«День, когда приходит ночь»

День, когда приходит ночь (fb2) - День, когда приходит ночь (Наследники(Вознесенская) - 2) 181K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Дарья Вознесенская (Кристалл Дар)

ДЕНЬ КОГДА ПРИХОДИТ НОЧЬ

1

Все началось в тот момент, как меня сбил магмобиль…

Хотя нет, все началось тогда, когда я решила не наследовать целительную практику отца, а поступить на новый механико-лекарский факультет, созданный императорской семьей. А потом еще и практиковать в первой и единственной городской больнице.

И теперь мне предстоит решить кучу проблем, согласиться на невероятное предложение, избежать смертельной опасности и… постараться не влюбиться в одного несносного красавчика, с которым у нас ну вот точно ничего не выйдет!

— Не вздумай убегать, пока не выслушаешь меня!!!

Но я уже убежала. Хлопнув входной дверью. Да так, что сидящие в ожидании приема дамы наверняка вздрогнули и осуждающе прижали к своим напудренным щекам кружевные платочки.

Лицемерки!

Как и вся моя семья.

Я всхлипнула и понеслась вниз по улице, наталкиваясь на прохожих, едва увернулась от проезжавшего мимо на самоходном велосипеде почтальона и вскочила в паробус, прям на подножку, не обращая внимания на окрик водителя. Все равно останавливать ради меня не будет, а значит, спустя один квартал, на повороте я успею соскочить вниз и не огрести за подобное поведение.

Конечно, девице из приличной семьи не пристало так носиться, хлопать дверями и не платить за проезд, но меня настолько вывели из себя дорогие родственнички, что сил на должные манеры не оставалось.

Великое Око, ну за что мне все это, а?

Мало того, что никто даже не похвалил меня, узнав, что я стала одной из первых девушек, кто сумел поступить на особый механико-лекарский факультет, созданный императорской семьей. И несколько лет успешно там училась! Так они еще и оказались против моей практики в первой городской больнице, что открыла жена наследника Бури.

Так как не пристало благородной магичке возиться со всякими простолюдинами.

Ну конечно, членам семьи Джан-Ари пристало, а эр Шота слишком для этого высокородны!

Отец так и сказал за сегодняшним обедом, что я не посмею срамить наш уважаемый лекарский род и единственное, что могу делать, так это помогать ему лечить насморки и мигрени у уважаемых эрт. Можно подумать, нельзя их вылечить простейшими магическими порошками и настоями, по мне так все эти «уважаемые» приходили к нам только потому, что папа был исключительно импозантным мужчиной и они просто жаждали быть им осмотренными.

Так я ему и заявила.

Тетушка, конечно, на это упала демонстративно в обморок. А моя всегда-идеальная-старшая-сестра чуть ли не расплакалась и принялась обмахивать веером побагровевшего хозяина дома. Да еще и лепетала что-то оправдательное, будто бы я совсем нырнула в Бурю и не понимаю, что говорю.

А потом и осудила меня, что я вообще посмела очернить память нашей матери такими словами.

Чем разозлила меня окончательно.

Теона так часто демонстрировала мне свое превосходство, что убедила в этом не только меня, но и всех окружающих. Да, она обладала прекрасными манерами, совершенно красотой и кротостью, что так ценили высокородные семьи, а также типично женственными талантами. Поэтому я просто мечтала, что это оценит кто-нибудь со стороны, и она, наконец, выйдет замуж и уедет куда подальше, но пока ей, похоже, было остаточно всеобщего обожания. Теону любили все — многочисленные поклонники, подруги, отец, тетя, помощники по хозяйству, папины пациентки. И будто ей это было мало, так она еще не уставала повторять мне, что в отличие от меня помнит маму, и как та любила ее — а я как росла беспризорницей, так и осталась.

Она не только первые места по всем критериям, но даже мамину любовь и память о ней забрала!

Мне всего год был, когда мама неожиданно погибла на разбившемся дирижабле. Конечно, я не помню ничего — осталось лишь несколько портретов, но на одном из них была я, пухлощеким младенцем со светлыми волосами, на которого мама смотрела с любовью.

Что бы Теона не говорила, она любила меня.

А эти…

Спрыгнула на мостовую и тут же перебежала на противоположную сторону.

Народу здесь было поменьше, а до больницы — рукой подать. Так что я решительно пошла в ту сторону.

Надо было придумать, как поступить дальше.

После нашей словесной стычки отец выразился предельно ясно — или я уважаю его решения и выполняю свой «долг» или могу забыть про наследство.

И если он думал, что после этих слов я брошусь ему в ноги и начну умолять простить меня, то я, напротив, разозлилась еще больше и заявила, что забуду не только про наследство, но и про отчий дом, раз он совершенно не уважает то, что я делаю, и кем хочу быть.

Может на таких взаимных угрозах все бы и закончилось, и мы помирились, как это часто бывает, а потом попытались найти компромисс, но вредина Теона усмехнулась и пропела, что «только обещаешь, а сама так и сидишь у папочки на шее».

То, что она занимается тем же самым, её совершенно не смущало.

Но это стало для меня последней каплей.

Вот я и выскочила прочь. Направляясь в единственное место, где мне были бы рады.

Все наши разговоры о практике были уже не то чтобы бесполезны, просто не своевременны. Я уже работала в больнице, говоря родным, что хожу на последние лекции — да и во время учебы нас, студентов-лекарей, не раз приводили посмотреть на необычности и нововведения, которыми славилась недавно открытая огромная лекарня: совместные палаты, особое крыло, где пациентов лечили не просто магически, но с помощью железных машин; многокомнатную лабораторию, где делались немагические лекарства, врачей, которые принимали только определенных больных — их называли «узкими лекарями». Да много чего, о чем мой отец и помыслить не мог! И это место вовсе не было сборищем нищих и убогих, как думал отец, а стало моим вторым домом.

И теперь нужно было понять, как я в этом доме могу не просто работать, но и жить, хотя бы в ближайшие несколько дней, пока не найду что-то соответствующее доходу практиканта.

Я горестно вздохнула.

Такой вот резкий переход во взрослую жизнь стал для меня совершенной неожиданностью. И довольно болезненной, если вспомнить папу, которого я на самом деле очень любила. Но что мне оставалось делать, кроме как доказать, насколько важно то, что чем я занимаюсь сейчас, насколько наш мир поменялся — пусть он и не замечает? И что я уже выросла и мои желания совсем не глупость? И я могу сама отвечать за себя?

Я так задумалась, что выскочила на следующую улицу, даже не посмотрев по сторонам. А что смотреть — район был не богатым, паробусы не ходили да и магмобили здесь были большой редкостью.

И моя задумчивость стала ошибкой.

Потому что едва я вышла из проулка, как раздался звон, меня в бок что-то больно толкнуло, и я полетела на мостовую, ударяясь головой и теряя сознание.

— Разрази тебя Буря, как ты собрался проехать половину Империи, если даже пол города пересечь не можешь?!

— Да она выскочила, как из портала, я едва на тормоз успел нажать!

Надо мной зло шипело двое.

Но я их почти не слышала — все перекрывал мощнейший целительский поток, который в меня вливали, кажется, со всех сторон. Настолько мощный, что меня чуть ли не выгибало и корежило. Магия окутывала голову, пробегалась по венам, вдавливала внутренности, исправляя от мнимых и не мнимых хворей.

Это же не возможно! Такую силу иметь… Или у них артефакт какой, о которых я не в курсе — и они, напуганные последствиями и своей виной, решили испытать его по полной?

Ох, милостивейшее Око, хватит!

— Так и до смерти залечить можно, — простонала и распахнула глаза.

И тут же утонула в чужих, ярко-голубых, глубоких, как пропасть, и сверкающих, как драгоценные камни.

Ничего не выражающих глазах.

Их обладатель вдруг резко отстранился и потом магии иссяк, позволяя мне, наконец, вздохнуть. А надо мной склонился второй, ярко-рыжий и веснушчатый парень с виноватым выражением лица.

— Как вы?

Я осторожно села, пытаясь совладать с головокружением — вряд ли от удара головой, скорее, от избыточного лечения, и не менее осторожно улыбнулась.

— Все в порядке. Спасибо, что помогли.

— Это я вас сбил, — горестно сказал рыжий и махнул в сторону магмобиля, который перегородил проезд. Я в восхищении уставилась на механизм.

Вот это да! Таких и не видела, разве что на выставке. Обтекаемый, как капля, с длинным хищным носом, яркой краской, блестящими бронзовыми трубами и новшеством, которому рукоплескала вся столица — защитным передним стеклом и подъемным механизмом, который превращал кожаную складку сзади в крышу!

Да это же огромные деньги!

Уже внимательней я посмотрела на хозяев невероятного мобиля.

Оба были одеты по дорожному, в суконные брюки, рубашки и кожаные жилеты и шлемы, а сверху теплые куртки и шарфы — этот лунный цикл обещал быть самым холодным. Оба высокие, статные, молодые — если уж по-лекарски смотреть, им до тридцати точно было — и очень симпатичные. Правда с лицами какая-то странность была. Будто хочешь всмотреться в черты — а они расплываются. Как-будто…

Я ахнула про себя и резко отвернулась. И осознала, что до сих пор сижу на мостовой и вместо того, чтобы встать и привести себя в порядок или отдернуть задравшиеся юбки, пялюсь на незнакомцев.

Головой я ударилась сильнее, видимо, чем думала.

Похоже, это осознал и рыжий.

Подскочил ко мне, подал руку, помог подняться и тут же склонился в вежливом поклоне:

— Еще раз прошу прощения! Позвольте представиться, э-э… Шер Рамаз. А это мой друг, — он кивнул на голубоглазого, стоявшего с отстраненным видом и даже не глядящего на меня — Ир… Лиан.

Серьезно? Простолюдины? С таким дорогим автомобилем? Да еще и легкий морок на лицах?

Я жутко разозлилась. Они, похоже, так испугались, что я предъявлю что их высокородным — вот не сомневалась — семьям за этот наезд и решили представиться чужими именами. Да еще и этот напыщенный…додо! Даже не соизволил головой кивнуть хотя бы из вежливости, когда его представляли!

Присела в реверансе и произнесла максимально ядовитым тоном, не оставляющим сомнений, что распознала их маскарад:

— Лили…Шот.

А потом одним движением очистила от пыли единственное уже мое пальто и волосы, выкрашенные в ярко-розовый цвет.

— Не буду врать, что мне было приятно…столкнуться с вами, — голос звучал умеренно насмешливо. Все-таки я молодец, смогла взять себя в руки. — В любом случае, я не в обиде. Легкой дороги. А мне пора.

Развернулась так, что даже мои нижние юбки возмущенно хлестнули рыжего по ногам, и пошла прочь.

И тут же вздрогнула, потому что меня уверенно придержали за локоть.

"Шер"

"Ир"

И кто наглец?

Я остановилась и задрала голову. Второй, конечно, который "Ир". Как уж он так быстро переместился, я не знаю, и почему позволяет себе хватать всех подряд на улице — тоже. Но это был именно он. Высокий, блондинистый и…

Ох, осени меня Свет, почему я опять всматриваюсь в его глаза, как недоразвитая перерожденка?!

Я отстранилась и посмотрела на его пальцы, которые прожигали мою руку даже сквозь несколько слоев одежды. Он, кажется, опомнился, и чуть ли не отпрыгнул от меня. А потом буркнул:

— Мы вас проводим.

Скажите пожалуйста, какая честь! И ради этого останавливал?

— Не стоит. Мне не далеко. Да и оставлять магмобиль…

Но они уже шли рядом.

Более того, Шер принялся болтать о всякой ерунде, будто не он вообще стал причиной всего происходящего, да и какое там происходящее — мы теперь лучшие друзья, с которыми надо поделиться всеми новостями, от завтрашней погоды до праздничных мероприятий, которые планируются в Имерете в честь Дня Черной Ночи, с которой в Джандаре начинается отсчет очередного года.

У него даже дыхание не сбивалось, хотя я уже пыхтела, поскольку дорога начала подниматься. К центральному входу больницы можно было попасть двумя путями — по верху, через квартал артефакторов, который, конечно, назывался на самом деле не так — но народные названия были гораздо прилипчивей. Или же с нижних улиц, которые, по причинам близости к дому, предпочитала я.

Его друг тоже, похоже, не испытывал неудобств от подобной физической активности. А еще он все это время молчал. И в его молчании мне чудилось столько недовольства и презрения ко всему на свете, что становилось неуютно.

Наконец, мы достигли цели.

И я привычно восхитилась местом, в котором я работала.

Больница заняла верхнюю часть огромного общественного здания, уходящего, если смотреть с нашего ракурса, многочисленными окнами вниз. Там же, внизу, располагались дома. А переброшенный через их крыши мост с опорами, также представлявшими собой различные учреждения, был достаточно широк, чтобы здесь разъехались две кареты.

Имерет рос теперь не только вширь, но и ввысь, и не сказать, что меня это не радовало — я обожала город, в котором родилась, и чувствовала себя здесь на своем месте. Собственно, я и не выезжала особо никуда — лишь дважды мы с отцом, тетей и сестрой ездили в курортные места, но я тогда была еще маленькая. А самостоятельно путешествовать было запрещено — эр Шота ужасно боялся, что что-то произойдет.

А вот теперь я могла уехать, наверное, — спрашивать то некого…

Мы дошли до входа и я кивнула своим спутникам.

А те как-то странно переглянулись и уставились на больничную вывеску:

— Вам все-таки…плохо?

— Нет, я здесь работаю. Пока практиканткой, но…

Опять странные переглядывания. И тут же жесткое со стороны Ира:

— Нет. Шер, даже не вздумай…

— Но Ир…

— Я. Сказал. Нет.

Они начали спорить. Слушать то, что меня не касалось не имело смысла. Да и следовало поторопиться, чтобы не опаздывать — поговаривали, что нас сегодня навестит с обходом сам эр Маквал, главный императорский целитель. Его лекции в академии — не считая, конечно, лекций Стаси эр Джан-Ари — были лучшими из всех, да и то, что он задержался на своей должности столько десятков лет говорило о многом. И я всегда старалась быть рядом во время его обходов, ловя каждое слово.

Потому поспешила к дверям.

И снова меня остановили, теперь уже рыжий Шер.

— Лили… Мы можем с вами поговорить?

— А чем вы занимались до этого?

Я была в недоумении. Глянула на недовольного блондинчика и снова сосредоточилась на его более любезном друге:

— Понимаете, мы ведь именно сюда и направлялись. Нам нужен был кто-то с дипломом лекаря, но кто-то достаточно молодой и не обремененный сейчас конкретными обязанностями. Мы готовы заплатить — и не малые деньги. И планировали договориться с эр Циро о практиканте…

Хм, эр Циро был главным целителем больницы, и довольно высокородным магом и эром. И они собирались к нему «договориться»?

«Простолюдины», ага.

— И в чем же суть вашей просьбы?

Карие — наконец уловила их цвет — глаза рыжего загорелись:

— Вы же слышали про гонки на магмобилях по долине Джимшер?

— Кто ж про них не слышал…

— Мы решили принять в них участие! Но проблема в том, что членов экипажа должно быть трое и у одного из них должен быть диплом механика, у второго — диплом лекаря, а у третьего…

— Мозги? — подсказала я любезно.

И почувствовала, что начала замерзать. Не удивительно — я выбежала из дома без шляпки и муфты, но до сих пор это не чувствовалось. А теперь, на мосту, ветер выбивал последние крупицы тепла.

Шер расхохотался:

— Да нет, достаточный магический дар. У нас с этим все в порядке, оба водим, оба чиним, да и лечить можем — но лекарский факультет не заканчивали, — он развел руками и довольно показушно, вроде смотри какие мы замечательные, на все руки мастера, просто злые люди не дали нужной бумажки. — Так что? Вы согласны? Можем ли мы просить у эра Циро…

— Эм-м…

Если честно, я была несколько шокирована таким поворотом событий. Два незнакомца, пусть и называют известные имена, предлагают мне редкостную авантюру, даже не зная моих навыков.

Да и я, как вообще могу куда-то отправиться наедине с мужчинами? На гонки, о которых говорит вся Империя, и куда неизбежно стечется куча любопытствующих и газетчиков, жаждущих сплетен? А еще жаждущих наживы — потому как главный денежный приз был весьма привлекателен. Да и само это приключение, наверняка, опасно и грозит мне неприятностями похуже потерянной репутации…

— Я думаю девушке есть чем заняться помимо гонок, — холодно встрял блондин. — К тому же, мы планировали взять практиканта, а не практикантку. И более опытного.

Вот он…

— Да брось, Ир! В компании хорошенькой девушки дело пойдет значительно веселей, и у нас не так много времени, чтобы искать и уговаривать кого-то еще.

Вот они…

— К тому же, для нее там будет слишком сложно — она не справится и…

— И я согласна! — сказала и зажмурилась даже, что я удумала.

А ведь это был мой шанс! Шанс показать себя. Увидеть что-то новое и доказать отцу, что я не маленькая девочка, которой можно указывать, как жить. И доказать моей идеальной сестре, что я тоже чего-то стою! Шанс заработать, в конце концов, — а деньги мне нужны были очень.

Конечно, я понимала, что за несколько минут уже много чего передумала и сама себе противоречила, но… Во-первых, я точно знала, что если не поеду, то потом буду жалеть. А, во-вторых, этот Ир…он был таким… таким наглым в своих пренебрежительных фразах, что я просто не стерпела.

Шер широко улыбнулся и подпрыгнул на месте, а вот блондинчик поджал губы и обратился к другу:

— Считаешь, твои родители одобрят подобное соседство?

Вот что он имеет в виду?!

Я зло топнула ногой.

— Чем это вас мое соседство не устроит?

Хм, а рыжий увял. И как-то напрягся и ожесточился, став больше похожим на своего друга, а не на балагура, с которым я уже успела познакомиться.

Что же за тайны их окружали?

Он чуть поклонился мне:

— Простите за слова моего друга, милая Лили. Дело не в вас, просто…Есть определенные обстоятельства… Наверное, Ир прав — мне не следовало заводить с вами этот разговор. Мы пойдем сейчас к эру Циро и попросим…

— За меня, — сказала я твердо. Щеки опалило жаром, несмотря на температуру на улице.

— Но…

— Послушайте, — я вздохнула, приняв решение. А когда я его принимала, так уже ничто меня не могло остановить. Папа говорил, что я превращаюсь в упрямого уна, если уж вобью себе что в голову, и сдвинуть меня с места — себе дороже. — Так уж получилось, что я… в общем, я временно осталась без жилья. И без средств. А еще… Мне нужна небольшая передышка от происходящего в моей жизни и возможность подумать, что делать дальше, — Я понимала, что излишне откровенна с практически незнакомыми людьми, но также понимала, что ответное доверие можно заслужить только таким образом. — Возможно, я поступаю опрометчиво, но я и правда… хочу поехать. И я очень хороший целитель. И маг. Да и в механизмах разбираюсь — в общем у меня есть все, что нужно для гонок…

— Кроме мозгов, — вдруг усмехнулся Ир, а я, как зачарованная, уставилась на эту кривую улыбку.

Да что со мной такое?!

— Значит, мы отлично сойдемся, — постаралась сказать как можно мягче.

Молодые люди снова переглянулись, а потом блондин как будто через силу кивнул. И открыл мне тяжелую дверь, пропуская, наконец, в теплый холл.

А я окончательно осознала, что в моей жизни уже ничего не будет как прежде.

2

— Вы хорошо подумали? — эр Циро нахмурился и просверлил меня взглядом.

Ох.

Первый раз у него в кабинете — и по такому поводу… А может, он беспокоится за то, что я попала в лапы мерзавцев? Ведь именно мои новые знакомцы приходили к нему для разговора, а потом вызвали меня.

— Они не благонадежны? — пискнула я и сжалась.

— Что? Нет, я не это имел в виду…Они, поверьте, совершенно благонадежны, — лоб главного целителя разгладился, и он даже улыбнулся, а я обрадовалась. — Я про вас…

— То есть, вы считаете женщинам на таких соревнованиях не место? — теперь уже пришло мое время хмуриться.

— Да нет же! — хохот. — Теперь я понимаю, почему вы согласились на предложение этих мальчишек. С такой скоростью на выводы и принятие решений…

— Нормальная скорость, — проворчала и смутилась. Что-то сильно уж вольно я веду себя со старшим. — И не переживайте за мою репутацию — я читала про гонки, большинство из участников далеко не бедны, и не всегда из простых семей, да и освещается это событие более чем широко. Так что нет смысла беспокоиться об этом.

— А ваши родители… не будут беспокоиться? — спросил меня мягко седовласый мужчина.

— Не будут, — буркнула и отвернулась.

— Что ж, я должен был убедиться, что моему практиканту не задурили голову. Распоряжусь собрать вам лекарский саквояж со всеми необходимыми средствами.

— Правда? — я открыла рот от удивления. — Но это же стоит денег…

— Которые уже выплачены. Как и отступные за ваше отсутствие — это предусмотрено правилами. Но а вам всем желаю победы и… Милая, не увлекайтесь слишком м-м… гонками.

Я широко распахнула глаза.

Это он… о чем?

То есть, я, конечно, поняла завуалированный смысл и серьезный взгляд, но…

Почему? Что такого он знает?

Чуть тряхнула головой, отгоняя водоворот мыслей, присела в легком реверансе и выскочила за дверь.

Там меня и правда ждал саквояж. И даже грамота на плотной бумаге с витиеватыми буквами и печатью больницы, где четко сообщалось о том, что Лили эр Шота самая замечательная и обаятельная…целительница. Ну или что-то в этом духе — от волнения буквы плясали у меня перед глазами.

Тут же стало стыдно — вот об этом всем мне надо было подумать, а не эр Циро. Но возвращаться в кабинет и отвлекать занятого мужчину не хотелось, потому я отправилась снова в холл больницы, где меня ждали молодые люди.

И снова подивилась, насколько они статные и привлекательные. А может, и нет? Фигуру мороком, конечно, не исправишь, а вот внешность — вполне. И кто его знает, та привлекательность, что я вижу, не навеяна ли заклинанием маски?

Морок ведь по-разному действовал. Мог полностью изменить внешность. А мог лишь слегка подправить или же сделать черты переменчивыми — сейчас ты смотришь и видишь курносый нос, например, а через минуту он становится вроде и прямее. Опишешь другим — а те и не поймут.

Я не слишком то рассматривала людей, с которыми мне придется провести почти половину цикла, но того что видела, хватало, чтобы смущаться.

Рыжий был смешливым и очень симпатичным, а вот «Ир»… Ох, при взгляде на него все расплывалось, но стоило мне закрыть глаза, как его облик, смутно знакомый, вставал перед мысленным взором.

— Вы готовы? — подскочил Шер и принялся скакать вокруг, как лохматый щенок. — Нам пора выдвигаться — завтра утром сбор на спуске с горы Пикриа, а значит нам придется добираться чуть ли не половину ночи. Нужно ведь еще и вам вещи подобрать.

Я вздрогнула.

Нет, не от его слов.

А от того, что блондин молча подошел и взял у меня не легкий чемоданчик, скользнув, на мгновение, по моей руке.

Мы вышли из здания и заторопились в сторону оставленного магмобиля.

— Как же так получилось, что вы собрались настолько… неожиданно?

— Это моя вина, — покаялся Шер. — У меня и в мыслях не было участвовать в этом развлечении, пока… В общем, пока не выяснилось, что вскоре я не смогу в них участвовать.

Последнее прозвучало с ноткой горечи.

Интересно, что за обстоятельства подвигли его на такое? Тоже выгнали из дома?

— Вам повезло, что у вас нашелся друг, который вас поддержал в этом стремлении, — сказала я мягко, стараясь поменять неприятную тему.

Блондин, как ни странно, хмыкнул. А вот рыжий расхохотался:

— Поддержал? Ага. Выбора то у него не было. И вот что, милая эрта. Нам предстоит много времени провести вместе — не кажется ли вам, что можно называть друг друга на ты и по имени?

Эрта? Откуда? Ах ну да, грамота.

Я улыбнулась тоже — легкость и обаяние Шера были заразными.

— Не против. И раз уж мы стали… почти друзьями. Мне следует знать, почему вы прикрыты мороком?

Они остановились, как вкопанные, и уставились на меня.

— Ты…видишь?

Тут уж впору мне было удивляться.

— А что такого? Любой маг увидит — обычная маска.

Переглянулись и Шер как-то осторожно произнес:

— И что ты видишь?

— Ничего конкретного, — сказала я, раздражаясь. — Масть. Цвет глаз, иногда — черты лица. Марево. В общем, все как и всегда.

— В том то и дело… В том то и дело, что всегда… — пробормотал рыжий. — Понимаешь, обычно никто не догадывается…Это совсем не простой морок. И мне странно, что ты различаешь его.

Я лишь пожала плечами.

— Так ты ответишь на вопрос?

Шер открыл рот, но его перебил блондин:

— Мы не совершаем ничего противозаконного, если ты это имеешь в виду. А причины, по которым не открываем лиц, не имеют значения.

И каждое слово — как сосулька. Такое же ледяное и колющее.

Я сжала пальцы в кулаки, чтобы не извергнуть огонь и не засыпать его грязным пеплом:

— Как и то, что вы назвались чужими именами?

— На это тоже есть причины, — морозом по коже.

— Вот я и хотела их знать, потому что такое путешествие — всегда вопрос доверия, — я говорила гораздо эмоциональнее.

— Если ты так не доверяешь тем, с кем собралась ехать, может стоит отказаться?

Мы стояли и зло смотрели на друг друга.

Невыносимый…Ледышка!

Между нами и правда метнулось пламя:

— Эй, ребята, вы чего? Ир, я не узнаю тебя! — он ткнул друга в плечо, хмурясь. — Прости, Лили, но мы и правда обещали, что не будем называть себя, — Шер повернулся ко мне и в знак примирения взял в свои руки мои сжатые кулаки и притиснул к своей груди, отчего я сама чуть ли не прижалась к нему. — Ох, пальцы совсем ледяные! Мы немедленно отправляемся в одежные лавки — Джамшер тоже не будет радовать погодой, так что следует утеплиться. У нас вещи-то есть, а…

До рыжего, наконец, дошло, что поза выглядит несколько двусмысленно, и он запнулся.

Я же мучительно покраснела и уставилась на наши сплетенные руки.

И не я одна. Ир смотрел туда же и выражение лица у него было…

Дыхание, почему-то, перехватило.

Я осторожно высвободила пальцы и сказала чуть хриплым голосом:

— Простите за настойчивые вопросы. Вы имеете право не отвечать, а я и правда уже согласилась и вряд ли могу требовать откровенности. И… нам следует выезжать из Имерета как можно быстрее.

И пошла по улице.

К магмобилю мы подошли быстро. Еще быстрее оказались за два квартала от больницы, на улице, известной своими многочисленными магазинчиками с одеждой. Вот только я, вопреки ожиданиям своих спутников, направилась не к роскошным витринам, сверкающим огнями и платьями, а в небольшую лавку по соседству, где были все необходимые каждой девушке мелочи вроде расчески и мыла, а также нижнее белье и одежда гораздо более сдержанного характера, больше похожая на мужскую.

Несколько теплых костюмов, шарф, шлем и защитные очки, специальный защитный фартук, крепкие ботинки и кожаные перчатки моего размера. Ну и прочие нужности, которые я, чуть смущенно озираясь на спутников, зашедших со мной, втиснула снизу под груду тряпок.

И тут же направилась в отдельную комнатку для переодеваний. Времени и правда не так уж много, потому вряд ли у меня будет возможность привести себя в порядок где-то в другом месте.

Я переоделась и улыбнулась.

А ведь не плохо смотрится. Мои тетя и сестра, в сопровождение которых я всегда и совершала покупки, и подумать не могли заходить в подобные места, и не приветствовали ничего, что в их представлении не соответствовало понятию женственности, а вот я всегда засматривалась на такие образы.

Теплые брюки из шерсти обтянули ноги и бедра на грани приличий, плотная рубашка с жабо и широкими рукавами была прикрыта кожаным жилетом со множеством отделений. Я натянула шлем и, широко улыбаясь, протопала к выходу, где уже подготовили все вещи.

Сзади, неожиданно, окутало тепло.

Что-то большое и тяжелое уютно легло мне на плечи, придерживаемое мужскими руками.

Я перехватила соскальзывающую кожаную куртку, подбитую мехом, на покупку которой не решилась — постеснялась, они и так потратили кучу денег. И зажмурилась на мгновение от чувства комфорта — и не думала, что так продрогла — и ощущения горячих ладоней, которые я знала, кому принадлежат.

Потому как Шер уже стоял у входа и нетерпеливо подпрыгивал со множеством кульков в руках..

И только открыла рот, как была прервана голосом, раздавшимся над моей головой:

— Намерена оспорить и это? Или хочешь тратить все силы на то, чтобы лечить себя от переохлаждения?

Я мотнула отрицательно головой и поджала губы.

Раз такой грубиян — благодарностей от меня не дождется. Только кивнула, скользнула в рукава и быстро забралась на заднее сиденье магмобиля.

Когда мы выезжали из Имерета, начинало смеркаться.

Я потянулась и открыла глаза.

И тут же резко села на кровати, оглядываясь. Сердце заколотилось, как сумасшедшее — где? почему?!

Совершенно не знакомая, крохотная комната со стенами из досок удивительно теплого цвета — в Имерете и не встретишь такой отделки. Окно с плотными шторами. Уже потухший камин. Деревянная кровать, на которой я лежала, укрытая лоскутным покрывалом и одетая во вчерашнюю рубашку и штаны. И больше ничего — куртка, жилет и прочие мои вещи, а также оба саквояжа, один с лекарствами, второй с моими покупками были разложены на полу.

То есть, получается, кто-то меня принес, снял обувь и верхнюю одежду и заботливо укрыл одеялом?

И тут же с этой мыслью в голове обрывками пронеслись воспоминания.

Вот мы мчимся с огромной скоростью прочь от города, и я пытаюсь отвлечься от этой скорости, задавая вопросы и рассматривая проносящиеся пейзажи. Но ответов почти не слышно из-за грохота механических деталей, а ночь становится все плотнее, скрывая, в итоге сиреневые жухлые поля и далекие деревушки.

Я в итоге замолкаю, лишь слежу за мелькающими в свете магических фонарей, что расположены впереди машины, кусками мощеной дороги, а дальше и вовсе грязной колеей. Дальше, помнится, любовалась огромной багровой луной и очертаниями холмов и гор. И пыталась воспроизвести в голове карту, чтобы понять, где же мы конкретно находимся. Но, утомленная событиями бесконечного дня, отбросила бесполезное занятие и пристроила голову на саквояж, задремав.

Кажется, мы останавливались. Сквозь сон я слышала какие-то споры на предмет того, куда следует ехать. Потом мы снова тряслись, а потом окончательно остановились и рычащая машина, наконец, замолкла. А меня взяли на руки — на руки? — и понесли. Бережно прижимая к себе горячими руками.

Или почудилось? Как несли, как осторожно укладывали на кровать, и потом это ощущение мягких губ, скользнувших по моему виску?

Конечно, почудилось.

Ну не ледышка же был так нежен и осторожен! Да и Шера трудно представить в роли трепетного носильщика — слишком уж он горит.

Это все мое ненормальное воображение.

Я вздохнула и спустила с кровати ноги.

В дверь постучали.

Служанка, которой я позволила войти, проводила меня в умывальню, чтобы я могла привести себя в порядок, а затем и вниз, где меня и моих спутников уже ожидал завтрак. И не только нас. Другие гости постоялого двора уже шумели и наслаждались вкусной деревенской едой, сидя по трое за столами. Мужчины разного возраста, комплекции и, судя по всему, дохода.

Экипажи.

В голове окончательно прояснилось.

Я поняла где мы. Где и собирались быть. В гостинице на горном перевале, от которой рукой подать до небольшого плато — места старта нашего путешествия.

При моем появлении Ир и Шер встали, а вот остальные перестали жевать и уставились на меня во все глаза. Я постаралась не покраснеть и села, повернувшись к соседям спиной.

— В гонках что… не принимают участие женщины? — спросила, скрывая смущение и намазывая масло на еще горячую булочку.

— Принимают, — Шер подмигнул. Он весь лучился и был в отличном расположении духа. — Говорят, есть даже полностью женский экипаж.

— Но, как правило, девушки не отваживаются отправляться в неизвестность с незнакомцами, — лениво протянул Ир, глядя в окно.

Жаль, что я не умела метать ножи.

Внезапно захотелось.

Лишь раскромсала свою булочку и обратилась исключительно к рыжему:

— Вчера у нас не было толком времени обсудить, в чем именно заключается гонка. Ты не мог бы рассказать подробности?

Шер глянул на друга, покачал головой, а потом принялся говорить с неизменной улыбкой:

— Сейчас мы отправимся на место регистрации, чтобы подтвердить свое участие — и квалификацию. И оттуда уже помчимся вниз. Не все одновременно, конечно — первый горный серпантин очень опасен и станонет проверочным этапом. Пройдя его за определенный промежуток времени, и не сорвавшись, мы получим первые баллы.

— Не… сорвавшись? — я побледнела.

— Не волнуйся, — Шер отмахнулся, — рядом будут дежурить шары с магами. Они не допустят смертельных случаев — но из гонки за сход с маршрута исключат. А внизу уже начинаются главные приключения, — молодой человек разве что не подпрыгивал от возбуждения, которое, невольно, передалось и мне. — Гонки, в среднем, длятся пять дней и экипажи сами решают, какой путь по долине выбрать. Мы не всегда будем ночевать на постоялых дворах, а, возможно, иногда и ночевать не будем вовсе. Наша задача, как и всех остальных, выбрать оптимальный маршрут, выполнить задание — для каждого экипажа оно свое и не известно нам до момента выдачи. Ну и добраться в кратчайший срок до финиша, города Аза, который находится на другой оконечности долины Джимшер. Первые три места — призовые! И денежный приз, как понимаешь, делится на троих, — он подмигнул.

Я радовалась его энтузиазму. И начала выспрашивать подробности по оснащению автомобиля и техническим его характеристикам, стараясь быстрее разделаться с завтраком, чтобы никого не задерживать.

Разговаривали только мы с рыжим — за это время Ир не произнес ни слова. Я старалась не обращать внимание на это пренебрежительное отношение, но в животе что-то болезненно сжималось каждый раз, когда я думала, что придется провести с ним в тесном «сотрудничестве» столько времени.

Мы разошлись по комнатам и почти сразу ко мне пришел слуга, чтобы донести вещи до магмобиля. Ну а мне оставалось лишь накинуть куртку и надеть шлем с перчатками — и я была готова.

И уж было направилась к лестнице, ведущей во двор, как услышала знакомые голоса, доносящиеся из полуоткрытой двери возле спуска. Я никогда не имела привычки подслушивать, но удержаться было выше моих сил.

— Так же нельзя! — бурчал Шер. — Твое поведение совершенно не приемлемо. Лили прекрасная девушка, и она, по меньшей мере, заслуживает уважительного отношения. К тому же, нам предстоит не простая поездка, и если ты продолжишь так себя вести, то я прибью тебя раньше, чем она! Послушай, я понимаю, это защитная реакция, но…

— Серьезно? Понимаешь? — голос Ира был полон злости и какого-то… отчаяния?

— Да. Понимаю. — а вот рыжий заговорил довольно жестко, чего я от него не ожидала. — Не у тебя одного сложная ситуация, поэтому держи себя в руках и хотя бы сделай вид, что тебе приятно её общество.

— Да с чего ты решил…

— Хватит. Я устал извиняться, что вынудил тебя отправиться в эту поездку. Но мы уже здесь. И я намерен получить удовольствие и не желаю видеть твое унылое лицо. Она мне нравится и…

— И ты намерен получить удовольствие и от нее? — блондин снова сделался холоден и насмешлив.

Дальше я уже не могла слушать.

Меня и так трясло.

Стало ужасно не приятно. И возникло ощущение, что я вляпалась в то, на что не рассчитывала. И буду расплачиваться за это собственными нервами.

Но Буря меня забери, если я поддамся этому! Выжила же я в собственном доме, не потеряв веру в себя — а остальное и вовсе пустяки. Мне предстоит настоящее приключение, и, как сказал Шер, я тоже намерена получить удовольствие от происходящего. А все подводные течения оставлю моим спутникам — пусть сами разбираются, что творится в их головах и жизнях.

Я вышла на улицу и глубоко вдохнула морозный воздух.

Во дворе царила суета. Слуги грузили провизию и вещи — и нам, в том числе. Мужчины переговаривались между собой, светило солнце, а вокруг, насколько хватало глаз, раскинулись горные вершины с кряжистыми деревьями, серебристыми от инея.

Я плотнее натянула перчатки и хорошенько замотала шарф. Пусть у нас и была крыша — и даже боковые стекла — но это не спасало от ветра и холода в салоне магмобиля.

Сзади раздалось:

— Готова?

И я молча кивнула. Разговаривать не хотелось, в горле стоял комок — но вскоре и чувство обиды прошло.

В конце концов, кто я им? А они мне? Случайные знакомцы, связанные общим делом. Которые и не встретятся больше, когда все закончится.

А потом и эти мысли выветрились из головы.

От головокружительных пейзажей захватывало дух, а от узости и крутости дороги сосало под ложечкой.

Спустя некоторое время мы оказались на горном плато, и я и вовсе открыла рот.

Мне показалось, что там был с полсотни фырчащих машин всех цветов, моделей и размеров! А еще несколько воздушных шаров, дирижабль, зависший на расстоянии, белоснежные шатры и целая толпа, приветственно машущая всем подряд.

И все это на огромной высоте, да такой, что видно было чуть ли не всю долину, простирающуюся до горизонта!

Я вылезла наружу.

— Это потрясающе, — я едва ли не захлопала в ладоши. — Но организация… Это же стоит огромных денег!

— Империя не потратила ни копейки, — неожиданно заявил ставший рядом Ир и покосился на меня. Хм, он, похоже, решил принять слова рыжего как руководство действию, вот только я знала, к чему все это. Но заострять ситуацию не стала — я тоже могу держать лицо.

— Тогда кто же? — я посмотрела на него прямо.

— Производители магмобилей, — он улыбнулся краешками губ, но взгляд отвел, будто ему было тяжело на меня смотреть. — Каждый хочет, чтобы выиграла его модель. Так что они даже спонсировали некоторые экипажи, да и все вместе оплатили целый дирижабли писак, чтобы освещали это событие.

— А ваш…

— Нам не было необходимости… брать деньги у кого-то, — он чуть поморщился. Стесняется быть сыночком богатеньких родителей?

Фу, Лили, не стоит превращаться в такую язву и уподобляться ледышке.

А ледышке, кстати, не стоит улыбаться. Пусть лучше хмурится. Потому что когда он улыбается…

Ох, милостивое Око, ну о чем я опять думаю?!

Я кивнула и с восторгом начала осматриваться. Ага, и правда, здесь были женщины — причем некоторые из них молодые. Одетые в похожие на мой наряды. А вот экипаж, состоящий из одних девушек, собрал целую толпу поклонников. Правда я не поняла, что меня смутило при первом же взгляде, а потом рассмеялась.

И почувствовала, как блондин рядом со мной замер, а потом спросил каким-то хриплым голосом:

— Что тебя насмешило?

— Их наряды. Тебе не кажется, что это… слишком? Разве так едут на гонку?

Девицы, судя по всему, ехали на бал и случайно заглянули сюда. Декольтированные платья, сияющие шубки, прически — и они в этом собрались пересекать долину и починять магмобиль в случае чего?!

— Так едут на гонку за мужьями, — развеселился слушавший нас Шер. — Почему-то мне кажется, что они и не собираются прорываться дальше проверочного соревнования. Зато представьте, сколько потом будет рассказов про первый женский экипаж. Да и писаки не оставят этот случай, так что их имена прогремят на всю Империю. А может они рассчитывают угнаться за мужьями здесь, — он расхохотался своей же шутке.

— Бр-р, это как-то… не правильно.

— А что не правильного? — живо повернулся ко мне рыжий.

— Бегать за мужчинами, — я немного смутилась.

— То есть, считаешь мужчины должны бегать за вами? — напряженно спросил блондин.

— Я вообще против… бега. Уверена, что проявленные линии всегда складываются наилучшим образом, чтобы люди, которые подходят друг другу, встретились, — мне сложно давался этот разговор. Я не была сильна в отношениях с противоположным полом, но какие-то представления все-таки появились, в мои-то годы. Правда, поделиться ими мне было не с кем. Из-за того, что училась я совсем не на женской специальности, подругами я так и не обзавелась, с сестрой и тетей не сложилось. Была бы жива мама…

— Так может, ты и в эленэ веришь? — а вот это прозвучало с насмешкой. Но я только удивилась — что значит «верю»? Это частая история среди благородных. Но Ир пояснил. — Считаешь, что встретишь своего избранника, вы только глянете друг на друга, тут же влюбитесь, и все будет решено?

Дай мне силы, Свет, почему это прозвучало с такой… болью?

— Я надеюсь на это, — сказала тихо, а блондин вдруг резко отвернулся и отошел.

— Так, нам пора во-он в тот шатер со всеми грамотами! Получим номерок и в путь! — преувеличенно весело сказал рыжий и подтолкнул меня в нужном направлении.

Я же постаралась выкинуть из головы случившийся разговор.

Мы стартовали тридцать вторыми среди тридцати девяти экипажей.

И сказать, что я боялась значит ничего не сказать.

Один головокружительный вид с плато чего стоил: долина расстилалась внизу, и оказаться там надо было максимально быстро, спускаясь по настолько крутому серпантину, что впору было уподобиться улиткам Дангу, а не крылатым змеям. Потому как те, кто и правда думал, что у них крылья, слетали словно неоперившиеся птенцы прочь, на острые камни и кусты.

Да, их подхватывали магические ловушки. А толпа зевак встречала восторженным ревом. Но стоять, смотреть на кувыркающиеся магмобили, понимая, что вскоре и ты можешь вот так «полетать» в воздухе, не имея ни сил, ни возможностей что-либо изменить, было настолько жутко, что у меня сводило внутренности.

И даже мелькнула на мгновение трусливая мысль, что прав был отец, упреждая меня от лишних поездок и волнений.

К тому же, приглашенные маги внимательно следили, чтобы участники не помогали себе, применяя силу. Только мастерство водителя, в котором, я, конечно, убедилась, но сказать, что уверовала, как в братьев — богов, не могла.

В итоге, увлеченное высматривание результатов, ошибок и успеха прочих экипажей, стартовавших перед нами, закончилось тем, что я просто достала из саквояжа флакончик с успокоительным зельем и залпом выпила несколько глотков.

И только тогда села в машину, со всей тщательностью закрепив себя с помощью специальных кожаных ремней. И даже не отреагировала на насмешливые взгляды голубых и карих глаз.

Ир и Шер развеселились от предвкушения опасности.

Мужчины. Что с них взять.

Мы подъехали к довольно дородному лорду в котелке и меховой шубе с внушительным пороховым пистолетом, которым тот давал сигнал для старта.

А дальше все для меня слилось в одно смазанное, бесконечное и ужасающее в своей непривычности мгновение.

Я уж не знаю, что там различал Шер, но я не видела ни дороги, ни окружающей красоты. Только затылки тех, от кого, как мне казалось, зависела моя жизнь, да мелькающие пятна света.

И единственная связная мысль, пожалуй, была лишь в том, что женский экипаж знал, на что шел, надевая юбки — несмотря на пружины необыкновенных сидений, которые были в нашем магмобиле, уже спустя короткое время я почувствовала, что отбиваю себе ну вот просто все, что не было прикрыто кринолином и пышными нижними подъюбниками.

Вжик.

Мы входим в очередной поворот.

Вжик.

Машина накреняется, а я стискиваю зубы, чтобы не завизжать и не отвлечь водителя.

Р-рр, — распаляется мотор, из которого рыжий выжимает, похоже, все доступные магические частички.

Вжик.

Очередной поворот.

А-аа, — кричу все-таки я, когда мы подпрыгиваем на кочке и летим вперед, а потом грузно падаем всем корпусом на дорогу и мчимся дальше.

А-аа, — а это уже мои попутчики.

Почему кричат?

Мы…

Что, добрались?

Мы и в самом деле добрались до конца и даже не попытались самоубиться вместе с дорогущим магмобилем!

Машина останавливается и парни начинают смеяться. По мне так несколько истерично. Но я и сама не могу удержаться от широкой улыбки, потому как не смотря на испытанный ужас, я чувствую неимоверное облегчение, прилив сил и восторг, от того, что вот мы, внизу, живы и даже…

Пятый результат на данный момент, о чем сообщает магический рупор!

Мы выскакиваем из магмобиля и скачем в победном диком танце, а потом начинаем обниматься, Шер подхватывает меня и кружит, а потом перекидывает, практически, блондину, который прижимает к себе в радостном порыве…

Я вспыхиваю, как хворост. А ледышка, который сейчас выглядит совсем не ледышкой, замирает и, кажется, перестает дышать.

И я перестаю.

Не потому перестаю, потому что хочу этого — я просто не могу дышать. Вот вообще. И двигаться тоже не могу больше. Я лишь могу смотреть в его глаза, которые затягивают меня в непреодолимый смерч, способный не только снести половину города, но и утащить меня на окраину Джандарской империи и бросить там на выжженной земле.

— Не дашь мне того успокоительного?

Ох, спасибо, Шер.

Меня опускают на землю и я, на дрожащих ногах, подхожу к магмобилю, отвязываю свой лекарский саквояж и протягиваю пузырек рыжему, не отрывая взгляда от земли.

А потом начинается привычная суета.

Проверить, не пострадали ли механизмы машины. Зарегистрироваться снова — теперь уже под шестым номером, поскольку один из экипажей, едущий вслед за нами, спустился с результатом лучше. Зарядить магические кристаллы. Перекусить. Получить пергаментный рулон, в котором карта с подсказками и старинными письменами, еще и требующими расшифровки. Правда, я и осмотреть ее не успела, как молодые люди, явно более опытные и в чтении заманчивых закорючек, и в ориентации на местности, определили нашу цель.

— Нам нужно доехать до карьера Рубен. И получить там сигнальный артефакт, а уже дальше — в сторону Аза, — сказал рыжий уныло.

— Ты как-будто разочарован? — я удивилась реакции Шера.

— Ну… Чем лучше результат показываешь на первом задании, тем короче путь к следующему — у нас огромная фора будет, как оказалось. А я в общем-то, не гнался за простотой…

Я рассмеялась.

Настроение, несмотря на то, что каждый час моей новой жизни приносил огромное количество сюрпризов — и не всегда однозначно приятных — было замечательным.

Внизу, к тому же, оказалось гораздо теплее, что тоже не могло не радовать.

Да и выпяченная, как у обиженного ребенка, губа рыжего развеселила.

— Ты сначала доберись, — подмигнула я. — Мало ли, какие неожиданности ждут нас по пути?

И кто бы знал, что мои слова окажутся пророческими?

Теперь за рулем сидел Ир.

Рыжий же развлекал меня бесчисленными рассказами, из которых и не поймешь — что правда, что ложь, а что намек?

По сему выходило, что они с Иром были знакомы с детства — только тот на пять лет старше — и проделки все тоже совершали вместе. И с самого же детства родители им потакали во всем, да и позже они не обзавелись никакими делами, все так же прожигали жизнь, судя по количеству выпавших на их долю приключений.

Вот только я в этом сомневалась.

Молодые люди были из благородных семей, а это означало определенное воспитание, школу, а потом и Академию — не из легких. Да и обязанностей у мужчин в таких семьях было достаточно. Но не перечила, только смеялась охотно, когда было смешно и охала в нужных местах, когда полагалось, чтобы было страшно. А сама время от времени косилась на молчаливого, но вполне довольного Ира.

Вот странно, откуда я так хорошо понимаю его эмоции? А может, мне просто кажется, что понимаю?

Пару раз мы останавливались перекусить. Доставали плед, хлеб и закуски, которые нам положили еще в гостинице, лимонад. И тогда рыжий принимался за меня — откуда я и почему решилась на особую лекарскую специальность, как долго практиковала в больнице, где была и что делала. И снова Ир молчал, но слушал, как мне казалось, с жадностью.

Играть в тайны я и не планировала — это были не мои игры, а мне скрывать нечего. Конечно, ничем особо личным я не делилась, но про конфликт с отцом обмолвилась.

— Он хороший, но… — вздохнула. — Дедушка и бабушка очень строгие были. Нормы, мораль, благородная кровь…Помню, все детство заставляли меня чинно сидеть в гостиной, когда я их навещала — тогда как мне ужасно хотелось побегать по дому и поиграть. В их доме даже к слугам, которые служили там всю жизнь, относились высокомерно. И лечил дед всегда только магически, только благородных. А отец, пусть и мягче характером, перенял это как обязательство. Ему невдомек, что человеческая жизнь она не важно какая — благородная или нет. Но достойна спасения в любом случае. Разве не для того Великое Око милостиво к Империи, что мы все, в ком есть хоть толика магии или возможностей, помогаем тем, в ком ее нет? И потом, мне всегда казалось несправедливым, что Проявленные Линии вроде как более благосклонны к одаренным. Что от того, маг ты или нет, зависит, насколько долгую или насыщенную жизнь ты поживешь. Знаете что это сделало с магами?

— Что? — Шер улыбнулся.

— Они только на магию и рассчитывают, вот что! — сказала я запальчиво, продолжая давнишний спор, который я вела с отцом. — А ведь мы больше чем наша магия! И можем пользоваться и другими возможностями… Потому я была так счастлива, когда открыли новый лекарский факультет, а потом еще и больницу — мне показалось, что там исповедают те же принципы. Хотя я и не ожидала, что Буря поддержит…

Молодые люди переглянулись, а потом Ир вдруг сказал:

— Ты бы понравилась моей маме.

Я чуть не поперхнулась.

— Эм… Почему?

— Она тоже так считает, — он мельком улыбнулся, да так нежно, что я невольно улыбнулась в ответ. Маму он точно любил, этот ледышка.

— Уверена, она замечательная. А братья и сестры у тебя есть?

— Есть, — улыбка стала шире. — Трое. И младшая та еще зараза — ей всего четыре, а она на уши ставит весь дв…дом.

— Похоже, я для своей сестры такой заразой и была, — рассмеялась неожиданно.

За подобными разговорами отношения теплели, а время пролетало незаметно. Даже небольшую поломку и проколотое колесо мы восприняли как должное и дружно взялись за работу — мне правда досталась роль «принеси-подай», но я не возражала.

Несколько раз мы видели другие экипажи, выбравшие свои пути следования, но по нашей дороге не ехал никто.

И потому, когда поздним вечером мы достигли небольшой деревушки с единственной, похоже, таверной, то очень удивились увидев перед ней несколько магмобилей разной степени загрязненности.

Ну да ладно.

Мы заказали ужин и отправились к хозяину за стойку.

— У нас только одна комната осталась. С одной кроватью, — развел тот руками.

Ох.

А ведь все за этот день устали.

— Эрта переночует там, — кивнул Шер и отошел прочь. Я за ним.

— А ты? Ир? — нахмурилась.

— В магмобиле. Или шатер поставим — не зря же мы тащили, — он с тоской посмотрел за окно. Ну да, с шатром, даже если помогать себе магией, было не просто. Да и наше средство передвижения не слишком подходило для сна. А время позднее и все зевают.

— Вот еще, — я покачала головой. — Не говорите ерунды. Будь я мужчиной, мы все вместе легли бы спать в одной комнате, а значит…

— А значит мы будем спать в шатре. Потому что ты… не мужчина, — холодно сказал Ир и отвернулся.

Да что ж такое?! Почему он опять стал… таким?!

От этого перехода от состояния замороженности до полной оттепели и назад меня уже саму шатало.

— Глупости, — сказала я жестче, чем обычно. — Попросим еще одеял и подушек — ляжете не на кровати. Ничего не вижу в этом ужасного.

— Ир прав — репутация… — протянул с сомнением рыжий.

— Не пострадает, если вы не будете кричать об этом на всех углах! Представьте, что мы вынуждены заночевать в чистом поле, в этом самом шатре — вы же не бросили бы меня там на съедение волкам? Забудьте о том, что я девушка — я здесь, прежде всего, член экипажа.

— Угу. Забыть… — пробормотал Ир и вышел прочь.

— Чего это он? — нахмурилась.

— За вещами, — неловко улыбнулся Шер и тоже вышел.

Они и правда вернулись с вещами.

Мы поужинали и служанка проводила меня в отдельную купальню, где я с удовольствием смыла пыль и усталость, а потом переоделась в плотную пижаму, еще и халат сверху надела, который предоставил хозяин.

Молодые люди к тому моменту как я зашла в комнату уже лежали, укрытые одеялами. Шер разместился на полу, а его друг улегся на кушетке.

Я, чуть смущаясь, пожелала доброй ночи и задула свечи, устраиваясь поудобней. Спустя некоторое время с пола донеслось похрапывание. Ну а мне, несмотря на усталость, не спалось. В голову лезли разные мысли, воспоминания, пережитые моменты. Я вздохнула, повернулась на бок и замерла.

Луна из-за отсутствующих штор осветила тот угол, где стояла кушетка. И глаза Ира, смотрящие на меня неотрывно, сверкали в этом свете загадочным блеском.

Я хотела бы смежить веки, но не могла.

Мне не было неприятно или страшно, или стыдно. Нет. Я просто впитывала его взгляд, в котором была мощность Бури, знание Света и милость Ока.

И, неожиданно для себя, успокаивалась.

А потом почувствовала, как наваливается усталость и уснула.

Раннее утро началось с суеты и споров. Проснувшиеся экипажи требовали немедленно пополнить им провизию и накормить завтраком, чтобы уехать первыми, и молоденькие служанки с ног сбивались, чтобы угодить всем. На нас косились, но не более, чем на других — все мы тут были соперниками, но финиш был еще слишком далек и эфемерен, чтобы думать об этом всерьез.

Вскоре мы уже мчались по дороге, да так, что дух захватывало.

Сначала мимо проносились покрытые инеем поля, потом — чахлый лесок. На развилке Шер и Ир спорили, куда же ехать и крутили карту, но в итоге решились на левую дорогу, которая начала резко забирать вверх. И не ошиблись. Когда дорога превратилась совсем в тропинку, а ветки деревьев, примостившихся на склонах, начали царапать с неприятным скрежетом глянцевые бока, мы завернули в очередной поворот и застыли от открывшейся картины.

Там, внизу, и правда был карьер, больше похожий на группу механических чудовищ, облепивших скалу. А от него — огромная, уходящая вниз каменная стена, настолько широкая, что ее верх также можно было использовать для магмобилей.

— Откуда здесь стена? — спросила я.

— Говорят, пока империя еще не разрослась так, стена защищала от перерожденцев. Но теперь это просто сооружение в ряду прочих, — довольно пояснил Шер. — Вот мы и на месте. Идем?

Нам и правда пришлось идти, оставив магмобиль на небольшой полянке у ворот и прихватив с собой на всякий случай минимум вещей в сумках. Как таковых подъездных путей здесь не было — камни разных пород добывались здесь с помощью тех самых чудовищ, а потом грузили на дирижабли, или же на специальных люльках спускали вниз, где виднелась лента реки с несколькими баржами.

— В следующем цикле она замерзнет, а воздушное сообщение прекратиться, — снова взялся за мое образование Шер. — И тогда камни будут перевозить на магических санях, прям по льду.

— Они настолько нужные, эти камни? — удивилась.

— Так здесь же добывают эмаши, — кивнул рыжий.

Ого. Это и правда были нужный строительный материал — он впитывал магию. Многие Академии строили из эмаши, стены приграничных городов.

На стук огромного медного молота вышел привратник и сурово на нас уставился.

— Мы участники гонок. И здесь должны получить задание…

— Ага, — задумчиво кинул грузный бородатый мужчина в кожаных доспехах. — Это вам к коменданту.

И застыл.

— Так может… откроете ворота, чтобы мы прошли? — уточнила я.

— Так коменданта нет, — пожал плечами мужчина.

— Так мы подождем, — напряженно сказал блондин.

— Подождите, — отрешенно кивнул мужчина.

— Внутри!

— Так его долго не будет. Пришлось переместиться на нижний вал — там вчера произошла крупная потасовка среди рабочих и требуется разбирательство. Раньше завтрашнего утра я его не жду.

Мы беспомощно переглянулись.

— А мы можем обойтись без коменданта? — уточнил Ир. — Нам всего-то достать сигнальный артефакт.

— Я знаю. Комендант сказал.

— А он сказал, где его достать? — осторожно спросила я.

— Конечно. В третьей каменоломне, — кивнул бородач.

— Так это та информация, которую мы должны были получить от коменданта? — рыжий уже откровенно хихикал.

— Да.

— Мы ее получили, — даже ледышка расслабился. — Информацию. Мы можем пройти в каменоломню?

— В какую? — спросил привратник.

Шер затрясся, Ир закатил глаза, а я только и могла, что смотреть на совершенно непробиваемого человека.

— В третью, — просипел рыжий.

— Зачем вам в третью каменоломню?

— За артефактом, — теперь трясся Ир, а я подумала, может в этом суть задания? В принципе попасть внутрь, преодолев разговорчивое препятствие?

— А комендант в курсе? — нахмурился бородач.

— Да!!! — заорали все трое.

— Так что вы сразу не сказали, — пробормотал мужчина. — Идите, ищите.

Посмеиваясь, мы пересекли несколько дворов, будто вымерших — наверное, все были на рабочих местах — спустились на уровень ниже и по указателям направились к пещере с надписью «Каменоломня номер три».

— Как искать-то будем? — я живо огляделась.

— Наверное, должны быть какие-то подсказки, — пожал плечами Шер.

— Или надо просто спуститься как можно ниже, — предположил Ир. Невольно я им залюбовалась — после того как ледышка расслабился и начал улыбаться, даже не смотря на легкий морок на него стало гораздо приятнее смотреть.

Мы зашли в довольно узкий коридор и начали спускаться по винтовой лестнице. Никаких указателей больше не наблюдалось, но и дорога была всего одна, так что вариантов оказалось мало.

Нижний коридор был гораздо шире и шел под большим наклоном. Идти было легко и весело, да и факелы способствовали духу авантюризма. Мы углубились в скалу, да так, что я уже начала различать блеск полудрагоценных пород, когда услышали мерный грохот.

И решили, что нам туда.

Грохот все приближался, а вместе с ним — странное ощущение.

Чего-то нехорошего.

Я отбросила глупые мысли — ну что там не хорошего может быть? Просто не по себе в такой толще горы — как сзади вдруг стало темно.

Резко потухли все факелы, да и те, что были впереди, с шипением начали гаснуть.

Мы замерли. А потом меня и вовсе прижали к себе.

Ир. Как ни странно, ощущение его тела мне было знакомо.

— Что происходит? — прошептала я.

— Не знаю, — ответил блондин тоже очень тихо. — Может, кислород закончился — а без него огонь не горит?

— Тогда чем мы дышим? — буркнул Шер. И тут же пожаловался. — Я не могу зажечь магический огонь.

— Эмаши… — протянул Ир.

И тут что-то свистнуло и, высекая в камне искру, зазвенев упало на пол.

Меня резко пригнули:

— Бежим!

И потащили вперед.

В первое мгновение я совершенно ничего не поняла — почему бежим? зачем? разве не следовало вернуться назад, где был яркий день и странный привратник? — но когда что-то снова просвистело, что-то твердое и стальное, чуть задев мою щеку, до меня дошло.

Я завизжала.

А потом замолчала и крепче сжала руку Ира.

В нас чем-то острым кидали! Кто-то, кто топотал сзади! В кромешной тьме!

Маги, конечно, видели лучше, чем обычные люди, но нужно ведь было хоть немного света для этого — а здесь ничего.

Мы молча бежали в единственно правильную сторону — прочь от преследователей — регулярно натыкаясь на какие-то уступы, бежали так, как я никогда не бегала, надеясь на что-то и не понимая ничего — во всяком случае, я не понимала.

Мир сузился до стука крови в висках и горящих легких.

А потом вдруг расширился на мгновение, когда я почувствовала, что теряю опору под ногами, взлетела будто, и начала падать вниз.

Тогда я снова закричала.

Не знаю, сколько уж продолжалось падение, но и оно закончилось. Я ударилась обо что-то со всего маху.

И потеряла сознание.

3

— Лили…

Горячечный шепот.

— Лили…

Мольба в голосе.

— Девочка, очнись, прошу тебя…

Почти отчаяние.

Что происходит?

Я пытаюсь открыть глаза, но веки что-то слепило. В ужасе начинаю беспорядочно водить руками по лицу. Я ослепла?!

И тут же едва не теряю сознание от от удушающего запаха крови. Кровь! Ну конечно! Почему так много?

На лицо ложится прохладная тряпка. И кто-то начинает бережно вытирать мне глаза и лоб. Кто-то…

Ир. Его запах пробивается даже сквозь запах крови. Моя голова упирается в его бедро, а его руки осторожно очищают мою кожу. Ледышка?!

И одним махом, как-будто кто-то повернул ключ в моем механизме, я почувствовала всю себя целиком, насколько болит все тело. Голова. Побитые руки и ноги. Тело.

Но переломов, кажется, нет.

А что есть?

Смешок. Похоже, я спросила об этом вслух.

— Из-за свойств камня я не могу лечить тебя, только себя. И твои пузырьки разбились. Потому налепили и намазали на тебя все что можно, перевязали и пришлось тормошить. Так что давай, приходи в себя и начинай самоисцелением заниматься.

Я поняла, что снова могу поднять веки. И осторожно села с помощью блондина, стараясь не думать, насколько мы близки, и насколько теплые и надежные у него руки.

Свет двух лучин — ага, мы их ведь брали с собой — осветил небольшой каменные мешок и Шера, который настороженно на меня смотрел, а увидев, что я пришла в себя, облегченно вздохнул, встал и начал ощупывать стены, тихонько ругаясь.

Ир сидел за моей спиной и к нему я поворачиваться не торопилась. Была отчего-то смущена.

Я медленно ощупала свою многострадальную голову. Похоже, шлем при падении слетел — потому я так сильно и ударилась, да еще и рассекла кожу. Там немало ведь сосудов, потому, навероне, и изалило все лицо. Но повязка была наложена вполне профессионально, кровь остановили, а боль…

Прошептала заклинание, и та начала стихать.

А вот толстая куртка и сапоги весьма неплохо защитили меня от дурных последствий. Но все равно неприятных ощущений предостаточно. Я постаралась немного их уменьшить, хотя все силы тратить не стала. Мало ли. У нас на всех, если я правильно помнила содержимое сумок, остался один артефакт восстанавливающий силы и набор пастилок да бинтов. Жаль, что пузырьки были из совершенно обычного стекла, да вот разве мог знать господин Широ, что мы попадем в такую переделку?

Я, наконец, встала. Ну как встала — сначала на коленки, тихонько, потом, наконец, на ноги. Посмотрела наверх, где потолок терялся в кромешной тьме.

А вдруг оттуда что-нибудь снова кинут?

— Не волнуйся, — блондин что, мысли мои читает? — Они удовольствовались тем, что мы попали в ловушку.

Он так спокойно говорит об этом? И кто такие "они"?! Я сердито посмотрела на блондина и только сейчас заметила, что он как-то странно сидит. Прислонившись к стене и неловко выставив вперед ногу

Я всплеснула руками, позабыв про прочее:

— Перелом?!

— Ага. Насколько сумел — исправил, но кости так быстро не срастутся и…

— Что ж ты сразу не сказал!

Какая бы сила у него ни была, пройдет не меньше суток, прежде чем он окончательно восстановится. Но нас учили, что в этих случаях делать, чтобы облегчить положение, чтобы выровнять все что нужно выровнять для правильного сращивания.

И широкая лучина, и бинты, и даже дезинфицирующая мазь отлично для этого подходили.

Я принялась за дело, несмотря на отказ блондинчика от помощи — только шыкнула на него. Я может и не в идеально здоровом состоянии, но мозги у меня не отказали. К тому же, меня целителем наняли, так что пора хоть раз проявить себя.

Привела в порядок его рванье, которое было раньше отличными брюками, намазала кожу заживляющей мазью, которой и правда осталось не много — на меня потратили — примотала деревяшку от колена до ступни, и тщательно закрепила бинты.

Ну вот, другое дело.

Я начала подниматься, но неловко покачнулась и тут же осела рядом, чуть ли не в его объятиях. Опять. И почувствовала краску смущения, залившую мои щеки.

Снова попыталась встать, только вот меня придержали. Потянули к себе…

Чего это он?! Поджав губы, я уставилась на Ира. Что-то мне показалось странным, но я не могла сконцентрироваться на своих мыслях, потому что в этот момент он улыбнулся. Даже в полумраке было видно, как потеплел его взгляд и расслабилось весьма грязное лицо — мы, наверное, собрали всю пыль и паутину, пока валялись здесь.

Но глаза сияли все так же ярко, даже ярче, чем…

И тут до меня дошло, что было странным.

Лицо.

Камни эмаши впитали и эту магию, и теперь черты лица Ира — наверное и Шера, но тот был сзади — четко просматривались даже при слабом свете. Ровный, прямой нос, чувственные губы, скульптурные скулы и подбородок…

Такой знакомый и не знакомый одновременно…

Знакомый…

Разрази меня Буря!

Широко раскрыв от удивления рот, я вскочила и уставилась на блондинчика. А потом перевела взгляд на рыжего.

Неужели… Да бред!

Но мой мозг, привыкший анализировать и раскладывать полученную информацию, услужливо подсовывал воспоминания, несостыковки, оговорки, которые теперь предстали совсем в другом виде.

Я не была любительницей светских сплетен. И не была представлена ко двору — моя семья пусть и являлась благородной и проживала в столице, но не обладала влиятельными покровителями, позволявшими пробраться во дворец — да мне это и не было интересно, в отличие от моей сестры.

Но я читала многочисленных писак, которые с пристальной жадностью следили за самым известным семейством. И видела блеклые картинки, на которых, порой, изображали того или иного члена семьи.

И уж точно не раз слышала слащавые восторги подруг сестры, которые смаковали подробности выходов в свет двух младших принцев, последние годы называемых теми же писаками «самыми завидными женихами Империи».

Как я могла быть так слепа?!

Как-то могла.

Разве я помнила их возраст и цвет волос? Разве могла знать, что один из них обжигает холодом, а второй способен создать хорошее настроение из пустоты? Что Шерон эр Джан-Ари настолько легко вспыхивает новым делом и всегда открыт к приключениям? А Максир эр Джан-Ари…

Что ж, теперь хотя бы понятно его высокомерное отношение ко мне.

Я отошла в сторону и еще раз посмотрела на напряженных молодых людей. Думаю, они легко распознали мои мыслительные процессы. В душе царило смятение, будто Буря смела там всё подчистую, а то, что осталось, перемешала и шлепнула о землю.

Прерывисто вздохнула. И спросила единственное, на что меня хватило на данный момент:

— Ну как, хорошо разлеклись…ваши милости?

Строго говоря, было понятно, что я тут не при чем. Я им не друг и не подружка, чтобы посвящать в свои тайны. И никто специально меня не обманывал. Императорским внукам захотелось развлечься и поиграть, и привлекать внимание им было не нужно. Да и опасно.

Но все равно было обидно. И досадно.

На собственные высказывания и рассуждения, которые касались их семьи — ничуть не оскорбительные, но все же… На все эти одни им понятные переглядки, которыми они сопровождали мои слова. На то, что я и правда оказалась не достойна доверия.

А еще на то, что теперь нам уж точно не по пути.

И если я раньше размышляла, что здорово, что у меня появились друзья и, быть может, по возвращении в столицу мы продолжим общение, то теперь эти надежды можно было похоронить.

Как и самые потайные мысли об Ире…Что ж, пора называть его Максир.

— Простите… за мое высказывание, — вздохнула, наконец. Смотреть на молодых людей я не могла.

— Лили… — начал Шерон, но я отрицательно помотала головой.

— Не стоит. Объяснять — не стоит. Я понимаю, вам и негоже делиться с незнакомцами собственной историей.

Я отвернулась к стенке и попыталась унять собственное смятение.

— А тебе не стоит все принимать так… близко. И вести себя будто мы чужие, — вдруг очень раздраженно заявил блондин.

Я сжала кулаки.

— Ты… вы определитесь, пожалуйста, что именно мне не следует делать, а то сами себе противоречите.

На Максира я не смотрела, но шипение расслышала хорошо.

— Вот что точно не стоит, так это начинать нам «выкать» и обращаться как с императорскими особами, — мягко возразил рыжий. — Во многом поэтому мы скрывались — не представляешь, как надоедает, что все лебезят перед тобой и видят лишь титул.

— Бедняжки… — вырвалось у меня довольно язвительное.

И тут же я вздрогнула.

Потому что на поникшие плечи опустились мужские ладони.

Шер.

— Эй, Лили. Это все еще я — веселый водитель, с которым ты валялась на одеяле, делилась лепешками и даже спала в одной комнате. Ничего не изменилось, понятно?

Через силу я кивнула.

В конце концов я же не селянка какая-то, которой и вздохнуть нельзя в их присутствии. Ну а то, что они потом и не вспомнят обо мне…

Посмотрела на блондина, но по его лицу ничего нельзя было прочесть.

— Но теперь я хочу хотя бы знать, за что страдаю, — сказала преувеличенно весело.

— Что ты имеешь в виду?

Что, снова со мной только Шерон разговаривает? Ну и ладно.

— То, что произошло, не случайность, а покушение. Сомнительно что кто-то из наших соперников на дороге обладает должной силой и возможностями вот так вот поступить. Организаторам и журналистам это тоже не нужно — зрелища-то никакого, и магмобиль не задействован. А значит, произошедшее связано с вами. Кто-то знал о вашей маскировке. И кто-то, похоже, давно точил на вас зуб. Я права?

— Права, — вздохнул рыжий. — Хотя я и не имею права выдавать эту информацию, но ты заслуживаешь правды.

— Значит, расскажи. Нам еще выбираться отсюда, да и мало ли что произойдет дальше — я хотя бы буду начеку.

— И в этом ты права, — Шер взлохматил мою и без того не идеальную прическу. — Ну что за счастье, что нам досталась такая спутница! Красивая, смелая — вон даже не плачешь — да еще и умная! Правда, Ир?

— Не заговаривай меня, — я шутливо пихнула сына рыжеволосой принцессы в бок. Поговаривали, что она всегда была любимицей семьи Джан-Ари, и почему-то я не сомневалась, что ее старшенький пошел той же дорогой.

— Ну хорошо. Дело в том, что мне… предстоит жениться довольно скоро.

— Ты встретил свою элене? — я широко раскрыла глаза.

— Нет… — Шер вздохнул. — Наследник Света и его прислужники заявили, что мне это не по силам. Но дело даже в другом — что ты знаешь про королевство Иосиби?

— Иосиби? — меня озадачила такая смена темы. — Единственное королевство на Черном Континенте, с которым Джандарская империя в состоянии поддерживать хоть какую-то связь, в том числе дипломатическую. С остальными там… совсем сложно.

— Потому что они отрицают проявленные линии, — неожиданно вступил в разговор Ир. — И их представления об Оке, Буре и Свете весьма своеобразны. Только в Иосиби, самом крупном на данный момент королевстве, достаточно разумные правители, которые хотели бы укрепить отношения. Эр Дави, отец Шерона, несколько лет провел там в качестве посла, и наш Император решил еще больше укрепить добрососедские отношения и…

— Продать меня тому королю, — в голосе рыжего была горечь.

— Э-м? — я не ослышалась.

— Мы не так уж свободны, Лили, — он вздохнул. — И чем ближе к семье, тем более не свободны. Разве что Иру и его братьям и сестрам дозволено гораздо больше — в том числе выбирать свою судьбу — но тут уже эрта Стася постаралась. Твой отец во всем ей потакает, да братишка?

— Заткнись.

Но Максир сказал это как-то… по-доброму, что даже я улыбнулась.

— А твои родители, получается… — поторопила я.

— Строго следуют линиям и велению Всемилостивейшего Ока. И я не сопротивляюсь — мы воспитаны так. Я женюсь на дочери короля Иосиби. И с этим решено, пусть даже она не моя избранница. Эта поездка — последний глоток воздуха перед отъездом. Дирижабль со мной и делегацией отплывет сразу, как только закончится безлунный цикл…

— И не всем это нравится? — я начала догадываться, что происходит.

— Именно.

— Но кому есть дело до далекого королевства?

— Многим. Причем, возможно, как раз в «далеком королевстве». Часть высокородных там может бояться, что упустят власть. Та же империя Шаор обеспокоена ростом и без того всеобъемлющей мощи Джандара. Перерожденцы также могут вступить в игру — поговаривают, что они используют порты Иосиби в своем морском маршруте и рассчитывают на тот континент, как на место, где они смогут обрести свободу для своих злодеяний. Разве что джандарцы не при чем — никому не выгодна моя смерть.

— А твоя? — я посмотрела на Максира. — Может дело вообще не в Шере?

Тот поморщился:

— На этот раз дело в нем, я уверен.

Уверен, вот как? Неужели у сына Бури развито чувство Света? Или здесь что-то другое?

— Так почему нас не убили, а загнали в эту яму?

— Потому что когда нас найдут, это будет выглядеть очень естественно — обнимающиеся кости в глубокой зад…дыре, — хохотнул рыжий, так и не растерявший своего веселого нрава.

Меня же передернуло.

— Не собираюсь тут умирать, обнявшись. Ты все стены проверил?

— Ага. Хода нет.

— Наверх?

— Не раньше чем завтра можно пробовать, — вздохнул Ир, — с моей ногой. А нам лучше не разделяться.

— Остается искать лаз вниз. В таких шахтах глубокие ямы не возникают сами по себе, чтобы загнать кого-то, — пояснила я деловито, потому что голова, наконец, под воздействием собственной магии и зелья, прочистилась окончательно. — Их используют совсем для другого — на случай сильного дождя или затопления шахты. Вода не стоит в коридорах или в нижней части, где идет основная добыча, а скапливается в таких резервуарах. А потом… Если изначально нет отверстия, то открывается механический люк и по специальным каналам она вытекает наружу.

Оба парня смотрели на меня странно.

— Что?

— Откуда ты это знаешь? — спросил Максир.

— Твоя мама основала замечательный факультет, — я рассмеялась. — Ты бы видел какие, порой, необычные у нас были преподаватели и какие примеры они приводили. Ну что?

Шер все это время простукивал пол и, наконец, обнаружил чуть приподнятый камень, под которым ощущалась полость.

— Нашел! Только как поднять? Будь у меня возможность магичить, я бы выбил его, а вот так…

— Просто выдавим.

— Ага. Да ты силач, — издевательски протянул рыжий.

— Мы не можем отдавать магию вовне, но себя же усилить можем, — блондин пожал плечами и прикрыл глаза, явно пользуясь своим же предложением. А я восхитилась идеей:

— Откуда ты это знаешь?

— Мама подсказала, — и снова неожиданная улыбка, озарившая его лицо. — Раньше я только и засыпал под рассказы о ее приключениях.

Хм, приключениях? А точно ведь, писаки долгие годы смаковали разные подробности истории её встречи и любви с наследником Бури — вряд ли там хоть что-то было правда, но в том, что у Стаси эр Джан-Ари оказался непростой путь к счастью, я была уверена.

Сначала я даже засомневалсь, что у них что-то получится. Очень уж монолитным выглядел пол. Но парни давили и давили, прикладывая все усилия, и спустя какое-то время камень все таки поддался, а потом и полетел вниз, выламывая тот самый механизм, про который я говорила.

Мы прислушались.

В непроглядном мраке было тихо и… свежо?

— Там есть воздух, — улыбнулся рыжий. — Я полезу первым.

— Почему? Потому что на тебя охотятся? — хмыкнул блондин, вдруг снова пришедший в хорошее расположение духа.

— Потому что ты калека, а Лили — девушка, — закатил глаза рыжий.

Он спрыгнул и сказал оттуда:

— Тут невысоко. И ход дальше под наклоном, но не сильным — и пусть придется сильно пригибаться, он достаточно широкий, так что даже такие толстяки, как вы, пролезут.

Я рассмеялась.

Настроение улучшалось с каждым мгновением. Скоро мы вылезем, окажемся на свободе — живыми и здоровыми — вызовем подмогу, а потом…

Вздохнула.

Вряд ли наследникам разрешат продолжить путешествие.

Мы продвигались довольно быстро. Шерон помогал другу, ну а мне только и оставалось, что нести все сумки, которые были не такими уж тяжелыми. Впереди забрезжил свет. И наше продвижение ускорилось — всем захотелось убедиться, что мы выбрались из каменной ловушки!

Наконец, мы оказались на небольшой каменной площадке, похожей на пещеру, за пределами которой было несколько скальных каскадов, а вдалеке даже виднелись какие-то механизмы.

Парни со стоном разогнулись. Да и мне стало легче дышаться.

Перебрались на открытую небольшую площадку.

— Скоро действие камней ослабнет, — довольно сказал блондин, потягиваясь и щурясь на вечернем солнце. И было примерился, как спуститься на плоскость ниже, от которой виднелась тропа вокруг скалы — наверняка в конце тропы были люди — как раздался шорох.

И от каменных выступов отделились тени, скрытые прежде мороком.

Хотя нет, не тени. В первое мгновение я даже с любопытством рассматривала одетых слишком легко для этого времени года мужчин в замызганных кожаных жилетах и штанах, а потом выругалась, поняв.

— Говорил же, что выберутся, — хрипло сказал какой-то высокий бородач.

Все произошло очень быстро.

Пространство вокруг нас заволокло дымом.

Я закашлялась и отшатнулась.

Перерожденцы достали мечи и взмахнули ими, да так, что едва не отсекли головы принцам и мне.

Я взвизгнула и попыталась укрыться в пещере, из которой мы пришли. Но там уже стояла темная фигура в намотанных поверх доспехов грязных тряпках. Мужчина выбросил вперед сеть с железными колючками, и мне едва удалось избежать её.

В несколько прыжков оказалась на краю и едва не оступилась, не понимая, что делать.

Ир и Шер были совершенно беззащитны со своими ножиками против длинных мечей, а с той стороны площадки уже целился арбалетчик. Похоже, ему было не важно, кого убивать.

Я хотела выкрикнуть, чтобы они упали на землю, но не успела — арбалетчик начал нажимать на спуск.

И не помня себя, не понимая что я делаю, я прыгнула стреле наперерез — стреле, что пронзила бы повернувшегося спиной Ира.

Наверное, меня убили.

Иначе как еще понять то, что сквозь меня вдруг прошла волна чего-то теплого, вокруг полыхнуло столь ярко, что я зажмурилась, а сил внезапно стало так мало, что я просто рухнула на землю?

И спустя несколько мгновений пришла в себя.

Действительно, лежу.

Села. Опустила взгляд и не поняла ничего — никакой стрелы в помине! Неужели она достигла своей цели?

Резко повернулась и заметила ошеломленно трясущего головой Шерона и встающего с земли Максира с очень злым лицом.

Нет не так.

Очень. Злым. Лицом.

Начала осматриваться, и тут же прижала ладонь ко рту, едва сдержавшись, чтобы не завизжать. Наших противников не было. Лишь черные головешки, от которых шел отвратительный смрад.

Это он? Пропустил силу сквозь меня и рыжего — и одним махом уничтожил всех перерожденцев?

Всемилостивейшее Око, да что у него за магия такая?!

Но, похоже, спросить я не успею.

Потому что меня рывком подняли и обидно тряхнули за плечи:

— Идиотка! — заорала блондинистая милость.

— Ч-что? — похоже, я была несколько контужена. Потому что вот совсем его не понимала.

— Какой Бури ты полезла под стрелу?! Решила стать героиней?! С наградой от моих родителей посмертно?!! Я же тянул время, чтобы успеть накопить магию, а ты…

— А я дала тебе это время! Или со стрелой в спине тебе было бы легче?! — я тоже заорала. Пережитый шок да и вообще все, произошедшее в этот день, оставили меня совершенно без сил и без выдержки.

— Все лучше, чем смотреть, как ты умираешь!

— Закрыл бы глаза! Я не могла позволить этому случиться, как ты не понимаешь?!

— Я запрещаю тебе рисковать!

— По какому это праву ты вообще мне что-то запрещаешь?!

— Вот по какому, — зло прошипел Максир, притянул меня к себе и впился в мой рот поцелуем.

Я целовалась до этого.

Целый один раз, со своим сокурсником.

Мы пошли на свидание в парк, а там он прижал меня к стволу дерева и начал тыкаться в мои губы. Было смешно, слюняво и щекотно. И я еще подумала, что не понимаю, с чего девушки придают такое значение поцелуям.

Теперь поняла.

Губы Максира обжигали таким огнем, что он, кажется, дошел до кончиков моих пальцев. Голова закружилась от того, как они ласкали, вжимались, смаковали мой рот. Не выдерживая наплыва таких сильных чувств я застонала, и мужчина скользнул языком и прижал меня к себе еще ближе, доставляя просто невероятное удовольствие, горячим поток уносящим далеко отсюда, туда, где были только мы, наши чувства, наш поцелуй…

— Хм, я тут тебя спасать бросился, а ты оказывается… сам спасся.

Насмешливо-холодный голос подействовал на меня отрезвляюще.

Я отпрянула от блондина и в шоке уставилась на открывшуюся картину.

На небольшом пятачке земли кроме нас троих теперь стояло еще четверо. В черных плащах и капюшонах, с совершенно суровыми и бесстрастными лицами.

А ниже, на том ярусе, на который мы хотели пробраться, перебирали копытами огромные железные кони.

Великий Свет, как я могла пропустить их появление?!

Я почувствовала, что мое лицо заливает краской стыда. Но задрала воинственно подбородок и уставилась на говорившего. И, наконец, осознала окончательно, кто передо мной.

— Отец, — сказал стоявший рядом блондинчик. — Рад тебя видеть.

Я не знала куда себя деть. Странное, потерянное состояние, когда вроде бы ничего не произошло, и ты ни в чем не виноват, а ужасно неудобно и неуютно, будто долго и осознанно готовился совершить проступок, а когда совершил его — был пойман.

Причем состояние это отец Максира не только не стремился облегчить — да и с чего ему — а все больше усугублял, время от времени глядя на меня давящим взглядом. Ему и силу свою не надо было использовать, я и без Бури чувствовала такое смятение, будто меня разметало на шестеренки по всему этому карьеру,

А его тем временем наводнили не только черные и серые отряды, но и местные работники и смотрители, да и прочие слуги коменданта, который вернулся и теперь обстоятельно отвечал на вопросы воинов.

Мы же разговаривали с Бежаном эр Джан-Ари. Расположились в гостиной коменданта и подробно рассказывали обо всем, что произошло с момента, как мы выехали из Имерета.

Расторопная кухарка еще и стол заставила горячими блюдами, вот только несмотря на голод, что-то взять я не решалась.

Пока Шер не взмолился:

— Дядя, ну перестань так смотреть! Кусок в горло не лезет — а ведь мне нужно питаться хорошенько, вдруг по ту сторону моря не так вкусно готовят, — он подмигнул.

— Я бы вообще на твоем месте поменьше распространялся про «ту сторону», — поджал губы старший принц и покосился на меня.

— Мне нечего скрывать от друзей, — рыжий посмотрел чуть ли не с вызовом.

— Даже так? — и снова наследник Бури обратил на меня пристальное внимание, а я снова почувствовала себя не в своей тарелке и отложила взятую было ложку.

— Я не собираюсь ни с кем делиться… подобными сведениями, — выдала, наконец, сипло. — В роду Шот никогда не было предателей.

А вот это прозвучало почти с вызовом.

А нечего на меня так смотреть! Я можно сказать жизнь наследничкам спасала изо всех сил, а он — как на преступницу.

Хотя может, это из-за поцелуя? Наверное так и есть. Вряд ли сыну императора может понравится, что какая-то девица на глазах у всех обнимается с самим Максиром эр Джан-Ари…

А уж что он подумал о моральных качествах этой девицы…

А-аа, великий Свет, ну за что?

Зачем?

Голова и так кругом шла и от покушения и от недавних событий, и от ощущения той силы и энергии, что прошла сквозь меня и уничтожила — тут я сглотнула — наших противников. Вот зачем Линии принесли мне еще этот поцелуй и Наследника Бури?

И зачем Ир меня поцеловал, а?! Да еще и так сердито, и нагло, и вкусно, и…

Стоп.

Меня о чем-то спросили?

— Лили эр Шот, вы подтверждаете слова о том, что встретили принцев совершенно случайно и поехали с ними в это путешествие, не зная, кто они такие?

Я уставилась на него, широко открыв глаза.

Что?

Он в смысле… Думает что я из тех вертихвосток, что готовы на все, лишь бы забраться в постель к родовитым молодым людям?!

Или, хуже того, пособница перерожденцев?

Как можно — я же лекарь! Меня же учили делать все, рисковать всем, но помогать своим пациентам, окружающим людям, спасать; стоять на страже Жизни и самой магической составляющей! А перерожденцы отрицали и свой род, и императорскую власть, и проявленные линии: ради мнимых идей свободовластия они убивали, торговали чужими телами, жизнь отрицали и уничтожали! Уходили за границу Империи и гнили там, подвергая опасности ладно бы себя — но своих близких и далеких, если кто и оставался вокруг них.

И меня причислили к этим преступникам?!

На глаза навернулись слезы, а голова была готова лопнуть от того воздействия, которому подверг меня Бежан эр Джан-Ари, проверяя мои истинные намерения и правдивость моих высказываний.

В ушах зашумело, зрение вдруг сделалось мутным, будто я смотрела на окружающий мир сквозь кусок перетертого морем стекла.

И в следующее мгновение я услышала жесткое:

— Хватит.

И всю муть и боль смело порывом свежего ветра.

Я вздрогнула.

Наследник Бури с удивлением посмотрел на своего сына, а тот на отца — с определенным вызовом. Это блондин что…защитил меня?

Стало еще непонятнее.

Как и то, что эр Джан-Ари теперь не просто впивался взглядом в мое лицо, а посмотрел как-то… Мягко?

И совершенно неожиданно улыбнулся.

От такой перемены я окаменела.

— И что вы намерены дальше делать? — спросил мужчина, откидываясь на кресле и обращаясь ко всем одновременно.

— Конечно, ехать дальше, — с набитым ртом сообщил рыжий. Ему развернувшаяся в комнате сцена совершенно не мешала утолять голод. — Если это не навредит расследованию. Или моим дальнейшим планам, — Шер помрачнел.

А я изумилась.

Ехать дальше? А разве их не должны теперь после всех этих приключений запереть во дворце и не спускать глаз? Или наказать за определенное самоуправство?

Похоже, я рассуждала вслух.

Потому что услышала смешок, исходивший от старшего принца.

— Знали бы, что творили мы с Эмзари, — я едва поверила мечтательной полуулыбке на суровом загорелом лице. — Императорский род не прячет своих детей от жизни, эрта. Если только младенцев…Для расследований есть отряды Бури, а для избегания опасностей — головы на плечах. Тому, кто не научится этому сам ни Око не пощадит, ни мы не поможем. А с перерожденцами я разберусь, конечно. И с тем, как они сюда попали, — его голос снова стал жестким и пугающим. — Так что ехать дальше — верное решение.

— Без Лили, — вдруг сказал Максир, не глядя на меня.

Он вообще не смотрел все это время, так что я даже гадала, не стала ли невидимкой.

Шер поперхнулся, а меня затопило обидой.

— Это еще почему? И как ты собрался обойти правила?! — прошипела я и вскочила со своего стула.

— Отец, может ты сможешь выделить нам какого целителя. Мужчину… — начал Ир, продолжая смотреть в сторону.

— Эй, я против! — возмутился рыжий. — Ир, ты чего?

— Наверное, боится, что я теперь его скомпроментирую, узнав, что он принц. Или себя… — от злости я уже не знала, что несу и кто находится рядом.

— А у меня нет для этого повода? — блондин резко развернулся ко мне, сверкая своими бесстыжими глазами, а я аж задохнулась.

— Не волнуйтесь, ваша милость, я не воспользуюсь ситуацией. И не собираюсь трезвонить на весь Джандар, что вы лезли ко мне с поцелуями! Они все равно не стоили того, чтобы о них рассказывать!

— Ч-что-о?!! Зачем же ты с такой охотой отвечала на них? — сделал он шаг ко мне.

— Это с перепугу, — любезно объяснила ему.

— Ир! Лили! — шокировано хрюкнул Шер и вклинился между нами. — Какая шестеренка у вас заела-то?!

Я моргнула, осознавая, что именно мы тут наговорили и при ком.

Ойкнула и снова рухнула на сиденье. И успела поймать изумленную улыбку наследника Бури, которую тот усиленно прятал.

— У меня нет лишнего целителя, Максир. Так что обходись тем, кто у вас есть — тем более, что ваш целитель…замечательный.

— Отец…

Но тот лишь покачала головой и встал, бормоча что-то непонятное, вроде «Сын своей матери — тоже ничего не видит…». А потом добавил громче:

— Я пойду, пожалуй, дети. А вы ужинайте и отправляйтесь в путь — если хотите хотя бы добраться до финиша не в числе последних, вам придется постараться.

— Победить-то мы не сможем в любом случае — артефакт так и не нашли. Да и не найдем, — вздохнул рыжий,

— Это не повод не доводить гонку до конца. Тем более, что День наступающей Ночи совсем скоро — уверен, вам будет приятно его отпраздновать всем вместе.

Он похлопал застывшего блондина по плечу, кивнул нам с рыжим и быстро вышел.

Я же, не зная куда себя деть от очередной волны смущения, взяла приборы и принялась за еду, совершенно не чувствуя ее вкуса.

Я совсем не понимала происходящего.

Этот заносчивый и самолюбивый… льдышка то спасает, то орет, то целует, то игнорирует…Он будто из двух людей состоит одновременно — и те постоянно борются друг с другом.

Его будто тянет ко мне с неимоверное силой — а потом отталкивает от меня прочь.

А Наследник Бури? Я и подумать не могла, насколько необычайно, взросло и по-доброму ведется воспитание в императорской семье, ничуть не похожее на мое, где на первом месте всегда были запреты на любое действие, выходящее за рамки «нормального» с точки зрения моего отца или тети.

Мы доели в молчании — мне просто нечего было сказать, а моим спутникам, похоже, не хотелось. Затем я убедилась, что все восстановили и магический, и физический резерв — даже нога у Максира вне подавляющих камней полностью зажила — и отправились к магмобилю, который уже, на всякий случай, проверили воины Черной Бури.

А дальше началась настоящая гонка. Мы неслись всю ночь — я дремала, а Шер и Максир сменяли друг друга, а уж утром, после спешного завтрака, я сама села за руль и дала отдохнуть своим спутникам.

Мимо проносились заснеженные поля, пара деревушек, далекие холмы и густой лес, весь в серо-красных остовах деревьев, упустивших свою листву. Принцы отдыхали, а я смотрела на разбитую дорогу, устремляющуюся вдаль, и постепенно успокаивалась.

Конечно, все произошедшее было странным, возмутительным, удивительным и будоражащим. Но положа руку на сердце, вряд ли бы я отказалась от всего, что почувствовала и попробовала за эти дни.

От духа приключений.

От пусть временной, но очень яркой дружбы и разговоров.

От сопротивления и борьбы.

От знакомства с таким удивительным человеком, как Бежан эр Джан-Ари.

От всего того, что я увидела и узнала.

От красот, проникающих в самое нутро.

И даже от невероятного поцелуя, который никогда не повторится. И моих чувств, которые я не имела права испытывать. И не потому, что я была не достойна Максира, но потому, что его это не интересовало.

Я была благодарна Оку, Свету и Буре за то, что они сплели наши линии — хоть и не надолго!

Впрочем, моя благодарность испарилась тем же вечером.

Мы решили, что достаточно компенсировали разницу в расстоянии и можем позволить себе заночевать на довольно большом постоялом дворе, который удачно расположился на перекрестке, и, что удивительно, имел достаточное количество свободных комнат.

Условились встретиться внизу на ужин и разошлись.

Я с удовольствием вымылась, а потом, подумав, надела единственное платье, то самое, что носила еще при знакомстве — и бережно везла в своей дорожной сумке. Привела его в порядок магией, закрепила волосы заколками и сама же рассмеялась от своего рвения.

Глупости, конечно. Но мне вдруг очень захотелось быть сегодня красивой.

Взволнованная, я спустилась по лестнице и направилась в зал, где уже слышались залихватские крики и откуда шел удивительный аромат горячей пищи.

Зашла и замерла на пороге.

Мои спутники были там, и правда. Вот только меня они не ждали, во всяком случае, Максир.

На его коленях сидела размалеванная девица и обнимала руками за шею, чуть ли не подставляя под нос декольте.

В первый момент я застыла статуей. А потом едва не согнулась от пронзившего меня чувства горечи и боли, будто нож в масло вошедшей в мой живот.

Я попыталась вдохнуть и не смогла.

Только и смотрела на открывшуюся мне картину.

Мельком заметила, как начал подниматься навстречу Шер и все также, полусогнувшись, отступила прочь. И бросилась бегом по лестнице, заперла массивную дверь и юркнула в кровать.

Меня трясло и ломало.

Будто бы я оказалась крохотным корабликом, оторвавшимся от веревочки, что тащил маленький мальчик. Он играл с ним целый день, а потом, когда тот зацепился за корягу, неаккуратно дернул, и вот в его руках оказался лишь обрывок — а кораблик, подхваченный водоворотом деревенского ручья помчался прочь, набирая все больше воды в свои невысокие борта и ударяясь о мелкие ветки.

И, наконец, потонул.

А мальчишка недоуменно посмотрел на оставшуюся веревку, пожал плечами и выкинул ее прочь.

— Лили.

Нет. Только не рыжий. Не его сочувствие, не его объяснения! Нет!

— Лили, послушай…

Я зажала себе ладонями уши.

Идиотка.

Что я себе возомнила? Какие там у принца могут быть терзания и тяга? Я все надумала. Накрутила. А он всего лишь развлекался с наивной девицей. А как понял, что развлечение слишком неопытно и крикливо, взялся за более податливый материал.

Сквозь ладони пробрался осторожный стук и я, наконец, сказала.

— Шер… Просто уйди… Увидимся утром.

И с облегчением выдохнула, когда после паузы услышала:

— Хорошо.

Я же распласталась на кровати.

Слез не было. Только глухая пустота и боль.

Я закрыла глаза и приготовилась к долгой и бессонной ночи.

4

— Ты идиот, — процедил сквозь зубы Шер, вернувшись в зал. — И если тебе кажется, что это единственный способ…

Максир неловко повел плечами и залпом допил местную настойку, от которой загорелось горло и желудок.

— Я спрашивал твое мнение?

— Не спрашивал. Но ты — идиот.

Рыжий насупился и принялся методично разделывать кусок мяса на тарелке, всем своим видом показывая, что не собирается больше с ним разговаривать — настолько он ему противен.

Можно подумать, он сам себе не противен.

Мужчина махнул рукой и потребовал у подавальщицы еще настойки, а когда она наклонилась и прошептала, как ей казалось, соблазнительно, что не прочь еще раз посидеть у него на коленках, посмотрел так, что девушка побледнела и тут же ретировалась на кухню.

Хоть она ни в чем не виновата. Не в том же, что, когда он почувствовал приближение Лили, схватил первую девку, что была рядом и плюхнул на коленки.

Ли-ли.

И ее взгляд, перевернувший душу. В очередной раз.

Взгляд, которым смотрят на самого близкого человека, вонзившего тебе в сердце нож.

Боль, с которой уходят за грань существования.

Горечь, которая топит будто в кислоте все хорошее.

Порой он ненавидел эту свою особенность — чувствовать других людей. И точно ненавидел то, что как бы он ни блокировал ее по отношению к девушке, она с легкостью уничтожала эту стену.

Одним своим взглядом.

С первого же мгновения, когда открыла глаза и посмотрела на него, как на божество. Ему лишь на мгновение стало приятно, но он понял и почти сразу — с ней будут проблемы. У него будут. Потому что даже когда она была без сознания, она размывала всякие границы его самоконтроля.

Великое Око, за что ему это все? Эта поездка, эта девушка, эти чувства?

И понимание, что если он не защитит её сам — не защитит никто.

— И все-таки… — начал снова Шер.

Ир усмехнулся.

От своего рыжего друга ничего иного он и не ожидал. Прямой, честный, уверенный, смешливый. Чистый — если это вообще возможно во дворце. Они потому и сдружились, хотя разница в возрасте была в пять лет. И часто он выступал именно в роли старшего рассудительного брата — по просьбе тети Карине. Потому что именно с рыжим он себя чувствовал так же, как со своей семьей. Мог позволить себе быть открытым. И откровенным. Они делились практически всем — пожалуй, Максир не рассказывал только одного, по договоренности с родителями. Те решили — и вполне справедливо — что чем меньше людей будет знать, что они с мамой из другого мира, тем лучше. Пусть его считали в ближнем круге — да и среди прочих высокородных — «сыном деревенского лекаря» и часто поддевали, что наследник Бури не его родной отец, никого из них это не волновало.

Зато не смотрели со страхом и не раздумывали, как бы отправить обратно.

Отправить захотели бы многие. В том числе двоюродные братья — тех корежило каждый раз, когда они видели, что у него есть предрасположенность к Буре, Свету и Оку. «Всемогущий Ир» — так его, посмеиваясь, называли мама и папа. И учили гордиться собственной силой. Овладевать ею досконально. Пускать исключительно на пользу. А будет ли он претендовать на то, чтобы стать Наследником или Императором…

Он сам не решил. И ему не обязательно было решать — дед пока не собирался на покой. Что нервировало Констанса, удивляло Эмзари и радовало его отца. Не то чтобы Бежан эр Джан-Ари не хотел становиться во главу Джандара — боги редко спрашивают. Просто его вступление на престол обозначило бы тяжелые, военные времена для Империи. А этого не хотел никто.

Несмотря на то, что он родился в другом мире, в этом Ир чувствовал себя своим. Благодаря магии, природной любознательности, положению, в конце концов. Ему вовсе не мешала его предыстория, даже помогала — сам-то он помнил очень смутно «другое место», и их приключения с мамой в первый год. Так, несколько обрывочных эпизодов. Но Стася эр Джан-Ари мудро решила, что он не должен быть, как она выражалась, «человеком без корней». И что должен понимать — Боги призвали его. Или её. Для того, чтобы подарить им новую жизнь, а может и дать новый виток развития Джандара. Это станет понятно позже. Но они оставили его свободным, в какой-то мере. Имеющим возможность смотреть на Проявленные Линии со стороны.

Могущим выбирать.

В том числе того, с кем быть рядом — потому что если Свет предсказал, что у Шера не будет элене, то для него это было само собой разумеющимся.

И пока он был юн, его это даже радовало. Потому что он знал, видел любовь между своими родителями — и знал также, что эта связь была лишь напитана магией. Но не обусловлена ею. Их итоговый выбор был по любви, а не по необходимости. Что толку, что Наследник Ока женат на своей истинной? Между ними так и не сложилось теплоты и понимания. Зато тот же наследник Света, который выбрал себе жену, как выбирают товар, осознанно переделал под себя, а потом долгое время жил с ней в совершенно свободных отношениях — об этом даже мама рассказывала с ехидной улыбкой — в итоге он же и влюбился в тетю до беспамятства. А та в него. И теперь супруги просто дня не могли прожить друг без друга.

Свободный выбор.

Он был уверен, что это его счастье.

Оказалось, наоборот.

И именно Шер понимал его, как никто другой — ведь он знал ту историю от и до. Присутствовал при ней.

И почему-то сейчас злился.

— Шерон… — Максир вздохнул. — Лили — это не Ашут.

— Это уж точно, — передернулся рыжий. Он не любил его бывшую любовницу, на которой Максир собирался жениться — и впоследствие выяснилось, что имел на то основания. Девушка на самом деле была ветрена, легкомысленна и падка на блеск власти. Но это ничуть не помешало ей ставить глубокий след в его душе.

— Я немного в другом смысле, — снова вздохнул блондин. — Она не сможет просто развернуться и уйти, написав мне записку, что встретила своего избранного. Она будет страдать, мучиться… Но останется со мной, останется верна. Она будет несчастна — а я не смогу её отпустить. Не смогу, если сделаю своей…

Они оба замолчали.

Три года назад Максир влюбился. Глубоко, сильно, смело — как только может любить сердце молодого мужчины. У него были женщины и до этого, но все больше на одну ночь, на цикл. А тут — настоящие чувства. Роман. Страсть. Девушка — светленькая, смешливая, из высокого рода — отвечала ему взаимностью. Они готовились объявить о помолвке…

А потом она оказалась элене совершенно другого мужчины.

И она просто ушла к тому в дом, фактически, из его постели. Написав краткое письмо, изобилующее восклицательными знаками, восторгами, что она счастлива и коротким указанием «Не расстраивайся. Ты же понимаешь, богам не возражают».

Не расстраивайся?

Он был в бешенстве.

Рвал и метал. Злился. На богов, на себя, на эту вертихвостку, что даже не удосужилась поговорить с ним по-нормальному. Да, порой реакции истинных были непредставимые, на уровне сути, не позволяющие сделать шаг вправо или влево — только к своему избраннику. Без вариантов.

Но чаще не так. Люди все-таки не были зверями на поводке.

Но девушка предпочла быть животным.

Он, во всяком случае. убеждал себя в этом. А сам закрылся. Уехал на год из дворца — устроился к отцу в отряд и уехал. А когда вернулся, то застал ее беременной и не слишком-то счастливой. И даже не испытал по этому поводу никакого злорадства.

— Ты еще встретишь ту, что будет с тобой без всякой магической подоплеки, — говорила ему мама уверенно. — Или же ту, для кого ты станешь избранником. Не торопись. Беж нашел меня почти стариканом, и ничего — вас четверо и мы, похоже, пока не остановились.

Она хохотала. Стариканом!

А он смотрел и улыбался.

Только она могла своей улыбкой, живостью, уверенностью разрушить любые его сомнения.

Лили удивительно в этом смысле напоминала маму. Да еще и выбрала ту же профессию.

А еще Лили верила в Линии. И в избранных. И мечтала стать элене — видела бы она себя, когда рассказывала об этом, счастливо улыбаясь!

Он же мечтал о ней.

Смотрел украдкой и не мог насмотреться.

И понимал — с ней не будет так, как с Ашут. С ней он нырнет так глубоко, что вынырнуть не сможет.

Потому избегал сближения изо всех сил. Сколько раз он пытался отослать или отстраниться? Не счесть. А их будто нарочно сближали. До бессонницы. До дрожи в пальцах, которые мучительно хотели прикоснуться к ней. До всепоглощающего ужаса, когда он думал, что она может погибнуть, падая в полную темноту в карьере, и когда она попыталась прикрыть собой.

Как же он тогда взбесился!

И как был счастлив, что удалось уничтожить этих ублюдков. И он вцепился в нее именно потому, что хотел убедиться — она жива. Не в наказание, нет. А просто разделить с ней собственное дыхание и остыть, не попытавшись к Буре разрушить все вокруг.

И сейчас он все правильно сделал. С этим представлением. Не сумел отправить прочь — так значит заставит ненавидеть себя. Так ей будет проще.

И когда все закончится, она сможет вернуться к своим делам, встретить избранника, полюбить его и…

Стало тошно.

— Мне кажется, ты преувеличиваешь, Ир, — мягко продолжил друг. — Во-первых, речь всего лишь о том, чтобы попробовать. У вас может не получиться. Или еще что произойдет… Во-вторых, ты правильно заметил, она другая. А это значит, полюбив всем своим существом, преодолеет любое Проявление…А в — третьих… Тебе не кажется, что ее реакции, ее взгляды… Что она уже встретила того, кого нужно? Тебя?

— А если нет? Сдохнуть? — спросил он с тоской. — Я же сейчас едва держусь. На самом краю. А ведь всего знаком с ней несколько дней. А что будет потом? Если мы и правда будем вместе? Если я узнаю не только каково это — целовать ее, но и все остальное? Я не отделаюсь потом годом в отряде…

— Так ты беспокоишься за нее или все-таки за себя? — рыжий склонил голову и внимательно на него посмотрел.

— Считаешь меня эгоистом? — Максир разозлился.

— Считаю, что ты слишком суров по отношению к себе. И к ней. И… к богам. Проявленные линии заключаются зачастую в том, чтобы столкнуть нас с каким-то препятствием. А сопротивление этому препятствию — тоже согласие с волей Ока. Да, нам приходится осторожничать. Порой, думать — и не мало. Балансировать между долгом и желанием. Не ты один это делаешь… Думаешь, мне хочется отправляться неизвестно куда, чтобы связать свою жизнь с абсолютно незнакомым человеком? Или не хочется познать истинную любовь с полной избранницей? Но я, пусть и не слишком доволен уверенностью матери, что все сложится хорошо — а ей в том королевстве понравилось, сам понимаешь — и приказом деда, я решил что стоит попробовать. Дать шанс Проявлению. Почему ты не хочешь тоже так сделать?

— Потому что я уже так делал.

— Ерунда, — рыжий вдруг сказал жестко. — Ашут применила все свои соблазняющие навыки на тебе — ну как же, младший принц, обладатель трех сил, красавчик и прочее… А ты и поддался. И поверь, если бы вы поженились, счастлив бы ты не был. И прошел бы год, два, как осознал, насколько она…хм, любвеобильна, и насколько тебе не подходит.

Максир открыл рот от удивления.

— Погоди. Ты имеешь в виду…

— Я пытался тебе сказать и раньше. Но ты ничего не видел кроме нее и ничего не слышал, кроме ее слов… Знаешь, первая любовь она такая… — Шер подмигнул. — Но теперь ты вырос. И можешь упустить свой действительный шанс на счастье. Магический или нет. Не важно.

Мужчина вздохнул.

А может ли быть такое, что он не прав? И что бормотание отца, которое он расслышал, относилось вовсе не к тому, что он, как и мама, не может встретить истинную? А к тому, что он слишком цеплялся за то, чтобы действовать исключительно по собственному разумению. Без всяких проявленных линий — что было не возможно.

Без всякой магии — что было глупо.

Магия.

Та, что давала ему силу. Уверенность. Возможности.

Как и всем остальным.

Та, что развращала, как считала его мама — и отголоски этих мыслей он заметил у Лили.

Зачем думать, запоминать, если есть артефакты? Зачем делать, если есть заклинания? Зачем учить анатомию, если есть зелья от всего? Зачем любить и страдать, если есть истинные пары?

Но с другой стороны, зачем так рьяно отрицать то, что являлось основой этого мира? И бояться рисковать там, где приз был гораздо больше, чем проигрыш?

Он не спал всю ночь, размышляя об этом.

Мысли вело и крутило. То сжимало до состояния острой безысходности, до расширяло до ощущения безграничных возможностей. Он было даже вознамерился обратиться к собственной силе, к Свету, например, чтобы понять, что его ждет дальше — и тут же отказался от подобного намерения.

Раз он так хотел жить исключительно собственным умом и чувствами, так стоило быть последовательным.

Утром, взбодрив себя исключительно заклинаниями, вышел на улицу, чтобы помочь Шеру сложить вещи. И задохнулся, увидев Лили.

Девушка была бледной и собранной, осунувшейся как-будто. И выглядела как человек, который принял решение. А еще…

Он почувствовал разрастающуюся боль в груди, там, где должно было быть его сердце.

Оказалось, что больно, это не когда злость. Ненависть. Проклятье. А когда холодное спокойствие. Безмятежный взгляд прекрасных глаз. Полное равнодушие.

Ее как-будто не было рядом.

И он вдруг понял, что если не сделает чего-нибудь, ее и правда не будет рядом. Никогда.

Интересно, есть ли предел душевной боли? Наступает ли когда-нибудь момент, за границей которого — пустота? Или потеря сознания?

Есть ли предел стойкости?

Когда терпишь, идешь вперед, запрещаешь себе даже дышать шумно — лишь бы не спугнуть тишину, которая окружила тебя — и все это в какой-то день заканчивается, чтобы взрывом разнести жалкие остатки собственной силы по всей Империи?

Я дала себе зарок, что продержусь эти два дня.

Два дня — это же ерунда, правда?

Разве я не держалась все эти годы?

Когда меня не принимали и не понимали в моей семье?

Когда у меня не ладилось со сверстниками — обоего пола?

Когда сбежала из дома и чувствовала себя совершенно потерянной — а сейчас сердце сжимается, не было ли это слишком, не оставить даже какой записки о том, куда я отправляюсь? Вдруг кто будет меня искать?

Пусть мы не были близки с отцом последние годы, но вряд ли он не заметит, что его вторая — вечно вторая — дочь не приходит ночевать.

Я решила, что обязательно отправлю письмо из Аза, где запланирован финиш. И где у меня — это я тоже решила твердо — начнется новая жизнь.

Не важно, примет ли меня отец назад и о чем попросит, что попробует заставить выполнить. Благодаря этой поспешной авантюре убедилась — я не зря выбрала свою профессию. Хочу помогать людям — и именно так, как нас учили делать. Надеясь на себя, а не на магию. И не зря хотела путешествовать. Мир оказался гораздо больше и удивительнее, чем одна только столица! А также не зря сторонилась «благородных» сборищ, напрягавших меня своей вседозволенностью…

Я буду работать в городской больнице. А как получу полную лицензию, отправлюсь в поездки по Джандару, с целительскими практиками, пока не осяду в каком-нибудь городе — а может и вернусь в Имерет. Сосредоточусь на работе.

И эти выскочки…

Не стоят моей боли и слез.

А мои чувства…

Что ж, это предугадать было не возможно. Я уж и не знаю, что чувствуют элене или же те, кто любит без всякой избранности и магии. Но то, что чувствовала я по отношению к Максиру эр Джан-Ари оказалось слишком новым, слишком неожиданным и вызывающим слишком противоречивые эмоции, чтобы перерасти во что-то светлое без всякой поддержки.

А потому должно быть заперто в старинный сундук на латунный замок.

И отправлено на чердак.

А когда придет время — забыто.

Чего мне стоило держаться хладнокровно и спокойно знала только я. Сдержанно улыбаться в ответ на немного нервные шутки Шера. Хладнокровно подавать руку блондину, когда он помогал выходить из магмобиля — и с чего вдруг вспомнил о манерах? Я же попутчик, никак не эрта на время путешествия. Мило общаться с обоими спутниками и помогать им разбираться в карте и многочисленных пометках, которыми они были испещрены. С благодарностью принимать горячий напиток на привалах, а также уверенно отвечать на разные вопросы, которые нет-нет и задавал рыжий.

Не смотреть на Ира слишком пристально.

Не обращать внимания на то, как он все чаще задерживает взгляд на мне. Да что там — даже спиной его чувствовала!

Не сравнивать его маску и лицо, которое я запомнила даже слишком хорошо.

Не думать о том, чем закончился его вечер на постоялом дворе.

Не вспоминать поцелуй, который будто вытащил мое сердце наружу, показал всему миру, а потом вложил обратно.

Нет.

Только вперед.

Мы мчались с особым усердием, но понимали, из-за того, что положенный артефакт нашему экипажу не удалось найти — и никакие оправдания не помогут, да и вообще, про перерожденцев наказано было молчать — мы не могли претендовать на призовые места. Но никто из молодых людей не желал остаться в последних рядах, из принципа.

Мне же было все равно.

Я, кажется, уже сполна получила в этом приключении "призов".

Ближе к концу долины попадалось все больше городков и деревень. Горы здесь были ниже, уже почти холмы, земли, судя по всему, более плодородными. Но и снежными. А ночь, которую мы были вынуждены провести в дороге — холодной. Я сидела на задгнем сидении, уже исполнив на сегодня роль водителя, и куталась во всю одежду, что у меня была, а ноги укрывала пледом, подбитым мехом, но все равно было немного не по себе. До тех пор, пока не почувствовала теплый ветерок, окутавший меня от кончика подмерзающего носа, до сапог.

Я осторожно посмотрела вперед, стараясь не проявлять излишнего интереса. Рыжий был сосредоточен на дороге.

А вот Максир…

На первый взгляд он спал. Да только вряд ли у спящих людей судорожно сжатые в кулаки руки.

Я, почему-то, взгляда не могла оторвать от этих рук, хорошо различимых в свете магических фонарей.

И, разморенная теплом, тряской и бессонной предыдущей ночью, так и уснула.

— Ура! Мы почти приехали!

Меня разбудил громкий крик Шера.

Я подскочила, охнула, ударившись о пару выступающих деталей декора и застонала, чувствуя как болит затекшее за поездку тело.

Но любопытство и азарт, который слышался в голосе рыжего, все пересилил.

Уставилась вперед, а потом еще и подула на окно, заросшее инеем, и принялась рассматривать городок Аза, довольно быстро перемещающийся за стеклом.

Поскольку едва рассвело, людей вокруг было не много — только самые стойкие встречающие, да еще писаки, чей дирижабль болтался неподалеку, вяло махали разноцветными платками. Да ревели несколько магмобилей — как выяснилось, на подъезде мы пересеклись с тремя экипажами и Максир, который теперь сидел за рулем, не пожалел магического заряда, чтобы вырваться вперед.

Вокруг было очень… мило.

Каменные дома, железные украшения, какая-то набережная, паробусы, висящий вдали обсерватор, праздная публика — и все укрыто тонким слоем снега, которые продолжал сыпать сверху, вселяя ощущение предверия Первого цикла, самого темного из всех, но от того не любимого меньше — на самом деле это был цикл отдыха, когда все проводили время вместе с близкими у горящих каминов и очагов, готовили горячие напитки, писали стихи, работали в лабораториях, рукодельничали или читали многочисленные книжки, пока за окном — особенно в северных ветвях — завывала вьюга и ночное небо не навещала ни одна из лун.

Люди всегда старались в этот период ярче одеваться и украшать свои дома.

Особенно накануне Дня Темной ночи.

Вот и Аза принарядился — на многих я видела красные шарфы и пончо, улицы и стены зданий были по традиции увиты золотыми листьями тбили и красными яблоками и плющом, а среди них сверкали магические огоньки и самодельные гнезда.

В утреннем, ярком свете, да еще и усыпанные снежинками, украшения смотрелись очень празднично.

Я почувствовала, как у меня поднимается настроение, еще и рыжий запел развеселую зимнюю песенку — пусть пара строчек заставили меня смутиться.

— Я вижу его! Финиш! — снова завопил рыжий.

Конец нашего путешествия был на центральной площади городка, где уже расположились шатры и столы организаторов, а также «отдыхали» добравшиеся магмобили — некоторые из них весьма непрезентабельного вида. Видимо, приключения нашли и других участников.

Как только мы пересекли арку, по краям которой горел огонь в факелах, уже знакомый мужчина в длиннополой шубе вскинул вверх руку.

Добрались!

Неожиданно я и сама развеселилась.

Мы вышли из машины, приняли поздравления совершенно незнакомых людей — некоторые норовили меня обнять — и Шер умчался к организаторам, причем было видно, что с наскоку начал что-то доказывать и спорить.

Я лишь покачала головой.

Вокруг царила суета, которая становилась все суетнее с каждым моментом — прибывали и дальше экипажи, те, кто уже приехал, осматривали машины или общались друг с другом — или спорили с организаторами — детвора, ради такого события вставшая пораньше, разбрелась по механизмам, кто-то верещал в рупорт и звал затерявшихся в толпе друзей.

Мне сунули в руки большую глиняную кружку с горячим вином со специями, я с удовольствием пригубила, хотя даже не умывалась и не завтракала сегодня.

Уже и писаки заинтересовались — пока я была единственная девушка в обозримом пространстве — и принялись вызнавать сложности пути и мои впечатления.

В общем, вокруг кипела жизнь. Переодически наплывая на замершего возле меня ледышку и тут же в испуге откатываясь прочь.

Или мне так это все представлялось?

Я вдруг поняла, что ужасно хочу в ванну и отдохнуть немного, а еще плотно поесть — от вина уже кружилась голова. И растерялась. Мы ведь не договаривались, что будем делать после окончания поездки. Конечно, я не думала, что молодые люди — принцами я их старалась не называть даже про себя — бросят меня посреди площади, но и пользоваться их расположением и дальше было не удобно. У меня было с собой несколько монет — вполне достаточно на скромную гостиницу, а потом и почтовый дилижанс в сторону столицы.

А значит…

Надо было прощаться?

Я вскинула голову и встретилась взглядом с Максиром, который пристально на меня смотрел.

С нежностью и досадой?

Бред.

И уж было открыла рот, чтобы что-то сказать, как блондин меня опередил. Стремительно сократил расстояние между нами и замер. И я замерла.

Почти не дыша.

Стараясь помнить о том, как он меня обидел.

О принятых решениях.

О том, что нет у меня чувств, в конце концов!

Ир выдохнул:

— Лили, я…

— Вы не поверите! — завопили над ухом и мы оба вздрогнули. — Седьмое! Да будь у нас артефакт, мы бы точно что-нибудь выиграли! Но это еще не все!

Я повернулась и с улыбкой спросила:

— И что еще?

— Бал!

— Бал? — я была в недоумении.

— Ну конечно! Ведь сегодня День, когда приходит Ночь! Сказали оставить здесь магмобили — о них позаботится стража — а публике посмотреть-то хочется — и идти готовиться!

И правда! Сегодня? Ох, я совсем не подумала об этом!

А ведь обычно мы собирались вечером всей семьей, за столом, ели мясной пирог, а потом наблюдали, как магические огни расцвечивают небо столицы…

Стало чуть грустно, что на этот раз я не разделю праздник со своими близкими — да и вообще ни с кем — но я тут же стряхнула с себя эти мысли.

Не последний ведь раз, так?

Что там рыжий продолжает говорить? Для кого бал?

— Для всех участников, о чем ты умаешь, Лили? Я же рассказываю! Будут и экипажи, и их родственники — ну кто добрался сюда, — и местная знать даже. Все вперемешку, представляешь? И благородные, и простые жители — обещают танцы, угощения и что-то грандиозное! Вот наши пригласительные! — он показал три конверта.

Я растерялась.

Еще и вместе на бал идти? Но это…

Невозможно.

— Я планирую отдохнуть в гостинице и отправиться домой, — сказала твердо — Путешествие затянулось.

Ир открыл рот, чтобы что-то сказать, но его снова перебил рыжий:

— Даже не думай! Мы тебя наняли на весь период поездки, — он подмигнул, да и прозвучало это как-то не обидно, — И поездка распространяется и на бал. Завтра переместимся в Имерет, не волнуйся — а сейчас идем искать лучшую гостиницу! Ну чего так смотришь? В обыкновенных наверняка давно уже нет мест. Так что весь день отдыхаем — а вечером веселиться!

— Но у меня нет даже наряда…

— Купим!

— Нет, — я поджала губы.

— Значит, купишь сама. На что тебе зарплата? Я, кстати, еще и не отдал монеты-то — не здесь же это делать. В гостинице и получишь. Сейчас найду кого-нибудь, кто подскажет направление и поможет с нашими вещами…

Шер подхватил меня под локоть, и потащил куда-то. А я от неожиданности происходящего даже не сопротивлялась.

Да и смысл?

Вряд ли мне удасться отбиться от такого напора, да и какая разница — ну проведу я с ними еще немного времени?

Так что к гостинице я подошла уже спокойно.

Верная собственной задумке, тут же отправила магическое письмо отцу. Стараясь не смущаться, получила от Шера довольно увесистый мешочек — и тут же настояла, что за комнату заплачу сама. А потом приказала принести мне завтрак в номер.

Есть хотелось уже ужасно — но не в общем зале, потому как мне нужно было побыть хоть немного наедине с самой собой и восстановить самообладание.

Все-таки бал, веселье и Максир…

Было в этом что-то от сказочной мечты, к которой я уже не имела отношения. А потому чувствовала сильную горечь.

Но, с другой стороны, почему я должна была определять собственное настроение и последний в этой поездке вечер отношением человека, который никакого отношения ко мне не имел и не хотел иметь?

И почему бы…

Поймав эту мысль, я вздрогнула, нахмурилась, а потом хмыкнула.

И завершила ее.

И почему бы не заставить его пожалеть об этом — хоть немного? Хотя бы на одно маленькое мгновение?

— Вау! — не сдержала я вздох восхищения.

Никогда не была на праздниках во дворце Имерета — да я вообще никогда не ходила на балы по случаю Дня наступающей Ночи! — но то, что я увидела в Аза, было даже лучше, чем могла вообразить.

Зал городской ратуши преображал явно не один маг. Скорее всего расстарались не только ради жителей городка, но и для столичных экипажей, писак, представителей магических факторий — глава города явно не был глупцом и понимал, насколько это выгодно для развития.

Колонны стремились ввысь, а потолок увеличили с помощью крайне сложного заклинания искривления пространства — и казалось, что он достает до неба, хотя снаружи здание выглядело совершенно обычно.

Ярко-красные стены — уж не знаю, чем они покрасили светлый мрамор, но смотрелось блестяще и торжественно — были сплошь покрыты огромными золотыми шестеренками и часами. По традиции, жители заранее приносили для украшения свои часы, и их настраивал Главный городской часовщик и его подмастерья — чтобы все пробили одновременно, символизируя наступление нового года. Особо выделялся огромный механизм, и без того украшавший главный зал — привычной формы, со множеством кругов посередине, каждый из которых имел название одной из лун.

На плиточном полу выросли золотистые металлические деревья, чуть покачивающиеся на несуществующем ветру. В одном из дальних углов была организована раздача напитков и закусок, по краям располагались диванчики; но в целом все пространство было свободно, чтобы гости перемещались между деревьями, общались, а позже и танцевали.

Меня наполняли удивительные эмоции.

После целого дня отдыха, раздумий, прогулок — в том числе по магазинам — настроение было замечательным. Не печалила даже скорая разлука с моими спутниками и понимание, что моя жизнь никогда не будет прежней. И не потому, что я многое для себя решила, а потому, что изменилась я сама.

Многое поняла. Многое почувствовала. Приняла в себе. И…влюбилась.

Впервые в жизни. Безответно. Но…

Любовь она сама по себе была наивысшим чувством. Матерью, что дала жизнь всем богам. И я не собиралась отказываться от нее, раз она решила поселиться в моей душе.

Щемящая, беспощадная, справедливая, такая, что становится красиво, тонко, высоко, так что сердце замирало и звенело…

Я просто оставлю ее там. И когда придет время… научусь дарить тому, кому она нужна.

Еще раз обвела глазами зал и улыбнулась своим спутникам, которые не стали наряжаться излишне эффектно — я обратила внимание и раньше, что они оба не любили вычурных деталей. Довольно простые камзолы из дорогой ткани, узкие брюки и сапоги, украшенные поблескивающими цепочками — вряд ли железными.

Шер улыбнулся мне в ответ, а Максир…

Лед, похоже, сковал не только его тело, но и лицо. Лишь глаза горели лихорадочно.

Я не отвела взгляд. И не отводила его, пока расстегивала пуговицы своего пальто, и скидывала на подставленные руки слуги.

Максир моргнул.

А потом побледнел еще больше. Его губы поджались, а скулы заострились, когда он пробежался взглядом по моей фигуре, а потом снова посмотрел мне в глаза.

Зло, отчаянно, просяще…

Хорошая девочка внутри меня даже захотела его пожалеть.

Плохая победно вздернула подбородок.

Да, платье я выбрала на грани. Откопала в таких далеких кладовых местного магазинчика готовой одежды, куда, как мне кажется, не добирались со времен его основания. Ну и переделала немного.

Точнее, просто отпорола все, что было сверху и снизу, оставив лишь основу, напоминающую яркую, синюю бабочку.

Нет, мой наряд не был самым откровенным в зале. Но ничего откровеннее я никогда не носила. И вряд ли надену еще.

Мне просто захотелось сойти немного с ума. Или свести с ума кого-то.

Я почувствовала себя почти отомщенной, когда блондинчик судорожно сорвал с себя камзол и шагнул ко мне с хриплым возгласом:

— Прикройся!

Ну-ну.

Вздернула одну бровь, спокойно развернулась и двинулась вглубь залы.

Сзади выругались.

А плохая девочка довольно улыбнулась.

Голова немного кружилась, будто я выпила вина, а внутри поселились те же бабочки, что порхала на мне.

— Эрта Лили — подскочил молодой человек, смутно мне знакомый по гонке. — Позвольте вас угостить горячим напитком и может быть первый танец…

— Уже занят, — Шер подхватил меня под локоть, улыбнувшись моему потенциальному кавалеру, и повел — да ладно, потащил — в сторону столов, на которых стояли огромные хрустальные чаши с бодрящими и алкогольными напитками. — Ты что творишь? — прошептал он мне.

— Развлекаюсь? — я улыбнулась. А рыжий хмыкнул.

— А ты молодец. Но сильно рискуешь. Кое-кто может не выдержать, и тогда не поздоровится любому, кто окажется рядом с тобой.

— Кое-кто уже сделал свой выбор, — я делано-равнодушно пожала плечами.

— Он еще даже не начинал, — покачал головой рыжий и налил нам в три бокала чего-то оранжевого и упоительно пахнущего.

Молодые люди встали по бокам от меня, будто притворяясь стражами, но я не роптала. В обществе мне доводилось бывать не часто и сегодня было вполне достаточно прогулок между искусственными деревьями и пунша, чтобы наслаждаться вечером. Конечно, одних нас не оставили. Подходили и организаторы, и писаки, мы сами разговаривали с другими экипажами — точнее, разговаривал, в основном, Шер, обсуждая те или иные куски дороги, а блондин напряженно и многозначительно стоял рядом, недобро глядя на тех, кто обращался ко мне по тому или иному поводу.

Странно, что меня это даже не злило.

А может и не странно. Без них я бы чувствовала себя неуютно, а на вечер пришла больше из любопытства и женской досады, нежели ради того, чтобы познакомиться с кем-то. Поэтому, когда начались танцы, в отличие от многих девушек из самых разных слоев общества не подалась в сторону танцевального круга, чтобы быть приглашенной.

Шер открыл было рот, чтобы предложить мне руку, но запнулся под взглядом Ира. Руку убрал. И просто остался рядом.

Язакатила глаза. Блондинчик вел себя странно. Он ведь ясно дал понять, что мы всего лишь попутчики — так почему поступал как ревнивый жених?

Но удивительно, что я будто внутренне наделяла его этим правом. Несмотря на обиду. На боль, которую он мне причинил. На то, что у нас не было ни прошлого, ни настоящего, ни будущего.

Задумываться над этим не хотелось.

Хотелось продолжать любоваться роскошным убранством, наслаждаться шутливыми разговорами, в которые меня время от времени вовлекал Шер, и… мужским вниманием. Я понимала, что оно больше было связанно с откровенностью наряда и необычным составом и возрастом нашего экипажа, но все равно было приятно.

Очередную беседу и танцевальную мелодию прервала торжественно-струнная музыка. На балкончик на боковой стене на механической карусели начали выезжать куклы в человеческий рост и в разной одежде. Я узнала костюм городского стража, мага — целителя, горожанина, крестьянки, водителя магмобиля… Последней выехала довольно румяная седовласая кукла в сюртуке и котелке с регалиями городской головы. Замерла… И вдруг улыбнулась и помахала рукой.

Все разразились аплодисментами, оценив шутку. Да и за подобный праздник стоило рукоплескать.

А глава Аза тем временем поприветствовал собравшихся, поздравил с окончанием гонки, отдал дань смелости и мастерству победителей и объявил:

— Совсем скоро часы начнут новый отсчет. У меня для вас несколько подарков. Мне бы хотелось, чтобы каждый из находящихся в этом зале стал весел и даже счастлив — ну а лучшим залогом будут танцы и знакомства, не так ли? Наши маги подготовили замечательное заклинание: сейчас я выпущу разноцветных светлячков, которые найдут свободных парней и девушек и приведут их друг к другу…для того чтобы станцевать следующий танец.

Многие снова восторженно захлопали.

Я зачарованно смотрела, как от центральных часов отделяется целое облако света, которое потом превращается во множество крохотных точек, разлетевшихся по залу. Это было немного смешно и замечательно, когда они опускались на протянутые ладони и будто настойчиво тянули куда-то тех, кто им доверился.

И немного страшно, когда один завис перед моим лицом.

Я дала ему приземлиться на свои чуть дрожащие пальцы.

Странно…

Меня светлячок никуда не вел. Мне стоять на месте?

Рядом откашлялся Шер.

Я с недоумением посмотрела на него, и он подергал бровями, а потом ткнул пальцем за мое плечо.

Резко развернулась.

И наткнулась на горящий синий взгляд. Взгляд Максира, который держал такую же искорку. И никуда не торопился.

Стало обидно. Ну не хочет танцевать — и не надо. Понятно же, хотел бы, пригласил бы без всяких там магических трюков, а тут…

Уж не знаю, что он прочитал на моем лице, но в глазах его вспыхнули молнии — ой-ой, я ведь иногда забываю, чей он сын — а рука уверенно обожгла талию и подтолкнула в сторону уже спешащих к танцевальному кругу пар.

Мы встали друг напротив друга.

Я покраснела.

Великое Око, я же не танцевала уже пару лет! Учеба, практика, исследования не оставляли мне ни времени, ни желания — я даже на домашних вечерах отсиживалась в углу, а приглашенные отцом кавалеры были больше увлечены моей сестрой и ее подругами, нежели нелюдимой заучкой…

Ну и ладно, отдавлю ему ноги — сам будет виноват!

Первые такты вызвали у меня чувство облегчения.

Танец "нуну" был простейшим, даже дети его знали, и в основном заключался в том, чтобы кружить, подхваченной партнером, а время от времени останавливаться и оборачиваться вокруг своей оси. Я положила одну руку принцу на плечо — самые кончики пальцев — а вторую вложила в его ладонь.

Замечательный танец, совершенно незамысловатый, абсолютно приличный и…

Ой.

Про приличный я, кажется, погорячилась. Потому что в первом же повороте мужчина прижал меня к своему горячему телу так плотно, что я, фактически, распласталась по нему. Попыталась отстраниться, но блондин только поджал губы и прижал еще сильнее.

А я еще сильнее покраснела.

Вот чего он? Мы же все выяснили!

В том смысле, что и выяснять нечего!

А он…

А он горел. Обжигал. Плавил мою внешнюю, отстраненно-ироничную оболочку, лавой стекал в сердце и область живота и высекал там настоящие искры.

Его взгляд, от которого я не могла оторваться, проникал, кажется, в саму душу.

Как я могла считать его ледышкой, неживым? В его глазах, сжатых до обескровления губах, подрагивающих, сильных пальцах было столько жизни…

Я крутанулась, оторвав от него взгляд только на мгновение, и снова оказалась прижата к жесткому мужскому телу.

На меня будто смотрели Око, Свет и Буря. Меня будто клеймили — раз и навсегда. Меня больше не отталкивали и… любили?

Снова шаг назад.

Поворот вокруг своей оси.

Мое удивление — его нежность.

Мое недоверие — его отчаяние.

Мое непонимание — его просьба о прощении.

Разве могут глаза столько сказать? Разве можно им верить? Даже словам нельзя верить. Верят поступкам. А его поступки на протяжение всего нашего знакомства говорили об одном…

В синих глазах появилась требовательность и желание; и я забыла, о чем только что думала…

Шаг назад. Разворот.

Мы снова в общем потоке, чуть задеваемые чужими одеждами, и снова будто одни на целом свете. В собственной реальности. В собственных надеждах, которые поднимались в моей душе.

Нет-нет… Я почти прошептала это.

— Да, — отчетливо сказали его губы. — Лили…

Музыка закончилась. Мы застыли друг напротив друга и вздрогнули от шквала радостных хлопков и криков.

Я накрыла дрожащими пальцами горячие щеки и опустила веки. На глаза навернулись слезы.

Ну зачем он так?! Зачем играет?

Надо вернуться… Нет, надо уходить! Прочь отсюда, в гостиницу, переодеться и с первым дилижансом уезжать и…

Максир что-то рыкнул, а потом схватил меня за руку и потащил в сторону. Куда то за деревья, в полумрак и тиканье гигантских часовых механизмов, там где было меньше людей, и никто на нас не смотрел…

Сердце колотилось в такт этим часам, а в горле пересохло.

А он вдруг остановился, нежно обнял меня за плечи и горячечно прошептал на ухо:

— Лили…Девочка… Прости меня, прости… За все что сделал и сказал… А еще больше за то, что не сказал и не сделал… Не могу без тебя, понимаешь? Я боролся с этим, я не со зла боролся…Я уже однажды обжегся, поддался чувствам, в которых был только я и не капли магии — да нет у меня этой истинности, это долгая история, но нет! — а та, кто должна была стать моей женой, потом стала эленэ для другого. И тогда я сказал себе, что не посмею больше любить, что если и буду с кем, то только по расчету, пусть даже Семья выбирает, чтобы выгодней было… — Мне вдруг стало горько. Значит, уже была у него невеста? Значит, любил кого-то настолько, что ее уход отравил все его существование? Но следующие его слова заставили сердце сначала замереть, а потом неистово забиться. — Но это я только думал, что любил… Я ничего не знал о любви, пока не встретил тебя. И теперь боюсь — боюсь, что ничего не выйдет. Но если я не попробую, если не постараюсь, тогда ведь точно не выйдет, да? Лили, пожалуйста, прости меня и позволь быть рядом с тобой, ухаживать за тобой, любить тебя… Я тебе обещаю, что… — его голос пресекся и он продолжил через силу. — Если вдруг понадобится… я сделаю все, чтобы ты была счастлива — я ведь помню, с каким ты восторгом говорила про истинные пары… Так вот, я отпущу тебя, и ты сможешь уйти — но давай сейчас будем вместе.

Я медленно подняла голову и спросила хрипло:

— Почему я должна буду…уйти?

В синих глазах мелькнула тьма:

— Ты ведь можешь встретить еще своего… истинного.

— То есть… ты заранее сдаешься? — я не сдержалась от легкого ехидства. Ну а как еще, если меня распирало от ощущения восторга? Нежности? Его монолог прояснил многое — пусть и не все, но на это у нас будет время. Конечно, я могла бы вспомнить все то, что он сделал, раскрыть все свое недовольство, обиды, но…

Иногда стоило просто забыть.

Максир хмыкнул. И осторожно привлек меня ближе. И сказал твердо и уверенно:

— Я не сдаюсь. Но для меня твое счастье всегда будет важнее моего.

Я с преувеличенной грустью вздохнула:

— Жаль, что я не могу дать такого обещания.

— Ты о чем? — пальцы на моих плечах напряглись.

— Я вот не собираюсь отпускать тебя так просто, если ты вдруг встретишь свою истинную, — отстранилась и улыбнулась, стараясь не засмеяться, глядя на его ошеломленное выражение лица. — И не собираюсь сдаваться. И ты не услышишь пожеланий счастья на вашей свадьбе — я, скорее, взорву ваш свадебный торт, — уже откровенно хихикала.

— Лили, — он покачал головой и прижал меня к себе, да так, будто хотел засунуть под кожу. — Никаких свадеб с другой.

— Но твоя семья может потребовать…

— Я сумею отстоять свое мнение, не волнуйся, — и сказано это было так, что мне стало понятно — и правда сумеет.

— Значит… мы вместе? — уточнила я.

— Вместе. Всегда. Но при одном условии…

— Это каком? — я нахмурилась.

— Я сожгу это платье, — Максира перекосило.

— Хорошо, — я хмыкнула. — Но еще одна девка на твоих коленях — и ты останешься без них.

— Что ж, печально, — Ир лукаво улыбнулся. — Но я попрошу одного знакомого лекаря, чтобы он сделал мне механические.

Я стукнула наглеца кулачком по плечу.

— Кстати, о лекарях. Я буду работать! — сурово посмотрела на него.

— Кто бы сомневался… — пробормотал мужчина и зарылся лицом в мои уже изрядно растрепанные волосы.

Наш диалог прервала знакомая торжественная музыка.

Мы развернулись и увидели, что на балкон снова вышел глава Аза.

— Скоро мы начнем обратный отсчет, — его усиленный то ли магией, то ли механизмами голос проникал даже в дальние уголки залы. — Но я ведь вам обещал несколько сюрпризов, не так ли? Один маг, имени которого я, к сожалению, не могу назвать, подарил городу удивительное устройство, которое можно задействовать раз в год. Практически, благословение богов. В тот момент, когда Око, Свет и Буря сойдутся в одной точке, а Время начнет свой новый бег, Проявленные Линии станут как никогда более… проявленными. И истинные зажгутся сиянием; те же, кто давно не могли решить какой-то вопрос — найдут ответ. А те, кто страстно чего-то желают, получат шанс на исполнение мечты… Ну а теперь давайте считать. Десять… девять…восемь…

— Семь… — подхватил весь зал.

— Шесть… — улыбнулся Ир и сжал мои пальцы, а потом притиснул к боку.

— Пять… — в зале потемнело, а часы заметно вздрогнули.

— Четыре… — возникло ощущение, что весь мир задрожал…

— Три… — я счастливо улыбнулась и закрыла глаза.

— Два… — прошептали в едином порыве все и каждый.

— Один.

Едва слышимый щелчок.

Как-будто отпустили тетиву.

Как-будто лопнула струна.

Как-будто жуткое напряжение, которое владело каждой частичкой внутри меня исчезло в один миг.

Я, не открывая глаз, чуть повернулась и уткнулась Иру в район подмышки. И тут же вздрогнула от удивленного шепота:

— Лили… Посмотри…

— Что? — вскинулась.

И сначала не поняла, что такого, а потом…

Великое Око! Мы светились! Сияли, будто наша кожа превратилась в магическую лампу!

Сияние продержалось несколько мгновений и вдруг исчезло…

Как и все звуки. Как и все окружение.

Ведь это означало…

Я всхлипнула, а Максир прерывисто вздохнул, притянул меня за затылок и впился в рот поцелуем. Ошеломленным. Ошеломляющим. В котором было столько счастья, что его хватило, чтобы затопить меня до кончиков пальцев.

Я застонала и обвила его шею руками.

Я погружалась в его любовь. Тонула в его желании.

Я сама любила и желала так, что готова была утопить в этих чувствах всю Джандарскую империю!

Тем сложнее было вынырнуть, услышав краем сознания радостное «Ну я же говорил, мы их найдем!» и изумленное «Лили?!!».

Мы оторвались друг от друга и ошалело уставились на стоящих рядом с нами мужчин.

— Шер! — прорычал Максир.

— Папа? — пролепетала я.

Шерон широко улыбался, а вот отец хмурился. Я потрясла головой — откуда он взялся тут? И тут же радостно взвизгнула и бросилась ему на шею:

— Папочка! Я так скучала!

— Я тоже… — меня стиснули в объятиях. — Я так беспокоился… Ну куда ты бросилась, глупышка?! Разве ж можно так со своей семьей…Я так люблю тебя! Ну все, все, — ответил он на мой всхлип. — Вернемся домой, поговорим… Ну хочешь, работай, даже в этой своей… больнице… Только не сбегай так больше, ладно?

— Угу.

— И твое платье отвратительно…

— Угу, — я уже почти смеялась.

— Что до твоего поведения с этим молодым человеком…

— Женихом, — услышала я жесткий голос.

— Жени… что?

Отец оторвал меня от себя и изумленно уставился на Максира. А потом на меня:

— Лили… ты что… замуж собралась?!

— Ну… как бы… вообще-то мне еще предложения не делали… — я неуверенно глянула на блондинчика, но тот только покачал головой и посмотрел прямо на моего отца.

— Разве после всего, что вы увидели, я не обязан на ней жениться, эр Шот?

— Э-э… — кажется, папа был в шоке. Я тоже. Только младшим принцам, похоже, было весело. Глаза Ира смеялись, а Шер так и вовсе трясся. — Конечно, обязаны, молодой человек… Обязаны предложить! — собрался с мыслями, наконец, глава семейства. — Но вот принимать это предложение никто не обязан!

Какая прелесть!

Молодые люди, кажется, сейчас потеряют свои челюсти.

— Люблю тебя, папа, — прошептала ему. И тут же повернулась к Максиру.

— Ну и?

— Что? — ощетинился тот, все еще не прийдя в себя от удивления.

— Предлагать-то собираешься?

— Естественно, мы пожен…

Кажется Шер наступил ему на ногу. И ткнул в бок, отчего блондин скривился.

— Я хотел сказать, — принц откашлялся. — Лили, ты выйдешь за меня?

— Ну… — я сделал вид, что раздумываю.

Максир застыл.

А я получила тычок в бок от отца. И удивленно повернулась:

— Ты чего? — прошептала, впрочем, не особо скрываясь. — Разве настолько уверен, что мне стоит согласиться? Ты же совсем его не знаешь!

— Зато знаю свою дочь, — он пожал плечами. — Ты бы точно не стала целоваться посреди была с кем-то, кто не был бы тебя достоин.

Я снова повернулась к застывшему столбом Максиру. Рыжий рядом уже почти сложился пополам от смеха.

— Ладно, — я мило улыбнулась.

— Что ладно? — проорал блондин так, что люди неподалеку замерли.

— Да все ладно, — развела руками. — Будет…Наверное.

Угу, если меня не прибьют.

— Ли-ли… — а-а, какой он милый, когда злится!

— Да.

— Да. Что?

— Я выйду за тебя, — сказала весело и подмигнула. И ту же была подхвачена настоящей бурей, закружившей меня с бешеной скоростью.

Я расхохоталась и счастливо закрыла глаза.

И только совсем чуть-чуть вздрогнула, когда услышала голос папы:

— А теперь может быть скажешь мне имя своего жениха, Лили?

Эпилог

— Ты сделал…что?

Стася эр Джан-Ари поперхнулась и в изумлении уставилась на мужа.

Их ужины наедине были редкостью и отдушиной для обоих, с учетом того, что у них было четверо детей, сложная работа, минимум пятьдесят «ближайших» родственников и вся Джандарская империя впридачу.

Поэтому такие посиделки были наполнены удивительными новостями, попытками рассказать за один раз про всю предыдущую неделю, объятиями, поцелуями, смехом, спорами, вином, планами и тихим счастьем.

Поэтому они проходили строго за закрытыми дверями, поздно, в приглушенном свете камина и свечей — и все обитатели дворца, даже их младшенькие, знали, насколько чревато отвлекать наследника Бури и его жену в эти моменты.

— Отвез в Аза этот твой маго-иллюзион… или как вы ее со Стэризи назвали? — терпеливо повторил Бежан, и, как ни в чем не бывало, отрезал себе кусочек мяса.

— Он же экспериментальный! — возмутилась женщина.

— У вас есть еще один.

— Он же толком пока ничего не делает — разве что иллюзии накладывает!

— Но истинных ведь на самом деле проявляет? — спокойно уточнил наследник.

— Ну да…

— Остальное люди сами додумают, — улыбнулся ее мужчина и подмигнул.

Стася покачала головой:

— Максу и в самом деле это было… нужно?

— Угу. Разве я хочу для своего сына повторения собственной судьбы?

— Эй! — она швырнула в него салфеткой. — Ты так говоришь, будто я десять лет от тебя бегала.

— Нет. Я ждал тебя всего лишь сто семьдесят один день… И всю жизнь впридачу.

Бежан сказал это легко, но у нее замерло сердце от его слов. И запершило в горле.

Она выдохнула и спросила чуть хрипло:

— А ты увидел связь сразу?

— Я не то что бы увидел связь… Я просто увидел их глаза. И решил, что стоит поддержать решение сына. А Максир молодец — рискнул без всякой уверенности, — наследник Бури улыбнулся и продолжил ужинать.

Стася кивнула:

— Да, он писал об этом.

Она раз двадцать перечитала подробное письмо, где старшенький в красках рассказал про свои приключения, знакомство с потрясающей девушкой, работавшей в городской больнице, о том, что чуть не упустил ее, но вовремя пришел в себя. И как он счастлив, что она оказалась его эленэ, на что он даже не рассчитывал.

И в заключении сообщил, что они "еще немного отдохнут вдали от любопытного двора, но через несколько дней приедут знакомиться и обустраиваться на новом месте".

Первым её порывом было немедленно разыскать Максира и выяснить вживую, что, как и зачем; и познакомиться с этой Лили — ведь надо было понять, так уж ли она хороша?

Но Стася подавила в себе это неуместное желание. Как и желание тут же начать организовывать свадьбу, а еще — отомстить мужу, который скрывал от нее такие новости целых два дня.

Вот всегда она последняя узнает о мальчишеских проделках!

А покушение? Перерожденцы? Все эти гонки?!

Эх…

Но чего еще ждать от мальчика, которые за первый год своей жизни в этом мире испытал столько, сколько люди не испытывают за всю жизнь?

Она дождется Макса и его Лили дома. И тогда всё будет — и знакомство, и свадьба.

Она — надеется — станет для девочки поддержкой при дворе. Той это понадобится.

А вот радоваться за них начнет уже сейчас.

Стася очень переживала из-за истории трехгодичной давности. Злилась. Ей тоже вся эта истинность немало крови попортила — ну или ей так казалось раньше — и когда от Максира ушла невеста, она вспомнила свои собственные обиды и неуверенность. И испугалась, что из-за того, что Макс не был рожден в этом мире, он сможет найти свое личное счастье — такое, как нашла она сама.

Обошлось.

Она отставила тарелку и сделала большой глоток вина.

Откинулась на кресле, расслабляясь, закрывая глаза. Празднование Дня темной Ночи растянулось в столице на двое суток — были и народные гуляния, и детские, императорский бал, какие-то приемы, слившиеся все в один, фейерверки, подарки, встречи.

Было замечательно. Только очень уж она устала. Хорошо, что впереди спокойный цикл, когда даже во дворце жизнь немного замирает.

— Я тут подумал…

— М-м?

— Они поженятся и первый внук, вполне возможно, появится у нас уже через несколько лет…

Внук?

Она об этом не думала. Но уверена, это будет замечательный опыт.

— И знаешь, ведь это не очень будет, если внук окажется старше ребенка? — последние слова она даже не услышала, а почувствовала на своих губах.

— Что? — изумленно открыла глаза.

Бежан наклонился над ней.

Его взгляд потемнел, а дыхание сделалось частым.

Он осторожно убрал выбившуюся из её прически прядь и нежно провел по щеке:

— Ты же не против?

— Чего? — спросила она завороженным шепотом.

— Еще одного малыша? Не внука?

Еще один кроха в их семье?

Продолжение их истории.

Маленький отпечаток души.

Голос их песни…

Стася мягко покачала головой и приподнялась, обхватывая любимого за шею:

— Я даже не против приступить к его созданию прямо сейчас…

Оглавление

1

2

3

4

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg