«Баллада о королеве драконов. Часть вторая»

Баллада о королеве драконов. Часть вторая (fb2) - Баллада о королеве драконов. Часть вторая 954K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Сильвия Лайм

Сильвия Лайм Баллада о королеве драконов. Часть 2

Глава 1. Последний день королевы

300 лет назад

Заходящее солнце золотило каменные вершины Драконьей горы. Рубиново-красный горизонт разливал закатный багрянец на всю округу. Он мягко тонул в зеркальных водах Змееозера, оседал на белых шапках льдистых вершин, отражался в глазах цвета черненого серебра, окрашивая их в оттенок крови.

Но не только закат был повинен сегодня в ярко-алых пятнах, заполнивших собой всю смотровую площадку резиденции драконьих королей.

— Ты сама виновата, Аллегрион! — говорил со злостью удивительно знакомый мужчина. Его черные, как ночь, волосы развевались на холодном ветру, странная пластинчатая рубашка раскрылась, обнажив мощную грудь.

Сдавленный смех сорвался с уст лежащей на камнях девушки. Ее золотые волосы разметались и запутались, лицо было болезненно бледно.

— Ничего другого я от тебя и не ожидала, — слабо проговорила она почти с ненавистью. — Ты предал свой народ уже давно.

— Это ты предала его сегодня, — резко ответил мужчина, и мука исказила его гневное лицо. — И поплатилась за это. Только скоро нам всем придется отвечать за твою глупость.

— Я и не рассчитывала на жалость, — закашлялась девушка, почувствовав на губах вкус металла. Из груди вырвался стон.

Она положила дрожащую руку на маленькую рану в животе, откуда, не останавливаясь, шла кровь.

— И правильно делала, — сказал мужчина, сев рядом.

Его смуглые руки были окрашены липким багрянцем, а в ладонях он держал черный кинжал.

— Ты не заслужила жалость. Из тебя вышла плохая королева, — жестоко сказал он, глядя на последний закат в жизни своей жены.

— А ты всегда был слишком слаб, чтобы быть хорошим королем, — ответила Аллегрион, ничуть не обидевшись. Силы стремительно утекали из ее тела.

Мужчина хмыкнул.

— Ты должна была понимать, что рано или поздно все закончится именно так, — ответил он, с презрением бросив оружие к ногам золотоволосой правительницы.

И девушка секунду молчала. А затем зло улыбнулась, проговорив:

— Я умру спокойно, зная, что всю оставшуюся жизнь тебя будет мучить совесть. Ведь, не смотря ни на что, Вайларион Черная Смерть никогда не сможет забыть, что кровь королевы на его руках.

Мужчина посмотрел на свои ладони, окрашенные в красный, и сжал пальцы в кулак.

— Пожалуй, на этот раз ты права, — чуть тише ответил он. И девушка рядом через силу засмеялась.

— Значит, мой сон будет спокоен, — прошептала она. — Спокоен…

Глава 2. Лотос, Настурция, Шейна

Я проснулась в холодном поту. Голова была тяжелая, как чугун, во рту до сих пор чувствовался металлический привкус крови. Рука сама опустилась вниз. Туда, откуда во сне тонкой, но сильной струей лилась кровь. Пошевелила пальцами, отгоняя настойчивое ощущение отвратительной пугающей липкости.

Глубоко вздохнула. Это был уже не тот золотой свет, к которому я привыкла. Сны, преследовавшие меня прежде, были похожи на разговор со старым другом. Теперь они превратились в болезненно-живые воспоминания. Словно все это происходило со мной. И означать это могло лишь одно — я вижу события из жизни королевы драконов. И сегодня я видела ее смерть.

Пугающая реалистичность видения до сих пор заставляла мое сердце биться быстрее. Мне было страшно.

Неужели король драконов убил собственную жену? Похоже на то. Но что-то во всем этом ужасало меня даже больше, чем насильственная смерть Аллегрион Златопламенной. И, немного подумав, я поняла: это имя короля драконов. Вайларион Черная Смерть.

Какое странное совпадение с именем коменданта крепости. С именем моего Вайлара.

Но я точно помню, что во сне король драконов имел совсем иную внешность. У него не было тонких аккуратных стрел бакенбардов, линия губ была не столь прямой и мягкой, на носу возвышалась небольшая горбинка, брови казались гуще и темнее…

И я абсолютно уверена, что мой мужчина никак не может оказаться драконом. Уж я бы заметила!

Да и сам Вайлар рассказывал мне, что его предок убил последнего дракона. За что их род и получил имя «Таркон». То есть «Убийца драконов».

Но почему тогда у меня в груди теперь шевелится такой странный, назойливый жучок сомнения?..

Потянулась на своей почти королевской кровати и встала. Ноги держали не очень хорошо, и общая слабость в теле немного напрягала. Но я списала это все на последствия дурного сна.

Теперь я постоянно проживала в покоях моего коменданта. Скрываться уже не было смысла. Все вокруг знали о наших отношениях. И, как ни странно, уже никто не был против. Никто не смотрел на меня искоса, даже когда я поворачивалась спиной. А уж тяжелые взгляды с некоторых пор я стала прекрасно чувствовать.

Но после инцидента за стенами Чертога ни одна живая душа не позволяла себе даже подумать обо мне плохо. Уж не знаю, с чем это связано. Возможно, с тем, что я смогла свободно покинуть стены крепости. А значит, что, как маг, я потенциально сильнее всех остальных заключенных. Но, возможно, это было связано с тем, что в самих рядах «костей» оказалось так много предателей. Да, номинально, предатель был всего один. Но казалось-то, что, как минимум двое — Шейна и Эмира. Да и Сандро с его товарищами, так хорошо дружившие с девчонками, не остались без подозрения.

И теперь все они делали примерный вид, доказывая свою непричастность.

Кроме Эмиры, конечно. Ее бросили в эргастул без магии и еды на две недели. А потом, чудом выжившую, переселили в нижние камеры Чертога, где она должна будет отбывать наказание до конца дней.

Было ли мне ее жалко? Пожалуй, что — нет.

Я вообще последнее время стала гораздо более… жестокой? Не знаю, может быть. Но решения мною принимались быстрее, муки совести практически не мучили, а жизнь стала казаться многократно ярче. Мой мир словно с каждой секундой становился изменялся. И я не могла не связывать все это с духом дракона внутри. Да, Вайлар просил никогда не обращаться к нему, не идти на золотой свет и не пытаться слиться с Аллегрион. О том же просил и погибший Астер. Но я и не пыталась сделать что-либо из указанного. Однако с каждым днем мои ощущения немного менялись, а сны о жизни мертвой королевы вообще не спрашивали моего мнения. Они просто являлись.

О погибшем оборотне я старалась не думать. Да, мягкой поступью волка он прокрался ко мне в душу, напоминая о себе болезненными вспышками в памяти. Иногда я словно видела во тьме его желтые глаза, а иногда слышала сдавленный, немного лающий звериный смех. Добрый смех. Я винила себя в его гибели. Но другая моя половина настойчиво подсказывала, что так сложилась судьба в тот самый миг, когда его команда решила сделать из меня лича.

Я также не вспоминала о всей его банде, которая вообще-то совсем не заслужила смерть. Правда, у Вайлара на этот счет было совсем другое мнение. Каждый раз, когда случайно заходил разговор о том, ЧТО они хотели сделать со мной, его челюсти сжимались от гнева, а глаза опасно вспыхивали.

Вообще, он старался не говорить о нелюдях вовсе. И стоило мне завести эту тему, как он отворачивался, а его настроение стремительно портилось. Все это рождало холодное промозглое чувство в груди.

Я умылась, заплела в косу свои длинные пышные волосы, ставшие совсем светлыми, и вышла из комнаты в коридор Чертога. Покои Вайлара располагались на верхних этажах отдельной башни. Здесь совсем не было камер заключенных, но глубоко ниже жили охранники, повара, уборщики и прочая обслуга. Прямо под комнатами коменданта располагался этаж, где каждый год останавливался на ночлег сам господарь. Одна ночь, ночь Кровавой луны, когда он втайне от своей жены покидал дворец, чтобы навестить сына-вампира. И никто в целом свете, кроме нескольких посвященных, не знал об этом. Предполагалось, что не знаю и я. Но я знала и не забывала ни на минуту. К сожалению, пока еще мне не пришла в голову та светлая идея, которая помогла бы как-то изменить эту ситуацию. Господарь уничтожит Вайлара, если ребенка выпустить. И никакие силы мага пятого уровня не спасут моего коменданта от рыцарей Серебряных клинков. Они хоть и не великие волшебники, но ни один человек не выстоит против армии колдунов. Даже, если этот человек — Вайлар Таркон.

Поэтому мальчика вызволить было невозможно. Да и что делать с ним потом? С неуправляемым вампиром, не способным сдержать животный голод? Вот и получается, что, как бы это ни было жестоко — держать малыша в камере, другого способа сохранить ему жизнь — нет.

Темный коридор встретил меня молчаливой прохладой. Мягкий ковер заглушал шаги. Я спускалась по лестнице, намереваясь выйти прогуляться, как вдруг почувствовала этажом ниже чье-то скрытое присутствие. Это было странное ощущение, тишина будто начала резать слух, а пустой, чуть влажный запах камня смешался с ароматом адреналина. Откуда я знаю запах адреналина? От Аллегрион Златопламенной. Один из подарков ее скрытых, изредка всплывающих воспоминаний.

Нырнула за поворот лестницы, прокралась чуть дальше, и прислушалась. Во мраке коридора разносился шепот двух голосов.

— А мне нравится эта отметка, — говорила женщина настолько тихо, что я почти угадывала ее слова.

— Правда? — переспросил мужчина сдавленно.

— Очень, — прошептала она, и на миг все стихло. Только еле заметное шуршание доносилось эхом каменных стен. А потом женщина продолжила: — Она будто стала твоим символом. Только твоим знаком отличия…

— Для мужчин цветок — не самый подходящий знак, — ответил кто-то, чей голос с каждой секундой становился все более знаком.

— Неправда, — ответила женщина. — Я от него в восторге…

А потом раздался тяжелый хриплый выдох. И я вдруг поняла, кто стоит там, за поворотом.

— Значит, мне стоит поблагодарить Сандро за такой подарок? — усмехнулся голос, в котором я узнала Лота.

— Обязательно поблагодаришь, но немного позже, — ответила Настурция Джармуш.

Кажется, я подслушивала чью-то интимную сцену. Стало неловко и… смешно. Похоже, королеву драконов это забавляло. Мне жутко хотелось поскорее уйти, но ноги как будто приросли к полу. Вторая моя половина жаждала послушать еще. Более того, она хотела и посмотреть!

Я осторожно сделала шаг и заглянула за угол.

Высокая широкоплечая фигура Лотоса стояла у стены. Рядом к его обнаженному торсу прижималась древняя вампирша. И почему-то сейчас ее обычно такая сильная и несгибаемая фигура выглядела мягкой и нежной, как молодой стебелек, обвиваюшийся вокруг моего друга. Она поглаживала пальцами красный шрам в виде лотоса на груди парня. А потом склонилась к нему и провела по коже языком.

Лот поднял руки, обхватывая леди за талию и зарываясь в ее распущенном шоколаде волос. Я слышала, как потяжелело его дыхание, когда он притянул ее ближе и коснулся голодным поцелуем ярко-алого рта.

Довольный полувыдох-полустон сорвался с ее губ, во тьме блеснули кровью черные глаза. А я словно кожей ощутила ее жажду, смешанную с возбуждением. Меня бросило в жар, будто это я стояла там, рядом с Лотом. И будто это я хотела этого мужчину…

— Твой запах сводит меня с ума, — прошептала она, прикрывая алые глаза, которые никак не хотели становиться вновь черными.

— Так давай… — ответил хриплым голосом он, убрав с шеи распущенные белые волосы и склонив голову.

Настурция задышала тяжело и быстро, не имея сил отвернуться от пульсирующей вены на светлой коже.

Я почти физически чувствовала, как она впадает в неконтролируемое состояние животной страсти. Голодной, дикой, опасной. Я ощущала ее предвкушение, и рот сам собой приоткрылся, когда в темноте блеснули острые белые клыки…

— Доброго утра! — как можно бодрее сказала я, выходя из своей засады, одновременно пытаясь отогнать налет наваждения, в котором мое тело ощущало себя вампиром.

Настурция тут же отошла на шаг от моего друга, сложила руки за спиной и выпрямилась. Ее глаза мгновенно стали черными, а любой намек на клыки исчез.

Только Лотос все еще дышал тяжело, и глаза его влажно блестели от возбуждения.

И мне отчего-то все это казалось крайне забавным.

«Две испуганных уточки…» — пронеслась в голове мысль, а я еле подавила ухмылку. Похоже, Аллегрион была та еще шутница! Но в данном случае я была с ней солидарна: глядеть, как ее Благородие помощница коменданта будет завтракать моим другом, совершенно не хотелось.

— Доброго утра, леди Фати, — бесцветно отчеканила госпожа Джармуш.

Вот это выдержка! Я неосознанно испытала к вампирше прилив уважения.

— Привет, — сказал Лот, потихоньку приходя в себя. — Ты что тут делаешь?

— Да вот, шла прогуляться, а тут вы. Не составите мне компанию? — мило улыбнулась я.

Помощница коменданта спокойно вздохнула и отрицательно покачала головой.

— Боюсь, я вынуждена отказаться. Прошу простить, меня ждут дела.

Кивнула Лоту, мне и исчезла на лестнице.

— Умеешь ты найти момент, — сказал мужчина, как мне показалось, сдерживая легкое раздражение.

— Я помешала? — невинно захлопала глазами.

Лотос поднял на меня мутный взгляд.

— Нет, конечно. Пойдем. Я тоже собирался пройтись перед завтраком.

Как только мы вышли на улицу, солнечный свет пролил на нас свои теплые лучи, и жить стало веселее. Мой друг больше не обижался.

— Послушай, Лот, я все хотела спросить у тебя, — начала я, срывая какую-то травинку и запихивая ее в рот.

— Что именно? — он уселся на поваленный древесный ствол и был готов слушать.

— За что тебя заточили в Чертог?

Неожиданно Лот грустно улыбнулся.

— А я все думал, когда ты поинтересуешься? — ответил он задумчиво. — О тебе-то теперь знает вся крепость. О том, что комендант собрался обжаловать твой приговор.

— Я не знала, что все в курсе.

— Да, на такой печати, как времяворот, мог только Таркон настоять. Тебе повезло. Господарь не любитель ссориться со жрецами.

— Я слышала, что там какая-то проблема между религией и властью, — туманно ответила я. Во все детали меня никто не посвящал.

— Жречество не позволяет использовать заклинание времяворота, поскольку, по их мнению, это оскорбляет Светлых богов. А, так как власть жрецов перед народом велика, господарю приходится считаться с их мнением. Или вступать в открытую конфронтацию. В твоем случае, Таркон убедил князя пойти на этот шаг. Уж не знаю, как.

— Понятно, — протянула я, задумчиво. — Деньги убедили нашего правителя. Как всегда, деньги. Но ты не ответил на мой вопрос.

— И правда, — кивнул Лот. — Так и быть, слушай.

Я изжевала травинку и сорвала новую.

— Ты же помнишь, что мой отец мечтал, как я пойду по его стопам и стану боевым магом?

Молча кивнула.

— Так вот, — продолжал он, а я, к своему удивлению поняла, что на его лице нет и капли прежней тоски. Как будто эта боль его больше не тревожит. — Мне было около четырнадцати, когда к нам в дом пришел жрец Старца, чтобы официально определить мой уровень. Само собой, мой потенциал оказался почти нулевым. Как только отец понял, что его мечтам не суждено сбыться, он в тот же миг отдал меня тому самому жрецу в слуги. Избавился от неугодного отпрыска. Это был билет в один конец. Я стал как бы подмастерьем и рабом одновременно. На мне можно было ставить опыты, тестировать новые настойки или заставлять чистить нужник. Моя судьба отныне никого не волновала.

— А твоя мать? — удивилась я. — Как она отдала сына?

— Мама не могла противиться воле отца. Да и она была даже рада, что все так вышло.

— Рада? Почему?

Лот пожал плечами.

— У меня появилась постоянная работа, крыша над головой и еда. Это лучше, чем попрошайничать на дороге. А такого «бракованного» сына, как я, отец мог просто выгнать, лишив денег, фамилии и наследства.

— Твой папаша похлеще моего отчима будет, — констатировала я со вздохом.

Лотос хмыкнул.

— Это того, который тебя чуть не задушил?

Я улыбнулась.

— Мой — хотя бы не родня. А твой — родной отец.

На лицо Лота набежала тень. Я немного пожалела о слишком необдуманных словах, но друг уже посветлел.

— Да, победа за мной. Ну, так вот, я не договорил. Проработал я у жреца не один год. Много узнал, кстати. Мне был открыт доступ к книгам, свиткам, древним фолиантам. Правда старый хрыч не разрешал ко всему этому прикасаться, но тайком я все же читал. И в одной книге набрел на рассказ о магических свойствах крови драконов.

— Крови драконов? — с возросшим интересом переспросила я.

— Именно, — кивнул он. — Там говорилось, что представители крылатого племени обладали удивительной, уникальной магией, которая практически текла в их огненной крови. Эта магия позволяла им безо всяких печатей различать голоса животных, подчинять себе монстров, а иногда даже управлять стихиями. Кроме того, огненная кровь делала их ненасытными в любви, сводящими с ума противоположный пол.

— Правда? — не верила я. Вот какая интересная особа теперь живет во мне!

— Да. И именно драконья кровь стала одной из причин, почему все крылатое племя оказалось поголовно вырезано. Маг, выпивший ее, на время наделялся силой дракона. Человек, страдающий от какого-либо недуга, излечивался. Если женщине в напиток подливалась хотя бы капля этой субстанции, она становилась просто ураганной любовницей.

— Звучит… ужасно, — сказала я, почувствовав, словно это мою кровь люди с восторгом пили три века назад.

— А я подумал иначе, — серьезно посмотрел на меня парень, — когда вспомнил, что видел один флакон с головой дракона в сейфе своего господина.

Мне становилось понятно, к чему клонится эта история. Только не ясно одно.

— А как же кровь сохранилась столько лет? Ведь драконов истребили три века назад.

— На сосуде стоит малая печать остановки времени. Все драконоборцы были сильнейшими магами. И нападали они только толпой. А потом, когда дракон был повержен, как можно быстрее собирали кровь, запечатывая ее колдовством.

— А потом продавали… — констатировала я. Лот кивнул.

— Становясь баснословно богатыми. И вот, найдя такое сокровище, я решил, что кровь дракона — это именно то, что мне нужно, чтобы увеличить свой ключ тиаре.

— Но ведь она поднимает уровень на время, как я поняла? — выдавила через силу, находясь под впечатлением от рассказа.

— Да, но я и не пить ее собирался, — серьезно ответил Лот.

— А что же?

— Хотел сделать переливание.

Я почувствовала, как вдруг у меня похолодели ладони. Рассказ о драконьей крови будил во мне странные эмоции.

— И?

— Я украл флакон, когда жрец отбыл на ежедневные восхваления богов в храм Светлых. И успел уже все подготовить: и трубки, и иглы, и таз, куда бы стекала моя собственная кровь. Но почему-то в этот день жрец пришел раньше срока. Я не успел даже начать, как меня сковала средняя печать неподвижности. А потом бывший наставник вызвал городскую стражу, которая отвела меня в тюрьму. Далее — суд, слезы матери, презрение отца, который отказался платить штраф, и мой приговор — тюрьма до конца дней за воровство у жреца Светлых богов. Этим самым я якобы оскорбил самих Создателей. Мой работодатель захотел меня продать в Чертог Ночи, как это водится, чтоб еще и навариться. Отец, естественно, выкуп отказался платить. И я попал сюда.

— Ужасная история… Но есть и плюс.

— Какой же? — удивился Лот.

— Теперь я знаю, что ты, однозначно, не маньяк! — я улыбнулась, пытаясь развеять налет тоски, оставшейся после его рассказа.

Лот, к счастью, улыбнулся в ответ.

— Рад, что теперь твои ночи будут спокойней.

— Как там госпожа Джармуш? — резко перевела я тему. Взгляд Лота мгновенно потеплел.

— Все хорошо, а что?

— Каково это, — медленно проговорила я, теребя зубами уже вконец обгрызенную травинку, — когда она пьет твою кровь?

— Говори тише, — гневно зашипел он, оглядываясь по сторонам.

А потом, удостоверившись, что нас никто не слышит, отрывисто ответил:

— Это… непередаваемо. Слишком…

Я вздрогнула, внезапно кожей ощутив его возбуждение.

— Я поняла, не продолжай.

Лот поднял на меня немного затуманенный взгляд, странно оглядел и вдруг сказал:

— Ты жуешь уже третью травинку, что с тобой?

Я посмотрела на изгрызенный стебелек в руке и с удивлением отбросила его в сторону.

— Понятия не имею, — честно ответила я. — Не обратила внимания. Но было… вкусно.

Лот поднял листочек, который я бросила, и посмотрел внимательнее.

— Ты все три раза выбирала одно и то же растение. Как оно называется?

— Я понятия не имею, — повторила, недоуменно разглядывая траву.

— Это змеевик, — раздался позади нас женский голос.

Мы синхронно повернули головы, встретившись с бледным, похудевшим лицом Шейны Валори. С тех пор, как она по моей вине попала под подозрение Вайлара, мы ее и не видели. И вот, она перед нами.

Темные круги под глазами были едва заметны. Но они были. Во взгляде не мелькало привычной едкой злости. Только усталость.

— Шейна, — протянула я медленно. Чувство вины все еще мучило меня. Хотя, благодаря Аллегрион, не так сильно.

— Амелия, Лотос, — кивнула она, приветственно.

Рядом с ней стоял хмурый Сандро. Его руки были сложены на груди, короткие волосы упали на глаза. Он тоже кивнул, впервые не назвав моего друга ни одним из своих обидных прозвищ.

— На этой траве по преданиям настаивалось драконье вино. Она давала тонизирующий, бодрящий и, говорят, легкий наркотический эффект, который действовал только на крылатых, — продолжала она, пристально вглядываясь в меня.

— Правда? — переспросила я, удивляясь ее знаниям и настораживаясь от столь подозрительной информации.

— Правда, — кивнула блондинка. — Не удивляйся. Арабис рассказал мне некоторую информацию о тебе, прежде чем мне стали ясны его мотивы. Я легко сложила все части мозаики. И жертвоприношение над драконьими костями, и твое излечение от раны, и желание нелюдей возродить погибшую империю с помощью воскрешенного дракона. Я знаю, ЧЕЙ в тебе дух.

— Похоже, это быстро стало достоянием общественности, — проговорила я задумчиво.

— Не общественности, — несколько нервно проговорила она. — Об этом никто не должен знать. Иначе на тебя вполне может начаться охота.

— Зачем ты говоришь это мне? — удивилась я. Это было так непохоже на ту, прежнюю Шейну.

Девушка привалилась к древесному стволу. Сандро продолжал стоять чуть позади, угрюмо наблюдая за нами.

— Потому что мы признали в тебе одну из «костей». Так что не беспокойся, от меня и Сандро о тебе никто не узнает.

Она развернулась, намереваясь уйти.

— Постой, — бросила я.

Девушка обернулась, глядя на меня бледным, немного нервным взглядом.

— Прости меня, — проговорила я то, что хотела сказать уже давно. Но почему-то это все равно было трудно.

Шейна выдержала паузу, не сводя с меня своих светлых глаз. А потом ответила то, что я никак не ожидала услышать:

— Я сама виновата.

— Почему теперь вы решили, что она достойна стать одной из вас? — едко бросил Лот, пока они не ушли. — Таркон вас запугал?

Мне казалось, что на этом моменте лирическое примирение старых врагов закончится, и они снова начнут огрызаться и нападать. Но, как ни странно, этого не произошло.

Шейна сверкнула глазами, на миг ставшими столь же яростно-яркими, как и прежде.

— Она показала, что достаточно сильна, — холодно проговорила девушка. — Как и ты.

— Мы польщены, — с сарказмом бросил Лот. Похоже, он мириться был не готов.

— Ты можешь спорить, можешь гордо молчать, но грубить не надо, — вдруг угрожающе-тихо проговорил Сандро из-за спины подруги.

Лотос фыркнул.

— Это ты мне будешь говорить? — совершенно спокойно переспросил он. А потом вдруг дернул ворот черной робы, демонстрируя в вырезе алый шрам. — Я кое-кому обещал тебя поблагодарить. Этот шрам сослужил мне неплохую службу. Так что — спасибо. Как-нибудь я и тебе такой сделаю.

Сандро напрягся, рванув вперед. Но был остановлен резким движением руки Шейны.

— Они имеют право злиться, — сказала она. — Успокойся.

— Как скажешь, — угрюмо бросил он.

— Давно ты здесь, Шейна? — решила я переменить тему, заодно попробовав узнать девушку с иной стороны. Вдруг, она все же не такая змея, как кажется?

Блондинка бросила на меня недоверчивый взгляд, но ответила:

— Двенадцать лет. Мне было восемнадцать, когда суд вынес приговор.

— Это много, — ужаснулась я.

— Сандро здесь уже почти семнадцать, — кивнула она на товарища.

Я несколько по-новому посмотрела на молодого мужчину, которому не дашь больше тридцати. На его коже кое-где белели тонкие шрамы, а костяшки кулаков были покрыты ими целиком. Хмурый прямой взгляд выдавал в нем человека опасного и настойчивого. Мы с Лотом ему не нравились, но, почему-то Шейна очень успешно влияла на него, останавливая от нападения.

— И за что вы здесь? — не преминула я спросить. — Полагаю, про меня уже всем известно.

Шейна кивнула, раздумывая, рассказывать или нет. А потом вдруг села прямо на траву недалеко от нас и махнула товарищу. Сандро расположился рядом.

— Я — княжеская дочь, — гордо сказала она. — Хоть мои родители и являются отпрысками побочных ветвей, очень далеких от трона, во мне все же течет благородная кровь.

В ее глазах вновь мелькнул знакомый оттенок пренебрежительного отвращения к людям низшего сословия. Теперь я понимала, что это именно он — блеск классового неравенства. И пусть, я была дочерью особничего, чей род насчитывает более десяти поколений, ее это не волновало.

Но совсем скоро этот оттенок пропал. Тогда она продолжила рассказ:

— Моя мать — княгиня Валори, а отец — князь Шарлоэн.

Я припомнила последнюю названную фамилию и поняла: мой отчим, работая в финансовой канцелярии господаря, часто приносил известия, что некий князь Шарлоэн подписал ту или иную бумагу, усилил налог или отправил на галеры очередного крупного банкрота, оштрафовав его имущество на несколько сотен тысяч серебряных тельмов. Насколько я понимаю, это был главный финансовый интендант господаря.

— Но, к сожалению, — продолжала Шейна, — ни одна из титулованных фамилий не признала меня.

И тут в ее голосе проскочила ледяная обида.

— Отец просто сделал вид, что к моему появлению не причастен, а мать не смогла убедить собственного мужа, что ребенок, который родился, пока тот был в соседнем княжестве, его. Ну, хоть не выбросили младенца, и на том спасибо. Я стала воспитываться, как благородная, фактически занимая место прислуги. И единственной моей мечтой было вернуть себе титул. Сделать это мог только господарь или его супруга. Но, так как я имела статус обычной служанки, доступ во дворец мне был заказан.

— Это все очень грустно, — заметила я, когда девушка сделала паузу. — И все же, как ты оказалась здесь?

Шейна стрельнула в меня снежной стрелой синих глаз и продолжила:

— Я влюбилась. А с мужчинами мне всегда не везло…

Сандро неподалеку фыркнул и покачал головой.

— Один молодой особничий, что жил неподалеку, стал ухаживать за мной, встретив однажды юную прелестницу в одежде богатой леди. Я полюбила его. И от этого было еще больнее, когда он, сперва воспользовался мной, а затем бросил надоевшую игрушку. Сказав, что со служанками иначе и не поступают. А медный тельм в какую обертку ни заверни, в золотой не превратится.

Это было грустно. Разбитое сердце — всегда грустно. Тем более, когда оно разбито неоднократно.

— А кто ему сказал о тебе? — спросила я. — Как он узнал, что ты — не княжна?

— Вот и подобрались к главному, — с нотой горечи прозвучал ответ. — Меня предала подруга, с которой я дружила с детства. Она тоже оказалась влюблена в этого юношу и ревновала. Особничему я мстить не стала. Мужики все одинаковые…

Сандро стиснул челюсти, но промолчал.

— Но подруге простить не смогла, — продолжала она. — Я проникла в ее дом через окно, как мы делали это в детстве. И разнесла ее покои в щепки. Разорвала платья, раскидала румяна, перевернула постель. Мне нужно было выместить гнев. И, если б на этом я и закончила, наверно, до сих пор жила бы с матерью в поместье Вальдон. Но я подожгла чужой особняк. И меня поймали.

— Родители не заплатили выкуп, чтоб ты попала в обычную тюрьму? — спросил Лот, очевидно вспоминая и свою историю.

— Нет, — бросила она ему. — Истцы запросили очень большую сумму. У моей матери не было стольких денег.

— И таким образом, дорога в княжны для тебя оказалась навсегда закрыта, — констатировала я.

— Да. Зато я могу стать Черной ловчей, — пожала плечами блондинка. — Восемь лет осталось.

— А ты хотела бы посмотреть на чету Великих князей не как преступница, а как гость? Со стороны знатных вельмож и особничих? — спросила я вдруг.

Шейна нахмурилась.

— Что ты имеешь в виду?

— Скоро пересмотр моего дела в храме Светлых богов. Я могу попросить Вайлара, чтобы мы взяли тебя с собой. Там обязательно будет господарь и господарыня, а значит и приличное количество придворных.

— Зачем тебе это? — еще сильнее нахмурилась она.

А я задумалась. Лот смотрел на меня не менее удивленно, чем Сандро. Последний глядел с хмурой настороженностью. Никто из них не верил, что я делаю это из добрых побуждений. Но, как ни странно, после рассказа Шейны, я стала понимать ее чуть больше. А может, я чувствовала ее внутреннюю боль. Да, она была той еще стервой. Но еще она была человеком. Который с детства мечтал попасть на княжеский бал… Да, бала я ей не обещаю, но, представление точно будет интересным.

— Не задумывайся об этом, — махнула рукой с болезненной улыбкой. И ведь не объяснить, что это действительно бескорыстно! — Просто, если хочешь, я попрошу.

А, возможно, мне хотелось окончательно отплатить ей за то мое ложное обвинение, из-за которого она несколько дней считалась предательницей и убийцей.

— Я бы хотела… — неуверенно сказала она, глядя на меня новым и непривычным взглядом.

— Тогда договорились.

Этот разговор стал слишком тяжелым. Хватит на сегодня откровений. Я осторожно хлопнула Шейну по плечу и постаралась побыстрее уйти, пока сама не передумала.

— Я сообщу тебе, как что-нибудь узнается, — бросила напоследок через плечо.

Сандро и Шейна долго еще смотрели на нас с Лотом издалека. А у меня в голове навязчиво крутились мысли: «Не совершаю ли я ошибки?..»

Но дух дракона внутри не испытывал сомнений.

Глава 3. Мертвая белена

Вайлар Таркон в который раз уже за последние несколько недель нервно мерил шагами пол своего кабинета. Он не знал, что делать. Искал решение и не мог его найти. И это пугало так, как ничто и никогда.

Черные, как обсидиан, волосы падали на широкую спину, одетую лишь в тонкий шелк рубашки. В помещении было холодно. Ледяные ветра иного мира насквозь проморозили каменные стены Чертога, но коменданту все равно было жарко.

— Как же сложно стало жить последнее время, — проговорил он тихо, на автомате разрывая рукой пуговицы рубашки, чтобы дать воздуху доступ к коже.

С тех пор, как Амелия вернулась к нему, а банда нелюдей была частично обезврежена, он искал информацию. Словно сумасшедший, он прошерстил всю библиотеку Чертога, а потом устало облокотился о стол и сказал сам себе:

— И чего я хотел этим добиться? Я прекрасно знал, что в этих книгах нет ничего нужного. Ведь я сам их и собирал… Только зря потратил время.

Но дело в том, что, скорее всего, даже в самой большой библиотеке княжества — во дворце господаря, не найдется необходимой ему информации.

Астер хотел спасти Амелию от своих собратьев. Но и им он не желал смерти. Проклятый благородный оборотень! Некоторое время назад, когда Амелия все еще была во власти нелюдей, он пришел под стены Чертога, зная, что Таркон появится тот час же. И Вайлар не заставил себя ждать. Обдумывать добровольное появление оборотня не было никакого желания. Комендант собирался убить наглеца, предварительно заставив сказать, где он и его шайка прячут Амелию.

Но Астер удивил его. Он предложил сделку — жизнь Амелии за жизнь его банды. Всех, кроме Селины. Он обещал, что Амелии ничто не будет угрожать, как только ведьма окажется мертва. А остальным для этого умирать не обязательно.

Вайлар мог бы убить их всех. И, честно говоря, хотел это сделать. Но в следующее мгновение Астер вдруг встал на одно колено и склонил голову.

— Я прошу, — начал он. — Я прошу тебя, Вайларион Черная Смерть, Великий король и повелитель, пощади моих людей…

Вайлар вздрогнул, но ничто не изменилось в выражении его лица.

— Почему ты называешь меня так? — холодно спросил он.

— Потому что чувствую, — ответил, не поднимая головы, оборотень. — Я чувствую аромат цветов Тиаре. Как почувствовал его от Амелии. В нашу первую встречу там, над костями королевы, она пахла иначе. Человеком. Но после того как дух дракона оказался внутри нее, запах изменился.

Вайлар слушал внимательно.

— От вас, повелитель, исходит похожий аромат. Это запах самой магии. Запах крови Яросветной девы… Так могут пахнуть только дети Проклятых богов.

Комендант молчал, глядя снизу вверх на этого странного полуволка, который чувствует слишком много, и понимает еще больше.

И та сущность в Вайларе, что была значительно старше и мудрее человека, помиловала оборотня.

— Ты обознался, — холодно бросил Таркон. А потом сказал ему, что нужно делать. Как инсценировать собственную смерть, как вести себя, когда физическая иллюзия накроет его тело… И главное — что сказать Амелии перед собственной мнимой кончиной, чтобы девушка никогда больше не представляла себя драконом.

Но, когда пришло время, все пошло не так. Волк открыл клетку Амелии, без особого труда перегрыз горло живоглотам, отвлек Тарка. Но, когда явился Вайлар, его банда не стала вступать в бой и успела скрыться. Оборотень исчез вместе со всеми, надеясь, что на этом все закончится.

Но совсем скоро, когда он совершал ежедневную прогулку вокруг Чертога, через стену неожиданно перелезла беглянка. А потом об этом как-то узнали его товарищи. На следующий же день в их лагере произошел маленький переворот, в результате которого Астер перестал быть главарем шайки.

Все вместе, кроме Тарка и Мавы, они явились под стены Чертога на встречу с девушкой, чтобы убить ее и закончить ритуал. Астеру оставалось только надеяться, что сработает печать вызова, и, явившись, Таркон вспомнит их договор.

Но Вайлар не успел прийти прежде, чем нелюди влили в горло его возлюбленной магический яд.

Мертвая белена. Так его назвал оборотень после того, как все было кончено. И добавил, что от него нет противоядия.

Вайлар был готов его убить. Но, оказалось, оборотень и сам готов к смерти. Он стоял, склонив голову, и мрачно молчал.

— Я виноват, повелитель, — это все, что Вайлар от него услышал. — Боюсь, теперь уже ничего не сделать. Через месяц Амелия умрет, превратившись в чудовище, каким ее хотела видеть Селина.

— Что за чудовище? — сквозь зубы спросил Вайлар. — Что с ней произойдет?

— Ее тело иссохнет и погибнет, а душа останется прикована к нему магией. Вместе с душой Аллегрион Златопламенной. Более сильный дух сможет взять контроль над телом. И появится либо живой мертвец — Амелия, либо дракон-лич — Аллегрион.

Комендант не выдержал. Огромный стол шоколадного дерева рассыпался в щепки от одного единственного удара. Серый холодный вихрь взметнул в воздух и закружил бумаги с пола, чернильные перья, журналы с полок, вазу и ворох других предметов.

Послышался звон разбитого стекла. Осколки тоже поднялись вверх, разрезая в полете кожу оборотня, руки, лицо. Но он не поднял даже ладоней, чтобы защититься. Не закрыл глаз, в которых застыла боль гораздо более сильная.

И тогда в один миг все осыпалось на пол, а Вайлар тихо проговорил:

— Исчезни с глаз моих.

И Астер покинул Чертог. Больше на глаза Вайлару ни он, ни оставшиеся в живых члены его банды не показывались.

А сам комендант с тех пор не мог найти себе покоя, ища во всех доступных местах информацию о яде Мертвой белены. Но нигде не было описано ничего подобного. И Вайлар даже не догадывался о причине.

— Давно уже закаты не были такими кровавыми, — раздался вдруг тихий, звонкий, как музыка утренней росы, голос.

Мурашки побежали по спине мужчины. Нет, не страха. Совсем не страха.

Он повернул голову и увидел сидящую на подоконнике девушку. Ее рубиновые волосы спускались мелкими волнами на узкие плечи, глаза, искрящиеся перламутром, смотрели вдаль.

— Может это знак? — продолжила она, не поворачивая головы.

Вайлар не верил своим глазам, но всего мгновение. А в следующую секунду упал на одно колено и склонил голову.

— Приветствую тебя, Великая Мать, — сказал он.

— И я приветствую тебя, мой последний сын, — ответила она, повернувшись. — Давно мы не виделись. С тех пор, как по твоей вине погибли все мои дети.

В ее голосе звучал звон металла. Комендант поднял голову и встретился с магическим, волшебным взглядом Яросветной девы. По нему никогда нельзя было понять, злится она или нет. Но сейчас Вайлар и так знал, что злится. Она не могла не злиться.

— Я виноват, Великая Мать, — проговорил он. — Но ты знаешь мои мотивы.

— Забавно же ты оправдываешься, — констатировала она.

— Я не оправдываюсь. Я… так решил.

— Да, плохие из вас с Аллегрион вышли правители, — задумчиво проговорила она, снова посмотрев на закат.

— Плохие, — кивнул он, и в голосе просквозила горечь.

— Тогда почему ты звал меня? — спросила она, резко развернувшись и взглянув на мужчину глазами, в которых вспыхнул рубиновый огонь сотворения мира.

— Звал?.. — словно не понимая, повторил Вайлар. А потом вдруг ответил: — Потому что я не вижу выхода. Она умирает…

И в его голосе Яросветная дева впервые за всю долгую жизнь короля драконов услышала ту сжигающую изнутри агонию, которую когда-то испытала сама. Вайлар упал в кресло, положив голову на руки, закрыв лицо ладонями. Некоторое время ничего не происходило.

— Не кажется ли тебе, что ты заслужил увидеть ее смерть? — жестоко посмотрела богиня на последнего из драконов.

Она хотела, чтобы ему было больно. Чтобы несгибаемый повелитель Крылатого племени, который отказался спасать ее детей от истребления, испытал это чувство сполна. Растворился в нем.

Прошла еще секунда. Вайлар опустил руки ладонями вверх, с безысходностью глядя на черное пламя, заплясавшее на коже. И богиня поняла, что ее последний сын действительно стоит на краю пропасти. Раз вокруг него с такой легкостью загорается огонь, пожирающий даже миры. Вайларион Черная Смерть. Каким-то чудом ему передалась сила ее Громтуманного мужа. Знает ли он об этом? Вряд ли.

— Ты хочешь узнать, как нейтрализовать Мертвую белену, — сказала она спокойно.

Вайлар резко поднял голову, и пламя впиталось в кончики пальцев.

— Ты скажешь мне? — бросил он, сверкнув серебром глаз.

— Нет, — ответила богиня, отвернувшись, чтобы не видеть, как сжимаются в бессильной ярости и боли кулаки, как закрываются глаза. — Ты сам узнаешь.

— Что? Но где? — быстро переспросил он, когда надежда вспыхнула с новой силой. — Я обыскал все, что могло иметь хоть какую-то значимость…

Яросветная Дева подошла к окну и облокотилась о каменный подоконник.

— Мертвая белена — яд, предназначенный для создания живых мертвецов, — сказала с ненавистью она. — Причем особым способом. Никто из моих братьев и сестер никогда не планировал существования подобной мерзости. Мертвые должны быть мертвы.

Вайлар на секунду задумался.

— А как же вампиры? — спросил он, выхватывая цепким взглядом малейшие изменения в богине.

Но ее лицо было неподвижно, как камень. Только в глазах горел неземной огонь.

— Ты задаешь верные вопросы, Вайларион.

И она начала рассказывать:

— Когда много веков назад я умирала, наделяя этот мир своей магией, в пространстве возле меня образовалась брешь. Я видела сквозь нее темное небо, шпили чужих замков и чувствовала аромат иного волшебства. Чуждого мне и моим братьям. Через разрыв вышел мужчина. Бледнокожий и черноволосый. Вампир. Он стал первым, кто принес магию смерти в Дорею. В наш мир.

— Значит, Мертвая белена — яд из иного мира? — не веря своим ушам, предположил Вайлар.

— Нет, он уже давно стал «нашим», — горько ответила богиня. — Но его секрет известен только Первым вампирам. Один из них волею случая оказался много лет назад влюбленным в Шанию Долорей.

— Я спрашивал у них, — разочарованно ответил мужчина. — Противоядие им не известно. По их словам, его — нет.

— Я не хочу слышать ничего, что касалось бы этой мертвой скверны, — с отвращением бросила она, махнув рукой. А потом прибавила: — Но ты можешь узнать все сам.

— Значит, мне нужно искать первых вампиров… — задумчиво произнес Вайлар.

Яросветная дева хмыкнула.

— До чего же вы, мужчины, прямолинейны… Мир, откуда пришел тот вампир, был поделен надвое страшным проклятьем. Над одной половиной светит солнце, но магия там мертва. Зато над другой расправила крылья огромная Черная луна, погрузив все живое в вечную тьму. И эта земля полна волшебства.

Богиня говорила задумчивым напевным голосом, погружая Вайлара в воспоминания.

— Тебе нужна именно эта, вторая половина, — продолжала она. — Рейдо Лючиола. Королевство Светлячков. И постарайся сделать так, чтобы тебя не обнаружили. В этом мире о драконах никогда не слышали. Они есть лишь в сказках…

Лицо Яросветной девы засветилось странным серебряным светом, словно она тоже погрузилась в видения давно минувших дней. А через мгновение ее тело растаяло в воздухе, оставив после себя лишь исчезающую волшебную пыль.

— Рейдо Лючиола, — улыбнулся Вайлар.

Это было именно то королевство и именно тот мир, в холодных горах которого он любил летать, когда крылья просили ветра, а тело — свободы. Там всегда было темно, а многочисленные светлячки освещали бескрайние леса и поля далеко внизу, рассыпаясь по земле, как золотые искры.

Вайлар любил это место за его красоту и таинственную притягательность. Магия там была повсюду. В воздухе, траве, насекомых, птицах. И не одинокие капли, разлитые по Дорее, как кровь Яросветной девы. А бескрайние озера силы, в которой можно было купаться, которую можно было впитывать и вдыхать.

Легким движением руки Вайлар разорвал пространство. Он был окрылен подсказкой Праматери, надежда вернулась к нему.

Жаль, что ненадолго.

Странный замок в виде огромного, будто касающегося самого неба дерева легко впустил в себя невидимую мужскую фигуру. Охранники и часовые со странным зеленоватым цветом кожи не заметили мага, который был гораздо сильнее их самих.

Некоторое время Вайлар бродил по замку, рассматривая диковинные картины, странных женщин с лицами разных оттенков травы. А одна безупречно-светлая молодая особа с сияюще-снежной косой подняла голову от своего занятия, когда мимо нее проходил скрытый невидимостью мужчина. Она на секунду нахмурилась, положив на стол стопку твердых бумажек, на которых были нарисованы разнообразные картинки. Огляделась по сторонам, но так и не смогла увидеть гостя.

Вайлар прошел дальше, наконец, обнаружив библиотеку. Она была очень большой. Намного больше, чем в замке его собственного господаря. Мужчина прикрыл глаза, активируя печать «Поиска желанного», и давая себе слово однажды вернуться сюда просто, чтобы почитать.

Цепочка заклятья повела его вглубь стеллажей. С каждым шагом книги вокруг становились все мрачнее. Печать «Златоуста» помогла ему понимать названия, написанные на корешках. И наименования разделов библиотеки. То, что он искал, значилось в крыле «Некромантека».

Толстый фолиант с двояким именем: «Пробуждение или смерть».

Здесь в подробностях описывались механизмы, происходящие в человеческом теле, «подготавливаемом к умерщвлению». А также рассказывались способы превращения существа в живой труп.

Если необходимо просто поднять мертвеца в качестве рабочей силы, используются одни обряды. Если планируется как можно дольше сохранить тело — другие. Один из них — яд Мертвой белены. Дальше — множество магических стадий, сводящихся к одному: жертва иссыхает на глазах, испытывая боли, головокружение, тошноту и слабость. Срок жизни субъекта — около месяца, в зависимости от жизненных сил. Чем сильнее существо, тем дольше борется душа. В некоторых случаях, когда Мертвую белену выпивал сильный маг, борьба могла затянуться на два месяца…

Челюсти Вайлара напряженно сжались. Он громко захлопнул старый том, взметнув облако пыли, когда прочитал последнюю фразу: «Противоядия нет. Действие необратимо»

Пространство с треском разорвалось, поглотив коменданта крепости-тюрьмы и вернув его в свой дом.

Он очутился на древнем кургане, с которого все и началось. Мужчина хотел прогуляться. Голова горела, мышцы требовали нагрузки, тело жаждало огня, в котором сгорело бы все то напряжение, которое так долго мучило и продолжало мучить его. Ведь он так и не нашел выход. Несмотря на другой мир, на помощь Яросветной девы, на все надежды…

Провел рукой над ветхой гробницей и ничего не почувствовал. Глубоко под землей все еще лежали огромные белые кости. Но дух его жены уже давно был не здесь.

«Все напрасно, да?» — подумал Вайлар, не понимая, что за чувства сжигают его изнутри. И как ярость, ненависть и боль могут смешиваться с любовью, страстью и безысходностью.

И вдруг, когда черное пламя бессильного гнева начало застилать его глаза, он вдруг замер. На миг его дыхание прервалось, позволяя мужчине осознать, что не все еще потеряно.

«В некоторых случаях, когда Мертвую белену выпивал сильный маг, борьба могла затянуться на два месяца…»

«В том мире никогда не видели драконов…»

— Нет волшебника сильнее, чем дракон, потомок богов, — проговорил Вайлар, чтобы убедить самого себя. — А значит, есть шанс, что дух дракона уничтожит магию Мертвой белены…

Он осторожно сделал шаг, потом другой, будто боясь спугнуть тонкую ленточку надежды.

— И тогда у нас просто нет иного выхода, — раздался в ночи его тихий шепот. — Амелии придется слиться с Аллегрион.

Данный текст был приобретен на портале LitNet (№ 308679 05.03.2017).

LitNet — новая эра литературы

Глава 4. Важные гости

300 лет назад

Сотни настоящих волшебных огней горели под потолком жемчужно-розовым мягким светом. Приемная зала господарева дворца сияла всеми цветами желтого и белого. На высоких полукруглых окнах висели тяжелые коричневые шторы, шитые золотыми нитями, двери скрывали точно такие же портьеры. На стенах прямо поверх дорогой побелки красовались нарисованные сцены княжеских балов. Дамы в пышных кринолиновых платьях кружились в танцах с кавалерами в расписных рубашках, безрукавках и бриджах по последней моде. Гости, пришедшие сегодня отпраздновать день рождения Великой господарыни, могли посмотреть на эти рисунки и ощутить присутствие в зале всех вымышленных художником фигур.

Приглашенных сегодня было очень много. Великие князь и княгиня сидели на своих тронах в конце зала и любезно принимали поздравления от многочисленных высокородных подданных. Но более всего ждали ИХ. Правителей Крылатых. Короля и королеву драконов.

— Свет и Мрак, Солнце и Затмение, День и Ночь! — начал вещать глашатай и весь зал затих. — Приветствуйте Их Огненные Величества правителей империи Райялари! Король и королева крылатого племени и всех существ, не принадлежащих людскому роду: Аллегрион Златопламенная и Вайларион Черная Смерть!

Тишина в зале стала поистине гробовой.

Держась за руки, уверенными, полными изящества и силы шагами, в помещение вошли ОНИ. Мужчина с длинными, черными, как ночь, волосами и косичками, вплетенными в них. Девушка с ослепительно-золотыми кудрями, спускающимися волнами по спине.

Гости в едином порыве склонили головы и присели в реверансах. Драконьих правителей ни в коем случае нельзя было оскорбить.

Женщины в зале с ужасом и осуждением взирали на наряд королевы. Мужчины смотрели с вожделением и восторгом. Аллегрион Златопламенная была одета в нити горного хрусталя. Они покрывали ее высокую грудь, как паутина, на которой застыли капли росы. Как кольчуга из бусин. Тысячи ограненных капель отражали миллионы бликов магических светильников.

Король был одет в весьма странную черную одежду, отдаленно напоминающую то ли рубашку с брюками, то ли мелкодетальный пластинчатый доспех. Ткань состояла из сотен чешуек, подозрительно похожих на черное золото, сплетенное между собой. В итоге наряд идеально прилегал, демонстрируя движение каждой твердой мышцы, каждого сантиметра его сильного тела.

Королева самоуверенно улыбалась, ловя, вдыхая мужской восторг, а король был невозмутим и бесстрастен, как гранитная скала.

Господарь и его жена на другом конце зала с силой выдавили из себя улыбки. Настолько натуральные, насколько возможно.

— Смотри, Вайлари, — одними губами произнесла Аллегрион, — мы поразили всех.

— Не мы, а ты, моя королева, — так же едва заметно ответил король. — А скорее даже твое обворожительное и совершенно бесстыдное платье.

Аллегрион усмехнулась, продолжая идти вперед с мужем, церемонно держащим ее за руку.

— Значит, моя задумка удалась, — ответила она довольно.

В этот момент на другом конце зала князь слегка наклонился к своей супруге и его губы еле заметно шевельнулись.

«Выглядят совсем, как люди…»

Потом наклонилась княгиня:

«А, по-моему, не совсем…»

— Они думают, что мы не слышим и не понимаем, — презрительно бросила Аллегрион.

— Слух человека не совершенен, — раздался спокойный ответ.

— Как и они сами. Хорошо, что я оделась именно так. Посмотрев сегодня на меня, все эти кумушки в высоких корсетах еще долго будут помнить о собственной ущербности. Как и их мужья.

— Я рад, что твоя великая цель удалась, — ровным голосом ответил король. — Но ты слишком строга к ним. Не забывай, что они — всего лишь люди.

— Никогда об том не забываю, — сказала Аллегрион, вдруг поймав в толпе чей-то сильный, слишком твердый и уверенный для человека взгляд.

Чуть в стороне от господарева трона стоял высокий мужчина. Его светлые волосы были убраны в хвост, грудь затянута в офицерский колет, на поясе висел меч. Он глядел на Аллегрион не так как все. Жарче, ярче, внимательней. Одним взглядом он будто приковывал к себе. Брал ее за руку. Говорил с ней.

Люди редко смотрят вот так. Королева отметила это про себя и отвернулась.

Пройдя две трети зала, правители драконов остановились. Они смотрели только на господаря и его жену, как велел этикет.

— Приветствуем вас, прекрасная Аллегрион и великолепный Вайларион, для нас большая честь принимать в своем замке повелителей империи Райялари и всех драконов, — произнес князь.

— И мы приветствуем вас, — с легким кивком произнес король Крылатых. И добавил: — Тебя, Альдейн Вальдошьяр.

— И тебя, Лейна Вальдошьяр, — еле заметно кивнула Аллегрион.

Щеки молодой господарыни слегка покраснели, когда она встретилась с дерзким взглядом королевы драконов. Она кивнула и промолчала.

— Мы покинули горные вершины, чтобы поздравить тебя, прекрасная княгиня, — снова заговорил Вайларион, и голос его полился мягко, как дикий пьянящий мед. Лейна покраснела еще сильнее и на этот раз опустила взгляд. Она никогда не была особенно скромной или пугливой, и потому ее муж, заметивший замешательство жены, не мог понять его причины. — В твой день рождения мы хотим преподнести подарок…

Глаза господаря алчно блеснули, а княгиня любопытно оторвала взгляд от пола. Дар от драконьих королей — это не обыкновенная безделушка. Уже много лет правители Райялари не посещали людское княжество. И тем более ничего не дарили. А ведь поговаривали, что Драконья гора, где находится их резиденция, полна черного золота. Несметные богатства хранились там, недоступные людскому взгляду.

И теперь весь зал с нетерпением ожидал, что же подарит чета крылатых правителей.

Вайларион поднял руку, бросил в пространство рядом витиеватую печать и тут же достал из нее небольшой сундучок.

Охранники за спиной князя мгновенно дернулись вперед, увидев, как напротив их повелителя творится волшба. Но не успели они сплести даже малейшего защитного руна, как все было кончено. Король драконов погасил свою печать и распахнул сундук. Там в небольшом кроваво-красном горшке, наполненном землей, рос один единственный белоснежный цветок.

— Это цветок Тиаре, — произнес Вайларион. А затем сделал несколько шагов к трону княгини, чтобы лично вложить его в ее слегка дрожащие руки.

Он опустился на одно колено и протянул подарок, глядя только во влажные, немного испуганные глаза. Господарыня улыбнулась, принимая горшок и слегка касаясь горячих пальцев драконьего короля. Дыхание ее участилось, а губы приоткрылись.

— В нем кровь Яросветной девы, как и ее жизнь, — медленно произнес Вайларион. — Пусть вечность он дарит вам божественное благословение.

И, поднявшись, отошел обратно к своей королеве.

— Благодарю вас, — наконец выдавила княгиня Лейна, жалко улыбнувшись.

Ее щеки предательски аллели, а кровь возбужденно стучала в висках.

В этот момент Аллегрион тихо сделала шаг вперед, но все внимание мгновенно переключилось на нее. Правителям Райялари не нужно было просить о тишине или как-то иначе обозначать начало своей речи. Все взгляды и так были прикованы к ним.

— Я хочу поднять бокал за твое здоровье, Великая княгиня, — разнесся ее голос, яркий и сильный, как звон клинков.

В этот момент она подняла руку, бросила в пространство такую же печать, как пару минут назад ее муж, и вынула из нее хрустальный кубок, окованный золотом.

Затем она вновь погрузила ладонь в печать и достала оттуда маленькую коробочку, усыпанную каменьями. Открыла ее, извлекая на свет магических огней крупный алый камень, размером с ладонь.

— Это кровавый алмаз Илирии, — произнесла королева, выбрасывая коробочку в пустоту.

Зал вокруг удивленно вздохнул.

— Крупнее него никогда еще не было найдено в нашем мире, — продолжала она.

Князь с любопытством подался вперед. Судя по размеру, этот камень стоил как три замка подобных тому, в котором он сейчас обретался. А, может, и все четыре.

Аллегрион подняла обе руки с кубком и камнем, произнеся:

— Пусть твои ночи будут лунными, а дни — солнечными, годы — долгими, а красота — вечной. И пусть для всех, кто окружает тебя, прекрасная княгиня, твоя улыбка будет стократ ценнее, чем мой тост…

С этими словами королева драконов бросила в кубок алый камень, и, не глядя, протянула его мужу. Вайларион провел ладонью над ним, и тот мгновенно вспыхнул черным пламенем, растворяясь и превращаясь в рубиновую жидкость.

Через несколько секунд огонь погас, и Аллегрион залпом осушила диковинный напиток.

Зал восторженно зааплодировал, а княгиня неловко улыбнулась. На губах господаря тоже появилась странная радость, растянувшая его губы от уха до уха.

— Благодарю вас за столь чудесные подарки! — сказал он, поднимаясь с трона. — А теперь позвольте пригласить вас на наш праздник. Да начнется бал!

Он хлопнул в ладоши, и заиграла музыка. Гости стали заполнять зал, отлипая от стен, где они издали наблюдали за церемонией.

Правители драконов слегка кивнули головами. Вайларион Черная Смерть взял за руку жену и отошел от тронов князя и княгини.

— Прекрасный тост, дорогая, — прозвучал сквозь музыку его ровный голос.

— Спасибо, милый, — ответила Аллегрион, повернувшись вновь к виновнице торжества.

Господарыня рассматривала цветок. А князь наклонился к светловолосому мужчине, что недавно так привлек внимание Аллегрион.

«Проклятые драконы, — шевелил губами Альдейн Вальдошьяр. — Как им могло прийти в голову подарить Лейне вонючий цветок?»

Тихие, еле слышные даже самому князю, слова прекрасно доносились до Златопламенной королевы. Аллегрион сжала зубы.

— Да как он смеет? — прошипела она, широко распахивая большие глаза цвета солнечного авантюрина.

— Спокойно, — Вайларион крепко сжал ее руку, не давая пошевелиться.

«Этот цветок обладает уникальной магией, — отвечали губы светловолосого мужчины рядом, — и он не растет в неволе. Это чудо…»

«Это вонючая трава…» — ответил князь.

Лицо королевы драконов побелело. Она дернулась, нити горного хрусталя на ее теле жалобно звякнули.

— Я его уничтожу, — выдавила она.

— Даже не шевелись, — предупреждающе ответил Вайларион. И еще сильнее, почти до боли сжал тонкое запястье жены. — Ты развяжешь войну.

— Этот червь должен заплатить за свои слова, — гневно посмотрела на мужа королева. Жидкое золото ее глаз приобрело опасный огненный оттенок.

«А ты видел, что они сделали с Илирийским алмазом?» — продолжали между тем губы князя на другом конце зала.

«Да я мог всю столицу месяц бесплатно кормить на деньги, равные его стоимости, а она его выпила!» — возмущался Альдейн, думая, что его не слышат.

«Что это вообще было? Эта чешуйчатая курица так тонко издевалась надо мной?» — сетовал князь, прикрыв от возмущения глаза рукой.

«Я полагаю, — отвечал все тот же светловолосый мужчина, — таким способом их величества пытались показать, сколь велика ценность жизни вашей жены»

«Да это какой-то бред!» — не переставал бубнить князь.

— Алчное животное, — проговорила Аллегрион, дослушав все до конца. — И почему ты их защищаешь?

— Потому что, будь твоя воля, все люди превратились бы в наших рабов, — тихо ответил король драконов. — И человеческих государств больше не существовало бы. Только империя Райялари.

— А разве это плохо? — непонимающе посмотрела она на мужа. — Мир больше не был бы разделен на земли людей и нелюдей. Остались бы только мы.

А он не знал, что ответить. Ведь, когда ценность чужой жизни становится настолько мала, слова не могут ничего изменить.

И потому он просто промолчал, мягко подняв руку, чтобы пригласить жену на танец. Зазвучала размеренная трогательная мелодия, Аллегрион, поджав губы, приняла приглашение. Они танцевали в самом центре зала, приковывая к себе десятки взглядов, затмевая своим блеском всех гостей и даже именинницу с самим господарем. Но им было наплевать. Как и всегда.

Глава 5. Правда вкуса полыни

Такой ужасной головной боли я не испытывала никогда в жизни. С трудом отодрав голову от подушки, подошла к столу и налила себе стакан воды из кувшина. Руки слегка дрожали, словно вчера я хлебнула огненной воды Рейдана.

Вернувшись обратно в постель, я привалилась спиной к приподнятой подушке и накрылась одеялом. Вероятно, стоило бы позвать Вайлара, попросить настойку от головной боли. Но я не могла. Потому что после сегодняшнего сна со всей ясностью поняла: Вайлар и есть король драконов! Вайларион Черная Смерть…

Да, некоторые сомнения еще оставались. Ведь сперва, еще совсем недавно, я видела некоторые отличия во внешности. Но после сегодняшней ночи мне пришло в голову: это лишь иллюзия. А, может, коменданта изменили годы. Прошло почти триста лет! Черты лица стали более плавными, изгибы губ — мягче. А легкую горбинку на носу, густоту бровей, скулы — сильный маг вполне может исправить магией. Зачем? Чтобы дракон имел возможность скрыться среди людей!

«Но, как это может быть правдой? Как человек может быть драконом?» — вопил мой испуганный разум.

«Легко, — отвечал он же, но совсем другим голосом. — Драконы умеют принимать человеческое обличье. Ты всегда знала, что комендант — единственный в мире маг пятого уровня. А ведь такими магами в свое время были лишь Крылатые. Ни одному человеку было не сравниться с ними. И по сей день это так. Потому что Вайлар — не человек…»

«Но ведь он говорил, что его предок убил последнего дракона!» — пытался спорить кто-то в моей голове.

«Это была ложь…» — отвечал кто-то другой.

И я была склонна согласиться со вторым. Потому что серо-ртутные глаза, редкую самоуверенную улыбку, черное пламя во взгляде невозможно перепутать ни с кем! Я не могла ошибиться, потому что чувствовала все то же, что и Аллегрион.

Это шокировало. Действительно шокировало. Я влюблена в дракона! Но все же потрясение было уже не столь сильно, как могло бы быть еще месяц назад. Ведь теперь и во мне живет одна из их племени.

А значит, напрашивался еще один самый важный вопрос: кого именно любит мой мужчина? Меня или свою погибшую жену?

И отвечать на этот вопрос мне совершенно не хотелось.

Примерно через двадцать минут невеселых размышлений в моей комнате поднялся знакомый серый вихрь. Сердце пропустило удар, и я стала напряженно вглядываться в появляющуюся темную фигуру коменданта.

— Ты уже проснулась, — ласково произнес он, садясь на край матраса.

А я не могла отвести взгляда от его красивого лица, которое будто видела впервые. Мой взгляд скользнул по черным, как застывшая лава, волосам, по глубоким пронзительным глазам под густыми бровями, по сильной и манящей линии губ, властному подбородку.

Но мой разум никак не мог осознать, что я гляжу на дракона…

— Амелия? Ты в порядке? — вдруг нахмурился он, а я заметила в его руке бокал с травяным настоем.

— Да, доброе утро. Голова немного болит, — ответила, непонимающе глядя на питье.

— Я принес тебе напиток, он бодрит и снимает боль, — тут же протянул мне зеленоватую жижу Вайлар.

Взяла бокал и открыла рот для вопроса.

Вот сейчас, сейчас я спрошу у него, дракон ли он…

Но вместо этого я сделала несколько глотков отвратного зелья и сморщилась.

— Откуда ты знал, что у меня будет болеть голова? — удивилась я, отдавая мерзкое питье.

— Я предположил, — уверенно ответил комендант, не сводя с меня цепкого и прямого взгляда. — Допивай, ветер переменился, погода портится. Голова может болеть весь день.

Я, нехотя, взяла бокал и осушила его целиком. В ту же секунду лицо Вайлара разгладилось, а из тела исчезло напряжение.

«Может спросить сейчас?» — подумала я нервно. «Но вдруг он до сих пор любит свою Аллегрион?..»

Мое сердце болезненно сжалось от этой мысли.

«Разве я хочу это услышать? Может лучше оставаться в неведении?»

— Ты сегодня какая-то странная, — тихо сказал Вайлар, оглядывая меня с ног до головы.

— Все в порядке, — вымученно ответила я, так и не решившись. — Даже голова уже проходит. Кстати, мне нужно поговорить с тобой.

— О чем?

Я не знала, как сделать так чтобы мой вопрос не показался странным. Ведь он таким и был!

— Вайлар, можно завтра в храм Светлых богов со мной пойдет Шейна?

— Шейна? — брови коменданта сдвинулись.

— Ну, да…

— Зачем?

— Понимаешь, — я и сама не могла объяснить. Не скажешь ведь, что сдуру предложила, а она и не отказалась. — Наверно, я испытываю чувство вины. Ты долго мучил ее за то, чего она не делала. По моей указке.

— Амелия, — мягко начал комендант, опустив голову. — Да, Шейне пришлось несладко. Но я лично не тронул ее и пальцем. Допрос должен был проходить ровно через четыре дня, которые преступник проводит в эргастуле. Это делается для того, чтобы у заключенного отпало всякое желание лгать. Но до допроса дело не дошло. Ты вернулась, успела снова угодить в ловушку и привести меня к настоящему предателю. Конечно, было бы проще, если бы ты сразу сказала, что это Эмира…

Я глухо застонала, опустив лицо на ладони. Но Вайлар убрал мои руки, заставив посмотреть на себя. В его глазах было столько тепла, что можно было растопить ледяные шапки Северных гор.

— Но твоей вины в этом нет. Ты была в состоянии шока. А вот я должен был заранее позаботиться о том, чтобы правда открылась. Но гнев застилал мне глаза, и я сделал все так, как делал обычно. Без выяснения обстоятельств. Однако ты не должна переживать. Шейна — очень сильный воин. Она уже сейчас могла бы стать отличным Черным ловчим, если бы не отвратительная дисциплина. Так что эргастул для нее не был таким же испытанием, как для тебя. Поверь, она оказалась там не впервые.

— Правда?

— Правда, — кивнул он, ласково убирая волосы с моего лица.

Иногда мне казалось удивительным, что комендант огромной крепости-тюрьмы умеет быть одновременно столь нежным ко мне и столь жестоким к другим. Но это была его сущность.

— И все же моя вина от этого меньше не становится, — покачала головой. — Я дала ей слово, что попрошу тебя.

Вайлар вздохнул.

— Я не могу позволить этого, — раздался его ответ. — И дело даже не во мне. Осужденная по законам княжества не может войти в храм Светлых. И не может находится в непосредственной близости от господаря. Это оскорбление его Величества.

— Но, что, если никто не узнает? Оденем ее в одежду какой-нибудь твоей помощницы и все.

— Возле господаря всегда много дознавателей и прочей охраны. Мы не сможем обмануть их. Риск слишком велик.

— Да кто будет смотреть на простую помощницу? — упрямилась я. Мне жутко не хотелось разочаровывать девушку. Она ж мне наверняка еще и не поверит! Скажет, что я просто солгала, даже не попробовав спросить.

— На входе в храм проверят каждого. Кто такой, зачем явился, какую роль на обряде будет играть. Это очень серьезно, Амелия, — осторожно объяснял мужчина. А я надула губы, как ребенок. — Кроме господаря там будет еще и три Первых жреца. У них тоже своя охрана.

— Значит, и правда, никак? — протянула я разочарованно, и совсем нахмурилась. Все еще хотелось спорить. И кровь прилила к лицу.

— Точно все в порядке? Ты не обманываешь меня? — спросил Вайлар, настороженно. Видимо мое поведение совсем не укладывалось в привычные рамки.

А мне вдруг пришла в голову мысль, еще сильнее окрасившая щеки в алый и вытеснившая все прочие эмоции.

Воспоминание о сегодняшнем сне в очередной раз напомнило: есть довольно серьезная вероятность, что я разговариваю с королем драконов. Это будоражило кровь и заставляло сердце биться быстрее. Кроме того, мне ужасно хотелось узнать, как же занимается любовью дракон?..

Да, я много раз засыпала и просыпалась в объятиях Вайлара. Но при этом я всегда думала, что имею дело с человеком. А вдруг по-настоящему драконы делают «это» иначе?

Но как проверить?

В этот момент в голове всплыло знание, которое Амелии Фати было неоткуда получить.

«Драконы кожей, кровью, дыханием чувствуют чужое возбуждение… И не всегда способны сдержаться…»

Как странно. Почему не способны сдержаться? Ведь Вайлар говорил, что до меня у него много лет никого не было. Это казалось странным тогда, а сейчас — еще больше. Ведь при виде моего мужчины у всей женской половины Чертога начисто отключаются мозги. Остается только влечение.

Значит, если бы Вайлар был драконом, он бы не смог сопротивляться?

Я начинала запутываться. Но проверить стоило.

Посильнее надвинула одеяло и подтянула колени.

— Все в порядке, правда, — ответила, наконец, напряженному мужчине.

— Ну, хорошо, — кивнул он. А потом начал говорить о том, что скоро мне привезут несколько комплектов новой одежды из столицы, чтоб я перестала чувствовать себя заключенной. И что послезавтра будет очередная тренировка «костей». Если мне вздумается, я могу прийти вместе со всеми.

А я в это время думала, как же мне сделать так, чтобы он ощутил мое желание? И не придумала ничего иного, как осторожно опустить руку вниз, коснувшись себя в самом интимном месте.

Это оказалось немного стыдно, довольно неловко, но вполне выполнимо. Я чувствовала, что половина Аллегрион во мне даже не стесняется.

Одеяло сносно скрывало все движения, позволяя невозмутимо хлопать глазами, слушая Вайлара. И одновременно представляя, как его сильные руки касаются меня, как длинные, горячие пальцы входят вместо моих собственных…

Кровь застучала в ушах, нить повествования начала теряться.

— Но, если решишь тренироваться, как Черная ловчая, поблажек в таком случае, не жди, — мягко улыбнулся мужчина. Я тяжело и неровно вздохнула, пытаясь сохранить дыхание ровным. Желание плеснуло лавой по сведенным бедрам.

И вдруг лицо Вайлара резко изменилось. Он дернулся, как от удара, глаза потемнели, превратившись в два озера ночи, а широкая грудная клетка на мгновение стала неподвижной.

— Амелия?.. — спросил он низким, грудным голосом, разглядывая меня с почти звериным голодом.

Я знала этот взгляд. И знала, что происходит потом.

Неужели сработало? Но мне нужно было знать точно. Я хотела чувствовать его. Понимать его.

Ладонь мягко прокралась чуть вверх, и влажные пальцы скользнули с двух сторон от уже раскалившейся вершинки. Потом снова вниз, дразня и разжигая пламя еще сильнее.

Широко распахнутые глаза смотрели только на Вайлара. Каждую секунду я представляла его и с каждым мгновением хотела все сильнее.

В этот момент он медленно протянул руку ко мне, взявшись за край одеяла. Создавалось впечатление, будто он преодолевает невидимую преграду.

И, когда мужчина уже собирался откинуть эту преграду прочь, я взяла его за запястье свободной ладонью и не торопясь поднесла к своим губам.

Черный огонь заполнил глаза мужчины.

Осторожно коснулась его среднего пальца, приоткрыла рот и прикусила. Провела влажную дорожку от основания до самого конца, прихватив губами подушечку.

Вайлар тяжело задышал, стиснув зубы. А потом его мощная широкая фигура начала склоняться ко мне, уверенно закрывая собой все вокруг.

А я ловко выскользнула из кольца сильных рук, вылезла из-под одеяла и спрыгнула с кровати. Комендант смотрел на меня опасно-сверкающим взглядом охотника.

— Что ты делаешь? — наигранно возмущенно спросила я. — Мне сейчас не до занятий любовью, я не хочу.

И отошла на пару шагов.

— Неужели? — хрипло спросил он, поднимаясь с кровати. Каждое его движение было словно специально замедленно. Будто хищник пытался усыпить внимание добычи своим ленивым спокойствием. Но почерневшие глаза были слишком красноречивы.

— Именно, — кивнула я, отходя еще назад, когда он стал уверенно приближаться.

Но во мне самой бушевал ураган. Сердце стучало невероятно быстро, живот сводило от желания. А еще меня возбуждала эта охота.

— Тогда почему ты убегаешь от меня, Амелия? — немного хрипло спросил он, пытаясь обойти свою цель по окружности, отрезая пути к отступлению. И я снова стала пятиться к кровати.

— Потому что читаю все твои мысли, — ответила и поняла, что, кажется, мой план сработал.

Но теперь сможет ли он остановиться, если я попрошу?

Правда, почему-то в этот момент мне совершенно не пришел в голову другой вопрос: «Смогу ли остановиться я сама?»

Его возбуждение, кажется, уже физически начинало касаться меня. Как это возможно? Не знаю. Но я кожей ощущала бешеное биение сердца в мужской груди. Чувствовала, как сжимаются пальцы. Слышала, как шумит кровь, заставляя пульсировать от нетерпения каждую мышцу.

— Вайлар, я не шучу, — сказала нервно, не сумев выдержать голос ровным.

Пространства для маневра оказалось слишком мало, и я быстро перепрыгнула через кровать. Но, когда повернулась, коменданта на прежнем месте уже не было.

Сердце мгновенно остановилось от страха надвигающегося проигрыша. Я резко развернулась вполоборота и наткнулась на широкую грудь Вайлара.

Не успела и ахнуть, как он схватил меня за талию, с силой прижимая к себе так, что не вырваться, а затем медленно поднял мою ладонь к своим губам. Ту самую, которой я ласкала себя!

И, не сводя с меня засасывающего в бездну, черного взгляда, положил еще влажные пальцы себе в рот, облизывая каждый, ощущая их вкус…

— Вайлар, — раздался тихий и сдавленный голос. Мой голос.

А он молча перешел губами на ладонь, затем на запястье, предплечье, сгиб локтя.

В глазах потемнело от удовольствия.

— Вайлар… — повторила шепотом я, закрывая глаза.

Горячая кровь пульсировала между бедер. Я сдвинула ноги, облизнула пересохшие губы, заметив, как опьяненный взгляд скользнул по моей груди. Полупрозрачная ночнушка натянулась, не скрывая сосков.

Удар сердца. Еще один… Тишина.

И в этот миг все вокруг стало стремительно меняться.

Ракурс моего зрения вдруг полностью развернулся. Все, что происходит, я стала видеть словно с двух сторон. Своей и Вайлара. И испытывать ощущения за нас двоих.

Удар сердца. Еще один…

Вайлар приподнял меня над полом и легко, словно котенка, бросил на кровать. Одним резким движением скинул с себя рубашку, не задумываясь о том, чтобы расстегнуть. Серебряные пуговицы посыпались на пол, словно капли дождя.

Наклонился и резко поцеловал. Я чувствовала его запах и впервые одновременно ощущала свой собственный. Видела, как дразняще приподнимается под тонкой тканью моя грудь, услышала свое хриплое дыхание. Встретила взгляд, одурманенный желанием.

Мой взгляд…

По телу прокатилась горячая волна. Я стремительно, бесповоротно сходила с ума.

Та девушка на кровати, что была мной, раздвинула ноги. Аромат возбуждения, словно волна магии, ударил в голову Вайлару.

Слабость, с которой невозможно бороться, охватила его целиком. Остатками железной воли он все еще пытался управлять собой. Наклонился, коснувшись женского тела стальными мускулами, и с жадностью накрыл губы. Но каждая его мышца звенела от напряжения. От едва сдерживаемой жажды.

Я вздрогнула, подалась вперед, забывая о своей игре, утопая в его желании, которое можно было пить, как вино.

Мужская рука проскользнула под ткань ночнушки, лаская гладкую кожу живота. Упругая, возбужденная грудь легла в ладонь, твердая вишенка затрепетала под дразнящими пальцами.

Не прекращая свою игру, Вайлар перенес вес тела на руки, и его живот оказался между моих ног. Я чуть выгнулась, потеревшись об него, и тихий стон сорвался с губ.

Горячо. Слишком горячо…

Вайлар зашипел: желание начало захлестывать даже его волю. Он резко приподнялся и с треском разорвал ткань ночнушки. Под ней остались лишь тонкие трусики, которые он с нетерпением сорвал, отбросив назад.

Жгучая лавина желания прокатилась по моему позвоночнику, заставляя выгнуться навстречу ему.

Вайлар хрипло выдохнул. Медленно раздвинул мои ноги, и черные глаза, казалось, еще сильнее потемнели. Я чувствовала, как его тело бьет крупная дрожь, ощущала, что прямо сейчас он уже не может остановиться. И его чувства были моими.

Склонившись надо мной, мужчина провел рукой по моему животу, уверенно опускаясь все ниже и ниже. К самому огню, сжигающему меня.

Удар сердца. Еще один…

Вайлар больше не мог сдерживаться. Глубоко вздохнул, тяжело втянул воздух, словно тот стал густым. Аромат женщины, что лежала рядом с ним, начисто вышиб остатки контроля из его головы.

Он отстранился на миг. Звякнула пряжка ремня. И тяжелое сильное тело накрыло мое.

Животное рычание вырвалось из широкой груди, когда мое влажное пламя обожгло чувствительную плоть.

— Скорей, — услышала я свой рваный от удовольствия голос.

Каждый мощный удар все сильнее сводил с ума. Я чувствовала не только свой экстаз, но и его. Мои стоны разрывали пространство, смешиваясь с его. Мы словно сошли с ума, одновременно проваливаясь в иные реальности. И когда жгучая волна его удовольствия влилась в меня, оглушая пульсацией наслаждения, я сжала бедра, заставляя мужчину оставаться во мне. И закричала, не веря, что это происходит со мной.

Долго еще мы лежали в объятиях друг друга. Я полностью вернулась к осознанию собственного тела и не понимала, что вообще только что произошло. Больше не было в моей голове мыслей Вайлара, я не чувствовала того же, что и он.

— Мне понравилось, — раздался тигриный тембр рядом.

Улыбнулась. Но, вообще-то, с каждой секундой, как ко мне возвращался разум, я начинала все больше и больше нервничать.

Ведь, если Вайлар почувствовал мое возбуждение, значит он и вправду дракон. Действительно, дракон!

Сердце бешено колотилось.

— Амелия, — медленно начал Вайлар, вырывая меня из плена мыслей. — Мне нужно с тобой поговорить.

— О чем же? — спросила я, мгновенно насторожившись. Что-то в его голосе мне не понравилось.

— О драконе, — ответил он. А меня словно молния ударила.

Он же не может читать мысли?

Только Боги знают, на что способны их дети. Проклятье, а мне ведь есть, что скрывать!

— То есть о драконице, — поправился он, а я нахмурилась.

— Что именно ты хотел мне сказать?

— Амелия, я передумал, — слова будто давались ему с трудом. — Мне кажется, тебе нужно завершить слияние с душой Аллегрион Златопламенной.

— Что? — не поверила я собственным ушам. — Но ты же был против!

— Был, — кивнул Вайлар, закрывая глаза. — Но я все переосмыслил. Подумай, ведь дух дракона даст тебе свою силу. Ты станешь великим магом…

— И все? Причина только в этом? — приподняла бровь я.

А внутри зашевелился голодный червячок сомнения. Вайларион, король драконов, все же решил встретиться со своей женой? Сперва не верил, что после слияния его Аллегрион вернется, а теперь что-то изменилось?

А, может его доконало чувство вины за убийство жены, и он решил извиниться?

И почему эти мысли приходят мне в голову? Ведь я не могу без него. Я готова доверить ему свою волю, сердце, жизнь. Но почему-то все-равно боюсь, что он любит другую…

Вайлар открыл глаза и выдержал странную паузу. Лучше бы он ответил сразу!

— Я думаю, что с силой дракона ты станешь более защищенной. Тебе будут нестрашны монстры Топей, людей, равных тебе по уровню не будет существовать.

А потом прибавил, улыбнувшись только уголками губ:

— Только я.

— Я не могу этого сделать, — резко ответила, чем крайне удивила коменданта. Но в ту же секунду он будто что-то понял и нетерпеливо вздохнул.

— Дала слово оборотню, — бросил он устало.

— Да, — удивленно подтвердила. — Откуда…

— Откуда я знаю? — приподнял он одну бровь. — Потому что это я его попросил.

— Что? Как? — я поднялась с подушек и села, продолжая глупо хлопать глазами.

— Астер приходил ко мне задолго до финала этой истории, — медленно проговорил Вайлар. — Он выпустил тебя тогда, в первый раз, из клетки, дав мне знать, где вы. Если бы не он, я нашел бы тебя лишь через сутки.

Его голос звучал глухо и немного зло. Но разве злиться должна не я?

— Может, ты не так силен, как думаешь? — бросила я, чувствуя, как во мне закипает что-то. Встала с кровати, накинула халат на плечи и отошла к окну.

— Что ты имеешь в виду? — хмуро спросил он.

— Раз без подсказки оборотня не мог найти собственную заключенную. Даже с проклятыми браслетами!

Я подняла вверх обе руки, на запястьях которых все еще змеились завитки черного золота. Да, мои браслеты были самыми красивыми в Чертоге. Они были уникальны. Рисунок с цветком тиаре напоминал тончайшие работы ювелиров, переплетения нитей-лепестков было столь умелым, что многие мастера позавидовали бы. Но эти браслеты оставались браслетами заключенной.

Я хотела спросить, почему они до сих пор на мне? Неужели он не верит, что я не сбегу? Но голос не повиновался. Странная, чуждая моему разуму ярость смешалась с обидой, начиная резать грудь.

— Я бы нашел тебя, — четко разделяя каждое слово, произнес Вайлар. — Но позже. Магия кикиморы заставила твой след затеряться среди болот, а вампирша, превратив в летучую мышь, размыла твою ауру. Все это отсрочило…

— Хватит оправдываться! — воскликнула я, не понимая, откуда во мне этот гнев. Но не имея возможности остановиться. — Я ни в чем не обвиняю тебя, — проговорила с трудом, закрывая глаза и выдыхая. — Но почему ты заставил Астера сказать это? И вообще, зачем ему исполнять твою просьбу, если он все равно умирал?

Некоторое время вопрос висел в воздухе, сгущая его, утяжеляя. Стальные глаза Вайлара опасно потемнели.

— Астер жив, — раздалась, наконец, фраза, разорвавшая момент.

— Что, прости? — переспросила я хрипло, схватившись за подоконник.

— Оборотень жив, — повторил Вайлар, не сводя с меня тяжелого мрачного взгляда. В котором я не увидела вины.

— Как это может быть?

— Я накрыл его тело иллюзией…

В это просто невозможно было поверить.

— Я видела, как кровь течет из его рта. Я видела перемешанные токи жизни.

— Иллюзия, — мрачно повторил Вайлар. — Да, его дружок, тот, что с жабрами, действительно воткнул Астеру кинжал в живот. Но гидры к оборотню не прикасались. А от одной раны он излечился быстро.

— Но, почему Астер так поступил? Почему он обманул меня?.. — мне одновременно было и радостно, и не хотелось в это верить.

— Он должен был заставить тебя дать слово не идти по шагам дракона. Если бы он не согласился, я уничтожил бы их всех.

Голос Вайлара звучал жестко, как удар хлыста.

— И, когда ты собирался мне сказать? — выдавила я.

Мужчина промолчал.

— Ты не собирался…

В груди разливался жидкий огонь. Он обжигал меня, застилал глаза, заставлял с силой сжимать кулаки, впиваясь ногтями в ладонь.

— Ты должна понять, — говорил тихо Вайлар, — мне нужно было быть уверенным, что ты не передумаешь.

— Замечательный способ, — шепотом ответила, глядя на горизонт.

И комендант решил, что, раз я больше не кричу, то моя злость улеглась. Он встал с кровати, подходя сзади, чтобы обнять за плечи.

Но он ошибся. Я сходила с ума. И дух дракона злился вместе со мной.

— Не подходи ко мне! — резко развернулась, вырываясь из его рук. — Я тебя не простила. Ты знаешь, как я убивалась? Винила себя за его смерть?!

— Амелия, — стиснув зубы, проговорил Вайлар. — Он хотел твоей смерти.

— Это было давно. После этого он трижды спасал мою жизнь!

Теперь я совершенно отчетливо чувствовала, что большая часть моего гнева — гнев дракона. Но ведь испытывала его именно я. И остановить сама себя не могла.

Как он мог мне врать? Опять!

Сердце заколотилось, как от быстрого бега. Кажется, я переставала себя контролировать. Как же хотелось что-нибудь разбить!

Глаза облизали комнату в поисках хрупких предметов. И остановились на широкой мрачной фигуре коменданта.

Мне захотелось сделать ему больно. Очень больно.

Я жестоко улыбнулась, глядя прямо в черные, как первородная Тьма, глаза.

— А ты знаешь, что я делала той ночью за периметром, когда банда нелюдей снова напала?

— Что же? — раздался опасно-ровный голос.

С тех пор, как я начала кричать, он больше не предпринимал ни единой попытки коснуться меня. Просто тихо стоял рядом, как ледяная статуя, пережидающая ураган. Это бесило еще сильнее.

— Шла к Астеру, — мстительно произнесла не своим голосом. — Я целовалась. С оборотнем.

Острая тишина повисла между нами, как клинок. Челюсти Вайлара сжались, ладони превратились в кулаки, на обнаженной груди и плечах напряглись мышцы. В черных глазах заплясал страшный огонь.

Внутри меня звучал звонкий смех. Мне хотелось смеяться.

В следующий момент мужчина медленно, словно надвигающийся шторм, подошел ко мне и одной рукой нырнул в волосы на затылке, с силой сжимая их, удерживая меня на месте.

Я попыталась вырваться, но другой рукой он схватил меня за талию и прижал к себе, не давая ни убежать, ни вообще шевельнуться.

Его ледяные опасные глаза сжигали своей чернотой. Он чуть оттянул мои волосы назад, заставляя запрокинуть голову, отклониться, а затем я почувствовала легкое жжение в затылке.

Голова закружилась. Закрыла глаза, теряя равновесие, и увидела внутренним зрением, как в мою голову вплыла яркая огненная печать. Она была невероятно сложной. В многолучевую звезду вписались десятки элементов, а в самом центре красовался глаз.

И я, будто со стороны, увидела тот самый день, девушку с рубиновыми волосами, диалог с браслетами. Одна картинка сменяла другую. Я перелезла через стену, встретила оборотня.

Вот он щекочет меня, я смеюсь. Он поет мне детскую песенку, мы целуемся. Потом его руки опускаются ниже, а я его не останавливаю, получая от всего этого лишь бесстыдное удовольствие.

И в следующий миг Вайлар меня отпустил. Я пошатнулась, чуть не упав на ковер, но сумела удержать равновесие. Голова еще немного кружилась, но постепенно мысли приобретали упорядоченность. А злость… ушла.

Проклятье! Что же я наделала?!

Посмотрела на молчаливую, сжатую, как натянутая тетива, фигуру коменданта, и ужаснулась. Он больше не глядел на меня.

Я была в ужасе.

Что вообще на меня нашло? Это же так на меня не похоже!

Отвернувшись, он сделал несколько шагов к выходу. На одном из них его одежда сама материализовалась на напряженном теле, скрывая накаленные белой яростью мышцы.

Уже на пороге он остановился и, не глядя на меня, проговорил:

— Если в храме Светлых ты используешь вот этот щит, а затем призовешь в него Шейну, ее никто не увидит.

Его голос был жестким, неестественным. Он протянул вперед ладонь, бросив в центр комнаты бесцветную печать с таким количеством символов, что у меня заболели глаза.

— Тебе придется дать ей тайное имя, — добавил он. — Если она, конечно, тебе позволит.

А затем развернулся и вышел из помещения.

Меня била крупная дрожь. Ладони стали влажными, к горлу подступил комок. Что я натворила?..

Похоже, проклятый дух Аллегрион становился неуправляемым. Смогу ли я теперь все исправить?

В голове еще раз прокрутились последние слова коменданта. Безразлично-холодные. Пустые. Словно отныне и навсегда я для него — лишь пустое место.

Глава 6. Посол

300 лет назад.

Высокий мужчина лет тридцати в кольчуге под офицерским камзолом, с дорогой перевязью на широкой груди и мечом на поясе поднимался по огромной каменной лестнице. Здесь было не менее тысячи ступеней. А может и больше. Светлые волосы, убранные в недлинный хвост, выбивались под напором сильного ветра. На Драконьей горе всегда было так. Холодно. А ураганные порывы грозили сдуть вниз несчастного, осмелившегося явиться пред очи правителей Крылатых.

Но посол людского княжества был обязан подняться до конца, как бы сильно ему ни хотелось развернуться и уйти. На перевязи сбоку была пристегнута дорогая кожаная сумка, в которой он нес послание самого господаря для короля и королевы великого племени.

Это было странно для людей — признавать равноправную власть обоих царственных супругов, но среди Крылатых было именно так. И, если, не приведите Боги, кто-нибудь осмелился бы ошибиться, обратившись лишь к королю, смерть его была бы быстрой. Хоть от этого и не менее ужасной.

Посол не боялся. Он был не из пугливых. Несмотря на молодой возраст, он уже успел побывать в нескольких сражениях и даже имел боевые награды. Наверно, за храбрость, надежность и выносливость господарь и решил назначить именно его.

Лорент Фериальд, так звали посла, шел по ступеням уже почти час. К счастью, они, наконец, заканчивались. Простояв еще минут пять у огромных каменных дверей, чтобы отдышаться и предстать перед правителями в благородном виде, он с силой постучал кольцом из черного золота. Драконы любили роскошь.

Сперва ничего не происходило. Но уже скоро Лоренту пришлось проворно отскочить назад, потому что массивные двери со скрежетом стали отрываться.

Сердце мужчины забилось быстрее, когда глазам предстал огромный зал. Его размеры, казалось, способны поспорить с самой горой. Все помещение было усыпано золотом. Стены — украшены громадными желтыми картинами из металла, подсвечниками-факелами, нитями камней, перемежающимися с жемчугом и золотыми бусинами.

Под потолком цепь из зеркал ловила солнечный свет, распространяя его по всей пещере, освещая грани бусин, картин и вообще все помещение теплыми бликами.

А в самом конце зала на горе из слитков черного золота лежал огромный, блестящий желтый дракон. Его чешуя искрилась, как солнце. Словно весь дракон состоял из тысяч металлических чешуек. И вот это существо подняло голову, вонзив горящий, янтарный взгляд в гостя.

Посол выпрямил грудь, расправил плечи и смело подошел ближе. Встав в самом центре помещения, он громким и густым голосом сказал:

— Приветствую Великую и прекрасную Аллегрион Златопламенную в Чертоге Крылатых! Мое имя — Лорент Фериальд. Я — посол его Величества господаря Альдейна Вальдошьяр князя и правителя государства людей. Дозволь говорить с тобой и твоим супругом, которого я не имею чести видеть, но не имею намерением оскорбить, о Великая!

Посол поклонился, опустив светлую голову вниз. Он очень надеялся, что ничего не перепутал в обращении. К тому же, он рассчитывал, что здесь будет и король. Но его нет.

Теперь же, видя лишь золотую королеву, он испытал нечто, вроде скрытой радости. И это его немного напугало.

Прошла минута молчания, во время которой Лорент успел рассмотреть идеально-ровный, словно литой пол. Казалось, словно он тоже сделан из черного золота. Лоренту представлялось это очень странным: стремление драконов полностью окружать себя единственным металлом, который может гарантированно их убить. С другой стороны, может, собирая вокруг как можно больше этого драгоценного материала, они старались обезопаситься от врагов? Ведь, чем больше черного золота у драконов, тем меньше его у остальных. Остается только один вопрос: какой идиот захочет драться с драконом?

— Чего ты хочешь? — раздался, наконец, мягкий голос, растекающийся по залу, как ртуть, как растаявшая молния.

— Мой господарь передал вам письмо, о Великая, — сказал мужчина, разогнув спину и достав из сумки свиток.

— Чего хочет твой повелитель? — повторила вопрос королева, и не думая забирать послание.

Ее громадный хвост прочертил на полу дугу, разбрасывая повсюду тяжеленные слитки золота. Драконий облик Аллегрион Златопламенной был великолепен. Мужчина не мог не признать, что ее кожа похожа на блестящие капли солнца, собранные в один большой рисунок совершенного животного.

— Его Величество господарь Альдейн просит Ваше Величество предоставить людскому княжеству трех драконов для защиты городов от агрессивно настроенных соседей.

Несколько мгновений вновь прошло в тишине. А затем драконица встала на все четыре лапы, выгнула и расправила спину, сделав несколько тяжелых, медленных шагов в направлении гостя.

Пол пещеры дрогнул под поступью огромного существа. Лорент вздрогнул, испытав не просто страх, а настоящий ужас, ощущая невероятную мощь этого смертоносного и одновременно прекрасного создания. Но он умел бороться со страхом. И ни единой эмоции не промелькнуло на его благородном лице.

Более того, Лорент считал, что в страхе нет ничего постыдного. Именно это чувство заставляет человека выживать, не бросаясь, сломя голову, в пекло. Страх — полезное чувство. Но при одном условии: мужчина должен уметь его побеждать. Иначе, полностью овладевая волей, это чувство парализует. Что слишком часто равносильно смерти.

Например, при встрече с драконом. Никто не учил посла, как вести себя с повелителями Крылатых. Но, взглянув лишь раз в жгучие огненные глаза Аллегрион, он понял: драконы презирают страх.

И был прав.

Драконица подошла совсем близко. Он видел, как она подняла голову к потолку и выдохнула облако пара, из которого выбивались язычки пламени. Это было страшно. Но даже дыхание Лорента не участилось.

— Это все? — спросила королева, склонив к нему голову. Звенящий голос, отражающийся от стен, ударил в уши.

— За каждого защитника господарь предлагает вашему Величеству по тысяче черных тельмов, — нейтрально-низко и громко ответил посол, глядя прямо в огромные медовые глаза. — И каждый дракон будет обеспечен продовольствием на все время службы.

Странный грудной звук вырвался из горла драконицы. Звук, напоминающий рык.

— Опусти голову и не поднимай глаз! — сказала она, разрезав воздух приказом.

Лорент тут же повиновался, разглядывая блестящий черный пол, в котором неплохо отражались стены, канделябры, картины из золота…

И драконица, которая внезапно стала похожа на тень, уменьшающуюся в размерах. А затем он увидел очертания женской фигуры. Округлости обнаженной груди, большой и высокой, напряженные вишенки сосков, талию, которую можно было обхватить ладонями, и гладкие стройные бедра.

Еще через мгновение отражение повернулось вокруг себя, и на женскую фигуру упал плащ, закутывая ее, как конфету в обертку. А затем королева в человеческом обличье приблизилась к послу.

Она коснулась его подбородка рукой и подняла голову. Лорент взглянул в золотые глаза самой прекрасной из женщин, которых когда-либо видел, и утонул в них. Волосы, в которых растаяло солнце, струились по обнаженным плечам, спускаясь по спине, прикрытой королевской мантией. Горностаевый мех одеяния, скрепленный на солнечном сплетении, очерчивал белоснежную полную грудь. Пухлые, алые губы были любопытно приоткрыты, и заставляли сердце Лорента биться чаще.

Он никогда не испытывал ничего подобного.

— Ты говоришь так, — сказала Аллегрион медленно, обходя неподвижного посла по кругу, — словно ваш король хочет купить дракона… как какую-нибудь собаку.

Ее голос звучал мягко, но одновременно звонко, как металл. Лорент вздрогнул. Разговор начинал приобретать опасное направление. Он должен был все исправить. Но как? Как это сделать, когда собственное самообладание вдруг стало покидать его? Сердце начинало биться опасно-быстро, чувствуя так близко от себя эту женщину.

— Это не так, моя королева, — сказал он с поклоном. — Мы чтим ваши традиции и готовы предложить что-то иное за вашу неоценимую помощь.

— Я вижу, ты меня не понимаешь, — медленно произнесла королева, вновь оказавшись напротив.

Она вдруг улыбнулась. Ее улыбка засияла, как солнце… которое может сжечь.

— Нам не нужны деньги.

— Но что, тогда? — тут же переспросил Лорент, не боясь смотреть королеве прямо в глаза.

— Дракон — не цепной пес! — вдруг крикнула она, нахмурившись.

И даже в этот миг Лорент не опустил глаз, несмотря на волну мурашек, пробежавших по спине. И Аллегрион неожиданно снова улыбнулась.

Она подошла к нему и вдруг придвинулась настолько близко, что лишь пара миллиметров отделяли ее лицо от его щеки. И глубоко вдохнула воздух.

Лорент вздрогнул, но не пошевелился.

Он испытывал странную смесь страха и почти сжигающего возбуждения. Чувство опасности в нем било тревогу, заставляя все мышцы сжаться от напряжения. Но при этом он все еще видел перед собой отражение ее обнаженного тела в гладком полу, и от этого плоть в его офицерских штанах предательски пульсировала. Он стиснул челюсти и кулаки, пытаясь отогнать наваждение, но бесполезно.

— Самоуверен… Заносчив… Бесстрашен, — прошептала королева, касаясь дыханием его уха.

Волна желания лизнула его щеки, живот, бедра, заставив шумно сглотнуть.

Никогда еще он не чувствовал такой сильной и обезоруживающей страсти. Ему хотелось прямо сейчас схватить эту женщину, поставить ее на колени здесь, в Чертоге Крылатых, и жестко, властно отыметь, наматывая на кулак золотые волосы. Хотел слышать ее крики, хотел, чтобы они отражались от этих древних стен.

Лорент знал, что кровь дракона обладает магическими свойствами. Слышал он и то, что представители Крылатого племени славятся своей ненасытностью в сексе. Поговаривали, что это влияние их «огненной сущности». Но он никогда не думал, что эта кровь будет влиять и на него самого.

— Ты должен бояться, — сказала Аллегрион, слегка отстранившись, но взяв его подбородок и повернув к себе.

Лорент снова встретился глазами с повелительницей, но теперь и пухлые влажные губы ее были так дразняще близко!

Посол стиснул зубы сильнее. Ему казалось, что они вот-вот хрустнут.

— Я не боюсь, — сказал он, и его голос не дрогнул.

— А так? — игриво спросила Аллегрион, и взмахнула свободной рукой.

Десятки, сотни одинаковых печатей загорелись на полу вокруг них, раскрашивая весь зал диковинными следами. И в тот же миг все пространство заволокло высоким оранжевым пламенем. Оно отразилось в медовых глазах королевы, делая их еще более дикими.

Жар обжег кожу посла. Пламя взяло их обоих в кольцо, подбираясь все ближе. Горячий воздух мгновенно стал нестерпимо-болезненным. Одежда Лорента вот-вот норовила вспыхнуть.

А на лице королевы все еще играла тонкая улыбка. Никакое пламя не возьмет дракона. Даже в человеческом обличии.

Секундный страх мелькнул в глазах посла, но тут же исчез, подавленный железной волей.

Аллегрион улыбнулась шире, взмахнула рукой, и все печати рассыпались.

Она отошла на шаг от своего гостя, повернувшись к нему спиной. Давая возможность любоваться очертаниями и изгибами собственной фигуры без боязни быть замеченным.

— Ваше предложение — оскорбление для нас, — бросила Аллегрион. Но на этот раз ее тон был почти снисходительным. Она больше не пыталась его напугать.

— Но, как же другие драконы? — осмелился спросить посол. — Которые уже охраняют города?

Королева резко развернулась.

— Это их собственный выбор.

— А разве вы не можете приказать? — поинтересовался Лорент. Он никак не мог понять, в чем проблема. Что ему донести князю?

— Я не стану приказывать своим подданным унижаться перед слабейшими, — резко ответила Аллегрион. И глаза ее яростно блеснули.

Как бы ни были жестоки слова королевы, Лорент испытал при этом лишь одно желание: перекинуть женщину через колено и отшлепать по голой, упругой заднице, пока она не заберет свою пафосную речь обратно. А потом заставить ее кричать. Но уже не от шлепков.

Страсть медленно, но верно начинала застилать его разум.

Королева, словно чувствуя эмоции мужчины, подошла ближе, мягко покачивая бедрами. А затем остановилась прямо напротив него, едва касаясь посла грудью.

Лорент тяжело дышал. Королева подняла ладонь к его щеке, прикоснувшись к тщательно выбритой коже, словно погладив его. Титаническим усилием воли он заставил себя не схватить эту ладонь и не прижать ее к губам.

Он знал, что наказание за подобную дерзость — смерть. Но с каждой секундой ему все сильнее казалось, будто за одну ночь с королевой он мог бы отдать свою жизнь.

Аллегрион провела большим пальцем по его щеке, очертила мужские губы, проговорив:

— Вы — всего лишь оболочка без крыльев…

Лорент прикрыл глаза, понимая, что вот-вот сорвется. Никакие слова не могли привести его в чувства.

И в этот миг краем глаз он уловил, как ноготь на большом пальце королевы стал длиннее, острее и приобрел золотой цвет. И тогда она медленно прочертила им глубокую болезненную полосу на его щеке.

Он распахнул глаза, не понимая, что она делает, чувствуя, как капли крови щекочут кожу. Но не шелохнулся.

Аллегрион же коснулась другой рукой его плеча, проведя по шее, будто обнимая его. И, потянувшись к уху, вжалась грудью в его кожаную перевязь, заставляя почувствовать собственный жар.

А затем тихо прошептала:

— Запомни, ты должен бояться…

И в следующий миг медленным движением снизу вверх слизала капли крови с раны на щеке.

Горячий влажный язык ласкал его кожу. Мужчину словно лизнуло само пламя, смывая остатки самообладания, возбуждая даже те отдаленные участки разума, которые еще держались. И Лорент вдруг почувствовал странным внутренним чутьем, что королева тоже желает его.

— Передай своему господарю, чтобы в следующий раз он хорошенько подумал, прежде чем посылать тебя с подобным предложением, — между тем сказала королева, отходя от посла. — Иначе это может закончиться плохо для всех вас.

Она медленно уходила в другой конец зала, давая понять, что аудиенция окончена.

А Лорент никак не мог прийти в себя. Сейчас, когда она была уже на значительном расстоянии, способность мыслить вернулась к нему. И он понял, глядя на ее качающиеся вдали бедра, что еще пара секунд рядом с ней — и он мог уничтожить и себя, и репутацию всего княжества. Потому что он трахнул бы эту женщину, даже зная, что потом она его убьет.

Двери Чертога Крылатых, скрипя, открылись, выпуская посла, смятению и ужасу которого не было предела. Королева осталась за толстым слоем камня. А желание обладать ею все еще не отпускало его воспаленный разум и закаленное в боях тело.

Глава 7. Печать вызова

Полдня я ходила сама не своя. Как мне вообще пришло в голову все рассказать Вайлару про Астера?

Хотя, кажется, я знала как. Проклятая королева драконов! Я впервые начинала ощущать, что меня не просто пугает ее присутствие, а что оно меня просто бесит! Аллегрион портила мне жизнь! По-настоящему!

Стоило переосмыслить последние недели, как мне стало ясно: многое из того, что я делала, происходило под влиянием сильных, неконтролируемых эмоций. Чужих эмоций. В эти мгновения мое тело словно слушалось кого-то другого! И я сама слушалась кого-то другого.

Вайлар ко мне больше не приходил. И, где бы я ни пыталась его найти, всюду было пусто.

Днем я все-таки встретилась с Шейной. Она вместе с Сандро и каким-то парнем из «костей» перекидывалась печатями. Несколько раз второй парень падал на колени и судорожно кашлял. Сандро с блондинкой оставались невредимы.

— Привет, — устало сказала я, подходя ближе. — Надо поговорить.

Шейна тут же бросила взгляд на «лишнего», и он понимающе удалился. Впрочем, судя по выражению лица, он был только рад. Сандро остался.

— Я слушаю, — проговорила она настороженно. Но я-то уловила в ее глазах блеск надежды.

И зачем я на это подписалась? Теперь, когда Вайлар меня ненавидел, жизнь казалась не такой уж и радужной, как прежде.

И вообще: он меня обманывал! Это я должна злиться! Он даже не удосужился рассказать, что на самом деле является королем драконов!

Если, конечно, это не моя больная фантазия… Очень реалистичная больная фантазия. А узнать у него всю правду стало еще страшнее. Теперь, когда он сам попросил меня закончить слияние душ. Зачем? Чтобы я стала сильнее? Не убедительно.

Чтобы вернуть Аллегрион — похоже на правду.

В свете последних событий я все чаще вспоминаю тот первый сон. Руки короля драконов, окрашенные кровью, последние слова королевы:

— Вайларион Черная Смерть никогда не сможет забыть, что кровь королевы на его руках…

И его взгляд — полный боли, раскаяния и холода одновременно.

Неужели Вайлар убил свою жену? Зачем? За что? Почему хочет теперь вернуть? Из-за любви?

И как мне теперь все исправить?

Одни вопросы.

Единственным решением, которое после всего этого приходило в голову — ждать. Наверняка Аллегрион покажет мне что-нибудь еще из собственной жизни, что прольет свет на все вопросы. И там, может быть, судьба подскажет, как помириться с Вайларом.

А Астер… Пожалуй, однажды я его найду и хорошенько оттаскаю за пушистые волчьи уши. Но сейчас мне было слишком не до него.

— Амелия? — повторила Шейна, и я вынырнула из забытья.

— Да, прости, — встряхнула головой, отгоняя навязчивые тревожные мысли. — План, который я предлагала, невыполним.

Шейна горько усмехнулась и отвернулась. Но, прежде чем она успела сказать что-нибудь необдуманное, я добавила:

— Есть другой план. Правда, я не знаю, насколько он будет тебе интересен.

Внезапно заострившиеся черты девушки вновь разгладились. Она была готова слушать.

— Я возьму тебя с собой с условием, что ты останешься невидима, — медленно проговорила я. — Тебе при этом будет доступно все, что происходит в храме. Ты встанешь рядом со мной.

— Как это возможно? — мгновенно став предельно серьезной, спросила Шейна. — Любая печать невидимости будет фонить остаточным флером тиаре. Нас засекут мгновенно.

— Печать невидимости Даррона, — ответила я. — Мне показал ее Вай… комендант.

— Четвертого уровня? Ты сможешь ее активировать? — недоверчиво уточнила Шейна.

— Почти пятого, — поправила я.

Я абсолютно не была уверена в своих силах. Такие сильные печати мне еще не приходилось создавать. Но с другой стороны что-то зудело внутри, что попробовать стоит.

Я не знаю, почему Вайлар передумал и показал эту печать, исполнив мою просьбу. Мне не хотелось считать это прощальным подарком. Мы обязательно должны были помириться… со временем. Иного варианта не существовало.

Итак, это руно я учила все утро. И, наконец, запомнила.

— Покажи.

Ее недоверие было понятно. Я закрыла глаза, пытаясь представить необходимый рисунок. Элементы всплывали в памяти медленно, а соединялись воедино еще медленнее. Но минут через пять все было готово.

— На нее понадобится прорва магии, — продолжила Шейна, поняв, что я закончила. Ей были не видны очертания, но она чувствовала легкое дребезжание пространства в месте появления магической монеты.

Пожалуй, она права. Я и сейчас ощущала, как серая печать призывно «подвывает», самостоятельно засасывая крохи тиаре из воздуха. Она может сильно опустошить ключ. А магия мне еще пригодится.

Я развела руки в стороны и круговым движением втянула в себя всю тиаре вокруг в радиусе десяти метров. Пальцы задрожали от силы. Направила поток в печать, наблюдая, как та звенит, становясь ярко-золотой.

И в один момент воронка исчезла, а печать взорвалась, оставив вместо себя плотный шарообразный щит, видимый только мне.

— Получилось? — спросила Шейна. А Сандро впервые за все время разговора подался вперед, любопытно глядя перед собой.

Я шагнула в пространство пузыря и тут же увидела восхищенную улыбку блондинки.

— Удивительно! — бросила она. — Действительно, практически полное отсутствие флера! Это почти пятый уровень!

Сандро вышел вперед, пытаясь рукой нащупать щит. Но он был абсолютно незаметен.

— Да, такую магию не отследят даже храмовники, — подтвердил мужчина.

Шейна довольно кивнула. Я вышла из щита, рассыпая его на осколки, вбирая обратно силу.

— Но это ведь еще не все, не так ли? — блондинка оказалась очень внимательна к деталям.

— Да. Мне нужно дать тебе тайное имя.

Шейна фыркнула.

— Нет, — холодный ответ.

— Почему? Я, честно говоря, не вполне понимаю, что это значит.

— Используя тайное имя, маги четвертого уровня способны найти человека в любой момент времени. Где бы он ни прятался, — ответил вдруг Сандро.

А я вспомнила насколько мрачный и низкий голос у него был.

— А у вас оно есть? Имя? — спросила я обоих.

— У меня — нет, — покачала головой Шейна. — У Сандро — есть.

— И как его получить?

Весь допрос становился слишком сложным. Может, стоило вообще бросить эту затею? Хотя, сделать это успеется всегда.

— Я должна хотеть, чтобы ты дала мне имя, — ответила Шейна. — А я не хочу.

— И ты не хочешь попасть в храм Светлых?

Шейна промолчала, повернув голову к солнцу. Мягкие лучи осветили ее бледное лицо, которое могло бы быть почти идеальным. Если бы не острый, жестокий взгляд.

— Вероятно, не настолько, чтобы ты получила такую власть надо мной.

— Да, это, конечно, очень важный для меня бонус, — хмыкнула я. — Что ж, баба с возу — кобыле…

— Постой, — резко остановил меня Сандро.

Я удивленно вздрогнула.

— Шейна, ты же этого так хотела, — спокойно сказал он. — Вспомни, сколько лет ты торчишь в этой дыре.

Голубые глаза девушки на мгновение затуманились.

— Но…

— Не стоит терять такой шанс, — добавил он. — Я бы не потерял.

— Ладно… — нехотя бросила она, не сводя взгляда с темных глаз мужчины. — А она сможет?

Этот вопрос тоже адресовался не мне. Да я и не понимала его смысла.

Сандро, между тем, уверенно кивнул.

— Я помогу.

— Может, лучше ты сам? — переспросила его блондинка.

— У меня не хватит уровня, — покачал головой в ответ.

Я терпеливо ждала, пока они разберутся. И где сейчас моя вспыльчивая и неусидчивая драконица? Спит, наверно. Тиха, как летняя ночь.

— Слушай внимательно, — сказал Сандро, подходя ко мне ближе. — Я знаю только один способ дать человеку тайное имя. И там обряд проходит между мужчиной и женщиной. В вашем случае придется импровизировать.

Мне все это переставало нравиться.

— Амелия, возьми лицо Шейны в ладони и закрой глаза.

Девушка скривилась, но промолчала.

Я подошла ближе и осторожно прикоснулась к белым щекам. Это было странно, дотрагиваться вот так до человека, который еще недавно был твоим врагом.

— Почувствуй токи ее жизни, — продолжал Сандро. — Постарайся увидеть хотя бы алую пульсацию.

А перед моими глазами уже давно развернулась огромная система внутренних энергий Шейны Валори.

— Я вижу все каналы до единого, — сказала спокойно, рассматривая кровоток, ленты и нити, по которым струилась сила.

— Правда? — явно удивился Сандро. — Вот вы шустрые, высшие маги…

— Что дальше? — оборвала я, даже не обратив внимания на этот такой непривычный для меня статус. Казалось, будто так было всегда.

Мужчина вздохнул и взял себя в руки.

— Произнеси про себя ее имя. Пусть каждая буква загорится, став материальной.

Я дважды произнесла имя девушки. Ничего не происходило. Но на третий раз перед моим мысленным взором вспыхнули багряные чернила, словно кто-то пером выводил: «Шейна Валори».

— Получилось? — раздался где-то на периферии сознания мужской голос. Кивнула в ответ. — Тогда произнести вслух: «Авэр ун Шельери»

Разомкнула губы и тихо повторила неизвестные слова. Хлесткий звук разорвал воздух, Шейна вздрогнула. А ко мне внезапно пришло понимание смысла сказанного на древнем драконьем языке: «Старое станет новым».

Два слова заколыхались в пространстве энергий, расплываясь и меняя очертания. Буквы превращались в завитки и геометрические фигуры. А в следующий миг они сложились в единую фигуру. Не сложную, но и не простую.

— Получилось? — спросил Сандро.

Я напряженно кивнула, запоминая все детали.

— Протяни руку, но глаза не открывай.

Послушно вытянула левую ладонь, не ожидая подвоха.

— Как только почувствуешь боль, повтори: «Шельери ун Кейнар».

— Боль? — нервно переспросила я, впрочем, руку не отнимая. Слишком далеко мы уже зашли, чтобы поворачивать назад.

— «Шельери ун Кейнар» — запомнила? — проигнорировал меня Сандро.

Хмуро кивнула.

— Шейна, ты должна быть согласна, — впервые с начала ритуала обратился он к девушке. — Трижды скажи: «Да».

— Да, да, да, — тут же раздалось недовольное. Ей тоже хотелось поскорее закончить.

И тут же мой указательный палец пронзила боль. Сандро дернул мою руку, и боль сменилась чем-то влажным и теплым. Шейна вскрикнула одновременно с моими словами:

— Шельери ун Кейнар…

«Новое станет тайным…» — пришло понимание вместе с яркой вспышкой. Символ тайного имени погас, и Сандро разрешил открыть глаза.

Оказалось, мой палец только что лежал во рту крайне недовольной Шейны.

— Поздравляю, — проговорил не менее хмурый мужчина. — Теперь, используя этот символ, ты сможешь вызывать Шейну к себе или переноситься к ней в любое место, где бы она ни находилась. Если, конечно, осилишь использование печати вызова.

— Да, мне знакомо это руно, — кивнула я.

Сандро вновь удивленно приподнял бровь, но на этот раз промолчал.

— Значит, теперь я попаду в храм и увижу самого князя, — задумчиво проговорила Шейна.

— Надеюсь, — кивнула я, прижимая раненый палец к губам, — что все это было не зря.

— Не сомневайся, — отозвался Сандро. — Все сделано верно.

— А откуда тебе известен этот ритуал? — поинтересовалась между делом.

Сандро поднял на меня мутноватый взгляд.

— Надо мной его однажды уже проводили. Хоть и несколько иначе…

— Да, ты говорил, что обычно участвуют мужчина и женщина?

— Да, и на этом точка, — бросил он немного зло.

— Как хочешь, — пожала плечами я. — Тогда до завтра. Будь готова, — обратилась к Шейне. — Я вызову тебя около полудня. Соблюдай тишину, никто не должен понять…

— Я — не полная идиотка, Амелия, — прошипела она, но тут же поправилась: — Все будет хорошо. Спасибо.

Бросила на нее долгий взгляд и кивнула. Это будет необычное приключение. Я и Шейна Валори. Даже немного смешно.

— Постой! — вдруг крикнул Сандро, когда я почти уже ушла. — Если вдруг все пойдет не так, — он бросил озабоченный взгляд на Шейну, но та уже отвернулась, направляясь к башне, — позови и меня. Я помогу выбраться.

И нарисовал мне небольшой, но довольно простой символ. Его собственное тайное имя! А затем тут же умчался вслед за блондинкой.

Странный тип. Они оба странные.

Хотя, и про меня уже давно можно сказать тоже самое.

Глава 8. Кровь и Ветер

Под огромными крыльями солнечного золота струился ветер. Он стремительно утекал, как горная река, мчался, как обезумевший табун лошадей, разрывал пространство со свистом молнии. Раннее утро встречало жаркими поцелуями дочь богов, парящую в небесах. И даже ее собственные крики не нарушали идиллию просыпающейся природы.

— Рейлашшш! — раздалось злое из золотой пасти, вырывая вместе с дыханием вспышку пламени.

Мощные черные когти, блеском напоминающие обсидиан, вонзились ей в спину.

— Хеширае варрис, — низко прорычал дракон цвета ночи.

Он вцепился ей в спину, оставляя глубокие царапины. Королева начала терять управление. Ярость вспыхнула в ней, как тысяча солнц. Она развернулась в полете спиной вниз, рискуя упасть на землю, и полоснула задними лапами по морде черного дракона, оставляя кровавые полосы. Глаза ее соперника слились цветом со шкурой. В один момент он весь стал будто сплошная капля тьмы.

Когда травяные холмы были уже слишком близко, Аллегрион вновь перевернулась, расправляя крылья. Ветер ударил в кожаные перепонки, резко поднимая королеву в воздух.

Пара сильных и быстрых взмахов — и она оторвалась от преследования. Вон вдали уже виднеются изумрудные вершины деревьев. А за ними — шапки Северных гор. Долететь до них и скрыться среди ущелий. Слишком огромные, даже для короля драконов, черные крылья не приспособлены для такого тонкого маневрирования. Он не последует за ней. И этот день останется только ее. А завтра… будет завтра.

Но внезапно Черная смерть сделал стремительный рывок, и крылья Аллегрион сложились под тяжестью обсидианового хищника. Она начала стремительно падать. Вместе с драконом, вцепившимся в нее когтями.

— Убирайся прочь! — раздалось из золотой пасти. Но на этот раз на человеческом языке.

И в следующий миг они оба ударились о землю, покатившись по траве, поднимая в воздух клочья дерна. Протестующий крик вырвался из горла Аллегрион, когда они кубарем закрутились по опушке леса. Черная Смерть не отпускал ее.

— Ты пыталась меня отравить! — раздался низкий рык короля драконов. И в следующий миг его белоснежные зубы, невероятно сильно контрастирующие с тьмой чешуи, вонзились в ее плечо.

Звук драконьей ярости разрезал воздух, поднимая над лесом облако испуганных птиц.

— Сам виноват, — взвизгнула она, пытаясь вырваться. Все же тягаться силой с королем Крылатых было невозможно. Он все сильнее подминал ее мощное тело, вдавливая в землю, демонстрируя свою власть.

Но Аллегрион не сдавалась. Ярость застилала глаза, кровь бурлила в венах, как забродившее вино.

— Ты вообще думала о последствиях? — рычал дракон, наступая лапами на ее крылья, опаляя кожу черным пламенем гнева.

— Как ты надоел мне со своими последствиями!

Резко развернулась, ударила наотмашь и в два прыжка оказалась на другом конце поляны. Расправила крылья, оттолкнулась, готовая взлететь…

И вновь покатилась по земле, когда король прыгнул ей на спину. Короткая вспышка боли, которая лишь еще сильнее распалила тело. Аллегрион зашипела, выворачиваясь. Но в этот миг зубы черного дракона все же сомкнулись на ее загривке.

Королева издала низкий хриплый стон, и спиной на мягкую траву упала обнаженная золотоволосая женщина.

— Ты безголовая, безмозглая стерва!

Прорычал мужчина, захватывая ее руки и заводя за голову.

— А ты здоровенная тупая гора мускул, которая ничего не понимает в женщинах, — выплюнула она ему в лицо и отвернула голову.

Все. Бежать было некуда. Сердце билось слишком быстро, кровь стала слишком горячей.

Вайларион заблокировал движения ее ног, придавил к земле, закрыв небо широкой грудью.

Ее взгляд быстро скользнул по смуглой коже, по выпуклым, налитым свинцом мышцам, по бледному шраму на плече.

— Если бы я умер, новый король никогда не родился бы, — хрипло выдохнул Вайларион. Его лицо было злым, а взгляд откровенно пугал. — Ты чуть не лишила все племя правителей. Чуть не стерла все, что сотворили наши Прародители. Без нас племя не сможет долго существовать…

— Да плевала я на замыслы Яросветной, — возмутилась Аллегрион. — Я не просила быть королевой.

— Но ты ею стала. И ты выполнишь свой долг.

— Дохлую шишигу тебе в пасть, а не долг! — выругалась Аллегрион, даже приподняв голову от земли. — Я не собираюсь рожать тебе, змеиная рожа!

Она попыталась вырваться, отползая на спине вверх. Ее позвоночник непроизвольно выгнулся, круглая грудь с крупными розовеющими ареолами приподнялась, оказавшись прямо напротив лица мужчины.

Вайларион впился ладонями в ее бедра, не давая подняться выше, и тут же поймал ртом налившиеся вишенки сосков. Аллегрион зашипела, вырываясь, но ее глаза цвета осеннего золота вдруг вспыхнули и тут же закрылись. Изо рта вырвался стон то ли ярости, то ли удовольствия, и мужчина тут же сдавил вторую вишенку, покатав ее между пальцами жестким жестом хозяина.

— Мне нужен наследник, и ты его мне дашь, — со спокойной твердостью констатировал король, подтягивая ее вниз.

Она распахнула глаза, увидев напротив себя его уверенное лицо, обрамленное темным водопадом волос.

Открыла рот, намереваясь высказать все, что она об этом думает, желая выплеснуть на него весь яд, скопившийся внутри. Но внезапно его губы накрыли ее, не дав издать и звука.

Язык проник внутрь, с жадностью, яростью и жестокостью дразня тело Аллегрион. Женщина задержала дыхание, испытав легкий испуг, а затем выдохнула, выпуская на волю собственное желание. И тут же из их ртов, слившихся воедино, вырвался огонь.

Королева ответила на его поцелуй, мягко касаясь ладонью щеки, покрытой легкой щетиной. Пламя желания жгло ее едва ли не сильнее, чем ярость. Она никогда не могла совладать со своей горячей кровью, а Черная смерть слишком хорошо знал, что нравится женщинам. Что нравится ей.

Он на миг отстранился, и ее светящиеся лавовые глаза встретили его злую самодовольную улыбку.

Аллегрион зашипела, тут же ударив мужчину по лицу. Но звонкая пощечина ничего не изменила. И черное пламя во взгляде короля лишь разгорелось еще сильнее. Он прекрасно чувствовал ее растущее, как ураган, желание.

Она пыталась развернуться, вырваться, убежать. Но он вновь поймал ее руки, зафиксировав над головой. Она больше не могла ударить его, как бы ей этого не хотелось. Вайларион держал крепко.

И ведь он мог использовать магию, связать ее по рукам и ногам простым заклинанием, на снятие которого потребовалось бы самообладание, выдержка, время. Но мужчина не просто так боролся с ее сопротивлением, все сильнее подавляя и с каждой секундой все больше побеждая. Он демонстрировал свою силу.

Вот его рот коснулся ямки в основании шеи, язык прочертил полосу вверх к мочке уха. Одна ладонь мягким движением скользнула по животу, линии талии, опустилась на бедро. Это была одновременно и ласка, и жест власти. Словно хозяин очертил границы своих владений. А затем ногти, ставшие чуть более длинными и острыми, чем положено человеку, медленно прочертили на ее бедре четыре неглубокие красные полосы.

Аллегрион запрокинула голову, и стон, который стало невозможно сдерживать, сорвался с ее губ. Его сила опьяняла ее, несмотря на гнев и ярость. А может — усиливаясь от обоих этих чувств.

Другую ладонь Вайларион завел под ее колено, прижав его к животу женщины, а сам опустился меж ее бедер.

— Не смей, — прошипела она, распахивая мутные от злости и желания глаза. Ее лоно горело, обжигая нетерпением и болезненно-ноющей страстью. Но она была готова терпеть любые муки неутоленного голода, лишь бы стереть этот самодовольный взгляд с лица Черной смерти. Тем более что она осознавала: король драконов уже победил ее.

— А то что? — раздался его низкий вибрирующий голос. А в следующий миг он с силой вошел в нее на всю глубину.

Аллегрион вскрикнула от удовольствия, обхватывая его ногами, погружаясь пальцами в волосы, оставляя на широкой спине кровавые следы своего восторга.

Вайларион брал ее властно и требовательно, подчиняя своей воле. А королева сопротивлялась, одновременно утопая в животной жажде короля драконов.

Их переплетенные тела периодически меняли положение, перекатываясь по земле, опаляя жаром все вокруг. Нет-нет, да и вырывались из их ртов языки пламени. Они занимались любовью, как два диких зверя, иногда царапая и кусая друг друга. И сливаясь в одном всепоглощающем удовольствии.

Ее глаза были закрыты. Вайларион смотрел сквозь полуопущенные ресницы, как дрожит от наслаждения тело жены. От страсти, которую она не может сдержать.

Огненные всполохи все сильнее обжигали траву. Пока, наконец, пламя не заволокло ее полностью, перекидываясь и на него, становясь его собственным черным огнем. Аллегрион застонала, выгнувшись дугой. Золотые волосы разметались по земле.

А через несколько мгновений она бессильно упала на траву, тяжело дыша. Король лег рядом, положив голову на руки. Он, не мигая, смотрел в синее небо и молчал.

Но уже спустя несколько минут женщина, расправив плечи, встала рядом со своим мужем. Золотые локоны упали на спину, очерчивая линии талии, щекоча округлые бедра. Она была слишком прекрасна в свете янтарного солнца. Слишком прекрасна, чтобы быть настоящей.

Ее взгляд, направленный на мужа, стал ядовито-оранжевым. Отвернувшись, она бросила:

— Я ненавижу тебя, Вайларион. Всем сердцем ненавижу.

Король промолчал. Ни единый мускул не дрогнул на его лице, обращенном к светилу.

А, когда золотой дракон, расправив огромные крылья, исчез вдали, он прошептал:

— Мне и не нужна твоя любовь, Аллегрион. Давно не нужна.

Но королева уже не слышала его. Как и всегда.

Глава 9. Суд

Я проснулась, резко подскочив на кровати. Кожу покрывала испарина, сердце бешено билось. Я чувствовала вкус ярости на своих губах и жар возбуждения — между ног. Это переходило уже всякие границы. Мало мне было кровавых воспоминаний, теперь я видела, как Аллегрион с моим мужчиной занималась… ай, любовью у меня язык не повернется это назвать! Это было нечто ужасное. Дикое, жестокое, сумасшедшее. Но почему я до сих пор чувствую такое жгучее желание?

Номер заказа 308679, куплено на сайте LitNet

Да, ответ мне был прекрасно известен — потому что нет больше той Аллегрион, и нет больше старой Амелии. Ее воспоминания постепенно становятся моими. А когда слияние наших душ завершится, что произойдет? Я получу доступ ко всей памяти драконьей королевы?

Почему-то после сегодняшнего сна мне этого не очень-то хотелось. Ведь Вайлар занимался любовью с другой женщиной… Или можно считать, что теперь уже не с другой, а со мной? Со второй моей половиной?

В любом случае мне стало ясно одно: Аллегрион совершенно не любила мужа. Я бы даже сказала, что она его ненавидела. Такую ярость, какую она испытывала во сне, слава Солнцеликой, мне чувствовать еще не приходилось. Теперь становилось понятно, какая шишига меня укусила, когда я выплеснула на коменданта всю ту историю с Астером.

От неприятных воспоминаний лицо болезненно скривилось.

День сегодня обещал быть непростым. После того, как вчера я разобралась с Шейной, у меня оказалась уйма свободного времени. При том, что делать было совершенно нечего.

Вайлар не показывался, и найти его не представлялось возможным. Оставалась печать вызова. Ведь мне известно начертание его тайного имени. Но, честно говоря, я опасалась использовать этот последний резерв. Вдруг он будет зол на меня? А я хотела наладить отношения, а не испортить их в конец.

Вообще, все получилось очень забавно. И от того не менее грустно. Я была обижена на него из-за лжи с Астером. И он злился по той же причине.

Остальные жутко нервирующие вопросы отходили на второй план. По крайней мере, пока.

Сегодня утром я одевалась очень тбщательно. У меня в комнате на тумбочке окказался подготовлен довольно приличный наряд, оочень подходящий единственной дочери особничего, ндаследнице рода. Но совершенно не вписывающийся в образ арестантки. Голубое платье с кружевами и плотным корсетом, перчатки до локтей, сумочка из мятого шелка, чулки и туфли на каблуке. Я не была уверена, что мне можно все это надевать, но выбора особого не было. Не идти же в черной робе в храм Светлых богов?

Оделась и стала ждать. Сердце забилось быстрее, предвкушая встречу. Вот-вот должен был явиться Вайлар и перенести нас в центр княжества. Я представляла, как сделаю невозмутимое лицо, будто бы тоже обижена. Хотя, это давно уже не так.

Но, когда пришло время, в мою комнату твердым шагом вошла леди Джармуш.

— Доброго дня, Фати, — бодро бросила она, сложив руки за спиной. — Ты готова?

Она оглядела меня придирчивым взглядом и, кажется, была вполне удовлетворена.

— Да… — проговорила я, добавив: — А, где комендант?

— Он будет ожидать нас в храме, — ответила Настурция, глазом не моргнув. А у меня внутри что-то оборвалось.

— Понятно…

— Давай руку, Фати. Пойдем через портал, — протянула ко мне ладонь вампирша.

Я неуверенно оглянулась по сторонам. Атмосфера вокруг внезапно показалась мне звеняще-тихой. Будто этот момент становился переломным в моей жизни. Ведь я могла вернуться из храма свободным человеком. А что это может значить?

Что в тюрьме мне будет нечего делать…

Я встряхнула головой, отгоняя странные болезненные мысли. Страх — для слабых. А значит, надо двигаться вперед.

Взяла Настурцию за прохладную бледную ладонь, и нас поглотил зев портала.

Магия перемещения выплюнула недалеко от огромного белого храма. Прямо посреди городской площади. Здесь сновало много народу, люди на телегах, запряженных ослами, мулами и даже иногда лошадьми, ездили туда-сюда. Торговки продавали лебяжий пух для подушек, нищие просили милостыню.

Давно я не была в нормальном человеческом обществе. Почти два месяца.

«А Шейна — двенадцать лет», — прозвучал голос в моей голове. И я в очередной раз поняла, что приняла верное решение взять ее с собой.

Мы прошли по мощенной камнем дорожке до самых врат в храм. На его фасаде были изображены три птицы с распростертыми крыльями. Одна совсем огромная, со старыми коричневыми перьями, на ее фоне прямо на груди птица поменьше — зеленая. И в самой середине — почти птенец ярко-желтого цвета. Это был символ трех Светлых богов: Девочки, Матери и Старца.

У самого входа стояли двое мужчин в коричневых тогах, скрепленных на левом плече брошью с тремя птицами. Младшие жрецы. А возле них во всем боевом облачении еще двое — рыцари Серебряных клинков. На них были металлические блестящие доспехи, в дорогих ножнах угрожающе покоились мечи.

— Охрана, — произнесла я задумчиво.

— Конечно, — тут же отозвалась Настурция. — А внутри еще больше. Не каждый день под одной крышей встречаются все три главы ложи Светлых богов и господарь. Когда подойдем — молчи. Говорить буду я.

Согласно кивнула, не имея никакого желания разговаривать ни со жрецами, ни с рыцарями. Обе эти касты с некоторых пор мне опротивели. Жрецы — когда узнала историю Лота и то, что они принципиально замалчивают истину о драконах. Серебряные рыцари — опять же после истории Лота. Возможно, где-то здесь его отец?

— Заместитель коменданта Чертога Ночи, — прозвучал четкий командный голос Настурции Джармуш, как только мы подошли к дверям. А затем вампирша назвала свое имя.

Четверо мужчин оглядели ее с хмурым любопытством. Один в коричневой тоге сверился со списком. Затем перевел взгляд на меня.

— Амелия Фати, дочь погибшего особничего Лештора Фати, падчерица особничего Леоша Вальдон. Ее дело сегодня будет пересмотрено, если снизойдет благоволение Светлых богов.

Госпожа Джармуш слегка встряхнула головой, глядя на жреца, что держал свиток со списком. Он быстро просмотрел несколько десятков записей и кивнул, отмечая галочками наши имена.

Затем вышли вперед рыцари. Тот, что был слева, развел руки в стороны, и синее пламя с треском вырвалось из ладоней.

Интересная магия. Я нигде не увидела печати. В следующий миг шар огня прыгнул на меня. Сердце подскочило к горлу, я дернулась, пытаясь скинуть его, как насекомое. Но без толку.

Появилось крайне неприятное ощущение того, что синяя сфера плазмы ползает по моему телу. Я вскрикнула, внезапно испытав прилив неконтролируемой паники. С детства боялась пауков. Не до дрожи в коленях и потери сознания. Нет. Просто однажды я решила, нам с этими творениями богов не по пути, и дала себе слово не прикасаться к ним никогда.

К чему я это все? Да к тому, что шар был подозрительно похож на паука! И тут же разбудил во мне все детские воспоминания. Да даже паук Селины, земля ему пухом, не вызывал у меня столько эмоций… Сидел себе на плече ведьмы и никого не трогал.

В общем, я неожиданно перестала реагировать на внешние раздражители и настойчивые крики Настурции. Паника накрыла меня с головой, как не накрывала даже в Топях.

— Успокойтесь, леди, — слышалось где-то в стороне.

— Амелия!

Все мои попытки скинуть тварь провалились, а ужас внезапно высосал все силы. Я села на корточки перед храмом и закрыла лицо руками.

Сердце билось, как бешеное, меня трясло. А легкие щекотные движения призрачных лапок все продолжались.

Как вдруг все прошло. Кто-то мягко, но уверенно поднял меня с земли, поставив на ноги.

— Досмотр окончен, — раздался ледяной голос, от которого все внутри подпрыгнуло от радости. — Я за нее ручаюсь.

Открыла глаза и увидела коменданта. Высокая фигура в темно-фиолетовом плаще грозно возвышалась над рыцарями господаря, которые заслонили собой проход.

— Отойдите, — раздался голос главы Чертога Ночи. И его острым, как лезвие, взглядом, казалось, можно было убивать.

— Таков порядок, — сказал один из рыцарей, впрочем, без особой уверенности.

— Я выше вас по званию, — ответил Вайлар, и хлестко прибавил: — Исполнять!

Двое рыцарей тут же разошлись в стороны. А мне так хотелось прижаться к его широкой груди, услышать стук сердца, которое меня всегда успокаивало. Но, стоило сделать такую попытку, как он пересек ее на корню, жестко держа меня за предплечье. Холодная волна разочарования плеснула в лицо. Он даже не взглянул на меня!

Молча провел внутрь храма, оставил стоять недалеко от центра, а сам ушел в другой конец. Туда, где стояли дорогие кресла и два трона, принесенные сюда специально для господаря и его приближенных. Очевидно, господарыня тоже появится.

Моему расстройству не было предела. В этот момент мне уже даже стало наплевать дракон он или нет. Убил ли много лет назад свою жену или нет. Да и все остальное — тоже. Но, с какой стати, укуси его дохлая кикимора, он со мной так обращается?!

Я даже притопнула ногой от возмущения.

— Слева от тебя есть свободное место, — прошептал мне на ухо голос Настурции, присоединившейся к моему одиночеству. Значит, ее тоже уже проверили «синим пауком». Как вспомню — вздрогну.

«Но, ведь помог же Вайлар мне там, на пороге? Может не все еще потеряно?» — подумала я, немного успокаиваясь.

— Ты понимаешь, о чем я? — повторил голос помощницы коменданта.

— Да-да, — тихо выдохнула, собираясь с силами.

В храме пока было почти пусто. Только десяток служителей, да мы. Князь еще не прибыл. Самое время звать Шейну.

Припомнила печать щита невидимости. Ладони мгновенно вспотели. Вдруг не получится? Или вдруг щит окажется недостаточно прочным? Станет просвечивать или вообще лопнет посреди обряда?

Проклятье. Что-то раньше эти мысли не приходили в голову. Но страх — для слабых. И паука мы при этом не вспоминаем.

Незаметно растопырила пальцы, пытаясь привычно собрать вокруг побольше магии, одновременно рисуя магическое руно. Но вот засада: в храме были только неодушевленные предметы. Они совсем не излучают собственную тиаре. А в воздухе здесь почти пусто…

Подушечки стало покалывать, но выше пальцев магия не поднялась, не наполнила ладони, не потекла по рукам.

Значит, придется использовать собственную тиаре.

Печать невидимости Даррона уже висела слева от меня в участке свободного пространства. Серые грани ожидали силу, тихонько завывая. Они еле заметно подсасывали из воздуха магию, которой там не было.

Пока странный звук не привлек ничьего внимания, направила мощный поток тиаре в монету. Она зажглась золотом и рассыпалась, очертив сферу.

Все. Будем надеяться, что щит получился добротный. Потому что неприятная слабость уже разлилась у меня в ногах.

Дальше я осторожно расположила в центре пузыря невидимости печать вызова Шейны.

Можно было, конечно, попросить госпожу Джармуш влить в нее силу. Все равно ей все известно. Но гордость во мне не позволяла признаться в собственной слабости. Вложила тиаре и в это руно — дрогнули, подогнувшись, колени. Все-таки первая печать высосала слишком много.

Мгновением позже рядом со мной появилась удивленная и радостная фигура Шейны.

Я чуть не упала на пол без сил. Но Настурция мгновенно поддержала меня, принюхиваясь к воздуху.

— Привет, Шейна, — произнесла шепотом вампирша, тут же почуяв девушку. — А ты могла бы и предупредить… — это уже мне.

— Спасибо за помощь, — выдавила я, почувствовав, что на лбу выступила испарина, а в глазах слегка потемнело.

Мой резерв чуть ли не полностью опустел. Вот тебе и почти пятый уровень печати!

— Потрясающе, — восторженно прошептала Шейна, не обращая на нас внимания. Она рассматривала внутреннее убранство храма с таким восхищением, будто это драконья сокровищница. Хотя, ведь она столько лет не видела ничего кроме тюрьмы и обманчиво-тихой зелени Мертвых Топей.

Постепенно помещение стало заполняться людьми. Разными служками, младшими жрецами, рыцарями Серебряных клинков и свитой господаря. Шейна выглядела очень довольной. Она придирчиво оглядывала наряды дам, и пару раз даже бросила мне что-то вроде:

— Мода не сильно изменилась за прошедшие года…

Или:

— А вот эти смешные панталоны, что на том особничем, неужели сейчас популярны?..

Один раз она даже поинтересовалась моим мнением:

— Тебе не кажется, что вон та леди слегка переборщила с пудрой для парика? Похоже, будто у нее на голове — старое поместье, и его засыпало снегом!

Не дожидаясь ответа, блондинка прыснула со смеху. Я не смогла сдержать улыбки. Она была очень даже права.

— Тише, — шикнула Настурция. — Жрецы идут.

В этот момент в храм по очереди вошли двое больших толстопузых мужчин, а за ними один худой, как веточка. Все в расписных тогах, золотых украшениях и цепях. На головах уверенно покачивались высокие церемониальные шапки в форме конусов.

Три главных жреца. Я впервые видела их вживую. Они казались довольно приятными и располагающими к общению. На лицах застыла спокойная уверенность и благодушие. На всех, кроме последнего, третьего служителя богов. На его худой физиономии будто светилась желчь. Глубоко-посаженные глаза бегали из стороны в сторону. Губы были зло сжаты.

Они отошли в конец зала, туда, где уже стояли рыцари и Вайлар. Который ни разу за все время не повернул головы в мою сторону.

И вдруг я заметила, как издали, пошловато качая бедрами, к нам стала приближаться какая-то женщина. Богатое бордовое платье, ожерелье белого золота, холодные светлые глаза.

— Отвратительно-подобранный наряд, — дополнила мои мысли Шейна.

Я бросила на блондинку усмехающийся взгляд, а она в ответ неожиданно добродушно улыбнулась.

Но, стоило странной незнакомке подойти к нам, ее лицо посерьезнело.

— Так это вы — Амелия? — вместо приветствия лживо растянула губы женщина.

На ее коже блестела такая тонна белил, что она казалась фарфоровой. Каменной.

— А вы, видимо, помощница коменданта, леди Джармуш? — бросила она безразличный взгляд на вампиршу и тут же вернулась ко мне: — Надо же, какое нелюбопытное зрелище!

— Кто вы? — спросила я эту неприятную особу. Подумать только: она даже не удосужилась скрыть свою агрессию.

— Мое имя — Марикита Вальдон, — ответила она с гордостью.

А я мгновенно поняла, с кем имею дело. Мой отчим давно уже держал в любовницах некую леди, и, видимо, как только сумел спровадить меня в тюрьму, женился на ней. Так что, формально, передо мной — мачеха.

— Что вам угодно, госпожа Вальдон? — холодно, но абсолютно культурно спросила позади меня Настурция.

Женщина на нее даже не взглянула. Все внимание было приковано ко мне.

— Значит, это из-за… вас вся эта возня с пересмотром дела? — выдавила она.

Вопрос был довольно странный. Вообще-то возня была из-за того, что меня приговорили по ложному обвинению. А настоящий преступник — мой отчим. Но номинально — да. Причина — я.

— Да, из-за меня, — кивнула, не вдаваясь в подробности.

Она кисло улыбнулась и повернула голову к Настурции.

— Мне нужно поговорить с леди наедине, оставьте нас, будьте добры.

— Не думаю, что это хорошая идея, госпожа Вальдон, — уверенным голосом ответила вампирша. Да, если бы моя мачеха знала, кто на самом деле перед ней, вряд ли позволила себе такой грубый тон. — Боюсь, что вынуждена…

— Ничего страшного, — перебила я. Мне очень хотелось услышать, что же хочет сказать уважаемая госпожа, когда будет думать, что мы одни. — Если это возможно, я согласна.

Настурция хмуро посмотрела на меня, а затем отошла шагов на десять назад. Вокруг нас с Марикитой не осталось никого, кроме невидимой Шейны.

И в этот момент я почувствовала, как от женщины будто полыхнуло еле-скрываемой ненавистью. Ее губы продолжали улыбаться, но изо рта полился яд.

— Да как ты посмела, мерзкая оборванка, обвинять в чем-то моего Леоша? Он воспитал тебя, как родную, а ты попыталась его убить! И теперь, когда тебя постигло заслуженное наказание, ты решила снова строить свои козни?

— Я боюсь, у вас неверная информация, госпожа Вальдон, — ответила я со спокойствием каменной статуи. — Леош пытался избавиться от меня в ночь перед моим совершеннолетием. Это он душил меня подушкой, и мне чудом удалось вырваться.

— Ты все врешь, змея! — стиснула кулачки Марикита.

— Заклятие покажет истину, разве нет? — сложила я руки на груди. От ненависти этой особы хотелось отгородиться. Но я уже не была той испуганной серой мышью, как когда-то.

— Может быть, — чуть приостыла мачеха. — Но это станет пятном на репутации мужа. Отмени пересмотр дела, признай, что вина на тебе, и я обещаю вытащить из Чертога Ночи.

— Неужели?

Это становилось уже интересно.

— Обещаю, — поджав губы, повторила она. — В Чертоге ты умрешь. Рано или поздно. В любой другой тюрьме…

— То есть вы предлагаете мне просто перевестись в другое место? Из одной камеры в другую?

Я даже усмехнулась.

— А на что ты рассчитывала, что я тебя вытащу на свободу? — зашипела она. — Глупая гусыня. Тебе лучше бы согласиться, потому что в обратном случае я найду способ, как сократить твою никчемную жизнь.

Краем глаза я уловила, что Шейна рядом тоже сложила руки на груди и нахмурилась.

— Не спускайтесь до угроз, госпожа Вальдон, — ответила я. — После сегодняшнего дня с вами уже не будет мужа, способного за вас заступиться. Вы же рассчитывали на его помощь в моем скороспелом умерщвлении? Один раз у него уже не вышло…

— Нет, моя золотая, — полоска мелких зубов блеснула сквозь растянувшиеся губы. — Тебя я удавлю и собственными руками. А следом за тобой полетит голова коменданта. У меня много связей, поверь.

В этот миг ее глаза зло блеснули, а по моей спине пробежал холодок. Шейна рядом напряглась.

Но разве может эта неощипанная курица сделать что-то самому сильному магу княжества?

Фыркнула собственным мыслям и успокоилась.

— Я тебя предупредила. Время еще есть, — с этими словами она отошла на другую сторону храма. Туда, где стояли представители знати со стороны моего отчима. И там же я неожиданно увидела и его высокую немного нескладную фигуру.

— Ну и стерлядь, — бросила Шейна глядя вслед мачехе. А я мгновенно перестала про нее думать, стоило вглядеться в мужское лицо, которое когда-то было мне родственным.

Бледная кожа, запавшие глаза, темные круги. Узкие плечи ссутулились, руки подрагивают. Он нет-нет, да и бросал на меня короткие нервные взгляды, в которых сквозил гнев и ужас.

Леош Вальдон. Муж Ангелы Фати, моей покойной матери. Младший финансовый министр господаря. Его бледную, склонившуюся надо мной физиономию я долго видела во снах. Видела, как искривлен рот, как жестокое желание убить плещется во взгляде.

Чертог Ночи стер все. Эта тюрьма стала моим избавлением от ночных кошмаров и прошлой жизни. Дух, вселившийся в меня, подарил иную жизнь. Дал возможность взглянуть на все иначе. Как бы мне ни казалось, что Аллегрион все усложняет, многое с ней стало проще.

Я перевела взгляд вправо, туда, где среди рыцарей Серебряных клинков стояла высокая широкоплечая фигура Вайлара Таркона. Черные волосы спускались на спину, холодный цепкий взгляд, казалось, замечал все вокруг. Кроме меня. Кем бы он ни был, драконом или человеком, он тоже изменил меня. И я понимала, что незримые нити, тянущие к нему, можно будет разорвать лишь в одном случае. Убив меня или его.

Лезвие боли полоснуло сердце, стоило мне вспомнить, как далеко он от меня теперь. Нет, не физически. Духовно.

Я опустила голову, спрятав лицо в ладонях.

— Эй, Амелия, ты что, так расстроилась из-за этой облезлой рыбины? — раздался сдавленный шепот Шейны. — Брось, она не стоит нервов.

А я не поверила своим ушам. Кажется, блондинка мне посочувствовала!

Подняла на нее удивленный взгляд, а та, не замечая, продолжала:

— Это бессильная ярость. Она еще долго будет ненавидеть. Но сделать все равно ничего не сможет.

Я еще секунду помолчала, а потом ответила тихо:

— Спасибо.

Шейна заметила мой взгляд и хмуро поежилась. Ей тоже это явно показалось странным.

И вот в храм вошли Великие князь с княгиней. Тишина, шуршание юбок, поклоны. Звук дорогих каблуков сопроводил царственных особ до тронов. Затем в центр храма проследовали три жреца и Вайлар вместе с ними. Господарь скинул с плеч мантию, устроился поудобнее и вальяжно махнул рукой, призывая начинать.

Мое сердце пропустило удар. Настурция Джармуш, которая уже давно вернулась на свое место за моей спиной, положила мне руку на плечо со словами:

— Все будет хорошо.

А я и так это знала. Потому что любое дело, за которое брался комендант, казалось мне заведомо решенным. Моя вера в него была абсолютной. Жаль только, что вера ему самому не была столь же непоколебимой. Несмотря на всю мою любовь, его сердце будто скрывалось от меня во тьме. Где-то далеко, за огромными черными крыльями дракона.

— Его Светлейшество господарь Исидор Вальдошьяр, правитель Великого княжества Златоцветного повелевает начать древний и священный обряд Поворота времени, — начал говорить глашатай, стоящий немного в стороне от трона повелителя. — Пусть Светлые боги будут благосклонны, а Первые жрецы вымолят у них прощение, — продолжал звонкий голос, — ибо цель, которую мы преследуем, велика! Это — истина!

Главные жрецы в центре зала важно выпятили животы. И только тот, третий, у которого живота не было, демонстративно пожал губу. Мой отчим с каждым произнесенным словом бледнел все сильнее.

— И, если в прошлом случилось так, что правда оказалась укрыта, а ложь восторжествовала, если невиновный пострадал, а обман отпраздновал победу, то пусть прольются реки раскаяния на раны попранной чести, и пусть залечат кровавые слезы шрамы на душе безвинно обиженных!

Все. Отчим готов был свалиться в обморок. Мне даже захотелось улыбнуться ему в лицо. Все же я так давно этого ждала, надеялась на чудо. Но увы. Почему-то сейчас мне было все равно.

Леош Вальдон давно уже был пустым местом. И теперь его участь меня ни капли не волновала. Мысли были заняты куда более важными событиями. Местами страшными, местами грустными:

«Мой мужчина, возможно, не любит больше меня. А может и никогда не любил…»

«Также, вероятно, в прошлом он убил свою жену…»

«А еще, похоже, он — дракон…»

«Как и я…»

И где тут хоть маленькая щелочка для воспоминаний о глупом, злом и жестоком отчиме? Правильно — нет ее.

Жрецы тем временем встали в круг, центром которого оказался Вайлар. В его прямой, высокой фигуре, на которую сейчас смотрел весь зал, не чувствовалось ни капли напряжения. Зато уверенность и сила разливались вокруг, как стойкий аромат, наполняя ноздри мужчин, которые начинали видеть в нем соперника, и женщин, глядящих с вожделением. Его внутреннюю мощь ощущали все.

Я почувствовала укол ревности. Он, не отрываясь смотрел на господаря, а мне казалось, что на его супругу. Которая, кстати, была пунцовая, как помидор.

— О, Солнцеликая Девочка, раскрой глаза свои и озари улыбкой сей благословенный обряд! — поднял руки первый жрец, обращаясь к невысокой статуе юной богини.

— О, Луноночная Мать, распусти косы свои и спрячь нас от взгляда нечестивых, будто ризою ночи! — поднял руки второй жрец к статуе женщины-богини.

А дальше наступила пауза. Третий жрец молчал. Его худые руки были опущены, а глаза гневно блестели. Я перевела взгляд на господаря. Он нахмурился и махнул рукой, не отрываясь глядя на непокорного жреца.

— В чем дело? — спросила я еле-слышно. И внезапно мне ответила Шейна.

— Такая печать, как Времяворот, оскорбляет Светлых богов, — звучал ее презрительно-приглушенный голос. — Судя по всему, этот жрец не хочет проведения обряда, но князь Исидор заставляет. Если тощий не согласится, все прервется. Жрецы должны выпросить соизволения свыше. Комендант не сможет активировать печать без согласия трех богов.

— В смысле?

— В смысле, даже если Таркон сам все сделает, обряд не будет считаться проведенным, — закончила она.

Странно. Интересно, почему этот, третий, — против, даже когда на него давит князь?

Но вот прошло еще несколько томительных секунд, и худой жрец медленно простер руки к статуе, изображающей старика.

— О, Ясноземный Старец, — прозвучал медленный недовольный голос, — покрой дланью своей храм и призри скромных детей твоих, жаждущих истины…

И, как только последние слова сорвались с его губ, как глаза всех трех статуй загорелись. Никогда не видела ничего подобного! Это было крайне редкое событие, случающееся лишь один день в году — в праздник Светлых.

Все присутствующие удовлетворенно ахнули. Знамение означало одно — боги одобрили обряд.

— Удивительно, — прошептала я. Но тут со спины раздался голос вампирши:

— Ничего удивительного, Фати. Это колдовство всегда работает исправно. Уж вы-то, как маг, должны понимать.

— Магия? — переспросила я, уже почувствовав разочарование.

— Естественно. Где вы видели в наше время чудеса богов?

— Но…

— Никаких но. Пора повзрослеть, Фати. Это лишь политика. Народу нравятся фокусы. Жрецы им их и показывают.

— Но как же отсутствие флера? — спросила я. У божественных явлений абсолютно не было магического фона. Именно это жрецы всегда приводили в качестве довода правдивости чудес.

— Магия высшего четвертого уровня. Отследить почти невозможно.

Ответ был так прост, что мне стало обидно. И почему я не догадалась об этом раньше? Но, неужели…

— …богам совсем на нас наплевать? — озвучила я терзающий меня вопрос.

— Почти всем… — невнятно ответила госпожа Джармуш.

И в этот миг фигура Вайлара сдвинулась с места. Все присутствующие нервно зашевелились, ожидая представления. Все-таки печать Времяворота принадлежала к магии пятого уровня. То есть была недоступна никому из известных магов. Кроме коменданта Чертога Ночи. Хотя, говорят, если десять колдунов уровнем ниже вольют всю свою тиаре в одно такое руно, то что-то может получиться…

Вайлар на мгновение прикрыл глаза, а потом выставил перед собой руку ладонью вверх. На ней начали плясать магические символы. Подавляющее большинство присутствующих не видели знаков, но я различала все довольно четко. И вдруг поняла, что это печать более низкого уровня.

— Леди Джармуш?.. — удивленно начала я, но в этот миг она взяла меня за руку и повела вперед.

Я дернулась было, не желая стоять посреди зала у всех на виду. Но, судя по всему, другого выхода не было. С противоположной стороны храма на негнущихся ногах к коменданту двигался отчим.

— Ваши ладони, — проговорил холодно Вайлар, когда мы с Леошем встретились прямо напротив него.

Я протянула руку. Рядом возникла бледная кисть отчима. Она ощутимо подрагивала, но никто не обращал на это внимания. Мне стало неприятно.

Посмотрела в испуганные серые глаза, вечно влажные под белыми складками век, и меня передернуло от отвращения.

— Останови это, Ами, — прошептал он, — мы обо всем договоримся. Я вытащу тебя из тюрьмы!

Краем глаз я увидела, как Вайлар стиснул зубы. Он расположил наши ладони между своих рук и активировал печать. Две золотые цепи связали запястья.

— Прости меня, — бубнил он быстро-быстро, видя, как комендант начинает легко и уверенно творить совсем другую магию. Новую и более сильную. — Я погорячился. Был пьян!

А мне становились видны на потолке огромные окружности с вписанными геометрическими фигурами и различными завитками.

— Я отзову приговор. Впишу тебя в наследство! Ты станешь богата!

Я молчала, а комендант продолжал колдовство. Печать пятого уровня стала тихо завывать, самостоятельно впитывая магию из пространства. А ведь она еще даже была не дорисована!

— Ну и гори ты драконьим пламенем, — в конце концов злобно прошипел он, сплюнув на пол.

— Это пламя мне уже не страшно, — прозвучал мой тихий ответ.

Несмотря на всю его злость, близость ко мне искаженного страхом и гневом лица, я думала лишь о том, что Вайлар был рядом. Стоит протянуть руку, и коснусь кожаной перевязи на его широкой груди…

Но именно сейчас, как никогда сильно, я ощущала его ледяное безразличие.

Руно, наконец, было дорисовано. Оно дребезжало от напряжения, требуя просто колоссальную прорву тиаре. Прежде мне ни разу не доводилось видеть заклятья такой силы.

Комендант расставил ладони в стороны и резко выплеснул магию, активируя печать. Мне показалось, будто в храме очнулся ураган. Волосы коменданта взметнулись вверх, черным пламенем играя в воздухе, тонкая ткань рубашки затрепетала, словно от сильного ветра. Отчим, жрецы и зрители, что стояли ближе всех, дружно отшатнулись, чувствуя небывалый выплеск силы. Огромная монета на потолке загорелась золотом, жадно поглощая тиаре.

Тут же зашевелились десятки символов на ней, а цепи на моем запястье зашевелились, словно змеи.

И вдруг воспоминания прошлого, словно вихрь, ворвались в голову, выталкивая мысли, эмоции, чувства. Голова заболела, тело налилось свинцом. Отчим рядом застонал и упал на колени, схватив себя за уши.

«Страх для слабых…»

Я никогда не поведу себя так, как он. Не упаду, не встану рядом с человеком, предавшим память моей матери… И меня…

Я удержалась на ногах.

События последних месяцев мелькали одно за другим, пока не остановились на том дне, с которого все и началось.

Я знала, что отчим вспоминает то же самое, потому что мы были связаны.

«Моя спальня. Кровать с балдахином, трюмо, тумбочка с канделябром. Три сальные свечи тускло освещают скромное убранство особняка. Я в одной ночнушке сама готовлю себя ко сну. Нет ни гувернантки, ни служанки. Болезненно-худое слабое тело, усталое лицо, тусклые волосы, непослушные, как солома. Неужели это была я?..

Подушка на дешевом утином пуху послушно продавливается под весом маленькой женской головки. Мои глаза закрыты.

Идет время. Моя грудь размеренно вздымается, объятая глубоким сном. Дверь тихо скрипит, и в покои крадется отчим. Его лицо бледно, как и сегодня. Губы плотно сжаты. Он подходит к изголовью постели, склоняется надо мной и долго смотрит. А потом протягивает руку к подушке рядом, поднимает ее и с силой опускает на юное женское лицо.

Сдавленный крик не слышен. Но видно, как взлетают вверх две тонкие испуганные руки. Как пытается вырваться жертва, но все бесполезно — две другие сильные руки держат крепко.

И в один прекрасный момент хрупкая ножка случайно дергается вверх, случайно пнув мужчину в причинное место. Он ослабляет захват. А дальше все слишком быстро и просто.

Я вскакиваю с постели, хватаю канделябр с тумбочки и бью нападавшего по голове. Смотрю с ужасом на скрючившееся тело человека, в котором узнаю отчима. А затем выбегаю из комнаты в одной ночнушке. Кровь с раны капает на пол, Леош, пошатываясь, бежит следом…»

Жаль только его криков и громких обещаний меня придушить, совершенно не слышно.

На этом моменте все закончилось. Я с трудом разлепила глаза, будто набитые песком. И пошатнулась.

Кто-то уверенный и сильный схватил меня, удержав на ногах. В один миг вдруг стало тепло и уютно. Привычный аромат северного ветра, можжевельника и меда ударил в голову. И мне не надо было поднимать голову, чтобы узнать: это он. Вайлар.

Я осмотрелась и поняла: все присутствующие видели сцену наших воспоминаний. В зале воцарилась тишина ровно до того момента, как один из жрецов не сказал:

— Да возрадуются Светлые боги! Истина открылась нам!

И тогда люди начали громко шептаться. Вперед вышел глашатай, за спиной которого со свитком в руках стоял городской судья.

— Поскольку печать Времяворота показала нам то, что на самом деле произошло в особняке Фати…

И тут раздался голос моего отчима:

— Это ничего не доказывает! Эта магия незаконная! Она проклята богами! — на нем лица не было. Страх полностью преобразил облик мужчины.

Все внутри меня вспыхнуло презрением.

— Уже поздно, Леош, — бросила его жена, подходя ближе и с ненавистью глядя на меня. — Лучше замолчи.

— Нет! Так нельзя! Это обман! Иллюзия!

— Таких иллюзий не бывает, — прервал его один из жрецов. — Мы одобрили ритуал, а значит он был проведен по закону. Ты сомневаешься в решении богов?

— Нет, но… он всех вас обманул! — продолжал кричать Леош, поднимая волну шума в храме. — Он наверняка спит с этой шлюхой! И потому прикрывает ее! Зачем бы еще Великому и ужасному коменданту Чертога Ночи защищать какую-то преступницу?!

Шум негодования в зале стал превращаться в настоящий ураган.

В этот момент Вайлар с отвращением наклонился ко все еще сидящему на полу отчиму и одним резким движением поднял его на ноги.

— Потрудитесь закрыть свой рот, Вальдон, — отчеканил он ледяным голосом, мгновенно убрав от него руку, будто боялся испачкаться. Но опасно-ртутные глаза словно прожигали мужчину насквозь. — Не забывайте, что очень скоро вам придется отбывать наказание в тюрьме. А уж я позабочусь о том, чтобы тюрьма эта оказалась моей…

На белом лице Леоша не было ни кровинки. Кажется, оно даже начало зеленеть.

— Он мне угрожает… — неуверенно выдавил он. Но больше его никто не слушал.

А к нам вдруг подошел сам князь.

— Это правда? — спросил он тихо у Вайлара.

— Что именно, ваше Светлейшество? — мягко, но хмуро уточнил комендант.

— Ты спишь со своей заключенной?

Сердце пропустило удар. Вайлар окинул меня одним из своих уничижающе-ледяных взглядов, от которых мое сердце превращалось в айсберг.

— С этой особой у меня ничего нет, и никогда не могло быть, ваше Светлейшество, — ответил он медленно и четко. — Она — лишь арестантка, а я — ее комендант. И с сегодняшнего дня леди больше не находится под моей юрисдикцией.

Эти слова намертво припечатали меня к мраморному полу. Язык прилип к небу, в глазах защипало. И ведь ясно, что иначе он ответить и не мог. Но почему тогда это так больно?

Потому что я боюсь, что теперь это может стать правдой.

— Конечно, конечно, — кивнул, улыбаясь, князь. — Тогда все хорошо, — и уже громче для всех добавил: — Обряд прошел успешно, и я рад сообщить, что леди Амелия Фати полностью восстановлена в правах!

В зале раздались аплодисменты. А я не чувствовала ничего, кроме режущей боли в груди.

— Когда я смогу увидеть свой новый рудник? — спросил Исидор, уверенно отводя Вайлара в сторону.

Комендант и князь ушли по направлению к выходу. Создавалось впечатление, что больше никому до меня нет дела. Я — уже не заключенная, а значит вход в Чертог для меня закрыт? Так получается?

Кто бы мог подумать, что, как только я получу свободу, мне тут же захочется вернуться в тюрьму?..

Леош неуверенно озирался по сторонам. Двое охранников, приставленных к городскому судье, взяли его под руки, сопровождая к выходу. Он жалобно захныкал.

— Ты за это ответишь, Фати, попомни мое слово, — тихо прошептала Марикита, жена отчима. Она подошла ко мне ближе, как только ее муженька увели.

— Оставь свои угрозы при себе, — бросила я безразлично.

— Я этого так не оставлю, — продолжала она. — Я — дочь Первого жреца Ясноземного Старца. И ты ответишь мне за все.

Вот теперь мне стала ясна кривая физиономия третьего служителя Светлых богов и понятна причина его нежелания проводить ритуал. Я вгляделась еще раз в свою «мачеху» и действительно увидела черты фамильного сходства с худым жрецом.

— Ползи в свою нору и там брызгайся ядом сколько влезет, — ответила я, уверенно глядя в ее бледно-зеленые глаза. — На меня твои угрозы не действуют.

— Ах, не действуют?.. — прошипела она и повернула на пальце кольцо, в тот же миг метнувшись к выходу из храма.

В воздухе блеснуло что-то неуловимое. По моей ноге поползло нечто. Я опустила голову вниз и увидела призрачную змею.

Сдавленный звук вырвался из горла, когда я попыталась наклониться, чтобы ее сбросить.

— Не шевелись, Фати! — раздался из-за спины голос Настурции Джармуш.

Я замерла, как вкопанная, чувствуя, что змея уже ползет по бедру. А у меня нет ни капли магии! Вся ушла на создание щита!

Я подняла юбки, нервно глядя на ползущую тварь. В этот миг сверкнула молния. Что-то горячее обожгло кожу. Вскрикнув, опустила руку вниз. На месте змеи зиял красный ожог. А слева от меня под куполом невидимости стояла Шейна, напряженно вглядываясь в рану.

— Кажется, убила, — проговорила она довольно громко. Но из-за толкотни и шума уже никто не обращал внимания. Люди обсуждали обряд и спешили покинуть храм. До нас не было никому дела.

— Фати, все нормально? Где она? — подскочила сбоку помощница коменданта.

— Уничтожена, — проговорила Шейна.

Настурция еще некоторое время заглядывала мне под юбку, чем привлекала некоторое внимание зазевавшихся людей.

— Ты — молодец, — похвалила она блондинку. — А тебе жутко повезло, — это уже мне.

— Что это было? — сердце билось довольно быстро, но боль от ожога отрезвляла.

— Редкая магия. Артефакт. Их почти невозможно отследить, — ответила Настурция, поднимая ко мне из-под юбок свое бледное, красивое лицо. — Они убивают молниеносно. Повезло, что тварь ползла к артерии. Укуси она чуть раньше, и ты — труп.

— Как такой артефакт смогли пронести в храм, где находился сам Великий князь? — удивилась я, немного морщась от боли.

— Я же говорю, их почти нельзя отследить, — повторила Настурция.

— Такие артефакты стоят очень дорого, — проговорила Шейна задумчиво. — Их всего несколько на целое княжество. Видимо, ее отец и впрямь Первый жрец, раз она смогла позволить себе эту побрякушку.

— Нужно уходить, — проговорила вампирша. — Да и тебе неплохо бы подлечить бедро.

— Значит, Мариките это сойдет с рук? — скорее риторически спросила я.

— Боюсь, что да, — Настурция уже тянула меня к выходу. Но я не хотела идти.

— Куда ты тащишь меня? Я — больше не заключенная, а значит в Чертоге мне делать нечего…

— Что за чушь, Фати? — нахмурилась вампирша.

— А разве не так?

Я посмотрела на нее вопросительно.

Настурция с силой взяла меня за запястье и приблизила к себе.

— Стоило бы заметить, что ТЫ — уже давно не заключенная. Заключенные не живут в гостевых покоях, не гуляют, где им вздумается, и не спят с комендантом крепости! Так что — да, ты — не одна из них. И сейчас пойдешь со мной.

— А это, что по-твоему? — подняла я руки, демонстрируя браслеты из Черного золота, пока вампирша выволакивала меня в храмовый двор.

Мы предусмотрительно дождались, пока все именитые гости покинут зал. Таким образом, в охране надобность отпала, и можно было не беспокоиться, что на Шейну кто-то обратит внимание. Под печатью невидимости она вышла за нами.

Хоть мне и было не слишком приятно обращение Настурции, но, в целом, она права. Я — давно не преступница, и уж тем более не настолько нежна, чтобы оскорбиться от этого «заключенные не спят с комендантом крепости».

— О! Какая прекрасная работа! — воскликнула вдруг какая-то женщина рядом, увидев мои украшения.

Я повернула голову и встретилась взглядом с миловидной леди с длинными черными кудрями. Она с любопытством протянула руку, ощупывая мои браслеты. Ее пальцы скользили по тонкому рисунку, по цветку тиаре, изображенному в завитках.

— Настоящее Черное золото, клянусь богами! — воскликнула она.

— Не стоит клясться прямо возле храма, госпожа, — хмуро сказал ей один из жрецов, оказавшийся поблизости.

А Настурция утянула меня в сторону, со словами:

— Теперь тебе понятно, что «это»? — указала она на браслеты.

Но мне не было понятно. Несмотря на несомненную красоту и уникальность именно этих изделий, они все же были тюремными.

Я пожала плечами, чтобы закончить спор.

— И все же, в Чертог я возвращаться не собираюсь, — закончила твердо, не веря, что вообще это говорю. Куда я пойду? К себе домой? В особняк Фати?.. Это место уже давно чужое для меня. Да и находится оно в нескольких часах езды на карете, которой у меня нет.

Но сердце болезненно сжималось вовсе не от этого. Вайлар сам сказал, что между нами ничего не может быть. И что теперь я больше не в его юрисдикции… Что ж, значит и возвращаться нет смысла.

Бессильная обида сдавила горло.

— А вернуться придется, — разрезал воздух острый, как лезвие, голос.

В ту же секунду сильные руки властно обхватили меня, и пространство закрутилось в воронку, засасывая в портал.

Глава 10. Примирение

Магическая спираль выплюнула меня в покоях коменданта. Горячие, сильные руки в миг разжались, возвращая в ледяной мир безразличия моего мужчины. Он отошел в конец комнаты к высокому деревянному шкафу и открыл дверцы.

Я же молча развернулась и направилась к двери. Здесь мне делать было нечего.

Но, стоило опустить ручку, как замок внутри самостоятельно лязгнул и закрылся. Выйти стало невозможно.

Я повернула голову и встретилась взглядом с темными бездонными глазами.

— Выпусти меня, — сказала я твердо.

— И не подумаю, — холодный ответ с нотками гнева.

Он достал из шкафа маленький пузырек, бинты и кинжал.

— Сядь на диван, — раздался приказ.

— И не подумаю, — передразнила я, разве что не высунув язык.

Темные глаза блеснули, переливаясь жидкой ртутью.

Тогда он вдруг резко преодолел пространство комнаты, почти прижав меня своей огромной фигурой. Приподнял пальцами подбородок, заставив смотреть себе в глаза.

— Ты будешь делать так, как я говорю, — мягко и вкрадчиво сказал он, но мурашки страха тут же побежали по спине. Страха и возбуждения. — И ни как иначе.

Терпкий будоражащий кровь запах проник в ноздри, наполняя мои легкие этим мужчиной. Мне хотелось оттолкнуть его, но руки вдруг ослабели.

— Отпусти, — выдавила я через силу, стараясь больше не глядеть на него.

Боковым зрением уловила, как тяжело поднялась его грудная клетка. А затем захват ослабел.

— Сядь на диван, — повторил он, отступая назад.

Я молча повиновалась. Звенящее напряжение распространилось вокруг.

— Убери юбки, чтобы я мог перебинтовать ожог.

С усмешкой я приподняла одну бровь. А потом, не сводя с него глаз, в которых сверкал вызов, медленно задрала подол платья до самых бедер. Откинулась назад на спинку дивана и дерзко положила ногу на ногу.

Чего я добивалась? Пожалуй, того, чтобы эта полупрезрительная каменная маска наконец стерлась с его лица.

Но Вайлар даже не посмотрел на меня. С проклятым ледяным спокойствием он смочил раствором из бутылька пух цветов хлопка и встал передо мной на колени.

— Ты думаешь, с этим делом не справится тюремный лекарь? — язвительно спросила я.

Он метнул на меня уничтожающий взгляд и промолчал. Коснулся пухом раны, и я зашипела. Ожог был сильным. Он ныл, болел, привлекал к себе внимание. Но, что такое боль физическая по сравнению с душевной?

Мне показалось, что на лице Вайлара на мгновение проскочила судорога жалости. Впрочем, как всегда, тут же сменившись безразличием.

— Мне больно, — спокойно сказала я, чувствуя, как бережно его руки касаются обожженной плоти.

— Прости, — тихо проговорил он.

— Я вылечу себя сама, — констатировала факт, напомнив: — я умею.

— Мне это известно, — ответил мужчина, продолжая свое дело. На этот раз он отставил пух и лекарство, потянувшись за бинтом. — Как и то, что твой ключ опустошен. А внешнюю магию невозможно преобразовать в лечебную. Только в атакующую.

Он отмотал необходимое количество бинтов и на мгновение замер. Потом поднял голову, обжигая острым, как лезвие, взглядом. Его ладони опустились на мои колени. Я почувствовала незваную волну мурашек, лизнувших бедра. Он медленно, с усилием развел мои ноги. И тут же начал перебинтовывать рану.

Его движения стали резкими и рваными, словно он хотел быстрее закончить.

— Даже с этим условием не стоило так беспокоиться, — сказала я чужим, немного гневным голосом.

Во рту резко пересохло. Я чувствовала его близость и хотела прикоснуться. С каждой секундой, что он находился рядом, это ощущение все усиливалось, становясь почти болезненным. Но он злился на меня. А я не хотела делать первый шаг. Хотя, по правде, не только не хотела, но и боялась.

— Как только моя магия восполнится, я все… — хотела договорить, но внезапно была перебита резким:

— Да я понял, что мои услуги тебе не требуются!

Властный голос, похожий на тигриный рык, разорвал пространство. И тут же раздалось:

— Проклятье…

Вайлар уже завязал узел на бинте, и, обрезая концы кинжалом, порезался, не сдержав собственную вспышку гнева.

Время будто замерло, утекая медленно, как капли меда по бархатной коже.

Я слышала стук своего сердца. Капля крови, алая, как закаты над Чертогом, скатилась по пальцу, прочертив тонкую линию. Серые глаза коменданта как будто начали темнеть. Я не сводила взгляда с багряной влаги, чувствуя, как рот наполняется слюной, слыша, как бьется и его сердце тоже.

Не знаю, что со мной произошло. Но в этот миг я думала лишь о том, что сейчас я могу получить стопроцентный ответ хотя бы на один из своих вопросов.

«Кровь дракона обладает собственной магией…»

Взяв мужчину за запястье, коснулась его ладони, притянув к себе. С каждым мгновением глаза Вайлара становились все темнее. Но он не останавливал меня, словно ему это было столь же сложно, как и мне.

Встретившись с опасным взглядом напротив, я ощутила, как сжимается внизу живота раскаленная спираль. И, глядя прямо в эту мрачную, как Первородная Тьма, глубину, положила его палец в рот.

В эту секунду время и пространство будто взорвалось.

Комендант тяжело выдохнул, прикрыв глаза, чувствуя, как вспыхивает внутри меня пожар острой жажды, влечения, которое нельзя остановить или погасить. Только утолить.

Солоноватый терпкий привкус крови плавно растворился, ударяя в голову бешеной волной магии, отзываясь жаром в теле, дрожью. Дыхание перехватило от резких, небывалой силы эмоций.

Я пощекотала языком кожу его пальца у себя во рту, мягко засосала глубже, закрывая глаза, чувствуя, что схожу с ума, сгорая в агонии желания.

— Давно ты знаешь?.. — хрипло спросил он, вздрагивая всем телом.

Я взмахнула ресницами, глядя на мужчину, каждая мышца которого зазвенела от напряжения. Твердая, как сталь плоть, натянула штаны, совершенно ясно давая понять то, что я видела и так.

— Недавно, — выдохнула, убирая его руку.

Пространство, казалось, завибрировало.

Прикрыв глаза, закусила губу. Внизу живота горело от нетерпения. Жгучих волны приливали к бедрам одна за другой, выбивая из меня остатки мыслей. Не выпуская мужскую ладонь, я медленно опустила ее вниз. И, сдвинув ткань трусиков, требовательно погрузила еще влажный после языка палец в горячую глубину. Стон удовольствия сорвался с моих полуприкрытых губ.

В этот миг Вайлар зарычал. Последние оковы его воли, звеня, пали к моим ногам, и он опрокинул меня на диван, целуя с остервенением дикого зверя. Властные засосы оставались на коже. От сильных, голодных ласк загорелись алые полосы на бедрах.

Секунда — и мужская рубашка разорвана, другая — твердый корсет платья с треском лопается в руках коменданта крепости-тюрьмы.

Он ласкал мою грудь, частенько слишком сильно прикусывая, но мне даже этого казалось мало. А его рука внутри меня лишь усиливала животные инстинкты.

На мгновение он отстранился, а я всхлипнула от разочарования. Звякнула пряжка ремня, штаны лишь чуть-чуть спустились вниз. Он тут же накрыл меня своим телом, схватил за бедра и резко вошел.

Стон сорвался с моих губ. Я запрокинула голову, теряясь от ощущений. Вайлар двигался жестко, со страстью самого совершенного из хищников, прикусывая за шею, наполняя всю меня без остатка. Я чувствовала в своей глубине его дразнящие, сильные толчки, обхватывала его ногами, лишь бы это продолжалось вечно.

Ощущение настигшей эйфории наступило очень быстро. Я впилась ногтями в широкую спину, выгибаясь, крича, прочерчивая кровавые полосы. Комендант хрипло зарычал, совершая, последние движения.

Но, как только все закончилось, я поняла, что мне не стало легче! Пламя, сжигающее изнутри, лишь немного притихло, но ему было далеко до сонной золы.

А Вайлар и не торопился покидать меня… Он словно чувствовал то же самое, что и я. Хотя, что значит: «Словно»? Он и впрямь испытывал те же ощущения, впитывая мою страсть, как песок — воду.

Потому что после его короткого признания сомнений больше не оставалось. Мой возлюбленный — последний дракон. Вайларион Черная Смерть…

Поднявшись на локтях, он навис надо мной, касаясь водопадом волос цвета ночи. И его глаза неотрывно глядели в мои собственные. Я хрипло дышала, сердце никак не утихало. А его плоть внутри меня была все еще дразняще-твердой.

И тогда медленно он возобновил движения. Яд желания разлился по крови, с новой силой распаляя и отравляя. Но теперь это был не только инстинкт, но сознательное, размеренное сумасшествие. И от того, гораздо более сильное.

Теперь он не целовал меня, только смотрел, неторопливо наполняя мое тело собой. Не спеша входя, как можно глубже, он на мгновение замирал, глядя, как закрываются мои глаза от удовольствия. А затем выходил, чтобы повторить свою медленную пытку. С каждой секундой мне хотелось ускорить его движения, я нервно сжимала его бедра, тихонько впиваясь ногтями в кожу и не замечая этого.

Но мужчина продолжал свой дразнящий немного ленивый танец, глубоко овладевая мной и замирая.

Дыхание стало тяжелым и прерывистым. Я завертелась по простыне, периодически всхлипывая от подкатывающего к горлу и тут же пресекающегося экстаза.

Открыла глаза, готовая умолять его прекратить это нежное терзание, и встретилась с черным, как Тьма, взглядом. Его губы застыли в полуулыбке. Он видел меня насквозь. Чувствовал каждое желание, испытывал на себе жалобное дрожание каждой струны моей души, наслаждаясь этой пыткой и моими сладкими страданиями.

Я поняла, что просить бесполезно. Он распалял мое тело до полного безумия, до состояния абсолютной покорности и готовности молить о пощаде. Моим собственным желанием он наказывал меня и одновременно на крыльях возносил к солнцу. И, когда терпеть эту жаркую, невыносимо-острую муку стало почти невозможно, он склонился к моему уху и низко прошептал:

— Любовница дракона…

А потом с силой наполнил меня собой.

В этот миг лавина невероятно-яркого, почти болезненного удовольствия накрыла мое тело. Мужчина последний раз толкнулся в меня, словно делая своей собственностью. Из его груди вырвался хриплый рык. Он прижался лбом к моему лбу, тяжело дыша. А затем зубами ухватил нижнюю губу, победно улыбаясь.

Я коснулась его щеки ладонью и тоже улыбнулась. Магия во мне, казалось, вот-вот выплеснется через край. Кровь дракона до отказа наполнила мой ключ тиаре. А сумасшедший секс высосал все силы. Мои глаза стали мягко, но настойчиво закрываться.

— Спи, — прошептал мужской голос, когда я уже балансировала на грани сновидений. И мягкое одеяло накрыло тело. — Спи, моя королева…

Глава 11. Правда

Я проснулась уже только на следующий день. В теле была какая-то болезненная слабость, голова привычно побаливала. Рядом с кроватью стоял стакан с настройкой от головной боли. Знакомый травяной запах ударил в нос. Не задумываясь, выпила. В прошлый раз помогло быстро.

— Доброе утро, соня, — раздался мягкий голос.

Подняла голову и увидела Вайлара. Он сидел за своим столом, листая какие-то бумаги. Волосы забраны в хвост, из серебряных глаз исчез холод.

— Привет, — улыбнулась я.

Мне было немного не по себе. Словно мужчина, сидящий передо мной, был для меня новым… неизвестным. Да, это все тот же Вайлар Таркон, которого я любила. Но теперь это еще и Вайларион Черная Смерть. Король драконов.

— Я вижу, ты смущена, — проговорил он, улыбнувшись уголками губ. Сложил руки в замок и облокотил на них подбородок.

И почему мне казалось, что я вижу в его глазах новый блеск? Словно часть его привычной маски истаяла, обнажая кусочек истиной души.

— Немного, — кивнула я.

— Как ты узнала? — спросил он. И я сразу поняла, о чем этот вопрос.

— Сперва — сон: ты и Аллегрион. А потом — секс, драконья кровь… Я хотела проверить… — рассказ получался довольно сбивчивым.

Но, похоже, он все понял.

— Часто ты видишь сны про королеву?

— Не очень, — поежилась я, вспоминая тот, самый первый. В котором на руках короля драконов блестела алая кровь…

— Это еще одна проблема, которая решится, если ты пройдешь все шаги к дракону, — серьезно сказал Вайлар.

Я подняла на него удивленный взгляд.

— Что ты имеешь в виду?

— Я полагаю, что, как только ты завершишь слияние душ, сны прекратятся. И не только сны, — последняя фраза получилась с ноткой скрытой ярости.

Он вдруг стиснул зубы, закрыл глаза и глубоко вздохнул.

— Аллегрион влияет на твою волю, поступки, решения, — начал он объяснять, видя мое растущее любопытство.

А затем встал из-за рабочего стола, приглашая позавтракать с ним. В соседней комнате, оказывается, уже стояли несколько блюд и напитков. И по мере того, как я приводила себя в приличный вид, рассказ продолжился:

— Все происходит потому, что ваши души пока не являются полностью единым целым. Это все равно, как если бы в тебе иногда просыпалась совершенно иная личность.

Я одела шелковый халат, подпоясалась ремешком, убрала волосы. Но все это не мешало мне слушать коменданта с поразительной внимательностью.

— Похоже на правду, — протянула я, вспоминая, как смотрела на себя со стороны, занимаясь любовью с Вайларом.

Щеки на мгновение вспыхнули. Я тут же постаралась отогнать яркое воспоминание, пока дракон не почувствовал мое возбуждение.

— Аллегрион имела очень тяжелый характер, — продолжал слегка хмуро мужчина. Было видно, что ему эта тема дается с большим трудом. — Она была… дикой.

Теперь нахмурилась уже я. Лезвие ревности болезненно полоснуло. Я вспомнила тот сон, где они занимались любовью. Это было жутко… неприятно. И что-то в голосе коменданта мне совсем не понравилось.

— Но, как только ваши души сольются, ее характер сгладится. А ты сможешь контролировать все свои действия.

Я поняла, к чему он клонит.

— Ты думаешь, я целовалась с Астером под воздействием Аллегрион? — спросила я осторожно.

Да, мне не хотелось поднимать эту тему больше никогда. Но недосказанность бывает хуже лжи.

Лицо Вайлара скривилось, как от пощечины.

— Я в этом уверен, — ответил он.

Вместо ответа опустила голову. А была ли я столь же уверена, как он? Не знаю, но в последнее время мне все чаще хочется так думать. Раньше я не замечала изменений, которые происходят во мне. Не замечала странных, неизвестно откуда взявшихся желаний, мыслей. Но теперь я все чаще чувствовала присутствие чужой воли, стремлений, требований. И хуже всего то, что умом я могла с ними не соглашаться, но в такие моменты тело переставало слушаться.

Мы сели кушать. Яичница с тигровыми креветками и нежным сыром, брускетта с рубиновыми помидорами, обжаренными на молодом чесноке, фреш из красных апельсинов и манго. Такая тюремная еда была мне определенно по нраву. Я улыбнулась, поскорее отведав всех блюд.

— Теперь ты понимаешь, что слияние необходимо? — напряженно спросил мужчина напротив меня. Он не притрагивался к еде.

— Я согласна, — серьезно кивнула. — Если это уничтожит мое раздвоение личности, я на все согласна.

Вайлар удовлетворенно выдохнул. С его лица исчезли болезненные нервные морщинки, красивые губы перестали сжиматься так, словно от моего ответа зависела чья-то жизнь. В принципе я могла его понять. Мой поступок причинил ему боль.

Не знаю, смогла бы я на его месте простить?

Но тут в голове мелькнула другая мысль: «А что тут прощать? Ничего и не произошло…»

На этот раз я встряхнулась, настойчиво отгоняя свое Альтер эго. Не хватало еще снова впасть в ярость, решив, что я ни в чем не виновата, только он сам…

— Вот и хорошо, — кивнул мужчина и, наконец, подцепил себе пару креветок.

— Послушай, — начала я, вспоминая историю, которую он рассказывал мне прежде. — Может теперь ты поведаешь мне, как на самом деле получилось, что твоя фамилия — Таркон, убийца драконов?

Вайлар приподнял одну бровь и тонко улыбнулся.

— Мне нужно было сохранить инкогнито, стать человеком. Три столетия назад, когда наша империя начала рушиться.

— Кстати, как это произошло?

Призрачная тоска промелькнула в стальных глазах.

— Когда Аллегрион… погибла, — начал он, а у меня мурашки пробежали по спине от этой паузы. Погибла ли? Или ее убили?.. — Я исчез. Улетел далеко-далеко, туда, где меня было невозможно найти. Я прожил в горах в полном одиночестве несколько долгих лет. За это время между королевством Райялари и княжествами людей началась кровопролитная война. Точнее — просто охота. Без своих правителей драконы стали беззащитны.

Голос Вайлара звенел от холода. Но я чувствовала за толстой стеной безразличия его боль.

— Их погубила гордость, — сказал он с проскользнувшей горечью. — Нас погубила… Это долгая история, Амелия. Но, если вкратце, то драконы не смогли выбрать военачальника. Не смогли создать армию. Самоуверенность заставила их засесть в своих пещерах, наплевав на людскую агрессию. И постепенно их всех перебили.

— Но, разве драконы — не страшные противники? Неужели было так много желающих убивать вас? — не понимала я.

— Деньги, Амелия. Огромные деньги, — спокойно ответил мужчина. В наших замках хранились несметные сокровища. Я уже молчу про стоимость самого дракона. Шкура, когти, внутренности — были ценнейшими товарами. А кровь — вообще ценилась дороже черного золота.

— Понятно, — проговорила я грустно. — Значит, ты вернулся слишком поздно…

— Да, — кивнул он, стиснув зубы.

— Но, ведь ты не знал, что происходит, — попыталась я немного успокоить его.

Но он поднял на меня блестящие серебром глаза и ответил:

— Знал. Я все знал. Но считал, что это их вина и расплачиваться они должны сами. Драконы считали себя умнее и сильнее людей. Выше их по праву рождения. И поплатились.

На это мне было нечего сказать. Но спустя некоторое время, он добавил:

— Когда я вернулся, спасать было уже некого. Я оказался последним. Тогда, приняв человеческий облик, я явился к князю, сказав, что убью короля драконов. Иллюзия позволила мне легко провернуть этот фокус. Доказательствами послужили мой настоящий коготь и фантом сердца. Коготь я отдал князю. В награду, а также, чтобы подчеркнуть, что дракона я убил в одиночестве, мне дали титул, замок и почетную фамилию. Которую я раз в пятьдесят лет передаю своему «сыну». Самому себе.

Теперь эта ложь про «предка» мне становилась ясна. Фактически, ранее он всего лишь рассказывал мне официальную версию.

Но теперь у меня оставался еще один очень важный вопрос. Я отложила вилку и внимательно посмотрела на мужчину напротив. Его лицо было ровным и красивым, взгляд прямым и ясным. Мне казалось, что в этот момент он не способен меня обмануть.

— Вайлар, — проговорила я медленно. Мужчина поднял на меня глаза и напрягся. — Это ты убил Аллегрион?

На мгновение он перестал жевать пищу. Его серые глаза почернели, вилка ударилась о тарелку.

— Нет, — твердо ответил он.

И от этого короткого слова мурашки побежали по спине. Ведь я так рассчитывала услышать именно это! Но тогда почему мне не стало ничуть не легче?..

— Тогда как это произошло? — мягко уточнила я, больше всего на свете опасаясь, что сейчас он лжет.

— Ее убила глупость и самоуверенность, — отрезал он, снова уделяя внимание исключительно завтраку. Словно это был ничего не значащий разговор о погоде.

— Но, как? — настаивала я.

Вайлар поднял на меня темный взгляд, и я вздрогнула.

— Мне бы не хотелось вспоминать об этом, Амелия, — ответил он. — Это один из самых страшных дней в моей жизни.

И мне не оставалось ничего иного, как промолчать. Я стиснула челюсти, понимая, что такого ответа мне мало. И что Вайлар лишь еще сильнее разжег мое беспокойство.

«Несмотря ни на что, Вайларион Черная Смерть никогда не сможет забыть, что кровь королевы на его руках…»

Эти слова Аллегрион никак не выходили у меня из головы. Почему он не рассказывает, как было на самом деле?

Может потому, что этот рассказ означал бы признание?

— Амелия, я не убивал Аллегрион и точка, — нахмурился мужчина, видя, как на моем лице проступили морщинки сомнения.

Я промолчала. И тогда мужчина резко вышел из-за стола, звякнув вилкой о тарелку. Положил руки в карманы штанов и подошел к окну.

Тишина стала давить на уши.

— Ты понимаешь, что, если не расскажешь мне правду, я не смогу тебе верить? — спросила я немного более резко, чем хотелось бы.

Он повернул ко мне упрямое лицо, на котором сверкали гордые серебряные глаза.

— Но я же верю тебе. Несмотря ни-на-что.

Так же звонко, как пощечина. Я сразу поняла, что он имел в виду оборотня. Так что, пожалуй, колкость была заслуженной.

Глубоко вздохнула и глотнула соку.

Возможно, он думает, что, если я никогда не узнаю правду, то, рано или поздно, все это перестанет иметь какое-либо значение.

Перед глазами снова мелькнули его окровавленные руки.

Но я узнаю правду. Обязательно узнаю. Если он не расскажет, это сделают сны Аллегрион. Рано или поздно.

Видя, что я больше не спорю, он решил переменить тему:

— Так что ты решила на счет слияния душ?

— Сделать все, как ты и говорил, — кивнула в ответ, прибавив: — Мой король.

Вайлар резко развернулся. Но, увидев на моем лице улыбку, улыбнулся и сам. А потом вдруг исчез, через мгновение оказавшись у меня за спиной.

— Ты знаешь, что я люблю тебя?

Теплое дыхание обожгло ухо. Горячие ладони властно опустились на грудь, проникая сверху через ворот халата, сжали вмиг набухшие вишенки.

Я зажмурилась, почувствовав аромат можжевельника и северного ветра, дразнящую близость ДРАКОНА. Теперь я понимала, откуда эта фантазия о горных вершинах, снежных пиках и свиста воздуха…

— Знаю, — ответила тихо. Хотя на самом деле мне лишь хотелось в это верить. Но маленький червячок сомнения в душе шептал, что, возможно, он все-таки любит вовсе не меня. А жену, которую когда-то убил собственными руками. В конце концов, благодаря снам я поняла: Аллегрион ненавидела мужа. Но насчет чувств самого короля ничего сказать было нельзя.

Как одновременно во мне уживались и страх, и безграничная любовь, я не знаю. Но изменить это было невозможно.

И, пока я окончательно не потеряла рассудок от ласк, Вайлар отошел от меня и снова сел напротив.

— Четыре шага пройдены, — проговорил он серьезно. — Остались: жертвенность, любовь и свобода.

— Следующий — жертвенность, — повторила я. — Что это значит?

Самостоятельно проходить шаги мне еще не приходилось. Каждый раз это происходило само собой.

— Это значит, что ради какой-то цели ты должна быть готова отдать свою жизнь, — хмуро ответил Вайлар. — Мне это совсем не нравится, и, скажу честно, я боюсь.

— Чего?

— Готовность отдать свою жизнь означает, что ты действительно можешь ее отдать. А меня такой исход не устраивает.

— Да и меня — не очень, — ответила, задумавшись. — Что же я должна сделать?

— Не знаю, — честно признался мужчина. — Но в ближайшее время мы должны это решить. А теперь собирайся.

Он так резко перешел на другую тему, что я не успела сориентироваться.

— Что?

Комендант улыбнулся уголками губ, протягивая мне руку.

— Сегодня прием у князя в честь твоего освобождения и восстановления в правах.

— Правда? — воскликнула я. Эта новость была настолько ошеломительной, что не укладывалась в голове. Я ни разу не была при дворе. И думала, что уже никогда не буду.

— Правда, Амелия. Ты же не забыла, что мы теперь должны князю рудник с черным золотом? Тебе нужно подписать бумаги.

Я сморщилась.

— Но ведь у меня нет…

— Есть, дорогая, есть, — перебил Вайлар, ведя меня в комнату. Там на высоком манекене уже было подготовлено к выходу потрясающее платье и комплект украшений. — Отчим не уведомил тебя об этом, но на твоих землях совершенно случайно были найдены залежи черного золота. Общий объем — пять рудников. Это и послужило причиной покушения.

Я глупо захлопала глазами. Такое состояние мне было слишком сложно представить. Эти рудники были чрезвычайно редки. А тут…

— Целых пять штук…

— Да, дорогая. Но один придется отдать. Как тебе наряд, кстати?

Он кивнул на ворох темно-бордового шелка, корсет, вышитый черным жемчугом, и колье, подозрительно напоминающее мои браслеты.

— Потрясающе, — проговорила я. — Только оно не очень соответствует моему статусу. Я же просто дочь особничего и не принадлежу к высшей знати. А этот наряд приличествует настоящей княжне.

— Ты — наследница древнего рода. А теперь и единственная владелица огромного состояния, не забывай.

— А когда мы должны быть во дворце? — уточнила я, разглядывая причудливый рисунок из редкого жемчуга.

— Через час.

— Что?! А ты не мог сказать раньше? — ужаснулась я.

Но вместо ответа огромная мужская фигура двинулась ко мне, не сводя глаз цвета черненого серебра. А в следующее мгновение он обхватил меня за талию, прижимая, коснулся подбородка, приподняв лицо, и поцеловал.

Мягкие умелые губы ласкали меня, словно крылья бабочки, то еле прикасаясь, то щекоча, то отстраняясь. Горячий язык изредка проникал в мой рот, своевольными движениями хозяина. Я вмиг потерялась среди его запаха, рук, дыхания. Это было так просто, когда он оказывался рядом…

— Мы все успеем, милая, — ответил он, отстранившись, но не переставая держать мое лицо.

В ближайшие несколько десятков минут он помогал мне надеть платье, зашнуровать корсет и даже убрать волосы. Благо, с последним мы возиться не стали. Золотые локоны красиво спускались на плечи, а несколько прядей у лица Вайлар убрал назад, фиксируя заколкой из черного коралла.

Он даже чулки решил надеть на меня сам. Нежно касаясь кожи, раскрутил колечко ткани по ноге, добравшись до самых бедер. Здесь его руки на миг замерли, как и мое дыхание. Он осторожно погладил кружевную кайму, едва доставая пальцами линии бикини. Легкое касание вызвало прилив крови к каждому сантиметру, по которому скользнули ладони.

Серебряный взгляд вдруг потемнел.

— Так мы действительно можем опоздать, — с усилием проговорил он, отстраняясь.

Взял второй чулок и стал быстро надевать, стараясь вовсе не глядеть на меня. Это было бы забавно, если бы не было настолько возбуждающе.

Но вот упругая полоска ткани оказалась наверху… и тут же сползла вниз, оттянутая мужчиной.

— Прости, что меня не было рядом, — прозвучал его тихий голос, вдруг ставший ласково-горьким.

— Что случилось?

— Ожог, — сказал он, кивнув на перебинтованную рану. — Вылечи его. Твой ключ еще вчера должен был наполниться.

«Еще вчера, когда я лизнула драконьей крови…»

Яркое воспоминание отозвалось внизу влажным жаром. Вайлар шумно вздохнул, закрыл глаза и отвернулся, вставая. Когда через мгновение он посмотрел на меня, находясь на приличном расстоянии, я увидела, что его глаза совершенно черные.

— Через двадцать минут мы должны быть во дворце, — проговорил он. — Ты успеешь вылечиться, и я открою портал.

— Но я не очень хорошо умею, — неуверенно протянула я. — Может, ты поможешь?

— Я никогда не обладал лечебной магией, — отрезал он. — Зато Аллегрион могла вылечить даже полумертвого. Так что ты справишься.

И я действительно справилась. Это не заняло много времени. Оказалось, что после лечения Астера у меня стало неплохо получаться. Через несколько минут рядом с безупречно одетым по последней моде комендантом Чертога Ночи стояла я. Низенькая девушка в наряде княжны с длинными золотистыми локонами до середины спины. На груди блестело колье черного золота, а на руках — витые браслеты, удивительно подходящие к наряду.

Удовлетворившись нашим внешним видом, Вайлар приготовился открывать портал.

— Кстати, Шейна пойдет с нами, — сказал он неожиданно.

— Правда? — удивилась я. — Почему?

— Ты, наверно, не поняла этого вчера. Но она спасла тебе жизнь, убив змею. Я решил таким образом ее поощрить. Ты не против?

— Я? Нет, — задумчиво ответила. Вообще-то я тоже была ей благодарна, хотя и странно испытывать это чувство применительно к Шейне.

— Вот и славно. Тогда обрадуй ее сама, она ждет нас у ворот, — довольно проговорил Вайлар. И, не успела я что-либо возразить, портал всосал нас в свое разноцветное горло, а через мгновение выплюнул рядом с девушкой в черной робе.

— Шейна, — кивнул Вайлар, тут же надевая железную маску главы крепости.

— Комендант, — ответила кивком девушка, привычно сложив руки за спиной.

— Амелия хочет тебе кое-что сказать, — добавил он. А я почувствовала себя слегка неловко.

Блондинка перевела на меня удивленный взгляд синих глаз, в которых не была и намека на прежний пафос или злобу.

— Привет, Шейна, — промямлила я неуверенно. — Хочешь с нами во дворец господаря?

Взгляд девушки из удивленного стал испуганным, затем — затравленным, и в конце — радостным. Она посмотрела на коменданта и тот кивнул.

— Конечно, я готова! — отрапортовала одна из «костей».

— Но только при одном условии, — тут же оборвал ее Вайлар. Шейна замолкла и приготовилась внимательно слушать. — Ты будешь исполнять роль служанки при Амелии.

Не знаю, кого этот пункт договора поразил сильнее: меня или Шейну. Но, как ни странно в глазах блондинки опять не было ни капли яда. А комендант продолжил:

— При необходимости ты будешь защищать ее. Так же, как в храме Светлых.

И Шейна вдруг с готовностью кивнула.

— Конечно, ваше Высокоблагородие. Я не подведу. И тебя тоже, — добавила она, бросив на мою скромную особу уверенный взгляд. Опять без капли желчи!

— Это все прекрасно, — пробубнила я, на этот раз веря, что Шейна и впрямь не хочет больше моей крови. — Но ведь заключенным запрещено находиться рядом с господарем…

— Поэтому с сегодняшнего дня Шейна Валори становится Черным ловчим, — неожиданно произнес Вайлар, отдавая девушке черную брошь с крылом дракона.

Глаза блондинки превратились в два блюдца. Дыхание перехватило, а затем одна одинокая слеза прокатилась по белой щеке. Она протянула дрожащую руку к броши и зажала ее в тонких пальцах.

— Но учти, Валори, — спокойно продолжил мужчина, рисуя руно дороги, ведущей прямо к замку. — По-настоящему свободной ты станешь лишь тогда, когда я сниму браслеты с твоих рук.

Лицо Шейны побледнело, но она кивнула, продолжая с силой сжимать заветный символ.

— Тебе стоит переодеться, — бросил Вайлар, протягивая ей платье из простой голубовато-серой ткани. Наконец-то мне стало ясно, зачем оно все это время было в его руках! — Но у нас мало времени. Так что давай скорей!

Шейна нырнула в будку охранника у ворот Чертога и через мгновение вернулась полностью готовая. Волосы забраны в хвост, скромный наряд прекрасно подходил к ее роли простой прислуги.

Затем все трое мы шагнули в портал.

Глава 12. Брат

— Кстати, а когда я смогу снять это? — спросила я, поднимая руки вверх, когда перед нами уже открывались третьи двери в огромном господаревом замке.

— А зачем? — переспросил Вайлар совершенно спокойно. Как будто тюремные напульсники были чем-то само собой разумеющимся для меня. И пускай мои браслеты выглядели, как бешено-дорогое украшение, они оставались тюремными!

— Затем, что я, вроде как больше не заключенная. А ты и с Шейны, вон, не торопишься их снимать. Это как поводок, завязанный вокруг тебя. Я чувствую себя щенком на привязи…

Блондинка шла чуть позади нас, как и положено служанке. Но не думаю, что она слышала мое приглушенное шипение.

В следующий момент Вайлар остановился и бросил на девушку взгляд, от которого и горная река могла бы окаменеть. Она мгновенно все поняла и отошла на пару шагов.

Тогда мужчина осторожно коснулся моих ладоней и приподнял их вверх. Золотой рисунок, обвивающий запястья, стал виден во всей красе.

— Ты же помнишь, что смогла выйти за периметр Чертога так, что я об этом даже не узнал? — с нажимом спросил он, резко придвинув меня ближе к себе. Серые глаза заклубились жидким серебром.

— Помню, — нехотя ответила я.

— И что это, по-твоему, значит?

— Что Жоржик и Коржик… в смысле они, браслеты, слышат меня.

Я покраснела, случайно назвав побрякушки именами, которые в шутку дала им.

Лицо Вайлара стало спокойнее. Мне показалось даже, что уголки его губ приподнялись. Он медленно провел большими пальцами по основанию моих ладоней. Там, в причудливых переплетениях металлических нитей были изображены цветы Тиаре.

— Они не просто слышат. Они слушают. И слушаются, — говорил его мягкий спокойный голос.

Пальцы переместились к цветам, обводя по контуру золотые завитки. И вдруг под воздействием его движений рисунок загорелся алым. Вспыхнул металл, будто тонкая проволока превратилась в сосуды, и по ним побежала кровь.

— У этих браслетов есть собственная магия. В случае опасности коснись цветка и попроси унести тебя прочь. В любое место, даже иной мир. Они послушаются. Но тиаре каждого напульсника хватит только на один раз.

Я взглянула по-новому на украшения, которые считала знаками тюремной принадлежности. Если они способны на такое, им цены не было! Чтобы открыть простой портал, нужно быть очень сильным магом. О портале в другие миры я даже не слышала.

— А есть еще миры? — удивленно спросила я, разглядывая гаснущие цветы.

Вайлар, наконец, улыбнулся.

— Ты еще много не знаешь, — мягко проговорил он, вдруг приподняв мой подбородок и еле-еле коснувшись губ.

А потом дал знак Шейне, что пора продолжать путь.

Залы дворца пестрили роскошью и богатством. Шелк, мех, редкие сорта дерева, полудрагоценные камни в отделке таких массивных элементов, как колонны, статуи и напольная плитка.

Двери последнего помещения с поклоном открыл слуга в золотистой ливрее, предварительно испросив наши имена.

— Вас ждут, — сказал он.

Перешагивая порог, я почувствовала, будто в меня плеснули ведром липкой прохладной жижи. Шейна тоже вздрогнула. И только Вайлар выглядел, как обычно.

— Это заклятье, — тихо сказал он. — Снимает воздействие любых печатей. Любых иллюзий. Не выше четвертого уровня, конечно, но все же…

Мне снова показалось, что уголки его губ на миг приподнялись.

В зале оказалось довольно людно. За большим круглым столом в самом центре сидело человек шесть. Они играли в какую-то игру: у каждого в руках было по три деревянных прямоугольничка, а на столе лежало еще четыре.

Одним из игроков был сам князь. Его августейшая жена на другом конце помещения вела беседу с несколькими дамами.

— Возможно, на какое-то время мне понадобится покинуть тебя, — проговорил Вайлар тихо, — чтобы переговорить с господарем. В этом случае постарайся никуда не ходить без сопровождения своей «служанки». Хорошо?

Я подняла на него настороженный взгляд.

— Здесь может произойти что-то плохое?

— Не думаю, Амелия, — раздался спокойный ответ. — Но и в храме Светлых ничего не предвещало беды.

С этим нельзя было не согласиться. Я кивнула, и Шейна, которая все слышала, с готовностью придвинулась ко мне на шаг. Странно было чувствовать, что она действительно готова меня защищать.

— Таркон! — радостно поднял руки Исидор Вальдошьяр, правитель княжества Златоцветного. — Как я рад тебя видеть!

Он встал из-за стола и подошел к нам. Его товарищам на время пришлось приостановить игру. Деревянные дощечки легли на стол, а несколько пар глаз стали внимательно разглядывать нас. Княгиня тоже бросала через весь зал любопытные взгляды.

— Леди Фати, — обратил и ко мне свое приветствие повелитель, когда комендант уже склонился в поклоне.

Я сделала приличествующий моменту реверанс, надеясь, что он был достаточно низок.

— Поднимайтесь, я рад, очень рад, что вы, наконец, посетили меня, — щебетал князь, подводя нас сперва к своей жене.

Как и положено, мы поприветствовали господарыню. А затем оказались у игрального стола. Здесь сидели трое мужчин и две дамы. В одной из которых я с тревогой узнала Марикиту Вальдон, жену моего отчима. Она глядела на меня злыми глазами цвета пожухлой травы и сдавленно улыбалась.

В этот момент я почувствовала, как Вайлар уверенно сжал мою руку. Он тоже заметил мачеху.

Великий Князь по очереди представлял своих гостей. Большая часть была мне незнакома, но еще двое буквально приковали к себе внимание.

Первый — статный мужчина лет пятидесяти, в белом парике, дорогом камзоле с цепью черного золота, и аж восемью перстнями.

— Князь Эдирн Шарлоэн, — представил его господарь, — мой главный министр финансов.

Шейна рядом со мной нервно дернулась, будто ее ударили, и отошла еще немного назад. Как прислуга, она имела право находиться в нескольких шагах от меня. Остальные гости не обращали на нее никакого внимания. Словно она была мебелью.

Настоящий отец тоже не проявлял никакого интереса к дочери. А это был именно он — отец Шейны.

— А это мой племянник, княжич Алан Вальдошьяр.

Я перевела взгляд на мужчину лет тридцати и вздрогнула. Цепкий взгляд темно-карих глаз, блестящие волнистые волосы, едва прикрывающие уши, серьга в левой мочке. Он, бесспорно, был очень красив. Но что-то в его внешности вызывало безотчетную тревогу.

Княжич вышел из-за стола, прохладно кивнул коменданту, а передо мной остановился с уверенной, широкой улыбкой.

— Миледи, вы осветили этот вечер своим великолепием, — произнес он, беря меня за руку. — Сердце просто трепещет от восторга.

Поднес мою ладонь к губам и поцеловал тыльную сторону запястья, как это и было принято при встрече. Но только между простой знатью! Особы царских кровей таким образом никого не приветствовали.

Я вновь вздрогнула, почувствовав его губы на своей коже. Этот привычный жест, чуть более долгий, чем обычно, внезапно превратился почти в интимный. И я была вынуждена признать, что отвращения не испытала.

— Мне тоже очень приятно, — проговорила я, неуверенно улыбнувшись.

Затем господарь представил остальных гостей.

— Не желаете ли присоединиться к игре? — спросил тут же княжич, слегка потянув за руку, которую так и не выпустил.

Я с легким ужасом распахнула глаза, оглядываясь на Вайлара. Лицо коменданта было невозмутимым, как скала. Но взгляд — абсолютно черным. Среди всех присутствующих только мы с Шейной понимали, что он зол.

А господарь уже положил ладонь ему на плечо со словами:

— Вот и отлично! Леди сыграет вместо меня, а мы пока с тобой обсудим дела.

Вайлар сжал челюсти и еле заметно кивнул мне, переведя взгляд на «служанку». Шейна моргнула, что бы это ни значило.

— Но я не знаю правил, — пролепетала, не готовая к такому повороту событий.

— Я научу вас, не беспокойтесь, — племянник Великого князя обворожительно улыбнулся, отбросив назад непослушную прядь, и галантно отодвинул передо мной кресло.

Все это было слишком странно, непривычно, неловко. Но я вдруг почувствовала несвойственное мне любопытство и даже какой-то азарт.

Села на предложенное место и улыбнулась.

Мачеха оказалась прямо напротив меня, а княжич по правую руку.

— Господа, вы же не против начать все заново? — спросил племянник господаря и, не дожидаясь ответа, просто бросил свои дощечки в центр стола.

Остальным игрокам пришлось последовать его примеру.

— Эта игра называется «Пике», — сказал тогда мужчина, — она широко известна при дворе. Странно, что вы не слышали о ней прежде…

И тут раздался голос мачехи:

— Полагаю, это потому, что леди Фати никогда не появлялась при дворе. Ее семья много лет была стеснена в средствах, — проговорила она с елейной улыбкой. — Но, бедность, как говорится, — не порок!

У меня покраснели даже уши. Но не от стыда, а от гнева. Скромная, неуверенная в себе Амелия куда-то скрылась, словно ее и не было.

— Конечно, Марикита, — вернула улыбку я, — вы знаете о моей семье действительно много! Кстати, как там ваш муж, мой отчим, уже в тюрьме или еще нет?

Лицо женщины побагровело. Она стиснула руки в кулаки, больно впиваясь когтями в кожу.

— Так Леош Вальдон — ваш муж? — удивленно спросил князь Шарлоэн, отец Шейны. — Когда же вы поженились? Отчего об этом никому не известно?

Княжич посмотрел на Марикиту, иронично приподняв бровь.

— Полагаю, госпожа Вальдон хотела сделать кому-то сюрприз, — ответил он что-то малопонятное. Но мачеха тут же опустила глаза на скатерть.

— Мы скрывали… от моего отца, — ответила, наконец, она. — Но, прошу вас, давайте не будем об этом.

— Но, ведь ваш муж под следствием! — ужаснулся другой мужчина рядом. Я уже и забыла, как его зовут.

— После всего случившегося, он мне больше не муж, — наиграно всхлипнула Марикита, вставая из-за стола. — Простите меня, мне нужно освежиться.

Несколько пар глаз сочувственно посмотрели на нее, и только во взгляде Алана застыла ирония. Или мне это все почудилось?

— Конечно, Марикита, — проговорил он слишком мягко. — Пойди отдохни.

Я проводила мачеху прохладным взглядом. За то, что она пыталась меня убить, ее следовало наказать. Но пока что я не знала, как.

И, когда за нашим столом стало почти совершенно спокойно, племянник князя объяснил мне правила игры, сыграв в первый раз за меня. Он то и дело наклонялся к моему плечу, подсказывая нужную комбинацию, а иногда рассказывая какую-нибудь смешную шутку. Несколько раз я чувствовала, как его рука как бы случайно касается моей спины. Пару раз его дыхание достигало моей кожи. Я нутром ощущала, что нравлюсь ему. И, как ни странно, внимание княжича оказалось ненавязчивым и вполне приятным.

Я смеялась над шутками, улыбалась комплиментам и вела вполне приличную светскую беседу. Мне было до странного… хорошо.

Однако, несмотря ни на что, внутри меня сохранялось четкое ощущение тревоги. Словно от этого мужчины пахло опасностью.

— Вы прекрасно справляетесь, леди Фати, — сказал племянник господаря, заразительно улыбаясь.

— Это все благодаря вам, княжич.

— Вы — хорошая ученица, — вернул он комплимент, вновь поцеловав мою руку.

Его губы опять задержались всего на мгновение дольше необходимого. И что-то во мне шевельнулось, испытав удовольствие от внимания.

В голове вдруг мелькнула вспышка.

«Проклятая Аллегрион, кажется, наслаждается флиртом!» — поняла я, убирая руку.

Как хорошо, что до меня дошло это сейчас. Остаток игры я старалась улыбаться чуть меньше, и хохотать не так громко. Все же влияние золотой королевы было велико.

И вот, наконец, рядом с нами показалась фигура господаря. Комендант стоял рядом со свитком и чернильным пером. Ничто в его лице не говорило о том, что мужчина чем-то недоволен. Со всеми он был предельно учтив и обходителен.

— Леди Фати, все нюансы улажены, — сказал он мне ровным голосом, — осталась лишь ваша подпись.

Со стороны казалось, что он для меня — лишь доверенное лицо. И между нами нет совершенно ничего личного.

— Конечно-конечно, — поспешно кивнула, не глядя поставив размашистый завиток под двумя десятками каллиграфических строк.

— Вот и славно! — воскликнул князь, забирая бумагу. — Стоит за это выпить! Принесите вина!

— Боюсь, Ваше Светлейшество, нам уже нужно идти, — мягко отрезал комендант. — У леди Фати так много дел в связи с возвращением наследства.

— Да-да, — проговорил князь, — я все понимаю. Вы можете быть свободны…

И тут раздался звонкий и уверенный голос Алана Вальдошьяр.

— Так быстро покидаете нас?

— Да, Ваша Светлость, — спокойно кивнул Вайлар, и ни один сантиметр его лица не дрогнул. — Вы же понимаете: дела.

— Конечно, — подтвердил, улыбаясь, мужчина. А затем встал из-за стола и, подойдя ко мне, с легким поклоном добавил: — Я надеюсь, вы не откажете мне в любезности прогуляться послезавтра в моем сопровождении по садам Терильи?

Об обществе коменданта крепости-тюрьмы не было сказано ни слова. Княжич приглашал только меня. Я вздрогнула, испытав одновременно и затаенное удовольствие и открытое нежелание.

Вайлар стоял позади, и его лица я не видела. Зато Шейна еле заметно моргнула, не сводя с меня синих глаз. Что ж, придется довериться блондинке.

— Несомненно, — улыбнулась я и сделала реверанс, — буду рада разделить с вами прогулку.

Княжич удовлетворенно кивнул, вновь обжигая меня странным опасным взглядом. И мы, наконец, покинули замок.

Глава 13. Голод

300 лет назад.

Этим утром Лоренту не спалось. В своем особняке, пожалованном ему Великим господарем за заслуги перед отчизной, он с самого рассвета тренировался во владении мечом. Прямо на заднем дворе среди кустовых роз, высаженных его старой экономкой, стояли несколько деревянных манекенов для отработки ударов. Еще слишком рано, чтобы устраивать спарринги, слишком рано, чтобы можно было позвать мастера меча.

В одних штанах, босиком и с голым торсом он отрабатывал удары один за другим. Капельки пота уже щекотали спину, светлые волосы, выбившись из тугого узла, прилипли ко лбу.

Прекратив тренировку, чтобы перевести дыхание, Лорент остановился взглядом на деревянном истукане и замер. На какое-то короткое мгновение ему почудилось, что перед ним ОНА. Мелькнули золотые волосы, струящиеся по обнаженным плечам, почудилась тонкая талия, переходящая в широкие бедра. Глаза медового золота, сжигающие изнутри, будто блеснули в утреннем полумраке сада.

Лорент опустил веки, проклиная тот день, когда ему пришлось посетить резиденцию драконьих королей. Ту секунду, когда он увидел ее обнаженное тело в отражении зеркально-черного пола.

Сердце в груди бешено забилось. Он шумно сглотнул, стиснув зубы, прогоняя наваждение. А потом открыл глаза, с силой замахнувшись тяжелым мечом, намереваясь нанести воображаемому противнику удар.

Но оружие с грохотом выпало из его рук, заставив кровь ударить в виски, а дыхание остановиться. На деревянный манекен прямо перед ним был надет свиток. На тонкой палке, изображавшей руку воображаемого бойца.

Мужчина готов был поклясться всеми богами, даже Проклятыми, что никакого свитка здесь не было. И быть не могло. Его бросило в жар. Не от страха, нет.

Он оглянулся по сторонам, цепким взглядом высматривая возможного тайного гостя, но, конечно же, никого не нашел. Твердым шагом двинулся вперед и осторожно снял тонкий рулончик пергамента.

Бумага зашуршала в крепких, мозолистых руках, привыкших держать меч. Взгляд требовательно скользнул внутрь, различив красивую вязь слов.

Золотые буквы на темно-коричневом фоне. Запах дивных диких цветов, различить которые офицер княжества и посол его Светлейшества господаря никак бы не смог в силу грубости своей профессии.

Но руки его все же дрогнули. Он не мог поверить. Золото и аромат. Как будто это любовное послание. От НЕЕ.

Может — какая-то глупая шутка? Но чья? Ведь никому неизвестно его отношение… болезненная страсть к проклятой драконьей королеве.

Он вчитался в слова. Сперва шел язык княжества, а в конце приписка на драконьем. Язык Крылатого племени был отдаленно знаком Лоренту. Он не мог хорошо говорить, но довольно сносно читал. Должность княжеского посла обязывала.

«Глаз Змееозера. Тринадцать. Зенит»

И затем три слова каллиграфическими завитками:

«Хашнаварас сейша Льерн»

Мужчина прикрыл глаза. Его сердце билось стремительно и громко, отдаваясь в подушечках пальцев, которыми он провел по бумаге.

«Повинуйся голосу Дракона», — вот что означали последние слова.

Он не мог поверить. Но и не поверить — тоже не мог.

«Глаз Змееозера». Что это? Быстрый ум метнулся в воспоминания, вылавливая образ огромного водоема недалеко от Драконьей горы. Он никогда не бывал там, но часто видел его очертания на большой карте господаря. Словно медальон с отверстием в середине — маленький остров. Не это ли и есть глаз?

Лорент был уверен, что угадал.

«Тринадцать. Зенит»

Сердце забилось быстрее. Либо это было очень просто, либо невероятно сложно. Сегодня — тринадцатое число месяца Траволунь. Зенит — это полдень.

Неужели?..

Посол Златоцветного княжества не мог поверить. И не хотел гадать:

— Кто написал письмо? Королева или кто-то другой? Человек или дракон?

— С какой целью его хочет видеть… правительница Райялари?

— Не ловушка ли это для посла одного из человеческих княжеств с целью разжигания конфликта между людьми и нелюдями?

Он не хотел гадать, потому что решение уже было принято. Он не мог отказаться от искушения узнать правду. Он не мог отказаться от шанса увидеть ЕЕ. Пусть и призрачного шанса.

Быстро приняв душ после тренировки, он оделся, тщательно следя за своим внешним видом, нацепил перевязь с мечом и кинжалом, заплел светлые волосы в короткий хвост и вышел из дома.

Времени было не так много, несмотря на то, что солнце только едва вышло из-за горизонта. Оседлав коня, посол пустил его галопом. Через час мелькнула черта города. Через два — граница княжества. Через три — его уставшие ноги касались холодных вод старого водоема.

Во всей округе здесь царила тишина. Там, за зеркальной гладью, вдали начинался лес, он же — граница империи Райялари. Тут не селились люди, не гуляли на лоне живописной природы влюбленные парочки. Зато здесь любой случайный путник легко мог встретить оборотня, болотную шишигу или трескуна. Ведомые словом своих крылатых повелителей, нелюди никогда не вторгались в людские княжества. Но и люди не переступали невидимую черту, за которой начиналась Райялари. Потому что человеческая жизнь здесь никаким законом не охранялась. И, если вздумается вампиру отужинать случайным путником, никто ему это в вину не поставит. Сам пришел — сам и виноват.

И, несмотря на все это, Лорент на этой земле. Почти у самого порога империи нелюдей.

Но он не боялся. В его крепком теле было достаточно сил, чтобы сладить с парочкой монстров. А то, что влекло его к глазу Змееозера, было много сильнее банального страха.

Мужчина еще раз глянул перед собой, видя далеко впереди маячивший зеленью холм. Прямо посреди глубокого синего зеркала. На нем росли невысокие травы, камыш и в самом центре — заросли кустов. Но плыть придется долго.

Лорент отстегнул перевязь, оставив ее на берегу вместе с обувью, колетом, рубашкой и плащом. Кинжал запихнул за ремень штанов и нырнул в холодную пучину. Да, в какой-то степени он был даже рад, что пришлось добираться вплавь. От долгой скачки на лошади его одежда была вся в пыли, а сам он пропитался конским потом. Ледяные воды очищали тело и освежали ум. Лорент плыл быстро, мощными гребками преодолевая расстояние. Плыл и каждую секунду думал о том, что совершает огромную глупость. Рискует жизнью, а может быть карьерой посла и политикой всего государства. Но остановиться не мог.

И через тридцать минут «глаз» озера встретил его густыми водорослями. С трудом пробираясь сквозь зелень, он еще несколько раз обругал себя за отсутствие разума, снимая с кожи голодных пиявок. А потом его ноги коснулись твердой почвы.

Лорент достал кинжал и сделал несколько шагов вперед. Поднял голову и кивнул — почти полдень. Скоро все решится. Либо он прискакал сюда зря, перепутав смысл послания. Либо его и правда кто-то ждет. На всякий случай оружие он не выпускал из рук. Все же, здесь мог оказаться кто угодно.

Оставив камыш позади, мужчина оказался по колено в траве. А впереди, словно дикая изгородь, стремилась ввысь стена терновника. Алые, как кровь, цветы украшали колючую зелень, не давая проникнуть глубже — в сердце острова. А глубокая тишина, нарушаемая лишь трескотней лягушек, намекала на то, что кроме самого Лорента, здесь никого не было.

Но что-то влекло его вперед. Сердце, ум, тело… Он не знал. Но с каждым шагом кровь все сильнее била в виски.

Подойдя к кустам, мужчина попробовал отодвинуть их. Бесполезно. Попробовал кинжалом прорубить путь. Но лишь повредил пальцы. Один из отрезанных цветков на длинном стебле упал к его ногам.

Лорент поднял его и стал медленно обходить стену, машинально удаляя кинжалом шипы. И вдруг услышал какой-то звук.

Он остановился, словно врастая в землю. А затем сделал еще несколько шагов. Звук повторился. Он был похож на выдох, эхо, стон… Женский стон.

Сердце Лорента остановилось. Он еще ничего не мог понять, но все чувства мгновенно обострились. Прокравшись вперед, он внезапно обнаружил брешь в стене. Кусты в одном месте были не столь густыми. И сквозь них даже можно было смотреть…

Мужчина опустился на колени и сунул голову в гущу зелени. Шипы на одной из веток оцарапали его лицо, но зато он увидел… ее.

На ровной поляне мягкого изумрудного ковра лежала обнаженная женщина. Ее жемчужно-белое тело медленно двигалось, словно в странном танце. Золотые волосы, как драгоценное сокровище, рассыпались по траве. Ноги были сжаты в коленях, одна рука скользила между бедер, касаясь самого интимного. Самого сокровенного.

Если бы посреди поляны Лорент увидел трех Светлых богов, играющих в прятки, и то удивился бы меньше.

Ощущение, которое он испытал, было схоже с чувством, когда молния пронзает насквозь. Ведь перед ним лежала обнаженная королева драконов. Аллегрион Златопламенная, о которой он не переставая грезил вот уже столько дней и ночей.

Но это было слишком невероятно. Лорент мог бы протереть глаза, встряхнуть головой, как всегда отгоняя наваждение, если бы имел силы хотя бы отвернуться, пошевелиться.

Королева прогнулась в спине, и стон, полный сладострастия, вновь разорвал воздух, отдаваясь бешеной пульсацией в холодных мокрых штанах посла. Его голова горела так, словно он дрался с врагом и получил по виску рукоятью меча. Руки сжались в кулаки, больше всего на свете он жаждал прикоснуться к ее коже. Хотел ощутить под собой ее хрупкое тело, хотел почувствовать у себя во рту вкус ее удовольствия, блестящего хрустальной влагой.

От нестерпимого желания его начинала бить мелкая дрожь. Аллегрион ласкала себя у него на глазах. Так близко и так далеко. А в висках стучало лишь одно: «Нельзя… Королева… Смерть…»

Холодные штаны начали болезненно давить на увеличившуюся плоть. Аллегрион развернулась на траве животом вниз, немного переместилась в пространстве и приподняла бедра. Лорент дернулся, как от удара булавой. Его выдержка трещала по швам, растворялась, как сахар в воде, как вино в крови, — лоно королевы оказалось прямо напротив него. В нескольких шагах.

Он видел, как сверкают капли влаги между ее бархатистых бедер. Как заколдованный, наблюдал за пальчиками, медленно раздвигающими складочки, погружающимися в сладкую сердцевину. Смотрел, как выгибается тонкий стан в такт движениям женской руки. И терял связь с реальностью. Оставалось только его желание. Его страсть. И королева драконов.

Но последняя хрупкая мысль еще трезвонила в голове:

«Оскорбление правительницы Райялари от посла людского княжества равноценно объявлению войны… Стой… Остановись…»

Лорент, с трудом сохраняя остатки разума, остался на месте. Только титаническая воля удержала его от того, чтобы выломать такой тонкий здесь слой кустарника и изнасиловать Аллегрион.

Вместо этого он снял ремень, отбросил кинжал в сторону. Мокрые штаны упали на землю. Мужчина вышел из них, с отвращением отбросив. И коснулся своей напряженной, как камень, плоти.

Ощущения были почти болезненными. Так сильно он хотел оказаться в этой женщине. Рука медленно перемещалась вверх-вниз, поглаживая ноющий от нетерпения член. Он готов был взорваться в любой момент и хотел этого. Хотел сбросить с себя это темное желание. Освободиться. Хоть и знал, что это не поможет.

В этот момент Аллегрион качнула бедрами и застонала, откидывая голову назад. Золотая волна волос блеснула в воздухе, искрящиеся пальцы покинули тело своей госпожи, спустившись чуть вниз и, словно нарочно нараспашку открывая сокровенное естество. Блеснули бриллианты влаги, вырвавшиеся из плена дрожащего удовольствия.

Лорент с трудом подавил животный рык, рвущийся из груди, когда его плоть взорвалась в ответ. Ладонь стала скользкой. Вслед за грозой, накрывшей голодную пустыню, телом овладевала слабость.

Он тяжело дышал, понимая, что, кажется, сходит с ума. Что он делает здесь, в центре Змееозера так близко от обнаженной королевы? Почему он сам обнажен? Нужно уходить, пока он не выдал себя. Исчезнуть навсегда и забыть то, что открылось глазам.

Только Лорент знал, что это невозможно. Он даже не мог заставить себя сдвинуться с места. А его плоть была все так же тяжела и готова к бою, как и несколько минут назад.

Мужчина выругался про себя, проклиная собственную слабость. И вновь посмотрел на королеву. Аллегрион лежала на спине, теперь боком к нему. Она смотрела в небо, едва улыбаясь. Ее маленькие ладони играли с травой, розовые соски игриво торчали вверх.

Лорент сглотнул слюну в пересохшем горле. И в этот миг королева повернула голову. Она посмотрела точно в то самое место, где он прятался. Более того, он мог поклясться, что сквозь зелень листвы она глядит прямо ему в глаза. И улыбается.

Холодная дрожь пробежала по спине мужчины. Он не верил своим глазам. Снова. Но секунды утекали, как горная река, а она все не отворачивалась.

И тогда он принял решение, от которого зависело все. Его жизнь, смерть и самое главное — его страсть.

Мощная мужская фигура, привыкшая к боям и военным походам, гордо распрямилась. Сильная рука отодвинула ветви кустарника, и он шагнул на поляну к королеве.

Она не сводила с него глаз, самоуверенно и дерзко разглядывая округлые мышцы, ширину грудной клетки, стальные бедра… каменное желание.

И улыбалась. Ни слова не сорвалось с ее губ. Словно она ждала ЕГО действий. Словно хотела посмотреть, на что ОН готов пойти.

Лорент медленно, но уверенно, подошел к королеве. Его взгляд жадно блуждал по ее телу, рассматривая вблизи то, что раньше видел лишь во снах. А затем он опустился на колени, сжимая в руке тот самый алый цветок терновника, который сорвал, как только приплыл на остров. Он поднял его вверх и мягко опустил на грудь женщине. Она шумно вздохнула, сильнее прикасаясь кожей к бутону. Лорент провел цветком вниз, прочертив линию, чувствуя, как желание захлестывает его с новой силой.

Тогда Аллегрион перехватила его руку и осторожно забрала цветок. Повертев его в руках, она проговорила тихим мелодичным голосом, ласкающим мужчине слух:

— А где же шипы?

— Я их срезал, — ответил он хрипло, не сводя с королевы горящих глаз.

Она улыбнулась. В воздухе заискрилась магия, и посол людского княжества с удивлением увидел, как все шипы выросли вновь.

— Красота не бывает без боли, — с загадочной улыбкой проговорила женщина, возвращая цветок.

А в следующее мгновение ее колени раздвинулись в стороны, обнажая перед взглядом мужчины его собственное безумие и исцеление от него. Взгляд Лорента потемнел, дыхание оборвалось, и разум, наконец, окончательно проиграл.

Глава 14. Ник

Тяжелые пробуждения начали входить в привычку. Но в этот раз я проснулась еще и в бешенстве. Воспоминания Аллегрион просто выводили меня из себя. Ее распущенность казалась мне уже за гранью добра и зла. Она вытворяла все, что хотела. Для нее не было преград или запретов. Она брала то, что хочет, не оглядываясь и не задумываясь ни о чем. И я чувствовала, что все это теперь во мне.

Вайлар сегодня не приходил. Вероятно, у него были дела. Однако на столике рядом с кроватью я обнаружила ставшее привычным травяное питье. От него проходили головные боли и прибавлялись силы. Поэтому я, не задумываясь, осушила стакан и спрыгнула с кровати.

Пока я прохаживалась по комнате туда-сюда, в голову пришел один из наших последних разговоров с комендантом. Раз уж решение принято, и я должна слиться с развратной душой драконицы, нужно было искать способ. Может быть действительно, стоит пройти оставшиеся шаги, и влияние Аллегрион утихнет. Я смогу целиком и полностью управлять своим телом. И сама принимать решения.

А, раз так, то начать следовало прямо сейчас. Медлить я не привыкла. Все мое существо жаждало деятельности. Казалось, стоит остановиться, и я сгорю в собственном пламени. Потому что жизнь должна иметь цель. Я отчетливо поняла это в тот самый свой первый день в Чертоге Ночи, когда от смерти меня отделила лишь золотая магия Аллегрион.

И сегодня моей целью должно стать слияние душ. Почему я так решила? Не из-за слов коменданта. Нет. С каждым днем я чувствовала, что моя жизнь все сильнее усложняется. Эмоции перепутываются, я уже не знаю, что из моих желаний действительно принадлежит мне. А что — дракону. Чужая память показывает мне картины прошлого, которые не дают ответов, а задают лишь новые вопросы.

С этим пора было завязывать. А значит, я пройду эти последние проклятые шаги во что бы то ни стало.

Что там говорил Вайлар насчет следующего этапа?

«Жертвенность». Следующая ступень к Аллегрион: «Жертвенность». Причем такая, которая граничит со смертью.

Что же это может быть? У коменданта спрашивать бессмысленно. Это и ясно: я тоже никогда не смогла бы предложить ему пойти на что-то, что может его убить.

А значит, я должна понять это сама.

Прошли еще несколько долгих и томительных минут в одиночестве, когда лишь звук моих шагов разрезал тишину. А затем я упала спиной на кровать и закрыла глаза.

Довольно долго в голове не было ни единой мысли, как же так хитро поставить свою жизнь под угрозу, чтобы при этом еще чем-нибудь пожертвовать и выжить.

А затем, как вспышка, пришло осознание. И я все поняла. По крайней мере, оставалось надеяться, что задуманное получится. И удастся не погибнуть.

Быстро оделась в свой черный костюм, напоминающий робу «костей». За те дни, что я носила одежду заключенной, тело, увы, отвыкло от платьев. А, так как я больше не являлась узницей Чертога, одевать обратно робу было бы глупо.

Умылась, причесалась и быстро выбежала в коридор башни.

На самом деле, у меня имелись довольно серьезные опасения по поводу исхода мероприятия. Но я не уставала напоминать себе, что «страх — для слабых». И мои руки не дрожали.

Старые каменные ступени холодили мягкую обувь, быстрые отрывистые шаги почти не слышались среди пустующих этажей крепости. Я спускалась все ниже и ниже, надеясь, что останусь незамеченной. Но, конечно же, на том уровне, куда несли меня ноги, стояла охрана.

Одинокий тюремщик сонно клевал носом, прижавшись ко входу в казематы Чертога. Я замерла на несколько мгновений, спрятавшись в нише под лестницей. Осторожно выглядывая из-за угла, удостоверилась, что глаза охранника действительно закрыты. Смогу ли я проскользнуть незамеченной? И главное, смогу ли после этого не разбудить мужчину своими действиями?

Скорее всего — нет. А значит, беднягу придется «убрать». Лихорадочно размышляя, прокрутила в голове все известные мне печати и приемы. Пусто. Если я не собиралась его убивать, то крыть было нечем.

Придется все-таки красться.

На цыпочках выбралась из укрытия и, затаив дыхание, стала продвигаться вперед, широко расставляя ноги и ступая исключительно на мысочки. Рядом с тюремщиком мое сердце бешено забилось, мужчина хрюкнул во сне. Засеменила дальше, оставляя блюстителя порядка позади.

Вздохнула свободнее, оказавшись, наконец, среди эргастулов и камер самых опасных преступников. Как ни странно, они были пусты. Видимо, долго здесь никто не задерживался.

Пахло сыростью, грязью и крысами. А я попыталась понять, куда мне идти. В предыдущий раз, когда меня вели отбывать наказание, мое тело слишком сильно ощущало действие наркотической настойки. И я плохо понимала, что творится вокруг.

Прикрыла глаза, вспоминая ужасный, леденящий душу вопль. Да, кажется, он раздавался откуда-то справа.

Выбрав направление, тихонько пошла по коридору, стараясь двигаться не громче мыши.

Что скажет Вайлар, узнав о моих планах? Должен ли он будет меня наказать? Ведь я собираюсь вмешаться в дело, имеющее статус государственной тайны.

В любом случае, если он узнает обо всем раньше, чем я закончу, моя идея точно провалится. Комендант крепости никогда не позволит мне выполнить задуманное. Потому что это может стоить мне жизни.

Я проходила мимо множества дверей. Одна за другой они мелькали рядом, как мрачные символы жестокого наказания. Но ни в одной из узких каморок, наполненных грязью и воспоминаниями чужих страданий, не было испуганного шестилетнего мальчика.

И вот, наконец, мой взгляд натолкнулся на нее. Металлическую дверь с широким решетчатым окошком на уровне груди. Сердце пропустил удар. Я знала, что тот, кого я ищу, прямо за ней. Маленький вампир по имени Ник Вальдошьяр. Сын господаря Златоцветного княжества.

Тихонько подошла ближе, не решаясь заглянуть внутрь. Одновременно нарисовала руно того самого плотного физического щита, который однажды скрыл меня даже от глаз Вайлара. Нет, я не собиралась защищать свою жизнь. Сегодня это не входило в мои планы. Но я очень надеялась, что этот охранный полог не пропустит звук, позволив мне бесшумно войти в камеру.

Закончила печать, наполнила силой и бросила позади себя, растягивая пузырь на весь периметр коридора. От пола до потолка.

Прозрачное, но очень толстое полотно накрыло меня и страшную дверь. Все. Пора действовать.

Глубоко вздохнула, понимая, что не боюсь, хоть и должна. Что-то внутри неожиданно лопнуло, растекаясь по телу спокойной уверенностью. Зря.

Стоило подойти к самому окошку и заглянуть внутрь, как нечто смертоносно-быстрое ударилось в металл с обратной стороны. Раздался лязг старых петель, зазвенело от натуги железо, и бешеный нечеловеческий крик разорвал пространство коридора.

Я на миг закрыла глаза, чувствуя, как ледяная волна облизывает спину, прочерчивая дорогу мурашек.

«Вот сейчас прибежит охрана», — мелькнула болезненная мысль.

— Мама, мама! — раздался высокий тоненький голосок, отдающийся в голове, режущий уши и сердце.

Я медленно повернула голову, ожидая увидеть в коридоре надзирателя.

Секунда, другая.

Он должен был уже появиться…

— Мамочка! — и снова дикий крик и удар, вибрация от которого отдает в тело.

Никто не пришел. Вздохнула спокойней — щит выдержал. Одной проблемой меньше.

А страх… Он — для слабых.

Повернула голову обратно и посмотрела, наконец, сквозь прутья решетки.

Черноволосый мальчик с торчащими в разные стороны непричесанными прядями глядел на меня жуткими рубиновыми глазами. Его бледное лицо было отмечено тоской, брови сдвинуты и приподняты так, словно он просит что-то. Ведь это что-то нужно ему больше жизни. А я понимала, что это вовсе не кровь.

Только вот аккуратный ярко-алый рот, из которого торчали удлиннившиеся клыки, исказился страшной гримасой голода. И вот он просил именно крови.

— Мама, я кушать хочу! — сказал мальчик и заплакал, ударяя ладонями по решетке.

Маленький дикий зверь, не способный справиться со сверхъестественной жаждой. Одинокий и брошенный ребенок, проклятый странной и чужеродной магией.

«Что я вообще здесь делаю? Как я собралась помочь ему?»

Облокотилась руками о холодное железо, не сводя взгляда с мальчика.

«Он ведь нападет на меня, стоит мне переступить порог камеры…»

Закрыла глаза. Нет, я не собиралась отступать. Это была лишь минутная слабость. Внутри меня шевелилась решимость. Твердая, как остывшее золото.

Я коснулась рукой двери, мягко скользнув к замку. Ясное дело, ключа у меня не было. Но почему-то это не казалось проблемой. Глубоко дыша, чтобы сохранить невозмутимость, я направила указательный палец к металлической перекладине внутри двери. И нарисовала руно печати нагрева. Оно оказалось совсем крошечным и должно было точечно воздействовать на замок.

А затем выдохнула, выпуская столько тиаре, что хватило бы на печать вызова. А может и на две. Старое железо мгновенно раскалилось, став оранжево-алым.

Мальчик у двери зашипел и отскочил в сторону. Укол жалости отозвался легкой болью в груди. Обжегся. Ну ничего, вампиры быстро регенерируют.

Недостаточно тиаре. Усилила поток, прихватывая крохи из воздуха.

Получилось — перекладина замка расплавилась, стекая темными каплями на каменный пол. Вход был свободен.

Недрогнувшей рукой открыла дверь и вошла внутрь камеры. Ник замер у стены, не отрываясь глядя на меня кровавыми глазами. Казалось, он не понимает, кто я и что делаю здесь. А главное: что делать ему самому.

Он с силой втянул носом воздух, чувствуя так близко от себя человека.

А я вдруг ощутила его сумасшедший голод… Словно ураган ворвался в мою грудь, принеся с собой эмоции мальчика. Страх, горе, радость, голод. Голод. ГОЛОД.

И в следующий миг он прыгнул. У меня был только один шанс. И, пока его клыки не вонзились в мое тело, я проговорила:

— Хашнаварас сейша Льерн…

«Повинуйся голосу дракона».

Эти слова из моего сна прочно засели в голове. Они будто были чем-то важным. Чем-то, внушающим надежду. Но я не знала, подействуют ли они на юного вампира хоть как-то.

И в следующий миг Ник Вальдошьяр замер на моих руках. Его хрупкое на первый взгляд тело с силой вжалось в меня, детские ручки обхватили талию, а глаза стали испуганно стеклянными. Лишь рот, искаженный жаждой, все еще щерился в желании укусить.

— Хашнаварас сейша Льерн, — повторила я еще раз. А затем еще и еще.

И постепенно лицо ребенка становилось удивительно спокойным. И лишь мое сердце стучало так быстро, что, казалось, грохот ударов отражается от стен.

Я медленно осела на пол, укачивая малыша на руках.

Секундная передышка. Прежде, чем идти вперед, нужно подготовить отступление. Прикрыла ресницы, вспоминая тайное имя коменданта тюрьмы. А, когда распахнула их вновь, на стене рядом уже колыхалось полупрозрачная монета — вызов. В нужный момент останется лишь наполнить ее тиаре.

— Надеюсь, ты успеешь прийти, — прошептала я, задумчиво.

И что теперь делать дальше? Что? У меня на руках маленький вампир!

Закрыла глаза, не переставая повторять слова на драконьем языке. И вдруг увидела нити жизни Ника. Множество синеватых лент, прочно сплетенных в одну сеть, а в середине — белесый кокон, похожий на омертвевшего паука. Прямо в области желудка.

От этой картины холодок проскользнул по спине.

Я попыталась влить в мальчика немного тиаре, так же, как во время лечения. Но он лишь нервно дернулся, а его «паук» еще сильнее сцепил лапы.

— Кушать… — пропищал Ник, сжимая пальцы на черной ткани одежды.

Вылечить его не удастся, так как же быть?

— Я хочу кушать, мама, — прошептал он, открывая алые глаза.

Я глубоко вздохнула, чувствуя, как холодеет все внутри. И медленно протянула запястье к губам вампира. Секунду ничего не происходило, а затем Ник, словно в забытьи, вонзил зубы в мои вены и начал жадно высасывать кровь.

В глазах потемнело, но я не намерена была сдаваться.

Стоило первым каплям достичь желудка ребенка, как я увидела: белый паук зашевелился, будто становясь меньше. А синеватая сеть, опутывающая все тело, задрожала.

Я поняла: нужно было убрать мерзкое насекомое, во что бы то ни стало.

Предательская слабость все сильнее овладевала мной. Я коснулась свободной рукой солнечного сплетения мальчика. И попыталась «вобрать» паука, как внешнюю тиаре. Дрогнули нити жизни, холодная энергия защекотала ладонь.

Белесые лапы задрожали. Одна за другой они отклеивались от желудка малыша, тем сильнее, чем больше моей крови оказывалось внутри. Стало ясно: если Ник перестанет пить — все вернется на свои места.

И я не останавливала вампира, продолжая сама высасывать отравляющую магию. Попадая в меня, синевато-белая субстанция исчезала, превращаясь в простой колдовской поток. Я с затаенным восторгом осознала: у меня получается!

Но оставалась одна проблема: моя жизнь стремительно утекала вместе с кровью. Но я не могла прервать мальчика — мне оставалось совсем немного.

И вот, наконец, токи жизни Ника почти полностью отдали мне свой иссиня-молочный яд, а от бледного паука осталась лишь тень. Руки похолодели, я не чувствовала кончиков пальцев. Последний рывок — и остатки злой магии покинули детское тело. Он тут же вздрогнул, оторвавшись от раны, и посмотрел на меня двумя испуганными рубинами глаз.

— Я хочу к маме, — раздался тихий голос, в котором впервые мелькнул настоящий, не отравленный вампирьим ядом разум.

«Неужели получилось?» — подумала я, с улыбкой замечая, как темнеют глаза напротив. И в следующее мгновение взгляд мальчика померк, и он обмяк на моих руках, как тряпичная кукла.

— Ник! — крикнула я, в ужасе.

Нужно было потрясти его, позвать на помощь, сделать хоть что-то. Но сил-то уже больше не было.

Я развернулась и направила в пустую печать на стене всю ту тиаре, что только что впитала из ребенка. На большее меня уже не хватило. А в следующий момент навалилась тяжелая пустота, засасывая в свою черную утробу.

Очнулась я уже вечером. Открыла глаза, чувствуя, как заливает все вокруг золотой свет. Его солнечные искры медленно истаивали, обнажая застывшее передо мной лицо коменданта.

— Хвала Праматери, — выдохнул он еле слышно, отворачиваясь и тяжело выдыхая.

— Привет, — проговорила я, почувствовав жуткую слабость. Шевелится было тяжело, будто на мне лежало несколько мешков с песком.

— Какого лешего, Амелия?! — воскликнул мужчина, возвращая мне все свое внимание.

Я лишь улыбнулась в ответ.

— Я прошла пятый шаг, — довольно ответила я, игриво прищуриваясь. — Ой, — вдруг вспомнила я, помрачнев, — а как там Ник? Он… жив?

Было страшно услышать ответ. Да, золотой свет только что ясно сказал мне, что еще одна грань осталась позади. Но какова цена? Получилось ли у меня задуманное? Не стало ли хуже?

Лицо Вайлара было темнее тучи. Но он не злился. Я это видела. Только волновался. И теперь, вновь тяжело вздохнув, он ответил:

— Жив, без сознания.

А потом добавил, странно глядя на меня:

— И без клыков.

— Правда? — воскликнула я, не веря. — Значит, он — больше не вампир?

— Это никому неизвестно, — покачал головой комендант. — Даже Настя не понимает, что с ним. Он не приходит в сознание, но дышит. Похоже, его организм перестраивается.

— Он выздоровеет, я уверена, — улыбнулась, вспоминая случившееся. — Вся темная магия ушла из него.

— Возможно, — кивнул Вайлар. — Посмотрим. Прежде такого не случалось никогда.

— А господарь? — вдруг подумала я о правителе. — Он обрадуется?

Вайлар хмыкнул.

— Тебе не кажется, что стоило подумать об этом прежде, чем вытворять с его сыном все, что тебе вздумается?

— У меня получилось, — весело ответила я. — Грешно судить успех, мой дорогой.

И даже показала ему язык. Комендант покачал головой, тихо проговорив:

— Посмотрим. То, что ты сделала… Проклятье, да я даже не знаю, что ты сделала.

Я постепенно рассказала ему подробности своего удачного эксперимента. Вайлар кивал, периодически хмурясь.

— И ты сам не мог бы также? Ведь у тебя должно быть больше сил, — проговорила я, добавив: — король драконов.

Мужчина опасно блеснул глазами.

— Короли драконов не обладают лечебной магией, Амелия. Это способность принадлежит их женам.

— Значит, Аллегрион, — задумчиво протянула я. И настроение стало портиться. Но Вайлар мгновенно распознал все, что меня тревожило:

— Ника вылечила ты, а не она. Ты вылечила его с помощью магии королевы. Несмотря на то, что Аллегрион могла оживлять полумертвых, она никогда этим не пользовалась. До тебя никто не пробовал исцелять вампиров, Амелия. Никто.

От этих слов на душе потеплело.

— Значит, я его все-таки вылечила? — зацепилась я за слово, и Вайлар еле заметно улыбнулся.

— Ник шесть лет был вампиром. Неизвестно, как это перенесет тело, сможет ли перестроиться вновь. Но яда детей ночи в нем больше нет.

Это не могло не радовать, хоть прогноз и был слишком туманный.

— А завтра — встреча с племянником господаря, — вдруг вспомнила я.

Мужчина в этот момент подавал мне горячее питье. Все тот же травяной настой. Его глаза вдруг потемнели, а лицо стало жестко-холодным. Как хорошо, что я уже привыкла видеть за этой маской совсем другого человека. Дракона.

— Ты обессилена, Амелия. Прогулка отменяется.

— Вайлар… — проговорила я, касаясь его щеки.

Стальной взгляд на мгновение потеплел, обжигая вспыхнувшим пламенем. Пока еще маленьким, как огонь свечи.

— К завтрашнему дню я буду в порядке. К моим услугам все лекари Чертога и самый заботливый комендант…

Вайлар опустил глаза, а я вдруг почувствовала, насколько он этого не хочет. Страшится оставить меня одну в чужом замке, слабую после колдовства и вампирьего укуса. Не желает оставлять меня наедине с племянником господаря, чья самоуверенность была слишком очевидна.

В этот момент мне впервые удалось отчетливо ощутить слабость дикого зверя, самого совершенного из хищников. Слабость, которой была я.

— В конце концов, я же могу снова лизнуть твоей крови, и стать практически всесильной, — игриво добавила, и улыбнулась.

— Не стоит дразнить меня, Амелия, — опасно сверкнул глазами мужчина.

И вдруг отстранился. Но я успела уловить на его губах далекий отголосок улыбки.

— Ладно, завтра все решим. А мне еще нужно понять, что теперь делать с Ником.

— Где он сейчас?

— С Настурцией и тремя лекарями, — спокойно ответил Вайлар. — Пока он в темной комнате без окон, с толстыми дверьми. Нужно понять, как он будет реагировать на свет, людей, нормальную пищу. Нужно проверить, не опасен ли он.

— Так чем же его нынешнее положение отличается от предыдущего? — взгрустнулось мне, стоило представить очередную клетку без окон и дверей.

— Всем, — раздался твердый ответ. — Теперь у него есть шанс.

Серые глаза блеснули теплом. И я улыбнулась. Поверила.

Глава 15. Сады Терильи

На следующий день, уже готовясь к перемещению в замок, я услышала хмурый голос Вайлара:

— Не стоило тебе соглашаться…

Шейна стояла рядом со мной в серо-серебристом наряде служанки с брошью Черного ловчего на воротничке.

И она ответила за меня:

— Особам царских кровей нельзя отказывать, если не хочешь однажды проснуться в каких-нибудь казематах. Придется идти.

— Но, неужели я пойду одна? — нахмурилась я.

Мужчина сжал мою руку и крепче прижал к себе.

— С тобой буду я, — ответила девушка твердо. — Если ты откажешься, это может грозить тюрьмой.

— Я смогу вызволить ее откуда угодно, — процедил мужчина.

— Но какой ценой? — воскликнула блондинка. — Вы оба превратитесь в преступников. За вами будет охотится все княжество. Да, может, скрыться и удастся. Но всю оставшуюся жизнь придется провести в бегах. И из-за чего? Из-за одной дурацкой прогулки в саду?

Как бы это ни было странно, но Шейна казалась правой.

— Это ведь всего лишь прогулка, — согласилась я.

Но Вайлар добавил, сжимая мою руку:

— Если ты откажешься, я сумею тебя скрыть.

— Не стоит. Это и впрямь напрасное волнение.

Мужчина вздохнул, хмуро бросая в воздух огненную печать.

— Хорошо. Но не забывай, на тебе не простые браслеты. К тому же ты всегда можешь активировать печать и вызвать меня. Если что-то пойдет… не так.

— Спасибо, — благодарно коснулась его щеки и шагнула в портал.

Охранники у ворот господарева замка были предупреждены о моем посещении. Более того, низенький мужчина в ливрее дворецкого, оказалось, ожидал «именно леди Амелию Фати».

— Пройдемте со мной, госпожа, — бросил он, кивнув странный взгляд на Шейну.

А затем бодро засеменил впереди. Блондинка тем временем подошла ко мне ближе и прошептала:

— Будь осторожнее с княжичем.

Холодок прошел по спине.

— Почему?

— Да, я плохо разбираюсь в мужиках, но таких, как он, вижу насквозь. Он своеволен, жесток и очень опасен.

Это подозрительно совпадало с моими собственными впечатлениями от племянника господаря. Но, несмотря на все это, я почти жаждала узнать, чего же он хочет на самом деле.

Сегодня Настурция подготовила для меня новый наряд. Дурной тон — являться во дворец в одном и том же туалете дважды. И по этому случаю было выбрано нежно кремовое платье, вышитое цветами. Одно оставалось неясным: зачем во время сборов я распахнула на груди тонкую сетку, которая должна была прикрывать декольте?

Как только эта мысль окончательно оформилась в голове, я попробовала стянуть складки ткани обратно, чувствуя, что к моим действиям вновь примешались желания Аллегрион. Но первоначальный строгий фасон уже было не вернуть. Грудь оставалась видна.

Я пожала плечами, стараясь взять себя в руки. Мне нужно научиться полностью управлять своим телом. Или пройти, наконец, оставшиеся шаги к слиянию с драконом. Потому что, выходит, некоторые мелкие поступки, которые я делаю, тело выполняет автоматически, следуя привычкам драконши. А я этого даже не замечаю. Будь то трава Змеевика, которую мне не так давно захотелось пожевать, или, вот, глубина выреза, которую я неосознанно изменила.

— Как ты после приема у господаря? — спросила я тихо у Шейны, чтобы хоть как-то отвлечься.

Девушка некоторое время недоуменно молчала, словно и не понимала, с чего это я с ней разговариваю.

— Что ты имеешь в виду? — тихо переспросила она, нервно ухватив подол дешевого платья.

— Там за столом сидел твой отец, насколько я понимаю, — медленно проговорила я, стараясь подбирать слова.

— Ах, да, ты про это… — протянула девушка. — Нормально. Я не видела его слишком много лет. Двадцать, двадцать пять — не знаю. Он даже в детстве никогда не навещал нас с матерью. Я была для него чужой. Лишь однажды он приехал в особняк, чтобы собственноручно доставить какой-то приказ Великого князя.

— Значит, ты его не узнала?

— Еще как узнала, — проговорила она, и мне послышались в этом голосе нотки яда. — Он постарел. И подурнел.

— Ты злишься на него, — зачем-то озвучила я то, что и так было понятно.

— Наверно нет, — ответила вопреки всему Шейна. — Он отказался от дочери. А значит он для меня — никто.

Некоторое время вокруг слышались лишь тихие звуки наших шагов, шуршание и стук каблуков по мощеным тропинкам сада. Мы уже прошли в самую глубь Терильи, и теперь вокруг распускались цветы. Кусты дивных роз здесь были выше головы, а олеандровые деревья причесывали небо. И кроме нас с Шейной и одинокого слуги здесь больше не было никого.

— Вот мы и пришли, леди Фати, — с поклоном сказал провожатый, указывая рукой куда-то за черту зелени. — Вам туда.

И, не поднимая глаз, удалился. Мы с блондинкой переглянулись, она отступила на шаг назад, имитируя личную прислугу, и я двинулась дальше.

За высокой аркой из лиан, по которой спускались гроздья желтых цветов, оказалась белоснежная беседка. А в ней в черной рубашке с красной строчкой, расправив руки по спинке лавочки, сидел княжич.

— Приветствую вас, прекрасная Амелия! — сказал он, стоило мне показаться в просвете зелени.

Он плавно встал с сиденья, двинувшись ко мне. Чуть волнистые волосы упали на глаза, на губах играла приветливая улыбка, почему-то вызвавшая волну мурашек. На груди висела богатая перевязь, на бедрах покоились ножны с мечом. И, могу поспорить, навершие оружия было сделано из черного золота, усыпанного алмазами. Может и сам меч был из этого металла. Поразительно, ведь такая работа стоила сумасшедших денег! Хотя, чего я удивляюсь, ведь передо мной сам племянник Великого князя!

— Добрый день, ваша Светлость, — склонилась я в реверансе.

А мужчина мягкой поступью тигра подошел ближе, взял мою ладонь и привычно-долго коснулся губами запястья.

— Вы сегодня обворожительны, — заметил он, быстро, но чрезвычайно чувствительно для меня, скользнув взглядом по вырезу платья. — Впрочем, как и всегда.

Мне вдруг стало жарко.

— Не желаете прогуляться? — спросил он, предлагая мне свою руку.

Это казалось уже слишком. Гулять вместе, касаясь друг друга, словно близкие знакомые. Или еще хуже.

Я бросила испуганный взгляд на свою «служанку», стоящую в стороне. Но она молчала, низко склонив голову, как и подобает «пустому месту».

— Я ведь для этого и пришла, — ответила с улыбкой племяннику господаря и взяла его под руку, чувствуя, как пылают щеки.

Мы медленно двинулись по тропинкам сада. А я ощущала тепло сильных рук этого мужчины, одновременно вдыхая его такой незнакомый и чужой аромат: мускат, черный виноград и белладонна. Одновременно приятный и затаенно-ядовитый.

— Как вам это место? — спросил он. — Не правда ли — чудесно?

— Очень красиво, — осторожно ответила я, не понимая: неужели он пригласил меня, чтобы показать цветы?

Некоторое время мужчина продолжал задавать ничего не значащие вопросы, ведя обычную светскую беседу. Болтовню, одним словом. Хотя сама я так и не заметила, в какой момент эти пустые разговоры окончательно расслабили меня, убрав напряженность и недоверие.

— Откройте мне тайну, Амелия, как получилось, что Таркон решил заступиться за одну из сотен своих узников. И даже добился одобрения Времяворота от моего многоуважаемого дяди?

На лице княжича заиграла добродушная улыбка, но я почувствовала, к чему он клонит. Более того, казалось, будто за почтительной миловидностью прячется еле-сдерживаемая ухмылка.

— Вы считаете меня его любовницей? И вот так легко это спрашиваете, скрывая издевку? — звонко переспросила я, вплетая в голос побольше оскорбленного самолюбия.

Впрочем, руки я не убрала.

— Поверьте, ирония в моем голосе, которую вы имели неудовольствие уловить, предназначалась вовсе не вам, — притворно-испуганно сказал Алан.

— Тогда кому же? — выгнула бровь, позволяя себе стать чуть больше Аллегрион, чем Амелией.

Та хрупкая дочь особничего, какой я была прежде, никогда бы не смогла разговаривать с особой княжеской крови столь самоуверенно и дерзко. И за эти изменения я была благодарна королеве.

— Или вы отрицаете свои в высшей степени оскорбительные намеки? — продолжала я гнуть свою линию.

Алан усмехнулся, взглянув на меня по-новому.

— Леди Фати, вы вспыхиваете, как пламя, — сказал он, заинтересованно разглядывая меня. — Моя усмешка предназначалась дядюшке, которого так легко смог убедить всего один рудник черного золота.

— Всего? — переспросила я. — По-вашему, этого мало за простое согласие на ритуал, призванный вернуть честь и имя девушке?

— Вы так наивны, Амели, что мне, право, неловко, — улыбнулся он, ведя меня к аркам из хмеля и винограда. — И все же я хотел бы услышать ответ на свой первый вопрос, леди. Как вы уговорили Таркона? Говорят, что у него нет сердца, и в груди бьется камень. Такой же холодный, как стены его фамильной крепости, которую Валорейн Таркон, прадед Вайлара, собственноручно превратил в тюрьму.

Я на мгновение замолчала. Так значит, этот замок был его домом… И когда-то, много десятков лет назад он сам отдал его под место заключения опаснейших преступников…

— Его Высокоблагородие комендант обладает исключительным чувством справедливости, — ответила я ровным голосом. — И он сам вызвался помочь, когда прочел материалы моего дела. История Леоша Вальдон показалась ему слишком ненатуральной. Какой она и была на самом деле.

— Вот как? — с интересом слушая, уточнил мужчина. — Жаль, ведь я так люблю красивые истории любви. А что может быть прекраснее, чем комендант тюрьмы, влюбившийся в невинную заключенную и спасший ее из лап слепого правосудия?

— Вы издеваетесь? — резко остановилась я, высвободив руку.

Надеюсь, мой взгляд достаточно пылал гневом. Потому что на самом деле я ни капли не злилась. С каждой секундой во мне все больше просыпался азарт игры. Потому что Алан, несомненно, играл со мной. Я лишь пока не могла понять правил.

— Амели, — мягко, но настойчиво, княжич взял мою ладонь. От его горячего прикосновения мурашки побежали по спине. Что с этим мужчиной такое?.. — Я, честно говоря, не вижу ничего плохого в том, что двое людей могут позволить себе любить друг друга.

А затем он повернулся чуть в профиль и указал вперед. Там среди поляны белых лилий стоял столик с фруктами и кувшин вина. А рядом располагался дивно-красивый искусственный пруд. Стенки в нем были отделаны красным камнем, отчего вода казалась похожей на вино. Или кровь. Это одновременно будоражило и пугало.

— Не желаете освежиться? — раздался вопрос.

А сам княжич уже подводил меня к столику. Усадил на скамейку, а сам сел напротив. Не сводя с меня обжигающе-любопытного взгляда, он налил нам вина и поднял вверх руку с кубком.

— За вашу красоту, Амелия, — произнес он и тут же отпил.

Его властные, привыкшие отдавать приказы, губы стали влажными и темными от напитка. А у меня в голове проскочила непрошенная мысль о том, насколько, должно быть эти губы мягкие и прохладные…

Я вздрогнула, широко раскрыв глаза. А потом испуганно встряхнула головой.

— Что-то не так? — спросил княжич.

— Нет, что вы, — промямлила я. — Все в порядке.

«Просто вы очень понравились мертвой королеве драконов», — хотела добавить я. Но, ясное дело, промолчала.

— Так вот, леди Фати, — продолжил мужчина, взяв из вазы плоский желтый персик и с силой вонзив в него белоснежные зубы.

Брызнул сладкий сок, и тонкая капля оставила влажную дорожку на его подбородке, от которой я не смогла отвести глаз. И которую он, хвала богам, стер медленным, немного ленивым движением руки.

— Я не вижу ничего плохого в том, что двое людей могут позволить себе доставить друг другу удовольствие, — проговорил он бархатным голосом.

Меня снова бросило в жар.

— Но, признаться, в данном случае я несказанно рад, что между вами с господином комендантом нет ничего личного.

— Отчего же? — хрипловато произнесла я, видя, как гибкая фигура княжича поднимается со своего места и плавно пересаживается на мою лавочку.

Одна его рука легла на спинку позади меня, другая потянулась к ягодам винограда.

— Потому что, с тех пор, как я имел честь познакомиться с вами, вы не выходите у меня из головы. Такая маленькая и невинная птичка… Я был бы рад узнать, что ваше сердце свободно, — ответил он так спокойно и буднично, словно говорил о поднятии налогов или экономической целесообразности дружбы с соседними княжествами.

Его пальцы положили виноградинку в рот, и тут же красивые губы растянулись в коварной улыбке.

Я молчала, пораженная чуть меньше, чем громом внезапной грозы.

— Хотя, — продолжал он, наслаждаясь моим замешательством, — признаться, я имею пристрастие добиваться женщину любым способом. И, чем больше препятствий встает на моем пути, тем приятнее вкушать сладость победы. Мысль о том, чтобы увести вас из-под носа Первого ловчего княжества, просто безумно притягательна…

Это было столь неожиданное заявление, что я невольно покраснела. И, чтобы скрыть смущение, отвернулась, срывая виноградину с веточки.

Но, внезапно, Алан схватил мою кисть, пронзая цепким, горячим взглядом, мягко погладил пальцем кожу запястья, а затем медленно притянул к себе.

Я смотрела на него, как кролик на удава, почему-то не в силах оторваться. Темно-карие глаза вызывали в моем теле странный пугающий отклик, будто гипнотизируя, завораживая.

Короткая прядь волнистых волос упала мужчине на глаза, когда он положил мою ягоду себе в рот, коснувшись губами моих пальцев.

Я вздрогнула, ощутив мягкость его рта, и одновременно тело будто обожгло. Безотчетный ужас смешался с горячей волной, лизнувшей поясницу, спину, грудь, щеки.

— Ваша Светлость, наверное, что-то путает, — ответила я, возвращая себе власть над собой. Отдернула руку и опустила вниз, незаметно стирая подолом платья следы от его губ. — Я — не из тех девушек, чье сердце принято завоевывать привычным вам способом. И я — не трофей после битвы.

А затем встала из-за стола и отошла на пару шагов.

Взгляд Алана опасно вспыхнул, а на лице заиграла улыбка человека, вдруг почувствовавшего азарт охоты.

— Я смутил вас, милая Амелия, — проговорил он, тоже медленно вставая. — Прошу простить за это. Но мне все же хотелось бы узнать, каким именно способом принято завоевывать ваше сердце?

Он мягко приближался ко мне, как хищник, обступающий добычу.

— Зачем вам это знать, ваша Светлость? — едва заметно отодвинулась я.

Присутствие рядом этого мужчины заставляло меня нервничать. И я совершенно ничего не могла с этим поделать.

Бросила взгляд в сторону. Там, рядом с розовым кустом стояла Шейна, исподлобья глядя на меня беспокойными голубыми глазами.

Алан уловил направление моего внимания. И, боюсь, заметил попытку отступить.

— Как тебя зовут, милочка? — бросил он «служанке».

— Шейна, господин, — низко поклонилась девушка.

— Шейна, оставь нас с твоей госпожой ненадолго, — сказал Алан и отвернулся, не ожидая ответа. Его приказы исполнялись мгновенно. Но не в этот раз.

— Прошу меня простить, господин, — не разгибая спины, проговорила Черная ловчая, — но я — личная помощница леди и не имею права…

Алан медленно повернул голову к блондинке, и в глазах его мелькнули удивление и белая ярость. А лицо вдруг превратилось в ледяную маску повелителя.

— Пошла прочь, — раздалось, как удар хлыста.

Девушка подняла на меня сверкнувший взгляд, и я поспешила сказать:

— Иди, Шейна. Выполняй приказ.

И, пока одна из лучших заключенных отряда «костей» не выкинула какую-нибудь глупость, я показала ей на магические браслеты у себя на руках. Вайлар должен был сказать ей об их тайных свойствах. По крайней мере, я на это очень рассчитывала.

Секунда утекла в болезненной тишине, а затем «служанка» с поклоном удалилась. Оставалось надеяться, что не очень далеко.

— Какая у вас интересная прислуга, — протянул княжич.

Но, кажется, злости не было в его голосе. Несмотря на ситуацию.

— Простите ее, ваша Светлость. Это моя вина. Я плохо ее научила.

Карие глаза стали похожи на горячий шоколад.

— Ради вас, Амели, все, что угодно.

Он протянул мне руку, ожидая, что я вложу в нее свою ладонь. И мне пришлось это сделать, если я хотела сохранить его доброе расположение. Кто знает, какие мысли приходят в его голову, когда он недоволен. Все же — княжич.

Я осторожно коснулась предложенного, и тут же сильные пальцы сомкнулись, властно обхватывая меня и притягивая ближе.

Какой же горячей была его кожа!..

— А что у вас за счеты с Марикитой Вальдон? — спросил мужчина, резко меняя тему и ведя меня вперед.

Я вздрогнула, вспомнив мачеху и отчима. Что было ответить? Что Марикита просто возненавидела меня за то, что по моей вине ее муж отныне и до самой смерти — тюремный заключенный? Так это ведь очевидно. Какого ответа он ждет?

И я решила обнародовать то, доказательств чему не имела.

— Она пыталась меня убить.

Реакции, которую я ждала, не последовало. Вместо удивления, возможно праведного, хоть и наигранного, гнева, ответом мне была пугающая полуулыбка мягких губ.

— Ясно, — сказал Алан. — Не везет вам с родственниками, леди Фати.

— Это все, что вы скажете?

Возмущение сдержать не удалось.

— А что вы хотели от меня услышать? — мужчина наивно захлопал ресницами.

— Например, что такое преступление должно быть наказано, — ответила и высвободила руку, останавливаясь около колонны, поддерживающей крышу над прудом-бассейном.

По белоснежному мрамору вверх полз побег вьюнка. Княжич замер рядом, а затем медленно двинулся ко мне, сокращая и так крошечное расстояние между нами. Я шагнула назад и оперлась спиной в теплый камень.

Но, к моему счастью, не преодолев последние несколько сантиметров, мужчина остановился. Он был ниже Вайлара, но выше меня на полголовы. И сейчас его темный взгляд мрачно скользнул по моему лицу, незримо коснулся уголка губ, румянца щек. И замер на глазах. Хвала Солнцеликой, руки его оставались сцеплены за спиной.

— А у вас есть доказательства?

Серьга черного золота блеснула в ухе, когда он тряхнул головой, убирая с лица прядь волос. Удивительно, как будто этот мужчина всего себя желал украсить самыми дорогими вещами в княжестве.

Тихий голос звучал остро-проникновенно, заставляя нервничать сильнее.

— Нет, — снова ответила я очевидное.

Моя грудь высоко вздымалась от участившегося дыхания, которое я никак не могла успокоить. Приподняв бровь, Алан взглядом провел по ней, и сказал:

— Жаль, Амели. Очень жаль. Тому, кто захочет отстаивать ваши интересы, нужно обладать чем-то большим… Чем ваши слова.

При слове «обладать» его взгляд опасно помрачнел. Сердце забилось бешено быстро. Мне хотелось убежать, но я чувствовала, что Аллегрион нравится эта игра. И, к сожалению, мне передавалось ее настроение.

— Чем же должен будет этот «кто-то» обладать? — спросила я дрогнувшим голосом.

На губах Алана появилась хищная улыбка. Он вдруг наклонился ближе ко мне, заставив отвернуть голову. Его губы оказались слишком близко к моей шее. Горячее дыхание обожгло кожу, отзываясь мелкой дрожью. Сладковато-дикий аромат оказался в легких, отравляя и опьяняя. Словно сквозь поры в меня проникло ядовитое чувство мужского желания. Желания, которое привыкло, чтобы его утоляли.

— А вы сами не понимаете, Амели? — прошептал он низким, ироничным голосом.

А потом вдруг резко отстранился, так и не коснувшись меня.

Я глубоко вздохнула, как только с груди упали тяжелые цепи чужого внимания. Алан окинул меня дерзким взглядом с едва-заметной оценивающей ноткой. А затем вдруг расстегнул перевязь с мечом, отбросив ее назад.

«Зачем?» — испуганно пронеслось у меня в голове.

Он медленно протянул мне ладонь. Опять будто бы заставляя именно меня сделать шаг навстречу.

Ну уж нет.

— Возьмите мою руку, Амели, — с легкой издевкой произнес княжич, — чего вы боитесь?

У меня покраснел, кажется, даже кончик носа, если такое, конечно, возможно.

— Страх — для слабых, — произнесла я, гордо сверкнув глазами и взяла мужчину за руку.

А в следующий миг он резко дернул меня, так, что я, вскрикнув, упала ему в объятия. Алан, довольно улыбаясь, тут же поднял мое тело на руки, вынуждая обхватить его за шею.

— Что вы делаете? — воскликнула я, уже представляя, как кину в него печатью шаровой молнии. И как потом меня за это бросят в тюрьму по обвинению в нападении на особу княжеской крови. Только теперь вряд ли это окажется Чертог Ночи.

— То, что хочу, — спокойно ответил Алан.

Мое сердце грозило вырваться из груди. Племянник князя сделал несколько шагов к пруду и остановился.

— Что вы себе позволяете? — пискнула я, предчувствуя неладное.

— Вы слишком напряжены, леди Фати, — слегка ухмыляясь, сказал княжич. — Не желаете освежиться?

— Что… что вы имеете в виду?

— Вам не жарко? По-моему на улице страшное пекло! — он с улыбкой посмотрел в небо, осветившее его светлое лицо и тщательно-выбритый властный подбородок.

— Жарко? Я не..

Но не успела я договорить фразу, как мужские руки разошлись в стороны, и мое тело упало в бассейн, подняв фонтан брызг.

Прохладная вода сомкнулась над головой, тяжелое платье потянуло вниз. Пока я бестолково барахталась в пруду, медленно и с ужасом идя на дно, раздался очередной всплеск, и чьи-то руки вытащили меня на воздух.

Я откинула голову назад, выплевывая воду и боясь открыть глаза. Сердце выпрыгивало из груди. Огонь разлился по венам. Возмущение, адреналин и близость такого же красивого, как и опасного, мужчины смешались в странный коктейль.

Моя спина прижалась к холодному камню бортика, а ноги все еще не касались дна. Я висела в руках княжича, который вновь был так близко, что дышать становилось трудно.

— Леди Фати, ну что же вы так неосторожны! — наигранно испуганно проговорил Алан и с невероятной силой дернул спереди шнуровку моего корсета. — Вы же могли захлебнуться!

Я, как назло, закашлялась, пытаясь оттолкнуть мужчину.

— Перестаньте рвать платье, какого лешего вы делаете? — возмутилась я совсем не так, как требовал этикет от приличной особничей.

Алан тихо засмеялся, корсет предательски треснул и поплыл на дно. Вместе с разорванной верхней юбкой. На мне осталась одна нижняя сорочка. Хвала Солнцеликой, она была достаточно длинна.

— Если бы вы не были княжичем, я бы вас… заколдовала, — прохрипела я гневно, перебирая ногами в водной невесомости.

Мужчина одной рукой держал меня за талию, а другой опирался о бортик за моей спиной. Таким образом, я все-таки оказалась в его объятиях.

Алан только рассмеялся, услышав мои угрозы.

— Так-то вы благодарите меня за свое спасение? — возмутился мужчина. Влажные волнистые волосы вдоль лица очерчивали красивый контур скул, подбородка. Отбрасывали загадочную тень на темные глаза. — В своем тяжелом платье вы могли утонуть.

Он прижал меня ближе к себе, вдавливая в каменные бортики. Сквозь тонкую ткань я почувствовала напряжение его сильного тела. И даже в тех местах, о которых ничего не хотела знать.

Но мои щеки слишком очевидно аллели, а дыхание стало чересчур сбивчивым. В ушах стучал пульс.

«Проклятая Аллегрион хочет его…» — подумала я, пытаясь найти выход. И в этот раз я была уверена: именно королева драконов испытывала все эти эмоции. Она, а не я.

Почему? Да потому что я боялась этого человека, как бы позорно для меня теперь это не звучало. Испытывала странное необъяснимое опасение, что от него исходит угроза. Даже воздух рядом с ним казался мне отравленным.

Но Аллегрион это словно еще сильнее заводило.

— Милая Амели, я не такой уж слабый маг, как вам подумалось, — прошептал Алан, склонившись к моему уху.

Жаркое дыхание обожгло кожу. Я зажмурилась и замерла, переставая втягивать воздух. Шквал вожделения лизнул пенной волной, одновременно пугая до безумия.

— Я — не мой дядюшка, — продолжал мужчина, вдруг осторожно прикусив мочку уха.

Зажмурилась еще сильнее, сдержав болезненный выдох.

— Я родился с третьим уровнем, — раздавался шепот у моей шеи. — Меня учили лучшие маги княжества, — его губы будто случайно, в разговоре стали касаться моей кожи.

Мои руки вжались в его грудь, в попытке оттолкнуть мужчину, но он перехватил их и завел мне за спину, держа всего одной кистью.

— И теперь, благодаря знаниям, я побеждаю в схватке даже четвертый уровень. Неплохое умение для будущего Великого князя? Наследник престола Златоцветного должен быть сильным…

— Наследник? — вдруг переспросила я, случайно выныривая из своего огненного полузабытья. Повернула голову, почти столкнувшись губами с племянником господаря. — А разве наследник не Ник Вальдошьяр?

Княжича будто молния ударила. Он медленно отстранился, изменившись в лице, но через мгновение самоуверенная улыбка вернулась на свое место. Холодная и пустая.

— Откуда вам известно это имя? — мягко проговорил он.

— Не знаю, — промямлила я, понимая, что ляпнула лишнего. — Слухи…

И, пока мужчина находился в состоянии легкого тщательно-скрываемого удивления, я попыталась выплыть из кольца объятий. Но не тут-то было.

— Леди Фати, — вновь прижав меня к камню бортика, проговорил Алан, — Ник Вальдошьяр погиб. Пять лет назад его мать-вампирша убила его.

Вот, значит, какова официальная версия.

— Понятно, значит, вы — наследник трона, — попыталась исправить положение я и неуверенно улыбнулась.

— Да, милая Амели, — кивнул удовлетворенный княжич, видимо успокоившись, — и, как наследник трона, я могу, например, решить вашу… проблему с госпожой Вальдон.

— Правда? — прозвучало сдавленное удивление.

А мужчина вдруг обхватил меня крепче и стал настойчиво склоняться к моим губам.

— Правда, Амели. Но прежде, чем помогать вам, я должен получить что-то взамен.

Жар его желания обжигал кожу, аромат муската, черного винограда и ядовитой белладонны болезненно возбуждал и одновременно отталкивал своей сладкой горечью.

— Спасибо, не стоит труда, — взяла я, наконец, себя в руки и с силой вывернулась, уплывая из его рук, как скользкий уж.

«Тоже мне, помощничек…» — подумала я, добравшись до ступеней бассейна. Сердце все еще стучало слишком быстро, но мысли уже пришли в порядок. Ничего, с такой проблемой я справлюсь. Было приятно осознавать, что, все же, воля Аллегрион не сильнее моей.

Алан не стал догонять. Он просто подтянулся на руках и вылез через бортик. Мокрый, гибкий и опасный.

Сорочка обтянула мое обнаженное тело, порочно демонстрируя все изгибы. Я оттянула ткань, стараясь хоть как-то прикрыться. И как теперь возвращаться к Вайлару? Он же меня убьет! Или просто опять перестанет разговаривать…

Проклятье, даже не знаю, что хуже.

— И, как мне возвращаться домой? — возмущенно спросила я княжича.

Он бросил на меня дерзкий смеющийся взгляд, словно глядя сквозь мокрую ткань.

— Мне лично нравится прямо так, — ухмыльнулся он. — Но, если желаете… Могу предложить переодеться в моих покоях.

Я вскипела от злости. Это уже переходило всякие границы. Закрыла глаза, пытаясь подавить гнев, а, когда открыла, две прозрачные печати молнии и хлыста, будто сами, нарисовались в воздухе.

Но, не прошло и мгновения, как Алан взмахнул двумя пальцами, и обе печати треснули, исчезая.

— Ну-ну, милая Амели, не стоит так злиться, — он откровенно смеялся надо мной.

А я поняла, что, во-первых, укороченное обращение «Амели» навсегда утратило в моих глазах красоту, а, во-вторых, как маг, Алан Вальдошьяр действительно силен. Уничтожить оба руна так быстро, не видя их, — непростая задача.

— Шейна! — громко крикнула я, надеясь, что девушка не ушла далеко.

И, к моему удивлению, она тут же выпрыгнула из соседних кустов. Княжич бросил на нее недовольный взгляд, но промолчал. Да и мне было неловко думать, что она все видела.

Протянула к ней руку, и, стоило нашим ладоням соприкоснуться, я дотронулась до цветка Тиаре на браслете и гневно бросила:

— В Чертог Ночи! — даже не предполагая того шанса, что браслеты могут не послушаться.

Я была слишком зла. И Жоржик, завитков которого я коснулась, не посмел отказать.

Глава 16. Дворцовый переворот

Твердые мужские шаги отдавались гулким эхом в стенах Чертога Ночи. Вайлар Таркон поднимался по лестнице на гостевой этаж крепостной башни, туда, где были расположены покои его Амелии. Несколько минут назад он ощутил близкий разрыв пространства. Воздушные потоки жалобно звенели, ткань мира зализывала собственную рану после чьего-то грубого перехода. А это означало, что Амелия воспользовалась браслетами. Портал в этом плане был куда более мягкой магией. Он не повреждал полотно мироздания, мягко выстраивая путь туда, куда нужно. И лишь боги и их дети могли просто ходить «сквозь» саму материю. Частицу этой магии Вайлар вложил в напульсники Ами. И вот, заклятье сработало.

Оставалось понять одно: почему? Почему она не вызвала самого Вайлара, чтобы забрать ее из дворцовых садов? Да, руно портала еще слишком сложное для нее, но ведь это не единственный вариант…

Мужчина не торопясь преодолевал пролет за пролетом, пока не оказался на нужном этаже. Он не хотел мгновенно перемещаться к своей возлюбленной, потому что понимал: раз она явилась в Чертог сама, значит не хотела, чтобы в этот момент Вайлар оказался рядом с ней. И он готов был исполнить ее желание, дать возможность побыть некоторое время одной. Очень недолгое время.

Но, несмотря на кажущееся великодушие, ладони мужчины были сжаты в кулаки, взгляд из серебряного превратился в стальной. Он обдумывал и прокручивал в голове все, что могло произойти в замке господаря, и ему это не нравилось. Одна мысль была темнее другой.

Вайлар был прекрасно знаком с племянником повелителя. И от этого становилось только хуже. Алан Вальдошьяр был известным сластолюбцем и бабником. Вокруг него всегда вертелась толпа женщин, и только официальных фавориток насчитывалось несколько штук. Девушки самых высоких сословий мечтали оказаться в постели наследника престола. Ведь при выборе супруги Алан когда-нибудь мог остановиться на них.

Но княжич жениться не собирался. Ему хватало того, что все эти особы грели ему постель. И не всегда по очереди. Поговаривали, что наследник трона — любитель устраивать оргии. И то, что он творил там со своими любовницами, потом превращалось в громкие слухи, полные извращений и сексуальных подробностей. Впрочем, толпу женщин вокруг него это не уменьшало.

Почему же Вайлар позволил собственной возлюбленной пойти на встречу с этим чудовищем? Потому что выбор у него был довольно скромен. Или отпустить, уповая на то, что Аллегрион будет держать себя в руках, а Алан — вести себя прилично. Или запереть девчонку в Чертоге, разругаться с ней в пух и прах и нанести оскорбление племяннику Великого князя. Ведь ясно же, что, стоило ему только заикнуться Амелии о своих подозрениях, как она бы устроила скандал.

Кроме того, Вайлар был уверен, что королева драконов не сможет отказаться от такого мужчины, как Алан Вальдошьяр. Ей всегда нравились властные, грубые и самовлюбленные самцы, привыкшие брать то, что хотят. Потому что Аллегрион и сама была именно такой.

Остановившись перед дверью, Вайлар на мгновение замер. Он чувствовал, что замок был закрыт. Его губы дрогнули, на секунду исказившись, и тут же вновь приняли прежнее отстраненное выражение. Он протянул руку вперед и с силой толкнул преграду.

Дверь отворилась мгновенно и беззвучно, словно ее тут и не было вовсе. Шаг в помещение — вокруг пустота. И только из ванны доносится плеск воды.

— Амелия?.. — произнес он, входя в комнату.

Девушка лежала совершенно обнаженная в розоватой от мыльного сиропа воде. Рядом на стуле сидела Шейна и пилкой подтачивала короткие вечно ломающиеся в драках ногти.

— Вайлар! — воскликнула его возлюбленная, слегка краснея.

Пена от ароматного сиропа скрывала некоторые особенно интимные части женского тела, но картина все равно была столь откровенно-эротичной, что мужчина почувствовал резкий прилив возбуждения. Но это никоим образом не уменьшало тщательно-скрываемый гнев, пылающий внутри него, как костер на праздник Кровавой луны.

«Что она делает в ванне обнаженная?» — крутились мысли в его голове. Но он молчал. Взгляд скользил по округлостям груди, едва-проглядывающим сквозь белые пузыри, по маленьким коленкам, возвышающимся над пеной, как Северные горы в стылую зиму.

С трудом перевел взгляд на Шейну, не поднимающую головы над своим дурацким занятием.

«Неужели они обе думают, что все это выглядит натурально?» — с легкой горечью, приправленной перцем из белой ярости, подумал Вайлар.

«Да Шейну уже лет десять как не волнуют ее ногти. С тех пор, как умение и желание убивать заменило собой умение и желание выглядеть, как княжеская дочь».

— Ты решила принять ванну? — спросил комендант холодным голосом.

— Да, я что-то так устала, — вяло протянула девушка, бросив испуганный взгляд на мокрую ночнушку, валяющуюся на другой стороне комнаты.

«Да уж, дорогая, — подумал мужчина, — Шейна играет лучше тебя…»

— Как прошла встреча с княжичем? — спросил он, присаживаясь на край медной ванны.

— Неплохо, — пожала плечами Амелия, не глядя в глаза. — Правда, он показался мне скучным.

А потом слегка покраснела. Но через мгновение ее взгляд посерьезнел, и она добавила:

— И опасным.

Затем голос вновь стал беспечным:

— Но мы говорили о всякой ерунде. Даже не могу понять, зачем он решил позвать меня.

— Шейна, ты не заметила ничего… необычного?

Вайлар взглянул на Черную ловчую. Та подняла свои светло-голубые глаза, прохладно-невозмутимые, как два ледяных камушка. А затем губы очень натурально вытянулись в задумчивое недоумение.

— Нет, все было в порядке, — ответила она.

«Просто праздник какой-то. До чего же гладко лжет», — оценил мужчина, чуть было не ухмыльнувшись. Но вовремя вспомнил, что повод не располагает.

— Понятно, ты можешь быть свободна.

И блондинка в ту же секунду удалилась. Чувствовалось, что ей ужасно хотелось это сделать.

«Что ж, — проносились режущие мысли в голове мужчины, — придется доиграть эту роль до конца…»

«Если она не хочет говорить правду, я не стану заставлять…»

К тому же, король драконов не был уверен, что готов услышать рассказ о том, что произошло на самом деле. Он слишком сильно опасался, что в этом случае он станет видеть перед собой Аллегрион, а не Амелию.

— Я рад, что ты, наконец, дома, — произнес Вайлар, и на его лице появилась бледная тень улыбки.

По крайней мере, эти слова были истиной.

— Я тоже, — тихо ответила Амелия, опустив глаза.

А потом она приподнялась, опираясь о бортики ванной, водная гладь обнажила ее мокрую, искрящуюся в лучах солнца кожу и высокую грудь, с розовых вишенок которой медленно стекала пена. Вайлар на мгновение замер, чувствуя влажно-цветочный аромат ее тела. Этот тонкий невероятный запах каждый раз заставлял его терять самообладание, вызывая зверский голод неутоленной страсти. Когда кровь дракона в нем чувствовала эту женщину, его тело начинало исходить жаром, мускулы напрягались до предела. Дикая, звериная сущность рвалась наружу, словно рядом была самая совершенная самка. А ведь Амелия была лишь человеком.

Никогда в своей жизни бывший правитель Райялари не испытывал ничего подобного. Даже тогда, когда его избранницей стала Аллегрион, золотая королева, определенная ему в жены самой богиней.

Амелия осторожно положила горячие пальцы на его ладонь, покоящуюся на бортике. Ее большие глаза широко распахнулись, явно намереваясь утащить его в свою глубину.

Желание ударило, как молния. Но Вайлар беспощадно его подавил, убрав руку.

— Тебе нужно отдохнуть, — сказал он вместо всего того, что на самом деле хотел сказать и сделать.

Ему показалось, что во взгляде девушки проскользнуло разочарование, тут же погаснув, как задутая свеча.

— Да, конечно.

Она вновь откинулась назад, закрывая глаза.

И комендант ушел. Весь день он не мог найти себе места. Ни одно дело не могло занять его надолго, да он и ни за что не брался. Всю работу в крепости взяла на себя Настурция, в том числе и заботу о маленьком Нике Вальдошьяр.

Что делать с ребенком, который вот-вот мог или проснуться новым наследником престола, или просто умереть, Вайлар пока не решил. Как сказать Великому князю об этой новости — не представлял. Хотя, как и всегда, несколько вариантов торжественной речи уже крутились у него в голове. Оставалось дождаться исхода, как-то повлиять на который не мог сейчас никто.

На следующее утро он неслышно перенесся в комнаты Амелии, пока та еще спала. Рассвет только-только занимался, и вставать было рано. Но он не мог удержаться, так долго находясь вдали от той, что похитила его сердце.

Тихой поступью он подошел к изголовью кровати и опустился вниз. Светлые, как белый вереск, волосы золотились легкой солнечной дымкой. Вайлар склонил голову, осторожно коснувшись шелкового завитка. У Аллегрион волосы были иными. Огненно-желтыми. Опасно-золотыми. Казалось, прикоснись к ним — и жидкое пламя сожжет дотла. А у Амелии они будто манили своим мягким теплом.

Он перевел взгляд на лицо девушки, и помрачнел. Щеки ощутимо впали, темные круги под глазами стали значительно больше, чем прежде. Сочный маленький рот, который так манил своей алой припухлостью, теперь был бледен до синевы.

Проклятье набирало силу. Нужно было что-то делать. И срочно.

Шаг с жертвенностью девушка прошла сама. Вайлар был и рад этому, и одновременно зол, что она ничего ему не рассказала, подвергнув свою жизнь невероятной опасности. Вампир убил бы ее мгновенно, если бы смог. Но, видимо, сила драконьей королевы уже достаточно выросла в девушке, чтобы защищать ее от внешних угроз. Это было и хорошо, и плохо.

Ни в чем не было проклятой однозначности.

Вайлар прикрыл глаза, испытав мимолетную вспышку гнева. Раз мощь драконьей королевы стала настолько велика, что защищает свою носительницу даже без ее ведома, значит, и воля Аллегрион в любой момент может начать подавлять волю Амелии. Получается, что ни в одном ее решении теперь нельзя быть уверенным на сто процентов.

Но одно Вайлар знал точно: после слияния душ победит лишь одна из них. И пусть новая сущность будет состоять наполовину из человека, а наполовину из дракона, все же чья-то воля окончательно восторжествует. И, чья воля это будет в итоге, Амелии или Аллегрион, предсказать невозможно. Все зависит лишь от того, насколько сильно сейчас сама девушка будет поддаваться влиянию духа, засевшего в ней.

Вайлар аккуратно убрал золотисто-белые волосы назад, открывая лучам солнца бледное лицо.

Да, если бы можно было отказаться от слияния, он бы сделал все, что нужно. Собственно, когда-то он уже это и сделал. Но жизнь повернулась так, что теперь без объединения с драконьей правительницей его возлюбленная гарантированно погибнет.

Следующим шагом на этом пути была любовь. Казалось бы так просто. Не нужно подвергать жизнь опасности, не нужно бестолково рисковать. Нужно просто любить. Безотчетно, безоглядно. Безумно. Как он любил ее.

Вайлар отпустил светлый локон, едва коснувшись кожи девушки. Не удержался и осторожно очертил указательным пальцем овал лица, спустившись к подбородку, а затем к шее.

Амелия глубоко вздохнула, облизнув нижнюю губу. Краска прилила к маленькому влажному ротику, такому наивному и очаровательному во сне, что мужчина почувствовал вспышку возбуждения в своей огненной крови.

Вайлар понимал, что, если она не любит его, то этот шаг будет пройти сложно. Почти невозможно. Так как же быть?

Девушка потянулась и внезапно открыла глаза.

— Ты уже здесь, — тихо проговорила она, переворачиваясь на бок. Сон еще не до конца отпустил ее.

— Всегда… — прошептал мужчина, погруженный в свои мысли. Теперь он уже совершенно спокойно позволил руке закрыться в шелк волос и нежно погладить.

— Мне так отвратительно спалось, — проговорила Амелия, вновь закрывая глаза. — Словно я и не ложилась. Голова просто раскалывается.

Вайлар тяжело выдохнул, сдерживая порыв все ей рассказать. Вместо этого он сел на край кровати, помог ей приподнять голову и сказал, поднеся к губам знакомый травяной отвар:

— Выпей. И боль пройдет. Как всегда.

Амелия послушалась. В его руках она чувствовала себя защищенной от всего на свете. И, прекрасно осознавая это, король драконов испытывал страшные муки. Ведь он не мог избавить ее от страданий. Не мог снять проклятье, убивающее ее тело. И не хотел рассказывать о нем.

Почему? Все просто. Сейчас она думает, что объединение с Аллегрион лишь избавит ее от чужой воли. Облегчит жизнь. Сделает сильнее. А каково ей будет узнать, что это вовсе не ее решение, а крайняя необходимость? Каково ей будет узнать, что уже сейчас ее тело умирает? И что жить ему осталось не больше трех недель?

Это лишь в сказках герой начинает бороться со всеми препятствиями, а затем гордо встречает свой конец, если он все же наступает. В реальности близость смерти обезоруживает. Лишает сил, жизненных стремлений, радости.

Нет. Пусть лучше он, Вайлар, борется со смертью. А Амелия наслаждается жизнью.

— Последнее время я ужасно себя чувствую, — проговорила девушка, садясь на кровати и прислоняя ладонь ко лбу.

А в следующий момент ее тело вдруг качнулось и упало обратно на кровать.

— Нет сил вообще, — вяло проговорила она. — И в глазах темно…

Ужас сковал широкую грудь короля драконов, мешая ему вздохнуть. Страх потерять возлюбленную заполнил собой все.

А вдруг у них еще меньше времени, чем он думал?

Он коснулся ладонями бледного лица и взглянул внутрь девушки. Алые ленты жизни пульсировали, как обычно. Только медленнее. Огромный рубиновый ключ тиаре был полон магии. Ничто не указывало на болезнь. Нигде не наблюдалось следов проклятья.

«Как вообще можно снять магию, которой не видно?!» — подумал в бессильном гневе Вайлар.

— Скоро все пройдет, — ответил он, отпуская голову Амелии. — Ты просто последнее время много нервничаешь. Да и оставшиеся шаги к слиянию отнимают много сил.

Звучало довольно правдоподобно.

— Ужасно, — проговорила девушка, откидываясь на подушку и открывая глаза. — Я чувствую себя просто ужасно. Кстати, я хотела кое-что спросить у тебя.

— Что именно? — с готовностью переспросил мужчина, радуясь возможности перевести тему.

— После того, как я вчера воспользовалась твоим подарком, мне в голову пришел вопрос. Почему черное золото столь ценно?

Она достала из-под одеяла одну руку, украшенную витым браслетом, и шлепнула ее поверх простыни.

— Это ведь всего лишь побрякушка…

Вайлар поднял бровь вверх, не понимая.

— Амелия, ты вчера с помощью этой побрякушки разорвала ткань мира… — мягко напомнил он.

Но глаза девушки вдруг сверкнули из-под густых ресниц.

— Да, я как раз об этом и говорю. Только вот, насколько я понимаю, пользоваться подобной магией, как и общаться непосредственно с браслетами, может только маг пятого уровня. Дракон! Значит, для людей этот металл бесполезен. Не так ли?

Комендант крепости многозначительно улыбнулся.

— Ты верно все понимаешь, дорогая моя, — мужчина взял в свои руки маленькую ладошку девушки, которая, благодаря травяному настою, начала обретать здоровый цвет. — И поэтому не афишируй свое умение обращаться с этим металлом. Если не хочешь лишнего внимания. В нашем мире пока только я — известный всем маг пятого уровня.

— Боишься конкуренции? — усмехнулась она. И Вайлар почувствовал себя спокойнее. Ей становилось легче.

— Нет, Амелия, — по-доброму покачал головой он, отчего длинные черные пряди с несколькими косичками упали на смуглое лицо, оттеняя мрачную ртуть глаз. — Боюсь, что однажды кто-нибудь может догадаться о природе нашей магии. И тогда это может подвергнуть тебя опасности.

Амелия улыбнулась.

— Так все же, почему золото такое дорогое?

— Это пережитки прошлого. Времен, когда лишь этим металлом можно было гарантированно убить дракона.

— Гарантированно? — удивленно переспросила она.

— Именно, — кивнул мужчина. — Драконы очень живучи, — начал объяснять комендант, вдруг мрачно прибавив: — Были. Убить дракона, просто ранив, почти невозможно. Регенерация тканей протекает с невероятной скоростью. Но не в случае с ранами от черного золота.

— А что не так с этим металлом? — спросила Амелия, и в глазах ее светился живой интерес. Она почти полностью пришла в себя.

— Коснувшись крови детей богов, черное золото начинает растворяться, превращаясь в яд. Этот яд отравляет. Быстро. Гарантировано. Меньше десяти секунд оружию необходимо провести в теле дракона, чтобы он больше никогда не расправил крылья.

Девушка промолчала. В ее взгляде застыла тоска.

— Теперь ты знаешь, как меня убить, — сказал мужчина. И по его серо-стальным глазам Амелия не смогла понять, шутит он или нет.

— Кинжал, убивший Аллегрион, тоже был из черного золота? — спросила она, не обратив внимания на последнюю фразу коменданта. Ведь ей это знание было ни к чему.

— Да, — прозвучал тихий ответ. — Более того, внутри того оружия была пустая полость, заполненная готовым ядом. Когда кинжал пронзил тело королевы, яд мгновенно попал в кровь. Даже десяти секунд не понадобилось.

Голос короля драконов стал морозным до дрожи. Он не хотел, чтобы Амелия вновь задавала этот вопрос: «Кто убил золотую королеву?» И девушка это чувствовала.

Неожиданно в дверь комнаты настойчиво постучали. Взглянув на полированное дерево Вайлар увидел, как через щель внизу просачивается в помещение тонкий едва заметный туман смерти — за порогом стояла вампирша.

— Входи, — проговорил он, отвернувшись.

И дверь тут же открылась. Помощница коменданта шагнула вперед. Ее руки, как всегда, были сцеплены за спиной, но на лице сияла улыбка, которую ей никак не удавалось подавить.

— Что случилось? — удивленно спросил комендант.

Настурция Джармуш радостно обнажила клыки, что на нее вообще было не похоже.

— Ваше Высокоблагородие, Ник очнулся!

Женский голос звенел, как серебряный колокольчик, а совершенно черные вампирьи глаза стали почти человеческими.

Вайлар резко поднялся.

— Как он? — на ходу спросил мужчина, и рядом заклубилось окно портала. Он был готов мгновенно перенестись к нему в комнату.

Но Настурция перехватила его, заступив дорогу. Положила руку на запястье и проговорила:

— Мальчик уснул, не стоит пугать его.

Пасть портала тут же захлопнулась.

— Он в порядке? — раздался голос Амелии.

Она соскочила с кровати и неуверенной походкой подошла к вампирше.

«Надо же», — подумал мужчина, замечая, что даже торчащие клыки Настурции больше не пугают его возлюбленную.

Помощница тем временем чуть нахмурилась, оценив слабость и худобу девушки, бросила многозначительный взгляд на своего начальника и ответила:

— В полном, Фати. Он сохранил возраст и тело шестилетнего ребенка. Его сознание в норме, как и все жизненные токи.

— Какая прекрасная новость, — улыбнулась Амелия, поворачивая к мужчине светящееся лицо.

И Вайлар не смог не улыбнуться в ответ. В наивном добродушном порыве радости она бросилась к нему, обнимая и прижимаясь к груди.

«Такая чистосердечная… такая светлая…» — подумал король драконов.

«Какой Аллегрион не была никогда…»

Он провел рукой по ее мягким волосам, вдыхая сладкий персиковый аромат самой Амелии, все сильнее смешивающийся с запахом цветов тиаре — отличительной чертой драконов.

— Нужно принять решение, что делать с мальчиком дальше, — проговорила Настурция, разрывая этот трогательный момент.

Вайлар поднял голову, прохладно посмотрев на помощницу. Он уже все решил. Но стоило ему открыть рот, чтобы озвучить свои соображения на этот счет, стены Чертога Ночи содрогнулись.

Черные глаза вампирши расширились и вспыхнули кровью, Амелия испуганно вздрогнула, сильнее прижимаясь к его телу. А сам комендант крепости не мог поверить.

Магическая сирена оглушительным свистом рассекла воздух. Чужак пересек периметр старой тюрьмы.

Секунды закапали медленно, как застывающий мед. А мысли черного дракона сменяли друг друга быстрее молнии.

Ртуть серых глаз превратилась в два зеркальных омута, в которых сквозь время и пространство Вайларион Черная Смерть увидел одну за другой появляющиеся на территории Чертога фигуры магов. Они выходили из одиночных порталов, взмахивая искрящимися плащами, как крыльями.

«Рыцари Серебряных клинков. Высшие маги, самые сильные в княжестве», — понял мужчина. Он сам когда-то был одним из них, пока не приступил к обязанностям Черного ловчего и коменданта тюрьмы.

«Но что им нужно?»

Некогда гадать. Без ведома Великого князя они никогда не оказались бы здесь. А значит, дело плохо.

— Настурция, ты знаешь, что делать, — отрывисто бросил мужчина.

Помощница коменданта кивнула, и в то же мгновение испарилась безо всяких порталов. Будто ее и не было.

— Амелия, оставайся здесь, — быстро проговорил он, оборачиваясь к девушке.

Но она тут же схватилась за его рубашку, с бешеным упрямством глядя в глаза.

— Что случилось?

Сирена продолжала вопить, нервируя своим диким визгом. Едва заметным движением руки Вайлар восстановил незримую сеть периметра, тем самым заставив магию умолкнуть.

— Нет времени, — ответил мужчина, понимая необходимость быть чуть более грубым, чем ему хотелось бы.

Амелия не позволит ему просто так уйти.

Он с силой убрал ее руки от себя и сказал, чувствуя почти физическую боль от разочарования и обиды, мелькнувших в больших глазах.

— Оставайся здесь. Выполняй все, что тебе прикажут, о Нике Вальдошьяр ты ничего не знаешь. Запомни.

На этот раз на лице девушки мелькнул испуг. Но у Вайлара уже не было времени. Личная гвардия господаря рассредоточивалась по периметру.

— Я люблю тебя, — мягко добавил он, чтоб хоть как-то успокоить Амелию. Жаль, что получилось как раз наоборот.

Но мужчина этого уже не видел. Он открыл портал и исчез в водовороте пространства.

И через мгновение оказался на площади перед центральными вратами замка. Там в сопровождении пятерых воинов стоял капитан гвардии Серебряных клинков — Эйден Варрель. Остальные рыцари оцепляли территорию Чертога магическим кольцом. Тонкие нерушимые нити соединялись в цепь, удерживаемую самими магами.

— Что здесь происходит? — холодно спросил комендант, подойдя вплотную к командиру. — Что вы здесь делаете?

Эйден Варрель был ниже почти на голову. Но он всегда был сильным колдуном и уверенным в себе человеком. Даже зная, что Таркон превосходит его магическим потенциалом в десять раз, он сохранял гордое спокойствие. В конце концов, рядом с ним было два десятка магов четвертого уровня.

— Плохие новости, Таркон, — прозвучал ледяной ответ.

— Вы здесь по приказу его Светлейшества господаря?

Эйден промолчал, глубоко вздохнув.

И тогда Вайлар понял, что все еще хуже, чем он предполагал.

— Его Светлейшество Исидор Вальдошьяр мертв, — ответил, наконец, командир рыцарей.

И эта новость оглушила не хуже грома.

— Его место занял пока не коронованный княжич Алан Вальдошьяр, — продолжал мужчина. И было видно, что это его и самого не очень-то радует. — По его приказу вы заключаетесь под стражу, а Чертог Ночи переходит под юрисдикцию короны.

— По какому обвинению? — ровным голосом спросил Вайлар, не предпринимая ни малейшей попытки к сопротивлению.

Правда и командир не спешил применять силу или каким-то иным способом ограничивать свободу своего арестанта.

— Мне не довели, — ответил мужчина.

И тут комендант вдруг положил руку на плечо рыцаря, тихо спросив:

— Что случилось, Эйден?

Мужчина горячим взглядом обжег ладонь Вайлара на своем плече, но убирать ее не стал. Вздохнул и ответил:

— Великий князь найден мертвым в своих покоях. Княгиня отправлена в ссылку в дальний храм Светлых. В стране переворот, Таркон.

Это было плохо. Очень плохо.

— На счет леди Фати есть приказ? — спросил он.

Командир бросил на собеседника удивленный взгляд, но ответил:

— Привести лично к княжичу, как особу, имеющую прямое отношение к следствию.

— Ясно, — задумчиво произнес Вайлар. — Но она не будет заключена под стражу?

— Нет, — твердо сказал Эйден.

И король драконов стал немного спокойней. Сопротивляться не имело смысла. По крайней мере, пока.

Он кивнул, словно соглашаясь с чем-то, и протянул руку вперед со словами:

— Я сам.

Командир рыцарей уважительно кивнул. Чувствовалось, что с его плеч упал тяжкий груз. Вероятно, он был уверен, что единственный в мире маг пятого уровня просто не позволит добровольно арестовать себя. А бой с ним обещал быть очень кровавым. Еще в бытность их совместной службы в рыцарском ордене Эйден имел возможность убедиться: Таркону не было равных, и в бою он был по-настоящему страшен.

Командир достал из нагрудного кармана металлический ошейник и подал коменданту Чертога Ночи. Вайлар принял предмет из рук своего бывшего сослуживца и молча закрепил на шее.

— Полагаю, можно идти, — прохладно сказал он и бросил последний взгляд на стены своей крепости.

Где-то там наверху в одной из дальних башен в ужасе ходила по комнате его Амелия. Но с ней все будет в порядке. Аллегрион сохранит ее жизнь. А о свободе он позаботится сам. Чуть позже.

Глава 17. Разрыв

300 лет назад

До назначенного времени оставался еще целый час, а он уже был перед таверной. Круглый диск луны освещал вполне приличного вида двухэтажный домик с вывеской: «Глоток Серафимы». Все окна призывно горели желтыми огнями, и сквозь распахнутые ставни слышался шум веселых разговоров и звон посуды.

Не так представлял себе Лорент обычное питейное заведение в империи нелюдей. А как? Ну, может быть, вылепленное из грязи и камыша, а то и вообще составленное из пары стульев на лесной поляне.

Люди не появлялись в Райялари, если хотели остаться в живых. Но Аллегрион назначала свои таинственные свидания только здесь. Только на территории собственного королевства.

И вот каждые несколько дней мужчина с нетерпением ждал появления очередного послания, написанного золотыми буквами на куске коричневого пергамента. Он жаждал этого, как иссушенный солнцем путник — глотка воды. Или как алкоголик — стакана вина.

Потому что Аллегрион стала его вином. Она пьянила и сводила с ума. Она проникла в его разум и наполняла собой вены. С каждым днем он хотел ее все больше. И все больше боялся потерять. Потому что знал — рано или поздно так и будет.

Она была королевой. Колдуньей. Драконом. А он — всего лишь человеком, сгорающим в своей страсти.

Но это не мешало Лоренту преодолевать любые препятствия, идти куда угодно, лишь бы хоть ненадолго встретиться со своим золотым безумием.

И сегодня она ждала его в одной из сотен самых обыкновенных дорожных таверн Райялари. Обыкновенных для нелюдей и невероятных — для человека, который никогда не встречал в одном месте столько монстров, способных убить его.

Массивная дверь скрипнула под его рукой, и твердым шагом он ступил на порог заведения.

Здесь было все, как обычно: хозяин, официантка, столики, гости. Но с другой стороны, если приглядеться, все словно перевернулось с ног на голову.

Бармен, облокотившись о стойку, протирал деревянную кружку, болтая о чем-то с клиентом. Когда он ухмылялся, у него изо рта бесстыдно выглядывали белоснежные клыки, а глаза вспыхивали алым.

Его собеседник был похож на старика, заросшего волосами. Но, если присмотреться, кожа у него была, как древесная кора, а на голове росли тонкие веточки вперемешку с травой.

За одним столиком отдыхала компания мужчин, из под плащей которых торчали медвежьи лапы. За другим — одиноко сидел странный тип с синеватой кожей и длинными белыми волосами. Можно было бы подумать, что это какой-то высокородный особничий. Да только он был с головы до ног мокрый, и периодически поливал себя водой из кувшина.

Никто не обращал на Лорента внимания. Мужчина был удивлен, но не сказать что бы обрадован. Ему даже хотелось, чтобы в этот раз какая-нибудь нелюдь напала на него. В хорошей драке он получил бы парочку легких или средних ран, с которыми и явился бы к своей королеве. Может быть, тогда он ощутил бы, что Аллегрион что-то испытывает к нему.

Но, как назло, до странного путника никому не было дела. Лорент уверенным шагом подошел к стойке бара и облокотился о грязноватое дерево.

Черноволосый вампир, исполняющий обязанности бармена, на мгновение замер. Тут же отвернувшись от своего собеседника, он смерил удивленным взглядом посетителя и шумно втянул воздух ноздрями. А затем его губы растянулись в улыбке, обнажив острые зубы.

— Надо же… — протянул он, отставляя стакан. — Не часто у нас такие гости…

Лорент не собирался показывать страх. Тем более что он и не боялся. Это чувство давно уже было приручено им и посажено на цепь стальной воли.

— Интересное у вас название таверны, — вместо ответа начал говорить посол людского княжества. — «Глоток Серафимы». Что это значит?

Бармен еще сильнее оскалился в улыбке.

— Серафима — это моя первая любовь. Чудная девушка из предместий Илирии…

Он закатил глаза, шумно сглотнув.

— Ах, как же сладка она была на вкус!

Лорент на мгновение вздрогнул, испытав прилив отвращения. Но рвущийся с губ вопрос сдержать не смог:

— Она умерла?

Вампир посмотрел на гостя долгим задумчивым взглядом и ответил:

— Конечно.

Лорент стиснул зубы, решив не продолжать эту тему. Неужели вампир назвал свою проклятую таверну в честь убитой жертвы?

Ублюдок. Они все здесь были выродками.

Тут же он некстати вспомнил о законе Райялари. Том самом, который предусматривал, что любой человек, находящийся на территории государства, может быть безнаказанно съеден вампиром.

Лорент многозначительно достал толстую серебряную цепочку из-под рубашки и вынул серебряный кинжал из сапога, положив перед собой.

Вампир хмыкнул, оглядывая оружие, и снова взялся протирать стаканы.

— Не стану я тебя кусать, путник. Успокойся. Я бы лучше с удовольствием послушал, что ты забыл на нашей земле.

Теперь уже хмыкнул Лорент. Он не был уверен, что готов общаться с чудовищем, сожравшим юную Серафиму, кем бы она ни была.

— Меня ждут. Тебе должны были оставить сообщение. Я — Лорент.

Вампир взглянул на мужчину внимательнее и кивнул.

— Комната номер шесть.

Не говоря ни слова благодарности, посол развернулся и пошел к лестнице. Да, он явился слишком рано, но терпеть разлуку больше не было сил. Он не видел женщину почти две недели.

Кровь стучала в висках в такт скрипу половиц под ногами. В узких брюках стало тесно от предвкушения и еле сдерживаемого желания. Ладони свернулись в кулаки. Он уже представлял, как увидит ее, как набросится прямо с порога на стройное тело, белое, как парное молоко. С крупными алыми вишенками на упругих грудях, налитых вожделением.

И вдруг замер, как вкопанный. Ноги вдруг стали ватными и ослабели. Из комнаты номер шесть выходил, затворяя за собой дверь, крупный широкоплечий мужчина, обнаженный по пояс. Он зашнуровывал штаны, чуть приседая, чтобы его мощное достоинство поудобнее улеглось внутри.

Увидев замершего Лорента, странный тип ухмыльнулся, обнажив довольно крупные зубы. Посол успел обратить внимание на повышенную волосатость этого субъекта, на крупные сильные руки. И волчий хвост, торчащий со спины и медленно уменьшающийся в размерах.

«Оборотень», — понял Лорент.

«Оборотень, превращающийся в человека… Кем же он был?» — мелькнула шальная мысль, пока посол решал, что делать. Наверное, бармен ошибся комнатой.

— Ты тоже туда? — между тем, оскалившись, бросил этот нелюдь. И, не дожидаясь ответа, добавил: — Горячая штучка!

А затем его крупная фигура скрылась в пролете этажей, оставив остолбеневшего Лорента в одиночестве коридора.

«Не ошибся… Вампир не ошибся», — с ядовитой горечью, болезненно резанувшей сердце, разум и тело, понял мужчина. И сделал еще один шаг вперед.

В следующий миг без стука рванул на себя дверь комнаты номер шесть.

Около сального деревянного стола склонилась его Аллегрион, завязывающая на обнаженном теле шелк халата. Ее золотые волосы, заплетенные в толстую косу, были слегка взъерошены, на щеках алел такой знакомый румянец. Она всегда выглядела вот так после того, как он брал ее тело.

Аллегрион медленно разогнулась, удерживая в руке красное яблоко.

— Ты спала с ним? — спросил он, еле сдерживая ярость.

Несмотря на весь шквал эмоций, который он испытал, Лорент понимал, что перед ним королева. Что она намного выше его по статусу во всех аспектах. И, что она, несомненно, имеет право спать, с кем хочет. Ему вообще повезло, что выбор такой женщины пал на него.

Но он не мог сдержаться. Слишком желал ее, слишком сильно хотел единолично обладать ею. Слишком любил.

Но он также знал, что не имеет права оскорбить правительницу империи Райялари. И потому был чрезвычайно осторожен, из последних сил сдерживая ураган внутри себя. Ведь не родилось еще в мире существа, чья гордость хоть в половину была бы равна драконьей.

Но Аллегрион промолчала. Вместо ответа она медленно подошла ближе, покачивая бедрами, отчего тонкая ткань халата очертила округлости ее обнаженного тела. Оказавшись на расстоянии полушага, она откусила яблоко и вынула кусочек у себя изо рта.

Лорент замер, завороженный ее плавными, немного ленивыми движениями. Женщина вложила кусок ему в рот, слегка просунув внутрь указательный палец. А затем провела рукой по влажным губам.

Лорент почувствовал, как горячие струи желания проникают в него с каждым новым вздохом. Аллегрион околдовывала его лишь одним своим присутствием. Стоило ему увидеть, как вздымается ее грудь, едва скрытая одеждой, и его плоть стремительно твердела.

Королева драконов немного отошла, повернувшись к нему спиной. И сбросила халат на пол. Сделала несколько шагов к широкой постели, на которой простыня сбилась во множество предательски складок, и наклонилась, легонько подкинув яблоко на другой конец постели.

Глаза Лорента помрачнели от острого нетерпения, стоило взгляду скользнуть по гладким изгибами спины, круглым бедрам и прекрасному цветку, открывшему для него свои лепестки.

— Вот на этой кровати меня только что взял тот оборотень, — звеняще-мелодичным голосом проговорила королева, грациозно опускаясь на ложе.

Ее слова резали мужчину, не хуже тупой пилы. Но ее тело и аромат действовали, как наркотик. Он не мог оторвать взгляда.

— Очень страстный, — протянула она, зажмуриваясь, как довольная кошка, растягиваясь на спине. — Он был во мне целый час, — продолжала она.

А Лорент не мог сдвинуться с места. С каждым ее словом, с каждым новым движением обнаженного тела он все больше желал ее, одновременно добровольно выпивая ее слова, как яд. Хотел оказаться в ней, наказать ее за все, что испытал, и в то же время услышать крики ее удовольствия.

Видя, что мужчина бездействует, она добавила:

— И я все еще возбуждена…

Раскаленный цунами лизнул сознание посла.

— Ты можешь уйти сейчас, — тихо, но твердо проговорила она, — или остаться и трахнуть меня, мокрую от чужой страсти. Но ты должен запомнить этот выбор, как и то, что он будет означать.

Несмотря на бешеный стук сердца и застилающее разум наваждение, Лорент понял, что имела в виду королева.

Если он уйдет, это станет концом. Концом всему: их отношениям, встречам, тайнам. Он снова будет лишь послом иного государства.

Но, если он останется, сохранив все вышесказанное, то потеряет лишь одно. Гордость. Потому что с этих пор он не сможет сказать ей, что жаждет быть единственным любовником. Не сможет обвинить ее в измене или ветрености. Даже, если осмелится. Потому что будет на все согласен. Лишь бы сохранить рядом с собой ускользающий облик золотой королевы.

И он остался. И занимался любовью с женщиной, которую желал больше жизни, на том самом месте, где ее брал другой мужчина. Потому что его воля уже давно была слишком слабой.

И, когда Аллегрион в очередной раз вздумалось поиграть с ним, возбуждая уже изрядно утомленного любовника, мужчина лишь молча покорился.

— Ну, вот и прекрасно, Лорент, — прошептала женщина, окутывая его огненными облаками волос, лаская языком разрывающуюся от напряжения плоть.

Мужчина застонал, крепко хватая королеву за золотые пряди и прижимая ее голову к своему телу. Аккуратный ярко-очерченный ротик сомкнулся на самом основании его мужественности, и, вздрагивая всем телом, Лорент кончил внутрь нее.

Ослепительный взрыв удовольствия не оставил мужчине ни одной мысли в голове. Послу Златоцветного княжества казалось, что он готов на все ради этой женщины. Даже быть одним из многих. Ему казалось, что без Аллегрион его жизнь рухнет.

Он лежал на кровати, закрыв глаза, и приводил дыхание в порядок. А женщина тем временем надела халат и села прямо на стол, положив ногу на ногу. В ее руке опять появилось яблоко, которое она беззаботно откусила.

— Нам больше не стоит видеться, — спокойно сказала она. И мир мужчины в тот же миг рухнул.

Лорент открыл глаза, словно засыпанные песком, и уставился в потолок.

«Может, послышалось?» — с надеждой подумал он. Поднялся на локтях и удивленно посмотрел на королеву.

Аллегрион была беспечна до неприличия. Она качала одной ногой, глядя куда-то в сторону.

— Что? — переспросил мужчина, чувствуя, как непривычный ужас сковывает все его тело.

— Я — королева драконов, ты не забыл? — спросила она, скользнув по его обнаженном телу быстрым взглядом.

Лорент поежился.

— Что ты имеешь в виду?

— У меня есть долг и обязанности. У меня есть муж. К сожалению.

Вспышка надежды на миг озарила взгляд посла. Он знал, насколько Аллегрион ненавидит короля и то, что ей приходится быть королевой. Много раз она вскользь рассказывала ему о своей жизни, окуная в яркие образы собственной ярости.

— Давай убежим, — прошептал мужчина, еле ворочая сухим языком. Он так нервничал, словно был мальчишкой на первом свидании.

Тонкая усмешка исказила губы золотоволосой женщины.

— С тобой? — переспросила она.

Это было даже больнее, чем он думал.

— Я люблю тебя, моя королева… — прошептал он сдавленно.

И тогда, наконец, из взгляда правительницы исчез этот ядовитый смех. Она вдруг посерьезнела, словно бы даже погрустнела. Всего на миг, но у Лорента появилась надежда.

— Это невозможно, Рен, — проговорила она. — У меня есть долг перед народом.

— Но я схожу с ума без тебя, Аллегрион, — проговорил мужчина, не узнавая собственный голос.

— На тебя просто слишком сильно влияет моя кровь, — отмахнулась она. — Секс с драконом для вас всегда чересчур эмоционален.

Но Лорент покачал головой. Даже, если это действительно так, он знал, что дело не только в магическом очаровании драконов. Он действительно полюбил королеву в тот первый день, когда встретил ее на балу.

— Мы больше не встретимся, Рен, прими это, как данность, — закончила она и спрыгнула со стола.

Тогда мужчина вскочил с кровати, схватив королеву за руки, и замер, не зная, что сказать. Золотые глаза расширились от удивления и недовольства.

— Я не отпущу тебя, — твердо проговорил мужчина, понимая, что пересекает черту.

— Убери руки, Лорент, — предупреждающе ответила королева, снизу вверх глядя на сгорающего от любви мужчину.

— Нет, — покачал головой он. — Я не могу без тебя.

— Лорент, я должна родить Вайлариону ребенка! — возмущенно бросила женщина и вырвалась из его захвата.

Но мужчина успел увидеть, насколько она расстроена. Быстро подойдя к окну, она сложила руки на груди и начала говорить, каждым словом будто вколачивая новый гвоздь в крышку гроба посла.

— Я обязана родить наследника. В ближайшие два с лишним года я буду безвылазно жить на Драконьей горе. В своем истинном облике.

Глаза посла широко раскрылись.

— И ты не сможешь улететь?

— Ни улететь, ни стать человеком, — отрезала королева, не поворачивая головы.

Мужчина не знал, что сказать. Он хотел прямо сейчас перекинуть ее обманчиво-хрупкое тело через плечо и унести далеко-далеко. Только вот это было невозможно.

— Я не хочу, чтобы ты рожала ребенка ему, — проговорил посол, — я хочу, чтобы ты родила его мне!

— Опять ревность? — приподняла бровь она. — Я думала, мы все решили.

— Нет, — бросил Лорент, резко пересекая комнату и хватая королеву за плечи. — Давай убежим, прошу тебя! Ты будешь только моей, а я…

— Успокойся, — холодно отрезала женщина, высвобождаясь из захвата. — Я никогда не была и не буду только твоей. Смирись с этим.

А затем она резко подошла к двери и, бросила последний взгляд на своего любовника. Взгляд, который еще очень долго не будет выходить у мужчины из головы.

— Неужели ты и правда уйдешь? — все еще не веря, что это происходит, выдавил посол.

— Я говорила тебе тогда, на озере, что красота не бывает без боли, Рен, — произнесли ее красивые губы, — с любовью все еще сложнее.

Она опустила глаза и быстро вышла из комнаты прямо в халате.

И только через несколько долгих, текучих, как песок, минут, он услышал у себя в голове:

— Ты забудешь… Со временем… Прощай.

Руки мужчины сложились в кулаки. Он чувствовал себя так, словно огромная лошадь лягнула его копытом в грудь.

— Но как забыть?.. — прошептал он, бессильно опускаясь на деревянный стул.

Спустя довольно продолжительное время он все-таки заставил себя покинуть эту проклятую комнату, пропахшую запахом Аллегрион. Пошатываясь, словно пьяный, он спустился в зал таверны и уселся прямо за стойку напротив вампира-бармена. Лорент был настроен напиться вусмерть. Причем, как можно скорее. И плевать, если вокруг него будут монстры всех мастей, а собутыльником станет нелюдь, имеющий виды на его кровь. И плевать, если после этого его убьют. По крайней мере, он закончит жизнь хорошей дракой.

— Налей мне того, что у вас тут пьют, — злобно бросил он. — И позабористей…

Вампир бросил на мужчину понимающий взгляд и тут же поставил перед ним стакан прозрачной, терпко-пахнущей жидкости.

Потом Лорент долго молчал, опрокидывая в себя одну порцию пойла за другой. Пока в какой-то момент бармен не услышал злое:

— Так ты, паскуда, убил бедную Серафиму?

Послу ужасно хотелось поговорить хоть с кем-нибудь. Но с жестоким убийцей молоденьких девушек он разговаривать не собирался.

Вампир поднял на странного гостя кровавый взгляд, выдержав паузу. А затем спокойно ответил:

— Она умерла сорок лет назад. От старости.

И тогда мужчина все понял. Вампир не убивал Серафиму. Он ее пережил.

После этого какая-то дверь в душе Лорента приоткрылась навстречу нелюдям. И он еще долго рассказывал новому знакомому то, что не открыл был даже близкому другу. Только имени Аллегрион в этой истории не прозвучало ни разу. Она оставалась его безликой златовласой мечтой.

Глава 18. Золотая клетка

Когда двадцать рыцарей Серебряных клинков уводили меня из замка, я была в ужасе. Вайлар пропал, а толпа «костей» провожала меня остекленевшими взглядами. Особенно запомнились глаза Шейны и Сандро. Девушка с силой сжимала руку своего товарища, и я была почти уверена, что она боится. Мужчина же был мрачен, как тучи перед грозой.

Уже несколько дней я содержалась в господаревом замке под присмотром стражи. Это называлось «свобода». Я была вольна гулять по территории дворца, но два Серебряных рыцаря следовали за мной неотступно. Следовали и молчали.

У них был, как минимум, третий уровень магии и годы тренировок, поэтому сопротивляться не имело смысла. Первое время я пыталась их разговорить, понять, что происходит. Но они неизменно молчали, отвечая, что я буду обо всем уведомлена самим господарем.

И мне приходилось ждать. С нетерпением и отвратительным ощущением страха. Я боялась за Вайлара.

Наверно странно беспокоиться за жизнь единственного в мире дракона. Да еще и короля. Но мне так не казалось, учитывая участь всего Крылатого племени. А ведь когда-то и они считались непобедимыми.

Стража оставляла меня наедине с собой только в собственной комнате. Как оказалось, не напрасно. После нескольких безуспешных попыток совершить любое мало-мальское колдовство, стало ясно — на помещение наложено какое-то заклятье. Вся тиаре, которую я пыталась вложить хоть в какую-нибудь печать, мгновенно всасывалась в стены. Руно оставалось висеть в воздухе пустой полупрозрачной монеткой, не способной зажечься волшебством. И через некоторое время само полностью разрушалось. А значит, сбежать я не смогу.

Конечно, есть еще целый волшебный браслет. В правом напульснике должна была сохраниться энергия, чтобы перенести меня в любое место на земле. Но пользоваться им не имело никакого смысла, пока я не узнаю, что вообще происходит, и где Вайлар.

И потому я ждала. Прогуливаться по замку не хотелось ни капли. Особенно после первых двух попыток, во время которых мои «верные псы» из Серебряных клинков не отступали от меня ни на шаг. Княжеская свита, прислуга, случайные особничие, прибывшие во дворец по делам, все смотрели на меня, как на привидение, за спиной которого стояли сами Проклятые боги.

Поэтому я сидела в выделенных мне покоях, пытаясь понять, не забыли ли обо мне вообще. В положенное время молчаливая служанка приносила еду, и раз в день порывалась прибраться. Я же пыталась ее разговорить, и, натыкаясь на непробиваемую стену вежливых отговорок, отсылала девушку прочь.

Но сегодняшнее утро было необычным. Ко мне в окно залетел черный ворон. Крылья синеватой мглы сложились за спиной, клюв несколько раз прошелся по длинным когтям, а потом он повернул голову на бок, впившись в меня оранжевым глазом.

Само по себе это происшествие было не таким уж невероятным — подумаешь, птица влетела в окно. Но поведение этого существа оказалось столь необычным, почти пугающим, что я невольно замерла, приглядываясь.

Птица была значительно крупнее своих собратьев. И как будто более… зловещая.

После напряженной минуты тишины, во время которой она рассматривала меня, я все же решила прогнать ее прочь. Но, стоило мне поднять руку, как птица растопырила огромные крылья и громко каркнула.

— Все-все, — примирительно проговорила я, садясь на кровать. — Не хочешь улетать, пожалуйста.

Птица потопталась на подоконнике, цокая когтями по мрамору, и прыгнула на стол. Там от завтрака осталась половина яичницы из перепелиных яиц и белый хлеб.

Жадно и ловко склевав все, что было, она вновь сверкнула на меня оранжевым глазом. А я вдруг поняла, что у воронов таких глаз не бывает.

— Ты кто? — рискнула спросить я.

— Карл, — каркнула птица.

— А, ну это само собой. И с чего я взяла, что ты мне ответишь? — подумала вслух, размышляя, как все-таки выгнать этого гостя.

— Карл-карл-карл, — опять прокаркал ворон.

— Да-да, я поняла, — кивнула, беря подушку из-за спины.

— Ну и туго же ты соображаешь, — прохрипела птица.

Вот тут уже стоило удивиться.

— Меня зовут Карл, — повторил он.

— А меня — Амелия… — протянула в ответ, пытаясь вспомнить, слышала ли я что-нибудь о говорящих птицах. Кажется — нет. Не слышала.

— Я знаю, — спокойно ответил Карл. — Хотел посмотреть на тебя. Посмотрел. А теперь — прощай.

И он раскрыл крылья, прыгая обратно к окну.

— Эй-эй! — замахала руками я, понимая, что сейчас улетит абсолютно невероятная загадка. — Подожди! Откуда ты меня знаешь?

Птица остановилась.

— Я был вороном Исидора Вальдошьяр, да будет вечность ветер под его крыльями. И мне известно многое.

Я не поверила своим ушам.

— Что значит: «Был?»

— Хозяин мертв, — холодно прокашлял ворон. — Я теперь сам по себе.

— Как мертв? — ахнула я. — Он ведь был абсолютно здоров! И довольно молод. Ему же еще жить и жить!

Ворон хрипло и зло засмеялся.

— С кинжалом в груди довольно сложно жить. Уж мне это известно.

— Значит, его убили… — потрясенно проговорила я.

— Поразительная догадливость, — прокаркала птица.

— Но кто?

Оранжевый глаз блеснул, пока Карл выдерживал паузу.

— А зачем тебе это знать? Может, лучше спросишь, что стало с комендантом Тарконом, что прибыл в замок незадолго до тебя в ошейнике, блокирующем магию?

— Что?! В ошейнике? Что с ним? — я резко подалась вперед, чуть ли не хватая птицу.

Я никогда не слышала ничего ни о каких ошейниках. Не существовало такого материала, который мог бы заблокировать колдовство. Но, судя по стенам моих покоев, я еще многого не знала.

Ворон ловко отскочил в сторону и залетел на шкаф.

— Успокойся. Ты слишком напряжена, — раздался ответ. — Комендант в тюрьме. В катакомбах этого замка. Жив, здоров, бодр. Залетал к нему недавно. Он просил навестить тебя еще вчера. Но я поленился.

— Так это он попросил тебя?!

Мое сердце радостно затрепетало. Он жив! С ним все хорошо! Только:

— Почему он в тюрьме?

— Обвинение пока не предъявлено.

— А ты еще полетишь к нему? Он что-нибудь передавал мне? — засуетилась я.

— Спокойно, — гаркнул Карл. — Я — не почтовый голубь.

Затем он долго перебирал лапами по дереву, будто оскорбленно нервничал. А потом взлетел вверх, приземляясь на подоконник.

— Таркон просил передать, что любит тебя. И чтобы ты не боялась.

В тот же миг широкие крылья расправились, и Карл спрыгнул вниз. Мягкий ветерок подхватил его мощное тело, и ворон быстро скрылся из вида. Я даже не успела вскрикнуть.

Следующие несколько часов были ужасны. Я провела их в раздумьях над судьбой убитого Великого князя и над нашими собственными судьбами. Выходило все не слишком радужно.

Во-первых, Исидор. Кому могло понадобиться убивать правителя? Да кому угодно. Всегда есть люди, недовольные властью, жаждущие переворота. И, судя по всему, на трон теперь должен взойти Алан.

Что это означает для меня и Вайлара? Кто именно отдал приказ о нашем заключении: погибший князь или его племянник? Всего этого я не узнаю, пока не поговорю с кем-нибудь. И лучше бы это был сам княжич.

Во-вторых, почему я здесь, а комендант — в тюрьме? Этот вопрос беспокоил меня сильнее остальных.

И, как будто желая, наконец, помочь мне разгадать все эти загадки, дверь со стуком отворилась. На пороге появился рыцарь со словами:

— Светлейший князь Алан Вальдошьяр соблаговолил разрешить вам присутствовать при обеденном приеме пищи. Извольте проследовать за мной.

Я подскочила на кровати, как ужаленная. На мне было то же самое платье, в котором я покидала Чертог. Как говорится, что успела надеть… В тот момент мне было нисколько не стыдно. Но сейчас ситуация резко приобрела новый оборот. Княжич превратился из наследника престола в некоронованного князя. И теперь каждый прием пищи, ровно, как и любое другое событие, сопровождалось толпой придворных.

Не так я себе представляла нашу встречу. Но выхода не было. Поправила складки на юбке, распустила светлые волосы по спине — в одиночестве превратить их в прическу не было почти никакой возможности. В целом, я выглядела немного диковато, но довольно мило. Придворные кумушки наверняка будут в шоке, но меня это нынче мало волнует.

— Ведите, — сказала я, глубоко вздохнув.

И почему это прозвучало так, словно я прошу навечно запереть себя в каких-нибудь сырых катакомбах?

Все было даже хуже, чем я предполагала. Алан Вальдошьяр вальяжно сидел на троне перед небольшим столом, заставленным яствами. Слева и справа от него на креслах поскромнее расположились две дамы, улыбающиеся так широко, словно они обе — новые Великие княжны. И вокруг всего этого великолепия толпилось два десятка особничих, кому посчастливилось получить приглашение на ежедневный прием пищи будущего повелителя. А ведь Алан еще даже не коронован!

Стоило мне показаться в дверях в сопровождении двух своих «теней», как с другого конца зала острый темно-шоколадный взгляд стрельнул в мою сторону. Княжич заметил меня мгновенно. На его лице появилась тонкая едва заметная улыбка. Что бы это могло означать?

Не знаю. Но мое сердце вдруг нервно затрепетало.

Еще хуже стало, когда я преодолела половину залы. Справа от Алана в одной из фавориток я узнала свою мачеху. Марикиту Вальдон. Ее блондинистая голова повернулась в мою сторону, а улыбка стала ядовитой, как у змеи.

— А вот и вы, леди Фати, — мягко проговорил княжич, которого уже пора называть князем. Хоть и не Великим. Но со смертью дяди его титул автоматически вырос.

Лица всех придворных остановились на мне. Я покраснела, как помидор, понимая, что выгляжу неподобающе. В колком взгляде Марикиты чувствовалось удовлетворение и превосходство.

В следующий миг Алан повернулся к той девушке, что сидела справа от него, и произнес, ласково улыбаясь:

— Валира, душенька, уступи место леди Фати, будь добра.

Яркая и эффектная брюнетка, что занимала кресло фаворитки, от стыда и гнева стала почти баклажановой. Она через силу растянула губы, глядя на меня, как на убийцу своей матери, и встала из-за стола.

Толпа придворных зашушукалась, переводя взгляды с меня на брюнетку и обратно. Весьма вероятно цвет моего лица не сильно отличался от того, что был у Валиры. И мне вовсе не импонировал этот показательный интерес, демонстрируемый наследником престола.

Но деваться-то было некуда. Я надела столь же натянутую и искусственную улыбку, как и у всех присутствующих, присаживаясь рядом с Аланом.

— Благодарю, ваша Светлость, — мягко проговорила, не узнавая собственный елейный голос.

Князь был доволен. Марикита по левую руку от него смотрела на меня со злым интересом и недоверием. Она тоже не понимала, что я тут делаю.

Интересно, когда моя мачеха успела стать фавориткой? Ведь она лишь недавно лишилась мужа. Но, учитывая, что о ее замужестве двор узнал лишь несколько дней назад, похоже, она все скрывала! А, значит, и любовницей Алана Вальдошьяр могла быть уже давно!

— Как ваше самочувствие? — спросил он так, будто не держал меня под надзором уже несколько дней.

— Благодарю, прекрасно, Ваша Светлость. Полагаю, лучше, чем у коменданта Чертога Ночи.

Толпа вновь зашушукалась.

— О, — протянул наследник, — я смотрю, вы привыкли брать инициативу в свои руки, леди Фати.

Его темные глаза предупреждающе блеснули.

— Я этого не люблю, моя дорогая, — он уверенно взял мою кисть и прикоснулся губами к запястью. А затем тут же отвернулся, уделив внимание пище.

Марикита Вальдон напротив меня оскалилась улыбкой скорпиона.

— Наконец-то этот изменник получит по заслугам, — произнесла она с таким удовольствием, будто съела что-то очень вкусное.

Мои руки инстинктивно сжались в кулаки.

— Мари, как грубо, — протянул Алан, одновременно улыбаясь. — Суд пока не оценил степень его вины. И вообще, я не хочу говорить о делах во время обеда.

— Конечно, Ваша Светлость, — кивнула белобрысой головой мачеха, склоняясь над столом глубоким декольте. Взгляд Алана тут же скользнул внутрь и потемнел. Но, отвернувшись, он добавил:

— Никогда еще возле меня не находились две столь прекрасные особы, да еще и из одной семьи.

Глаза цвета горячего шоколада обжигали странными затаенными мыслями. Мурашки пробежали по спине. В висках застучал участившиеся пульс.

— В нас нет одной крови, князь, — проговорила я, чувствуя, как мой голос становится немного другим. Чужим. Более спокойным и по-дворцовому лживым. — Но, несомненно, кое-что общее имеется.

Марикита удивленно вскинула брови.

— Правда? Что же именно? — Алан казался заинтригованным.

Я знала, что каждый из них видит во мне лишь девятнадцатилетнюю девчонку. Воспитанную в небогатой семье особничего, в строгих правилах и нормах этикета. Мое лицо, годами привыкшие носить маску покорности и подчинения, наверняка и сейчас выглядит скромно и испуганно. Только вот никто даже не предполагает, что я на самом деле — «шкатулка» с двойным дном. Потому что во мне говорит не только Амелия Фати, но и Аллегрион Златопламенная. Самоуверенная, дерзкая и властная королева, для которой словесные выпады Алана Вальдошьяр и Марикиты Вальдон — не более чем детская игра.

— Огонь, ваша Светлость, — легко ответила я, протягивая руку к персику на столе. — В нас обеих горит огонь.

Я медленно откусила фрукт, позволив соку окрасить рот. Затем проживала кусок и с придыханием слизнула сладкие капли с губ.

Алан едва заметно улыбнулся, встряхнув короткими волнами волос. Его взгляд становился любопытным.

— Только не каждому дано удержать его в узде, — продолжала я, глядя теперь на Марикиту. — Огонь быстро сжигает глупых и слабых духом. Некоторым нужно иметь это ввиду.

Я снова откусила персик и отвернулась от мачехи, чье лицо стало белее мела. И, прежде чем она сумела что-то ответить, я перевела тему:

— Когда ваша коронация, ваша Светлость? Я совсем ничего не знаю!

Князь явно был удивлен моей странной самоуверенностью. В моем-то положении наполовину узницы это казалось странным. Но, похоже, он был вполне доволен.

— Завтра, Амели, уже завтра, — ответил он. — А посему я хотел бы поговорить с вами о некоторых вопросах…

Он встал из-за стола, показывая остальным придворным, что его прием пищи окончен. И, не обращая внимания на Марикиту, повел меня к балкону во двор.

Толпа особничих зашуршала за нашими спинами, подходя к столу и присоединяясь к трапезе. Теперь им можно было доесть тот десяток блюд, что были приготовлены для князя. Марикита гневно встала и многозначительно покинула зал. Но Алан на нее уже не смотрел.

Его горячая рука крепко держала меня, ведя за собой. А там по широким ступеням белого мрамора можно было спуститься в сад.

От близости этого странного мужчины меня снова бросило сперва в холод, а затем в жар.

Когда мы оказались под сенью одной из беседок, он пригласил меня садиться на скамейку, и сам тут же расположился рядом. Его сильные бедра, затянутые в тонкие серые штаны, касались моих ног, спрятанных под юбкой платья. И от этих непривычно-интимных ощущений меня кидало в дрожь. Было ясно, что он специально сел рядом со мной, чтобы я чувствовала жар его тела. Но при этом и понимала: если я самовольно отодвинусь, он не ответит ни на один мой вопрос.

Пришлось остаться на месте, каждую секунду ожидая, что он выкинет что-нибудь из разряда нашей прошлой встречи. Но мужчина вел себя так, словно между нами никогда и ничего не происходило.

— Амелия, я думаю, нам стоит сразу же перейти к делу, — начал он, глядя вдаль.

— Я согласна, — кивнула в ответ, внутренне собравшись.

— Меня интересует один вопрос, на который вам придется дать мне ответ.

Он повернулся ко мне, напряженно вглядываясь в глаза, словно собирался прочесть правду в их глубине. И спросил то, что я совершенно не ожидала:

— Где Ник Вальдошьяр?

— Что? — переспросила я, округляя глаза.

Князь предупреждающе улыбнулся одними уголками губ.

— Я знаю, что он жив, Амелия. Иначе вы не спрашивали бы о нем на последней нашей встрече… с которой вы так быстро убежали.

Я на мгновение покраснела, вспоминая тот инцидент, а затем побледнела.

— А я даже не успел рассмотреть в подробностях вашу дивную сорочку, — протянул он, вдруг придвигаясь ко мне ближе.

Попыталась отодвинуться в сторону, но подлокотник скамейки отрезал мне путь.

— Судя по всему, мальчик был в Чертоге Ночи, — продолжал он. — Но Серебряные рыцари никого не нашли.

Мое сердце испуганно забилось.

Проклятье! Как мне раньше не пришло в голову, что о господаревых детях другим наследникам престола не рассказывают! Как я могла так проболтаться?

— Вы поэтому заключили меня под стражу, а коменданта посадили в тюрьму? — вдруг с ужасом поняла я.

Алан хищно улыбнулся.

— Официальное обвинение звучит не так, конечно же, — мягко сказал он.

— А как?

Шоколадные глаза блеснули так же, как и серьга в ухе.

— Незаконное использование печати Времяворота без согласия жрецов.

— Что? — не поверила я. — Но ведь все были согласны!

Алан опасно улыбнулся, коснувшись костяшками пальцев моей щеки. Сердце стучало быстро-быстро. Я была испугана и поражена. Пламя облизывало виски, спускаясь по шее на спину и вниз. Дыхание участилось. И я не смогла отодвинуться, отстраниться от его непозволительных жестов.

— Жрец Ясноземного Старца был не согласен.

Я вспомнила худого мужчину в храме Богов. Того самого жреца, оказавшегося отцом Марикиты.

— Но это ведь неправда! — воскликнула я.

Алан усмехнулся, отвернувшись.

— Это никого не волнует. На суде он скажет, что был против. А искры в глазах божественных статуй, как и все остальное, — плод магии самого сильного колдуна мира. Колдуна, оскорбившего самих богов.

Я не могла поверить. Эта змея — Марикита и впрямь смогла отомстить. Как и обещала.

— Так где Ник, Амелия?

Я задержала дыхание.

— Не знаю, — ответила тихо, отвернувшись. — Откуда мне знать?

В этот момент князь резко навалился на меня своим гибким и сильным телом, просунул руку в волосы на затылке, беря в кулак мягкие пряди. И повернул мое лицо к себе, оказавшись всего в нескольких сантиметрах от губ.

В его глазах не было гнева или ярости. Я не чувствовала бешенства, которое могло бы до кончиков пальцев наполнить мое тело ужасом. Но при этом тонкая лента холодного страха все же обвила горло, стянула грудную клетку.

Я чувствовала его напряженную тяжесть и горячее дыхание, испытывая одновременно желание закричать и странный трепет. В один миг полностью оказавшись в его власти, я ощутила себя жертвой.

— Не стоит лгать мне, милая Амели, — мягко проговорил он, опустив глаза к моим губам, а потом вмиг подняв обратно, обжигая кофейной горечью.

Я вздрогнула, представив, каково это будет, когда он меня поцелует. Ужасно. Отвратительно. Дико возбуждающе.

Проклятье! Закрыла глаза, пытаясь унять бешеный стук сердца. Я ничего не могла сделать с тем, что при всей очевидной опасности, которая исходила от этого мужчины, он был еще и невероятно красив.

В этот момент он придвинулся еще ближе, наклоняя мою голову так, чтобы его губы заскользили по щеке к самому уху. Не поцелуй, не ласка, а жест власти. Он просто играл со мной, показывая, что я могу в любой момент стать его собственностью. И, как бы подтверждая это, Алан прошептал:

— Я всегда получаю то, что хочу, Амелия. Всегда…

И горячий язык своевольно скользнул по ушной раковине, опаляя горячей влажностью, легкой щекоткой, отдающейся волнением внизу живота. Он двинулся чуть вверх и по кругу, словно показывая мне свои намерения, рисуя узор расплавленной страстью. А я сильнее зажмурилась, отгоняя наваждение, понимая, что его отяжелевшее дыхание слишком сильно действует на мое тело. Слишком сильно действует на Аллегрион.

Он прикусил зубами мою мочку, и я быстро проговорила, пытаясь отвлечь его от этой игры:

— Я, правда, не понимаю, о чем вы, ваша Светлость.

И у меня получилось. Правда, итог был не совсем таким, каким мне хотелось бы.

Мужчина отстранился от меня, вмиг оказавшись на безопасном расстоянии. Я глубоко вздохнула, ощущая вкус свободы в нервно поднимающейся груди.

— Я знаю, что Ник был в крепости, леди Фати, — прохладно сказал он, отворачиваясь.

А затем и вовсе встал со скамьи.

— И пока вы не скажете мне, где он, замок не покинете.

— А комендант Таркон? — спросила я.

Алан бросил на меня любопытный взгляд.

— Вас интересует его участь? С чего бы?

Я покраснела. И, кажется, зря. Одна бровь князя приподнялась, глаза блеснули пониманием, а на губах мелькнула полуулыбка.

— Ну, я обеспокоена… — начала бубнить я, пока меня не перебили:

— Не стоит, леди Фати, — Алан казался очень довольным. А потом жестко добавил: — Комендант Чертога Ночи не выйдет из тюрьмы, пока жрец Старца не снимет свое обвинение, признав, что ритуал был одобрен богами. А он не сделает этого, пока я не найду княжича Ника. Даже не сомневайтесь.

И, не успела я что-либо ответить, как отвесив мне легкий поклон, Алан развернулся и ушел со словами:

— Приятного времяпрепровождения в компании Серебряной стражи. Когда надумаете говорить, жду вас у себя.

А я осталась в саду совершенно одна. Не считая двух молчаливых рыцарей, не отступающих от меня ни на шаг.

Глава 19. Казематы Терильи

Я долго думала обо всем, что сказал князь. Как мне могло прийти в голову проболтаться про Ника? Это же уму непостижимо. Но, хвала Солнцеликой, я представления не имела, где он. Как Вайлар успел спрятать мальчика? Ведь арест коменданта произошел даже раньше моего. Очевидно, что помогла Настурция. Остается надеяться, что спрятала она его хорошо.

И все же, что делать мне?

Я сидела в своих покоях, наслаждаясь отсутствием в них стражи. Странный говорящий ворон больше не появлялся. А мне так хотелось узнать, что с Вайларом… Жаль, магия здесь не работает. Но, даже если бы работала, что я могла бы сделать?

Кажется целую вечность назад, когда я была лишь заключенной в тюрьме, мне удалось с помощью печати перенестись к Вайлару в спальню. Увы, здесь магия не работала, благодаря стараниям княжича.

Я глубоко вздохнула, машинально нарисовав в воздухе руно с тайным именем Таркона. Эти буквы завораживали, вызывая легкое ощущение спокойствия. Пусть и не настоящего.

Но к моему удивлению, через несколько мгновений я поняла, что руно осталось стабильно! Бледная монета колыхалась в воздухе, не спеша разрушаться от странной магии этих стен.

Подождала еще немного, чтобы быть уверенной на сто процентов. И — да! Печать уцелела, словно на нее ничто не влияло!

Я чуть не взвизгнула от радости. Но этого было мало. Нужно было наполнить руно магией. А на это колдовство требовалось не так уж и мало.

Потерла руки, подготавливаясь, и протянула ладони вперед. Уверенный поток тиаре выплеснулся, как луч света, но почти весь всосался в стены. Прозрачная монета едва колыхнулась, впитав часть подготовленной для нее пищи, разок мелькнула золотом и рассыпалась от нехватки сил.

Но я не отчаивалась. Потому что теперь знала: это заклятье работает. Придется всего лишь вложить в него такую бездну тиаре, чтоб, впитываясь в стены, хватило и на руно.

Посмотрела в окно — время ужина. Скоро должна была прийти служанка и принести мой вечерний паек. Очень неплохой, между прочим. Может я и узница Алана Вальдошьяр, но условия содержания были весьма неплохими.

Дождалась, пока девушка уйдет, и даже шаги ее стихнут в коридоре. На всякий случай открыла дверь и пожелала своим охранникам спокойной ночи, сказав, что решила лечь пораньше. Конечно же, мне никто не ответил. Но я и не ждала.

Все. Пора было начинать.

Снова печать заклубилась в воздухе, ожидая, пока я наполню ее мощью магии. Выставила вперед обе руки, приготовившись влить столько тиаре, сколько потянет мой ключ. И открыла потоки.

Сила хлынула с яростью прорванной плотины. Я и не знала, что способна на подобное! Да, громадное количество тиаре впиталось в помещение, но очень быстро печать оказалась до краев полна. Золотой свет блеснул в полумраке комнаты, всасывая меня в пространственный проход.

И через миг я стояла посреди мрачной каменной тюрьмы.

— Амелия, — раздался знакомый голос.

А затем крепкие сильные руки сжали меня в привычно-теплых объятиях. Тонкий аромат дикого меда и можжевельника проник в легкие. Я закрыла глаза, впитывая этот запах и слыша вой Северного ветра над горными вершинами.

— Вайлар…

Даже не видя этого мужчину, я знала, что это он. Его я не могла перепутать ни с кем. Никогда. Только в его руках меня окутывало ощущение спокойствия и защищенности. Только стук его сердца делал меня самой счастливой женщиной на свете, стоило прижаться к широкой груди и услышать.

— Как ты оказалась здесь? За тобой следят? — спросил обеспокоенно он, отстраняясь, чтобы взглянуть в мое лицо.

В полумраке камеры его кожа казалась чуть бледнее, чем обычно, но, в целом, комендант выглядел не хуже, чем всегда. Тяжелые волосы с черными косичками у лица были убраны в тугой хвост, одежда, в которой он покинул Чертог, выглядела так, словно он надел ее только что. Она даже казалась выглаженной.

Только странный ошейник из нескольких десятков колец был чем-то новеньким.

— Следят, — кивнула я. — И в моей комнате какое-то заклятье блокирующее любую магию. Но печать с твоим именем почему-то сработала. Я так хотела к тебе попасть!

Вайлар улыбнулся, нежно убирая несколько прядей от моего лица. А потом вдруг обхватил мои щеки горячими ладонями и жадно поцеловал.

Я никогда не чувствовала в нем такого голода. Дикого, бескрайнего и неудержимого, как водопад или лесной пожар. Мои ноги ослабели от мгновенно проснувшегося и уносящего в пропасть урагана. Сердце забилось, как птица в клетке.

Я прижалась к огромному мужчине, чье желание вдруг стало почти осязаемым. В камере неожиданно словно потемнело, а воздух налился темной страстью.

Но в следующий миг он отстранился, взял меня за руку и повернулся к стене.

Передо мной стояла каменная кровать с одним единственным брошенным на нее одеялом. А над кроватью висели расстегнутые наручники. Я едва успела с ужасом представить, что мой Вайлар вынужден спать здесь, как он щелкнул в воздухе пальцами, и в пространстве пошла рябь. Черты окружающего мира поплыли, медленно искажаясь.

Я взглянула на коменданта. Его глаза были слегка прикрыты, но казалось, словно они сияют легким призрачным светом. И через мгновение половина камеры превратилась в уютные покои, подозрительно напоминающие спальню Вайлара в Чертоге Ночи, только в уменьшенном варианте.

Здесь стояла его большая кровать с резной спинкой в виде драконьих крыльев и тумбочка, на которой он каждое утро оставлял мне травяное питье.

Кстати, без него мои головные боли проходили значительно тяжелее. А я и не задумывалась об этом прежде… Неужели последние шаги к Аллегрион отнимают так много сил?

— Мне не хватает чая из твоих утренних травок, — проговорила я, с восхищением садясь на мягкий и такой нереальный для тюрьмы матрас.

И, не заметив, как помрачнело лицо мужчины, добавила:

— Как ты все это сделал? Перенес сюда из Чертога? Через портал?

Вайлар покачал головой, садясь рядом и обнимая.

— Нет, это материальная иллюзия. Как твое платье в праздник Кровавой луны.

Я вспомнила тот день, когда комендант спас меня от толпы живоглотов, а затем танцевал со своей узницей на глазах господаря. Улыбнулась.

— Значит, ничего этого нет?

— И да, и нет, — ответил мужчина. — Это сложно объяснить.

В любом случае, на ощупь кровать была, как настоящая.

— Значит, у тебя в камере магия не впитывается в стены? — проговорила я, целиком забираясь на простыни.

Вайлар удивленно приподнял бровь, но переспрашивать не стал. И так все было понятно с моими покоями.

— Нет, здесь это ни к чему, — он засунул большой палец за ось металлического ошейника и чуть отклонил голову назад.

А я в очередной раз обратила внимание на эту странную вещицу.

— Что это?

— Антимагическая блокировка. С ее помощью предполагалось лишить меня сил.

Он едва заметно улыбнулся, блеснув в полумраке ртутью глаз. А затем мягко потянул меня, уложив к себе на руки.

— Я так понимаю, что эта безделушка со своей целью не справилась? — спросила я, удобно устраиваясь на сгибе его локтя.

— Ну, с какой-то точки зрения — справилась. Я не могу использовать заклятья с первого по четвертый уровень.

— Правда?

Вайлар кивнул.

— Увы. В каждое звено цепи этого ошейника вплетена одна очень сильная печать. А всего звеньев больше тысячи. Это почти произведение искусства. Сильнейший артефакт, который нужно создавать целый год.

А потом весело прибавил:

— И, который будет совершенно бесполезен на драконе.

Я тоже улыбнулась.

— Значит, ты можешь в любой момент сбежать отсюда? — проговорила я, в очередной раз убеждаясь, что этого мужчину невозможно сломать. Он был, как нерушимая стена, как тысячелетие скалы, камень которых способен пережить все на свете.

Вайлар теснее прижал меня к себе, как ребенка, и ответил:

— Ну, ни один портал я открыть не могу. Но шагнуть сквозь дыру в пространстве — легко. Так что да, этим стенам не удержать такого, как я.

— Дракона…

А мужчина коснулся пальцем моих губ, призывая замолчать.

— Шшш. Здесь об этом лучше не говорить.

А потом подушечка пальца слегка погладила меня, ласково оттянув нижнюю губу, заставив чуть приоткрыть рот.

Я глубоко вздохнула, заметив, как заискрились во тьме его серебряные глаза.

— А ты не знаешь, почему я смогла попасть к тебе, несмотря на стены, впитывающие магию?

Тело мгновенно начало отзываться сладким томлением на каждое легкое мужское касание, чувствуя рядом с собой мощь и страсть дракона. Вайлар мог бы сколько угодно скрывать собственное желание, но глаза, темные, как крылья ночи, говорили мне все без слов.

— Очевидно, заклятье, наложенное на комнату, сдерживает магию лишь до третьего уровня, — ответил Вайлар тихо.

Его рука опустилась ниже, коснувшись выреза платья. Дыхание мужчины становилось тяжелым.

Пьянящий жар лизнул мои бедра. Несколько дней разлуки, нервы, стресс, страх — все это слилось воедино, усиливая многократно первобытное стремление оказаться во власти своего мужчины. Я чувствовала его близость и с каждым мгновением все больше хотела ощутить его внутри.

Протянула руку, медленно расстегивая каждую пуговицу на черной рубашке.

— Ко мне прилетал ворон по имени Карл, — проговорила я, коснувшись ладонью обнаженной груди с мягкими завитками волос.

Провела пальцами по рельефу, наслаждаясь твердостью мышц и красотой сильного тела. Чуть согнула кисть, царапая гладкую кожу.

Вайлар дернулся, как от удара. Серебряные глаза окончательно слились с тьмой.

Тишину в камере нарушил его низкий, ставший грудным, голос:

— Он и ко мне прилетал. Старый знакомый…

Его хриплое дыхание заставляло низ живота скручиваться в спираль.

— Он показался мне таким странным, — проговорила я, вставая.

Вайлар завороженно следил за каждым моим движением. Я переползла с его колен на кровать и медленно коснулась его груди, надавливая, заставляя лечь.

— Ему триста пятьдесят лет, — проговорил мужчина. — И все это время он служит княжеской семье.

— Правда? — удивилась я, садясь на него сверху и слегка впиваясь ногтями в мягкую кожу стального пресса. — Вот почему он не стал рассказывать мне подробности гибели Великого князя Исидора…

Вайлар вздрогнул, и я почти почувствовала, как мои ласки стали отдаваться в тесноте его штанов, горячими волнами размывая грани самообладания, как песочный замок.

— Он не стал тебе рассказывать, — ответил Вайлар темным от желания голосом, — потому что теперь служит убийце. Алану Вальдошьяр.

Это прозвучало довольно мрачно. Теперь мне была известна правда, делающая нового князя еще более страшным человеком. Но, почему сейчас мне было на это абсолютно наплевать?

А в следующий миг воздух стал тягучим, как мед. Мои руки словно запутались в паутине, двигаясь отчаянно-медленно. Я испуганно распахнула глаза, встретившись с торжествующим взглядом, полным жаркой черноты. Вайлар резко встал, наслаждаясь почти полной моей беззащитностью, легко перевернул меня, бросив на кровать и прижав собственным телом.

Затем он медленно опустился к моему животу, скрытому прочной тканью корсета.

— Что ты делаешь? — с трудом проговорила я, преодолевая сопротивление воздуха, которое действовало только на меня. — Отпусти, я хочу…

— Я тоже хочу, Амелия, — властно перебил меня Вайлар, и я почувствовала на его губах улыбку. — Я долго ждал.

Он опустился еще ниже, и неожиданно я ощутила, как его язык обводит по кругу мой пупок. Но как? Там же ткань?

С усилием подняла голову, изумленно взглянув вниз: в тех местах, где мужчина прикасался ко мне, материал платья рассеивался, как туман.

А еще через секунду я почувствовала, как его рот стал оставлять на моем теле дорожку мягких укусов. Каждый раз я вскрикивала от легкой щекотки и одновременно вспыхивающего нетерпения. Каждый сантиметр жаждал его поцелуев, мечтал ощутить скольжение его гладкой кожи. И как можно скорее.

Но Вайлар лишил меня возможности погасить свое нетерпение. Я могла лишь лежать, вскрикивая от голода и бессилия, пока он своевольно рисовал узоры поцелуев на моих бедрах.

В какой-то момент я снова взглянула вниз и поняла: моего платья больше нет. Я была полностью обнажена, в то время как мужчина оставался одетым. Чувство беззащитности и абсолютной принадлежности этому человеку отдавалась горячими ударами внизу живота.

Расстегнутая рубашка Вайлара демонстрировала напряженные изгибы мышц, заставляя меня еще сильнее желать его. Желать и не иметь возможности получить желаемое.

Не сводя с меня опасно-черного взгляда, комендант выпрямился и поднял мою ногу, коснувшись губами лодыжки. Скользнул вверх до колена, еще выше, прикусывая упругую кожу внутренней части бедер.

Из моей груди вырвался сдавленный стон. Глаза непроизвольно закрылись, пальцы сжали складки простыни. Желание начало безжалостно затапливать мое сознание, выталкивая все прочие мысли.

Вайлар склонился надо мной, уверенно раздвигая мои ноги. Приблизился к чувствительной области, обычно скрытой тканью трусиков, и осторожно коснулся горячими губами нежной кожи. Прошелся языком по лепесткам моего желания, вырвав сбивчивый стон.

Короткие разряды молнии раскаляли нервы, усиливая жар внизу.

— Сладкая, как нектар, — с придыханием прошептал мужчина, погружая в меня язык.

Я дернулась всем телом, всхлипнув от удовольствия. Вайлар поднялся чуть выше, обводя по кругу и засасывая в рот ноющую от возбуждения вершинку. Горячая влажность, дразнящие движения языка, напряженная мягкость губ очень быстро стали погружать меня на самое дно безумия.

Через какое-то время, я услышала чьи-то хриплые стоны, разрывающие тишину камеры. И только спустя мгновение поняла, что они срываются с моих полуприкрытых губ.

В какой-то момент напряжение стало невозможно терпеть. Оно заполнило меня, как волна цунами, заставляя взорваться изнутри залпом огня, растекающегося по венам.

Когда приступ экстаза утих, я долго не могла отдышаться. Вайлар лег рядом, накрыв меня теплым одеялом и не требуя больше ничего. Хотя я прекрасно знала, что он был возбужден до предела. Но, стоило мне поднять руку, чтобы прикоснуться к нему, как он легко перехватил ее, поднеся к своим губам.

— Отдыхай и ни о чем не думай, — тихо сказал мужчина. — У нас с тобой не так много времени. Скоро придет стража.

И пришлось подчиниться, хотя мне и хотелось сделать все по-своему.

— Когда ты сбежишь отсюда? — спросила я тогда.

— Как только мой побег не сможет никому навредить, — раздался спокойный ответ. — Сейчас от каждого моего неверного шага можешь пострадать ты, Настурция… и некоторые другие люди, о которых здесь лучше не говорить.

Я сразу поняла, что он имел в виду Ника.

— У нас еще есть время подождать, — продолжал он. — А ты всегда можешь исчезнуть с помощью браслетов, помни об этом.

Я напряженно кивнула. Почему-то его голос вызывал внутри меня тревогу.

— Нужно сперва понять, какое обвинение Алан собирается выдвинуть против меня, — размышлял Вайлар. И тут я его перебила.

— Незаконное использование Времяворота. Жрец Ясноземного старца забрал свое согласие.

— Вот как? — приподнял бровь мужчина. — Я догадывался, но не был уверен. Что-нибудь еще?

Помедлила с ответом, испытывая жуткий стыд от того, что, похоже, это я во всем виновата. Ведь это я рассказала князю про Ника.

— Алан думает, что Ник был в Чертоге, — проговорила я, опуская глаза.

— Что? С чего он взял? — нахмурился Вайлар, задумчиво касаясь подбородка. Кажется, меня он даже и не подозревал. А от этого еще стыднее. — Хотя, это и не важно. Доказательств у него нет. А значит, и предъявить официальное обвинение он не сможет.

— Значит, остается только Времяворот?

Вайлар кивнул.

— И здесь все может быть очень просто, — улыбнулся вдруг он. — Но тебе придется рискнуть.

— Что нужно делать? — с готовностью воскликнула я.

Как гласит старая поговорка: «Кто зелье сварил, тому его и пить».

И он рассказал мне план. Не сложный, но опасный. Рискованный, но очень приятный для меня лично.

— И не забудь, что, если все пойдет не так, и ты воспользуешься браслетами, князь объявит тебя государственной преступницей. На тебя будут охотиться рыцари всего княжества. И тогда заключение в тюрьме — это меньшее, что будет тебя ждать.

Я вздрогнула.

— Но ты же спасешь меня, спрячешь?

Вайлар тепло улыбнулся, прижимая меня к своей груди. И стук его сердца, как всегда успокоил.

— Конечно, — раздался уверенный голос. — Я найду тебя где угодно. И не позволю никому причинить тебе вред. Даже самому господарю.

Он нежно поцеловал мои волосы, прижимая голову к груди.

— Но помни, ты не должна позволить князю дать тебе тайное имя.

— Что? — не поняла я, взглянув в мерцающие ртутные глаза.

— Имя, — серьезно проговорил Вайлар.

И на дне его взгляда мелькнула какая-то тоска. Или мне это показалось?

— Если Алан даст тебе имя, скрыться от него можно будет разве что в ином мире. Обратной печатью призыва он в любой момент сможет оказаться возле тебя.

А до меня вдруг дошло. Тайное имя! То самое, с помощью которого я переместилась сегодня к Вайлару. То, с помощью которого я вызвала Шейну в храм Светлых богов!

— А как он может дать мне его? Там же ритуал… Я должна выпить его крови вроде как?

Вайлар на мгновение замолчал.

— Это может произойти только с твоего согласия. Это правда.

— Ну, значит, проблем не будет, — пожала плечами я.

Мужчина приподнял мой подбородок, взглянув куда-то глубоко за черту глаз, проникая в самую мою суть.

— Я и не сомневался, — тихо ответил он, склонившись к моим губам.

Мягкий поцелуй, как колыхание огонька свечи, коснулся меня, затопив щемящей нежностью. В этом поцелуе было так много эмоций и чувств, что у меня начала закрадываться мысль, будто в нашем разговоре я чего-то недопоняла.

А в следующий миг в коридоре раздались чьи-то тяжелые шаги. Вайлар отстранился от меня, обжигая на прощание серебристым взглядом. Затем пространство разорвалось, выплевывая мое тело в темных покоях.

За окном уже наступала ночь, за дверью все также стояли охранники. Моего отсутствия никто не заметил.

Глава 20. Жрец

Эту ночь я спала неплохо. И, даже несмотря на привычную головную боль, к которой прибавилась сухость во рту и темные круги под глазами, утром чувствовала себя бодрой и полной сил. А все потому, что у меня был план, придуманный Вайларом. Как ни крути, но чувствовать себя ведущей гораздо приятнее, чем ведомой. Уверена, Алан Вальдошьяр очень удивится, когда обнаружит, что его обыграли.

Сегодня была коронация. Я не имела удовольствия лицезреть радость на лице князя, и меня это нисколько не расстраивало. Я готовилась.

Ближе к вечеру, Его Светлейшество господарь Златоцветного княжества все же изволил пожаловать.

— А вот и я, леди Фати, — сказал он, улыбаясь от уха до уха.

К чести его будь сказано: Алан явился без мантии и короны. Хотя в этот знаменательный для него и всего государства день я вполне могла ожидать иного. На князе, вопреки всему, были обыкновенные обтягивающие штаны, заправленные в высокие сапоги, и черная рубашка, поверх которой висела довольно толстая белая цепь. В ухе блестела длинная серьга, усыпанная ни больше, ни меньше, кровавыми алмазами Илирии. Короткие кудрявые волосы обрамляли самоуверенный взгляд. Особенно не задумываясь на этот счет, я отметила, что мне нравится, как он выглядит. В меру пафосно, в меру — просто. Просто для князя, само собой.

— Рада вас видеть, — широко улыбнулась я, приветствуя господаря. — Поздравляю с коронацией, — проговорила, делая реверанс.

— Благодарю, Амелия, — окинул меня взглядом мужчина, пытаясь понять причину приподнятого настроения. — А как дела у вас?

— Спасибо, Ваше Светлейшество, все хорошо. Благодаря вашим заботам, я прекрасно себя чувствую.

— Вот как? — приподнял бровь Алан, выпроваживая стражу и вдруг подходя ближе.

Я гордо выпрямила спину, не думая делать даже шага назад.

Мужчина подошел почти вплотную, не сводя с меня горько-шоколадного взгляда.

— И вы ничего не хотите мне сказать? Может быть, вы вспомнили, где Ник Вальдошьяр?

— Нет, Ваше Светлейшество, — спокойно покачала головой, уверенно глядя в темные опасные глаза. — Я, как не знала этого вчера, так и сегодня не знаю.

— Но он хотя бы был в Чертоге Ночи? — спросил мужчина, повелительно беря меня рукой за подбородок.

— Не имею понятия, — проговорила смело, ничуть не сбитая с толку его близостью.

Сегодня у меня в руках было оружие, о котором князь не знал. И это оружие делало меня сильнее.

— Я рад, что вам понравилось жить во дворце Амелия, — вдруг тихо проговорил Алан, не выпуская мое лицо из рук.

А в следующий миг стремительно приблизился и накрыл мои губы своими. Я широко распахнула глаза, испуганно вскрикнув. Тут же вся самоуверенность улетучилась, как зонтики одуванчика.

Князь обхватил другой рукой мою талию, прижимая к себе с невероятной силой. Я задергалась в этих объятиях, как птица, пойманная в силки, пока горячий язык проникал в мой рот, не давая и шанса на побег.

Мурашки пробежали по спине. Голова закружилась. Тонкий аромат черного винограда и белладонны проник в легкие, отравляя и странно подчиняя. Ужас наполнил тело, отдаваясь в кончиках пальцев, заставляя сердце выпрыгивать из груди. Руки, отталкивающие широкую грудную клетку, вмиг ослабели, и непонятный трепет сделал ноги ватными. А княжич вдруг отстранился, осознав, что я не отвечаю на его поцелуй. Но, по всей видимости, его это мало волновало. Он крепко прижимал меня к себе, впечатывая в собственное тело, заставляя меня покориться. А потом его губы скользнули по щеке вниз, жадные поцелуи впились в шею, оказавшись, в конце концов, у самого уха.

Я глубоко и быстро дышала, все еще стараясь оттолкнуть его. Но, казалось, будто князь был вдесятеро сильнее. И эта мысль, как и вся его пугающая близость, отдавались отвратительным жаром внизу живота. Жаром, даже думать о котором мне было противно.

— Милая Амели, — прошептал он мне в самое ухо, прижимая мою голову к себе, — милая, сладкая Амели…

Горячий язык скользнул по ушной раковине, вызвав прилив извращенного удовольствия, за которое мне было очень стыдно.

— Я повторю тебе еще раз: пока я не узнаю, где мальчик, ты и Таркон будете полностью в моей власти. Он — не выйдет из тюрьмы, а ты… Поверь, я найду, как нам с тобой приятно провести это время…

Я вздрогнула, потому что понимала: он действительно найдет… И, вероятно, это и впрямь будет приятно. Для него и Аллегрион.

От этой мысли меня передернуло. Я закрыла глаза, напряженно втянув воздух ноздрями. Похоже, у меня было не так много времени, пока Алан не вздумает перейти от угроз к действиям.

— Когда будет суд над комендантом Тарконом? — спросила я, переходя к делу.

Князь окинул меня дерзким полупрезрительным взглядом, отойдя на шаг.

— Как насчет завтра? — темная бровь приподнялась. — Это ускорит процесс ваших размышлений?

— Очень может быть, — бросила я, обдумывая в голове план действий.

Алан хмыкнул.

— Тогда завтра, леди Фати. Завтра суд вынесет его Высокоблагородию обвинительный приговор. И ваш комендант не выйдет из тюрьмы до конца дней.

Я опять вздрогнула, испытав странное зловещее предчувствие. Впрочем, тут же взяла себя в руки, отгоняя дурные мысли. Завтра — это даже хорошо. Значит, сегодня ночью я сделаю все, что нужно.

— А мне позволено будет присутствовать на суде?

— Зачем? — ухмыльнулся мужчина, отбросив с глаз прядь кудрявых волос. — Это пустая и скучная процедура, поверьте. Сперва глашатай объяснит ситуацию, потом обвинение в лице жречества выдвинет свои претензии. А в конце судья провозгласит приговор. Вот и все.

— А разве защиты не будет?

Алан тонко улыбнулся.

— В вопросах религии не бывает защиты, — ответил он. — Если только это не слово Великого князя.

Намек был ясен. Если новый господарь не вмешается в дело, Вайлара заранее можно считать осужденным. И, если все это произойдет на самом деле, у нас останется только один путь: бежать из тюрьмы и из княжества. Скрываться всю оставшуюся жизнь. Неплохой выход, конечно. Если другого нет.

— Я поняла, Ваше Светлейшество, — кивнула я.

И, спустя некоторое время, Алан Вальдошьяр, наконец, покинул мои покои. С величайшим трудом я дождалась вечера, когда служанка последний раз оставила мою комнату, унося ужин. За окном опустилась ночь. И у меня все уже было готово.

План, который придумал Вайлар, обещал сработать только по одной простой причине: новый князь не мог даже предположить, что мой уровень магии выше третьего. Выше его собственного. И потому стены моих покоев пропускали сильное волшебство.

Когда за дверью стало совсем тихо, я подготовила две печати, тщательно проверив все элементы. Глубоко вздохнула и влила в них просто бешеный поток тиаре.

От напряжения в глазах замелькали звездочки. Но магия сработала. Прозрачные монеты наполнились золотой силой и вспыхнули. Пространство открыло два черных зева, выплевывая передо мной заключенных в черных робах.

Шейна и Сандро выпали из портала, полностью сгруппированные и готовые к атаке. Меньше всего они ожидали увидеть друг друга и меня.

— Что происходит? — воскликнула девушка, выпрямляясь.

А я тут же подскочила к ней, зажав рот.

— Все в порядке, леди Фати? — донеслось из-за двери. Я нервно прикусила губу:

— Да, все хорошо, не беспокойтесь! Я… увидела паука.

Сандро хмыкнул, мгновенно оценив ситуацию. И вот он уже сидит на моей кровати и выжидающе смотрит на нас с Шейной.

Через мгновение блондинка улыбнулась.

— А ты неплохо здесь устроилась, — проговорила она, осматривая комнату.

— Поверь, черный камень Чертога тысячекратно милее моему сердцу, чем эти шелковые стены, — тихо ответила я, чтоб не привлекать внимания стражи.

— А я бы вот с удовольствием пожила тут. С уходом Таркона «кости» потеряли все свои привилегии. Мы больше не можем свободно передвигаться, и нам запрещено использовать магию.

— Но и монстров Топей мы больше не убиваем, — с какой-то затаенной тоской проговорил мужчина.

Шейна бросила на него мимолетный взгляд и едва-заметно улыбнулась.

— Тебе бы только кого-нибудь поколотить.

— Отчего же, — медленно проговорил он, взглянув из-под темных прядей волос, упавших на глаза, — у меня есть и другие… интересы.

— Правда? — уперла она руки в бока. — И какие же?

Сандро поджал губы, но ответить не успел.

— У меня есть отличная работенка и для Сандро, и для тебя, Шейна, — прервала я их диалог. Время терять было нельзя.

— Правда? — удивилась девушка.

— Правда.

Кивнула и начала рассказывать. Меня слегка трясло от нервов. Я слишком боялась, что у нас может что-нибудь не получиться.

— Вы оба должны выбраться из моей комнаты через окно. По дороге от замка в получасе ходьбы располагается особняк Третьего жреца. Того самого, который во время Времяворота так подозрительно кривился.

Я бросила взгляд на Шейну, пытаясь понять, помнит она или нет.

— Ты хочешь сказать, что жрец Ясноземного старца отказался от своих слов? — воскликнула она в гневе. — И поэтому вас взяли под стражу?

Я кивнула, прикладывая палец к губам. Девушка притихла. Зато, хмуро взглянув на нас, вставил свое слово Сандро:

— Ты задаешь не те вопросы, Шейна… Мы, что, должны проникнуть в дом Верховного жреца? Ты с ума сошла?

— Испугался? — улыбнулась я, и мужчина нахмурился.

— Не говори ерунды. Но это же святотатство. Нас казнят, если попадемся.

— Так и есть, — ухмыльнулась Шейна, — он испугался!

Мужчина стиснул зубы и поднялся с кровати.

— Когда выступаем?

— Погоди, я еще не рассказала всех деталей, — я подавила смешок.

Все, как и говорил Вайлар. Они согласятся, хотя Сандро, всегда очень точно чувствующий опасность, будет сильно недоволен. Его можно было понять: я предлагала им рискнуть жизнью. И что с того, что в Чертоге они рисковали ею постоянно? Мертвые топи давно стали для них привычкой. А дом жреца — чем-то новым и неизвестным.

— Вы должны будете обездвижить стражников и напасть на Главного служителя Ясноземного Старца, — произнесла я.

На этот раз никто не перебивал.

— Вы возьмете с него обещание, что завтра на суде он заберет свои обвинения обратно. Скажет, что обряд Времяворота был одобрен богами, а у него просто временно помутился рассудок.

— Что заставит его это сделать, а главное: что помешает ему признаться во всем князю? — задала вопрос Шейна.

— Вот это, — тихо ответила, касаясь левого браслета.

Того самого, который сейчас был пуст. Жоржик. Он уже однажды перенес меня из дворца в Чертог и теперь стал относительно бесполезен.

Мне предстояло его снять и зачаровать. Удивительно! Но Вайлар сказал, что браслет обязан послушаться меня.

Я так долго ругалась, что не могу избавиться от этих символов своего заключения в тюрьме, а теперь оказывается, что все не так. И мне всегда было по силам снять их самостоятельно. По словам коменданта, конечно же.

Сандро и Шейна напряженно следили за моими манипуляциями. Им бы тоже хотелось увидеть, как это я смогу преодолеть таинственную магию черного золота. И, конечно, они совсем не ожидали услышать тихое, но очень уверенное:

— Жоржик, снимайся…

Сандро зажмурил глаза, сдерживая смех. Шейна, кажется, не поверила своим ушам. Но ненадолго. Потому что через мгновение у меня в голове зашуршало, и браслет вдруг мягко расстегнулся, как будто у него был замок.

— Не может быть! — воскликнула девушка, хватая напульсник. — Сняла! И с моим так можешь? — спросила она.

А я многозначительно промолчала, забирая браслет.

На этот раз общение с металлом прошло значительно проще, чем прежде. Возможно, во мне стало больше королевы.

— Не знаю, — ответила через какое-то мгновение.

А затем, повертев вещицу в руках, произнесла, размышляя вслух:

— Теперь нужно его зачаровать…

Это было сложно. У меня осталось не так много тиаре после первых двух печатей, а тут снова магия высшего четвертого уровня.

Оформила в памяти символы руна и расположила над браслетом. Воздух вокруг заколыхался, давая понять, что колдовство потребует очень больших затрат.

Морально приготовилась и выпустила силу.

Сандро и Шейна от неожиданности отскочили назад, увидев огромный выплеск. Они не знали, что половина впитается в стены, но очень быстро это поняли.

Остатков магии еле хватило. Но, в конце концов, печать сверкнула в воздухе и всосалась в черный металл. Я обессиленно упала на кровать, продолжая сжимать браслет.

Остался последний штрих. Поднесла к губам Жоржика и прошептала ему несколько слов. А затем отдала артефакт Шейне.

— Это было… здорово, — отметила она, напряженно вглядываясь в мое лицо. — У тебя очень большой резерв. Очень…

Я видела в ее глазах удивление, но мне было вовсе не до него.

— Когда поймаете жреца, — ответила я, — прислоните браслет к его руке и потребуйте назвать свое имя. Как только он это сделает, Жорж… в смысле металл должен будет обхватить его запястье намертво.

— А что потом? — голос Сандро.

— А потом объясните этому слуге богов, что, если он попробует обмануть вас и рассказать все Великому князю, браслет его убьет. Если на суде он скажет не то, что нужно, браслет также его убьет.

Сандро удивленно приподнял брови, очевидно, не слишком-то веря в силу моего колдовства. Честно говоря, я тоже не до конца была уверена в успехе. Но им об этом знать не обязательно. У нас был лишь один шанс.

— Ясно, — кивнула Шейна. — Тогда пора отправляться.

— Стой, — бросил Сандро, вытягивая руку. — Как мы дадим тебе понять, что все сработало?

Я на миг задумалась, глядя на оставшийся на моем запястье браслет.

— Я почувствую…

Шейна и Сандро непонимающе переглянулись, но уточнять не стали.

— Куда нам идти после задания? — спросил мужчина.

— Стены Чертога для вас закрыты, — проговорила я. — И, пока комендант Таркон не придет за вами — вы свободны.

Две пары глаз блеснули в темноте комнаты. «Свобода». Это слово слишком долго было для них запретным.

Но, прежде чем в их головах могла появиться какая-нибудь отравленная мысль о предательстве, я добавила:

— Помните, что комендант может выйти из тюрьмы в любой момент, — я бросила на них многозначительный взгляд, — мы лишь пытаемся сделать это законно.

Неприятно, но я должна была расставить все точки.

Шейна слегка обиженно отвернулась, Сандро стиснул зубы.

— Мы никогда не бросили бы человека, который сделал из нас тех, кто мы есть, — проговорил мужчина медленно.

— Мы могли бы гнить за решеткой много лет, — добавила Шейна, — но в Чертоге мы были почти свободны.

— Почти, — повторил Сандро.

И они оба отвернулись от меня, подойдя к распахнутому окну.

Кстати, Вайлар так и не сказал мне, как «кости» должны будут выбраться из моей комнаты, учитывая, что мы находились невероятно высоко от земли.

Но, кажется, у них самих это вопросов не вызывало.

— Четвертая печать Шайрена? — спросила девушка, оценивая расстояние до каменной плитки замкового двора.

— Без вариантов, — кивнул Сандро. — Успеешь без подготовки? У нас будет не больше трех секунд.

Девушка хмыкнула.

— Я еще тебе нарисую, пока буду этажи считать.

Сандро улыбнулся. И эта улыбка сделала его вечно хмурое и саркастическое лицо непривычно теплым.

Я не вполне понимала, о чем они говорят, но смутное подозрение закрадывалось в голову. Здесь, в комнате, они не смогут сотворить ни одного заклятья. А значит, им придется начертить руно прямо в воздухе… Нужно было прекрасно владеть символами, четко представлять нужную картинку, чтобы успеть сделать это так быстро. Пока тело не коснется земли, принеся с собой смерть.

— Я первый, — бросил Сандро, и вдруг выпрыгнул в окно.

— Стой! — только и успела бросить Шейна, мгновенно побледнев и выпрыгнув следом.

Я могла только догадываться, о чем они думали. Возможно, тот, кто пойдет впереди, в случае удачного приземления, мог бы успеть подстраховать второго. И что тогда означали их действия? Сандро рискнул собой, прыгнув первым, чтобы нарисовать руно девушке. А Шейна прыгнула следом, испугавшись, что он не успеет создать печать даже себе.

Я быстро высунулась из окна, глядя, как летят вниз две темные фигуры. Перед самой землей, когда я уже с ужасом подумала, что Сандро и правда не успел, в воздухе мелькнуло золотое кольцо, окутав мужчину, как кокон. В ту же секунду он выставил руку в сторону Шейны, и еще одна печать сверкнула в ночи. Женское тело, спеленатое защитным заклинанием, мягко приземлились рядом.

Девушка тут же вскочила на ноги, и они оба исчезли в тени деревьев.

А мне оставалось лишь ждать.

Прошел час. Я нервно ходила по комнате, то и дело трогая оставшийся браслет. Сигнал все не приходил. Это было хорошо и плохо одновременно. Хорошо, потому что в случае какого-либо провала черное золото должно похолодеть. Напульсник в руках Шейны обязан передать эту магию своему брату-близнецу.

Но металл оставался нейтрален. Холода не было, как, впрочем, и тепла, которое бы свидетельствовало об успехе.

Прошел еще час, после которого я уже готова была изгрызть себе все ногти. И вдруг Коржик начал стремительно нагреваться. Мое сердце забилось, как ненормальное. Получилось! Это означало, что первый браслет теперь на руке жреца!

Отлично. Теперь можно было ложиться спать. Второй сигнал придет завтра во время суда. Если старик скажет правду о том, что он был согласен на Времяворот, Коржик опять потеплеет. Если солжет — похолодеет. Как, впрочем, и труп самого служителя богов. Хотя для нас это уже не будет иметь никакого значения. Придется искать другой выход.

Конечно же, всю ночь я не могла уснуть. Утром еле-еле дождалась служанку с завтраком и быстро все съела. Ближе к полудню браслет снова потеплел. Моему ликованию не было предела. Значит, жрец отозвал свои обвинения!

Казалось, даже солнце стало светить ярче. Мне не терпелось взглянуть в лицо господарю, увидеть досаду в его глазах. Теперь ему придется отпустить Вайлара. Даже Великий князь не может держать под замком одного из своих вассалов без весомого обвинения. А значит, комендант будет свободен.

Когда служанка пришла забрать поднос, я рискнула спросить:

— Нет ли новостей насчет суда над комендантом Чертога Ночи?

И девушка привычно опустила глаза. Она никогда не отвечала на прямые вопросы, чего я ожидала? Но вдруг ее большие глаза странно блеснули, и она шепотом произнесла:

— Мне жаль, леди Фати, его Высокоблагородие коменданта Таркона сегодня приговорили к смерти.

И через мгновение подхватила поднос, исчезнув в дверях.

А я осталась сидеть на кровати, думая, не ослышалась ли я. Кончики пальцев нервно похолодели.

Лихорадочно сглотнула, чувствуя, как во рту становится сухо, а дыхание сбивается от накатывающего ужаса.

— Это наверняка неправда, — прошептала я, пытаясь сама себя успокоить. — Ведь жрец отозвал обвинение… А значит, все в порядке…

— Не утруждайся, милая, — раздался хриплый голос от окна.

Я повернула голову, встретившись с оранжевым взглядом ворона Карла.

— Это правда. Очень скоро Таркону отрубят голову.

Глава 21. Стыд, Страх, Страсть

Полдня я металась по комнате, не зная, что предпринять. Я и не думала искать князя, чтобы узнать у него подробности, спросить, почему принято такое страшное решение. По какому праву? Я решила совсем иное: как только опустится ночь, перемещусь в казематы к Вайлару и скажу ему, что отсюда пора убираться. И пусть потом Алан посылает за нами хоть всех Серебряных рыцарей вместе взятых. Моего дракона им будет не найти.

Осталось лишь дождаться вечера… Так как я абсолютно не сомкнула глаз прошлой ночью, сильная слабость во всем теле неотступно преследовала меня. Сама себе я казалась древней старухой, у которой нет сил на самые простые вещи. Усилилась головная боль, во рту появилась не просто сухость, а неприятная горечь.

Но моим мечтам не было суждено сбыться. Естественно, Алан Вальдошьяр не смог отказать себе в удовольствии рассказать мне лично о решении суда. Как только горничная унесла обед, к которому я почти не притронулась, явился князь. Гордый, самоуверенный и веселый. А у меня, как назло, было так мало сил, чтобы сопротивляться его нападкам.

— Добрый день, леди Фати, — проговорил он, останавливаясь у двери и тут же выпроваживая стражу.

На его смуглом лице появилась дерзкая полуулыбка. Он оглядел меня с головы до ног, волна неприятных мурашек прокатилась вслед за этим взглядом.

— Вы выглядите… испуганной, — произнес он с видимым удовольствием на лице.

И сделал несколько шагов вперед.

— Доброго дня, Ваше Светлейшество, — проговорила я, и звучало это действительно жалко.

— Похоже, вы уже слышали новости, — предположил он, сцепив руки за спиной и глядя прямо мне в глаза. — Суд приговорил коменданта Чертога Ночи к обезглавливанию. Увы, мне так жаль.

Но его глаза оставались вызывающе ледяными. А за властной чертой рта скрывалась улыбка.

Мое сердце провалилось куда-то очень глубоко. Значит, это правда. Я опустила глаза, чувствуя, как в груди что-то болезненно заныло.

— Великий князь, помилуйте Таркона, — проговорила я нервно, подняв на мужчину будто засыпанные песком глаза. — Это же в ваших силах. Для чего вам его смерть?

Я отстраненно заметила, как красивые мужские губы издали презрительный смешок.

— Зачем бы мне тогда было настаивать на этом приговоре, даже когда Верховный жрец неожиданно отозвал свои обвинения?

Мужчина подошел ко мне вплотную, окутывая привычным пьяняще-ядовитым ароматом винограда и белладонны. Я вздохнула, безуспешно пытаясь не впитывать в себя этот запах, но мое тело сегодня было не способно к сопротивлению. Слабость накатывала с удвоенной силой. И вместо того, чтобы сделать шаг назад, отступить подальше от этого человека, я подняла глаза и сказала:

— Ваше Светлейшество, прошу вас, он ведь ничего не сделал…

Алан улыбнулся. Медленно, немного лениво поднял одну руку, коснулся пальцем моих губ, провел вниз по подбородку, шее. Скользнул в разрез платья, легко проведя по ложбинке между грудей. Его взгляд опасно блеснул.

Я снова не сделала ни шагу назад, не убрала его руку, хотя и очень хотелось. Мне казалось, что это лишь раззадорит его, да и отвечать на мои вопросы он перестанет. Стоит немного потерпеть, а потом я исчезну отсюда вместе с комендантом. Раз и навсегда.

— Пока Ник не будет найден, я стану уничтожать всех, кто имел с ним контакт, — раздался холодный ответ. — Я — теперь господарь Златоцветного княжества, Амели. Не забывайте об этом.

Он напряженно стиснул челюсти, на секунду превратившись в воина, готового убивать.

Я отвернулась, скрывая гнев. Ничего, стоит только дождаться вечера…

— В чем теперь обвиняется Таркон, когда жрец больше не настаивает на своих словах? — спросила я, сжав зубы.

— В измене, конечно, — легко ответил мужчина. — Он укрывал, а затем убил княжича Ника Вальдошьяр.

— Что? — воскликнула я, не веря своим ушам. — Но это же выдумка! Откуда доказательства?

Губы Алана изогнулись в дерзкой усмешке.

— Я ради этого великую княгиню вызвал из храма, где она должна оставшуюся жизнь пребывать в молитвах. И она подтвердила. Исидор Вальдошьяр каждый год в день кровавой луны наведывался в Чертог Ночи. К своему сыну.

— Но… — у меня не было слов. — Но он не убивал!..

На этот раз лицо князя превратилось в жестокую маску.

— Я знал, что вы мне лгали, милая Амели. А еще знаю, что вы покидали эту комнату тайком от стражи, — вдруг проговорил он, а у меня сердце провалилось куда-то очень-очень низко. — Кто-то оказался не так прост, как кажется, да, леди?

Он уверенно взял мое лицо за подбородок, заставляя взглянуть в свои темно-карие глаза. Я вздрогнула, испытывая невероятное чувство накатывающего ужаса. Он все понял!

А в следующий миг достал из грудного кармана замшевого колета ошейник. Точь-в-точь как у Вайлара! Несколько десятков металлических колец на кожаном ремешке!

Не разрывая между нами тяжелого зрительного контакта, просунул руку к моему затылку, медленно подняв золотистые волосы. Опасный жар начал распространятся у меня в груди от его уверенных прикосновений. Я чувствовала себя кроликом, загипнотизированным удавом. Не могла убежать, не могла сдвинуться с места.

— Страх в ваших глазах практически сводит меня с ума, — тихо проговорил он, мрачно улыбаясь.

Щелкнула застежка ошейника, затылок потеплел от магического воздействия. Все, теперь это «украшение» мне не снять. И магия четвертого уровня для меня блокирована. Проклятье! Что же делать?

Но не успела я об этом подумать, как Алан вдруг толкнул меня в грудь, опрокинув на кровать.

— Что вы делаете? — взвизгнула, когда он тут же забрался сверху, придавив тяжестью сильного тела.

Мне стало жарко. Я попыталась оттолкнуть его, но сил в руках совсем не было.

По позвоночнику вниз словно поползла разгоряченная змея. Дыхание сбилось.

— Знаете, милая Амели, — проговорил он, склоняясь ко мне, не позволяя ни пошевелиться, ни отвернуться. Волнистые волосы упали на глаза, делая еще более мрачным темный взгляд. — Я мог бы пойти вам навстречу и немного смягчить наказание Таркону. Если вы окажетесь достаточно… покорной.

Виски сдавило бешеной пульсацией. Я почти ощущала, как теряю контроль над собственным телом. Отсутствие сна и странная болезненная слабость сыграли свою злую шутку, я была практически неспособна к сопротивлению чужой воле. Более настойчивой, чем моя собственная.

В этот момент мягкие, горячие губы князя коснулись основания моей шеи. Я с ужасом вздрогнула, ощущая, что мне это нравится.

Аллегрион это нравится…

Нравятся умелые поцелуи Алана, его сильные, уверенные руки, не дающие возможности убежать. Тяжесть его мускулистого тела.

Но я не собиралась с этим мириться. Все вокруг стало туманным, расплывчатым. Зато я чувствовала, что королева драконов теперь видит все гораздо лучше. Ей будто бы хотелось оказаться здесь вместо меня. И, честно говоря, мне тоже хотелось, чтобы сейчас здесь была она, а не я.

К сожалению, спустя каких-нибудь полчаса это желание сослужило мне дурную службу.

— Вам придется связать меня, если вы хотите покорности, — прошептала я, просто титаническим усилием воли заставляя себя оттолкнуть князя.

Алан отстранился, продолжая сидеть на мне верхом. Его брови были иронично изогнуты, глаза лихорадочно блестели, а губы… Губы были влажными от поцелуев.

Я отвернулась, стараясь вообще не смотреть на него. Щеки горели, грудь тяжело вздымалась. Тело реагировало вовсе не так, как должно, и мне было страшно стыдно.

И вдруг князь ответил:

— Прекрасная мысль, Амелия…

И от его слов меня еще сильнее бросило в огонь. Он быстро поднялся с кровати и одним рывком заставил встать. Схватил за руку и потянул прочь из комнаты.

Оставив стражу у дверей покоев, он потащил меня через все залы в какие-то дальние комнаты на несколько этажей ниже. И, только когда двери перед нами открылись, я поняла, что это не комнаты, а камера заключения.

Кругом были каменные стены и железные приспособления, напоминающие пыточные. С одной стороны с потолка вниз свешивались наручники на цепях. Вот к ним-то князь меня и подвел.

Я сопротивлялась, пытаясь вырваться, но руки Алана держали крепко. Они же подняли вверх и пристегнули мои запястья к кандалам.

— Что вы делаете? — спросила я, нервно озираясь по сторонам.

Что самое ужасное, я понимала: передо мной правитель княжества. И я не смогу убежать, даже, если получится вырваться.

Алан улыбнулся, подходя вплотную, наматывая на кулак мои волосы и оттягивая голову назад.

— Я всегда делаю только то, что хочу. Разве ты этого еще не поняла, милая Амели? — спросил мужчина, накрывая мои губы поцелуем, от которого у меня помутилось в глазах.

Горячий рот обжигал. Мягкие, но сильные прикосновения дарили странное ощущение извращенного удовольствия. Князь целовал, не спрашивая моего разрешения, но при этом в его движениях не было грубости. Только власть. Возможно, если бы он ударил меня, мне было бы проще не реагировать. Да, пожалуй, мне даже хотелось, чтобы он был жесток. Но, как назло, князь был осторожен.

Когда он отстранился от меня, расстегивая брюки и тяжело дыша, я попыталась воззвать к его разуму:

— Какое удовольствие заниматься любовью с человеком, который вас не хочет?

И я постаралась, чтобы мой голос звучал максимально уверенно. Ведь это была правда. Хоть и всего наполовину. Ведь Аллегрион без сомнения хотела его. И хотела сильно.

Но неожиданно князь рассмеялся.

— Ты будешь стонать, милая, — прошептал он, подойдя ближе и опасно блеснув глазами.

Очередная жаркая волна лизнула мое самообладание. Это было уже слишком. Почему я не могу управлять собственным телом?! Вспышка гнева немного отрезвила разум.

— Вы бредите, — выплюнула я, давая понять этому мужчине, что, пусть он — и князь, для меня это ничего не меняет. И, давая понять самой себе, что, пусть во мне и сидит похотливая драконица, тело и воля остаются под моим управлением. По крайней мере — пока.

Но мужчина словно не слышал.

— Что бы я с тобой не делал, ты будешь покорно стонать и просить еще, — продолжил он, коснувшись меня лбом, кусая за нижнюю губу, прижимая за попу к своим бедрам.

Я хрипло выдохнула, чувствуя, как тверда его плоть под штанами. Требовательная лавина желания ударила чуть ниже желудка. Легкая щекотка трепета промчалась между лопаток по спине и вниз.

— Оставьте меня, Ваше Светлейшество, прошу вас, — проговорила я, больно кусая губы.

Как же я боялась, что он может оказаться прав!

Но вместо ответа Алан схватился за ворот моего платья и рванул его в стороны, обнажая нижнюю сорочку. Я вскрикнула, дернувшись на наручниках, а князь плотоядно улыбнулся.

— Мне нравится твой страх, — прошептал он, обходя меня по кругу и останавливаясь за спиной.

С каждой секундой мне становилось все более стыдно. Кричать было бесполезно, стражники, если и придут, то только на помощь князю. А вот разозлить господаря я вполне могла. Или еще больше подогреть его проклятый интерес. Но, что тогда делать?

Алан тем временем провел руками по моим обнаженным плечам и резко дернул зашнурованный корсет.

О, Солнцеликая, насколько же он силен, что шнуровка с треском поддалась и лопнула?!

Сердце стучало, как ненормальное. Мне кажется, я чувствовала во рту привкус адреналина.

Находясь позади меня, Алан опустил губы на мою шею, прикусывая ее основание, проводя зубами по затылку, лаская кожу легкими и обжигающими движениями. Его руки легли на мою грудь, едва прикрытую тканью, и сжали твердые вишенки сосков.

Я с силой зажмурилась, пытаясь не реагировать, не чувствовать. Представить, что меня здесь нет. Но каждое его касание было умелым и страстным до дрожи. По моему телу снова и снова проходили разряды удовольствия, несмотря на все желание придушить его собственными руками.

Послышался треск ткани, и сорочка — моя последняя защита, упала на пол. Князь обошел по кругу, пристально осматривая обнаженное тело, представшее взгляду. Я мгновенно покраснела, испытав прилив стыда. А взгляд мужчины потемнел. Он дышал глубоко и тяжело, все реже смотря мне в глаза.

— Красивая, — прошептал он с придыханием, вынимая из брюк ремень с тяжелой фигурной пряжкой. Затем расстегнул колет и, не глядя, отбросил.

Я на миг перестала дышать. Его штаны упали на пол, демонстрируя мне напряженную, как копье, внушительную плоть.

Мои щеки заалели еще сильнее, кажется, краска коснулась даже ушей. Я отвернулась, чтобы не показать, насколько красивым показалось мне его мускулистое жилистое тело.

Но я все еще была собой, а это самое главное.

— Ваше Светлейшество… — начала сбивчиво говорить я, пока мужчина отходил к какой-то стене. — Пожалуйста, отпустите меня… Я — дочь уважаемого особничего, вашего верного подданного…

— Зови меня — Алан, — как мурлыкающий кот, проговорил князь. — По крайней мере сегодня зови меня — Алан.

Он достал короткую мягкую плеть на твердой ручке и хищно улыбнулся.

— Пожалуйста… Алан, — испуганно проговорила я, глядя на этот предмет, зажатый в мужской ладони.

— Ты будешь умолять меня не останавливаться, — вместо ответа проговорил он.

И вдруг провел кожаным наконечником по соскам, животу, обвел по кругу пупок. Коснулся лона, будто наслаждаясь моим нарастающим ужасом.

— Нет, Алан, — прохрипела я, закрывая глаза, чтобы не видеть его довольного лица.

Лихорадочно попыталась нарисовать хоть одну печать. И пусть заберут его Проклятые боги, а на меня охотится все княжество. Я должна убить его. Прямо сейчас!

Попробовала нарисовать руно. Легкое, среднее, сложное — ничего не выходило. Все символы будто разбегались перед глазами. Сконцентрироваться было невозможно.

И тут плеть протолкнулась чуть глубже между ног, задев самый центр моего удовольствия.

Я вскрикнула. Лоб мгновенно покрылся испариной. Это было ненормально, но в тех местах, где двигалась кожа плети, жар заставлял кровь двигаться быстрее.

Открыла глаза, взглянув на своего мучителя.

— Все, что вы делаете — отвратительно, — прошептала я сквозь зубы. — Как и вы сами.

Но князь лишь улыбнулся в ответ.

— Неужели?

Он подошел ко мне слишком близко. Настолько, что его напряженная плоть почти касалась моей кожи. А затем неожиданно сплел странную печать и, расположив ее у себя на ладони, нежно коснулся моего живота. Развернув руку, опустил пальцы вниз, словно втирая ее внутрь меня.

Нестерпимый жар обжег тело, мгновенно расползаясь по крови.

Я задрожала. С этого момента бороться с Аллегрион стало невозможно. Бедра налились предательским, отвратительным желанием, сердце забилось быстрей, низ живота пульсировал нетерпением. Я хотела его. Хотела проклятого князя!

И в этот момент он ударил плетью. Не сильно, но чувствительно. Я прикусила губу и вздрогнула, поняв, что боль лишь заставляет кровь двигаться быстрей, проникая и распространяя яд желания по всему телу. Новый удар — и стало еще жарче. Следующий удар был сильнее, и я все-таки закричала, чувствуя, что схожу с ума.

А он снова опустил плетку между моих ног и коснулся кончиком того самого холмика, который теперь нестерпимо горел. Надавил, и судорожный выдох удовольствия все-таки вырвался из моей груди. Я больше не могла сдерживаться. Дракон во мне был объят пламенем.

Алан вновь обошел меня и ударил по спине. Я вскрикнула. За моими закрытыми веками замерцало лицо Аллегрион. Под кожей струился огонь. Не имея сил сопротивляться, я выгнулась, сдвигая ноги.

Любому желанию можно противиться. Даже магическому. Но с каждой секундой я чувствовала, что та, другая моя половина, противиться не собирается. Аллегрион не привыкла говорить себе нет. Кровь дракона воспламенялась слишком сильно. Слишком ярко. Она текла в венах, как раскаленная лава, не давая моей уставшей воле и шанса. Может быть, если бы я не ослабела от бессонницы…

— Хочешь меня, милая Амели? — проговорил Алан, склоняясь к моему уху.

— Нет, — выдавила я. Но уже без дополнительных комментариев. Потому что контролировать магическое вожделение стало почти невыносимо. И почему я не могла просто упасть в обморок?

— Сильная, упрямая… мне будет приятно, — раздался в ответ низкий шепот.

Он подошел ко мне сзади и погладил попу. Сжал пальцами, прочертил полосы, прислонился к ложбинке между бедер напряженной сталью своего желания.

И в этот миг словно что-то оборвалось. Мое безумие достигло какого-то предела. Я будто перестала быть Амелией, больше не видя ничего вокруг, но глядя на себя со стороны. Откуда-то с потолка. И увидела я, как девушка в кандалах там внизу, сладострастно выгнувшись, потерлась о напряженную мужскую плоть.

— Да… — выдохнул князь и провел членом по влажной тропинке между моих ног.

Попыталась закрыть глаза, но ничего не вышло. Я все еще видела собственное тело там, внизу. Оно вздрогнуло от удовольствия, двигаясь навстречу князю, заставляя чужую плоть дразнить себя.

Это было ужасно, но теперь я не могла изменить вообще ничего!

От этих движений князь зарычал и резко вошел.

Женский стон разорвал пустоту каменной камеры, отражаясь от стен.

Алан стал быстро двигаться. Огонь удовольствия разлился по мне, несмотря на то, что я больше не ощущала себя в себе. Напряжение свилось в раскаленную пружину, закручиваясь все сильнее. Хотелось кричать от бессилия, но у меня не получалось даже открыть рот.

Мое тело почти висело на наручниках, и было полностью во власти князя.

И вдруг я услышала до боли знакомые слова, отозвавшиеся холодным ужасом внутри. Князь наклонился к моему уху, прошептав:

— Авэр ун Шельери…

Тело дернулось, когда я попыталась вернуть себе управление. Но все осталось на своих местах. А мужчина прикусил меня за основание шеи, сильнее толкаясь вглубь.

Когда он низко зарычал, приближаясь к финалу, я услышала:

— Ты будешь только моей женщиной… я буду трахать тебя с ночи до утра, и твои крики заполнят эти стены…

Девушка там внизу запрокинула голову, положив ее на плечо мужчине, и громко застонала.

Девушка. Не я. Это был кто-то другой…

Алан с силой сжал пальцами ее бедра, делая последние резкие толчки, прохрипев:

— Шельери ун Кейнар…

И закончил одновременно с ней, забившейся в железных кандалах.

А в следующий миг все померкло. Меня больше не трясло от ужаса и страшного осознания: Алан Вальдошьяр только что дал мне тайное имя. Но как, забери его Проклятые боги? Как?!

Я больше не видела себя ни со стороны, ни так, как обычно. Слишком поздно, но спасительная пустота навалилась на сознание, накрывая его своими черными крыльями.

Я не видела, как князь отстегнул мое тело от наручников, как небрежно замотал его в одеяло и отнес на руках в свои покои. И только следующим утром я приду в себя, чтобы осознать весь ужас произошедшего.

Глава 22. Оковы для дракона

Всю ночь Вайлар не мог сомкнуть глаз. Он мерил шагами короткое пространство своей камеры, которая сейчас выглядела точь в точь, как его спальня в Чертоге. Только несколько меньше.

Его окружали самые невероятные иллюзии из всех возможных в этом и других мирах. Иллюзии, обладающие свойствами материальных предметов. Сам мужчина был полностью одет в чистый свежий наряд, приличествующий коменданту Чертога Ночи или даже отставному рыцарю господаревой армии. Но никак не узнику тюрьмы, который вот уже неделю не выходил из грязной клетки.

Когда стражники приносили поднос с едой, они видели перед собой совсем иную картину. Уставший маг в помятом костюме, пристегнутый к стене ржавыми кандалами. Унося пустые миски, они были уверены, что некогда великий и опасный Первый ловчий княжества абсолютно сломлен. Морально и физически. Ведь каждый день он ел лишь хлеб, дешевый сыр и скромную тарелку перловой каши, в которой было больше воды, чем крупы.

На самом же деле Вайлар вообще не притрагивался к этой еде. Когда окошко под дверью открывалось, и поднос с тюремными яствами проникал в камеру, колдун дожидался ухода стражников и, не глядя на тарелки, едва шевелил в воздухе пальцами. Он не использовал ни одну из печатей, которые могли бы быть блокированы силой его ошейника. А чистой первозданной силой просто сжигал еду. Отвратительная жижа послушно занималась красным пламенем, так сильно напоминающим кровь. Этот огонь мог сожрать все, что угодно, и был доступен лишь драконам, несущим в себе кровь Яросветной Девы.

Так вот в эту ночь Вайлару не спалось. Вообще-то всю последнюю неделю комендант бодрствовал не менее двадцати часов в сутки. Но именно сегодня ему не хотелось спать в принципе. Он будто чувствовал, что происходит что-то плохое, что он не в силах предотвратить. И эта мысль его практически убивала. Король драконов не привык к тому, что в этом мире не все ему подвластно. Но с вторжением в его жизнь маленькой Амелии Фати, он был вынужден снова и снова это признавать.

Тогда почему он до сих пор здесь? Почему не заберет девчонку из этого отвратительного замка, чьи камни уже хранят смерть? Почему не унесет ее подальше от очередного Вальдошьяр, который так некстати начал проявлять к ней интерес? И не будет ли он сам виноват в том, что Аллегрион может ответить на этот интерес, на какое-то время полностью подавив волю Амелии?

Слишком много вопросов и предположений. И да — он будет сам виноват. Но ему придется подождать еще, просто потому что с этой проблемой Амелии нужно справиться самостоятельно.

Время, отведенное Мертвой беленой, подходит к концу. Осталось не больше недели, и магический яд в крови девушки окончательно заберет ее жизнь. Если только последние шаги до слияния с королевой драконов не будут пройдены. Амелия должна сопротивляться желаниям Аллегрион, и она должна понять, что для нее значит истинная любовь. Первое — укрепит волю, второе — позволит пройти следующий шаг.

Но, что, если ничего не получится? Тогда не более чем через семь дней, она превратится в лича. И, что восстанет из пепла после смерти тела, неизвестно. Да и есть ли разница? Амелия-то будет уже мертва.

Вайлар закрыл глаза. Он чувствовал страх. И знал, что этот страх не его собственный. Сквозь толщу стен дворца до него доносились отголоски эмоций Амелии. Но он не чувствовал угрозы для жизни, а значит, дело в Алане Вальдошьяр.

Мужчина подошел к деревянному стулу, сжал пальцы на его спинке. На какое-то короткое мгновение его руки превратились в драконьи лапы. Черная чешуя блеснула в магическом свете, когда когти вошли в иллюзорное дерево. Раздался вполне реальный хруст, и обломки спинки упали на пол.

Еще одна вспышка эмоций, от которых сердце дракона застучало гулко и тяжело. Вайлар стиснул зубы, схватил стул и швырнул его об стену. Громкий треск разорвал тишину, и стул исчез, будто растворившись в воздухе.

Он не может спасти ее от всего… Если Амелия не справится с Аллегрион сейчас, она может не справиться с ней и после слияния.

Прошел час. И больше мужчина не слышал женского страха. Но Вайларион Черная смерть знал, что эту битву Амелия проиграла.

Его зубы были крепко стиснуты, а глаза закрыты. Он неподвижно сидел на другом стуле, пока еще целом, облокотив руки на его спинку перед собой. Со стороны могло показаться, что он задумался или даже спит. Черные волосы упали на лицо, скрывая его выражение.

Он знал, что Алан никогда не берет женщин силой. Они всегда соглашаются по своей воле. Это была одна из причин, почему Вайлар до сих пор не унес отсюда девушку. Одна из причин, о которой мужчина уже жалел.

«Осталась неделя… И два шага…», — с трудом проносились в его голове мысли сквозь пелену ярости.

«И, видимо, Амелии с этим не справиться. А значит, у меня остается только один выход. Только один…»

Глава 23. Правда с привкусом железа

300 лет назад

Господарь Златоцветного княжества Светлый Альдейн Вальдошьяр нынче был мрачнее тучи. Все утро его преследовало странное предчувствие, которое он никак не мог себе объяснить.

— Дорогой мой повелитель, — раздался рядом тоненький голос его жены Лейны, — что с вами сегодня?

Мужчина неприятно поморщился. Теперь придется объяснять женушке причину своего дурного настроения. А, спрашивается, с какой стати? Она вчера вечером ему причину своей неожиданной головной боли не объясняла.

— Все в порядке, милая, — махнул он рукой, выдавив из себя улыбку. — Не стоит беспокоиться.

Двери княжеских покоев открылись, и на пороге появилась высокая фигура личного посла и отставного офицера Лорента Фериальд. Он низко склонил свою светлую голову, а, когда поднял, князь осознал, что его опасения были не напрасны. Мужчина стоял хмурый, как сама тьма. И страшно бледный.

— Лорент? — поднял брови господарь, приглашая того подойти ближе.

— Мой повелитель, дурные новости, — хрипло сказал посол, кланяясь Лейне Вальдошьяр.

Господарыня вздрогнула и села в кресло.

— Что случилось?

— Пока ничего, — раздался ответ, — но разведка донесла информацию о том, что на землях Райялари зафиксированы странные скопления нелюдей. С границ пришли новости, что несколько драконов, охраняющих города, покинули свои посты.

— Сколько именно? — нахмурился Альдейн.

— Пятнадцать.

Великий князь похолодел.

— Без объяснений?

— Без.

Великая княгиня тихонько ахнула в стороне.

Господарь дернулся, но промолчал.

«Пятнадцать драконов — это огромная сила, — побежала у него в голове мысль, — если они вздумают напасть, мы утонем в крови…»

— Серебряная гвардия оповещена?

— Так точно, мой повелитель, — кивнул Лорент, — замок оцеплен, тридцать сильнейших магов дежурят на крыше.

Альдейн кивнул.

— Может, мы зря беспокоимся? — прошептал он. — Может, драконам просто надоело охранять нас, и только?..

— Я бы на это не рассчитывал, — отозвался знакомый каркающий голос от окна.

Князь поднял голову и встретился с оранжевым взглядом своего ворона.

— Карл, — с легкой болезненной улыбкой ответил он, протягивая руку в приветствии.

Птица распахнула огромные крылья и полетела к своему хозяину. Лорент отшатнулся в сторону, давая простор пернатому любимцу повелителя.

Карл уселся на подлокотнике кресла князя и заговорил.

— Похоже, тебе собираются подрезать крылья, Альдейн, — прозвучало хриплое.

— Что случилось? Расскажи, — попросил тот, настойчиво вглядываясь в птицу.

— Я был на границе, князь. И видел черные тучи. Они закрыли собой небо. А по земле их сопровождают еще несколько. Они идут к замку с севера.

— Что? Что это значит? — резко наклонился вперед князь. Но он уже знал ответ.

— Посмотри вдаль, — каркнул ворон. — Их уже должно быть видно.

Альдейн подбежал к высокому окну и распахнул створки. Его сердце бешено стучало.

Все было так, как он и думал. Как видел в своих кошмарах.

— Два облака детей Ночи и одно — детей Яросветной Девы, — каркал ворон.

Горизонт заволокло черное пятно. Оно еще было слишком маленьким. Но не пройдет и часа, как возле замка растечется орда нелюдей. Две сотни вампиров летели по небу и невесть сколько драконов. Что ж, могло быть и больше. Гораздо больше.

— Мобилизовать армию, — приказал князь, и Лорент мгновенно скрылся в дверях.

— Значит, война, — проговорил он нервно.

— Не знаю, князь, — ответил ворон. — Но с полуволками и гидрами вряд ли удастся договориться. А они идут следом.

— Я понял, Карл. Я понял, — прошептал повелитель, поглаживая маленькую голову птицы.

Уже через час над широкой и плоской крышей замка начался смертельный бой. Альдейн спрятал жену глубоко в подземельях. А сам не смог покинуть поле боя. Маг из него был никудышный, но он обязан был подавать своим войскам пример, поскольку орды тварей Райялари вела проклятая королева. Аллегрион Златопламенная в первых рядах напала на замок, расплавляя своим золотым огнем древнюю каменную кладку. Черную Смерть никто не видел. Неужели Вайларион не последовал за своей женой? Как это возможно? Князь не знал. Может быть, король драконов несет гибель где-то в другом месте.

Серебряная гвардия пока держалась, обороняя совокупными усилиями весь замок, не давая драконам проникнуть внутрь и найти князя. Сам Альдейн управлял битвой с цокольного этажа. Не крыша, конечно, но совсем рядом. Он слышал взрывы магии и крики своих людей. И видел слишком многое.

— Ваше Светлейшество, вам нужно уходить! — вдруг раздался голос из-за дверей.

Князь повернул голову и увидел вбегающего в зал Лорента. Его костюм был весь в темной копоти и чужой крови. Он дрался внизу у подножия замка. С теми чудовищами, которые не могли летать.

— Половина наших магов уничтожена, — продолжил он. — А убито лишь три дракона из тридцати! Вам лучше уйти через подземный ход!

Великий князь думал недолго. Что ж, кажется, столицу отстоять не удалось. Но ведь это же еще не конец?

Он быстро направился к дверям, но внезапно путь ему преградил золотой вихрь. Ветер разбил стекла окон, внося внутрь залы огромное блестящее тело драконьей королевы. Оно едва помещалось под сводами потолка, закрывая собой все вокруг.

А следом за королевой внутрь ворвался десяток летучих мышей, которые мгновенно обратились в белолицых клыкастых воинов.

— Уже уходишь, князь? — раздался звенящий голос дракона.

Альдейн попятился назад, в ужасе глядя, как вырываются из ноздрей чудовища всполохи пламени. Блестящие, как сталь, зубы выглядывали из ощерившейся пасти самого совершенного хищника, которого он когда-либо видел.

— Зачем вы напали? — с усилием взял себя в руки правитель людского княжества.

Все-таки воспитание давало о себе знать. Он выпрямил спину, гордо вскинув подбородок вверх. Эти действия не укрылись от глаз Аллегрион, и она тихо засмеялась.

— Неправильный вопрос, — почти прошипела она. — Правильный: «Почему вы не напали раньше?»

Господарь сжал кулаки. Вздорная, противная королева. Она никогда не нравилась ему своим дурным нравом.

— Вы развязали войну, — проговорил он медленно.

— Поразительная наблюдательность, — склонила голову на бок драконица.

И вампиры вокруг нее засмеялись, беря в кольцо немногочисленную княжескую стражу.

— Мы уже потратили на вас слишком много нашего внимания, — проговорила зло она, и бросила приказ детям ночи: — Убейте их всех.

Мелькнув в воздухе черными точками, вампиры мгновенно оказались за спинами стражников, среди которых не было ни одного мага. Не успел князь произнести и слова, как большей половине перекусили горла.

— Стой! — раздался вдруг голос, от которого золотая драконица вздрогнула.

Повернула голову и обнажила клыки в чудовищной улыбке.

— Лорент… — проговорила она немного лениво. — Какая встреча…

— Подожди, моя королева, — взмолился он и на глазах ошарашенного князя встал на одно колено.

— Лорент, ты что вытворяешь? — прошептал Альдейн, но посол даже головы не повернул.

— Прошу тебя, золотая королева, помилуй наше княжество, помилуй господаря и его семью!

Князь сдвинул брови и сжал губы.

Аллегрион подошла ближе, громко цокая когтями по плитке пола. И через плечо бросила:

— Я сказала убить всех… Кроме него.

Золотое пламя лизнуло пол, почти докатившись до ног посла. Лорент не шевельнулся, даже почувствовав нестерпимый жар. Он знал, что драконы не выносят страха.

А в следующий миг на его глазах один из вампиров не спеша подошел к князю, блокировал его слабое сопротивление, и легко вогнал кинжал ему в сердце. Альдейн Вальдошьяр захрипел и осел на пол.

Еще через секунду все воины в зале кроме Лорента оказались мертвы.

Посол снова не пошевелился. На своего государя он не смотрел. Все его внимание было приковано к королеве драконов.

— Как и всегда, — рычащим шепотом выдохнула Аллегрион и вмиг стала человеком.

— Моя королева, не стоит менять обличье перед врагом. Бой еще не окончен, — проговорил один из вампиров. Но обнаженная женщина, берущая из воздуха и надевающая на свои плечи шелковый халат, только нетерпеливо махнула рукой.

— Этот человек не сможет причинить мне вреда, — сладко проговорила она, подходя ближе.

Бессмертный воин притих.

Лорент, не отрываясь, смотрел на полные покачивающиеся груди, осиную талию, бордовые ореолы с напряженными вишенками. И не мог отвести взгляда. Королева, о которой он теперь мог только мечтать, снова была так близко…

— Как твои дела, дорогой? — прошептала она, подходя вплотную к послу, касаясь ладонью его гладко-выбритой щеки.

Мужчина вздрогнул, прикрывая глаза.

— Прошу вас, Великая королева… — прошептал он. — Аллегрион…

Драконица улыбнулась, чуть привстала на цыпочках и провела языком по его губам. Мужчина вздрогнул, чувствуя привычный, сводящий с ума аромат диких цветов.

— О чем, Лорент? — мягко спросила она. — Может опять о том, чтобы я убежала с тобой?

— Нет, моя королева, — через силу проговорил он. — Только о том, чтобы ты оставила Златоцветное.

Женщина немного отстранилась, ухмыляясь.

— Я говорила, что ты смиришься, — она распахнул халат так, чтобы ее обнаженное тело видел только он.

Взгляд мужчины потемнел. Но он закрыл глаза.

— Сильный воин, — проговорила она тихо сквозь улыбку. — Хочешь стать вампиром? Будешь служить мне вечность…

Она прижалась к нему горячей кожей, обжигая дыханием. Прикоснулась к его руке и опустила вниз, расположив между своих ног.

Лорент хрипло задышал, распахнув глаза. И в следующий миг схватил королеву и, прижав к себе, стремительно поцеловал.

Но Аллегрион настойчиво оттолкнула его, правда из объятий не освобождаясь.

— Ты снова будешь моей? — жадно прошептал мужчина, вглядываясь в опасно-золотые глаза.

— Я никогда не была и не буду ничьей, Лорент, — ответила она холодно. — Хотя, на ближайшие два года мне все же придется принадлежать мужу. И, боюсь, на тебя у меня времени не останется.

Мужчина тяжело вздохнул и хрипло выдавил:

— Тогда зачем?..

Аллегрион улыбнулась.

— Ты — преданный пес, Лорент. И ты должен быть рядом со мной.

Мужчина вздрогнул. На короткий миг перед глазами всплыла их первая встреча. Там, на вершине горы, резиденции королей. Где она сказала ему, что дракон — не цепной пес… И, почему сейчас он вспомнил об этом? Может быть, потому что понял, наконец, правду?

— Но я… — еле шевеля губами, проговорил он. Протянул руку, пытаясь дотронуться до ускользающего стана королевы.

Аллегрион выскользнула из его объятий.

— Что ты решил, Лорент? — спросила она, безразлично глядя прямо в его медленно умирающее сердце.

— Ты никогда не будешь моей… — прошептал он, словно разговаривая сам с собой.

Женщина устало закатила глаза, повернувшись к нему спиной.

— Да, когда ж ты поймешь… — попыталась ответить она, разворачиваясь. И внезапно затихла.

Лорент сделал быстрый шаг в ее сторону и совершил резкий выпад. В руке он держал длинный черный кинжал. Лезвие легко вошло в живот женщины, не встречая сопротивления. Огромные золотые глаза распахнулись, отразив бледное лицо посла Златоцветного княжества.

— Любовь не бывает без боли, — горько прошептал мужчина, чувствуя теплую кровь на своей ладони. — Так ты мне говорила?

— Зачем, Лорент? — тихо спросила она. И в ее голосе смещался страх и неверие.

— Если не моя, то — ничья…

Мужчина сделал шаг назад и руки его задрожали. В тот же миг вампиры, кажется, поняли, что произошло. Раздались крики, вспышки магии. Но, не успело ослабевшее женское тело осесть на пол, как пространство с грохотом разорвалось, и Вайларион Черная Смерть подхватил на руки свою жену, быстро вытаскивая кинжал.

— Убить его, — приказал он, бросив короткий взгляд на посла, и шагнул в портал.

Уже через каких-то полчаса всему войску Райялари стало известно, что королева мертва. Лишившись своей повелительницы, драконы просто развернулись и улетели прочь. Те, что остались в живых. Без поддержки Крылатого племени остальные войска стали быстро терпеть поражение. Дети ночи, обратившись в летучих мышей, точно также покинули поле боя. Большинство оборотней, гидр, живоглотов, смертоволков, леших, кикимор, русалок и прочих нелюдей — погибли.

А на смотровой площадке Драконьей горы око портала выплюнуло правителей драконов. Вайларион склонился над окровавленным телом жены, напряженно сжимая клинок, пытаясь понять, почему Аллегрион так стремительно умирает. Ведь он явился спустя всего несколько мгновений с нанесения удара.

И зачем он вообще ушел? Зачем оставил на нее целое королевство даже на пару недель? Надеялся найти выход…

Не нашел.

— Ты сама виновата, Аллегрион! — сказал со злостью король. Холодный ветер взметнул вверх черное пламя его волос.

Сдавленный смех сорвался с уст лежащей на камнях женщины. Ее золотые волосы разметались и запутались, лицо стало болезненно бледно.

— Ничего другого я от тебя и не ожидала, — слабо проговорила она почти с ненавистью. — Ты предал свой народ уже давно.

— Это ты предала его сегодня, — резко ответил мужчина, и мука исказила его гневное лицо. — И поплатилась за это. Только скоро нам всем придется отвечать за твою глупость.

— Я и не рассчитывала на жалость, — закашлялась она, почувствовав на губах привкус железа. Из груди вырвался стон.

Она положила дрожащую руку на маленькую рану в животе, откуда не останавливаясь шла кровь.

— И правильно делала, — сказал мужчина.

Его ладони уже окрасились липким багрянцем от испачканного оружия.

— Ты не заслужила жалость. Из тебя вышла плохая королева, — жестоко сказал он, глядя на последний закат в жизни своей жены.

— А ты всегда был слишком слаб, чтобы быть хорошим королем, — ответила Аллегрион, ничуть не обидевшись. Силы стремительно утекали из ее тела.

Мужчина хмыкнул, понимая, что они ссорятся так, как прежде. Словно ничего не изменилось.

— Ты должна была понимать, что рано или поздно все закончится именно так, — ответил он.

Королева секунду молчала. А затем зло улыбнулась, проговорив:

— Я умру спокойно, зная, что всю оставшуюся жизнь тебя будет мучить совесть. Ведь, несмотря ни на что, Вайларион Черная Смерть никогда не сможет забыть, что кровь королевы на его руках.

Мужчина посмотрел на свои ладони, окрашенные в красный, и сжал пальцы в кулак. А затем вдруг нащупал какую-то кнопку на оружии. В лезвии кинжала появилась щель, и на землю из нее закапала черная тягучая жидкость.

Вайларион закрыл глаза. Он все понял.

— Пожалуй, на этот раз ты права, — чуть тише ответил он.

Если бы он был здесь, когда все это началось. Если бы…

И его жена через силу засмеялась.

— Значит, мой сон будет спокоен, — прошептала она. — Спокоен… Что это, Вайлари? Жидкое золото?

Она приподняла голову, вглядываясь в грязно-нефтяные капли на камнях. И устало откинулась обратно назад.

— Проклятый Лорент. Кто бы мог подумать…

— Ты не должна была развязывать эту войну, — проговорил Вайларион, — ничего глупее и не придумаешь. Зачем ты напала на замок Вальдошьяр? Зачем?

— Ты всегда был слаб. И боялся. Если бы ты согласился на эту войну, мы бы победили. Я была бы жива…

Король сел рядом с женой на нагретый солнцем камень, устремив взгляд вдаль. Он больше ничем не мог помочь ей. Жидкое золото уже проникло в кровь в слишком большом количестве.

— Рациональное мышление, Аллегрион. Рациональное мышление никогда не было твоим коньком. Мы не можем уничтожить людскую расу. Не для этого мы рождены. Если бы я знал, что ты решишься на этот шаг без моего ведома… И, что за горстку предателей ты собрала, что согласились выступить без своего короля?

Он закрыл глаза, и после небольшой паузы добавил:

— Ты могла родить наследника. И я отпустил бы тебя. Теперь ничего этого нет, и никогда не будет.

Напряженная тишина прерывалась только дыханием правительницы, которое становилось все тяжелее. А потом прозвучали самые неожиданные слова, которые только могли сорваться с губ золотоволосой драконицы:

— Я ошиблась… прости меня, Вайларион.

Внезапно она взяла его за руку, так, как, наверно, никогда прежде.

Он зло посмотрел на нее, но в серебряных глазах блестела тоска.

— Ты будешь скучать по мне? — еле слышно прошептала она.

— Нет.

— Ты будешь скучать… — сдавленный смешок.

— Я буду скучать по миру, что ты разрушила. И по благородной королеве драконов, которая умерла в тебе задолго до этого дня.

— Мне жаль, что все закончилось вот так…

— И мне, Аллегрион. И мне.

И, несмотря на все жестокие слова, он крепко сжал ее руку, чувствуя, как дыхание навсегда покидает тело его жены.

Глава 24. Казнь

«Почему, почему я не воспользовалась магией браслета и не перенеслась куда-нибудь подальше от князя?» — разрывали мою голову мысли.

«Как я могла позволить сотворить с собой такое?»

Я сидела на кровати, поджав под себя ноги и бессознательно глядя в пустоту. А в следующую секунду до меня дошло: я же в чужой спальне!

Подскочила с шелковых простыней, как ужаленная.

И чья же это, интересно, может быть кровать? Конечно же, проклятого Алана Вальдошьяр…

Сжала кулаки, выбирая в комнате самое неудобное кресло, на котором, по моему мнению, князь должен сидеть реже всего. Села и задумалась.

Мне даже не пришло в голову вчера воспользоваться Коржиком. Я просто забыла. Или желание Аллегрион было настолько сильным, что оно блокировало все остальное. Но одно можно было сказать с уверенностью: больше я не чувствовала эмоций драконьей королевы. Стоило мне вспомнить профиль князя, только гнев, ярость и презрение заполняли мой разум. Только мои собственные чувства. Что ж, похоже, Аллегрион наигралась.

А мне что теперь с этим делать? Как я взгляну в глаза своему коменданту?

Опустила ресницы и вспомнила сегодняшний сон. И почему он приснился мне именно сейчас? Король драконов, Вайларион Черная Смерть не убивал свою жену. Все, как он и говорил. А я не верила. Кровь на его руках была лишь кровью от уже нанесенной раны. Он хотел спасти королеву, несмотря на то, что она ненавидела его, и сама однажды пыталась отравить. Хотел спасти, несмотря на то, что она пошла против его воли и тайком начала войну. И ему было больно, несмотря на то, что он уже не любил ее.

А я не верила. Много лет Вайлар чувствовал свою вину за смерть жены и за развязанную не им войну. Он наверняка знал, что стоит ему встать во главе армии, как люди будут стерты с лица земли. Раз и навсегда.

Я обняла себя за плечи, уткнувшись лицом в колени.

— Ну-ну, милая Амели, — раздался голос от дверей.

Подняла голову и увидела князя. Он медленно пересекал помещение со словами:

— Я вижу, вы приходите в себя после нашей ночи, — он широко улыбнулся своими пухлыми губами.

И как прежде он мог казаться мне симпатичным? Или даже красивым?

Ярость окрасила щеки румянцем. Но мужчина трактовал все иначе:

— Не смущайтесь, моя милая, вы были обворожительны.

Он своевольно взял меня за руку и коснулся губами запястья. Я с отвращением отдернула кисть.

— Не прикасайтесь ко мне, — прошипела я сквозь зубы, понимая, что, не будь на мне ошейника, убила бы его, не задумываясь. И плевать на закон, преследования и последующую битву за трон, которая может сильно ударить по благополучию княжества.

— Хочешь сыграть оскорбленную невинность? — он насмешливо приподнял бровь, блеснув сережкой в ухе. — Я не против. Только не забывай, что кончили мы оба.

Эти слова больно резанули самолюбие. К моему стыду и сожалению, он был прав.

— Это ничего не меняет, вы наложили на меня какую-то печать, — процедила я сквозь зубы, отворачиваясь к окну.

Князь усмехнулся.

— Оставлю эту последнюю лазейку для твоего достоинства. А сейчас одевайся.

Он хлопнул в ладоши, и сию же секунду в комнаты внесли новое платье, обувь и украшения. А служанка, которая должна была помочь мне это надеть, скромно потупила взор.

— Мне не нужны от вас подарки, — презрительно выдавила я, ничуть не смущаясь посторонней девушки. Пусть смущается Алан, что я неуважительно разговариваю с ним при прислуге.

Но он, казалось, не обратил внимания.

— Ваша одежда, леди Фати, осталась в других покоях, — медленно протянул он с ядовитой улыбкой. — Если вы не изволите одеться через полчаса, пойдете со мной, в чем есть. Я, лично, не против.

Меня бросило в жар от одной этой мысли. И ведь с него станется.

«Проклятый князь, — думала я. — С меня довольно. Я забыла о браслете вчера, но сегодня-то я о нем помню. Пусть только оставит меня одну…»

И тут до моего сознания дошло страшное: ну убегу я отсюда хоть в сами Мертвые Топи. А что толку? Ведь Алан дал мне тайное имя! А значит, он теперь в любой момент может оказаться подле меня!

Снова вернулась болезненная мысль: «А как он это сделал?» Я помню, Сандро рассказывал, что есть и иной способ дать имя — не только через кровь. Но, что именно нужно сделать, — так и не уточнил. Похоже, теперь это лишнее, я и сама уже догадываюсь о деталях…

Тошнота подкатила к горлу. Во мне не обязательно должна была оказаться кровь Алана. Достаточно и другой жидкости.

От безысходности и отвращения я закрыла глаза. Немного отвлекали неприятные размышления: кто же тогда сотворил подобное с самим Сандро?

— Хорошо, я оденусь. Будьте добры выйти, — ответила омертвевшим голосом.

Князь удовлетворенно улыбнулся.

— Полчаса, — напомнил он и покинул из свои покои.

Служанка быстро приступила к натягиванию корсета, шнуровке платья и даже сооружению прически.

Почти сразу я пожалела о своем согласии… Ослепительное жемчужно-розовое платье с огромным вырезом открывало слишком глубокое декольте. Плотная ткань сильно поднимала грудь, привлекая к ней все внимание. Талия стала почти осиной. А украшения имели крайне подозрительный вид. Темно-синие авантюрины в оправе белого золота. Цвет династии Вальдошьяр. Проклятый Алан нарядил меня, как свою фаворитку!

Когда отведенное мне время закончилось, Алан уже стоял на пороге.

— Возьмите меня под руку, леди Фати, — произнес он, улыбаясь одними губами.

— И не подумаю, — брезгливо отшатнулась, понимая, что была права: Аллегрион во мне сыто молчала. Великий князь был ей больше не интересен.

Новый правитель Златоцветного стиснул зубы и самостоятельно вложил мою руку в свою.

— Вы пойдете со мной так, как я скажу, милая Амели, или будет хуже. Поверьте.

Я тяжело выдохнула, пытаясь нарисовать хоть одну печать. Без толку.

Некоторое время мы шли по лестнице, поднимаясь все выше и выше. Этажи мелькали один за другим пока до меня не дошло: Алан идет на самую крышу — на смотровую площадку!

Это оказалось правдой. А там, под ослепительным светом солнца нас ждала толпа придворных.

— Зачем мы сюда пришли? — со странным и неприятным предчувствием спросила я.

Князь самодовольно ухмыльнулся, тряхнув сережкой в ухе.

— Я решил пораньше привести в исполнение приговор суда, — начал он, а меня охватила дрожь, — и казнить Вайлара Таркона сегодня. Чего тянуть-то, правда?

Краска отлила от лица. Холод прокрался по спине. В висках застучало.

— Но, Ваше Светлейшество… — проговорила я, с ужасом поворачивая голову.

А там из других дверей трое стражников в одежде рыцарей Серебряных клинков вели под руки коменданта Чертога Ночи, закованного в цепи. На нем был тот же костюм, что и несколько дней назад, но выглядел он, как всегда свежим и чистым. Черные волосы красиво развивались на ветру, совершенно не тронутые всеми «прелестями» тюрьмы. И вообще весь его вид, включая гордо выпрямленную спину, говорил о том, что первого ловчего царства невозможно сломить. Это явно вызывало вопросы и недоумение у всех присутствующих. И, конечно же, не укрылось и от князя.

— Ты думаешь, я не знаю, что вы — любовники? — едко бросил он, резко выставляя меня вперед, на всеобщее обозрение.

В этот момент Вайлар повернулся и посмотрел на меня. В этом ужасном, блестящем, как ракушка, платье меня было невозможно не заметить. Я залилась краской стыда.

Как я вообще могу теперь смотреть Вайлару в глаза?

Но серебристо-ртутный взгляд был странно-спокойным. В нем светилась какая-то тихая грусть и затаенная мысль, которую я никак не могла уловить.

И вообще, зачем он пришел сюда? Почему не освободил себя раньше? Может, чтоб эффектно исчезнуть на глазах изумленной толпы?

Но тогда отчего мое сердце так испуганно сжимается, стоит посмотреть в щемящую черноту его взгляда?

— Ваша Светлость, вы же обещали не казнить Таркона, — проговорила я немного нервно.

Алан усмехнулся, выходя вперед и таща меня за собой.

— Мне не нужны конкуренты, милая Амели, — ответил он прохладно. — Ни в постели, ни в княжестве. Единственный в мире маг пятого уровня — звучит слишком пафосно, вы не находите?

Кончики пальцев похолодели. С каждой секундой я все сильнее ощущала накатывающий беспричинный страх. Вайлар больше не смотрел на меня. И это убивало. Я никак не могла понять его мыслей. Когда он собирается освободить себя? Почему медлит?

Впереди, в самом центре смотровой площадки расположилась массивная гильотина. Огромная деревянная конструкция с подвешенным лезвием и выемкой для шеи. От одного взгляда на это приспособление становилось плохо.

Князь отошел чуть вперед, оставив меня недалеко от толпы придворных, на неприятные взгляды которых я старалась не обращать внимания.

— Говорят, княжич Ник — жив? — краем уха услышала я чей-то разговор в толпе. — Что, если он объявится? Будет война?

— Война княжеству ни к чему.

— Князю придется постараться, чтобы сохранить власть.

— Но и княжичу Нику будет несладко.

— Всем нам придется несладко, если начнется борьба за трон…

Я встряхнула головой, стараясь не слушать чужие переживания. У меня и своих хватало. Коснулась руками ошейника, позорно украшающего шею вместе с авантюриновым колье.

Мне было стыдно и обидно находиться здесь в таком виде и понимать, что Вайлар все осознает. Этот вызывающий наряд с огромным декольте должен был сказать все без слов.

Вокруг гильотины собрались двадцать серебряных рыцарей. Двадцать лучших магов княжества. Значит, Алан все же боялся своего первого ловчего.

Стража подвела заключенного к орудию убийства, а я стала нервно теребить подол платья.

«Почему он медлит? Он же говорил, что разорвать пространство может и в ошейнике? Неужели что-то изменилось?» — думала я.

Вдруг темное пятно на миг заслонило солнце. Я подняла голову и увидела приземляющегося возле меня ворона Карла.

— Чудный день для того, чтобы отрубить кому-нибудь голову, не правда ли? — прокаркал он.

— Не соглашусь с тобой, — процедила я.

Ворон блеснул оранжевым глазом.

— Разве ты не хочешь его смерти? — спросил он, а я удивленно вскинула голову.

— Конечно нет. Что за странные вопросы?

— Хм… — кашлянул он. — А чего ж не поможешь тогда своему возлюбленному, будь он неладен?

— А что я могу? — нервно бросила, продолжая с ужасом следить, как Вайлар подошел к гильотине, а стражник в роли палача проверил веревку, держащую лезвие. — На мне ошейник от магии. И тут вокруг два десятка боевых колдунов.

Ворон странно каркнул.

— Что ты можешь… — повторил он. — Ошейник, колдуны… Вот из-за таких вопросов вас всех и уничтожили, — со странным раздражением выплюнула старая птица. И, взмахнув крыльями, закончила: — Драконов…

Я не успела сообразить, что он имел в виду, как палач торжественно произнес:

— Вайлар Таркон, приговоренный к смерти через отсечение головы за преступления перед религией, своим народом и государством, склони голову.

Люди позади зашептались, а у меня перехватило дыхание.

— Неужели вы думаете, что я позволю себя казнить? — раздался вдруг глубокий голос коменданта Чертога.

Я вся внутренне задрожала, радуясь, что, возможно, вот-вот все закончится. Мое сердце радостно забилось. Но в следующий миг князь презрительно усмехнулся.

Несколькими стремительными шагами он преодолел расстояние до меня, вытащил длинный черный меч и прислонил к моей шее.

— Если нет — умрет твоя милая Амелия, — легко ответил Алан и добавил: — которая, кстати, вчера так сладко стонала в моих объятиях.

Меня бросило в огонь стыда. Хотелось провалиться сквозь землю или просто умереть на месте. Но в черном взгляде Вайлара, мельком скользнувшем по мне, почему-то не было осуждения. И от этого было еще больнее. Он что не понимает, что я изменила ему?! Лучше бы он понял, я заслужила его ненависть.

Но вместо ответа комендант вдруг встал на колени. Толпа за моей спиной напряженно затихла, а я начала стремительно бледнеть. Похоже, он не собирался освобождать себя! Не собирался бежать!

Алан Вальдошьяр удовлетворенно кивнул, подавая знак начинать.

Меня забила крупная дрожь. Я сделала шаг к месту казни, но рука князя остановила меня.

— Нет, что вы делаете? — не веря в то, что это происходит, прошептала я.

Но меня никто не слышал. Комендант склонил голову, коснувшись выемки в дереве гильотины. Черные волосы упали вниз. Он чуть повернулся, убирая их рукой и освобождая смуглую мускулистую шею.

У меня закружилась голова.

— Нет, пожалуйста, — прошептала я, хватая князя за руку, но Алан не повернул головы, довольно улыбаясь.

Палач прикоснулся к веревке, держащей тяжелое лезвие.

И тут до меня все-таки дошло, что это конец. Еще одно движение — и лезвие упадет вниз.

Я резко рванула вперед с криком: «Нет!»

Но серебряная стража быстро скрутила меня, убрав руки за спину.

Из глаз хлынули слезы и потекли по щекам. Мужчина повернул ко мне голову, обжигая серостью грустных глаз.

А в следующий миг палач отпустил веревку. Огромное лезвие сверкнуло в воздухе. Я закричала в гробовой тиши, сделавшей воздух липким от страха. И лезвие замерло на полпути. Дерево гильотины хрустнуло, рассыпаясь на глазах.

Не прошло и мгновения, как вместо связанного коменданта крепости на смотровой площадке вытянул шею огромный дракон цвета ночи, блестящий как обсидиан. Он выпустил в небо столб оранжево-красного пламени, которое на глазах превращалось в черное. Стража сделала шаг назад, а люди вокруг завизжали, разбегаясь в стороны.

Сразу несколько боевых печатей загорелось над телом последнего крылатого потомка богов. А я улыбнулась, вытирая слезы, глядя, как огромные крылья расправляются, и тело изгибается для атаки.

Как он был прекрасен! Каждое мельчайшее движение было пронизано первозданной мощью и силой…

— Назад, Амелия! — дернул меня за руку князь, как будто мой дракон мог причинить мне вред.

Я засмеялась сквозь слезы, вырывая руку. И в следующий миг волна огня лизнула ближайших магов, плетущих руна. Они закричали, пожираемые черными всполохами. Те, что успели выставить щиты, опасливо попятились.

Но сила двух десятков боевых колдунов — не шутка. Я поняла это, когда, ловко выстраиваясь в странный порядок, они синхронно подняли руки вверх, и целая туча печатей загорелась над телом дракона, обращаясь в квадратную серебристую сеть. Она упала на блестящую шкуру, обжигая и приковывая к земле. Раздался оглушительный рев, заставивший меня содрогнуться от бессильного желания помочь.

А в следующий миг дракон двинул сильной шеей, выгибаясь, стуча хвостом по камню крыши, и магическая ловушка треснула.

Вайларион Черная Смерть расправил крылья и взмыл в воздух. Сейчас я не могла бы назвать его иначе. Это уже был не комендант крепости. Не Вайлар Таркон. Именно Вайларион, король драконов, правитель погибшей империи Райялари. Огромный и прекрасный, как ночной ураган.

Град молний полетел вслед. Калено-белые вспышки разрезали воздух, отскакивая от твердой блестящей чешуи. Я была готова рассмеяться. А в следующую секунду князь скомандовал:

— Сгруппироваться! Ударная волна третьего уровня!

И сам начал рисовать руно. Маги быстро выстроились в подобие символа, который, похоже, должен был усилить действие самой печати. И выпустили столб тиаре в подготовленные монеты.

Гулкий взрыв сбил меня с ног, послав вверх магический удар. И он достиг цели.

Драконье крыло хрустнуло, и Вайларион упал вниз.

Я вскрикнула, метнувшись вперед. Маги, что держали меня, давно плели заклятья вместе с остальными.

Проклятый князь! Похоже, он был неплохим командиром. Признаться, я не успела подумать над тем, что делаю. Меня захлестывал адреналин. Я хотела оказаться как можно ближе к дракону. Хотела помочь ему. И больше ничего.

Очутившись за спиной Алана, я вынула меч у него из ножен и со всей силы ударила по голове, целясь в висок.

Князь охнул, заваливаясь на бок, но сознания не потерял. Видимо, я промахнулась.

— Бешеная сука, — рявкнул он, быстро сплетая какую-то печать и кидая в меня.

Магически зажженное руно всосалось мне в лоб, и глаза сами закрылись. Сознание уплыло во тьму.

Глава 25. Сквозь пространство

Я летела все выше и выше. Странные образы мелькали вокруг, как отголоски прошлого и тени будущего. Пестрые картинки сменяли друг друга, сливаясь в хоровод красок, основным цветом которых было золото. Искристый свет будто указывал путь, открывая то, что мне давно пора было понять.

Стремительный полет образов остановился, замирая на несколько коротких секунд, достаточных лишь для того, чтобы я в деталях рассмотрела глубоко внизу курган, в глубине которого покоились кости Аллегрион Златопламенной. А на нем лежала маленькая и невзрачная девушка, которой я когда-то была. А рядом стояла высокая фигура Вайлара. Я видела, как медленно комендант склоняется над телом и вынимает кинжал из груди. Чувствовала боль в его сердце, как свою собственную.

Ведь драконы ощущают эмоции друг друга.

Все это становится логичным и понятным. Лишь щемящая тоска из-за смерти незнакомой девушки в сердце короля крылатых кажется мне странной и трогательной.

Картинки снова сменяют друг друга, лишь фигура последнего дракона неизменно остается в центре. Да тоска в груди лишь растет. Я чувствую страдания Вайлара, настоящие, яркие, как кровь, когда банда Астера похитила меня из лагеря. Агония страха и безысходности, когда он понимал, что уже три дня не может найти свою Амелию. И тревожная пугающая мысль, не дающая сомкнуть глаз, о том, что дух Аллегрион может полностью поглотить душу его маленькой заключенной. Погасить свет человеческой души.

Я протягиваю руку, хочу коснуться широкого мужского плеча, успокоить. Но это лишь прошлое, которое я вижу теперь под совсем иным углом.

В этот момент мне становится ясен смысл каждого его решения. Почему он скрывал, что во мне дух драконицы, почему не хотел, чтобы я совершила последние шаги.

Потому что боялся потерять меня. Меня, а не королеву драконов.

Картинка снова меняется, и я вижу стройную фигуру девушки с рубиновыми волосами. Ее глаза светятся во тьме, и Вайларион встает перед ней на одно колено. Я помню ее. И теперь с трепетом понимаю, что это Проклятая богиня.

Неуловимым образом ко мне приходит новое знание: я вижу, почему комендант изменил решение относительно слияния с золотоволосой королевой.

Мертва белена… Что это значит?

Это значит, что я умираю, и вот уже три недели Вайларион ищет способ быстрее пройти оставшиеся шаги к слиянию. Он думает, что это спасет.

Я верю ему…

Снова хочу коснуться в воспоминаниях его призрачной руки, но внезапно сердце сдавливает совершенно нестерпимая тоска. Меня разрывает изнутри, на глаза наворачиваются слезы. Я поворачиваюсь и вижу Вайлара, уронившего голову на скрещенные на спинке стула руки. Он в тюрьме замка. И это снова его боль.

Мне хочется кричать.

Он знает, что я сделала вместе с Аланом Вальдошьяр. Знает, что не справилась ни с собой, ни с духом Аллегрион. А ведь следующий шаг — любовь. Выходит, я не могу его пройти?

Вот он открывает свои серебряные глаза, полные расплавленной печали, и в них плещется роковое решение. И я не могу поверить, что он принял его так легко.

Я все-таки кричу, пытаясь заставить его передумать. Найти другой способ спасти мою никчемную жизнь. Но он меня не слышит.

Чтобы всем существом ощутить любовь, Вайларион решил дать мне пережить свою смерть.

Глава 26. Крылья

Когда черная пустота отступила, у меня в голове билась лишь одна мысль: «Я должна успеть!» Должна не дать магам возможности убить моего дракона.

Распахнула глаза, резко выпрямляясь на гладкой каменной крыше, и посмотрела вперед. Битва продолжалась. Отовсюду вокруг горели печати, полные сил и уже гаснущие. Оставшиеся в живых колдуны крепко прижали сетью к земле могучее тело, покрытое блестящей черной чешуей. Дракон вырывался как будто через силу, сопротивляясь с самим собой. Словно он не хотел драться, но ему претило сдаваться без боя.

Однако я с ужасом поняла, что он больше не станет вырываться. А потом краем глаз увидела, как Алан Вальдошьяр вдали от меня многозначительно смотрит на свой драгоценный меч, лежащий на земле. Им я несколько минут назад огрела его по голове.

Он медленно склонился, поднимая оружие в воздух, заставляя его сверкать на солнце. И мое дыхание оборвалось. Зачем я доставала из ножен это оружие? Зачем привлекла к нему внимание? Почему не выбросила его с крыши? Ведь его клинок был выполнен из чистейшего черного золота!

Я быстро вскочила на ноги, рванув вперед. А князь в это время окружил себя магическим щитом. Мое тело ударилось в невидимый силовой барьер, не пропуская на поле боя. Не пропуская к моему Вайлару!

Я закричала от ярости и бессилия, видя, как в несколько прыжков Алан приблизился к дракону, забираясь своими погаными ногами на грудь черного короля. Слезы беззвучно полились из глаз, когда я начала с силой дергать ошейник, надеясь сломать его хоть бы и с собственной шеей.

Вайларион повернул голову, глядя переливающимися серебром глазами на своего врага. И на мгновение замер, будто приготовившись.

— Нет! — закричала я, перекрикивая вибрацию печатей. — Нет!!!

Но меня никто не слышал.

И в следующий миг Алан поднял меч и обеими руками вонзил его в его грудь последнего дракона. Вайларион слабо дернулся, не издав ни звука, и выдохнул, словно расслабившись, что больше не придется продолжать это бессмысленное сражение.

— НЕТ! — хрипя, закричала я. Не веря.

Ударила руками в магический барьер, не видя ничего сквозь слезы. Ударила снова, не чувствуя боли.

И, когда я закричала в очередной раз, дернув кожаный ошейник, разрываясь от боли, ярости и безысходности, металлические кольца вдруг рассыпались, оставляя в руке бестолковый ремешок. Волна золотой магии вышла из моего тела, превращаясь в ослепительное пламя, сжигающее даже камни.

Встав на ноги, я ринулась вперед, не чувствуя больше никаких магических преград. Не знаю, как мне удалось так быстро преодолеть три десятка метров и очутиться на спине моего дракона возле князя.

Алан повернул голову, удивляясь, что видит здесь меня. Слишком медленно, словно древний старик. Или это я двигалась слишком быстро?

В его карих глазах, наполненных дерзким триумфом, застыло изумление, но никак не страх.

И очень зря.

Печать пятого уровня зажглась на его лбу, как клеймо, испещренное сотней символов, которые никогда не были мне известны. Рыча сквозь зубы, как дикий зверь, я приблизилась к нему, видя в его зрачках отражение собственных золотых глаз. Ударила по печати, и столб тиаре вырвался из ладони.

Голова князя откинулась назад. И вот тут-то в его взгляде, наконец, появился страх. Но мне уже было все равно.

Я оттолкнула его в сторону, не глядя больше, как мужское тело, ставшее безвольной куклой, падает вниз, на лету сгорая изнутри и превращаясь в пепел.

Мои руки сомкнулись на рукояти меча, усыпанной каменьями, и с силой дернули вверх.

Король драконов дернулся, повернув ко мне голову и свои серебряные, как луна, глаза. Я вытащила меч, лезвие которого стало кривым, будто изъеденным ржавчиной или странным растворителем. Было видно, что часть клинка оплавилась, оставшись в теле правителя Крылатых. Я лишь надеялась, что этой части будет недостаточно, чтобы убить Вайлариона Черную Смерть.

— Печать Разрыва! — донеслось снизу, и я поняла, что маги вновь будут атаковать. И даже без своего князя они не оставят нас в покое.

Не задумываясь ни о чем, я подняла вверх браслет, в котором еще должна была остаться магия перемещения, я скомандовала:

— Мертвые Топи!

И пространство разорвалась, всасывая нас с черным драконом. Но выплюнуло оно почему-то вовсе не в страшном лесу, полном мутировавших тварей и магии. А над ним.

Вайларион мгновенно расправил огромные крылья, словно не чувствуя смертельной раны, а я оказалась сидящей на его спине.

— Вайлар, ты жив? — проговорила я сквозь слезы.

— Держись крепко, — проговорил низкий голос, от которого все задрожало внутри.

Мы мчались, обдуваемые прохладными ветрами Топей, видя под собой бескрайние изумрудные леса, перемежающиеся с глубокими болотами. Дракон подо мной умело планировал, делая полет мягким, без резких взмахов крыльями, которые могли бы сбросить меня вниз.

— Вайлар…рион, — произнесла я, не в силах думать ни о чем, кроме его раны. Кроме крови, капающей сейчас вниз, стекающей по черной чешуе.

— Распахни руки и дай ветру проникнуть в тебя, — прозвучал голос, рычащий, как небо перед бурей.

— Зачем? — спросила, всхлипывая.

— Верь мне… Закрой глаза…

И я сделала, как он говорил. Ветер высушивал слезы, но они продолжали литься. Я чувствовала боль и горечь. Но через какое-то время к ним примешалась странная легкость. Знакомая, забытая.

Воздух свистел в ушах, напоминая какую-то старую песню, шепча какое-то тихое слово. И в какой-то миг я перестала чувствовать жжение в груди, ощущая лишь, как зовет меня что-то древнее и правильное.

— Ничего не бойся, — говорил тихо Вайлар.

А я и не боялась, не чувствуя больше, как слабеет подо мной дракон.

— Просто верь, — прошептал он и вдруг перевернулся в воздухе, сбрасывая меня вниз и падая вместе со мной рядом.

Только мое падение было хаотичным, страшным, а Вайлар просто пикировал вниз, глядя на меня блестящими, как звезды, глазами. И, видя, что он рядом, я перестала бояться, отдавая себя во власть ветра. Во власть свободы.

СВОБОДЫ.

И в один миг это ощущение наполнило меня с ног до головы. Золотой свет вырвался из тела, как взрыв, разбрасывая солнечные блики вокруг. Огромные желтые крылья распахнулись навстречу ветру. Кожа перестала быть мягкой и тонкой, как пергамент, превратившись в переливающийся огненный металл. Глаза стали видеть так далеко, как прежде нельзя было и представить. А уши теперь слышали даже шепот камыша в сердце Мертвых Топей.

Мое тело обрело Силу дракона.

Я летела на заходящее солнце, не веря, что так бывает, не понимая, кто я теперь. Но и не думая об этом. Я была ветром, а ветер был мной. Душа пела как в день сотворения мира. Я расправила крылья первый раз в жизни. И первый раз после своей смерти более трех сотен лет назад.

И только низко-низко в зеленой долине, далеко от свободы, ветра и золотых крыльев, обессиленно упал на землю истекающий кровью черный дракон.

Эпилог

Что-то звало меня вниз. Манило и влекло. Словно сквозь песню ветра я слышала голос… Будто сам воздух незримо вибрировал, отзываясь в моем сердце, щекоча каждую чешуйку.

Я опустила взгляд и увидела. Капля ночи на изумрудном ковре, бессильно раскинутые крылья, огромные и прекрасные.

Сложилась стрелой, пикируя вниз быстрее молнии. Мне хотелось узнать, кто это… что это за дракон лежит на опушке леса, и почему голос внутри меня так настойчиво требует поспешить?

Я приземлилась в нескольких шагах от черного, как сама тьма, творения богов. К моему расстройству, вся грудь его была залита кровью. Неужели он мертв?

Странное щемящее чувство сдавило сердце. Было жаль его, такого сильного и красивого представителя Крылатого племени.

Подошла ближе, чтобы посмотреть в его лицо. Черты показались смутно знакомыми. Может, мы когда-то встречались? Глаза были закрыты, и я никак не могла понять, какого они цвета. Это рассказало бы мне о том, кто был его отец. Хотя, какая разница? Ведь я не могла припомнить ни одного дракона. И ни одного человека… Вообще — никого.

Внезапно черное тело порывисто дернулось, и раздался тяжелый вздох.

— Так ты еще жив! — воскликнула я, ближе придвигаясь к мощному телу, которое в здоровом состоянии могло бы быть очень опасным.

Но дракон не ответил. Он не слышал.

Коснулась лапой широкой груди, закрыла глаза. Лечебная магия сама полилась с кончиков когтей, проникая вглубь раны. Я даже не понимала, как это происходит. Словно лечить — было моим призванием.

Дракон вздрогнул, наполняясь жизненной силой, открыл глаза. Ослепительно прекрасные, светящиеся лунным серебром… Но в тот же миг они снова погасли и закрылись.

— Не помогает, — разочарованно проговорила я, видя, как моя собственная сила не задерживается в его теле, утекает, словно вода. — Неужели тебя не спасти?..

Горечь наполнила сердце. Было жаль видеть гибель живого существа. Тем более такого красивого.

Я прикоснулась к ране, склонилась над ней, чувствуя странный опасный запах. И вдруг резко отпрянула.

— Черное золото… — сами собой всплыли слова, перекосив мой рот.

Вздрогнула от первобытного страха, словно бояться этого металла было моей природой.

— Яд, — прошептала я. — Ты отравлен ядом…

Бессильно опустилась на траву, чувствуя, что в глазах застыли слезы. Как должно быть страшно умирать в одиночестве. Без родных и близких. Когда тебя даже некому оплакать…

— Наверно, тебе очень больно, — проговорила я, видя из-под полуприкрытых ресниц, как черные отравленные струйки золота проникают во все отделы огромного драконьего тела.

Мне захотелось облегчить его участь. Хоть чем-нибудь.

— Может, огонь магии заберет твою боль, — прошептала я, раскусывая клыками прочную чешую на своей лапе.

Расположила ладонь над раной, и алые капли тонкой струей полились вниз.

— Лирас шен Лаг’орьель, — проговорила на драконьем языке.

Что означало: «Возьми мою природу».

И в ту же секунду подаренная кровь впиталась в его тело. Закрыла глаза, желая отдать умирающему дракону частицу своего тепла.

— Лирас шен Вал’арьель…

Что означало: «Возьми мой огонь».

И чужая кровь в отравленном теле вспыхнула магическим пламенем. Дракон выгнулся, хрипло зарычал, лицо его исказила мука. Но уже через мгновение мышцы расслабились, а дыхание стало более частым и ровным.

Не веря собственным глазам, я следила, как раз за разом его грудь начинает вздыматься, привычно захватывая кислород. А отвратительный запах черного золота стал исчезать.

Прикрыла глаза, и улыбка радости озарила лицо: огненная кровь методично выжигала черные струи яда! Что это за колдовство такое?

Еще час я сидела возле раненого незнакомца, пока не поняла, что ему больше ничего не угрожает. А затем встала и направилась к реке, размять затекшие кости.

Там плескалась золотистая форель, и симпатичная гидра пыталась поймать парочку. Когда я подошла, две ее головы синхронно дернулись в мою сторону и зашипели.

— Тихо-тихо, — сказала я, подходя ближе. — Кто тебя так напугал?

Гидра, казалось, опешила от моего спокойствия.

И почему она так боится? Может, потому что я гораздо крупнее?

Превратилась в человека и шагнула вперед.

— Расслабься, — прошептала я, протягивая руку, касаясь огромной шипастой головы.

Животное недоверчиво качнулось, но все же подставило морду.

— Вот так, — проговорила я с улыбкой. — Хочешь рыбку?

Урчание вперемешку с клацаньем зубов было мне ответом. Я засмеялась. Быстро выловила магией две рыбины и положила в открытые пасти. Кажется, удовольствию гидры не было предела.

— Амелия? — проговорил мужской голос сзади.

Я повернула голову и покраснела, тут же опустив глаза. Высокий мужчина с ворохом распущенных черных волос предстал передо мной во всей своей обнаженной красоте. А ведь я тоже была полностью нагой.

— Амелия, ты в порядке? — озабоченно спросил он, осторожно подходя ближе, будто чего-то опасаясь.

— Почему вы так называние меня? — спросила я, снова глядя на него. На этот раз только в его ослепительно-серые глаза.

Он резко остановился.

— Потому что тебя так зовут, — произнес он тихо.

Я посмотрела на его грудь — рана все еще пугала, но явно уже была не опасна.

А он был красив даже в человеческом обличии…

— Я не помню, как меня зовут. Но Амелия — мне нравится, — ответила задумчиво. — Значит, мы с вами знакомы?

Мужчина секунду молчал, а затем направился ко мне твердым уверенным шагом. И с каждым движением на нем появлялась одежда, скрывающая дерзкую наготу, сильное мышечное тело и окровавленную рану.

Когда он оказался на расстоянии метра, прозвучал ответ:

— Мое имя — Вайлар Таркон. Мы двое — последние драконы в мире.

Я напряженно вглядывалась в его лицо, пытаясь вспомнить знакомые черты. Но безуспешно. Единственное, что удалось отметить — это его безупречную дикую красоту. А еще — ореол власти и силы, который распространялся вокруг, как чарующий аромат муската и можжевельника. Я вдохнула полной грудью этот пьянящий запах, борясь с желанием прикоснуться к неизвестному мужчине. И покраснела.

В ту же секунду на мне появилось ослепительно красивое золотое платье. Оно что-то смутно напоминало мне. Что-то теплое и доброе.

— Я ничего не помню, — зачем-то проговорила, решив рассказать этому незнакомцу то, что пугало и запутывало все мои мысли.

Мужчина подошел ближе, осторожно взяв меня за руку и заглянув в глаза. Словно яркая обжигающая молния ударила меня через это прикосновение. Серебро его взгляда растворились, поглощая, увлекая в свою глубину.

— Не бойся, ты все вспомнишь. А я не оставлю тебя, — тихо сказал он глубоким немного вибрирующим голосом, который хотелось слушать и слушать. — Никому не позволю причинить тебе вред. И, даже если весь мир начнет рушиться, я останусь рядом с тобой…

И я поверила ему. Так, словно верила всегда.

Бонус-рассказ «Проклятье короля»

Эалингрион Закатная стояла на вершине скалы. Ее большое грузное тело неповоротливо уселось на камень, длинный, немного посеревший хвост обвил ноги. Оранжево-красная чешуя, что прежде переливалась не хуже жидкого янтаря, сейчас была молочно-тусклой. В зеркальных пластинках не плясали языки пламени, не отражался восход солнца.

Она смотрела вдаль своими большими черными глазами, и легкая грусть, смешанная с усталостью, наводнила взгляд. Там, высоко в небе кружили драконы. Пять пар грациозных тел приветствовали рассвет брачным танцем. Сегодня был большой праздник.

— Не расстраивайся, Эалин, — раздался рядом низкий голос с такими теплыми рычащими тонами.

Она повернула голову, взглянув на мужа. Серебристо-белое, как капля металла, его тело искрилось в лучах зарницы. Сильные мышцы перекатывались под твердой чешуей. Каждое движение выдавало мощь безупречного хищника.

Когда-то и ее тело было таким. Стройным, сильным, красивым. Она могла расправить свои длинные крылья и воспарить в небо, танцуя вместе со своим возлюбленным танец, славящий богов. Но уже два года ее плоть медленно слабела, превращаясь в бесполезную груду костей и чешуи.

Нет, она знала, что все это не зря. Она была готова к мукам. Но усталость брала свое.

— Не могу, Дейн, не могу. Понимаю, что нельзя предаваться унынию, ведь я должна радоваться. Но не могу, — покачала головой она, вновь глядя в небо.

Дейнерион Серая Молния подошел ближе, коснувшись мордой длинной шеи жены. Эалин закрыла глаза, наслаждаясь мимолетной лаской, и вдруг скривилась. Тело ее задрожало, каждую мышцу сковало болезненное напряжение.

— Опять? — с тревогой отстранившись, прорычал король драконов.

— Мне холодно, Дей, — прошептала королева, — мне постоянно холодно. Когда это прекратится?

Ее голос был щемяще-высоким, он резал уши Серой Молнии, разрывал ему сердце.

Дракон наполнил легкие морозным воздухом горных вершин и дохнул на жену, окутывая ту белым пламенем. Только оно могло на несколько секунд согреть ее тело. В обычное время холод не страшен детям богов. Их защищает врожденная сила, магия их бессмертных предков.

— Он забирает из тебя слишком много, — проговорил Дейн, когда поток огня угас.

— Ребенок растет слишком сильным, — кивнула королева, вновь скрючиваясь от такого непривычного и болезненного холода. — Я не могу летать, передвигаюсь так же медленно, как какая-нибудь болотная ящерица. И мое пламя больше не греет меня, — констатировала факт драконица. — С каждым днем мне становится все тяжелее. Я устала, Дейн.

Правитель опустил взгляд на огромный живот жены и нахмурился. Он был уверен, что все рассказанное Эалин — лишь часть правды. Реальность гораздо страшнее. Ее крылья уже давно беспомощно обвисли, сил не хватало даже на то, чтобы сложить их за спиной. Чешуя уже не защищала ни от солнца, ни от ледяных ветров. Король с ужасом понимал, что будущий наследник империи Райялари убивает свою мать.

Это происходило с каждой самкой, ждущей пополнения. Маленький дракон в утробе матери высасывал всю ее природную магию. Это необходимо растущему детенышу для того, чтобы развить в себе способности, отличающие детей богов от других существ. Высшая магия требовала определенных жертв.

Но почти никогда эта жертва не кончалась смертью матери. Детеныш высасывал всегда ровно столько, сколько способна отдать драконица, оставаясь здоровой и сильной.

Но не в их с Эалингрион случае.

— Скоро это закончится, моя шерралин, — проговорил король, переходя на драконий язык.

А его возлюбленная отвернулась от горизонта и медленно поплелась в зал Драконьей горы. Каждый шаг давался ей все тяжелее, пока она вдруг не остановилась, упав на холодный камень.

Король понимал — чем сильнее растущий детеныш, тем больше сил и магии он забирает у матери. И в некоторых случаях это может привести к непоправимому.

Он скрипнул зубами, садясь рядом с тяжело-дышащей женой. Нужно было принимать решение.

— Так больше нельзя, — сказал он, и вдруг рядом с огромным бледно-оранжевым драконом встал обнаженный широкоплечий мужчина. Он бесстрашно коснулся тусклой чешуи на морде жены, уверенно глядя в ее красивые черные глаза.

— Можно, Дейн, ты знаешь, что можно. У нас нет выхода, — проговорила она устало.

— Выход есть всегда, — твердо ответил король. И по его пальцам в тело королевы драконов потекла серебристая магия.

— Нет! — воскликнула королева, вдруг встрепенувшись и распахнув усталые глаза.

Но она не успела ничего сделать, вмиг обратившись в человека. Ее обнаженное беременное тело упало на распростертые руки мужа.

— Что ты наделал?.. — проговорила она с ужасом, проваливаясь в спасительный сон.

— То, что было необходимо, — спокойно отрезал правитель и понес жену в тепло золотой залы.

В человеческом теле ребенок перестает забирать магию матери. А значит, ее жизни ничто не угрожает. Оставалось только одно «но»: велением Великой Праматери драконам запрещено вынашивать и рожать детей в человеческом обличье. И каким будет наказание — не может знать никто. Но Дейн был готов взять всю вину на себя. Лишь бы жизни жены ничего не угрожало.

Дни стремительно утекали один за другим, пока не настал момент появления на свет наследника трона. Король постоянно находился рядом с женой, удовлетворенно замечая, что на женском лице играл румянец, а мертвенная бледность давно отступила.

На огромном ложе, укрытом самыми дорогими тканями поверх пуха и мягких шкур, его сын, наконец, появился на свет. Дейнерион никогда не думал, что ему придется держать в хрупких человеческих руках еще более хрупкое тельце своего ребенка. Только что родившегося ребенка.

Король сам не заметил, как на его лице заиграла улыбка радости. Маленькие пальчики малыша сжались в кулачок, случайно ухватив мужчину за колечки растительности на груди. В этот момент правитель уже решил было, что все обошлось. Что боги смилостивились над ними. Тогда, как только его жена сможет встать с постели, он обратит ее и дитя в дракона. И никто и никогда не узнает, что будущий правитель Райялари был рожден человеком…

Но вдруг за его спиной заревело пламя. Раздался треск и вой, взметнувшегося к потолку огня. И королю не нужно было смотреть, чтобы понять: пробил час расплаты.

Он медленно развернулся, крепче прижимая к себе ребенка, завернутого в ткань с ленточками, как красивый подарок. А затем упал на одно колено, не опуская глаз. Хотя именно это он был сделать обязан.

Рубиновое пламя погасло, являя тонкий стан Яросветной девы, Великой праматери и богини. Ее волосы едва шевелились, будто живя собственной жизнью. На бледном неподвижном лице горели яростью глаза.

— Что ты скажешь мне в свое оправдание, Дейнерион Серая Молния? — прозвучал голос, звенящий, как черное золото.

Мужчина глубоко вздохнул, но взгляда не отвел.

— Я спасал свою жену, — прозвучал спокойный ответ.

— Ценой жизни своего ребенка? — еще звонче спросила она.

В глазах короля мелькнула тень. Его руки, держащие младенца, дрогнули.

Неужели он чего-то не знает, и его поступок навредил сыну?..

— Но, он жив, — проговорил мужчина, чувствуя, как почва уходит из под ног.

Он вгляделся в лицо мальчика, но не увидел никаких признаков нездоровья. А в то, что богиня заберет жизнь его дитя, чтобы отомстить за нарушение закона, он не верил.

Яросветная дева болезненно хмыкнула. Ей было слишком сложно скрыть свои эмоции, ведь и она любила своих потомков.

— Сегодня должен был родиться великий король, — с тоской проговорила она, подходя ближе.

Дейнерион не двинулся с места, хотя все его тело ощутимо напряглось.

Праматерь оказалась совсем рядом, и мощь ее близкого присутствия начала щекотать кожу правителя Крылатых.

— Дитя, рожденное от бесконечной любви. Твой сын мог стать тем, кто возвеличит империю драконов… Я так долго ждала его рождения.

Девушка коснулась белой, как снег, рукой румяного личика младенца. Малыш зашевелился и распахнул огромные темные глаза, переливающиеся серебром. Как цвет крыльев его отца.

— Поднимись, — холодно произнесла Дева.

И Дейнерион встал с колен. Он не противился действиям богини, когда она разворачивала кулек с его ребенком. Хотя сердце его испуганно сжималось.

— А вместо величия, он будет проклят, — припечатала Мать, беря одной рукой хрупкое тельце.

И в следующий миг на ее ладони лежал не новорожденный малыш, а маленький сильный дракон. Крылья взметнулись вверх, и он впервые в своей жизни дохнул пламенем.

Сердце короля драконов наполнилось ужасом и гордостью одновременно.

— Истинно черный… — прошептал он, не мигая глядя на сына.

— Первый и последний, — с затаенной тоской проговорила богиня. И король не понял, что на самом деле имела в виду Великая.

Черные драконы были невероятно редки. А, если говорить точнее, их просто не существовало. Бывали особи с темной чешуей. Как уголь или плодородная земля. Но всегда к благородной тьме примешивался пепел других оттенков. Чем чернее была кожа дракона, тем ближе мужчина был к своему Громтуманному Праотцу, первому и единственному до сего дня, чьи крылья носили обсидиановый мрак. Женщин с таким цветом не существовало.

— Праматерь, — упал на оба колена Дейнерион, на этот раз склонив голову. — Прокляни меня, прошу тебя. Но оставь детеныша.

В его голосе начал прорываться драконий рык. Он был готов защищать свое потомство. Своего наследника. А еще одна маленькая тревожная жилка в его виске болезненно пульсировала, стоило ему представить будущее лицо жены. Как она посмотрит на него, узнав, что ее любимый сын проклят?..

Но богиня отвернулась от отца, переведя грустный взгляд на маленького дракона. Он обвил хвост вокруг ее руки и положил маленькую головку на ладонь. Уже сейчас он был способен чувствовать запах родной крови.

— Я не могу, — произнесла Яросветная Дева, устремляя на детеныша взгляд, полыхнувший рубиновой спиралью. И пронизывающим голосом начала говорить: — За то, что родители твои пренебрегли древним законом, ты — первый черный дракон, станешь последним. Твои широкие крылья, способные объять небо, будут тебе в тягость, а чешуя, что тверже камня, станет обузой. В твоей крови будет течь пламя, горячей, чем у любого дышащего существа. Но оно не поможет тебе завоевать сердце единственной королевы. Ты будешь несчастен в небе и одинок на земле. Ибо, рожденный человеком, ты не захочешь быть драконом. Но, будучи драконом, не сможешь стать человеком. Я нарекаю тебя Черной Смертью, Вайларион, последний король.

Ее голос затих, но в ушах Дейна он все еще звучал. Как колокол черного золота, в который ударяют лишь после смерти очередного правителя. И сейчас ему казалось, что лучше бы этот колокол прозвучал по нему, чем слышать эти страшные слова про своего сына.

— Смилуйся, Праматерь, — рваным голосом взмолился он, почти хватая богиню за полы ее невесомой мантии. — Прошу тебя, не наказывай моего сына. Накажи меня! Возьми мою жизнь!

Яросветная Дева грустно развернулась, никак не отреагировав на фамильярность короля. В ее глазах Дейнерион вдруг увидел такую боль, какую, казалось, даже его сердце не способно испытать.

— Я не могу. Поверь, взяла бы, если бы это могло хоть что-то изменить.

Что-то внутри правителя оборвалось.

— Единственное, что можно сделать, — прибавила она, вдруг коснувшись плеча мужчины, — так это постараться, чтобы он не был последним…

_____________________________________

Вот и все, дорогие читатели. Роман окончен. Немножко поясню вам по бонусной главе, потому что знаю, что не все правильно понимают ее. Вайларион Черная Смерть был проклят от рождения, но его проклятие сбылось со смертью Аллегрион и всего драконьего племени. С появлением Амелии жизнь короля драконов началась с нового листа. И Амелия стала его новой королевой. Проклятье больше не действует.

Аллегрион, заключенная в теле Амелии, тоже больше не будет влиять на ее поведение. Благодаря магии их души объединились, и родился новый дракон — Амелия. Она лишилась памяти, чтобы иметь возможность начать все с нового листа. Без тех ошибок, которые совершила под воздействием нимфоманки Аллегрион.

Впереди судьба, которую герои могут выбрать для себя исключительно сами.

*если вы хотите знать, будут ли герои вместе, то мнение автора — будут) Потому что обаянию Вайлариона Черной Смерти невозможно долго сопротивляться:)

**Спасибо, что были со мной. Если вы хотите приобрести романы на бумаге с автографом автора — пишите мне в группу вконтакте. Ссылка есть в моем профиле.

Данный текст был приобретен на портале LitNet (№ 308679 05.03.2017).

LitNet — новая эра литературы

Оглавление

Глава 1. Последний день королевы

Глава 2. Лотос, Настурция, Шейна

Глава 3. Мертвая белена

Глава 4. Важные гости

Глава 5. Правда вкуса полыни

Глава 6. Посол

Глава 7. Печать вызова

Глава 8. Кровь и Ветер

Глава 9. Суд

Глава 10. Примирение

Глава 11. Правда

Глава 12. Брат

Глава 13. Голод

Глава 14. Ник

Глава 15. Сады Терильи

Глава 16. Дворцовый переворот

Глава 17. Разрыв

Глава 18. Золотая клетка

Глава 19. Казематы Терильи

Глава 20. Жрец

Глава 21. Стыд, Страх, Страсть

Глава 22. Оковы для дракона

Глава 23. Правда с привкусом железа

Глава 24. Казнь

Глава 25. Сквозь пространство

Глава 26. Крылья

Эпилог

Бонус-рассказ «Проклятье короля» Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg