«Башня духов »

Башня духов (fb2) - Башня духов (Нити некромантии - 1) 1791K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Ольга Викторовна Романовская

Ольга Романовская Башня духов

Глава 1

Дорожная карета остановилась в чистом поле. Я успела задремать, поэтому не сразу поняла, чего хочет от меня возница. Здесь, внутри, было так тепло, а там, снаружи, — не очень.

Зябко поведя плечами, выбралась наружу и порадовалась, что весна в эти края приходила поздно, а заморозки случались до июня месяца. Непременно бы увязла в грязи, если бы она не подмёрзла.

Притоптывая ногами и дрожа со сна, наблюдала за тем, как возница сгружает багаж. Его у меня немного — один дорожный сундук. Меньше взять, к сожалению, тоже нельзя: в этих негостеприимных краях предстояло прожить до ноября месяца. Потом вернусь в Академию, допишу кандидатскую и подготовлюсь к защите.

Разумеется, при распределении тем мне досталась та, от которой все отказались. Научный руководитель и так пытался переиначить — что вы, втемяшилось в голову ректору, будто не хватает материалов по некромантии, вот и послали меня… Куда? Сюда. Я, к слову, не некромантка, только теорию знаю и то поверхностно, в рамках обзорного курса. У меня факультет артефакторики и рунологии, а специальность — работа с тонкими материями. К таковым относятся духи, поэтому и пишу кандидатскую на тему: 'Влияние энергетических потоков на бестелесные материи'. Тут целый трактат сочинить можно, потому что никогда не испробуешь все плетения на всех видах духов. Одно дело, когда это душа, совсем другое — когда какой-нибудь спирит, у которого тела отродясь не было.

Сундук глухо упал на землю.

Я поблагодарила за помощь и вскоре осталась стоять одна посреди пустоши, поделённой надвое дорогой. Уходить от тракта не хотелось, но надо, не вечно же предаваться раздумьям при луне? Вон в том леске на горизонте наверняка водится нечисть, а справа, кажется, и вовсе заброшенное кладбище. Подозрительны мне те холмики, как бы не вылезло из них чего!

Оказалось — показалось. Лес имелся, а кладбище отсутствовало. Игра воображения превратила в него обычные камни. Здесь, на севере, почва богата разными ископаемыми. Часть руды выходит на поверхность, образуя вот такие 'букеты' камней.

Уменьшив вес сундука заученным ещё на первом курсе заклинанием, ухватила его за ручку и поволокла. Оставалось надеяться, до башни недалеко и меня там ждут.

Странно, конечно, что дорожные кареты не ездят в город. Он ведь хоть и небольшой, но не в два дома, если верить сведениям королевского справочника. Башня возвышается над городом и защищает от всякой нечисти. Башня духов… Название красноречивое, говорит само за себя. Ещё пару столетий назад всё тут полнилось разного рода тварями, да и сейчас неспокойно. А тут я с сундуком… Вот и ответ, почему в тёмное время суток никто не рискует съезжать с тракта. Кому хочется загонять лошадей, рисковать жизнью пассажиров, спасаясь от нежити?

Эх, если бы вышла пораньше, если бы раньше озаботилась покупкой места в карете… Словом, куча 'если бы', и я одна чистом поле.

Подмораживало, и воздух щипал щёки. Остановилась, чтобы поднять воротник, и продолжила борьбу с кочками. Упасть мне не грозило: бытовую магию успешно сдала много лет назад, и с тех пор умела творить огоньки щелчком пальцев. Яркость можно варьировать. Сейчас хватило и приглушённого свечения: незачем привлекать повышенное внимание. Лучше бы, конечно, и вовсе обойтись без огонька, но пустошь — вещь коварная, а перелом наверняка придётся лечить самой.

Кочки сменили кусты вереска. Они цеплялись за одежду, будто предупреждали: чужим здесь не рады.

Сундук скрежетал о ветки и существенно уменьшал скорость передвижения. Пару раз меня даже посещала мысль о левитации, но это чрезвычайно энергоёмкое заклинание. Идти долго, оно успеет выпить меня до дна. А маг без энергии так же смертен, как любой путник. Впрочем, я и так смертна. Никакой диплом, никакие знания не спасают, когда когтистая лапа опустится на плечо. Более того, вопреки логике, маги смертны вдвойне и умирают так, что врагу не пожелаешь. Откуда такой пессимизм? Просто если стоишь на передовой, то и получаешь и за себя, и за тех парней за спиной.

Несмотря на облегчившее вес заклинание, руки уже болели.

Я почти ненавидела научного руководителя и Башню духов. Хотелось, наконец, в тепло, в кровать, а вокруг только пустошь…

Лунная дорожка протянулась через вереск, и я погасила огонёк. Зачем зря тратить магию, если и так всё видно?

С тоской глянув на горизонт, остановилась, переводя дух.

По моим расчётам, башня уже должна показаться. Или я не туда иду?

Вытащила из кармана карту, прикреплённую к сопроводительному письму, и сверилась. Нет, в ту, просто идти ещё полторы мили. Издевательство какое-то!

И не проедет никто, не пройдёт…

Ничего, женщина — существо сильное, а у магов и вовсе пола не бывает, если верить словам нашего ректора.

Наконец, лес расступился, и перед глазами замаячило нечто, похожее на башню. Ободрённая, я позабыла об усталости и прибавила шагу.

Пустошь отступала, на её место пришла луговина.

Камней тоже стало меньше, и сундук уже не звенел, преодолевая очередное препятствие.

Показался и городок. Он манил редкими огоньками и запахом дыма. Не такой уж маленький — тёмное пятно тянуло на полноценное поселение с почтовой станцией и крупным подразделением городской стражи.

Однако, не всё так плохо, как казалось вначале. Ещё бы дорогу от тракта нормальную проложили — цены бы не было!

Путь преградил ручеёк. Перебираясь через него, замочила ноги. Если меня ледок кое-как выдержал, то сундук, разумеется, нет. К счастью, ручей оказался неглубоким, иначе не отделалась бы шуточным купанием.

Темноту прорезал крик.

Вздрогнув, остановилась и зашипела: упавший сундук больно дал по ноге.

Потом будто бы завыли, низко так, протяжно.

Слева, в подлеске, полыхнуло и что-то взорвалось. Профессиональное чутьё подсказало — там нечисть. Просто зачем иначе пользоваться огненным заклинанием?

Разумеется, я не бросилась никому помогать, а, удвоив усилия, поволокла сундук к городу. Там безопасно, а тут раненная тварь может покалечить. Трусливо? Вовсе нет, разумно. Нечисть убивают боевые маги, на худой конец некроманты и бытовики, а не материалисты. Вот если бы надо было узнать, есть ли в доме или каком-то месте духи, позвали бы меня.

Эх, чувствую, после окончания аспирантуры, придётся поступить на государственную службу и работать в паре с некромантом. Я-то мечтала заниматься энергетическим фоном: корректировать, латать, менять и прочее. Что поделать, не питаю любви к уничтожению и поискам разных тварей, мне милее рисунки и расчёты.

Крик больше не повторялся — значит, нечисть упокоили. Туда ей и дорога!

Окраина Верешена — так назывался городок — встретила меня поразительной тишиной и закрытыми ставнями. Даже собаки не лаяли. Странно.

Не желая выяснять, с чего вдруг жители забаррикадировались, поплелась к башне: её-то окна ярко горели, несмотря на ночь. Что ж, никого не разбужу.

На полпути руки отказались волочь сундук. Я плюхнулась на него, гадая, не заснуть ли прямо на свежем воздухе. Холодно, конечно, но мне не привыкать. Помнится, во время практики приходилось ночевать в овраге в самодельном шалаше — и это в феврале месяце! Видите ли, так преподаватели заботились о физической подготовке студентов. Какие руны начертят эти самые студенты после столь сомнительного ночлега, их, видимо, не волновало. Сгоняли в лагерь всех: и практиков, и теоретиков. Зато именно там узнала рецепт чудной настойки. Она помогала от всего на свете, начиная от простуды, кончая заражением крови.

— Эй, вы кто?

Обернувшись, увидела высокого плечистого мужчину в потрёпанной грязной куртке. Наверняка маг — кто ещё по ночам неизвестно где таскается, да ещё с мечом?

— Убили? — ответила вопросом на вопрос я.

Мужчина кивнул и только потом сообразил, что я не уточнила кого.

— Да всё в порядке, — улыбнулась нахмурившемуся магу, решительно шагнувшему в мою сторону, — свои. Пока с тракта тащилась, видела всполохи. Я Рената Балош, аспирантка из Олойской Академии магии. Приехала…

— Знаю! — невежливо оборвал маг и пристально уставился мне в лицо.

Вспыхнул огонёк. Я непроизвольно зажмурилась — слишком ярко.

— Простите, — потеплевшим голосом извинился маг и погасил огонёк. — Просто нечисти развелось! Одни оборотни чего стоят! Знаете ведь, как они маскироваться под людей умеют.

Не стала спорить и кивнула, хотя не могла представить себе оборотня с сундуком. Да и амулеты мага непременно бы среагировали на нечисть. Сомневаюсь, чтобы тот не защитил себя сразу дюжиной артефактов.

— Вот письмо, — я протянула помятый конверт. — Тут всё написано.

— Хорошо, передам Авалону. Авалон — это старший маг. Авалон Имерский. А я Джено. Можно без фамилии, — мужчина растянул губы в улыбке и убрал письмо в карман. — Один из ваших будущих коллег и, скорее всего, руководитель. Хотя с духами, это лучше к Иствану, но тот сам по себе, к башне отношения не имеет.

Джено протянул руку, и я, помедлив, её пожала.

Глаз уцепился за перстень с интересной вязью рун, слегка светившихся в темноте. Не удержавшись, попросила дать посмотреть.

Джено рассмеялся:

— Сразу видно женщину!

— Ну-ну, — примиряюще замахал руками он, заметив моё недовольство, — это шутка. Просто женщины драгоценности любят.

— Если это драгоценность, то из вас никудышный маг, — отрезала я.

— Почему? — не понял Джено.

— Потому что путаете колечки с артефактами. Этот, между прочим, эльфийский, очень древний и…

Я едва успела поймать перстень и остолбенело уставилась на Джено. Меньше всего ожидала, что тот снимет и бросит дорогой артефакт.

— Изучайте, Рената, заодно проверим, какой из вас маг.

Джено присел на мой сундук и ссутулился. Лицо утонуло в тени, но я и так знала — на нём застыло выражение усталости. Интересно, скольких Джено убил за прошедшие сутки? Невольно пожалела его, села рядом и предложила хлебнуть настойки.

— А? — встрепенулся Джено. Оказалось, он ушёл в себя и не слышал вопроса.

Вежливо повторила и получила отказ. Я бы, наверное, тоже отказалась: из чужих рук неизвестно что… Плюс неприлично мужчине выказывать перед женщиной слабость.

— Вы кто по специализации? — поинтересовалась я, вертя перстень в руках. Чтобы рассмотреть, зажгла огонёк.

Чего тут только не намешано! Самое главное — энергетическая подпитка. Перстень по капельке собирал силу от четырёх стихий, а потом щедро делился ей с владельцем.

— Боевой маг. Вот, торчу здесь и, видимо, так и помру, — усмехнулся Джено, забрав у меня перстень.

В свете луны и тусклого огонька попыталась разглядеть мага. Кажется, шатен. Глаза светлые, какие не понять — темно. Рубец на виске, взмокшие короткие волосы. Складка у рта — возраст и тяжёлая работа берут своё. На вид я бы дала Джено лет сорок, может, чуть меньше.

— Ну, вот и познакомились, Рената, — маг рывком поднялся на ноги и помог встать мне. — Наверняка вас мне отпишут. Я вечно за всеми присматриваю. За теми же студентами, которых иногда заносит нелёгкая. Но вы, надеюсь, женщина…кхм, девушка самостоятельная?

Кивнула, заверив, что проблем не доставлю.

Жутко хотелось расспросить об остальных магах из башни, но отложила разговоры до утра. Оба мы: и я, и Джено, — зевали, поэтому попросила проводить к месту ночлега. Маг кивнул, ухватил сундук и легко поднял в воздух левитацией. Его дело, конечно, но я бы лучше просто тащила, а не красовалась силой перед женщиной.

Оказалось, жить мне предстояло не в башне, где, по словам Джено, никакой нормальный человек спать не станет, а в городе.

— Вас сосед смущать не будет? — осторожно поинтересовался маг.

Судя по тону вопроса, смущать должен, только я пока об этом ничего не знаю.

— Если он живёт в другой комнате, то нет.

Джено тихо рассмеялся:

— Конечно! Просто Истван со странностями, а другого жилья нет. Но ничего, пересекаться вы редко будете.

Дом стоял на отшибе, зато добротный, двухэтажный. Такие строили на несколько семей, но, по словам Джено, вторая квартира сейчас пустовала.

Маг толкнул дверь, и она с тихим скрипом отворилась.

В темноте блеснули нити чар. Хозяин вовсе не беспечен, просто заклинания опознали Джено как своего. Только всё равно загадка, почему этот Истван дверь не запер.

— Вы осторожнее по ночам, — зачем-то предупредил маг, затащив сундук в маленькую прихожую. — Если уж захотите полюбоваться луной, то Иствана проводить попросите.

Джено зажёг свет и пошарил рукой в ключнице. Мог бы этого не делать — она была пуста.

— Видимо, Истван забрал, — с сожалением пробормотал маг. — Сходите, поищите его. Скажите, я велел отдать ключи.

— Э, а где искать-то?

Я понятия не имела, где может быть незнакомый мужчина посреди ночи, если не дома. Кажется, Джено говорил что-то про его род занятий, но из головы вылетело. Оно и немудрено: после утомительной дороги память притупилась, восприятие мира — тоже. Я ведь шесть дней тряслась в дорожной карете, даже пару раз спала в ней, потому как на почтовых станциях не всегда находились места для постоя.

— На кладбище, — махнул рукой Джено. — Ну, счастливо устроиться!

Видимо, предчувствуя, что я не обрадуюсь предложению, маг поспешил ретироваться.

У меня был выбор: заснуть на полу в прихожей, либо отправиться на кладбище. Ночью, в полнолунье. Я бы не пошла, если б банально не хотелось помыться.

Порывшись в сундуке, добавила к амулетам на шее ещё парочку, раскопала завёрнутый в платок серебряный кинжал и отправилась на увлекательную прогулку к мёртвым жителям Верешена. Зато теперь вспомнила, какие странности у Иствана — он некромант. А это непременно сказывается на здоровье разума, если человек долгое время этим занимается. Нет, некроманты не все сумасшедшие, просто Верешен не располагал к психическому здоровью при такой специфической работе. Надеюсь, Истван хотя бы не буйный, а то переберусь в трактир или в башню. Да хоть Джено на голову — он же меня сюда притащил.

Пытаясь приободрить себя мыслями о том, что зомби и умертвия при некроманте шалить не станут, миновала мостик и оказалась у кладбищенских ворот. За оградой обильно разрослись деревья и кустарники, превратив приют мёртвых в парк. На первый взгляд, совсем не страшно, а на второй — очень даже.

Ворота оказались заперты, пришлось искать боковую калитку. Тут мне посчастливилось, и я протиснулась под сень берёз.

Ряды угрюмых могильных камней перемежались со склепами и зияющими пустотой осыпавшимися ямами.

Я замерла, гадая, правильно ли поступила, а потом, пересилив страх, зажгла огонёк и побрела по главной аллее. Одна рука сжимала кинжал, вторая — артефакт остолбенения.

Над могилами плыли фосфорицирующие облачка, но духи меня не пугали. Главное, вовремя услышать хруст веток и унести ноги от тех, кому не спится после смерти.

Заметно потемнело, и я прибавила яркость огонька.

То и дело приходилось переступать через обломанные ветром ветки и осторожно обходить замёрзшие лужи.

Забравшись достаточно далеко, огляделась, пытаясь разглядеть следы человеческого присутствия. Даже некромант не работает без огонька, потому как видеть в темноте не умеет, вот его и нужно искать.

Над головой ухнула сова. Испугавшись, дёрнулась, побежала и едва не налетела на могильный камень.

Показалось, будто земля зашевелилась, и я припустила мимо изображений плачущих дев. Кричать не стала — на звуки голоса ко мне сбежится вся окрестная нежить.

Но, оказалось, за мной никто не гонится. Отдышавшись, попыталась определить, где выход, и заметила между деревьев огонёк. Безусловно, его мог оставить не только Истван, но я решила рискнуть.

Осторожно ступая по земле, выбралась к краю разрытой могилы. Рядом валялась кирка, лопата и холщовая сумка. Над всем этим парил огонёк. Ещё один освещал могилу.

Отважившись, я переступила через комья мёрзлой земли и заглянула в могилу. Там, верхом на гробе, спиной ко мне сидел мужчина и слюнявил пальцем книгу. Выглядел он так, будто только что извалялся в селевом потоке. Даже цвет волос под слоем глины не различить.

— Вы Истван? — окликнула я.

Мужчина дёрнулся и обернулся, буравя недружелюбным взглядом.

— Ты что здесь делаешь? — рявкнул он и, подтянувшись, выбрался из могилы.

Я попятилась, споткнулась и едва не рухнула на вещи Иствана.

Не знаю, кто придумал, будто некроманты похожи на скелеты. Истван оказался мужчиной высоким и крепким, не накачанным, но и не худым. Зато пальцы действительно длинные, а под ногтями — всякая дрянь. Даже ночью видно, какие они чёрные. Как и глаза Иствана. Наверняка ведь карие, но темнота наполнила их чернотой.

— Вас ищу, — оправившись от испуга, ответила я. — Джено велел ключи от пустой квартиры забрать.

Истван молчал, продолжая буравить взглядом. Руки чуть подрагивали, выдавая человека нервного и несдержанного. Наконец, губы некроманта скривились в усмешке. Наморщив нос, будто от меня, а не от него разило мертвечиной, он пошарил в карманах и кинул связку ключей. Брать их без платка побоялась, чем вызвала у Иствана ещё одну усмешку.

— Брезгуешь?

— О здоровье забочусь.

— Нечего тогда по кладбищам шляться! Кто ты вообще?

Истван соизволил вытереть руки о куртку, от чего они чище не стали, и обошёл меня, будто оценивая. Я спокойно выдержала обряд знакомства и представилась.

— Духи, значит, — задумчиво протянул Истван и присел передо мной на корточки. От этого почему-то стало не по себе. — Ну, и сколько вокруг? Где, например, гуляет хозяин этой могилки? — он ткнул пальцем направо, в очередную плачущую деву, и завалился на комья мёрзлой земли.

Проверяет. Что ж, это несложно. Блондинки тоже умеют учиться, а не только думать о красоте лица. Я, к примеру, честно все экзамены сдала. И вот результат — кладбище в глубокой провинции, а не столичная ночная жизнь.

Под презрительным взглядом некроманта я сосредоточилась, пытаясь разглядеть энергетические нити и сгустки, и сообщила:

— Этот спит себе.

Истван не ответил, встал и снова залез в могилу.

На этом наше знакомство закончилось. Я побрела обратно, по-прежнему вздрагивая от каждого шороха, а некромант занялся любимым делом.

Перед тем, как попасть в дом, пришлось повоевать с чарами, взломав их, зато внутри ждал водопровод и уютная, хоть и узкая постель с суконным одеялом.

Глава 2

Утро встретило меня солнечным светом. Он падал через окно прямо на подушку.

Заворочавшись, перевернулась на другой бок, потянулась и решила встать. Надо бы занавески прикупить, а то светать с каждым днём станет всё раньше. Я, конечно, не соня, но подниматься с рассветом не хочу, благо работать придётся в тёмное время суток: духи традиционно предпочитали темноту. А вот спиритов и нерождённых можно повстречать при свете дня.

Вода нагревалась медленно, поэтому успела рассмотреть нехитрую обстановку предоставленной квартиры. Вчера ночью не до того было. Одна комната, крохотная ванная, туалет, кухонный уголок. Из мебели — кровать, покосившийся шкаф и стол со стульями, из посуды — сковорода и кастрюля.

На стене висело полинявшее изображение танцовщицы с соблазнительными формами. Такие по медяку продают на рынках студентам. Очевидно, они тут до меня и жили. Какие-нибудь будущие некроманты, раз тут наставник под боком. Хотя нет, Истван бы точно никого учить не стал. Некромант показался вчера нелюдимым и злобным типом. С другой стороны, я оторвала его от работы, полезла на кладбище посреди ночи. Наверняка он мысленно сложил мне на голову все матерные выражения. Я бы тоже ругалась, если б какой-нибудь студент, скажем, залез за рунические линии во время ритуала накачки силы.

Интересно, всё же, кто одеяло и подушку дал? Надо бы к ним постельное бельё прикупить, а то сплю, как в казарме.

Умывшись, привела себя в порядок, переоделась во всё чистое. Самое время позавтракать, только нечем. Где ближайшая лавка, не знала, поэтому решила заглянуть к Иствану и, заодно, поговорить насчёт чар. Нужно, чтобы они меня пропускали, а то каждый раз взламывать — это неправильно, бесполезная трата энергии.

Взбив ставшие вновь пушистыми волосы, слегка подкрасила губы и отправилась с дружеским визитом к соседу.

Лестница безбожно скрипела, если даже Истван ещё не проснулся, я его наверняка разбудила.

Прихожая в свете дня выглядела совсем иначе. К примеру, ключница, на которую вчера толком не обратила внимания, оказалась занятной, сделанной в виде головы горгульи.

На стене, напротив потемневшего по углам зеркала, висел календарь. Присмотревшись, поняла, что он за прошлый год. Понятно, хозяина настоящее мало интересует.

Вешалка пустовала, только одиноко торчал из подставки старый сломанный зонт.

Покашляв, постучалась в запертую дверь. Кто её грыз, интересно? Щербатая, она напоминала снаряд для метания ножей. Может, Истван так на досуге развлекается? Или это нежить? От последнего предположения засосало под ложечкой.

Вздрогнула, когда заскрипела входная дверь. Истван опять её не закрыл!

Вежливое постукивание перешло в невежливое. Некромант старательно изображал глухоту. Наконец, когда я уже смирилась с походом в лавку, дверь распахнулась и полуодетое сонное существо, в котором с трудом опознала Иствана, требовательно уставилось на меня. Некромант даже поленился задать вопрос.

— Э, простите, вы меня чаем не угостите, а то…

Я вдруг стушевалась и попятилась, ожидая грубого отказа. Но его не последовало. Истван разлепил оба глаза, оказавшиеся, как и предполагала, карими, скривился и посторонился.

— Делай, что хочешь, только не шуми. И не забудь продукты вернуть. Знаю я эти 'чаи'!

Я осторожно шагнула через порог и огляделась.

Квартира некроманта оказалась больше моей. Хозяин особо не беспокоился о порядке, поэтому приходилось смотреть под ноги, чтобы не споткнуться о ботинки или грязную одежду. Её Истван скинул прямо на пол.

— А, потом уберу! — махнул рукой некромант, проследив за моим взглядом. — Это ты отродясь не работала, поэтому чистюля. Ишь, уже накраситься успела!

Истван окинул меня презрительным взглядом и указал на кухню:

— Справа еда, налево не суйся. Нашатыря нет, а по щекам хлестать лень.

Некромант прислонился к стене и прикрыл глаза. Кажется, он заснул стоя. Теперь понятно, почему не открывал. Стало совестно: человек всю ночь работал, устал, а я его разбудила из-за какой-то еды и охранных чар!

— Извините, — я осторожно тронула Иствана за плечо. — Вы правы, я наглая хамка. Просто дверь… Она меня обратно не пропустит, когда из лавки приду. И дров нет…

Некромант засопел. Пальцы пару раз сжались и разжались.

— Как там тебя?..

— Рената, — напомнила я.

— Я каким языком сказал, что можешь запихнуть в желудок всё, что хочешь? Только дай поспать! — рявкнул Истван и навис надо мной, будто раздумывая, придушить или нет. Я, видя серьёзность угрозы, на всякий случай отскочила. — А после катись. Можешь ничего не покупать, просто оставь меня в покое. Что такое 'в покое' объяснить? Чары сама настроишь, магичка белобрысая, а не сумеешь — твои проблемы.

Одарив меня полным ненависти взглядом, некромант развернулся и хлопнул хлипкой дверью спальни, которую, судя по всему, до этого никогда не закрывал. На кухне жалобно задребезжала посуда.

Вздохнула и поплелась на кухню. Здесь, вопреки ожиданиям, царил идеальный порядок. Никаких грязных чашек, никаких объедков и крошек.

На полках справа выстроились баночки с крупами и чаем. Его оказалось несколько видов: обычный чёрный и два травяных сбора: от простуды и для укрепления сил. Предназначение каждого угадала по запаху и виду цветочков, веточек и палочек. Я тоже держала у себя в общежитии много трав и активно пользовалась ими по мере необходимости.

В шкафчике нашлось овсяное печенье, хлеб, сыр, масло и яйца. Последние лежали в кастрюле с колотым льдом. Чуть ниже некромант хранил рыбу.

На плите стояла кастрюля с похлёбкой из копчёных колбасок.

Я задумалась, гадая, как нанести завтраком меньший ущерб. В итоге остановила выбор на яичнице. Сковороду нашла сразу — она висела на стене, а вот где хранилась лопатка и приборы, не знала. Пришлось обшарить всю кухню. Позабыв о предупреждении, заглянула в левый шкафчик и прикрыла рот ладонью, чтобы не закричать. Так молча и сползла на пол.

Из шкафчика свесилась человеческая рука. На пальцах всё так же тускло блестели кольца, только кожа позеленела, а конечность резко обрывалась на локтевом сгибе. Её просто-напросто оторвали, даже оголённые кости торчали.

Продышавшись, встала и кое-как затолкала руку обратно. Страшно подумать, что ещё хранил на кухне некромант! Я бы таким запретила брать работу на дом. Нет, не из-за аморальности, хотя и это тоже, а из-за угрозы здоровью населения. Обморок — далеко не самое страшное, что можно заработать, коснувшись мертвечины.

Есть сразу резко расхотелось, поэтому тихо, чтобы не потревожить Иствана, выбралась в общую прихожую и занялась чарами на двери. С ними провозилась долго. Некромант накрутил много всего, легче взломать, чем скорректировать. Пришлось брать бумажку, чертить схему и по ней вычислять нужные части плетения.

Истван застал меня за ответственным занятием: я добавляла ещё один элемент в структуру заклинания и пыталась связать его с собственной аурой.

Желудок бурчал, но я твёрдо решила: пока не закончу, никуда не пойду. Неизвестно, что ждёт в Башне духов. Может, вечером так обессилю, что даже чары взломать не смогу. Да и стыдно, с моим-то факультетом!

Некромант пару минут наблюдал за моими действиями, потом подошёл и заявил, что я ошиблась.

— Где? — возмутилась я.

— Намудрила. Ладно, иди уж, Авалон заждался. И не хлопай глазами, пользуйся пока добрый и сытый.

Истван провёл ладонью над моей головой, вырвал волос и заверил: вечером без проблем вернусь. Потом нахмурился, уловив бурчание желудка — даже стыдно стало, — ухватил под локоть и затолкал к себе в квартиру.

— Не желаю слушать, что опять кого-то притесняю, — пробурчал некромант и рывком умело усадил на стул. — Неженка столичная, нахальства разбудить меня хватило, даже на кухню сунуться, а мертвеца испугалась. Нет на нём чар, за волосы не схватит.

— А…а зачем вам вообще?..

— Затем, — отрезал Истван, кинув на стол тарелку и вилку. Думала, не выдержит, расколется фаянс, но нет, только глухо стукнул. — Говорил: не лазать — она полезла! Волос длинен, ум короток! Ешь давай!

— С чего вдруг такая забота? — я покосилась на чашку, которой некромант едва не пробил столешницу. — Чем я вас так злю?

— Тем, что я терпеть не могу соседей. Ешь!

Истван прикрикнул так, что едва не упала со стула. После такого ничего не оставалось, как проглотить всё до последней крошки. Накормили меня парой бутербродов и остатками омлета. Значит, у некроманта ещё где-то молоко припрятано.

— Ключ от входной двери, — некромант, вопреки ожиданиям, уже не швырнул, а спокойно положил означенный предмет и, наконец, сел. — Всё, на этом я свои обязательства выполнил. Желать доброго утра, дня, вечера не надо, будить тоже. Считай, меня нет.

— Да чего вы так боитесь-то? — прожевав кусок хлеба, осмелилась спросить я. — Ощерились, будто первокурсник!

Истван поднялся, встал за моей спиной и положил пальцы на горло. Рука сама собой потянулась защититься, но некромант заверил, не задушит, просто хочет, чтобы я раз и навсегда уяснила, что не все люди жаждут общаться. Особенно, когда у них полно дел, а соседи их отвлекают.

— То есть мне совсем не подходить? — уточнила я.

— Почему же, — пожал плечами Истван и убрал пальцы с горла. — Если не за пустой болтовнёй, то можно.

— И с духами вы мне поможете? — воспрянула духом я.

— Нет, — издевательски рассмеялся некромант и ушёл в комнату.

Вот так завершилось наше знакомство.

Поев, вымыла за собой посуду, забрала сумку и поспешила в Башню духов.

Истван обманул, сказав, будто я припозднилась. Судя по солнцу, не больше десяти утра. Значит, проснулась я в начале восьмого.

Залитый солнцем Верешен полнился жизнью. Он совсем не напоминал тот тихий, полный страха город, который встретил меня ночью. Ставни открыты. Облаивают прохожих собаки из подворотен; смеются дети, играют, путаясь под ногами взрослых. Пахнет свежей сдобой и дымом.

А вот и магазины готового платья. Остановилась, чтобы взглянуть на манекены, и отметила: не так уж отстали северяне от моды. Некоторые вещи и вовсе мне в новинку. К примеру, в одной лавке продавались изумительные вязаные вещи. Ажурные, невесомые и белоснежные. Будто кружево!

Надо же, оказывается, север не так уж суров и скучен. Выдержу, наверное, эти семь месяцев.

Зашла на почту, быстро написала письмо родным, что добралась благополучно, не в канаве устроилась, маги нормальные, и отправила. Мама у меня мнительная, она ещё до поездки решила, будто меня непременно съедят или ограбят по дороге. И не убедишь её, что дочка выросла и в состоянии постоять за себя. Для мамы я всегда ребёнок.

К Башне духов вела узенькая дорога. Начиналась она у бакалейной лавки Петера — имя хозяина горделиво значилось на вывеске — и шла через пустырь, мимо пары чахлых клёнов.

У лавки собрался народ и о чём-то шептался, испуганно косясь на башню. Не удержавшись, поинтересовалась, что случилось. Оказалось, обсуждали многодневную охоту на оборотней. Вчера я застала финальный аккорд.

Башня встретила меня молоденьким магом с ведром воды. Он мыл ступеньки, недовольно бурча себе под нос о дедовщине. Мышкой, чтобы не вызвать новую волну раздражения, проскользнула внутрь.

После солнечного дня полумрак башни резал глаза. Пришлось присовокупить к свечам собственный огонёк, чтобы не ослепнуть. Привыкнув к скудному освещению, я его погасила и задумалась, куда идти: вверх или вниз, направо или налево?

В итоге решила подняться. Вряд ли Авалон Имерский засел в подвалах, это моя забота, ещё успею.

Лестница башни оказалась самой обычной, но вот история у неё выдалась бурная. Судя по ощущениям, несколько человек расстались с жизнь, упав с крутых ступеней. Недаром же башню назвали Башней духов! Не знаю только, что послужило причиной трагедии: собственная неосторожность, злой умысел или счёты с жизнью.

Лестничная площадка встретила рыцарскими доспехами. При виде меня они загремели, пришлось успокоить излишне эмоционального спирита.

В растерянности остановилась в начале длинного коридора. Судя по всему, здесь рабочие кабинеты магов, но какой нужен мне? Не открывать же все двери подряд? Если бы знала Авалона, попыталась бы найти 'хвост' его энергетики, но, увы, главного, или старшего, как называли эту должность у нас, мага я никогда не видела.

Дошла до поворота 'кишки' — так мысленно назвала узкий коридор без единого окна, опоясывавший башню, — и остановилась, прислушавшись. Неподалёку кого-то распекали. Наверняка главный маг подчинённых. Так уж повелось: где больше шуму, там и начальство.

Приготовившись получить свою порцию критики, постучалась.

Голоса стихли, а дверь после минутной задержки распахнулась.

Я оказалась на пороге кабинета с множеством кресел. Помимо них всё свободное место занимали книжные шкафы, ломившиеся от гримуаров и фолиантов. Все они были заперты — значит, в книгах хранились опасные заклинания.

За столом у окна сидел пожилой маг с короткой бородкой. Напротив понуро стоял какой-то брюнет, всем своим видом пытаясь изобразить раскаянье. В креслах устроились Джено и ещё пара незнакомых мне магов.

— А вот и наше пополнение! — встрепенулся знакомый. — Та самая аспирантка. Прошу любить и жаловать Ренату Балош.

Джено встал и кивнул на пожилого мага: мол, подойди. Я подошла и увидела на столе своё письмо, прижатое пресс-папье. Значит, Авалон уже его прочитал.

— Добро пожаловать, добро пожаловать! — расплылся в улыбке главный маг башни. — Давненько к нам никого не посылали. Надеюсь, напишите отменную кандидатскую.

Я выразила ту же надежду и неловко замолчала. Ненавижу такие моменты! Тебя все изучают, а говорить не о чем.

— С вами мы потом договорим, — бросил Авалон брюнету.

Тот кивнул и, метнув на меня озорной взгляд, вышел.

— Итак, ваша тема: духи. Этого добра у нас хватает, — рассмеялся Авалон.

Поразительно, ещё полминуты назад он метал молнии, а теперь радушно улыбался. Хорошо бы тоже научиться так быстро переключать эмоции.

Меня напоили чаем, спросили, как поладила с Истваном. Я честно всё рассказала.

— Ну, значит, всё хорошо, — с облегчением перевёл дух Джено и пояснил: — Прошлых мальчишек он игнорировал. Будто нет их, пустое место. Они тоже на кладбище к нему ходили: не оставляет Истван ключей из вредности. Так пришлось бедолагам на лестнице ночевать.

Нахмурилась и с упрёком глянула на мага. Значит, он догадывался, что Истван ключи не отдаст, и не предупредил. Нечего сказать, благородно! А если бы некромант не в духе оказался? Познакомившись с ним, поняла, что Истван запросто зомби натравить мог.

Джено виновато улыбнулся и развёл руками, будто извиняясь.

— Да-а, — протянул Авалон, — характер у Иствана не сахар, но мужик хороший. Можете спать спокойно, никакая местная гадость не потревожит. Главное, не кокетничайте — его это бесит.

— Проблемы с женщинами? — осторожно спросила я.

Теперь понятно, почему некромант так ершился. Я ведь сразу поняла, что это защитная реакция, страх близких отношений. Помнится, мы проходили такой тип поведения в обзорном курсе психологии. Только ума не приложу, откуда в Истване стеснение. Может, его дразнили в детстве, или в юности замучили прыщи? Или девушка бросила, ушла к другому, вот он с тех пор и… Словом, десятки предположений роились в голове, пока их не разрушил дружный смех собравшихся магов.

— Проблемы? — отдышавшись, Авалон протёр лоб платком. — Рената, если позволите называть вас просто по имени, вы не ляпните такого при Истване. Он обидится. Просто его бывшая жена была кокеткой.

Залившись краской, кивнула, дав зарок никогда не вмешиваться в чужую жизнь.

К счастью, маги быстро позабыли о моём конфузе и перешли к обсуждению плана написания моей кандидатской диссертации.

Авалон предложил сесть, а не стоять, и представил всех присутствующих. Джено я уже знала, двоих других звали Наром и Тибром. Первый занимался бытовой магией и разными теоретическими расчетами, а второй, как и ночной знакомый, имел за плечами диплом боевого чародея. Помимо них в башне работали ещё трое: позорно изгнанный из кабинета брюнет Миклос, Кристоф и Денес. Все, кроме Кристофа, разыскивали и убивали разного рода существ, а Кристоф следил за тем, чтобы маги ни в чём не нуждались. Ему подчинялся Винс — тот самый паренёк, который драил ступеньки. Он проходил в Башне духов практику, поэтому не считался её полноправным обитателем.

— Кого же назначить вас опекать? — задумался Авалон, поглаживая бороду.

От меня не укрылось, как Джено наклонился к Нару и шепнул: 'Зуб даю, мне подсунет'.

Маг не ошибся. Авалон после минутного молчания обернулся к Джено:

— Полагаю, вам, как самому опытному после меня… Словом, помогите девушке написать хорошую кандидатскую.

— За неё написать? — деловито поинтересовался Джено.

Авалон укоризненно покачал головой:

— Не развращайте молодёжь!

Джено пожал плечами и предложил показать мне башню. Авалон не возражал, и вскоре я оказалась в самом настоящем царстве запустения. Обжитым оказался только один этаж, тот, который обнимал коридор, а остальными пользовались редко.

По иронии судьбы библиотека оказалась на третьем этаже. Чтобы попасть в неё, пришлось бы миновать затянутый паутиной лестничный пролёт. Не удержавшись, спросила, почему её не уберут. Ответ поразил: духи не любят.

— То есть вы боитесь духов? — не веря, уточнила я. — Они же бестелесны!

— Вы это мертвецам расскажите, — хмыкнул Джено. — Я же говорил, это не то место, где ночуют. В темноте никогда одна не бродите.

— Это всё? — Я уже поняла, что Башня духов таит много сюрпризов. Теперь ясно, почему сюда редко посылали кого-то на практику. — Где ещё не следует бывать?

— Нигде, — огорошил Джено. — В башне столько магии, что не знаешь, чего и когда ждать. Иногда и вовсе инферн объявляется. Пробовал ловить — уходит, собака!

Маг помрачнел и отвернулся, чтобы не сболтнуть при мне лишнего. Но я уже знала достаточно.

Инферн — это сгусток отрицательной энергии, помещённый магом в тело или душу. Убить такого нелегко, потому что создатель под завязку накачивает плод своих трудов собственной силой, нередко отдаёт всю.

Бытует поверье, что ни в коем случае нельзя находиться рядом с некромантом в момент его смерти. Будто бы тот теряет разум, высасывает из ближайшего наделённого магией существа душу и заменяет её частицей своей. Она транслирует энергию умирающего некроманта в инферна, тем самым даруя тому своеобразное бессмертие.

Убить инферна тяжело: он чрезвычайно силён, умён и хитёр. Он может иметь и не иметь тела. Материальные инферны опаснее нематериальных: они сохраняют разум и все возможности бывшего владельца тела и, вместе с тем, спокойно ходят сквозь стены.

Такие создания часто выполняют волю создателя — единственную навязчивую идею, оставшуюся в мозгу. Пока инферн не претворит её в жизнь, не успокоится.

— А Истван, он не может его упокоить?

— Он не хочет, а заставить я не могу. Даже Авалон не может. Но не беспокойтесь, если инферна не трогать, он тоже не трогает, — 'успокоил' Джено. — И в последний раз его видели в январе, с тех пор не объявлялся.

Уточнив, где именно проводит досуг инферн, решила никогда там не бывать. Моих умений явно не хватит, чтобы противостоять такому созданию. Помню, как преподаватель не уставал повторять, что нам, материалистам, надлежит не связываться с нечистью и нежитью, если нет желания сыграть в ящик. Я с ним полностью солидарна. Никакие руны, никакие амулеты не заменят боевых заклинаний, поэтому каждый серьёзный маг любой специализации обязан их знать. Хотя бы минимум.

Сколько уже самоуверенных теоретиков с разных факультетов погибло, возомнив, будто могут соревноваться с коллегами, учившимися убивать! Я не желала пополнить число жертв.

— Напугал? — Джено положил руку на плечо, подталкивая обратно к лестнице. — Просто знаю я вас, молодёжь!

Глава 3

Джено велел осмотреться и спросил, боюсь ли я духов. Ответила отрицательно и забросила удочку: можно ли работать самой, без присмотра? Джено обрадовался, похвалил. Для него чья-то самостоятельность — как глоток воздуха после студентов.

— Сразу видно взрослую девушку! Но давайте я вам быстро план набросаю. Что-то надо? Разные виды магического воздействия?

Джено пристроился на ступеньках и спросил, захватила ли я блокнот. В ответ с улыбкой протянула готовый план работы. Заняться в дороге всё равно было нечем, а академические знания ещё свежи, поэтому я не упустила ничего, чем можно потчевать бестелесных созданий.

— Так, так, — Джено скользил глазами по строчкам. — Сразу видно отличницу! Только это, Рената, рассуждения теоретика, а на практике всё иначе. Ничего, сейчас подправлю. Пойдёмте, заодно увидите, где меня можно найти в мирное время.

Маг вернул блокнот, поднялся со ступеней и провёл в уже знакомый коридор-'кишку'.

Кабинет Джено представлял собой склад всевозможных вещей. Чего тут только не было! И сменная одежда, и залежи разного рода артефактов, даже чучело гигантской виверы. Я приняла его за живого зверя и непроизвольно отшатнулась к двери. Джено осмеял мой испуг и напомнил, что я маг.

— Разве магам не бывает страшно?

— Только теоретикам и артефакторам, — хмыкнул Джено и уселся исправлять мой план.

Похоже, здесь я столкнулась с извечной проблемой — чувством превосходства практиков над всеми остальными. Спорить не стану — бесполезно. Поссориться с куратором кандидатской практики — верный путь не закончить аспирантуру.

— Итак, милая юная леди, вы каждую неделю представляете отчёт о проделанной работе и по возможности помогаете нашей скромной компании, — Джено вернул исправленный план.

От первоначального варианта осталось немного — половина зачёркнута, вторая — дополнена жутким крючковатым почерком мага. Разобрать его смогла только с третьей попытки. Оказывается, у врачей появился достойный конкурент по тайнописи.

— Теперь распорядок дня, — Джено потянулся и размял пальцы. — Утром мы собираемся у Авалона и получаем поручения. Для вас тоже что-нибудь найдётся. Предупреждаю сразу: иногда придётся заниматься уборкой или классификацией томов в библиотеке. Боевые маги тоже этим не брезгуют. Сильно вас не загрузят, вдоволь набегаетесь за духами. Только, прошу, ничего не спалите и не обрушьте!

Обиженно поджала губы, кивнула и попросила рассказать об опасных местах Верешена. Оказалось, что окрестности кишмя кишат разными тварями, активизирующимися по весне.

Джено посетовал на нежелание властей выслать подмогу и раз и навсегда покончить с нечистью, потом встрепенулся и заторопился уйти. Я намёк поняла и ушла первой. Хотелось осмотреться и разыскать Кристофа — знакомства с интендантом всё равно не избежать.

Я спустилась на первый этаж, подумав, что если кто-то и знает, где сейчас Кристоф, то это Винс. Заодно отвлеку мальчишку — тоскливо, наверное, драить полы, в то время как старшие товарищи воюют с оборотнями. Он ведь чувствует себя взрослым, рвётся в бой, а ему вручают ведро и тряпку.

Парень всё с тем же мрачным выражением лица тёр ступени. Не слишком усердно, только для вида. Присев на корточки, попыталась разговорить его, познакомиться.

Всё шло хорошо до тех пор, пока Винс не услышал, что я не боевой маг и даже не некромант. Мальчишка тут же перестал заглядывать мне в рот, брезгливо скривился и протянул:

— Конечно, какой от девчонок толк! Только и умеете, что руны чертить.

— Но ничего, — покровительственно заверил Винс, хлопнув меня по плечу, будто маститый маг неопытную первокурсницу, — я сумею вас защитить. Обращайтесь! Я ведь лучший на курсе по заклинаниям.

Кивнула и заверила, что обязательно прибегну к его поддержке при случае. На самом деле именно мне пришлось бы спасать Винса, случись что. У него всего два года обучения за спиной, а нечисть он только на практических уроках видел. Она там хоть живая, но сонная. А я… я честно сдала экзамен по самозащите. Повторять не хочу.

Присев на ступени рядом с ведром, расспросила Винса о жизни в Башне, о том, где он ночует. Оказалось, его приютил Авалон. По словам мальчика, старый маг лишил его возможности развлекаться. На самом деле Авалон заботился о нравственном воспитании подрастающего поколения. Живи Винс в городе, а не в пристройке башни, он непременно бы пропадал в кабачках и проводил время с девушками. А так Авалон запирал на ночь дверь, активировал защитные чары, развешивал амулеты на окна и двери, и Винс волей-неволей сидел в четырёх стенах, читая книги по магии.

Остальные маги жили в Верешене.

Винс по секрету рассказал, что Джено, Тибор и Миклос пропивают зарплату в 'Трёх рыбах', где якобы незаконно приторговывают амулетами от нечисти, а Нар крутит любовь с дочерью сапожника, но не собирается жениться. Поразительно, сколько всего успел узнать этот юноша за неполный месяц!

Меня слухи не интересовали, поэтому прервала поток откровений Винса и спросила, где сейчас Кристоф.

— Да на оборотня пошёл взглянуть. Меня вот не взяли, — вздохнул парень. — Он издохнет, а я так живого оборотня и не увижу…

Лицо Винса выражало такую скорбь, будто он только что потерял родителей. Даже жалко его стало. Очевидно, парень на это и рассчитывал, надеялся на избавление от тяжкой трудовой повинности, но, увы, отменить её мог только Кристоф. Кто знает, может, и мне предстояло завтра драить полы? Не скажу, будто подобная практика внове, но надеюсь её избежать. Я всё же дипломированный маг, а Винс… Куда его пошлёшь? Оборотней ловить? Так разорвут на кусочки. Не понимает ещё ничего, заклинания толком не освоил…

— Что за оборотень?

Решив помочь парню, потянулась к тряпке и забормотала одно из бытовых заклинаний. Ну вот, теперь крыльцо вымоется само.

Жульничество? Безусловно, но я не разделяла убеждённости, будто труд делает из студента человека. По-моему, маги просто экономили, используя практикантов как бесплатную рабочую силу.

И, честно, после Винса оставалось больше грязи, нежели чистоты. Мокро, скользко, липко — ещё упадёт кто ненароком, ногу сломает. Нет уж, лучше заклинание. Оно развеется через час.

— Обыкновенный, — пожал плечами парень, будто каждый день видел оборотней. — Его живым схватили. Ничего, к вечеру издохнет. Хотите, провожу?

Похоже, после негаданной помощи Винс проникся ко мне симпатией. Так и подмывало спросить, почему сам не додумался чары наложить, но не стала, а то обидится. Он, наверное, лекции по бытовой магии прогуливал — они же для девчонок и теоретиков.

— А тебе можно? — засомневалась я. — Опасно же. И заругают.

— Мне всё можно, — гордо вскинул подбородок Винс и протянул руку. — Пойдёмте. Если вдруг испугаетесь, за меня подержитесь.

Вот ведь неисправимый!

Улыбнулась, поднялась со ступенек и напомнила, что кое-кому велено мыть пол. Винс, разумеется, тут же заявил, будто Кристоф ему не указ. Кто он вообще такой? Вечно в башне сидит, в книжках копается, за порядком следит. Разве это маг?

Невольно поймала себя на мысли, что Винс набивает себе цену перед особой женского пола. Даже смешно стало. А ведь и, правда, мог подумать, будто понравился. И не объяснишь же, что мне мужчины постарше нравятся. Старше двадцати хотя бы. А ему сколько? Девятнадцать от силы.

— Так, это что ещё такое?! Кто вам разрешил, Калеш, пользоваться магией?

Размахивая руками, со стороны служебных построек к нам спешил мужчина, наружностью напоминавший трактирщика: такой же круглолицый, с намечающейся лысиной и полными, мясистыми губами. Если бы не амулеты на шее и кольца на пальцах, ни за что бы, не признала в нём мага. Откуда, к слову, у простого интенданта столько занятных вещиц? По наследству получил, в карты выиграл?

Разгневанный Кристоф остановился напротив Винса и грозно сдвинул брови.

— Калеш, немедленно снять чары! Вы у меня за это картошку чистить будете!

Парень насупился и неохотно поплёлся ловить тряпку.

— Это я, — не стала отмалчиваться и взяла вину на себя. — Это я чары наложила. Простите, если нарушила правила…

Кристоф развернулся ко мне и смерил недовольным взглядом. Я спокойно выдержала его и, улыбнувшись, представилась.

Морщины на лбу Кристофа разгладились. Почесав затылок, он покосился на Винса, воевавшего с тряпкой (и этот маг собирался защищать меня от оборотня!) и разрешил парню не трогать картошку.

— Но чтобы весь первый этаж без всякой магии сиял! — грозно добавил Кристоф и обратился ко мне, растянув губы в улыбке: — Вы уж простите, просто сладу с ним нет. Калеш ленив до безобразия. Я Кристоф Норка, ведаю всем хозяйством башни. Вы уже были у Авалона?

— Да, почти со всеми познакомилась, только вы оставались.

Кристоф кивнул и предложил осмотреть подсобные помещения башни.

Не выдержав, задала вопрос об оборотне.

— Да наши притащили ночью, — отвёл глаза Кристоф и сделал вид, будто изучает куст шиповника.

Странно. Что же скрывает интендант? Он явно лгал или чего-то не договаривал. В Академии нам читали курс по поведению видов. Говорилось там и о людях: про разные жесты, позы и тому подобное, по чему можно прочесть истину.

Я вежливо отказалась от сопровождения: не желала отрывать Кристофа от дел. Тот для порядка возразил, будто ничем не занят, а потом скрылся в недрах башни.

Винс ожесточённо драил верхнюю ступеньку, проклиная магов. С тряпкой он справился, что не могло не радовать и вселяло веру в качество обучения подрастающего поколения.

День выдался свободным, никаких поручений мне не давали, поэтому решила продолжить знакомство с окрестностями Башни духов.

Двор хранил следы магического воздействия: то там, то здесь виднелись припорошённые землёй воронки, которые остаются после срикошетившего боевого заклинания. Оставалось только гадать, кто и кого пытался убить. Или это просто маги дурачились? Случается и такое.

Видела однажды, как парни поспорили, кто больше энергии сконцентрировать и в заклинание вложить сумеет. Для поединка выбрали пустырь за городом, чтобы случайно никого не покалечить.

Не мудрствуя лукаво, спорщики вспахали землю огненными шарами. Один взорвался в руках создателя, и будущий маг серьёзно пострадал. Целители потом лицо по кусочкам собирали, кожу на руках выращивали.

Случай громкий, известный. После него в Олойске запретили подобные дуэли под страхом отчисления или увольнения.

Конечно, обитатели Башни не похожи на дурашливых мальчишек, но чего со скуки не сделаешь?

По периметру двор обильно зарос шиповником. Его здесь пестовали и не зря: мало найдётся кустарников полезнее. И плоды, и лепестки идут в дело. Место тут удобное — с одной стороны башня, с другой постройки от ветра защищают, вот и прижилось растение. Хотя шиповник, он неприхотливый, даром, что дикая роза.

Прошла дальше, стараясь запомнить, где что находится.

От камней, из которых сложили служебные постройки, веяло древностью. Дожди выветрили известняк, обнажив внутренние слои породы. Камень потемнел от времени и покрылся мхом. Казалось, коснись такого — и оживут древние легенды. Взметнётся фонтан огня из пасти дракона, захохочет старая ведьма с бородавкой на носу, дёрнет за полу недовольный лепрекон…

Заглянув в конюшню, увидела троих упитанных коней, жующих овёс. Судя по тому, как лоснились спины, Кристоф исправно выполнял обязанности. И корм хороший закупает, и на конюха не скупится. Немного найдётся людей, которые на такой должности не поддадутся соблазну и не присвоят часть содержания. Хотя что-то мне подсказывало, что Кристофу, наоборот, приходилось приплачивать из своего кармана, чтобы поддерживать хозяйство в должном порядке. Если есть возможность, государство всегда экономит, ассигнования выделяет по минимуму.

Рядом с конюшней навис покосившейся крышей сарай. Наверху, под стропами, свили гнездо сойки.

За сараем оказался сад, бурно заросший разного рода кустарниками и дикими травами. Однолетние ещё не проклюнулись, а многолетние тянулись к небу засохшими, побитыми снегом и ветром стеблями и метёлками. Особенно густо они разрослись под окнами одинокого домика с голубятней. Полагаю, там жил Авалон Имерский.

Не стала бродить по чужому саду и продолжила обходить двор. Там не оказалось больше ничего занятного, просто ещё один сарай и пара погребов, и я бы с чистой совестью ушла гулять по Верешену, если бы не стон. Он будто бы раздался из-под земли и невольно привлёк внимание. Протяжный, жалобный, затихающий.

Сердце кольнуло, и я невольно заозиралась, пытаясь понять, откуда донёсся звук. Рядом только сарай, неужели оттуда?

Поколебавшись, приоткрыла дверь и замерла. На меня, не мигая, смотрел обнажённый мужчина. Подогнув ноги, он лежал на земляном полу. В горло впился шипастый ошейник, цепи обвили тело, не давая пошевелиться. Они крепились к решётке, уходившей глубоко под землю.

Мужчина тяжёло дышал. Видно было, что каждый вздох отзывается нестерпимой болью.

Тело мужчины подрагивало, будто от лихорадки. На губах запеклась кровь. Под глазом налился синяк. Одно веко опухло, на второе капала кровь из рассечённой брови. Коротко стриженые волосы подозрительно слиплись. Я подозревала, бурые подтёки на шее — тоже кровь.

На теле, казалось, не осталось живого места — сплошные ожоги, колотые и рваные раны, синяки, следы побоев. Между лопаток торчал нож. Как раз напротив сердца. Любой бы умер — мужчина остался жив.

Осторожно подошла и опустилась на корточки перед несчастным существом. Я уже знала, что это не человек. Догадку подтвердили звериные зрачки незнакомца. Здесь, в полумраке, они сменили форму, выдавая оборотня.

Голубые с мелкими прожилками глаза моргнули. Оборотень сжался, видимо, ожидая нового удара. Дёрнулись мышцы горла, и мужчина тихо вздохнул. Вздох перерос в стон — тот самый, который я слышала.

Сидела и не знала, как поступить. Уйти бы, повернуться спиной, но не могу. Жалко его. Умом понимаю, что нечисть, но руки так и тянутся хотя бы облегчить его страдания.

Оборотень убеждён, что я его убью. Это читалось во взгляде — обречённом, печальном, покорном. Наверное, это лучший выход из положения — он и так умрёт. Долго и мучительно. Истечёт кровью.

Медленно потянулась рукой к лицу оборотня, желая стереть кровь: она заливала глаз. Мужчина, насколько позволяла цепь, поднял голову и смерил меня внимательным, таким неожиданно спокойным и умиротворённым взглядом. Затем закрыл глаза и отвернулся.

Кожа оборотня оказалась влажной и прохладной.

Стерев платком кровь, погладила его по щеке. В ответ на невольную ласку оборотень распахнул удивлённые глаза и взглядом спросил: 'Зачем? Всё равно ударишь'.

Он казался таким беспомощным и совершенно не напоминал то опасное существо, которое за одну ночь могло загрызть полдеревни. Слабый, как ребёнок, оборотень неровно дышал, временами поскуливал и тихо вздыхал.

— Что они хотят с вами сделать? Почему не убили?

Я не понимала жестокости магов. В душе закипала злоба. Живодёры, притащили манекен для отработки ударов! Он же живой! Как можно наслаждаться чьей-то болью, специально делать так, чтобы существо мучилось и не умирало? Одно дело в бою, где всё честно, а совсем другое… Это же пытки, они запрещены законом для всех.

Оборотень приподнялся, безуспешно пытаясь сесть, и со стоном повалился обратно на землю. Из глаз его выступили слёзы.

Я не могла это видеть. Догадываюсь, все бы назвали меня дурой, но внутренний голос молчал, а сердце велело действовать. Никакой романтики, просто сочувствие.

Убивая — убивай, но не мучай.

Перво-наперво вытащила кинжал, зажав рану рукой. Оборотень закричал, заскрежетал зубами от боли, а пальцы обагрила кровь. Послюнявив платок, кое-как обеззаразила рану и огляделась в поисках того, чем можно было перевязать оборотня.

— Не надо, — с натугой прошелестел его голос. — Напрасно. Маг обещал местным мою смерть.

Кто обещал? Авалон, показавшийся мне милым стариком?

Я отказывалась верить собственным ушам. Это немыслимо и не вяжется с кодексом мага, с моралью в конце концов! Устроить балаганное развлечение из чьей-то смерти — как до этого можно додуматься?

Нахмурившись, встала и зашагала обратно в Башню. Нужно со всем разобраться, выяснить, не лгал ли оборотень.

А потом… Потом в голове что-то перемкнуло.

Вернулась к оборотню и затеплила огонёк, чтобы хорошенько его рассмотреть.

Очень плох. Еле дышит. Кожа белее снега, а глаза потускнели. Он совершенно не опасен, он и так умрёт…

Поколебавшись, склонилась над оборотнем и, повозившись, разомкнула ошейник. Его зачаровали, но для меня не проблема снять воздушную охранную петлю. Теперь цепи. Как же они врезались в кожу, до крови! С ними провозилась дольше, разбираясь, какие заклинания навертели маги, но теоретики на то и теоретики, что умеют расплетать чужие чары.

Теперь оборотня не держало ничего, но он не спешил бросаться на меня, а всё так же лежал, скорее мёртвый, нежели живой.

— Я отнесу вас в лес, — шептала монотонно, ласково, чтобы не напугать и не озлобить.

Конец фразы не договорила, но оборотень понял и пробормотал: 'Спасибо'. Меня впервые благодарила нечисть, даже странно.

Перекинуться в зверя оборотень не мог — слишком ослаб, поэтому пришлось вновь воспользоваться заклинанием уменьшения веса и поискать какую-то тачку — не на себе же его тащить!

Пока я бегала в другой сарай, оборотень всё так же лежал на земле. Он даже не сменил позы и смотрел в одну точку.

Не удержавшись, перед тем, как наложить иллюзию, перевязала оборотня. Видимо, я выбрала не ту специализацию, раз лечила даже нечисть. Надо было поступать на целительский.

Иллюзия вышла средняя: сквозь мнимые мешки временами проступали контуры тела оборотня, поэтому пришлось сверху набросать соломы, позаимствованной в конюшне.

В самый важный момент, когда я укладывала оборотня на тачку, меня застукали на месте преступления. И не кто-нибудь, а Джено.

— Ну, и как это понимать? — маг перевёл взгляд с цепей на полу на меня с тачкой.

Понурившись, не знала, что солгать, и честно призналась, что хотела подарить оборотню нормальную смерть под лучами солнца. Распалившись, обвинила Джено в необоснованной жестокости.

Маг сначала нахмурился, сдвинул брови, а потом махнул рукой:

— А, всё равно сдохнет! Честно говоря, мне идея Миклоса тоже не понравилась, обойдутся верешенцы без живого оборотня. Крепче спать будут.

Оборотень сжался и глухо зарычал, когда Джено подошёл ближе. Я видела в глазах недавно тихого и покорного существа неистовую злобу. Казалось, оборотень соберёт все оставшиеся силы и набросится на Джено, но обошлось.

А ведь на меня мужчина так не отреагировал. Видимо, понял по запаху, что я не участвовала в облаве и вообще не местная. Оборотни такое тонко чувствуют.

Джено помог взвалить живую поклажу на тачку, но толкать её пришлось мне: сама пожалела, сама и вези.

Я честно дотащила оборотня до подлеска и бросила на пригорке.

Уходя, невольно обернулась через плечо.

Оборотень не двигался. Может статься, его уже забрала Мара, богиня смерти, укрыв своим покрывалом.

На душе было муторно, поэтому, вернув тачку, отправилась в 'Три рыбы'. Не одна, с Джено. Он, выслушав короткий отчёт о судьбе оборотня, решил познакомить меня с трактирщиком. Якобы без этого обсчитают.

— Ничего, всякое в жизни бывает, — то ли утешал, то ли просто констатировал по дороге Джено. — Иногда и такое… Близко к сердцу не принимайте, лучше вспомните, скольких та тварь загрызла.

Кивнула и призналась, что всегда завидовала боевым магам со стальными нервами.

Джено хмыкнул и обнял меня за плечи:

— Не надо завидовать, Рената, лучше хорошо своим делом заниматься. Смерть — это не ваше, а вы ещё и девушка… Словом, Миклос дурак. Его и Авалон уже отчитал. Додумался тоже — живого оборотня притащил!

— Он точно сдох? — неожиданно остановившись, спросил маг, заглянув мне в глаза.

Кивнула.

Перед глазами снова встала опушка леса и недвижный оборотень. Кажется, он действительно уже не дышал, а если нет, то покинет мир живых в ближайшие часы. Избитому, израненному, ему просто не выжить.

Забыть о сарае и его обитателе удалось только после второй кружки.

Что ни говори, а практики и теоретики действительно разные.

Глава 4

Сама не заметила, как за второй кружечкой в 'Трёх рыбах' последовала третья, а потом четвёртая, грозя лишить всех карманных денег. А до стипендии ещё две недели…Спасибо Джено, который охотно угощал даму выпивкой и закуской. Возможно, я не права, но, кажется, они с трактирщиком поспорили, сколько я выпью. Если так, то напрасно: никогда не была в числе главных пьяниц курса.

Таким образом, на улицу выбралась на своих ногах.

Джено остался в 'Трёх рыбах'. Предварительно он трижды спросил, не нужно ли проводить, и я трижды отказалась. После внимание мага привлёк какой-то человек, и они зашушукались, склонившись над столом. Не иначе сговаривались о цене на некую услугу. Помнится, Винс говорил, будто Джено приторговывает артефактами.

Не удержавшись, прислушалась, стараясь поймать нить разговора. Увы, не удалось. Заметив мой пристальный интерес, собеседник Джено замолк и подозрительно покосился на меня.

— Что-то забыли, Рената? — Джено тоже обернулся.

— Да так… Просто где вас искать, если вдруг? — Надо же было что-то спросить, а то неудобно, решит, будто шпионила.

— Если пять минут подождёте, покажу. И даже чаем угощу, — улыбнулся Джено. — Вы же Верешена не знаете совсем, сама не найдёте. Только, — он замялся, — не могли бы вы на улице подождать?

Понимающе кивнула и предложила обойтись без чая. Нет, я не сомневалась, что это не предлог для более близкого знакомства, просто неудобно отрывать человека от дел. Хотя бы тех, которые Джено обсуждал с незнакомцем.

— Да перестаньте дурью маяться, Рената! — отмёл мои возражения маг. — Ждёте меня — и точка.

Вот так, коротко и ясно, будто в армии.

В ответ заверила, что прекрасно справлюсь сама, не маленькая девочка.

— Или вы, как Авалон Винса, решили меня опекать?

Джено смутился, кашлянул и промолчал. Спасением стала кружка эля. Приложившись к ней, Джено встряхнул головой и заверил, будто пошутил. Я сделала вид, будто поверила. Ну, забылся человек, со всяким случается.

— А на чай, Рената, заходите. Переполошный переулок, над лавкой старьёвщика. Там лестница снаружи есть. Или здесь ищите, тут я часто бываю. Доброго дня!

Вторично попрощавшись, ушла, не став выяснять, что связывало Джено и незнакомца с бегающими глазками. Даже если контрабанда или незаконная торговля — не моё дело.

Подумав, решила прикупить продуктов. Вечером захочется есть, а есть будет нечего. И постельное бельё не помешает, и посуда — словом, список огромный, а денег немного. Не маму же просить выслать! Она тут же решит, будто меня обокрали.

Пристроившись в укромном месте, пересчитала монеты в кошельке и с облегчением перевела дух — 'Три рыбы' не пробили дыру в бюджете. Видимо, счёт выставили как для своих. Или Джено тайком заплатил и за закуску, пока я глазела по сторонам.

На рынке, куда сунулась в поисках свежих продуктов, оказалось малолюдно. Большая часть прилавков пустовала. Оно и немудрено — солнце перевалило за полдень. Странно, что хоть кто-то остался.

Мешок картошки — не для хрупких девичьих плеч, но магичка прекрасно с ним справится. Вот и я, привычно облегчив вес груза, потащилась с ним в мясную лавку. По дороге запаслась холщовой хозяйственной сумкой, пучком зелени, парой морковок и простеньким кухонным полотенцем.

В лавке купила говяжью лопатку — и на первое, и на второе.

Завершился поход по магазинам приобретением чашек, ложек, вилок, мисок и вожделенных постельных принадлежностей. С занавесками решила повременить — слишком дорого, сама сошью.

Нагруженная с ног до головы, я устало брела к реке, предвкушая короткий отдых и генеральную уборку. Нечего и думать, чтобы жить посреди пыли, грязи и паутины. Комната давно пустовала, вот и наведу порядок. Заодно плакат выброшу — не нравится он мне.

На крыльце, подставив лицо солнцу, лежал Истван. Куртка расстегнута, на животе — обтрепавшаяся тетрадь, в зубах — обкусанный карандаш. Временами некромант открывал глаза и лениво что-то записывал в приступе вдохновения.

Обойти Иствана не было никакой возможности, да и ноги устали, поэтому сгрузила покупки на землю и попросила подвинуться.

— А, явилась, героиня! — некромант не удосужился сдвинуться с места, только повернул голову и окинул презрительно-оценивающим взглядом. — У вас в Олойске все с приветом?

Вопрос вызвал оторопь. Стояла и не знала, что ответить.

— Эээ, а с чего вдруг? — наконец, выдавила я из себя и присела на мешок картошки. Чувствую, разговор предстоит длинный, а в ногах правды нет. И так нагулялась.

— Да скоро весь Верешен судачить будет, — Истван рывком сел и на лету подхватил упавшую тетрадь. — Мне Кристоф рассказал. Ну, и накой?

— Что 'накой'? — я по-прежнему ничего не понимала. — И когда вы успели Кристофа увидеть?

— Да он опять на инферна жаловался, на духов тоже, заодно поведал об оборотне. Ты его хоть добила?

Оборотень… Я вновь вспомнила полный боли взгляд — взгляд существа, обречённого на смерть и знающего об этом. И как объяснить, почему отпустила его? Никак, потому что формально дура. И, встреть оборотня, попыталась бы убить и убила бы, не задумываясь, а тут… Просто я всегда считала: человек в любых ситуациях должен оставаться человеком.

Благородство — это не только заслонить собой товарища, защитить слабого, но и не допустить бессмысленных мучений врага.

Черта человечности тонка, её так легко перейти и стать зверем.

— Ну, что молчишь? — прервал цепочку тяжёлых мыслей Истван.

Он встал и вразвалочку подошёл ко мне. Окинул взором покупки и заметил, что есть тут нечего. В ответ я пожала плечами. Не у всех же волчий аппетит и работа на свежем воздухе. Да и комплекция у нас, мягко говоря, разная.

— Нет, не добила. Он умирал уже… Не хочу об этом, мерзко!

Ком подступил к горлу. Понимая, чем обернётся проявление слабости, поспешила отвернуться.

Два вздоха — и я спокойно смотрю на Иствана. Мнение его обо мне явно ухудшилось, во взгляде читалось неприкрытое осуждение.

— А что, если ректор узнает? — мстительно поинтересовался некромант. — Выпрут из аспирантуры-то!

— Доносите, — я пожала плечами, подхватила покупки и поплелась к крыльцу.

Право слово, что уж теперь, дело сделано. Унижаться, просить не сообщать в Академию не стану. Сочтёт кто-то из магов нужным доложить — пускай. Диплом уже получила, а диссертация… На ней свет клином не сошёлся, зато совесть чиста.

Как выяснилось, Истван ожидал, что я расплачусь. Во всяком случае, он зачем-то пошёл за мной, буравя взглядом спину, но держась на некотором отдалении.

Я же спокойно затащила мешок с картошкой в прихожую и спросила, где можно достать дров.

— Балош, тебе действительно плевать? — удивился некромант, закрыв дверь.

— Ага. Весь Верешен ведь знает. Так что с дровами?

— У гномов покупай — так дешевле. Они на Горке живут, — не задумываясь, ответил Истван, а потом, сообразив, что я ответила, процедил: — Точно дура!

На этом разговор и закончился.

Я занялась разбором покупок и уборкой, Истван же проторчал часик на крыльце, принимая солнечные ванны и что-то строча в тетради, а потом ушёл. Появился он на закате, благостный и довольный. Во всяком случае, чем, если не хорошим настроением, можно объяснить пожелание доброго вечера?

Не ужиная, Истван переоделся и, велев не высовывать носа после наступления темноты, ушёл с лопатой и верёвкой на плече. Не удержавшись, проследила куда. Оказалось, не в сторону кладбища. Странно. Хотя, Истван сам говорил, что Кристоф жаловался на беспокойных обитателей Башни.

Утром меня ждал неприятный разговор с Авалоном. Джено на нём не присутствовал, вроде, уехал куда-то. Зато в кресле вальяжно развалился Миклос — тот самый брюнет, который додумался притащить оборотня на потеху.

Авалон желал поговорить с глазу на глаз, так и этак намекал магу, чтобы тот ушёл, но Миклос делал вид, будто не слышит. Он буравил меня взглядом и временами чуть приподнимал правую бровь.

Я спокойно стояла перед столом главного мага. Ничего нового он мне не скажет, разве что отправит домой. Плохо, конечно, столько времени зря потратила, но в Олойске работы много, устроюсь. В конце концов, тема диссертации не моя, вряд ли защитила бы на 'отлично'.

— Миклос, выйдите, наконец! — не выдержав, прикрикнул Авалон.

Маг лениво встал и остановился рядом со мной.

— Сначала меня ругали, теперь её. Вы уж определитесь, кто из нас виноват.

Миклос неожиданно протянул мне руку. Подумав, пожала её.

Ладонь мага оказалась холодной, будто Миклос только что вылез из склепа. От неожиданности даже дёрнулась, вырвала пальцы, но, спохватившись, извинилась.

— Ничего, — подмигнул маг, — все так реагируют.

— 'Мертвяк вылез, мертвяк вылез!', - он умело спародировал крики горожан и расхохотался, встряхнув вихрастой головой. Совсем мальчишка! И улыбка такая же широкая, искренняя.

Между тем, он меня старше, хоть немного, но всё же. В Башне духов новичков нет, точно знаю, потому что ректор перед поездкой вещал о мастерстве и героизме местных чародеев. Видимо, желал, чтобы я передумала и отказалась защищаться. Или это такой странный комплимент? Мол, вы, Рената Балош, такая опытная, хоть и поля не нюхали, что легко впишетесь в местное общество. А, всё равно не узнаю! Хотя, зная преподавателей, предполагаю второе. Какими лопухами уши только ни увешают, лишь бы студенты сунулись туда, куда нормальный человек не пойдёт даже за полкоролевства!

— А у меня просто кровообращение такое, — закончил мысль Миклос и спохватился: — Ой, тебе ж сейчас лекцию прочтут о вреде своеволия, не буду мешать, за дверью подожду.

— Не ждите, — Авалон сокрушённо покачал головой и потянулся за каким-то письмом. — Рената сегодня занята. Вы, кстати, тоже.

Миклос скривился и понуро поинтересовался:

— Что опять? Мне отдых положен и всякое такое. Может, вы мне личную жизнь сейчас поломали.

Не удержавшись, прыснула в кулак: так скорбно и жалобно маг вещал о порушенном счастье.

Миклос стрельнул по лицу глазами и, наклонившись, шепнул:

— Когда этот лунь от тебя отстанет, забирайся на третий этаж. Обещаю помочь с духами.

— А как же поручение? — тем же шёпотом ответила я, решив ни на какой третий этаж не ходить.

Миклос мог строить какие угодно планы, но в моих озорного брюнета не было. Так, разве что погулять, но маг явно желал сразу перейти к решительным действиям. Наверняка отбоя от девушек нет, поэтому и ведёт себя так нагло. Он ведь симпатичный, импозантный, брюнет, да ещё боевой маг — герой девичьих грёз!

В Олойске студентки тоже сходили с ума от практиков, тайком бегали на их тренировки, всеми правдами и неправдами пролезали в мужское общежитие, засыпали зелёными ветками на Майский день.

Конкуренцию боевым магам могли составить только эльфы. Но они в Олойске встречались редко. К примеру, в Академии преподавали два, а один учился на моём факультете. И я умудрилась целых полгода с ним встречаться, отбив Лаонеэля у конкуренток. Потом он уехал, а меня полностью захватила учёба. Однако приятные воспоминания остались. Прощаются эльфы тоже красиво.

Утонув в воспоминаниях, едва не пропустила ответ Миклоса:

— А, отвяжусь как-нибудь! Тибор мне должен.

Пришлось разрушить радужные мечты о женском обществе. Если Миклос забыл, кто издевался над оборотнем, то я помнила. Это лучше любых слов характеризовало мага как человека весьма сомнительных душевных качеств.

Авалон одобрительно кивнул, услышав мой отказ, и скупо похвалил.

Миклос насупился, нарочито отвернулся и забрал письмо. Вскрыв и пробежав его глазами, маг скривился и пожаловался, будто Авалон его недолюбливает. Тот промолчал и махнул рукой: иди уж, жалобщик!

Ещё раз скользнув по мне взглядом, уже с оттенком недоумения, Миклос ушёл.

Авалон вздохнул и забарабанил пальцами по столу. Я терпеливо ждала, какое наказание понесу за вчерашний поступок.

Сесть мне не предлагали, но я села, положила на колени блокнот и сцепила на нём руки.

Так мы просидели в молчании пару минут: Авалон хмурился и смотрел на меня, а я смотрела на блокнот. После старый маг ещё раз вздохнул и пробормотал:

— Ну, и что мне с вами делать? Аспирантка — а тот же ребёнок! Я ведь надеялся: умная девушка, глупостей не наделаете, а вы… Ладно, в порядке исключения, Рената, закрою глаза на эту историю. Идите-ка вы в библиотеку. Там каталог надо в порядок привести. Заодно с духами познакомитесь, пару экспериментов проведёте. А то вернётся Джено, а вы дурака валяете. Он, — Авалон впервые за всё это время улыбнулся, — ведь почище меня отругает.

Вспомнив об Истване, аккуратно спросила, не отписался ли он ректору.

Авалон ещё раз растянул губы в улыбке и заверил, что некроманта не волнуют дела Башни. А уж утруждать себя составлением жалобы или доноса Истван тем более не станет.

Радуясь, что всё так хорошо закончилось, вышла из кабинета Авалона и попала в руки Миклоса. Тот, ничего не объясняя, поцеловал и сбежал до того, как, опомнившись, успела высказать наболевшее и угостить 'водяной бомбочкой'.

Вытерев щёку, — хотя бы не в губы — я задумалась, как раз и навсегда отвадить Миклоса. Похоже, с его характеристикой не ошиблась. Если так, маг сделает всё, чтобы зажать в уголке и заполучить девушку, которая ему отказала. И, самое поганое, чем больше отказываешь, тем настырнее становятся подобные типы. А ведь мне с ним работать под одной крышей до конца осени…

Собственно, чего-то подобного следовало ожидать. Мужской коллектив, и одна я, женщина. А если б не Верешен поблизости, голодными волками бы смотрели. Я не преувеличиваю, читала мемуары одной магички, ставшей впоследствии знаменитой. Она попала в приграничье, в дальнюю крепость посреди гор. Никого и ничего вокруг, только каменные тролли, горгульи и виверы… Вот и пришлось скрасить мужское одиночество. Первая неделя так и прошла, а потом уже начались рабочие отношения, благо крепость осадили тролли.

За одного мага из приграничья Стриглава Нашта — так звали автора поразившей воображение книги — в последствии вышла замуж. Видимо, и в такой ситуации нашлось место чувствам.

Помнится, в восемнадцать лет мемуары Стриглавы поразили своей откровенностью. Мне, только-только вырвавшейся из-под родительского крыла, всё было внове, а уж подобные жизненные реалии — и подавно.

Не забывая о предупреждениях Джено, по лестнице поднималась аккуратно, но, если уж попадался хлам, безжалостно его отшвыривала. Руки чесались всё это выбросить.

Массивная дверь в библиотеку поддалась не сразу, пришлось напрячься и немного помочь себе магией. В итоге, попыхтев, я вошла, огляделась и направилась к ближайшему столу, чтобы скинуть туда сумку.

Библиотека полнилась старинными пыльными фолиантами. Они стояли и лежали на полках. Пара гримуаров были опутаны цепями и подёргивались, будто в судорогах. С опаской глянула на них и решила не подходить: осторожного берегини на руках качают.

Каталог нашёлся в углу и пребывал в плачевном состоянии. Ящики перепутаны местами, половины карточек не хватает… Чтобы привести всё это в порядок, потребуется полгода, не меньше.

Чихнув, взялась за ящик с индексами, сверяя, что есть, а что бесследно испарилось. Чтобы не стоять, перетащила к каталогу резной стул, села боком и принялась за работу.

Время летело незаметно. Я с головой погрузилась в мир букв и цифр, временами отвлекаясь, чтобы сделать пометку в блокноте. Кажется, сегодня успею только восстановить правильный порядок каталожных ящиков, а знакомство с недрами библиотеки придётся отложить до завтра.

В очередной раз потянувшись за блокнотом — колени заняты карточками индекса, ощутила на себе чей-то пронзительный взгляд. Помотала головой, но ощущение того, что на меня кто-то смотрит, не исчезло.

Нахмурившись, сгрузила карточки в ящик и встала. Кажется, пожаловали духи и пора провести первые опыты для диссертации. Начну, пожалуй, с магии воздуха — она больше всего подходит для тёплого знакомства. Прикосновение ветерка никого не напугает. Если повезёт, и вовсе наткнусь на доброжелательного спирита. Он, в отличие от духа, не отягощён воспоминаниями телесной жизни, любопытен и обычно не агрессивен.

Всякое случается, конечно, но зло чаще таят те, кто страдал, что-то потерял или не обрёл. Душу гложут нереализованные возможности, несбывшиеся мечты, разочарования, предательства, вот она и отыгрывается на живых.

Вышла на середину читального зала, за которым тянулись длинными рядами полки с книгами, и распростёрла руки в знак добрых намерений.

— Здравствуйте. Меня зовут Рената. Я…

Слова замерли на языке, когда в воздухе материализовалась алые глаза с чёрным ободком.

Крикнув: 'Мама!', спотыкаясь, набив пару синяков и повалив пару стульев, я кинулась к двери, но не успела — инферн оказался проворнее. Огромный, синюшный, с почерневшими длинными ногтями, впалыми горящими глазами, он осклабился и достал из-за спины длинный меч.

Заклинания разом испарились из головы, и я, плохо соображая, что делаю, ринулась обратно, ища спасения среди книжных стеллажей. Надеюсь, в библиотеке есть запасной выход, иначе маги найдут обескровленный труп. Увы, справиться с материальным инферном мне не по силам. В нём столько магии, что с лихвой хватит на дюжину таких, как я.

Инферн тенью скользил за мной. Он не торопился, знал, жертве никуда не деться.

Я в панике забиралась всё дальше, пока не уткнулась спиной в стену. Ощупав её, в отчаянье стукнула кулаком по каменной кладке. Ловушка, никаких потайных дверей!

Заметавшись, будто волк между флажков, забилась в узкое пространство между торцами стеллажей и, стараясь, чтобы не дрожали руки, начала колдовать.

Руна огня и руна воздуха. Слабо, сама знаю, но хоть что-то.

У меня ведь даже ножа нет. Впрочем, что может нож против меча? Так, детская игрушка. И метать его не умею…

Напряжённо вслушиваясь и всматриваясь по сторонам, старалась вспомнить лекции по некромантии. Увы, они давали лишь обзорные знания и ничем не могли помочь. Но сдаваться без боя не собиралась. Хотя бы шум подыму. Значит, нужно обрушить на инферна стеллажи, а дальше… Дальше помогите, берегини!

На амулеты особо не надеялась: они бессильны против столь сильной нежити. От зомби бы защитили, порчу бы отвели, магический удар смягчили, но не удар такого существа.

Волосы зашевелись на голове, когда на стену легла тень.

Съёжившись, задержала дыхание и приготовилась привести в действие безумный план.

Инферн медлил, будто специально мотая нервы, а потом сделал шаг. Он пока не видел меня, но только пока. Сейчас обернётся и… Обернулся.

Сердце пропустило удар.

Пискнув, метнулась в сторону, уходя от удара меча, и одновременно обрушила стеллажи. Тяжёлые книги придавили инферна, на время обездвижив. Перепрыгнула через него, заголосила и что есть силы рванула к двери.

Только бы выбраться!

Инферн за спиной прошелестел: 'Умри!' и в один миг оказался впереди меня. В руках блеснул меч.

Я не успевала уйти от удара, я ничего не успевала.

Кожу обожгло, а потом обдало холодом.

Сознание покинуло меня до того, как пришла боль. Последнее, что запомнила, — искажённое яростью лицо инферна и его алые глаза.

Глава 5

Я очнулась на полу. Очень холодном и жёстком полу. Оно и понятно — камни.

Пахло сыростью и плесенью.

Рядом валялся какой-то хлам — пыль вперемешку с сором.

Ещё я видела стены, голые, пустые стены. На них плясал огонёк — единственный источник света в помещении.

Кажется, на виске запеклась кровь. Немного попало на ресницы, и они слиплись. Глупо, конечно, но это причиняло больше неудобств, нежели каменный пол. Девушка, что с меня возьмёшь!

Грудь будто заморозили. Я не могла глубоко вздохнуть, словно надела корсет. Скосив глаза, увидела, что платье залито кровью.

То есть я мертва?..

Но тогда почему губы тёплые? Или это самообман? В учебниках по некромантии не писали, как чувствуют себя мёртвые.

С другой стороны, я материальна. Значит, не дух. И кто же превратил меня в зомби? Стоп, зомби думать не умеют, это я доподлинно знала.

Тогда как?..

Попыталась пошевелиться и поняла, что конечности затекли. Значит, лежу тут давно. Непонятно, почему живая, и непонятно, кем сюда перенесённая. Не инферном же! Тот хотел убить и намерений не скрывал. В слугах они не нуждаются, человеческих чувств не имеют, поэтому пожалеть несчастную магичку он даже теоретически не мог.

Перевернувшись на другой бок и обозрев темноту — огонёк освещал только одну стену, продолжила нить логических рассуждений.

Значит, мои крики привлекли внимание магов. Перекрытия толстые, но рядом дверь. Её я закрыла неплотно, поэтому звук лучше распространялся по башне. Если так, то инферн исчез, а я обязана жизнью кому-то из местных боевых магов.

Казалось, всё логично, но я же теоретик и нашла слабое звено в собственных рассуждениях. Ни Джено, ни Миклос, ни Тибор не положили бы меня на пол в захламлённом закутке. Значит, надлежало искать третью силу.

Отлежавшись и немного придя в себя, села и первым делом ощупала грудь.

Кровь настоящая, кожа холодная, будто замороженная. А остальное тело обычной температуры. Вероятно, неизвестный спаситель применил особый подвид лечебной магии — 'ледяные чары'. Они обезболивали, помогали замедлить разрушительные процессы внутри организма, например, остановить сильное кровотечение, проникновение яда в органы, чтобы сберечь пациенту жизнь и в дальнейшем быстрее вылечить.

Целители побаивались 'ледяных чар'. Они требовали высокого уровня мастерства: чуть переборщишь, и остановится сердце, откажут внутренние органы. Подобные чары практиковали в крайних случаях и считали сумрачными, то есть на грани магии живых и мёртвых.

— Очнулась?

Я вздрогнула и обернулась на голос. Он звучал странно, будто из бутылки или подземелья.

В нескольких шагах от меня стояла живая мумия мужчины в странном одеянии, напоминавшем парадные университетские мантии. Только эту кто-то изрядно потрепал и забывал постирать. Некогда чёрная, она полиняла и местами покрылась пятнами.

Широкие рукава скрывали обтянутые пожелтевшей, иссохшей кожей руки. Они заканчивались унизанными перстнями, несомненно, артефактами, пальцами. Там кожа слезла, обнажив кости. Просто кости, без сухожилий и мышечной ткани. Если честно, смотрелось страшно.

Лицо незнакомца ещё сохранило кожу, но глазницы впали, а нос заострился. С лысого темени свешивалась тоненькая косичка волос непонятного цвета, в нескольких местах перехваченная шнуром.

Над ладонью мужчины трепетал огонёк, но не простой, а в форме мотылька. Его крылья подрагивали, а крохотное тельце излучало мягкий, подобный солнечному свет.

Сомнений не было, передо мной стоял лич. Тот самый таинственный и загадочный вид нежити, который все видели на картинках, но никогда не встречали в жизни. К лучшему или к худшему, не скажу.

Личи неизменно занимали умы студентов. Многие мечтали превратиться в них после смерти, но преподаватели быстро отбивали охоту к экспериментам с собственной душой: слишком велика вероятность стать не всемогущим колдуном, победившим смерть, а окончить дни в страшных мучениях или превратиться в обычного живого мертвеца, которого убьёт любой некромант или боевой маг. Всё дело в ядовитом напитке, который запускает механизм трансформации живого в неживое. Ошибиться в пропорциях и заклинаниях так легко! Да и хранилище для души найти тоже непросто.

Зато наряжаться личами никто не запрещал, и в Зимний солнцеворот многие гримировались под них на традиционный школьный бал-маскарад.

И вот теперь передо мной стоит тот, кто с лёгкостью разнесёт Башню духов по камушку, а не то, что убьёт инферна и спасёт от смерти аспирантку. 'Ледяные чары' для лича — раз плюнуть.

Было ли мне страшно? Безусловно, но и любопытно тоже.

Лич — не простая нежить. Это неупокоенный архимаг, попытавшийся ценой добровольной гибели стать бессмертным. Он воплощает в себе все плюсы существования после смерти, как то: неуязвимость к холоду, к любому ментальному воздействию и магии смерти, и отточил своё мастерство практически до совершенства за долгие века загробной жизни.

Когда лич достигает пика развития, его дух отправляется в странствия по мирам, а опустевший костяк превращается в головную боль магов. С таким никакой некромант не совладает, если вдруг окажется на пути, только душу безвозвратно потеряет.

Словом, существа они редкие. К счастью, редкие.

В отличие от тех же инфернов, личи обычно неагрессивны, но это не мешает им убивать живых в угоду собственным целям. Например, ради получения ингредиента для изощрённого ритуала или зелья. Со временем, правда, личи нередко озлобляются. Это связано с разложением рассудка и ведёт к бессмысленной жестокости — своеобразной мести за невозможность насладиться бессмертием. Мой лич ещё не стар, раз не превратился в скелет. Значит, разумен и адекватен.

Личи — отшельники. Они облюбовывают для жизни какую-нибудь пещеру или одинокий замок и там спокойно самосовершенствуются в магии, проводя самые рискованные эксперименты. Всё во имя науки: мир живых их практически не интересует, а человеческие наслаждения недоступны. Выходит, и моё спасение — плод эксперимента лича, удастся или нет.

Фигура в чёрном приблизилась, внимательно рассматривая меня.

Зрелище жуткое! Белки — все в кровяных прожилках, радужка выцвела, зрачка не видно, а глазные яблоки ввалились внутрь черепа.

Лич протянул руку, и я отпрянула, тут же ощутив резкую боль в груди. Видимо, обезболивающее заклинание перестало действовать.

Бежать? Но куда бежать? Выхода из помещения не видно, а заняться магией мне не позволят.

Лич скривил губы в подобие улыбки и зажёг третий огонёк. Он подлетел к моему лицу, на миг ослепив.

— Ты кто? Внизу копошатся одни мужчины.

— Я… я… — язык прилип к нёбу, а мозг продолжал усердно работать.

Маги внизу — значит, мы наверху башни, там, где никто не бывает.

Духи не любят перестановок… Ха, сдаётся, их не терпит лич, а бестелесные обитатели Башни всего лишь исполняют его волю. Остаётся выяснить, творение чьих рук инферн. Всё же, его сотворил некромант. Или?..

— Аспирантка я, — язык, наконец, повиновался. — Временно тут.

— Ясно, — лич подошёл вплотную и взял костяными пальцами за подбородок.

От неупокоенного мага пахло тлением и ванилью — странное сочетание. С одной стороны, тошнотворно, с другой — приятно. Запутавшийся желудок решил никак не реагировать, зато сердце от страха колотилось как бешенное.

Пальцы прошлись по абрису лица, ощупали виски и легко, играючи, стёрли следы падения — будто и не расшибла висок.

— Не местная, — констатировал лич и отпустил. — Какого года рождения?

В его глазах зажёгся интерес исследователя. Я даже подумывала соврать, но ответила правду. В результате лишилась пряди волос — по словам лича, он хотел узнать, насколько изменились люди за последние столетия.

— По этому, — лич потряс вырванными волосами, — можно составить портрет целого народа.

Не стала спорить и робко попросила вернуть меня обратно. Подумав, осторожно поинтересовалась, не он ли создал инферна.

— Нет, — покачал головой лич, отчего его косичка упала на плечо, — я не живу здесь: слишком шумно. Зато у вас занятные книги. Тебе повезло, девочка. Мне потребовался один гримуар, а тут такая возможность для практики…

— Я умерла, а вы меня воскресили? — почувствовав, что собеседник настроен добродушно, я обнаглела.

Лич скривился:

— Воскрешают некроманты, я не допускаю смерти. Никто из вас этого не умеет.

Согласилась и восхитилась мастерством лича. Тот не отреагировал на лесть, бесцеремонно разорвал платье на моей груди.

Вылечит или вырвет сердце?

Оказалось, первое.

Костлявые пальцы ловко плели чары, сращивали повреждения. Пара минут — и от раны не осталось даже рубца. Дыхание восстановилось, чувствительность и температура тканей стала прежней.

— Завещай мне своё тело, — огорошил платой за услуги лич. — Давно мечтал попрактиковать создание разумной нежити нового типа.

— Это обязательно? — я кое-как прикрыла грудь. В отличие от лича, живых мужчин женские прелести очень даже заинтересуют. — Вы меня убьёте, если не соглашусь?

— Найду другую, — равнодушно ответил лич и, ухватив за руку, куда-то потащил.

Оказалось, дверь в помещении всё же есть, но потайная.

Меня мотало из стороны в сторону. Я не поспевала за личем и боялась, что костяная рука оторвётся, заживёт своей собственной жизнью. Но между неупокоенным магом и скелетом — колоссальная разница. Первого на кости ловким ударом не разобьёшь, поэтому, разумеется, ничего не оторвалось.

Полы мантии лича хлестали по ногам, вызывая дрожь.

Пальцы сжимали мою кисть так, что временами даже вскрикивала от боли. Спутник не обращал на это внимания: он давно забыл человеческие ощущения и разучился соизмерять свои действия с реакцией живых существ.

— Туда, — лич остановился и ткнул пальцем на покосившуюся дверь. Раз — и она распахнулась, обдав нас обоих тучей пыли и потревожив спавших над притолокой летучих мышей. Пахнуло холодом. — Пара пролётов, и окажешься у своих.

Я поблагодарила неупокоенного мага, но с таким же успехом могла промолчать.

Лич взмахнул полами мантии и исчез. Он освоил искусство телепортации в совершенстве.

Интересно, какую книгу искал в библиотеке лич? Наверняка одну из тех, которые сковывали цепи.

Боясь, что лич передумает, прошмыгнула на лестничную площадку и едва не расквасила нос о невидимое препятствие.

Чтобы не свернуть шею, зажгла огонёк и начала осторожно спускаться вниз. Спускаться пришлось долго: лич затащил под самую крышу.

Но вот, наконец, знакомая библиотечная площадка, а ней — маги в полном сборе. Стоят, ругаются, честят Иствана. Значит, и некромант в Башне.

Истван тут же отозвался, послав обвинявшего его в моей гибели Авалона в такие неведомые дали, что уши покраснели.

— Ваша башня — ваши духи. Мне работы во, как хватает, подыхать из-за вашей безалаберности не собираюсь. Пять лбов — а я всё делай! И жива эта Балош.

— Тогда где она? — подал голос Джено.

— Слушай, ещё что сделать? Нет, ты скажи, а то у меня много свободного времени, хочется круглосуточно вкалывать, — с вызовом ответил Истван.

Он вышел из библиотеки, мрачный, в рабочей одежде и с мечом в руках, и потеснил магов.

Похоже, назревала ссора, и, чтобы предотвратить её, я поспешила дать о себе знать.

Все взгляды обратились наверх. В каждом застыло разное выражение, но общим чувством стало облегчение. Я не умерла, отчитываться за аспирантку перед Олойской Академией магии не придётся.

Поздно вспомнив, на что похожа одежда, поспешила наколдовать простенький морок в виде кокетливо повязанного платка. Потом разберусь, как поступить с платьем. Если оно подлежит восстановлению, с помощью подручных средств и бытовой магии приведу в порядок.

Грудь слегка побаливала, но это сущие мелочи! Лич заживил всё на славу, целителям такое не снилось. Провалялась бы в кровати неделю, перебинтованная и жалкая. А тут сама хожу, только голова чуть кружится, и слабость волнами накатывает. Вот и сейчас, устав спускаться по лестнице, прислонилась к стене.

— Я же говорил: живая и даже здоровая. Хороших теоретиков готовят! — первым подал голос Истван. — С вас причитается за мои труды.

— Сомневаюсь, будто вы трудились, — парировала я. — Не вы же меня с того света вытащили.

Некромант удивлённо вскинул брови, покачал головой и убрал меч. После склонил голову набок и пристально оглядел, будто искал следы разложения. Не выдержав, призналась, что не умирала, хотя и собиралась.

— Но инферна изловите, — сурово обронил Авалон, обращаясь к Иствану.

Тот встал в позу и заявил: только за деньги.

— За большие деньги, — подчеркнул он.

— Учтите, я напишу в Службу государственного контроля, — не отступал главный маг. — Надоело! Сколько можно просить упокоить эту пакость?

— Это ваша пакость, — вновь завёлся Истван, мгновенно выпустив 'колючки'. — Разберитесь, какой обиженный на жизнь предшественник поселил здесь инферна. И пусть Тибор, наконец, вспомнит, для чего получал диплом.

— Нет, — закатил глаза некромант, — столько магов — и с одним инферном не справятся. Всё бедный Истван должен делать. А потом некоторые, — он метнул взгляд на меня, — удивляются, отчего же от меня мертвечиной несёт. Знаешь, почему, Рената Балош? Потому, что я в отличие от этих господ работаю не раз в месяц, а каждый день.

Джено вздохнул и мимикой показал: у некроманта случаются заскоки. Истван это заметил и покачал головой, после демонстративно присел на ступени, заложил руки за спину и прилёг, прикрыв глаза. Я подозревала, что он вовсе не спит, а внимательно слушает, просто не желает продолжать обсуждать тему инферна.

Теперь внимание магов полностью сосредоточилось на мне. Они желали знать, каким образом специалист по работе с тонкими материями умудрилась справиться с опаснейшей нежитью, которая легко уложит даже боевого мага.

Я попросила принести воды и с опаской покосилась на двери библиотеки. Казалось, будто инферн притаился за одним из стеллажей и, стоит зазеваться, расслабиться, бросится в атаку.

Убил ли лич ту тварь? Он умолчал об этом, поэтому страх вновь увидеть алые глаза жил в сердце.

Угадав причину моих косых взглядов, Джено заверил, что Истван всё проверил. Некромант этого не подтвердил и не опровергнул, продолжая то ли бодрствовать с закрытыми глазами, то ли действительно дремать. Когда уходила, Истван, кажется, спал. Во всяком случае, из-за его двери не доносилось ни звука, а накануне некромант тащил куда-то лопату и холщовую сумку.

Джено подошёл ко мне, обнял за плечи, чуть сильнее обычного, желая успокоить, и предложил спуститься на этаж ниже и выпить травяного чая. Опора пришлась как никогда кстати, теперь я устойчиво держалась на ногах.

Авалон поддержал идею Джено, пообещал поделиться заготовленной на такой случай настойкой и выпить её не в Башне, а у него дома. Я пробовала протестовать: не люблю доставлять неудобства, но численный перевес оказался не на моей стороне.

За спинами магов заметила любопытное лицо Винса. Парень забросил-таки хозяйственную работу и рвался посмотреть на жертву инферна. Бьюсь об заклад, он и в библиотеку пробраться пробовал, но не пустили.

— А инферн большой? — Винс протиснулся ко мне и, игнорируя недовольное фырчанье Кристофа, ощупал.

— Странно, ты тёплая и совсем не изменилась, — разочарованно протянул парень. — Просто сбежала, да, и никакой инферн тебя не трогал? А я-то думал…

Винс вздохнул и отвернулся, потеряв ко мне интерес. Теперь его внимание сосредоточилось на двери в библиотеку.

Парень озадаченно почесал переносицу, вытащил из кармана мелок и решительно отправился на поиски инферна. На шее позвякивала целая россыпь амулетов. Только один ценный — ослаблял силу удара, а другие дешёвые, слабенькие. Но откуда у студента младших курсов деньги на хорошие? Вот и скупают по лавкам всё, что залежалось, а артефакторы и рады сплавить разрядившееся старьё.

— Ну, и куда мы направились? — не открывая глаз, поинтересовался Истван и лениво придал телу вертикальное положение. — Учти, герой, инферн сейчас злой, а собирать по кусочкам безмозглого сопляка не стану.

— Я не сопляк! — обиделся Винс и гордо выпятил грудь колесом. — Я сильный маг, боевой маг, а не землекопатель.

— А-а, понятно… Тогда вперёд! Боевые маги, они, конечно, не чета нам, землекопателям.

На месте парня я бы смекнула по выражению лица Иствана, что тот готовит какую-то пакость. Признаться, Винс перегнул палку. Нечего хамить старшему по возрасту опытному магу, когда у тебя за плечами всего два курса Академии.

— Калеш, вас конюшня заждалась, — мстительно напомнил Кристоф, разрушив ореол победителя чудовищ. — А после вместе с Наром по дворам пойдёте.

— С бытовиком? — скривился Винс, будто проглотил лимон. — Починка, снятие порчи и всякая ерунда для теоретиков? Вон, пусть она, — палец указал на меня, — этим занимается.

Нар, стоявший неподалёку, ничуть не обиделся, даже бровью не повёл. Казалось, этого флегматичного невысокого блондина ничего не может вывести из себя. Может, кровь сказывалась? Судя по зелёным глазам особого оттенка, кто-то из предков Нара согрешил с эльфом, а этот народ, как известно, не обращает внимания на пустяки, вроде слов заносчивого студента.

— Тогда она ваш зачёт по практике и получит, — подал голос Авалон, до той поры молчаливо наблюдавший за перепалкой. На лице мага застыла снисходительная улыбка. Интересно, скольких таких юных, но ретивых он повидал на своём веку? Уже устал сердиться, просто посмеивался. — Согласны?

Винс насупился и нехотя согласился выполнить оба поручения. В очередной раз ворчливо посетовав на нежелание стариков дать молодёжи серьёзное дело, парень засучил рукава и попросил у Миклоса меч. Видимо, брюнет, как самый молодой из всех магов, внушал Винсу наибольшую симпатию. Однако Миклос поделиться оружием отказался и напомнил, чем грозит самоуправство на практике.

Пока Винс боролся с мешавшими пройти магами, Истван подошёл к Авалону и что-то шепнул тому на ухо. Седовласый чародей задумался на минутку и кивнул. 'Только не переусердствуйте!' — долетели до меня слова, обращённые к некроманту.

— Пойдёмте, — Авалон обернулся ко мне и тепло улыбнулся. — Расскажите, что произошло и кто вас спас.

Джено подтолкнул вниз, но я заупрямилась: хотелось посмотреть, что придумал Истван.

Некромант отошёл в сторону и зашептал заклинание.

Я почувствовала, как вокруг закружились духи. Все они стремились к Иствану, будто тот посулил им вечную жизнь. Некромант изловчился, поймал одного и, ухмыляясь, начал менять его облик, накладывая иллюзию. Если бы не знала, что это дело рук Иствана, подумала бы, что передо мной настоящий инферн. Некромант позаботился даже о мече.

Винс всё так же увлеченно спорил с Тибором и Миклосом и ничего не видел.

— Джено, хочешь поспорить? — закончив работу и временно скрыв её под пологом невидимости, крикнул Истван и кивнул на студента. — На злотый.

Я невольно прониклась уважением к некроманту. Не всякий маг его профессии способен подчинить духа, даже на короткое время. Значит, Истван носит специальный артефакт — а это вещь безумно дорогая. Такие штучки делают только сами некроманты и редко делятся даже с коллегами. Артефакторы же специализируются на стандартных предметах: защите от нежити, нечисти, усилителях и нейтрализаторах.

Джено сокрушённо развёл руками и покачал головой:

— С тобой только новенькие спорят.

— Он, — пояснил мне маг, — деньги любит и никогда просто так с ними не расстаётся.

— Ага, щас! — обиделся Истван. — Что-то не вижу дома залежей золота. Хотелось бы, но государство не раскошелится, а подработать особо не подработаешь. Тебе-то легче! Недавно и вовсе озолотился!

Джено стушевался и отвернулся. Значит, Винс не лгал, а мне не показалось, будто бы в стенах 'Трёх рыб' не затевалась какая-то халтурка, не учтённая государством. Если это артефакты, то делать и торговать ими без лицензии нельзя.

Закончив препирательства, некромант зашёл за спину Винсу и простёр над ним ладонь. С пальцев соскользнула едва заметная дымка и через мгновение обернулась псевдоинферном. Тот взмыл под потолок и обрушился на Винса с обнажённым мечом в руках. Парень, побелев, испуганно пригнулся, позабыв не только об атакующих, но и о защитных заклинаниях.

Инферн завыл и со свистом опустил оружие на голову Винса. Боевые маги не успели среагировать: всё произошло слишком быстро.

Истван хохотал, Тибор матерился, Миклос крутил пальцем у виска, а Винс недоумённо хлопал глазами, пытаясь понять, почему не только не умер, но даже не ранен.

Вернувший прежний облик дух поспешил улететь восвояси, грозя некроманту всеми карами небесными.

— И как, убил инферна? — отдышавшись, спросил Истван. — Всё, как в жизни.

— Он был ненастоящий, — попытался оправдаться Винс. Лицо его пошло пятнами.

— Настоящий бы тебя на ломти нарезал. Иди, учись, мелочь пузатая! На недельке мне могилы покопаешь. В наказание, так сказать. Ничего, — обнадёжил некромант, — я покойников посвежее найду. Поболтаете о жизни. Можно ведь забрать его на ночь, Авалон? — Истван бросил взгляд на главного мага башни. Тот кивнул. — Обещаю: никаких женщин, никакой выпивки. Трупы исключительно мужские, а согреется за физической работой. Кстати, Рената, и тебя милости просим.

— Тоже копать? — буркнула я.

Перспектива всю ночь провести в обнимку с киркой не прельщала.

— Диссертацию писать. Или тебе не надо? Ладно, заметь, помощь я предлагал, ты отказалась. Все свидетели.

Некромант ушёл, а я отправилась пить лечебную настойку в дом Авалона.

Внутри оказалось уютно, хотя, на мой взгляд, тесновато из-за обилия разного рода предметов. Все стены увешаны полками, а на них — книги, безделушки и памятные знаки. Среди всего этого не сразу заметишь диплом столичного университета под стеклом. Его успели засидеть мухи, а бумага, хоть и зачарованная, пожелтела.

Авалон усадил меня в кресло перед очагом, щелчком пальцев зажёг огонь и ушёл на кухню за бутылкой.

— Вот, не пошла со мной, в неприятности вляпалась, — Миклос нагло пристроился рядом, прямо на подлокотнике.

Я предпочла промолчать.

Взгляд брюнета скользил по шее и как-то подозрительно останавливался на иллюзии платка. Неужели видел сквозь неё? Не удержавшись, проверила: всё в порядке, сделала на совесть.

— Ну и воспитание! — прокомментировал вернувшийся с настойкой Авалон поведение Миклоса. — Угомонитесь вы, наконец?

Маг неохотно слез с подлокотника и, бросив на меня озорной взгляд, пристроился на стуле у книжного шкафа. Сложенные на коленях руки смотрелись забавно: на школьника-первоклашку Миклос точно не тянул. Если он хотел вызвать улыбку, то преуспел.

Авалон разлил настойку по стаканам и раздал присутствующим.

Видя, что маги не спешат пить, тоже подождала, пока напиток попробует хозяин, а потом смело сделала глоток.

Настойка оказалась специфической и очень крепкой. На глазах даже выступили слёзы. Зато, уж чего не отнять, успокоила мгновенно.

Узнав о личе, маги призадумались. Известие их не обрадовало.

Авалон начал выпытывать, как выглядел лич, и, выслушав, сокрушённо покачал головой:

— Не знаю и не слышал. Отродясь в Верешене таких сильных чародеев не водилось. Ритуал он провёл относительно недавно, раз частично сохранил человеческий облик и разговаривал с Ренатой. Только ненадолго его человеколюбие, скоро жертвы понадобятся. И, самое поганое, не прогонишь, не убьёшь… Видимо, придётся специальную команду вызывать.

— Подождите, может, он теорией магии ограничится, — предположил Джено. — Судя по рассказу Ренаты, его мирные вопросы интересуют.

— Так он мирно кого-то и распотрошит, — Авалон налил себе ещё. — Просто чтобы посмотреть, как зелье действует. Вживую, так сказать. Нет, лич — это проблема. И головная боль.

— Но не наша, — подал голос Миклос. — Озвереет лич лет через сто, не раньше, а пока пусть себе волосы выдёргивает.

Авалон недовольно зыркнул на него и процедил: 'Никакой ответственности!'.

Больше о личе в тот день не говорили, зато меня накормили и окружили заботой.

Посидев у Авалона, пошла к себе. Джено проводил до дома и даже заварил травяного чая. Воспользовавшись случаем, попросила наносить воды и дров.

Когда Джено ушёл, осмотрела и выбросила платье — оно восстановлению не подлежало. После завалилась спать, решив, что душевные переживания и физическое истощение вполне оправдывают безделье.

Сон — лучше лекарство от всех бед, а больным он просто необходим. Как бы там ни было, а я нуждалась в новых силах. Никакая магия так быстро не восстановит.

Глава 6

Последствия встречи с инферном залечивала до конца недели.

Джено передал официальное освобождение от утренних собраний и какой-либо работы в Башне, поэтому с чистой совестью спала, ела и гуляла, знакомясь с Верешеном. Вопреки первоначальному впечатлению, он оказался милым городком, хоть и не мог похвастаться особыми развлечениями. Кабачки, почтовая станция, постоялый двор и променад с гномьими лавками, торговавшими самым изысканным товаром, — вот и всё, что предлагал Верешен путешественнику. Я не жаловалась, наоборот, радовалась. Могло быть намного хуже. Выбираясь из кареты на тракте, представляла дыру — а попала в обычный провинциальный городок.

Верешен славился своеобразным лакомством — сдобной косичкой с ягодами и орехами. Называлось оно рушник. Не знаю уж, какова связь между расшитым полотенцем и выпечкой, но я бы за раз с удовольствием съела десяток таких рушников.

Сдобные косички продавались в лавке при пекарне, куда каждое утро выстраивалась очередь из хозяек, не желавших обременять себя квашнёй. Я была с ними солидарна. Хлеб — вещь тонкая, испечь его нелегко. То тесто не поднимется, то с пропорциями не угадаешь, да и печь особая нужная. У меня, к примеру, такой не было.

Там же, в очереди, узнавали последние новости. Их сообщал кучер дорожной кареты, раз в три дня заезжавшей в Верешен по пути между Нийском и Белагой.

Обсуждали в основном обычные сплетни. Верешенцев, как и прочих людей, интересовала столичная жизнь, похождения аристократов и разные светские мероприятия. Волновали их и страшилки о нечисти, которой вокруг хватало. То и дело болтали, будто кого-то загрызли оборотни или утащили в могилу мертвецы.

Безусловно, можно было не стоять в очереди и зайти в пекарню позднее, но тогда терялась прелесть общения.

Я же бегала за хлебом спозаранку по одной единственной причине: меня будил Истван. Не специально, разумеется, просто лопату и кирку таскал Винс, а парнишка не умел ставить их тихо. Инвентарь с грохотом падал, некромант от души честил Винса, входная дверь хлопала — и я просыпалась. Оставалось надеяться, что нерадивого студента скоро заберёт обратно Кристоф. Похоже, Истван тоже об этом мечтал, потому что самым мягким эпитетом в адрес Винса было 'недоумок'.

На улицах ко мне присматривались, а потом начали узнавать, здороваться. Я улыбалась и здоровалась в ответ, понимая, в маленьком городке нужно привечать всех.

В конце недели в дверь впервые постучался почтальон и вручил письмо от родителей. Написала его, разумеется, мама. Она дала папе сделать лишь коротенькую приписку.

Узнаю свою мать! Куча вопросов, куча страхов. Она почему-то решила, будто в Верешене безумно холодно и обещала прислать с оказией тёплые вещи и грелку.

Представила груду кофт, штанов с начёсом, старую мутоновую шубу, благополучно забытую дома ещё на первом курсе, и заранее пожалела лошадей. Родительница запихнёт в багаж целый пуд и посетует, что послала совсем чуть-чуть. Надо скорее отказаться и написать, как тут тепло и хорошо, потому что мой сундук нового пополнения не выдержит.

Хорошо, не сообщила родителям об инферне. Мама бы поставила на уши всех магов королевства и приехала бы во главе них в Верешен, потрясая половником. Городок бы вздрогнул и ужаснулся.

Я понимаю, она заботится обо мне, боится, тревожится, но девочка уже выросла и даже живёт отдельно в общежитии в Олойске. Но для родителей мы всегда дети, независимо от того, сколько нам лет и сколько дипломов за спиной.

Закончив с обязательной программой, мама пересказала последние новости: соседка родила, троюродный брат женился, у Лярыцев градом все цветы побило, а в городок приехал новый лекарь. Старый был совсем плох: старый, глухой, подслеповатый, а новый — недавний выпускник. Однако горожане ему не доверяли. Молодо-зелено, что такой вылечить может?

Невольно улыбнулась, читая эти строки. Вспомнился наш сонный городок в излучине реки, всего в восьми верстах от Олойска, родительский дом напротив школы, любимый мамин цветник, яблоневый сад Гаров, где мы с подружкой Юной воровали в детстве яблоки… Да, пути наши разошлись, а воспоминания остались.

Когда училась, каждые выходные ездила к родным.

Мама собирала соседей и хвасталась дочерью. Я же, чтобы не уронить авторитет сильного мага, баловала зрителей простенькими фокусами и затейливыми рисунками, часто бессмысленными. Но соседи ничего не смыслили в чарах и принимали всё за чистую монету. Они изумлённо округляли глаза, перешёптывались, толкая друг друга локтями, и аплодировали.

Потом я предпочитала не трястись на телеге в Межен: место в карете дорого, не по карману студентке, а веселиться с друзьями в Олойске. Мама сначала обижалась, а потом махнула рукой. Зато каникулы неизменно приходилось проводить у родного очага.

Аспирантура внесла свои коррективы. Теперь я училась и подрабатывала, поэтому практически всё время проводила в Олойске. В родном Межене в моих услугах не нуждались.

Отец, как всегда, писал строго по делу. Он беспокоился о моей дальнейшей судьбе и советовал подать заявку на государственную службу ещё до защиты диссертации.

К письму прилагалась небольшая сумма денег.

В очередной раз поразилась честности кучеров и почтальонов: не пропало ни медяка. Сколько отец указал, столько я и получила.

Решив не откладывать в долгий ящик, тут же написала ответ, в котором обрисовала жизнь в Верешене в радужном свете. И приняли хорошо, и сыта, и здорова, и диссертация движется.

Несколько раз переписала письмо и, убедившись, что не оставила ни зацепки для маминого беспокойства, понесла его на почту.

На обратном пути со мной поравнялся Набур Дрангуш — один из членов гномьей общины, обосновавшейся на Горке — в небольшой слободке на холме в южной части города. Низкорослый народец, хоть и вёл бойкую торговлю самыми разными товарами, держался обособлено, поэтому я удивилась, когда один из них вдруг обратился ко мне за помощью.

— Понимаете, — Набур теребил бородку, заплетённую в три толстые косички, перевитые алыми ленточками, — у нас дух завёлся и никак уходить не хочет. Спасу нет!

— Так обратитесь к Иствану, — посоветовала я.

— Что вы! — замахал руками гном. — Он на такие пустяки даже не взглянет. Нам бы именно вас. Начертите что-нибудь и прогоните паршивца. А взамен, — Набур хитро блеснул глазами, — я вам целую поленницу дров дам. Бесплатно.

О, это серьёзно. Что бы гном — и отдал что-то бесплатно? Видно, дух порядком насолил.

Попробовала отказаться, сославшись на недостаток опыта и запрет частной практики без разрешения, но гном настаивал. В итоге сдалась и согласилась зайти после обеда.

Набур поджидал меня у ворот и сразу проводил в мастерскую. Он изготавливал на продажу различную бижутерию. По виду не отличить от дорогих украшений, чем гном безбожно пользовался, сколотив на доверчивых покупателях изрядное состояние. Кому же не захочется побаловать себя или любимую брошкой по цене в два-три раза ниже столичной? С виду та же, но я как маг видела: под золотым напылением обычная медь.

Зато стало понятно, почему гном готов был пожертвовать деньгами ради изгнания духа: тот банально лишал Набура заработка.

— И как давно он завёлся? — я деловито осмотрелась, с особым пристрастием проверив тёмные углы и заглянув под верстак.

Похоже, мастерскую облюбовал спирит. Сейчас его нет, но это ничего не значит. Просто испугался посторонних и улетел. Но стоит мне уйти, вернётся и начнёт пакостить.

Под ногами валялись плоды забав духа — десяток испорченных заготовок. Представляю, как бушевал гном, когда их обнаружил!

— Недели две будет, — почесав бороду, ответил Набур.

— И почему вы сразу не обратились за помощью к магам в Башню?

Гном насупился и пробормотал:

— Стыдно.

Вот те раз! Значит, своими силами изводили. Ох уж эти гномы, для них репутация дороже убытков. Тот же Нар с лёгкостью бы справился, но Набур предпочитал терпеть проказы спирита, нежели признать своё бессилие справиться с духом.

— Хорошо, я никому не расскажу, — торжественно пообещала я и попросила принести свечу и моток верёвки.

Гном подозрительно покосился на меня. Видимо решил, будто я собралась проводить некромантский ритуал. На самом деле — всего лишь соорудить ловушку.

Когда Набур ушёл, ещё раз огляделась, пытаясь уловить потоки энергии тонких материй. Их тут хватало, но интересовал меня только спирит. Домовик пусть себе спокойно живёт, дух бродячего кота — тоже.

Спириты — субстанции мерзкие. Нет, вовсе не потому, что опасные, а потому что обожают издеваться над людьми. Тела у них отродясь не было, поэтому взывать к прошлому бесполезно. Юркие и прыткие, спириты свивают гнёзда в хозяйственных постройках и плодятся раз в десять лет. В природе такой метод размножения называют делением. Всё, что нужно — благоприятные потоки энергии и наличие поблизости кладбища, дарующего силу. Она распирает спирита изнутри, и тот будто взрывается, распадаясь на две половинки. Они принимают вид первого встреченного существа и улетают в гнездо. Вот поэтому спиритов необходимо истреблять или прогонять — иначе они заполонят всю округу.

Пыхтя — явно от недовольства, а не от натуги, Набур принёс нужные предметы и пристроился смотреть, как я стану изгонять спирита. Пришлось вежливо намекнуть гному, что это дело деликатное. Спириты стеснительные, не объявятся, пока столько народу в мастерской.

Набур побурчал, но ушёл.

Я быстро заперла дверь, чтобы в самый ответственный момент не пришлось выпроваживать незваных гостей, и выложила на полу верёвкой круг. Не в случайном месте, а на пересечении двух векторов разнонаправленной энергии. Их отыскала быстро: помогла сноровка и верный желёзный уголок.

Встав на колени, принялась расчерчивать круг, выводя формулу перехода одной материи в другую. Если всё удастся, спирит превратится в воздух.

Разнонаправленные энергетические потоки не позволят духу сбежать, затянут в центр рунического рисунка.

Перед тем, как зажечь свечу, тщательно проверила работу. Не должно остаться ни единой лишней закорючки, иначе всё насмарку, а главную фигуру необходимо замкнуть и наложить специальные печати, чтобы мастерская не взлетела на воздух во время преобразования. Гном точно мне этого не простит.

Проверила трижды, подправила кое-что и только тогда затеплила свечу там, где предположительно свил гнездо спирит. Огонь потревожит духа, заставит прилететь и попытаться выгнать обидчика, вознамерившегося сжечь любовно сделанные силовые плетения.

Пламя — универсальный инструмент мага. Ничто лучше него не чистит помещение, не отпугивает и не уничтожает нечисть с нежитью, не возвращает энергетические потоки в прежнее русло. Им же частенько активируют руническое плетение. Но не в этот раз — моя ловушка захлопывается иначе, с помощью заклинания.

Спирит не заставил себя ждать.

Серый сгусток тумана заметался по мастерской, пытаясь выбить из рук свечу.

Отступая, заманивала спирита к кругу, попутно стараясь не подставить разъярённому духу голову и руки. Он хоть и бестелесная субстанция, но способен нанести серьёзный вред здоровью — различные кожные заболевания и психические расстройства. Духи в этом отношении — сущие дети, разве что шкафом придавят.

А вот нерождённые способны отобрать тело.

Спирит злобной вороной кружился над головой и голосил почище плакальщиц на кладбище. От высокого монотонного звука заложило уши, но я не сдавалась и, перепрыгнув через круг, заманила-таки туда духа. Почуяв неладное, он задёргался, но потоки энергии сделали своё дело, а я уже затянула заклинание.

Рисунок вспыхнул, а спирит неожиданно разразился бранью. На гномьем. Никак у Набура научился. Спириты, они разговаривать не умеют, а вот звуки пародировать — да. Различные эмоции передавать с помощью них тоже.

Спирита раздуло до размеров круга, а потом дух с оглушительным хлопком лопнул, распавшись на серые ошмётки. Их тут же поглотил воздух, ставший на миг мутным, будто озеро с илистым дном.

Ещё минута — и рисунок погас, а воздух очистился.

С чувством выполненного долга погасила свечу, смотала верёвку и стёрла с пола свои художества.

Никаких спиритов в мастерской не осталось, воскреснуть дух тоже не сможет, поэтому с чистой совестью могу потребовать обещанную поленницу. Её Набур притащил сам и аккуратно, даже педантично, чурка к чурке, сложил у плиты, а остатки — в кладовой. Теперь топлива хватит до лета, а то и вовсе до июля продержусь.

Спирит оказался не просто приработком, но и положил начало моей диссертации. Её я решила писать не по плану, а по маленьким разрозненным кусочкам. Вернусь в Олойск, систематизирую, сделаю выводы, опишу методы исследований, дополню теоретическими выкладками. А пока займусь практической частью.

Открыв приготовленную загодя толстую тетрадь, открыла её на закладке 'Спириты' и взялась за перо. Подробно описала суть проблемы Набура, место жительства почившего духа, подумав, определила класс опасности и возраст. Последнее — на глаз, потому как у тонких материй метрик нет. Возраст определяли по степени развитости духов или, в случае наличия тела, по дате смерти. Это необязательно, но придаёт весомость работе.

Тут же подвела базу под свои умозаключения: якобы провела тест Ядвиги Сморежской. Интересно, как члены комиссии представляют себе этот процесс? Хорошо отщипывать кусочек материи в лабораторных условиях, а в полевых дух не станет ждать и сбежит. Либо нападёт — тут уж на кого нарвёшься.

Бедные некроманты! Им приходится определять возраст нежити по уровню тления. Изверги эти преподаватели!

Перо быстро скрипело по бумаге.

Закусив губу, строчила столбцы формул, чертила рисунки и описывала все стадии постановки ловушки на спирита. В данном случае использовалось тройное воздействие: симбиоз рунической некромантии, общей начертательной магии и воздействия стихий.

Получилось целых пять страниц — неплохо для первого раза. Всего нужно сочинить шестьдесят-семьдесять, считая вводную теоретическую часть и обоснования практической. Список литературы добрых семь страниц займёт.

Убрав тетрадь в сумку и наложив на неё заклятия против огня и воды — не хватало ещё, чтобы работу погубила какая-нибудь случайность, решила прогуляться к Джено. Я хотела посоветоваться насчёт духов. Маг подскажет, где кто обитает, и кто больше всех мешает. На последних собиралась оттачивать боевые заклинания. Глупо, наверное, но причинять боль невинным созданиям не желала. Подозреваю, что самые буйные сущности обитают там же, где инферн, поэтому попутно вставал вопрос о защите. Лич не добрый дядя, он не станет спасать во второй раз.

Я не надеялась застать Джено дома, поэтому отправилась в 'Три рыбы'. Даже если мага там нет, трактирщик подскажет, где его найти.

Солнце светило в спину, создавая забавный эффект сияния. Поднимешь ладонь, посмотришь на неё — будто обмакнули в позолоту, а потом подсветили. Интересно, волосы точно так же сияют?

Закат — изумительное время дня. Несмотря на близость ночи, мир наполняется волшебством, и самые простые предметы превращаются в произведения искусства. Те же оконца — они теперь будто зеркала во дворце.

Со мной поздоровалась соседка. Я ответила тем же.

Приятно чувствовать себя своей. Как ни странно, для этого хватило встречи с инферном. Уж не знаю как, но подозреваю, стараниями Винса об этом стало известно в Верешене.

Мои злоключения обросли удивительными подробностями. Никакого лича в них не фигурировало, зато я мужественно боролась за собственную жизнь и даже якобы оторвала инферну руку. После этого даже скептики признали во мне магичку, то есть человека, достойного, чтобы с ним здоровались.

— Привет! — на плечо мне легла мужская ладонь.

Обернувшись, увидела Миклоса. Брюнет широко улыбался и протягивал букетик первых полевых цветов. Они настолько не вязались с его хитрым видом, что я невольно улыбнулась. Миклос воспринял это как знак благосклонности и по-хозяйски попытался обнять, всучив мне цветы. И тут же заработал пощёчину — мне не жалко.

— Какая ты колючая! — потирая лицо, протянул маг. — Что, я такой страшный?

Я окинула Миклоса придирчивым взглядом. Симпатичный, подтянутый — ни намёка на животик Кристофа. Сразу видно боевого мага. Вкусом тоже не обделён, не напялил на себя первую попавшуюся рубашку. Но, согласитесь, это не повод, чтобы с ним обниматься?

— И как? — приосанился Миклос.

— Мне, конечно, лестно, но в постель к тебе не хочется, — предельно честно ответила я, решив перейти на 'ты'. Глупо как-то на 'вы' обсуждать подобные вопросы.

— Почему сразу в постель? — обиделся маг и забрал смятый букетик. — Я к ней со всей душой…

Миклос вздохнул и отошёл, искоса бросая на меня укоризненные взгляды. Выходило, будто виновата я, а не он.

— Или у тебя жених есть? — вычерчивая носком сапога фигуры по земле, поинтересовался маг.

Отрицательно покачала головой. Могла бы и соврать, но не стала.

Теперь Миклос осмотрел меня с головы до пят и задумчиво протянул:

— Почему?

Пожала плечами. Ну откуда я знаю! Как мама, право слово! Та тоже в последние годы намекала: жениха ищи, пора уже. В ответ отмалчивалась. У мамы старое воспитание, да и других развлечений, чем свадьба, рождение детей и похороны в Межене нет. А тут любимая дочь двадцати пяти лет отроду — и без обручального кольца.

Я специально не упоминала при маме о кавалерах: она бы тут же записала их в женихи.

С последним рассталась пару месяцев назад. Само собой вышло. Его отправили на работу в дальний городок. Сначала Маран писал, а потом перестал. Выяснять, кого он там нашёл, не стала, хватило того, что навела справки и узнала, что жив.

На самом деле, всё к этому и шло. К расставанию то есть. Просто мы казались такой красивой парой, жалко было разочаровать друзей и знакомых. Никакой душевной драмы, серые будни.

— Рената-а-а, — Миклос растянул последнюю гласную, — ты мне серьёзно нравишься.

— Не надо, а? — отмахнулась я. — Знаю таких мужчин. Новая женщина — и не моя. Всё у вас к одноразовой постели сводится.

— Далась тебе эта постель! — сверкнул глазами маг. — Или ты обед безбрачия дала?

— Нет, слово не спать с первым встречным.

— Так давай знакомиться. Хочешь, угощу чем-нибудь? Или погуляем. Честно, приставать не буду!

На лице Миклоса застыло такое умильное выражение, что не выдержала и сдалась. Забрала вконец потерявшие привлекательность цветы и понюхала: пахнут. Где только Миклос их нарвал?

Маг тут же оказался рядом и поинтересовался, куда отвести такую красивую барышню. Услышав словосочетание 'Три рыбы', Миклос догадался, что я ищу Джено.

— Может, я чем помогу? — предложил он.

Задумавшись, кивнула и изложила суть проблемы.

Миклос цокнул языком и напомнил о давнем предложении охранять мой покой. На этот раз согласилась, понадеявшись, что самоуверенный маг не воспользуется уединённой обстановкой не по назначению.

— О, вот и твой сосед объявился! — Миклос глянул через моё плечо. — Спать тебе ночью не дадут.

Я оглянулась и увидела Иствана в обнимку с импозантной шатенкой с яркой шалью на плечах. Девушка так и льнула к некроманту и норовила прислонить голову к его груди. Похоже, Иствана это не раздражало. Он что-то оживлённо рассказывал спутнице, та в ответ кивала и временами хихикала.

— Кто это?

Признаться, меньше всего на свете ожидала встретить Иствана с особой женского пола. Он казался таким убеждённым холостяком — а тут бережно обнимал девушку за талию.

— Вилма, дочь суконщика. Красивая, правда?

Что есть, то есть. Вилма обладала тем, мимо чего мужчины не проходят, и умело подчёркивала свои достоинства пояском и покроем платья. Такие ножки достойны только туфелек из кожи ягнёнка. Фигура тоже не подкачала.

Однако, Миклос хорош! Знакомится с одной девушкой, а заглядывается на другую.

Заметив мой насмешливый взгляд и правильно его истолковав, Миклос заверил, что у него с Вилмой никогда ничего не было и не будет.

— Иствана боишься? — подколола я, окончательно перейдя на 'ты'.

Маг фыркнул и заверил, что никакой некромант ему не помеха, если бы девушка понравилась. А Вилма просто не в его вкусе, он глупеньких, но хозяйственных не ценит в отличие от некоторых.

— Он с ней чуть ли не женихается! Вилма уже колечко у гномов присмотрела, со дня на день предложения ждёт.

Кивнула и мысленно сделала пометку: засидеться в 'Трёх рыбах' и, возвратившись, постараться тихо прошмыгнуть наверх. Надеюсь, лестница предательски не скрипнет. Хуже нет, когда в самый неподходящий момент хлопает дверь и является соседка. Знала по собственному общежитскому опыту. Тут, конечно, лучше, но неприятно знать, что кто-то подслушивает, даже невольно. Ещё будущее семейное счастье Иствана разрушу! Учитывая характер некроманта, это грозило превратить практику в кошмар.

Поравнявшись с нами, парочка остановилась. Истван поздоровался, а Вилма стрельнула по мне глазами, оценивая новое, незнакомое лицо. Так могла смотреть только женщина, более того, женщина, видевшая во мне конкурентку. Но, кажется, себя Вилма оценила выше, потому что улыбнулась и прощебетала, будто рада познакомиться.

— Истван, Джено в 'Рыбах'? — поинтересовался Миклос.

Некромант кивнул и многозначительно глянул на букетик в моих руках. Покраснев, тут же убрала его за спину, будто нас с Миклосом застали за чем-нибудь постыдным или встретили только что заключившими брак на пороге храма Полеля.

— Мне как, чары на дверь ставить? — лениво спросил Истван.

— А разве вы не?..

Вот те раз, он после такой девушки на работу собирается? Я бы так не смогла.

— Да я о других чарах говорил, Рената, чтобы дверь не скрипела. А то завалишься с грохотом, разбудишь… Что-что, а будить ты умеешь!

Некромант напомнил о моём первом утре в Верешене, когда я активно барабанила в его дверь, надеясь занять немного продуктов. Их я честно отдала, всё, как обещала.

Вилма хихикнула и потянула Иствана за руку. Похоже, некромант рассказал ей о той истории. Во всяком случае, ревности в глазах Вилмы не было.

Мы распрощались и пошли каждый в свою сторону.

Вечером 'Три рыбы', как и всякое другое питейное заведение, становился средоточием городской жизни. Все столы заняты, пиво льётся рекой.

Миклос, прокладывая локтями дорогу, протиснулся к столу, за которым заседали Джено и Денес. Последнего я ещё не видела и теперь с интересом рассматривала.

Лицо Денеса хранило следы встречи с какой-то нечистью: его украшал широкий шрам. Несмотря на уродство, маг не утратил оптимизма, добродушно улыбнулся мне и протянул руку. Пожав её, охнула: рукопожатие вышло железным.

— Простите, не рассчитал, — извинился Денес и потеснился, освобождая местечко.

— Нет, она со мной, — ревниво заявил Миклос и, опомнившись, обернулся ко мне. — Если, конечно, ты не против.

Не видя резона отказываться, пристроилась между двумя магами и заказала кружку пива с лёгкой закуской. Не за свой счёт, разумеется, — как истинный кавалер, платил Миклос.

Внимательно выслушав, Джено посоветовал забраться в подвалы Башни, а потом попытаться-таки уговорить Иствана взять с собой на кладбище.

— Хорошо бы он вас к Гнилой гати проводил. Полдиссертации бы там написали. Но без некроманта даже не суйтесь! — заметив, как у меня заблестели глаза, предупредил Джено.

— Мы туда на свидание сходим, — вальяжно заявил Миклос и погладил мою ладонь. — Летом.

Джено неодобрительно покачал головой и попросил не геройствовать, напоминая, что боевой маг и некромант — это не одно и то же, а Истван заломит за оживление несусветные деньги.

— Да и выбирать придётся одного из вас, двоих он не осилит, а после уж бессмысленно — зомби выйдет. Бьюсь об заклад, что Истван предпочтёт девушку: нам за Ренату отчитываться перед Олойском.

Миклос кисло улыбнулся и тут же увлёк беседой о житье-бытье.

В 'Трёх рыбах' мы засиделись затемно.

Мужчины травили байки из богатого магического опыта, а я слушала и смеялась. Передо мной стояла гора тарелок и четыре пивных кружки, и, честно говоря, я подумывала о пятой.

Рука Миклоса прочно устроилась на плече. Устав скидывать её, терпела, благо никаких иных поползновений маг не предпринимал. Может, действительно приглянулась?

Первыми ушли Джено и Денес. Последний с улыбкой пожелал нам доброй ночи, а временный наставник напомнил, что завтра меня ждут в Башне.

Я тоже заторопилась домой, но Миклос предложил прогуляться. Проявив твёрдость, разрешила только проводить себя.

Маг скис, но согласился. Значит, действительно рассчитывал на поцелуи под луной.

Эх, чувствую, не стоило принимать цветы! Хотя, чем боги не шутят, может, первое впечатление обманчиво. Любовь — штука коварная.

Попрощавшись с Миклосом на пороге и обещав без него не гулять по подвалам Башни, осторожно открыла дверь и мышкой проскользнула к себе наверх.

Глава 7

Кристоф, видимо, памятуя об освобождении оборотня и помощи Винсу, нагрузил меня работой. Авалон с Джено не возражали. Главный маг башни полагал, что любая работа почётна, а наставник намекал, нет лучше способа познакомиться со всеми духами, чем разобрать подвал.

Задача предстояла сложная. Во-первых, осушить стены, чтобы не так пахло плесенью. Во-вторых, осветить большое пространство. В-третьих, перетаскать наверх гору сломанных досок, каких-то железяк и прочего хлама. Работа, несомненно, для мальчика, но Винс и так не справлялся. Он разрывался между конспектированием книг на заданные темы — все по боевой магии, разные старинные заклинания, — и кладбищем.

Бедняга выл, просился обратно мыть полы, но слышал в ответ: 'Вы же хотели в поле, Калеш'.

Встретив как-то несчастного Винса на лестнице, спросила, интересно ли ассистировать некроманту.

— Да уж! — хмыкнул парень, с благодарностью приняв от меня яблоко. — Иногда кажется, будто и не маг вовсе, а рабочий. Принеси, подай, откопай, не мешайся под ногами! И холодно жутко. Истван в болоте копается. Вернее, это я копаюсь, а он стоит и командует.

— Зомби видел?

Слушать рассказы о чужих приключениях всегда интересно, заодно немного отдохну. Весь день, как заведённая, повторяю одно и то же: рассортировать храм, облегчить заклинанием, отнести наверх или сложить в уголке.

Самой интересной находкой пока стала слегка погрызенная крысами записная книжка неизвестного мага. Владелец обработал её особым составом, поэтому бумага не истлела. Я её обсушила и постепенно расшифровывала.

Книжка полнилась теоретическими расчётами новых заклинаний. Кое-какие встречала впервые и надеялась после проверки применить на практике.

Отдавать находку Авалону не стала. Если бы маги хотели, давно бы нашли и забрали вещицу. Может статься, записную книжку и вовсе обронил один из них, хотя почерк странный — с завитушками и наклоном влево. Такого, вроде, ни у кого нет, во всяком случае, у Джено и Авалона точно.

Ещё в ней были рисунки. Маг с любовью запечатлел на бумаге сцены повседневной жизни Верешена. Я узнавала эти улочки, дома… А говорят, будто боевые маги не романтики!

Винс промолчал. Быстро доел яблоко и поплёлся наверх.

— Так видел? — не унималась я.

Парень кивнул. Показалось, или его лицо на миг побледнело?

— Они не страшные, — совершенно неубедительно заверил Винс. — И тупые. Одного такого ногой пнул — развалился.

Невольно перевела взгляд на сапоги юноши — новые. Ох, сдаётся мне, зомби пытался утащить Винса в болото, и тому пришлось пожертвовать обувью. Но ничего, он будущий боевой маг, должен уметь справляться с подобными ситуациями.

Винс ушёл, а я спустилась обратно в подвал. Подумала и решила заняться диссертацией. Мыть пол не просили, а подвал уже не напоминал запущенный склеп вампира. Носить тяжести и вовсе не женское дело.

Открыла план, безжалостно переделанный Джено, и пробежала его глазами.

Атакующие, гипнотические, стихийные, любовные… Пожалуй, последними и займусь: не на людях же такой ерундой заниматься?

Разумеется, влюблять в себя духа я не собиралась, всего лишь опробовать чары очарования. Это лёгкое гипнотическое воздействие, сопряжённое с повышенным интересом к творцу заклинания. Каким именно? Желанием угодить, сделать приятное, добиться благосклонности и заработать за труды маленький подарок.

Все на людях практикуют — а я на духах. Кому рассказать — засмеют! Вот и займусь постыдным делом в подвале, а остаток вещей завтра выброшу, ничего с ними не сделается. Может, тот же Миклос поможет. Зато при нём или Джено не смогу серьёзно подойти к поставленной задаче и запорю целый подраздел. Экспериментальный, между прочим, потому как до меня тонким материям влюблённость не внушали. Надеюсь, и не станут. Дух, поющий серенады под окном, — это перебор. И практической пользы никакой.

Выбросив из головы посторонние мысли и стараясь не хихикать, настроилась на работу.

Духов вокруг хватало. Погрузившись в нужное состояние полутранса, различила минимум десять объектов. Один и вовсе, оказывается, наблюдал за мной со спины. Вот с ним и установлю контакт.

Послюнявив пальцы, открыла блокнот на нужной странице и приготовилась очаровать бестелесного кавалера. Волос у духов нет, потому сжигать нечего, придётся ограничиться обыкновенными чарами.

Заклинание я добросовестно прочитала трижды, даже нарисовала — ничего. Оно даже не активизировалось. Из этого следовал простой вывод — любовная магия на бестелесные материи не действует. Оставалось только обосновать это теоретически.

Для чистоты эксперимента записала все свои действия и охарактеризовала духа, над которым издевалась: стабильная материя, пол — мужской, фон — нейтральный, магическая сила отсутствует.

Покосилась на внимательно наблюдавшего за мной духа и, поколебавшись, протянула руку. Тот замер. Контуры плавно искажались от сквозняка.

Интересно, кем дух был при жизни? Грустный, серый, а не белесый, как обычно. Значит, не врут учебники, и чувства, испытываемые душой при расставании с телом, определяют окраску духа. Печаль даже в песнях серая, как осенняя хмарь.

О чём он сожалеет, чего не успел при жизни? Душа не отлетела в один из тонких миров, а осталась здесь мучиться. Значит, есть 'якорь'. Если его найти и уничтожить, дух успокоится, только это тяжело. Вот и маются по свету неприкаянные души, а маги их потом изгоняют и уничтожают.

Дух приблизился вплотную, чуть ли не касаясь пальцев.

Действительно, мужчина. Высокий, тонкий, с пронзительным умным взглядом. На щеках навечно застыла лёгкая небритость, а в волосах запутались листья. Значит, погиб осенью.

Ой, на нём амулеты! Да это же маг! Тогда понятно, почему он пошёл на контакт: почувствовал собрата по профессии.

Дух присел на корточки и покосился на мою сумку. Невольно наклонилась, сгребла её в охапку и прижала к себе.

— Так это ты нашла их?

От неожиданности вздрогнула и вскочила на ноги. С пальцев едва не сорвалась змейка заклинания.

Духи обычно не говорят с людьми, только с некромантами и медиумами, а тут ко мне обращались с вопросом. И голос — человеческий. Усталый такой, тихий, с индивидуальным выговором: дух чуть сильнее обычного оглушал согласные.

— Что нашла? — переспросила я, мысленно ругая себя за трусость.

Ну что тебе сделает бестелесная материя самого безобидного вида? Теоретик, воистину теоретик, раз испугалась. Подумаешь, говорящий дух! Возьми и расспроси его по теме диссертации — вот тебе и похвала комиссии.

Успокоившись, снова села и потянулась за блокнотом.

С чего бы начать?

— Мои записи. Они пропали.

Дух встал и подплыл вплотную. На краткий миг колени утонули в его бестелесной субстанции. Странные ощущения — сначала холодок, а потом будто вода обнимает.

Так, значит, передо мной владелец записной книжки. Поймал вора и теперь требует имущество назад.

— Я отдам, но завтра. — Хотелось полистать: вдруг что-то интересное?

— Оставь, — отмахнулся дух. — Мёртвым не нужна магия. Можно посмотреть, что ты пишешь? И зачем устроила этот балаган с приворотом?

Покраснела и объяснила насчёт диссертации.

Дух, взлетев чуть выше, завис над головой, разглядывая мои каракули. Не знаю, что его рассмешило, но он улыбнулся и спланировал на пол рядом со мной.

Я, осмелев, запустила руку в его руку.

Теперь даже понравилось.

Дух откровенно потешался, наблюдая за моими детскими выходками, а потом посоветовал спуститься на уровень ниже: 'Там много призраков. Есть те, что мешают людям. Они подойдут для третьей главы'.

— Но как?.. Откуда вы?.. — Выходило, дух прочитал гораздо больше, нежели написано на одной странице.

— Единственный плюс смерти, — грустно улыбнулся собеседник, — проникать сквозь твёрдые предметы. Взять твой блокнот я не могу, пришлось читать через страницы. Выкладки мне не интересны, а план — очень даже. Хотя какая польза от столь странной диссертации?

В этом я была полностью солидарна с духом. Мне с самого начала казалось, будто попала под раздачу богатой ректорской фантазии. У того случались приступы особой 'любви' к студентам и аспирантам перед проверкой Королевским министерством образования, когда требовалось пустить пыль в глаза и заверить, что Олойская Академия магии, в отличие от остальных, находится в авангарде науки. Расхлёбывали полёт новаторской мысли руководства, разумеется, мы, простые дипломированные и не очень специалисты.

— Ты мне поможешь?

— Отдаться в руки студента? Прости, аспирантки? — дух покачал головой. — Извини, но я не настолько ненавижу своё существовании.

— А если всё, кроме третьей главы? — настаивала я.

Других духов придётся искать, подманивать, а этот сам пришёл в руки.

Призрак задумался и забавно наморщил нос. Не удержавшись, улыбнулась — так трогательно у него вышло.

— А за услугу? — елейным голоском подтолкнула к правильному решению.

— Какую? — тем же тоном передразнил дух.

— Ну, душу вы забрать не можете, убить тоже, поэтому любую в рамках закона. Бывший маг ничего непорядочного не потребует.

— Маги, они разные, — вздохнул собеседник. — Хорошо, согласен. Хоть какой-то от меня толк. Взамен станешь разговаривать со мной.

— Всего-то? — удивилась я.

Тоже мне, цена! Мог потребовать ограбить библиотеку, спрыгнуть с башни — да мало ли! Фантазия безгранична, а долгая загробная жизнь её только распаляет.

Дух погрустнел ещё больше и пробормотал:

— Ты понятия не имеешь, что такое одиночество. Когда ты наедине с собой, своими воспоминаниями, а рядом продолжает течь жизнь, но никто тебя даже не окликнет. Попробуешь заговорить сам — в страхе убегут или не услышат. Мир, он для живых.

Я не знала, что ответить. Действительно, мне не знакомы эти чувства. Даже когда на душе плохо, можно пойти в трактир и излить душу случайному собеседнику за кружкой пива или стаканом вина. А духу некуда податься, он привязан к Башне.

На пару минут воцарилось молчание.

Я не смотрела на духа, но чувствовала, он не ушёл.

— Простите, если это бестактно, но вас…здесь?..

— Нет, рядом, — неожиданно спокойно ответил дух. — Возвращался из леса, пустой, попался ырке… Тут просто вещи мои, поэтому не уйти. А в подвале я опыты проводил.

Ырка — это один из многочисленных видов нежити, но в отличие от неё никогда не умирал, потому что и не рождался. Зимой он спит, а с первыми тёплыми днями набирает силу. Апогея она достигает на День летнего солнцестояния. Тогда убить ырку может только некромант или опытный боевой маг.

Злобная нежить со светящимися глазами бродит по полям и выпивает жизнь у всех, кого поймает.

К счастью, последний случай нападения ырки на севере зафиксирован тринадцать лет назад, у самых гор. Некроманты постарались, истребили.

Запоздало вспомнив, что не представилась, исправила оплошность.

Дух назвался Эрно Триглавом, боевым магом в бытность телесного существования. Скончался он шестнадцать лет назад, став крайней жертвой местного ырки. По словам Эрно, нежить убили на следующий же день.

— Только мне не повезло, — грустно улыбнулся он. — Зато похоронили с почестями.

— Но раз у вас есть могила, что вас удерживает? И почему ваш дух здесь?

Эрно покачал головой и посоветовал вспомнить курс некромантии. Дух намекал на то, что душа оставалась внутри ырки, теряя связи с телом. После смерти нежити непереваренные сгустки разумной тонкой материи вырывались на свободу и превращались в скитающихся духов. Могилу они найти не могли: не чувствовали, которая своя, поэтому оседали там, где некогда жили и работали.

Я обещала Эрно отыскать место погребения и сводить туда духа. Тот выразил опасение, что Башня не отпустит, но я его развеяла. 'Якорь' — записная книжка, возьму её с собой, и Эрно спокойно попадёт на кладбище, увидит могилу — какой-никакой дом.

Увлёкшись беседой, забыла её законспектировать. Когда вспомнила, дух уже исчез, просто растворился в воздухе.

Движение воздуха — потусторонний шёпот — защекотал ухо, обдав холодком: 'Зови!'.

Вот и я стала медиумом. Никогда не думала, будто вместо черчения скучных схем, исправления поломанных артефактов и поисков искажений пространственного фона, буду разговаривать с духом. Даже не так — вести задушевные беседы.

Призраки — существа молчаливые, обиженные, нервные. Те, на которых тренировалась, максимум плакали и шипели. Я их понимаю: студенты замучили, не до разговоров. Однако и в естественной среде духи не рады живым. Ладить с ними умеют только медиумы. Это им призраки плачутся в жилетку и сетуют на судьбу, наверное. Во всяком случае, контакты с ними медиумы налаживать умеют. Входят в транс, сами будто расстаются с телом и на равных парят под потолком.

Я же ничего этого не делала, даже чары подчинения не применяла… Да и не смогла бы: некромантия не моя стихия. Однако придётся. Надеюсь, Эрно не обидится. Чары-то точно подействуют, главное тут — зафиксировать изменения энергетических потоков.

Полагаю, больно, когда кто-то внутри тебя возится, разные артефакты суёт, транспортиром углы измеряет. Хотя, что это я — духи не чувствительны к физическому воздействию.

Дав волю воображению, представила, каким бы был Эрно сейчас. Не спросила, работал ли он в Башне на постоянной основе или просто временно усилил местную магическую команду. Надо спросить Авалона — наверняка тот помнит. Он здесь давно, шестнадцать лет назад тоже руководил обороной от нечисти. И Джено тоже может помнить. Ему за сорок, не исключено, что юнцом проходил в Башне практику.

Фигура у Эрно совсем не как у боевого мага. Те плечистые, широкие в кости, а этот аристократ. Увлечение живописью лишь подтверждало предположение, что Эрно не из простой семьи. Рисовал он хорошо — значит, учился у кого-то или уже родился талантливым. Интересно, он обидится, если я один рисунок вырву и повешу у себя в комнате? Там изображён осенний пейзаж с Верешеном. От него веет безмятежностью и теплом — то, что нужно после тяжёлого дня.

Домики, дым над трубами, какие-то повозки, люди… Листья ещё не облетели, но уже шуршат под ногами. Светит солнце, блестят мокрые от прошедшего ночью дождя крыши.

Как, как такое можно передать без красок, простым карандашом? Поневоле возненавидишь ырку — сидела бы вечером в каком-нибудь кабачке и смотрела, как Эрно рисует. Может, и меня бы нарисовал, а я портрет родителям отослала. Но, увы!

Эрно рано умер — по виду он ровесник Миклоса. Дату рождения на надгробной плите посмотрю.

Жаль, духи однотонные, не узнаешь ни цвета волос, ни глаз. Сплошная серость. Надо будет развеселить его, а то, чувствуется, мается, изнывает от тоски.

Сдаётся мне, о чём-то Эрно умолчал, не в одной записной книжке дело. Наверное, возлюбленная осталась. Может, они поссорились и не успели помириться? Или не возлюбленная, а друг, невыполненное обещание. Такое гложет, не даёт отринуть прошлую жизнь. Даже плащ Мары тут бессилен. Пока дух не отпустит былое, не обретёт покой.

Интересно, Истван умеет проводить ритуал стирания памяти? К нему частенько прибегают, когда в доме поселяется неприкаянная душа. С помощью некроманта она освобождается от груза телесного существования и уже не тревожит людской покой.

— У тебя такое мечтательное выражение лица!

Не заметила, как в подвал спустился Миклос. Он осмотрелся и уважительно высказался по поводу женской тяги к чистоте.

— Винс так точно не умеет. Пыль бы размазал, вещи не разобрал. Но Кристоф всё равно свинья. Замуровал бы ещё!

— Ничего, я тут делом занимаюсь. У вас занятные духи.

— Да, этого добра у нас хватает! — рассмеялся Миклос и уселся рядом на полу. С волос у него свешивалась паутина, а рукав был заляпан в краске.

Оказалось, в башне — весенняя уборка. Миклоса отрядили красить рамы. Он рассказывал о рутинном занятии, будто об опасном приключении, пугал, будто чувствовал взгляд инферна, буравивший спину.

— Ему и убивать не надо, только пальчиком толкни — и, здравствуй, земля! Никакая левитация не поможет: банально не успеешь. Красивая картина, да, Рената, мозги всмятку на дворе, — Миклос рассмеялся собственной шутке. Я же не находила её забавной. — Кристоф бы возбухал, орал, что опять кто-то грязь развёл.

— Осторожнее, накликаешь! — покачав головой, предупредила я.

— Несуеверный, — отмахнулся Миклос и, помолчав, добавил: — И всегда страхуюсь.

Видимо, тут следовало что-то спросить, но в голову ничего не шло. Не интересоваться же способами подстраховки при покраске окон!

Эх, теперь понятно, что Кристоф вовсе не вымещал на мне обиду, а просто привлёк к всеобщей плановой уборке.

Убрав в сумку блокнот — с диссертацией на сегодня покончено, я смахнула с волос Миклоса паутину и посоветовала помыться.

Тот обиделся:

— От меня, по-твоему, как от тролля пахнет?!

Выражение лица Миклоса выражало крайнюю степень возмущения, маг даже губы поджал. Ноздри раздулись, из глаз пропали смешинки. Что поделать, действительно волосы грязные, а шея вспотела. Не тролль, конечно, но…

Миклос встал и повторил вопрос, на этот раз спокойнее. Пришлось объяснить, что ничем от него не воняет, просто уборка — дело грязное.

— Вот скажи, чем я тебе не угодил? — Миклос скрестил руки на груди. Глаза его оставались холодными, а рот болезненно кривился.

Неужели, сама того не желая, наступила на больную мозоль? Или просто не заметила собственной бестактности? Похоже, да. Забыла, что передо мной не однокурсник, с которым пуд соли съела, не Маран, а мужчина, который изо всех сил пытается мне понравиться. А тут девушка его походя грязной свиньёй обозвала. Ну, не такими словами, но смысл тот же. Приятно? Сомневаюсь.

В итоге я попала в неловкую ситуацию. Что делать? Взять свои слова обратно? Сказаться дурой и глупо захихикать? Вряд ли поможет.

Миклос вздохнул и шагнул ко мне. Раз — и руки легли на талию. Заёрзала, намекая, что согласия не давала, — не помогло.

— Да просто вымазался ты, пока красил, — немного экспрессивнее, нежели собиралась, сказала я. — А теперь отпусти, пожалуйста.

Миклос не двигался. Взгляд потеплел, по губам расплылась улыбка.

— Рената, убери колючки, — наклонившись к самому уху, шепнул Миклос. Его дыхание щекотало кожу. — Ты же сказала, что парня нет.

Я ещё раз попросила отпустить меня, напомнив о том, что вовсе не беззащитная девушка. В ответ Миклос рассмеялся и заверил, насиловать не собирается.

Его рука скользнула по спине, а потом маг неожиданно оторвал меня от пола. От неожиданности я завизжала, забавно барахтаясь в воздухе. Миклос хохотал, откровенно наслаждаясь ситуацией. Держал он крепко, надёжно, поэтому упасть бы не смогла, если б даже очень сильно захотела. Сначала на вытянутых руках, а потом в объятиях, так, чтобы его губы практически касались шеи. Такого уже стерпеть не могла и исполнила угрозу.

Синие искорки сорвались с пальцев.

Миклос дёрнулся, но не отпустил — бережно поставил. А ведь заклинание болезненное, вызывает кратковременный мышечный спазм. Вот она, разница, между студентами и закалёнными поединками с нечистью магами.

— Ты дурак? — раскрасневшись, я буравила взглядом Миклоса.

Тот пожал плечами:

— До тебя никто не называл. Испугалась?

Спросил он с таким лицом, будто ничего не случилось, и никто не вышел за рамки дозволенного. Более того, Миклос самодовольно улыбался, буквально лучился радостью. И это после заклинания под рёбра! В голову закрылись подозрения, что паршивец специально меня провоцировал и добился нужного результата. Только какого? Рассматривая ситуацию так и этак, никак не могла найти выгоды для Миклоса. Не удержавшись, спросила напрямую.

— Я тебя и разозлил, и в объятиях подержал, да ещё наказание заработал. Всё как положено влюблённой парочке: проявление чувств, ссора и верная женская сковородка, — подмигнул Миклос. — Когда ещё ты мне столько внимания уделяла? Заодно проверил, насколько ты чистая, чтобы замечания делать.

Ну и что на это ответишь? Вот и я буркнула: 'Пошёл ты…' и вернулась к уборке.

Не успела сотворить облегчающее заклинание, как поломанный стул поднялся в воздух и поплыл к лестнице.

— И куда же мне пойти? — не забывая следить за летающей мебелью, поинтересовался Миклос. — Место интересное?

В глазах плясали смешинки, губы нахально усмехались, с вызовом. Мол, никуда ты, Рената, от меня не денешься.

Чувствовала же, с Миклосом возникнут проблемы — так оно и вышло. Про подобных мужчин говорят: 'Проще дать, чем объяснить, почему не хочешь'. Но я придерживалась иных жизненных принципов.

— Сам догадаешься, не маленький, — я занялась следующей кучей, с мелким хламом. Присела на корточки и разворотила: вдруг найду что-нибудь ценное? — Ты всех девушек так нахрапом берёшь?

Миклос задумался, потерял концентрацию, и стул упал, превратившись в груду мусора. Потом маг шагнул ко мне и присел рядом. Рука накрыла мою.

Я отвернулась и предприняла ещё одну попытку разъяснить ситуацию:

— Ты говорил, я тебе нравлюсь, заверял, что серьёзно…

— Не так, что ли? — недовольно засопел Миклос, не дав договорить. — Рената, что я такого сделал-то? Ну, покружил немного, ну пошутил — а ты сразу окрысилась. Я-то после посиделок в 'Трёх рыбах' решил, что разрешила ухаживать, а тут выясняется… Определись, сделай милость!

Он замолчал, а я не спешила с ответом. Совесть напомнила о букете, флирте и закономерном выводе из всего этого. Собственное поведение тоже вызывало вопросы — словом, Миклос добился своего, ощущала себя виноватой.

— Прости, я просто устала, — наконец, обернулась, чтобы встретиться с его внимательными глазами и вновь увидеть складку у рта. — И ничего не обещала, только дружбу. Может, из неё что-то выйдет, а, может, нет.

Миклос кивнул и подал руку, помогая подняться. Он заявил: на сегодня хватит уборки, а то я рискую превратиться в одного из местных духов:

— А тебе сегодня к ним и так идти на свидание.

Видя, что я не понимаю, пояснил: Истван согласился отвести ночью к Гнилой гати, но поставил условие: за мной будет следить Джено. Ему некромант доверял, а компетентность Миклоса почему-то поставил под сомнение. Последний объяснил всё личной неприязнью: 'Не дружим мы, а они с Джено ладят. Это он каждый раз уламывает Иствана впустить под крышу студентов'.

Немного позднее, выяснилось, Винс тоже изъявил желание участвовать в походе. Странно, но Авалон разрешил и пообещал в случае особых успехов до конца практики избавить от рытья могил и мытья полов. Полагаю, это стало дополнительным стимулом для Винса, который побаивался живых мертвецов и добровольно бы к ним не сунулся. Я его страхи разделяла, но Джено заверял: никого опаснее нерождённых по краям гати не встретится. Посмотрим. Сомневаюсь, однако, чтобы Гнилой гать назвали просто так.

Глава 8

Идти никуда не хотелось, хотелось спать.

Я уткнулась лицом в подушку и не желала с ней расставаться.

За окном ночь, темно, новолуние, а тут какая-то гать… Признаться, совсем о ней забыла. После ужина накатила такая усталость, что сразу завалилась спать. Разумеется, сумку не собрала, сама не оделась, и вот теперь Истван отчаянно тряс за плечи, грозя бросить сонную на кладбище, если сейчас же не открою глаза.

— Нет, гляньте на эту принцессу! — устав тормошить, некромант набрал в кувшин воды и щедро окатил меня.

Сон, разумеется, как рукой сняло. Зафыркав, я вскочила, завернувшись в мокрое одеяло.

— Может, у меня тоже дела были, может, я тоже спать хочу — так нет же, тащусь, — продолжал ворчать Истван, не обращая внимания на мой непотребный вид. Некромант сосредоточенно копался в моих вещах, игнорируя требования не лезть в чужую личную жизнь. Как у себя в комнате, право слово! — Тебе-то грех жаловаться: за спиной Джено спряталась и смотри себе на клыкастых зверушек на пару с Винсом. А вот мне и за вами следить, и за тварями.

— Не надо за мной следить! — огрызнулась я и вырвала из рук Иствана сапоги. — Отвернитесь, вообще, а ещё лучше дверь закройте. С той стороны.

— Закрою, когда уверюсь, что ты не в юбке по гати гулять пойдёшь. Застегнуть всё наглухо. Надеть то, что не жалко и движений не стесняет. Амулеты, артефакты все напяливай. На сборы тебе десять минут, после я никуда не пойду. Хоть кому жалуйся.

Некромант ушёл, и я с облегчением перевела дух.

Настроение у Иствана паршивое — это плохо. Хотя, когда он благостен? Может, только с Вилмой.

С другой стороны, понять можно. На плечах некроманта большая ответственность. Он, а не Джено отвечает за нашу с Винсом безопасность. Представляю, каких трудов стоило Авалону уговорить Иствана!

Я быстро оделась, как и просили, в немаркое и удобное, натянула сапоги, наскоро причесалась и спустилась по лестнице с сумкой через плечо.

Истван мерил шагами прихожую. Одежду узнала — в той же он сидел в разрытой могиле во время нашей первой встречи. Видимо, рабочая форма. Выглядит непрезентабельно, зато абсолютно не жалко испачкать.

Никакой сумки некромант с собой не брал, зато заметила на пальце кольцо с тёмным камушком. Истван отчего-то надел его задом наперёд, гладкой стороной наружу. Вряд ли случайно.

Поверх куртки висела подкова, но не простая, а миниатюрная, серебряная. Как маг-теоретик, оценила полезность артефакта — разорвёт не меньше десятка зомби и прочей нежити. Заодно и силой подпитывает. Работа тонкая, не топорная, больших денег стоит.

Не сомневалась, что под курткой и рубашкой, а то и просто в карманах ещё артефакты: никакой нормальный маг с такой специализацией без защиты на кладбище не сунется. Тут щита мало, нужно помогать себе подручными средствами, чтобы не отвлекаться на защиту в самый неподходящий момент.

— Уложилась, — кивнул Истван, окинул беглым взглядом и, кажется, остался доволен. — Волосы правильно в узел скрутила — цапнут, и всё, без головы.

— Поэтому некроманты часто лысые? — догадалась я.

— А ещё с горящими глазами и жёлтыми ногтями, — передразнил Истван. — Пошли, а то духи разбегутся. Самое время сейчас, кошмарное…

— Разве полнолуние не опаснее? — удивилась я.

— Чего там опасного? — пожал плечами некромант, открывая дверь. Он быстро, будто по струнам, пробежался рукой по косякам и притолоке — и дерево полыхнуло зелёным. — На тебя не среагирует, — ответил на невысказанный вопрос Истван и вернулся к незаконченной теме. — В полнолунье оборотни с ума сходят, мертвяки некоторые, те, что свеженькие, а остальные как раз новолунья ждут. Под ноги смотри, ворон не лови и не молчи, а кричи, если костяк схватит. Локтем — в сочленение головы с шеей и к Джено.

— По пустякам не беспокоить, — вполголоса вспомнила давние слова и шагнула в холодную темноту безлунной ночи.

Тут же вспыхнули два огонька и замерли над крыльцом.

Истван запер двор и повёл к знакомому мосту. Там нас уже поджидали Джено с Винсом. Последний о чём-то жарко спорил со спутником и резко замолчал, стоило показаться некроманту.

— Доброй ночи! — поздоровался Джено. — Тут на тебя снова жалуются, — он покосился на Винса, пыхтевшего в сторонке.

— Уже привык, — хмыкнул Истван. — То выгнал, то голодом морил, то работой замучил. Но теперь-то чего? Лопаты не вижу, юноша у нас на подвиг идёт. Я не мешаю, пусть себе в магии поупражняется. Не всё же тяжести таскать и чужое брюзжание слушать, да, Винс?

Юноша промолчал, но приосанился, всем своим видом показывая: ирония не уместна, я о-го-го, какой маг!

Джено спросил, какие виды бестелесной материи водятся в Гнилой гати.

— Что надо, то вытащу, — флегматично ответил Истван и закрепил огонёк над плечом. — Не прикидывайся, а? Ей, — некромант покосился на меня, — духи и нерождённые нужны. Спиритов по окрестностям наловит — этого добра как грязи. Вот тебе и материя. Зомбяки и упыри в программу не входят.

— Сплюнь! — нахмурился Джено и сотворил солнечный знак, отводящий беду.

Я тоже на всякий случай сложила пальцы в кружок.

— Плюй, не плюй, а Гнилая гать не изменится. Пошли, пока тамошние жители не расползлись по лесам. Мне после и так проверять, кто куда подался. Оборотни ещё… — Истван скривился и во главе группы зашагал мимо кладбища к лесу.

Идти пришлось долго. Сначала по пустоши, затем по подлеску. Под конец — и вовсе через дебри, заросшие дикой малиной.

Я пристроилась позади Иствана, практикуясь искать неспокойных бестелесных обитателей леса. Некромант не возражал, даже иногда подкидывал задачки. Например, найти, где человек повесился или где охотника волки разодрали.

Вслед за мной ступал Винс. Он постоянно крутил головой. На кончиках пальцев дрожали голубые искорки. Больше всего боялась, что хрустнет ветка, ухнет птица, и Винс со страху шарахнет заклинанием в кого-то из нас. Но нет, парень держался, на провокации не реагировал. Может, действительно неплохой маг вырастет? Я же его только с тряпкой видела, а инферн… В такой ситуации немудрено опешить.

Замыкал шествие Джено, бдительно следивший, чтобы никакая нечисть не подкралась со спины.

Лес и вправду оказался небезопасен. Пару раз Истван резко останавливался и, казалось бы, безо всякой причины разрывал темноту молнией заклинания. После неизменно слышался визг или вой, и нечто падало на снег.

— Слушай, — в очередной раз остановившись, обратился некромант к Джено, — может, Калеша на охоту отправим? Надоело уже на мелочь отвлекаться, этак у меня на нежить сил не останется.

— Предполагаешь худшее? — нахмурился Джено. Огонёк над ним стал ярче и разделился. Один остался висеть над магом, другой поплыл по лесу.

Меня тоже удивили опасения Иствана. Тот полон сил, опытный маг — и вдруг какая-то чепуха истощит резерв?

— Я всегда предполагаю: работа такая. Иначе не выживешь. Вам-то легче. Вон враг, загоняй, убивай. А я иду и не знаю, какая тварюга попытается мной пообедать. И деньги за это платят смешные, да ещё презрительно косятся. Нет, баста, уйду тоже оборотней гонять. Надоели кладбища хуже горькой редьки!

— Никто не виноват, что она… — вкрадчиво начал Джено, но Истван оборвал, не дал договорить.

— Причём тут она? Ей как раз всё равно было, откуда деньги берутся. Мне действительно всё это надоело. И я очень хорошо понимаю твою жену, которая отказалась сюда переезжать.

Высказавшись, некромант выпустил пар — поджарил несчастного спирита, чьё гнездо мы нечаянно потревожили, и ускорил шаг. Больше на личные темы он не заговаривал, а я шла и гадала, разошёлся Джено с женой или нет, и если нет, где она живёт, ездит ли он на свидания.

Винсу разрешили убивать, всё, что движется и представляет опасность, и парень радостно тренировался в меткости на мелкой нечисти. Продолжалось это недолго, до тех пор, пока Истван не остановился и не приложил палец к губам.

— Гнилая гать, — коротко пояснил он, махнув в сторону чахлых ёлочек и подозрительных пригорков. — Палки берите и проверяйте, куда ступаете. Она даже зимой не замерзает.

Я выломала тонкую осинку и огляделась. Место мне не нравилось. Вроде, чаща отступила, на небе звёздочки зажглись, а на болоте деревца растут, то есть не пропащее оно, но потоки энергии закручивались против часовой стрелки. Значит, место гиблое, немало жертв похоронило и ещё больше нежити приютило.

Гнилая гать тянулась на добрую версту в ширину и вдвое больше в длину. Чем дальше, тем меньше деревьев и больше сухой, жухлой травы на кочках.

Заманивала топь наверняка ягодой: клюквой да морошкой. Забирались туда по кочкам охотники полакомиться, на зиму запастись или на базаре лесные дары продать, а земля внезапно уходила из-под ног. Читала я о таких болотах. В народе шептались: заговорённые. Будто кикиморы в них сидят и людей за ноги хватают.

Я-то как дипломированный маг знала: вымерли кикиморы, не выдержали конкуренции с нежитью. Ей всё равно кем питаться, лишь бы желудок набить.

Винс с интересом крутился у самого края гати. Я всё боялась — оступится, но нет, не залезал в топь.

— Итак, барышня, — обратился ко мне Истван, обтёсывая не палку — целый посох, — чего изволим?

Растерянно оглянулась на Джено. Тот ответил за меня:

— Парочку нерождённых.

Некромант кивнул и повёл нас на островок неподалёку от окраины болота. Ступал он осторожно, проверял каждый шаг по три раза и всё посматривал по сторонам.

— Устраивайтесь, — Истван махнул на поваленную ёлку. — Тут безопасно. Относительно безопасно, — поправился некромант и велел Винсу идти следом за собой. На вопрос зачем, ответил: — Со спины подстраховывать.

Юноша сразу просиял и с энтузиазмом принял на себя бремя охраны жизни Иствана.

Я потянулась к сумке, чтобы достать блокнот, но что-то насторожило, заставило отдёрнуть руку. Нахмурившись, проверила, что за духи бродят вокруг.

Никогда ещё перед глазами не роилось столько пятен. Они были везде, даже на этом островке, едва не касались телами.

Будто растревоженный муравейник, хоровод духов всё прибывал. Теперь они носились над головой, задевая макушку, проходя через шею.

Странно, для духов неестественно такое поведение, будто потревожил кто-то… Истван? Возможно. Он ведь сейчас нерождённых ловит. Мерзкие создания, надеюсь, Винс не пострадает. Нерождённые, они прыткие, зазеваешься — уже без души. А всё потому, что хотят стать похожими на людей, но не могут. Вот и злятся, пытаются за счёт чужих душ вырастить свою.

И тут я увидела странное существо. Оно походило на призрака, только с руками, ногами и без лица. Существо неожиданно возникло на соседнем островке и водило носом, будто собака.

Джено сжал мою руку. Дважды объяснять не потребовалось — я уже вскочила и готовилась отразить атаку.

С хлюпаньем, из болота вылез ещё десяток безглазых существ. Белесые, они чем-то напоминали личинок — на вид точно такая же склизкая кожа. На руках — перепонки, вместо большого пальца — загнутый коготь, а на ладонях — присоски. Узнавать для чего они, не хотелось.

Джено ярко высказался, уложив отношение к происходящему в пять букв. Я покраснела, но мысленно согласилась.

Заслышав голос, твари без лиц закопошились, обнажили острые мелкие зубы и ринулись на нас. Нападали стаей, организованно, чтобы точно разорвать. Одно радовало — ориентировались они по слуху, значит, есть крохотный шанс.

— Джено, отвлеките их, — тихо попросила я, роясь в сумке. Куда же я задевала мел? Землю, вроде, чуть подморозило, сумею вывести линии на кочках. Надеюсь, замкну, а то…

Думать о том, что станет с родителями и сестрой, если погибну, не хотела. Когда придёт за мной Мара, тогда и придёт, а до той поры я живая и просто так сдаваться нежити с нечистью не собираюсь.

Маг и без всяких просьб встал на мою защиту.

Блеснул меч, рассекая тела, сорвалось с пальцев заклинания.

Кровь у безглазых существ оказалась полупрозрачной зелёной водичкой с отвратительным запахом тухлых яиц.

Сапоги и куртка Джено мгновенно покрылась слизью — ошмётками тел нечисти. Меня едва не стошнило, когда эта дрянь попала на лицо.

Стараясь ни на что не обращать внимания, поставив щит и молясь, чтобы твари не могли его разрушить, расчерчивала землю по схеме, некогда подсмотренной в старой книге. Называлась она Сетью тишины. Попадая туда, нечисть или человек временно теряли слух. Я же собиралась не заманивать внутрь рисунка, а поднять его и накрыть воющую стаю.

Мел в руке дрожал, глаза старательно вымеривали углы, а губы шептали начало заклинания. Его нужно произносить после окончания рисунка, но времени нет. Ничего, подпитаю своей энергией, и всё сработает.

Джено касался спиной щита. Тот служил надёжной опорой и защитой с тыла. Не прогибался, не дрожал — как и положено у аспирантки. Смех смехом, но никто лучше теоретиков защитные заклинания не знает. Оно и понятно — надо же как-то за жизнь бороться!

Меч Джено без остановки сносил руки и головы. Маг ловко орудовал левой рукой, правой успевая разрывать и сжигать напиравших тварей. Я невольно позавидовала такому мастерству и такому запасу энергии.

Внезапно из недр гати прокатилась воздушная волна, которая смела нападавшую нечисть. Вслед за ней прошёлся огонь. Он осторожно обтёк наш остров, зато не оставил шансов на выживание ни одному безглазому существу.

— Живые? — Истван, подталкивая Винса, перепрыгивая с кочки на кочку, подобрался к нам. Кажется, некромант успел поймать нерождённого: за его спиной шипел и бился призрачный силуэт. — Как услышал этой вой, пришёл. Ума не приложу, почему вылезли. Им спать до лета.

Я не торопилась снимать щит, но мел отложила. Наполовину готовый рисунок чуть заметно белел среди бурой травы.

Обведя взглядом болото, убедилась: от нечисти остались только кучки пепла. Силён Истван! Или это артефакт?

— Кто это? — Джено брезгливо чистил одежду от слизи.

— Не трудись, без мыла не отмоешь, — предупредил некромант. — Если станешь тереть, пятна навсегда останутся. А твари… Нежить болотная, нопэры. Кровь сосут. До летнего тепла дрыхнут себе в трясине, а потом вылезают, зверей убивают.

Судя по тону, которым Истван описывал нопэров, опасными он их не считал.

— То есть, их кто-то разбудил? — развил мысль Джено.

Некромант кивнул и посоветовал уйти.

— Одного нерождённого я заарканил, хватит для экспериментов. Не нравится мне это буйство красок, — Истван покосился на остатки нопэров. — Очень не нравится. И костяки по гати бродят. Одного по дороге убили. Ничего, студент сообразил-таки.

Винс кивнул, но радости почему-то не выказал.

Джено попросил меня поторопиться. Поразмыслив, маг решил не тащить нерождённого к жилью, чтобы свести к нулю риск для местного населения.

Усилив огонёк, размяла руки и попросила Иствана к чему-нибудь привязать подопытного, чтобы не сбежал.

— Он не собака, а бестелесное существо, — возразил некромант. — Ты бы ещё связать его придумала! Давай, исследуй. Щит поставлю, голову не проломишь. Нерождённого перстень держит, но вечно подпитывать его не собираюсь, поэтому поторопись.

Открыв план работы, решила использовать контактные воздействия. Сначала просто неприятные, а затем и смертоносные. Нерождённый не вызывал жалости, поэтому я смело припомнила весь арсенал заклинаний, начиная от заморозки, кончая огнём.

Истван со скучающим выражением лица наблюдал за тем, как я академически точно (в лабораторных-то условиях!) воспроизвожу заклинания, комментирую их и записываю результаты в блокнот. Щит поставил не зря: как я ни старалась, всё равно не могла не задеть некроманта.

Нерождённый откровенно меня ненавидел и рвался закусить душой, но Истван походя огревал его миниатюрной молнией и всё возвращалось на круги своя.

Джено вполголоса беседовал с Винсом. До меня долетали слова 'костяк', 'между глаз', 'за ногу'. Видимо, нежить подкараулила парня, схватила, а тот со страху разнёс её по рёбрышкам. Или не со страху: может, Винс хорошо колдует.

Мне оставалось совсем чуть-чуть, когда Истван резким движением добил измученного нерождённого и скомандовал: 'Палки в руки и бегом в лес!'.

Ничего не понимая, мы, все трое, глянули на некроманта, потом на гать и хором помянули матерей и домашних питомцев демонов всех мастей. Болото поднялось! Десятки мертвецов повылезали из трясины, и не только зомби с костяками, но и упыри.

Да, сколько же здесь неупокоенных мертвецов! И где-то четверть переродилась в упырей. Как вампиры и нопэры, они жаждали крови, но не брезговали и плотью. К счастью, размножаться эти твари, в отличие от вышеупомянутой нежити, не могли, зато окончательно и бесповоротно убить упыря можно было, только найдя и расчленив тело. А в болоте это невозможно.

Ох, лучше бы вампиры!

И всё это воинство шло на нас. Самое страшное, что не только спереди и с боков, но и сзади: подозрительно чвакала земля у самого края гати.

— Завещания у всех есть? — хмуро поинтересовался Истван, разминая пальцы и проверяя артефакты на шее. — У меня, к примеру, нет, о чём сейчас очень жалею. Отойдёт имущество государству… А всё личу своему спасибо скажи, — метнул на меня гневный взгляд некромант, будто я виновата в весеннем безумии нежити. — Только он своими экспериментами мог всех отсюда вытащить. И не отсюда тоже: свеженькие точно с кладбища топают.

В его обидных словах была доля правды: зомби просто так из могил не встают, их подымают, специально или случайно при выбросе энергии смерти. Добропорядочные селяне, рвавшиеся к нам через бурелом, ещё недавно спокойно лежали в могилах, об убийствах и крови не помышляли, разлагались себе… Выходит, не зря показалась странной атмосфера Гнилой гати.

— Сил хватит? — Джено оценил собиравшуюся вокруг нежить и покачал головой.

Винс нервно теребил амулет под курткой и шептал что-то себе под нос — то ли заклинание, то ли молитву.

Я тоже проверила свой нехитрый арсенал и убедилась: долго не продержусь, максимум час.

Истван промолчал и тоскливо покосился на ёлки.

— Ты лучше молодняк проверь, они наверняка совсем пустые, — встряхнувшись, попросил он. — Я-то что, а вот тебе, если выберешься, комиссия больно по голове надаёт. Им же неважно, что да как — не уберёг, значит виноват.

Некромант ловко обратил в прах подобравшего слишком близко костяка, оттолкнул ногой ещё одного и широким жестом отправил гнить парочку зомби. Зелёные, с облезшей плотью они разлетелись на куски.

Скрючившаяся рука одного из зомби шлёпнулась рядом со мной. Она всё ещё дёргалась, будто жила своей собственной жизнью.

Я завизжала и ударила каблуком по мёртвой кисти. Та хрястнула и затихла.

В голову закралась мысль: зомби какие-то странные. Не могут у них шевелиться конечности после смерти. Значит, создатель напитал их энергией сверх меры. Представляю, насколько силён лич, если легко, играючи, поднял десятки мертвецов и щедро влил в них силу. Какую цель он преследовал? Вряд ли убить нас. Скорее, это побочный эффект какого-то ритуала.

Но думать было некогда.

Собрав всю храбрость в кулак, отправила в небытие костяка, пытавшегося подобраться сзади к Джено, и начала носком сапога чертить защитный круг. Закончить мне не дали: нежить будто очнулась ото сна и пошла в атаку. Лишняя пара рук полезнее рисунка на земле. Да и не успею, начертательная магия — вещь долгая, а любая неточность сводит все усилия на нет.

— Так, вы двое, — палец Иствана поочерёдно ткнул в меня и Винса, — в гущу не лезьте. Заранее предупреждаю: на оживление сил не хватит.

Парень нервно сглотнул и сделал незаметный шажок к некроманту. Я заметила, как Винс сжал и активировал какой-то артефакт. Поколебавшись, тоже пробудила ото сна защитный амулет. Его надолго не хватит, но первый натиск — самый сильный. Если выстоим, есть шанс прорваться.

Джено толкнул меня, напомнив о традиционных рабочих связках некромантов со специалистами по работе с тонкими материями. Я возразила: нельзя воевать, не сработавшись, но обещала помочь по мере сил.

Нежить всё прибывала. Предприняв пару пробных атак и получив достойный отпор, она остановилась, взяла нас в кольцо и жадно тянула кто руки, кто тонкие шеи с омерзительными ртами. Свежих покойников немного, в основном полуразложившиеся.

Запах тления накрыл Гнилую гать. От него слезились глаза.

И вот нежить хлынула на нас. Неуклюжие зомби, шустрые костяки, быстрые упыри… От последних я старалась держаться подальше, потому что не умела убивать. Зато меч Иствана ловко вспарывал упырям животы, а направленный магический удар в сердце навсегда упокаивал их души.

Некромантия — особый вид волшебства. Таким, как Истван, даёт силу Среча, богиня ночи, и позволяет заглянуть под свой плащ Мара.

Я старалась держаться ближе к Иствану. Инстинктивно, наверное, да и кричать через всю гать: 'Новый упырь через пару минут вылезет!' не хотелось.

Пальцы то и дело скрючивала судорога, но я упорно, раз за разом повторяла уже отработанные до бессознательного действия: сплести энергетический шар, наполнить огнём, запустить в костяка, упыря или зомби — смотря, кто подвернётся.

В лицо летели ошмётки плоти, в волосах запуталась мёртвая кисть — костяк пытался голову оторвать, к счастью, неудачно. Ноги то и дело спотыкались о поверженных зомби. Пару раз я чуть не упала, налетев на них в пылу сражения.

Из зомби лезли черви. Не знаю, как меня не вывернуло от отвращения. Наверное, сдерживало то, что рвота — потеря концентрации, а это верная смерть. Нежить ждать не станет, разорвёт на части, сожрёт, выпьет кровь. И так приходилось отбиваться от десятка грязных рук, которые мечтали задушить или свернуть шею. Представляю, как тяжело бы пришлось, если бы мужчины не старались защитить меня. Они, включая Винса, трудились в две руки.

Воздух трещал от магии, трупы множились, а поток всё не кончался.

Представляю, каково это — постоянно рубить руки и головы! Мечи Джено и Иствана, кажется, вообще не опускались, при этом они умудрялись колдовать. Некромант, к примеру, пустил по гати ещё одну волну воздуха и стену огня, а боевой маг попотчевал зомби замысловатой молнией, за раз скосившей десяток нежити.

Вспыхивая, активировались артефакты. Пахло палёным мясом.

Решив немного отдохнуть, едва не поплатилась за неосторожность — неслышно подкравшийся упырь ухватил за ногу и повалил. Щит оказался не помехой, мертвец будто и не заметил его. То ли я увлеклась и нечаянно его сбросила, то ли лич значительно усовершенствовал нежить. Он мог, в качестве эксперимента. Чем не повод для гордости — научить существ без мозга взламывать магическую защиту?

Я отчаянно отбивалась, стараясь помешать укусу. Пусть упырь не инициирует, зато заражение крови заработаю. Трупный яд — вещь смертельно опасная.

Упырь оказался упорным: вцепился, как клещ, даже раненный, рвался к горлу. Длинными ногтями он исцарапал ладони. Но это сущие мелочи — представляю, что было бы, если б надела юбку! Толстая ткань штанов мешала прокусить кожу, но это ненадолго, пока упырь не разорвёт материю. Она уже трещала.

Изловчившись, попала огненным шаром прямо в яблочко, то есть в лоб.

Упырь рухнул на меня, придавив омерзительным, воняющим разложением телом. Его ногой столкнул Истван, грубо, не церемонясь, рывком поднял меня на ноги и толкнул себе за спину. Видимо, полагал, что сама не справлюсь.

Через минуту поняла: некромант просто спас от смерти. Там, где только что лежала я, провалилась земля, увлекая за собой труп упыря. Совсем забыла, это же болото!

Маги с боем пробивались на твёрдую землю.

Почва под ногами подозрительно чавкала и пускала пузыри. Несколько раз каждый из нас проваливался в ловушку — зомби не давали смотреть, куда ступаешь, но, к счастью, никто не угодил в трясину.

Я чуть не плакала от усталости.

Страх прошёл: я просто устала бояться.

Вот она — твёрдая земля, всего пара саженей, но между ней и мной — море нежити. Она давила друг друга, едва ли не дралась за право убить магов. Эти свары шли нам на пользу, но не дарили столь желанную передышку.

Разделавшись с очередным зомби — сработал артефакт, заряда в нём осталось ровно на одного, провела рукой по вспотевшему лбу и убрала лезшие в глаза волосы.

Бросив взгляд через плечо, поняла: Винс попал в беду. Зомби отрезали его от нас и толкнули прямо в руки слоа. Гадкий вид подвижной нежити в этой местности не водился, то есть подтверждалась теория Иствана насчёт лича.

Слоа — мелких злобных уродцев, легко менявшие облик с материального на нематериальный, оказалось четверо. Они молниями носились по небу, метая отравленные дротики. Один из них угодил в Винса.

Парень покачнулся и как подкошенный рухнул на землю, где его уже поджидали зомби…

Никогда ещё я так метко не поражала цель. Выбора не было: либо мертвецы разорвут несчастного одурманенного Винса, либо я их убью.

Схватив отброшенную кем-то за ненадобностью в бою слегу, ринулась на помощь парню, мысленно отсчитывая время, оставшееся до конца паралича. Яд после этого никуда не денется, но Винс сможёт сражаться.

Хрястнув, отлетела сбитая палкой голова костяка. Оказалось, слега — замечательное оружие, которое помогало выигрывать драгоценное время.

Едва не подарив сапог трясине, сожгла ещё троих зомби и, наконец, оказалась подле Винса. Он уже пришёл в себя и тоненько постанывал. Склонившись над ним, заметила кровь.

— Ты как? — я испуганно огляделась по сторонам. — Почему щит не поставил?

— Он не действует, — рассеянно пробормотал Винс и с моей помощью поднялся на ноги.

Парня пошатывало, сломанная рука повисла плетью.

От мертвецов отбивались вдвоём, стоя спина к спине.

Винс неплохо колдовал, напрасно Кристоф заставлял его мыть полы. И от робости перед зомби парень тоже избавился, как настоящий мужчина, преодолевал боль и слабость.

Перед глазами плясали красные мошки, голова трещала.

К счастью, мертвецы перестали прибывать, а на нашем участке и вовсе вскоре стало тихо. Даже слоа, которые воронами кружились над головой, куда-то делись.

Воцарилась подозрительная тишина.

С трудом совершая простейшие движения, перевязала Винса и отправилась на поиски магов. Я упустила их из виду, а теперь не могла найти.

Гать покрылась склизкой, источающей непередаваемую вонь массой — останками зомби и упырей. Костяки скромно валялись кучками пепла или кучками же костей.

Старательно выверяя каждый шаг, всё равно угодила в трясину. Она быстро засосала до пояса, намекая — дёрнешься, уйдёшь с головой.

Замерла, обдумывая, как быть. Глупо погибнуть в болоте, да ещё в первых числах апреля, когда всякой порядочной трясине положено дремать.

Передо мной распростёрлась Гнилая гать — вся как на ладони. Кочки, трава, редкие ёлочки… и смерть моя.

Над гатью плыл огонёк. Он освещал знакомую фигуру в мантии, на этот раз с посохом в руках. К счастью, лич пока далеко, но найти одну маленькую меня для него не проблема.

Я задержала дыхание и, позабыв о трясине, обо всём на свете, напряжённо наблюдала за передвижениями самовоскрешего мага. Тот кого-то или что-то искал.

Макошь, хранительница удачи, подательница благ, не оставь в беде, пусть все мы останемся живы!

Оставалось надеяться, что богиня удачи и всех земных благ услышит, не забудет положить в корзину толику счастья для четверых несчастных, попавших в ловушку Гнилой гати.

Глава 9

Лич будто плыл над болотом. Его мантия волочилась по самой трясине, там, где утонул не один упырь, по рукам и головам зомби, которых медленно, но верно засасывало болото.

Не дойдя немного до островка, где мы с Джено дожидались Иствана, лич остановился. Посох в его руке засветился.

Воздух загудел. Над остриём посоха поднялся клубок молний и ударил в небо.

От страха я закрыла глаза. Может, магам и не положено бояться, но все мы живые люди. И я не желала видеть, что или кто разорвёт меня на части.

Над головой грохнуло — будто гроза разразилась не в небесах, а на земле.

На пару минут я оглохла. Из ушей и носа пошла кровь.

Странно, если чувствую боль, то живая. Будто внутри взорвался огненный шар.

Я уткнулась в вязкую от крови и жара вонючую землю, гадая, что лучше: умереть в болоте или от рук лича. Казалось, он ходит рядом, и жёлтые костлявые кисти вот-вот коснутся горла.

Но прошла минута, другая, и ничего не произошло.

Я осторожно открыла глаза.

Лич меня не заметил. Видимо, заслонило тело зомби. Его сукровица перепачкала лицо и руки, но впервые не вызывала омерзения. Если бы не эта нежить, лежала бы я, холодная, посреди гати.

Тонкая косичка лича маячила перед глазами. Он стоял ко мне спиной, воздев руки к небу.

Над Гнилой гатью кружился водяной вихрь. Приглядевшись, поняла: лич осушил часть болота справа и слева от себя. Оставалось гадать, куда обрушится стена воды, уничтожая всё живое.

Лич управлял вихрем при помощи посоха. Его сила питала стихийное заклинание.

Вихрь с каждой минутой креп, а потом, сорвавшись, полетел прочь, оставляя после себя просеку из поваленных деревьев.

Лич опустил посох. Тот мгновенно потух.

Я пристально наблюдала за движениями костлявых пальцев, пытаясь понять, что ещё он задумал.

Мантию лича озарили лазоревые искорки. Лёгкий хлопок — и мёртвый маг исчез. Значит, вот как выглядит телепортация.

Выждав немного и убедившись, что лич действительно ушёл, а ураган не спешит возвращаться, я предприняла осторожную попытку выбраться.

Болото не желало отпускать. Каждое действие вызывало противодействие, но я не сдавалась, отчаянно борясь за жизнь. Если уж лич не убил, выживу.

— Рената, он ушёл? — дрожащим голосом крикнул Винс.

— Да, — сипло ответила я. — Ты сиди, силы береги. Я скоро!

Винс не поверил. Опираясь на палку, он сумел подняться на ноги и теперь ковылял на мой голос. Огонёк в его руке дрожал, будто на последнем издыхании.

Вот куда собрался, болезный? У него рука сломана, яд слоа в крови, зомби потрепали — и всё туда же!

Подтянувшись, рывком попыталась выбраться из трясины — и едва не ушла с головой.

Меня душила злость и обида. Магиня — и так глупо погибаю! Стоило столько лет учиться, могла бы с тем же успехом пойти в родном Межене за ягодой и угодить в топь.

— Рената! — разглядев мою одинокую голову посреди трупов, Винс неуклюже припустил ко мне.

— Это болото, не надо! — в ужасе закричала я, представив ещё одно тело, пускающее пузыри в болотной жиже.

Но Винс ничего не желал слушать. Каким-то чудом избегая опасных мест, он спешил на помощь. Бледный, не сильнее котёнка, Винс упорно повторял, что он боевой маг, а боевые маги не бросают людей в беде.

Жижа подступала ко рту. Ещё немного — и нечем станет дышать. Медленно, но верно меня засасывало болото. Видимо, желала пополнить список постояльцев, который изрядно поредел после нашей волшбы.

Интересно, в кого я превращусь: в тихого мертвеца или упыря? Если лич и дальше продолжит эксперименты, — лишь бы от них никто не пострадал! — восстану из трясины зелёненьким зомби.

Тяжело дыша, Винс, наконец, добрался до меня.

— Решил умереть за компанию? — пошутила я. — Спасибо, не так тоскливо будет.

— Я тебя спасу! — упрямо буркнул парень и пошарил по земле в поисках палки.

Увы, моя слега тоже ушла в трясину, поэтому Винсу пришлось прибегнуть к старому, проверенному способу. Распластавшись на земле, парень протянул здоровую руку.

— Я тебя утащу с собой.

— Рената, хватайся! — прикрикнул Винс и, не дождавшись моей реакции, сам потянул за беспомощно торчавшую из болота кисть.

Не знаю, откуда в измождённом пареньке нашлось столько сил, но его рывок помог мне выбраться.

От натуги у Винса носом пошла кровь. Он застонал и повалился на зомби. Я же, наконец, смогла выбраться на твёрдую землю.

Физическая подготовка — вещь полезная, без неё не смогла бы подтянуться, никакой Винс бы не помог.

— Ты как? — я с тревогой глянула на парня, постанывавшего на земле.

— Живой, — процедил Винс.

Присев на корточки, зажгла огонёк и потратила оставшиеся крохи энергии на обезболивающее заклинание. Всё, теперь если встречу зомби, одна надежда на артефакт.

Всего один слабенький заряд, всего один шанс на жизнь. Его я сберегу до конца. А после… После я беззащитна.

Лицевые мышцы Винса расслабились — заклинание подействовало.

Велев лежать и не двигаться, побрела дальше, надеясь отыскать магов живыми. Они до сих пор не объявились, не откликнулись даже на крик Винса — тревожный знак.

И опять эта пугающая тишина… Будто смерть распростёрла над гатью ладони.

Усилила мощность огонька и убедилась — одежду только в помойку, а на мытьё уйдёт не одно ведро горячей воды. Слизь, кровь, жижа, земля и трава слиплись, толстой коркой покрыв кожу.

Оцарапанные упырём ладони чесались и горели. К счастью, повреждения поверхностные, иначе бы туго мне пришлось. Всё равно нужно поскорее сходить к лекарю, чтобы он очистил кровь.

Напряглась и выжала из себя второй огонёк — тусклый, слабенький. Он поплыл над гатью, выхватывая из темноты унылый пейзаж из кочек, трупов и пожухлой травы.

— Истван! Джено! — то и дело звала я.

Маги не откликались. Неужели их убили?

Вздрагивая от каждого шороха — везде мерещилась нечисть, пыталась вспомнить, когда в последний раз видела того же Иствана. Кажется, он кромсал на куски очередного зомби. Ещё до того, как я заметила слоа.

Потом я поняла: не там ищу! Некромант не отступал вглубь гати, он пробивался к лесу. Пришлось возвращаться, пройти мимо Винса, ещё раз заверив: всё будет хорошо, и обследовать кромку болота.

Истван сидел на земле, прижавшись спиной к стволу ёлочки. Заслышав шаги, некромант поднял голову, но только и всего.

Меч валялся рядом, в снегу.

Опустившись перед Истваном на колени, увидела рваную рану на шее. Она сочилась тёмной кровью — трупный яд делал своё дело.

Одежда некроманта тоже пропиталась кровью. В тусклом свете огонька сложно сказать, его ли или нежити.

— Вы живой? — с тревогой спросила я.

— Джено найди, — прошелестел некромант и со стоном смежил веки. — А после бегом в Верешен. На опушке можно весточку послать… если у тебя остались силы.

Вздохнула и покачала головой. Сил как раз не осталось, одна надежда на ноги. Только и физически я выдохлась, пока добреду до жилья, наступит полдень нового дня. Нежить и борьба с болотной трясиной измотали, я с трудом передвигала ноги. Между тем, если сейчас же не перевязать того же Иствана, не обеззаразить его, да и свою кровь, лечить к утру будет уже некого.

Я напряглась и увеличила мощность огонька. Теперь видела, что некроманта изрядно потрепали.

Сколько костей у него сломано? Судя по тому, что боится пошевелиться, много. Это нежить или вихрь лича?

На лбу — кровоподтёк от удара. Крепкий у Иствана череп! Упал или ударили?

Весь в грязи, волосы слиплись и опять непонятного буро-серо-малинового цвета. Но это-то как раз волновало меньше раны на шее.

— Ноги, руки целы? Рёбра? — начала допрос я и попыталась вытянуть из себя хоть капельку энергии.

Истван молчал и кривился. Представляю, как ему больно.

Прикосновение к шее вызвало спазм мышц. Некромант вскрикнул, побелел и часто-часто задышал. Глаза слезились, но не от грязи.

— Сейчас, сейчас я попытаюсь помочь! — успокаивая, бормотала я и сама себе не верила.

Не могу наложить обезболивающее заклинание. Вижу, как он мучается, даже не пытается скрывать, вижу характерный мутный взгляд, капли пота на лбу — и не в силах оборвать эту пытку.

— Так, вода, чистая вода! — я лихорадочно размышляла вслух, в отчаянье оглядываясь.

Разве что снег… Ну да, снег! Тот, где нет трупов.

Эх, чистого на мне ничего, на дворе — ранняя весна, трава не выросла, а то бы ей перевязала. На первое время сошло бы, но чего нет, того нет. Даже волосы — и те в мерзких останках зомби!

Вспомнив о кисти костяка, выдрала её вместе с целой прядью — иначе никак и отшвырнула подальше. Облизала губы и решилась на опасную вещь.

Если проглочу хоть немного, слягу рядом с жуткой резью в желудке.

— Тихо, тихо, всё хорошо! — будто малому ребёнку шептала я Иствану и осторожно, стараясь не причинять лишней боли, положила пригоршню снега на рану.

Некромант взвыл и дёрнулся, едва не выбив мне локтем зубы. Инстинктивно, разумеется, а не из мести мучительнице.

— Дай умереть спокойно! — сквозь зубы процедил он.

— Не дам! — решительно заявила я и, придавив коленями его ноги, чтобы сильно не дёргался, продолжила очищать рану.

Истван шипел, стонал, ругался, обещал прикопать в свежей могиле, если выживет, — я не слушала. Одной рукой отбивалась от излишне активного раненого, другой убирала сгустки чёрной крови.

Кажется, я нечаянно надавила на сломанные кости, потому что некромант заорал благим матом, даже трепыхаться перестал, а потом заскрежетал зубами.

— Где? — мгновенно отреагировала я.

— Везде! Нет, доломай мне кости, чтобы целых не осталось! — зашипел Истван, сверкнув глазами.

Эмоции — это хорошо, значит, не умирает.

Оказалось, у некроманта сломано ребро и ещё одна рана на бедре, тоже серьёзная. Шутки шутками, а если задета артерия, дело дрянь!

Плюнув на всё, стянула куртку, вытерла руки о подкладку и попыталась, не раздеваясь донага, снять нижнюю рубашку. Это единственная относительно чистая вещь, хотя бы без трупного яда. Пойдёт на жгуты и бинты.

Истван с интересом наблюдал за моими акробатическими этюдами, даже стонать перестал. Вот они, мужчины! Даже перед смертью любопытно на женскую грудь взглянуть. Только я её показывать не стану.

Наконец, рубашка оказалась у меня в руках. Зубами разодрала её на полосы и повесила на ветку дерева. Затем наклонилась к Иствану, наполнила рот слюной и прикоснулась губами к ране. Похожим методом отсасывают яд змей, может, и тут сработает?

— Идиотка, сама скопытишься! — попытался оттолкнуть меня некромант, но не вышло.

Знаю, нехорошо бить раненого, но если он иначе не угомонится, приходится. А то действительно проглочу нечаянно трупный яд.

В рот будто вылили помои и содержимое уборной разом.

Рвотные спазмы следовали один за другим, но я мужественно боролась с ними и раз за разом сплёвывала вязкую слюну на снег.

Истван затих, закрыл глаза и не двигался. То ли вконец обессилил, то ли устал со мной бороться.

Я то и дело посматривала на цвет крови. Когда она вновь станет красной или бурой, можно будет смело отползти в кусты и опорожнить желудок.

Кожа Иствана осталась липкой и потной даже после мытья снегом. Прикасаться к ней не хотелось, но профессия обязывала. Придерживая его голову, снова и снова чуть ли не вылизывала рану и сплёвывала омерзительную массу.

На мгновенье показалось, будто некромант не дышит, и я испуганно отстранилась, затормошила его:

— Истван, Истван, держитесь!

Веки некроманта дрогнули и снова закрылись.

— Джено, — чуть слышно напомнил он. — Мне легче, некроманты ночью живучее.

— И рот прополощи, — чуть погодя, посоветовал Истван. — Немедленно.

Полоскать не пришлось: меня вырвало. Едва успела отбежать в ближайшие кусты, как желудок решил проблему с ядом. Но на всякий случай я наглоталась снегу и почистила рот. Даже трижды, для гарантии. Тем не менее, во рту всё равно остался гадкий привкус.

Кажется, Иствана тоже тошнило — от боли и яда. Во всяком случае, характерные признаки были.

— Давайте, станет легче, — я с готовностью обняла его за плечи, стараясь не нажимать на рёбра. Какое из них сломано, не знала.

— Не станет, — пробормотал некромант.

Он держался, не позволяя тошноте взять вверх, и я занялась перевязкой. Потянувшись за разодранной рубашкой, выбрала полосы почище и перебинтовала Иствану шею. Затем, не спрашивая разрешения, вытащила у некроманта нож и разрезала штаны.

Рана на бедре действительно оказалась серьёзной. Нанесли её не зубами, а каким-то острым предметом. Зато кровь чистая, без трупного яда.

На перевязку ушли почти все оставшиеся самодельные бинты.

Теперь ребро.

Расстегнула куртку и рубашку некроманта и начала искать сломанную кость. Её я зафиксирую тугой повязкой.

Так, это третье ребро справа. Перелом внутренний. Хорошо бы не в нескольких местах!

Перевязочного материала катастрофически не хватало, поэтому в ход пошла одежда Иствана. Тот не возражал, точнее, не противился. Глаза его вновь помутнели от боли, челюсти сжались.

— Простите, но во мне ни капли магии, — извинилась я. — Потерпите, пожалуйста!

Разумеется, прикосновение к сломанному ребру вызвало очередной стон.

Я постаралась всё сделать быстро. Перевязала как можно туже и застегнула на Истване куртку.

Беднягу таки вырвало. Даже дважды. Подозреваю, дело не только в яде, но и во внутренних повреждениях. Зато потом, вроде, полегчало, во всяком случае, взгляд Истван стал более осмысленным.

Расспросив, где может быть Джено, обещала скоро вернуться и поспешила на поиски второго мага. Почему не ушла раньше? Что толку найти человека и не оказать ему помощь? Да, Джено наверняка в точно таком же пограничном состоянии между жизнью и смертью, но это не повод бросить умирать Иствана. Их жизни равноценны, а, занимаясь поисками, а не лечением, не спасу ни одного.

Джено лежал на болоте посреди пожухлой травы за ёлочками. Сверху его придавил упырь. Мёртвый — маг вспорол ему живот.

Нежить оказалась тяжёлой, пока скинула, умаялась.

Первым делом приложила пальцы к сонной артерии. Пульс есть, но слабый.

И глаза так страшно смотрят, но не видят…

— Джено, Джено! — испуганно позвала я, стараясь докричаться до сознания. — Всё кончилось, очнитесь!

Маг не приходил в себя, и это пугало.

Может, Истван прав, и, приди я на пару минут раньше, успела бы спасти Джено?

Всхлипнула и попыталась найти следы ран. Искать пришлось недолго — вся грудь в крови, рука неестественно согнута…

Не давая себе погрязнуть в пучине отчаяния, вспомнила курс оказания первой помощи. Главное, чтобы Джено пришёл в сознание, а дальше… Дальше сломаю две палки и, опираясь на них, понесусь быстрее ветра, поборю усталость, сугробы и буреломы.

Или же?.. Винс, может, у паренька осталась капелька силы? Чтобы послать весточку, много не надо.

Пока думала, тело само делало нужные движения. Давить на грудную клетку нельзя, поэтому положила голову Джено себе на колени, внимательно осмотрела рот и начала помогать дышать.

Через пару минут пульс выровнялся.

Перевязать Джено, увы, оказалось нечем, но я вспомнила о сумке, забытой на островке. Там есть шарф. Если с сумкой ничего не случилось, Джено спасён.

Определённо, Макошь ко мне благоволила! Во-первых, я не провалилась в трясину, пока прыгала по кочкам. Лич, конечно, наполовину осушил её, но не целиком же, да и пустоты остались. Торфяники — вещь коварная. Во-вторых, сумка осталась цела, только сверху заляпана останками нопэров.

Бежать за чистым снегом и промывать рану было некогда, поэтому перевязала просто так, а руку трогать не стала. Пусть это сделает лекарь, а то неправильно срастётся или ещё больше поврежу. Я бы и ребро Иствана не тронула, если бы оно не мешало дышать.

Винс лежал там, где я его оставила.

Увидев меня, парень обрадовался, засыпал вопросами, как остальные. Обманывать не стала, рассказала всё, как есть, и попросила послать Авалону магическую весточку.

Силы у Винса нашлись, только подсказывать, как правильно сплести заклинание, пришлось мне: от пережитого у парня все не боевые чары из головы вылетели.

Всё, теперь оставалось сидеть, ждать и молиться, что помощь подоспеет вовремя.

Разом навалилась усталость, организм требовал отдыха.

Я рухнула рядом с Винсом, прикрыла глаза и сама не заметила, как погрузилась в тяжкий, глубокий сон.

Оказывается, можно спать и в таком месте: посреди Гнилой гати и горы трупов. Лежать, не в силах пошевелиться, ни о чём не думать и ничего не чувствовать.

Глава 10

Я очнулась на пропахшей табаком дохе. Рядом, тоже на чьих-то тёплых вещах, явно с крестьянского плеча, вповалку лежали настрадавшиеся мужчины. Все бледные, кто с зелёным, кто с серым, кто с синим отливом кожи.

В руку упирался нос Винса. Парень сладко посапывал. Это хорошо, значит, живой.

Занималась заря. Робкие лучи солнца румянили верхушки деревьев. Щебетали птицы, поскрипывали колёса.

Телегу трясло на ухабах. Да так, что иногда казалось — дух вышибет. С такой ездой врагов не надо! Понимаю, дороги такие, но раненым от этого не легче.

Видимо, маги без сознания, потому что стонов не слышала.

А Винс спит себе, ничего не замечает. Мне бы так!

Телега в очередной раз подпрыгнула, и я, набив пару синяков, села, потирая затылок.

— Проснулись? — с участием спросил сидевший боком ко мне мужчина.

Я его не знала, поэтому с интересом рассматривала. Немолодой, толстенький, с 'гусиными лапками' у глаз, он напоминал моего учителя словесности в Межене.

Зато лицо живо обернувшегося на голос Миклоса не могла не узнать. Он тут же начал выспрашивать, не болит ли чего, и всё недовольно косился на спутника.

Третий мужчина, возница, оказался простым горожанином.

Странно, я думала, нас заберёт сам Авалон. Или он занят Гнилой гатью?

Заверив, что не пострадала, только безумно устала, обессилила и перенервничала, спросила о тех, кому повезло меньше.

Вспомнился слабый пульс Джено, полные боли глаза Иствана. Дожили ли они до утра?

— Выживут, — авторитетно заявил мужчина с 'гусиными лапками'. — У меня не умирают.

Значит, он целитель. Раз так, волноваться, наверное, не стоит. Вряд ли Авалон послал за коллегами недоучку. Смерть двух сильных магов — невосполнимая потеря для Верешена.

— А где остальные? — вопрос я адресовала Миклосу.

— Скоро вернуться должны, — уклончиво ответил тот. — Ты ложись, поспи.

Странно, если они обследуют гать, почему нельзя прямо сказать об этом? Неужели Миклос думает, будто от упоминания о болоте мне станет дурно? А ещё говорят про женскую логику — мужская тоже иногда ставит в тупик.

Целитель, представившийся Золтаном, выпускником Блошской Академии магии, расспросил о ночных событиях и удивился, как троица вообще осталась жива. Я в ответ удивилась, откуда в Верешене взялся дипломированный специалист такого уровня. Блошская академия — заведение солидное, на равных конкурирует со столичной. Наша тоже не хуже, мы всегда в тройке лучших по итогам студенческой аттестации.

И тут Верешен… В таком городке обычно практикуют знахарки и обычные лекари, но никак не целители.

Оказалось, Золтан жил в Нийске. Авалон послал за ним, когда узнал, что маги при смерти, и целитель провёл пару неприятных часов в седле, пока не добрался до Верешена.

Первую помощь пострадавшим оказали подоспевшие по весточке Винса товарищи. Тот успел рассказать о моих подвигах, наверняка приукрасив.

— Вы ведь в одном доме с Истваном живёте? — поинтересовался целитель.

Я кивнула.

— Тогда вам указания оставлю. Будете следить, чтобы он по часам всё пил.

— А как же Вилма? — с трудом, но вспомнила имя невесты некроманта.

— Она его выхаживать станет. Всем работа найдётся, — улыбнулся Золтан и поправил сползший с Джено плащ.

У моста нас ждала делегация магов Башни духов. Заспанные, всклокоченные, они мерили шагами снег, в нетерпении посматривая на дорогу. Заметив телегу, маги встрепенулись и в мгновение ока оказались рядом.

— Вижу, вы тут самая здоровая, Рената, — вздохнул Авалон, пристально вглядываясь в лица раненых. — Если б знал, ни за что бы…

Он махнул рукой и отвернулся.

— Не корите себя, — попыталась я успокоить Авалона. Тот, несомненно, считал себя виновником несчастья. Не досмотрел, не оценил степень опасности, вдобавок, едва не лишил город некроманта. А в Верешене без такого специалиста нельзя.

Мы с Винсом — тоже головная боль. Именно Авалон отвечает за наши жизни и здоровье. Представляю, какой шум поднимется, когда власти узнают!

— Олух я, Рената, — вздохнул Авалон. — Знал ведь, лич объявился — и в Гнилую гать вас послал. Стреляный воробей — и так оплошал! Ладно бы по делу, а то ради бумажки…

Я кивнула, соглашаясь. Плата оказалась слишком высока.

Авалон заверил, Гнилая гать полностью безопасна. Лес они тоже прочесали и уничтожили все гнездовья нечисти.

Но о чём-то Авалон умолчал. Я чувствовала это по интонации, по тому, как он обменивался странными знаками с другими, будто требуя, чтобы они о чём-то молчали.

— А лич, он?..

— Никого не убил, к счастью, только звери пострадали. Где его жилище, не знаю, но точно не в Верешене. Будем надеяться, ушёл совсем, новый материал для экспериментов искать. На всякий случай я всё в Министерство магии сообщил.

Запоздалый страх накрыл с головой.

Стояла, смотрела, как маги осторожно вносят Иствана в дом, и слёзы текли по лицу.

Ноги дрожали. Меня всю трясло, пришлось даже сесть на крыльцо: стоять я не могла.

Тогда, на болоте, было не до истерик, а теперь, оказавшись в безопасности, я рыдала, уткнувшись в расцарапанные ладони.

Следы от когтей упыря почернели, но я стеснялась показать их целителю. Если до сих пор жива, ничего не случится, а тому же Иствану помощь нужнее. И обезболивающее заклинание наложить, и кости зафиксировать, и раны продезинфицировать, мазью обработать, перевязать. А ещё усилить регенерацию тканей, мелкие порезы заживить, порошки, питьё всякое приготовить… Всей специфики работы целителей я не знала, потому как, к счастью, до этого встречалась с ними лишь мельком, по пустяшным вопросам, вроде больного зуба.

— Что с ним? — по улице неслась раскрасневшаяся Вилма.

Оттолкнув Авалона, она кинулась к Иствану и, завидев, в каком тот состоянии, заголосила. Потом неожиданно замолкла, зло глянула на меня и прошипела:

— Говорила же ему: не помогай всяким! А теперь на лице Пишта ни кровинки, а эта кобылица…

— Рената ему жизнь спасла, — отрезал Авалон. — Вам бы её поблагодарить.

Вилма замолчала, захлопала ресницами, а потом, разревевшись, кинулась мне на шею, расцеловала в обе щеки и искренне извинилась. Я не сердилась на неё, сама бы подумала, будто любимый человек из-за беспечности заезжей аспирантки пострадал. Ведь Вилма не знала, что не я, а Авалон отправил нас в Гнилую гать.

Утерев нос рукавом, дочь суконщика проскользнула в дом.

— Ты бы тоже пошла, — тронул меня за плечо Авалон и заботливо помог подняться. — Или лучше давай ко мне прогуляемся. Настойка ещё осталась, самое то. Заодно выспишься без запаха лекарств.

Я не ответила, и главный маг Башни подсадил меня на телегу, взобрался следом сам и велел править к Переполошному переулку.

— Вот не знаю, — посетовал Авалон, — сообщать Ядвиге или промолчать.

— А Ядвига — это кто? — Рыдания, наконец, отпустили, но страх не прошёл. Всё мерещилось, будто полезут со всех сторон зомби. Я даже руки непроизвольно вскинула, собираясь защищаться. Чем только? Сил не осталось.

— Жена Джено. Они ведь не в разводе…

Тут Авалон заметил мои ладони и нахмурился.

— Рената, — неодобрительно покачал головой он и осторожно коснулся оставленных упырём царапин, — почему ты целителю не сказала?

Смутившись, пробормотала, что мелочно как-то, отвлекать человека по такому поводу. Ища поддержки, обернулась к Миклосу, но тот вероломно перешёл на сторону начальства.

— Рената! — Авалон продолжал хмуриться и требовал внятного ответа. Его не нашлось, поэтому пришлось просто отвернуться.

Авалон вспомнил беспечную молодость и заявил, что лично займётся моим здоровьем.

Возле дома Джено к нам присоединился Нар. Они вместе с Миклосом без лишних слов перенесли раненого наверх и уложили на кровать.

Нар обновил наложенное целителем обезболивающее заклинание.

Я предложила побыть с Джено, но Авалон запретил. В итоге у постели остался сидеть тот же Нар.

Возница любезно подвёз нас четверых до Башни духов.

Миклос растолкал Винса и спросил:

— Идти сможешь?

Тот кивнул и, пошатываясь со сна и нервного напряжения, побрёл вслед за нами к домику Авалона в саду.

Миклос же направился к конюшне. Куда он поехал, не знаю. Видимо, выполнять какое-то поручение Авалона.

— Ты как? — шёпотом спросила я Винса. Выглядел он не очень.

— Хорошо, — солгал Винс, баюкая сломанную руку.

Ох уж эти мужчины, никогда не признаются в собственной слабости!

Дождавшись, пока Авалон снимет охранные плетения, мы вошли в дом.

Бурча на молодёжь, 'которая других спасает, а о себе не думает', маг велел согреть воды и заняться Винсом. Сам же полез за аптечкой и обещанной настойкой.

Парень тяготился собственной беспомощностью и всячески пытался доказать, что справится сам. Но я не слушала. Молча нагрела воды и перетащила ведро в закуток за занавеску.

Ладони будто огнём горели. Не удержавшись, окунула их в холодную воду. Помогло.

Глянув на нас, Авалон отправил обоих мыться. Меня как наименее пострадавшую первую. Истван оказался прав, слизь и грязь смывались тяжело. Ладони жгло так, что тихонечко выла от боли. Но ничего, справилась, быстро натянула чужую чистую одежду и уступила умывальню Винсу. Пока Авалон приводил его в порядок, отыскала среди вещей парня чистую смену белья и осторожно подсунула под занавеску.

Авалон сам занялся переломом. Он оказался неплохим целителем: не только наложил обезболивающее заклинание, вправил кость и зафиксировал, но и прошептал регенерирующее заклинание. Я такого не знала.

Не забыл Авалон и о яде, заставив Винса выпить сомнительно пахнущую жидкость. По словам мага, она очищала кровь.

Уложив парня, Авалон занялся мной: налил настойки и обработал жирной мазью ладони.

Я тоже выпила целый стакан лекарства со вкусом горькой полыни и заторопилась домой. Авалон неохотно согласился, но взял слово сегодня же показаться Золтану.

Не повезло целителю, задержится в Верешене на неделю.

— Трупный яд — вещь коварная, — напомнил Авалон, — а вы всё хихоньки да хаханьки!

Руки зажили. О царапинах, оставленных упырём, напоминали только синие прожилки. Золтан обещал, к лету они исчезнут, а пока посоветовал ежедневно смазывать на ночь специальным составом.

Иствана денно и нощно опекала Вилма. Она готовила ему куриный бульон с клёцками — единственное, что позволял есть врач, обстирывала, перевязывала — словом, взвалила на плечи тяжёлую работу сиделки.

Если верить Золтану и Вилме, некромант шёл на поправку. Я к нему не заходила, да и дома практически не бывала: запах лекарств поневоле выгонял на улицу. Там как-то встретила Ядвигу — видную рыжеволосую женщину в дорогом, явно сшитом на заказ пальто и очаровательной вязаной шапочке. Она ругалась с молочником, который, по её мнению, пытался подсунуть несвежий творог.

За юбку матери цеплялась девочка — копия Джено. Так я и поняла, что передо мной супруга наставника.

Поздоровавшись, завязала с Ядвигой знакомство. Та тут же посетовала на безголового мужа, который совсем не думает о семье, и спустила всех собак на Авалона. По мнению Ядвиги, именно главный маг Башни виновен в расплодившихся в округе тварях.

— Сколько раз говорила: запросите карательную команду! Нет же, Авалон выговор получить не желает, на муже моём выезжает. Заманил в глушь, жизнь мою разрушил… — Ядвига вздохнула и удобнее перехватила корзину с продуктами. — Мой вам совет, Рената, не гробьте молодость на боевых магов! Все они плюют на семью, только о долге и думают. Вот полюбишь такого, намучаешься.

Я поддакнула. Просто так, чтобы поддержать разговор, и предложила помочь донести корзину. Судя по кругам под глазами Ядвиги, она ночами не спала, сидя у постели супруга.

— Спасибо, милая, но сама я. Такие мелочи, право слово, лишь бы Джено жив остался!

Проводив Ядвигу до Переполошного переулка, наведалась в Башню. Теперь, когда состав магов поредел, я иногда выполняла мелкую работу вместо Нара, который временно заступил на дежурство, замещая Джено.

Сегодня дел не нашлось, зато случайно подслушала разговор Авалона и Кристофа. Главный маг Башни советовал предупредить местных крестьян, с которыми тесно общался интендант, чтобы те не ходили поодиночке и не гоняли скотину в пустошь.

— Что, опять аномалия какая? — дожёвывая краюху хлеба с маслом и солью поинтересовался Кристоф.

Сколько видела его, всё не могла привыкнуть, что он маг. Ну как с такой комплекцией нормативы сдашь? Маги, они жилистые, а тут полненный, хоть и не толстый, без брюшка, мужчина. И вид у Кристофа тоже непрезентабельный, простецкий.

Наверное, интенданта в своё время пожалели и недоучкой послали заведовать местным хозяйством. А он после всем говорил, будто маг. Такое иногда случалось: студентов со справкой, то есть прослушавших неполный учебный курс, посылали работать во славу короны на должности, куда остальные не шли.

Положим, без начального знания магии в Башне духов делать нечего, а вот премудрости сложных заклинаний интенданту точно не нужны.

Я подслушивала, стоя за дверью. Знаю, в моём возрасте не положено, стыдно, но любопытство пересилило воспитание.

Авалон полагал, будто я ушла, поэтому говорил в полный голос и предельно откровенно. Осторожно выглянув из-за двери, видела, как главный маг очиняет карандаш. Помню, на столе уже лежал карандаш — значит, Авалону просто требовалось чем-то занять руки. А это верный признак волнения.

— Да нет, — Авалон отложил карандаш и задумчиво потёр переносицу. — Просто Тибор нашёл кое-что в лесу… Только следы, но интуиция подсказывает: скоро явится вся стая.

Кристоф тяжко вздохнул:

— Когда же это закончится? Вы убиваете, а они снова родятся!

— Места тут такие, — философски протянул Авалон. — В предгорьях ещё хуже, на еду времени нет.

— Главное, чтобы не напали. Джено не боец, Денес в дальний обход отправился…

Интендант снова вздохнул и, наконец, дожевал хлеб.

— Ничего, — успокоил Авалон, — поголовье мы изрядно сократили, вряд ли больше десятка оборотней в округе наберётся.

— По хуторам тоже смотрели? Полукровки опасны.

Кристоф намекал на то, что волкодлаки, как в народе называли этих тварей, иногда сходились с женщинами, даже жили с ними. В ходе таких связей появлялись на свет ложные оборотни, которые оборачивались только в новолунье, но причиняли не меньше беспокойства. Иногда они проявляли большую агрессию, нежели истинные волкодлаки.

— Проверяем, — коротко ответил Авалон.

Теперь понятно, почему ни одного боевого мага нет на месте.

Решив, что и так злоупотребила приличиями, отошла от двери и спустилась в подвал, к Эрно. Тот, наверное, соскучился, если духи способны испытывать подобные чувства. Шла просто так, без особой цели: после случившегося никак не могла заставить себя взяться за диссертацию.

Слова Авалона встревожили. Значит, поблизости от Верешена вновь бродили оборотни. Может, даже тот, которого я спасла. Нет, вряд ли он выжил — истерзанный, окровавленный, но за него могли придти мстить члены стаи.

Тибор обнаружил следы… Хорошо бы оборотни просто проходили мимо, а не планировали нападение! Но, наученная мудрыми профессорами, я знала: когда имеешь дело с нечистью, всегда нужно предполагать худшее.

Эрно откликнулся, когда я уже отчаялась дозваться. Дух выплыл из стены и замер, буравя иллюзией глаз. Странно так: взгляд есть, а ни зрачков, ни радужки давно не существует.

— Что случилось? — Эрно кружился вокруг меня.

Попросила его остановиться, а то даже дурно стало.

— Там ведь что-то произошло? — настаивал на ответе Эрно. — Все суетились, бегали туда-сюда, кричали…

— Просто нас едва не убили, — не став скрывать, пробормотала я.

Проклятая гать комом подступила к горлу. Отвернулась, чтобы не расплакаться. После болота на меня иногда накатывало, даже успокоительный чай пила.

Золтан прописал снотворное и больше гулять, поэтому ночные кошмары отступили, а днём иногда вспоминала то кисть костяка, то оскал упыря.

— Не надо стесняться, — участливо пробормотал Эрно, мгновенно оказавшись рядом. — Иногда маги даже седеют, повстречавшись с опасностью, работу бросают, а вы просто плачете. Я ведь тоже не героически погиб… Боялся и жить хотел.

— Вы правы, у живых нет повода горевать, — по-своему интерпретировала я его слова и осторожно спросила: — А умирать больно?

Эрно задумался. Тонкие пальцы теребили давно несуществующий артефакт на шее. Его нет — а привычка осталась.

— Больно, — через минуту обронил дух. — Сначала больно, пока чувствуешь. Будто кровь высасывают, всю, до последней капли. А потом мир меркнет. Тишина. Темнота. Ни боли, ни холода, ни тепла, ни дыхания — ничего. Меня ведь ырка убил, я даже тела не видел… У других обычно иначе: парят себе, на себя же любуются.

Я пожалела, что затронула больную тему, но Эрно заверил: ничего страшного, нельзя вечно тосковать об утерянном.

— Принимай то, что дают, — философски заключил маг и улыбнулся. — Мне и вовсе нельзя жаловаться — нашёл собеседницу. Теперь и тело не нужно.

— Но с ним всё-таки лучше, — резонно возразила я.

Эрно не стал спорить и помечтал вслух о встрече с каким-нибудь могучим некромантом или личем, чтобы обрести хотя бы бледное подобие былого существования.

Вспомнив о давнем обещании, заверила, что завтра же наведаюсь на кладбище и разыщу могилу Эрно Триглава. Тот сразу приободрился и лукаво поинтересовался, дочитала ли я его записную книжку.

— Ты пользуйся, не стесняйся.

— А можно… Можно мне рисунок оттуда взять? — Нельзя же просто так, без согласия хозяина, вырвать лист и повесить на стенку. Я ведь даже увезти его в Олойск собиралась.

Дух тепло улыбнулся, кивнул и посетовал, что не может сделать рисунок специально для меня.

Выяснилось, Эрно с детства увлекался живописью. Я угадала, он родился в дворянской семье. Родители его не бывали при дворе, жили за счёт натурального хозяйства в имении. Они дали сыну прекрасное домашнее образование, благодаря которому тот смог поступить в Блошскую Академию магии.

— А почему на боевого мага?

Позабыв о времени, я присела на сумку, приготовившись, если потребуется, выслушать всю жизненную повесть Эрно. Абсолютно добровольно — мне действительно было интересно.

Настоящий дворянин, но такой простой в общении!

— Какой мальчишка не мечтает прославиться? — подмигнул Эрно. — Начитался книг, насмотрелся на беды, которые причиняла даже мелкая нечисть и… И докатился до Башни духов.

— Жалеете? — тихо спросила я, снова представив себе живого и невредимого Эрно. Девушки наверняка сохли. Я бы тоже такому улыбнулась…

Дух вздохнул и покачал головой.

— Какая цель боевого мага? Приносить пользу людям. Думаю, на похоронах сказали немало тёплых слов.

Я бы и дальше с удовольствием беседовала с Эрно, но тот вдруг заторопился, попрощался и исчез.

Отряхнув сумку, поднялась наверх и вышла из башни.

Во дворе мне встретился Нар. Мы мило поболтали о том, о сём. Особенно Нара интересовала Ядвига: тот никогда не видел жены Джено, а я обмолвилась, что встретила её.

— Да вы зайдите, сами взгляните, — предложила я.

— Дела, — многозначительно протянул Нар. — Вот, вырвался на часик и опять в поле. И характер у Ядвиги тяжёлый, наслышан. Зачем же Джено нервы её криками портить?

Пожала плечами и в очередной раз подивилась, какими странными бывают мужчины. Никогда не видел — и уже скандалисткой считает. Или это проделки Джено? Оклеветал заботливую супругу… Она ведь о нём печётся, как узнала про беду, тут же сорвалась, приехала…

Нар отправился по своим делам, а я по своим.

Сначала заглянула к Джено. Он недавно пришёл в сознание, ещё не разговаривал и практически не двигался, но радовался посетителям. Ходили к нему все, кроме Нара.

Ядвига встретила меня на пороге и, загородив дверь в комнату мужа, заявила: 'Джено спит, зайдите позже. И лучше не всей толпой — только утомляете!'.

Не став спорить, отправилась домой, готовить обед.

Обычно ещё в прихожей меня встречал голос Вилмы. Она развлекала Иствана, или как она его называла Пишта, разными сплетнями. Не думаю, чтобы некроманта интересовали семейные дела пекаря, но он слушал. Видимо, Вилме дозволялось то, что запрещалось другим. Справедливости ради, она любовно ухаживала за Истваном, всячески стараясь облегчить его состояние.

Некроманта я не видела с той самой ночи, даже совестно стало. Живём в одном доме — а будто в разных городах.

Тихонько поскреблась в дверь и, увидев, что она не заперта, вошла.

В квартире Иствана пахло травами и куриным бульоном. Кастрюля с ним стояла на плите. На столе Вилма оставила миску с салатом — видимо, для себя. Значит, скоро вернётся.

Осторожно заглянув в спальню, улыбнулась лежавшему на взбитых подушках Иствану и спросила, как его здоровье.

Некромант сильно исхудал, осунулся. Скелет, а не человек! Зато, в отличие от Джено, уже сидит, разговаривает.

— Ничего так. Спасибо. Не ожидал такой самоотверженности!

Смутившись, заверила: ничего особенного не сделала. Ведь и вправду, такпоступил бы любой маг.

Истван поманил меня, пригласив подойти: 'Что жмёшься у порога? Я не заразный, вампиром не покусанный'.

Я, с интересом осматривая спальню, подошла, отогнула одеяло и присела на краешек постели.

— Слушай, Вилма таки ушла? — косясь на дверь, шёпотом спросил некромант.

Я кивнула.

— Окажи услугу, поесть принеси. Нормальной еды. А то тошнит уже от бульона, скоро кукарекать начну! — пожаловался некромант.

— Так ведь нельзя вам…

— Рената, пожалуйста, — Истван выдавил из себя улыбку. — Загнусь ведь, одним из собственных подопечных стану. Ну не питаюсь я воздухом, чтобы там целитель ни брехал.

— И ты мне должна, — мстительно напомнил некромант. — По чьей милости я на гать попёрся? И на Авалона не сваливай, диссертация-то твоя.

Поддавшись на уговоры, согласилась поделиться с некромантом собственным обедом. Истван уплетал его за обе щеки, будто не ел неделю. Казалось, он даже тарелку вылижет. Мои котлеты явно понравились, суп тоже.

— Готовишь ты явно лучше, чем колдуешь, — возвращая пустую тарелку, заметил некромант. — Хотя, признаю, в голове что-то есть, иначе бы на болоте валялась. Только в следующий раз не зевай, меня рядышком не окажется.

Надеюсь, следующего раза не будет, мне одного за глаза хватило.

Хлопнула входная дверь, и, будто застигнутый на месте преступления вор, я подхватила грязную посуду и опрометью кинулась мимо Вилмы к лестнице. Подозреваю, та не обрадуется, что некромант нарушил предписанную целителем диету, и устроит грандиозный скандал.

Глава 11

— Ты… ты его убить хочешь?

Вилма нависала надо мной, гневно сверкая глазами. От возмущения она перешла на писк. Истван же, из-за которого я выслушивала бурные обвинения в свой адрес, откровенно наслаждался зрелищем. Некромант грыз яблоко и косился на кувшин, который я не успела унести.

Во всём виновата моя слабохарактерность! Справилась бы о здоровье и ушла — нет же, больного пожалела!

Не знаю уж, чем кормит Иствана Вилма, но на миску с солянкой в моих руках он смотрел жадными глазами бродячего пса.

Аппетит у некроманта оказался зверский. Жуя, он объяснил: обычное дело, восстановление сил, физических и магических, требует хорошего питания.

Я не поленилась, проверила: Вилма не морила некроманта голодом, но потчевала диетическими блюдами и компотом. А Иствану хотелось пива. Собственно, из-за пенного напитка Вилма меня и распекала. Хотя, узнай она о солянке, котлетах, каше со шкварками и прочих вещах, которые тайно съедал некромант днём, когда Вилма помогала отцу в лавке, и вовсе со свету сжила.

Пиво приносить не хотела, понимала: алкоголь вреден для больных, но Истван настоял на своём. В ход опять пошли напоминания, из-за кого он лишён всех радостей жизни, и намёки на мою незаконную рабочую деятельность.

— К гномам ходишь? Ходишь. И не делай такое лицо! Я не слепой и не глухой. По лестнице к тебе разный народ поднимается, о всяких услугах просят. Между тем, налогов ты не платишь, денежки себе в карман кладёшь. Так что пиво — малая плата за моё молчание. В конце концов, Рената, просто так ты принести не можешь? — не выдержав, прикрикнул Истван и скривился: горло всё ещё болезненно реагировало на сильное напряжение связок. — Хоть бы Винс притащился! Его уговаривать не придётся, женщины же… Да лучше снова к упырям, чем попасть в ваши руки!

Обидевшись, пошла за пивом. Заказала самого лучшего. Когда обмолвилась, что для Иствана, трактирщик тут же заявил: 'За счёт заведения!'. Расспросив, выяснила: у того имелся корыстный интерес. Трактирщик хотел попросить некроманта после выздоровления об одной услуге.

Пиво честно разделили пополам. Истван не возражал. Он выспрашивал о делах Башни, особенно интересовался Авалоном, наказали его или нет.

— А вам бы хотелось? — отхлебнув из кружки — в хозяйстве некроманта имелась любая посуда, — нахмурилась я.

Зная Иствана, он первым бы в Службу государственного контроля написал.

— Что ты! Наоборот, не хочу. Авалон — мужик толковый, а место у него — дерьмовое. Тут все места дерьмовые, Рената. Тебя такое же ждёт, если не подсуетишься, — 'обнадёжил' некромант.

— Сами тогда что здесь делаете? — буркнула я и попыталась отобрать у Иствана кружку. Хватит уже ему, спать пора.

Но даже раненный некромант оказался сильнее. Сама не заметила, как упала на кровать, потирая запястье.

Испугалась, не заделала ли локтем сломанное ребро, и подскочила. Но нет, некромант остался цел и невредим. Зато я ударилась ногой о раму кровати. Больно, между прочим, синяк остался.

Истван спокойно допил пиво и глубокомысленно протянул:

— Физическая подготовка хромает. Любой костяк поймает. А работаю я здесь, Рената, потому что государство послало. Частная практика — это хорошо, но постоянный доход — лучше.

— А Джено другое говорили, — мстительно напомнила я. Наплевав на правила приличия, сидела на кровати боком к некроманту и потирала ушибленное колено. Подумала и решила его подлечить: синяки никого не красят. — Мол, достало вас всё, денег мало.

— Мало, — согласился Истван и попросил налить ещё пива.

Когда в спальню заглянула Вилма, она увидела занятную картину: я сижу на постели, на расстоянии вытянутой руки от некроманта, и вместе с ним попиваю пенный напиток.

Реакция оказалась предсказуемой и бурной. Вилма отобрала у Иствана кружку и попыталась взашей выставить меня из спальни, обвиняя в подрыве неокрепшего здоровья жениха.

Не выдержав, сдала Иствана с потрохами. С какой стати я должна всё это выслушивать? Он просил, пусть с невестой и разбирается, или кто она там ему.

— Вилма, чушь не пори! — наконец подал голос подлый виновник скандала. — Рената теоретик, да ещё не общего профиля, как она может некроманта убить? Головой-то думай! И кружку обратно поставь, в кувшине пиво оставалось.

— Тебе нельзя, Пишт, ты же знаешь, — с укором напомнила Вилма, присела возле любимого, поправила и подоткнула одеяло. — Целитель велел строго следить. Я всё, как он велел, делаю.

— Ага, как же! — хмыкнул Истван. — Он велел меня не волновать. А ты что делаешь?

Вилма виновато потупилась, пробормотала: 'Прости!', бережно обняла и нежно поцеловала.

Я тактично отвернулась, чтобы не мешать, попрощалась и уже переступила порог, когда услышала просьбу Иствана придти завтра после обеда.

Вилма осталась с некромантом до утра. Уходя в Башню духов, столкнулась с ней в прихожей. Улыбающаяся, растрёпанная, она поздоровалась и извинилась за вчерашнее.

— Я так за Пишта волнуюсь, отсюда всё, — вздохнула Вилма, продолжая взбивать яйца для омлета. Значит, она меня специально выслеживала.

— А это не вредно? — улыбнувшись, я указала на причёску Вилмы. Она свидетельствовала только об одном.

Вилма смутилась, промолчала и юркнула за дверь квартиры Иствана. Я бы на её месте тоже отвечать не стала, да и не спросила бы, но ночные забавы, по-моему, намного опаснее для здоровья некроманта, чем пиво. Ума не приложу, как можно со сломанным ребром заниматься подобными вещами! Истван совсем без головы? После сам же жаловаться на боли начнёт.

Ложь, будто мужчины всё молча терпят и уж точно притворяются умирающими, когда над ними трясутся красивые девушки.

Жаль Золтан уже уехал, а то бы тоже наябедничала. С превеликим удовольствием, потому что всю вину за ухудшение здоровья Иствана Вилма свалит на меня. Будто не вижу, как она иногда смотрит! Создаётся впечатление, будто я злой дух, который то заводит 'бедного Пишта' в гости к зомби, то желает отравить котлетами, то спаивает слабохарактерного беспомощного некроманта, спит и видит, чтобы тому стало хуже.

На полпути к Башне столкнулась с Миклосом. Вид у обычно беззаботного брюнета был мрачный, он даже не улыбнулся, просто сухо поздоровался.

— Что-то случилось? — сердце упало. — С Тибором? С Денесом? С Наром?

Точно не с Джено — тот, хвала небесам, отошёл от опасной грани и уже к ней не вернётся.

— С Авалоном, — хмуро ответил Миклос, бессознательно теребя падавшую на ухо прядь. — Его уволить грозятся. Мы письмо в поддержку сочиняем. Подпишешь?

Кивнула. Какие тут сомнения!

— Его в столицу вызывают, — продолжал делиться плохими новостями Миклос. — Авалон, конечно, сам сглупил. Мог бы приврать, а не всё честно описать. А так… Лич, двое магов при смерти, ты, Винс, инферн… Словом, накинулись на старика, всех собак повесили. А он, между прочим, Верешен от нашествия оборотней спас, такую ловушку сконструировал! И королеву вампиров убил. Я тогда ещё практикантом был, сам видел. Авалон и сейчас очень сильный, поверь на слово!

Я верила, но понимала: старость берёт своё, главному магу башни уже не тягаться с борзыми подопечными.

Миклос подхватил под руку и потащил в 'Три рыбы', где уже сидели и с самого утра прихлёбывали эль остальные маги. Даже Винс и тот пристроился за столом. Я тоже села и молчаливо приняла свою кружку из рук Кристофа.

— Итак, все собрались. — Интендант сегодня был необыкновенно серьёзен, даже будто изменился. Куда исчезла внешность кабатчика? И оделся иначе — строго, живот ремнём подтянул, на белой рубашке — значок магической академии. У меня тоже есть похожий ромбик, надеваю на официальные мероприятия родного учебного заведения. Такой получают все, кто успешно осилил пять курсов магической науки. — Теперь обсудим план действий. Или кто-то радуется обрушившимся на Авалона неприятностям?

Кристоф по очереди обвёл взглядом наши лица. Никто не отвёл взгляда.

Вот вам и первое впечатление! Маг-недоучка, повелитель тюков с сеном! Сейчас Кристоф Норка показал себя во всей красе. Он ведь, по сути, заместитель Авалона, второе лицо в Башне, хоть и заведует хозяйством. Недаром же именно Кристоф председательствует на собрании, не просто так. А ты, Рената, его со счетов списала! Сама же рассуждала на тему напрасного презрения практиков к теоретикам. И наступила на те же грабли.

— Кристоф, — выразил общее мнение Денес, — как бы мы не относились к приказам и методам работы Авалона, никто из нас не желает иного начальника. Министерские крысы ничего из своих кабинетов не видят, им только бумажки подавай, а вникать в суть дела они не желают. Формально виноват — понеси наказание. Сколько раз с ними по этому поводу воевал!

Только что вернувшийся с обхода Тибор — он даже не зашёл к себе переодеться перед встречей — предложил описать свою версию событий и поручиться за Авалона.

— Уволят его — пусть и нас увольняют, — хмуро добавил он и сжал ручку кружки так, что побелели костяшки пальцев. — Именно так, ультиматум. Либо Авалон и честное расследование, либо пусть ищут новых магов. Ничего, проживём!

— Ты ведь жениться собирался, тебе деньги нужны, — напомнил Кристоф.

— Шут с ними, с деньгами! Джемма поймёт и прекрасно без атласного платья обойдётся. Она вообще скромную свадьбу хотела, ей не это главное — лишь бы я живой.

На пару минут за столом воцарилось молчание.

Допив эль, Кристоф крикнул, чтобы принесли бумагу и чернила.

— Пишите, — он пододвинул ко мне письменный прибор. — Вы больше всех знаете. Привирать не прошу, но…

Я кивнула, легко догадавшись, каково продолжение фразы. Кристоф мог не беспокоится, очернять Авалона не собиралась, а вот умолчать кое о чём — легко.

Перо скрипело, а я скрупулёзно описывала поход в Гнилую гать, старательно подчёркивая: Авалон не мог знать об экспериментах лича. Об инферне не упоминала. Надеюсь, Авалон не сообщил о моём воскрешении из мёртвых? Если сообщил, дело плохо и безо лжи не обойдёшься. Проблема в том, что на допросе она бы вскрылась.

Закончив, протянула лист Кристофу. Тот пробежал его глазами и кивнул.

— Сторонняя оценка — это очень хорошо. Мы — понятно, люди предвзятые, а Ренате поверят. Выступите на комиссии, если вызовут?

Кивнула, выразив готовность петь соловьём о достоинствах Авалона Имерского. Реальных, а не вымышленных.

Затем пришла очередь Винса. Он чуть дополнил мой рассказ и поведал о действиях главного мага башни по спасению попавших в беду товарищей и 'зачистке' гати.

Кристоф составил и написал письмо в поддержку Авалона, включив в него предложенный Тибором ультиматум. Под ним, не задумываясь, подписались все.

— Теперь остались Джено и Истван. Некромант к Башне духов отношения не имеет, поэтому его подпись не нужна. А вот показания — очень даже. Рената, займётесь? Он упрямый, но вы ему очень помогли. Так что, — усмехнулся Кристоф, — ваша просьба теперь для Иствана ценнее моей. Я же прорвусь через Ядвигу и получу подпись Джено. В пять вечера встречаемся здесь же. Вы как, без меня месяц протянете?

— Сам поедешь? — догадался Денес.

— Так надёжнее. Заодно лично поручусь. Заслуг, конечно, не имею, но Авалона сто лет знаю.

Пропустив ещё по кружечке, мы разбрелись по делам.

Миклос вызвался проводить меня до дома, в качестве моральной поддержки. От него я узнала, что Кристоф — бывший боевой маг, которого контузило в горах. Его спасли, но о продолжении карьеры по борьбе с нечистью не могло быть и речи. Что-то в организме перемкнуло, лишило подпитки магии. Это многое объясняло.

Сколько загадок таили те, о которых, казалось бы, многое знала!

— А ты что скрываешь, какие скелеты в шкафу? — полушутя спросила я Миклоса.

— Ничего, — улыбнулся тот. — Даже скучно! Я сюда по доброй воле попал.

На страже покоя Иствана стеной стояла Вилма. Она ничего не желала слушать и твердила: некромант спит, негоже его будить. В итоге Миклос не выдержал и крикнул:

— Истван, твоя клуша нас не пускает! Или она теперь в доме хозяйка?

Вилма вспыхнула и влепила магу пощёчину. Я же просто процедила: 'Дурак!'. Если Миклос хотел окончательно испортить мнение о себе, он это сделал.

Истван не ответил. То ли действительно спал, то ли не желал снизойти до общения с Миклосом. Они друг друга недолюбливали.

Миклос потёр щёку и упрямо повторил:

— Ты всё равно клуша, Вилма. Прости за правду. И пусти уже! Мне от твоего разлюбезного Пишта нужна всего лишь подпись.

— Мы письмо в поддержку Авалона отправляем, — пояснила я и бочком попыталась протиснуться мимо Вилмы. Куда там! Я прочно ассоциировалась в голове шатенки с вредом для здоровья любимого.

Пустив в ход всё обаяние и красноречие, пыталась убедить, насколько нам важно переговорить с Истваном, но обидевшаяся на Миклоса Вилма собиралась стоять до конца. Единственное, на что она соглашалась, — показать письмо Иствану, когда тот проснётся.

— Ви-и-илма, кого там принесло? — послышался недовольный непривычно хриплый голос некроманта. Тот тут же закашлялся. Неужели простыл? Лишь бы не после пива, а то придётся прощения у Вилмы просить.

— Спи, Пишт, они уже уходят, — в подтверждение своих слов невеста некроманта захлопнула перед нашим носом дверь квартиры.

Я тут же набросилась на Миклоса. Зачем, спрашивается, хамил, чего мы добились? Не нравится Вилма — терпи.

— Достала меня эта дура, спасу нет! — пожаловался маг и, покрутившись в прихожей, предложил подняться ко мне. Фраза: 'Выпить нечего', его не остановила. — Её половина города терпеть не может. А всё из-за Иствана!

— Это уж точно, из-за Иствана, — рассмеялась я, отпирая дверь. — Что он тебе сделал-то? Девушку отбил? Нет, признайся, Миклос, Вилма с тобой гуляла?

— Я Иствану проспорил в своё время, — неохотно ответил Миклос и без приглашения плюхнулся на стул, вертя головой по сторонам. Пришлось подсуетиться и убрать с глаз долой забытую на кровати одежду. — Нехорошо проспорил, позорно. А Вилма… Я с ней спал — ничего особенного. Она сама пришла, между прочим.

Задумавшись, остановилась перед магом, скрестив руки на груди. Нотки в его голосе показались знакомыми — обида и ущемлённое мужское самолюбие. Видимо, Вилма отказывалась признать, что Миклос оказался самым-самым.

— Рената, ты чего? — маг удивлённо уставился на меня. — Неприятно, что я с…

— Ой, да спи с кем угодно! — рассмеялась я. — Просто задумалась, какими детьми бывают взрослые мужчины.

Оставив Миклоса осмысливать свои слова, пошла ставить чайник. Вопреки правилам, я действительно собиралась напоить мага чаем. Нам обоим не помешает успокоиться и подумать, как и чем можно помочь Авалону.

Задним числом пожалела, что так и не дошла до Башни. Может, Авалон ещё не уехал, и я успела бы с ним поговорить? Понимаю, аспирантка опытному магу не указ, но Авалон не из тех, кто отмахнётся от доброго совета.

Миклос подошёл неслышно и положил руку на плечо. От неожиданности вздрогнула и облила мага водой. Тот отскочил, как ошпаренный, и едва не перебил всю посуду на полке.

Я же стояла и хохотала: настолько потешным оказался мокрый Миклос.

— Ненормальная! — обиженно буркнул маг и поспешил высушить одежду. — А если б там кипяток был?

— А ты не подкрадывайся, — назидательно посоветовала я и принесла из ванной полотенце. К сожалению, высушить себя за один раз с ног до головы нельзя, а тратить энергию на пустяки не стоит.

Хорошо я мага окатила, от души! Мальчишки из общежития научили. Они частенько проделывали фокусы, как Миклос. Подкрадывались и обнимали со спины, предлагая 'большую и чистую любовь'.

Чайник пришлось наполнять снова. Поставить его на огонь я не успела: отворилась дверь, и Вилма попросила спуститься.

— Только тебя, — она указала на меня и расплылась в самодовольной улыбке. — А умнику из Башни Пишт обещал шею намылить. За дуру.

Оставив Миклоса заваривать чай, прихватила письмо в защиту Авалона и под присмотром Вилмы переступила порог квартиры Иствана.

Некромант, укутанный с ног до головы, лежал, а не полусидел на подушках. Глаза у него покраснели и слезились — точно простыл. Наверняка после пива! Вот и потакай желаниям больных!

Спальня пропахла лекарствами, окна, несмотря на солнечный день, были зашторены.

Засветила слабенький магический огонёк, чтобы он не резал глаза Иствану, пододвинула стул и села, приготовившись к долгому сложному разговору.

— Он окно попросил открыть, — пожаловалась Вилма, — и вот результат! Слабенький совсем…

— На кладбище лучше, — глухо отозвался некромант. — И спокойнее. Ну, — он перевёл взгляд на меня, — что случилось? Комиссия какая-то?

Покачала головой и объяснила суть дела.

Истван весь обратился в слух, даже на локтях приподнялся.

— Дело — дрянь! — пробормотал он, когда я закончила. — Жаль Авалона. Теперь письмо прочитай: не глядя, подписывать не стану. И тащи потом свои заготовки по нерождённым.

— Зачем? — не поняла я.

— Делать мне всё равно нечего, новых нерождённых тебе увидеть не светит, так что возмещу расход продуктов на мою скромную персону. Целую главу напишу. Поверь, — хмыкнул Истван и снова лёг, — без некроманта всё равно бы правильно распределение потоков не описала.

Вилма попыталась воззвать к разуму любимого, но тот отмахнулся и послал её на кухню.

— Это за котлеты? — наклонившись, шёпотом озвучила свою догадку и покосилась на дверь.

Истван кивнул.

Письмо некромант подписал. Сам, даже руку не пришлось придерживать, и пожелал Кристофу удачи. Кажется, Истван сомневался в успехе мероприятия.

— Вилма примочки делать умеет? Лекаря звала? — меня беспокоил кашель некроманта. С такими ранениями простая простуда может обернуться серьёзными осложнениями. И жар у него — когда передавала письмо, коснулась руки.

— Рената! — Откуда голос прорезался?

Гневный выкрик закончился гримасой страдания и приступом кашля.

Тут же прибежала Вилма, но я уже наложила обезболивающее заклинание на шею и грудь. Мера временная, но на пару часов поможет.

Пожелав Иствану доброго здоровья и обещав вечером попотчевать снадобьем по маминому рецепту, вернулась к себе, попила с Миклосом чая и поспешила на поиски Кристофа. Чем раньше отдам письмо, тем лучше.

Кристоф уехал, Авалон тоже, ещё раньше, и мы остались предоставленными сами себе.

Чтобы не думать о плохом, взвалила на себя часть работы Нара и Иствана. Положим, зомби убивать я не умею, но с мелкой нечистью и духами справлюсь. Заодно и подзаработаю.

В основном, конечно, просили зачаровать дома от разных бед и починить разного рода амулеты. Я не отказывалась, с удовольствием практикуя полученные в Академии знания и умения.

Не забыла и о могиле Эрно.

Я отыскала её быстро: мага похоронили на главной аллее и даже не поскупились на надгробие. Никаких статуй, никаких безутешных дев, просто большая гранитная ваза с двумя поникшими лентами. Ветер нанёс внутрь землю, и в вазе пророс вереск. Я почему-то не удивлена: на кладбище положено расти только цветам смерти.

Очистив плиту от палой листвы, провела пальцем по скупым строкам и прочитала даты рождения и смерти. Всё, верно, Благородный Эрно Триглав скончался шестнадцать лет назад в возрасте тридцати двух лет. Всего через неделю после дня рождения…

Вспомнила, что видела на пригорке у реки цветы, и решила принести Эрно букет. За могилой никто не ухаживал, даже давно сгнивший венок не убрали. Видимо, не осталось уже тех, кто помнил Эрно. А если остались, они давно забыли безвременно погибшего товарища. Обидно! Неужели даже родственники не приезжают? Они ведь дворяне, пусть и без баронского титула, а у таких с правилами приличия строго.

Присела рядом с могилой и признала: сама редко посещаю могилы давно усопших родственников, а уж если они за тридевять земель… Словом, родные Эрно ни в чём не виноваты и наверняка достойно оплакали его гибель.

Погрустила и вернулась к реке за цветами. Они простенькие, полевые, но ценно внимание, а не стоимость подарка.

Отдав долг памяти Эрно, занялась насущными заботами.

Весенний солнечный день не сулил никакой беды, поэтому без опаски отправилась на поиски жертв очередных экспериментов во благо диссертации. Отругать всё равно бы никто не смог: Джено не скоро встанет, а Истван валяется с простудой.

Окинула взором кладбище, наметила две беспокойные могилы и направилась к ним. Там не зомби, не упыри, просто духи, хотя и злобные. Наверняка пугают по ночам припозднившихся прохожих. Вот и принесу пользу Верешену.

Работа спорилась, записи в блокноте множились. Я и не заметила, как солнце начало клониться к закату. Значит, пора взять записную книжку Эрно и сводить того на кладбище. Пусть бедняга воссоединиться с телом или хотя бы на него посмотрит.

Интересно, если закопать записную книжку, Эрно упокоится? Или без ритуала тут не обойтись? Смерть насильственная, дурная…

У почтовой станции поджидал сюрприз.

Авалона я узнала сразу, пусть он и стоял спиной ко мне, разговаривая с почтальоном.

Замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась, прислушиваясь.

В воздухе ещё чувствовался грозовой привкус — последствие применения заклинания телепортации. Ею пользовались сильные маги и то в случае крайней необходимости. И не только по причине энергозатратности: многих волшебников после тошнило.

Авалон спрашивал о каком-то письме. Подробности узнать не удалось: маг обернулся и увидел меня.

— Рената, — Авалон поманил к себе, — что вы там написали?

Я промолчала, изображая полное неведение.

Судя по выражению лица Авалона, тот сердился. Брови насуплены, губы поджаты, глаза смотрят сурово.

Видя, что я не собираюсь выдавать товарищей, Авалон заметил:

— Я всё знаю.

В ответ пожала плечами и постаралась сменить тему разговора. Меня волновало, чем обернулись недавние события для Авалона, не отстранили ли его от должности. Седовласый начальник на провокации не поддавался, упрямо гнул свою линию.

— Где Кристоф и что он повёз в министерство? И не лгите, будто не знаете! На чьи показания ссылались в комиссии?

Я ощущала себя первокурсницей, которую распекал преподаватель. Давненько никто не заставлял меня чертить узоры носками ботинок!

Безусловно, я могла бы всё рассказать Авалону, но зачем? Дело сделано, а как неважно. Признаться, внутри даже чуточку гордилась, что оказалась среди спасителей доброго имени Авалона. А он отчего-то упорно называл доброе дело безумием и распекал за неосмотрительность.

Не выдержав, прервала поток сердитых слов и спросила:

— Неужели лучше было бы, если бы вас засудили?

Авалон задумался, а потом неожиданно улыбнулся, шагнул и положил руку мне на плечо.

— Я не за письмо ругаю вас, Рената, а за неосмотрительность. Вам ещё диссертацию защищать, а вы уже так прославились! Кристоф же…

Авалон вздохнул и покачал головой:

— Его бы инициативы да в мирную жизнь! Вы письмо-то читали, видели, какие выражения он употребил? Одни 'злобные наветы' чего стоят!

Признаться, не помнила таких. То ли не заметила в волнении, то ли Кристоф потом первый лист переписал.

— Всё хорошо, Рената, — Авалон по-отечески обнял меня и повёл к башне. — Выговор и предупреждение. Но впредь, пожалуйста, никаких писем! Мне же за них потом отвечать, вас, неразумных, от начальства спасать. Я-то старый уже, уволят, устроюсь в деревенской тиши, а у вас вся жизнь впереди. Не надо её портить ссорами с министерскими.

Глава 12

Кристоф вернулся через неделю. Его было не узнать: осунувшийся, растерявший благостность и даже будто похудевший. Едва поздоровавшись с нами, Кристоф прошёл к Авалону. Запершись, они о чём-то разговаривали больше двух часов. Мы же, забросив прямые обязанности, сгрудились в коридоре.

— Может, Кристоф уезжает? — предположил Миклос.

Он вновь оказался рядом со мной и фривольно положил руку на талию. Скидывать не стала, просто дала понять, я заметила.

Пока всё по-дружески, посмотрим, что будет дальше.

— С чего вдруг? — покачал головой Денес. — Кристофа из Башни вперёд ногами вынесут.

— С того, что на шее новый амулет. Это накопитель. А теперь скажи, для чего на складе магия? То-то и оно! — цокнул языком Миклос и покосился на меня. — Как думаешь, Рената, магические способности возвращаются?

— Не знаю, — честно призналась я, вспоминая, почему прерываются энергетические потоки внутри человека. Теоретически такое можно исправить. Нужен опытный целитель и не менее хороший маг-теоретик. Вдвоём они бы составили схему энерготоков, нашли слабое звено и восстановили его.

Но на моей памяти никто не сталкивался с проблемой Кристофа. Такие, как он, умирали или же жили простой, обывательской жизнью. Да и не верю, будто никто не пытался спасти боевого мага. Их всегда высоко ценили. Заслужено, не спорю. Следует уважать тех, кто спасает чужие жизни ценой своей.

— Да ну, брось! — рассмеялся Тибор. Он вертел в руках коробочку подозрительной формы. Неужели купил кольца? — Кристоф уже конченый человек, при всём уважении к нему. Он сюда с тоски и перебрался.

Мы дружно навострили уши, надеясь услышать занятную историю. Ожидания не обманули: Тибор поведал о первых годах Кристофа в Верешене.

— Я тогда сюда для усиления гарнизона приехал, — маг удобно устроился на подоконнике, заложив ногу за ногу. Коробочку протёр и убрал в карман. Кажется, на ней мелькнула витая монограмма 'Р' — знак одного из гномьих ювелирных домов. Он держал магазины по всей стране, но до Верешена, разумеется, не добрался. Неужели Тибор ради невесты ездил в соседний крупный город? Хороша скромная свадьба! Простенькие колечки не меньше двадцати злотых стоят. На месте Тибора я бы купила подделку у тех же гномов: всё равно никто из местных не отличит от оригинала. — Нечисть расплодилась так, что не продохнуть! Ырки, зомби, упыри, гули, оборотни… Люди после заката носа из дома не высовывали, запирались, оружием обвешивались. Словом, работы много. Мы не спали сутками, сами напоминали зомбяков. Истван тогда ещё в Верешене не жил, другого некроманта тоже не водилось, приходилось самим косить по кладбищам пакость.

— Вместе с Эрно Триглавом? — не удержавшись, спросила я.

Тибор удивлённо покосился на меня, кивнул и запоздало спросил:

— А ты откуда Эрно знаешь?

Пожала плечами, соврав, будто слышала это имя от Авалона. Если за все эти годы никто не удосужился поговорить с ним, не видел его духа, то пусть и дальше считают его упокоенным.

Невольно стало обидно за Эрно, а ещё я рассердилась на магов. На того же Тибора. Эрно — его боевой товарищ, неужели не интересно, что с ним стало? И как опытные маги могли не почувствовать его присутствия? Они слепые? Я всего лишь спустилась в подвал, больше ничего. Хотя, чего я хочу? Записная книжка Эрно шестнадцать лет валялась у них под ногами.

Сжала пальцы.

Он же не чужой, а они… Должны были знать, что душа Эрно мечется, не находя покоя, обязаны! Или лекции прогуливали, только физической подготовкой и атакующей магией занимались? Ырка, после него же нельзя нормально умереть!

— Что с тобой? — Миклос беспокойно заглянул в моё лицо. Кажется, я заплакала. Ну вот, теперь прослыву истеричкой.

Провела ладонью по глазам, пару раз вздохнула и улыбнулась, заверив, что всё в порядке, просто вспомнила одну неприятную вещь.

Миклос не поверил, но расспрашивать не стал. Он пододвинулся ещё ближе. Теперь наши бёдра соприкасались, а обе руки Миклоса легли на талию. Пришлось легонько ударить его, чтобы умерить пыл. Миклос картинно вздохнул и отодвинулся, изображая, будто ему нет до меня никакого дела. Интуиция подсказывала: маг обдумывает план нападения.

— Да, я знал Эрно, — подтвердил Тибор. — Хороший был маг, жаль его. Помнится, родные Авалона в гибели сына обвиняли, даже в суд подали. Благородные, они такие… Странно, что Эрно здесь оказался. С его происхождением получить тёплое местечко — раз плюнуть!

— Он людям хотел помогать, — чуть слышно прошептала я. — Романтик!

— Что ты там бормочешь? — тут же откликнулся Миклос.

Промолчала и поспешила вернуть разговор к Кристофу. Пусть Эрно останется моей маленькой тайной.

Тибор поведал о жутких буднях Верешена почти двадцатилетней давности. Тогда сюда свозили даже студентов-младшекурсников. Того же Тибора. И вот однажды в Башне духов появился Кристоф — прихрамывающий коротко остриженный мрачный мужчина. Он всех сторонился, разговаривал только с Авалоном. Они знали друг друга с Академии магии: будущий главный маг башни преподавал у будущих же практиков.

Кристоф тогда ещё не обзавёлся брюшком, носил кучу артефактов и не расставался с мечом. Тибор помнил, как интендант отчаянно пытался колдовать долгими ночами и, ругаясь, проклинал судьбу. Ему претил фураж, склады, мыши, Кристоф рвался с остальными в поля, но каждый раз оставался в Башне. Он скрежетал зубами, ещё больше замыкался в себе и даже якобы пробовал покончить жизнь самоубийством. Подробностей Тибор не знал, никто о таком открыто не рассказывал.

— Просто Авалон возле него на завалинке сидел и вполголоса отчитывал, говорил: 'Это не выход, а малодушие!', вот я и подумал…

После этого Кристоф смирился, начал медленно вникать в специфику работы, знакомиться с обитателями Башни. Он перестал носить артефакты. Часть убрал, часть раздарил другим магам. Оставил только самые простенькие, бытовые. И с кольцами не расстался.

Вместе с новой жизнью изменился характер, и Кристоф стал тем, кого я знала.

Ударившийся в воспоминания Тибор хотел ещё что-то рассказать, но тут отворилась дверь, и вышли оба участника разговора.

Авалон сначала нахмурился, а потом рассмеялся:

— Я же говорил: они подслушивают!

Мы тут же изобразили кипучую деятельность, будто застигнутые на месте преступления школьники. Тибор вдруг вспомнил о невесте, Денес — о работе в библиотеке, Нар — о просьбе гномов, а Миклос потащил меня к Джено.

Ядвиги в квартирке в Переполошном переулке не оказалось. У постели отца дремала дочка. В руках она сжимала плюшевого мишку.

Стараясь не разбудить малышку, я подошла к кровати и убедилась, Джено не спит.

Дочка удивительно на него похожа, от Ядвиги — только рыжеватый отлив волос. И выражение лица такое славное… Наверное, скучает по отцу.

Миклос кивнул Джено и ушёл на кухню, где бесцеремонно начал чем-то греметь. Не выдержав, шикнула на него, напомнив о спящем ребёнке. Миклос отмахнулся и вслед за стаканами извлёк из буфета бутылку. Значит, Джено частенько приглашал домой коллег, раз они знали, что где лежит.

Махнув рукой на неистребимое желание мужчин выпить (в конце концов, Ядвига не меня убьёт), вернулась к Джено, пододвинула стул к кровати и села.

— Добрый день. Как вы себя чувствуете?

В прошлые визиты я не успела ничего толком рассмотреть квартиру, поэтому с интересом вертела головой.

Джено жил скромно, но зато собирал книги. Одежда висела частично на крючках, частично в видавшем виды небольшом шкафу, а для фолиантов маг прикупил дубовые полки и фигурные держатели. Один из них, в виде дракона, привлёк моё внимание. Выполненный из бронзы, он казался произведением искусства, а не утилитарной вещью. Несомненно, гномья работа: их литьё ни с чем не спутаешь, как и огранку камней-глаз. На месте Джено я бы обязательно зачаровала эту вещицу от краж.

На столе, рядом с женскими перчатками, стояла чистая тарелка. Присмотревшись, поняла: она придавила листок с врачебными предписаниями.

— Спасибо, хорошо. Ты не сиди как на иголках, — улыбнулся Джено и мельком глянул на спящую дочь. — Ядвига не выгонит, а Клару ты не разбудишь, она крепко спит.

Кивнула и завела традиционный разговор: что лекарь говорит, не принести ли чего? Джено заверял, ничего не нужно, идёт на поправку, летом снова вернётся в строй. Я засомневалась, попросила не торопиться, чтобы не навредить себе.

Джено рассмеялся и попросил помочь ему сесть. Я с готовностью взбила подушку и помогла наставнику принять удобное положение.

— Скучно мне, — пожаловался Джено. — Денес забежит, поболтает и убежит, а за окном бурлит жизнь. Единственный плюс — дочку увидел.

— Вы редко встречаетесь, скучаете? — посочувствовала я.

— Редко, — подтвердил Джено. — Они с Ядвигой далеко живут, в Броше. Приезжаю дважды в год, в отпуск. Ядвига сюда переезжать категорически не хочет. Понимаю, что ей здесь делать? На моей шее висеть?

Он вздохнул и потянулся к дочери, чтобы ласково погладить её по голове. Простое движение далось Джено с трудом, наверное, даже с болью, но он не подал виду, стерпел. После маг вновь откинулся на подушки и попросил рассказать о последних новостях.

Невольно улыбнулась: каждый раз одно и то же! Сначала Истван, потом Джено. Некромант, к слову, всё ещё хворал, не вставал.

Рассказать об Авалоне не успела: Миклос принёс три бокала вина и предложил выпить за здоровье Джено.

Я засомневалась, пойдёт ли на пользу наставнику спиртное, но тот заверил: красное вино лечит.

Чокнулись и выпили. Завязался разговор, крутившийся вокруг министерских. Миклос, не стесняясь в выражениях, честил начальство и советовал ему не 'строчить кляузы и не засуживать невинных людей', а отправиться поработать на природе.

— Нечисти в глаза не видели, а судят! — Миклос вольготно устроился на постели между Джено и Кларой. Соседство спящего ребёнка его ничуть не смущало. — Дворянские сынки! Диплом за взятки получили, теперь штаны в кабинетах просиживают.

— Почему мне подписать не дали? — нахмурился Джено и аккуратно поставил бокал между подушкой и спинкой кровати.

— Ядвига не пустила, выставила взашей. Вот скажи мне, — Миклос мельком глянул на меня, намекая: 'Тебя это тоже касается, Рената', - она у тебя до свадьбы тоже милой девушкой была?

— Она и сейчас милая, — заверил Джено. Он произнёс это с такой любовью, что завидно стало.

Миклос фыркнул и отхлебнул ещё вина.

— Не понимаю я, зачем жизнь себе портить? Взять хотя бы Иствана. Вилма уже им командует, а что после свадьбы? Как Ядвига, за пояс заткнёт? Паши на неё, удовлетворяй её запросы, зато она тебя удовлетворять не станет.

Джено нахмурился и беспокойно глянул на Клару: не проснулась ли?

— Язык придержи при семилетнем ребёнке, — буркнул он. — И при Ренате тоже. Или мне показалось, будто ты её обхаживаешь?

Миклос смутился, промолчал и залпом допил бокал. Понял, что проговорился, но я и до этого знала, каков из себя вихрастый маг.

— Мне уйти? — тактично поинтересовалась я, тоже допила вино и встала.

Джено удержал, зыркнул на Миклоса и посоветовал тому чаще думать головой, а не другим местом. В ответ маг вспылил и заявил, что он-то как раз думал, поэтому не живёт на два дома.

Видя, что назревает ссора, поспешила сменить тему и максимально подробно поведала, как Кристоф спасал Авалона.

Джено слушал и кивал, в конце заметив:

— Не сомневался в нём. Жаль, судьба так жестоко с ним обошлась! Однако, Миклос прав: служебное расследование наверняка велось из рук вон плохо, если потребовалось подобное письмо. Королю следовало бы больше внимания уделять наведению порядка в той же Службе государственного контроля, а не выдумывать новые законы.

— И не посматривать на соседние земли, — поддакнул успокоившийся Миклос. — У меня нет никакого желания проливать кровь из-за чьего-то честолюбия.

— Ну, пока это только планы…

— А гарнизоны зачем тогда усиливать? У меня тоже глаза и уши, Джено, знакомые по всей стране имеются.

Хлопнула дверь, и в квартиру вошла Ядвига.

Мужчины разом замолчали.

Миклос поспешно собрал бокалы и поставил под кровать. Напрасно, Ядвига ведь всё равно початую бутылку на кухне найдёт. И бокалы тоже, разумеется, потому что женщины, в отличие от мужчин, уборку не раз в полгода делают.

Не прошло и минуты, как Ядвига вошла в комнату с тяжёлой корзиной в руках, нахмурилась и покачала головой:

— Опять за старое!

— Добрый день, госпожа Молнар, — Миклос поспешил забрать у Ядвиги корзину и отнёс на кухню. — Вот, пришли проведать вашего мужа.

— И как, проведали? — Ядвига принюхалась и подбоченилась. От её окрика проснулась и испуганно заплакала Клара. — Ты мне обещал, Джено!

Маг же даже не вздрогнул, только виновато улыбнулся.

Что именно он обещал, осталось загадкой. Я поспешила уйти, а Миклос остался. Мужская солидарность.

Невольно закралось сомнение, так ли уж ошибается Нар, обходящий Ядвигу десятой дорогой. С одной стороны, она заботливая, но, с другой, слишком властная. Не удивлюсь, если тоже боевая магиня. Была боевая подруга, стала жена…

Придя домой, заглянула к Иствану, чтобы забрать свой блокнот. Ни на минуту не сомневалась, некромант просто проглядел план и набросал пару указаний. Сама бы так сделала, если б мучилась от кашля и слезящихся глаз.

Однако я ошиблась.

Кровать Иствана была завалена листами бумаги, на полу стопкой лежали книги, а на них, будто памятник на постаменте, покоилась тарелка с объедками.

Некромант, подслеповато щурясь, быстро строчил что-то поскрипывающим пером. Временами он сверялся с моим блокнотом, надкусывал печёное яблоко и вновь погружался в работу.

Выглядел Истван, несомненно, лучше, нежели прежде, а спальня уже не пахла лекарствами и травами. Опять-таки солнце свободно лилось с улицы: Вилма больше не задёргивала занавески.

— Вы с ума сошли? — всплеснула руками я, разглядев, что листы на кровати не наброски, а готовые страницы диссертации. Их тут оказалось несколько десятков.

— И тебе доброго дня, — отозвался некромант, дописал предложение и обернулся ко мне. — Спасибо за благодарность.

— Я же о вас пекусь.

— А! — отмахнулся Истван. — Делать всё равно нечего, вот правлю твои каракули. Это работа Джено, но раз он не в состоянии, придётся мне учить подрастающее поколение. Садись давай и объясни, какого беса ты спутала полярность энергии в седьмой схеме?

Он взял мои вещи?! Но как? Я же хранила их наверху, на столе лежали. Дверь запирала, точно помню!

Загадка решалась просто: у Иствана был запасной ключ, и Вилма с готовностью принесла нужные материалы.

Не нравится мне, что кто-то может так, без спросу, пусть даже Истван, хозяйничать в моей комнате в любое время суток. Придётся охранное заклинание на дверь ставить.

— Пожалуйста, могу не возиться с твоими закорючками, — Истван с готовностью отшвырнул наполовину исписанный лист и откинулся на подушки. Чернильница осталась стоять на коленях.

Видимо, некромант по-своему истолковал выражение моего лица. Хотя, он прав, я даже не поблагодарила за бескорыстную (котлеты не в счёт) помощь.

— У меня аккуратный почерк, — я подняла один из листов и пробежала глазами.

Невольно закралось уважение к Иствану. Так гладко, почти без помарок, излагать то, над чем мучаюсь, по десять раз переписываю!

Отличия есть — мелкие детали, вставки, иной угол зрения на проблему, но в целом наше виденье совпадало.

А вот и глава о нерождённых. Пухлая такая, да ещё с расчётами и классификацией. Сколько бы недель ушло на наработку материала!

Писал Истван разборчиво, но бисерным, безо всякого наклона, почерком со своеобразным написанием согласных — сплошные рубленые линии. Что ж, это полностью соответствовало характеру некроманта.

— У вас, наверное, глаза устали, — заботливо поинтересовалась я, рассортировав листы.

— Не подлизывайся. Свой шанс ты упустила.

— А как же седьмая схема?

— Джено спрашивай. Пусть растолкует, почему там всё не так, — ворчливо ответил Истван и, едва не скинув чернильницу, едва успела подхватить, приподнялся, чтобы бросить огрызок яблока на тарелку. — Не думай, мне просто стало скучно. От чтива Вилмы уже тошнит, а тут здравые мысли мелькают. Как вы, женщины, можете читать сопливую гадость об эльфах? Да я лучше всю твою работу проверю, чем ещё хоть страницу прочту!

Некромант скривился и покосился на книги. Теперь понятно, почему на них держали объедки. Мужчины любовные романы ненавидят и советуют пускать на растопку. Им кружку пива, копчёные колбаски и свод законов подавай.

Проигнорировав риторический вопрос Иствана, решилась задать свои. Они касались духов, точнее, их привязки к этому миру. Мне хотелось помочь Эрно, для начала выпустить за пределы Башни духов.

Разумеется, о покойном маге не сказала ни слова, изобразила чисто теоретический интерес для диссертации.

— Да. Нет. Можно, — схитрил некромант, ответив строго на поставленные вопросы. — Не утомляй!

— А вы можете упокоить духа, не причиняя вреда? — не унималась я, игнорируя недовольное выражение лица Иствана.

Тот промолчал и отвернулся. Через пару минут некромант всё же удостоил ответом: пожеланием оставить его в покое.

— Я предупреждал, с пустяками не лезь, — проворчал Истван, смежив веки. — Надоела! Забрала бумажки и ушла.

Не стала спорить и ушла, плотно притворив за собой дверь.

Ладно, сама во всём разберусь. Для начала свожу сегодня Эрно на кладбище. Оно, вроде, тихое, можно смело ночью пойти. В другое время не стоит: лишние вопросы, ещё увидят случайно духа, испугаются… Не до маскировки ведь, когда таким делом занят. Да и луна растёт — можно бесплатно артефакты подпитать. Вычитала когда-то старинное заклинание, которое обращает силу ночного светила в энергию. Само собой, лучше делать это без свидетелей, иначе ничего не получится.

Зарядкой артефактов занималась не в первый раз, поэтому не сомневалась, всё выйдет.

А ещё хотелось испробовать одно заклинание из записной книжки Эрно. Словом, поводов сходить на кладбище хватало.

Глава 13

Теперь темнело поздно, поэтому успела поужинать и подробно ознакомиться с записями Иствана.

Глава вышла отменной, не только с обширной теоретической и практической выкладкой, но и со статистическими данными. Откуда их взял некромант — загадка, видимо, полагался на собственный опыт и опыт коллег по ремеслу. Чтобы сделать такую выборку, нужно не одну неделю провести в библиотеке.

Но детализацией Истван подложил свинью: теперь придётся так же подробно расписывать все остальные главы. Хотя бы без некромантии. Вот с чем не поспорю, так с тем, что слаба в этом направлении магической науки. Энергетические потоки мёртвых субстанций обратные, а то и вовсе двусторонние, пульсирующие, прерывающиеся, их нельзя рассчитывать по обычным формулам. И рисунок выходит иной. Простейшие, разумеется, я чертила, а вот ту же схему трансформации энергии без посторонней помощи не осилю: велика вероятность ошибки. К счастью, таких сложных вещей диссертация не предполагала, поэтому чертежи оказались понятными.

Глянула и на собственную ошибку, любезно исправленную Истваном. Глупая, что сказать, банально ошиблась в векторе силы. Непростительно для аспиранта-теоретика.

Я рассчитывала получить за диссертацию 'хорошо' — никогда не желала прославиться и попасть в Зал славы Олойской Академии магии. Диплом в золотой рамочке ровным счётом ничего не даёт, кроме польщённого самолюбия. Истван же поднял планку, явно полагая, что иных оценок, кроме 'отлично', не существует. Хотя, это его специализация, а некроманты не халтурят — не имеют права на ошибку.

Задумавшись, решила переписать некоторые моменты: видно, что писал не теоретик. Вот если бы я работала помощником некроманта…

Мысль оказалась занятной. По идее именно на кладбище притаились остальные главы диссертации, да и нас натаскивали на подсобные работы, только вот развороченные могилы мне решительно не нравились. Да и Истван, между нами говоря, не лучший вариант наставника. Винс рассказывал, как некромант над ним измывался, сама тоже хорошо помню высказывания в свой адрес. Ничего, как-нибудь сама.

Отложив в сторону листы, оделась потеплее, захватила записную книжку Эрно, артефакты и отправилась к Башне духов.

Вопреки стереотипам, жизнь в Верешене не замирала к закату солнца. То тут, то там попадались парочки. Вилма, к слову, тоже сидела у Иствана: уходя, слышала её заливистый смех.

Трактиры полнились посетителями. Знакомые маги тоже наверняка не сидят по квартирам, и только бедняга Винс с тоской смотрит в окно дома Авалона. Нужно будет поговорить с ним, убедить, что парень уже достаточно взрослый и не нужно его опекать. Подумаешь, пиво, девочки, можно подумать, сам Авалон этим в молодости не грешил?

По мере того, как огненный шар солнца опускался всё ниже, теряясь среди вересковых пустошей, казавшихся теперь иллюстрациями к волшебным книгам, зажигались огни в домах.

До меня долетали обрывки разговоров, скрип мебели, стук кружек и даже песни.

Весна внесла разительные перемены, и негостеприимный север расцвёл буйством красок.

Непременно нужно выбраться в пустоши и полюбоваться их великолепием. Потрогать набухающие почки и сплести венок из одуванчиков — вездесущий беззаботный сорняк уже зацвёл на солнечных пригорках.

Река вскрылась ото льда, унося холода вместе с плывущими по течению льдинами.

Весна вступала в свои права решительно и быстро. Так, наверно, и бывает на севере. Ещё вчера лежал снег в тенистых низинах, а теперь там не пройдёшь без ботинок на толстой подошве.

Даже воздух стал иным, более лёгким и свежим, что ли.

Вернулись из дальних краёв перелётные птицы, и каждый вечер я слушала трели зарянок. Они хоть и местные, но до сей поры молчали.

Словом, негостеприимный край наполнился жизнью, и я уже не жалела, что попала сюда. Может статься, другим повезло гораздо меньше, а тут и природа, и люди хорошие. И гномы, желающие сэкономить, имеются. У них ведь как? Помог одному — сделал себе имя среди всего клана. Вот и я благодаря спириту Набура стала желанной гостьей не только у Дрангушей, но и у всей гномьей общины.

Когда дошла до Башни духов, землю окутали сумерки.

Потемнело резко и внезапно. Ещё минуту назад догорал день, а теперь уже хозяйничала ночь.

Остановившись у крыльца, с опаской глянула на домик Авалона. Не хотелось бы объясняться с главным магом башни, особенно если сказано не бродить тут после заката. Но, к счастью, Авалона волновали житейские дела, а не передвижения заезжей аспирантки. Если Винс из окна увидит, думаю, не заложит — выгоды никакой.

Кристоф, конечно, тоже мог заметить: волей-неволей пришлось проходить вблизи его дома. Интендант устроился на отшибе, чтобы даже ночью стеречь своё хозяйство. Но, вроде, окна зияли темнотой — значит, Кристоф заседал в 'Трёх рыбах'.

Предусмотрительно не касаясь двери башни, оглядела её. Так и есть, охранные и защитные плетения. Одно снимается просто, над другим придётся попотеть.

Эх, не встретить бы инферна за дверью! Кто его знает, вдруг по ночам он хозяйничает во всей башне?

Замерла, взвешивая все за и против.

С одной стороны, на мне артефакты, первой, до заклинания, в холл не сунусь, а потом быстренько в подвал, за Эрно. Он-то точно предупредит об опасности: духи чувствуют такое лучше животных.

С другой стороны, Башня — не место для ночных прогулок. Если там не рискуют ночевать боевые маги, то мне тем более делать нечего. Что я противопоставлю разбушевавшимся духам? Не стал бы тот же Джено бояться безобидных душ, наверняка там водятся анлаки. И именно они не желают, чтобы в башне провели генеральную уборку.

Интересно, всё же, насколько разняться нематериальные сущности!

Души-духи — слепки людей, разумные существа, одновременно понятные, близкие и опасные, потому что сохраняют логическое мышление, былой характер, привычки и знания. К счастью, человеческая магия им не доступна, но некоторые способны серьёзно навредить.

Духи, оторванные от тела, называемые анлаками, — сущности иного плана. Они утратили связь с человеческим бытиём, не переродятся, не вознесутся в объятия света, зато умеют колдовать. Практически лишены эмоций, но нередко превосходят по умственному развитию обычных духов. По сути, лич — это помесь анлака с зомби.

В плане диссертации анлаки не значились — экспериментировать с их изощрённым умом и непредсказуемым поведением не стоит. Во всяком случае, уж никак не теоретику.

Далее спириты. Они стоят на ступеньку ниже духов, как и нерождённые, и относятся к нечисти. Анлаки же — нежить.

Присела на ступеньки, взвешивая варианты, и пришла к выводу: безудержная храбрость хороша только для боевых магов. Я к ним не отношусь, поэтому дверь открывать не стану, попробую позвать Эрно так. Записная книжка должна сработать как маяк.

Обойдя башню, подобралась к покрытому мхом цоколю и тихо позвала Эрно. Кричать нет смысла: если дух может, то придёт, если нет, повышай голос или не повышай, не явится.

Потянулись долгие минуты ожидания.

Стремительно холодало. Весна — девушка коварная, днём приласкает, ночью заморозит.

На всякий случай я проверила, что творится вокруг Башни.

Ага, духи. Те самые, которые беспризорные души. Пользуясь темнотой, они скользили вдоль стен, но не решались приблизиться.

Ещё раз позвала Эрно и погладила его записную книжку. Сработало: голова духа возникла из стены.

От неожиданности я охнула и едва не выронила сумку.

— Простите, я не хотел, — извинился Эрно и, помедлив, будто проверяя, держит ли его Башня, выплыл наружу.

— Как же давно я не видел неба! — посетовал дух и завертелся, жадно пожирая глазами небосвод. В них светилось столько радости, что невольно устыдилась собственных жалоб на жизнь. Наверное, после заключения в унылом подвале без возможности даже умереть, переосмысливаешь ценности.

Довольно улыбнувшись: идея с записной книжкой сработала, я убрала последнюю в сумку и предложила Эрно прогуляться на кладбище.

— На могилу? — оживился дух.

— Вы так радуетесь, будто я предложила вас оживить.

— Взглянуть на собственное тело — это тоже радость, — улыбнулся Эрно и тут же грустно добавил: — Даже если оно истлело.

Я вздрогнула: воображение нарисовало обезображенное разложением тело, и пожалела, что не смогу взглянуть на него. Странно, но мне хотелось бы рассмотреть Эрно в виде человека, пусть даже мёртвого. Увидеть, какого действительно цвета его волосы, какая кожа, одежда. Неужели сказалось общение с Истваном? До этого интереса к мёртвым за собой не замечала.

Отогнала навязчивое нездоровое желание и напомнила себе, мертвецы красивы только на смертном одре, если скончались во сне. Остальные, увы, не подходят для любования.

— О чём вы задумались? — Вопрос Эрно застал врасплох.

Покраснела и отвернулась. Он точно всё неправильно поймёт, я сама бы не так поняла. Некрофилка какая-то!

Наваждение развеялось, я улыбнулась и ответила:

— О разной ерунде. И, пожалуйста, говорите мне 'ты'.

— Это невежливо, — возразил Эрно.

— Очень даже вежливо. Мы знакомы, разница в возрасте невелика…

— Вы живая, а я мёртвый, — покачал головой Эрно. — Да и как дворянин я не могу позволить…

Рассмеялась и возразила:

— Это мне положено вам 'выкать', а не вам мне. Я девушка простых кровей, не илира Балош.

'Илир' или 'илира' заменяли для дворян обращение 'господин' или 'госпожа'. Архаизм былых времён, которым всё реже пользовались. Раньше же и на надгробиях писали не просто: 'Благородный Эрно Триглав', а 'Благородный илир Эрно Триглав', видимо, чтобы ещё больше подчеркнуть разницу между аристократами и простым людом. Хотя прежде Эрно ни за что не похоронили бы на верешенском кладбище, только в фамильном склепе. Сейчас же нравы и традиции изменились, и дворянин лежал рядом с купцом второй гильдии безо всякого 'илира' на плите.

Эрно скользнул сквозь меня, вызвав уже знакомую волну холодка, и заявил:

— Не вижу различий. У вас так же бьётся сердце, как билось у меня.

В итоге договорились перейти на 'ты'.

Попросив временно помолчать и не отставать от меня, чтобы сойти за тень, я ещё раз покосилась на дом Кристофа и зашагала прочь.

Милостивая судьба задержала интенданта в 'Трёх рыбах', а полностью поглощённые собой парочки не заметили бы и оборотня в двух шагах от себя. А ещё говорят, в провинции строгие нравы… Мама, наверное, ужаснулась бы, узнай, что мы с Несией не только с подружками вечерами гуляли. Правда, я только целовалась, насчёт сестры, не знаю.

Возле дома Иствана к горлу вновь подступило беспокойство. Оно не имело под собой почвы: некромант пока передвигался по стеночке до туалета и обратно, но ничего не могла с собой поделать.

Свет в квартире Иствана не горел. Значит, Вилма ушла или устроилась спать рядом.

— Нервничаешь? — Эрно чутко среагировал на моё волнение.

Кивнула и объяснила почему.

— Я его не знаю. Тогда в Верешене некроманта не было. А жаль!

С этим не поспоришь.

Миновав мост, мы возобновили прерванный разговор.

Эрно интересовало всё, что произошло в нашем старом добром Иссале за последние шестнадцать лет. Пришлось вспомнить уроки истории и газетные статьи, чтобы удовлетворить его любопытство.

Попутно рассказала об Истване и магах Башни. Эрно помнил пятерых: Авалона, Кристофа, Джено Тибора и Денеса. Оказалось, последний занял место убитого мага в последний месяц жизни Эрно.

— Совсем молоденький был, только-только диплом защитил. А Авалон, наверное, не изменился. Посмотреть бы на них… — мечтательно протянул Эрно, плывя по воздуху рядом со мной.

— А разве ты не?..

Странно, духу ничего не мешало проходить через любые стены внутри башни.

— Они наверху, я внизу. Снимешь привязку, смогу бывать, где хочу. Ты ведь снимешь, Рената? — Эрно с надеждой заглянул мне в глаза.

Кивнула. Пожалуй, сумею. Заодно проверю, какой из меня теоретик. Придётся заглянуть в библиотеку, освежить кое-что в памяти… Только одна я туда не пойду, возьму Миклоса.

Эрно первым подплыл к кладбищенским воротам, проскользнул сквозь них и застыл. Выражение его лица стало серьёзным, даже в тусклом свете огонька видела насупленные брови.

Вспомнив о специализации, взглянула на кладбище иным зрением.

Неспокойно, однако. Когда я приехала, духи в основном спали, а теперь отправились на прогулку.

Какая фаза луны? Не ошиблась ли, проверяя вчера?

Глянула на небо и успокоилась: тоненький серп рос, как и предполагала. Хорошо, потому что ущербная луна представляет опасность. На неё проводят ритуалы, направленные на разрушение. На растущую же луну творят добрые дела или, как я, черпают из неё силу. Хотя, тут тоже таилась опасность: даровая энергия привлекает магов вне закона. Оставалось надеяться, что лич пресытился Верешеном, и никакие озлобившиеся маги по окрестностям не бродят.

Возмущение слабое, почти в норме, но почему Эрно до сих пор не двигается?

Не выдержав, спросила. Оказалось, причина банальная — силится сориентироваться.

— Уфф, ты меня не пугай больше так! — с облегчением перевела дух и убавила яркость огонька до минимума: нечего тревожить покой мёртвых, они этого не любят.

— Тут кладбище, — философски ответил Эрно, — поводов для беспокойства хватает. Некромант у вас хороший. Раньше кладбище ходуном ходило, а теперь одни души, ни одного нерождённого или зомби.

Кивнула, умолчав о любви Иствана к разрытию могил. Вряд ли тот раскапывал чей-то гроб, чтобы полюбоваться на покойника. Значит, подозревал упыря или опасался, что труп подымется. Мог, конечно, за деньги тайны выпытывать, некроманты подобное часто практиковали. Или по поручению властей усопших допрашивали.

Похоже, у сторожа вошло в привычку не запирать боковую калитку, и я, как в прошлый раз, без труда попала под сень берёз.

Ночное кладбище пугало тишиной и сгустившимися тенями.

Хоть бы сова ухнула!

Осторожно ступая, чтобы не зацепиться юбкой за кустарник или не оступиться в осыпавшуюся яму — таких хватало, а на дне — вода и кости, вышла на главную аллею и повела Эрно к месту его упокоения.

Мимо потянулись ряды плит, памятников и склепов. Один из них напугал мелькнувшими на миг блестящими глазами. Послав туда огонёк — даже если там инферн, лучше его видеть, убедилась, что страшным существом оказалась банальная летучая мышь. Мой свет потревожил её, и недовольное рукокрылое с писком затерялось среди деревьев.

Однако я не теряла бдительности и проверила, заряжен ли артефакт остолбенения. Кинжал тоже взяла — какая-никакая защита от нежданных встреч.

Подпиткой решила заняться потом, на обратном пути и за кладбищенскими воротами. Здесь небезопасно. Наверняка сбежится вся окрестная нежить. Именно поэтому проводить действия, связанные с изменением энергетического фона, в таких местах не рекомендуется. Если вы не некромант, разумеется.

Нужную гранитную вазу с поникшими каменными же лентами нашла быстро. Мой букетик всё так же лежал на плите.

Вереск источал приятный аромат, смешивавшийся с другими, менее приятными запахами. Кладбище весной, в распутицу, не благоухает розами. Сделаешь шаг с дорожки и увязнешь в жиже. Зато летом здесь хорошо — настоящий парк. Кажется, Эрно тут зарисовки делал, что-то такое мелькало в записной книжке.

Дух подплыл к могиле и замер над оставленным мной букетом. Он завял, но ещё не засох.

— Это ты? — Эрно обернулся ко мне и улыбнулся.

Не став скрывать, кивнула и извинилась за то, что букет вышел скромным. Совсем не такие положено класть на могилу.

— Ничего, — заверил Эрно, — мне всё равно приятно. Даже очень.

От его голоса веяло теплом. Даже не верилось, будто передо мной всего лишь бестелесная материя. Вот почему, скажите, всех хороших мужчин либо убивают, либо разбирают ещё в школе? Эльфы не в счёт — эти красивы снаружи, но зачастую холодны внутри. А если и нет, мечтать о них бесполезно. И не только потому, что те блюдут чистоту расы и женятся исключительно на эльфийках (однако это зачастую не мешает им подарить жизнь внебрачному полукровке), но и потому, что они другие. Что бы там ни говорили, а все мы такие разные.

Эрно заметил остатки венка и опустился, чтобы лучше рассмотреть его.

— От родителей, — чуть слышно прошептал он. Показалось, или голос дрогнул?

Мужчины не плачут, поэтому Эрно просто грустил, скользя сквозь проволочный каркас, сохранивший память о родных тёплых руках. Я бы на его месте разрыдалась. Глаза, разумеется, остались бы сухими: нет у духов слёзных желёз, да и глаз тоже нет. Они видят разумом.

— Интересно, живы ли они? — вздохнул Эрно и попросил: — Рената, поверти венок. Вдруг на ленте сохранились обрывки надписи? Её ведь легко восстановить.

Я выполнила просьбу, но ничем порадовать, увы, не смогла. Лента оказалась девственно чистой и полинявшей до безобразного белесого цвета.

Эрно вновь взлетел и окинул взглядом скорбную композицию.

— Тебе какие цветы летом принести? Или мужчинам не положено?

— Некоторые дарят, хотя ты права, это мужчина должен осыпать женщину цветами, — улыбнулся Эрно. — Любые, я не привередлив. Я так и не спросил, откуда ты, замучил своими посмертными проблемами… Представляю, каково тебе слушать это нытьё. А ещё боевой маг!

Эрно досадливо махнул рукой и подплыл к моему огоньку. Сейчас, в темноте, дух казался живым, даже захотелось взять его за руку, успокоить, объяснить, что даже мужчинам, будь они хоть трижды боевыми магами, иногда необходимо раскрыть кому-то душу.

— Да нет, — вместо всего этого медленно ответила я, — это действительно страшно, понимаю… Одиночество, оно…

— Прости, — не договорив, осознала, что лгу и ничего не понимаю. — Я даже этого не представляю.

— И не надо, — мягко произнёс Эрно. — Улыбнись, пожалуйста. Меня достаточно оплакивали.

И то верно, кому приятно даже после смерти видеть кислые лица?

Убедившись, что я не собираюсь залить кладбище слезами, Эрно ушёл внутрь могилы. Не попрощавшись, значит, вернётся. Но даже если нет, порадуюсь, что Эрно упокоился с миром.

Задумалась, не выкопать ли гроб и не положить ли в него записную книжку. Тогда Эрно навсегда останется рядом с телом. Это, конечно, не совсем то, но Истван упрямый, не согласится провести обряд. Бесплатно точно, а оплатить такое не смогу: надо же на что-то жить. Разве что копить, тогда к осени наберётся достаточная сумма.

Эрно не было долго. Я забеспокоилась, напряжённо вглядываясь в надгробие.

Нет, не мог Благородный вот так уйти, это неприлично!

А ведь ещё минуту назад убеждала себя, будто порадовалась бы его покою… Ложь — мне не хотелось лишиться Эрно. Умом понимала, ему так лучше, но сердце отчаянно протестовало.

Наконец, Эрно вынырнул из могилы. На лице застыло странное выражение — смесь умиротворения и грусти.

Не удержавшись, задала бестактный вопрос: что стало с телом?

— Остался скелет. Забавно смотрится с артефактами на шее. Они целые, рабочие. Кольцо тоже на месте.

— То есть совсем всё? — уточнила я.

Никаких волос, ногтей, обрывков одежды — ничего от живого Эрно Триглава. Странно, но мне хотелось бы, чтобы в земле лежал полуразложившийся труп, а не скелет. Видимо, пора задуматься о собственном душевном здоровье.

— Зачем тебе? — напрягся Эрно. — Допустим, не всё, но это не для ушей красивой девушки.

Я покраснела и стушевалась. Только потом сообразила: Эрно назвал меня красивой девушкой!

И сердце сразу ёкнуло, подпрыгнуло, забилось чаще…

С прискорбием констатировала, что пора к лекарю. Игнорировать Миклоса и радоваться вниманию Эрно. И это странное желание воскресить его, хотя бы взглянуть на тело… Только придётся ехать за некромантом в Нийск или Белагу, иначе весь Верешен через час узнает о нездоровых пристрастиях заезжей аспирантки, позора не оберёшься.

— Что такое? — заботливо поинтересовался Эрно. — Почему ты вдруг помрачнела? Я тебя чем-то обидел?

Его действительно беспокоило моё душевное состояние, иначе зачем бы дух раз за разом упорно повторял вопрос, не довольствуясь моим молчанием и попытками замять тему. Пришлось сказать всё, как есть.

Эрно рассмеялся и заверил, что ничего постыдного или ненормального в моём поведении нет.

— Ты просто воспринимаешь меня как живого человека. Это лестно. А я иногда забываю, что мёртв. Всё в порядке, перестань себя корить.

После слов Эрно стало легче. Если уж он не считает меня ненормальной, то это действительно так.

Закончив осмотр могилы, повернули обратно к воротам.

Я достала артефакты и, поглаживая их, вспоминала заклинание. Последняя строчка всё никак не хотела заканчиваться правильным звуком. Погружённая в себя, я перебирала в голове разные варианты и не заметила, что Эрно вдруг исчез. Как выяснилось, ненадолго, чтобы зашипеть мне в ухо: 'Инферн!'.

Пальцы похолодели, во рту стало сухо.

Артефакты едва не выпали из рук. Опомнившись, убрала их в сумку — всё равно пустые, я после Гнилой гати только один успела зарядить, — и уставилась туда, куда указывал Эрно.

Пальцы сплелись в солнечный знак. Всего на мгновение, потому что потом я опустилась на землю и принялась торопливо рисовать защитные линии. Если успею, рисунок сохранит мне жизнь, инферн не сумеет проникнуть внутрь. Главное, чтобы всё сделать правильно, замкнуть рисунок и сделать его самовосстанавливающимся.

Инферн не спешил нападать, он будто бы меня не видел. Теоретически мог — завис между деревьев спиной к главной аллее. Могу поклясться, тот самый, из Башни. Это синее тело, и этот, сейчас опущенный меч, я узнаю из тысячи.

Эрно кружил над головой, молчаливо сетуя, что ничем не может помочь. Видела это по выражению лица, нервным, порывистым движениям.

Инферн будто кого-то ждал и, наконец, дождался. Как раз тогда, когда я закончила рисунок и сконцентрировала энергию на кончиках пальцев: в таких случаях одной обороны мало.

Эрно приглушённо выругался. Признаться, мне тоже захотелось, когда я увидела человека, сквозь ряды могил, пробиравшегося к инферну. Вовсе не лича — ручаюсь, незнакомец был из плоти и крови. Его сапоги отчётливо чавкали по раскисшей из-за весенней распутицы почве.

Инферн не предпринимал попыток атаковать незнакомца, из чего я сделала логичный вывод — он его создатель. Тот самый таинственный некромант, который вовсе и не думал умирать, а перед кончиной подарить жертве сомнительное бессмертие. То есть маг сознательно наделил некое существо частичкой своей души. Только какое задание поручил инферну некромант, и кого превратил в своего слугу? Это явно не крестьянин, не торговец: такие мечом не владеют. И как всё это связано с Башней духов?

А я-то думала, инферн — наследие далёкого прошлого. Оставалось только гадать, как маги могли прозевать его появление.

Завертелась, пытаясь разглядеть, как выглядит некромант, хотя бы определить его возраст. По походке не похож на старика — тот же Авалон ходит иначе. Но если некромант молод, это противоречит логике. Не в детстве же тот инферна сотворил! Для этого требуются обширные познания в некромантии, теории магии, чернокнижия, наконец.

Представила, что будет, если незнакомец заметит меня, и поняла, нужно немедленно уходить.

С другой стороны, долг требовал остаться и узнать, кто плетёт тёмные интриги прямо под носом у магов Башни. Вдруг я его знаю, каждый день встречаю на улице? Иного шанса не представится.

— Рената, не смей! — зашипел в ухо Эрно, заподозрив, какие мысли бродили в моей голове.

Я его не послушала и сделала шаг из защитного рисунка.

Эрно среагировал мгновенно, метнулся наперерез. Увы, бестелесное существо задержать меня не могло, дух всего лишь прошёл сквозь тело. Неприятно, но не смертельно.

— Рената, это не шутки! — продолжал взывать к моему разуму Эрно. — Просто так на кладбище не ходят. Проверь энергетическое поле! Есть там всплеск, ручаюсь. И, пожалуйста, уходи. Было бы тело, защитил бы, но теперь… Ты не сможешь противостоять ни некроманту, ни инферну.

Слова Эрно, безусловно, разумны, но и на моих плечах лежит груз ответственности за Верешен.

Джено прикован к постели, Истван тоже не боец, магов не хватает — идеальное время, чтобы нанести удар. Уж не соглядатай ли инферн, не пришёл ли сообщить создателю о потерях в стане врага? И, заодно, охраняет нечто на верхних этажах Башни духов, некое сокровище, о котором не подозревают маги.

Пока ползла ближе к некроманту, прячась за могильными холмиками, предположила, что тот тоже некогда служил в Башне духов.

Эх, послать бы Эрно на поиски таинственного клада, но нельзя! Хотя даже без привязки не полетел бы. Благородный он не только по происхождению, но и по сути. Вьётся рядом, так трогательно беспокоится. Обо мне так никто не переживал после столь короткого знакомства.

Но времени на восхищение и умиление не было.

Заготовив парочку заклинаний, затаилась за статуей скорбящей девы. Отсюда до инферна — шагов тридцать. До некроманта — чуть меньше.

Эрно тем двоим на глаза не показывался, но устроился чуть ближе меня. Если станут шептаться, подслушает.

Увы, некромант предусмотрительно прятал лицо в складках плаща. Как ни старалась, не могла различить лица, пришлось довольствоваться ростом и комплекцией. Тут всё классическое, настоящий некромант, только, как Истван, в плечах широк и не длинноволос — волосы бы непременно из-под капюшона выбивались.

Инферн почтительно замер перед создателем.

Некромант остановился напротив него и снял перчатки.

Обрадовавшись, чуть подалась вперёд, высунувшись из-за укрытия, желая лучше рассмотреть кольца — они многое скажут, у всех магов свои — и совершила непоправимую ошибку.

Наши взгляды: мой и некроманта — на мгновение встретились, и тот выбросил вперёд руку. Сам утруждаться не стал, поручил всё инферну.

Похоже, кошмар повторялся, только надеяться на доброту лича не приходилось.

Смерть на кладбище — а что, даже удобно, тело до могилы тащить не надо.

Умирать, разумеется, я не желала, поэтому выпустила в инферна заготовленные заклинания и бросилась бежать.

Глава 14

Нет, я не бездумно летела, куда глаза глядят, помнила о защитном рисунке. Энергии в него влила много, всё правильно замкнула, должен выдержать. В конце концов, наивно полагать, будто инферн окажется медленнее аспирантки теоретического факультета. Может, боевые маги бегают быстрее? Впрочем, у них и сил больше, и возможностей. Я же владею минимумом атакующих заклинаний. Нет, не потому, что выучить не смогла, а потому, что колдовство — это не банальное сочетание жестов и слов, а целая система. У теоретиков она одна, у практиков совсем другая. Зато на досуге могу распутать любое заклинание. Другие умеют их совершенствовать, я же… Никогда не замечала за собой дара изобретателя. Зато с символами работаю хорошо и хорошо же чувствую бестелесные материи.

Эх, если бы кто-то держал инферна, не давал двигаться, я бы узнала, кто его сотворил! Энергия — чудесная вещь, и подпитка, и путеводная ниточка… Но, увы, рядом не обретались два-три дюжих некроманта, только Эрно, который и так делал всё возможное.

Дух нервировал и дезориентировал инферна, поневоле заставлял сбавлять скорость, тем самым дарил мне драгоценные мгновения. Эрно проходил сквозь синее тело, подныривал под меч, создавал простенькие визуальные эффекты: хлопки, завывание, треск веток, замогильный вой. Странно, но на инферна действовало.

Ощущая затылком ледяное дыхание смерти, юркнула в защитный рисунок и, рухнув на колени, добавила ещё одну руну.

Всё, теперь точно выдержит.

Страшно? Безусловно, страшно, когда инферн бьётся о невидимую стену, колотит по ней мечом и буравит пылающими глазами с чёрным ободком. Кажется, будто эти глаза живут собственной, отдельной от тела жизнью — огромные, навыкате.

Но ещё страшнее некромант. Он может выкачать из рисунка энергию, сделав меня беззащитной, а то и пробить в нём брешь.

Повертела головой, пытаясь отыскать некроманта.

Тёмная фигура стояла там же, где я видела её в последний раз.

Скрестив руки на груди, некромант внимательно наблюдал за мной. Странно, даже не пытался помочь собственному созданию: в такой позе не поколдуешь. Или не желал марать руки о какую-то девицу? Злодеи частенько страдают манией величия и мизантропией. Больные люди, что с них возьмёшь?

Эрно кружил вокруг защитного контура — проникнуть внутрь он тоже не мог. И не только он — ни одно живое и неживое существо. Даже былинка.

Кольнуло сердце: вдруг инферн сорвёт злобу на Эрно? Не помню, могут ли подобные существа убить духа, но рисковать не хотелось бы. Некромант бы точно смог.

Потянула руку, чтобы разомкнуть контур, и отдёрнула — слишком рискованно. Достаточно лёгкого дуновения воздуха, чтобы инферн среагировал. И не навлеку ли я на Эрно ещё большую беду, показав, что он мне дорог?

Села на землю, не зная, как поступить.

Защита пока держалась, но насколько её хватит? Одно дело — теория, совсем другое — практика. Не бывает ничего вечного, всё когда-то истощается… И даст ли мне некромант спокойно досидеть до утра? Стоп, а что даст рассвет? Инферн не упырь, он и днём здравствует. Кладбище же не место для народных гуляний…

— Эрно! — приняв решение, позвала я. — Я заброшу книжку подальше, чтобы тебя не схватили, и пошлю весточку в Верешен. Маги хотя бы совет дадут, если даже не успеют…

— Совет я и так могу дать, — обиделся дух, держась в опасной близости от контура. К счастью, он его не касался, а то бы мог пострадать. Человека защитная линия просто отбросит, а вот духа обожжёт. — Вместо того чтобы размазывать сопли, вспомни лекции по некромантии. Какое слабое место у инферна?

— Разве у него есть слабые места? — я скептически покачала головой и уставилась на страшное создание в паре шагов от себя. Его-то контур не обжигал.

Эрно вздохнул, поднялся выше, чтобы не слышал инферн, и напомнил о записной книжке.

Стараясь не смотреть на взбешённого противника, который в остервенении колотил мечом по контуру, достала потрёпанные записи и начала листать. Руки подрагивали, поэтому страницы перелистывались плохо, не с первого раза.

Тут столько всего, что же имел в виду Эрно?

Инферн… У него есть тело. Значит, он чувствует боль.

Думай, думай, Рената, отрабатывай диплом!

Пригорюнившись, замерла над раскрытой записной книжкой.

Каждый маг наделён какими-то способностями, которые пригодятся в любой ситуации. Значит, ключ к спасению у меня в руках. Чтобы его найти, нужно успокоиться: паника — главный враг мыслительного процесса.

Итак, защитный контур инферну не по зубам. Меч у него обычный, артефактов нет. А не обезоружить ли мне инферна? Для этого понадобится обычный магнит.

Пошарила рукой в поисках камушка. Есть! Теперь немного над ним поколдуем, благо время пока есть.

Не в том направлении думала, поэтому и паниковала. Убить инферна мне не под силу — а упорно пыталась выдумать способ это сделать.

Сосредоточившись, нащупала потоки энергии.

Ммм, как интересно. Вокруг не только прямые, но и обратные. Оно и понятно — сижу на старом кладбище.

Велик соблазн соединить несоединимое и направить образовавшуюся взрывную волну на инферна. Но нет, не стану рисковать. Я не некромант, могу напутать и с лёгкостью разнести полкладбища вместе с собой, разумеется. Даже хоронить будет нечего…

Да и умирать не хотелось, совсем не хотелось.

Спокойно, будто сидела в библиотеке, готовясь к лекциям, вспомнила рисунок силовых линий магнитного поля и постепенно переносила его на подобранный камушек. Оказалось, это не так-то легко, особенно под злобным, буравящим спину взглядом. Специально села к инферну спиной, пренебрегла правилами безопасности и здравым смыслом ради плодотворной работы. Если защита не выдержит, меня ничего не спасёт: слишком мало расстояние для манёвра.

Эрно пригорюнился над ближайшими кустами. Он с тревогой посматривал на меня и молчал. Видимо, уже похоронил. Нет, мы с тобой ещё поболтаем, и я сниму привязку к записной книжке. Теперь это легче: Эрно побывал в собственном теле, поэтому 'якорь' ослабил влияние. Если бы не инферн, сегодня же ночью попробовала бы провести ритуал. И артефакты бы зарядила…

Нет, вот непутёвая! Луна есть, всё равно сидела, ничего не делала, могла бы артефактами заняться — вот и помощь в борьбе с инферном. Нет, определённо, никакой государственной службы, нет у меня к ней способностей. Тут важно трезво мыслить в критической ситуации. В том числе поэтому не желала и не желаю работать в связке с некромантом. Каждому своё, верно?

Ругая себя, доделала магнит и решила опробовать на себе. Вроде, получилось, цепочка притянулась. Теперь самое главное испытание — меч инферна.

Скрестила пальцы за спиной, помянула Белбога и положила магнит у самого защитного контура. Положила и зажмурилась: как среагирует на него защита, не получится ли неожиданного эффекта?

Сердце отсчитало десяток ударов, но ничего не произошло. Осторожно открыла глаза и на радостях затанцевала. Меч намертво прилип к контуру, инферн никак не мог его отодрать!

Всё, спасена! Теперь заряжу артефакты и попробую упокоить инферна. Это снаружи я недосягаема, а сама-то могу и ударить, если поправки в заклинания внесу.

Тишину кладбища нарушили скупые аплодисменты.

Вздрогнув, повернулась на звук и увидела некроманта. Он примостился на чьём-то надгробии и внимательно рассматривал меня. Капюшона по-прежнему не снял, но что мешает зажечь огонёк поярче и постараться разгадать тайну местного злодея? Напрасно он так близко подошёл.

Сказано — сделано.

Едва не ослепнув, передвинула огонёк в сторону, заодно насладившись воем инферна: не по вкусу ему яркий свет.

— Слишком умная, да?

Я ровным счётом ничего не увидела: лицо некроманта мгновенно скрыла дымка.

— Откуда ты вообще взялась? Женщин сюда не присылают.

Незнакомый голос. Хотя бы среди магов Башни нет предателей. Но я и не сомневалась в их честности. В итоге под подозрением весь Верешен и окрестности, а то и соседние города.

— Вы мне моральную компенсацию должны, — нарочито бравурно заявила я. — Ваш инферн меня убил.

— Значит, придётся повторить. На этот раз убью сам.

Странно, он не вышел из себя, не удивился, отреагировал спокойно, даже цинично. Не на это я рассчитывала.

Пелена исчезла, но глубокие складки капюшона по-прежнему не давали разглядеть ничего, кроме гладко выбритого подбородка. Зато теперь я видела артефакты на шее и кольца на пальцах. К сожалению, определить их назначение не могу, но одно скажу: некромант не бедствовал и явно не сидел в тёплом кабинете. Во всяком случае, по ночам. Кабинетным служащим столько магии не нужно.

— Я вам ничего не сделала. Обещаю, буду молчать. Да и что я видела? Ничего.

В ужасе наблюдала за тем, как некромант закатывает рукава. Насвистывая, он взмахнул рукой, и инферн отпрянул от защитного контура.

Всё, сейчас рванёт…

Интересно, тяжёлый ли меч у инферна, сумею ли его подхватить, замахнуться? Фехтование — это всё же не моё, телосложение хрупкое.

— Ты знаешь, что я есть. Этого достаточно, — философски заметил некромант и обещал похоронить, а не просто завалить прошлогодней листвой.

Я сжала в руках артефакт остолбенения — последнюю свою надежду. Лишь бы сработал на инферна! Только, вот беда, в прошлый раз артефакт на него не среагировал. Оно и понятно — инферн не зомби и не упырь, требует больших энергозатрат.

В такие минуты жалеешь о выбранной специализации, о том, что природа и родители не надели способностями — да мало ли, о чём ещё! Будь я артефактологом, мигом соорудила какую-нибудь вещицу и показала бы инферну и его создателю, где раки зимуют. Поступи на факультет прикладной магии, призвала бы на помощь местные энергетические потоки. Достало бы сил и психической устойчивости на Защитный факультет, разорвала бы противников на мелкие кусочки. Ну, да что мечтать! Тут бы даже знания факультета целительства пригодились — саму себя по частям собрать. Хотя, тут некромант полезнее, но Истван ещё долго никому не поможет. Спит, наверное, сейчас в обнимку с Вилмой и не знает, что комната наверху освободилась. И пусть не знает: Верешену некромант нужнее аспирантки-теоретика, а потрепало Иствана в Гнилой гати знатно.

— Ну, что притихла? — Пальцы некроманта окутало синее пламя. Я нахмурилась, пытаясь вычислить заклинание.

— Неужели полагается последнее желание?

Что-то не верится. И правильно не верится, когда противник так ухмыляется. Не вижу его лица, но точно знаю, какое на нём выражение. Точно сумасшедший — упивается властью. Чего им в жизни не хватает? Все условия созданы. Хочешь заниматься наукой? Занимайся. Хочешь прославиться? Чёрные горы к твоим услугам, опять же государственная служба. Но нет же, они затевают безумные эксперименты, убивают, калечат…

Некромант дёрнул головой, будто внезапно сократились мышцы, и выпустил заклинание на волю.

Защитный контур прогнулся, но выдержал.

Невольно закралась гордость за свою работу. Если выживу, обязательно попрошу Авалона зафиксировать степень воздействия — станет дополнительным плюсом на защите диссертации.

Контур истощился и едва мерцал.

Почуяв слабину в защите, инферн рванул ко мне, решив разорвать голыми руками. Меч ему так и не удалось освободить.

Сжав зубы, быстро влила в контур новую порцию энергии.

От напряжения чуть закружилась голова — так всегда бывает при резких скачках. Былая лёгкость тоже ушла: теперь мне приходилось отдавать отнюдь не лишнюю энергию, отдавать постоянно, потому что она не циркулировала, как прежде, по кругу, а уходила через пробитую некромантом брешь.

Меня хватит от силы на полчаса, а дальше… Надеюсь, на могилу положат не одуванчики.

Некромант подошёл ближе. Над ним затрепетал огонёк.

Решив, что даже после смерти могу сослужить добрую службу, впилась глазами под капюшон. Теперь-то видно больше!

От напряжения дрожали руки. Ох, тяжело и уменьшить подпитку нельзя из-за инферна. Это не зомби, тех руны остановят. Они, конечно, тоже не вечные, гаснут постепенно, как и защитный рисунок, внутри которого сидела.

— Эрно! — вспомнив о духе, позвала я. — Пожалуйста, попытайся вырваться! А если не выйдет… — тяжко вздохнула. — Если не выйдет, привлеки внимание магов, когда они меня найдут, и всё расскажи.

Эрно встрепенулся и подплыл к пульсирующему контуру.

— Там, в середине, за рисунками реки, — чуть слышно проговорил он. — Пока ты ещё не 'пустая', попробуй. И книжку спрячь, пожалуйста. Не желаю ему служить, — Эрно бросил на некроманта взгляд, полный ненависти.

Кивнула и пообещала зачаровать записную книжку перед смертью. Пусть лучше Эрно проведёт остаток лет, отпущенных ему в этом мире богами, на кладбище, чем попадёт в рабство к некроманту.

Воспользовавшись тем, что я отвлеклась, противник нанёс новый удар. Его, увы, мой контур не выдержал, взорвался.

Меня отбросило на пару саженей. В ушах зазвенело, а в глазах потемнело.

Казалось, будто в тело вонзили раскалённые иглы. Или это у меня внутреннее кровотечение? Всё может быть при такой силе удара.

Радовало одно — инферна тоже задело. Некромант не пощадил даже своё создание.

— Прощай, — долетел до меня приглушённый голос.

Я лежала, не в силах пошевелиться, и гадала, каково это, умирать от рук инферна. Эрно рассказывал об ырке, но тут-то всё больнее. В прошлый раз потеряла сознание, ничего не чувствовала. В этот испытаю всё сполна.

Пересиливая дурноту, подмяла под себя записную книжку — это всё, на что я была способна.

А вот и инферн. Я видела его, благо зрение вернулось. С каждым мгновением всё ближе…

Руки с почерневшими загнутыми ногтями — такие отрастут, если много лет не стричь — потянулись к горлу. Что ж, не самый худший вариант. Быстрая смерть и открытый гроб.

Внезапно инферн исчез из поля зрения.

Поднялась на четвереньки и тут же повалилась набок, лихорадочно листая записную книжку Эрно — на огонёк меня хватило. Буквы плясали перед глазами, сливались в одно мутное пятно, но желание и сила воли победили здоровье.

Середина… Где же эта середина?!

Кладбище полнилось оборотнями. Неискушённый наблюдатель издали принял бы их за волков, но маг никогда не спутает простого серого хищника с нечистью. Да и где вы видели волков четыре локтя в холке? Они вдвое ниже. И строение тела иное, шерсть та же, скелет, морда, зубы… Они страшнее ногтей инферна.

Оборотни взяли меня в кольцо. Судя по тому, как они скалились, вернуться с кладбища мне не суждено.

Невольно пожалела, что некромант ушёл. Попросила бы его убить, сделал бы всё быстро и точно.

Удобно устроившись на земле, так, чтобы видеть всё, что происходит вокруг, и спокойно колдовать, — резервы ещё остались, отмахиваться палкой не стану — поискала глазами инферна. Он замер слева, у статуи плачущей девы, и попеременно буравил взглядом то меня, то оборотней. Видимо, не мог решить, на кого из нас напасть.

Шансами на спасение не разбрасываются, вот и я не стала. Подхватив записную книжку Эрно, вскочила и, прихрамывая, побежала к воротам. Если повезёт, разминусь и с оборотнями, и с инферном. Не повезёт… Думаю, одного оборотня убить сумею. В любом случае, сидеть на месте — самоубийство.

Бок ныл, ноги едва передвигались, юбка мешала бегу. Почему я не надела брюки? Ну да, я же не предполагала кросса по пересечённой местности. И сумка куда-то делась, а в ней артефакты… Пустые, но всё равно обидно.

Главную аллею я пропахала носом — кто-то или что-то ударил так, что не удержалась на ногах. И тут же ухватило за шиворот, собираясь размозжить голову о ближайшее надгробие.

Я наспех, ничего не высчитывая, наградила инферна — именно он спешил оборвать моё телесное существование — первым попавшимся заклинанием и заодно исхитрилась активировать артефакт. Увы, тот не превратил противника в камень, зато серьёзно затормозил движения.

Пока инферн приходил в себя, успела отползти к ближайшему склепу. Оставалось надеяться, стены у него крепкие, а синее творение некроманта прыгать не умеет, с крыши не подберётся.

Забаррикадировавшись, перевела дух и подвела неутешительные итоги.

Что мы имеем? Наполовину опустошённый артефакт, истощённый, но постепенно восстанавливающийся запас энергии, полное кладбище оборотней и разъярённый инферн.

Дверь склепа содрогалась от ударов.

Я сидела на могильной плите, сгорбившись, подперев голову руками, и творила магическую весточку. Она предназначалась Авалону. Надо бы раньше, но только сейчас выдалась свободная минутка, когда не надо подпитывать контур и постоянно следить за окрестностями. Нет, я пеклась не только о себе, но и о Верешене. Оборотни — это серьёзно, как и сумасшедший некромант на свободе. Наверняка днём притворяется нормальным, а ночью науськивает инфернов на ни в чём не повинных людей. Узнать бы его цель! Это точно не захват мира — тогда бы некромант поднял кладбище и направился во главе армии зомби покорять города. Нет, у него конкретная цель, возможно, месть.

— Ты умрёшь! — проревел инферн.

Доски треснули, здоровенный кулак пробил в них дыру. Скоро и вовсе разнесёт в щепки. Оставалась решётка, которую я успела задвинуть, но инферн легко справится и с ней.

Быстро закончив с весточкой, отправила её и попросила Мару не забирать под свой плащ. Не забыла и о Срече. Надеюсь, ночная богиня обратит внимание на скромную меня. Хоть я и не некромантка, но по бумагам — будущая помощница копателей могил.

Протяжно завыли оборотни. Не ошиблись маги, они действительно задумали набег. И не ложные, а истинные — сейчас не полнолуние. С другой стороны, оборотни теперь не так опасны, фаза ночного светила не та.

Встав на могильную плиту — надеюсь, её владелец простит, — придала телу устойчивое положение и сконцентрировала на кончиках пальцев магическую энергию.

Вздох-выдох.

Нужно просто не думать об инферне, представить вместо него зомби.

Нет безвыходных ситуаций, нет неубиваемых существ, нужно просто подумать и попробовать разные варианты. Только, вот беда, времени не хватало.

Как и предполагала, инферн быстро расправился с дверью.

Цепкие пальцы рванули решётку. Та издала протяжный скрип и погнулась. Вот это сила! Представляю, что останется от костей — пыль.

Я встретила инферна во всеоружии, выпустив с обеих рук по огненному шарику. Их легко создать, и действуют одинаково эффективно против любого противника. Вот и инферну они не понравились.

А теперь, возможно, последнее заклинание в моей жизни…

За краткий миг замешательства инферна я постаралась сплести сложный рисунок из разнонаправленной энергии и, закрепив вербально, выпустила на свободу.

По стечению обстоятельств мы нанесли удар одновременно.

Больно, очень больно. Кажется, я сломала руку, а ещё набила шишку на затылке, ударившись головой о стену склепа. Вот уж не думала, что у меня такие крепкие кости! Выжить после атаки инферна — дорогого стоит.

Я сползла вниз по стене, не в силах пошевелиться.

Подташнивало, но какие это мелочи по сравнению с истекающим бурой слизью инферном в двух шагах от меня!

Ногти царапнули кожу, а потом впились в неё, стремясь пронзить насквозь.

Алые глаза с чёрным ободком оказались так близко, что, казалось, сожгут.

Я задыхалась. Барахталась в его руках и задыхалась, не в силах ничего противопоставить инферну. Будь я мужчиной, наверное, сумела бы побороться, но весовые категории не равны, а силы во мне не больше, чем в котёнке.

— Ты умрёшь! — повторил инферн и сжал горло сильнее.

Я издала протяжный хрип и из последних сил заколотила ногами и руками по противнику. Для него, увы, это как комариные укусы.

Жизнь медленно и верно уходила из меня. Горло горело, тело болело, кровь пульсировала в висках.

Интересно, куда я попаду в загробной жизни? Останусь здесь, вечной пленницей прошлого, превращусь в деревце, пройду круг перерождения, просто растворюсь в кущах Ирия? Скоро узнаю, потому что дышу уже через раз.

Инферн даже не упивался своей властью — у таких, как он, нет чувств, они просто выполняют приказ создателя.

Я перестала сопротивляться, обмякнув в руках противника.

Ничего, кроме боли. Скорей бы это закончилось!

Пальцы инферна сжались ещё сильнее, и я потеряла сознание, так и не прочувствовав миг смерти.

Глава 15

Странно, духи ничего не чувствуют. Значит, я жива.

Горло по-прежнему горело, воздуха не хватало.

Пошевелилась и поняла, лучше этого не делать. Сломанная рука, синяки, ушибы и ссадины разом напомнили о себе. Не выдержав, застонала и кое-как перевернулась на спину — так хотя бы можно дышать. Инферна рядом не было. Во всяком случае, лёжа на полу склепа, я его не видела. Видимо, некромант отозвал, решив, будто я мертва. Непростительно для некроманта — не суметь распознать живое существо.

Из глаз текли слёзы. Утереть их не могла — банально не хватало сил. Так и лежала, мучимая болью, тошнотой и жаром в груди, созерцая пыль, паутину и гнилые доски.

Что-то защекотало нос. Чихнула и скосила глаза, чтобы узнать, откуда в склепе взялись былинки. Тут же одни плиты и гробы… Пахнет, к слову, мерзко, но после Гнилой гати я стала гораздо терпимее к запахам. И не так брезглива: когда кормила Иствана, не проверяла, в каком состоянии у него ногти. А ведь Вилма наверняка не чистила их с мылом. Брр, пожалуй, с брезгливостью я поторопилась. Страшно представить, что я могла подцепить от некроманта!

Если рассуждаю о болезнях, точно выживу.

Авалон уже получил весточку, скоро придёт. Не один, полагаю, и меня спасут. А пока нужно просто лежать и ждать. Лишь бы оборотни не почуяли, не забрели поживиться лёгкой добычей!

Беду я накликала.

Блуждая взглядом по стенам, увидела странные пятна. С трудом сотворив огонёк и осветив нужное место, поняла — это кровь. Только не моя, а инферна. Мерзкая слизь измазала всё от потолка до пола. Если так… Перевела взгляд на пол и, чуть поёрзав, разглядела вырванную руку со знакомыми ногтями.

Стало страшно, так страшно, что, возвратись некромант, обрадовалась бы.

Покалеченный инферн сбежал, но кто его так? Точно не я.

Былинка вновь коснулась лица.

Закатила глаза и периферийным зрением различила пушистый хвост.

А вот и отгадка. Инферна прогнали оборотни. Ну да, только они могли так его потрепать.

Замерла, притворяясь мёртвой.

Сердце колотилось так, что каждый удар отдавался болью в горле.

Сил противостоять оборотням не осталось, все ушли на инферна. Оставалось надеяться, меня быстро загрызут, а не разорвут на части. Оборотни плотоядны, изредка не брезгуют человечиной…

В поле зрения возникла ощерившаяся морда. Клыки — толще моего пальца.

Оборотень тёмной тенью навис надо мной и ударил лапой. Уцелевшая ткань треснула, брызнула кровь.

Тоненько застонав, потянулась к артефакту. Там ещё половина заряда, на одного хватит. Может, небеса смилостивились, и вокруг склепа не бродит вся стая?

Белбог, подари мне всего четверть часа! Маги успеют, я в них верю.

Оборотень зарычал и запрыгнул мне на грудь. Тяжёлый… И на кости так давит…

Больно, очень больно, и снова трудно дышать. Старалась не стонать: вдруг это разозлит оборотня? Хотя куда уж больше! Сейчас вонзятся в грудь острые когти, а горло разорвут зубы.

Второй раз в жизни звериные зрачки волкодлака оказались так близко.

Глаза оборотня чуть отливали зеленцой, а сами — обычные, жёлтые. Пахло от него лесом и какой-то тухлятиной. В шерсти запутались сухие листья.

Зубы клацнули в опасной близости от горла. Я даже задержала дыхание.

Отчаянным движением, не заботясь о боли и правилах поведения с хищниками, коснулась артефакта.

Есть, сработал!

Оборотень застыл каменным изваянием.

Всё, отныне я беззащитна.

Поднатужившись, скинула оборотня и, морщась, села.

Голова чугунная, перед глазами красные мошки пляшут. Видимо, падая, ещё раз ударилась головой. Определённо, практика в Верешене — злобная месть преподавательского состава.

Тем не менее, нужно встать. Безусловно, поисковое заклинание работает и на кладбище, но склеп, по сути, ловушка. Дверь сломана, места для манёвра мало…

Что отличает мага от обычного человека? Вернее, должно отличать, по мнению приёмной комиссии и нашего ректора, — это сила воли. Вот я её и проявила. Стиснув зубы, встала и, держась за стены, двинулась к выходу.

Будто почуяв, что добыча ожила, из темноты вынырнули две тени, два оборотня, и преградили дорогу.

В отчаянье поискала глазами по сторонам — ничего, решительно никакого оружия. Плиту я не подыму, кинжал где-то потеряла, записная книжка Эрно тоже не поможет. Вздохнула и мысленно сказала духу: 'Скоро свидимся, вместе тосковать будем'.

Эрно не ответил, хотя я и не надеялась. Нет, некоторые люди владеют телепатией, но не простые души.

Странно, конечно, что Эрно не вился рядом. Неужели сумел освободиться? Что ж, рада за него. Незавидная участь всю загробную жизнь возле 'якоря' промаяться.

Оборотни сделали шаг вперёд, я — назад.

С разных сторон заходят. Глаза горят, с морд слюна капает.

Склеп огласил двойной рык.

Один из оборотней осел на задние ноги, готовясь к прыжку. Глаза впились в моё горло, красноречиво говоря, какой конец мне предназначен.

Заслонилась здоровой рукой, чтобы зубы сомкнулись не на шее. Какая разница, сколько переломов, когда колдовать не можешь?

Как и предполагала, оборотень прыгнул, но его в полёте остановил ещё один, третий, волкодлак. Откуда он взялся, не знаю. Вцепился в холку и оттащил от меня нападавшего.

Забившись в угол, напряжённо переводила взгляд с одного оборотня на другого.

Чего они ждут, почему медлят? Или не могут решить, кому по праву старшинства достанется добыча?

Третий, тот, что явился самым последним, оборотень понюхал край моей разодранной одежды, после сел мордой к товарищам и в угрозе обнажил клыки.

В памяти смутно всплыл сарай, израненный мужчина со странными голубыми глазами. Оборотень, которого я спасла от участи стать жестоким развлечением горожан. Неужели он выжил?

Осторожно, опасаясь разъярить, постаралась заглянуть в глаза волкодлаку. Они не меняются ни в человеческом, ни в зверином обличии. Если голубые с прожилками, то не ошиблась.

Рассмотреть глаза не удалось. Пытаться снова не стала, тихо замерла в своём углу.

Выгнав излишне агрессивных сородичей, оборотень обернулся человеком, ничуть не смущаясь наготы. Впрочем, чувство стыда у нечисти отсутствует, поэтому смешно читать в романах, как возлюбленный героини краснеет и прикрывает своё достоинство. Такое поведение нормально только для полукровок, которых воспитали люди.

— Я ведь помню, — знакомый голубоглазый оборотень подошёл ко мне и ухватил за подбородок.

Не сопротивлялась, мысленно решив позволить ему всё, что угодно.

Волкодлак смерил меня пристальным взглядом и отпустил.

— Садись! — приказал он.

Я медленно опустилась на ближайшую плиту. Видимо, на лице отразилось страдание — мучила потревоженная сломанная рука, раз оборотень проявил участие: уложил на холодный камень, обнюхал и пообещал перевязать.

— А потом что? — решила я прояснить ситуацию.

— Ничего, — пожал плечами оборотень. — Жизнь за жизнь.

Кивнула и, тяжко вздохнув, прикрыла глаза. Съесть теперь точно не съедят, даже немного подлечат, поэтому можно отдохнуть.

Из тяжёлого полузабытья выдернула боль.

Вскрикнула и тут же замолчала, встретившись с взглядом оборотня. Испугало выражение звериных глаз — жёсткое, хищное. Даже засомневалась, отпустит ли.

— Человек! — с презрительной усмешкой бросил оборотень. — Трусливые, лживые, ожидающие удара в спину. Я помню сарай, помню твою искренность — могу ли я перегрызть горло?

Кажется, он требовал ответа.

Пожала плечами, но подумала: 'Можете'.

Оборотень погладил меня по животу, видимо, в качестве успокаивающей ласки, и тщательно ощупал. Касался умело, будто лекарь. Потом вконец разодрал одежду и уставился на пунцовый синяк под грудью.

Чувствовала я себя некомфортно. И потому, что на меня смотрел оборотень, и потому, что он мужчина.

— Ты раненная, даже если хотел бы, не стал, — с усмешкой развеял сомнения спаситель. — Хотя подошла бы для продолжения рода. Нас мало, нужны новые волчата…

Надеюсь, он пошутил, потому что связь с оборотнем, пусть даже мимолётная, в мои планы не входила.

— Ты мне не нужна, — заверил оборотень и вновь пристально глянул в глаза. — Зачем спасла тогда? Какая корысть?

Честно призналась, что просто пожалела. Женская сентиментальность, только и всего.

— Чувствительный маг? — рассмеялся оборотень. В объяснение он не поверил. — Ты ведь маг, иначе уже умерла бы.

Спокойно переступив через тело окаменевшего собрата (странно, я полагала, оборотень бурно на него отреагирует), спаситель подтянулся и отодрал от стены мох. Ну да, тот вполне заменит бинты. Только мох из склепа наверняка заразен.

— Не дёргайся! — прикрикнул оборотень и занялся моими ранами. В ход пошли остатки одежды и тот самый мох.

Стиснув зубы, молча терпела жуткую боль. Помнится, я куда бережнее обращалась с раненным оборотнем, но что взять с нечисти? Спасибо и за такое лечение.

Внезапно оборотень навострил уши, издал низкий глухой рык и, со злобой прошипев: 'Магичка!', сбежал.

Я осталась лежать в темноте, но не долго.

По кладбищу заплясали огоньки: подоспела помощь, маги из Башни.

Подать какой-либо знак не осталось сил, просто лежала и ждала, пока найдут. В последнем не сомневалась — после именной весточки! Она ведь как звучит? 'Рената Балош велела передать…' — и далее суть сообщения. Изменить представление невозможно, поэтому, если задумал дурное, например, выдать себя за другого, весточку посылать нельзя, выдаст отправителя с потрохами.

Холодная плита не способствовала укреплению здоровья, но встать не могла, терпела. Лежала и дрожала — солнце в склеп не проникало, нагреть камень не смогло бы даже летом, не то, что в ветреном мае.

— Нашлась!

В глаза ударил яркий свет, а в уши — голос Авалона. Надо же, пришёл сам, как и положено главному магу башни в случае опасности. Хотя, чему я удивляюсь? Авалон не отсиживался дома, когда мы погибали в Гнилой гати.

Натруженные руки коснулись лба, а потом осторожно ощупали. Я вскрикнула, когда они коснулись сломанной руки, но боль тут же ушла, отступив перед заклинанием.

Авалон бережно поднял меня на руки и вынес из склепа. Несмотря на возраст, маг показал себя не немощным стариком, отказался делиться ношей с Миклосом. А иначе здесь нельзя — погибнешь. Руководить из кабинета не получится.

— Прочешите кладбище и постарайтесь напасть на след оборотней, — распорядился Авалон и вместе со мной опустился на чью-то могилу. — Эрно, вы ведь нам поможете?

Я открыла рот от удивления, когда увидела пропавшего с полчаса назад духа. Он замер над правым плечом Авалона и с тревогой посматривал на меня.

Но как, как Эрно сумел преодолеть привязку к 'якорю'? Или я плохо учила некромантию, или дух проявил недюжинную силу и возможности.

— Безусловно, — кивнул Эрно и чуть заметно улыбнулся. — Вы и теперь не способны сказать 'ты', Авалон.

— Умирая, люди не перестают быть теми, кто они есть. Даже в большей степени, чем прежде.

— То есть всё тем же дворянином, которому не место посреди глухой провинции? Я хорошо помню ваши первые слова.

— Простите, — отведя глаза, пробормотал Авалон. — Ваша мать была права.

Эрно покачал головой, ещё раз взглянул на меня и ошарашил:

— Можешь больше не носить записную книжку, я свободен. А рисунки, выкладки забирай — дарю.

Не успела я оправиться от удивления, как дух уплыл к сгрудившимся неподалёку магам.

Миклос держался, как обычно, с интересом посматривая на Эрно, Денес что-то бормотал себе под нос, а Тибор, кажется, беззвучно плакал. Иначе зачем отворачивался и закатывал глаза к небу? Никогда бы не подумала, что Тибор может расчувствоваться. Ну да, он ведь помнил Эрно, учился у него.

— Это вы? — я вопросительно глянула на Авалона.

— Что? — сделал вид, будто не понял маг, и занялся врачеванием. В ход пошли исцеляющие амулеты, которые затянули мелкие царапины и значительно улучшили общее состояние.

Вместо ответа покосилась на Эрно и только теперь поняла, почему Авалон не отдал меня Миклосу. Я ведь практически голая, инферн и оборотни постарались. Покраснела и заёрзала, пытаясь прикрыться.

Авалон улыбнулся и заверил, на девушек он давно не бросается и до зубовного скрежета безразличен к женским прелестям.

— Я их много повидал на своём веку, приелось. Теперь исключительно книгами любуюсь. А Эрно… Моя заслуга невелика, у него просто появилась более сильная привязанность в настоящем.

Авалон лукаво пристально смотрел на меня, и я поневоле отвернулась, залившись краской.

Нет, правда, на что он намекает?

Уши горели, а глаза дотошно изучали мох на плите.

Авалон по-доброму усмехнулся и занялся сломанной рукой: ловко вправил кости, зафиксировал их и соорудил перевязь. Затем маг укутал меня в плащ и, велев сидеть тихо, на пару минут отошёл.

Запрокинув голову, попыталась по звёздам определить, который теперь час. Оказалось, ещё не перевалило за полночь — а по ощущениям прошла целая вечность.

Вернувшись, Авалон поблагодарил за весточку, которая, по его словам, спасла Верешен от нападения оборотней, и пожурил за ночные прогулки.

Я слушала и кивала: зачем оправдываться? Кто же знал, что мирное кладбище окажется таким опасным?

Рассказала Авалону об инферне и некроманте. Маг нахмурился и попросил подробно описать всё, что видела.

Напрягла память и восстановила последовательность событий, высказав предположение о связи некроманта и Башни духов.

— Кто же? — Авалон потёр шею и окинул взором кладбище. — Лица не видели?

Вздохнув, покачала головой. Когда некромант позволил себя рассмотреть, мне было совсем не до этого. В памяти остались только подбородок и впалые щёки.

— Ничего, найдём, — заверил Авалон. — А теперь спать, Рената. Я там, — маг смутился, — Иствана разбудил, он вас убить обещал… Уж простите старика, но испугался, вдруг умрёте?

Представляю, в каком расположении духа сейчас некромант! Больной, невыспавшийся — и всё по милости неугомонной соседки.

— А как убить? — зачем-то спросила я.

— Задушить, — не думая, ответил Авалон, а потом удивлённо спросил: — А вам зачем?

Пожала плечами. Сама не знаю. Видимо, чтобы оценить степень чужой ярости. Верхняя планка — в первое утро в Верешене меня уже душили.

Пока маги охотились за оборотнями, мы с Авалоном медленно направились к кладбищенским воротам. Я отказалась путешествовать на руках пожилого мага, кажется, обидев его, иначе почему Авалон так сопел?

Ноги еле-еле плелись по аллее. Авалон поддерживал меня под локоть, а потом и вовсе обнял, попросил опереться о его плечо. Отнекивалась недолго, ровно до реки.

На окне первого этажа теплилась свеча, но вопреки ожиданиям Истван не поджидал на крыльце.

Забрав у меня ключ, Авалон отпер дверь. Установленное на дом защитное плетение без возражений пропустило его — значит, главный маг башни считался желанным гостем в любое время дня и ночи.

В прихожей оказалось темно.

Авалон зажёг огонёк и, вздохнув, водрузил меня себе на плечо. Подъём давался ему тяжело, но идти самой маг отчего-то не позволял.

Остановившись на полпути, Авалон усадил меня на перила и извинился:

— Силы уже не те, что в молодости.

Я в который раз заявила о бессовестности эксплуатации его труда — маг лишь отмахнулся.

— Вы раненная, выжатая как лимон, только благодаря молодости в обморок не падаете. Не храбритесь, Рената, через пять минут трупом свалитесь. И действие обезболивающего заклинания заканчивается, подновить надо.

Авалон прав, инферн выкачал из меня много энергии, а это бесследно не проходит, как и обильная кровопотеря.

— Истван, вы ведь всё равно не спите, помогите, — крикнул маг в темноту. — Хотя бы гляньте, не повесил ли на неё что-нибудь некромант. Инферн опять же по вашей части.

Через пару минут тишины послышались шаркающие шаги и недовольное бурчание:

— Неужели не умерла, блондинка безголовая? Счастье-то какое, а то подыхать из-за неё не хотелось. Но ведь вам, Авалон, начхать, вам вынь да положь живую Ренату Балош!

Дверь в квартиру Иствана отворилась, и огонёк осветил всклокоченного заспанного некроманта. Тот медленно и очень осторожно взобрался по ступенькам, плюхнулся рядом со мной и заглянул в зрачки.

— Ага, хорошо, — Истван пожевал губу и мазнул взглядом по руке на перевязи. — Инфернова работа?

Кивнула и тут же подверглась зверской экзекуции.

Повязки полетели прочь, я заорала от боли, а Авалон обругал Иствана изувером и велел действовать осторожнее. Некромант его слова проигнорировал, цыкнул на меня, пригрозив превратить закрытый перелом в открытый.

Намагичив огонёк, Истван опустил его максимально близко к сломанной руке и пристально, не мигая, уставился на вздувшийся бугорок.

— Спокойной ночи!

Некромант будто стряхнул что-то с ладони и встал. Далось ему это нелегко, но Истван справился без посторонней помощи.

— Значит, всё в порядке? — по-своему истолковал его поведение Авалон.

— Угу. Лекарь прекрасно справится.

Истван бросил на меня хмурый взгляд и поинтересовался:

— Давно свидания на кладбище назначаешь?

Хотела объяснить, что отправилась туда по иной надобности, но опередил Авалон. Тот удержал вознамерившегося уйти некроманта и, нахмурившись, спросил:

— Зачем вы сняли обезболивающее заклинание?

— Не почувствую ничего иначе, — зевнув, ответил некромант. — Ладно, сейчас обратно верну, чтобы не хныкала. На это сил хватит.

Истван склонился надо мной и избавил от мучений. Вновь стало так хорошо, не считая дикой слабости.

— Приглядите за ней, — попросил Авалон.

Некромант мотнул головой и спустился к себе. Он всё ещё не оправился после Гнилой гати и болезни, поэтому слегка пошатывался. Зато ходил, в отличие от Джено.

Авалон внёс меня в комнату, уложил на постель и пообещал прислать сиделку.

Поблагодарив за помощь, с облегчением откинулась на подушку и, как была, заснула.

Разбудили меня голоса.

Приоткрыв один глаз, увидела Ядвигу и лекаря. Они стояли в изножье кровати и о чём-то вполголоса переговаривались.

Ядвига держала в руках кувшин с водой. Странно, что она забыла у меня? Оказалось, жена Джено по первому образованию — целительница. А по второму — бытовик.

— Так, идёмте мыться, — скомандовала Ядвига. — Грязной спать не будете. Я заварила специальный чай, он восстановит силы и убережёт от простуды.

— Но… но что вы тут делаете? — с трудом поднявшись, задала вертевшийся на языке вопрос.

— Джено попросил, а его Авалон, — пожала плечами Ядвига и взяла меня в оборот.

Пришлось стерпеть всё: и принудительную ванну, и переодевание, и горячий горький чай, и бурчание Ядвиги по поводу отсутствия мозгов у юных особ.

Странно, что такая женщина выбрала Джено, ей бы с Истваном жизнь коротать, два сапога пара.

Но, чего у Ядвиги не отнимешь, так это умения ухаживать за ранеными. Она могла всё: и перевязать, и лекарство сделать, и заклинание наложить. Лекарю оставалось только давать указания.

— Я зайду с утра, еду вам приготовлю, — уходя, сказала Ядвига. — Нечего и думать, чтобы стряпать с больной рукой, истощением и нервным расстройством! Днём оставлю сидеть с вами Клару. Насчёт обеда поговорю с вашим соседом. У него девушка есть, пусть для двоих постарается.

Похоже, наступили весёлые денёчки. Представляю, что наготовит мне Вилма! Ничего, я ходячая, сама себя прокормлю.

Глава 16

Утро встретило криком:

— Я тебя с лестницы спущу, ублюдок!

Потом послышался звон посуды, грохот и женский визг.

Заключительным аккордом стало полное тоски признание Иствана:

— Как вы все меня достали!

Хлопнула одна дверь, затем вторая… Интересно, что там произошло?

Заёрзав, попыталась встать, нечаянно оперлась на сломанную руку и, выпустив воздух сквозь зубы, повалилась обратно. Ох, больно! Нужно что-нибудь принять или наложить заклинание, потому что на глаза аж слёзы наворачиваются.

На столе, прикрытый полотенцем, дожидался завтрак. Ядвига сдержала обещание, не дала умереть с голоду. Теперь я понимала, что вчера переоценила свои силы. Готовить не смогу долго. Да что там — даже одеться-раздеться тяжело.

— Привет! — Миклос застал меня за попытками нашарить тапочки.

Видимо, на лице застыла гримаса боли, потому что маг на мгновение опешил, а потом участливо спросил:

— Всё так плохо?

Промолчала и направилась в уборную. Там я провозилась непривычно долго и, смирившись с временной недееспособностью, попросила Миклоса помочь умыться. Тот с готовностью согласился и с хитрым прищуром облил водой. В итоге намокло то, что мокнуть не должно было. Наверняка Миклос сделал это намерено.

Не удержалась и намекнула на чьи-то кривые руки и нехитрые потребности.

— Красиво же, — ничуть не смутившись, ответил нахал и подал полотенце.

Знал ведь, что вытереться одной рукой не смогу! В итоге пришлось смириться с некоторыми вольностями, но взамен потребовала высушить одежду.

Ещё раз убедилась, такие, как Миклос, не меняются, даже если притворяются добропорядочными поклонниками.

— О чём вы там спорили? — я сидела, а маг подогревал завтрак.

— А, больной Истван всегда смурной, как упырь! — отмахнулся Миклос. — Когда выздоравливает, то вообще как оборотнем покусанный. Не так посмотрел, не то сказал, опять же припомнит всякое… Да и не приятели мы.

Интересно, зачем маг полез к некроманту? Там ведь не просто словесная перепалка была — чуть ли не драка. Убежала, полагаю, Вилма, значит, Миклос опять какую-то гадость ей сказал.

— Обидел Вилму? — со вздохом покачала головой. — Знаешь, сам виноват.

— Да не обижал я её! — раздражённо ответил Миклос и едва не упустил закипевший чайник. — Это она из-за Иствана, он всех достал. Не обращай внимания, просто хандрит некромант.

Маг с улыбкой пригласил к столу и усадил на табуретку. Жестом фокусника сдёрнул полотенце с тарелки с пирожками, метнул на стол омлет с зеленью и налил чаю. Ожидаемо поставил две чашки, а не одну. Хорошо, успела разжиться посудой, а то бы пришлось пить по очереди.

— Как с оборотнями? — Есть, когда тебе всё режут на мелкие кусочки, непривычно и неудобно, но я терпеливо жевала. Больным не до выбора, а забота иногда приятна.

— Ушли, — с сожалением вздохнул Миклос, прихлёбывая из чашки. — Только троих уложили. Но ничего, сейчас перекушу маленько, и пойду хвосты крутить. Как, шубку из оборотней хочешь?

— Между прочим, один из них меня спас.

Маг так жадно смотрел на пирожки, что не выдержала и разрешила съесть половину. Оказалось, тот не завтракал, только-только в Верешен вернулся.

Миклос поблагодарил и тут же набил полный рот.

Невольно улыбнулась. Все голодные мужчины одинаковы! Помнится, Истван точно так же мои котлеты наворачивал, чуть ли за ушами не трещало. Мама может гордиться дочкой, готовить научила.

При мысли о том, что придётся описать свои злоключения домашним, еда встала поперёк горла. И не только из-за закономерной реакции мамы. Письмо придётся диктовать: инферн сломал мне правую руку. Без смешков не обойдётся.

— Ммм, вкусно! — похвалил стряпню Ядвиги Миклос и заботливо подлил ещё кипятку. — Приятно поесть после долгой нервной ночи горяченького. Сама-то как? Тошнит, наверное, тело ломит?

Чувствовала я себя действительно неблестяще, но признаваться в этом не собиралась. В конце концов, случалось и хуже. Воскрешение из мёртвых, например.

В дверь тактично постучали, и мы замолкли.

— Можно? — спросил робкий детский голосок.

Клара. Нужно отправить её домой. Не хватало ещё, чтобы чужой ребёнок мыл за мной посуду.

— Иди уже! — рявкнул снизу Истван и елейным голосом добавил: — Рената, у меня две новости: плохая и очень плохая. Тебе рассказать или обойдёшься?

Мы с Миклосом переглянулись. Маг заверил, что ничего не знает, но обещал выяснить.

— Лучше я, Рената, чтобы эта кладбищенская личность тебе настроение не портила и девочку не пугала.

Клара бочком протиснулась на кухню и поздоровалась. Стрельнула глазами по Миклосу и неожиданно выдала:

— Вас все ищут, а вы здесь. К папе даже заходили.

Миклос выругался, подскочил и, наспех попрощавшись, убежал. Вот, что делают с мужчинами девушки, всё из головы вылетает!

Клара вежливо расспросила о здоровье и гордо заявила: она умеет лечить, как мама. Не стала спорить и позволила сменить повязку. Странно, но Клара действительно сделала всё аккуратно, ей в будущем нужно поступать на целительский.

Когда девочка загремела грязной посудой, а я вернулась в постель, явился Истван. Выглядел он лучше, чем ночью, но передвигался так же, вдоль стеночки.

— Итак, новости интересуют? — некромант отогнул простыню и пристроился рядом. Задумался на мгновение и простёр ладонь над моей головой.

Будто отрешившись от мира, Истван что-то мурлыкал себе под нос.

Я недоумённо глядела на некроманта, пытаясь понять, какое заклинание тот использует.

Истван не отвечал на вопросы и продолжал странные телодвижения. Наконец, он распахнул глаза и лёг на спину, заложив руки за голову.

— Ночью недоглядел, — пояснил он, — кое-что ты притащила. Рикошетом задело, но энергию высасывало.

— Спасибо, но, может быть, вы встанете?..

Не то, чтобы мне жалко, но кровать не рассчитана на гостей, приходилось ютиться на краешке.

— Через пять минут, — пробормотал Истван. — Это не так просто, чёрные хвосты снимать… Неплохой некромант, славно приложил.

Ненадолго воцарилась тишина, а потом некромант рывком поднял себя на ноги, перебрался на стул и 'обрадовал' новостями. Оказалось, ввиду недавних событий в Верешен едет специальная комиссия министерства. Начальство насторожило количество происшествий за один месяц.

Второе известие не обрадовало — мне предстояло отчитаться перед родной Академией о проделанной работе.

— Сроку — одна неделя с учётом пересылки, — вбил гвоздь в гроб моего спокойствия Истван. — И с гномами… Я молчу, конечно, но концы подчисти. Копать начнут, узнают, что без разрешения, оштрафуют. Заодно и Авалона за халатность. Вот, кажется, и всё. Доброго дня и всякое такое.

День перестал быть добрым ещё после упоминания о комиссии, поэтому восприняла слова Иствана как издёвку и, не выдержав, упрекнула того в чёрствости.

Некромант обернулся, окинул меня подчёркнуто внимательным взглядом и поинтересовался, передаётся ли истерия воздушным путём.

— Мне тут Вилма всё утро выговаривала, теперь ты начала. Достали уже, женщины! Одна лезет, куда не просят, другая внимания к тонкой душевной организации требует, третья… 'Тебя не интересуют мои проблемы, перед подружками стыдно', - явно передразнивая кого-то, высоким голосом пожаловался в пустоту Истван и осёкся, сообразив, что сболтнул лишнего. — Словом, поблагодарила бы, что предупредил, а не концерты устраивала. Никогда больше не соглашусь на соседку!

Удивлённо захлопала глазами, пытаясь понять, каким образом эта тирада связана со мной. Уж чего-чего, а я ничего у Иствана не просила, ничего от него не ждала, просто намекнула на вредный характер. Но ведь правда же!

— Вы поссорились? — осенило меня.

Конечно, вот и весь секрет! А Истван выместил злобу на мне, Миклосе и посуде.

Некромант закатил глаза и шикнул на навострившую уши Клару. Девочка мгновенно юркнула обратно на кухню.

— Нет, — неохотно ответил Истван. — И это не твоё дело.

Проигнорировав замечание, посоветовала помириться с невестой, упирая на её заботу и душевные качества. Такие на вес золота — не всякая же станет дневать и ночевать у постели больного, лечить даже против его воли.

Закончить перечисления достоинств Вилмы не успела, испуганно вжавшись в подушки и попытавшись защититься от Иствана здоровой рукой. Куда там! Позабыв о хвори, некромант вернулся к кровати и без объяснений вздёрнул на ноги за горло.

Барахтаться боялась — задушит. Затаив дыхание, молила, чтобы пальцы Иствана не сползли вниз. Пока тот держал достаточно осторожно, растопырив пальцы, но, судя по взгляду, скоро исполнит давнее желание.

Видимо, то, что не доделал инферн, завершит обозлившийся сосед.

— Повторяю один раз, — Истван говорил медленно и постепенно всё выше и выше поднимал над кроватью, заставляя судорожно глотать ртом воздух, — подробно, чтобы отложилось в голове. Хотя если раньше не поняла, шансов мало. Ты здесь на практике, меня твоя практика не касается. Не волнует, с кем бываешь, куда ходишь и чем занимаешься. Если только умирать не соберёшься. И тебя тоже моя жизнь не касается. Или ты соседей по общежитию тоже донимала, полагая, будто делаешь доброе дело? Так вот, мне этого не нужно. Уяснила?

Кивнула и захрипела.

Некромант мгновенно разжал хватку, и я упала на постель, потирая шею.

— Извини, но иначе не запоминаешь, — пожал плечами Истван. — И не надо так на меня смотреть, не убил бы.

Он ушёл, а я ещё долго не решалась пошевелиться. Ненормальные люди, эти некроманты, их успокоительным нужно поить, чтобы не зверели. Конечно, сама тоже хороша, затронула больную тему, но это не повод кого-то душить!

Из кухни робко выглянула Клара, спросила, не позвать ли на помощь.

Улыбнулась и заверила, мы играли. Не хватало ещё ребёнка до смерти напугать!

Желание выйти из дома стало непреодолимым. Как можно лежать в кровати, когда над головой вот-вот разразится гроза!

Ладно, допустим, с Академией что-нибудь придумаю, попрошу Винса записать под диктовку. А вот министерская комиссия… Истван недаром предупреждал о гномах: подработка могла обернуться неподъёмным штрафом. Один выход — попытаться представить всё как работу над диссертацией.

Села, потёрла горло, аккуратно сглотнула. Вроде, уже не так больно, дышать могу.

Преодолев смущение, попросила Клару помочь одеться.

Девочка запричитала: 'Ой, вам нельзя никуда, вы же больная! Мама заругает', но потом согласилась и с радостью зарылась в мой скудный гардероб. Невольно улыбнулась: маленькая, а уже женщина, тянется к прекрасному, хочет нарядить как королеву.

Встала и, не удержавшись, глянула в зеркало. Отпечатки пятерни красовались на положенных местах.

Нет, нужно серьёзно поговорить с Истваном, объяснить недопустимость подобного поведения. Человек ведь, а не нежить, высшее учебное заведение заканчивал. Или сработало правило: 'С кем поведёшься, от того и наберёшься?'.

Если отмахнётся, придётся принять меры. Да, ябедничать нехорошо, но безопасность окружающих дороже. Если это болезнь, её надо лечить. Если свойство характера, беседа с начальством пойдёт на пользу.

Кладбище, безусловно, не способствует развитию доброжелательности, но тот же Эрно после смерти остался таким милым…

Вздохнула и в который раз пожалела, что маг умер. С другой стороны, я ничего не знаю о его личной жизни. Может, Эрно был помолвлен? В его возрасте — вполне. Благородные красивые и умные мужчины высоко ценятся на брачном фронте, за них до крови бьются. Сама в своё время…

Улыбнулась, вспоминая студенческие годы, и отогнала мечты о несбыточном. Это в тринадцать лет вздыхаешь по образам и книжным героям.

Странно, конечно, что не могу воспринимать Эрно как духа. Ненормально это.

Тряхнула головой, отгоняя дурные мысли, и вспомнила о волосах. Взгляд в потемневшее зеркало подтвердил — с такой причёской можно только лежать в постели.

Причёсывать левой рукой спутанные волосы оказалось безумно трудно, но на помощь пришла хитрость.

Десять минут потратила на расчёты, зато продемонстрировала умения дипломированного мага-теоретика.

Клара восхищённо открыла рот, а потом захлопала в ладоши.

Я же с облегчением взирала на то, как расчёска медленно и относительно аккуратно распутывает 'воронье гнездо' на голове. Мне оставалось лишь направлять её и продираться сквозь колтуны.

Кое-как одевшись, отпустила Клару и попросила поблагодарить Ядвигу за вкусный завтрак. Девочка тут же расцвела и пригласила на пироги. Я вежливо отказалась.

Перепрыгивая через ступеньку, Клара с радостью помчалась вниз. Понимаю, сама бы сбежала, если бы родители заставили ухаживать за чужой больной тётей. Ядвига в этом отношении удивила: жёсткая, властная женщина — и вдруг такая забота.

Невольно закралось подозрение: семейная жизнь Джено вовсе не такая, какой кажется. Недаром же он с такой любовью о жене говорил. Ну кто в здравом уме будет столько лет любить стерву? Не такой человек Джено, не подкаблучник. Значит, прячет Ядвига свою нежность от посторонних глаз и тоже любит мужа. В том, что никакой Авалон не убедил бы мать Клары пойти ко мне среди ночи, даже не сомневалась. Джено, и никто иной.

Дверь заперла сама. Силы постепенно восстанавливались, и чувствовала я себя гораздо лучше, нежели час назад. Ничего, прогуляюсь, подышу свежим воздухом, и всё пройдёт.

Из квартиры Иствана тянуло сквозняком. Осторожно заглянув, увидела, как некромант сгребал веником мусор — наверное, разбитую посуду. Истван не стоял, а сидел, спиной к двери, поэтому не заметил меня.

Поколебалась, зайти или нет, но в итоге отложила разговор до вечера.

Квартира Исивана являла собой удручающее зрелище. Некромант, конечно, не чистюля, но не до такой степени! Спальни не видела, но кухня производила удручающее впечатление. Не похоже на обычную бытовую ссору между мужчиной и женщиной. Во всяком случае, табурет Вилма вряд ли бы разломала, а Истван тоже не буйнопомешанный, даже при его страсти к экстремальным способам общения.

Задумавшись, замерла, наблюдая за некромантом.

Нет, определённо, даже в самом дурном настроении человека просто так не назовут ублюдком. Значит, Миклос о чём-то умолчал. Опять задирал Вилму, а Истван сорвался? Миклос тоже иногда не думает, что говорит… Но нет, не сходится. Вилма бы не убежала.

Час от часу нелегче! Одно радует — я ко всему этому не причастна.

Решила не вмешиваться в чужие дела, а при случае выведать всё у Миклоса, вышла на улицу и, обновив обезболивающее заклинание — без него до Башни духов не дойду, зашагала по верешенским улицам.

Родной Межен приучил к стремительному распространению новостей. Провинция не может похвастаться светской жизнью, поэтому горожане сплетничают друг о друге. Любая мелочь становится событием года, а тут нашествие оборотней, инферн, некромант, ранение приезжей аспирантки… Не прошло и пяти минут, как я оказалась в кольце любопытствующих. Все они жаждали подробностей ночных событий, сочувствовали и предлагали помощь. Так я обзавелась десятком рушников, кольцом свиной колбасы и скидкой у местного парикмахера. Клиентов у него не хватало: дамы предпочитали природную естественность, стриглись и брились только мужчины, поэтому несчастный категорически нуждался в рекламе. Ну, а я теперь личность известная.

С трудом отделалась общими фразами и протиснулась через толпу.

Думала, спокойно дойду до башни — куда там!

— А вот и наша Рената!

Меня подхватили в охапку и закинули на плечо. От подобной наглости едва не выронила всучённые сердобольными горожанами припасы, хотела выругаться, но раздумала.

На плече у Денеса оказалось удобно, только по взаимному согласию я предложила повернуться к нему лицом и перекочевала на руки, а потом и вовсе зашагала рядом.

Маг оживлённо рассказывал о событиях прошлой ночи, хвалил за храбрость и хладнокровие. Его интересовало, каким образом я справилась с инферном, пришлось рассказать.

Денес на мгновение нахмурился, а потом улыбнулся.

— Счастливая вы и удачливая. Но больше так не делайте, хорошо? Я об оборотне.

Кивнула и замяла неприятную тему. Что бы там я себе ни говорила, а оборотни опасны, нужно контролировать их размножение и не допускать в города.

Денес заверил, верешенцам не грозит смерть от зубов волкодлаков, и пообещал пустить пыль в глаза засланной комиссии.

— Я их так напугаю, что всех нас героями провозгласят, — подмигнул он.

Улыбнулась в ответ и благодарно пожала натруженную руку. Как же хорошо работать с теми, кто всегда подставят плечо!

За разговорами дошли до Башни духов.

Я ожидала встретить Винса во дворе — он часто там околачивался, по собственному желанию или хозяйственной надобности, — но в этот раз парень не отбывал повинности с тряпкой и ведром, а вместе со всеми сидел в библиотеке. Денес провёл меня туда и приложил палец к губам.

Маги образовали две неравные группы.

Первая сгрудилась вокруг стола.

Авалон сидел, остальные стояли, напряжённо вглядываясь в пространство перед собой. Кристоф и Тибор буквально прильнули к столу. Никогда ещё не видела их такими возбуждёнными! Даже когда писали письмо в поддержку Авалона.

Нар и Винс держались обособленно, у стеллажей, молча наблюдая за происходящим. Они будто не желали мешать.

Денес в нерешительности замер между двумя группами, а потом примкнул к той, что у стола.

Там, над облупившейся лаковой поверхностью, парил Эрно. Все взгляды были обращены на него.

Тибор… Нет, мне не показалось тогда, на кладбище, маг действительно плакал. Слезинки и теперь блестели в уголках глаз, и Тибор раздражённо, смущаясь, утирал их кулаком.

— Как сейчас помню! — донёсся до меня его взволнованный голос. — Вы ведь помните меня?

— Помню, — улыбнулся Эрно. — После смерти души память не теряют, если только не перерождаются. Теперь ты, наверное, уже не боишься ырок?

Тибор смутился и отвёл глаза.

— Я ведь мальчишкой ещё тогда был, — оправдывался он. — Младшекурсник, что с меня возьмёшь! А вы опекали…

Маг замолчал. Выражение лица вдруг стало необычайно жёстким. Исчез тот мальчишка, в которого Тибор превратился пару минут назад, его место занял боевой маг.

— Ничего, ни одного ырки в окрестностях не осталось, — зло процедил Тибор. Слёзы в глазах высохли. — Все подохли, твари! Выслеживал и убивал.

Три короткие фразы — и целая история.

Мне представился Тибор на кладбище. Не такой, как сейчас, а восторженный мальчик, направленный после второго курса в кишащее нечистью место для помощи местным магам. Он толком ничего не умел и до смерти боялся ырок. Я его понимаю, сама бы боялась. Не признавался, разумеется, потому как будущий боевой маг, но наверняка дрожал по ночам, когда обходили с дозором поля.

Эрно, он внимательный, заботливый, сразу почувствовал чужой страх и постарался избавить от него юношу. Учил магии, старался не оставлять одного. Не удивлюсь, если Тибор относился к Эрно как к старшему брату.

А потом юноша перерос собственные страхи. Всего за одну ночь. Он добровольно вызвался в команду карателей и целых три года уничтожал тех, кого некогда боялся. С остервенением, без устали, без пощады. Поэтому и попал в Башню духов по распределению — здесь Тибора поджидал неоплаченный долг.

— Все умирают, — улыбка вновь озарила безжизненное лицо Эрно. — Но не всех оплакивают, это верно. Оставь прошлое прошлому, Тибор, и не кори себя за то, что ничего не почувствовал.

— Я должен был, должен! — в сердцах ударил кулаком по столу маг. — Именно я!

Значит, не ошиблась, и Тибор больше всех переживал гибель Эрно.

— Не надо, — подал голос Авалон. — Нельзя проносить вину через всю жизнь.

— Вам легко говорить! — блеснул глазами Тибор. — Не вы, Авалон, тогда оставили его одного.

— Авалон прав, — Эрно подплыл вплотную к бывшему ученику и коснулся его руки, вернее, попытался коснуться, потому что пальцы духа прошли сквозь плоть. — Ты ни в чём не виноват. У тебя невеста, разве ради неё не стоит жить? А ты себя хоронишь. Пойми, никого бы ты не спас, так что перестань. И в моих скитаниях после смерти ты не повинен. Это… — он запнулся и неожиданно перевёл взгляд на меня, — это очень сложно.

Тибор кивнул, извинился и отошёл. Видимо, чтобы привести чувства в порядок. Его место заняла я, прислушиваясь к завязавшейся беседе.

Авалон и Кристоф рассказывали Эрно о событиях последних лет, тот внимательно слушал и изредка задавал вопросы.

— И всё же как вам удалось, Рената?

Я вздрогнула и недоумённо глянула на Кристофа. Что тот имел ввиду?

— Это личное, — ответил за меня Авалон и хитро взглянул на Эрно. Тот отреагировал странно: смутился. — Иногда освобождают без магии. Есть такие привязанности, Кристоф, когда и не такое сделаешь.

Теперь покраснела я и поспешила замять скользкую тему.

Заговорили о грядущем приезде комиссии, выработали совместный план действий и начали претворять его в жизнь.

Эрно вызвался сочинить отчёт для Академии, а Винс — его записать. Сама я по известным причинам не могла даже толком вывести собственную фамилию: левая рука для письма не предназначена.

Устроились тут же, в библиотеке.

Винс с опаской поглядывал на Эрно, который деловито летал туда-сюда мимо книжных полок и без запинки диктовал скупые казённые строки. Видимо, дворян учили сочинять подобные бумаги.

На вопрос, откуда он так хорошо осведомлён о моей диссертации, Эрно хитро улыбнулся и уклончиво ответил: 'Духи, они ушлые'.

Но кое-чего новоявленный помощник не знал, и я терпеливо пересказывала содержание написанных глав и суть проделанных опытов.

Отчёт сочинили за один вечер. Без Эрно провозилась бы дня три, не меньше.

Вышло гладко и весомо. Именно так пишут аспиранты, а не студенты.

Винс вслух перечитал отчёт, внёс по моей просьбе мелкие коррективы и переписал набело.

Кое-как подписалась, и паренёк обязался завтра же отправить бумаги в Олойск. Адрес я продиктовала, имя адресата — тоже.

Одной проблемой меньше. Вторую же начну решать завтра, на свежую голову.

Чтобы меня не приняли за сумасшедшую, разговаривающую сама с собой — Эрно постарался стать невидимым в сумерках, — Винс вызвался проводить до дома. Догадываюсь, на самом деле пареньку хотелось на законных основаниях вырваться из-под опеки Авалона в город.

Понимая потребности молодого организма, направилась к 'Трём рыбам', где поручила Винса заботам Кристофа. Может, Авалон и отругает, но нельзя так издеваться над совершеннолетним парнем! Ничего дурного от кружечки пива не случится.

Затем одна, попросив Эрно обождать на улице, заглянула к Джено. Тот обрадовался и велел Ядвиге поставить ещё один прибор. Та даже ворчать не стала.

Ужинали в спальне, чтобы Джено мог со мной поговорить. Маг обещал к концу месяца вернуться в строй и обещал лично убить инферна.

— А разве оборотни его не?.. — удивилась я, с аппетитом наворачивая гречневую кашу с грибами. За день успела проголодаться, и гостеприимство четы Молнар пришлось кстати.

— Ох, Рената, плохо же вы знаете некромантию! — рассмеялся Джено. Он тоже не обделял вниманием содержимое тарелки и выглядел намного лучше, чем прежде. — Оборотни только покалечили его, а вот убить, для этого маг нужен. И не факт, что некромант оторванную руку инферна не восстановит.

Ядвига недовольно зашипела:

— Опять о работе! Нечего больше обсудить? Вот я уеду — сколько влезет.

— А я полагал, ты останешься, — Джено с намёком посмотрел на жену.

Та мотнула головой и унесла грязную посуду на кухню.

— Ох, женщины! — многозначительно протянул Джено, но об оборотнях, некроманте и инферне больше не расспрашивал.

Домой вернулась уже затемно.

Эрно, чтобы поднять настроение, рассказывал разные смешные вещи, и я хохотала как безумная. Так легко и тепло на душе…

Над крыльцом порхал огонёк, а дверь подпирал спиной Истван. Заметив меня, он поднялся и, покосившись на Эрно, — не сомневаюсь, некромант его видел — сделал шаг вперёд.

— Прости за утреннее. Под горячую руку попалась. Любопытство я, конечно, не терплю, но не до такой степени.

— Я никому ничего не сказала, но, Истван, это недопустимо…

Эрно заволновался, но я попросила не вмешиваться. Да и глупо духу идти против некроманта.

— Я же извинился, Рената, — с лёгким раздражением ответил Истван. — Мало? Хорошо, обещаю навсегда оставить твою шею в покое. И я не смурной, что бы там ни болтал Миклос. Каждый может сорваться. И Вилма вовсе не из-за меня сбежала.

Больше не сказав ни слова, некромант скрылся за дверью.

Похоже, сегодня я не усну: замучает вопрос, что же произошло в квартире Иствана.

Глава 17

Утро выдалось тяжёлым. Никакая Ядвига не приготовила завтрак, никакой Миклос не помог умыться. Оказалось, самые простые действия со сломанной рукой — настоящий подвиг, а со сломанной правой рукой — вдвойне.

Полчаса, наверное, я умывалась, ещё столько же одевалась. В итоге платье косо свисало с плеча, пустой рукав хлестал по боку, а больная конечность ныла так, что сводило зубы. Помогло заклинание, но нельзя же всё время ходить под обезболивающим!

Остановившись возле плиты, задумалась, что бы поесть. В итоге набрала и поставила чайник, решив ограничиться бутербродами.

— Мучаешься, любимица инфернов? — Нож у меня отобрали, напомнив о вреде холодного оружия для одноруких. — Поранишься, совсем беспомощной станешь и превратишься в мумию.

— Ага, в зомби, — пошутила я, дивясь, каким ветром на мою кухню занесло Иствана. Это продолжение вчерашнего раскаянья?

— Ну и зачем ты мне? — лениво поинтересовался некромант, убрал нож и выложил на стол прикрытую крышкой тарелку. — Держи. Тебе ещё с гномьей общиной бодаться. Нар, конечно, соврёт, будто спиритов сам гонял, а ты только смотрела, но гномы — народ упря-я-ямый!

— А с чего вдруг это? — я указала на тарелку.

— А это от Ядвиги. Велела разогреть, когда проснёшься. Делать мне всё равно нечего, вечерком только до кладбища дотащиться, посидеть, послушать и состряпать небылицу для комиссии.

— Не дойдёте, — покачала головой я и сняла крышку. Ух ты, оладьи!

Облизнувшись, спросила:

— Истван, у вас варенья нет? Я отдам…

— Есть. Спускайся. Мне тоже кое-что от тебя нужно.

Странно, он никак не прокомментировал умозаключения насчёт собственного здоровья. Видимо, я попала в точку, но Истван ни за что не признается. Отдыхать бы ему, у окна сидеть, а не по кладбищам гулять…

Некромант фыркнул, без спроса залез в шкафчик и поживился овсяным печеньем. Подумал и взял ещё одно. Вилма плохо его кормит, или это происки выздоравливающего организма.

Вежливо отказавшись позавтракать на чужой кухне, потянулась за сковородкой и взвизгнула, ощутив пустоту под ногами.

Обхватив за талию, Истван оттащил от полок с посудой и усадил за стол.

— Сдурела, по ногам или голове сковородой захотела? — зашипел некромант. — А вдруг насмерть? Меня сейчас на курицу не хватит — а тут человека оживлять! Говорят ей: иди, покормят, а она у нас гордая, самостоятельная и обидчивая.

— Странный у вас способ просить прощения, — пробормотала я, скривившись: Истван задел больную руку, а обезболивающее заклинание наложила слабое, чтобы полностью не терять чувствительность.

— Я вчера просил, второй раз не повторяю, — жёстко ответил некромант, сел напротив и потянулся к плечу.

Испуганно дёрнулась и метнулась к закипевшему чайнику: как вовремя-то!

Нет, определённо, общение с Истваном делает нервной! А как иначе, если тот повадился душить?

— Перестань, а? — обиженно буркнул некромант и мстительно добавил: — Могу и не помогать. Вот расскажу правду — все попляшете. И тут крутиться будешь сама, с отпечатком сковородки на лбу.

Представив нарисованную Истваном картину, рассмеялась. Тот не понял, покрутил пальцем у виска, напомнил о данном вчера обещании и повторил прошлый манёвр. Оказалось, некромант всего лишь хотел видоизменить обезболивающее заклинание. После направился к двери и поинтересовался, где собираюсь есть.

— А варенье какое?

— Малиновое, — с ленцой ответил Истван. — Домашнее.

Знал, чем подкупить, точно знал! Ни за что не поверю, будто некромант случайно упомянул мой любимый сорт варенья. Узнать его несложно, достаточно поговорить с бакалейщиком. Значит, Иствану очень нужно, чтобы я спустилась. Даже интересно, ради чего некромант снизошёл до меня?

Квартира Иствана ещё хранила следы вчерашней драки. Я тактично не упомянула о ней, некромант же сделал вид, будто не замечает моих любопытных взглядов.

Усадив за стол, Истван без огнива разжёг огонь и кинул оладьи на сковороду. Они тут же зашкварчали, того и гляди подгорят. Но нет, некромант вовремя перевернул, а потом переложил на тарелку.

Хлопнув дверцей буфета, Истван извлёк полупустую банку варенья и поставил рядом с оладьями. Минутой позже туда же полетела ложка.

— А вы?..

— Завтракал. Чаю могу выпить за компанию.

Оладьи съела все, облизала ложку из-под варенья и даже расстроилась, что больше ничего нет.

— На, обжора, — некромант достал обсыпанный сахарной пудрой рогалик и разлил по чашкам травяной чай. Лечебный — по запаху сразу узнала.

Заметив, что я не притронулась к рогалику, Истван подтолкнул:

— Не стесняйся, Вилма целую гору принесла, зачерствеют всё равно. Могу второй дать, если не наешься.

Пила чай и всё ждала, пока некромант раскроет карты. А он не торопился, потягивал отвар и посматривал на шкафчик, в котором некогда я обнаружила руку мертвеца. Не удержавшись, поинтересовалась, там ли она теперь.

— Нет, уже употребил по назначению. Рената, у тебя как с энергетическими запасами?

От неожиданности едва не поперхнулась.

— Не бойся, ничего противозаконного, — Истван смотрел на меня и покачивался на табурете. — Просто идти на кладбище в таком виде… Духи засмеют.

Понятно, вот к чему варенье и забота! Некромант не желал уронить авторитет в глазах горожан, явиться перед ними слабым и нестрашным.

Улыбнулась и заверила: Истван и без моей помощи справится. И мужскому самолюбию польстила, и вежливо отказалась.

— Рената, в твоих же интересах. Или понравилось с инферном встречаться?

— Вы… вы… — от переполнявших эмоций не хватало слов.

Неужели этот сумасшедший собрался разыскать и убить инферна? Надо срочно Вилме и Авалону рассказать.

Рука привычно сложилась в жесте записи весточки.

Истван покачал головой и посоветовал не отвлекать магов фантазиями.

— У них и так работы невпроворот, комиссия-то завтра прибывает. Я только посмотрю, Рената. Знаю, знаю, Авалон тоже среди могилок прошёлся, но он никогда не увидит того, что увижу я, — самодовольно закончил некромант.

— А я увижу ещё больше, — спрятав улыбку, пробормотала я и допила чай.

— Значит, идёшь со мной, — огорошил Истван. — Кто ты там по специальности? Точно, глаза некроманта. Вот и поработаешь ради собственного светлого будущего.

Недовольно засопела и напомнила: некромант мне не наставник, пока Авалон или Джено не прикажут, никуда не пойду.

— Джено — мой приятель, Рената, — расплылся в ехидной улыбке Истван и кинул грязную посуду в раковину. — Так что, разлюбезная аспирантка, либо целительство, либо прогулка по местам боевой славы.

Некромант поставил в тупик, как выбраться из него, не знала, поэтому просто ушла, поблагодарив за завтрак.

Ничего, нанесу визит гномам, зайду к Джено и что-нибудь придумаю. В конце концов, дружба — вещь взаимная, и если Истван может о чём-то попросить Джено, то и он тоже.

У крыльца поджидал Эрно. Похоже, тот окончательно обосновался в дневном мире, даже не прятался. В ответ на укоры, бесшабашно заметил: 'А я вру, будто домашний дух на посылках у Авалона. И верят!'.

На миг показалось, будто передо мной не дух боевого мага тридцати двух лет отроду, а призрак такого же шалопая, как Винс. Или это свобода так дурно влияет на умственные способности?

Эрно сообщил, что Винс, как и условились, отправил отчёт, а маги заняты бумажной работой. За прошедшие годы накопилось много несделанных отчётов, сводок и статистических таблиц, которые абсолютно не нужны на местах, но почему-то чрезвычайно любимы начальством.

Обо мне маги тоже помнили, в частности, поэтому и попросили Иствана прогуляться на кладбище. Заодно некромант кости разомнёт, а то ни разу после Гнилой гати из дома не выходил.

— Давай и мы прогуляемся, — предложил Эрно. — У меня идея одна есть, всё отлично обставим. Я, хоть и дух, но поколдовать с тонкими материями могу. В комиссии плохонькие маги, если вообще Академии кончали, ничего не разберут. А если ты, теоретик, поможешь, то и вовсе испугаются и уедут скорей.

Покачала головой и напомнила: комиссию не только оборотни, инферн и потери среди магов интересуют, но их деятельность.

Эрно загадочно улыбнулся и пробормотал:

— То-то Ядвига так суетится.

— Ты знал Ядвигу?!

Это казалось невероятным. И то, что Эрно беспрепятственно побывал дома у Джено, и то, что он знаком с его женой.

— Конечно, шафером ведь был.

Как тесен мир! Только почему Клара такая маленькая? То ли у Джено и Ядвиги ещё дети есть, то ли просто поздно ребёнком обзавелись — мало ли, какие причины.

Попросив Эрно не вмешиваться в разговор с гномами, направилась к Горке.

Приятно, когда с тобой здороваются, желают доброго здравия и предлагаю по дешёвке купить товар 'совсем как столичный'. Ещё приятнее, когда просят распить в их компании кружечку. А если уж за гномий счёт, то вы знатный маг. Меня не просили, да я и не собиралась.

Сначала зашла к Набуру Дрангушу, из мастерской которого выселила спирита.

Я застала гнома у верстака. Тот неохотно прервал работу и буркнул: 'Время — деньги'. Заверила, что всего на минуточку, — ещё действительно платы потребует, гномы, они такие! — и попросила молчать насчёт спирита.

— Не я это была, а Нар.

— Что взамен? — деловито осведомился Набур.

Гномы — дельцы, никогда выгоды не упустят. Они даже когда в долг берут, лучшие условия выторговывают.

Задумалась. Обещать ничего не хотелось, платить — тем более, значит, нужно заинтересовать.

Решение подсказали недавние события.

— Вас оборотни тогда не тронут. У меня знакомый волкодлак есть, вожак стаи.

С гномами иначе никак, без вранья не обойдёшься. Да и толика правды имеется: знаю-таки одного оборотня.

Набур задумался, засопел, потёр бороду и заявил: обмозговать надо с сородичами, сам решить не может.

Окрылённая маленькой победой, напомнила: либо все молчат, что заказы мне давали, либо от оборотней защищать не стану.

Невидимый Эрно за спиной прыснул от смеха и шепнул: 'Не думал, что ты такая страшная женщина!'. Сама не думала, но когда жизнь берёт за горло, становишься изворотливой.

Оставив Набура думать, вышла из мастерской и направилась к дому местного старейшины, чтобы ещё раз озвучить дерзкое предложение. Поразмыслив, пришла к выводу, что так даже подниму собственный авторитет, а заодно и заработки. Одно дело — аспирантка, другое — аспирантка, дружащая с оборотнем.

По дороге меня догнал почтальон и вручил письмо от родителей. Пухлое — сразу видно, мама весь быт родного Межена описала, все сплетни пересказала. Сунула пока письмо в карман — одной рукой всё равно сургуч не взломаешь — и постучала в добротную, выстроенную на века калитку. У гномов всё основательно, даже ворота.

На мой стук вышла дородная гномиха. Признаться, всегда мечтала взглянуть на женских представителей данного народа, а здесь, в Верешене, насмотрелась. Ничего страшного или необычного — ни бородавок, ни бороды, ни молота в руках. Обычная коренастая низкорослая полная женщина. Даже скучно.

— Доброго утречка! — поздоровалась гномиха. — Мы вас не ждали.

'И не звали', - мысленно добавила я.

Эрно защекотал холодком ухо и шепнул: 'Оторвала от варки варенья'.

Да, это серьёзно. Гномы ведь не просто варенье варят, а на продажу, по фамильным рецептам. Если загустеет, остынет или ещё что, цена упадёт, поэтому говорить нужно быстро и по делу.

— Мне бы с мужем вашим переговорить. О работе.

Гномиха посторонилась, пропуская во двор.

Краем глаза заметила, как Эрно перебрался на поленницу, деловито оглядываясь по сторонам. Интересно, что заприметил? Незаконное производство?

Дух довольно улыбнулся и скрылся за тощей стеной дальнего сарая. Ничего, потом расскажет.

Гномиха, бурча насчёт корыстных магов, которые покоя не дают, проводила в дом и скрылась в недрах кухни. Оттуда действительно пахло чем-то сладким. Оставалось гадать, откуда в мае сырьё для варенья. Клюква разве что.

Старейшина не заставил себя ждать и с порога поинтересовался, какое дело собиралась обсудить.

Повторила ему то же, что и Набуру, мстительно пригрозив нашествием разного рода духов. Истван-то не поправился, вот призраки и разбалуются. Логично? Логично. Эрно с радостью мне подыграет, попугает гнома.

— Так и другие маги в округе имеются, — почёсывая окладистую бороду, заметил старейшина.

— Имеются, — согласилась я, — только ехать далеко, а берут дороже. Лучше уж по-моему сделать: и вам хорошо, и нам хорошо. Какая, в сущности, разница, кто духов изгонял? Главное, результат.

Гном задумался и хитро прищурился. Нет, дельца не проведёшь!

— Комиссии боитесь?

Промолчала и мысленно похвалила старейшину за смекалку. Недаром он самый богатый житель Верешена, только такой мог бы сахар в крупные города перепродавать.

Чувствуя себя хозяином положения, старейшина расхаживал по комнате, а я гадала, как выкрутиться. Не на здоровье же жаловаться! Может, гном и пожалеет, они существа не бессердечные, но стыдно и унизительно это.

Не зная, что сказать, спросила стакан воды.

Гном хмыкнул, но принёс. Встал напротив и сверлил глазами.

Положение спас Эрно. Он неожиданно возник за моим плечом, перепугав старейшину, и шепнул: 'Спиртовой заводик. Душу личу подарю, если он законный'.

Вздрогнула и беззвучно пожурила Эрно. Разве можно такие серьёзные обещания давать! Боги услышат и исполнят, а я… я не хочу расставаться с эти духом. Особенно теперь, когда начала узнавать его.

Старейшина всё таращился на Эрно и бормотал заговоры против нечистой силы. Потом перешёл на ругательства, сводившиеся к: 'Изыди, пакость!'.

Эрно же никуда уходить не собирался, наоборот, с интересом облетел комнату, а потом замер под потолком и громко и нарочито грозно поинтересовался: 'Он обидел вас, илира?'.

Я сначала не поняла, что вопрос обращён ко мне, и огляделась по сторонам в поисках благородной дамы, то есть илиры.

Эрно закатил глаза и знаками показал: 'Ну же, не глупи!'. Только тогда догадалась: это спектакль!

Все студенты в своё время мечтали стать великими магами, а мне сейчас выпала удача сыграть грозную некромантку.

Придала лицу строгое выражение и вскинула руку:

— Обожди, сначала выслушаем его.

Гном побледнел, а затем покраснел — значит, рассердился. И затопал к двери. За домочадцами, наверное, чтобы вышвырнуть нас обоих.

— Стой! — Игра, определённо, мне нравилась, даже о страшной комиссии забыла. — Так мы договорились? Или предпочитаешь лишиться всех доходов от алкоголя, а по ночам общаться с призраками? Потом и оборотни подтянутся, устроят концерт.

Эрно замогильно завыл. Я-то видела, дух едва сдерживает смех. А вот старейшине было совсем не смешно, настолько не смешно, что тот сел за стол переговоров.

В результате обсуждения пришли к следующему: я молчу о незаконном самогоноварении и больше не шантажирую гномью общину, а те в свою очередь клянутся, что ничего мне не платили ни деньгами, ни продуктами. Всё Нар делал, я только помогала.

Удовлетворённая, поблагодарила и попрощалась со старейшиной. Тот буркнул ответное 'До свидания' и не стал провожать до входной двери. Плохо, над авторитетом придётся работать, новых заказов долго не видать, зато штраф не придётся платить. А мне второе сейчас гораздо важнее первого. Чиновники, они ведь и в казну, и себе в карман берут, получается неподъёмная для аспирантки сумма.

Вспомнив о письме, решила прочитать.

Первый же встречный с готовностью помог вскрыть матушкино послание, и я, прикорнув на единственной на весь город скамейке, погрузилась в чтение.

Сначала мама действительно живописала быт соседей и перипетии семейной жизни сестрички Несии, а потом огорошила известием: она едет проведать дочь, то есть меня.

Глянула на дату отправления и поняла, родительница уже в пути. И что она увидит? Правильно, дочь с рукой на перевязи, с высунутым языком бегающую за важными чиновниками. Какой вывод сделает мама? Что меня надо спасать, то есть помогать, а то и вовсе забрать из Верешена. Только не это!

Хорошо иметь любящую мать, но вряд ли кому-то понравится чрезмерная опека. Я вполне испытала её на себе и не желала, чтобы меня вновь считали беспомощным ребёнком, позорили в глазах окружающих и портили отношения со знакомыми. Мама ведь такой скандал закатит! 'Не уберегли кровиночку, лентяи, только она в поте лица трудится, а вы штаны просиживаете!'. А тут комиссия… Долго ли заявление на Авалона и Джено написать? Мама ведь напишет, таких ужасов сочинит, что их с государственной службы уволят. А ещё она попортит нервы обоим, не посмотрит на болезнь Джено и старость Авалона. Пойдёт это им на пользу? Вряд ли.

Расплачиваться же придётся мне. Допустим, маги просто обидятся, охладеют, общаться перестанут, а вот Ядвига… Не сомневаюсь, она отомстит за мужа. С таким характером всего можно ожидать, в том числе, дурной славы среди коллег. Не видать тогда частной практики и хорошего места.

Иствану тоже достанется. Хотя бы за то, что не ухаживал за больной. В ответной реакции не сомневалась — вышвырнет из дома. Если даже стерпит, сделает жизнь в Верешене невыносимой.

И всё из-за маминой заботы. Она ведь не со зла, она действительно защитить хочет. Сколько раз такое уже было, тайком извиняться приходилось.

Я младшенькая, значит, до гробовой доски ребёнок.

Пригорюнившись, уставилась на трепетавший на ветру иссальский флаг — скамейка стояла напротив управы. Знала, Эрно рядом, готов помочь, но не желала обременять своими семейными проблемами. Взрослые люди решают их сами, вот и мне придётся охладить пыл родительской любви и направить её в мирное русло.

Заставила себя улыбнуться. Право, сущая ерунда! У других проблемы, а у тебя так… Взять того же Джено — едва не умер. И не стыдно после этого?

Стыдно, поэтому встала и направилась в Переполошный переулок. Там меня ждали и расспросили о гномах. На логичный вопрос: 'Откуда?..' Джено ответил: 'Истван заходил'.

Значит, так некромант по стеночке ходит! Комедиант!

Оказалось, напрасно наговаривала на Иствана: тот действительно тяжело передвигался, что подтвердила Ядвига.

— Худющий, голова кружится, ноги заплетаются. Хорошо, красное вино нашлось, полегчало. И на работу рвётся. Мужчины, вам в гроб скорее хочется? — она с укором покосилась на мужа.

— Видишь ли, Яда, — вздохнул он, — не хочется быть обузой. Не старый, а в постели валяешься. Тут любой волком взвоет.

— И волком станешь, — отрезала Ядвига, протянув мне миску с мочёной ягодой. Поблагодарив, отправила пригоршню в рот. Ммм, вкусно! — Насмотрелась на твоего приятеля, сразу видно, жены нет. Уж она бы…

— Яда, ты не права, — неожиданно резко оборвал супругу Джено. — Будь у Иствана жена, он работал бы ещё больше. Прошу, не лезь в чужую жизнь.

Ядвига покачала головой и пробормотала: 'Не бережёте вы себя, мужики, а потом детей сиротами оставляете'. Это расслышала только я, потому как сидела рядом.

— Ешьте, ешьте! — Ядвига опять поставила передо мной отодвинутую миску. — Больным полезно. Нет, не город, а лазарет! Я заверну кое-чего, будьте ласковы, скормите Иствану перед ночной вылазкой. Откажется, в рот запихайте.

Рассмеялась, попытавшись представить, каким образом с одной рукой справлюсь с некромантом. Тот меня уже удержать навесу может, не прежний беспомощный раненый. Так что есть гостинец Ядвиги, боюсь, придётся мне.

Не удивилась, узнав о давнем знакомстве четы Молнар с некромантом. С Джено их действительно связывали приятельские отношения, а любая жена, даже живущая в другом городе, хоть понаслышке, но знает друзей мужа.

Цель визита Иствана в Переполошный переулок тоже не вызывала сомнений. Как и грозился, некромант заручился согласием Джено использовать меня в собственных целях.

— Лучше с ним сходи, — посоветовал Джено, — проследи. Не явно — Иствану не понравится, а осторожно, тайком. Он слаб, переоценит возможности и… Словом, не слушай ругань и угрозы, просто гони домой, если перенапряжётся. Вот, передай ему.

Маг снял с пальца перстень и протянул мне. Я сразу узнала его — тот самый артефакт-подпитка. С таким не нужно проводить болезненную процедуру передачи энергии: перстень щедро поделится силой, взяв её от природы.

Не удержавшись, примерила артефакт, вызвав лукавую улыбку Джено.

— Помню, помню, сразу глаза загорелись.

— Профессиональное любопытство, — пожала плечами я, любуясь рунами на перстне. К сожалению, мне ни сотворить, ни повторить такое не под силу.

Интересно, каким образом артефакт попал к Джено? Уверена, это подарок: эльфы если и продают подобные вещи, то за бешеные деньги. Такие есть у магистров магии с учёными степенями, высокими должностями и персональными пенсиями, но не у простых государственных служащих.

— Это хорошо, когда у молодых особ знания, а не ветер в голове, — заметила Ядвига. Судя по всему, она недолюбливала молодёжь. — А то поступают в Академии, чтобы удачно замуж выскочить.

— Яда, перестань, — устало протянул Джено и пододвинул к себе чашку с отваром — он пил его вместо чая. — Оставь свои нравоучения для подопечных. Заверяю, Рената, действительно маг, а не только красивая девочка.

Вот чего не ожидала, так комплимента от куратора практики, даже покраснела и смущённо потупилась.

Ядвига подозрительно глянула на мужа и демонстративно покрутила обручальное кольцо. Один приветливый взгляд Джено заставил подозревать его в измене.

— А вы кто по профессии? — чтобы разрядить обстановку, спросила я и заёрзала на стуле.

— Преподаватель, — коротко ответила Ядвига и ушла на кухню.

Хлопнула входная дверь, и в комнату влетела раскрасневшаяся Клара. Мать тут же отсчитала её за опоздание и отправила мыть руки.

Воспользовавшись моментом, поспешила откланяться, пожелав Джено скорейшего выздоровления.

— Рената, Рената, глупо! — укорил меня маг и хлопнул ладонью по постели. — Лучше садитесь и скажите, пока Ядвига занята, могу ли чем-нибудь помочь.

Рассмеялась, признавая правоту Джено. Воистину, только богатая женская фантазия из ничего способна раздуть целую историю.

От помощи отказалась и попросила беречь силы:

— Вас нам всем очень не хватает.

— Ничего, логово оборотней вместе накроем, — бодро заверил Джено.

Глава 18

Остаток дня провела в Башне с магами. Толку от меня было мало, но пару эффектных казённых оборотов Авалону подарила.

Мы все собрались в его кабинете, обложились бумагами и сочиняли то, что завтра с умным видом предъявим комиссии.

Эрно вертелся тут же. Нахально пристроившись на краю стола между мной и Авалоном, он на память диктовал разные формы и статистические показатели. На попытку намекнуть, что они давно изменились, Эрно отмахивался:

— Больше пыли в глаза, иначе посчитают, будто бездельничаете. А так ещё испугаются, быстрее уедут.

— И то верно, — вздохнул Авалон, на мгновение оторвав взгляд от бесконечных граф. Очки в толстой роговой оправе сползли на кончик носа. В обыденной жизни Авалон справлялся без них, но крючкотворство требовало идеального зрения. — Лучше бы и вовсе не приезжали, Эрно!

Украдкой спросила, откуда дух знает столько об отчётах и формах, — оказалось, тот одно время работал в министерстве и вдоволь начитался инструкций и разного рода казённых бумаг. Недолго, всего четыре месяца, а потом сбежал сюда, работать по специализации.

На 'тёплое местечко', разумеется, устроили родители: они не желали, чтобы единственный сын, пусть даже получив диплом боевого мага, рисковал жизнью.

Воистину, легче упокоить поднявшееся кладбище, чем совладать с лавиной бумаг! Вот зачем, скажите на милость, отчитываться по количеству голов убитой нечисти, не полезнее ли, чтобы она, то есть нечисть, ни на кого не нападала? А тут ещё проанализируй, сравнительный анализ по месяцам проведи, процентное соотношение посчитай.

Авалон, кряхтя и сетуя на чиновников, множил гору бумаг. У меня уже пересохло в горле от диктовки, а Кристоф разминал затёкшую кисть. Он как интендант, во-первых, проверил собственную отчётность, во-вторых, поработал штатным писарем для Тибора и Денеса. Они же сообщили сведения за Миклоса, ещё не вернувшегося из разведки. С магом ничего не случилось, он с утра прислал весточку.

Нар обязался подготовить свои бумаги сам. Сейчас он занимался верешенцами, то есть делал так, чтобы показания магов и версия горожан совпали. Наверняка заглянул и к гномам, прикрыть меня.

Когда в одном помещении собирается много людей, становится душно. А когда много думаешь, от напряжения болит голова.

Заметив, что я всё чаще потираю ноющие виски, Авалон отпустил домой.

— Всё равно за полночь просидим.

Ох, ночь, Истван! Совсем о нём забыла!

Попросив Эрно и дальше помогать магам, побрела в сумерках домой.

Перстень Джено — на большом пальце сломанной руки, гостинец Ядвиги крепко зажат в пальцах. Ума не приложу, как заставить Иствана съесть эти особые коврижки с явным запахом лекарства!

Входная дверь оказалась заперта. Странно.

Охранные чары легко пропустили, а вот с ключом пришлось повозиться.

Положила платок с коврижками на крыльцо, протолкнула перстень до основания пальца, чтобы не соскользнул, затеплила огонёк и вступила в неравный бой с замком.

Войдя, окликнула Иствана, а потом заметила: на вешалке нет его куртки.

Вырвался, ушёл в загул некромант! Не рано ли? Ноги плохо ходят, пошатывается… Вилме, что ли, рассказать о самонадеянном поведении жениха? В итоге решила — не стоит, Истван ведь запретил вмешиваться в свои дела. Но гостинец Ядвиги ему отдать надо и поручение Джено выполнить тоже.

Эх, как не хочется делиться энергией, а, видимо, придётся. Процедура не только болезненная, но и чреватая последствиями в виде головокружения и тошноты. Может, хватит перстня?

Иствана нашла в 'Трёх рыбах'. Он оживлённо беседовал о жизни с трактирщиком и с жадностью закусывал пиво рыбкой. Заметив меня, некромант махнул рукой, предлагая сесть рядом.

Примостившаяся на коленях Иствана Вилма одарила пристальным взглядом и демонстративно прижалась к груди любимого.

Либо я чего-то не понимаю, либо мне только что намекнули: 'Место занято'.

Даже странно, сначала Ядвига, теперь Вилма… Неужели весна так на женщин влияет?

Но если Ядвига просто напомнила о браке, а не приревновала, то Вилма разыгрывала показной спектакль для одного зрителя.

Да, представляю: весной одинокие девушки выходят на охоту, а жёны и подруги активно отбивают атаки на мужчин.

Хихикнула и села напротив Иствана, аккуратно устроив больную руку на столе.

Вилма по-своему истолковала мою улыбку, потёрлась щекой о свежевыбритый подбородок некроманта и что-то нежно прошептала ему на ушко. Истван, впрочем, её поведение не одобрил и пересадил на скамью. В этом я с ним солидарна: то, что прекрасно дома, неприлично на людях. Ну, если это не дружеская попойка, когда всем уже всё равно.

— Вот, — я вытянула здоровую руку так, чтобы некромант увидел перстень Джено, — возьмите.

— Угу, — с набитым ртом ответил Истван и, разделавшись с рыбой, добавил: — Значит, всё-таки дал. Пиво будешь?

Покачала головой и поздоровалась с Вилмой. О коврижках Ядвиги решила умолчать: после выпивки некромант станет покладистее.

— Просто так, Рената, — с нажимом в голосе повторил предложение Истван и, проигнорировав очередной отказ, сделал заказ.

С трудом смогла оторвать тяжёлую кружку от стола и сдула пену.

Некромант смотрел на меня, странно, с прищуром. То ли что-то задумал, то ли что-то скрывал.

Вилма защебетала о совместной поездке в Нийск.

— После! — отмахнулся некромант. — Работы невпроворот.

Вилма надула губы и громко вздохнула.

Истван не обратил внимания на показное горе и продолжил прерванный разговор. Обсуждали неизвестного мне человека и некое дело, который тот провернул. Потом и вовсе стали перемывать кости чиновникам, которых взаимно не любили, хотя и по разным причинам: хозяин трактира за налоги, некромант за тупость.

Мы с Вилмой скучали.

Я потягивала пиво и тайком отщипывала кусочки от копчёной рыбы. Потрошить её одной рукой тяжело, но больно вкусная! Подозреваю, хозяин приберегал лакомые кусочки для таких посетителей, как некромант. Интересно, сговорились ли они насчёт давнего поручения, того самого, в счёт которого мне в своё время отпустили бесплатное пиво.

Осторожно поинтересовалась, помирилась ли Вилма с Истваном. Та удивлённо округлила глаза и заверила, они не ссорились.

— А почему же вы позавчера плакали?

Вилма нахмурилась, отвела глаза и пробормотала:

— Неважно, но это не Истван. Он не обидит женщину.

Хмыкнула и вспомнила пальцы Иствана на шее. Ну, если не обижать — это запугать и наставить синяков, то некромант действительно предельно вежлив.

Значит, если не Истван, то Миклос. Вернётся, шею намылю! Однажды он уже ни за что оскорбил Вилму, теперь, значит, вторично… Я бы тоже за такое с лестницы спустила, если б родилась мужчиной.

Оказалось, опять промахнулась. Стоило заикнуться о воспитательной беседе с Миклосом, как выяснилось, он позавчера к Иствану вообще не заходил, сразу ко мне поднялся.

— Это мой бывший, — наклонившись, так, чтобы не слышал некромант, прошептала Вилма. — Пришёл навеселе, начал обвинять, права качать, а Пишт его на место поставил.

Интересно, кто осмелился нанести визит некроманту? Смелый малый и, несомненно, сильный. Кто-то, с кем Вилма гуляла до Миклоса и, сдаётся мне, бросила ради мага.

А обручального колечка на пальце нет — сейчас хорошо рассмотрела её руки. Обычные — да, даже с камушками.

От размышлений о личной жизни дочери суконщика отвлёк щелчок пальцев. Вздрогнув, подняла глаза на Иствана.

— Я вопрос задал, — напомнил он и, заметив измученную мной рыбу, сжалился, разделал и пододвинул тарелку. — Ладно, завтра сам всё узнаю. Пошли, стемнело уже, самое время. Чем быстрее отвяжемся, тем лучше. Или раздумала, испугалась?

Во взгляде Иствана читалось: 'Конечно, струсила, даже не сомневался'. Он смотрел на меня сверху вниз, по губам гуляла снисходительная усмешка.

После болезни некромант действительно похудел, но в скелет не превратился, просто казался выше и мускулистее. Волосы отросли, и Истван теперь собирал их в куцый 'хвост'. Не знала бы, кто передо мной, приняла бы, наверное, за наёмного убийцу. Те, если верить книгам, так же, развалившись, сидят и презрительно смотрят.

— Я не давала согласия, но меня попросил Джено, — я предпочла сразу разъяснить картину.

— Понятно, — протянул Истван и встал.

Бросив на стол пару монет, некромант подошёл ко мне и положил руку на плечо — легко, не надавливая.

— Допивай и пошли. С Вилмой потом поболтаешь.

Шатенка скорчила недовольную мину и провела пальцем по столу. Кажется, она хотела что-то спросить, но не решалась. В итоге тоже встала, обняла Иствана со спины, заправила короткую прядь за ухо и заботливо попросила: 'Береги себя!'.

— Это на другой работе, Вилма, — обернулся к ней некромант, — но умирать сегодня точно не собираюсь, спи спокойно.

Отвернулась, уткнувшись в кружку — пусть поцелуются нормально.

Когда встала, Вилма уже ушла, а Истван подпирал стену у двери. На его месте я бы не пила, но взрослому мужчине не запретишь.

По дороге часто останавливались: давал о себе знать истощённый организм Иствана. В такие минуты он садился на чьё-либо крыльцо, а то и вовсе на землю. Перстня Джено не касался, берёг до кладбища.

Моя робкая попытка воззвать к разуму некроманта провалилась. Тот заявил, что вдоволь навалялся в постели, вполне здоров, зарядил артефакты и готов опять наведаться на любимое место работы.

Оставалось лишь качать головой и молиться, чтобы ночь выдалась спокойной.

— Ладно, садись, — попросил во время одной из остановок Истван. Место выбрал уединённое — уже на околице, недалеко от реки. Если приглядеться, увидишь тёмную громаду нашего дома.

— Не бойся, не в первый раз делаю и о сломанной руке помню, — успокоил некромант, и я поняла — пришло время неприятной процедуры отъёма энергии.

Нехотя опустилась на землю. Холодная она, ещё не прогретая солнцем, хотя днём уже тепло. Оделась я по погоде, поэтому не мёрзла. Как стемнело, просто накинула пальто.

Вытянула руку ладонью вверх и протянула Иствану. Вторую даже перевернуть не могла из-за перелома, некроманту придётся тянуться. Однако тот медлил, не спешил брать мои руки в свои.

— Боишься-таки? — в голосе скользнула усмешка. — Ногти чистые, не переживай.

— Я этого со студенческой скамьи не люблю, — призналась я.

Некромант понимающе кивнул и накрыл мои ладони своими. После вынужденной лени они стали гладкими, сошла мозоль под указательным пальцем. Такую намнёшь, если долгое время иметь дело с мечом и лопатой.

— Ая-яй! — пискнула я, когда Истван дёрнул за сломанную руку. — Вы кости сместите!

— Слушай, я знаю, что делаю, не мешай! — цыкнул некромант и подобрался ближе, чтобы не тянуться всем телом.

Гадая, что случилось с потревоженной рукой — подновлённое обезболивающее заклинание надёжно скрадывало тревожные звоночки, — пропустила соединительный импульс и взвыла, прикусив губу.

Бесы всех кругов, заберите душу живодёра, который изобрёл контактный обмен энергией!

От боли выступили слёзы на глазах. Слюна во рту смешалась с кровью, а тело трясло как в лихорадке.

Я видела, как энергия потоком золотистых частиц вытекает из меня и переходит к Иствану. Кожа его будто светилась изнутри.

— Хоре, — оборвал мучительную процедуру некромант и разжал ладони. — Ты хлипенькая — и как человек, и как маг, пара минут — твой предел. Вон, и так сопли, слюни… Кровь вытри, а то ещё подцепишь какого-нибудь гуля. И вперёд, повторять свои хаотичные метания, но только шагом.

Истван легко, будто только что не оправился от болезни, поднялся и отряхнул ладони. Затем огляделся, прищёлкнул пальцами, создав мощный, как фонарь, огонёк. Похоже, некромант забыл об истинном состоянии здоровья, и следить за ним придётся.

Вытерла губы и зашагала к воротам кладбища. Тут Истван велел остановиться и пару минут недвижно взирал на ряды могил. Покачал головой, цокнул языком и, наконец, разрешил войти. Сам же калиткой не воспользовался, зачем-то перемахнул через ограду. Сначала решила — чтобы покрасоваться, а потом поняла: абсурдно изображать ловкого и смелого, если девушка тебя не видит. Значит, у некроманта были причины на время оставить меня одну.

Истван объявился минут через десять, вынырнув из-за кустов. С перепугу приняла его за мертвеца и отшатнулась. Не завизжала, и то хорошо.

— Нервные пошли аспирантки! — беззлобно тихо рассмеялся некромант и отряхнулся от прошлогодней листвы. Он по земле ползал? — Успокойся, никто тобой не пообедает. А беспокойный житель уже спит вечным сном.

Я судорожно сглотнула и с опаской покосилась туда, откуда пришёл Истван.

Кладбище сразу перестало казаться тихим и мирным. Сколько ещё мертвецов гуляют по дорожкам и тоскуют на могилах?

Сегодня со мной нет Эрно, придётся самой держать ухо востро.

— Трусиха! Он смирный был, вялый…

Некромант подхватил под локоток и неторопливо повёл к могиле Эрно. Я же погрузилась в мир тонких материй, дивясь, насколько он разнообразен. Но, к счастью, новых сюрпризов ночь пока не принесла, и опасности я не чувствовала.

Рука Иствана крепко держала мою, чтобы не вырвалась.

Остановившись у могилы Эрно, наклонилась, любовно поправила завядший букетик и провела пальцем по рельефным буквам. Очень медленно, стремясь ощутить каждую неровность, каждое чужеродное вкрапление в породу. Не стоял бы рядом Истван, даже прикоснулась бы щекой — настолько хотелось.

— Истван, — я обернулась к скучавшему некроманту, — а можно оживить человека, чтобы тот стал, как прежде, при жизни.

Истван задумался, а потом пытливо поинтересовался:

— Зачем? Ручного зомби захотела? Наказуемо по закону.

— Не зомби, а… Чтобы мыслил, говорил. Нельзя восстановить кожу, нарастить мышцы? Ведь душа есть, она всё помнит… — я с надеждой смотрела на некроманта, непроизвольно прижав ладонь к груди.

Перед глазами ясно, будто из плоти и крови, встал Эрно. Высокий, тонкий кареглазый блондин. Почему блондин? Так виделось моему воображению, какие волосы и глаза у Эрно, увы, я не знала: у духов они бесцветные, одинаково светло-серые.

Он бы так обрадовался! И я. Если бы сказали: 'Загадай любое желание, и оно исполнится', я бы попросила оживить Эрно.

— Забудь! — неожиданно резко ответил Истван и оттащил от могилы. — Мёртвое к мёртвому.

Но я не сдавалась, продолжала смотреть на некроманта глазами мокрого котёнка у закрытой двери. Пусть скажет, что осуществить моё желание невозможно, иначе не оставлю попыток добиться своего. Не умеет Истван — сумеет другой некромант. Напишу родителям Эрно, соберём деньги и…

— Тебе не шестнадцать лет, лучше забудь, — с нажимом, уже мягче, повторил Истван. — Даже если ради науки. Это практически не осуществимо, Рената.

— Значит, вы нет?.. — сердце упало, вместо него в груди образовалась пустота.

Сдержав слёзы, отвернулась и проморгалась.

А чего ты ожидала, Рената, сказки?

— Нет. Слишком давно умер. Могу сотворить костяка, но вряд ли тебя это устроит. Даже если он начнёт вести светские беседы. Такое под силу личу, либо придётся кого-то убить и раздобыть где-то ху… — некромант запнулся и поправился: — огромную кучу энергии, с которой ещё совладать надо и концы не отбросить. В теории возможно, а на практике… На практике мне жить хочется, желательно долго и счастливо.

Погрустнев, кивнула и повела Иствана туда, где увидела инферна.

Шла и корила себя за откровенность. Теперь, когда некромант знал, стало неловко. Казалось, будто тот всё время смотрит на меня и осуждает.

Как я ругала себя за приступ слабости, за наивную юношескую влюблённость в столь серьёзном возрасте! Воспылала чувствами к духу, да ещё сделала так, чтобы об этом узнал весь Верешен.

Подбрасывая носком ботинок комья земли, упрямо брела вперёд, молчала и не оборачивалась.

Представляю, какое сейчас выражение лица у Иствана! Затравит он тебя, Рената, или начнёт шантажировать. А, да теперь всё равно, сказанного не воротишь. Единственное, с некромантом нужно поменьше общаться, чтобы не сгорать от стыда.

Наверное, следовало бы ограничить общение и с Эрно, но не могла, даже пытаться не собиралась.

Остановилась у нужной могилы и понуро, не глядя на Иствана, указала место:

— Вот тут они стояли.

Некромант подошёл, огляделся, а потом вкрадчиво поинтересовался:

— Ты ничего мне сказать не хочешь? Я не трепло, промолчу, но с представителем моей профессии, как с лекарем, нужно быть откровенной.

— Нет, не хочу! — излишне резко, злясь, ответила я. — И, вообще, это не ваше дело.

— Моё. Подробности расскажи.

— Зачем? Вы всё равно не сможете его воскресить, — обречённо прошептала я и смахнула одинокую слезинку.

— Ясно, — качая головой, протянул Истван. — Значит, не ошибся. Живые, они, знаешь ли, интереснее, хотя бы потрогать можно. Ладно, сентиментальная пятиминутка закончена, работай. Полагаюсь на твоё чутьё, мертвяков проверять не буду. Заодно расскажешь, кого пришлый некромант потревожил. По именам.

— Разве это важно? — искренне удивилась я.

Меланхолия прошла, её место заняли волнение и страх. Кладбище — не лучшее место для ночных прогулок, а тут ещё воспоминания накатывают… Как представлю инферна, так вздрогну. Жаль, оборотни его не разорвали.

— Ещё как, — увлечённый процессом осмотра земли, Истван ответил не сразу. — При выборочном оживлении случайных жертв не бывает. Так что иди, гуляй, а я энергетические потоки отслежу, проверю, не наследил ли коллега. Опять же инферна прослежу. Как он из башни вылез, почему по дороге никого не прикончил?..

Продолжая бормотать под нос разные предположения, некромант забыл обо мне и полностью погрузился в работу. Сосредоточенно и медленно он обходил пятачок по периметру, временами вытягивал руку и будто пытался что-то нащупать.

Не желая мешать, пристроилась неподалёку и попыталась выполнить данное поручение.

Тонкая материя оказалась дырчатой. Вот идёт плотный волнистый слой — и раз, провал, только пара тонких ниточек соединяет со следующим куском.

Заинтересовавшись, попыталась разглядеть строение материи. Что-то тут мне не нравилось. Пусть на вид никаких махровых краёв и бахромы, но в природе слои так не обрываются. Они истончаются, сходят на нет, но не прерываются.

Похоже, Истван не зря предлагал проверить могилы: именно над ними зияли странные дыры. Проверила, мертвецы спали, не подымались, но к земле тянулись едва заметные потоки энергии. Исходящей. Вдвойне интересно: обычно некромант питает обитателей кладбищ, а не они его.

Пристроилась возле одной из могил и занялась кропотливой работой: анализом структуры слоёв. Не сомневалась, что найду здесь чужеродную энергию или следы магического воздействия.

Итак, тонкая материя постоянно изменялась. Оно и понятно — на кладбище она нестабильна. Какие-то слои новые, какие-то старые, уже недвижные.

Обратных энергетических потоков много, не лентяйничал Истван. Где-то и вовсе вместо материи зияли ошмётки: значит, здесь уничтожили зомби или иную нежить. Ничего, прореха потом затянется, а энерготок — вещь настолько сложная, что пара-тройка слоёв ничего не значат.

Теоретик во мне жадно потёр руки. Какая диссертация, это гораздо интереснее. Обратная вилка силы, 'чёрные воронки', спирали нитей внутри слоёв — работы на долгие часы. К сожалению, пришлось зарисовывать всё это на земле, но и так, бегло проанализировав схему, поняла: здесь проводили процедуру передачи обратной, то есть некромантской, тёмной, энергии. Только вопрос, откуда она у трупов?

Специально подсветила даты рождения и смерти — мертвы не первый год. Вот этот, к примеру, семнадцать лет назад скончался, тот — шестнадцать…

Нахмурилась и попыталась поймать за хвост ускользающую мысль. Что же меня смутило?.. И тут поняла: все те покойники, над которыми обрывались слои, умерли шестнадцать-восемнадцать лет назад, строго в этот период. Совпадение? Вряд ли. Почему тогда могилы рядом не тронуты, энергия течёт над ними спокойно?

— Рената! — позвал Истван.

Я увлеклась научными изысканиями и как-то упустила его из виду. А зря! И опять же зря не забежала к себе перед кладбищем, не взяла гостинцы Ядвиги. Похоже, самое время за ними вернуться.

Истван стоял, широко расставив ноги. Он чуть покачивался из стороны в сторону, но довольно улыбался. На лбу блестели капельки пота.

В голове щёлкнуло: гнать его с кладбища! Джено ведь велел присмотреть за Истваном, а тот уже себя довёл, исчерпал запасы энергии. Интересно, чем он занимался в эти?.. Запрокинула голову и убедилась, что потеряла счёт времени. Прошла вовсе не четверть часа, а добрых полтора, а то и два.

— Истван, нам пора! — вкрадчиво протянула я, прекрасно понимая, некромант никуда не пойдёт.

— Я тут кое-что выяснил, — Истван ожидаемо не внял голосу здравого смысла. — Некромант живёт в Верешене.

Я открыла и закрыла рот, затем ошарашено уставилась на Иствана. Тот кивнул и самодовольно улыбнулся. И тут же пошатнулся так, что едва не рухнул на землю.

Метнулась к некроманту, испугавшись, что тот упадёт и повредит себе что-нибудь, но натолкнулась на вытянутую вперёд ладонь.

— Спасительница, пыл умерь. Вторую руку сломать хочешь? Сказать, сколько вешу?

И то верно, моим хрупким плечам не удержать некроманта.

— Если устала, иди спать, — Истван повертел перстень-артефакт и прикрыл глаза — подпитывался энергией. — Ты мне больше не нужна.

Я воспротивилась и настойчиво повторила просьбу поберечь здоровье. Некромант отмахнулся, послал спать и зашагал вглубь кладбища. Я же крадучись последовала за ним. Хотелось рассказать о странных могилах и неполадках с энергией, но терпела. Это обождёт до утра, а Иствана нужно спасать сейчас. Не заметит ведь, как в минус уйдёт, а ему, ослабленному, категорически нельзя даже приближаться к нулю.

Слух у некроманта оказался отменный. Он резко обернулся и недовольно прошипел:

— Ворота в другой стороне.

— Коврижки Ядвиги принесу, — мстительно пригрозила я, тем не менее, испуганно сделав шаг назад. — Она велела их вам скормить. Даже насильно.

Судя по взгляду Иствана, гостинец Ядвиги лучше съесть самой. Но во мне взыграло упрямство и обида за многочисленные выходки некроманта.

— Чтобы здесь были, когда вернусь. И не колдовали!

— Ещё что, недоросль блондинистая? — глаза Иствана сузились, руки упёрлись в бока. — Диплом целителя покажешь, позволю издеваться. Может быть.

— Хам!

Не выдержав, прибегла к силе. Я не хотела, оно само вышло и так хорошо, прямо загляденье!

Есть некоторые вещи, которые за долгие годы учишься делать быстро. Практиков учат защищать жизнь, целителей — останавливать кровь, а теоретиков — обороняться. Но мы, в отличие от прочих волшебников, умеем трансформировать заклинания под собственные нужды.

Казалось бы, тот же рисунок, всего одна другая составляющая — а результат неожиданный.

В студенческие годы я много экспериментировала — из чистого любопытства, а не из любви к науке — и изобрела несколько собственных модификаций известных заклинаний. Одну из таких и опробовала на Истване.

Сказать, что обездвиженный некромант был зол, — это промолчать. Особенно его сердил, наверное, холод — заклятие-то заморозки. Да-да, то самое, бытовое, которое превратила в оборонительно-наступательное. На людях его, правда, никогда не пробовала, а на нечисть не действовало, только на животных. Тут тоже вышло не совсем так, как планировала: заморозилась половина тела некроманта, зато вторая, похоже, собиралась отомстить.

— Вернула всё обратно, — медленно, сдерживая клокочущую ярость, попросил Истван. Вкрадчиво так, но очень настойчиво. — Рената, шутить хорошо на младших курсах Академии, а тут рискуешь нарваться и провалить защиту. И мне ничего не будет, зато тебе — выговор с промывкой мозгов у ректора. Стыда не оберёшься.

Проявив силу воли, заставила себя повернуться спиной к некроманту. Он всё равно отомстит, ничего не исправишь, поздно вспоминать о рассудительности, а вот здоровье Иствана ещё могу подправить. Рысцой пробегусь до кладбищенских ворот, заберу коврижки и скормлю некроманту. Надеюсь, пальцы не откусит.

Вот зачем, зачем, спрашивается, не сдержалась? Аспирантка Олойской Академии магии обязана подавать пример для подражания. Маг — это ответственность, а не вседозволенность. Определённо, нужно попить успокоительного чаю и выявить причину столь странного поведения организма. Не иначе весна расшатала нервы.

Сделав пару шагов, замерла.

Некромант! Нет, не тот, который Истван, а тот, который создал инферна. Если верить моему разгневанному соседу, злодей притаился среди мирных горожан. Я каждый день здороваюсь с ним, вот и теперь рискую встретить, не узнать и умереть во цвете лет.

Идти в город резко расхотелось, а кладбище стало ещё мрачнее. Знала, нет вокруг никого опасного, десять раз проверила, даже радиус просмотра расширила, а всё равно тряслись ноги.

— Истван, — зябко поёжившись — внезапно стало холодно, — спросила я, — а вы уверены насчёт некроманта? Ну, он действительно из Верешена?

Занятый освобождением от заклинания Истван не ответил, хотя прекрасно всё слышал.

Да, теория проигрывает против опыта.

Заморозки хватило ровно на пару минут. Некромант немного обжёгся, не рассчитав мощность заклинания, зато высвободился. Встряхнул кистями, возвращая подвижность пальцам, и исподлобья глянул на меня.

Я попятилась и, споткнувшись, больно ударилась бедром о плиту.

— Он ушёл в Верешен, хотя явился с другой стороны, — Истван, наконец, прояснил ситуацию с некромантом и, осклабившись, шагнул ко мне. — Помнится, обещал не трогать шею, а вот о других частях тела договорённости не было. Ты сама всё заслужила, зато запомнишь.

— Зачем вам на рудники? — пискнула я и приготовилась обороняться.

Между пальцами пробегали голубые искорки, а мозг лихорадочно перебирал раздел некромантии — почему-то казалось, что Истван прибегнет к родной стихии.

— Решила, будто убью? — вскинул брови некромант. — Идея мне нравится, только последствия нет. Воскресить и угробить жизнь из-за выходки заезжей девчонки — это слишком. Нет, Рената, всё гораздо проще и в рамках закона. Завтра комиссия увидит тебя целой и почти невредимой.

Обрадоваться бы, но блестящие глаза Иствана свидетельствовали, расслабляться рано.

В следующее мгновение я заорала и схватилась за сломанную руку. Некромант снял обезболивающее заклинание!

— Мучайся, мучайся! — мстительно пробормотал изверг и подошёл вплотную.

Я непроизвольно вжалась в холодный камень и, не удержав равновесия, упала, добавив к синякам шишку на затылке.

В любовных романах в таких обстоятельствах следовал приступ страсти, в реальности Истван грубо вздёрнул за шкирку и придал ускорение к воротам. Не пнул, просто толкнул, и пожелал спокойной ночи.

Глава 19

Спала я плохо, полночи ворочалась. Бессонница — верная спутница тревог, а поводов для нервотрёпки хватало.

Обезболивающее заклинание подновила ещё на кладбище, потому как без него хотелось волком выть. Как добралась до дома, съела коврижки Ядвиги, запила простой водой и начала упорную борьбу со сном.

Комиссия приезжает в девять утра, надо в половине девятого быть в Башне духов с парадной одежде и фальшивой улыбкой на губах. А ещё с кипой бумаг, которые за полчаса нужно успеть отсортировать и подшить. Несчастные маги наверняка в башне ночевали. Оставалось надеяться, мы не лишились кого-нибудь по милости чиновников. Вряд ли маги просто так избегали оставаться на ночь на рабочем месте.

Коврижки Ядвиги оказались чудодейственным средством! Такого прилива сил не даёт никакой артефакт. Но Истван сам отказался, не пропадать же добру… Мужлан, как с ним Вилма уживается?

Воспользовавшись незапланированной энергетической подпиткой, столь необходимой после пополнения резерва Иствана, встала, прошла на кухню и кое-как наколдовала снотворного.

Обычный успокоительный сбор с магическими нитями, затесавшимися среди кристаллов воды, отлично справился с задачей — я уснула и подскочила только в восемь утра.

Одного взгляда на купленные недавно часы хватило, чтобы понять — опаздываю!

Проклиная инферна, поспешила в ванную, кое-как помылась и почистила зубы. Предстояло самое сложное — одеться и приготовить завтрак. Никто помогать, естественно, не собирался, поэтому выкручивалась сама.

Как назло, строгое платье застёгивалось на спине. Попробовала так и эдак, но левая рука упорно не желала одновременно держать петельки и просовывать в них пуговицы. В итоге наплевала на приличия, кое-как застегнула ворот и накинула поверх пальто — в башне попрошу кого-нибудь застегнуть. Дальше пытаться — только время тратить.

Волосы расчесала кое-как, уже даже не помышляя о причёске, краситься и вовсе не стала.

Толкнула дверь и обомлела: в руки упал неказистый букет из полевых трав. Точно такой же, как тот, что завял на могиле Эрно.

Теряясь в догадках по поводу личности таинственного поклонника, начала спускаться по лестнице и заметила в прихожей Иствана. Он стоял ко мне боком и, кажется, не видел.

Встречаться с некромантом не хотелось, поэтому попятилась назад.

— Рената, поговорить надо. — Забыла, что слух у Иствана отменный. Оно и понятно — некромант, обязан каждый шорох слышать.

Пришлось спуститься и подойти.

В руках я сжимала букет. Заметив его, некромант хмыкнул и глубокомысленно спросил: 'Нравятся кладбищенские цветочки?'.

Покосилась на безжалостно оборванные стебельки, потом перевела глаза на Иствана и нахмурилась.

— Неудачная шутка. Ну, говорите, что хотели, я тороплюсь.

Некромант вздохнул:

— Перебор, не находишь? Второй раз извиняюсь — и веником по морде.

Обомлела, выронила букет и недоумённо уставилась на Иствана.

— Так это вы?! — чуть слышно выдавила из себя.

— Варианты есть? — вздохнул некромант и затолкал в свою квартиру.

Платье висело мешком, Истван, разумеется, это заметил и без разрешения засунул руки под пальто. Я взвизгнула от неожиданности и ударила нахала по колену.

— Дура! — сквозь гримасу боли процедил некромант, но даже не дёрнулся. — Я помочь хотел, а не приставал. Или собираешься на весь Верешен ославиться?

Задумалась и покачала головой. Зайду к Джено, Ядвига застегнёт. Добегу быстро, запахну пальто, никто и не заметит.

— Не упрямься, а? Или без повторного извинения ты со мной не разговариваешь? Пойми, я не со зла, просто ты вечно меня провоцируешь, ведёшь себя то будто Аранка, то будто моя тёща — чтоб эта ведьма сдохла!

От злости, сквозившей в голосе Иствана, стало жутко. Как же он ненавидел мать бывшей жены? Что же Аранка сделала, и чем я на неё похожа?

Вздохнула и позволила снять с себя пальто.

— Словом, извини. Мерзко, конечно, над больной издеваться, но ты… ты один крайне неприятный жизненный момент напомнила.

Некромант с минуту разглядывал мою полуобнажённую спину, отчего щёки невольно покраснели. Он ведь смотрел не на пуговицы, а на кружево нижней сорочки и родинку под лопаткой. Не выдержав, напомнила о Вилме и комиссии.

— Что я опять сделал? — с лёгким раздражением поинтересовался Истван и занялся пуговицами. Застегнул их быстро — видна сноровка. Хотя, оно и понятно — был женат. — Давай, высказывай. Если нам жить под одной крышей, надо как-то общаться, а пока война получается. Меж тем, ты не пустоголовая, вроде, могли бы нормально соседствовать… На кладбище опять-таки пригодилась бы.

— Я в помощницы некроманта не пойду, — вернула пальто на место и отошла к двери, давая понять, что тороплюсь. Ведь действительно опаздываю, комиссия ждать не станет.

— Кто ж тебя спросит? — хмыкнул Истван, направился на кухню и загремел посудой. — Иди сюда, гордая.

Только сейчас заметила какого нездорового цвета кожа некроманта. И сам он передвигался странно, будто пьяный. Но руки не дрожали.

Достав чашку, Истван плеснул себе какого-то отвара, зажмурился и залпом выпил. Судя по непроизвольному рвотному спазму, некромант потчевал себя 'магической скорой помощью' — концентрированным средством восстановления энергии. На вкус оно гадкое, не каждый решится проглотить, а побочных действий — хоть отбавляй!

Внутри всколыхнулась совесть. Как бы ни поступил некромант, Джено велел присмотреть за Истваном и не зря велел! Тот переоценил собственные силы, наверняка всю ночь носился по кладбищу, выслеживал оборотней, инферна и своего таинственного коллегу по ремеслу. Результат — синюшная кожа и странный мутный взгляд. Без зелья и вовсе бы пластом лежал.

И коврижки Ядвиги я съела, нарушила кодекс чести магов…

— Плохо? — тихо спросила я, подойдя ближе.

Истван молча кивнул и налил себе ещё одну чашку. Отобрала её: передозировка закончится смертью.

— Так как, война или мир? — Некромант ногой отодвинул табурет. — На сковороде остатки яичницы, можешь съесть.

— В следующий раз держите себя в руках, это недопустимо. — Садиться не стала, просто постояла пару минут у стола и направилась к двери.

У самого порога обернулась и посоветовала Иствану лечь спать.

— Вам тоже перед чиновниками отчитываться, отдохните.

Казалось бы, надо просто уйти, но неуёмное женское любопытство заставило задать вопрос:

— А почему вы так нервно на меня реагируете? Мне говорили, ваша жена любила кокетничать, но я, вроде, даже не думала… Не хотелось бы ещё раз вызвать приступ злости.

Истван задумался, постукивая пальцами по столу, и покачал головой:

— Я не идиот, Рената, чтобы откровенничать о подобных вещах.

— Но Джено же?..

Внутри клокотала обида. Ну вот опять, Истван в своём репертуаре. Помирился и тут же оскорбил. Равной себе не считает. Поняла бы, если бы была студенткой, но нет же, молодой специалист и неплохой, между прочим! Или предубеждение сильнее фактов, той же Гнилой гати? А я ему ещё трупный яд из раны отсасывала, жизнью рисковала…

— Джено знает столько, сколько я разрешил ему знать. А ты… Ты женщина, Рената, язык за зубами держать не умеешь.

— Ещё неизвестно, промолчите ли вы! — вырвалось у меня.

Кровь прилила к щекам, захотелось отвесить некроманту пощёчину и больше никогда не поддаваться на его попытки помириться. Ни капельки он не раскаивается, не считает себя виноватым, просто из вежливости, для проформы извиняется.

Вот почему одни мужчины вырастают воспитанными, а другие — грубиянами?

Захотелось к Эрно. С духом так спокойно, хорошо, уютно и, главное, Эрно никогда не оскорбит, не обидит — ни словом, ни делом.

Взялась за ручку двери и услышала:

— Промолчу, будь уверена, хотя как некромант скажу: лучше по Миклосу сохни. Тот, конечно, дворянин, наверное, смазливенький и всякое такое, но мёртвый. Знаешь, сколько раз родственники покойников просили оживить? Они ведь их иными помнят, не такими, как вижу я. Хотя что я объясняю, сама видела нежить. Ну, и похожи они на милых мальчиков и девочек?

Промолчала и кивнула. Сама знаю, что мечтаю о несбыточном, но иногда так хочется поверить в сказку!

— А вас часто просили?

— Что? Оживить? Было дело, когда не в этой дыре жил. Соглашался иногда — больно хорошо платили, а Аранка тратила деньги, не считая… Это моя бывшая жена, — пояснил Истван, помолчал, прикрыл глаза и неожиданно поинтересовался: — Совесть у тебя есть?

Кивнула, недоумевая, зачем она некроманту, даже спросила.

— Да затем, что если маг, а не девица с дипломом, удовлетворю твоё любопытство.

Задумалась, покосилась на мерно тикавшие часы — без десяти девять, опоздала так и так, — и обещала молчать. После присела на отодвинутый табурет и вперила взгляд в Иствана. Тот нимало не смутился. Губы скривились в усмешке.

— Женщина всегда остаётся женщиной! Смотри, хоть полслова кому вякнешь, прикопаю. Я не шучу, Рената, не собираюсь по твоей милости искать новый дом. Верешен, конечно, не город мечты, но лучше знакомый гадюшник, чем неизвестность.

— Так не рассказывайте, — пожала плечами я.

— Я бы с радостью, но так и будешь считать меня бешеным идиотом. Мне это не нравится, особенно в исполнении белобрысой аспирантки.

Интересное заявление. Насчёт аспирантки намёк ясен — от мелочи то есть, без опыта и знаний, которая вздумала честить взрослого некроманта за тридцать. А вот почему Иствана коробит от эмоциональной оценки собственной личности — непонятно. Ему ведь, кажется, всё равно, что о нём думают. С магами Истван не церемонится, посылает в дальние дали и живёт в своё удовольствие.

— Иди! — неожиданно передумав, некромант махнул рукой. — Просто в дальнейшем не наглей, не лезь в мою жизнь и никогда не пытайся командовать или указывать. Авалону удачи. И не бойся, — хмыкнул Истван, — ничего о гномах и твоих безрассудствах во имя любви комиссии не скажу.

Он догадался!

Потупила глаза и смущённо затеребила полу пальто.

Чувствовала на себе пристальный взгляд Иствана и опускала голову всё ниже и ниже. Потом трусливо попятилась и пробормотала пожелание здоровья. Промолчать нельзя, а ничего другого придумать не могла.

— Да ладно тебе! — добродушно протянул некромант и наглым образом воздушным потоком захлопнул передо мной дверь. — Я же обещал молчать и не обсуждать. Мнение высказал, но это так, собака лает, ветер носит.

Развернувшись, напомнила Иствану о недопустимости колдовства при упадке сил.

Угробит себя, сляжет, а Вилма, Ядвига и Джено вместе, за компанию, меня обвинят и приговор вынесут. Как ни крути, ночью я за Иствана отвечала и не уследила.

— А, отстань! — отмахнулся Истван. — Ноги протяну, вытащат. Но раз уж я знаю больше, чем тебе хотелось бы, так и быть, сравняю счёт. Но, — в голосе его сквозила холодная угроза, — это останется здесь, в этой квартире. Честно, не рассказал бы, если б не считал путной девицей. И с диссертацией не стал бы помогать, если б учёную степень ради удачного замужества получить хотела.

Вот уж никогда бы не подумала, что некромант меня уважает. Всё его поведение свидетельствовало о противоположном — а тут ода уму.

— У тебя привычки Аранки, даже чашку ты держишь так же, — признания полились неожиданно, потоком, без пауз. Некромант буравил взглядом сцепленные в 'замок' руки и смело изливал душу. — Та сцена в первый день — в её манере. Аранка частенько такое проделывала ещё до каких-либо отношений. Ей казалось, любой мужчина обязан уделить ей внимание и решить все проблемы в любое время дня и ночи. И внешне вы чем-то схожи — ростом, глазами, только ты блондинка. В мою личную жизнь лезла госпожа тёща, которая, как и ты, твердила, что я не ценю тех, с кем живу, и учила, как и что надлежит делать. Аранка, впрочем, не отставала. У вас, женщин, претензии одни и те же, даже тон. А на кладбище…

Тут он запнулся и хмуро глянул на меня.

— Как думаешь, приятно, когда напоминают о позоре?

Истван заскрежетал зубами и через силу выдавил из себя:

— Там дуэль была…

— Выиграли? — чуть слышно спросила я.

— Догадайся! — кисло улыбнулся некромант и сжал ручку чашки. Она ожидаемо хрустнула и отломилась. — Не одна ты знакома с подленькими заклинаниями. Женская привычка.

Воздержавшись от возмущённого замечания, осторожно спросила:

— Ваша жена?

— Нет, — резко ответил некромант и заскрежетал зубами.

Истван встал и скрылся в спальне, даже не попрощавшись. Дверь захлопнул: желал побыть в одиночестве. Я его понимала, сама стояла в оцепенении, пытаясь осмыслить услышанное. Выходит, сама того не желая, бередила старые раны?

Интересно, какая она, эта Аранка? Не блондинка — значит, брюнетка, шатенка, рыжая? Джено, кажется, знает её, осторожно спрошу при случае.

Вышла на улицу и вспомнила: увлеклась чужой жизнью, а о странностях на кладбище не рассказала!

Наплевав на приличия, перелезла через кусты, подобралась к открытому окну и крикнула:

— Его мертвецы питают! Я потом вам нужные могилы покажу. Они все в одно время умерли!

В ответ послышалось ругательство и недовольный голос Иствана:

— Идиотка, ты сколько молчать ещё собиралась?! Сейчас покажешь, никаких потом!

— А комиссия? — робко напомнила я.

— У тебя дело государственной важности, обождут господа чиновники. А не обождут, сами будут инферна ловить. Небось, желающих не найдётся.

Я придерживалась другого мнения и развернулась, чтобы минут за десять добежать до Башни духов — может, успею затесаться среди магов, и высокие чины не заметят отсутствия скромной аспирантки, но Истван, очевидно, собирался пополнить число обитателей кладбища.

Нет, я действительно побежала к башне, даже успела поравняться с тропкой на Горку, когда воздушная петля надёжно, хоть и безболезненно заставила замереть на месте.

— Истван, я не могу! — отчаянно пытаясь нейтрализовать заклинание, взывала к здравому смыслу некроманта. — Кого на кладбище убивали? Вот, и как без меня ответ держать? Я и так опоздала, получу взбучку… И вы тоже хороши! Учтите, энергией делиться не буду, а после того варева вам ого-го, как плохо станет!

Некромант не слушал. Вразвалочку, не спеша, он шёл ко мне. Переодеваться не стал и выглядел помятым.

— Истван, не дурите! — в сердцах притопнула ногой. — Вы нам нужны здоровым, а не в гробу.

Некромант усмехнулся и сделал жест, который следовало трактовать как: 'Ну-ну, поуказывай мне!'. Хорошо, приличный, а то с Иствана станется.

— Джено велел за мной присматривать, так? — поравнявшись, некромант снял заклинание и пристально уставился в глаза. — Думаешь, не догадался, с чего вдруг по пятам ходила? Ну, присматривай. Из Башни тяжеловато будет, потому как дома сидеть не стану.

Тяжело вздохнула и поплелась за упрямцем. Чтобы Авалон не беспокоился, послала ему весточку: 'Ищем след некроманта с кладбища, приду, как смогу, не отпускают'.

Оставалось надеяться, затея Иствана не обернётся неприятностями. Боялась вовсе не зомби и умертвий, а прозаичного гнева начальства. Если Авалон просто пожурит, пусть и прилюдно, может, даже штрафное поручение даст, то господа из комиссии могут подпортить защиту диссертации.

Но некромант требовал внимания. Зная его неуёмную натуру, точно найдут потом бездыханного под кустом. А так на фоне очередного приступа раскаянья за грубость, может, и внемлет голосу разума в моём лице. Только доброты Иствана надолго не хватит, а приступ откровения наверняка озлобил. Мужчинам неприятно рассказывать такое, и из соседки легко превратиться во врага только потому, что знаешь горькую правду.

А ведь, казалось бы, безобидное модифицированное заклинание… Могла бы, вернула всё обратно: не люблю мучить живых существ даже воспоминаниями. Бесчеловечно это.

Уже у реки стало ясно — лежать бы Иствану и лежать.

Покачав головой, подставила здоровое плечо. Некромант, естественно, его проигнорировал, встряхнулся и выпрямил спину.

Днём кладбище не казалось мрачным и опасным. Тут пели птицы, бурно тянулась к солнцу молодая поросль, даже белки по дорожкам прыгали. А вон там родственники могилу навещают.

Навстречу нам тоже шла пожилая пара. Заметив Иствана, они поздоровались, пожелали долгих лет жизни и заторопились к воротам. Несомненно, некромант — личность известная и уважаемая, но страшная. Ещё бы, мертвецов успокаивает, в трупах копается.

Повела Иствана прямиком к подозрительным могилам и попыталась сделать видимым невидимое, то есть подкрасила слои материи и потоки энергии. Обычному глазу не рассмотреть, а маг увидит.

— Хм, — многозначительно протянул некромант и уселся рядом с одной из могил с обратной подпиткой. — Как интересно-то!

Я ожидала подробностей, но Истван не спешил ими делиться. Он внимательно изучал пространство вокруг себя, то хмурясь, то улыбаясь. Ладони не хуже пальцев целителя прощупывали энергетические потоки.

— Шестнадцать лет назад умер, значит? — некромант невежливо оседлал могилу и уставился на плиту. Плюнул на неё и стёр грязь с букв. — Мужчина в возрасте пятидесяти лет. Ну да, подпитать бы мог, если не от болезни слёг. Тогда, вроде, нечисть каждый день кем-то завтракала.

— Однако, занятно, — обернулся ко мне Истван, по губам скользнула усмешка, — твой тоже умер шестнадцать лет назад. И, как посмотрю, именно сейчас развёл бурную деятельность. Как бишь его? Эрно Триглав? У всех души как души, а у него… Очень занятно.

— На что это вы намекаете? — одной рукой подбоченилась, другую, на перевязи, выставила вперёд как оружие. После коврижек Ядвиги обезболивающее заклинание вышло прочным и долговечным, не почувствую ничего, даже если по перелому молотком бить.

— Ну… — некромант метнул на меня хитрый взгляд и не договорил. — Просто мысли всякие бродят, выводы.

— Эрно бы не смог, он не такой! — Кровь прилила к щекам, шея под волосами вспотела от волнения. — Обвинять его — грязно и мерзко!

— Да кто обвиняет-то? Я совпадение констатирую, факты перечисляю, анализирую. Некромантом делать не собираюсь — тот живой, а твой Эрно, прости, но мёртвый. Совсем.

Шумно вздохнула, встала рядом, вчиталась в скупую надпись, попыталась представить, каким был тот человек, который нашёл здесь покой.

— Нужен Винс, — уверенно заявил Истван и пояснил: — Раскопать могилку надобно. Сам не смогу, тебя просить — издевательство, а для студента — практика. Посему тащи Винса сюда, всё равно комиссии не нужен.

— А зачем раскапывать? — Представила сгнившие доски гроба и сглотнула. Брр, мерзость какая! И страшно. Да, банально страшно, потому что я ни капельки не некромант, даже не боевой маг.

— Затем, что мне нужно поглядеть, чем так примечателен покойничек, как заклинание накладывали. То, что ты подметила, — верно, некромант мёртвых доил и их энергию для собственных нужд использовал. Сверху подчистил всё, грубо так, но подчистил, а вот кончики не оборвал. Распотрошу мертвеца, узнаю, за каким хреном он некроманту и, если повезёт, кое-что об этом типе узнаю. Если рванул в Верешен, то не со страху, а в логово. Женщина у него там, ученик, родственники, а то и собственный домик. Сама понимаешь, без зацепки в толпе не узнать, а местный житель, — Истван похлопал по могильной плите, — сдаст его с потрохами.

По-моему, выкапывать гроб днём — не лучшая затея. Пришлось напомнить некроманту о том, что вокруг люди ходят, и светло.

Истван деланно огляделся, крикнул: 'Ау, люди!' и после уставился на меня с покровительственной усмешкой.

— Ну, много желающих мне помешать? Иди за Винсом и заодно захвати чего-нибудь съестного. С этой работой аппетит бешеный! И пива не забудь! — крикнул мне вслед некромант. — Хозяину 'Трёх рыб' скажи, завтра всё сделаю, не побеспокоит больше тёща.

Чувствуя себя девушкой на побегушках, поплелась на поиски Винса и попала прямо навстречу достопочтенной комиссии. Пятеро мужчин мели черничными мантиями пыльную дорогу и придирчиво осматривали каждый камушек. Рядом с главным из них, лысеющим бородачом средних лет, шагал Авалон и патетично рассказывал о проведённой за пять лет работе. Он тоже переоделся, надел мантию. Вслед за ним вышагивал Кристоф с объёмными папками в руках и время от времени нашёптывал что-то на ухо главному магу башни.

Остальные волшебники, необычно серьёзные и зализанные, понуро плелись позади комиссии. Судя по выражению лиц, мечтали они об одном — поскорее сплавить ненавистных проверяющих.

Винса среди них не оказалось — значит, оставили присматривать за Башней.

Разумеется, меня заметили.

По лицу главного проверяющего расплылась гаденькая улыбочка, не сулившая ничего хорошего. Значит, прекрасно знал, как выгляжу. Немудрено — в Верешене, наверное, нет других девиц со сломанной рукой.

Постаралась придать лицу беззаботное выражение, изобразить, будто слыхом не слыхивала ни о какой комиссии. И не магиня вовсе, а так обыкновенная горожанка. Оставалось надеяться на милость небожителей. Вроде, Белбога не обижала, пусть смилостивится, нашлёт туману или просто сделает невидимой.

— Госпожа Балош? — голос бородача сочился сладким ядом.

Рискнула и не откликнулась. Может, чудо всё-таки произойдёт?

— Госпожа Рената Балош, — уже настойчивее повторил проверяющий.

Вздохнула и покорно поплелась к нему.

— Барышня, очевидно, потеряла часы, — обладатель черничной мантии оглядел меня с головы до ног. Холодный, цепкий взгляд и хищная улыбка сулили большие неприятности.

Покачала головой и свалила вину на Иствана:

— Простите, помогала местному некроманту. Он ещё не оправился от ранения, а спокойствие горожан необходимо беречь.

Вот так, и не слова об инферне. Если рассказать ещё и о втором любителе кладбищ, разразится скандал, а магов уволят с государственной службы. Сомневаюсь, будто новый руководитель диссертационной практики отнесётся ко мне так же тепло, как Джено, новый главный маг башни не завалит рутинной работой, а новый же некромант не выселит из дома. Хотя, выселять будет уже некого: Истван позаботится. И даже не обвинишь его в жестокости — закономерная реакция на крах карьеры. Посему пусть эти господа думают, будто я всю ночь бодрствовала на могилках.

— Вы тоже ранены, — бородач выразительно глянул на руку в лубке. — И, насколько мне известно, приписаны к гарнизону Башни духов, а не некроманту. С ним я побеседую позже, а теперь прошу вас, — он обернулся к Авалону и хрустнул мясистыми пальцами, — объяснить, почему нарушаются правила допуска к работе.

Главный маг молчал, а улыбка проверяющего становилась всё гаже. Он поманил одного из коллег и велел занести в протокол факт грубого нарушения.

— Я не студентка, а дипломированный специалист, могу заниматься, чем угодно, после положенных часов в Башне, — громко заявила я и смело шагнула к бородачу. — О каком нарушении идёт речь? Или помощь ближнему возможна только по бумажке? Назовите постановление, по которому аспиранты высших учебных заведений являются рабами научных руководителей вне учёбы.

Кровь прилила к щекам. Хотелось накричать, прогнать этого чиновника, которому бумажки важнее людей. Такая злость брала, что аж трясло.

Бородач уставился на меня с искренним удивлением. Молчал, очевидно, подыскивая весомый формальный ответ.

Кристоф дёрнул за рукав и прошипел:

— Рената, лучше помолчите! Я эту братию знаю, только хуже сделаете.

Упрямо мотнула головой и одарила проверяющего презрительным взглядом. Если всё уже плохо, хотя бы совесть не замучает.

— То есть вы самовольно? — пожевав губы, протянул бородач. — Занятно, занятно… Ввиду вашего положения — ещё и странно. Хотелось бы знать, отчего добровольная помощь для вас важнее выполнения прямых обязанностей.

Закашлялась, пытаясь выпутаться из неприятной ситуации.

Разум вновь взял вверх над эмоциями и напомнил: кандидатская степень лишней не бывает, а я на волоске, чтобы её потерять.

— Он её сосед, — подал голос Авалон, — и специализация госпожи Балош предполагает тесную работу с некромантами. Рената как раз выполняла свои прямые обязанности, то есть проверяла местное кладбище в связи с недавними событиями.

Проверяющий почесал бородку и промурлыкал:

— А по сводкам нежити в округе нет. Неужели что-то скрыли?

Ситуация выходила из-под контроля. Ещё немного, и все мы запутаемся в паутине лжи.

Кинулась в омут головой и протараторила, опередив Авалона:

— Оборотни могилы могли потревожить, мы проверяли.

Вот так, малой кровью. Наверняка о бродящей вокруг Верешена стае известно, да и на кого ещё списали моё ранение? Судя по обрывкам разговоров, собирались представить всё как нападение волкодлаков. Да и жители хорошо помнили магическую охоту, умолчать нельзя. А инферн… Ну показался один раз, едва не убил и пропал. Надеюсь, Авалон соврал, в остальных не сомневаюсь.

Лицо бородача разгладилось, и я с облегчением перевела дух. Определённо, Белбог не оставил в беде!

— Не волнуйся, просто молчи и со всем соглашайся, — шепнул Эрно.

Чувствовала его незримое присутствие и улыбалась. И от звука голоса, и от чуть заметного шевеления волосков за ухом. Дух духом, а движение воздуха создаёт. Если захочет, разумеется.

Так спокойно, так хорошо, и комиссия страшной не кажется.

Потеряв ко мне интерес и ограничившись: 'С вами мы поговорим после, есть пара вопросов', бородач вернулся к прерванной беседе с Авалоном. Зато ко мне тут же подошёл другой обладатель черничной мантии, сухонький такой, с раскосыми глазами, отвёл в сторонку и попросил рассказать о недавних событиях в Верешене.

— Вы его не бойтесь, — говорил искуситель, косясь на Авалона, — господин Имерский не узнает.

Сделала большие глаза и заверила, что никто, лучше главного мага башни, не расскажет о произошедшем. А я что? Теоретик, спокойно занималась духами и спиритами, в вопросы безопасности не вникала. И пострадала из-за собственной беспечности: не стоило без некроманта на кладбище ночью идти.

Собеседник, судя по внешности, уроженец восточных земель, раздосадовано скривился и отошёл. Я же осторожно, по шажку начала отставать, а потом и вовсе припустила к башне.

Как и предполагала, Винс сторожил общественное имущество. Студент засел в библиотеке и тоскливо листал страницы. Рядом лежал листок — очевидно, задание. Выполнять его Винсу не хотелось, но пока комиссия не уедет, придётся делать всё по правилам.

Усмехнулась и мысленно довольно потёрла руки. Кажется, мы придём к соглашению.

Эрно за плечом фыркнул и многозначительно, то ли предупреждая, то ли осуждая, прошептал: 'Рената!'. Отмахнулась и, улыбнувшись, присела рядом с Винсом. Глянув на листок, убедилась — скучная теория, решу за пятнадцать минут. А парню бы в книгах копаться пришлось, вздыхать, изводить бумагу…

— Ви-и-инс, хочешь, за тебя задание сделаю? — сладким голоском пропела я, почти копируя интонации бородатого проверяющего. Интересно, куда их Авалон повёл? Город осматривать?

Эрно повис над столом, закатил глаза и укоризненно погрозил пальцем: не развращай молодое поколение! В ответ захлопала ресницами, вызвав в Винса оторопь: тот ведь не видел духа.

— Я так, со знакомым общаюсь, — тут же отмела предположение о сумасшествии. — Ну, сам сделаешь или помочь?

— А что взамен? — Глаза Винса радостно блеснули. Он заёрзал на стуле, нетерпеливо посматривая на меня.

— Работа на свежем воздухе, — я благоразумно умолчала о кладбище. — Нужно яму выкопать.

Парень задумался и согласился.

Эрно бурчал, упрекал в непедагогичности, но потом, узнав детали, согласился, иначе нельзя.

Дух улетел, пообещав рассказать о переговорах комиссии, а я в сопровождении Винса спустилась во двор за лопатой. Оставалось надеяться, парень не сбежит, завидев кладбище.

Глава 20

Истван сидел, прислонившись к шершавому стволу дуба, и лениво наблюдал за Винсом. Тот, сняв рубашку, раскапывал могилу.

Плита, под которой погребли покойника, оказалась тяжёлой. Мы облегчили её заклинанием, и Винс аккуратно переложил камень на другое захоронение.

— Что ты как девчонка? — недовольно покрикивал Истван.

По его мнению, Винс не проявлял должного рвения. А по мне — работал споро, учитывая трудность поставленной задачи. Глина создавала много неудобств, серьёзно затрудняя раскопки. Ноги скользили, утопая в засасывающей жиже, лопата с трудом подхватывала пласты неподатливой почвы.

Я сидела рядом с Истваном и старалась реже смотреть на разрытую могилу. Ещё немного, и лопата стукнется о доски гроба. Смотреть, кто там лежит, не стану. Мне как теоретику и девушке простительно боятся разложившихся трупов.

Некромант щедро пользовался возможностями перстня Джено, медленно, по крупицам, восстанавливая силы, но выпитое утром снадобье давало о себе знать. Истван то и дело закрывал глаза и подозрительно запрокидывал подбородок. По горлу проходила судорога, от чего оставшийся на память об упыре шрам приходил в движение.

За едой я так и не сходила: комиссия помешала, но не жалела. Выпей Истван хоть глоток пива или съешь кусок хлеба, вывернуло бы наизнанку.

Когда Винс крикнул: 'Готово!' и, подтянувшись, со второй попытки выбрался из могилы, некромант даже не пошевелился.

Минула минута напряжённого молчания, и Истван, разлепив губы, приказал:

— Крышку сними.

Вглядевшись в серое лицо некроманта, поняла, никакой труп тот без посторонней помощи не осмотрит, придётся остаться и помочь. Нет, разумеется, ни в какую могилу я, увечная, не полезу, а вот энергией придётся снова делиться. Артефакт, конечно, своё дело делает, но от побочных действий 'скорой энергетической помощи' не избавит. Я же подкорректирую заклинание и облегчу муки ближнего.

Винс забурчал, недовольно покосился на подошедшую водой яму. Возвращаться обратно ему явно не хотелось.

— Не, давайте вы сами, — парень воткнул лопату в груду земли и обтёр тыльной стороной ладони пот. Чумазый, он сейчас напоминал Иствана во время нашей первой встречи. Тот тоже умудрился измазаться так, что превратился в существо с каким угодно цветом волос, кроме родного тёмно-русого. Не иначе хотел соответствовать шаблону о брюнетах-некромантах.

Истван пожал плечами и неохотно поднялся. Я подскочила следом, ухватила за руку и дёрнула. Несильно, но Иствана шатнуло.

— Ты чего? — некромант недоумённо уставился на меня. — Мертвецов боишься? Так не тебе ж его рассматривать.

— А то, что могила одноместная. Сядьте, пожалуйста, и давайте ладони. Вторую сами мне в сломанную руку вложите. А Винс тем временем откроет гроб, — безапелляционным тоном закончила я и выразительно посмотрела на юношу. Выждала и добавила в качестве стимула: — Он ведь будущий боевой маг, а не кисейная барышня, значит, смелый и сильный.

Винс обречённо взялся за лопату — ей сподручнее пробивать доски, и снова прыгнул в глиняную жижу.

Убедившись, что некромант никуда не рвётся, отошла на минуту, чтобы подбодрить юношу, даже осмелилась подойти к самому краю ямы и глянуть вниз.

Брр, сбоку чья-то рука торчит! Винс точно смелый, потому что я тут же позорно сбежала. Казалось бы, ничего особенного, на занятиях по анатомии видела, но не могу, боюсь.

— А я, значит, барышня, так? — недовольно засопел Истван. Прислонившись плечом к дубу, он буравил меня хмурым взглядом.

Вместо ответа вновь взяла за руку и потянула на землю.

Вот зачем, спрашивается, этот спектакль? Упрямство чистой воды! Другие так по молодости перед девушкой красуются, но не Истван. Этого совсем по другой причине в разрытую могилу тянет. Хоть бы кто повлиял, право слово, а то больной, истощённый — и без соображения, всё по здоровому себе меряет! По идее, Вилме бы за ним присматривать, но Истван только мужчин слушает, от женских советов же, даже любимой девушки, отмахивается.

— Ну и характер у вас! — со вздохом, предчувствуя грядущую лавину боли, правильно перевернула и накрыла ладонь некроманта. — Упрямый, вздорный, невыдержанный.

— Слышал уже. Дальше.

Истван таки взялся за вторую руку, понял, что я не блажила, а хотела помочь.

— Треть отдам. И сегодня только одна могила.

— Ну-ну, — покачал головой некромант. — Для тебя, может, и одна.

Решив не спорить, успокоилась, сосредоточилась и второй раз за сутки прибегла к процедуре обмена энергии.

Крепко стиснув зубы, терпела, пока всё не закончится.

Заклинание, как и собиралась, немного изменила, и, судя по менявшемуся цвету лица Иствана, удачно.

Эрно прав, приятно делать людям добро. Вот и мне, вроде, не так больно, когда вижу, как преображается некромант. Зато сама сегодня уязвима.

— Всё! — некромант разорвал физический и магический контакт. — На себя глянь, бледная немочь! Как бы домой на руках тащить не пришлось… Обязательно поесть не забудь.

Кивнула, не обидевшись на 'немочь'. Истван недалёк от истины, выгляжу наверняка не лучшим образом.

С чистой совестью устроилась под дубом, наблюдая за тем, как двое мужчин возятся в одной могиле. Теперь измазались оба. Хорошо, Истван тоже снял рубашку, а то Вилма бы взывала, отстирывая пятна.

Винс откровенно проигрывал на фоне некроманта, как, впрочем, и любой юноша рядом с взрослым, физически развитым мужчиной. Ничего, потом наверстает, когда рост закончится.

Вдвоём мужчины раскопали гроб. Истван в излюбленной манере уселся на него. Доски выстояли — гробовщик сработал на совесть.

— Рената, подползи сюда на минутку, кое-что покажу, — некромант обернулся и поманил грязным пальцем. — Хорошенько это запомни, ладно.

Вставать не хотелось, но встала, понадеявшись, что объектом пристального интереса Иствана стали не жуки-короеды и старые кости.

— Внимательно на потоки энергии глянь и нащупай ниточку.

Некромант подвинулся, давая возможность рассмотреть гроб, помог осторожно спуститься в могилу и предложил присесть, но я отказалась, осталась стоять. Мне ещё с комиссией беседовать, а постирать пальто не успею. Оно у меня одно.

Хм, ничего нового. Обратная исходящая энергия, плотным коконом обвившая гроб.

— Здесь, — Истван ухватил за руку и положил на гнилые доски.

Едва не отдёрнула ладонь, — мерзко же! — но передумала, почувствовав пульсирующий сгусток магии. Пересилив себя, наклонилась и увидела рисунок. Кривенький, но рабочий.

— И как? — поторопил Истван.

Пожала плечами, изучая, чего хотел добиться неизвестный маг. Похоже на заклинание подчинения.

— Ну, поняла, зачем звал? — нетерпеливо поторопил некромант.

Ещё раз взглянула на рисунок, пытаясь понять, что в нём особенного. Чертил не теоретик, но мы и так знаем… Стоп! Чтобы проверить догадку, попросила Иствана вывести рядом такой же, но не активировать. Некромант с готовностью за минуту быстро и уверенно размазал грязь по доскам.

— А теперь Винса попроси, — явно подсказывая, посоветовал Истван.

Но я и так поняла: некромант с кладбища не получил высшего образования по специальности. Случайный человек не заметит разницы, но только не маг. У Иствана рисунок чёткий, направления потоков не напутаны, энергии потребляет мало, а неизвестный пару раз ошибся и, выправляя рисунок, потратил лишние силы. Для некроманта, успешно сдавшего выпускные экзамены, это нонсенс, преподаватели бы ещё на младших курсах 'завалили'.

Покосилась на Винса и спросила, как у него с некромантией.

Парень исподлобья покосился на Иствана, плюнул на руки и заявил: ни за какие задания с мертвецами связываться не станет.

— Никак у него, — лениво ответил некромант, постукивая костяшками пальцев по гробу. — Обзорно лекции читали, пара практических и всё. Зачем боевым магам знать, где у человека селезёнка и как правильно привязку делать? Лучше девочки, да, Винс, чем анатомический театр.

Истван то ли рассмеялся, то ли хрюкнул и помянул 'добрым' словом и теоретиков в моём лице.

— Прости, но ты также неуклюже нарисуешь.

Не стала спорить и встала. Нога предательски поехала, и я едва не расквасила нос о гроб. Спасибо Истван подхватил за шкирку.

Вот, не хотела пачкаться, а стирать пальто всё равно придётся: пальцы некроманта чистотой не отличались.

— Давай подсажу, а Винс вытащит? — Истван усадил обратно на гроб и поправил болтавшиеся на шее артефакты. Их у некроманта оказалось много, и все мощнее моих.

Я с интересом уставилась на грудь Иствана, пытаясь понять, для чего тот или иной камушек, подвеска, шнурок с серебряной нитью. Попутно отметила, что некромант немного поправился со времён супчиков и котлет, но жирок до сих пор не нагулял, одна кожа, кости и мышцы.

— Рената, — поторопил Истван, — я работаю, между прочим. Поглазеть и сверху можно.

Фыркнула и, проигнорировав протянутую руку, взобралась на гроб.

Нет, вот самомнение-то!

Что за невезение-то! Хочешь разобраться в принципе действия артефакта, так один думает, будто на камушки потянуло, другой — на его болезную особу. Спорить, объяснять — бесполезно.

— Упадёшь, — предупредил Истван. Он слез в яму и, склонив голову набок, с усмешкой наблюдал за моими попытками выбраться и не запачкаться. — Женская гордость — это хорошо, но ведь попросить же можно.

И я попросила — Винса.

Некромант, кажется, обиделся, потому что, не дожидаясь, пока выберусь из могилы, начал вскрывать гроб.

Страшная вонь и вид черепа с червяками в глазницах заставил буквально взлететь, вцепиться в руку Винса и, скользя и падая, постоянно оступаясь, спасаться бегством от мертвеца.

И надо ж было такому случиться, чтобы именно теперь меня, чумазую, в глиняной жиже, едва не блюющую под ближайшим деревцем, застала комиссия, пожелавшая заглянуть на кладбище?

Мысленно выругавшись — вслух нельзя, сразу по двум причинам, — стащила потерявшее вид пальто и попыталась уговорить желудок перестать реагировать на воображение.

Комиссию встретила уже улыбкой, но тут же попросила разрешения сесть — ноги не держали. Физическая активность и двойная передача энергии сделали своё дело, организм требовал отдыха.

— Надеюсь, хотя бы сейчас мы сможем переговорить, госпожа Балош? — Бородач одарил оценивающим взглядом. Потом поморщился и перевёл глаза на Винса. — А это, если не ошибаюсь, практикант, которому надлежит сейчас находиться в Башне? Вижу, дисциплина хромает на обе ноги, если даже студенты не выполняют ваших поручений, господин Имерский.

Авалон насупился и исподлобья глянул на Винса. Тот тут же указал на меня и нервно задёргался, не зная, остаться ли на кладбище или вернуться в библиотеку.

Сиротливо воткнутая в кучу земли лопата будто поделила присутствующих на два лагеря.

Только Иствана, кажется, не волновало недовольство чиновников. Он с упоением копался в человеческих останках и даже зачем-то кинул наверх череп, едва не попав в одного из проверяющих. Тот испуганно отскочил и предпочёл отойти подальше от могилы.

Все взгляды сосредоточились на мне, а я не знала, что ответить.

Майский денёк оказался коварным, стало холодно. К полудню воздух прогреется, а пока, особенно в тени, свежо. Опять же все чулки в жиже, юбка… Хорошо, ноги сухие. Как ухитрилась не начерпать воды — загадка.

— Итак, госпожа Балош? — устав ждать объяснений, поторопил чиновник.

— Должен же кто-то копать могилы, — пожала я плечами, уже предчувствуя последствия затеи Иствана. Если б не он, спокойно бы отчиталась перед важными гостями и вздохнула спокойно. Теперь же бородач из принципа в глотку вцепится, устроит пристальную проверку и наверняка найдёт, чем испортить Личное дело.

— Полагаю, это дело некроманта, — обладатель черничной мантии покосился на яму и тут же отвернулся, приложив платок к носу. Я его понимаю, воняло знатно. Если б не ветерок, вся комиссия стояла бы с зелёными лицами, и так проверяющие предпочитали обозревать окрестности. — Вижу, он вполне здоров, вопреки рассказам…

— Оно и понятно, — подал голос Истван и, подтянувшись, вылез с двумя костями в руках, — вам, — он интонацией выделил это слово, — всегда всё видно и ясно. И маги плохие, и дисциплина хромает, только наше место занять не хотите. Ренату не трогайте, это я попросил. Подумал, дай-ка встану с постели, налакаюсь всякого дерьма и подумаю о родимом королевстве. Каюсь, ошибался. Бумажки, они и в поле лучше пашут, и зомби их боятся, и оборотней отчёты ловят лучше любого боевого мага. А волшебники на государственной службе — дармоеды, согласен. Увольте-ка нас всех, а нечисти бумажку предъявите, по которой она сдохнуть должна. И все довольны!

С этими словами некромант наклонился, поднял череп, рубашку, и спокойно зашагал к воротам, оставив могилу разрытой.

Комиссия застыла, дружно открыв рты. Похоже, с такой наглостью они ещё не встречались. С другой стороны, я помнила разговор Иствана с Джено, в котором некромант обмолвился, что место службы давно опостылело. Так что Истван ничем не рисковал. Вряд ли кто захочет сменить его на боевом посту, а если и захочет, некромант только порадуется.

Промелькнула мысль: а не сознательно ли Истван пошёл на конфликт? Может, действительно хотел уволиться и уехать?

— Послушайте, господин… — опомнившись, крикнул в спину некроманту главный проверяющий.

— Истван Кирай, — представился Истван, развернулся и одарил бородача презрительным взглядом. — Не надо мне сейчас угрожать, напоминать, кто вы, ладно? Я без вас проживу, а вот вы без меня нет. Господин Зорич тоже перед носом должностью махал, требовал, чтобы упыри по плану дохли, а потом перестал лезть не в своё дело. Последуйте его мудрому примеру. Если просто поговорить хотите, о Гати, кладбище и прочем — милости прошу. Иначе… Я вам не аспиранточка, не благородный Авалон, отвечу и по существу.

Над кладбищем повисло молчание.

Некромант и глава комиссии стояли и буравили друг друга взглядами. Секретарь переминался с ноги на ногу, не зная, записывать ли слова Иствана. В итоге не стал, бочком протиснулся ко мне и шёпотом попросил рассказать о нападении оборотней. Я согласилась и поведала заранее отредактированную версию.

Самопишущее перо быстро летало по строкам, записывая мои слова.

Перечитав и кое-как поставив внизу подпись, подняла голову: те двое не сдвинулись с места, но, кажется, бородач проигрывал. Он, конечно, скверный мужик, но характер Иствана не переплюнет. Тот сейчас самому королю нахамит. Упёр руки в бока, гордо вскинул голову и смотрит с нескрываемым презрением.

Кто-то из комиссии нервно закашлял и с тоской предложил пойти перекусить.

— Хорошо, — наконец изрёк бородач, — будем считать инцидент исчерпанным. Однако мне хотелось бы знать, почему вы работаете днём, а не ночью.

— Необходимость, — пожал плечами Истван. — Мне ещё восьмерых откапывать и проверять, не успею. Да и силы свои берегу после ранения. Тут, кстати, лич бродит, осторожнее, когда обратно поедете.

Члены комиссии заметно заволновались, прося Авалона выделить сопровождающих. Тот развёл руками: заняты все, указания выполняют, устраняют недочёты. И так на одного меньше, чем положено. Опять-таки некромант в городе лишь номинально, не оправился ещё. Далее последовал рассказ о том, сколько всего уничтожил Истван в Гнилой гати. Упоминали так же меня, Джено и Винса.

Пригорюнившийся парень тут же приосанился и бойко заверил: рубил нежить направо и налево.

— Тут ведь благодарность, не? — вопросительно глянул на насупившегося бородача высокий тонкий мужчина. Во время разговора он молчал, только слушал и изредка делал пометки в блокноте.

— Благодарность, — сквозь зубы процедил глава комиссии. Видно, решение далось ему нелегко. — Считаю первую часть проверки законченной и предлагаю отдохнуть в каком-нибудь заведении.

Дружной толпой все потянулись к воротам, обходя Иствана по дуге. Тот так и стоял с костями в руках, недобро посматривая на проверяющих.

Авалон задержался, чтобы задать всем троим трёпку. Винсу — за самовольную отлучку, мне — за авантюризм, Иствану — за хамство.

Некромант закатил глаза:

— Только не надо изображать, будто сами не хотели то же сказать! Но вам-то да, нельзя, а я сам себе начальник и ни за кого не отвечаю. Вечером зайдите, расскажу кое-что.

Авалон кивнул, посоветовал не переусердствовать и поспешил за всеми. Не удержавшись, обернулся и погрозил пальцем. Кому из нас троих, непонятно.

— Зачем вы это сделали? — дождавшись, пока комиссия скроется из виду, спросила я и накинула грязное пальто.

Что-то тело совсем не слушается, в сон клонит.

— Тебя спасал. Обидно не защитить кандидатскую из-за такой мелочи. Сама завалишь — всё честно, а когда такой индюк…

Истван сплюнул под ноги и присел, чтобы завернуть кости в рубашку. Я внимательно наблюдала за его движениями, стараясь уловить малейшие признаки нездоровья. Душевные потрясения — сомневаюсь, чтобы, разговаривая с бородачом, некромант внутреннее оставался спокойным — не лучшим образом влияют на восстановление энергии. Но внешне Истван казался здоровым: не шатался, не покрылся испариной, не стремился прислониться к оградке. Только бронхит опять заработает.

— Не заболею, можешь не кудахтать, — угадав ход моих мыслей, ответил Истван и закинул узелок за спину. — Перстенёк Джено — на редкость хорошая штука, а господа чиновники разозлили настолько, что сил прибавилось. Ты, кстати, как, идти сможешь, или мне вытереть обо что-то руки?

Нервно сглотнула, представив путешествие на груди некроманта, и отчаянно закивала: могу, могу идти. Нет, я не имела ничего против Иствана, если тот не надорвётся или не уронит, но, спрашивается, где окажется узелок с костями? Правильно, у меня на животе. Череп, кишащий червями! А ещё воняющий так, что рвоты не избежать.

Истван испытующе покосился на меня, прищурился и решительно направился к дереву, под которым сидела. Некромант смотрел так, как недавно на председателя комиссии, то есть презрительно, свысока и сердито. Ума не приложу почему.

Узелок полетел на землю и развязался.

Завизжав, мигом оказалась на ногах и прижалась к стволу.

Вблизи череп оказался ещё хуже, чем там, в могиле. Время и кладбищенские обитатели ещё не полностью отполировали его, оставив пару клочков кожи, и, кажется, мозг. Кажется, та серая вязкая масса, брызнувшая из трещины, именно он.

Ай, уберите от меня эту гадость! Почему, почему этот покойник не истлел, как положено? Шестнадцать лет — достаточный срок, должен голый скелет остаться.

Сообразив, что мерзкое нечто запачкало юбку, завизжала ещё громче и попыталась стереть о кору. Хлопала и хлопала подолом по дереву и старалась не думать о черепе.

Потом разобрала злость на некроманта. Он ведь специально это сделал, знал, что испугаюсь!

— Магиня! — с презрением процедил Истван и забрал подпорченные останки. — Ещё в обморок бы плюхнулась!

— Она девочка, — подал голос Винс, — они мертвяков боятся.

Обиженно глянула на парня — предатель, занял сторону некроманта! — и убедилась, тому тоже покойники не нравились. Иначе почему Винс бочком к главной аллее пятится?

— Две девчонки, — констатировал Истван. От него не укрылись манёвры студента. — Только одна, в отличие от тебя, задачки решать умеет. Ну, чего замер? Видишь, барышня устала, до дома проводи. Мной ведь барышня брезгует, не иначе мертвечиной несёт.

Некромант метнул на меня уничижительный взгляд и демонстративно повернулся спиной. Я попыталась объяснить причину оскорбившего его поведения, но Истван коротко и ясно приказал:

— Заткнись!

Не найдя, что ответить на такое вопиющее хамство, промолчала и заковыляла к Винсу. Тот с готовностью подхватил под локоток, а потом, осмелев, и вовсе приобнял за талию. Я не стала возражать: ноги не держали, дрожали так, будто прошла десяток вёрст.

По дороге обсудили заданные Винсу задачки. Я как раз объясняла, как решается первая, когда, на мосту, ощутила знакомое покалывание за ухом. Расплылась в радостной улыбке и обернулась. Эрно! Эх, за эти суматошные дни совсем его не видела, а раньше, бывало, часами болтали.

— Гляжу, комиссия пошла пьянствовать? — подмигнул дух и выразительно глянул на руку Винса. Показалось, или в глазах мелькнуло недовольство?

Парень сразу засмущался и переместил ладонь на моё плечо.

— Простите, — сдавленно пробормотал он, — случайно вышло.

Эрно кивнул и пристроился между нами, щекоча холодком кожу. Странное ощущение, всё же, когда рука проходит сквозь тело призрака. Винсу неприятно, а мне уже привычно, даже хочется, чтобы Эрно придвинулся ещё ближе, коснулся сердца… А ещё лучше бы коснулся ладонями лица, но это несбыточная мечта.

Погрустнев, тайком взглянула на Эрно, в который раз представляя это лицо живым. Он не видел — втолковывал Винсу, что нужно сделать, пока комиссия предаётся чревоугодию. Я не слушала — мысленно очерчивала пальцем высокие скулы, рот, подбородок… Вспомнила о кольце и артефактах и дала себе слово выкопать. Не может меня стошнить при виде тела любимого человека, а если стошнит, лгунья я и никаких чувств к Эрно не питаю.

Откопаю и стану любоваться. Хотя бы к костям прикоснусь…

На глаза навернулись слёзы. Поспешила смахнуть их, но Эрно всё равно заметил.

— Что ты? — встревожено спросил он, пытаясь заглянуть в глаза. Я же старательно отворачивалась. — Не видели они меня, иначе… — дух хмыкнул, — такой скандал бы разгорелся! Призракам положено сидеть смирно, а не работать наравне с живыми.

Так вот почему он пропал! А я-то гадала, отчего Эрно не видно на кладбище! Конечно, он прятался от этих крючкотворов, с которыми, увы, приходится считаться. В Академии ведь так же: есть умные, знающие преподаватели, а есть ушлые типы, занимающие тёплое местечко и измывающиеся над студентами. Хуже всего, когда они ещё какой-нибудь спецкурс читают. Приходится, сжав зубы, терпеть и мириться с жизненной несправедливостью.

— Может, я отойду, а вы поговорите? — предложил Винс и, сделав паузу, добавил: — Я же вижу, вам надо…

Покраснела и поспешила заверить, никаких секретов меж нами нет. Однако, догадливый парень! Или у меня всё на лице написано? Плохо-то как!

Желая уйти от скользкой темы чувств, начала расспрашивать об инферне, самоучке-некроманте и странных покойниках.

Эрно заинтересовался, попросил назвать пару имён.

— Так это же почтальон! — мигом вспомнил дух отрытого Истваном покойника. — Он ещё при мне умер. Сердце отказало ни с того, ни с сего.

Я резко остановилась. Не нравится мне такая внезапная смерть, пахнет убийством. И должность такая, что можно легко нечаянно нажить врага — всего-то письмо не отдать по очень настойчивой просьбе, адресата запомнить или по ошибке прочитать чужую переписку.

На сердце можно легко воздействовать магией, никаких следов не останется. Это даже я теоретически сумею, если задумаю кому-то отомстить. Только мне придётся рисунок на двери чертить, специальную атмосферу в помещении нагнетать, жертву туда заманивать, а тому же боевому магу просто под окнами прогуляться.

То есть все под подозрением, абсолютно все волшебники Башни духов, а так же студенты-практиканты, проезжие чародеи и местные жители, на досуге балующиеся колдовством и тщательно скрывающие наличие магического диплома.

— Эрно, — я вмиг стала серьёзной, — пожалуйста, слетай на кладбище и глянь на остальных семерых. Если их души здесь, поговори, узнай, какой некромант использует их для подпитки. И инферн… Скажи, он при тебе появился?

— Нет, — не задумываясь, ответил Эрно. — Башня полнилась духами, но все более- менее смирные. Спиритов мы сразу уничтожили, ещё парочку нерождённых… Просто до нас в башне жило всего два мага, они не справлялись с обитателями верхних этажей.

Лич потащил меня наверх. Комнату помню смутно, но пыли там хватало. Никаких духов, никакой нечисти — и ощущение того, что туда никто давно не подымался, пару десятилетий точно. Случайно или нет, что лич лечил именно там, а не в библиотеке? Ой, сомневаюсь! Уж не прячется ли там телепорт? Или, ещё хуже, не живёт ли таинственный некромант, который на самом деле ученик лича? Тот вполне мог взять в обучение кого-то из магов, чтобы тот исполнял различные мелкие поручения. Скажем, заготавливал ингредиенты для экспериментов, подопытных жертв подбирал. Может, инферн как раз для таких целей служит — загонять и убивать людей для учителя.

— Так, Рената, — Эрно знакомым жестом поправил несуществующие артефакты на шее — значит, нервничал, эту привычку я выучила, — ты подозреваешь, будто…

Он не договорил и покосился на Винса. Кивнула, соглашаясь, говорить при парне не следует. Не то, чтобы я не доверяла Винсу, но нельзя зародить ни тени сомнения в порядочности наставников. Это непедагогично, плюс поползут разные слухи…

— Я попытаюсь узнать, — кивнул Эрно. — Если получится, пороюсь в архиве.

— Разве ты?..

Нет, духи нематериальны, они не могут трогать предметы, листать бумаги.

Эрно лукаво улыбнулся и заверил, иногда люди не способны открыть фолианты, которые с лёгкостью прочитают призраки.

Я воспрянула духом и рвалась вернуться на кладбище, чтобы сейчас же показать остальные могилы, но мужчины сговорились и отказались пускать. Если от Винса я отмахнулась, то запрета Эрно побоялась ослушаться. В его тоне не звучало угрозы, он не повышал голос, говорил ровно, спокойно, но твёрдо.

— Я сам всё сделаю, — Эрно потянулся ко мне, пощекотав холодком кожу. Заметив мою реакцию, проделал это ещё раз, на этот раз с запястьем. Не удержавшись, вздохнула и прикрыла глаза. Воображение представило вместо тонкой материи холодные пальцы или перстни на руках. — Ты наверняка наследила, а я теперь вижу подобные вещи.

Не заметила, как мы дошли до дома.

Винс предупредительно открыл дверь. 'Можно я прямо сейчас задания принесу и под диктовку запишу?', - шёпотом спросил он, когда я проходила мимо. Кивнула, и парень припустил к Башне духов.

Дверь в квартиру Иствана была приоткрыта, оттуда доносился звон посуды.

— Явилась? — грубо окрикнул некромант. — Иди, я тебе отвар сделал. Кости в комнате валяются, головой крутить не станешь, не увидишь.

Эрно нахмурился и непроизвольно попытался потянуть мочку уха. Ему явно не нравилось поведение Иствана.

— Не обращай внимания, — успокоила я, — он злится, устал, весь день на подпитке энергией, да ещё я нечаянно оскорбила…

— Всё равно это не повод срывать на других своё раздражение, — отрезал Эрно и, прежде, чем успела остановить, проник в квартиру Иствана.

Пришлось и мне переступить порог.

Истван стоял в проёме кухни и внимательно, склонив голову набок, разглядывал Эрно. Тот в свою очередь изучал его.

— Заняяятно! — наконец протянул некромант и глянул сквозь духа на меня. — Призраки самостоятельные стали, сами себе привязки устанавливают, бурные эмоции испытывают. Совсем, как живые люди, да, Рената, только не потрогать. Не надо, не утруждайся, — Истван вскинул руку в предупреждающем жесте, не позволив даже рта открыть. — Я уже понял, что это Эрно Триглав, другой дух бы так нагло на меня не смотрел. Тот самый, из-за которого ты чуть не умерла.

Истван развернулся и вошёл на кухню.

Я же стояла и пыталась понять, что это было. Каким ехидным торжеством сочился голос некроманта, когда он говорил: 'Только не потрогать'! Поневоле закрадывались мысли о прежних странностях в поведении Иствана. И я бы, наверное, поверила стандартным женским догадкам, если бы не Вилма и характер некроманта.

Выкинув из головы посторонние мысли, заглянула на кухню и увидела две чашки с дымящейся коричневой жидкостью и тарелку с печеньем.

— Простите меня. Там, на кладбище, я… Я просто мертвецов несвежих боюсь.

Не оборачиваясь, Истван кивнул и потянулся за банкой с вареньем. Моим любимым, малиновым.

— Садись уже, у меня ещё семь трупов. Артефакт Джено сам верну, уже завтра. Мне без него не справиться. И пусть кто-то из нахлебников Башни энергией поделится. Их там много, я один, — пробурчал некромант. — Духа твоего, кстати, совсем свободным сделать? Всё, что могу, оживлять там нечего.

Так и закончился мой поход на кладбище. Остаток дня я и вовсе проспала. То ли побочное действие энергетического истощения, то ли Истван что-то в отвар подмешал. В итоге задание за Винса сделал Эрно, строго-настрого запретивший меня будить.

Глава 21

— Ну да, знаю, бесследно не проходит. Некоторые с ума сходят. Поэтому и отбор такой строгий, чтобы слабых отсеять. А что, сильно изменился, признаки нехорошие появились? — Спускаясь по лестнице, услышала обрывок беседы из квартиры Иствана.

Комиссия уехала, перед этим объев нас и отчитав за кучу нарушений. Наказания, впрочем, никто не понёс, даже обещанную благодарность вынесли. Мне в том числе. Торжественно пожали руку, пропели, как нужны такие маги Иссалу и вручили гербовый лист с печатью Министерства магии.

Джено и Иствану выплатили денежную премию, Винсу просто оформили запись в Личное дело.

Некромант, вопреки ожиданиям, в Башню духов явился, вёл себя тихо, вежливо, хоть и не отличался многословностью. В чистой, отглаженной рубашке, брюках из тонкой шерстяной материи и укороченном сюртуке вместо привычной куртки, он смотрелся непривычно. И волосы тоже лежали не как попало, а как положено.

После отъезда комиссии Истван почти всё время проводил на кладбище, безжалостно эксплуатируя перстень Джено. Видимо, некромант был здоров как бык, потому что не протянул ноги, даже наоборот, дорвавшись до работы, пошёл на поправку. Прошла неделя — а Истван уже походил на прежнего Иствана. Его не качало, цвет лица не 'радовал' зеленцой, а энергии значительно прибавилось. Не иначе на кладбище ходила Ядвига и подкармливала своими коврижками!

У Джено, к слову, некромант бывал, однажды вечером застала. Сидел, жевал что-то (в последнее время, если Истван не пропадал на кладбище, он ел) и рассказывал о странностях покойников. Со мной такими тайнами не делился, упрямо молчал или отделывался отговоркой: 'Это профессиональное, не поймёшь'.

Эрно сдержал слово, залез в старинные книги, но, к сожалению, ничего не нашёл. Почти ничего — в Башне обнаружились занятные гримуары по магии. Эрно не мог сказать, откуда они взялись, но с уверенностью заявлял: в библиотеку их принесли не вчера, а давным-давно, ещё в прошлом столетии.

Меры защиты знаний, которые не преподавали в Академиях, были соответствующие — цепи и сдерживающие заклинания. Я видела эти книги во время работы с каталогом библиотеки — подрагивали, будто в судорогах. Оказалось, в недрах хранилища бытовали и другие — заиндевелые, обжигающие холодом. Эрно заглянул во все, благо духи неуязвимы для подобных магических штучек, и туманно обмолвился о неких запретных знаниях.

— Эрно, перестань говорить загадками! — не выдержав, прикрикнула я. Если уж рассказывать, то всё до конца, или вообще молчать. Так же — только дразнить.

С другой стороны, какие такие запретные книги в Башне духов? Я, допустим, побоялась бы открыть, но тот же Джено запросто полистает. То, что хранится в открытом доступе, опасности не представляет, разве что для недооценивших собственные силы.

— Ну, там о строении вещей, — опять ушёл от ответа и Эрно. Облетев комнату, тот лукаво напомнил: — Ты мой рисунок повесить хотела. Передумала?

— Зубы не заговаривай! — если бы можно было прожечь в духе дыру, я бы в этом преуспела. — Все вокруг молчат, и ты туда же!

— Боюсь за тебя, только и всего, — вздохнул Эрно и нежно, как у нас уже повелось, пощекотал холодком щёку.

Я прикрыла глаза, радуясь даже такой скупой ласке. С тоской вздохнула, когда Эрно прошёл сквозь шею. И приятно, и горько одновременно — и с мыслей сбивает! Наверняка дух специально это делает, знает мои слабости. Да я и не скрывала, тем более у нас это взаимно. Видела же, какими глазами смотрел Эрно, когда полагал, будто не вижу. И вся эта помощь, намёки магов на новую привязку — словом, мой роман переплюнул сюжеты всех прочитанных книг.

— Эрно, не надо, я взрослая девочка, маг-теоретик… — отступила на шаг, оборвав череду потусторонних ласк. — Что за сведения и как они связаны с таинственным некромантом?

— Выучился он по ним, только и всего. А один фолиант явно носил читать личу — на страницах остались следы. — И, что самое печальное, Рената, я, кажется, знаю, чего нам ждать, — вздохнул Эрно, мгновенно став серьёзным. И тут же поправился: — Вернее, догадываюсь, потому что мысли читать не умею. Там, в этих книгах, способы превращения неживого в живое и наоборот. В умелых руках предметы могут изменять форму и сущность по желанию владельца.

Задумалась, пытаясь связать разрозненные звенья цепочки: лич, некромант, который не некромант, а маг иного профиля, подпитка энергией мёртвых, внезапно умерших в узкий временной период, знания о строении веществ. Невольно закрадывалась мысль о подпольной научной лаборатории, в которой выводили новые виды.

— Это ещё не всё, — прервал мои размышления Эрно. — Часть книг пропала. Точнее, три. Какие именно, не знаю, но все по магической теории. Сдаётся мне, инферн не просто так гулял по библиотеке.

— Сторожил? — предположила я.

Дух кивнул.

— Либо не давал обнаружить пропажу. Сверься с каталогом, номера полок скажу.

В воздухе запахло большой бедой, по сравнению с которой нашествие ырок показалось бы детской шалостью.

Разумеется, на завтра же я поспешила в Башню духов, но, увы, нужные фолианты по непонятной причине не описали. Авалон, к которому мы с Эрно пристали с вопросами, в ответ развёл руками. Он не копался в хранилище, не до того было, а после, когда с нечистью покончили, ничего подозрительного не видел. Да и в библиотеке стало небезопасно, начали твориться разные нехорошие вещи: духи с ума сходили, инферн опять-таки завёлся.

— А до смерти Эрно ничего подозрительного не замечали?

Из головы не шло странное совпадение года смерти духа и тех людей с кладбища. И вообще слишком много случайностей, из чего делаем вывод — они не случайности, а закономерности.

Нет, Эрно я ни в чём не подозревала, а вот на магов, работавших вместе с ним, начала смотреть с подозрением. Даже на Авалона. Может, он врёт и прекрасно знает, какие книги пропали. Ну не верю я, будто главный маг башни боится инферна и духов! Вообще, смешно — взрослые, опытные чародеи живут по правилам призраков. Тогда, по приезду, не обратила внимания на несуразицу, а теперь призадумалась и пришла к выводу — от меня банально что-то прятали.

Однако, у меня уже паранойя. Так можно вообще перестать доверять людям. Я же видела того некроманта, точно знаю, что морок тот не накладывал, поэтому рост и комплекция настоящие. Только вот плащ толком рассмотреть мешал…

Авалон рассмеялся:

— Тут всё время полно странного, Рената, но про книги попытаюсь выяснить. Во всяком случае, посмотрю, кто там наследил. Может, повезёт, и маг за собой ничего не подчистил. Вполне мог, понадеявшись на инферна.

Кивнула, но про себя решила: осмотрю сама. Доверяй, но проверяй. Причём прямо сейчас.

Нехорошо, конечно, подозревать добропорядочного, честного Авалона, но дело серьёзное, а преступник — не случайный человек.

Главный маг башни ещё физически крепок, на руках до дома нёс — может, он у мертвецов энергию черпает? За столько лет и с таким богатым опытом можно выучить некромантию и познакомиться с личем. А что, Авалон — боевой маг, вся библиотека в его полном распоряжении.

Материал для инферна — пожалуйста, под началом столько чародеев, а вокруг столько нечисти. Никто не догадается, что человека убили свои, а не зомби.

Замаскировать следы? Нет проблем.

И кристально чистая репутация…

Потрясла головой, отгоняя бредовые мысли, но в библиотеку поднялась. Авалону соврала, будто к Джено зайду, а сама опрометью метнулась наверх.

Эрно шипел, чтобы под ноги смотрела, о сломанной руке помнила, но я думала только о проверке. Если наши с Авалоном выводы совпадут, он вне подозрений. Если же нет, то главный маг башни либо некромант, либо покрывает некроманта.

Дверь в библиотеку долго не поддавалась, со злости открыла её заклинанием и, по-воровски оглянувшись, не видит ли кто, скользнула внутрь.

Эрно рассмеялся:

— Ты как ребёнок!

Ему-то не требовались такие меры предосторожности, скользнул сквозь стену, и всё.

Обернувшись, поинтересовалась:

— Так я для тебя ребёнок?

Может, и правда он обо мне как о сестре заботится? Я же нафантазировала невесть чего, по ночам об Эрно вздыхаю, на его рисунки любуюсь… Нет, чтобы магическими выкладками интересоваться! Влюблённая дура, что с меня возьмёшь?..

Эрно смутился, отвёл глаза, тяжело вздохнул и попросил:

— Давай не будем это обсуждать?

— Значит, ребёнок, — констатировала я. — Младшая сестрёнка.

— Нет, — неожиданно резко ответил Эрно и полетел вглубь библиотеки. Оттуда донёсся его недовольный голос: — Поторапливайся, а то Авалон придёт, проверка провалится.

Усмехнулась: раскусил мои намерения зараз!

Шла вдоль книжных полок и глупо улыбалась. Чему радуюсь, спрашивается — дух в любви признался. Даже не признался, а просто намекнул. Нет же, улыбка до ушей, и сразу так спокойно, тепло на сердце…

Эрно привёл меня в дальний укромный угол. Всё вокруг затянуто паутиной, а пыль лежала густым слоем.

И без посторонней помощи разглядела пустое место на стеллаже. Там пыль лежала не хлопьями, а просто серела тонким слоем. Вообще, непростительная халатность — не соблюдать правила хранения ценных фолиантов! А как же режим влажности, температуры и банальная чистота?

Не выдержав, чихнула и вспомнила курс бытовых заклинаний. Левой рукой тоже можно прекрасно магичить.

Ну вот, пыли нет, паутины тоже и новая не появится. Надо только потом подновлять чары, чтобы концентрация в воздухе не снижалась. Годик продержится, гарантирую.

Первым делом осмотрела соседние фолианты, чтобы составить представление о том, что здесь лежало. Природная магия, магия стихий — солидно! Знания не для выпускника Академии, даже не для кандидата наук, тут без дополнительного образования не обойтись. Подобные вещи в высших учебных заведениях преподавали обзорно и только в теории. Оно и понятно, зачем давать в руки студентов инструмент разрушения?

Дезактивировав защиту покрытого ледяной крошкой гримуара, с трудом раскрыла его и в восхищении провела пальцем по титульному листу. Тонко выделанная кожа, ручная работа. Лет пятьсот, не меньше. Интересно, как книга оказалась в библиотеке Башни духов? Такой место под замком в королевском архиве. Или?.. В голову пришла неожиданная мысль: а не превратили ли Башню в хранилище? Столько разных редких книг, все не для простых практиков — и в одном месте. То есть либо кто-то их здесь прятал, свозил из разных частей Иссала, чтобы не достались в руки врагу (в своё время королевство регулярно с кем-то воевало, да и перевороты сменяли один другой, не говоря уже о разных тёмных личностях, желавших мирового господства), либо кто-то уединился с личной библиотекой, а потом…

Замерла на мгновение, поражённая очередной догадкой, и кое-как, помогая магией, перевернула книгу, чтобы глянуть на нахзац. Сама частенько ставила там инициалы, вдруг и таинственный некто тоже?

Нахзац одновременно порадовал и озадачил. На нём было выцарапана спираль. Чернила практически высохли, но знак остался. Так, на какую букву он похож? Правильно, 'с'. А ещё? Ну же, Рената, ты обязана вычленить инициалы! Не верю, что это просто завитушка — либо знак, либо подпись. Я склонялась ко второму.

Взяла вторую книгу, перевернула и увидела такую же завитушку. Точно подпись!

— Эрно, — не отрываясь от сличения двух каракулей, позвала я, — помоги! Погляди, какие тут буквы.

Дух подлетел, пристроился рядом и задумался. Вместе мы битых полчаса смотрели на спираль, прокручивая в голове разные варианты, сличая написание, и сообща пришли к выводу, что владельца фолианта звали 'С. О.'.

Я задумчиво просмотрела оглавление, прочитала вводную статью на одном из 'мёртвых' языков — невольно возблагодарила госпожу Груденку, которая с фанатизмом заставляла учить древнюю письменность — и занесла в мысленный блокнот очередное предположение. Оно на грани разумного, но, с другой стороны, кое-какие факты его подтверждают. Словом, я поставила знак тождества между личем и неким 'С.О.'.

Шумно выдохнула воздух через рот и решила больше не строить предположений. В конце концов, не за этим сюда пришла. Вот застанет Авалон в библиотеке, и всё пойдёт прахом.

Воображение — вещь хорошая, подозревать можно всех, а личем сделать любого верешенца. Между тем, может, 'С.О.' вовсе не инициалы владельца, а обычные библиотечные метки. Или владелец умер, а книги продали.

Отринув посторонние мысли, тщательно осмотрела пустующие места на полках и постаралась проанализировать энергетические потоки.

Хм, однозначно, фолианты магические, с магической же защитой. Кто же вас взял?

Странно, ничего примечательного не заметила: никаких искажений, никакого волнения. Даже заклинания с фолиантов не снимали, просто взяли подмышку и унесли. Одно скажу — хозяйничал здесь человек, из плоти и крови. Не прятался, не крался, не навесил на себя кучу артефактов, не колдовал. Плохо, со всех сторон плохо.

Уселась на полу, уставившись в пространство перед собой.

Придётся досконально рассмотреть каждый вершок пространства и постараться вычленить остаточный фон. Любой маг носит артефакты, а они, если заряжены, немного, но искажают тонкую материю. Конечно, имя владельца фоновые частички не подскажут, как, например, заклинания — тут все мы индивидуальны, — а вот род занятий подскажут. Я Джено, Истван, Нар и Кристоф носим разные вещи, даже если они защищают от одного и того же.

От сложной, кропотливой работы оторвали чьи-то шаги.

Мысленно выругавшись, поспешила укрыться за стеллажами и замерла, надеясь, что меня не заметят. Приложила палец к губам, призывая Эрно раствориться в воздухе, и постаралась унять стук сердца.

К сожалению, незаметно выбраться из библиотеки не удастся, придётся замереть и наблюдать.

Привела дыхание в порядок и осторожно выглянула из-за корешков толстых книг.

Авалон. Так, сейчас проверим, накручиваю себя или попала в точку.

Не идёт прямиком к пустующим полкам, а проверяет все подряд. Обманный манёвр или Авалон действительно чист? Хм, неплохо бы придумать ответ на вопрос, что я тут делаю. Причём правдоподобный.

Магией пользоваться нельзя, дислокацию менять тоже и выглядывать лучше снизу, а не сверху. Важные книги стоят наверху, поэтому взгляд Авалона гуляет по полкам на уровне глаз. Если так, не заметить чужие зрачки трудно — боевой маг такие вещи не пропускает.

Не вовремя, однозначно, не вовремя заработала перелом!

Медленно, очень медленно присела на корточки, а потом и вовсе опустилась на пол: не хотелось бы в неподходящий момент упасть. Корточки же — крайне неустойчивая поза.

— Где же это? — бормотал Авалон, подбираясь всё ближе и ближе. Кажется, теперь его вело поисковое заклинание. — Занятно, однако — свежее бытовое заклинание.

Сердце ёкнуло. Вычислить меня по магии легко, о чём только думала?

— Ясно, Рената, — как и ожидала, Авалон быстро вычислил автора чар. — Надо же, не побоялась забраться! Не доверяет…

Закусила губу и мысленно надавала себе по голове. Позаботилась о книгах, сорвала весь план! С другой стороны, Авалон пока не знает, что я здесь, есть шанс увидеть и услышать нечто интересное.

Главный маг башни остановился у нужной полки и глянул туда, где недавно стояла я. Потом пристально осмотрел книги и покачал головой.

Раз — и фолиант по природной магии перекочевал в руки Авалона. Готова была поклясться, что тот открывал те же страницы, что и я! Закрыв книгу, Авалон поставил её на место и усмехнулся.

— Рената, вылезайте оттуда! Поисковое заклинание вас давно засекло. Это элементарные правила безопасности в подобном месте.

Я не спешила вставать, изображая пустое пространство. Авалон может блефовать, не поддамся на провокации.

— Рената, вы меня подозреваете? — Авалон обвёл глазами дальние стеллажи.

Заёрзала и до крови прокусила губу.

Всё пошло прахом, план с треском провалился.

— Рената, — голос Авалона источал отеческий укор, — пол холодный. Я знаю, где вы, зачем прятаться? Даже если я окажусь врагом, то сидеть и молчать не выход.

Со вздохом поднялась и, понурившись, поплелась к главному магу башни. Тот в очередной раз покачал головой и попросил постоять рядом, пока он осмотрит полки.

— Вы наверняка успели всё проверить, вот и узнаете, солгу ли я.

Слегка покраснев, заверила, что ни в чём не подозреваю Авалона. Тот улыбнулся, всем видом показывая, он ни капельки мне не верит.

Пристроилась рядом с Авалоном, внимательно следя за его действиями. Если попытается что-то стереть, подправить, замечу.

Вновь появившийся Эрно пристроился за плечом и тоже наблюдал за действиями бывшего начальника.

'Напрасно ты его обидела, — шепнул дух, — Авалон честен'.

Пожала плечами. Что поделаешь, когда всё так повернулось! Не обрати Истван внимания на характер рисунка, так и разыскивала бы некроманта, а так под подозрения попали все. Верила только Эрно и Винсу. Первому, потому что любила и мысли не допускала о его подлости. Впрочем, он дух, при всём желании не смог бы. Тогда, шестнадцать лет назад — возможно, но не теперь. Винс же не подходил по возрасту и умениям. Студент не способен подпитываться чужой энергией, да ещё преобразовывать обратную в прямую.

Авалон же целиком и полностью погрузился в волнистые слои материи, временами бурча нечто неразборчивое. Не заклинания, просто замечания.

— Всё, — наконец сообщил Авалон и обернулся ко мне. — Давайте сверим результаты. Для чистоты эксперимента начну первым. Книги забрал человек, а не нежить по приказу хозяина. Сохранился остаточный фон защитных артефактов. Заклинания, наложенные на фолианты, нейтрализованы стандартным образом.

Тут я удивлённо вскинула брови. Неужели пропустила? Но как, где?

— Давно, Рената, — улыбнулся Авалон. — Поэтому и не видно.

— Но почему вы уверены?..

— Иначе фолианты не вынести, в руки не дадутся. Кроме того, таинственный некто оставил волос, — Авалон протянул ладонь и продемонстрировал улику. Волос не рыжий и не седой, а вот дальше возможны варианты от русого до каштанового. — Вы просмотрели, за корешок 'Магии природных сил' зацепился. Проверьте.

Недоверчиво покосилась на волос: Авалон вполне мог его подложить. Тот, кажется, разгадал смысл моего взгляда и вздохнул:

— Я понимаю ваши подозрения. Волос же… Может, и, правда, не преступника. Я не стану убеждать в собственной невиновности, определитесь сами. А книги вынесли из библиотеки два месяца назад.

Главный маг башни повесил волос мне на плечо и направился к выходу. Кажется, я действительно поторопилась с обвинениями.

Проводив Авалона взглядом, закончила прерванный осмотр полок. Слова главного мага башни подтвердились, ничего нового я не нашла, как, впрочем, не обнаружила попыток подчистить следы.

Странно, конечно, что таинственный маг не носил иных артефактов, кроме защитных. Не теоретик же он! Или маскировался, зная, что начнут искать?

— Эрно, — задумчиво протянула я, — а способности Кристофа необратимо исчезли?

— Подозреваешь? — мигом догадался дух и легонько пощекотал за ухом холодком. — Успокойся, Рената, иначе и некроманта не поймаешь, и отношения со всеми испортишь.

А ведь он прав! Сгоряча можно только дров наломать.

Чтобы успокоиться и выбросить из головы клубок догадок и подозрений, одно другого нелепей, прогулялась по Верешену и полакомилась рушником.

А, вернувшись домой, нечаянно подслушала тот самый разговор.

— Есть немного, — ответил собеседник Иствана. Голос незнакомый, точно не из наших магов.

Заинтересовавшись, глянула на вешалку в прихожей — так и есть, висит дорожный плащ. Раз так, у нас гости. Странно, Истван не похож на радушного хозяина…

— Хорошо не озверел! — рассмеялся некромант.

Судя по звукам, они с собеседником чокнулись.

Изнывая от любопытства, приникла к дверному косяку, но, увы, ничего не увидела.

— Ты осторожнее, — предупредил незнакомец, — с людьми больше общайся. Женись опять же…

— Вот спасибо! — фыркнул Истван. — Мне одной тёщи за глаза хватило. Думаешь, по чьей милости я с зомби сроднился?

— Всё равно, — упрямо возразил собеседник, — раньше, аспирантом, ты совсем иной был. Поэтому и Аранка глаз положила. Сейчас же…

— Смурной, да? — рассмеялся некромант. — Андор, это ты у нас чистенький преподаватель, а я в мире мёртвых копаюсь. В буквальном смысле слова. Не спятил, не спился — и то ладно. Насчёт заскоков знаю, пытаюсь сдерживать, но с годами только хуже становится. Уехать бы из этой дыры, сразу бы полегчало!

— А так сюда в своё время стремился! — поддел Андор. Судя по всему, они давние приятели.

— Да я куда угодно бы сбежал, — с тоской протянул Истван и неожиданно обратился ко мне: — Заходи уж, соседка. Дверь стукнула один раз, значит, стоишь и подслушиваешь. Заодно расскажешь Андору обо всех прелестях деформации сознания некроманта. Представь себе, когда-то я на твоего Эрно походил. Этакий воспитанный спокойный мальчик, который без фанатизма копался в трупах и девочек до дома провожал.

Извинившись, вошла и увидела привычную картину мужских посиделок: бутылка первача, закуска, кружки и два слегка подвыпивших друга.

Истван, склонив голову набок, пристально посмотрел на меня, потом представил Андору и допил оставшийся в кружке самогон.

— А то, что за спиной у неё отсвечивает, дух местного мага, — добавил некромант, покосившись на Эрно. — Ему повезло вовремя умереть, до того, как умом тронулся. Хотя боевые маги, они черствеют обычно, только и всего. А так одни плюсы, да, Рената?

Покраснела, порадовавшись, что Истван не брякнул насчёт любви. Кажется, он порядочно выпил, раз пустился в такие откровения.

Андор оказался импозантным мужчиной, примерно ровесником некроманта. Одет неброско, но со вкусом — чувствуется, не бедствует. Если преподаватель, то явно не простой, минимум старший. Зеленоглазый шатен, между прочим, наверняка пользуется популярностью среди студенток.

На руках пара магических перстней.

— Присаживайтесь, — устав ждать, пока погружённый в свои мысли Истван предложит сам, Андор взял на себя обязанности хозяина.

Не стала отказываться и пристроилась третьей за кухонным столом.

Мне налили настойки — Андор наотрез отказался поить даму самогоном, и мы выпили за здоровье всех присутствующих.

— Рената, — тяжёлый взгляд Иствана буравил глаза, — скажи, я действительно больной на голову? Честно, не бойся. Тут Андор рядом сидит, он магистр магии, между прочим, защитит.

Замялась, не зная, что ответить.

— Понятно, — протянул некромант и опрокинул ещё одну кружку, занюхав рукавом. — Если так, лет через десять приемник Авалона отрядит добрых молодцев тихо прибить меня на кладбище. На могилку придёшь или как? Цветочки не прошу, и при жизни не нравились. Или к чокнутым некромантам не ходят?

— Прекратите! — прикрикнула я. — Как вы можете такое говорить, ещё накликаете!

Истван скривился и покачал головой:

— Это правда, Ренаточка, некроманты часто умом трогаются. Гать наверняка помнишь? А теперь представь, что такое каждый день. Ну, и как? Прибавь к этому копание в чужих костях, ритуалы оживления, которые изнутри высасывают, вечную работу впотьмах, общение со всяким сбродом, ритуалы… Угу, иногда приходится, а обратная энергия, она неправильная, Рената, мёртвая. Может, с десятью годами я и загнул, но через двадцать полностью оправдаю твои ожидания.

— М-да, тебе больше не наливать, — констатировал Андор и положил руку на плечо друга. Тот нервно её скинул и зажевал-таки первач ломтиком ветчины.

От Иствана веяло беспробудной тоской. Я ещё никогда не видела его таким и, признаться, испугалась. Видимо, Андор всколыхнул давние нереализованные мечты, напомнил о прошлом. Но, одновременно, Истван смотрел на меня, будто чего-то хотел, и обвинял в неведомых вещах. Право слово, откуда он взял, будто я желаю ему нездоровья! Наоборот, порадовалась бы, если бы у Иствана прошли те самые последствие специфики работы. Увы, я с ними действительно знакома.

— Ладно, забыли! — некромант стукнул кружкой по столу и взъерошил волосы. — Как делишки в башне? Нашла, кого хотела? Могу тоже кое-что рассказать. Авалон в курсе, а ты у нас соня. Но это, пожалуй, после. Андор не для того сюда приехал, чтобы о кладбище слушать.

Навострила уши и пододвинула Иствану тарелку с мелко нарезанным сыром. Подумала и встала, чтобы наделать бутербродов. Если некромант окончательно захмелеет, а все предпосылки имелись, он и так не трезвый, то ничего не расскажет, банально заснёт. И не уверена, что назавтра Истван захочет делиться сведениями о таинственных покойниках. С похмелья мечтаешь совсем о другом, а характер портится окончательно.

Некромант одарил кривой улыбкой и, использовав знакомую воздушную петлю, насильно усадил на место.

— Хватит на моей кухне командовать! Не нравится — не держу. И изображать заботу тоже не надо, я не напьюсь до поросячьего визга, если ты этого опасаешься, Рената, — неожиданно резко и абсолютно трезво произнёс Истван. Брови нахмурились, пальцы вертели перстень Джено. Кажется, рассердила.

— Успокойся! — рука Андора вновь легла на плечо некроманта. Заезжий магистр магии подался к другу, заглядывая в глаза. Гипнотизировал или просто пытался понять, какая бешеная собака укусила приятеля. — Ты совсем одичал, уже на пустом месте огрызаешься. Ведь сам не хочешь, — лукаво добавил Андор.

Истван засопел и рявкнул:

— Хватит тыкать носом в мои недостатки! Или мне о твоих рассказать?

— Тихо, тихо! — вскинул руки в успокаивающем жесте Андор. — Ренату напугаешь, потом жалеть будешь. Я-то понимаю, что это последствия постоянного балансирования на грани возможностей. Думаешь, не вижу, какой у тебя фон, как перстень постоянно энергию подкачивает? Не стоило приезжать, рассказывать тебе…

— Да нет, всё правильно, Андор, — покачал головой некромант. Вся злость разом ушла.

Истван встал, полез в ледник и вытащил оттуда целую курицу. Ловко, будто и не пил вовсе, орудуя ножом, разделал и обернулся ко мне:

— На пиве ешь?

Кивнула и предложила помочь.

— Ну куда ты лезешь со сломанной рукой? — отмахнулся некромант и усмехнулся. — Не бойся, не отравлю. Извини, на завтра ничего не останется, но сегодня поешь. Потом к Ядвиге сходи, пусть кости срастит. Или нравится быть беспомощной?

Попробовала возразить, что жене Джено не до меня, — Истван и слушать не стал.

Через пару минут курица уже шкварчала под крышкой на сковородке. Чувствуется, некромант готовил не в первый раз, не забыл посолить, поперчить да ещё отвлекался на беседу с другом. Истван интересовался незнакомыми мне людьми, мельком спросил о семье и перевёл разговор на Сталидскую академию магии. Оказывается, Андор преподавал там ряд специальных дисциплин и попутно заведовал Кафедрой прикладной магии.

— Хочешь вернуться?

Первач вновь заструился по кружкам. Я же, разумеется, налила себе наливки, одним глазом посматривая на плиту — не подгорела ли курица.

Эрно почти сразу после начала застолья улетел, обещав навестить позже. Понимаю, его не приглашали, а дворянское воспитание не позволяло напроситься.

Истван вздохнул:

— Хочешь, не хочешь, а работа тут, деньги тоже… Кто меня ждёт с распростёртыми объятиями в столице? А частные заказы… Какой это доход? Приработок, не больше, и тот нужно найти. Помню ведь, как крутился, чтобы Аранка новые сапожки купила. Днём на кафедре и в библиотеке с диссертацией, ночью на кладбище…

Некромант замолчал, перевернул курицу и потянулся в буфет за тарелками.

Видимо, выпитая на пустой желудок настойка развязала язык, потому что я не промолчала, а с удивлением спросила:

— Вы учились в столице?

— Угу и даже родился там, — увлечённый курицей и посудой Истван ответил на редкость спокойно. — Андор вот приезжий…

В голове не укладывалось: Истван — столичный житель! И после блеска Сталиды переехать в Верешен… В голове не укладывается! Я, к примеру, не смогла бы, с большим удовольствием вернусь в Олойск. Хотя некромант ведь переехал не добровольно, а после развода. Тяжёлый, наверное, выдался.

Настойка вторично толкнула на скользкую дорожку, а тут ещё и закуска подоспела. Вкусная, между прочим, с аппетитной корочкой. Словом, я осмелилась спросить об Аранке.

Истван сразу напрягся. Думала, промолчит, правильно сделает, между прочим, а он налил себе ещё первача, покосился на Андора и неожиданно ответил:

— Он тебе расскажет.

Магистр магии поперхнулся и замахал руками:

— Уволь!

— А зачем тебе? — некромант пристально смотрел на меня. — Ты и так достаточно знаешь, больше, чем нужно.

— Вот даже как! — присвистнул Андор. — Всё так серьёзно?

— Тебя это не касается и это совсем не то, на что ты так старательно намекаешь, — охладил его энтузиазм Истван, повертел и отставил нетронутую кружку. — Аранка, значит… Она в Академию приехала из маленького городка поступать, я приёмной комиссии помогал, предпоследний курс закончил. Так и познакомились.

— Красивая? — подперев голову ладонью, мечтательно поинтересовалась я. Кажется, напилась. Из чего настойка-то? Понюхала и поняла — тот же первач, но на травах. Градус соответствующий.

— Красивая, — хмыкнул некромант и опрокинул-таки кружку. — Или я, по-твоему, на уродине мог жениться в двадцать три года! Голубоглазая брюнетка, грудь, талия, попка — всё на месте. И ресницами, как ты в своё время, хлопала. Она поступила, но предметы кое-какие не шли, начал помогать на свою голову… Аранка ведь мужское общежитие не хуже женского знала. Не в том смысле, в котором ты подумала, — нахмурился Истван. — Рассказывал ведь, как она по утрам будила, всякую всячину просила: от чая до контрольной работы.

— Да-а, помню Аранку! — подал голос Андор, с аппетитом вгрызаясь зубами в куриную ножку. Я тоже усиленно жевала, радуясь, что мне положили бедро — можно есть одной рукой. — Вокруг неё всегда парни увивались, любила она мужское общество.

— Слишком любила, — помрачнел некромант. — Вертихвостка! Знал бы… Словом, отношения зашли далеко, мы поженились. Я только что в аспирантуру поступил. И тут началось! 'Истван, я одеваюсь как нищая. Истван, у всех мужья как мужья, а ты какие-то жалкие крохи домой приносишь. Истван, прекрати ревновать, мы всего лишь друзья. Истван, не груби маме! Истван, я не хочу жить в общежитии. Истван, я ухожу, приготовь ужин сам, вернусь поздно. Прости, но с собой взять не могу — ты не впишешься в компанию. Истван, я устала, у меня голова болит, в другой раз, милый'. Хорошо, ума хватило детей не заводить, а то бы весь заработок на пелёнки тёще отсылал. Ничего, пусть нынешний Аранкин супруг отдувается, реализует чужие амбиции. Госпожа тёща ведь такие планы на наш брак строила, а я подкачал, не позволил пролезть в высшее общество. Чтоб подавилась-то своим любимым вишнёвым компотом!

Последнюю фразу некромант произнёс с такой злостью, так стукнул кулаком по столу, что я вздрогнула. Представляю, какие скандалы сотрясали молодую семью!

— Прожили два года, потом разбежались, — коротко закончил Истван. — Всё, Рената, тема закрыта.

— Она вам изменила? — робко спросила я. Вспомнился рассказ о поединке на кладбище. Наверняка некромант дрался с любовником жены.

— Нет, — вместо Иствана ответил Андор, — Аранка с другими не спала, только кокетничала и гуляла.

— Сам ушёл, — мрачно добавил некромант. — И я сказал, хватит!

За столом на пару минут воцарилось молчание. Нарушил его Андор, резюмировав итог брака Иствана:

— День и ночь работал, толком не спал, всё жене отдавал, даже на выпивку себе не оставлял, а всё без толку. Жаль, конечно, красивая была пара!

— И после этого ты мне о женитьбе говоришь! — скривился некромант и покосился на меня. — У, щёки уже порозовели, глаза блестят… Силы свои не переоцени, настойка у меня крепкая.

Не дав возразить, что вовсе не пьяна, Истван хитро прищурился и, откинувшись на стенку буфета, потребовал рассказать, каким ветром в Верешен занесло 'смазливую аспирантку'. Такие, по мнению некроманта, всегда устраивались в спокойном, тихом месте, особенно теоретики.

— С кем-то не поладили? — в глазах Иствана плясала усмешка. — Право, на ссылку похоже. Ну, давай, говори. Откровенность за откровенность.

Отчего-то смутившись, будто действительно отказала научному руководителю, а то и самому ректору в домогательствах, пробормотала, что получила направление и приехала, только и всего.

— А почему тогда краснеешь? — подловил некромант и рассмеялся. — Ладно, узнаем, когда ответ на свои каракули получишь. Почитаю. А пока слушай, будущая помощница, что я на кладбище нарыл.

Не успела удивлённо вопросить, почему помощница, как услышала знакомый высокий голос:

— Рената, дочка, тут такие ужасы рассказывают, что кровь в жилах стынет! Знала бы, с тобой поехала. Выйди, помоги вещи донести.

Застонала и отложила недоеденное бедро. Мама. Если она увидит сломанную руку, выпью всю настойку Иствана и переберусь в Башню духов, потому что здесь спокойно жить не смогу.

— Истван, — с мольбой посмотрела на некроманта, — пожалуйста, скажите, что меня нет, что я уехала, только вечером вернусь. И можно… можно я через окно вылезу? Надеюсь, Ядвига сжалится и вылечит перелом.

Истван вопросительно заломил бровь и прислушался: мама не унималась, оповещая весь Верешен о своей заботе. Когда ж она приехала? Вроде, никакой дорожной кареты сегодня нет… Подвёз кто-то, не иначе.

— Я любое желание исполню, — пошла ва-банк. Надеюсь, некромант ограничиться стандартной просьбой, вроде помощи на кладбище.

— Неосмотрительно, Рената, — покачал головой Истван. — И, будь добра, разбирайся со своими родственниками сама.

Надежда рухнула, и я, понурившись, поплелась встречать маму.

Глава 22

— Уфф, пока добралась, семь потов сошло!

Я кисло улыбнулась, покосившись на сундук и два тюка, которые мне предстояло тащить. Но это-то несложно, трудно совсем другое — спрятать от матери сломанную руку. Как могла, прикрывала её пальто, изображая, будто просто накинула. А что, денёк сегодня прохладный.

Признаться, хотелось позорно обернуться и позвать Иствана. Зачем? Чтобы он как-то отвлёк родительницу, а я меж тем сбегала бы к Ядвиге под любым благовидным предлогом. Мать с некромантом препиралась бы долго, я как раз успела бы. Но, увы, Истван ясно дал понять, что каждый сам за себя.

— Какая-то ты бледненькая! — мама окинула меня придирчивым взглядом. Я поспешила выпрямиться и растянуть губы в улыбке. — Ешь плохо, всё работаешь? Ничего, станешь ты у меня вновь румяной и полненькой.

— Мам, не надо! — с тоской возопила я, понимая, во что это выльется.

Белбог, за что мне это?! Легче убиться головой об стену, чем переубедить маму. Она до сих пор считает меня маленьким ребёнком, который должен есть по расписанию, иметь щёки, как у хомяка, и талию как у гномки. По её мнению, это признак здоровья. Мама тоже женщина дородная, хотя и высокая, поэтому лишние пуды не видны. Мы же с сестрой пошли в отца, то есть худощавые, или костлявые, как выражается матушка. И не убедишь её, что нормально питаешься… Словом, если смогу нормально ходить после сытных маминых обедов, легко отделаюсь.

— Чой не надо-то! — всплеснула руками родительница. — Заморили совсем тебя маги треклятые, скоро одна душа в теле останется! Ничего, я на них пожалуюсь. Ишь, чего удумали: девочку в пасть оборотню засовывать! Куда ректор-то ваш смотрит? Тут бы крепких мужиков, а тебе, Наточка, сидеть бы в библиотеке, с подружками, с чашечкой чая и книжки читать. Клялась ведь, извергуша моя, что теоретиков никуда не посылают…

Клялась — а как иначе-то? Спокойствие иногда дороже правды. В данном случае, так лучше нам обеим.

Вот и сейчас соврала:

— Да тут обычно спокойно, мам, ты не больно-то слушай. Просто скучно, вот горожане байки и травят. Маги прекрасно с нечистью справляются, я в эти дела не вмешиваюсь, спокойно себе диссертацию пишу, уже четверть готова.

Опасливо покосилась на маму: поверила или нет? И, главное, не заметила ли, что второй рукой не жестикулирую?

— Всё равно, не нравится мне тут, — наморщила нос родительница и плюхнула тюк на крыльцо. — Даже добраться по-людски нельзя. Спасибо добрым людям, подвезли.

— А ты из?..

— Из Нийска, дочка. Ну поцелуй же мать, Ната! — родительница раскрыла объятия и двинулась ко мне.

Наступил критический момент.

Нервно облизнув губы, подошла и приготовилась стерпеть любую боль. Даже если мама стиснет до хруста в костях, не покажу виду.

Интересно, Истван по-соседски бесплатно не воскресит? Чувствую, некромант мне понадобится.

Мама облобызала в обе щеки, обняла и расплакалась, причитая, что так редко бываю дома, совсем забыла родителей. Я отнекивалась учёбой, утешала будущим хорошим заработком и незаметно старалась перевести разговор на Несию. Уверена, мама горит желанием поведать кучу тайн мужа сестры, обсудить, как неправильно та ведёт домашнее хозяйство и вообще не слушается родных.

Вроде, пронесло, мама не спросила про руку и принялась без устали тараторить, ругая дороги, чиновников и прежде всего Олойскую Академию магии, которая 'подвергает детей неслыханной опасности'. Оставалось только кивать в ответ и надеяться, что дальше слов дело не пойдёт, и никому родительница не напишет. Представляю, с лицом какого цвета буду стоять при зачтении подобного опуса в кабинете ректора! Да после крепких слов мамы меня не то, что в Верешен — в Чёрные горы зашлют, чтобы не вернулась. И там же диплом защищать бросят.

Уменьшив вес багажа заклинаем, — тут матушка притихла и уважительно охнула — задумалась, как всё это втащить за раз одной рукой. Допустим, один баул отдам родительнице, а второй? На сундук бросить? Так ведь упадёт, надо привязывать или вспоминать связующие чары. Но тратить пару минут ради подъёма по лестнице не хотелось.

— Наточка, разве мужчин в городе нет? — мама пресекла попытку ухватиться за баул. — Позови кого-нибудь, пусть донесут. Или соседку свою.

Ой, совсем забыла, я же не писала, с кем живу! И матушка свято верит, будто внизу живёт такая же милая аспирантка. Среча, спрячь меня в своих объятиях, потому что иначе скандала не миновать. Мама такого напридумает! По её мнению, девушке прилично жить в одном доме с мужчиной только, если она его сестра, дочь или жена. В иных случаях представитель сильного пола мигом превращается в любовника, а в моём случае — в растлителя малолетних, потому как я, судя по маминой опеке, беспомощное существо лет двенадцати.

Для мамы парней у меня никогда не было — так, друзья, с которыми мы просто гуляли и пару раз поцеловались в щёчку. Маленькая я, чтобы с мужчинами спать, к старости, наверное, по маминому мнению, созрею и сразу выйду замуж, ибо иначе нельзя. Да, порой родители так много не знают о детях…

— Не стоит никого отвлекать, я сама, — поспешно подхватила чемодан и поволокла к крыльцу.

Закон подлости сработал на славу — пальто распахнулось…

С минуту мама простояла в оцепенении, а потом дрожащим голосом, указав на руку в лубке, спросила:

— Рената, это что?

— Ничего страшного, скоро заживёт, — бойко отшутилась я и затолкала сундук наверх. Так, теперь баулы.

— Рената, дочка, это перелом, да? — мама испуганно заглянула мне в глаза. Губы её плаксиво задрожали. — Тебя били?

Боги, меньше надо слушать всяких ужасов!

— Никто меня не бил, сама упала. В Башне ступени крутые.

Отвернулась, чтобы мама не видела выражения лица, но она и так поняла, что я вру.

— Изверги, я на них управу найду! — воздела родительница руки к небу. — Так и знала, что что-то случится, сердце в дурном предчувствии сжималось. Ната, они тебя запугали, да, велели молчать? Ты скажи мне, всё расскажи, не бойся. — Мама обняла, крепко прижала к себе и быстро зашептала: — Сегодня же письмо наверх напишем и, заодно, местным властям пожалуемся. Хороши наставники, в железо таких надобно!

— Как ты можешь! — ужаснулась я. — Это не маги, это оборотень…

Реакция оказалась предсказуемой. Раскрасневшаяся от праведного гнева мать потребовала немедленно отвести её в Башню духов, чтобы 'начистоту поговорить' с Авалоном. Судя по эпитетам, которыми она его награждала, родительница легко заткнёт за пояс только что уехавшую комиссию. От мамы не откупишься, она не успокоится, пока не устроит публичный скандал. В свете недавних событий он выльется в отставку Авалона и серьёзные денежные взыскания для остальных магов.

Мама упрямо тащила меня в город, я упиралась, заверяя, ничьей вины нет, сама в самую гущу полезла.

— А мужики на что?! — вопила родительница. Вокруг уже собирался народ, с интересом наблюдавший за бесплатным представлением. — Они умереть должны, но чтобы с тебя ни волоска не слетело! Сколько говоришь их? Семь бугаёв? Семь толстых лбов — а девчонку вперёд себя засунули. Нет, Рената, я этого просто так не оставлю, сегодня же напишу про местные безобразия. И в управу скажу, и ректору отпишусь, и самому министру. Да что там, до короля дойду! И ты ни денёчка здесь не останешься, мне живая дочка нужна.

Пришлось проявить завидное упрямство и силу воли, чтобы уговорить маму устроить разнос Верешену потом, уже завтра. Но весточку Авалону на всякий случай послала.

В прихожей вновь пришлось сгорать от стыда — родительница увидела мужской плащ и услышала басистый смех.

Предупредить Иствана не успела, оттащить маму от его двери тоже. Родительница рывком распахнула её и замерла, нервно раздувая ноздри.

Некромант с другом развалились на кухне в самых что ни на есть расслабленных позах, доедали курицу, попивали самогон и травили байки. На скрип двери оба не обратили внимания, а напрасно.

— Та-а-ак, что это такое? — гневно взвизгнула мама. — Две женщины корячатся, одна из них калека по милости местных магов, а вы тут выпиваете!

Истван лениво повернул голову, смерил родительницу пристальным взглядом и вновь потянулся за кружкой.

— Я к вам обращаюсь, молодой человек. Встаньте, когда с вами разговаривают!

Мама решительно шагнула в чужую квартиру и чуть ли не выбила кружку из рук Иствана.

Я сдавленно вскрикнула и испуганно прижала ладонь ко рту.

Он ведь за такое ударит, а мама, маме много не надо…

Некромант нахмурился и медленно встал. Глаза злобно прищурились, пальцы нехорошо так пощёлкивали.

— Не надо, Пишт! — Андор потянул друга за рукав, но Истван стряхнул его руку и приказал не лезть.

— Это моя мама, госпожа Дора Балош, — едва разомкнув пересохшие губы, пробормотала я. — Мы… мы сейчас уйдём, а мама извинится. Она не хотела, просто устала после долгой дороги, расстроилась, что я руку сломала…

— Не надо, Истван! — не заметив, скорее почувствовав искорки магии, вскрикнула и метнулась наперерез.

— Я живых не убиваю, — скривился некромант. — Чтобы её через минуту здесь не было. И, Рената, научи свою мать хорошим манерам.

Тут родительница не выдержала и перешла в наступление, сведя на нет все усилия закончить дело миром. Она чуть ли не хватала Иствана на воротник, обвиняла в беспробудном пьянстве, которое, по её мнению, поразило всех верешенцев.

— Теперь понятно, почему страдают люди! Сидят и зенки заливают! Хоть бы вспомнил, что мужик, девочке помог… И не стыдно ведь? Мать наверняка со стыда сгорает, глядя на такого сына!

Отчаянно махала руками, твердила, что нам пора, но мама всё больше и больше распалялась. Узнав, кто Истван по профессии, и вовсе раскраснелась от гнева и набросилась с кулаками. Не доглядел, дрых, пока кровиночку, то есть меня, убивали. Да она такого мигом места лишит, завтра же пробкой из города вылетит. И что, к слову, он тут делает, куда мою соседку подевал?

— Живу я здесь, — сквозь зубы процедил Истван. — А вот ваша дочь рискует оказаться на улице. Терпеть умалишённых за стенкой не собираюсь.

Мама возмутилась и перешла на крик, сделав некроманта виновником всех моих бед. Сейчас и до совращения дойдёт — песню о дурном воспитании уже завела.

Реакция Иствана оказалась предсказуемой: он ухватил маму за шкирку и буквально вышвырнул за дверь. Потом обернулся ко мне, притихшей в углу, и рявкнул:

— Вон!

Глаза злющие, рот скривился, руки сжаты в кулаки.

— Вы обещали не душить! — напомнила я и бочком протиснулась к двери. — Простите её, она не хотела вас обидеть…

— Ты перед ним извиняешься?! — взревела в прихожей мать. — Как же низко ты пала, Ната! Что они с тобой сделали?

Благоразумно промолчала и шёпотом пообещала Иствану помочь на кладбище взамен на перемирие. Тот не проронил ни звука, стоял всё тем же каменным изваянием.

Андор кашлянул и, желая разрядить обстановку, напомнил о выдержке боевого мага. Тут же досталось и ему — бедняга поперхнулся под взглядом друга.

Что-то мне захотелось уйти до того, как Истван обернётся. И как же хорошо, что мама о Гнилой гати не знает, иначе бы в прихожей лежал труп. Даже два — я бы не стала просто рыдать над хладным телом. Тут уж неважно, теоретик ты или практик, мстят за родных все.

— Вещи собирай, Ренаточка, — сладким голосом пропел некромант. Тон совершенно не вязался с мрачным лицом. — И выметайся на все четыре стороны вместе с мамашей.

Вот так страхи стали былью.

Стояла, не двигаясь с места, и с надеждой смотрела на Иствана. Он же не может, он ведь пошутил! Выветрится хмель и… Хотя кого я обманываю, будто не знаю, что некромант уже практиковал принудительное выселение! Если не путаю, на него жаловались практиканты.

Андор нахмурился и, не выдержав, сказал, обращаясь к Иствану:

— Это переходит все границы! Совсем с ума сошёл со своими костями?! Перед тобой девушка, больная девушка, а ты собираешься выгнать её на улицу?

— Не собираюсь, а выгоню, — губы некроманта сжались в тонкую линию. — Это мой дом, и я волен поступать, как заблагорассудится.

— Ты свинья, Истван Кирай! — выплюнул сквозь зубы Андор и брезгливо вытер руки о скатерть. — Сколько я тебе должен за еду?

— Перестань, а? — Истван мазнул взглядом по гневному лицу друга и обернулся ко мне. — Ну, чего стоим, кого ждём? Взять за шкирку, как мамашу? Я бы взял, но слово мешает, а выпроводить пинком не позволяет воспитание.

Вспыхнула и с вызовом вскинула голову. Воспитание ему не позволяет, видите ли! Да где оно, это воспитание, днём с огнём не сыщешь. Никуда я не уйду, пусть сам идёт в Башню духов и объясняется с Авалоном.

— Истван, давайте поговорим завтра? Обещаю, моя мама извинится и больше вас не потревожит. Я же, в свою очередь…

Некромант решительно шагнул вперёд, подхватил под локоток и хотел вытолкать за дверь, но я упёрлась и ударила его по руке. В ответ меня без лишних слов перекинули через плечо.

— Даю час, — прошипел в ухо Истван. — Джено, Авалон пусть приходят, тебя же видеть здесь не хочу.

Засопела и попыталась высвободиться. Стоило затрепыхаться, замолотить ногами по коленям мучителя, как тот поднял меня на вытянутых руках, словно демонстрируя собственную силу.

— Рената, давай по-хорошему, — кривая улыбка Иствана говорила о чём угодно, только не о желании закончить дело миром. — Против тебя я ничего не имею, но одна, без матери, жить не будешь, поэтому извини, но вещички придётся собрать.

Некромант с минуту подержал навесу, пристально глядя в лицо, а потом опустил. Странно, не швырнул, а бережно поставил на пол, где я тут же попала под опеку Андора. Тот заслонил меня собой, будто опасался, что Истван кинется, и с шумом выпуская через нос воздух сверлил приятеля глазами. Не выдержав, некромант поинтересовался, чем обязан 'такой чести'.

— Проспись, — коротко буркнул Андор и улыбнулся мне: — Ничего, всё уладится. Хотите, я вам свою комнату в гостинице на ночь уступлю? Обещаю, утром промою мозги этому… Словом, он извиниться.

— Так, значит? — подбоченился Истван, шагнул к столу и залпом допил початую бутылку. Я только ахнула. — Тогда скатертью дорога обоим! Жалуйтесь, кричите, обвиняйте — мне начхать на очередное взыскание.

Некромант стремительно прошёл мимо нас, распахнул дверь, за которой бесновалась мама (бедняжка думала, Истван меня убил), и поднялся наверх. Я поспешила за ним, оттолкнув родительницу. Понимаю, нехорошо, но не до долгих объяснений, когда Истван сейчас соберёт мои вещи и вышвырнет на улицу! Обсудить, какая он гадина, и посетовать на горькую судьбинушку ещё успею.

— Андор, — остановившись на верхней ступеньке, обернулась к магу. Как и думала, он стоял в прихожей, готовый в любую минуту придти на помощь. — Андор, позаботьтесь, пожалуйста, о моей маме. Истван сейчас не в себе, он может ей навредить.

— Он вам навредит! — Андор в мгновения ока оказался рядом, ухватил за руку и вложил в неё ключ. — Вот, возьмите. Я разберусь, по-мужски.

Драка, однозначно будет драка! Истван столько выпил, что хватит одного неосторожного слова.

— Благодарю, я справлюсь, — качнула головой и вернула ключ.

Внизу тоненько завыла мама, будто по покойнику, запричитала, взывая к справедливости небес, и попросила 'единственного мужчину на весь Верешен', то есть Андора защитить её кровиночку от преступника. И, помедлив, спросила, как найти местного магического начальника. К несчастью, Андор знал о Башне духов…

Мама припустила рысцой. Даже не думала, что она способна так бегать. Судя по обрывкам слов, неслась сначала в управу, нажаловаться и стражу привести, а потом к Авалону. Значит, уже через полчаса в доме начнётся светопреставление.

Закусив губу, задумалась и послала Андора в Переполошный переулок. Джено сумеет утихомирить Иствана, хотя бы магической весточкой, а Ядвига поможет его усыпить — это виделось единственным выходом из положения. В любом случае, супруга Джено — целитель, умеет разговаривать даже с буйнопомешанными.

В комнате царил хаос: как и предполагала, некромант занялся моим принудительным выселением. Истван вытащил сундук и без разбора кидал туда всё, что попадалось под руку.

Страшно? Ещё как! Сильный злобный мужик, выпивший невесть сколько первача!

Обернулась и поискала глазами Андора. Тот никуда не ушёл, не бросил даму в беде, и тут же шагнул вперёд, мягко отстранив со своего пути. На пальцах заискрилась магия.

Истван увернулся. Не знаю, каким образом почувствовал, но не позволил связать себя воздушной петлёй. Видимо, работа научила ощущать малейшие колебания энергии.

— Хочешь выйти? — глаза некроманта сузились. — Давай, у тебя-то запас полный!

— В кого ты превратился! — с презрением протянул Андор. — Кидаешься на женщин, не контролируешь собственную агрессию. Опустился ниже некуда!

Истван скривился, присел на один из двух стульев и упёрся руками в колени. Настоящий зверь! И смотрит так же, исподлобья.

В комнате на пару минут воцарилось молчание. Нарушил его Андор. Он махнул рукой и процедил:

— Живи, как хочешь, только не жалуйся.

Истван нервно рассмеялся и мотнул головой.

— Тебе ли не знать, что жаловалась только Аранка. Я же терпел, молча терпел, Андор, а теперь не хочу. Не хочу, слышишь!?

Андор вздохнул и посоветовал уйти вместе с ним.

— Некроманты иногда становятся вот такими, сумасшедшими. Печально, когда друг юности превращается в животное, но это не лечится, госпожа Балош. Могу только посочувствовать вам.

Андор вышел, а я задержалась, присела рядом с сундуком, расправила платье и с укором спросила:

— Зачем вы так? Что я вам сделала?

— Ничего, — ответ обескуражил.

Изумлённо вскинула на Иствана взгляд. Он сменил позу, сел нормально и чуть сгорбился. На лице — усталость.

— Устроишь мать в другом месте, оставайся. Нет — выметайся. Иного не дано, Ренаточка, решения не изменю. И я не пьяная свинья, что бы там ни болтал Андор, — усмехнулся некромант.

Ренаточка… На моей памяти Истван никого не называл уменьшительным именем. Или он обращается так только к женщинам?

Встала, подвинула второй стул и присела рядом с некромантом.

— Давайте-ка вы выпьете чаю и успокоитесь? — я старалась говорить как можно ласковее и спокойнее. Руку положила на стол, чтобы доказать добрые намерения. Сейчас так и нужно — вкрадчиво, как с ребёнком.

Истван покачал головой и прислушался.

— О, весь Верешен перебудила, неугомонная баба! — сквозь зубы процедил он.

В воздухе полыхнуло, и перед некромантом материализовался кусок бумаги.

— Весточка, — равнодушно прокомментировал некромант и развернул послание. Покосился на меня и поторопил: — А ты давай, стемнело уже. Поплачешься сначала Андору, потом Джено и прикорнёшь у Авалона. Заодно твоя матушка получит уникальную возможность заполучить объект для издевательств. Уверен, бедняга Авалон сам в отставку подаст.

Истван погрузился в чтение, ничем не выдавая обуревавших его эмоций, я же не сдвинулась с места.

— Рената, это, — некромант потряс листком в воздухе, — не поможет. В гостинице достаточно места, деньги у тебя есть. То, что обещал, напишу завтра. И всё, я ничего тебе больше не должен.

Решилась на отчаянный шаг и положила ладонь на руку Иствана. Тот удивлённо вскинул брови: мол, ну и что дальше?

— Моя мать не подарок, сама не рада её приезду, но одну ночь, Истван, всего одну ночь! — я с мольбой посмотрела на некроманта и непроизвольно чуть сжала его пальцы. Странно, но это помогло: исчезла упрямая складка у рта. — Завтра же она съедет. Хотите, я извинюсь за неё!

— Хочу.

Некромант встал и прислонился спиной к стене.

— Попробуй, Рената. Если окажешься убедительной, могу передумать. Нет, так и быть, ваши вещи спущу не через окно, а оставлю на крыльце. В городе зомби не водятся, хотя, — Истван усмехнулся, — с такой мамашей даже оборотень не осмелится напасть.

Казалось бы, некромант всё так же непреклонен, но я чувствовала брешь в обороне. Меня согласились выслушать, а, зная Иствана, это очень много.

— Моя мать, она привыкла видеть в нас с сестрой беспомощных детей, а в окружающих — врагов, которые непременно нам навредят. Мама просто очень сильно меня любит. И вам она всё это сказала не со зла, всего лишь хотела, чтобы вы уделяли мне столько же заботы и внимания, сколько даёт сама. Это неправильно, мир не обязан вертеться вокруг меня, но маму не переубедишь, — на одном дыхании, буравя взглядом стол, выпалила я. — Пожалуйста, простите её и позвольте нам остаться.

И, не сдержавшись, с тоской напомнила:

— Я же просила вас помочь, чувствовала, чем всё обернётся, но вы не пожелали.

— Потому что это твоя мать, ты за неё и в ответе. Плохо извинялась, кстати, — мстительно добавил Истван и, насвистывая, распахнул окно, впустив в комнату вечернюю прохладу.

— Ну что мне ещё сделать! — взвыла я. — На колени встать, инферна убить, на кладбище все могилы разрыть?

Некромант промолчал. Он пристально смотрел на небо, упершись руками в подоконник.

Я подождала немного и со вздохом начала собираться.

— Оставайся, — ответ прозвучал неожиданно, когда я уже не чаяла его услышать. — Только учти, если твоя мать хоть раз откроет рот…

Истван не договорил и вышел.

Слышала, как громко хлопнула дверь внизу, и повернулся в замке ключ.

После трудного разговора стало жарко. Хотела вернуть вещи на место, даже склонилась над сундуком, но вспомнила, проблемы ещё не закончились. Сейчас мама приведёт солдат, устроит разбирательства. Андор же наверняка приведёт магов. Вот, Авалон уже весточку прислал — не сомневалась, пытался увещевать Иствана именно он, — скоро явится сам… А ведь ещё кладбище — некромант так и не рассказал, что там нашёл. И не расскажет после всей этой свистопляски.

Женские плечи, несомненно, хрупки, но придётся взвалить на них тяжёлую ношу.

Ополоснула раскрасневшееся от волнения лицо и поспешила вниз. По моим расчётам, толпа ввалится с минуту на минуту, и лучше бы оказаться рядом с Истваном. Со мной он хотя бы разговаривает, даже успокоился немного…

В голове опять всплыло произнесённое без тени издёвки 'Ренаточка', странная откровенность в ответ на бестактные вопросы, пусть и неохотная, но не послал ведь, как прежде, когда я вела себя куда вежливее. Разум подсказывал: это неспроста, нехарактерно такое для Иствана. Как и нехарактерно прощать. Значит, меня перестали считать чужой.

Прислушиваясь, замерла у двери некроманта, и постучалась. Истван не ответил. Постучала ещё раз, настойчивее, и крикнула:

— Это я, Рената, пустите, пожалуйста!

Никакого движения. Упрямый! Ничего, зайду с другой стороны.

Отворила входную дверь и поняла: времени в обрез. Ту толпу с огоньками наверняка возглавляет матушка.

Зачаровав дверь, поспешила к окну Иствана. Оно оказалось открыто, и я завозилась, пытаясь залезть внутрь, но не смогла. Нет, не из-за сломанной руки, а из-за защитных чар, которые болью пронзили пальцы. Вскрикнула и запрыгала среди кустов, дуя на ладонь. Вереск оказался колючим, оставив на память о себе царапины.

Толпа приближалась, теперь я различала голос мамы: 'Скорее, скорее! Там моя девочка, одна с этим чудовищем!'.

Превозмогая боль, сотворила весточку для некроманта — надеюсь, прочитает — и поспешила встречать гостей. Надеюсь, среди них есть маги, иначе Иствана упекут в тюрьму. Пусть всего на день-два, пока всё не прояснится, но от этого не легче. Где-то рядом бродит некромант в овечьей шкуре, опять же инферн, а наш, верешенский, властелин зомби сидит за решёткой. И если бы за преступление — за банальную грубость.

— Рената! — завидев, мама поспешила заключить меня в объятия и расцеловала. — Милая, как ты? Он тебе ничего не сделал?

— Мама, Истван не злодей! — ужом вывернулась из её рук и выловила взглядом хмурого Авалона. Рядом с ним стояла Ядвига. Судя по взлохмаченным волосам и поджатым губам, её выдернули из дома в самое неподходящее время, и Ядвига пребывала не в лучшем настроении.

Заверив родительницу, что цела, невредима и, более того, никуда не переезжаю (тут мама заявила обратное: 'Ноги твоей в том доме не будет!'), отвела Авалона в сторону.

— Ну, что случилось? — маг бегло осмотрел меня и удовлетворённо вздохнул. Однако складка на лбу разгладилась. — Я решил, будто Истван напился до белой горячки и напал на вас обеих. Так, во всяком случае, сказала госпожа Балош и показала синяки. Это правда, Рената?

— Нет, — торопливо ответила я, оглянувшись на дом. — Мама обидела Иствана, тот вспылил, выставил за дверь и велел нам обеим проваливать. Но, — предупреждая встречный вопрос, добавила я, — всё улажено, я извинилась. Поверьте, Истван никого не бил и вполне вменяем.

— Вменяем?! — взорвалась мама. — Рената, его нужно изолировать от общества! А ты… Зачем ты перед ним унижалась?

— Затем, — отрезала я, не вдаваясь в подробности. Зачем она лезет? Родительская любовь и мнительность иногда раздражает. Вот и теперь хотелось скорее купить маме место в дорожной карете до Межена.

Не сдержавшись, таки спросила в сердцах:

— Зачем ты приехала, мама? Перессорить меня со всем Верешеном?

Родительница всхлипнула и отвернулась. Я тут же ощутила себя виноватой, но решила извиниться потом, когда всё уладится. Заодно серьёзно поговорю с мамой. Увы, не впервые! Разговоры наши неизменно заканчиваются фразой: 'В кого ты родилась такой неблагодарной, Рената?!'.

— В любом случае, нужно разобраться, — заметил Авалон. — Андор сказал, Истван перегнул палку. То, что не ударил, это хорошо, но…

Кивнула и сняла защиту с двери.

Первыми в дом вошли маги. Авалон решительно отстранил рвавшегося вперёд капрала, посоветовав успокоить несчастную женщину. Судя по выражению лица, последний не жаждал остаться наедине с мамой и поспешил допросить меня. Оказывается, родительница успела написать сразу две жалобы и обвинить Иствана в покушении на двойное убийство.

— Мама, как ты могла? — от переполнявшего меня возмущения не находила подходящих слов, просто стояла и в упор смотрела на виновницу переполоха. — Почему… По какому праву… Ты же знаешь, он этого не делал!

Мама заголосила ещё громче, твердя о детях, которых 'растишь, растишь, всю себя отдаёшь и получаешь в ответ чёрную неблагодарность'.

Капрал сочувственно глянул на меня и продолжил расспросы.

Терпеливо, подробно изложила свою версию событий. Приходилось то и дело прерываться, чтобы отвечать на эмоциональные комментарии мамы.

— Похоже, нас напрасно потревожили, — цокнул языком капрал и обернулся к маме. — Нехорошо, госпожа Балош, вводить правосудие в заблуждение. Вон, дочка у вас цела, невредима, защищает обвиняемого…

— Запугал он её! — тут же нашлась мама. — У второго господина спросите, как себя вёл тот… каторжник. И на синяки гляньте. Вот, смотрите! — она закатала рукав.

Капрал велел подчинённому посветить и внимательно осмотрел увечья. Я тоже. Действительно, синяк. Откуда он взялся? Истван за воротник хватал, не за руки… Или всё-таки хватал? Но в любом случае это не побои.

По знаку командира солдаты шагнули в прихожую. Я поспешила туда же, проигнорировав просьбу капрала и матери.

Дверь Иствана по-прежнему была заперта. Авалон прильнул к ней и убеждал Иствана открыть, одновременно пытаясь распутать чары. Судя по всему, некромант знатно постарался, если главный маг башни до сих пор не вошёл.

Солдаты сгрудились у лестницы, позёвывая в кулак и тайком сочувствуя некроманту. До меня донеслись произнесённые вполголоса слова: 'Да я бы сам такую придушил!'. Видимо, речь шла о маме, потому что, почувствовав мой взгляд, солдат замолчал.

— Руку потом покажешь, — буркнула притулившаяся у вешалки Ядвига. — Сама придёшь. И мамашу свою к нам не води. Предупреждаю сразу, портить здоровье Джено не позволю. Не взыщи.

Кивнула. Понимаю, после сегодняшнего маму не пригласят ни в один дом. И, чувствую, меня заодно.

Наконец, дверь приоткрылась, и Истван невежливо послал всех на четыре стороны. Однако Авалон никуда уходить не собирался и попытался протиснуться внутрь. К его усилиям присовокупила свои Ядвига, и вместе они перебороли некроманта.

— Рената, тоже зайдите, — бросил через плечо главный маг башни.

На кухне стоял беспорядок, а на полу в комнате валялись какие-то бумаги.

Кровать разобрана: видимо, после нашего разговора Истван лёг спать.

Некромант занял глухую оборону. Скрестив руки на груди, упрямо молчал, не желая отвечать на вопросы, и глядел поверх голов присутствующих.

— Напился! — принюхавшись, процедила сквозь зубы Ядвига. — Конечно, отсюда и буйство… Перстень Джено верни и только попробуй не выпить то, что дам!

Тон магини не предусматривал отказа, но Истван огрызнулся и заявил: ничего он пить не станет, артефакт вернёт сам.

Ситуация принимала дурной оборот, атмосфера накалялась. Кажется, даже Авалон начал сомневаться в моей версии событий. Пришлось вмешаться и предложить радикальный метод решения проблемы. Существует заклятие правды. Оно сложное, нестабильное, но под силу теоретику. Авалон и Ядвига под присягой подтвердят, что я не применила такого заклятия, капрал это зафиксирует. Истван, разумеется, скажет правду — иного не дано, и ему не придётся давать показания в участке и ночевать на соломе.

Изложив свои соображения, замерла, ожидая реакции. Авалон и Ядвига идею добрили, а вот Истван встретил в штыки. Он заявил, что не позволит ставить на себе опыты из-за полоумной женщины, что его глубоко оскорбляют подозрения магов.

— Хорошо, — вздохнула я, — Авалон наложит заклятие на меня.

Главный маг башни почему-то воспротивился и попросил уйти, успокоить мать. Это оказалось сложным занятием, помог старый проверенный способ: успокоительный чай. Поддакивая словам мамы, списала поступок Иствана на алкоголь и уняла материнское сердце заверением, что некроманту хорошенько промоют мозги.

— Не цепляйся к нему, мам. У него трудный характер, но Истван хороший специалист. Мам, ты ведь добра мне желаешь, верно? — потягивавшая чай родительница кивнула. — Хочешь, чтобы я была самая-самая? Тогда просто не обращай на Иствана внимания. Не все же так хорошо воспитаны, как ты, а мне с ним работать. Не хотелось бы, чтобы Истван испортил мне жизнь. А если ты будешь его задирать, он непременно испортит. И никакими жалобами не исправишь.

— Рената, милая… — начала мама, но я опередила её.

Всё, хватит, пора и честь знать! Если всю жизнь терпеть, устанешь извиняться.

— Мама, я понимаю, ты очень меня любишь, но, пожалуйста, перестань трястись надо мной, будто над фарфоровой статуэткой! Если я сломала руку, посочувствуй, полечи, но не обвиняй других в том, что они не пожертвовали жизнью, чтобы этого перелома не случилось. У всего есть предел, у заботы о других тоже. Ты же пытаешься заставить других посвятить свою жизнь моему удобству. И как отреагируют на это люди? Правильно, накричат. Учись просить, мама, просить, а не приказывать. Если бы ты попросила, Истван бы помог. Теперь же мне стыдно, стыдно перед всем Верешеном за твоё поведение. Да и самой тебе разве приятно оттого, что все считают тебя вздорной, склочной женщиной?

Мама насупилась. Плечи поникли.

Крепко обняв, прошептала, что очень её люблю, просто давно выросла и прекрасно со всем справлюсь сама.

— Ты ложись, — указала на кровать, — не жди меня. Я вниз спущусь, узнаю, как там дела. После твоих фокусов придётся отпаивать успокоительным чаем всю честную компанию.

— Ох, Ната, я же за тебя волновалась! — вздохнула мама.

— Но переусердствовала, — заключила я, не позволив развить тему. Чувствую, мои доводы родительницу не убедили. Но хотя бы успокоилась, уже хорошо.

Солдаты к тому времени уже ушли, Ядвига тоже.

Авалон с Истваном сидели на кухне и тихо о чём-то беседовали. Даже не верится! Разгадка отыскалась быстро: в воздухе ещё витали частички заклинания. Маги-целители иногда накладывают такое на излишне возбуждённых больных.

Бочком протиснулась мимо стола и поставила чайник на плиту. Сейчас заварю некроманту тот же сбор, что и маме, ещё раз извинюсь и отправлюсь спать. Завтра же первым делом переселю родительницу в гостиницу и схожу к Ядвиге. Подумала и решила до сна отыскать Андора и помирить друзей. Нехорошо получилось.

Истван встал, отобрал у меня чайник и, смерив странным, чуть мутным из-за чар взглядом, бесцветным голосом сказал:

— Тип с кладбища убивал души тех странных покойников. Полагаю, чтобы не проболтались. Иной пользы от данного занятия нет. Две упустил.

Глава 23

Утром вставать не хотелось, потому что оно ничего хорошего не сулило. Я лежала, не открывая глаз, и просто слушала: иногда звуки способны рассказать не меньше, чем образы.

Кровать оказалась крепкой и достаточно широкой, чтобы выдержать двоих. Спали мы с мамой как близнецы-братья, то есть плечо к плечу, поэтому боялась пошевелиться, чтобы мама не начала новый виток заботы. Ума не приложу, как её угомонить! На такое способен только отец, но его рядом нет, а я для мамы не авторитет. Придётся пригрозить переквалифицироваться в боевые маги и уехать в Чёрные горы.

Ухо уловило мерный стук. Осторожно приоткрыла один глаз и убедилась: мама встала и готовит завтрак.

— Рената, дочка, ты проснулась?

Вот скажите мне, как она догадалась?! Кровать не скрипела, я не двигалась. А ещё говорят — маги… Мама безо всяких заклинаний безошибочно знала, чем заняты домашние.

Родительница тут же возникла в поле зрения с миской и вилкой в руках. Значит, будет омлет — одно из моих любимых утренних блюд. Мамин омлет — это вещь особенная, она немного изменила рецепт, добавила укроп, овощи и специи. Летом и осенью ещё грибы добавляет. Изумительно, аж слюнки текут!

— Ты прости меня, Наточка, я вчера переусердствовала, — мама энергично взбивала яйца с молоком. — Но это я любя, о тебе заботилась…

— Мам, мы с Истваном так хорошо сидели, пока ты не накинулась на него, — пробурчала я и поплелась умываться. — Вот зачем ты про убийство придумала?

— Так иначе эти олухи-солдаты никуда бы не пошли. И что бы ты ни говорила, лицо у твоего соседа зверское, такой запросто убить может.

— И убивает, по две штуки на завтрак, — хмуро пошутила я и ополоснула лицо.

Подняв голову, едва не вскрикнула, увидев в зеркале Эрно. Духи как упыри и вампиры в амальгаме не отражаются, значит, Эрно передо мной, а не позади.

Смутилась и торопливо поправила волосы. Я растрёпанная, хмурая, а тут мужчина, который нравится. Сразу хочется крикнуть: 'Погоди минутку!' и быстро нарядиться во всё самое лучшее, чтобы изгладить негативное впечатление от лахудры. Но это надо делать сразу же, а теперь бесполезно.

Надеюсь, мама не видит Эрно, а то придётся срочно бежать за нашатырём. Не переживёт она встречи с духом.

— Ты с ума сошёл?! — зашипела я, испуганно косясь на дверь. — Я не одна, а мама ни разу не магиня…

— Я соскучился, — простодушно ответил Эрно и улыбнулся. От этого я засмущалась ещё больше, разом почувствовав себя самой уродливой девушкой на свете.

И тут я вспомнила: сорочка! Я же стою в одной ночной сорочке, коротенькой, между прочим, а не в пол, и Эрно видит не только коленки, но и часть груди. Остальную нетрудно домыслить по очертаниям.

Краска залила щёки. Пискнув, я отвернулась и попросила не смотреть.

— Рената, если хочешь, я через часик вернусь.

Эрно тоже стушевался, осознав причину моего волнения, но, готова поклясться, фигуру оценил. Если будет врать, что смотрел исключительно в лицо, не поверю. Оно и понятно — мёртвый, но мужчина.

— У меня к тебе просьба, — прикрывшись полотенцем, снова обернулась к зеркалу. — Мне Истван занятную вещь рассказал, будто некромант с кладбища убивал души. Две спаслись, не мог бы ты их найти?

Дух кивнул и неожиданно произнёс:

— Какая же ты красивая! И как я завидую даже этому умывальнику, потому что он материален.

Промолчала и отвела глаза. А что говорить, если всё правда, и мы встретились не в то время и не в том месте?

— Рената, скажи мне… Только честно!

Эрно вплотную приблизился ко мне; серьёзный тон заранее настраивал на важность вопроса. В глазах, пусть они и выцвели, но сохранили возможность передавать эмоции, читалась смесь беспокойства, надежды и тоски. Кажется, я знаю, о чём спросит Эрно, только ответить страшно.

— Скажи, — уже тише повторил дух и отвёл глаза; слова давались ему нелегко, — если бы я был живой… Словом, как ты относишься ко мне? Просто иногда мне кажется… Или лучше попросить некроманта о вечном покое?

В последней фразе сквозила боль, такая, что по телу побежали мурашки.

Потупилась и в волнении провела пальцем по шкафчику.

Кончики ушей пылали, полотенце сползло, но меня это больше не волновало. В конце концов, Рената, какие у Эрно после жизни радости, кому, как не ему, видеть тебя в сорочке? Он ведь потрогать не сможет, никогда не сможет, сколько бы ни хотел, а другие держат тебя за руку, обнимают, даже целуют. Только… Только это, наверное, мучение — смотреть так и желать.

Эрно продолжал заглядывать в лицо, ожидая ответа. Дух заметно нервничал, опять теребил несуществующие артефакты на шее — видела краем глаза, когда осмелилась чуть приподнять голову.

'А могилу Эрно ты так и не раскопала, — с укором напомнила совесть, — не забрала ничего'.

Ничего, как только заживёт рука, пойду. Заодно земля станет мягче, одна справлюсь.

— Рената, не бойся обидеть, — ободрил Эрно, когда молчание слишком затянулось. — Это могут быть всего лишь мои фантазии…

— Да, — сдавленно прошептала я, уткнувшись лицом в шкафчик. Ужасно хотелось плакать, но там, за перегородкой, мама, она обязательно спросит, почему у дочери глаза на мокром месте. — Я дура.

— Это я дурак, — вздохнул Эрно. — Побыл бы подопытным экземпляром и всё. Но нет же, я начал с тобой разговаривать! А после… после это стало сильнее меня, Рената, сильнее этой бесовой привязки. Тогда, на кладбище… Прости меня, я постараюсь как можно реже показываться на глаза, потому что у нас нет будущего. Тебе нужен человек, живой человек, а не дух.

Не выдержав, всё же расплакалась и замотала головой.

— Нет, не исчезай! Ты мне нужен, очень нужен.

Эрно слабо улыбнулся и пообещал найти пропавшие души.

А я задумалась о личе. Пожалуй, обрадовалась бы, повстречав его. Только что предложить взамен за исполнение желания?..

— Ещё раз прости, — пробормотал Эрно и натянуто улыбнулся, явно чтобы унять мои слёзы. — Зато я тебе всю жизнь помогать смогу. К сожалению, только знаниями, но… Не плачь, Рената, мы ведь не на похоронах!

Кивнула и утёрла рукой слёзы. И то верно, мне только что признались в любви, а я рыдаю. Ему ведь больно от моих стенаний, в два раза больнее, потому как Эрно винит во всём себя.

Так мы и стояли, вернее, я стояла, а Эрно парил в воздухе, глядя друг другу в глаза. И молчали — о чём ещё говорить в такую минуту?

— Рената, ты скоро? — из пелены безвременья выдернул голос мамы. Я совсем о ней забыла.

Попросив Эрно на время уйти, быстро привела себя в порядок и прошмыгнула на кухню.

Накладывая омлет, мама намекнула на то, что мне пора бы сменить жильё. Мол, с таким соседом никакой диссертации не напишешь. Пропустила замечание мимо ушей и осторожно так намекнула: я эксперименты разные провожу магические, не удобнее ли родительнице устроиться в гостинице? Та, разумеется, запротестовала: кто же обо мне, горемычной, позаботится? Пришлось пойти на крайние меры и позвать Эрно.

Дух в нерешительности завис над столом, бросая на меня недоумённые взгляды. Закралось подозрение, что Эрно никуда не улетал, ждал под дверью, готовый появиться по первому зову.

Мама едва не выронила чашку. Открыв рот, она с минуту недвижно, будто парализованная, смотрела на Эрно, а потом дрожащим голосом спросила:

— Рената, что это?

— Призрак, — как можно равнодушнее ответила я. — Мне тут главу для диссертации дописать надо, вот и приманиваю местную бестелесную материю. Я предупреждала.

Мама закатила глаза и тихо сползла с табурета.

Неужели переборщила?

Испуганно вскочила, налила в стакан воды и плеснула на маму. Та всё не приходила в себя, и я, коря себя за непозволительную шалость, лихорадочно заметалась по кухне. Конец этим бесполезным телодвижениям положил Эрно. Он просто пощекотал излюбленным способом ухо и прошептал: 'Успокойся, она уже пришла в себя'.

И точно, мама открыла глаза и простонала: 'Макошь, да что же это твориться-то?'.

Эрно благоразумно исчез, поэтому, поохав, родительница после третьей чашки успокоительного часа пришла в себя и, о чудо, согласилась переехать. Но с условием: она мне готовит, и вечером мы вместе пьём чай.

Не веря в столь быструю победу, пообещала сейчас же договориться о комнате и, чмокнув мать, засобиралась к Ядвиге.

Открыла дверь и обомлела — на полу валялся пожухлый букетик, завёрнутый в бумагу. Подняла его и первым делом ознакомилась с посланием: 'Тебя искал Кристоф. После обеда нужна на кладбище. Не забудь о Ядвиге: она шею свернёт. Обратно, так и быть, прикручу, но зомби учёную степень не получают'.

Второй букет от Иствана. На этот раз без извинений. Хорошее средство у Ядвиги, если некромант с утра не выставил меня за дверь!

— Ой, кто это тебе подарил? — мама с любопытством взирала на цветы. — У тебя завёлся тайный поклонник?

Сама хотела бы знать. Не в характере Иствана делать такие сюрпризы. Невольно напрашиваются выводы, только Вилма в них не вписывается.

Задумалась, вспоминая, когда в последний раз видела дочь суконщика. Вроде, неделю назад. Выглядела она обычно, сидела у Иствана. Так что не сходится, Рената. С другой стороны, Истван к тебе явно потеплел.

Отложила решение вопроса с цветами на потом и поспешила к Ядвиге.

По дороге вспомнила: Андор! Я ведь собиралась помирить давних приятелей. Магистр ждать не станет, уедет в Столиду с грузом на сердце. А я останусь виноватой, потому что до моего появления оба мага хорошо проводили время. Порой засомневаешься, не врёт ли пословица, может, действительно женщина к беде.

Заодно решу вторую проблему — переезд мамы. Присмотрю комнату, сговорюсь о цене и о переносе вещей. Что бы там мама ни думала, просить знакомых не собираюсь — хватит, они и так теперь косо смотрят.

Ох, представляю, что устроит Ядвига и как замордует Истван на кладбище! Точно отыграется, заставит вместо себя работать. И уж точно не станет помогать с некромантом.

У гостиницы всегда кипела жизнь. Она, как почтовая станция и булочная, служила источником новых сплетен. Гости, правда, Верешен не баловали, но горожане всё равно совершали променад у полинявшей вывески с тремя подковами: вдруг объявится кто? Вот и теперь застала у питьевого колодца пару девушек на выданье. Они старательно изображали, будто заняты разговором, а сами то и дело стреляли глазками по окнам второго этажа.

Потеплело, и я впервые отважилась выйти на улицу без верхней одежды. Мама нарядила меня в платье в цветочек — видимо, впечатлилась букетом, — и укутала в шерстяную кофту. Улицы просохли, и я, наконец, вытащила из сундука туфли. У меня есть примета: как только надеваешь каблуки, наступает весна. Вот и добралась она до Верешена.

Девицы у колодца оценивающе покосились на меня. Видимо, полагали, будто я тоже пришла на смотрины невест. Сами они нарядились в пух и прах, мёрзли, но мужественно демонстрировали свои прелести.

Хмыкнула и пожалела болезных. Андор женат и разводиться не собирается.

— О, Рената! — меня со всего размаху обняли за плечи и поцеловали в щёку.

Возмутитель спокойствия пах хвоёй и душистым мылом.

Обернувшись, встретилась с блестящими, довольными глазами Миклоса. Правильно, кто ж ещё мог позволить себе обнимать меня на виду у всего Верешена? Теперь маг и вовсе обнаглел: руки переместились на талию и тесно привлекли к себе. Значит, Миклос всё ещё не оставил надежд завоевать неприступную крепость.

Заёрзала, пытаясь высвободиться, — куда там! Нахал развернул к себе и с нахальной улыбкой уставился в глаза. Чёлка Миклоса падала на моё лицо, щекотала лоб. Не выдержала и смахнула её. Ещё влажная — значит, маг откуда-то вернулся.

— Как дела с оборотнями? — стараясь не показывать беспокойства — это только распаляет подобных молодчиков, они питаются девичьим стеснением, как вампиры кровью, сразу дала понять, разговор пойдёт о деле.

— Нет больше оборотней, — с гордостью заявил Миклос и наклонился. Поцеловать меня задумал? И наверняка специально именно здесь, при свидетелях, чтобы до полудня весь Верешен невестой Миклоса назвал. Пустить слух легко, а вот опровергнуть… — Мы загнали стаю и всех положили. Ну, почти всех, — поправился маг, — но один в поле не воин.

Интересно, кто же сбежал? Уж не мой ли? Так, по-свойски, называла оборотня, которого некогда спасла от мучительной смерти, и который в свою очередь спас меня от того же. Но я знала, встреться мы снова, волкодлак вцепился бы в горло. Натура у них такая, нечисть, она и есть нечисть. Пощадит оборотень только в сезон свадеб и то, если женщина приглянулась. Бывает, конечно, и у них любовь, но это не мой случай.

— Миклос, что ж вы за маги такие, раз опять оборотня упустили?

Вот так, щелчок тебе по носу, самоуверенный нахал.

Маг нахмурился, а потом заявил:

— Его коллеги отловят, мы им весточку послали. С этой комиссией дела нормально не сделаешь. А ты к кому с утра собралась?

— К мужчине.

Не выдержав, ударила Миклоса по рукам. Увы, тот и не подумал отпускать, прижал ещё крепче и, дразня, коснулся губами моих губ.

— Перестань, Рената, — его шёпот щекотал кожу, — не изображай недотрогу, лучше замолчи и открой ротик.

У всего есть предел, у моего терпения тоже. Если Миклос полагал, что ему всё дозволено, он глубоко ошибался.

Маг взвыл, согнулся пополам и схватился за живот.

Я же задумалась, останется ли на локте синяк. Может, девушки-теоретики и не сильны в боевой магии, не обладают должной физической силой, но приёмам самообороны нас обучали.

— Думай, что делаешь, Миклос, — посоветовала я и вошла в гостиницу.

Ох, как бы маг не отомстил! Он ведь не успокоится, пока своего не добьётся. Знаю, можно пожаловаться Авалону, но, надеюсь, сама справлюсь.

Хозяина за стойкой не оказалось, поэтому, не теряя времени даром, поднялась по лестнице, справедливо полагая, что если Андор ещё не уехал, то собирает вещи. Наверняка он единственный постоялец, найду быстро.

Оказалось, 'Трём подковам' несказанно повезло: хозяин сдал аж три комнаты. По очереди извинившись за нежданный визит перед торговцами, нашла, наконец, Андора. Тот, как и предполагала, давно позавтракал, но отчего-то не спешил укладывать вещи.

— Рената? — Андор удивлённо вскинул брови.

Он сидел за столом и что-то писал видавшим лучшие времена пером.

Кивнула и замялась на пороге, не зная, как начать разговор. Дело деликатное, нельзя сразу в лоб.

— Как матушка? — Андор встал и предложил сесть на единственный стул.

Обстановка комнаты оказалась ещё более убогой, нежели моя. Хозяин не тратился на мебель, видимо, полагая, что постояльцам всё равно на чём спать. Да и если поломают, не жалко. Узкая кровать под серым покрывалом, сосновый стол, такой же стул, вешалка для одежды и умывальный закуток. Из уюта — только жёлтые занавески на окне. Вряд ли мама согласиться на такую скромную, казённую обстановку, но жить под одной крышей с ней однозначно нельзя.

Поблагодарила за заботу и извинилась за вчерашнее.

— Где вы ночевали? Простите за столь нескромный вопрос…

Рассмеялась и заверила, ничего неприличного в вопросе нет.

— Ночевала я у себя, мы с Истваном нормально поговорили. — И, решившись, добавила: — Напрасно вы за меня вступились, с другом поссорились. Не стоило. И не уезжайте вот так, не простившись с Истваном. Он вчера нормально отреагировал, моя мама даже солдат довела, и сама я, признаться, иногда готова её убить.

Андор улыбнулся:

— Добрая вы девушка, Рената, только ничего не поняли. Он вам сказал?

— Что сказал? — не поняла я.

— Понятно, — разочаровано протянул Андор, — тогда мне тем более нужно молчать. Не беспокойтесь, Истван заходил уже, и мы душевно поговорили. Он бы не позволил мне просто так уехать — не первый год знакомы, не один пуд соли съели.

Слава небесам, одной проблемой меньше! Но интересно, что такого должен поведать Истван? Меня распирало любопытство, однако знала, Андор ничего не скажет.

— Вы уже слышали? — магистр подошёл к окну и мимоходом накрыл исписанный лист промокательной бумагой. Я не обиделась, сама бы так поступила: неприятно, когда кто-то пусть и случайно читает твои письма.

— О чём? — насторожилась я, предчувствуя, что речь пойдёт не о бытовых мелочах.

— Как, Истван и об этом умолчал? — нахмурился Андор. — Он ведь точно в курсе, сейчас с местными магами Башню осматривает. Меня прогнал, — усмехнувшись, покачал головой магистр, — сказал, негоже в некромантские дела вмешиваться.

Так, это уже интересно. Уж не за этим ли ищет Кристоф? Только бы никого не убили! Стоп, случись несчастье, Верешен бы гудел, но всё спокойно.

— Руку вашу посмотреть можно? Я, конечно, не целитель, но прикладная магия обязывает кое-что уметь. Правда, потратился с утра на Иствана, однако кое-что ещё могу.

Стало неловко оттого, что незнакомый человек предлагает помощь, проявляет столько сочувствия. Заметив моё смущение, Андор заверил, всё в порядке, я его не обременю. Магистр планировал задержаться в Верешене и по мере скромных сил облегчить работу друга.

— Измотали его вконец! — посетовал Андор, закатав рукава. — Рената, проследите, чтобы сегодня выспался. Понимаю, он упрямый, но вы женщина, уговорите. Иначе отправится Истван к своим подопечным со своей неуёмной энергией. Знаю, он на кладбище сегодня собирался, какие-то замеры делать… Сходите вы, кого-то из магов возьмите. Могу и я составить компанию.

Кивнула, плохо представляя, как можно повлиять на Иствана. Разве подмешать в чай снотворное. Андор прав, конечно, чтобы выздороветь, надо беречь себя, а не прыгать по могилам и пить стимуляторы.

Магистр осторожно ощупал сломанную руку и попросил расслабиться. Я покорно прикрыла глаза и заученно начала дышать животом — магов учат и такому. Помогает успокоиться, но, к несчастью, не в полевых условиях.

По коже пробежала волна тепла, и я невольно зажмурилась. Наговаривает на себя Андор, он отлично врачует.

Магистр между тем всё сильнее и сильнее сжимал повреждённую кость. Казалось бы, она должна была раскрошиться, но нет.

— Я сниму обезболивающее заклинание, потерпите?

Кивнула и тут же взвыла в голос.

Вспышки боли постепенно стихали, пока не превратились в лёгкое неудобство.

Рука будто усохла: спал отёк.

— Ну вот, — Андор стряхнул с пальцев золотистые частички, шумно выдохнул и утёр пот со лба. — Полностью перелом я, конечно, не залечил, но лубок можно снять. Главное, не напрягайте руку, и всё заживёт через пару недель.

Сердечно поблагодарив магистра, спустилась вниз и переговорила-таки с хозяином. После пары минут препирательств мне удалось снять маме светлую тёплую комнату с нормальным набором мебели. Обошлось это дороже, но чего только не сделаешь для близкого человека?

Вопреки опасениям, Миклос не подкарауливал на улице. То ли обиделся, то ли понял, что вёл себя отвратительно. Мы ещё поговорим на этот счёт. Если нахал полагает, будто подобное поведение нормально, он глубоко ошибается.

Долго думала, куда направиться первым делом: к Ядвиге или в Башню? Меня снедало любопытство, мучил рой догадок и подозрений. А ещё я досадовала на Иствана. Почему некромант ничего не сказал, почему не разбудил, если случилось что-то важное? Он ведь не маг Башни, однако ушёл туда, помогать Авалону.

Андор намекнул, это связано с некромантией. Либо кого-то убили, либо вновь объявился инферн. В первое не хотелось верить, второе вызывало новые вопросы. Андор — магистр магии, уверена, он справился бы с инферном, не подвергая себя опасности. Однако Истван выставил его, значит, точно так же поступил с другими магами. Забрал энергию и занялся чем-то специфическим. И тут я снова возвращалась к первому, страшному предположению.

Но почему тогда Верешен не стоит на ушах?

Поразмыслив, решила сначала заглянуть в Переполошный переулок. Джено наверняка в курсе последних событий.

Ядвига встретила меня недовольным ворчанием, грубо ухватила за здоровую руку и потащила в комнату.

— Сколько можно тебя дожидаться! — бурчала она. — Делать мне больше нечего, только тебя ждать!

Джено встретил меня приветливой улыбкой. Он не лежал в постели, а сидел в кресле и читал книгу. Джено, определённо, шёл на поправку и летом вольётся в наши стройные ряды. Скорей бы! В борьбе с некромантом каждый маг на счету.

На пальце Джено поблёскивал перстень. Значит, Истван вернул его, как и требовала Ядвига.

Не позволив мужу переброситься со мной и парой слов, госпожа Молнар занялась лечением. Дочку при этом выставила за дверь — погулять. Как выяснилось, для того, чтобы без зазрения совести честить меня, засранку, которая переполошила весь город.

— Думаешь, легко было Иствана успокоить? — шипела Ядвига, деловито разминая пальцы. — В него будто злой дух вселился! А ведь в Верешене некромант нужен — нет же, твоя мать ему нервы мотает! Истван и так не подарок, а вчера… Без Авалона не управилась бы, даром что после болезни. Зато сегодня заходил тихий, серьёзный. О тебе напомнил, между прочим. Руку давай!

Приготовившись к новой порции боли, сняла повязку и аккуратно положила больную руку на стол.

— Яда, не зверствуй! — нахмурился Джено. Он приподнялся и пристально следил за женой.

Вопреки опасениям, Ядвига действовала мягко. Её пальцы невесомо порхали по больному месту, плетя иллюзорную кость. Вершок за вершком, и в воздухе возник дубликат моей руки. Поразительное мастерство!

— А теперь глубоко вдохни и потерпи, — попросила Ядвига и соединила искусственную руку с настоящей.

Слёзы брызнули из глаз. Я заорала благим матом и едва усидела на стуле. Зато после пары минут кошмара сломанная рука перестала висеть плетью и обрела былую подвижность.

— Всё, — Ядвига встала и направилась на кухню. — Смотрю, до меня уже почаровали, поэтому заживление пошло быстро. Тяжёлое не носи, а так пользуйся на здоровье. А теперь марш в Башню!

Покосилась на Джено и прочитала в его глазах сочувствие.

— Не обращай на неё внимания, Яда не в духе.

Сомневаюсь, чтобы Ядвига когда-то пребывала в хорошем настроении. У неё такой характер, обижаться бесполезно, можно только пожалеть Джено. Что-то не везёт местным мужчинам с жёнами! Оставалось надеяться, Тибору повезёт больше, летом погуляем на его свадьбе.

Всё ещё не веря, что перелом зажил, осторожно согнула и разогнула руку, и попыталась выпытать у Джено подробности 'башенной тайны'. Тот покачал головой и вздохнул: увы, его ни во что не посвятили.

Башня духов встретила меня тишиной. Даже Винс не вертелся на ступеньках. Не зная, куда идти, позвала Эрно. Тот с готовностью объявился и посоветовал подняться в библиотеку.

На ступенях лестницы сидел Кристоф и что-то писал в толстой потрёпанной тетради. Он снова напоминал боевого мага — значит, в башне неладно.

— Рад, что вы пришли, — сухо поздоровался Кристоф и поднялся мне навстречу.

Взгляд непроизвольно остановился на накопителе, болтавшемся поверх рубашки интенданта. Зависть — плохое чувство, но я бы за такое многое отдала.

— Истван уже там, пойдите, тоже взгляните.

— А что случилось? — я подозрительно покосилась на дверь библиотеки.

— Пропала пара редких книг, и подкинули труп человека с рыбой во рту. Истван пытается его оживить и выпытать, кто убил беднягу.

— Местный? — с замиранием сердца спросила я.

Вот и сбылись худшие опасения! Кристоф покачал головой и снова углубился в свои записи. Я же, тяжко вздохнув, толкнула дверь и шагнула в библиотеку.

Глава 24

Иствана я сразу и не заметила, тело тоже. Оно лежало между стеллажами, вдалеке от глаз стороннего наблюдателя, как раз там, где совсем недавно я изучала следы неведомого похитителя.

Некромант, присев на корточки, склонился над несчастным и водил над ним руками. Очень странно водил — так, будто суставы не гнулись, а тело стало деревянным. Абсолютно прямые конечности, напряжённые пальцы, идеально прямая линия от плеча до кончиков ногтей.

Из-за спины Иствана не могла разглядеть покойного, видела только ноги. Они показались странными и навели на мысль, что убитый не первой свежести или бездомный. Просто свою обувь не доводят до такого состояния, а если доводят, то вечно мучаются простудой. Дырявая, в разводах, со сгнившей подошвой.

В нерешительности подошла ближе, с интересом разглядывая чёрные свечи, мелок и моток верёвки. Неужели с помощью этого можно оживить человека?

Вздрогнув, Истван опустил руки и обернулся. Меня напугали его глаза, с удивительно большим зрачком и лентами лопнувших сосудов на границе радужки и белка.

— Что ты тут делаешь? — зашипел некромант, поднимаясь на ноги. — Вон отсюда!

— Никуда я не пойду, — воспротивилась я. — Мне Кристоф велел посмотреть. И, вообще, я теоретик, должна взглянуть на следы, на тонкую материю…

— А если тебя утянет, или я ошибусь, кому отвечать? — рыкнул Истван. Он сегодня снова надел кольцо и щеголял целой россыпью артефактов. Выглядел, к слову, неважно, видимо, не выспался. — Нет уж, за дверь!

— Ритуал ещё не начался, я могу посмотреть.

Проигнорировав шипение некроманта, проскользнула к трупу и зажала нос рукой. Тело распространяло жуткую вонь и походило на утопленника — раздувшееся, посиневшее.

Рыба, кажется, щука, торчала изо рта несчастного. Её затолкали так глубоко, что, несомненно, повредили гортань. Но крови нет, значит, сделали после смерти. Тогда почему челюсти не разжались?

Преодолевая дурноту, склонилась над погибшим. Мужчина, возраст точно определить не могу, но не мальчик. Одет как все верешенцы, но ткань уже начала расползаться. Глаза закрыты — и хорошо! Может, Истван и привык к взглядам мертвецов, а я предпочитаю спать спокойно.

От чего же он погиб? Видимых повреждений нет. Утопили?

Ладно, Рената, сосредоточься и погляди, кто же притащил сюда труп и ограбил библиотеку. Плохо, что Истван вокруг топтался, да и не только он — вся Башня наверняка перебывала.

— Рената, — вкрадчивым голосом пропел некромант, — сама выйдешь или дверь показать? Я тут даром полчаса подготовительную работу проводил, чтобы блондинистая финтифлюшка всё испортила?

Насупилась и, не сдержавшись, напомнила, кто я есть — не красивая девочка, а магиня.

Истван отмахнулся:

— Да хоть королева, но чтобы через минуту рядом не было! Хочешь посмотреть — смотри, но не мешай. Потом хоть весь пол облазаешь, зомби ощупаешь — тут уж не моё дело.

Неохотно согласилась, но только потому, что некромант упрям, его не переспоришь. Только что я увижу после ритуала? Гулькин нос. А сейчас бы… С другой стороны, зомби имя убийцы назвать может.

Вернулась к каталогу.

Кажется, волосы пропитались этим мерзким трупным запахом. Как только выдержала? Видимо, не прошли даром месяцы жизни в Верешене, закалили.

Протиснувшись к стене, подтянулась и забралась на подоконник — иначе окно не откроешь. А проветрить библиотеку хотелось. Пусть холодный воздух и изменение температуры, влажности вредят книгам, но запах мертвечины нужно выветрить.

Жадно вдохнула весеннюю свежесть и прислушалась — тихо, будто и нет никого.

Задумалась, стоит ли наблюдать за оживлением, а потом решила — нет. Истван не в лучшей форме, не нужно его нервировать, отвлекать. Да и вряд ли результат оживления обрадует — зомби, они прекрасными принцами не становятся.

В итоге осталась сидеть на подоконнике, терпеливо ожидая, пока Истван закончит.

Окна в Башне маленькие, узкие, поэтому пришлось извернуться, чтобы устроиться на широком каменном подоконнике. Раньше точно такие же делали во всех домах. Что поделаешь, требования безопасности, они важнее удобства. Это сейчас времена тихие, а прежде… То одна напасть, то другая, да и местные жители подливали масла в огонь: раньше в народе к магам относились с опаской.

Изменение магического фона почувствовала сразу. Меня качнуло, и, не удержав равновесия в неудобной позе, упала.

Тело сдавило, а потом обдало холодом.

Потянуло странным ветерком — не физическим, а рождённым воронкой в тонкой материи. Присмотревшись, убедилась: слои искривились и сходились в одной точке.

А вот и обратный поток — некромантия. Она постепенно заполняла прорехи, и вот уже ветерок стих, а энергетический фон нормализовался. Но слои по-прежнему нестабильны, подрагивают, будто струны.

Да, одно дело читать в теории, и другое — видеть на практике. Правильно сделала, что отошла — до стабилизации в библиотеку могло проникнуть, что угодно. И провалиться из одного измерения в другого тоже легко.

На всякий случай проверила, не пробрались ли мимо Иствана разные духи и особенно нерождённые. Нет, некромант всё сделал на славу, ничего постороннего. Одна душа должна была вернуться — и не вернулась.

Осторожно прошла по проходу и заглянула за стеллажи.

Труп всё так же лежал на полу, в двойном круге: меловом и верёвочном. Над ним парило едва заметное зелёное облачко неправильной формы.

Истван, широко расставив ноги, держал в руках чёрную свечу. Глаза закрыты, губы чуть слышно шевелятся. Прислушавшись, различила слова призыва.

Заинтересовавшись, устроилась на полу, со смесью восхищения и страха наблюдая за работой некроманта.

Истван открыл глаза и накрыл пламя свечи ладонью. Подержал так с минуту и поставил между двух кругов.

Тело заворочалось, будто дёрнулось. Признаться, я даже задумалась, не занять ли более безопасную позицию.

— Встань! — не своим, глубоким, низким голосом приказал Истван и взмахнул рукой.

Труп содрогнулся и неуклюже поднялся. Рыба во рту мешала ему, и зомби без труда её вытащил — такие, как он, не чувствуют боли.

Зомби пошатнулся и, увидев Иствана, шагнул к нему.

Не сдержавшись, завизжала: на мгновение показалось, мертвец разорвёт некроманта в клочья. Но нет, первый, меловой круг не пускал зомби. Тот бился об него, скрёбся ногтями, но не мог преодолеть. Зомби пробовал снова и снова, с разных сторон, с разбегу, сверху и снизу — бесполезно. В итоге он замер, уставившись на Иствана бессмысленным взглядом.

— Я твой хозяин, ты исполнишь любой мой приказ, — тем же незнакомым голосом произнёс некромант и смело пересёк границу верёвочного круга.

Сердце пропустило удар, а пальцы непроизвольно заготовили заклинание.

Зачем Истван так рискует? Зомби свежий, 'зелёный', он запросто бросится! Ох, недаром же лежит верёвка — страховка на случай буйства нежити. Или некромант настолько уверен в собственных силах?

— Сядь и не двигайся!

Зомби рыпнулся, но, повинуясь жесту Иствана, покорно опустился на пол.

Некромант скептически осмотрел произведение своих рук и скривился.

Руки Иствана вновь простёрлись над покойным, нарушив вторую границу. В этот раз тот недолго продержал их вытянутыми, развёл в сторону и очертил круг над головой зомби. Затем Истван извлёк из кармана маятник на цепочке и начал его раскачивать, закручивая по часовой стрелке.

Пространство будто сгустилось, стало осязаемым.

Я вновь ощутила изменение магического фона: практически все потоки поменяли направление, подчинившись чарам Иствана. Никогда ещё не видела столько обратной или, как её ещё называют, мёртвой энергии! Она самовольно изменяла строение слоёв тонкой материи, переплеталась самым замысловатым образом. Тут, увы, я пасовала — подобные рисунки мне не разобрать, ими владеют только некроманты. Всё незнакомо, слишком сложно и невероятно энергозатратно.

Кажется, Истван ничего не видел. Во всяком случае, я перехватила его взгляд и не заметила осознанной мысли, фокусировки на каком-то предмете.

Маятник раскачивался всё быстрее, а вместе с ним вихрилось пространство.

Зомби трясло, тянуло куда-то вверх. Он недоумённо вертел головой, но не осмеливался нарушить приказ.

— Призываю тебя из верхних пределов властью, данной мне Сречей!

Истван резко остановил маятник и вскинул руку. С кончиков пальцев сорвался разряд и ударил в зелёное облако. Оно тут же завыло, завертелось и взорвалось, обрушившись на зомби. Тот упал и стал недвижим.

С видимым усилием некромант удерживал избранное положение, а потом согнулся и с тяжким вздохом опустился на пол.

— Кто убил тебя? — устало, уже привычным голосом, спросил Истван, искоса взглянув на тело.

— Больно! — жалобно захныкал мужчина. Он не двигался, только подрагивали веки. — Я не хочу здесь оставаться.

— Придётся! — прикрикнул некромант. — Отвечай на вопрос.

— Я хочу обратно! — не унимался воскрешённый мертвец.

Тело его засветилось, над ним будто сгустился туман.

Истван отреагировал мгновенно, вернув душу обратно.

— Он толкнул меня в спину, — пожаловался мертвец. — Я шёл за водой и тут увидел его. Подумал, обознался, окликнул и вот…

— Он — это кто? Имя, приметы.

— Имени я не знаю, он не местный, но точно маг.

— И почему же он толкнул тебя в спину, а не убил иначе? — судя по ноткам скепсиса в голосе, Истван покойнику не верил. — Ладно врёшь!

— Рената! — вздрогнула и вскочила на ноги. — Иди сюда и посмотри, что там наплели. Мне некогда: душа обратно рвётся. Понимаю, кого ж вздувшееся, изъеденное рыбами тело устроит. И визжать не смей — чуть всё не сбила! Сказал же, сиди тихо. Тоже мне, магиня!

Пропустила колкость мимо ушей — признаться, ожидала оскорблений, а тут просто сарказм — и осторожно приблизилась к верёвочному кругу.

Чёрная свеча сгорела наполовину. Если я хоть что-то понимаю, то фитиль отмеряет время, отпущенное некроманту на совершение ритуала.

Истван сидел спиной ко мне, по-ученически сложив руки на скрещенных ногах. Взгляд гипнотизирует колеблющееся тело, губы беззвучно шевелятся. Шея напряжена, вены вздулись и буграми проступили сквозь кожу. На висках блестит пот. Тяжело, очень тяжело держать то, что не принадлежит к нашему миру!

Присмотревшись, увидела чёрную энергетическую воронку. Перевёрнутая, она зависла над внутренним кругом. От неё тянуло холодом; тончайшие паутинки обратной энергии тянулись в иной мир.

А ещё на меня смотрели глаза. Даже не так — Глаза. Множество глаз, чёрных, как безлунная ночь. Я их чувствовала, но не видела. Наверное, это потусторонние твари, бесы и демоны. Последние ревностно следят, чтобы души не возвращали обратно. Попробуй Истван оборвать нить привязки — вот она, чуть серебрится на свету, — пришлось бы выдержать нешуточный бой. Пока стражи мёртвых всего лишь наблюдали и периодически дёргали за ниточку, отчего душа рвалась из тела, а некромант прилагал усилия, чтобы водворить её обратно.

Я без слов поняла суть поручения, только переступить защиту не решалась.

— Рената! — поторопил Истван. — Я те конь двужильный, чтобы вечно между мирами болтаться? Десять минут тебе, после либо тащи подпитку, либо кусай губы.

Помолившись всем богам сразу и зачем-то поправив артефакт на шее — глупо, не защитит он от бесовской гвардии, — осторожно занесла ногу над верёвкой и опустила по ту сторону внешнего круга. Страшно, аж жуть! Всю трясёт, кажется, будто сейчас обладатели десятков глаз бросятся на меня через воронку и разорвут на кусочки. Они могут, и никто не помешает. Бесы — полубоги, а демоны — тёмные божки, слушающие только Сречу, но та редко вмешивается в потусторонние дела.

Помедлив и убедившись, что ничего не произошло, только тонкая материя уплотнилась, перенесла к первой вторую ногу и постаралась сосредоточиться на работе.

С мертвецом явно поработали — невооружённым взглядом видно чужое ментальное вмешательство. Оно произведено при жизни, сделано умело — значит, версия о студенте и бытовике отпадает. При всём желании тот же Нар не сумел бы столь ювелирно подчистить воспоминания и навязать свою волю.

Зуб даю, мертвецы с кладбища и этот утопленник связаны. Все знали в лицо своего убийцу.

— Истван, а когда он умер? — поинтересовалась я. Это важно.

— Два месяца назад, — не оборачиваясь, ответил некромант. — Точнее надо?

— Надо, — зачем-то ляпнула я, старательно рассматривая вязь чужой магии и пытаясь вспомнить, знакома ли она мне.

Истван задумался и, вскинув руку, потянулся к мертвецу. Мало заботясь о собственной безопасности, миновал меловой барьер и коснулся тела. Покойник отреагировал мгновенно — не отдёрни некромант руки, остался бы без пальцев. А ведь на зомби наложено заклинание подчинения.

Вскрикнула и только потом вспомнила — Истван запретил отвлекать себя эмоциональной реакцией. Но я действительно испугалась, саму пот пробрал.

— Стоять! — проревел некромант тем же странным, чужим тембром, от которого хотелось забиться в угол и заслонить голову ладонями.

Не зная, кому адресован приказ, замерла, даже дыхание задержала.

Зомби оказался не столь удачлив, как я, не сумел удержать равновесия в неудобной позе и рухнул на землю, будто тряпичная кукла.

— Ты посмел ослушаться меня, своего хозяина, — необыкновенно грозный и чем-то напоминавший сейчас сумасшедшего Истван наградил покойника ударом меча, — и заслужил наказание.

Да, не церемонятся некроманты с подопечными!

Зомби тупо уставился на дыру в теле, потрогал её и сел.

Зелёное облачко, во время удара покинувшее тело, подрагивая, поднималось всё выше и выше, уходя в воронку. Истван прервал его полёт и водворил обратно.

— Тут плохо, больно! — плаксиво пожаловалась душа. — Не хочу оживать, там лучше.

Вот ведь, а у нас, тех, что из плоти и крови, совсем другое мнение. Мы за жизнь цепляемся, пугаем детей рассказами о бесах… Эх, расспросить бы, что там и как, но некогда.

— Ошибся я, — вновь коснувшись трупа, пробормотал Истван. Его слегка покачивало — сказывалось напряжение. — Последняя декада февраля.

И поторопил:

— Ну, давай, Рената, чтобы я не зря корячился.

Вплотную приблизившись к меловому кругу, погрузилась в работу. Поначалу она шла тяжело, но потом я выяснила закономерности, научилась отделять обманки от истинных нитей и мысленно воспроизвела весь рисунок заклинания.

Так, Рената, ты справишься! Чем практики хуже теоретиков? Они пользуются тем, что создают другие, то есть мы. А если так, то любой теоретик сумеет нейтрализовать чужие чары. Вот этим и займёмся.

Туман в голове покойника рассеивался, нити магии редели. Я не обрывала, а нивелировала их контрзаклинаниями. Тяжело? Тяжело, но зато гордилась собой.

— Всё, смотрите, — я, наконец, с облегчением выдохнула и в изнеможении опустилась на пол. Вылеченная Андором и Ядвигой рука пригодилась, без неё я бы не смогла начертить полноценный рисунок и вытянуть с помощью него чужую энергию. Это потянет на полноценную дипломную работу — разбор действия чужих чар и составление персонального контрзаклинания.

Истван кивнул, встряхнулся и продолжил прерванный допрос.

Да у него же носом идёт кровь! И пара сосудов в глазах лопнула. Какое кладбище, надо бежать за Андором — пусть загонит друга отдыхать.

Покойник, между тем, рассказывал интересные вещи. Во-первых, изменилась версия убийства — теперь его оглушили и утопили.

Мертвец рыбачил неподалёку от Верешена, задержался, сматывая удочки, и заметил подозрительную фигуру. Возле неё будто что-то светилось. Что, покойный — он оказался плотником из Белаги — не понял, но клялся — пакость, нежить: 'Глазища у неё огнём светились!'.

Естественно, незадачливый рыбак закричал, позабыв про улов, кинулся наутёк, но упал, расквасив нос об лёд.

От города до места, где плотник повстречал своего убийцу, всего около версты, однако никто не услышал воплей несчастного. И не проезжал никто по тракту, тянувшемуся вдоль реки.

Охая, плотник поднялся и в ужасе уставился на фигуру в длинном плаще с глухим капюшоном.

— Добрый вечер! — зачем-то буркнул он, видимо, со страха.

— Добрый, — с усмешкой ответил незнакомец. — Привиделось что?

Плотник завертел головой — и правда, нежить пропала, а собеседник уже не казался таким зловещим. И голос будто бы даже знаком… Нахмурившись, плотник попытался вспомнить, где уже слышал его, а незнакомец тем временем спросил, закрываются ли на ночь ворота, а посему стоит ли искать ночлега за стенами Белаги.

И тут покойный совершил роковую ошибку: он вспомнил собеседника и признался в этом.

— Да что вы, господин, запамятовали, что ли! Калиточка для магов всегда открыта. Вот уж наврут бабы, болтали, негодные, будто вы умерли! Я-то сразу понял: брешут, не может такой маг, как вы, умереть. Ездили куда-то? Не видно, не слышно было столько лет… Ох, вовек благодарен за помощь, без вас бы дочка не родилась.

Плотник всё говорил и говорил, вспоминая события шестнадцатилетней давности, когда маг проездом в Башню духов отбил нападение нечисти на дорожную карету, и не замечал, как сжимаются кулаки собеседника.

Кончилось всё тем, что расчувствовавшийся горожанин предложил переночевать у него, вернулся к проруби, наклонился, чтобы поднять улов и снасти, — и ощутил боль в затылке.

— Больше ничего не помню — умер.

— Как звали мага?

— Да коренастый такой, со шрамом.

— Денес? — в ужасе прошептала я.

Неужели он? А казался таким славным, милым, об Эрно так горевал…

Покойный не ответил. Тело его обмякло, зелёное облачко со свистом улетело в воронку.

Щёки обжог ледяной вихрь. Кожу закололо, и я поспешила метнуться за пределы кругов, в безопасное место. Всё-таки потусторонний мир небезопасен, мало ли, что случится.

Вцепившись в стеллажи, обернулась и увидела сгустившиеся над Истваном тучи — будто бы сейчас для него разразится персональная гроза.

Чёрная свеча почти догорела. Пламя дрожало, мигало, готовое в любое мгновение погаснуть.

Истван с трудом, словно на плечи давила непомерная тяжесть, выбрался за пределы обоих кругов, пробормотал последнее заклинание и рухнул на колени. Ногой отбросил верёвку, мел стирать не стал и лёг, прикрыв глаза.

— Всё в порядке? — с тревогой спросила я, тут же очутившись рядом.

Подумала и затушила фитилёк, затёрла меловой круг — нельзя такое оставлять. Во-первых, оно энергетику дурную накапливает, во-вторых, кто-то может случайно или из самонадеянности попытаться проникнуть в иной мир и жестоко за это поплатится. Затем склонилась над Истваном и с облегчением констатировала: дышит!

— Ничего, сейчас я Кристофа позову…

— Накой? — Истван с трудом сел, вытащил платок и вытер кровь. — Обычное дело, некромантия. Ну и слабонервная ты!

Тем не менее, игнорируя протесты, направилась к двери. Некроманта нужно уложить в постель, чтобы он там ни говорил. А после отыскать Денеса и сличить его магию с магией убийцы плотника.

В дверях остановилась, вспомнив об одной детали. В подобных вопросах случайностей не бывает.

— А рыба зачем?

— За болтливый язык. И чтобы мы не лезли.

Понятно, теперь на молчание намекали мне.

Глава 25

Истван остался сидеть на полу. От помощи категорически отказался, упрямо мотнул головой и заявил: иди и не мешай. Я не стала настаивать, понимая, некроманта не переубедишь. Пару раз оглянулась через плечо: Истван упирался руками, будто иначе не мог удержать равновесия. Ума не приложу, как он вообще сдюжил, сумел вызвать душу и удерживать её в теле в течение десяти-пятнадцати минут.

Кристоф нашёлся там же, где я его оставила. При виде меня он встрепенулся и одними глазами спросил: 'Ну, как?'.

Замерла, гадая, стоит ли посвящать интенданта во все перипетии. Кроме Авалона я по-прежнему не могу никому доверять. Тот же Кристоф некогда был первоклассным боевым магом. Он потерял силу, но так ли это? Об этом я знаю с чужих слов, однако во время истории с Авалоном Кристоф проявил себя с неожиданной стороны и не показался заплывшим жирком хранителем ключей.

Словом, я соврала, что ничего не знаю, просто проверяла тонкую материю на следы преступника, а с трупом работал Истван. Потом рискнула и спросила о пропавших книгах: о чём, ценные ли?

— Ещё бы! — вздохнул Кристоф и толкнул дверь в библиотеку. — Они достались по наследству от предыдущих обитателей башни. Это сборники старинных заклинаний. Их уже не практикуют: слишком опасно, да и необходимые навыки утеряны…

— А если книги попадут в дурные руки?

— Либо их оторвёт, либо нам всем придётся туго, — попытался пошутить Кристоф и направился к каталогу.

Я не отставала, коря себя за то, что сама не проверила списки пропавшего. Осматривала же тот стеллаж, помню, какие гримуары стояли на полках.

Кристоф быстро нашёл нужные карточки и протянул мне. Вчитавшись в первое же название, поняла, сборники старинных заклинаний потребовались личу. Никто иной бы не заинтересовался 'Колдовством передела' и эльфийскими фолиантами по тонкому миру, содержавшими указания, как этот самый мир изменить, используя стихийную магию.

— Есть какие-то мысли? — Кристоф цепко смотрел в глаза.

Плохая из меня актриса, раз не могла спрятать эмоции.

Ладно, пора избавляться от сомнений, иначе сойду с ума. Невозможно жить, никому не доверяя, так можно разучиться верить даже самой себе.

Я видела чары доморощенного некроманта, значит, узнаю по любому заклинанию. Вот и попробую спровоцировать Кристофа применить простейшую бытовую магию. Главное, сделать это мимоходом, чтобы интендант забылся и не вспомнил, что не умеет колдовать.

— Вы мне не можете? Там пара книг упала, они тяжёлые, а у меня рука… Ядвига строго-настрого запретила нагружать. От Иствана, сами понимаете, толку нет, да и не станет он помогать — свои заботы.

Я простодушно улыбнулась, тяжело вздохнула, изображая усталость, и побрела вдоль стеллажей. Грабитель действительно уронил книги, Кристоф, несомненно, об этом знал, поэтому не мог заподозрить в коварстве.

Истван посторонился, позволяя пройти. Он наконец-то сел прямо и сматывал верёвку.

Мельком глянула на лицо некроманта — посмертная маска какая-то! И лопнувшие в глазах сосуды превратили в вампира. Не хватает только неправильного прикуса и тонких длинных пальцев, даже цвет кожи совпадает.

Убедившись, что Кристоф последовал за мной — интендант вполголоса честил нарушителя спокойствия и желал тому мучительной смерти от украденных фолиантов, — занялась книгами и попутно завела разговор о прошедшей ночи: не видели или не слышали ли чего необычного?

Раз — и пальцы будто не удержали тяжёлый том. Ценный, в обложке красной кожи.

Не заметить его падения Кристоф не мог. Если умеет колдовать, непроизвольно, не думая, замедлит падение: интендант трясётся над подобными вещами. Сама же легко спишу инцидент на слабость и неуклюжесть.

Том гулко хлопнулся на пол. Кристоф пытался подхватить его руками, но не успел. Неужели действительно потерял магию, или настолько хорошо контролирует себя? Ладно, наведаюсь домой к Кристофу — уж там-то он колдует, если вообще этим занимается. О визите, разумеется, извещать не стану, приду неожиданно и заранее настроюсь на работу. Теоретика не проведёшь, все следы за пару минут не заметёшь.

— Осторожнее! — пожурил Кристоф, бережно поднял и отряхнул несчастный фолиант. — Привыкли к академической библиотеке!

Извинилась и сослалась на слабую правую руку. Кажется, интендант ни о чём не догадался.

Хорошо, а теперь к Авалону. Пусть позовёт Денеса, и мы избавимся от сомнений. Только оставаться наедине с магом-балагуром не стану, соберу надёжную охрану, даже Андора позову. Под каким предлогом? Вора-убийцу ловить будем. Тут без магических огоньков не обойтись, а это тоже заклинание, достаточное, чтобы сделать выводы.

И всё же в голове не укладывалось: Денес — и вдруг убийца! Шестнадцать лет назад он юнцом был, разве сумел бы отбить людей от нечисти? И почему его мёртвым считали? Восторженный мальчик, так любивший Эрно…

Хлопнула себя рукой по лбу и, извинившись, метнулась за дверь. Забралась на один лестничный пролёт вверх, убедилась, что никто не подслушивает, и позвала Эрно. Кому как не ему знать всю подноготную Денеса.

— Уже видела, да? — дух заботливо завился рядом и злобно отогнал рвавшихся нарушить наше уединение собратьев. — Наглый, гад!

Кивнула, соглашаясь.

Эрно обсмеял саму мысль о том, что Денес мог заняться некромантией и убить кого-то в приступе помешательства.

— Рената, ну сама подумай, могла ли ты не узнать Денеса. Ты ведь слышала голос некроманта на кладбище. Или так перепугалась?

Мотнула головой. Провалами в памяти не страдаю, а того человека я не узнала. Но это ничего не значит — лица-то не видела.

— Колдовство, руки. Опытный маг всегда узнает собрата.

— Я с инферном сражалась, а не анализировала чужую магию, — раздражённо огрызнулась я. — Между прочим, ты тоже там болтался, мог бы что-то узнал.

— Как? Попал бы во власть некроманта? — усмехнулся Эрно. — И, признаться, ты интересовала меня куда больше, нежели чужое лицо под капюшоном. Помощь не надо было звать?

В голосе духа промелькнули нотки обиды.

Ну да, за что я так взъелась на Эрно? Он помогал, как мог, даже привязку оборвал… Стоп, а как? Столько лет просидел узником в подвале и вдруг…

Прищурилась и решилась на маленькую гадость. Эрно дух, значит, заклинание подействует. Я умею работать с тонкими материями, вот и докажу, что достойна кандидатской степени.

Больно ему не будет, я бы никогда не причинила боли Эрно. Он просто не сможет солгать, только и всего.

К сожалению, заклинание правды не работает на людях. Вернее, тот вариант, который преподают в Академиях. Оно и понятно: человек — субстанция сложная, невозможно вторгнуться в сознание, даже частично изменить его, не причинив той же боли. Духи не ощущают наших страданий, у них они свои, не физические. Для них действуют другие законы, другие заклятия. Моё, к слову, сложное, малораспространенное, его не знает никто, кроме аспирантов-теоретиков, работающих с тонкими материями.

Словом, я отвлекла Эрно и торопливо начертила в воздухе нужный набор символов.

Так, есть — буквы полыхнули и погасли.

Прости, Эрно, но я обязана тебе доверять, тебе первому. Если ты обманщик, не стану и пытаться распутывать этот клубок змей.

Я попросила Эрно рассказать о той ночи на кладбище, о том, как он сумел разорвать привязку, а сама пристально наблюдала за воздухом позади духа. Если пространство мигнёт, с Эрно поработал маг, который установил блок на заклинания, подобные моему.

Но ничего не мигнуло, а дух спокойно, обстоятельно прочитал лекцию на тему 'якорей' в мире живых. Эрно запнулся лишь однажды, когда дошёл до кульминации, потом вскинул голову и громко сказал: 'Если новые чувства сильнее прежних, цепи рушатся. Так произошло и со мной: ты меня освободила'.

Мучимая укорами совести, развеяла чары и призналась Эрно в проведённом эксперименте. Странно, но он отнёсся к этому с пониманием: 'Я бы тоже всех подозревал'.

Улыбнулась и смущённо отвернулась. Я на месте Эрно обиделась бы, а он ещё утешать начал, шептать, какая я умная, хорошая. Как мало нужно девушке для счастья! И вот уже сижу, глупо улыбаюсь и накручиваю волосы на палец. А ещё искоса смотрю на Эрно и думаю совсем не о пугающем некроманте. Весна, не иначе!

Дух покачал головой, вздохнул: 'Женщины!' и продолжил прерванный рассказ о Денесе. И шрама-то у него шестнадцать лет назад не было, и хвостиком за Эрно ходил, и колдовал плохо, во всяком случае, не лучше Винса.

— Может, я упустил, конечно, — заключил Эрно, — но тогда Денес очень умело маскировался. Проверь, разумеется, а у меня свои мысли появились. У нас только двое в Белаге любили бывать. Меня исключай — я умер и убить никого никак не могу. И мертвецы эти с кладбища… Я ведь покрутился, проверил — все тоже не умели держать язык за зубами.

— Смотри сама, — дух вольготно повис в воздухе рядом со мной и ловко начертил несколько цифр. Я аж рот открыла от удивления, а потом вспомнила: даже после смерти маги остаются немножечко магами. Вот и Эрно легко использовал воздух в качестве грифельной доски. Жаль, ничего материального он сотворить не может. — Почтальон и цирюльник погибли в один год со мной. Кучер дорожной кареты — годом раньше. Далее все жертвы — простые верешенцы, но никто, заметь, никто из них не покинул этот мир позже начала этого десятилетия. Улавливаешь логику? Тот якобы мёртвый маг инсценировал собственную смерть именно пятнадцать-семнадцать лет назад. Пожалуйста, — подмигнул Эрно, — не разочаруй меня и сама сделай выводы.

Задумалась, пытаясь понять, на что намекает дух. Можно подумать, я знаю всех мертвецов Верешена!

— У Авалона спроси, — нагло посоветовал Эрно.

Даже зло взяло. Он знал отгадку, но не желал ею делиться!

Фыркнув, обиженно отвернулась и поинтересовалась, откуда Эрно известны подробности оживления несчастного плотника. Дух, немало не смутившись, простодушно ответил: подслушивал.

— А что, я должен был объявиться? — пожал плечами Эрно на мой укоризненный взгляд. — Я не посторонний, а некромант прогнал только живых. Не сомневайся, он прекрасно знал о моём присутствии, даже презрительно фыркнул: 'Ну, конечно, как же без тебя-то! Кто ж Ренате-то расскажет?'.

Рассмеялась: Истван в своём репертуаре! И Эрно недолюбливает, это я сразу заметила. Хотя к кому некромант благоволит?

Поневоле вспомнился утренний букет с запиской, и возникло стойкое желание переговорить с некромантом. Но, разумеется, после того, как разберусь с тайнами Башни. Заодно выясню, что должен был сказать, но не сказал некромант. Спрашивать, пока тот усталый и на взводе, всё равно нет смысла.

Поднялась, отряхнула платье и поспешила к Авалону.

День обещал выдаться долгим и сложным. Ночь, впрочем, тоже: после выходки с мертвецом и рыбой я точно заработаю бессонницу. Да и как иначе, когда могу стать следующей?

Эх, почему не изобрели такое заклинание, которое бы выявляло суть людей? Произнесёшь его, и на человеке появляется надпись: 'Честный малый', 'Вор', 'Убийца', 'Лодырь' и тому подобное. Но такое не под силу даже архимагам с личами, не то что скромной аспирантке. Можно, конечно, посвятить свою жизнь науке и попытаться преподнести коллегам шикарный подарок, но как-то никогда не мечтала превратиться в иссохшую мумию. Это только на плакатах для абитуриентов возле приёмной комиссии учёные маги соблазнительны, обеспечены и счастливы, а в реальности никому не нужны. Впрочем, юность романтична и наивна, задача же преподавателей не рассказать правду о жизни, а обеспечить должный набор на факультет. Ради такого запоёшь соловьём и наврёшь с три короба — премию-то всем получить хочется. Зато будущие студенты получают первый жизненный урок: не всё то правда, что вышестоящие говорят.

Авалон дожидался меня в компании Кристофа. Даже немного опешила, когда Главный маг башни подскочил с кресла и нетерпеливо спросил: 'Ну, что?'.

Оказывается, Истван упорно играл в молчанку по причине нездоровья и природного упрямства, пришлось мне рассказывать о допросе покойного. Только говорить всей правды при Кристофе не хотелось: я по-прежнему подозревала его. Вот уверюсь, что интендант не колдует, тогда смогу доверять, а пока о маге со шрамом расскажу только Авалону. Поэтому соврала, будто не смогла взломать чужое колдовство.

Маги заметно расстроились. Кристоф даже в сердцах ударила кулаком по столу. Знать бы, обычная злость или спектакль?

— Авалон, у меня к вам одна личная просьба… — я выразительно покосилась на интенданта, и тот неохотно вышел.

Стоило закрыться двери за Кристофом, как я заняла его место, перегнулась через стол и шёпотом призналась во лжи. Не позволив Авалону вставить ни слова, протараторила всё о собственных выводах и подсказках Эрно, после чего, чуть смутившись, попросила проверить Денеса.

— Я понимаю, доводы Эрно разумны, но упомянут шрам…

Авалон пожевал губу и тяжко вздохнул. Пальцы сжали перо, оставив на бумаге жирную кляксу.

Я терпеливо ждала, пока Главный маг башни примет решение. Он мудрее, опытнее, пусть же либо посмеётся надо мной, либо позволит проверить Денеса. Кристофом займусь сама — выдумать предлог, чтобы попасть к нему в дом, несложно.

Авалон встал и, сложив руки за спиной, повернулся лицом к двери. Покачал головой, мельком глянул на испорченный лист и уничтожил его, не удосужившись даже бросить в мусорное ведро.

— Да, напрасно вы все за меня просили, — в голосе Авалона сквозило чувство вины. Он выглядел таким несчастным, даже плечи поникли. Редкий начальник так переживает, и вовсе не потому, что боится потерять место, а потому, что считает себя ответственным за все грехи подчинённых. — Я проворонил, не заметил вовремя… Пора искать себе замену.

Тут же поспешила заверить: главному магу ещё рано на покой, а никто в здравом уме не посмеет ни в чём обвинить Авалона. Тот лишь горько усмехнулся и покачал головой. Видимо, с совестью, как и с деньгами: кому-то она достаётся в избытке, а кому-то её катастрофически не хватает. К сожалению, в мире много несправедливости, и эту, равно как и другие, не исправишь, не заберёшь излишки и не отдашь нуждающимся. Впрочем, им совесть как раз не требуется: с ней неудобно живётся.

— Хорошо, Рената, я сейчас позову Денеса и попрошу вместе с вами осмотреть библиотеку на предмет потайных ходов. Я знаю один, но его завалило. Таинственный вор проник в помещение явно не через парадный вход, поэтому необходимо выяснить, как он передвигается по башне. Заодно понаблюдаете за Денесом и сделаете выводы. Я же обещаю проверить Кристофа.

Вздрогнув, удивлённо глянула на Авалона. Тот улыбнулся и объяснил: он понял, почему я разыграла спектакль с личным делом и враньём. Сразу стало так неловко, но Авалон успокоил, заверил, в сложившейся ситуации необходимо проявлять осторожность.

— Кристоф действительно под подозрением. В свете тех покойников на кладбище и мертвеца в библиотеке, он становится одним из кандидатов на роль некроманта.

Авалон, наконец, сел, но не за стол, а в одно из кресел у стены и предложил мне устроиться рядом. Так разговор из формального перетёк в дружеский, а я поняла: мне доверяют и считают равной. Приятно? Безусловно, и значительно облегчает общение. Одно дело, когда перед тобой начальник, совсем другое, если просто приятель.

— Я не проверял способности Кристофа, просто видел, как он мучился, пытался колдовать и не мог. Читал диагноз и письмо от целителя. Там, — Авалон вздохнул, — была приписка: требует пристального внимания. Знаете, что это такое, Рената?

Покачала головой. Предположения были, но не стала озвучивать их: всё-таки Кристоф его бывший ученик, и Авалон с теплотой относился к нему, переживая чужую боль, как свою собственную.

— Это означает проблемы с психикой, — помолчав, мрачно ответил главный маг. — Кристоф… Он очень тяжело шёл на контакт, хотел покончить жизнь самоубийством. Весь смысл существования для него заключался в магии, а тут… Вы не понимаете, как это тяжело — ощущать собственное бессилие.

Значит, Тибор не солгал, Кристоф действительно пытался наложить на себя руки. Весь вопрос: когда? Тибор появился в Башне шестнадцать лет назад, но Эрно прекрасно помнил Кристофа, а тот его. Да и по воспоминаниям других выходило, что интендант тут появился лет двадцать назад. Значит, и голову в петлю засовывал тогда же: время всё же лечит. Между тем, Тибор помнил разговор о малодушии. За что же отчитывал Авалон подчинённого? Не удержалась и спросила.

Авалон нахмурился, вспоминая, а потом улыбнулся:

— Да Кристоф сбежать хотел. Он тогда ещё должностью своей тяготился, но назначение есть назначение.

Кивнула и напомнила о подозрениях. Вот чем грешат люди в возрасте, так это тем, что ударятся в воспоминания и забудут о сути разговора.

— Так он любил кабачки Белаги — не желал, чтобы мы видели, как он горе заливает. Да и по возрасту подходит, только… только не верю я, Рената, в его виновность. Подозреваю, но не верю. Вроде, и мотивы есть — озлобленность на мир, шанс вернуть магию, но Кристоф никогда не причинил бы вреда людям. Он на них огрызался, но не из ненависти, а из-за душевной травмы.

— И с мнимой смертью не вяжется, — поддакнула я.

Авалон рассеянно кивнул, а потом неожиданно подскочил с воплем: 'Какие ж мы идиоты, и какой умница Эрно!'.

Не желая ничего объяснять, главный маг башни покинул кабинет с резвостью, достойной студента. Я же второй раз за сегодня затаила обиду. Почему никто не желает делиться со мной догадками?

Делать нечего, нужно проверить Денеса и обследовать библиотеку. Признаться, меня тоже волновало, каким образом ночной гость проник в башню. Не телепортировался, это точно, я бы заметила следы. Да и не поверю, будто обычный маг, даже занявшись самообразованием, сумеет освоить то, что умели только архимаги и ряд лучших магистров-практиков. Телепортация требовала безупречного знания теории магии, математики, физики и ряда других дисциплин, отнимала массу энергии и не давалась просто так, будто обычное заклинание.

Денес с готовностью откликнулся на весточку, и уже через десять минут мы углубились в дебри полок и стеллажей. Маг шёл впереди, я — чуть позади, пристально наблюдая за каждым движением коллеги.

Истван за время разговора с Авалоном успел уйти. Подозреваю, недалеко — до того же кабинета, что и я. Только теперь при беседе присутствует Кристоф, а то и все остальные маги. Странно, что я их не видела. В Башне чрезвычайная ситуация, а они где-то гуляют. Тот же Миклос.

Воспоминание о брюнете вызвало мимолётный приступ раздражения. Хорош маг, девчонок тискает, всякие пошлости на ухо шепчет и будто ведать не ведает о трупе в библиотеке. Уж не стал бы Кристоф такое скрывать! И визит некроманта в Башню непременно вызвал бы вопросы. Как у меня теперь, к примеру. Уж не завёлся ли у того типа помощник? Если так, ставлю на Миклоса, как раз из-за нелогичного поведения. Хотя, Тибора тоже не видно и не слышно.

Оказалось, решение загадки лежало на поверхности: труп обнаружили после традиционной утренней раздачи поручений, а Авалон не стал ничего рассказывать до прихода Иствана.

— Ничего, Миклос наверняка уже у начальства, — подмигнул Денес. — Ещё бы, не на ковёр же вызывают! Тибор же на дежурстве, через день вернётся. Мы по очереди окрестности прочёсываем, чтобы оборотни или ещё какие твари не устроили большой и жирный сюрприз.

Казалось, мага вовсе не волновало, что в паре шагов от него лежит несвежий труп. Денес даже нос платком не зажал, спокойно по очереди выдвигал книги, тщательно ощупывал стены и стеллажи. Я же едва держалась, наверняка позеленела, но мужественно терпела — по профессии положено.

Изображая бурную деятельность по поиску потайного хода, в действительности анализировала магию Денеса. Тот, к счастью, и огонёк зажёг, и книги с верхних полок не руками снимал.

Как и предсказывал Эрно, моя теория развалилась. Шрам у Денеса заметный, только плотника убил кто-то другой. Иначе абсурд получается: один топил, другой заклинание накладывал. Бред! Совершенно разные потоки, линии, ничего похожего. Но и к лучшему, от сердца отлегло. Теперь искренне улыбалась и смеялась в ответ на шутки Денеса — он, несмотря на тяжёлую работу, оставался душой компании.

Мы проторчали в библиотеке битых три часа, но так ничего и не нашли. Я предложила перекусить — завтрак успел перевариться, и желудок требовал новую порцию пищи, — но Денес отказался: 'Нужно доделать всё до конца'.

— Давайте применим ваши способности? — предложил маг, облокотившись о пыльный стеллаж. Уж не за ним ли я пряталась от инферна? — Вы же теоретик, такие вещи обязаны видеть.

Ох, если бы! Потайные ходы с магией не связаны, а потому толку от меня мало. Всё это с тоской объяснила Денесу, тот кивнул и отправил осматривать очередной мрачный угол, где десятилетиями не ступала нога человека.

— И долго будешь мучиться? — рассмеялся над ухом Эрно.

Он не материализовался, но парил рядом.

— Я его проверила, показывайся, — шепнула я и покосилась на Денеса.

Эрно фыркнул и эффектно, по частям, явил свой лик, за что тут же получил от меня за позёрство. В ответ дух лишь рассмеялся. Куда девалась былая меланхолия? Но я о ней не жалела. Если уж наша любовь безнадёжна, то зачем постоянно напоминать об этом? Нужно наслаждаться яркими мгновениями жизни, они сгорают так быстро, что не успеваешь вздохнуть. Поэтому пусть улыбается, смеётся, я улыбнусь вместе с ними, и мы хоть на минуту, но станем счастливыми, самими собой, а не узниками обстоятельств.

— Если ищешь тайное, спроси духов. Мы всё знаем.

— Так покажи и не издевайся! — насупилась я.

Улыбка тут же сошла с лица Эрно. Он засуетился вокруг меня и дважды извинился за неподобающее поведение. Почему дважды? Потому что на первое 'прости' я ответила гордым молчанием и отвернулась. Зато после второго сдалась.

Оказалось, Денес смотрит на нас и многозначительно улыбается.

Нырнула в проход, чтобы скрыть покрасневшие уши.

Неужели догадался? Стыд-то какой, вся Башня узнает. Над влюблёнными всегда подтрунивают, а тут и вовсе богатая почва для сплетен. Не верьте, будто слухи — удел кумушек, мужчины тоже охотно перемывают косточки знакомым и незнакомым за кружечкой пива.

Оставалось надеяться, Денес смолчит. Тибор бы промолчал, потому что сам влюблён, к свадьбе готовится, понял бы, в моём положении человек над собой не властен. А Денес… Оказалось, он тоже не болтун, тактично промолчал.

Абсолютно случайно надавив на нужный камень, едва не рухнула в потайной ход.

— Денес, я нашла! — потирая ушибленное плечо, радостно закричала я.

В мгновение ока маг оказался рядом и присвистнул.

Башня воистину не уставала поражать. Потайной ход представлял собой лестницу, соединявшую здание сверху донизу. А ещё за ней, судя по поведению огоньков и эху поискового заклинания, притаились какие-то помещения — вторая Башня. Обследовать её мы побоялись, наложили на отъехавшую стену стабилизирующее заклинание — теперь нажимай, не нажимай рычаг, а ход не закроется, поставили на всякий случай ловушку и поспешили к Авалону.

Главный маг башни сидел за столом, мрачный, серьёзный.

Напротив, прикрыв глаза, сидел Истван. Одна рука безвольно свешивается с подлокотника, другая лежит на коленях.

В одном кресле устроился Кристоф, в другом развалился Миклос, а третье занял Нар. Винс скромно приютился в уголке, не решаясь сесть. Все маги, за исключением больного Джено и работающего Тибора, в сборе. Даже Ядвига пришла, хотя к местным чародеям не относилась. Видимо, представляла мужа. Ничего, скоро Джено разрешат ходить, и он наверняка заглянет как-нибудь с утра в Башню. Или ко мне, чтобы проверить диссертацию, Джено уже о ней спрашивал. Раз так, то окончательное выздоровление — дело ближайшего времени.

Авалон попросил нас тоже сесть и поднял руку, призывая к молчанию.

— Берток жив.

Произнесённые в полной тишине тихие слова Авалона произвели эффект раската грома. Маги вдруг заволновались, переглянулись и, не сговариваясь, закричали: 'Это невозможно!'.

— Однако это так, — вздохнул Авалон. — Факты говорят против него. Истван любезно согласился проверить сегодня могилу, — не открывая глаз, некромант кивнул, — и я практически уверен, она окажется пуста.

Глава 26

Кажется, я единственная не знала Бертока, поэтому в полной мере не могла разделить всеобщих чувств. Даже Ядвига выглядела обескураженной и бормотала: 'Как?! Джено же не дурак, он бы смог отличить мёртвого от живого'.

Сразу встал вопрос, кого же хоронили в гробу. Маги в один голос утверждали, что видели тело. Да, обезображенное, кусок плоти, но тело! И только Истван сидел и усмехался, не открывая век.

— Некроманта наверняка не было, похоронили то, что нашли, да? — в голосе представителя незавидной профессии особой важности сквозило превосходство. Он сварливо брюзжал, так и не удосужусь взглянуть на тех, к кому обращался. — Пол совпал, артефакт на шее тот, и сойдёт. Маги, вы и Эрно Триглава так закопали? То-то бедняга мается, ещё немного и оживёт. Кто тот умник, не знаю, на кладбище, может, схожу, но при одном условии: зачищать полянку от разной мелочи будете сами. Я и так намаялся с вашими проблемами, собственные обязанности выполнять не могу. А мне за них, между прочим, деньги платят. Поэтому с вас, Авалон, причитается по стандартной ставке. Если б не старое знакомство, ещё бы за испорченное здоровье и потрёпанные нервы взял.

Главный маг башни возвёл очи горе и жестом успокоил собравшихся: Истван всё сделает, просто так ворчит, из вредности. Я в этом, впрочем, сомневалась. С некроманта стало бы требовать денег с собратьев по образованию.

Понимая, что пока маги не успокоятся, рассказывать о находке бесполезно, пристроилась в уголке и позвала Эрно. Тот тут же отозвался и предложил ответить на все вопросы.

— Кто этот Берток, и его ли ты подозревал?

— Его, кого же ещё? — рассмеялся дух и покосился на Иствана. Мне показалось, или Эрно нахмурился? — В нужный год умерло всего двое. Я, как видишь, тела не обрёл, а вот с Бертоком всё занятно. Его место занял Денес. Берток был боевым магом, напарником Джено. Погиб практически у него на глазах. Нет, самого момента смерти никто не видел, только вспышки заклинаний, а потом тело. Обезображенное, но не оставлявшее сомнений — это Берток. Самого Джено тогда тоже потрепали, но ему повезло, не попал в ловушку.

— А шрам?..

— Имелся. Рубец на виске, приметный такой, давнишний. Ростом Берток схож с некромантом на кладбище, хотя могу и ошибаться за давностью лет. Но, самое главное, Берток частенько наведывался в Белагу. Мы втроём и ездили: он, я и Джено.

Да, вот так похоронишь человека, а он и не думал умирать.

Мелькнуло и тут же испарилось предположение, будто Берток и есть лич. Увы и ах, но я видела живого человека, а не рослого полуистлевшего мага. И рост у них, мягко говоря, разный, и подход к делу. Лич бы просто щёлкнул пальцами — и нет Ренаты Балош, новоиспечённый некромант же силой не превосходил бывших коллег из башни. А ещё голос. Я хорошо запомнила своеобразное произношение лича и ни с чем его не перепутаю.

Но в свете новых фактов вырисовывалась жирная проблема. Берток знал всех магов, кроме Денеса и Нара, даже Тибора, в ту пору ещё неокрепшего мальчишку, и отлично представлял, какие у кого возможности и слабые стороны. Иствана, к счастью, не застал, поэтому так прокололся, недооценил. Если бывал в городе, наверняка слышать про Гать и полагал, будто некромант в постели отлёживается, как Джено. И любой бы отдыхал, это логично после такой передряги, но не Истван. Этот трудоголик успел спутать все карты: и на кладбище покопался, и покойника, хоть ненадолго, оживил. Уверена, Берток не принимал в расчёт Иствана, ориентировался на боевых магов и таких же некромантов, как он сам.

И я, по мнению преступника, уже умерла — инферн непременно убил бы, не вмешайся оборотни. А те, в свою очередь, загрызли, не спаси я в своё время одного из них. И факты не сложились в цепочку, если бы мы с Эрно не полюбили друг друга, и привязка к записной книжке не исчезла бы. Словом, вереница случайностей разрушила чужие планы. Только вот если Берток узнает, что я жива, боюсь, похоронят по-настоящему.

Первой откланялась Ядвига — побежала рассказывать мужу. За ней потянулись и другие, но Денес призывно вскинул руку и пообещал поведать не менее интригующую новость.

Рассказывали мы вдвоём. Внимательно слушали все, даже Истван сел нормально и соизволил повернуть голову. Он же отреагировал на существование потайных покоев башни недовольным бурчанием: 'Смерти моей хотите, маги-недоучки? Нет, из принципа уволюсь и пойду учить студентов, чтобы, как вы, не прошляпили инкубатор инфернов'. На него никто не обратил внимания, а Авалон даже цыкнул, чтобы не мешал слушать. Странно, но Истван замолчал, насупился, но дал договорить. Видимо, уважал Авалона, раз стерпел.

— Дело ясное, нужно как можно скорее всё там осмотреть, — распорядился главный маг башни и встал, подавая пример. — Всем при полном вооружении собраться в библиотеке через десять минут. Истван, — Авалон обернулся к старательно изображавшему стороннего наблюдателя некроманту, — вы пойдёте или тяжело?

— Или, но пойду. Просто посмотреть, — подчеркнул Истван. — Теоретический совет дам, а вот убивать, не, никого не стану. Надоело.

Авалон кивнул и велел мне, как самой слабой, держаться в конце группы рядом с некромантом. Тот ответил страдальческим вздохом, но промолчал.

Наше заклинание никто не разрушил, тайный ход всё так же зиял темнотой и холодом.

Первыми шли Миклос и Денес.

Мой неудавшийся кавалер попытался вновь наладить отношения, с улыбкой кота напомнив про должок, даже попытался обнять, но тут же отдёрнул руку и извинился. А ведь я даже в позу встать не успела, слова ни сказала…

Секрет поведения Миклоса раскрылся, стоило глянуть через плечо. За спиной, помимо Эрно, которого маг, разумеется, не принимал в расчёт, обнаружился Истван. Некромант недобро щурился, пощёлкивая пальцами, и сверлил Миклоса полным холодной ненависти взглядом, даже мне не по себе стало.

— И давно он так? — глухо спросил Истван, покосившись на брюнета.

Пожала плечами и в свою очередь подозрительно поинтересовалась:

— А вам какая разница? Не к Вилме же пристают.

— То есть пристаёт? — Истван благополучно пропустил мимо ушей большую часть реплики. Ноздри его раздулись, а кулаки сжались.

На миг показалось, некромант сейчас подойдёт и убьёт Миклоса. Тот, конечно, самоуверенный и невоспитанный тип, но не отпетый же мерзавец!

— Флиртует, — туманно ответила я, пристально вглядываясь в лицо Иствана.

Спросить сейчас? Но при всех, наверное, неудобно… Хотя ничего постыдного узнать не хочу да и сомневаюсь, что некромант ответит.

Положив пальцы на запястье Иствана, тем самым удерживая от необдуманных действий, тихо, чтобы никто, кроме Эрно, не услышал, спросила:

— Зачем вы подарили цветы?

Некромант опешил, уставился на меня, будто на ненормальную, и неожиданно рассмеялся. Он хохотал долго, а потом долго не мог отдышаться, всё ещё похрюкивая.

— Рената, — наконец Истван выдавил из себя нечто членораздельное, — тебе сколько лет?

Мой ответ некроманта не интересовал, он подошёл к Авалону и о чём-то с ним шептался, косясь на Миклоса. Но, уверена, разговор шёл не о маге, зато, возвращаясь и проходя мимо, Истван не отказал себе в удовольствии пригрозить: 'Распустишь руки, можешь с ними попрощаться'.

Взгляд некроманта мельком скользнул по Эрно, пристроившегося у моего плеча. Тот отреагировал мгновенно, предположив, что мешает.

— Да нет, — пожал плечами Истван, лениво сотворил магический огонёк и подвесил над головой, — я к духам привычный. Болтайте на здоровье, даже слушать не стану. Только определитесь уже, остаётесь в библиотеке или идёте со всеми. Ждать не стану.

И, правда, маги один за другим исчезали в зеве тайного хода, мы рисковали остаться одни.

За чертой, разделявшей обжитой мир от нового, неизведанного, оказалось пыльно и холодно. Надетое с утра платье и кофточка уже не грели, пришлось воспользоваться магией и сотворить вокруг себя тёплый кокон. Воевать мне не придётся, можно потратить силы на бытовое заклинание.

Маги сгрудились на лестничной площадке, тщательно прочёсывая поиском верхние и нижние этажи.

— Она пронизывает всю башню, — вынес вердикт Авалон.

Он стоял парой ступеней выше остальных и пристально вглядывался в спираль лестницы. Строители сделали её узкой, но позаботились о безопасности: вслед за каменными плитами вверх и вниз сбегали кованые перила. Они заржавели, но до сих пор казались крепкими и надёжными.

Магические огоньки выхватывали лишь часть пролётов, остальная часть тонула в тени.

Ступени, высеченные из монолитного камня, казалось, ничуть не пострадали от времени и чуть отливали краснотой — вероятно, строители использовали одну из местных пород.

Миклос смело поднялся на один пролёт, спугнув парочку духов. Те с громким ворчанием сорвались вниз, ругая потревоживших их покой магов.

Вслед за духами, хлопая крыльями, пронеслась летучая мышь. Я непроизвольно пригнулась, когда она пропищала над головой. Что поделаешь, ночные твари подсознательно внушали страх, пусть даже я и знала, они абсолютно безобидны. Вампиры, конечно, тоже иногда оборачиваются нетопырями, но предпочитают проводить большую часть времени в ином обличии.

— Ну, что там? — нетерпеливо спросил Авалон.

— Какой-то зал, — смело перегнувшись через перила, ответил Миклос и, отыскав меня взглядом, подмигнул. — Похоже на читальный зал: столы, стулья, полки и большой камин. В нём, кстати, кучка пепла. А вот мебель полусгнившая, не похоже, чтобы на ней сидели.

Маг спустился: по негласному правилу незнакомое место нельзя обследовать в одиночку, и мы двинулись вперёд, к массивной дубовой двери. Она казалась неподъёмной, но волшебство легко справляется с такими вещами. Заклинание облегчения — и можно без труда толкнуть.

— Занятно, — неожиданно протянул Истван и, растолкав остальных, встал вровень с Авалоном.

Рука решительно перехватила торец двери, не позволив ей распахнуться. Пальцы проворно пробежались по шершавым доскам и, замерев, вернулись на прежнее место.

— Я бы даже сказал, знакомо, — так же туманно добавил Истван и потянулся к рукояти меча. — За сколько ж ты добежишь, откуда вылезешь?

Остальные среагировали мгновенно. Боевые маги стали подковой, одновременно контролируя дверь и лестницу. Нар оказался возле меня, оттеснив к стене и, соответственно, потайному ходу. Авалон замер ровно посередине, хмурясь, творя большой полупрозрачный шар с пульсирующими внутри молниями.

— Инферн? — догадалась я.

Вопрос адресовала Эрно: тот по определению видел и чувствовал то же, что и Истван. Дух кивнул и посоветовал при первых же признаках опасности бежать прочь.

Некромант неожиданно крутанулся и подпрыгнул, одновременно нанося удар.

Инферн появился внезапно, из ниоткуда. Разящий меч вспорол воздух, если бы не чутьё Иствана, тот бы лежал на полу с проломленной головой.

— Да, определённо, жалею, что не пришиб раньше, — отдуваясь, пробормотал некромант.

Несмотря на энергетическое истощение, он двигался поразительно быстро, ловко уворачиваясь от ударов и незаметно, по чуть-чуть, разворачивая инферна под удар боевых магов. Те помогали, как могли, не бросили Иствана одного, бились с ним наравне, но проклятая нежить не желала подставляться.

Пара заклинаний ушла в стену, ещё одно лишь слегка опалило инферна. Он совсем не походил на калеку: обе руки на месте, а глаза всё так же горят иномирным пламенем. Даже обидно стало: ничего эту тварь не берёт!

Сообразив, что отбиваться от пяти магов одновременно проблематично, инферн решил извести их поодиночке и, выбрав первую жертву, растворился в воздухе.

Сердце гулко билось в груди.

Закусив губу, напряжённо вглядывалась в лестничную площадку, стараясь не упустить ни вершка пространства. На кого, на кого нападёт инферн? Он умеет проходить сквозь стены, двигаться абсолютно бесшумно. Может статься, я сейчас стою и не знаю, что инферн у меня за спиной.

Поддавшись нервам, метнулась в сторону, едва не полетев с лестницы. В последний момент успела затормозить своё движение и ухватиться за перила. Какие же они холодные и неприятные на ощупь!

Нар, среагировав на мой манёвр, не глядя, сплёл заклинание и ударил по воображаемому инферну. Увидев же, что там никого нет, пожал плечами. Другой бы ругался, называл меня идиоткой — только не Нар. Поправил сбившийся воротник, стряхнул с ладони остаточные, искрящиеся частички магии и с эльфийской галантностью подал руку.

— Осторожнее надо быть, — добродушно пожурил маг и отвёл в относительно безопасное место.

Вернее, попытался, отвести, потому что объявился инферн, и именно мы с Наром увидели его первыми.

Недаром, ох, недаром, этих существ выделяют в особый вид нежити! Если зомби безмозглы, то инферны неплохо соображают и умеют планировать простенькие кампании. Вот и теперь противник просчитал, чья смерть нанесёт наибольший урон, и попытался избавиться от него.

— Авалон, сзади! — крик сорвался вместе со мной.

Я не успевала, Белбог, не успевала, даже кричала медленнее, чем инферн заносил меч для удара.

В такие моменты понимаешь, как мгновение может показаться вечностью.

Время будто замедлило бег, растянулось, вместив в себя больше секунд, а пространство, наоборот, расширилось, замедлило движения, звуки.

Десятая доля мига — и инферн возникает в воздухе, не сразу, частями, будто обретая краски. Я кричу сразу же, как замечаю пока ещё бледную синюю руку. Казалось бы, быстро, но время неумолимо. Выкрикнуто лишь имя, а меч уже делает смертоносный размах. Пять букв — слишком много, чтобы успеть до того, как он опустится.

Нар даже не пытается вспомнить приём боевой магии — нет драгоценных секунд, заклинание поразит уже инферна-убийцу. Он делает то, что отрабатывал много лет, помнит мышечной памятью, — сеть. Ею часто ловят духов, и она не требует никаких расчётов. Нар набрасывает её не на инферна — на меч, изменяя траекторию движения.

Я же, по иронии судьбы оказавшаяся к Авалону ближе всех магов, дёргаю его за полы одежды и валю на пол.

Смерть разминулась с жертвой, пройдя на расстоянии дыхания.

Авалон же сохранил выдержку и реакцию. Заготовленный заранее шар сорвался с пальцев и в клочья разорвал грудь инферна. Тот издал низкий гортанный вопль и впился пальцами в дымящуюся плоть. Длинные жёлтые ногти рвали её, безжалостно избавляясь от 'ненужных' кусков. Выглядело это жутко. Никогда не любила покойников, а уж смотреть на чужие обуглившиеся внутренности, кости, мышцы…

Отвернулась, уткнувшись лицом в ладони.

На затылок тут же легла рука Авалона.

'Всё хорошо', - по-отечески погладив по голове, прошептал главный маг башни и помог встать.

Прижимаясь к Авалону, в ужасе взирала на бесновавшегося инферна. Он уже закончил истязать себя и взмыл под потолок. Алые глаза сочились ненавистью. Они бегали с одного лица на другое, будто не в состоянии выбрать, кому же отомстить первым.

Заботливо прикрыв собственным телом, Авалон подавал подчинённым знаки зайти сзади и прикончить инферна. Его меч валялся на полу, прямо под владельцем, но никто не рисковал поднять его или подтянуть магией.

Краем глаза видела Иствана. Плохо ему, раз стоит, прислонившись к стене, опустив оружие, но на ногах держится. Взгляд, как и у всех направлен на инферна. Губы чуть подрагивают… Он колдует?! Это верх безрассудства, никакой целитель не спасёт, если сейчас Истван загонит себя в энергетическую бездну. Он и так пользовался чужими силами, насиловал организм, не позволяя тому восстановиться, ритуал призыва и оживления два часа назад провёл, в конце концов!

Инферн дёрнулся неожиданно, нырнул, уйдя от молнии Денеса, подхватил меч и ушёл под пол.

Знаю, паниковать нельзя, нужно всегда держать лицо, но я не могла, вцепилась в Авалона и сотрясалась от крупной нервной дрожи. Хорошо тем, кого не убивали, кто вторично не глядел в глаза неминуемой смерти ночью, одной, на кладбище, в склепе! Инфернов побаивались даже практики, а у меня были особые причины видеть его в страшных снах.

Авалон тоже напрягся и взялся за артефакт на шее. Главный маг башни рванул его, активируя, и нас окутало лёгкое искрящееся облачко. Я даже перестала трястись, с профессиональным интересом рассматривая тончайшее кружево защитного заклинания.

Снимаю шляпу перед артефакторами! Это же надо такое сотворить! Обычные заклинания — это хорошо, но они не даруют полной безопасности, всего лишь помогают переждать, пока минует опасность. Я умею плести достаточно сильные, с использованием специальных рисунков и рун, однако не поручусь, что сумею долго держать подобную защиту. Артефакт же Авалона не требовал подпитки энергией и обладал достаточной силой, чтобы противостоять инферну.

— А снизу тоже?.. — я робко покосилась на грязный пол. Поднятая ногами пыль клочьями повисла на подоле.

Денес рассмеялся, видимо, посчитал вопрос забавным, а Авалон заверил, мне ничего не грозит.

Мы синхронно вздрогнули, когда из-под пола выплыл Эрно. Он чуть не пострадал: реакция у Миклоса оказалась хорошей. Впрочем, и дух не подкачал, увернулся и указал на порог неизвестной комнаты.

Маги поняли всё без слов.

Истван проковылял к лестнице, предоставляя право другим упокоить инферна. Однако наблюдать за дверью наблюдал, как не выпускал из поля зрения Эрно.

Пару раз глаз мазнул по мне, потом чиркнул по духу и Миклосу. Показалось, или некромант усмехнулся?

Инферн материализовался там, куда и указал Эрно, но на этот раз меч нежити пронзил пустоту. Зато Миклос не промахнулся и ослепил противника.

Лишившись зрения, инферн обезумел, начал крошить всё вокруг, ураганом носясь по лестничной площадке. Всё это могло окончиться крайне плачевно, если бы Денес не подсуетился и не обезоружил нежить. Та тут же отблагодарила, чиркнув ногтями по щеке.

Я испугалась, что инферн разорвёт Денеса в клочья, но боевого мага не так просто убить, тем более, когда ему помогают товарищи. Они не стали доводить дело до поединка и по очереди взмахнули мечами. Миклос осёк одну руку, Денес — другую, а Нар накрыл истекавшего зловонной густой кровью инферна крепкой ловчей сетью.

Вновь взметнулся меч, и голова нежити отделилась от туловища.

Денес посторонился, и не принимавший до той поры участия во второй части боя Истван поставил эффектную точку. Не сходя с места, некромант метнул в инферна то самое заклинание, заготовку которого я недавно видела. Синие искры пронзили обрубок давно мёртвого тела, и под потолок тут же всплыло зелёное облачко. Покружилось немного над лестницей и вознеслось к небесам.

— Всё, — хлопнул в ладоши Истван и, поймав мой беспокойный взгляд, мотнул головой. — Некроманты — народ страшно живучий, просто так не дохнут.

И тут же, покачнувшись, сполз на ступени, ухватившись побелевшими пальцами за перила.

— Ничего, просто голова закружилась, — бросил он присевшему рядом Нару и попытался встать, но не держали ноги.

Авалон дезактивировал защитный артефакт, подошёл к Иствану и, обернувшись, велел нам проверить комнату, которую охранял инферн.

Денес тоже остался — значит, вместе подпитают некроманта энергией.

Не удержавшись, пару раз глянула через плечо, проверяя, как там Истван, за что заработала недовольное напоминание Эрно: 'Здесь опасно оставаться, а о нём позаботятся'.

Дух выглядел рассерженным и старательно пытался загородить от меня Иствана. Увы, безрезультатно: души бесплотны, но обзор существенно ухудшал. Покрутившись немного и убедившись, Эрно делает это специально, переступила порог и поспешила догнать Нара — тот любезно дождался, не бросил.

— Эрно, какая муха тебя укусила? — не удержалась я от тихого вопроса.

Нара чужая жизнь не интересует; иногда кажется, если на землю посыплются звёзды, он так и останется сидеть и потягивать пиво. Окружающий мир значил для бытовика не больше, чем для меня листва под ногами — сказывались эльфийские корни. Словом, Нар — единственный, при ком можно безбоязненно говорить с Эрно на личные темы.

— Забота о тебе, — резко ответил дух, но тут же добавил привычным тоном: — Рената, разве ты не видишь, чего он добивается? Нет, решать тебе, но…

Эрно вздохнул, подлетел вплотную и закончил грустным шелестящим шёпотом:

— У него есть одно неоспоримое преимущество. Оно мне, увы, недоступно.

Нахмурилась, расшифровав намёк. Цветы, извинения, откровения, расспросы насчёт Миклоса, теперь ещё ревность Эрно — всё это свидетельствовало о том, что Вилма выцарапает мне глаза. Самое обидное, я ничего дурного не сделала, не считать же уход за больным преступлением?

Безусловно, я могу ошибаться, но пока объяснение выглядит правдоподобным. А уж поведение Иствана на кладбище в день приезда комиссии — и подавно. Вот ведь нажила проблемы!

Решив не накручивать себя без причины — один раз уже настроила предположений насчёт некроманта и просчиталась по всем статьям, — осмотрелась.

Мы шагали по очередному 'слепому' коридору. Окон здесь не было, свет давали только наши огоньки.

Шедшие впереди маги периодически проверяли, все ли на месте, и я ощущала лёгкое покалывание от прикосновения невидимого импульса.

Как и предполагал Эрно, Денес, Авалон и Истван вскоре к нам присоединились. Некромант выглядел уставшим, но заметно лучше, нежели там, на ступенях лестницы. Он покосился на меня, потом на Нара и пристроился в хвосте нашей группы.

Выставив вперёд руку, задумчиво вела ей по стене: вдруг отыщется очередная потайная дверь, или почувствую неладное? Но, к счастью, ничего, только холодный грубо обработанный камень, покрытый паутиной и пылью.

А вот пол гладкий, только между стыками плит пророс мох — робкий, бледный. Оно и понятно — даже ему не хватало света.

Пол…

Резко остановилась, наклонилась и провела пальцем по плите. Так и есть, никакой пыли. Однако и на лестнице, и на пороге, и на стенах её полно, а тут будто генеральную уборку делали. Я знала только один способ избавиться от главного бича хозяек без помощи тряпки — бытовую магию.

— Нар, — тихонечко, чтобы не беспокоить раньше времени остальных, позвала я, — подойдите, пожалуйста, на минутку.

— Что-то нашла? — живо поинтересовался Эрно, уставившись туда, куда уткнулся мой палец.

Дух на этом не остановился, даже ушёл в межэтажные перекрытия и, вернувшись, мимоходом сообщил: под нами большой зал.

— С камином, но пустой. Крысы бегают, духов полно. Они так шипели, завидев меня. Настроены крайне агрессивно.

Надо бы раздобыть план Башни и разобраться, какие тайны она ещё скрывает. А ведь до этого дня казалось, маги оккупировали все помещения. Коридор второго этажа обходил башню полукругом, остальное место занимали кабинеты и столовая — откуда же взялся тот самый зал? Это не каморка, его между двумя ложными стенами не спрячешь. Выходит, то ли строители придумали гениальный обман зрения, убедив, будто внутренней башни не существует, то ли поиграли с пространством.

Нар присел на корточки возле меня и тоже внимательно осмотрел пол.

Я уже успела проверить плиты на частички заклинаний — что-то определённо есть, но смазанное, старое. Точнее не скажу — всё же не чистый, кабинетный теоретик. Это они из любого обрывка сотворят исходник, даже если пользовались им столетие назад.

— Кто-то любит чистоту, — вынес вердикт Нар и поднялся, отряхнув руки. — Ничего страшного, обычное бытовое заклинание.

— А когда его установили? — не унималась я.

— Сложно сказать. В этом году. Оно, как бы ни хотелось студенткам, не вечное, постепенно разрушается.

Ясно, значит, эта часть башни обитаема. Не удивлюсь, если мы наткнёмся на личные вещи Бертока — отчего-то не сомневалась, что заклинание ставил именно он. У кого же ещё в сторожевых псах инферн?

И как в воду глядела!

Нет, все комнаты оказались пусты и, судя по всему, давно. Кое-где ещё сохранилась мебель, старинные детали обстановки, вроде подсвечников и грелок жуткой конструкции. Маги всё это пристально осмотрели, проверили на наличие заклинаний — чисто.

— Судя по всему, мы с вами перенеслись на триста лет назад, — Авалон осторожно сдул пыль с чернильного прибора и тонкого листа пергамента, прижатого бронзовой статуэткой собаки. Она позеленела от времени; подставка же растрескалась, лак откололся. — Даже мой дед уже пользовался бумагой, а тут телячья кожа… Не самой лучшей выделки, но всё же.

— И что там написано? — Денес бочком обошёл массивный стол на 'пузатых' ножках и скользнул взглядом по стене.

— А тут окно было, — он неожиданно указал на камни чуть светлее других. — Значит, стена наружная.

— Написано… — Авалон добавил яркости огоньку и склонился над пергаментом. — Это письмо какому-то магистру Даушу. Полное имя не разобрать — клякса, но судя по прозвищу Чёрный, это действительно кто-то из прежних магов, старой школы, так сказать. Его просили приехать в деревеньку Вереш, то есть нынешний Верешен.

Помимо письма ничего интересного в комнате не нашлось. Историки бы, наверное, возразили, но нас волновали Берток и лич, а не быт трёхсотлетней давности.

В соседних помещениях царило то же запустение, разве что обнаружилась амбарная книга. В ней тогдашний интендант скрупулёзно записывал расходы и доходы Башни духов. Не в злотых, а ещё в златенах — так прежде назывались самые крупные иссальские монеты. Злотыми они стали при Бражеке Седьмом, значит, записям не триста, а минимум триста сорок лет. Сделаны они, кстати, не на пергаменте, а на особо выделанной коре — интендант попался рачительный.

Оказывается, прежде Башня духов владела солидным подсобным хозяйством, иначе откуда взялись эти утки, гуси, свиньи? А ведь их продавали — вот и запись соответствующая имеется.

Заглядывая через плечо Авалона, с трудом читала выцветшие строки. Сколько же воды утекло с тех пор, как же изменился мир, язык, цены! Отдать бы эту книжицу в Олойский университет общественных наук, с руками бы оторвали.

Самое интересное оказалось в конце коридора, там, где он заканчивался таким же тупиком, как и его брат-близнец на втором этаже. Вместо стены взгляд упёрся… в лестницу. Скромная, значительно уступавшая размерами парадной, она вела на третий этаж. Ступени деревянные, но не скрипучие, не трухлявые, не так давно отремонтированные, перила дубовые, лакированные. Чувствовалось, за лестницей ухаживают, берегут.

Эрно проверил, безопасно ли подниматься наверх, и Денес первым миновал два лестничных марша. Вслед за ним отправился Миклос, и вскоре мы все толклись перед очередной запертой дверью. Она оказалась защищена намного лучше первой и настроена только на одного человека.

— Так и есть, Берток! — вздохнул Авалон, разглядывая переливы плетения. — Под самым носом!..

— А разве вы никогда не осматривали Башню? — По-моему, логично, принимая руководство чем-то, это самое что-то обойти.

— Осматривали, разумеется, но нигде ни намёка. Судя по всему, в эту часть можно попасть только через библиотеку, а мы ей редко пользовались. В тот угол и вовсе не забредали. Так, я да Кристоф, чтобы просто посмотреть. Вы же сами ничего не чувствовали, Рената.

Да, не поспоришь. Потайной ход я нашла случайно. Идеально замаскированный, он не излучал магии, а инферн надёжно отпугивал тех, кто слишком близко подбирался к загадке Башни духов.

— А чертежи, планы?..

— Какие чертежи, Рената? — покачал головой Авалон и начал по волокну распутывать и уничтожать нити. Делал он это быстро и чётко, умудряясь ещё и беседовать со мной. Поневоле засомневаешься, кто тут кончал теоретический факультет, хотя Авалон наверняка две специализации имеет и степень магистра магии. — Тут такое запустение царило, два стареньких мага — и куча нечисти вокруг. Опять же духи. Они как комары — мелкие, но жалят противно. Жить в Башне никто не собирался, едва очистили её от нерождённых, которые расплодились не хуже крыс. А потом… Потом измерили всё, поисковым заклинанием проверили — ничего необычного. Сдаётся мне, тут древняя магия замешана, та, которую в Академиях не преподают.

Охранные чары рухнули, и, немного повозившись с замком, мы оказались в рабочем кабинете Бертока. Казалось, он вышел всего пару минут назад — на кушетке лежит свёрнутое одеяло, подушка закинута на спинку, а на велюровой обивке стоит блюдо с ягодами. На столе — огарок свечи и заложенная серебряной закладкой с изображением русалки книга, одна из тех, что пропала накануне. Тут же какие-то записи, черновики расчётов и пустая тарелка с обглоданной куриной ножкой.

В камине зола, на полке мирно тикают часы.

Пушистый ковёр манит разуться, а кресло с мягкими подлокотниками — присесть и отдохнуть, глядя на огонь.

Вдоль стен расставлены шкафы, а в них — не только книги. Я отвернулась, а Истван заинтересовался, вытащил пару костей, повертел в руках и положил на место.

— Доморощенный некромант! — в его голосе сквозило презрение. — Только материал извёл!

На полукруглой стене висел сделанный углём портрет женщины. Я обернулась к Эрно, и тот кивнул: да, он рисовал.

— А кто это? — я подошла, чтобы лучше рассмотреть незнакомку.

— Так, девушка одна, — туманно ответил Эрно и, вздохнув, отлетел к Авалону.

Я насторожилась и невольно подобралась. Чего он не договаривает, почему?

Сняла портрет и подошла к окну — Берток устроился с комфортом и по ночам взирал из узенькой бойницы на вересковую пустошь.

Высокие скулы, прямой взгляд, чуть вздёрнутый подбородок…

Рисунок забрал Авалон, мельком глянул и улыбнулся:

— Не узнаёте?

Нахмурившись, ещё раз вгляделась в запечатлённые наспех черты. Они действительно казались знакомыми, хоть Эрно и не проработал детали, остановился на грубом наброске.

— Двадцать лет прошло, — подсказал Авалон.

И тут я поняла, о чём сокрушался Эрно, увидела то, что не разглядела сразу.

— Ты знал? — обернулась я к духу.

Тот покачал головой:

— Я бы первый сказал.

Та женщина действительно изменилась за эти годы, только чувства к ней Бертока, похоже, остались прежними. И я видела её всего пару часов назад: с угольного наброска на меня смотрела совсем юная, не похожая на себя нынешнюю Ядвига Молнар.

Глава 27

Маги совещались в углу, а я сидела на кушетке, терпеливо дожидаясь их решения. Заодно проверяла, какими ещё заклинаниями пользовался Берток. Ничего интересного не нашла, только бытовую магию.

Да, подумать только, я устроилась там, где всего пару часов назад ел преступник. А ночью спал. Видимо, податься ему больше некуда, не угадал некромант с друзьями-зазнобами в Верешене.

Ох, Истван… Что мне с ним делать? Ещё один Берток. Вот не хотела верить, гнала от себя эту мысль, а портрет Ядвиги всё поставил на свои места. Правильно некромант рассмеялся, когда о цветах спросила. Он ведь не поленился, усталый, невыспавшийся, до луговины прогулялся, потом вдоль кладбища прошёл, к реке спустился, чтобы мне букет вместе с запиской подсунуть. Цветы пожухли — значит, затемно ходил. Можно, конечно, списать на побочное действие снадобья Ядвиги, оно действительно на сознание влияет, но не настолько, чтобы человек совершал несвойственные ему поступки.

Опять же Миклос, Истван так на него смотрел, едва желваки не ходили. А ведь ему на посторонних плевать, некромант только Вилму защищает, сама видела, как похожим образом влетело за неосторожное слово брюнету.

Искоса глянула на Иствана и вновь погрузилась в раздумья.

Однако, каков, на новое потянуло! Ну да, я ж на бывшую жену похожа, а при всех обидах Истван её желал, это факт. Всколыхнула, называется, прошлое, только озабоченного некроманта рядом не хватало!

Сегодня же поговорю с Истваном, а то накручу, напридумываю. Я ведь та ещё сказочница, на фоне любовного треугольника Джено — Ядвига — Берток припишу некроманту, что угодно, а в итоге окажется, он снова просто извинялся. Миклоса Истван не переваривает, хватит любого повода, чтобы сорваться.

Нет, право слово, если бы некромант бросил Вилму, об этом судачил бы весь Верешен, а дочь суконщика подкараулила и вцепилась в волосы. Шила в мешке не утаишь, имя разлучницы подсказали бы 'добрые' люди. Да и сама Вилма на меня первую бы подумала.

Успокоившись, снова задумалась о Бертоке и пришла к неутешительному выводу: там, в Гнилой гати, мы едва не погибли по его вине. Уж не знаю, подобрались ли слишком близко к жилищу лича, учителя новоиспечённого некроманта, то ли вспомнилось давнее соперничество за женщину. Не меня ведь, самую слабую, даже не Винса, хоть ему и досталось, больше всего потрепало — Джено. А если так, магу грозит нешуточная опасность.

— Эрно, — шёпотом позвала я духа, — можешь слетать в Переполошный переулок, предупредить?

Он замялся, переводя взгляд с меня на дверь. На лице отразилась напряжённая работа мысли, будто Эрно не знал, остаться ли здесь или поспешить к бывшему коллеге.

— Со мной ничего не случится, — пообещала я. — Тут полно народу…

— Но только я умею видеть сквозь стены, — вздохнул дух. — Командует Авалон, я не желаю вмешиваться, но на их месте не успокоился бы, пока не проверил всю Башню. Берток ушёл не больше двух часов назад, сидел вот в том кресле, — Эрно указал на место, которое сейчас занял Истван, — читал и делал пометки.

— Откуда?.. — изумилась я и осеклась.

Нет, Эрно не работает на Бертока, я проверяла!

Дух посмотрел на меня и укоризненно покачал головой. Неужели догадался, какие недостойные мысли бродили в голове?

— Милая, невозможно подчинить и не оставить следов, — грустно пробормотал Эрно и поднялся чуть выше, оказавшись на уровне глаз. — Я готов, можешь смотреть, проверять. Ставь любые опыты, но только верь. Ничего не ранит так, как сомнения любимого человека. Ну, сама подумай, торчал бы я в подвале, если б служил ему? Он бы снял привязку, без этого никак, покопался в разуме — и всё, никаких воспоминаний о прошлом. Ты теоретик, должна знать.

— Женщины мнительны, если она не желает, не увидит. Не унижайся, — неожиданно подал голос некромант. Оказалось, он всё это время смотрел на нас. На лице застыло странное выражение: поджатые губы и кривая усмешка.

— Послушайте, — развернулся к нему раздражённый Эрно, — не кажется ли вам невежливым…

— Я просто дал совет, — пожал плечами Истван. — Уши заткнуть нечем, а уйти могу. Просто, поверь, опыта у меня в таких делах побольше будет. А Рената сейчас думает чем угодно, кроме головы. Ну, развенчать твою теорию? Я, конечно, не выпускник беленького почётного факультета 'разбери магию по косточкам', но некромант. Как-никак, живой, значит, что-то умеющий. И в сознании, Рената. Хватит мучить беднягу подозрениями, спроси у меня.

Покраснела и отвернулась.

Мир опять перевернулся с ног на голову: вместо ревности — мужская взаимовыручка. Я совсем запуталась. Значит, промахнулась с выводами? Но в одном Истван прав: с Эрно мерзко получилось. Он ко мне со всей душой, а я — с подозрениями.

Извинилась перед духом и повторила просьбу слетать к Джено. На этот раз Эрно неохотно, но согласился и исчез, перед этим взяв слово никуда одной не соваться. Беспокоился. Ничего, скоро вернётся: духи передвигаются быстрее людей.

Встала и обошла комнату по периметру. Не просто так — всё тщательно осматривая и простукивая. В результате обнаружила удобства и небольшую комнатку, приспособленную под кухню-кладовую. Как тут можно что-то приготовить, ума не приложу, ни света, ни плиты, ни разделочного стола. Даже жалко Бертока стало. Спал на кушетке, питался всухомятку, бредил нездоровыми идеями… Сюжет для романа! Только вряд ли на скользкую дорожку Берток вступил после отказа Ядвиги, иначе бы Джено давно гнил в земле.

Задумавшись, вышла из бывшей каморки, ставшей кухней, и присела на корточки перед камином.

Раз — и весело взметнулось пламя, затрещали берёзовые поленья.

Подогнув под себя ноги, устроилась на полу, на краешке ковра, и протянула руки к огню. Его недаром, наравне с водой, называют хранителем информации. Огненного беса я, разумеется, вызывать не стану, а пару картинок посмотрю, на это много сил не надо, только умение.

Ладони коснулись экрана, полежали на нём немного, а потом отодвинули его и будто обняли пламя. Да, вот так, без страха, но с лаской. У мужчин иные методы работы, я же люблю не приказывать, а договариваться.

— Рената, — раздражённо обернулась и глянула на Авалона: помешал в такой ответственный момент, — вспомните, где вы видели лича. Это ведь в Башне? Как выглядела комната? Какой этаж?

— Какая разница, если это иллюзия, — отмахнулась я и вновь устремила взор к огню. Так, сейчас послушаю бормотание Бертока, узнаю, для себя ли он крал книги.

— А почему вы так уверены?

— Ну, это казалось таким нереальным… Внутренняя Башня? — я подскочила и присоединилась к другим магам. — Он перенёс меня куда-то сюда, он тоже живёт здесь?

Только Истван, казалось, ничуть не интересовался происходящим. Он углубился в чтение, временами отчёркивая ногтем важные строки — полное неуважение к древним редким фолиантам!

— Возможно, — уклончиво ответил Авалон и тут же добавил, уступив под моим испытующим взглядом: — Просто я пытаюсь найти объяснение всем странностям этого места. Давно уже в Башне не пропадали люди…

— Люди? — испуганно переспросила я.

Маги подозрительно молчали и дружно отводили глаза. Так, кажется, интуиция не подвела, когда ещё в Олойске твердила: ректор 'удружил' с направлением. И на месте возниц я бы в Верешен даже почту не возила.

— О чём ещё вы умолчали, когда так сердечно приветствовали в первый день? — нахмурилась я. — Туда не ходи, сюда не суйся… Нет, сама виновата, ведь и ребёнку понятно, боевые маги призраков не боятся.

— Рената, ты слабенькая девушка… — начал было Миклос, но осёкся под моим гневным взглядом.

Внутри клокотала обида. Мне не доверяли. И кто — собственные коллеги, те, с которыми мы бок о бок жили, работали. Да, пусть я не ходила с ними против оборотней, но практика аспирантки вылилась в настоящее боевое крещение. И теперь мы вместе боролись с Бертоком, только почему-то одни знали большие, а другие получали сведения дозировано, по крупицам.

Честно, хотелось встать и уйти. Собрать вещи и уехать. Но я переборола слабость и осталась стоять, где стою. Ничего, осенью уеду и больше никогда не вернусь в Верешен. Осталось полгода, вытерплю. Маги хорошие, не доверяют только — так это на диссертацию никак не повлияет. Посижу в библиотеке, поделаю бумажную работу, похожу по дворам, замещая Нара, доделаю практическую часть. Это жизнь, Рената, новичков в тайны не посвящают, а ты вдруг обиделась.

— Рената, — рука Авалона примиряюще легла на плечо, — мы обо всём поговорим. Но после, хорошо? Кристоф, вы и я. Или если не верите мне, расспросите Джено. Поверьте, я просто не хотел пугать. Да и слухи бы поползли.

— Я не болтлива, — душившая обида сделала тон резким. — То есть все всё знали, только меня кормили байками?

— Рената! — вздохнул Авалон и сокрушённо покачал головой. — Я похож на лжеца?

Промолчала и отвернулась, прикусив губу.

Авалону я верила, но с фактами не поспоришь: он умалчивал о страшных событиях. По какой причине, не знаю, может, и из добрых побуждений.

— Это место называют Башней духов, потому что здесь все умирали? — набравшись храбрости, тихо спросила я.

— Не все, но многие, — так же тихо ответил Авалон, обнял за плечи и по-отечески прижал к себе. — Ну же, не надо. Мы действительно хотели уберечь, а то вдруг и вы бы тоже пропали?

— Кто до меня? — в горле пересохло.

Не выдержав, попросила налить воды из кувшина Бертока и залпом выпила, едва не захлебнувшись. Кто-то заботливо похлопал меня по спине, Авалон же предложил сесть. Я не сопротивлялась, позволила увлечь себя на кушетку. С одной стороны устроился Авалон, с другой почему-то Истван. Ага, просто не позволил сесть Миклосу. Пожалуй, даже хорошо — не хватало ещё, чтобы ушлый брюнет под предлогом утешения полез обниматься! Некромант же пристроился в уголке с книгой на коленях и просто наблюдал, не участвуя во всеобщем покаянии.

— Истван, — а ведь не может быть, чтобы он ничего не подозревал, — вы тоже в курсе?

— Я в Башне не живу, — вновь углубившись в чтение, отозвался некромант. — Количество самоубийц и прочих почивших не собственной смертью могу потом подсчитать для статистики.

— Истван, не заговаривайте мне зубы! — не заметив, перешла на визг. — Вы некромант, вы точно знали!

Истван поморщился и покосился на Авалона. Тот развёл руками и робко коснулся моего предплечья. Я скинула руку и, обхватив колени, с ногами устроилась на кушетке. Понимала, нельзя так себя вести, взрослая девочка и всякое такое, но накрыли обида и горечь. Как там говорил Эрно? Недоверие близких ранит больнее всего, а маги успели ими стать.

— Послать Ядвиге весточку? — робко предложил Денес.

Да, ничего так не обезоруживает, как женская истерика. Похоже, маги справляться с ней не умели.

— Не надо, — подал голос Истван. — Книгу у меня с колен забери и заложи чем-нибудь. Или вы, Авалон, справитесь?

Заинтересовавшись, перестала плакать — не удержалась-таки — и перевела взгляд с некроманта на главного мага башни. Нет, пора брать себя в руки, а то развела сырость! И Эрно всё нет… Он искренен, с ним бы успокоилась быстрее.

Авалон промолчал, тяжко вздохнул и поджал губы.

— Кто умер? — повторила я прежний вопрос.

Если маги решили, будто я забыла, они глубоко ошибались. Не скажут, разведаю сама.

— Молодые маги, — после минутного молчания выдавил из себя Авалон и обернулся к некроманту. — Весточку я всё же пошлю.

— Чтобы девчонку напоили той же гадостью, что и меня? — скривился Истван. — Правду ей расскажите, только и всего. Я тоже с удовольствием послушаю, а то Кристоф соловьём заливается, но не признаётся, откуда в Башне столько всякого добра. Это, конечно, ваша территория, вам с этим жить, но за помощью-то бегаете ко мне.

Некромант исподлобья посмотрел на Авалона и сам, не дождавшись, пока это сделает Денес, захлопнул книгу. Затем Истван встал и навис над молчаливым, погружённым в себя главным магом башни.

— Госпожа Балош тут изволила сомневаться, что я ничего о местных духах не знаю, — некромант цедил слова по одному, роняя, будто камешки в воду. — Напрасно сомневалась, потому что в Башне я не бываю. Почему, Рената, тебя никогда не интересовало?

Я вздрогнула, не ожидая, что Истван обратится ко мне.

Взгляд тяжёлый, как в ночь нашего знакомства. Судя по поджатым губам, некромант пребывал в скверном настроении.

— Потому что вы сразу дали понять: чужую работу делать не намерены, — ответил за Иствана Авалон. — Я вас заставить не могу…

— Вы только молчать можете! — рявкнул некромант, рывком воздушной петлёй придвинул себе стул и оседлал его. — Вспомните-ка, тогда я согласился взглянуть, но Кристоф солгал. Хорошо, не хочет говорить клиент правды, пожалуйста, но пусть не надеется на плодотворное сотрудничество.

— Только вас мне сейчас не хватало! — отмахнулся Авалон. — Ваш характер известен всему Верешену, и я прекрасно знал, вы бесплатно такое не сделаете.

— Просить надо уметь, — многозначительно возразил Истван и, покосившись на дверь, лениво протянул: — Обрадовал?

Я подняла глаза и увидела Эрно. Тот кивнул и подал знак — потом расскажет.

— В общей сложности пропало семь человек, — рука Авалона легла поверх моей и сжала. — Все — юные маги без достаточного опыта. Ещё двое при странных обстоятельствах покончили с собой. Истван видел одного, покрутился, хмыкнул и посоветовал лучше работать. Следов ведь не было? — теперь пришло время главного мага башни пристально смотреть на некроманта.

— Откуда мне знать? — отмахнулся тот. — Я не помню уже, только знаю, парень шею сломал после смерти. Где вы его нашли, мне не сообщили, ну, я и не стал тратить время и силы. Ещё раз повторюсь, Башня духов — ваша территория, вас тут семеро, в состоянии справиться.

— Он лежал на лестнице, между третьим и четвёртым этажами, — не глядя никому в глазах, бесцветным голосом пробормотал Авалон.

— Именно поэтому мне запрещали подниматься?.. — догадалась я.

Авалон кивнул и продолжил рассказ. Он перенёс меня в прошлое, когда вокруг плодилась нечисть и шла война в Чёрных горах — страшные времена! Какое счастье, что я родилась в другой части страны, и даже родители никогда не видели моря костлявых рук, стремящихся отнять жизнь.

— Башня мне сразу не понравилась, Рената, — Авалон вновь протянул руку. На этот раз я не оттолкнула её, позволила пересадить ближе и практически уткнулась лопатками в плечо мага. — Меня прислали для усиления вместе с молодыми боевыми магами. Двое из них — мои ученики, и оба погибли.

— Сочувствую, — искренне прошептала я.

Представляю, каково это — хоронить тех, кого знал с академической скамьи, отчитывал за невыполненное домашнее задание, кому помогал на экзаменах. Молодых, сильных, ещё толком не начавших жить. И ещё Кристоф… Нет, я не в праве осуждать Авалона; он всегда брал на себя чужую вину и если молчал, то не из страха за своё место.

— Бывает, — губы Авалона на миг дрогнули. Не иначе, вспоминал лица ушедших. — К сожалению, мы не можем уберечь всех, как бы этого ни хотели. Оба погибли с честью, спасая людей. Так вот, — маг встрепенулся и вернулся к прежней теме, подумал и попросил дать и ему воды, — до меня в Башне жили престарелые учёные. Один теоретик и один практик. Ввиду возраста колдовали они плохо, могли защитить только башню. Это к вопросу о планах. Сами понимаете, Рената, в старости такие вещи забываются. Вскоре и я стану таким же.

Авалон грустно рассмеялся, сделал глоток воды и, качая головой, пробормотал:

— Подумать только, целых сорок лет живу в Верешене!

Поневоле с уважением взглянула на мага. Он ведь попал сюда не мальчишкой, не выпускником, а минимум кандидатом наук с опытом преподавания за плечами. Сколько же сейчас Авалону? По самым скромным прикидкам выходило больше семидесяти. И до сих пор в такой физической форме! Помню же, как нёс меня на руках до дома.

— Так вот, первым пропал студент, которого привёз с собой Балинт. Кто это, неважно, Эрно тоже его не помнит. Подумали на нерождённых — их тогда много в округе водилось, а юноша любил гулять перед сном у реки. Тело искали, конечно, но не нашли. Опять же волки, нежить всякая — утащили и съели. Но Габриэль пропал из собственной постели. Мы тогда спали в Башне — так безопаснее. Как выяснилось, нет, — вздохнул Авалон. — Габриэль был моим ровесником, крепкий парень, его бы никакой дух не одолел. И, главное, постель смята, все вещи на месте, даже штаны, уж простите за такую пикантную подробность. Поиск ничего не дал, никто Габриэля не видел.

Потом — тишина, и снова исчезновения. Каждые пять лет кого-то не досчитывались. Успокоишься, забудешь — и новая напасть. Тогда мы и перестали ночевать в башне, а тут появились духи, и не просто духи, а какой-то особый подвид. Его не брала магия. Особенно много их наверху, над библиотекой. И именно там повесилась Илонка. Она… она на практику приехала, из столичной Академии. Поговаривали, будто из-за несчастной любви к Миклосу, — маг пытливо покосился на брюнета, — но не верю.

— И правильно не верите, — тут же обиженно буркнул Миклос. — Она и близко ко мне не подходила.

— А последний юноша, который… которого?.. — осмелилась спросить я, мысленно проклиная ректора. За что тот так меня ненавидел? За эльфа, который предпочёл безродную студентку ректорской дочке?

— Упал с лестницы. Кристоф позвал Иствана, чтобы проверить. Просто ни с того, ни с сего… Не ночью и абсолютно трезвый.

— Лич, — одними губами пробормотала я, крепко сжав руку Авалона. — Вы спрашивали, а я сомневалась! Духи, Эрно… В Башне есть привязка, гораздо сильнее, чем любая личная вещь. Из-за неё духи не разлетаются, не уходят. Лич живёт в этой же части башни, на четвёртом этаже.

— Почему? — хором спросили маги, в недоумении уставившись на меня.

— Вы же говорили, что спускались из-под самой крыши… — внёс свою лепту Авалон.

— Говорила, но оба студента совершили самоубийства на четвёртом этаже. Думаете, это случайно? — Сделав паузу, продолжила: — Меня перенесли в пустую пыльную комнату, а потом тащили к лестнице. Значит, мы прошли через обе Башни: тайную и явную. А почему лич не живёт на самом верху, там, где лечил, так это понятно. Ни один маг не раскроет даже временного убежища, значит, он просто пудрил мне мозги. Мы бы искали под крышей, а лич спокойно ходил внизу. И библиотекой он пользуется, а туда можно попасть либо через потайной ход, либо телепортацией, иначе следы взлома заклинаний останутся. Вы же активируете их на ночь?

Авалон кивнул, начиная улавливать мою сумбурную логику. Честно говоря, от неё становилось страшно. Что, если лич сейчас нас слышит и ухмыляется.

— Но, — я немного подсластила пилюлю, — сейчас лича в башне нет. Однако лаборатория осталась, и ей решил воспользоваться Берток.

Воздух прорезали скупые хлопки аплодисментов.

Вздрогнув, подняла глаза, опасаясь увидеть Бертока, но это Истван так отреагировал на моё выступление.

Некромант молча показал титульный лист фолианта, которым столь пристально интересовался полчаса назад. Прочитав название, поняла, что попала в цель, а не пальцем в небо. Учитель ушёл, но ученик вознамерился продолжить его дело.

— Ладно, это выяснили, — Истван перехватил бразды правления в свои руки. — Теперь давайте проясним детали. Так и быть, никому не сообщу, в Управу не зайду, но желаю знать всё от и до об этих пропажах. Честно, Авалон, — некромант особо подчеркнул голосом последнюю фразу.

Главный маг башни покосился на меня, но Истван непреклонно возразил:

— При ней. Рената числится при Башне. Если этого мало, возьмите с неё слово и подписку.

Авалон махнул рукой и попросил Денеса подежурить у двери. И то верно, мы в логове врага, а не в 'Трёх рыбах'. Не хватало, чтобы в самый разгар разговора объявился Берток и кого-то убил. Меня, например, как слишком умную и живучую. Несмотря на любовь к Эрно, становиться призраком не хотелось.

— Люди пропадали каждые пять лет? — начал допрос Истван. Он опять вертел кольцо на пальце. — И вы опасались, следующей станет Рената?

— Возможно, — уклончиво ответил Авалон. — В первые пять лет пропали сразу двое, а последнее исчезновение случилось и вовсе за месяц до её приезда. С тех пор всё хорошо, даже духи успокоились.

— Чудесно, Авалон Имерский, жаль, Комиссия этого не узнала! — язвительно прокомментировал некромант. — То-то вы столь жалостливы, чужие грехи на себя берёте. Совесть мучает, да?

— Истван! — не выдержав, одёрнула я. Не знаю, покоробило от его обвинительного тона и злорадства.

— С рождения Истван. Что дальше? — некромант всем корпусом обернулся ко мне, сверкнув глазами.

— За словами следить надо, — не испугавшись, ответила я. — Человек и так мучается, а вы… Да кто бы вам что сказал, когда вы тут же заложите?

— Ложь! — побагровев, прошипел Истван. Никогда не видела его в таком бешенстве. — У Джено спроси, я всегда молчал.

Некромант рывком поднялся на ноги. Стул с грохотом отлетел в сторону, а мне на миг показалось: убьёт! Но нет, только навис, злобно зыркнул и отошёл к Денесу. Облокотившись о косяк, Истван бегло расспросил Авалона о пропавших и удовлетворённо кивнул, услышав, что все исчезли в тёмное время суток.

— Почему молчали-то? — под конец поинтересовался некромант.

— Потому что не желал новых жертв. Однажды я попросил подмогу — их убили. Больше рисковать я не желал, а Башня… Если жить по её правилам, она не трогает. Исчезновения и смерти прекратились именно тогда, когда мы смирились и приняли чужие условия. Именно поэтому, Рената, я ничего не сказал вам, вовсе не из-за недоверия. Вы бы непременно, как любой юный пытливый ум, заинтересовались, попробовали разгадать загадку и, возможно, погибли.

В кабинете Бертока воцарилось тягостное молчание. Все взгляды сосредоточились на Авалоне. Денес и Миклос смотрели с осуждением, хмурясь, насупив брови, Нар удивлённо поднял брови, Истван же взирал на мигом постаревшего главного мага башни с кривой усмешкой. Губа приподнялась, обнажив кусочек клыка — будто у вампира.

— Я тоже ничего не знал, — мотнул головой Денес. — Нет, мальчик и девочка, это при мне, но они ж сами… Или нет, Авалон?

Главный маг башни промолчал и откинулся на изголовье кушетки, устало прикрыв глаза.

— А ты? — желая подтвердить подозрения, обратилась я к Миклосу.

— В первый раз слышу. Инферн — это да, но меня всё равно пыль и грязь не интересовали, того и гляди сгнившими перекрытиями пришибёт. Вот и не совался наверх.

Воспользовавшись ситуацией, Миклос перебрался ближе. Пускай, мне не до него. Помнится, Авалон предлагал переговорить втроём: он, я и Кристоф. Значит, только интендант посвящён во все тайны. А как же команда, взаимовыручка? Тяжело же придётся Авалону! Не удивлюсь, если тот подаст в отставку.

— Я молчал ради всеобщего блага, — вздохнул Авалон. — Я отвечаю за всех вас и не имел права на ошибку.

— Ведьмин хвост, какую?! — не выдержав, сорвался Денес. — Неужели вы в нас не верили?

— Верил, — покачал головой Авалон и обвёл присутствующих открытым, смелым взглядом, — но это не просто инферн. А вспомните, сколько раз мы пытались от него избавиться, и всё без толку. Теперь я, кажется, знаю почему. Его создали из Габриэля. Не Берток, а хозяин башни. Я ещё тридцать лет назад, когда погибли маги из Броша, понял, кого мы потревожили. Потом он ушёл, я полагал, навсегда… Простите меня, если можете, за то, что ценой лжи сберёг ваши жизни.

Это было сродни грому среди ясного неба. Даже лицо Иствана дёрнулось.

— Вы знали? — не веря, выдохнула я.

— Что именно, Рената? — устало переспросил Авалон.

Спина его сгорбилась, плечи поникли.

— Что это лич.

— Я этого не говорил. Есть легенда… Один из прежних магов говорил о зеркале, которое забирает души. Его якобы забросили в наш мир демоны, но, увы, деталей не помню. В легенды я не верю, но факты — вещь упрямая. Пропадали только молодые, неопытные и любопытные. Габриэль же… Полагаю, именно тогда наши края впервые посетил лич и забрал жертву для эксперимента. Сами понимаете, какие слухи поползли бы, сообщи я начальству о выводах. Паника — страшная вещь, люди стали бы лёгкой добычей нечисти, поэтому… — Авалон замолчал, махнул рукой и со вдохом пробормотал: — Поэтому я сделал выбор и поделился своими соображениями только с Кристофом. Вместе мы сумели убедить вас, будто наверху лютуют потревоженные магией столетние духи. Вы знаете, они могут быть достаточно сильны, если напитаются энергией. Её тут хватало, то там, то здесь клубились воронки, рушились слои тонкой материи, сталкивалось живое и мёртвое. Кристоф талантлив, он всё придумал в теории, а я воплотил на практике. Но, повторюсь, лича я никогда не видел, более того, не видел даже следов его заклинаний.

Денес выругался, а Миклос присвистнул и обвёл подозрительным взглядом комнату. Нар тоже опасливо огляделся; я заметила, как слегка заискрился воздух вокруг его ладоней.

— Однозначно, уеду! — пробормотал Истван. — Я на такое не подписывался.

— Трус! — вскинулся на него Миклос. — Вас-то лич не тронет, вы ж носа в башню не кажете. Не дозваться! И не надо про ложь, он нас презирает, Рената.

— Тебя-то уж точно.

Кажется, назревала ссора, и я попробовала уговорить Миклоса помолчать, но тут вмешался Денес, подкинув новую порцию сведений для размышлений. Оказалось, избавить магов от инферна Иствана просили задолго до самоубийства студента, но некромант вечно находил причины этого не делать.

— И с Авалоном он отказывался поговорить. Теперь-то вспомнил, как тот Иствана в 'Трёх рыбах' отловил, хотел что-то показать, а наш славный некромант отмахнулся — не портите вечер, мол!

— Давайте, давайте, всех собак вешайте! Извините покорно, — кривляясь, Истван развёл руками, — не желал работать сверхурочно, за одно спасибо, когда три часа в день спал и на дом копил. На мне, в отличие от некоторых, прикормленных министерством, Управа сэкономила, платила одно жалование. Только очень совестливые могли бы тогда намекнуть о личе, но это ж стыдно, такой сильный маг — и сам не справляется, молоденького некроманта помочь просит. Теперь же всем вместе это разгребать… Кстати, на кладбище прошу сегодня самим. Я хочу выспаться и хоть немного отдохнуть, раз уж на моём горбе на небеса въезжать будем.

Не дождавшись ответа, некромант скрылся за дверью. Нар хотел его окликнуть, но Авалон удержал.

Сидеть в кабинете Бертока больше не имело смысла, мы вернулись в знакомую башню и под разными предлогами разбрелись осмысливать услышанное. Перед этим каждый счёл своим долгом подойти и ободрить Авалона. Верно или нет он поступил, сейчас главный маг башни нуждался в поддержке.

Подумав, я решила заглянуть в Переполошный переулок: кто, как ни Джено, лучше всех знал Бертока? А чтобы поймать преступника, нужно выяснить о нём как можно больше.

Глава 28

Внизу, у самой входной двери, столкнулась с Кристофом. Он выговаривал за что-то Винса, но, завидев меня, отпустил парня и решительно преградил дорогу.

— Рената, можно с вами поговорить?

Кивнула, гадая, что потребовалось от меня интенданту. А ведь он специально ждал, пока спущусь, Винса же честил для отвода глаз. Я это сразу поняла, стоило встретиться с ищущим взглядом Кристофа.

— Пойдёмте, — интендант отворил дверь и вежливо пропустил вперёд.

— Куда? — настороженно поинтересовалась я и с удовольствием подставила лицо солнышку.

Из сада Авалона пахнуло ландышами и примулами. Им вторили обильно разросшиеся у Башни фиалки с тёмными пятнышками у сердечника, будто глазками. Точно такие же сейчас стояли у меня на столе: Истван нарвал среди прочего. Не хватало только сердечек дицентры и ярких золотых шаров дороникума. Ничего, он уже выбросил цветоножки, скоро под окнами засияют весёлые солнышки. Запахнет черёмухой, а сады укроются яблоневым цветом, будто мягким кружевным покрывалом.

Свежая, ароматная травка робко пробивалась сквозь твёрдую, ещё не размякшую от тепла почву. Весна не торопилась приходить, жеманничала, кокетничала, а потом разом брала в плен. Не успею оглянуться, как в Верешене зажужжат пчёлы и закружатся бабочки. У нас-то давно всё цветёт и пахнет, скоро сирень распустится.

Казалось бы, радуйся жизни, а тут личи, некроманты и тайны, одна другой запутаннее. Скорей бы всё закончилось!

— Ко мне, если не возражаете.

— Зачем? — тут же насторожилась я и на всякий случай отошла на пару шагов.

— Авалон же вам всё рассказал, у вас возникли вопросы. Задайте их мне. Заодно осмотрите дом, вы ведь собирались.

Я с подозрением глянула на Кристофа. Слишком он догадливый, слишком много знает. Я ни с кем не делилась планами проверки интенданта, а тут тот ни с того ни с сего зовёт провести у него обыск. Подозрительно, даже слишком.

— Кто вы на самом деле? — я пристально наблюдала за Кристофом, стараясь не пропустить ни единого движения и вовремя на него среагировать.

Интендант рассмеялся и, обернувшись к навострившему уши Винсу (кто бы сомневался, тот подслушивал), пригрозил пальцем:

— Я не просто так сотрясал воздух, Калеш, у вас полно дел. Учтите, проверю!

— А я Авалону пожалуюсь, — нагло пообещал Винс, достал из кармана яблоко и смачно, с хрустом откусил. — Я будущий боевой маг, а мне уборка, бумажки…

— Калеш, не испытывайте моего терпения, а то конюшни драить будете. Некому с вами возиться и контролировать, чтобы никуда не влипли. Кстати, яблоки откуда? Чей сад ограбили?

Винс сразу скис, тяжело вздохнул и поплёлся к лестнице, вполголоса сетуя на магов, не дающих дорогу молодым. Убедившись, что тот ушёл, Кристоф обернулся ко мне.

— Вы ведь решили, будто это я, обозлившись на весь мир, занялся некромантией, а после подбросил труп в библиотеку. Не отпирайтесь, Рената, вы не просто так уронили книги, я догадался. Поэтому, чтобы не осталось никаких недомолвок, пойдёмте поговорим. У меня хороший мёд есть, вам полезно для здоровья.

Идти не хотелось, но я пошла, понадеявшись на Эрно. Тот наверняка где-то рядом, в случае опасности быстро приведёт помощь. Все маги Башни точно не в сговоре, тому же Денесу можно доверять.

Кристоф проводил меня на кухню, как обещал, поставил на стол бочонок с мёдом и положил ложку. Серебряную, между прочим, с длинной тонкой ручкой. Я, разумеется, к еде не притронулась, сесть отказалась, так и стояла, подпирая дверной косяк.

А ничего кухонька, уютная. Светлые занавески на окнах и на полках, старинный буфет, синяя полотняная скатёрка на столе. Везде чистота, ни единой крошки. Такая кухня сделает честь любой хозяйке, сразу видно, что интендант и вверенное ему хозяйство ведёт так же скрупулёзно, рачительно.

— Рената, я не собираюсь вас травить, — рассмеялся Кристоф и поставил чайник на огонь. — Вы травяной пьёте или чёрный? Или и вовсе кофе? Сливки тоже есть, свежие, только сегодня снял.

— Вы не ответили на вопрос, кто вы, — напомнила я. — И почему решили, будто я вас подозреваю.

— Кристоф Норка, тут секретов нет. Документы настоящие, не поддельные. Вы как маг-теоретик быстро это поймёте. Показать? Лучше диплом, полагаю. Там ставится защита, чтобы всякие недоучки не пудрили мозги доверчивым людям.

Покачала головой. Диплом действительно не подделать, там особый секрет. Обычному глазу не разглядеть, а маг мигом поймёт, подлинный или нет.

Кристоф между тем водрузил на стол чайную пару в цветочек, достал из шкафчика конфеты в вазочке и всё это пододвинул мне.

— А вы? — я покосилась на чашку. — Не будете?

— У меня кружка в спальне, сейчас принесу и вымою. Посидите немного, чайник, если закипит, с плиты снимите. И не стесняйтесь, Рената, делайте, что хотели. Подчистить я бы ничего не успел, руки держал у вас на виду.

Даже неловко стало. Человек ко мне со всей душой, а я его во всех грехах подозреваю.

Кивнула и, стоило Кристофу выйти, потянулась к бочонку с мёдом. Он оказался цветочным, незасахарившимся, просто сказка! Как Кристоф его хранил, чтобы мёд сохранил все свои свойства? Вот не поверю, будто без магии обошёлся.

Облизнув ложечку, воспользовалась вторым предложением хозяина и бегло проверила кухню на следы колдовства. На первый взгляд чисто, но досконально осмотреть не успела: вернулся Кристоф с простой зелёной кружкой в руках. Мазнув по мне взглядом, он вылил остатки какого-то отвара и сполоснул посуду.

— Так что, чай, кофе? Без него ничего объяснять не стану.

Я промолчала, и Кристоф налил мне крепкого чаю. Себе плеснул такого же, но полкружки. Отхлебнув немного и закусив конфетой, Кристоф откинулся на спинку соснового стула и кивнул:

— Спрашивайте.

Вот так, сразу? Хорошо, начну с простого.

— Зачем всё это? — обвела рукой стол. — Разносолы будто для важного гостя. Задабриваете?

— Нет, успокаиваю. Вы ведь идти не хотели, боялись. Да и есть это кому-то надо, испортится же. Авалон сладкое не жалует, зубы от него болят, остальные редко заскакивают. Дальше.

— Откуда вы знаете о моих подозрениях?

— Опыт, — пожал плечами Кристоф и сделал ещё один глоток. — Боевые маги внимательные. Вы ведь знаете, кем я был прежде?

Кивнула и решилась-таки пододвинуть к себе чашку.

Вкусно. Два месяца уже обычного чёрного чая не пила, откуда его Кристоф берёт? Если окажется, что он ни при чём, обязательно спрошу.

Ладно, если меня просят, я не отказываюсь.

— Вы знали о личе, пропажах и потайной части Башни?

— Знал. Уже, — Кристоф задумался, считая, — восемнадцать лет знаю. В первые годы мне было не до хозяйства, а потом осмотрел всё, два и два сопоставил. Да и Авалону тяжело такое на своих плечах таскать, он даже обрадовался, что я понял. Вы его не вините, Рената, Башня духов — это одна головная боль.

Интендант вздохнул и заел неприятные воспоминания конфетой.

— Тогда хотя бы вы расскажите правду, — отставив чашку, в упор уставилась на Кристофа.

— Правду… — Кристоф задумался и сжал кружку ладонями. — Уверен, Авалон уже во всём покаялся. Он высказал предположение, я его подтвердил. Магических следов хватало, перепутать невозможно. Потом проследил за инферном…

— Вы следили за инферном?!

Кристоф пожал плечами:

— А что вас так удивляет, Рената? Я никогда не был трусом, после контузии тоже не стал. Это неопасно, если знаешь привычки нежити. Чёрные горы и не такому учат, не раз ползал в разведку. Думаете, просто так никто, кроме меня, библиотеку особо не жаловал? Но надо же кому-то за порядком следить, инвентаризацией заниматься? Вот и брал Нара и шёл книги перебирать, заклинания обновлять. Вернее, обновлял Нар, а я следил, чтобы не появился инферн. А в тот вечер я его приметил и проследил до четвёртого этажа. Там, как понимаете, поджидал лич. Пришлось поговорить.

— Что? — если бы не сидела, обязательно сползла на пол.

Кристоф же невозмутимо пил свой чай, даже ложку мёда в рот отправил, облизав оловянную ложку — серебряной одарили только меня.

— Мы заключили договор: никто не тревожит его покой, а у нас никто не попадает. Лич держит слово, а практиканты… Не уследили, увы! Маги, и те поверили в версию о духах, а те всё норовили проверить. Думаете, Авалон просто так Винса по ночам запирает, а я хозяйственными поручениями заваливаю? Всё потому, что новые жертвы ни к чему. Я удовлетворил ваше любопытство?

— Насчёт Башни да, а вот насчёт себя… Вы оговорились, Кристоф, выдали себя, — торжествующе улыбнулась и постучала ложечкой по столу. — Только что подтвердили, что всё ещё маг.

Теперь настало время интенданта смерить меня изумлённым взглядом.

Чай благополучно стыл, а мы смотрели друг на друга, ожидая, кто же первым нарушит молчание. И именно теперь я ясно видела: передо мной боевой маг. Кристоф, как тогда, в 'Трёх рыбах', подобрался, разом растеряв лишние килограммы и пивное брюшко. Взгляд стал цепким; даже пальцы будто изменились. Смотришь на них и веришь — такие привыкли сжимать меч и плести заклинания.

А ещё я заметила белый шрам на виске. Несомненно, старый, оставшийся от прежних времён.

Стало немного не по себе, даже малодушно захотелось позвать Эрно, но сдержалась.

— Рената! — наконец отмер Кристоф, вздохнул и покачал головой. — Ну не убийца я, не ёрзайте так. Насчёт магии же… Да, осталась, но, — он вытянул руку в предупредительном жесте, пресекая возможные вопросы, — пользоваться ей крайне болезненно. И её мало, за год едва накопится то, что вы восполните за неделю. А теперь расскажите, как догадались.

— Когда с Авалоном стряслась беда, поехали вы, а не кто-то другой. Значит, у вас есть связи, вас до сих пор уважают в магической среде. Вероятно, вы теперь занимаетесь теорией, — наугад предположила я и угадала: Кристоф кивнул. — Тогда вы сбросили маску дородного рыхлого мещанина, проступили мускулы. Значит, до сих пор тренируетесь.

— Спорно, — усмехнулся Кристоф.

Передо мной вновь сидел прежний интендант, маг спрятался и не показывался.

— Допустим, но человек в плохой физической форме не мог бы выследить инферна. Лич же не стал бы говорить ни с кем, кроме мага. Более того, умного, опытного мага. И библиотека, вы уточнили, что заклинания ставил Нар. Зачем? Если из двух людей умеет колдовать только один, разночтений не возникнет.

— Проговорился, а вы, молодец, подловили. Вы ешьте мёд, не стесняйтесь, — Кристоф наклонился и чуть ли не вложил мне в руку ложечку. — Теперь-то можно, всё выяснили.

— Ещё нет. Почему меня послали в библиотеку к инферну? Авалон же знал о нём, все маги знали.

— Потому что полагали, с утра там безопасно. Инферн никогда не объявлялся до трёх пополудни. Ну, дальше? Обещаю ответить на любой вопрос.

— Хорошо, тогда последний. Кто знает о вашей магии?

— Никто. Это моё личное дело, всё равно не магия, а так, смех один, — интендант болезненно скривился и махнул рукой. — Лучше б вообще не было, насмешка богов, одно мучение.

Сочувственно кивнула и поспешила сменить тему разговора. Самое время обсудить занавески и скатерти, чтобы не бередить чужие раны. А то Кристоф по моей милости сидит хмурый, подпёр ладонью щёку и наверняка с тоской вспоминает былые дни.

— Хороший вкус у вашей жены. Ой, да тут вышивка! — я ткнула в занавеску, прикрывавшую одну из полочек, сделав вид, будто пришла в неимоверный восторг. — Какой занятный узор!

Кристоф рассмеялся и одним глотком допил остывший чай. Я последовала его примеру и подсластила напиток мёдом.

— Рената, все ваши старания шиты белыми нитками. Заверяю, мне по горло хватило сочувствия двадцать лет назад. Почему-то каждый считал своим долгом подойти, пожалеть и заверить, будто жизнь не кончена. Жены у меня нет и не было, комнаты обставлял я сам, вышивал тоже — это полезно для моторики. Тогда я ещё надеялся стать прежним, вот и тренировал пальцы. Но прошлое на то и прошлое, что изменению не подлежит и никогда не вернётся.

Кристоф улыбнулся, собрал и вымыл грязную посуду. Я же посидела немного и заторопилась уйти: неловко стало.

— Вы заходите, если надумаете, не бойтесь. Развлечь мне вас, конечно, нечем, но накормить чем-то вкусным могу или о Чёрных горах рассказать. Но вам ведь о личе интереснее, — подмигнул интендант. — Тоже можно.

Поблагодарив за откровенность, ушла.

Ещё одна тайна Башни духов нашла логическое объяснение.

Завернув в Переполошный переулок, заметила Клару. Девочка играла с ободом от колеса. Рядом шумно переговаривались ещё трое детишек её возраста — юные верешенцы приняли чужачку в свою компанию.

Поздоровалась и пожалела, что не захватила у Кристофа конфет: неловко чувствовала себя под огнём жадных детских глаз. Но ничего, у них родители есть, кормят, поят, а от сладкого портятся зубы.

Мама! Хлопнула себя рукой по лбу. Она ведь до сих пор сидит у меня, ждёт, волнуется. А ведь нам ещё нужно вещи перенести, обустроить родительницу на новом месте… Но, похоже, со всеми этими таинственными делами маме придётся ещё одну ночь провести под той же крышей.

Взбежав по ступенькам, постучалась и, не дождавшись ответа, вошла.

В спальне спорили. С удивлением узнала среди голосов Эрно, а потом вспомнила, он ведь был шафером Джено. Странно, если бы не принял участия в его судьбе. Выходит, пока я сидела на кухне у Кристофа, гадая, не причинит ли он мне вреда, Эрно пропадал у Джено. Мужская дружба важнее. Нет, я не обиделась, просто мог бы предупредить.

— Я обязан пойти, — настойчиво повторял Джено. — Это моё дело, и я лучше вас его знаю.

— Только через мой труп! — жёстко возразила Ядвига.

Выглянув из прихожей, заметила край платья. Ядвига стояла в дверях, спиной ко мне, полная решимости на корню пресечь все попытки мужа покинуть квартиру.

— Прости, Яда, но, видимо, придётся тебя оживлять.

— А я с ней солидарен, Джено, и как единственный нормальный некромант в этом городе заявляю: никого оживлять не собираюсь. Ни её, ни тебя.

Понятно, Истван тоже здесь. Настоящий штаб!

Кашлянула, привлекая к себе внимание. Подслушивать нехорошо, пусть уж знают, что я рядом.

Ядвига порывисто обернулась и одарила меня презрительным взглядом, будто ушатом холодной воды окатила. Не понимаю почему. Или до сих пор дуется за лечение? Так я не просила, она сама предложила. Зачем делать доброе дело, если собираешься им попрекать?

— Явилась! — сквозь зубы процедила она.

— Простите, но можно повежливее? — я бочком протиснулась мимо Ядвиги. Та даже не подумала посторониться. — Можно подумать, я подвергаю опасности окружающих.

Ядвига насупилась, нервно сжала кулаки и буквально метнулась на кухню. Загремели кастрюли, пару раз яростно хлопнула дверь шкафчика. Похоже, Ядвига в бешенстве и теперь срывает своё дурное настроение не только на людях, но и на мебели. Или решила, будто я последней фразой намекала на неё. Но ведь Ядвига не виновата в любви Бертока. Или виновата? Может, она его поощряла, а теперь мучается угрызениями совести?

Спорщики смокли. Все взгляды обратились ко мне, даже неловко стало. Особенно от глаз Иствана, буравящих меня с не меньшей ненавистью, чем Ядвига. Поневоле задумалась, не переметнулась ли в стан врага. В голове засвербел червячок сомнения: не усыпил ли Кристоф мою бдительность? Вдруг все уже знают, что он преступник, а я к нему на чай ходила. С другой стороны, абсурд чистой воды! Подозревали бы его, тут бы сидел Авалон. Пусть его с Кристофом связывают особенные отношения, но без главного мага башни никто ничего не сделает. Авалон, при всех его недостатках, защищать преступника, хоть и друга, не станет, значит, версия с Кристофом отпадает, и виновата я в другом. Только в чём?

Истван нарочито отвернулся и отсел подальше от двери, устроившись у самого окна. На меня он больше не смотрел, зато напряжённая прямая спина свидетельствовала, моё присутствие ему неприятно.

Зато Джено приветствовал меня сердечной улыбкой и предложил принять участие в разговоре. Одетый, уже не в домашнем халате, он устроился в единственном кресле. Ноги лежали на низкой скамеечке — несомненно, Ядвига позаботилась, раньше ничего подобного в комнате не было.

— Вот скажите, Рената, я похож на умирающего? — Джено явно надеялся найти в моём лице поддержку.

Не ответила ни да, ни нет, неопределённо пожав плечами.

— Решено, иду с вами, — Джено встал, подошёл к Иствану и хлопнул его по плечу. — Повторяю, Бертока я хорошо знаю, раны зажили, ты напрасно Ядвигу слушаешь.

— Иногда её полезно слушать, — возразил некромант.

— Странно от тебя слышать, — усмехнулся маг. — Вы оба, — он обернулся к Эрно, по стечению обстоятельств занявшему угол, противоположный тому, где устроился Истван, — знаете, я не авантюрист, но отлёживаться в кровати, изображая больного, не стану. Лишний боевой маг не помешает. Тибор на обходе, от Нара толку мало, ты, Пишт, слабый. И не спорь, пожалуйста! Вот кого бы дома запереть под присмотром Вилмы. Авалон, конечно, много знает и умеет, но возраст сказывается. Денес, да, надёжен, Миклос… Мозгов мало.

— Ядвига голову оторвёт, как, не жалко? — с ехидцей поинтересовался Истван. — Нам тебя охранять велено, а не тащить в бой.

Джено рассмеялся и махнул рукой. Оставив на время тему Бертока, маг расспросил меня о диссертации, порадовался, что рука зажила.

— Ничего, как закончится всё это, погляжу ваши черновики. Неприятно, нехорошо вышло, вас в дрянное дело втянули, — Джено вздохнул и, спохватившись, предложил мне присесть.

Подумав, пристроилась на втором свободном стуле возле старых часов с боем. Я заприметила их ещё во время прежних визитов, а теперь смогла рассмотреть. Интересно, как они тут оказались? Наверняка чей-то подарок — часы никак не вязались с остальной скромной обстановкой. Это не полный старины домик Авалона, а обычная съёмная квартира. Верю, Ядвига во втором, семейном доме, могла бы повесить такие часы в гостиной, но Джено они ни к чему.

— Помиритесь вы, — вздрогнула, услышав голос мага над ухом.

Оказалось, всё это время он стоял рядом и тоже смотрел на часы, только явно думал о другом. О чём, догадывалась, но тактично не стала поднимать щекотливую тему.

— С кем? — не поняла я.

— С Истваном. Он, как пришёл, обозвал вас безмозглой идиоткой.

— Просто ко мне мама приехала…

— Надеюсь, уже уехала, — буркнул Истван и соизволил взглянуть на меня. Взгляд по-прежнему тяжёлый. На что он так сердит?

— Тяжёлый у него характер, Рената, но вы уж потерпите, — рука Джено легла на моё плечо. — Он человек хороший, привыкнуть надо.

Хотела сказать про инферна, но раздумала. Истван опять вскинется, огрызнётся или и вовсе откажется помогать магам.

Джено пододвинул кресло к моему стулу, пригласил некроманта присоединиться к нашему скромному кругу и всем вместе обсудить дальнейший план действий. Истван неохотно согласился, будто одолжение сделал. Какая муха его укусила?

Молчавший до той поры Эрно осторожно спросил, удобно ли говорить об Ядвиге и Бертоке. В ответ Джено улыбнулся и заверил, для него это не тайна, напарник сам признался в любви к чужой тогда ещё девушке.

— Яду как будущую целительницу направили в Верешен. Практики хватало, только успевай работать. Мы оба с ней так и познакомились — на госпитальной койке. Она и сейчас красавица, а тогда и вовсе — не отвести глаз! И пошло, поехало… Берток, разумеется, не откровенничал, ухаживал, надеялся добиться взаимности, но Яда меня выбрала. Тогда, перед самой помолвкой, он и рассказал, чтобы непонимания не возникло, и мы нормально работали. Счастья пожелал и отошёл в сторону.

— А, может… — неуверенно предположил Эрно.

— Без всяких 'может'! — отрезал Джено и мотнул головой. — Берток к Ядвиге как к моей жене относился и никаких иных планов не строил. Любить, как выяснилось, продолжал любить, но пакостей, козней не строил. Вот и теперь сомневаюсь, будто он станет мне мстить. Не такой человек. А вот тебя, Истван, предупредил. Мертвец с рыбой во рту — это совет молчать и не вмешиваться. Так что не меня охранять надо.

— Не было бы женщины, — Истван покосился на меня, — я бы сказал, куда твоему ожившему напарнику свой совет засунуть, но, думаю, сам догадаешься. Хорош утырок без страха и упрёка, людей только так убивал! Надеюсь, защищать не станешь?

Джено покачал головой.

— Нет. Я хочу послушать его объяснения, но оправдать не оправдаю. И очень жалею, что вовремя ничего не заметил. Значит, Берток умело играл. И тело… Клянусь, все приметы сходились! Я и опознал, а потом оплакивал… Хороший был напарник, жаль, прогнил изнутри.

В комнате вновь воцарилось молчание, даже часы не тикали. Они стояли — видимо, давно не заводили.

Вошла Ядвига и, не глядя, поставила на стол три стакана. Вслед за ними водрузила непрозрачный кувшин и, не проронив ни слова, направилась к выходу.

— Постой, — остановил жену Джено, — присядь.

Та мотнула головой и скрылась на кухне. Оттуда снова послышалось яростное бренчание посуды.

Оказалось, не только я пристально смотрела вслед Ядвиге — Джено тоже не отрывал взгляда от двери, а потом вышел.

До меня долетело шипение хозяйки дома:

— Не придумывай! Раз выздоровел, уеду. И так из-за тебя отпуск взяла, работу бросила. Уволят, на что Клару поднимать? И не заговаривай, не перееду! Нечего мне в этой дыре делать. Но ты же только о себе думаешь! Жили себе спокойно, ты в охрану бы перевёлся, я доучивалась, но нет, его, видите ли, Авалон обратно позвал. И что в итоге? Ни мужа, ни семьи, соседи косо смотрят. Берток, между прочим, меня в столицу увезти обещал.

— Так было или нет? — спокойным бесцветным голосом оборвал жену Джено. — Вижу же, как на иголках. Говорят же, ревнует тот, кто сам в себе не уверен.

Что-то зазвенело. Кажется, Ядвига разбила тарелку.

Встрёпанная рыжая магиня на миг появилась в дверях и с силой захлопнула дверь. Видимо, чтобы мы не подслушивали.

— Печально! — протянул Эрно.

— А меня не удивляет, — Истван наконец-то расслабился, развалился на стуле, даже плеснул себе из кувшина настойки. Я благоразумно пить не стала: прошлого раза хватило. — Женщины — существа слабые и вероломные. Не думаю, что Ядвига физически изменила, но гуляла точно, как моя Аранка. Я сразу понял: рыльце в пушку, как только с цепи сорвалась. С другой стороны, Джено тоже хорош! Ядвиге мужская рука нужна, ласка, а он от силы месяц с женой проводит. Любая налево смотреть начнёт.

Обиженно засопела и, не выдержав, взорвалась:

— Если вам не повезло с женой, это не повод оскорблять всех женщин! И насчёт Ядвиги бы молчали. По какому праву вы судите людей, лезете в их жизнь? Вам бы вообще заткнуть уши надо и молчать, это только Джено касается. А вы предположения строите, одно грязнее другого. Может, мне тоже вас с кем-то обсудить? Уверена, вы несказанно обрадуетесь.

— Правда глаза режет? — Истван крепко сжал стакан. Казалось, ещё немного, и стекло лопнет. — И право я имею, и Эрно тоже не чужой. А вот ты — да, последуй собственному совету и уши заткни.

— Да на месте Аранки я бы за такого замуж не вышла! — в сердцах выпалила я. — Получили то, что заслужили. И не изменяла Ядвига Джено!

— Поспорить хочешь? — прищурился некромант. — На желание. Я как раз придумал, самое то.

Он поставил многострадальный стакан на стол, встал и навис надо мной.

— Ну, давай! Сама говорила, женщины — чисты и невинны, ничего не теряешь.

Истван протянул руку, но я не спешила вкладывать в неё свою. И не только потому, что некому разбить, — настораживали условия спора. Я всего лишь вступилась за Ядвигу, но не собиралась отвечать за чужие ошибки, если они были. И желание, судя по выражению лица некроманта, его злорадной улыбке, ничего хорошего тот не придумал.

Эрно недовольно качал головой и кривил губы: не одобрял моего поведения. Признаться, я сама не одобряла. Истван поступил некрасиво, а я подхватила. Промолчала бы, как Эрно, и замяли. В итоге же, что некромант, что сама хороша!

— Ну же! — подбодрил всё той же обещавшей неприятности улыбкой-оскалом Истван. — Или страшно? Полаяла и в кусты? Ты сегодня расстаралась, даже пожалел, что в доме не отказал. Но тут уж сам дурак: видел мамочку и забыл про яблоню и яблочко. Так спорим или нет? Я тоже желание могу исполнить, его, — некромант кивнул на Эрно, — откопаю. Представляешь, какая удача: отпереться не смогу, оживлять пытаться придётся. Ты же этого больше всего на свете хочешь.

По щеке скатилась слеза: Истван бил по самому больному месту. Стоял и наслаждался произведённым эффектом.

— Оставьте её в покое, — Эрно решительно заслонил меня собой. Судя по всему, дух собирался дать отпор обидчику, пытаясь вытянуть из бестелесной оболочки остатки магии. — Чтобы я никогда вас рядом с Ренатой не видел.

— Иначе что? — нагло хмыкнул Истван. — Думал бы, кому угрожаешь.

Эрно аж почернел и прошипел:

— Жаль, я умер до того, как вы приехали, иначе вызвал бы на дуэль. Но и теперь вступлюсь за честь дамы. Жизнь можно испортить, даже не имея тела, а сил избавиться от меня у вас сейчас не хватит. Я предупредил: не обижайте Ренату, иначе все духи Верешена не дадут вам спокойно спать.

Некромант, словно бык, склонил голову набок, раздул ноздри и, с видимым усилием сдерживая ярость, нарочито спокойно уточнил:

— Ты мне угрожаешь, сгусток воздуха? Хорошо, поводов для слёз у Ренаты прибавится.

Вовремя сообразив, что задумал Истван, с визгом, едва не опрокинув стол, вскочила и повисла у него на руке. Подумав, мёртвой хваткой вцепилась во второе запястье, ощутив лёгкое покалывание — первая фаза заклинания. Ничего, она безопасна, Истван не успел доплести. Откуда только энергия взялась?

— Дура! — некромант с силой оттолкнул меня. — Возись с ним, только одно запомни: потом с тоски завоешь. Я не со зла говорю, а пытаюсь вернуть к реальности. Или замуж за зомби собралась? Рассказать тебе, какие они? С червями, гнилой плотью и без капли сознания. А с духом тебя точно не поженят — тело положено.

Слова Иствана хлестали по щекам, но я не расплакалась, держала удар и пыталась убедить Эрно не вмешиваться. Отчего-то казалось, некроманту необходимо выговориться, чтобы яд вытек. Теперь я убедилась, что в очередной раз промахнулась: Истван ревновал и даже не пытался этого скрывать. Даже жалко его стало.

— А ну-ка тихо! — Занятые выяснением отношений, мы не заметили, как вернулся Джено. — Истван, вдохни и выдохни. Чувствую, у тебя от меня тоже тайны. Эрно, только не надо лезть на рожон! Он её не оскорбляет, тут иное, личное. И лучше бы их двоих наедине оставить. Мы же с тобой пока подумаем, где искать Бертока. Живёт он в Башне, но у кого-то да бывает. Нужно вспомнить все привычки Бертока, всех прежний знакомых и постараться нанести удар первыми.

Губы Эрно недовольно вытянулись, глаза широко раскрылись, но дух промолчал и отлетел на прежнее место.

Истван тоже остыл, сел и залпом допил стакан.

Я искоса глянула на Джено и отметила, как посерело его лицо. Глубокие морщинки залегли возле губ.

Хлопнула входная дверь. Значит, Ядвига ушла. Надеюсь, не навсегда. Они любят друг друга, у них дочь… Во всяком случае, Джено точно любит, насчёт Ядвиги теперь сомневалось, как почти во всём и во всех в Верешене.

Плодовая наливка теплом растеклась по желудку — мне тоже не мешало выпить.

Мужчины обсуждали план военной кампании. Пришли к выводу, что в кабинете Бертока нужно поставить ловушки, а кому-то из магов дежурить возле Башни, желательно внутри. Остальным же не ложиться и патрулировать Верешен.

Джено согласился с Авалоном по поводу проверки могилы Бертока и посоветовал документально зафиксировать осмотр.

— Винса возьму свидетелем, — кивнул Истван. — Думаю, Кристоф тоже согласится. От них всё равно толку мало.

Хмыкнула в кулак, но промолчала. Пусть пока никто, кроме меня, не знает о способностях интенданта и особых отношениях с личем. Одно ясно — Кристоф не так прост, каким хочет казаться. Не удивлюсь, если он по ночной Башне гуляет. Жаль, не расспросила о деталях сделки с личем и о том, почему тот не желал говорить с Авалоном, а Кристофа так облагодетельствовал.

Пропустив ещё по стакану, разошлись. Джено направился в Башню, как он выразился, заступать на боевой пост, Эрно — к духам, расспросить, не видели ли чего примечательного, а я — домой, к маме, собирать той вещи и помогать переезжать.

Некромант уходить не торопился, то ли остался присматривать за квартирой, пока Ядвига ходит неизвестно где, то ли по другой надобности.

— Прости, — извинения Иствана прозвучали как гром среди ясного неба. Я даже вздрогнула. — С меня третий букет. Утром нарву, после кладбища. Хотя сама хороша, тоже желал бы извинения услышать.

— За что? — развернувшись на пороге, удивлённо уставилась на некроманта.

— За язык без костей, — Истван встал и подтолкнул к выходу. — Про Аранку она вспомнила, осуждать меня вздумала! Не твоё дело, говорил ведь уже, нет, лезет, а потом глазами хлопает. Давай, иди уж, мне дверь запирать.

— А как же Клара?

— Ядвига вернётся, впустит. Она дольше часа не проходит.

Некромант открыл ключницу и подцепил пальцем одинокую связку. Мне хотелось о многом расспросить Иствана, благо момент подходящий, но не решалась. Он болезненно реагировал на любое вмешательство в личную жизнь, а тут и вовсе сокровенное. Захочет, сам признается. А нет, не имею права требовать.

Лучше бы промолчал, не пришлось бы мучительно подбирать слова.

Помялась немного на пороге и вышла. Нужно устроить маму и немного отдохнуть перед походом на кладбище.

Глава 29

По дороге домой меня поджидал сюрприз, даже двойной. Не успела на нужную улицу свернуть, как кто-то ухватил за руку и грубо дёрнул в просвет между двумя заборами.

— Попалась, стерва! — со злорадством зашипела Вилма. — Я-то гадала, кто на моё место метит, а тут своими глазами видела.

— Что? — недоумённо спросила я и поспешила высвободить руку.

Ситуация мне, определённо, не нравилась. Если уж Вилма сбежала из лавки, чтобы отловить и притащить в укромный уголок для разговора, дело серьёзно. Провинциальные девушки из низов за словом в карман не лезут и прекрасно владеют кулаками. Самое обидное, я ничего такого не делала, Истван сам обратил внимание. Но Вилме, разумеется, нет до этого никакого дела, поэтому придётся изворачиваться и врать до последнего, благо никаких отношений, даже объяснения между нами нет.

— Что надо, то и видела, — сверкая глазами, зло ответила Вилма. Она сейчас напоминала Сречу: такая же грозная, решительная, только глаза не чёрные, а голубые. Наверняка не раз Королевой полей объявляли: такой девушке васильковый венок к лицу. — И слышала. Будто не знаю, что твоя мамаша устроила? Весь Верешен судачит. А Пишт не прогнал, не прогнал, слышишь?!

Весомое доказательство, ничего не скажешь!

Фыркнула и заявила, что чужих мужчин не отбиваю, свой имеется. Подмывало добавить о прежних поклонниках Вилмы, с которыми та легко расставалась, польстившись на свежую кровь, но не стала: хватит с меня на сегодня опрометчивых слов. Дочь суконщика в отместку тоже ударит по больному месту, чисто по-женски, так изощрённо, что Иствану и не снилось. И на всю жизнь запомнит, при каждом удобном случае пинать станет. Знаю, проходили во время учёбы. Женщины, они такие, исподтишка мстят и за любую мелочь запишут во враги. А уж если затронуть личную жизнь, то и вовсе затравят. Мне, к примеру, доставалось за эльфа.

— Врёшь! — зашипела Вилма и, наступая, притиснула к забору.

Я, конечно, маг, но стало не по себе. Сейчас как вцепится в волосы, расцарапает лицо, а то и до глаз доберётся… Вилма — девушка не хрупкого телосложения, выросла на свежем воздухе, а не в стенах класса.

Можно, конечно, начаровать что-нибудь и сбежать, но поговорить всё равно придётся, не сейчас, так потом.

— Вилма, честно, нет между нами ничего. Истван просто сосед, а на улицу не выгнал, потому что Авалон попросил. Я вообще не понимаю, почему ты волнуешься. Или это из-за Миклоса? Так и он мне тоже не нужен, никто из твоих поклонников мне не интересен. Честное слово!

— Врёшь! — упрямо повторила Вилма, грудью упершись в мою грудь. — Будто я слепая, не вижу ничего! Раньше Пишт со мной под руку гулял, мы на ярмарку вместе ходили, в Нийск ездили, а теперь охладел, будто я девка какая-то!

— Я-то тут причём? Всякое случается, может, сделала, сказала что-то не то!

— Да не разговариваем мы! Сделал дело, и не нужна, — с горечью процедила Вилма. — Уж ластилась, пыталась выпытать, что не так — молчит. Тогда решила сама выяснить и выяснила. Он цветы рвал! — Она произнесла это так, будто Истван совершил страшное преступление. — Сама видела. И не мне.

— И почему ты решила, будто мне?

— А куда, по-твоему, букет делся, если Истван из дома уже без него вышел? — прошипела Вилма, больно вцепившись в запястья.

Возразить нечего, логика железная.

Однако, Истван хорош! Ничего Вилме не объяснил, отставку не дал, а уже за другой ухаживать начал. И что мне теперь делать? Вилма ведь думает, будто я с некромантом кокетничаю, если и вовсе не целуюсь украдкой, и переубедить её невозможно. Живу под одной крышей с Истваном, он букеты носит, до недавнего времени никто не помешал бы уединяться… И не вспомнит Вилма о моей больной руке и пошатнувшемся здоровье некроманта, зато припомнит котлеты, супчик, пиво и посиделки в своё отсутствие. Она ведь ещё тогда косо смотрела.

— Молчишь? Что глазки отводишь, магичка белобрысая? Думаешь, на чужое позарилась, с рук сойдёт?

Так, гордость и честь — это хорошо, но лицо дороже. Кричать, звать на помощь не стану, просто воспользуюсь защитным заклинанием. Вилма остынет, выпустит пар, и мы поговорим. Придётся начистоту, и хорошо бы в присутствии Иствана. В конце концов, это его чувства.

Ай!

Вилма смачно плюнула прямо в глаз и, воспользовавшись кратким замешательством, ухватила за волосы, пригибая к земле. А вот это очень плохо: в ход пойдут колени. Кое-как увернулась, но тут же впечаталась носом в забор.

— Я тебя разукрашу, тварь! — мрачно пообещала Вилма и заработала локтями.

Толком отбиваться не могла: противница вцепилась в запястья. Казалось бы, она ограничила и собственные манёвры, но, увы, Вилма отлично справлялась.

Колдовать не могла, только кусалась и шипела от боли: дочь суконщика не щадила с большим трудом залеченную руку.

В самый разгар поединка в проулке возник Эрно. Он мгновенно оценил ситуацию и рявкнул: 'Ну-ка отпустила, а то прокляну!'. И после этого старый преподаватель некромантии, сухонький такой старичок, будет утверждать, будто духи разговаривают тихо? Видите ли, внутренний, ментальный голос слабенький, без усиления связками сильных колебаний не вызывает. Ещё как вызывает!

От неожиданности Вилма выпустила меня, и я тут же окружила себя защитой. Трусливо не трусливо, а мне хватило, и так стою растрёпанная, оплёванная, с синяками.

Сообразив, что перед ней дух, то есть бестелесное существо, Вилма попыталась продолжить начатое, но разбила кулак о невидимую стену защиты. Взвыв, дочь суконщика запрыгала, дуя на окровавленную ладонь. Это сколько силы Вилма вложила в удар? Ну да, там же ещё усиление замахом, мне ли как теоретику не знать.

— А ещё женщина! — Эрно презрительно скривил губы. — Ты ведёшь себя как извозчик.

— Не тыкай мне, тень! — огрызнулась Вилма и развернулась к призраку, будто раздумывая, а не выместить ли зло на нём. — Вали на кладбище!

— Ну и манеры! — Эрно смотрел на неё как на вошь. — 'Вы' говорят только тем, кто этого заслуживает, то есть ведёт себя как воспитанный человек. На моей памяти, было только трое, к которым приходилось обращаться на 'ты', и все мужчины из низов общества.

Вилма притихла, сообразив, что её только что изящно оскорбили.

Я же с восхищением глянула на Эрно — дворянин во всём! Такой не может назвать даму дрянью.

— Вы ещё что-то имеете сказать госпоже Балош? — нарочито чопорно и официально поинтересовался Эрно. Или это мне показалось, и для него, прежнего, это привычно? Аристократы частенько выражаются высокопарно.

Вилма нахмурилась, задумалась и кивнула. С кривой улыбкой она пообещала мне свидание со всеми демонами и бесами, если не оставлю Иствана в покое.

— И никакие колдовские штучки не помогут!

— Как, занятно, право слово! Наш некромант, оказывается, и тебя, Рената, соблазнил.

Вздрогнув, обернулась на голос Миклоса. Тот стоял, загородив проход на шумную улочку, и пытливо переводил взгляд с меня на Вилму. Та сразу притихла. Видимо, расставание с Миклосом произошло не по обоюдному согласию.

— Меня никто не соблазнял, и между мной и Истваном ничего нет, — как можно твёрже заверила я, гадая, как скоро облетит новая сплетня Верешен, и какими пикантными подробностями она обрастёт. О реакции мамы и вовсе лучше не думать. — Вилма напутала. Просто они поссорились, вот она и ищет виноватого.

Судя по хитрому взгляду, Миклос не верил.

— Значит, мне нельзя, а ему можно? То-то наш некромант дуться к двери пошёл, а не шею свернул, когда ты его при всех отчитала? Лицо-то от ярости перекосило, думал, защищать придётся — ан нет, просто на словах: 'Не лезь!' и к стеночке.

Вилма навострила уши и потребовала подробностей.

Ситуация вышла из-под контроля. Вокруг болото, куда не шагни — увязнешь. И Эрно волнуется, неужели тоже решил, будто есть основания для ревности?

Пропало твоё честное имя, Рената Балош, заговоришь теперь на людях с некромантом, посмотрят так, будто целуешься.

— Послушайте вы оба, — повысив голос, я выступила вперёд. — Меня не волнуют чужие домыслы, кто с кем спит, кто кого любит и кого ущемлённое самолюбие от отказа заело. Есть претензии к Иствану, ему и предъявляйте. Это он кому-то что-то обещал, а потом якобы полюбил другую. Другой, то есть мне, о его чувствах неизвестно, а если узнаю, ничего не изменится. Я люблю Эрно, а остальные… Катитесь вы лесом!

В сердцах махнула рукой и попыталась пройти мимо Миклоса. Защиту сняла — ой, зря! Наглый маг сграбастал в объятия, прижал к доскам и на глазах у Вилмы и Эрно позволил себе непристойный, страстный поцелуй.

— Как же я тебя сейчас хочу! — прошептали мне в ухо и прикусили шею.

Вилма кашлянула, но Миклос не слышал. Мало ему площади перед гостиницей, изнасиловать прилюдно собрался?! Как же его отказы заводят! Хочет ведь, не лжёт.

С трудом оттолкнула Миклоса и оправила смятое платье.

Шея наверняка вся в красных пятнах, а дома мама ждёт… Оказалось, это ещё полбеды: наши обжимания видела не только Вилма.

Поруганная честь требовала отмщения, и я с удовольствием влепила Миклосу пощёчину. Подумала, и добавила вторую — для симметрии. А тот стоит, смотрит, глазами раздевает… Целоваться, кстати, умеет, поднаторел за столько лет. Девушки, конечно, его любят — что ни говори, красивый, смазливый, отсюда и непомерно раздутое самомнение.

— Эрно, проводи меня, пожалуйста. А если этот распустит руки, устрой в его комнате гнездовье спиритов. Сможешь?

Несуществующая складка на лбу духа разгладилась; тот кивнул.

— А ты, Миклос, чаще головой думай, а не тем, что в штанах. Оно меня совсем не интересует, даже в подарочной упаковке.

Лицо мага дёрнулось, как от удара, и Миклос сквозь зубы процедил:

— Я не гордый, я прощу, только не пойму, что тебе нужно. Вокруг полно мужиков, все перед ней на задних лапках, сам ведь который месяц внимания клянчу, а ты призрака привечаешь. Чего тебе? Поговорить? Я тоже могу.

— Угомонись, пожалуйста. Понимаю, неприступные девочки — это вызов самолюбию, но придётся смириться. И пока не извинишься за сегодняшнее, разговаривать не стану, только по делу.

Щёлкнув каблуками, поспешила покинуть опасный проулок.

Эрно незримо присутствовал рядом: в городе он хоронился от прохожих. Я чувствовала его напряжение, понимала, какого труда ему стоило не высказать Миклосу всю неприятную правду, как тяжело смириться с тем, что не в силах расквасить наглецу нос.

'Ничего, зато я тебя люблю', - шепнула в пустоту и улыбнулась.

Мамы дома, к счастью, не оказалось, поэтому до её прихода успела наскоро привести себя в порядок. Нос списала на работу — мол, инферна убивали, пострадала немного. Мама поохала, поругала мужчин, из-за которых женщины с нечистью воюют, и намекнула, не бросить ли опасную профессию? А то вечно я работаю, жизнью рискую, пока другие прохлаждаются. По традиции проигнорировала предложение и с энтузиазмом сообщила: подыскала комнатку, можно переезжать.

Переселяться родительнице не хотелось, пришлось напомнить о духах и прочих страшных сущностях, которых таскаю к себе ради опытов. Если хочет, мама может остаться, но пусть не жалуется.

В итоге она сдалась, и мы начали собирать вещи. Ума не приложу, как всего за один день можно заставить ими всю комнату!

В разгар сборов в дверь постучали, деликатно так, тихо. Открыв, удивлённо уставилась на Ядвигу. Та молча вошла, зыркнула на маму, и та тут же вспомнила о забытом на огне чайнике. Не завидую ученикам Ядвиги, страха нагнать она умеет!

— О чём они говорили? — безо всякого вступления спросила гостья.

— Э…ээ, — не знала, что и ответить.

Кто они и когда говорили? Оказалось, речь о беседе после размолвки с Джено.

— Истван свой брак вспомнил, а потом все разошлись, — не видела смысла лгать.

— Понятно, — Ядвига насупилась и нервно поправила волосы. — Вот, отдай мужу, — она достала смятый лист бумаги и положила на стол. — С Истваном сама потолкую, чтобы Джено не путал. Не было ничего!

Я пожала плечами. Мне какое дело, зачем оправдываться?

Ядвига ушла так же стремительно, как и появилась. Из её визита сделала один единственный вывод — супруги крупно поссорились, раз общаются при помощи записок. Даже жалко Ядвигу стало. Хотя Джено тоже жалко, он ведь не изменял, по глазам видно. До сих пор помню, как он на жену смотрел — с обожанием.

Вздохнула: 'Что за день-то такой!' и убрала записку. Отдам сегодня вечером на кладбище. Надеюсь, хоть там всё обойдётся, хватит на сегодня неприятностей.

Когда я спустилась вниз, квартира Иствана уже полнилась людьми. Они вполголоса переговаривались, собравшись на кухне.

Пахло чабрецом и душицей — значит, все дружно пили стимулирующий чай. Так и есть — чайник на плите ещё не остыл.

Кухня оказалась мала для шестерых мужчин, и двое: Истван и Андор, — стояли, подпирая полки.

Я бегло окинула взглядом присутствующих. Понятно, Миклос с Наром остались в Башне. Не помню, собирались ли маги поступить так изначально, но даже если так, Авалону виднее. Вот он, сидит ко мне спиной и, активно жестикулируя, спорит с Кристофом. Кстати, что тут делает интендант, неужели тоже пойдёт на кладбище? Если так, меня не просто так кормили мёдом: хотели залепить рот и уши.

— Рената, чай будете? — Андор живо потянулся к шкафчику, тому самому шкафчику, где я в своё время обнаружила руку мертвеца.

— Не надо! — взвизгнула я, боясь представить, что там хранит Истван.

— Да, вроде, не отрава, — некромант подозрительно понюхал грязную чашку. — Хочешь, сама завари.

Он флегматично потянулся к банке с сушёными травами и водрузил её на свободный кусочек разделочного стола. Сегодня там громоздились грязные тарелки, пустая бутылка и пара кастрюль.

— Да, Андор, чашки в другом месте. Там кости.

Но магистр магии и так всё понял, с глубокомысленным видом рассматривая черепа и аккуратно разложенные по мешочкам части скелета.

— Пожалуй, я пить не буду, — я медленно, по стеночке, стараясь не смотреть на шкафчик некроманта, вернулась в прихожую. Ноги подрагивали, желудок подозрительно ворочался.

Так, спокойно, Рената, просто не думай о костях. Выйди на крыльцо, подыши свежим воздухом и подожди остальных.

— Держи, — в руки мне сунули горячую кружку. Она едва не обожгла пальцы. — Маленькими глотками, чтобы не давилась, хренова помощница некроманта. Как работать-то собираешься, если от мёртвых воротит? Это те самые, которых Берток оприходовал.

— Зачем вы их сюда принесли? — я торопливо сделала глоток и обожгла язык.

— Наверное, потому что некромант, — Истван зевнул и, прислонившись к притолоке, закрыл глаза. — Ещё полчаса, пей, не торопись. У них, — некромант кивнул на компанию на кухне, — свои расчёты. И не расклейся на кладбище, сделай милость, у меня нет сил делать всю работу самому.

Значит, помогать придётся делом, а не словом. Признаться, это не обрадовало. Понимаю, другая бы порадовалась бесплатной практике по будущей специальности, возможно, даже получу от Иствана отзыв, который облегчил бы трудоустройство, но меня никогда не прельщала должность помощника некроманта.

Увы, теоретикам сложно найти работу. Тут либо архив, либо магическая библиотека, либо чьим-то помощником. Если закончить аспирантуру с отличием и заручиться поддержкой влиятельного профессора, можно устроиться в Академию или училище, но таких, как я, много, а мест мало. Предпочтение всегда отдают практикам, а мы довольствуемся крохами. Нет, конечно, если ты гений, даже кафедра найдётся, но я-то никогда не была гордостью курса. Училась хорошо, не более. И богатых родственников нет, чтобы начать собственное дело.

— Рената…

В дверях кухни возник Авалон, и некромант посторонился, ретировавшись на кухню. Истван ни словом не обмолвился о сегодняшнем инциденте, но вёл себя заметно вежливее и спокойнее — значит, чувствовал вину. А я… Пожалуй, простила. Люди иногда говорят гадкие вещи, но не со зла, а потому, что по разным причинам не думают о смысле своих слов. Моя мама тому пример.

Но о Вилме мы ещё поговорим. Не желаю, чтобы подобное повторилось, пусть Истван разберётся с излишне ретивой подругой, иначе подам на неё жалобу. Правда, в связи с этим придётся затронуть скользкую тему. Представляю, в какое бешенство придёт Истван! Он не терпит вмешательства в личную жизнь, в порыве ярости даже придушить может. Увы, психика некромантов страдает в первую очередь, я уже убедилась в этом. Сколько раз Истван вёл себя как сумасшедший!

О Миклосе же лучше умолчать: не желаю брать на душу убийство. Истван ненавидит мага, непременно сорвётся. Хорошо бы ему взять отпуск и уехать куда-нибудь. На месте Вилмы я бы насильно увезла, пока здоровье и разум Иствана не пошатнулись.

С самоуверенным брюнетом разберусь без посторонней помощи, но, надеюсь, он, наконец, сделал выводы.

Вот, спрашивается, зачем ему я, зачем так настойчиво добиваться внимания той, которая четырежды сказала 'нет'? Другой бы угомонился, а Миклос… Неужели в Верешене ни одна девушка не отказалась с ним переспать? Сдаётся, что так, вот он и лезет на рожон. Или это своеобразная форма ухаживания? В любом случае интерес Миклоса дальше пары ночей не зайдёт, даже не полюби я Эрно, не польстилась бы. В юности — да. Какая девушка не мечтала о храбром брюнете-маге да ещё с симпатичной чёлкой? Вздыхала бы, сама на шею вешалась…

И ведь хотел же, сильно хотел! Что его так завело? Кажется, упоминание Иствана. Никогда бы не подумала, что соперничество лучше всяких устриц решает определённые задачи.

Мало, определённо, мало я ему дала, надо было ногтями по лицу пройтись.

Приличную девушку, которая якобы нравится, — и к забору, чтобы на глазах у всех… Так он меня опозорить желал, чтобы точно никуда не делась! Вот подлец! Повезло Миклосу, что остался в Башне, а то бы пришлось перед начальством оправдываться. Зная Авалона, за такие фокусы он представление на увольнение написал бы.

— Можно перекинуться с вами парой слов?

Главный маг башни стоял там же и пристально смотрел мне в глаза.

— Я не обижаюсь, — без труда догадалась, о чём он хотел поговорить. Ещё один с камнем на душе. — Просто… Тяжело, когда веришь кому-то, считаешь себя равной, а потом выясняется, что тебя обманывают. И я… Я слишком многого ждала, наверное. Вы для меня родными стали. А тут просто работа.

— Рената, — Авалон с тоской покачал головой и обнял за плечи, — ну простите старика! Поверьте, я не считаю вас человеком второго сорта, доверяю так же, как себе. И очень хорошо понимаю, что вы чувствуете: боль, обиду, злость. Но люди — существа неидеальные, все мы совершаем ошибки и имеем право на прощение и понимание. Заверяю, никаких других тайн у меня нет.

Главный маг башни протянул ладонь. Сначала я не поняла, чего он хочет, но затем пожала морщинистую, но ещё крепкую руку.

Я постараюсь забыть: не умею держать на людей зла. И мстить не умею.

Да, забуду не сегодня и не завтра, но прощу и научусь снова доверять.

Заметно повеселевший Авалон — вот уж не думала, будто моё отношение так важно для него! — сообщил: мы ждём Эрно, а после сразу отправляемся на кладбище. Вроде бы дух собирался облететь Башню, проверить, не притаился ли там кто-то ещё.

— А Берток не возвращался?

— И не вернётся, — ответил показавшийся в дверях Кристоф. Я подозрительно скользнула по нему взглядом, интендант и бровью не повёл. — Он понял, что мы раскрыли его убежище.

Вот у кого бы Авалону поучиться спокойствию! Казалось бы, Кристоф младше, его учитель повидал не меньше, если не больше, чем он, а проявляет больше выдержки. Будто бы и не говорил мне ничего сегодня утром! Кристофу бы не интендантом служить, а главным магом башни. Тут ведь не столько возможности важны, а ум, умение организовать людей и общая эрудиция. Этого у Кристофа в достатке, как бы он ни притворялся.

— Удачи! — интендант кивнул Авалону и ушёл.

Значит, ошиблась, и Кристоф вовсе не собирался тряхнуть стариной.

Авалон вздохнул, покосился на меня и вернулся на кухню. Подумав, последовала его примеру и пристроилась возле Джено. Ущипнула его рукав и под столом передала записку Ядвиги. Тот удивился, но промолчал, убрал письмо в карман.

Эрно появился после ещё одной чашки травяного чая и заверил, в Башне всё тихо.

Призвав в союзницы Сречу, мы, стараясь не привлекать внимания, двинулись на кладбище. Впереди Истван и Авалон, дальше я и Джено. Замыкал процессию Андор. А ведь он мог бы спокойно уехать, не рисковать жизнью ради чужих проблем! Но дружба на то и дружба, что чужое быстро становится своим.

Истван жил на окраине, поэтому вряд ли нас видел кто-то, кроме припозднившихся гуляк. Порядочные люди уже спят, только магам, пьяницам и преступникам не сидится под крышей.

Ночь выдалась тёмная, облачная и прохладная.

Магические огоньки мотыльками порхали по воздуху, освещая дорогу.

Шли молча; тишину нарушало лишь редкое уханье совы, вылетевшей на охоту.

У моста Истван подозвал меня и велел внимательно смотреть по сторонам.

— Давай, теоретик-любитель, следи, чтобы ничего по моему профилю тайком не напало. Предупреждаю сразу, убивать его придётся самой, поэтому потрудитесь.

Искоса глянула на некроманта и мысленно сделала пометку: оскорблять вопреки обыкновению не стал. Но не похож он на виноватого, держится так, будто утреннее 'Извни' — всего лишь формальность.

Сразу увидела Эрно. Он снова не показывался, но специалиста по тонким матерям не обманешь невидимостью. Парит рядом с Джено. Вот кому бы точно следовало остаться дома, так это куратору моей кандидатской, но семейный разлад лишь добавил решимости не ночевать в своей постели. Я украдкой поглядывала на Джено, собираясь при первых признаках усталости настоять на его возвращении в Верешен, — Авалон и здравый смысл мне в союзники! — но маг держался молодцом, погружённый в себя, чеканил шаг вместе со всеми.

Вокруг нас роилась стайка духов. Абсолютно безобидных, даже не стала рассказывать о них Иствану. Впрочем, тот наверняка сам их видит.

Вдалеке спирит, но он не подлетит, испугается. Так и есть, поспешил затеряться в пустоши.

Тишь да благодать! И невольно ожидаешь беды. Слишком всё мирно, когда вокруг творятся такие страшные вещи!

Воздух чистый, свежий. Ночи пока студёные, но чувствуется дыхание приближающегося лета. Пар изо рта не идёт, хоть без перчаток руки и мёрзнут.

Пока я изучала окрестности, констатируя профессионализм некроманта — тот содержал кладбище практически в идеальном порядке, — заклятый враг местных зомби облокотился о перила моста и глянул вниз. Со стороны казалось, будто Истван любуется приглушённым блеском тёмной воды, но я подозревала — думает.

— Плохо? — участливо поинтересовался Джено и положил руку другу на плечо.

Некромант промолчал и буквально лёг на перила, подперев голову руками.

— Перстень дать? — не унимался Джено.

— Себе оставь, доходяга! — приглушённо рассмеялся Истван. — Еле ходишь — а всё туда же.

— Ты вообще спишь? — Джено пропустил замечание мимо ушей и, принюхавшись, нахмурился. — Это какая доза стимулятора?..

— Вторая, — равнодушно пожал плечами некромант. — Можно подумать, выбор есть? Чужая энергия, мерзкое пойло — и всё во благо Иссала. Что поделаешь, молодость позади, как прежде, работать сутками просто так не могу. Но надо, Джено, надо.

Истван выпрямился, встряхнулся и присоединился к остальным. Шёл прежним уверенным шагом, не выдававшим усталости.

Заметив мой осуждающий взгляд, некромант отмахнулся и велел лучше следить за дорогой, нежели 'распускать уши'. И как, спрашивается, о его здоровье заботится, если Истван сам себя в могилу положит?

Ну вот, теперь Андор укоризненно на меня смотрит. Помню, он просил Иствана на кладбище не пускать, только как он это себе представлял? В конце концов, сам бы поговорил, объяснил, раз помирились.

Возле самых кладбищенских ворот притормозила: показалось, будто на периферии доступного для прощупывания пространства мелькнуло нечто. Не дух, не спирит, а что-то более опасное. Пока проверяла, медленно пробираясь к нужному месту по тонкой материи, взволновавшее меня существо исчезло. Но оно определённо было, мне не привиделось!

— Истван, — тихо позвала я, — вы сильно выложились?

— Что нужно? — некромант тут же оказался рядом, собранный, настороженный. — Где?

— Я не уверена, но… Шагов на триста к северу что-то подозрительное мелькнуло. Не человек.

— Я не пойду, — внезапно заартачился Истван и тут же объяснил своё поведение: — Сегодня только лопата, мелкие манипуляции и советы. Все убийства за господами магами. Если некромант до зарезу потребуется, тогда да, а одному, неизвестно зачем…

В итоге на разведку отправился Денес, некромант же разворошил сторожку и, водрузив на плечо лопату, всучил мне кирку. На вопрос, почему именно мне, ответил: 'А ты тоже сегодня не колдуешь, компанию составишь. Работа лёгонькая, только землю взрыхлить и гроб вскрыть'.

Он издевается?! Да я мертвецов боюсь, и Истван прекрасно это знает.

— Нет, правда, ты Джено или Авалона в могиле болтаться заставишь? А сама отобьёшь нападение Бертока, явись он по наши души? Так что не кривись и топай. Я и так утруждать не стану.

Возле кладбищенской калитки — парадного входа некроманта — обильно разрослись молодые лопушки. На них упала тяжёлая роса, поэтому невольно порадовалась, что не обула туфли. Представляю, как мокро среди могил. Земля чвакает, везде лужи, придётся потом стирать одежду и сушить ноги у огня.

— Да нет тут ничего! — после продолжительного молчания, раздражённо обронил Истван. — Одни фантазии. Так, господа хорошие, где могилка обвиняемого?

Проводить вызвался Джено. Эрно по пятам следовал за ним. Дух вёл себя странно — настороженно, нервно, будто чувствовал опасность. Но отчего тогда молчал?

Дорожки превратились в болото. Я понуро месила сапогами суглинок и гадала, не подхвачу ли простуду. Воды вокруг оказалось предостаточно: кладбище просыхало позднее полей, снег тут тоже сходил позже.

Напряжённая какая-то тишина, звенящая…

И луны нет.

Былые страхи нахлынули с новой силой, и я непроизвольно переметнулась ближе к Джено — этот не обсмеёт. Маг действительно понял без слов, обнял, и сразу стало спокойнее.

Вот боюсь я ночных кладбищ. Никогда не знаешь, кого тут встретишь. Постоянно прощупывать его не могу, да и точность от волнения теряется, вот и мерещится в каждом сгустке темноты то зомби, то лич, то нерождённый, то ырка. Опять же Эрно подливает масла в огонь. Спрашивается, почему он так молчалив, почему напряжённо осматривается? Уж Эрно-то кладбищ не боится, тут другое.

Казалось, вокруг разлилась сама Бездна. Магические огоньки душами плыли над головой. Я постоянно их пересчитывала, опасаясь обнаружить у обочины лишний.

Печально поскрипывали деревья. Изредка падала под ноги сухая веточка.

Мрачно тянулись по обе стороны аллеи надгробия, то выныривая из мрака, то теряясь в нём.

А ворота с каждой минутой всё дальше…

Практически уткнувшись в куртку Джено, периодически посматривала на Иствана. Этот темноты не боялся, каждого шороха не пугался, даже походя венок на могиле поправил. Мне бы такую выдержку!

— Джено, а почему вы меня тогда, в самый первый день, не проводили?

Вспомнилась точно такая же страшная ночь, когда я одна одинёшенька плутала по кладбищу в поисках Иствана.

— Знал, что я соседей не люблю, — ответил вместо Джено некромант. — И устал наверняка, спать хотел. Однако долго Денес плутает! Пошагайте-ка пока без меня.

Истван вручил другу лопату, а сам затерялся среди надгробий.

Я ещё крепче прижалась к Джено и поискала глазами Эрно. Исчез!

Паника подступила к горлу. Рванувшись, лихорадочно прощупала пространство и облегчённо выдохнула: здесь он, чуть в стороне.

— Предчувствие или просто страшно? — Джено забрал у меня кирку.

— Страшно, — честно призналась я. Куратор смеяться не станет, ему можно сказать. — С детства боюсь кладбищ.

— Зря! — из кустов практически бесшумно появился Истван в компании Денеса. — Это тихое.

— Между прочим, меня тут едва не убили, — обиженно напомнила я.

— А нечего одной шастать! Ну, коленки просто так дрожат, али повод имеется? Денес твоё нечто не нашёл.

Вот и хорошо! Лучше прослыть трусихой, чем вляпаться в неприятности.

За разговорами дошли до могилы Бертока. Его тоже похоронили на главной аллее, неподалёку от Эрно, только гораздо скромнее. Оно и понятно: один дворянин, другой — обычный мещанин, вроде меня.

Магические огоньки вспыхнули сильнее; на первый план выдвинулся Истван. Он обошёл вокруг поросшего ландышами холмика с неприметной гранитной плитой, цокнул языком и плюхнулся прямо на могилу. Будто это диван, а не место последнего упокоения!

— Нет тут никого, даже копать не стану. Во всяком случае, маг тут точно не похоронен. Я такое чую.

Джено провёл рукой по мшистому камню, сбил улитку с выгравированной надписи и тяжко вздохнул: 'Берток, Берток, а я ведь тогда себя корил! Умом понимал, ничем помочь не мог, но совесть твердила иное. И как тяжело было смотреть на изуродованное тело того, кто накануне весело смеялся и играл с тобой в карты'.

Авалон тоже подошёл ближе, Денес же держался в сторонке. Он никогда не видел Бертока. Оно и не удивительно: маг заступил на его место.

— Давайте копать, — распорядился Авалон. — Окончательно развеем сомнения и узнаем, кого похоронили.

Истван стащил с плеча Джено лопату и встал, примериваясь, как лучше начать.

— Плиту снимите, — попросил он. — Дальше сам управлюсь. Рената, не спи, твой выход! Будешь землю рыхлить.

Некромант плюнул на ладони и привычно сжал черенок лопаты.

Авалон магией облегчил вес плиты и, немного повозившись: та крепко спаялась с землёй, осторожно переложилположил на сухое место. Маленькая деталь, но в ней сквозило уважение к покойному, кем бы он ни был.

Истван трудился, не разгибая спины, быстро и споро. Только скинул куртку, чтобы не мешала. Рубашка плотно облепила тело, обрисовав каждую мышцу. Но я не разглядывала: не до того. К тому же, с первого дня знаю, Истван не рахитичный тонкий юноша, а крепкий, сильный мужчина, которому не сидится в четырёх стенах. Интересно, отчего же некромантов рисуют исключительно дистрофиками?

Куча земли рядом с могилой стремительно росла, скоро и гроб покажется.

Я уже стояла у края могилы, опершись о кирку, а Истван по колено в воде орудовал лопатой в яме. Края её то и дело осыпались, некромант бранился и клял гробовщиков, закопавших покойника так глубоко: 'Они его за упыря приняли, что ли?'.

Наконец лопата стукнулась о крышку гроба.

Истван перевёл дух и тоненько, ехидно так позвал: 'Рената!'.

Прыгать в яму совсем не хотелось, и я медлила, надеясь, некромант передумает. Не тут-то было!

— Рената, — уже настойчивее повторил Истван, — мне долго ждать? Он тебя за ноги не схватит, обещаю. В конце концов, потрудись хоть немножко!

С тоской глянула вниз, на глиняную жижу, и попрощалась с юбкой.

— Руку хотя бы подайте, — хмуро попросила я.

И ни один маг не предложил полезть в могилу вместо меня! Вот она, цена равноправия!

Истван воткнул лопату в землю, занял устойчивую позицию и вместе с киркой водрузил меня на гроб. Я даже пискнуть не успела. Просто обхватил за талию и спустил. А тут высоко, между прочим, тянуться пришлось.

От некроманта слегка пахло потом и разгорячённым телом. А ещё его сомнительной чистоты руки вторично погубили моё пальто. В прошлый раз оно тоже пострадало на кладбище.

Кирку я в последний раз держала на практикуме по некромантии, поэтому возилась долго. Истван не помогал, прислонившись к стенке ямы, наблюдал. Спасибо указаний не давал!

Доски гроба треснули, крышка поддалась, и я, выронив кирку, поспешила зажать нос.

— Денес, вытащи её, пока ужин тут не оставила.

Меня передали из рук в руки, и вскоре я сверху, вместе со всеми, наблюдала за Истваном, буднично, будто ничем и не смердело, копавшимся в гробу.

— Поднимать или тут осмотреть? — запрокинув голову, крикнул некромант.

— Как удобнее, — Авалон предпочёл не вмешиваться.

— Тогда здесь. Мне негде ещё и это хранить, — Истван презрительно покосился на скелет. — Итак, приступим!

Некромант зажёг ещё один магический огонёк, на этот раз очень яркий, и склонился над трупом. На пару минут воцарилась тишина. Истван осматривал тело, мы терпеливо ждали его вердикта.

Чтобы не стошнило, я смотрела на гору земли. Увы, всё равно мутило: перед глазами стояли переломанные сгнившие кости.

— Кто, говоришь, его убил, Джено? — нарушил молчание Истван.

— Нежить, — вздохнул маг.

— А вот и нет! — злорадно возразил некромант и выпрямился. — Человек, Джено, и ты прекрасно знаешь, как его звали. Как и говорил, никакого Бертока в могиле нет, зато убитый сполна познал на себе магию. По моему профилю, кстати. Несчастного очень неумело оживили после смерти, видимо, чтобы дотопал до нежити и позволил себя изуродовать.

Глава 30

Я осторожно перевела взгляд на разбитый гроб и кости, плававшие в супе из воды, глины и трухи, и недоумённо переспросила:

— Разве это можно определить так, на глаз? Нужно же отдать на исследование и…

— Угу, ещё в столицу отвезти! — хмыкнул Истван и окинул высокомерным взглядом. — Может, это юные специалисты сами ничего не могут, а те, кто на кладбищах полжизни зарыл, и так всё скажут. Хочешь проверить? Да без проблем! Сейчас упакую это, — некромант ткнул в скелет, — возись, сколько хочешь. Зомбяки, они занятные. Мёртвые, особенно. Разлагаются совсем не так. Вон, гляди. Обычная трубчатая кость.

Истван наклонился и оторвал у покойника руку. Обломал кисть и предплечье, будто это листья, и слегка надломил место сочленения суставов. Дальше это предложили рассмотреть мне, но я отказалась, спрятавшись за спину Джено.

— Рената, мать твою, ты работать как собираешься?! — рявкнул некромант, размахивая несчастной костью. — Я же не самой отломить предложил, всё очистил, вытер можно сказать собственными руками, а она даже посмотреть не желает. Нюхательную соль на кладбищах не предлагают, а таких, как ты, съедают. Подошла и взяла, я сказал!

Тут во мне взыграло.

По какому праву Истван смеет разговаривать таким тоном? Мало того, что с самого начала хамски на 'ты', так теперь орёт и приказы отдаёт! А не пойти ли ему со своими замашками в гости к бесам? Я даже адрес знаю, могу послать.

Сначала Вилма, потом он… Я, конечно, девушка терпеливая, но не настолько.

Сложила пальцы в незамысловатую фигуру, подсветила огоньком и язвительно поинтересовалась:

— Как, видно или расшифровать? Вот туда, господин Кирай, можете отправляться вместе со своими заскоками. По такому случаю даже рекомендательное письмо дам.

Истван на минуту опешил, а потом расхохотался. Тяжело дыша, захлёбываясь смешками, он поведал:

— Там, Рената, я уже был, обратно не примут.

Остальные смотрели на нас сначала с удивлением и непониманием, а потом тоже прыснули. Позабыв о конспирации, маги ржали, хрюкали, давились смехом и просто хихикали, одна я не понимала причины столь бурного веселья. По идее, с ума коллективно не сходят, значит, не всё в порядке со мной, но, вот беда, логика с этим соглашаться не желала.

Истван, в последний раз фыркнув, швырнул несчастную кость Джено. Тот поймал; тут же подоспел Авалон, и они вместе начали осматривать добычу. От былого веселья и следа не осталось, маги вновь стали серьёзны, тыкали в надлом и что-то возбуждённо шептали.

Обо мне все забыли, даже Денес — этого сманил Эрно. Дух, наконец, объявился, такой же хмурый и сосредоточенный, ни слова не сказал и увёл мага в темноту.

Со злости плюхнулась на земляную кучу — какая разница, всё равно одежда безнадёжно испорчена, большой стирки не избежать. Холодно, конечно, так сидеть, но бытовая магия творит чудеса, с огненным заклинанием самой слабой интенсивности не застудишься. Главное, не прозевать, когда ткань просохнет, иначе рискую получить вместо пятен дырки.

— Дуешься? — Истван облокотился на край ямы и уставился на меня. По губам гуляла насмешливая улыбка. — Так ничего и не поняла, теоретик домашний?

— Пошли вы… в печень!

Как назло, ничего подходящего случаю не вспомнила, просто махнула рукой и отвернулась.

— Вот, и не тошнит уже. А всего-то прикрикнуть надо было. А насчёт работы я серьёзно, нюни подбирать надо, если хочешь зарабатывать.

— Так вы специально?.. — вдруг дошло до меня.

Поражённая догадкой, вскочила и, поскользнувшись, едва не ухнула в разрытую могилу. Пришлось ухватиться за земляную насыпь и окончательно измазаться в глине.

Истван наблюдал за моими телодвижениями и даже не собирался помогать.

— В следующий раз посылать будешь, говори полный адрес, а не ругайся по-детски, — посоветовал некромант и равнодушно признался: — Да, специально. Надоело лицезреть зелёное лицо. Теперь оно хотя бы красное. Так что иди, Рената, кость рассматривай. Или, хочешь, целый скелет. Магия там обратная, совсем чуточку осталось, где, так и быть, покажу. Взамен хочу услышать гениальную речь теоретика, не просто так ведь государственный хлеб едите. Пока, правда, не встречал ни одного толкового, может, ты сподобишься. А я отдохну, свежим воздухом подышу.

Естественно, ни в какую могилу я не полезла, трогать руками останки тоже не стала, пристроилась за спиной Авалона, наблюдая и слушая. Ну не сильна я в некромантии, не хочу позориться, пусть лучше опытные умные люди посмотрят.

Маги оперировали смутно знакомыми терминами, с горестными вздохами посыпали головы пеплом за то, что вовремя не разглядели сущность Бертока. Я же полагала, они ни в чём не виноваты. Не менталы же, чтобы людей насквозь видеть! Злодеи, как известно, умеют притворяться, а отвечают за их поступки почему-то честные подданные.

Дожидаясь, пока маги закончат моральную дискуссию, скользила взглядом по надгробиям, гадая, куда запропастились Эрно и Денес. Чувство тревоги не покидало, даже несмотря на проверку тонкого мира, на душе спокойнее не стало. Я всё так же вздрагивала от шелеста листвы и неожиданного порыва ветра, всё так же клубилась темнота, всё так же веяло смертью от могильных плит. Даже мертвец, возле которого колдовал Истван, казался лишь временно безопасным. Чудилось, будто сейчас, нет, сейчас дёрнется костяная рука, зажгутся алым глазницы, и зомби воспрянет из гроба.

Холодно и зябко.

Дуя на пальцы, топталась на пятачке рядом со старым дубом. Он тоненько вздыхал-поскрипывал — то ли сам по себе, то ли в нём маялась чья-то неприкаянная душа. Людей иногда так наказывают после смерти — вселяют в неживые предметы.

Огоньки всё так же дрожали в чернильной темноте ночи. Надо бы притушить свой, а то слишком яркий.

Неправильно, всё же, балагурить ночью на кладбище, можно нечаянно привлечь внимание того, кто просто шёл мимо и нападать не собирался. Оборотня, например. Знаю, Тибор наверняка всё проверил, а маги не позволили бы нечисти бродить у самого города, но всегда случается вдруг.

— Истван, — Денес неслышно возник из темноты, будто призрак, я даже вскрикнула от неожиданности, — можно тебя на минутку? Там Эрно подозрительную вещь заметил.

Некромант кивнул и, подтянувшись, выбрался из могилы.

— Какую? Где? Колебание фона?

— Да нет… — Денес замялся и оглянулся, будто ища нечто. — Будто бродит кто-то. Живой, но невидимый. Эрно тень заметил.

У меня похолодели пальцы. Ноги сами сделали шаг к Авалону с Джено, а губы зашептали префикс заклинания. Защитного, разумеется, хотя от кого обороняться пока непонятно.

Истван насторожился и поднял щёпоть — видимо, просматривал поиском пространство. 'Ага!' — удовлетворённо буркнул он и потянул Денеса наискось, в заболоченное место.

— Там лич? — не удержавшись, пискнула я вслед.

В ответ некромант фыркнул и посоветовал не паниковать на пустом месте:

— Животное это.

Неужели действительно лесной зверь забрёл?

Помотав головой, заново прощупала пространство. И вновь показалось, будто на периферии есть что-то, размытое, неуловимое, будто передвигающееся с большой скоростью.

Не теряя времени даром, присела на корточки и начала чертить защитные руны. Постаралась вписать в фигуры как можно больший участок земли, чтобы там могли укрыться маги. Ничего, если потеснимся, поместимся. Они с инферном боролись, Истван и вовсе труп оживлял, одна я сильная и здоровая, вот и поработаю. Маг-теоретик прежде всего именно защитой занимается. Только вопрос, на какое воздействие рассчитывать? Одно дело, зомби, другое — инферн и третье — волшебник. Подумала и решила выложиться по максимуму.

Отошла, чтобы проверить, под правильным ли углом легли линии, и замерла, уставившись в темноту. 'Да нет, всё нормально, — успокоил разум, — там же Истван и Денес, не впотьмах же им бродить!'.

Маги вернулись минут через десять, задумчиво глянули на творение моих рук, но ругать не стали.

Денес весело шепнул: косуля забрела, она-то нас и пугала. Только я не верила и позвала Эрно.

— Кого ты видел? Где?

— Да трудно сказать, — замялся дух. — Вроде, и есть, вроде, и нет. Опять же души разволновались, Истван их успокоил.

— А косуля?

— Была, — подтвердил Эрно. — Как тень, бродила.

Абсолютно случайно подняла глаза и через секунду трясла руку Авалона.

Огонёк! Больше всего на свете боялась увидеть, как вспыхнет, появится ещё один, лишний, и дождалась, накликала! Вот он, плывёт над аллеей, быстро плывёт, будто кто-то скачет, или летит на расправу инферн.

Ай, ещё один! Он вспыхнул слева, через две могилы от места последнего упокоения мнимого Бертока.

Первый порыв — бежать! Если это не только мои страхи, ни одно заклинание не спасёт.

Истван мгновенно оказался рядом, больно, едва не вывихнув запястье, ухватил за руку и толкнул к могиле. Я попыталась воспрепятствовать, но некромант зажал рот. Замер на мгновение, будто просчитывая варианты, и, погасив огонёк, спрыгнул в глинистую жижу. Я, разумеется, полетела туда же, но приземлилась на мягкое, то есть затормозила об Иствана. Тот пошатнулся, но устоял на ногах.

Наверху раздался жуткий треск, заглушивший абсолютно все звуки.

Ай, я не планировала купаться и дышать трупными испарениями! Хотя бы волосы пощадил, изувер, их же потом не распутаешь!

От неожиданности едва не захлебнулась, с трудом не наглоталась опасной воды.

Сознание того, что подо мной покойник, и нас разделяет всего лишь гнилая надломленная доска, и вовсе вызывало желание немедленно вскочить, но Истван не позволял. 'Тихо!', - практически одними губами прошептал некромант, уткнувшись в ухо. Он лежал сверху, будто прикрывая. Так и лежала, вдавленная в доски гроба. Истван тяжёлый, между прочим, я же хрупкая, пошевелиться под такой тушей не могу.

Некромант торопливо унимал дыхание, я решила последовать его примеру.

Всё это — максимум за минуту, а ещё через считанные мгновения воздух раскалился, и над нами пронеслась волна огня. Если бы не Истван, сгорела бы заживо: такое даже руническая защита не остановит.

Ком подступил к горлу.

Как же остальные, почему некромант не предупредил остальных? Неужели они погибли?

Всхлипнула, изловчившись, упёрлась локтем Иствану в живот и прошипела: 'Пустите!'. Некромант, бессердечная скотина, ещё больше навалился. И этот человек ещё смел оскорбляться, обвинять Авалона в неискренности?! Да он только что предал, оставил умирать всех: и главного мага башни, и Денеса, и своего друга Джено, и моего Эрно. Ненавижу, ненавижу! Если выберусь, Истван Кирай сполна ответит, не отсидится. Предатель, такой же предатель, как Берток! Может, они сообщники? А что, Истван вполне мог учить Бертока некромантии, опять же инферна отказывался убить. И сейчас я один на один с убийцей, только почему-то страха меньше, нежели омерзения.

— Какая чудная картина — плакальщики у моего одинокого гроба!

Вздрогнула, услышав подзабытый голос. Ну да, та же интонация, те же характерные звонкие согласные. Какая же я дура, не вспомнила об этом приглушённом 'р'! Хотя не до того мне было, от ужаса память отшибло.

Однако не с самим собой же Берток разговаривает. Тогда с кем? С личем? Не похоже: слишком много яда в голосе. Неужели это он убитым говорит, потешается, скотина! А я лежу тут, рядом, и ничего не делаю.

— Сволочь! — послышался глухой, надтреснутый голос Джено. — Молчи! Небось, наблюдал, как мы хороним тебя, и потешался над дураками. Знал бы, собственными руками удушил.

— Жизнь — сложная штука, Джено, — протянул Берток. Кажется, он подошёл ближе, потому что слышала я его отчётливее. — Тебя мне не в чем упрекнуть, даже несмотря на Ядвигу. Того паренька я не знаю, могу отпустить, но жизни не гарантирую, а вот Авалон сполна ответит.

— Как же — отпустить! — нервно рассмеялся Джено. — Не ты ли нас чуть не спалил?

— Так было бы лучше, лучше для всех. Не люблю разговоры и пытки тоже не люблю. Но вы ведь упрямые!

Рядом плюхнулся в воду ком земли. Дёрнувшись с испугу, чуть не наглоталась жижи, спасибо Истван руку под голову подложил. Теперь понимала, никакой некромант не сообщник, просто трус, раз не стоит сейчас рядом с остальными. Может, у него и мало сил, но зато полно знаний. Столкнул бы меня в могилу и помог. А теперь неизвестно, как там маги. Слышно только Джено, об Авалоне и Денесе вскользь упомянули, но об Андоре ни слова, будто лежит магистр сейчас на земле и стынет. Тоже ведь друг Иствана, ещё и старинный! Да я бы не думала, если бы в беде оказались приятели, ни секундочки бы не сомневалась, осталась с ними. А ведь мужская дружба — вещь особая, крепкая.

Грязный палец Иствана коснулся губ, вызвав рвотный рефлекс. Только потом сообразила — так некромант призывал к молчанию.

Странно, конечно, что Берток не спешил нас прикопать. Неужели не видит? Или притворяется, будто не видит. Его огонёк порхал через две могилы, на кладбище, конечно, темно, но пересчитать нас Берток наверняка успел.

Над могилой что-то полыхнуло.

Зажмурившись, поморгала и выглянула из-за плеча Иствана. Тот тоже заворочался, осторожно поменял положение тела, и вскоре мы оба напряжённо наблюдали за ярким магическим шаром, освещавшим тёмный силуэт. Берток. Как и в прошлый раз, с ног до головы закутан в плащ.

Но гораздо больше меня волновал таинственный спутник мага-предателя. Где он, не стоит ли у нас за спиной? Не выдержав, и обернулась — никого. Куда же подевался тот, второй?

— Да, некромантия, определённо, дурно влияет на разум, — задумчиво протянул Андор.

Я несказанно обрадовалась, услышав его голос. Значит, минимум двое живы и в сознании.

Берток всем корпусом развернулся к магистру и засвистел. У него есть собака? Но почему тогда она не лает и не рычит?

'Пора выбираться, верно?' — шепнул Истван и осторожно усадил меня на гроб. В руку тут же впилась заноза, но я мужественно стерпела, только поморщилась. Некромант же, не спрашивая разрешения, начал подготовку к процедуре обмена энергии. Истван делал всё быстро и тихо, напряжённо посматривая наверх, где трое магов пытались вразумить Бертока. Денес участия в беседе не принимал, ограничившись лишь коротким, ёмким высказыванием.

Всё произошло быстро и уже буднично. Истван забрал совсем немного. Почему, прекрасно понимала: Берток слишком близко, чтобы не почувствовать всплеска энергии. Крохи же впитает земля.

Выпрямившись, некромант злобно зыркнул, указал на края могилы и покачал головой. Но я не собиралась отсиживаться в глине и смраде, хватит того, что в нос практически уткнулись ноги трупа. Больше никогда и ни за что не пойду на кладбище!

Я дышала через раз, из последних сил сдерживая рвотные спазмы. Выяснилось, если делать глубокий вдох и сразу зажимать нос, мутит гораздо меньше.

Лучше не думать, что рядом трухлявые кости зомби, лучше не думать…

Истван встал на гроб и, прислушавшись, выбрался из могилы. Но вылез не там, где стоял Берток, а с другой стороны, погружённой во тьму. Аккуратно, чтобы ничем не потревожить тишину.

Я осталась одна. Сразу стало зябко и страшно. Мокрая, рядом с убийцей… О чём только Истван думал?! Если тут спокойнее, чем наверху, то пора ложиться в раскуроченный гроб и закрываться крышкой — так и так похоронят. Нет уж, я тут не останусь! Не желаю задыхаться от смрада, трястись от холода и страха и гадать, заметит или нет. Вряд ли по кладбищу пройдёт новая волна огня, а там, наверху, я нужнее. Подкрадусь незаметно, помогу, защиту поставлю…

Бесшумно выбраться из могилы оказалось сложной задачей. Я вставала на носочки, тянулась и никак не могла достать до вожделенного края.

Даже если просто соскользну в жижу, Берток услышит, надо быть предельно осторожной.

Сердце билось где-то в гортани, часто, быстро. Липкий пот разъедал глаза. Вытереть его было нечем: руки в сомнительной водичке, приходилось просто моргать и надеяться, что всё обойдётся.

Присев на гроб, задумалась. По идее, можно воспользоваться бытовой магией. Засечь её тяжело, всплесков она не вызывает, только без полога тишины не обойтись. Есть у меня одна идейка, но провернуть её беззвучно не получится.

Истван, конечно, не вернётся, не поможет. Хорошо, сделаю всё сама. Даже без магии.

Вплотную прижавшись к краю ямы, одной рукой подняла слипшийся подол, другой начала копать. Земля падала на ткань, а не плюхалась в воду, поэтому никто ничего не слышал. А рыла я выемку, куда могла бы поставить ногу. Принцип тот же, что с верховой ездой: занести и подтянуться.

Наполнив подол, осторожно ссыпала глинозём на гроб и прислушалась. Показалось, или Берток отошёл от могилы? Так и есть, огонёк переместился, теперь только отсветы падают вниз. Ничего, я и впотьмах сумею, немного осталось. Никогда бы не подумала, что так полюблю мрак!

Занося ногу, боялась поскользнуться, а то и вовсе что-нибудь сломать — обошлось. Аспиранты Олойской Академии магии уроки физической подготовки не прогуливают, поэтому даже такие субтильные барышни, как я, способны подтянуться и выбраться из ямы. Не без труда, но всё же. Когда не думаешь о чистоте платья, гораздо легче. Повезло, что земля не осыпалась — мокрая, а то бы не бахвалилась сейчас родной Академией, а потирала ушибы в компании мертвеца.

Первым делом, огляделась. На ноги вставать не торопилась, от могилы отползать тоже. Разумеется, взгляд тут же приковали огоньки. Пересчитала их и облегчённо выдохнула: пять! А потом спохватилась, вспомнила, что не учла сообщника Бертока. В данном случае правильнее сказать учителя, но лича я пока не видела. И не надо, отведи беду, Макошь!

Маги, судя по всему, укрылись в моём рисунке и усилили его. Теперь понятно, отчего у Джено такой голос. Надеюсь, он на ногах ещё держится. Отсюда, увы, ничего толком не разглядеть, только силуэты. Они все сливаются, но кто-то явно стоит, и это не Берток.

Об Эрно старалась не думать, а то расплачусь. Шансов выжить у духа не было.

Убедившись, что меня никто не видит, поползла прочь, к ближайшему деревудеревцу. Там выпрямилась и обмерла, увидев на расстоянии вытянутой руки нечто. Глаза его фосфорицировали, смрадное тяжёлое дыхание обжигало. Так вот кого свистал Берток!

Ладно, вдохнуть, выдохнуть и успокоиться. Ты маг, Рената, без пяти минут кандидат наук, справишься. Подумаешь, зомби огромного пса! Из чего только Берток его слепил, таких огромных собак не бывает.

Эта зверушка могла стать любимцем исключительно некроманта: кого ещё прельстят кости и свалявшаяся шерсть на гноящейся коже?

Собака ростом с телёнка, как оборотень. Вот и ответ, из чего её лепили. Хотя одного оборотня для создания такого чуда мало — вон те кости явно не собачьи, и рук у волкодлаков точно нет, им четырёх лап хватает. Тут же некромант поиздевался над творением природы и припаял ему к лопаткам дополнительные конечности. Особо не старался, кожей не прикрыл, кости подпилил, но зомби боли не чувствуют, им всё равно, исполняют себе приказы хозяина. В связи с этим возник резонный вопрос: видит ли меня Берток? Если тот сейчас управляет псом, мои шансы невелики, но бесконтрольный зомби вполне по зубам. Они создания тупые, без управления неповоротливы и не способны адекватно реагировать на ситуацию. Сильные и опасные — да, но никак не умные. Заложили в них приказ убивать, они и убивают, даже если сами гибнут, идут напролом, засад не делают, хитроумных планов не выдумывают.

Морда загробного зверя скалилась пожелтевшими зубами, оголённые рёбра ходили ходуном, будто их что-то распирало. Но он не дышал, это иное, видимо, пульсация энергии смерти.

Хвост — обтянутый кожей, будто крысиный, опущен.

Брюхо в земле и крови; на него я старалась не смотреть — слишком мерзко. Зомби без продуктов разложения не бывают.

Больше всего шерсти сохранилось на хребте. Там она стояла торчком — бурая, даже ржавая.

А над головой у пёсика огонёк. Магический. Его-то я и заприметила, приняла за всадника.

Странно, но я обрадовалась. Лучше такая зверушка, чем лич. По сути, передо мной обычный костяк, только усовершенствованный, наполовину зомби. Значит, прекрасно справлюсь. Надо ударить в сочленение туловища с головой, а потом активировать артефакт. Он сработает быстро и чисто.

Изо рта пса капала зеленоватая слюна. Мысленно сделала пометку: укусит, заразит трупным ядом. Одно радовало, рычать пёсик не умел, лаять тоже, иначе бы давно поднял тревогу.

Дерево — это своеобразный щит. Ствол питомец Бертока не прокусит, а вот прятаться за ним удобно. И колдовать тоже. Медленно, очень медленно, стараясь не делать резких движений, сделала шаг, другой и, наконец, оказалась под надёжным прикрытием.

Загробный пёс мотнул головой и последовал за мной. Робко так, нерешительно. Значит, сработала заданная при создании установка. Это хорошо — меньше всего на свете хотела бы воевать с Бертоком. Даже некроманта-самоучку не переиграешь. Эх, где сейчас Истван?

Видимо, сделав сложный выбор: напасть или не напасть, пёсик снова оскалился и прыгнул.

Всё же, как хорошо, что зомби безмозглы! Я отпрянулаотпрыгнула, а собака не среагировала, ударилась лбом об ствол. Только головой помотала и продолжила атаковать, двигаясь одновременно неуклюже и споро — типичное сочетание для нежити. Сил много, а конечности плохо слушаются.

Рванула за шнурок артефакта и с лёгким хлопком привела его в действие. Как раз вовремя! Пёс таки подкрался с другой стороны, метил в горло, но рухнул на землю.

Запахло палёным.

Ну вот, осталось на один заряд меньше.

А пёс жив, если так можно выразиться о зомби-костяке, так и не определилась, к какому виду его отнести. Артефакт оторвал ему руки, но все остальные части остались на месте. Видимо, Берток не так плохо изучил некромантию.

Кисть пса перевернулась и поползла ко мне. За ней последовала вторая. С зомби всегда так — отрубишь голову, он всё равно ходит.

Стараясь не упускать из вида основное тело, сконцентрировала на пальцах энергию и по очереди запустила огненными шарами в змеи-конечности. Есть, испепелила!

Но расслабиться мне не дали. Зомби оказался на редкость прытким и, пока я воевала с руками, решил закончить начатое, то есть убить.

Зверь прыгнул и повалилповал меня. Среагировать вовремя не успела, окружить себя щитом тоже.

Смрадное дыхание удушало. Я отчаянно отбивалась, стараясь сбросить с себя собаку, но та будто бы не замечала ни крохотных молний, ни пульсаров, ни воздушных петель и продолжала рваться к горлу. Одна за другой распадались, отлетали кости, а зомби, повинуясь страшному инстинкту, продолжал нападать.

'Ну же, ну же!' — как заклинание, повторяла я, кромсая страшное тело. Тут пригодился бы меч, но, увы, я не боевой маг, да и не подняла бы такую тяжесть. Это со стороны кажется — железка, какие-то семь фунтов веса, а вы попробуйте размахнуться и нашинковать им кого-то?

Ноги твари уже обратились в пепел, рёбра отвалились, и содержимое давно мёртвого тела обрушилось на меня. Мерзко? Мерзко, но, честно, не до этого. Больше слизи и разложившихся органов волновала сейчас голова твари. Она остервенело рвала одежду, силясь перегрызть горло или хотя бы добраться до сердца.

Меткий удар разлучил голову с телом.

Я вскочила, скинула с себя омерзительные останки (честно, хотелось и одежду снять, но нельзя) и оторвала-таки морду зомби. Пришлось пожертвовать половиной лифа платья, но всё равно оно на выброс.

Прибегнув к ещё одному огненному заклинанию, я, наконец, упокоила зомби. Для верности подожгла череп и терпеливо дождалась, пока он обратится в горстку пепла.

Странно, обычно костяки и зомби гибнут легко, хотя части тела их действительно живучи. Не иначе Берток усовершенствовал свою зверушку.

Берток! Я так увлеклась поединком с загробным псом, что упустила его из виду. Маг же просто не мог не обратить внимания на колдовство практически у себя под носом.

Яркий магический огонёк ослепил. Инстинктивно уменьшила его яркость — не мой, но теоретикам под силу. Казалось бы, простая вещь, а Берток замер, удивлённо уставившись на меня. Нас разделяли не больше пяти шагов — расстояние критическое.

Бросила быстрый взгляд на магов — заперты в ловушке. Судя по всему, Берток окружил мой рисунок магической стеной, потому что чародеи метались, будто звери в клетке. Теперь я ясно видела всех. Вон Авалон с грязной бородой и, кажется, раненой рукой, нахмурившись, колдует, присев на корточки. Вот Джено устало сидит на земле, отдав все силы борьбе. Над ним склонился Андор, а Денес, через слово сношая Бертока с бесами, в исступлении рубит мечом по невидимой стене. У него кровь на лице; какая именно рана, не разглядеть. Для полноты картины не хватает только Иствана. Предполагаю, он направился в Башню за подмогой. Помощь действительно не помешает.

Эх, добраться бы мне до ловушки! Я бы разобралась, что там к чему, но на пути стоит Берток.

— Знакомое лицо, — протянул злодей. — Где я раньше мог тебя видеть?

— Какая разница! — нервно усмехнулась, покосившись на могилу. Вот бы зарыть в ней этого упыря! Благо и надгробие имеется, новое заказывать не надо. А дату смерти можно не менять — много чести!

— Действительно, — согласился Берток и пнул ногой кость почившего зомби. — Смотрю, расправилась с мохнатиком. Значит, не студентка, студентку бы он загрыз. Откуда взялась, девочка, с ними пришла?

Сжав зубы, молчала и мысленно перебирала заклинания.

Так, первым делом незаметно черчу на коре руну ингуз: она поможет высвободить дополнительную энергию и обеспечит успех в делах. Иногда природа делится своими богатствами и без эльфийских артефактов, жаль, поможет лишь однажды. Точно такой же руной запечатаю заклинание — я решила прибегнуть к самой древней магии, которую сотни лет до магов практиковали ведьмы.

Потом обязательно эйваз — защита мне крайне необходима. Оставалось надеяться, Мировой Ясень снизойдёт до нужд скромной Ренаты Балош, которая отродясь ему не поклонялась, а просто проходила в Академии рунологию.

Кажется, забранная Истваном энергия действительно вернулась. Замечательно, пора переходить к основным действиям, игра в гляделки долго не продлится.

Третьей должна была стать руна наутиз, но Берток перехватил руку и больно прижал к шершавой коре.

— Ты слишком умная, — прошипел он, — и я тебя вспомнил. Живая, значит? Но ничего, это мы быстро исправим: мне свидетели, особенно теоретики не нужны. Не отпирайся, ты не практик. Даже я не знаю тех рун.

Не удержавшись, фыркнула. 'Даже я'! Можно подумать, он Действительный член союза Академий!

В пору бы плакать, а я смеялась. Тело колотила дрожь, а я захлёбывалась от смеха. Видимо, когда очень сильно боишься, когда смерть уже в который раз заглядывает в глаза, наступает помутнение рассудка.

Однако разум быстро взял вверх над распоясавшимися эмоциями. Вспомнив об артефактах, потянулась к самому сильному из них. Если сумею активировать, Бертоку придётся туго, а я выиграю полчаса времени — ровно столько будут распадаться на составляющие любые заклинания.

Вторую руку тоже перехватили и грубо, не церемонясь, заломили за голову. Берток завис надо мной в позе хищника, ещё не решившего, как поступить с жертвой. Плащ распахнулся, и я смогла оценить форму, в которой держал себя маг. Он казался не зрелым мужчиной, а таким же молодым, крепким и здоровым, как Тибор. Безусловно, Джено тоже не груда жира, но подобными рельефными мышцами похвастаться не может. Они проступали даже через одежду — плотные, как железные.

Понимаю Ядвигу, когда-то Берток легко заткнул бы за пояс Миклоса, да и сейчас бросалась в глаза его эльфийская красота. Даже строение тела больше подходило обитателю священных рощ, нежели человеку. Во всяком случае, у мужчин без примеси эльфийской крови такой узкой талии не бывает. Но лицо — чисто человеческое, неприятное из-за злобы, но наверняка расцветающее от улыбки. Понимаю, почему несчастный плотник не заподозрил беды: Берток внушал доверие. Даже мелькнула мысль, не пользовался ли он специальными чарами или приворотными духами, но я тут же отмела её. Нет, не из-за абсурдности, а потому, что ничего такого не видела и не чувствовала.

— Иди! — Берток толкнул меня в сторону могилы.

Остальное поняла без слов: маг собирался ударить в спину и закопать. Так и поступают предатели.

Гордо вскинула подбородок и заявила: убивать придётся здесь. И попутно занялась щитом. Первый слой вырос мгновенно, остальные я нарастила за минуту. Если враг играет в благородство, пусть и злодейское, я не собираюсь стоять и ничего не делать. Пусть теперь мучается, пробивает защиту. К сожалению, рано или поздно щит треснет, но я выиграю время. Маги во главе с Авалоном тоже не дремлют, выберутся, уверена, и положат конец злодеяниям Бертока.

Но щит разлетелся в клочья раньше, чем успела укрепить последний слой.

Берток со злорадной ухмылкой стряхнул с пальцев голубые искорки и небрежным, но молниеносным движением выбросил вторую руку. С неё уже летела ко мне змейка заклинания, судя по колебаниям тонкой материи, смертельного.

Глава 31

Определённо, я родилась с ложкой во рту, потому что не умерла. Более того, отделалась всего парой царапин. Лежала на земле, потирая скулу, и гадала, отчего так полюбилась богам. И заодно, почему Берток так грязно ругался, прыгая на одной ноге.

Заклинание прошло мимо, угодив в дерево. Как Берток промахнулся?! Расстояние мало, даже ребёнок справится, не то, что опытный маг! Стоило падать, ложась под чары, сдирать кожу о корни, если с таким же успехом могла стоять на месте, ничем не рискуя. Однако должна быть причина, не верю, будто Берток передумал, решил поиграть или попугать. Не тот человек. А если уж вспомнил, то и подавно поспешит отправить в лапы демонов.

Присмотревшись, поняла, почему всё ещё жива. Из земли вытянулась костлявая рука и намертво вцепилась в штанину Бертока. Маг вонзал в зомби одну молнию за другой, но тот и не думал умирать. Более того, стремился утащить за собой в кладбищенские глубины. Выглядело страшно и напоминало топь. Земляная воронка чавкала, затягивала, оттуда на помощь первой уже тянулась вторая рука… Кажется, тот бугорок — голова. Ужас какой! Такое впечатление, будто кладбище заходило ходуном.

Быстро вскочила и торопливо огляделась. Прежде всего проверила почву под ногами и накрыла её простеньким щитом. Зомби такой пробьют, но через час, не раньше, зато внезапное погребение мне не грозило.

С тоской глянула на покорёженный дуб: Берток прожёг в нём сквозное дупло. Жаль рунической записи, мне всего один знак оставался — и всё, ничего бы маг не сделал. Разумеется, если я не ошиблась. Это, впрочем, легко проверить: при правильном начертании руны бы вспыхнули. Но что уж сожалеть о былом, нужно начинать всё заново и не здесь, а прорываться к магам.

— Да-а, одностороннее образование, одностороннее, только звание некроманта позоришь!

Истван из ниоткуда возник за спиной Бертока, будто шагнул по неведомым граням, которые все мечтают найти, но используют лишь самые древние личи. В руках некроманта блеснул меч, который в ту же минуту обрушился на злодея. Увы, Берток увернулся и, расправившись, наконец, с зомби направил руку на меня. Теперь я пожалела, что не озаботилась вторым щитом, понадеялась ещё на минутку передышки. Боевой маг бы так не поступил, их за подобные вещи отчисляют. Эх, хорошо чертить линии, когда кто-то прикрывает грудь!

— Стой, где стоишь, а то она умрёт!

Пальцы мага окутало голубое свечение.

Я судорожно сглотнула и мысленно попрощалась с миром. Бедная мама, приехала навестить дочь, а попадёт на похороны. Я ведь теоретик, не могу за мгновение и боевое заклинание сотворить, и с линии поражения уйти. Оставалось надеяться на быструю реакцию. Только скорости магических частиц и человеческого тела вовсе не равны.

Ладно, можно попытаться распылить чары. Жалко артефакт, но жизнь дороже, ради неё можно уникальной вещью пожертвовать. Её гномы сделали, только недавно впервые зарядила…

— Очень страшно! — расхохотался Истван. Но я-то видела цепкий, напряжённый взгляд, устремлённый на пальцы Бертока. Только этим некромант себя и выдал, в остальном сыграл великолепно: расслабленная поза, безразличие в голосе. — Мы не знакомы, оно и заметно — не болтал бы глупости.

Берток нахмурился, пытаясь разгадать подсунутый ребус, и на миг потерял концентрацию. Я тут же рванула прочь и, пересилив себя, спрыгнула в могилу: никуда больше не успевала. Похоже, труп неизвестного скоро станет моим самым близким родственником. Зато подарила себе драгоценное время, хватит либо на активацию артефакта, либо на щит. Решу по обстоятельствам. Если вдогонку сразу ударит волна, рвану шнурок, если нет, быстро займусь защитой. Гроб тоже пойдёт в дело — начертательная магия превосходит по действию обычную.

Приземлилась я неудачно — подвернула лодыжку, и запоздало сообразила, что загнала себя в ловушку. Один щелчок пальцев — и труп поднимется. Если сверху им будет управлять Берток, шансов нет никаких. Некромант может неограниченное количество раз собирать по частям разорванного зомби, главное, чтобы запаса энергии смерти и собственных сил хватило. Берток же мужчина крепкий, сумеет и отбиваться от Иствана, и направлять зомби. Вот бы наш верешенский некромант ниточку связующую перерубил! Тогда состоялся бы в могиле честный поединок — я против зомби, а не я против зомби и мага. Истван, конечно, опытнее и знает больше, но он слаб, выжат, тех крупиц, которые некромант забрал у меня, надолго не хватит. Поэтому рассчитывать нужно только на себя и ни в коем случае не паниковать. Это главное правило выживания.

Итак, начнём исправлять настоящее. Например, посмотрим рисунок тонкой материи и поймём, какой энергии тут больше и нельзя ли 'подключиться' к ней. Знаю, это архитяжело, но кандидат магических наук, ладно, почти кандидат, обязан попробовать. Если сумею, защищаться не придётся, сразу шапочку и ленту дадут и сердечно поздравят с первой научной степенью.

— Рената, с тобой всё в порядке? — тревожно спросил Эрно.

Подсвеченный моим огоньком — что толку прятаться, если все знают, где ты, — он внезапно возник перед глазами, изрядно напугав. Хорошо, вовремя сообразила, а то бы убила. Нервы натянуты как струна, я и на муху среагирую.

Эрно будто поблёк, но, вроде бы, не пострадал. Во всяком случае, я не видела прорех и тёмных пятен, на уровне тонкой материи тоже всё чисто.

Спасибо, Макошь, уберегла!

Я ощутила прилив уверенности. Эрно — боевой маг, может подсказать что-то дельное и обязательно предупредит о каверзе Бертока. Удар в спину или шаловливая рука зомби мне теперь не грозили. Немного легче, но всё равно тревожно. Живой маг-то по-прежнему в могиле один — это я, в гробу есть то, что можно оживить, а наверху враждебно настроенный некромант-самоучка. Теперь поняла, там, пару минут назад, он пользовался боевой магией — разум запоздало выдал тип заклинания. Зачем, спрашивается? Можно подумать, я Факультет магической энергетики заканчивала! Это они могут любые чары обезвредить, главное, тип определить. И не только обезвредить, но и автору вернуть. Учиться там тяжело, поступить тоже — самый престижный из теоретических факультетов. Выше конкурс только на боевых магов. Нет, не потому, что все так рвутся умереть во имя других, а потому что почётно, веет славой, и девушки любят.

— Да, спасибо, — кусая губы, я бросила короткий напряжённый взгляд наверх.

Волны не было, Берток будто и вовсе забыл обо мне. Временно забыл, до конца поединка.

Разговоры закончились, мужчины дрались. До меня долетали всполохи заклинаний, слышался грохот, крики… Кажется, Денес что-то советовал, толком не разобрала. А, вот и Андор, вопит о самоубийстве. Но это Истван, он никого не станет слушать, и мне безумно стыдно за гадости, которые о нём думала. Никого Истван не бросал, никого не предавал, наоборот, спасал.

Кажется, некромант уводил Бертока подальше от могилы. Другие маги не спешили помочь, лишь словесно поддерживали, значит, ещё не сломали чужие чары. Плохо дело. Авалон и Андор не студенты, давно бы разобрались. Раз не смогли, и от меня мало толку. Но я не стану сидеть и ждать.

Итак, во-первых, тонкая материя, во-вторых, духи. Надо же извлечь пользу из неприятной темы диплома!

Откинув с лица грязную прядь, широко развела руки и постаралась сосредоточиться. Зомби уже не боялась. Берток, конечно, легко мог поднять всё кладбище, но сейчас время подумать не о себе, а о других. Я здоровая, полная сил магичка, не имею права оставаться в стороне.

— Рената, постой, — Эрно прошёл сквозь меня, обдав внутренности холодом, сбил концентрацию и помешал рассмотреть волны. — Не трать время зря, здесь одна обратная энергия. Лучше духи. Ты можешь.

Мне бы его уверенность! Одно дело, спокойный сбор данных для практической части кандидатской, другое — заниматься тем же самым в экстремальных условиях.

Я кисло улыбнулась и покосилась на разложившиеся останки. Пахло от них так же отвратительно, но тошнота уже не накрывала удушливой волной, как прежде. Есть страхи важнее трупов, пусть даже многолетней давности. Лежит, не мешает, большего и не требуется.

Обратная энергия, значит. Теоретически я проходила некромантию, Эрно тоже… Оставалось выяснить, кому её преподавали лучше, и кто меньше зевал на занятиях. Наш сухонький некромант упирал на практическую теорию, то есть нежить и методы её обезвреживания, а тут иное. Оставалось надеяться, общие принципы те же. Особенности энергии знаю, остальное как-нибудь соображу. Пара глубоких вздохов, и всё само придёт.

Мне нужно совсем чуть-чуть, сконцентрировать шарик, размером в кулак, и переслать Иствану. Сама пользоваться боюсь: неизвестно, как воспримет прямая энергию обратную, не разорвёт ли меня. Шар заключу в безвоздушную оболочку из щитов. Никогда этого не делала, но всё случается в первый раз. Останется только привлечь внимание Иствана. Тогда Бертоку не поздоровится: при равном соотношении сил некромант его размажет. Ночь — территория смерти, а кладбище и вовсе родной дом Иствана, пусть и нелюбимый.

— Даже не думай! — Эрно пресёк замыслы на корню. Как только догадался, я ведь ни словом не обмолвилась. Или мои подготовительные действия слишком красноречивы? — Ты умрёшь, а Истван вряд ли сможет воскресить. Лучше накрой гроб крышкой и выбирайся. Берток не дурак, не оставит тебя в покое. Думаю, он уже раскусил замысел Иствана.

Покачала головой и заверила, что не собираюсь сама пользоваться энергией, только вычленю её и перешлю некроманту.

И тут я явственно ощутила дрожь земли. Казалось, будто вся она пришла в движение. Не заметить такой всплеск энергии невозможно. Позабыв о первоначальном замысле, воспользовалась советом Эрно и потянулась за крышкой гроба, чтобы тут же отскочить и завизжать. Мертвец пошевелился! Костлявые пальцы сжались, дёрнулись и попытались нащупать оторванную конечность.

Я, как малолетка, вжалась спиной в стенку могилы и наблюдала за тем, как зомби садится, мотает головой, будто пёс после купания. И, самое поганое, его с хозяином не связывала нить.

Но, с другой стороны, никто и не направлял зомби, а интеллектом они не блещут.

— Рената! — недовольно окрикнул Эрно, вырвав из липких лап паники. — Чего ты ждёшь? Делай!

Зомби как раз встал и неуверенно пробовал сделать первый шаг. Единственная рука тянулась ко мне, челюсть хлопала, будто мертвец уже предвкушал удовольствие от поедания плоти. Моей плоти.

Эрно пытался дезориентировать зомби, назойливым комаром кружил у лица. Покойник отмахивался от него и, в конце концов, не удержав равновесия, упал. Больше зомби уже не поднялся: я взяла себя в руки и испепелила.

Наморщив нос, брезгливо взирала на кучу пепла посреди жижи, а потом поняла: ещё минута такого стояния, и меня точно вырвет на радость другим зомби, бродившим по кладбищу. Живо представила, как один из них схватит за волосы и оторвёт голову, и тут же развела бурную деятельность: ринулась к самодельной лесенке. Занятая магией, совсем о ней забыла. Ещё одно подтверждение правила — решение всегда лежит на поверхности. А я копалась, выдумывала сложные схемы…

Глина осыпалась, и я чуть ли не зубами вцепилась в почву, чтобы затем рывком выбраться наверх. Там пришлось тут же задуматься о защите: кладбище поднялось. То там, то здесь вскрывались могилы, из них вылезали мертвецы.

Повертела головой: где же Эрно? Оказалось, на свидании с собственным телом.

Стояла и не знала, куда смотреть: на надвигавшихся зомби, почуявших добычу, на всполохи магии за деревьями или на магов. Те, кажется, наконец, сломали стену Бертока и спешили пустить чужую энергию на благие цели. Работали двое: Авалон и Андор, Денес же поддерживал бледного, как полотно, Джено и что-то шептал ему на ухо.

В итоге пересилило любопытство, и я легкомысленно сделала шаг навстречу физической оболочке возлюбленного. Он выглядел так же, как убитый зомби, только матово блестели артефакты и кольца. Рост — точно такой, как себе представляла, контуры лица, то есть череп, обрывки одежды — кажется, пояс. Ну да, это кожаный пояс с серебряной бляхой. Он сполз до берцовых костей и позвякивал при ходьбе.

Как заворожённая, я смотрела на обоих Эрно. Кажется, дух наладил связь с телом, во всяком случае, зомби мага не пытался напасть, хотя стоял ближе всех.

На глаза навернулись слёзы, и я позорно разрыдалась, уткнувшись лицом в ладони. Плевать, что на них жижа с трупным ядом, я не хотела, чтобы Эрно видел выражение моего лица. Не желаю причинять ещё большую боль, ему и так тяжело, горько и обидно.

— Рената!

Меня дёрнули за руку и куда-то потащили. Отняв ладонь от лица, увидела Андора. Он волок меня к усиленному магами защитному рисунку и пенял за непростительно беспечное поведение.

— Но это же Эрно, он не причинит мне вреда! — оправдывалась я, извернувшись, не сводя взгляда с поднявшегося трупа любимого.

— Это зомби, — упрямо возразил Андор, — от него лучше избавиться.

— Нет! — истошно завопила я, когда маг попытался испепелить тело Эрно, и повисла на руке Андора.

Маг, ругаясь, пытался высвободиться, взывал к здравомыслию, но в голове крутилось только одно: 'Это Эрно, я не могу позволить причинить вред Эрно!'.

Откуда только силы взялись? Я, хрупкая девушка, на равных боролась с мужчиной, повиснув у него на руках, вцепилась зубами в манжеты рубашки, даже оцарапала кисть Андора — всё, чтобы помешать колдовать.

— Рената, вы в своём уме?! — маг не понимал причины моего безумия. Он, как воспитанный человек, отбивался аккуратно, боясь причинить боль.

— Я люблю его, люблю! — вырвалось против воли.

Андор вздрогнул и тут же опустил руки, признав поражение. Уголки губ опустились, во взгляде промелькнуло сочувствие. Как выяснилось, не ко мне.

— Бедный Истван! — пробормотал маг. — Значит, знал… Соперничать с мёртвыми тяжело.

Больше Андор не промолвил ни слова, но я ощущала его молчаливое осуждение. Понимаю: друг влюблён, сейчас, может, при смерти, а предмет грёз любит и защищает сгнившего мертвеца.

Украдкой снова глянула на Эрно — того, из плоти и, увы, без крови. Дух лгал, когда говорил, будто тело совсем разложилось, одни кости. Я видела остатки плоти, кажется, мышцы, под артефактами сохранилось нечто, кажется, кусок лёгкого, а ещё кожа. Зомби двигался, цепочки колыхались, открыв взору страшную картину. Лучше бы скелет!

Губы невольно задрожали, и я отвернулась, закрыв глаза, замотала головой. Мой Эрно — и вдруг корм червей? Это… Лучше бы не видела! Но часть меня хотела подойти, посмотреть, не осталось ли ещё что-то человеческого. Я ведь выдумала образ Эрно, а тут выпал шанс узнать, какой он на самом деле. Вдруг сохранился хоть один волосок?

Очередной взгляд через плечо, и я поняла, дух Эрно никогда больше не покажется: он перехватил мой взгляд и, несомненно, заметил смесь страха, боли и брезгливости. Увы, даже зомби любимого остаётся зомби и приятнее на вид не становится.

— Надо бы его убрать, — шепнул за моей спиной Андор.

— Нет, — неожиданно встал на мою сторону Авалон, — он пока безопасен. Сейчас я всё сделаю, душа Эрно поможет.

— Рената, — главный маг башни вкрадчиво обратился ко мне, будто отец к дочери, — пожалуйста, посидите с Джено. И оплетите защитой весь этот пятачок до могилы. Только придётся быстро.

Я кивнула и только сейчас очнулась, вернулась из мира безысходной тоски в реальность. Она пугала. Со всех сторон к нам стекались зомби. Шелестели и ломались под тяжёлой поступью кусты, испуганно пищали потревоженные в склепах летучие мыши. Казалось, всё кладбище пришло в движение.

— Да, конечно, — пролепетала я и метнулась к Джено.

Денес благодарно улыбнулся, тут же покинул боевой пост возле товарища и безо всяких указаний ринулся кромсать ряды зомби. У мага оказалось обожжено лицо: видимо, задела волна огня, пущенная Бертоком. Много крови, но, кажется, ничего серьёзного, раз Денес так бодро скачет. Или?.. С обезболивающим заклинанием и я смогу колдовать, только рана от этого не затянется.

Авалон с Андором разделились. Магистр поспешил на помощь другу, а главный маг башни направился к Эрно. Решив не смотреть, что и как он намерен делать, послала весточку в Башню. Авалон не просил, но, думаю, это разумно. Оставалось надеяться, Берток не подстроил вторую ловушку, и оставшиеся в Верешене маги живы.

Всё, теперь можно и нужно заняться защитой.

Прикинув скорость передвижения зомби, обезвредила самых опасных. Берток действительно не управлял подопечными, и, предоставленные сами себе, они подчинялись лишь инстинктам. Нежить стремится наесться, поэтому и спешит туда, где есть живое. Люди, животные ли, неважно.

— А если они пойдут на Верешен? — поставив щит, я ползала по земле, чертя веткой линию. Страшно, когда когти скребутся в считанных пядях от твоего лица, но ещё страшнее оказаться разорванной в клочья. Но ничего, щит крепкий, выдержит.

— Страшно, — одним словом ответил Авалон.

— Как их остановить?

Глаза опущены и пристально следят за непрерывностью линии. Это очень важно, малейший пропуск, и всё пойдёт насмарку.

— Это не ваша забота, Рената, справимся.

Не удержалась, подняла голову. Зомби Эрно застыл и будто светился изнутри. Духа рядом не было, значит, он внутри, с помощью Авалона пытается управлять телом. Представляю, каково это, бедный Эрно! Я бы предпочла лишиться права на перерождение, чем увидеть себя такой. Я жалею себя, а жалеть надо Эрно.

— Рената, зомби! — напомнил Авалон и укоризненно покачал головой.

Теперь всем и каждому известно о предосудительной любви.

Краска залила щёки, и я поспешила с головой зарыться в работу. Сделала всё споро и чётко, и вскоре на земле ровным светом горели руны и переливались защитные линии. Контур пульсировал, обжигая всякого, кто пробовал его пересечь. После того, как полегла дюжина упорных зомби, безуспешно пытавшихся прорваться ко мне, живые мертвецы переключили внимание на Авалона. Он оставался вне защитного круга.

— Сюда! — замахала я руками, готовая в любой момент разомкнуть и мгновенно замкнуть контур в нужном месте.

Авалон покачал головой и очертил вокруг себя круг. И вовремя, зомби уже окружили жертву.

Убеждая себя, что Авалон справится, занялась Джено. Он пребывал в сознании, даже порывался встать и помочь товарищам, но я-то видела, всего шаг за пределы защитного контура, и он покойник.

— Подонок! — Джено с ненавистью глянул туда, где скрылся Берток. — Своими руками бы удавил!

— Лучше сидите спокойно и не двигайтесь. Я попытаюсь передать вам немного энергии.

Сколько её там во мне? Вроде, достаточно. Половину отдам Джено и попытаюсь-таки вычленить из тонкой материи обратную энергию. Я всё ещё не оставила мысли помочь Иствану. Об Авалоне и других не думала. Не потому, что не переживала, а потому, что они сильнее и запретили себе помогать. Сердце, разумеется, так же сжималось от страха, просто разум твердил: 'Не отвлекайся!'.

Моля богов за тех, кто сейчас сражался с зомби, взяла Джено за руку.

С первого раза ничего не вышло: я слишком нервничала.

Уткнувшись в ладони, сделала глубокий вздох. Соберись, Рената, от тебя зависят чужие жизни.

— Я не умру, правда, — рука Джено легла на плечо. — Всё равно ведь ничего не выйдет, Рената, не насилуйте себя. Лучше скажите, сдают ли теоретики фехтование?

Нахмурившись, уставилась на него, силясь понять, почему мага так заинтересовали студенческие дисциплины. Джено между тем уже протягивал меч остриём к себе.

— Берите. Вы правы, толку от меня никакого, вам нужнее.

— Вы предлагаете мне рубить зомби? — удивлённо переспросила я и взвесила оружие в руке: тяжёлое. Смогу ли замахнуться? Теоретически да, а практически благополучно позабыла обо всех ударах после второго курса, когда сдала зачёт, и нас, наконец, оставили в покое. Да и тогда могла лишь проткнуть манекен, большего от теоретика не требовалось.

— Нет, конечно, — рассмеялся Джено и болезненно скривился.

Бросив меч, я тут же оказалась рядом и потянулась к груди мага. Вероятно, вскрылась давняя рана, нужно наложить обезболивание. Джено воспротивился, оттолкнул руку и едва не упал, потеряв равновесия. Определённо, всё гораздо хуже, нежели я полагала.

— Так, Джено, — менторским тоном, стараясь за строгостью скрыть волнение, приказала я, — говорите прямо, где и что. Вы колдовали?

— Рената, вы как Ядвига, — шутливым тоном начал Джено и тут же осёкся. Лицо его потемнело, маг отвернулся и буркнул о касательном ранении в бок и общем истощении.

— Она… Вы… — понимала, что лезу не в своё дело, но не могла промолчать. — Мне кажется, она….

— Не надо, Рената, — покачал головой Джено и уже чуть громче повторил: — Просто не надо. Жизнь — сложная штука, никто не застрахован от разочарования. Поэтому давайте оставим прошлое прошлому и займёмся настоящим.

Но прошлое не желало умирать.

На главной аллее что-то полыхнуло, и голова зомби отрикошетила от защитного контура. Авалон и оба Эрно к тому времени исчезли, вокруг бродили одни алчные живые мертвецы.

Минутой позже к голове присоединилась рука, а кладбище огласил испуганный женский крик: 'Джено?!'.

Если бы я была мужчиной, а Ядвига моей женой, разрыдалась бы, Джено же остался равнодушен, даже не повернулся на голос супруги. Сидел с непроницаемым лицом, будто Истван. Верно говорят, друзья похожи.

Прокладывая себе дорогу огнём и мечом, оказывается, Ядвига неплохо владела оружием, магиня прорвалась к защитному контуру. Всклокоченная, с наскоро заплетёнными и уложенными на затылке косами, она впилась глазами в сгорбленную фигуру Джено. О зомби не забывала, чтобы не мешали, накрыла два десятка могил огненным потоком. Я такого не умела и с уважением глянула на Ядвигу. Или всё дело в тревоге за супруга? Ядвига ведь прибежала быстрее магов, прорвалась сквозь строй зомби, чтобы вот так стоять и смотреть на Джено, который даже головы не повернёт. Нельзя же так! Она ведь любит его, первой пошла на примирение, записку передала, так самоотверженно отбивалась от зомби — и всё ради Джено.

Коснувшись контура, я на мгновение разомкнула его и пропустила Ядвигу. Вместе с ней прорвалась пара зомби. Убивать их пришлось мне: Ядвига поспешила к супругу, упала перед ним на колени и потянулась ко лбу.

— Не надо, Яда, только без спектаклей! — скривился Джено, но жену не оттолкнул, позволил осмотреть себя.

— Без спектаклей, значит?! — взорвалась Ядвига и вскочила на ноги. — Думаешь, я притворяюсь?

— Да уж не знаю теперь, — честно признался Джено. — Ещё вчера безгранично верил, а сейчас… Если бы ты сказала сразу, Яда, — укоризненно прошептал маг и понуро опустил голову. — Если бы призналась, я бы понял, простил, но ты обманула.

Ядвига зашипела и скрестила руки на груди.

— Хочешь продолжить? Хорошо, давай, говори, какая я плохая, а ты хороший, — магиня била невидимым хвостом по ногам; пальцы её судорожно сжимались и разжимались, грудь вздымалось от тяжёлого дыхания. Я внимательно наблюдала за лицом Ядвиги и заметила странный блеск в её глазах. Показалось, или магиня усилием воли сдерживала слёзы? — Ты прав, наш брак — ошибка.

Каблуки Ядвиги глубоко впечатались в землю, выдавая пожар, бушевавший сейчас в душе магини. Мне стало жаль её, захотелось помочь, но как?

Ядвига между тем взяла себя в руки, присела на корточки рядом с мужем и начала лечение.

— Яда, Яда… — голос Джено потеплел.

Маг тяжело вздохнул и поцеловал жену в лоб. Та неожиданно всхлипнула и обняла Джено, уронив голову ему на плечо.

Понимая, здесь мне не место, собралась с духом и, укрывшись новым щитом — старый я развеяла, чтобы не тянул энергию, — шагнула за пределы контура. Пусть они спокойно поговорят и помирятся.

А вот и маги, легки на помине!

С облегчением выдохнула и с удивлением отметила, что зомби стало меньше. Они будто расползлись по кустам, уже не тянулись к контуру, как мотыльки к огню. Я убила парочку и, замахав руками, отчаянно закричала: 'Сюда, мы здесь!'.

Первым подскочил Миклос. Брюнет залихватски отправил в последний полёт зазевавшихся зомби и, прыгая по останкам бывших мирных жителей Верешена, подобрался ко мне.

— Уфф, там такое творится! — он поправил чёлку и окинул меня пытливым взглядом, будто проверяя, не зомби ли я. — Мертвецы уже на мост забрались, едва остановили. Совсем нюх потерял наш некромант!

— Его там убивают, между прочим, если уже не убили, пока ты тут шутишь, — зло ответила я. — И не пытайся изображать, будто ничего не было!

— Я и не изображаю, я рассказываю, — тут же насупился Миклос и деловито поинтересовался: — Где Авалон?

Молча обвела рукой кладбище: мол, ищи сам, и направилась на поиски Иствана. Джено в надёжных руках, пора подумать о некроманте.

— Где Берток? — Кристоф, в отличие от Миклоса, интересовался главным.

Интендант нарочито не пользовался магией, ловко орудуя мечом, но я-то знала, это всего лишь притворство.

Кристоф стоял рядом с Наром, прикрывая спину. Впрочем, прикрывать было особо не от кого: ещё десяток зомби, и окрестности опустели. Странно, кладбище большое, я сама видела живое море мертвецов. Неужели Берток позвал? От этого предположения похолодело сердце, и я поспешила прощупать окрестности. Так и есть, строй зомби марширует на северо-восток, значит, мне нужно туда.

— За мной! — я поманила магов и смело ринулась в неизвестность по весенней распутице.

Тонкая материя подтверждала, путь свободен. Никакие руки не тянулись из земли, никакие мертвецы разной степени разложения не пытались разорвать на куски. Повсюду валялись скинутые надгробные плиты, куски гробов, я спотыкалась о раскуроченные могилы, пару раз едва не упала, споткнувшись о плотные, практически каменные комья глины. Маги следовали по пятам, я проверяла, только Кристоф остался с Джено и Ядвигой. Не знаю, почему-то обрадовалась. Несмотря ни на что, интендант до сих пор вызывал подозрения.

Миклос догнал и нахально обнял за талию. Не давая сбросить руку, он прошептал:

— Я боевой маг, а ты теоретик. Ну и кому положено первым встретить Бертока?

— Первым его всё равно встретили не вы, — прошипела я. — Никогда, слышите, никогда, не смейте меня касаться!

— Мы опять на 'вы'? — обиженно буркнул Миклос и переместил руку с талии на запястье. — Рената, ты меня дразнишь, потом отталкиваешь, на что же обижаться?

— То есть это я провоцировала тебя на изнасилование?

Не выдержав, изо всех сил ударила Миклоса и, остановившись, подождала Нара.

Наглец же стоял, потирая плечо, и нагло улыбался. Похоже, я недооценила проблему, и Миклос не успокоится, пока не затащит меня в постель. Видимо, придётся пересилить себя и прибегнуть к помощи того же Авалона. Пожалуй, только ему я смогу без стыда рассказать обо всём.

Нар понимающе кивнул и взял под руку, будто помогая идти. На самом же деле лишил Миклоса возможности продолжить приставания. Маг смирился и занялся делом. Это у него получалось гораздо лучше, чем ухаживать за девушками.

Змеящаяся с пальцев магия метко обращала в прах неповоротливых древних костяков, которые хуже всего перерабатывали энергию смерти. Не забывал Миклос и о спиритах, покинувших насиженные гнёзда ради возможной поживы. Я сама едва не столкнулась с упырём. Откуда он взялся, не знаю, точно не с кладбища: Истван сто сорок раз покойников проверял и не допустил бы такого опасного соседства. Но вокруг пустошь, леса, а там — полно мёртвых без могил. Кого зверь задрал, кто замёрз, кто повесился, кого вампиры покусали. Здесь, на севере, как, впрочем, и везде в Иссале, раньше водилось много всякой всячины, весь бестиарий. Теперь осталась десятая часть. И благословение небесам! К слову, в центральном Иссале ещё сохранились вампиры. Они изменились, приспособились к новым реалиям, научились маскироваться под обычных людей, даже бизнес свой заводили. Чаще всего, вино-водочный или аптечный. Оно и понятно: близко натуре. Но прежних привычек, разумеется, не бросали, поэтому выпускникам той же столичной Академии всегда найдётся, чем заняться.

Моего упыря убил Нар. Со свойственной ему эльфийской невозмутимостью взмахнул рукой, отбросил в сторону и довершил дело ловким ударом меча.

Колебания волн тонкой материи становились всё ощутимее. Слои часто прерывались; от рваных краёв веяло смертью. И всё больше обратной энергии. Это означало только одно: здесь побывали некроманты.

Так, вот здесь они обменялись ударами, и кто-то из двоих призвал на помощь мёртвых. Маги не видят, но я-то специалист по тонким материям, такие нюансы чувствую. Это требует определённого настроя, определённой концентрации, но какая ж магия без таких базовых вещей?

— Сюда! — я уверенно указала на восток и прибавила шагу.

— Но зомби уходят на северо-восток, — недоумённо пробормотал Миклос.

— Я знаю.

Вернее, вижу, долго объяснять. Чувствую, последствия этой ночи придётся долго расхлёбывать. Лишь бы всё не напрасно!

Вскоре мы увидели всполохи чар. Над кладбищем то гасла, то вновь загоралась голубая заря. Судя по всему, Денес подоспел, вряд ли Истван мог на равных столько времени противостоять Бертоку.

— Рената, стойте здесь, — решительно заявил Нар и рукой преградил дорогу.

— Нет, я пойду!

Попыталась обойти мага — куда там! Нар умело раз за разом оказывался на пути, убеждая, Берток сейчас смертельно опасен. Маг напомнил, тот однажды уже пытался меня убить и очень рассердился, узнав, что я выжила.

— Теперь он не успокоится, пока не уничтожит. Вы ведь помогли раскусить его.

Не поспоришь, Нар прав, мне самой безумно страшно, но, с другой стороны, совесть не позволит прятаться в укромном месте и ждать разрешения конфликта.

— Я постою в стороне, подстрахую. Он не увидит, — я умоляюще глянула на Нара.

Миклос же уже давно крутил пальцем у виска, намекая, тут и обсуждать нечего.

— Хорошо, — неожиданно быстро согласился Нар. — Вы взрослый человек и сами отвечаете за свою жизнь. Если Авалон и Джено не запрещали, то пожалуйста. Поможете с духами.

Глава 32

Иствана я увидела сразу. Сложно не заметить некроманта, занятого страшным делом.

Губы плотно сжаты, лицо даже в скудном освещении походит на маску. Глаза такие же пугающие, налитые тьмой, как тогда, во время оживления, но не мёртвые.

В руках Иствана сосредоточились сверкающие нити. Они тянулись к трём зомби, которые дрались с ещё пятью-шестью, которых подпитывал Берток.

Денес и Авалон замерли по обеим сторонам, заслоняя и защищая.

Откуда в Истване столько сил? По моим подсчётам, он должен был уже сидеть, как Джено, и, тяжело дыша, безвольно наблюдать за работой товарищей. Однако некромант не проявлял слабости. Оседлав чью-то могилу, так сподручнее и надёжнее, Истван ловко, умело манипулировал подопечными.

Не такой уж Берток всемогущий, если не справился.

Миклос и Нар присоединились к товарищам. Два новых меча вклинились в строй зомби, Авалон и Денес же занялись магической составляющей.

Воздух буквально трещал, даже дышать стало больно.

Стараясь держаться в тени, я быстро осмотрелась и хотела незаметно подобраться к Бертоку сзади, чтобы накрыть сетью, но замерла, ощутив на периферии кладбища странное движение. Никак не могла понять, что это, никаких опознавательных знаков, никакой окраски. То ли живое, то ли мёртвое. Оно крайне странно передвигалось, и после него исчезали кладбищенские обитатели. Минуту назад был беспокойный дух, топал по дорожке зомби — и нет его, снова тихо и спокойно.

Нахмурившись, постаралась прощупать незнакомца, но в итоге потеряла его из виду. Наученная горьким опытом, не стала списывать на 'показалось', а быстро прочесала окрестности, чтобы, позабыв об опасности, истошно закричать: 'Сзади!'.

Берток отреагировал мгновенно, натравив на меня зомби. Хуже всего, что помимо этой троицы ко мне ломились те, кто до этого бесцельно бродили по кладбищу.

— Прости, ничего личного, — мерзавец даже одарил сочувствующим взглядом. — И на этот раз я проверю, умерла ли ты.

Я же стояла и не знала, что лучше, быть разорванной зомби, и встретиться лицом к лицу с новой опасностью. Но выбор за меня сделал Истван. Он перехватил нити управления, оборвал их, а потом одним движением упокоил мертвецов.

Берток удивленно глянул на Иствана. Тот криво усмехнулся, откинувшись на памятник в виде фигуры плачущей девы, будто на спинку дивана, и констатировал:

— Нечего боевым магам делать в некромантии.

Рядом со мной тут же оказался Авалон, заслонив от разъярённого Бертока. Тот, изрыгая проклятия, попытался избавиться от меня традиционным способом, а потом обрушил свой гнев на Иствана. Чары отскочили от щита. В воздухе запахло озоном.

— Авалон, там… — я указала на тёмное кладбище за спинами дуэлянтов и, не договорив, задрожала.

Тихо-то как! И лазоревые искорки вон там, у склепа с железными розами. Однажды я уже видела такие всполохи — на Гнилой гати. И точно так же, как тогда, вспотели ладони, и резко стало нечем дышать.

Авалон понял всё по моему лицу, оглянулся, но ничего не увидел. А я практически кожей ощущала приближающую смерть. Нет, она ничем не пахла, не топала ногами, не светилась алым, просто тонкая материя изменилась, будто поплыла, меняя направления потоков. То самое существо, не живое и не мёртвое, шествовало по кладбищу, оставляя после себя первозданную пустоту. И через считанные минуты оно придёт за нами.

Истван внезапно напрягся и, отмахнувшись от Бертока, как от надоедливой мухи, крикнул:

— Делайте ноги!

Значит, он тоже почувствовал и тоже понял, кто успокоил целое кладбище. Оно ведь действительно замерло, застыло, даже зомби, управляемые некромантами.

Берток издал злорадный смешок.

— Что, испугались? Видимо, учитель решил сам избавиться от оккупантов Башни.

Денес ответил не словом, а делом — вернул стену огня. Она вышла мощной и загнала Бертока за могильные холмики. Откуда у мага только силы взялись? Хотя, вижу откуда: злость открывает скрытые резервы, а Берток привёл Денеса в состояние бешенства.

Авалон тут же послал весточку троице на главной аллея, отгородил нас полукругом временного щита и велел спешно выбираться.

Истван, стиснув зубы, рывком поднялся на ноги и, пошатываясь, подошёл к нам. Он напрягся, как струна, и поминутно оглядывался по сторонам.

Я же следила за Бертоком и гадала, почему тот ничего не предпринимает. Мог бы убить, натравить оставшихся целыми зомби, но не сделал этого. Более того, Берток ушёл, просто ушёл, затерявшись среди могил.

Магические огоньки дрогнули и погасли.

Я лихорадочно попыталась найти лича и с ужасом поняла, что не могу. Он исчез, отсутствовал и в тонкой, и в физической материи. Зато с помощью следящего заклинания отыскала Бертока: тот стоял на одной из боковых дорожек.

— Рената, хватит витать в облаках! — хрипло окликнул Истван.

Он снова замер, прислушиваясь, а потом, позабыв об усталости, рванулся ко мне, ухватил за руку и потащил к кладбищенским воротам.

— А как же Авалон, Эрно, остальные? — я с трудом поспевала за некромантом. Тот, крепко стиснув мою ладонь, буквально летел через кусты и могилы.

— О себе думай! — не оборачиваясь, рявкнул Истван. — Это лич, Рената, лич, понимаешь?!

Я очень хорошо понимала, поэтому не предпринимала попыток вырваться. Мокрый подол сковывал движения, и некромант, ругнувшись, ухватил за шиворот и буквально поволок по грязи.

Истван задыхался. Судя по гримасе боли, он заставлял себя бежать усилием воли. В итоге некромант начал сдавать, и теперь мы бежали наравне.

Вот и главная аллея, а впереди маячили ворота.

За сколько мы добрались сюда? Судя по ощущениям, за считанные минуты.

— Давай! — ухватившись за бок, Истван остановился и скрючился. Показалось, или даже тихо застонал?

— Нет. Истван…

Я заботливо склонилась к нему и услышала, насколько тяжело и поверхностно дышал некромант. Дотронулась до лба — потный, прохладный.

Истван дрожал, будто осиновый лист, и никак не мог заставить себя двигаться.

— Не глупи, Рената, — а вот голос остался прежним, — твой труп ничем Верешену не поможет. Так что вперёд, аспирантка, и…

Некромант не договорил, толкнул меня в придорожную канаву и накрыл собой. Я без слов поняла: лич оказался быстрее.

Тихо всхлипнув, со страхом подумала о судьбе остальных. Я не слышала и не видела отголосков колдовства, но в то же время не ощущала резких всплесков энергии. Но ведь не позволили же маги убить себя без боя? И лич не мог незаметно уничтожить живое существо.

Пальцы Иствана погладили меня за ухом, а пропахший мертвечиной палец с наверняка грязными ногтями коснулся губ. Я и сама понимала, нужно молчать и не двигаться, вдруг лич не заметит. По идее мог, не увидел ведь в Гнилой гати?

Даже деревья перестали шелестеть, сова не ухает…

Мороз пробежал по коже, стало тяжело дышать.

Я осторожно, стараясь не шуметь, повернула голову и осторожно приподнялась.

Вот он. Плывёт над дорожкой со святящимся посохом в руках. Мантия скользит над землёй, будто шлейф божества. Рядом роятся духи, чуть позади семенит Берток.

Надежда на благополучный исход таяла с каждым шагом лича, оставалось только трястись от страха и ждать.

— Молчи, и, может, останешься жива, — чуть слышно пробормотал Истван. — Есть шанс, что тебя не заденет.

— То есть вы?.. — я не договорила, осознав, на что намекал некромант.

— Глупо сражаться с личем, это только его разозлит.

Больше некромант не проронил ни слова: лич практически поравнялся с нами. Я это чувствовала, не видела. Просто тело Иствана напряглось, а челюсти сжались. Он-то видел, что творилось на аллее, даже руку высвободил для последнего отчаянного заклинания. Так и так выходила смерть, но свою некромант планировал встретить с честью.

Защита, он защиту из последних крупиц сил строит! Сразу вспомнилась та, которая стояла на нашей двери — тоже не обычная, а специфическая, которую только некроманты делают. Привыкают к иным плетениям, рисункам и по привычке используют в быту. Разобраться в такой сложнее, нежели в обычной, особенно если некромант опытный.

Заворочалась, чтобы помочь, но Истван больно ткнул локтем в бок: не мешай, мол, делай так, будто тебя и нет. Только я так не могла и исхитрилась-таки поставить щит — для большего требовалась полная подвижность рук. А ещё начертила пальцем на плече Иствана руну эйваз. Помоги ему, Мировой Ясень!

Жаль, нельзя ни слова сказать! Я бы поблагодарила Иствана за самоотверженную помощь, извинилась бы за тычки и шипение в могиле. И о том самом бы тоже спросила.

Не удержавшись, выглянула-таки из-под мышки некроманта и сглотнула, задержав дыхание.

Выцветшая чёрная мантия лича казалась покрывалом Мары.

Порхавший над плечом мёртвого мага мотылёк-огонёк отбрасывал тень на заострившийся нос, освещал жёлтые кости пальцев, сжимавшие посох. Камни в многочисленных перстнях переливались; один будто светился изнутри. Глаза пристально смотрели в нашу сторону. Неужели видит?

Берток стоял на два шага позади и самодовольно улыбался. Кажется, мерзавца всё же потрепали: на подбородке красовалась побуревшая ссадина, плащ на плече порвался. Жаль, мало, с удовольствием бы прибавила!

Лич поднял свободную руку, и с ладони тут же вспорхнул второй мотылёк и полетел над могилами. Всё ближе и ближе.

— Они где-то здесь, уверен, — Берток тоже занялся поисками.

— Ты надоел мне, — голос лича звучал глухо и низко. Казалось, он даже резонировал внутри полуистлевшего тела, рождая эхо. — Молчи!

Маг недовольно засопел, но смолчал. Понимаю, кто ж может перечить личу?

— Двое.

Лич неспешно направился к нам.

Истван ещё крепче стиснул зубы и постарался полностью прикрыть меня собой.

Посох лича коснулся щита, и тот мгновенно рассыпался. Казалось, отполированное до блеска дерево просто впитало магию. Лёгкий хлопок, пара искорок — и мы полностью беззащитны.

— Маги, — равнодушно констатировал лич.

Мотылёк-светлячок слепил глаза. В отличие от наших огоньков, он рождал живой, тёплый свет.

Истван сел и вежливо поздоровался. Я видела, как тот старательно подбирает слова, стараясь вести себя дружелюбно и не делать резких движений.

— Не колдуй, Рената, и не пытайся бежать, — устало попросил некромант и тихо добавил: — Бесполезно.

Лич всё так же недвижно стоял и рассматривал нас. Руки сложены на посохе, глаза скользят по лицам. Интересно, вспомнит ли лич, что некогда оживил меня? Лишь бы не вспомнил!

— Местный некромант. Я частенько встречаю твои следы. И только защитная магия…

— Глупо тягаться с вами в силе, — дипломатично ответил Истван и осторожно встал. Видимо счёл, что разговаривать с личем сидя неприлично. Мне же сделал знак сидеть. Я с радостью подчинилась: чем дальше от лича, тем лучше.

Мёртвый маг обернулся к Бертоку и спросил:

— Это он помешал тебе?

Сердце стукнуло и на миг остановилось. Сейчас нам вынесут смертный приговор.

— Да, учитель. Остальные успели разбежаться, но найти их несложно. Если угодно, сам этим займусь.

Значит, действительно учитель. Хотя, положа руку на сердце, кто из нас в этом сомневался? Только зачем личу потребовался ученик? Они одиночки, к людям либо равнодушны, либо безжалостно истребляют.

Пальцы Бертока окутало голубое свечение, но лич, не оборачиваясь, мановением руки погасил его.

— Эйваз на плече… — задумчиво пробормотал мёртвый маг и наклонился к Иствану, словно желал лучше рассмотреть. И действительно, даже пальцем коснулся.

Мантия обнажила запястье, где сухие кости переходили в иссохшую плоть. Обрывки сухожилий скреплял дутый серебряный браслет. Я его не помнила, хотя не поручусь, что лич не носил его раньше. Как заворожённая, смотрела на него. Кажется, на браслете вычервлены то ли руны, то ли эльфийские письмена.

Истван замер, но смело не сводил взгляда с лица лича.

Кости пальцев поскребли куртку некроманта, и нарисованная руна облачком поднялась в воздух и спланировала на ладонь лича.

— Хорошая работа, — тот со всех сторон осмотрел символ и вернул обратно.

Истван дёрнулся и стиснул зубы, когда руна коснулась плеча. Даже я ощутила исходивший от неё жар, у некроманта же наверняка ожог остался.

— Можешь не прятаться, я всё равно вижу.

Лич без труда оказался по ту сторону канавы, у меня за спиной.

Кровь застыла в жилах, когда набалдашник посоха коснулся затылка.

— Встань!

Я безропотно повиновалась.

— Моя работа, — после минутного молчания изрёк лич. — Жалко портить.

— Можно и не портить, учитель, — подал голос подобострастный Берток. — Вам ли не знать десятки способов умерщвления.

Лич промолчал, обошёл вокруг нас и вернулся на аллею. Позади него уже собирались зомби — те, что не поплатились за желание встать на пути мёртвого мага. Их будто сдерживала невидимая стена. Мертвецы скребли её ногтями, силясь найти лазейку.

— Маги нарушили договор и потревожили мой покой. Значит, я заберу новую жертву. Целых две жертвы. Вы подойдёте.

Истван заскрежетал зубами и стиснул меня в объятиях. Я не противилась, самой хотелось к кому-нибудь прижаться.

Зубы стучали; расширившимися от ужаса глазами я смотрела на посох, который, будто цветок, разбухал от энергии.

Засвистел ветер, в лицо полетела прошлогодняя листва, комья земли, гранитная крошка. Поднялся самый настоящий смерч. Он всё набирал и набирал силу, готовый по одному удару посоха обрушиться на нас.

— С 'бежать' я поторопился, — касаясь мочки уха губами, пробормотал Истван. — Попробуй, вдруг получится? Я отвлеку лича, а на новое заклинание потребуется время.

— Вы ведь знаете, это бесполезно, — вздохнула я. — Это конец!

— И за такую паршивую плату, — мрачно закончил некромант.

Показалось, или Истван легко поцеловал в щёку? Если и так, прикосновение вышло мимолётным.

Набравший силу ураган закрыл небо.

Берток опасливо отступил, а лич положил на посох вторую руку.

Прими наши души, Мара!

— Значит, слово лича ничего не значит?

От неожиданности я едва не прикусила язык.

Посреди главной аллеи стоял Кристоф и не просто стоял, а недовольно скрестив руки на груди.

Лич всем корпусом развернулся к интенданту и наклонил посох в его сторону. Ураган, как послушный цепной пёс, рванул к Кристофу. Тот и не думал бежать, даже не заслонился рукой, не поставил щита.

Сильнейший порыв ветра поднял Кристофа над землёй, закружил, как пушинку.

— Слово лича нерушимо, — силясь перекричать гул урагана, упрямо повторил интендант. Завязки плаща душили его, одежда трещала, вот-вот готовая порваться.

Казалось, глаза лича налились кровью. Они и без того являли страшное зрелище, а теперь и вовсе превратились в два алых озера, плескавшиеся в недрах черепа.

— Ты обвиняешь меня?

Лич раздражённо стукнул посохом, и ураган стих, а беднягу Кристофа сильно приложило о ближайшее дерево. Но он молодец, сразу встал и — нет, чтобы извиниться и бежать, шагнул к личу с новой порцией упрёков.

— Мы заключили договор, и что я вижу? Вы уподобились людям.

— Да что с ним разговаривать? Убить — и вся недолга! — Берток выступил вперёд и окинул потрёпанного Кристофа презрительным взглядом.

— Значит, такова плата за добро? — нахмурился Кристоф и заложил руку за спину. — А ведь я жалел тебя…

— Вы все тут добры и наивны, — скривился в усмешке Берток. — А ещё слепы. Ничего, пришло время платить по счетам, отныне всё вокруг моё.

Маг расхохотался и пообещал, что никого из Башни в живых не оставит.

Чья рука взметнулась первой, я не поняла, но теперь точно знала, Кристоф многого не договаривал. Магии в нём накопилось достаточно.

Сплетённое умелой рукой заклинание попало точно в цель.

Берток покачнулся и рухнул на колени. Стоявший рядом лич равнодушно взирал на то, как ученик кашляет кровью, а затем неожиданно для всех поднял его тело и швырнул зомби.

Закричав от ужаса, уткнулась в плечо Иствана, чтобы не видеть, как живые мертвецы раздирают Бертока на части. Заткнула уши, но всё равно слышала леденящие кровь крики.

— Учитель, учитель, за что?! — и дальше бульканье.

Никогда ещё на моих глазах так не убивали человека.

Лич стоял, как стоял, равнодушно наблюдая за тем, как зомби заканчивают пиршество. А ведь Берток — его ученик, человек, который много лет скрашивал одиночество мёртвого мага, носил ему книги, выполнял мелкие поручения, перенимал знания, ассистировал в опытах. Но у личей нет сердца — не того, что гоняет кровь, а того, что отвечает за эмоции. Самовоскрешесшие маги не знают боли, жалости, любви, тоски, привязанности, вот и Берток оказался для лича всего лишь вещью. Когда она утомила и стала не нужна, он просто от неё избавился.

А теперь придёт наша очередь. Сначала Кристофа, старающегося остановить пошедшую носом кровь, потом меня и Иствана.

Удар Бертока перешиб левую руку интенданта. Она плетью повисла вдоль туловища и будто скукожилась. Истван шепнул, что Берток воспользовался некромантией — вытянул из конечности жизнь.

— Разве такое возможно? — удивилась я.

Стояла, всё так же крепко вцепившись в некроманта. Тот нетвёрдо держался на ногах, но стойко терпел. Умом понимала, надо разжать пальцы, но не могла.

— Возможно, — неохотно согласился Истван, — но нельзя. Это для мёртвых, а он живого…

— И рука Кристофа теперь навсегда останется сухой? Неужели нельзя?.. — не договорив, всхлипнула и пробормотала: — Ну да, мы все умрём, какая разница!

И чуть слышно, дрожащим голосом спросила:

— Берток, он уже всё?

Посмотреть сама не решалась.

Истван кивнул и посоветовал усиленно молиться.

Кристоф между тем немного оправился от удара и вплотную подошёл к личу.

— Разве мы нарушили ваш покой? Разве не ваш ученик повинен в ваших неудобствах? Он мёртв, значит, всё кончено.

— Смело! — в глазах лича сквозил интерес. — Ты и тогда показался мне занятным. Не побоишься?

— Не побоюсь, — без тени сомнения ответил Кристоф, достал нож и полоснул по ладони.

Капли крови упали на землю под ноги личу.

— Моя жизнь против вашего слова.

Лич наклонился и испачкал палец кровью интенданта.

— Хорошо, будь по-твоему. Но малейшее нарушение договора…

— Вы заберёте меня, только и всего, — пожал плечами Кристоф, будто речь шла о сущем пустяке, и низко поклонился. — Для нас большая честь соседствовать с вами.

Губы лича тронуло нечто, похожее на улыбку. Он коснулся шеи Кристофа, и вокруг того зароились золотистые песчинки. Интендант замер, взгляд его остановился. Я перепугалась, что лич убил его, но нет, всего лишь провёл один из своих экспериментов.

Мёртвый маг исчез бесшумно, мгновенно телепортировавшись с кладбища в неведомое место. Только лазоревое сияние напоминало о том, что здесь стоял лич, но и оно исчезло через считанные мгновения.

Нервное напряжение, кое-как поддерживавшее на ногах всё это время, лопнуло, будто струна, и я сползла на землю. Потом и вовсе уронила голову на колени и затряслась.

Истван тяжело опустился рядом и молча всучил что-то в руку. Оказалось, защитный артефакт. Зачем, некроманту он самому нужен.

Удивлённо глянула на Иствана — в ответ тот кивнул на зомби:

— Стена скоро рухнет, подпитка развеется.

То есть все эти зомби хлынут на нас?

— Истван, а как же?.. — я кое-как выпрямилась и в недоумении уставилась на некроманта. Потом перевела взгляд на Кристофа — тот и вовсе стоял ближе всех к армии живых мертвецов.

— Два трупа лучше, чем три, — меланхолично ответил Истван, удобнее устроившись в канаве. Прикрыл глаза и вздохнул. — Надевай, посылай весточку Авалону и делай ноги. Пара минут есть.

В нерешительности уставилась на артефакт и всё-таки надела, даже весточку послала, но не ушла, осталась.

Стараясь не думать о зомби, занялась построением защиты. Без мела она выйдет слабее, силы тоже растратила, но ведь маги совсем беззащитны. Истван выложился полностью, у него даже огонёк мигает, Кристоф тоже вряд ли способен помочь.

— Нечего геройствовать! — взгляд некроманта сверлил спину. — Теоретики на кладбищах не дохнут, это удел нашего брата. Не хочешь о себе подумать, об Авалоне с Джено вспомни. Им за твою смерть отвечать придётся.

— А я не позволю вам геройски умереть! — выпалила я в ответ, гадая, лучше сделать круг шире или толще. В итоге решила сосредоточиться на толщине. Ничего, втроём поместимся. — Вы целый час этого сумасшедшего сдерживали, до этого тоже на месте не сидели.

— Это моя работа, твоя же — диссертацию писать и с матушкой по лавкам бегать. Брысь, я сказал!

Я заартачилась и продолжила начатое. Минута — и вокруг выстроилась неплохая защита, осталось лишь активировать. Теперь нужно взглянуть, что с Кристофом. Он сидел на земле и молчал.

Медленно, не сводя глаз с зомби, подошла и опустилась на корточки перед интендантом. Тот устало поднял глаза и только.

— Можно взглянуть? — я потянулась к иссохшей безжизненной руке.

— Это некромантия, не вылечите, — улыбнулся Кристоф. — Истван прав, уходить вам надо, Рената, мы-то смертники. Лич наверняка огорчиться, что тела не досталось.

Интендант рассмеялся и положил ладонь на рукоять меча, всем своим видом показывая, что готов бороться до конца.

— А лич, он?.. Что он сделал с вами?

Я осторожно потянулась к куртке Кристофа и расстегнула её. Интендант не сопротивлялся, понимая, что я задумала.

Берток с личем постарались, оставив на теле глубокие отметины — багровые, голубоватые и белесые. Первые и вторые — физические повреждения, третьи — магические ожоги. Стараясь не причинять боли, ощупала пострадавшие участки и поняла, тут нужен лекарь. Всё, что могу, наложить обезболивающее заклинание. На этот раз силы на него оставались, даже маленький резерв на борьбу сохранила.

Однако сколько у Кристофа шрамов!

— Прошлое, — ответил на молчаливый вопрос интендант. — Мне не привыкать. И спасибо, Рената. Смелая вы девушка! До сих пор ведь сомневаетесь, а помогаете.

— Не сомневаюсь, — возразила я, — а знаю, что вы утаили часть правды. Так что делал лич?

— Пёс его знает, — пожал плечами Кристоф, — смотрел что-то. Но странно, резерв теперь быстрее восполняется.

— Кристоф, может, хотя бы теперь… — нахмурившись, решила во что бы то ни стало выяснить правду.

— Потом. Я всем расскажу, обещаю.

Кристоф быстро застегнул куртку с рубашкой и встал. Пальцы сжимали меч. Я тоже встала и напомнила про защиту.

— Спасибо, но лучше с Истваном посидите. Он хорохориться, но сейчас слабее ребёнка.

— За себя говори! — тут же возмутился некромант. В подтверждение своих слов он встал. Ноги подкашивались, некромант с трудом удерживал вертикальное положение.

Интендант промолчал и подошёл к стене, отделявшей нас от зомби.

— Да, — протянул Кристоф, склонив голову набок, — страшная смерть! Только вчера человек сидел, ел, планами делился…

— Чем?! — от неожиданности перешла на визг.

Мне ведь не послышалось, интендант признался в помощи Бертоку. Может, не стоило его лечить? Опять же магия эта, особые отношения с личем… Кто сказал, что у того был всего один ученик?

Истван тоже напрягся, подобрался весь и исподлобья уставился на Кристофа. Тот и бровью не повёл, продолжая равнодушно взирать на зомби. Те, чуя близкую добычу, оживились, потянули руки, заскребли сгустившийся воздух костяными пальцами. Казалось, вот-вот стена рухнет, и Кристофа постигнет участь Бертока. Уж не собирался ли интендант покончить жизнь самоубийством, чтобы избежать позора? Или, наоборот, убить всех нас, заполучив власть над воинством мертвецов.

— Хоронить придётся в мешке, — вздохнул Кристоф и коснулся стены ладонью. Та завибрировала и прогнулась. Значит, чары почти иссякли, времени не осталось.

— Как собаку, — неожиданно резко закончил интендант. — Туда и дорога, выродку!

Только что передо мной стоял один человек, мягкий, улыбчивый, а теперь его место занял другой, тот самый Кристоф — боевой маг. Он водил ладонью по стене, вливая в неё энергию. Я видела, как креп, утолщался рисунок, вспыхивали блёклые нити. И после этого Кристоф будет врать о крошечном резерве! Или это подарок лича? Так или иначе, интендант оказался главной загадкой Башни духов.

— Рената, помогите, пожалуйста, — не оборачиваясь, попросил Кристоф.

— Не ходи! — Истван доковылял до меня и дёрнул за руку. — Сиди в круге и не слушай его. Где носит этих распрекрасных магов, когда они нужны? Попрятались по склепам, дрожат, как котята, а мне опять всё на себе тянуть, — ворчливо добавил он.

— Я пару раз кормил его, вы оба именно это хотели услышать, верно? — Кристоф наконец обернулся и смерил нас пристальным взглядом. — Стоите и гадаете, продал ли я душу личу? Нет, просто заключил с ним договор. Цена — это мой вопрос, не вам её платить ради спокойствия Башни и Верешена. Авалон не знает. Пока достаточно? Тогда помогите!

В нерешительности переминалась с ноги на ногу, но здравый смысл пересилил. Истван удержать не смог, я без труда разжала его пальцы, обернулась, чтобы попросить не напрягаться, и поймала обеспокоенный взгляд. Некромант никогда не смотрел так, и я растерялась.

— У вас есть Вилма, — почему-то ляпнула именно это и поспешила к Кристофу.

Меньше всего хотелось обсуждать чувства сейчас. Нужно подготовиться, придумать правильный ответ, чтобы не стать очередной Аранкой.

— Какая к бесу Вилма, Рената, ты о чём сейчас? — понеслось мне вслед. — Я о твоей жизни, дура, думаю, а ты лезешь неизвестно к кому!

— Слово мага, я ничего ей не сделаю и никого не убивал, — голос Кристофа звучал громко и ровно. — Но сейчас не время и не место заниматься болтологией.

В подтверждении слов интенданта рука одного из зомби прошла сквозь стену. Кристоф тут же полоснул по ней мечом и раздробил кости каблуком.

Отринув сомнения, пересиливая страх и стараясь не смотреть на мертвецов, предпринявших очередной штурм невидимой преграды, занялась подпиткой стены.

Контур такой слабый, чудом ещё не прервался! Нужно обойти его и проверить, опоясал ли им лич всё кладбище. Уже через пару минут поняла, что нет. Зомби, несмотря на отсутствие ума, сообразили, что стену можно обойти, и по одному топали к нам по разбухшей от влаги земле. Радовало, передвигаются они хоть и быстрым шагом, но бегать не умеют, поэтому время есть.

Истван и Кристоф тоже почувствовали опасность и отреагировали на неё одинаково: тяжким вздохом. Интендант покосился на контур, потом на меня и усталым голосом спросил: 'Удержите?'. Кивнула и заверила, не только удержу, но и щит поставлю. Увы, только на себя, на мужчин уже не хватит, пусть моим 'островком безопасности' пользуются.

Странно, оба не стали спорить и вернулись к канаве. Значит, знали, сил полноценно обороняться не хватит. Заметила, Истван держался чуть поодаль от Кристофа и даже встал так, чтобы тот оказался по правую руку, то есть в удобной для замаха мечом позиции. Интендант тоже раскусил замысел некроманта и попытался наладить былые отношения:

— Я не его сообщник и ничего противозаконного не делал, можете смело поворачиваться спиной.

Истван скептически хмыкнул и с места не двинулся.

— Хорошо, — пожал плечами Кристоф и сам подставил некроманту спину. Не только ради выражения доверия — так удобнее сражаться.

Дальше стало не до наблюдений. Зомби рвались через стену, я отчаянно её держала и с замиранием сердца следила за приближающимися мертвецами. Вот они на расстоянии двадцати шагов, вот уже пяти и, наконец, скребутся о щит.

Стояла ни жива ни мертва, понимая, если защита не выдержит, разделю участь Бертока. Я мельком видела его, вернее нечто, напоминавшее его голову, и тут же отвела взгляд. Только всё равно не забыть, если выживу, будет сниться в кошмарах и посмертный оскал, и вытекший глаз, и раскрытый в беззвучном крике рот. Не желала я Бертоку такой смерти! Он, конечно, мерзавец, но пойти на корм зомби… Чтобы собственный учитель, которому Берток, несомненно, верил, — и отправил на муки за пару ошибок.

И в то же время как нам повезло, что именно покойный маг разозлил лича, иначе бы по ту сторону стены оказались мы. Кристоф и так пострадал. Несмотря на все недомолвки, я отчего-то верила интенданту, не до конца, но сейчас, в этот самый момент. Казалось бы, простой жест — повернуться спиной к Иствану, а столько значил! Может, Кристоф и ученик лича, но не предатель.

Когти царапали щит, осклабившиеся в страшном оскале лица облепили меня. Старалась не думать о них, не смотреть, прикрыла глаза и считала — так легче успокоиться. Нужно просто держаться, подпитывать защиту.

Пару раз не удержалась, бросила взгляд на магов. Те, как могли, отбивались от зомби. Большую часть работы взял на себя Кристоф. Он даже осмелился встать на границу защищённого пятачка и, сжав зубы, не зная устали, рубил головы, руки, туловища. Груды тел множились у его ног, а поток зомби всё не иссякал. Каким-то чудом Кристоф ещё не пострадал — сказывался прежний боевой опыт. Маг не колдовал — то ли действительно не хватало резерва, то ли времени. Зато Истван что-то шептал. Скрестив ноги, он устроился на земле. Меч лежал на коленях — видимо, некромант убедился в собственной слабости. Я, увы, и до этого знала, сражаться Истван не способен. Но откуда он вытягивает силы? Из глубокого минуса не вытащить, некромант и до этого брал энергию в долг. Не в силах смотреть на то, как Истван хоронит себя, крикнула, чтобы остановился.

— За контуром следи и под руку не лезь! — огрызнулся Истван.

Вот она, благодарность, за заботу! Значит, мой труп ему не нужен, а свой — так пожалуйста.

И тут я заметила, как светится плечо Иствана, и догадалась о причине его прыти. Моя руна, он использовал её! Но как, неужели возможно превратить природную энергию в обычную без артефакта? Так или иначе, некромант сумел и теперь щедро попотчевал зомби заготовленным кушаньем.

— Держись! — крикнули мне, и в следующее же мгновение по кладбищу прокатилась стена огня, безжалостно сжигая живых мертвецов.

Кристоф успел запрыгнуть под защиту и не пострадал, зато мой щит нагрелся, плавился и трещал. Истван, конечно, постарался его обойти, но зомби слишком тесно обступили меня.

Стало нестерпимо жарко, будто в июльский полдень. Пот градом лился по щекам. Земля под ногами окончательно превратилась в болото.

Истван не сидел, а лежал. Я даже испугалась, не умер ли. Над ним склонился Кристоф, что-то делал, я не видела: темно и спина мага загораживала. Зато зомби не стало. Обгоревшие останки валялись тут и там, источая нестерпимый сладковатый запах. Заткнула нос, но он всё равно проникал в лёгкие. Вырвать меня не вырвало, сдержалась, но мутило знатно.

Сил не осталось, контур, мигая, гас, щит тоже держался из последних сил.

А там упыри идут… Они хитрые, не сунулись вслед за зомби, выждали. Отбиваться от них не было ни сил, ни возможностей. 'Пусть кусают, лишь бы быстро', - устало подумалось мне.

Я плюхнулась на остывающую землю, прямо в жижу, уронила руки на колени и прикрыла глаза.

В эту самую минуту, когда смерть казалась неминуемой, подоспели маги. Не все. Разумеется, не досчиталась Джено, но и Денес где-то пропадал. Ну да, он же ранен, ещё во время схватки с Бертоком устал. Хотя, кто тут не ранен? Только подкрепление из башни. Ан, нет, одна Ядвига, остальным досталось.

Мысли роились в голове отдельно от сознания. Я апатично наблюдала за тем, как маги разбираются с упырями и затаившимися зомби. Меня окликнули — даже головы не подняла, так устала. Будто сверху придавали пудовым сундуком.

— Жива? — Ядвига деловито пощупала пульс и махнула рукой остальным: идите, мол.

Она тоже принимала участие в битве, ловко отправляя в небытие беспокойных кладбищенских жителей.

— Как она? — с тревогой спросил Авалон. Он постарел ещё на десяток лет, борода подпалена, торчит клочьями, одежда вся в грязи, крови и слизи.

— Нормально. Общее истощение и усталость. Резерв нулевой, минуса нет.

Главный маг башни кивнул и обратил взор на Иствана с Кристофом. Ядвига уже копошилась возле них и кляла обоих за отсутствие мозгов, особенно некроманта.

— Нет, вы гляньте на него! Сам себя похоронил. Джено всегда себе друзей с придурью заводит.

— Жён тоже, — различила я тихий голос Иствана.

Раз разговаривает, то живой. Просто констатировала, на эмоции не осталось сил.

— Молчи! — прикрикнула Ядвига, закатав рукава. — И только посмей встать без разрешения!

Некромант не ответил. То ли не возражал, то ли банально потерял сознание.

Меня хотел поднять на руки Миклос, но я нашла в себе силы вырваться и прошипеть:

— Лучше поползу, чем ты понесёшь!

— Рената, перестань! — обиделся маг. — До чего ж ты обидчивая!

Он предпринял ещё одну попытку, я же сдержала слово и поползла на карачках. Правда, недолго: на руки к Миклосу всё же угодила. Он состроил скорбную мину, сообщил, как его оскорбляет моё небрежение, и предупредил, кроме него никто моё высочество до дома донести не сможет. Физически. Пришлось смириться. Противно, не противно, а до кровати точно не добреду.

Иствана водрузили на своеобразные носилки из плаща и тоже понесли к воротам. Рядом шла Ядвига и старательно 'промывала мозги'. Некромант упорно молчал. Рука с перстнем безвольно свесилась, глаза закрыты, черты лица заострились.

Между тем, светало. Медленно, но верно отступали тени, серел восток.

Скоро проснутся горожане, забурлит прежняя жизнь. А моя мама закатит очередной скандал. При мысли об этом разболелась голова.

Миклос не приставал. Навострив уши, он поглядывал по сторонам и прислушивался к шепотку Авалона и Кристофа. Последние замыкали нашу скорбную группу. Интендант шёл медленно, чуть прихрамывая, и часто останавливался.

— А где Джено? — когда мы поравнялись с воротами, поинтересовалась я.

— С ним Денес остался, скоро за ним вернёмся. Кладбище чистое, никто их не потревожит.

Да, бедные верешенцы! Могилы раскурочены, над телами родных надругались…

Глаза слипались, и, не выдержав, положила-таки голову на плечо Миклоса, чтобы тут же провалиться в тяжёлый сон.

Глава 33

Мама, разумеется, устроила скандал. Бедного Авалона спасли собственные раны, и бурную тираду родительницы пришлось выслушивать Винсу.

Проспала я до полудня, после отправилась проведать всех участников ночной эпопеи. Меня волновал Эрно. Он не показывался, и я всерьёз опасалась, что дух погиб, а его тело превратили в горстку пепла.

Мама, разумеется, не желала никуда отпускать, пыталась убедить, будто я больна. Пришлось сто раз заверить, что это всего лишь усталость, а на мне ни царапины. Родительница, разумеется, на слово не поверила, проверила и напоила чаем с мёдом.

Мёд! В памяти тут же всплыл Кристоф со всеми своими тайнами. Решила, лучше расспросить его наедине: так больше вероятность услышать правду. Во всяком случае, о магии интендант мне рассказал, оставалось надеяться, он пойдёт по верному пути до конца. Но прежде я проверю башню на следы колдовства. Её потаённую часть, где прятался Берток и жил лич. Что-то внутри заверяло, самовоскресший маг не вернётся сегодня-завтра в свою обитель.

Мама рассказала о ночном переполохе. Оказывается, Верешен не мирно почивал, а готовился отразить атаку зомби. Маги успели предупредить горожан, да и гномы со своей Горки видели странное шевеление. Испуганные горожане даже жреца позвали, чтобы тот с ликом Макоши и Белбога, хранителя добра и счастья, обошёл Верешен.

— Я так беспокоилась, места себе не находила, — жаловалась матушка, пичкая меня завтраком. Как всегда, он сгодился бы для троих, но не съесть себе дороже. — Как там моя кровиночка!

— Я магиня, ничего дурного бы не случилось, — с набитым ртом заверила я. — И очень хороший теоретик, у Авалона спроси. Ещё гордиться мной будешь!

— Да кому эта слава нужна, главное, чтобы живая и здоровая, — вздохнула мама и мельком обмолвилась об очередной жалобе, написанной с утра. Когда только успела?

Объевшись, кое-как избавилась от родительской опеки и спустилась вниз, к Иствану. Нужно поблагодарить его и извиниться. Заодно спросить, не принести ли чего.

После забегу к Джено. Признаться, не только ради того, чтобы справиться о здоровье куратора, но и чтобы узнать, помирился ли он с Ядвигой. По-моему, они друг друга любят. Стала бы Ядвига записки передавать и через строй зомби пробиваться вперёд боевых магов, если бы чувства к мужу остыли? Я бы на месте Джено простила жену. Каждый может оступиться, Ядвига же сама мучилась, знала, что поступила дурно. Словом, во мне буйным цветом расцвела девичья логика и сентиментальность, которая пару раз уже сыграла со мной злую шутку.

Истван спал. У постели сидела Вилма и тихо причитала. Увидев меня, она переменилась в лице и зашипела, стараясь не разбудить некроманта: 'Пошла прочь!'. Я сделала вид, будто не слышу и оставила на кухне баночку с мёдом: больным полезно.

— Ты глухая? — Вилма загородила дверной проём. — В первый раз недоходчиво объяснила?

— Сейчас я сама всё объясню в Управе. Позора не оберёшься, — пригрозила я.

Всё, хватит, не потерплю очередных царапин, хватит с меня унижений! Действительно, заявлю на неё, пусть в камере ночь проведёт, остынет.

— Он мой, поняла?! — Вилма пошла в наступление. — Не позволю какой-то выскочке разрушить моё счастье. Он тебе не нужен, вертихвостка!

— Вот это верно, — согласилась я. — Дай пройти! Повторяю ещё раз: я люблю другого, а тебе не поздоровится, если вздумаешь распустить руки или язык.

Вилма зашипела, но посторонилась.

Я уже стояла на пороге, когда услышала сонный голос некроманта:

— Кто там?

Пришлось вернуться и к неудовольствию Вилмы присесть на край постели.

Истван подслеповато смотрел на меня; взгляд мутный, будто после снотворного. Может, Ядвига действительно чем-то опоила?

— Извини, букета не вышло, — чуть слышно пробормотал некромант.

— Ничего, в другой раз подарите, — обнадёжила я его улыбкой. — Там на кухне мёд…

И осеклась, сообразив, что говорю. Он же совсем не так мои слова истрактует!

— Нам чужой мёд не нужен, — жёстко возразила Вилма. — Пишту покой нужен, нечего его беспокоить.

— Сама за дверь вышла, — грубо одёрнул Истван. — Толку никакого, а шуму много.

Вилма нахмурила нос и не удержалась от шпильки:

— Все мужчины одинаковы, променяют заботливую шатенку на пустоголовую блондинку.

Тут уж не сдержалась я и напомнила об Управе.

Истван тут же напрягся, попытался сесть и потребовал объяснить.

Мы обе стушевались и предпочли промолчать. По разным причинам, разумеется.

Нет, безусловно, после я обсужу с Истваном поведение Вилмы, но только тогда, когда некромант выздоровеет. Портить настроение больному не собираюсь.

Как и планировала, поблагодарила за защиту на кладбище, пожелала скорее набраться сил и поинтересовалась, не передать ли что Джено.

— Не Джено, Ядвиге. То, что она редкостная… Ну, она поймёт.

Некромант сладко зевнул и снова завалился на подушку. Определённо, его чем-то опоили. И хорошо, а то так и не наберётся сил. В ближайшие две недели Иствану только лежать, спать и есть.

Насупившаяся Вилма ушла на кухню, я же предпочла не искушать судьбу и вышла на улицу… чтобы тут же оказаться в гуще событий. У крыльца дежурила дюжина горожан, которые жаждали узнать подробности битвы с живыми мертвецами. Пришлось сочинить красочный короткий рассказ, в котором мы, маги, сравнялись по возможностям с богами. Народу понравилось, собственно, этого и добивалась. Кому нужна правда? Она страшная и некрасивая, а тут всё так гладко, легко и просто. Разумеется, о личе и Бертоке я умолчала, сочинив вместо них заезжего некроманта-отступника. Теперь Иствана и компанию бесплатно поить в 'Трёх рыбах' будут, а меня кормить.

По пути в Переполошный переулок вспомнила об Андоре. Ночью и не заметила его пропажи, а теперь заволновалась. Уж не погиб ли маг?

Нет, оказалось, жив, только ранен. Лежит пластом на гостиничной койке, пропахший травами и напичканный обезболивающим. Вот и ответ, почему Истван так долго держался: друг силы давал, помогал. Зато сам теперь зелёный, окровавленный. Сразу видно, зомби подрали. Ещё до того, как я магов на помощь привела. Где же он лежал, почему не заметила? Ну да, Иствана ведь искала…

За некромантом ухаживала Вилма, а за Андором некому присмотреть, кроме горничной. В итоге просидела с ним часик, кое-как обновила обезболивающее заклинание (как раз сил хватило) и убежала к Ядвиге. Ей теперь тяжело, стольких выхаживает! Помочь бы… Точно, маму привлеку. Она лучше иной сиделки.

— Истван-то как? — на прощание спросил Андор.

— Живой. Спит он.

— Хорошо, — устало протянул маг и закрыл глаза.

Тяжёлая выдалась ночь, нескоро все забудут.

Переполошный переулок оправдал название. Квартира Джено походила на походный лазарет: помимо Джено, увидела там Денеса и Авалона. Их обоих перевязывала Ядвига, одним глазом поглядывая на оккупировавшего кровать Джено.

Услышав об Андоре, магиня отмахнулась и посоветовала вызвать целителя.

— Я и так не сплю, рук не хватает. Сама хоть нормально?

Пожала плечами. Вроде, да. Устала, сонная, но не более. Руки, ноги целы, ран нет. От кладбищенской грязи тоже отмылась. Она отходила тяжело, крепко въелась в волосы и кожу. Как и предполагала, одежду выбросила: такое не отстирывается. Одни траты с этой практикой! Кстати, неплохо бы стипендию получить, как раз прислать должны. Развеюсь, съезжу в соседний городок… Надо бы заранее место в дорожной карете купить.

Не став мешать Ядвиге, та пребывала в дурном настроении и практически вытолкала за дверь, побрела к Башне. Пару раз останавливалась, чтобы передохнуть. Похоже, я поторопилась, решив, будто полна сил. Ноги казались чугунными, в воздухе чудился дурман от лекарств, которыми щедро потчевали раненных магов.

Позвала Эрно, решив наведаться к Кристофу вместе с ним. Дух не откликнулся. Насторожившись, позвала ещё раз. Эрно всегда прилетал, если только не занят другими делами. Но он был на кладбище, всё видел, наверняка бы крутился сейчас возле Башни.

С нарастающим беспокойством, переходящим в панику, повторяла заветное имя. Ничего.

Внутри всё болезненно сжалось.

Подобрав юбки, побежала к Башне. Если и там нет, то нигде нет. Наверное, со стороны я походила на сумасшедшую: сначала кричала, напряжённо вглядываясь в пустоту, потом понеслась куда-то, чуть ли не налетая на людей.

— Ой, Рената! Ты… — вот и Винса едва не сбила. Он нёс прикрытую полотенцем корзинку.

Заметив, что я рвусь на крыльцо Башни, крикнул:

— Так нет никого. Тибор вернулся, но отсыпается сейчас. Авалон у Джено, Миклос…

Махнула рукой, оборвав поток слов, и дёрнула за кольцо. В глаза ударил сырой полумрак, который тут же разогнала огоньком. Подошла к лестнице и срывающимся голосом снова позвала Эрно. Повторяла имя, пока не осипла. Тогда рухнула на ступени и разрыдалась.

Либо Эрно убили свои же, когда тот пребывал в своём теле, из благих побуждений или случайно, либо он оказался на пути лича. Ясно одно, моего Эрно больше нет. По большому счёту, его давно уже не существует, сама видела могилу, кости, но я любила и то, что осталось в тонкой материи. Теперь же Мара исправила ошибку, тела нет, а душа переродится. Он меня не вспомнит, не узнает, а я тоже никогда его не увижу.

Горькие слёзы текли по щекам. Плечи дрожали. Меня трясло, будто в лихорадке.

— Рената, эй, Рената, они же все живы, — Винс присел рядом и обнял. — Понимаю, встретить лича — это страшно…

— Страшно другое, — упрямо мотнув головой, возразила я. — Страшно бессилие, когда ты ничего не в состоянии изменить, ни во времени, ни в себе.

Подавив очередной спазм, встала, утёрла слёзы и побрела прочь.

Как же я снова переступлю порог Башни духов, если абсолютно всё тут напоминает о нём? Сейчас впервые до конца поняла Иствана. Он не мог не уехать, если любил её, я бы тоже уехала, только мне нельзя.

Выйдя на улицу, в отчаянье, уже не веря, вновь повторила имя Эрно. Не слышит.

Больно-то как! Так больно, что дышать не могу. Рёбра врезались в сердце.

Уткнулась лбом в мшистые камни, обняла их и прокляла богов. Знаю, они покарают, но теперь всё равно.

— Да что случилось-то? — встревоженный Винс теребил за плечо.

— Уйди! — не своим голосом окрысилась я. — Чего вылупился? Шёл куда-то — так иди.

— Я помочь хочу, — опешил юноша.

— Оставь меня в покое! — едва не ударив, рванулась прочь, к бурно разросшемуся шиповнику.

Колючки царапали руки, но я не замечала. Звуки, запахи потускнели, в мыслях властвовал Эрно. Я бы и зомби приняла, видит, Макошь, приняла бы. Плакала бы, но не прогнала.

— Она там, плачет, — долетел, будто издалека, голос Винса.

Значит, кто-то из магов идёт. Будет донимать вопросами… Не хочу! Не желаю никого видеть, дайте похоронить Эрно в одиночестве…

Какая же я дрянь, лезла сапогами в чужую душу! И ведь тоже думала, будто помогаю. Воистину, невозможно понять чужую боль, пока не испытаешь подобного сам. Сочувствие, расспросы — от них ещё горше. Мне бы не жалеть никого, просто встать и уйти, но нет же, я упорно вызывала людей на откровенность, ковырялась в ранах!

Оглянулась — Авалон. Знаю всё, что он скажет, и не желаю слушать. И жалости не желаю.

Сама ужаснулась мысли, которая мелькнула на краешке сознания: можно взять и уйти, так легко оборвать все страдания. Лич получит обещанную плату, Кристоф сохранит душу — уверена, именно это он пообещал взамен на наше спокойствие.

Зачем мне жизнь без тебя, Эрно? Только с тобой я поняла, как она прекрасна. Все остальные — это такие пустяки, это не любовь, а ты…

Спряталась в тени башни и запрокинула голову. Высокая. Просто сделать шаг…

Мать, отец, сестра… Нет, не могу. Хотела бы, но не могу. Лучше носить боль в себе, чем причинить её тем, кого любишь. Они не заслужили страданий.

Но стоять здесь нельзя: Винс с Авалоном быстро найдут, затащат чаёвничать, требуя излить душу. И не поймут, что не желаю я говорить, не желаю видеть людей.

Со страшной силой потянуло на кладбище, на могилу Эрно. Плита, наверное, разбита — вот и займу руки, раз не в состоянии занять мысли. Всё лучше, чем просто выть от тоски. Одно плохо — путь на кладбище через весь город, мимо Авалона, Винса, мамы…

Проверив, не видно ли меня, метнулась к дому Кристофа. Ага, как и предполагала, там есть сад, даже пасека, вот через неё, задворками, и выберусь из Верешена. Сделаю круг, немного успокоюсь и решу, что говорить остальным. Потом всё равно придётся, не оставят меня в покое.

Кое-как перелезла через забор — не до поиска калитки — и припустила мимо цветущих яблонь и жимолости. Как вор. Мысль о поисковом заклинании подстёгивала, заставляла быстрее перебирать ногами.

Подвели туфли. Когда шла к Башне, не планировала, что придётся бежать, вот каблук и завяз в земле. Я упала и с грохотом опрокинула лейку.

Тут же хлопнуло окно на втором этаже.

Не нашла ничего лучше, чем распластаться на земле.

Лишь бы Кристоф, или кто там, не увидел!

— А ну-ка брысь отсюда, воришки! Учтите, я для вас сюрприз заготовил.

Ох, знать бы, магический или нет?

Плохо-то как! Шум привлечёт разыскивающих меня магов.

Сняла туфли и, позабыв о конспирации, рванула к ульям. Надеюсь, не покусают. А, неважно, не умру, а умру… Какие мелочи, Рената, вспомни Эрно. Из тебя не вытащат душу, не выпьют жизнь, не разорвут на части заклинанием, не заставят мучиться в подвале, годами оплакивая горькую судьбу.

— Рената? — полетел вслед удивлённый голос Кристофа.

Ну почему у него такое зрение? Оказалось, в спальне интенданта стояла подзорная труба. Вот Кристоф и навёл её на воришку.

Даже не подумала останавливаться.

— Кристоф, — а вот и голос Авалона, — доброе утро. Ты Ренату не видел?

Замерла в ожидании ответа и с удивлением услышала отрицательный.

Дальше коротко обсудили здоровье интенданта, и голоса смолкли, а окно захлопнулось.

Забор со стороны пасеки оказался выше, поэтому забраться на него с былой прытью не удалось. Вдобавок занозу в стопу загнала — без туфель же. Молчаливо ругнулась и сняла чулок. Вовремя, ничего не скажешь!

Пчёлы жужжали над головой, но пока не жалили.

— Рената, что вы там натворили? Ну, пожалейте меня, право слово, не бегайте. Вам-то что, а мне ходить тяжело.

Опираясь на трость с растительным орнаментом, в поле зрения показался Кристоф. В одних штанах, перебинтованный, словно куколка бабочки, с гримасой боли на лице. Каждый шаг действительно давался ему с превеликим трудом.

— Простите, я не хотела вас будить, просто тихо пройти задворками, — во мне зашевелилась совесть.

Подняла человека с постели, причинила неудобства…

Ай! Одна из пчёл таки ужалила. Замахнулась на её товарок и услышала окрик:

— Замрите лучше, не злите. Они не любят резких движений.

— И пойдёмте-ка в дом, — уже тише, вкрадчиво, добавил Кристоф. — Просто посидите и успокоитесь. На вас лица нет. От людей прячетесь… Я мешать не буду, уходя, сами дверь закроете.

— Простите, не могу, — лицо скривила судорога. — Не из-за вас, хотя вы… Вы тоже.

— Пойдёмте, — настойчивее повторил Кристоф. — Иначе вы дел натворите. Я это ой, как хорошо знаю!

Изумлённо глянула на интенданта. Неужели он догадался? Значит, всё видел. Предатели, всё предатели! Молчали и потворствовали.

Вскочила и предприняла ещё одну попытку перелезть через забор. В итоге зацепилась юбкой за доски и едва не порвала платья. Вот она, спешка, ни к чему хорошему не приводит.

— Одной хочется побыть, верно? — Кристоф подошёл ближе. Его пчёлы не кусали, признавали хозяином. — Рената, у вас полные глаза боли, и я догадываюсь почему. Осуждать не стану, не имею права. Да и за что? С предубеждениями давно расстался. Знаю, звучит как издевательство, но вам нужно сейчас успокоиться, иначе с ума сойдёте. Я знаю, каково это. Поэтому я могу понять, а Авалон нет. И утешать не стану, знаю, как раздражает чужая жалость.

Разумеется, я никуда не собиралась идти, но интендант бросил трость и протянул здоровую руку ладонью вверх. Больная плетью висела вдоль туловища. Кристоф стоял и ждал, потом устало улыбнулся:

— Боитесь? Я, конечно, не дух, с заклинанием правды сложнее, но есть клятвы, которые не нарушают. Дам любую.

— К чему такая откровенность? Лгать друзьям и изливать душу мне?

Я не верила ни одному слову.

— Потому что, Рената. Вы ведь со мной тоже разговариваете, а от Авалона сбежали. Хотя ему доверяете гораздо больше. Пойдёмте. Кажется, где-то завалялась бутылка креплёного. Дозировку белладонны пополам с коккулюсом и вереском выберете сами, но без этой настойки вы себя съедите. Только об одном прошу — не отравитесь! Бутылочка подписана как успокоительное с тремя плюсиками.

Вздохнула и неохотно согласилась. Кристоф помог слезть и посоветовал в следующий раз пользоваться калиткой, даже показал, где она.

— Зачем вы встали? Тяжело, же больно…

— Тяжело, — подтвердил интендант, — просто понял, вам тяжелее. Предупреждая вопрос: я ничего не знаю. Честно не знаю, Рената. И не видел его. Утешьтесь тем, что теперь Эрно обрёл покой. Для вас пытка началась теперь, для него длилась, пока вы рядом.

— Все в курсе, да? — упавшим голосом спросила я и, вспомнив, кто из нас здоровый, предложила Кристофу опереться о своё плечо.

— Не думаю, если только вы сами не рассказали. Просто я догадливый, — рассмеялся интендант, воспользовался помощью и пожаловался: — Ядвига на заклинаниях сэкономила, сказала, и так заживёт. Оно и понятно, у неё муж, тот же Истван…

— А ваша рука, она?..

Показалось, или в последней фразе прозвучала обречённая тоска?

Вот и отпустило немного, раз смогла подумать о других. Только дышать по-прежнему тяжело, биение сердца душит.

— Поглядим потом. Даже если да, то какой от меня толк, а, Рената? Свои обязанности и так исполнять сумею. Всё, пойдёмте лечить ваши раны. Главное, глупостей в первые месяцы не наделайте, потом уже легче. Не скажу, будто забудете, просто свыкнетесь.

Видя, с каким трудом ходит Кристоф, пожалела его и предложила сама всё достать. Тот отмахнулся — мелочи, в Чёрных горах хуже приходилось.

— Ноги целы, голову не оторвало, дышать могу, а остальное… Неужели два шага сделать не смогу?

В итоге я достала бокалы, отыскала на полке пузырёк с настойкой, а Кристоф водрузил на стол бутылку.

На этот раз сидели не на кухне, а в гостиной. Кристоф хоть и шутил, но не скрывал собственного нездоровья. Он занял кресло у камина и попросил зажечь огонь.

— Лицом к нему садитесь, пламя успокаивает. Первую — залпом, во вторую белладонну с травками. Можете ничего не говорить. Или о себе могу рассказать. Хоть о прошлом, хоть о настоящем.

Интендант сдержал слово. Он не хлопал по плечу, не смотрел с участием и больше ни разу не упомянул имя Эрно, не говоря уж о шаблонном: 'Время лечит, вы ещё молодая'. Мы сидели и молча пили вино. Интендант даже не смотрел на меня, грел в пальцах бокал и с отрешённым видом полулежал в кресле. Временами вздрагивал, будто от судорог. Догадываюсь, это последствия ранений.

Ради соблюдения приличий Кристоф накинул рубашку, но даже сквозь неё видела бурые бинты и напряжённые мышцы.

Сама я опрокинула без закуски два бокала и, только немного захмелев, смогла разжать пружину внутри. Снова рыдала, уронив лицо на руки, потом накапала настойки и съела кусочек ветчины.

— Ложитесь, я уже ухожу.

— Вас только сейчас и накроет, — возразил Кристоф. — Мужчину бы после бутылки.

Он допил свой бокал и осторожно поменял позу.

— А вы, ведь говорили, что не… Словом, Авалон вовсе не за мысли о самоубийстве отчитывал, — креплёное делало своё дело, рушило все преграды. — Вернее, он…

Кристоф улыбнулся и спросил:

— Смотрели на башню и гадали, стоит ли прыгать? А из окна походного лазарета виднелись горы, только ноги не слушались.

Я от изумления открыла рот. Так откровенно! Это же считается позором, ни один маг не признается.

— Это больно, да? — подперев ладонью голову, спросила я и заново наполнила бокалы. Себе больше — с вином теплее, спокойнее, хотя бы чувствуешь что-то, кроме щемящей тоски.

— Что именно? Сознавать, что жизнь закончилась, или раны?

Я не ответила и, хлебнув креплёного, извинилась за бестактность.

— Да нет, вы спрашивайте, вам так легче. Это тогда казалось, будто кончено, потом нашлись новые цели и планы. И у вас найдутся. Может, они и не заменят былого, но наполнят существования смыслом.

— Но вы ведь до сих пор помните! — с жаром возразила я.

— Конечно, помню. Я ничего не говорил о забвении, оно, увы, только на словах, но если не сидишь в собственной клетке, проще. У меня тоже была кандидатская степень, свежая, года не прошло. Была невеста, были планы, были люди, которых надлежало спасти, и тот день. Ничего, нужно просто осознать, что ничего не изменишь.

— Невеста, неужели она вас бросила?

Я заочно ненавидела ту стерву. Кристоф как никогда тогда нуждался в поддержке, а она смалодушничала, ударила лежачего!

— Нет, я сам это сделал. Письмом из лазарета. Незачем портить чужую жизнь.

— А потом, неужели она не пыталась поговорить?

— Вы сейчас хотите говорить? — усмехнулся Кристоф. — Вот и я не хотел. Нет, не жалею. Она бы только мучилась. Да и я заодно.

— Но она вас любила, как же вы могли её бросить! — щёки пылали, от вина стало жарко.

— Вот поэтому и бросил. Зачем ей, молодой, красивой, калека? Приехала даже, помню, видимо, чтобы поговорить, но меньше всего на свете хотелось видеть её. Я и не видел, велел целителю не пускать, даже пригрозил чем-то. Не помню уже чем. Плакала наверняка, но, повторю, я не жалею. Она сейчас, безусловно, замужем, дети, любящий муж… Вы меня двадцать лет назад не знали, Камилла бы не выдержала. Загнал бы её в гроб. И хватит об этом, Рената, я и сейчас точно так же поступил бы.

— Но вы лишили её права выбора!

— Увечный маг хуже обычного увечного человека. Мы гораздо злобнее и капризнее, ненавидим мир за то, что лишись необходимого, как воздух, колдовства. И прежде всего ненавидим друзей и близких. Ничего страшного, были и у меня радости в жизни. Опять же вторая кандидатская, наука, башня, местные маги… Не всё так плохо, не жалейте. Ни в коем случае не жалейте, Рената, — уже другим, жёстким тоном повторил Кристоф. — Вы этого не принимаете, и я не приму.

— Это жестоко! — всхлипнула я.

Конец фразы утонул в рыданиях. Чтобы унять их, потянулась за бутылкой и чуть не опрокинула бокал.

— Она… она ждала, приехала, не побоялась нечисти, а вы!.. Эрно тоже говорил всякую чушь о том, что я должна забыть, что это неправильно. Сказать, кто вы после этого? Сказать, как 'хорошо' пришлось вашей Камилле? Да лучше б вы умерли!

Я не хотела, но выпитое крепкое вино делало своё дело.

Новый бокал — и новые откровения. Делала очередной глоток и обвиняла, плакалась, ругалась, в конце концов, и вовсе обозвала мужиков бесчувственными скотами, которые привыкли всё решать за двоих, но думают только о себе. А Кристоф слушал и молчал. Он подложил под поясницу диванную подушку и замер. К креплёному больше не притронулся, даже первый бокал не допил. Ох, берегини, значит, я одна почти всю бутылку осушила, там на самом донышке осталось…

— Белладонны на пять капель больше надо было, — наконец сказал Кристоф и осторожно, чтобы не потревожить раны, поменял положение тела.

— Извините, — хлюпнула носом и отвернулась. Так стыдно стало. Интендант помочь хотел, а я помоями облила, поковырялась тупым ножом в ране, хотя до этого себе слово давала этого не делать.

— Ничего, это у вас нервное. Мёд возьмите в кладовой. Она под лестницей, на щеколду запирается. Ложка и блюдце на кухне. Можно не мыть. Вам сладкое сейчас полезно.

Попробовала отказаться, но Кристоф пригрозил, что сам встанет и принесёт. Я воспротивилась, встала и, тут же покачнувшись, едва не расшибла нос о подлокотник. Интендант устало улыбнулся и авторитетно заявил:

— Пить не умеете, но душевному здоровью на пользу. Ладно, принесу сам, а то разобьёте. И ветчину ешьте, а то стошнит.

В итоге мы из гостиной переместились в спальню: Кристофа после всех хождений тоже не держали ноги. Я сама настояла на том, чтобы он лёг, а сама пристроилась на стуле с банкой мёда на коленях. Уплетала его знакомой серебряной ложкой, а чтобы не так сладко было, запивала найденным на кухне сидром. Кристоф не ругал, просто, заметив в кувшин, поднял бровь: осилю ли? Осилила, хоть и вконец захмелела.

— Тибора позвать? Он вас до дома проводит.

— Не надо Тибора будить, и домой ещё не иду. Я вас сейчас посмотрю, если можно, обезболивающее наложу…

— С каких таких сил? — хмыкнул Кристоф. — И, если честно, не доверяю я сейчас вашему чароплётству. На трезвую голову — пожалуйста. И не после энергетического 'сушняка'. Ничего, придёт лекарь, всё сделает, не помру. Многие убить пытались — не срослось.

— Из-за покровительства лича, да? Он ведь ваш учитель?

Интендант рассмеялся и заверил, коллегой Бертока не стал.

— Под честное слово, Рената, чтобы даже Авалон не знал, — нахмурившись, добавил он. — Остальным я тоже расскажу, но не всё. А вы ведь не успокоитесь, пока не раскопаете, ещё к личу сунетесь. В таком состоянии всякое возможно. Не желаю брать такого на душу.

Поклялась молчать и пододвинула стул ближе.

Мир качался, очертания мебели расплывались. Чтобы не разбить, жалко ведь, поставила баночку с мёдом под кровать. Кувшин с сидром опустел, можно смело пинать ногами. Ложечку же облизала, но из рук не выпустила. В итоге она оказалась во рту. Как не помню. Вот стыд-то, тяну всё в рот, будто ребёнок.

Оказалось, Кристоф приехал в Верешен без крупицы магии. Интендант извинился за прошлую ложь и пояснил: не желал говорить о личе. Поэтому и мёдом кормил, лебезил.

— Простите уж, но вы бы всем рассказали или выводы неверные сделали. А теперь всё равно уж. Истван видел, а ему рот не заткнёшь.

Кристоф коротко описал своё состояние после контузии, как душевное, так и физическое. Понимала, это важно, поэтому молчала и не задавала вопросов.

Свыкнувшись с новой жизнью, Кристоф исследовал башню и обнаружил потайные комнаты. Тогда же интендант понял, у Башни есть хозяин. Потом сопоставил факты исчезновений магов и пришёл к выводу, их забирал лич.

— Почему сразу лич, а не духи? — покачивая ногами, поинтересовалась я.

Туфли уже сбросила: мешали.

— Потому что духи не читают книг, не пользуются магией и не умеют создавать инфернов.

О сделанных выводах Кристоф никому не рассказал — чтобы не пугать зря и собрать прямые доказательства. Интендант подкарауливал хозяина Башни и, наконец, увидел. Тот проводил эксперимент, о деталях которого Кристоф умолчал. Судя по выражению лица, они не для слабонервных. Интендант и лич заключили сделку: Кристоф отдавал себя и свою душу в собственность самовоскресшего мага в случае, если хоть кто-то потревожит покой лича.

Догадываюсь, на самом деле всё было не совсем так, интенданту пришлось кровью и потом доказать своё право молвить хоть слово. Расспрашивать не стала, видела уже подобное общение.

— И ещё помощь. Кто-то из нас обязан был снабжать его нужными фолиантами. Тут есть тонкости, они не подпустят мертвеца, нужно снять один из витков защиты. Сначала это делал я, взамен и получил возможность колдовать. Как, вы сами видели. Слабое подобие магии. Потом меня сменил Берток. Узнал об этом случайно, от лича. Тот неожиданно сказал, что мои услуги больше не нужны, но подарок не отнял.

— А Берток?

Кристоф замялся и вздохнул.

— Сложно всё. Я знал, что он жив, кормил его, но о планах не знал. Слово чести даю, Рената, перерождением души, если, конечно, она у меня сохранится, клянусь. Не знаю, здоровьем племянников. Нашёл я его лет пять назад, случайно, когда в библиотеку в неурочный час зашёл. Он метнулся прочь, но память у меня отменная, по силуэту узнаю. Тощий был, миску облизал, когда принёс поесть. Якобы из-за Джено он, чтобы им с Ядвигой не мешать, другим не открылся, а прятался якобы от беса. Перешёл одному дорогу, вот тот и поклялся найти. Это правдоподобно, Рената, бесы иногда бродят среди нас. Башня же для них неприступна из-за древних чар. Мало кто знает, но не любят бесы личей, не любят и боятся. Они ведь сами полудемоны, если не больше. Вот и пожалел Бертока, обещал хранить тайну, кормил. Потом тот исчез, а я смекнул, дело не чисто. Лич как раз от моих услуг отказался, а тайная дверь переместилась в пространстве. Вот и судите после этого, сообщник я Бертока или нет, только помните, вы связаны словом.

— А вы обещали всё всем рассказать, — мстительно напомнила я и зевнула: сказывалась настойка и выпивка.

— Не всё, но расскажу. Часть правды. Лгать не стану. Давайте всё же Тибора позову. Вам самой прилечь надо, в темноте, тишине.

— Нет! — замотала головой и тихо призналась: — Там расспрашивать начнут, сочувствовать, заботиться. Я от этого бежала.

— Куда, если не секрет?

— На кладбище.

Почему-то Кристофу я говорила правду, не стеснялась признаться, излить душу. И он, кажется, отвечал мне взаимностью: не слышала в голосе фальши и приторности, как во время прошлого откровенного разговора.

В итоге я заснула на краешке кровати. Говорила себе, прилягу только на минуточку — и нагло захрапела.

Не знаю, сама ли перебралась или Кристоф перетащил, чтобы не скатилась на пол, но проснулась уже вечером, отдавив руку интенданту. А он терпел, не шевелился, хотя и не спал.

На столе стояло лекарство — значит, заходил целитель.

Покраснев, вскочила. Представляю, что обо мне подумали! Кое-как пригладила волосы и нашарила туфли.

— Волнуетесь за свою репутацию? — рассмеялся Кристоф. Судя по голосу, ему немного полегчало. — Напрасно, я такими вещами не занимаюсь.

— Да я не о вас подумала, что вы, о лекаре.

— Так это не местный, — успокоил интендант. — Он нас обоих знает и в Верешене не живёт. Авалон таки вызвал Золтона, того самого, который вас после Гнилой гати на ноги ставил. Славный малый, хорошо поболтали, пока вы спали. Сейчас, наверное, он у Иствана: нашему некроманту больше всех досталось.

— А магистр Андор?..

— Он ко мне от него пришёл, в порядке очереди, так сказать. Заодно руку глянул. Берток не докрутил, ошибся в стабилизаторе, поэтому Истван, как оклемается, исправит. Словом, всё хорошо, Рената, идите, а то матушка ваша полгорода криками переполошила. Сюда не заходила, Авалона донимала. Ругались так, что боялся за стёкла.

Бегло осмотрела себя в наполовину занавешенном курткой зеркале, таком же старом, как у меня, но меньшего размера, и вздохнула: мама догадается, что пила. Лицо одутловатое, помятое, волосы в разные стороны, глаза до сих пор красные, под ними — синюшные 'мешки'. И голова болит. Плохо-то как!

— В 'Три рыбы' забегите, хозяин бесплатно пива нальёт. Если заартачится, меня помяните, — Кристоф сразу понял, в чём проблема, и предложил решение.

— Спасибо вам и извините за всё.

— Вам было плохо, — пожал плечами интендант, — а это тоже лекарство. Не ищите его сегодня и на кладбище не ходите. Одна точно. Лич вернулся и может по ночам хозяйничать.

Обещала и поспешила вниз.

Приоткрыла дверь и, убедившись, что никто не видит, опрометью бросилась к 'Трём рыбам'. Об Эрно старалась не думать. С похмельем это давалось легко: любая мысль вызывала приступ мигрени. Даже хорошо, что напилась, а то бы повесилась. Кристоф верно поступил, наверняка же знал, захмелею. Хороший он человек и вовсе не так прост, как кажется. Жестоко с ним жизнь обошлась, несправедливо.

И жаль, покойников нельзя сжигать: душа не переродится, если бывшее тело не предъявить, а по истечении энного срока пойдёт в утиль, то есть обратится в бесформенную энергию. Жаль, потому что тогда бы некого было поднять личу, и Эрно бы жил со мной хотя бы в облике духа. Я ведь не тело любила — тонкую оболочку. И до сих пор люблю, даже сильнее, чем когда он парил рядом.

Пусть тебя не терзают бесы и демоны, милый, пусть боги подарят тебе новую счастливую жизнь.

В итоге пришла домой вся в слезах, отмахнулась от матери и, запершись, прорыдала остаток вечера. Заснула, не раздеваясь, и на голодный желудок: кусок в горло не лез. Родительнице потом соврала, будто это побочное действие лекарств и запоздалая реакция на события страшной ночи. Нельзя говорить ей правду, не поймёт.

Глава 34

На следующий день Эрно тоже не объявился. Устав от беспрерывного ожидания, решилась пойти к Авалону. Пусть уж он скажет правду, и у меня вовсе не останется надежды.

Вчерашнее поведение казалось постыдным. Такое может позволить себе школьница, но не аспирантка. Бегала по чужим садам, пряталась от беспокоившихся за меня людей, оскорбляла ни в чём не повинного человека. Однако Кристоф здорово помог, без него бы точно ночевала на кладбище и стала бы лёгкой добычей для любой нечисти, нежити или лича, пожелай они объявиться. Да замёрзла бы, в конце концов, оделась-то легко, для тёплого майского солнышка, а не для промозглой ночи.

Желая отвлечься от мыслей об Эрно, занялась кандидатской. С мамой не разговаривала: боялась, она догадается, что дело не в усталости. Весь день сидела и мучила себя расчётами. В итоге исписала кучу листов, половину выбросила, вторую испортила слезами. Ничего, всё равно потом переписывать: ошибок точно не меряно.

Вечером, когда смеркалось, решилась-таки пойти к Авалону.

По дороге почему-то думала о Камилле и Кристофе. Винные пары не выветрили подробности откровенного разговора, и мне захотелось написать отвергнутой невесте и рассказать всю правду. Знаю, поздно, но вдруг она до сих пор проклинает Кристофа? К интенданту я прониклась симпатией. Боль сближает, а он мучился не меньше, чем я, может, даже больше. Мужчине тяжело пережить собственную беспомощность, тяжело переносить сочувствующие взгляды. Это женщина способна найти утешение в семье, детях, представители же противоположного пола вешают на себя ярлык ущербности. Тот же Кристоф при всех его степенях, научной работе, друзьях и душевных качествах до сих пор причисляет себя к людям второго сорта. Да тот же Миклос ему в подмётки не годится! Вот уж кто скотина, а не человек.

Оказывается, Авалон сам меня искал. Стоило подойти к Башне, как он объявился, заботливо взял под руку и тут же засыпал вопросами. Стыдливо отведя глаза, заверила, всё в порядке, и пробормотала:

— Вам бы отдыхать, а не меня караулить.

— Рената, мы так за вас волновались! Что случилось? — Авалон сжал мою ладонь и привычным движением обнял. — Винс рассказал, вы плакали…

Вздохнула и подумала: 'Зачем оттягивать неизбежное?'.

— Эрно, его убили, да? — В горле пересохло, я едва разомкнула губы.

На Авалона смотреть боялась по многим причинам. И потому, что стыдно, и потому, что больно, и потому что, он сам переживать начнёт, а я этого не желаю. Пусть просто ответит, да или нет.

— Рената… — Я поняла всё по его тону: так пытаются подготовить к неизбежному, рассказать о неизлечимой болезни.

— Не надо! — я упрямо мотнула головой и отстранилась. — Я переживу. Когда, как?

Вот зачем мне это знать?

В носу свербело, я с трудом сдерживала слёзы. Заранее решила, если Эрно мёртв пойду в библиотеку. Там спокойно, тихо и много духов. Поговорю с ними, чтобы не сойти с ума. С людьми, увы, не могу.

— Скорее всего, — расплывчато ответил Авалон, — он попался под руку личу, Бертоку или кому-то из наших. Там всё не так просто, душа не смогла полностью подчинить себе тело. Я советовал Эрно не пытаться. Но вряд ли кто-то из нас согласится пожертвовать своим телом, даже если оно истлело.

Хотя бы переродится. Надеюсь, Эрно не лишится такой милости только потому, что сначала его душа не отлетела в верхние миры, а потом и вовсе… Только теперь я поняла, как обстоят дела, и ужаснулась. Какое перерождение, Рената, Эрно мёртв в обеих материях.

Не удержавшись, громко, надрывно всхлипнула и уткнулась в рубашку Авалона. Тот сочувственно вздохнул и погладил по волосам. Начал утешать, но вовремя остановился, осознав, что я его не слышу.

— Рената, давайте вы…

— Давайте, я разберусь сама, хорошо? — вытащила платок и торопливо утёрла лицо. — Так и знала, что вы начнёте утешать!

Последняя фраза вышла злой, я выплюнула её, будто змея яд.

Авалон изумлённо уставился на меня, не понимая, в чём провинился. Стоял такой растерянный, протягивая собственный платок. Борода коротко пострижена, на лице — 'зелёнка', левая рука туго перебинтована.

— Простите, просто я не могу сейчас…

Не договорила и поспешила укрыться в башне. Только когда захлопнулась тяжёлая дверь, почувствовала себя в безопасности.

Меня трясло, как в лихорадке. Больше всего боялась, сейчас кто-то войдёт или спустится, начнёт расспрашивать. Странно, что Авалон не спешит утешить.

Сделала пару глубоких вздохов и поплелась к лестнице.

От душевных терзаний помогает работа, ей и займусь. Я приехала в Верешен за материалом для кандидатской, и я его соберу. А Эрно… Пусть он останется самым светлым воспоминанием жизни. Что там говорил Кристоф? Эрно всё равно лучше, чем было. Он не мучается, ничего не чувствует. Это и стану повторять.

Пару раз хлюпнула носом и закатила глаза, чтобы унять слёзы. Помогло, и я смогла без опаски подняться по лестнице, не боясь оступиться.

За спиной хлопнула дверь, и я ускорила шаг.

— Рената, вы устали, вам…

— Спасибо за заботу, я справлюсь, — не оборачиваясь, ответила Авалону и почти бегом миновала лестничный пролёт.

Ну да, главный маг башни не мог бросить человека в таком плачевном состоянии и ожидаемо предложил поплакаться в свою жилетку. Принял близко к сердцу, как всегда.

— О, Рената, доброе утро! — из коридора второго этажа высунулась голова Тибора. — Мы с тобой сегодня тут одни, даже Авалон болеет.

— Не болеет, в холле стоит. Прости, не могу разговаривать.

Тибор оказался понятливым, пожал плечами и вернулся к себе в кабинет. Я же через пару минут уже стояла у дверей библиотеки.

Внутри оказалось прохладно и тихо — то, что надо для израненной души. Бросила сумку на стол и направилась к каталогу. Нужные карточки и книги нашла быстро, только читать не смогла: буквы прыгали перед глазами.

Не знаю, сколько просидела, смотря и не видя, потом встала и попыталась отыскать место, где лежал подброшенный Бертоком труп. В итоге и вовсе открыла потайной ход и в нерешительности замерла на пороге. Что я теряю? Зато точно отвлекусь.

Оставив записи лежать, где лежали, ступила на лестничную площадку тайной Башни. Казалось, здесь никогда не ступала нога человека: пыльно, пустынно и полно грязи.

Куда же пойти? Осмотреть заброшенные кабинеты, подняться в логово Бертока или устроится в верхнем зале? В итоге решила выбрать последний. Помнится, Миклос утверждал, будто там камин, полки с книгами и удобные стулья.

Скользя пальцами по перилам, смахивая целые хлопья пыли, поднялась наверх и остановилась перед дверью — точной копией той, которая вела в библиотеку. На ней стояла защита — сняла её за пару минут. Странно, думала, не смогу сосредоточиться.

Внутри оказалось уютно. Огонька зажигать не потребовалось: зал освещался высокими стрельчатыми узкими окнами. Ещё одна загадка: как можно не заметить их снаружи? А если окна видели, почему не задались вопросом, куда они ведут. Или маги голову не задирают? Видимо, Авалон постарался или тут какой-то морок. Выглядит же Башня снаружи меньше, чем в реальности.

Торец зала занимал огромный камин с солнечными часами на колпаке. Странно, но время они показывали правильно: тень лежала точно на десяти утра. Луч солнца наискось падал точно на железный стержень — какие же строители предусмотрительные!

Пыльные шкафы с книгами, полки, ломящиеся от фолиантов в диковинных футлярах, даже гримуары в цепях. Всё старинное, в основном эльфийской работы.

Столы накрыты зелёным сукном, на стульях с резными спинками — подушки-сиделки. Уютно, как я и хотела.

Задумчиво обошла читальный зал, проверила, безопасно ли и устроилась на широком подоконнике. Отсюда открывался вид на вересковые пустоши, леса и плавный изгиб реки среди россыпи гранитной породы. Невольно залюбовалась и ещё раз убедилась, север в тёплое время года прекрасен. Эрно тоже оценил, такие пейзажи писал…

Бережно хранимая записная книжка встала перед глазами.

Отвернулась, чтобы не мучить себя воспоминаниями, и уставилась на камин.

Ба, да тут поленья! Сухие, берёзовые. Здесь, наверное, Берток занимался с учителем. Вот и я сейчас посижу, снова попробую занять себя чтением.

Камин вспыхнул быстро, с первого раза. Не коптил, давал ровное, приятное тепло. Опустилась на корточки и с удовольствием подставила огню руки. В этой позе меня и застал хозяин всего этого великолепия. Я не расслышала его шагов, поэтому вздрогнула, когда пальцы коснулись мочки уха. Вздрогнув, обернулась и, не удержав равновесия, упала.

До Тибора — один этаж, но он не услышит. Авалон неизвестно где и тоже не поможет. Видно, судьба нам с Эрно разделить одну смерть.

Лич постоял с минуту, отпустил и уселся в кресло у камина, пристроив посох между колен. Глаза неотрывно следили за мной, лицо ровным счётом ничего не выражало.

А я сидела и боялась дышать.

Так прошла минута, вторая. Наконец, решила поменять положение тела и робко попросила дозволения уйти.

— Я знаю, это ваш дом, я ничего тут не взяла, даже не трогала! Кристоф не нарушал договор, он ничего не знает, — оправдание получилось похожим на детский лепет, но от страха разучилась думать.

Лич безмолвствовал, будто потеряв ко мне интерес, и я, не поворачиваясь к нему спиной, на корточках поползла к выходу. Почему на корточках? Встать боялась. Вдруг лич на резкое движение среагирует, за нападение примет?

Но никто меня отпускать не собирался. Стоило отползти на три локтя, как лич тут же вернул на место, только пальцами щёлкнул. Взвизгнула, когда очутилась в воздухе, забарахталась, как котёнок, и прокляла себя за глупость. Лучше бы кладбище, чем такое уединение! А разумнее всего было бы запереться в библиотеке или устроиться в кабинете Авалона, он бы разрешил. Но нет, отправилась в самое опасное место Башни!

Лич подвесил меня под потолком, крепко зафиксировав невидимыми путами.

— Ты уже нарушила, — бесцветным голосом обронил самовоскресший маг. — Слово дано, слово не сдержано.

— Не надо его трогать, пожалуйста! — взмолилась я. С собственной жизнью уже попрощалась.

— Договор, — упрямо повторил лич, подняв вверх указательный палец. — Я вспомнил тебя. Ты тоже мне должна.

— Да, — запинаясь, пробормотала я, — вы воскресили меня после нападения инферна, но ничего не попросили взамен!

Лич мотнул головой и встал.

Ай! Я с высоты двух с половиной саженей рухнула на пол и, кажется, вывихнула плечо и сильно ушибла спину. Повезло, головой не ударилась, а то бы раскроила череп.

Больно, очень больно и страшно пошевелиться.

Посох лича упёрся в грудь, будто самовоскресший маг собирался её проткнуть.

— Прости меня, мама, — пробормотала я и закрыла глаза: зачем смотреть на собственную смерть? — И здравствуй, Эрно!

И уже громче добавила:

— Возьмите мою душу, не трогайте Кристофа. Я… я гораздо полезнее, из моего тела хороший зомби выйдет.

Лич безмолвствовал, но посох убрал.

Холодные пальцы коснулись висков и слегка надавили.

Болезненный спазм пронзил голову, будто её проткнули от уха до уха.

От лича пахло так же, как и прежде: смесью тления и ванили. Он поневоле проникал в сознание.

— Человеческие мысли занятны, — наконец произнёс лич. — Знаю, не хотела, но пришла. Что-то искала, но не вещь. Кто такой Эрно?

— Любимый человек, — чуть слышно пробормотала я.

— Из мира мёртвых? — Кажется, лич заинтересовался. Неужели он действительно умел читать мысли?

Кивнула.

— Я могу забрать тебя, — задумчиво протянул лич, — но смерть мне уже неинтересна. Жизнь гораздо занятнее. Душа… Пожалуй.

Он потянул ко мне руку, будто собираясь вырвать из тела душу, но в последний момент раздумал. Повернулся спиной и уселся в кресло.

— Я не стану портить собственную работу — один из кирпичиков моего будущего величия. Иди!

Не веря собственному счастью, встала на колени и тут же застонала: падение с высоты не прошло бесследно. Целы ли ноги? На левую руку точно лучше не опираться.

Сознание между тем зацепилось за фразу лича об интересе к жизни. Это шанс, Рената, другого не будет!

— Вы хотите стать самым великим магов в истории, верно? — я осторожно подбирала слова, чтобы не рассердить лича. Тот пребывал в благостном расположении духа, но пример Бертока доказывал, обольщаться не стоит. — Это легко сделать и сравниться с богами.

Лич знаком показал: говори, и поманил к себе. Послушно, как собачка, подошла. Всё тело ныло, но я старалась не показывать слабости: вдруг именно это разозлит собеседника?

Запинаясь, рассказала об Эрно и попросила оживить его, если, разумеется, душа сохранилась в закоулках мироздания.

Лич задумался, а потом поинтересовался, что получит взамен.

Кончики пальцев похолодели.

Слово вылетело, его не заберёшь назад, оставалось только кусать губы и жалеть, что чувства взяли вверх над разумом.

— Поняла? — в руках лича оказался хрустальный шар. Не удержалась и бросила на него взгляд — увы, шар показал лишь кромешную тьму. — За воскрешение любимого оба отдадите души. Применение найду.

Он сделал эффектную паузу, будто прикидывая, какой прок можно извлечь из конкретной магини, то есть меня, а потом обронил:

— Иди и не возвращайся, пока не передумал. Кристоф же расплатится за твою глупость.

— Нет! — отчаянно возразила я. Этого не хватало, чтобы из-за меня пострадал невинный человек. — Каковы условия договора? Вам не должны мешать? Так я и не мешала, а просто искала одиночества.

— Ты меня утомила.

Намёк поняла мгновенно и попятилась к двери, надеясь, лич не накажет Кристофа.

— Один живой оборотень. Здоровый, без примеси. И унция человеческой крови. Сроку — неделя. Иначе заберу кого-то.

Вот и плата за мою дурость.

Кивнула и опрометью кинулась прочь. Остановилась только на площадке второго этажа башни. Бежала так быстро, что закололо в боку. Пришлось сесть и немного отдышаться.

До сих пор не верила, что осталась жива. Поразительное везение!

Затем пошла с повинной к Авалону. Поймать оборотня мне всё равно не под силу, да и кровь нужно где-то достать.

Главный маг башни сидел дома, разбирал почту и посматривал в окно. Видимо, заметил меня загодя, поэтому вышел встретить.

Виновато улыбнулась и попросила не ругать.

Авалон на минуту нахмурился, а потом расплылся в благожелательной улыбке. Видимо, решил сделать послабление для умалишённой влюблённой аспирантки.

— Лич вернулся, и я попалась ему на глаза. Нечаянно забралась в его читальный зал. И теперь либо заплачу за потревоженный покой, либо будет очень плохо, и не мне, — на одном дыхании выпалила я, отрезав пути к отступлению.

Авалон на пару минут потерял дар речи, а потом отчитал. Я стояла и кивала. Да, не думала головой, да, пошла одна туда, куда ходить нельзя. Казните и наказывайте.

— Рената, ну почему вы меня хотя бы не позвали? — немного успокоившись, с укором спросил Авалон.

— Потому что вы бы… утешали.

— Как Кристоф! — вздохнул Авалон и подтолкнул меня к двери. — Идёмте, будем решать вашу проблему. Сначала успокоительный чай, потом подробный и честный рассказ. Помнится, вы укоряли меня за скрытность и самостоятельность, а сами?

Покаянно опустила голову и предложила учесть моё недостойное поведение в отзыве для представления к защите.

— Чушь не мелите! — отмахнулся Авалон и загремел чайником. — Не стану я ничего писать. Только, пожалуйста, больше никуда не сбегайте.

Мне велели достать с полки синюю чашку и щедро засыпали в ошпаренный чайник травяного сбора. Робко спросила о здоровье Авалона, тот промолчал. Ну да, какое тут здоровье, когда я по уши в… Словом, там, куда приводит отсутствие разума.

Слово в слово передала разговор с личем, умолчав только о договоре Кристофа. Пусть тот сам расскажет, столько и то, что посчитает нужным.

Авалон снова пробормотал про 'волос долог, да ум короток' и погрузился в раздумья. Чай пришлось наливать самой, только в горло он не лез, глотала через силу.

— Оборотень, значит… — наконец отмер Авалон и поморщился — то ли от боли, то ли выразив отношение к происходящему. — И неделя. Удружили вы, Рената, придётся самому идти с Тибором.

— Может, я?.. — робко заикнулась о помощи в поимке оборотня, но в ответ получила категоричный отказ в форме приказа.

В качестве наказания Авалон приказал дежурить в Башне под приглядом Винса.

— Учтите, дам ему самые строгие указания, не подкупите. Чтобы ни шагу из моего кабинета! Там пишите, читайте — всё, что угодно, с девяти до трёх часов дня. Книги по запросу тоже принесёт Винс.

— То есть за него вы не боитесь? — Странная логика.

— То есть он в гости к личу не полезет. Жаль, Кристоф в постели, ему я, конечно, больше доверяю, но ничего, Денес скоро оклемается. Кровь же соберём со всех, пока целитель не уехал.

Унция на всех оказалось не так много, хотя сама процедура выдалась болезненной. Однако самым сложным оказалось объяснить смысл принудительного донорства. Естественно, маги эмоционально отнеслись к моему поступку, влетело абсолютно от всех. Иного и не ожидала, терпела, только на Миклоса огрызнулась: тот посмел высмеять мои чувства к Эрно.

Истван же промолчал, но так нехорошо и с таким выразительным взглядом, что стало не по себе. Потом соизволил всё же пробурчать:

— Безголовая идиотка! Стоило тебя заслонять, когда сама умереть мечтаешь.

Кровь оставили в библиотеке, справедливо рассудив, лич найдёт. Так и вышло: на утро склянка исчезла.

Миклос, Тибор и Авалон отправились на охоту. Денес же остался за главного.

Я отбывала наказание в башне, коротая дни за нудными расчётами и разговорами с Винсом. Тот всё время вертелся рядом и упивался возложенной на него ролью тюремщика. Совсем мальчишка, а мнит из себя магистра! На этой почве мы даже поругались. Винс обиделся и напомнил, из-за кого 'пожертвовал своей драгоценной кровью'. Думала, уйдёт — нет, остался, только отсел в уголок. В итоге пришлось мириться. Кто же принесёт книгу из библиотеки? Мне запретили туда ходить, даже защиту изменили, чтобы не пропускала, а без научного материала диссертацию не напишешь.

В итоге Винс начал меня шантажировать: книгу взамен на собственную практику. Сидела и старательно решала чужие задачки, а Винс лазал по полкам.

Об Эрно думала, разумеется, но первоначальная боль немного притупилась, а расчёты оттеснили на задний план тоску.

Тревожилась за магов, гадала, как там они. Авалон связывался только с Денесом, а тот не спешил делиться сведениями, отделывался скупым: 'Всё в порядке'. Он тоже журил меня за глупое поведение, но в своей манере — добродушно, с юмором. Я заходила к Денесу после отбытия повинностей в Башне, приносила чего-нибудь вкусненького: никто больше не брал. Вернее, не брал Кристоф, ссылаясь на то, что у самого кладовая ломится, а остальным раненым прописали строгую диету.

Вилма не мешала заходить к некроманту, кажется, между ними состоялся серьёзный разговор, но Истван упрямо отказывался есть вкусняшки. Пекла их мама. Разумеется, для меня, но, как всякая девушка, я берегла фигуру, вот и скармливала Денесу. Тот-то не играл в обиженного как некромант, а благодарил и ел.

— Ничего, не бойся, — успокаивал Денес, хрустя пирожком с яблоками, — поймают они оборотня. Чтобы Авалон — и не нашёл? Не достанешься ты личу, не отдадим.

Он лукаво подмигнул и пошарил рукой по тарелке. Денес удобно устроился на кровати под цветастым пледом. С одной стороны тарелка, с другой — недоделанная деревянная фигурка: маг давно увлекался резьбой. Целитель сказал, на днях магу можно будет вставать, и он с нетерпением ждал этого момента. Признаться, я тоже: больно надоел зазнавшийся Винс. Он мальчишка хороший, но самомнение у юношей частенько зашкаливает.

Маги вернулись на исходе шестого дня, уставшие, злые, но с уловом — усыплённым связанным оборотнем.

— С трудом нашли, — мельком обмолвился Тибор.

Подробности расспрашивать не стала: незачем, просто поблагодарила.

Оборотня оставили там же, в библиотеке, спеленатого заклинаниями.

Маги отправились отмываться и спать, а я всю ночь просидела над записями. Сон не шёл, работа тоже не двигалась. В итоге достала припрятанный альбом Эрно и до рассвета рассматривала пожелтевшие записи и наброски. Букв не видела: взгляд скользил по строчкам, цепляясь за кляксы, завитки. Не плакала: боялась повредить своё главное сокровище.

С утра узнала: лич забрал оборотня. От сердца отлегло, и я с чистой совестью направилась на кладбище.

Могилу Эрно отыскала не сразу, в первый раз прошла мимо. Надгробие валялось на земле, как и думала, раскололось. Могила раскурочена, вокруг валяются щепки гроба. Присела на корточки и бережно собрала кусочки камня. Потратила пару часов, но склеила надгробие. Никто другой ведь не станет…

Горожане, восстанавливавшие места последнего упокоения родственников, подозрительно косились на мою скорбную недвижную фигуру, но я не замечала чужих взглядов.

Молчала. С кем говорить: я проверила, могила пуста. Для порядка, ни на что не надеясь, позвала Эрно — разумеется, он не откликнулся.

Ушла только тогда, когда зарядил дождь, оставив на могиле букетик полевых цветов. Отныне я приносила их ежедневно.

Глава 35

Мама уехала. Не хотела, но я её уговорила. На прощание надавала кучу советов и взяла слово писать ей каждый день. Я, разумеется, пообещала и проводила до Нийска. Домой вернулась на следующий день, переночевав на постоялом дворе. Думала, развеюсь — не помогло. Одно радовало — наступило лето, разлилось теплом и сладким ароматом земляники.

Я старалась как можно меньше времени проводить дома и с готовностью помогала Кристофу по хозяйству. Тот сдержал слово, рассказал часть правды магам. Они отреагировали по-разному, но сошлись в одном: этого не стоило скрывать.

После работы уходила в пустошь или в леса. Гуляла и думала.

Диссертация застопорилась на теоретической части: расчёты не шли, никак не могла сосредоточиться.

Я вздрагивала от любого подозрительного дуновения ветерка, с надеждой и робкой радостью оборачивалась, но каждый раз меня подстерегало разочарование.

Редко соглашалась на приработки: не шла у меня работа, только физический труд. А ещё отбивалась от Миклоса: тот, кажется, поставил себе целью добиться моего расположения любой ценой. Объясняла так и эдак, даже Авалону пожаловалась — без толку. Миклос начал таскать цветы и конфеты, предлагал прогуляться вечером по верешенским улицам — словом, ухаживал так, что не придерёшься. Никаких пошлых намёков и поцелуев. То ли потому, что Авалон пригрозил суровым наказанием за любую мою жалобу, то ли просто сменил тактику.

Пробовала объяснить, что Миклос своего не добьётся, оставляла конфеты нетронутыми, а цветы относила Тибору, пусть порадует Джемму, но маг не сдавался. Он начал заходить по вечерам, сидел и буравил взглядом. Я же зарывалась в бумаги и считала минуты до ухода Миклоса. Не желаю гулять с ним, не желаю видеть и слышать. В конце концов, не выдержав, открытым текстом заявила: 'Насильников не прощаю'. Не помогло. Миклос никуда не ушёл, а предложил загладить вину, начал объяснять, что 'иногда так хочется девочку, что сил нет'.

— Мозги надо иметь и выдержке учиться, благо учителей полно, — отрезала я и велела уйти.

— Да что ты как затворница! — поджал губы Миклос. — Прощения попросил, всё равно нос воротит. На меня такие девушки смотрят, а ты… Или тебе блондины нравятся?

— Мне люди нравятся.

Миклос намёк понял, насупился ещё больше и, наконец, ушёл, буркнув, что, мол, ещё локти кусать стану.

По вечерам молодёжь Верешена, парочками и шумными компаниями, гуляла по улицам и полям, одна я сидела дома. Меня не раз звали и не только Миклос, но не могла. Чужой смех резал слух и напоминал об улыбке Эрно. И о том, как мы весело болтали такими же, только весенними вечерами.

Маги поправились и приступили к своим обязанностям. Я тоже полдня, кроме выходных, проводила в Башне. То убиралась, то копалась в книгах, то помогала Нару. Одну меня не оставляли, видимо, опасались, что опять отправлюсь к личу. Тот больше не объявлялся, а Кристоф после долгих расспросов нехотя ответил, никакой платы с него не потребовали. Значит, договор не нарушен, а моя совесть чиста.

Не знаю, что лич сделал с кровью и оборотнем, но новый инферн по Башне не бродил. Я предполагала, самовоскресший маг сотворил стража, который охранял запретные комнаты. Ну и хорошо, убережёт последующих практикантов от соблазна.

Ядвига уехала. Так и не поняла, помирились ли они с Джено, но тот вышел её провожать и даже поцеловал в щёку. А я-то надеялась, Ядвига останется в Верешене. После осторожно расспросила Джено и перевела дух: разводиться тот не собирался, а в июле и вовсе поедет к дочери и супруге. Они вместе куда-то собирались.

Истван вместе с дежурными магами осматривал окрестности, чтобы полностью обезопасить Верешен от неприятностей в виде нежити. Потом прогулялся в Гнилую гать, провёл там целые сутки. Вернулся под утро, уставший, злой, неразговорчивый. Я слышала, как он ругался, скидывая сапоги, но не спустилась.

В тот день я, как обычно, позавтракала и спешила в Башню на ежедневное собрание.

Истван сидел на крыльце и возился с амулетами. Я едва не ударила его дверью. Думала, некромант окрысится, в последнее время он вечно бурчал и смотрел волком, как в первые дни, но нет, отложил амулет и огорошил:

— Ты-то мне и нужна. Авалон не заругает, если опоздаешь.

— А как же дежурство? — растерянно спросила я. — Мне нужно обойти дворы, помочь по возможности.

— С духами? Успеешь. Даже помочь могу, всё равно ничем не занят.

Удивлённо глянула на некроманта. Уж не заболел ли?

— Что смотришь? — усмехнулся Истван. — Добротой любуешься? Просто летом обычно спокойно, в этом году и подавно. А мне скучно. Так что там с Вилмой?

Промолчала. Дочь суконщика со мной не разговаривала, даже не здоровалась. Меня это устраивало: меньше проблем. Сталкивались иногда на улице или в прихожей.

— Рената, я не отстану. Одну сторону уже выслушал, теперь хочу послушать вторую. Только без истерики, — нахмурился некромант.

Представляю, что ему наговорила Вилма!

Тяжело вздохнула и попыталась замять неприятный разговор. Вилма не цепляла, жить не мешала, а остальное теперь неважно. Да и Истван не носил больше букетов, стал прежним. Вот и хорошо, не придётся ничего объяснять, боясь обидеть.

— Рената, ты расскажешь, — тоном, не терпящим возражений, повторил некромант. — Я не верю ни единому слову Вилмы.

— Но она же ваша невеста!

Истван фыркнул и заверил, жениться на такой, как Вилма, не собирается. Понятно, значит, для плотских утех и помощи по хозяйству. Я и раньше это знала, только Вилма упрямо надеялась. Но если мужчина за столько лет не сделал предложения, то не женится. Хотя, признаться, сомневаюсь, будто Истван вновь позволит окольцевать себя.

— Да так, — уклончиво ответила я, — Вилма приревновала, оскорбила, немного поцарапала.

Некромант нахмурился и поинтересовался:

— К кому приревновала?

— К вам. Вилма решила, будто я собралась вас отбить, и решила проучить соперницу.

— Понятно, — Истван стал мрачнее тучи. — Когда это случилось?

Сказала и получила в ответ заверение, что Вилма публично извинится и даже деньги за оскорбления заплатит. Пробовала возражать — меня одарили гневным взглядом и обозвали дурой. На вопрос почему просветили: 'Молчала потому что'.

— Я собиралась, но потом лич, кладбище…

— Угу, гроб и кости. Теперь немудрено с мертвецом перепутать. Ты ещё траур надень и жизнь самоубийством покончи!

Отвернулась. Не хватало ещё, чтобы некромант по выражению лица понял, мелькали такие мысли. И вообще, Вилма Вилмой, а Эрно трогать не позволю. Так и сказала, посоветовав впредь не заводить подобных разговоров.

— А вот буду, — упрямо возразил Истван, вцепился в запястье и не позволил уйти. — Молодая, смазливая, с готовой диссертацией — и в гроб. Я ещё давно говорил, не привязывайся к духу, ничего хорошего не выйдет. Но как же, все вокруг дураки, а я такая умная! Что в итоге? Дух ожидаемо отправился на перерождение, ты в слезах, а воспоминаний кот наплакал. С таким же успехом могла бы вздыхать по книжке. Вроде неглупая девица, а ведёшь себя…

— Мне Миклоса хватает, хотя бы вы не лезьте! — огрызнулась я и вырвала руку. — Запрещаю даже заикаться об Эрно, иначе… Иначе…

Достойной угрозы не придумала и промолчала, сверля Иствана гневным взглядом.

— Вот ослица! — в сердцах обронил некромант, вскочил, развернувшись на каблуках, взялся за ручку двери. Не оборачиваясь, зло поинтересовался: — Сладкое любишь? У Вилмы-то зубы заболели.

Истван намекал на Миклоса.

— От сладкого меня и вовсе тошнит. Можете смело выбрасывать конфеты из прихожей.

— Понятно, — многозначительно протянул некромант и скрылся за дверью.

Я же быстрым шагом направилась к Башне.

Вечером меня поджидал сюрприз: в дверь робко постучалась Вилма. Признаться, не ожидала её увидеть, думала, это Миклос снова зовёт гулять. Он уже приглашал с утра, я опять отказала.

Вилма бочком протиснулась в комнату и на одном дыхании без выражения выпалила:

— Прости, я больше так не буду. Завтра принесу отрезы ткани на выбор, чтобы платье сшила.

— Истван? — догадалась я.

Вилма насупилась и кивнула.

— Всё из-за тебя, ведьма! — мстительно добавила она. — Накричал, прилюдно унизил, велел и вовсе в Башню пойти, чтобы все извинения слышали. Но перебьёшься! Глупый Пишт, не видит, что не нужен тебе совсем. Скажи ты ему про Миклоса.

Час от часу не легче!

— Говорить мне нечего, извинения принимаю. Отрезы можешь не приносить, просто оставь меня в покое.

Вилма стрельнула глазами по комнате и остановила взгляд на кровати. Рот её скривился, превратив хорошенькое личико в уродливую маску. Обернувшись, увидела, что впопыхах не застелила толком постель.

— Да, хороша соломенная вдовушка! — со значением ухмыльнулась Вилма.

— Вон, — мгновенно отреагировала я.

Видя, что непрошеная гостья идти никуда не собирается, вытолкала её взашей и на всякий случай заперлась изнутри. Внутри клокотала ярость. Подумать только, Вилма посмела обвинить меня в распутстве! Пожалуй, я поторопилась и стребую с неё отрез. И Иствану расскажу, как она извинялась.

В окно полетели комья земли. Не ушла, паршивка!

Поставив щит: не дождётся, не испортит мне лицо и одежду, распахнула окно и наградила Вилму простеньким заклинанием. Та завизжала и завопила: 'Убивают!'.

Разумеется, Истван услышал и вышел, чтобы разобраться. Вилма тут же прильнула к нему и сбивчиво зашептала, как пошла мириться, а я её оскорбила за правду.

— Правду?! — взорвалась я. Меня трясло от нервного напряжения, хотелось убить мерзкую девицу. — Если ты с готовностью прыгнула в постель Миклоса, то я не собираюсь.

С шумом захлопнула окно и отправилась на кухню, заваривать успокоительный чай. Огонь удалось зажечь только с третьей попытки, а потом едва не ошпарила руки кипятком: всё никак не могла успокоиться.

В дверь забарабанили. Я сделала вид, будто не слышу. Чай обжигал нёбо, ярость в душе всё не могла уняться. Отставив чашку, метнулась в комнату, откопала чистый лист бумаги и начала сочинять жалобу.

Пора, пора положить этому конец! Штраф отрезвит Вилму, научит следить за языком. Если Истван мозги не вправил, поможет мировой судья.

За дверью послышался женский визг и грохот. Кажется, Вилма кричала: 'Не надо!'. Нехорошо так, будто её действительно убивали.

— Рената, открой! — судя по голосу, Истван был в бешенстве.

— Катитесь к демонам! — тем же тоном ответила я и с удвоенной скоростью заскрипела пером.

Сегодня же отнесу жалобу в Управу и не успокоюсь, пока не зарегистрирую. Если понадобится, разбужу дежурного, в окно влезу.

Дверь затрещала, сотрясаемая мощными ударами. Некромант решил её выломать?!

— Только посмейте! — зашипела я и рывком поднялась на ноги. — Вдвоём сядете.

Метнулась к двери и поспешила оплести её чарами. Вот так, давай, попробуй расплести!

На мгновение стало тихо, а потом Истван елейным голосом напомнил, кто из нас практик, а кто теоретик.

Хорошо, успела отойти: дверь сорвало с петель и отшвырнуло к стене.

Задрожала посуда на полках, жалобно звякнуло окно, чудом не разбившись.

Первой в комнату влетела зарёванная Вилма. Истван грубо швырнул её мне под ноги. С налитыми кровью глазами, насупленными бровями, некромант напоминал разъярённого быка, которому всё равно, кого убивать.

Пальцы сомкнулись в солнечном знаке, а передо мной мгновенно вырос щит.

Кажется, Вилма разбила нос: лицо перепачкано в крови. Зарёванная, испуганная, она дрожащими губами повторяла: 'Пишт, за что?'.

— За что?! — тяжёлый взгляд некроманта метнулся с меня на неё. — Я тебе говорил, не смей её трогать, извинись. Ноги ей лизать будешь.

— Но…

— Будешь! А после никогда, повторяю, никогда близко не подойдёшь, если Рената не позовёт. И обо мне забудь, мне такая тварь не нужна. Вперёд, Эран подберёт.

Вот так, будто по щекам отхлестал.

Вилма всхлипнула, размазав по щекам солёную смесь из крови и слёз, и заголосила:

— Пишт, на кого ты меня променял?

— Заткнись! — Истван влепил ей пощёчину. — И повторила, что болтала о Миклосе. При Ренате повтори: хочу в глаза ей посмотреть.

Это что-то новенькое. Не хватало ещё погибнуть во цвете лет из-за неконтролируемой вспышки ярости некроманта. Андор ведь говорил, они с ума сходят от общения с нежитью. Жаль магистр уехал! Он ближе всех жил, в гостинице, а так пока до Джено доберёшься, сто раз расчленят.

Видимо, страх отразился на моём лице, потому что Истван процедил, пальцем не тронет, только хочет во всём разобраться.

Вилма тем временем попросила прощения и затараторила, что ни словом не солгала, ходит ведь Миклос каждый день, цветы, конфеты носит, только обо мне и говорит, а тут и постель не прибрана…

Истван сжал кулаки и прищурился. Ожидал, опровергну или подтвержу.

— Вот что, — решительно заявила я, переборов страх, — выметайтесь оба. А вы, Истван, немедленно найдёте плотника, либо сами поставите дверь на место. Миклосу же можете передать, чтобы прикусил язык и выбросил все свои веники. Если он пытался при Вилме меня изнасиловать, это не значит, будто я прыгнула к нему в постель. Ещё вопросы будут, или меня наконец-то оставят в покое?!

Сама не заметила, как перешла на визг.

Истван на минуту окаменел, а потом подозрительно ровным голосом переспросил:

— Что он пытался сделать?

— Изнасиловать. Спокойной ночи!

Сняла щит и попыталась скрыться на кухне, но некромант не позволил. Он догнал, до боли впился пальцами в плечо и развернул к себе.

— И ты молчала? — это прозвучало как обвинение.

— Не ваше дело, — скинула его руку с плеча. — Самому не стыдно? Избить женщину!

— Она сама упала, — хмуро ответил Истван. — С лестницы. И нашла, кого жалеть! А ублюдка я убью. Предупреждал ведь, но он мимо ушей пропустил.

Видя, что некромант не шутит, повисла у него на руках, напомнив о наказании за тяжкое преступление.

— Вы жизнь себе загубите!

Истван оттолкнул и бегом спустился по лестнице. Не сговариваясь, мы с Вилмой кинулись за ним.

Вот кто за язык тянул? Знала ведь характер некроманта, видела, в каком он состоянии, и брякнула о Миклосе. Истван и так его ненавидит, а теперь и вовсе с цепи сорвался. Не шёл — летел. Движения резкие, порывистые, ничего слушать не желает.

— Истван, не смейте! — запыхавшись, таки догнала и попыталась преградить дорогу.

На нас косились, перешёптывались, гадая, что произошло. Опять же Вилма. То ли действительно упала, то ли Истван избил, с него станется. Помню ведь пальцы на шее.

— Не вмешивайся, это моё дело.

Иствана тоже мало волновали прохожие. Он спокойно под оханье женской половины населения Верешена оттолкнул меня, едва на ногах удержалась, и направился к 'Трём рыбам'. Впрочем, туда некромант не дошёл: увидел Миклоса в кондитерской, покупавшего очередную коробку конфет.

Без лишних слов Истван подошёл и со всей силы ударил мага. Тот потерял равновесие и рухнул на прилавок, увлекая за собой горки конфет и сластей.

Хозяйка лавки завизжала; вокруг тут же собралась толпа. Кто-то побежал за стажей, а самые догадливые — за Авалоном.

— Допрыгался, кобель! Счастливого пути на тот свет!

Истван сошёл с ума?! Это же не зомби, а живой человек!

Заклинание слетело с пальцев Иствана прежде, чем я успела предупредить Миклоса. Но тот молодец, среагировал, отделался лёгкой контузией.

Улица перед лавкой мгновенно опустела, несчастная хозяйка тоже предпочла сбежать. Сама кондитерская являла плачевное зрелище: крошево из шоколада, разбрызганный по полу сироп, обожжённый прилавок и зияющая дыра в стене. Одежда Миклоса — вся в вязкой массе из начинки.

— Ты больной?! — маг поспешил уйти от очередного удара. По груди стекала кровь.

Истван не ответил. Черты лица заострились, губы сложились в хищный оскал. Разговаривать с Миклосом некромант явно не желал. В свою очередь маг тоже не собирался умирать и контратаковал. Истван удар отбил и обрушил на Миклоса поток огня.

Я в ужасе закричала. Это же верная смерть!

У Миклоса оказался крепкий щит, но одежда сгорела вся, кроме нательного белья, даже сапоги оплавились. Представляю, какие волдыри вздулись на коже!

Сжав зубы, стараясь не показывать слабости, Миклос накинул на Иствана сеть и запрыгнул сверху, но тут же оказался снизу. Некромант легко освободился, подмял его и начал душить.

Лицо Миклоса покраснело, он задыхался, безуспешно пытаясь отбиться магией. Истван успел обезопасить себя и теперь с упоением ломал кости сопернику, не только душил, но и банально избивал.

Думала, кончено, но нет, Миклосу удалось поставить щит, и пальцы Иствана соскользнули. Они тут же окутались голубым сиянием некромантского плетения. Я ясно видела рисунок и сколько обратной энергии вложил в него Истван и понимала, шансов выжить у Миклоса нет. Поэтому, не раздумывая, кинулась к некроманту и ударила по рукам. Лишь бы успеть!

Заклинание всё-таки задело Миклоса, но моя реакция спасла ему жизнь. Пусть уж стонет на полу, чем лежит в гробу.

— Не надо, Истван, хватит! — я повисла на запястьях Иствана, а потом и вовсе попыталась зафиксировать руки. Оказалось, проще всего обнять. — Тихо, тихо, он того не стоит. Сами же говорили — мразь, а вам из-за него на плаху. Ну же, успокойтесь!

Некромант легко высвободился и глянул почерневшими от ярости глазами. Пискнула, невольно заслонив лицо: на миг показалось, убьёт.

Стража и Авалон подоспели одновременно. Главный маг башни мгновенно сориентировался и спеленал Иствана усиленной сетью.

— Я сам во всём разберусь, — буркнул он солдатам. — Это не по вашему профилю.

Капрал попробовал возразить, но Авалон категорично заявил: никакой опасности инцидент для горожан не представляет, а проступки магов разбирает Служба государственного контроля. После мельком глянул на Миклоса и велел отнести его домой.

— Ну зачем вы? — с укором спросила я, присев на корточки рядом с Истваном. — Теперь работы лишитесь…

— Велика потеря! — буркнул некромант. — Честь дороже.

Кажется, он постепенно успокаивался, во всяком случае, зрачок сузился.

Истван высвободился и встал. Я поднялась вслед за ним и поискала глазами Вилму: сбежала. И правильно. Я ведь сильно рисковала, легко могла попасть под шальное заклинание.

— Не ожидал от вас, — поджал губы Авалон. — Не мальчишка уже…

— А мне нечего стыдиться, — упрямо мотнул головой Истван. — Лучше у Миклоса спросите, как он девчонку насиловал.

Главный маг башни перевёл взгляд на меня: мол, как понимать? Пришлось рассказать всё без утайки. Оговаривать Миклоса не стала, но и жалеть тоже. Как и Вилму. Авалон слушал и хмурился.

— Хорошо, — наконец вынес он вердикт, — скажу, это была дуэль. Так и запишем. Миклоса накажу сам, вас, Истван, ждёт беседа в Управе, но чтобы больше никакого членовредительства! Вы же, Рената, не пытайтесь разбираться со своими проблемами сами, видите, к чему привела ваша скрытность? Мне надо было рассказать, а не Иствану.

Хотела возразить, что и некроманту не собиралась, но промолчала. Чего уж там, виновата.

Обратно мы с Истваном возвращались в полном молчании. Я чуть впереди, он — позади. Спиной чувствовала тяжёлый взгляд, но не оборачивалась. Зачем, и так ясно, ничего хорошего мне не скажут.

У самого дома Истван неожиданно остановился и обошёл меня, загородив распахнутую настежь дверь. На скуле расползался свежий синяк, на шее — ссадина. Силён некромант! Миклос сам идти не мог, а у Иствана только пара пустяков.

— Я за лечебной настойкой к Кристофу схожу, у него есть. Выпьете, успокоитесь и…

Договорить не успела, ощутив на губах поцелуй.

От Иствана пахло раздавленным шоколадом.

Губы всё плотнее и требовательнее прижимались к моим, частое дыхании обжигало. Руки обвились вокруг талии.

Замерла, не зная, что делать. Некромант воспринял мою покорность как поощрение и обнял ещё крепче, я едва могла дышать.

Поцелуй затягивался. Наконец Истван отпустил меня, на прощание скользнув языком по губам, и глухо пробормотал: 'Ты мне нужна. Только молчи сейчас!'. Я не стала спорить, благо сама не знала, как на всё реагировать. Истван застал врасплох, не ожидала, что он поцелует. Некромант между тем затеплил огонёк и шагнул в дом.

— Настойки не надо, обойдусь. Спокойной ночи!

Так мне в любви ещё не признавались, и никогда ещё я не пребывала в подобной растерянности и не знала, как реагировать на поведение Иствана.

Глава 36

Утро ясности не принесло.

В Башне духов стояла странная тишина. Столкнувшись на лестнице с Кристофом, осторожно поинтересовалась, где все. В ответ тот удивлённо хмыкнул и, ничего не ответив, отправился по своим делам.

Как назло, и Винса нет: уехал, счастливый и довольный, — некого расспросить.

— Кристоф, давно вы со мной не разговариваете? — догнала интенданта с твёрдой решимость всё вызнать.

— С чего вы взяли? Просто странно, что вы сами не знаете, из-за вас же всё.

Видя моё недоумение, Кристоф пояснил: маги дают показания в Управе и объясняются с начальством. Разразился грандиозный скандал, Авалона, Иствана и Миклоса требовали в столицу и явно не за тем, чтобы погладить по голове.

— Тогда и мне надо… — нерешительно пробормотала я.

— Надо, — подтвердил Кристоф, обновив заклинание против пыли. Теперь он пользовался магией, не таясь. — Более того, нужно. Из-за вас же подрались. Вот уж не ожидал от Иствана! Хотя, он всегда Миклоса терпеть не мог, а тут… Хорошо, сдержался.

— Я сдержала, — покраснев, отвернулась. — Он иначе бы убил.

Кристоф присвистнул и пристально глянул на меня, будто в первый раз видел.

— Ну и теоретики пошли, право слово! Под заряд неизвестно, какой мощности! Или просто не подумали?

— Думала, но вы правы, Истван из-за меня в драку полез, мне и отвечать, — упавшим голосом закончила я.

Воображение уже рисовало картину допроса некроманта, громкое разбирательство в министерстве, увольнение с работы и тюремный срок. А всё из-за того, что кого-то вывела из себя Вилма, и этот некто ляпнул про Миклоса. Вот где, спрашивается, была моя голова?

— Молодец, — похвалил Кристоф и, оглядевшись, отвёл в сторонку, подальше от случайных глаз. — Про Миклоса правда?

Кивнула, не став вдаваться в подробности.

Интендант нахмурился и закатил глаза. Через минуту молчания мне выдали чёткую инструкцию на тему дачи показаний и предложили помощь в общении с чиновниками: 'У меня опыт богатый, связи кое-какие тоже есть. Старые, разумеется. Истван, конечно, порой приносит проблемы, но без него этих проблем в разы больше'.

Поблагодарила и задала два мучивших уже четверть часа вопроса: почему не позвали в Управу меня и почему Кристоф проявляет такую заботу?

— Не привык бросать людей в беде, — пожал плечами интендант, — и вас в историю с личем втянул. Косвенно, но всё же. А позвать позовут, сейчас главных фигурантов допрашивают. Не удивлюсь, если Истван выдумал причину дуэли. Признаться, давно из-за дамы не дрались. Чем вы его опоили, Рената? Истван не из тех, кто влюбляется.

— Я просто похожа на его жену, — вздохнула я. — Он её любил и очень тяжело переживал развод. Но это неважно. Нужно, чтобы допросили Вилму…

— Она на Иствана жалобу написала, — перебил интендант. — Тот действительно её избил?

Промолчала, кусая губы. Не знаю, ничего не знаю! Значит, Вилма решила отомстить, и теперь уже не мне, а мужчине, разрушавшему планы на жизнь. Она ведь замуж за него собиралась, столько лет обхаживала — а он грубо вытолкал взашей из-за другой. Страшно подумать, что Вилма наговорила!

— Кристоф, можно я пойду?.. — в нерешительности замялась, поглядывая на дверь. По идее, интендант теперь главный, раз Авалона нет. — Честно, с каталогом потом закончу!

Кристоф рассмеялся и заверил, каталог прекрасно проживёт без систематизации ещё лет двадцать, а вот Иствану то же время в тюрьме на пользу не пойдёт.

По улицам летела, не чувствуя ног. О вчерашнем поцелуе не думала, беседовать на эту тему не собиралась, зато твёрдо решила придать гласности заброшенную вчера жалобу. Вилма думала остаться чистенькой? Не выйдет! И Миклос своё получит, пусть не изображает невинную жертву сумасшедшего. Иствана, конечно, накажут, но только за реальные проступки, а не выдумки этой парочки. Заодно и себя обелю, надоели шепотки о гордячке, которая сидит на двух стульях и мучает такого парня, Миклоса то есть.

Во дворе Управы собралась толпа зевак. При виде меня они смокли и одарили косыми взглядами. Попыталась пройти — расступаться никто не собирался, пришлось поработать локтями и вдоволь наслушаться комментариев: 'Вот она, змея белобрысая!'. Похоже, события развивалась по худшей схеме, и парочка бывших любовников камня на камне не оставили от моей репутации. Что ж, не разрыдаюсь, а покажу зубы.

— Вы, несомненно, меня обсуждаете? — забравшись на первую ступеньку крыльца, развернулась к толпе и улыбнулась. — И наверняка полагаете, будто все беды в Верешене от смазливой приезжей аспирантки, которая соблазняет мужиков и доводит до смертоубийства, верно? Давайте угадаю, кто ж так поплакался в жилетку всему городу? Наверное, некая девица, которая похоронила честь под ракитовым кустом ещё до моего рождения и совсем недавно бросила одного мужчину ради другого, кто побогаче. Наверное, это я, а не она прыгала из постели в постель, а колечком так и не обзавелась. Странно, не правда ли, говорит всем, будто жених есть, а тот всё не делает предложения. Один год, второй… Наверное, это мои бывшие напивались и приходили выяснять отношения так, чтобы вся улица слышала. Несомненно, это я разбила себе в кровь лицо за то, что жила не в том доме. И уж точно не я спасала вас от нежити. Когда уж мне, когда чужих мужиков соблазняю! Прямо на кладбище, в могилке, пока зомби руки грызут.

Не дожидаясь реакции на эмоциональную тираду, взлетела вверх по ступеням и с силой хлопнула дверью.

Ну держись, Вилма, ты у меня попляшешь!

В Управе оказалось многолюдно и шумно. А ещё душно, несмотря на открытые окна. Стараясь перекричать друг друга, люди теснились вокруг стола дежурного чиновника, а тот отчаянно пытался отгородиться от напиравшей толпы стопкой бумаг и монотонно бубнил: 'Приёма нет'. Мне он сказал то же самое, но я всё равно ловко вытащила из папки чистый лист шершавой бумаги и пристроилась на краешке стола писать жалобу на Вилму и Миклоса. Чиновник попытался было возмутиться: мало того, что я посягнула на его территорию, так ещё нагло украла перо, но сразу умолк, признав.

— Госпожа Балош, а вас голова ждёт, — елейным голосом пропел чиновник. — Как раз посылать собирался.

Кивнула:

— Хорошо, только жалобу допишу. Хочу приобщить к делу Кирайя. Вчера не успела, а дело важное…

Чиновник горестно вздохнул и с тоской глянул на объём того, что успела написать.

— Опять жалоба! — вздохнул он. — Солить их, что ли!

Значит, дело Иствана разбирает сам голова, а не один из префектов. Оно и понятно, раз столица заинтересовалась. Плохо, конечно, что замять не удалось, значит, надо настаивать на магическом допросе. Голова даст санкцию, Вилму, Иствана и Миклоса подвергнут особому воздействию, и правды не утаишь. Но тут палка о двух концах: всплывёт не только ложь дочери суконщика, но и наша собственная. Уверена, Авалон успел нагородить немало лжи, чтобы избавить Иствана от наказания. Увы, если дело дойдёт до специальной комиссии, всё это раскроется, и главный маг башни потеряет место. Ладно, посоветуюсь потом с Кристофом. Судя по всему, он собаку съел в таких вещах, вытащил же Авалона из такого же болота.

Зарегистрировав две жалобы, поднялась на второй этаж, в кабинет головы. Туда меня любезно проводил всё тот же чиновник, видимо, жаждавший хоть на минутку вырваться из людской клоаки.

Управа, как и все присутственные места, глаза не радовала, вот и кабинет головы казался унылым, будто моя комната в день приезда в Верешен. Выцветшая благодарность в рамочке, засиженная мухами, скрипучий пол, мебель неизвестно какого века и малиновые шторы на окне. Над креслом головы — неизменный герб Иссала в виде выдры с рыбой в зубах и мешочка золота в небесах. Процветание, богатство и ещё раз процветание. Это я о гербе.

Голова оказался сухоньким мужчиной такого же неопределённого возраста, как всё вокруг. Глазки мелкие, бегающие, будто у хорька. И носом так же водит. Голова что-то старательно писал. Дежурный чиновник шепнул ему обо мне и махнул рукой — мол, садитесь. Только сесть оказалось некуда, все стулья заняты.

На почётном месте провинившегося в центре комнаты восседал Истван. Раскаянья он не выказывал и с нескрываемой неприязнью посматривал на пострадавших — Вилму и Миклоса. Маг лежал на носилках, поставленных на два стула, и временами постанывал. Вилма пристроилась неподалёку, потупившись и комкая носовой платок. Лицо распухло, следы то ли побоев, то ли неудачного падения расцвели в полную силу. Давит на жалость.

Авалон в пол оборота сидел рядом со столом головы, на равных, и с молчаливым укором смотрел на Иствана. Остальные маги пристроились у стены, демонстративно скрестив руки на груди. Значит, не обвиняли некроманта, а защищали.

— Госпожа Балош? — голос головы не понравился. Сразу и не скажу чем, но мужик себе на уме. — Чудесно! Полагаю, вы поможете пролить свет на эту неприятную историю.

Обтекаемо ответила:

— Сделаю всё, что в моих силах.

— Итак, что вы можете показать по делу о покушении на убийство Миклоса Арна?

— Ничего.

Голова удивлённо переспросил, пришлось объяснить, никакого покушения не было, только дуэль: сосед вступился за честь дамы.

— То есть вы подтверждаете, что Истван Кирай, состоя с вами в…

— Простите, но я ни с кем ни в чём не состою, — перебила я. — Полагаю, в этом и проблема. Господин Арн, — вот какая, оказывается, у Миклоса фамилия, — очень желал, чтобы я вступила с ним в любовную связь, пусть даже однократную, а теперь недоволен тем, что кто-то решил набить ему морду, простите, лицо за неудавшееся изнасилование.

— Которого не было, — подал голос Миклос. Он заворочался и попытался приподняться. — Вспомни, Рената, как мы с тобой гуляли, как я приносил цветы и конфеты, каждый день приносил, как с кладбища на руках нёс. Разве насильник так поступает? И, если на то пошло, не ты ли так самозабвенно меня целовала ещё неделю назад? И не только.

От возмущения даже закашлялась. Маг же с ухмылкой продолжил живописать, как я нежно к нему прижималась в библиотеке, как вздыхала, всячески выказывала расположение, а потом, получив желаемое, охладела.

— Да как раз желаемого госпожа Балош не получила, — подал голос Истван. Он не смотрел на Миклоса и говорил нарочито вежливо. — Вы не удосужились поинтересоваться её желаниями, успешно заменив их своими. Отсюда и наш…ммм… конфликт. Увы, моё терпение оказалось короче терпения госпожи Балош.

Миклос шумно втянул воздух, но промолчал. Он снова лёг и прикрыл глаза, всем своим видом демонстрируя страдания.

Вилма участливо вздохнула и в который раз прижала платок к лицу. Несчастная жертва вероломного любовника и аспирантки-разлучницы!

Взгляды обратились на меня, но я не торопилась говорить. Теперь, немного остыв, пришла к выводу, что играть надлежит аккуратно. К сожалению, не успела переговорить с Авалоном, но толпа у входа и выступление 'сладкой парочки' помогли понять, какой оборот приняло дело.

— Обида — плохой советчик, — наконец изрекла я и попросила принести стул. Авалон тут же уступил свой и встал за спиной, положив руки мне на плечи. Простой жест, но сколько в нём смысла! Сразу стало спокойнее. — Миклос Арн вправе злиться на господина Кирайя. Признаться, я не знала, что тот так бурно отреагирует, как и не знала о неких чувствах ко мне.

Прости, Истван, но такое лучше не скрывать. Дуэль велась из-за дамы, значит, оба противника её любили.

Сделав паузу и убедившись, что голова внимательно слушает, продолжила:

— Признаться, это не лучший период в моей жизни. Недавно я потеряла любимого человека, поэтому не успела вовремя пресечь разгоравшуюся привязанность господина Кирайя. Мы соседи, естественно, часто общались. Сами понимаете, тут всё заметить сложнее. Зато мы часто откровенничаем с соседями. Вот и я нечаянно обмолвилась о попытке изнасилования со стороны господина Арна. Так уж совпало, что подруга господина Арна, вот она, сидит рядом с истцом, в тот вечер опять пришла выяснять со мной отношения, оскорбляла, обвиняла в соблазнении своих любовников, вот я и проговорилась. Стены тонкие, мы кричали, а господин Кирай услышал. Он знал о домогательствах господина Арна, о том, что я не желала и не желаю иметь с ним ничего общего, и решил вступиться. Я и истица пытались остановить его, но напрасно. Мужчины подрались, результат вы видите.

— Миклос, — я посмотрела на безмолвствовавшего мага, — твоё слово против слова десятка человек. Увы, ответные чувства с моей стороны видел только ты, остальные же слышали десятки отказов. Да и верешенские кумушки помнят совсем другой поцелуй, закончившийся пощёчиной. Полагаю, они охотно подтвердят мои слова.

— Запутанная история! — протянул голова и сцепил пальцы поверх вороха бумаг. Глаза его щурились, будто у кота. — Никогда ещё не было так трудно определить, кому верить. Видимо, без магического вмешательства не обойтись.

— Я бы советовал поверить госпоже Балош, — в голосе Авалона читалось раздражение. — Она давно жаловалась на господина Арна, не привыкшего к отказам, я даже наказывал его, но, увы, не помогло. Не спорю, в последние недели он вёл себя пристойно, но слова 'нет' понимать не научился. Признаться, не пойму, отчего его показания весомее наших. Или вы полагаете, будто маги лгуны? В таком случае, и господину Арну нельзя верить. Или он заплатил вам? В таком случае это всплывёт, комиссия во всём разберётся. Если раньше я был против, то теперь настаиваю на поездке в Сталиду. Разумеется, после неё я позабочусь, чтобы Миклос Арн навсегда покинул Верешен. Среди моих подчинённых нет места клеветникам.

Миклос встрепенулся и со стоном, не наигранным, настоящим, сел. Его пошатывало, но в общем маг держался молодцом.

Истван же сидел с каменным лицом. На меня посмотрел лишь однажды, когда упомянула о его чувствах. Потемнел лицом, сверкнул глазами и отвернулся.

— Я уже извинился перед госпожой Балош, всё осознал и понёс наказание, что ещё?! — взвился Миклос. Неужели так дорожит местом в башне? — Признаю, один раз переборщил, но потом, Рената, не надо лгать, я пытался всё загладить. И вчера Истван напал на меня ни с того ни с сего. Я конфеты тебе покупал, хотел погулять пригласить, чтобы не чахла… Да, ты их не брала, но разве преступление ухаживать за свободной девушкой? Меня чуть не убили, так теперь ещё с позором уволить хотят? Тогда зачем в руку ему вцепилась, пусть бы прикончил. Он ведь со злобы и страха, соперника опасался, того, что ты не к нему придёшь.

— Вот не пойму, ты мужчина или нет? — решила, нечего соблюдать формальности, раз Миклос первым их нарушил. Юлит, как уж на сковородке, косится на Вилму. Неужели она надоумила солгать? — Имей мужество признаться. Скажи досточтимому голове, сколько раз я тебя целовала, и что ты сделал на глазах у Вилмы в проулке, узнав, что я люблю другого.

Миклос тягостно молчал, а потом с вызовом спросил:

— Значит, за это следовало бы убить?

— Миклос, скажи, если не хочешь окончательно распрощаться со своей репутацией. Отважный маг — и путается во лжи!

— Ни разу. Довольна? — зло выкрикнул Миклос и тут же, задыхаясь, схватился за грудь.

Оглянулась на Иствана, полагая, будто это его рук дело, но нет, некромант не колдовал. Погрузившись в прострацию, он вперил взгляд в пол. Губы побелели и сжались в тонкую линию, жилы на шее вздулись.

— Изнасилование, — упрямо напомнила я. — Скажи правду и наложу обезболивающее. Честно. Мне твои страдания удовольствия не доставляют, и я не желаю тебе смерти. Сам знаешь, раз про руки помнишь.

— Я… Ты… Да, хотел, но не изнасиловал, не сложилось, — наконец признался Миклос. Лицо его побелело, на лбу выступили бисеринки пота. — Думал, если понравится, оттаешь. Но после-то ничего! И я действительно пробовал загладить вину.

Сдержала слово и с разрешения головы подошла к раненному магу. Он тяжело дышал и дрожал, будто в лихорадке. Наклонившись, наложила обезболивающее заклинание и шепнула: 'Ты подонок, но я ни за что бы не позволила тебя убить'.

— Почему подонок, Рената? — пальцы неожиданно крепко вцепились в мои запястья. — Чем я тебя не устраивал? Ты с самого первого дня воротила нос. Стоило попытаться ухаживать, как одёргивала. И да, я попытался взять силой, но ты меня вынудила.

— Ну да, в изнасиловании всегда виновата жертва, — вздохнула я и ухмыльнулась навострившей уши Вилме. Пусть знает, она-то ответит сполна.

— Рената, я не имел права на ошибку? — позабыв о том, что мы не одни, Миклос продолжал изливать душу. — Теперь мне всю жизнь ломать, да? Да, может, женился бы я, может…

Он не договорил, наконец, отпустил мои запястья и затих. Видимо, понял, каким жалким выглядит.

— Вилма? — коротко спросила я.

Миклос кивнул. Значит, угадала, именно она надоумила его солгать на допросе.

— Вот видите, — я обернулась к внимательно слушавшему откровения мага голове, — это была дуэль. Господин Кирай вступился за мою честь и немного перестарался. Полагаю, мужчины прекрасно договорятся о возмещении вреда. Наказание же, если таковое потребуется, изберут сталидские маги. И никакого заклинания правды, всего лишь правильно заданные вопросы.

Голова усмехнулся и одарил скупыми аплодисментами. Не зная, как отреагировать, то ли он издевался, то ли действительно восхищался, решила ничего не делать и подошла к Иствану. Тот даже не пошевелился.

— Простите за разглашение вашей личной жизни. Но это ведь лучше, чем отвечать за то, чего вы не совершали.

Некромант промолчал, только губы сжались ещё сильнее. Похоже, я стала новой Аранкой, хотя, свидетели небеса, я не желала причинять ему боль! Нужно поговорить без свидетелей, объяснить, что не собиралась выставлять Иствана на посмешище и очень хорошо к нему отношусь. Главное, чтобы услышал. Догадываюсь, рта открыть не успею, как окажусь перед запертой дверью.

— Только не оговорите себя, — тихо, так, чтобы никто больше не слышал, шепнула я.

Ответа не последовало и, бросив тревожный взгляд на неестественно прямую спину некроманта, вернулась на прежнее место.

— Будете заявлять на господина Арна? — голова уже очинил перо и приготовился пополнить громкое дело очередной бумагой.

— Оно уже написано, как и на особу, которая сидит рядом с ним. Нанесение побоев, клевета, публичные оскорбления, наветы — по-моему, этого достаточно для тюремного заключения.

Мстительно глянула на Вилму и приторно улыбнулась. Та ответила полным ненависти взглядом. Ничего, ты ещё не знаешь о своей растоптанной репутации. Я уж постараюсь, чтобы никто на тебе никогда не женился.

— Осталось выяснить, при каких обстоятельствах избили истицу.

Вот, значит, как! Хороша любовь! Только вчера ластилась к Иствану, а сегодня жаждала упечь его за решётку. Женская месть во всей красе.

Пожала плечами. Я действительно не знаю, упала ли Вилма с лестницы, врать не стану. Это амплуа Миклоса Арна.

Голова скупо поблагодарил за помощь и заверил, больше ко мне вопросов нет. Но я не спешила уходить, осталась, чтобы выслушать заключение по делу Иствана. Голова предпочёл умыть руки и отдал всё на откуп столичным магам. Авалона такое решение устроило. Он немного задержался в кабинете, а все остальные, в том числе я, вышли.

Вилма вылетела из комнаты первой, очевидно, опасаясь остаться наедине с кем-либо из нас.

Сопя и мимикой показывая отношение к поведению товарища, Нар и Денес вынесли носилки с Миклосом. Тот напоследок отыскал меня взглядом и попросил простить. Не ответила, стараясь подслушать разговор Джено и Иствана. Они примостились у окна и о чём-то вполголоса спорили. Но стоило подойти, как некромант резко замолчал и ощетинился, не скрывая раздражения.

— Истван, не надо, — с тоской пробормотала я. — Давайте поговорим. Полагаю, Джено, как и Андор знал… Просто ваш друг намекал, будто вы что-то хотите сказать, но я не думала, честно не думала! И не хотела причинить вам боль, клянусь!

Истван молчал. Глаза потемнели, пальцы сжались так, что побелели костяшки.

— Умоляю, не надо! — я с мольбой заглянула в глаза некроманта. — Успокойтесь, пожалуйста. Ваш поступок, я его не осуждаю, ни один мужчина до этого не рисковал своей жизнью во имя моей чести. И хватала за руки только потому, что волновалась.

Истван мотнул головой и уткнулся лбом в стекло. Слушать меня он не желал, а я, как назло, не могла подобрать правильных слов.

— Не руби с плеча, — посоветовал Джено. — Рената не из тех, кто наносит удар в спину.

— Теперь каждая собака знает… — пробормотал Истван и, не прощаясь, быстрым шагом ушёл.

Джено проводил друга сочувствующим взглядом и осторожно спросил:

— У него есть шанс? Если да, хотя бы маленький, помиритесь. Вечером Истван наверняка пойдёт на кладбище, там и поговорите. Я постараюсь убедить вас выслушать. Истван ведь скрытный, а тут вы…

— Что он любит? — без подарка на кладбище лучше не приходить.

— Просто поцелуйте, — улыбнулся Джено. — Если, разумеется, только что не сказали ему 'нет'.

Вздохнула и поплелась к Башне. Я не готова была принять решение, а судьба требовала немедленно его озвучить. Понимаю, Эрно не вернуть, но сердце до сих пор сжималось при одной мысли о нём. Даже не знаю, нечего мне сказать. Хоть переезжай!

Подумала и отправилась на поиски Кристофа. Тот знает жизнь лучше и сможет дать совет. Пожалуй, именно Кристоф знал обо мне больше всех в Верешене, как и я о нём.

Интенданта застала в конюшне: он с сосредоточенным видом рассматривал фураж. По мне — сено и сено, но Кристофу виднее. Признаться, до сих пор не могу понять, как он смог после блестящего боевого прошлого препираться с крестьянами и торговцами насчёт какой-нибудь колбасы.

— Долго вы! — Кристоф поднял пригоршню сена и понюхал.

— Так и знал! — недовольно пробормотал он и пояснил в ответ на мой недоумённый взгляд: — Горечавку подсунули. Что в итоге-то? Авалон не вернулся ещё, значит, с головой беседует.

— Нажила врагов и нанесла обиду одному человеку, — вздохнула я, присев на лесенку, ведущую на сеновал. Совсем рядом хрупал сеном рыжий конь, большой такой, мощный. Интересно, чей он? — Дело передадут в Сталиду. А Миклосу, похоже, придётся уехать.

— Чего так? — Кристоф отряхнул рубашку и пристально глянул на меня. — Вы постарались?

Кивнула и вкратце пересказала ход недавнего разбирательства.

Интендант задумался, пожевал губы и почесал затылок.

— Н-да, неприятная история! Миклос, конечно, хорош, но как маг он очень даже. Думаю, после такого урока поумнеет. Это всё молодость, Рената, вы тоже, признаться, вдоволь ошибок наделали.

Кивнула, не став спорить. Да и незачем, прав Кристоф. Один лич чего стоит! Дура, как есть, дура, чей поступок исправляли всем миром.

— Кристоф, вы его оправдываете, да? Только честно. С мужской точки зрения всё иначе…

— Я бы ему по шее дал, — покачал головой интендант. — Если вы о Миклосе. Но что-то да спровоцировало, он дальше поцелуев никогда с девушками без спросу не заходил.

— Понятно, — понурившись, протянула я. — Значит, опять жертва провоцировала охотника.

— Глупости не говорите! А виноваты вы в том, что молчали. Будто не знали игр в 'нет' и 'да'! Видимо, сначала привечали, а потом оттолкнули. Вот и решил парень, будто притворяетесь. С самомнением-то Миклоса! Я ведь видел вас в городе в апреле — со стороны, так парень с девушкой.

— Что мне, и говорить с ним нельзя было! — взорвалась я.

Да, помню, позволила Миклосу немного поухаживать, но по-дружески. Тогда ещё не знала, к чему это приведёт.

— Я вам не мать и не сестра, чтобы объяснять, но в следующий раз говорите 'нет' всегда, — отчитал Кристоф и покачал головой. — Одни проблемы! Вы хуже Винса, Рената.

— Потому что женщина? — в сердцах ляпнула я и вскочила на ноги. — Все мужчины одинаковы, все считают себя непогрешимыми и жертвами женского коварства! Про мужскую солидарность вообще молчу. Когда это вы друг за друга не заступались?

Кристоф вздохнул и примирительно вскинул руки.

— Вы честно спрашивали, я честно ответил. На истину в последнем лице не претендую и Миклоса по голове не поглажу, но вы действительно хуже Винса. Нет, не потому, что женщина, а потому что старше и опытнее. Знали о личе — и полезли. До в бега подались… Ребячество, право слово!

Фыркнула и уткнулась носом в дверцу денника. Пришла, называется, за советом! Интендант, разумеется, ошибок не совершал, не молчал о силе, личе и прочем. Зато меня за действия в порыве чувств отчитал по полной.

— Хорошо, я ничего не говорил, — Кристоф зазвенел упряжью, видимо, куда-то собирался. — Но вы же не ради новостей или сочувствия пришли. В столицу написать, чтобы за Иствана похлопотали? Напишу. Ему больше штрафа не присудят, дуэль в чистом виде. Если б силы соизмерял, как положено, вызвал, то и вовсе один устный выговор.

Молчала. Желание излить душу пропало, теперь я сожалела, что пришла.

Интендант подошёл и попросил посторониться: ему потребовался тот самый сытый рыжий мерин. Закинув седло на дверцу денника, Кристоф отпер его и достал из кармана зелёное яблоко. Мерин тут же заволновался, повернул голову и жадно потянулся к ладони. Кристоф улыбнулся и положил руку на холку с жёстким ёршиком волос.

— Знаю, любишь. Ничего, мы с тобой в Нийск съездим, и я тебя в саду пастись оставлю. Там паданок много, полакомишься.

Не со всякой женщиной говорят так ласково, значит, конь любимый.

Мерин быстро схрумкал яблоко и ткнулся храпом в ладонь. Кристоф рассмеялся:

— Хватит, хватит, хорошенького понемножку, сладкоежка!

Рыжий проверил, не спрятано ли ещё яблочко в кармане брюк, и позволил взнуздать себя.

Думала, Кристоф забыл о моём существовании, но нет, закинул поводья на спину мерина и обернулся.

— С Истваном обязательно поговорите. Осторожно, без женских штучек. То есть никакого заламывания рук, умоляющих глаз и хлопанья ресницами. Желательно без эмоций вовсе. Что говорить, решите сами, тут я не советчик. Характер Иствана и без меня знаете, поэтому не обращайте внимания на угрозы и ругань, а говорите. Если он делает вид, будто не слышит, это вовсе не так. Другое дело, что не сделает, как бы ни просили, если не захочет.

Посторонилась, чтобы интендант вывел мерина. Тот, баловник, и мои руки проверил, даже в сумку попытался заглянуть.

— Верхом ездить умеете? — Кристоф привязал коня и пошёл за щёткой. — Окрестности тут красивые, да и вам полезно. Поручение могу придумать, для диссертации тоже пригодится. Есть тут у нас не только Башня, но и Часовня духов. От Верешена версты три-четыре. Занятное местечко! Там, к слову, фон немного колеблется, хорошо амулеты, артефакты заряжать. Заинтересуетесь, покажу. Жаль, рисовать не умеете, а то располагает.

Живопись у меня теперь прочно ассоциировалась только с Эрно. Сначала решила, не поеду, даже рот открыла, чтобы поблагодарить и отказаться, но вместо этого попросила как-нибудь показать. Вдруг Эрно рисовал эту Часовню? Пролистаю записную книжку, посмотрю. Если найду эскиз, сяду потом так же, как сидел Эрно, буду смотреть на природу и представлять его, живого.

— Только я в седле плохо держусь, практики нет, — смущённо добавила я.

— Научитесь, — не отвлекаясь от чистки коня, ободрил Кристоф. — Удачи! И постарайтесь сделать так, чтобы Верешену не навредить.

— То есть? — не поняла я.

— Да как с Миклосом. Знаете, как тяжело всего без одного мага в Башне? А каково без некроманта? Знаю, вы не поняли, почему я так на вас взъелся, решили, будто бы я не считаю Миклоса дрянью. Да нет, считаю, только впредь запомните, невозможно дружить с мужчиной, пока вы ему нравитесь. Для вас — прогулка, для него — свидание. Понимаете, о чём я?

Кивнула, поблагодарила за советы и побрела в башню, к рутинным дневным обязанностям.

Глава 37

Долго думала, идти ли на кладбище, и решилась. Вроде, и повод есть — передать официальный вызов в столицу, который таки дошёл до нас магической почтой. Разумеется, Авалон мог легко послать весточку некроманту, но сжалился, вошёл в положение. К слову, никто о чувствах Иствана даже не заикался, все упорно делали вид, будто ничего не слышали. Тибор с оживлением рассказывал о доме, который они с Джеммой только вчера купили и куда собирались переехать после свадьбы. Она, кстати, в субботу, я приглашена, даже платье купила… Только торжество, определённо, пройдёт не так, как планировалось.

Когда вечером вернулась домой, Иствана уже не было. То, что он действительно на кладбище, узнала от Джено. Некромант заходил к нему, чтобы наскоро перекусить. Почему не стал есть у себя или в 'Трёх рыбах', догадываюсь.

— Он хочет фон замерить и, заодно, задание какое-то выполнить. Кажется, с наследством связано. Судятся двое, нужно мнение покойника.

И ради этого Истван ушёл до заката? Не верю. Джено тоже говорил и не верил, но оба мы своих догадок не озвучили.

Воздух пропах свежей травой и медовой пыльцой.

Огненный шар солнца пылал в просвете между домами; казалось, Верешен горит.

Я медленно шла к кладбищу, рассеянно вертя в руках травинку.

Всё цвело и благоухало. Лето в полной силе, в самом разгаре. Даже гранитные россыпи в окрестностях города дарили не холод, а жар. На них любили греться ящерки. Сейчас, наверное, тоже лежат, подставив шкурки солнцу.

Река тоже цвела. Густые пряди водорослей струились по течению, будто волосы русалок. То здесь, то там виднелись светлые пятна кувшинок. На широких массивных листьях притаились лягушки. Их кваканье раздражало, но что поделаешь, приходилось терпеть природные концерты.

Блестящие стрекозы молниями носились над водой. Они казались нереальными созданиями, будто фейри. Интересно, не встречу ли у реки кого-нибудь из представителей маленького народца? Пока я ничего о нём не слышала, да и не любят фейри Иссал, но кто знает? Достал же лич где-то представителей одного из самых жестоких Дворов. Это я вспомнила о слоа, ранивших Винса в Гнилой гати. Они хоть и нежить, но фейри.

У реки, взявшись за руки, гуляли парочки. Они самозабвенно целовались в кустах, весело хохоча, баловались в воде. А вот и лодка. Удивилась бы, если бы ни один парень не повёз девушку смотреть на закат. Это ж верное средство склонить весы в свою пользу.

Облокотившись о перила моста, проводила глазами удаляющиеся спины.

Солнце слепило глаза, обжигало багрянцем руки. Приятно гореть в таком пламени.

Край диска уже лизал землю. Скоро, совсем скоро, наступит ночь, значит, нужно поторапливаться. Прогулки по тёмному кладбищу никогда не входили в список моих любимых занятий.

В задумчивости остановилась у ограды? Куда теперь? Поискать Иствана? И в первый раз-то не вышло, а теперь и подавно. Разве что с помощью тонкой материи, её некромант не обманет.

Аллея с ровными рядами восстановленных надгробий рождала тяжёлые воспоминания. Они давили, заставляли отводить взгляд, мешали сделать шаг. Слишком многое связано с этим кладбищем: и плохое, и хорошее. Слишком многое я тут пережила, перечувствовала.

Букет Эрно не нарвала — впервые за всё время. Прежде никогда не приходила с пустыми руками, но тогда уж легче взять ржавый нож и вонзить Иствану в сердце.

Вздохнула, с тоской обернулась на медленно тонувший в длинных тенях Верешен, прислушалась к приглушённому весёлому говору и решительно шагнула в юдоль скорби. Она казалась материальной. Сразу поникли кончики губ, выпал колосок из рук, сгорбилась спина. Я шла по главной аллее и старалась не смотреть на памятники. Хотя, зачем смотреть, если точно знаешь, сколько шагов до заветной могилы? Будто не успела выучить за эти недели!

— Истван! — ни на что не надеясь, позвала я.

Кладбище ответило тишиной.

Пробивавшееся сквозь кроны деревьев солнце насквозь пронизывало кожу, заставляя её светиться изнутри. Распущенные волосы казались медными и пылали так же, как крыши домов.

То ли призрак, то ли нежить в огненном ореоле, я свернула на боковую дорожку, вившуюся среди папоротника. Свернула специально, чтобы не дойти до двух могил, которые не желала теперь видеть.

Если правильно помню, в этой стороне кладбище заканчивается луговиной, а река делает изгиб, образуя излучину с песчаной косой. Хорошо бы пройтись сейчас по воде, смыть тревоги и дурные мысли… Но не время, Рената, не время!

Улыбнулась. От теоретика не спрячешься! Может, я и не умею поднимать мёртвых и спасать живых, но зато точно знаю, какие тонкие материи обретаются в пространстве. Вот и подопечного Иствана, узнала, почувствовала. Все покойники спят, а этот бодрствует. Как раз в этой стороне кладбища. Не иначе интуиция толкнула к папоротнику.

Решила не предупреждать о своём появлении и, определив точное направление, поспешила туда, стараясь ступать как можно тише.

Меня встретила свежераскопанная могила. На дне зиял гроб, на него отбрасывала косую тень воткнутая в гору земли лопата. И ни следа некроманта.

Проверила, нет ли поблизости зомби. Нет — Истван успел всё расспросить и уложил покойника обратно под гниющую крышку. А зарыть времени не хватило, помешала я. Это начинало пугать. Если Истван так старательно избегал встречи, разговора не выйдет: некромант банально не подпустит на версту.

— Истван, пожалуйста! — позвала я, стараясь разглядеть в сумерках знакомый силуэт. — Я по делу, сообщение принесла. Важное. Насчёт комиссии. Хотите, на бумажке запишу, под дверь подсуну?

Некромант меня игнорировал. Куда делся, ума не приложу. Я шла быстро, недолго, не успел бы Истван далеко уйти.

В отчаянье опустилась на корточки возле разрытой могилы. Неужели всё-таки придётся скитаться по ночному кладбищу?

— Истван! — во всю силу лёгких снова позвала я.

Кладбище стремительно погружалось во тьму, и разрытая могила уже не казалась такой мирной.

— Чего ты орёшь, глухих нет! — огрызнулись за моей спиной. — Ну, что надо?

Истван, словно вампир, возник из полуразрушенного склепа. В руках у него что-то белело. Внутренний голос твердил: кости, но я старалась не смотреть.

— Только-только пришло, из Сталиды. Вас в Академии ждут десятого числа, к полудню. В Зелёном зале.

Некромант кивнул, бросил ношу на листья папоротника и взялся за лопату. Видя, что я не спешу уходить, нахмурился:

— Иди, не мешай!

— Истван, я поговорить хочу, — робко начала я, сделав шажок вперёд.

— А я не хочу. Проваливай.

Грубит — это хорошо. Хуже, когда молчит и делает вид, будто меня нет.

Собралась с мыслями и начала издалека — с Вилмы. Точнее, с того, как она за ним ухаживала, как Истван с ней гулял, что о них говорили, что сама видела — словом, обрисовала ситуацию, в которой ни одна порядочная девушка на мужчину не взглянет.

Закончив, сделала паузу, которая как бы спрашивала: 'Я ведь права?'. Истван никак не отреагировал, повернувшись спиной, в свете огонька закапывал гроб. Комья земли гулко шмякались на доски.

'Теперь Бариций, — пробормотал некромант и вытащил из кармана потёртых штанов бумажку. — Ага, точно, Збивек Бариций. Свеженький, это хорошо!'.

Обидно стало: так мучилась, такую речь сочинила, а Истван не слушал, его только покойники интересуют. Да и не приснилось ли, не мог некромант питать ко мне нежных чувств. Шея прекрасно помнила его пальцы, колкостей, грубости и откровенного хамства тоже хватало.

Некромант отряхнул руки и лениво выровнял могильный холм. Край небрежно засунутой обратно в карман бумажки тускло белел в свете магического огонька.

— С плиты сойди.

А ведь и правда, я стою на надгробии.

Посторонилась, и некромант ловко привёл могилу в первозданный вид, даже увядшие букеты обратно положил. Значит, права, хоронили недавно.

Насвистывая, Истван подхватил с земли кости и убрал в сумку. Затем закинул лопату на плечо и пошёл в сторону реки. Я увязалась за ним, отчаянно пытаясь обратить на себя внимание. В конце концов, в сердцах крикнула:

— Мне тоже умереть, чтобы вы соизволили взглянуть? Знала бы, не приходила! Все твердят: успокой его, поговори, а он вполне счастлив.

— Терпеть не могу истеричек. Проваливай и не мешай работать.

Истван прибавил шагу и нырнул в кусты. Я припустила следом и со всего разбегу впечаталась носом в спину некроманта. Тот недовольно засопел и развернулся, подвесив огонёк напротив моего лица. Губы кривились, уголок рта чуть подёргивался.

— Объясняю ещё раз, медленно и доходчиво. Уходи. Молча.

— Истван, дайте же мне объяснить, наконец! — в отчаянье взмолилась я.

— Ты как Аранка: много шуму, мало ума. Что ты там объяснять собралась? На вопрос ответила, я понял. Всё.

Некромант отмахнулся, будто от назойливой мухи, и окинул взором могилы. Что-то его заинтересовало, раз нахмурился, подошёл и склонился над замшелой плитой. Проверила — никаких духов, всё тихо и мирно. Странно.

Истван занялся вторым 'клиентом', а я устроилась чуть в стороне, так, чтобы не попадаться некроманту на глаза, но и не терять его из виду. Смотреть на покойника тоже не хотелось, равно как вникать в ритуалы подопечных Сречи.

За эти полчаса успела трижды назвать себя дурой и прописать белладонну. Вот зачем, спрашивается, устроила сцену, чего после неё ожидала? Выставила себя пострадавшей, обвиняла Иствана в чёрствости. Точно, как Аранка. В итоге не успокоила, а ещё больше рассердила. Ну не желал он говорить, но не ушёл же, меня прогнал. Без рук, к слову. А я по извечной женской привычке требовала от Иствана внимания к своей особе и сердечных откровений.

Вспомнился разговор с Кристофом, и в голову стукнуло: я ведь некроманта поощряла. Дарил цветы — брала. Не пришла же с просьбой никогда так не делать, не отдала маме. То есть обнадёжила, а потом при всех, после признания… Ох, как плохо-то! Теперь в полной мере поняла, почему Истван так себя ведёт. Оставалось понять, как вести себя мне.

Оправдания — бесполезное сотрясение воздуха. Некромант их не слышит, более того, они его раздражают. Остаются факты и ответ на тот самый вопрос, который, надеялась, не придётся давать. Или… Ну да, нападение! Этого Истван не ждёт, это встряхнёт его, выведет из себя, то есть заставит говорить. Но для начала поставлю щит: некромант в бешенстве страшен и обещал не трогать только шею.

— Тогда и вы ответьте на один вопрос, — я вплотную подошла к краю разрытой могилы, на дне которой Истван колдовал над покойником. Тот тоже оказался свежим, чувства брезгливости не вызывал, но вонял жутко, пришлось зажать нос. — Вилму сразу обратно позовёте или новую девушку без 'люблю' лет этак на пять найдёте? Я к тому, успокаивать ли Джено на ваш счёт, или пострадаете для вида?

Некромант вздрогнул и замер. Сообразив: вот оно, сейчас начнётся, отскочила от могилы и проверила щит — хороший, крепкий.

Истван легко, будто зверь, выбрался из могилы. Грязный, в какой-то трухе, с расширенными потемневшими глазами. По щекам гуляли желваки, руки сжимались в кулаки.

— Ты! — палец упёрся мне в грудь. Некромант чуть ли не задыхался от ярости. — Белобрысая тварь! Чтоб тебя Миклос подкараулил! Вилма… Ты слепая или разницы не видишь?

— Не вижу, — честно призналась я. — За ней, небось, вы тоже ухаживали, нежные слова на ушко шептали.

— Тебе ничего никто не шептал. Убирайся!

— Шептали, — упрямо ответила я, ища пути к отступлению. Кажется, вон там темнеет склеп. Надеюсь, крепкий. — И она из-за вас Миклоса бросила, поверила, полюбила… Ответьте на вопрос или трусите?

Истван тут же оказался рядом, ожидаемо попытался ухватить за руку, но наткнулся на щит. Выругавшись, он сплюнул на землю и, не стесняясь в выражениях, послал к демонам стерву, которая мало того, что на весь Верешен опозорила, так ещё издевается.

Мой ответ обескуражил. Говорила, а сама до жути боялась мести Иствана. Он ведь проломит щит, если захочет. Вон, как глаза сверкают, смотрит с нескрываемой ненавистью. Даже руку поднял…

— Обрадую Джено, что всё хорошо, — пискнула я, уйдя с траектории возможного заклинания. — А то вы на покойника походили.

Истван вытаращился на меня, как на диковинную зверушку, и прошипел:

— Либо сама уберёшься, либо домой ковылять придётся.

— Хорошо, я уйду. Но 'нет' я не говорила, я ничего не говорила. Знали бы, если б умели слушать.

Развернувшись, направилась к кладбищенским воротам.

Бесполезно, этот лоб ничего не прошибёт. Жил с женщиной и отчего-то думал, будто она не помеха другим отношениям. Даже не удосужился с ней порвать, когда начал дарить мне букеты.

А, и к лучшему! Не придётся отвечать на тот самый неудобный вопрос. Я люблю Эрно, потом, возможно, могла бы пустить в сердце другого, но как это объяснишь?

Меня остановили. Щит, задрожав, рухнул и осыпался к ногам, воздушная петля плотно зафиксировала тело. Истван затянул её туго, чтобы не могла ни ходить, ни колдовать. Напомнила некроманту об ответственности за подобные деяния — он лишь осклабился.

Стало резко не по себе, глаза поневоле косились на разрытую могилу. Вдруг закопает?

Истван подошёл вплотную, почти касаясь одеждой.

Магический огонёк слепил до рези в глазах.

— В глаза мне посмотри, — приказал некромант.

Даже не подумаю! И этого человека я жалела!

— В глаза посмотри, — с напором повторил Истван и, не сдержавшись, ухватил за подбородок.

Я гордо мотнула головой и напомнила, что не зомби, а человек, и кое-кто меня пару минут назад прогнал.

— Да вот пытаюсь понять, какую игру затеяла. Зачем пришла?

— Помириться и объяснить всё. Собственно, объяснила. Если вкратце: я вас не позорила, как ухажёра не воспринимала, издеваться не собиралась. Пустите!

Странно, но он отпустил. Сам, правда, никуда не ушёл, так и остался стоять рядом. На лице застыло задумчивое выражение, желваки улеглись, зрачки сузились.

— Удачной работы! — отряхнувшись, повернулась к Иствану спиной и, не удержавшись, добавила: — У вас скверный характер и скверное воспитание.

В ответ меня стиснули так, что стало трудно дышать. Пробовала вырваться — куда там, Истван силён. Брыкайся, не брыкайся, бесполезно. В итоге повисла в воздухе, отчаянно болтая ногами.

— Знаешь, — задумчиво протянул Истван, наблюдая за моими жалкими потугами освободиться, — иногда мне кажется, что женщины не умеют думать в принципе. Вот и ты начала за здравие, даже мнение изменил, а кончила… Ну, успокоилась?

Кивнула, и меня тут же поставили на землю.

— Значит, поговорить хочешь… — некромант уселся на ближайшее надгробие, мимоходом смахнув палую листву. Он выглядел поразительно спокойным, будто и не было приступа ярости. — И вся речь свелась к: 'Ты козёл и наплевал в мою трепетную душу'. Пока не потряс, ничего путного не сказала. И если твоё выступление в кабинете головы не красноречивый ответ, то я ничего не понимаю. С другой стороны, ты зачем-то пришла, таскаешься хвостом, твердишь о Вилме, которая де мешала тебе разглядеть высокие порывы души. Типичная женская политика, только со мной такие штучки не пройдут. Тогда я просил не отвечать, теперь же требую, чтобы ответила. И не увиливай!

Молчала, пытаясь подыскать нужные слова. Как просто, когда можно сказать: 'Люблю!' и ни о чём не думать. Тут же… С Истваном всё сложно. Я не испытываю к нему нежных чувств, но привыкла к причудам характера. Не могу ко всему притерпеться, но понимаю, некроманта не изменить.

Сердце до сих пор болит по Эрно. Вот его я любила, Иствана же… С другой стороны, он не Миклос, чувства омерзения не вызывает. И букеты принимала… Словом, ответить нечего.

Истван же молчал и, насупившись, сверлил глазами.

В итоге решила ответить правду.

— Я не знаю. Если вы действительно… — слова давались тяжело, с трудом заставляла себя открывать рот. — Словом, наверное, лучше… Я не запрещаю за собой ухаживать, но ничего не обещаю. Врать, будто люблю, не стану. Об Эрно вы знаете. Ничего не изменилось, но со временем…

Не договорив, потупилась. Сейчас Истван вновь назовёт белобрысой дрянью, окончательно замкнётся в себе, и оставшиеся месяцы придётся мучиться угрызениями совести.

Некромант молчал, напряжённо молчал. Пальцы щёлкали, рождая и тут же гася огоньки.

— Хорошо, — наконец произнёс он бесцветным голосом, по которому нельзя было определить, сердится ли Истван или остыл, — посиди тут, я недолго. Кладбище чистое, личева зверушка мимо пронеслась, пастись в другую степь. Заодно подумаешь. Мне поспешных решений не надо. И перестань ты по костям сохнуть!

Вежливо, даже очень, хотя без укора не обошлось. Но я уцепилась не за него — ожидала же, — а за упоминание о зверушке личе. Крикнула вслед Иствану, кого он имел в виду. Некромант не ответил, даже шага не замедлил.

Магический огонёк всё удалялся и удалялся и, наконец, замер за деревьями. Я же сидела там, где велели, и гадала, чем закончится этот разговор. Истван, вроде, остыл, но сама наломала дров. И, что самое поганое, некромант требовал однозначного ответа.

Пока Истван возился с покойником, успела взвесить все плюсы и минусы новоиспечённого поклонника. Последних оказалось больше, но я решила не рубить с плеча. В конце концов, за меня действительно так никто не заступался, а последний разговор доказал, Истван умеет сдерживаться.

— Надумала? — погрузившись в себя, и не заметила, как вернулся некромант. Потный, в расстегнутой рубашке, измазанный в земле.

Глянула на руки и вздохнула: трогать такие не хотелось.

— Опять губы брезгливо кривишь? — нахмурился Истван и воткнул лопату в землю. — Ну да, кто-то чёрную работу выполняет, пока вы спите. Хоть бы кто спасибо сказал!

— Спасибо, — смутившись, пробормотала я. Некрасиво вышло.

— Ну?

Истван сверлил меня взглядом. Губы подёргивались — то ли некромант злился, то ли нервничал.

— Всё то же, — вздохнула я, непроизвольно потупившись. Казалось, глаза Иствана дыру прожгут. Ночью некромант казался вдвойне опасным, чуть ли не потусторонним существом. — Я попробую, но ничего не обещаю. Как сложится, так и сложится. Сумеете завоевать симпатию, значит, сумеете, нет… Изначально я настроена нейтрально.

Некромант засопел и плюхнулся рядом.

— Знаешь, — пробормотал он, — каково мне было слушать тебя у головы? Сказать?

Мотнула головой. И так знаю. Но Истван всё равно рассказал и не только об этом. Плотину будто прорвало, не скрывая горечи и обиды, некромант таки раскрыл раковину, перестал огрызаться. Сидел, не касаясь меня, подвесив огонёк над плечом, смотрел на лопату и говорил, тихо, устало.

— Может, я и напился, но не до такой степени, чтобы не соображать, с кем откровенничаю. Это я о том дне, когда приехал Андор. Или о дуэли… Пораскинула бы мозгами, поняла бы, что к чему. Но нет, сидела, ушами хлопала! Твоя мамаша опять-таки. По честному, вылетели бы обе из дома, никакой голова бы не помог. И не просто вылетели, а вякнуть бы побоялись. В итоге что? Но госпожа теоретик и тогда ничего не поняла. Мудрено понять, когда в голове прекрасные несчастные духи, живые-то блёклые. И не коли глаза Вилмой, ничего не значило. Девка к мужику в дом ночевать бегает, а тот у неё никогда не бывает, ни о чём не говорит?

Истван ждал ответа, а я никак не могла разобраться, в чём разница. Сама ведь на ночь у парней оставалось. Оказалось, это признак определённого статуса, который ни во что серьёзное не перетечёт. Некромант прямо и грубо объяснил: такие девушки нужны только для готовки и плотских утех.

— А для чего нужна я? — задала резонный вопрос.

Некромант стушевался и пробормотал:

— Не знаю. Врать, что собираюсь жениться, не стану. Хватит с меня! Но, возможно, когда-нибудь сделаю предложение, если уверюсь, что… Словом, идёшь со мной на свадьбу Тибора. Не бойся, — усмехнулся Истван, — лапать и приставать не стану, просто как спутница. И говори мне 'ты', а то смешно слушать.

Кивнула, соглашаясь. Отделалась малой кровью, заодно со спутником приду, найдётся, за кого спрятаться. Иначе с ума сошла бы от участливых взглядов: маги знали не только о сердечных делах Иствана.

Истван взглянул на робко выглянувшую из-за деревьев луну, потом на меня и лениво протянул, что идёт купаться:

— Не хочу дома всё это отмывать. Если есть желание, можешь сумку мою забрать. Там сверху карандашные записи, не потеряй, иначе плакали мои деньги. Не государственные, между прочим.

— А вода тёплая? — в сомнении спросила я.

— Не замёрзнешь. Тоже русалок пугать вздумала?

— Каких русалок? — Шутит ведь наверняка.

— Обыкновенных, — зевнув, ответил Истван. — Мелкие совсем, пришлые, безобидные. К осени уйдут. Ну, идёшь или домой?

В итоге я тащила лопату и тяжёлую сумку, в которой бряцали кости, или что там выкопал некромант, а он сам шёл налегке, внимательно посматривая по сторонам. Пару раз шугнул спиритов и пригрозил кому-то кулаком. Да, вот она нелёгкая судьба подруги некроманта! Истван запряг как помощницу, а не любимую девушку. Не удержавшись, спросила, нет ли в привязанности корысти.

— Корысть у тебя. Не мне же место нужно. Раскинь мозгами, куда после аспирантуры денешься. В своём Олойске вряд ли устроишься: желающих много, работы мало. Некроманты, они специалисты специфические, больше одного только в крупных городах держат. И будешь ты в лучшем случае книжной пылью дышать. Тут-то приработок больше.

— Спасибо, подумаю.

Работать в паре с Истваном не хотелось. Характер у него жуткий, терпеть круглосуточно бы не смогла. И если в быту некромант иногда сдержится, то на работе вдоволь наслушаюсь оскорблений и окриков.

Заметив, как Истван в очередной раз кого-то прогнал, проверила, какие незваные гости забрели на кладбище. Сумела различить неясные силуэты, принадлежащие скорее тонкой материи, чем вещественному миру. Не упыри, не зомби и не души. На всякий случай вытащила защитный артефакт, который теперь всегда носила. Истван фыркнул и посоветовал убрать: 'Мелочь пузатая, не обращай внимания. Они людей не трогают'.

Успокоил, так успокоил! Теперь за каждым кустом мерещились нопэры. В итоге оказались падальщики-гули. Пугливые, они разбегались прежде, чем огонёк успевал их хорошенько осветить. Истван их не убивал, только отгонял. На вопрос почему, равнодушно отвечал: 'Они тебе мешают? Пусть хрустят, не жалко, всё равно могилы не разроют, только то, что неглубоко съедят'. Что-то раньше в окрестностях Верешена гулей не водилось. Они действительно безопасны для магов и живых обычно не трогают, только в период жестокой бескормицы.

Деревья между тем редели, ухоженных могилок становилось всё меньше, начали попадаться уже просто холмики. Истван походя попросил их посмотреть и никак не отреагировал на заверения, что там всё чисто. Видимо, сам знал, но зачем-то проверял меня.

Вот и ограда. За ней — бескрайнее тёмно-синее небо, усыпанное звёздами.

Закат догорел, не слышно уже плеска вёсел…

Как-то не по себе стало, на свидание похоже. А если Истван поцеловать захочет? Обстановка-то располагает. И опять же я согласилась, то есть заранее и на всё, если верить мужской логике. Вроде, Кристоф именно так всё объяснял.

Некромант легко залез на ограду и протянул руку:

— Сначала вещи, потом себя.

Замявшись, предложила отдать только сумку и лопату, а самой пойти домой.

— Да не изнасилую я, успокойся! Вижу ведь, чего боишься. Хотя местечко славное, но надеюсь потом и по обоюдному согласию.

Стало неловко. И из-за разгаданных мыслей, и из-за откровенных планов на лето. А ещё поразила уверенность, с которой Истван их строил.

— Надеяться вам пока рано, — предпочла предупредить сразу. — Я говорила, что дам шанс, а вовсе не: 'Я влюблена'. И с таким подходом вы точно ничего не добьётесь.

— Не добьёшься, — поправил Истван и ловко подхватил сумку. Раз — и она уже по ту сторону ограды. Вскоре туда же полетела лопата. — И что я такого сказал? Всего лишь то, что местечко для этого дела хорошее. Или ты с мужчинами не?..

В ответ посоветовала некроманту оставить фантазии при себе и без его помощи забралась наверх. В юбке неудобно, но ничего, справлюсь. Слезть, правда, помог Истван, посоветовав не обижаться на безобидные шутки.

Я осталась сидеть на луговине под стрекот цикад, Истван же скинул рубашку и сапоги и направился к воде. Отвернулась, демонстративно изучая тень от ограды. Что бы там некромант ни думал, а ничего я пока к нему не испытывала. Хотел похвастаться телом? Ну, посмотрю я, дальше что? На шее не повисну.

— Рената, вода тёплая, — донеслось с реки довольное фырканье.

Пусть купается, ему полезно, а то чумазый, потный. Каюсь, ладонь, которой держалась за руку Иствана, протёрла: мало ли, какая там зараза? Не в брезгливости дело.

— Иди сюда, русалку покажу. Или ты раздумала? Так я предупреждал, что играть не позволю.

С обречённым видом сняла туфельки, чулки и побрела сначала по траве, потом по песку к Иствану. Тот стоял по пояс в воде в паре аршинов от берега. Штаны валялись на какой-то коряге. Ну да, только влюблённого голого мужика мне не хватало!

— Давай быстрее, она ждать не будет! — поторопил Истван. — И не устраивай цветник на щеках, взрослая девочка, а я обещал не трогать.

Потребовав отвернуться, стянула платье, оставшись в одном белье, и осторожно попробовала ногой воду. Не обманул некромант, тёплая.

Ладно, тут темно, если сразу окунусь, Истван ничего не увидит. Борзый какой! А я ему ещё проблемы с женщинами приписывала! Теперь понятно, как он Вилму у Миклоса отбил. Поменьше книг читай, Рената, тогда душевные травмы у здоровых мужиков перестанут мерещиться.

Истван не обманул, русалки в реке действительно водились. Одна из них подкралась и опутала ноги водорослями. Завизжав от неожиданности, дёрнулась и едва не захлебнулась, благо некромант подхватил. И тут же раскритиковал: магиня, а нечисть почувствовать не в состоянии.

Русалка, между тем, хихикнув, вынырнула и, махнув хвостом, снова ушла под воду.

Думала, Истван не отпустит — нет, подышал в шею, крепко сжимая талию, и разжал руки. Нырнул и ушёл на глубину. Я же поплескалась немного у берега и вылезла сушиться.

И тут я почувствовала неладное. Будто шепоток прошёлся по кронам деревьев. Показалось, или он голосом Эрно позвал: 'Рената!'?

Вздрогнув, вскочила и огляделась.

Сердце трепетало в груди, рвалось наружу.

Истван мгновенно оказался рядом, задвинул за спину. Значит, опасность не пригрезилась.

Опять это мутное, непонятное пятно, от которого немеют пальцы, а тёплая летняя ночь кажется холодной.

Может, Иствану сумка нужна? Так я принесу…

'Часовня духов, — прошелестел в голове всё тот же знакомый голос. И, дрогнув, добавил: — Берегись волка!'.

Эрно, живой! Но где?

В отчаянье обшарила всё вокруг и не нашла никого, только странный силуэт всё приближался и приближался.

— Что? — вопросы Иствана отличались лаконизмом.

— Эрно предупредил о неком волке…

— Твою ж мать! Будь проклят Верешен с его личами и их экспериментами!

Некромант спешно натягивал штаны. Они липли к ногам, и Истван ругался ещё больше. Затем поправил сбившиеся артефакты на шее — как опытный маг, он их не снял во время купания, — и велел стоять, где стою.

— А там что? — робко спросила я, уже догадываясь, каким будет ответ.

— Тварь, которую лич сотворил из оборотня и в том числе твоей крови. Он её однажды уже выпускал погулять, но гнал подальше от города. А теперь, видимо, решил приучить к охоте на людей. И, — некромант нахмурился, — никакого Эрно нет. Я сам проверял.

Вот, значит, как. Спасибо, раньше не сказал, а то бы рыдала ещё больше.

Взяв слово, что с места не сдвинусь и щит поставлю, Истван поспешил к ограде, замер, прислушиваясь, и неожиданно озарил кладбище снопом синих вспышек.

Что-то взвизгнуло, завыло, и через мгновение огромный волк едва не снёс железные прутья. Глаза его горели, будто два солнечных диска, с морды капала пена. Раненный монстр предпринял ещё одну попытку, и столбы не устояли, рухнули под напором превосходящей силы. Мешавший прут волк перекусил и кинулся на Иствана.

Закричала, когда волк повалил некроманта, и тут же с облегчением перевела дух: тварь отбросило обратно на кладбище. Истван же здоровый и невредимый вновь стоял на ногах. Только на груди что-то подозрительно блестит.

Волк уже оправился и вновь рвался в бой. Но вёл себя странно: двигался рывками, будто им кто-то неумело управлял.

'Беги, пожалуйста!' — вновь раздался в голове едва различимый шёпот.

Эрно где-то рядом, но почему не показывается?

Позабыв об опасности, встревожено позвала любимого по имени.

Волк мгновенно навострил уши и развернулся ко мне. Припал к земле, приготовился к прыжку.

'Рената!' — сколько же в этом голосе было тоски!

Истван остановил тварь в полёте, когда её когти уже почти коснулись щита. Подкинул в воздух, завертел волчком и изо всех сил ударил о землю. Зверь застонал, будто человек. Показалось, или из глаз потекли кровавые слёзы? Так и есть, он плакал!

— Стой! — придя к страшной догадке, попыталась остановить Иствана.

Абсурд, но иного объяснения нет. Либо Эрно теперь часть воздуха и не имеет никакой оболочки, либо заключён в шкуру зверя.

Руку прожгло заклинанием. Ойкнув, упала на песок, дуя на расползающийся по коже ожог. Больно, будто насквозь прошло.

— Рената, ты идиотка?! — взревел Истван, с трудом увернувшись от зверя.

— Это Эрно, Эрно, понимаешь!

Вскочила на ноги и попыталась обратить внимание твари на себя. Если догадка верна, есть шанс воззвать к её разуму. Найти бы ниточки управления, оборвать, затем уничтожить плетение ментального заклинания, и Эрно на свободе.

Зверь зарычал и накинулся на меня.

Щит трещал, а я отчаянно пыталась не захлебнуться: от такого защита не спасает. Как назло, упала крайне неудачно, да ещё волк протащил немного по песку.

Истван мгновенно оказался рядом и полоснул тварь по горлу мечом. Как только успел поднять?

Горячая кровь брызнула на меня, залила песок.

Зверь вскинулся на задние лапы, развернулся и пару раз напоролся на меч. Тварь будто не чувствовала боли. Любая другая бы уже корчилась в судорогах, а эта нет.

Шерсть волка засветилась, контуры его завибрировали, и через пару минут зверь превратился в человека. И не просто человека, а мага, успевшего заготовить заклинание. Я не могла чётко различить черты лица, но щемящее сердце подсказывало, что они мне знакомы.

— Истван, пожалуйста, не убивай его, только свяжи! — взмолилась я.

Некромант не ответил: не до того. Теперь я убедилась, его ранило. Но Истван не сдавался и на равных вёл магический поединок.

Воздух трещал от колдовства. Синие лепестки пламени взрывались искрами и обжигали даже на расстоянии. Теперь, когда стало почти так же светло, как днём, убедилась: лич действительно заключил душу Эрно в тело оборотня. Она изменила черты волкодлака, подарив ему светлые волосы и благородный овал лица. Но остальное принадлежало зверю.

Пошатываясь, поднялась на ноги и сплела ловчую сеть. Оставалось только набросить её и молиться, чтобы Истван не убил соперника. Формальный повод имелся — Эрно сейчас вовсе не Эрно, а одна из составных частей зверушки лича. Но, Макошь мне свидетельница, я не позволю уничтожить даже эту сохранившуюся частичку.

Попала!

Творение лича, словно мешок картошки, повалилось на землю, рыча, как зверь. Истван отреагировал мгновенно, занеся меч для последнего удара.

— Прости! — прошептала я и перебила некроманту кисть.

Как попала, как успела так быстро среагировать, сама не знаю, но попала. И стояла на излучине со счастливой улыбкой на губах, которую Истван принял за сумасшествие. Он пытался заживить кисть и смотрел с нескрываемой ненавистью.

— Я сделаю, я сейчас всё сделаю и объясню, — поспешила к некроманту и протянула руки ладонями вверх в знак открытости и беззащитности. — Вы бы его убили, вот я и…

— Его надо убить, дура! — рыкнул Истван и, оттолкнув, пронзил злобно рычащего полу-Эрно сначала огненным потоком, а затем мечом.

Оказалось, некромант прекрасно управлялся одной рукой. Даже сердце вырезал и швырнул в реку.

Заголосив, упала на колени, закрыв лицо руками. О собственной боли не думала, хотя ожог и доставлял сильные мучения.

— Понятно, — мрачно протянул Истван, устало опустившись рядом. — Место в сердце занято. Зачем лгала?

— Я не лгала, я пыталась забыть, но…

— …но теперь я для тебя убийца? Лич на это и рассчитывал, на твою бесхребетность и жалость. Вызнал, по кому ты сохнешь, отловил душу и засунул в тварюшку, чтобы наделить её магией. Может, даже скрестил с сознанием оборотня, иначе откуда повадки? Но это не Эрно, не Эрно, слышишь?!

Истван затряс меня за плечи и, зашипев, ругнулся. 'Запястье', - сразу догадалась я. Подняла на некроманта зарёванные глаза и прошептала: 'Прости меня'. Истван не ответил. Отвернувшись, он залечивал раны.

Робко коснулась его плеча и наложила обезболивающее заклинание.

— Тебе самой нужно, — буркнул некромант и покосился на ожог. — Убить бы мог… Ничему жизнь не учит?

— Злишься? — затеплила магический огонёк и рассмотрела страшные бурые полосы на груди — следы от когтей.

Истван махнул здоровой рукой и бесцветным голосом произнёс:

— Завтра с ним попрощаешься, я смогу отловить. Надеюсь, если порог последнего придела не перейдёт. А после… После либо забудешь о нём, либо обо мне.

Глава 38

Утром робко поскреблась в дверь Иствана. Понимала, что виновата, хотела извиниться, но не знала, примет ли мои извинения некромант.

Порицать Иствана не за что, это я поняла, всё обдумав на свежую голову. Лич действительно всё продумал, волк бы убил меня, если бы не некромант. Никакой он не убийца, наоборот, спаситель, только сердце щемило при мысли о кровавых слезах зверя. Пусть он хоть на треть Эрно, но Эрно, мне удалось бы освободить его, возможно, через пару лет мы даже были бы вместе… Да, с оборотнем, но я не первая и не последняя, кто заводил отношения с волкодлаками. Но Истван по-своему прав.

Некромант долго не отвечал. Решила было, что он меня игнорирует, но нет, открыл.

В квартире пахло травами — значит, Истван не обращался к целителю, лечил себя сам.

Некромант молча посторонился, и я вошла. У самой рука перевязана, заклинанием нашпигована. Без него болит.

— Давайте я вас накормлю? — не глядя в глаза Иствану, предложила я и направилась на кухню. — У вас же запястье…

Совесть грызла поедом, а в ушах всё стоял голос Эрно, а перед глазами — бьющийся в агонии волк. Не удержалась и всхлипнула, уткнувшись в дверной косяк.

Не ожидала, что Истван обнимет и усадит на стул. Зато голос его звучал резко, как у любого несправедливо обиженного человека.

— С запястьем ты мне удружила, столько сил на него извёл! И завтраков с обедами не надо, сыт и готовить умею.

В комнате повисло неприятное молчание. Я ёрзала на стуле, стараясь не думать о нависшем надо мной некроманте. Взгляд сосредоточился на щербатых досках и грязной одежде, которую, по обыкновению, Истван не бросил в корзину.

— Совесть замучила? Так это не ко мне, а в храм.

— Просто…

— Просто не усидеть на двух стульях. Кости целы? Покажи!

Не сопротивляясь, закатала рукав и протянула повреждённую руку. Ожог там жуткий, лучше не смотреть. А ещё белесая паутинка — следы магии.

Истван ловко размотал повязку и, пряча больную руку за спину, пристально уставился на тёмные волдыри.

— Плохо, — вынес вердикт он, — к Авалону сходи. Если б не твоя дурость, сам бы вылечит, но запястье нужно беречь.

И безо всякого перехода спросил:

— Эрно нужен?

Я опешила и после короткой заминки кивнула.

— Вечером. Тогда малолюдно. Не желаю верешенцев ритуалами пугать. Но, повторяюсь, ничего не обещаю. Я не бог, мне не подвластны высшие пределы. Кстати, подумала?

— О чём? — я вновь бережно перебинтовала руку. Выглядело она жутко, хорошо, мама не видит.

— О жизненных целях: работе, воспоминаниях…

Пожала плечами и туманно ответила:

— Потом.

Честно говоря, остаток ночи и всё утро я думала о чём угодно, только не о жизни после защиты диссертации и статусе Иствана в моём мире. Все мысли занимал Эрно. Признаться, после эльфа, прекрасного принца из сказки, никто не заставлял сердце так сладостно сжиматься. Возможно, тоже потому, что был мечтой, живого Эрно из плоти и крови я не видела. Но даже духа полюбила так сильно, как ни любила никого до этого.

— Хорошо, тогда объясни вчерашнюю дурость. Или до сих пор полагаешь, будто поступила верно?

Истван присел на край незастланной кровати. Брови насупились, кончики губ непроизвольно поползли вниз.

Что тут объяснять, когда и так всё понятно? Честно повинилась, ещё раз попросила прощения за женскую слабость, и получила отповедь:

— Не выйдет из тебя путного мага: одни романы и голая теория в голове. Но ничего, я дурь выбью.

Похоже, Истван для себя уже всё решил и составил план моего воспитания. Даже не по себе стало, памятуя методы некроманта. Нет, он проявляет и хорошие качества, но то ли работа, то ли жена превратили Иствана в человека, которого боялась даже заезжая комиссия.

— Истван, — просьба возникла неожиданно, как своеобразный способ проверки, — вы… ты поцеловать меня можешь? Только не так как собственник, а как… Словом, ты в двадцать три года наверняка иначе себя вёл.

— Угу, мозгов-то не хватало. Что, цветочки, комплименты, прогулку за ручку и поцелуи в щёчку? Рената, ты взрослая девочка, зачем тебе это?

— Затем, — отрезала я. — Или весь смысл затащить в койку? Жениться кое-кто не обещал, букеты обзывал вениками и приносил только в качестве извинений за грубость. За Аранкой, небось, не так ухаживал. И да, либо ты меняешься, либо…

— Безо всяких 'либо', Рената. Ты сама ничего не обещала, наглядно продемонстрировала, кто тебе нужен. Извини, я не Эрно и заменять его не собираюсь. Всё то, чего так хочешь, получишь при одном условии — серьёзности отношений. С твоей стороны. И, не прошло и года, мы на 'ты'!

Коротко и ясно. Впрочем, чего я хотела? Истван — это Истван, пытаться переделать его бесполезно. Нужно обладать завидным терпением, чтобы вытерпеть такой характер. Всё понимаю: неудачный брак, работа, негативно отразившаяся на здоровье духа, но нельзя же так! Говорит, будто любит — и не желает сделать ни шажка. Хотя, судя по отзывам Джено, с друзьями иной. Выходит, они для него важнее любимой женщины. Стоит ли начинать отношения, которые легко закончатся руганью, а то и рукоприкладством?

Нахмурившись, задумалась и не заметила, как подошёл Истван. Его пальцы сжали мои ладони, пристальный взгляд, казалось, пытался проникнуть в глубины души.

— На свадьбу-то пойдёшь или поищешь спутника помоложе? Да, мне не двадцать три, и никогда больше не будет. Но и ты не Аранка. Решай сама, только реши. Кокетства и двуличности не прощу, и это не просто слова.

Некромант наклонился и легко коснулся губами щеки. Даже не поцеловал, а скользнул губами, после же выпрямился и направился на кухню, по его словам, готовить мазь.

— Сильно тебя?

— Терпимо. Помогать не надо, заживёт.

Не стала спорить и побрела к Авалону.

Из головы всё не шла Часовня духов. Эрно не просто так упомянул о ней в минуту опасности, значит, это важно. И больше всех знал о Часовне Кристоф.

Интенданта в Башне не оказалось, по словам Тибора, тот ушёл куда-то ненадолго. Будущий молодой супруг светился изнутри и хвастался Джеммой, которая договорилась о торжестве за сущие гроши. Я слушала и кивала, понимая, ни о чём другом Тибор сейчас говорить не способен. И это прекрасно, значит, действительно любит. И Джемма его тоже. Видела её — славная девушка, вежливая, улыбчивая. И пошла на страшную по девичьим меркам уступку — отказалась от дорого платья. Более того, сама предложила, чтобы сэкономить.

— Будешь подружкой невесты, — огорошил Тибор.

— Почему я? Мы ведь поверхностно знакомы…

— Должен же я доверить жену надёжному человеку? — подмигнул Тибор и, подхватив под локоток, повёл вверх по лестнице. — Никому больше не отдам.

Вот это честь! Прошло всего четыре месяца, а мне доверяют самое святое. Как тут отказаться?

Тибор засиял ещё ярче и на радостях благодарно чмокнул в щёку. В ответ пошутила, не заревнует ли Джемма, и услышала музыку, ласкающую женское ухо: 'Она у меня самая умная, нет, конечно! И я поводов не дам'. От умиления даже вздохнула, чем вызвала резонное утешение: 'Ничего, у тебя ещё всё впереди. Если хочешь, жениха поищу'.

И, спохватившись, Тибор поинтересовался:

— Ничего, что на 'ты'? Просто Денес называет, Истван тоже… Если нельзя, скажи.

Заверила, что даже нужно, и, задумавшись, спросила, умеет ли Тибор лечить магические ожоги. Идти к Авалону не хотелось. Тот непременно начнёт расспрашивать, услышит про лича, завздыхает, коря себя, заодно снова попытается утешить. У Тибора же все мысли о свадьбе, он интересоваться деталями не станет.

Маг сразу стал серьёзным и поинтересовался, зачем мне это. Вместо ответа закатала рукав и показала забинтованное запястье.

— Когда только успела? — цокнул языком Тибор и махнул рукой. — Ладно, пошли! Умею кое-как, ибо надо. Как понимаю, остальным ни слова?

Кивнула и поблагодарила за догадливость. Маг буркнул, дескать, пустое, и увлёк в одну из комнат второго этажа. Она оказалась заваленной выкройками женских платьев. Тибор смущённо сгрёб их со стола и объяснил: с Джеммой платье выбирали, невеста сама шила. И никаких тебе суеверий, будто жениху свадебный наряд до торжества видеть нельзя. Сама придерживаюсь того же мнения.

Тибор внимательно осмотрел и ощупал запястье и попросил немного подождать. Отсутствовал от не больше получаса — бегал к себе за банкой с мазью.

— Ничего, — заверил маг, обильно смазывая корпию жёлтоватой субстанцией, — всё быстро заживёт. Заклинание добавим — так и вовсе, как на собаке.

— Тибор, а ты… — сделала паузу, но не стала исправлять на 'вы', - о Часовне духов слышал?

— Ага, — кивнул маг, склонившись над моей рукой. Её нещадно пекло, но я терпела. — Это по части Иствана, но местечко интересное. Съездить хочешь?

— Хочу. — Да, прямо сегодня всё и узнаю.

— Только не одна, ладно? А теперь потерпи, будет больно.

Если бы знала как, сжала бы в зубах платок.

Из глаз брызнули слёзы. Я судорожно вцепилась здоровой рукой в стол, стараясь не орать, но не кричать не могла. Тибор успокаивал, заверял, обезболивающее наложил, но складывалось впечатление, будто маг резал запястье тупым ножом. Что Тибор делал на самом деле, не знаю, не смотрела. В конце концов, запихнула в рот вожделенный платок и спасла зубы от неминуемых повреждений. Зато губу раскровенила.

— Всё, — с облегчением выдохнул Тибор, отпустив многострадальную конечность, и торопливо буркнул кому-то за моей спиной: — Ничего страшного, я ранку Ренате лечил. Она сама попросила.

Последнее добавил, видимо, чтобы не обвинили в пытках и насилии.

— Какую ранку? — нахмурившись, Авалон быстро пересёк разделявшее нас пространство и пристально уставился на моё запястье.

Я тоже посмотрела: ничего, просто розовая кожа. Ну Тибор волшебник, за такое зацеловать не жалко! Но я не стану, лучше Джемме помогу.

— Обожглась, — хлопая ресницами и изображая саму честность, соврала я. — Не хотелось долго с повязкой ходить, рука-то правая, нужная, вот и попросила.

Авалон хмыкнул. Кажется, не поверил, но расспрашивать не стал, только попросил заглянуть к нему. Оказалось, главного мага башни интересовал Истван. Заверила, что некромант никуда бежать не собирается, работает себе и относительно спокоен, выпросила выходной и кинулась на поиски Кристофа.

Интенданта отыскала в библиотеке. Там, в полной тишине, он занимался расчётами. Заслышав скрип двери, Кристоф, не поднимая головы от пухлой амбарной книги, сердито буркнул: 'Я же просил не мешать!'.

— Я на минуточку, можно? И ничего о 'не мешать' не слышала.

Мышкой проскользнула к столу и с интересом глянула на записи. Целая страница исписана, наверняка на обороте тоже.

Кристоф тяжело засопел, но сдержал замечание. Отложив в сторону перо, он вопросительно уставился на меня:

— Опять проблемы? Пусть их сегодня Авалон решает, я баланс свожу и если ошибусь, придётся заново поднимать кучу бумаг. Соответственно, настроение от этого не улучшится, а вы таки практикантка…

— Вы не станете подличать, — уверенно заявила я.

— Шестьдесят шесть и тридцать восемь, — пробормотал себе под нос Кристоф и уже мне ответил: — Стану. Заставлю помогать. Так что надо, Рената, не ходите вокруг да около.

— Часовня духов. Где она, что она и почему…

Едва не проговорилась о словах Эрно, но вовремя прикусила язык.

— Истван знает. Простите, мне некогда.

Кристоф снова углубился в подсчёты, но я чувствовала, интендант может рассказать больше некроманта, поэтому не ушла и продолжила приставать с расспросами. В итоге Кристоф не выдержал, пригрозил заставить вымыть полы во всей башне и захлопнул амбарную книгу:

— Всё равно работать невозможно! Ладно, коротко расскажу, но только дайте слово, что ни во что не вляпаетесь! Не желаю нести ответственность за вашу жизнь и здоровье. Не потому, что терпеть вас не могу, а потому, что хочу прожить остаток жизни без скандалов и на этом самом месте. Да, оно не предел мечтаний, но с него можно попасть в ту же Академию или, вдруг небеса пошлют, занять потом пост Авалона.

Рассказ Кристофа произвёл впечатление. Интендант темнил, выдавал сведения по чайной ложке, опасливо косился то на дверь, то на стеллажи, из чего сделала вывод: сказали мне больше, чем следовало, и ни Авалон, ни лич по головке бы не погладили. Зато поняла, без Иствана или другого сильного мага в Часовне духов делать нечего. Оставалось лишь догадываться, как её видел Кристоф.

— Ну, скажем так, опыт не пропьёшь, — уклончиво ответил интендант. — Я такие вещи чувствую, могу даже открыть, если простое приглушение и отвод стоят. На заброшенных переходах обычно и нет больше ничего: истончилось и развеялось. Но, Рената, — голос его окреп и стал жёстким, — дайте слово, что не сунетесь одна и ночью. Поклянитесь!

— Но я ведь аспирантка, а не…

— Рената! — укоризненно покачала головой Кристоф. — Вы точно погибнете, и это будет на моей совести. И не в наказании дело…

Интендант задумался, покосился на амбарную книгу и предложил на выбор: прогулка в Часовню духов с ним и составление ведомости доходов Башни духов или прогулка туда же с Авалоном.

— Сами понимаете, Истван всё равно нужен. Никто из нас с обратной энергией и изнанками миров не дружит.

— А ведомость большая?

Посвящать Авалона в цель поездки не хотелось, а Кристоф, видела, спрашивать не станет. Мы повязаны общими тайнами.

Кристоф хмыкнул и заверил, мне хватит, цифры во сне будут сниться. И поинтересовался, почему я так жажду взвалить на себя обязанности помощника казначея вместо того, чтобы наслаждаться летней погодой.

— Когда поедем? — вместо ответа нетерпеливо спросила я. — Его душа уйдёт, не услышит даже…

Вот и проговорилась.

Кристоф мгновенно нахмурился и велел 'вываливать всё на чистоту':

— Иначе сейчас же зову Авалона. По правилам, уже обязан позвать.

Пришлось неохотно рассказать о вчерашней ночи и в свою очередь взять с интенданта слово молчать. Тот отказался, заявив, что посмотрит по обстоятельствам.

— И не кривитесь, против долга мага не пойду, но без повода болтать не стану.

Хотелось бы верить! Впрочем, выбора нет.

Кристоф махнул рукой, через два часа мол, когда хотя бы основные статьи запишу, и вновь углубился в мир цифр. Глянув на стопку мятых листов на столе, в масляных пятнах, со следами грязных рук, тяжело вздохнула и признала, гораздо лучше провести вечер с Истваном, чем с этими расписками. Но ничто хорошее так просто не даётся, это только в фантазиях щёлкаешь пальцем — вот тебе и дом, и принц, и поверженный враг. А на самом деле усердно трудишься, ночами не спишь, чтобы потом эффектно щёлкнуть пальцами на глазах у родных.

Дома Иствана не застала, зато под дверью в квартиру обнаружила короткую записку: 'Эрно?'. Тяжело, наверное, она далась некроманту. Он воспринимал духа как соперника и не без оснований. Мёртвые, они иногда сильнее живых. На мгновение даже задумалась, не разочаровалась бы в настоящем Эрно, но предположения строить не стала. Иного не знаю, а этого люблю.

Оказалось, Истван работал. С деловитым видом он выслушивал жалобы владельца постоялого двора на некое существо, душившее по ночам лошадей. Хозяин полагал, это дело рук извечного конкурента, содержавшего гостиницу. Тот якобы вызвал некую тварь из леса и поселил в чужой конюшне, чтобы 'извести и пустить по миру'.

— Рената, ну и кто это? — не оборачиваясь, спросил некромант.

Выглядел он буднично, и не скажешь, что ночью попал в переплёт. Только руку берёг и прятал за спиной, чтобы никто не разглядел шины и повязки. Спросить бы, как следы когтей, не занесли ли заразу, но не при клиенте же.

Ладно, сейчас посмотрим, кто тревожит покой лошадей.

С умным видом обошла владельца постоялого двора, низенького, плотно сбитого мужичка в красной рубахе, и провела рукой над дверцей первого попавшегося денника. Для дела пользы никакой, но прибавляет весу. Что это за маг, если никаких манипуляций не делает? Мне-то для первичного осмотра только глаза нужны.

Судя по всему, это не нежить. Тонкая материя без повреждений, волнений особых нет. Значит, просто нечисть. Понять бы какая?

Истван терпеливо ждал, пока вынесу вердикт, и самодовольно улыбался. Не нравится мне это, неужели изначально знает, что ошибусь?

— Домовой. Разгневали его чем-то, вот и…

Улыбка некроманта стала ещё шире. Так, вот не надо, со скотиной именно домовые шутят и опять-таки практически неуловимы на магическом фоне.

Истван шагнул к деннику, отпер его и смело подошёл к испуганной лошади. Та прядала ушами и подозрительно косилась на некроманта. Не иначе сейчас ударит. И ударила бы, если бы Истван не накинул заклинание оцепенения и спокойно заглянул в глаза застывшему животному.

— Ничего не прятали часом? — некромант обернулся к хозяину.

Тот замотал головой и изобразил саму невинность. Но раз Истван спрашивает, значит, клиент врёт.

— Клад верните, — посоветовал некромант, — а то и вас задушит. Начнёт с лошадей и, озверев, закончит людьми. И на будущее: мёртвые своё имущество ценят. Амулетик наверняка разрядился давно, много бы не выручили, на похороны всяко не хватит. Как вернёте на место, всё прекратится. Ночью приду, поговорю. Да не с вами, — рассмеялся некромант, — с покойником.

Истван хлопнул дверцей денника и снял с лошади заклятие. Та задрожала всем телом и забилась в дальний угол. Некромант же со скучающим видом протянул руку. В неё легла пара монет — задаток.

— До завтра! — сухо обронил Истван и вышел.

Я последовала за ним и задала сразу три вопроса. Во-первых, зачем это представление. Во-вторых, как некромант себя чувствует. И, в-третьих, сдержит ли данное ночью слово.

— Сама догадаешься. Нормально. Да. Ещё что-нибудь?

— Безусловно. Хватит ли этого 'нормально', чтобы съездить со мной к Часовне духов, и долго ещё будешь издеваться?

— Кто издевается? Я? — Истван округлил глаза. — Не мешал, во времени не ограничивал. Ты сама не догадалась проверить и ляпнула самое очевидное, что на лекциях говорили. И я ничего не проверял, банально интересно стало, решишь ли нестандартную загадку. Про здоровье рассказывать, или из вежливости спросила? До Часовни провожу. Там действительно сподручнее души вызывать. Не особо вникал, но грань между мирами почти истирается. Я в самой Часовне, правда, не был, только рядом. Вот и пополню багаж знаний.

Странно, я-то думала, Истван сто раз туда ездил. Хотя в свете рассказанного Кристофом это разумно. Но, в то же время, интендант предлагал там гулять. Выходит, у Часовни двойное дно: просто красивый пейзаж, руины, место подзарядки артефактов и нечто, скрытое от посторонних глаз тем самым приглушением. Заклинание редкое, обычно используется в ментальной магии волшебниками высшего порядка. Но тут что-то маскировали… Живое, мёртвое? Или вовсе переход в иные миры?

Определив время по солнцу, прикинула, у нас в запасе ещё полчаса. Как раз успею глянуть, как там раны Иствана. Тот мог приврать насчёт их состояния. Некромант не из тех, кто признается в слабости.

Посмотреть не удалось. Истван зыркнул исподлобья и заверил, сил у него хватает, могу не бояться за собственную жизнь. В итоге глянула только руку и то после долгих уговоров.

Запястье распухло, но кости не торчали, багровых пятен тоже нет, только белесые змейки — последствия чар. Осторожно ощупала руку и постаралась наложить на неё заклинание статики: оно сцепило бы кости, помогло заживлению. К сожалению, лечебная магия давалась мне плохо, в итоге вышло нечто странное и нестабильное. Но Истван и сам постарался, сделал стяжку, чтобы колдовать через боль, но с минимальным риском смещения. После обновила заклинание обезболивания и крепко перебинтовала, не забыв о шине.

Истван пробурчал про напрасные хлопоты и велел поторапливаться: я рассказала о Кристофе. Странно, некромант не стал возражать, даже ни единого вопроса не задал. Оставалось только гадать, раскусил интенданта или просто не собирался вникать в чужие проблемы. А ведь Истван знал не больше других, разве сам видел, как колдовал Кристоф.

Интенданта дожидались в полном молчании. Я пробовала разговорить Иствана, а тот заладил одно: 'Думай пока'. О чём думать, понятно, только в голове роилось совсем другое: волнение, страх, предвкушение и немного горечи. Расставаться навсегда всегда тяжело и совсем не хочется смотреть в будущее.

Наконец появился Кристоф. Он выглядел уставшим, замученным. Кивнул Иствану и направился к конюшне.

В седле я сидела в десятый раз в жизни (или сколько там уроков верховой езды преподали в Академии?) и на фоне мужчин смотрелась кулём. Вцепившись одновременно в поводья и гриву, мечтала не упасть и не отбить зад. Не выдержав, даже попросилась к Иствану на лошадь, но тот возразил: 'Ещё больше синяков набьёшь. Не в сети же тебя подвешивать!'.

Кристоф утверждал, будто Часовня духов недалеко от Верешена, мне же дорога показалась вечностью. Одно дело, когда трясёшься на ухабах в повозке, и совсем другое, когда считаешь эти самые ухабы всеми частями тела. Интендант, будто предвидя проблемы, уступил мне своего мерина, заверив, что тот демона на спине вытерпит, но, похоже, я оказалась хуже демона. Несчастное животное всё чаще косилось на хозяина, будто обвиняя. Кончилось всё тем, что Кристоф со вздохом забрал поводья и намотал на запястье. Стало легче: и мне, и лошади.

Вокруг тянулись вересковые пустоши. Казалось, им не будет ни конца, ни края.

Я напряжённо вглядывалась в горизонт, пытаясь отыскать намёки на руины или строение, но ничего — всё те же кусты с жёсткими мелкими листьями, редкие ёлочки, ракитник и россыпи камней. На них грелись ящерицы, которые при виде нас стремительно ныряли в траву.

Ни Истван, ни Кристоф не выражали беспокойства, из чего сделала вывод: едем правильно. Фактически повиснув на шее мерина, кое-как приноровилась к его движениям и теперь, будто ящерка, тоже наслаждалась солнцем. Живительное тепло заставляло кожу светиться изнутри — она у меня светлая, проделать такой фокус нетрудно. За лето уже успела обгореть, зато теперь постепенно покрывалась золотистой корочкой загара. И на переносице веснушки, аж целых три.

— Тебе не жарко? — Истван покосился на мои рабочие брюки. Других не было, я предпочитала платья, но для седла они противопоказаны. — Ещё бы на меху надела!

— Зато прилично. Ничего, потерплю.

— Ловлю на слове. Только в следующий раз штаны по сезону купи, раз ноги показать боишься.

Глава 39

Постепенно гранитных валунов становилось всё больше, а вереска всё меньше. Кусты теперь жались друг к другу, образуя островки. Зато обильно разросся шиповник, привлекавший диких и домашних пчёл.

— Близко уже, — предупредил Кристоф и посоветовал: — Осторожнее, вдруг что-то переменилось?

Неожиданно, будто из-под земли, выросла изогнутая в форме волны скала — огромный гранитный валун. Если все остальные отливали краснотой, то этот перламутром из-за обильного вкрапления слюды и кварца. Он горел так, что на солнце слепило глаза. А ещё там было зеркало, самое настоящее природное зеркало в естественной выемке ближе к гребню. Оно отражало кусочек неба и разлапистые ели, будто часовые, расходившиеся полукружьем от валуна.

— Это оно?

Действительно, красиво. И да, магический фон шалит, идёт волнами — то прилив, то отлив.

— Почти, — уклончиво ответил Кристоф и обернулся к Иствану: — Вы ведь тут бывали?

— Редко, но дальше не забирался. Слева — речка, справа — чудный лесок с не менее чудными травами. И так, по мелочи, артефакты на солнышке за час заряжаются. Духи сплошь дикие, никого из людей, но мне не мешало.

— Вот это место я и предлагал вам посмотреть, Рената, — интендант спешился и помог мне слезть с мерина: у самой ноги не гнулись. — Тут целая гряда, всё ниже и ниже, спускается к реке. Берег обрывистый, песчаный, а на другой стороне — маки. Сейчас как раз вовсю цветут.

— Идите, идите, смотрите, а я пока делом займусь, — Истван многозначительно покосился на меня. — Помнится, я кое-кому обещал. Но не взыщи, если его уже забрали когтистые руки, с демонами тягаться не могу. Вот с бесами умею.

Одарила некроманта улыбкой и предложила сплести ему венок. Истван не оценил и посоветовал украшать себя, а не окружающих. Но я всё равно сплету и уломаю надеть. Что-то подсказывало, некроманту понравится.

Истван остался возле валуна с зеркалом, а мы с Кристофом осторожно, чтобы не споткнуться о мелкое каменное ожерелье, побрели налево, к реке. К ней действительно вела своеобразная лесенка из утёсов, последний из которых тонул всё в том же ароматном шиповнике. Здесь росли сразу две разновидности: розовый и белый.

Трава изумрудным ковром устилала землю.

Берег обрывался полого, позволяя спуститься на отмель. Туда течением выбросило несколько ракушек. Интересно, нет ли в них жемчужин? Другой склон действительно круто вздымался над чуть зеленоватой водой. На нём, до самого лиственного леса, раскинулось алое море маков. У меня дух захватило от этой красоты. Только как их нарвать? Обернулась к Кристофу и тут увидела её, Часовню. Она будто парила в воздухе над тем самым гигантском валуне, не отбрасывая тени. Белоснежная, с тончайшими розовыми прожилками неизвестной породы. Окна, судя по всему, сориентированы по сторонам света, а сужающуюся к небесам крышу венчал пульсирующий, подпрыгивающий на острие-спице шар.

Но почему мы не видели её прежде? Ручаюсь, я внимательно осмотрела скалу, не могла не заметить.

— Кристоф, вы видите? — с замиранием сердца указала на Часовню.

— Вижу, — спокойно ответил тот. — Со стороны реки на расстоянии приглушение ослабевает.

— А можно… можно подойти к ней?

— Без Иствана нет. Это постройка демонов, а они известные шутники, хоть и забросили её много веков назад.

После этих слов мне ещё больше захотелось взглянуть на Часовню. Вдруг это Врата? Мир мёртвых — это мир демонов, а Эрно просто так словами не разбрасывается, не стал бы звать только ради красивого вида.

— Там источник, — после минутного молчания, видимо, взвешивая, говорить или нет, добавил Кристоф. — Два энергетических потока. Поэтому и артефакты заряжаются. Странно, конечно, что отведи глаз не сработал. То ли снял кто-то, то ли нас ждали. Не нравится мне это! Надеюсь, цепочка заклинания не тронута, иначе, Рената, вы и шагу не сделаете.

Кивнула, для себя решив: сделаю, если потребуется. Интуиция обычно не врёт, а она нашёптывала: ты должна там побывать.

Позабыв о красотах природы, не сводила взгляда с Часовни. Её контуры подрагивали, искажались, свидетельствуя либо о наличии мощного заклинания, либо о разломе времени и пространства. Нахмурившись, забралась на первую ступеньку природной лестницы — видение Часовни тут же пропало. Открыла и закрыла глаза — постройка переместилась в пространстве!

— Она блуждает! — в изумлении выдохнула я. — Её нет в нашем мире.

— Что?! — изумился Кристоф и мгновенно оказался рядом. Нахмурившись, он пару минут просто стоял и смотрел, потом крепко сжал мою руку и позвал Иствана.

Пока не явился раздражённый некромант: интендант прервал ритуал, так и не смогла сделать ни шагу.

— Ну? — казалось, Истван готов проклясть нас обоих. — Я только туда нырнул, как вы…

Вместо ответа Кристоф указал на вершину гряды, а затем на переместившуюся Часовню. Сначала некромант заявил, что там ничего нет, но пошёл проверить. Мы следовали на некотором отдалении, внимательно наблюдая.

'Приглушение, — пробормотал Кристоф, резко остановившись. — И контур…'

Истван же пересёк невидимую черту и сделал знак рукой не двигаться. Сам он передвигался с величайшей осторожностью, будто посреди кишащего зомби кладбища, даже заклинание заготовил.

— Чисто! — наконец крикнул некромант. — Если этой сумасшедшей надо, я всё сниму. Но без моей команды не лезьте, умрёте или покалечитесь.

— Но почему тогда ты?..

Я решительно ничего не понимала. Пейзаж выглядел мирным, я ничего не видела и не чувствовала, кроме того же изменчивого магического фона, а мужчины вели себя так, будто воздух пропитан опасностью.

— Я некромант, умею ходить по волнам обратной энергии. Вот эта штучка, — Истван указал на кольцо, — помогает. И опыт.

— Вот поэтому и советовал без Иствана не соваться, — добавил Кристоф. — Догадывался, неладно тут. И просмотрел-таки!

Интендант досадливо поморщился и ударил себе рукой по затылку.

— Опытный маг — и проглядел! Самое место на конюшне…

Некромант не обращал на нас внимания. Опустившись на корточки, он широко развёл руки и чуть ли не лёг на камни. Глаза знакомо расширились, губы что-то беззвучно шептали. Наконец, и руки пришли в движение. Пальцы будто смахивали невидимую пыль с камней. Внезапно Истван вскочил и отпрянул назад.

Гранит под ногами загудел, и нас с некромантом разделила стена синего прозрачного пламени. Оно не давало жара, горело ровно, напоминая занавес, а не разбушевавшуюся стихию.

В дело вступил Кристоф. Ему явно не хватало сил, но действовал интендант умело. Поставив щит, он смело шагнул к пламени и на мгновение окунул в него руку, чтобы вырвать кончик кручёной нити заклинания.

С другой стороны за те же чары взялся Истван, и вместе они, переплетение за переплетением, раздели две противоборствующие силы.

Камень под ногами вновь загудел, да так, что я едва не упала. На миг заложило уши, зато наградой за мучения стал вид Часовни всего в считанных саженях впереди. Теперь я ощущала исходившие от неё потоки энергии, видела алые, чёрные и белые всполохи, временами пробегавшие по камням, ажурные решётки окон без стёкол, на деле оказавшиеся плотоядными растениями.

Такого количества магии я никогда не встречала. Казалось, Часовня соткана из сотен силовых решёток, и материального в ней — только тонкие пластины камня. Фонило так, что волосы становились дыбом и не в фигуральном, а в прямом смысле слова. Недаром, уходя, демоны поставили на Часовню приглушение. Только причём тут духи?

— Это, — Истван указал на гранит, — наш мир. Это, — на пол Часовни, — не совсем. Там, — на зияющую семиугольную дыру прямо под остриём купола с шаром, — смерть. В подробности вдаваться не стану, но никому из вас, кроме меня, нельзя входить. Если, конечно, Кристоф не забыл Йолеса и в состоянии применить его защиту. Но лучше просто постойте рядом: не нравится мне преобразователь, как бы не стали материалом для экспериментов лича.

Преобразователем некромант назвал тот самый пульсирующий шар, который извлекал энергию из окружающего пространства и передавал в неизвестном направлении. Нет, я бы выяснила куда, но кто мне позволит?

Истван с уважением посматривал на преобразователь, утверждая, что один такой способен заменить сотни некромантов и пару мелких божков в придачу.

— Куда там личу до такой штучки! Что ещё легко расщепит тебя или меня на мельчайшие частицы и превратит в энергию для артефактов? Или, наоборот, если перенастроить, спрессует тонкую материю в осязаемый образ? Сменить агрегатное состояние любой вещи для преобразователя — раз плюнуть!

Да, воистину, опасная и полезная штука! Жаль, управлять ею умеют только демоны.

Истван загораживал от меня вход в Часовню, будто чувствовал, как меня туда тянуло, и недобрым словом поминал 'фокусы на кладбище'. В подробности не вдавался, ещё в пути ответил молчанием на вопрос Кристофа о сломанном запястье. Интендант же старательно плёл вокруг себя белесый кокон, медленно, старательно, постоянно проверяя узлы.

— Лич постарался? — некромант пристально наблюдал за действиями Кристофа. — Н-да, целая башня молчальников!

— Он самый, — не прерывая работы, кивнул интендант. — Там два варианта было: убьёт или всколыхнёт потенциал. Мне повезло, срезонировало, а не прошило насквозь. Но сердце иногда пошаливает.

Я между тем старалась рассмотреть нутро Часовни из-за плеча Иствана. За время нашего стояния она наполнилась тенями. Даже не маг бы сообразил, это души. Они вились вокруг отверстия в полу, не в силах ни попасть в него, ни вырваться наружу, за пределы стен. Кажется, среди душ мелькнула парочка нерождённых.

— А, у этих тел нет, — лениво объяснил Истван, — вот и мучаются. Их, наверное, преобразователь притянул. Потом разложит на составляющие и подарит в виде энергии хозяину.

Отрядив меня под крыло Кристофу, некромант продолжил прерванный ритуал призыва, но не успел даже обмотаться верёвкой, как в голове у меня послышался голос:

— Попроси его, пожалуйста, он сумеет!

— Что именно попросить, Эрно? — вслух ответила я, оглядевшись.

— Часовня, — туманно ответил дух. — Я не выдержу долго, поторопись!

Может, я и совершила самую страшную глупость в жизни, но зато не стану мучиться угрызениями совести.

Оттолкнув Иствана, смело переступила порог и разогнала тени.

Было трудно дышать, дыра в полу засасывала, как воронка в библиотеке вызванную душу.

— Дура! — некромант мгновенно оказался рядом и неуклюже, из-за сломанного запястья, подхватил на руки. Удушье сразу отступило. — Сказал ведь: нельзя! Не трогай ничего, иначе уйдёшь за последний предел.

Видимо, защита Йолеса позволяла не бояться иных миров, потому что Кристоф двигался уверенно, хоть и с опаской и сугубо по периметру.

— Сдаётся мне, сегодня день Врат, — интендант переглянулся с некромантом. — Если солнце упадёт под нужным углом…

— …то кое-кому придётся рисковать жизнью ради аспирантки, — вздохнул Истван и наклонился ко мне. — Не смотри так жалобно, понял уже, что придётся. Здесь действительно много энергии, хватит для призыва. Только демоны за свою добычу бьются, нужно заплатить. Собственную душу отдавать не собираюсь, твою — не позволю.

— Не надейтесь, Рената, — поспешил вернуть с небес на землю Кристоф, — я читал о Вратах в тех книгах, которые… которые брал лич. Никто их не видел, никто точно не знает, как они работают.

Для полноты картины оставалось появиться личу, но, к счастью, он предпочитал хозяйничать в Башне, а не рыскать по окрестностям Верешена ради мелодраматических эффектов.

— Да, собственно, вот вам Врата, — некромант кивнул на семигранник в полу. — В просторечии: межмирная воронка. В такие души затягивает, а наша братия достаёт. Никаких дней, солнечных лучей не надо, это всё сказки для маленьких детей. Но вам простительно не знать: не некроманты.

Истван самодовольно хмыкнул и прошёлся по периметру часовни. Я же, сжавшись в комочек и сложив пальцы в солнечном знаке, дивилась, как можно дышать в таком месте. Будто оказалась внутри круга во время ритуала оживления.

— Но ты же сам подтвердил теорию Кристофа…

— Даже не думал. Ни об углах, ни о лучах, ни о днях не говорил. Врата, да, увидел, поэтому и завёл речь о ритуале, которого не будет, — резко добавил Истван, обрубив крылья надежде. — Или уже выбрала? Тогда ищи другого некроманта.

— Только поговорить, — вздохнула я, смирившись.

Понимаю, жестоко просить одного любящего воскресить другого ценой своей собственной жизни. Не желаю счастья такой ценой!

Истван недовольно засопел и подошёл к краю семигранника. Понимая, некромант будет колдовать, обхватила его руками за плечи, а ногами за талию.

Здоровая рука Иствана вскинулась в призывном жесте, а потом схватила щёпотью пустоту. Вскрикнула, когда та после короткой борьбы света и тьмы оказалась душой Эрно.

— Ждал, паршивец, сильный! — прокомментировал Истван, торопливо привязывая душу к себе, чтобы не затянула воронка. — Как выбрался-то?

— От лича услышал, обманул беса и сбежал. Боялся, опоздаете. И без вас, — Эрно выразительно посмотрел на некроманта, — ничего бы не вышло. Нужен проводник.

— Через межмирье? — тут же догадался Истван. — Ну да, туда, — он ткнул пальцем на арку входа, — никто не выпустит, да и воронка не пропустит. Давайте, прощайтесь. Уши заткну.

Прощаться… А как?

Мы молчали, глядя друг другу в глаза.

Маги тактично отвернулись. Истван, разумеется, уши не заткнул: никак, меня же держит, но старательно делал вид, будто ему всё безразлично. А у самого жилка на шее напряглась.

— Прости, — виновато пробормотал Эрно и низко опустил голову. Призрачный силуэт колебался, стал ещё тоньше, чем прежде, черт лица с трёх шагов не различишь. — Я виноват и… И нет мне прощения!

— Не надо, ты… ты самое светлое, что было в моей жизни.

— Жизнь длинная, — возразил Эрно, — в ней ещё найдётся место радости. Пожалуйста, не изводи себя, лучше забудь. А записную книжку подари кому-нибудь, тому же Тибору. Ему пригодится, а для тебя станет ненужным грузом. Спасибо за то, что ты есть. Надеюсь, Истван, — дух обернулся к некроманту, — сможет тебя утешить. Я же вижу, духи, они догадливые.

Эрно грустно рассмеялся, у меня же на глазах навернулись слёзы.

— То есть ты…

— Я не вернусь, Рената, через пару часов меня не будет. Облик и память сотрутся, останется только сгусток энергии.

— Но как же перерождение?

Нет, только не это, только не так! Знать, что Эрно просто станет кем-то другим — это одно, а пищей для заклинаний — совсем другое. Он не заслужил самой страшной кары покойников!

— У меня нет тела, лич забрал лишь душу. Пепел давно развеялся по ветру. Если бы не задумка лича, уже стал бы частью воздуха. Рад, что вы остались живы. Я пытался захватить власть над телом оборотня, но кто такой я — и кто лич?

Понимающе кивнула и, не выдержав, потянула к Эрно руку. Вопреки ожиданиям она не прошла сквозь него, а упёрлась во что-то твёрдое. Думала, показалось, проделала ещё раз — нет, Эрно действительно оказался материальным. Такое впечатление, будто касаешься металла с выгравированным на нём изображением. Это натолкнуло на мысль: что если использовать преобразователь и превратить смерть в жизнь?

— Истван, — отринув эмоции, перешла к действиям, — как оживляют покойников? Что ты делаешь?

Некромант опешил и промямлил:

— В смысле?

— Что от тебя требуется, суть процесса, без деталей.

— Уговорить душу вернуться в тело и оборвать её связь с тем миром. Подчистить кое-что — да много!

— То есть, тело обязательно нужно?

Истван кивнул, всё ещё не догадываясь, что я затеяла.

— А его можно искусственно создать или, допустим, взять чужое, бесхозное?

Некромант нахмурился, покосился сначала на меня, потом на Эрно и зачем-то наверх.

— Та-а-ак, — протянул Истван, — мне уже не нравится.

— Зато мне очень даже. Тут полно энергии, а та штука на шпице легко притянет всё, что угодно, и преобразует в нужную форму. Если наполнить духа прямой энергией, помноженной на умения некроманта и некий труп в качестве болванки…

— …получим два трупа. Ты хоть понимаешь, такого никто не делал! — взорвался Истван.

— Мы сделаем. И я тебя поцелую.

— Сомнительная награда, — пробурчал некромант и кивнул на Эрно: — Вон у тебя объект для лобзаний.

— А вдруг он мне не понравится живой?

Истван упрямо молчал и недовольно сопел.

— Хорошо, — зашла с другой стороны, — тебе премию выплатят. Двойную. Нет, тройную. И звание дадут, на разбирательство ехать не придётся. Ну пожалуйста, умоляю, попробуй! Любое желание исполню. Если почувствуешь опасность, бросишь.

— И где я свежий труп возьму? Да ещё без души.

— Душу можно убить.

— Вот сама и убивай, я не душегуб.

Внимательно слушавший нашу перепалку Эрно привлёк к себе внимание.

— Не надо никого убивать и никем рисковать. Вы просто привяжите меня к Часовне, чтобы бесы раньше срока не забрали, и взорвёте преобразователь. Если расчёт Ренаты верен, может произойти обратное превращение мёртвого в живое. Если нет, — дух выдержал паузу, — я окончательно умру. Всего на час-два раньше.

— Я ещё с вами не попрощался, Кристоф, — голос Эрно обрёл решимость, исчезли нотки печали, на их место пришла твёрдость. — Надеюсь, вы получите пост Авалона. Вы его достойны, поверьте. И проследите, пожалуйста, чтобы Рената никуда не рвалась. Прошу вас, потому что Иствана она слушать не станет, да и руки некроманта лучше держать свободными.

Интендант кивнул и обещал увести на нужное расстояние.

Истван, вопреки возражениям, передал меня Кристофу, а сам склонился над семигранником. Вместе с Эрно, к слову. Показалось, или они переговаривались?

Послушать мне не дали, силком вытащили из Часовни. Упиралась, рвалась обратно, но Кристоф не обращал внимания ни на просьбы, ни на попытки вырваться. Магию я, естественно, не применяла: нечестно, да и не пробила бы она диковинную пористую защиту.

Пересчитав все выбоины и больно оцарапавшись о шиповник — сама виновата, не желала нормально идти, — дулась на Кристофа возле лошадей. Интендант не просто привёл, а прикрепил к месту, чтобы точно никуда не делась. Вот и билась на энергетической привязи внутри клетки из щитов. Смотрела, разумеется, на Часовню, вернее, туда, где она предположительно была. Отсюда — просто небо, но я-то знаю, там Эрно, Истван, Кристоф… И я, маг-теоретик, маюсь дурью и ничем не могу помочь.

И тут раздался взрыв. Такой силы, что скала осыпалась гранитной крошкой, пошла трещинами. Если бы не щиты, от нас с лошадьми осталось бы пустое место, а так только придавило взрывной волной к земле.

Придя в себя, поняла, привязи больше нет, растворилась в воздухе. Однако снимать щиты не спешила: завалит. Сначала нужно убрать камни и только потом…

Страшная мысль пришла в голову и обожгла нестерпимым холодом.

Взрыв, они все погибли! Или?..

С удвоенной силой принялась за работу. Я им нужна, я могу кого-то спасти. Заставляла себя не торопиться, делать всё внимательно: сначала облегчить вес камня, откинуть воздушной волной и только потом снять один слой щитов. Кристоф постарался на славу, защита держалась даже без подпитки. Но привязь… Либо интендант без сознания, либо погиб: в иных случаях магические цепочки не рушатся.

Я мучилась с огромным осколком породы, гадая, как и куда его сдвинуть, когда услышала за спиной усталый голос Иствана:

— Правильно привязал, у меня бы вытащить сил не хватило.

Обернулась и увидела окровавленного некроманта. Выглядел он так, будто только что вернулся с жестокого сражения. Одежда висит клочьями, кожа в саже, волосы подпалило. Рядом, ничуть не лучше, стоял Кристоф. Кажется, он прихрамывал, во всяком случае, странно ставил левую ногу. А чуть поодаль, на обломках горной породы… Русые волосы, такие знакомые по рассказам и собственным мечтам карие глаза… Нет, я не верю, неужели это возможно?..

Что я могла сделать? Только избавиться от треклятого камня, снять щиты и кинуться на шею Эрно, такому тёплому, настоящему. Пусть он у него пока ещё хрупкие кости, пусть ещё просвечивают жилки, зато по ним струится кровь и так быстро-быстро бьётся сердце.

'Я сейчас, только помогу им', - шепнула Эрно и вернулась к магам. Любимый поймёт и подождёт, а пока нужно поблагодарить тех, кто сделал невозможное возможным. И я таки поцелую Иствана, даже не один раз: заслужил. После перевяжу, наложу на обоих обезболивающее и с пристрастиям допрошу. Станут молчать или врать — Эрно всё расскажет.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg