«Меж двух миров»

Меж двух миров (fb2) - Меж двух миров 855K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Станислава Вертинская

Станислава Вертинская Меж двух миров

Глава 1

С самого утра шел дождь. Он прекращался на мгновение, словно переводя дыхание, и тут же начинал лить с новой силой. Крупные холодные капли срывались с краев зонта. Их подхватывал ветер и швырял в лицо, рассыпал по плечам и волосам. Тяжелые мокрые сумерки ютились под деревьями, прижимались к стенам домов, будто ища тепла. Напуганный сыростью, весенний вечер стремительно уходил, уступая место ночи.

Я обходила лужи, ежась от холода, и мечтала поскорее добраться до дома. Обычно мне нравилось идти этой дорогой. В хорошую погоду, когда солнце играло в листве деревьев, здесь пахло детством. Не то, чтобы я была сентиментальным человеком. Но старые дворики, аромат яблонь или пирожков, кормушки на деревьях и голуби, уютные тени от старых деревьев — все это создавало атмосферу теплого уюта. Эти дворы от молодого района, застроенного высотками и современными магазинами, отделяла всего лишь широкая дорога, шума которой отсюда почти не было слышно. Мне оставалось пересечь эту дорогу, чтобы попасть, наконец, в стены своего дома.

Когда я подошла к переходу, мимо пронеслась маршрутка, которую я так и не дождалась, и окатила меня холодной водой из лужи. Я тихо зарычала, надеясь, что это последняя неудача на сегодня. Хотя, чего это я? День был не таким уж и плохим. Если бы не резко испортившаяся погода.

Подъезд девятиэтажки, одной из первых построенных на этой стороне дороги, в «новом» квартале, как иногда в шутку называли его местные долгожители, встретил меня мокрыми следами соседей и гаммой запахов готовящихся ужинов. Я поднималась по лестнице, уже представляя в своих руках чашку горячего чая и купленное только что пирожное. Еще один пролет — и я стою перед дверью своей квартиры.

Замок оказался открытым.

Сердце упало куда-то вниз и легким прыжком подскочило к горлу. Воры? Пожар? Потоп? Тогда почему молчат соседи? А может, не закрыла дверь? Хорошо, если это не заметил кто-нибудь раньше меня…

Я чуть приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Тихо. Разгрома, свидетельствующего о грабеже, не наблюдается. На всякий случай, достав из сумочки газовый баллончик, я двинулась внутрь. Тихо и пусто. На кухне никого, в гостиной — лишь сонная муха лениво бьется в стекло. Уже почти успокоившись, я вошла в последнюю комнату, служившую мне спальней, и включила свет.

Все произошло так быстро, что я не успела даже пискнуть. Только что фигура человека была у окна, мгновение — и рука незнакомца сжимает мое горло, подавляя готовый сорваться с губ крик. Он припечатал меня к стене, перед глазами тут же вспыхнула салютом россыпь искр. Баллончик с глухим стуком упал на ковер и укатился куда-то в сторону. Я в отчаянии пыталась вырваться, руками хватаясь за его руку и бешено молотя ногами. Он держал меня на вытянутой руке так, что я едва дотягивалась ногами до пола. Я начинала задыхаться. Перед глазами поплыли круги. Отчаянным движением я толкнула нападающего, хотя понимала, что вряд ли мне удалось нанести хоть какой-то серьезный урон. Но он зашипел и отпустил меня.

Я свалилась на пол, жадно глотая воздух и кашляя. Прижавшись к стене, я нащупала баллончик и направила его на мужчину. Однако он больше не нападал. Скрючившись, он сидел на краю кровати, держась за левое бедро и тихо ругался.

— Кто вы? Что вам здесь нужно? — прохрипела я, немного отдышавшись. Я по-прежнему пыталась вжаться в стену, а лучше вообще слиться с ней. Свободной рукой я нащупывала в кармане телефон и с отчаянием понимала, что возможно оставила его в прихожей в сумочке.

— Успокойся, я тебя не трону, — ответил незнакомец.

— Ха! Как же… — усмехнулась я недоверчиво.

— Обещаю, — прошипел он.

— Ну конечно.

— Извини, я думал… Я не знал, кто ты.

— Хозяйка квартиры, кто ж еще!

Он не отвечал. Но и не вставал с кровати. Я дотянулась до выключателя и включила свет.

Передо мной сидел молодой мужчина, на вид лет эдак… кого я обманываю? Определять возраст по внешнему виду я не умела никогда. Темные волосы, на фоне которых лицо казалось особенно бледным. Прямой нос, тонкие губы, легкая щетина на подбородке. Не сказала бы, что он был очень уж красив. Скорее он обладал незаурядной, хотя и не слишком запоминающейся внешностью. Идеальная внешность для преступника, — мысленно отметила я. Он смотрел на меня, чуть сощурившись, и молчал. Я так же сидела у стены, уставившись на него. Он был одет в брюки и винного цвета рубашку, порванную в нескольких местах. Рукой он все так же зажимал бедро, между пальцами проступала кровь.

— Кто тебя так? — спросила я.

— Не важно, — он не отводил от меня глаз, мрачно наблюдая за тем, как я потянулась к тумбочке и стянула с нее увесистую вазу. Давно хотела от нее избавиться, хоть теперь пригодится, если придется снова отбиваться.

— Я тебя не трону, — повторил он.

Я поудобнее ухватила вазу и снова спросила:

— Зачем ты здесь? Бери, что тебе надо и уходи.

— Мне нужно убежище… На время.

— Почему здесь?

— А почему нет? Хорошее место.

— А если я против?

Он долго молчал. Потом ответил:

— Я заплачу. Сколько скажешь, — и после недолгой паузы добавил: — Когда смогу выйти отсюда.

— А если я все же против?

— Буду искать более весомые аргументы.

— Пфф… Сначала догони, — язвительно заметила я. Незнакомец намек понял, но серьезно ответил:

— Я сильнее, чем может показаться.

— Врешь.

— Хочешь проверить?

Я промолчала, после первого знакомства проверять не хотелось. Я он снова сказал:

— Я заплачу. Считай, что я снимаю у тебя комнату.

То есть мое мнение особой роли не играет, — подумала я. Но вслух сказала:

— Помощь нужна? — и кивнула, указывая на раненое бедро.

— Да. Бинты, если можно.

— Сиди здесь. Я… не хочу, чтоб ты ходил за мной по квартире.

— Как скажешь, — он поднял руки, будто сдаваясь. Я вздрогнула, увидев окровавленную ладонь, и отвернулась. С трудом встала и, пошатываясь, пошла на кухню за аптечкой. Мужчина остался в комнате, как и обещал.

По пути я все-таки достала телефон из сумочки. Нужно было позвать кого-то на помощь. Позвонить в полицию. Или выбежать в подъезд и позвать соседей, пока он в дальнем конце пусть и не слишком большой квартиры. Но время у меня было. Однако я этого не сделала. Он обещал заплатить — тоже неплохо, когда деньги были лишними? И было любопытно, что будет дальше. На миг в голове мелькнула ироничная мысль: «Неужели я настолько сильно ударилась об стену, что забыла об осторожности?». Но с другой стороны — оказать первую помощь пострадавшему всегда важнее…

Я положила телефон в карман, дважды на ощупь попробовала набрать номер полиции и вернулась в комнату.

Он сидел на том же месте. Я протянула ему аптечку и отошла. На всякий случай лучше держаться подальше. Он чистой рукой ковырялся в аптечке, выбирая пластыри и бинты, Некоторые были вскрыты, он брезгливо откладывал их в сторону. Обреченно вздохнув, я выудила из шкафа старую свободную футболку, которую мне так нравилось носить дома на манер туники, и протянула ему. Он удивленно посмотрел на меня.

— Ну не в рваной рубашке же ходить. Так хоть удобней будет, — объяснила я. И хихикнув добавила: — Потом включу в счет.

Он кивнул, взял футболку и продолжил ковыряться в аптечке. Я же снова отошла к стене.

Наконец, он нашел то, что ему было нужно, разложил на кровати и начал расстегивать рубашку.

— Может, выйдешь? — раздраженно ответил он на мой любопытный взгляд.

— Нет, — нагло ответила я, даже не шелохнувшись.

Он фыркнул, но ничего не сказал. Шипя от боли, он встал, отвернулся и начал раздеваться.

Под рубашкой скрывалось мускулистое тело с загорелой золотистой кожей. На руках виднелось несколько тонких царапин. А спину пересекали две косые полукруглые линии, напоминавшие жабры. Сердце бешено забилось. Неужели..?

— Вот черт… — изумленно выдохнула я.

Он был один из них, один из странного народа, неведомо, когда появившегося среди людей.

Первое упоминание о них, если я не ошибаюсь, было около трех сотен лет назад. Было сказано, что во время страшного пожара, бушевавшего в одном из замков знаменитого вельможи, один из представителей этого славного народа вынес из готового вот-вот обрушиться здания дочь аристократа. Когда герой скинул с себя тлеющую рубаху, все увидели на спине его подобие жабр. Сначала его приняли за колдуна, продавшего свою душу темным силам и обретшего невероятные способности. Кто-то даже считал, что это и есть сам дьявол. Отец спасенной девочки предложил в страхе ему свою душу в обмен на обещание не трогать дочь. Но мужчина лишь усмехнулся, пожелал всей их семье долгого здоровья и скрылся во тьме ночи. После упоминания о них посыпались изо всех концов света. И каждый раз — героическое спасение человеческих жизней при различных обстоятельствах. Теперь их уже считали чуть ли не ангелами, подарком небес, спасением.

Сами они называли себя «т’эйхе». Что это слово означало и означало ли что-то вообще, знали только сами т’эйхе. Внешне их было не отличить от людей, лишь тонкие полосы жабр на спине выделяли их среди нас. Именно при помощи них т’эйхе могли без вреда для здоровья дышать в дыму, пыли и под водой. К тому же представители этого немногочисленного народа обладали недюжинной силой и мгновенной реакцией. По слухам, продолжительность их жизни превышала человеческую в разы, и, кроме того, они обладали какими-то магическими способностями. Но в чем это выражается и где взять доказательства никто толком рассказать и объяснить не мог. Жили т’эйхе обособлено, среди людей надолго не задерживались, сами о себе почти не говорили. Потому и считались эти способности лишь слухами. Хотя в глубине души, наверное, каждый верил в их невероятные силы.

И вот, один из представителей т’эйхе ищет приюта в моем доме — неужели такое вообще возможно? Т’эйхе, в моем доме! Нельзя сказать, что сами они были чем-то уж совсем необычным. Их поселение находилось на окраине города, недалеко от района, где прошло мое детство. Они жили и работали в нашем городе. Возможно, я даже встречалась с ними раньше. Но ни у меня, ни у моих друзей не было знакомых среди них. Потому мой гость вызывал во мне детский восторг. Т’эйхе, в моем доме!

Не обращая на меня внимания, т’эйхе скинул брюки и осторожно сел на кровать. На его бедре и на боку красовались два глубоких порезаю Кожа в засохших кровоподтеках. Бедро было кое-как перевязано носовым платком и обильно кровоточило. Кровь струйкой стекала по коже и капала на розовое покрывало. На порезе на боку блестело несколько капель крови, но они замерли на месте, не стекая вниз. Дрожащими руками он с трудом разорвал упаковку и вытащил бинт. Он выпал из его пальцев на пол.

— Давай помогу? — предложила я, все больше удивляясь. И этот мужчина, не способный открыть бинт, только что чуть не придушил меня?

— Да, спасибо, — ответил т’эйхе, тяжело дыша. — Просто… перебинтуй. И все…

Я молча взяла бинты и кое-как перевязала обе раны, стараясь не смущаться и не краснеть от вида почти обнаженного мужчины. Не думаю, что перевязка получилось очень уж хорошей, но я и не врач.

— Спасибо, — слабо сказал он, натянул футболку и откинулся на кровать.

— Всегда пожалуйста. Может надо кому-нибудь позвонить? — уточнила я.

— Нет, не надо, — твердо ответил он. — Никому не говори, что я здесь.

— Как скажешь, — я хмыкнула и вышла из комнаты.

Я мыла руки от крови т’эйхе и думала о том, что правильнее было бы делать теперь. Так ли уж хорошо, что в моем доме столь необычный гость? Я не знаю кто он и зачем он здесь. Не думаю, что я хоть раз слышала о т’эйхе-преступниках, но все же не стоит уж слишком ему доверять. И вообще, если кто-то узнает, что в моем доме скрывается раненый т’эйхе, проблем будет много. Разбираться придется не только с полицией, но и с общиной т’эйхе. Кто мне поверит, что я тут не при чем? Раз уж т’эйхе пришел к человеку искать убежища, то это неспроста. А даже если и поверят?

Проблема номер два: его раны. Если пойдут осложнения или он помрет от потери крови, то снова виновата буду я. И тогда и полиция, и т’эйхе вряд ли найдут мне оправдание. Хотя т’эйхе живучее людей, — успокаивала я себя. Подождем немного. Но опять же: кто его так поцарапал?

Я прошла на кухню, чтобы поставить чайник — и гостя надо накормить, и самой бы не помешало поесть. В голове судорожно крутились мысли и планы отступления на любой из возможных и невозможных вариантов исхода событий. Так или иначе, экстренные номера телефона должны быть под рукой. На случай, если появятся его «друзья». Но если его ищет полиция? А меня приплетут к соучастникам? Но это всего лишь худшие варианты развития событий, которые больше годятся для плохого фильма, нежели для реальности. Но чего же в жизни не бывает… Вероятность появления т’эйхе в моей квартире вообще должна была быть нулевой. А что будет, когда в это дело вмешается община т’эйхе — предположить вообще сложно. Может все же стоит выгнать его?

Но выгонять раненого не позволяла совесть. Кроме того, у меня зародилось вполне объяснимое тщеславное желание подружиться с ним. Ну, или хотя бы пообщаться какое-то время. А если т’эйхе уйдет, то наши пути вряд ли снова пересекутся, и возможности заиметь знакомого среди них больше не будет. Так сложилось, что т’эйхе хоть и помогали людям, дружбы между ними и представителями рода человеческого, как правило, не водилось. Почему бы не попробовать нарушить это правило? А самый простой способ завязать знакомство — лично пообщаться. Ох, как бы не нахватать неприятностей благодаря моему нежданному… хм… гостю. А если он вдруг останется без ноги или умрет?.. Сказать, что так и было?

За этими мыслями я поставила на плиту чайник, вытащила на стол пирожные и скудные запасы из холодильника — кусок колбасы, сыр, масло, хлеб, немного конфет. Машинально нарезала бутербродов — все-таки гость в доме. Да еще и такой необычный — кто знает, чем они питаются?

— Есть будешь? — я заглянула в спальню. Он лежал на кровати и тяжело дышал. Повязка на бедре уже напиталась кровью.

— Да, — коротко ответил он.

— Выйдешь в гостиную или принести сюда?

— Выйду.

Он встал и, хромая и пошатываясь, побрел в гостиную. Я отвернулась и улыбнулась тому, как он пытался идти ровно и выглядеть здоровым. Мальчики — они везде мальчики.

Тарелки я вынесла в гостиную и поставила на журнальном столике. А сам столик придвинула к дивану. Т’эйхе сидел на диване и наблюдал за мной.

— Не отравишь? — вдруг усмехнулся он.

— А надо? — в тон ему сказала я.

— Я бы на твоем месте подумал об этом.

— Я и подумала. Не знаю только, как избавиться от трупа.

Он засмеялся:

— Значит, я пока что могу быть спокоен. И кстати, — добавил он, — т’эйхе не восприимчивы к большинству известных людям ядов.

— Отлично, буду иметь ввиду.

Т’эйхе принялся за еду. Он жадно уплетал бутерброды, а я лишь по глоточку отпивала свой чай и любовалась на его профиль. Это же т’эйхе! Настоящей живой (пока еще) т’эйхе! Кому скажешь — не поверят.

Когда тарелки опустели, незнакомец откинулся на спинку дивана, придирчиво осмотрел бинты на ране, хмыкнул и с интересом посмотрел на меня. Даже неуютно стало от такого пристального взгляда.

— Мы не познакомились, — сказала я, чтобы разбить молчание.

— А надо? — в тон мне ответил он.

— Было бы неплохо. Если мы будем какое-то время соседями.

— Это ненадолго.

— И все-таки…

— Знаешь… Мне бы прилечь… — он сменил тему.

— Хм. Минуточку, — я злилась на него. Конечно, при такой ране и немалой потери крови ему необходим отдых — как он вообще еще держится? Хотя, так ему и надо, злорадно подумала я. Будет знать, как проникать без спросу в чужие дома. Но все же торопливо отодвинула в сторону столик и принесла из спальни подушку и одеяло.

Он лег, закрыл глаза, не сказав больше ни слова. Зачем я вообще ему помогаю? — я разозлилась еще больше. Но… я хочу друга среди т’эйхе, и он обещал заплатить. Вытирая со стола последние крошки, я все-таки спросила:

— И все-таки, почему именно моя квартира?

— Так получилось, — неоднозначно ответил он.

— Мило, — проворчала я.

Он тяжело вздохнул и открыл глаза. Немного помолчав, все-таки ответил:

— Район хороший — здесь легко запутать следы. Из окна хорошо просматривается двор — очень удобно. И тебе просто не повезло. Или может наоборот — повезло, — тут же добавил он, посмотрел на меня и подмигнул. Меня это разозлило еще больше, хотя я старалась не подавать виду.

— Ты от кого-то прячешься? Может, расскажешь?

— Это… сложно объяснить. Еще раз извини за вторжение. И дай мне отдохнуть.

Я ничего не ответила и ушла на кухню. Ему действительно нужен отдых. А что не благодарит, так хоть не пытается снова убить — и то неплохо.

За окном царил поздний вечер, и в комнате стало темно. Я пошла в спальню. Закрыла дверь и включила свет. Моему взору предстала печальная картина: залитое кровью покрывало на кровати. Капли крови темнели и на коврике возле окна — багровый рисунок на нежном фоне цвета топленого молока. Мне стало не по себе от этого зрелища. Наверное, только сейчас до меня стало доходить, в какую передрягу я попала.

Дрожащими руками я свернула коврик и перетащила к стене. Туда же кинула испорченное покрывало. На всякий случай я положила газовый баллончик возле своей подушки — осторожность и здравый смысл все же попытались взять свое. Ваза, которой я думала отбиваться от незваного гостя, осталась на кухне, и я не решилась вернуться за ней. Выключив свет, я села на стул возле окна. По стеклу стекали капли непрекращающегося дождя. Изредка комнату освещал свет фар проезжавших мимо машин. Я смотрела в окно, пытаясь понять, зачем т’эйхе стоял здесь. Впервые за время моей жизни в этой квартире я заметила, как хорошо просматривается двор из моего окна — он был прав. Все дорожки, лестница у подъезда и край козырька, пожарная лестница на углу — да это же идеальный пункт наблюдения!

Чем больше я сидела и размышляла, тем больше я понимала, насколько безумен мой поступок. Что это? Почему я с таким доверием отнеслась к незнакомцу, который неизвестно зачем проник в мой дом и напал на меня? Быть может, он слишком сильно приложил меня об стену? Или это какое-нибудь сумасшествие на фоне пережитого потрясения? А может это какое-то волшебство, магнетизм, своеобразная магия т’эйхе?

Я ругала себя глупость и недальновидность. Хотя, чего уж таить, присутствие столь необычного гостя в моей квартире приятно грело душу. Но мне было очень страшно.

Когда, наконец, утихли дрожь и возбуждение, уступив место усталости, я заглянула в гостиную. Еще раз посмотрела на спящего т’эйхе, послушала его хриплое дыхание, и вернулась в спальню.

Глава 2

Утро началось с привычного будильника. Вчерашний вечер казался сном. Но холодный пол под ногами и свернутый в углу ковер говорили о реальности происходящего. Кроме того, ужасно болели шея и затылок, напоминая о недружелюбии моего гостя. Я выглянула в гостиную. Т’эйхе еще спал. Я быстро оделась, спрятав багровый синяк на шее шелковым шарфом. Поколебавшись, я все-таки закрыла незнакомца в квартире, а сама отправилась на работу.

День тянулся мучительно долго. В голове вертелись мысли о т’эйхе, которые не давали сосредоточиться на работе. Втихушку я читала информацию о них в интернете, но ничего нового для себя не нашла. Слухам и сплетням я не очень-то верила, а фактов было мало. То, что их поселение в нашем городе находилось на окраине вблизи района, где прошло мое детство, я знала и так. В большинстве городов, где они селились, их жилища так же находились на окраинах, закрытые от любопытных глаз стенами или плотно стоящими зданиями. Писали так же, что из поселки окружала еще и «магическая» стена, не дававшая самым отчаянным проникнуть в поселки, но я этому не особо то верила. О них самих информации было еще меньше. «Эксперты» пытались подсчитать их средний возраст, искали любовников и любовниц среди людей, фотошопили их изображения и прочее. Какой-либо конкретной информации об этом народе не было. Они просто жили среди людей. Обособлено, но по нашим законам. И всё.

За полчаса до окончания рабочего дня я захлопнула ноутбук, пообещав себе больше никогда не тратить время на бесполезные поиски несуществующей информации. И начала собираться домой, чтобы не дать Марине, моей коллеге и подруге, повод утащить меня куда-нибудь после работы. Придумывать повод отказаться не было сил.

Долго и бессмысленно я кружила по району вокруг дома. Как ни сильно было моё любопытство, вновь встречаться со своим гостем особого желания не было. Он скорее вызывал раздражение. И что мне с ним теперь делать? Ругая себя последними словами, я все-таки зашла в магазин, взяла замороженных котлет — кормить то его чем-то надо — и отправилась домой. В надежде, что мой гость не обчистил квартиру и не скрылся в ему одному известном направлении.

Я открыла дверь ключом, зашла в квартиру. Было темно и тихо. Меня посетила странная смесь чувства радости и страха, что он ушел.

Он недвижимо лежал на диване, где я его оставила. Дыхание было едва различимо, черты лица обострились.

— Эй, ты живой? — неуверенно спросила я.

— Живой, — ответил он тихим хриплым голосом.

— С тобой все в порядке? — я подошла ближе, ожидая ответа, но он долго молчал.

— Воды… принеси… пожалуйста, — наконец прерывисто ответил он.

Я принесла стакан воды и, сев на край дивана, протянула ему.

— Поставь, — тихо попросил он. — Я возьму. Потом.

Он лежал, не шевелясь и не открывая глаза. Я видела, как он изо всех сил пытается дышать ровно, и как дыхание его сбивается. Когда я прикоснулась ладонью к его лбу, он вздрогнул и приоткрыл глаза. Лоб его был холодным, но я и не знала, что должно происходить с больным т’эйхе, и отличаются ли они в этом от нас. Затем я стащила с него одеяло, чтобы осмотреть раны. Он напряженно следил за мной, но молчал.

Повязка на ноге пропиталась кровью и сукровицей и окрасилась в неприятный оранжево-коричневый цвет. Я осторожно размотала её. Т’эйхе не сопротивлялся, лишь иногда резко вздыхал, если движения мои были не слишком осторожными. Рана не заживала и по-прежнему кровоточила. Пошло ли заражение или что-то еще — я сказать не могла. Я в этом не разбиралась. Порез на боку был чуть в лучшем состоянии, но он и вчера не казался слишком уж опасным.

— Ты уверен, что не нужна чья-нибудь помощь? Я… я не знаю, что мне с тобой делать. Купить каких-то мазей? Или чем вы лечите такое?

— Никому не говори… Не надо…

— Как знаешь. Только не умри тут. Тогда и не скажу, — я пыталась шутить, хотя это было не уместно.

Он попытался сесть, но тут же обессиленно упал на подушку. Я все-таки подала ему воду, и он не стал сопротивляться, когда я поддерживала стакан.

— Не надо ничего покупать. Они поймут… — он осекся и замолчал.

— Ты уверен? — уточнила я на всякий случай. Он слабо кивнул. Я лишь пожала плечами — ему виднее. Осторожно промыла рану, перебинтовала и оставила мужчину в покое. Он лежал с закрытыми глазами и, казалось, уснул. Несколько раз за ночь я подходила к нему, трогала его ледяной лоб, слушала дыхание. Лучше ему не становилось. Но и хуже, как казалось, тоже.

Утром перед уходом я оставила рядом на столике бутылку с водой и черкнула на листке номер своего телефона. Впрочем, я не надеялась, что в случае чего он позвонит. Это был скорее дежурный жест. И оказалась права. Хотя к вечеру он выглядел уже немного лучше и не напоминал едва «живого» зомби.

Так продолжалось несколько дней. Т’эйхе, как мне казалось, чуточку поправлялся. Я переживала за него, хотя его присутствие меня тяготило — как можно больше времени я старалась проводить вне дома. В выходной я так же ушла рано, предпочтя найти бесполезные занятия где-то еще. Хотя бродить весь день по улицам оказалось еще более утомительным, чем разделить день с незнакомцем. А напроситься в гости к кому-то я не рискнула — не хватало мне лишних расспросов. Может я больше накручивала себя, но чем больше я переживала за т’эйхе и его тайну, тем больше мне казалось, что окружающие все о нем знали.

Я вернулась домой раньше, чем рассчитывала — интересных дел вне дома так и не нашлось. Из комнаты доносились негромкие голоса. Видимо — телевизор. А потом взгляд мой упал на две пары мужских ботинок на полу. Одна из них, конечно, принадлежала моему гостю. А вторая? Теперь я уже отчетливо различала два голоса, которые раздавались явно не из динамика телевизора. Слов было не разобрать — слишком тихо они звучали. Один из них принадлежал моему т’эйхе. Голос его уже звучал более сильно, в нем почти не чувствовалось слабости и хрипа.

Хорош гость! Не хватало еще, чтоб по моему дому ходили неизвестные мне люди! То есть т’эйхе — ведь кем может быть друг т’эйхе, как не другой т’эйхе — но сути это не меняет. Глубоко вздохнув, решительным шагом я направилась на кухню, где нарочито шумно вытащила из пакета только что купленные продукты и достала сковородку. Удастся ли мне отбиться ею от большего количества злоумышленников? — спросила я себя. Голоса на миг затихли. А потом зазвучали вновь, но уже тише. Разобравшись с продуктами и убедившись, что оставленные утром бутерброды так и остались нетронутыми, я пошла в гостиную.

— Добрый вечер! — громко и вежливо произнесла я. Мужчины прекратили разговор и обернулись ко мне. Собеседник моего гостя тут же встал и подошел ко мне. Это был невысокий рыжий мужчина со склонностью к полноте, явно красившей его, придающей некоторую солидность.

— О! Рон, не представишь ли ты мне свою очаровательную хозяйку? — сказал он приятным баритоном.

Я вспомнила, что мы не успели представиться друг другу. Потому поторопилась ответить сама.

— Юля. А вы?..

— Старый друг Аарона, Эрик.

Я протянула руку, и Эрик склонился над ней для поцелуя — старомодный, но весьма приятный жест. Аарон, понятненько. Вот и познакомились.

— Очень приятно, наконец, познакомиться с той, что спасла жизнь моему другу, — сказал он.

— Ну что Вы, так поступил бы любой, на моем месте, — проворковала я, скрывая нотку сарказма — каждый сдал бы его, куда надо, а не глупил бы, как я. А потом продолжила, повернувшись к тому, кого Эрик назвал Аароном — к моему гостю: — Как ты себя чувствуешь? — еще вчера он казался пусть не едва живым, но все-таки далеко не здоровым. Сейчас же был одет, постель на диване аккуратно сложена, а сам был бодрым и казался вполне трудоспособным.

Аарон поднял глаза, с любопытством разглядывая меня, будто увидел в первый раз.

— Уже лучше, — последовал равнодушный ответ. И он снова отвернулся к телевизору.

Вот как? — я разозлилась. Ни слова благодарности! А ведь надо было заявить на него за взлом и нападение, а не проявлять наивное добродушие. Чтобы скрыть свое недовольство, я вновь обратилась к Эрику:

— Вы останетесь на чай?

— А почему бы и нет, — улыбнулся он.

— Замечательно, — натянуто улыбнулась я в ответ и удалилась на кухню, где больше для вида передвигала посуду, создавая видимость бурной деятельности. Как бы они оба не остались в моей квартире «скрываться» от неизвестного врага! Или не причинили вреда мне. Я же не знаю, чего от них ждать?

Через некоторое время, когда мне удалось сладить со своими эмоциями, я вернулась в комнату с подносом в руках. Мужчины тотчас замолчали. А уже мгновение спустя Эрик помогал расставить угощение на журнальный столик, вновь придвинутый к дивану. Чаепитие прошло в пустой болтовне ни о чем. Говорил в основном Эрик. Он рассказывал истории из своей жизни, в первую очередь — о любовных интрижках или же забавные случаи. Большинство историй казались выдуманными. Но он же т’эйхе, подумала я, так что все может быть.

Вскоре Эрик встал, поблагодарил за чай и собрался уходить:

— Хорошо у Вас, — он снова поцеловал мою руку. — Но дела…

Я вышла в прихожую, проводить гостя. Обменявшись любезностями по поводу замечательного вечера, распрощались, и Эрик растворился в темноте лестницы, плутовато подмигнув мне перед уходом.

Я вернулась в комнату, все еще улыбаясь. Но лишь я вошла и увидела Аарона, улыбка исчезла в неизвестном направлении. Он сидел, откинувшись на спинку дивана и тяжело дыша. Лицо его побледнело, по виску катилась капелька пота. А ведь еще минуту назад все было в порядке, мужчина казался здоровым и полным сил, и мне даже не верилось, что еще вчера он едва мог сам встать. Я даже успела в очередной раз разозлиться на него за то, что он вероятно очень ловко манипулировал моим добрым к нему отношением.

— Что с тобой? — я метнулась к нему. Он снова был холодным, будто лед. Я помогла ему лечь и взялась за осмотр раны.

Промокшие насквозь бинты снимались легко. А когда тело т’эйхе было освобождено от них, то рана, которую я считала уже почти зажившей (ведь это т’эйхе! который несколько минут назад казался пышущим здоровьем), вновь предстала передо мной во всей красе.

— Господи… — прошептала я, и всхлипнула от осознания бессилия. Было ощущение, что все вернулось к началу. Вера в непобедимость т’эйхе стремительно таяла, а беспокойство за его жизнь также стремительно росло. — Быть может, все-таки вызвать врача? — обеспокоенно спросила я, готовая разрыдаться как от страха и собственного бессилия.

— Нет… — сердито прохрипел он. И добавил мягче: — Не надо. Все будет в порядке…

И я вновь принялась за дело. Отмыла кровь с кожи вокруг. Попыталась стянуть края раны пластырем, что получалось очень плохо из-за беспрерывно сочащейся крови, крепко обмотала бинтами. Наконец, с перевязкой было покончено. Аарон закрыл глаза и расслабился. Его дыхание выровнялось. Землисто-серый цвет лица сменился на болезненную бледность. Я сидела на полу около него и собирала старые бинты, когда он спросил:

— Зачем ты мне помогаешь?

Я подняла взгляд, но ответила не сразу, ища в уме все более или менее разумные варианты, почему я не избавилась от него сразу же. Их не было. Я вернулась к прерванному делу и ответила:

— Будто у меня был выбор.

— У тебя было достаточно возможностей сдать меня.

— И пройти свидетелем и главным подозреваемым в покушении на т’эйхе? Нет уж.

Так себе объяснение. Но что я могла еще сказать? Он усмехнулся, и спросил снова:

— Ведь ты даже не знаешь, кто я. А может я какой-нибудь особо опасный преступник?

— Но ты же т’эйхе…

— Ну и что! — резко перебил он. — Думаешь т’эйхе не могут быть жестокими? А если бы ты знала, что я планирую уничтожить мир людей, ты бы стала мне помогать?

Его слова и тон испугали меня, и я неуверенно пролепетала:

— Но ведь ты же не хочешь?

— Ты даже не знаешь, во что влезла, — хмыкнул он и отвернулся.

— Я ни во что не влазила, — отчеканила я. — Это ты влез в мою квартиру! Какие ко мне претензии?

Он молчал. Я злилась. Потому что он был прав. Отчасти. Я и сама не раз об этом думала.

— Я всего лишь помогаю тебе. Потому что ты попросил. Пусть и не очень вежливо, но все-таки… И больше никуда не лезу, — буркнула я, и сменила тему разговора: — Почему вчера и сейчас ты едва можешь шевелиться, а полчаса назад казался абсолютно здоровым?

Аарон хохотнул и тут же скорчился от боли. А потом серьезно ответил:

— Я не хотел, чтобы Эрик знал, насколько серьезно я ранен. С него достаточно того, что он знает, что я теперь практически без сил. Я не смогу восстановиться сразу. Мне нужно время. Он не должен знать об этом.

— Но почему? Он же твой друг?

— Это ничего не меняет! — Он гневно взглянул на меня и закрыл глаза, давая понять, что на этом разговор можно считать законченным. Но я не унималась:

— Тогда зачем ты сказал ему, где ты? Если ты ему не доверяешь?

Он некоторое время молчал, обдумывая ответ.

— Он сам меня нашел.

— Сам? А ты не боишься, что об этом узнают твои враги?

— Они не враги мне, — поправил он, и я совсем запуталась в происходящем. — Но он скажет им только то, что видел. А видел он не то, что происходит.

— А эти твои… «не враги». Не захотят сами убедиться, что ты… жив?

— Нет. Не сейчас. Сейчас я вне игры. Им этого достаточно.

— Я не понимаю…Он же твой друг. Или нет? А те, кто ранил тебя? Друзья?

Аарон тяжело вздохнул. Но ответил:

— Вы, люди, понимаете дружбу и долг не так, как мы. Вы слишком категоричны. Тот, с кем ты сражаешься, не всегда враг. Да что я буду тебе рассказывать? — резко закончил он и замолчал.

— Но как он тебя нашел? — не унималась я.

— Он кое-что принес мне, — ответил Аарон. — Это он привел Эрика, — и т’эйхе махнул рукой, показывая на предмет, стоявший между диваном и книжной полкой. Видимо решил таким образом избавить себя от дальнейших расспросов. Заметила я невзрачный сверток только сейчас, когда Аарон указал на него. Длинный увесистый предмет был завернут в темную мягкую ткань. Я взяла сверток и вернулась к изголовью, если можно так сказать, дивана.

Отодвинув в сторону кучку окровавленных бинтов, я развернула ткань. Когда края материи соскользнули мне на колени, моему взору представился великолепный клинок. Простые, без изысков ножны и рукоять. Незамысловатый рисунок на металлической отделке. Серый полупрозрачный камень в основании рукояти матово блеснул. И, хотя я абсолютно ничего не понимала в оружии, я видела, насколько эта вещь хороша. Я протянула руку и вынула клинок из ножен. Лезвие легко выскользнуло, издав тихий звук.

— О! Вот это да! — произнесла я, заворожено глядя на свое отражение в лезвии. Я держала меч на вытянутой руке, и удивлялась тому, что вообще могу его удержать. Я слышала, что такое оружие достаточно тяжелое. Нет, этот клинок не был легким, но был тяжелым ровно на столько, насколько у меня хватало сил держать его. Рукоять удобно лежала в руке, и я едва удержала порыв картинно взмахнуть мечом. Улыбнувшись своим мыслям, я провела пальцем по металлу и со вздохом вернула клинок в ножны.

Все это время Аарон с интересом наблюдал за моими действиями. Несколько смутившись от столь пристального взгляда, я завернула оружие обратно в материю.

— И зачем он тебе здесь? — я вернула сверток в уютный уголок за диваном. — От меня защищаться? — воображение живо нарисовало грациозного т’эйхе с обнаженным клинком в руках и меня, стоящую напротив. Но в моих руках почему-то оказалась сковородка. Я не удержалась и хихикнула.

— Нет, — серьезно ответил он. — Это не совсем оружие. Это древний артефакт. Я потерял его. Но он мой, он должен быть у меня. Поэтому он указал путь Эрику. Чтобы тот вернул его мне, — он тяжело вздохнул, прикрыл глаза и замолчал. Я ждала продолжения, но его не последовало. Нарочно или инстинктивно т’эйхе положил ладонь на перебинтованную рану. Ведь ему, должно быть, тяжело говорить, — отругала себя я за навязчивость. Мысленно обозвав себя глупой и жестокой, я собрала бинты и пошла на кухню.

— Спокойной ночи, — пожелала я, выходя из комнаты и выключая свет.

На кухне меня приветливо ждала немытая посуда. Озорно поблескивали ложки и вилки, весело перемигивались бликами тарелки. Перемыв посуду, я потихоньку вернулась в комнату, чтобы забрать чайные чашки и вытереть столик. Т’эйхе уже спал. Лунный свет просачивался сквозь тюль на окне и освещал комнату мягким таинственным светом. Я заботливо укрыла мужчину одеялом. Улыбнулась себе и ему и, стараясь не шуметь, унесла остатки посуды.

Глава 3

Следующий выходной мне пришлось провести на работе. Нет, я совершенно не представляла, что могла бы делать весь день, находясь в одной квартире с почти незнакомым мужчиной. Так что неожиданный вызов скорее обрадовал — мне не придется снова бродить по улицам, чтобы избежать компании гостя.

Работала я в небольшом, но стремительно развивающемся рекламном агентстве. Ничего романтично-интересного в нем не было. Обыкновенный офис, обыкновенные люди. И никаких массовых презентаций с аплодисментами и фуршетом после, как это показывают в фильмах. Все тихо и серьезно. Ну и я, собственно, рядовой PR-менеджер, работала с людьми, разрабатывала рекламные кампании и следила за выполнением действий исполнителями. Работа интересная, хотя порой от некоторых клиентов хотелось бежать сломя голову. Или хотя бы побиться головой об стол.

Молодой, обаятельный Михаил, который в очередной раз сменил вид деятельности и снова обратился к нам за помощью, был на редкость положительным заказчиком. Мне порой казалось странным его стремление пробовать себя постоянно в чем-то новом. Не уверена, что он задерживался хоть на одном месте работы хотя бы год. Но благодаря его начинаниям у нас регулярно появлялись новые заказчики — фирмы продолжали работать с нами и после его ухода. При этом он всегда знал, чего хотел получить от нас, умел выразить это словами, и мы всегда довольно быстро приходили к выгодным и ему, и нам условиям.

Сегодня он много говорил о посторонних вещах. Он всегда любил поговорить, но сейчас это особенно раздражало — в выходной не хотелось проводить лишнее время на рабочем месте. Даже не смотря на то, что других планов у меня все равно не было.

— Я подготовлю материалы и позвоню тебе… в среду, — сказала я после двух часов совместной работы и закрыла папку с набросками, записями и документами, еще раз намекая на конец разговора. Можно было закончить и раньше, но Михаил постоянно перескакивал в разговоре с одной темы на другую, обсуждая заказ, прекрасную погоду, нового работодателя и снова возвращаясь к заказу. Это было обычное дело — люди всегда не прочь поговорить. Но разговаривать мне не хотелось. Внутренняя борьба между желанием пойти домой и не возвращаться в тот же самый дом как можно дольше сводило на нет все обаяние собеседника.

— Хорошо, — ответил он, обворожительно улыбнувшись. — Я буду ждать твоего звонка с нетерпением. — Он чуть кивнул на прощание и наконец-то вышел из кабинета.

Я облегченно вздохнула и откинулась на спинку кресла. Через открытое окно доносились звуки улицы: шум машин, обрывки разговоров прохожих. Наша компания находилась на втором этаже старого здания, окруженного дикими яблонями. Одна из таких яблонь раскинула ветви за окнами моего кабинета. Перед самым окном на ветке, которая едва начала покрываться свежими листочками, сидела маленькая птаха и заливисто чирикала. Вообще-то кабинет я делила коллегой и подругой Мариной. Но сейчас она проводила свой законный выходной. Я встала из-за стола и направилась к двери, чтобы уйти, наконец, домой. Грандиозных планов у меня не было, но за ужином я хотела разговорить своего гостя. Мне хотелось узнать о нем, о т’эйхе, об их жизни так сказать из первых уст.

В приемной меня ждал сюрприз. Михаил оживленно болтал о чем-то с Любочкой, секретаршей шефа. Ей пришлось выйти сегодня вместе со мной по приказу начальства, дабы обеспечить заказчика, ну и меня заодно (от чего Любочка была не в восторге), свежесваренным кофе. И вот сейчас она умиленно закатывала глазки и глупо хихикала, видимо считая, что стоящий перед ней мужчина тут же должен пасть к ее ногам. Она делала это каждый раз, когда Михаил был здесь. Он был симпатичным мужчиной, и глупое поведение Любочки не казалось чем-то особенным — она была свободна от отношений и часто заигрывала с понравившимися ей клиентами. Безрезультатно, впрочем. Мы втихушку посмеивались над ней. Хотя все чаще её ужимки вызывали во мне раздражение.

Едва я вышла, они замолчали, а Михаил сделал шаг в мою сторону и сказал:

— Я тут подумал, я мог бы тебя подвезти, — я удрученно вздохнула, а Любочка за его спиной раздраженно фыркнула.

— Нет, спасибо. Я хотела прогуляться, — парировала я, но мужчина настойчиво продолжил:

— Тогда я прогуляюсь с тобой. Такой замечательный день, — он махнул в сторону окна, за которым танцевали солнечные лучи, а Любочка, на миг просияв от радости, снова скривила личико.

— Ну что ж, пойдем, — сдалась я и двинулась в сторону двери. — Пока-пока, — я махнула на прощание Любочке и открыла дверь. Я оглянулась, и Любочка скорчила мне недовольную рожицу. В ответ я победно показала ей язык — не то, чтобы мне очень нужен был Михаил, но эта маленькая победа приятно грела душу.

Мы молча вышли из здания, прошли мимо новенького серого автомобиля, принадлежавшего Михаилу, и, выйдя за резные ворота, двинулись по тротуару вдоль дороги. Мимо мчались машины, проходили люди. Я шла и наслаждалась весной. И уже, погрузившись в мысли, почти забыла о своем спутнике.

— И куда мы идем? — неожиданно спросил он. Я вздрогнула, посмотрела на него и ответила:

— Я — домой, а ты… Гуляем, — несколько невежливо ответила я и пожала плечами.

— Может, зайдем куда-нибудь, выпьем кофе? — предложил Михаил.

Я задумалась. Михаил был весьма симпатичным мужчиной. Высокий, выше меня на полголовы, обладатель шикарной фигуры — сразу было видно, приверженец спортивного образа жизни. Густые волосы отливали медью, глаза удивительного желто-карего цвета, забавные ямочки на щеках. С тихим вздохом, я подумала, что не такая это плохая идея — встретиться с ним в неофициальной обстановке. Но не сейчас.

— Извини, — с сомнением произнесла я. — Не пойми меня не правильно, я с клиентами не встречаюсь. Профессиональная этика, — соврала я. Предложи он прогулку до моей встречи с т'эйхе или после, когда общение с моим гостем перестанет интересовать меня, я бы скорее всего согласилась не раздумывая.

— Хм, логично. А если как друзья? — подмигнул Михаил. Но я покачала головой. — Ну что ж, тогда подождем окончания проекта, а потом… — он взял мою руку и поднес к губам, а затем многозначительно улыбнулся и продолжил: — Потом попробуем снова.

Я лишь усмехнулась. Потом — это будет еще не скоро. Потом он может снова сменить работу, и все начнется заново. Потом и подумаем. Но в глубине души, было приятно. Может все-таки зря я отказываюсь?

До моего дома от офиса рекламной компании идти было около получаса. Знакомые улицы, старая яблоня за забором, и спящая под ней рыжая собака, головокружительный запах булочек около кондитерской — казалось, ничего здесь не меняется. Мне нравилось ходить этой дорогой. И я всей душой наслаждалась теплым весенним днем.

Михаил проводил меня до дома. Он, безусловно, был мне очень симпатичен. Он был мил, обходителен, с ним было… уютно? Мы болтали о каких-то глупостях, но все чаще мои мысли возвращались к ждавшему (а может и не очень) дома т’эйхе. Дважды я поймала себя на том, что зачем-то сравниваю его с Мишей. К чему бы это?

Наконец, распрощавшись с Михаилом, я поднялась в свою квартиру. В ванной слышался шум воды и плеск. Т’эйхе стремительно поправлялся. Уже сегодня утром Аарон отказался от перевязки. Порезы стянулись, и на их месте красовались багровые рубцы. Я была несколько озадачена этим обстоятельством — несколько дней улучшения были едва видимыми, а теперь он поправлялся настолько быстро, что оставалось только удивляться. С трудом верилось, что такое вообще возможно. Я вдруг поняла, что мне хотелось быть нужной и полезной для него. А теперь я стану лишь хозяйкой квартиры, где он временно жил.

Аарон вышел из ванной и зашел на кухню, где его уже ждали горячий чай и я. Вид обнаженного тела моего гостя с полотенцем, обмотанным вокруг бедер, наводил на не самые приличные мысли. Под взглядом его холодных серых глаз я терялась, и, казалось, весь мир вокруг замер. Да что ж со мной такое? Я отвернулась, злясь на себя за неожиданное для себя чувство.

— Привет, — сказал он, садясь на табурет возле стола.

— Ты уже ходишь? — спросила я. — Как самочувствие?

— Да, уже пробую. Через пару дней буду в форме.

«Жаль» — подумала я, но ничего не сказала. Я села за стол рядом т’эйхе и схватила обеими руками кружку, чтобы не видеть, как дрожат мои пальцы. Несколько глубоких вдохов и выдохов — и, кажется, я снова была готова адекватно воспринимать своего гостя.

— А как ты? — неожиданно спросил Ар. Я пожала плечами:

— Работала сегодня. Крупный проект намечается. Так что, все замечательно.

Разговор не клеился. Изредка я кидала взгляды на почти обнаженную фигуру т’эйхе. Сейчас он смущал меня гораздо больше, чем в те моменты, когда мне приходилось перевязывать его. Точнее сказать, в те моменты я вообще не испытывала никаких чувств, кроме обычных переживаний за жизнь «пациента». Казалось, мужчина заметил мое смущение и наслаждался произведенным эффектом.

Вдруг раздался телефонный звонок. Звонила Марина и заговорщическим тоном звала пройтись по магазинам или посидеть в кафе, обсудить какую-то новость. Зная подругу, я была уверенна, что если я откажусь, то она обязательно заявится сюда, чтобы как можно скорее обсудить новую сплетню. Потому мне пришлось согласиться. Я извинилась перед гостем, отхлебнула еще глоток чая и убрала кружку в раковину.

— Можно попросить тебя кое о чем? — спросил Аарон, когда я уже обувалась. Я кивнула, а он протянул мне сложенный лист бумаги. Я развернула его и, увидев внутри список, вопросительно глянула на т’эйхе.

— Я пришел к тебе без вещей, и вряд ли скоро доберусь до дома. Забежишь в магазин? — он протянул мне карточку. — Здесь должно быть достаточно. Мне нужны хорошие вещи, не экономь. И, — добавил Ар, — я буду очень рад, если ты выберешь себе подарок в благодарность за помощь.

Я взяла протянутую Аароном карточку и вместе со списком положила в сумочку.

— Хорошо, — ответила я в замешательстве и вышла.

Список состоял в основном из предметов первой необходимости, типа бритвы и зубной щетки, и одежды, вплоть до нижнего белья. Я даже не представляла, как я заявлюсь в какой-нибудь магазин и потребую все это. Для меня покупка мужских вещей была внове, и тем более, не зная вкусов «заказчика», я боялась взять что-то не то. И еще предстояло перед походом по магазинам избавиться от Марины. Подруга подругой, а сплетен в офисе после такого мероприятия мне не избежать.

Через полчаса я сидела в кафе и поджидала подругу. Марина как обычно опаздывала. Она вообще обладала удивительной способностью опаздывать всегда и везде, но при этом всегда у нее наготове были отговорки, одна другой краше — порой даже сложно было усомниться в их реальности. Наконец, передо мной мелькнула копна кудрявых рыжих волос, и Маринка плюхнулась на стул напротив меня.

— Ну, рассказывай! — с ходу начала она. — Как прошло свидание?

Я уставилась на подругу, искренне не понимая, чего она от меня хочет. На краю сознания зашевелилась паранойя, связанная с желанием моего гостя сохранить инкогнито. Но откуда ей знать про него? Перед глазами всплыл образ Аарона в одном лишь полотенце. Я почувствовала, что начинаю краснеть. Но девушка, не дожидаясь моего ответа продолжала:

— Люба позвонила мне сегодня и сказала, что у тебя появился клиент и кавалер в одном лице, — она мечтательно закатила глазки. А я с облегчением вздохнула. Образ Михаила уже вытеснили мысли о т’эйхе, и я не сразу поняла о ком речь. А Марина продолжала тараторить, демонстрируя свою осведомленность: — Она говорит, что Михаил вызвался тебя проводить, и вы ушли вместе. Ух, а сама-то она аж дрожит от зависти. Говорит, что думала сама его охмурить. Но ты ее опередила.

— Нет, ничего такого, — усмехнулась я. — Прогулялись, и разошлись. Отношения с клиентами — себе дороже. — повторила я озвученную Михаилу мысль. В это время официантка принесла кофе, я схватила кружку и замолчала. А Марина, словно не слышала моих слов, снова завалила меня вопросами.

— Ну, расскажи, о чем вы говорили? Где работает сейчас? Вы уже решили, когда встретитесь снова? О, — мечтательно закатила глаза Марина, — мне бы такого клиента.

Я сдалась, и рассказала ей все про Мишу — все равно достанет и все выпытает. Хотя, что там было рассказывать? Потом мы немного посплетничали о коллегах и общих знакомых и разошлись. Мне повезло, избавиться от подруги для похода по магазинам у меня получилось крайне просто. Вернее она сама убежала, едва все новости были рассказаны. Поэтому я со спокойной душой отправилась за покупками, чувствуя себя нелепо, когда девушки-консультанты задавали мне вопросы по поводу выбора тех или иных вещей. Но все-таки мне удалось купить все по списку и даже немного сверх того, и я отправилась домой.

Глава 4

Сюрпризы дома — это не всегда плохо. Мое знакомство с Аароном доказало мне это не единожды. Сегодня мне снова повезло. Затаскивая в коридор тяжелые пакеты с покупками, я не сразу обратила внимание на необыкновенный аромат, тянувшийся с кухни. Вышедший на встречу Аарон, облаченный в то же полотенце и кухонный фартук, ввел меня в ступор. Вид напоминал сцену из эротического фильма. Я мотнула головой, отгоняя непристойные мысли, а Ар уже выхватывал пакеты из моих онемевших рук.

— Отлично, — сказал он, заглядывая в один из пакетов.

— Можешь переодеться в моей комнате, — широким жестом предложила я, хотя ему вряд ли требовалось приглашение, и плюхнулась на диван в гостиной.

День заканчивался. В открытое окно в комнату пробирались прохладные весенние сумерки и шум редких автомобилей. В закрытой комнате Аарон шелестел пакетами. А я сидела и думала о том, так ли уж сильно я хочу, чтобы он поскорее убрался из моего дома? Или лучше все-таки избавиться поскорее от этого т’эйхе?

К моему удовольствию, Аарон вышел ко мне в футболке и легких брюках, которые я купила по собственной инициативе.

— Отличный выбор, — прокомментировал он свой вид. — А теперь — ужин для моей очаровательной хозяйки. — Он подмигнул и удалился на кухню.

Сидеть и ждать мне показалось крайне неудобно. Я прошла на кухню, но т’эйхе поспешил меня выгнать.

— Может, по бокалу вина? — предложила я. Аарон помолчал, а потом кивнул, возвращаясь к готовке. Мне оставалось лишь взять бутылку и бокалы и ждать своего гостя в гостиной перед телевизором. Наконец, Аарон вошел в комнату, неся перед собой две тарелки, и поставил угощение на приготовленный журнальный столик, а потом снова удалился на кухню, чтобы вернуться через несколько мгновений с хлебом и горячим печеньем.

— Это, так сказать, наше традиционное блюдо, — говорил он, разливая вино по бокалам. — Это первое приличное блюдо, которое смогли сделать т’эйхе из земных продуктов. Теперь оно — что-то вроде традиции…

— Земных? А были другие? — перебила его я. Он озадачено посмотрел на меня, что-то обдумывая.

— Были, — наконец, ответил он. Он протянул мне бокал: — За наше необычное знакомство! — звякнуло стекло, мы пригубили вино и принялись за ужин.

Необычный вкус приготовленного блюда сначала несколько испугал. К нему надо было привыкнуть. И лишь тогда раскрывалась вся гамма вкусов и ароматов. Признаться честно, первые несколько ложек этой гадости я запихнула в себя с трудом, боясь обидеть гостя. Потом оно показалось вполне съедобным и даже вкусным. Себе я пообещала, больше ни под каким предлогом не пробовать это блюдо, название которого я даже выговорить не смогла. А вот печенье, отдававшее пряностями, пришлось мне по вкусу.

За окном давно стемнело. Комнату освещал лишь включенный телевизор. В бокалах плескалось вино.

— Расскажи мне о себе, — попросила я, вдохновленная на разговоры выпитым вином. Т’эйхе глянул на меня и улыбнулся.

— Я не знаю, что тебе рассказать. Многого тебе лучше не знать. А все остальное теряет смысл… Или тебе хочется услышать что-то конкретное? — Он повернулся ко мне. В глазах отражался свет экрана, а губы улыбались.

— Не знаю, — ответила я, заворожено глядя на него. — Мне просто интересна ваша жизнь. Вы столько лет среди людей, и никто толком ничего не знает. Я уверенна, у вас есть какая-то своя история, хроника, которую вы ведете. Я много слышала о вас. Это все — правда?

— А что ты слышала?

— Ну… — я пожала плечами. — Необычная сила, долголетие…

— Для нас — все вполне обычно, — отмахнулся он. — Это вы, люди, нам непонятны. А на счет долголетия — по отношению к человеческой жизни можно считать и так.

— И сколько тебе лет? — не унималась я.

— Много.

Я хмыкнула.

— Много — понятие растяжимое.

— Сто двадцать четыре.

— Ничего себе. А сколько т’эйхе живут?

— Еще больше.

— Ну хоть примерно? А то может ты старикан древний, и я зря старалась.

Он засмеялся.

— Я молодой т’эйхе. Помирать собираюсь еще не скоро.

Точных цифр я так и не узнала. Но настаивать на ответе не стала. Слишком многое хотелось спросить, чтобы тратить время на такую мелочь.

— А что тебя так удивляет в нас, людях? — спросила я.

Аарон молчал некоторое время, обдумывая ответ.

— Вы другие, — задумчиво начал он. — Ваша организация жизни и общества далека от нашей. Я имею ввиду… вы каждый сам по себе и будто бы все вместе — логику ваших отношений сложно отследить. И не понятно вообще, как вы умудряетесь жить так… как живете. С виду — вы слабые и беззащитные существа. По сравнению с т’эйхе. Порой вы действуете неразумно и не логично. И часто это пугает. Мы не знаем, чего от вас ждать, — он отхлебнул вина и продолжил. — Я достаточно много времени провел среди людей, но так и не понял вас. Так же, как и другие т’эйхе. — Он замолчал, уставившись на меняющиеся картинки в телевизоре. Вроде столько всего сказал, и ничего конкретного. Я даже немного расстроилась. А потом он неожиданно повернулся и сказал: — Уговор? Я показываю тебе то, что умею, а ты честно отвечаешь на любой мой вопрос.

— Я согласна! — выпалила я, запоздало подумав, что вопрос (а может и просьба) может оказаться не самым простым или приятным.

— Хорошо, — он снова улыбнулся и продолжил, разливая остатки вина из бутылки. — Моя сила — в разрушении. Смотри. — Он поставил бутылку на стол на опустевшую тарелку. Никаких заклинаний или пасов руками, лишь легкое движение воздуха, будто слабое дуновение ветерка — бутылка покрылась многочисленными трещинами и осыпалась мелкими осколками в тарелку.

— Как ты это сделал? — восторженно воскликнула я, беря в пальцы осколок. — Это такая магия?

— Нет, — он засмеялся. — Не магия. То есть не волшебство и не чудо. Это воздействие ауры. Это как… я не знаю, как объяснить, чтобы та поняла. Мы можем воздействовать своей аурой на вещи. Как руками. Хотя это не совсем точное сравнение…

Я как завороженная смотрела на горку осколков в тарелке и не сразу заметила, что т’эйхе побледнел и откинулся на спинку дивана.

— Что с тобой? — испугалась я, когда, наконец, заметила его.

— Ничего, — он повернулся ко мне, слабо улыбаясь. — Просто еще не восстановил силы — рановато мне пока показывать такие фокусы. Мало сил. Или восстановление организма, или… хм… магия. Теперь твоя очередь. — Тяжело дыша, он оторвал голову от спинки дивана и приблизился ко мне, сощурив глаза: — Правда за правду. Почему ты мне помогаешь?

Признаться, такого вопроса я никак не ожидала. Его лицо находилось совсем рядом с моим. Сердце бешено колотилось, в ушах шумело.

— Я… захотела с тобой подружиться. Сначала мне было страшно. Но друг-т’эйхе… это интересно, — тихо ответила я, поражаясь собственной честности. А ведь не так давно я бы съязвила или отшутилась на подобный вопрос гостя. Аарон лишь улыбнулся, возвращаясь в прежнее положение. А потом сказал:

— Посуду моешь ты. А мне, если позволишь, надо поспать.

И мне ничего не оставалось, кроме как согласиться.

Глава 5

Вскоре Аарон совсем поправился. Из молчаливого гостя, который почти не мешал своим присутствием, он стал довольно шумным и иногда не самым приятным типом. Он переставлял предметы так, как ему этого хотелось, но что было не очень удобно мне. Иногда мне казалось, что это я пришла к нему в гости, а не наоборот. Единственным неприкосновенным местом оставалась моя комната — он вообще не заходил сюда без разрешения. При этом ели я просила его помочь с каким-то чисто «мужским» делом, он отвечал, что не может этого сделать. Т’эйхе его клана этим не занимались. Почему? Просто потому, что они этого не могут делать. Такие заявления были мне не понятны. Я злилась. И справлялась сама.

К тому же он взял за правило учить меня жизни, вроде «не разговаривай с незнакомцами» или в каком кармане лучше прятать газовый баллончик. Конечно, во многом он был прав. Но мне не хотелось признавать это. Из вредности. Тогда некоторые из своих «учений» он стал показывать на практике. Так однажды, когда я вернулась домой, он встретил меня. Когда я закрыла дверь, он схватил меня и прижал к стене — почти как тогда, в нашу первую встречу. Я не сразу поняла, в чем подвох. Но когда я почувствовала, как мои руки и ноги опутывает его аура, запаниковала. Между тем его рука скользнула по моей шее, к груди, замерла на талии и медленно стала спускаться по бедру. Другой рукой он отвел прядь волос от моего уха и прошептал:

— Ты теперь полностью в моей власти. Почему ты не учла этот момент, когда позволила мне остаться?

— Ты идиот? — воскликнула я, когда поняла, что это очередное показательное выступление, и дернулась, освобождая руки. Хоть я и не верила всерьез, что он действительно хотел насильно завладеть мной.

Он отпустил меня, и я услышала, как под обоями зашуршала, осыпаясь, разрушенная аурой т’эйхе штукатурка. Это обстоятельство еще больше меня разозлило. И я снова закричала на него:

— Ты придурок! Заняться больше нечем?

Чтобы сдержаться и не швырнуть в него чем-нибудь, я резко развернулась и ушла на кухню.

— Ты не должна так доверять незнакомцам. Проснешься однажды в темном лесу. Связанной. Под деревом. Или в канаве, — невозмутимо сказал он мне в спину.

Я молча носилась по кухне, пытаясь что-то прибрать, протереть или приготовить, чтобы унять раздражение. После этих слов, не поворачиваясь к нему, показала неприличный жест.

— Я серьезно, — сказал он, ничуть не смутившись и не обидевшись. — Это не безопасно. Ты должна быть предусмотрительней.

— Ты придурок, — уже спокойнее, хотя все еще раздраженно ответила я. Он, конечно, был прав. Но почему-то я гораздо больше боялась, что он убьет меня, нежели позариться на тело. Т’эйхе довольно хмыкнул и вдруг сказал:

— Извини. Я не хотел обижать тебя или пугать.

Теперь я уже смотрела на него с недоумением. И кто еще тут с головой не дружит?

Аарон еще несколько раз проводил подобные «уроки», казавшиеся ему познавательными и полезными. Мне даже иногда казалось что он получает удовольствие от собственного превосходства. Хотя несколько навыков самообороны я все же получила — т’эйхе не ограничивался простым запугиванием. Отбиться от него самого или кого-то равного ему я вряд ли бы смогла, но была надежда, что мелкие хулиганы теперь для меня не угроза. Хотя мне все же казалось, что ему просто делать нечего от скуки.

И действительно, когда он стал куда-то отлучаться, подобные подколы сократились до минимума. Аарон стал гораздо более серьезным и молчаливым, часто думал о своем. И снова почти не мешал. Мне даже стало не хватать наших словесных перепалок, а нервное ожидание очередного «жизненного урока» заставляло вздрагивать от каждого его движения. Аарон не замечал этого. Или просто делал вид.

В редкие вечера мы ужинали вместе и говорили на более мирные темы. Пользуясь его благодушным настроением, я все еще пыталась выяснить что-то о жизни его народа, но он обходил эти темы, отвечая общими ничего не значащими фразами или игнорируя вопрос. Вместо ответов порой он задавал вопросы обо мне — о прошедшем дне, об интересах или спрашивал о моем мнении о событиях или фильмах. Подобное внимание мне льстило, потому скоро я причислила такое времяпровождение к разряду «приятных» и искренне наслаждалась общением.

Однажды один из таких вечеров был нарушен звонком в дверь. Аарон вздрогнул и побледнел. Я же беспечно подошла к двери и открыла ее. На пороге стояла Марина и протягивала мне пакет с тортом.

— Что-то ты совсем дома засиделась. Так что, я сама пришла к тебе, — вместо приветствия сказала она и, не дожидаясь приглашения, шагнула через порог. А я задумалась о том, что действительно перестала выходить куда-то в нерабочее время с появлением в моей жизни гостя-т’эйхе. Цепкий глаз сплетницы со стажем тут же отметил наличие в прихожей мужской обуви и ветровки на вешалке.

— У тебя гость, — прошептала она.

— Эм… Да.

— Так я не помешаю?

Ответить я не успела. В прихожую вышел Аарон и так злобно посмотрел на меня, что я тут же почувствовала себя виновной во всех его бедах. Марина молча смотрела, на него открыв рот.

— Это моя подруга, Марина, — пролепетала я виновато. — В гости зашла.

Аарон еще раз неодобрительно посмотрел на меня. А потом неожиданно дружелюбно сказал:

— Проходите. Мы с сестрой как раз собирались ужинать.

Я закатила глаза — лишние разговоры не нужны ни ему, ни мне. Но сестра?.. Однако обидно.

— Ты говорила, что у тебя только младший брат… — прошептала подруга мне, проходя мимо.

— Мы кузены, — ответил ей Аарон, услышав шепот.

Довольная Марина состроила мне глазки и поспешила продолжить знакомство с моим гостем.

— Я не знала, что к Юле приехал брат.

— Да, я приехал недавно и ненадолго, — сказал Аарон, предупреждая следующий вопрос.

— О, — лишь проговорила Марина. — И чем же вы занимаетесь?..

Марина беззастенчиво кокетничала с Аароном. Аарон улыбался и учтиво отвечал на вопросы, обходя ненужные темы и переводя разговор в другое русло, если вдруг говорилось о чем-то, что могло выдать его истинное происхождение и обстоятельства нашего знакомства. Против обыкновения он вдруг стал разговорчивым. Его улыбка, редкий гость на его лице, сияла теплом и дружелюбием. Он словно стал другим человеком. То есть т’эйхе. И я вдруг поняла, что ревную. Ревную настолько, что готова выкинуть лучшую подругу из квартиры, если между ними с Аароном зажжется хоть какой-то, даже самый малый, огонек. Но иногда в голосе Аарона я слышала едва уловимые нотки раздражения. И, честно сказать, это несколько согревало мне душу.

Ушла Марина когда стемнело. Уже стоя на пороге, она несколько раз намекнула, что не прочь еще зайти к нам. Аарон, как бы невзначай, заметил, что через пару дней уезжает, и ему нужно решить неотложные дела, поэтому вряд ли они увидятся в следующий ее визит. Наконец, подруга ушла. А я непритворно вздохнула, когда дверь за ней закрылась.

А потом вдруг испугалась, вдруг слова об отъезде правда?

— Ты, правда, скоро уезжаешь? — спросила я Аарона.

— Нет. Как же я могу оставить одну свою сестричку? — беспечно засмеялся он в тоне прошедшего вечера, и я засмеялась вместе с ним. А потом он вдруг взял меня за руку. Несколько мгновений мы стояли так, смотря друг другу в глаза. Он отпустил меня и ушел в комнату убирать посуду после ужина. Я, несколько озадаченная произошедшим, отправилась за ним, чтобы помочь.

Этот вечер не прошел для меня без последствий. Уже через два дня т’эйхе организовал мне новый «урок жизни».

Аарона долго не было. Он и до этого бывало задерживался и приходил за полночь. Поэтому я не особо переживала. Даже наоборот — в его отсутствие я снова могла делать в своем доме все, что захочу. Я включила музыку и, пританцовывая и подпевая, прибирала комнаты. Услышав звонок в дверь, я убавила громкость и подошла к двери — Аарон всегда сам открывал дверь, потому подвоха я не ожидала. Щелкнул замок и я открыла дверь.

Сила т’эйхе, уже так хорошо знакомая мне, толкнула меня вглубь квартиры. Я вскрикнула от неожиданности. Но не испугалась — к выходкам Аарона успела привыкнуть. Его рука легла на мою талию, и он сказал:

— Лучше всегда спрашивать, кто за дверью, прежде, чем открывать.

Поддавшись приподнятому настроению, я ответила:

— Быть может, я ждала тебя, красавчик? — и обняла его шею рукой, не спутанную на этот раз его аурой.

Он внезапно отшатнулся от меня и нахмурился. А я расхохоталась — и на т’эйхе нашлась управа.

— Я забочусь о твоей безопасности, — серьезно сказал он. — Раз уж ты сама не заботишься.

— Зачем тебе это?

— Ты слабый хрупкий человек. А ведешь себя как… — он неопределенно махнул рукой и, помолчав, добавил: — Ты не должна быть такой беспечной.

— Тебе то какая разница?

— Ты… добрая. Я бы не хотел, чтобы ты пострадала от собственной доверчивости.

— Какое тебе дело до меня? — раздраженно заметила я. Легкость вечера была испорчена. Я даже музыку выключила — не хочу больше ни петь, ни танцевать.

— Ты права. Никакого, — тихо ответил он, не сводя с меня глаз. Мне захотелось показать ему язык. Но сдержалась. А он добавил: — Но пока я с тобой, моя жизнь зависит от тебя.

Я даже обиделась немного. Выходит, он думает о себе? А я-то уже понадеялась, что его действительно беспокоит мое благополучие. Я хмыкнула и отвернулась. Ну и ладно, не очень то и хотелось.

Так проходило лето. Я почти привыкла к соседству т'эйхе, его нахождение в моем доме почти перестало раздражать. Он перестал совершать фальшивые нападения на меня или пугать еще как-то. Лишь иногда настойчиво пытался давать советы. Наше общение с Аароном стало почти приятным. Я даже стала ловить себя на том, что иногда думаю о моем госте в ином ключе. Отношения с т’эйхе? Почему нет? Интересно, что было бы?.. Хотя я гнала эти мысли прочь — если мало вероятна дружба между человеком и т’эйхе, то о какой любви может идти речь. Но все же отмечала каждое случайное прикосновение, теплую улыбку или слово. Это было забавно и приятно. Но порой я напоминала себе, что нельзя относиться к нему слишком серьезно. Он уйдет из моей жизни. И, скорее всего, забудет о нашей встрече. Тем не менее, я привыкла к его присутствию и, соответственно, к некоторой помощи с его стороны.

Я шла по усыпанной опавшими листьями дороге, мысленно ругая Аарона. Закупка продуктов и бытовых мелочей целиком и полностью лежала на моих плечах. Он хоть и мог помочь с чем-то, но в людные места почти не выходил. И сегодня, как обычно, я очень надеялась на его помощь в доставке пакетов с продуктами. Мы говорили накануне об этом, и я ждала встречи с ним еще возле магазина. Решив срезать угол, я повернула во двор одного из домов «старого» района — мы всегда ходили этой дорогой, если Аарон встречал меня. Вернее, это был большой квадратный двор на четыре дома, заросший ивами и дикими яблонями. Здесь было на удивление безлюдно: ни кричащей детворы, ни вездесущих бабушек, ни других случайных прохожих. Тихо и пусто, несмотря на раннее время и замечательную погоду. Будто все исчезли куда-то, хотя погода располагала к длительным прогулкам. За полосой отцветающих мальв, растущих вдоль дороги, слышалось какое-то движение. Я обогнула заросли высоких цветов и ступила на тропинку, пересекающую двор.

Аарон стоял посреди пустынного двора спиной ко мне. В трех десятках метров от него стояла светловолосая женщина. Они смотрели друг на друга, не шевелясь и разговаривая на непонятном мне языке. Хоть слов я не разбирала, но по тону было понятно, что обсуждают они отнюдь не хорошую погоду. Лицо женщины исказил гнев. Аарона я видела со спины, но в голосе чувствовалось ледяное спокойствие, за которым могло скрываться все, что угодно. Воздух между ними будто двигался. Он резко взмывал вверх жгутами и стремительно опускался на плечи противника, над которым кружились такие же не видимые, но вполне осязаемые жгуты, не дававшие силе соперника навредить. Сила ударов была огромной. Нет, она не ломала деревья и детский городок — лишь пыль и листья поднимались в воздух, стоило жгуту коснуться земли. Но мощь ощущалась буквально поверхностью кожи, напряженный воздух звенел в ушах. Сейчас я ощутила всю силу своего гостя. И мне стало не по себе.

Аарон явно был на высоте и вот-вот должен был одолеть свою противницу. Мне так казалось, хоть я так и не узнала ничего о магии т’эйхе. Аарон был спокоен и уверен. На лице женщине отражалось напряжение и, быть может, отчаяние и страх. Но может мне хотелось так думать, и эти эмоции нарисовала моя фантазия?

Вдруг кусты справа зашевелились. Из них показался арбалет в руках еще одного действующего лица, а затем и лицо стрелка. Эрик? Целился он явно не в женщину. Наконечник стрелы смотрел прямо в спину Аарона. Как? Почему? — промелькнуло в моей голове. Но руки уже опустили на землю тяжелый пакет и взяли так кстати подвернувшийся обломок кирпича. Я размахнулась и кинула камень, целясь в оружие.

Расстояние было не большое. Я попала, но не совсем туда, куда планировала — в плечо Эрика. Арбалет дернулся. Сорвавшаяся с него стрела пролетела в полуметре от Аарона и вонзилась в землю. Он заметил ее, резко повернулся в пол оборота к обоим т’эйхе и, расставив в стороны руки, стал наносить удары по обоим противникам. Воздух вокруг закрутился и зазвенел от напряжения. Эрик почти не отвечал на удары друга, а когда отвечал, то мне показалось, что его сила носила несколько иной характер, чем сила моего гостя. Он прыгал, уворачиваясь от опускающихся на него жгутов, и тихо ругался, когда они все же его достигали.

Я почувствовала довольно сильное движение воздуха возле себя. Он словно окутывал меня и толкал, пытаясь свалить на землю. Оглянувшись, я заметила, что женщина, противница Аарона, смотрит прямо на меня. От ее ненавидящего взгляда внутри похолодело. Не переставая сыпать ударами на Аарона, она направила еще несколько жгутов в мою сторону. Я не смогла увернуться от невидимого «щупальца», и упала на асфальт от сильного удара. Не успела я опомниться от падения, как движение воздуха возобновилось, и я едва успела увернуться от очередного невидимого, но ощущаемого всеми чувствами, удара.

Аарон воспользовался тем, что женщина отвлеклась на меня и сбил ее с ног. И она была вынуждена бросить меня. Я схватила валяющуюся рядом сумочку и уползла на четвереньках к дому, забилась в угол между стеной и спуском в подвал и стала наблюдать дальше, насколько это возможно из-за зарослей цветов и деревьев. Несколько раз «жгуты» ударили по земле в паре метров от меня, поднимая пыль. Я наблюдала за ними, не в силах пошевелиться. Телом завладел ужас, ставшие ватными ноги не слушались, а руки, сжимавшие сумочку, мелко дрожали.

Когда все закончилось — я даже не заметила. Мысли затормозились от пережитого испуга. Единственным моим желанием было слиться со стеной и стать незаметной. Мир будто затягивало серой дымкой, и мне даже показалось, что я действительно становлюсь частью стены, одним из потертых рыжих кирпичей в ее кладке. Перед глазами мелькнуло лицо Аарона. Он что-то сказал, но я не услышала его. Мужчина подхватил меня на руки и куда-то понес. Я прижалась к его надежному плечу и всхлипнула.

Он принес меня в комнату, в которой я узнала свою спальню, усадил на кровать и принес бокал вина. Я залпом осушила его, не чувствуя вкуса. Я продолжала всхлипывать, а Аарон прижимал меня к себе, гладил по волосам и говорил что-то успокаивающее. Мир вокруг вновь заволокло туманом, и я не заметила, когда этот туман стал сном.

Глава 6

Я проснулась от неудобного положения. Было темно, видимо уже настала ночь. Я потянула затекшие руки и ноги и услышала под ухом непривычное сопение. Рядом лежал т'эйхе, все еще обнимая меня, и спал. Лунный свет просачивался сквозь занавешенное тюлем окно и плясал на его щеках. Я боялась пошевелиться и спугнуть сон — или все же не сон? Все мысли о прошедшем вечере я безжалостно гнала прочь. Вспомнила я и о потерянных пакетах с продуктами — интересно, Аарон принес их? Эта мысль долгое время не давала мне покоя. Я даже хотела было встать и проверить, но освобождаться из теплых объятий мужчины не хотелось. И я просто наслаждалась теплом тела моего т'эйхе. Пока не уснула снова.

С утра меня разбудил запах кофе. На работу я не пошла, сославшись на плохое самочувствие, что было недалеко от правды. Мы молча пили кофе. Аарон разглядывал стол, погрузившись в свои мысли. А я мучилась, не зная, как начать разговор.

— Наверное, я вправе узнать теперь, во что вляпалась, — наконец спросила я. Аарон поднял на меня взгляд и внимательно посмотрел.

— Да, наверное, — холодно ответил он и снова замолчал. Я терпеливо ждала, пока он заговорит. — Наверное, лучше рассказать тебе с самого начала, — наконец начал он. — Я думаю, что могу тебе это рассказать. Ты же знаешь, что мы, т'эйхе, живем общиной, во главе которой стоит Совет. В него входят представители каждого из кланов. Когда место в Совете от нашего клана освободилось, на него было выбрано двое т’эйхе. Один из них — я. В ходе борьбы я одержал победу и должен занять место в Совете. Пока в Совет я еще не был посвящен. Но в голосовании по… одному очень важному вопросу, участие принял. И мой голос оказался решающим. Тогда оппоненты решили избавиться от меня, чтобы место в совете занял второй кандидат, который поддерживает их точку зрения. Собственно, после очередной весьма удачной попытки меня убить я попал к тебе, абсолютно лишенный магических сил и практически на грани смерти. — Он замолчал и отпил остывший кофе. — Спасибо тебе. На самом деле, ты даже не представляешь, что ты этим изменила. И не только для меня. Мои противники считали меня вышедшим из игры надолго. Но я вернулся раньше. Намного раньше, чем они рассчитывали. Опять же, благодаря тебе. В этот меня попытались убрать «честным» способом — в поединке. Мне пришлось бы отступиться от места в Совете, если бы я проиграл. И они попробовали упростить себе задачу и подослали Эрика. А ты снова помешала их планам. Хотя может в чем-то и помогла, — он задумчиво посмотрел на меня. — Я несколько изменил свои взгляды на… жизнь. И надеялся, что смогу договориться с оппонентами. И уверен, что договорюсь все же. Когда они оставят попытки убить меня.

— Все понятно, — иронично заметила я. Все как в плохом боевике — кто-то захотел убрать конкурента, но у него это не получилось. А потом еще раз не получилось. Что тут непонятного то? Хотя да, все непонятно!

Он молчал, изучая поверхность жидкости в своем стакане. Я терпеливо ждала. Хотя что-то подсказывало мне, что эта пауза затянулась не просто так…

— Эрик не мог сказать никому о моем месте нахождения, связанный словом. Но вчера Тайра увидела тебя, и поняла больше, чем следует. Мои сторонники среди т’эйхе давно известны. А вот ты — новый персонаж в этой игре. И тобой будут интересоваться. Раз так — мне придется уехать.

Поставленная на стол кружка громом прозвучала в ушах. Уехать? Нет, нет!! Только не сейчас!

— Я не хочу, чтобы они что-нибудь сделали с тобой из-за меня, — продолжил он. — Так будет лучше.

— Может быть… есть еще варианты? — спокойно поинтересовалась я. Конечно, я долгое время искренне желала избавиться от поднадоевшего соседства. Но и так просто терять столь любопытного знакомого не хотелось. А в том, что я потеряю его, сомнений не было. Это ж т’эйхе! Да не просто так, а член Совета! Пусть и опальный.

— Прости, я не могу подвергать риску ни тебя, ни себя — а они найдут нас. Я могу запутать свой след, сбить их, уйти в тень, когда это нужно. А ты — нет. И я не смогу научить тебя — я не знаю, как это работает у вас… у людей, — он снова замолчал. Так и не сделав ни одного глотка кофе, он наконец сказал: — Сейчас мне нужно уйти. Вечером я вернусь. Чтобы попрощаться.

Кофе давно остыл, но я по-прежнему сжимала кружку в руках. Я не могла поверить в то, что т’эйхе вот так вдруг исчезнет из моей жизни. Несмотря на долгие дни, когда его присутствие доставляло столько неудобств, на казавшееся непреодолимым желание выставить его как можно скорее, реальный уход Аарона оказался не самым приятным событием. Я привыкла к нему. И мне не хотелось прощаться.

Перед обедом я все же вышла из дома в магазин — хотелось отвлечься. К тому же купленные накануне продукты пропали. Приветливо светило солнце, и будущее не казалось таким уж страшным и беспросветным. Назад я возвращалась уже в приподнятом настроении. Воображение рисовало картины, как Аарон, расправившись со всеми своими врагами, возвращается, и наша странная дружба растет и крепнет. Я бы стала частым гостем т’эйхе — они же не ослушаются приказа члена Совета и пустят меня к себе. И потихоньку зародится крепкая дружба между народами. А Аарон…

Привычно открылась дверь подъезда, и я стала подниматься по лестнице. На площадке между этажами стояло несколько подростков. Вообще-то подобные сборища соседями не приветствовались, и компании зашедших «погреться» разгонялись довольно таки быстро. При моем появлении они замолчали и расступились. Может, соседские? — подумала я и прошла мимо них. Легкий ветерок коснулся моей щеки, и я почувствовала рядом присутствие уже знакомой магии т’эйхе. Я оглянулась на подростков, и сердце мое замерло в ужасе. Подростки мрачно смотрели на меня. Вокруг них спиралями закручивалась сила, подобная той, что я видела во время недавнего сражения Аарона и его противницы…

Я быстро, почти бегом, поднялась по лестнице, открыла дверь и зашла в квартиру. Бросив пакет с покупками на пол, я закрыла оба замка и на всякий случай кнопкой заблокировала один из них. Когда с замками было покончено, я выглянула в подъезд через глазок.

Т’эйхе стояли в паре шагов перед дверью, не подходя к ней. Щелкнул, открываясь, один из замков. Я в ужасе отскочила от двери, не зная, что мне делать. Т’эйхе разблокировали и открыли второй замок, даже не прикасаясь к двери. Только сейчас мне пришла в голову мысль, что так, наверное, открывал дверь и Аарон, когда попал ко мне. Но мысль эта трусливо ретировалась первой, когда дверь, наконец, открылась.

В коридор вошли две девушки. Футболки со зловещими изображениями скелетов и черепов, какие любят молодые представители субкультур, смотрелись на них крайне уместно.

— Что вам надо? — крикнула я.

Ответа не последовало. Я почувствовала, как тонкие прозрачные «щупальца», будто из затвердевшего воздуха, змеями закручиваются вокруг меня. Сначала они опутали ноги, лишая меня возможности отступать вглубь комнаты. Вскоре они обернулись вокруг горла, не давая кричать и затрудняя дыхание. Я прохрипела что-то, пытаясь позвать на помощь, но «щупальце» сжалось сильнее. Перед глазами начало темнеть.

Внезапно все закончилось. Воздух беспрепятственно попал в легкие, свободное от поддержки «щупалец» тело рухнуло на пол. Я закашлялась, перед глазами плыли белые круги. Рядом слышались голоса и звуки шагов. Когда я вновь обрела способность видеть, все уже было закончено. Единственный оставшийся в квартире т’эйхе беспомощно висел на руке Аарона, а тот что-то говорил ему на незнакомом мне языке. Затем Аарон отпустил его, и т’эйхе, не задерживаясь, выбежал из квартиры.

— Ты в порядке? — Аарон подошел ко мне и помог подняться и сесть на диван.

— Вполне, — ответила я, но хриплый голос выдавал истинное положение вещей. Что ж это за народ такой? Так и норовят придушить бедную меня. Хотя дыхание-то — и есть наша слабость, если сравнивать с т’эйхе, что чувствовали себя комфортно в любой среде.

Аарон принес воды. После нескольких глотков стало легче. Он взял мою руку и с грустью сказал:

— Я не могу больше рисковать. Я должен уйти.

Я стояла в коридоре и наблюдала, как он одевается, и молчала. Он встал напротив меня и некоторое время не произносил ни слова.

— Я постараюсь следить за тобой, чтобы такого больше не повторилось. А когда все разрешится, я найду тебя, — сказал он, беря меня за руки. Я посмотрела в его глаза. Казалось, их переполняла грусть и нежность, которых не было в нем раньше. Они словно гипнотизировали, заставляя поверить, что я действительно нужна ему. Но зачем?.. — одернула себя я. Он сделал шаг в мою сторону, приблизившись вплотную, и прикоснулся губами к моим губам. А потом развернулся и ушел. А я так и стояла в коридоре, пытаясь разобраться со своими чувствами. Действительно ли я хочу, чтоб он вернулся? Наверное, да.

Глава 7

За окном лил дождь. Новая весна была в самом разгаре. Я сидела на подоконнике у окна, где впервые увидела Аарона, сжимала в руках горячую кружку с кофе и наблюдала за стекающими по стеклу ручейками. Сегодня ровно год. Ровно год с того дня, когда в моей квартире появился т'эйхе. Прошла осень, зима, началась весна, а он так и не появился. Я часто вспоминала о том, что он обещал быть рядом на случай опасности, но ни разу так и увидела его. На память о госте осталась лишь та самая футболка с не отстиранными пятнами от его крови, которую я так и не выбросила.

Далеко не сразу я смогла признаться себе в этом, но я по нему скучала. Сначала я приписывала тоску привычке видеть его в своем доме, потом — тщеславному желанию дружить с т’эйхе. Он забыл обо мне, — твердил разум. Но мне все еще хотелось надеяться, что это не так. И тогда пришлось признать — мне его не хватает.

Сказка кончилась, жизнь продолжалась. Я встала с подоконника и подошла к платяному шкафу. Завтра свидание с Мишей. Зимой он все-таки снова сменил работу, на этот раз избрав карьеру военного. А я проиграла Маринке ужин в кофейне — я ставила на то, что уж год-то он продержится. Таким образом, он больше не являлся нашим клиентом, и мне пришлось выполнить обещание встретиться с ним. Впрочем, я не пожалела. И теперь готовилась к новой встрече.

Закончилась весна. Началось необычайно теплое для наших мест лето. Незаметно проходили день за днем. Очередной жаркий летний вечер подкрался так же неожиданно, как и предыдущие. Я сидела своем кабинете, предвкушая предстоящее свидание. Миша оказался очень милым и интересным мужчиной. Я раньше на замечала этого, или рабочие отношения накладывают определенный отпечаток на отношение к людям. Мы много времени проводили вместе. Сначала как друзья. Но постепенно из роли друга он переходил в роль кого-то более близкого. Мы ходили в кино, в театры. Просто долго гуляли по погретой лучами вечернего солнца набережной. Иногда рядом с ним мне казалось, что я очнулась после долгого сна и теперь вновь возвращаюсь к реальной жизни.

Я подошла к большому зеркалу, висящему в углу за шкафом, чтобы убедиться в том, что хорошо выгляжу. До конца рабочего дня оставалось еще полтора часа.

— Опять свидание? — хихикнула Марина. — Ох, завидую я тебе, — мечтательно проговорила она. — Такой мужчина…

Я неопределенно пожала плечами. Накануне мы поссорились, хотя и не слишком серьезно. Но до сих пор от него не было никаких сообщений. Хоть я и была расстроена, сама отправила ему сообщение с извинениями — мне не хотелось терять теплый летний вечер из-за глупых обид.

Так и не дождавшись ответа, я попрощалась с подругой и вышла из кабинета. На улице было как никогда людно и шумно. Обычно здесь не было столь оживленно. Конечно, улица примыкала к одной из центральных магистралей, но массовые мероприятия и праздники, как правило, проводились дальше от нас. Около ворот во двор стояли люди и обеспокоенно переговаривались. Они и бегущие по тротуарам люди указывали куда-то, чуть севернее заходящего солнца. Я посмотрела туда, куда смотрели они, и сердце в ужасе сжалось: вдалеке над домами поднималась огромная сфера, будто состоящая из дыма. Пожар? С той стороны, на окраине города стоит заброшенный завод, за которым располагалось поселение т’эйхе. Может там и горит? Вряд ли, не может быть дым от пожара такой правильной формы. Тогда что это? Какой-нибудь неудачный эксперимент? Или взрыв? А ведь там, в той части города, живут еще и мои родители и брат. Сердце судорожно билось. Что с ними? И что это за дым? Я набрала номер Миши — я беспокоилась за него и надеялась, что он сможет рассказать что-нибудь об этом дыме. Но его телефон оказался выключен.

На дороге перед воротами остановилась машина, визжа тормозами. В открытом окне я увидела лицо Аарона. Он окликнул меня, так, будто мы расстались всего несколько дней назад, и открыл дверь. Я поколебалась мгновение и села в машину. Казалось, будто мир покачнулся при его появлении. Во мне смешались радость и обида, злость и снова радость от встречи. Очень некстати вспомнился вкус его поцелуя, и мне показалось, будто я краснею.

— Привет, — поздоровалась я и с неудовольствием отметила, как дрогнул мой голос.

Он кивнул в ответ и уверенно повел машину среди людей, которые выбегали на дорогу, будто не замечая нас. Аарон молчал, и я снова взяла телефон, теперь уже для того, чтобы позвонить родственникам. С ними было все в порядке. Оказалось, что дымное облако начало разрастаться уже несколько часов назад. И всех жителей окраины попросили на время освободить их дома. Немного успокоившись, я предложила им приехать ко мне и отключила телефон. Затем снова посмотрела на т’эйхе.

Аарон ехал вперед, сосредоточено глядя только на дорогу. Мы летели по улицам, лихо объезжая брошенные машины и бегущих навстречу людей. Потом повернули во дворы, и мчались уже по узким переулкам.

— Куда мы едем? — спросила я. Мы мчались в сторону района, укрытого дымом.

— Ко мне домой, — спокойно ответил он.

— Зачем? — невольно вырвалось у меня.

— Так будет лучше, — уклончиво ответил он.

— Почему?

— Я обещал вернуться за тобой. Позже я сделать этого не смог бы.

— Но… — я замолчала, обескураженная его ответом. Я даже разозлиться была не в состоянии. Еще и это облако впереди. Дым стеной поднимался впереди нас и, казалось, закрывал половину неба.

Когда дорога перестала петлять, я увидела, что дым стелется по земле, поднимаясь от самой земли и уходя высоко вверх. Мы стремительно приближались непроглядной стене черного дыма. Аарон мчался на предельной скорости, и через мгновение машина влетела в чернильный дым. Нас сильно тряхнуло, и дальше мы поехали тише, а Аарон облегченно вздохнул. Я закашлялась — горький дым попал в легкие, обжигая их. Тут же я почувствовала почти забытое шевеление воздуха и прикосновение ауры т’эйхе. Я не видела её, но дышать стало легче.

— Что это было? — спросила я, все еще откашливаясь.

— Это стена, — неопределенно ответил т’эйхе.

— Стена? Я заметила.

— Я потом расскажу тебе. Мне много нужно будет тебе рассказать.

Я хотела задать еще вопрос, и даже не один, но снова закашляла. Аарон обеспокоено посмотрел на меня, и я почувствовала, как его аура еще плотнее обволакивает меня.

Мы ехали по знакомым улицам, окутанным темным туманом. Здесь он был значительно реже и прозрачнее, чем казался снаружи. Черный дым словно рос стеной, ограждая территорию, а внутри рассеивался. Оглянувшись назад я увидела ту же плотную черную стену, какой она казалась и снаружи. Происходящего за пределами стены видно не было.

— Что здесь происходит? — я все же задала мучавший меня вопрос.

— Я же сказал, что позже расскажу тебе все. Все, что захочешь, — мягко уточнил он.

Я обиженно вздохнула, но настаивать не стала. Насколько я помню, это было бесполезно. Отвернувшись от упрямого т’эйхе, я снова стала оглядываться по сторонам. Мне показалось, что в тени деревьев что-то шевельнулось.

— Мне кажется, там кто-то есть, — тут же воскликнула я.

— Я так не думаю, — Аарон пожал плечами. — Даже если и так, то переживать не о чем.

Я открыла рот, чтобы возразить, но снова закашлялась. Аарон глянул на меня, но все-таки объяснил:

— Люди не могут дышать этим дымом. Они засыпают. Тех, кто не успел уйти сам, наши вынесли за границу купола.

— А вдруг?..

— Даже если кто-то там и остался, то его все равно найдут и вынесут. Или очнется сам, когда стена сдвинется назад.

— А почему тогда я не засыпаю?

— Потому что я позаботился об этом, — Аарон улыбнулся. Значит, его аура меня оберегает. Интересно, а он знает, что я её чувствую? А потом вдруг его телефон зазвонил, и он тут же переключился на него.

Аарон говорил с кем-то по телефону. Слов я не понимала — язык, на котором он говорил, был мне не знаком. Лицо его стало серьезным, он нахмурился.

— Нам надо поторопиться, — предупредил он мои дальнейшие расспросы. — Меня уже ждут.

Я ничего не ответила. От скуки смотрела по сторонам. Хотела еще раз написать Мише, но в присутствии т’эйхе не решилась. Мне стало немного совестно перед Мишей. И перед Аароном тоже.

Тем временем жилые дома закончились, и мы приближались к заброшенным заводским территориям — за ними начиналось поселение т’эйхе. Мое сердце бешено колотилось — я и не думала, что мне придется побывать в поселке пришлого народа. Все события дня теряли свою значительность рядом с этим фактом.

— Сейчас мы заедем по одному очень срочному делу. А потом я отвезу тебя к себе домой, — неожиданно заговорил Аарон, я вздрогнула от звука его голоса. — Совет уже знает о тебе, и я думаю, они разрешат тебе остаться. — Я поежилась. Остаться? Где? Здесь, в этом тумане? Зачем? А Аарон продолжал: — Сейчас ты пойдешь со мной. И… мне бы не хотелось, чтобы ты сильно светилась. В данный момент наши тебе рады не будут. Но так надо.

Как-то это не сильно обнадеживало. Я даже не знала, что мне на это все отвечать. Что вообще происходит вокруг? Я вскоре окажусь среди т’эйхе. Настроенных не очень дружелюбно, если верить Аарону. Под куполом из черного дыма, от которого люди вообще-то засыпают. Кошмар какой-то. Но я — единственный человек здесь! Под защитой одного из т’эйхе! Разве не здорово? Страх и радость сплетались в нелепом танце. Ну что ж, будем разбираться в том, что есть. Мне почему-то стало даже забавно — будто смотришь на мир со стороны. Это все не может происходить со мной. Что жизнь подкинет дальше? Я вновь посмотрела вперед, стараясь принять происходящее, как должное, и не сомневаться в здравости моего рассудка.

Вскоре мы въехали на территорию того самого старого завода. Крайние здания, окруженные обшарпанным забором, были брошенными и неприглядными. Мне вдруг подумалось: а может Аарон маньяк какой? Что мы тут вообще забыли? Но дальнейшее все больше меня удивляло. Отремонтированные здания со свежей краской на стенах, обжитая территория — все говорило о том, что кто-то здесь похозяйничал. Мы остановились около большого здания с мраморным крыльцом и вошли внутрь.

Здесь было пусто. Аарон взял меня за руку и повел куда-то в сторону и наверх. Я восторженно смотрела по сторонам. Казалось, это было что-то среднее между складом и администрацией. То пустые коридоры и таблички на дверях с непонятными символами, то заставленные ящиками и коробками комнаты.

— Наконец-то, — раздался впереди женский голос. Я посмотрела на источник звука, и увидела женщину в возрасте, которая учтиво поклонилась Аарону, мельком глянула на меня и продолжила: — Мы уже заждались вас. Его видели на тех складах, — она махнула рукой в сторону открытой двери в конце коридора, и мы пошли туда. — Мои ученики уже там. Мы расставили капканы и оградили периметр. Ждем только вас.

Мы зашли в ярко освещенное помещение. И тут вдоль стен стояли ящики, а недалеко от входа толпились пятеро молодых т’эйхе. Они обеспокоенно озирались по сторонам, а увидев Аарона, несколько расслабились и теперь с восторгом смотрели на него. Они ждали его указаний, лишь изредка косясь на меня. В эти моменты мне хотелось стать ящиком и не выделятся из интерьера — так неуютно я себя чувствовала.

Аарон изменился с приходом сюда. Сейчас он был серьезен и холоден. Он раздавал указания на том же незнакомом мне языке, после которых т’эйхе один за другим скрывались за одной из дверей, ведущих в темное помещение, размеры которого сложно было определить отсюда. А я рассеянно смотрела по сторонам, совершенно не понимая что мне теперь делать. Отправив куда-то в соседнее помещение последнего из т’эйхе, Аарон повернулся ко мне и тепло улыбнулся.

— Все будет хорошо. Сможешь дышать без меня? Здесь концентрация «дымной стены» меньше.

Я снова почувствовала шевеление воздуха — аура Аарона отпускала меня. Ощущение было, будто забрали одеяло. Я глубоко вдохнула и кивнула. От горьковатого воздуха кружилась голова, но дышать было можно.

— Оставайся тут, и лучше затаись где-нибудь в уголке — здесь может быть опасно. Мне надо уйти на время.

— Что здесь случилось? Здесь кто-то есть? — не удержалась я от вопроса.

Аарон помедлил с ответом. Но сказал:

— Мы будем ловить призрака.

— Призрака? — даже не знаю, что больше: испугалась или удивилась. Т’эйхе кивнул.

— Не знаю, опасен ли он для людей. Но лучше не рисковать. Он загнан в ловушку, и мы должны поймать его. Я все расскажу тебе потом. — Он поцеловал меня в лоб и ушел следом за остальными.

Мне стало жутко. Огромное пустое помещение и тишина давили на разум. Недалеко от меня была открыта дверь, за которой обнаружилась маленькая каморка. Я зашла туда и села на ящик, надеясь переждать здесь. Зачем вообще надо было садиться в машину Аарона? Он исчез, и я дала себе обещание забыть его. И этот черный дым — могу ли я вообще доверять т’эйхе? Быть может, они нарочно это организовали? Смогу ли я вернуться домой? Теперь к тому же я сидела здесь и боялась того, о чем я не имела ни малейшего понятия, но, по всей видимости, пугающее и самих т’эйхе. Призрак? Еще и опасный? Чем может быть опасно абстрактное существо, в существование которого я до сих пор не верила? Или я не все знаю о призраках? После увиденного, я вообще сомневалась, что что-то знаю о жизни (так же как и о пределах свой глупости).

Внезапно свет везде погас. Мои пальцы напряглись, крепче сжимая край ящика. Стук сердца отдавался в ушах. А в душе разгоралась паника. Я прижалась спиной к стене и старалась дышать как можно тише — авось не заметят, кто бы тут ни появился.

Девушка в длинных свободных одеяниях, сотканная из голубого света, предстала передо мной внезапно. Телом овладел ужас, и я не могла ни пошевелиться, ни закричать. А она приближалась ко мне.

— Не бойся, — тихо сказала она мелодичным голосом и улыбнулась. Она провела по моей щеке холодной призрачной рукой. Я не чувствовала ее прикосновения, скорее просто знала, что она это делает. Она продолжила:

— Мы ждали тебя, — а потом подошла еще ближе…

Мир взорвался тысячей образов. Незнакомые лица, лиловое небо и огромные голубые цветы на неизвестных мне деревьях… Образы менялись, не успевая оставить след в моей памяти, в ушах шумело. Наконец круговорот картинок прекратился, и я обнаружила себя на берегу озера с идеально гладкой поверхностью. Передо мной стояла та же девушка, но уже более реальная. Или это я стала призраком?

— У нас мало времени, — торопливо заговорила она, не давая мне возможности осмотреть окружающий нас пейзаж и задать хоть один вопрос. — Это Элдейрет — наш мир. Королевская семья уничтожила его, и мы вынуждены были перебраться на Землю. Но они уничтожат и ваш мир, и т’эйхе. Я из клана Тантеров. Мы были более всех приближенны к королям и знали о них все, и нас уничтожили полностью. Когда они поняли, что наш мир практически лишен жизни, они высосали наши ауры, чтобы жить самим. И наш клан перестал существовать. Энергия людей им не пригодна, и они не могут воздействовать на вас. Пока не могут. Поэтому мы должны были добраться до одного из вас. Но ты первая с кем нам удалось связаться. Большего сказать не могу. Мы загрузим в твою память все, что помним сами, чтобы ты смогла все понять сама. Мы дадим тебе нашу силу, наши знания. А ты должна убить всю королевскую семью. Прости, что мы меняем твою жизнь. — Она вновь подошла ко мне, обняла меня за плечи, и прошептала на ухо: — Прости…

В голове будто взорвалась бомба. Тысячи осколков чужих воспоминаний пронзали мои собственные память и разум. Спину пронзила резкая боль. Она жгла огнем, проникая внутрь тела, и я не могла даже вскрикнуть, лишь беззвучно хватала ртом воздух. Мир вокруг потемнел. Тело скручивало болью и судорогами.

— Мы сделаем из тебя т’эйхе, но ты будешь оставаться человеком, — звучал в ушах голос девушки. — Ты — последний шанс своего мира и оставшихся т’эйхе. Но нам придется отнять многое и того, что делало тебя тобой.

Дыхание перехватило. Казалось, из меня вытаскивают душу, сердце, саму мою суть. Перед глазами промелькнуло мое собственное лицо, бледное и полупрозрачное, сжалось до маленького светящегося комочка и опустилось в ладонь девушки из голубого света.

— Прости. Не подведи нас. Спаси свой мир, — прошептала она и рассыпалась тысячью жемчужин.

Свет включился с легким щелчком, будто подняли большой рубильник. Я обнаружила себя сидящей на коленях на полу маленькой каморки, в которой пыталась найти убежище. Вокруг меня на полу таяли от света холодные чуть светящиеся жемчужины. И лишь одна крупная блестела так же ярко — та, что опустилась на ладонь девушки. Я схватила ее и сжала в своей руке, чувствуя, что в ней спрятано что-то важное. Я будто знала, что в ней заключена та часть меня, которую отняли призраки. Еще заберет кто. А так хоть останется как память о былой жизни.

Тяжело дыша, я попыталась встать. Но сил хватило лишь на то, чтобы сесть около ящика и упереться в него спиной. Мир вокруг плыл и наполнился новыми красками. Я сосредоточилась на собственном дыхании, чтобы не потеряться в образах, мелькающих перед глазами. Глубоко вдыхая воздух, я вдруг поняла, что больше не чувствовала вкус заполнявшего пространство дыма, не саднило от него в горле, да и глаза более его не воспринимали. Хотя, казалось, я ощущала его каким-то иным, новым чувством. Я чувствовала переполняющую меня энергию, которой поделились со мной призраки погибших т’эйхе. Эта энергия наполняла силой мое тело и кружило голову, одновременно вызывая тошноту. Это было так странно и так привычно одновременно. Казалось, что мне заново надо учиться двигаться — тело слушалось меня, но движения казались мне слишком резкими и неточными. Или мне это показалось?

Я еще раз глубоко вдохнула воздух. И это не принесло мне облегчения. Новый вкус воздуха был непривычен и лишь усиливал головокружение. Пустота в душе от вырванной ее части, которую я ощущала физически, постепенно заполнялась какими-то другими чувствами, переживаниями и воспоминаниями. От них кружилась голова, и путались мысли. А на память о той, кем я была еще несколько минут назад, осталась лишь чуть теплая жемчужина в моей руке и ощущение холодной пустыни внутри.

«Что за бред?» — раздраженно подумала я. Но перед глазами всплывали неизвестные мне картинки, и от этого мне становилось все хуже.

В большой зал вбегали т’эйхе. Они рассеянно оглядывали друг друга, а потом их взгляды останавливались на мне и жемчужинах, тающих на полу вокруг меня.

— Как… ты это сделала? — пораженно спросила женщина, что встречала нас с Аароном. Кажется, он называл ее Фелиция. Или не он, а кто-то до него. Перед глазами мелькнул образ этой женщины. Кажется, она тренировала сильнейших Стражей. Кто такие — Стражи? Ладно, разберусь в этом позже.

— Что? — обескуражено спросила я.

— Как ты уничтожила призрака? — повторила она, выходя чуть вперед своих учеников.

— Я? Я… не знаю, — вроде я никого не трогала. И если эта девушка-призрак — Мирабиль, мелькнуло в памяти имя — вдруг погибла, то это очень плохо. Почему-то я прониклась к ней некоторой симпатией. Я хлопнула глазами, пытаясь вернуть мысли на место. — Я не знаю, — повторила я, — как-то само получилось.

Фелиция хотела спросить еще что-то, но в комнату вошел Аарон. Он обеспокоенно осмотрел собравшихся в кучку учеников, глянул Фелицию, на меня и остановил взгляд на почти растаявших жемчужинах. Он подошел и присел, пытаясь взять в руки хоть одну из жемчужин. Но они лопались в его пальцах, словно мыльные пузыри. Он посмотрел на меня, все больше хмурясь. Потом встал и повернулся к т’эйхе.

— На сегодня все, можете отдыхать, — распорядился он. Потом он обернулся ко мне и ласково прошептал: — Как ты? Что тут произошло?

— Жить буду. Не дождешься, — ответила я. Он шутки не понял. Он потрогал ладонью мой лоб и еще больше нахмурился. Назло врагам я встала, покачнулась, но удержалась на ногах. — Все в порядке, — уверенно сказала я.

Аарон покачал головой. Но все же взял меня под руку и повел куда-то.

Мы шли по тем же коридорам. Только теперь они наполнились т’эйхе. Одни бегали, перенося папки и коробки. Другие чинно проходили мимо. Некоторые заговаривали с Аароном. Слов я не слышала и не пыталась услышать. В ушах шумело от быстрой ходьбы. Хотелось присесть, или даже прилечь и вздремнуть. Я с тоской посмотрела на ряд ящиков у стены — выглядят вполне уютно. Прикорнуть на них что ли, пока мой друг о чем-то спорит с седым т’эйхе? Но Аарон снова помчался вперед к выходу. После разговора с очередным т’эйхе он вдруг дернул меня за руку.

— Есть хочешь? — донесся до меня его голос. Я не сразу поняла, что он сказал. Он повторил вопрос, и я кивнула, пытаясь выглядеть бодрее, чем это было на самом деле. Он хмурился, разглядывая мое лицо и фальшивую улыбку — что он на нем увидел? — и потянул меня куда-то в сторону.

— Никуда не уходи. Встреча с призраком — нешуточное дело. Расскажешь мне все. И, возможно, тебе понадобится помощь, — я едва уловила смысл того, что он сказал мне, и кивнула.

Тем временем мы вошли в большой зал то ли столовой, то ли кафе. И он оставил меня одну, убежав с тем самым т’эйхе, с которым только что говорил. Я подошла к столу-витрине, разглядывая неизвестные мне блюда. В памяти всплывали обрывки образов, смешиваясь в безумной пляске. Вспоминались вкусы и ароматы, от мешанины которых меня начинало мутить. Из оцепенения меня вывело прикосновение к плечу руки Фелиции. Ее ученики стояли в стороне и мрачно смотрели на меня.

— Кто ты? — вдруг спросила она.

— Тридцатиметровая радужная зебра, — буркнула я. А что я еще могла ей ответить? Аарон вроде просил не говорить меня о том, что я человек. Или это был не он? Не помню. Но она моим ответом не удовлетворилась:

— Ты не т’эйхе. Ты не можешь быть среди нас.

Я на миг растерялась. Точно — людям здесь не место. Но разве я человек? Среди сотен образов разум выхватил из памяти воспоминания, связанные с человеческой жизнью. Спину кольнуло воспоминанием о недавней боли. Я завела руку за спину, касаясь поясницы, рассудив, что призрак перекроил мое человеческое тело в тело т’эйхе. Так и было: линии жабр — главное внешнее отличие этого народа и, как подсказал незнакомый мне ранее внутренний голос, доказательство моего «происхождения», были на нужном им месте. Я повернулась спиной к Фелиции и ее ученикам и подняла заднюю часть своей блузки, демонстрируя свежие линии жабр на спине.

— Прости, — сказала Фелиция. — Ты не ощущаешься, как т’эйхе. Будто в тебе нет силы.

— Ничего, — ответила я, снова поворачиваясь к ней. И сказала подсказанные кем-то слова: — Я не помню себя, как т’эйхе. Я жила среди людей, как человек, и никогда не пользовалась своей силой. Я не знаю, как чувствовать и использовать ее. Может, поэтому ее и нет, — и для убедительности улыбнулась. По-моему получилось не очень правдоподобно и несколько наиграно. Но вроде мне поверили.

Фелиция недоверчиво улыбнулась в ответ и сказала:

— Что ж, с возвращением домой!

Когда вернулся Аарон, мы вместе с Фель и ее учениками сидели за столом и обедали. Т’эйхе оживленно болтали. Говорили они на том самом незнакомом мне языке. Но постепенно смысл разговора становился мне понятным. Если бы я решила поддержать разговор, то, казалось, смогу говорить так же. Но я молчала. Они смотрели на меня и понимающе кивали — шутка ли, убить страшнейшего из врагов т’эйхе, «лунного призрака»? Они были в восторге. Обычно они лишь выгоняли их, запирая проходы из тех слоев пространства, откуда они появлялись. А я чувствовала себя все хуже. Полный событиями день всплывал яркими картинками и тут же сменялся новыми образами. Имена, лица проходящих мимо т’эйхе, окружающие предметы, ароматы блюд — все вызывало калейдоскоп воспоминаний. Обрывки чужой памяти кружили голову, мешали мысли.

Вскоре вернулся Аарон. Он что-то сказал Фелиции, взял меня за руку, и мы вышли из зала. К его дому мы подъехали уже в темноте.

— Наконец-то, мы вместе, — сказал он, включив свет в гостиной и прижав меня к себе. — И занятие на будущее тебе придумали — будешь распылять призраков. Т’эйхе так не умеют. Как ты это сделала?

Он с восторгом смотрел на меня. Я молчала. Тоже мне, охотник за привидениями. Перед глазами мелькали сцены будто бы пережитые мной. Эти сцены мешались с моими собственными чувствами и мыслями, соединяясь во что-то невообразимое. Я закрыла глаза, чтобы замедлить пляску образов, и почувствовала, как тону в них.

— Что с тобой? — сквозь пелену я услышала голос т’эйхе. Я открыла глаза и прошептала:

— Устала.

Он подхватил меня на руки и куда-то понес. А я отдалась круговороту образов и провалилась в сон.

Глава 8

Я открыла глаза. Незнакомая комната была освещена утренними лучами. Попытки вспомнить, кто я и где я, давались очень тяжело. Я помнила ночь, наполненную яркими картинками, сменяющими друг друга. Сны или реальность? Я называла себя разными именами и понимала, что ни одно из них, не принадлежит мне. И каждое из них мое больше, чем другое. Тысячи вечеров и пробуждений — какие из них мои? Может и это пробуждение — очередная иллюзия? Я помнила десятки и сотни собственных рождений и смертей. Готова была разорваться от боли утраты и стать целым миром от всепоглощающего счастья. Слышала голоса, зовущие меня разными именами…

Запах кофе, шаги на лестнице, т’эйхе входящий в комнату. Я узнала его не сразу. Аарон, — услужливо подсказала память. Мысли постепенно входили в нужное русло. В памяти всплыл вчерашний день. Он казался далеким и полузабытым. Но с ним была связана единственная ниточка в беспорядочном клубке воспоминаний — память человека, которым я была. Я почувствовала некоторую пустоту в душе, в той ее части, которая была когда-то мной. Я больше не человек. А была ли я когда-нибудь человеком? Или это тоже всего лишь сон? Странное чувство. Кажется, вот я, мои мысли, чувства, даже воспоминания о прежней жизни остались. Но это уже не я. А может то, что было раньше, не было мной?

— Доброе утро, — улыбнулся Аарон, ставя поднос с кофе и булочками на тумбу и отвлекая меня от самокопания. — Как спалось?

Я села на кровати и обнаружила, что осталась в одном лишь белье, а вся моя одежда аккуратно лежит на стуле рядом с кроватью.

— Нормально, — ответила я, кутаясь в одеяло и принимая протянутую т’эйхе кружку.

Он молча сел рядом. Сейчас я видела его иным взглядом. Опыт поколений, передавших мне свою память, и восприятие т’эйхе показывала Аарона несколько иначе. Я ощущала бурлящую в нем силу и видела, что это за сила — сила Стражей. А вот кто они такие, эти Стражи, выловить из воспоминаний пока не удавалось. Чужая память пыталась подсунуть мне образы о нем и о природе его силы, которые я усердно гнала прочь. Все это было не то, бесполезный мусор, не нужный мне сейчас. Я даже увидела его ребенком, неловко орудующим мечом. Я ощущала прежнюю тоску о нем, смешанную с обидой, и одновременно необъяснимый восторг. Вообще сложно было осознать и описать это чувство. Одновременно, будто взрывается бомба, и будто нет ничего, будто кружилась голова от нахлынувших от близости (любимого?) чувств, и будто я видела его четким трезвым взглядом. Это сводило с ума еще больше, чем прежние мои чувства. Потому что теперь я совсем не могла понять их. Я не могла объяснить себе различия между прошлым и настоящим, но чувствовала его. Казалось, это сон, хотелось, чтобы это был сон, но это было не так. Ар молчал и смотрел на кофе в своих руках. Наконец он тихо произнес на языке т’эйхе:

— Почему ты не сказала, что ты одна из нас? — он поднял на меня взгляд. Мое сердце замерло. Но вовсе не от заданного вопроса — я понимаю язык т’эйхе? Память подсказала мне несколько слов на древнем наречии, но я не стала произносить их вслух.

— Я… я не знаю, — ответила я на родном человеческом языке, действительно не зная, что ответить. Мне не хотелось врать ему, но сказать правду было бы самоубийством. Почему? Не знаю. Но знала, что говорить правду нельзя. — Разве это что-то меняет?

— Может быть, — он пожал плечами и ответил уже на моем родном языке, пристально глядя на меня. — Кто подослал тебя тогда ко мне?

— Никто, — кажется, мой голос неуверенно дрогнул, потому что я не сразу вспомнила, как встретила его в своей собственной жизни. Но меня тут же накрыло волной вполне человеческого возмущения: — Вообще-то, если мне не изменяет память, ты сам ко мне пришел.

— Но ты мне не сказала…

— А ты бы остался, если бы знал?

— Да, ты права. Не остался бы, — он помолчал. А потом вдруг сказал: — Я не чувствую тебя. Как т’эйхе. Не вижу твоей ауры. Где она? Почему ты так похожа на человека?

— Я с рождения живу среди людей. Как человек, по законам людей. Может поэтому? — я сама удивлялась сказанным мною словам. Или это кто-то другой говорит моими губами? Не самое приятное чувство, быть безвольной куклой. Хотя сама я вряд ли бы сама сочинила что-то такое, что было бы правдой и одновременно не раскрывало все карты.

— Но где же твоя сила? — недоверчиво спросил Аарон.

— Ну-у, я никогда не пользовалась ей. Не было случая…

— Случая? Это как не научиться ходить. Это не естественно для т’эйхе, — Аарон начинал злиться. Я поняла это по его взгляду — будто замелькали ледяные искры. Хотя голос его оставался спокоен. Он не верил. Потому что лгала я не убедительно. Сама понимаю.

— Я… — тут мой внутренний голос, который подсказывал мне все ответы, внезапно замолчал. Видимо у него не нашлось достойных ответов. — Не знаю, так получилось, — выпалила я и отвернулась. Обижусь. Пусть чувствует себя виноватым. — Может я вообще бракованный т’эйхе… Вот и жила… так…

— А твои родители? — все так же спокойно спросил он. Не понятно было: злится он или уже раскаивается. — Кто они?

— Меня воспитали люди, — объявила я. Ага, почти Маугли. И хотя жутко хотелось высокомерно оскорбиться, пытаясь доказать чистоту крови, внутренне я возмутилась: а чем плохи люди? И добавила: — Они точно люди, я знаю.

— И тебе никогда не хотелось попасть к нам?

— Хотелось. Из любопытства.

— Так почему не сказала, когда я был у тебя?

— Ты был занят другими проблемами. И мне показалось это не столь важным. И я спрашивала. О т’эйхе. Но ты молчал.

— Потому что я был уверен, что ты человек!

— Если ты был так уверен, то исчезнуть на год — для человека это слишком долго! — а что? Лучшая защита, это нападение. А когда память т’эйхе замолчала, мне стало проще вспомнить собственные надежды и обиды.

— Но я-то не человек! И ты тоже!

Он еще раз посмотрел на меня и замолчал. Мне даже стало стыдно немного. Почему? Не знаю, может это вообще не мое чувство.

Сделав два глотка кофе, Аарон сказал:

— Я был занят. Совет все же признал меня. Я должен был укрепить позиции. Может тебе не понять этого, ты же… — он осекся.

— Человек? — подсказала я, спрятав досаду за улыбкой. Я помнила, что он не рядовой т’эйхе. Хотя если бы он сам вспомнил про меня намного раньше, появлялся бы в моей жизни хоть иногда, было бы не так обидно. Наверное.

— Тебя нужно показать специалисту, — сменил он тему. — По-вашему… То есть у людей, это врачи. Вот что-то такое. Может они откроют твою ауру. И на счет последствий встречи с призраком. Лучше убедиться, что все в порядке. Но это после обеда. Сейчас мне нужно уйти. Мой дом в твоем распоряжении. Сегодня прибывает последний груз из Элдейрета. Мне нужно быть там.

— Можно мне с тобой? — торопливо спросила я, пока внутренний голос опять не вмешался. Некоторое время Аарон молча смотрел на меня и что-то обдумывал. А потом, наконец, ответил:

— Хорошо. Но это может быть опасно. Если что-то случиться, ты не станешь вмешиваться и уйдешь.

Я кивнула, и уже хотела вылезти из-под одеяла, когда вспомнила о своем виде. Аарон понимающе улыбнулся, встал и направился к двери.

— На сборы полчаса, — бросил он через плечо и вышел. Я вскочила и помчалась приводить себя в порядок. Я вышла из комнаты в поисках ванной. В небольшом квадратном коридоре обнаружилось еще три двери и ведущая вниз лестница. Ванная находилась за соседней дверью. Я умылась и взглянула в зеркало. В отражении вроде я. И не я одновременно. Интересно, раздвоение личности опасно для т’эйхе? — подумала я и спустилась немного раньше намеченного срока.

Аарона внизу не было. Искать его по другим комнатам я не стала. Хватило и осмотра этой. Это была большая прихожая с окнами почти до пола. Сквозь эти окна лился яркий свет утреннего солнца. Он освещал светлые, почти белые стены, светлую же мебель и другие предметы. Некоторые из них были мне знакомы. Вернее не мне, а прежним хозяевам моей новой памяти. Но я старалась об этом не думать, боясь вновь утонуть в многочисленных образах. Я «вспомню» их потом, когда и если будет время.

— Ты уже готова? — раздался сзади голос Аарона. — Ну, пошли.

Мы вышли во двор, засаженный деревьями с большими голубыми цветами — такими же, как те, что росли вокруг озера, где меня ждала Мирабиль. Я едва удержалась, чтобы не спросить, откуда они здесь? Длинные жесткие листья ответили теплом на мое прикосновение, носа коснулся тонкий аромат цветка…

— У нас мало времени, меня ждут, — поторопил меня Аарон, садясь в машину. Я отошла от дерева, обещая себе, что позже обязательно «познакомлюсь» с ним поближе.

Ярко светило солнце, его лучи отражались в окнах пролетающих мимо домов. Я с любопытством озиралась по сторонам. Окружающее было в новинку и мне, и моей новой сущности т’эйхе. Я впервые находилась в поселении т’эйхе, а в памяти призраков не было ничего об этих местах. И какая-то часть во мне ликовала: новые приключения и удивительное ощущение, будто я дома. Другая часть билась в панике — а что, если у меня ничего не получится, или что другие узнают, что происходит на самом деле? Усилием воли я подавила нарастающую панику — сейчас мне она ни к чему. С любознательностью ребенка, я задавала вопросы Аарону о проносящихся мимо неизвестных мне постройках, растительности явно неземного происхождения (о которых тут же мне выдавал полную информацию всезнающий внутренний голос, но кто его будет слушать?) и о прочих мелочах. А обиды — впереди ждало слишком много интересного, было не до них.

Вскоре мы вернулись к обширной территории завода, где были вчера, проехали по дорожкам мимо перестроенных цехов и остановились. Аарон крепко взял меня за руку и потащил к высокой кирпичной ограде, за которой и скрывалась цель нашего приезда.

За массивными воротами пряталась огромная площадь. На вымощенной бетонными плитками площади прослеживался узор, который сразу узнала моя новая половина — портал между миром т’эйхе и миром людей. В мозгу рисовались линии узора, который я не видела из-за расстояния и копошащихся вокруг т’эйхе. Неоном вспыхивали перед глазами неизвестные мне иероглифы и символы, образуя новый, более совершенный узор. Нужно изменить заклятие сейчас, пока не начался ритуал, иначе погибнут т’эйхе. Стоп! Откуда я это знаю? И сколько жизней уже унес этот портал? В мыслях закрутились формулы, расчеты понятные и не известные одновременно. Я тряхнула головой, отгоняя их. Они тут же отошли на второй план, но не исчезли, и внутренний голос стал бормотать слова и формулы чуть тише.

— Жди меня здесь, — услышала я голос Аарона. Он отошел, оставляя меня у стены, и направился к контуру круга.

Среди незнакомых лиц мелькнуло лицо Фелиции. Она тоже увидела меня, и я улыбнулась ей. Т’эйхе постепенно выходили из круга. Некоторые вставали на его контуре — те, кто будет открывать портал. Остальные занимали места вдоль стены и возле стоящих на контуре т’эйхе. Ошибки, сколько ошибок в этом круге! — кричала память «предков». Она рвалась наружу, стремясь изменить схему портала. Ведь если этого не сделать, «открывающие» погибнут от истощения ауры! Хм, тогда стоит помочь. Мысленно отметив двоих открывающих, которым достанется больше всего, я с неудовольствием обнаружила рядом с одним из них Аарона. В этих группах стояли наиболее сильные представители т’эйхе. Видимо опыт предыдущих попыток был учтен, и ошибки рисунка компенсировались приливом большей силы. Видимо они очень торопятся, раз на контур круга встают члены Совета. Значит старый мир т’эйхе вот-вот рухнет. Не зря же они так рискуют ценнейшими кадрами. Нет, я не должна вмешиваться. Вдруг что-то испорчу по незнанию? Или выдам себя раньше времени? Но зачем же просто стоять, если можно помочь, перечертив лишь пару линий?

И вот открывающие подняли руки, соединяя свою силу с силой соседей и отдавая ее кругу. В центре портала закружился вихрь, который высасывал силы из открывающих с небывалой скоростью. Вот те, кто стояли в группах поддержки, направили щупальца ауры к открывающим, передавая. Но этого было мало, крайне мало из-за ошибок в начертании круга. А может, все же не нужны сейчас лишние потери среди т’эйхе? Их и так осталось не очень много.

Решившись, я все-же зажмурила глаза и изо всех сил пожелала, чтобы «магический» рисунок портала изменился. Я обрисовывала взглядом каждую линию воспоминаний, пытаясь повторить её в воображении. Но ничего не происходило. На площади поднялся ветер. Т’эйхе-наблюдатели, вставшие цепью вокруг портала удерживали её внутри, не давая ни одной капле силы вырваться наружу. Лишь меня этот поток обходил мимо, будто не замечая. Ну? Что же делать?

Шепот в голове становился все громче, казалось, я могу различать отдельные слова, хотя смысл их ускользал от меня. Что ж, быть может пора дать волю призракам? Я глубоко вздохнула, и позволила чужим мыслям взять верх над моими.

В тот же миг шепот стих. Происходящее виделось будто в телевизоре. Я больше не контролировала собственное тело. «Я» оглянулась, и отметив, что т’эйхе не обращают на меня никакого внимания, принялась за дело. Губы зашевелились, будто шепча слова заклятия… И тут же остановились. Почему аура т’эйхе не работает? — прозвучала чужая мысль. В тот же миг я почувствовала эту самую «ауру» — она мертвыми щупальцами стелилась вокруг меня. Никакие усилия не могли заставить её зашевелиться, она оставалась лежать недвижимыми парализованными конечностями. Я почувствовала пустоту и бессилие, будто осталась без рук или без ног. Я даже попыталась пошевелиться, но безуспешно — тело мне не принадлежало.

Руки! — подумала я. Маги в сказках жестикулируют руками! «Я» недовольно поморщилась, но все же присела и, коснувшись бетонных плит пальцами, начала заново строить свои формулы. Пальцы бегали по пыли, чертя символы и замысловатые линии, которые тут же перекрывались другими. Резким движением «я» уперла ладони в пол и заставила заклятие слиться с «магией» портала.

Вихрь портала дернул меня вперед, будто пытаясь закружить, но «я» удержалась на месте, даже не шелохнувшись. «Я» медленно встала, отряхнула руки и критично осмотрела результат. Руки человека не были созданы для «магии» т’эйхе, а аура т’эйхе — её источник — была мертва и не работала. Портал не был идеальным, хотя стал менее энергозатратным. А это уже достойный результат.

Пространство внутри портала засветилось, замелькало, и вскоре во вспышках света появились очертания ящиков, растений в горшках и т’эйхе. Предметы обрели четкость. Магический вихрь утих. Двое т’эйхе, отмеченных мной ранее, обмякли и упали на мостовую. «Я» удовлетворенно улыбнулась. По крайней мере, они будут жить. Стоящие вдоль стен т’эйхе бросились им на помощь. Остальные — все те, кто участвовал в ритуале — напротив, поспешили к стене, прислоняясь и садясь около нее. Вновь прибывшие т’эйхе выходили из круга, обнимались со знакомыми, оживленно болтали.

На меня никто не обращал внимания. Постояв немного, «я» медленно двинулась к порталу, выискивая что-то среди ящиков. Я пыталась сопротивляться, вернуть власть над собственным телом. Но захватившая его память не отпускала. Я видела, как мои руки касаются ящиков, чувствовала шероховатую поверхность дерева и картона. Но управлять ими не получалось. Наконец я услышала зовущий шепот, за которым и шла «я».

Крышка одного из ящиков была сдвинута, приглашая заглянуть внутрь — здесь шепот стал громче, а затем внезапно затих. «Я» переложила крышку на соседний ящик. В опилках поблескивал металл. Один за другим «я» вытаскивала клинки в кожаных ножнах, украшенных камнями и металлическими пластинками, гравировкой и тонкими нитями, похожими на металлическую сеть. Большинство клинков были «знакомы» — «я» вспоминала их имена и имена их прежних хозяев. Большая часть оружия принадлежала Тантерам — вымершему клану. Каждый из этих клинков был наделен особой силой. В руках простого т’эйхе они были обычной железякой. И лишь тот, для кого они предназначены, пробуждал в них истинную силу, делая их опасным оружием. Изогнутые сабли, тяжелые мечи, легкие тонкие даги предназначались для избранных т’эйхе, обладающих определенными способностями.

Наконец, мои пальцы коснулась того, что бессознательно искали в этом обилии оружия. В моих руках оказался длинный тонкий клинок. Да, это он, — прозвучал в голове мой собственный довольный голос. В нем не было ничего примечательного: ни обильных украшений, ни угрожающего вида. Оплетка на рукояти была потерта, на металлических деталях виднелись царапины. Но он был мой, я чувствовала это. И клинок отвечал мне тем же — я была его. Солнце переливалось на гравированной стали, играло тенями на рисунке ножен. В основании рукояти зияло небольшой отверстие. «Я» вытащила из кармана жемчужину, подобранную после встречи с призраком, и вложила ее в нишу. Она послушно легла на рукоять и слилась с ней — вот теперь мы целиком и полностью принадлежим друг другу.

Взмах рукой, чтобы остановить обрушивающийся на меня удар. Звон стали ударяемой о сталь. Поворот, словно в танцевальном па. Еще пара взмахов — и оружие противника со звоном падает на землю, а острие моего меча замирает в паре миллиметров от горла нападающего (вот так-так, я и так могу!).

Я стояла, тяжело дыша. Моя рука сжимала меч, противоположный конец которого упирался в горло высокой светловолосой девушки из клана дворцовой стражи. Рука онемела от удара до самого плеча, пальцы дрожали. Память т’эйхе внезапно отступила, позволив, наконец, мне самой управлять собственным телом и разбираться со сложившейся ситуацией. Я опустила меч и, превозмогая желание расслабить пальцы и уронить клинок на землю, вложила его в ножны и оставила их в другой руке — все-таки сил в этом теле еще маловато. Стук сердца отдавал в ушах, перекрывая нависшую над площадью тишину. Казалось каждый т’эйхе на этой огромной площади наблюдал за происходящим, затаив дыхание.

— Зачем ты взяла его? — резко спросила девушка. Имени её не было в «моей» памяти. Видимо она из молодых.

— Он позвал меня, — честно ответила я.

— Тантер, — негромко произнесла Фелиция, подошедшая к нам. Ее слова эхом разнеслись над площадью. Она почтительно поклонилась, стоящие в нескольким метрах т’эйхе последовали ее примеру. Я попятилась, толкнула один из ящиков, на которые раскладывала извлеченное из опилок оружие. Клинки звякнули, выводя меня из оцепенения.

— Вы что?.. — спросила я, не зная, куда себя деть. Сущность т’эйхе в это время была занята тем, что ругала саму себя за неосторожность, и потому не могла ни поддержать меня, ни подсказать, что это все значит. Я попятилась, натыкаясь на стоящие повсюду коробки, пока не загнала себя в тупик. Я встретилась глазами с подошедшим Аароном. Взгляд его был мрачен, но он молча протянул мне руку. Я приняла её.

— Пойдем, — его голос громом раздался над затихшей площадью. — Нам надо во всем разобраться.

Глава 9

Аарон молчал всю дорогу до дома некого Лейна. Это был один из лучших врачевателей т’эйхе. Он поздоровался с Аароном и окинул меня заинтересованным взглядом.

— Что ж, — сказал он с сомнением. — Мне не приходилось прежде определять силу взрослого т’эйхе… Посмотрим, посмотрим… — неопределенно сказал он и предложил сесть на высокий стул перед ним.

Я повиновалась — все-таки интересно было, что произойдет дальше. А было все до банального просто — я почувствовала ласковые касания его ауры. Они прошлись вдоль моего тела, иногда касаясь кожи. Аура Лейна была не такая, как у Аарона. Словно легкие мягкие перышки гладили кожу. По сравнению с ними, прикосновения ауры Стража — в голове всплыло именно такое сравнение — были схожи с наждачной бумагой. Но это только если сравнивать. Когда «щупальца» ауры коснулись моей головы, я непроизвольно дернулась. Лейн озадачено посмотрел на меня, затем на Аарона.

— Что ж… Я конечно могу ошибаться. Такого в моей практике не случалось давно. Аура хоть и слаба и работает как-то не так, как положено, но все же абсолютно понятно, что принадлежит она…

— Тантер, — перебил его Аарон. Лейн кивнул. — Она уже проявила себя. Не так давно. Нужно было услышать подтверждение. Что с призраком?

— Повреждений я не обнаружил. Если не считать того, что аура почти не читается и наш Тантер физически ощущает прикосновения, то все в порядке. Но вряд ли это влияние призрака, — Лейн еще рез посмотрел на меня и добавил: — Я бы сказал, что это скорее аномалия ауры конкретного т’эйхе, а не результат воздействия со стороны.

Я едва удержалась, чтобы не вздохнуть с облегчением. Так логично объяснить все! Да этот т’эйхе — гений!

— В чем причина такой аномалии? — спросил Аарон. Я внимательно посмотрела на него. А в чем причина этого любопытства? Он действительно беспокоится за меня или что-то подозревает?

— Сколько тебе лет? — вместо ответа спросил Лейн у меня.

— Двадцать семь, — выпалила я. И тут же подумала, может стоило цифру изменить, чтобы соответствовать какому-либо конкретному возрасту т’эйхе.

— В таком случае, у меня только один разумный вариант объяснения. Мы ведь не знаем, почему все Тантеры исчезли. Быть может аура Юлии мутировала, приспосабливаясь к новым условиям или под давлением этих причин. В любом случае ничего опасного для жизни Юли нет.

— Ты уверен? На счет призрака, — не успокаивался Аарон.

— Абсолютно. Если возникнут какие-то непривычные ощущения, придешь ко мне, — это он уже обращался ко мне. Я кивнула, соглашаясь. — Это все, — он добродушно улыбнулся. Мы попрощались с ним и вышли на улицу.

Аарон был все еще задумчив.

— С этим разобрались, — сказал он и посмотрел на меня. — Но ты еще должна рассказать все о призраке. Все, что ты видела, делала, слышала.

— Да нечего рассказывать, — буркнула я, на ходу придумывая незамысловатую историю. — Появился призрак, я очень испугалась. А когда я прикоснулась к нему, он рассыпался.

— Как он выглядел?

Немного подумав, я ответила на этот вопрос максимально правдиво. Аарон кивнул и задал еще один вопрос:

— Я что потом? Что было, когда он рассыпался?

— Ничего. Просто… слабость. И все.

Аарон долго ничего не говорил, задумавшись о чем-то.

— Может теперь ты расскажешь о них? — я прервала его размышления.

— О ком?

— О призраках.

— Да, извини. Они стали появляться после нашего переселения на Землю. Без Тантеров сложно понять их природу, — он глянул на меня, но я никак не отреагировала. В конце концов, я еще сама не поняла, чью силу и тело я получила. И получила ли, возможно это только иллюзия. А он продолжил: — Встречи с ними смертельны для т’эйхе. Были смертельны, до тебя. Необратимые повреждения ауры, помутнение рассудка… Максимум две недели — и поврежденный т’эйхе умирал. Распылить призрака нам удавалось редко. Для этого нужно было загнать его в капкан. Но чаще они просто исчезали, — он снова замолчал. А я пыталась осмыслить услышанное. Выходит, призраки пытались изменить сознание и ауру т’эйхе. Так же, как изменили меня. Но то, что разрушало ауру т’эйхе, человека просто превратило в одного из них. Может быть, не до конца, но все-таки превратило.

— Если почувствуешь, что что-то меняется, — прервал мои размышления Аарон, — говори сразу. Возможно, удастся нейтрализовать последствия, если они есть. Ведь ты… из Тантеров, — я улыбнулась и кивнула. Понимая, что ничего ему не расскажу. По крайней мере пока.

— Вы называли их лунными. Почему?

— Кто-то сравнил их со светом луны. Потому и назвали. Чтобы хоть как-то их назвать.

Его телефон зазвонил. Он ответил и неуверенно глянул на меня.

— Я пройдусь пешком, — у него дела, а мне неплохо побыть одной и разобраться хоть в чем-то.

— Уверена?

Я кивнула.

— Скоро буду, — ответил он уже в трубку и снова обратился ко мне: — Если что-то случится, обращайся к любому т’эйхе, тебе помогут.

Дождавшись моего кивка, он ушел назад к площади.

Никто на улице не обращал на меня внимание. Я пригляделась к одному из встречных, и память услужливо выдала мне нужную информацию. Т’эйхе вообще были хороши тем, что не лезли друг к другу просто так без обоюдного согласия. Им и думать не надо было, нужна ли кому-то поддержка, сочувствие или компания на вечер. Тело т’эйхе представляло собой физическое тело и пучок энергетических щупалец — ауру, в которой то и была заключена легендарная мифическая сила этого народа. Эта аура воздействовала на окружающий мир и на самого т'эйхе, излечивая тело, передавая его настроение. Когда тому или иному т’эйхе было радостно, он, как гигантская актиния, размахивал своими щупальцами, причиняя радость окружающим. И когда его щупальца встречались с такими же радостными друзьями, то как правило их хозяева дальше шли вместе и приносили радость в мир с удвоенной силой. Если же т’эйхе злился, то жгуты щупальца сметали все на своем пути, обжигая встречных. И те соответственно не лезли с ненужными сейчас словами или делами, и отходили в сторону. И так происходило с любыми сильными эмоциями и чувствами. Я же напоминала себе высушенного на солнце дохлого кальмара, которого тащили по дороге на крючке-теле. Уж не знаю, была ли нужна мне сейчас компания или нет — как управлять этим грузом все равно было не понятно. Возможно, как сказал Лейн, моя аура имела аномальную форму и её вообще нельзя было сравнивать с естественной аурой т’эйхе. Но прислушавшись к себе, я ощутила этот мертвый груз.

Я брела по дорогам, интуитивно выбирая путь. На ходу я пыталась обратиться к перепавшему мне богатству знаний. Но так просто эти знания открываться мне не хотели. Несколько раз я останавливалась, невольно проговаривая пришедшие из ниоткуда мысли. Тогда прохожие с любопытством оборачивались. И я поспешила добраться до дома Аарона и заняться «воспоминаниями» уже под прикрытием стен.

Под палящими лучами полуденного солнца я подошла к дому и медленно направилась ко входу. Дверь была открыта. Как и все двери в поселении т’эйхе, — подсказала моя новая память. Я поднялась на второй этаж, зашла в свою комнату и повалилась на кровать. Клинок, что по-прежнему лежал в моей руке, положила рядом. Так настойчиво лезущие в самые неподходящие моменты воспоминания не спешили открыться мне теперь — мой внутренний голос упорно молчал. Может этому голосу уже имя дать? Чтоб не думать каждый раз что-то типа «эй, где ты там? Тут такое дело…». Я посмотрела на меч еще раз, изучая гравировку…

…Кейл — так его называли. Это самый первый и сильнейший магический артефакт народа т’эйхе. Он принадлежал ранее главе клана Тантеров и передавался по наследству каждому новому главе и был чем-то вроде критерия выбора. Кому дастся — тот и старейшина. И клинок ни разу не ошибался в выборе, отмечая свой милостью достойнейших. Кейл был первой магической вещью, созданной Тантерами. Каждый обладатель вкладывал в него кусочек своей души, словно передавая знания и силу своему последователю. Один из сильнейших артефактов т’эйхе теперь будто имел свою собственную душу. И с гибелью своего клана потерял свою силу. Т’эйхе сохранили его, как память и надежду на возвращение сильнейшего прежде клана.

Т’эйхе-Тантеры были изобретателями, авантюристами, т’эйхе, которым сила была доступна в сыром виде. Они лепили из нее все, что хотели, снабжая новыми приемами и заклинаниями все остальные кланы. Нет, каждый т’эйхе мог и сам сплести новое заклинание, но у него уходило на это долгое время, порой — десятки лет, а потом еще десятки на сглаживание и исправление ошибок. А уж тем более они не могли использовать свою ауру не по назначению — с рождения каждому была отведена определенная роль. И они жили лишь этой ролью, совершенствуя ее, и принося пользу народу только в пределах отведенной им роли. Тантеры же видели саму суть силы и управлялись ею играючи. Сама суть их силы была иной — она охватывала сразу все и давала возможность испробовать сначала результат, а потом уже искать нужные заклятия и пути подхода. Тогда как все остальные кланы выстраивали формулы, обращаясь к опыту поколений, подобным заклятиям или их синтезу, и после опытным путём шлифуя неровности, Тантеры делали все иначе. Они лепили результат желанием, силой мысли, а уже после составляли формулу, которой бы пользовались дальше они либо другие т’эйхе. Нет, нельзя сказать, что они могли все. Даже им порой приходилось попотеть не один день, чтобы получить то, что нужно. Но все же составление нового давалось им намного проще.

Во времена распрей и споров между кланами Тантеры оставались в стороне. Они были самым немногочисленным, хотя и очень сильным кланом. Их не интересовала власть, как таковая — они уже имели ее. Их не прельщало управление народом т’эйхе — они уже задавали веяния и течения своему миру. Нет, не то, чтобы никто из них не хотел надеть на голову корону и возглавить свое государство. Но на пути к цели сама цель, как правило, теряла свою суть, становилась мелкой и бесполезной. И Тантеры оставались в стороне от дележа власти. Но именно они предложили организовать Совет старейшин, в который входит по одному представителю каждого клана. Негласным главой часто в Совете считался все-таки Тантер. Именно за справедливость и незаинтересованность в полном захвате власти и развитии только лидирующего клана. Тантерам было интересно все, они никогда не покровительствовали только одному клану.

По примеру Кейла Тантеры создали магические предметы для глав каждого из кланов. Потом стали создавать предметы для выдающихся т’эйхе — мастеров своего дела. Обладатели артефактов совершенствовали их своей силой. Но использовать их мог не каждый. Сначала это вызывало обиду и досаду у многих т’эйхе — многие посвящали не один год самосовершенствованию, стремясь получить тот или иной предмет, и не получали его. Но польза от подобных мер все же есть — украсть или использовать артефакты не по назначению невозможно. А Тантеры создавали новые и новые вещи, наделенные магией, и одаривали ими самых достойных. А Кейл так и остался старейшим и сильнейшим из них.

Получается, когда призраки Тантеров отдали мне свои ауру, память, сущность, я вроде как стала одной из них. И как единственный представитель клана и к тому же не имеющий никаких претензий и намерений, кроме навязанного мне спасения мира (о котором я уже, к слову сказать, за калейдоскопом воспоминаний почти забыла), стала, так сказать, достойной обладания этой вещицей. Можно даже считать, что Кейл сам выбрал меня. Если забыть, что выбор-то у него был скудный.

Пролистав обрывочные воспоминания, я снова вернулась к истории жизни т’эйхе. Выходило так, что общество пришельцев из другого мира представляло собой нечто вроде муравейника, где каждый жил своим делом. Принадлежность к клану определялся характером силы, наполнявшую ауру т’эйхе. Каждый клан выполнял определенные обязанности в «муравейнике». И эти обязанности, а так же подчинение вышестоящим т’эйхе были практически смыслом их жизни.

Выходит так, что своим существованием и непонятными пока мне целями я выбиваюсь из этой укрепленной столетиями системы. И ведь для таких случаев здесь тоже есть соответствующий «клан», убирающий «бракованных». И это не считая того, что неизвестно еще, как отреагируют другие кланы. Пытаясь убить королей, о которых я пока даже ничего не знаю, я могу оказаться против всего народа т’эйхе.

Я почувствовала прилив одиночества. И к прошлому уже не вернуться, и будущее туманно и безрадостно.

«Ты не одна, я с тобой», — прозвучал в голове голос, который я приписала к сущности т’эйхе, второму «я». Ну да, конечно, как помочь — так молчит, как не надо — тут как тут. Но не до него сейчас. Надо думать, что мне делать с Аароном? Рассказать все, как есть, значило бы поставить его перед выбором уничтожить меня, как подобает защитнику своего короля, либо стать сообщником, что не позволяло ему обостренное у т’эйхе чувство долга перед кланом и народом в целом. Перспективы не особо впечатляют.

«И что делать?» — подумала я.

«Как что? Молчать», — ответил голос.

«Ну да, молчать. Такое молчание до добра не доведет. Аарон — мой единственный друг. И он мне очень нравится. И, судя по всему, это взаимно».

«Любовь, дружба и прочие сантименты в планы не входят», — холодно отрезал голос.

«Не входят? С чем брали, то и получайте», — интересно, спорить с собой и злиться на себя же — это вообще нормально?

«Не нужно забывать о поставленных целях», — напомнил голос.

«Цели? А какие у нас цели?» — сама же цель за калейдоскопом воспоминаний была уже забыта. Зачем они вообще сделали меня такой?

«Нужно убить короля», — услужливо подсказал внутренний голос. — «Получеловек, полут’эйхе — идеальная машина для этой миссии».

«А почему?»

Тишина.

«А Аарон? Что с ним то делать?»

«Уходи от него».

«Не хочу».

«Так будет лучше. Он только мешает. А как миссия будет выполнена, то скорее всего возненавидит тебя. Как, наверное, и все т’эйхе».

Опачки! Вот даже как? Хорошенькие перспективы.

«А чего ты хотела? Ты ломаешь привычный уклад их жизни, сотни лет зависимости от королевской семьи».

«А мне оно надо?»

«А у тебя есть выбор?»

«А разве нет?»

«Нет».

«Почему?»

«Если ты откажешься, то умрешь. Я покину тебя. Исчезнет и аура т’эйхе. Если ты и сможешь жить без куска собственной души, то т’эйхе сами убьют тебя. Обмана не любит никто. А чем, как не обманом будет т’эйхе, внезапно ставший человеком?»

«А человек, ставший т’эйхе — не обман?»

«Призрак бы все равно убил тебя. Аарон не знал, когда брал тебя с собой, что для людей лунный призрак опасен вдвойне. Считай, что это твой второй шанс на жизнь».

«Мило. А разве потом, когда все будет кончено, они не убьют меня?»

«Ты — Тантер. Ценный персонаж. Не убьют. Не должны. А там — посмотрим. Может, выкрутимся».

Я помолчала, а потом спросила:

«Как они узнали, что я Тантер?»

«Ты нашла и разбудила Кейл. Этого бы не смог сделать кто-то другой. И меч защитил тебя — он для того и был создан. Тантеры не воюют, но защита им нужна».

За окном давно стемнело. Я сидела на подоконнике и смотрела на звезды. Было как-то все равно, что будет. Особенно, что будет со мной и Аароном. Наверное, так и должно быть. Я и Аарон — мы с самого начала не должны были быть вместе. Я была человеком, он — т’эйхе, один из сильнейших. Теперь я та, которая должна разрушить его мир, сломать то, во что он верит. А он — защитник этого мира и своего короля. Наверное, к лучшему все это.

Сущность внутри меня ласкала холодными прикосновениями, успокаивая и замораживая чувства. Когда я думала об Аароне, готовая смалодушничать и бежать к нему, она окутывала сердце холодом. Казалось, что этот холод сжигает меня изнутри, доставляя душе безумную боль и облегчение одновременно. И лишь когда я согласилась попробовать хотя бы переехать от своего друга в другое жилище, которое смогут предоставить мне т’эйхе, боль отступила, пустота свернулась в клубок и стала ждать своего часа. Все-таки спокойно жить мне дадут только в том случае, если я буду идти по намеченной кем-то дорожке. Что ж, сыграем по их правилам, а там — посмотрим.

Глава 10

Утро встретило меня яркими лучами солнца. Оно заливало комнату теплым светом, играло в гранях безделушек на полках и тонуло в мягком ворсе ковра на полу. Лучи согревали комнату и тело, но в душе царил все тот же невыносимый холод.

Сегодняшнее утро было гораздо более бедное на чужие воспоминания, чем предыдущее. Или я их научилась отличать от своих, или мое иномирное «я» взяло их под контроль. Из тысячей личностей умерших т’эйхе я сразу определила вполне живую себя. Я не могла не улыбнуться — не хотелось бы просыпаться каждое утро в непонимании себя самой.

Аарона дома не было. И это было мне на руку. Каждая мысль о нем отдавалась ледяным уколом — расслабиться и сдаться мне не позволят. Поэтому оставалось идти намеченным путем: найти новое жилище и обзавестись хоть какой-либо одеждой — я была в том, в чем забрал меня Аарон. Из собственных вещей при себе у меня была еще сумочка с бесполезным здесь содержимым. Механически я достала телефон. Значок батарейки мелькнул алым, оповещая о низком заряде. На экране всплыли уведомления о трех десятках пропущенных звонков и сообщений. Я не открыла и не прочитала ни одного из них. Звонившие и писавшие люди были слишком далекими теперь. Чужими для той, кем я стала. Пути назад к ним нет.

Я выключила телефон, взяла в руки сумочку и Кейл и вышла на улицу — больше личных вещей в доме не оставалось. А возвращаться я сюда не буду. Только если очень надо будет, но очень бы не хотелось. Вернее хотелось бы, но не дадут.

Ослепительно сияло солнце. Голубые цветы на ветках деревьев приветливо покачивались, встречая новый день. В небе играли в салочки легкие облачка. Я вдохнула свежий воздух и улыбнулась. Будь, что будет.

Я отправилась бродить по улицам, в поисках кого-то, кто мог бы помочь мне с домом. На счет денег я не переживала — у т’эйхе их не было. Все решали роль и положение. Некая энергетическая валюта, как назвала её я, все же была. Но существовала она условно и выражалась как раз таки в роли и положении. В моей недоауре она была тоже — призраки не делили силу на составляющие и отдали мне все, что могли. Потому я не сомневалась — т’эйхе почувствуют мою «важность», даже не зная имени.

Поселение т’эйхе отличалось необыкновенной красотой. Только сейчас мне удалось насладиться ею вполне. Широкие улицы проходили меж засаженных деревьями двориков. Казалось, не деревья были посажены здесь, а дома сами вырастали среди них. А может, так и было. Привычная глазу человека растительность смешивалась с растительностью Элдерейта. Естественные каменистые тропинки, родники — одновременно дикая природа и верх цивилизации. Высоко в кронах деревьев пели птицы, с ветки на ветку прыгали суетливые белки. Где-то в листве не умолкая пели птахи. Дома были разные — большие и маленькие. Но все они не были чужеродными, как не бывают лишними скалы в горных лесах.

Ближе к окраинам дома изменились. Они были проще и привычнее глазу человека — некая маскировка от тех незваных гостей, которые все же могли проникнуть в поселение.

Спустя некоторое время я остановилась перед беленым домом-коробкой. В том, что я пришла по назначению, сомнений не было. А все эти осьминожьи щупальца ауры — здесь ждали посетителей. Тех, кто в поселении недавно, кто еще не обзавелся хотя бы временным жилищем. Это я чувствовала даже своей урезанной аурой.

— Вы ведь живете в Доме Аарона Кайгара? — удивленно уточнила пожилая женщина со взглядом опытного администратора, когда услышала мою просьбу. — Извините, на данный момент мест нет. Нам едва удается расселить прибывших из старого мира т’эйхе. Конечно, собственный дом вам положен по статусу, но строители не справляются…

Я ушла ни с чем. Вариантов не было. Никаких. Были только перспективы. Зато мне удалось посмотреть план всего поселка, который, как сказала «администраторша», еще в процессе строительства.

В центре строился дворец — обиталище королей, место будущих сборов Совета и проведений общественных мероприятий. Вокруг него — сад и площадь в форме кольца. Вокруг площади — важные объекты, дома старейшин, и уже за ними, расходясь лучами улиц, основной город. Который в итоге станет напоминать круглый пирог, разрезанный на множество частей улицами. Перфекционизм и нелогичность нетронутой природы — интересное сочетание. Что из этого выйдет?

Я снова вышла на улицу, неуверенно потопталась у входа и пошла назад к дому Аарона. Надеюсь, мой друг ничего не понял. Не хотелось бы искать оправдание и признавать поражение в собственных задумках.

В любом случае, предстояло еще найти магазин и приодеться.

Открывшаяся дверь звякнула колокольчиком над моей головой, и я вошла внутрь. В помещении, заставленном вешалками со всевозможными нарядами, находилась девушка. Она окинула меня равнодушным взглядом и спросила:

— Я могу вам чем-то помочь?

Точно, вспомнила я, ведь т’эйхе не видят меня как соплеменника. Аура дохлым кальмаром все еще волочилась за мной, не привлекая внимания. Я снова попыталась сдвинуть ее, оживить, но ничего не вышло. Как они вообще с этой силой управляются? Но помня неудачу на том же поприще «сущности», я не очень то и расстроилась.

— Да, — наконец ответила я на вопрос девушки. — Мне нужна пара комплектов одежды. И обувь.

Девушка недоверчиво осмотрела меня, но все же показала товар. Легкими движениями рук и ауры она подгоняла по фигуре примеренный мной джинсовый костюм. Устаревшее заклинание, деловито прозвучал голос. И я, коснувшись руки девушки, подправила пару изгибов в линиях энергии. Она вздрогнула и посмотрела на меня. Что ж, может потом мои заслуги перед народом мне зачтутся.

— Но… — она запнулась. Затем ее глаза расширились, и она пробормотала: — Значит, слухи не врут…

Узнала. И дело пошло веселее. Она деловито предложила мне несколько платьев, но я предпочла им еще одни брюки и пару футболок. Дополнила их простыми, но удобными кроссовками. И на этом я пока остановилась. Не все сразу. А аура Тантеров, какой бы она ни была, мне еще пригодится. Я не столько о ней знаю, чтобы раскидываться пусть не большой, но все же частью этой ауры.

— Куда прикажете доставить покупки? — тем временем спросила Лилиана, так звали девушку.

— Да я и сама донесу, — смутилась я.

«Глупая, т’эйхе твоего ранга сами покупки не таскают. Для этого есть специальная служба доставки».

«Ой, да не сахарная, не развалюсь», — фыркнула я в ответ.

«Не отнимай у т’эйхе работу».

Лилиана удивленно смотрела на меня. И я все же согласилась, что покупки лучше доставить в дом Аарона. Вдохновленная успехами в этом маленьком, но приятном деле, я еще раз коснулась руки девушки, поправляя старые схемы. Исправлять чужие заклятия оказалось делом простым, и я с ним справлялась.

— Это в подарок, — поспешила объяснить я свой поступок. — В благодарность за помощь.

Девушка улыбнулась и поблагодарила. А я вышла из помещения на улицу.

Удивительной оказалась одежда т’эйхе. Так похожая на одежду людей, она в корне отличалась от нее. Прежде всего, тем, что создавалась не на машинах, а руками и силой портных-т’эйхе. В ней практически не было швов, а если они и были, то носили декоративный характер — творения людей оставили свой след в моде т’эйхе. Нитки сплетались в разрезе, полностью маскируя то место, где должен был быть шов. При этом одежда совершенно не стесняла движений. Подавляя неуместный детский восторг, под одобрительное ворчание второго «я», я отправилась решить еще одно незамысловатое дельце.

Пешком я дошла до портала. Почему-то я не сомневалась, что найду Фелицию именно там. Площадь все еще была заставлена коробками, горшками с растениями, мешками. Она стояла возле каких-то ящиков и отдавала распоряжения бегающим вокруг ученикам. ищут следы призраков, — подсказала сущность. Пусть ищут. Больше не найдут.

— Приветствую вас, — улыбнулась она мне. Улыбнулась холодно. С вежливостью, но без особого почтения. Для нее я была чужая. — Ты одна? А где Аарон?

— Я не знаю. Я одна пришла. — Воспоминание о нем вновь кольнуло сердце ледяной иглой.

— Вот как?

— Фелиция, я хотела попросить тебя кое о чем, — начала я неуверенно. Мне нужно было её расположение. Не дружба, но и не холодное презрение. Она должна мне доверять, хоть самую каплю. — Позволь мне тренироваться с твоими учениками. Этот меч, — я указала ей на Кейл, — он не просто меч. В нем что-то есть. Мне почему-то кажется, что должна научиться управляться с ним. — Я сделала лицо понаивнее, чтобы мое непонимание силы Кейла выглядело более правдоподобным. Голос внутри недовольно ворчал, но не мешал. — Я ведь сама ничего не умею. А вот он вчера как будто сам двигался, — вот это уже правда. Сама бы я такого никогда не сотворила. И никакие знания предков тут не помогут. Голос на этот раз со мной согласился.

Фелиция посмотрела на меня и впервые улыбнулась тепло и с пониманием.

— Ты права, это необычный меч. Обидно было бы, если бы эта вещь стала просто побрякушкой. И мне очень приятно, что ты пришла именно ко мне. Хотя я готовлю только Стражей границ, но готова обучить тебя владению оружием, — она почтительно поклонилась. Я передернула плечами — это еще хуже, чем её недоверие.

— И когда мне прийти? — спросила я. — И куда?

— Завтра утром Инесса зайдет за тобой. — Она позвала одну из своих учениц — юную рыжую девушку — и распорядилась на счет тренировки. Инесса дружелюбно улыбнулась мне.

Я хотела задать еще вопрос, но Фелиция меня прервала:

— Инесса тебе все подскажет и поможет. Извини, мне надо разобраться с грузом. До завтра. — И тут же вернулась к своему делу. А я переключила свое внимание на Инессу.

Девушка смотрела на меня и улыбалась, явно не зная, что со мной делать.

— Привет, — сказала ей я. Я тоже не знала зачем мне этот молодой Страж. Но идея пришла быстро: — Я ничего не знаю здесь, поможешь? Я хочу осмотреть центр.

— Хорошо, — ответила она звонким голосом. — Пойдем.

Инесса оказалась очень милой девушкой и отличной собеседницей. Она охотно отвечала мне на вопросы о т’эйхе и хихикала, когда я спрашивала что-то само собой разумеющееся. Она рассказала мне о том, что центр поселка еще не построен. Строительство дворца было начато чуть раньше, чем возвели стену. До этого т’эйхе старались подражать людям. Чтобы вызывать как можно меньше подозрений. Единственное, от чего не отказались т’эйхе — максимально возможное единение с природой. Их аура действовала как на животных, так и на растения, «разрешая» или «запрещая» находиться в каком-либо месте.

И вообще природа была очень послушна воле т’эйхе. Даже здесь, на Земле, происходил этот обмен энергией между окружающим миром и т’эйхе. Трава не росла выше или ниже заданного уровня, но получала за это свою долю энергии и, следовательно, сочности и жизни. Кусты выбирали для роста правильную форму и освобождали от своих ветвей дорожки и тропинки. Правда, на погодные явления т’эйхе влиять не могли. А вот «договориться» с растением или животным мог практически каждый. Лишь для особенно сложных случаев приглашались специально обученные т’эйхе клана Халаканов…

Инесса очень напоминала мне мою подругу Марину, что я оставила в своей прошлой человеческой жизни. Рыжие волосы, только прямые, а не кудрявые как у Марины. Россыпь веснушек на щеках, задорная улыбка и неуемное желание говорить и спрашивать обо всем на свете. Девушка казалась мне роднее и ближе, чем она сама могла подозревать. И я подумала, что обязательно должна подружиться с ней.

Шли мы достаточно долго. Неизвестная мне дорога вывела нас из поселения, завилась среди деревьев и уперлась в грандиозную стройку.

— Здесь строят дворец, — пояснила Инесса. — Скоро ожидают прибытие королевской семьи. Так что все строители здесь. Может строительство домов старейшин тоже скоро начнут, — уточнила она, когда услышала о моем желании жить отдельно от Аарона.

Она окликнула одного из строителей и махнула ему рукой. Он кивнул и поспешил закончить свое дело прежде, чем подойти к нам.

Такой стройки я еще никогда не видела. Не было здесь ни строительных кранов, ни лесов, ни прочих полагающихся месту принадлежностей. Десятки т’эйхе, сверяясь с чертежами вверенных им участков, в буквальном смысле выращивали дворец прямо из земли. Медленно, едва уловимо росли легкие, будто невесомые, башенки. Подвозили и сваливали к подножию стен камни, стекло и железо тягачи, направляемые аурой т’эйхе. И горы стройматериала таяли, поднимаясь по стенам, чтобы сложить наверху новые стены с высокими окнами и голубые черепичные крыши.

Увлеченная процессом, я не заметила, как к нам подошел тот, кого окликнула Инесса.

— Привет, сестричка. Давно не виделись, — он обнял девушку.

— Привет! — ответила она, обнимая брата. — Это Юлия. Юлия, это Берт, мой брат.

Передо мной стоял мужчина очень похожий на Инессу. Рыжие волосы, зеленые глаза, чуть пухлые губы — все выдавало в нем близкого родственника девушки. Лишь взгляд, более мудрый, давал понять, что он намного старше ее. А аура, коснувшаяся меня, показывала, что он еще и намного опытнее и сильнее сестры, хотя характер силы был иной — Берт состоял в одном из созидательных кланов.

— Берт, Юля интересуется, когда будут готовы дома старейшин. Я подумала, что ты сможешь нам помочь.

Берт окинул меня задумчивым взглядом. И я вновь вспомнила, что в отличие от урожденных т’эйхе в общении ауру не использую, и «щупальца» все так же безвольно волочатся за мной, а не выполняют возложенные на них обязанности.

— Она из Тантеров, — быстро вставила Инесса.

— Вот как, — Берт удивленно поднял бровь. Но тут же добродушно засмеялся. — Значит вскоре нас ждет возрождение клана.

Я пожала плечами, но Берта это еще больше развеселило. Он показал мне и площадь, и расчищенные площадки под дома и здания организаций. Рассказал о порядке их строительства.

— Раз такое дело, то дом Тантеров можно сдвинуть с последней очереди чуть выше, — сказал он, когда мы остановились перед стеной леса, который еще не торопились убирать — до моего появления дом Тантеров должен был носить условный характер. И с его возведением не торопились.

— Проекта по нему еще нет, и мы готовы принять любые пожелания, — Берт подмигнул мне. Но я поспешно отказалась:

— Мне все равно. Пусть будет небольшой домик. Мне лишь нужна крыша над головой.

«Ты чем думаешь? Соглашайся. Ты — Тантер. Тебе нужен дом, а не лачуга.»

«Да ну тебя», — отмахнулась я.

«Хорошо, — сменил тактику голос. — Твоя цель — короли…»

«А, так он еще не один…»

«Не один. Что это меняет?»

«Ну как что? Больше одного — это уже веселее…»

«Так вот. Цель — короли. Короли живут где? Во дворце. Так? Так. Требуй дом с обзором всего дворца, не меньше трех этажей. А лучше больше, чтобы не выделяться».

— Небольшой — это вряд ли, — Берт покачал головой. — В нем должны быть зал собраний и прочее. Ну ты знаешь. Как во всех домах старейшин. Минимум 2 этажа будут заняты комнатами различных назначений. А все, что будет выше… Надо подумать.

— Зачем? Я единственный Тантер, — возразила я.

— Пока единственный, — поправил Берт. — Это надо предусмотреть.

— Да, это правильно, — сказала я, словно кукла — инициативу вновь захватила сущность. Да сколько можно то? Такими темпами первоочередной целью будет вовсе не король.

«А ты сначала достань. А потом уже угрожай», — хоть я и не видела, но знала: голос в голове показал мне язык.

— Но может, есть какие-то пожелания?

— Наверное, нет.

— Хорошо, все будет в лучшем виде. Постараюсь выделить кого-то, чтобы начать строительство как можно скорее. — Он кивнул и хотел уйти.

— Стой! — воскликнула я. Берт обернулся. — Сделай что-нибудь… Ну в смысле строительства.

Он удивленно посмотрел на меня, но протянул «щупальца» к будущему фундаменту моего будущего дома. Я рукой нащупала их в пространстве, меняя вложенную в них силу.

— Первые подарки от первого Тантера? — улыбнулся Берт.

Он помахал рукой и ушел.

— Почему ты не хочешь жить с Аароном? — задумчиво спросила Инесса.

— Не хочу злоупотреблять гостеприимством, отмахнулась я.

— Но ведь… Ходили слухи, что ты человек, а он все равно привез тебя сюда. Он даже купол переделывал, чтоб иметь возможность привезти сюда… не т’эйхе. Это было не просто, он успел завершить начатое в последний момент. Думаешь, он станет тебя выгонять?

— Я сама себя выгоняю.

— Зачем?

— Затем, — резко ответила я. И Инесса замолчала. Не обижено, а скорее понятливо — не ее это дело.

— Так ты и правда Тантер? — вдруг спросила она.

— Так говорят.

— Я думала, ты врешь. И Фелиция так думает. Ты как-то очень похожа на… человека, — осторожно пояснила она. — Но ты поменяла заклятие Берта. Люди так точно не могут, — она засмеялась.

Я облегченно вздохнула. Голос повторил мой вздох — впервые мы были с ним одного мнения — нас подозревали, но не узнали, это хорошо. И, видимо, Фелиция теперь тоже поверит. Инесса, как ее подопечная, все ей расскажет, как и полагается.

— Я же жила с людьми. И тоже думала, что так не умею, — смущенно ответила я. — Не привыкла быть т’эйхе.

— Так почему ты не пришла к нашим?

— А зачем мне было приходить? — она повторила вопрос Аарона. Было ли это её собственное любопытство или напутствие главы клана?

— Но ведь мы должны жить вместе, тем более в незнакомом мире.

— Ты забыла, милочка, — выдавила я. — Я — единственный живой Тантер. Я сама диктую себе, что я должна.

Голос аплодировал мне:

«Наконец, разумный ответ настоящего Тантера!»

Инесса побледнела и склонила голову.

Ее взгляд упал на рукоять меча. И она побледнела еще больше. Вынув из ножен Кейл, я протянула его Инессе в знак примирения — пусть полюбуется легендарной железякой.

«Железякой? Беру свои слова назад. Ты — неисправима», — возмущался голос.

— Ты ведь знаешь, что это за вещь?

Она аккуратно взяла меч в руки.

— Это действительно сам Кейл? — восхищению девушки не было предела. — Я держу в руках самый великий клинок! — потом она подняла глаза на меня: — Значит ты… Вы… — и собралась было преклонить колено, как полагается Стражу перед старейшиной сильнейшего клана. Но я ее остановила — этого еще мне не хватало.

— Не надо. Я почти ничего не умею и ничего не могу. Ты заслуживаешь большего почтения, чем я. Уважение приходит за заслуги. А у меня из заслуг — только предки.

— Но ты глава клана Тантеров, — прошептала она. — Ведь Кейл выбрал тебя.

Я фыркнула, забрала обратно оружие и сунула клинок в ножны. Потом развернулась, и пошла назад к поселению. Инесса поплелась за мной.

Девушка стала напряженной и молчаливой. Да и я чувствовала себя несколько неловко. Разговор, так легко завязавшийся ранее, теперь не клеился. Как только мы вышли на более-менее оживленные улицы поселения, Инесса учтиво попрощалась и ушла. А мне ничего не оставалось, кроме как идти в дом Аарона.

Палящее солнце ярко сияло над головой. Тень многочисленных деревьев едва спасала от жары. Несмотря на выносливость т’эйхе, усталость уже давала о себе знать. Мимо проезжали немногочисленные автомобили, а я лишь с завистью смотрела им вслед. Раз уж мне досталось неизмеримое богатство, надо бы обзавестись транспортом. А пока остается идти пешком к своей заветной цели — прохладному душу и мягкой постели в моей комнате.

Глава 11

В доме царили тишина и прохлада. В прихожей недалеко от входа уже стояли свертки с моими утренними покупками. Прежде, чем заняться транспортировкой покупок наверх, я прошла на кухню, где меня ждал холодильник, вернее его содержимое. Обеды и продукты первой необходимости здесь тоже приносил кто-то из т’эйхе. Наверное, те же, кто таскал тягачи на стройке и доставлял покупки из магазинов. Кто-то готовил, на все поселение… И так далее по цепочке.

Пообедав, я вернулась к пакетам. Наверняка у т’эйхе-Тантеров было какое-нибудь особое заклинание, копирующие силу «доставщиков», чтобы все это добро само полетело в комнату. Но разомлевшая на солнцепеке память отказывалась дать мне на этот вопрос четкий ответ. Да и экспериментировать в доме Аарона я вряд ли бы стала. Одно дело исправить уже сплетенное чужое заклинание, другое — заставить шевелиться свою ауру. Которая вообще едва отличается от физического тела.

«Ой, сколько тебе можно твердить. Ты — Тантер. Это у тебя ну может и не в крови, но сила тебе послушна. Стоит только захотеть», — подал, наконец, голос мой внутренний голос (н-да, ну и ерунда получается).

«Я бы поверила тебе. Но моя сила — в руках. Увы и ах, все равно придется работать по старинке. Как тебя звать?» — спросила я, беря в руки первый пакет.

«А как звать тебя? Я часть тебя, а не нечто чужое».

«Ты — не часть меня. Ты то, что дали мне Тантеры».

«Не-ет, — ехидно протянул голос. — Призраки Тантеров дали тебе ауру и силу, знания, способности, кое-какие навыки — которые кто-то не хочет использовать — а я — это часть тебя».

«Да не может такого быть! Не могу я быть такой занудой».

«Каюсь, — захихикал голос. — Я не ты».

«А кто ты?»

«Много будешь знать, скоро состаришься. Кажется, так говорят люди?»

«Зачем ты мне вообще нужен?»

«Ну хотя бы для того, чтобы был кто-то, кто фильтровал бы для тебя знания Тантеров и напоминал о цели твоего существования».

«Значит, я точно так же могу избавиться от тебя?»

«Можешь. Только толку? Мы теперь связаны».

«Почему иногда я делаю то, чего не хочу?»

«То, чего не хочет твоя человеческая сущность. И то, что сделал бы т’эйхе. Ты не думала посмотреть на ситуацию с этой стороны?»

«Хм. Чего-то не очень-то верится».

«Ты не привыкла мыслить, как т’эйхе. Вот и кажется всякое».

Соврал. Я знала, что соврал. Одной демонстрации силы там, на площади, было достаточно, чтобы отличать, когда я это не я.

Я бросила пакеты в угол комнаты и упала в мягкие объятия своей кровати. Никогда, наверное, подушки не принимали мою голову так дружелюбно. Мягкая прохлада шелкового покрывала нежно ласкала кожу. И я просто наслаждалась своим бездействием.

От наслаждения обществом кровати меня отвлек стук двери в прихожей. Едва уловимые звуки шагов и голосов раздавались снизу. Вернулся Аарон и привел гостей. Что ж, гости это хорошо. У него меньше времени останется на меня. Тем не менее, я поторопилась скрыться в душе.

Голоса были слышны по-прежнему, когда я вышла из ванной. Но вскоре они утихли, хлопнула дверь, а шаги пары ног стали приближаться. Они миновали лестницу и остановились у моей комнаты. Я едва дышала, пытаясь побороть желание выскочить из комнаты навстречу Аарону — а это несомненно был он. Сердце рвалось между желанием увидеть его и твердым решением уйти от него, а в душе напряженной пружиной замерла холодная пустота. Но несколько мгновений спустя вновь раздались шаги, на этот раз они затихали, удаляясь. Он не чувствовал моего присутствия в комнате. И не стал проверять. Вздох боли и облегчения вырвался из моей груди. Это было тяжело, чувствовать его, знать, что достаточно пары слов, чтобы он был рядом. Но рядом его быть не должно.

«Так то никто не может запретить тебе быть с ним», — вдруг сказал голос.

«Неужели ты перешел на сторону человеческих чувств?»

«…Но тогда ты непременно выдашь себя. И тогда весь план Тантеров, за который они отдали свои силы и жизни пойдет насмарку. Их жертвы будут напрасны, а короли уничтожат и Землю тоже».

«Не убедил как т’эйхе, убеждаешь по-человечески».

«Это твои доводы. Я их только озвучиваю», — прозвучал голос и замолк.

«Ладно. Давай о деле. Быстрее начнем — быстрее закончим».

«Что ты хочешь узнать?»

«Не знаю. Наверное, о том, почему я?»

«Потому что оказалась не в то время, не в том месте. Вопрос ни о чем».

«Расскажи мне о т’эйхе».

«Опять же — слишком неопределенно».

«Чем они отличаются от людей?»

«Всем. Они же гости из другого мира».

«Хорош ёрничать. Ты знаешь, что мне надо».

«Я то знаю. Знаешь ли ты?»

«Говори уже».

«Хорошо. Начну издалека. И обо всем. Чтобы понять сущность т’эйхе, нужно понять сущность мира. Не обязательно Элдерейта. Оба мира во многом схожи. У всех и у всего на Элдерейте, как и на земле, есть некое энергетическое поле, которое зовется аурой. И у людей тоже есть аура. Она не похожа на ауру т’эйхе, хотя так же во многом зависит от эмоций, чувств и характера человека. Т’эйхе меняют мир посредством ауры. Но и зависимы от нее гораздо больше, чем человек. Самое главное, что ты должна понять — если говорить воздействии на живое существо или предмет, то можно назвать это подавлением воли. Подавление воли эмоциональной — это то, что используют, например, в бою. Или так: камень лежит на поверхности земли, его назначение в этом мире — быть крепким и тяжелым. Своего рода — воля. А т’эйхе посредством взаимодействия аур заставляют его поменять свою форму, цвет, вес. То есть и живое существо можно заставить поверить во что угодно. Например, в то, что ты не дышишь или не можешь двигаться. Так уже было с тобой однажды».

«То есть я настолько слабовольна, что меня так просто можно заставить перестать дышать?»

«И да, и нет. Я уже говорил тебе — ауры т’эйхе и человека различаются, их взаимодействие не так просто предсказать. На деле многое зависит от твоих мыслей и собственных желаний на момент воздействия. В данном случае, твой страх был настолько силен, что повлиял на твою веру в происходящее. Проще говоря, тебя хотели обездвижить, а ты сама дала форму чужой силе. Твои эмоции дали ей подобраться к тебе».

«Значит, нужно было просто отгородиться от страха и эмоций?»

«Ты не поняла. Ваши эмоции — ваша слабость, и ваша сила. Никогда не знаешь, как они подействуют. Иной раз они создают щит такой мощи, что не пробить и десятку т’эйхе. Все это — лишь недоказанная теория, предположение, которое имеет много «но». Логики т’эйхе еще не нашли. Один и тот же человек реагирует на одно и то же событие всегда по-разному. Поверь. Проверяли. Даже самая полная сосредоточенность и контроль над чувствами у людей не дает стопроцентного результата. Тогда как у т’эйхе самообладание — мощнейший способ защиты.

В тот раз фортуна оказалась не на твоей стороне. Но твои гости были готовы и к другому повороту. Если бы ты закрылась от магии, то они взяли бы количеством и убили бы тебя классическим способом — кинжалом в сердце. Воздействие на ауру — самый чистый способ убийства. Здесь, на Земле, причина смерти будет ясна только т’эйхе. А они своих людям не выдадут».

«Подожди, ты говоришь — проверяли. То есть люди в курсе, как защититься от вас? Почему об этом не говорят?»

Голос засмеялся:

«Бывают люди, чье исчезновение из мира почти не заметно. Или обстоятельства такие, что они и так бы пропали и погибли. С ними то и проводились эксперименты. Да и т’эйхе прежде не нападали на людей. Наоборот — помогали. К чему вам было искать способы обороняться?»

«То есть люди для т’эйхе — как лабораторные крысы», — разозлилась я.

«А чем хуже крысы? Живут своей жизнью, а самых неудачливых из них пускают на опыты. Посмотри на мир глазами т’эйхе. Жива каждая песчинка. Кто кого — вопрос выживания, естественный отбор. Кто или что перед исследователем — значения не имеет. Есть только доминирущая раса — с ней стоит считаться. Остальное — решается на уровне договора и обмена энергией».

«А на Элдерейте? Там как было?»

«Там все было проще и логичнее. Ауры существ были идентичны нашей. Соответственно, все знали, чего ждать друг от друга. Чья аура сильнее — тот и победит. Так появилось в нашем мире первое оружие. Кто взял его в руки первым, имел преимущество — у того больше способов убить. Даже если аура противника сильнее. Поверь, т’эйхе были не самыми сильными существами на Элдерейте. До изобретения оружия преимуществом было использование формул и рисунков ауры. Ты их называешь заклинаниями. Что ж, почти похоже. Только сила не столько в словах или линиях. Это почти так же, как тем или иным способом повернуть кисть руки. Только на энергетическом уровне. Формулы позволяют концентрировать силу, заставляют действовать ее более тонко. Поэтому т’эйхе и стали самой влиятельной расой в нашем мире. К тому времени, когда другие начали использовать это, мы ушли далеко вперед, как в военном, так и в мирных делах. И получилось, что сила теперь была на стороне более искусного и опытного, а не у того, чья аура сильнее, как раньше. Управляться с животными, растениями в сельском хозяйстве, с металлами, камнями и другими материалами тоже стало проще. Чем тоньше взаимодействие аур, тем точнее результат».

«Почему моя аура не работает?»

«Она работает».

«Я имею в виду мертвые щупальца».

«Побочный эффект. Та же непредсказуемость воздействия человеческих эмоций».

Я долго не решалась задать еще один вопрос. Он крутился в подсознании, но я не давала ему свободы. Но, наконец, спросила:

«Аарон, он…»

«Вы связаны».

«Как?»

«Ты сама протянула первую нить, ответив добром на причиненное им зло. Он принял её. Потом появились другие нити».

Я закрыла глаза, стараясь увидеть себя «изнутри» и нащупать эту нить. Не получалось, хотя представила то, что сказал голос. Судя по его одобрительному согласию, представила правильно.

«Значит, я могу убедить его в правильности своих целей?»

«Нет».

«Почему?»

«Ваша связь сильна. Ваши чувства укрепляют ее. Но она никогда не будет сильнее связей с кланом. И он всегда предпочтет долг».

«А я?»

«А у тебя этих связей нет. И ты человек — тебя ведет совесть. А где она не поможет, укажу я».

Голос замолчал. Я тоже больше не хотела говорить с ним.

Остаток дня я провела за чтением найденных в комнате книг. Это были в основном книги людей. Сердце вновь щемило от мысли о том, что эти книги принес для меня Аарон. Я старалась не думать об этом, но чувствовала, как между нами протянулась еще одна нить.

Глава 12

Я встала рано утром, едва начало светать. Прежде, будучи человеком, я редко вставала рано по своей воле. Но сейчас я чувствовала себя вполне отдохнувшей и свежей. В приподнятом настроении я спустилась вниз, чтобы позавтракать.

— Доброе утро, — встретил меня теплый голос Аарона. — Забрал тебя из другого мира, чтобы быть рядом, и все равно не вижу тебя, — он с легкой укоризной посмотрел на меня, обнял и привычно поцеловал в лоб.

Мне было немного неловко. Все-таки год разлуки — это срок. Чтобы там ни говорил Аарон о такой мелочи в жизни т’эйхе, отчасти я все еще оставалась человеком. А если еще и вспомнить, сколько секретов накопилось за последние… хм, дни. Потому я буркнула утреннее приветствие себе под нос и присоединилась к завтраку.

— Ты хочешь переехать? — вдруг спросил Аарон. От неожиданности я вздрогнула, но все же озвучила заранее придуманный ответ:

— Не знаю. Пока присматриваюсь.

— Говорят, ты была у Софи, в администрации.

— Да, надо было с чего-то начать.

— Я не понимаю, зачем тебе это? Тебя не устраивает мой дом? — он хмуро смотрел на меня.

— Иметь свой угол, всегда приятно. И… я привыкла, что у меня есть что-то свое.

Я откинулась на спинку стула и смотрела на Аарона. Можно было и не смотреть — я угадывала его настроение по движению ауры. Но совмещать картинку с ощущениями было забавно.

— А еще я буду учиться.

— Да, Фелиция говорила.

Я недовольно поморщилась. Все-то он знает. Хотя, чему удивляться — каждый из этих шагов был сделан под приглядом его, так сказать, «подчиненных». Если так крепка связь внутри клана, то он, должно быть, мог знать все, что проходит через них.

— И снова не понимаю, зачем тебе это, — недовольно буркнул он.

— Хочу уметь защитить себя.

— Ты Тантер, тебя и так будут беречь, как величайшую драгоценность.

Мне не хотелось спорить. Потому предъявила мой единственный козырь:

— Ты же сам говоришь, я — Тантер. Я уже помогла строителю и швее. Может и для вас что-то придумать получится.

Я едва удержалась, чтобы не показать ему язык и спряталась за кружкой с кофе. Он же удивленно воззрился на меня — видимо такой вариант он не рассматривал. Его тон сразу смягчился. Для того, кто ставит долг превыше всего, аргумент был более чем весомый.

— Я бы мог посоветовать тебе гораздо более опытных учителей, — проворчал он, но теперь уже добродушно, для вида.

— Ты же все время занят, — возразила я, рассудив, что намекает он на себя. Но он лишь рассмеялся:

— Спасибо за комплимент, но я не занимаюсь этим. Ты же знаешь, у меня другая роль.

Я встала и унесла кружку в раковину. Я чувствовала себя неловко за неудачную догадку. У этих т'эйхе все поделено по ролям. Они вообще делают то, что хотят, вне указанной роли? Хоть когда-нибудь? Аарон сидел ко мне спиной и не заметил моего смущения.

— Однако, в моем клане достаточно опытных воинов, — продолжал он. — Чьи умения и навыки гораздо выше, чем у Фелиции.

А заодно и контроль надо мной посредством их был бы гораздо строже, — добавила я про себя.

— И все же пока я позанимаюсь с Фелицией, — возразила я. Для убедительности я подошла к нему со спины, положила руки на плечи, провела ими вдоль шеи к груди и обняла его, уткнувшись носом в затылок. Головокружительное чувство. Ведь он правда мой. Может не целиком и не полностью, но на столько мой, на сколько это возможно у т’эйхе.

Однако второе «я» бунтовало против этой моей инициативы. Больно морозило в груди, а пальцы будто пронзали тысячи ледяных игл. Я едва не пропустила момент, когда Аарон сжал мою ладонь. Он уступил. И даже пообещал отвезти на стадион. Я отпустила его и согласилась. Кажется, он не почувствовал посредством ауры царящего внутри меня беспорядка. И это хорошо.

Когда за мной зашла Инесса, мы были готовы к выходу. Вышли бы и раньше, но ждали девушку. Аарон нервничал, поглядывая на часы, но вслух не возражал против ожидания. Всю дорогу Инесса почтительно молчала. Аарон тоже не отличался многословностью. Лишь дважды заговорил о планах на обед — он собирался вернуться в это время домой — и напомнил, что если я передумаю, то он найдет мне другого учителя. Возможно даже для обучения более мирным занятиям.

Когда машина Аарона скрылась за поворотом, а мы с Инессой подошли к воротам стадиона, девушка, наконец, заговорила. Она была в восторге от своего старейшины. Хотя то, что она говорила о нем, мало соответствовало тому, что знала я. По ее словам, он был холоден, как сталь его меча, рассудителен, строг, порой даже жесток по отношению к оппонентам. Именно оппонентам — т’эйхе не враждовали между собой. По крайней мере, старались. Быть может, Аарон казался мне таким во время первой встречи. Быть может, откажи я тогда ему в помощи, я увидела бы его с этой стороны. Но я знала его другим. И я сказала об этом Инессе.

— Да, возможно, — она озорно улыбалась. — С тобой он… будто меняется. О вас много говорят. Аарон Кайгар — мечта многих девушек. И ваши отношения сейчас — самая обсуждаемая новость.

Неужели? Даже не знаю, радоваться или нет, что засветилась я далеко не только как последний выживший Тантер.

На стадионе тренировались несколько групп т’эйхе под руководством более старших и сами по себе. Здесь были Стражи границ и дворцовые Стражи, охотники и несколько представителей других кланов. Фелиция и ее ученики разминались в стороне. Всего рядом с Фелицией находилось около трех десятков молодых Кайгаров. Здесь были те, кто участвовал в ловле призрака и те, кого я видела впервые. Когда мы подошли, Инесса учтиво поклонилась и поздоровалась с Фелицией. Я же почувствовала себя неловко, не зная как вести себя с ними, поэтому коротко поздоровалась со всей группой.

К тренировке перешли без предисловий. Фелиция разделила нас на группы в соответствии с опытом. Более старшие и опытные после пробежки вокруг стадиона устроили поединки между собой. Т’эйхе помоложе упражнялись с манекенами. Мне же в первое занятие посчастливилось получить индивидуальный урок. Откровенно говоря, я выдохлась уже на пробежке. Нетренированный организм и вчерашние походы давали о себе знать. Но я терпеливо переносила выпавшие на мою долю испытания. Даже просто потому, что за ними я не думала об Аароне, а значит второму «я» не за что было морозить меня.

Наконец, мы перешли к мечам. Я чувствовала себя беспомощным котенком. Опыт Тантеров, на который я так надеялась, не спешил мне на помощь. Одним ударом, которого я даже и не ждала, Фелиция выбила деревянное оружие из моих рук. И последующие попытки удержать свой меч давались мне с трудом. Я пропускала почти все удары меча Фель. Да что там говорить, я их вообще не отражала, редкие случайности спасли меня лишь от нескольких синяков.

— Что, так плохо? — отдышавшись, спросила я, когда Фель остановилась.

— Ты что, действительно никогда не держала в руках оружия? — поинтересовалась она.

В ответ я отрицательно помотала головой и виновато улыбнулась.

— Н-да, значит, все сложнее, чем я думала, — недовольно пробормотала Фелиция.

Оставшееся время я провела возле манекенов. Фелиция показывала мне элементарные приемы, иногда отвлекаясь на своих учеников.

— Прости, я отвлекаю от тебя, — извинилась я перед ней в перерыве.

— Ничего. Это большая честь для меня… — она кивнула головой. По выражению её лица сложно было понять что-то, хотя я чувствовала раздражение, когда её аура касалась меня. — Продолжим?

Когда занятие было наконец закончено, я практически не чувствовала своего тела. Синяки, нанесенные Фелицией, сходили быстро, благодаря чудесной регенерации т’эйхе. А вот мышцы от усталости ломило нещадно.

— Я думаю, что тебе лучше приходить чуть раньше или позже, — сказала она без эмоций. — Я нужна своим ученикам, и не могу все время отдавать тебе. А без индивидуальных занятий хоть какой-то уровень ты догонишь не скоро. Отправлять же тебя учиться детьми — не лучшая из идей.

Я кивнула. Она была права. И быть может зря я отказалась от помощи Аарона в выборе учителя? Сейчас мне вообще эта идея казалась целиком и полностью провальной. Не мое это. Если бы не поставленная Тантерами цель, я бы может вовсе отказалась от затеи научиться управляться с оружием. Но силы были мне просто необходимы. Придется терпеть и подстраиваться.

— Хорошо, — повторила я и попрощалась со Стражами.

Аарон ждал меня у выхода со стадиона. Значит, он видел мой провал.

— С успехами можно не поздравлять? — язвительно заметил он. В его интонации я даже узнала «старого знакомого» из моей человеческой жизни, когда он еще был моим гостем. — Ты не воин, — тут же примирительно сказал он.

— Я знаю, — упрямо буркнула я в ответ. — Но… мне это нужно.

— Как хочешь. Но я не зря говорил о других учителях. Фелиция не умеет работать с новичками. С молодыми, перспективными — да. Но не с теми, кто берется за оружие впервые.

Я тяжело вздохнула. Это было не просто поражение. А поражение с большой буквы. Почему она вообще меня терпела? Из-за Аарона?

— Ладно. Тебе лучше знать.

— Что? Перестанешь сопротивляться и позволишь помочь? — все тот же язвительный тон. Я даже успела по нему соскучиться.

— Помогай, — я подняла руки, сдаваясь. Как бы не ворчало подаренное Тантерами «я», одна я не справлюсь.

— Ладно, поехали.

— Куда?

— Оказывать тебе всяческую помощь, — он открыл передо мной дверь машины и шутливо поклонился.

Мы снова вернулись к складским зданиям на окраине и вышли из машины. Прошли дальше за них по узким дорожкам между плотно стоящих зданий.

— Ты обещал мне рассказать о стене, — напомнила я.

— Да, расскажу за обедом.

Я оглянулась на стену, которая проглядывала в просветах между зданиями. В этой части поселка было тихо. Казалось, будто от «стены» идет чуть слышное гудение. Хотя я ошиблась. Гудение раздавалось с подобия стоянки и мастерской в одном лице. Возле автомобилей земной наружности крутились т’эйхе. Они что-то подкручивали, постукивали. Работали не только руками, но и щупальцами ауры, и что-то внутри машин незримо менялось. Я проходила между рядов машин. И пыталась понять смысл всех этих действий. Память Тантеров дать четкого ответа на этот вопрос не могла. Их гибель произошла намного раньше. Но все же мне удалось кое-что понять, благодаря воспоминаниям о том, как работали машины, созданные в Элдерейте. Автомобили были сродни магическим вещам. Это упрощало управление транспортом, ведь они были послушны не только руке водителя, но и его ауре. Кроме того, новым автомобилям уже не нужен был бензин или иное топливо. Они подчинялись лишь силе и воле хозяина.

— Зачем мы здесь? — задала я еще один вопрос, равнодушно оглядывая технику. Личного авто у меня никогда не было. Водила посредственно и особо не интересовалась.

— Выбираем тебе машинку, — довольно улыбнулся Аарон.

— Зачем? — вырвалось у меня.

— Я ж не нянька тебе, на занятия возить. Сама кататься будешь.

— Не ты ли не так давно утверждал, что хочешь помогать мне во всем?

— Я и помогаю, выбирай, — он улыбнулся, глядя на мой озадаченный вид, и добавил: — Будет моим подарком к твоему возвращению к своему народу.

— Вы можете выбрать один из этих автомобилей, — глухим голосом сообщил мужчина, подошедший к нам, и указал на несколько машин в стороне. — Если нужно что-то определенное, то придется подождать.

Но я уже шла к указанным автомобилям. Откровенно говоря, в технике я не разбиралась. Все, на что я была способна — это оценить внешний вид и цвет авто, не более. О технических качествах, ценах и возможностях дарителя я не знала — в этом мире ценности иные. Потому я села за руль небольшого спортивного автомобиля черного цвета, на который указал Аарон. Я положила руки на руль и попыталась понять суть этой вещи. Действительно, механизм ощущался отчасти, как живое существо, как продолжение меня. Он не нуждался в нажатии кнопок или движении рычагов, хотя они были здесь. Он будто понимал меня с одной только мысли. Понимал бы, если бы моя аура была полноценной аурой т’эйхе. А в моем случае рычаги и кнопки использовать придется. Благо, они не были отключены и работали.

— Ну что? Прокатимся? — Аарон сел на сидение рядом со мной.

Я кивнула и сосредоточилась на автомобиле. Раньше мне приходилось водить. Раза два. Так что опыта большого не было, и как допустил мой разум согласие этот вид транспорта — вряд ли я сейчас смогла бы достойно объяснить. Я нажала на педаль, ожидая любых неожиданностей. Но машина удивительно мягко тронулась с места и поехала. Поворот руля и поток мысли — я чувствовала, что машина покоряется не только моим движениям. Скорее, это мои руки покорны её движению. Чуть быстрее, вырулить из ряда, проехать в ворота. Для водителя без опыта более чем хорошо.

Прежде, чем вернуться к дому Аарона, я долго каталась по поселению. Сам он оставил меня почти сразу после выезда со стоянки. «Нянчиться» со мной у него действительно не было времени. На прощание он пообещал найти мне нового учителя и отпустил кататься. Если бы не холодное второе «я», недовольно ворчавшее на каждую мою мысль благодарности Аарону, окончание дня было бы идеальным.

Когда я шла к дому, оставив автомобиль на обочине, легкий цветочный аромат коснулся моего носа. Я проходила мимо дерева с голубыми цветами и вспомнила, что обещала познакомиться с ним, но так и не подошла к нему ни разу.

— Привет, — сказала я, прикоснувшись к теплой шершавой коре. Ветви дерева закачались то ли от ветра, то ли приветствуя меня. Мне казалось, что оно все-таки говорит со мной, но разум человека все еще отказывался поверить в это.

Я попыталась вспомнить его название — каанда, подсказала память. Поддавшись странному желанию, я прижалась щекой к стволу дерева, обняла его и закрыла глаза. Листья гладили меня по волосам, шепот ветра в кроне убаюкивал. Мне вдруг стало так тепло и спокойно, как не было ни разу со времени моего приезда в поселение. Я, наконец, почувствовала себя своей. Потому что сами каанды поддерживали меня. Казалось, будто дерево понимает и делит со мной мои боль и сомнения.

Каанда — это дерево много значило для т’эйхе. Под его ветвями искали ответа мудрецы, утешения — те, кому это было необходимо, трезвости мысли — сомневающиеся. В мире, где долг важнее дружбы, любви, семейных привязанностей, у т’эйхе не было уголка, где они могли полностью раскрыться, поделиться болью, печалями, сомнениями. И каанды давали им то, чего т’эйхе не могли найти нигде больше — понимание, поддержку, спокойствие, пути к правильному решению.

— Спасибо, — прошептала я, отпуская дерево. Потом я прикоснулась губами к лепестку огромного голубого цветка и продолжила путь к дому.

Тишина и полумрак. Я поежилась от нахлынувшего давящего чувства одиночества. Несмотря на недавние ощущения, нельзя забывать, что я здесь чужая, враг, напомнило мне второе «я». Я от него отмахнулась: короли даже еще не прибыли в наш мир, а я уже себя закапываю. Даже не понимая, зачем.

Глава 13

О стене Аарон рассказал утром за завтраком. Ничего особенного в ней не оказалось. Обычная стена из уплотненного воздуха пыли и дыма для ограничения территории. На вопрос зачем это было делать, если люди с т’эйхе и так жили в мире, Аарон ответил моими словами — т’эйхе хотели иметь свои земли. Им это было необходимо, как обособленному обществу. Свои земли, свои законы и порядки. А договориться с людьми не получилось.

Подробности узнать не удалось. В дом вошел т’эйхе, выбранный Аароном для моего обучения.

— Том осведомлен о твоем незнании боевых искусств и о желании разобраться в них, — пояснил Аарон после того, как познакомил меня с новым учителем. — Он расскажет и покажет основы. И все то, что тебе будет интересно и необходимо.

Я кивнула и улыбнулась Тому. Он был очень худым и жилистым. Лицо его казалось неприятным, хотя, как оказалось потом, с его характером это никак не вязалось.

— Если надоест, ты всегда можешь отказаться, — напомнил Аарон. Я еще раз кивнула, и он ушел, оставив меня наедине с Томом.

Первые тренировки проходили во дворе возле дома. Несмотря на то, что обещана была «базовая» программа, Том гонял меня нещадно. После тренировок я падала почти без сил. Судя по его словам, я делала большие успехи. И тот уровень, на который я вышла за месяц, давался многим через намного более долгое время. Но, если техники и теории мне хватало благодаря памяти Тантеров, которая время от времени давала о себе знать, то физических сил было явно недостаточно. Тем не менее, успехи были. Том даже время от времени разрешал мне упражняться с моим Кейлом. Сам же он приносил на такие тренировки легкий клинок, отливающий серебристым сиянием. Рядом с ним артефакт Тантеров смотрелся тусклым и бедным. Но Том уверял, что Кейл в десятки раз сильнее его оружия, надо лишь только научиться использовать эту силу.

Несмотря на успехи, до желаемого уровня было далеко. Порой я с завистью наблюдала, как старшие ученики-Кайгары под руководством Фелиции, которая ничуть не расстроилась моему уходу к Тому, ловко управлялись с оружием, одновременно работая магическими жгутами. Я же едва концентрировалась на клинке, пытаясь не ощущать боли и усталости в мышцах. И моей ауре такие фокусы были не под силу. Мне нужно было прикосновение, а в бою это было не возможно. Я пыталась изменить заклятия силой Тантеров, но второе «я» все чаще молчало, не давая подсказок, а самостоятельно придумать что-то оказалось не так просто.

Сегодня младшие ученики вместо тренировки отправлялись в рейд к стене, на границу силового круга, который по-прежнему окружал поселение. Сначала самостоятельно, а потом к ним присоединятся старшие, чтобы проверить работу и указать на оплошности. Они собирались у входа на стадион.

— Почему ты не ходишь к стене? — спросила я Тома.

— Мое задание — помочь тебе. Потом быть может стану ходить. Или найдется другое занятие, — он пожал плечами.

— Мы тоже могли бы сходить, так ведь?

Том удивленно посмотрел на меня, но ответил:

— Аарон не давал мне указаний водить тебя туда. Ты бы могла сходить сама. А я бы присмотрел. Если хочешь, — он озорно подмигнул.

Значит, есть способ обойти установленную т’эйхе систему. По крайней мере, в моем случае. Я согласилась с Томом, и он пошел договариваться с Фелицией выделить нам небольшой участок стены для «дежурства». Стена не вызывала у меня особого любопытства. Скорее это было желание отдохнуть и разнообразить свою жизнь. Ну, и сделать что-нибудь полезное — меня несколько угнетало то, что я не могу работать и совершенствовать свои возможности. Пока все, что я делала как Тантер, было успехами второго «я», но не моими.

Том махнул мне рукой, приглашая присоединиться к отряду. Фелиция не проявляла никаких эмоций относительно нашей затеи. Но недовольства не выказывала. Наряженные в униформу зеленого цвета молодые Кайгары были возбуждены и веселы. Для кого-то это было первое серьезное задание. Для других — привычное дело, но даже они были взволнованы предстоящим делом. Ожидая прихода своих наставников, которые должны были распределить среди нас участки для рейда, Стражи оживленно разговаривали. Кто-то рассказывал истории из своего опыта в подобных мероприятиях, кто-то шутил, кто-то делился страхами и опасениями. С приходом старших Кайгаров разговоры затихли, и каждый принялся слушать и запоминать указания.

Рейд разбили на группы по два-три человека и выделили каждому участок стены. По иронии судьбы мы с Томом получили участок недалеко от дома моих родителей. Площадь огражденного круга несколько сократилась. Часть домов людей, что находились ранее внутри купола, были освобождены. Внутри остался лишь небольшой кусочек улицы, где прошло мое детство. Странно, я не испытывала ни тоски, ни ностальгических чувств. Словно все прошлое происходило не со мной, а с героем фильма или книги… Лишь только чувство, что все происходящее реально, укрепилось.

Я сидела на капоте своего авто и смотрела за силовую границу. Том рассказал мне о «стене» намного больше, чем Аарон. Хотя ничего действительно интересного я не узнала. Мы проверили целостность заклятия на нашем участке. Прошли несколько раз вдоль границы, ничего не обнаружив.

Стена, будто из затемненного стекла, вздымалась передо мной высоко вверх. Несмотря на солнечный день, здесь было сумрачно. От напряженной поверхности стены шел легкий, едва уловимый, гул. За границей в нескольких метрах суетились люди в военной форме. Они не видели меня — для них стена казалась пеленой черного тумана, какой она казалась и мне до моей встречи с призраком Мирабиль. Я смотрела на них и пыталась понять, скучаю ли по ним, по тем, с кем провела всю свою жизнь, по родным, по друзьям… И не находила ответа. Словно ответ прятался там, за этой стеной, и я не могла до него дотянуться. Казалось, что жестокая пустыня, которую я называла «вторым я», выжгла все эти чувства, а их остатки я упорно пыталась найти под серым пеплом. А еще, они казались мне другими, эти люди, не такими, какими я видела их раньше.

Однажды перед тренировкой в ожидании наставников мы разговаривали с Инессой на девчачьи темы — о любви, конечно. Тогда она сказала мне, что когда прошел слух, что Аарон, т, эйхе, старейшина Стражей границ, влюблен в человеческую девушку, многие не поверили. Это невозможно, сказала она. Т’эйхе не может любить человека. Тогда меня это несколько удивило и оскорбило, ведь Аарон полюбил меня, когда я еще была человеком. Иначе бы не вернулся. Хотя я и не подала вида, что не согласна с ней.

Сейчас я вдруг ее поняла. Словно серые тени, кучка муравьев, похожие друг на друга люди не производили впечатления. Они были другими. Чужими, хоть я сама отчасти оставалась человеком. Непривычными, незнакомыми… серыми. Может быть, в этом были виноваты изменившиеся ощущения — сложно сказать. Я помнила еще, что, будучи человеком, видела в т’эйхе лишь людей с необычными особенностями — ничего более. Теперь это различие между мирами было видимым, осязаемым. Люди и т’эйхе — разные виды. Разве может между ними возникнуть хоть что-то кроме любопытства или обычной привязанности?

Люди за границей не прекращали своих действий. И даже мне, далекой от военного искусства, было понятно, что они готовы напасть или дать отпор в любой момент. Сначала это мне казалось забавным, даже трагично-романтичным. А потом мне стало страшно. Страшно за оба мира, которые были для меня такими родными, и такими чужими. Страшно было за жизнь свою и за жизнь близких. Даже за жизни тех, кого я не знала. Я видела, на что способны т’эйхе. Я знала, на что способны люди.

— Скучаешь? — Аарон подошел незаметно и сел рядом со мной. Он кивнул Тому, и тот ушел, оставив нас одних. За последний месяц мы почти не виделись, хоть по-прежнему жили под одной крышей. Отчасти это было мне на руку — второе «я» не жгло холодом, напоминая о грядущем долге. И, судя по положению за стеной, у Аарона не было времени на общение со мной.

— Не знаю, — честно ответила я. — Не могу понять. Я столько лет прожила с ними. А теперь они чужие. Совсем чужие.

— Потому что ты меняешься. Ты превращаешься в настоящую т’эйхе. В тебе появляется сила, ты ощущаешься теперь иначе. Еще не так, как т’эйхе, но уже не как человек. — Он замолчал и взял меня за руку. И чуть помедлив, продолжил: — Хотя, мне казалось, что ты и сама стала другой. Менее безрассудной, что ли… Не той, которая впустила в свой дом незнакомого злого т’эйхе, — он засмеялся. — Но вот ты здесь, у стены. Любопытство растеряно, но не все. Оставайся прежней, договорились?

Я кивнула. Да, я становлюсь занудной т’эйхе, живущей ради своего долга. Но как по-другому, когда внутри сидит холодная напоминалка? Я чуть сжала его руку. Мы с ним не чужие друг другу. Благодаря тому самому любопытству, ломающему представление т’эйхе о людях. Мне было приятно прикоснуться к нему, ощутить его тепло, хотя сердце по-прежнему сжимал холод. И еще отметила для себя, что впредь надо меньше зацикливаться на цели «убить короля» и тренировках. И снова жить полноценной жизнью. Быть собой, чтобы не навлекать лишних подозрений. Тот же Том — Кайгар, и все увиденное им легко может дойти до Аарона. Таковы уж были законы т’эйхе: долг перед старшими, старейшинами клана и королями был превыше дружеских чувств — нельзя больше забывать об этом. И Аарон без труда узнает все, что его интересует. И даже больше, если кто-то заподозрит что-то неладное.

Аарон обнял меня. А мне захотелось кричать. Кричать не столько от счастья, сколько от боли — второе «я» резко кольнуло холодом в напоминании, что я не могу быть с ним.

За границей круга началось какое-то движение. Из подъехавшей недавно машины вышли люди. Несколько из них подошли к самомой стене. В руках одного из вновь прибывших трепыхалась белая тряпица, которой тот непрерывно махал, сообщая о желании вести переговоры с теми, кто находился по эту сторону границы.

— Сиди тут, — строго сказал посерьезневший Аарон, и соскочил с машины. Он подошел к границе и одним движением руки, словно стер черноту со стены, и на ней появилось абсолютно прозрачное окно. Тут же внутрь купола ворвались звуки: шум техники, голоса парламентеров. Как только в стене появилось окно, голоса стоящих рядом с ними стихли. Видимо, и они теперь могли видеть и слышать нас.

— Нам нужно поговорить с вами, — без приветствий, экономя время, заговорил один из подошедших к стене. — Мы хотим услышать ваши требования и получить объяснения.

— Через пять дней мы готовы принять ваших парламентеров, — ответил Аарон. — Не более пяти человек. Здесь в это же время мы вас встретим, — и закрыл окно. Затем обернулся ко мне: — Мне нужно сообщить о случившемся Совету. Если случится еще что-то, звони.

И он ушел. А я осталась предвкушать встречу с людьми и думать о своей непонятной жизни.

Я не удержалась и подошла к стене — на то место, где недавно стоял Аарон. Даже воздух, казалось, сгущался около границы. Он забивал ноздри, не давая дышать, тягучими волнами окутывал тело, мешая двигаться. Здесь впервые я почувствовала свое физическое отличие от людей — я могла дышать. Дышать не носом, который был бесполезен в этой массе сгущенного воздуха, а жабрами, что неощутимо примостились на моей спине. Дикое ощущение, что я не могу дышать, но дышу, сводило с ума, заставляло глупо улыбаться.

Немного отойдя от новых ощущений, я протянула руку к стене. Пальцы коснулись чего-то твердого и теплого — словно нагретого солнцем стекла. В голове мгновенно возникла сложная магическая формула, которая давала жизнь и силу границе. Я едва поборола искушение изменить в узоре заклинания пару витков и сделать стену крепче и надежнее. Эти формулы были гораздо понятнее силы Стражей. Память Тантеров разворачивалась, предоставляя все, что можно, совмещая знания со знаниями человека об этом мире. Боевые искусства — не мое. Мое — созидание, творение, а не война. Но нельзя ничего менять, не сейчас… И отошла от стены.

За время рейда больше ничего значимого не произошло. Те люди, что говорили с Аароном, сели в автомобиль, на котором приехали, и покинули разбитый у границы лагерь, на прощание отдав солдатам несколько приказаний. Остальные люди больше не пытались подойти к границе и вступить с нами в контакт. С нами… Похоже, я уже начала привыкать к своей принадлежности не к людям.

Вскоре ко мне вернулся Том. Он был немногословен. Видимо был в курсе произошедшего. Но меня это вполне устраивало.

Глава 14

Утро этого дня началось с переезда. Накануне вечером приходил брат Инессы — Берт, кажется — и сообщил о готовности моего дома. Дворец не был закончен, но строители взялись и за площадь со всеми зданиями вокруг нее. И ради исключения начали именно с моего дома. Была ли я рада? Не знаю. Наверное, была еще не готова съезжать от Аарона. Или уже не хотела. Аарон же был в бешенстве. Его лицо ничего не выражало, голос был ровным, но аура бушевала так, что в комнате разбилось сразу две вазы. Потому Берт ушел, едва сообщил новость. А разбираться с «ураганом» предстояло мне.

Однако Аарон ничего так и не сказал. А утром даже остался дома, чтобы помочь мне собраться.

— Ты же вроде как теперь старейшина, — с деланной веселостью сказал Аарон. — Тебе положено по статусу собственное жилье недалеко от дворца.

— Старейшина клана одного т’эйхе, — ворчливо ответила я. Тоже мне, нашли важную личность.

— Тантеры — сильный клан. Всегда был сильным кланом, независимо от численности.

— Но там еще никто не живет. Буду одна, почти посреди леса.

— Мне кажется, или кто-то больше не хочет переезжать?

— Хочу, но… Не знаю.

— Не переживай. Скоро мы снова станем соседями. Все старейшины должны жить около дворца, — он подошел и обнял меня.

— Мне кажется, или кто-то уже не против моего переезда? — передразнила я его.

— Я против, — серьезно ответил Аарон. — И я надеюсь, что ты передумаешь. Пусть не сегодня, но вернешься.

Я промолчала. А Аарон снова весело отметил:

— Да и это же не значит, что мы больше не вместе. Заскучаю и снова вломлюсь в твой дом.

Я не смогла сдержать улыбки. Но на всякий случай потянулась к его ауре — он был спокоен. Он отпускал меня. Отпускал для того, чтобы связать нас еще одной тонкой ниточкой.

Скинув свои немногочисленные вещи в машину, я еще раз посмотрела на дом Аарона. Больше всего мне было жалко расставаться с каандами и их большими голубыми цветам. Они казались мне живыми. Иногда я говорила с ними, а они качали в ответ ветвями, роняя на мои ладони холодные капли росы — теперь я уже не сомневалась, что они действительно делали это сами, а не из-за подувшего так кстати ветра. Я провела рукой по большому гладкому лепестку.

— Что ж, до свидания, милые мои. Я постараюсь приходить сюда, чтобы полюбоваться вами.

— Мы не против, — с улыбкой сказал Аарон, наблюдавший за мной. Затем он вдруг подошел к дереву и провел ладонью по ветке. Ветка чуть качнулась, и с нее на мои ладони упал большой, размером с хороший тазик, цветок. Огромные плотные лепестки казались мне невесомыми. Где-то в памяти вспыхнул образ: если посалить этот цветок в землю, вырастет новое дерево.

— Посадишь его в землю, — озвучил мои «воспоминания» Аарон. — И у тебя будет свое собственное дерево. Они хорошо приживаются.

— Спасибо, — прошептала я и Аарону, и дереву. От растроганных чувств глаза наполнились слезами. — Прощаетесь со мной, будто я на другой конец света уезжаю.

— Кажется, что на другой, — Аарон еще раз обнял меня и отпустил. Я отвернулась и пошла к автомобилю. Положила цветок на сиденье рядом с собой и нажала на педаль газа — меня ждал мой новый дом.

Во дворе и в доме суетились т’эйхе. Они приносили и расставляли мебель и какие-то предметы. На пороге меня встретил Берт.

— Доброе утро, — приветливо сказал он. — Я взял на себя смелость обставить твой дом и распорядился, чтобы принесли сюда вещи, принадлежащие клану Тантеров.

— Да, спасибо, — рассеяно пробормотала я. Передо мной стоял дом, будто со страницы книги сказок. Он казался, словно выросшим из земли, состоящим из цельного камня. Лишь мелкие прожилки обозначали структуру кирпичной стены. Две белоснежные башенки, между ними — ажурный балкон над входом, остроконечные крыши. А за ним — более скромное, но не менее великолепное здание клана. Он было не достроено, но строительство жилому дому не мешало. Вместо скромного уголка я получила красивейший дом, который не мог поспорить красотой разве что только с королевским дворцом. Вокруг дома стояли нетронутые строителями сосны. От ворот к дому вела дорожка из белого камня. Я прошла по ней. Возле входа, начинавшегося небольшой лестницей в две ступени, я положила на землю цветок каанды.

— Расти, малыш, — я еще раз провела пальцами по гладкому лепестку и вернулась к машине, чтобы забрать свои вещи.

По другую сторону ворот расстилалась огромная площадь, главным украшением которой был королевский дворец. Он стоял в самом центре круглой площади, окруженный невысокой каменной стеной. Уж очень любят т’эйхе круги, отметила я про себя. В стене было несколько калиток, а главные ворота располагались как раз в зоне видимости. Значит, я с комфортом и без особых проблем смогу наблюдать за прибытием людей. А потом — и за передвижением королей.

Вокруг площади продолжалось строительство. Здесь будут жить другие т’эйхе, расположатся крупные магазины, административные здания, культурные центры…

— Доброго вам дня, госпожа, — проскрипел рядом со мной голос, принадлежащий престарелому т’эйхе. Ко мне подошла компания из нескольких т’эйхе. За спиной старика невозмутимо стояла полноватая девушка, и переминались с ноги на ногу два юнца.

— Здравствуйте, — я замялась. Старик явно был очень важной персоной. Но как мне должно его приветствовать, я не имела никакого представления. Поэтому я коротко кивнула головой. Старик повторил мой жест, но более чинно и медленно. На этом приветственная часть была закончена.

— Вам надлежит присутствовать на Совете, — доложил мне он. — Марика поможет вам одеться, — девушка сделала несколько шагов вперед, выходя из-за спины старика. Она держала перед собой большой сверток, видимо с тем, во что мне придется облачиться. — После мои воспитанники проводят вас во дворец, где я дам вам необходимые инструкции. — До встречи. — Он поклонился и ушел.

На Совет? Как-то мне стало не по себе. Почему я? Хотя, если подумать, ведь в Совет входят старейшины каждого из кланов. Клан Тантеров всегда был один из самых влиятельных, вернее, самым влиятельным. И даже тот факт, что количество т’эйхе в нем сильно сократилось и практически приблизилось к нулю, не освобождал клан от этой обязанности. А кто в клане сейчас сильнее меня? Правильно, я! Да еще и Кейл выбрал меня, как достойную этой чести. Но все равно, я не ожидала такого.

— Что ж, пойдемте. — Я направилась к дому, а Марика и мальчики пошли следом. В гостиной среди прочих т’эйхе я нашла Берта и позвала его.

— Мне нужно где-то переодеться.

— Комнаты наверху уже готовы, — последовал ответ. — Я покажу.

— Замечательно. — И обратилась к мальчикам: — Вы оставайтесь здесь.

Мы поднялись наверх по широкой лестнице. Берт шел чуть впереди, попутно рассказывая о расположении комнат. Первый этаж занимали две гостиных, столовая и кухня. На втором этаже находились библиотека, которая уже наполнялась книгами, моя комната и несколько комнат, которые оборудовались пока как спальни для гостей. Был и кабинет-лаборатория для экспериментов с магией, который обязательно мне понадобится, когда я смогу управляться с силой. Здесь же был переход в стоящее дальше здание клата Тантеров.

Наконец, мы дошли до цели. Берт открыл дверь и пропустил нас с Марикой вперед. Мы вошли в большую светлую комнату. За тяжелыми светло-серыми портьерами прятались два огромных, от самого пола до потолка, окна. Одно из них выходило на балкончик на фасаде и смотрело на королевский дворец. Огромная кровать подле стены, кофейный столик и пара стульев около него, диванчик и комод с большим зеркалом составляли основное убранство комнаты. На стенах висели несколько картин и большой телевизор — правда, телевидение, нарушенное после установки границы, так и не было восстановлено, поэтому сам телевизор был пока всего лишь частью интерьера. На полу красовался овальный пушистый ковер с замысловатым рисунком.

— Вот это да… — восхищенно прошептала я, оглядывая свои владения.

— Я очень рад, что тебе понравилось, — заулыбался Берт.

— Это необыкновенно, — я еще раз восхитилась комнатой.

— Госпожа, нам нужно торопиться, — раздался голос Марики.

— Да… Берт, спасибо.

Он довольно заулыбался и вышел.

Только дверь за мужчиной захлопнулась, Марика принялась за мой наряд. Из свертка, что она держала в руках, была извлечена мантия золотистого цвета.

— Под такую хламиду можно и не переодеваться, — хихикнула я, рассчитывая на то, что смогу остаться в своих джинсах и топе.

— Не положено, — парировала Марика. И развернула коричневые брюки и рубашку того же золотистого цвета, что мантия.

— Ладно, не так уж плохо, — отметила я, когда брюки и рубашка оказались на мне. Приталенная рубашка с расширяющимися к низу рукавами, перетянутыми широкими манжетами, превосходно смотрелась с обтягивающими бедра брюками, выгодно подчеркивая фигуру. Для меня оказалось неожиданностью, что одеяния старейшин в некотором роде следовали моде. — Даже жалко скрывать такую красоту под мантию, — вздохнула я, кружась перед зеркалом. Но непреклонная Марика уже поднесла одеяние.

После следовало позаботиться о прическе и макияже. Я села напротив зеркала, а Марика взялась за расческу. Я с удовольствием отметила, что мои темно-каштановые волосы, что спускались теперь ниже лопаток, переливаются и рассыпаются, словно в рекламе шампуня. Но даже не это привлекло меня в девушке, что так же пристально оглядывала меня из зеркала.

Это была уже не я, не я прежняя. За время пребывания среди т’эйхе мне еще не приходилось так долго смотреть на себя. И только сейчас я действительно поняла, что я больше не человек. Свет ауры, энергия пронзали мое тело насквозь. Физически ощущалась сила, наполняющая его. Но было в той, что сидела напротив меня что-то неуловимо таинственное, окутанное серой дымкой, что так пугала народ т’эйхе. Нет, и т’эйхе я тоже не была. Слишком много человеческого осталось в той девушке, что я видела в отражении.

Марика, между тем, собрала волосы в тугой узел и украсила их несколькими жемчужными шпильками, и принялась за макияж. Я отметила про себя, что это был мой первый макияж здесь. Постоянные тренировки не давали для этого повода.

Вскоре и с этим делом было покончено. Я обулась в преподнесенные Марикой туфли на невысоком каблуке неизменного золотисто-коричневого цвета, и вышла из комнаты. Внизу в нетерпении ожидали мальчики.

Мы шли во дворец. Уже далеко позади остались врата, а передо мной вздымались высоко вверх светло-серые с бежевыми вкраплениями башни. В душе мешались восторг и волнение. Могла ли подумать я полтора месяца назад, когда попала сюда, что вот так просто смогу зайти во дворец, ставши одним из членов Совета?

«Для моей цели — это очень хорошо», — подумала я, копируя интонацию «второго я». Оно давно не подавало голоса. Я не скучала, но иногда меня это беспокоило. Я не знала, все ли то, что происходит, в порядке.

Мы шли по длинным коридорам, освещенным ярким солнечным светом, проникавшим через высокие окна. Легкие резные двери, ажурные, но в то же время довольно строгие, перила лестниц — не таким я представляла себе королевский дворец. В памяти всплывали темные коридоры, освещенные чадящими факелами, из исторических фильмов. А здесь солнечным светом встречали меня невесомые переходы и огромные залы с высокими потолками.

Здесь так же, как и в моем доме, суетились т’эйхе, готовясь к приезду людей и августейших особ. Стелились ковры, на стенах появлялись картины, заполнялись вазами и статуями ниши, окна одевались вычурными портьерами.

Старик т’эйхе ждал меня в одной из зал. Звали его, как сказали его воспитанники, Фредерик Корлунд. Он был кем-то, вроде хранителя традиций, возглавляющим немногочисленный клан Хранителей истории. Проще говоря, это были историки, летописцы. Они вели хронику, фотографировали и зарисовывали важные исторические события, следили за соблюдением традиций и обычаев. Молодые хранители были вроде репортеров — выпускали газеты, вели программы новостей. Или же служили во дворце, как мои провожатые, изучая и храня ритуалы и традиции в непосредственной близости.

— Итак, — начал он после краткого приветствия, — я должен просветить вас на счет правил проведения заседаний в Совете. В данном случае от вас много не требуется. Встречать делегацию людей вы будете, находясь в зале на своем месте. План ведения переговоров уже разработан. В случае каких-либо заминок и не пониманий вы можете внести свои предложения и коррективы. По слухам, вы долгое время жили жизнью человека, и поймете их лучше нас…

Мы медленно шли по коридорам в направлении зала Совета. Фредерик объяснял мне тонкости ведения переговоров и моей роли, я слушала в пол уха, озираясь по сторонам. Здесь уже почти никого не было — все было готово к встрече гостей. Нарядные, украшенные бликами солнечных лучей залы приветливо раскрывали свои двери.

— Ваше происхождение, — продолжал Фредерик после недолгой паузы, — безусловно, интересно для истории. Потерянный, чудом выживший потомок погибшего клана, да еще и самих Тантеров, практически единственная надежда на дальнейшее процветание т’эйхе… Мы обязательно должны побеседовать с вами.

— Конечно, — засмущалась я. — Хотя мне особо нечего рассказывать. Если и есть какие-то слухи, то скорее всего они правдивы. Не уверенна, что смогу что-то добавить.

— Одно дело — слухи. Но история из уст самих героев или очевидцев всегда правдивей. А ведь наша задача донести правду до потомков, а не слухи, которые могут не подтвердиться.

— Хорошо. Я расскажу вам о себе.

— О встрече поговорим позже. А сейчас проследуйте сюда. — Он открыл дверь, и мы попали в зал Совета.

В большом круглом помещении стоял лишь огромный стол в виде несомкнутого кольца и стулья с высокими спинками. Стол занимал практически всю комнату. В разрыве кольца находился стол поменьше, видимо для просителя или для докладчика и заменявшей кафедру. Больше здесь ничего не было. Ни картин, ни прочих украшений. Огромные окна не были занавешены портьерами. Вместо люстры на потолке красовались несколько простых круглых светильников.

Постепенно зал заполнятся т’эйхе — мужчинами и женщинами. Некоторые лица были знакомы, из памяти всплывали имена и сцены с этими т’эйхе, что давало мне некоторое представление о них. Другие т’эйхе были не известны Тантерам — видимо попали в Совет уже после гибели клана. Входящие были наряжены в мантии синих, серых, коричневых и зеленых цветов. Все они заинтересованно смотрели на меня. Я в своем золотистом одеянии начинала чувствовать себя неуютно.

— Я чувствую себя белой вороной, — шепнула я Фредерику. — Почему все так смотрят на меня?

— Вы последняя из Тантеров. Не удивительно, что вы вызываете интерес, — невозмутимо ответил он. И заметив мой жест, когда я вновь смущенно разглаживала мантию, пояснил: — Тантеры всегда были больше наблюдателями и советниками на Совете, нежели активными участниками. Их присутствие было скорее традицией. По желанию они могли не участвовать в голосованиях и спорах. И, чтобы это не вызывало ненужных недоразумений, было решено выделить представителя Тантеров цветом одеяний.

Я продолжала осматривать присутствующих. Лицо одной из женщин показалось мне весьма знакомым. Не Тантерам, а именно мне. Она также удивленно глянула на меня, видимо, узнавая. И в памяти вдруг сплыла сцена боя во дворе недалеко от моего дома, когда я во второй раз спасла жизнь Аарона. Та женщина, что пыталась убить его в поединке, стояла в нескольких шагах от меня, и теперь медленно приближалась.

Стройная, чуть выше меня ростом женщина с пшеничного цвета волосами, собранными в узел на затылке, как у меня, и пронзительным взглядом голубых глаз подошла ко мне и почтительно поклонилась.

— Если бы я знала, кто помогает нашему общему другу, то вряд ли бы пыталась убить вас, — сказала она приятным мелодичным голосом.

— Ничего, — смущенно молвила я. — Я и сама не знала.

Она удивленно подняла брови. А Фредерик немедленно прояснил ей ситуацию. Даже если все то, что он ей сказал, было слухами, то могу сказать, что слухи эти были весьма подробными, и меня вполне устраивали. Судя по ним выходило, что меня когда-то спрятали в мире людей от напасти, убившей весь клан. И теперь я тут, только ничего о планах предков не знаю.

— Ах, вот как! — воскликнула она после его краткого рассказа. — Тогда я очень рада, что мне не удалось совершить задуманное. Что ж, добро пожаловать!

Я кивнула в ответ. А Фредерик объявил о начале собрания, прерывая наш разговор.

— Меня зовут Тайра, — шепнула женщина перед уходом. — Если что, обращайтесь. Я всегда к вашим услугам.

Т’эйхе начинали рассаживаться по местам. Фредерик указал мне на мое место, и я поспешила занять его.

— Помните: ваше дело наблюдать и помочь в случае неприятностей, — прошептал он и направился к выходу. По пути он останавливался, говоря что-то другим т’эйхе, и ненавязчиво поправлял их мантии.

Глава 15

Мое место находилось посередине огромного стола-«подковы». Передо мной как на ладони лежал весь зал. Я видела всех, и все видели меня.

Старейшины заняли свои места. Несколько мест пустовало. Я поискала глазами Аарона, ведь он тоже должен быть здесь. Он присоединится позже, решила я, не найдя его. И действительно: дверь в зал распахнулась, и в нее вошли Аарон и другие отсутствующие старейшины, несколько Стражей и пятеро людей. Старейшины проследовали к своим местам. Аарон удивленно посмотрел на меня, а потом улыбнулся. Я невольно улыбнулась в ответ и вновь посмотрела на гостей. Стражи встали около дверей. Фредерик рассаживал людей возле дополнительного стола.

Люди казались мне серыми невзрачными существами, как и тогда, у границы. Только сейчас я с неудовольствием отметила, что ни разу за время нахождения среди т’эйхе не вспомнила о родных. Словно близкими мне всегда были Тантеры, а прежней жизни и не было.

Один из людей пристально смотрел на меня. Я поежилась, памятуя о том, что разительно отличаюсь от остальных т’эйхе одеяниями. Но что-то в нем показалось мне знакомым. Я присмотрелась внимательней. Не может быть!

Это был Михаил.

Логично. Ведь он теперь был военным. А благодаря своим знаниям, приобретенным на прежних местах работы и негасимой энергии вполне мог пробиться вперед. Удивительно было бы, если бы этот авантюрист не попал в парламентеры. К тому же, в день появления границы пропала я. И мне даже льстило сознание того, что он мог интересоваться моей судьбой и искать ответа здесь, в логове врага.

Михаил… Ведь и о нем я не вспоминала ни разу. Хотя он стал для меня уже больше, чем просто другом. Я виновато улыбнулась ему. Он переживал за меня, а я… Я даже не нашла способа сообщить, что со мной все в порядке. Да я даже и не искала никаких возможностей оповестить его или родню.

Фредерик объявил о начале собрания, и я отвлеклась от своих мыслей, приготовившись слушать. Когда люди заговорили, я вдруг поняла, что почти забыла, как звучит родная мне речь. Привыкшая говорить на языке т’эйхе я ни разу не возвращалась, даже в мыслях, к речи людей.

Разговор оказался скучным и нудным. Общий смысл сводился к тому, что т’эйхе нужны были территории. Они хотели свое государство со своими законами. И готовы были занять уже заселенные ими окраины и лежащие за чертой города безлюдные предгорье и горы. Людей, в свою очередь, это не устраивало. Они признавали право т’эйхе на территорию, но предоставлять свою им не хотелось. И хотя горы были свободны от поселений, отдавать их было просто жалко.

Я откровенно скучала. Смысл разговора не менялся. Краем уха я следила за ходом переговоров. А сама пыталась понять свои чувства. Меня пугало то, что я ничего не чувствую к людям. Живя здесь, я все же всегда считала себя человеком в шкуре т’эйхе. А сейчас вновь почувствовала себя кем-то иным. И это пугало. Я желала победы для т’эйхе в этих переговорах. Желала их процветания. Желала самой привести народ к процветанию. Но какое-то чувство заставляло меня беспокоиться о судьбе людей, понимать их нежелание отдавать земли и даже некоторый страх перед объединенной мощью пришлого народа. Но т’эйхе не собирались уничтожать человечество, и это не могло не радовать. Но радость эта была не такая, какой должна была быть. Я не могла понять себя, своих чувств. Застряв где-то между мирами, я не могла понять, какой из них важнее для меня.

Михаил не отводил от меня взгляда. Он практически не говорил. Только смотрел. Погруженная в свои внутренние метания, я осматривала присутствующих, иногда натыкаясь на его пронзительный взгляд. Нет, там, среди людей меня держит только мое прошлое. Все чувства остались там, в ладонях человеческой девушки, которой я была раньше, и давно спрятаны в жемчужину, что покоится на рукояти Кейла, и искать в пепле выжженной души мне больше нечего. Я нащупала клинок сквозь мантию — он был частью парадного одеяния и был при мне. Он отозвался легким прикосновением своей магической души. Стало как-то спокойнее.

Переговоры подошли к концу. Сила была на стороне т’эйхе, и потому победа в переговорах, безусловно, осталась за ними. Мы пообещали освободить оставшиеся жилые территории людей в течение месяца. Но все, что лежало за забором старого завода, и горные территории будут принадлежать т’эйхе. Люди были согласны с некоторой логикой наших намерений занять незаселенные территории. Но, тем не менее, были расстроены результатом переговоров.

Я постаралась выскользнуть из зала Совета, как можно скорее. Гостям предложили прогуляться по дворцу. А мне очень не хотелось встретиться здесь с Михаилом. И я собиралось уйти домой. Но моим намерениям не суждено было сбыться.

— Ну, привет, — поздоровался Михаил, ожидающий меня в коридоре.

— Привет, — смущенно ответила я. Мой язык вновь привыкал к человеческой речи. Мне показалось, что я чуть растягиваю гласные. От этого стало еще больше неловко.

— Ты здесь, — сказал он бесцветным голосом.

— Н-да, — так же ровно ответила я.

— Я переживал за тебя.

Я молчала.

— Ты так внезапно пропала. Я думал, что ты погибла. Я не понимаю, зачем ты здесь? Почему не дала знать, где ты? Я бы нашел способ тебя вытащить.

— Я должна быть здесь. Так надо.

— Они пошли против людей. Почему же ты с ними? — прошипел он.

— Миш, — я не знала, как объяснить ему происходящее. И решила использовать уже придуманную легенду. — Я не человек. Я должна быть здесь. Это мой долг.

— Не человек? Когда же ты стала т’эйхе? Твои родные — люди. Я узнавал.

— Это странная и долгая история. Я не хочу говорить об этом.

— Почему?

— По кочану! Так надо.

— Ведь это они тебя изменили? Сделали такой? Почему ты раньше мне не сказала?

— Не было необходимости.

— И все же… Почему ты не осталась со мной? Я бы защитил тебя.

За его спиной я увидела Аарона. Он стоял чуть в стороне и наблюдал за нами. Видимо, я смотрела на него чуть теплее и дольше, чем нужно было, и от Михаила не укрылось это. Он оглянулся и увидел Аарона.

— Все дело в нем?

— Нет. Я должна быть здесь, это мое место. Я не последний че… т’эйхе здесь. И мой долг быть с моим народом. — Фредерик торопил людей и т’эйхе, напоминая о предстоящем обеде. — Прощай. Мне жаль, что так получилось.

Фредерик подошел, чтобы увести Михаила на экскурсию. Я отвернулась, а когда сделала шаг в сторону, Аарон уже был рядом, предлагая руку.

— Я хочу уйти домой, — сказала я, не дожидаясь вопросов. — Проводишь?

Мы медленно шли по коридорам и залам. Солнечный свет весело играл на стенах. Я держала Аарона под руку и наслаждалась близостью.

— Знаешь, — вдруг начал он. — Меня все еще беспокоит твоя встреча с призраком. Я видел, как сходили с ума другие т’эйхе. И цена твоей победы не мала. Но скажи мне, что ты теперь чувствуешь?

Сердце пропустило удар, а то и все десять. Он слышал разговор! Он догадался!

— Не знаю. Все так же, — пожав плечами, ответила я. Чтобы он ни сказал, я буду отпираться. Я т’эйхе, других вариантов быть не должно — Может только… холод. Я… словно потеряла прошлую жизнь, интерес к ней. Это странно, ничего не чувствовать там, где раньше эти чувства были. — Я непритворно вздохнула, вспоминая об утрате чувств к близким людям. Пусть будет так. Правда всегда является лучшим способом лжи. Главное — правильно ее подать. — Ведь это нормально?

— Наверное. Призрак всегда что-то забирает. Тем более, когда рассыпается. Прошлое — малая цена за жизнь. Это лучше, чем лишиться рассудка.

— Да, ты прав, — я согласилась и прижалась к его плечу. Тепло его кожи чувствовалось сквозь прохладную ткань мантии. Как никогда мне захотелось поцеловать его. Тот час, уловив мое настроение, «второе я» пробежалось по моему телу ледяными уколами.

— А этот человек, с которым ты говорила, кто он? — ревниво поинтересовался Ар.

— Мой старый знакомый, — буркнула я.

— Что-то не похож он… на знакомого, — хмыкнул в ответ т’эйхе.

— Мы были близкими друзьями.

— И насколько близкими?

Я остановилась, чувствуя, как закипаю.

— Ты исчез. И тебя не было больше года. Знаешь, для людей год — это много…

— Вот именно — для людей.

— Но я привыкла жить как человек, думать как человек!

Он ничего не ответил. Хотя его аура красноречиво обжигала.

— Прости, — уже спокойнее ответила я. — Тебя не было слишком долго. Я думала… что ты забыл обо мне. Мы с ним стали встречаться. Но… Это не то. Прости.

— Ты — моя, — произнес он ледяным голосом. — Моя. И я не стану тебя ни с кем делить. Ни как т’эйхе, ни как человека. Если ты не готова к этому, то… — он не договорил. Но смотрел на меня требовательно, ожидая ответа.

— Я поняла, — пробормотала я. Тогда он приблизился и поцеловал меня в губы. Требовательно, но мягко. Он отпустил меня, но я едва сдерживала слезы от боли, которой наградила меня моя «напоминалка». Я отвернулась и быстро пошла по коридору. Было больно не только от внутреннего холода. Хотелось рассказать ему все, как есть. Если «второе я» не добьет меня.

Глава 16

Осень уже вступала в свои права. Она золотила листья деревьев, наряжаясь в нарядные одежды. Утренняя роса серебряной оправой замерзала на ярких опавших листьях. Словно сама природа наряжала окружающий мир к значительному для т’эйхе событию — прибытию их правителей.

Еще пригревало солнце, даря последнее тепло лета. Парк около дворца казался сказочным, пронзенный тысячами золотых лучей. Рубинами горели ягоды и листья рябины. Медленно опускались на землю желтые листья. Я прогуливалась между деревьев по застеленным золотым ковром дорожкам, наслаждаясь волшебством осени.

Мелодия, сотканная из тишины и шуршания листьев, казалась мне печальной. Осень погружала природу в долгий зимний сон, отбирая у нее беззаботное щебетание птиц и легкое порхание бабочек, нежный аромат цветов и сочную зелень. Но у природы оставалась надежда, что после снежных туч и морозов зимы снова выглянет солнце, прогревающее землю, возвращающее озорных птах и насыщенные летние краски. А у меня этой надежды не было. Даже тогда, когда я выполню свою миссию, я не стану прежней. Я изменилась навсегда, и изменюсь еще раз, став убийцей королей, недостойной прощения. И что тогда ждет меня? Даже думать страшно.

По засыпанной листьями дорожке я вышла к небольшому лесному озеру. Поверхность воды отражала голубое небо. К берегам прибивались желтые опавшие листья, в мелких волнах играли озорные лучи. Здесь было тихо и спокойно. Где-то далеко остались дворец и царящая в нем и вокруг него суета.

Я села на нагретый солнцем камень возле воды. Чувство одиночества сковало мое сердце. Я все время была окружена т’эйхе, готовыми помочь мне с чем угодно и когда угодно. Заслуги прежних Тантеров заставляли т’эйхе если не любить меня, то относиться дружелюбно. Я обзавелась несколькими друзьями, у меня был Аарон, но доверять и ждать понимания я не могла ни от кого. И даже мой неусыпный страж — холодное и расчетливое второе Я, не подавало признаков жизни. Я несколько раз обращалась к нему, но ответа не получала. Оно лишь по-прежнему дозировало из памяти необходимую информацию о новом для меня мире и кололо холодом в присутствии Аарона или тех, кого я хотела считать друзьями.

На глаза навернулись слезы, размывая краски окружающего меня мира. Я не позволяла себе слез. Но наедине с собой все же не смогла не поддаться эмоциям. Все те, кто был близок и дорог мне раньше, остались там, за магической границей. И если они все еще ждут меня, то мое сердце более не рвется к ним, лишенное чувства привязанности и любви к моему прошлому. Здесь большинство т’эйхе меня ценили лишь за то, что я Тантер и, возможно, смогу стать причиной возрождения клана. Редкие скромные попытки изменить чужие заклятия лишь напоминали об этом, не принося особой пользы. Но мне все больше не хватало того, с кем можно было бы поговорить о моих истинных целях и чувствах. Я вытащила Кейл из ножен и положила на колени. Наверное, только он один готов выслушать и принять правду как есть. Если он, как и все т’эйхе не обернется против меня в моей цели убить королей.

В гладком лезвии отразилось солнце, переливаясь в гранях гравировки. «Не беспокойся, — будто говорил он. — Я поддержу и не предам тебя. Я буду твоим верным другом, даже если весь мир повернется против тебя».

«Но ведь я не т’эйхе, — мысленно отвечала ему я. — Разве можем мы быть одним целым, как это было с Тантерами?»

«Конечно, — говорил Кейл. — Мне все равно кто ты. В тебе есть магия Тантеров, для которой я предназначен, а цели благородны. И я вижу, как тебе тяжело осознавать, что придется кого-то убить».

«Это точно», — вздохнула я. Это чувство пряталось где-то далеко, в глубине души, готовое обернуться в любой момент в муки совести.

«Я знаю, что миссия твоя не была выбрана добровольно, что у тебя не было выбора».

«Так же, как не было выбора у тебя, когда я нашла тебя».

«Выбор есть всегда. И нашим выбором будет — идти к цели вместе. Я помогу тебе, насколько смогу. У меня нет оснований желать долгой жизни королю. Он убил мою подругу, Мирабиль и весь род моих создателей…»

«Твоей прежней обладательницей была Мирабиль?»

«Да. Я попал в ее руки неожиданно для нее самой. Прежний старейшина ушел в мир призраков. И король в очередной раз безуспешно пытался покорить меня себе. Ха-ха, глупец! И тогда я позвал ее. Я видел ее прежде несколько раз и понял, что однажды она может стать мудрой правительницей. И она пришла, подняв меня с пола, куда король бросил меня от осознания своего бессилия, — он снова хихикнул. — А потом она несколько дней скрывала меня. Потому что не считала себя достойной места в Совете.

Когда меня привезли сюда, я почувствовал ее присутствие. Ее и моих предыдущих обладателей. Если честно, я даже растерялся сначала. Но все равно позвал тебя. А когда ты вытащила меня из того ящика, я понял, что ты та, что мне нужна. А то, что я принял за присутствие Тантеров — это всего лишь часть твоей души. А еще ты мне напомнила саму Мирабиль, — он вдруг будто грустно вздохнул. — А ведь я любил ее. Больше, чем других своих обладателей. Не так, как ты любишь того Кайгара. Но что-то близкое.

Ну да ладно. Не будем о грустном. Когда ты планируешь покушение на короля?»

«Я не знаю. Я хотела узнать что-нибудь о них для начала. Может, ты сможешь мне что-то подсказать?»

«Хм. А что ты узнала от Мирабиль?»

«Только то, что они уничтожили Элдерейт и клан Тантеров и могут сделать это с нашим миром. Она сказала, что я потом все узнаю и пойму».

«Увы, и я большего сказать не смогу. Меня всегда мало интересовала политика вне клана. Да и вообще меня куда больше эксперименты Тантеров. Хотя… Нет, раз Мирабиль больше ничего не сказала, так будет лучше. Когда придет время, я дополню то, что узнаешь ты».

Я хотела настоять на ответе, но ощущение связи угасало и через несколько мгновений исчезло. Холодный стальной клинок недвижимо лежал на моих коленях и не подавал никаких признаков жизни. Наверное, я сошла с ума, раз говорю сама с собой, подумалось мне.

«Конечно, сошла с ума», — хихикнул в голове голос второго «Я», а на поверхности клинка отразилось солнце, будто подмигивая мне.

«Разговариваешь с железякой?»

«Как было хорошо, когда ты молчал», — я тяжело вздохнула, хоть и обрадовалась старому «другу».

«Могу тебя порадовать. Я — твое наваждение. Кейл — и вправду живой».

«Значит можно спать спокойно — воображаемый друг у меня только один».

«Можешь придумать еще парочку…», — голос второго «я» зазвучал тише.

«Не уходи, — окликнула его я. — Мне нужна твоя помощь».

«Я слабею, теряю разум. Призраки не могут жить долго в мире живых».

«Что будет, когда ты исчезнешь?»

«Ничего. Ты уже неплохо управляешься с данными тебе знаниями».

«Ты еще вернешься?»

«Не знаю…», голос второго «я» был уже едва слышен. Но я все-таки попросила:

«Отключи «напоминалку», я справлюсь».

Но голос исчез. Я подождала еще немного. Он больше не появился.

После разговора с собственным оружием стало как-то легче. Теперь у меня был друг, от которого я могла не скрывать своих замыслов и который не был моим собственным отражением, пусть это и не живое существо. По крайней мере, посоветоваться в чем-то и поплакаться на нелегкую судьбу другу… хм, в ножны?.. я могла.

— Спасибо, — прошептала я и поцеловала меч. В нем снова блеснул луч солнца. Я улыбнулась, убрала Кейл в ножны и встала, чтобы вернуться в поселение.

Теперь рейды к границе круга стали регулярными. Раз в два-три дня мы с Томом отправлялись туда на половину смены. Мне нравилось ходить к стене. Чаще всего мне выделяли небольшой участок, граничащий с городом. Лишь пару раз случалось дежурить в более спокойных загородных зонах. Я наблюдала сквозь затемненное «стекло» за моим старым миром, хотя так и не нашла в себе каких-либо чувств к нему.

Каждый раз нас четко инструктировали на случай, если люди вновь захотят пообщаться. По словам Аарона, попытки наладить контакт предпринимались не единожды. Но либо рядом не было наблюдателя, либо их попросту не замечали.

Не было смысла задаваться вопросом, почему мне, неопытной, почти лишенной магии т’эйхе из мирного клана поручался один из самых сложных участков — здесь почти постоянно бывал Аарон. Он часто появлялся на вверенных мне участках, отпуская Тома или отправляя его с какими-нибудь поручениями. И мы проводили «рабочее» время вместе. Нельзя сказать, что мне было это неприятно — напротив, я ждала этих встреч. Но одновременно мне было тяжело видеть его рядом, говорить с ним. Разговор со вторым «я» ни к чему не привел — ледяная «напоминалка» так и висела между нами. И я подмечала малейшие детали в поведении границы и людей, чтобы говорить с ним лишь о деле, а не о нас. Я задавала вопросы, в ответах на которые не нуждалась, лишь бы он не говорил о том, что слышать я не хотела.

И мне удавалось ускользать от ненужных тем. Охрана границ — это было жизнью Кайгара, его работой, увлечением, сутью. И он с удовольствием рассказывал мне об этом, отвечая любые на вопросы. И я спрашивала. Даже если знала ответ или было не интересно и скучно.

Но, отвлекая его от темы чувств такими разговорами, я замечала, как появляются новые связующие нас нити. Нужно ли было их оставлять их или следовало избавляться сразу, я не знала. «Напоминалка» молчала. И я принимала эту связь. Аарон же все больше начинал ценить меня. А меня все больше мучила совесть.

Сегодня Том вновь отправлялся в рейд к стене. Для меня поход был отменен. Вновь ожидалось прибытие людей, и я должна была присутствовать на Совете. Я шла по засыпанной листьями аллее ко дворцу, и думала, что могла бы легко затеряться в своем золотистом наряде среди листвы и улизнуть от довольно-таки скучной обязанности. Какого-либо интереса люди больше не вызывали. Но вот передо мной белоснежная стена, т’эйхе, что встречают меня долгими поклонами или короткими, но почтительными, кивками, длинные залитые солнцем коридоры…

Все было так же, как и в прошлый раз — прибывшие старейшины переговаривались друг с другом и рассаживались по своим местам. В этот раз со мной не было Фредерика, ведь теперь я знала свою роль и не нуждалась в указаниях. Поэтому я как можно скорее заняла свое место и попыталась слиться со стулом. Вскоре зал заполнился, разговоры стали затихать. В открытые двери вошло несколько человек в сопровождении Стражей. Двое из людей были мне знакомы по прошлому визиту. Я не помнила их имен и званий, но у меня было достаточно времени, чтобы запомнить их лица. Трое других были мне не знакомы. Они не принимали участия в беседе, и я приняла их за охрану.

Откинувшись на спинку, я приготовилась скучать. Я обвела взглядом зал, задержавшись лишь на профиле Аарона. Люди меня более не интересовали. Но, тем не менее, иногда мой взгляд останавливался и на них. Двое говорящих, что были здесь в прошлый раз, были сосредоточены и угрюмы. Они предлагали какие-то условия, но т’эйхе их отметали, предлагая другие, менее приятные поблажки. Их охранники, или кем там они были на самом деле, стояли чуть дальше, отказавшись занять предложенные им места. Двое из них прислушивались к ходу беседы, но молчали и не проявляли никаких действий. Третий же показался мне неприятным типом. Он оглядывал присутствующих цепким взглядом, будто оценивая. Помня о том, что в своем наряде я изрядно выделяюсь среди старейшин, я попыталась плотнее вжаться в спинку стула, который к тому же стоял в центре стола. Но все равно раз за разом чувствовала на себе его изучающий взгляд, от которого по позвоночнику пробегал неприятный холодок. На всякий случай, вглядевшись в его лицо и убедившись, что точно не знаю его, я отвернулась, чтобы посмотреть на кого-нибудь более приятного. Но какое-то неприятное чувство продолжало жужжать назойливым комаром над самым ухом.

Мое беспокойство передалось и Кейлу. Казалось, что он ерзал, тщетно пытаясь выскочить из ножен. «Берегись!» — раздался в ушах крик меча, и он рухнул на пол вместе с отстегнувшимися ножнами. Я резко наклонилась в ту же сторону, не столько от его странного вскрика, сколько от желания вновь ощутить надежное присутствие своего стального друга. В тот же момент раздался звук выстрела, и в спинку стула на место, где только что была моя голова, вонзилась пуля, пробив насквозь прочное дерево.

В руках того неприятного мужчины был пистолет. Он вновь навел его дуло на меня, но выстрелить не успел — Стражи сбили его с ног — их аура действовала быстрее тел — схватили за руки и связали за спиной. Остальных людей окружили, и уже выводили из зала. Т’эйхе зашевелились, зашумели. Одна я сидела, заторможено глядя по сторонам. Я увидела перед собой лицо Аарона.

— Ты в порядке? — обеспокоенно спросил он.

— Да, — растерянно произнесла я. Хотя до меня едва доходило, что только что произошло. Меня что, пытались убить? Убить, и не т’эйхе, а люди? Вокруг суетились т’эйхе. Они что-то говорили, спрашивали. Я отвечала механически, пытаясь понять: меня хотели убить? Люди? Те, среди которых я прожила столько лет?

Вечером того же дня я вернулась во дворец. Я хотела сделать это раньше, но все это время рядом постоянно кто-то находился. Знакомые мне т’эйхе приходили, чтобы узнать историю, так сказать, из первых уст. Но мне и самой было ничего толком не известно, поэтому удовлетворить их любопытства я не могла. Мне так же интересно было узнать, что и почему.

Узник находился в одной из высоких башен — тюрем у т’эйхе не было. По крайней мере, здесь на Земле они их еще не строили. Найти пленника самостоятельно оказалось непростым делом, и мне пришлось просить помощи у одного из встреченных Хранителей-Корлундов. Я без труда открыла дверь, запертую на магический замок, и вошла в комнату.

Он сидел на диване в углу и нагло улыбался.

— Что, пришла сама расправиться со мной?

— Нет, что ты. Просто хотела спросить, как дела, — в тон ему ответила я и села на стул около двери. — Скажи, почему именно я?

— А сама не сообразишь?

— Увы, — я пожала плечами.

Он молчал. Я тоже немного помолчала, но любопытство взяло верх.

— Все что ты скажешь — это только для удовлетворения моего любопытства. Мне просто интересно, почему из полусотни старейшин ты выстрелил именно в меня?

— Да потому что ты во всем виновата! — вдруг выкрикнул он. — Мы жили с т’эйхе мирно, они были нашими друзьями, но тебе, наверное, оказалось мало власти?..

— Что? — перебила его я. — О чем ты говоришь?

— О том, что это ты приказала т’эйхе захватить полгорода…

Я засмеялась. И все-таки мое одеяние вкупе с почетным местом сослужило в этот раз не такую уж хорошую службу.

— То есть ты решил, что я тут за главного? Поверь — я здесь никто. Так, символ прошлого. Решение о захвате было принято вообще в мое отсутствие. И сейчас на собраниях я присутствую лишь для галочки.

— Ты врешь! — он подскочил с дивана, и ринулся было ко мне. Но приученное к мгновенной реакции тело — спасибо Тому и его урокам — уже выхватило из ножен Кейл и встретило нападающего отточенным острием клинка. Человек сделал отчаянную попытку выхватить оружие из моих рук. Но он двигался медленно, слишком медленно для т’эйхе. И вот я уже стою сзади пленника, и острие Кейла упирается в спину человека, готовое в любой момент проткнуть его насквозь.

— Сядь, — спокойно сказала я. Человек повиновался. — Я не собираюсь тебя убивать. И сделаю все, чтобы тебя отпустили. Хотя это будет очень трудно — слишком много желающих отомстить.

Хотелось спросить о многом. Интересно, ему приказано вычислить главного виновника или…

— Кто сказал, что т’эйхе подчиняются мне?

Пленник молчал, все так же нахально ухмыляясь. Я прекрасно понимала, что отвечать пленник не станет. Даже если я буду ему угрожать — а угрожать, по сути, мне и нечем.

— Что случилось в городе, когда… все началось? — задала я другой вопрос. И на всякий случай добавила: — Будешь умничкой, похлопочу о твоем освобождении.

Пленник не ожидал этого вопроса, и некоторое время удивленно смотрел на меня. А потом начал рассказ. С некоторой грустью, будто ребенок, которого обманул взрослый, забравший подаренную игрушку. А ведь действительно — т’эйхе долгое время защищали людей, с чего вдруг такие перемены?

…Первыми заметили опасность жители района, расположенного у старого завода. От него медленно ползло черное облако, стелящееся по земле. Жители собирали вещи и покидали свои дома, рассчитывая вернуться, как опасность минует. Первая версия была — пожар в старых зданиях заброшенного завода, в каких-нибудь не утилизированных отходах или материалах. Но потом облако стало подниматься вверх, разрастаясь все больше и больше. Люди не могли пройти сквозь дым — да и не пытались особо. Сразу было решено попросить о помощи т’эйхе, как делалось это во всех экстремальных ситуациях.

Но ни одного т’эйхе найти так и не удалось. Кто-то считал это случайностью. Другие — видели в этом подозрительное совпадение. И, тем не менее, обвинять тех, кто всегда первым приходил на выручку, вслух никто не решался. Вечером того же дня облако остановилось, не увеличиваясь и не двигаясь дальше.

Несколько дней люди пытались найти хоть кого-то из т’эйхе. С некоторых других регионов так же поступали сообщения о куполах из черного дыма и полном исчезновении народа т’эйхе. И тогда ни у кого не осталось сомнений, кто виной произошедшему.

Пробиться сквозь стену людям так и не удалось. Едкий дым забивал нос и горло, щипал глаза. Не помогали на маски, ни противогазы. А сама стена была твердой, словно камень, и даже машины не могли ее преодолеть. Лишь кое-где плотная масса поддавалась нажиму, — начал было пленник, но осекся. И продолжил рассказ, пропустив часть о стене.

Потом решено было провести переговоры. Отряд парламентеров несколько раз проходил вдоль большого участка стены, пытаясь привлечь внимание. Пока это, наконец, им не удалось. Было приглашено пятеро из людей, которых тщательно отбирали, исходя из разных соображений. Посланные к т’эйхе вернулись ни с чем. Все, что они смогли выторговать — это жилые дома людей, что все еще находились внутри задымленной территории.

Велись долгие споры, как теперь действовать, чего ждать от противника, который был раньше другом, и что предпринимать самим.

— Это последний мирный визит к вам, — дерзко закончил мужчина. — Неудачный, во всех смыслах.

— Значит, это объявление войны? — задумчиво проговорила я.

Мой собеседник лишь пожал плечами. Некоторое время мы сидели молча. Говорить еще что-то не было смысла. Но, тем не менее, я сказала:

— Они… Мы всего лишь хотели создать свой мир, отгородить территорию.

— Вы и так жили обособленно, — парировал пленник. — И никто вас не трогал.

Я вздохнула, готовясь сказать, что мир людей и мир т’эйхе не могут сосуществовать вместе. Что с появлением границы т’эйхе перестали запирать двери, не боясь более воров, которые могли быть только людьми. Что теперь здесь все пронизано магией — как и должно быть у т’эйхе. И люди здесь — чужие. Но не стала ничего говорить. Потому что знала, что не поймет. Потому что надо было стать т’эйхе, чтобы понять это, чтобы увидеть тонкую, но довольно весомую, грань между двумя мирами.

— Завтра я постараюсь сделать так, чтобы тебя отпустили, — сказала я, выходя из комнаты. — Но ничего не обещаю.

— Привет тебе от Михаила, — сказал мне он вслед. Я резко оглянулась, пленник улыбался теперь еще шире, но отнюдь не дружелюбнее. Значит, все же моя случайная догадка верна. Подсказка убить меня, как «главу» и зачинщицу — месть бывшего.

Глава 17

Обещанного пленнику выполнить мне не удалось.

Утро следующего дня принесло с собой едва уловимый запах пороха и далекий звуки выстрелов. Сердце испуганно сжалось, когда тишину над поселением разорвал первый хлопок. Я должна, должна что-то сделать, — отстукивали в голове потоки крови. Алые лучи восходящего солнца придавали окружающему пейзажу особенно трагичный и одновременно угрожающий вид.

Я гнала свой автомобиль через разделяющий мой дом и поселение лес, впервые по-настоящему злясь, что нахожусь так далеко от основного поселения. Но вот стена деревьев позади, позади аккуратные домики города т’эйхе. Бросив машину возле самого стадиона, где вот-вот должна была начаться тренировка, я бегом вбежала на огороженную территорию.

Здесь уже собралось много т'эйхе. Одни испуганно прислушивались к канонаде выстрелов, другие — рвались в бой на подмогу старшим Стражам-Кайгарам. Фелиция пыталась успокоить и тех и других, призывая особо активных воспитанников к терпению и напоминая им о долге Стражей. Сейчас надлежало ждать указаний, желательно исходящих от самого Аарона. А особо упорным она напоминала, что молодежь, как правило, в бой не отправляют. Тома не было видно, потому я остановилась рядом с учениками Фелиции.

Вскоре звуки выстрелов затихли. И теперь все молчали, прислушиваясь, ловя каждый шорох. О тренировке или распределению в «учебный» рейд не могло быть и речи — все были слишком взволнованы. Остальные группы тренирующихся так же стояли кучками, так и не вытащив мечей из ножен и не сплетя ни одного заклинания. Вскоре на стадион стали подтягиваться свободные от службы Стражи обоих кланов, т’эйхе других кланов, чья помощь могла бы пригодиться, и просто любопытные. Здесь же были и старейшины, вокруг которых собирались их подчиненные. Лишь Стражи границ сиротливо толпились недалеко от входа, ожидая своего Старшего.

Все молчали. Никто не перешептывался, никто не делился догадками — все ждали Кайгаров, которые вот-вот должны были прийти сюда сами или отправить гонца, объяснить ситуацию и предложить вариант действий, который все примут. Потому что Стражи границ точно знают, что нужно для защиты — в этом были уверены все.

Так и случилось — быстрым шагом на стадион вошел Аарон в сопровождении нескольких Кайгаров. Их одежда была забрызгана кровью. Лица казались каменными масками — сейчас им надо быть сильными, забыть о страхе и прочих чувствах. Ведь они — главная опора своего народа на границах.

— Норэнды! — разнесся над затихшим стадионом голос Аарона. Несколько т’эйхе-лекарей без слов, не требуя дополнительных указаний, направились к воротам, за которыми остановились десяток Стражей с носилками или придерживающие раненных.

— Всем сохранять спокойствие, но быть наготове! — начал Аарон. — Кайгары — с сегодняшнего дня в рейды ходим по пятеро. Тайра, нам нужна помощь твоего клана. — Тайра согласно кивнула, и Аарон продолжил: — В отряде трое Кайгаров, двое — Телнейков. Норэнды — быть наготове.

Старейшина Лекарей поклонился и тут же повернулся к своей группе, раздавая указания, но уже более тихим голосом, чтобы его слышали лишь лекари.

Аарон вновь повернулся к своим Стражам:

— Старшие распределят ваши дежурства и территории, — Кайгары, стоящие за его спиной вышли чуть вперед, и Стражи обоих кланов подтянулись к ним для распределения.

Кроме них задействовали и других т'эйхе — укреплять стену, помогать раненым и лекарям, и делать прочие необходимые в подобных событиях дела.

— Ты, — Аарон подошел ко мне почти вплотную, — чтобы даже не приближалась к границе! Понятно? — Он говорил громко, чтобы слышали все. То ли по инерции, то ли чтобы каждый знал, кого к границе пускать не стоит.

— Но… — начала было я. Но никаких «но» не было. Кроме обиды, что меня как маленького ребенка не пускают в сражение. Мне не очень то и хотелось. Но все равно было обидно. Я же — Тантер! Пусть начинающий, но вдруг смогу помочь? От досады я даже топнула ногой. — Понятно, — пробормотала я и обиженно опустила взгляд.

Сражения продолжались. Звуки выстрелов раздавались с разных сторон, на разном отдалении. То и дело в поселение привозили раненых Стражей. И ранения эти были не простыми царапинами, который любой т'эйхе мог заживить самостоятельно за несколько часов, а то и минут. А такие, которые действительно угрожали жизни. Каждый раз я боялась увидеть в лицах раненых Аарона. И каждый раз с облегчением вздыхала, когда это было не так. Тем не менее, дважды на грани смерти оказывались ученики Фель, с которыми я была знакома и пересекалась на тренировках. Несколько раз в здании, отведенном под лазарет, я видела лица других т’эйхе, которых я видела на стадионе во время тренировок. Я постоянно приходила туда, пытаясь помочь или узнать хоть что-то. Но лекари справлялись и без моей помощи. А сказать раненные ничего нового не могли. Люди каким-то неведомым образом прорывались через границу, которую все считали надежной защитой. Т'эйхе наспех залатывали найденные дыры, попутно отбиваясь от проникших под купол дыма людей. Но людей было слишком много. И, несмотря на то, что каждый т’эйхе-Страж в одиночку мог одолеть более десятка людей, этого было не достаточно. Они били в спину, пока Стражи помогали закрыть новый найденный проход. Или, не скрываясь, нападали всем отрядом, практически бросаясь на мечи т'эйхе, и стараясь забрать при этом жизни противников. Использовалась и тяжелая техника, которую тоже удавалось протащить через границу, и тогда защитникам приходилось особенно туго.

Мне было страшно. Страшно, как никогда. Было страшно видеть лица т’эйхе, сила которых не предназначалась для военных действий и которые не могли защитить себя и своих близких. Страшно видеть матерей, которые сходили с ума, боясь, что их чада вдруг убегут к границе, или того хуже — враг придёт сюда. Страшно было самой. За себя, за Аарона, за оба моих народа — за людей и за т’эйхе. Смерть каждого из них — человека ли или т’эйхе — доставляла боль, пугала, заставляла сжиматься сердце.

Было страшно, но я должна была сделать хоть что-то. И не знала, что.

Со временем пришло осознание того, что даже если я лишу себя одного козыря для предстоящей схватки с королями и открою свою усиленную памятью Тантеров силу, вряд ли я буду особенно полезна. Сила есть, но умений обращаться с ней — никаких. Собственных навыков мне не хватит. А второе «я» слишком слабо, чтобы помочь. Если не исчезло совсем.

А бои продолжались. Они становились чаще и ожесточенней. Как бы ни были сильны т’эйхе, их было мало. Несколько тысяч, включая т’эйхе мирных кланов. И против миллионного народа людей и тысяч единиц их военной техники, выстоять было сложно.

За неделю боев погибло несколько десятков т’эйхе. Некоторых из них я знала. Среди них был Том.

Страх рос. Т’эйхе по возможности стремились убраться подальше от границы. Не выдержав напряжения, я сама позвала в свой дом, стоящий в достаточном отдалении, несколько семей. Но это было малой каплей, временной мерой…

Низкое небо, утяжеленное дождевыми тучами, нависало над поселением, грозя раздавить и без того испуганных народ. В кронах деревьях заунывно выл ветер. В соседних комнатах шумели приглашенные мной т’эйхе. Я не знала их, и, откровенно говоря, даже не пыталась узнать их имен. Все свое время я проводила в поселении поближе к границе, ища способ хоть как-то помочь Стражам, хотя слишком близко меня не подпускали. И сегодня ночью я нашла решение.

Большая часть Стражей видела меня, думала я, застегивая пуговицы на золотистой рубахе одеяния Старейшины. И наверняка им приказано не пропускать меня к границе любыми способами. На счет остальных т’эйхе Стражи могли быть уверенны — без надобности к границе никто не полезет. Только если ситуация будет действительно сложной, и другого выбора не останется.

И, тем не менее, я должна попасть к границе — к любой ее части. Конечно, многие могут и не узнать меня в лицо. Но прекрасно знают, что именно единственного Тантера пускать нельза. В то же время, и отказать они мне не посмеют, если я как следует настою на своем. По крайней мере, не должны. Будем надеяться, что имя Старейшины Тантеров действительно значит здесь много.

Облачившись в полный наряд, не считая мантии — она предназначалась только для собраний и торжественных церемоний — я вышла из дома. Несколько моих жителей ойкнув кланялись мне вслед — все-таки не каждый знал старейшин в лицо, и ни один из моих жильцов не знал, кто теперь возглавляет возрождающийся (хоть и в перспективе) клан. Полагалось узнавать только старейшину своего клана.

Сев в машину, я направилась к границе. К той ее части, где, на мой взгляд, должно быть меньше людей. На подступах к границе дежурили Стражи, готовые броситься на помощь в случае нападения или передать сообщения в поселение или из него. Один из них попытался остановить меня. Наши ауры соприкоснулись, и он отступил. А я выжала газ на полную — несомненно, он сообщит обо мне своему командиру — иначе быть не могло. И потому мне надо торопиться, чтобы Аарон не смог помешать моей затее.

Пятеро т’эйхе, проходившие вдоль стены на своем участке, оглянулись, заслышав шум двигателя автомобиля. Старший группы — это была молодая женщина — хотела напомнить мне, что граница больше не место для увеселительных прогулок. Но и она, пробормотав извинения, вернулась к прерванному занятию. Они не посмеют отказать верховному Тантеру. Что бы там ни было приказано их Командиром. Едва отряд воинов скрылся за поворотом заросшей густым кустарником дороги, я принялась за свое дело.

Отыскать подходящее место оказалось сложнее, чем я думала вначале. Ошибиться было нельзя. Любой неверный шаг — и поселение может остаться вообще без какой-либо защиты. Я водила рукой по плотной стене, ощущая, как кое-где она прогибается от легкого нажатия — то, о чем говорил пленник. Словно часть ее было затянуто тонкой материей, готовой лопнуть от любого сильного нажатия. Несколько раз, уже почти уверенная в правильности выбранного места, я сомневалась. Вновь шла вдоль стены, возвращалась к одному из выбранных ранее мест. Чтобы вновь засомневаться. Но вот стена под рукой прогнулась. Это было уже не маленькое отверстие, а достаточно большой проход — можно было без особого дискомфорта выйти за пределы купола и вернуться назад. Видимо через один из таких проходов и проникали люди, чтобы напасть на т’эйхе, не ждущих нападения.

— Нет! Остановись! — услышала я за спиной голос Аарона, когда уже была рискнуть слиться с ослабленной стеной. Обычные т’эйхе могли бы провернуть задуманное прикосновениями только ауры. Но мне придется потрудиться иначе. Аарон тяжело дышал — видимо, пришлось много бежать, чтобы успеть вовремя и остановить меня, что бы я ни задумала. — Что ты здесь делаешь? — прозвучал закономерный вопрос. — Я же приказал тебе…

— Ты же знаешь, что не можешь приказывать мне, — раздраженно ответила я.

— Граница — мои владения. Так что — могу.

Я тяжело вздохнула. Он по своему прав, но тратить время на спор было глупо. Пока еще безлюдная рощица в любой момент могла подкинуть неприятные сюрпризы. А мне предстояло работать в одном из самых слабых мест стены, быть видимой для противника и уязвимой.

— Я должна что-то сделать. Да, я не могу управляться с силой. Так, как все вы. Но я вижу ее. Я могу менять существующее заклятие, — таить это не имело смысла. Я уже несколько раз меняла чужие рисунки заклятий. Или же кто-то мог заметить, как исказился рисунок портала на площади. — Ты же знаешь, я делала это. Позволь мне и сейчас попробовать.

Умоляюще я смотрела на Аарона, в его напряженное лицо.

— Нет, я не могу… — проговорил он. — Это слишком опасно.

— Намного опасней ждать, пока нас всех перебьют. У меня точно получится, я знаю. В любом случае, стену я не сломаю…

— Да не за стену я боюсь, глупая! — вдруг крикнул Страж. — За тебя! Там, — он указал на противоположную сторону границы, — за каждым кустом может сидеть по снайперу. И стена — она просто заберет твои силы…

— Не заберет, — тихо сказала я, прибегая к средству, которое веками помогало женщинам склонять противоположный пол на вою сторону и который был уже проверен в действии с данным т'эйхе. Я подошла к нему, взяла за руку, нежно погладила тыльную сторону ладони пальцами, затем прикоснулась к его щеке и прошептала: — Я тоже боюсь за тебя. Каждый раз, видя раненного или погибшего т’эйхе, я боюсь увидеть в тебя…

Пустыня в душе зашевелилась, чувствуя некоторую опасность. Но сказанного было достаточно. Аарон сдался.

— Хорошо. Но я буду рядом. И если что — рисковать не буду, сразу выдерну тебя оттуда.

— Спасибо, — проворковала я, чуть сжала его пальцы и отпустила. Затем повернулась и пошла к стене.

Напряженная поверхность границы покалывала кожу. Сначала в толщу призрачной стены вошли руки. Я разводила их в стороны, чтобы не высунуть с той стороны стены и не нарушить ее целостность. Вот в темный туман погружается лицо. Вновь перехватывает дыхание. Но лишь на миг, потому что в этот миг начинают работать жабры. И вот уже все тело погружено в вязкую толщу туманной стены. Будто в воде поднимаются волосы, шевелится ткань одежды.

Каждое движение стены, каждое прикосновение к ней я ощущала своим телом. Как падают и проникают сквозь нее первый капли осеннего дождя. Как где-то далеко в прореху один за другим входят люди, чтобы вновь пролить кровь свою и т’эйхе.

Но не только это чувствовала я. Туманная граница, разработанная и предназначенная для другого мира, постепенно таяла и слабела в мире, подчиненном иным природным законам. Все, что я делала раньше с заклятиями т’эйхе, базировалось на моих знаниях о моем мире. Я не просто меняла их — я адаптировала их к законам Земли. У меня все получится, я знаю.

Времени нет, подумала я, отсчитывая уже третий десяток проходящих сквозь стену людей. Это была уже вторая прореха. Она находилась близко к основному поселку. Люди погибнут здесь, потому что вернуться назад уже не смогут. Это больно. Это страшно. Тридцать пять… Тридцать шесть семей лишаться отцов, братьев или сыновей. Тридцать семь… Медлить нельзя.

Тонкие линии силы, что пронизали стену насквозь, из которых она и состояла, неохотно входили в мое тело, сливаясь с линиями моей силы, становясь послушными мне. Поменять тысячи повторяющихся узелков… Боже, это не так просто! Приходится вспоминать школьную программу физики, формулы расчетов сил, постоянные величины, сплетать их с формулами заклятий т’эйхе… Действительно, знать людей, знать Землю с ее законами не так уж плохо для т’эйхе. Нужно будет сделать так, чтобы они больше изучали Землю…

Далекий отзвук выстрелов на миг вывел из транса. Но я вновь заставила себя погрузиться в него, снова сливаясь со стеной. Узлы, изгибы линий — просчитать все, чтобы уже не было ошибок. Чтобы больше не гибли люди и т’эйхе в бесполезных схватках. Просчитать, изменить, влить свою силу.

Я чувствовала, как затягиваются дыры, на поверхности границы. Чувствовала, словно это были язвы на моем теле. Заживающие раны чесались, но я не должна отвлекаться на это, чтобы закончить начатое. Стянуть прорехи, а теперь укрепить. Чтобы никто и ничто больше не могло повредить ее. Оплести купол сетью, четкими, прямыми линиями, понятными т’эйхе, и крепкими, как стальные прутья.

Впереди в деревьях что-то зашуршало. Я боялась открыть глаза, чтобы не упустить единение со стеной. Но находиться здесь было теперь опасно. Я услышала голос Аарона. Что он кричит? Не важно. Стена высасывала из меня силы — для такой работы нужен не один сильный т'эйхе. Хорошо, что и меня создавал не один т’эйхе, а целый клан — их сил хватит. И я усилила поток силы, чтобы успеть скрепить все узлы прежде, чем Аарон выдернет меня из стены.

Он тащил меня, обхватив за талию. Но стена, жадная до энергии, не хотела отпускать добычу. Я открыла глаза и увидела несколько нацеленных на меня дул автоматов. Это был железный аргумент, в прямом и переносном смысле, чтобы выйти из стены и закончить свое занятие. Но все было уже готово. Стена послушно отпустила меня, и мы с Аароном упали на землю уже за укрепленной границей. В тот же миг несколько пуль ударились в стену, где только что были мои грудь и голова, и с тихим звоном отскочили назад.

Я попыталась подняться, но сил едва хватило даже на слабую попытку. Аарон взял меня на руки и отнес подальше от стены. А потом сидел рядом и с нескрываемым удовольствием смотрел на тщетные попытки людей прорваться внутрь, найти хоть малую прореху в новой стене. Я тоже с наслаждением наблюдала за стеной, по которой кругами, как по воде от брошенного камня, расходились волны силы, укрепляя ее по всей поверхности.

А как же другие поселения? Тот пленник, что пытался убить меня, говорил, что таких куполов в мире несколько. Что происходит с ними? Они так же кровью отстаивают свои территории или их это пока не коснулось? Последние остатки силы, которые должны лишить меня даже способности регенерировать на несколько дней. Надежда лишь на то, что отчасти я оставалась человеком, и была гораздо менее зависима от наполненности ауры, чем т'эйхе. Я просто отдала последние силы земле, приказывая им найти те поселения и хотя бы передать новую формулу построения ограждения. Не знаю, получится ли что-нибудь из этой затеи, или я отдала свои их впустую, но попробовать я должна. Земля поймет меня. Ведь понимают т’эйхе те же кусты и деревья. Будем надеяться, что поймет. Хотя бы передаст новую формулу тем, кто сможет ее применить. Если они поймут и примут эту информацию. А затем спокойно расслабилась и позволила едва проникающему сквозь плотную стену дождю умыть мое лицо.

Глава 18

Несмотря на прошедшие события, т’эйхе усердно готовились к встрече с королевской семьей. Даже во время боевых действий во дворце кипела работа. Не так активно. Но испуганный народ, даже те, что не были задействованы в строительстве, и не занятые теперь мирными работами, делали все возможное, чтобы ничего не помешало приготовить дворец в срок. Полным ходом шла подготовка портала. Работы над ним не прерывалась несмотря ни на что.

Пыталась подготовиться и я. Тренировки в том виде, какие они были прежде, пришлось прекратить. Тома не стало, а заменить его было сейчас не кем. Во-первых, потому что не хотелось так скоро его менять. Потеря учителя и друга далась мне тяжело. Во-вторых, Стражи не желали пока ослаблять контроль над границей, и каждый т’эйхе был на счету. Слишком свежа была память о недавней их беспечности. Да и люди не давали расслабиться. Разозленные упрочнившейся стеной, они испытывали на ней тяжелую артиллерию, рыли подкопы, выливали на ее поверхность различные вещества. Но я могла гордиться собой — стена выдерживала даже это. На ее поверхности не появилось ни трещинки, ни царапинки. Аарон не единожды восхищался моей работой. Другие т’эйхе провожали восхищенными взглядами.

— И все же, как ты это сделала? — спрашивали они.

— Я же Тантер, — неопределенно отвечала я и пожимала плечами.

Но, не смотря на всеобщее восхищение, стена была не идеальна. Она требовала постоянной подпитки. Еженедельно в компании Стражей и представителей нескольких созидательных кланов я вновь отправлялась к границе, чтобы проверить и в случае необходимости укрепить ее. Сама я в этом не участвовала, только направляла чужую силу в нужном направлении. Кто-то сразу улавливал суть новой формулы, кому-то на это требовалось время. Мне и самой нужно было изучить свое творение, чтобы сделать его более устойчивым. Каждый раз я меняла какой-нибудь сомнительный узел. Но конечного результата так и не достигла. Кроме того, стена оказалась непроницаема с обеих сторон — открыть проход в мир людей т’эйхе больше не могли. Нужно было исправить и это.

Ну а теперь, когда до прибытия королей оставались считанные дни, мне предстояло заняться подготовкой к новому и, пожалуй, основному моему испытанию — встрече с ними и исполнению моей миссии. Я пыталась извлечь из глубин памяти Тантеров хоть что-то о королях. Но словно натыкалась на закрытую дверь — эксперименты с границей очень вымотали меня, а голос, порождение магии Тантеров, не появлялся. Это злило меня: как я должна уничтожить их, если абсолютно ничего не знаю? Тогда я обратилась к памяти всего народа т’эйхе — к библиотеке.

Книги в моем доме ограничивались учебниками и пособиями по магии Тантеров и особой пользы не принесли ни в изучении стены, ни в истории правления королей. Доступ в дворцовую библиотеку я получила без особого труда. Сославшись на желание узнать больше о своем народе, я получила дополнительную поддержку и одобрение Фредерика. Он подобрал несколько книг для меня о жизни т’эйхе — не совсем то, что мне требовалось. Но пока я готова была довольствоваться малым. Большей частью это были книги последних времен, когда т’эйхе начали свое переселение на Землю. Первое использование порталов, которые так и не были доведены изобретателями Тантерами до нужного уровня. Первое знакомство с людьми и их бытом. Жизнь среди людей. Это был взгляд на привычный мне мир совершенно другими глазами. Что-то казалось мне даже забавным, и даже наивным.

Пролистывая очередную книгу о жизни среди людей, я наткнулась на фотографии человеческого оружия. Т’эйхе практически не пользовались им. Они использовали мечи и кинжалы. В первую очередь те, чьи сила и способности носили мирный характер. И т’эйхе-воины не отказывались от использования холодного оружия. Но оружие, что действовало издалека, им не было нужно. Для этого у них была сила ауры. Хотя арбалеты они позаимствовали у людей, но большей частью из спортивного интереса.

— Стрелу, как и пулю, не так сложно отбить, — говорил Аарон, когда я поинтересовалась причиной незаинтересованности в оружии дальнего боя. — В воздухе снаряд зависит от многих факторов. А меч, особенно зачарованный, укрепленный аурой, гораздо более надежен. Если что-то вокруг изменится, воин сменит тактику и траекторию удара, не снижая при этом силы.

А люди тем временем продолжали совершенствовать свои орудия убийства. Простейшие ружья и пушки сменились на гораздо более сильные, точные и скорострельные орудия. Но даже сейчас, когда оружие людей показало свою возможность соперничать с силой ауры, т’эйхе не торопились пользоваться им.

И тут меня посетила идея: что если мне научиться стрелять? Мирабила говорила, что убить королей может только человек. Я еще не знала, что она имела в виду. Но может быть, оружие людей, это как раз именно то, что мне нужно?

На следующий день я попросила у Аарона разрешения пользоваться отобранным у людей во время стычек оружием. Его собрали все, что нашли, и свалили в кучу среди цехов, где трудились механики. Но Кайгары все еще несли ответственность за него, как за инородные предметы.

— И зачем тебе? — с ухмылкой поинтересовался Аарон.

— Владение аурой дается мне с трудом, — отвечала я. Я искренне восхищалась умением Стражей виртуозно использовать силовые жгуты параллельно с клинками. Техника боя отличалась у каждого из кланов, но от того их умение не становилось менее впечатляющим. — Вряд ли, я скоро смогу так же. А в жизни всякое может случиться. Вдруг, одного меча будет не достаточно.

— Я много раз говорил тебе — ты не воин. Тантеры могут выбирать себе занятие, но не столь широко, как тебе кажется.

— Но я должна уметь защищаться.

— Согласен. Поэтому и помогаю. Только не зацикливайся на этом. Существует масса других, более подходящих для тебя занятий.

— Я знаю, но… мне и другие знания даются с трудом.

— Ты перестроила купол. Одна. За короткое время. И ты говоришь, что это — дается с трудом?

— Я поправила существующее, а не создала свое, — пояснила я. — И мне было страшно. Вот и получилось что-то. На одних только эмоциях. Ты же знаешь, я не могу сделать его полностью нерушимым.

— Тантеры не за секунду придумывали нам заклятия. Иногда, так же как и ты, создавали что-то в порыве вдохновения. Но часто они годами шли к нужному результату. Ты наслушалась восхищений по поводу собственного возвращения. И слишком много на себя берешь. Да, твой клан силен. Силен, но не всесилен.

— Тем более. Мне нужно что-то… более привычное и простое.

— Хорошо, — засмеялся Аарон, соглашаясь. — Вполне разумный ход мыслей.

И вскоре я упражнялась в стрельбе из пистолета. Механики изменили его под меня. Пришлось вспоминать и рассказывать принцип действия, вместе думать над возможными изменениями. Мы слегка уменьшили отдачу, наладили взаимодействие с аурой. Вряд ли это сильно мне поможет, но чувствовать вещь, чтобы управлять уже вручную, было приятно.

Тогда же, едва силы после восстановления стены начали возвращаться, я решила в тайне ото всех попробовать «оживить» свою ауру, надеясь все же добиться хоть какого-либо ощутимого успеха. Но раскрывать карты в случае удачи я не собиралась — козырь в рукаве никогда не бывает лишним. Пусть пока радуются тому, что я могу менять чужие потоки силы. Вечером, после всех необходимых обязанностей и занятий, я уходила далеко в лес, и пыталась повторить хоть что-то из увиденного или вычитанного в книгах.

Несмотря на то, что сила была при мне и как таковые щупальца ауры имелись, ничего не выходило. Элементарных основ в книгах не было — этому учились с раннего детства, так же как ходить или жевать. Случаев с «отмершими» щупальцами не случалось — отмирание ауры происходило только со смертью т’эйхе. Я видела силу. Свою и чужую. В ауре и в формулах заклятий. Но «покалеченная» аура не работала. Самое большее, что я достигла — научилась подхватывать собственные щупальца ауры руками и махать ими, передавая силу посредством рук, как и прежде. Но такие действия были не точными и не стабильными — мертвая аура плохо передавала живую силу.

Глава 19

Все поселение готовилось к приезду своих правителей. Чем ближе была назначенная дата, тем больше суеты наблюдалось в поселении. Нервно-суетливое настроение, казалось, висело в воздухе. Я все больше переживала, готовясь к неизвестному. Раскроют ли меня короли? Кем они окажутся на самом деле? Смогу ли я убить их, как наказали Тантеры?

Большинство т’эйхе, с кем я так или иначе регулярно пересекалась, были заняты последними приготовлениями. Исчез Фредерик, лично наблюдавший за подготовкой дворца и приготовлениям к церемонии встречи. Аарон пропадал на границе, следя за людьми, которые так и не оставили попыток пробить стену и прорваться внутрь. Жизнь в поселении кипела, как никогда. Мне же оставалось занимать себя упражнениями в стрельбе, чтением книг о т’эйхе, Тантерах и их силе, которая упорно не желала мне поддаваться.

За несколько дней до знаменательного в жизни т’эйхе дня меня посетил Фредерик. Он сообщил, что я, как последняя из Тантеров, должна быть представлена их величествам в первую же встречу. Снова от меня требовалась лишь малость: присутствие и ответы на вопросы королей, если они появятся. Фредерик должен будет сам представить меня, и потому на церемонию мы пойдем вместе.

Платье для церемонии мне дозволялось выбрать самой. Этим я и занялась.

Я снова пришла в тот магазин, где совершила свои первые покупки. Ни времени, ни желания искать что-то другое у меня не имелось. Всеобщая суета охватила и меня. Известие Фредерика о моем непосредственном участии во встрече и моем знакомстве с коронованными особами очень меня взволновало. Близость цели тревожила и пугала, как никогда. И хотя моя роль в грядущем мероприятии не выглядела важной и значимой, я боялась что-либо упустить и показаться не той, кем должна быть.

В магазине хозяйничала та же девушка, что была здесь при моем прошлом визите. Если не ошибаюсь, ее звали Лилиана. Она была занята подборкой платья для молодой девушки. Увидев меня, она хотела было оставить свою клиентку.

— Я подожду, — тихо сказала я, и она вернулась к прерванному занятию.

Я проходила вдоль вешалок и полок, занятая мыслями о предстоящем событии. Когда Лилиана оказалась передо мной, я вздрогнула от неожиданности. И с удивлением заметила, что покупательницы уже нет.

— Чем я могу вам помочь? — поинтересовалась девушка.

— Мне нужно платье. Я буду представлена королевской семье при их приезде. Нужно что-то соответствующее.

— Эта большая честь для меня, — восхищенно пролепетала она. И тут же вынесла для показа эскизы бальных платьев, ткани, кружева… От всего этого начинала кружится голова. Хотелось все и сразу.

— Сделайте что-то на ваш вкус, — наконец сказала я, когда поняла, что вряд ли смогу выбрать что-то из многообразия восхитительных идей. — Вам лучше знать, что сейчас в моде и что положено мне по статусу.

В глазах девушки вспыхнул восторженный огонек. Она поклонилась и смущенно поблагодарила:

— Спасибо за доверие.

Оставшиеся до приезда королевской семьи дни я провела в библиотеке, усиленно пытаясь найти хоть что-то стоящее о королях. Летописей, заметок, статей о них было много. Но что-то в них было не так — не было того, что знали о них Тантеры. Память о них была закрыта тяжелой дверью, которую я не могла открыть. Возможно, требовался какой-то ключ, подсказка, дающая понять, что я готова к этим закрытым знаниям. А они, безусловно, были самыми значимыми. Единственное, что я узнала благодаря библиотечным записям, что всего их было четверо. Мать, отец и двое детей — мальчик и девочка. Правили они очень давно, казалось, что были бессмертны. Жили они долго, даже по меркам т’эйхе.

В мои руки попалась одна старая книга. Причудливые буквы на обложке — видимо какой-то старый язык. «Начало времен» — значилось на обложке. Читать древний язык т’эйхе было сложно, слова неохотно всплывали из памяти старейших Тантеров. Но общий смысл писания был понятен.

…Когда-то давно т’эйхе жили не так сплочено, как сейчас. Не было разделения на кланы, не было Совета. Кучки т’эйхе одной силы образовывались стихийно, и часто это не приводило ни к чему хорошему. Воины становились разбойниками, лекари варили яды. Постоянные стычки между поселениями чередовались с нападениями других народов и племен. Разрозненный, истощенный постоянными сражениями и стычками народ т’эйхе был близок к вымиранию. И тогда одна из наиболее сплоченных силовых групп, которая называла себя Тантеры, что на древнем языке означало изобретатели, мудрецы, собрала остатки т’эйхе и предложила объединение. Т’эйхе были разделены на кланы по способностям и интересам. Т’эйхе-разрушители, которые приносили больше всего беспокойств, стали воинами и добытчиками. Созидатели объединялись в группы строителей, портных, оружейников и по прочим направлениям. Кайгаров — Стражей границ, Телнейков — Хранителей порядка, Нелсетов — Строителей и архитекторов, и многие другие кланы возглавляли Старейшины, которые в свою очередь объединялись в Совет, где и решали все спорные вопросы.

Объединенные волей Тантеров т’эйхе стали сильнее и постепенно отвоевывали упущенные ранее территории, освобождали своих пленников из рук врагов и вскоре стали сильнейшим из народов.

И тогда в государстве т’эйхе воцарился мир. Каждый был занят своим делом и не пытался навредить другому. Соседи боялись нападать на них и искали мира. И тогда Тантеры практически отошли от власти. Представитель этого клана по-прежнему присутствовал на собраниях Совета, но как наблюдатель и советчик. Тантеры вернулись к прерванному войнами занятию — к опытам и экспериментам, к изобретательству. Они открывали школы, где обучали новых Тантеров, помогали открыть подобные школы другим кланам. Изобретались новые заклинания, способные помочь т’эйхе в их делах. Тогда же был создан Кейл и артефакты для других кланов, что исключило прочие недомолвки и укрепило мир в государстве.

Тантеры теперь участвовали во всех сферах жизни, принося в них новшества и открытия. Государство стремительно развивалось. Т’эйхе видели в этом заслугу Тантеров, за что чуть ли не возводили их в роль богов. Если в семье рождался Тантер, это было величайшим счастьем и гордостью семьи. Ни одно важное событие не обходилось без участия Тантеров, и клан их стал самым знатным и самым значимым среди т’эйхе…

И ни слова о королях.

Прочитанное дополнялось образами из памяти Тантеров. Ощущение, будто я сама участвовала в вышеуказанных событиях, не покидало меня. Вдохновленная этим чувством, я попыталась пройти дальше по воспоминаниям и найти в них появление королей. Перед глазами вспыхивали картинки и образы, но они вмиг прекратились, застилаясь пеленой тумана. Все, что было связано с интересующими меня личностями, так и не показывалось мне.

За окном темнело. Я убрала на место прочитанную книгу и отправилась домой. Наступающая ночь встретила меня у порога дворца прохладой и ярким светом звезд. Вокруг не было ни души. Давно покинули дворец работники, завершив последние приготовления. Немногочисленные полностью достроенные дома вокруг площади еще не были заселены. Свет поселения заревом расстилался над лесом, давая знать, что кто-то еще есть в этом мире, кроме меня. Тишину нарушало лишь шуршание пожухлых листьев под моими ногами.

День прибытия королевской семьи выдался холодным и пасмурным. С неба время от времени падали первые снежинки. Они таяли прямо в воздухе, неприятно оседая на голых деревьях, стенах домов, засыпавшей землю листве. Фредерик уехал встречать королей у портала, а ко мне прислал тех же юнцов-хранителей, что провожали меня на первое мое заседание Совета. На открытие портала меня не взяли, сколько я ни просилась. Не только Аарон, но и прочие старейшины настоятельно посоветовали оставаться дома. Да, я была на открытии портала с первый день после моего приезда. Да, процесс стал безопаснее. Но не на столько, чтобы рисковать одновременно и королями, и единственным Тантером.

— Без присутствия рядом Тантера не родится другой Тантер. Это относится ко всем кланам, — холодно сказала Тайра, преграждая путь к порталу. — Твоя жизнь — величайшая драгоценность. Может не для тебя, но для нас, для народа т’эйхе. Не слушаешь Аарона, придется послушать меня.

Старейшина «службы безопасности», как я называла ее про себя, оказалась очень убедительна, подталкивая аккуратными движениями ауры к выходу с площади портала. Под суровыми взглядами других т’эйхе пришлось сдаться и уйти. Хитрить и все же пролезть в круг и посмотреть я не стала. Во-первых, чуть позже и так все увижу. Во-вторых — было страшно, что короли могут раскрыть меня раньше времени. В-третьих — замерзла.

Лилиана привезла мое платье рано утром, и теперь, дождавшись меня после неудачного похода к порталу, подгоняла его по фигуре. Мне оставалось терпеливо стоять и ждать.

Ткань нежного кремового цвета плотно обтягивала грудь и талию и спускалась к полу мягкими складками. В изящном рисунке неизменного золотистого цвета перемигивались капельки бисера. Глубокий вырез на спине заканчивался на талии большим бантом, переходящим в пышные складки. На руках красовались длинные ажурные перчатки. Я чувствовала себя принцессой, готовящейся к балу — не об этом ли мечтала я в детстве?

В комнату вошла Марика, готовая помочь с прической и украшениями. Она придирчиво осмотрела платье, и похвалила работу Лилианы. Та в свою очередь зарделась ярким румянцем в смущении — это было ее первое бальное платье.

Наконец с нарядом и прической было покончено. Ноги скользнули в мягкие туфли на каблуке. Теперь предстояла самая волнительная часть — встреча с правителями.

Мы ожидали появления королей в огромном тронном зале. Здесь были т’эйхе, которых я уже видела на Совете, на стадионе, у портала и абсолютно незнакомые мне лица. Не так уж нас много, особенно по сравнению с тем, какими «вспоминались» мне подобные мероприятия прошлого. Многие погибли, пытаясь помочь Тантерам восстановить умирающий Элдерейт. Не было здесь и самих Тантеров. Часть т’эйхе находилась в других поселениях, и, возможно, если получится, прибудут сюда позже. Более десятка сильнейших т’эйхе положили свои жизни при неудачных открытиях портала. И сколько погибло у границы во время боев с людьми. Большая часть Стражей усиленно стережет границу и не может присутствовать здесь. И еще некоторая часть появится во дворце вместе с королевской семьей.

Их было мало, крайне мало — не заполнилось даже половины зала, который должен быть заполнен до отказа достойнейшими из т’эйхе. Отзвуки угасания Элдерейта дошли и сюда. Жизнь народа т’эйхе угасала вместе с покинутым ими миром. И я даже ощутила полноту своей значимости для них. Даже мелькнула надежда, что после того, как мое предназначение будет исполнено, меня все же не станут убивать. Ради будущего возрождения. Или может найдется тот, кто поможет мне в моей миссии?

Фредерик рассаживал и расставлял вновь прибывших в каком-то одному ему известном порядке. Наконец, он подошел ко мне.

— Ваше место там, — он указал на кресла напротив королевского трона. — Мне нужно уладить еще кое-какие дела, а вы займите свое место.

Я пошла в указанном направлении и села в одно из белых резных кресел. Передо мной на возвышении стоял огромный золоченый трон. Я поежилась — так близко к королям. За ним стояли еще три кресла чуть поменьше. За ними — тяжелыми складками спускались бордовые портьеры. Свет лился откуда-то сзади, выгодно освещая трон, придавая ему особую торжественность.

Наконец, Фредерик объявил о прибытии королей и занял место подле меня. Голоса затихали, пока не наступила идеальная тишина. Двери зала распахнулись. Сначала в них появились благородные т’эйхе, прибывшие с королями. Они молча занимали свободные места и вставали вдоль стен, приветствуя знакомых легкими кивками и улыбками. За ними появились нарядные Хранители и сама королевская семья. Сидящие т’эйхе встали, и все склонили головы в почтительном поклоне.

Рядом со мной прошуршали легкие, почти невесомые шаги. Короли заняли свои места, и т’эйхе было дозволено сесть и посмотреть на своих правителей.

Увиденное меня весьма впечатлило. Нет, не могуществом и великолепием королей. Передо мной стоял щуплый мальчик невысокого роста, хрупкий, болезненно бледный и очень неприятный. На бледном лице, обрамленном бесцветными волосами, ярко горели желтые, словно змеиные, глаза. Остальное семейство расположилось позади него. Мужчина, женщина и молодая девушка — исхудавшие, бледные, будто напоминавшие восковые куклы. Бледных щек не касался румянец, не было блеска в потемневших глазах. Они казались тенями возле мальчугана, который вдруг начал расцветать, словно цветок, попавший в благодатную среду.

— Приветствую тебя, мой славный народ! — начал мальчик-король неожиданно громким голосом. — Тяжелые для нас времена закончены! Нам пришлось покинуть свой мир. Но я уверен, и здесь мы будем счастливы… — Он продолжал свою речь, а голос его теперь не казался мне таким звонким и чистым. Он становился ниже, тише, в нем появлялись шипящие нотки, словно это был голос змея.

Король улыбался, приветствуя народ. И улыбка эта не была сияющей благодушием, какой должны были видеть ее т'эйхе. С него будто сползала маска, обнажая гадкое нутро. Редкие острые зубы, будто у хищника, складывались в злобный оскал. Что же за сила таится в нем, если такому слабому на вид, злобному существу поклоняется столь великий народ? Я пригляделась внимательнее. Тонкие прозрачные щупальца, такие же слабые, как и тщедушное тело мальчишки, извиваясь, тянулись от его тела, касаясь каждого из присутствующих. Я оглянулась на Фредерика, который стоял рядом. Восторженный взгляд и улыбка застыли на его лице, будто он находился под гипнозом. А тонкое щупальце высасывало из него силу и жизненную энергию. Чуть-чуть, самую малость. Но собранные с каждого т'эйхе крохи силы сливались в мощный поток, который питал короля и его семью. Мальчик будто наливался золотистым светом. Его родственники так и оставались недвижимыми восковыми фигурами.

Что же это за существо? Вампир, питающийся энергией своих подданных? Я видела, чувствовала, что хватит одного удара кинжала или легкого движения, чтобы свернуть ему шею, и мое дело будет исполнено. Хрупкое больное тело не смогло бы оказать достойного сопротивление мне, даже если бы я не готовилась к встрече.

Не силой он был страшен. И не могуществом ауры. Но он был кукловодом, одного движения пальца которого хватит для того, чтобы тот час т'эйхе, смотрящие на него с обожанием и благоговением, набросились на меня, если я совершу хоть одно неосторожное движение. Я даже представила, как Фредерик с выражением того же безумного обожания душит меня своими костлявыми руками. По спине пробежали мурашки. Значит, договориться не выйдет. И, как и говорили призрак Мирабиль и второе «я» — союзников здесь у меня нет и не будет.

Король, между тем, закончил свою речь, и поднял руки в торжественном жесте. Зал взорвался аплодисментами. Довольный произведенным эффектом король обвел зал взглядом и остановился на мне. Слабые хлопки и растерянность, вместо восхищения царственной особой, выдавали меня с головой. Но он уже вновь смотрел мимо меня, приветствуя свой народ.

Потом начали по одному выходить вперед старейшины и докладывать о проделанной работе в поселении. О нападении людей и укреплении границы, о приготовленных на зиму запасах, о строительстве жилых и хозяйственных зданий, и обо всем остальном. Вдруг встал Фредерик, коснувшись меня рукой, приглашая встать вместе с ним. Я последовала за ним и сделала несколько шагов вперед.

— Ваше величество, — заговорил Фредерик. — Здесь на земле произошло необыкновенное, и, безусловно, важное для т'эйхе событие. По счастливой случайности был найден и доставлен в поселение потомок клана Тантеров. — Он указал на меня, и я присела в неловком реверансе. Король вновь посмотрел на меня и удивленно поднял одну бровь. А старик тем временем продолжал: — Ее принадлежность к клану доказана Кейлом. Юлия долгое время прожила среди людей и пока не может использовать свою силу так, как это делали ее предки. Но я уверен, со временем, сила вернется к ней. Более того, по приезду сюда она без особых потерь для себя уничтожила призрака, и после они не появлялись в поселении.

— З-замеч-чательно, — прошипел король и обратился ко мне: — Я поговорю с-с вами поз-зже. А теперь, — он вновь обратился к залу. — Бал в честь нашего переселения!

Глава 20

Т'эйхе зашумели, вставая со своих мест и выходя из зала. Я тоже встала. Фредерик тронул меня за руку, показывая, что я должна остаться здесь. А сам направился к выходу вслед за остальными т'эйхе.

— Пройдем с-с нами, — обратился ко мне король, когда зал опустел. Все четверо поднялись со своих мест и направились проход, спрятанный за портьерами. Я пошла следом за ними.

Узкий темный коридор привел нас в комнату с единственным небольшим окном и выходами в еще несколько комнат. Король позвонил в колокольчик и велел вошедшей девушке подать чай.

Я скромно села на предложенный мне стул и стала ждать. Король вольготно расположился в кресле напротив, а остальные заняли диванчик чуть в стороне. Между нами стоял лишь небольшой чайный столик. Я подумала, что, наверное, это неплохой шанс исполнить задуманное. Но что-то остановило меня — надо сначала узнать, что таится в моей памяти там, за закрытой дверью. Это казалось очень важным и значимым. А то окажется, что исполнение миссии окажется сложнее, чем кажется сейчас. И их вовсе не убить человеческим оружием. И его ли имела ввиду Мирабиль? Через несколько мгновений в комнату вошла девушка с подносом, на котором стояли чашки и вазы со сладостями. Она поставила поднос на стол и удалилась.

— Значит — Тантер, — промолвил король, сомкнув перед собой длинные тонкие пальцы. Низкий голос, который должен был принадлежать зрелому мужчине, неестественно звучал из уст мальчика: — И как давно ты появилась здесь?

— В середине лета, — честно ответила я. — До этого я жила среди людей как человек и почти не общалась с т'эйхе.

— И ты ничего не знаешь о нас?

— Только то, что удалось прочитать в книгах дворцовой библиотеке.

— И много ты прочла?

— Кое-что из истории, немного о быте. — Я пожала плечами. — Нужно ведь знать хоть что-то о своем народе.

— Похвально.

Король встал и подошел к окну. И, немного помолчав, спросил:

— И никакого послания предки тебе не оставили?

— Нет, увы. О своей принадлежности к Тантерам я узнала здесь, когда в мои руки попал Кейл. Да и то, со слов окружающих.

— Спрятать единственного наследника и не оставить никакого послания — Тантеры умеют удивлять, — хмыкнул король, возвращаясь к столу. — Значит, ты ничего не знаешь о своем клане?

— Только то, что пишут в книгах, — повторила я. — Об их необыкновенных способностях. Но этих способностей, к сожалению, я в себе еще не нашла.

Я чувствовала себя кроликом перед удавом. Каждую секунду ко мне пытались пробиться тонкие щупальца. Но та часть, что делала меня человеком, не пускала их. А аура т’эйхе была мертва и в пищу не годилась. Не смотря на то, что вампир не мог причинить мне особого вреда, я чувствовала себя, по меньшей мере, не уютно, и искренне жалела о том, что под рукой нет верного Кейла, способного поддержать меня.

— И все-таки, что-то в тебе не так. — Король посмотрел на меня, сощурив хищные глаза, и указал на стол: — Угощайся.

Я взяла в руки небольшую булочку, потянулась к сладостям и девушка-вампир. Она взяла засахаренный фрукт и покрутила его в руках. После со вздохом положила его обратно. Остальные к еде не притронулись.

— Скажи-ка, — после некоторой паузы спросил король. — Кого ты видишь во мне?

— Своего повелителя, — незамедлительно ответила я и склонила голову.

— Умна, — хохотнул мальчишка. — Как и все Тантеры. А знаешь, — заговорил он вдруг доверительно: — мы ведь с тобой родня, в некотором смысле. Поэтому мы будем рады, если ты будеш-шь навещ-щать нас-с. Для приятных бес-сед, — его голос снова сорвался на шипение. — А теперь, иди. Нам нуж-жно отдохнуть.

Он прикрыл глаза, показывая, что разговор окончен. Я еще раз поклонилась и вышла.

По узкому коридору я вернулась в тронный зал. Двойственное чувство не давало мне покоя. Будто вырвалась и змеиного гнезда, опасной ловушки. И в то же время некоторое сожаление, что не прикончила столь слабую и беззащитную жертву.

А еще я поняла, что призраки не зря закрыли мне воспоминания о королях. Если бы я знала о них то, что увидела сейчас, я предпочла бы быструю легкую смерть от руки призрака, чем сомнительное счастье встать против этого существа. Я вообще сомневалась, что способна убить кого-то, хоть и готовилась к этому. Но теперь, когда хотелось раздавить это существо, будто таракана, я не была уверена, что справлюсь. Глубоко в душе всегда теплилась надежда, что т’эйхе, и тем более Аарон будут на моей стороне. В чудо верить хочется всегда. Но этому не дадут случиться, я была в этом уверена.

Я шла по коридорам, пытаясь вспомнить дорогу к выходу. Откуда-то издалека доносилась музыка — бал был в самом разгаре. Я на него идти не собиралась. Чему радоваться то?

За окном сгущались ранние осенние сумерки, и в многочисленных коридорах затаились чернильные тени. Наконец, я вышла на улицу, с сожалением отметив, что оставила где-то во дворце свою накидку. Но возвращаться назад не было никакого желания. Почти бегом я преодолела расстояние до своего дома, и он принял меня уютом и теплом.

Я сидела в своей комнате напротив окна, из которого открывался вид на дворец. В его окнах горел свет. Но впервые за все время мне было неуютно и жутко находиться в своем доме. Раньше, когда не было рядом никого до самого поселения, меня так не страшило одиночество. Сейчас, несмотря на близость т’эйхе, я чувствовала себя словно близ жерла вулкана. Опасность, исходившая из дворца, сжимала сердце холодными тисками. Я должна уничтожить их, вампиров, так легко управлявших волей т’эйхе.

«Да, жутковатое зрелище», — ехидно пропело в голове второе «я».

«Ты появился, чтобы сказать это?» — сердито ответила я непокорной половине.

«Нет. Я здесь, чтобы сказать тебе, что иллюзия жути имеет одну природу со мной — это твои выдумки. Они поддерживают мое существование, как и существование подкроватных монстров».

«Вот и я так думаю — выдумки все это. Короли только пьют энергию, а не наполняют своей аурой окружающие их вещи», — подал голос Кейл. Он редко заговаривал со мной. Все больше сонно поправлял размышления о т’эйхе или повторял мои мысли. Я часто не обращала внимания на его бормотание. Но видимо и он оживился с прибытием королей.

«Ты что, с ним заодно?» — обиделась я на клинок.

«С кем?» — удивился Кейл.

«С моим вторым я», — пояснила я.

«Так ведь ты говоришь сама с собой, — вдруг засмеялся Кейл. — Хотя, споришь с собой ты весьма убедительно. Я бы поверил, если бы не знал точно. Я думал, это черта людей — говорить с собой».

«Да нет. Это я по-тихому с ума схожу», — пробурчала я. И стала ждать реакции со стороны второго «я».

Оно молчало. Я пыталась позвать его, чтобы тот рассказал мне о королях. Безрезультатно.

«То, что ты зовешь «вторым я» — остатки заклятия призраков Тантеров, которое должно было направлять тебя самом начале. И его уже давно нет. То, с чем ты говоришь сейчас — плод твоей фантазии. Да, фантазия подкреплена силой. Но не более. Твой призрак исчез, уже очень давно. Не зови его».

«Ты тоже перестанешь говорить, как только я разберусь, что выдумки, а что нет?»

«Не-ет, — протянул Кейл и засмеялся. — Конечно, я выдумка. Но не твоя, а многих т’эйхе. Хотя и твоя заслуга есть, — тут же поправился он. Я уже говорит тебе — ты дала мне кусок души больший, чем кто-либо ранее».

«Тогда о королях ты мне и расскажешь».

«Ты можешь и сама все это вспомнить. Без помощи железяк и придуманных голосов», — серьезно сказал Кейл.

Я не стала спорить с ним. Села и задумалась. Что мне надо «вспомнить»?

Для начала мне нужно было узнать, что же скрывалось от меня в глубинах моей памяти за завесой тумана — та самая часть, из которой бы я узнала о природе моего врага.

Закрыв глаза, я медленно двигалась по воспоминаниям. Тантеры… Авантюристы и изобретатели. Каждая часть жизни, каждая мелочь интересовала их. Они дарили т’эйхе новые и новые заклинания. Так? Так. Они наделяли силой и жизнью вещи. Но даже видение самой сути магии не было надежной опорой для их открытий. Порой капризная сила действовала против ожиданий. И потому нужно было ее постоянно ее испытывать, чтобы исправить в процессе все оплошности и исключить неблагоприятный исход — это я уже и на себе испытала. И условия постоянно менялись, нужно было менять заклинания раз в какой-то период. И они проводили бесчисленные эксперименты…

Я почувствовала, что вот она та дверь, за которой прячется тайна королей. Рассеялся окутывавший ее туман, и она поддалась на удивление легко — видимо теперь, после личного знакомства с королями, я должна была получить эти знания.

«Разумное решение, — согласился Кейл. — Сначала свое мнение, потом уже обвинения призраков».

Яркая вспышка видения ослепила меня на миг. Потом картинка стала четче. И…

…Любознательные Тантеры не ограничивались бытовыми экспериментами. Они жаждали познать тайны жизни, изучить все проявления магии. И тогда приходилось проводить эксперименты над самой магией и жизнью. Так однажды группа Тантеров вывела одну любопытнейшую формулу. Результатом эксперимента должна была быть возможность передачи силы от одного т’эйхе к другому. Нет, эта сила не должна была лечить, убивать или как-то иначе воздействовать на т’эйхе. Она должна была перейти чистым потоком для дальнейшего использования.

В клане в то время появилась одна семья, состоящая из одних лишь Тантеров. Даже родившаяся у супругов-Тантеров дочь обладала этой силой, что было большой редкостью. Но все трое были очень слабыми представителями клана, работали больше на подхвате, а не самостоятельно, как большинство сильных Тантеров. Им предложили увеличить уровень возможностей при помощи той самой формулы, пока еще неиспытанной. Они, конечно же, согласились. Через несколько недель подготовок и доработок эксперимент был проведен. Как казалось сначала — весьма удачно. Все трое поглощали по крупицам энергию Тантеров и становились сильнее. Затем было решено попробовать передать силу других кланов. И они попробовали. Все прошло успешно. Энергия хорошо усваивалась и трансформировалась в силу Тантеров, открывая подопытным новые возможности. Закрепить полученный уровень силы не удавалось. Но это не огорчало Тантеров. Ведь теперь они знали, что в случае надобности можно пополнить энергию лишенного силы т’эйхе или поднять уровень магии слабого. Через некоторое время Тантеры узнали, что на момент начала эксперимента женщина была беременна, и теперь на свет ожидали нового т’эйхе, способного использовать силу других.

И тут все пошло не так. Собственный уровень сил подопытных стремительно сокращался. Прекращение эксперимента не остановило этого процесса. А сами подопытные нуждались в подпитке чужой силой больше, чем в еде.

Вскоре у женщины родился мальчик. Он был полностью лишен способностей к магии. Но, как и ожидалось, он без труда поглощал ее.

Подопытные Тантеры менялись на глазах. Они полностью отказались от пищи и питья, питаясь только силой т’эйхе. Кожа их побледнела, тела иссохли. Лишь мальчик рос и казался относительно здоровым, хотя был худ и слаб.

Огорченные результатом Тантеры решили избавиться от своих подопытных. И тогда они познакомились с истиной силой мальчика. Прикоснувшись раз к силе т’эйхе, испив ее, молодой вампир получал власть над своей жертвой. Он чувствовал намерения и мог заставить сделать что-то практически одной лишь силой мысли. К нему подсылали убийц из дальних уголков страны, где жили т’эйхе, которых не коснулся столь масштабный эксперимент. Но и они попадали под власть вампира. И не было от него никакой защиты. Сила в любом ее проявлении впитывалась им с легкостью. Не удавалось уничтожить его и обычным оружием. Вампир лишь прикасался тонким щупальцем к т’эйхе, пришедшему убить его, и получал власть над ним. Ведь аура т’эйхе неразделима с его разумом.

Так мальчик и встал над всем миром т’эйхе, заставляя свой народ боготворить себя. Он пошел войной на соседей, власти над которыми не имел, и уничтожил их руками подданных. И стал единственным и полноправным правителем Элдерейта.

Тантеры больше не решались в открытую идти против своего подопытного, теперь уже короля. Они искали способ избавиться от него. Но не находили. Новый король не просто питался аурой т’эйхе, не просто управлял ими, но и менял их разум. Заставляя верить в верность своего существования. Тантеры едва удерживали свой разум от необратимого воздействия. О помощи других кланов речи больше не было.

К счастью, вся королевская семья вместе с магическими способностями утратила способность и к продолжению рода. И тогда Тантеры стали ждать естественной смерти короля. Но шли годы, менялись поколения. А король жил. Кроме того, он научился поглощать энергию не только т’эйхе, но и самого мира. Ненасытный вампир пил силу мира, не зная меры. Пока однажды мир не начал умирать.

Погибали животные и растения, рассыпались песком горы, высыхали океаны. Тантеры доложили о случившемся королю и потребовали сохранить Элдерейт. Казалось, король согласился с их требованиями, но истощенный мир продолжал разрушаться.

Тогда начался поиск нового мира и разработки порталов для переселения. Первые т’эйхе были отправлены на Землю — в мир, наиболее подходящий для жизни т’эйхе. А Тантеры предприняли последнюю попытку избавиться от неудачного эксперимента и от своего короля. Они хотели перевезти т’эйхе и наиболее значимые для них вещи в новый мир, а королей оставить здесь. Вампиру стало известно о планах Тантеров. Он вызвал к себе сильнейших из них, якобы для обсуждения государственных проблем, и выпытал от них признание. В порыве гнева вампир выпил всю ауру и жизненную силу Тантеров. И, воспользовавшись энергетической связью внутри клана, жизни всех Тантеров, и старых, и молодых, и даже тех, кто еще не успел родиться. Так угас клан Тантеров. Ни в одной семье больше не мог родиться т’эйхе с их способностями.

Но, против ожиданий вампира, Тантеры не погибли. Они стали призраками и жили среди т’эйхе. Время от времени они предпринимали попытки связаться с кем-либо из т’эйхе. Полученные от призраков знания волей вампира лишали несчастных разума и убивали. Призраков стали бояться. Стражи искали способ уничтожить их. Но нельзя убить то, что уже мертво.

Тем не менее, силы призраков таяли. Каждая попытка прорыва в мир живых давалась им все сложнее. Когда т’эйхе начали стремительно переселяться на Землю, призраки последовали за ними. Там они наблюдали за людьми и поняли, что лишь человек сможет сделать то, что не удалось им — убить вампира. Ибо люди, как и многие уничтоженные соседи т’эйхе с Элдерейта, не поддаются его гипнозу, не обладая силой, которая устанавливала бы связь. Но и подпустить к себе человека вампир не позволит. Потому было принято решение превратить человека в т’эйхе, сохраняя за ним невосприимчивость к силе вампира. Были разработаны формулы и заклинания, и призраки попытались проникнуть к людям, чтобы найти того, кто подойдет для этой миссии. И здесь их снова ждало препятствие: они не могли выйти за территорию, где жили т’эйхе, а на саму территорию люди не заходили.

Тантеры практически потеряли веру в успех. Но вот однажды они узнали, что один из старейшин, да еще и Страж, хочет привезти в поселение свою подругу-человека. Они дождались, когда человек в компании Стража пересечет границу, и вновь организовали вылазку в мир живых, которая стараниями вампира теперь воспринимала не иначе, как нападение. Как и предполагали призраки, Страж немедленно прибыл к месту прорыва и привез с собой человека.

Связь с человеком далась призракам намного тяжелее, нежели с т’эйхе. Времени едва хватило им на то, чтобы обрисовать кратко ситуацию и изменить тело и сущность человека. Отдав человеку всю память, которую Тантеры копили поколениями, призраки поняли, что просто больше не смогут накопить сил для нового прорыва. А их последний шанс оказался хрупкой девушкой — мной. Да еще и влюбленной в Стража, который просто обязан будет убить ее, если она покусится на жизнь короля. Даже если он пойдет против природы т’эйхе, поддавшись чувствам, то через него все равно все станет известно королю, который непременно отправит Стража убить его любимую, подчинив себе волю подданного.

Увиденное в воспоминаниях Тантеров не прибавляло мне оптимизма.

«Если тебя это утешит, — вдруг заговорил лежащий рядом Кейл. — Магия… вернее, способность короля собирать кусочки ауры не действует и на меня. Но и я не могу рассеивать ее. Потому у нас с Мирабиль и не получалось подобраться к нему — она просто переставала меня слышать. Но с тобой, думаю, мы сработаемся».

Не до конца была понятна роль семьи вампира. Они были словно его тенями, он сам подпитывал их силой. Но зачем? Может быть, они были его защитой? Или в нем все-таки жили какие-то чувства, и он любил их? Я все правильно сделала, что не свернула шею королю там, в его комнатах: он силой мысли мог позвать любого из т’эйхе, чтобы убить меня, если я буду угрожать его жизни или жизни его семьи. Мне предстояло выяснить все о семье вампира и найти способ уничтожить его до прибытия подмоги, которую он, несомненно, позовет.

Следующая наша встреча с королем произошла через несколько дней. Утром, когда я собиралась в очередной рейд к стене, надеясь найти способ наконец усилить её и освободить немного столь ценного времени, пришел посыльный от короля с приглашением на неофициальный визит. Я отправила с ним ответ, что приду во второй половине дня — уж очень не хотелось идти мне в это змеиное гнездо, и я до последнего оттягивала момент встречи.

Но, сколько не откладывай неприятные дела, все равно придется их выполнять. Умывшись и переодевшись после очередного неудачного похода к стене, я вышла из дома. Раз уж визит неофициальный, то и наряд я выбрала самый простой и удобный: узкие брюки, облегающий свитер, и удобная обувь без каблука — а вдруг придется убегать.

У входа во дворец меня встретил Хранитель, что принес приглашение. Он провел меня коридорами к королевским комнатам, минуя тронный зал. Здесь было сумрачно, по сравнению с другими помещениями дворца. Свет солнца едва проникал в редкие узкие окна. Мягкий ковер на полу гасил шум шагов. Сумрак и тишина казались мне пугающими. Но Хранитель уверенно шел вперед. И я продолжала следовать за ним, уверяя себя, что мои страхи − лишь плод моего воображения.

Наконец, я вошла в знакомую мне комнату. Хранитель остался за дверью, готовый войти по первому велению короля.

Король и его семья сидели на тех же местах, что и в прошлую нашу встречу: король восседал на кресле возле чайного столика, а его сестра и родители тенями ютились на диване справа от него. Будто так они и сидели, не вставая все эти дни.

— Юлия! Я очень рад, что ты пришла! — приветствовал меня король. Я еще раз поразилась тому, как не соответствует низкий мужской голос тонкому хрупкому телу мальчика. — Что же так тебя задержало?

Я поклонилась, приветствуя короля и его семью, и ответила:

— Стена нестабильна. Искала способ укрепить ее. Вместе с Кайгарами, — добавила я для убедительности.

— Хм… Кайгары… Кажется, один из них доставил тебя сюда?

— Так и есть, ваше величество.

— Как же его имя?…

— Аарон Кайгар, ваше величество. Он старейшина клана Кайгаров, — пояснила я, встретив во взгляде короля непонимание. Меня удивило то, что король не знает имен своих старейшин. А может притворяется?

— И как же он нашел тебя? — будто не слыша моего замечания, продолжал расспросы король.

— Я помогла ему в одном деле, совершенно случайно оказавшись рядом. О самом деле не скажу, потому что сама не знаю подробностей. Но за недолгое время, что он жил у меня, мы очень сдружились. И он забрал меня сюда в день закрытия границы.

— Да, примерно так мне и рассказывали, — прошелестел голос короля. — И еще рас-сказ-зывали, — в его голосе вновь появились шипящие нотки, — что с-сраз-зу ж-же по прибытии ты уничтож-жила приз-зрака.

— О, да! Встретили меня очень тепло, — как можно непринужденнее загсмеялась я. — Аарона вызвали на ловлю призрака почти сразу, как мы пересекли границу. Естественно, он поехал туда тут же, не довозя меня до поселения. Ну а там призрак по случайности оказался около меня, хотя я и старалась держаться подальше от главных событий, — непритворно вздохнула я.

— И что ж-же произ-зош-шло? — король чуть подался вперед.

— Я даже сообразить толком ничего не успела, — говорила я, уставившись в пол, чтобы не выдать себя ненужным волнением. — Передо мной появилось белесое тело. Ну, примерно как в передачах про сверхъестественное рассказывают. — Мне вдруг пришла в голову мысль: рассказывать о случившемся следует так, как будто я действительно знаю обо всем лишь из людских представлений о мире. — Он протянул свои руки ко мне, будто пытаясь схватить меня. Я испугалась, попыталась оттолкнуть его от себя. И он рассыпался.

— И з-значит ты с-совсем не пос-страдала?

— Ну, не то, чтобы… Страшно было. И плохо. Проспала потом сутки.

— И приз-зрак ничего тебе не с-сказал?

— Что вы! Разве можно говорить с призраками? — отмахнулась я. И доверительно прошептала, как любила делать моя пожилая соседка из прошлой жизни, сообщая «важную» бессмысленную новость: — Говорят, что лишь люди с особым даром могут говорить с ними. Но я считаю их шарлатанами. Я думала, что и т’эйхе не способны иметь дело с потусторонним. Если бы я не увидела призрака своими глазами, я бы решила, что это чья-то злая шутка.

Король некоторое время молчал, обдумывая мои слова. А я надеялась, что он поверил сказанному. И вдруг он спросил:

— А почему ты тренируешься со Стражами границ, а не с придворными воинами?

— Я никого, кроме Стражей на момент начала тренировок не знала. И попросилась к ним, а они мне не отказали.

— Хм, а я думал это из-за Аарона, — я вздрогнула от неожиданности, а король продолжил, довольный произведенным эффектом: — Я слышал, что вы с ним очень близки.

Я несколько растерялась от его слов. Они тронули в душе те струны, о которых я не хотела, не должна была вспоминать. Я даже не сразу нашлась, что ответить.

— Аарон… — медленно начала я. — Да, он помог мне. С выбором учителя. Но Том… погиб. Я теперь больше сама по себе прихожу к ним. Компания мне все равно нужна…

В руки попал шнурок от ножен Кейла, который я теперь теребила. В комнате повисла напряженная тишина. Я погруженная в свои мысли, не замечала ее. Перед глазами стоял образ Аарона. И мне, как никогда, хотелось сейчас оказаться в его надежных объятиях. Голос короля прозвучал громом:

— Так значит, я могу рассчитывать на место в твоем сердце?

Меня передернуло от одной мысли о близости короля. Видимо эмоции слишком ярко отразились на моем лице, потому что король вдруг засмеялся:

— Не пугайся. Я шучу.

Я деланно улыбнулась в ответ. Но в душе поселился еще один червячок страха: а вдруг не шутит? Но король сменил тему, обратив внимание на мой клинок.

— Кейл, — медленно проговорил он, в глазах его загорелся огонек раздражения. — И как тебе удалось заполучить его?

Немного растерявшись, я спросила совета о том, что ответить, у Кейла. И готова поклясться, если бы Кейл был т’эйхе (или человек, кому как удобнее), то сейчас он бы в наглую таскал сладости со стола и корчил королю рожи. Я едва сдержала улыбку, и ответила:

— Он как-то сам попался мне в руки. А потом все говорили, что он сам выбрал меня, — пояснила я. — И что именно поэтому я и нашла его.

Король нервно стучал пальцами по подлокотнику своего кресла и сощурив глаза смотрел на висящий на моем поясе меч. А тот еще усерднее корчил ему свои воображаемые рожи. Или я это снова придумываю?

— Ты говорила, что у людей есть какие-то передачи о призраках. Что это? — вновь сменил тему разговора король, отводя взгляд от Кейла.

И я рассказала ему о телевидении, которое т’эйхе до сих пор не наладили в поселении, об увлечениях некоторых людей сверхъестественным, о сомнительных доказательствах существования потустороннего. Сейчас, глазами т’эйхе при всех полученных от Тантеров знаниях, многое виделось мне иначе. Но я рассказывала все так, как воспринимала это, будучи человеком. Потом король спрашивал меня о жизни людей, и я охотно отвечала. Эта была та часть моей жизни, о которой почти не приходилось лгать. И это вдохновляло на разговор.

За все время нашей беседы остальные члены королевской семьи практически не подавали признаков жизни. Пока я была отвлечена разговором, они воспринимались почти так же, как стоящая рядом мебель. Но редкие движения привносили в их присутствие что-то жуткое.

А еще я поняла одну вещь — почему король не может загипнотизировать человека. В те моменты, когда я привычно сосредотачивалась на ауре, пытаясь уловить эмоции собеседника, мои мысли начинали путаться. Король ни на мгновение не прекращал попыток пробиться сквозь мою защиту. Потом мне даже казалось, что в эти моменты я видела торжествующие огоньки в его глазах. Но когда я снова возвращалась мыслями к другим вещам и забывала о силе ауры, ничего подобного не происходило. То есть, чем меньше разум соприкасается с собственной аурой — тем лучше? Но ведь и совсем без ее силы оставалось не хотелось. Раз уж она есть — надо пользоваться. Быть может, когда я лучше смогу контролировать свою ауру, удастся подсовывать под щупальца короля ее «мертвые» части.

Внутренний голос второго «я» назвал это «тактикой дохлого кальмара». Я с ним согласилась — подходящее название. Воображаемое второе «я» и беседы с мечом — я точно в своем уме?

Наконец, когда комнату начали окутывать сумерки, король отпустил меня, и я вздохнула с некоторым облегчением. После визита к королю я направилась в библиотеку, надеясь найти еще хоть что-то, что могли упустить Тантеры.

Глава 21

Свободного для личных занятий времени становилось все меньше. Фредерик требовал моего постоянного присутствия на Совете. Не столько ради традиций, а скорее ради самообразования.

— Зачем это вам надо? — возмущалась я. — Толку от меня не так много, только время зря трачу.

— Не зря, — спокойно отвечал мне глава Хранителей. — Рано или поздно Вам придется разобраться в происходящем. Лучше начать сейчас.

— Вы бы… или кто-то еще, могли передавать мне, если от меня потребуется действительно что-то нужное.

Фредерик отрицательно покачал головой.

— И что? Никаких вариантов?

— Ну почему же, вы можете отправить на Совет кого-то из своих помощников, — ответил он. Но едва я начала перебирать в уме варианты на эту роль, он добавил: — Конечно же из своего клана. Есть кто-то на примете?

Да он издевается!

И мне ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Мне удавалось изредка избегать этой обязанности, прикрывшись делами у стены или просто сбежав до того, как за мной придут. Но большинство собраний я все же посещала.

Пока я не понимала абсолютно тонкостей политики т’эйхе. Строительство новых домов, создание общественных организаций, отношения с людьми — от многообразия обсуждаемых тем кружилась голова. Но Фредерик утверждал, что однажды я разберусь во всем (или хотя бы в чем-то) и, более того, приму решающую роль в обсуждении проектов. И я пыталась разобраться, хотя бы для того, чтобы не скучать.

Не раз обсуждалось воссоединение всех живущих на Земле т’эйхе. Как и говорил плененный человек, оказалось, что поселения, подобные нашему, были еще в нескольких точках мира. И находящиеся в них т’эйхе были заперты в них за такой же, как наша, границей. Планировалось использование порталов, подобных тем, через которые т’эйхе переселились в наш мир. Но их требовалось менять. Ответа на этот вопрос пока не было. Все многозначительно смотрели на меня, но молчали, осознавая мое бессилие в этом вопросе на данный момент.

Состав совета постоянно менялся, в зависимости от обсуждаемых вопросов. Поэтому Аарона я видела на них не часто. Во время собрания он был серьезен и не обращался ко мне без дела. А после собраний я старалась как можно незаметнее ускользнуть из зала. Часто в этом мне помогала Тайра, не подозревающая об оказанной помощи. Она была главой Телнейков — дворцовой стражи и Хранителей порядка. Потому некоторые обсуждаемые вопросы тесно связывали ее с Аароном, и они обсуждали решения еще и после собрания.

Я с неудовольствием и некоторым удивлением отметила, что на Совете ни разу не присутствовал король или кто-либо из его семьи. На одной из наших встреч я вскользь упомянула об этом. Король не придал особого значения моему замечанию. И по его словам мне стало понятно, что политика и жизнь народа его не интересовали вовсе. Все, что было ему нужно — это пища в виде энергии подданных. А место короля было, несомненно, самым выгодным для этой цели. Ведь завороженные им т’эйхе против ничего не имели.

Несмотря на внезапное сокращение свободного времени, я не оставляла ни одного из своих привычных дел: тренировки, упражнения в стрельбе, походы к стене, попытки сотворить что-то посредством собственной ауры и посещение библиотеки. Часто Аарон находил меня после собраний Совета, не смотря на мои попытки скрыться. Мы гуляли, общались. Иногда он помогал мне с тренировками или разбирал книжки. Не так часто, как хотелось бы, но и гораздо чаще, чем я должна была ему позволять.

После одной из тренировок в стрельбе, я попробовала проделать нечто аналогичное стрельбе по действию с собственной аурой. Идея пришла внезапно, как это обычно бывает, когда уже не ждешь путных идей. Если уж я не могу при помощи ее управлять чем-либо на расстоянии, почему бы не заряжать ей, например, воздух? Чтобы он, подобно пуле, рвался бы вперед и… делал что-нибудь.

Поскольку основная моя задача была найти способ силового воздействия на королей, тем я и занялась. Зарядив «кусочек» воздуха, я бросала им в дерево. Получилось далеко не сразу. Сначала воздушный комочек рассыпался, так и не достигнув цели. В первый раз, когда он все же долетел до дерева — лишь стряхнул с веток первый рыхлый снег. Следующая попытка вырвала несчастное дерево вместе с корнем. После этого я старалась причинять меньший ущерб и сбивала шишки с веток сосен. Результат был не стабилен, но он был.

Вдохновленная успехами в управлении аурой, я решила применить их в бою, как это делали Стражи. Я снова попросилась на тренировки к Фелиции. Не на каждые — на это у меня не было времени. Но предполагалось, что я буду иногда посещать их. В этот раз моя просьба была встречена с гораздо большим энтузиазмом и интересом, чем первая попытка влиться в этот коллектив.

После моих успехов в использовании силы хотелось хоть как-то конкретизировать свои действия. Сбивание шишек — дело хорошее, но бесполезное. Можно было пойти по долгому пути и изучать все самой методом проб и ошибок, пытаясь разобраться в непонятных новичку сведениях из книг. Но было ли у меня время на этот путь? И я решила наблюдать и изучать силу ауры в непосредственной близости — участвуя в тренировках учеников. Конечно, я не собиралась афишировать о своих открытиях. Ну, может только чуть-чуть. Ведь все же ключевой целью было понять принцип действия боевых заклинаний и научиться уворачиваться от их воздействия без помощи ауры, которая могла сделать меня слабее перед королем и к тому же не могла соперничать с аурой других т’эйхе.

Сказать то, что все оказалось сложнее, чем виделось мне сначала — ничего не сказать. Тренировалась я в паре с молодым Кайгаром. По словам Фелиции он был одних из самых слабых и бесперспективных новичков. Видимо, много она от меня не ждала. И правильно делала. И еще она заверила меня, что он не знает о моем статусе, так что не будет стараться выделиться, и что не подозревает о том, что я не владею силой ауры, и он не станет давать мне поблажек.

Едва ускользая из-под ударов силовых жгутов, я почти не успевала отражать удары меча своего противника, даже несмотря на помощь Кейла, с которым я теперь тренировалась. О нападении не могло быть и речи, ведь за всеми этими действиями я должна была рассмотреть узор боевого заклинания, чтобы повторить его позже. Наконец, мне это удалось. Но, отвлекшись от боя, я пропустила удар жгута. Жгут беспрепятственно прошел через тонкую ткань тренировочного костюма и обжег кожу. Я вскрикнула от боли и неожиданности, но все же постаралась сосредоточиться на противнике и не упустить нить заклинания. В итоге получила еще один удар жгутом и едва отразила выпад меча.

Взмахом руки Фелиция остановила наш поединок. Мой противник довольно ухмыльнулся. А Фель подошла ко мне и тихо поинтересовалась:

— Ты как?

— Нормально, — ответила я, отдышавшись. — Не думала, что будет так сложно.

— Может тогда не стоит пока?..

— Нет, я думаю надо разнообразить такими вот поединками мои тренировки. Я же вижу вашу силу. И надеюсь, что однажды смогу использовать свою.

— Ну, как знаешь, — она пожала плечами и отошла, разрешая продолжить поединок. Мой противник теперь сражался в пол силы — он и так знал теперь, что запросто одолеет меня.

Этим же вечером я попробовала повторить то, что происходило на тренировке утром. Медленно сплела из пропитанного моей аурой воздуха длинный тонкий жгут. Воздух будто наполнялся энергией, концентрировался возле тонкой невидимой линии и, казалось, гудел от напряжения. При этом казался хрупким и ненадежным. Я попыталась взмахнуть им, схватив за один из концов рукой, но едва справилась с ним. Жгут танцевал и извивался, сбивая с деревьев ветки. Испугавшись результата, я немедленно рассеяла заклинание. А потом попробовала снова. Подготовка была долгой. Возможно, чтоб мне им пользоваться, нужно сделать его стабильным, «многоразовым». Если я буду делать это в бою, то противник точно уснет от скуки.

Так проходили дни. Единственным ощутимым результатом в моей затее был успех в стрельбе. Наполненные необычайной силой т’эйхе тренированные руки почти не чувствовали веса оружия и отдачи выстрелов. Повышенная реакция и зоркость зрения позволяли легко попадать в цель.

Поиски полезной информации в библиотеке так же не давали ничего особо значимого. Я уже была готова рискнуть предпринять попытку покушения на жизнь коронованных особ без всех этих подготовок. И мне было безумно страшно. Ведь если попытка провалится, то второго шанса уже не будет. И не только у меня.

Наступила зима. Снег валил не переставая. Легкие снежинки, кружась, опускались на дворцовую площадь, застилая ее мягким пушистым покрывалом. Несколько т’эйхе из дворцовой стражи искали способ очистить площадь от сугробов, но видимых результатов их попытки не приносили. Я скользнула в ворота, стремясь поскорее попасть в библиотеку, чтобы дочитать начатую недавно книгу.

Проходя по дорожке, ведущей ко дворцу, я заметила в стороне между деревьями фигуру. Принцесса, сестра короля, стояла закутанная в белоснежные меха и смотрела вверх, в серое небо, осыпающее ее снегом. Она была похожа на снежную статую, ледяную королеву. Она казалась удивительно красивой, и даже мертвенная бледность ее лица казалась уместной здесь. А ведь я никогда не разговаривала с ней, подумалось мне. Она всегда была тенью при брате-короле. Но никогда, ни разу не открывала рта, чтобы сказать что-то. Я пошла к ней.

— Привет, — дружелюбно поздоровалась я. — Разрешите прогуляться вместе с вами.

Она равнодушно посмотрела на меня и кивнула. Из-под меховой пелерины выскользнула тонкая бледная рука. Девушка протянула ее вперед и поймала несколько снежинок. Они послушно легли на ее длинные пальцы, не тая.

— Я ничего не чувствую, — вдруг сказала она тихим, неожиданно приятным голосом. — Ничего. Ни тепла, ни холода, ни вкуса, ни запаха… Я давно мертва, но брат поддерживает мою жизнь, и жизнь наших родителей. Он насильно вливает в нас энергию, чтобы мы жили. Мы просили его отпустить нас… Тысячи лет не жизни, ее подобия…

Она вдруг замолчала, а я боялась издать хоть звук и спугнуть ее. Но она молчала. Тогда я перевела разговор на другую тему, надеясь, что потом еще раз выпадет шанс поговорить с ней наедине.

— А там, в Элдерейте, такие же зимы?

Она слабо улыбнулась и ответила:

— Нет. Там тоже было холодно. Но никогда не было так. Что это? — спросила она, протягивая руку, усыпанную снежинками.

— Это снег, — засмеялась я. — Это что-то типа дождя. Только он от холода застывает, и получаются такие вот снежинки. Говорят, что не бывает двух абсолютно одинаковых снежинок.

Она снова улыбнулась и посмотрела на меня. Потом ее взгляд переместился в сторону, и на бесчувственном лице мелькнул страх. Я обернулась и увидела стоящую невдалеке фигурку короля. Он смотрел на нас и хищно улыбался.

— Добрый день, — поздоровался он со мной, зло посмотрев на сестру. Она стряхнула снег, все еще покоящийся на ее руке, и убрала руку под пелерину. — Подружились? Хорошо. Может кое у кого мысли ненужные уйдут. — Он еще раз глянул на сестру, та лишь поджала губы. Потом взял нас обеих под руки и повел к дворцу.

От руки вампира исходил обжигающий холод. Он чувствовался даже через меховую куртку. Наконец мы вошли во дворец, и король отпустил мою руку.

— Дамы замерзли? Не желаете ли отобедать? — он пристально смотрел на сестру. Та вздрогнула и бросила на него ненавидящий взгляд. Он был намного ниже ее ростом, и ситуация казалась бы несколько комичной, если не знать сути вещей. Тут же я почувствовала, как потянулась от него тонкое щупальце, отдавая ей крупицы энергии. Как только он отпустил ее, принцесса развернулась и молча ушла.

— Ну что за манеры? — как ни в чем не бывало, он повернулся ко мне. — Не желаете ли отобедать? — повторил он свой вопрос.

— Нет, спасибо, — торопливо отказалась я. — Я иду в библиотеку. Вчера начала читать интересную книгу о климате в Элдерейте. Оказывается, там нет снега… Уж очень хочется дочитать.

— Ну, нет так нет, — и он пошел по коридору вслед за сестрой.

Глава 22

Почитать мне так и не удалось. Сидя над книгой, я думала о произошедшем. Мои предположения оказались верны: король подпитывал своих родственников, сохраняя в них жизнь, и не более. Но зачем? Зачем они нужны были ему? Ведь сами они давно устали от такой жизни и готовы были уйти. Но почему он их не отпускал? Даже Кейл молчал, не зная ответа на этот вопрос, хотя он мог, как и я, воспринимать королей как есть, минуя туман гипноза. Я должна была еще раз поговорить с принцессой, чтобы выяснить это. Но когда мне выпадет такая возможность еще раз — неизвестно. Ну, а собственные мысли и догадки надо было чем-то подтверждать.

Окончательно осознав, что чтение сегодня мне не дастся, я вышла из библиотеки. Стояла замечательная погода. Постоянно сыпал мягкий снег, слабый ветер иногда подхватывал снежинки и кружил их в танце. Я стояла на крыльце дворца и смотрела на падающий снег, как совсем недавно это делала принцесса. Я не знала, чем себя занять. Выбитая из колеи словами принцессы я не могла ни читать, ни выискивать в памяти Тантеров что-либо полезное, ни сосредоточиться для экспериментов с аурой.

Из дворца вышел Фредерик и встал рядом со мной.

— Красиво, — сказал он, смотря на заснеженные деревья.

— Угу, — промычала я в ответ. А потом спросила: — А Новый год у нас будет?

— По календарю людей? А что, неплохая идея. Сами мы еще не решили, когда его отмечать.

— Хорошо, — довольно вздохнула я. — И елка, и новогодний карнавал будет?

— На счет карнавала — не обещаю. Как-то не принято это у т’эйхе. А с елкой можно что-то попробовать. И, конечно, бал обязательно будет.

Мы некоторое время стояли молча. В моей голове было пусто. Обрывки мыслей ютились где-то на краю сознания.

— Тебя что-то беспокоит? — неожиданно тепло спросил Фредерик, по-отечески положа руку мне на плечо.

— Нет… Я… Не знаю… — растерялась я от неожиданного участия.

— Если что, ты всегда можешь со мной поделиться.

Я благодарно улыбнулась. Но промолчала.

Мы постояли еще немного, а потом он ушел. А я медленно побрела к своему дому.

Следующий день выдался солнечным и морозным. Тренировки Стражей проводились под открытым небом, не смотря ни на какие капризы погоды. Пары кружили в смертельном танце. Звенела сталь, рассекали морозный воздух магические жгуты. Заняться было нечем, и я снова пришла к Фелиции. Кейл пел свои боевые песни, радуясь каждому моему взмаху, попутно язвя по поводу ошибок моих противников, даже если в итоге отлетал в сторону, выбитый из моих рук. И тогда он ругал себя, сетуя на свою старость и обвиняя в победе противника молодую грубую силу. Несмотря на мои явные ошибки, он ни разу не обвинил меня в своем поражении, которое он действительно принимал лишь на свой счет. Он мог подсказать что-то мне во время самого поединка, терпеливо снося все мои неудачи. Уж чего, а такой терпимости к себе я не ожидала от своего острого на язык клинка. Я даже раз сказала ему об этом.

«Ага, — ответил он, шутя. — Выбросишь меня в ближайший сугроб, и поминай, как звали».

Сегодня был удачный для нас обоих день. Раз за разом мы одерживали победу. Даже когда Кейл полностью освобождал мои руки от своего влияния, притворяясь простой железякой и предоставляя мне возможность сражаться самой.

На стадион вошли Аарон и Тайра. Некоторое время они смотрели на сражающихся. Потом Тайра подошла ко мне. В это время я и мой партнер прервали наш поединок, и Фелиция указывала нам на наши оплошности.

— Вы позволите? — обратилась Тайра к Фель.

Та почтительно поклонилась и отошла в сторону, отводя в сторону моего недавнего противника. Тайра вынула из ножен свой меч и взмахнула им. Солнце отражалось от гладкой стали, играло в ее распущенных волосах. Я на миг поразилась ее красоте. Стройная фигура была облачена в длинное серое пальто с высокими разрезами по бокам, чтоб подол не стеснял движений, прямые волосы стекали из-под меховой шапки и рассыпались по плечам. На лице легкий макияж, подчеркивающий тонкие губы, маленький носик и выразительные раскосые глаза.

Я вытащила из своих ножен Кейл, с которым практически не расставалась, и встала напротив нее. Сердце кольнул укол ревности: такая прекрасная женщина постоянно находилась рядом с тем, кого мое сердце считало своим. А вдруг, обделенный моим вниманием, Аарон предпочтет ее? Я подавила вспыхнувшее вдруг желание убить или хотя бы покалечить соперницу и отразила первый удар.

Техника ведения боя Телнейков несколько отличалась от техники Кайгаров. Изящный красивый танец придворной Стражи против четких грубых движений Стражей границ. Взметались полы плаща моей соперницы, открывая стройные ноги в обтягивающих брюках. Параллельно им взлетали с ее плеч золотистые пряди волос, отражающие солнце. Я не могла не восхититься красотой и грациозностью Тайры.

Я отражала сыпавшиеся на меня удары. Кружилась, отскакивала, приседала — многое удавалось мне лишь благодаря тренировкам, когда я так же уворачивалась от силовых жгутов. Но, тем не менее, вскоре Тайра выбила Кейл из моих рук. Я продолжала убегать от ее клинка, пытаясь дотянуться до Кейла. Тайра же не давала мне приблизиться к нему. Наконец острие ее клинка замерло напротив моей груди, и мы остановились, тяжело дыша.

За нашим поединком с интересом наблюдали все т’эйхе, находившиеся на стадионе. Новость о моей принадлежности к Тантерам уже давно облетела всех на стадионе и за его пределами. Многие знали и о моем участии в Совете. А бой, пусть и тренировочный, между старейшинами не мог остаться незамеченным.

Тайра опустила меч, а я с неудовольствием отметила, что она по-прежнему выглядит безупречно, тогда, как мой потрепанный вид оставлял желать лучшего. Я убрала с лица выбившуюся из хвоста прядь и пожала протянутую Тайрой руку.

— Очень хорошо, — проговорила она. — Ты делаешь успехи. И не плохие для столь юной т’эйхе.

Я почувствовала, что краснею. По меркам т’эйхе я действительно была почти ребенком.

Подошел Аарон, наблюдавший за нашим поединком, и подал мне оброненной Кейл. Я пробормотала слова благодарности ему и Тайре, раздосадованная своим поражением. Тем не менее, это был хороший урок. Ни неопытные ученики, ни Фелиция, которая при всем опыте и умении все равно относилась ко мне несколько снисходительно, не могли показать мне истинного мастерства. Даже при помощи Кейла, который хранил мастерство многих поколений, я не могла победить опытного воина. Будет ли толк от моих тренировок, когда дело дойдет до реального боя с сородичами?

Тайра поблагодарила меня и Фель за поединок и вместе с Аароном покинула стадион. А я продолжила тренировки, убеждая себя в том, что Тайру и Аарона связывает лишь долг и служба.

Близились новогодние праздники. Как и обещал Фредерик, на площади и в Большом зале во дворце поставили елки, которые выкопали вместе с корнями, и теперь они стояли в огромных кадках, утопленных в пол, ожидая праздника. Из закромов доставались гирлянды и украшения земного происхождения и привезенные с Элдерейта. На площади молодые т’эйхе устраивали бой снежками, строили снежные крепости и ледяные горки, решив тем самым проблему с уборкой снега. Т’эйхе, прибывшие последними, сначала обходили веселье стороной, наблюдая издалека — для них такие развлечения были внове. Но потом и они прониклись атмосферой праздника и присоединились к забаве.

Фелиция, как и другие наставники и учителя, устроила своим воспитанникам что-то вроде каникул, почти отменив на время тренировки. И теперь они проводили время на площади, участвуя в забавах или помогая готовиться к празднику.

Я и сама не упускала возможности принять участие в мероприятии. Вообще это событие не обошло стороной ни одного т’эйхе. Раз, защищая снежную крепость, я заметила на «нашей» стороне Тайру, которая с детским восторгом в глазах закидывала противника снежками. Часто мелькали лица старейшин на ледяных горках и возле наряженной елки. Даже серьезный Фредерик прогуливался по снежному городку, улыбаясь.

Во дворце полным ходом шла подготовка к новогоднему балу. Помимо елки в зале развешивались гирлянды и мишура. Было решено полностью изменить интерьер большого зала. Портьеры, что украшали окна прежде, сменились на белоснежные легкие тюли, напоминающие рисунком морозные узоры на окнах. Люстры обрастали хрустальными сосульками, пол покрывался замысловатым рисунком. Теперь это помещение походило на сказочный зал из дворца снежной королевы. Часть рисунка со стен, пола и потолка выходила в коридоры, ведущие из зала, и казалось, будто сказка пытается вырваться из этой комнаты и охватить весь дворец.

Много времени я проводила здесь, помогая в организации праздника. Фредерик охотно прислушивался к моим пожеланиям и советам, как к более опытной в этом деле. Даже живя на земле, т’эйхе не слишком следовали этой человеческой традиции, отмечая приход нового года летом, как это было принято в Элдерейте. Так что, это был первый полноценный Новый год в поселении.

Несколько раз я видела принцессу, наблюдающую за нашими приготовлениями. Каждый раз, когда я пыталась подойти и заговорить с ней, она исчезала. И я даже почувствовала себя несколько виноватой за наш разговор в зимнем саду.

— Кого я вижу! — услышала я знакомый голос за спиной во время одной из неудачных попыток. Передо мной стоял давешний знакомый, друг Аарона — Эрик. Теперь я отчетливо видела в нем силу т’эйхе. Он принадлежал одному из самых немногочисленных кланов. Соултон — говорящий с природой. Память выстроила логическую цепочку, обьясняя события последней нашей с ним встречи. Он убедил животных покинуть зону дуэли т’эйхе. Его убеждение подействовало на людей — не так долговременно, но достаточно, чтобы не мешать. Потому-то улица оказалась пустой. А помогал Тайре по приказу свыше. Что ж, тогда я смело могу считать его другом. Другом — в понятии т’эйхе.

— Привет, — радушно сказала я.

Он сгреб меня в объятия. А потом сказал, отпустив:

— Аарон говорил, что привез тебя. Если честно, я поначалу считал его попытку глупой и безрассудной. Но ты смогла всех удивить, — засмеялся он. — Покажешь, что вы здесь устроили? — Эрик предложил мне руку, намеренно или по незнанию уводя от того места, где недавно стояла королева.

Мы проходили по залу, и я рассказывала о наших задумках. Через некоторое время Эрик извинился и, сославшись на дела, ушел, напоследок восхитившись еще раз нашей затеей.

— Встретимся на балу, — сказал он перед уходом. А я вернулась к прерванным делам.

Вдохновленная оказанным мне доверием, я предложила Фредерику украсить наш праздник традиционным для людей персонажем — Дедом Морозом. Фредерик согласился, и даже, на удивление, предложил себя на роль исполнителя. Но при одном условии — в качестве Снегурочки будет моя скромная персона. Одурманенная праздником я, естественно, согласилась, и тотчас отправилась к Лилиане за костюмами.

Уже на следующий вечер костюмы были готовы, и мы отправились поздравлять детвору. Поначалу маленькие т’эйхе пугались диковинных персонажей, хотя и быстро оттаяли после полученных конфет. Но уже через пару часов похождений весть о нашей затее разлетелась по поселению, и нас теперь ждали с нетерпением.

На обход всего поселения ушло четыре вечера. Т’эйхе собирались большими компаниями в ожидании гостей, что значительно экономило наше время. Фредерик притворно сетовал на то, что я уговорила его на эту авантюру, недостойную такого уважаемого т’эйхе. Но каждый раз, когда дети бежали ему навстречу и прыгали вокруг радостно, получив подарок, в его глазах зажигался теплый огонек, и я видела, как ему это нравится. А когда мероприятие подошло к концу, мне показалось, что он немного расстроен.

Накануне праздничного дня, Лилиана принесла мне платье для бала. На балу я должна была продолжить свою роль Снегурочки и помощницы Фредерика. Поэтому и платье было соответствующим. Больше всего я ликовала по поводу того, что здесь не было надоевшего золотистого цвета. Голубая матовая ткань была расписана белым, словно снежным, рисунком. Снежинки на узоре блестели и переливались всеми цветами радуги. Рисунок рос из густо облепленного снежинками подола и переходил тонкими завитками с ткани на открытые плечи и руки. Вошедшая во время примерки Инесса восторженно охнула:

— Да ты просто настоящая снежная королева.

— Не то слово, — согласилась я. — Это платье — произведение искусства.

— Спасибо, — пробормотала Лилиана, продолжая подгонку.

— Я даже завидую тебе — бал во дворце… — она закружила по комнате. Я промолчала в ответ. Инесса не была сильным и перспективным Кайгаром, и вряд ли попадет на подобное мероприятие, куда приглашались лишь наиболее значимые члены кланов. И мы обе это знали.

— А знаешь, — сказала она, плюхнувшись на мою кровать. — Я пришла, чтобы пригласить тебя к нам на ужин. Не завтра, а после праздника. Там будут еще несколько Стражей, наших и из Телнейков, и друзья Берта. Придешь?

— Конечно! — обрадовалась я. Вряд ли на балу удастся достойно повеселиться. А на такие неофициальные посиделки меня приглашали впервые.

— Ты можешь взять с собой свою подругу, — Инесса кивнула на Лили.

— Я подумаю, — ответила та, несколько смутившись.

Через несколько минут с подгонкой было покончено. Лилиана засобиралась домой, и Инесса ушла вместе с ней.

Предновогоднее утро началось с большой праздничной суеты. Поминутно ко мне прибегали пажи с вопросами от Фредерика — он так и не хотел пользоваться телефоном, считая недостойным для т’эйхе использование изобретения людей. Только к обеду мне удалось вырваться и оббежать немногочисленных знакомых, которым я преподнесла маленькие подарки. Я забежала к Фелиции, Лилиане, к нескольким Кайгарам, которые занимались у Фелиции вместе со мной, к Инессе и Берту, которые получив подарки выпроводили меня до будущей нашей встречи. Заскочила к Аарону, которого дома не оказалось, поэтому подарок я оставила на пороге. К Тайре — хотя в сердце полыхала ревность. И еще к нескольким знакомым. Пользоваться услугами доставщиков ради такого дела не хотелось.

Когда я вернулась домой, меня уже ждал очередной посыльный от Фредерика с очередными вопросами и просьбой прийти на праздник пораньше. Через несколько минут после его ухода прибежала Марика. Когда я вручила ей подарок, она заулыбалась, чего никогда раньше не случалось, и на ее щеках заиграл румянец.

Платье Лилианы привело Марику в восторг. Она поминутно восхищалась тонкой работой и вкусом девушки. А я старалась запомнить наиболее яркие выражение, чтобы передать их Лилиане при встрече. Тем временем Марика сооружала какую-то сложную прическу на моей голове, пытаясь повторить узор с платья тонкими жемчужными нитями на моих волосах.

Во дворце царила суета. Т’эйхе заканчивали последние приготовления к балу. Фредерик уже ждал меня, чтобы сообщить об изменении торжественной части: король и его семья решили поучаствовать в празднике, и потому в самом начале король должен будет сказать поздравительную речь. В связи с этим нам нужно было несколько пересмотреть программу вечера и приготовить места для королей, если они останутся после поздравления.

Наконец, все организационные вопросы были решены. В зал, где пройдет торжественная часть, заходили т’эйхе. Фредерик рассаживал их по местам, а я сидела на своем месте в первом ряду, волнуясь за праздник — ведь многое в нем была моя идея, вернее идеи людей, мною озвученные. И я очень переживала, примут ли это т’эйхе.

Когда зал заполнился, Фредерик сел рядом со мной. Последними вошли короли. Т’эйхе встали, приветствуя правителей. В тишине прошуршали легкие шаги. Король поднялся на сцену, а его родители и сестра заняли свои места чуть в стороне. Вампир начал свою речь, общий смысл которой сводился к надеждам на будущее процветание. Снова потянулись от него тонкие щупальца, собирающие энергию с подданных. Глаза присутствующих наполнились восторгом и обожанием. Я попыталась сделать взгляд подобный прочим, чтобы не выделяться из толпы. Судя по недовольному взгляду короля в мою сторону, мне это не удалось. Потому я отвела взгляд от вампира и посмотрела в сторону, где сидела его семья. Сестра вампира чуть улыбнулась, заметив мой взгляд. Но тут же лицо ее вновь спряталось за равнодушной недвижимой маской.

Речь короля закончилась бурными аплодисментами зала, и мы с Фредериком заняли место короля на сцене, когда тот занял приготовленное для него кресло.

Вечер прошел на ура. Пелись песни встречи нового года Элдерейта и сочиненные уже здесь. Несколько молодых т’эйхе исполнили номер «Танец зимы». В перерывах я и Фредерик рассказывали стихи и загадывали загадки. В творчество т’эйхе вплетались стихи и загадки мира людей. Не слышавшие их ранее т’эйхе слушали, затаив дыхание. Те же, кто уже был знаком с людьми и их культурой, повторяли вместе с нами самые интересные моменты.

После этого мы переместились в Большой зал, где горела огнями гирлянд елка, ждали на столах вдоль стен закуски, продолжились конкурсы и начался сам бал. Т’эйхе улыбались мне и друг другу. Здесь были все старейшины, которых я порой не узнавала в праздничных нарядах, привыкшая видеть их в мантиях. Было не узнать и Фель, одетую в изысканное платье вместо привычных куртки брюк. И при этом она чувствовала себя так же легко и непринужденно. Красавица Тайра, облаченная в великолепное красное платье, сияла, даря окружающим свои улыбки. Здесь был и Эрик, который собирал вокруг себя стайки хохочущих девушек, где бы ни находился. Мелькало лицо Аарона, который, впрочем, так и не подошел ко мне. Многих т’эйхе я не знала лично, хотя из памяти Тантеров постоянно всплывали образы, говорящие мне о них все, что нужно.

Первый танец мы начали вместе с Фредериком, приглашая остальных присутствующих присоединиться к нам. Потом я танцевала с Эриком, который попутно отпускал шутки о присутствующих, заставляя меня смеяться до боли в животе, с несколькими старейшинами и просто незнакомыми т’эйхе. И вот передо мной появился Аарон. Он взял меня за руку, не говоря ни слова, и закружил в танце. Мир вокруг растворился в огнях и музыке. И казалось, остались только мы вдвоем, моя ладонь в его сильной надежной руке, его холодные серые глаза, в которых светился ярким светом теплый огонек, напротив моих глаз… Мы плыли, кружась, в мире огней, хотелось, чтобы этот танец не кончался никогда. И он казался вечностью и в тоже время всего лишь мгновением. Хотелось, чтобы там, за его пределами остались все проблемы, разлучающие нас. Даже пустыня в моей душе наслаждалась танцем с тем, от кого пыталась меня оградить… Но вот музыка закончилась, подошел Фредерик, уводя меня за собой для проведения следующего мероприятия.

Фредерик говорил что-то о бое часов. Разносили вино, а я все еще держалась за те мгновения счастья, вспоминая танец с Аароном.

Вот пробили двенадцать раз часы, отмечая конец старого года, который навсегда изменил меня телом и душой. Били часы, оповещая о наступлении новой жизни. Что ждет меня в ней? Удача в задуманном деле или бесславный конец? Часы отбивали последние удары, и вдруг в моей голове сложилось желание: хочу жить, жить по-настоящему, чтобы любить без оглядки и быть любимой, и чтобы не бояться, что эта жизнь закончится, стоит мне чуть оступиться…

Отгремел последний удар, заиграла музыка. На этом моя роль, как организатора, была закончена, и я поспешила выйти из зала. Я вышла в длинный коридор, из которого были открыты выходы на многочисленные балконы. Скользнув за тяжелую портьеру, я скрылась на одном из них.

Здесь было прохладно, но не холодно. От мороза защищал прозрачный экран, вроде нашей стены, накрывавший балкон. Я подошла к перилам и опустила на них руки. Темно. В небе светит большая луна, и перемигиваются мириады звезд. Звезды, вечные звезды. Холодные и равнодушные к тому, что творится здесь, на Земле. Я подставила лицо их холодному свету. Такие знакомые с детства созвездия, теперь казались иными. Чуть ярче, чуть четче картинка. А внизу — заснеженные деревья и земля. Тысячи снежинок вторят звездам, отражая их далекий свет.

Во дворце гремела музыка. А здесь за музыкой пряталась тишина.

Я не услышала его шагов. Когда его теплые руки легли на мою талию, я резко повернулась. Аарон не отпускал меня, но и не прижимал слишком крепко.

— Спасибо за подарок, — проговорил он, улыбаясь. А потом повернулся туда, куда смотрела я — к звездам. — Волшебная ночь. И все благодаря тебе, — он вновь посмотрел на меня. — С того времени, как я попал на землю, я еще не был на таком веселом празднике.

— Спасибо, — смущенно ответила я. — Но это не только моя заслуга. Мы все постарались.

— Не скромничай, я знаю, что идея была твоя.

Я смущенно улыбнулась. Аарон вдруг потяну меня к себе, и я прижалась к его плечу, всем телом ощущая его тепло.

— Как ты думаешь, я бы смог… сделать так, чтобы ты… чтобы полюбила меня? По-настоящему, — вдруг спросил он. — Без всех этих сомнений, пряток и прочего…

Ты ничего не должен делать, — кричало сердце. — Я уже твоя, я люблю тебя, люблю больше жизни… Но я молчала. Потом оторвала голову от его плеча и посмотрела в глаза. Спустя мгновение он прикоснулся губами к моим губам. А я поддавшись искушению, растворялась в этом поцелуе.

Поцелуй длился долго и сладко. В душе зашевелилась «напоминалка», больно обжигая меня холодом. Яркой вспышкой вспыхнула перед глазами картинка: король вампир, выпивающий жизнь из подданных, погибающий Элдерейт, исчезнувший клан Тантеров, и другие т’эйхе, погибающие от щупалец вампира. Второе «я» разъяренным зверем билось внутри, лишая меня воли.

Я резко вырвалась из его объятий, испуганная видением и пустыней.

— Прости, я не могу… — сквозь подступающие слезы сказала я. И быстрым шагом направилась прочь с балкона.

У входа на балкон я заметила короля, прислонившегося к косяку и сложившего руки на груди — он наблюдал за нами. Но я прошла мимо, даже не глянув на ненавистное мне существо.

Глава 23

Закутавшись в огромное одеяло в белом пододеяльнике, я сидела на полу у окна в своей комнате и смотрела сквозь стекло на залитый лучами утреннего солнца дворец. Самое прекрасное и светлое здание в поселении виделось мне темным и грязным, ибо там поселилось настоящее зло. Что мешало мне пойти сейчас, пока все т’эйхе спят после бессонной новогодней ночи, и уничтожить вампиров? Может страх? Да, есть немного. Может та едва уловимая улыбка принцессы, что излучала столько тепла и доверия? Принцесса — возможно, она даже смогла бы мне помочь. Если бы так не боялась братца.

Казалось, что я брожу в бесконечном лабиринте. И, казалось, один удар — и сломаются его картонные стены и я выйду. Но что-то гнало меня дальше по многочисленным извивающимся переходам. Мне казалось, что я давно заблудилась, запуталась в себе, своих чувствах, непонятном мне долге перед чужим народом…

Так я сидела долго. Размышляя о возложенной на сеня миссии, долго, своих отношениях с Аароном. Хотелось сдаться на волю провидения — ведь решиться на убийство, пусть и вампира, а не настоящего т’эйхе — казалось почти невозможным. Быть может, Земля выстоит против него? Тогда моя роль не так уж и важна. А если нет? И не раскроют ли меня, если же я все таки сдамся и оставлю все, как есть?

Днем пришла Тайра. Она без стука, как обычно приходят т’эйхе, вошла в комнату, неся в руках бутылку вина и два бокала. Я так и сидела на полу у окна, обдумывая варианты дальнейших моих действий. Она молча подошла ко мне и опустилась на пол около меня. Я по-прежнему смотрела в окно, слыша, как льется вино в бокалы. Наконец, она протянула мне один из них, и я повернулась к ней.

— За любовь? — предложила она тост. Звякнуло стекло, и мы пригубили напиток. Кстати, т’эйхе пили вино больше как дань земной традиции, не пьянея. Вкусовые рецепторы т’эйхе меняли вкус вина так, что оно приобретало вкус пряного компота. Ничего такого, но многие из т’эйхе провели достаточно много времени среди людей, чтоб перенять некоторые их привычки. Усиленная регенерация организма т’эйхе не позволяла отравить мозг так быстро, как это происходило с человеком. Для состояния опьянения доза алкоголя должна быть поистине большой. — Почему ты так поступаешь с ним? — вдруг спросила она.

— С кем? — спросила я, прекрасно понимая, о ком идет речь.

— Ты же знаешь, о ком я говорю, — Тайра словно прочла мои мысли.

— Знаю, — согласилась я, и снова отвернулась к окну.

— Мы с Аароном никогда не ладили, — начала она после недолгой паузы. — Я знаю его еще с детства. Он уже тогда был таким… холодным, непреклонным, даже порой жестоким. И с каждым годом это проявлялось все сильнее. А потом мы повзрослели, стали что-то значить… Мы всегда придерживались разных взглядов. И, если честно, я была очень расстроена, что именно он, а не кто-то другой попал в Совет. Ну, эту историю ты, наверное, знаешь, — грустно хохотнула она. — На том, первом для него собрании обсуждалась наша жизнь среди людей. Аарон тогда предложил уничтожить человечество или свести количество людей к минимуму. Как делали это наши предки во времена великих войн. И убедил в правильности этого решения половину Совета. Не смотря на то, что он тогда фактически еще не был одним из нас, его голос засчитали. И мы, противники его предложения, остались в меньшинстве. Мы решили… устранить его, считая его доводы жестокими и несправедливыми. Он не был членом Совета, и это не было бы незаконно. Попытка не удалась. Аарон исчез.

Когда Эрик побывал у него, он сказал, что его приютила человеческая девушка. По своему желанию. И, по-видимому, он даже не пытался ее убить или угрожать ей, хотя на вид вполне здоров и способен на это. А потом тот поединок… Меня тогда удивило, как столь слабое существо, как человек, может не побояться нашей мощи и раз за разом рушить все мои планы. А потом, прошел слух, что Ар влюблен в ту самую девушку. Я даже не сомневалась, что это ты. И если честно, мне было очень интересно посмотреть еще раз на ту, что покорила сердце этого бесчувственного т’эйхе. А еще я с нетерпением ждала, когда он привезет тебя. И еще я ждала, как Совет откажет принять тебя. Чтобы он упал духом. Или покинул нас и ушел к людям — при его упорстве можно было этого ожидать. Я была уверенна, что так и будет…

А оно вон как все обернулось. Теперь ты сама член Совета, да еще и та, которая меня может выгнать из него одним лишь словом… — она засмеялась и отпила вино. — Когда Аарон вернулся в Совет, он изменил свое мнение о людях, и теперь защищал их. Хотя после нашей не совсем честной игры мы потеряли много сторонников. Но он убедил в обратном всех членов Совета, и единогласно было решено лишь отгородиться от людей куполом, а не убивать их… При всем том, что Аарона я никогда недолюбливала, и сейчас я бы не назвала его самым приятным из т’эйхе… Я должна как-то помочь ему. Он любит тебя, как никого никогда не любил. Ему плохо без тебя. Действительно плохо. Он всегда был… как его клинок — холодным и равнодушным. Он и сейчас такой, но не рядом с тобой… Я не знаю, что между вами вчера произошло, но таким я его еще не видела… Я случайно встретила его в коридоре, и даже испугалась его — столько злости было в его глазах. А аура… Она даже не шелохнулась, я не чувствовала её. И когда он вышел из дворца, я пошла за ним — уж слишком спешно он уходил. Он разбил в щепки несколько столетних деревьев. А потом… опустился на колени и заплакал. Никогда бы не подумала, что бесчувственный камень может плакать. И вот так от одних лишь чувств разбить деревья… Я проводила его домой. Потому что боялась за него. Впервые в жизни… А потом он пил. Много. А я просто сидела рядом. Потому что не знала, что должна делать. Я спросила его, зачем он это делает. И знаешь, что он мне ответил? «Она не любит меня. И я ничего не могу сделать»… А мне казалось… это не так. Я видела тебя тогда, во время нашего поединка с Аароном… Ты была готова сама подставиться под удар, ты не думала о себе… Я видела здесь, как ты на него смотришь… Я понимаю, что не имею права спрашивать, но все же… Мне просто больно видеть его таким… Почему ты так с ним поступаешь?

В моем горле стоял ком. Глаза наполнились слезами, готовыми побежать из них, едва я произнесу хоть слово. Неужели это правда? Неужели ему действительно так плохо? Ослепленная холодом собственноручно созданной пустыни и стоящей впереди целью я не замечала этого. Я пыталась оградить его от боли и сама причиняла ее ему. И я заговорила, словно балансируя на тонком остром лезвии, опасаясь сказать хоть что-то лишнее. Тайра не Аарон, она не будет думать, что ей дороже: я или долг. Она прикончит меня сразу же, если правда раскроется. И в первую очередь потому, что ее долг, ее призвание защищать своего короля.

— Я… Не знаю… — вопреки ожиданиям мой голос не дрогнул, хотя я с трудом подбирала слова: — Так будет лучше. Должно было быть лучше. Ты права — я любила его. И сейчас люблю. Но… Это сложно объяснить. Я поговорю с ним. Обещаю.

Я замолчала. Тайра вдруг поставила свой бокал на пол и обняла меня за плечи, крепко прижимая к себе.

— Я не знаю, что творится в твоей душе. Не чувствую. Но ты всегда можешь поговорить со мной. Если нужно. Я могу помочь тебе и поговорить с Аароном, и попросить его подождать. Пока ты разберешься с собой. Я уверена, он поймет, он должен понять.

— Спасибо. Но лучше я сама… попробую, — тихо ответила я.

Некоторое время мы сидели молча. Тайра добавила вина, и снова заговорила, сменив тему.

— Красивый вид, — она кивнула на окно. Там разгорался день. Солнечные лучи играли в салочки между башнями дворца.

— Да, — согласилась я. — Вроде привычно все: деревья, снег. А дворец — как в сказке. — Я отпила вина и спросила: — А тебе этот мир не казался сказкой, когда ты попала сюда?

— Сказкой — вряд ли. Он показался серым и угрюмым. Потом, когда я привыкла, мне стало казаться, что Элдерейт был слишком пестрым и легкомысленным. Хотя, я скучаю…Там небо было лиловым. И звезды другие. А днем порой были видны очертания соседних планет…

Мы долго говорили о наших мирах, больше не затрагивая тем обо мне и Аароне. Давно было выпито вино. Мы перебрались на кухню, где медленно уничтожали запасы конфет и фруктов. Я поймала себя на мысли, что с Тайрой, которую я всегда считала такой величественной и недоступной, так легко общаться. Пожалуй, мы могли бы даже подружиться. Потом. Когда мне не придется столько всем им врать.

На столе рядом с моим Кейлом лежал ее клинок, который тоже являлся чем-то вроде символа принадлежности к совету. Оба клинка были очень похожи, хотя Кейл был изящнее и легче на вид, и рядом с мечом Телнейков выглядел игрушкой.

— Как братья, — сказала я, беря в руки оружие Тайры. Клинок был тяжелее Кейла. И вдруг я подумала, что он, наверное, тоже разговаривает со своей хозяйкой. Только я открыла рот, чтобы спросить об этом, в голове раздался голос Кейла:

«Молчи! А то точно за умалишенную примут. Думаешь, тут все такие сумасшедшие, что со своими вещами разговаривают?» — он пакостно захихикал.

«Да ну тебя» — отмахнулась я от него.

«Не, правда. Я единственный говорящий артефакт. Это тоже было что-то типа тайного эксперимента Тантеров. Первые попытки сделать так, чтобы артефакт звал нового хозяина. Только со своими королями они забыли обо мне, и я…»

«Стал язвой», — закончила я.

«И это тоже, — вновь хихикнул Кейл. — Я стал развиваться как личность. Стал равноправно общаться со старейшинами, получая от них знания о жизни и умения. Кстати, тот камушек, что ты вложила рукоять — щедрый подарок. Обычно старейшины отдавали намного меньшие кусочки своих душ».

«Это так и создавалась твоя душа? Из кусочков? А такой большой дар я тебе приготовила не по своей воле».

«Фу, какая. Нет, чтобы сказать, что долго готовилась к встрече со мной…»

Тайра, не заметившая моей заминки, прервала наш разговор с Кейлом.

— Да, говорят, Тананта была создана по подобию Кейла.

«Ух, сестричка», — протянул Кейл.

— Только наделена она нашей силой, магией Телнейков, — продолжала Тайра. — Честно сказать, я не была первой, кто должен был заполучить ее. Но она отказалась принять тех, кто был передо мной. Так я и стала старейшиной, сама того не ожидая.

— Представляю лица тех, кого ты обошла.

— О, да! Я вообще не претендовала на Тананту. Тогда я была слишком молода для этого, хотя и подавала надежды. Случайно взяла ее в руки, не зная о том, что это за клинок. Ну а потом, я даже сама не поняла, как все произошло, она признала меня своей хозяйкой. Ее назвали в честь первой обладательницы…

«Ага, — опять вставил свое слово Кейл. — Лень было название придумывать и запоминать, для кого делали. Обозвали именем получательницы — а все и рады».

— …Первой старейшины Телнейков…

«Горячая была женщина».

— …Честно сказать, я даже почувствовала себя тогда кем-то вроде нее. Такой же могучей воительницей…

Зазвонил мой телефон, издавая жизнерадостную мелодию.

— Ты где пропадаешь? Только тебя ждем! — раздался из трубки голос Инессы. Я совсем забыла об ужине у Инессы и Берта.

— Скоро приду, — сказала я и убрала ухо от трубки.

— Я чуть не забыла! — сказала я Тайре. — Меня пригласили в гости. Пойдешь со мной?

— Отличная идея, — согласилась Тайра.

— Я приду с подругой. Можно? — я вновь поднесла к уху трубку.

— Ты о Лили? Так она уже здесь! Я уговорила ее прийти к нам, когда мы ушли от тебя…

— Нет, я не о ней.

— Хм. Ну ладно. Будет веселее!

Глава 24

Тайра вызвалась довезти меня на своей машине. Это был большой автомобиль, похожий на внедорожник. Контраст между стройной Тайрой и габаритами авто выгодно подчеркивал хрупкость и силу девушки, способную покорить такого большого зверя.

До дома Инессы мы домчались за несколько минут. Все гости уже собрались, ждали только нас. Неожиданный визит Тайры вызвал поначалу некоторое напряжение среди собравшихся. Несколько гостей-Телнейков не знали как вести себя со своей предводительницей. И Кайгары были несколько смущены ее присутствием. Гости Берта, в основном из кланов созидателей, не узнали старейшину Стражей в лицо, и потому сразу повели себя непринужденно, что несколько разрядило обстановку. И Тайра отвечала им тем же, легко стерев границу между старейшинами и молодыми учениками-т’эйхе. Даже Телнейки, которые дольше других были напряжены присутствием старейшины своего клана, расслабились и веселились на полную катушку.

Здесь уже была и Лилиана, которую Инесса пригласила еще раз и настояла на ее приходе. Она пришла раньше всех, приведя с собой еще пару своих подружек, и теперь помогала хозяевам накрывать на стол. Берт постоянно крутился возле нее, а она тепло улыбалась ему. Весь вечер они провели рядом, и это не укрылось ни от одного из присутствующих. И было понятно, что нашу скромную компанию посетил озорник Амур, или кто там у т’эйхе исполняет его роль.

Я шла по темным, освещенным лишь светом луны и звезд, улицам. В голове еще шумела музыка и смех праздника. Перед глазами плыл легкий туман, вызванный количеством выпитого алкоголя — да, все-таки и т’эйхе можно споить. Когда мы уходили от Инессы, Тайра предложила подвезти меня до дома. Я отказалась. Она понимающе улыбнулась — мне нужно было обдумать наш утренний разговор.

Морозный воздух щипал щеки. Я куталась от него в меховой воротник своей куртки. Но холод не сдавался, запуская свои руки в рукава, проникая через мех и плотную ткань и морозя тело. Я не торопилась убежать от него. Наоборот, забирая тепло недавнего веселья, он остужал и мои мысли, разгоняя туман опьянения. И это было именно то, что требовалось мне сейчас.

Я раз за разом повторяла в мыслях слова Тайры об Аароне. «На том собрании обсуждалась наша жизнь среди людей. Аарон тогда предложил уничтожить человечество или свести количество людей к минимуму» — звучал в голове ее голос. Неужели это правда? Это его желание, конечно, логично в некоторой степени. Он — Кайгар, Страж границ. Чем меньше проблем извне, тем ему спокойнее. Но все же, вот так просто извести целый народ? В любом случае, сейчас это изменилось и более не должно меня беспокоить. Будем считать, что мы квиты: он хотел уничтожить мой мир, а я собираюсь убить его короля. И изменить своего намерения я не могу, ни при каких условиях. Так что то, кто из нас двоих тут главный злодей — еще очень большой вопрос.

Так что оставалось решить только то, как донести до Аарона временную (и скорее всего постоянную) невозможность нашей любви. Нужно найти достойную причину и не раскрыть правды. Сказать, что не люблю его и этим закончить наше общение? Нет, не могу. Не хочу. И хоть какая-то надежда на будущее после убийства короля быть должна. Иначе, зачем все это?

«Я тут покопался в твоей голове», — прервал мои мысли Кейл.

«Ты можешь копаться в моей голове? Это не прилично», — ворчливо ответила я.

«Ты сама установила со мной столь сильную связь, что я просто не мог не поддаться искушению…»

«Так что ты там нашел?»

«Твою напоминалку. Это не воображение, а вполне реальный блок. Наши с тобой почившие друзья не доверяли тебе и поставили что-то вроде ограничителя на нежелательные действия».

«Я это и так поняла. Не могла же я сама над собой так жестоко пошутить».

«Зная тебя — могла, — он засмеялся. — Но речь не о том. Я могу отключить ее на время. Ты спокойно поговоришь со своим Кайгаром. И она включится снова. Есть вероятность, что откат будет болезненным. Но не думаю, что болезненнее обычного».

«Понятно».

«Ну так что?»

«Включай уже. Мне еще оправдательную речь придумывать».

Когда я подошла к дому Аарона, речь была готова и повторена на несколько раз. История должна получиться убедительной. А если нет, надеюсь фантазии моей хватит добавить подробностей. Только сейчас я подумала, что он, должно быть, спит. Ну и что. Разбужу. Иначе вся моя решимость растает под лучами утреннего солнца с приходом нового дня. Я открыла дверь и вошла в дом. Он тут же окутал меня гостеприимным теплом. В стороне кухни послышалось какие-то звуки, и я пошла туда.

Аарон сидел в темном помещении, опершись локтями на стол. Рядом на столе и на полу валялись осколки. Похоже, с уходом Тайры он не прекратил пить и начал бить посуду.

В окно вливался лунный свет, расстилаясь по полу большие светлые прямоугольники. Я шагнула в один из них, чтобы Аарон мог увидеть меня, и мне не было пути к отступлению. Уже сейчас мне казалось, что я не смогу начать этот тяжелый для нас обоих разговор.

— Привет, — сказала я.

Он молчал. Я сделала еще несколько шагов и остановилась у стола напротив него.

— Зачем ты пришла? — неожиданно резко и раздраженно спросил Аарон. Затем поднялся со стула, обошел стол и встал в шаге от меня.

Мир вновь померк и закрутился. Он был рядом, и это сводило меня с ума. И… ничего мне за это чувство не было. Кейл, как и обещал, отключил «напоминалку».

Аарон должен был выглядеть угрожающе, но я таяла рядом с ним, словно горсть снега в теплых руках. Все казалось таким мелким и незначительным по сравнению с тем чувством, которое вызывало сейчас во мне его присутствие.

— Я… — начала я неуверенно, смотря ему в глаза, которых практически не было видно в темноте. Потом постаралась собраться с силами и сказать заученные слова, что так усердно сочиняла всю дорогу. — Я…Прости меня. Я не должна была тебя отталкивать, но я и не хотела… Но… Знаешь, тот призрак все-таки поменял что-то…

— Ты должна была сказать мне об этом, — резко прервал меня Аарон. Я почувствовала себя провинившейся школьницей. Но, глубоко вздохнув, продолжила:

— Я не заметила это сразу. Может все дело в том, что на тот момент я была почти без сил т’эйхе. А теперь, когда я снова узнаю себя, это проявляется…

— Ты должна была мне сказать, — повторил он, чеканя каждое слово.

— Не думаю, что ты бы смог мне помочь, — притворно вздохнула я. — Ты же знаешь, что я много читаю и узнаю о жизни нашего народу. И жизнь вдали от общества могла изменить меня так, что я осталась почти без ауры — это спасло меня. Нет таких заклятий, чтобы обратить действие призрака на т’эйхе. Ты же знаешь. Но я найду способ, пока моя аура не полна, мне нужно время, — ложь, собранная из кусочков правды, ложилась ровно и четко. Я готова была сама поверить в то, что говорю.

— Глупая, — неожиданно мягко сказал Аарон. Поверил. — Ты должна была сказать мне. Вместе мы бы точно справились.

— Я знаю. Но… я не сразу поняла, что происходит.

Я сделала шаг в его сторону, преодолев разделявшее нас расстояние. Провела рукой по его щеке и, встав на цыпочки, поцеловала и прошептала:

— Я люблю тебя.

Его руки обхватили меня, прижимая крепче. По телу разливалось неожиданное тепло. Я уже забыла о том, каково это, получать удовольствие от близости любимого. Жаль, что это чувство сохранится не на долго.

— Что ты чувствуешь? — вдруг спросил Аарон. И, встретив мой удивленный взгляд, уточнил: — Как ты чувствуешь прикосновение призрака?

— Мне больно. И холодно.

— А сейчас?

— Я справлюсь. Но потом… обещай не обижаться и ждать.

— Обещаю.

Я обвила его шею руками, не в силах больше сопротивляться своей любви. С моих плеч соскользнула куртка. Со стуком упал на нее верный Кейл. За ней последовала остальная одежда. На том наш разговор был закончен.

Когда я проснулась, было еще темно. Я осторожно высвободилась из объятий любимого, выскользнула из под одеяла и вышла из комнаты. Я шла на кухню, попутно собирая и надевая свою разбросанную одежду.

На кухне царил бардак. Пустые бутылки, битая посуда в углу… В раздумьях о том, как быть дальше, я привела кухню в порядок и сварила кофе. Теплая кружка согревала руки. Я села за стол, туда, где вчера сидел Аарон, а пыталась собрать мысли в кучу.

Даже здесь, на кухне, я чувствовала ровное дыхание спящего Аарона. Будто тонкие нити, что связывали нас, говорили обо всем, что он делает и что чувствует. Поэтому, когда он вошел в кухню, я была готова к его приходу.

— Доброе утро, — приветствовала его я.

Он подошел ко мне, обнял и поцеловал в щеку, беря предложенный кофе и садясь рядом. Потом некоторое время смотрел на меня, и на его лице играла счастливая улыбка. И я невольно улыбнулась в ответ.

— Знаешь, — сказал он, — говорят, что когда два любящих т’эйхе соединяются, между ними протягивается тонкие нити и они чувствуют друг друга…

— Сон, пробуждение, растерянность, страх, радость, счастье, — перечислила я все то, что успел почувствовать Аарон за несколько минут бодрствования. — Я знаю.

— На секунду мне показалось, что эта ночь была лишь сном. А потом я решил, что ты снова ушла. Я не чувствую тебя. Почему-то, — грустно произнес Аарон.

— Я знаю, — повторила я. Ведь я сама перекрыла эту связь, боясь, что кроме моих чувств Аарон прочтет во мне то, что ему знать не следует. Лишь для себя лазейку оставила — не могла отказать себе в таком удовольствии. — Все дело в моей ауре, я так думаю. Наверное, ты сможешь меня чувствовать, когда получится как-то усилить мою ауру.

— И правда, — облегченно вздохнул он, и снова поцеловал меня. — Главное, что ты теперь со мной.

— Аарон, — начала я волнительный разговор. — Ты обещал. Вчера. Что дашь мне время… — Я почувствовала, как он напрягся, и мои руки тоже сильнее сжали кружку. Потому сказала примирительно: — Я люблю, и всегда любила тебя. Но… я сейчас нашла, как поставить блок на боль…

— Ты можешь ставить его чаще.

— Откат обещают болезненный. Это же не физическое повреждение.

— Я поговрю с Лейном.

Я не сразу вспомнила, кто это такой. Но по ниточке-связи пришел образ т’эйхе-«врача», который осматривал меня по приезду сюда.

— Ладно. Если хочешь. Может он что-то посоветует, — согласилась я. Все-таки мне должны верить. — И все равно я прошу тебя дать мне время.

— Конечно. Я же обещал, — Аарон улыбнулся и обнял меня. Но тут же отпустил, едва почувствовав мое напряжение. — Если бы я мог, я бы оградил тебя от всего этого. Я уже тысячу раз пожалел, что потащил тебя на ловлю. Я буду ждать.

Мы допили кофе и я ушла. Меня охватило чувство дежавю: один из нас уже уходил, чтобы решить свои дела. Смогу ли я вернуться, как вернулся ко мне Аарон?

Глава 25

Ярко сияло солнце, отражаясь от снега и слепя глаза. Легкий морозец щипал щеки, заливая их румянцем. Казалось, что вся природа вокруг и встречные т’эйхе улыбаются мне, радуясь со мной моему счастью.

«А где спасибо?» — вдруг раздался в голове голос вредного клинка.

«Спасибо».

«Как-то скромно…»

«Не думаю, что слова в полной мере выразят мою благодарность».

«Ну вот, а говоришь, что я язва».

«Говорю».

«Видимо получил это в дар от тебя».

Появилось ощущение, будто кто-то легкой рукой провел по голове.

«Ты что, — крикнула я. — Опять копаешься в моей голове?»

«Вовсе нет! — оскорблено завопил клинок. — Я уже это сделал. Еще утром. Не стал отвлекать тебя».

«Нашел что-то умное?»

«Нет, конечно, — я услышала его смех, а потом тон голоса стал серьезным. — Изучал твою «напоминалку». Я уже видел такие заклятия. Т’эйхе раньше ставили себе такие, если сомневались в силе собственной воли. Хотя они не такие… не такие сильные что ли. Твоя же преображенная силой сотен мертвых Тантеров и твоей собственной фантазией. Так что… Боюсь, будет не просто больно, а очень больно».

«Я смогу это пережить?»

«Судя по силе начального заклятия — обязательно. Но я должен был предупредить».

«Ладно. Буду знать».

«Я вот только боюсь…» — Кейл запнулся.

«Что?»

«Если этот холод замораживал на физическом уровне твои чувства… Может ли он, усиленный откатом полностью выжечь твои эмоции и сделать тебя просто машиной для убийства?».

Мне было слишком хорошо и легко, чтобы я обратила какое-то особое внимание на опасения Кейла.

«Ну, тем быстрее закончу свое дело».

«Я бы с этим не шутил. Но может ты и права. В конце концов, ты не т’эйхе, как это на тебя подействует?»

«Зачем ты тогда отключал ее, если последствия, мягко говоря, не предсказуемы?»

«Так это… Вы все между собой выяснили, сказали, все, что надо. Теперь не будете сидеть каждый в своем углу и заниматься самоедством. Ну, не молодец ли я, а?»

«Нет. Не молодец, — сердито буркнула я. С одной стороны, я понимала насколько прав Кейл. Мы редко говорили с Аароном о нас. Я постоянно боялась своих чувств, думала о долге, чего-то боялась. Он же слишком горд, чтобы постоянно искать разговора со мной. Он и так несколько раз пытался первым пойти на примирение. С другой — было бы приятнее, если бы это было мое решение, а не эксперимент искусственного разума меча. — Ладно, я тебя прощаю».

«Кстати, ты молодец, что перекрыла его линию связи. Если тебя убьют — а тебя непременно убьют после того, как ты прикончишь короля — он не будет чувствовать твоей потери. Потеря нити связи в случае смерти второй половинки — похуже потери конечности. Уж я-то знаю — видел уже, как мучаются…»

«Оптимистично», — угрюмо сказало я.

«Ты о своем будущем? А что ты хотела? Власть короля над т’эйхе не уменьшается даже на. Они порвут тебя, как только доберутся. Если бы их головы не были бы затуманены, то они, скорее всего, кинули бы тебя в тюрьму и ждали бы, пока благодаря присутствию в мире твоей силы родится новый Тантер, а потом бы уже убили. А так — шансов мало. На хороший исход я бы не рассчитывал».

«То есть это ты мне дал шанс попрощаться? Спасибо. Теперь мое будущее настолько радужное, что хочется убежать отсюда подальше».

«Но я же знаю, что ты не убежишь. Да не переживай ты так. Это лишь худший из выходов. Возможно, король расслабился и ослабил контроль. И еще неизвестно, как будет действовать его влияние после смерти — никто пока еще не проверял».

«Ну, тогда я пошла сушить сухари и готовиться к тюрьме».

Домой я пришла в самом скверном настроении. Кейл изрядно подпортил его своими рассуждениями о возможном будущем. Хотя во всем он был прав.

«Давай уже, запускай «напоминалку».

«Она сама уже включилась. Просто ты привыкла к ней. И не замечаешь первые волны».

Через некоторое время я и правда почувствовала приливы колючего холода. Он накатывал волнами, оставляя после себя боль и ощущение пустоты. И каждая следующая волна была острее предыдущей. Призрачный холод ощущался кожей. Казалось, что и дышать стало труднее.

«А если бы ты сейчас думала об Аароне, а не о своих сухарях, то было бы намного хуже», — начал оправдываться Кейл. Но «напоминалка», услышав ненавистное ей имя, протянула к нему свою ледяную руку. Кейл вскрикнул и затаился.

А холод поднимался дальше, обретая мощь. Меня начинало трясти, как от реального мороза. Не помогали ни горячий чай, ни камин, пышущий жаром. Казалось, если я залезу полностью в это пламя, оно не согреет меня. Руки дрожали, разливая чай на плед, в который я куталась. Тело начало ломит от холода. И не только тело. Душа, сердце, разум — эта боль ощущалась физически и эмоционально. Хотелось закрыть глаза и утонуть в этом безумном холоде.

«Не засыпай! — слышала я сквозь пелену голос Кейла. — Только не закрывай глаза! Прошу! Что же я наделал!..»

Его голос звучал все тише. Я честно пыталась не спать. Но перед глазами плыл белесый туман, и я сама не поняла, когда провалилась в сон.

Глава 26

Когда я открыла глаза, за окном едва начал разгораться рассвет. Давно потух камин, уголь в нем даже не тлел. Я встала и попыталась вспомнить, почему я здесь. Всплывающие воспоминания не вызывали эмоций. Аарон — я не чувствовала любви к нему. Ни радости, ни сожалений по поводу вчерашней ночи. Ничего. Хотя тонкая ниточка все еще соединяла меня с ним. Пригодится — подумалось мне.

Я попыталась вспомнить еще кого-нибудь из моих друзей и знакомых. В памяти всплывали лица, но… никаких эмоций. Они были картинками из жизни, не более. Окружающий меня мир не вызывал восторга. Красоты пробуждающейся природы за окном казались мне чьей-то глупой выдумкой — что восхитительного может быть в нелепом смешении красок сером небе? Хотя, это и не раздражало меня. Хотя должно было. Наверное. Даже сожаления по этому поводу не было. Может, только легкое удивление.

«Жива! — вдруг услышала я в голове голос Кейла. — Как же я испугался…»

«Ага», — равнодушно ответила я.

«С тобой все в порядке? — обеспокоенно спросил Кейл. — Ты какая-то… не такая».

«Все хорошо».

«Что же я наделал…» — запричитал клинок, словно увидев все изменения во мне. Но я взяла его в руки и вышла на улицу. Даже смогла заглушить его причитающий голос. Оказывается, я всегда могла заставить его замолчать. Или приглушить — не важно. Мне нужно было тренироваться, чтобы прийти к своей цели как можно скорее.

Я танцевала на вытоптанной на снегу перед домом площадке, поражая раз за разом противника, которого сама же слепила из снега и укрепила силой ауры. Белая неказистая фигура ускользала от ударов намного ловчее, чем мои предыдущие напарники. Память Тантеров и их опыт в сражениях лежал передо мной — бери, сколько надо. И я брала. За полдня добившись больше, чем за все время нахождения здесь. Почему это не давалось мне раньше так легко? Я усердно извлекала из памяти навыки и приемы ведения боя, пытаясь повторить их самостоятельно. Еще мне хотелось узнать о возможностях самого Кейла — ведь его достоинство должно быть не только в одушевленности и способности мыслить.

«Я простая железячка, укрепленная кусочками аур», — начал было сопротивляться он. Но я не слушала его причитаний. И теперь испуганный Кейл молчал и не подавал никаких признаков разума.

Давно рассвело. Солнечные лучи не проникали сквозь затянувшие небо серые облака. Я остановилась, чтобы передохнуть, и заметила идущую по тропинке от ворот Тайру. Мигом отпустив снежного противника, я шагнула навстречу ей. Снег рассыпался по земле, без поддержки моей силы.

— Привет, — сказала она, вынимая свою Тананту.

Клинки встретились, легко звякнув. И мы закружились в поединке. Несмотря на несколько часов моей утренней тренировки, казавшейся мне очень плодотворной, и попыток использования умений предков, все же Кейл отлетел в сторону после очередного удара Тайры. Но в этот раз Тайра не стала продолжать бой.

— А ты делаешь большие успехи. Даже не верится, что это результат всего лишь полугода тренировок.

«Улыбайся, — зашипел на меня Кейл. — Веди себя так, как вела раньше. Чтобы не вызвать лишних подозрений».

И я улыбнулась, согласившись с клинком.

— Да, спасибо. Я думаю, это большей частью заслуга Кейла. Он хранит опыт поколений. И мне кажется, что часть этого опыта достается и мне.

Клинок не ответил на комплимент. Знал, что это только для отвода глаз?

Я пригласила Тайру в дом, предлагая угостить чаем. Это снова была идея Кейла. Сама я бы хотела еще проверить возможности ауры — вдруг и здесь что-то изменилось. Но он настоял, сделав упор на то, что я и сама еще не завтракала.

— Как у вас дела с Аром? Помирились? — спросила Тайра, когда я разливала по чашкам кофе.

— Да. Что-то вроде того.

— Хорошо. Я рада за вас. Ты мне сначала показалась немного расстроенной. Я даже подумала, что он все-таки… не простил тебя. — Я повернулась к ней, ставя на стол чашки. Наши взгляды на миг встретились. Она вздрогнула, увидев что-то в моих глазах, и неуверенно произнесла: — Ты уверенна, что с тобой все в порядке?

Я поставила на стол тарелку с печеньем и села за стол, стараясь больше не смотреть в глаза Тайре.

— Все в порядке. Просто очень рано встала сегодня.

— Ну ладно… Я вот еще что хотела спросить. Мы сегодня собираемся у Лючии — она старейшина клана Охотников — ты видела ее. Там будет еще несколько т’эйхе из Совета и еще кое-кто. Мы были бы рады видеть тебя там. Пойдешь?

«Соглашайся, — сказал Кейл. — Ты должна постоянно быть на виду, как раньше».

— Хорошо. Во сколько?

— Не знаю еще точно. Вечером я зайду за тобой, — обрадовалась Тайра. Она говорила еще что-то. Я отвечала словами, подсказанными Кейлом. Саму меня мало интересовало то, что говорила моя собеседница. Я лишь с сожалением думала о том, что очень хочу спать, и занятия с аурой и стрельбу придется отложить на неопределенный срок.

Когда Тайра ушла, я поднялась в свою комнату, разделась и забралась под одеяло, чтобы погрузиться в сон.

Мне снились сны. В них я была собой, прежней, полной тепла и жизни. Снился Аарон. Я бежала к нему, разрушая одно препятствие за другим. Их осколки ранили меня, но я, не обращая внимания на боль, бежала дальше. Но только я оказывалась рядом, он вновь исчезал. И я чувствовала иную боль — боль в душе. Снова любя его всем сердцем, как прежде, я разрывалась между двумя путями — любовью к нему и долгом, навязанным мне Тантерами. И, повернув на очередном повороте, я вновь терялась в бесконечном лабиринте сомнений. Снова слезы, боль, одиночество. И смеющийся король, убивающий всех, кого я знала, одного за другим. Я видела, как рушится мир, и чувствовала собственную вину за его смерть. И бежала дальше, но уже не к Аарону, а королю, который теперь все чаще маячил впереди. Но вместо короля-вампира в конце я увидела себя. Холодную, равнодушную. Вторая «я» сжимала в руках мой Кейл. Она хищно улыбнулась, замахнулась мечом и…

Я открыла глаза, возвращаясь в холодную равнодушную реальность. В комнату вползали серые сумерки и сворачивались клубками в углах. В них растворялся приснившийся кошмар, отступала оставленные им боль и страх. И я вздохнула с непритворным облегчением.

«Неужели, тебе действительно нравится то, какой ты стала сейчас? — раздался голос Кейла. — Неужели, тебе не хочется снова любить и радоваться жизни?»

«Нет, — отвечала я. — Зачем мне любовь? Зачем чувства? Ведь от них только боль, сомнения и одиночество. Зачем мне они?»

«Но ведь именно чувства помогают жить и идти дальше».

«Зачем мне жить? Убийство короля лишь вопрос времени. А потом меня ждет смерть и забвение. Так есть ли смысл, страдать самой и заставлять страдать других?»

«Но ведь именно о чувствах ты будешь помнить там, за гранью жизни…»

«О любви и страдании? Чтобы желать вернуться сюда? И чтобы страдать дальше? Чтобы видеть, как больно тем, кого я обманывала?»

«Прости меня. Это я виноват, что ты стала такой…»

«Наоборот. Я благодарю тебя. Теперь мне ничего не мешает выполнить мое предназначение».

Кейл лишь тяжело вздохнул в ответ.

Я встала с постели, чтобы одеться. Скоро приедет Тайра. Может быть, там от старейшин в непринужденной беседе я хотя бы узнаю что-нибудь важное…

День за днем проходила зима. Дни становились теплее, начинал таять снег. Я почти не замечала течения жизни — пения птиц, красоты окружающей природы. Утерянные мною чувства возвращались ко мне лишь во сне, искажаясь и превращая ночь в невыносимый кошмар. Даже те чувства и эмоции, которые должны были приносить лишь радость или покой, причиняли боль. Часто я видела себя. Себя прежнюю — когда я еще была человеком. Себя — в первые дни среди т’эйхе. Себя — любящую, рядом с Аароном. Или себя — той, что я была сейчас. Мне не хотелось просыпаться и возвращаться в ледяную реальность, где у меня не было будущего, и одновременно хотелось вырваться из этого безумного вихря. И, казалось, что настоящее счастье наступает утром, когда я вырываюсь из объятий сна, оставляя ему свое безумие. И вечером мне не хотелось засыпать. И ложилась в постель лишь потому, что телу нужен был отдых.

Все мое время было занято тренировками, упражнениями в стрельбе и управлении аурой. Успехи в стрельбе радовали меня по-прежнему. Да и в упражнениях с мечом я сделала большой скачок вперед, в полной мере пользуясь данной мне памятью. Мне лишь не хватало тренированности собственного тела, которое не всегда слушало то, что подсказывала память. Но Кейл останавливал мои порывы максимально воспользоваться своими умениями, напоминая о том, что для окружающих это может показаться странным и подозрительным. И я соглашалась с ним, с некоторым разочарованием сдавая позиции. В полную силу я выкладывалась лишь в тренировках с иллюзорным противником, созданным из снега или даже воздуха. Но вскоре мне это наскучило. Это было мое создание. И умело не намного больше меня, стало предсказуемым и, соответственно, бесполезным.

Сила ауры поддавалась теперь менее охотно. Кейл подумал, что все дело в «напоминалке». Ведь душе т’эйхе, по сути, и есть магия ауры. А чувства — основа души. И закрыв выход чувствам, сорвавшийся предохранитель не давал развиваться ауре. А я упорно раз за разом повторяла разученные боевые заклинания, но сила текла медленно и лениво. Так что об изучении новых приемов не могло быть и речи. Время от времени приходил по просьбе Аарона Лейн. Он только разводил руками, не в силах помочь. И я напоминала тогда, что как Тантер, найду выход. Он соглашался. Но все равно приходил, чтобы уйти с тем же результатом.

Однажды Кейл посоветовал попробовать мне что-то более мирное, напомнив Спонтанности созданных ранее заклятий. Мне не хотелось тратить время на подобную ерунду — оно было слишком дорого для меня, ведь нужно было достойно подготовиться к моему заданию и, подловив момент, завершить его. И я старалась использовать для подготовки каждую свободную минуту. Но попробовать что-то иное все же рискнула.

«Вспомни что-то, что тебя радовало», — сказал Кейл после моей неудачной попытки создать из воздуха «клетку» по подобию окружавшей поселок стены. Я закрыла глаза, вспоминая то, что мне нравилось в детстве. Эти эмоции открывались мне легко, оставляя привкус грусти об ушедшем, но не вызывали того хаоса чувств, который преследовал меня во снах. Я на миг представив, как сила, готовая поднять меня высоко в воздух, складывается в некоторое подобие ступени. Я поставила ногу на эту ступень, потом на следующую. Призрачная лестница прогибалась под моими ногами, готовая рассыпаться в любой момент, и мне стоило огромных усилий держать ее. Не только из-за ее хрупкости, но и из-за нежелания ауры подчинятся мне. Стоило мне оторвать ногу от ступени, как она таяла — обратного пути у этой лестницы не было. Я быстро поднялась еще на несколько ступеней и спрыгнула на пол, спиной ощущая, как рассеивается неокрепшее под действием моей ауры заклятие.

«Доволен?» — буркнула я Кейлу.

«Вполне. До тебя еще никто не пытался так вот подняться в воздух, — вдохновлено начал клинок. — Так что теперь тебя можно считать полноценным Тантером-изобретателем. Запомни формулу — и мир т’эйхе будет просто потрясен новым открытием!»

Я лишь хмыкнула в ответ. Меня это не интересовало.

Все, что не касалось моей подготовки к убийству, было неважно и не стоило моего внимания. Тем не менее, я выполняла все прежние обязанности, посещала большинство мероприятий и общалась с т’эйхе по настоянию Кейла. Вернее, это он общался с ними посредством меня — я лишь слепо повторяла то, что он говорил, не прислушиваясь к словам. Но, видимо, делала это слишком отрешенно и холодно, потому что иногда Кейл одергивал меня, предлагая придать моему лицу то или иное выражение. И я покорно следовала его рекомендациям.

Единственное место, где я еще старалась иногда прислушаться к разговорам — это зал Совета. В иное время т’эйхе почти не говорили ничего значительного о королях. Здесь же упоминалось о них намного чаще. Но опять ничего такого, что могло бы мне хоть как-то помочь. Во время заседаний упоминалось лишь об их защите и намерении отчитаться о каком-либо решении или выполненной работе. В другое время, с кем бы я ни заговорила, все ограничивалось лишь тем, что знала я. И знала я уже гораздо больше, чем каждый из т’эйхе.

Тем не менее, я и здесь постоянно пыталась стать «своей». Во время собраний я иногда делала какие-либо замечания по теме, в основном подсказанные Кейлом. Большинство из них было воспринято с энтузиазмом. И это делало меня более заметной здесь, чему я не особо была рада. Хотя Кейл, напротив, говорил, что это очень даже хорошо. Довольный моими успехами Фредерик все чаще оказывался рядом со мной, радуясь моим успехам и тому, что я вскоре полноправно буду занимать свое место в Совете и играть важную роль в его заседаниях. А я лишь улыбалась, понимая, что этого не произойдет.

Часто подходила ко мне Тайра и другие старейшины, предлагая обсудить те или иные вопросы или просто пообщаться. И тогда снова приходил на помощь Кейл, подсказывая мне слова и чувства.

Гораздо сложнее дело обстояло с Аароном. Поначалу он был весел и спокоен, лишь улыбаясь мне со своего места около стола или издалека при встречах. Опять же по настоянию Кейла, я старалась улыбаться ему в ответ. Но по связывающей нас нити я чувствовала, как нарастает с каждым днем его беспокойство. Он знал меня лучше других т'эйхе и не мог не заметить произошедших перемен, как бы я ни старалась быть естественной, как раньше.

Это беспокоило меня. И я не стала дожидаться, пока Аарон сам решит выяснить, в чем дело, и после очередного заседания предложила ему прогуляться по дворцовым коридорам и поговорить. Естественно, он согласился, отложив все свои дела.

— Ар, — сказала я по-дружески, как называла его Тайра. Мы вышли из галереи, ведущей в зал Совета. — Я чувствую твое беспокойство. Не надо, со мной все в порядке. — Я постаралась улыбнуться как можно теплее.

Мы остановились у большого окна. Аарон хотел было взять меня за руки, но отдернул руку, едва наши пальцы соприкоснулись.

— Ты стала холодной, — ответил он. — Нет того света, которым лучились твои глаза. Даже кожа, — он все-таки взял мою руку, — холодная. Будто ты замерзла.

— Все в порядке. В зале было холодно.

— Тыже понимаешь, что я не о том. Лейн говорит, что прежде не встречался с подобными следами воздействия призрака. Возможно, мы не все знаем о них. И тебе действительно удастся найти выход…

— Удастся. Я кое-что поняла. Кажется. И уже почти на пути к цели. Мне нужно лишь еще немного времени. И все наладится.

— Я очень на это надеюсь, — с грустью сказал он и прикоснулся губами к моим губам. — Удачи тебе. Но помни, если понадобится моя помощь — я сделаю все.

Я улыбнулась ему вместо ответа. Впервые после отката «напоминалки» в моей душе эта улыбка была искренней. Мне даже стало чуть теплее.

Глава 27

Наши с Аароном отношения, вернее их отсутствие, не остались незамеченными. Хотя Аарон больше не искал попыток сблизиться и терпеливо ждал разрешения моих проблем, его почти незаметная помощь, вроде сотрудничества с Лейном, говорили о нас больше, чем самые яркие проявления чувств. Те, кто знал его дольше, чем знала я, говорили о нашей тесной связи. Не лично мне, но я слышала обрывки этих разговоров.

Весть о нашем весьма странном примирении дошла и до короля, которого это почему-то обеспокоило. Я понимала, что у вампира нет причин доверять мне. Он был не властен над моей волей, и это пугало его. Может, он боялся, что это могло быть заразным, и вскоре т’эйхе выйдут из-под его власти. Если бы я каким-то образом могла повлиять разум Аарона, это бы значило для короля потерю сильнейшего и опаснейшего из кланов. Возможно, король-вампир даже допускал вероятность того, что мое появление — это последний привет от Тантеров, который может оказаться часовой бомбой. И он постоянно следил за мной. Не сам, посредством моих друзей. Возможно, это было к лучшему. Знание того, что доверять здесь никому нельза, не давало мне лишний раз расслабиться.

И вот сейчас вампир ждал к себе Аарона для приватной беседы. Узнала я об этом из чувств моего друга, отголоски которых передала мне наша связь. Он уже шел туда, в логово зверя. Чтобы рассказать все, что знает обо мне. А знал он больше, чем должен был знать король. Надо было что-то делать. И ничего не приходило в голову.

Я мерила шагами гостиную в своем доме, а Аарон все ближе подходил ко дворцу, приближая меня к концу. Казалось, единственное спасение для меня, если я сама пойду вместо него. Но как?

Надо попытаться, подумала я. Я села на ковер возле камина и закрыла глаза. Перебирая в памяти формулы и заклинания, я пыталась дотянуться до Ара по связывающей нас нити. Отчаяние — единственная сильная эмоция — сделала свое дело. Складывалось узором силы какое-то подходящее для моей цели заклинание, и я медленно уходила по нити в чужое сознание.

И вдруг я почувствовала себя кем-то, но не собой. Перед глазами был пол со знакомым мне ковром из королевских комнат. Я успела как раз вовремя — Аарон уже был у короля и сейчас стоял перед ним, преклонив колено, как и полагается подданному при встрече со своим повелителем — от меня такой чести король не дождался ни разу. Мое упущение — меньше бы боялся подвоха. Тела Аарона касались щупальца вампира, высасывая силу и подчиняя его душу своей воле. Она корчилась где-то рядом с моей, словно находясь в наркотическом экстазе, и не замечала моего присутствия. Мне же это чувство подчинения, которое передавал Аарону вампир, приносило легкий дискомфорт, от которого по спине бежали мурашки. Аарон встал, подчиненный воле уже моей души. Комната казалась несколько иной. Пол находился чуть ниже привычного уровня, и если бы не ощущение того, что я твердо стою на ногах, мне бы показалось, что я парю в воздухе.

В комнате не было никого, кроме короля. Видимо, не все он решал в присутствии своей семьи.

— Мне нужно знать все от Юлии Тантер, — без предисловий начал король. С подданными он особо не церемонился, зная, что они видят его лучше, чем он есть на самом деле, что бы он ни делал. — Я слышал, вы с ней близки.

— Раньше были близки, — я вздрогнув от чужого голоса, говорившего слова, которые я хотела услышать. Все-таки не зря эта встреча так меня обеспокоила. Чужое тело плохо слушалась меня, и подсказывать слова было сложно. И я не была уверена, что он действительно озвучивает мои мысли. Возможно, его ответ просто совпал с моим. Но попыток «подсказать» правильный ответ я не оставляла. — После ее прибытия в поселение многое изменилось. Сейчас нас едва можно назвать друзьями. Хотя, не скрою, я продолжаю искать ее расположения.

— Хм, — недовольно поморщился король. — До меня доходила… несколько иная информация. Но слухи могут врать. А привез ты ее сюда… она сама попросила?

— Нет. Это было моим решением. Я даже не успел предупредить ее заранее, и забрал от людей перед самым закрытием границы.

— А она никогда ничего не говорила о своих предках — Тантерах?

— Ничего. Она всегда жила, как человек. И многие считали ее человеком до ее прибытия сюда. И я тоже. Но о своем происхождении, по ее словам, она не догадывалась, как и мы.

— И никого не удивляет, что она так быстро всему учится? Я слышал об ее успехах…

— Это не удивительно: она попала в родную для себя среду. И много занимается. Мы читали старые книги в дворцовой библиотеке. Возможно, её аура ослабела вдали от нас. Теперь же она вновь обретает себя.

Король встал и стал мерить шагами комнату.

— И как ее успехи в управлении с аурой? — наконец спросил он.

— Насколько я слышал — пока вообще никак. Она пытается изучать боевые приемы Кайгаров, но пока безуспешно. Иногда получается что-то в других сферах, но результат не стабилен.

— Опять — ничего, — раздраженно прошипел вампир. — А этот призрак, которого она смогла убить, она говорила о нем?

— Лишь то, что сама толком не поняла, что произошло. Он оставил свой след, она борется с ним. Но ничего, кроме боли, после встречи не испытывает, — с губ Аарона сорвался грустный вздох, который я не смогла удержать. — Этот призрак изменил ее…

— И как же? — заинтересованно спросил король, остановившись.

— Она стала холодной, — все-таки слова Аарона были только его словами. Как бы я ни старалась, была лишь наблюдателем. Хотя он и не сказал ничего такого, что могло бы заинтересовать короля, изменить его слова я не могла. А он тем временем продолжал: — Она была другой, когда я встретил ее. Заботливой, доброй… Теперь же она будто ничего не чувствует. К людям, которые были ей близки, к своему прежнему дому и… к тем, кого любила. Ей плохо от этого. Но она замкнулась в себе и никого не подпускает близко. Даже меня. Юля говорит, ей нужно время, что она нашла способ справиться с этим…

— Какой способ?

— Я не знаю. Говорит, что-то нашла в книгах из дворцовой библиотеки. Я думаю, она нашла способ вернуть себе силы. Ну а тогда ей будет доступно многое.

Лицо короля несколько просветлело. Видимо, он надеялся, что проснувшаяся аура позволят ему контролировать меня. Ведь мы оба давно поняли причину того, почему я не поддаюсь его влиянию. Я видела, как его раздражает сознание того, что я знаю о его истиной сути. Я никогда не говорила, что вижу его, но он догадывался. А догадываться он мог не обо всем — ведь он не мог знать о том, что я вижу — как он выпивает энергию своих подданных.

— Что ж, это уже что-то, — довольно произнес он. — А о нас, королях, она что-то говорила?

— Нет, ваше величество. Она вообще мало говорит о политике. Вернее — почти ничего. Даже на собрании Совета лишь недавно начала вносить свои предложения.

— Ладно. Достаточно. Ты свободен.

Аарон поклонился и направился к выходу. А я поспешила покинуть его тело, едва он отошел от покоев короля на такое расстояние, чтобы тот не смог окликнуть его и вернуть назад в свои покои.

Возращение в собственное тело происходило болезненно. Казалось, будто я выплываю из очень глубокого сна. Затекшее тело отдавалось болью на попытку любого движения. Голова раскалывалась так, что хотелось вновь окунуться в этот сон.

— Юля? Что с тобой? — слышала я знакомый голос сквозь звон в ушах.

Я попыталась открыть глаза и увидела перед собой испуганное лицо Тайры, которое выплывало словно из размытого водой мира.

— Что с тобой? — повторила она, и ее голос прозвучал четче.

— Все в порядке, — прохрипела я, закашлявшись, и Тайра побежала за водой.

Когда она пришла, я попыталась сесть. Тело, ставшее словно ватным, плохо слушалось. Тайра помогла мне подняться и дала воды. И я повторила уже четче:

— Со мной все в порядке. Пыталась воспроизвести найденное в книге заклинание, чтобы пробудить в себе силы, — соврала я.

— Хоть получилось?

— Увы…

— Когда я пришла, ты даже не дышала. Я испугалась, что ты… Ты была, как мертвая. Я звала тебя. И ты вдруг задышала… Как же ты меня напугала!

Я попробовала встать. Тайра помогла мне дойти до дивана и сесть на него. В мое тело вновь возвращалась жизнь. Легкие уколы ауры пробегали по моему телу, ища повреждения и устраняя их. Вскоре я свободно могла двигаться. Только голова болела по-прежнему. Такие эксперименты опасны, не стоит их повторять. Одно дело принимать чувства и эмоции по связующей нити, другое — самой переноситься по ним.

— У меня появилось свободное время. Я хотела предложить потренироваться вместе, — говорила Тайра.

— Я не против, — ответила я, разминая руки. — Сейчас, только в себя приду.

— Так может не стоит сегодня?

— Нет, все в порядке. Зато будет мне урок — практиковаться в сложных заклятиях еще рано, и в следующий раз — только под присмотром, — хохотнула я, вдруг поняв, почему использованное мной заклинание было в полузабытых и непопулярных. Мой дух действительно полностью покинул тело, оставляя его почти мертвым и рискуя более не найти пристанища. Окажись рядом тот, кто хотел бы моей смерти, ничто не помешало бы ему покончить со мной. Или бы если связующая нас с Аароном нить по какой-то причине оборвалась — я бы не нашла «дороги» назад, в свое тело. — Я уже могу нормально двигаться, — я встала и продемонстрировала ей это в паре сложных танцевальных движений — уж очень не хотелось отказываться от такой прекрасной возможности поупражняться с настоящим мастером. — Голова только болит.

— Ну, давай попробуем…

И мы вышли во двор.

Глава 28

Наступила весна. Ее приход почти не запечатлелся в моей памяти. Лишь снег под ногами превратился в жидкую грязь, заставляя ноги скользить и мешая тренировкам. В один из дней, когда снег уже начал сходить, оставляя большие проталины, я словно услышала тихий зов. Я пошла на этот зов, бросив свои дела. Ноги спустились по ступеням лестницы с крыльца и остановились у начала дорожки. Когда-то здесь я положила цветок каанды, вспомнила я. Его лепестки потеряли форму и цвет, почти слившись с землей. Но из центра увядшего цветка пробивался тонкий росток. Он-то и звал меня, спеша поделиться своей радостью жизни.

Я провела пальцами по тонкому стеблю, вновь будто становясь собой. Нет, это не было то нелепое смешение чувств, что накрывало меня, едва я усну. Но и холодное равнодушие отступило куда-то. Рядом с ним было тепло и спокойно.

— Расти, малыш, — прошептала я. — Сейчас я не должна чувствовать что-либо. Потому что так будет лучше. Спасибо тебе.

Стебелек дернулся, и от его поверхности отошел в сторону маленький листик, словно растение тянулось ко мне. Я поцеловала свои пальцы и передала этот поцелуй листику. А потом встала и ушла, вновь погружаясь в охвативший душу холод.

После разговора короля с Аароном, я поняла, что тянуть дальше с убийством вампира просто опасно. Поиски информации в библиотеке давно были заброшены, поскольку не приносили никакого видимого результата. И я решила пойти на более радикальный шаг — поговорить с принцессой. В конце концов, она не была на стороне короля, хотя и не могла противиться его воле. И на ее помощь, хотя бы в поиске информации, я могла рассчитывать. Застать ее одну было делом непростым. Нужна была какая-то хитрость, чтобы остаться с ней наедине. Мне вспомнилась наша встреча в саду, когда она восхищалась снегом. Ведь здесь, на Земле, много удивительного для жителя Элдерейта. И я решила показать ей это.

При первой же возможности я попросила аудиенции у короля. Здесь меня не ждало особых преград — король, казалось, сам был рад моему приходу. Но когда я сообщила о цели своего визита, он несколько напрягся. Конечно, я не ждала того, что он сразу же отпустит принцессу со мной. Но я решила быть настойчивой. Вопреки моим ожиданиям король согласился, но и сам пошел с нами. Что ж, и это хорошо. Красоты местной природы его не интересуют. И если я буду осторожна, ему скоро наскучат наши прогулки.

Всю весну я водила принцессу и ее братца на прогулки. Таяние снега, стремительные ручьи, пение прилетевших с юга птиц, первые подснежники — все это вызывало у принцессы восторг, и, казалось, сейчас она была даже живее меня. Я декламировала стихи поэтов-людей, превознося красоту окружающей природы. Но сама не чувствовала того восторга, который старалась показать.

Король молча скучал в стороне, для приличия иногда интересуясь теми или иными событиями. Видно было, что все это оставляет его равнодушным, даже раздражает. Порой я даже находила, что в данный момент мы похожи в этом. Без особого восторга он продолжал гулять с нами, боясь оставить принцессу со мной наедине.

Теперь и этот мой план казался мне безнадежным. Возвращаясь с очередной тренировки, я решилась на отчаянный и абсолютно безрассудный шаг — навестить королевских особ без предупреждения. Возможно, короля не будет в его покоях. Но, даже если не окажется там и принцессы, можно попробовать поговорить с их родителями — уж они-то точно почти не выходят из комнат.

Я не стала заезжать домой, загнав машину через ворота дворца на площадку перед входом. Повода, на случай встречи с королем, для посещения я еще не придумала. Но, если все же мы встретимся, можно будет вспомнить о том озере, где состоялся наш первый разговор с Кейлом. Сейчас оно должно быть удивительно красивым — я могла показать его принцессе. Деревья, покрытые свежей листвой, трава и первые цветы, синее небо, отраженное в гладкой поверхности озера. Я представила эту картинку и поняла, что это действительно хорошая мысль.

Быстрым шагом я шла по коридорам, ведущим в покои королей. Проходящие мимо т'эйхе почти не обращали на меня внимания. А если кто-то пытался заговорить со мной, я просила подойти позже, ссылаясь на неотложные дела.

Пройти по сумрачным коридорам, открыть дверь в темную комнату — и вот я уже в королевских покоях.

Принцесса стояла у окна и смотрела сквозь него куда-то вдаль. Солнечный день дарил ей свое тепло, освещая бледное лицо. Короли-родители недвижимыми тенями сидели на диванчике, став уже частью его. Когда я вошла, все трое уставились на меня. А потом принцесса вновь повернулась к окну и равнодушно произнесла:

— Моего брата нет. Он будет позже.

— Это хорошо. Потому что я к вам…

Принцесса удивленно посмотрела на меня и отошла от окна.

— Я хочу вам помочь, — продолжала я, переходя сразу к интересовавшему меня разговору. — Но для этого я должна знать, почему король не дает вам уйти? Почему он держит вас при себе?

Короли переглянулись. Мать легонько кивнула принцессе, и та быстро подошла ко мне и торопливо заговорила:

— Когда начались первые покушения на жизнь моего брата, он заставил одного из Тантеров сделать так, чтобы его жизнь замкнулась на наших. Таким образом, если кто-то все-таки достанет его, то умрет кто-то из нас, а он будет жить. И именно тогда он получил полную власть над нами. Ты должна убить его. Он — чудовище. Это он уничтожил Элдерейт и весь твой клан. Он уничтожит и Землю, и всех т’эйхе. Ему уже мало того, что он получает — он обезумел и боится лишь за свою жизнь. Он выпьет каждого до самого дна… А чтобы убить его, сначала… надо убить нас. Пожалуйста, сделай это, — она умоляюще посмотрела на меня.

Я, не произнося ни слова, вынула из ножен Кейл.

«Я помогу тебе», — шепнул клинок.

Подойдя к недвижимым, словно восковые куклы, королям-родителям, я размахнулась, как следует, и, вложа всю свою силу, отсекла одним ударом похожие на восковые головы обоих королей.

«За Тантеров!» — громко крикнул Кейл на размахе.

Острое лезвие лишь дважды дернулось, проходя через позвонки.

«Один из фокусов Тантеров, — пояснил Кейл, почувствовав мое удивление от того, как легко мне удалось это сделать. — Я все-таки не боевое оружие. Но Тантеры подарили мне кое-какие возможности».

Теперь пришла очередь принцессы. Она поежилась, смотря на обезглавленные тела родителей. А потом вдруг вздрогнула и сказала:

— Поторопись. Он уже знает, что что-то произошло и идет сюда.

Убить ее, живую на вид, было сложнее. Она смотрела на меня огромными глазами, в которых смешались решимость и страх. Даже моя заледенелая душа дрогнула. Но отступать уже некуда. Я подняла меч, и повторила выполненное недавно движение.

— Спасибо, — прошептали губы принцессы за мгновение до того, как ее голова упала на пол, отделившись от тела. Из открывшейся раны потекла густая, словно смола, черная кровь.

Дверь распахнулась, и на пороге появился обеспокоенный вампир. Он посмотрел на тела своих родителей, на обезглавленное тело сестры, оседающее на пол и заливающее черной кровью ковры. А потом закричал тонким голосом, переходя на визг. Нет, не от горя — от страха. Я двинулась к нему, но он уже повернулся и выбежал в коридор, продолжая кричать.

Я бежала за ним, но он неожиданно быстро улепетывал от меня. Он бежал к выходу в тронный зал, где обычно бывает достаточно много народа. Наконец, он выскочил в маленькую дверцу. А я остановилась перед ней, наблюдая в открытый проем, как он подбегает к группе т’эйхе, указывает им в мою сторону и что-то говорит. Один из т’эйхе, в котором я узнала Аарона, схватил короля за руку и потащил его к выходу из зала. А остальные медленно пошли к тому месту, где я пряталась.

К такому повороту событий я была не готова. Все вообще произошло слишком неожиданно. И я не успела продумать пути отступления. И к тому же, теперь надо было догонять сбежавшего короля.

Терять мне особо было нечего — миссия и так уже на грани провала. Поэтому я выскочила из укрытия и попыталась прорваться к выходу. Обступившие меня т’эйхе не давали мне сделать этого, ударяя по мне силовыми жгутами и обнажая клинки. Опыт увертывания от их ауры у меня был, и не маленький, поэтому я без труда скакала между ударяющимися об пол жгутами. Но вот драться одновременно с несколькими опытными воинами-т’эйхе было для меня внове, и я быстро сдавала позиции.

«Окно, — услышала я голос Кейла. — Прыгай в окно. И создай те воздушные подушки, как ступени…»

Одно из огромных окон находилось в двух шагах справа от меня. Я увернулась от очередного жгута и запрыгнула на подоконник. А потом прыгнула в стекло, сжавшись в комок и закрывая руками голову.

Стекло разбилось со звоном, и я полетела вниз, едва успев создать воздушнуюю подушку, которая прогнулась под моим весом. Я встала на ней, создала ступень чуть ниже и перепрыгнула на нее, рассеивая ту, что спасла меня от падения. Так ступень за ступенью я спускалась вниз.

Обескураженные произошедшим т’эйхе некоторое время бездействовали, крича что-то у разбитого окна. Но потом опомнились и снова стали запускать в меня силовые жгуты. Но я была уже далеко внизу, и они не могли достать меня.

Оказалось, что тронный зал расположен очень высоко. Раньше я не замечала этого. Расстояние до земли сокращалось медленнее, чем мне бы хотелось. Если от преследовавших сзади я оторвалась легко, то другие т’эйхе могли поспеть им на помощь раньше, чем я достигну земли.

Я увидела, как выбежали из дверей дворца Аарон и король. Они подбежали к одному из стоящих на площадке авто, сели в него, и машина, взвизгнув, рванула к воротам. А мне до земли оставалось еще несколько метров. Я стала создавать следующие ступени намного ниже, рискуя сорваться с них. Здесь уже начинались макушки деревьев. Они несколько мешали передвижению, но и не давали преследователям точно понять, где я.

Из дворца выбегали т’эйхе и кричали, показывая в мою сторону. К счастью, это были большей частью Хранители и т’эйхе других мирных кланов, поэтому остановить меня они не могли. Я же, не скрываясь больше, закидывала их шариками укрепленного аурой воздуха, не давая подойти слишком близко. Удавалось за раз запустить даже не по одному, а по нескольку шаров. Если я выживу, обязательно учту, что эмоции — лучший катализатор моих заклятий.

Я уводила ступени в сторону своего автомобиля, торопясь обогнать тех, кто уже бежал к нему, поняв мое намерение. Прыгнув с последней ступени, я села в машину и нажала на газ. Послушный моей воле автомобиль легко сорвался с места и помчался вслед за беглецами.

Глава 29

Машина мчалась по узкой дороге, извиваясь меж холмов, переходящих в горы. Аарон повез короля в сторону гор, видимо, надеясь спрятаться в пещерах. Когда-то давно, еще живя среди людей, я слышала о том, что эти пещеры образуют целый лабиринт. Поэтому, если я не успею их догнать до входа в них, погоня может затянуться, или вообще провалиться.

Но вот на одном из поворотов я увидела автомобиль, мчащийся впереди. Аарон сел в первую попавшуюся машину. Ей требовалось привыкнуть к нему, чтобы полностью быть послушной его ауре. И сейчас машина ехала не так уж быстро, почувствовав в себе чужого т’эйхе. Мой же автомобиль, полностью подстроенный временем под мою ауру и под действием банальнейшей земной механики, выдавал скорость, превышающую скорость машины Аарона.

После очередного поворота я увидела, что автомобиль Аарона брошен у дороги, а сами беглецы, скорее всего, скрылись в лесу. Я остановилась рядом. Вытащила из бардачка пистолет, разряженный после тренировки, зарядила его и засунула за пояс брюк. Затем вышла из автомобиля и попыталась понять, в какой стороне искать Аарона и короля.

В памяти всплыл образ, в котором т’эйхе-охотник преследует своего врага, принюхиваясь к следу, словно гончая. Но мне этого было не надо. Тонкая нить, что связывала меня с Аароном, давала некоторое чувство направления. Я уже воспользовалась этим чувством раз, когда пыталась понять, в какую сторону уехала машина беглецов. И теперь была намеренна использовать ее снова. Кроме того, была у меня и некоторая связь с королем. Такая связь есть между всеми членами каждого клана. А король все-таки немножко Тантер. Хотя нить связи давно иссохлась и почти умерла. И этой связью мне удалось укрепить нить, связывающую меня с Аароном. И теперь я бежала следом за своей жертвой и ее защитником.

Я бежала, не останавливаясь. Аарон был физически более подготовлен к подобным пробежкам, нежели я. Единственным моим преимуществом было то, что у меня в спутниках не было короля, который на долгий бег не способен вообще. Судя по следу, вампир довольно быстро устал, и Аарону теперь приходилось нести его на себе. Иногда след петлял — видимо Аарон хотел запутать следы. Это сработало бы, двигайся я по ним. Но я шла напрямик, срезая петли, ведомая натянутой нитью.

Сил мне было явно недостаточно. Я остановилась на полянке, чтобы передохнуть.

«Поспеши! — заволновался Кейл. — Тебе надо догнать их до пещер. И еще — за нами погоня, не забывай».

Я попыталась восстановить физические силы при помощи ауры. И мне это легко удалось. Будто все мои возможности активировались под действием стресса, и аура сама выискивала в памяти Тантеров формулы, близкие к моим желаниям. Я обрадовалась этому факту, и поставила на полянке маячок, который скажет мне, когда ее пересекут преследователи. Им придется сложнее, чем мне. Ведь им придется идти по следам, оставленным на земле. Аарон должен был запутать связующие нити с другими т’эйхе, чтобы по ним не вышла на него я. Но нашей связи он не чувствует, и её запутать не сможет. Со мной же ни у кого не было достаточно крепкой связи, чтобы чувствовать мое местоположение. Даже при учете, что Кайгары будут чувствовать Аарона, как предводителя клана, моя связь сильнее и ведет меня напрямую. Если только они не предупреждены…

После краткого отдыха я вновь побежала дальше, уже не останавливаясь и подпитывая силы на ходу. Попутно я расставляла маячки, чтобы знать о приближении погони как можно чаще.

Холмы перерастали в горы. Все чаще вокруг вырастали из-подо мха и опавшей хвои серые скалы. Сначала маленькие серые камни, а потом — обрывистые склоны и скалы выше моего роста. Бежать становилось труднее — ноги проскальзывали на скользких камнях. Успокаивало лишь то, что Аарону не легче. Ему приходилось оббегать скалистые массивы, которые т’эйхе без дополнительной ноши в виде своего короля мог преодолеть в считанные мгновения.

Погоня длилась уже около двух часов. Солнце медленно катилось к закату и освещало теперь все вокруг косыми рыжими лучами. Давно сработали мои первые маячки, говоря об идущей по следу погоне. И я торопилась вперед, стремясь успеть догнать короля до наступления ночи.

Между деревьями впереди показался просвет. Я с трудом преодолела подъем до него — даже магическая подпитка уже не помогала уставшим мышцам — и оказалась на небольшом каменистом плато, на другом конце которого возвышалась огромная крутая скала.

Король и Аарон расположились у ее основания, чтобы отдохнуть. Аарон, зная о моей неподготовленности и невозможности управляться с аурой, не ожидал увидеть меня так быстро. Мое внезапное появление оказалось для них обоих неожиданностью. Аарон вскочил, не зная, что теперь от меня ожидать. Я чувствовала, что там, в глубине души, куда не мог дотянуться король, жило сомнение в том, что я не делала тех ужасных вещей, о которых поведал ему вампир.

Я, не дожидаясь действий с его стороны, бросила вперед объемный шар уплотненного воздуха, стремясь откинуть Аарона подальше от моей жертвы. Этот мой жест вновь оказался неожиданным для Кайгара, но он сумел отразить его, и теперь сам направил в мою сторону смертельные жгуты. Мне оставалось только отбиваться. Аарон был сильным противником и намного опытнее меня. Мои одинокие тренировки не могли мне дать достаточно умений для того, чтобы достойно сопротивляться ему, не говоря уже о нападении. Поэтому я вновь сдавала позиции, уже отчаявшись выполнить свою миссию.

Король спрятался за спиной Аарона. Он не видел и не чувствовал того, что я вот-вот проиграю. Поэтому пытался уговорить меня пощадить его.

— Зачем тебе моя смерть? — кричал он противным писклявым голосом. А Аарон, ослепленный гипнозом, не слышал его слов. — Подумай только: мы могли бы править вместе — ты и я. Ведь мы с тобой похожи. Ведь ты — тоже эксперимент Тантеров — я прав? И ты можешь стать такой, как я, и повелевать не только волей т’эйхе, но и их желаниями. Твоя сила может сделать нас совершеннее. Одно твое слово — и т’эйхе падут к твоим ногам…

Я перестала слушать его, пытаясь понять, что же теперь делать. Жгуты Аарона все чаще настигали меня, обжигая в разы сильнее, чем жгуты молодых Кайгаров во время тренировок. Кейл помогал, насколько мог, но он все-таки был лишь артефактом, а не живым существом. От короля ко мне тянулись тонкие щупальца — теперь, когда я использовала в силу ауры, я была уязвима для них. Каждый раз, когда его щупальце касалось моей ауры, я чувствовала слабость, сбивалась с заклятий, пропускала удары. Он не мог подчинить меня, но очень мешал, лишал сил.

«Ты можешь стать такой, как я…» — вновь прозвучали в голове слова короля. Да, я могу использовать это. Память легко отдала мне в распоряжение старую, всеми забытую формулу. Я чуть исправила ее, и следующий настигший меня жгут Аарона я без труда поглотила. Но не так, как это делал король, растворявший силу в себе. Я скапливала ее в «воображаемый» шар у себя над головой, чтобы после вернуть ее владельцу. Я намеренно стала пропускать еще больше жгутов, вытягивая из Аарона силу. Он не знал, как и все т’эйхе, об эксперименте Тантеров. И, когда мое поражение стало очевидным, стал обрушивать на меня еще более сильные удары, что было мне только на руку.

Таким вот образом легче получалось отбиваться и от короля. Все мои силы теперь уходили на поглощение чужой ауры. Но щупальца короля, не привыкшие делиться, отскакивали от меня, как обожженные. Следом за ним проходила аура Аарона, где ее приветливо ждало набравшее силу заклинание. И кто сказал, что двоих зайцев разом не убить?

Аарон почувствовал подвох лишь тогда, когда он лишился последней капли своей свободной силы. Оставшейся хватало только на поддержание жизни его организма. Но и я теперь не могла использовать свою ауру. Сила Аарона висела над моей головой огромным гудящим шаром, готовая обрушиться на меня, едва я ослаблю контроль. Но он не сдвинулся с места — король не отпускал его, прячась за телом Аарона, как за щитом. А ведь если бы Аарон поднял меч, то я была бы обречена — и никакие древние заклятия Тантеров не помогли бы. Разве только сейчас, когда вся аура Аарона у меня…

— Зачем… зачем ты это делаешь? — тяжело дыша, спросил Аарон. Я не стала отвечать и уподобляться злодеям из дешевых романов. Да и ни к чему мне были объяснения.

Времени и сил на поединок на мечах у меня уже не было. Один за другим пищали маячки, сообщая о близкой подмоге моим теперь уже врагам. Да и помня о поединке с Тайрой, я понимала, что проиграю. Поэтому я вытащила из-за пояса пистолет и сняла с предохранителя. Лишенный ауры т’эйхе не сможет отразить выстрела. Вампир заверещал еще громче. Он встал, прячась за спину Аарона — теперь его голова находилась за сердцем мужчины. И он так плотно прижимался к нему, что даже если бы я могла воспользоваться аурой, мне не хватило бы опыта, чтобы сдвинуть Аарона и одновременно поразить короля.

— Ты не сделаешь этого! — кричал вампир, срываясь на визг. — Ты ведь любишь его! — уговаривал он, видимо понимая, что прошлая я, еще не лишенная чувств, ни за что бы не выстрелила. Но я же отчасти т’эйхе. Долг — превыше чувств. Ведь так?

— Люблю, — сказала я, подняла пистолет и нажала на курок.

Глава 30

Эта мысль пришла мне мгновенно, едва пуля отделилась от гильзы и вырвалась из дула пистолета. Я должна была спасти Аарона, во что бы то ни стало. Я побежала, вкладывая всю доступную мне силу в этот бег. Так же, как я недавно сгущала воздух, теперь так же разреживала его перед собой, толкая свое тело вперед. Плененная сила Аарона, готовая убить меня, покорно осталась висеть над моей головой. А может — не успевала за мной? Я делала шаг за шагом с небывалой скоростью. Время замедлилось так, что казалось, я могу протянуть руку и остановить ею летящую пулю. Но я не делала этого, мчась вровень с ней. Тело ломило от неестественно быстрого движения, мышцы сводило адской болью. Шаг, еще шаг и пуля отстает меня на пару сантиметров. Я толкнула Аарона — ровно на столько, чтобы пуля не пронзила его сердце и не убила его. Затем остатки силы, что толкала меня вперед, отдала пуле, проталкивая ее сквозь плоть т’эйхе и вгоняя в череп вампира.

Время вернуло естественную скорость течения. Аарон рухнул на камни. Я упала рядом, споткнувшись о камень сведенной судорогой ногой. А вампир стоял в недоумении, словно его тело еще не поняло, что уже мертво. Я с трудом встала, вынула из ножен ликующий Кейл и отсекла голову королю. Меч дернулся, проходя через кость, и это болью отразилось в моей онемевшей руке.

Но я, стараясь не замечать этой боли, бросилась к Аарону, уронив Кейл на камень рядом с собой. Преследователи были уже рядом — сработал мой предпоследний маячок. Мне следовало торопиться. Я положила руки на мокрую от бьющей из раны крови грудь Аарона и стала прогонять через них его силу, возвращая ее владельцу. Та, попав в родное для нее тело, тут же начинала сращивать поврежденные ткани.

Сработал последний маячок — теперь меня отделяло от преследователей не больше сотни метров. Я увеличила поток силы, в отчаянии понимая, что не успеваю. Тело Аарона выгнулось от столь бурного потока.

Но я не успевала. Шаги погони уже слышались за спиной.

Вот они ступают на край площадки и бегут ко мне.

Кто-то схватил с земли Кейл.

«Удачи, сестренка!» — крикнул мне он на прощание.

Потом кто-то схватил мои руки, отрывая от Аарона.

А я продолжала тянуться к нему.

Но меня оттаскивали уже несколько т’эйхе, и у меня не было сил им сопротивляться. Последние капли силы Аарона я собрала в свое дыхание, потому как руки уже скрутили за спиной, и заряженный силой Стража воздушный шарик медленно поплыл в его сторону сторону. Сила достигла его, впиталась. И я расслабилась, отдаваясь на милость т’эйхе.

Теперь Аарон будет жить. А что будет со мной — не так уж и важно.

Меня тащили через лес назад к дороге. Мир вокруг заполнялся серыми сумерками. Кончился яркий солнечный день. Закончена и моя миссия. И жизнь моя, по всей вероятности, тоже закончена. Хотя, если верить давнему разговору с Кейлом: раз не порвали на части сразу, значит, надежда есть.

Путь назад показался мне намного короче. Вот я уже сижу на заднем сидении автомобиля между двумя т’эйхе-Стражами. Они не смотрят на меня. Но я чувствовала их ненависть и ярость. Надо же, вот это самообладание! Смогли бы люди так же недвижимо сидеть рядом? Убить может быть не убили, но в добром здравии до дворца я бы не добралась.

Долг — превыше чувств.

Спасибо Кейлу. И Тантерам. Старейшину, последнюю из Тантеров к тому же, так просто ударить нельзя. Но что ждет меня во дворце?

Мне совсем не страшно.

Мне хорошо, как никогда в жизни. Отдыхает после всех моих приключений уставшее тело. Напоминалка, созданная призраками Тантеров и усиленная моей фантазией (хотя последнее признать было трудно), и заполнявшая до краев мою душу, растворилась, уйдя вместе с жизнью короля. И теперь мои чувства оттаивали. Ярким огоньком вспыхнула моя любовь к Аарону, растапливая замороженное сердце. Просыпалась любовь к жизни, к музыке, к людям, к миру вокруг меня, к каандам и их большим голубым цветам. Я с сожалением подумала, что ни разу после первой встречи с молодой каандой не проведала растущий в моем саду цветок, и теперь вряд ли мне это удастся. Просыпалась любовь к деревьям Земли, к холмам, что росли по сторонам от дороги, к звездам, что сияли теперь высоко в небе…

Просыпались и другие чувства, в том числе и совесть, которая разрывала меня за то, что я убила четверых т’эйхе и смертельно ранила своего любимого. Я потянулась по нити к нему — он ровно дышал, его вернувшаяся аура делала свое дело, восстанавливая тело и давая возможность жить. И теперь у меня не было повода беспокоиться за его жизнь. Мне хотелось пройти по связывающей нас нити и сказать, как я люблю и жду его. Но боялась, что он не захочет услышать меня, вернуться ко мне, и решит остаться там, за гранью…

Совет собрали сразу же, как мы прибыли во дворец. Бесчувственного Аарона унесли куда-то, и за ним уже ухаживали лекари. А меня повели на суд.

Зал Совета был полон народа. Здесь были все старейшины, приближенные к ним и даже простые т’эйхе. Когда меня завели в зал и посадили за маленький столик, что стоял в разрыве круглого стола-кольца, т’эйхе замолкли. Воздух колыхался, от кипящей вокруг ненависти, недоумения, жажды расправы. Мое место за столом, что располагалось теперь напротив меня, пустовало — единственное во всем зале. Никто не посмел занять его. В знак уважения к Тантерам или в знак презрения ко мне? Знакомые и не очень лица зло смотрели на меня. Кого они во мне видели сейчас? Чужачку, грязную и лохматую, в брызгах чужой крови, убийцу их правителей…

— Сегодня произошло трагичное, немыслимое для всех нас событие, — ледяным голосом начал Фредерик — ведущий всех важных мероприятий. Из его взгляда исчезла отеческая теплота. И, оказалось, без его незримой поддержки было намного страшнее. — Юлия Тантер, та, с чьим появлением должен был возродиться великий клан Тантеров, покусилась на жизнь королевской семьи и убила их всех. Кроме того, она смертельно ранила старейшину клана Кайгаров — Аарона Кайгара.

По замершему в молчании залу пробежал тихий гул. Я поежилась от осознания того, какая же я все-таки… негодяйка. Но сожаления по этому поводу не было. Даже ранение Аарона вдруг показалось мелочью. Единственное — я осознала, что стреляла не просто в своего любимого, а в действительно важного для народа и клана Кайгаров т’эйхе, старейшину Стражей границ. Вот его потеря была бы действительно трагичной для народа.

Фредерик рассказал залу известные т’эйхе события минувшего дня. А потом предложил мне объяснить свой поступок. Мысленно поблагодарив в очередной раз ценную силу, дарованную мне призраками, я начала свой рассказ. С самого начала.

— Я не т’эйхе, — сказала я. — Я человек. — По залу пронесся шепот. — Все началось тогда, когда в мой дом проник раненный Аарон Кайгар, еще фактически не бывший старейшиной Кайгаров…

Я рассказала все. О нашей с Аароном первой встрече. О том, как я лечила его рану и ухаживала за ним. Как помогла в нечестном поединке с Тайрой. И как он ушел после него. Как проснулись во мне чувства к Аарону, и как мне его не хватало. Рассказала о том, как он вернулся почти через год, чтобы забрать меня сюда, рискуя не успеть к закрытию границы. Как он привез меня на ловлю призрака и как этот призрак нашел меня. О том, что это на самом деле за призрак, и о том, что он сделал со мной.

Рассказала, как исправила линию портала и поняла, что все же могу использовать силу Тантеров, и как решила скрывать ее. Как нашла Кейл, поняла его суть и решила научиться им пользоваться. Рассказала и о том, почему решила находиться подальше от Аарона, и как переехала. Как упражнялась вечерами с аурой. Как искала что-либо о королях в библиотеке, что увидела в них сама и какие знания ко мне пришли от Тантеров. Рассказала о разговоре с принцессой в зимнем саду. И том, как моя «напоминалка» гнала меня от Аарона.

Рассказала о разговоре с Тайрой, как пошла после него мириться с Аароном, и чем это кончилось. О том, как мои чувства были заморожены откатом. И как я искала быстрого пути к своей цели, почти забыв об осторожности. О своем визите в покои королей и о просьбе принцессы. Как выполнила ее, как уходила от преследователей через окно. Как преследовала Аарона и вампира. Рассказала о нашем поединке и о том, как я пришла к победе. Рассказала все, не скрывая чувств, мыслей, деталей. Умолчала лишь о том, что Кейл обладает собственной душой, скроенной из кусочков душ Тантеров — эта не моя тайна и не мне ее раскрывать.

Когда я закончила свой рассказ, в зале царила тишина. Фредерик после небольшой паузы сказал:

— Уведите подсудимую. Мы должны принять решение.

И меня увели.

Я сидела на подоконнике в одной из высоких башен дворца. Мой рассказ занял почти всю ночь. И сейчас мне было видно из этого высокого окна, как занимается за горами рассвет. Его розовые лучи короной поднимаются над верхушками величественных гор. У подножия башни зеленеют свежей весенней листвой кроны деревьев. Они приветливо машут мне ветками, будто благодаря за то, что не стало того существа, живущего здесь еще вчера, которое могло выпить их жизни. Чуть дальше отражает рассветное небо озеро, за которым все выше поднимаются холмы и горы. В небе догорают последние звезды, беспечно подмигивая мне.

Звезды, вечные звезды — дано ли вам понять мои переживания? Я чувствую свою правоту и понимаю, что даже если бы мне пришлось пройти по этой дороге еще раз, я бы не отступила. Пусть мне теперь так тяжело, от осознания того, что я убийца. Хотя с другой стороны — можно ли было считать королей живыми существами? Может только короля-мальчика. Но еще я чувствую вину перед Аароном, и его боль. Я знаю, что не могла иначе. Но это слабое оправдание…

Несколько дней т’эйхе решали мою судьбу. Я этих дней не считала, приняв свое заточение, как должное. В комнате постоянно находился Страж из Телнейков. Я даже не смотрела на него, боясь увидеть в нем кого-то знакомого. Когда я в первый раз забралась на подоконник, он хотел остановить меня, помня о моем недавнем фокусе с прыжками из окна. Но я заверила его, что не собираюсь его повторять. Я вообще бежать не собираюсь. Во-первых, мне просто некуда бежать. А во-вторых — это я всегда успею. Теперь, когда не было во мне поставленных призраками преград, я ощущала все возможности собственной силы. Теперь она была тем самым мягким податливым пластилином, готовая принять любую форму. И я просто наслаждалась этой новой своей возможностью. И если случится так, как говорил Кейл, и меня посадят под арест до рождения первых Тантеров, — подумала я, — то я буду терпеливо ждать, изучая данную мне силу. А потом уже сбегу, прихватив с собой своего верного друга — Кейла.

Мне приносили пищу три раза в день. Кормили очень даже хорошо. Я сидела на диванчике, который передвинула от стены на середину комнаты, и наслаждалась покоем и гармонией. Я не человек — это хорошо. Но я и не т’эйхе — это еще лучше. Хотя, стоит признать, сущность т’эйхе почти подавила человеческую часть. Но мне и так хорошо. Со скуки я практиковалась со своей аурой, так и не дождавшись решения судей. В мелочах, типа заставить тарелку с обедом подлететь ко мне со столика у дверей, и вернуть ее обратно тем же путем. Стражи сначала пугались, хватались за оружие. Потом привыкли. Я не трогала их. Не задавала вопросов. Все равно не ответят. Возросшая сила Тантеров, превышающая теперь силу любого из т’эйхе позволяла чувствовать окружающих намного тоньше, чем раньше. Не слишком приятно. Особенно если учесть враждебный настрой т’эйхе. Но очень удобно.

В одно прекрасное солнечное комнату вошел молодой Хранитель. Я в это время пробовала заставить стены сменить цвет из голубого на золотистый — темница для Тантера должна быть в цвете клана. Это было бы забавно. Попытки пока были безрезультатны. Получался бирюзовый или фиолетовый, но ничего близкого к золоту. Мне еще учиться и учиться. Хранитель прервал мои изыскания и приглашал пройти в зал Совета. Я старалась сохранить спокойствие, хотя в душе царило смятение — в ауре пришедшего к привычной уже мне недоброжелательности добавилась нотка уважения и любопытства. Что это значит?

Я вошла в зал, ожидая сразу всех возможных казней или пожизненного заключения в специально подготовленной для меня темнице. Т’эйхе все еще тихо переговаривались. В воздухе витало та же самая смесь чувств, принесенная мне Хранителем.

— Юля, — вдруг начал Фредерик совсем неофициально. — Мы должны благодарить тебя за то, что ты сделала. Пока нам сложно осознать многое. Но то, что ты рассказала, закрывает многие пробелы в истории и многое объясняет. Ты тоже должна осознать, что ты теперь одна из нас, и твой долг быть среди нас и возродить погибший клан. Мы оставляем за тобой все привилегии. Но очень настоятельно просим остаться среди нас и не возвращаться к людям. По крайней мере, до рождения первых Тантеров. После ты вольна уйти.

Что это? Изгнание? Только сначала почини все, что поломалось, а потом иди. Да, обидно.

— К тому времени многое может измениться, — Фредерик почувствовал мою обиду так же, как я чувствовала настроения т’эйхе. — Не принимай поспешных решений. Время многое меняет.

Один из Кайгаров, что участвовал в погоне, поднес мне Кейл, и тот радостно закричал, приветствуя меня. А зал ожидал моего ответа.

— Теперь я — т’эйхе, и вы — мой народ, — твердо ответила я. Решение меня устраивало целиком и полностью. Хотя наведываться к людям я все же хотела. Удастся ли как-нибудь выторговать билет за стену? — Я хочу остаться среди вас. Я постараюсь сделать для вас все, что в моих силах. А как надобность в моем присутствии исчезнет… Как сказал Фредерик — время многое меняет. И я хочу надеяться, что снова смогу стать одной из вас.

Зал аплодировал. Кто-то для приличия, кто-то искренне радуясь. Я смущенно улыбалась и прижимала к себе свой клинок.

Что было потом…

Жизнь текла дальше. Будто и не было того злополучного дня — а может, благословенного — когда были убиты вампиры. По сути, с их смертью ничего не изменилось. То же солнце, то же небо. Так же собирались по утрам ученики Стражи на тренировках. Проводились те же собрания Совета, обсуждение проблем…

Не раз на Совете вспоминали о короле, желая «предоставить ему отчет», как раньше. Но тут же осекались. В этот момент все присутствующие косились на полу-т’эйхе, сидевшую на месте Старейшины Тантеров. Взгляды были мимолетны, и носили в себе разные настроения.

Теперь Юля принимала в обсуждениях непосредственное участие, поскольку могла помочь насущным делам своей силой. И старалась научить т’эйхе не думать более о королях. И они забывали о них. Кто-то охотнее, кто-то с осторожностью, кто-то открыто негодовал и выражал недовольство. Но постепенно жизнь входила в новое русло. И ни у кого не находилось повода пожаловаться, что эта новая жизнь не так уж хороша.

Для новых свершений Юле больше не нужно было сидеть сутками в библиотеке. Что касалось знаний Тантеров — у нее их было предостаточно. И пользовалась она ими не стесняясь. Так был открыт портал между основным поселением и одним из ближних поселений т’эйхе. Были отредактированы многие устаревшие и не действующие на Земле заклинания. И еще много чего.

Снова велись переговоры с людьми. И было предложено освободить остальные земли от поселений и перевезти всех т’эйхе сюда, в предгорье. Оно не было заселено, и т’эйхе никому бы не мешали. В конце концов люди согласились — бесконечная война никому была не нужна.

Поселение росло и получило статус города. Название для него так же стало предметом многочисленных дискуссий. Появился и пригород с многочисленными городками. Было несколько окраинных городков, соседствующих с людскими поселками. Один из них прозвали «городом дружбы», где т’эйхе снова должны были жить рядом с людьми и вновь учиться доверять друг другу.

Юля на правах инициатора этой идеи собиралась на время уехать в первый из таких городков. Ей было все сложнее находиться тут, в самом центре. Казалось, что не смотря на новые заслуги, доверять здесь ей никто не хотел. Даже те, кого она считала друзьями. Может, ей это лишь казалось, но скорее всего, так и было. В душах т’эйхе все еще жила внушенная с самого рождения любовь к королям. Остатки гипнотического воздействия все еще туманили их разум. И они не могли простить Юле содеянного.

Лилианна избегала встреч с Юлей, а все-таки столкнувшись где-нибудь, лишь сдержано кивала, изредка здоровалась. Инессу Юля видела всего несколько раз. Она теперь становилась очень скованной в Юлином присутствии. Юля пыталась общаться, но у нее это не выходило — почтение к королям было глубже, чем понимание произошедшего. Тайра вовсе перестала говорить с ней — смыслом жизни Стража-Телнейка была защита королей, а она не смогла защитить их от Юли. Хотя она, как и все, понимала то, что это было правильно и разумно. Но палачей никто не любит. Дело это хоть и нужное, но донельзя мерзкое. Да и на Юлиной душе теперь лежал грех, о котором она мечтала забыть. Неплохо было бы пожить какое-то время среди тех, кого не знала она, и кто не знал её. И еще Аарон…

— Ты точно решила? — спросил Юлю Фредерик, когда она загружала вещи в машину. Он старался хранить нейтральное равнодушие в её присутствии. Юля чувствовала его отеческое тепло, но часто оно сменялось недоверием и неловкостью.

— Да, так будет лучше. Срочные вопросы, зависящие от меня, здесь решены. Теперь пора бы и с собой разобраться.

— С Аароном не хочешь попрощаться?

— Я… Не знаю.

— Поехали. Может и ему легче станет.

Она согласилась. Аарон до сих пор не приходил в себя. Рана его давно зажила. Но возвращаться к жизни он не хотел. Может виной этому были «переливание» его собственной ауры во время поединка — точно сказать никто не мог. Юля заходила к нему, как только могла, чтобы просто увидеть его, подержать за руку, сказать, как его тут ждут. Хотя и боялась, что если он придет в себя, когда она будет рядом, то просто не сможет посмотреть в его глаза. Боялась собственной вины больше, чем, если бы он отказался простить ее. Потому что она действительно чувствовала себя виноватой перед ним.

Юля в компании Фредерика зашли в дом Аарона. Здесь постоянно дежурили лекари, следившие за его состоянием. Официальная причиной его такого состояния была принята версия Юли о «переливании» ауры. Прежде ничего такого не совершалось, и чем помочь ему — никто не знал. Фредерик поднялся с Юлей в его комнату, постоял немного и сказал, словно читая её мысли:

— Он обязательно очнется и простит тебя. Он все поймет и простит.

Она молчала, потому что не знала, что ответить.

— Ну, ладно, прощайся, — и Фредерик вышел из комнаты.

Юля посидела немного на краю кровати Аарона, держа его руку. Её вдруг стало грустно от того, что она не увидит его долгое время — она и сама не знала какое. А потом, когда они вновь встретятся на Совете, будет ли он по-прежнему любить её? Простит ли? Или снова станет тем холодным камнем, каким его видела Тайра и другие т’эйхе, но только теперь и по отношению к ней? По её щекам покатились слезы.

На всякий случай она еще раз перебрала заклятия лекарей, наложенные на него. Сверила их с теми, что хранились в памяти и с теми, что изобретала вместе с лекарями она сама. Чуть поправила то, что показалось ей неточным.

— Прости меня, — прошептала Юля. — Я люблю тебя. Прости. Но если ты не простишь… я пойму.

Юля поцеловала его бесчувственные губы, встала и вышла из комнаты, обрывая нить, связывающую её с ним.

Я выехала из поселения т’эйхе. Мир за границей казался серым. Там, в поселении, воздух был словно пропитан магией, дававшей ему цвет. А здесь — лишь мир людей. Такой, каким его видят т’эйхе — бесцветный и суетливый.

Перед тем, как отправиться в «город дружбы», я навестила родственников. Они уже и не надеялись увидеть меня живой. Но я пришла, ведомая, пусть не потерянной любовью, но чувством долга. Впрочем, моя любовь к этим людям жила теперь в душе Кейла, который, не догадываясь об этом, проникся к ним особыми чувствами. Я забрала с собой пару безделиц из моей старой квартиры, которую уже занимали квартиросъемщики. Для меня эти безделицы больше ничего не значили, но Кейл полюбил их, потому что раньше я была к ним привязана. Я взяла их для него. И еще, моя семья — это были первые люди, которых видел Кейл, не считая меня, и это вызвало у любознательного клинка огромный восторг. Ведь я, когда он попал в мои руки, человеком уже не была. Мой младший брат был в восторге от него, держа его в руках и представляя себя воином из романа-фэнтези.

То, кем я теперь являюсь, родне я не сказала. Не смогла. Сказала лишь, что жила все это время там, под куполом. Потому и не появлялась здесь. Я чувствовала себя теперь чужим для них существом. Многовековая память делала меня намного старше, чем даже мои родители. И мне было непривычно и тяжело находиться рядом с ними, хотя я и не показывала этого. Но, погостив немного, я уехала. Пообещала вернуться, хоть и понимала, что это сложно будет и для них, и для меня — ведь теперь я буду жить дольше, как все т’эйхе. Сложно будет объяснить, почему я не старею. И почему так кардинально изменила свою жизнь и отношение к ней.

«Город дружбы», в котором я жила уже почти два года, стремительно рос. У т’эйхе и людей, как оказалось, довольно много общих дел и тем. И поэтому дружба, ради которой город был создан, быстро наладилась.

Я, как единственная старейшина т’эйхе в этом городе, уже негласно была возведена в роль главы. Хотя избирался и официальный глава. Вернее двое — по одному из людей и из т’эйхе. Но каждый из них прислушивался к моим словам и советам. И чаще это были не просто советы, а возможность народам понять друг друга. Люди не знали о том, что я раньше была человеком. И часто удивлялись тому, откуда я знаю их жизнь настолько глубоко. Я молчала, не выдавая тайны. Молчали и т’эйхе, боясь вынести на всеобщий суд историю с королями и показать этим свою слабость.

Так и шло время. За это время даже успел родиться первый т’эйхе-Тантер. И это событие праздновали всем поселением, включая людей. Счастливые родители уже бегали ко мне с вопросами, как теперь воспитывать молодого изобретателя, хотя его рано было еще учить чему-то. Но приходилось напрягать память и вспоминать для них что-нибудь этакое.

Не забывала я и об упражнениях с Кейлом. Искусство ведения боя более не было мне нужно. Но я не могла обидеть друга, и время от времени мы устраивали поединки с другими т’эйхе. Люди заворожено смотрели на наши танцы с мечами. Некоторые сами пытались участвовать. Но они не поспевали за скоростью т’эйхе, выглядя рядом с ними медлительными и неуклюжими. А я удивлялась тому, что раньше не замечала этой скорости.

Жизнь налаживалась. Даже проливной дождь за окном не мог испортить моего радужного настроения. Я собиралась навестить маленького Тантера, которому сегодня исполнялось два месяца. Теперь на мне лежала некоторая ответственность за него. Когда он подрастет, то мне предстоит стать его первым и единственным учителем. Он будет частью моего клана. Так же, как другие Тантеры, которые обязательно появятся на свет. А клановая связь — теснее семейных уз. Это был для меня абсолютно новый опыт. Будучи т’эйхе я еще не чувствовала этого, ведь клана до сих пор по сути не было.

Я уже стояла в дверях своей квартиры, когда курьер принес мне корзину с цветами, не сказав имени отправителя. Я поставила ее на тумбу в коридоре и открыла приложенную к цветам записку. В ней было всего несколько слов, понятных лишь мне и тому, кто стоял теперь в дверях, вместо ушедшего курьера.

«В тот день тоже шел дождь».

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Что было потом… Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg