карл?! — позвала Стефани то ли осмелев, то ли, наоборот, слишком сильно забеспокоившись.

В ответ лишь засвистел чайник где-то в соседнем помещении, а следом… Стефани успела похолодеть внутри, услышав за спиной хлопанье крыльев. Резко обернулась, выставляя щит, но увидела перед собой лишь недовольного профессора Кроу в домашних брюках и рубашке. Он стоял, засунув руки в карманы, и сверлил ее мрачным взглядом. Стефани поняла, что все это время он был в лаборатории, но прятался где-то под потолком в образе ворона, а теперь перекинулся обратно в человека.

— Вы меня напугали, — призналась Стефани, опуская руку и снимая защиту.

— Да ну? — хмыкнул Кроу. — Я что, без спроса забрался в вашу комнату?

Он обогнул ее и прошел вперед, к двери, за которой надрывался чайник. И хотя он не приглашал, Стефани пошла следом. Очутившись на небольшой, но неожиданно уютной кухне, она замерла, оглядываясь по сторонам. Надо же, кто бы мог подумать?

Кроу тем временем выключил огонь под чайником и принялся заваривать чай.

— Я искала вас в лазарете, — неуверенно начала Стефани, топчась у порога. — Но мне сказали, что вы предпочли лечиться сами.

— Конечно, — кивнул он, стоя к ней боком и не поворачивая головы, как будто заваривание чая требовало от него максимальной концентрации. — Мои зелья лучше, да и восстановление идет быстрее, когда я нахожусь в облике ворона. А вам очень хотелось посидеть у постели умирающего?

— Не прибедняйтесь, — фыркнула Стефани. — Не так все плохо с вами было. Я просто хотела сказать вам, что прочитала журнал. Это оказалось нетрудно, особенно после того, как привыкла к языку.

— И?

— Что и? — поддела она его с улыбкой. — Вам интересно?

— Между прочим, я тоже рисковал ради него, — заметил Кроу недовольно.

— Тогда, может быть, все-таки предложите мне чаю? Или хотя бы сесть?

— А я не знаю, чего вы стоите, — вредным тоном заявил он, перемещая чайник на маленький кухонный стол и отправляя ему в компанию по воздуху две чашки. Руками он в то же время достал из шкафа банку с печеньем и вазочку для него. — Для того, чтобы войти, вам моего приглашения не потребовалось.

Стефани решила, что и сейчас ей хватит этой тирады, чтобы уверенно устроиться за столиком и наполнить свою чашку.

— Что ж… Похоже, Прюитт немного перестарался со своими опытами, — принялась рассказывать она. — Если я правильно поняла, он вроде как просверлил дыру в измерениях. Перемещение комнаты не привязано к Ночи умертвий. Она перемещается все время, но в разных измерениях, не всегда в нашем. Однажды в тот замок, где мы были, уже забредали несчастные из другого мира, но это еще до нашествия тварей. Если верить записям того, кто вел этот дневник, они так и не смогли вернуться.

Сосредоточенно слушая, Кроу тем временем сел напротив нее и поставил на стол между ними вазочку с печеньем. Имбирным, как выяснила Стефани, откусив кусочек. Почему-то ее это удивило. В ее представлении профессор Кроу вообще не должен есть печенье, а имбирное, которое для нее ассоциировалось с зимними праздниками и Новым Годом, и вовсе выходило за всякие рамки реального. Но она не стала акцентировать на этом внимание, а продолжила рассказ:

— Потом комната откуда-то притащила этих монстров. Опять же, это все результат исследований автора, к таким выводам пришел он, когда в его доме стали пропадать слуги, родственники, гости. Кого-то находили почти съеденными, кого-то не находили вообще. Видимо, именно они обращались в таких же тварей. Кстати, он тоже решил, что дело в укусах. Так обратилась его жена. Но он пишет, что место укуса довольно быстро заживает, остается лишь покраснение и раздражение на коже.

— То есть человек может даже не понять, что это случилось, — тихо заметил Кроу.

— Да. Поэтому, когда процесс захвата начался, его уже нельзя было остановить. Полная трансформация занимает несколько дней, в это время человек выглядит еще как прежде, но уже может заразить других своей слюной, если она попадет в кровь другого человека. Не знаю, почему обитатели замка не могли просто уйти оттуда. Хозяин дневника ни разу не пишет о такой возможности, наверное, ее не было.

Она замолчала, и Кроу тихо констатировал:

— Печально.

— Весьма.

— А я узнал, откуда на той картине наши монстры. Это действительно предупреждение. Оно висит с тех пор, как одно из существ в очередную Ночь умертвий переместилось к нам.

— Эти твари были здесь? — ахнула Стефани.

— Одна тварь, да. К счастью, она не смогла выбраться из комнаты. Там же ее отловили и обезвредили. Этому эпизоду никто не придал значения. Только картину повесили, как предостережение.

— И откуда вы все это узнали?

— Ректор рассказала, — Кроу улыбнулся. — Это произошло, когда она училась здесь на первом курсе. С тех пор место и запрещено для посещений.

— А почему дверь просто не заперли, как сказал Арнольд?

— Потому что путь истинного адепта ордена, какой бы он ни выбрал, — это в том числе и послушание, — хмыкнул Кроу. — Нарушаешь запреты — будь готов к тому, что за это придется заплатить.

— То есть ее оставили доступной… в назидание? — уточнила Стефани.

— Да, — Кроу безразлично пожал плечам.

— Потрясающе… Хорошо, что нам удалось избежать укуса. Было бы страшно притащить эту заразу в наш мир.

Кроу на это только молча кивнул.

23

Стефани внимательно смотрела на него поверх своей чашки, но Кроу делал вид, что не замечает ее взгляда, и пришлось спросить:

— Карл, вы уверены, что вас не укусили? Вы несколько раз бились с этими тварями в темноте, были ранены… У вас было больше всего шансов заразиться. Остальные отсиделись в комнате почти все это время.

— Да, я это понимаю, — кивнул он, по-прежнему не глядя на нее. Осторожно поставил на стол чашку и только тогда поднял на Стефани глаза. — Еще и поэтому я поторопился покинуть лазарет. Здесь я изучил свою кровь всеми доступными способами. Будь там что-то постороннее, это обнаружилось бы. А так я считаю, что чист.

— Вы уверены? — голос Стефани все еще звучал напряженно. — Вы не проверяли себя на предмет покраснений и раздражений?

Он усмехнулся и язвительно заметил:

— Стеф, если хотите, чтобы я разделся и дал себя осмотреть, то так и скажите. Но предупреждаю, что подпишусь на это только в том случае, если вы сделаете то же самое.

— Не думаю, что в этом есть необходимость, — сдержанно отказалась Стефани, потянувшись за еще одним печеньем. И все же не удержалась от комментария: — Вот уж не думала, что вы любите имбирное. Что вы вообще любите печенье.

— Или что я вообще могу что-то любить? — продолжил он ее мысль.

Как будто снова прочитал. Стефани внутренне напряглась. Тогда, в аудитории, она решила, что он иронизирует. Насколько она знала, такой ментальной дисциплины, как произвольное чтение мыслей, не существует. Проникнуть в голову другого человека можно, но для этого требуются особые условия. А что если она просто не все знает? Она ведь лишь студентка, пока не адептка какого-либо ордена. Кто знает, какие тайны открываются там?

— Ладно вам, не смущайтесь, — махнул он рукой. — Я прекрасно знаю, что обо мне говорят. Меня в общем-то все устраивает. Мне плевать на то, что думают обо мне всякие идиоты.

— Но вам не плевать на то, что думаю о вас я? — неожиданно для самой себя спросила Стефани. Поймав его вопросительный взгляд, пояснила: — Иначе вы не рассказали бы мне, что на самом деле произошло тогда.

— На самом деле? — он прищурился. — То есть, вы все-таки поверили?

Внутри неприятно кольнуло, но Стефани лишь приподняла брови:

— А разве вы солгали?

— Нет, — лаконично уронил он. — Но вы первая, кто поверил.

— Неужели?

Кроу тоже потянулся за печеньем, потом разломил одно, нарочито внимательно наблюдая за процессом. Покрутил половинки в руках.

— Знаете, когда все это произошло, у меня была невеста…

— У вас? — не удержалась Стефани от удивленного восклицания, за что заработала недовольный взгляд. — Простите…

— Да, представьте себе. Мы собирались пожениться после выпуска и вступления в Орден, хоть и планировали разные. Говорят, это не очень хорошо для будущей семейной жизни, но мы оба считали себя бунтарями.

— Она не поверила в то, что вы были невиновны? — тихо уточнила Стефани.

— Она сказала: «Мне все равно». — Кроу поднял на нее взгляд, и в нем читались тоска и сожаления о прошлом.

— То есть?

— Все равно, — пожал плечами Кроу. — Так и сказала, мол, люблю тебя и мне все равно, виновен ты или нет. А я психанул. Сказал, что такая любовь мне не нужна. Она, конечно, обиделась, мы разругались. Так и не помирились.

— Только не говорите, что она вышла замуж за Доннера-старшего, — нахмурилась Стефани. — Это было бы слишком мелодраматично.

Кроу неожиданно рассмеялся.

— Да уж, вы правы. Нет, она вступила в Орден Мудрого Феникса, занялась изучением мертвых языков и уехала в экспедицию. Больше мы не виделись. Я слышал, что лет через пять она вышла замуж, но меня как раз тогда арестовали и я сидел в тюрьме, так что поздравления ей не смог послать.

Стефани, конечно, мысленно зацепилась за упоминание мертвых языков, ведь именно ими Кроу посоветовал ей заняться, но вслух не стала этого отмечать. Вероятно, для него это было просто самым ужасным проклятием.

— Печально, — констатировал она.

— Весьма, — хмыкнул он.

И на этот раз они непроизвольно рассмеялись оба. А потом Кроу снова махнул рукой.

— Все это было и быльем поросло, теперь уже не имеет значения. Но да, представьте себе, я обычный маг сорока пяти лет — что для магов, если вы не знали, самый расцвет — который живет, чувствует и любит печенье. И не только печенье, кстати. Просто ненавидеть я умею чуть лучше.

— Я буду иметь это в виду, — кивнула Стефани и добавила: — Карл.

Он улыбнулся, а она допила чай и поднялась.

— Не буду вас больше задерживать. Увидимся с вами на занятиях.

Кроу встал вслед за ней и проводил до двери. Даже сам открыл ее перед ней. И когда она уже готова была выйти, вдруг остановил:

— По поводу той стажировки, о которой вы просили…

Стефани замерла и повернулась к нему, вопросительно приподняв брови.

— Что?

— Если она вам все еще нужна, то я готов взять вас в ученицы.

Стефани недоверчиво прищурилась.

— Это благодарность за перевязки? — уточнила она. — Или вас так проняло от того, что я вам поверила?

— Знаете, Стеф, попытайся вы торговать этим, я бы вас ни в коем случае не взял, — холодно заметил Кроу. — Потому что я неблагодарная свинья, если вы не знали. Но как я сказал еще вчера, я ошибался на ваш счет. Вы самоотверженная, умная и уже неплохо владеете врачеванием, магическим и нет. В вас огромная сила духа и умение брать себя в руки. Из вас может получиться хороший врачеватель.

Наверное, все комплименты Грана и других парней, с которыми она пробовала встречаться, вместе взятые не произвели на Стефани такого впечатления, как эта его оценка, озвученная довольно отстраненно. Она так расчувствовалась, что приподнялась на носочках, дотянулась до его щеки и быстро коснулась ее губами.

— Спасибо, профессор.

— Вам не кажется, что это уже небольшой перебор? — недовольно процедил Кроу. — Я все-таки ваш преподаватель.

— Возможно, — не стала спорить Стефани. — Можете назначить мне штрафные баллы.

Кроу набрал в легкие воздух, казалось, что сейчас так и сделает, но он лишь лукаво улыбнулся и резко выдохнул.

— Пожалуй, в этот раз воздержусь. Увидимся на занятиях. Тогда и договоримся о дополнительных.

Стефани кивнула и все-таки вышла, Кроу сразу закрыл за ней дверь, поэтому она позволила себе привалиться к ней спиной и перевести дыхание. Руки слегка дрожали от внезапно накатившего волнения. Нет, ну вот с чего она решила его поцеловать? Пусть и в щеку…

Конечно, она не знала, что с другой стороны двери Кроу точно так же опирается на нее спиной, думая о том, что согласиться на стажировку было очень глупо. Теперь она будет мельтешить у него перед глазами до конца курса. И будет хотеться вот так же поговорить с ней. И возможно, коснуться ее, как там, в холодном каменном мире без магии.

Они стояли, разделенные дверью, не зная о том, что другой в тот момент делает то же самое: с нежностью вспоминает самое жуткое приключение в своей жизни.

Первой охнула Стефани. В ее памяти что-то шевельнулось. Что-то, что произошло в самом начале их злоключения, а потому забылось на фоне всего пережитого. И когда она вспомнила это, ее сердце похолодело.

Буквально в ту же секунду дверь распахнулась, и Стефани едва не упала. Она испуганно повернулась к Кроу, который смотрел на нее с тревогой.

— Лана… — выдохнула она.

— Да, — лаконично отозвался он и, схватив за руку, потянул за собой. — Идемте скорее!

24

Появление профессора Кроу наделало шума в женском общежитии. Формально магия пропускала на его территорию преподавателей любого пола, но фактически все старались придерживаться негласного правила, что мужчинам в женском общежитии делать нечего. Поэтому многие студентки не стеснялись ходить по коридорам в ночных рубашках, нижнем белье или даже просто обернутыми в полотенце после душа.

Ланы в комнате не оказалось. Ее соседка — такая же миленькая, но не слишком сообразительная девушка — только растерянно хлопнула глазами, увидев Стефани и Кроу и услышав их вопрос.

— А ее тут нет, — сообщила она, почему-то больше испуганно косясь на Стефани, хотя грозный профессор должен был бы вселять в нее больше ужаса.

— И где она? — тут же требовательно поинтересовался Кроу.

— А мне откуда знать?

Стефани и Кроу переглянулись. Оба прекрасно видели, что девчонка врет.

— Если вы сейчас же не скажете правду, я назначу вам сотню штрафных баллов, — пригрозил Кроу и неуверенно добавил: — Как только вспомню ваше имя.

Соседка Ланы испуганно расширила глаза и снова посмотрела на Стефани, а та неожиданно для себя догадалась:

— Она с Граном, да?

Девушка опустила глаза и закусила губу, что было равнозначно положительному ответу.

— Где они? — почти прорычал Кроу.

— Я не знаю! — едва не плача воскликнула девица.

Кроу уже собирался все-таки выдать ей штрафных баллов, но Стефани схватила его за руку и потянула к выходу из комнаты. Все-таки и Лана, и ее соседка были с факультета фениксов, штрафные баллы пошли бы в общий зачет, а ей этого не хотелось.

— Идемте, профессор, на это нет времени. Думаю, они решили где-нибудь уединиться. Сами понимаете для чего. Надо их скорее найти.

— Это будет просто, — отозвался Кроу. — Я знаю все подходящие для подобного места.

— Кажется, ваше студенчество было веселее моего, — хмыкнула Стефани, забыв вовремя придержать язык.

Кроу выразительно посмотрел на нее.

— Вообще-то я пятнадцать лет ловил нарушителей по этим укромным закуткам. И обречен делать это следующие пятнадцать лет как минимум.

Еще никогда Стефани не приходилось так быстро бегать по коридорам Академии Метаморфоз от подсобки к подсобке. К тому моменту, как в одной из них послышалось шуршание, звуки поцелуев и приглушенный смех, она едва не падала, задыхаясь.

Неожиданно Гран за дверью вскрикнул:

— Эй! Ты чего творишь?

— Не бойся, я сейчас все исправлю, — томно простонала Лана.

Кроу поднял руку первым, перстень на его пальце вспыхнул зеленым, и мгновение спустя дверь распахнулась, являя их взорам уже знакомую картину: Грана в расстегнутой рубашке и прижимающуюся к нему Лану. Та как раз тянулась языком к его груди, но новое заклятие Кроу притянуло девушку к нему. Она вскрикнула и попыталась взбрыкнуть, когда он перехватил ее за плечи одной рукой и за подбородок — второй.

Без лишних слов Стефани подошла к ним и оттянула рубашку Ланы, оголяя то место, за которое ее прихватил зубами крылатый монстр, спикировавший на нее еще в библиотеке. Следа укуса уже не было, но кожа покраснела и воспалилась.

— Что здесь происходит? Что вы делаете? — от удивления Гран даже забыл о том, что его снова поймали на запрещенном, и не застегнул рубашку. На груди его красовались свежие царапины от ногтей Ланы.

— Мистер Уолес, не думал, что когда-нибудь задам вам этот вопрос, но все же… Она успела вас лизнуть? — непередаваемым тоном поинтересовался Кроу, коротко кивая на отметины.

— Что? — окончательно растерялся Гран.

— Она заражена, — лаконично объяснила Стефани.

Лана в тот момент дернулась сильнее, ударив Кроу по ноге. Тот тихо выругался, переместил ладонь на ее лоб. Перстень снова вспыхнул, отзываясь на ментальный приказ, и девушка обмякла, глаза ее закрылись. Кроу перехватил ее, беря на руки, и коротко скомандовал Грану:

— В лазарет. Живо.

***

Исследования крови подтвердили, что Лана проходит непонятную трансформацию и что Гран заразиться не успел. Когда тот осознал, к чему был близок, он побледнел настолько, что веснушки на его лице стали особенно заметными.

— Пятьдесят штрафных баллов вам, Уолес, — вредным тоном добавил Кроу. — За нарушение правил академии.

— Вообще-то, это перебор, — вступилась Стефани, в которой внезапно проснулась староста. — Это была незапрещенная территория, ничего запрещенного они сделать не успели, а значит, недоказуемо, что собирались. Десяти штрафных баллов вполне хватило бы.

— Ладно, — неожиданно покладисто согласился Кроу. — Пусть будет десять.

Кажется, его внезапная щедрость шокировала Грана даже больше, чем известие о заражении Ланы.

А вот ректор была по-настоящему удручена новостью.

— И что, теперь она превратится в крылатое чудовище? — спросила она, глядя на все еще спящую под заклятием Кроу студентку. — Если бы мы знали, что это так опасно…

— Надеюсь, вы хотите сказать: мы бы заперли ту комнату навсегда? — Кроу выразительно выгнул бровь. — Еще не поздно это сделать. Что касается мисс Бран… Я попытаюсь найти противоядие. Мисс Грей поможет мне в рамках своей стажировки. Если получится, думаю, это будет прекрасный проект и ее в Ордене Ядовитой Змеи с руками оторвут.

— О, вы берете ее на стажировку? — обрадовалась ректор. — Поздравляю, Стеф!

— Ректор Милдред, сфокусируйтесь, пожалуйста, — непочтительно рявкнул Кроу. — Комната. Дверь. Замок.

— Да-да, конечно, — снова помрачнела ректор и вышла из изолированной палаты, в которую поместили Лану, оставив Кроу и Стефани одних.

— Думаете, нам удастся ей помочь? — тихо спросила Стефани.

— Без понятия, — отозвался Кроу, скрестив на груди руки и вздохнув. — Но тем интереснее вызов.

— Вы так говорите, словно это просто экзаменационная задачка, — укоризненно заметила Стефани. — А это все-таки человек.

— Лана Бран — человек, а ее заражение — всего лишь вызов нашему мастерству, — возразил Кроу. — Привыкайте, Стеф. Иногда надо уметь отключать эмоции, чтобы они не мешали разуму. Хороший зельевар всегда работает с холодной головой. Вы теперь моя ученица, так что считайте это первым уроком.

Стефани кивнула. Научиться этому для нее будет непросто, но она постарается. Не зря же она так стремилась стать ученицей ворона.

Часть вторая: В тишине 1

— Сегодня исторический день, мистер Доннер, — медленно протянул профессор Кроу.

Аудитория замерла и затаила дыхание в ожидании продолжения. По лицу профессора было трудно догадаться, к чему он клонит: то ли сейчас начнет хвалить (что последние пару месяцев иногда случалось), то ли устроит грандиозный разнос (что по-прежнему случалось значительно чаще).

— Я, пожалуй, отмечу этот день в календаре и буду праздновать его ежегодно как дату своего профессионального триумфа, — губы Кроу растянулись в пугающей улыбке. — Ибо сегодня я начисляю вам за зелье даже не четыре, а все пять баллов из пяти возможных.

Арнольд облегченно выдохнул, а по аудитории прокатился неуверенный смешок, смешавшийся с удивленными возгласами.

— Молодец, Арнольд, — шепнула Стефани другу.

— Спасибо, — таким же шепотом отозвался тот. — Пожалуй, я тоже этот день отмечу в календаре. Это даже круче победы в войне Орденов.

— Мистер Уолес, — продолжал между тем профессор Кроу, — в вашем случае чуда не произошло. Примите от меня три балла за итоговое зелье семестра в качестве рождественского подарка… вашей матери, которая не заслужила еще большего разочарования.

Гран никак не отреагировал на витиеватый клубок сарказма, щедро выделенный ему преподавателем. После несчастья, случившегося в Ночь Умертвий с Ланой Бран и едва не случившегося с ним тоже, он все еще пребывал в подавленном и вместе с тем безразличном ко всему состоянии.

— Мистер Лонгборн, — Кроу набрал в легкие побольше воздуха.

Бедовый парень, самый слабый студент курса высших зелий, которого Кроу разносил каждое занятие, когда не третировал Арнольда Доннера, заранее втянул голову в плечи, ожидая очередной отповеди, но Кроу вдруг резко выдохнул и покачал головой.

— Нет, это уже даже неинтересно. С одной стороны, вы не взорвали сегодня котел, что уже является хорошим результатом, но зелье вы сварили ужасное. Оно было бы и вовсе отвратительным, если бы не помощь мисс Грей. Кстати, мисс Грей…

Кроу посмотрел на Стефани, и по губам его скользнула едва заметная улыбка, которую он тут же спрятал, но ее все еще можно было разглядеть в его взгляде, когда он заговорил:

— Идеальное зелье, — выдохнул он уважительно, но после этих слов его тон переменился. — Однако ваше настойчивое желание помогать окружающим не оставляет мне выбора. Вы хотели помочь Лонгборну? Что ж, я суммирую ваши оценки и делю их на двоих. Ставлю вам обоим по три балла.

Стефани выслушала Кроу с достоинством и показным равнодушием, лишь на оглашении оценки ее брови слегка взметнулись вверх, выдавая удивление, но и тогда она не шелохнулась. Даже когда преподаватель объявил об окончании занятия и потребовал очистить аудиторию, она осталась неподвижна.

— Эй, подруга, ты чего? — спросила Алиса, заканчивая собирать сумку. — Уснула?

— Нет, — отозвалась Стефани и только после этого принялась за свои вещи. — Просто хочу задержаться и сказать профессору пару слов.

— Не дури, Стеф, — запротестовал Арнольд. — Скажи спасибо, что он штрафные баллы не назначил или взыскание. Это же была итоговая работа!

— А с чего ты взял, что этими словами не будут как раз те самые «спасибо, профессор»? — насмешливо поинтересовалась Стефани.

— Да как-то по лицу не похоже, — пробормотал сбитый с толку Арнольд.

— Ладно, пойдем, — буркнул Гран. — Хочет говорить с ним — пусть говорит. Ничего с ней не случится. Она же его ученица. Не съест он ее.

И не дожидаясь реакции друзей, он поплелся к выходу. Алиса пожала плечами, высказала надежду все же увидеть Стефани на обеде и последовала за братом. Арнольд с сомнением посмотрел в сторону преподавательского стола, за которым Кроу писал что-то в журнал, потом перевел взгляд на Стефани, тяжело вздохнул и тоже пошел к выходу. После чего в аудитории остались только профессор Кроу и Стефани Грей.

— Вы что-то хотели сказать мне, мисс Грей? — поинтересовался Кроу, не поднимая на нее глаз.

— Вы поразительно догадливы, профессор, — с иронией отозвалась Стефани, делая шаг в его сторону. — Думаю, вам даже нетрудно будет догадаться, что именно я хочу вам сказать, ведь вы умеете читать мысли, — она сделала еще несколько шагов, медленно сокращая расстояние между ними. — Это было низко и подло, и вы об этом знаете. Вы портите мой табель! — последние слова она произнесла, уже возвышаясь над его столом.

Кроу наконец оторвался от своего занятия и посмотрел на нее. На его губах снова блуждала улыбка, только теперь он не пытался ее прятать: не от кого.

— Вы считаете, что я поступил несправедливо? Хотите опротестовать мое решение, мисс Грей? — поддел он Стефани.

— Вы прекрасно знаете, что я не подсказывала Лонгборну, — проникновенно произнесла та, опасно прищурившись.

— Правда? — деланно удивился Кроу. — То есть мне показалось, я ошибся?

— Вот именно, — подтвердила Стефани, не совсем понимая, к чему он клонит и какую игру на этот раз затеял.

— Что ж, — Кроу нахмурился, делая вид, что собственная ошибка его расстроила. — В таком случае, я должен извиниться перед вами и поставить ту оценку, которую вы заслужили, — с этими словами он взял ручку и аккуратно вывел в журнале напротив фамилии Стефани пятерку. — Как жаль, — он притворно вздохнул, — что оценку Лонгборну я уже вписал. Так и останется у него три балла, вместо незачета.

Стефани не выдержала и рассмеялась. Совместная прогулка в параллельный мир и три месяца стажировки изменили отношения между ними, сделав их больше похожими на дружеские. Насколько вообще возможны дружеские отношения между преподавателем и студенткой, вдвое его моложе. Во всяком случае Стефани позволяла себе говорить с Кроу на равных, а Кроу позволял себе шутить с ней на равных.

— Почему просто не поставить Лонгборну три балла и отпустит на каникулы с легким сердцем? — спросила Стефани, отсмеявшись. — Чего вы боитесь? Это ведь так мило с вашей стороны немного поощрить студента, который действительно очень старается.

— Вот этого я и боюсь, — Кроу поморщился. — Что меня сочтут милым.

Он захлопнул журнал, встал, обошел стол, и они вместе направились к выходу.

— Завтра отправляетесь домой, как все? — поинтересовался Кроу, открывая перед Стефани дверь. — Кажется, вашего имени не было в списке тех, кто остается в замке на каникулы.

— Все верно, хочу навестить маму, — подтвердила Стефани, отметив про себя, что он поинтересовался наличием ее имени в том списке. — Она и так жутко психует, когда я на Тумалоне. Все никак не привыкнет, что война у нас кончилась.

— Думаю, она просто скучает, — предположил Кроу, нарочито медленно шагая по коридору.

— А вы будете по мне скучать? — лукаво поинтересовалась Стефани. — Во время каникул. Мы ведь с вами не увидимся целых три недели.

— Шутите? — фыркнул Кроу. — Жду не дождусь, когда вы хоть на какое-то время перестанете мельтешить у меня перед глазами и задавать свои бесконечные вопросы. Хоть отдохну от вас.

— Старый ворчун, вот вы кто, — хмыкнула Стефани, ничуть не обидевшись.

— Не так уж я стар, — картинно оскорбился Кроу.

И остановился, поскольку в том месте их пути расходились: ей нужно было идти на следующее занятие, а он собирался выпить чашку чая в преподавательской, поскольку у него намечалось «окно» в занятиях.

— Но сегодня вечером жду вас как обычно, да? — уточнил он.

— Даже не думайте, что вам удастся отвертеться.

— Даже не думаю. У меня будет для вас сюрприз.

— Правда? — обрадовалась Стефани. — Какой?

— Мисс Грей, вы уверены, что понимаете значение слова «сюрприз»? — едко уточнил Кроу, выразительно глядя на нее.

— Неужели вы приготовили мне новогодний подарок? — игриво прищурилась она.

Он изобразил кривую усмешку, и будь Стефани чуть проницательней, она заметила бы печаль на дне его глаз, которую он отчаянно пытался скрыть.

— Можно и так сказать.

— Я заинтригована, буду у вас ровно в семь, как обычно. Хорошего вам дня, профессор. Увидимся вечером.

Она помахала ему рукой на прощание и чуть ли не вприпрыжку побежала прочь, торопясь на следующую контрольную работу.

Кроу проводил ее взглядом и с трудом подавил вздох.

2

Быть ученицей профессора Кроу оказалось непросто, но интересно. Непросто — первые две недели, интересно — все остальное время. На первом же совместном занятии вне аудитории он умудрился довести ее до слез. Кажется, со Стефани такое случилось впервые в жизни: чтобы она расплакалась прямо перед распекающим ее преподавателем.

Кроу испугался этого, кажется, даже больше, чем она, и в следующий раз попытался вести себя сдержаннее. Он правда пытался, Стефани видела это. Но она уже пришла напуганной и нервной после фиаско на прошлом занятии, поэтому слезы снова были. Но хотя бы без рыданий в этот раз.

Третье занятие Кроу решил начать с чашки мятного чая. Имбирное печенье присутствовало, поэтому Стефани удалось расслабиться. Он все равно наорал на нее пару раз, забывшись, но сам же себя и остановил.

Постепенно они притерлись друг к другу, и вот тогда стало интересно. А порой — волнительно. Для Стефани, конечно, потому что едва ли Кроу могла взволновать девушка в очках с жидким хвостиком на голове и в уродской студенческой форме. По крайней мере, так казалось самой Стефани.

А вот она время от времени ловила себя на том, что любуется своим преподавателем. Нет, ни одна женщина в здравом уме не назвала бы Кроу красивым. Этот его нос, похожий на птичий клюв, и вечно кривящиеся в презрительной усмешке губы. Колючий взгляд темных глаз из-под густых бровей… Он не был так широк в плечах, как Гран, и едва ли рубашка скрывала под собой красивый рельеф мышц, но, когда варил зелья, он становился похож на артиста. На танцора, пианиста и художника одновременно. Его движения становились плавными, не лишенными некоторой грациозности. Руки одинаково ловко обращались и с ножом, и с пестиком, и с мерной посудой. Он смешивал ингредиенты, как краски, создавая свой неповторимый шедевр. Любое зелье, за которое он брался, оказывалось чище и мощнее стандартного варианта. И когда все получалось, как он задумал, Кроу улыбался. Стефани еще во время их совместного приключения заметила, что улыбка меняет его лицо, делает его более привлекательным. Поэтому в такие моменты сидела, затаив дыхание, стараясь сделать вид, что ее тут вообще нет, и любовалась.

Правда, если результат не соответствовал ожиданиям, Кроу становился невыносим. А учитывая, что помимо обучения сверх стандартной программы, они еще искали способ обратить или хотя бы остановить обращение Ланы, результат часто не соответствовал ожиданиям. Лишь в последнее время начало что-то получаться. Один раз им даже показалось, что все получилось, но Лану все равно оставили на карантине на какое-то время. И не зря: действие зелья разрушилось в момент овуляции, заражение вернулось.

Но сегодня Стефани не думала о Лане. Она одновременно предвкушала возвращение домой и уже скучала по своим дополнительным заданиям. А еще переживала за судьбу маленькой коробочки, лежащей в учебной сумке.

Кроу как всегда уже ждал ее, к занятию все было готово: на столе разложены ингредиенты и посуда, а рукава его рубашки были закатаны. Стефани сразу прошла на свое место и положила сумку на пол чуть более аккуратно, чем обычно.

А вот Кроу не торопился занимать свое. Он взял со стола лист бумаги, подошел к Стефани и протянул его ей.

— Это ваш сюрприз? — поинтересовалась Стефани.

Он качнул головой, скрещивая руки на груди и внимательно наблюдая за ее реакцией.

— Нет, это пока просто результат последнего исследования крови мисс Бран.

Стефани жадно пробежала текст глазами и удивленно воскликнула:

— Да ладно! Серьезно? Она чиста? У нас получилось?!

— Более чем, — с трудом сдерживая улыбку, кивнул Кроу. — Месячный цикл прошел, она осталась стабильна. Думаю, это победа.

Стефани смешно запрыгала на месте, издавая странный пищащий звук, означавший у нее безграничную радость. Она понимала, что выглядит глупо, но ничего не могла с собой поделать. Не кричать же в голос?

И все же эмоции требовали выход, и она не удержалась: порывисто обняла Кроу. Ненадолго. И на этот раз обошлось без поцелуев.

— У нас получилось, профессор! Это же так круто! Мы сделали это так быстро!

— Вы сделали, — поправил Кроу. — Зелье, которое сделал я, разрушилось и пошел откат. Вы придумали, как его стабилизировать.

— Но все остальное придумали вы! — сияя и улыбаясь так, что губы и щеки болели, напомнила Стефани. — Да и я ничего не придумала. Просто использовала то, чему вы же меня и научили.

— Как бы ни было мерзко это признавать, — нарочито недовольно проворчал Кроу, — я до вашей идеи все равно не додумался бы. Вы смогли взглянуть на то, что я знал, под совершенно новым углом.

— Это лишь говорит о том, что мы отличная команда, — заявила Стефани, все же усаживая себя обратно на высокий стул, на котором обычно сидела во время работы.

— Это говорит о том, что вы действительно талантливы, — поправил ее Кроу. И после паузы добавил: — И я написал об этом главе Ордена Ядовитой Змеи.

— Что вы сделали? — на этот раз тихо и испуганно переспросила Стефани.

— Написал главе Ордена, — невозмутимо повторил Кроу. — Формально я не являюсь его членом, но, учитывая мой авторитет в мире зельеварения, мое мнение для них имеет значение. Теперь. Я предложил ему изучить результаты наших совместных исследований и рассказал о том, какой вклад вы внесли в создание зелья. Он обещал все посмотреть. Но что гораздо важнее, заявил — и у меня есть письменное тому подтверждение — что если все так, как я говорю, то он готов принять вас в Орден хоть сейчас. Даже не дожидаясь окончания вашего обучения.

— А разве так можно? — только и смогла выдохнуть Стефани. Почему-то шепотом.

— Раз он так говорит, значит, можно, — кивнул Кроу, наблюдая за ее реакцией с улыбкой, которая постепенно становилась все печальнее. — Это и есть мой сюрприз. Полагаю, уже к концу каникул вы можете стать членом Ордена.

«И стажировка больше будет вам не нужна», — эти слова прозвучали в его голове, но он не стал их озвучивать.

Стефани тем временем снова подскочила со стула, невысоко подпрыгнула еще пару раз и снова повисла у него на шее.

— Спасибо, профессор, — с чувством ответила она. — Вы не представляете, как много это для меня значит.

— Пока не за что. Вот дождемся его официального ответа, тогда…

Но она все еще продолжала виснуть на нем, не желая дожидаться никаких ответов. И Кроу тоже не удержался: осторожно обнял ее в ответ.

3

Занятие прошло на удивление тихо и спокойно. В этот раз Кроу предоставил Стефани полную свободу действий, предложив сварить любое зелье при условии, что она внесет в него как минимум одно значимое изменение.

— Неважно, к какому результату это приведет, — заявил он. — Иногда нужно уметь отпустить фантазию и просто попробовать что-то, не боясь провала.

Поначалу Стефани растерялась, но потом лукаво улыбнулась и принялась за работу. Кроу в этот раз занял исключительно позицию наблюдателя, внимательно следил за тем, какие ингредиенты Стефани выбирала и что с ними делала. На случай, если котел решит взорваться, как он объяснил. Заодно пытался угадать, что именно она делает.

— У меня такое чувство, что вы решили подвести меня под статью, — заметил он с улыбкой, когда Стефани смешала две трети ингредиентов. — Это же веселящее зелье, так? Оно немножечко противозаконное.

— Да ладно вам, — отмахнулась Стефани, помешивал содержимое небольшого котла. — Я знаю, что на Тумалоне его все равно все варят на праздники.

— Ну, не все, а только самые отчаянные, — фыркнул Кроу. — От него голова на утро болит так, словно ты всю ночь пил виски, разбавленный не содовой, а элем.

— Знаете это по собственному опыту? — поддела Стефани.

— А как же? Мне казалось, мы давно выяснили, что мои студенческие годы были веселее ваших. По крайней мере, до последнего семестра.

Стефани на это только сдержанно улыбнулась и пояснила:

— Да, я читала, что отходняк после этого зелья ужасный. Поэтому подумала, что в его рецепт можно внести небольшое изменение. Если повезет, то это изменение облегчит утренние последствия.

— То есть вы предлагаете после всего его еще и попробовать?

Стефани пожала плечами.

— Может быть, не сегодня. Может быть, вы продегустируете его, пока я буду на каникулах?

— Ну да, меня не жалко, если что, — хмыкнул Кроу, подпирая голову рукой и продолжая внимательно следить за жизнью зелья в ее котелке. — Отравлюсь — никто плакать не будет.

Стефани одарила его осуждающим взглядом.

— А ведь вы почти убедили меня, что верите в мой талант зельевара.

— Ладно-ладно, я верю, — покладисто согласился Кроу. — И обязательно попробую.

— Надеюсь, оно вас развеселит. Какие у вас планы на праздники? — все-таки осмелилась она задать вопрос, который жег язык еще с прошлого занятия.

— Наслаждаться тишиной, — равнодушно бросил Кроу. — Впереди у меня три блаженные недели, в которые никто не будет меня трогать. Никаких студентов, никаких совещаний. Кажется, в этот раз даже большинство преподавателей разъезжается, а те, кто остаются, не станут настаивать на моей компании.

— Какие-то грустные планы, — заметила Стефани.

— Вам так только кажется, — возразил он. — Я люблю одиночество.

— Даже в новогодние праздники?

— В любые праздники. Но в новогодние особенно. Вы знаете, что маги стали считать Новый год праздником всего лет тридцать назад? До этого новогодняя ночь была поводом не для застолья с семьей и друзьями, а для тихого осмысления наедине с самим собой года прожитого и планирования года грядущего. И дарить подарки было не принято. Я придерживаюсь старой традиции.

— О, вот как, — выдохнула Стефани, непроизвольно скосив глаза на сумку, лежащую на полу у ее ног. — Ясно.

— А вы планируете крупную вечеринку? — в свою очередь поинтересовался Кроу.

— Нет, только тихий семейный вечер с мамой. Посмотрим каким-нибудь старые фильмы, наедимся всяких вкусностей и… все.

— Ну, тоже не фейерверк, — заметил Кроу.

— Хотите — приходите в гости, — неожиданно брякнула Стефани и тут же испуганно закусила губу. — С мамой познакомитесь. Уверена, она не будет возражать.

— А я уверен, что будет, — пробормотал Кроу, но больше в ответ на собственные мысли, чем на ее приглашение. — Не думаю, что это будет уместно, Стеф. Но спасибо за приглашение… Осторожно!

Он успел выбросить вперед руку и накинуть на котел «покров стазиса» до того, как внезапно забурлившее зелье взорвалось фонтаном кипящих брызг прямо в лицо Стефани. Та успела лишь испуганно отпрянуть.

— Черт, — вырвалось у нее. — Так и знала, что все не может быть так просто…

— Ничего страшного. — Кроу одним движением заставил испорченное зелье испариться. — Я же говорил: результат не важен, важно было попробовать. На этом все, прощаюсь с вами до начала следующего семестра.

Стефани надеялась на предложение чая с печеньем, которым иногда заканчивались их совместные занятия, но сегодня Кроу был явно не в настроении. Она не совсем понимала, что с ним, но видела, что профессор выглядит грустнее обычного. Возможно, тишина и одиночество все же не так сильно его радовали, как он пытался показать. Однако чай он так и не предложил, а напрашиваться Стефани почему-то не решилась.

— Счастливого вам Нового года, профессор, — пожелала она, уже стоя на пороге. Кроу как всегда галантно открыл ей дверь.

— И вам, мисс Грей.

Стефани опустила руку в сумку, нашла пальцами коробочку, но в последний момент так и не решилась. Кивнула, повернулась и торопливо зашагала по коридору. Остановилась, только отшагав половину. Резко выдохнула и все же достала из сумки так и не врученный подарок. Маленькая коробочка была обернута в серебристую бумагу, искрящуюся как снег на солнце, и перехвачена изумрудной лентой. На прикрепленной к ленте открытке значилось: «Карлу Кроу».

Стефани развернула открытку, пробежала взглядом по строчкам, написанным внутри, и почувствовала, как теплеют щеки. Надо было написать что-то менее вызывающее! Тогда бы она не постеснялась вручить подарок.

Тихий шорох за плечом заставил ее вздрогнуть и резко обернуться. Однако звук мгновенно стих. Или вовсе ей послышался. Коридор был абсолютно пуст. И все же по спине Стефани пробежал холодок. Ей казалось, что кто-то смотрит на нее из темноты, прячущейся по углам.

— Перестань, — велела она себе. — Пора бы уже пережить это…

И все же она повернулась и пошла дальше очень быстро, едва не переходя иногда на бег.

4

Утро было странным. Стефани не смогла бы облечь это ощущение в слова, но что-то определенно было не так. По мере того, как дремота отступала, а мысли прояснялись, в ее голове начался формироваться список того, что не так.

Во-первых, в комнате было исключительно тихо. Алиса не шуршала и даже не дышала рядом. Неужели уже куда-то убежала? Не разбудила ее даже? Почему?

На Стефани мгновенно обрушилось «во-вторых»: она вообще не помнила, как ложилась накануне спать.

Эта мысль заставила ее распахнуть глаза, после чего Стефани едва не закричала: она не лежала в своей постели, а парила где-то под потолком.

— Что за черт? — испуганно спросила она, инстинктивно пытаясь за что-нибудь ухватиться, но…

Она не чувствовала своего тела. Совсем, словно его и не было. Попыталась поднести к глазам руки, но ничего не вышло. То ли она была парализована и не могла пошевелиться, то ли никакого тела у нее вовсе не было.

Судя по положению солнца, уже перевалило далеко за полдень. В комнате действительно никого. Кровать Алисы стояла аккуратно заправленной, чемодан, который подруга собрала накануне, исчез. Этот факт вполне вписывался в правильную картину мира: они все собирались отправиться по домам сразу после завтрака. Непонятно только, почему Стефани проспала завтрак. И почему болтается под потолком.

И когда, черт побери, она вчера легла?

Стараясь сохранять спокойствие и дышать ровно (если только она все-таки еще дышала, но об этом Стефани старалась не думать), она попыталась ранжировать задачи и в первую очередь заняться тем, что окажется самым важным. Самым важным оказалось спуститься на пол, вот только как это сделать при полном отсутствии отклика от тела? Попытаться достучаться до камня в перстне?

Она едва успела подумать обо всем, как ее точка зрения сместилась: она опустилась вниз и теперь смотрела на комнату с привычного ей ракурса, но это не утешало. Стефани по-прежнему не ощущала своего тела, не чувствовала ног, на которых стояла. Вроде как стояла. Она посмотрела на висящее на стене зеркало и захотела шагнуть к нему, но вместо этого словно… поплыла по воздуху. А когда оказалась напротив вожделенного зеркала, снова едва не закричала: Стефани смотрела в него, но там никто не отражался.

— Да что за черт?! — почти проскулила она, от ужаса теряя возможность рассуждать.

Надо срочно найти кого-нибудь, кто ей поможет! Первым в голову пришел профессор Кроу, и едва Стефани о нем подумала, как комната уплыла вверх. Или это просто она провалилась вниз.

— Нет-нет-нет, стой! — запричитала она, с ужасом наблюдая, как мимо пролетают помещения и внутренние перекрытия здания.

Она проваливалась сквозь этажи! И как только Стефани это осознала, ей удалось остановить «падение» и задержаться в главном холле на первом этаже. Правда, опять где-то под его потолком.

А внизу нервно расхаживала ректор Милдред. Стефани попыталась окликнуть ее, но та не услышала. Вместо этого она нетерпеливо шагнула навстречу профессору Стикс, преподающей некромантию. Та как раз тоже появилась в холле.

— Ну что, есть какие-нибудь новости? — волнуясь, спросила Милдред у запыхавшейся коллеги.

— Увы! Ее нигде нет. Поисковое заклинание ничего не дало. Либо она вне академии, либо сокрыта чарами. Но есть и хорошая новость: среди мертвых ее, скорее всего, тоже нет.

— Скорее всего? — напряженно переспросила Милдред.

— На призыв ее дух не отозвался. Либо она жива, либо… воля ее духа уже порабощена сильным некромантом. Но первое все же более вероятно. Профессор Аренгор предлагает использовать Обнаруживающие Амулеты, но их еще нужно заколдовать так, чтобы они реагировали именно на нее, а для этого нам нужен кто-то из родственников.

— Я сейчас же отправлюсь за ее матерью, — решительно сказала Милдред. — Все равно самое время сообщить, что ее дочь пропала.

— Хорошо. Думаю, поиски на прилежащей территории лучше проводить уже с амулетами. Карл пока прочесывает подземелья. По его словам, там есть ряд мест, которые могут отражать Поисковое заклинание.

— Ему виднее, — вздохнула Милдред.

— Мы найдем ее, — профессор Стикс похлопала ректора по руке.

— Как бы я хотела, чтобы нашли еще до того, как я вернусь с ее матерью!

— Мы сделаем все возможное. Но лучше вам поспешить к миссис Грей. Чем раньше мы сможем зачаровать амулеты, тем лучше.

У Стефани вырвалось громкое: «Ох!», но его, конечно, никто не услышал. Значит, они все-таки ищут ее. И сейчас не видят, и не слышат. Что было не так уж странно: она и сама себя не видела. И сомневалась, что слышит, вполне возможно, она просто знает, что пытается сказать. Учитывая отсутствие оболочки и ее странные передвижения, она похожа на призрак, но Стикс сказала, что ее дух на призыв не отозвался. Тогда что же с ней, черт побери?

— Нужно больше информации, — сама себе сказала Стефани. — Мне нужен Кроу. Он ведь не только в зельях спец, но и в магии силен, даже в темной. Если меня, например, прокляли, он может как-то это… определить, почувствовать. Возможно, мне удастся подать ему знак… как-нибудь. Только где ж его искать?

Последним вопросом она задалась, внезапно осознав, что уже стоит посреди подземелий, которые почти не использовались в учебном процессе, а оттого выглядели мрачными и безжизненными. Где-то здесь Кроу ищет ее…

Стефани внезапно рассмеялась в голос, стоя одна посреди незнакомого ей коридора, в который попала непонятным способом. Кроу ищет ее, а она пытается найти его. Так они долго могут ходить друг за другом, особенно если учесть, что она даже не ходит, а… летает? И сама себя не видит. Смех грозил перерасти в истерику, но внезапно позади раздался едкий голос учителя, обрывая его:

— Рад, что вам весело, мисс Грей. Мы тут с ног сбились, разыскивая вас. Какого черта вы здесь делаете?

От неожиданности Стефани икнула и резко повернулась. Кроу стоял в десяти шагах от нее, скрестив руки на груди и грозно нахмурившись. Хотя он выглядел крайне недовольно и немножко даже опасно, она радостно улыбнулась и шагнула к нему, воскликнув:

— Профессор! Как я рада вас видеть!

— Слышу от вас это уже не в первый раз, — заметил Кроу, немного смягчившись. — Могу ведь и привыкнуть.

Стефани смутилась, а потом запоздало удивилась:

— А вы меня тоже видите? И слышите?

Он снова недовольно нахмурился.

— А что, не должен? Вы проводите какой-нибудь эксперимент с Маскирующими чарами? Или просто несете чушь? Что вы делаете в подземельях?

Стефани ответила не сразу. Она вдруг поняла, что что-то изменилось. Опустив взгляд, увидела собственное тело: руки, ноги, туловище. На ней была все та же одежда, что и накануне, как будто она прямо в ней и спала. Но ведь только что всего этого не было! И ощущала она себя по-прежнему странно, как будто тело онемело.

— Вас ищу, — честно призналась Стефани, снова поднимая взгляд на Кроу и шагая к нему. — Происходит что-то странное, профессор.

— Что именно? — насторожился Кроу. Он чуть склонил голову набок, внимательно оглядев ее сверху вниз, отчего стал очень похож на свою птичью ипостась.

— Я каким-то образом умудрилась проспать сегодня до середины дня, никто не разбудил меня. Я не помню, как вчера легла спать. И почему не разделась…

— Простите? — перебил Кроу. Его брови удивленно взметнулись вверх.

Стефани молча показала на себя.

— Судя по всему, я спала во всем этом, даже в обуви, потому что утром я не одевалась. Но я абсолютно не помню, почему легла спать в таком виде.

— Что ж, могло быть хуже, — пробормотал Кроу, покачав головой.

— Простите? — Стефани одарила его выразительным взглядом, передразнив его тон.

— Когда не помнишь, как лег спать, хуже всего проснуться где-то неодетым.

Слова вырвались у него прежде, чем он успел прочувствовать их неуместность.

— Вы это знаете по собственному опыту? — невинно поинтересовалась Стефани, но тут же прикусила язык. — Извините, это было грубо… Я не то хотела сказать.

— Да, — Кроу смущенно кашлянул. — Я тоже. Значит, вы проснулись одетой и не помните, как легли?.. — напомнил он, приглашая ее продолжить.

— Да, правильно. Только вот сначала я этого не поняла, потому что до сих пор себя не видела. И не чувствовала своего тела. И вообще в момент пробуждения болталась где-то под потолком… А потом провалилась сквозь этажи в главный холл. Там были ректор Милдред и профессор Стикс, но они не увидели и не услышали меня.

— Вот как, — отозвался Кроу, вдруг побледнев.

Учитывая, что он и так всегда был бледен, это выглядело пугающе. Он сделал пару шагов, полностью покрыв разделяющее их расстояние. Протянув руку, попытался коснуться ее плеча, но пальцы, не встретив сопротивления, прошли сквозь него.

— Ой… — Стефани испуганно отскочила в сторону.

— Следуйте за мной, — хрипло приказал профессор, стремительно повернувшись в противоположную сторону. Полы взметнувшейся мантии прошли сквозь ноги Стефани, заставив ее ойкнуть еще раз.

5

Вернувшись в Академию Метаморфоз вместе с миссис Грей, ректор Милдред ожидала обнаружить в своем кабинете профессора Аренгора с амулетами или дежурного врачевателя лазарета с успокаивающим настоем, но никак не профессора Кроу, разговаривающего с самим собой. Он сидел в одном из гостевых кресел, вполоборота к входной двери, смотрел на пустующее второе кресло и говорил с легким налетом раздражения:

— Вы можете не задавать вопросы хотя бы пятнадцать минут? Всего пятнадцать минут, пока не вернется ректор. У меня все равно нет ответов… Спасибо, — поблагодарил он после некоторой паузы. И почти сразу страдальчески возвел глаза к потолку. — Это было пятнадцать секунд от силы…

— Карл? — осторожно позвала Милдред, бросая на изумленную миссис Грей быстрый взгляд.

Кроу моментально вскочил на ноги и слегка поклонился вошедшим.

— Ректор, — поприветствовал он и повернулся ко второй женщине. — Миссис Грей, я полагаю?

Он вдруг снова обратился к пустому креслу и раздраженно процедил:

— Анна? Ну и что, что Анна, я вижу ее первый раз в жизни, почему я должен называть ее по имени?

— Карл? — снова позвала Милдред, медленно двигаясь в сторону своего рабочего стола и стараясь все время держать Кроу в поле зрения.

— Ректор, я уже сорок лет как Карл, почему вы вдруг начали в этом сомневаться? — едко поинтересовался Кроу, раздражаясь из-за вопросительно-неуверенных интонаций, звучащих в ее голосе. После чего вдруг закатил глаза и снова стрельнул взглядом в сторону пустого кресла. — Хорошо, сорок пять, не так уж велика разница, чтобы ее акцентировать…

— Карл! — третий раз окликнула его Милдред. — С кем ты разговариваешь?

Кроу с любопытством посмотрел сначала на нее, а потом на миссис Грей. Внимательно изучив лица обеих, он немного удивленно констатировал:

— Вы действительно ее не видите. Никто из вас.

— Не видим кого? — строго уточнила Милдред.

— Мисс Грей, — Кроу указал рукой на пустое место на этот раз рядом с креслом. — Она стоит в трех шагах от меня. Вы ее не видите? И не слышите?

И ректор Милдред, и миссис Грей покачали головой.

— Что все это значит? — спросила мать Стефани. Удивление на ее лице сменялось паникой. — Что случилось?

После паузы в несколько секунд Кроу снова обратился к пустому пространству, мягко заметив:

— Она вас не слышит, мисс Грей.

— А ты ее слышишь? — удивленно поинтересовалась Милдред. — И видишь? Ты уверен в этом?

Кроу одарил ее убийственным взглядом, надменно вздернув подбородок и одновременно с этим скрестив руки на груди в защитном жесте.

— Вполне, — едко ответил он. — Я не сошел с ума. Даже если бы сошел, едва ли мои галлюцинации приняли бы образ кого-то из студентов. Это не игра моего воображения.

— Ты абсолютно уверен? — осторожно уточнила Милдред, подходя ближе.

— Я гарантирую вам, что могу отличить воображаемую Стефани Грей от настоящей, — заявил он. Потом задумался и слегка скривился, как будто ему не понравилось, как это прозвучало.

— И где же она?

— Прямо перед вами.

Милдред протянула руку вперед и поводила ею в воздухе.

— Да, забыл сказать: она по всей видимости присутствует здесь… не во плоти.

— Как это «не во плоти»? — в ужасе переспросила миссис Грей, чуть пошатнувшись.

Кроу угрюмо промолчал, глядя в пол. Милдред тяжело вздохнула и сказала:

— Мы пытались найти Стефани поисковыми заклинаниями, но они не дали результата. Это значит, что человек либо сокрыт другими чарами, либо находится вне замка, либо… — она запнулась.

— Мертв, — глухо закончил за нее Кроу.

Миссис Грей шумно втянула в себя воздух и на выдохе едва слышно прошептала:

— Что вы такое говорите?

— Мы пока ни в чем не уверены, — поспешила успокоить ее Милдред. — Карл, что говорит сама Стеф? Что с ней случилось?

— Она ничего не помнит. Говорит, что проснулась сегодня днем уже в таком состоянии, а что происходило с ней накануне вечером не может вспомнить.

— Это нетипично для призраков, — пробормотала Милдред.

— Для призраков нетипично то, что их не все видят! — напомнил Кроу. — Обычно их либо видят все, либо не видит никто. И как-то не похожа она на призрак, если честно, — он критически осмотрел пустоту перед собой. — Она не прозрачная. На вид настоящая плоть и кровь, лишь когда пытаешься коснуться… — он осекся. То ли не захотел договорить, то ли не смог.

— Почему только вы ее видите? — миссис Грей подалась вперед. В ее голосе звучали нотки зарождающейся истерики. — Почему я ее не вижу? Это же моя дочь!

— Может быть, потому что вы не маг, — осторожно предположил Кроу.

— Тогда почему я ее не вижу? — вмешалась Милдред.

— Я не знаю! — почти крикнул Кроу, на мгновение теряя контроль над собой.

— Вы оба просто морочите мне голову! — нервно выкрикнула миссис Грей. В голосе ее слышались слезы. — Ничего вы не видите. Точнее никого. Где моя дочь? Что с ней случилось? Что вы пытаетесь от меня скрыть этим спектаклем?!

Кроу слегка оторопел от такого заявления, но прокрутив в голове ситуацию, заставил себя ответить как можно более спокойно:

— Миссис Грей, я прекрасно понимаю, как это выглядит со стороны. У вас нет оснований мне верить, но уж ректору академии вам поверить придется. И она может вам подтвердить: я не склонен устраивать розыгрыши или представления. Подобные шутки не в моем стиле, я вообще очень редко шучу. И уж тем более я не стал бы шутить подобными вещами. — Он вдруг замолчал, полуобернувшись к тому месту, где, по его утверждению, стояла Стефани. — Я не собираюсь повторять всю эту чушь, мисс Грей.

— Что она говорит? — требовательно спросила миссис Грей.

Кроу вздохнул и покачал головой.

— Она говорит, что вы не любите чай с молоком. Равно как и с лимоном. Или с сахаром. Считаете, что вкус чая ничем нельзя перебивать. По вашему мнению, лучший вкус у чая с бергамотом. И Стеф с вами в этом полностью солидарна. А еще вы очень любите цветы и пытаетесь выращивать их дома, но растения почему-то все время то вянут, то засыхают, то просто не цветут. Стеф даже предлагала вам поискать какое-нибудь заклинание или зелье для лучшего роста и цветения, чтобы вы не расстраивались.

Он замолчал, и в комнате воцарилась гробовая тишина. Миссис Грей смотрела на него со смесью недоверия, страха и удивления, а ректор Милдред — с грустью.

— У меня есть только одно предположение насчет случившегося, — тихо продолжил Кроу через некоторое время. — Кто-то проклял вашу дочь вчера. Не думаю, что речь идет о магической дуэли, скорее, о подлом ударе в спину, поэтому она его не помнит. Ее… тело… спрятали. По какой-то причине она не смогла… уйти за порог и стала призраком. Мне трудно понять, почему ее вижу только я, но, возможно, это как-то связано с тем, как именно ее прокляли. Некоторые темные заклинания… нарушают естественный порядок вещей. Этим может объясняться и то, что профессор Стикс не может призвать ее дух. Я долго состоял в Ордене, специализирующемся на темной стороне магии, поэтому много знаю о таких вещах. Возможно даже, что именно этим объясняется моя способность ее видеть. Я… — он вдруг замолчал и с силой стиснул челюсти, прикрыв глаза. — Я не знаю, что еще могло бы объяснить все известные нам факты. Мне очень жаль.

Ни на кого не глядя, он стремительно вышел из кабинета. Ни ректор, ни мать Стефани не попытались его остановить, никто из них просто не успел среагировать. Обе были поражены произнесенными вслух словами, не желали в них верить, но и не могли найти способ опровергнуть.

— Не поверю во все это, пока не увижу тело моей дочери, — хрипло заключила миссис Грей. — Найдите ее. Живую или… Только найдите!

— Мы найдем ее, — пообещала Милдред, проглотив ком, вставший в горле.

6

До самых подземелий Кроу чуть ли не бегом бежал. Личную лабораторию проскочил, не обращая внимания на то, захлопнулась ли входная дверь, только в небольшой гостиной позволил себе остановиться. Нервно сдернул с себя мантию, скомкал и зло швырнул куда-то в угол. Уперся двумя руками в комод и попытался выдохнуть, до боли стиснув зубы.

Но дышать не получалось. Воздух был густым, вязким и пустым. Как нельзя напиться водой во сне, так не получалось дышать этим воздухом. Хотелось только рычать и выть от невыносимой боли в груди.

— Между прочим, это было очень грубо с вашей стороны: вот так сбежать оттуда!

От неожиданности Кроу вздрогнул, выпрямился и резко обернулся. Пришлось срочно брать себя в руки, потому что вот так разваливаться на части при ней он не мог себе позволить.

— Грей! — в возмущенном возгласе все же прозвучало то рычание раненного зверя, что рвалось из него минуту назад. — Что вы здесь делаете? И как вы здесь оказались?

— Я просто… — неуверенно пробормотала Стефани, оглядываясь по сторонам. — А где я?

— Вообще-то вы в моей гостиной, — сообщил Кроу, скрестив руки на груди и тяжело дыша. Воздух постепенно начинал подчиняться, а не застревать где-то на полпути к легким.

— О! — вырвалось у Стефани. — Интересно, никогда не была тут. Только в лаборатории и на кухне. А у вас тут уютно.

Она принялась с любопытством разглядывать комнату: обстановку и разбросанные тут и там вещи.

— Значит, вот как вы живете, — возбужденно протянула она, идя по кругу. — Любите читать у камина?

Ее взгляд остановился на кресле, в котором комом лежал брошенный плед, и низком столике с раскрытой на середине книгой. Прежде, чем Кроу успел дотянуться до нее и убрать от греха подальше, Стефани прочитала название и неожиданно просияла:

— Надо же, я тоже обожаю эту книгу! Уже дважды ее прочитала, думаю, что прочитаю и в третий. Значит, вам нравятся приключенческие романы?

— Мне нравится этот автор, — ядовитым тоном, за которым он пытался спрятать смущение, поправил Кроу.

И торопливо убрал книгу на полку.

— Мне тоже, — призналась Стефани с улыбкой.

— Вы не ответили на мой вопрос, — напомнил Кроу. — Как вы здесь оказались?

Стефани пожала плечами.

— Не знаю. Просто захотела сказать вам все, что думаю по поводу вашего бегства из кабинета ректора, — и оказалась здесь. Кстати, я уже сказала вам, что это было подло? — уточнила она, замирая рядом с комодом, на поверхности которого лежала толстая тетрадь в кожаном переплете.

Та была закрыта на замок, на который наверняка были наложены охранные чары. Что это? Дневник? Рука сама собой потянулась к обложке.

— Это мои личные вещи, мисс Грей, — раздраженно рявкнул Кроу, выхватывая тетрадь у нее из-под носа. — Прекратите немедленно здесь все разглядывать!

— Почему? — невинно поинтересовалась Стефани, посмотрев на него с улыбкой. — Боитесь, что я узнаю о вас что-то такое, чего никто не должен знать?

— Вам знакомо такое понятие, как «частная жизнь»? — огрызнулся Кроу. — Я не горю желанием с кем-то ею делиться. Даже с вами.

— Не волнуйтесь так, профессор, — ее улыбка стала печальной. — Вы же сами сказали, что я, скорее всего, умерла. Кроме вас, меня все равно никто не видит и не слышит. Так что тот факт, что вы любите приключенческие романы, я унесу с собой в могилу.

Кроу растерялся. Так легко и непринужденно она это произнесла, словно в случившемся не было ничего такого. Он готов выть от злости, тоски и бессилия, ему хочется разорвать собственную грудь, чтобы вытащить оттуда сердце, которое так не вовремя решило ожить и начать снова чувствовать, а она… Кроу открыл рот, чтобы что-то сказать, но так и не нашел нужных слов, поэтому молча переложил тетрадь в верхний ящик комода.

— Вы сказали, что это было грубо, — хрипло пробормотал он.

— Что?

— Вы не сказали, что мое бегство было подлым, — уже громче и четче повторил Кроу. — Вы назвали его грубым.

— Да, точно, — Стефани согласно кивнула. — Стоило вам уйти, как я снова потеряла очертания. А моя мама плакала, между прочим. И я ничем не могла ее утешить, потому что вы ушли, и некому было передать ей мои слова.

— Не думаю, что мне следовало остаться утешать ее, — фыркнул Кроу. — По-моему, я ей не понравился, что вполне типично.

— Она вас совсем не знает, — мягко возразила Стефани, продолжая обходить комнату по периметру. — И потом… Вам следовало бы быть более сдержанным. Ей очень тяжело сейчас. Я все-таки единственный ребенок.

— Можно подумать, мне легко, — прошептал Кроу.

— Вы что-то сказали? — Стефани уже была на другой стороне комнаты, с любопытством разглядывала шахматную доску с не доигранной партией.

— Нет, ничего… Постойте! — вдруг опомнился он. — Что вы имели в виду, сказав, что потеряли очертания, когда я ушел?

Стефани вздохнула, словно его вопросы ужасно мешали какому-то важному делу, снова повернулась к нему и шагнула навстречу.

— Сегодня, когда я проснулась, я болталась под потолком, не чувствуя тела и не видя себя. Даже в отражении. Я была… ну, совсем-совсем бесплотна. Просто сознанием. Пока не встретила вас в подземельях. Тогда я стала снова похожа на себя, у меня появились руки, — она помахала ими в воздухе, — ноги и все остальное.

— То есть я не просто единственный, кто вас видит, но вне моего присутствия вас как бы… вообще нет? — медленно сформулировал Кроу. Каждое слово пугало его все сильнее.

Стефани только кивнула.

— Как-то так. Странно, правда? Как будто вы мой якорь. Как будто только вы не даете мне исчезнуть окончательно.

Она смотрела в его глаза, не смущаясь. Так легко было не смущаться теперь. И оставалось только жалеть, что сумка с его подарком неизвестно где, а вместе с ней потерялась и открытка.

А вот Кроу ее взгляда не выдержал, отвернулся. Он не знал, что на это ответить. К счастью и не пришлось: за дверью, в его лаборатории, голос ректора Милдред позвал:

— Карл! Ты здесь?

7

— В гостиной, — крикнул Кроу.

Через пару секунд дверь распахнулась, и ректор вошла в комнату.

— Так и думала, что найду тебя где-то здесь!

— Очень проницательно с вашей стороны, — иронично заметил Кроу, — учитывая, что я здесь живу.

Ректор бросила на него осуждающий взгляд и протянула небольшой плоский камень мутно-белого цвета. Больше всего он был похож на идеально отшлифованный кварц.

— Хочу напомнить тебе, что мы все еще ищем мисс Грей. С помощью ее матери Аренгор зачаровал Обнаруживающие Амулеты. По одному для каждого профессора. Мы обязаны найти ее, Карл, — добавила Милдред уже не таким деловым тоном. — Что бы с ней ни случилось… Мы должны найти хотя бы тело.

— Можно мне посмотреть? — попросила Стефани, подходя к Кроу.

Ректор Милдред естественно ее не услышала, но когда Кроу раскрыл ладонь, демонстрируя лежащий на ней амулет, а сам повернул голову в сторону, она спросила:

— Мисс Грей сейчас здесь?

Кроу молча кивнул.

— В твоей гостиной? — осторожно уточнила Милдред многозначительным тоном.

— Да хоть в спальне! Она призрак, — проникновенно произнес Кроу, как будто говорил с маленьким ребенком и объяснял ему самые базовые аксиомы.

— Да, верно, — ректор недовольно поджала губы. — Послушай, Карл… — она запнулась, прикидывая про себя, насколько правильно называть профессора по имени в присутствии ученицы. Учитывая состояние этой ученицы, сочла подобное обращение приемлемым и продолжила: — Если ты можешь общаться с ней, попробуй узнать у нее что-нибудь. Может быть, она сможет что-то вспомнить о прошлом вечере?

Кроу вопросительно посмотрел на Стефани, но та пожала плечами.

— Не уверен, что получится, но мы постараемся, — пообещал он.

Милдред задумчиво посмотрела на него, на пустое пространство рядом с ним, куда он поворачивал голову, обращаясь к Стефани, и спросила:

— Ты действительно думаешь, что видишь ее благодаря опыту в темной магии?

— У меня нет других теорий, — Кроу пожал плечами.

— А у самой Стеф есть какие-нибудь теории?

— На самом деле, я думала об этом, — тут же затараторила Стефани. — Три месяца назад мы с вами попали в тот мир, где за нами охотились монстры. Нам пришлось выбираться оттуда вместе, рассчитывать только друг на друга. Мы держались за руки, чтобы не потеряться, вы меня защищали, я перевязывала ваши раны… Такое сближает, верно? — она вопросительно посмотрела на Кроу, но лицо того оставалось невозмутимым. — Вы же не можете отрицать того, что это изменило наше отношение друг к другу? Что, если в подобных случаях между людьми образуется какая-то особенная связь? Да и наша стажировка после… Мы очень много общались последнее время. Наверное, эти три месяца я ни с кем не проводила столько времени наедине, как с вами…

— Нет, ректор Милдред, похоже, у мисс Грей нет никаких теорий, — спокойно заявил Кроу, даже бровью не повел.

— Что ж, оставим тогда теории. Используй свое преимущество, Карл. Найди ее. И, пожалуйста, — добавила она, посмотрев на него со своей обычной строгостью, — прояви должное уважение… к сложившейся… ситуации.

— Сделаю все, что в моих силах, — пообещал Кроу, провожая ректора Милдред до выхода из своих апартаментов.

Едва ректор ушла, Стефани накинулась на Кроу с вопросами:

— Почему вы не пересказали ей мою версию? Вы считаете ее глупой? Неверной? Безосновательной?

— Почему же, — спокойно возразил он, вертя в руках амулет и не глядя на нее. — Основания у нее есть. Просто Милдред и так уже косо смотрит на меня из-за того, что я вас вижу, что вы ошиваетесь в моих личных комнатах как у себя дома. В подобных обстоятельствах мне не хотелось начинать рассуждать о некой потенциальной связи между нами.

— О… — только и смогла ответить на это Стефани.

— Оставим пока это, — предложил Кроу. — Давайте лучше попытаемся выяснить, что с вами произошло вчера. Расскажите мне, что вы помните? Вы же помните вчерашний день? Вы ушли от меня в начале девятого, до отбоя оставалось не так много времени, меньше двух часов. Что вы делали? В какой момент ваши воспоминания обрываются?

— Не уверена, что смогу вспомнить, — пробормотала Стефани, отворачиваясь. — Все смешалось в голове.

Врать она совершенно не умела. То есть умела, но это было шито белыми нитками. Такая неуклюжая и бессмысленная ложь одновременно удивила, разозлила и заинтриговала Кроу.

— Хорошо, давайте попробуем разобраться в этой мешанине. Полагаю, от меня вы пошли на ужин. Так? Помните ужин?

Стефани кивнула. Уже хорошо.

— А что вы делали после ужина?

— Пошла собирать вещи. — она говорила, не глядя в его сторону, из чего Кроу сделал вывод, что она прекрасно помнит, в какой момент оборвались ее воспоминания, но что-то связанное с этим моментом заставляет ее смущаться.

Это ему не нравилось.

— И больше вы из своей комнаты не выходили?

Стефани промолчала.

— Мисс Грей?

Она продолжала молчать.

— Если вы делали что-то запрещенное правилами, вас уже никто не сможет наказать, — напомнил Кроу. Ему хотелось, чтобы это прозвучало мягко, но тон получился холодным, отчужденным.

— Я не нарушала никаких правил, — со вздохом ответила Стефани. — Я всего лишь перед отбоем спустилась снова сюда.

Это было неожиданно.

— Зачем?

— Хотеласвамипоговоритьпередотъездом, — выпалила она с такой скоростью, что Кроу не сразу разобрал слова.

— Хотели поговорить со мной? — удивился он. — О чем? Мы же и так виделись в тот вечер…

— Ну… — протянула Стефани. — За полтора часа с нашего расставания я много успела передумать, у меня появились вопросы, которые захотелось обсудить. О вступлении в Орден… О моих шансах, о том, стоит ли делать это до окончания учебы в академии, как одно повлияет на другое…

Она все еще не смотрела в его сторону, но эти слова уже больше походили на правду. Однако правдой они от этого не становились. Скорее, они были ложью, в которую Стефани сама очень хотела верить. Кроу мог бы отпустить ее с этим, мог бы сделать вид, что этого достаточно, но отчего-то не захотел. Он шагнул к ней ближе, попытался заглянуть в лицо.

— Вам непременно захотелось выяснить все до отъезда? До вашего возвращения подождать никак не могло? К тому моменту прояснилось бы, берут вас в Орден досрочно или нет. Многие вопросы сами собой отпали бы.

Она вскинула голову, посмотрев на него со смесью раздражения и отчаяния. Кроу в ответ только вопросительно приподнял брови.

— Хорошо, — решительно сказала Стефани, пытаясь перестать выглядеть виноватой и напустить на себя уверенный и независимый вид. — Я хотела вручить вам новогодний подарок. Во время занятия ваши слова о том, что вы придерживаетесь других традиций, остановили меня, но потом я все-таки решила, что раз уж приготовила подарок, то имею право его вручить. Это что, преступление?

— Нет, не преступление, — покачал головой Кроу.

Он уже и сам не был рад, что настоял на прямом и честном ответе. Она приготовила ему подарок? Его слова помешали подарить его сразу, и она потащилась к нему второй раз на ночь глядя — и с ней что-то случилось. Даже думать об этом было больно.

— Я вас в тот вечер больше не видел.

Стефани кивнула.

— Да, до вас я не дошла. Помню, что спустилась на ваш этаж. Помню, как шла к вашим комнатам. Потом… — она нахмурилась, ее взгляд расфокусировался. — Что-то случилось. Я не помню, что именно. Все как-то… несвязно. Как будто обрывки сна. Может быть, это уже и был сон?

— Давайте начнем с этого, — Кроу кивнул и направился к выходу. — С места, которое вы помните последним. Может быть, мы найдем там какие-нибудь следы.

8

В коридорах полуподвального этажа, где обитал Кроу, Стефани даже сейчас чувствовала себя неуютно. Она показывала преподавателю дорогу, которой шла накануне, и не могла вспомнить, где именно успела пройти. А сама все вглядывалась в густые тени, лежащие вдоль стен там, куда не дотягивался свет ламп.

— Понимаете, в последнее время я ходила здесь очень часто, а вчера была немного невнимательна, — оправдывалась она. — Все больше думала о том, успею ли вернуться до отбоя и как вы воспримите мой визит. И мой подарок.

— Эти несложные вопросы умудрились вас настолько захватить, что вы не смотрели по сторонам? — едкие интонации давно стали неотъемлемой частью его тона, поэтому Кроу даже не замечал их.

— Первый я еще могу признать простым, но второй таковым точно не является, — запротестовала Стефани. — Не обижайтесь, Карл, но с вами как на сумасшедших горках: никогда не знаешь, где следующий взлет, а где падение. Вы можете быть в хорошем расположении духа, а через пять минут уже ворчите. Или орете. Расставшись с вами почти друзьями, можно нарваться на жестокую отповедь всего через пару часов, если побеспокоить в неудачный момент.

Кроу остановился и удивленно посмотрел на нее.

— Неужели все настолько плохо? Я никогда не замечал этого. Мне всегда казалось, что мои реакции… адекватны.

По выражению, скользнувшему по ее лицу, он понял, что со стороны его реакции выглядят какими угодно, но только не адекватными.

— И все же вы приготовили мне новогодний подарок. Почему?

— Потому что, — медленно произнесла Стефани, стараясь не смотреть в его сторону, — хотя вы часто и бываете невыносимы и абсолютно неадекватны, если вас застать в хорошем расположении духа, вы очень интересный и приятный человек со своеобразным, но понятным мне чувством юмора. Пусть это случается редко и не всем везет вас таким увидеть, но тем ценнее для меня подобные моменты. Вы много для меня сделали. Мне хотелось дать вам понять, как сильно я ценю это и…

Она осеклась, в последний момент проглотив «вас». И так сказала слишком много. Пройдя несколько шагов, Стефани поняла, что ее спутник безнадежно отстал, потому что остановился на месте, как вкопанный. Она обернулась, вновь пытаясь напустить на себя независимый и уверенный вид, и вопросительно посмотрела на него.

Кроу молча разглядывал ее, о чем-то напряженно размышляя, судя по тревожной складке на лбу. Или просто его мысли были не очень приятными.

— Что? — все-таки спросила Стефани, с трудом сглотнув.

Удивительно, но даже будучи призраком, она испытывала эти странные ощущения в его присутствии: ей было тяжело дышать, тяжело говорить, тяжело думать.

— Вы становитесь прозрачнее, — глухо прокомментировал Кроу, чем несказанно ее удивил. Стефани ждала от него каких угодно слов, но только не этих. — На фоне светильников это особенно заметно.

Она посмотрела на свои руки и пожала плечами.

— Очевидно, мое состояние временное. Думаю, что скоро я совсем… развеюсь. Но это… логично и ожидаемо, правда?

Кроу мрачно кивнул.

— Тогда нам следует поторопиться.

Стефани повернулась и уже собиралась двинуться дальше, когда его слова неожиданно заставили ее замереть.

— Я бы обрадовался.

— Простите? — она снова повернулась к нему, непонимающе хлопая глазами.

Кроу сделал несколько шагов вперед, сокращая расстояние между ними. Почти поравнявшись с ней, тихо пояснил:

— Если бы вчера вы дошли до меня, я был бы рад вам и вашему подарку. Когда-то я любил их получать и дарить. Потом просто… стало некому.

Он отвернулся и пошел дальше, добавив между делом:

— Просто хотел, чтобы вы знали.

Теперь настала очередь Стефани застыть подобно каменному изваянию и смотреть ему вслед. Однако Кроу не собирался ни ждать ее, ни оборачиваться назад, ни развивать тему, поэтому Стефани поторопилась догнать его.

Они прошли весь этаж, но так ничего и не нашли. На обратном пути Стефани вдруг остановилась, нахмурилась и оглянулась. Это было то самое место, в котором она притормозила, уходя накануне от Кроу после дополнительного занятия. Тут она читала открытку и… Ей показалось, что кто-то смотрит на нее из темноты под потолком. И еще там был шорох… Но звук шел не сверху, как она понимала теперь…

— Что-то случилось? — поинтересовался Кроу, заметив ее остановку. — Вы что-то вспомнили?

— И да, и нет, — рассеяно выдохнула она и снова резко обернулась. — Вы слышите?

— Что? — Кроу напряг слух, но так и не смог понять, о чем она говорит.

— Этот… шорох. Или шепот… Я уже слышала его раньше. Вчера, когда шла от вас после занятия.

— Я ничего не слышу.

Стефани вернулась немного назад, по-прежнему напряженно озираясь по сторонам. В конце концов она замерла напротив глухой стены и уставилась на нее, как будто там было написано или изображено что-то очень важное.

— Это произошло здесь, — тихо сказала она. — Да, идя к вам второй раз, я остановилась здесь. Потому что снова почувствовала, как на меня смотрят из темноты. И услышала шорох, который на самом деле оказался шепотом. Дальше уже не пошла. Что бы ни случилось со мной, это случилось здесь.

— Это могло быть нападение? — осторожно поинтересовался Кроу, боясь спугнуть проснувшиеся воспоминания. — Шепот, который вы слышали, мог быть вербальным заклинанием?

Стефани медленно покачала головой.

— Не думаю. Я сомневаюсь, что в стенах академии кто-то мог на меня напасть. Здесь у меня нет врагов.

— Кто-то мог проникнуть сюда, чтобы свести с вами старые счеты, — предположил Кроу.

— Зачем? — возразила Стефани. — Я собиралась домой, там напасть на меня было бы во сто крат проще, чем проникнуть сюда. Нет, это не нападение. Шепот… Как будто звал меня куда-то.

— Этот шепот, который вы слышите, — Кроу приблизился к ней, — доносится из-за стены?

— Нет, — Стефани покачала головой. — Я все время слышу его из-за спины, — она обернулась, оказавшись с Кроу лицом к лицу. — Но стоит мне повернуться на звук… — ее голос звучал странно, как будто она говорила, не до конца осознавая свои действия. Как во сне. Она смотрела Кроу прямо в глаза, но словно не видела его. — Он снова оказывается у меня за спиной.

— Вы можете опознать голос? Понимаете, что именно шепчут?

Она чуть прищурилась, как будто вслушивалась.

— Нет, слов не разобрать. Это… какой-то незнакомый мне язык. Голос… Нет, мне не знаком этот голос. Мне даже не понятно, мужской он или женский…

— Тогда как вы поняли, что это зов, а не темное заклинание или вовсе проклятие?

— Не знаю, — Стефани тряхнула головой. — Мне просто… так кажется.

Кроу задумчиво разглядывал ее лицо, пытаясь вспомнить. Что-то такое уже было когда-то. Был шепот на полуподвальном этаже, была исчезнувшая студентка. Все это уже было.

— Профессор?

Голос Стефани вывел его из задумчивости. Ее взгляд снова стал осмысленным, а на лице появилось смущенное выражение. Кроу не сразу понял, что они стоят очень близко друг к другу.

— Простите, я задумался.

— А этот амулет при вас? Взгляните на него, — попросила Стефани, переводя дыхание. — Может быть, я где-то здесь недалеко?

Кроу извлек из кармана плоский камешек, кляня себя за забывчивость. Однако амулет оставался пассивен, что означало только одно: в пределах досягаемости его действия Стефани Грей нет. Во всяком случае, ее тела.

— Так что же, — разочарованно протянула Стефани, — это тупик? След обрывается?

— Нет, — Кроу покачал головой. — Я знаю, что мы будем делать дальше.

— И что же?

Он улыбнулся.

— Вам это понравится.

9

— Вы серьезно? — Стефани недоверчиво посмотрела на преподавателя, останавливаясь перед входом в библиотеку.

— Мисс Грей, разве у меня репутация шутника? — Кроу одарил ее недовольным взглядом, толкая вперед тяжелую дверь. Стефани безропотно последовала за ним.

Некоторое время они шли по пустому читальному залу, потом миновали секцию с запрещенной для студентов литературой, но не зашли в нее, вместо этого прошли в книгохранилище, но и там не задержались, пройдя помещение насквозь. Стефани несколько раз пыталась остановиться у полок с особенно интересными надписями на корешках древних фолиантов, но Кроу каждый раз велел ей следовать за ним и не отставать. В конце концов они оказались в сравнительно небольшом помещении без окон. В нем в несколько рядов стояли стеллажи, заваленные свернутыми в трубочки листами бумаг, папками с подшитыми в них документами и большими толстыми тетрадями в кожаных переплетах.

— Что это? — спросила Стефани, удивленно озираясь по сторонам. Ей хотелось взять какой-нибудь свиток, но сделать это в ее состоянии не представлялось возможным. Оставалось надеяться на объяснения Кроу.

— Здесь хранятся наши отчеты, — сказал тот, задумчиво разглядывая подписи на полках. — Мы ведь составляем календарные планы, планы занятий, пишем отчеты об успеваемости, деканы сдают еще несколько видов отчетности, касающиеся жизни их факультетов. В общем, чертова туча писанины, убивающая огромную часть преподавательской жизни.

— Я не знала этого.

— К чему вам это знать? — Кроу пожал плечами. — Кроме прочего, здесь хранятся отчеты о различного рода происшествиях: несчастных случаях, крупных нарушениях, разбирательствах и тому подобное.

— А что мы здесь будем искать?

— Когда в подземельях вы сказали про шепот, мне это напомнило один случай. — Кроу остановился у стеллажей, помеченных датами прошлого десятилетия, задумчиво постукивая указательным пальцем по подбородку. — Однажды накануне Нового года в Академии Метаморфоз уже исчезала студентка. Это произошло в ранние годы моей работы здесь, но я точно не помню, когда.

Кроу пробормотал какое-то заклинание, которого Стефани не расслышала. Несколько бумажных свитков поднялись с одной из верхних полок и плавно опустились в руки профессора. Он по очереди развернул их, пробежал глазами и попытался протянуть Стефани со словами:

— Я был прав, память меня не подвела. — Осознав, что девушка не может взять в руки норовящий свернуться лист, он смутился и принялся рассказывать его содержимое: — Это случилось двенадцать лет назад. Мелиса Харрис, ученица второго курса, факультет мантикор, исчезла в последний учебный день. Точнее, день она отучилась, пропала уже после занятий. Ее подруга, Айрин Дэвис, провожала ее на отработку взыскания, и, по ее словам, Мелиса начала себя странно вести по дороге в лабораторию зельеварения: озиралась и прислушивалась к чему-то, похожему на шепот. «Вела себя как лунатик», — процитировал Кроу записанные слова Айрин. — Взыскание Мелиса отработала, но больше ее никто не видел. Это, — он помахал перед носом Стефани одним из свитков, — мой отчет по тому происшествию.

— Постойте, — решила уточнить Стефани, — это вы назначили ей взыскание?

— Да.

— В последний учебный день? Накануне праздников?

Кроу как будто слегка смутился.

— Она активно помогала подруге в приготовлении зачетного зелья. У меня было два варианта: снизить ей оценку или назначить отработку. Я предложил выбор ей. Она выбрала отработку.

Стефани слушала его, от удивления и возмущения широко распахнув глаза. Кроу некстати пришла в голову мысль, что глаза у нее очень красивые, выразительные, только за стеклами очков это не всегда видно: оправа отвлекает внимание.

— Все это очень похоже на то, что произошло со мной, — согласилась Стефани. — Только она пропала не там…

— Тогда лаборатория зельеварения находилась на полуподвальном этаже. Считалось, что так безопаснее. Но потом министерство образования потребовало, чтобы все занятия проходили в хорошо проветриваемых помещениях с окнами. И лабораторию перенесли туда, где мы занимаемся сейчас. Мелиса Харрис шла по тому же коридору, в котором что-то случилось с вами. Примерно в то же время, в которое вы вчера уходили от меня после нашего занятия.

— Тогда я слышала это в первый раз, но… убежала. Я шла очень быстро, а потом мне и вовсе вспомнился крылатый монстр, вот я и ускорилась.

— Это могло спасти вас, — глухо заметил Кроу. — Если бы вы не вернулись.

— Ту девушку нашли?

Кроу покачал головой.

— Как и в случае с вами, о ее исчезновении нам сообщили только на следующее утро. Знаете, почему-то у студентов принято прикрывать друг друга, если кто-то вдруг не является в спальню к отбою. Подруга решила, что она после отработки пошла на какое-нибудь тайное свидание, которое не хотела афишировать, да задержалась на нем. Айрин не хотела создавать Мелисе неприятности. Однако, когда она не появилась утром и не пришла на завтрак, Айрин все же сказала об этом декану. Мы обыскали замок, потом сообщили родителям, вызвали полицию, но никто не смог обнаружить ее следа.

— Ее призрак не явился вам? — с улыбкой уточнила Стефани.

Кроу с кривой ухмылкой покачал головой.

— Нет, зато полиция попыталась свалить все на меня, учитывая мое прошлое и тот факт, что я видел ее последним. К счастью, немного «сыворотки правды» и поручительство тогдашнего ректора поспособствовали тому, что меня оставили в покое.

Стефани с трудом подавила желание коснуться рукой его плеча в подбадривающем жесте: все равно у нее ничего не получилось бы, да и смерть не давала ей права на подобную фамильярность. Поэтому она просто тихо сказала:

— Мне очень жаль.

— Не стоит. — Кроу снова заглянул в свиток. — К сожалению, все это мало что дает нам. Я надеялся, что в отчетах будут какие-то детали, которых я не помню, зацепки, но здесь ничего нет. Девушку признали пропавшей без вести. Предположили, что она по какой-то причине покинула замок. Полиция потом, конечно, еще проводила расследование, но их записей у нас нет.

— Может быть, детали или зацепки удастся найти в записях о других подобных случаях? — задумчиво предположила Стефани.

— Других случаев не было, — Кроу снова покачал головой. — Я бы запомнил. Мелиса Харрис — первая, кто исчез подобным образом. Вы вторая.

— Это при вас Мелиса Харрис была первой, — возразила Стефани. — Но вы преподаете в Академии Метаморфоз всего пятнадцать лет…

— Всего? — возмутился Кроу. — Я бы сказал целых пятнадцать лет.

— Неважно, — раздраженно отмахнулась Стефани. — Я хочу сказать, что, с учетом двухлетнего перерыва, вы начали здесь работать семнадцать лет назад, еще пять лет учились, но сама Академия существует намного дольше. Могли быть случаи до вас. Или в то время, когда вас тут не было.

— Но почему о них тогда никто не вспомнил? — Кроу все еще сомневался. — Если это происходит время от времени, кто-то должен был это заметить.

— Между исчезновением Мелисы и моим исчезновением прошло двенадцать лет, — Стефани ткнула пальцем в табличку с годом на стеллаже. — Кто знает, когда были другие случаи? Может быть, это происходит настолько редко, что никто не помнит о том, что подобное уже было? Или даже некому помнить. В этот раз тоже только вы вспомнили про Мелису и только после того, как я сказала вам про шепот. А если бы вы меня не видели и не слышали, то никто об этом так и не узнал бы.

— Ладно, можно попробовать. Правда, подобные формы отчетов ведутся только последнюю сотню лет. До этого деканы факультетов просто вели журналы. Каждый по-своему. — Он ткнул пальцем в стеллаж, стоящий чуть дальше. — Там черт ногу сломит.

— Давайте пока начнем со свитков, — Стефани удрученно посмотрела на стеллажи. — Нам хватит их на ближайшие два года исследований.

— Можно сделать проще.

Кроу снова пробормотал какое-то заклинание. Камень в его перстне ярко вспыхнул, и мгновение спустя с разных полок поднялось около дюжины или чуть более того свертков, и все аккуратно легли ему в руки.

— Начнем с этих. Они датированы декабрем, и в них есть слово «исчезновение» в той или иной форме.

— Ух ты, — восхитилась Стефани. — А меня научите этому заклинанию? — слова сорвались с ее губ до того, как она успела остановить себя, вызвав новую неловкую паузу.

— Что ж… — пробормотал Кроу некоторое время спустя. — Думаю, нам надо вернуться в читальный зал, там будет удобнее изучать эти свитки.

10

Стефани было скучно. Помочь Кроу в его исследовании она не могла, поскольку была не способна взять в руки ни бумагу, ни ручку. Ему пришлось самостоятельно изучать все отчеты и выписывать из них факты, которые могли помочь. Сначала Стефани пыталась заглядывать через плечо Кроу, но он смог терпеть это не дольше тридцати секунд. Остальное время ей пришлось маяться на стуле напротив Кроу, пытаясь прочитать то, что он выписывал на лист, вверх ногами, что было практически невозможно, учитывая его и без того неразборчивый почерк.

— Долго еще? — нетерпеливо спросила она, когда Кроу отложил в сторону последний свиток и зачем-то снова заглянул в один из тех, что уже изучил.

— Нет, я закончил, — Кроу бросил отчет к остальным, мельком взглянув на Стефани. — Ваше предположение подтвердилось, — доложил он, скользя взглядом по своим записям. — Похожие случаи бывали в Академии и до Мелисы Харрис. В шестьдесят восьмом бесследно исчезла студентка четвертого курса факультета змей, в сорок четвертом — пятого курса грифонов, а в четырнадцатом — третьего курса фениксов. Во всех случаях девушек последний раз видели в районе полуподвального этажа вечером двадцать восьмого декабря. Ни одну из них так и не нашли.

— Это значит, — медленно произнесла Стефани, подсчитывая в уме, — двенадцать, восемнадцать, двадцать четыре и тридцать лет…

— Интервал исчезновений сокращается, — Кроу кивнул. — И это очень скверный признак.

— А там хоть что-нибудь есть о призраке вроде меня? — нахмурилась Стефани. — Если все остальное совпадает, то и другие девушки должны были являться кому-то.

— Да, есть тут одно упоминание, — профессор задумчиво постучал пальцами по столу. — Мой далекий предшественник на посту декана змеиного факультета пишет в своем отчете, что один из его студентов утверждал, будто видит и слышит исчезнувшую тогда Элизабет Милфорд. Это было в шестьдесят восьмом. Парнишке никто не поверил поначалу. Он был из тех ничем не примечательных странноватых тихонь, которых не любят на всех факультетах. Причем как студенты, так и преподаватели. Мой предшественник и остальные преподаватели тогда решили, что мальчик просто пытается привлечь к себе внимание. Лишь спустя двое суток после исчезновения Милфорд к нему решили прислушаться, но к тому моменту он заявил, что Элизабет «развеялась». По его словам, она становилась все более и более прозрачной, пока совсем не исчезла.

— А он точно не придумал это?

— Декан пишет, что во время второго разговора со студентом убедился в правдивости его заявлений. По его словам, мальчик был безутешен. Он то ли был влюблен в эту девушку, то ли просто оказался натурой тонко чувствующей, но произошедшее так сильно повлияло на него, что его на две недели забрали в столичный госпиталь.

Кроу снова побарабанил пальцами по столу, размышляя над чем-то.

— Какая связь может быть между этим парнишкой и мной? Что общего? Почему он видел Элизабет, почему я вижу вас?

— Вы оба учились на змеином факультете, — неуверенно предположила Стефани. — Значит, он тоже имел склонность к зельям.

— Факультет — да, — согласился Кроу. — Но он мог хотеть стать врачевателем или вообще просто идти по стопам кого-то из родителей. Может быть, у нас с ним был какой-то сходный магический или жизненный опыт… Он был аутсайдером, а у меня тоже социальных связей не так много.

— А еще он был влюблен в Элизабет, — невинно напомнила Стефани. — Предположительно.

Кроу наградил ее хмурым взглядом.

— Надеюсь, вы не считаете, что я влюблен в вас, мисс Грей? — едко поинтересовался он.

Стефани заметно сникла и как будто даже испугалась.

— Нет, конечно, нет, — поспешила заверить она. — Но вы неравнодушны. Не в смысле… а в смысле… — она изобразила руками какую-то непонятную фигуру, а потом бессильно уронила их на стол. — Вы не бросили меня в том лабиринте на съедение голодным монстрам, — выпалила она. — Вы помогаете… помогали мне с вступлением в Орден. Вам не все равно. Вот что я хотела сказать.

— Предположим, — осторожно согласился Кроу. — Да это и не так важно. Нам ведь важно узнать, что случилось с вами и с остальными. А у нас по-прежнему ни одной зацепки, кроме таинственного шепота.

Неожиданный шорох за спиной заставил его вскочить с места. Рука мгновенно поднялась, готовая сотворить как минимум щит, камень в перстне вспыхнул. Кроу уже был готов проклясть нежданного гостя, когда Стефани одернула его:

— Успокойтесь, это моя мама!

Из-за стеллажа с книгами действительно появилась миссис Грей. Увидев боевую стойку Кроу и полыхающий зеленым камень в перстне, она вскинула руки вверх и испуганно ойкнула.

— Черт побери, откуда вы тут взялись? — огрызнулся Кроу, выдыхая и опуская руку. — Как вы вообще сюда попали? И что здесь делаете?

— Я искала вас, и меня привел сюда… кажется, это был призрак, — призналась миссис Грей, пытливо разглядывая пустой стул напротив Кроу. — Ректор разрешила мне остаться здесь, пока… — она не договорила и перевела взгляд на самого Кроу. — Я хотела убедиться… Вы ведь действительно видите ее, да?

— Как я уже говорил ранее, — все тем же неприветливым тоном отозвался Кроу, снова садясь на свое место, — я не склонен шутить такими вещами.

— Да, конечно, — миссис Грей осторожно присела на свободный стул. Не на тот, с которым минуту назад разговаривал неприветливый маг. — Вы ведь профессор Кроу, тот самый?

— Тот самый? — переспросил он, подозрительно сощурившись.

— Стефани писала о вас.

— Неужели? — Кроу скользнул взглядом по смутившейся призрачной студентке. — Интересно, что именно?

— Ну, я вас по ее письма совсем другим себе представляла, — улыбнулась миссис Грей. — Думала, вы моложе и… — она запнулась, смутившись, но все же закончила с виноватым видом: — Привлекательнее, что ли. Знаете, девочкам свойственно во время учебы восхищаться мужчинами-преподавателями почти до влюбленности.

— Мама, пожалуйста, не надо, — пробормотала Стефани, хотя понимала, что мать ее не услышит.

— Честно говоря, мне как-то не приходилось с таким сталкиваться, — фыркнул Кроу. — Как вы верно заметили, я совершенно непривлекателен для женщин.

— Я этого не говорила, — возразила миссис Грей. — Просто представляла вас более классическим красавчиком. Но на самом деле Стефани ничего такого о вас никогда и не писала. Да, она восхищается вами, но теперь я понимаю, что дело в другом.

— И в чем же? — зачем-то уточнил Кроу, хотя видел, что Стефани в отчаянии закрыло лицо руками.

— Знаете, ее отец оставил нас, когда ей было тринадцать. Как раз тогда проявилась ее магия, а он и так устал от семейной жизни. Мне кажется, Стеф решила, что все из-за нее. Говорят, одни дети разведенных родителей винят во всем их и злятся, а другие винят себя и очень стараются быть хорошими. Вот Стеф оказалась из вторых. Она очень тосковала по отцу и винила в нашем расставании себя. А как мне было объяснить девочке ее возраста, что папа просто нашел себе женщину помоложе, и при этом не убить в ней веру в любовь и брак? Думаю, ей до сих пор его не хватает, а вы стали для нее своеобразной «фигурой отца».

— Мама! — безнадежно воскликнула Стефани. — Попросите ее замолчать!

— Почему же, мне очень интересно, — возразил Кроу с печальной усмешкой.

— Она здесь сейчас, да? — со странным выражением спросила миссис Грей. — Что она говорит? Что делает?

— Ничего особенного, — теперь пришла очередь Кроу смутиться. — Просила вас замолчать и не рассказывать про ее письма и отношение ко мне, а теперь она, кажется… кажется, плачет, — последнее слово он произнес едва слышно, внимательно разглядывая ручку, которую вертел в пальцах все это время.

— Ну, зачем вы?! — возмутилась Стефани сквозь непонятно откуда взявшиеся слезы. — Не могли промолчать?

— Ей больно? — испуганно спросила миссис Грей, и глаза ее тоже подозрительно заблестели. — Или страшно?

— Думаю, ей просто грустно, — Кроу вздохнул. — Сделайте одолжение, перестаньте реветь! Обе! — раздраженно потребовал он. — Мне только истеричных барышень тут не хватало!

— У вас есть дети, профессор Кроу? — шмыгнув носом, спросила миссис Грей.

— Боже упаси! — проворчал тот в ответ. — Мне по горло хватает мороки со студентами!

— Тогда вам не понять…

— Да куда уж мне, — Кроу протянул ей носовой платок, стараясь не смотреть ни на мать, ни на дочь.

— Я бы хотела иметь возможность просто обнять ее еще раз, — прошептала миссис Грей.

«Я тоже», — чуть было не брякнул Кроу, но вовремя прикусил язык.

11

Кроу устало опустился в кресло у камина. Последние пару часов он провел в утомительной роли посредника между миром живых в лице миссис Грей и миром призрачных существ в лице ее дочери Стефани. После ему пришлось отвести живую Грей обратно в комнату, где ее временно поселила ректор Милдред. И вот наконец он снова остался один. Благословенная тишина, всегда царившая в его комнатах, сейчас была как никогда кстати.

Кроу не знал точно, почему чувствует себя таким разбитым. Не такой уж тяжелый и длинный был день. В его жизни бывало множество дней гораздо хуже, когда он так смертельно не уставал.

— Должно быть, старею, — пробормотал он едва слышно.

Потому что признаваться себе в том, что его измотали сами события, он не хотел. Все это время, с того момента, как он понял, что Стефани — призрак, он старался не думать об этом. Это было не так уж и сложно, пока та мельтешила перед его глазами и выглядела вполне живой. Только редкие оговорки и короткие мгновения, когда становилась заметна ее прозрачность, напоминали о случившемся. А потом случился длиннющий диалог с ее матерью. С ее убитой горем матерью. И осознание случившейся трагедии накатило на Кроу с неожиданной силой.

Ее больше нет. Невыносимой выскочки, заучки, старосты и просто жуткой зануды Стефани Грей больше нет. То, что он видел сегодня, лишь эхо, остаточный след, который вот-вот растворится в воздухе. И не останется ничего, кроме воспоминаний.

А ведь у него эти воспоминания есть… Ее испуганный голос, тяжелое дыхание и дрожащее тело, почти прижатое к нему в темноте и тесноте ниши. Ее теплая ладонь, лежащая в его руке. Решительный блеск в глазах. Настойчивый шепот: «Я вас здесь не брошу». Как она радовалась ему, как обнимала… Их странные разговоры на грани приличия после возвращения из того мира, вечерние посиделки после дополнительных занятий.

Зачем все это приключилось в Ночь Умертвий? Зачем ему эти воспоминания? К чему была вся та их борьба за выживание три месяца назад? Он рисковал собственной жизнью, чтобы найти ее и вывести из лабиринта. Она, в свою очередь, готова была погибнуть там вместе с ним. И что теперь? Какое-то невнятное происшествие, правду о котором он никогда не узнает, — и вот ее уже нет. Почему? Почему она? Почему сейчас? Ее ждало прекрасное будущее. Карьера в Ордене, научные открытия и свершения. Она могла со временем превзойти даже его в мастерстве изготовления и создания зелий.

Где-то в тишине, далеко, звучал страшный ответ на нависающие над ним вопросы, о котором не хотелось думать: из-за него. С ней все было бы в порядке, если бы она не пошла к нему во второй раз в тот вечер. Если бы он не ворчал по поводу грядущего Нового года во время их занятия, она бы вручила свой подарок сразу и пошла к себе. Сейчас бы дома готовилась к тихому семейному вечеру с мамой, а он сидел бы тут в умиротворяющий тишине своих всегда пустых комнат и спокойно читал книгу, ожидая конца каникул и ее возвращения. И пусть в последнем семестре ей уже не понадобилась бы стажировка с ним, все было бы хорошо. У нее все было бы хорошо.

А теперь вот… не будет. И ее не будет, уже никогда. Не просто в его жизни, а совсем. Он не уберег ее. Зачем он выжил в Ночь Умертвий? Ради трех коротких месяцев странной неравноправной дружбы?

— А что мы будем делать теперь? — ее голос раздался над его ухом так неожиданно, что Кроу непроизвольно вздрогнул.

— Опять вы, — недовольно проворчал он. — Без понятия! Лично я собирался поспать, а вы… Я не знаю.

Он огрызался и не смотрел на нее, потому что больше всего сейчас боялся, что не справится с собственными эмоциями и либо скажет что-то лишнее, либо сделает что-то лишнее. Расплачется, например. Нет, это маловероятно. Хотя…

Стефани тем временем села на неудобный диван и удивленно посмотрела на преподавателя.

— Как это «не знаю»? — не поняла она. — Что значит «собирался поспать»? Мы же еще… Еще не нашли меня.

— И у меня больше нет никаких мыслей по поводу того, где вас искать, — снова огрызнулся Кроу, все еще демонстративно глядя в камин, а не на нее. — Я не знаю, что еще мы можем сделать. У меня закончились идеи.

Стефани молча опустила голову, стараясь скрыть разочарование. Она не ожидала, что профессор сдастся так быстро. Так просто.

— Ну, ладно, — пробормотала она. — Тогда… может быть…

— Что вы там мямлите? — раздраженно переспросил Кроу.

— Сегодня ведь мой последний день, если верить той информации, что нам удалось собрать. Завтра к этому времени я уже развеюсь… А вы единственный, кто меня видит и слышит… Рядом с кем я еще существую. Мы могли бы с вами…

— Нет, не могли бы, — отрезал Кроу. — Я и так провел с вами весь день. Я устал. Вы забываете, что я пока еще жив. И как любому живому человеку, мне нужен отдых. Мне нужно поспать.

Стефани не верила своим ушам. Отдых? Сон? О чем он говорит, черт побери? У нее осталось несколько жалких часов, которые она может провести с ним. И после этого она уже больше никогда не побеспокоит его. Никого не побеспокоит, если уж на то пошло. Ему что, трудно побыть с ней эти несколько часов? Трудно поддержать ее? Он потом сможет спать сколько угодно.

— Я… простите… Я думала, — она замолчала, испугавшись, что голос может подвести. Не хватало только сейчас снова расплакаться перед ним. — Я не думала, что вы так устали, — все-таки скороговоркой произнесла она. — У меня не так много времени осталось…

Кроу с силой сомкнул веки, потому что в какой-то момент ему показалось, что слезы на глаза все-таки попытались навернуться. Она что, издевается? Зачем она все время напоминает ему?.. Неужели не видит, неужели не понимает?

— Я не привык так долго находиться в чьем-либо обществе, мисс Грей, — холодно отчеканил он. — Мне нужно хотя бы немного побыть одному. В тишине. Мне нужно… подумать. Обо всем.

— Ах, подумать, — Стефани разозлилась и вскочила на ноги. — Ну что ж, не буду вам мешать. Отдыхайте, спите, думайте. Жаль, что я уже не успею узнать, до чего вы додумаетесь!

Теперь настала очередь Кроу раздраженно вскочить на ноги.

— Что вы пристали ко мне?! — чуть ли не заорал он. — Я не виноват в том, что с вами произошло! Я не звал вас к себе! Меня не было в том коридоре, и я не мог вам помочь. Теперь я ничего не могу для вас сделать, так чего вы от меня хотите?!

Стефани так не ожидала его вспышки, что непроизвольно попятилась назад, не заметив, как прошла сквозь диван, на котором только что сидела.

— Хочу? — переспросила она. — От вас? Я ничего от вас не хочу, профессор. И ни в чем вас не виню. Просто мне страшно оставаться одной, я не хочу в какой-то момент просто исчезнуть так, что никто и не узнает. Неужели вам так трудно побыть со мной еще несколько часов? Просто чтобы я не была одна?

— Да, мне трудно, — вырвалось у Кроу. Он смотрел на нее с непонятной ей злостью и тяжело дышал, голос его вдруг охрип и оттого звучал пугающе. — Никому из вас даже в голову не приходит, что мне тоже может быть тяжело. Милдред, ваша мать, даже вы — вы все считаете, что для меня это не проблема, а просто внезапная внеклассная задачка. Подумаешь, студентка погибла прямо в школе от неизвестного феномена накануне Нового года! Было бы из-за чего расстраиваться!

Он замолчал и перевел дыхание. Внутренний голос требовал немедленно заткнуться и не развивать тему, но Кроу не желал его слушать. В конце концов, какая разница? Она уже все равно никому не расскажет. Поэтому он продолжил, но уже тише и спокойнее:

— Никто из вас не понимает — не хочет понять! — что я сейчас теряю ничуть не меньше, чем ваша мать. И мне трудно, да. Мне больно видеть, как вы становитесь прозрачнее с каждым часом. И безумно горько осознавать, что вас уже нет.

Стефани снова смотрела на него широко раскрытыми глазами и удивленно хлопала ресницами. Трудно сказать, что ее поразило больше: то, что Кроу настолько сожалеет о ее смерти, или то, что он ей все это сказал. Когда он замолчал и снова опустился в кресло, отвернувшись от нее, Стефани несвязно забормотала:

— Я на знала… Простите… Вы… Я просто не думала… Такие чувства… ко мне, то есть… из-за меня. Я… Простите меня…

Она повернулась к двери и мгновенно растворилась в воздухе. Кроу, смотревший в другую сторону, не сразу это заметил.

— Конечно, откуда у такого, как я, могут быть чувства? — проворчал он.

Не дождавшись ответа, обернулся, ища глазами Стефани, и только сейчас понял, что остался один. В тишине. Как и хотел. Только почему-то легче от этого не стало. Нисколечко.

12

— Мисс Грей, ну ладно вам обижаться! Я вспылил, признаю, не надо было этого делать, но вы же меня знаете… Со мной бывает. Мне очень жаль, я приношу свои извинения. Слышите? Стеф!

Он звал ее сначала в своих комнатах, потом вышел искать в коридор, радуясь тому, что на полуподвальном этаже обитал только он сам, и никто не мог застать его сейчас за этим занятием. Потому что стремительно шагая по коридорам и разговаривая с пустотой, Кроу чувствовал себя ужасно глупо.

Добредя до того места, в котором Стефани, по ее словам, пропала, он остановился и тихо выругался. Вот куда она могла деться? Главный вопрос последних суток. И если сейчас она теоретически могла быть где угодно, то прошлым вечером она еще была во плоти. Так куда она могла пропасть отсюда? Где могли потеряться все остальные?

— Стеф! — снова позвал Кроу, и в голосе его прозвучала тоска. — Ответь же мне, пожалуйста!

Он бессильно привалился спиной к стене. Сквозь тонкую рубашку вековая каменная кладка неприятно холодила кожу, но сейчас он этого почти не замечал.

— Где же ты, девочка? — пробормотал он, закрывая глаза и сползая по стене на пол.

Неужели она уже развеялась? Он прогнал ее, когда ей нужна была поддержка. Вот кто он после этого?

«Меня к живым людям вообще нельзя близко подпускать», — удрученно подумал Кроу.

После небольшой паузы, он поднял руку с перстнем, мысленно обращаясь к нему. Знал, что ничего не получится, потому что в прошлый раз магия не помогла ему найти ее дух, но все равно попытался прибегнуть к поисковым чарам.

Перстень вспыхнул, но магия предсказуемо не нашла ответа на мучающий Кроу вопрос. Зато зеленое свечение выхватило что-то на полу.

Он не сразу понял, что это. И непонимание заставило встать и подойти ближе, просто из интереса. Сначала казалось, что это какой-то крупный мусор забился в угол, образованный стыком стены и пола, но потом Кроу понял, что «мусор» висит в воздухе. Точнее… торчит из стены.

Он опустился на колено, потрогал непонятную штуку рукой.

— Да это же…

Кроу вскочил на ноги, торопливо ощупывая стену. Потому что между кирпичами торчал кусочек ремешка ученической сумки. Сумки Стефани. Как будто его прищемило закрывшейся дверью.

Перстень на пальце вновь вспыхнул, магия потекла с рук, помогая изучать стену. И наконец один из кирпичей поддался. Что-то кликнуло и часть стены отъехала в сторону, а за ней открылся вход на узкую лестницу, ведущую вниз. На верхних ступеньках действительно лежала сумка Стефани, с которой она всегда ходила на занятия. Кроу закинул ее на плечо и шагнул на лестницу, сотворив на ладони маленький огонек, чтобы освещать себе путь.

Лестница закручивалась в головокружительную спираль, но закончилась достаточно быстро. Еще одна тайная дверь выпустила Кроу в коридоре подземелий. Он даже испытал легкое разочарование: здесь он Стефани уже искал, но нашел только ее дух.

Однако взглянув на коридоры более внимательно, Кроу удивленно выдохнул:

— Что за черт?

Он прекрасно знал подземелья. За годы работы в Академии Метаморфоз он облазил все подземелье. Любил здесь гулять, особенно зимой, когда на улице все засыпало белым снегом и становилось слишком ярко. Он знал все коридоры, закутки и комнатки, но в этой части не бывал никогда. Как так могло получиться? Видимо, она изолирована от остального подземелья и вход в нее только через эту потайную лестницу.

Сердце возбужденно встрепенулось, почувствовав очередную тайну. Даже мысли о Стефани на секунду приглушились. Но лишь на секунду, потому что через мгновение он вспомнил о ней, поправил на плече ее сумку и достал из кармана брюк амулет, зачарованный профессором Аренгором. Тот слабо светился.

— Стеф, — пробормотал Кроу.

И принялся искать нужное направление в лабиринте узких ходов, ориентируясь на интенсивность свечения. Амулет реагировал медленно, поэтому приходилось порой возвращаться назад и выбирать другой путь, но наконец камень в руках Кроу вспыхнул ослепительно белым, а следом он услышал поблизости плач.

— Стефани!

Кроу ускорил шаг, повернул за угол и… остановился как вкопанный.

Она была там, сидела в маленьком закутке, прислонившись спиной к стене и вытянув ноги вперед. Тихонько плакала, но как будто не чувствовала холода камней. Присмотревшись, Кроу понял почему: сквозь нее уже была видна кирпичная кладка.

В груди что-то болезненно сжалось от разочарования. Не то чтобы у Кроу оставалась надежда найти ее живой… Но найти все равно хотелось. С чего вдруг амулет стал реагировать на призрак Грей? Ведь не реагировал до этого.

Кроу вздохнул. Какая уже теперь разница? Но она хотя бы здесь, и он может с ней поговорить.

13

Некоторое время Стефани бессмысленно металась по замку бесформенным сознанием. Она оказывалась то в библиотеке, то в своей комнате, то в столовой, то в кабинете ректора. Два раза даже заглянула в комнату, где находилась ее мать, но оба раза сбежала оттуда спустя считанные секунды. Видеть ее было нелегко. Особенно не имея возможности общаться.

О комнатах Кроу она старалась даже не думать, понимая, что сейчас они во многом управляют ее перемещениями. В конце концов просто пожелала оказаться как можно дальше от всех, где она точно никого не увидит. Ее желание исполнилось в мгновение ока, но она так и не поняла, куда попала. Тут было темно, совсем как в том мире, куда они с Кроу и ребятами переместились три месяца назад, но сейчас Стефани это даже обрадовало. Когда ничего не видно, не так заметно, что у тебя нет ни тела, ни формы. И в темноте, наверное, не так страшно исчезать навсегда.

В уши продолжал лезть назойливый шепот, здесь он звучал громче, но она просто игнорировала его.

Стефани мысленно перебирала воспоминания — самые лучшие их тех, что у нее имелись. О доме и маме, об академии и друзьях. Она думала об испытаниях и вызовах, перед которыми никогда не пасовала. О планах и мечтах, которым уже не суждено исполниться. За двадцать три года она успела узнать и пережить столько, сколько не все успевают узнать и пережить за долгую-долгую жизнь. Так стоит ли теперь огорчаться и роптать?

Она задавалась этим вопросом и понимала: да, стоит. Потому что все равно осталось так много всего, чего она пока не успела. Заняться любимым делом, например. По-настоящему, а не в рамках обучения. Ей так нравилось искать зелье для спасения Ланы Бран, что она совсем перестала на нее злиться за то, что она увела у нее парня. Стефани нравилось чувствовать, что она делает что-то значительное, что-то важное. Как много всего она еще успела бы сделать, ведь Кроу сказал, что она талантлива.

А еще она не успела испытать все прелести настоящей взаимной любви, отношений. Не того, что у нее было с Граном, оно осталось уже как будто в прошлой жизни. Нет, она хотела задыхаться от волнения и восторга, сгорать от желания, наслаждаться каждой совместной минутой. Чтобы сердца стучали в унисон, чтобы мысли и желания переплетались, словно двое — это один человек. Чтобы любить одни и те же книги.

Последняя мысль заставила снова подумать о Кроу, о так и не подаренном подарке, о так и не сказанных словах. Стефани почувствовала, как наливаются слезами глаза. Вот странное наваждение: она бесплотна, бесформенна, сама не может себя увидеть, ничего не может коснуться, ее мертвое тело лежит неизвестно где, а слезы катятся по щекам как настоящие. Кажется, она даже чувствует их мокрый, теплый след, который они оставляют на щеке, и солоноватый привкус.

— Вот вы где, — неожиданно раздалось над ее головой.

Голос профессора Кроу звучал устало и без привычного сарказма. Стефани открыла глаза, внезапно осознала, что рядом появился источник света, а у нее снова появились привычные очертания. Пусть она и стала еще немного прозрачнее.

Хотелось посмотреть на профессора, но она удержалась. Что ему здесь нужно? Он просил оставить его в покое, она оставила.

Не дождавшись ее реакции, Кроу осторожно поставил рядом с ней ученическую сумку и опустился на холодный каменный пол сам, привалившись спиной к слегка влажной стене.

— Я вашу сумку нашел, — зачем-то сообщил он.

— Я думала, — Стефани шмыгнула носом, — что вы пошли спать. Вы же устали.

Кроу едва слышно хмыкнул и вздохнул.

— Простите меня, мисс Грей.

— За что?

Он пожал плечами, как будто его удивил ее вопрос.

— За трусость. За слабость. За грубость. За попытку спрятать голову в песок. За то, что накричал на вас. И выгнал.

Настала очередь Стефани удивляться. Она посмотрела на своего преподавателя и слабо улыбнулась.

— Вы кто угодно, но не трус, профессор Кроу, — мягко заметила она. — И слабым я бы вас не назвала.

— Но как еще объяснить мое нежелание видеть, как вы… постепенно исчезаете? — он тоже повернул к ней голову.

— Вы не обязаны через это проходить, — теперь она повторила и его жест — тоже безразлично пожала плечами. — Тот факт, что по странной прихоти судьбы вы единственный, кто может это наблюдать, еще ничего не значит.

— Значит, — возразил он. — И это не странная прихоть судьбы, мисс Грей.

В его тоне было что-то такое незнакомое, немного пугающее. Какая-то мрачная решимость, словно за то недолгое время, что они не виделись, он пришел к некоторому выводу и принял его, а теперь собирался поделиться с ней.

— А что это тогда? — она как зачарованная смотрела в его темные, казавшиеся черными, глаза.

Кроу отвернулся, подбросил в воздух огонек, плясавший у него до этого на ладони. Тот закружился, разрастаясь в маленькое круглое солнышко, и завис над ними, даря свет и немного тепла. Рассматривая переливы пламени, Кроу на одном дыхании ответил:

— Это и есть та связь, о которой вы догадались почти сразу, а мне потребовалось время, чтобы признать ее. Та самая связь, которая объединяет меня с юным студентом змеиного факультета, наблюдавшим угасание призрака Элизабет Милфорд. Правда в том, мисс Грей, что с самой Ночи Умертвий я был очарован вами. После моей невесты, с которой мы так глупо разругались, вы первая девушка, рядом с которой мне было настолько хорошо и настолько интересно. Вам, наверное, не очень приятно слышать это, — он снова заглянул в ее растерянное, если не сказать ошарашенное, лицо. — Мужчины вроде меня — не совсем то, о чем мечтают юные девушки вроде вас. И я бы никогда вам этого не сказал. Да что уж там, — он криво усмехнулся, — я бы и сам это едва ли понял, если бы… не все это.

— Вы ошибаетесь, профессор Кроу, — слегка охрипшим от волнения голосом отозвалась Стефани. — Девушки вроде меня не так часто становятся объектом чьей-то любви, чтобы привередничать.

— Разве? — удивился Кроу. — Вы красивая и умная. Что еще можно желать?

— Красивая? — усмехнулась она. — В этих очках? С жидким хвостиком? И форма на мне всегда сидит как… на корове седло.

Он нервно рассмеялся, услышав это сравнение, и Стефани тоже невольно улыбнулась.

— Очки, волосы… — проворчал Кроу, качая головой. — Какая глупость. Я видел тебя на вечеринке в честь Ночи Умертвий. Ты была невероятно красива. Потому что очки можно снять, волосы уложить, одежду сменить… А вот попробуй жить с носом, как у меня.

На этот раз в голос рассмеялась Стефани, наблюдая, как Кроу выразительно очертил кончиком пальца горбинку на своем «клюве».

— Вы на себя наговариваете, профессор Кроу. У вас очаровательный нос. И поверьте, мне очень лестно слышать, что я оказалась настолько интересна, чтобы привлечь внимание взрослого, умного мужчины вроде вас. Учитывая то, как долго ни одна другая не могла тронуть ваше сердце. Я сожалею только об одном…

— О чем? — он снова повернулся к ней, на этот раз вглядываясь в ее лицо пытливо, словно искал признаки неискренности. И не мог найти ни одного.

— О том, что вы не сказали мне это при жизни, — она снова грустно улыбнулась.

— Знаете, в правилах академии есть специальный пункт, запрещающий преподавателям домогаться студенток, — фыркнул Кроу, пытаясь скрыть за этим смущение.

Он не знал, радоваться ее словам или проклинать их. Стефани Грей и так суждено было стать глубокой, незаживающей раной на его сердце. А теперь к этому добавится еще парочка лишних сожалений об упущенных моментах. И вовремя не сказанных словах.

— Зато вы могли бы меня поцеловать, — почти шепотом, с озорным смешком, заметила Стефани, чем ввергла его в еще больший шок. — Я бы никому не сказала, честное слово.

— Не уверен, что вам бы это понравилось… Это вы сейчас такая смелая и щедрая, потому что целоваться со мной вам уже не придется.

Стефани вздохнула, скосила глаза на сумку, которую он принес, и неожиданно попросила:

— Карл, сделайте мне одолжение. Откройте, пожалуйста, сумку и достаньте свой подарок.

После секундного колебания Кроу подчинился. Стараясь сильно не копаться в ее личных вещах, нашел небольшую коробочку, вытащил ее и открыл. Внутри лежал золотистый металлический прямоугольник, в котором он не без труда опознал бензиновую зажигалку с крышкой. На ней была выгравирована только лаконичная подпись: «Карлу от Стеф».

— Там еще открытка есть, — неловко заметила Стефани.

Кроу раскрыл карточку и прочитал выведенную аккуратным девичьим почерком подпись: «Если мы снова потеряемся в темноте в мире без магии, у нас будет источник света. А если однажды вы потеряетесь один, то она напомнит вам, что дома вас очень ждет как минимум один человек. Всегда. С Новым годом, Карл. Обнимаю, Стеф».

Он перечитал написанное на открытке дважды, чувствуя, как першит в горле. Крепко сжал подарок в руке, не зная, что ответить.

— Там есть крышечка, а внутри… — попыталась, было, объяснить Стефани, но он перебил:

— Я умею пользоваться зажигалкой, мисс Грей.

И как бы в подтверждение своих слов откинул крышку и уверенно чиркнул колесиком. Пусть не с первого раза, но пламя вспыхнуло. Потом качнулось и затрепетало, как от порыва ветра.

Вопросом, откуда мог взяться порыв ветра в закрытом с трех сторон стенами закутке подземелий, Карл задаться не успел: Стефани вдруг болезненно застонала и прижала ладони к ушам.

— В чем дело? — Кроу напрягся и повернулся к ней всем корпусом, захлопывая крышечку зажигалки и гася пламя. Лишь на полпути остановил руку, которая собиралась коснуться Стефани. — Что с тобой?

— Шепот, — болезненно проскулила Стефани. — Становится громче и… не знаю… становится больно.

Кроу с силой стиснул зубы. Если бы только он мог что-то сделать. Как-то помочь ей. Хотя бы уйти без боли.

А потом его внезапно пронзила догадка, заставившая ноющее сердце пуститься галопом. Как она может испытывать боль, если мертва? После смерти нет боли, это он хорошо знал по собственному опыту.

Пока призрачная Стефани массировала виски, мучительно морщась, Кроу снова посмотрел на зажигалку в своих руках. Откинул крышку, снова чиркнул колесиком и приподнял зажигалку, внимательно следя за пламенем. Оно снова заметно качнулось как на сквозняке.

Кроу посмотрел на стену, которая перегораживала коридор, превращая его в глухой тупик. Стена выглядела исключительно реально, но когда он встал и подошел к ней, рука легко прошла сквозь каменную кладку, не ощутив ничего.

— Что вы делаете? — спросила Стефани за его спиной.

А Кроу снова достал поисковой амулет. Тот продолжал ярко светиться.

— Это иллюзия. Стена — иллюзия.

Кроу шагнул вперед, проходя сквозь стену. Огненное солнышко поплыло вслед за ним. Не пройдя и десяти шагов, он наткнулся на человеческий скелет. А чуть дальше — на еще один.

— Что это за место? — спросил рядом перепуганный голос Стефани.

— То самое, в котором пропали студентки, в том числе вы, — сквозь стиснутые зубы прорычал Кроу.

Каждый шаг давался ему с трудом. Он знал, что Стефани где-то тут и искал именно ее, но в то же время боялся увидеть. Он мысленно готовил себя к этому, но все равно оказался не готов, когда это наконец произошло.

Она была все в той же одежде, что и накануне, бледная, неподвижная. Но ее лицо кривилось от боли, а это значило, что она жива.

— Стеф!

Он упал рядом с ней на колени, приподнял, обхватив за плечи, провел над ее телом ладонью. Жизнь едва теплилась в ней.

— Стеф, ты меня слышишь? Стефани!

Она не отвечала, пребывая в глубоком обмороке. Кроу наложил на нее заклинание стазиса, чтобы выиграть время, а потом подхватил на руки и понес прочь. Про то, что он может ее левитировать, он как будто забыл, предпочитая держать сам. Тело в его руках пугало бледностью, холодом и полной неподвижностью, но по крайней мере, она все еще была жива. И это было намного больше, чем он имел всего несколько минут назад.

В его уши лился разгневанный шепот, теперь Кроу тоже его слышал, но игнорировал.

«За тобой я вернусь позже», — зло подумал он, ускоряя шаг и устремляясь к потайному ходу.

14

Когда Стефани пришла в себя, она с удивлением обнаружила, что кто-то держит ее за руку. Прикосновение теплой ладони было такой неожиданностью, что она сразу распахнула глаза и встретилась взглядом с заплаканной, но уже счастливо улыбающейся матерью. Та смотрела на нее — прямо на нее — и видела. Она ее видела! И могла к ней прикоснуться! Все тело ныло, словно Стефани пинали ногами, но зато у нее совершенно точно это самое тело было. От облегчения Стефани едва не расплакалась.

— Что с тобой, детка? — обеспокоенно спросила мама. — Болит что-то? Эй, кто-нибудь!..

— Нет, — выдавила Стефани, судорожно вздыхая. — Нет, все в порядке.

Слова давались ей с трудом, поэтому она просто постаралась улыбнуться, чтобы успокоить маму. Судя по тому, как у той расслабилось лицо, ей удалось.

— А где?.. — язык не желал слушаться, губы пересохли, поэтому слова застряли в горле.

— Что, милая? — подбодрила мама.

— Профессор Кроу, — Стефани тяжело задышала, злясь на собственное безвольное тело, которое не могло такой малости: задать простой вопрос. — Где он?

Ее мать удивленно приподняла брови, а потом перевела взгляд на кого-то, кто находился с другой стороны ее кровати в лазарете. Стефани повернула голову и обнаружила, что с той стороны стоят профессор Кроу и ректор Милдред. Однако сейчас ее интересовал только Кроу. Губы снова растянулись в слабой улыбке. Не думая о том, как это выглядит с стороны, Стефани с трудом подняла вторую руку, пытаясь протянуть ее к преподавателю.

— Профессор… — она закусила губу и прикрыла глаза, чувствуя, что эти нехитрые действия почти лишили ее сил.

Кроу бросил быстрый взгляд на мать Стефани, которая смотрела на него со странной улыбкой. Недовольство ректора Милдред он ощущал кожей, ему даже смотреть на нее для этого не требовалось. И все же он шагнул вперед, беря холодную ладонь Стефани в свои руки и садясь с ней рядом.

— Я здесь, мисс Грей. Я здесь…

Она попыталась сжать его руку, но пальцы едва слушались. Она все еще была очень слаба. Ее выпили почти до дна. Еще несколько часов — и спасать было бы уже некого. А так оклемается. Немного восстанавливающих зелий — и оклемается.

— Ты сделал это, — прошептала Стефани, не открывая глаз. — Ты спас меня… Снова.

— Вообще-то, только нашел, — поправил он, изо всех сил игнорируя направленные на него взгляды. В конце концов, ему не привыкать к недоброжелательным взглядам. Он имеет право держать ее за руку, имеет право говорить с ней. Это не запрещено никакими законами. — Спасли вас врачеватели лазарета.

— Нашел… вовремя, — с трудом выдохнула Стефани. — Времени… оставалось мало.

Кроу недоверчиво сощурился. Откуда она знает? Ее призрак… Или что это было? Оно даже не знало, что сама Стефани еще жива.

— Вы что-то вспомнили? — осторожно спросил он. — О том вечере и о вашем пребывании… в подземельях.

Стефани едва заметно кивнула.

— Оно говорило со мной, — прошелестел ее голос. — Звало. Сначала просило о помощи, и я пошла на зов. Думала… не знаю… что кто-то попал в беду.

— И ты, конечно, ломанулась спасть этого кого-то сама, — фыркнул Кроу. — Молодец.

Стефани нахмурилась, а миссис Грей внезапно рявкнула на него:

— Не смейте отчитывать мою дочь, когда она в таком состоянии!

Кроу лишь скосил на нее глаза, но ничего не сказал. А Стефани продолжила, словно и не слышала ничего:

— Оно там давно. Несколько веков. Какой-то студент… некромант… призвал по ошибке.

Кроу едва не зарычал.

— Призвал по ошибке, прогнать не смог, а чтобы не отвечать перед преподавателями, решил заточить в подземелье? — догадался он. — Просто отлично. Нагадил и под коврик замел, авось, никто не заметит.

Стефани улыбнулась и даже приоткрыла глаза, чтобы посмотреть на него.

— Да, как-то так… Изоляция… убила бы это. Но оно научилось звать. Заманивало и питалось. Потом ему требовался отдых, но с каждой новой жертвой оно приходило в себя все быстрее. Еще два цикла — и вырвалось бы. Если бы вы не нашли меня… ему осталась бы одна жертва до свободы.

— Как вам, кстати, это удалось? — поинтересовалась миссис Грей, задумчиво поглядывая на то, как Кроу рассеянно поглаживает пальцы ее дочери.

— Чистая случайность. Мисс Грей практически привела меня к своему телу, сама не зная, что делает это. Повезло.

Он почувствовал, как Стефани наконец сжала его руку чуть сильнее.

— Повезло нам, — добавил Кроу. — И не повезло этой твари. Потому что вместо свободы оно теперь получит упокоение. Я его так упокою, что уже никогда не вернется.

— Не лучше ли это сделать профессору Стикс? — осторожно возразила ректор Милдред. — Она все-таки дипломированный некромант.

— Она женщина, а потому лучше ей там не показываться.

Почувствовав на себе три возмущенных взгляда, Кроу закатил глаза и объяснил, как неразумным детям:

— Все это время оно нападало и выпивало только женщин. Студенток. По крайней мере, в тех случаях, о которых нам известно. И когда подошел достаточно близко, я тоже слышал его шепот, но на меня он не подействовал. Возможно, оно имеет власть только над женщинами. Поэтому лучше это сделаю я. Я справлюсь, у меня очень… разносторонняя подготовка.

— Что ж, попробуй, — сдержанно согласилась Милдред.

— Главное, что со Стефани теперь все в порядке, — снова подала голос миссис Грей. — Я скоро смогу забрать ее домой?

— Еще как минимум сутки врачеватели должны наблюдать ее здесь, — мягко, но настойчиво сообщила Милдред. — Потом отпустят домой с набором восстанавливающих зелий. Карл, ты ведь сможешь сварить несколько порций до завтра?

— Конечно, — Кроу бросил на ректора недовольный взгляд. — Могли бы и не спрашивать.

— Тогда тебе, наверное, пора? — холодно предположила Милдред. — У тебя много дел: упокоение темной сущности, зелья…

Кроу согласно кивнул и встал, выпуская ладонь Стефани, но та сама вцепилась в его руку.

— Не уходите, — выдохнула она, болезненно нахмурившись. — Пожалуйста…

— Мисс Грей, с вами остается еще куча народу, а у меня, как верно заметила ректор Милдред, еще куча дел, — недовольно проворчал он, при этом легонько сжав ее ладонь и надеясь, что она поймет несказанное сама.

Поняла Стефани или нет, но руку его выпустила. Кроу кивком попрощался с ее матерью и постарался поскорее уйти, но ректор Милдред увязалась за ним следом и остановила его на выходе из лазарета.

— Карл, — строго начала она, — мне кажется, нам нужно серьезно поговорить.

Он спокойно взглянул на нее и отрицательно покачал головой.

— Нет, не нужно. Я знаю все, что вы можете мне сказать. И заранее со всем согласен.

— Карл, — ее тон немного смягчился, — она вдвое тебя моложе. Еще совсем девчонка. Ты не можешь…

— Марна, — перебил Кроу, неожиданно коснувшись ее плеча и напугав внезапно появившейся на губах грустной улыбкой. — Я знаю. Правда.

— Значит, я могу рассчитывать на твое благоразумие? — недоверчиво уточнила ректор.

— Благоразумие — мое второе имя, — усмехнулся Кроу.

Больше она удерживать его не стала.

15

На следующий день Стефани пришла к нему сама. Кроу не ожидал ее визита. Она застала его врасплох в лаборатории, как раз когда он разливал по порционным бутылочкам зелье для нее. Ее лицо оставалось бледным, под глазами лежали темные круги, но зато она уверенно держалась на ногах.

— Вы пришли за зельем, мисс Грей? — как можно равнодушнее поинтересовался он, старательно делая вид, что слов, сказанных им в подземелье, просто не существовало. Может быть, она и не помнит ничего?

— Я пришла попрощаться перед отправкой домой и еще раз поблагодарить вас за мое спасение, — Стефани несмело улыбнулась. — По крайней мере, так я сказала маме. Но зелье могу заодно забрать.

— Что ж, подождите минуту, — он взял третий пузырек и уверенно перелил в него из черпака порцию зелья.

Стефани подошла ближе, нервно кусая нижнюю губу и делая вид, что ее интересуют приборы и ингредиенты, разложенные на столе, хотя она уже знала в этой лаборатории все до последней мензурки. На самом деле она бросала пытливые взгляды на него.

— А еще я хотела поговорить с вами, — волнуясь, продолжила Стефани. — О том, что вы сказали там, в подземелье.

Рука дрогнула, и почти целый черпак пролился мимо бутылочки. Кроу недовольно поджал губы и взмахнул рукой, убирая пролившееся зелье.

— Не о чем говорить, мисс Грей, — вздохнул он, успевая выпалить это до того, как она скажет что-то еще, возможно, поставив себя в неловкое положение. — Мне и там следовало промолчать. Но раз уж я не сделал этого, давайте хотя бы сделаем вид, что я ничего не говорил. И вы ничего не говорили.

Она удивленно приоткрыла рот, посмотрев на него с обидой и недоверием.

— То есть… Вы хотите взять слова назад?

— Да, пожалуй, именно так, — кивнул он, стараясь не смотреть на нее. Разочарование на ее лице стало бы для него невыносимым.

— И что, мою открытку вы сожжете, а подарок выбросите? Сделаем вид, что и их тоже не было?

— Открытка ваша потерялась где-то там, в подземельях. Подарок тоже. Поэтому да, считайте, что их не было.

Слова ударили очень больно, поэтому Стефани молчала долго: Кроу успел налить еще три пузырька. Только шумно дышала, глядя на сложенные на столе руки. Хорошо, что между ними был стол.

— Значит, любить меня живую вы не хотите? — с горечью уточнила она наконец. — Умеете только страдать по мертвой или далекой и чужой?

Он снова вздрогнул, но, к счастью, в этот момент ничего не наливал. Стиснул зубы и кулаки.

— Вы забываетесь, мисс Грей, — тихо и угрожающе процедил Кроу. — Я все-таки ваш преподаватель.

Она насупилась и снова замолчала. За это время он успел налить две последние бутылочки, слегка дрожащими руками поставить все в контейнер и протянуть его ей.

— Забирайте и уходите, — велел он, делая вид, что уборка рабочего места сейчас занимает его гораздо больше, чем ее присутствие.

Стефани подтянула к себе контейнер, но уходить не торопилась. Ей было непросто прийти сюда, и так легко сдаться она была не готова. Он мог попытаться взять свои слова назад, но она видела его лицо, когда он их говорил: они были правдой, шли от самого сердца. Она знала это, чувствовала еще с той ночи, когда они бродили по каменному лабиринту, спасаясь от монстров. Видела это в каждой его улыбке и каждом взгляде после.

— Не думала, что вы действительно такой трус, профессор, — бросила она, посмотрев на него исподлобья.

Он снова до боли сжал зубы и попытался сбежать от нее на другой конец лаборатории, процедив через плечо:

— А я никогда и не претендовал на звание героя.

Он долго что-то нервно перекладывал на маленьком столике в углу, пока не понял, что она стоит у него за спиной.

— Что вам еще нужно? — обреченно спросил Кроу, не оборачиваясь.

— Просто хочу понять, что с вами не так? — с долей отчаяния в голосе спросила Стефани. — Вы много лет не были счастливы, сожалели о том, что когда-то позволили любимой женщине уйти. И теперь снова поступаете так же? Почему? Чтобы было, о чем жалеть следующие двадцать лет?

Он стремительно повернулся, шагнул ближе, схватил ее за плечи и встряхнул, угрожающе нависая над ней. Стефани инстинктивно сжалась, напуганная такими резкими движениями.

— Почему? — переспросил Кроу, снова встряхивая ее. — Ты спрашиваешь меня почему?! Где же ваши хваленые мозги, мисс Грей, вы же умная девушка! Неужели ты не понимаешь, что я ради тебя это делаю! Я старше тебя на целую жизнь, девочка. На чертовски длинную, полную всякого дерьма жизнь. Они обе правы: и Милдред, и твоя мать. Я в отцы тебе гожусь. Буквально, потому что я учился с отцом твоего однокурсника. И за эти годы не нажил ничего из того, чем мужчина может компенсировать свой возраст: ни денег, ни славы, ни положения в обществе. Наоборот, мое имя сотню раз скомпрометировано, я сидел в тюрьме, я был преступником. Я вынужден торчать в этой академии, потому что за ее пределами огромное количество людей жаждет моей смерти, а еще столько же — снова упечь меня за решетку, и это единственное безопасное для меня место. Да, я был бы очень с тобой счастлив. Но тебе такое «счастье» не нужно, уж поверь мне. Я камнем повисну на твоей шее и потащу тебя ко дну, на котором сам и топчусь уже хренову кучу лет.

Она все еще смотрела на него с испугом, но вместе с тем в ее глазах уже зажегся упрямый огонек.

— Позволь мне самой решать, какое счастье мне нужно, а какое нет.

Эти слова как будто что-то сломали в нем, пробили брешь в невидимой стене, которую он старательно возводил со вчерашнего дня после короткого обмена фразами с Милдред. Благоразумие, к которому призывала его ректор, куда-то испарилось, и он обнял Стефани и с силой прижал к груди, словно боялся, что она все-таки последует его совету и уйдет. Теперь он уже был не готов ее отпустить.

Она обняла его за талию, сама прижалась теснее, насколько это было возможно, чтобы не мешали очки. Кроу коснулся губами ее макушки, вдохнул запах волос. По непонятной причине, именно то, что происходило сейчас, казалось правильным и естественным, хотя оно и нарушало все возможные правила и приличия и заставляло его чувствовать себя виноватым.

Кроу не знал, сколько они простояли так: просто обнявшись и прижавшись друг к другу. Без слов и объяснений, без взаимных клятв и прочей мишуры. Он опомнился первым, слегка ослабил хватку, намереваясь выпустить ее из объятий.

— Твоя мать, должно быть, заждалась тебя. Еще немного и придет сюда вместе с ректором.

Стефани вздохнула и отстранилась, но уйти не торопилась. Она посмотрела ему в глаза, закусив многострадальную нижнюю губу.

— Так я не поняла… Мы оставляем все сказанное в силе? Или теперь мне нужно забыть и об этом тоже?

Он тяжело сглотнул, на мгновение прикрыв глаза. Зачем она это делает? Зачем ей взваливать на себя отношения с ним? Ее ждет прекрасное будущее, блестящее даже. Вполне вероятно, она сможет вступить в Орден досрочно, сдать все свои экзамены экстерном и покинуть Академию Метаморфоз уже в феврале.

— У нас все равно ничего не получится, Стеф. Мы слишком разные. Ты просто сейчас благодарна мне за спасение, но это рано или поздно пройдет. Ты окунешься в новую для себя жизнь. В ней будет много красивых молодых мужчин, достаточно умных для тебя. И ты влюбишься в кого-то из них.

— Может быть, — не стала спорить Стефани, пожав плечами. — А вдруг нет? Разве можно знать заранее? Разве то, что все мы рано или поздно умрем, означает, что нам не стоило рождаться? Вы когда-то обручились с девушкой и думали, что это навсегда, но не сложилось. Я какое-то время тоже думала, что Гран — это мое навсегда, а теперь ничего не чувствую. Но и у вас, и у меня остались воспоминания и какое-то время мы были в тех отношениях очень счастливы. Так почему не позволить себе это снова? На день, на месяц, на год или десять лет… Я едва не умерла вчера. И хочу быть счастлива сегодня. Тогда если завтра смерть снова постучит в мою дверь, у меня будет чуть меньше сожалений о несбывшемся.

В ее словах был смысл. В конце концов, почему бы ему не позволить себе заполучить еще несколько приятных воспоминаний о ней? Это никому не причинит вреда. Может быть она все же останется до конца учебного года и только потом покинет Академию Метаморфоз. Он все равно останется здесь, у него нет другого выхода. Ее ждут достижения и свершения, знакомства с новыми людьми. Симпатия к нему постепенно растворится, и тогда она все-таки станет незаживающей раной на его сердце, но до тех пор…

Кроу засунул руку в карман брюк и достал оттуда зажигалку с гравировкой и открытку, которая сопровождала ее. Первое он и не терял, а второе нашел и забрал из подземелья сразу после того, как упокоил проклятую темную сущность.

Стефани улыбнулась, глядя на них. Значит, все остается в силе. Хотя она, конечно, не исключала вероятности, что после каникул ей придется начинать все сначала. За оставшиеся восемь дней этот непредсказуемый тип успеет пять раз передумать.

— Что-то еще? — спросил Кроу, убирая свои маленькие сокровища обратно в карман. Стефани по-прежнему не торопилась уходить.

— Я просто жду, — лукаво пояснила она, склонив голову набок. Какой же девчонкой она выглядела в тот момент!

— Чего ты ждешь?

— Свой поцелуй…

Он смутился, отчаянно пытаясь вспомнить, когда последний раз целовал женщину. Целовал так, чтобы это имело значение. Пытался и не мог, как будто такого не было вовсе. В вопросах романтических отношений у него было, вероятно, даже меньше опыта, чем у нее. Как минимум, все это сейчас выглядело таким далеким. А то, что заменяло ему любовь последние годы… Нет, с ней все должно быть иначе.

Кроу наклонился к ней томительно медленно, осторожно коснулся губ, пытаясь забыть все то, чем он был, пока состоял в Ордене Черных Псов, и воскресить то, кем он был когда-то давно. Когда был примерно того же возраста, что и она сейчас.

Минуту спустя, когда в голове у него снова прояснилось, он понял, что ему это удалось. Стефани, дрожа, выдохнула и последний раз прижалась к его губам.

— Я же говорила, что мне понравится, — прошептала она.

Эпилог: В горе и радости

— Мы собрались здесь сегодня с вами, чтобы сочетать узами законного брака этого мужчину и эту женщину. Если кому-то из присутствующих известна причина, по которой этот брак не может быть заключен, пусть скажет об этом сейчас или молчит до конца своих дней.

Жрец сделал традиционную паузу и оглядел всех присутствующих, которые, естественно, промолчали. Стефани мысленно задалась вопросом: случается ли в современном мире такое, что кто-то начинает возражать против заключаемого брака именно в этот момент? Ей казалось это маловероятным, но жених и невеста все равно напряженно замерли, прислушиваясь к тишине в храме.

— Хорошо, — наконец прервал молчание жрец. — Тогда я спрашиваю тебя, Арнольд Доннер, согласен ли ты взять в жены Алису Уолес? Чтобы любить ее и уважать, заботиться и быть опорой в горе и радости, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас?

— Согласен, — торжественно ответил Арнольд и с улыбкой посмотрел на свою невесту.

— А ты, Алиса Уолес, согласна ли взять в мужья Арнольда Доннера? Чтобы любить его и уважать, заботиться и быть опорой в горе и радости, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас?

— Согласна, — чуть дрогнувшим от волнения голосом отозвалась Алиса. Шумно выдохнула и нервно рассмеялась.

— Тогда властью, данной мне Орденом Мудрого Феникса, я объявляю вас мужем и женой. Скрепите ваш союз поцелуем и никогда не забывайте обещаний, данных сегодня здесь.

Арнольд и Алиса повернулись друг к другу и поцеловались. Поначалу неловко, но через пару секунд процесс их захватил. А присутствующие в зале гости разразились бурными аплодисментами.

Стефани судорожно вздохнула и расплылась в улыбке, испытывая странное волнение и легкую грусть.

— Тебе платочек дать? — услышала она над ухом язвительный голос Карла. — Или сдержишься?

Он стоял рядом с крайне недовольным выражением лица, но все же тоже аплодировал, как и остальные. Хотя Стефани стоило огромных усилий убедить его прийти сегодня сюда с ней.

— Я на свадьбе Доннера? — фыркнул он, когда только услышал о приглашении. — Ты издеваешься? Я и свадьбы в принципе не очень совместимы, а я и Доннеры — тем более. Хуже идеи быть не может. Даже налить воды в кислоту будет не так глупо.

— С кем тогда предлагаешь мне пойти? — возмутилась Стефани в ответ на это заявление. — Или все должны быть с парой, а я одна?

— А я тебя предупреждал, что отношения со мной сопряжены с кучей социальных неудобств, — ворчливо парировал Карл, продолжая увлеченно варить зелье.

Зная его достаточно близко уже целых два года, Стефани благоразумно решила сообщить о приглашении в то время, когда он был занят работой. Это не могло спасти от его возмущения и брюзжания, но по крайней мере гарантировало, что дело обойдется без крика, беготни по комнатам и театрального хлопанья дверьми.

— Ладно, если ты не пойдешь, то и я не пойду, — нарочито равнодушно заявила Стефани, играясь ножом для резки ингредиентов. — В конце концов, мы дружим с Алисой сколько? Даже восьми лет еще не набежало, не так уж мы и близки. И если она больше не захочет меня видеть, то не такая уж это будет и трагедия. У меня останется еще целая одна подруга.

Она замолчала, сохраняя отстраненное выражение лица. Немного подождала, потом бросила осторожный взгляд на Кроу, страдальчески хмурясь. Тот держался еще целых пять секунд.

— Ладно! Я пойду с тобой. Но подарок, открытка и сладкие поздравления на самом мероприятии — твое дело, я буду просто стоять рядом.

Стефани улыбнулась, обошла стол и чмокнула его в щеку, чем окончательно разбила недовольное выражение на лице.

— Спасибо!

— Это очень скромное вознаграждение за такую огромную жертву с моей стороны, — хмыкнул Карл, выразительно покосившись на нее.

— Я думала, ты занят работой…

— Я освобожусь через две минуты…

Стефани усилием воли прогнала дальнейшие воспоминания. И так успела покраснеть, но пока это можно было выдать просто за довольный румянец.

— Я сдержусь, — пообещала она Карлу, пряча улыбку.

А вот Алиса улыбку не прятала. Они с Арнольдом повернулись к гостям и те постепенно потянулись к ним для личных поздравлений и объятий. Стефани взяла Карла за руку и потянула за собой. Тот попытался сопротивляться, но она тут же напомнила ему, что он обещал стоять рядом.

— Я вас поздравляю! — улыбнулась она друзьям, как только смогла пробиться сквозь толпу родственников и друзей.

Алиса, у которой от избытка чувств на глаза навернулись слезы, крепко ее обняла.

— Спасибо! Я так рада что вы здесь, — пробормотала она, чуть не плача. Подобная эмоциональность на фоне весьма внезапно объявленной свадьбы наталкивала на определенные размышления. — Боялась, что ты не придешь…

— Да как я могла пропустить свадьбу лучших друзей? — удивилась Стефани, отстраняясь.

И успела заметить, как Алиса бросила взгляд сначала на Кроу, потом на жениха, пожимая плечами. Вслух она ничего не сказала, но и так было понятно, что подруга имела в виду.

— Я присоединяюсь к поздравлениям Стефани, — внезапно изрек Карл, хотя собирался стоять рядом молча. — Как бы там ни было, а вы хорошая пара.

— Спасибо вам, профессор, — вежливо отозвалась Алиса, не скрывая удивления.

А вот Арнольд промолчал. Стефани бросила на него осторожный взгляд, и ей очень не понравилось то, что она увидела. Счастливое событие не смягчило друга. Он не смог принять их отношения, и сейчас в его глазах оказалось куда больше недовольства, чем обычно.

Впрочем, Кроу этот убийственный взгляд проигнорировал, чему Стефани была очень рада. Она взяла его под руку и торопливо увела в сторону. К счастью, на празднике много гостей. Им не обязательно все время пересекаться.

***

— Ох, Стеф, у меня такое странное чувство! — выдохнула Алиса, скидывая белоснежные туфли на высоком каблуке и с ногами залезая в плетеное кресло, болтающееся в воздухе.

Торжественная часть мероприятия осталась позади, праздничный ужин с обилием тостов — тоже. Самые стойкие еще пили за здоровье молодых, самые трезвые — танцевали на площадке перед домом. Прочие гости постепенно разбрелись по всему особняку Доннеров и огромному парку рядом с ним.

Стефани, например, нашла себе спокойный уголок на террасе. Точнее, сначала они с Кроу нашли его вместе, но потом ее кавалер куда-то ушел, ничего не объяснив, но обещал скоро вернуться. А потом на его место пришла Алиса.

— Хочется одновременно и смеяться, и плакать. Никогда не думала, что так расчувствуюсь на собственной свадьбе! А ты могла такое представить?

— Нет, не могла, — с улыбкой отозвалась Стефани.

Она сидела точно в таком же плавающем в воздухе кресле почти в той же самой позе. Только ее мир слегка покачивался еще и от выпитого шампанского. А вот Алиса лишь пару раз пригубила свой бокал, но так и не сделала ни глотка. Что развивало мысли, на которые натолкнула Стефани ее необычная эмоциональность во время церемонии.

Стефани никогда бы в этом не призналась, но чем дольше длился праздник, тем больше ей самой хотелось скорее плакать. Однако она старательно изображала ничем не затуманенную радость.

— А у вас как дела? — после небольшой паузы поинтересовалась Алиса осторожно. — Он так и не созрел сделать предложение?

Стефани смущенно отвела взгляд и пожала плечами.

— Мне кажется, он вообще не стремится к браку. Может быть, все еще думает, что мы с ним плохая пара?

— Да перестань! Сколько вы уже вместе? Два года? Больше? Даже твоей маме он нравится. Хотя это странно: к нему сложно привыкнуть, даже я до сих пор не могу.

Стефани вздохнула, невольно погружаясь в воспоминания.

Да, с мамой все оказалось неожиданно легко. Наверное, она еще в тот же день все поняла, когда Стефани вернулась от Кроу с контейнером восстанавливающих зелий, блестящими глазами и припухшими от поцелуев губами. Но окончательно все вскрылось два дня спустя, в новогоднюю ночь.

Прежде, чем расстаться с Кроу на каникулы, Стефани снова пригласила его прийти в гости и разделить праздник с ней и с мамой, но он снова ответил, что это плохая идея. Она была с ним отчасти согласна, но ей все равно так не хотелось расставаться надолго.

— Если передумаешь, приглашение остается в силе, — сказала она напоследок, смущенно поправляя очки.

Никаких особых надежд не питала, поэтому они с мамой накрыли для себя журнальный столик всяких вредных вкусностей и включили старую новогоднюю комедию. После полуночи на площадях городка, в котором они жили, планировались салюты, но они пока точно не знали, пойдут ли их смотреть, или лягут спать пораньше. Стефани все еще пила свои восстанавливающие зелья и не успела полностью выздороветь, а потому постоянно испытывала приступы слабости.

Звонок в дверь без четверти одиннадцать их обеих удивил. Сердце Стефани трепыхнулось в груди в безумной надежде, поэтому она вызвалась сама открыть. Мама только велела быть осторожнее и сначала посмотреть, кто там, но Стефани бросила на нее выразительный взгляд, который говорил: «Если там шпана, то им же хуже».

Но за дверью не было никакой шпаны. За ней стоял Карл Кроу, выглядевший весьма непривычно. Стефани всегда затруднялась с формулировкой, в чем именно состоит отличие, но на Тумалоне одевались иначе, чем на континентах, где жили обычные люди. Вероятно, у магов просто была другая мода: немного другие ткани, цвета и фасоны. И даже если мужчина предпочитал просто одеваться в черное, на Тумалоне и в родном для Стефани городе он выглядел бы по-разному.

И вот сегодня Карл выглядел несколько непривычно. Длинные волосы, обычно небрежно распадающиеся на пробор и свисающие по обе стороны лица, сегодня были аккуратно зачесаны назад и собраны на затылке в «хвост». Вместо рубашки и профессорской мантии он надел свитер крупной вязки с высоким горлом и длинное пальто. Все черное, конечно, должно же что-то оставаться неизменным. И даже черные брюки выглядели как-то иначе.

В руках Карл держал бумажный пакет, на его плечах и волосах медленно таяли крупные снежинки, а на лице застыло странное выражение. Будто он пытался скрыть волнение и неуверенность под маской безразличия, но они бесстыдно просвечивали сквозь нее.

— Привет, — осторожно улыбнулся он.

— Привет, — выдохнула Стефани, слишком пораженная его присутствием и видом, чтобы сообразить, что делать дальше.

— Ты сказала, твое приглашение остается в силе, — подсказал Карл.

— Да, конечно, проходи!

Она торопливо посторонилась, с трудом сбрасывая с себя оцепенение. Пропустила его в прихожую, закрыла дверь, помогла снять и пристроить на вешалку пальто.

— Знаю, я сказал, что не приду, но потом подумал: ты мне подарила подарок, а я тебе — нет. Нечестно. Поэтому вот, это тебе.

Он протянул ей простенькую коробочку, размером с упаковку небольшого флакона духов, и внутри действительно оказался пузырек с жидкостью, но он ничем не пах, и Стефани предположила, что это зелье.

— Я вспомнил, как ты переживала по поводу очков, — объяснил Карл. — Раз ты не носишь линзы, значит, они тебе чем-то мешают…

— Глаза ужасно болят, — кивнула Стефани, с любопытством поглядывая на пузырек зелья. — Я пыталась их носить, но… Сначала я их долго не могу вставить, а потом они… мешают.

— Да, я так и понял. Поэтому создал это зелье. Оно не исправит твое зрение, но если им закапать глаза, оно будет работать как линза. Недолго, правда. Пока мне удалось зафиксировать результат на 2 часа, а потом в течение часа эффект спадает до полного исчезновения. Но я продолжу работу, поэкспериментирую с составами. А пока… Оно не жжется и не вызывает другого дискомфорта, так что можно просто закапывать глаза чаще. Попробуешь?

Стефани возбужденно кивнула, стянула с себя очки, которые была вынуждена надеть, чтобы смотреть телевизор, и осторожно закапала глаза, стараясь не промахнуться и не испортить скромный макияж. Немного поморгав, она оглянулась по сторонам и улыбнулась.

— Удивительно! Я все вижу… так четко. Как в линзах, правда, но без ощущения, что мне что-то залетело в глаза.

Она подскочила к зеркалу и посмотрела на свое отражение. Да, без очков она смотрится определенно лучше! По крайней мере, ей самой так казалось.

Карл осторожно приблизился к ней сзади и убрал из волос заколку, державшую их в пучке. Волосы рассыпались по плечам. И — удивительное дело — не вызвали у Стефани раздражения своей толщиной. Она смотрела на свое отражение и, наверное, впервые по-настоящему себе нравилась. Возможно, потому что видела отражение Карла, который стоял за спиной, и смотрел на нее с неприкрытым восхищением.

Его руки мягко легли ей на плечи, скользнули вниз, потом снова вверх, качнули ее назад, заставляя Стефани прильнуть к нему. Карл на несколько секунд прижался губами к ее макушке губами, после чего едва слышно пробормотал:

— Я соскучился по тебе. За два дня соскучился так, словно вечность не видел. Безумие какое-то. Не знаю, как я собирался отказаться от тебя. Прости, это было действительно глупо с моей стороны.

Слова прозвучали музыкой для ее ушей. Теперь можно было не бояться, что в начале семестра придется начинать сначала. Теперь Стефани видела, что он все для себя решил, как и она.

Она повернулась в его руках, чтобы крепко обнять, пряча лицо на его груди, утыкаясь носом в толстые нити свитера.

— Нам не нужно ни от чего отказываться, — ответила так же тихо. — Все получится. Я знаю это, потому что мы оба очень хотим, чтобы получилось.

Стефани подняла лицо, подставляя губы под поцелуй, который не заставил себя ждать.

Однако деликатный кашель почти сразу прервал его. Они испуганно отпрянули друг от друга, но на лице мамы, застукавшей их за этим занятием, Стефани не нашла ни недовольства, ни возмущения. Она смотрела одновременно и удивленно, и понимающе.

— Я пригласила профессора Кроу к нам на новогодний ужин, мама, — все же нервно пискнула Стефани. — Ты же не против?

— Конечно, нет. Только зря ты не предупредила об этом меня, я бы приготовила что-то посытнее…

— В этом нет необходимости, — заверил ее Карл. — Добрый вечер, миссис Грей. С наступающим вас. У меня и для вас есть подарок.

Он извлек из пакета еще одну коробочку, побольше, и протянул матери Стефани.

— С этим зельем любые цветы будут расти и цвести в любом доме.

— Спасибо. И можете звать меня Анной. Теперь ведь мы видимся уже не в первый раз.

Карл кивнул и достал из пакета последнее, что в нем стояло — бутылку вина.

— А это всем нам, — объявил он, протягивая бутылку миссис Грей.

Та взглянула на этикетку, одобрительно кивнула и заявила Стефани:

— Знаешь, а мне он нравится. Карл, вы проходите. Я ведь могу звать вас Карл?

У них получился тогда чудесный семейный вечер, плавно перетекший в ночные гуляния по городу под грохот салютов. И Стефани чувствовала небывалый приток энергии. А через три дня мама сама отпустила ее обратно в академию, понимающе вздохнув, поскольку Стефани ужасно маялась, скучая.

С ректором Милдред все оказалось сложнее. Чтобы не подставлять Карла под ректорский гнев, Стефани все же сдала экзамены экстерном и выпустилась из академии на полгода раньше остальных. Благо, глава Ордена Ядовитой Змеи дал ей прекрасный повод это сделать. Он действительно оказался крайне впечатлен ее вкладом в зелье для Ланы Бран и заявил, что готов принять ее в Орден хоть завтра. Благо возраст позволял: из-за войны Орденов Стефани с друзьями пропустили год обучения и должны были завершить учебу позже, чем обычно.

Теперь Стефани досрочно повысили из младших адептов до просто адепта. Она занималась исследовательской деятельностью и училась на врачевателя. Волосы она отрезала, теперь они едва доходили ей до плеч, но зато не были такими тонкими. Зелье Кроу давно избавило ее от очков и теперь действовало целые сутки. Поэтому Стефани чувствовала себя красивой, успешной и счастливой рядом со своим мужчиной.

И только сегодня она отчаянно завидовала Алисе, потому что за все время Карл так ни разу и не заговорил о браке, как будто до сих пор только и ждал, когда она найдет себе кого-то моложе.

— Эй, ты куда уплыла? — вопрос подруги вернул ее в реальность. — Знаешь, если он не готов сделать тебе предложение, сделай его сама. Сейчас же не древность какая. Слышала про равенство полов?

Стефани только криво усмехнулась в ответ и закатила глаза. А потом принялась тревожно оглядываться по сторонам. Карл долго не возвращался.

— Куда он делся? — пробормотала она, не ожидая ответа, но Алиса неожиданно оказалась обо всем осведомлена:

— Мирится с Арнольдом. Насколько я понимаю. Я чего к тебе пришла-то? Он нас нашел и сказал Арнольду, что им надо поговорить. Вот я их и оставила наедине. Вижу, они уже договорили.

Она кивнула на приближающегося к ним новоиспеченного молодожена. Однако его раскрасневшееся лицо и блестящие от гнева глаза заставляли думать о плохом.

— Что у вас там случилось? — встревоженно спросила Алиса, тоже заподозрив неладное, едва Арнольд приблизился.

— Ничего, — отрывисто ответил тот. — С ним невозможно по-человечески разговаривать.

И он бросил на Стефани быстрый взгляд. Взгляд, который ей очень не понравился.

— Что ты ему сказал? — напряженно спросила она.

— Я? — возмущенно переспросил Арнольд. — А ты не хочешь спросить, что мне сказал твой дружок? Что он сказал о моем отце?

— Нет, не хочу, — отрезала Стефани. — Меня интересует, что такого сказал ему ты, если он до сих пор не здесь.

— А правду я ему сказал, — возбужденно выпалил Арнольд.

Только теперь Стефани заметила, что он куда пьянее не только своей трезвой и, вероятно, беременной супруги, но и ее самой.

— Что ему пора бы прийти в себя и оставить тебя в покое, — продолжал Арнольд. — Что вы с Алисой изначально придумали твой интерес к нему просто ради стажировки и вступления в Орден, но вся история затянулась. Уж не знаю, что тобой движет: жалость или быстро складывающаяся карьера, но в любом случае это отвратительно.

— Что? — только и смогла выдохнуть Стефани, шокированная почти до потери сознания.

— Ты дурак? — более экспрессивно прореагировала Алиса.

— А что такого? Это ведь правда! — словно защищаясь, всплеснул руками Арнольд. — И тебе давно пора выбраться из этого, Стеф. Ты и сама карьеру сделаешь. Куда более крутую. Он тебе не нужен.

— Ты все-таки дурак, — со вздохом констатировала Алиса.

— Где он? — Стефани теперь интересовало только это.

— К пруду пошел, — кивнул Арнольд, чуть успокаиваясь. — Надеюсь, что топиться.

Стефани вскочила с кресла и кинулась к выходу с террасы, не обращая внимания на оклик Арнольда. Обернулась только чтобы крикнуть:

— Я тебе этого никогда не прощу!

А дальше она просто бежала. Спотыкаясь и подворачивая ноги в неудобных туфлях, пока не решилась их снять. И едва не задохнулась, пока добралась до пруда.

Кроу действительно стоял у самой кромки воды, скрестив руки на груди и низко опустив голову.

— Карл!

Он обернулся на ее зов сразу, что показалось ей хорошем знаком, хотя хмурое выражение лица ничего хорошего не предвещало.

— Все совсем не так, как он сказал, — торопливо затараторила Стефани, боясь, что иначе может не успеть. — Да, у Алисы действительно была эта безумная идея, но я ее вообще не рассматривала. Сразу ей сказала, что не буду играть чужими чувствами ради стажировки. Но потом была та комната, темнота, монстры… И я узнала тебя настоящего. И влюбилась. Наверное, даже сразу, хотя поняла немного позже. Я никогда не притворялась. Все, что было между нами, всегда было правдой…

У нее кончился воздух в легких, поэтому пришлось замолчать, а Кроу так и стоял, глядя на нее без каких-либо эмоций на лице.

— Скажи хоть что-нибудь, — с тоской попросила Стефани, не зная, как еще оправдаться.

— Выходи за меня замуж.

— Что?

— Замуж, — повторил Кроу и улыбнулся. — Наверное, на меня подействовала вся эта свадебная атмосфера, не знаю… Но я вдруг подумал: тебе пойдет моя фамилия. Как считаешь?

Стефани только бросила на землю туфли, которые до этого бестолково прижимала к груди, и повисла у него на шее, не то смеясь, не то всхлипывая.

А вот сам Кроу определенно посмеивался, обнимая ее в ответ и поглаживая по частично обнаженной спине.

— Неужели ты думала, что я поверю твоему дурному дружку? — тихо спросил он. — У меня вся жизнь пошла под откос из-за того, что Доннер-старший меня оговорил. Я бы никогда не позволил Доннеру-младшему забрать то немногое, что подарила судьба взамен.

— Ты совершенно невозможный человек. Непредсказуемый, — выдохнула Стефани, успокаиваясь. — Я люблю тебя.

— Это можно считать ответом? — уточнил Кроу.

— Да, — улыбнулась Стефани. — Это можно считать ответом на все.

Оглавление

Лена Летняя Академия Метаморфоз. Ученица ворона 

Часть первая: В темноте 1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

Часть вторая: В тишине 1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

Эпилог: В горе и радости Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg