«Поднятый для альфы хвост»

Музыка была громкой, но было приятно, когда басы отдавались по телу Ксавьера, вибрировало все внутри него, пока он не почувствовал себя свободным и расслабленным. Он вылил остатки пива и пошел за группой людей на кухню. Эти вечеринки были обычными для молодых членов его стаи, и потому, что он не был оборотнем-волком, а был из разновидности рыси, были времена, когда он чувствовал себя неуместным. Но он полагал, что многие дети, которых усыновили, чувствовали себя неуместными, будь то оборотни или люди. Ксавьер также не пропустил, как некоторые из более невежественных волков в стае смотрели на него, как будто он был каким-то отвратительным существом, потому что он был кошачьим, несмотря на то, что являлся членом их стаи всю свою жизнь.

Он прошел мимо нескольких парней, рассказывающих о всех человеческих кисках, которые они заполучили в прошлые выходные, когда выходили в город, и Ксав скривил губы. В двадцать пять лет он все еще был девственником, но это было по его выбору, и он не стыдился этого факта. Было много женщин, которые предлагали ему себя, но это было не то, кем он был. Конечно, он никому не раскрывал, что он гей, потому что, хотя большинство, но определенно не все, из его стаи относились к нему так, как если бы он был одним из них, он не знал, насколько любезно они отнесутся к его сексуальной ориентации.

— Ксав, давай выпей со мной! — Аннализа, крошечный оборотень с грязным ртом указала на него. Они выросли вместе, но там, где он был более сдержанным и более придерживался себя, она была диким ребенком, даже заставляя его делать вещи, которые были вне его зоны комфорта, но он был рад, что делал их, в конце концов. Она была не больше 45 кг, и когда он стоял рядом с ней, ростом в шесть и два футов и мускулатурой в двести фунтов[1], ему казалось, что дунув на нее один раз, он сломает ее пополам. — Иди сюда, это время шотов, или двух, или, черт возьми, давай не будем вешать номера в столь хорошее время, — Аннализа пихнула рюмку ему в грудь, чрезмерно наполненная рюмка и ее грубые действия заставили жидкость пролиться через край. — Выпей, кексик.