«Рождественский подарок зверю»

Рождественский подарок зверю (fb2) - Рождественский подарок зверю 149K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Olga Step (Лёлька)

OlgaStep Рождественский подарок зверю

Она сидела в кресле и смотрела на огонь в камине. В ногах спал огромный белый ньюфаундленд по кличке Буран. За окном мела метель, укутывая землю в белоснежный саван. Женщина закрыла глаза, и вслушалась в мелодию ветра. Ее губы растянулись в улыбке.

— Повелительница?

Она открыла глаза. Перед ней, склонив голову, стоял маленький гном в медвежьем полушубке. Его длинная борода доставала до лола, а голубые глаза были скрыты под густыми бровями.

— Что случилось, Аттис?

— Прибыл глава клана лайманов.

— Этот старикашка все никак не уймется. — Вздохнула Повелительница.

— Смею заметить, что вы дали ему слово, и обязались…

— Аттис, не начинай, без тебя тошно. Веди его сюда.

Через пару минут перед ней стоял высокий, стройный мужчина, чья красота завораживала. На вид ему было не больше 40, но Повелительница знала, что его возраст подходит к 500-летней дате.

— Повелительница.

— Растор.

Они смотрели друг другу в глаза, обжигая, уничтожая, и вновь создавая друг друга. Воздух вокруг накалился до предела, но не один из них не желал сдаваться.

— Ты обещала! Прошло уже две сотни зим, но ты так и не сдержала слово! — Голос Растора больше походил на рык. В его глазах отражалась та ярость, которую он испытывал.

— Я не ставила сроков… дорогой. — Спокойным тоном ответила Повелительница, выделяя последнее слово.

— Ты!.. — Взревел Растор. — Эта зима последняя, больше нет времени ждать! И если ты не выполнишь обещание в течение этого месяца, то после Рождества мы потеряем его навсегда!

Повелительница вздрогнула от его слов.

— Но ведь еще есть время! Ему еще нет 250!

— Он уже все чаще теряет контроль! На этой неделе в порыве ярости он убил троих, разодрав их на мелкие кусочки. Теперь даже я не способен сдержать его.

— Но как такое могло случиться?

— Видимо сказались материнские гены. — Фыркнул Растор.

— Ну, знаешь! — Повелительница встала напротив Растора, все еще не отводя своего взгляда. — Папаша тоже не сахар.

— Что-то ты не особо жаловалась, когда я заделывал его тебе. — Ухмыльнулся глава.

— Я была молоденькой дурой.

С каждым словом они приближались друг к другу, пока их тела не соприкоснулись. Растор с силой прижал Повелительницу к себе, и накрыл ее губы страстным поцелуем.

— У тебя месяц, снежинка, или мы потеряем нашего сына.

Через три часа.

— Повелительница, это бред! Вы видели ее? Она же оборванка! — Ворчал Аттис, прыгая возле магического кристалла, пытаясь заглянуть в него.

— Думу не нужны деньги! Ему нужна любовь! — Прикрикнула на него Повелительница. Она смотрела на кристалл и улыбалась.

— Эта девочка достойна моего сына!

Спустя два дня.

Он стоял посреди густого леса, вглядываясь в ночную даль. Несмотря на жуткую метель, он слышал каждый шорох на расстоянии в сотни миль вокруг. Он любил метель, любил слушать завывание ветра.

Глубоко вдохнув морозный воздух, он ощутил не знакомый ему запах. Инстинкты зверя кричали ему, что бы он бежал на него, но человеческий разум уговаривал остаться. Кровь в венах кипела от накатившего возбуждения, сердце стучало с удвоенной скоростью. Закрыв глаза, он поднял лицо к небу, и завыл, позволяя зверю взять над ним верх.

Он бежал, не разбирая дороги. Этот чудесный запах манил его, дурманя разум. Добежав до края леса, он остановился, увидев маленькую фигурку. Присмотревшись, он понял, что это девушка. Она отчаянно пыталась вытащить, увязшие в снегу сани с хворостом, но у нее ничего не получалось. Он осторожно направился в ее сторону.

Увидев его, у девушки округлились глаза, в них застыл ужас. Она бросилась бежать, но глубокие сугробы не оставили ей шанса на спасение. Дум мысленно поблагодарил мать, за эту "ловушку", и в один прыжок преодолел расстояние, разделявшее его от добычи.

— Нненнадо, пппрошу ввас. — Заикаясь, вымолвила девушка.

Дум посмотрел ей в лицо и замер. Она не была красавицей: милое кругленькое личико, с пухлыми губками, тонкой линией бровей, из-под шапки выбивались непокорные рыжие локоны. Но ее зеленые глаза, опушенные густыми ресницами, затягивали его, пробуждая новые, неизвестные чувства.

— Кто ты? — Ломаным голосом спросил он, не отрывая от нее взгляда.

— Меня зовут Кетти. Прошу вас, не убивайте меня.

Дум приблизился к ней, и протянул когтистую лапу. Осторожно, боясь поранить, он коснулся ее щеки. Ее кожа под его огрубевшими пальцами была нежно и гладкой.

— Дотронься до меня! — Приказал он.

Дрожащей рукой, Кетти коснулась его плеча. От ее прикосновения из его груди вырвался звук, напоминающий урчание. Вздрогнув, Кетти отдернула руку.

— Нет! Не убирай ее. — Зарычал Дум, и вернул ее руку на место.

Она провела своими пальчиками по его руке, покрытой шерстью. Он снова заурчал. Ему было так хорошо, его зверь был доволен, и жажда убийства, уступила место неизвестному чувству. Он хотел ощутить ее всем телом, и, схватив за талию, прижал к себе. Стянув с ее головы шапку, он зарылся мордой в ее волосы, наслаждаясь ароматом, исходившим от нее.

— Дум! Дум, немедленно отпусти девушку! — раздался грозный рык.

Все так же. не отпуская девушку, Дум повернулся на голос. Отец и десяток воинов стояли на краю леса, готовые в любой момент кинуться на него. Он ухмыльнулся: глупцы, что они могут против него. Он ощутил, как девушку затрясло от холода и страха. Подняв ее на руки, и теснее прижав к себе, он направился в сторону леса.

— Что ты творишь?! Немедленно отпусти ее! — Перегородив дорогу, потребовал Растор.

Дум лязгнул зубами перед его лицом.

— Она моя!

Левая бровь Растора поползла вверх, но взглянув в глаза сына, он решил промолчать, пряча счастливую улыбку.

Дум сидел на полу своей комнаты, и смотрел на огонь в камине. Эта привычка досталась ему от матери.

— Мама… — Прошептал он одними губами, в который раз пробуя это слово на вкус, и как всегда оно отдалось тоской и болью в его сердце.

Он видел ее лишь однажды. Она оставила его у отца сразу же после его рождения, когда выяснилось, что он получился не таким, как она ожидала. Впервые он спросил о ней у отца в свой пятый день рождения.

— Папа, почему у меня нет мамы?

— Она есть.

— Но почему она не приходит? Я сделал что-то не так? Она не любит меня? — В глазах ребенка стояли слезы.

— Она любит тебя, Дум. Просто она другая. Смирись с этим.

Как он мог смириться с безразличием родного существа. Он всегда с завистью смотрел на то, как служанки обнимали своих сыновей. Он мечтал, что однажды мама придет к нему, успокоит его зверя, подарит покой. Он мечтал увидеть ее улыбку. Он знал о ней все. собирая по крупицам информацию.

Когда он начал превращаться в дакрана, он годами молил богов, что бы она пришла, помогла вынести боль ломающихся костей и дикую жажду убивать. Но она не пришла, и тогда в его сердце угасла надежда, уступая место желаниям дикого зверя. Он помнит вечер, когда окончательно сдался.

В тот год зима выдалась особенно морозной. Этой ночью он охотился у стен замка богини льдов Санниты. Именно в ту ночь он впервые увидел свою мать, веселящуюся с детьми. Он чувствовал родственную связь, связывающую их. Но она. не замечала его. Ревность окутала Дума. Она не любила его! Она дарила свою нежность чужим детям, бросив своего.

Он не помнил, как добрался домой, как разгромил свою комнату. Перед глазами стояла картинка: его мать, улыбающаяся другому ребенку. В ту ночь, человек перестал бороться со зверем, и Дум больше не смог принимать человеческий облик. Он так и остался огромным полу волком, полу человеком. Чудовищем, с жаждой убивать.

Открыв глаза, Кетти увидела его, сидящего перед камином. Он был огромным: широкие плечи, длинные стройные ноги, мощные, накачанные руки, упругий, плоский живот. Он был полностью покрыт черной шерстью, гладкой на ощупь. Его лицо, больше напоминало волчью морду, с пастью полной острых зубов. Но его глаза. Они выдавали в нем одинокого человека.

Она знала, что дакраны славятся своей жестокостью, но тогда в лесу, он касался ее с такой нежностью. Вот и сейчас он неотрывно смотрел на пылающий огонь. Его плечи были опущены, выдавая усталость.

Словно почувствовав ее взгляд, он повернулся, и посмотрел ей в глаза. Его глаза были голубыми и холодными, словно лед.

— Ты боишься меня.

— Я… Ты дакран.

— Звучит как приговор.

— Зачем я тебе?

Он посмотрел на нее. Как он мог объяснить ей, если и сам не знал ответа. Ее запах, голос, прикосновения успокаивали зверя, даруя давно забытое умиротворение.

— Меня зовут Дум. — Покачав головой, представился он. — Ты останешься здесь до тех пор… — Он снова посмотрел ей в глаза, — … до тех пор, пока я этого хочу.

— Дум?

— Знаю, у мамочки было плохое чувство юмора. — Усмехнулся он.

Она смотрела на него своими прекрасными глазами. Он ожидал увидеть в них ненависть, страх, злобу, но в них отражалось лишь любопытство. Она бесстрашно смотрела на него, в то время как его собственный отец, отводил взгляд каждый раз, когда разговаривал с ним. Дум улыбнулся про себя, ему определенно нравилась его лесная находка.

Кетти с интересом смотрела на огромного дакрана. Она слышала множество легенд об этих существах, но никогда не видела их вживую. Она всегда думала, что это ужасные, бесчувственные монстры. Бабушка рассказывала, что дакраны одна из разновидностей оборотней. Они рождались людьми, но затем их звериная сущность проявляла себя, и они оборачивались. Но это происходило не сразу, трансформация могла длиться годами, сопровождаемая мучениями, которые выдерживали немногие. Они не оборачивались в зверей полностью, в их чертах прослеживался человеческий облик, что придавало им ужасающий вид. Дакраны живут намного дольше обычных людей, и по достижению 250-летнего возраста они навсегда остаются в облике своего зверя, если нет причины вернуться к человеческой сущности.

— Сколько тебе лет? — Тихо спросила Кетти.

Несмотря на свой угрожающий вид, Дум притягивал к себе, и ей очень хотелось увидеть его в человеческом облике.

- В рождество исполнится 200.

- Значит ты еще человек. — Кетти прикрыла рот ладонью, как только поняла, что сказала это вслух.

- Нет. девочка, человеком назвать меня сложно. — Усмехнулся Дум. — Я уже полгода хожу в этом облике, не в силах перекинуться.

Дум наблюдал, как эмоции на лице девушки сменяют друг друга. Он видел, как она смотрела на него, оценивая степень его опасности. В свою очередь он не отрывал взгляда от нее. Она казалась ему смешным, маленьким зверьком. Ее рыжие волосы густой волной спускались до бедер, курносый носик придавал ей задиристый вид. а ее глаза завораживали и манили. Ему отчаянно хотелось прижать ее к своей груди. Там в лесу, когда она дотронулась до него, он впервые за долгое время ощутил спокойствие, почувствовал себя человеком.

Дум отчаянно покачал головой, отгоняя эти чувства. Он не может позволить себе мечтать, надеяться, ведь он уже никогда не станет прежним, не победит зверя.

- Это комната теперь твоя. Ты так же можешь беспрепятственно гулять по замку, ни кто тебя не тронет. Все знают, что ты моя.

Кетти вздрогнула.

- Что значит твоя? Я не вещь!

- Я был на охоте, и ты моя добыча. Я просто оставил тебя живой, и принес в свой дом.

- Утешил. — Фыркнула она в ответ.

- Тебе лучше сменить свой тон. Я еще не решил, как с тобой поступить, поэтому советую не злить меня, девочка.

- И не дав ей ответить, Дум вышел из комнаты.

Он шел по коридору, и все встречные слуги шарахались от него в стороны. Они боялись его, и было за что. Несколько дней назад один из слуг его отца по неосторожности пролил суп на Дума, когда тот ел. Его зверь пришел в бешенство, и он убил беднягу, поддавшись ярости. Двое солдат, попытались остановить его, но их постигла та же участь.

Дум ненавидел себя за то, что с такой легкостью мог лишить жизни другого человека, но ничего не мог сделать со своей сущностью дакрана.

- Дум? — Неожиданно перед ним из-за угла появился отец. Инстинкты зверя взревели, и Дум оскалился.

- Это всего лишь я. сынок. — Растор поднял руки, показывая, что не собирается нападать.

- Никогда, черт побери, слышишь, никогда не подкрадывайся ко мне! — Прорычал Дум.

- Нам нужно поговорить. — Игнорируя выпад сына, продолжил Растор. — Что ты собираешься делать с девушкой?

- Она моя!

- В этом мы уже разобрались, и все же, что ты намерен с ней делать?

- Я не решил.

Дум не знал, как он поступит с Кетти. Она притягивала его, ее аромат дурманил, а теплота рук согревала сердце. Впервые после стольких лет. он почувствовал себя человеком. Она разбудила его, как и желание обладать ею. Но Дум понимал, что она, ни за что не согласиться быть с ним. Он зверь. И все же он не мог отпустить ее. Не сейчас, когда она только появилась в его жизни.

- Твоя мать желает тебя видеть.

От этих слов Дум дернулся, словно от пощечины. Мать? Видеть его? Почти два века она не желала знать его, а сейчас хочет, что бы он явился к ней?

- Решила посмотреть на сына-уродца? Можешь передать ей, что я не желаю видеть ее! — Прорычал Дум, выделяя последние слова.

- Ты должен! Она твоя мать! Не смей так говорить о ней! Ты ничего не знаешь! — Вскипел отец.

Дум внимательно посмотрел на него, и понял — отец до сих пор любит ее.

- Нам не стоит продолжать этот разговор. — Уже спокойно ответил он Растору.

- Но, Дум…

- Отец, не буди зверя, я не хочу убивать и тебя. — Не дал ему договорить Дум, и быстрыми шагами пошел прочь.

Кетти сидела в комнате и смотрела на огонь в камине. Осторожно, словно боясь спугнуть, она протянула руку к огню. Алые языки пламени потянулись ей на встречу, нежно 'облизывая' ее пальцы, не причиняя вреда.

- Щекотно. — Захохотала она, и пламя обрело форму огненной кошки, потерлось об ее руку, выпрашивая ласку.

- Ах ты, шалунишка. — Кетти почесала огненное ушко, и пламя заалело с новой силой.

Кетти не рассказала о себе Думу, да он и не спрашивал, решив, что она обычная человеческая девушка. Но она была артидой — хранительницей огня. Еще в детстве она обнаружила этот редкий дар, и бабушка обучила ее, как обращаться с ним. В королевстве богини льдов Санниты, такие как Кетти никогда не встречались, и никто не знал, что ждет ее. Бабушка всегда говорила, что Кетти должна прятать свой дар от чужих глаз, дабы избежать беды.

Погрузившись в свои мысли, все еще продолжая ласкать огонь, девушка не услышала, как в комнату вошел Дум. Он смотрел, как нежно девушка играла с огнем, и не верил своим глазам.

- Как? Как ты это делаешь? — Прогремел он, склоняясь над ней.

Кетти вздрогнула от испуга, и огонь в ее руках мгновенно отреагировал на ее поведение, обволакивая ее с ног до головы, тем самым пытаясь защитить. Опалив шерсть. Дум отшатнулся от нее.

— Шшшш. маленький. Он не причинит мне вреда. — Успокаивала она огонь, и тот, зашипев, словно змея, переполз к ней на руки. Она осторожно вернула его в камин, и, улыбнувшись, повернулась к Думу. Но. увидев ожог на его руке, девушка испугалась. Улыбка исчезла с ее губ, и она в страхе посмотрела ему в глаза, страшась увидеть там вспышку ярости. Однако Дум смотрел на нее спокойными ледяными глазами.

— Я… Извини его, он хотел защитить меня. — Кетти медленно подошла к нему, подняла его руку, и начала осматривать ожог.

— Кто ты? — Дум отнял у нее свою руку, и, приподняв ее лицо, посмотрел ей в глаза.

От его нежного прикосновения по коже Кетти побежали мурашки. Он был таким большим и опасным, его взгляд ледяных глаз говорил об его свирепости. Но его прикосновения к ней были такими нежными, словно лепестки роз ласкали ее кожу. Она улыбнулась ему, желая увидеть ответную улыбку, а не этот оскал. Ей отчего-то хотелось, что бы его глаза ожили, засияли чувствами, доказывая, что их хозяин жив. выдавая его настоящую, человеческую сущность.

— Кто ты? — Повторил он свой вопрос.

— Артида, хранительница огня.

— Почему ты не сказала мне?

— Ты не спрашивал. — Пожала она плечами.

Дум держал ее руку в своей, а другой касался ее подбородка, поглаживая его. Его зверь урчал от ощущения ее нежной кожи под его грубыми пальцами. Он смотрел ей в глаза, не в силах оторвать взгляд.

Когда он зашел в комнату и увидел на ее руках огонь, первое, о чем он подумал: он не может ее потерять. Он не хочет! Он вдруг четко осознал, что она нужна ему как глоток свежего воздуха.

— Больше никогда не пугай меня так! — Выдохнул он, сжимая ее в своих звериных объятьях.

Кетти, неожиданно для себя, поняла, что совсем не боится его, скорее наоборот, ей было так уютно, легко с ним. Сейчас, стоя в его объятиях, она не думала о том, что он дакран, зверь, не способный вернуть себе человеческий облик.

— Дум? — Тихо позвала она.

— Да?

— Дум, отпусти меня, мне нужно вернуться домой.

— Нет. — Ответил он спокойно, все еще сжимая ее в объятиях.

— Почему? Зачем я тебе?

— Не знаю, ты просто нужна мне. Я не могу объяснить, просто чувствую это. — Дум нежно гладил ее по волосам, даже не замечая этого. Кетти, улыбнулась, и чуть отстранилась от него.

— В деревне у меня осталась старенькая бабушка, она, наверное, места себе не находит от волнения. Я не сбегу, даю слово, что вернусь.

Дум смотрел в ее глаза, пытаясь найти в них ложь, но видел лишь искорки радости. В конце концов, ее улыбка решила все.

— Хорошо, но я пойду с тобой. — И, не дав ей сказать ни слова, подхватил на руки, и вышел из комнаты.

Одинокая фигура стояла на вершине горы. Высоко в небе светила полная луна, освещая пушистые снежинки, падающие на землю белым одеялом. На женщине были белоснежные одежды, от чего она практически сливалась со снежными сугробами. Тоненькое полупрозрачное платье, поверх которого небрежно накинуто меховое манто.

Она всматривалась вглубь леса у подножья горы. Вскоре, она увидела высокую фигуру. Через несколько минут, мужчина стоял перед ней, с грустью смотря ей в глаза.

— Он не пришел. — Прошептала она.

— Я не смог, прости, Снежинка.

Растор подошел вплотную к Повелительнице, и обнял ее, прижимая к своей груди.

— Он ненавидит меня. — Голос Повелительницы был все так же спокоен, но в ее глазах отражалась глубокая боль.

— Нет. он любит тебя, именно поэтому ему так больно, оттого, что ты ушла от нас.

— Ты ведь знаешь, я не могла иначе. — Вздохнула она.

— Я знаю, любимая, знаю. — Растор накрыл ее губы в нежном поцелуе, желая успокоить.

Они стояли на вершине, а вокруг них набирала силу снежная буря. Повелительница обняла Растора за талию, и прошептала древнее заклинание, открывая портал во дворец. Оказавшись в теплой спальне, она прошептала:

— Не уходи сегодня, не оставляй меня одну.

— Я никогда тебя не оставлю, снежинка.

Дум нес ее на руках, шагая по глубоким сугробам. Его шерсть блестела в свете луны, запорошенная снегом. Кетти смотрела на этого могучего дакрана, и улыбалась.

— Дум, я могу идти сама.

— Я знаю, но сугробы слишком глубокие, тебе будет сложно. Так мы доберемся быстрее.

Вскоре показалась деревня. Собаки, чуя зверя, надрывались лаем, но стоило им увидеть Дума, и они жалобно заскулив, попрятались по своим конурам. Дум же лишь хмыкнул на это. Люди, что встречались им на пути, испуганно бежали прочь. Наконец они подошли к маленькой избе, на краю деревни. Дум осторожно опустил Кетти на крыльцо, и постучал в дверь, которая тут же открылась. На пороге стояла невысокая старушка. Ее лицо было испещрено множеством морщинок, но в глазах светилась доброта.

— Кетти, детка, господи, как же я волновалась. — Старушка радостно обняла девушку, бросая мимолетный взгляд на Дума, который мысленно приготовился к крикам и причитаниям.

— Ну что ж мы стоим на пороге, пойдемте в дом, метель, то нынче какая. — Одной рукой старушка взяла Кетти за руку, другой схватила огромную лапу Дума, и повела их в дом.

— Проходите, присаживайтесь. — Суетилась вокруг них старушка.

— Бабушка, познакомься, это Дум, он…

— Я знаю кто он, и чей он сын. — Сощурив глаза, перебила она Кетти. — И то, что ты уйдешь с ним, я тоже знаю.

— Чей сын? Что ты имеешь в виду? — Кетти переводила взгляд с Дума на бабушку.

— Моя мать Саннита, богиня льдов. — Ответил ей дакран.

— Сын? У Повелительницы есть сын? — Кетти во все глаза смотрела на Дума, не веря в услышанное. — Но как такое возможно?

— Тебе объяснить, как делаются дети? — Хмыкнул Дум.

— Я не об этом. — Смущенно покраснела девушка, от чего сердце дакрана дрогнуло, и ему отчаянно захотелось обнять ее. — Богиням запрещено иметь детей.

— Что??? — Прорычал Дум, услышав ее ответ.

— Тише, успокой своего зверя. — Похлопала Дума по плечу бабушка Кетти. — Деточка, негоже раскрывать семейные тайны, если тебя об этом не просили. — Сердито заметила она Кетти.

— Прости, я не знала.

— Ну, все, хватит. Давайте ужинать. — Улыбнулась бабушка, ставя перед Думом большую тарелку похлебки. Повелительница лежала в объятьях Растора, наблюдая за огнем в камине.

— Я всегда удивлялся, как богине льдов может нравиться огонь. — Поцеловал ее в висок глава клана лайманов.

— Он успокаивает меня.

— Снежинка, он любит тебя, просто сущность дакрана сильнее.

— Не утешай меня. Растор, Дум ненавидит меня. Его зверь победил лишь по моей вине.

— Ты послала ему девушку, кто знает, может она сможет помочь нашему сыну.

— Я верю в эту маленькую артиду, она растопит сердце нашего мальчика. — Улыбнулась Саннита.

Дум нес на руках Кетти, и котомку с ее вещами. Ему понравилась ее бабушка, от которой веяло мудростью и любовью к своей внучке. Она не страшилась его зверя, приняв Дума, словно он был простым человеком, а не опасным монстром-убийцей.

С тех пор, как Кетти узнала, кем он является, она не проронила ни слово, а он же в свою очередь, думал о том, что был 'запретным' ребенком.

К тому времени, когда они добрались до дома, Кетти уснула, прижавшись щекой к его груди. Ее горячее дыхание будоражило его кровь, пробуждая звериные инстинкты. Дакран требовал взять ее, сделать своей, и в то же время, он сдавался под натиском человеческий чувств, неожиданно накативших на Дума. Он понял, что эта девочка нужна ему больше чем кто бы то ни был. Ее глаза согревали его. а голос успокаивал зверя, от чего тот мурлыкал, словно котенок под ласковой рукой хозяйки. От ее прикосновений в нем пробуждалась не знакомая ему до этого нежность, и желание защитить свою женщину.

Стоп! Свою женщину?! Неужели он только что так подумал? Неужели это она, та. которая растопила его ледяное сердце. Дума забила мелкая дрожь, от осознания того, что он нашел ту, кто сможет освободить его от плена дакрана.

Он ласково посмотрел на спящую, на его руках девушку, и улыбнулся.

— Я никогда не отпущу тебя, моя маленькая артида.

Дум поднялся в свою комнату, и осторожно опустил Кетти на кровать, укрыв ее пледом клана лайманов. Немного посидев возле нее. он спустился вниз, где его уже ждал отец.

Едва Дум переступил порог гостиной, Растор накинулся на него с упреками:

— Как ты мог так поступить?! Она твоя мать! Твоя Повелительница, в конце концов!

— Я дакран. Это ты, и весь твой клан — лайманы, псы богини Санниты. — Прорычал ему в ответ Дум. — И она мне не мать! Тот факт, что она меня родила, не дает ей права называть меня своим сыном.

— Да как же ты не поймешь, она не могла остаться с нами! Ей запрещено иметь детей! — В гневе выкрикнул Растор.

— Почему? — Дум практически вплотную подошел к отцу, гневно скалясь.

— Потому что богиня не имеет права любить кого-то кроме своего народа. Она должна дарить всю свою любовь своим подданным. — Раздался за его спиной спокойный голос.

Дум обернулся, и посмотрел на Кетти, стоящую на лестнице. Он сжал кулаки, пытаясь контролировать своего зверя. В нем кипел гнев, и дакран желал разрядки, он хотел крови.

— Дум, посмотри на меня. — Кетти подошла к нему, и осторожно взяла его за руку.

Он заглянул в ее глаза, и почувствовал, как зверь успокаивается. Девушка ближе подошла к нему, и обняла его за талию, положив свою голову ему на грудь, от чего дакран внутри него заурчал от удовольствия.

— Ты должен принять и простить ее. Она твоя мать, и, не смотря ни на что, она любит тебя. Она нарушила законы, она полюбила твоего отца и родила тебя, за что получила самое ужасное наказание от древних — невозможность быть с теми, кто больше жизни дорог ее сердцу. Я прошу тебя, Дум, встреться с ней. Дай вам обоим шанс.

Дум обнял ее. слыша как их сердца стучат в едином ритме. Ему так хотелось поцеловать эту бесстрашную девчонку. Он наклонился к ней, намереваясь испробовать эти сладкие, манящие губки, но заглянув в ее глаза, увидел в них свое отражение. Он чудовище! Зверь, с волчьей мордой, и покрытым шерстью телом. Он отвратителен! Кетти никогда не полюбит его. Ее жест лишь жалость к нему.

Дум отстранил Кетти от себя, и выбежал прочь. Через пару минут окрестности замка огласил протяжный вой, наполненный болью.

Кетти кинулась к дверям, желая догнать Дума, но Растор остановил ее.

- Сейчас его лучше не трогать.

- Но я не могу оставить его в таком состоянии. Я нужна ему. — Сквозь слезы прошептала Кетти, и выбежала на улицу.

Холодный ветер пробирал до костей. Бушующая метель застилала глаза. Но Кетти упорно шла в сторону леса. Стараясь перекричать завывание ветра.

- Дум! Дум!

Остановившись у самого края леса, девушка, сощурив глаза, пыталась разглядеть следы дакрана.

- Что ты здесь делаешь? — Раздалось позади нее.

Вздрогнув от неожиданности, девушка повернулась, на знакомый голос.

- Дум, ты напугал меня.

- Что. Ты. Здесь. Делаешь? — Медленно, словно сдерживаясь, повторил он.

- Я искала тебя.

- Что? — Весь гнев дакрана исчез. Он смотрел на Кетти, не веря ее словам.

- Ты… Я не знаю, что тебя так расстроило, но я не могла бросить тебя одного.

- И ты отправилась одна в метель? За дакраном?

- Нет. я пошла за тобой, Дум.

Он смотрел в ее глаза, и пытался сдержать счастливую улыбку. Он нужен ей, она переживала за него, и даже отправилась его искать. В порыве нежности, Дум обнял Кетти, и было притянул ее, что бы поцеловать, но, опомнившись, остановился в паре сантиметров от ее губ. Он дакран! Как он может ее поцеловать своей волчьей пастью. Со стоном отчаяния, Дум прижал девушку к себе, наслаждаясь ее близостью.

- Пойдем домой. — Тихо прошептал он, и, подняв девушку на руки, вновь понес ее в замок.

Метель разыгралась не на шутку. Из маленьких окон деревянной избушки, не было видно ничего, кроме бушующей вьюги. Но двум женщинам, сидевшим за столом в теплой избе, было все равно до непогоды.

- Кетти выросла красавицей. — Улыбнулась Саннита, отпивая травяной настой из глиняной чашки.

- Она подходит ему, Саннита. Ты сделала правильный выбор. — Седовласая старушка, мягко улыбнулась ей в ответ, и накрыла морщинистой ладонью ее руку.

- Он ненавидит меня, Айрин, презирает Растора за его чувства ко мне.

- Он любит тебя, Санни, ведь ты его мать. Но обида сильнее.

- Он стал из-за меня дакраном.

- Брось, многие лайманы теряют контроль.

- Но не все становятся чудовищами.

- Твой сын не чудовище! — Старушка хлопнула ладонью по столу, и грозно уставилась на богиню. — Если бы это было так, я ни за что не подпустила бы к нему свою внучку.

- Я люблю его. Люблю всем своим материнским сердцем, но не могу к нему придти. Ты даже не представляешь, как я хочу просто увидеть его улыбку, обнять его.

- Именно поэтому я и отказалась от бессмертия. Я не смогла отказаться от своей маленькой дочери. Но ты сильнее меня. Саннита. Ты выдержала это, и хранила свою любовь столько лет. И Растор любит тебя.

- Да, но цена за эту любовь слишком велика! — В отчаянии воскликнула Повелительница.

- Растор знал, на что соглашается, отказываясь оставлять тебя.

На минуту в избушке воцарилась тишина, нарушаемая завыванием ветра за окном. Обе женщины, смотрели на пылающий огонь в камине. Каждая, думая о своем.

- Сколько ему осталось? — Не отрывая взгляда, спросила Айрин.

- Срок истекает в это Рождество. — Сквозь слезы ответила ей Саннита.

Близилось рождество. Кетти вместе со слугами украшала замок к празднику, и старалась улыбаться, но на душе бушевала вьюга. За это короткое время она привязалась к Думу. Несмотря на его устрашающий внешний вид, ее все больше тянуло к нему, но он сопротивлялся этому.

- Кетти, ты не знаешь где мой сын? — Прервал ее размышления Растор. В последние дни глава клана был молчалив, в его глазах отражалась неизбежность, и он старался, как можно реже встречаться с Думом.

- Кажется, он отправился на охоту. Растор, могу я спросить?

- Конечно, милая.

- Не здесь.

Растор внимательно посмотрел на девушку, и глубоко вздохнув, кивнул и направился в сторону небольшой библиотеки, где хранились древние свитки и придания о лайманах.

- Я слушаю тебя.

- Что-то случилось?

Растор мягко улыбнулся и сел в высокое кресло возле небольшого камина. Он неотрывно смотрел на огонь, и молчал. Читай книги на Книгочей. нет. Поддержи сайт — подпишись на страничку в VK. В комнате повисла гнетущая тишина, от чего Кетти стало неуютно. Она уже пожалела о том, что начала этот разговор.

— Это мое последнее рождество. — Тихо произнес Растор. — Ровно в полночь завтрашнего дня я должен буду уйти.

— Почему?

— Ты ведь знаешь легенду, Кетти? — Все так же, не отрывая взгляда от огня, спросил Растор. — Наш мир создали Высшие. Во главе каждой из частиц живого мира они поставили по божеству, которых выбрали из простых смертных, наделив их силой и властью. Взамен же они потребовали полного подчинения себе и народу, которым должны были править божества, которых мы называем Повелителями. Они не имели права на любовь и семью, все их чувства должны были принадлежать их народу. Многие века все шло по плану Высших, но однажды один из Повелителей полюбил смертную девушку, и у них родился сын. Разгневанные Высшие жестоко наказали его, убив ту девушку, и уничтожив его народ, сына же они прокляли, соединив его душу с душой зверя, который в порыве неконтролируемой ярости растерзал отца. Так появился первый дакран. Впоследствии эта история переросла в закон Высших о том, что каждый Повелитель, полюбивший смертного, может сделать два выбора, стать смертным и жить с любимым, но при этом его народ потеряет силу и веру, и через пару столетий исчезнет вовсе. Либо же он принесет в жертву свою любовь. Мы, с Саннитой нашли третий вариант, моя жизнь в обмен на триста зим рядом с ней. Завтра срок истекает.

— Нет! — Раздалось за их спинами грозное рычание.

Кетти и Растор обернулись, и увидели разъяренного Дума.

— Сын, я…

— Она не посмеет забрать тебя у меня!

Дум смотрел на отца глазами полными отчаяния. Он не хотел терять человека, единственного, кто любил его, не смотря на то, кем он был, не смотря на то, что он убивал, не смотря ни на что.

— Откажись от нее! Забудь! Вычеркни из жизни! — Кричал он в отчаянии.

— Сын… — Растор поднялся и подошел к Думу. — Я не смогу вычеркнуть ее из своего сердца. Никогда. Я люблю ее.

— А я! Как же я! Меня ты не любишь?

Голос Дума снизился до рычания, черты лица обострились, глаза пылали. Именно сейчас он, как ни когда был дакраном, монстром, готовым убивать.

— Ты знаешь, что я люблю тебя всем сердцем. Мне больно слышать, что ты сомневаешься в этом, сын.

— А ты не думал какого мне, отец? Слышать, что вскоре ты покинешь меня, оставив одного в этом проклятом мире.

Дум смотрел на отца, и его сердце сжималось от боли. Он любил Растора, именно это чувство удерживало его от полного перевоплощения в дакрана. И сейчас, услышав, что отец собирается умереть, он понимал, что это будет последней каплей в борьбе со зверем. Монстр победит человека. Навсегда.

— Дум, посмотри на меня. Я люблю тебя. Но и Санниту я люблю, она моя жизнь, и я готов умереть за нее.

— Она не достойна такой жертвы!

Растор покачал головой. Ему было тяжело прощаться с Думом. Еще тяжелее было говорить ему, что он уходит из-за той, что оставила своего сына.

— Дум. — Донесся тихий голос Кетти. — А если бы это были мы? Что если бы выбор был между мной и жизнью. Каким бы был твой выбор?

Девушка почти вплотную подошла к дакрану, и взяла своими ладошками огромную лапу. Дум нахмурившись, смотрел на нее. Он никогда не задумывался над тем, кто для него Кетти. Что она значит в его жизни. За все то время, что она жила вместе с ним, он понял лишь одно, что эта девушка особенная. Лишь рядом с ней его зверь утихал, мурлыча, словно кошка, от одного ее прикосновения. Ее голос действовал на него как самое сильное успокоительное, заглушая звериные порывы, заменяя их на щемящее чувство нежности, и желание обладать ей одной. Как зверь. Дум безумно желал заявить на Кетти свои права, но как человек, он понимал, что она никогда не полюбит такого как он. И сейчас, когда она задала ему этот вопрос, он всерьез задумался, как бы поступил, если бы перед ним стоял выбор.

— Тебя. — Тихо проговорил он. — Я выбрал бы тебя.

Улыбка Кетти была для дакрана самой лучшей наградой, и он действительно был готов умереть за нее.

— Почему?

— Я…

Дум не знал, что ей ответить. Он никогда не говорил слов любви, а то, что это именно любовь, он не сомневался. Дум боялся, что признавшись, оттолкнет от себя Кетти, и она бросит его, как и все, как мать, отец… Он боялся, что напугает ее своим признанием, ведь он монстр, с клыками, когтями и шерстью, а она… Она была самой прекрасной девушкой на земле. И Кетти определенно заслуживала большего, чем любовь дакрана.

— Ты дорога мне.

Кетти смотрела ему прямо в глаза. Она ждала, что Дум скажет ей о своих чувствах, но этот упрямый дакран не желал признаваться. Покачав головой, она отпустила его рук, и отошла в сторону Растора.

— Твои отец и мать любят друг друга. Это сильнее желания жить, это сильнее чего бы то ни было. Ты должен понять, и принять их выбор.

— Я не хочу терять отца!

- У тебя нет другого выбора, сын. Завтра я уйду навсегда.

- Нет! Я не допущу этого! — Взревел Дум, и выбежал из комнаты.

Он бежал, не замечая ничего вокруг. Дикие звери прятались, едва учуяв его запах. Вскоре он стоял перед высоким белоснежным замком. Издав победный кличь, он двинулся внутрь.

- Моя повелительница, он уже здесь. — Дрожащим от страха голосом, доложил Аттис, косо поглядывая на дверь, ведущую в тронную залу. Он до дрожи в коленях боялся сына богини Санниты, и не желал встречи с ним.

- Я знаю. — Взволнованно вздохнула Саннита, кутаясь в белую шкуру. Она сжимала и разжимала ручки трона, то и дело, бросая взгляд на дверь. Она ждала этого монета две сотни лет, проливая слезы.

Белый ньюфаундленд, боязливо забился в дальний угол комнаты, и поскуливал от страха, чуя приближение разъяренного зверя.

Двери с грохотом распахнулись, и на пороге появился тяжело дышащий Дум. Он обвел помещение взглядом, останавливаясь на красивой женщине, сидящей на высоком ледяном троне. С минуту он разглядывал ее, изучая каждую черточку лица. Как же долго он ждал этого момента. Мечтал об этом, видел во сне. Сейчас, стоя перед матерью, он не знал, что сказать.

- Сын. — Несмело произнесла она, поднимаясь с трона.

- Не называй меня так, женщина.

Саннита замерла на полпути к нему. В ее глазах было столько боли, что Думу сало не по себе.

- Ты мой сын.

- Я пришел не для этого. Я здесь только ради отца. Ты должна спасти его.

- Не могу. Поверь, я искала способы отменить договор, но не нашла. Завтра он покинет нас навсегда. — Со слезами в глазах ответила Саннита.

- Я хочу поговорить с Высшими.

- Что ты задумал, Дум?

- Это не твое дело. Я пришел к тебе как к Повелительнице.

— Но…

- Созывай совет.

Через полчаса в зале стояла полнейшая тишина. Температура воздуха ощутимо упала вниз, словно напоминая о том, чьи это владения.

Саннита стояла возле небольшого алтаря. Ее глаза были закрыты, губы бессвязно что-то шептали. Дум смотрел на нее, и понимал, что уже не чувствует к ней той ненависти, что была в его сердце ранее. Когда Кетти спросила, чтобы он выбрал, он понял, что сделал бы что угодно, лишь бы она была жива. Теперь Дум понимал своего отца.

Неожиданно тишину нарушил глухой раскатистый голос, от которого зверь Дума напрягся, и приготовился к атаке.

- Саннита, дочь Ириарга, надеемся, что ты вызвала нас не напрасно.

Одновременно в зале появились четверо. Мужчины были облачены в длинные, черные рясы, женщины в белоснежные мантии, из-под которых были видны нежно — голубые платья. Лица всех четверых скрывали капюшоны.

Говоривший мужчина, плавным движением руки откинул капюшон. В его глазах полыхал огонь. Он пристально посмотрел на Дума.

- Говори то, о чем хочешь просить, лайман.

- Я дакран. — Поправил его Дум, и сделал шаг вперед.

- Пока в тебе еще жив лайман, но время дакрана скоро настанет. Он уже чувствует свою победу, и ты тоже.

Дум сжал ладони в кулаки, да так, что когти до крови впились в кожу. Он не хотел думать об этом. Не хотел уступать зверю. Не теперь, когда у него есть Кетти. Но судьба решила за него.

- Рас, я думаю, что наш мохнатый друг не желает говорить об этом. — Улыбнувшись, сказала девушка с замысловатой тату в виде лианы, которая словно оплетала ее тело, распустив большой розовый цветок на правой щеке. Дух земли.

- Он вызвал нас для того что бы просить за отца. — Усмехнулся второй мужчина с белоснежными волосами, заплетенными в длинную косу. Это был дух воздуха.

- Он просто любит его. — Так же с улыбкой заметила другая девушка с небесно-голубыми глазами. Дух воды.

- Говори. — Приказал мужчина, которого Высшие называли Расом. а смертные духом огня.

- Я хочу, чтобы вы даровали моему отцу жизнь.

- Баланс должен соблюдаться. Он променял жизнь на любовь Санниты. — Ответила ему дух земли.

- Если ты хочешь, что бы он жил, то должен предложить что-то взамен. — Добавила дух воды.

- Он хочет предложить свою жизнь. — Пренебрежительно сказал дух воздуха.

- Нет. он хочет предложить свою надежду. — Снова заговорил дух огня.

- Нет! — поняв, о чем идет речь, вскрикнула Саннита. — Нет, Дум! Не смей этого делать! Мы с твоим отцом приложили немало усилий, что бы ты снова ее обрел.

- Этой мой выбор. — Тихо ответил Дум, смотря в глаза своей матери.

- Это безумие. — В голосе Санниты слышалось отчаяние, а по щекам текли слезы. — Прошу тебя, не делай этого. Подумай о Кетти.

- Ей так будет лучше. — С болью в голосе произнес Дум. Сейчас он старался не думать о своих чувствах к Кетти, пытаясь заглушить в себе отчаянный крик своего сердца. Он чувствовал, как дакран внутри него недовольно рычит, но не придал этому особого значения.

— Ты уверен в своем решении, Дум, сын лаймана Растора? — не обращая внимания на упавшую на колени, плачущую Санниту, спросил его дух огня.

— Да. — Уверенно ответил Дум, смотря Расу прямо в глаза.

— Что ж, думаю, это будет равносильный обмен. — Ответил тот. остальные духи согласно кивнули.

— Мы дадим тебе сутки. Это твое последнее рождество, лайман. — Дух земли подошла к Думу, и нежно коснулась его лица, от чего по его телу разлилась теплая волна. Поднявшись на носочки, дух прошептала ему:

— Простись с ней достойно. Она любит тебя.

Дум с шумом выдохнул. Ему было больно слышать о чувствах Кетти к нему сейчас, когда он сделал свой выбор. Он не хотел расставаться с ней, но так будет лучше для всех.

Кетти сидела в своей комнате возле камина. Маленький огонек, принявший форму котенка, ласково терся о ее руку, потрескивая искорками от удовольствия. Но девушка, казалось, не замечает огненного питомца. Ее взгляд был направлен на догорающие угольки в углу камина, а ее мысли был далеко за пределами этой комнаты. Кетти моргнула пару раз и по ее щеке потекла одинокая слезинка. Еще вчера девушка с замиранием и надеждой ждала самого светлого праздника. В их мире рождество было символом веры и надежды, ведь по приданиям, именно в этот день в их мире, который представлял собой хаос, появились четыре духа: огонь, земля, вода и воздух. Они возродили их мир, населив его людьми и даровав им девственные леса, луга, реки и озера.

Кетти любила этот праздник, ведь именно в этот день в их мире было принято говорить слова любви и благодарности тем, кто дорог сердцу. В эту ночь она хотела признаться Думу в своих чувствах. Ей было абсолютно неважно то, что внутри него жил зверь, способный на убийства, ни тот факт, что дакран вскоре мог взять верх над человеком. Она любила его таким, зверя с человеческой душой.

— Кетти, милая, он вернулся. — Нарушил тишину голос Растора за дверью.

Девушка тут же стряхнула с себя огненного котенка и подбежала к двери. Едва она дотронулась до ручки, дверь распахнулась, и на пороге появился Дум. Его грудь вздымалась от учащенного дыхания, в глазах горел огонь и какая-то обреченность, от чего сердце Кетти пропустило удар, предчувствуя беду.

— Дум. — Тихо произнесла она и, подняв руку, осторожно коснулась его груди. Из горла дакрана вырвалось приятное урчание, а глаза закрылись от удовольствия. Прикосновения Кетти всегда успокаивало его зверя, подчиняя, подавляя.

— Где ты был? — Не убирая ладонь, спросила она.

— У матери. — Ответил он и посмотрел в любимые глаза, наполненные болью и переживанием за него. В этот момент ему хотелось выть от отчаяния.

— Ты… ты назвал ее мамой?

Не отрывая от нее взгляда, Дум утвердительно кивнул.

— Ты признал ее? — Все еще не веря, переспросила Кетти.

— Нет. Я простил ее.

Кетти удивленно смотрела на него, ее губы тронула несмелая улыбка. Она радостно захлопала в ладоши и, забыв обо всем, обняла Дума за талию, прижимаясь щекой к его мягкой шерсти. От этого прикосновения он вздрогнул и, затаив дыхание, обняв, притянул ее к себе, наслаждаясь ее близостью.

— Кетти, я должен кое в чем тебе признаться. — Слегка дрожащим от волнения и близости девушки голосом произнес он. — Мама собирала совет.

Казалось, Кетти перестала дышать и, отстранившись от него, обеспокоенно посмотрела ему в глаза.

— Зачем?

— Я должен был. Пойми меня. Я не мог допустить смерти отца.

Кетти отрицательно покачала головой и сделала шаг назад.

— Нет. Нет! Скажи мне. что ты этого не сделал. — Срывающимся голосом произнесла она. Кетти знала, что взамен на сохранение жизни Растору, Высшие потребуют что-то ценное, и она была уверенна, что Дум предложил им себя.

— Кетти…

— Сколько? — Сквозь слезы прошептала она. — Сколько времени у нас есть?

— Эта ночь.

Дум с болью в сердце смотрел в ее зеленые глаза. Ему безумно хотелось ощущать ее прикосновения, целовать ее до дрожи в ногах. Сделав шаг к ней, он остановился. На мгновение, закрыв глаза, он попытался взять свои чувства под контроль.

— Я люблю тебя.

Услышал он тихий шепот. Резко открыв глаза, он удивленно посмотрел на нее. Когда же до него дошел смысл сказанных ею слов, волна нежности накатила на него и на волчьей пасти растянулась счастливая улыбка, больше похожая на оскал.

— Пусть нам осталось совсем немного, но я хочу, чтобы ты знал. Я люблю тебя. — Снова произнесла Кетти.

— Кетти, я…

— Не нужно.

Она подошла к нему и прижала ладошку к его губам. Дакран, внутри него заурчал от удовольствия. Дум не смог удержаться и лизнул ее ладонь. Кетти улыбнулась и, обняв, прижалась к его груди.

Спустя три часа. Десять минут до Рождества.

Главная зала была заполнена лайманами, для которых это была особенная ночь. В эту ночь Богиня льдов Саннита, в честь празднования сотворения мира, создала особую расу оборотней, способных менять свою сущность на любого из животных, которого они когда-либо видели. Чаще всего это были волки. Именно тогда и появились первые дакраны-лайманы, чей зверь был сильнее человека, со временем подавляя его.

Люди и оборотни танцевали под шумную музыку и веселые песни. Растор сидел на троне и с тоской в глазах наблюдал за ними. Неожиданно музыка в зале затихла, наступила пугающая тишина. Лайманы начали менять свой облик, обращаясь в зверя. Спустя мгновение, перед Растором стояли четыре фигуры духов.

Дух огня обвел взглядом собравшихся, и, усмехнувшись, глядя на ощетинившихся оборотней, щелкнул пальцами и те снова стали людьми.

— Не так встречают своих создателей в такой праздник. — Сказал он.

Растор, соскочив с трона, припал перед Высшими на колени, его примеру последовали все остальные, кроме, стоявшего в стороне, Дума. Он смотрел на духов, понимая, что они пришли за ним. Перед его глазами пронеслись картинки последних трех часов, что он провел с Кетти, ее нежный голос, ласковый взгляд и робкие, осторожные прикосновения, воспоминания о которых он будет хранить вечность. Дакран внутри него недовольно зарычал.

— Поднимись, Растор, возлюбленный богини льдов Санниты. — Прозвучал в тишине голос духа земли. Она подошла к Растору и нежно коснулась его плеча. — Сегодня мы пришли не за тобой.

Растор удивленно взглянул на нее.

— Не за мной? Но как? Срок вышел.

— Мы знаем. Но как оказалось, любовь для вас значит куда больше собственного счастья. — Пренебрежительно ответил ему дух воздуха. — Вы готовы отдать за любимого человека все, даже собственную жизнь.

Дверь в залу распахнулась и на пороге появилась Саннита. Она со слезами в глазах переводила взгляд с Растора на Высших, убедившись в том, что любимый все еще жив, она обвела взглядом зал в поисках сына.

— Саннита, пришла попрощаться? — Спросил ее дух огня.

— Я…я пришла предложить вам обмен. — Дрожащим голосом ответила она.

— Снова? Наш ответ будет прежним. Мы не согласны. Ты была рождена богиней, ею ты и останешься. — Ровным тоном продолжил дух огня.

— Мама, не нужно. — Вмешался в их разговор Дум. — Я уже все решил.

— Что здесь происходит?!

— О, великий Растор, твой сын обменял свою надежду на твою жизнь. Отныне он до конца своих дней подчиниться дакрану, забыв про свою человеческую сущность. Забыв обо всем том, что связывало его этой жизнью. Он станет зверем, диким, необузданным, беспощадным. Он будет служить нам, охраняя наш храм в горах.

— Дум, сын, скажи мне, что это не так. — Взмолился Растор, заглядывая сыну в глаза. — Мне не нужна жизнь такой ценой. Боги, ты подумал о Кетти?! Что будет с ней?

Дум повернулся и посмотрел на стоящую в углу Кетти, по щекам которой текли слезы, а в глазах было столько любви и нежности. Его сердце разрывалось на части от безысходности. Но не сможет быть счастлив, если будет знать, что мог спасти жизнь отцу, но не сделал этого. Кетти молода и красива, она еще найдет свою любовь. При этой мысли дакран внутри него яростно зарычал и звериные черты Дума стали отчетливее, он практически полностью потерял свой человеческий вид.

Больше книг Вы можете скачать на сайте —

— Достаточно. — Хлопнула в ладоши дух воды. — Дум, сын богини Санниты и предводителя лайманов Растора, с сего момента ты больше не человек, а дакран, призванный до конца своих дней служить нам, духам жизни.

Все четыре духа зашептали слова молитвы на древнем языке. Каждый из них преобразился, представая перед остальными в своем истинном обличие. С каждым их словом дакран Дума брал верх, меняя его, превращая в большого черного волка, с горящими огненными глазами. Дикая боль пронзила все его тело, и он закричал. Кетти, не выдержав, сорвалась с места.

— Нет. девочка, стой! Он убьет тебя! — Закричал Растор. Но Кетти, словно не слыша его, подбежала к волку и дрожащей рукой коснулась его.

— Дум, любимый, посмотри на меня. — Сквозь слезы прошептала она.

Волк зарычал и, оскалившись, повернулся к ней. Его огромная пасть с ужасными клыками оказалась перед лицом девушки, но она, не дрогнув, продолжала смотреть ему в глаза.

— Я люблю тебя. Слышишь? Я все равно буду любить тебя. Вечно. — Голос девушки дрожал, а из глаз текли слезы. Забыв про свой страх и опасность, она обняла волка за шею, уткнувшись лицом в его мягкую шерсть.

Дакран вздрогнул. В его голове набатом бил приказ убить эту девушку, но его сердце говорил об обратном. Ее прикосновение дарило неземное блаженство и, закрыв глаза, он заурчал, словно маленький котенок. Ее слезы обжигали, сдавливая сердце от непонятной тоски и боли. Он не понимал ее слов, но отчего-то они приносили ему радость и спокойствие. Он слышал, как пели его хозяева, духи жизни, приказывая подчиниться им, идти за ними, но он не мог сделать ни шагу, словно был прикован к этому месту, к этой девушке.

— Дум, прошу, не оставляй меня. — Услышал он тихий шепот. Удивленно посмотрев на стоящих вокруг него незнакомых людей, он понял, что это она. Та девушка, что так отчаянно обнимала его. Все в нем говорило ему о том, что она принадлежит ему, а он ей. Сделав шаг назад, что бы освободиться от ее объятий, он заглянул в ее глаза. Что-то знакомое промелькнуло в его сознании.

— Дум, ты должен пойти с нами. Кетти, отойди от него. — Произнес дух огня.

— Нет! — Закричала девушка.

— Ты смеешь перечить мне, маленькая артида? Мне, богу, которому ты служишь? Хранительницей дара, которого ты являешься? — В его руках вспыхнуло пламя, и он угрожающе сделал шаг в ее сторону.

Неожиданно, Дум кинулся вперед, заслоняя собой Кетти, и предупреждающе зарычав на духа.

— Отойди, дакран. Я приказываю тебе!

В голове Дума зашептали голова. С каждой секундой они становились все громче, их власть все сильнее, и он заскулил от боли.

— Дум, нет. — Услышал он голос Кетти, и с тряхнув головой, зарычал на духа огня, прогоняя из головы голоса. Он угрожающе оскалился, готовясь к атаке.

— Рас, думаю, что мы вновь недооценили силу любви. — Усмехнулась дух земли, и, подойдя к рычащему дакрану, присела рядом с ним на корточки. — Посмотри на меня, Дум. — Приказала она ему и дакран повернул к ней голову, при этом, не забывая следить за Расом.

Дух земли, протянув к нему руку, почесала его за ухом, и, улыбнувшись, добавила.

— Ты ведь даже сейчас помнишь и любишь ее. иначе бы ты не мог понимать ее речь. Твое сердце не подвластно дакрану, а знаешь почему? Потому что твоя надежда, это Кетти. Именно она дала тебе веру в то, что ты можешь быть счастлив и любим. Обе твоих сущности любят ее, и именно поэтому ты не подвластен нам, потому что твое сердце лишь в ее власти, лишь Кетти ты готов подчиниться беспрекословно. И знаешь, мне это нравится. Я хочу сделать подарок, зверь, хочу вернуть тебе твою надежду, чтобы вы воплотили ее в жизнь.

— Ты не можешь принимать это решение в одиночку, сестра! — Возразил ей дух воздуха.

— Прекрати, все существа, что есть на этой земле, принадлежат мне, так как именно я создала их. — Дух земли поднялась и укоризненно посмотрела на брата. — И не тебе решать, что я могу, а что нет.

— А я согласна с сестрой. — Улыбнулась дух воды. — Думаю, что так будет правильно, и ты, Рас, должен согласиться, ведь твоя артида одна из последних, а Дум ей очень подходит. Они наделают тебе кучу маленьких хранителей, которые будут служить духу огня.

— Зная эту семейку, с уверенностью могу сказать, что все будет с точностью до наоборот. — Вздохнул дух огня. — Посмотри на меня, дакран. Моя сестра права, ты никогда не будешь до конца верен нам, твое сердце не в нашей власти, твоя любовь слишком сильна. Пусть будет так. Клан лайманов, мы духи жизни, в честь великого праздника Рождества, даруем вашему предводителю жизнь, его сыну надежду. Тебе же, Саннита, богиня льдов, я разрешаю брак с Растором. Вы ведь все равно нарушите наш запрет, коли он жив. Думаю, что пора пересматривать законы. — Хмыкнул дух огня и провел в воздухе рукой. В то же мгновение с рук Санниты исчезла татуировка безбрачия. Повелительница тихо ахнула и со слезами в глазах бросилась в объятия Растора.

Все четыре духа, взявшись за руки, произнесли что-то на древнем языке и исчезли, оставляя ошеломленных лайманов. Дакран повернулся в Кетти, и подошел к ней. Лизнул ее щеку, стирая с нее слезы. Девушка, улыбнувшись, снова обняла его за шею, и поцеловала в горячий черный нос. На губах зверя появилась улыбка, очень похожая на человеческую, а в глазах светилось счастье. Его тело начало меняться, приобретая человеческие черты. Через пару минут на месте волка стоял мужчина, крепко обнимавший невысокую рыжеволосую девушку. Немного отстранившись, Дум посмотрел в любимые зеленые глаза и, целуя, прошептал:

— Я люблю тебя, мой драгоценный рождественский подарок.

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg