«Теория Хайма»

— Суета-суета. — С деланным волнением огляделся молодой парень, чинно шествуя по душным каменным коридорам своего замка. Семенящая рядом экономка — плотно сбитая чернявая женщина преклонных лет — в очередной раз вздохнула, просматривая огромный список, зажатый в руке. — Так на чем мы остановились?

— Цветы в комнату леди Адель. — Проговорила Грета, вертя меж пальцами длинный угольный стержень, отчего все ее ладони уже давно были выпачканы сажей, а на желтоватых краях списка чернели отпечатки. — Господин не определился между лилиями, тюльпанами, ландышами или же розами.

— Розы — банально. Лилии — слишком вычурно и громко… я к тому, что сей цветок — символ чистоты, не соотносится с этой стервой. — Молодой господин задумался, чеканя шаг. Его беглый пронзительно-голубой взгляд осматривал работу сотен слуг, которые мыли, скоблили и оттирали коридоры и комнаты дворца, готовясь к ежегодному празднеству. — Тюльпаны — слишком просто, а ландыши — мелко. Возможно яблоня? Ветки яблони… я знаю, у нас отличные флористы, они все сделают как следует…

— Конечно, если господин хочет выказать леди симпатию и предпочтение. — Пробормотала женщина, что-то торопливо записывая на полях.

— Притормози. Я эту ведьму терпеть не могу. — Резко остановился парень, оборачиваясь, отчего копна светлых волос взметнулась вверх. — И с чего ты…

— Язык цветов, господин. — Почтительно кивнула Грета.

— Черт бы побрал этих «леди». — Проворчал парень, продолжая путь. — Симпатия и предпочтение, чтоб их. А что насчет камелии?

— Тонкий намек на превосходство, господин.

— То что нужно. — Хитро ухмыльнулся он. — Красные. В каждом углу.

Экономка поспешила за своим хозяином, нежно по-матерински улыбаясь шалости юнца.

— О вас будут говорить в столице вплоть до следующего года.

— Надеюсь. А что с цветом зала?

— Господин остановился на контрасте белого и черного в этом году.

— Что ж… белый и черный… белый и черный. Вы выслали приглашение всем?

— Все пять сотен приглашений разосланы.

— А сколько ответили?

— Столько же, господин.