«Любовь дракона»

Любовь дракона (fb2) - Любовь дракона 891K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Екатерина Каблукова

Екатерина Каблукова ЛЮБОВЬ ДРАКОНА

Глава 1

Эмбер Доусон устало потерла глаза и выпрямила спину. Потом отложила иголку и скатерть, которую она пыталась заштопать в неровном свете единственной свечи. Камин в гостиной почти полностью прогорел, и в комнате было сыро. Темнота по углам скрадывала то, что шелк, которым были обиты стены комнаты, давно выцвел, портьеры на складках протерлись, а золотые кисти бахромы обтрепались. Чтобы сохранить мебель, ее зачехлили, и теперь у комнаты был абсолютно нежилой вид.

Девушка оглянулась, подбросила угля из почти пустого ведерка и с досадой поморщилась, Корнелия опять будет недовольна. Мачеха не первый год пыталась соблюдать экономию, но денег все равно не хватало. В результате слугам постоянно задерживали жалованье, и они очень быстро уходили. В доме оставалась лишь кухарка, сварливая старуха, которая помогала и по хозяйству.

Эмбер прислушалась, стараясь различить что-нибудь кроме завывания ветра за окнами. Ей послышалось, что к крыльцу подъехал экипаж. Вскоре в холле раздался шум, возвещавший о том, что Корнелия с дочерью вернулись домой. Дверь жалобно скрипнула, затем хлопнула, и они обе вошли в гостиную.

Даже сейчас, в свои тридцать восемь, Корнелия все еще была красива. Ее собственная дочь и младшая сестра Эмбер, Люсинда, не смогла в свой первый сезон затмить мать красотой. Та любила повторять, что ее дочери не хватало светского лоска, а о падчерице и вовсе говорить было нечего.

Мачеха искренне считала внешность Эмбер весьма заурядной. Конечно, она не обладала фарфоровой кукольной красотой Люси. Но живость и обаяние делали старшую из сестер весьма приятной особой, а острый ум и начитанность — замечательной собеседницей.

Всего этого Корнелия просто не замечала. Едва падчерице минуло девятнадцать, она стала считать ее старой девой, поэтому у мадам Доусон и мысли не возникло взять Эмбер на бал, где они развлекались. Вернее, развлекалась Люси. Корнелия была недовольна тем, что ей пришлось вывозить дочь самой, еще и на простой деревенский бал. Она надеялась на сезон в столице, но денег почти не осталось, а кредиторы все еще ждали их появления.

— Эми! — Девушка, вернее, еще совсем девочка, подбежала к старшей сестре. Бальное платье из белого муслина, украшенное голубыми, в цвет глаз, лентами, ей удивительно шло, и Эмбер невольно залюбовалась этой картиной. — Ты представляешь, я не просидела на скамейке ни одного танца!

Старшая сестра улыбнулась почти детскому восторгу:

— Это же замечательно! Хочешь чаю?

— Если он будет таким, как вчера, то не стоит.

Корнелия скривилась и буквально рухнула на кушетку. Ее падчерица сжала губы, чтобы не возразить, что чай остыл, пока та переодевалась к обеду. Эмбер давно поняла, что возражать мачехе бессмысленно. У той всегда своя версия происходящего. Проще промолчать.

Почувствовав напряжение сестры, Люси начала рассказывать о приеме. Видя, как сияют ее глаза, Эмбер невольно начала улыбаться. В свое время она была лишена такого удовольствия, как посещение балов, поскольку Корнелия, проводя все сезоны в столице, даже не озаботилась тем, чтобы вывести падчерицу в свет. Та была представлена лишь местному дворянскому обществу, которое знала уже много лет.

Мадемуазель Джонсон, гувернантка Эмбер, была уволена, как только ее старшей воспитаннице исполнилось семнадцать. Корнелия посчитала расточительством держать учителя, поскольку падчерица, переняв знания мадемуазель Джонсон, вполне могла обучить сестру.

Эмбер старалась, насколько могла, но учительница из нее получилась весьма посредственная. При всей любви к сестре ей не хватало терпения вновь и вновь повторять одно и то же. Люси прекрасно рисовала, неплохо пела, у нее был очень аккуратный почерк. На этом таланты младшей сестры заканчивались. Впрочем, красота и доброе сердце с лихвой окупали недостатки.

Эмбер, напротив, при достаточно, как она считала, неброской внешности обладала пытливым умом. Самым большим удовольствием для нее было уединиться с книгой. Хотя, к своему стыду, в последнее время она предпочитала новомодные романы, где главная героиня, с честью пройдя все испытания, счастливо выходила замуж.

Подали чай. Люси все еще с увлечением рассказывала о бале, Корнелия, поджав губы, слушала эти восторженные возгласы, а Эмбер судорожно придумывала, какие причины заставили ее пропустить этот бал.

На самом деле все было просто: она устала. Устала от своего скудного, вечно перешиваемого гардероба, устала от местных кумушек, мнивших себя лучшими подругами ее покойной матери и потому позволявших себе постоянно поучать ее и, самое противное, сватать любому, как им казалось, подходящему кандидату.

Сейчас таких оставалось двое: толстый вдовец, бывший торговец, купивший имение неподалеку и подыскивавший себе аристократическую жену, и заядлый холостяк Ярдли, который уже неоднократно делал Эмбер двусмысленные предложения.

Поскольку девушка не желала общаться ни с одним из упомянутых выше кандидатов, она предпочитала оставаться дома, ссылаясь то на неважное самочувствие, то на неотложные дела. Корнелия, прекрасно понимая свою выгоду в незамужней падчерице, добровольно выполнявшей обязанности экономки, не возражала. Люси же всегда верила тому, что говорила старшая сестра, и, пожелав ей скорейшего выздоровления, садилась в карету, чтобы отправиться на бал или раут.

Эмбер не обижалась на нее, прекрасно понимая эгоизм, свойственный юности. Сама она считала, что сестре еще рано выезжать в свет, но не смогла переубедить отца, решившего, что лишь удачный брак Люси может поправить их дела. Он заявил об этом в своей слегка ленивой манере за обедом, в один из дождливых осенних дней.

Из-за протекающей крыши в столовой было сыро, не спасал даже хорошо протопленный камин. Отец с завистью поглядывал на жену и дочерей, кутающихся в шали. Курица в тот день оказалась пережаренной, а суп — пересоленным, и лишь когда перешли к десерту, отец заявил, что его младшей дочери настало время выехать в свет. Корнелия с улыбкой покивала головой, подтверждая слова мужа, а Эмбер с удивлением переводила взгляд своих зеленых глаз с отца на мачеху:

— Но ведь ей всего шестнадцать!

Она сразу пожалела о своих так опрометчиво вырвавшихся словах, поскольку сама Люси обиженно надула розовые губки, а отец разразился длинной малопонятной тирадой. Корнелия же с неприятной улыбкой посоветовала падчерице не завидовать младшей сестре по поводу внешности и смириться с тем, что в свои двадцать шесть лет она уже вряд ли получит предложение и останется старой девой.

Эмбер едва сдержалась, чтобы не бросить вилку с ножом на тарелку. Лишь хорошие манеры, привитые мадемуазель Джонсон, много лет прожившей в имении и уделявшей воспитанию девочек немало времени, позволили ей избежать опрометчивого поступка. Она нашла в себе силы пробормотать извинения, после чего внимание отца и мачехи вновь перекинулось на Люси и обсуждение ее нарядов.

Движимая беспокойством за сестру, Эмбер попыталась переговорить с отцом наедине, но он лишь отмахнулся и посоветовал дочери заниматься хозяйством. С отчаянием она смотрела, как для Люси перешиваются старые наряды Корнелии, как сияют от предвкушения небесно-голубые глаза сестры.

В это время Эмбер несколько раз пыталась разобраться, не завидует ли она красавице сестре, но понимала, что не променяла бы ни бельевую, ни кухню на красоту, за которую придется платить нежеланным замужеством. Оставалось лишь уповать, что Люси повезет.

С началом зимнего сезона Доусоны начали вывозить младшую дочь в свет. Балы сменялись ассамблеями и утренними визитами к новообретенным подругам, у которых были старшие братья. К удивлению сначала отца, а потом и самой Корнелии, к середине сезона Люси не получила ни одного предложения.

Эмбер, наученная горьким опытом, не вмешивалась в их злые разговоры за обедом, предпочитая быстрее выйти из-за стола. Она не любила отца, питая к нему лишь уважение, положенное главе семьи. По правде сказать, он был для нее практически незнакомцем, в доме которого она жила. Полностью подчиняясь желаниям своей красивой жены, он игнорировал дочерей, предоставив их заботам сначала гувернантки, а затем — самой Корнелии.

Атмосфера становилась все более напряженной. Долги росли. Портниха в ближайшем городе дважды отказывалась перешивать очередное платье, и лишь умелые уговоры мадемуазель Доусон подвигли эту строгую даму взяться за работу в долг. Измученная придирками Корнелии, требовавшей подавать в столовую лишь иностранные блюда, кухарка уже три раза грозила уйти.

Эмбер выбивалась из последних сил, пытаясь сгладить напряжение между слугами. Она осунулась и побледнела, под глазами залегли темные круги.

— Милая, уж не заболели ли вы? — поинтересовалась Фанни Марлинг, встретив ее в городе, куда Эмбер выехала за покупками.

Они столкнулись в модной лавке, где девушка по поручению мачехи забирала очередной отрез кружев. Пышнотелая матрона, имевшая трех дочерей на выданье, госпожа Марлинг была заядлой сплетницей, поэтому Эмбер предпочла ограничиться общими фразами о том, что плохо спала.

— По-моему, дорогая, у вас инфлюэнца. У моей Изабель она была в прошлом сезоне, нам даже пришлось из-за этого перенести ее представление ко двору!

Девушка пробормотала несколько подобающих случаю сочувственных слов и попыталась выйти, но Фанни Марлинг уже вдохновилась.

— А вы знаете, дорогая, что к нам приезжает на учение полк драгун его величества?

— Вот и пришла моя погибель, — пробормотала Эмбер и добавила чуть громче: — Вот как? Не имела ни малейшего понятия.

— Да, говорят, там есть приятные молодые люди и даже несколько вдовцов, — и выразительно посмотрела на свою протеже.

Эмбер вздохнула: мечтой госпожи Марлинг было выдать ее замуж. «Дорогая, вы весьма приятная молодая особа и не должны хоронить себя в этом имении», — постоянно говорила та.

Умом девушка прекрасно понимала, что в данной ситуации замужество было бы лучшим решением, но, будучи в глубине души романтичной натурой, мечтала о браке по любви, а ее сердце упорно молчало. Да, она получила несколько предложений руки и сердца, но ни один мужчина из ее окружения не заинтересовал ее настолько, чтобы она смогла бросить сестру.

Наверное, госпожа Марлинг еще долго распространялась бы на эту тему, но в лавку вошла ее ближайшая подруга, госпожа Вюрст. Пользуясь заминкой, пока женщины приветствовали друг друга, Эмбер попросту сбежала. Она так торопилась, что, выскочив на улицу, столкнулась с мужчиной. От неожиданности девушка пошатнулась и, скорее всего, упала бы, но крепкая рука удержала ее.

— Ох, извините, — пробормотала Эмбер, поднимая голову и невольно замирая под пристальным взглядом черных глаз. На секунду ей показалось, что она смотрит в бездну. Девушка с испугом отпрянула.

Мужчина вежливо улыбнулся одними губами, подал сверток, который она уронила на мостовую, и зашагал прочь, небрежно помахивая модной тростью из черного дерева с серебряным набалдашником. Девушка вздрогнула и поспешила к своей двуколке.

Вечером Эмбер, по обыкновению, хотела отказаться от поездки на бал, который давался в здании верхней ассамблеи, но на этот раз Корнелия была непреклонна. По всей видимости, мачеха хотела унять тех, кто начал злословить про ее отношение к падчерице.

Может, девушка и не согласилась бы, но к уговорам подключилась Люси, умоляя сестру поехать с ними, и та сдалась. Достав одно из четырех своих бальных платьев, бледно-голубое с белыми лентами, Эмбер переоделась, сама уложила пепельно-русые волосы в простой узел и надела на шею нитку жемчуга — единственное украшение, доставшееся ей в наследство от матери. Натянув пожелтевшие от времени бальные перчатки, она спустилась в гостиную, ожидая остальных.

Корнелия появилась через полчаса. В отличие от падчерицы ее платье было сшито по последней столичной моде. Вопреки традициям, она пренебрегла тюрбаном, которые носили матроны, и уложила золотистые локоны в замысловатую прическу. Люси шла следом за матерью. Как дебютантке, ей полагалось быть в белом.

Мачеха с надменным превосходством посмотрела на скромное платье Эмбер, сшитое из муслина и неоднократно затем перешивавшееся, но промолчала. Люси наивно заметила, что этот цвет оживляет бледное лицо сестры, а та лишь сжала губы, опасаясь сказать грубость и испортить вечер. Они сели в давно ожидающую карету, кучер захлопнул дверку, и экипаж, скрипя рассохшимися колесами, покатился по разбитой подъездной аллее.

Бальный зал встретил их шумом. Музыканты играли первый вальс. Корнелия прекрасно знала, когда следует появляться, чтобы привлечь к себе как можно больше внимания. Она искренне не понимала: то, что было модно в столице, в сельском закрытом обществе рассматривалось как вызов.

Эмбер шла за ней, прекрасно понимая, что на фоне двух красавиц выглядит достаточно обыденно. И старалась не замечать осуждающие взгляды местных «столпов общества», направленные на ее мачеху.

Поздоровавшись с многочисленными знакомыми и пообещав несколько танцев друзьям детства, девушка присела на кушетку, настроившись на то, что проведет весьма скучный вечер.

— Милая, что вы не танцуете? — Фанни Марлинг находившаяся неподалеку, начала обмахиваться веером. — Хотя я вас понимаю, здесь так жарко! Эдвин, принеси нам шампанского!

Последние слова адресовались ее сыну. Застенчивый молодой человек, недавно вернувшийся из университета, где изучал богословие, слегка покраснел, пробормотал что-то невнятное и поспешил исполнить просьбу матери.

В глубине души Эмбер молила лишь о том, чтобы госпоже Марлинг не пришло в голову заставить сына пригласить ее на танец, такого позора она бы не пережила. К счастью, внимание ее покровительницы переключилось на Люси, танцевавшую с молодым мужчиной в военном мундире.

— Послушайте, дорогая, конечно, не мое дело, но мне кажется, вашей сестре еще рано выезжать в свет. Ей же недавно исполнилось шестнадцать.

— Возможно.

Эмбер легким кивком поблагодарила Эдвина и принялась рассматривать танцующих, пока госпожа Марлинг распространялась о приличиях.

Ее внимание привлек незнакомец, входивший в зал. Вопреки моде, он был одет во все черное. Остановившись у дверей, он внимательно рассматривал собравшихся.

Девушка узнала того самого человека, с которым столкнулась днем на улице. Краем глаза она заметила, что мачеха буквально бросила своего партнера и с радостной улыбкой устремилась к человеку в черном, протягивая ему обе руки, будто старому знакомому.

От Эмбер не укрылись ни ее подобострастная улыбка, ни его слегка презрительный, скучающий взгляд. Игнорируя протянутую руку, он лишь криво улыбнулся и снисходительно кивнул Корнелии. Та даже не заметила столь явного пренебрежения. Эмбер, напротив, сузила глаза и вдруг с удивлением отметила, что незнакомец смотрит прямо на нее, вопросительно изогнув бровь. Его черные глаза буквально прожигали насквозь.

Девушка сердито отвернулась, сделав вид, что ей надо поставить пустой бокал на поднос. Когда она повернулась и вновь посмотрела на незнакомца, он уже снисходительно взирал на Люси, склонившуюся перед ним в заученном реверансе. Госпожа Марлинг, заметив, что интерес ее собеседницы переключился на что-то другое, проследила за ее взглядом и тихо охнула:

— Не может быть!

— Вы его знаете? — поинтересовалась Эмбер.

— Конечно! Милая, нельзя же быть настолько отсталой, чтобы не знать герцога Амстела!

— Герцог Амстел? — Девушка нахмурилась, вспоминая обрывки разговоров. — Кажется, он дракон?

— Высший дракон, член Совета Пятерых. Говорят, в столице в начале сезона он был вовлечен в скандал с похищением графини Ферранской.

— Вот как?

— Да, да, да! — Госпожа Марлинг начала обмахиваться веером, как обычно делала, когда ее посещали приступы волнения. — А сейчас он вновь ищет жену, поскольку ему нужен наследник! Говорят, драконы всегда берут лишь самых невинных девушек.

Эмбер с тревогой проследила за Люси. К ее облегчению, сестра уже вновь кружилась в танце с очередным кавалером, а герцог направлялся в комнату, где были расставлены карточные столы. Выдохнув, девушка постаралась забыть об Амстеле и его зловещем взгляде.

Следующие полтора часа она провела, общаясь со знакомыми, когда вдруг ее окликнула госпожа Вюрст:

— Эмбер, детка, вот вы где!

Поморщившись, девушка с вежливой улыбкой обернулась и вновь встретилась взглядом с обладателем черных глаз, на этот раз насмешливо смотрящих уже на нее.

— Дорогая, я бы хотела познакомить тебя с нашим почетным гостем, герцогом Амстелом. Ваша светлость — мадемуазель Доусон, старшая дочь мистера Доусона.

Эмбер ничего не оставалось, как вежливо произнести:

— Рада знакомству.

— Взаимно. — Герцог, склонился над протянутой рукой. — Мадемуазель, вы позволите пригласить вас на следующий танец?

— Я… — Эмбер хотела сказать, что не танцует, но поняла, что он наверняка видел ее недавно кружащей по залу. — Я буду рада.

Усмешка тронула его красиво очерченные губы. Он явно читал все между слов и наслаждался ее растерянностью.

— Никогда не лгите дракону, — посоветовал он.

— Это совет?

Его глаза загадочно блеснули.

— Предостережение…

— Я оставлю вас, — залебезила госпожа Вюрст. — Ваша светлость, прошу вас, присмотрите за нашей дорогой Эмбер!

— Непременно! — заверил он с улыбкой, которая показалась девушке зловещей.

Она вздрогнула и снова заметила насмешку во взгляде того, на чью милость была оставлена.

— Музыканты сейчас заиграют… — Девушка прислушалась. — Кажется, котильон…

— И вам, конечно же, хочется… гм… выписывать его затейливые фигуры?

Герцог слегка растягивал слова, будто ему было невыносимо скучно. Впрочем, возможно, столичному гостю простой сельский бал действительно казался унылым.

— Если вы не в восторге от танца, то почему же вы меня пригласили?

Она набралась смелости и посмотрела ему в глаза. Ей показалось, что во тьме взгляда светится золото.

— Не поверите, меня с самого начала вечера мучило… э-э-э… желание узнать, чем я заслужил ваш гневный взгляд, когда вошел в зал? Впрочем, когда… э-э-э… эта статная дама назвала ваше имя, все встало на свои места.

— Не думала, что мой взгляд для вас что-нибудь значит, — пробормотала Эмбер.

— Абсолютно верно, — согласился он, смахивая с лацкана невидимую пылинку, — мне было просто любопытно. К тому же вы слегка отличаетесь от других в этом зале…

Девушка покраснела. Ей показалось, что он смеется над ее трижды перешитым платьем.

— Вот как? — Она с вызовом вздернула голову. — И чем же?

— Это трудно объяснить. — Он подозвал лакея, взял два бокала с шампанским и протянул один из них Эмбер. — Кто была ваша мать?

— Дочь сельского помещика. Его имение находилось по соседству с имением Доусонов.

Она озадаченно посмотрела на собеседника. Он кивнул и пригубил напиток, после чего нахмурился и, мягко отобрав бокал, поставил оба на столик.

— Не думаю, что вам стоит пить эту кислятину.

— Вы всегда решаете за других, что им делать?

— В большинстве случаев — да. — Герцог снова пристально посмотрел на нее, в его глазах читался явный интерес. — Ну же, смелее, скажите мне что-нибудь колкое!

Эмбер, действительно готовая съязвить, прикусила губу.

— Ваша светлость, — тщательно подбирая слова произнесла она, — простите, танец закончился. Было бы неприлично продолжать дальше нашу беседу. Желаю вам прекрасно провести время на нашем скромном балу!

Развернувшись, она гордо прошла по залу, нашла мачеху и, сославшись на головную боль, уехала домой, обещав прислать за остальными экипаж уже после полуночи.

Всю следующую неделю Люси только и говорила, что о драгунском полке. Вернее, молодом лейтенанте, явно отдававшем ей предпочтение перед другими девушками. Ее сестра снисходительно выслушивала эти восторженные речи, не желая омрачать чувство первой влюбленности своими вопросами. Она прекрасно понимала, что младший сын виконта в семье из пяти детей мог рассчитывать лишь на небольшое содержание и офицерское жалованье, что вряд ли удовлетворит амбициозно настроенную чету Доусон.

Поддавшись уговорам, Эмбер дважды встречалась с Джоном Кардью. Вернее, была дуэньей на свиданиях Люси. Оба раза они, приехав в город, будто невзначай пересекались с молодым офицером, который сразу же вызывался их сопровождать. Из коротких разговоров с ним девушка выяснила, что этот приятный молодой человек и сам понимал плачевность своего положения, хотя не терял надежды, что его ухаживания будут приняты благосклонно.

Люси смотрела на него сияющим взглядом и соглашалась с каждым его словом. Эмбер только вздыхала, но не стала никого разубеждать, понимая, насколько хрупка и непостоянна первая любовь. Она лишь жалела, что из-за пустых амбиций молодые люди не могут полностью насладиться своим прекрасным чувством, чтобы потом всю жизнь бережно хранить воспоминания о нем.

Зима плавно подходила к концу, Люси так и не получила ни одного предложения. Деньги заканчивались, и Эмбер судорожно пыталась свести концы с концами. Вдобавок отец несколько раз сопроводил семью на рауты и проиграл значительную сумму, которая нанесла окончательный удар финансам Доусонов. Погруженная в рутину, девушка даже не удивилась, когда Корнелия распорядилась изменить меню обеда, а самой падчерице — надеть платье «поприличнее, чем эта ветошь».

— Мы кого-то ждем в гости? — безучастно поинтересовалась она, прикидывая, как уговорить мясника продать в долг еще и перепелок.

— Твой отец пригласил к нам на ужин герцога Амстела.

— Пригласил кого?

Эмбер показалось, что она ослышалась. Мачеха презрительно скривила губы.

— Если ты наконец вернешься с небес на землю и начнешь меня слушать, то услышишь, что у нас сегодня вечером будет обедать герцог Амстел.

— Но это же…

— Да, член Совета Пятерых и весьма уважаемый в стране человек. Кажется, он заинтересовался моей Люси. Я думаю, именно из-за нее он и задержался в нашем городе.

— Что? — Эмбер схватилась за сердце. — Вас не смущает, что он — дракон?

— Милая моя, нынче модно выходить замуж за драконов. Все берут пример с графини Ферранской!

— Драконов на всех не хватит, — буркнула Эмбер.

В ответ на ее грубость Корнелия, которая была в превосходном настроении, лишь пожала плечами.

— Вот именно, поэтому нам вдвойне повезло! Герцог богат и влиятелен. Люси не будет ни в чем нуждаться!

Ее падчерица лишь скептически фыркнула и направилась на кухню — успокаивать кухарку.

Глава 2

Его светлость прибыл с получасовым опозданием. К этому времени атмосфера в доме накалилась до предела. Люси впала в истерику, узнав от матери о причине приезда герцога, и до сих пор всхлипывала у себя в комнате. Корнелия, устав от рыданий дочери, просто заперла ее, после чего потребовала объяснений от падчерицы по поводу господина Кардью. Почему-то она уверилась, что Эмбер не только покрывала сестру, но и сама внушила ей мысль, что герцог слишком стар для нее.

— Нет, хотя вы прекрасно знаете мое мнение: Люси еще рано думать о замужестве, а уж тем более с таким… как герцог Амстел! — Та с укором посмотрела на мачеху.

— Тебя забыли спросить! — фыркнула Корнелия, отворачиваясь к зеркалу. — Ты попросту завидуешь сестре! С ее красотой она сможет заполучить любого мужа!

Эмбер непроизвольно впилась ногтями в ладонь.

— Тогда вам не стоит размениваться на какого-то старого герцога, мадам!

Не дожидаясь ответа, она вышла и направилась в комнату к Люси. Та сидела за туалетным столиком и безжизненно смотрела на свое отражение. Ее глаза покраснели и опухли.

— Ох, дорогая… — Эмбер подошла к сестре и обняла ее. Девушка вздрогнула, затем прижалась к ее плечу и вновь заплакала. — Ну будет, не плачь, мы что-нибудь обязательно придумаем!

— Эми, я не в-в-выйду замуж з-з-за этого гадкого старикашку! — от рыданий Люси стала заикаться.

— Конечно, нет!

Девушка сама не слишком понимала, как она сможет воспрепятствовать могущественному герцогу, но была уверена, что тот никогда не получит ее сестру.

Успокоив Люси и наказав ей сегодня оставаться в своей комнате, Эмбер едва успела переодеться к ужину. Впопыхах она схватила зеленое платье, перешитое из платья ее матери. Сейчас оно особенно подчеркивало ее усталый вид и темные круги под глазами.

Уложив непослушные волосы в некое подобие прически, девушка спустилась в гостиную, где отец уже начал пить кларет. Корнелия появилась чуть позже, явно рассчитывая на то, что герцог уже прибыл.

Глядя на вытянувшееся лицо мачехи, Эмбер позволила себе усмехнуться. Корнелия бросила на нее сердитый взгляд:

— Где Люси?

— У себя в комнате, где же еще?

— Немедленно приведи ее!

— Ты действительно хочешь, чтобы она пришла сюда? С красными, будто у кролика, глазами и опухшим от слез лицом? — уточнила Эмбер. Мачеха поджала губы, признавая ее правоту. — Так мне идти?

— Нет. Но тогда нам надо придумать, что сказать герцогу.

Корнелия выжидающе посмотрела на мужа, тот пожал плечами:

— Дорогая, ты же женщина, придумай что-нибудь сама.

— Скажите просто, что Люси слишком юна, и пусть герцог заедет попозже, года через два-три, — сладким голосом пропела Эмбер.

— Думай, о чем говоришь! — оборвал ее отец.

Девушка постаралась изобразить наивный взгляд.

— А что? Если это истинная любовь, время лишь укрепит ее!

— Эмма, если ты не хочешь лишиться ужина… — начал отец, но Корнелия перебила его:

— Прекрати. Если и она уйдет, Амстел заподозрит неладное!

— А так он искренне считает, что его титул производит на незамужних девушек неизгладимое впечатление!

Эмбер понимала, что ведет себя на грани приличия, но ей очень хотелось выплеснуть раздражение и усталость. Она ненавидела, когда ее называют Эммой, и слова сорвались прежде, чем девушка успела взять себя в руки. К несчастью, когда она произносила последнюю фразу, двери гостиной распахнулись, и срочно нанятый в деревне парень, изображающий лакея, объявил о приезде герцога.

Тот, впрочем, уже стоял на пороге комнаты, и, судя по усмешке, затаившейся в уголках красивых губ, прекрасно расслышал ее слова.

— Добрый вечер! — вежливо поздоровался он.

— Ваша светлость! — Корнелия бросила многообещающий взгляд на падчерицу и устремилась к высокому гостю. — Вы все еще в плаще? Эй, как там тебя? Мальчик, возьми у герцога плащ!

Эмбер закатила глаза, ужасаясь столь подобострастному отношению.

— Благодарю, — промурлыкал Амстел, передавая окончательно растерявшемуся слуге свой черный плащ. — Да, трость тоже заберите! Удивительно, как быстро… э-э-э… распускаются слуги, не правда ли?

Последнее адресовалось хозяину дома, и тот закивал головой. Девушка заметила, что на лице отца промелькнул испуг, но вынуждена была перевести взгляд на подошедшего к ней гостя.

— Дорогой… э-э-э… друг. Полагаю, это — ваша старшая дочь? Кажется, мы встречались на балу. Признаться, она не столь… гм… красива, как младшая. Никогда бы не подумал, что они… э-э-э… сестры.

— Да, она похожа на свою мать, — пробормотал тот, пока герцог изящно склонялся над рукой Эмбер.

Она внимательно посмотрела на него:

— Как я понимаю, вы слышали мои неосторожно сказанные слова?

Улыбка коснулась его губ. Он выпрямился и взглянул на девушку.

— Мой вопрос был вам неприятен?

— Конечно, но ведь вы на это и рассчитывали?

— Какая проницательность. Кстати, простите мне мою забывчивость, но… Мы не встречались до бала?

— Вряд ли можно назвать встречей то столкновение на улице, — вежливо возразила девушка, уже жалея, что начала разговор.

Амстел щелкнул пальцами:

— Ах, девушка с покупками! Вы так стремительно… э-э-э… вылетели из лавки, будто за вами гнался…

— …дракон?

Под рассерженное шипение мачехи, стоявшей за спиной, она тут же прикусила язык. Герцог улыбнулся, принимая вызов.

— Ну что вы, драконы не гоняются за девушками. Это им… э-э-э… не к лицу! Обычно юные девы сами… гм… преследуют драконов. Ведь титул всегда производит неизгладимое впечатление, не так ли?

— Вы злопамятны!

Эмбер с удивлением заметила, что получает удовольствие от этой пикировки.

Амстел хищно усмехнулся:

— Рад, что вы это заметили!

— Мне стоит сказать, что я сожалею?

— Нет, это была бы ложь. А драконы всегда чувствуют ложь.

Он выжидающе посмотрел на собеседницу. Эмбер вдруг увидела, что в его глазах пляшут золотистые огоньки.

— Полагаю, обед уже подан.

Корнелия вмешалась прежде, чем ее падчерица успела ответить. Она протянуты руку герцогу, и тому не оставалось ничего другого, как сопроводить хозяйку дома в столовую.

Эмбер, взяв под руку отца, проследовала за ними. Поскольку обедали вчетвером, девушка вынужденно сидела напротив герцога. Делая вид, что изучает содержимое своей тарелки, она то и дело погладывала на гостя, пытаясь представить рядом с ним свою сестру.

Заметив пристальный интерес, Амстел слегка приподнял брови. Стараясь, чтобы остальные не увидели ее жест, Эмбер пожала плечами и, делая вид, что поддерживает светскую беседу, обратилась к отцу. Краем глаза она заметила, как герцог усмехнулся, вновь поворачиваясь к Корнелии.

Мачеха просто светилась от счастья. Лезла из кожи вон, чтобы заинтересовать высокого гостя. Девушка заметила, с какой насмешкой он общается с ее отцом и мачехой, и, улучив момент, точно скопировала герцога, недоуменно подняв брови и дерзко смотря ему прямо в глаза. Будто прочитав ее мысли, Амстел улыбнулся и, соглашаясь, приподнял бокал. Эмбер вздрогнула и отвернулась, намереваясь поговорить с отцом, но тот уже был основательно пьян.

Поджав губы, девушка взглянула на мачеху, привлекая ее внимание, затем постаралась как можно незаметнее кивнуть в сторону отца. Корнелия на секунду нахмурилась и тут же ослепительно улыбнулась, вставая из-за стола.

— По-моему, настало время вас оставить. Эмма?

Под насмешливым взглядом черных глаз та, скривив губы, послушно встала и направилась к выходу.

— Милый, не засиживайтесь долго!

Изобразив примерную жену, Корнелия выплыла из комнаты.

Эмбер на секунду задержалась, чтобы снова оглянуться на герцога. Ей показалось, что он провожает ее взглядом. Ангельски улыбнувшись, девушка выплыла из столовой, повторяя походку Корнелли. Почему-то хотелось думать, что герцог Амстел еще долго смотрел вслед своими черными, как ночь, глазами.

Сославшись на усталость, она сразу отправилась к себе в комнату. Проходя мимо спальни Люси, девушка заметила узкую полоску света у порога и, не удержавшись, заглянула. Сестра сидела на кровати, обхватив колени руками, и испуганно смотрела на открывающуюся дверь.

— Эми! — выдохнула она. — Он ушел?

— Нет, милая, он с отцом в столовой, они все еще пьют кларет. — Поморщившись при последних словах, Эмбер присела на кровать, обнимая Люси. — Не бойся, мне кажется, герцог — не злой человек!

Та слегка отстранилась.

— О чем ты? Он ужасен! Этот его взгляд… — Она содрогнулась и продолжила почти шепотом: — Мне кажется, что он — сам Искуситель.

— Не знаю, мне он показался обычным. Может быть, слишком циничным. И он всегда привык получать то, что хочет…

Эмбер встала и подошла к окну. Из-за неплотно закрытых занавесей она увидела, как герцог появился на крыльце. Словно почувствовав на себе ее взгляд, он поднял голову и безошибочно посмотрел прямо на окно, за которым она стояла.

Девушка отпрянула, затем любопытство взяло верх, и она выглянула еще раз. Герцог выжидающе замер у своей кареты. Заметив колыхание штор, он улыбнулся, вежливо поклонился и скрылся в недрах экипажа.

— В любом случае не думаю, что он будет ужасным мужем, — задумчиво добавила Эмбер. — Уж точно лучше Ярдли.

Люси недоверчиво посмотрела на нее.

— Эм! Неужели ты на их стороне!

— Конечно же, нет! Просто я…

Она провела рукой по лбу, пытаясь сформулировать фразу, но Люси перебила:

— Послушай, если они прислали тебя уговорить меня выйти замуж за этого старика, то ты напрасно теряешь время! Я никогда, слышишь, никогда не выйду за него!

Последние слова она выкрикнула так, что было слышно в коридоре.

— В любом случае кричать смысла нет, все сочтут тебя лишь дурно воспитанным ребенком, — не сдержалась Эмбер. Жалея о вырвавшихся словах, снова обняла шмыгающую носом сестру. — Милая, прости, я не должна… Послушай, я обязательно что-нибудь придумаю.

— Эми! — Люси обняла ее. — Это ты прости меня! Ты столько делаешь для всех нас, а я… Но мне очень страшно! Вдруг мне действительно придется выйти замуж за этого старика…

— Он не старик! — запротестовала та и осеклась, понимая, что сейчас не время для споров. — Но ты права, Люси, ты слишком юна для него. Просто я не уверена, что герцог Амстел легко откажется от своих намерений. Он всегда привык получать желаемое. И я заметила, что отец его боится…

— Папа сделает то, что скажет мама! — отмахнулась сестра. — А ты прекрасно знаешь, что мама никогда не упустит такую возможность!

— Да… — Эмбер покачала головой, вспомнив, с каким трепетом и восторгом ее мачеха смотрела на гостя. — Корнелия не отступит.

— Тогда я убегу из дома! О, Эм, ты же поможешь мне?

— Люси, о чем ты! — ужаснулась та. — И думать не смей! Только представь, какие пойдут слухи! Ты же не сможешь появиться потом ни в одном приличном доме!

— Лучше так, чем стать очередной женой этого монстра! — вскрикнула сестра. — Ты знаешь, что у него уже была жена? Он сбросил ее со скалы!

— Откуда ты набралась этих сплетен?

— Об этом все знают! Спроси хотя бы у своих подруг: госпожи Марлинг и госпожи Вюрст.

— Они мне не подруги! — запротестовала уязвленная Эмбер. — Они старше Корнелии!

— Да? Мне казалось, что они все такие взрослые… и ты тоже…

— Ох, Люси! Тебе еще совсем рано замуж, — покачала головой старшая сестра, не зная, смеяться или плакать после такого заявления.

— Если я выйду замуж, то только за Джона Кардью! — патетически воскликнула та. — Да, я убегу с Джоном, мы поженимся и потом кинемся в ноги родителям с мольбой о прощении! Это будет очень романтично! Как в том романе, который ты читала недавно!

Эмбер с волнением посмотрела на нее:

— Надеюсь, ты не говоришь это серьезно?

— Напротив, я — сама серьезность, Эм! Побег с Джоном — мой единственный шанс!

— А если Амстел кинется в погоню?

— Тогда нам надо придумать, как сделать так, чтобы он почувствовал себя слишком уязвленным. — Воодушевившись, Люси спрыгнула с кровати и закружила по комнате. — Придумала! Я сбегу в день свадьбы!

От радости она захлопала в ладоши, затем, увидев ошарашенное выражение лица старшей сестры, кинулась к ней на шею.

— Ох, Эми, прошу тебя, помоги мне! Я не хотела никому говорить, но мы с Джоном тайно обручились, чтобы, когда мне исполнится восемнадцать, пожениться!

— С Джоном? — слабым голосом отозвалась девушка, с ужасом понимая, что сестра настроена очень решительно.

— Да, с лейтенантом Кардью! — В голубых глазах Люсинды появилось мечтательное выражение. — Он обещал выйти в отставку и купить маленький домик у моря…

— Боже, какой осел! — пробормотала Эмбер, вспоминая молодого человека. Сейчас, после визита Амстела, лейтенант показался ей каким-то пресным и занудным.

— Эм, что с тобой?

— Ничего, милая. — Та провела рукой по лбу. — Наверное, я очень устала… В любом случае не беспокойся. Если герцог будет настаивать, я обязательно что-нибудь придумаю. Ложись спать!

— А ты… — Девушка выдохнула и послушно легла на подушку, подсунув ладонь под щеку. — Ты посидишь со мной?

— Конечно, — улыбнулась старшая сестра.

Как когда-то давно, она села на край кровати, поглаживая белокурые локоны и напевая незамысловатую мелодию. Голубые глаза Люси скоро закрылись, и она заснула.

Эмбер улыбнулась и направилась к себе. Самой ей удалось уснуть лишь под утро. Возможно, виной всему было то, что ее никто не гладил по голове. Или же то, что насмешливые черные глаза герцога Амстела преследовали ее, стремясь заглянуть прямо в душу.

* * *

На следующий день девушка проснулась абсолютно разбитой. С трудом встав с постели, она умылась ледяной водой, но привычное средство на этот раз не помогло.

Одевшись, она спустилась в кухню, где кухарка с лакеем обсуждали вчерашний визит именитого гостя. При виде дочери хозяина дома слуги замолчали, скромно выслушали ее на редкость сумбурные распоряжения и продолжили сплетничать, как только она вышла.

Бесцельно побродив по дому, Эмбер поняла, что ей просто необходимо сделать хоть что-нибудь. Подумав, она приказала оседлать лошадь. Это было ее слабостью, от которой девушка не смогла отказаться даже при угрозе разорения.

Она ездила верхом с тех лет, когда еще крепкий грум Том посадил ее на пони. Сейчас Том был стар и жил в соседней деревне. Девушка часто навещала его, привозя корзинку с продуктами и выслушивая занимательные истории из его жизни. Вопреки неудовольствию гувернантки от нечего делать грум научил ее ездить по-мужски, что нравилось Эмбер гораздо больше, чем езда в дамском седле, предполагавшая спокойствие и чинность.

Девушка зашла в конюшню, с наслаждением вдыхая запах сена и лошадей. Сейчас лошадь оставалась всего одна. Крепкая и тяжелая, с невысокой холкой, она была одинаково хороша как впряженная в экипаж Корнелии, так и под седлом. Эмбер быстро почистила ее и оседлала, с улыбкой вспомнив неудовольствие мадемуазель Джонсон в моменты, когда та заставала свою юную подопечную за помощью Тому.

Вскочив в седло, девушка подтянула подпругу и направилась к воротам усадьбы.

Бешеная скачка с препятствиями в виде межевых канав и невысоких каменных заборов привела ее в чувство. Эмбер смогла наконец успокоиться и трезво взглянуть на происходящее.

Первую мысль — поговорить с самим Амстелом — она отмела сразу. В лучшем случае ее бы ожидали насмешки и совершенно справедливый совет не совать свой нос в чужие дела, в худшем — герцог мог обратиться к родителям, и тогда Люси просто бы заперли до свадьбы в комнате.

Оставался только побег. Эмбер недовольно поморщилась, прекрасно понимая возможные последствия подобного решения. Единственное место, куда она могла отправить сестру, — дом мадемуазель Джонсон, но та будет крайне недовольна таким поведением. Если дерзкий поступок Люси можно списать на романтизм, свойственный юности, то Эмбер в глазах строгой воспитательницы наверняка не будет прощена. План был плох и тем, что отпускать Люси одну нельзя, а уехать вдвоем не представлялось возможным: Корнелия сразу догадается, куда они направились, и перехватит их еще в начале пути.

— Мадемуазель Доусон, постойте!

Громкий окрик заставил ее вздрогнуть. Лошадь из вредности сделала вид, что испугалась, и шарахнулась в сторону. Девушка машинально выровняла ее и придержала, поджидая, пока лейтенант Кардью не поравняется с ней. Надо признать, что в военном мундире и верхом на лошади лейтенант был неотразим. Его темные кудри растрепались от скачки, румяное, еще мальчишеское лицо светилось искренним восторгом, хотя в ореховых глазах затаилось какое-то беспокойство.

— Добрый день!

Он удивленно посмотрел на Эмбер, заметив, что она сидит в седле по-мужски. Девушка с вежливой улыбкой кивнула в ответ, слегка досадуя на его назойливое внимание.

— Доброе утро, господин лейтенант. Какая неожиданная встреча! Вы тоже ранняя пташка?

— На самом деле я искал вас. Люси сказала, вы часто ездите верхом. — Юноша слегка покраснел, затем выпятил подбородок и с вызовом спросил: — Скажите, это правда? Про нее и Амстела?

Девушка задумчиво посмотрела на него, гадая, насколько он любит ее сестру и как долго продлится это чувство.

— Она не питает к нему нежных чувств, — осторожно начала Эмбер, тщательно следя за реакцией лейтенанта. От ее пристального взгляда не укрылось облегчение, промелькнувшее на его лице, после чего она поспешно добавила: — Но ее пытаются заставить принять предложение герцога.

Джон забористо выругался и тут же виновато посмотрел на свою спутницу.

— Ох, простите!

— Ничего страшного, — весело кивнула та. — Уверяю вас, если бы я знала такие слова, я бы их обязательно сказала!

Она с удовольствием посмотрела, как он краснеет, а затем продолжила:

— На самом деле я как раз размышляла о том, что можно предпринять.

— В самом деле?

Он с надеждой взглянул на нее, и Эмбер поймала себя на крамольной мысли, что герцог Амстел никогда не повел бы себя подобным образом. Скорее всего — и в этом Эмбер не сомневалась — он незамедлительно вызвал бы соперника на дуэль.

Девушка пристально посмотрела на лейтенанта Кардью.

— Лейтенант, скажите, как далеко вы готовы зайти, чтобы спасти Люси от этого брака?

— Я готов сделать все, что в моих силах, — решительно уверил он.

Эмбер подумалось, что со временем, лет через десять, юноша станет великолепным командиром. Возможно, тогда он действительно подойдет в качестве мужа ее сестре.

Она направила лошадь шагом по полю, Кардью последовал ее примеру. С минуту они ехали молча. Лейтенант обеспокоенно поглядывал на свою спутницу. Она делала вид, что не замечает его взгляда, обдумывая сумасшедшую идею обмануть Амстела, направить его по ложному следу.

— Насколько я понимаю, герцог никогда не женится на девице, которая скомпрометировала себя, — осторожно начала она.

Юноша слегка покраснел:

— Что вы имеете в виду?

Эмбер весело взглянула на него:

— Конечно же, чистоту помыслов! Говорят, драконам это очень важно!

— Люси не способна на плохие мысли! — пылко возразил Кардью.

— Зато она способна на побег! Сможете ли вы сбежать с Люси?

Он задумался настолько, что окончательно бросил поводья, предоставив своему коню вытянуть шею, чтобы схватить листья с дерева, растущего на краю дороги. Затем спохватился и выслал его вперед.

— Я сам думал об этом, — тяжело вздохнул лейтенант, — но есть несколько препятствий.

— Я вас слушаю, — холодно обронила Эмбер.

Джон с укором посмотрел на нее.

— Прошу, не считайте мои чувства к вашей сестре всего лишь увлечением! Я уже не мальчишка, мне двадцать два года, и я действительно люблю Люси, но… Будет ли она счастлива с таким, как я? Средства, на которые я существую, — всего лишь скромное жалованье. У меня есть влиятельные родственники, которые по просьбе отца помогли мне продвинуться по службе, но… Не думаю, что смогу воспользоваться их благосклонностью, если окажусь замешан в скандале, задевающем честь столь юной девушки.

— То есть вы готовы отказаться от нее?

— Нет, я просто описываю обстоятельства, чтобы не вводить вас в заблуждение. Все, что я могу предложить вашей сестре, — лишь моя любовь и преданность. Я готов увезти ее к своей матушке и ждать, пока ей исполнится восемнадцать. Если к этому времени ее чувства ко мне не изменятся…

Эмбер резко оборвала его на полуслове, поняв, что иначе просто уснет под эти монотонные рассуждения.

— Да, я все поняла. К сожалению, вариант отвезти Люси к вашей матушке невозможен. Вас слишком часто видели вместе, и там ее будут искать прежде всего. На самом деле я думала, что вы сопроводите мою сестру к нашей гувернантке. Она недавно вышла на пенсию и поселилась неподалеку от замка фон Эйсен. Милая Деззи звала меня переехать к ней, но, думаю, она с радостью примет и Люси. В любом случае никто, кроме меня, не знает, где она живет. Вы сможете добраться до нее, пока все будут искать вас в другом направлении.

Молодой человек с надеждой посмотрел на нее:

— Вы полагаете, у меня все получится?

— Не знаю, — вздохнула девушка. — В любом случае это — единственный шанс.

Он кивнул:

— Хорошо, тогда я постараюсь как можно быстрее привести дела в порядок. Купить пару лошадей и получить отпуск накануне указанной вами даты не составит труда.

— Люси не ездит верхом, она панически боится лошадей! — нетерпеливо перебила его Эмбер. — Нет уж, Джон (вы же разрешите мне так вас называть), вы завтра сошлетесь на болезнь кого-то из родственников и уедете отсюда. Один. Затем вернетесь в гостиницу соседнего города, договоритесь о найме экипажа и узнаете расписание дилижансов. Я бы рекомендовала взять билеты в двух разных направлениях. Первые покупайте в мундире и постарайтесь, чтобы вас запомнили, вторые — в штатском. Не важно куда. Главное, чтобы, когда Люси сядет в экипаж, вы не задерживались надолго. Пока идут приготовления, мы можем встречаться каждое утро на этом самом месте. Если по какой-то причине все образуется само собой, вы просто вернетесь в полк, сказав, что вашему родственнику стало лучше… Что?

Она осеклась, заметив, что лейтенант смотрит на нее с каким-то благоговейным ужасом.

— Скажите, вы сами это придумали? — изумленно спросил он.

— Да. — Девушка слегка нахмурилась. — Вы полагаете, я что-то упустила?

— Я полагаю, что никогда не хотел бы стоять у вас на пути, — честно ответил Кардью. — Мадемуазель, я четко буду следовать всем вашим указаниям.

Он поклонился и направил лошадь через поля в сторону казарм, где размещался его полк.

Эмбер задумчиво смотрела ему вслед, размышляя, не ошиблась ли она в этом человеке. Затем спохватилась о времени и поспешила домой, надеясь, что никто не заметил ее столь длительного отсутствия.

Стоящий у крыльца черный с серебром экипаж, запряженный четверкой вороных коней, привлек ее внимание. Уже понимая, кого сейчас увидит, девушка поднялась по ступеням и вошла в холл. Дверь в гостиную была приоткрыта. Движимая любопытством, она бросила туда быстрый взгляд.

Боясь поднять глаза на герцога Амстела, Люси с несчастным видом сидела около с матери и делала вид, что увлечена разглядыванием кружев своего бледно-розового платья. Корнелия расположилась рядом с дочерью и оживленно говорила что-то гостю. Судя по снисходительной улыбке, он лишь вежливо терпел положенное для визита время.

Эмбер хотела проскользнуть мимо, но Люси, уловив движение, подняла голову и заметила ее.

— Эми! — окликнула она, умоляюще посмотрев на сестру.

Та вздохнула и направилась в гостиную.

— Доброе утро! — Вымученно улыбаясь, девушка на ходу сняла перчатки и протянула руку поднявшемуся при ее появлении герцогу. Ей показалось, что в его глазах блеснул огонек интереса. — Рада вас снова видеть. Прошу прощения за мой вид, я с утра решила прогуляться верхом.

Корнелия недовольно посмотрела на падчерицу.

— Кухарка сказала, что ты уехала еще до того, как она растопила печь!

Та пожала плечами:

— Я всегда говорила, что у нас с ней очень разные понятия о том, когда надо начинать готовить завтрак. Впрочем, полагаю, нашему гостю совершенно неинтересны эти женские заботы. — Вежливо улыбаясь, она вновь обратилась к Амстелу: — Что привело вас сюда так скоро, ваша светлость?

— Ты можешь поздравить сестру: герцог только что сделал ей предложение.

Мачеха буквально лопалась от гордости. Люси вздрогнула и обреченно посмотрела на нее. Краем глаза Эмбер заметила, что герцог недовольно скривил губы от столь поспешного заявления Корнелии.

— Поздравляю, ваша светлость, — процедила Эмбер, чувствуя, как ее охватывает злость. — Прекрасно понимаю подобную поспешность. В вашем возрасте дорог каждый день…

— Эмма! — возмущенно воскликнула мачеха.

Амстел лишь слегка склонил голову, пряча улыбку.

— Дерзкая девчонка, — промурлыкал он так, чтобы было слышно только Эмбер, и добавил уже громче: — Благодарю вас, мадемуазель! Мы как раз обсуждали возможные сроки свадьбы. К сожалению, мои… э-э-э… дела не позволяют мне остаться в вашем милом… гм… городе на продолжительное время, поэтому всем нам придется поторопиться.

Последние слова он произнес, пристально глядя на свою невесту. Та задрожала всем телом и нервно всхлипнула. Ее сестра заскрежетала зубами, прекрасно понимая, что этот спектакль герцог разыгрывает для нее.

— Конечно, конечно, — закивала головой Корнелия. — Хотя две недели слишком короткий срок, но, думаю, мы успеем сшить свадебное платье.

— Две недели? — ахнула Эмбер. — Это невозможно!

— Эмма, для герцога Амстела нет слово «невозможно».

— Я заметила, — ответила она мачехе. Девушка хотела добавить еще что-нибудь колкое, но, видя, что сестра сдерживается из последних сил, чтобы не разрыдаться, не стала вступать в дальнейшую перепалку. — Еще раз поздравляю… всех… заинтересованных лиц. Простите, я бы хотела переодеться. Ваша светлость, вы не будете возражать, если я попрошу Люси помочь мне?

— Разумеется, — галантно отозвался тот. — Поверьте, мне и так очень неловко за то, что я так скоро заберу у вас сестру.

Эмбер бросила на него быстрый взгляд, понимая, что герцог насмехается, но он уже отвернулся к Корнелии.

Девушка вышла из комнаты, увлекая за собой сестру.

— Эми… Эми, — разрыдалась Люси, как только они вошли в ее спальню. В отчаянии она кинулась к старшей сестре, стремясь найти защиту. — Это было так ужасно… Он вошел, и мама позвала меня… герцог так смотрел на меня… а потом… Потом он спросил, согласна ли я… и я…

— Люси, почему ты не сказала ему «нет»?

— Я так испугалась… И мама! Она сказала, что я должна принять предложение Амстела. А он все смотрел и смотрел… И когда я сказала «да», помрачнел еще больше…

— Люси, успокойся, прошу тебя. Амстел всегда так смотрит.

— Нет, он… Он смотрел, будто хочет меня съесть! Ты же знаешь, что драконы питаются девушками?

— Насколько я помню историю, они питались овцами и коровами, — возразила Эмбер, но сестра ее не слушала.

— Мама… она так обрадовалась! А потом… они начали обсуждать свадьбу. И герцог… он сказал, что очень торопится. Я сидела и думала о Джоне. Ведь если герцог старый, то он же скоро умрет… а Джон… Он обещал меня ждать…

— Вынуждена тебя огорчить, дорогая: драконы живут гораздо дольше, чем мы, так что на скорую смерть твоего будущего мужа я бы не рассчитывала. — Эмбер присела на кровать и пристально посмотрела на Люси. — Но если все зашло так далеко… Думаю, тебе не придется выходить замуж за герцога. Я задержалась сегодня, потому что встретила Джона…

И она быстро пересказала свой разговор с лейтенантом Кардью. С каждым ее словом голубые глаза сестры светились все ярче, а на щеки вернулся румянец.

— Как замечательно! Я же знала, что Джон обязательно что-нибудь придумает!!!

От радости Люси даже захлопала в ладоши.

— Видишь, как хорошо, что ты в нем не ошиблась! — Эмбер понадеялась, что ей удалось скрыть сарказм в голосе. Она сняла костюм для верховой езды, надела простое платье и повернулась к Люси спиной. — Помоги, пожалуйста, застегнуть крючки. Мне надо срочно на кухню, а то кухарка решит, что ужинать мы будем лишь следующим утром.

Глава 3

Как и предполагала Эмбер, Корнелия лично взялась за приготовления к свадьбе. Кухарка то и дело впадала в истерику по поводу названий блюд, о которых она никогда не слышала, лакей после нравоучений хозяйки уже несколько раз грозил взять расчет, модистка, шившая свадебное платье, требовала аванс, зная о плачевном финансовом положении семьи Доусон… Впрочем, его требовали все поставщики, устав от бесконечных долгов этой семьи.

Девушка с ног сбилась, пытаясь решить финансовые проблемы, успокаивая слуг и принимая движимых любопытством соседей. Только Фанни Марлинг заезжала четыре раза, а ведь имелись еще Арингтоны, Хейли, Френсисы… и всем им надо было улыбаться. Гости засиживались подолгу, выпытывая подробности и произнося фальшивые поздравления.

Если Эмбер не занималась хозяйством или гостями, то она утешала Люси, впадавшую в истерику после каждого визита герцога, или же мчалась на встречу с лейтенантом Кардью, который каждое утро поджидал ее на прогулке.

Девушка как раз возвращалась с одной из них, когда ее внимание привлек всадник, буквально летящий над заснеженными полями на вороном коне. Точнее, внимание Эмбер привлек именно конь. Крупный, с тонкими ногами и грациозно изогнутой шеей, он стремительно несся, вздымая клубы снежной пыли. Сочетание черного и белого завораживало, и она невольно остановилась. Всадник подъехал ближе, и девушка с удивлением узнала герцога Амстела.

Осадив разгоряченного вороного, он недовольно посмотрел на нее.

— Мадемуазель Доусон! Вы одна?

— Вас это удивляет?

Она невольно обратила внимание на его длинные тонкие пальцы, затянутые в черные перчатки из дорогой кожи и чутко сжимающие поводья.

— Скорее, возмущает. Где ваш грум?

Девушка ожидала чего угодно, кроме этого вопроса. Амстел не имеет права требовать от нее отчета за свои поступки! Она хотела было указать ему на это, но осеклась. Ее глаза озорно блеснули.

— Мой единственный грум живет вот за той рощей! — Девушка с готовностью махнула рукой на небольшую молодую поросль, черневшую неподалеку. — В деревне!

— И позвольте узнать, что он там делает, пока вы здесь одна скачете по полям?!

Возмущение герцога нарастало с каждой секундой. Эмбер подумалось, что у него наверняка все слуги вышколены и моментально выполняют приказание своего господина, стоит тому слегка повести бровью.

— Не знаю. Возможно, греет ноги у камина или рассказывает своим правнукам сказки. У него их восемь.

Она весело взглянула на собеседника из-под опущенных ресниц. Герцог нахмурился, а затем мягко рассмеялся, подняв одну руку словно щит:

— Touche![1] А вы умеете дерзить!

— Только если меня вынуждают к этому.

Она тронула лошадь, направляя ее вперед. Амстел слегка отпустил поводья, позволяя своему жеребцу идти вровень с ней. Какое-то время они ехали в тишине, нарушаемой лишь хрустом снега под копытами коней.

Герцог первым нарушил молчание.

— И все же я поговорю с вашим отцом. Вам не следует выезжать одной!

Эмбер окинула его задумчивым взглядом:

— Зачем? Неужели вам так претит то, что сестра вашей невесты нарушает правила приличия?

— Меня беспокоит то, что под этим снегом лежит лед, а ваша кобыла подкована… Упади она, вы можете пострадать, а Корнелия заметит ваше отсутствие в лучшем случае лишь тогда, когда кухарка опоздает с обедом.

Он насмешливо посмотрел на нее, чуть наклонив голову набок, точно дрозд.

Эмбер вспыхнула:

— Вы намеренно пытаетесь оскорбить меня, преуменьшая мою значимость?

— Я ее преувеличиваю, — мягко возразил он. — И не понимаю, почему вы похоронили себя заживо в этом доме и позволяете так помыкать собой. Почему не вышли замуж? Только не говорите, что вам никто и никогда не делал предложений!

— Вы вынуждаете меня указать вам на то, что это не ваше дело!

Эмбер разозлилась не на сам вопрос, а, скорее, на то, как бесцеремонно он прочитал то, что она старательно прятала в глубине своей души.

— Напротив, поскольку в скором времени мы станем кем-то вроде… э-э-э… родственников… — Он вновь усмехнулся. На этот раз усмешка получилась кривой. — Хотите, на правах новоявленного родственника я помогу подыскать вам подходящего мужа?

В голосе герцога явно слышалась издевка. Кровь бросилась Эмбер в лицо.

— Лучшее, что вы можете сделать, — оставить мою сестру в покое и уехать навсегда! — выкрикнула девушка и, прежде чем слезы закапали из глаз, выслала лошадь вперед.

Она прекрасно понимала, что у ее лошади нет шансов перед жеребцом Амстела, но никто не ринулся догонять ее. Хотя Эмбер была уверена, что герцог едет следом. Домчавшись до ворот усадьбы, она успокоилась настолько, что смогла обернуться и посмотреть на заснеженную равнину. Амстел остался далеко позади. Заметив, что девушка обернулась, он махнул рукой и повернул в сторону леса.

* * *

Дата свадьбы неумолимо приближалась. Корнелия становилась все требовательнее, Люси постоянно рыдала, атмосфера в доме накалялась больше и больше.

Эмбер осунулась и стала весьма раздражительной. Она даже избегала смотреть на себя в зеркало. Несколько раз девушка ругалась с мачехой, которая теперь большую часть времени проводила дома, отдавая слугам весьма противоречивые распоряжения. Когда Эмбер извинялась, Корнелия с благосклонной улыбкой кивала, вызывая очередную волну раздражения.

Желая хоть на секунду сбежать от шума и побыть в одиночестве, Эмбер решила съездить в город. Приказав лакею запрячь лошадь в старый фаэтон, она буквально выскочила из дому, столкнувшись на крыльце с герцогом Амстелом. Он вновь, как когда-то, удержал ее за плечи.

— Кажется, сталкиваться со мной входит у вас в привычку, — заметил герцог, слегка растягивая слова.

— Что же делать, если вы все время оказываетесь у меня на пути? — огрызнулась девушка.

— Попробуйте бежать не так стремительно, тогда у вас появится возможность обойти меня, — мягко подсказал ее противник.

Эмбер недоверчиво посмотрела на него.

— Почему мне кажется, что вы постоянно потешаетесь надо мной? — вырвалось у нее.

Амстел рассмеялся:

— Я потешаюсь? Над вами? Скорее, иронизирую над самим собой. — Он посторонился, пропуская ее. — Вы куда-то торопились? Не смею вас задерживать.

— Я, пожалуй, передумала. — Эмбер с тревогой посмотрела на небо, затянутое снежными тучами. — Не хотелось бы в снегопад выходить из дома.

— Весьма разумно, — кивнул герцог. — К тому же снег может заставить меня остаться у вас на большее время, чем я предполагал, а вы вносите… э-э-э… определенный шарм в снежные унылые вечера.

— Ваша светлость, неужели есть в мире что-то, что может вас заставить? — не сдержалась девушка, проигнорировав последнюю фразу. — Да, Дью, я предпочитаю остаться дома. Передай, чтобы распрягли лошадь.

Эти слова адресовались уже слуге, который открыл дверь.

— Увы, я тоже не всемогущ. Это, пожалуй, мой главный недостаток! Нет, э-э-э… Дью? Докладывать не надо, займитесь лучше лошадью!

Амстел передал лакею плащ и неизменную трость и галантно протянул руку своей будущей свояченице. Она вежливо положила поверх свою.

— Вы меня поражаете. Неужели у вас есть недостатки?

— Представьте себе!

Рука об руку они пошли в гостиную, игнорируя удивленные взгляды Корнелии. Впрочем, герцог, подведя свою спутницу к кушетке, сразу повернулся к хозяйке дома.

— Нелли, дорогая! Прости столь бесцеремонное вторжение, но снаружи начинается… э-э-э… снегопад, а я как раз проезжал мимо…

— Ваша светлость, вы же знаете, что вы — всегда желанный гость в этом доме! — Мачеха грациозно протянула руку, и Амстел вежливо склонился над ней. — Вижу, вы вернули мою падчерицу?

— Да, мы с мадемуазель Эмбер встретились на крыльце и пришли к согласию по поводу погоды.

Он опустился в кресло и закинул ногу на ногу.

Корнелия потянулась за колокольчиком.

— Вы, наверное, желаете видеть Люси?

Герцог покачал головой:

— Не стоит утруждать себя. Ваш единственный слуга распрягает сейчас лошадь, а у нас с… — он нахмурил брови, вспоминая имя, — Люси? Вскоре будет много времени, чтобы пообщаться.

При упоминании о сестре Эмбер вздрогнула и внимательно посмотрела на Амстела. Он ответил ей надменным взглядом, хотя губы слегка подрагивали в усмешке.

Корнелия, не заметив этого, улыбнулась и пустилась в пространные рассуждения о том, как им всем повезло.

— Вы специально сказали про Люси, чтобы поддразнить меня? — прошептала девушка, улучив момент, когда мачеха все-таки вызвала лакея, отдавая распоряжения принести чай и пригласить ее дочь в гостиную.

— Не льстите себе, я действительно постоянно забываю имя вашей сестры, — фыркнул Амстел.

— Она же ваша невеста!

— Чрезвычайно ценное замечание!

Герцог встал и направился к Люси, входившей в комнату. При виде своего жениха девушка побледнела и непроизвольно отпрянула.

— Люсинда!

Корнелия многозначительно посмотрела на дочь. Та бросила испуганный взгляд на сестру. Эмбер, не без злорадства отметив, что такое поведение слегка раздражает Амстела, ободряюще кивнула, предлагая Люси сесть рядом с собой. Не поднимая глаз, Люси скользнула к сестре и с неуклюжей грацией опустилась на край кушетки. Герцог еле слышно хмыкнул и скучающе посмотрел в окно.

— Вот и снег, — заметил он. Эмбер проследила за его взглядом. Снежинки, кружась, падали на землю. — Хорошо, что вы остались дома.

Девушка с удивлением посмотрела на Амстела, но он уже повернулся к Корнелии, обсуждая последние новости.

Остаток вечера прошел спокойно. Дождавшись, пока метель стихнет, герцог вежливо попрощался, к радости своей невесты отказался остаться на обед и уехал.

— Люси, как тебе не стыдно! — Корнелия напустилась на дочь. — Ты не должна так обращаться с его светлостью!

— Мама, простите, но я не могу! — Девушка чуть не плакала. — Он такой страшный!

— Глупости! — Эмбер решительно встала. — Он не страшный, просто слишком старый и циничный.

Люси с недоверием посмотрела на сестру.

— С каких пор ты начала его защищать?

— Ты прекрасно знаешь, что я его не защищаю. — Эмбер провела рукой по лбу, чувствуя, что голова вновь начинает болеть. — Пожалуйста, давай не будем сегодня спорить.

Эта фраза возымела обратный эффект: Люси впала в истерику. Корнелия с недовольным видом начала утешать дочь. С трудом сбежав из гостиной, Эмбер поднялась к себе и, не раздеваясь, упала на кровать. Очень хотелось спать, но она не сомневалась, что Люсинда вскоре придет просить прощения и еще полночи они проведут в разговорах об Амстеле и Джоне Кардью.

* * *

На следующее утро, с трудом поднявшись с постели, девушка с радостью осознала, что до свадьбы осталось всего два дня, а значит, сегодня ночью Люси наконец сбежит со своим Джоном.

К своему стыду, Эмбер поняла, что даже рада этому. Наконец прекратятся эти бессмысленные слезы и полуночные посиделки, ранние подъемы и обязательные прогулки верхом. Конечно, в доме разразится скандал, но, если повезет, он быстро затухнет, а герцог уедет искать себе другую невесту.

При этой мысли почему-то стало грустно. Признаться, ей нравились пикировки с Амстелом, хотя до сих пор претила мысль о браке столь юной сестры с достаточно немолодым… драконом? Находясь рядом с ним, Эмбер все время забывала об этой его ипостаси.

Девушка решительно тряхнула головой, прогоняя навалившуюся дрему. Бросив быстрый взгляд на часы, стоявшие на каминной полке, Эмбер охнула: уже полчаса как она должна была выехать на встречу с лейтенантом Кардью.

Быстро одевшись, она выскочила из дома, на ходу натягивая перчатки. Выехав за ворота усадьбы, Эмбер понеслась по полям, надеясь, что Джон ее дождется. Лейтенант действительно стоял в условленном месте, под раскидистым дубом на окраине леса. Он спешился и водил лошадь вокруг дерева, то и дело поглядывая по сторонам. Было видно, что молодой человек очень нервничает.

— Я уже и не надеялся, что вы придете, — сердито бросил он.

Эмбер виновато улыбнулась:

— Простите, я задержалась. Проедемся?

Она кивнула в сторону едва заметной тропы. Кардью молча вскочил в седло и направил коня в указанную сторону. Девушка тронула свою лошадь, стараясь ехать рядом. Она заговорила первой, понимая, что он злится на то, что она заставила себя ждать.

— Скажите, вы все помните?

Лейтенант хмуро посмотрел на нее, затем кивнул:

— Да, в полночь я буду ждать Люси за воротами усадьбы. Думаю, за два дня мы доберемся до земель фон Эйсенов.

— Хорошо. И прошу вас, — Эмбер умоляюще посмотрела на своего спутника, — будьте осторожны!

— Конечно, — улыбнулся Джон. — В первой же деревне я найму горничную, которая будет сопровождать нас.

— Даже не думайте! — ужаснулась Эмбер. — Неужели вы не понимаете, что Амстел просто так не отступит! Побег Люси уязвит его гордость, и вас будут искать!

— Но послушайте… это же неприлично! Мне придется провести ночь наедине с молодой девушкой, — попытался возразить юноша.

Его спутница закатила глаза.

— Джон, ваш соперник — известный дуэлянт. И если вы не хотите, чтобы вас насквозь проткнули шпагой… Впрочем, если вы струсили, еще не поздно отказаться от этой идеи!

— Отказаться? — Он был шокирован ее предложением. — Оставить Люси на растерзание дракону?

Эмбер, слегка наклонив голову, рассматривала его.

— Интересно, что шокировало вас больше: мое предложение отказаться или мои жаргонные слова о шпаге?.. Нет, не отвечайте, это риторический вопрос! Пора, иначе меня хватятся! — Она развернула лошадь. — Итак, в полночь. И помните о знаках!

День тянулся невыносимо медленно. Свадебное платье, доставленное после полудня, торжественно занесли в комнату к Люси, вызвав очередной поток слез. В последний момент обнаружив, что крысы погрызли окорок, кухарка впала в истерику. Лакей перепутал ваксу с черным мылом, и теперь новые модные сапоги отца были все в разводах…

Уже к обеду Эмбер еле держалась на ногах, а ведь ей требовалось дождаться полуночи. Сославшись на усталость, под язвительные замечания Корнелии о слабости старых дев она рано отправилась к себе в комнату. Выждав, пока все уснут, девушка взяла свечу и проскользнула в спальню Люси. Та стояла у окна уже полностью одетая, держа шляпную картонку, в которую сложила все необходимое для путешествия.

— Пора? — только и спросила она.

Эмбер, ожидавшая, что сестра будет рыдать или сожалеть о своем поступке, поразилась ее невозмутимости. Решив все для себя, Люси вдруг успокоилась и сейчас в неровном пламени свечи вдруг стала казаться гораздо старше, чем была на самом деле.

— Ох, Люс… — Эмбер обняла сестру, на секунду прижав ее к груди, затем отстранилась и с беспокойством вгляделась в нее. — Ты точно решила?

— Конечно. Эми, не волнуйся, с Джоном я буду в безопасности, — улыбнулась та.

— Хорошо.

Эмбер вздохнула и, взяв свечу, подала условный сигнал. Дождавшись ответного мерцания, она повернулась к Люси.

— Пойдем.

Ночь была темной. Луну и звезды скрыли серые тучи, и Эмбер искренне надеялась, что утром вновь пойдет снег, который заметет следы. Крадучись, они прошли по коридору и спустились на первый этаж. Пришлось погасить свечу и двигаться почти на ощупь. Скрип половиц заставлял девушек вздрагивать и замирать от испуга. Завывания ветра в печных трубах казались стонами неприкаянных душ. Кот, пронесшийся по коридору в поисках мышей, заставил их вжаться в стену.

Выйдя через черный ход, они прошли к воротам, где уже поджидал экипаж. Джон не стал нанимать кучера и теперь лично прогуливал лошадей. Как и наказывала Эмбер, он был в штатском. Девушка недовольно нахмурилась, заметив на нем модный плащ со множеством пелерин. Такой франтоватый вид привлекал ненужное внимание.

Увидев сестер, лейтенант кинулся к возлюбленной, и Эмбер едва успела перехватить вожжи порядком застоявшихся лошадей. Сестры обнялись на прощанье, Люси пообещала дать знать, когда доберется до места, и легко впорхнула в фаэтон. Джон вскочил на козлы и щелкнул кнутом. Лошади резво побежали по дороге. Эмбер с грустью посмотрела вслед экипажу, затем тщательно закрыла ворота и вернулась в дом.

Глава 4

На следующее утро девушку разбудили громкие крики. Она сладко потянулась в постели, усмехнулась, накинула на плечи потертую шаль и, изобразив удивление, выглянула из дверей своей спальни.

В коридоре царила суматоха. Кухарка с лакеем перекрикивались через лестницу, отец с мрачным видом стоял в коридоре, мачеха билась в истерике в комнате Люси.

Задав несколько подходящих к случаю вопросов, Эмбер выяснила, что, одержимая очередной идеей по поводу украшения городского храма к церемонии, Корнелия с утра зашла в спальню дочери и обнаружила, что та исчезла. Сперва она решила, что Люси просто рано встала, поэтому мачеха спустилась в гостиную, где и нашла письмо, адресованное ей и мужу. В нем Люси просила у родителей прощения за причиненные неприятности и объясняла, что уехала, чтобы избежать ненавистного ей замужества.

Эмбер схватилась за голову. Она вспомнила, как ночью Люси задержалась у камина, но решила, что сестра просто испугалась какого-то звука.

Входные двери были заперты изнутри, и мачеха, решив, что ее дочь просто решила спрятаться, приказала слугам немедленно обыскать весь дом от подвала до чердака. Тщетно. В доме Люси не было. Корнелия почувствовала, что ей становится дурно. Она понятия не имела, как ее нежная и благовоспитанная дочь могла сбежать из дома. Вдобавок всю ночь шел снег, который замел следы, и отправляться на поиски было бессмысленно.

Посовещавшись с мужем, Корнелия с обреченным видом написала письмо герцогу Амстелу. Запечатав его, она кликнула лакея, дрожащими руками протянула конверт и наказала передать лично в руки герцогу.

— Я просто не понимаю, куда подевалась Люси, — твердила она, сидя на кушетке в гостиной и с тревогой поглядывая в окно. — Эмма, ты точно ничего не знаешь?

— Нет.

Эмбер, вынужденная сидеть рядом с мачехой, покачала головой и в который раз обеспокоенно посмотрела на серое небо. Время близилось к полудню, снег продолжал падать, и она беспокоилась о состоянии дорог, по которым сейчас Джон Кардью увозил Люси.

— На небо она точно не улетела, — язвительно заметила Корнелия.

Падчерица неопределенно пожала плечами и вновь взяла штопку, чтобы занять подрагивавшие от волнения руки. Стук копыт, раздавшийся за окном, заставил ее замереть. Сердце учащенно забилось, пальцы дрожали так, что она несколько раз укололась и отложила рукоделие.

Герцог вошел в комнату своей обычной ленивой походкой.

— Доусон, — он холодно кивнул хозяину дома, — мадемуазель Эмбер, мое почтение. Нелли, я получил ваше… э-э-э… сумбурное послание, но так и не понял, зачем вам так срочно понадобилось мое присутствие.

— Ох, ваша светлость… Это ужасно!.. Люси… ваша невеста… Она пропала!

Корнелия откинулась на спинку кушетки и принялась театрально обмахиваться веером.

Герцог презрительно скривил губы:

— Прошу, не устраивайте фарс! Когда она пропала?

— Не знаю! Я зашла утром в комнату, а ее там нет. Постель не разобрана. Простыни на кровати даже не смяты. И вот…

Мачеха кивнула на письмо, лежащее на столе.

Амстел взял лист и быстро пробежался по нему взглядом. Эмбер заметила, как он стиснул зубы, читая последние строки. Она поспешила вновь взять в руки скатерть для штопки, наблюдая за герцогом из-под опущенных ресниц.

— Похоже, она бежала ночью.

Положив письмо обратно, его светлость задумчиво поступал по столешнице длинными пальцами.

— Это невозможно, — подал голос Доусон, — все двери были заперты изнутри.

— Значит, ей кто-то помогал.

Герцог взглянул на Эмбер, и она постаралась ответить ему спокойным взглядом, хотя в душе дрожала от страха. Впрочем, он наверняка привык, что его боятся.

Амстел усмехнулся и выразительно посмотрел на спутанную нитку у нее в руках. Девушка смутилась и вновь отложила рукоделие. Герцог подошел к Эмбер вплотную, и ей пришлось задрать голову, чтобы видеть выражение его лица.

— Итак, Эмбер… — задумчиво произнес он.

— Ваша светлость?

Она обратила внимание на то, что он назвал ее просто по имени.

— Вы знаете, где Люси?

— Боюсь, что нет. Могу лишь предположить, что она в каком-нибудь дилижансе, — вежливо ответила девушка, со скрытым удовольствием наблюдая, как ее противник пытается почувствовать ложь в словах.

— То есть вы не знаете, куда она направилась?

Герцог слегка склонился над кушеткой, пристально всматриваясь в лицо собеседницы. Эмбер поймала себя на мысли, что стороннему наблюдателю могло бы показаться, что они ведут обычную светскую беседу в каком-нибудь модном столичном салоне.

— Подозреваю, что она стремится оказаться как можно дальше отсюда.

Она вежливо улыбнулась и осеклась при виде потемневших от ярости глаз герцога. На какую-то долю секунды девушка словно увидела перед собой дракона, но Амстел сразу же взял себя в руки.

— Не советую вам играть со мной в такие игры, — тихо пробормотал он.

— Эмма! Как ты смеешь грубить его светлости! — одернула падчерицу Корнелия.

Радуясь возможности избежать дальнейших вопросов, та пожала плечами и перевела взгляд на мачеху.

— Я не имею ни малейшего понятия, где сейчас Люси! — отчеканила Эмбер и поднялась, стремясь прекратить дальнейшие вопросы. — Простите, у меня болит голова. Я бы хотела подняться к себе в комнату.

— Ты бессердечная эгоистичная девчонка!

Корнелия была в отчаянии. Эмбер насмешливо взглянула на нее и направилась к выходу. Девушка уже взялась за дверную ручку, когда вопрос герцога, адресованный ее отцу, заставил замереть на месте.

— Ну, Доусон, и как вы собираетесь отдавать свой проигрыш?

— Проигрыш? — Эмбер резко повернулась и внимательно посмотрела на отца. — Какой проигрыш?

— В карты, — меланхолично обронил Амстел, с каким-то странным выражением лица смотря на нее. — Ваш отец поставил на кон свою дочь и… э-э-э… проиграл. Более того, согласно старинной традиции он подписал обязательство своей кровью.

— Что?! — Эмбер не поверила своим ушам. Она повернулась к мачехе, но та лишь подавленно кивнула, подтверждая слова Амстела. — И вы знали?

Она смотрела на Корнелию с такой яростью и отвращением, что та невольно опустила голову.

— Это был бы великолепный брак, — подавленно прошептала мачеха. — Люси смирилась бы. И со временем стала бы счастливой.

Эмбер почувствовала, что задыхается от злости.

— Как же плохо вы знаете свою дочь, мадам! — воскликнула она. — Люси никогда не была бы счастлива в этом браке! О, а я еще сомневалась в правильности…

Она осеклась под пристальным взглядом черных глаз.

— Продолжайте, — вкрадчиво произнес Амстел. — Ведь именно вы помогли ей? Верно?

Эмбер постаралась изобразить холодное негодование.

— Всего доброго, герцог, и прощайте. Было приятно познакомиться с вами.

Она вновь собралась выйти, но Амстел быстро пересек комнату и схватил ее за руку.

— Не так быстро, моя дорогая.

— Что вы себе позволяете! — возмутилась девушка. — Отпустите меня!

— Конечно. Как только вы скажете, что не имеете никакого отношения к побегу вашей сестры!

Черные глаза слишком пристально смотрели на нее, и, не выдержав, Эмбер опустила голову, признавая свое поражение.

— Она выросла на моих руках. Долгие годы я заботилась о ней, когда ее мать пропадала в столице, — еле слышно прошептала девушка.

— О, избавьте меня от этой патетики! — поморщился Амстел. Все еще удерживая девушку, герцог повернулся к хозяину дома, нерешительно переминающемуся с ноги на ногу. — Доусон, полагаю, мы легко можем уладить возникшее… э-э-э… недоразумение.

— Как вы предлагаете это сделать? — Голос отца звучал обреченно.

— В нашем договоре не указано имя вашей дочери. — Амстел выразительно взглянул на него. — По большому счету, мне абсолютно все равно, кто из ваших дочерей станет моей женой и родит мне наследника. Добавлю лишь, что даже предпочту… гм… самопожертвование и ум — молодости.

Широко распахнув глаза, Эмбер беспомощно посмотрела на отца. Избегая этого взгляда, тот безвольно кивнул, давая согласие.

— Вы не собираетесь кинуться в погоню за Люси? — взвизгнула Корнелия.

Амстел снисходительно посмотрел на нее:

— Моя дорогая, я уже стар для подобных подвигов. Трястись на лошади, размахивать… э-э-э… железякой где-нибудь в снежном поле, убивая ни в чем не повинного юнца… — Он бросил быстрый взгляд на Эмбер, все еще удерживая ее за руку. — Ваша сестра сбежала с тем юнцом?

— Он не юнец, — машинально возразила она, поразившись тому, что ее голос звучит будто издалека. Пальцы герцога обжигали кожу.

— Мои ему глубочайшие поздравления! — Герцог фыркнул. — Нелли, распорядись собрать вещи твоей падчерицы.

— Я сама могу все сделать, — возразила та, но Амстел зло рассмеялся.

— Конечно! И выскользнуть через черный ход или окно. А я потом буду разыскивать вас по всей стране? О нет, моя дорогая, второй раз этот трюк у вас не пройдет, вы останетесь здесь!

Он буквально силой подвел девушку к одному из кресел и усадил, сам встав позади.

— Нелли, я жду, — требовательно приказал он.

Корнелия в досаде прикусила губу и вышла из комнаты. Эмбер вжалась в сиденье, чувствуя, как взгляд черных глаз герцога буквально прожигает спину.

Отец отвернулся, делая вид, что увлечен снегопадом. Девушка подумала, что надо приказать Дью вечером очистить крыльцо от снега, иначе утром дверь не откроется, но вдруг поняла, что это уже будут заботы мачехи.

В комнате стало очень холодно. Все происходящее казалось дурным сном. Эмбер прикрыла глаза, борясь с тошнотой, подступившей к горлу. Чья-то рука мягко коснулась плеча, успокаивая. Девушка подняла голову. Герцог задумчиво смотрел на нее, а черные глаза загадочно блестели.

Корнелия вернулась в комнату вместе с лакеем, который нес небольшой потрепанный саквояж.

— Погрузите его в мою карету, — распорядился Амстел.

Он подхватил девушку под локоть, рывком поставил на ноги и буквально потащил к дверям. Чета Доусонов осталась в гостиной, никто из них не вступился за Эмбер. Она скорее поняла, чем почувствовала, что на плечи ей накинули плащ.

Лакей с трудом открыл дверь и придерживал, пока девушка со своим спутником выходили из дома. Остановившись на крыльце, она растерянно огляделась. Снег буквально ослепил ее. Мелкие снежинки кружили перед глазами, заставляя постоянно моргать. Девушке показалось, что весь мир стал белым.

Над головой прозвучал властный голос герцога:

— Пойдем.

Чувствуя себя марионеткой, управляемой опытным кукловодом, она послушно села в карету, не замечая ни роскоши обивки, ни мягких подушек внутри. Слуга в черной одежде накинул ей на колени меховую полость. Герцог занял место напротив, дверца захлопнулась, кучер подхлестнул коней, и экипаж направился к воротам.

Находясь в каком-то оцепенении, Эмбер не обратила внимания на то, в какую сторону свернула карета. Белая пелена за окном мешала рассмотреть обочины, и оставалось лишь гадать, куда они едут.

В старом тонком плаще и в домашней обуви ей было очень холодно. Украдкой девушка поднесла замерзшие руки ко рту, пытаясь согреть их своим дыханием. Почувствовав движение, Амстел приоткрыл глаза и положил свои руки поверх ее. Его пальцы буквально обжигали.

— Вы совсем замерзли! — недовольно поморщился он.

Сняв плащ, герцог накинул его на плечи Эмбер. Она попыталась запротестовать, но плащ был таким теплым, что девушка невольно вцепилась в мягкую ткань, стараясь сберечь это тепло. Амстел по обыкновению усмехнулся и покачал головой.

— Колючка, — загадочно произнес он, вновь откидываясь на подушки и несколько раз резко выдыхая. В карете сразу стало теплее.

Девушка удивленно захлопала ресницами: ей показалось, что вместе с воздухом с губ Амстела сорвались струйки дыма.

— Не забывайте, дорогая, что я — дракон! — хмыкнул он, совершенно правильно поняв ее изумление.

Эмбер смутилась и отвернулась к окну. Герцог вновь закрыл глаза.

Сначала она смотрела за окно, затем, пригревшись, задремала и очнулась лишь тогда, когда карета остановилась. Девушка с трудом открыла глаза и вопросительно посмотрела на своего спутника.

— Мы здесь ненадолго, — ободряюще улыбнулся Амстел. — Можно было бы поступить и по-другому, но мне кажется, так будет гораздо лучше.

Слуга услужливо открыл дверцу, избавляя девушку от необходимости отвечать. Герцог вышел первым и протянул руку, помогая невесте спуститься.

Ступив на нетронутый снег, Эмбер с недоумением узнала старые, покрытые мхом и снегом древние стены. Амстел привез ее к храму, расположенному в паре часов езды от имения. Еще с гувернанткой они несколько раз бывали тут, когда мадемуазель Джонсон рассказывала о битвах людей и драконов.

— Зачем мы здесь? — спросила девушка у своего спутника.

— А вы не догадываетесь?

Она лишь покачала головой, слишком утомленная событиями дня.

— Это древний храм, — пояснил Амстел. — Он построен на месте одной из цитаделей драконов.

— Цитадели драконов?

Эмбер нахмурилась, пытаясь вспомнить сумбурные уроки истории.

Герцог мягко взял ее под руку, подвел к огромным дверям, обитым медными листами. Без видимых усилий он распахнул тяжелую створку и первым шагнул в сумрак древнего святилища. Эмбер, все еще закутанная в черный с серебром плащ, последовала за ним.

Огромный зал заставлял чувствовать себя песчинками. Два ряда колонн, одни над другими, отделяли боковые нефы. Кованая ограда будто сковывала их причудливым узором. Изображения богов на темных кругах перемежались с непонятными знаками, с вязи которых давно стерлась позолота, а на отполированном до блеска светло-сером полу, точно под куполом храма, раскинул крылья огромный дракон. Выложенный мозаикой из черного полированного камня, он скалился на пришедших, яростно блестя желтыми глазами.

— Впечатляет? — Герцог слегка склонился к ней.

Эмбер заметила, что его лицо будто заострилось, а глаза блестят золотом, как у дракона на мозаике. Боясь нарушить священную тишину, девушка лишь кивнула.

Амстел хмыкнул и оглянулся:

— Есть здесь кто?

Гулкое эхо недовольно заворчало в ответ, разнося голос по всему храму.

— Раньше в храмах в стены встраивали глиняные сосуды, чтобы усилить звук, — пояснил герцог и еще раз позвал здешних обитателей. Из бокового придела раздались шаркающие шаги. Не торопясь, жрец, облаченный в сутану с капюшоном, скрывавшим лицо, вышел на свет и с удивлением рассматривал посетителей:

— Чем могу быть полезен?.. Амстел?

— Да, это я, — нетерпеливо отмахнулся тот. — Хорошо, что именно ты здесь, Доменик Нам необходимо совершить обряд венчания.

Эмбер ахнула и недоверчиво посмотрела на него.

— Вы действительно хотите…

И смутилась под его злым взглядом.

— Прошу вас, продолжайте, — голос герцога, наоборот, был слишком вкрадчивым, — я весь внимание. Какие мысли бродили в вашей глупой головке, когда вы садились со мной в карету?

Девушка покачала головой. Жрец нахмурился, внимательно изучая странную пару. От его взгляда не укрылось ни старое платье невесты, ни растерянное выражение ее лица, ни плащ, явно принадлежащий Амстелу.

— Могу я узнать причину вашей спешки?

Амстел протянул ему свиток;

— Она обещана мне по праву крови.

Доменик развернул свиток и начал неторопливо читать. Прочитав до конца, он тщательно свернул пергамент и почтительно вернул хозяину.

— Ваша светлость, — жрец вежливо склонил голову, хотя в его голосе и слышалась насмешка, — это большая честь для нашего храма.

— Счастлив ее оказать, — процедил сквозь зубы Амстел. — Может, мы наконец начнем?

Жрец покачал головой;

— Гордыня… вот что сгубило большинство драконов… — И добавил уже более обыденным тоном: — Какую форму обряда вы хотите провести?

— По-моему, это очевидно. — Герцог выразительно посмотрел на круг в центре.

— Ты уверен? — Доменик бросил на него тревожный взгляд.

— Вполне. Приступай!

— Ваша светлость, прежде чем провести обряд, я хотел бы переговорить с вашей невестой.

Жрец повернулся к Эмбер. Она бросила вопросительный взгляд на Амстела.

— У нас мало времени, — холодно предупредил тот.

— Вы же знаете, что это — часть обряда.

Жрец посмотрел на девушку, словно спрашивая ее согласия. Она еле заметно пожала плечами.

— Хорошо, но прошу вас поторопиться, у нас впереди долгая дорога, — раздраженно сказал Амстел.

Доменик вежливо поклонился и повернулся к девушке.

— Следуйте за мной, дитя.

Она послушно прошла в один из боковых проходов, ведущий в небольшую комнату. Огромный стол, заваленный книгами и старинными свитками, занимал все пространство. Бледный свет зимнего дня проникал сквозь высокие окна, расположенные выше человеческого роста. В отличие от храма, в комнате было тепло.

Жрец обошел стол и сел на старинный стул с высокой спинкой. По тому, как он это сделал, Эмбер поняла, что комната является его кабинетом. Доменик откинул капюшон, открывая красивое, породистое лицо, испещренное морщинами. Серебристые волосы мягкими волнами спускались до плеч. Глаза жреца оказались темными, но не такими пронзительными, как у герцога.

Оперевшись подбородком на сцепленные пальцы, старик внимательно изучал стоявшую перед ним девушку.

— Вы о чем-то хотели спросить, — напомнила она.

Жрец кивнул:

— Скажите, вы знаете, кто этот… человек, приведший вас сюда?

От нее не укрылось, что Доменик слегка запнулся на слове «человек».

— Я знаю, что герцог Амстел — дракон, — спокойно подтвердила девушка.

— Высший дракон, член Совета Пятерых. Именно поэтому я не могу отказать ему в обряде, если договор по старинной традиции подписан кровью. Но эта кровь — кровь вашего отца. Желаете ли вы сами заключения брака с герцогом?

— Если я скажу «нет», вы откажетесь проводить обряд?

— В этом храме никто не смеет отказать высшему дракону, тем более герцогу Амстелу, это храм его клана. Но сама церемония будет другой. Поэтому прошу вас, ответьте мне искренне: по доброй ли воле вы пришли сюда?

Эмбер на секунду задумалась. То, что герцог привел ее в храм, говорило о его уважении к ней, и ей не следовало бы начинать новую жизнь с противоречий. К тому же где-то в глубине души она действительно желала уехать из опостылевшего дома. И ведь был еще сам герцог с его темными, как ночь, глазами…

— Да, — ответила она.

Старик кивнул:

— Вы говорите правду. Что ж… не смею вас задерживать более… Пойдемте.

Сделав вид, что не замечает ее потрясенного взгляда, он вновь скрыл лицо капюшоном и зашаркал по коридору. Эмбер ничего не оставалось, как пойти следом.

Когда они вернулись в храм, Амстел так и стоял на месте. Герцог снял перчатки и теперь небрежно держал их в руках. Девушке показалось, что он выглядел слегка обеспокоенным. При виде своей невесты дракон едва заметно выдохнул.

— Фернанд, у вас есть свидетели? — осведомился жрец.

— Мои слуги. — Амстел кивнул в сторону колонн, где почтительно замерли мужчины в черных ливреях. — Оба принадлежат клану.

— Хорошо, все формальности соблюдены.

Жрец медленно вошел в круг. Амстел, мягко придерживая невесту за талию, шагнул за ним. Девушка с изумлением увидела, что границы круга начали разгораться золотистым огнем.

Воздев руки ладонями к небу, жрец заговорил нараспев на каком-то гортанном языке. Герцог стоял, по обыкновению, скрестив руки на груди. Он явно думал о чем-то своем, хотя его губы шевелились, беззвучно повторяя слова за жрецом.

Засмотревшись на лицо жениха, Эмбер чуть не пропустила момента, когда ей приказали протянуть руку ладонью вверх. Девушка повиновалась. Жрец резко взмахнул ритуальным ножом, и Эмбер невольно вскрикнула. Острая боль пронзила ладонь. С испугом девушка смотрела, как из пореза появляется кровь.

Амстел вновь приобнял ее за талию, словно ободряя. Он точно так же подставил правую руку под ритуальный нож, а затем накрыл ладонь невесты своей и слегка сжал, заставляя их кровь смешаться. Ладонь переполнялась. Алые капли дробно застучали по мозаике. Глаза черного дракона на полу вспыхнули золотом, свет отразился в глазах герцога.

Жрец довольно кивнул и обвязал руки молодоженов белой тканью. Несколько фраз — и он, взявшись за край полотна, вывел их из круга, который все еще продолжал светиться. После чего развязал ткань, почти полностью пропитавшуюся кровью. Свернув, протянул полотно Амстелу. Тот поклонился и передал его одному из слуг. Древний обряд был завершен, дальше все пошло своим чередом.

Стоя у алтаря, она послушно повторяла за жрецом брачные обеты. Ей вторил вкрадчивый баритон Амстела. В нарушение традиции герцог придерживал девушку за талию, видя, что она слегка шатается от слабости, вызванной потерей крови.

Произнеся слова брачной клятвы, повинуясь приказу жреца, Амстел повернулся к невесте. Наклонившись, он слегка коснулся ее губ своими и тут же выпрямился. У Эмбер кружилась голова, она безвольно склонила голову на плечо жениху. Перед глазами все плыло, порез продолжал кровоточить.

— Еще немного, и все закончится, — едва слышно прошептал Амстел. Они медленно прошли в придел и поставили подписи в раскрытой книге. После чего, не раздумывая, герцог подхватил ее на руки и легко понес к выходу. Усадив Эмбер в карету, он вскочил следом и небрежно опустился на противоположное сиденье.

Увидев на полу кареты капли крови, Амстел нахмурился.

— Так сильно?

Он протянул ее руку к окну, оценивая рану, затем достал из-под сиденья небольшой сундучок. Открыв, взял один из флаконов и вновь схватил руку невесты, заставляя разжать ладонь.

— Будет больно, — предупредил он, выливая в рану несколько капель.

Руку обожгло, будто каленым железом. Эмбер закричала, на глазах выступили слезы.

— Тише, тише.

Амстел сжал ее пальцы в кулак. Убедившись, что кровь остановилась, закрыл пузырек и положил обратно.

— Что это было? — прошептала Эмбер, вновь обретя способность дышать.

— Слезы Энеи, очень сильное снадобье. — Амстел задумчиво разглядывал длинный порез, тянувшийся через всю его ладонь. — Вот пройдоха! Теперь всю неделю я буду вынужден фехтовать левой рукой! Клянусь пламенем, он сделал это специально!

— Но кто это был?

— В миру — мой очередной кузен, Доменик Амстел.

— Вы даже не поздоровались с ним…

— Став жрецом, он отрекся от всего, хотя и до его ухода мы мало общались. — Герцог криво улыбнулся. — Как вы верно подметили, моя дорогая, я не слишком приятен в общении. И мои родственники предпочитают по возможности избегать общения со мной.

Эмбер с досадой всплеснула руками.

— Вы так и будете припоминать мне эти опрометчивые слова?

Он сделал вид, что задумался, затем почти весело посмотрел на нее.

— Конечно! Вам трудно представить, но за всю свою долгую жизнь я выслушал гораздо меньше колкостей, чем за последние дни в вашем доме!

— Счастлива, что смогла открыть вам глаза на плохие свойства вашей натуры! — Эмбер слегка покраснела.

Герцог протянул руку и легко дернул ее за выбившуюся прядь.

— Колючка! — только и сказал он.

Она вопросительно подняла брови, но он уже откинулся на подушки.

— К сожалению, я не планировал сегодня… гм… это путешествие, поэтому не приказал захватить еду. Придется подождать, пока мы доберемся до места.

Он с видимым удовольствием наблюдал, как девушка колеблется между любопытством и сдержанностью. Заметив это, она под тихий смешок герцога сердито отвернулась к окну.

Темнота быстро сгущалась. Следуя примеру своего спутника, Эмбер откинулась на подушки и прикрыла глаза. Ладонь все еще саднила, мешая заснуть. Девушка заерзала на сиденье, пытаясь устроиться удобнее, чтобы не беспокоить рану. Слегка повернув голову, она испуганно вскрикнула, увидев, что глаза герцога блестят расплавленным золотом, будто глаза лесного зверя. Он мягко сжал ее руку в своих, и Эмбер с удивлением заметила, как боль отступает.

Карета, мерно покачиваясь, скользила по дороге, рука покоилась в ладонях дракона, его золотистые глаза светились в темноте ночи, прогоняя все страхи.

Девушка устало смежила веки и наконец заснула.

Глава 5

Эмбер проснулась от того, что кто-то бесцеремонно тряс ее за плечо. Открыв глаза, она обнаружила, что лежит на кушетке в незнакомой комнате. Над ней склонился герцог Амстел.

— Наконец-то!

— Где я?

Девушка обвела взглядом комнату. Стены затянуты полинялой тканью, на грубом деревянном полу — потертый ковер, не скрывающий широких щелей, а обивка мебели сильно обтрепалась.

— Это всего лишь дешевая гостиница, — пояснил герцог, вдоволь налюбовавшись целой гаммой чувств на ее лице. — Уверяю, в моем доме я бы не позволил столь вульгарную обстановку.

Он с отвращением посмотрел на веночки из розовых цветов, вышитые на скатерти, закрывавшей сервированный на двоих обеденный стол.

— Вставайте, вам надо поесть, — требовательно произнес Амстел, подходя к столу и с сомнением посматривая на супницу. — Надеюсь еда в этом… гм… приюте странников лучше, чем обстановка.

Выждав, пока Эмбер закончит умываться и займет свое место, он лично придвинул за ней стул. Потом обошел стол, сел во главе и негромко окликнул:

— Рос!

Один из уже знакомых слуг появился из-за дверей. Почтительно поклонившись, он первым делом откупорил бутылку и разлил в бокалы вино. Едва пригубив, Амстел поморщился и выплеснул жидкость в огонь. Пламя обиженно фыркнуло и затрепетало, норовя погаснуть. Распорядившись принести новые бокалы, герцог достал из внутреннего кармана плаща небольшую флягу и плеснул туда янтарной жидкости.

— Учитывая обстоятельства сегодняшнего дня, розовое шампанское было бы уместнее, но, надеюсь, ром тоже подойдет. Во всяком случае, он гораздо лучше, чем этот уксус, разбавленный водой, который хозяин почему-то выдает за вино. — С этими словами он протянул один из бокалов Эмбер. — За вас, моя дорогая! Восхищен вашей смелостью!

Она благодарно склонила голову, сделала маленький глоток, закашлялась от крепости напитка и тут же отставила бокал, опасаясь опьянеть.

Слуга принялся раскладывать еду. Несмотря на голод, есть то, что им подали на ужин, оказалось невозможным. Суп был слишком пресный, курица — пережаренной.

Ковыряясь в тарелке, девушка украдкой посматривала на герцога, опасаясь взрыва его гнева, но Амстел был абсолютно спокоен.

— Нет, Рос, десерт можете отправить назад в кухню. Сомневаюсь, что мы с герцогиней получим удовольствие от этого… гм… блюда.

Эмбер вздрогнула, поняв, что речь идет о ней. Она судорожно вздохнула, вдруг осознав, что думала Корнелия о ее пособничестве в побеге Люси и скоропалительном замужестве падчерицы. Судя по блеску глаз, Амстел искренне наслаждался ее растерянностью.

— Да, моя дорогая, теперь вы — герцогиня, и вам придется привыкнуть носить этот титул. Так что по поводу десерта? Вы не возражаете, если я прикажу отправить этот… э-э-э… шедевр обратно в кухню?

Все еще шокированная своим новым титулом, девушка покачала головой:

— По правде сказать, я уже сыта.

— Тремя ложками супа и двумя кусочками… э-э-э… птицы, умершей не иначе как от старости? — хмыкнул Амстел. — Скажите просто, что вы, как, впрочем, и я, не в состоянии переварить эти кулинарные шедевры!

Его возмущение было так комично, что Эмбер невольно рассмеялась. Герцог удовлетворенно посмотрел на нее.

— Вот так гораздо лучше. А теперь пора в постель.

Девушка вздрогнула и с испугом взглянула на Амстела. Он насмешливо скривил губы, явно наслаждаясь ее замешательством.

— Моя спальня напротив вашей, — скучающе добавил герцог. — Если вдруг вам что-то понадобится…

— А вы не…

Она была настолько сбита с толку, что слова сами слетели у нее с языка.

Амстел сделал вид, что смахивает пылинку со своего камзола.

— Моя дорогая, было бы невежливо беспокоить вас после столь ужасной трапезы. К тому же эта гостиница явно не располагает к… гм… романтическим отношениям. Впрочем, если вы настаиваете…

— Нет! — Эмбер резко вскочила и пошатнулась, с ужасом понимая, что все-таки опьянела. — Простите, я никогда раньше не пила ром.

Она виновато посмотрела на герцога, который тоже поднялся.

— А также не устраивали побегов сестры, не уезжали из дома с мужчиной, который значительно старше вас, и не выходили замуж… — Он подошел к ней и, придерживая за плечи, довел до дверей спальни. — Отдохните, Колючка. Признаю, у вас был чрезвычайно… гм… насыщенный день, и вы с честью все выдержали. Я пришлю к вам особу, которая именует себя горничной, но рекомендую заранее спрятать ваши драгоценности.

— У меня их нет, — покачала головой девушка.

Амстел внимательно посмотрел на нее:

— Скоро мы обязательно исправим эту досадную оплошность. А теперь — спокойной ночи!

Подтолкнув ее к порогу, он вновь вернулся в гостиную и, подхватив бокал со стола, вальяжно расположился на кушетке, задумчиво посматривая на огонь в камине.

Эмбер ничего не оставалось, как уйти в указанную комнату. Там пахло плесенью, а из трещин в оконных рамах сквозило. Не дожидаясь горничной, которая явно не торопилась, девушка сама разделась, и, стуча зубами от холода, юркнула под одеяло. Простыни были влажными, но ей уже было не до них. Утомленная событиями дня, она заснула, как только голова коснулась подушки.

На следующий день Эмбер разбудил стук в дверь. Прежде чем она успела ответить, весьма бесцеремонная и неопрятная женщина в засаленном чепце вошла в комнату и резко раздернула портьеры. Девушка прикрыла глаза рукой, с недоумением разглядывая вульгарную обстановку. Затем посмотрела на свою ладонь. Ее пересекал розовый шрам, напоминая о вчерашнем ритуале. Значит, вчера она действительно стала женой герцога Амстела.

Эмбер вновь охватило волнение. Невозможно понять, почему герцог, к услугам которого были первые красавицы страны, поступил именно так.

Признаться, она вообще не понимала того, кто стал ее мужем.

Вчера Эмбер была полностью в его власти, но вместо того, чтобы отомстить за злую шутку, Амстел окружил ее искренней заботой.

Девушка почти явно вновь почувствовала его руку на своей талии.

— Чего разлеглась? Вставай, мне еще постель после тебя пригладить надо! — прикрикнула на нее горничная, заправляя свои засаленные темные волосы за красные уши.

— А который час? — пробормотала Эмбер.

— Почти полдень! — грубо обронила женщина, даже не глядя на нее.

— Полдень? Уже? — Девушка торопливо встала и подошла к кувшину для умывания. — Помоги мне!

— Вот еще, — фыркнула горничная, уперев кулаки в бока. — Я, знаете ли, приличная женщина! И не собираюсь помогать всяким там… приживалкам!

— Что? — нахмурилась девушка, пытаясь понять сумбурную речь. После крепкого сна и вчерашнего рома она еще не пришла в себя.

— А то! Ишь, явились! — Горничная явно вошла в раж. — Я хозяину сразу сказала, чтоб отказывал. Так нет, ваш-то хахаль денег предложил, и немало! Хозяин согласился, сказал, что знатный господин — честь для приличной гостиницы! А он вдруг возьми и тебя на руках вынеси! Я сразу смекнула, что к чему, но поздно уже было. Хозяин деньги взял. А сегодня два постояльца сразу съехали. Я-то хозяину сказала, что все из-за того, что нашу гостиницу в бордель превратили, с полюбовницами да приживалками ездют!

Девушка недобро прищурилась:

— Это ты о ком?

— Да о тебе. Думаешь, завела себе полюбовника из богатых, так тебя уважать будут? А вот шиш тебе!

Горничная скрутила указанную фигуру из пальцев. Это переполнило чашу терпения Эмбер.

— Да как ты смеешь? — холодно обронила она. — Вон отсюда! И чтоб я больше тебя не видела!

— Да ладно, корчит она тут из себя! — фыркнула женщина и вдруг осеклась, смотря Эмбер за спину.

Девушка обернулась. Герцог стоял на пороге. Судя по костюму и грязи на сапогах, он только что вернулся с конной прогулки. В руках Амстел сжимал хлыст для верховой езды.

Зло чеканя шаги, он подошел к служанке и внимательно посмотрел на нее.

— Сейчас ты выйдешь из комнаты и никогда больше не вернешься в эту гостиницу. Как и в этот город. Все ясно?

Эмбер невольно поежилась от этого тихого и слишком вкрадчивого тона. Насколько она успела изучить своего спутника, это являлось предвестником бури. Он стоял к ней спиной, но девушка готова была поклясться, что черные глаза дракона опасно вспыхивают золотом.

Горничная поняла, что дело приобретает нехороший для нее оборот.

— Да я что… я уже ухожу… — заскулила она, с опаской поглядывая на хлыст.

— Конечно, — кивнул герцог. — Только прежде попросишь прощения у моей жены.

Лицо горничной побагровело, ей явно было нечем дышать. Она несколько раз открыла и закрыла рот, словно рыба, вытащенная из воды.

— Так это… кто ж знал… у нее платья такие… — просипела она.

— Я жду, — холодно напомнил герцог.

Эмбер не видела его лица, но горничная вдруг бухнулась на колени и согнулась так, словно что-то ужасно тяжелое придавило ее к полу.

— Простите, люди добрые!!! — запричитала она, словно на похоронах, размазывая по дряблым щекам мгновенно выступившие слезы.

Эмбер стало противно. Девушка отвернулась и посмотрела на герцога.

— Не надо, — тихо попросила она.

Он пожал плечами.

— Как вам будет угодно, моя дорогая. — И добавил чуть резче: — Ступай!

Горничная, поняв, что последний приказ адресовался ей, вскочила и, подобострастно кланяясь, поспешила выбежать из комнаты.

Амстел задумчиво посмотрел ей вслед.

— Подумать, что я буду использовать эти комнаты для… — Он осекся и покачал головой. — Какой удар по моему самолюбию! Кстати, завтрак подан, и я надеюсь, что он окажется более съедобным, чем вчерашний ужин. Буду признателен, если вы поторопитесь со сборами. Мне бы хотелось покинуть этот приют гостеприимства как можно скорее. И, как вы понимаете, вам придется обойтись без горничной.

Не дожидаясь ответа, он вышел.

Эмбер вздохнула. Она достаточно быстро привела себя в порядок и надела костюм для верховой езды, здраво рассудив, что это наиболее подходящее платье для путешествий.

Когда девушка вошла в столовую, герцог уже сидел за столом. При виде Эмбер он вежливо поднялся и окинул ее задумчивым взглядом.

— Знаете, в чем-то эта ужасная женщина права. Ваши платья никуда не годятся.

— Простите, что оскорбила ваш тонкий вкус, — мрачно обронила девушка.

— Колючка вновь выпустила шипы, — рассмеялся он и вновь занял свое место. — Нет, Рос, сначала ее светлости!

Лакей покраснел и, пробормотав извинения, налил в чашку Эмбер жидкость, отдаленно напоминавшую кофе. Девушка с благодарностью кивнула и обратилась к своему спутнику, все еще стесняясь называть его мужем:

— Скажите, я могу узнать, куда мы направляемся?

Герцог отложил вилку и задумчиво посмотрел на нее:

— Конечно.

В комнате воцарилось молчание. Девушка не выдержала первой.

— И куда же?

Амстел едва заметно улыбнулся:

— В мой охотничий дом.

— Зачем? — изумилась Эмбер, с трудом представляя себе охоту на исходе зимы, когда звери отощали и вот-вот начнут линять к лету.

— Потому что он весьма удобно расположен и находится недалеко от столицы, — пояснил герцог. Видя, что она ничего не понимает, продолжил: — Видите ли, я планировал после свадьбы отвезти… э-э-э… вашу сестру в свой фамильный замок. И, разумеется, отдал распоряжения приготовить все к нашему приезду. Но в свете изменившихся событий, — он многозначительно посмотрел на покрасневшую Эмбер, — решил вернуться в свой столичный особняк.

— Вот как? И почему же вы так резко изменили свои планы?

При мысли о том, что сестра оказалась бы буквально замурована в замке, девушка помрачнела.

— Потому что вместо плаксивой девчонки получил женщину, которой по силам выдержать столичное общество, — пожал плечами Амстел.

— Вас никто не заставлял жениться на этой, как вы выразились, плаксивой девчонке! — взвилась она, обиженная пренебрежением, с которым герцог отозвался о Люси. — Зачем вы вообще сделали ей предложение?

— Ну как сказать… — Герцог слегка помедлил с ответом. Создавалось ощущение, что он тщательно подбирает слова. — Садясь играть в карты с вашим отцом, я был сильно… гм… пьян.

Он виновато посмотрел на Эмбер, побледневшую от гнева.

— Это немыслимо! Вы были пьяны и именно поэтому заставили моего отца проиграть в карты и подписать этот договор! Вы — чудовище!

Она стремилась задеть Амстела, и ей это удалось. Темные глаза вспыхнули яростным золотом.

— Я не заставлял вашего отца проигрывать! Он сам, проиграв все до нитки, предложил поставить на кон свою дочь!

— Но вы согласились!

Они давно уже вскочили со своих мест и теперь стояли, буравя друг друга злыми взглядами. Герцог первым взял себя в руки.

— Вам не кажется, моя дорогая, что мы можем продолжить наш… э-э-э… спор в моем экипаже?

Девушка открыла рот, намереваясь возразить, что не собирается никуда ехать, но осеклась под насмешливым взглядом и покорно кивнула.

Амстел довольно ухмыльнулся:

— Абсолютно верное решение! Меньше всего мне хочется применять по отношению к вам… гм… силу.

Эмбер холодно посмотрела на него, пытаясь вложить в свой взгляд все презрение, на которое была способна.

— Можете не пытаться, моя дорогая, такие взгляды меня давно уже не задевают, — усмехнулся герцог и весьма резко добавил: — Поторопитесь, я не желаю ждать!

Он вышел из комнаты, а девушка вновь опустилась на стул. Она не знала, от чего дрожит: от страха перед герцогом или от злости на него.

Слуга вновь вошел в комнату.

— Миледи, — Рос вежливо поклонился, — его светлость приказал напомнить вам, что вы торопитесь.

Сознавая, что злить герцога неразумно, Эмбер послушно поднялась и направилась к выходу.

— Ваша светлость, — окликнул ее слуга. Еще не привыкнув к титулу, она не сразу сообразила, что он обращается к ней. — Вы забыли!

Лакей протянул черный плащ, так заботливо вчера накинутый Амстелом ей на плечи. Она вновь вспомнила, как заботливо он поддерживал ее в храме и как потом нес на руках в карету. Злость утихла.

Спустившись, девушка села в экипаж. Герцог уже занял свое привычное место и со скучающим видом смотрел в окно. Он даже не повернул голову в ее сторону, и Эмбер почувствовала себя слегка уязвленной. Как только она села, дверца захлопнулась, и карета плавно заскользила по дороге. Вздохнув, девушка нерешительно дотронулась до руки своего спутника, стремясь привлечь его внимание. Амстел медленно повернулся. Выражение его лица было непроницаемо, будто он надел маску.

— Простите меня, — тихо произнесла девушка, глядя ему в глаза. — С моей стороны было невежливо обвинять вас. Вы лишь взяли то, что вам предлагали.

Уголки его губ дрогнули.

— По правде сказать, я был настолько пьян, что не сообразил отказаться. Тогда мне все казалось лишь шуткой.

— Но почему вы настаивали на выполнении этого безумного обещания?

— Потому что ваш отец подписал договор своей кровью. С того момента я был связан обязательствами так же, как и ваша семья. — Он горько усмехнулся. — Забавно, не правда ли?

Это задело Эмбер. Не желая спорить, она отвернулась к окну, но герцог взял ее за подбородок, вынуждая вновь посмотреть на него.

— Колючка, вы опять злитесь?

— Просто не вижу ничего забавного, — сухо ответила она. — И почему вы называете меня Колючкой?

— Потому что вы напоминаете мне цветок, который растет на кустах высоко в горах. Добраться до них очень трудно, сорвать почти невозможно: весь ствол усыпан мелкими острыми колючками. Но когда бутоны распускаются… — Амстел улыбнулся ее изумлению. — Да, я иногда становлюсь сентиментальным. Возможно, это старость.

— А сколько вам лет?

— По человеческим меркам?

— Нет, вообще.

— Я точно и не помню. Около ста?

Эмбер невольно ахнула.

Он рассмеялся:

— Не берите в голову! Для дракона сто — это не более обычных человеческих сорока — сорока пяти.

Стараясь осмыслить услышанное, девушка в смятении отвернулась к окну. На этот раз герцог не препятствовал. Каким-то непостижимым образом она знала, что он наблюдает за ней, но сейчас ей было все равно. Сто лет. Перед глазами возникла Люси. Такая, какой Эмбер видела ее ночью: решительная, собранная и все равно слишком юная. Она представила сестру в храме рядом с драконом. Вот он ее держит за талию, затем целует… Тошнота подкатила к горлу.

— Остановитесь! — вдруг воскликнула девушка. Герцог нахмурился, но небрежно стукнул в стенку рукой. Эмбер вскочила и, не дожидаясь, когда экипаж полностью затормозит, распахнула дверцу, намереваясь спрыгнуть. Сильные руки схватили ее за плечи.

— Стойте!

— Оставьте меня!

Девушка попыталась оттолкнуть Амстела, но он крепко держал ее. Лишь когда карета полностью остановилась, он разжал руки, позволяя ей выскочить на обочину дороги.

Она отбежала на несколько шагов и замерла. Темный лес шумел от ветра, будто смеясь над ней.

Рос обеспокоенно заглянул внутрь кареты:

— Ваше светлость, что случилось?

— Все в порядке, оставайтесь здесь.

Амстел вышел из экипажа и, подойдя к Эмбер, встал у нее за спиной, заслоняя от любопытных взглядов.

— Ей же шестнадцать! — прошептала девушка, пытаясь отдышаться. — Понимаете, Люси всего шестнадцать!

— Мне сказали, что восемнадцать.

Несмотря на равнодушный тон, он словно оправдывался.

Эмбер повернулась к нему, по ее лицу текли слезы.

— Все равно, это же так мало…

— Почему вы никогда не думаете о себе? — вдруг спросил он, доставая платок и промокая ей глаза. — Сколько лет вам?

— Двадцать шесть. — Она шмыгнула носом. — Поверьте, я прожила достаточно долго…

— Чтобы быть отданной на растерзание кровожадному монстру? — усмехнулся он. — Прекратите считать себя старухой. Для меня вы — всего лишь зеленая девчонка!

Девушка хотела возразить, но герцог покачал головой:

— Не кажется ли вам, дорогая, что обочина дороги — не лучшее место для споров? Может, продолжим путешествие?

Эмбер виновато посмотрела в сторону кареты. Слуги и кучер заученно смотрели на лошадей, делая вид, что дела господ их не интересуют. Понимая, что только что устроила безобразную сцену, девушка вздохнула:

— Похоже, сегодня мне весь день предстоит извиняться перед вами.

Амстел покачал головой:

— Не стоит, если это не доставит вам удовольствия!

— Но ведь я вела себя сейчас, как…

— Зеленая девчонка? — почти весело подсказал он.

Эмбер внимательно посмотрела на него:

— Вы же дразните меня?

— Увы. — Он развел руками. — Поверьте, это получается непроизвольно. Что же касается остального, то, дорогая моя, хотя ваши опрометчивые поступки и доставляют мне некоторое неудобство, мысленно я аплодирую вашей выдержке. Большинство девиц, которых я знаю, сейчас бы бились в истерике. Вы лишь дрожите, и то, как я понимаю, от холода.

Приобняв ее за плечи, герцог мягко увлек девушку в сторону кареты. Слуги старательно отворачивались, пока он заботливо усаживал ее в экипаж На этот раз Амстел предпочел занять место рядом.

Вновь опустившись на подушки, Эмбер вопросительно посмотрела на своего спутника.

— Как долго нам еще ехать?

— Думаю, к полуночи будем на месте. Вы совсем продрогли. Вот, глотните.

Она послушно сделала несколько глотков из протянутой фляги. Ром уже привычно обжег горло, приятным теплом разливаясь по телу. Теперь она уловила в нем нотки корицы и перца.

Делая вид что дремлет, она осмелилась склонить голову на плечо дракона, по странному стечению обстоятельств ставшего ее мужем.

Глава 6

К глубочайшему неудовольствию герцога, к охотничьему дому они подъехали далеко за полночь. Сначала пришлось задержаться на постоялом дворе, где дилижанс, высаживающий пассажиров, перегородил единственную дорогу остальным экипажам.

Несмотря на доносившуюся отовсюду ругань, кучер дилижанса привязал поводья к облучку и спрыгнул, чтобы помочь толстой торговке вытащить ее корзины, приваленные саквояжами других пассажиров. Пока он разгружал багаж, слишком нетерпеливый форейтор соседней кареты взмахнул хлыстом над лошадьми. Прижав уши, те рванули вперед, карета и дилижанс столкнулись, при этом карета устояла, а дилижанс завалился на бок. Кто-то из соседних домов кинулся помогать пассажирам злополучного экипажа. Ржание лошадей, крики и ругань слились воедино.

Все это Эмбер наблюдала из окна постоялого двора, где герцог заказал отдельную столовую, как только увидел скопление карет, занявших всю дорогу.

Она тихо покачала головой:

— Бедные пассажиры…

Амстел подошел к окну, взглянул на царивший на улице беспорядок и задернул портьеры.

— Надо обязательно сказать его величеству, чтобы ужесточил правила перевозки.

Он проводил жену к столу и лично придвинул ей стул. Девушка поймала себя на мысли, что начинает привыкать к такому вниманию. Более того, в глубине души оно ей льстило.

Эмбер украдкой посмотрела на герцога. Он привычно занял место во главе стола. Почувствовав ее взгляд, Амстел вопросительно посмотрел на жену, и Эмбер покраснела, словно ее поймали за каким-нибудь постыдным занятием.

Герцог усмехнулся и тихо спросил что-то у прислуживающего им Роса. Лакей так же тихо ответил, и Амстел рассмеялся. Заметив, что девушка пытается прислушаться к разговору, он покачал головой и, словно смягчая отказ, отсалютовал бокалом с вином. Эмбер смущенно улыбнулась и перевела взгляд на свою тарелку.

Пообедав и дождавшись, пока экипажи разъедутся и освободят дорогу, они продолжили путь, но вскоре одна из лошадей потеряла подкову. Пришлось медленным шагом ехать до ближайшей деревни и ждать, пока кузнец подкует лошадь заново.

Заметив, что ее спутник едва сдерживает раздражение, вызванное непредвиденными задержками, девушка предложила сыграть в карты по шутливым ставкам. Амстел пожал плечами, но достал колоду. Первую партию он играл не глядя, и скоро у Эмбер образовалась стопка медных монет.

— Не переживайте, ваша светлость, — поддразнила девушка, — зато вам обязательно повезет в любви.

Герцог хмыкнул и вторую партию разыгрывал уже более внимательно. Если бы Эмбер не повезло с картами, он бы выиграл. Третью партию она сдала по полной, получив в прикупе два туза. Амстел собирался раздать карты в четвертый раз, но тут кузнец объявил, что все готово. С видимым сожалением собрав карты, они вновь продолжили путь.

Дорога становилась все более оживленной. Девушка с любопытством смотрела на проезжавшие мимо кареты, ловя на себе заинтересованные взгляды, пока ее спутник не задернул занавески. Очевидно, на ее лице отразилась досада, потому что герцог усмехнулся и покачал головой:

— Простите, дорогая, но этот экипаж слишком приметен, чтобы позволять проезжающим мимо заглядывать в него. И потом, — он хитро улыбнулся, — я жажду отыграться!

Это было настолько неожиданно, что Эмбер изумленно рассмеялась. Она с интересом наблюдала, как герцог зажигает фонарь и достает знакомую колоду.

— Вы не привыкли проигрывать, — заметила девушка, как только карты были розданы.

— Скажем так: я очень не люблю это делать и всегда стремлюсь взять реванш. — Дракон сбросил карту и посмотрел на девушку. — А вы, моя дорогая? Как вы относитесь к проигрышам?

— Я никогда не играла по-настоящему. — Она осеклась, заметив его лукавый взгляд. — Вернее, не играла до вчерашнего дня.

— И как вам вкус победы?

— Пропитан горечью поражения. — Девушка горько улыбнулась. — Вы ведь хотели, чтобы я испытывала это?

Он отложил карты и внимательно посмотрел на нее:

— Вчера… да, возможно. Приехав в ваш дом и узнав, что… э-э-э… ваша сестра — я действительно не помню ее имени — сбежала, я прекрасно понял, кто стоит за ее поступком. Плаксивая девчонка никогда бы сама не додумалась до подобного. И не стоит смотреть на меня с таким укором, дорогая. Вы же понимаете, что это бесполезно!

— Это ужасно, так отзываться о Люси и все равно настаивать на браке с ней!

— Настаивал ваш отец. Вернее, Корнелия. Я хорошо знаю Нел, она никогда не упустит того, что само плывет ей в руки. В результате своего… гм… опрометчивого поступка я оказался в некотором смысле заложником ее амбиций. Так что в какой-то мере я даже признателен вам за… э-э-э… помощь.

— Но ведь избавившись от одной сестры, взамен вы взяли другую, — тихо возразила Эмбер.

Амстел рассмеялся:

— Когда-нибудь я объясню вам все мотивы, которые мной двигали. Но не сегодня!

— Да, конечно.

Она отвернулась, невидящим взглядом смотря на закрывающие окна занавески. Герцог положил свою руку поверх ее.

— Не стоит так переживать по поводу случившегося. Колючка, уверяю вас: в вашем положении будет немало весьма приятных моментов!

* * *

Стало совсем темно, когда карета вдруг остановилась. Эмбер проснулась и заморгала. Амстел, слегка вскинув бровь, недовольно посмотрел на слугу, открывшего дверцу.

— Мессир, впереди люди с факелами.

— Разумеется, болван! — процедил герцог. — Судя по всему, Леманн выслал отряд навстречу! Будь добр, закрой дверцу!

Рос смутился:

— Простите, мессир, я не подумал об этом!

Амстел небрежно махнул рукой, и слуга буквально растворился в темноте ночи. Эмбер сонно посмотрела на своего спутника.

— А кто такой Леманн?

— Начальник моей охраны. Не удивлюсь, если он лично будет встречать меня.

Эти слова оказались пророческими. Небольшой отряд верхом на лошадях поджидал их на повороте дороги. В неровном свете горящих факелов люди в черных одеждах выглядели зловеще.

Эмбер вздрогнула и посмотрела на мужа. Он ободряюще улыбнулся:

— Не беспокойтесь, дорогая, Маркус слишком исполнителен.

Карета остановилась. Герцог слегка поморщился, прислушиваясь к радостным переговорам слуг.

— Мне кажется или они производят слишком много шума? А, Маркус, вот и вы!

На вид Леманну было лет тридцать пять, но, памятуя о возрасте мужа, Эмбер предположила, что ему не меньше восьмидесяти. Жгучий брюнет открыл дверцу кареты и почтительно поклонился:

— Мессир! Счастлив вас видеть! Надеюсь, путешествие прошло спокойно?

Он с удивлением посмотрел на Эмбер, затем перевел вопросительный взгляд на своего господина. Тот сухо улыбнулся.

— Дорогая, позвольте вам представить Маркуса Леманна, начальника моей охраны. Маркус, вам оказана честь первым поздравить герцогиню Амстел. Да, я женился и не понимаю, почему это событие вызвало у вас такое удивление.

Последние слова он произнес более резко.

Леманн вздрогнул:

— Мадам, — поклон, предназначенный ей, был даже более почтителен, чем первый, — я очарован! Мои поздравления вам обоим!

Герцог снисходительно кивнул:

— Благодарю. Что-нибудь требует моего внимания?

— Нет, мессир, все спокойно.

— А крепость?

Даже в неровном свете фонаря Эмбер видела, как помрачнело лицо мужа.

— Без изменений. — В голосе Леманна появилась нотка сочувствия.

Темные глаза полыхнули золотом, но герцог тут же успокоился:

— Хорошо. Остальное — завтра. Дорога была крайне… э-э-э… утомительна. И прекратите этот… э-э-э… ужасный шум! Приветственные возгласы хороши на ярмарках.

— Да, мессир.

Маркус еще раз поклонился и закрыл дверцу.

— По коням, — раздался его приказ.

Нахмурившись, герцог еще с минуту смотрел на закрытую дверцу, затем его взгляд упал на Эмбер.

— Не выношу пустой суеты.

— Да, людям в вашем возрасте это свойственно, — кивнула девушка.

Прищурившись, он посмотрел на нее:

— Колючка, мне кажется или вы смеетесь надо мной?

— Вы опять назвали меня Колючкой, ваша светлость. Я начинаю подозревать, что вы просто позабыли мое имя.

Он улыбнулся, блеснув в темноте белоснежными зубами.

— Эмбер. Сможете ли вы так же легко вспомнить мое?

Девушка нахмурилась. Она ни разу не слышала, чтобы кто-то окликнул герцога по имени… К ее мужу обращались лишь «ваша светлость» или «герцог Амстел». Лишь в храме во время обряда венчания жрец перечислял имена жениха и невесты, но тогда она была слишком ошеломлена и подавлена, чтобы запомнить хоть что-то.

Ее замешательство позабавило герцога.

— Фернанд. Можете использовать его.

— Благодарю за разрешение, но, думаю, мое имя подходит мне больше! — откликнулась девушка.

— Колючка! — воскликнул ее муж.

Он хотел добавить что-то еще, но карета остановилась. Рос распахнул дверь. Герцог вышел и протянул руку, помогая жене спуститься.

— Милый, милый дом, — промурлыкал он так, чтобы его услышала лишь Эмбер.

Она вопросительно посмотрела на мужа, но тот, подхватив ее под руку, увлек к желтому с белым рустом дому под красной черепичной крышей. Очевидно, Леманн отправил кого-то из своих людей предупредить о приезде хозяина, потому что все слуги выстроились на крыльце, готовясь приветствовать новую госпожу.

Под нестройные приветствия Амстел провел жену в дом.

— Мессир, — седовласый дворецкий почтительно склонился перед ними, — от имени всех слуг позвольте мне поприветствовать нашу новую госпожу и поздравить вас с бракосочетанием.

— Спасибо, Йохан. Кто-нибудь из слуг может забрать у нас плащи. Марта, проводите герцогиню в ее спальню и принесите туда ужин, у нас был долгий путь. Маркус, я хочу, чтобы вы составили мне компанию в столовой! — Амстел склонился над рукой жены, слегка уязвленной тем, что ее отсылают, будто она действительно была зеленой девчонкой, и тихо добавил: — Ступайте, Колючка. Обещаю: сегодня ничто не потревожит ваш сон.

Не дожидаясь ответа, он прошел в двери, тотчас распахнутые лакеем. Почтительно поклонившись Эмбер, Маркус проследовал за ним.

Девушка повернулась и выжидающе посмотрела на горничную. Немолодая сухопарая женщина сделала книксен.

— Следуйте за мной, мадам.

По лестнице из мореного дуба, на перилах которой были вырезаны барельефы со сценами охоты, они прошли на второй этаж, где располагались спальни.

— Прошу, мадам.

Марта распахнула двери комнаты и почтительно замерла у порога. Эмбер вошла, с интересом разглядывая обстановку. Белые оштукатуренные стены, темные, в тон лестнице, полы и такого же цвета потолочные балки. У дальней стены, занимая почти две трети комнаты, стояла огромная кровать, за ней в углу — небольшой шкаф, рядом — несколько старинных сундуков, окованных железом. Туалетный столик у противоположной стены, напротив, был современным.

Эмбер невольно залюбовалась этим произведением искусства: триптих зеркал, на раме которых вырезаны птицы, клюющие виноград. Столешница и ящички инкрустированы узором из перламутра, повторяющим сцены охоты на лестнице.

Вместо ковра у кровати лежала волчья шкура. В комнате было тепло: готовясь к приезду господина, слуги заранее разожгли огонь в камине.

Девушка задумчиво прошлась по комнате, рассматривая ее.

— Ваша светлость желает, чтобы я помогла ей раздеться? — подала голос служанка.

— Да, конечно, — спохватилась Эмбер, надеясь, что ее замешательство не слишком заметно. Впрочем, герцог вышколил своих слуг так, что по их лицам невозможно было ничего понять.

Развесив одежду в шкафу, Марта расчесала госпоже волосы, заплела их в косу и вышла, намереваясь принести ужин. Все это было проделано без единого слова. Служанка почтительно молчала, а юная герцогиня, еще не изучив требования мужа, опасалась вступать в разговоры со слугами.

Оставшись одна, Эмбер села в кресло у камина. Сейчас, в этой комнате, она вновь почувствовала страх за свою судьбу. Столь стремительные перемены, произошедшие в ее жизни, пугали. В присутствии герцога она забывалась, окруженная исходившим от него ощущением безопасности и силы, теперь же безумие ее поступков было очевидно. Неискушенная в интригах, девушка вознамерилась сыграть против могущественного противника и теперь расплачивалась по полной.

Эмбер нерешительно поглядывала на огромную кровать. Сегодня муж дал понять, что не придет, но так не может продолжаться вечно. Амстел сказал, что ему нужен наследник, а он не из тех, кто отступит. Значит, она получила лишь отсрочку. Не будучи наивной юной девицей, она была осведомлена, что происходит в спальне между супругами, но не знала, сможет ли вынести такое.

Марта вернулась с подносом, на котором стояли тарелки с едой. Нерешительно отломив кусочек пирога с мясной начинкой, Эмбер вдруг поняла, что очень голодна и устала. Сейчас она оценила широкий жест герцога, позволившего ей уединиться в спальне, вместо того чтобы с вежливой улыбкой восседать в столовой, тоскливо ожидая очередной смены блюд. Поев и выпив чаю, девушка почувствовала себя настолько лучше, что смогла спокойно лечь в кровать и заснуть.

Утром она проснулась поздно и долго смотрела на белый потолок, будто перечеркнутый крест-накрест темными балками. При дневном свете в тишине дома, ставшего теперь и ее, к девушке постепенно возвращались свойственные ей здравый смысл и практичность. В конце концов, ее замужество было ничуть не лучше и не хуже, чем у многих других. Пока что ее муж казался достаточно разумным, хотя и чрезмерно требовательным человеком. То, как он заботился о ней и защищал ее во время пути, свидетельствовало о многом.

Хорошенько поразмыслив, она пришла к выводу, что они с герцогом смогут поладить, а это уже неплохо.

Эмбер поднялась и села к зеркалу, намереваясь расчесать волосы, когда вспомнила о слугах. Став женой герцога, она была обязана приводить себя в порядок при помощи горничной. Девушка позвонила в колокольчик, который нашла на туалетном столике. Марта сразу возникла на пороге, будто все утро провела, стоя за дверью. Впрочем, уже понимая требовательность своего мужа, девушка почти не сомневалось, что так оно и было.

— Доброе утро, мадам. — Горничная присела в заученном книксене.

— Доброе утро. — Она все-таки решила уточнить: — Вы ждали у двери?

— Нет, мадам, в соседней комнате. Что желаете надеть сегодня?

Служанка с сомнением раскладывала более чем скромный гардероб своей хозяйки. Та на секунду задумалась.

— Пожалуй, зеленое… Или голубое?

Эмбер задумчиво посмотрела на свои платья, пошитые совсем недавно для того, чтобы сопровождать Люси на дневные рауты, в случае если Корнелия не захочет туда ехать. Их было всего два, и девушка невольно смутилась из-за своего скудного гардероба.

— Если мадам позволит, — тем временем с почтением произнесла Марта, вновь делая вид, что ничего не заметила, — я бы рекомендовала голубое. Зеленое придаст вам слегка болезненный вид.

Эмбер взглянула на себя в зеркало, отметив, что за последние дни она стала еще бледнее, чем обычно, и согласно кивнула.

— Да, действительно.

Горничная ловко застегнула платье и собрала волосы девушки в модную прическу.

— Какие у вас красивые густые пряди, мадам! — восхитилась она.

Эмбер покачала головой в ответ на такую лесть. Сама она считала свои волосы слишком серыми, будто присыпанными пеплом. Даже в сочетании с зелеными глазами, правда, обрамленными густыми черными ресницами, она казалась себе слишком невыразительной и неброской. Вот Люси…

Девушка вздохнула, вновь вспомнив сестру с ее золотистыми локонами и белоснежной, будто фарфоровой, кожей. Интересно, добрались ли беглецы до места? Эмбер вдруг охнула и испуганно подскочила: Люси должна написать ей по прибытии, а ведь письмо будет доставлено в имение Доусон. Просто необходимо каким-то образом известить сестру обо всем, что произошло.

Девушка распорядилась принести бумагу и перо и села составлять письмо.

Мысли не складывались. Послание получалось рваным и сумбурным. Эмбер пыталась, с одной стороны, не напугать сестру своим поспешным замужеством, с другой — предостеречь и убедить пока не возвращаться к родителям. Она не знала, сможет ли пригласить Люси к себе и захочет ли герцог опять ее видеть.

Невеселые мысли прервал стук в дверь.

— Да? — отозвалась девушка.

В комнату заглянул незнакомый слуга.

— Мадам, герцог просит вас спуститься в столовую.

— Конечно. Скажите его светлости, что я сейчас буду.

Она с досадой посмотрела на исчерканные листы. Так и не написав ничего путного, Эмбер взяла последний вариант, присыпала песком, чтобы чернила поскорее высохли, сложила и спрятала за манжету платья, намереваясь отправить при первой же возможности.

Спустившись по лестнице, девушка проследовала за слугой и вошла в почтительно распахнутые перед ней двери, украдкой рассматривая большую комнату, судя по убранству, одновременно служащую в доме гостиной и столовой. На стенах, обитых мореным дубом, располагались охотничьи трофеи: шкуры волков, головы оленей с приоткрытым ртом и стеклянными глазами. Золотистые портьеры с вышитыми охотничьими сценами точь-в-точь повторяли обивку на тяжелых дубовых стульях, стоящих у массивного стола, за которым могло уместиться до тридцати человек. Из окон открывался вид на небольшой газон, огороженный высоким кованым забором, за которым начинался лес.

Сейчас за столом находился лишь герцог. Он сидел во главе и со скучающим видом перелистывал газету. При виде Эмбер Амстел моментально поднялся и вежливо склонил голову.

— Доброе утро, дорогая! Надеюсь, вы хорошо отдохнули.

— Да, благодарю.

Она опустилась на стул, придвинутый все тем же Росом, и разложила на коленях льняную салфетку. Слуга подал завтрак. Герцог вновь занял свое место и неодобрительно посмотрел на жену.

— Полагаю, мне следует немедленно послать к мадам ла Салаж!

— Кто это? — не поняла девушка.

— Одна из самых лучших модисток столицы.

— О, вы их так хорошо знаете? — невинно заметила Эмбер, делая вид, что поглощена разделыванием ветчины на своей тарелке.

Амстел насмешливо посмотрел на нее:

— Большинство из них — очень хорошо.

— Это, наверное, очень удобно?

Девушка постаралась, чтобы ее голос звучал как можно более наивно.

— Разумеется, — кивнул Амстел. — Никогда не знаешь, какое платье понадобится…

Он выжидающе замолчал. Эмбер открыла рот, чтобы спросить, кому может понадобиться платье, но заметила, что уголки его губ подрагивают.

— Вы вновь смеетесь надо мной?

— Увы. — Он беспомощно развел руками. — Но прошу, Колючка, не принимайте все на свой счет.

— Можно подумать, вы смеетесь и над собой тоже, — пробормотала она.

От неловкого движения уголок письма высунулся из манжеты, привлекая внимание.

— Что это? — полюбопытствовал герцог.

— Письмо.

Эмбер почувствовала, что краснеет.

— Могу я узнать, кому оно адресовано? — Его голос моментально стал ледяным.

— Моей сестре. — Девушка с вызовом посмотрела на того, кто был ее мужем и имел на нее теперь все права, в том числе и право вскрывать ее письма. — Даже став вашей женой, я никогда не отрекусь от нее!

— Не припомню, чтобы требовал что-то подобное, — надменно обронил герцог и лениво добавил: — Оставьте письмо Росу, после обеда я его франкирую[2] и отправлю с остальными.

— Спасибо. — Воинственный запал прошел, и теперь она мяла злополучный лист в руках. — Я не ожидала от вас такой щедрости.

Он пожал плечами:

— Моя дорогая, вы — моя жена.

При последних словах она слегка вздрогнула, но Амстел сделал вид, что не заметил этого.

— Могу я поинтересоваться вашими планами на сегодня?

— Я не знаю. — Девушка вопросительно посмотрела на него. — Возможно, мне стоит осмотреть дом и поговорить с вашей экономкой?

— Здесь ее нет. Всем заправляет мой дворецкий, вчера вы его видели. А поскольку я пока не хочу ничего менять, не думаю, что есть смысл тратить ваше время.

— Хорошо. Тогда что вы порекомендуете мне?

— Как вы смотрите на то, чтобы составить мне компанию и проехаться верхом? — Он почти весело посмотрел на нее. — Конечно, в конюшне нет дамского седла, но, насколько я припоминаю, вас это не останавливает?

Эмбер изумленно смотрела на него:

— Вы серьезно?

— Разумеется. Вы — прекрасная наездница. И можете брать любую лошадь. За исключением Клоуда, моего вороного. Не то чтобы я не доверял вам, но это — лошадь одной руки. Конечно, в городе я буду вынужден требовать соблюдения приличий. Впрочем, как я понимаю, голова у вас на месте, и вы не станете шокировать публику или стремиться произвести фурор ценой скандала. — Он довольно улыбнулся, видя ее радость. — Поторопитесь, Колючка, у вас полчаса на сборы.

Глава 7

Эмбер никогда не проводила время настолько хорошо. Как только она вышла на крыльцо, один из конюхов подвел к ней великолепную охотничью лошадь: высокую, с крепкими ногами и литыми мышцами. Легко вскочив в седло, девушка подобрала поводья. Конюх отступил.

Легкой рысью лошади выехали за ворота, после чего Амстел молча выслал своего коня в галоп. Радостно улыбнувшись, Эмбер последовала его примеру. Ее лошадь была прекрасно выезжена, и ей не составило особого труда следовать за герцогом.

Амстел, словно желая испытать жену, скакал впереди на своем вороном жеребце, с легкостью беря препятствия в виде поваленных стволов или каменных изгородей. Эмбер неслась почти вровень с ним. Прекрасная наездница, она действительно наслаждалась, буквально летя на великолепной лошади по бескрайним полям. Иногда герцог придерживал коня, поджидая, пока девушка поравняется с ним, и вновь устремлялся вперед, направляя вороного к очередному барьеру.

— Согласитесь, мало что может сравниться с хорошей прогулкой верхом.

Амстел остановил коня, как только они взобрались на высокий холм, и с одобрением посмотрел на свою спутницу. Эмбер благодарно улыбнулась мужу. Ее щеки порозовели, а глаза ярко блестели от азарта и удовольствия.

— Подъедьте ближе! — потребовал он. Девушка повиновалась, с опаской посматривая на Клоуда. Герцог заметил ее нерешительность и усмехнулся. — Сомневаетесь в моем искусстве всадника?

— Нет. — Эмбер покачала головой. — Я оцениваю лишь свои силы.

— Глупости, вы прекрасно справляетесь! И не только с лошадью!

Она недоверчиво посмотрела на герцога, но он уже отвернулся, указывая ручкой хлыста на темную кромку леса.

— Там, за лесом, заканчиваются мои земли. Если будете выезжать без меня, держитесь границ и обязательно извещайте Леманна, он назначит сопровождающих.

— Вы не доверяете мне?

— Я не доверяю остальным. Вы — жена герцога, моя дорогая, и вам придется к этому привыкнуть. — Амстел посмотрел на нее, и его взгляд чуть смягчился. — Здесь неподалеку есть деревня. Если хотите, мы можем отправиться туда, перекусить.

Она замешкалась, вспомнив о своем потертом костюме для верховой езды.

— Я бы предпочла обедать дома.

— Как пожелаете.

Герцог выслал коня вперед и легким галопом помчался дальше. Эмбер последовала его примеру. Настроение герцога менялось так быстро, что уследить за этим не было никакой возможности.

В доме их уже ожидал накрытый стол. После обеда по молчаливому согласию они оба остались в комнате. Герцог что-то писал, а девушка предпочла пересесть в кресло, поближе к полыхающему камину. Заметив Роса, стоявшего позади с подносом с почтой, она с тоской вспомнила, что ей нужно переписать письмо.

Эмбер тяжело вздохнула.

— Что на этот раз? — Амстел недовольно оторвался от бумаг. — Полагаю, опять ваша сестра?

— Да, я должна написать ей, иначе она отошлет письмо на мое имя в Доусон.

— А вам не хотелось бы выдавать ее Корнелии. Понимаю… — протянул он. — Кстати, развейте мое любопытство: куда она сбежала?

— Кто? Люси?

— Ну не Корнелия же!

— К моей гувернантке. Та живет неподалеку от замка князя фон Эйсена.

Эмбер с удивлением заметила, как лицо герцога буквально окаменело, а глаза стали золотыми. Прежде чем она действительно успела испугаться, Амстел вдруг вскочил и схватил ее за плечи, поднимая с кресла.

— Откуда вы узнали? — требовательно спросил он.

— Узнала — что?

Девушка слегка поморщилась от боли, но герцог не заметил этого. Его глаза яростно сверкали, моментально став цвета расплавленного золота.

— О том, что мне заказан путь в эти земли! Кто сказал вам?

— Я не знала… — Эмбер растерянно посмотрела на него. — Просто мадемуазель Джонсон купила там небольшую кофейню на ратушной площади… Мне больно!

Последние слова она сказала чуть громче. Амстел разжал руки и подошел к камину, пытаясь успокоиться.

— Простите, — наконец мрачно обронил он. — Амстелы враждуют с фон Эйсенами уже очень много веков. А недавние события… Поэтому учтите: мне будет крайне… гм… неприятно видеть вас с кем-то из их клана. Исключение составляет лишь нынешняя графиня Ферранская. Я лично познакомлю вас с Тиль.

— Почему вы так ненавидите их?

Эмбер украдкой потерла плечи, надеясь, что на коже не останется синяков.

— Это очень старая история. Как-нибудь я расскажу вам ее, а сейчас садитесь и пишите письмо своей сестре.

Девушка последовала этому почти приказу, но вновь сбилась и задумчиво взглянула на мужа, все еще стоявшего у камина и смотревшего на огонь.

Он поднял голову:

— Я вас слушаю?

— Я не знаю, что написать сестре. — Она беспомощно развела руками.

Герцог хмыкнул:

— Дорогая… э-э-э… Не подсказывайте, я должен вспомнить! Сибилла? Нет… Люсилла? Да, Люси! «Спешу уведомить тебя, что я вышла замуж за герцога Амстела, и теперь тебе ничего не угрожает. Тем не менее настоятельно рекомендую оставаться в том доме, где ты сейчас находишься, поскольку это будет для тебя безопаснее всего. Пиши мне на имя герцога Амстела, и твое письмо всегда найдет адресата». Подписывайте! А, и в постскриптуме укажите, чтобы писала разборчиво и ставила на конверте оплату за мой счет.

— Спасибо, — кивнула девушка.

— Написали? Давайте его сюда!

Он подошел и встал у нее за спиной, дожидаясь, пока жена сложит и запечатает письмо. Потом поставил на конверте размашистую подпись.

Эмбер повернула голову, смотря на герцога восхищенным взглядом.

— Как вам удается так лаконично излагать мысли?

— Опыт, — улыбнулся он.

Девушка опустила ресницы, пытаясь скрыть охватившее ее волнение. Лицо мужа было так близко, что она ощущала его дыхание на своих волосах.

Он взял ее за подбородок, вынуждая посмотреть в глаза. Темные, как ночь. Где-то в глубине в них плескалось расплавленное золото.

Его рука скользнула по ее щеке. Не в силах противиться, она беспомощно приоткрыла губы, и он нежно коснулся их своими, словно давая ей привыкнуть к его близости. Их дыхание слилось воедино. Пальцы герцога удерживали ее затылок, сминая прическу, вторая рука держала Эмбер за талию, препятствуя побегу.

— Милорд, могу ли я забрать почту?

Девушка вздрогнула и отпрянула, хотя руки мужа все еще прижимали ее. Растворившись в своих ощущениях, она не услышала, как Рос вошел в комнату.

Герцог бросил мрачный взгляд на слугу. Тот стоял навытяжку, с отстраненным выражением на лице, будто и не был свидетелем бурной сцены.

Пользуясь моментом, покрасневшая Эмбер выскользнула из объятий Амстела и, пробормотав что-то невразумительное, буквально сбежала в свою спальню, казавшуюся ей островком безопасности. Умом девушка понимала, что герцогу не составит особого труда последовать за ней, но почему-то казалось, что муж этого не сделает.

Весь вечер она то кружила по комнате, то опускалась в кресло, смотря на огонь невидящим взглядом. Больше всего ее взволновал не сам поцелуй, но то, что она желала его! Эмбер то и дело вспоминала золотистый взгляд мужа, буквально проникающий в самую душу.

— Ваша светлость, — Марта появилась в дверях, — его светлость спрашивает, спуститесь ли вы к ужину.

Эмбер вздохнула и покачала головой. Сейчас она была не в силах спокойно смотреть на виновника ее переживаний. Девушка не понимала, что с ней происходит. Герцог завораживал ее. Находясь рядом с мужем, она забывала о том, что он — дракон и буквально принудил ее к этому браку.

Эмбер задумчиво посмотрела на едва заметный шрам на ладони. Почему-то сразу вспомнилась твердая рука, удерживающая ее за талию, и то, как бережно герцог нес ее к карете.

— Помоги мне, — устало попросила она горничную, садясь к столику.

Марта послушно начала вынимать шпильки из прически. Дверь скрипнула. Девушка обернулась и вздрогнула. Герцог Амстел вошел в комнату и поставил на каминную полку бокалы и бутылку шампанского. Повинуясь его взгляду, Марта сделала книксен и торопливо вышла. Эмбер осталась сидеть на месте, зачарованно смотря на мужчину.

Нарочито медленно он наполнил бокалы и протянул один ей.

— Мне помнится, я обещал вам шампанское. — Его светлость присел на край столика. — Не люблю оставаться должником.

Дрожащей рукой Эмбер взяла бокал и поднесла к губам. Полуприкрыв глаза, Амстел пристально наблюдал за ней, точно хищник за жертвой. Собравшись с духом, девушка отставила полупустой бокал и решительно взглянула на герцога, всем своим видом давая понять, что готова к неизбежному.

Он весело рассмеялся, запрокинув голову:

— Право слово, Колючка, вы — будто королева, которую ведут на казнь! — Он вновь коснулся пальцами ее щеки. — Поверьте, все не так и страшно, как вам кажется.

Его слегка насмешливый тон ее задел.

— Откуда вы знаете, о чем я думаю?

— Хорошая попытка, — одобрил герцог. — Но в ваших глазах так легко читать мысли!

Он нежно пробежал пальцами по ее щеке.

— Вот сейчас, — он вдруг подался вперед так, чтобы их лица почти касались, — вы хотите, чтобы я еще раз поцеловал вас…

Его лицо было очень близко, глаза призывно блестели, и она сама не заметила, как потянулась к нему.

— Колючка, — тихо выдохнул герцог, приникая к ее губам.

Одной рукой он обхватил ее за талию, другой удерживал затылок, не позволяя вырваться, и Эмбер сдалась. Поцелуи герцога становились все более требовательными, вызывая в ней неведомое до этого момента наслаждение. Она не помнила, как оказалась раздетой. На какой-то момент, вынырнув из абсолютно новых и оттого пленительных для нее ощущений, она обнаружила себя нагой, лежащей на кровати.

Амстел склонялся над ней, в его глазах струилось расплавленное золото. Не сдержавшись, она провела пальцами по его атласной коже, восхищаясь рельефом мужского тела. Он улыбнулся, вновь приникая к ней. Будто во сне она видела, как напрягаются мышцы его рук, чувствовала, как он ложится на нее, совершенно обнаженный. Боль, на краткий момент пронзившая тело, сменилась наслаждением. Эмбер услышала стон и вдруг поняла, что это стонет она сама.

Мужчина чуть отстранился, пытливо вглядываясь в ее лицо, и девушка сама потянулась к нему, вновь окунаясь в волны наслаждения.

Придя в себя, она обнаружила, что лежит на кровати, заботливо укрытая покрывалом, а герцог Амстел уже встал и, набросив халат, разливает шампанское по бокалам.

— За вас, моя дорогая! — Он протянул один из бокалов своей жене, слегка наслаждаясь ее смущением. — И за наш брак, который обещает быть весьма успешным!

Присев на край кровати, он внимательно посмотрел на нее. Сейчас, укрытая тонким покрывалом, с распущенными волосами и опухшими от поцелуев губами, она напоминала сирену.

Герцог неодобрительно покачал головой:

— И она довольствуется жизнью на вторых ролях! Почему вы не вышли замуж?

— Надеялась, что в один прекрасный день встречу герцога. — Она подняла на него смеющиеся глаза. — На меньшее я была не согласна!

Он с удовольствием подхватил ее игру:

— Да, корысть ваших побуждений видна за версту. Колючка, Колючка, мог ли я представить, что сломанное колесо моего экипажа принесет мне встречу с вами…

— Ах вот что вы делали в нашем городишке! — Она всплеснула руками. — А я гадала, каким ветром вас занесло!

— Увы, я разочаровал вас?

Он с видимым интересом проследил, как покрасневшая Эмбер поправляет покрывало, от резкого движения сползшее с груди.

— Нет. — Окончательно смутившись, она попыталась отвлечь его внимание. — Но почему вы не улетели? Вы же дракон!

— Потому что тяжело летать с тяжестью на сердце. — Он залпом допил шампанское и встал. — Спокойной ночи, дорогая.

Амстел вышел.

Эмбер с грустью посмотрела на дверь. Ей хотелось, чтобы герцог остался, но она не смела настаивать на этом.

Девушка была слишком взбудоражена, чтобы сразу заснуть. Она долго лежала на кровати, бездумно смотря в потолок, пока какой-то непонятный звук снаружи не заставил ее вздрогнуть. Движимая любопытством, она подошла к окну, посмотрела вниз и замерла, прижав руку ко рту, чтобы сдержать крик. Дракон был там. Огромный, обсидианово-черный, он стоял, горделиво изогнув шею, будто вслушиваясь в темноту ночи.

Эмбер замерла, боясь нарушить магическое очарование. Почувствовав, что на него смотрят, дракон неожиданно повернул голову и взглянул прямо на окно спальни. Глаза цвета расплавленного золота сверкнули, и девушка ахнула, безошибочно узнав этот взгляд.

Дракон насмешливо оскалился и, распахнув огромные крылья, взлетел в небо. Как завороженная, она следила за ним, пока темный силуэт не превратился в маленькую точку на фоне полной луны. Лишь тогда Эмбер смогла отойти от окна. Опустившись в кресло, девушка задумчиво смотрела на тлеющие угли, так напоминавшие ей глаза дракона.

* * *

Проснувшись следующим утром, она долго пыталась понять, был ли дракон всего лишь сном или она видела его на самом деле. Так ничего и не придумав, Эмбер встала, смущенно глядя на смятые простыни, красноречиво свидетельствовавшие о том, что происходило ночью. С трудом подавив желание сказаться больной и остаться в комнате, она оделась и спустилась в столовую.

Бесстрастный Рос распахнул перед ней двери. Герцог Амстел сидел за столом. При виде жены он поднялся и пошел ей навстречу.

— Доброе утро!

Вместо того чтобы поклониться, герцог поднес руку жены к губам. Девушка почувствовала, как от этого прикосновения по коже побежали мурашки, и смущенно улыбнулась. Амстел придвинул ей стул и вновь занял место во главе стола.

— На улице сильный снегопад. Полагаю, нам придется воздержаться сегодня от прогулки.

Эмбер бросила взгляд в окно. Мелкая снежная крошка неслась почти параллельно земле.

Девушка вздохнула:

— Бедные путники…

— Да, нам, признаться, повезло, — кивнул герцог. — Путешествовать в такую погоду было бы весьма неприятно. К сожалению, этот дом — убежище холостяка, здесь нет ни пялец, ни красок. Поэтому, боюсь, сегодня вам придется поскучать.

— Какая досада. — Эмбер с укором посмотрела на него. — И не найдется даже арфы?

Амстел слегка приподнял брови:

— Вы действительно хотите ее получить?

— Нет! — Она ужаснулась, поняв, что муж действительно может послать кого-нибудь из слуг за инструментом в ближайший город, и торопливо добавила: — Я не умею играть.

— Какое упущение, — усмехнулся он.

Эмбер вздернула подбородок и с шутливым вызовом посмотрела на него.

— Но если вы будете настаивать, я начну учиться!

Амстел задумчиво оперся подбородком на сплетенные пальцы.

— Почему мне кажется, что я слышу угрозу в ваших словах?

— Потому что я ужасно играю! Так же, как и вышиваю, и рисую, — призналась девушка. — Уверяю вас, моих скромных способностей хватает лишь на то, чтобы заштопать скатерть. И то криво!

— В таком случае вам не стоит этим заниматься, — заметил герцог. — И поскольку мы все равно заперты в доме, не желаете ли продолжить нашу игру в карты?

Через несколько часов Рос, войдя в комнату, замер в изумлении. Его хозяин, сняв сюртук, вальяжно расположился в кресле, со снисходительной улыбкой взирая на свою жену, которая, в пылу азарта забравшись в соседнее кресло с ногами, с напряжением следила за тем, какую карту выложит на стол ее противник.

Слуга почтительно кашлянул, привлекая внимание.

— А, Рос. — Амстел бросил на него почти веселый взгляд. — Что-то срочное?

— Пора подавать обед, мессир?

Герцог бросил быстрый взгляд на жену. Она уже сидела как подобает воспитанной женщине и с невинным видом расправляла складки на платье.

— Да, пожалуй, — задумчиво произнес Амстел.

Рос поклонился и вышел, плотно закрыв дверь. Степенным шагом он прошел на кухню и меланхолично заметил, что их светлости заняты игрой в карты, а потому кухарка может не торопиться.

Эмбер тем временем с ужасом взирала на гору расписок с ее подписью, возвышавшуюся у левой руки Амстела.

— Не может быть, чтобы я столько проиграла, — изумилась она.

— А вы азартны, моя дорогая, — поддразнил ее герцог, тщательно расправляя и складывая бумаги. — Вы проиграли мне десять золотых.

— Вы потребуете от меня уплаты долга немедленно?

— Нет, просто в следующем квартале дам вам чуть меньше на булавки, — фыркнул он, вставая и протягивая расписки ей. — Вот, возьмите! И мой вам совет: никогда не играйте в карты с другими. Они не будут столь милосердны!

Девушка покачала головой:

— Вы же знаете, что я не игрок по натуре.

— Да, вы для этого слишком… гм… эмоциональны.

Взгляд герцога на секунду смягчился. Он приподнял лицо жены за подбородок и поцеловал в приоткрытые губы, сразу отстранившись и не давая легкому поцелую перейти во что-то большее.

— Вы опять смеетесь надо мной?

— На этот раз — нет. Знаете, сейчас я даже признателен вам за ту шутку, которую вы сыграли со мной. — Он расправил примятую рубашку. — Кстати, как вам удалось ни разу не солгать мне, когда вы отвечали?

Избегая смотреть ему в глаза, она неопределенно повела плечами.

— Просто повезло.

— А вот сейчас, дорогая, вы лжете! — криво усмехнулся герцог.

— Как вы это чувствуете?

— Драконы ощущают ложь, будто занозу, которая свербит в мозгу. Вроде и не больно, но крайне неприятно. Но вы не ответили на мой вопрос.

— Это же очевидно. Я просто говорила правду…

Она осеклась, поскольку он нежно провел по ее щеке.

— А вы — опасный противник.

— Я уже несколько раз проиграла вам, — напомнила девушка.

Вместо ответа он вновь наклонился к ней. На этот раз поцелуй был долгим.

— Пойдем, — властно прошептал он, обнимая ее за талию.

Она хотела возразить, что сейчас день и что в доме полно слуг, но была не в силах противиться золотистому взгляду.

Чуть позже, когда они лежали в его постели, герцог приподнялся на локте и задумчиво посмотрел на жену из-под полуприкрытых век.

— Это становится интересным, — пробормотал он, обращаясь скорее к самому себе.

Эмбер вопросительно посмотрела на него, но Амстел не стал продолжать. Лениво потянувшись, герцог дернул за витой шнур, спускавшийся со стены к изголовью.

— Мессир?

Рос показался в дверях и застыл, вперив взгляд в стену. Юная герцогиня все равно покраснела и смущенно натянула одеяло так, что были видны только ее волосы и нос. Весело хмыкнув, Амстел распорядился принести обед в спальню. Слуга вышел.

Эмбер взглянула на мужа:

— Ему ведь не впервой, верно?

— Приносить обед в спальню или заходить сюда, когда я не один? — скучающим тоном уточнил тот, вставая и надевая халат. Достав второй, протянул жене.

Она послушно накинула на себя. Халат оказался слишком широким и длинным, и Эмбер пришлось подвернуть рукава. Девушка тщательно разглаживала черный шелк, делая вид, что полностью поглощена процессом. Герцог насмешливо смотрел на жену, явно ожидая ответа.

— Если вы начали говорить, дорогая, то договаривайте, — посоветовал он, как только Рос, сервировав небольшой стол, стоявший в углу, вновь вышел.

Упрямо качнув головой, девушка подошла к окну.

— Снегопад стихает… — тихо заметила она.

Амстел подошел и встал у нее за спиной.

— Это лишь короткая передышка. Видите темные тучи на горизонте? — Он кивнул туда, где в небе повисла угрожающая свинцово-серая полоса, переходившая в черноту леса. — Судя по ветру, они скоро доберутся сюда, и нас просто завалит снегом.

— Откуда вы знаете?

— Драконы всегда хорошо чувствуют погоду. — Он мягко приобнял ее за плечи. — Вам необходимо поесть, Колючка.

Больше к вопросу других женщин они не возвращались. Эмбер прекрасно понимала, что в сложившихся обстоятельствах спрашивать о них, а уж тем более ревновать, было глупо. Тем не менее она не могла выбросить эти мысли из головы.

Снежная буря бушевала три дня. За это время девушка успела проиграть в карты достаточно значимую для нее сумму. Герцог всегда весело подтрунивал над Эмбер, отдавая расписки после окончания игры. Если они не играли в карты, то сидели у камина и разговаривали.

Амстел рассказывал юной жене о своих путешествиях по миру, она — о своей незамысловатой жизни в имении Доусонов. О том, как ей, тогда еще действительно зеленой девчонке, пришлось взять на себя ведение хозяйства и воспитание сестры. Девушка действительно наслаждалась этими драгоценными минутами общения.

В отличие от многих других мужчин, он умел слушать не перебивая. Эмбер нравилось смотреть на мужа, когда он, вытянув ноги поближе к огню, откидывал голову на высокую спинку кресла и прикрывал глаза, словно погруженный в легкую дрему.

В первый раз она даже решила, что он уснул, Эмбер как раз рассказывала, что зимой приходилось экономить на растопке. Девушка осеклась, но герцог сразу открыл глаза.

— Я вас внимательно слушаю, — с легким укором заметил он.

— Я думала, вы…

Она озорно прикусила губу, чтобы не захихикать.

Амстел с напускной строгостью взглянул на жену:

— Я, конечно, стар, но не настолько, чтобы заснуть во время разговора. Ведь именно это вы и имели в виду?

Не удержавшись, она все-таки рассмеялась.

— Глупая девчонка, — пробормотал герцог, лениво вставая и наливая себе в хрустальный бокал ром. — Кажется, вы говорили что-то об угле…

* * *

На четвертый день она проснулась от того, что солнечный луч скользил по ее щеке. Не веря своим глазам, Эмбер подскочила к окну и раздернула шторы. Яркий свет залил комнату. Даже через мутноватое стекло он был теплым. Девушка с наслаждением замерла, подставляя ему свое лицо, затем позвала горничную.

Причесывая Эмбер, Марта сказала, что герцог уехал рано утром. Это слегка испортило Эмбер настроение, но она взглянула на солнце и вновь улыбнулась.

Одевшись и по-детски перепрыгивая через ступеньку, она ворвалась в столовую и с удивлением заметила незнакомого юношу, в одиночестве сидящего за столом. При виде ее он восхищенно присвистнул и вальяжно откинулся на спинку стула.

— Вот это доброе утро!

— Скорее день, — сухо поправила она, садясь за стол и ожидая, когда принесут завтрак.

Роса тоже не было. Наверняка герцог взял его с собой. Эмбер невольно напряглась: сальные взгляды того, кто сейчас сидел напротив, не внушали радости. Неожиданный гость не понравился девушке с первого взгляда. Было в выражении его лица что-то неприятное и даже отталкивающее. К тому же она терпеть не могла мужчин с пухлыми руками, а руки незнакомца были даже слишком пухлыми, с темными точками пор, усеивавшими бледную кожу.

Эмбер невольно поморщилась, но тот не обратил внимания.

— Тем лучше! Ведь тогда скорее настанет вечер, и мы вполне сможем развлечься, — подмигнул он.

Втайне жалея, что не уложила волосы, а лишь заколола пару прядей, чтобы те не падали на лицо, Эмбер смерила незнакомца ледяным взглядом. Это не произвело на него никакого впечатления, лишь полные чувственные губы расплылись в усмешке. В эту секунду он неуловимо кого-то напомнил, но девушка не успела понять кого.

— Можешь не бросать на меня такие взгляды, — заговорщицки прошептал он. — Ты ведь понимаешь, что стоит мне…

Он вдруг осекся и в ужасе посмотрел поверх ее головы. Затем вскочил, с грохотом отодвинув стул, и почтительно склонил голову.

— Мессир…

— Астор, какой… э-э-э… сюрприз. — Герцог Амстел ленивой походкой пересек комнату и встал за стулом Эмбер. — Леманн не сразу меня нашел, и я вижу, что слегка… э-э-э… опоздал представить тебя своей жене.

— Вашей жене? — Юноша побледнел, бросил беспомощный взгляд на девушку и подергал узел своего туго завязанного шейного платка в тщетной попытке его ослабить. — Я думал…

— Твои мысли, Астор, меня мало интересуют, поэтому можешь… гм… оставить их при себе. Как, впрочем, и это… э-э-э… убожество, которое сейчас намотано на твоей шее. Только рекомендую тебе развязать узел, иначе ненароком задушишь сам себя.

— Простите.

Астор попытался снять галстук. При этом он так нервничал, что лишь затянул узел еще больше. Хозяин дома с неприятной усмешкой смотрел на эти попытки.

— Проще разрезать, — вкрадчиво посоветовал он, полюбовался ярким румянцем молодого человека и добавил чуть резче: — Что тебя привело сюда? Опять долги?

Тот делано рассмеялся:

— Мессир, ваша проницательность делает вам честь! Увы, я проигрался в пух и прах! И теперь вынужден скрываться от кредиторов.

— Могу я… э-э-э… полюбопытствовать, стоит ли мне ожидать еще и Йозефа?

— Откуда я знаю? Он меня и обчистил, пройдоха!

— Как мило наблюдать подобное согласие между братьями! — саркастически произнес Амстел. — Дружба за карточным столом, что может быть… гм… прекраснее!

— Отец, вы сами играете! — запротестовал Астор.

Эмбер в изумлении обернулась на мужа, все еще стоявшего у нее за спиной и крепко сжимавшего плечо, вынуждая оставаться на месте.

— Отец?

— Увы, дорогая. К моему глубочайшему сожалению, перед вами — видимое воплощение… э-э-э… грехов моей молодости.

— И сколько же у вас таких… гм… грехов?

Девушка невольно переняла манеру общения Амстела, и тот криво улыбнулся.

— Трое.

— Как мило! — Почувствовав, что вот-вот задохнется, Эмбер резко встала. — Прошу меня извинить. Мне не хотелось бы мешать вашему общению.

Она гордо вышла из столовой, надменно кивнула стоящему у лестницы Маркусу Леманну и через секунду уже была на крыльце.

Морозный воздух заставил ее задрожать. Девушка обхватила себя руками, пытаясь сдержать рвущуюся наружу ярость. Мягкая ткань плаща легла на плечи. Она заморгала, смахивая слезы, и лишь потом обернулась. Амстел стоял рядом. Его глаза вновь опасно светились золотом, но сейчас это не произвело на Эмбер никакого впечатления.

— Когда вы планировали сказать мне о… сыновьях? — Девушка зло посмотрела на мужа.

Тот пожал плечами:

— Понятия не имею. Не люблю вспоминать о своих ошибках. К тому же вам и так было не слишком комфортно со мной.

— И вы решили проявить милосердие… — хмыкнула она. — И солгать…

Он бросил на нее тяжелый взгляд:

— С чего вы решили, что я лгу?

— У вас уже есть трое сыновей. К чему тогда все эти истории о необходимости наследника?

— Потому что ни один из них не дракон! — бросил герцог, и она поразилась горечи, которая прозвучала в его голосе. — Ни один! Они не могут и не должны возглавлять клан.

— Но почему?

— Почему они не драконы, почему не должны возглавлять клан или почему я выбрал вас? — отрывисто уточнил он.

Девушка растерянно кивнула.

Заложив руки за спину, Амстел зашагал по крыльцу.

— Здесь особо нечего рассказывать, и это не та история, которой хвастаются. Я был слишком молод, а Эрмина — слишком умна и красива. Я только что прошел обращение. Стал драконом и полноправным главой клана. И у меня не было отца, способного запереть меня в фамильном замке. — Он невесело улыбнулся и покачал головой. — Эрмина хорошо понимала, чего хотела. Слишком расчетливая. Это было ее ошибкой и… моей. Когда родились Лотар и близнецы — Йозеф с Астором, — надо было забрать их у матери. Но я этого не сделал.

— Что с ней стало?

— С Эрминой? Умерла много лет назад. Но время было упущено.

Он внимательно посмотрел на Эмбер, которая слушала его, затаив дыхание.

— Вы сможете это сделать, Колючка. Вы можете родить мне наследника. И если после этого вы захотите уйти, я отпущу вас.

Эмбер захотелось, чтобы он ее ударил. Тогда у нее появился бы повод его ненавидеть. Но не теперь, когда он лишь объяснил ей правила их союза. Заметив, что сжимает край плаща так, что побелели костяшки пальцев, она медленно разжала руки.

— Как вам будет угодно, мессир.

Она наклонила голову, чтобы скрыть злые слезы, и, не обращая более внимания на герцога, вошла в дом. Поднявшись в свою спальню, девушка дрожащими руками скинула плащ и зашвырнула в угол. Больше всего она злилась на собственную глупость. Как она могла даже подумать, что герцог, к услугам которого были первые красавицы королевства, может заинтересоваться ею?

Эмбер с усмешкой взглянула в зеркало. Ее внешность была далека от идеальной. Несмотря на изящный нос и большие глаза, лоб слишком высок, скулы резко очерчены, а подбородок упрямо выступал вперед. К тому же у нее широкие брови, что, по утверждениям мачехи, не придавало лицу изящества. Корнелия всегда предупреждала падчерицу, чтобы та поменьше улыбалась, поскольку от этого глаза кажутся узкими, а рот, наоборот, слишком большим.

Сейчас Эмбер готова была согласиться с мачехой во всем. С какой-то яростной тоской она смотрела на стены дома, оказавшиеся новой тюрьмой. День тянулся очень медленно. Понимая, что не в силах сейчас видеть Амстела, девушка отказалась спуститься к обеду, сославшись на головную боль. Марта заботливо спросила о чем-то, но Эмбер ответила невпопад, а затем раздраженно попросила оставить ее в покое.

В какой-то момент она все-таки решилась выйти, но еще на лестнице, услышав доносящиеся из столовой раздраженные голоса герцога и его сына, вновь поспешила наверх, игнорируя удивленные взгляды Маркуса Леманна, стоявшего у дверей.

Темнота ночи не принесла утешения, лишь обострила нервы до предела. Сидя в спальне, освещаемой лишь пламенем камина, Эмбер вздрагивала от любого шороха, раздававшегося за дверью.

Звуки знакомых шагов заставили ее вскочить и отпрянуть к стене. Она затравленно смотрела, как дверь ее комнаты медленно открывается. Герцог зашел в спальню и недоуменно нахмурился. Краем сознания девушка отметила, что без черного сюртука и тщательно повязанного шейного платка он казался менее неприступным.

— Мне сказали, что вы… — Он удивленно посмотрел в темноту спальни. — Право слово, вы решили поправить мои дела, экономя на свечах?

Амстел спокойно зажег свечи в двух канделябрах, поставил их на каминную полку и сел в кресло, откинув голову на спинку.

— Ну и денек!

Эмбер недоверчиво посмотрела на него, отмечая темные круги под глазами и усталую складку около уголков рта. Он приоткрыл глаза и, как обычно насмешливо, взглянул на нее.

— Когда вам надоест вжиматься в стену, можете занять второе кресло.

Удивительно, но это слегка успокоило девушку. На негнущихся ногах она подошла к указанному креслу и буквально рухнула в него.

— Интересно, какая муха вас укусила? — Амстел вновь закрыл глаза. — Только не говорите, что вы испытываете… гм… сожаление по поводу нашего брака.

— Ну что вы! — саркастически отозвалась она. — Я просто в восторге! Стать мачехой своим ровесникам — предел мечтаний каждой женщины!

— Да будет вам! — примирительно произнес он. — Признаю, следовало рассказать вам это раньше. Но по приезде сюда, вы были такой подавленной и уставшей… А потом мне просто не хотелось портить наше уединение.

Столь спокойное упоминание о днях снегопада заставило Эмбер вздохнуть. Она покачала головой:

— Я ни о чем не жалею.

— Врете! О чем-то вы жалеете. И о чем же?

«О том, что посмела обмануться и надеяться», — подумала она, но вслух ничего не сказала, позволяя ему самому делать выводы.

— Будь вы моложе, я бы мог предположить, что вы потрясены случившимся. Но какой бы зеленой девчонкой, Колючка, вы ни были, вы прекрасно понимали, что замужество — это не только совместные обеды в столовой. — Как обычно, он с некоторым наслаждением наблюдал за ее попытками скрыть смущение. Затем он продолжил: — Дракон тоже не напугал вас. Да, я знаю, что вы наблюдали за мной. И даже позволил себе… гм… некоторое мальчишество взлететь навстречу полной луне. Согласитесь, со стороны зрелище доставляет даже эстетическое удовольствие…

— Со стороны? — не поняла Эмбер.

Амстел криво улыбнулся:

— С некоторых пор я не люблю полнолуние. Но вас расстроило не второе мое обличье, верно?

— Дракон был прекрасен, — кивнула девушка.

Герцог довольно рассмеялся:

— Право, не ожидал. Вам просто необходимо познакомиться с Матильдой!

Очередное упоминание о графине Ферранской задело Эмбер.

— Я непременно последую вашему совету, — сухо сказала она.

— И получите море удовольствия! — Он накрыл ее руку своей. — Колючка вновь выпустила шипы? Не злитесь, дорогая, мы с Тиль всего лишь хорошие друзья. Когда-то я… гм… имел счастье оказать ей небольшую услугу. Как-нибудь я расскажу вам об этом.

— О, не смею даже надеяться на это! — съязвила она.

Герцог рассмеялся:

— Вот так гораздо лучше! Не знаю, что взбрело утром в вашу глупую головку, но еще пять минут назад вы выглядели так, будто собирались броситься со скалы.

Эмбер задумчиво посмотрела на мужа, признавая правоту сказанного им. В сущности, от слов, услышанных ею днем, ничего не изменилось. Наоборот, следовало бы ценить ту честность, а не впадать в очередную истерику.

Задумавшись, она пропустила момент, когда герцог встал и подошел к ее креслу. Опираясь на подлокотники, Амстел склонился над ней. Девушка попыталась отвернуться, но он положил руку ей на затылок, лишая этой возможности. Его губы коснулись ее, и она прикрыла глаза, признавая поражение.

Позже, лежа в постели, утомленная ласками, девушка внимательно всматривалась в лицо мужчины, ставшего ее мужем. Приподнявшись на локте, он задумчиво перебирал пряди ее волос. Поймав взгляд жены, герцог потянулся и сел на край кровати. Заметив разочарование, скользнувшее по ее лицу, улыбнулся:

— Моя дорогая, уверяю вас, что я с радостью остался бы, но, увы, рано утром я вынужден уехать. И не хочу вас тревожить.

— Вы уезжаете? — Она слегка приподнялась. — Я могу узнать куда?

— Разумеется. Я еду в столицу. Только не хмурьтесь сразу, Колючка! Мне необходимо решить несколько дел. Как только они будут завершены, я пришлю за вами.

— Почему я не могу сразу поехать с вами?

Вопрос сорвался с ее губ, прежде чем она успела подумать.

Амстел пристально посмотрел на нее. Сидя на кровати, с распущенными волосами, рассыпавшимися по обнаженным плечам, и припухшими от поцелуев губами, она была весьма соблазнительна. Даже сейчас зеленые глаза жены мятежно горели, невольно вызывая у дракона восхищение.

Он вздохнул:

— Поверьте, дорогая, я бы очень хотел взять вас с собой, но не желаю портить эффект от вашего появления на балу.

— На каком балу?

— Который мы даем в честь нашей свадьбы, конечно. — Он наклонился над ней и поцеловал в губы, словно намереваясь прекратить вопросы. — Спокойной ночи, Колючка! И больше не прячьтесь за портьерами у окна. Ваш дракон слишком стар, чтобы летать каждую ночь.

Глава 8

Как и обещал, Амстел уехал рано утром, пока Эмбер еще спала. С его отъездом у нее наконец-то появилось время для размышлений. Повинуясь желанию мужа, девушка почти не вмешивалась в ведение хозяйства, лишь уточняя меню обедов и ужинов. Когда Элджворт, степенный дворецкий, всю жизнь проработавший у герцога, попытался сделать вид, что интересуется ее мнением, девушка лишь отмахнулась:

— Элджворт, мне не хотелось бы менять порядки этого дома. Прошу, принимайте решения исходя из того, что желает его светлость.

— Да, мадам. — Старик поклонился.

Позже, в кухне, он с достоинством рассказывал, что новая хозяйка — весьма разумная особа, уважающая желания своего супруга.

— Видимо, не все желания, раз он ее бросил здесь, — хихикнула младшая горничная, картинно закатывая глаза при слове «желания». Йохан Элджворт неодобрительно посмотрел на фигуристую брюнетку. Развязная девица не нравилась ему с самого начала. Убирала из рук вон плохо, и ее хотели уволить, но хозяин недвусмысленно дал понять, что Мери нужна ему абсолютно для другого.

Сам дворецкий не одобрял развлечения господ с простыми девицами, но герцог был исключением. Элджворт служил дракону всю свою жизнь. И очень хорошо помнил момент, когда он, еще пятилетний мальчишка, прочищая печную трубу, вывалился под ноги молодому герцогу и перепачкал дорогой ковер. Он ожидал хорошей трепки, а вместо этого молодой хозяин улыбнулся.

— Вот и решилась судьба этого ковра! — весело сказал он. — Как мило! Он мне никогда не нравился! Подойди сюда!

Шмыгая носом, мальчишка опасливо приблизился, ожидая хорошей порки. Однако Амстел внимательно посмотрел на него черными глазами, в которых зияла тьма, и участливо спросил:

— Что ты делал в трубе?

— Прошу, господин, не говорите старшему трубочисту, что я упал! — взмолился мальчик. — Я всего лишь чистил трубу.

— Хм… А что будет, если я скажу?

Герцог слегка наклонил голову.

— Он накажет меня за то, что я испортил такой дорогой ковер, — испуганно прошептал мальчишка.

— Да? — Амстел вздохнул. — Хорошо, это будет наш секрет. Но… ты отработаешь мне стоимость этого ковра.

— Вы же сами сказали, что он вам не нравится! — угрюмо возразил тот.

Амстел рассмеялся и приказал отвести сорванца в кухню, отмыть и накормить. Затем выкупил его у трубочиста и оставил в столичном особняке. Тогда герцог много смеялся. Элджворт помнил, каким веселым был хозяин до первой женитьбы. А потом появилась Эрмина, кузина Фернанда. Она точно знала, что хочет стать герцогиней.

Элджворт тогда был старшим лакеем. Герцог со своей невестой казались прекрасной парой. Он так на нее смотрел! И был так счастлив, пока не вышел из храма с кольцом на пальце.

После пышной свадьбы и короткого медового месяца особняк Амстелов постоянно сотрясали скандалы. Рождение детей окончательно охладило отношения между супругами. А потом герцог узнал, что у его жены все это время был любовник.

Он рассвирепел. Победил ли он соперника в честном бою в цитадели драконов или же просто подло убил, как утверждали некоторые, Элджворт не знал. Эрмина не пережила свою любовь. Узнав о смерти возлюбленного, она сорвалась с высокой скалы и разбилась о камни. Поговаривали, что герцог мог сам приложить к этому руку. И что дракониха от горя лишилась крыльев. Подробностей дворецкий не знал. Его, как и других слуг из особняка, перевели в другое имение. Тем, кто не хотел уезжать из столицы, герцог дал расчет, и они на какое-то время исчезли. И вот теперь Амстел приехал с новой женой.

— Говорят, хозяин сватался к сестре хозяйки, писаной красавице. — Наглый голос Мери вывел старика из раздумий. — Только эта ее обскакала.

— А ты поменьше слушай, — посоветовала мадам Элджворт, служившая одновременно кухаркой и экономкой.

— Именно. То, что господа делают, нас не касается. Наше дело — подать да убрать!

Дворецкий благодарно улыбнулся жене. Он ни разу не пожалел о своем сватовстве к деревенской девчонке. Уже столько лет они жили душа в душу!

— Вот еще! — фыркнула Мери. — Не думаю, что эта чопорная ледышка сможет угодить герцогу. Его светлость — мужчина требовательный!

— А ты меньше трепи языком! — посоветовала Марта, заходя в кухню и слыша разговор. — А то вылетишь без рекомендаций, кому тогда нужна будешь?

— Думаешь, его светлость позволит? — подбоченилась та, выпячивая внушительные прелести.

— Думаю, нам всем следует заняться нашими прямыми обязанностями, — перебила их мадам Элджворт.

— Не нравится мне все это, — говорила она своему мужу уже вечером, лежа в постели. — Мери — девица горячая, как бы беды не случилось!

Дворецкий согласно кивнул, повернулся на бок и захрапел, предоставив герцогу самому улаживать все дела.

* * *

Эмбер спустилась к обеденному столу, за которым уже сидел Маркус Леманн. Не требовалось быть семи пядей во лбу, чтобы понять: он составляет ей компанию, исполняя приказ своего господина.

Поначалу относясь к ней с подозрением, Леманн оказался весьма приятным собеседником. Но как только разговор каким-то образом касался дел герцога Амстела или всего клана, начальник охраны умело переводил его на отвлеченные темы. Обычно девушка с удовольствием слушала его рассказы о столичной жизни, впитывая основные сведения относительно нравов высшего света. Но сегодня она была слишком расстроена подслушанным разговором слуг.

Для Эмбер не было секретом, что господа нередко заводят романы с прислугой. Пару раз она была свидетельницей скандалов Корнелии, но мысль о возможной измене мужа заставила сердце болезненно сжаться. Дело было не столько в самой горничной, сколько в мысли о том, что и сейчас Амстел, оставив неугодную жену, мог очаровывать какую-нибудь светскую красавицу.

Подогретое рассказами Леманна воображение рисовало герцога, сидящего в своей ложе в театре. Вот он склоняется к очередной прекрасной спутнице, и его черные глаза вспыхивают золотом…

Вздрогнув, Эмбер вдруг заметила, что в столовой царит тишина. Девушка виновато посмотрела на Леманна.

— Простите, Маркус! Я задумалась. Кажется, вы говорили что-то о мадам Верабо?

— Это уже не важно. — Он ободряюще улыбнулся, наверняка слухи дошли и до него. — Вы сегодня поедете на прогулку?

— А что мне еще здесь делать?! — Эмбер резко отодвинула чашку с чаем и встала. Леманн незамедлительно вскочил на ноги. — Нет, Маркус, оставайтесь. Я настаиваю, чтобы вы завершили свой обед.

— Но вы почти не притронулись…

— Я не голодна.

— Как и вчера, и позавчера.

— Хорошо, хорошо! — Герцогиня вновь села за стол, не глядя намазала булочку джемом и откусила небольшой кусок, с вызовом посмотрев на начальника стражи. — Вы довольны?

— Да, ваша светлость.

Она тут же устыдилась своего порыва.

— Простите, я в последнее время сама не своя.

— Не переживайте, мадам, герцог скоро вернется!

Она делано рассмеялась:

— О, в этом я не сомневаюсь! Приятного аппетита, Маркус! Буду ждать вас на крыльце.

Девушка вышла, прежде чем он успел хоть что-то сказать.

Снаружи было неуютно. Разыгравшийся ветер поднимал вверх колючую снежную пыль. Фиолетово-темные тучи над лесом угрожающе приближались, грозя новым снегопадом. Лошади, которых конюхи отшагивали вокруг дома, прижимали уши и нервно косились в сторону конюхов.

Эмбер приказала отвезти животных обратно в конюшню и с сожалением вернулась в дом. Убедившись, что Леманн все еще в столовой, герцогиня поднялась по лестнице и нерешительно застыла у двери, ведущей в спальню герцога. Рука сама потянулась к дверной ручке, но девушка тут же отдернула ее. Устыдившись этого порыва, она пошла к себе.

За последнюю неделю комната ей безумно надоела, как и весь дом. Не привыкшая к безделью, Эмбер чувствовала себя совершенно бесполезной. В хорошую погоду она объезжала деревни, знакомясь с арендаторами земель и пытаясь узнать об их нуждах и проблемах, но они ограничивались односложными ответами, с опаской посматривая на возглавляемую Леманном охрану юной герцогини. Вскоре Эмбер оставила это занятие, просто продолжая носиться верхом на лошади по заснеженным полям. Но сейчас снегопад грозил отобрать у нее и это развлечение.

Эмбер села на подоконник и по-детски обхватила колени руками, словно это могло ей помочь. Невидящим взглядом она смотрела вдаль, не замечая, что за окном начали кружить снежные хлопья.

Девушка не сомневалась, что герцог вернется. Ему необходим наследник. Дракон, который сможет летать. После этого Амстел ее оставит. Так он сказал. Она уже достаточно хорошо успела изучить мужчину, с которым была связана, чтобы понять: он всегда исполняет задуманное. И никогда не проигрывает. Знай она об этом раньше, все могло бы быть по-другому.

Эмбер тряхнула головой. Нет, ничего бы не изменилось. Она все равно спасла бы сестру. Даже ценой собственной гордости.

Девушка тяжело вздохнула. Став по насмешке судьбы женой одного из самых влиятельных людей королевства, теперь она имела меньше прав, чем оставаясь старой девой, дочерью провинциального дворянина. Теперь она полностью зависела от прихоти мужа. Пожелай он всюду выезжать с очередной любовницей, ей пришлось бы смириться и тихо существовать в стороне, ловя сочувствующие взгляды и слыша насмешливый шепот за спиной. Вряд ли она способна вынести подобное, эпизод с горничной явно показал ей это.

Эмбер тяжело вздохнула, понимая, что Амстел просто не оставляет ей выбора. Исполнив свой долг перед ним, она уедет. О ребенке девушка предпочла не думать.

Стук в дверь заставил ее выпрямиться.

— Да?

Марта вошла в комнату.

— Мадам, ужин подать в комнату?

— Нет, я спущусь.

Эмбер спокойно поднялась и накинула на плечи шаль.

Поглощенная своими мыслями и даже не взглянув в зеркало, девушка прошла по лестнице, с удивлением отметив царившее в холле оживление. Двое слуг втаскивали сундуки, дворецкий руководил ими с крыльца.

Войдя в столовую, она замерла у дверей, с недоверием смотря на герцога Амстела, стоявшего рядом с Леманном у камина. Мрачные мысли отступили, и девушка стремительно шагнула вперед.

— Фернанд! — Имя вырвалось, прежде чем она успела подумать. — Вы приехали?

Он с видимым удовольствием смотрел на нее.

— Вижу, вы выучили мое имя… — лениво протянул герцог и тут же быстро добавил, видя, как гаснет ее улыбка: — Бедное дитя. Маркус сказал, что вы скучали?

Эмбер постаралась, чтобы ее голос звучал как можно ровнее.

— Он польстил вам. Меня лишь раздражали безделье и постоянные снегопады.

Герцог быстро пересек комнату, и, вместо того чтобы поцеловать протянутую руку, мягко приобнял жену за талию, скользнув губами по щеке.

— А я скучал по вас, Колючка, — едва слышно прошептал он.

Девушка недоверчиво взглянула на мужа:

— В столице?

— Увы, за время нашего общения я слишком привык, что некая особа рядом всегда указывает мне на мои недостатки. — Он провел ее к столу. — Нет, Маркус, не уходите. Поужинайте с нами!

— Мессир, — поклонился тот и, выждав, пока хозяин дома займет место во главе стола, сел по обыкновению напротив Эмбер. Амстел находился в приподнятом настроении, много шутил и с удовольствием пересказывал столичные новости.

— Да, Маркус, мы даем бал в честь герцогини. — Герцог отсалютовал бокалом своей жене. Та вежливо улыбнулась. — Список приглашенных получите у Роса.

Леманн внимательно посмотрел на своего господина:

— Меры охраны?

— Повышенные. Сам король обещал прибыть на бал.

Эмбер тихо ахнула. Амстел кивнул, наслаждаясь ее удивлением.

— Да, дорогая, согласно традиции, открывать бал вам придется именно с ним.

— Как пожелаете, мессир.

Герцогиня кивнула с уверенностью, которой не чувствовала. При одной мысли, что она будет танцевать с королем, у нее подкашивались ноги, а голова кружилась.

— Я пожелаю все вальсы, — весело обронил герцог. — Бал через неделю. Мы выедем завтра утром.

Девушка слегка растерялась:

— Неделя… Но это же очень мало!

— Напротив, слишком много. Сейчас в обществе ходят разные… э-э-э… слухи о нашей слишком поспешной свадьбе. Нам необходимо их развеять. — Амстел откинулся на спинку стула и лениво добавил: — Я заказал розовое шампанское, но если вы хотите изменить…

— Полностью полагаюсь на ваш вкус, — уверила его Эмбер.

Герцог кивнул и повернулся к начальнику охраны. Допив чай, девушка встала и вышла из столовой, оставив мужчин одних.

В ее комнате Марта доставала из большого сундука платья. Горничная бережно расправила иссиня-черный бархат амазонки, сшитой по последней моде.

— Вы только посмотрите, мадам, какая красота!

Девушка подошла ближе. На какое-то мгновение любопытство одержало верх над гордостью, и она с интересом принялась рассматривать платья, отмечая прекрасный вкус герцога.

— Ах, мадам, — буквально простонала Марта, вытаскивая из сундука тончайшую ночную рубашку и кружевной пеньюар, — это великолепно! Вы обязательно должны надеть это сегодня!

— Так помоги мне!

Эмбер не смогла устоять перед искушением. Слегка покраснев, она внимательно рассматривала в зеркале тончайшее переплетение батиста, шелковых лент и кружев, сквозь которые проступал силуэт стройного тела.

— Вам не нравится?

Знакомый голос заставил ее обернуться. Амстел стоял на пороге спальни. Эмбер смутилась, но, вспомнив о Мери, выпрямила спину и смело взглянула в золотые глаза дракона.

— Мессир, платья прекрасны!

— Вы опять забыли мое имя, — пожурил он, посторонившись, чтобы служанка могла выйти.

Эмбер не смогла сдержаться:

— Ну что вы, я его прекрасно помню! Как и многие другие женщины!

Герцог с интересом посмотрел на жену:

— Я не ослышался? Ревность?

— У меня нет прав ревновать вас, мессир. Во мне говорит лишь чувство собственного достоинства.

Она грациозно опустилась в кресло и царственным жестом указала мужу на соседнее. Усмехнувшись, он едва заметно качнул головой и, подойдя к ней, вдруг присел на подлокотник ее кресла. Теперь Эмбер приходилось смотреть на него снизу вверх. В досаде она прикусила губу.

Амстел рассмеялся:

— Не играйте со мной в эти игры, дорогая! Я слишком… гм… опытен для вас.

— Охотно верю! — парировала она, стараясь сохранить самообладание. — Как я понимаю, вы набирались опыта и в этом доме в том числе?

Его глаза опасно сузились.

— Что вы имеете в виду?

— Вчера я имела неосторожность услышать в кухне интересный разговор. Некая особа по имени Мери утверждала, что хорошо знает ваши… пристрастия. А судя по тому, как она вытирает пыль, уборка не является ее главной обязанностью.

— Ах вот оно что! — Герцог покачал головой. — Колючка, вам не стыдно подслушивать разговоры слуг?

— Я не подслушивала, я просто проходила мимо! — запротестовала она.

— И, разумеется, именно около дверей кухни обронили… э-э-э… перчатку? Не стоит так очаровательно краснеть, моя дорогая, в таких случаях я обычно снимаю пылинку с рукава! — Герцог насмешливо посмотрел на жену. — Милая, я не храмовник и никогда им не был. Не скрою, в столице вам придется столкнуться с… э-э-э… некоторыми слухами обо мне. Частично они будут преувеличены, частично — правдивы. В свое время мне приписывали роман с королевой, тогда еще женой принца.

— Что? Правда?

— Разумеется, нет! Но доказательства обошлись мне очень дорого.

Он встал, задумчиво прошелся по комнате, затем стремительно повернулся к ней.

— Вы сможете выдержать это? Учтите, свет жесток, и мнимые доброжелатели постоянно будут нашептывать вам на ухо.

— Если я скажу «нет», что изменится?

— Я увезу вас в свой замок.

— Предлагаете мне бежать от слухов? — Эмбер внимательно посмотрела на огонь в камине. Сердце тревожно забилось. Неужели муж уже пытается избавиться от нее? — А вы сами, Фернанд… что будете делать вы?

— Стану приезжать к вам так часто, как смогу.

Она покачала головой:

— Не в моих правилах прятаться от того, что нельзя изменить. К тому же я не могу отказаться от искушения танцевать с королем.

Герцог улыбнулся:

— Поверьте, Колючка, вальсы вам понравятся гораздо больше, чем скучный полонез с его величеством.

Глава 9

На следующий день они выехали в столицу. Погода стояла ужасная. Снегопад закончился, и теперь ветер поднимал снег с земли, швыряя его в лицо всем, кто осмелился выйти на крыльцо. Придерживая капюшон плаща двумя руками, Эмбер обеспокоенно посмотрела на герцога.

— Может, стоит отложить поездку?

— Да? И до каких пор? До весны? — Он насмешливо посмотрел на жену. — Не волнуйтесь, моя дорогая, в карете тепло и комфортно.

Девушка покачала головой и бросила взгляд на Роса, уже сидевшего рядом с кучером. Оба были закутаны так, что из-под вороха одежды торчали лишь кончики носов. Заметив обеспокоенный взгляд хозяйки, слуга улыбнулся и заговорщицки показал на флягу, висевшую у него на поясе.

Девушка улыбнулась в ответ и села в экипаж. Амстел последовал за ней, как всегда, заняв место напротив. Привычно откинувшись на подушки, он со скучающим видом посмотрел в окно.

— Да, кстати, я приказал Элджворту рассчитать расстроившую вас горничную.

Настроение Эмбер тут же испортилось.

— Очень мило с вашей стороны! Но, право, не стоило так беспокоиться!

— Я слышу ноты осуждения в вашем голосе, Колючка? — Герцог повернул голову и холодно посмотрел на нее. — Мне кажется, вчера вечером я дал достаточно исчерпывающие объяснения на эту тему.

— Да, конечно.

Прикусив губу, Эмбер отвернулась, делая вид, что увлечена пейзажем за окном. Герцог последовал ее примеру.

Это путешествие разительно отличалось от предыдущего. Утоптанный тракт, по которому то и дело проносились экипажи, почтовые станции и придорожные таверны, в избытке стоявшие вдоль дороги, ухоженные деревни — все говорило о том, что они приближаются к столице.

Карета остановилась около одного из постоялых дворов. Судя по тому почтению, с которым хозяин выбежал на крыльцо и отвел их в отдельную столовую, Амстела здесь хорошо знали. Ему даже не потребовалось делать заказ: на столе тут же оказались супница, полная густого ароматного супа, деревенский хлеб и кувшин эля.

За время обеда герцог не сказал и двух фраз, обращаясь с женой настолько учтиво-холодно, что та почувствовала себя провинившейся девочкой. Она понимала: ей придется попросить прощения за столь безобразную сцену, но ее гордость противилась этому разумному решению.

Украдкой девушка изучала бесстрастное лицо своего спутника, надеясь найти хоть какую-то зацепку для начала разговора. Наконец, в десятый раз посмотрев на мужа, она вдруг натолкнулась на его почти веселый и понимающий взгляд. Эмбер возмущенно отвернулась, но любопытство взяло свое, и она вновь обратила внимание на Амстела. Он уже откровенно посмеивался.

— Ну же, дорогая… Поверьте, это не так уж и сложно…

— Вы невыносимы! — воскликнула она, кусая губы. — Признаю, я погорячилась! Но…

Она осеклась, заметив с каким интересом блестят его глаза.

— Прошу вас, продолжайте, — мягко сказал герцог.

Она покачала головой:

— Это не важно.

— И все же?

— Эта горничная… где она найдет работу?

— Полагаю, на полученные от меня деньги купит гостиницу или таверну.

— Ах вот как… Вы никогда ничего не упускаете, верно?

Он не стал настаивать, лишь озорно взглянул на нее и достал колоду карт.

— Желаете взять реванш?

— У меня это вряд ли получится! Вы для меня слишком опытный противник!

— Я искренне рад, что вы понимаете это, Колючка!

* * *

Амстел предложил разбить путь на два дня, но Эмбер отказалась, прекрасно понимая, что муж хочет как можно быстрее оказаться на месте. Ей и самой было любопытно увидеть особняк, красочно описываемый Маркусом.

К нему карета подъехала глубокой ночью. К удивлению девушки, на освещенных новомодными газовыми фонарями улицах было полно народу. Экипажи и портшезы то и дело создавали заторы на дороге, по тротуарам неспешно вышагивали столичные щеголи. У перекрестка остановилась живописная группа: молодые люди в темных, подбитых ярким шелком плащах и касторовых шляпах оживленно о чем-то спорили. Дело дошло даже до шуточного фехтования на тростях.

Дорожная карета с гербом Амстелов на дверцах вызвала немалый интерес у праздношатающейся публики. А когда экипаж остановился у особняка, крыша которого по углам была украшена статуями драконов, счастливцы, позабыв о приличиях, просто выстроились у ограды, не в силах пропустить столь знаменательное событие, как появление новой герцогини. В том, что это ее карета, никто не сомневался.

— Ну что, дорогая, вот мы и в змеином гнезде, — промурлыкал герцог, выходя из экипажа и подавая жене руку. Она с интересом рассматривала здание из черного полированного камня. Несколько факелов, вставленных в крепления в стенах, освещали его. Четыре статуи драконов по углам крыши, зло ощерив пасти, смотрели на город.

С волнением Эмбер поднялась по ступеням и вошла в холл. К ее удивлению, их встречали только мужчина в напудренном парике, невысокая пухлая женщина в темном платье и пара дежурных лакеев.

— Мадам, я счастлив иметь честь приветствовать вас здесь! — Чопорный мужчина в парике почтительно поклонился. — Мои поздравления, ваша светлость!

— Благодарю, Густав! — Герцог небрежно повел плечами, скидывая плащ. Один из лакеев мгновенно подхватил его, второй забрал плащ у Эмбер. Девушка вопросительно посмотрела на женщину, чье лицо располагало к доверию.

— Молли Салливан, мадам. — Та сделала положенный книксен. — Я экономка в этом доме.

— Очень приятно, — кивнула девушка. — А… где остальные слуги?

— Подслушивают на лестнице. А те, кому повезло иметь комнаты с окнами на фасад, еще и следили за нашим прибытием, — усмехнулся Амстел. — Официальную церемонию их представления я перенес на завтра. Она утомительна, особенно после зимней дороги. Густав, подайте в комнату герцогини…

Он вопросительно посмотрел на жену.

— Чай. — Эмбер совершенно правильно истолковала его взгляд.

Амстел кивнул:

— Чай, ром и пряности.

Он протянул жене руку и провел по роскошной лестнице из черного мрамора на третий этаж, где располагались жилые комнаты.

— Завтра мадам Салливан покажет вам этот мавзолей, именуемый фамильным гнездом. С ней же вы решите вопросы касаемо ведения хозяйства.

Девушка недоверчиво посмотрела на него:

— Вы позволите мне это?

— Конечно. Вы же — герцогиня Амстел, моя дорогая.

Герцог лично распахнул одну из дверей и с вежливым поклоном пропустил жену вперед. В оформленной в бледно-розовых тонах комнате запах лаванды смешивался с запахом только что сделанного ремонта.

— Но в охотничьем доме…

Эмбер слегка растерянно посмотрела на него.

— Ах вот оно что! — рассмеялся Амстел. — Я-то все гадал, что же вас так задело! Колючка, на самом деле даже я слишком редко бываю там, чтобы вмешиваться в ведение дел. А Элджворт упрям и все сделает по-своему, так что толку сотрясать воздух?

Он замолчал, выжидая, пока слуга поставит на элегантный модный столик у окна поднос с чаем и выйдет.

— Вы, как всегда, все предусмотрели.

Следуя этикету, Эмбер разлила чай по чашкам и вопросительно посмотрела на мужа.

— Добавьте рома, — порекомендовал он. — Так что, моя дорогая, в этом доме вы — полноправная хозяйка и можете делать все, что захотите!

— И даже приказать покрасить этот особняк в зеленый цвет?

Девушка выполнила просьбу и подала мужу чашку.

Он усмехнулся:

— Конечно, вы можете попробовать, но дом сложен из полированного камня. Краска просто стечет на мостовую. Впрочем, если желаете, я скажу Густаву, чтобы он нашел маляров.

— Вы опять дразните меня?

— Никогда не мог удержаться от искушения. — Он поставил чашку на стол и, заметив, что жена с трудом борется с зевотой, направился к двери. — Уже поздно, Колючка! Спокойной ночи!

Эмбер битый час ворочалась в кровати. Заспанная горничная, несомненно, присланная по распоряжению хозяина дома, помогла ей раздеться. Устав от дороги, девушка полагала, что заснет сразу, как голова коснется подушки, но мешал городской шум. Хотя окна спальни выходили в сад, грохот колес экипажей по булыжной мостовой и протяжные крики ночного сторожа постоянно вырывали Эмбер из дремы.

Сдавшись, она встала и прошлась по комнате. Несмотря на плотные портьеры, неровный свет фонарей с подъездной дорожки рождал на стенах фантасмагорические тени. Эмбер не стала зажигать свечи, лишь слегка раздернула портьеры, чтобы в комнате стало светлее.

Ее внимание привлекла ниша, задрапированная портьерами такого же цвета, что и на окнах. Подойдя, девушка заметила дверь, из-под которой выбивалась полоска света. Ключа в замочной скважине не было.

Поколебавшись, она повернула дверную ручку, дверь плавно распахнулась и Эмбер, шагнув в освещенную комнату, замерла, поняв, что попала в спальню герцога. Убранство было весьма лаконичным: черная мебель и золотисто-кремовый шелк, которым были затянуты стены. Напротив ниши находилась огромная кровать, застеленная золотистым покрывалом, в точности повторяющим портьеры на окнах.

Внимание герцогини привлек небольшой круглый столик. Он был так близко, что на полированной столешнице можно было разглядеть инкрустацию в виде дракона, выложенного из черного перламутра. Рядом со столом стояла пара удобных стульев. Камин из черного мрамора напоминал пасть дракона. Яркий огонь лишь усиливал это впечатление.

Сам хозяин полулежал на кушетке у камина. С первого взгляда казалось, что он дремлет, откинув голову на спинку. В расслабленной руке зажат пузатый бокал с янтарной жидкостью, наверняка темным ромом.

Эмбер затаила дыхание и, понимая, что сейчас ей здесь не место, попятилась. При звуке шагов Амстел приподнялся на локте и резко повернул голову. Темные глаза тотчас потеплели. Герцог встал и, отставив бокал на каминную полку, подошел к неловко замершей на пороге жене.

— Чем могу служить?

— Мне не спалось, и я… Я не знала, куда ведет эта дверь. — Она смущенно улыбнулась. — Поверьте, я не хотела прерывать ваш отдых.

— Пустое, — махнул он рукой. — Я все равно думал о весьма неприятных вещах, так что ваш приход лишь развеял эти мысли.

— О чем же вы думали?

— Любопытство взяло верх над остальным? — хмыкнул Амстел, беря девушку за руку и подводя к кушетке у камина. — Именно так к дракону и попадало большинство его жертв. Как вы находите мое логово?

— Весьма уютным! — Эмбер ничего не оставалось, как принять эту игру. Хотя улыбка была слегка натянутой, ее глаза блеснули, выдавая азарт. — Но где же обещанные горы золота?

— Чтобы их получить, нужно сразиться с драконом!

Амстел сел рядом и небрежно закинул руку на спинку кушетки так, чтобы она лежала за спиной у девушки.

— Увы, — Эмбер покачала головой, — я не умею сражаться.

— Есть и другой выход, Колючка. — Герцог слегка навис над ней так, что их губы почти соприкасались. — Дракона можно соблазнить. Соблазните меня, Эмбер… И вы получите свои сокровища.

Затаив дыхание, девушка с удовольствием смотрела, как его черные глаза наполняются расплавленным золотом. Сейчас она понимала, что уже не принадлежит самой себе, но теперь это лишь будоражило кровь. Его несдержанность ей льстила. Истинная женщина, Эмбер вдруг осознала, что в такие моменты может властвовать над ним, что доставило ей ни с чем не сравнимое наслаждение.

Тяжело дыша, они лежали на узкой кушетке, плотно прижавшись друг к другу. Эмбер вжалась в разгоряченное мужское тело, желая полностью принадлежать ему. Она… любила Фернанда? Эта мысль заставила девушку вздрогнуть. Широко распахнув глаза, она встретилась с его слегка насмешливым взглядом и вздрогнула, опасаясь, что он, по обыкновению, прочитал ее мысли. Но Амстел смеялся над самим собой.

— Гордитесь, моя дорогая, дракон повержен!

Эмбер ослепительно улыбнулась:

— И какова награда?

Герцог на мгновение прикрыл глаза.

— Не смею надеяться, — прошептал он, вновь зарываясь лицом в ее волосы, — что после этой кушетки вас заинтересует моя кровать…

Она рассмеялась, даже не пытаясь скрыть переполнявшую ее радость.

— Покорная и послушная жена всегда должна следовать за своим мужем, мессир.

— Покорная и послушная? — Слегка нахмурившись, он посмотрел на нее. — И не думайте, Колючка! Ваша язвительность нравится мне гораздо больше!

— Как пожелаете.

Рассмеявшись, Амстел подхватил ее на руки и перенес на кровать.

На следующий день Эмбер проснулась поздно. Герцог, облаченный в черный с золотом халат, уже сидел за небольшим столиком, просматривая почту за завтраком. Почувствовав на себе ее взгляд, он оторвался от письма, которое читал.

— Доброе утро!

— Доброе утро!

Мысль о том, что в комнату входили слуги и видели ее спящей в кровати мужа, словно какую-то торговку, заставила Эмбер покраснеть. Читая ее мысли, Амстел встал, неспешно подобрал пеньюар, так и валявшийся у кушетки, и подошел к кровати.

— Не волнуйтесь, сюда заходит только Рос, а он никогда не позволит себе сплетен.

— Он так предан вам?

— Разумеется. — Герцог вернулся за стол и вновь погрузился в письма. — Преданность — то, что я ценю больше всего. И не только в слугах. Кстати, вам письмо! — Он указал на пухлый конверт, лежащий на столе. — Судя по следам слез, ваша сестра сочиняла не иначе как ваш некролог.

Поджав губы в знак неодобрения подобного отношения к Люси, Эмбер встала и подошла к столу. Быстро вскрыв конверт, она начала читать неровные строчки, написанные по-детски округлым почерком. На пяти листах, орошенных слезами, Люси каялась, что именно она стала причиной того, что сестра угодила в «цепкие лапы этого старикашки», и сожалела, что осмелилась на побег. Вдобавок ко всему мадемуазель Джонсон отнюдь не обрадовалась бывшей воспитаннице и постоянно придиралась, критикуя ее манеры и воспитание.

Последний лист был написан гувернанткой, запечатан отдельно и лишь потом вложен в конверт.

«Дорогая моя воспитанница! С прискорбием я узнала о том, что с возрастом ваша любовь к авантюрам не иссякла, а лишь усугубилась, явным свидетельством чего стал побег вашей сестры. Полагаю, данная черта объясняется влиянием на ваш разум зарубежных романов, от чтения которых я старалась вас оградить все время, пока была рядом. Скандальность вашей собственной свадьбы лишь доказывает этот факт. Тем не менее признаю, что вы заслуживаете счастья не меньше, а даже больше, чем ваша сестра. Надеюсь, вы не посрамите меня и по достоинству оцените преимущества, которые вам дает брак с герцогом Амстелом, каким бы экстравагантным он ни казался. Что касается Люсинды, полагаю, ей необходимо вернуться домой, под опеку родителей. Возможно, когда сплетни о ее скандальной выходке поутихнут, ей все же смогут найти достойного мужа. Хотя она уверяла, что, несмотря на приезд с мужчиной, ее честь не пострадала, сей факт лучше держать в глубокой тайне. На этом остаюсь искренне вашей. Мадемуазель Джонсон».

Под удивленным взглядом мужа Эмбер с досадой смяла письмо.

— Старая курица! — прошипела она сквозь зубы.

— Смею надеяться, что ваши слова адресованы не мне?

Амстел отложил свои бумаги. Девушка слегка поколебалась, а затем протянула ему письмо гувернантки.

— Вот, прочтите!

Она вскочила и закружила по комнате.

— Дорогая, вы читали зарубежные романы?! — театрально ужаснулся герцог.

Эмбер смерила его убийственным взглядом:

— Это все, что вы можете сказать?

— Ну почему же? Меня даже слегка позабавил отзыв о моей… гм… экстравагантности. Интересно, что эта достойная леди действительно имела в виду? — Герцог задумчиво побарабанил пальцами по столешнице. — Ну, Колючка, что будете делать?

— Не знаю. Возможно, вы могли бы…

Она умоляюще посмотрела на Амстела, но тот покачал головой.

— Даже не пытайтесь! Мне нравится, когда вы так смотрите на меня, но каждый день видеть у себя за столом плаксивую девицу, которая вот-вот готова свалиться в обморок… Увольте!

— Люси просто боялась замужества!

— Моя дорогая, прежде всего она боялась меня, зная, что я — дракон. И потом, я не хочу, чтобы моя жена, позабыв о себе, вновь ушла в тень, сопровождая везде хорошенькую дурочку!

— Вы собирались жениться на этой дурочке!

— Потому что на этом настаивал ваш отец. Я неоднократно говорил, что предпочту старшую. Да, да, Колючка, и не надо так удивленно на меня смотреть!

— Но… почему? — выдохнула она, широко распахнув свои глаза.

— Потому что, в отличие от сестры, вы показались мне достаточно разумной, чтобы иметь возможность договориться с вами. Так что, моя дорогая, предлагаю вам следующее: я готов оплатить вашей сестре пансион, где ее наконец научат приличным манерам. Он находится недалеко от Лютеции, и вы сможете навещать ее и даже забирать на каникулы, которые, я надеюсь, будут непродолжительными…

— Корнелия ни за что не согласится.

— Согласится. Я знаю, как на нее повлиять.

— И что вы хотите получить взамен?

— Прошу прощения? — Он слегка нахмурился.

— Вы говорили про возможность договориться…

— Ах это… Считайте это моим свадебным подарком вам, моя дорогая! — Он собрал бумаги и встал. — Как бы мне ни было приятно ваше общество, меня ждут дела. Надеюсь, письма не испортили ваш аппетит. Да, и если хотите воспользоваться преимуществами вашего брака, то моя личная библиотека с новомодными зарубежными романами находится на первом этаже, сразу за малой столовой. Надеюсь, их чтение не замутит ваш ясный разум!

Герцог вышел в смежную комнату, по всей видимости, являющуюся гардеробной. Прежде чем дверь за ним закрылась, Эмбер услышала голос Роса, спрашивающего, что его светлость захочет сегодня надеть. Она спокойно допила утренний чай и прошла к себе в спальню.

Часом позже, приведя себя в порядок и надев одно из новых платьев, девушка стояла в холле, стараясь запомнить имена слуг, представляемых ей экономкой. Затем мадам Салливан провела новую хозяйку, показывая дом, который перед балом напоминал муравейник.

В парадных залах второго этажа слуги натирали полы, полировали мебель, начищали столовое серебро. В бальном зале, поразившем Эмбер количеством окон и зеркал, установленных друг напротив друга и буквально раздвигавших пространство, на белом полотне лежала огромная люстра, хрустальные подвески которой бережно полировали служанки. Тут же лакеи расставляли стулья для тех, кто предпочитал разговоры танцам.

В соседнем зале, по прихоти хозяина дома превращенном в зимний сад, планировали среди кадок с пальмами поставить закуски и шампанское, а в дальней комнате уже раздвигали столы и застилали их зеленым сукном для игры в карты и рулетку. В двери черного хода постоянно стучались поставщики, торопясь угодить такому клиенту, как герцог.

Утомленная суетой, девушка ускользнула в библиотеку. Комната была торцевой. Путь в нее лежал через две гостиные — зеленую и голубую — и столовую, стены которой были украшены дубовыми панелями с вырезанными на них битвами драконов.

Открыв тяжелую дверь, Эмбер зашла в библиотеку и тихо ахнула. Библиотека была не просто большой, она казалась просто огромной. Когда-то несколько комнат первого и второго этажей объединили, и теперь здесь находилось множество книг, стоявших в дубовых шкафах с обильно позолоченной резьбой.

Два ряда окон и мозаичный пол навевали сравнение с храмом. Полотна на потолке были расписаны сюжетами из легенд о драконах. Ажурная балюстрада, поддерживаемая деревянными колоннами в виде перевернутых острием вниз пирамид, украшенных позолотой, вилась вдоль всех стен, позволяя взять книги с верхних полок. Высокий арочный проход разделял помещение на две части.

Девушка с интересом заглянула за арку. Там обнаружилось несколько очень удобных с виду кресел и пара кушеток.

— Мадам желает что-нибудь?

Бледный молодой человек возник откуда-то из шкафа, точно дух. Впрочем, он и был духом. Эмбер слышала о людях, которых богатые аристократы замуровывали в стены, чтобы обеспечить сохранность своих домов.

— Вы — дух-хранитель этого дома? — изумилась она.

Собеседник внимательно посмотрел на нее:

— Как вы догадались?

— Вы вышли из стены.

— Может быть, это потайной ход? — не сдавался юноша.

Девушка скептически посмотрела на него:

— Я бы почувствовала сквозняк. Вы вышли из стены, а значит, вы — хранитель этого дома.

— Вернее, библиотеки, — пробормотал он.

— А почему только ее? — полюбопытствовала Эмбер.

— Потому что дом достраивался позже, — пробурчал он. — Амстелы не всегда были богаты. Много веков назад они были бедны, как храмовные крысы, но зато спесивы…

Он замолчал и подозрительно посмотрел на девушку:

— А вы, вообще, кто?

— Я? Я — жена герцога Амстела.

Она наконец-то произнесла это.

— Что? — От волнения призрак стал полупрозрачным. — Но… Он женился?!

— Почему вас это так удивляет? — насторожилась Эмбер.

— Потому что я знал его предыдущую жену, — пробурчал мужчина. Он с сочувствием посмотрел на девушку. — Знаете что? Бегите, бегите из этого дома, пока не поздно!

— Я не могу. — Она грустно улыбнулась.

— Почему?

— Хотя бы потому, что мне некуда бежать.

— Значит, есть еще причины?

Призрак внимательно посмотрел на нее, и она отметила, что у него черные глаза. Такие же, как у ее мужа.

— У вас глаза, как у герцога, — вырвалось у нее.

Призрак кивнул:

— Я тоже Амстел. Но родился от обычной женщины и был слишком слабым. Глава рода решил, что моя смерть принесет больше пользы. Меня замуровали в полу заживо.

— Это жестоко!

— Увы, Амстелы не блещут милосердием. — Он развел руками. — Но что привело вас сюда?

— Желание взять книгу, конечно же. Правда, я не ожидала, что их здесь так много…

Эмбер выразительно посмотрела на книжные шкафы.

Призрак вздохнул:

— Испокон веков Амстелы собирали книги, веруя, что именно в них и заключена истинная сила — сила знания. — Он легко поплыл по воздуху к одному из шкафов. — Желаете прочитать про яды? Здесь очень много трактатов!

Полупрозрачная рука провела пальцами по корешкам книг.

— Зачем?

— Может быть, вы хотите отравить мужа?

— Спасибо. Не хочу.

— Жаль. Тогда, может быть, вы надеетесь соблазнить его? Смотрите.

Повинуясь магии призрака, одна из книг, находящихся в самом верху, буквально спрыгнула с полки и проплыла по воздуху вниз, на ходу открывая страницы. Она застыла перед лицом Эмбер. При взгляде на картинки в ней лицо девушки стало просто пунцовым.

— Нет, спасибо.

Она решительно отстранилась, для верности отталкивая книгу ладонью. Дух вздрогнул и буквально впился в ее руку взглядом. Книга упала на пол.

— Не может быть, — прошептал он. — Вы — человек? Неужели Фернанд осмелился на такое?

— Осмелился на что? — Эмбер почувствовала, как от этого шепота по спине ползут мурашки. — Да не стойте как… истукан! Ответьте мне!

— Скажите, где вы венчались с герцогом? — Страж мрачно посмотрел на девушку.

— В старом храме. Герцог сказал, что это бывшая цитадель драконов… — пробормотала она, пытаясь вспомнить подробности своей свадьбы.

Страж кивнул:

— Там было изображение дракона?

— Да. В центре зала.

Эмбер окончательно растерялась. Призрак этого будто не заметил.

— Жрец нанес вам этот порез? И соединил ваши руки?

Она лишь кивнула, полностью подавленная его яростным напором. Дух саркастически расхохотался:

— Поздравляю! Кто бы мог от него этого ожидать! Герцог Амстел связал вас кровью!

— Связал кровью? — Смех заставил ее прийти в себя. — Что все это значит?

— Это значит, что вы никогда не скроетесь от него. Вот, держите. — Еще одна книга спикировала прямо ей в руки, только на этот раз призрак не стал ее открывать. — Здесь все написано. Если потом захотите что-то спросить, приходите. Меня зовут Арвэн.

И он растаял в воздухе.

Эмбер провела рукой по лбу. Она могла бы подумать, что все это ей пригрезилось, но тяжелая книга в руках утверждала обратное. Девушка взглянула на название. «Легенды Энеи». Присев на кушетку, она открыла первую страницу.

Эмбер не помнила, сколько просидела над книгой. Легенда шла за легендой. Великая битва драконов, образование кланов, исход из родного мира и заключение договора с людьми, срываясь со страниц книги, проносились перед ее мысленным взором. Кровавые жертвоприношения прошлого заставляли вздрагивать. Девушка так и просидела бы весь день, но в библиотеку вошел лакей, сообщивший, что привезли бальное платье для примерки.

С сожалением Эмбер отложила книгу, решив, что обязательно дочитает ее.

Примерка продолжалась до позднего вечера, затем последовал ужин с герцогом, после которого они поднялись к себе, так что к книге девушка смогла вернуться только на следующий день после обеда. Открыв ее на закладке, она с досадой увидела корешки от вырванных страниц.

— Арвэн! — негромко позвала она.

Призрак возник сразу. Девушка молча указала на вырванные листы.

— Что здесь было?

— Обряд, — меланхолично ответил он.

— Кто мог их вырвать?

— Кто угодно.

— Ты же хранитель!

— Я храню это место, а не книги.

Сегодня дух был явно не в настроении.

— Расскажи мне про обряд!

— Увы, хозяин запретил делать это, и я не могу его ослушаться.

— Замечательно.

Эмбер развернулась и зашагала к выходу.

— На чердаке есть портрет… он может помочь, — прошелестел призрак.

Девушка повернулась, но в библиотеке уже никого не было. Движимая любопытством, герцогиня хотела сразу подняться на чердак. Но сначала ее задержал дворецкий, выясняя, стоит ли украшать лестницу гирляндой из цветов или ограничиться лишь ковровой дорожкой. Потом на нее накинулась экономка, повздорившая с поваром по поводу ужина, а затем Эмбер и вовсе позабыла о словах призрака, охваченная всеобщей предпраздничной суетой.

Глава 10

Эмбер придирчиво рассматривала себя в большое зеркало. Облаченная в платье из черного газа на чехле из золотого атласа, с большим квадратным вырезом, по краю которого шли золотистые кружевные листья, она терпеливо ждала, пока горничная застегнет крошечные пуговки на рукавах-буфах. Вопреки моде, диктующей все воздушное, кружевные листья были жестко накрахмалены и создавали впечатление высокого воротника, как на портретах ушедших веков.

Пепельные волосы были убраны в высокую прическу, один локон спускался на обнаженное плечо. Горничная отступила и подала госпоже бальные перчатки. Кивнув, Эмбер надела их и, подхватив шлейф, вышла из комнаты. Несмотря на кажущееся спокойствие, ее охватывал трепет, слишком уж грандиозными были приготовления.

Герцог ожидал внизу. Вечерний костюм безукоризненно сидел на стройной фигуре, накрахмаленный воротник рубашки был высок ровно настолько, чтобы его хозяин не прослыл щеголем, а галстук повязан замысловатым узлом, несомненно, изобретенным лично Амстелом. Небрежно прислонившись к перилам, он держал в руке, затянутой в белую перчатку, бокал с темным ромом.

Услышав шаги, дракон повернул голову и замер, не донеся бокала до рта. Его глаза начали медленно наполняться золотом.

Смущенно улыбаясь, Эмбер сделала несколько шагов по лестнице и остановилась, настороженная затянувшимся молчанием.

— Вам не нравится? — Ее голос дрогнул.

Герцог вздрогнул, прогоняя оцепенение.

— Колючка, — выдохнул он, — вы прекрасны. Спускайтесь же ко мне!

Амстел протянул руку, помогая ей сойти со ступеней. Заметив, что рука жены подрагивает от волнения, он ободряюще улыбнулся и кивнул Росу. Облаченный в парадную ливрею слуга подошел ближе, неся в вытянутых руках небольшой ларец.

— Дорогая, позвольте сделать вам подарок по случаю сегодняшнего торжества.

Герцог откинул крышку, и Эмбер тихо ахнула: на темном бархате лежало восхитительное колье. Восемь крупных черных бриллиантов, связанных между собой цепочками из золота.

Не дожидаясь ответа, Амстел достал украшение:

— Вы позволите?

Девушка шагнула вперед. Герцог застегнул колье на шее жены. Бриллианты приятно холодили кожу. Эмбер с благодарностью посмотрела на него, но он прижал палец к ее губам:

— Нет, ни слова, вы действительно этого достойны! А вот и первые гости!

Последующие два часа показались ей мучительными. Стоя у дверей, Рос звучным голосом называл имена входящих. Герцог, надменно улыбаясь, со слегка скучающим видом стоял у лестницы, приветствуя гостей и представляя каждого своей жене. Она вежливо кивала и подавала руку для поцелуя. Младшие сыновья сменились пожилыми матронами и смущенно хихикавшими девицами на выданье, затем настала очередь многочисленных знакомых герцога и завзятых щеголей, стремящихся прибыть на бал позже остальных.

Обмениваясь с кем-то из прибывших стандартными фразами, Эмбер вдруг заметила, как потеплела улыбка мужа. Он с искренней улыбкой смотрел на изящную темноволосую женщину, которая в сопровождении невысокой сухопарой дамы направлялась к ним.

— Графиня! Вы все-таки решили почтить мой… гм… скромный праздник своим присутствием! Мадам Ингваз, счастлив видеть вновь! А где же сам граф? Дайте угадать… Как обычно, мерзнет в карете на углу?

— Амстел, — пожилая дама презрительно кивнула, с негодованием смотря, как он с почтением целует руку ее спутнице, — ваш фарс неуместен!

— Мадам, я лишь наслаждаюсь моментом! — Он повернулся к Эмбер. — Дорогая, я хочу представить вам своего друга — графиню Матильду Ферранскую. Тиль, моя жена, герцогиня Эмбер Амстел.

— Очень приятно.

Эмбер сдержанно протянула руку, оценивающе смотря на графиню. Красива. Синее с серебряной вышивкой платье удивительно оттеняло цвет глаз. В темных волосах сияли сапфиры. Матильда казалась совсем юной, и Эмбер не могла понять, какая дружба может связывать ее мужа и эту девушку.

— Мне тоже, — тем временем улыбнулась та. — Весь город только и говорит что о вас!

— Благодарю, но мне кажется, внимание к моей персоне слишком преувеличено.

— Глупости! Все хотят знать, с чего вдруг на герцога накатила эта блажь! Жениться! Еще и в провинции! — фыркнула старушка.

Эмбер едва заметно вздрогнула. Муж ободряюще сжал ей руку.

— Любопытство… вот что правит миром, Белинда. Кому как не вам знать это!

— Миром правят деньги, и вы прекрасно об этом осведомлены! — оборвала та.

— Именно поэтому вы и пришли сюда?

Герцог ослепительно улыбнулся: пикировка доставляла ему удовольствие.

— Я пришла сюда, потому что эта глупая девчонка считает себя обязанной вам, хотя я уверена: именно вы явились всему причиной!

Эмбер перевела вопросительный взгляд на мужа, но тот сделал вид, что не заметил ее удивленных глаз.

— Белинда! — укоряюще воскликнула Тиль и обратилась к Эмбер: — Прошу, извините мою спутницу. Просто…

— …просто фон Эйсены, обладая слишком порывистым характером, боятся появляться в этом доме.

Сказав это, Амстел скривил губы в подобии улыбки.

Графиня покачала головой:

— Герцог, не заставляйте меня напоминать вам события тех дней!

— О, уверяю вас, я помню их лучше, чем кто-либо другой. Простите, кажется, приехал король!

Зло блеснув глазами, дракон небрежно шагнул вперед и изящно поклонился. Женщины сделали глубокий реверанс. Выпрямившись, герцог подошел к невысокому, достаточно плотному человеку, с явным интересом рассматривающему живописную группу в холле. Слегка обрюзгший, с упрямым подбородком — совсем непохожий на свой портрет, который Эмбер видела в городской ратуше. Невысокая статная брюнетка держала его под руку. Позади возвышалась охрана, чуть поодаль толпились фрейлины королевы. Эмбер заметила Маркуса Леманна, что-то небрежно говорившего невысокому брюнету в военной форме.

— Ваше величество, позвольте приветствовать вас в моем скромном жилище! — Поклонившись монарху, герцог почтительно склонился над протянутой рукой королевы: — Ваше величество, вы, как всегда, неотразимы!

— Полно, герцог, — отмахнулся король. — Вижу, вы по обыкновению окружены прекрасными женщинами?

— Увы, теперь я могу лишь созерцать, — усмехнулся тот. — Позвольте представить вам мою жену, герцогиню Амстел!

— О да! — Голос у королевы был достаточно низкий. — Последний месяц все просто сгорают от любопытства. Говорят, с вашей женитьбой связана какая-то романтическая история.

— Ну что вы! Все было весьма прозаически. Впрочем, вы можете выяснить подробности у самой герцогини.

Он лично подхватил плащ короля, передал его лакею и, пропустив царственную чету чуть вперед, направился к лестнице, оставив свиту позади.

— Поразительно, — прошептала мадам Ингваз, наблюдая, как Амстел кланяется королю. — Как он смог добиться приезда короля так рано!

— Понятия не имею, но нам лучше пройти в зал, пока король не подошел сюда. Герцогиня, мои поздравления! Надеюсь, мы еще успеем пообщаться!

Матильда улыбнулась и быстро поднялась по лестнице. Тем временем Амстел подвел короля к Эмбер, и та присела в глубоком реверансе. Его величество склонился над рукой девушки.

— Мадам я благодарен за приглашение. Позвольте поздравить вас с бракосочетанием.

— Поздравляю вас, — милостиво улыбнулась королева и повернулась к хозяину дома. — Герцог, поздравляю. Ваша жена — красавица.

Амстел еще раз поклонился:

— Благодарю.

— Надеюсь, вы позволите мне пригласить вас на первый танец? — лениво поинтересовался король.

— Если позволит муж, — улыбнулась Эмбер, вспомнив, что его величество ценит в женщинах именно покорность.

Пользуясь тем, что стоит за спиной короля, герцог иронично изогнул бровь.

— Какая преданность! — улыбнулся монарх. — Амстел, вы не возражаете?

— Почту за честь, ваше величество. — Тот коротко поклонился. — Надеюсь, вы также будете снисходительны ко мне, позволив пригласить на первый танец ее величество?

— Разумеется, — милостиво кивнул король.

Выждав, пока королевская чета начнет подниматься вверх по лестнице, дракон протянул руку жене и последовал за государем.

— А если бы я не позволил? — тихо прошептал он жене.

Она лукаво взглянула на него:

— И вызвать гнев короля?

Подойдя к дверям зала, они остановились. Вездесущий Рос распахнул двери и произнес:

— Его величество король Сигизмунд, ее величество королева Евгения! Герцог и герцогиня Амстел!

Эмбер с трепетом следовала за королем. Сердце колотилось от волнения, а дыхание перехватывало. По обе стороны зала гости почтительно замерли, низко склонив головы перед их величествами. Амстел надменно улыбался, и каждый раз, когда он обращал мимолетный взгляд на жену, в его глазах вспыхивало расплавленное золото.

Остановившись в центре зала, король махнул рукой, и музыканты заиграли. Его величество с грубой грацией протянул руку к Эмбер, она склонилась в реверансе, заметив, как муж отступает назад, и выпрямилась, вложив ладонь в руку короля. Краем глаза она видела, как герцог приглашает на танец королеву, и та с благосклонной улыбкой подает ему руку. Девушка вдруг вспомнила, что муж говорил о сплетнях, которые ходили вокруг него и ее величества, но тут же выбросила эту мысль из головы.

Пары выстроились за ними. При первых па Эмбер успокоилась и с интересом посмотрела на своего партнера. Сигизмунд ободряюще ей улыбнулся:

— Вы прекрасно танцуете.

— Благодарю, ваше величество!

Герцогиня не стала говорить, что танцы были ее слабостью. Оставаясь дома одна, она, подпевая сама себе, учила фигуры. Затем Люси наняли учителя танцев, и Эмбер, подсматривая за ними, потом поздним вечером часами отрабатывала па у зеркала.

Дальше беседа перешла на светские темы. Его величество поинтересовался, понравилось ли юной герцогине в столице, и пригласил ее с мужем на традиционную прогулку в королевском саду.

В какой-то момент король задумался и чуть не пропустил фигуру. Эмбер машинально улыбнулась ему, стараясь следовать музыке. Танец был длинным и сложным, и единственное, на что хватало внимания девушки, — это затейливые па.

Когда музыка закончилась, король вежливо кивнул Эмбер, уступив место темноволосому мужчине, кажется, какому-то виконту, и направился в соседнюю комнату, где уже начиналась игра в карты. Амстел последовал за ним. Это Эмбер видела, уже танцуя.

Танец следовал за танцем, в зале стоял гул голосов. Было жарко, и даже расставленные по залу новомодные глыбы из цветного льда в форме лебедей и павлинов не спасали от духоты.

Сопровождавший Эмбер кавалер раздражал ее слащавыми словами и сальными взглядами. Чтобы хоть на несколько минут избавиться от него, она попросила принести чего-нибудь охлаждающего. Поклонившись, молодой человек — кажется, виконт — исчез в толпе. Девушка присела на стул и поискала глазами мужа, надеясь, что тот не собирается весь вечер посвятить игре в карты с его величеством. С неудовольствием она заметила, что Амстел стоит рядом с графиней Ферранской, и та весело смеется какой-то его шутке.

— Опять он за старое! — хмыкнул кто-то за ее спиной. Эмбер обернулась и заметила двух пожилых матрон, наверняка приехавших со своими дочерями на выданье. Они сидели на стульях у стены и говорили достаточно громко, чтобы иметь возможность быть услышанными.

— Говорят, он хотел отбить девицу у графа, а потом произошло что-то, связанное с его сыном и графом… Или это была сама графиня?

— Никто до конца не знает, но в деле точно замешан и сам фон Эйсен…

Девушка подслушивала бы и дальше, но в этот момент к дамам подошла невысокая веснушчатая девица с длинным носом, и они выразительно замолчали. Эмбер несколько раз открыла и захлопнула веер, пытаясь прогнать раздражение, охватившее ее после этих слов. Она вспомнила, что Амстел честно предупреждал ее о сплетнях, которыми было окружено его имя.

— Ну что, Колючка, вы счастливы? — Знакомый голос над ухом заставил девушку обернуться. Герцог Амстел стоял, небрежно опираясь рукой на спинку ее стула. — А, Безансон, вы принесли моей жене шампанское? Вот и танец закончился, можете быть свободны!

Под его насмешливым взглядом незадачливый ухажер протянул Эмбер бокал и поспешил вновь исчезнуть в глубине зала.

— Вам нравится насмехаться над людьми, — укорила она его. — Этот юноша всего лишь принес мне шампанское.

— Этот юноша — молодой повеса, который ухлестывает за богатыми дамами в надежде жить за их счет! — В голосе герцога появились стальные нотки.

Девушка приподняла брови:

— Вы полагаете, я способна…

— Я полагаю, что сплетни о вас были бы не к месту. Достаточно, что их полно обо мне! — отрезал он и протянул ей руку. — Помнится, вы обещали мне все вальсы!

Эмбер все еще сердито посмотрела на мужа, но искушение кружиться в его объятиях было слишком велико, и она рассмеялась:

— Фернанд, вы невыносимы! Как вам удается так разозлить меня?

— О, это, как вы изволили заметить когда-то, опыт, присущий старикам!

— Я никогда не говорила, что вы — старик! — запротестовала она.

— Лишь давали это понять при каждой встрече! — мягко улыбнулся герцог. — Ну же, Колючка, не лишайте меня удовольствия!

— Вы говорите о танце? — Она приподняла брови.

Он улыбнулся:

— Кто знает?

Они плавно влились в круг танцующих. Амстел танцевал превосходно, и если Эмбер в начале вечера еще опасалась за свое умение танцевать вальс, то сейчас она с сияющими от счастья глазами просто следовала за партнером.

— Мне кажется или она действительно влюблена в своего мужа? — спросила одна почтенная матрона у другой.

— Святые угодники! Бедное дитя, она не знает, что вышла замуж за самого Искусителя, — ответила ей ее товарка. — Интересно, сколько она продержится?

— Думаю, полгода, — вмешался общий знакомый, надутый чванливый толстяк с блестящей от пота лысиной. — Ставлю сто золотых!

— Принимаю! — откликнулась матрона. Их слова волной расходились по залу, перетекая в карточную комнату. И пока Эмбер счастливо кружилась, гости с азартом ставили на то, как долго она проживет с герцогом.

Бал закончился ближе к утру. Первым уехал король, герцог лично проводил его до кареты. За его величеством последовала графиня Ферранская. Вопреки этикету она подошла попрощаться с хозяином дома, и Эмбер со скрытой ревностью наблюдала, как герцог, мягко усмехаясь, говорит графине на прощанье какую-то шутливую колкость.

Повернувшись, он перехватил взгляд жены и покачал головой, явно не одобряя ее ревность. Сама графиня дружелюбно помахала ей рукой и удалилась в сопровождении своей компаньонки.

Гости постепенно разъезжались, и в какой-то момент герцог и герцогиня поняли, что стоят на лестнице одни. Усталые, но торжествующие.

— Ну и вечерок!

Фернанд протянул жене очередной бокал шампанского. Она прислонилась спиной к холодной стене и покачала головой:

— Спасибо, но мне кажется, я слишком много выпила.

— Колючка! — Он взял ее за подбородок, всматриваясь в лицо. — Вы очень бледны. Ступайте наверх. — Потом повернулся и облокотился о перила. — Благодарю всех за этот вечер, — обратился Амстел к слугам.

Герцог говорил негромко, но так, чтобы слышали все, кто стоял в этот момент в холле.

Рос выступил вперед и поклонился:

— Для нас честь служить вам, мессир!

Амстел кивнул и повернулся к жене. Приобняв за плечи, он провел ее к спальне.

— Спокойной ночи, моя герцогиня!

Его светлость легко поцеловал ее в щеку и направился к себе.

Эмбер вошла в комнату, горничная помогла ей раздеться, и вскоре девушка уже спала.

Глава 11

Следующий день был продолжением ее триумфа. Приглашения приходили одно за другим. Приемы, вечера, рауты, званые обеды — все это поглотило внимание юной герцогини.

— Боюсь, мы не сможем провести дома и пары вечеров, — заметила она, разбирая конверты.

Они с мужем сидели в голубой гостиной. Вернее, герцог сидел у камина, а сама Эмбер, все еще чувствуя усталость после вчерашнего вечера, полулежала на кушетке, лениво просматривая приглашения, принесенные одним из слуг. Некоторые карточки сопровождались цветами, присланными либо смельчаками, либо теми, кто был плохо знаком с характером герцога.

Девушка лукаво взглянула поверх букета фиалок, только что доставленного посыльным.

— От его величества. Мне стоит приколоть его к корсажу?

— Только если хотите, чтобы они быстрее завяли! — Муж насмешливо посмотрел на нее. — Колючка, вы действительно считаете, что я буду злиться из-за фиалок?

— Нет. Полагаю, это должны быть минимум розы. — Она отложила букет. — Кстати, среди этих писем нет приглашения от графини Ферранской!

— Его и не будет. — Герцог пожал плечами. — Она — жена наследника фон Эйсенов. Вряд ли можно полагать, что кто-то из Амстелов переступит порог их дома.

— Но вы же выслали ей приглашение.

— Разумеется, я всегда это делаю, — весело кивнул герцог. — Матильда слишком хорошо воспитана, чтобы отказать мне, и всегда приезжает. Я полагаю, в глубине души ей это даже нравится. Что касается причин, почему я это делаю… Поверьте, весьма занимательно заставлять ее мужа мерзнуть несколько часов в карете напротив моего дома.

— Неужели вы приглашаете ее только ради этого? Вчера вечером мне показалось…

Под проницательным взглядом черных глаз она опустила голову и покраснела.

— Эмбер, я уже говорил, что мы с графиней — хорошие друзья. Когда-то, не так давно, я оказал ей… гм… небольшую услугу. Поэтому фон Эйсены вынуждены терпеть меня.

— Я могу узнать, какую именно услугу вы ей оказали?

— Это не моя тайна, дорогая. Вернее, не только моя. Думаю, Тиль сама расскажет вам обо всем. Если захочет. — Фернанд нехотя поднялся. — Мне пора. Если захотите проехаться по парку, лошади и мой фаэтон в вашем распоряжении. Прошу, не забудьте о груме и не ссаживайте его в парке!

Эмбер внимательно посмотрела на мужа:

— А мне надо захотеть проехаться?

Тот кивнул:

— Конечно. Вам ведь не терпится закрепить свой успех!

Поцеловав ей руку, он вышел.

— Скорее не терпится вам, — пробормотала девушка, когда дверь за Амстелом закрылась.

Эмбер совершенно не хотелось ехать в парк, но она подчинилась воле герцога, прекрасно понимая, что он лучше разбирается в нравах столичной жизни. Несмотря на холодную погоду, в парке было немало людей. В основном все прогуливались пешком, хотя было несколько смельчаков, осмелившихся выехать в такую погоду на лошадях. Экипажи разъезжали по главной аллее с такой скоростью, чтобы сидевшие в них успели обменяться любезностями со знакомыми.

Высокий, с огромными колесами, фаэтон юной герцогини сразу привлек всеобщее внимание. Улыбаясь и раскланиваясь, Эмбер с трудом вспоминала имена вчерашних гостей. Поскольку у нее не было подруги или компаньонки, она решила не выходить из экипажа и дала распоряжения ехать по аллее.

Девушка планировала сделать круг и отправиться домой, когда ее окликнула графиня Ферранская. Молодую женщину сопровождала блондинка, одетая в восхитительную серую мантилью и голубую шляпку с лихо закрученными перьями.

Матильда что-то ей сказала, а ее спутница фыркнула и неодобрительно покачала головой. Тем не менее обе женщины подошли к экипажу Эмбер.

— Рада вас видеть, — дружелюбно улыбнулась графиня. — Пройдетесь с нами по парку?

— Да, конечно. — Движимая любопытством, Эмбер подождала, пока кучер подаст ей руку, и вышла из фаэтона. — Простите, не приглашаю вас проехаться со мной.

— Да, это было бы слишком… — рассмеялась та. — Позвольте познакомить вас с моей подругой — Луизой д‘Аржант. Лу, герцогиня Амстел!

Блондинка холодно кивнула:

— Очень приятно!

Выражение ее лица было неприступным. Матильда с укором посмотрела на нее.

— Дорогая, прекрати! Ты придаешь слишком много значения простым формальностям!

— Тебе напомнить, как дорого нам всем обошлись эти формальности? — фыркнула та.

— Это было давно. И потом, герцог пострадал не меньше…

— Да, всего лишь этой осенью! И хотела бы я лицезреть страдания Амстела! По-моему, через три дня после суда он дал прием.

— Какого суда?

Эмбер вопросительно посмотрела на Матильду, та ответила не менее удивленным взглядом.

— Неужели герцог вам не рассказывал?

— Он упомянул о необычных обстоятельствах, предшествующих вашей дружбе, но заметил, что это ваша тайна и он не вправе говорить о ней.

— Скажите проще: он не любит вспоминать эти события, — ехидно произнесла Луиза. — Конечно, вырастить такое чудовище, как Лотар… Вы знаете, что у него есть сыновья?

— Разумеется: — Девушка холодно кивнула. — Вы не находите, что было бы странно выйти замуж за человека, не зная о его детях?

— О, Амстел всегда рассказывает только то, что выгодно ему! — отмахнулась та.

Эмбер слегка поджала губы:

— Смею напомнить, вы говорите о моем муже.

Блондинка посмотрела на нее холодным взглядом огромных голубых глаз.

— Можете не тратить на меня свое красноречие! Я очень хорошо знаю, что представляет собой герцог Амстел! Только не понимаю, Тиль, почему ты так вежлива с ним!

— Наверное, потому, что если бы он тогда не пришел в особняк фон Эйсенов, я бы не дожила до рассвета, — отозвалась графиня.

Луиза криво улыбнулась:

— Милая, если бы он знал, что там замешан Лотар…

— Простите, мне, наверное, пора, — прервала их Эмбер. — Не думаю, что дальнейший разговор будет мне приятен.

— Ох, извините! Вы, наверное, считаете нас не слишком вежливыми, — спохватилась Матильда. — Дело в том, что Лотар, старший сын вашего мужа, похитил меня. И если бы не герцог…

— Зачем он это сделал? — удивилась юная герцогиня.

— Лотар? — Блондинка презрительно фыркнула. — Потому что он любой ценой хотел обрести крылья. Вы знали, что ни один сын герцога не может летать? Все они — лишь уродливые толстые змеи. Впрочем, если бы вы видели Эрмину, первую жену герцога… Расчетливая, хитрая гадюка. Хотя в какой-то момент и у нее выросли крылья. Но, кажется, я заболталась. Тиль, дорогая, я видела на соседней дорожке Марианну. Мне просто необходимо поздороваться с ней и заодно спросить, где она раздобыла эту ужасную шаль!

Луиза упорхнула. Графиня проводила ее задумчивым взглядом.

— Не сердитесь на Луизу. Она принадлежит клану фон Эйсен и всегда болезненно реагирует на то, что происходит с другими. А Амс… ваш муж… умеет быть весьма неприятным с теми, кто ему не нравится.

Эмбер кивнула, задумчиво глядя на кованую решетку ограды.

— Да, это он умеет.

Поговорив еще немного до возвращения Луизы, девушка предпочла попрощаться с Матильдой, как только блондинка с очень довольным лицом появилась на аллее.

— Я была само очарование! — провозгласила та, подходя. — Тиль, ты бы слышала!

Графиня виновато улыбнулась Эмбер и пожала плечами. Вновь забравшись в фаэтон, девушка приказала кучеру ехать в особняк Амстелов. Слова Луизы напомнили ей о вырванных из книги страницах.

* * *

Приехав домой, герцогиня потребовала у экономки ключи и, взяв свечу, направилась на чердак. Подколов подол платья, чтобы не испачкать его, Эмбер провернула в замке ключ и толкнула дверь. Скрипнув, та распахнулась.

Толстый слой пыли заглушал шаги. Сваленная старая мебель, плетеные корзины, огромные сундуки… В неровном пламени свечи все это отбрасывало на стены фантасмагорические тени. Странный плачущий звук заставил девушку вздрогнуть так, что свеча погасла. Лишь потом она сообразила, что это всего лишь ветер гудит в трубах. Мысленно отругав себя, Эмбер вновь зажгла свечу и решительно зашагала вперед.

Портрет обнаружился у дальней стены. Огромный, он стоял на полу, развернутый изображением к холодным камням. Девушка поставила свечу на ближайший комод и попыталась перевернуть холст. Картина оказалось очень тяжелой. С большим трудом Эмбер перевернула ее. Рама заскользила по полу и с грохотом упала, подняв облако пыли. Девушка замерла, напряженно всматриваясь в темноту. Но, судя по всему, шума никто не услышал. Выдохнув, она взяла свечу и поднесла к портрету, на котором была изображена молодая женщина.

Художнику особенно хорошо удалось передать ее взгляд. Она дерзко смотрела с картины черными глазами, в глубине которых таился янтарный отблеск. Даже сейчас, в полумраке пыльного чердака, было видно, как она красива. Судя по платью женщины и ее белым напудренным волосам, портрет был написан не менее тридцати лет назад.

Эмбер всматривалась в изображение. Пять огромных разрезов пересекали полотно. Холст вокруг них обтрепался, краска осыпалась. Девушка нахмурилась. Порезы были очень ровными, будто кто-то специально провел по полотну одновременно пятью ножами или… когтями.

Сердце вновь тревожно застучало. В голове возникло видение: черный дракон, в ярости крушащий все, что попадалось ему на пути. Вот когтистая лапа взвивается над портретом…

Эмбер невольно попятилась. Что-то острое ткнуло ее в спину. Девушка оглянулась и закричала: злобно ощерившись, на нее смотрела голова дракона. Распахнув зубастую пасть, он возвышался над ней. В темных блестящих глазах горел огонь.

Девушка дернулась, роняя свечу. К счастью, еще в полете тоненькое пламя погасло, и чердак погрузился во тьму. Раздался треск ткани, и Эмбер почувствовала, что свободна. Спотыкаясь о мебель, она побежала к выходу и буквально влетела в объятия герцога.

— Лед и пламя! — выдохнул он и нахмурился, глядя на ее испуганное лицо и порванное платье. — Что случилось?

Она невольно поежилась от его голоса и попыталась выскользнуть, но сильные руки лишь крепче сжали ее плечи.

— Эмбер, что вас так напугало?

— Не стоит беспокоиться. — Девушка опустила голову, понимая, что поймана на месте преступления. — Я… я просто решила побродить по чердаку.

— Вот как? — Зло прищурившись, Амстел скрестил руки на груди и холодно посмотрел на жену. — И что вы там искали?

Она с тоской посмотрела на лестницу за его спиной. К сожалению, герцог стоял так, что проскользнуть мимо него было невозможно.

— Даже не пытайтесь, — предупредил он, совершенно правильно истолковав ее взгляд. — Так что же вы искали?

Эмбер уже открыла рот, чтобы сказать о поисках пригодной мебели, но вдруг вспомнила, что драконы чувствуют ложь, и подавленно замолчала.

— Верное решение. — Муж буквально прожигал ее взглядом.

Капитулируя, девушка вздохнула.

— Я… Дух сказал, что портрет стоит на чердаке, и я думала…

Она осеклась, видя, как ярко сверкнули глаза герцога.

— Вам что, больше нечем заняться?

Он требовательно вытянул руку, и окончательно пристыженная Эмбер вложила в его ладонь ключи от чердака.

— Простите, — тихо прошептала она, — я действительно не х-хотела…

Девушка почувствовала, что вот-вот расплачется. Она собиралась быстро пройти мимо, но Амстел удержал ее.

— Зачем вы искали этот портрет? — спросил он уже мягче.

Эмбер судорожно вздохнула:

— Этот обряд… во время венчания… Арвэн ужаснулся, узнав о нем, и дал мне книгу… Но там были вырваны листы… А потом он сказал, что портрет на чердаке… Скажите, кто эта женщина?

— Эрмина. — Фернанд стиснул зубы и, видя, что Эмбер не понимает, пояснил: — Моя жена.

— Да, вы говорили, что она умерла.

— Верно.

— И… Она тоже была как я? Человеком? — Слова давались девушке с трудом.

— Эрмина? Нет. Она была почти драконом. Очень опытная и коварная… — Амстел криво усмехнулся в своей обычной манере. — Но не портрет же заставил вас так кричать?

— Нет. Там был… дракон.

Герцог нахмурился.

— Быть не может! Хотя… — Его глаза вдруг блеснули весельем. — Идемте!

Схватив ее за руку, он смело шагнул на чердак. Эмбер послушно плелась за ним, удивляясь, насколько хорошо он ориентируется в темноте.

Амстел прошел к дальней стене. Задумчиво посмотрев на портрет, он покрутил головой, и Эмбер поняла, что муж прекрасно видит окружающее. Неодобрительно хмыкнув, он поднял с пола свечу и тихонько дыхнул на нее. Язычок пламени затрепетал, вновь создавая на стенах причудливые тени.

— Как вы?..

Девушка удивленно посмотрела на мужа, а тот рассмеялся:

— Дорогая, вы все время забываете, что я — дракон! — Он вдруг оскалился, и Эмбер с изумлением заметила, как сквозь знакомое лицо проступает голова дракона. — Злобная тварь, поедающая невинных девушек!

Странно, но сейчас она не боялась. Понимая, что муж вряд ли ее тронет, девушка смело посмотрела на него.

— Тогда, боюсь, вы опоздали, и обед слегка… испортился.

Амстел расхохотался, вновь становясь человеком.

— Жутко неудобно на этом чердаке, — ворчливо пожаловался он.

— Обедать?

— Менять ипостась. Даже шею не поднять. — Герцог с досадой посмотрел на стропила. — Ладно. Хотите знать, что вас так напугало?

Он поднял свечу выше и отвел руку в сторону. Эмбер вновь увидела оскалившуюся голову. Вздрогнув, она инстинктивно прижалась к мужу. Он обнял ее за талию.

— Это старые статуи, которые стояли на крыше. Я думал, что их выбросили, но, скорее всего, Элджворт, когда служил здесь, припрятал их «на всякий случай». — Амстел усмехнулся. — Вы меня поражаете, Колючка! Так испугаться статуи, но совершенно не бояться живого дракона!

— Потому что он — живой, — тихо заметила девушка.

— Интересное замечание. Я предлагаю обсудить его в более… гм… — Он еще раз осмотрел чердак. — Комфортной обстановке.

Эмбер согласно кивнула, в который раз поразившись тому, как быстро меняется настроение мужа.

Несколькими часами позже, когда она уже лежала в кровати, герцог вошел в спальню. Он выглядел слегка обеспокоенным и держал ту самую книгу, которую она читала в библиотеке.

— Я переговорил с Арвэном, насколько это возможно. Он сказал, что вы обнаружили здесь вырванные страницы. Почему вы не рассказали мне?

— Не знаю. Я хотела спросить, но был бал, и я забыла. И потом… Арвэн сказал про чердак. Я подумала, что листы могли спрятать там.

Амстел кивнул и присел на край кровати.

— Вы хотели узнать про наш обряд?

— Да. Зачем это?

Эмбер протянула руку вверх ладонью, на которой белел едва заметный шрам. Герцог взял ее ладонь в свою и задумчиво провел по нему пальцем.

— Просто дань старым традициям, не более. Не волнуйтесь, Колючка. Как и все духи, Арвэн любит нагонять страх.

— А портрет? Кто порвал его?

— Я. — Недобрая усмешка исказила губы герцога.

— Зачем?

Вопрос вырвался сам собой, хотя она понимала, что допускает оплошность, зля мужа.

— Она изменила мне, и я был в ярости. Этого вам довольно? — Он резко отстранился. — А теперь — спите!

Фернанд ушел, а она еще долго лежала, глядя в потолок и проклиная свое любопытство.

Глава 12

Дни проносились один за другим. Наученная горьким опытом, Эмбер не решалась спрашивать герцога о его прошлом. Он тоже делал вид, что ничего не произошло.

Герцогиня больше не встречалась с Арвэном в библиотеке, а без хранителя найти определенную книгу было непросто. К тому же Амстел постарался сделать так, чтобы жена постоянно была занята. Он уверял, что ей просто необходимо посетить благотворительный бал или же скучный обед, после которого они, как правило, отправлялись в театр, где у герцога была собственная ложа.

Там они, к досаде Эмбер, никогда не оставались наедине. К ним обязательно присоединялся какой-нибудь знакомый или родственник герцога. Вскоре они начали чередоваться с поклонниками и знакомыми самой юной герцогини. Прекрасный вкус и безупречные манеры соответствовали самым взыскательным требованиям, предъявляемым светским обществом, а положение и богатство герцога делали ее желанной гостьей почти в каждом доме. Исключение составлял лишь особняк фон Эйсенов.

Эмбер часто встречалась с Тиль на приемах. Всегда любезные друг с другом, молодые женщины общались на раутах, находя друг в друге все больше интересного. Обладая схожими принципами и воспитанием, каждая из них сожалела, что обстоятельства не позволяют им стать подругами.

Герцог снисходительно смотрел на развлечения молодой жены. Искушенный в светской жизни, он часто в своей привычной, слегка небрежной манере подсказывал ей, куда отправиться. Или наоборот, чем можно и нужно пренебречь.

— Сходите к Мейсонам, но избегайте Торнтонов, у них чрезвычайно скучная обстановка, — рекомендовал он в своей обычной скучающей манере, и Эмбер с благодарностью принимала его советы.

Если герцогиня ехала одна, у нее вошло в привычку уезжать с приема чуть раньше, чтобы, добравшись до дома, в бальном платье зайти в кабинет мужа, как правило, сидевшего за бумагами.

В первый раз она просто увидела свет под дверью и заглянула пожелать ему спокойной ночи. Амстел отложил бумаги и с удовольствием посмотрел на жену. В яблочно-зеленом шелковом платье, с украшениями из подаренных им хризопразов и бриллиантов она казалась очень хрупкой.

— Вы сегодня раньше обычного, — коротко заметил он.

— Правда? — Эмбер пожала плечами, делая вид, что лишь сейчас обратила внимание на время. Почему-то девушке не хотелось признаваться, что светская жизнь порядком утомила ее, и она с удовольствием обменяла бы все свои украшения на несколько дней в охотничьем домике. — Да, действительно. Надеюсь, хозяева не в обиде!

— Полагаю, они счастливы, что вы вообще соизволили к ним заехать, — улыбнулся Амстел. — В свете, моя дорогая, вы произвели фурор! Все только и говорят что о вас.

Он внимательно следил за выражением ее лица.

— Не думаю, что они так же говорили бы обо мне, не будь я… вашей женой.

Последние слова девушка сказала чуть тише, но герцог, казалось, не заметил этого.

— Вы настолько не тщеславны?

— Мне очень приятно внимание общества, но я прекрасно понимаю, что оно приковано к герцогине Амстел, а не к Эмбер Доусон. — Она сказала это резче, чем хотелось, и, чтобы сгладить оплошность, быстро спросила: — Хотите, я распоряжусь подать чай в гостиную? Или вы…

— Я уже закончил. — Фернанд тщательно сложил бумаги и запер их в одном из ящиков секретера, стоявшего по правую руку от стола. — Пойдемте.

Это стало их традицией. В подобные моменты Эмбер любила, забравшись с ногами в кресло, просто смотреть на лицо мужа. В полутьме морщины возле его глаз сглаживались, и она видела перед собой того мужчину, которым он был много лет назад.

Обмениваясь ничего не значащими фразами, оба наслаждались покоем, который дарило им это общение. Иногда, устав за день, девушка засыпала прямо в кресле и просыпалась утром в своей постели. Но чаще разговоры заканчивались поцелуем, за ним следовал еще один, и они с мужем переходили в спальню.

Эмбер старалась сохранить в памяти каждое такое мгновение. Она была бы почти счастлива, если бы в памяти не всплывали слова мужа, произнесенные на крыльце охотничьего домика. Тогда юная герцогиня хмурилась и отворачивалась, чтобы Амстел не заметил тоску, мелькавшую в ее глазах.

Ровно через две недели после бала Эмбер сидела у себя в кабинете и разбирала приглашения, сыпавшиеся на нее, будто из рога изобилия. Как правило, она ставила на конверте короткие пометки, чтобы потом секретарь мужа смог написать подробный вежливый ответ.

Эмбер уже подписывала последнее письмо, когда в дом кто-то вошел.

— Добрый день! — услышала девушка знакомый, слегка подрагивающий от страха голос. Не веря своим ушам, герцогиня вскочила и поспешила в холл.

— Люси!!! — Она вихрем кинулась к сестре, стискивая ее в объятиях. — Я так рада тебя видеть! Но что ты здесь делаешь?

— Я и сама не знаю. Просто сегодня утром в пансионе меня известили, что герцог Амстел настаивает на моем присутствии здесь. Он прислал за мной карету.

— Это же замечательно! — Эмбер слегка отстранилась, всматриваясь в лицо Люси, и встревоженно нахмурилась, заметив, что та собирается заплакать. — Что случилось, дорогая? Впрочем, нам лучше пройти в гостиную. Или ты хочешь подняться в спальню и отдохнуть?

— Нет, я… — та шмыгнула носом, — я… Прежде всего, мне необходимо поговорить с тобой.

— Конечно! Пойдем.

Мягко приобняв сестру за плечи, девушка провела ее в комнату.

— Ну, милая, что с тобой? — спросила она, как только сестры присели на кушетку, стоявшую у камина.

— Эм… — В глазах Люси заблестели слезы. Секунду она смотрела на старшую сестру, а затем с рыданиями кинулась ей на шею. — Я так перед тобой виновата! Не сбеги я, тебе не пришлось бы выходить замуж за этого дракона!

— Ну что ты, милая, — Эмбер поглаживала сестру по спине. — Не стоит. В конце концов все сложилось более чем удачно!

— Удачно?

Люси прекратила рыдать и в изумлении посмотрела на сестру.

— Конечно! Я вышла замуж. Возможно, не так, как мне это виделось в мечтах, — она улыбнулась и задумчиво провела пальцем по тонкому шраму на ладони, — но поверь: мы с герцогом Амстелом прекрасно поладили. Он вовсе не такой страшный…

Эмбер подняла глаза на сестру и нахмурилась, увидев, что та смотрит в сторону двери. Обернувшись, девушка увидела герцога Амстела, который явно слушал их, прислонившись к дверному косяку и скрестив руки на груди.

— О, Колючка, не стесняйтесь, — слегка язвительно сказал он, подходя к ним. Люси от страха затаила дыхание. — Какие еще… гм… достоинства вы у меня обнаружили?

— Вы несносны! — Эмбер смело посмотрела ему в глаза и заметила там смешинки. — Как долго вы подслушивали?

— Почти с самого начала. — Фернанд небрежно опустился на подлокотник рядом с женой. — Признаться, я потрясен столь лестными… гм… речами.

— Хотите сказать, что мне вновь придется извиняться перед вами? — Девушка обиженно поджала губы.

— Разумеется. Мне кажется, в этом искусстве вы почти достигли совершенства, Колючка.

Люси открыла рот, заметив, с какой нежностью герцог смотрит на ее сестру.

— В таком случае я отказываюсь просить прощения. Тем более вы сами виноваты! — Эмбер вздернула голову. — И считаю, что вы получили по заслугам! Нечего было подслушивать!

— Перестаньте, вы шокируете сестру, — усмехнулся он и обратился уже к Люси: — Ну, мадемуазель, что вы можете сказать в свое оправдание?

Та покраснела, смущенно опустила глаза и начала лепетать бессвязные фразы. Амстел с напускной строгостью смотрел на нее.

— Фернанд, немедленно прекратите! — потребовала его жена. — Вы прекрасно знаете, что… визит Люси к моей гувернантке был полностью моей идеей!

— Конечно, — усмехнулся он. — И надеюсь, что все извлекли из нее урок.

Он еще раз пристально взглянул на Люси. Та судорожно кивнула:

— Да… мессир.

— Замечательно. Полагаю, мы все решили. — Герцог встал и ободряюще посмотрел на свою свояченицу. — Что ж, мадемуазель… Надеюсь, впредь вы будете вести себя более… гм… прилежно. Кстати, мадам Хелена довольно лестно отзывалась о вас. Полагаю, я услышал достаточно и не буду вам мешать. Дорогая, надеюсь, вы помните, что сегодня — бал в городской ратуше?

— Да, но…

Эмбер беспомощно посмотрела на сестру.

— Никаких «но». Мне искренне жаль, что два столь важных события совпали. Будь это любой другой прием, им можно было бы пренебречь, но это бал мэрии, и мы, дорогая, обязаны почтить его своим присутствием.

— Да, мессир. Но, может…

Эмбер снова посмотрела на Люси. Амстел покачал головой.

— Нет, Колючка. Вы прекрасно знаете мое мнение относительно зеленых девчонок и их младших сестер. И позвольте больше не касаться этой темы! Мадемуазель Люси, мое почтение!

— Эм… он такой… грозный! — прошептала Люси, выждав, когда закроется дверь за хозяином дома.

— Нет, дорогая, он просто старый и занудный! — Эмбер сказала это достаточно громко, прекрасно зная, что драконий слух уловит ее слова. — Впрочем, расскажи лучше, как ты учишься.

Люси сначала неуверенно, а потом бойко начала пересказывать все девичьи шутки. Она так здорово копировала преподавателей и подруг, что юной герцогине казалось, будто она сама побывала там.

Сестры провели весь день вместе, гуляя по магазинам и наслаждаясь обществом друг друга. Почти не ограниченная в деньгах Эмбер с удовольствием покупала сестре разные безделушки, а заглянув в ювелирный магазин, преподнесла пару золотых сережек с жемчужинами. Люси была поражена тем, как много народа знает ее сестру, и тем, с каким почтением кланялся герцогине Амстел хозяин ювелирной лавки.

— Эм, ты стала такой… — Она не смогла сразу подобрать слова. — Такой важной…

— Глупости, Люс, — отмахнулась та. — Они так же лебезили бы и перед тобой, будь ты…

Эмбер осеклась и виновато посмотрела на сестру. Та покачала головой.

— Нет, Эм, я никогда не смогла бы говорить с герцогом так, как ты. Ты его ни капельки не боишься?

— Разумеется, нет! — смеясь, ответила та. — Хотя готова держать пари на свои бриллиантовые серьги против ленты твоего капора, что вечером он еще припомнит мне те слова!

Герцог Амстел не стал разочаровывать жену и начал разговор, едва они сели в карету, чтобы отправиться на бал.

— Старый и занудный… — протянул он, насмешливо глядя на Эмбер.

Девушка пожала плечами:

— Я не устаю повторять, что такова участь тех, кто подслушивает под дверью: слышать о себе нелицеприятные слова. — Она с улыбкой взглянула на мужа.

— Увы, но как иначе узнать о себе правду?

Фернанд задумчиво посмотрел в окно и больше не возвращался к этой теме.

Люси уехала на следующий день. Сестры горячо попрощались, обещая ежедневно писать друг другу.

Сам Амстел не вышел к свояченице, передав свои уверения в почтении через жену.

— Бедняжка всегда вздрагивает при виде меня. С моей стороны было бы жестоко постоянно попадаться ей на глаза… даже в моем собственном доме.

Как всегда, он слегка насмешливо посмотрел на Эмбер. Она улыбнулась:

— Это очень мило с вашей стороны. Как и то, что вы приказали привезти Люси в ваш дом, чтобы мы могли увидеться.

— Ну, Колючка, можете меня не благодарить. Не приедь эта девчонка, — не хмурьтесь, она действительно избалованная девчонка… Так вот, не приедь она сюда, вы бы отправились к ней сами, что доставило бы мне ряд… гм… неудобств. Так что приезд… э-э-э… Люси? Полностью совпадал с моими интересами. — Он поцеловал руку жены. — Как ни заманчиво провести с вами утро, дорогая, мне пора идти.

Эмбер с улыбкой посмотрела ему вслед. После отъезда Люси она вновь окунулась в светскую жизнь. Герцог наблюдал за ней со своей слегка насмешливой улыбкой. Ему доставляло удовольствие видеть, как девушка наслаждается тем, что долгое время было ей недоступным.

Несколько раз Амстел сопровождал жену в королевский дворец, который не произвел на нее впечатления. Двусмысленные шутки его величества вызывали у Эмбер лишь раздражение, и она попросила мужа по возможности обходиться без нее. Герцог был даже рад этому, прекрасно понимая причину чрезмерного интереса короля.

Игнорируя сплетников, Фернанд начал чаще сопровождать ее на выездах или же присоединялся к жене на приемах. Эмбер привыкла к тому, что он в любой момент мог появиться за ее спиной, насмешливо смотря вслед очередному незадачливому кавалеру. Она обожала кружиться с ним по залу под звуки вальса или шутливо пререкаться под неодобрительными взглядами почтенных матрон.

— Это неприлично — так откровенно выказывать свое увлечение! Посмотрите на его светлость! Он обнимает свою партнершу так, будто она — его жена! — воскликнула одна из них подруге и осеклась, когда та напомнила, что герцог Амстел действительно танцует со своей женой.

— Интересно, что он скажет, узнав о том, что на него делают ставки, — мстительно добавила сплетница.

* * *

Узнав о скандальном пари по поводу герцогини, герцог зло сверкнул глазами. Зная, что может последовать за этим, распорядитель клуба в испуге отступил на несколько шагов, но Амстел вдруг тихо рассмеялся и приказал принести книгу ставок. Сделав свою запись, он тщательно запечатал страницу и приложил к расплавленному сургучу фамильный перстень с изображением родового герба. Общество затаило дыхание. Некоторые смельчаки предлагали сломать печать, но распорядитель категорически отказался исполнять это безумие.

Эмбер не знала о пари. Иногда девушке казалось, что люди слишком пристально рассматривают ее, но она списывала это на праздное любопытство. Больше всего на свете ей, не привыкшей к столь бурной светской жизни, хотелось остаться дома вместе с мужем и просто посидеть у камина, как когда-то в охотничьем доме. Но Фернанд с улыбкой протягивал очередное приглашение, и она послушно следовала туда.

Люси часто писала сестре о пансионе и царивших там порядках. Иногда она упоминала имя Джона, но было видно, что девушка несколько охладела к своему поклоннику. К тому же он оказался никудышным корреспондентом.

— Признаться, мне немного жаль этого молодого человека, — посетовала Эмбер за ужином.

Они с герцогом были вдвоем, поскольку планировали сразу же после ужина отправиться на маскарад, для которого Эмбер заказала небесно-голубое платье древней богини, символизирующей удачу. Маска, изготовленная из жестко накрахмаленных кружев, лежала рядом.

— Почему же?

Герцог небрежно бросил на колени льняную салфетку и принялся за румяный окорок, лежавший у него на тарелке.

— Он действительно любил сестру, и я надеялась, что из этой привязанности что-нибудь выйдет. Теперь получается, я просто использовала его…

— О, не берите в голову! — Амстел чуть отстранился, позволяя Росу положить на его тарелку крабовый мусс. — Уверяю вас, этот молодой человек уже давно обратил свой взор на другую девушку, которая гораздо больше подходит ему по возрасту и складу ума. Оттого и пишет нерегулярно.

— Откуда вы… — Герцогиня Эмбер внимательно посмотрела на мужа. — Вы это знаете наверняка! Фернанд! Вы что, следили за ним?

Он не стал отрицать, лишь слегка театрально развел руками, подтверждая очевидное.

— Увы.

Герцогиня бросила быстрый взгляд на слугу. Тот вышел и плотно закрыл за собой дверь.

— Но… зачем вам это? — спросила она, как только супруги остались вдвоем.

— Дорогая, вам не кажется, что с этим вопросом можно было повременить до десерта?

— О, Рос наверняка подслушивает под дверью! — фыркнула Эмбер. — Поэтому не беспокойтесь, десерт будет вовремя!

Амстел вскинул брови:

— Вы так хорошо его знаете?

— Так же, как и вас. Поэтому скажите: зачем вам понадобилось устраивать слежку за лейтенантом Кардью?

Амстел насмешливо посмотрел на жену:

— Всему виной вы, моя дорогая…

— Я?

— Разумеется. Во всем и всегда виноваты женщины. Кажется, именно так утверждают в храмах. В большинстве случаев я вынужден согласиться с этим, хотя есть достаточно интересные исключения. Впрочем, я не ответил на ваш вопрос. — Герцог задумчиво посмотрел на свечи через бокал рома. — Я распорядился следить за ним еще до нашей… гм… свадьбы.

Девушка ошеломленно смотрела на мужа:

— Но зачем?

— А что мне еще оставалось делать? Вы каждое утро встречались с этим юнцом. Одна, без сопровождения…

— Вы следили за мной? — Эмбер вскочила и закружила по комнате. — Но это… Это низко! Зачем вы это делали?

— Потому что вы ездили без грума! — зло отозвался Амстел. — Юная дурочка, вы носились галопом по полям, совершенно не опасаясь ни льда, таящегося под снегом, ни кроличьих нор. Не говоря уже о целом полке молодых идиотов, расквартированном в нескольких милях от вашего имения. Я всего лишь дал Маркусу распоряжение приглядывать за вами. И весьма удивился, узнав, к кому вы ездите каждое утро.

Девушка вновь опустилась на стул.

— Но почему вы не остановили тогда побег Люси?

— Потому что очень плохо знал вас, Колючка, и представить себе не мог, какие безумные планы могут посетить эту хорошенькую голову. — Фернанд снисходительно улыбнулся ее возмущению. — Я полагал, что вас с этим молодым человеком связывают… гм… несколько иные чувства, нежели коварное желание посмеяться над старым драконом.

Герцог почти обиженно посмотрел на нее. Все еще возмущенная, Эмбер проигнорировала этот взгляд.

— Фернанд, но ведь это просто не может быть правдой! Получается, вы знали, с кем уехала Люси, и не остановили ее?

— Во-первых, доклад Маркуса пришел не сразу. А во-вторых… — Он задумчиво посмотрел на жену. — Как я уже говорил, мне просто не хотелось этого делать.

— Но… но почему? — прошептала она.

Вместо ответа герцог медленно поднялся и подошел к Эмбер. Она смотрела на него, запрокинув голову, замечая, как его глаза наполняются золотом.

Амстел бережно заправил прядь волос ей за ухо, его горячие пальцы скользнули по ее щеке.

— Потому что побег вашей сестры был как нельзя кстати, — улыбнулся он.

Эмбер задохнулась от возмущения:

— Вы… вы…

Она хотела сказать что-нибудь колкое, но мужские пальцы вновь скользнули по щеке, затем обвели контур ее губ.

— Вам действительно хочется ехать на этот маскарад? — вкрадчиво спросил дракон.

Глава 13

— Я все еще злюсь на вас, — предупредила Эмбер мужа часом позже, когда они лежали в его кровати.

Фернанд задумчиво подпер щеку кулаком:

— Да? Интересно, за что?

— За… за ваш обман! — выпалила девушка и осеклась под его насмешливым взглядом.

— Прошу вас, продолжайте! — любезно предложил он.

— Почему вы мне ничего не рассказали?

Он помолчал, словно решая что-то для себя, затем пожал плечами.

— Потому что сначала не отметал возможность, что вы уговорили своего… э-э-э… возлюбленного помочь вам. Затем я понял, что ошибался, после чего просто выкинул этого юнца из головы и не вспоминал о нем до сегодняшнего вечера.

— Скажите, а сейчас… вы… — Она осеклась. — Вы тоже следите за мной?

Герцог поморщился. Было видно, что этот разговор ему неприятен.

— Моя дорогая, Леманну отдан строжайший приказ охранять вас денно и нощно, — скучающим голосом произнес он. — Да, за вами всегда следуют его люди, и я не понимаю вашего беспокойства по этому поводу.

— Вы настолько не доверяете мне? — прошептала она.

Амстел покачал головой:

— Я не доверяю другим, Колючка.

Эмбер сердито отвернулась, но не решилась продолжать эту тему.

На следующее утро пришло очередное письмо от Люси, и герцогиня сразу села писать ответ. Письмо вышло сумбурным, и она порвала его. Попыталась написать другое и, неудовлетворенная результатом, снова отправила мелко исписанную страницу в корзину для бумаг. Наконец, составив весьма лаконичное послание, девушка подписала конверт и зашла в кабинет мужа, чтобы положить его с остальной почтой.

На столе, как обычно, лежали какие-то бумаги, но кабинет был пуст. Хотя — в этом Эмбер была готова поклясться — еще час назад герцог Амстел находился здесь. К тому же муж всегда предупреждал ее о своем отъезде.

Внимание герцогини привлекло одно из писем, лежавших сверху. Написанное на дорогой розовой бумаге, с ужасными орфографическими ошибками, оно утверждало, что адресат приехал в город и жаждет встречи «с моим милым другом». Подписи не было, лишь фраза «Всегда ваша, О». Письмо пахло терпкими духами.

Отбросив его, Эмбер в задумчивости прикусила губу и вышла в одну из гостиных, потребовав позвать Роса. Слуга явился сразу.

— Рос, где его светлость?

Девушка постаралась, чтобы вопрос выглядел как простое любопытство.

— Герцог уехал, мадам. — Слуга почтительно поклонился.

— Вот как? — Эмбер почувствовала, как пол уходит из-под ног. — Он обещал сопровождать меня на раут… И не сказал, куда поедет?

— Увы, мадам.

Рос выжидающе посмотрел на нее. Герцогине показалось, что в его глазах мелькнуло что-то, похожее на жалость.

— Ступай, — раздраженно бросила она. — И скажи, чтобы через час подали карету.

Эмбер поднялась в свои комнаты, пытаясь успокоить себя тем, что ее муж не тот человек, который бросит все ради письма на розовой бумаге. Хотя… герцог вообще не был человеком.

Перед глазами вновь возник порезанный когтями портрет. Не в силах сдержать любопытство, Эмбер снова отправилась на чердак, но, увы, дверь была закрыта. Разочарованная, она спустилась в свою спальню, где горничная уже выкладывала платья для раута.

Все еще погруженная в свои мысли, Эмбер ткнула пальцем в первое попавшееся. Шелковое, цвета восточной лазури, оно требовало достаточно сложной прически, и служанке пришлось провозиться, вплетая в волосы герцогини нити жемчуга с бирюзой.

Едва дождавшись, пока последняя прядь будет уложена, девушка нетерпеливо расправила тончайшие кружева манжет и, подхватив белоснежную шаль, направилась к выходу. Конюхи уже прогуливали четверку вороных, запряженных в карету. Начищенная упряжь сверкала даже в блеске факелов. Все только самое роскошное, как обычно. Соглядатаи тоже наверняка назначены самые лучшие.

Горько усмехнувшись, Эмбер села в экипаж.

Дом графа Иво был недавно перестроен и являл собой образец современной архитектуры: голубое здание со стройными белыми колоннами на входе и бальным залом — ротондой. На этот раз прием проходил сразу в трех гостиных. Обычно Эмбер любила такие вечера. Как всегда, одна комната была отведена под музыкальный салон, сейчас там настраивали арфу для пения знаменитой мадам Верабо. В розовой гостиной известный поэт декламировал свои стихи, срывая восхищенные возгласы дам и скупые аплодисменты мужчин. В третьей уже играли в карты.

— Ваша светлость, я так рада вас видеть!

Хозяйка дома устремилась к ней, протягивая обе руки. Эмбер машинально улыбнулась:

— Добрый вечер! Я как раз искала вас, чтобы поблагодарить за приглашение.

— Моя дорогая, это я должна благодарить вас за приезд! — Графиня взяла девушку под руку, увлекая за собой. — Вы слышали, что несравненная Верабо будет петь у нас?

— Да, конечно!

— Я распоряжусь, чтобы вам и его светлости отвели лучшие места. Кстати, а где он сам?

— Боюсь, его сегодня не будет. У него появились срочные дела.

— Какая жалость!

Графиня вопросительно посмотрела на нее, но Эмбер ответила женщине спокойным взглядом. Хозяйка дома пожала плечами и явно хотела спросить еще что-то, но ее окликнули вновь прибывшие гости. Извинившись, графиня оставила Эмбер, выразив уверенность, что юная герцогиня найдет себе развлечение по душе.

Девушка прошлась по комнатам, машинально кивая в ответ на приветствия знакомых. Графини Ферранской не было. В отличие от Луизы д’Аржант она не любила подобные вечера. Блондинка же была здесь и опиралась на руку племянника — Конрада Ингваза. Вместе они составляли очень красивую пару.

Эмбер не сомневалась, что Конраду поручено охранять Луизу, которая уже много лет являлась любовницей князя фон Эйсена. Матильда говорила, что князь несколько раз предлагал Луизе руку и сердце, но она отказывала, мотивируя тем, что не желает ежедневно встречаться с любовником. На самом деле Луизе просто нравилась ее жизнь.

Рано выйдя замуж и овдовев, она, выдержав положенный срок траура, с удовольствием окунулась в вихрь развлечений. Не стесненная в средствах, обладая хорошим вкусом и приятными манерами, молодая вдова стала одной из законодательниц моды, а протекция фон Эйсена вознесла ее на вершину высшего общества. К ее чести надо было признать, что они с князем почти не афишировали свою связь и редко появлялись вместе, хотя злые языки утверждали, что именно Луиза заправляет в особняке серого дракона.

Эмбер холодно кивнула госпоже д’Аржант и собиралась пройти дальше, когда заметила, что Луиза оставила племянника и направляется к ней.

— Герцогиня, добрый вечер!

— Добрый вечер!

Эмбер настороженно посмотрела на лучшую подругу графини Ферранской.

— О, не ждите от меня подлостей сегодня! — фыркнула та. — С утра я уже успела поругаться со всеми и теперь нахожусь в прекрасном настроении.

— Как мило, — язвительно заметила Эмбер.

К своему стыду, девушка понимала, что завидует Луизе. Сама она никогда не смогла бы вести себя так непринужденно.

— Спасибо! — Та улыбнулась. — Нет ничего лучше утренней ссоры. Только ссора вечерняя, но не всегда.

— Если вы решили просветить меня по поводу времени ссор… — устало начала Эмбер, но Луиза нетерпеливо ее оборвала:

— Глупости! Вы сами прекрасно найдете время для ссоры. Впрочем, с вашим характером вы скорее промолчите, нежели хлопнете об пол фарфоровую тарелку. Так что я подошла вовсе не за этим. — Луиза взяла Эмбер под руку, и ее взгляд стал серьезным. — Я хотела вас предупредить: здесь Оливия.

— Кто это?

— Вы не в курсе? Жутко неприятная особа. В свое время она вызвала немало скандальных слухов, связанных с двумя кланами.

— Лу, договаривай, если начала! — оборвал ее племянник, неожиданно оказавшийся почти за спиной Эмбер. В руках он держал бокалы с шампанским. — В свое время Оливия была женой князя, а потом долгое время появлялась с… с вашим мужем, мадам.

— Фи, Конрад, как грубо! Если уж говоришь бестактности, договаривай их до конца! А еще лучше скажи прямо: Оливия долгое время была любовницей Амстела! — Луиза глазами пробежалась по толпе. — А вот и она, брюнетка в углу! Как она постарела!

Машинально Эмбер оглянулась в указанном направлении и сразу увидела невысокую женщину в винно-красном платье. Когда-то та была красива, но сейчас некогда совершенный овал лица оплыл, а вокруг глаз виднелись морщины.

— После скандала с Тиль она долго не появлялась здесь, и вот опять! — Луиза зло хлопнула веером по руке. — Ой!

— Она была замешана в той истории?

Эмбер сделала вид, что не заметила возгласа собеседницы, потирающей покрасневшую ладонь.

— Да, прислала герцогу Амстелу ужасное безграмотное письмо на розовой бумаге.

Эмбер вздрогнула, вспомнив схожее письмо, которое видела сегодня.

Луиза хотела добавить еще что-то, но к ней подошла графиня Иво.

— Лу, дорогая! Я так рада вас видеть! Муж просил незамедлительно привести вас к нему, хочет узнать что-то про фон Эйсена.

— Милый граф Иво! Он так забавен! Конечно, я иду! Герцогиня, всего хорошего!

Взяв племянника под руку, любовница графа Эйсена уплыла в толпу.

Подхватив с ближайшего подноса бокал шампанского, Эмбер украдкой рассматривала Оливию. Та стояла в компании двух завзятых щеголей — Босфорта и Мернона. Один из них вдруг указал в сторону Эмбер, Оливия делано рассмеялась, и вся группа направилась в сторону герцогини.

— Ваша светлость, какая встреча! — Вместо того чтобы склониться над рукой Эмбер, Мернон поднес ее к губам. — Счастлив встретить вас здесь! Позвольте представить вам мадам Оливию Уэдсли. Оливия — ее светлость герцогиня Амстел.

Эмбер не стала протягивать руку, ограничившись кивком.

— Очень приятно.

Оливия рассмеялась:

— Я видела вас с этой вертихвосткой д’Аржант! Представляю, что она обо мне наговорила!

— Только правду. — Девушка пожала плечами. — Простите, мне кажется, мадам Верабо вот-вот начнет петь. Я хотела бы ее послушать.

— Пение? Какая тоска! — Ее собеседница вновь рассмеялась. — Моя дорогая, мужчины не любят пение! Мернон, вот вы — любите?

Высокий обрюзгший мужчина, к которому она обратилась, смущенно перевел взгляд с нее на Эмбер. С одной стороны, ему не хотелось терять внимание своей спутницы, с другой — он опасался разгневать юную герцогиню, прекрасно помня о ее муже.

— Ну… э-э-э… если приятно поют… — промямлил он.

— …то ты начинаешь выводить рулады во сне, — хохотнул его товарищ.

Герцогиня натянуто улыбнулась и собиралась отойти, но Оливия удержала ее.

— Ах, прошу, уделите нам еще несколько минут, дорогая! Я жажду услышать, как поживает дорогой герцог Амстел!

— Благодарю, прекрасно.

Эмбер заметила, что гости, делая вид, что увлечены разговорами, начали постепенно подходить ближе.

— Надеюсь, он не скучает в своем особняке.

Женщина двусмысленно усмехнулась, снисходительно смотря на девушку.

— Об этом вам проще спросить у него самого. — Та постаралась улыбнуться.

— Да, я непременно это сделаю! Кстати, а почему его светлость не приехал с вами?

— К сожалению, он был вынужден отбыть по делам.

— О, вот как? Не думала, что он получит письмо так скоро. Полагаю, мне тоже следует уехать. Господа, попрощайтесь за меня с хозяевами этого чудесного дома! Я вынуждена… отбыть по делам?

Оливия насмешливо посмотрела на Эмбер. Та пожала плечами, делая вид, что это ее не задевает, хотя в глубине души девушке очень хотелось вульгарно вцепиться ногтями в улыбающееся лицо и выцарапать сопернице глаза. С трудом сдерживая себя, она оглянулась в поисках хозяйки дома. Та уже спешила к ним.

— Герцогиня, я…

Она бросила гневный взгляд на Оливию. Та ухмыльнулась.

— Не стоит извиняться, графиня. — Эмбер услышала свой спокойный голос словно со стороны. — Я понимаю, что иногда приглашения попадают в недостойные руки. Мадемуазель Верабо уже начала петь? Пойдемте!

Подхватив хозяйку под руку, она направилась в музыкальный салон. Женщина лепетала какие-то оправдания, но Эмбер, машинально кивая головой, уже не слушала. Заняв положенное ей место, герцогиня сделала вид, что увлечена пением. Сидя на стуле с абсолютно прямой спиной, девушка пыталась не позволить эмоциям взять над собой верх.

Выждав положенное время, она встала и, кивнув хозяевам, спустилась на первый этаж. Лакей с поклоном помог накинуть плащ и распорядился подать ее карету.

Эмбер вышла на крыльцо и встала там, нетерпеливо притоптывая ногой в бальной туфельке.

Когда подъехала карета, терпение юной герцогини было уже на исходе.

— Наконец-то!

В раздражении она сбежала по ступенькам и села в экипаж. Девушка не могла понять, что вывело ее из себя: глупые слова Оливии или то, что все вокруг слышали их разговор и теперь только и будут, что обсуждать этот инцидент. Затем они вспомнят, кем Фернанду приходилась эта некогда красивая брюнетка…

А ведь было еще и письмо! Оливия явно написала не просто так. И герцог, внезапно уехавший из дома… Вопреки обыкновению, он не сказал жене ни слова. Эмбер прижала пальцы к вискам. Не может быть, чтобы Фернанд направился к своей бывшей любовнице, это так на него не похоже! Хотя откуда ей знать, что на него похоже, а что нет.

Приехав домой, герцогиня первым делом с тайной надеждой осведомилась о муже, но его еще не было. Рос затруднялся сказать, куда направился его хозяин. Эмбер постаралась скрыть разочарование и начала подниматься наверх, когда дверь гостиной распахнулась. В холл с озабоченным видом выглянул молодой человек. При виде девушки его пухлые губы расплылись в улыбке.

— Мадам герцогиня! Или мне стоит называть вас мачехой?

— Астор?

Девушка повернулась, вымученно улыбаясь, но он рассмеялся и покачал головой.

— Нет, я — Йозеф. Астор еще не желает совать нос в столицу, хотя герцог оплатил все его долги.

— И вы пришли узнать причины его отсутствия?

— Я? Я терпеть не могу этого неудачника. — Юноша вышел и теперь стоял у основания лестницы. — Я пришел узнать у герцога, на какой срок мне нужно поставить, чтобы выиграть.

— Выиграть что?

— Пари. — Йозеф удивленно посмотрел на нее. — Все ставят на то, когда вы наскучите герцогу Амстелу. А неделю назад он и сам сделал запись в книге в клубе. Вы так побледнели… Неужели вы об этом не слышали?

— Конечно, слышала.

Эмбер показалось, что земля вот-вот разверзнется у нее под ногами. Девушка ухватилась за перила, чтобы не упасть. И об этом знает уже весь город…

— Вот я и приехал спросить, что же отец написал в книге. Знаете, мне не мешает поправить свои финансовые дела. К сожалению, содержание, выделяемое его светлостью, ничтожно мало. Но, может, вы…

Девушка уже его не слышала. Повернувшись, она на ватных ногах пошла вверх по лестнице, опасаясь, что сорвется в истерику. Слова Йозефа прояснили загадочные взгляды на раутах, которые она часто ловила на себе, и шушуканье толпы за спиной. Теперь понятно, почему Оливия сегодня так торжествовала. Амстел сделал свою ставку. А поскольку он всегда выигрывает, то уже прекрасно знает, когда покинет жену.

В памяти всплыли слова, сказанные им в охотничьем домике: «Родите мне наследника, и я отпущу вас». Еще тогда он все просчитал. Это была его месть.

Эмбер почувствовала, что задыхается. Недолго думая, она распахнула окно, подставляя холодному ветру горящее лицо. Щеки словно обожгло. Запоздало девушка поняла, что по щекам текут слезы. Первый порыв — найти мужа и потребовать у него объяснений — сменился страхом услышать неизбежное. Она вспомнила, что герцог никогда не скрывал своих намерений относительно нее. Она сама позволила себе влюбиться и заблуждаться.

Горничная, заглянувшая в комнату с вопросом подавать ли ужин, вызвала очередной приступ гнева.

— Оставьте меня в покое! — раздраженно воскликнула герцогиня.

Та предпочла выйти.

Голова раскалывалась от боли. Или отголосок боли ее сердца?

Сев перед зеркалом, дрожащими руками Эмбер начала вытаскивать бриллиантовые шпильки, зло швыряя их на туалетный столик. Еще один подарок мужа. Он подарил их ей, а потом поехал в клуб и записал ставку. После чего вернулся и спокойно зашел к ней в спальню…

При воспоминании об этом щеки полыхнули алым. Подумать только: она таяла в его объятиях, буквально умоляя о наслаждении, просила остаться на ночь, чтобы с утра проснуться рядом с ним. Да, она вела себя как куртизанка, и он решил обойтись с ней соответственно.

Эмбер горько рассмеялась. Смех перешел во всхлипывания, и она закрыла лицо руками. Девушка плакала и плакала, пока за окном окончательно не стемнело. На смену гневу пришла апатия. Герцогиня не помнила, сколько просидела в темноте, но очнулась, когда за дверью раздались голоса. Один принадлежал герцогу, он что-то очень зло спрашивал у Леманна. Тот явно оправдывался. Мужчины прошли мимо ее комнаты.

Девушка вскочила, намереваясь выйти, и охнула от боли: от неудобной позы, в которой она сидела столько времени, все тело затекло. С трудом доковыляв до двери, Эмбер услышала, как герцог и начальник охраны спустились по лестнице, затем хлопнула входная дверь.

Герцогиня обреченно прислонилась к стене. Фернанд вновь уехал. Ей оставалось только пойти и лечь спать.

Эмбер заснула лишь на рассвете, тревожным сном. Проснулась она поздно, чувствуя себя совершенно разбитой. Избегая смотреть хозяйке в глаза, Рос сказал, что его светлость так и не появился, зато дважды заходил Йозеф и заезжала Оливия. Это слегка отрезвило девушку. Значит, ночью Амстел не навещал бывшую любовницу.

Чувствуя, что вновь в любой момент может впасть в истерику, герцогиня предпочла остаться в постели, сославшись на головную боль. Горничная послушно задернула шторы и принесла книги из библиотеки. Эмбер открыла одну и по прошествии получаса обнаружила, что даже не перевернула страницу. Вдобавок держит роман вверх ногами.

— Да что же это! — Она запустила книгой в стену.

Это немного отрезвило ее. Девушка тяжело вздохнула и встала. Если сегодня она не покажется на публике, в обществе пойдут слухи, а этого ее гордость уже не выдержит.

Стараясь заглушить невеселые мысли, Эмбер придирчиво выбрала платье: атлас цвета слоновой кости, с выпуклой, в тон ткани, вышивкой. Затем долго перебирала украшения, нерешительно остановившись на золотистом жемчуге, недавно подаренном мужем.

Крупные жемчужины, перемежающиеся с золотыми шариками, лежали на шее в три ряда, красиво заполняя глубокий вырез платья. Дополнив наряд белыми шелковыми перчатками и темно-коричневой, с золотой вышивкой, кашемировой шалью, Эмбер медленно спустилась в холл.

Она вопросительно посмотрела на Роса, но тот лишь покачал головой, Амстел так и не появился. Герцогиня кивнула, подождала, пока слуга подаст плащ, и села в карету, недоуменно посмотрев на лакея, все еще державшего дверцу открытой.

— Людвиг?..

— Мадам, вы не изволили сказать, куда мы едем, — заметил тот.

— Да? — Она слегка растерялась, вспоминая, куда собралась. — Конечно, в… театр, куда же еще!

— Да, мадам.

Лакей захлопнул дверцу и вскочил на запятки кареты, зашептав второму слуге:

— Помяни мое слово, приятель: кажется, у господина скоро появится наследник. Моя Молли тоже была такой, не от мира сего, когда узнала.

Этого Эмбер не слышала, полностью погрузившись в свои невеселые мысли.

В ложу она зашла, когда первый акт был в разгаре. И ужаснулась. Давали комедию, а значит, необходимо было смеяться, чтобы не вызвать подозрений. В середине представления к ней потянулись знакомые, жаждущие из первых уст узнать о вчерашнем происшествии с Оливией. Девушка с трудом подбирала слова, чтобы не сорваться на грубость.

В антракте кто-то предложил пройтись. Она согласилась, но, выйдя в фойе, поняла, что все на нее смотрят, и сразу пожалела о своем согласии. Тем не менее возвращаться было уже глупо.

Избавившись от шумных сопровождающих, Эмбер неспешно брела по залу. Полностью погруженная в свои мысли, она буквально столкнулась с Матильдой Ферранской. На этот раз та была со своим мужем. Луиза и Конрад стояли рядом с ними под небольшим балкончиком, на который зрители с галерки выходили, чтобы посмотреть на высший свет.

Памятуя о давней вражде драконьих кланов, Эмбер кивнула и хотела пройти мимо, но Тиль окликнула ее:

— Эмбер, добрый вечер!

Не оставалось ничего другого, как подойти, натянуто обменявшись приветствиями с самим графом и его сопровождающими. Высокий темноволосый Ричард Ферранский холодно посмотрел на девушку. В его ярко-зеленых глазах мелькнула явная неприязнь.

— Вы какая-то бледная, — с сочувствием заметила графиня.

Эмбер вымученно улыбнулась:

— Да, в зале невыносимо душно.

Луиза вздрогнула и внимательно посмотрела на остальных.

— Я не заметила. Но мне не нравится ваша фраза. Как правило, в этом театре после нее что-нибудь случается.

Герцогиня поспешила перевести тему разговора:

— Может быть, мне просто показалось. Как вам сегодняшняя игра?

— Бесподобна! Я давно так не смеялась! Вы одна? — поинтересовалась Тиль.

— Да, муж должен был сопровождать меня, но у него появились дела.

Эмбер отвечала не задумываясь, хорошо заученными фразами. Луиза слегка приподняла брови. Граф с Конрадом обменялись многозначительными взглядами.

Девушка смутилась. Увидев лакея с подносом, заставленным бокалами с шампанским, герцогиня кивком подозвала его и взяла один из них. Вежливо улыбнувшись, она хотела попрощаться, но краем глаза заметила что-то сверкающее, летящее прямо в ее бокал. Раздался мелодичный звон, тончайший хрусталь разлетелся на мелкие кусочки, и Эмбер с удивлением увидела, что сжимает лишь осколки, а ее перчатка окрашивается розовым.

— Вы порезались! — воскликнула Матильда. — Что это было?

Конрад наклонился, поднимая обычный медный грош.

— Какой-то идиот кинул монету, наверняка на спор. Попал точно в бокал. Вот, возьмите!

Он достал из кармана платок и протянул его Эмбер. Вокруг с охами и ахами начала собираться сочувствующая толпа. Прибежал директор театра. При виде капель крови на платье герцогини Амстел беспокойство на его лице сменилось паническим ужасом. Заикаясь и краснея, он начал уверять ее светлость в своем полном почтении.

— Прекратите. Лучше дайте сигнал о начале второго акта, чтобы разогнать зевак, и займитесь наконец поиском виновного! — оборвал его граф Ферранский, отводя женщин к креслам, расставленным в фойе специально для именитых гостей. — Тиль, возьми платок Конрада и перевяжи своей подруге руку!

— Право, это лишнее!

Эмбер махнула рукой, и несколько капель крови сорвались с ладони. Ричард приподнял брови, всем своим видом выражая недоверие. Все вчетвером настаивали. Пришлось снять перчатку с руки и протянуть ладонь вверх.

— Что за… — Ричард осекся и впился взглядом в тонкий шрам, пересекавший нежную кожу, затем выругался вполголоса. — Лед и пламя, Лу! Это то, о чем я думаю?

— Рик, дорогой, я никогда не обладала способностью читать твои мысли… — Луиза подошла ближе. При виде шрама на ладони Эмбер ее глаза расширились. — Амстел сошел с ума! Что он себе позволяет!

— Лу, тише, закон не нарушен! — предупредил ее Конрад. — Не думаю, что кому-то из нас нужен скандал!

— Конечно! Тем не менее даже Рик отказался проводить обряд с Тиль! — Она в досаде хлопнула по стене рукой. — Это переходит все границы!

— Добрый вечер, — негромкий голос заставил всех притихнуть. — Могу я поинтересоваться, о чьих границах идет речь?

Герцог Амстел в вечернем костюме стоял в центре зала, с удивлением рассматривая присутствующих. Эмбер невольно потянулась к нему, но тут же спохватилась и перевела взгляд на вышивку своего платья, по которой расплылись безобразные бурые кляксы. Она успела заметить, что черты лица герцога слегка заострились, под глазами залегли темные круги. Как обычно, Леманн стоял за его спиной. От Амстела веяло таким холодом, что толпившиеся вокруг зеваки предпочли разойтись по углам и сделать вид, что совершенно не интересуются происходящим.

Заметив жену в достаточно странной для нее компании, Фернанд нахмурился и неспешно зашагал к креслам.

— Матильда, дорогая, рад встрече! Луиза, прекрасно выглядите сегодня! А что, моего гм… недруга нет с вами? Какая жалость! Граф, Ингваз, мое почтение! — Герцог нахмурился, заметив бурые пятна на белом платье Эмбер. Его глаза блеснули расплавленным золотом. — Могу я узнать, почему у моей жены кровь на платье?

— Я всего лишь порезала ладонь, не стоит поднимать шум по этому поводу! — устало произнесла Эмбер, пытаясь выдернуть руку из пальцев Матильды.

Та покачала головой, завязывая узлы на платке.

— Дорогая, позвольте мне самому решать, когда и по какому поводу поднимать шум! — отозвался герцог, его голос стал жестче. — Граф, я жду! Или объяснять это мне будет уже Ингваз?

Ричард холодно взглянул на противника, его глаза полыхнули зеленым.

— Вы желаете получить объяснения или вызвать меня на дуэль?

— Рик! — возмущенно воскликнула его жена.

Конрад инстинктивно подался вперед, намереваясь закрыть собой друга, но остановился под насмешливым взглядом герцога.

— Ингваз, ваше желание похвально, но слегка оскорбительно для меня. Я же дал слово. Ричард, объяснений будет достаточно. Пока… — Он выжидающе посмотрел на графа.

Тот пожал плечами:

— Какой-то шутник с галерки кинул монетой в бокал герцогини. Подозреваю, что на спор.

Амстел кивнул и повернулся к Эмбер.

— Вы сильно порезались?

Она покачала головой:

— Просто царапина.

— Замечу, что я даже не задаю вопроса, что моя жена делала в столь… э-э-э… интересной компании.

Он холодно посмотрел на девушку. Та смущенно теребила свою испорченную перчатку.

— Я подошла поздороваться.

— Если вы закончили сей захватывающий процесс, мы можем попрощаться и отправиться домой. Не думаю, что вы горите желанием досмотреть представление!

Стиснув зубы, Эмбер поднялась, понимая, что он сказал это специально, желая уязвить ее.

Герцог криво улыбнулся:

— Маркус, сопроводите герцогиню к экипажу. Ричард, Конрад, мне надо сказать вам несколько слов. Желательно наедине!

Амстел мотнул головой в сторону одной из ниш и, не дожидаясь ответа, зашагал туда. Мрачно переглянувшись, мужчины последовали за ним.

— Маркус, — Эмбер схватила его за руку, — он же не вызовет их на дуэль?

— Не думаю, мадам, — так же тихо ответил тот. — Пойдемте!

Девушка упрямо покачала головой:

— Нет, я останусь!

— Мадам, но герцог…

— Леманн, не стоит спорить с высшей кровью! — Луиза зло усмехнулась. — А вы не в курсе? Выяснилось, что Амстел провел обряд полностью.

— Откуда вы знаете? — нахмурился тот.

— Смотрите сами, — блондинка кивнула на перевязанную руку Эмбер, с наслаждением наблюдая за вытягивающимся от удивления лицом начальника охраны.

— Это невозможно, — прошептал Маркус. — Обряд не проводился уже много веков. К тому же… Кто мог провести его?

— Доменик Амстел? — предположила Луиза. — Он один из немногих, кто обладает нужными знаниями.

— Мне казалось, я ясно изложил свои… гм… пожелания. — Герцог вновь подошел к ним. Ричард и Конрад шли следом, лица обоих были мрачными. — Моя дорогая Луиза, к чему такой суровый взгляд?

Он внимательно посмотрел на перевязанную руку Эмбер.

— Ах вот оно что… Шрам. Мне следовало догадаться. Да, в ее жилах теперь течет высшая кровь. Только давайте обойдемся без высокопарных речей, в этом месте их хватает и без нас! — Игнорируя возмущенное лицо Луизы, его светлость повернулся к Конраду. — Ингваз, детали можете обсудить с Маркусом.

— Да, мессир, — кивнул тот.

Тиль внимательно посмотрела на мужа.

— Рик, что происходит?

— Ничего, — качнул головой тот. — Ты хочешь досмотреть спектакль?

— Уже нет. — В мягком голосе графини появились звенящие нотки.

— Матильда полна решимости? Интересно, граф, сколько вы продержитесь против вашей жены… — усмехнулся Амстел. — Мое… э-э-э… почтение князю фон Эйсену!

Он кивнул и, взяв Эмбер под руку, вывел ее из зала. В полном молчании супруги спустились по ступеням и сели в карету, уже ожидавшую у входа.

— На будущее, моя дорогая, я прошу вас все-таки избегать встреч с этой милой компанией, — скучающе протянул герцог, как только экипаж тронулся с места. — Я, конечно, получил… гм… некое удовольствие от общения, но оно не должно быть слишком… гм… частым.

— Как пожелаете, мессир.

Эмбер отвернулась к окну. Она физически ощущала на себе задумчивый взгляд мужа, но сделала вид, что не замечает его.

Наконец карета остановилась. Амстел вышел первым и, по обыкновению, протянул жене руку. Она было оперлась, но тут же отпрянула, сославшись на боль от порезов. Не глядя ни на кого, герцогиня поднялась в свою спальню и легла на кровать, по-детски свернувшись калачиком. Хотя слезы стояли в глазах, плакать почему-то не хотелось.

Когда герцог Амстел поднялся в спальню жены, она уже крепко спала, прижимая к груди забинтованную руку. Лицо было влажным от слез.

Фернанд аккуратно смахнул соленую влагу с бледной щеки, а затем, не удержавшись, аккуратно вынул шпильки из прически и пропустил пепельные пряди сквозь пальцы. Эмбер что-то пробормотала во сне. Герцог грустно усмехнулся и вздохнул. Расстегнув мелкие пуговки на платье жены, он вышел, плотно закрыв за собой дверь.

Услышав шаги на лестнице, герцог повернулся:

— Маркус?

Начальник охраны тяжело дышал, волосы прилипли к высокому лбу.

— Мессир, Доменик Амстел… Его убили.

Герцог выругался. Похоже, ему вновь придется не спать всю ночь. Вздохнув, он в сопровождении Леманна поднялся на чердак.

Через несколько минут случайный обыватель, посмотрев на небо, мог заметить, как от особняка герцога Амстела в темноту ночи взмыли два дракона. Но случайные обыватели редко проходили в такое время мимо этого дома.

Глава 14

Эмбер проснулась утром и с удивлением обнаружила, что платье расстегнуто, а волосы, вчера уложенные в сложную прическу, распущены. Все шпильки аккуратно лежали на туалетном столике. Сама она точно этого не делала. Сердце забилось сильнее. Девушка поняла, что герцог был ночью в ее комнате, но почему-то не стал ее будить.

Вздохнув, она размотала платок и внимательно осмотрела порезы. Они почти затянулись, хотя при резких движениях еще болели. Стараясь действовать аккуратно, герцогиня сняла окончательно испорченное платье и позвала горничную.

Сидя за завтраком в одиночестве, девушка изучала шрам на своей руке. Тонкой белой нитью он тянулся через ладонь и был почти незаметен. Сейчас вокруг него пестрели бурые штрихи порезов. Она вспомнила, с каким напряжением и Луиза и Ричард рассматривали этот шрам, как переговаривались между собой, и решительно сжала руку в кулак. Давно следовало разобраться с этой тайной.

Часом позже Эмбер, тщательно одетая, стучала в двери небольшого двухэтажного серого дома, расположенного в нескольких кварталах от особняка герцога. Дверь распахнулась, и на пороге возник лакей.

— Передайте госпоже д’Аржант, что герцогиня Амстел просит уделить ей время, — потребовала девушка, быстро проходя внутрь. Слуга в изумлении выпучил глаза.

— П-п-простите… к-к-кто?

— Герцогиня Амстел! — Она выжидающе посмотрела на лакея. — Ступайте!

Забыв от удивления поклониться, тот поспешил в одну из комнат.

Эмбер с интересом рассматривала холл. Росписи на стенах создавали ощущение безграничного пространства. Словно ты стоял на террасе, с которой открывался вид на морское побережье. Художник очень постарался. Во всяком случае, те, у кого было богатое воображение, утверждали, что даже чувствуют запах моря и слышат крики чаек.

— Чем обязана?

Девушка обернулась. Хозяйка дома стояла позади нее, скрестив руки на груди.

— Я бы хотела поговорить с вами наедине. — Эмбер выразительно посмотрела на слуг.

Луиза кивнула:

— Пойдемте.

Следуя за хозяйкой, девушка прошла в небольшую комнату, перламутрово-розовые стены которой изумительно переливались в лучах солнца. Ажурная лепка потолка была похожа на тончайшее кружево, а удобная мебель так и манила присесть.

— Прошу. — Луиза кивнула на одно из кресел, заняв место напротив. — Полагаю, в силу обстоятельств вежливые фразы о вчерашнем спектакле и солнечном дне мы можем опустить. Итак?

Она разгладила складку серебристого шелкового платья и выжидающе посмотрела на незваную гостью.

Эмбер вздохнула, собираясь с мыслями. Порыв посетить Луизу был спонтанен, но это был ее единственный шанс.

— Я бы хотела, чтобы вы рассказали об обряде. — Она смело посмотрела в удивленные голубые глаза.

— Вы хотите сказать, что ничего о нем не знаете?

Луиза вскочила и зашагала по комнате.

— Ничего. Я хотела прочитать о нем, но… не смогла.

Эмбер почему-то решила умолчать о вырванных страницах.

— Лед и пламя! Амстел сошел с ума! — Госпожа д’Аржант схватила со стола колокольчик и позвонила. — А, Ганс, это ты? Принеси мне коньяка! Того самого, что вчера доставили от князя!

Она выжидающе посмотрела на гостью, но та покачала головой. Отдав распоряжение, Луиза успокоилась и вновь грациозно опустилась в кресло.

— Вы хоть знаете, кто ваш муж?

— Да. Он — дракон.

— Высший дракон, глава клана, член Совета Пятерых, которые действительно управляют нашей страной. Пять кланов, пять высших драконов… — Луиза задумчиво побарабанила пальцами по подлокотнику. — Странно, что вы пришли с этим именно ко мне.

— Мне больше не к кому обратиться.

Луиза изучающе посмотрела на Эмбер.

— Да, это правда… Но почему вы не спросите об этом у самого Амстела?

— Потому что он до сих пор ничего не сказал мне.

— О чем он только думает! — покачала головой Луиза. — Впрочем, сейчас я могу его понять. Я расскажу то, что знаю об обряде. Но в обмен вы поведаете мне, почему герцог выбрал вас в жены.

Эмбер на секунду прикрыла глаза, чтобы скрыть отчаяние, затем тяжело вздохнула и встала.

— К сожалению, я не могу удовлетворить ваше любопытство. Это не только моя тайна, и если герцог до сих пор не рассказал о ней…

Она замолчала, смотря, как слуга ставит на стол бокалы и наливает коньяк из хрустального графина, затем направилась к двери.

— Постойте! — Луиза взяла один из бокалов и задумчиво пригубила янтарную жидкость. — Я все-таки расскажу вам. Просто так.

— Почему?

— Потому что, дорогая, вы имеете право требовать от дракона. Это право высшей крови.

— Тогда зачем вы ставили условия?

— Потому что я не принадлежу клану Амстелов и к тому же, — она очаровательно улыбнулась, — сгораю от любопытства.

Проигнорировав последнюю фразу, а вернее, просто ее не услышав, Эмбер вновь заняла свое место. Луиза задумчиво посмотрела в окно, собираясь с мыслями.

— Это очень древний обряд. Когда-то дракон, страдая, что его человеческая возлюбленная умрет гораздо раньше, совершил его. Их кровь смешалась, и девушка получила возможность прожить жизнь, равную длине жизни своего любимого. К тому же, обладая частицей высшей крови, она стала неприкосновенной для остальных драконов. Никто не имел права причинить ей вред.

Она замолчала, погруженная в свои мысли. Эмбер недоуменно посмотрела на нее.

— И все?

— Нет. Обряд — это еще и испытание. Вы же знаете, что мы чувствуем ложь? — Луиза пристально посмотрела на Эмбер, та кивнула. — Это свойство нашей крови. Солги человек хоть в чем-то, имей он корыстные намерения в момент совершения обряда, возжелай он долгой жизни или сокровищ, и он никогда не выйдет из круга.

— Почему?

— Он умрет.

Герцогиня на секунду прикрыла глаза. Затем встала, очень спокойно попрощалась с хозяйкой дома и вышла на улицу. После рассказа Луизы все становилось на свои места. Оставалось только восхищаться гением замысла герцога: попробовать убрать неугодную невесту, не нарушая договор.

Эмбер рассмеялась: надо же, как она нарушила все его планы! Нелюбимая, неугодная жена, которой была уготована участь умереть в храме во время обряда. Интересно, почему он просто не разодрал ее своими когтями? По крайней мере, ей не было бы так больно.

Она схватилась рукой за кованую ограду, стараясь выровнять дыхание. Сердце просто разрывалось от боли.

Ноги сами привели девушку к почтовой станции. С задумчивым видом она смотрела, как от невысокого здания отъезжают кареты. Эмбер до безумия хотелось сесть в одну из них и умчаться прочь, оставляя позади все горести! План созрел в ее голове сам собой. Она не станет дожидаться, пока надоест герцогу. Она уедет сейчас, навсегда избавив его от своего присутствия.

Герцогиня Амстел подошла к станции и небрежно поинтересовалась, куда идет ближайшая карета. Направление показалось ей знакомым, недалеко от пункта назначения располагался пансион, в котором сейчас училась сестра. Поняв, что это — знак судьбы, стараясь выглядеть решительно, девушка купила билет и под удивленными взглядами служителей попросила уточнить расписание. Оказалось, что в запасе оставалось два часа.

Вернувшись в дом, она неспешно, словно набираясь решимости, прошлась по пустым комнатам, затем поднялась в спальню и открыла секретер, где лежали деньги, ежемесячно выдаваемые герцогом «на булавки». Правда, на эти суммы можно было открыть целую галантерейную лавку.

Поколебавшись, Эмбер взяла кошель, набитый золотыми монетами, утешив себя тем, что вернет их герцогу, как только устроится на работу. Собрав все необходимое для путешествия, она переоделась в наименее броское платье и спустилась в холл, чтобы написать прощальное письмо мужу.

Как всегда, письмо отняло у нее много времени и сил. Дважды девушка переписывала его из-за слез, так и норовящих упасть на бумагу. Сложив письмо, она взглянула на бронзовые часы, стоявшие на каминной полке. До отправления кареты оставалось не более получаса.

Понимая, что за домом следят люди Леманна, Эмбер прокралась на кухню и, улучив момент, схватила плащ, в котором кухарка обычно выходила в сарай за припасами. Сшитый из грубой шерсти, с огромным капюшоном, он хорошо скрывал фигуру и лицо.

Накинув его поверх своего жакета, девушка спокойно, чуть прихрамывая, вышла через черный ход и прошлась по переулку. Двое мужчин, неспешно перекидывающихся ничего не значащими фразами, бросили на нее быстрые взгляды, но, не заметив ничего необычного, вернулись к созерцанию особняка. Выдохнув, Эмбер завернула за угол, сорвала плащ, закинула его в кусты и поспешила на станцию.

Путешествие показалось ей очень долгим. Возможно, всему виной были остановки, во время которых она с ужасом представляла, что сейчас следом въедет экипаж герцога. Обладая богатым воображением, девушка буквально видела то, как его лошади врываются во двор и он, выскочив на ходу, тащит ее в карету, то, как огромный черный дракон пикирует с небес, подхватывая ее своими когтями, и ей становилось дурно.

К месту назначения карета добралась далеко за полдень. Эмбер вежливо попрощалась с кучером и направилась в ближайшую гостиницу, узнать, где можно нанять экипаж. Ей охотно указали на небольшое здание из красного кирпича со слегка изогнутой крышей. Вывеска гласила, что гостиница называется «Драконесса».

Девушка вздрогнула, но тут же успокоила себя тем, что никто не узнает ее в лицо. Как только она подошла к дверям, ведущим в небольшой холл, на пороге возникла полная женщина, загородившая ей путь.

— У нас нет мест.

— Я бы хотела просто перекусить. — Эмбер слегка покраснела, понимая, что в своем модном кремовом платье и без сопровождения выглядит по меньшей мере двусмысленно. — Мне необходимо попасть в пансион мадам Хелены.

Название заведения для благопристойных барышень слегка смягчило хозяйку. Она посторонилась, пуская Эмбер внутрь.

— А зачем вам туда?

— Я хочу повидать сестру, которая там учится. — Девушка вежливо, но твердо посмотрела на хозяйку. — Не могли бы вы принести мне чаю и подсказать, где я могу нанять экипаж, чтобы добраться до пансиона?

Хозяйка окинула ее скептическим взглядом, все еще недоумевая, что такая дама делает одна, поэтому Эмбер спешно добавила, будто извиняясь:

— Мой фаэтон сломался неподалеку. Мимо как раз проезжала почтовая карета, и я решила, что лучше не дожидаться ремонта. Вы подскажете мне, как добраться до пансиона? Сестра очень ждет меня.

Поджав губы, женщина все же кивнула:

— Садитесь. Я принесу вам поесть, а после Рудольф отвезет вас. Это мой муж. Не волнуйтесь, он приличный человек.

— Спасибо! — поблагодарила девушка, только сейчас осознав, как она проголодалась.

Пообедав, Эмбер села в рассохшуюся двуколку, запряженную худой гнедой лошадью. Крепкий круглолицый мужчина вскочил на козлы, и кобыла потрусила вперед по дороге.

Рудольф оказался очень разговорчивым. К счастью для Эмбер, он был из тех людей, которые говорили больше, чем слушали, и она ограничилась лишь поддакиванием, особо не вникая в смысл его слов.

Полчаса пути пролетели почти незаметно. Дорога была достаточно ровной, а лошадь — резвой. Рудольф высадил свою пассажирку у главных дверей и укатил, не взяв оплаты.

Эмбер с интересом рассматривала здание из красного кирпича, построенное в виде прямоугольника с флигелями-башенками. Покатые крыши и белые углы-русты вкупе с круглыми мансардными окнами придавали ему весьма праздничный вид. Девочки разных возрастов в темных форменных платьях уже собрались около огромных окон и с интересом рассматривали незнакомку, стоящую на каменном крыльце их заведения.

Эмбер взяла отполированный до блеска дверной молоток и постучала.

Назвав служанке свое имя, она сказала, что приехала повидать сестру. Та молча кивнула и удалилась по длинному коридору, оставив девушку стоять у дверей. За неимением другого занятия герцогиня прошлась по коридору, рассматривая шахматный черно-белый пол и белые стены, на которых висели акварели учениц. Заинтересовавшись работами, Эмбер пропустила момент, когда в коридоре показалась невысокая рыжеволосая женщина, одетая в темно-синее платье.

— Герцогиня Амстел? Я — мадам Хелена. — Она слегка наклонила голову, темные глаза блеснули поверх очков. — Как я понимаю, вы прибыли сюда одна?

— Да, я… проезжала мимо и решила заехать.

Эмбер почувствовала, что краснеет под этим пристальным взглядом. Запоздало она сообразила, что ее собеседница скорее всего дракон, а значит, чувствует ложь.

Директриса кивнула:

— Пройдемте в мой кабинет.

Девушка беспомощно огляделась, пытаясь найти пути возможного отступления.

— Вы… вы пригласите Люси туда?

Та покачала головой и снова сурово взглянула на нее поверх своих очков.

— Нет, сначала я бы хотела побеседовать с вами.

Охваченная плохими предчувствиями, Эмбер проследовала за мадам Хеленой по коридору. Кабинет оказался достаточно большой комнатой с темными ореховыми панелями, огромным камином, сделанным по причуде архитектора в виде древнего храма, и дубовым массивным столом, за которым возвышалась высокая спинка стула. Два мягких кресла, обтянутых голубым набивным шелком, и кушетка в эркере у окна, на которую можно было даже прилечь, чтобы насладиться видом бескрайних полей, открывавшихся из огромных окон, создавали с остальной обстановкой некоторый диссонанс. Но от этого кабинет не становился менее уютным. Золотистые портьеры закрывали эркер, словно разгораживая два мира.

— Присаживайтесь. — Мадам Хелена указала гостье на стул, стоящий около стола и предназначенный для посетителей, и сама заняла свое место, привычно откинувшись на спинку стула, будто королева. Впрочем, здесь она и была королевой. — Как поживает мой кузен?

— Ваш кузен? — растерялась Эмбер.

— Герцог Амстел, — холодно пояснила та.

— Ничего, жив, здоров… — девушка окончательно смутилась.

— Это хорошо, что здоров… В его-то годы! — Директриса весело улыбнулась и вновь стала серьезной. — Как я понимаю, он не упоминал о нашем родстве. В этом весь Фернанд.

— Нет, что вы… — забормотала ее гостья, — просто я… Наверное, я забыла!

Хелена опять посмотрела на Эмбер поверх очков.

— Хорошая попытка, но неужели вы не знаете, что драконы чувствуют ложь?

— Простите. — Девушка досадливо поморщилась.

Директриса кивнула:

— Он никогда не отличался особым почтением к родственным связям. Особенно к нашей ветви. Ну а теперь я бы хотела услышать о причинах, побудивших вас так внезапно и почти скандально приехать к нам. Одной, с незнакомым мужчиной…

— Это хозяин гостиницы! Я просто попросила его подвезти меня!

— Да, я узнала Рудольфа, — фыркнула мадам Хелена. — Но почему вы приехали одна? Где ваш муж или сопровождение?

— Я просто очень захотела увидеть сестру и не стала тратить время на сборы.

Эмбер постаралась говорить так, чтобы слова действительно были правдой.

Мадам Хелена вздохнула и в нарушение всех приличий оперлась подбородком на переплетенные пальцы.

— Послушайте, моя дорогая, давайте говорить прямо: я хорошо знаю Фернанда. Он никогда не позволил бы своей жене путешествовать таким скандальным образом. Если бы вы действительно приехали с его ведома повидать Люси, сейчас под окнами прогуливали бы знаменитую четверку вороных, впряженную в карету с гербом Амстелов. А вас сопровождало бы по меньшей мере пятеро верховых во главе с Маркусом Леманном. Ничего этого здесь нет, зато есть ваша шляпная картонка. А поскольку вы вряд ли ехали из столицы лишь для того, чтобы прогулять шляпку, я делаю вывод, что вы попросту сбежали от мужа.

Эмбер закусила губу и с вызовом посмотрела на директрису.

— Вы можете делать любые выводы, но я приехала сюда повидаться с сестрой. Вы не можете мне отказать.

— На самом деле могу, ее опекуном официально является ваш муж. — Та усмехнулась, заметив испуг, промелькнувший на лице гостьи. — Но я не буду этого делать. Я просто задержу вас здесь и отправлю письмо кузену о том, что вы находитесь у меня.

Эмбер побледнела:

— Вы не посмеете!

Ее собеседница вопросительно приподняла брови:

— Хотите проверить?

Девушка поняла, что ловушка захлопнулась. Она устало закрыла глаза, признавая свое поражение:

— Делайте что хотите. Просто дайте мне увидеть сестру.

Хелена внимательно посмотрела на нее. Теперь в ее взгляде читалось сочувствие.

— Скажите, что произошло? Он оскорбил вас?

Эмбер непонимающе посмотрела на нее:

— Кто?

— Фернанд, кто же еще! — Женщина пожала плечами. — Насколько я помню, речь шла именно о нем.

— Нет! — покачала головой девушка — скорее даже не словам, а самой мысли, что герцог мог так себя вести. — Конечно же, нет!

— Тогда что? — настаивала Хелена. — Почему вы ушли от него?

Пытаясь унять вновь начинающуюся головную боль, Эмбер с силой потерла виски.

— К чему вам знать это?

— Если причина уважительная, я могу помочь вам. — Хелена на секунду задумалась, постукивая пальцами по полированной столешнице. — Скажем, предложить остаться здесь, пока вы не поймете, как будете жить дальше. Или дать вам рекомендации, если вдруг решите устроиться на неблагодарную работу гувернантки.

Герцогиня недоверчиво взглянула на женщину, сидящую напротив. Предложение, которое она только что услышала, превосходило все ее ожидания. С такой протекцией она легко сможет устроиться в жизни и забыть свое неожиданное замужество, как кошмарный сон.

Темные глаза выжидающе смотрели на нее. Они так напоминали те, другие, которые при взгляде на нее наполнялись расплавленным золотом…

— Он не любит меня!

Слова вырвались сами. Эмбер закрыла лицо руками, пытаясь сдержать слезы. Она ожидала нотаций или насмешек, но Хелена лишь обошла стол и вдруг мягко обняла девушку, позволяя ей выплакаться.

— Расскажите мне все, — тихо попросила она.

Девушка лишь покачала головой:

— Нет, не стоит. — Она решительно смахнула слезы, уже жалея о своем порыве. — Простите, я не должна была…

— Напротив. — Хелена посмотрела на юную герцогиню с участием. — После того, что вам пришлось пережить…

— Откуда вы знаете?

— Моя дорогая, ваша сестра рассказала мне о своей… эскападе. А я слишком хорошо знаю своего кузена, чтобы понять, что он наверняка не спустил вам ту злую шутку, которую вы над ним сыграли. — Директриса села в кресло и вновь весело блеснула глазами. — Хотя я бы дорого дала, чтобы увидеть его лицо в ту минуту!

— Лучше не надо! — Девушка содрогнулась, вспомнив гнев, плескавшийся в черных глазах.

Хелена улыбнулась:

— Фернанд не так страшен, как хочет казаться.

— Я знаю, — улыбнулась Эмбер воспоминаниям и осеклась под лукавым взглядом директрисы, а затем гордо вскинула голову. — Да, я… Я действительно люблю его.

Ее собеседница выжидающе молчала. Девушка встала и прошлась по кабинету, нерешительно посматривая на женщину, сидящую за столом. С одной стороны, ей претило рассказывать о своих чувствах незнакомому человеку, но с другой… Эмбер просто необходимо было выговориться, а директриса казалась достаточно разумной особой. Тем более родственница герцога вряд ли будет распускать слухи…

— Хорошо, — решилась девушка, — я расскажу вам все, что смогу.

Хелена слушала не перебивая. Она далеко не первый год руководила пансионом, и уже давно научилась внимательно смотреть так, чтобы подбодрить очередную ученицу или выразить сомнение в ее словах, всего лишь приподняв бровь.

— Это интересно, — заметила она, когда Эмбер замолчала, смущенно разглаживая несуществующую складку на своем платье. — Говорите, Доменик провел обряд полностью?

— Да. — Герцогиня машинально пальцами левой руки потерла шрам под перчаткой и горько усмехнулась. — Хорошая попытка убрать неугодную жену, выполнив все условия договора, не так ли?

— Скажите, а с Люси… Где должна была проходить их свадьба?

— В городском храме, на площади… — Она осеклась и посмотрела на Хелену. — Но ведь там нет круга… Как тогда Фернанд провел бы обряд? Позже?

— Нет. Он просто не собирался этого делать с Люси. — Директриса улыбнулась, видя обиду в глазах собеседницы. — Потому что кровь, пролитая в круге дракона, связывает две жизни воедино. Объединив свою кровь, вы объединили судьбы. Вы не сможете убежать от него, как и он никогда не сможет уйти от вас.

Эмбер смотрела на Хелену, широко распахнув глаза, в которых недоверие смешивалось с робкой надеждой.

— А как же пари? Герцог сделал ставку.

— О, Фернанд очень любит шокировать общество, — отмахнулась та. — Не удивлюсь, если он запечатал пустую страницу.

Герцогиня встала и в смятении подошла к окну.

— Что же мне теперь делать? — прошептала она, ни к кому не обращаясь.

— На вашем месте я бы вернулась. Хотя бы для того, чтобы поговорить с мужем, — Хелена ободряюще улыбнулась. — Можете сказать ему то, что пытались сказать мне: вы просто решили повидать сестру.

— Ах нет! — Девушка закрыла лицо руками. — Я оставила ему письмо.

— Как глупо с вашей стороны. Тогда в любом случае ваш приезд будет жестом доброй воли. Надеюсь, кузен сможет его оценить! — В последних словах слышались ноты сарказма. — Конечно, в первые четверть часа он будет готов оторвать вам голову, но, полагаю, это желание быстро пройдет. Во всяком случае, он достаточно разумен, чтобы не идти на поводу у желаний.

Эмбер закружила по комнате, потом остановилась и беспомощно посмотрела на Хелену.

— Я видела его… женщин. Поймите же, я просто не подхожу ему!

— Это решили вы, не он, — улыбнулась та. — Признаю, Амстел вел достаточно распутную жизнь. Но… ведь вы не дали ему возможности объясниться. Девочка, брак — это всегда компромисс. К тому же у его светлости нет обыкновения возвращаться к тем, кого он однажды оставил.

— Но ведь…

— Послушайте. По тому, что вы рассказали, я с трудом могу узнать своего кузена. Фернанд… Пережив разочарование в юности, он стал слишком циничным и злым. Ему даже нравилось нагонять на остальных страх. А тут еще и Лотар… — Мадам Хелена покачала головой. — Эрмина, жена герцога, была моей старшей сестрой. Я никогда не любила ее и всегда принимала сторону Фернанда. Особенно после того безобразного скандала, в котором всплыли ее измены. Да, она изменяла ему с самого начала их брака. Не знаю, как ей удавалось столько лет лгать дракону.

— Я нашла ее портрет на чердаке. Он был порван.

— Вот как? Я думала, кузен его сжег.

— Расскажите, что тогда произошло, — решилась вдруг Эмбер.

Хелена пожала плечами.

— Я мало что помню. Только то, что был очень большой скандал. Амстел даже не пытался его замять. Вы знаете, что лишь тот, чьи помыслы чисты, может обрести крылья? — Девушка кивнула, и Хелена продолжила: — С женщинами сложнее, их может вознести любовь. Так произошло и с Эрминой. Она стала драконом только после того, как влюбилась. А потом появился Фернанд. Они были красивой парой, слишком красивой… Даже на портрете видно, как они схожи. Статные, светловолосые, темноглазые… Истинные Амстелы. Он любил ее со всей страстью, на которую был способен. А потом узнал о ее изменах. Она сама рассказала ему в порыве гнева. Амстел почти обезумел от ярости… Черный дракон, он вызвал соперника на поединок и убил. Ударом в сердце. Эрмина ненадолго пережила своего любовника.

— Что с ней произошло? — тихо спросила девушка, напряженно всматриваясь в лицо собеседницы.

Та пожала плечами:

— Сбросилась со скалы. Злые языки обвиняли Фернанда, но все было гораздо проще. Лишившись любви, она разучилась летать.

В комнате воцарилось молчание. В сумерках наступающей ночи оно казалось особенно тяжелым. Эмбер смотрела на скользящие по полу тени. Бесформенные, они складывались в узор, и она вдруг воочию увидела черного дракона, в ярости крушащего все на своем пути. Он остановился и посмотрел на нее глазами цвета расплавленного золота, в которых плескалась боль.

Хелена первой нарушила молчание:

— Если вы уедете, Эмбер… Это будет большой тяжестью на его душе. Он никогда не сможет летать.

Эти слова вернули герцогиню в кабинет пансиона. Девушка отошла от окна и бросила короткий взгляд на рыжеволосую женщину, сидящую в темноте комнаты.

— Вы хотите сказать, что он…

— Он нуждается в вас, Эмбер. Но только вам решать, сможете ли вы принять любовь дракона. — Хелена внимательно посмотрела на девушку, с легкостью читая все, что творилось у той в душе. — Жизнь с Фернандом никогда не будет легкой, он слишком стар и циничен, но, может, вы все-таки дадите ему шанс?

— Я… — Девушка провела рукой по лбу. — Я не знаю…

Директриса ободряюще улыбнулась:

— Подумайте обо всем не торопясь, девочка моя. Понимаю, что у вас просто не было времени сделать это раньше, и я с удовольствием предоставлю вам эту возможность.

Она позвонила в колокольчик. В комнату заглянула пухлолицая служанка.

— Анна, проводите герцогиню к ее сестре и подготовьте им комнату. Мадам оказывает нам честь и останется на ночь.

Эмбер посмотрела на письменный стол:

— А вы не…

Директриса покачала головой:

— Я напишу завтра, после того как вы примете решение.

Глава 15

Герцог Амстел спокойно шел по улице к своему дому. Слишком спокойно. Начальник охраны с опаской посматривал на своего господина, опасаясь вспышки его гнева. Доменик Амстел не просто был мертв, его убили, а перед этим жестоко пытали. Леманн вздрогнул, вспомнив окровавленное тело и зияющие глазницы. Даже его чуть не вывернуло наизнанку от запаха крови и животного страха. Двое ребят просто выскочили из помещения.

Сам Амстел, склонив голову, прошептал короткую молитву. Затем с тем же скучающим видом, с каким обычно бывал на приемах, допросил тех, кто нашел тело. Выяснилось, что храмовник пропал пару дней назад. Когда точно, никто сказать не мог, Доменик часто уединялся в своем кабинете. Больше никто ничего не знал.

Криво усмехнувшись, герцог кивнул, отпуская служек.

— Ну, Маркус, что вы думаете? — осведомился он таким тоном, будто спрашивал о погоде.

— Если мне будет позволено… — начал тот, но герцог нетерпеливо перебил:

— Разумеется, вам позволено, иначе я не спрашивал бы вашего мнения!

Маркус посмотрел на своего господина:

— Мне это не нравится.

— Весьма уместное… э-э-э… замечание. Знаете, мне это тоже не нравится. Особенно не нравится то, что именно в этом храме Доменик… — Он осекся и внимательно посмотрел на Маркуса. — Луиза же вам наверняка сказала?

— Да, мессир.

— …Доменик провел обряд, — закончил герцог и задумчиво нахмурился, рассматривая мозаику на полу. — И остался без глаз. Глаза дракона. Говорят, без них завершение обряда невозможно. Что ж… больше здесь делать нечего, надо возвращаться.

Они достаточно быстро достигли столицы. Не желая смущать жителей, драконы приземлились на одном из пустырей, и вскоре герцог Амстел спокойно шагал по мостовой рабочего квартала, прижав к носу надушенный платок. С легкостью он разыскал извозчика, назвал адрес и погрузился в глубокие раздумья.

Выйдя из экипажа около крыльца своего дома, Фернанд прислушался и задумчиво посмотрел на начальника охраны.

— Вы тоже слышите этот шум? Они что, двигают мебель? Моя жена решила сменить обстановку?

— Мне кажется это просто шаги слуг, мессир.

— Тогда это слишком громкие шаги!

Герцог с легкостью взбежал по ступеням крыльца и вошел внутрь.

— Рос! — крикнул он.

Лакей показался на лестнице. Взгляд у слуги был явно испуганный.

— Что происходит? Откуда весь этот шум?

— Мессир! Вы уже прибыли?

— Разумеется, раз ты разговариваешь со мной. Что это за грохот?

— Я распорядился осмотреть чердак. Одна из статуй дракона упала.

— И могу я поинтересоваться, зачем вы это сделали? — Голос герцога не предвещал ничего хорошего.

Рос с отчаянием посмотрел на Леманна и опустил голову, страшась гнева хозяина.

— Ваша жена… герцогиня… ее нигде нет!

— Как это?

Казалось, холод в голосе герцога замораживал само пространство.

— Не знаю, мессир. Сегодня утром ее светлость пришла с прогулки, и после этого ее никто не видел.

— Маркус?..

Амстел бросил пронзительный взгляд на начальника охраны. Тот кивнул и быстрым шагом направился к выходу. Герцог поднялся в свой кабинет и подошел к окну. Отдернув тяжелую портьеру, Фернанд посмотрел на улицу. На крыльце Леманн разговаривал со своими людьми. Один, тот, который пониже, эмоционально размахивал руками.

Амстел нахмурился, видя, как вытягивается лицо начальника охраны. Охваченный дурными предчувствиями, он повернулся к столу. Небольшой конверт, прислоненный к чернильнице из оникса, привлек его внимание. Письмо, написанное женой, предназначалось ему. Фернанд узнал ее аккуратный крупный почерк.

Резким движением его светлость порвал конверт, доставая лист, на котором явно виднелись следы слез. Нахмурившись, он вчитался в путаные фразы и заскрежетал зубами. Эмбер решила уйти от него. Именно это она написала в письме, щедро орошая его слезами. Амстел в ярости скомкал бумагу и отшвырнул в угол.

— Мессир… — Леманн вошел в кабинет, на его лице читалась явная тревога. — Никто не видел герцогиню с обеда.

— Неужели? — Герцог поднял глаза, в которых полыхал огонь ярости, и начальник охраны вздрогнул. — Маркус, у вас ровно четверть часа, чтобы узнать, где она!

— Да, мессир.

Леманн поклонился и вышел. Амстел остался один. Он подобрал смятое письмо, расправил и вновь вчитался в скачущие строки, пытаясь понять, какие мотивы двигали его женой. Было видно, что Эмбер писала свое послание в порыве сильного волнения.

Дракон снова прошелся по комнате, вслушиваясь в звук собственных шагов. Время текло невыносимо медленно. Глупая зеленая девчонка! Разумеется, он найдет ее. Кровь, которой они связаны, укажет путь. Это было одной из причин, почему герцог решился провести старинный обряд. Слишком свежи в памяти воспоминания о прикованной к алтарю мертвенно-бледной Матильде и огромной змее, вздымающейся над ней.

Фернанд вновь воочию увидел освещенные голубой полной луной развалины старого храма, под которыми прятался еще один, более древний, не тронутый временем и войнами. Лотар нашел его, одержимый желанием обрести крылья. Вибрирующий алтарь, белоснежная кожа, по которой из голубоватых вен стекала темно-красная густая кровь…

Герцог подошел к огромному глобусу, который одновременно был баром, и налил себе бокал рома. Пряности в сочетании с крепостью алкоголя заставили затаить дыхание. Дракон почувствовал, как от спиртного в его горле рождается огонь.

Следовало признать, что, спасая Матильду, Амстел повел себя глупо. Не стоило проявлять преступную слабость и оставлять Лотара в живых. Как смеялась Эрмина в ответ на его вопросы о сыновьях!

«Я никогда не скажу тебе, кто из них твой!»

Она гордо шагнула вниз с самого края скалы, и он ничего не успел сделать. С годами Фернанд понял, что ни один из них. Герцог содержал сыновей Эрмины, оплачивал их безумные траты, даже сумел добиться для старшего из братьев замены казни на заключение в крепости.

А теперь Лотар сбежал и добрался до Доменика. Герцог был уверен, что именно этот выродок убил храмовника. Но, как всегда, когда дело касалось детей Эрмины, доказательств не было. Совет Пятерых вряд ли станет руководствоваться домыслами.

Его светлость устало провел рукой по лбу, прогоняя воспоминания об окровавленном теле кузена. Эмбер не могла найти более неподходящего момента, чтобы устроить свою эскападу.

Фернанд подошел к камину, задумчиво взглянул на огонь и покачал головой. Нет. Он слишком рассержен и устал, чтобы судить здраво. Амстел всегда полагал, Эмбер не из тех женщин, которые истерично кидаются в авантюры. И не мог представить, что заставило ее сбежать из дома, забыв о здравом смысле.

Покашливание заставило герцога обернуться. Маркус с виноватым видом стоял в дверях.

— Мессир, мои люди выяснили, что несколько часов назад женщину, похожую на герцогиню, видели на почтовой станции. Она покупала билет до Ментона.

— Ментон… — задумчиво произнес Амстел. — Интересно, что в такое время года делать в Ментоне?

Он на минуту задумался, вспоминая, почему название прозвучало настолько знакомо. Кажется, это что-то, связанное с… Фернанд щелкнул пальцами, вспоминая имя плаксивой сестры Эмбер. Кажется, Люси.

— А напомните мне, Маркус, — вдруг спросил герцог, — где находится пансион моей кузины?

— Вы имеете в виду мадам Хелену?

— Разумеется! У меня не так много кузин, которые руководят пансионом.

— Недалеко от Ментона, мессир.

— Великолепно. — Герцог криво усмехнулся. — Какая оригинальная мысль пришла в голову ее светлости — навестить сестру!

— Мессир… вы уверены?

— Конечно, Маркус. А вот ваши люди…

Он замолчал на полуслове, с удовольствием наблюдая за тем, как начальник охраны краснеет.

— Завтра вы заберете ее светлость от моей кузины и привезете ее сюда. — Голос Амстела прозвучал резче, чем ему хотелось, и он поморщился. — И я хочу знать, где моя жена была сегодняшним утром. Надеюсь, это ваши люди способны сделать!

— Она… — Леманн слегка запнулся, — она посещала дом Луизы д’Аржант.

— Как мило, — пробормотал герцог. — Интересно, что она там забыла. Пожалуй, мне стоит навестить Луизу. Рос, будь добр, мою трость!

Амстел забрал ее из рук слуги и повернулся к дверям:

— Маркус, вы еще здесь?

— Мессир, позвольте сопровождать вас!

— Как выяснилось, это бессмысленная трата времени. Идите, Маркус, вам предстоит долгая дорога.

Его светлость вышел из дома и, небрежно помахивая тростью, зашагал по улице, раскланиваясь с многочисленными знакомыми.

Подойдя к дому любовницы своего давнего врага, он усмехнулся, вежливо кивнул двум соглядатаям Ингваза и буквально взбежал по ступеням.

— Добрый день, любезнейший. — Всучив изумленному лакею трость и шляпу, Фернанд бросил мимолетный взгляд на фрески, украшавшие стены. — Мило… Это же сам Тэлбот! Скажи хозяйке, что герцог Амстел ожидает ее в гостиной.

Он повернулся и направился к ближайшей двери.

— Амстел! — гневный возглас заставил его остановиться и посмотреть наверх. Луиза стояла на лестнице, буквально кипя от возмущения. — Что вы себе позволяете!

— Зайти в вашу гостиную, моя дорогая Луиза. Или желаете разговаривать здесь, доставив удовольствие вашим слугам распускать сплетни по всему городу?

Она медленно спустилась в холл:

— Пойдемте.

Амстел грациозно поклонился, пропуская хозяйку дома вперед.

— Я слушаю. — Луиза выжидающе посмотрела на него, как только дверь закрылась.

— Изумительное платье. — Герцог оценивающе оглядел ее домашний наряд. — Никогда бы не подумал, что блондинкам так идет зеленый цвет… Надо заказать жене платье такого же оттенка.

— Я польщена, что вы проделали столь неблизкий путь от своего дома, чтобы оценить оттенок моего платья!

— Более того, моя дорогая, я проделал его пешком!

— Какое усилие! — Луиза несколько раз грациозно хлопнула в ладоши, изображая аплодисменты. Амстел шутливо поклонился. — Итак, ваша светлость?

— Итак, Луиза, — он усмехнулся, явно наслаждаясь ее раздражением, — побеседуем о погоде?

Блондинка фыркнула:

— Не вижу смысла, она от этого не изменится!

— Всегда ценил ваше здравомыслие.

Герцог слегка наклонил голову набок и внимательно посмотрел на хозяйку дома. Она сжала губы и кивнула на одно из кресел:

— Прошу!

— Благодарю. — Подождав, пока Луиза присядет, Фернанд сел и откинулся на спинку кресла. — Весьма удобны!

— Амстел, зачем вы пришли? — вздохнула она. — Если желаете купить мебель, вам лучше обратиться в мастерскую Йогана.

— Нет, я предпочитаю его брата. Лак Якоба гораздо лучше, — отозвался тот. — Кстати, по поводу удобства… гм… мебели. Я так понял, что моя жена — желанная гостья в этом доме?

— Ах вот оно что! — Луиза надменно рассмеялась. — Как быстро разносятся слухи!

— Быстрее, чем вы думаете, — заметил он. — Например, я более чем уверен, что через пять минут ваш племянник появится в дверях этого дома. Поэтому у нас достаточно мало времени. Не будем же затягивать его, дорогая Луиза! Скажите, зачем к вам приходила герцогиня Амстел?

Она улыбнулась:

— Вас гложет любопытство?

— Скорее, живой интерес. В последнее время Эмбер была очень расстроена, а я, признаться, не люблю, когда моя жена расстраивается. Возможно, это сентиментальность — признак старости… — Он задумчиво постучал пальцами по подлокотнику и добавил чуть резче: — Так зачем же?

Она пожала плечами:

— Я могла бы заставить вас сгорать от любопытства, но ведь тогда вы задержитесь, а мне не хочется, чтобы вы лишний раз встречались с Конрадом, это не приведет ни к чему хорошему. Эмбер спрашивала меня об обряде.

— Почему вас?

— Наверное, потому, что вы за все это время так и не удосужились рассказать ей! — взорвалась она. — Как вы смели! Вы же прекрасно знали о возможных последствиях!

— Более того, я был уверен в благополучном исходе, — поправил он.

Луиза замерла с открытым ртом.

— Вы были уверены, что она пройдет испытание?

— Конечно. Уж вы-то должны знать, что драконы отнюдь не кровожадные монстры. Или… — Он внимательно посмотрел на блондинку. — Луиза, что именно вы рассказали Эмбер?

Под его взглядом она на секунду опустила голову, правда, тут же гордо вздернула ее.

— Вам следовало самому поговорить с ней!

Он встал:

— Вы правы. И если бы не… гм… некоторые обстоятельства, я бы сделал это.

— Под «обстоятельствами» вы подразумеваете побег Лотара?

Герцог окинул ее задумчивым взглядом:

— Вижу, наша дорогая Матильда умеет настаивать на своем? Как я понимаю, Ричард уже все рассказал ей?

— Да. Как ваш сын сбежал?

— Через выгребную яму. Там проржавела решетка, и змея смогла просочиться… — Фернанд с наслаждением полюбовался отвращением, написанным на лице одной из самых красивых женщин столицы. — Что ж… мне пора. Конрад, мое почтение! Вы вовремя!

Последние слова адресовались Ингвазу, без стука вошедшему в комнату. Не дожидаясь ответа, Амстел вышел, забрал у лакея шляпу и трость и зашагал по улице.

Он прошел два квартала, свернул на площадь и вошел в гостиницу, холл которой волею архитектора был превращен в огромный сад. Небрежно махнув рукой портье, герцог привычно поднялся по лестнице на второй этаж и стукнул в дверь костяшками пальцев. Та распахнулась почти сразу, впуская долгожданного гостя в розовый будуар.

— Ливви, — промурлыкал он, — ты не заметила, что с возрастом становишься более сентиментальной?..

* * *

Эмбер проснулась еще затемно. Как девушка ни пыталась, заснуть снова она так и не смогла. Несмотря на то что они с сестрой провели чудесный вечер, ощущение смутной тревоги не покидало.

Когда Люси вечером вошла в гостиную, которую мадам Хелена специально выделила для их встречи, было видно, что она немного взволнована.

— Люс, дорогая, я так рада тебя видеть! — Эмбер буквально стиснула сестру в объятиях.

— Ох, Эм! — Та внимательно посмотрела на сестру. — Что случилось? Ты такая бледная!

— Нет, что ты, все в порядке! — Герцогиня с усилием улыбнулась. — Я просто устала с дороги. Моя карета сломалась, и часть пути я вынуждена была проехать на почтовой. Как твои дела?

Люси не надо было долго упрашивать. Она разразилась длинной сумбурной речью об учебе и подругах, которые у нее появились. Погруженная в невеселые мысли, Эмбер лишь машинально кивала.

— Да что с тобой?! — с удивлением воскликнула Люси. — Ты меня совсем не слушаешь!

— Ну что ты! — Та вздрогнула. — Конечно, слушаю!

— Да? Тогда скажи, о чем я сейчас говорила? — Сестра торжествующе посмотрела на Эмбер, пытающуюся вспомнить хоть что-то. — Вот видишь! Эм, что с тобой происходит? Ты же несчастна! И даже не смей отрицать! Это все герцог Амстел?

— Да! — Эмбер тут же спохватилась: — То есть нет… Вернее, он, но это не то, что ты решила. Просто… В общем, это все не важно. Лучше расскажи еще что-нибудь.

— Я рассказала достаточно. Теперь твоя очередь!

— Мне нечего рассказывать… — отмахнулась Эмбер, но сестра решительно покачала головой.

— Эм, у тебя что-то стряслось?

— Нет, что ты! Все замечательно!

Герцогиня рассмеялась, но смех получился какой-то нервный.

— Тогда почему ты вдруг приехала сюда?

— Просто хотела тебя увидеть!

Эмбер подошла к окну, задумчиво глядя в темноту зимней ночи. Снег покрывал землю, делая тьму вокруг более насыщенной. Россыпь звезд на небе завораживала. Девушка вдруг поймала себя на мысли, что давно не поднимала голову, чтобы посмотреть на это великолепие. Яркие столичные огни делали ночь всего лишь темной и неуютной.

Стоя у окна, она вдруг вспомнила другую ночь, ту, когда она видела дракона, летящего в свете полной луны. В голове эхом раздавались фразы: «Если вы уедете, Эмбер… он уже никогда не сможет летать…», «Вы наскучите ему так же, как и остальные!». Перед невидящим взором мелькали лица: Луиза, Матильда, Оливия… Потом все перекрыло его лицо. Амстел равнодушно смотрел на жену.

«Я отпущу вас…»

— Я не вынесу этого, — пробормотала она, забывшись.

— Эмбер? — окликнула сестра. — Что с тобой происходит?

— Ничего, — покачала головой та. — Я просто устала. Все эти балы…

Люси всплеснула руками.

— Да ты что! Это же самое замечательное, что может быть!

— Поверь, их столько, что они утомляют. Я бы с удовольствием провела пару вечеров в охотничьем домике… — У Эмбер вырвался вздох, больше похожий на всхлип. Она виновато посмотрела на сестру. — Прости, теперь я понимаю: мне не следовало приезжать. Ты права, я поругалась с мужем. Вернее сказать, я хотела уйти от него, но…

Она осеклась и прижала дрожащие ладони к лицу, чтобы скрыть слезы. Люси смотрела на нее, широко распахнув голубые глаза.

— Эм, — прошептала она с каким-то благоговением, — ты же любишь его!

— Да. — Та с горечью кивнула головой. — Я люблю его.

— Как такое возможно? Он — дракон, а ты… Ты всегда была такой рассудительной… Я думала, ты никогда никого не полюбишь.

— Полюбить несложно. Сложно потом… — Эмбер отошла от окна и с наигранным весельем посмотрела на сестру. — Расскажи еще что-нибудь!

Интуитивно поняв, что сестра хочет забыть о своих делах, Люси послушно начала повествовать о жизни в пансионе.

По комнатам девушки разошлись ближе к полуночи. Люси отправилась в свою спальню, которую она делила с подругами, Эмбер же приготовили комнату в гостевом крыле. Устав от переживаний, она почти мгновенно уснула, но ночью вдруг проснулась от чувства гнетущей тревоги и долго ворочалась в кровати.

Девушка попыталась списать это состояние на нервы и боязнь встречи с мужем, но чувствовалось и что-то еще. Она буквально физически ощущала какую-то опасность. Дело было даже не в завывающем за окном ветре или почти полной голубой луне, висевшей прямо над черными ветками деревьев. Опасность исходила изнутри, отравляя душу и заставляя дрожать всем телом.

Готовая в любой момент вскочить и поехать обратно, девушка с трудом дождалась рассвета. Розовато-серое небо с белесыми облаками и темно-фиолетовой полосой туч на горизонте лишь обострило страхи.

Быстро поднявшись, она поспешила найти директрису. Мадам Хелена завтракала в столовой вместе со своими воспитанницами. Девочки и девушки в одинаковых темных платьях сидели за длинным столом. Несколько женщин, судя по всему, преподаватели, пили чай рядом.

— Ваша светлость, доброе утро!

Хелена выжидающе посмотрела на девушек. Те послушно встали, хором приветствуя знатную гостью. Эмбер кивнула, даже не заметив вопрошающего взгляда своей сестры, и повернулась к директрисе.

— Я бы хотела поговорить с вами наедине.

— Конечно. — Та отложила льняную салфетку и кивнула воспитанницам. — Девочки, продолжайте!

Они вышли в коридор, и Эмбер просто накинулась на свою спутницу:

— Послушайте, мне необходимо уехать! Скажите, когда здесь проезжает ближайшая почтовая карета?

Хелена нахмурилась:

— Уехать? Куда?

— Обратно в столицу. Это трудно объяснить, и вы, скорее всего, сочтете, что я сошла с ума, но… — Девушка замолчала.

Директриса кивнула:

— Продолжайте.

— Я… там что-то случилось. Что-то страшное! И мне обязательно надо вернуться как можно скорее!

Хелена встревоженно посмотрела на нее:

— Вы уверены?

— Ах, я не знаю! — Эмбер всплеснула руками. — Просто… Я чувствую, что мне срочно надо ехать!

— Понимаю, что вы хотите сказать. — Хелена задумалась. — Я распоряжусь запрячь мой собственный экипаж. Надеюсь, это не займет много времени.

Глава 16

Герцог Амстел с трудом открыл глаза. Голова болела, во рту пересохло, тело сотрясала странная дрожь. Сердце, напротив, бешено колотилось, будто стремилось выпрыгнуть из груди. Каждый вздох давался с трудом.

Он попытался пошевелиться, но с удивлением обнаружил, что закован в цепи. Дорожный костюм, который он так и не удосужился сменить, смялся и был весь в грязи.

Нахмурившись, герцог попытался вспомнить, как оказался здесь, но бесполезно. Последнее, что он помнил — это гостиничный номер Оливии и саму хозяйку, сидевшую в полумраке, спиной к окну. Так, чтобы он не видел ее морщин.

Фернанд требовал, чтобы она не смела приближаться к Эмбер и, кажется, говорил какие-то колкости. Ливви повернулась, подбросила дрова в камин. По комнате разливался приторный запах ее духов и чего-то еще. Сладко-прелый, с таинственными нотами, он будоражил кровь, заставляя дрожать всем телом.

Потом была тьма.

Герцог приподнялся на локте и попытался осмотреться, но не смог ничего разглядеть. Он нахмурился. Царившая вокруг темнота — Фернанд суеверно остерегся называть это место склепом — не должна была мешать острому драконьему зрению, однако… Он попытался еще раз. Безрезультатно. Лишь голова отозвалась резкой болью.

Амстел тихо застонал. Он знал только одну вещь, которая вызывала подобное состояние. Сонная одурь. Трава, которая может связать кровь дракона, лишая его возможности превращения и оставляя лишь человеческую сущность.

Похоже, бывшая любовница решила отомстить и подбросила листья в камин, когда подкладывала дрова. После чего, дождавшись, пока он потеряет сознание, передала его в руки сообщнику. В том, что у Оливии был сообщник, герцог не сомневался, как и в том, что прекрасно знает его имя. Оставалось только ждать, когда тот появится в этом узилище.

Амстел откинулся на солому, брошенную на пол вместо матраса, и устало прикрыл глаза. Ждать пришлось долго. Озноб, охватывающий тело, сменился жаром. Хотелось встать и потянуться, разминая затекшее тело. Чувство тревоги возрастало, грозя перерасти в панику. Герцог еле сдерживался, понимая, что эти желания — последствия Сонной одури.

Резкая боль в мышцах заставила его поморщиться. Рубашка уже промокла от пота, и Фернанда вновь бил озноб. Он завозился, устраиваясь поудобнее, насколько это было возможно. Бряцанье цепей и шорох подгнившей соломы заглушили звуки шагов. Рассохшаяся дверь скрипнула, и в темноту ворвался яркий свет факела.

Герцог заморгал, словно сова, пытаясь прогнать застилающий глаза красный туман.

Поставив факел в крепление на стене, Лотар подошел ближе.

— Ну здравствуй… отец.

— Лотар, — герцог коротко кивнул, будто они были на светском приеме, — как поживаешь?

— Оставь эти светские штучки! Думаешь, они тебе помогут?

— Даже и не надеюсь. — Амстел вновь переменил позу, стараясь сделать это как можно небрежнее. — Чем обязан столь пристальному вниманию с твоей стороны? Кстати, просвети меня: как ты вовлек в это Оливию?

— Ты не догадываешься? — Лотар усмехнулся. — Слезы Энеи. Не ты ли говорил, что ради них она сделает все, что угодно? А тут еще и повод отомстить…

— Нет ничего страшнее отвергнутой женщины… Только постаревшая красавица, — усмехнулся герцог сквозь силу: челюсти сводило и мышцы не слушались. — Как я понимаю, она мертва?

— Конечно! Я не повторяю ошибок!

— Бедняжка. — Голос Амстела был слегка задумчив, — надеюсь, она не долго мучилась?

— Я перерезал ей горло! Вот этим клинком!

Лотар с наслаждением выхватил ритуальный кинжал. Амстел сразу узнал его: тот самый клинок, который он недавно видел в руках Доменика.

— Какая гадость! — скривился герцог. — Можешь так не размахивать этим… гм… кинжалом? На нем еще видны следы крови, а ты должен помнить, что я не переношу одного ее вида!

— Тебе придется привыкнуть! — Лотар зло усмехнулся. — Ведь ты даже не знаешь, какой подарок сделал мне… отец.

Последнее слово он произнес с явной издевкой. Амстел задумчиво посмотрел на него.

— То есть Эрмина все-таки рассказала тебе правду?

— Конечно! Как и про Сонную одурь. Ведь именно с ее помощью она обманывала тебя столько времени. Всего несколько капель в бокал вина… или листьев в камин…

— Да, твоя матушка всегда отличалась изобретательностью.

Герцог постарался, чтобы голос звучал ровно, хотя имя первой жены все еще вызывало в нем ярость. Он машинально сжал кулаки, хотя сразу заставил себя расслабиться.

Наслаждаясь минутой своего триумфа, Лотар не заметил его борьбы.

Столько лет юноша вынужден был подчиняться этому спесивому и надменному дракону, терпеть его презрительный взгляд! Именно герцог был в глазах Лотара виновником всех бед, которые случились с ним. После случая с Матильдой Ферранской Амстел отказался защищать сына на Совете Пятерых и лично отдал приказ навечно заточить в крепость. Для высшего дракона настало время платить по своим долгам.

Фернанд Амстел холодно смотрел на того, кого все эти годы вынужден был называть сыном. Схожесть Эрмины с ним самим, так восхищавшая его когда-то, в результате сыграла с ним злую шутку. Теперь он пожинал плоды своего юношеского безрассудства.

Лотар тем временем продолжал:

— Моя мать… Ты убил ее, как потом многих, не так ли?

— Нет. — Озноб усиливался, сменяясь волнами жара, язык еле ворочался, во рту пересохло, слова доносились до герцога словно сквозь туман, злым эхом отдаваясь в голове до резкой боли. Он закусил губу, надеясь удержаться на краю сознания. — Она сама шагнула со скалы.

— Ты лжешь! — Лотар внезапно подскочил и несколько раз пнул лежащего перед ним пленника под ребра. — Лжешь!

Остекленевшим взглядом он смотрел на того, кого долгие годы называл отцом. По коже змея начали расползаться пока едва видимые трещины. Амстел насмешливо посмотрел на него.

— К чему мне лгать? Я ведь понимаю, меня ждет та же участь, что и Доменика?

Упоминание о храмовнике отрезвило Лотара, и он ухмыльнулся.

— И не надейся! Доменик умер слишком быстро. Я не позволю тебе этой роскоши! Ты умрешь, но прежде увидишь, как я стану драконом!

Эти слова подействовали на герцога, словно ведро холодной воды. Сознание вновь стало ясным. Его губы насмешливо изогнулись.

— Позволю напомнить, что твой предыдущий опыт окончился крайне неудачно. Мне пришлось приложить немыслимые усилия, чтобы сохранить тебе жизнь.

— Жизнь? Ты посадил меня в крепость! И называешь это жизнью?

Лотар с ненавистью посмотрел на герцога. Тот ответил ему очень спокойным взглядом.

— Извини, если не оправдал твоих ожиданий.

Но его так называемый сын не заметил сарказма.

— Знаешь ли ты, каково мне было?

— Могу только догадываться. Видишь ли, я никогда не совершал преступлений и не сидел в крепости, — извиняющимся тоном произнес Амстел.

Но, войдя в раж, Лотар его уже не слышал.

— Ты понятия не имеешь, каково это: сидеть в каменных застенках день за днем, понимая, что отсюда уже не выбраться!!!

— Ты сам виноват. — Герцог постарался придать своему голосу проникновенную мягкость. — Послушай, Лотар, ты запутался и увяз уже очень глубоко. Тебя все равно найдут. Хочешь, я помогу тебе уехать?

— Я хочу стать драконом! — заорал тот. — Понимаешь, драконом!!!

Фанатично горящие глаза внушали страх даже Амстелу. Как можно спокойнее он спросил:

— И каким же образом?

Лотар облизнулся:

— Твоя кровь. Кровь высшего дракона, соединенная с кровью девственницы, — вот истинный смысл обряда! Драконы делали это испокон веков, обретая немыслимую силу!

— Это ты вырвал страницы из книги?

— Нет, это сделала моя мать! Она мечтала, чтобы ее сыновья обрели крылья!

— Какой пафос! Вынужден тебя разочаровать. Эрмина никогда не думала ни о ком, кроме себя. Вы были лишь ее оружием.

— Замолчи!

Разъярившись, Лотар подскочил и со всей злости вновь пнул пленника. На этот раз удар пришелся в лицо. Амстел дернулся. Голову пронзила острая боль, он буквально почувствовал, как кожа лопается, а по щеке течет кровь.

— Какая расточительность! — Сквозь застилавшую глаза красную пелену герцог с насмешкой посмотрел на Лотара. — Этак крови на крылья может и не хватить. Кстати, если ты не в курсе, то трава, которой ты так щедро меня угостил, полностью блокирует способности дракона. Поэтому ты вряд ли сможешь обрести хоть что-то.

— О, не волнуйся, я учел это! Полнолуние лишь завтра, к тому времени отрава уже выйдет из твоей крови. А с учетом того, как это происходит, тебя ожидают незабываемые часы. Я бы желал понаблюдать за тем, как ты мучаешься, но у меня есть дела. Приятного тебе вечера… отец!

Лотар вложил в последнее слово все презрение, которое смог. Не глядя более на пленника, он подхватил факел и вышел из подземелья, хлопнув дверью. Амстел выждал, пока шаги стихнут в коридоре, затем, превозмогая боль, попытался встать. Озноб вновь сменился жаром, пот заливал глаза, смешиваясь с кровью, все еще струящейся из рассеченной брови, ноги подкашивались.

Поднявшись, Фернанд всем телом оперся на стену. Красная пелена вновь заволокла глаза. Кровь струилась по лицу, наверняка оставляя на костюме некрасивые бурые пятна. Герцог вытер ее рукавом безнадежно испорченного сюртука. Дрожащей рукой он нашарил железное кольцо, к которому крепились цепи. В неровном свете факела, пока Лотар разглагольствовал, герцог успел заметить пятна на известке. Кольцо было вмуровано недавно.

Пальцы пробежались по стене. Он не ошибся. Цемент был еще сырой. Судорога скрутила тело. Тяжело дыша, герцог успел схватиться за кольцо и повис на нем. Тошнота вновь поднялась к горлу, в глотке пересохло. Переждав приступ, он подтянулся, стараясь расшатать железный штырь, вмурованный в стену. Кольцо было закреплено на совесть. Амстел попробовал еще раз, налегая на него всем телом, потом еще и еще.

Фернанд не знал, сколько прошло времени. Мышцы то и дело сводило, он постоянно балансировал на грани потери сознания, лишь железной волей дракона заставляя себя снова и снова расшатывать кольцо. Герцог скорее понял, чем ощутил, как крошки раствора сыплются на подстилку из соломы. Наконец, схватив его очередной раз, он вдруг упал, ощутив в руках непривычную пустоту. Грохот железа сотряс тишину. Ничем не сдерживаемые цепи рухнули на каменный пол. Отшвырнув ненужное кольцо, Амстел откинулся на спину, переводя дыхание.

Первым вернулся слух. Фернанд вдруг понял, что вновь слышит, как где-то неподалеку капает вода, как за стеной где-то наверху старьевщик скрипит старой тележкой, шаркающей походкой идя по мостовой. До него донесся пьяный разговор двух приятелей, возвращающихся домой с завода. Затем в нос ударил омерзительный запах гнилой соломы и грязи. Где-то недалеко находилась свалка, и оттуда основательно разило нечистотами.

Герцог открыл глаза, с удовлетворением отметив, что вновь видит в темноте. Жар прошел, грязная рубашка противно липла к телу. Размотав галстук, напоминавший скорее грязную тряпку, он брезгливо поморщился, осматривая каморку, в которой находился. Судя по всему, это подвал дома, который давно стоит нежилым. В памяти мелькнуло что-то, но Амстел отогнал бесполезные мысли, сосредоточившись лишь на том, что ему надо выбраться. Он был слишком слаб, чтобы становиться драконом, к тому же комната чересчур мала. Герцог по привычке скривил губы в подобии усмешки. Подобрав все еще болтающиеся на руках цепи, чтобы они не гремели, он подошел к двери.

К его досаде, сделанная на совесть, она оставалась еще добротной, хотя доски потрескались, а с краев уже начали откалываться длинные щепки. Петли, как и замок, хоть и покрылись налетом ржавчины, но были вполне крепкими. Выбить дверь сразу вряд ли получится, а шум может привлечь его тюремщика.

Амстел попробовал спалить ее, но выдыхаемый огонь получался очень слабым и сразу гас на влажной древесине. Поняв, что ему ничего не остается, как ждать, герцог опустился на солому и оперся спиной на холодную стену.

Глава 17

Эмбер сидела в карете, прислонившись лбом к холодному стеклу, и пыталась успокоиться. Паника с каждой минутой становилась все сильнее. Хотелось биться головой о стены, орать, а не сидеть как безжизненная кукла. Время, пока конюхи готовили экипаж к выезду, показалось ей вечностью. Эмбер уже готова была идти пешком, когда слуга наконец объявил, что все готово. Скупо попрощавшись с Люси и Хеленой, герцогиня буквально запрыгнула в карету и теперь, сгорая от беспокойства, невидящим взглядом смотрела в окно.

Остановка вызвала глухое раздражение, но она прекрасно понимала, что лошадям, какими бы сильными они ни были, надо передохнуть. Девушка не стала даже заходить в таверну, ограничившись лимонадом, вынесенным лично хозяином. В этих краях слишком хорошо знали экипаж мадам Хелены.

Эмбер заученно улыбалась и кивала, не слушая того, что говорил толстенький лысый человек. Словосочетание «герцог Амстел» пробралось в сознание сквозь пелену безразличия. Эмбер вздрогнула и пристально посмотрела на хозяина.

— Герцог?

— Да, мадам, — хозяин слегка попятился под ее почти безумным взглядом. — Передавайте ему мое почтение.

— Ах… да, конечно. — Девушка поторопилась вновь занять свое место и лишь потом обнаружила, что все еще сжимает бокал из-под лимонада. Смутившись, она протянула его хозяину таверны. — Простите, я…

— Конечно, мадам.

Поклонившись, тот поспешил ретироваться в родные стены, а карета покатила дальше.

Последние полчаса показались ей адом. Въехав в столицу, кони перешли на шаг, вынужденные то и дело кого-то пропускать. Эмбер окончательно извелась. Из опасения встретить на улицах города знакомых, приветствие которых означало бы потерю времени, она плотно задернула занавески и теперь, сидя в полутьме кареты, нервно кусала губы.

Едва карета замедлила ход перед крыльцом особняка из черного полированного камня, девушка выскочила и взбежала по ступеням. Не дожидаясь вышколенного лакея, распахнула дверь и ворвалась в дом.

— Рос!

— Мадам! — Слуга торопливо сбежал вниз по лестнице. — Где же вы были?

— Я? Ездила… Впрочем, не важно. — Она нахмурилась. — А где его светлость?

— Его светлость?

Рос явно напрягся.

— Да, его светлость. Герцог Амстел. — Эмбер пристально посмотрела на слугу, разрывавшегося между преданностью господину и тревогой за него. — Рос, что случилось?

— Мадам?! — окликнул знакомый голос.

Герцогиня обернулась.

— Маркус? Доброе утро! Ну хоть вы-то можете сказать, что происходит?

— Конечно.

Стоявший в дверях Леманн поклонился и выразительно посмотрел на лестницу. Эмбер кивнула.

— Вы правы, пойдемте.

Она первая прошла в свой кабинет, где еще пахло свежей краской после недавнего ремонта, на ходу сняла перчатки и повернулась к своему спутнику.

— Что происходит, Маркус? Где мой муж?

— Мадам, простите, но мне это неизвестно.

— Вот как? — Эмбер почувствовала, что ее худшие опасения сбываются. — Могу я узнать почему?

Тот закашлялся, явно пытаясь потянуть время. Девушка села за стол и твердо посмотрела на смущенного начальника охраны.

— Что вы скрываете, Маркус? Он… — Эмбер вздохнула, набираясь смелости. — Он пошел к женщине? К Оливии?

Тот выглядел смущенным.

— Не знаю, мадам. Его светлость отказался от сопровождения, и я подумал… Тем более что вы… Вас не было в городе…

Он окончательно смутился. Девушка гордо вздернула голову:

— Я всего лишь решила навестить сестру.

— Да, мадам. — Маркус с видимым облегчением посмотрел на жену своего господина. — Его светлость вчера так и сказал. Я должен был с утра выехать за вами.

— Вот как?

Эмбер провела ладонью по лбу, пытаясь отбросить ненужные мысли. Амстел прекрасно знал, где она, но не поехал сам, а лишь отдал распоряжение начальнику охраны привезти ее, как преступницу. Трудно даже представить себе, что могло ее ожидать. Скорее всего, герцог посадил бы строптивую жену под замок или же сослал в замок, как намеревался изначально поступить с Люси. А сам пошел к любовнице.

Девушка почувствовала, как сотни иголок впиваются в сердце. Одна мысль от том, что муж будет сжимать в своих объятиях другую женщину, заставляла ее задыхаться от боли. Тревога все-таки оказалась оправданной.

— Она не получит его, — прошипела ее светлость, свирепо смотря сквозь своего собеседника. — Никогда не получит!

— Да, мадам, — изумленно пробормотал Леманн.

Герцогиня перевела яростный взгляд на стоявшего перед ее столом мужчину и слегка покраснела от смущения за свое поведение, но тут же тряхнула головой, прогоняя остатки благопристойности.

— Итак, Маркус, где обычно останавливается Оливия Уэдсли?

— В центральной гостинице, в пятом номере, — слишком заученно отрапортовал тот.

Эмбер лишь слегка приподняла брови:

— Так съездите туда и выясните, был ли там герцог!

— Но, мадам… — возразил тот.

Девушка усмехнулась:

— Маркус, я не прошу вас докладывать мне, просто выясните. Возможно, его там не было.

Она и сама не верила в то, что говорила. Слишком уж свежо было в памяти надушенное письмо на розовой бумаге.

— Да, мадам.

Мужчина вышел, и Эмбер осталась наедине со своими мыслями. Вздохнув, она встала и подошла к окну. День был пасмурный. Серое небо уныло нависало над крышами разноцветных домов, сейчас напоминавших театральные декорации. Сильный ветер заставлял случайных прохожих кутаться в плащи и спешить по своим делам. Проезжавшие мимо экипажи угрожающе скрипели колесами. Тревога не проходила. Более того, она усиливалась с каждой секундой.

Маркус появился через полчаса. Он вновь вошел в кабинет и с каким-то странным выражением лица посмотрел на герцогиню. Ее сердце сжалось. Самые страшные предчувствия начинали сбываться. Побледнев, Эмбер смотрела на Леманна, ожидая и одновременно боясь его слов.

— Оливия, — выдохнул тот, — она мертва. Ее убили.

— Что? — воскликнула девушка. — Но кто это сделал?

— Не знаю.

Начальник охраны пожал плечами. Эмбер пристально смотрела на него, замечая, что тот явно колеблется.

— Маркус. — В ее голосе сквозила решительность, которой она не чувствовала. — Я требую, чтобы вы рассказали мне все! Я жду!

Леманн вздохнул, не в силах противостоять приказам высшей крови.

— Его светлость… он был там.

Девушка на секунду прикрыла глаза, затем вновь взглянула на начальника охраны.

— Откуда вы знаете?

Маркус виновато посмотрел на свою госпожу:

— Я нашел его трость. Она лежала у камина.

— Вы не ошиблись?

Эмбер пыталась ухватиться за любую соломинку.

— Нет. Я забрал ее.

Эмбер провела рукой по лбу. Все это напоминало кошмарный сон. Тело сотрясал озноб, который чередовался с приступами жара.

— Вы уверены, что Оливию… — Ее голос дрогнул, когда она произносила это имя. — Действительно убили? Она не умерла сама?

— С разрезанным от уха до уха горлом? — саркастически усмехнулся Леманн и тут же спохватился, заметив, как побледнела его собеседница. — Простите, ваша светлость.

Она постаралась прогнать из мыслей эту ужасную картину.

— Пустое. Но кто мог убить ее? И почему герцог оставил там свою трость?

— Не знаю, но, ожидая королевскую стражу, я нашел еще кое-что. Смотрите.

Бережно достав из-за обшлага сюртука платок, Маркус развернул его, демонстрируя несколько сухих листьев, края которых слегка обгорели.

— Что это?

— Сонная одурь! — Он пожал плечами и, видя, что девушка не понимает, пояснил: — Растение, которое полностью блокирует кровь дракона, делая его обычным человеком. Я нашел их у камина. В комнате, где лежала Оливия.

— Но это значит…

Эмбер внимательно посмотрела на Леманна. Тот кивнул:

— Похоже, только так похитители смогли справиться с его светлостью.

— Кто они? Зачем им Фернанд? — растерянно прошептала девушка, все еще пребывая в состоянии шока. Мысль о том, что кто-то захватил самого герцога Амстела, не укладывалась в голове.

Маркус мрачно посмотрел на нее:

— Лотар… Он недавно сбежал из крепости.

Если бы Эмбер не сидела, то у нее подкосились бы ноги. От слов Леманна веяло какой-то безысходностью. Она прикрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями. Фернанд был жив. Она это знала точно, как знала и то, что происходит что-то страшное и, оставаясь на месте, она просто сойдет с ума.

Девушка беспомощно посмотрела на начальника охраны.

— У вас есть предположения, куда Лотар мог его отвезти?

— Возможно, в старый храм, но вряд ли. Поэтому часть моих людей отправилась туда, часть прочесывает город, особое внимание уделяя заброшенным домам… — Он замялся. — А также пустырям.

— Маркус, он жив! — Эмбер совершенно правильно поняла замешательство Леманна. — Поверьте, я это знаю.

Он с надеждой взглянул на нее:

— Вы уверены?

— Да. Правда, это трудно объяснить. Вы считаете, я сошла с ума?

На лице девушки застыла тревога. Если он не поверит…

К ее облегчению, Леманн покачал головой.

— Ваша светлость, я видел шрам на ладони. Ваши слова не вызывают сомнений. Но время играет против нас. Мы даже не знаем, где находится Лотар.

— Значит, необходимо сыграть на опережение! — Эмбер нахмурилась, вспоминая что-то. — Заброшенный дом… Кажется, мне про него говорила Матильда. Лотар отвез ее зуда, когда похитил.

— Да, мадам.

— Вы знаете, где он?

— К сожалению, нет. Найдя девушку в храме, мы предоставили все фон Эйсену. Вернее, Ингвазу и его людям.

— Хорошо. — Она встала и направилась к двери. — Маркус, нам необходимо поговорить с графиней Ферранской. Скажите, чтобы… Впрочем, мы быстрее дойдем пешком. Рос! Подайте плащ!

— Да, и еще одно, мадам, — тихо добавил Маркус, когда они уже спускались по ступеням. — Госпожа Уэдсли была полностью одета.

— Спасибо, — кинула девушка, чувствуя, что огромный камень буквально падает с ее души. — Пойдемте, Маркус, мы должны успеть!

Торопясь, Эмбер шла, не замечая никого вокруг. Начальник охраны шагал рядом. Под удивленными взглядами многочисленных прохожих, среди которых было немало знакомых, она поднялась на крыльцо особняка, по слухам, свадебного подарка графа Ферранского своей жене, и решительно постучала. Лакей, потерявший дар речи, когда Эмбер назвала себя, вздрогнул после сердитого окрика и пролепетал, что граф и его жена уехали на семейный обед в особняк фон Эйсенов. Маркус мрачно посмотрел на герцогиню, кусающую в досаде губы.

— Это бесполезно, мы только потеряем время.

— Глупости! — воскликнула она. — Надо идти к князю!

— Нас не пустят даже на порог его дома, — мрачно отозвался Леманн.

— Тогда, если это необходимо, я влезу в окно! Не думаю, что фон Эйсен пойдет на такой скандал, — ободряюще улыбнулась Эмбер. — Ну же, Маркус, вы со мной?

Леманну не оставалось ничего иного, как последовать за герцогиней.

— Его светлость оторвет мне голову, — пробурчал начальник охраны, поднимаясь по ступеням изящного серого особняка фон Эйсенов и хмуро смотря на каменных горгулий, охранявших вход.

— Не беспокойтесь, он наверняка начнет с меня, и вы успеете скрыться! — Эмбер постучала в дверь. — Добрый день! Я бы желала видеть графиню Ферранскую. Скажите, что это очень срочно!

Последние слова адресовались лакею, открывшему дверь и ошеломленно взиравшему на пришедших. Даже если этот слуга не видел герцогиню Амстел, Маркус Леманн слишком хорошо был известен всем.

— Вы так и будете стоять? Или пустите нас в дом и доложите графине, что ее ждут в холле?

Девушка решительно отстранила слугу, проходя внутрь. В любое другое время она не осмелилась бы на подобное, но сейчас дело касалось жизни ее мужа.

— Мадам, но графиня…

— Да, да, знаю. — Эмбер взмахнула рукой, прерывая бессвязные речи. — И поверьте, лишь действительно срочное дело заставило меня прийти сюда. Вы доложите или мне самой пройти к ней?

— Одну минуту, мадам, — спохватился лакей и неспешно направился в столовую.

Девушка с трудом сдержалась, чтобы не побежать следом. Через несколько минут, показавшихся ей часами, слуга вернулся. На его лице было написано еще большее изумление.

— Мадам, князь фон Эйсен просит вас пройти в столовую.

— Хорошо! Маркус, пойдемте!

Гордо подняв голову, она направилась к дверям, из которых лакей только что вышел.

— Ваша светлость, простите мое вторжение, — безошибочно обратилась она к седовласому человеку, седевшему во главе стола и с удивлением рассматривавшему незваную гостью. — Лишь чрезвычайные обстоятельства вынудили меня прервать ваш семейный обед…

— Лед и пламя, это все-таки вы! — с восхищением воскликнула Луиза. — Карл сказал лишь то, что какая-то знатная дама, возможно, сумасшедшая, желает видеть Тиль!

По праву хозяйки она находилась на другом конце стола. Ричард и Матильда седели друг напротив друга, еще одно место рядом с графиней, предназначенное, скорее всего, для Конрада, было пустым.

— Возможно, я действительно схожу с ума, — Эмбер умоляюще посмотрела на Матильду, — но мне необходимо поговорить с вами.

— Что случилось? На вас просто лица нет.

Тиль встала, мужчины последовали ее примеру. Ричард пристально смотрел на Леманна, пытаясь понять, что происходит. Тот ответил графу равнодушным взглядом и подчеркнуто вежливо повернулся к князю фон Эйсену.

— Мессир… — Конрад ворвался в комнату и замер, оценивая ситуацию. — Леманн, не ожидал вас здесь увидеть!

— Я и сам не ожидал, — пробормотал Маркус. Мужчины обменялись рукопожатием. — Вижу, вы уже в курсе?

— Да. Это вы обнаружили ее?

— Лично. Из присутствующих знает лишь герцогиня Амстел.

Конрад кивнул и повернулся к князю, с любопытством наблюдающему за ними.

— Мессир, простите, но… сегодня утром Маркус Леманн обнаружил госпожу Уэдсли в своем номере. — Он с сочувствием взглянул на Ричарда. — Мертвой.

Луиза ахнула и изумленно посмотрела на графа Ферранского. Тот лишь прищурил полыхнувшие изумрудами глаза и кивнул, предлагая продолжить. Конрад пожал плечами.

— Это в общем-то все. Рик, я сожалею… Она все-таки была твоей матерью…

Эмбер с недоверием смотрела на графа.

— Хотите сказать, что Оливия Уэдсли?..

— Да. Моя мать. Вернее, была ею, — спокойно подтвердил Ричард. — Очень давно она отказалась от меня, сочтя монстром.

— Драконы неохотно расстаются со своими тайнами, Эмбер, вам придется к этому привыкнуть. — Тиль подошла к мужу и положила руку ему на плечо.

Тот улыбнулся и нежно посмотрел на жену.

— Кто нашел тело? — вдумчиво спросил князь.

— Я, мессир. — Леманн коротко поклонился.

Фон Эйсен кивнул и обратился к Конраду:

— Твои люди что-нибудь видели?

— Практически ничего, лишь вечером к ней зашел…

Ингваз осекся и виновато посмотрел на юную герцогиню. Эмбер гордо подняла голову.

— Если вы пытаетесь пощадить мои чувства, господин Ингваз, то это лишнее. Я прекрасно знаю, что герцог Амстел заходил вчера в номер Оливии. По этому поводу я и пришла сюда. — Она вновь повернулась к Матильде. — Скажите, когда Лотар похитил вас… Вы говорили, он держал вас в каком-то заброшенном доме. Вы можете вспомнить, где этот дом?

— Боюсь, что нет, — та покачала головой, вздрогнув от воспоминаний. Граф приобнял ее за плечи. — Помню, что мы долго ехали в карете, но я не видела дороги… Когда мы вышли из экипажа, было темно, и я не думаю, что сейчас смогу узнать это здание.

— Зачем вы спрашиваете об этом?

Луиза резко встала и пристально посмотрела на Эмбер. Та ответила ей спокойным взглядом.

— Я имею основания полагать, что именно там сейчас находится герцог Амстел. Причем не по своей воле.

В столовой наступила тишина. Князь опомнился первым.

— Почему вы так считаете?

— Потому что никто не видел, чтобы герцог выходил из гостиницы. Но и в гостинице его нет. Значит, Фернанда похитили, — пояснила Эмбер.

— Амстел — высший дракон! — резко возразила Луиза. — Как такое возможно?

В ответ герцогиня лишь кивнула Маркусу. Тот выступил вперед:

— Я нашел листья Сонной одури у камина.

— Вы думаете… — Фон Эйсен осекся и внимательно посмотрел на Леманна. — Нет, это невозможно! Оливия не могла знать об этом!

— Доменик Амстел знал. — Леманн посмотрел на князя. — Он мертв.

— И почему мне кажется, что все это уже было? В этой самой комнате? — пробормотала Луиза. Она протянула руку, налила в бокал коньяка, залпом опрокинула его и угрюмо посмотрела на присутствующих. — Если мне не изменяет память, после этого должны начаться пререкания на тему, кто и с кем едет. Или летит.

— Мы не знаем, где это место — возразил Конрад. — И вообще не знаем, действительно ли Амстел там!

— У нас есть возможность проверить. — Князь внимательно посмотрел на Эмбер. — Правильно ли я понимаю, что обряд проведен полностью?

— Да, — кивнула она.

— Тогда мне понадобится несколько капель вашей крови. Пойдемте!

Фон Эйсен подхватил девушку под руку и повел в кабинет, предоставляя остальным самим решать, следовать ли за ними. Зайдя в комнату, он разложил на столе пергамент с планом города.

— Дайте руку! — потребовал князь, доставая ритуальный кинжал.

— Фон Эйсен!

Леманн дернулся вперед, но Конрад с Ричардом удержали его.

— Маркус, все в порядке!

Эмбер сняла перчатку и протянула руку ладонью вверх. Князь крепко сжал ее и на секунду прислонил острый клинок к пальцу. Ровно четыре капли крови упали на пергамент с разных сторон. Темно-алые, они стремительно понеслись друг к другу, каким-то непонятным, слишком извилистым путем. Наконец они замерли, подрагивая, словно лошади после скачки, слились воедино, и тут же пропали, оставив на пергаменте лишь красное пятно где-то внизу карты.

— Господа, — князь кивнул на пятно, протягивая карту Маркусу и стоящему рядом с ним Конраду, — он там.

Не дожидаясь ответа, князь подошел к бару и разлил всем коньяк. Эмбер с виноватой улыбкой покачала головой, предпочитая оставаться полностью трезвой. Тиль лишь пригубила, остальные осушили свои бокалы.

— Рабочие районы? — спросил Маркус, глядя на Конрада.

— Да, там легче затеряться. Мессир?

Ингваз вопросительно посмотрел на князя. Тот кивнул.

— Кон, наши разногласия здесь не важны. Амстел — высший дракон.

— Хорошо. — Конрад перевел взгляд на Леманна. — Мои люди в вашем распоряжении.

— Я с вами, — мрачно отозвался Ричард, игнорируя вопросительный взгляд отца.

Луиза фыркнула:

— Кто бы сомневался! Вернон? Ты тоже едешь? Или составишь нам компанию?

— Не думаю, что там я буду к месту, Лу. Должен же кто-то остаться в арьергарде.

— Поеду я.

Эмбер улыбнулась изумлению присутствующих.

— Мадам, но…

— Маркус, не возражайте, это бесполезно! — Она говорила очень твердо. — Вдруг они решат его перевезти?

— Вы уверены, что выдержите? — Князь с любопытством посмотрел на нее.

Девушка кивнула.

— Да. Он мой муж. — Она прошла к дверям и обернулась, выжидающе смотря на мужчин. — Вы готовы?

Они поехали верхом. Недолго думая, Эмбер вскочила на лошадь по-мужски, и первая выехала со двора. В молочной темноте ночи они неслись по мостовым столицы, точно вестники вечной зимы. Лошади прижимали уши и вытягивали шеи, стремясь вырваться вперед. Никто не думал их сдерживать.

Рабочие кварталы встретили путников грязью и запахом нечистот.

— Конрад, это ваши территории, ведите! — крикнул Леманн, придерживая лошадь, чтобы позволить тому возглавить отряд.

Ингваз лишь кивнул, пришпоривая своего коня. Проехав еще немного, они остановились, повинуясь знаку Конрада.

— Дальше пешком, — скомандовал он.

Отряд спешился. Эмбер передала кому-то повод. Маркус держался рядом с ней, словно тень. Она нервно посмотрела на него.

— Если боитесь, останьтесь здесь, — предложил Леманн.

Девушка покачала головой:

— Вы же знаете, что я боюсь не за себя.

Она оглядела отряд из десяти человек, возглавляемый сейчас Конрадом, и вздохнула:

— Надеюсь, мы успеем.

Ингваз подошел к ним:

— Леманн, мои люди сказали, что на улице тихо. Там есть заброшенный дом. Несколько лет назад в нем жил управляющий фабрикой, потом съехал. Мы зайдем с двух сторон. Рик и я готовы обернуться в любой момент.

— Я тоже, но не думаю, что это понадобится. — Маркус обернулся к Эмбер. — Ваша светлость, вам все-таки лучше остаться здесь.

Она упрямо вздернула подбородок:

— Нет. Я пойду с вами.

— Как пожелаете. Тогда держитесь строго за моей спиной, — вздохнул начальник охраны, понимая, что у него нет времени на споры с женщиной. Они двинулись по грязной немощеной улице, ловя удивленные взгляды случайных прохожих. Впрочем, пару раз встретившись глазами с Леманном, те сразу отворачивались, делая вид, что заняты своими делами.

Оглядываясь по сторонам, Эмбер инстинктивно старалась держаться ближе к Леманну. Темные проемы окон и облупившаяся штукатурка на фасадах домов выглядели мрачно. Пахло ужасно: рядом наверняка была свалка, и теперь, в сырую погоду, запах тяжелым облаком разносился по всей округе.

Дом стоял в стороне от других. Девушке он показался особенно зловещим. Или же так твердило ее воображение. Заколоченные серыми досками окна, потемневшая от времени дверь, на которой виднелись следы краски, осыпавшаяся штукатурка — все вместе навевало страх.

Ричард и Конрад первыми поднялись на крыльцо. Дверь была заперта. Граф повернулся, намереваясь поискать другой вход, когда животный рев раскатился по всей улице. Переглянувшись, друзья бросились к двери, с шумом выбив ее. Маркус последовал за ними. Стараясь не отставать от мужчин, Эмбер, подхватив юбку, побежала, постоянно обо что-то спотыкаясь.

Влетев в большое помещение, она остановилась. Если бы не рука Маркуса, зажавшая девушке рот, она бы закричала при виде двух тварей, сцепившихся на полу.

Глава 18

Амстел не помнил, сколько пробыл в подвале. По правде говоря, в какой-то момент напряжение, удерживающее его на грани, спало, и усталость взяла свое.

Он проснулся от звука шагов. Лотар спускался по лестнице. Герцога всегда раздражал звук этих шагов: вкрадчиво шаркающие, словно шелест змеи, ползущей по камням. Дверь заскрежетала и распахнулась. Змееныш не торопился заходить. Лишь убедившись, что его пленник находится там же, где и прежде, он скользнул внутрь.

Амстел лениво следил за ним взглядом из-под ресниц. Было видно, что Лотар взбудоражен: его глаза стали желтыми, кожа вновь покрылась трещинами. Он взволнованно кружил по подвалу, изредка поглядывая на пленника.

— Ты не мог бы не мельтешить перед глазами? — насмешливо протянул герцог, слегка потягиваясь и садясь на корточки. Спиной он вновь оперся на стену, словно ему было еще тяжело держать тело ровно.

Лотар фыркнул:

— Сонная одурь дает незабываемые ощущения, верно?

— Поверь, воспоминания об этих моментах я буду хранить всю свою жизнь, — уверил Амстел.

— Не сомневаюсь. Жаль, она окончится очень быстро.

— И как же ты собираешься убить меня?

— Так же, как и Доменика!

Лотар достал из голенища сапога кинжал. Герцог нехорошо прищурился.

— Думаешь, пусти ты мне кровь этим ножом, обряд состоится?

— О, я хорошо подготовился, отец!

Достав из кармана футляр, Лотар открыл его, демонстрируя герцогу два золотистых берилла, заляпанных чем-то бурым. Камни тускло мерцали в темноте. Казалось, что в них течет расплавленное золото.

— Знаешь, в книге написано, что храм там, где есть глаза дракона! Я достал их!

— Надеюсь, это не то, что я думаю, — пробормотал тот, вспомнив окровавленные глазницы храмовника, Лотар ухмыльнулся:

— Я вырвал их, когда Доменик был жив… Он так кричал!

— Тебя это удивляет?

Сделав вид, что почти теряет сознание от слабости, Амстел пристально следил за своим тюремщиком, выжидая удобный момент.

— Удивляет? Меня это радует! — Тот вновь провел раздвоенным языком по толстым губам. — Ты не поверишь, какое наслаждение можно получить, когда видишь боль…

— Полагаю, весьма сомнительное, — протянул герцог.

Он встал и требовательно вытянул руку. Ошеломленный столь быстрой сменой состояния пленника, Лотар машинально сделал несколько шагов вперед, затем остановился, затряс головой, прогоняя морок, и рассмеялся:

— О нет! Больше этого со мной не случится! У тебя нет надо мной власти!

— Жаль.

Амстел резко бросился на своего похитителя, стремясь обезоружить. Запоздало сообразив, что его соперника ничего не держит, тот попытался отскочить, но не успел: тонкие пальцы крепко вцепились в его руку, пытаясь заставить разжать кисть. Футляр с глазами дракона вылетел и с глухим стуком упал. Камни разлетелись и покатились по полу.

Лотар сопротивлялся, пытаясь одновременно ударить другой рукой нападающего в лицо. Герцог увернулся, но, запутавшись в цепях, рухнул на пол, увлекая противника за собой. Они боролись молча, прерывисто дыша от напряжения, которым были охвачены. Левое плечо Фернанда почти рядом с шеей обожгла боль: Лотар все-таки умудрился достать его ритуальным клинком.

С шумом втянув воздух сквозь зубы, Амстел усилил хватку, прижимая змееныша к полу. Кровь из раны капала и капала, но оба не замечали этого. Внезапно Лотар затих, его лицо исказилось. Голова начала вытягиваться и покрываться грязно-черной чешуей. Бросив на него быстрый взгляд, Амстел в каком-то диком прыжке успел отскочить к самым дверям.

Там, где они только что боролись, стояла виверна и, глядя на герцога, плотоядно облизывалась. Зубастая пасть раскрывалась в сиплом крике, узенькие глазки опасно светились в темных складках кожи. Герцог выдохнул: он никогда не видел подобных тварей вживую.

Распахнув кожистые крылья, виверна угрожающе покачивала головой на тонкой длинной шее. Возбужденно подрагивающий из стороны в сторону хвост говорил о том, что его обладатель вот-вот кинется вперед.

Амстел успел выскочить из комнаты и, захлопнув дверь, провернуть ключ. В тесном помещении у дракона не было шансов выстоять против юркого коварного создания. Он побежал по коридору, сопровождаемый шумом сокрушаемой двери. Герцог успел добраться до первого этажа и выскочить в достаточно большое помещение, когда-то служившее хозяевам бальным залом.

Виверна выскочила через несколько мгновений и замерла, оскалившись в три рядя клиновидных зубов. Амстел вскинул руки, на ходу меняя обличье. Огромный черный дракон развернулся и зло сверкнул глазами. Зашипев, виверна припала к полу и, мелко перебирал лапами, закружила около своего врага. Амстел холодно смотрел на Лотара. В отличие от драконов, виверны всегда действовали лишь инстинктами. Злобные, смертоносные монстры, они были одержимы желанием убивать.

Тварь кинулась на него, и дракон увернулся, опасаясь когтей и зубов, пропитанных ядом. Он с досадой взглянул на заколоченные окна. Теперь не стоило и мечтать выбраться через них. На открытом пространстве у виверны не осталось бы шансов, здесь же дракону приходилось быть очень внимательным.

Виверна снова атаковала, зубы клацнули совсем близко, почти у самой шеи дракона. Амстел усмехнулся. Он не хотел убивать Лотара. Необходимо схватить змееныша и передать в руки стражников. В назидание остальным. Казнь — дело Совета Пятерых.

Монстр кружил и кружил, постоянно атакуя, изматывая противника своими выпадами, которые становились все более яростными. Уже несколько раз они схлестывались, чтобы тут же отскочить, судорожно поводя боками, будто загнанные лошади.

Дракон мрачно смотрел на соперника. Он прекрасно видел, как желтые узкие глаза заволакивает красная дымка, как ядовитая слюна капает с треугольных желтоватых зубов, как топорщатся перепончатые крылья. Похоже, ему все-таки придется сделать это самому.

Виверна зашипела и вновь кинулась на дракона. На этот раз тот не стал уворачиваться, сцепившись с ней в смертоносный клубок когтей и клыков. Тварь рвалась к горлу, ядовитые зубы соскальзывали с гладкой чешуи дракона.

Стремительно развернувшись, Фернанд впечатал Лотара в стену. Оглушенный, тот отскочил, топорща разорванные кожистые крылья. Тряхнув головой, вновь кинулся в бой, сломав доски, которыми было забито окно. Прокатившись клубком по залу, звери снова разорвали смертельные объятия. Краем глаза Амстел заметил, что в дверном проеме появились люди.

И его жена.

* * *

Эмбер замерла, наблюдая, как две твари вновь и вновь схлестываются в драке. Если та, что поменьше, была ей незнакома, то огромного черного дракона девушка узнала почти сразу.

— Тише, — прошептал Маркус почти в самое ухо, — это виверна, они очень опасны.

Герцогиня кивнула, с замиранием сердца следя за драконом. Даже сейчас, в темноте заколоченного дома, в клубах постоянно поднимающейся пыли было видно грацию, с которой он уходил от ударов зубастой твари.

— Что за… — пробормотал Конрад. — Амстел уже раз десять мог его убить. Чего он ждет?

— Хочет взять живьем? — так же тихо предположил Ричард.

— Похоже. Но играть в такие игры с виверной… — Ингваз пожал плечами.

— Маркус, почему вы медлите? — прошептала девушка, хватая его за руку. — Неужели не можете вмешаться?

— Лезть туда человеком — безумие, а для второго дракона места нет, мы будем мешать друг другу. Не волнуйтесь, герцог — опытный боец.

Словно в подтверждение этих слов Ингваз слегка присвистнул, заметив, как дракон обманным маневром впечатал виверну в стену. Тварь отлетела, но мягко приземлилась на лапы. Пытаясь сохранить равновесие, она растопырила крылья. Раскачиваясь, словно подбадривая себя, виверна снова кинулась на дракона, успевшего отступить в угол.

В самый последний момент с грацией, которую трудно было заподозрить в таком огромном звере, дракон вновь отпрыгнул. Раздался хруст. Одна из досок, которыми были заколочены окна, сломалась, не выдержав удара головой. Внезапно дракон развернулся, увидел людей, столпившихся в дверях, и замер. Этого было достаточно, чтобы пропустить удар когтистой лапы. В последний момент Амстел отпрянул, но когти все-таки достали его, распарывая кожу около глаза. Кровь рекой хлынула на пол.

— Нет!

Оттолкнув мужчин, Эмбер кинулась к дракону. Виверна обернулась, оскалив три ряда неровных зубов. С них капала вязкая слюна, напоминавшая слизь. Раздвоенный язык прошелся по толстым губам. Оттолкнувшись, зверь взмыл в воздух, стремясь достать новую жертву. Рев дракона и пистолетный выстрел слились воедино.

Запоздало поняв, что темные пятна на полу — это капавшая с зубов слизь, Эмбер поскользнулась и упала. Резкая боль пронзила руку. Последнее, что она увидела, уже проваливаясь в забытье, — это залитое кровью лицо Фернанда Амстела.

Затем наступила темнота.

* * *

Когда Эмбер очнулась, ей показалось, что вокруг темно. Левая рука была забинтована и очень сильно болела. Постепенно глаза привыкли к полумраку, и девушка поняла, что лежит в своей собственной спальне в особняке Амстелов. Она заворочалась, пытаясь удобнее устроиться на подушках.

Послышались шаги. Кто-то наклонился, и она узнала мужа. Фернанд всмотрелся в лицо Эмбер и повернулся к прикроватному столику, на котором стоял кувшин. Налив воды, герцог бережно подхватил жену под спину и поднес стакан к ее рту. Она не сопротивлялась, чувствуя себя еще слишком слабой. К тому же действительно очень хотелось пить. Сделав несколько глотков, она откинулась на подушки. Фернанд повернулся, чтобы поставить стакан обратно.

Все это время она украдкой изучала его. Черты лица заострились, глаза запали, под ними залегли темные круги, будто Амстел долго не спал. Правую сторону лица пересекал свежий шрам. Начинаясь от корней волос, он шел через лоб, продолжался на щеке, уходя к уху. Линия все еще была розовой, словно воспаленной. В полумраке было плохо видно, но девушке показалось, что седины в волосах герцога прибавилось.

Сидя на краю кровати, он повернулся к жене. Черные глаза задумчиво смотрели на нее. Она отвела взгляд и вновь заерзала на подушках. Левая рука отозвалось тянущей болью. Девушка поморщилась.

Герцог первым нарушил затянувшееся молчание:

— Болит?

— Н-нет, — прошептала она, почему-то смущаясь под его пронзительным взглядом. Внезапно в его глазах блеснула смешинка.

— Дорогая, вам никто никогда не говорил, что не стоит лгать дракону?

Фернанд улыбнулся своей кривой улыбкой, и Эмбер не смогла не улыбнуться в ответ.

— Скоро все пройдет, — произнес Амстел так, будто утешал маленькую девочку. — Это всего лишь перелом. Дня через три можно будет снять повязку.

— Дня через три? — изумилась она. — Но ведь перелом заживает несколько недель! Неужели я пролежала без сознания так долго?

— Нет, всего два дня. Доктор сказал дать вам снотворное.

Она непонимающе посмотрела на Амстела.

— Но тогда как?..

— Слезы Энеи, дорогая, — напомнил он. — Они творят чудеса, хотя лично меня непреодолимо тянуло позволить вам испытать все муки заживления костей без этого снадобья.

Эмбер опустила глаза, делая вид, что рассматривает вышивку на постельном белье. Герцог тем временем продолжил:

— Вам повезло, что вы так легко отделались. Виверны очень коварны и хитры, а уж этот…

— Этот?..

— Лотар. Одержимый желанием стать драконом, в результате он превратился в злобную ядовитую тварь, у которой нет разума. — Тень скользнула по его лицу. Герцог тряхнул головой, прогоняя воспоминания. — Раньше виверн использовали в боях. Потом их истребили, но в свое время я все гадал, откуда они появлялись…

Фернанд задумчиво посмотрел на тонкий шрам на своей ладони.

— Кто мог подумать, что смысл заключен в этом…

— А… А что стало с… виверной? — робко спросила девушка. — Вы убили ее?

— Нет, дорогая, эта заслуга принадлежит доблестному графу Ферранскому. Не полагаясь на свои способности дракона, наш Рик застрелил Лотара выстрелом прямо в глаз. Не держи я в тот момент на руках ваше почти бездыханное тело, я бы ему даже поаплодировал за столь меткий выстрел. — Амстел пристально посмотрел на жену. Та смутилась. — Кто надоумил вас кинуться прямо в гущу нашего сражения?

Она опустила голову так, чтобы он не видел ее слез.

— Я просто испугалась. Мне показалось, что он…

Эмбер вздрогнула всем телом, вспоминая ужас, охвативший ее, когда она поняла, что зубастая тварь впивается дракону в горло. Амстел встал, прошелся по комнате и вернулся с бокалом, в котором плескалась янтарная жидкость.

— Выпейте это.

— Это ром? — скривилась она.

— Нет, дорогая, — усмехнулся он. — Я не настолько жесток, чтобы требовать от вас подобную жертву. Всего лишь коньяк, привезенный лично графом Ферранским.

— Граф заезжал, чтобы привезти вам коньяк? — удивилась Эмбер.

— Заезжал? — герцог изогнул бровь. — Моя дорогая, да вся эта компания просто поселилась здесь! Двери моего дома не закрываются! Сюда постоянно кто-нибудь приходит. Все жаждут узнать о вашем самочувствии! Даже Хелена приехала с вашей сестрой из пансиона и обосновались в гостевых покоях! Все комнаты первого этажа уставлены вазами с цветами от ваших поклонников! Мой особняк теперь напоминает проходной двор! Правда, благоухающий розами и фиалками.

Девушка не сдержалась и хихикнула, слишком уж забавным показалось ей возмущение Амстела. Он усмехнулся в ответ и добавил уже более серьезным тоном:

— Да, Колючка, можете гордиться: вы — единственная женщина, которая смогла внести сумятицу в мою жизнь.

— А как же Эрмина?

Герцог помрачнел, вспомнив первую жену.

— Забудьте о ней! — приказал он. — Я был молод, но поверьте: те чувства, которые я испытывал к ней, ничтожны по сравнению с тем, что я испытываю к вам. Я слишком люблю вас, Эмбер, чтобы потерять… Ты плачешь? Родная, почему?

— Я не надеялась, что когда-нибудь услышу это!

Она и не заметила, как очутилась у него на коленях, бережно прижатая к груди.

— Неужели я так тебя задел? — тихо прошептал он, зарываясь лицом в ее волосы. — Бедная моя девочка, именно поэтому ты решила сбежать?

Он слегка отстранил ее. С грустной улыбкой она беспомощно посмотрела в его глаза цвета расплавленного золота.

— Я… я… Это было глупо, ведь правда?

— Конечно, — охотно подтвердил он, улыбаясь. — Что это нашло на тебя, Колючка? Где же твой хваленый здравый смысл? Неужели ты действительно решила, что я отпущу тебя вот так?

— Но ведь ты ни разу не дал мне понять… — прошептала Эмбер.

Муж насмешливо посмотрел на нее.

— А ваша гувернантка была права, ваша светлость! Вам не стоит читать зарубежные романы. Я сопровождаю вас на этих сборищах, именуемых балами, постоянно вынужден слушать оперы, поскольку вы любите театр… Интересно, что я должен был делать, по вашему мнению? Петь серенады или встать на колени, признаваясь в любви? Уверяю вас, мой голос далек от даже приятного, а встать на колени мне не позволяет возраст — я ведь могу и не подняться.

Девушка недоверчиво посмотрела на мужа и заметила смешинки в его глазах.

— Вы опять смеетесь надо мной? — вздохнула она, пытаясь спрятать предательски появившуюся улыбку.

— Никак не могу отказать себе в этом удовольствии, Колючка.

— А как же пари?

— Пари?

На этот раз она решила прояснить все до конца:

— Вы сделали ставку на то, как быстро я вам надоем.

Герцог слегка нахмурился, что в сочетании со свежим шрамом придало ему злобный вид.

— Йозеф рассказал вам?

Она не стала отрицать.

— Да. И спросил, на какой срок ему следует поставить, чтобы выиграть.

— Вот паршивец! — выругался Амстел и виновато посмотрел на жену. — Я урежу ему содержание. И его братцу тоже.

— Не стоит! — запротестовала девушка, но герцог покачал головой.

— Мне давно следовало призвать их к порядку, но я все откладывал этот момент. Что привело к весьма печальным последствиям для всех.

Он чуть крепче прижал Эмбер к себе. Осмелев, она провела рукой по его шраму. Когти виверны ядовиты, и он останется навсегда. Как и другие шрамы, на его душе. Она это знала. Как знала и то, что герцог Амстел ее любит.

— Фернанд, — она слегка отстранилась от мужа, — а все-таки… Что вы написали в книге пари?

— Любопытство сгубило не одну женщину, — усмехнулся герцог и, видя, как жена недовольно хмурится, добавил: — Кажется, «пока смерть не разлучит нас». Впрочем, я могу и ошибаться…

Эпилог

Замок дракона был прекрасен. Белоснежный, словно выточенный из снега, он стоял на вершине скалы. Эмбер любила проводить осень именно там. Ее завораживали яркие краски пурпура и багрянца, перемежающиеся с темной зеленью сосен. В хрустально чистом воздухе разливался запах прелой листвы. С утра подмораживало, и опавшие листья кленов покрывались белой бахромой инея. Но солнце светило еще достаточно ярко, одаривая всех прощальным теплом.

В первый раз Фернанд привез жену сюда ранней весной, сразу после того, как доктор разрешил ей встать с постели. На самом деле, как предполагала Эмбер, герцог просто сбежал от назойливых посетителей, которые постоянно стучались в двери его столичного дома, чтобы удовлетворить свое любопытство.

— Право слово, это уже не дом, а какой-то… гм… проходной двор, — насмешливо выговаривал Амстел жене. — К тому же Хелена узурпировала власть и командует слугами. Нет, нам непременно стоит уехать.

Эмбер попыталась заикнуться, что она бы предпочла охотничий домик, но герцог был непреклонен.

— Он расположен слишком близко к столице, и я боюсь, что… гм… особо настырные любопытствующие просто вытопчут там газоны и распугают всю дичь в округе!

— Скажите проще: вы опасаетесь, что Хелена поедет и туда, — поддразнила его жена.

Амстел наклонил голову, признавая ее правоту.

— Ваша наблюдательность делает вам честь, Колючка. Скажите горничной, чтобы собрала вещи, мы выезжаем завтра.

— Да, мессир.

Даже тогда, в весенней грязи, под проливным дождем, замок вызвал у нее настоящий восторг. Теперь, по прошествии стольких лет, Эмбер стояла на его крепостной стене и с почти детским восторгом смотрела на яркие краски осени, разливавшиеся у подножия гор. Со счастливой улыбкой она повернулась к мужу, по обыкновению, стоявшему рядом.

— Как красиво!

Он лишь улыбнулся в ответ и протянул руку, чтобы заправить ей за ухо выбившуюся прядь волос, когда дикий вопль сотряс воздух:

— Отда-а-ай!!! Ма-а-а-ама!!!

Герцог поморщился и выразительно закатил глаза. Эмбер хихикнула. Взглянув во двор, она увидела привычную картину: светловолосая зеленоглазая девочка пыталась выдрать что-то из рук своего брата-близнеца.

— Они опять за старое, — задумчиво заметил Амстел, смотря на своих детей. — Мне кажется, дорогая, вам следует вмешаться. Иначе от нас сбежит очередная няня.

Эмбер лукаво покачала головой:

— Помнится, мессир, кто-то на пороге охотничьего домика пообещал мне, что отпустит, если я рожу наследника…

— И не надейтесь, — притворно ужаснулся он. — Вы хотите оставить меня с этими маленькими монстрами?

— Не хочу, ведь тогда я проиграю пари? — Она с нежностью поцеловала мужа и отстранилась. — Пойдем, надо остановить этот спор, пока он не перерос в драку.

— Ма-а-а-ам! Па-а-ап! Ну быстрее!!! Я долго не выдержу!!! — раздалось вновь под сводами замка.

Герцог с женой весело переглянулись и поспешили во двор.

Примечания

1

Touche — фехтовальный термин, обозначающий прикосновение шпаги (франц.).

(обратно)

2

Франкировать — освободить от оплаты, поскольку доставка почты была оплачена предварительно (прим. авт.).

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg