«Пыльными дорогами. Путница (СИ)»

Ждан не спешил говорить:

— А осмелишься ли правду узнать? Вдруг дорога твоя не так легка окажется?

— Какою бы не была…

Старик снова засмеялся и певуче, будто гусляр заезжий, заговорил:

— От околицы до околицы пыль клубится. То верхом, то пешком по дороженьке — путникам покоя нет на семи ветрах. А за стенами каменными ждет воин с мечом булатным. Глаза его неба серого, а в руке его цепь да грамота. И что выберешь, то и сбудется.

Я слушала его и запомнить старалась, каждое слово повторяя про себя. Сидела, а по телу так мурашки и бежали.

Страшно мне…

Но раз уже решилась, так до конца дослушаю.

— Вьюжный путь труден и жесток. За кем не уследишь, того и потеряешь. А коли трех попутчиков себе возьмешь, так и сама живой останешься. И смотри, чтоб верные были — сталь, кровь и чернила. Далек твой путь, страшно, как далек. Пять земель что день покажутся. Подернутся алым покрывалом заморским и не разорвать его. С даром твоим весь мир пред тобою, да только ты прислужница. Три битвы кровавых, одна дорога и слез река — вот что увидишь. Смотри только бусины белой не теряй, не то и себя утеряешь.

Проговорил и замолчал.

Я как очнулась, на щеке своей слезу ощутила.

— Что, страшно стало? — сощурился Ждан. — Правда, она не каждому сладка.

— Так вот за что тебя люди боятся, — тихо проговорила я, поднимаясь.

— Не держи зла, лисица, — только и ответил старик. — Не моя в том вина. Что увижу, то и скажу. В судьбе лгать не стану.

— Спасибо, дед Ждан. Пусть боги хранят твой дом.

Я поклонилась и быстро вышла.

Пророчество его так с губ и не сходит. Помню. Каждое словечком повторяю. Будто мороз по коже от них. До седых волос не забуду теперь.

Я устало вздохнула и отерла со лба пот. Поставив заплечный мешок на землю, выпрямилась и потянулась, разминая затекшую спину.