«Академия первого чувства»

Home, sweet home.

Началось все с обуви Фрэнка.

Сапоги отчима, оставляемые им на ночь на первом этаже, принялись пахнуть так, что не давали нормально выспаться. Я прокрадывалась босиком до входного коридора и выставляла их за дверь, а потом мыла руки. Пару раз отчим удивлялся, как мог разуться за дверью, пока не застал меня на месте преступления в длинной ночной рубашке, брезгливо держащую одной рукой сапоги, другой — зажимающую нос. Он качал головой и долго смеялся. Фрэнк — добрый человек. И очень понимающий.

Запахи появлялись внезапно. То не чувствовались совсем, то налетали резко. Раздражали слизистую носа, заставляя чихать и таскать с собой бумажные салфетки.

Псину мисс Фламберг я начала определять далеко на подходе, прямо кожей ощущала, как эта пакость приближается, чтобы визгливо полаять и облить клумбу ровно под окном моей спальни. В доме соседки была собачья дверца, поэтому четвероногая негодница выбиралась на прогулку самостоятельно и тут же целенаправленно трусила к нашим цветам.

Мама все переживала, почему в клумбе не приживаются даже известные стойкостью растения, я регулярно выливала на непрошеную гостью кувшины воды, но к лучшему ситуация так и не менялась.

Дни бежали чередой, меня по-прежнему преследовали запахи, но проявлением Двуликости это точно быть не могло. Время трансформации для оборотней, восемь-двенадцать лет, я давно пропустила. Возможно, в моей крови хулиганят далекие гены, и скоро все уляжется, успокаивала я себя.

Весной из Юридической Академии Лоусона[1] пришло сообщение о принятии на первый курс магистратуры. Я была счастлива, родители нервничали, но свободу принципиально не ограничивали, уезжать не запрещали и окружали поддержкой. В доме витал бесконечный запах свежей сдобы, а Фрэнк иногда пропускал походы в молельню, просиживая с нами вечера за неспешной беседой.