«Заколка для Ворона»

Заколка для Ворона (fb2) - Заколка для Ворона 779K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Нина Баскакова

Нина Баскакова ЗАКОЛКА ДЛЯ ВОРОНА

Пролог

Из-за Последней мировой войны произошло смещение земной оси. В результате изменился климат. Часть материков была затоплена, другая часть земли пришла в негодность из-за применения оружия и аварий на химических производствах, атомных станциях.

Чтоб повысить выживаемость, люди обратились к генной инженерии. В результате появились иры — люди, подвергшиеся полной мутации и ириты — те, кто изменился частично. Не все люди становились мутантами после введение сыворотки. Большинство переносили ее как прививку.

Новые страны, жесткие условия, а люди остались все те же.

(Мир служит как декорации любовного романа).

Глава 1

Жарко. Солнце высоко. Горячий ветер похож на жар духовки. Автобус нагрелся. На сидениях невозможно было сидеть. Открытые окна и люки не могли остудить салон.

Работа в «поле» отличалась от офисной, как небо и земля. В офисе был кондиционер. Удобное кресло не подпрыгивало на каждой кочки. И вот чего ей там не сиделось? Яна готова была разрыдаться. Ее останавливало две вещи: слезы ничего не решат, а слабость только навредит. Так еще есть шанс…

Кого она обманывает? Какой шанс? Сегодня ее убьют. Хорошо, если это сделают быстро. Но это решено. А жить хочется. Ей всего двадцать лет. Она недавно вышла замуж. Еще толком не жила. И все должно закончиться. Это несправедливо! Хотя, в мире царит несправедливость. Яна это осознала на собственном примере. Еще немного и она готова была скатиться в банальную истерику.

Яна вздохнула. От грустных мыслей отвлек красивый пейзаж. До самого горизонта простирались хлопковые поля. После того как поменялся климат, здесь наступило вечное лето с одинаковой температурой. Поля делились на пять частей. Одно поле засевали, второе радовало уже взошедшими ростками, третье цвело, четвертое белело ватными коробочками, пятое «отдыхало». Таким конвейером растили хлопок круглый год. Процесс был почти ручной. Машины использовали лишь для вывоза хлопка и вспашки земли. Все остальные работы выполнялись людьми. Убирать хлопок машиной было убыточно. Часть ватных коробочек портилась. Закупать машины для рытья канав было невыгодно. Зачем тратить лишние деньги, когда в бюджете и так сплошные дыры?

Вначале, на хлопковой плантации использовался труд вольнонаемных рабочих. Но двадцать лет назад экономисту Хавасину пришла идея задействовать для работы заключенных. Так и появились каторги. Всего было две каторги: одна на хлопковых полях, а вторая на рудниках и шахтах.

Заключенных делили на три категории. Кто получил до пяти лет — жили относительно легко. Камеры по десять человек, форты недалеко от главного гарнизона, поэтому охрана не беспредельничала. Работали они по десять часов пять дней в неделю и одним выходным. Вторая категория каторжников состояла из получивших срок от пяти до десяти лет. Они жили в сараях по шестьдесят человек, работали по двенадцать часов все шесть дней недели. Третьих называли смертниками. Больше десяти лет работать по четырнадцать часов в нечеловеческих условиях было почти невозможно. Вот к смертникам и перевели Яну.

Автобус то и дело останавливался около одиноких фортов, чтоб забрать отслуживших охранников и заменить их новыми. Они заходили веселые. Смена окончена. Они поедут домой. Шутили. Но стоило им увидеть Яну, как настроение веселиться пропадало. Лишь сочувствующие взгляды. Все понимали, что ее ждет. Но сделать тут ничего было нельзя.

Последний форт. Окраина полей. Дальше лишь пустошь. Мёртвые земли, выжженные последней войной, где почти никто не жил. Казалось, что здесь было еще жарче, чем на других полях. Яна взяла вещевой мешок и вышла из автобуса. Здесь никто не вышел из ее форта, чтоб уехать домой. Странно. Автобус сразу же закрыл дверь и поехал назад в гарнизон. Остались лишь только стены, сделанные из обожженного на солнце кирпича в три метра высотой, ворота и поля. Внутри форт был разделен на две части еще одной стеной с воротами. На одной половине стоял дом. Яна прошла туда.

Несколько комнат. В одной из них сидел мужчина лет пятидесяти. Щеки у него висели, как у шарпея. Голова с плешью. Глаза мелкие. Внешность была откровенно отталкивающая. Он посмотрел на Яну вначале безразлично. Потом в его глазах промелькнуло удивление. Работа мысли так и отражалась на его лице. Видно, что думать ему приходилось редко.

— Ты кто? — спросил он после минутной паузы.

— Вот. — Яна протянула ему конверт со своим назначением.

Он послюнявил зачем-то пальцы и только после этого вскрыл конверт. Несколько раз прочитал бумаги. Посмотрел на Яну.

— Ясно. Иваныч! — Прочистив горло, он крикнул во всю силу своих легких. Яна аж подпрыгнула. — Иваныч!

Из коридора послышались торопливые шаги. В комнату вошел немолодой мужчина. Он был небольшого роста. Живчик. Такие обычно успевают повсюду и оказываются в нескольких местах одновременно. Все знают и все видят.

— Чего нужно?

— Девочку в десятый отряд отвези. А Петьку пока на кухню кинь. Пусть Славе помогает. Он давно жаловался, что ему лишние руки нужны.

— Не жалко? — Иваныч окинул взглядом Яну.

— Ничего не могу поделать. Ей волчий билет выписал лично Аников.

— Неприятно. Ладно, пойдем подруга. Вещи оставь здесь. В поле они тебе не нужны. А бабьи шмотки и вовсе здесь никто не возьмет.

До поля они добирались на мотоцикле. Яна ничего не видела из-за поднятой пыли. Поле было километрах в трех от форта. Мотоцикл остановился. Пыль начала оседать. Яна чувствовала ее на лице, зубах, волосах. В горле першило.

— И кого это ты привез? — К ним вальяжной походкой подошел парень. Молодой, может немного старше самой Яны. Только выражение его лица отталкивало. Оно было гадкое, неприятное. Такие люди обычно ничего из себя не представляют, но получив хоть толику власти, считают себя чуть ли не богами.

— Она за тебя на полдня заступает, а ты сегодня на кухне отдыхаешь.

— Разве можно такую девочку на растерзание тварям отдавать? Может мы с ней покумекаем наедине и договоримся? — Он начал приставать к ней у всех на виду.

Яна растерялась, когда он прижал ее к себе и полез целоваться. Но абсурдность ситуации заставило быстро прийти в себя. Если она что-то не сделает, то он ее в поле потащит. А там… Яна отклонилась назад и ударила его лбом по носу. Петя выругался, отступил, вытирая кровь из разбитого носа рукавом куртки.

— Стерва! — Петя размахнулся и ударил кулаком. Яна не успела увернуться. Ее откинуло на пыльную землю. От боли на глазах выступили слезы. — Заслуживаешь своей участи, шлюха.

Иваныч стоял в стороне, не вмешиваясь. Делал вид, что его очень интересует местный пейзаж. Когда Петр закончил, он взял у него папку с планами работы и подошел к Яне.

— Если ударить сюда, смерть будет быстрой и не такой мучительной. — Он показал ей в область шеи. После этого Иваныч подошел к каторжникам, что копали канаву и даже не смотрели в сторону охраны. — Документы вечером с вас спросят.

Иваныч кинул папку на обочину дороги и пошел к мотоциклу.

Когда пыль рассеялась, Яна осталась наедине с пятнадцатью мужчинами. Они были разного возраста, разного телосложения, все загорелые, бородатые. Глаза выдают похабные намерения. Яна положила руку на рукоять короткого клинка. После последней войны был запрет на использования любых видов огнестрельного оружия. Справится с ними она не сможет. Здоровяк ее одним на тот свет отправит. Два ирлита, есть даже ир.

— И долго будем друг на друга любоваться? Может работать начнем? — Не выдержала Яна. От страха она готова была потерять сознание. Нужно было брать ситуацию под контроль. Был шанс, что они ее испугаются. Ведь не будут же просто так отправлять девушку в отряд смертников?

— Мужики, чего стоим-то? — спросил нетерпеливо маленький мужичонка.

— И то верно, — согласился ир. — Берем лопаты и копаем дальше.

— А…

— А девочку никто и пальцем не тронет. Она моя. — Яна посмотрела в его сторону и утонула в неестественно черных глазах.

— Так нечестно! — Возмутился кто-то из каторжников.

— У нас вся жизнь нечестная. — Пожал плечами ир и с удивлением посмотрел на остальных. — Вы еще со мной поспорить хотите?

— Нет…

— Но…

— Тогда продолжаем работать. — Ир воткнул лопату в землю и поднял папку.

— Чего там на сегодня? — К нему подошел худощавый мужчина невзрачной наружности. Сам же ир был высоким и угловатым. Каким-то непропорциональным. Слишком длинные руки, сутулые плечи впалое лицо, одежда висит мешком. Длинные ноги. Он напоминал Яне жердь. Или пугало на жерди.

— Этот урод нас подставить решил. После обеда мы на третьем поле должны норму сдать, а мы здесь копаемся. — ответил ир. — Бык, сворачивай эту канитель с канавой. Вечером здесь доделаем.

Ир выпрыгнул из канавы и подошел к Яне.

— Держи свою папку, зеленоглазка. Сейчас пойдем на другое поле работать. Ты когда-нибудь в поле работала?

— Нет. Я из бухгалтерии. — ответила Яна, вешая ремешок папки на плечо.

— Сложного ничего нет. Вечером выдается план работ. Это может быть от сбора хлопка, до чистки канав. Единственное, что хлопок по времени забирают. Если не успеваем сделать свою норму, то мы остаемся без еды, а ты без премии. Каждый в нашем отряде здесь не первый год, поэтому все всё знают.

— Ясно.

— Вот и хорошо. Держись меня, и никто тебя не обидит.

Они шли по дороге до хлопкового поля, что белело впереди спелыми коробочками созревших плодов. Каторжники достали из ямы мешки и большие вещевые сумки которые вешали через голову, чтоб освободить сразу две руки. Лопаты оставили рядом с ямой.

— Бык, проведи беседу с народом, что нам нужно собрать по шестьдесят килограмм до обеда. Ты им это с мотивацией объясни.

— А девочка? — верзила посмотрел на Яну.

— Твой авторитетный кулак против ее зеленых глазок выиграет. Она же просто отвернется, когда нужно. Так ведь, зеленоглазка?

— Если поясните о чем вы, то отвечу. — Во рту неприятный привкус страха. Спину словно жжет от злых взглядов.

— Драки в дневное время запрещены. А у нас есть несколько человек, которые понимают только с помощью силы. Поэтому на некоторые моменты, ты будешь закрывать глаза.

— Я так понимаю, что это моя обязанность всех работать заставлять? И любыми методами?

— Верно мыслишь. — усмехнулся ир.

— Хорошо. Пусть будет так, как вы решили, — согласилась Яна. — Я с этим все равно не справлюсь.

Бык собрал всех и быстро что-то им втолковал. Яна не слышала слов, но все быстро бросились собирать хлопок.

— А я что должна делать? Мне никто ничего не объяснил.

— Ты будешь стоять рядом со мной и развлекать разговорами. — ответил ир.

— Я серьезно. Что обычно охранники делают?

— Ходят вдоль дороги или среди поля, покрикивая и наслаждаясь властью, как Петя. Следят, чтоб никто не бездельничал, чтоб не было драк. Но тебя к ним я не стал бы отпускать. Завалят в ближайшей канаве. Так что стой рядом со мной. — Он быстро собирал созревшие коробочки, словно машина. — Тебя как зовут?

— Яна.

— Меня Альхор. Здоровяка Быком кличат. Вон того типа — Михаилом. Белобородого — Русом. Рыжий — Ванька. Одноглазого — Клопом прозвали. Остальных можешь не запоминать. Мразь полная. Старайся с ними общаться как можно меньше, а лучше и вовсе не подходи. За что у тебя волчий билет?

— Откуда знаете?

— Здесь не место таким девочкам.

— Может у меня способность какая, и я вас здесь одним взглядом положить могу. — Нельзя показывать, что она слаба, как котенок.

— Серьезно? Тогда вечером посмотрим на что ты способна.

— Не надо! — поспешно сказала Яна. Ее испуг позабавил ира.

— Тебя за что убрать захотели? Мне можешь ответить как на духу. — Видя ее сомнения, добавил Альхор.

— За правду. — наконец, ответила Яна.

Она посмотрела на других. Каторжники выглядели нелепо в серых пыльных рубашках. На голову они повязывали тряпки, чтоб не получить солнечного удара. Сумки наполнялись быстро. Их относили к мешкам. Пересыпав хлопок в мешки, работники возвращались назад в поле. А солнце продолжало щедро дарить свои лучи. Пот стекал за шиворот. Яна чувствовала себя, как в печке.

— И что это была за правда? — спросил Альхор, так как Яна не продолжила.

— Я проверку натравила на Анникова, главу Латраса. Он воровал много. За это меня и отправили к вам до конца срока контракта. А это еще семь месяцев, — вздохнула Яна. — Волчий билет означает, что я вне закона? Хотя глупо звучит эта фраза в таком месте.

— За тебя никто не заступится. Наоборот, постараются ускорить твой печальный конец. — ответил ир. — Здесь придется выживать, девочка.

— Мне об этом говорили. — согласилась с ним Яна.

Она вспомнила свой разговор с женщинами, с которыми делила комнату. У них не заладилась дружба. Скорее, это был нейтралитет. Во-первых, ее соседки были старше Яны. Во-вторых, не такими принципиальными, как Яна. Их ничего не волновало, кроме того, как отработать свою вахту и получить премию. Когда Яна рассказала им об истинном положении дел в Латрасе, они только посмеялись над ее горячностью и посоветовали никуда не лезть. Но Яна не смогла.

— И что же тебе советовали?

— Найти покровительство кого-нибудь из охраны. — рассматривая поля, ответила Яна.

— Разумный совет. Чего смотришь так удивленно? Сама посуди. Баб здесь нет. Мужики по три-шесть месяцев на вахте. Пылинки бы сдувать не стали, но в обиду бы не дали.

— Это не для меня.

— Почему?

— Я замужем. И мужу изменять никогда не собиралась и не собираюсь. — вспыхнула Яна, надеясь, что румянец под палящим солнцем и наливающимся фингалом останется незаметным.

— А глазки так огнем и полыхают. Значит, решила погибнуть героически?

— Погибать не хочу. Пожить охота. Но если пойду против своих убеждений, я потеряю себя. Может помочь собирать? А то стоять так, когда все работают глупо. Да и время пойдет быстрее.

— Лучше уж стой. Проверка пойдет нам лишнюю норму накинут, — ответил Альхор. — К тому же у тебя работа такая стоять и смотреть, как мы вкалываем.

— Тогда не буду. Интересно, почему мне ничего не объяснили? Посчитали, что не продержусь и часа? Так наверное и решили. — сказала Яна.

— Ты сама себе ответила.

— Вы говорили, что от вашей работы зависит премия охраннику. Почему тогда этот урод вас подставить решил?

— Потому что у него косяков много. И премии ему не видать. Вот на нас и отыгрывается. — ответил Альхор. — Расскажи, чего там на воле из последних новостей?

Так они и доработали до обеда. В это время жара стала невыносимой. Приехал грузовик с поваром и Петей. Они привезли еду. Был организован перерыв. Петя удивился, что Яна еще жива, но ничего не сказал. Она получила свою порцию каши с мясом и овощами и пяток генномодифицированных орехов. Они были кислые с горьковатым привкусом, но содержали много полезных веществ и витаминов. Яна по привычке положила их в карман брюк. Она терпеть их не могла, но выкидывать продукты не хотела. Их давали в качестве десерта, поэтому у нее скопился уже приличный пакет этих орехов в личных вещах.

Каторжники ели другую кашу. Холодный клейстер без масла, приготовленный на воде из крупы с истекшим сроком годности. Порции маленькие. Люди, которые работают тяжелым физическим трудом не могли насытиться ими. Но никто не жаловался. Все молчали. Потом наполняли опустевшие фляги теплой водой, которую привезли вместе с обедом и садились на обочину, ждать остальных.

Когда закончился обед, они пошли добирать свою норму. Потом приехала машина. В ее кузов высыпали хлопок, мешки убрали вновь яму. После этого они взяли лопаты и отправились рыть канаву. Земля была сухая. Требовало приложить силу, чтоб ее пробить. Яна уже мало что соображала из-за жары. Хотелось лечь и закрыть глаза.

Когда солнце начало клониться к закату, Яна была выжита, как лимон. Каторжники возвращались пешком, держа на плечах лопаты. Яна шла позади, еле волоча ноги, которые гудели от долгого стояния.

В форте Яна пошла в кабинет начальника. Там были и другие охранники, собравшиеся после рабочего дня для отчета. Они с интересом смотрели на Яну, но ей было все равно.

— Десятый отряд выполнил свою норму. — Она положила листок за своей подписью начальнику, которого, как выяснилось, звали Лехом. Он ничего ей на это не сказал.

Казарма состояла из нескольких комнат и хозяйственных помещений. Здесь была кухня с небольшой столовой, санузел с общей душевой, кладовые, кабинет начальника Леха и общая спальня, с рядами коек. Иваныч был на должности кладовщика. Он выделил ей запасной комплект одежды, шкафчик для вещей.

— А вот койки лишней у меня для тебя нет.

— И как же быть? — растерялась Яна.

— Подселись к кому-нибудь. — сказал он. Как будто это норма делить пастель с незнакомым мужиком. Дикость.

Ужин не отличался от обеда. Та же каша. Только Яна с трудом могла съесть хоть ложку. Она сидела красная как рак, слушая разговоры собравшихся за столом мужчин. Все эти разговоры были о ней. Яна устала. Ей хотелось лишь добраться до кровати и лечь спать. Она уже перестала мечтать о том, чтоб сполоснуться. Стоило ей только подойти к душевой, как сразу появились желающие составить ей компанию. Поэтому от этой идеи пришлось отказаться, чтоб не притянуть лишние неприятности.

Сизые сумерки легли на землю. Яна сидела на лавочке в столовой. Если что, переночует здесь.

— Сегодня у нас будет десерт. — посмеиваясь, к ней подошел косматый парень и сел рядом.

— Руки убрал! Не смей ко мне прикасаться. — Яна ударила его по руке, когда он хотел ее обнять.

— И правда, с характером! — Косматый усмехнулся. Он схватил ее за подбородок, с силой сжимая его. Его губы тут же накрыли ее рот. Другая рука ухватилась за ее грудь. Противно, больно, обидно.

Яна пыталась сопротивляться, но это было бесполезно. Тогда она сменила тактику и расслабилась. Он потерял бдительность. То что она его укусит, косматый ожидал меньше всего.

— Дрянь! — он отвесил ей такую пощечину, что она свалилась с лавочки. В глазах заплясали искры.

— Я знаю, как этой кошке коготки подстричь. К тварям ее выпустим. Сразу назад попроситься. Ласковой будет.

Идея была поддержана громким смехом. Яна смотрела на них и не видела ни в одном взгляде сочувствие. Лех смотрел на все это с полным равнодушием. Яну, как котенка, за шкирку вытащили за ворота административной части форта и кинули к заключенным.

Многие из них спали после тяжелого рабочего дня. Кто не спал с удивлением увидели, оказавшуюся на их территории худенькую девушку с растрепанными волосами и яркими, светящимися в темноте зелеными глазами. В руках она держала короткий клинок. Так как руки дрожали, клинок нервно дергался.

— Ты свой ножик убери, а то порежешься еще. — посоветовал ей Альхор. Он сидел рядом с воротами. Яна лишь отрицательно покачала головой и прижалась плотнее спиной к стене. Как раз народ начал понимать, что происходит и стали подходить к ней. Они напоминали зверей, что почуяли добычу.

— И чего все повскакивали? — недовольно спросил Альхор. — Расходимся по своим норам. Зеленоглазка не по ваши гнилые зубы.

Он подошел к ней и забрал из ее рук клинок. Медленно он убрал его в ножны. Никто даже протестовать не стал. Разбрелись назад.

— Пойдем, расскажешь дяде Альхору, что там у тебя случилось. — он обнял ее за плечи и повел подальше от ворот. Яна не стала сопротивляться и пошла с ним. Страх, напряжение, усталость — все это навалилось тяжелой, неподъемной ношей. Слезы. Она тихо плакала.

— Давай здесь посидим. — предложил Альхор, когда они подошли к противоположной стене. Они просто сели на пыльную землю.

Сумерки перешли в темную ночь, когда не видно ничего на расстоянии вытянутой руки. Плечо Альхора уже сильно намокло от ее слез, но Яна этого не замечала.

— Яна, если продолжишь реветь, то голова заболит. — предупредил ее Альхор.

— Извините, я сорвалась. — размазывая слезы по щекам, ответила Яна. — Я не ожидала, что они… Они приставать начнут. Я знала, что меня попытаются убить, но чтоб приставать!

— Тут как раз ничего удивительного нет. Ты симпатичная девочка, а здесь дефицит женского пола. — он намотал прядь ее волос на палец. Яна поспешно отстранилась и собрала растрепавшиеся волосы заколкой в виде гребня, что запутался в ее волосах и не потерялся.

— И что? Теперь из-за этого надо в кровать тащить?

— Почему бы и нет? За это никому ничего не будет. Даже если ты несогласна будешь. У тебя все равно волчий билет.

— Я не умею играть во все эти интриги: как найти себе теплое местечко, а другого подставить. Специально избегала таких ситуаций. И надо же было мне так увязнуть!

— Раз ты избегала, то зачем полезла?

— Но ведь воровать плохо. Пусть и у заключенных. Но это неправильно. Знаете, что вас кормят? Просроченной, а то и вовсе гнилой крупой! А по документам должны кормить нормальной. Не высшего качества, но съедобной. А еще раз в неделю должны давать хлеб и овощи. Раз в месяц — мясо. А еще должны раз в три месяца выдавать новую одежду, а не раз в год. Они пишут, что все выполняют, а на самом деле деньги к себе в карман кладут. — Яна говорила горячо. Даже про слезы забыла.

— Тебя все это волнует, потому что кто-то из близких на каторге?

— Нет. У меня все окружение законопослушное. Я с преступниками и не общалась никогда. Судьба миловала. — возмутилась Яна.

— Я не буду тебе напоминать, где ты сейчас и с кем болтаешь. — усмехнулся Альхор.

— Еще не привыкну к этой ситуации. Просто это все против правил. Против закона. Как можно стоять на страже закона и нарушать его? Разве я неправа?

— Как ты с такими мыслями здесь оказалась? — он вновь обнял ее за плечи и прижал к себе.

— Вот поэтому и оказалась, что мимо пройти не смогла. И не надо меня больше обнимать. Признаю, что проявила слабость. Но я уже пришла в себя.

— Это хорошо, что истерика закончилась. Только почему мне нельзя тебя обнимать? — не скрывая веселья в голосе, спросил ее Альхор.

— Потому что это неправильно.

— Чем?

— Тут ряд причин.

— Каких?

— Многих. — Яна зевнула. — Мы в разных социальных категориях: вы заключенный, а я охранник. Потом вы мужчина, а я все-таки женщина.

— Я заметил, — посмеиваясь, сказал Альхор.

— И я замужем. А это значит… — Яна недоговорила. Уснула.

Альхор, продолжая посмеиваться, устроился удобнее. Пусть спит. Забавная девочка. Давно он так не веселился. Чистенькая, наивная. По какому-то недоразумению оказалась в этой клоаке.

Он видел в темноте, как открылись и тут же закрылись ворота. Искать ее никто не пошел. Ну и хорошо. Можно спокойно подумать. Ночь впереди долгая. Но не такая скучная, как обычно. Он прикоснулся губами к ее волосам. Яна лишь вздохнула и подвинулась к нему ближе.

Глава 2

Небо начало светать. Стоило на землю опуститься предрассветным сумеркам, как Альхор разбудил Яну.

— Я не ожидала, что усну, — зевая, сказала Яна.

— А ты собиралась всю ночь не спать? — хмыкнул Альхор. Не став дожидаться ее ответа, он продолжил. — Смотри сюда. Когда откроются ворота, пойдешь в вашу избушку. Завтракаешь. Потом у вас планерка, на которой выдадут план работ на сегодня. Берешь папку и выходишь сюда на построение. Ничего не бойся. Сейчас тебя никто не тронет. Утром не до этого.

— Спасибо.

— Благодарность — это хорошо, но за помощь платить надо. — усмехнулся Альхор.

— И что вы хотите? — напряглась Яна.

— Думаю, мы сумеем договориться. — он прошелся рукой по ее бедру. Яна замерла, забыв от испуга как дышать. И ему нужно то же самое, что и другим. Почему все так несправедливо? Альхор же, тихо посмеиваясь, достал из ее кармана орехи. — Ты их все равно не ешь, а я не откажусь.

— Да, пожалуйста. — резко выдохнула Яна. — У меня их целый пакет. Хоть весь его вам отдам.

— Вечером под куртку спрячь, а после ужина приходи сюда. Постарайся до закрытия ворот успеть, чтоб Вова не засек. Он по ночам периметр охраняет. Так-то ты имеешь право в любое время здесь находиться, но лишний раз на глаза ему попадаться не стоит. Беги. Ворота как раз открыли.

Он смотрел, как она идет в сторону ворот. Высокая, раз ему ее макушка вровень с его носом, значит ее рост около метра восьмидесяти. Красивая. И фигурка есть, которую не могла скрыть синяя казенная куртка из плотного материала. Светлые волосы собраны в строгий пучок, но придают не строгий, а невинный вид. Словно ребенок решил поиграть во взрослую тетю. Слишком у нее личико детское. И глаза чистые. Яркая зелень в них так и сияет, особенно когда она на эмоциях. Неплохая девочка, но не для этого места.

Люди начинали просыпаться. Открытая площадка вмещает десять отрядов по пятнадцать человек в каждом. Здесь нет специально построенных домов и сараев. Только голая земля и небо над головой. Некоторые заключенные рыли себе в земле норы и спали в них. Было несколько самодельных навесов из переплетенных хлопковых стеблей, которые каторжники притащили с поля. Их клали на вырытые в земле ямы. Получалось что-то вроде землянок. Охрана не была против. Чем бы люди ни тешились, лишь бы не бунтовали. Но заключенные понимали, что бунтовать глупо. Оружия у форта почти не было. Охрана состояла из боевых ирлитов, которые во время боя изменяли тело, увеличивая мускулатуру и силу. Доходило до того, что они жертву могли порвать голыми руками. Им не нужны были дополнительные клинки, чтоб справиться с людьми. Заключенным ирлитам и ирам вкалывали специальную сыворотку, которая не давала перейти в боевой режим и воспользоваться способностями.

До ближайшего жилья было километров сто, которые нужно было пройти через хлопковые поля, где постоянно попадались форты и гарнизоны. Ночью по округе рыскали твари. Попасться к ним в лапы — означало верную смерть. В пустошь соваться было еще большим самоубийством. Кроме тварей там обитали кочевники. Эти разбойники были в постоянном движении. Ездили на машинах с солнечными батареями. В них же и жили. Они нападали на торговые караваны, которые на свой страх и риск пытались наладить торговые отношения с Маранией. Марания находилась на другой стороне пустоши и торговала солнечными и аккумуляторными батареями. Она выкупила у Драгов, что имели доступ ко всем современным технологиям, эксклюзивное право на изготовление этих батарей. И теперь все страны закупались ими там.

Альхор подошел к самой большой землянке, на ходу распихивая орехи по карманам. Ему пришлось нагнуться, чтоб спуститься в нее. Земляные стены ямы были высотой около полуметра, еще примерно настолько же поднималась крыша. С его двухметровом ростом можно было здесь лишь сидеть, как и Быку. Они вдвоем занимали большую часть землянки. Михаил на их фоне смотрелся совсем мелким.

— Все спите? — насмешливо спросил он.

— Это ты у нас двухжильный. А мы простые смертные. — открывая глаза, пробормотал Михаил.

— Как девчонка? Хоть стоило той возни, что ты организовал? — закинув руки за голову, спросил Бык.

— Врагов ты из-за нее нажил себе немало. — добавил Михаил.

— Как будто у меня их и до нее не было. — отмахнулся Альхор. — А зеленоглазка — забавная девочка. И пусть лучше она будет, чем Петя или еще кто похуже.

— Нас все равно это не должно волновать. Осталось всего два дня. — напомнил Михаил.

— Это не имеет значения, — грызя орехи, ответил Альхор.

— Ты хочешь все сорвать? — прямо спросил его Бык.

— Потом об этом поговорим. Завтрак нас ждать не будет. — взяв глиняную миску, Альхор вышел из землянки.

Планерка прошла быстро. Лех выдал задания и пожелал такого удачного дня, какой был вчера у новенькой Яны. Все дружно заржали. Завтрак пролетел также без происшествий. Альхор был прав. До нее сейчас никому не было дела и это радовало.

Построение. Каторжники стоят в ряд. Охранники ходят вдоль своих отрядов и просто издеваются над заключенными. Грубые шутки, от которых у нее краснели уши, были обыденным делом. Охрана словно специально выводила каторжников из себя. Они могли ударить за косой взгляд, унизить. Это было отвратительно. Но каторжники стойко терпели все это. Яна не принимала в этом участия. Просто стояла в стороне со своим отрядом. Ей было противно, что она стала свидетелем всего этого. И эти ирлиты еще смеют называться людьми. Разве человек будет так обращаться с человеком? Когда их выпустили в поле, Яна вздохнула свободнее.

— Чего там у нас сегодня? — спросил ее Альхор, когда они шли по пыльной дороге.

— Мы сегодня до четырех канаву копаем, а потом до конца дня на нулевом поле забор чиним. — ответила Яна.

Услышав это, Бык смачно выругался, да так, что Яна стала поспешно смотреть на простирающие красоты, чтоб скрыть смущение.

— Бык, ты бы поменьше выражался при девочке. Я понимаю, что ты у нас бравый солдат, но и у тебя должны быть зачатки манер. — усмехнулся Альхор.

— Да видел я ее далеко и надолго. — огрызнулся Бык.

— Если будешь так себя вести, то от тебя все бабы убегать будут. Будешь до старости свой век бобылем коротать. — продолжил Альхор.

— Он в чем-то прав. — согласился Михаил. — Ты грубиян и хам. Бабам такие не нравятся.

— А вы как будто белые и пушистые. — пробормотал Бык.

— У нас хватает воспитания не ругаться при женщине без повода. — посмеиваясь, ответил Альхор. — А ты, друг, совсем одичал без женского общества.

— Да ну вас! Если мне понадобиться баба найду себе такую! Ух, прям! Высокую! Вот с такими кулаками и такой грудью. Чтоб в постели не бояться раздавить. И чтоб юмор солдатский понимала и не фыркала.

— Грудь понятно. А кулаки-то зачем? — смеясь вместе с Альхором спросил Михаил.

— Чтоб мы силой помериться могли. — пояснил Бык.

— Вот парень дает! Совсем голову потерял на войне. Ему даже с бабой в постели драться нужно. — покачал головой Альхор. — Там другим делом занимаются.

— Да пошли вы. — обиделся Бык. — Я, между прочим, высказал то, о чем каждый из вас подумал.

— Насчет баб, тут вкусы у всех разные. — сказал Альхор.

— Я про нулевое поле.

— Думаешь тут никто не понимает, что это смертный приговор? Понимаем. Только если начнем волосы на себе рвать ничего это не решит. — сказал Михаил.

— Было легко предсказать, что рано или поздно нас туда отправят. В отряде пять смертников, которым приказали долго жить. Чего ты хочешь после этого?

— Пару дней прожить без проблем, — ответил Чур.

— Тогда жить будет скучно. Если проблемы нас не находят, мы будем искать их сами, — сказал Альхор.

— Как ты до своих лет дожил со своей философией? — посмеиваясь, спросил его Михаил.

— Я скажу больше: не только дожил, но и продолжаю жить. Да и помирать пока в мои планы не входит. — ответил Альхор.

Так разговаривая ни о чем, они добрались до вчерашней канавы. Яна чувствовала себя ужасно. Она не выспалась. Тело болело после вчерашнего дня. Мало того ее вчера били так она еще и спала неудобно. Лицо распухло. Глаз заплыл. Губа разбита. Ей и говорить больно было.

Раньше, Яне не приходилось работать физически. Она не занималась спортом, не была боевым ирлитом, которые проходили хорошую физическую подготовку. Поэтому тело привыкало к работе медленно и неохотно. Вроде ничего делать такого не приходилось. Стоишь себе и стой. Но Яна чувствовала себя так, будто вагоны разгружала. Плюс ко всему прочему убивала жара. Еще до обеда Яна выпила всю воду и теперь мучилась от жажды.

Машину с обедом она встретила радостно. Ведь привезли воду и можно было, наконец, утолить жажду. День тянулся медленно, вяло, но и он начал подходить к концу. Они закончили с канавой и пустили по ней воду. Так как у них осталось еще полчаса времени на этом поле, решено было потратить это время на перерыв и водные процедуры.

Яна сидела на обочине дороги спиной к заключенным. Это было против правил, с которыми ей все же дал ознакомиться Лех. Она изучила их еще утром. Да, с заключенными нужно быть настороже. Только Яна не строила иллюзий. В случае нападения, она ничего не сможет сделать. На нее навалилась усталость и апатия. Яне стало все равно что будет дальше.

Альхор подсел к ней через некоторое время. На нем не было рубашки. По телу еще стекали капли воды. Они играли в лучах солнца стеклярусом у него в густой бороде. Какой же он был худой. Кости так и видны. По нему хоть анатомию изучай. Мышц как будто нет в помине. Тряпка на голове у него еще влажная. Тут Яна ему даже позавидовала. С ее кепкой такой фокус не пройдет. Если ее намочить, она потеряет свой вид. А за это штрафовали. Яна протянула ему орехи, оставшиеся от завтрака и обеда.

— Здорово тебе вчера Петька врезал. Синяк большой.

— Два раза по одному месту получить. Естественно он будет большим.

— А второй кто был? — легко раскалывая орехи в руках, спросил Альхор. У Яны так не получалось. Она всегда искала чего-нибудь тяжелое, чтоб расколоть орех. Он же их просто сжимал в руках, и они скорлупки лопались.

— Косматый какой-то. Полез ко мне, а я его укусила. Вот он и разозлился. Хотя сам виноват. Нечего было ко мне лезть.

— Значит, косматый.

— Да. А почему плохо идти на нулевое поле? — спросила она, чтоб перевести разговор.

— Там к вечеру собираются твари. Напасть могут. В середине месяца это место опаснее всего. Твари в это время звереют. Так что постараемся сегодня не умереть.

— Вы об этом так спокойно говорите. — поежилась Яна.

— Здесь такая жизнь. Нужно выживать. — усмехнулся Альхор.

Нулевое поле выглядело пугающе. Оно не возделывалось. Выглядело не живым. Земля здесь была твердая, потрескавшаяся. Чем ближе мы подходили, тем больше становилось мелкого серого песка, который наносил ветер с пустоши. Он лежал крупными кристаллами и хрустел под ногами. Столбы с колючей проволокой валялись как попало. Проволока местами была порвана. Этот забор и предстояло починить.

Все началось ближе к закату, когда нужно было уходить. Забор, на который было потрачено пять часов, твари снесли за считаные минуты. Яна впервые увидела их вблизи. Страшные монстры с непонятными кривыми мордами, которые состояли из сплошных мышц, что выпирали неровными буграми и клыкастой пастью вызывали отвращение. С клыков капала вязкая слюна. Мелкие глазки напоминали щели. На лапах были здоровые когти. От них шла такая вонь, что становилось дурно. Казалось, что они были ходячими кусками гнили на ногах измазанными в нечистотах. Они рычали как настоящие хищники. Яна испуганно смотрела на них и не могла пошевелиться. Твари были ожившими страхами, что заставляют просыпаться в холодном поту. Но сейчас они были не кошмаром, а смертью. И ничего нельзя было сделать.

Тварь прыгнула на нее. Яна хотела отскочить, но ноги словно вросли в землю. Ее оттолкнул Альхор. Швырнул на землю, одновременно вытаскивая клинок у нее из ножен. Он дрался с тварями с поразительной легкостью. Его движения были быстрыми и едва уловимые взгляду. Бык выпустил когти и увеличил мышцы вдвое. Он стал походить на медведя. Большого жуткого медведя, что нес смерть всем, кто оказывался у него на пути. Это была мясорубка. Крики, стоны, ругань. Яна боялась открыть глаза. Она лежала на земле, сжавшись в комок. Больше всего на свете она хотела, чтоб этот кошмар закончился. А потом все стихло. Она осторожно открыла глаза. Это была ее смерть. Яна запомнила ее рычащей, в прыжке, от которой несло гнилью. Крик, что закладывал уши, разнесся по полю. Как Альхор оказался на пути твари, Яна не поняла. Но в итоге они сцепились одним большим клубком. Бой закончился так же внезапно, как и начался. Твари валялись на земле. Несколько растерзанных человек. Один еще был живой, но его живот напоминал кровавое месиво. Бык подошел к нему и свернул шею. Еще живому человеку! Яна чувствовала, что ее трясет. Бык вернулся в человеческую форму и быстрыми шагами подошел к ней. Рывок, и ее оторвало от земли.

— Ты понимаешь! Он из-за тебя подставился! — Бык ее трясет, а Яна не может понять о чем он говорит.

Альхор лежал на земле. Спина окровавлена. Тварь валялась рядом.

— Не трогай ее. — тихо, но твердо велел Альхор с трудом садясь. — Выкинете тварей за ограду. И почините ее хоть как-то. А то день не засчитают. Если проверка будет.

Бык зло выругался и кинул Яну на землю. Она больно ударилась, но даже не вскрикнула. Ноги ее не держали. Яна подползла к Альхору. Он был весь в пыли и крови. Его черные глаза потускнели, став серыми. По лбу и щекам стекали крупные бисерины пота. Ему было больно, но он держался.

— Испугалась, зеленоглазка? — на его губах появилась слабая улыбка.

— Нужно раны перевязать. — сипло прошептала она. Дрожащими руками, Яна сняла папку и стала расстегивать куртку.

— Что ты делаешь?

— Рубашку на бинты пущу. У меня еще есть, а у тебя одна. — Яна повернулась ко всем спиной и сняла рубашку. Куртку она надела на голое тело. После этого начала рвать рубашку на ленты. — Тут бинты стерильные нужны. Но их нет. Будем надеяться, что это сойдет, чтоб кровь остановить.

— Как бы ты ни старалась, в бой я тебя не возьму. — попытался пошутить Альхор. Он сидел с закрытыми глазами, пока Яна его перевязывала.

— Альх, — прошептала Яна.

— М?

— Я не хотела, чтоб так получилось. Ты ведь из-за меня… — она едва сдерживала слезы.

— Ничего. У меня шкура крепкая. Заживет. — обнадежил ее Альхор. Он посмотрел на нее и коснулся ее щеки. Даже улыбнулся. — Заживет. Завтра все пройдет. Ты только не плачь. Не стоит это все слез. Не стоит.

Они сидели рядом, пока остальные поспешно чинили забор. Уже кое-как. Чисто символически.

— Ты идти сможешь? — К ним подошел Михаил.

— Пока еще могу. Яна, ножик свой забери. — он отдал Яне клинок. Она заметила, что руки у него были неестественно холодными.

Когда они подошли к форту, Альхор еле перебирал ногами. Если бы не помощь Быка, он давно бы упал.

— Когда будешь докладывать по раненым, у всех лишь царапины. Иначе его за стенами оставят. — сказал ей Михаил.

— Я поняла. — поспешно ответила Яна.

— Как чувствовал, рубашку не стал одевать. А то бы порвалась, — усмехнулся Альхор, когда ему помогали одеть рубашку.

В форт Альхор вошел сам. И без чьей-либо помощи дошел до хижины. Смотря на него, никто не мог бы сказать, что он ранен.

— Надо раны промыть. — сказал Михаил, забираясь следом.

— Промывай, не промывай — бесполезно. Тварь ядовитая. Спина огнем горит. Девочку пугать не хотел. Так бы там остался. — Он сорвал рубашку и бинты. — Зато сколько тварей траванется, когда меня жрать будет.

Он лег на пыльную землю. Тело сотрясала дрожь. Глаза стали серо-белыми.

— И зачем было подставляться? — пробасил Бык.

— Ты — дурак. Спорить — только силы тратить. — ответил ему Альхор. — Больно-то как. И мысли путаются. Пока я еще в сознании. Зеленоглазку не бросайте. Вытащите ее. Не место ей здесь.

Глава 3

Альхора скрутило болезненным спазмом. Он не стонал, не кричал, лишь хрипел. Михаил ушел за ужином. Когда вернулся, то в землянке рядом с Альхором сидела Яна.

— Я аптечку принесла. — доставая из-под куртки пакет, сказала она. — Здесь все, что у меня есть из лекарств.

— Яна, ему ничего не поможет. Он умирает. — сказал Михаил.

— Но…

— Тут ничего не сделать. Слишком много яду. Посмотри на его спину. — Михаил протянул одну миску Быку, который молча сидел в другом углу. — У него хоть раны и должны быстро заживать, как-никак ир, но в этом случае ничего не поможет.

Яна сидела некоторое время, прикусив губу. Она видела, что глубокие раны покрылись гнойными пузырями. Кожа рядом с пузырями была синеватого оттенка. Альхор умирал. Яд распространялся слишком быстро. Она достала свой клинок, все так же о чем-то сосредоточенно думая.

— Хочешь закончить его мучения? — спокойно спросил Михаил, как будто не видел в этом ничего такого.

— Нужно раны промыть. — ответила Яна. — Принесите лучше воды.

— Ты понимаешь, что такое бесполезно? — рявкнул Бык.

— А я говорю, что просто так не сдамся! — Яна так сверкнула глазами, что споры закончились. Она вытерла клинок от засохшей крови твари. Стоило вскрыть гнойные пузыри, как по хижине поплыла вонь. Яна словно ее не замечала. Она методично и профессионально обрабатывала раны. Даже ни разу не сморщила свой носик. Просто делала свою работу.

— Должно получиться. Должно. — она разрезала свою ладонь.

— Что ты делаешь? — спросил ее Михаил.

— Не твое дело. — огрызнулась Яна. Она сильно нервничала. Рана на ладони начала затягиваться, а она не обработала только половину ран. Когда она закончила, то от слабости еле сидела. Зато раны на спине перестали гноиться. Яна наложила заживляющую мазь.

— Должно помочь. — она пошатнулась. — Хотя раны глубокие и запущенные. Нужно сразу было сделать. Я не знала, что тварь ядовитая. А теперь рубцы останутся.

— Хочешь сказать Альхор не помрет к утру? — недоверчиво спросил Бык.

— Не должен. — Яна провела рукой по влажным от пота волосам Альхора. — Ему нельзя умирать, а то я без него не выживу.

— Его все равно не оставят завтра отлеживаться. Кто не может работать, тот становится кормом для тварей, — вытягиваясь вдоль выхода, сказал Бык.

— Будем надеяться, что он к утру сможет встать. Я у вас переночую? А то не хочу в казарму возвращаться.

— Оставайся, если не боишься. — ответил Михаил.

— Я так устала, что уже ничего не боюсь. Захотите убить, то сделайте это по возможности быстро. — Яна легла рядом с Альхором. Она уснула сразу, стоило ей закрыть глаза.

Под стенами форта завывали твари. Даже досюда доносился лязг их зубов. Яна тихо плакала во сне, переживая вновь дневной кошмар. Ее всхлипывания разбудили Альхора.

— Тсс, маленькая. Я рядом. — он провел рукой по ее щеке, стирая слезы. Яна подвинулась к нему ближе и затихла. Альхор задумчиво намотал на палец локон, что выбился из ее строгой прически. Она вздрогнула и вновь заплакала.

— Тихо, все будет хорошо. Все позади. А будешь много плакать, перестанут глазки сиять, — продолжал он шептать на ухо. — Спи спокойно, зеленоглазка. Я не дам тебя обидеть. Не бойся ничего.

Альхор вытянулся, поморщившись от боли в мышцах и ребрах. Просунув руку ей под голову, он прижал Яну к себе. Она перестала плакать и расслабилась. А под конец и вовсе обняла его.

— Вот и правильно. — согласился с ней Альхор.

— Ты как? — спросил его проснувшись Михаил.

— Как будто грузовик переехал. — честно ответил Альхор. — Эта тварь мне ребра помяла.

— Раз тебя беспокоят лишь рёбра, то жить будешь. — хмыкнул Михаил.

— Меня все беспокоит, но ребра сильнее всего.

— Тебя с того света Яна вытащила. Ты уже помирал.

— Даже не чувствую этого. Ощущение, как после побоев Рики.

— А должен был валяться, как Олег, когда его твари подрали.

— Интересная девочка.

— Непростая, — согласился Михаил. — Я думал, что она по твою душу пришла. Но сегодня уже в этом неуверен.

— Разберемся. Время для этого есть.

Вскоре Михаил вновь уснул. Альхор же лежал без сна. Он давно уже спал по четыре часа. Этого ему хватало, чтоб восстановить силы. Вот и сейчас он чувствовал, что больше не уснет. А до рассвета оставалось еще больше двух часов. Внутреннее знание времени его редко подводило. Сегодня он проспал больше чем обычно, но это понятно. Раны были серьезные. Альхор достаточно разбирался в ядах, чтоб понять, что получил смертельную дозу отравы. Когда же очнулся и понял, что живой, был удивлен. А девочка рядом спит и сопит. Наивная, доверчивая. И как ее сюда занесло? Такие места не для таких девочек, которые доверяют свою жизнь первому встречному. Разве здесь можно кому-либо доверять? Загадочная. Нужно будет ее расспросить, что она с ним сделала. Ответит ведь как на духу. Не соврет. Почему-то он был уверен в этом.

Когда небо начало светлеть и в землянку проникли предрассветные сумерки, Альхор разбудил Яну.

— Пора вставать. — касаясь губами ее уха, сказал он.

— Спать хочу. — не открывая глаз, пробормотала Яна.

— Что поделать? Но вставать все равно придется. — усмехнулся Альхор. Яна скосила глаза на него. Чем больше до нее доходило где она и с кем лежит в обнимку, тем больше она просыпалась. В итоге она резко села.

— Извините.

— Все как вчера. — посмеиваясь, сказал Альхор. — Ворота сейчас откроют. Так что беги. На построении встретимся.

Яна так спешила убежать подальше от Альхора и своих пылающих щек, что чуть не налетела на повара, который ввозил котел с кашей. Быстро позавтракала. Мысли все это время крутились около утреннего пробуждения. Она здесь два дня и все это время спала рядом с ним. Как ему теперь в глаза смотреть? Ведь он мог неправильно ее понять, а у нее и в мыслях этого не было. Все эти переживания не давали слышать шуточки охранников. Она шла на построение, когда ее остановил Иваныч.

— Разговор есть. — он крепко схватил ее за локоть и впихнул в душевую, мимо которой они проходили.

— Мне на построение надо. — попыталась возразить Яна.

— Без тебя постоят. — Иваныч закрыл дверь на ключ. Тут Яне стало по-настоящему страшно.

— Зачем?

— Чтоб нам никто не помешал. Да не бойся ты так. Я за падалью баб не подбираю. Брезгую, знаешь ли. — презрительно сказал Иваныч. — Это не мое дело с кем ты спишь, но будешь продолжать дружить с этой троицей, то отсюда не выйдешь.

— Как будто у меня есть шанс. — Яна сверкнула глазами.

— Шанс есть. На тебя положил глаз Альхор. Тебе лишь нужно сделать так, чтоб он, однажды, не вернулся после трудового дня или не проснулся утром. Когда это случится, тебя переведут на более легкую работу, где поспокойнее. Там и доработаешь свой контракт.

— Вам от этого какая выгода? Не думаю, что по доброте душевной решили мне помочь.

— Деньги. Здесь все давно куплено и продано, включая и тебя. — ответил Иваныч. Было видно, что он не видит в этом ничего плохого.

— Я не буду этого делать. — ответила Яна, ни минуты не раздумывая над его словами.

— Ты считаешь, что здесь все белые и пушистые? Это последние отбросы общества. Настоящие твари. Ты почитай их дела и узнаешь много интересного о новых друзьях. — Иваныч протянул ей три дела, которые она взяла и убрала в папку. Чтобы она не думала об Иваныче, но он был прав. Нужно знать тех, с кем дружбу водишь.

— Вечером дашь ответ.

Построение закончилось. Яна успела, как раз когда отряды выходили за ворота форта. Некоторое время они шли молча, пока другие отряды не разбрелись на свои участки.

— Тебя не было на построении. — заметил Альхор.

— С Иванычем разговоры водила. — буркнула Яна.

— И разговоры неприятные? — продолжал допытываться Альхор.

— Он предположил, что я с кем-то из вас сплю! — возмутилась Яна. Они опять шли позади от остальных вчетвером тихо переговариваясь.

— А ему-то какое дело? — хмыкнул Бык.

— Никакого. Но это предположение оскорбительное!

— Почему это? Мужики мы хоть куда, а ты сразу оскорбительно.

— У меня в деле стоит пометка, что я замужем. И я это не скрываю. У меня даже мыслей изменять нет. — горячо сказала Яна. Альхор переглянулся с Быком и Михаилом.

— Зеленоглазка, какой урод мог отпустить сюда такую девочку? — осторожно спросил Альхор.

— Он не урод. Мы недавно поженились. Со свекровью я общий язык не нашла. Мы у нее вначале жили. Тут же на квартиру за год заработать. Вот мы и решили, что я здесь поработаю. Я ирлит, а Паша обычный человек. Сюда же берут только ирлитов или иров.

— Боевых. — добавил Альхор.

— Необязательно. На административных должностях любые ирлиты подходят. — ответила Яна. — Так бы нам еще долго бы пришлось копить. У мужа на работе зарплата небольшая. И у меня копейки. Я лаборантом работала. Так что идея пойти сюда работать была хорошая. Не надо так на меня смотреть. Никто же не знал, что я в неприятности попаду.

— А лет-то тебе сколько? — спросил ее Бык.

— Двадцать. Так что не такая уж я и девочка.

— Ты дитя зеленое! — хмыкнул Бык. — От которого одни неприятности.

— А вы вечно недовольное существо! — зло сверкнула глазами Яна. Бык на ее слова отреагировал лишь смехом.

— Очень грозно. Вот я могу научить тебя как надо ругаться.

— Бык, не порть ребенка. — остановил его Альхор. — Нам и одного тебя грубияна хватает за глаза.

Они дошли до нужного поля с хлопком и достали мешки с сумками.

— До каких мы сегодня здесь? — спросил ее Альхор.

— Целый день.

— Приемлемо. — кивнул он.

— Альхор, как ваша спина? — запоздало поинтересовалась Яна.

— Жить буду, работать смогу.

— Это хорошо.

— Пойдем. Будешь мне компанию составлять. — вешая сумку, сказал Альхор.

— Прошло всего два дня, а такое ощущение, что несколько месяцев.

— Событий много было, поэтому так кажется.

— А ведь даже еще неделя не прошла.

— Дни считаешь?

— Нет. Слишком боязно становится.

— Яна, как ты меня вчера вытащила с того света?

Она задумалась. Губу прикусила. По сторонам огляделась. Словно думала сказать ему или нет.

— Я же ирлит. Особенности крови. Такое универсальное противоядие получилось, плюс повышается регенерация тканей. Ученые пытались делать на ее синтетическом варианте противоядия, но пока достигли лишь частичного успеха.

— Слышал о таких экспериментах. Денег много платили?

— Как лаборанту. Считай, предложили работать на благо государства за инициативу.

Яна достала из папки бумаги, пока Альхор относил собранный хлопок к мешкам.

— Что читаешь?

— Дали ознакомится. — не вдаваясь в подробности, ответила Яна.

Первым попалось дела Быка. Борису Быкову было двадцать девять лет. Профессиональный военный. Боевой ирлит. Закончил военное училище. С восемнадцати лет служил на восточной границе с пустошью. Награды, боевые операции. Ответственный, смелый, умный. Дослужился до командира отряда, состоящего из четверых боевых пятерок. Из-за просчета в последней операции, потерял весь отряд. Остался в живых лишь Быков. Свою вину не признал. Вместо этого напился, устроил драку и убил генерала. Дали ему пятнадцать лет. Здесь он был полгода. Яна и так подозревала, что с ним нужно быть настороже. Больно уж он габаритами большой.

Второе дело было Михаила. Его знали под несколькими фамилиями. Мошенник. Участвовал в десятках мошеннических операциях от мелких до крупных. Из-за него обанкротилось несколько банков. Михаил сидел уже два года из восемнадцати. Ему же было сорок лет.

Альхор. И интересно и страшно о нем чего-то знать. Яна вздохнула и продолжила читать. Тридцать восемь лет. На восемнадцать лет старше ее. Особо опасен. Пять убийств доказанных. Десять недоказанных, но все указывало на него. Двадцать пять лет тюрьмы. Отсидел он почти год.

По спине прошелся холодок и это несмотря на жару. Яна убрала бумаги в папку. В хорошую компанию она попала. Нечего сказать.

— Интересные бумаги? — спросил ее Альхор.

— Есть о чем задуматься.

Яна и вправду пыталась думать, не обращая внимание на палящее солнце и горячий ветер. Обед. Потом приезд машины за хлопком. День тянулся и тянулся. Они выполнили свою норму за час до конца рабочего дня. В оставшееся время каторжники пошли споласкиваться в канаве через дорогу. Бык следил за порядком. Прирожденный командир. Яна сидела к ним спиной и смотрела на поле под ярко-голубым небом.

— Что надумала? — спросил ее Альхор, присаживаясь рядом.

— Ничего. — пожала плечами Яна. Она достала из кармана орехи, что остались после обеда и протянула ему.

— Ничего не решила или ничего не будешь делать?

— Ничего не буду делать. Постойте, откуда вы знаете? — она посмотрела на Альхора.

— Я наблюдательный человек и умею делать выводы. — усмехнулся Альхор. — К тому же ты не скрываешь свои мысли. Все на лице написано. Ладно, у тебя есть вопросы и я готов на них ответить. Но врать не буду. Ответы же тебе не понравятся. Может и дальше будешь жить без этой правды и не засорять свою головку лишней для тебя информацией?

— Это угроза?

— Пугать тебя не хочу.

— Иваныч дал почитать ваши дела, чтоб открыть мне глаза на компанию, с которой я связалась.

— Какая забота.

— Он свои цели преследует. Все что написано в ваших делах правда?

— Быка подставили. Его рота погибла из-за тупого руководства генерала. Бык выжил. Нашел этого генерала и врезал ему за погибших ребят. Силы не рассчитал и генерал помер. Быка посадили, а заодно всех собак на него спихнули. Михаил хорошо знает свое дело. Профессионал. Ему нравится заниматься махинациями ради любви к искусству, не ради денег. Он разрабатывает план, продумывает детали, пробует. Если получается, он теряет интерес. Не получается, доводит свое дело до совершенства, а потом бросает. Интересный человек.

— А вы?

— Я тоже профессионал своего дела и это не скрываю. Что ты прочитала, это лишь малая часть. Так, чтоб срок дали. Мне нравятся сложные задачи. Нравится их решать. В этом мы с Михаилом похоже. Сюда я попал специально. Взял один заказ. Потом еще парочку подкинули. Работу я свою сделал, а вытаскивать меня никто почему-то не собирается. Думаю и за работу никто не заплатит. Наоборот. Самого убрать решили. Это ведь тебе предложили сделать? Хоть плату хорошую предложили?

— Мифический перевод на более легкую работу.

— Даже неинтересно. Можно было что-нибудь и поинтереснее предложить. — он отряхнул руки от орехов. — Яна.

— Да? — она повернулась к нему своими зелеными глазами.

— Я не тот дяденька, с которыми должны водить дружбу такие порядочные девочки, как ты. — Альхор провел пальцем по ее щеке. Яна вздрогнула, но не отстранилась. Она была слишком напугана. — Только дружить со мной ты будешь. Лишь я могу сдержать эту свору. Они меня боятся, поэтому ничего тебе не сделают. Начнешь играть против меня — придется тебя переубедить. А переубеждать я умею хорошо.

— Я не собираюсь играть в какие-либо игры. Так что не надо мне угрожать.

— Что ж тебе одни угрозы мерещатся? — хмыкнул Альхор. — Мне нет смысла тебе угрожать. Ты меня начнешь бояться, а это в мои планы не входит.

— Почему?

— Потому. — он весело ей подмигнул. — Пора вставать. Машина едет.

Они сдали хлопок и пошли в форт. Яна чувствовала сильную усталость. Губы потрескались. Чувство жажды почти не прекращалась. Голова болела. После отчета ее опять подловил Иваныч. Яна вернула ему дела.

— И что решила?

— Ужинать пойду. День был тяжелый.

— Зря ты так. Они тебя первыми продадут за тарелку каши.

— Если я продолжу этот разговор, то провороню свою кашу.

Яна на ужин не пошла. Вместо этого решила постирать грязные вещи, переодевшись в туалете. Она уже закончила и развесила вещи сушиться, когда появился Косматый.

— Чего это ты нас игнорируешь, красотка? Всем милости раздаешь, а про меня забыла. — Он приложил ее спиной к стене. Его губы жестко впились в ее. Яна пыталась отвернуться, но он схватил ее за шею. — Думаешь, ты одна умеешь кусаться?

Он укусил ее за нижнюю губу. Кровь потекла по подбородку. Косматый пытался справиться с застежкой на её штанах. Яна изловчилась безумной кошкой и вцепилась когтями ему в лицо. Косматый зарычал, отшвыривая ее в конец коридора. Она не успела подняться, как он поставил ее на ноги, схватив опять за шею. Яна начала задыхаться.

— Поняла, кто здесь главный? — глядя в ее потемневшие глаза прорычал он.

Стоило ему ее отпустить, как Яна отскочила в сторону. Она плохо соображала. Косматый вновь попытался ее поймать, но Яна со всей силы ударила его лбом в нос. Свобода. Бежать. Спрятаться там, где он ее не достанет. Яна никогда еще так не бегала в своей жизни. Скорости добавлял рев Косматого. Не сбавляя ходу, она проскочила сквозь закрывающиеся ворота на арестантскую часть. Пролетев мимо Альхора, Яна споткнулась и влетела в землянку. Проехавшись по земляному полу, Яна остановилась, влетев в Быка. Отскочила от него и забилась в угол.

Волосы растрепались. Глаза горели яркой зеленью. Дрожащими руками она спрятала заколку в кепку, которая чудом сохранилась у нее на голове и не слетела. После этого Яна стала зализывать ободранные пальцы.

— Она на кошку похожа. — восхищенно сказал Бык.

— Подралась. — просипела Яна.

— Даже шипит как кошка. — хохотнул Бык.

— Не вздумай ее против шерстки гладить. Там Шарт с разбитым носом и расцарапанной рожей ходит. — забираясь в хижину, сказал Альхор.

— Что будем делать? Так просто от нее он не отстанет. Мстить будет. — сказал Михаил.

— Хотя чего он к ней пристал? У Шарта и так игрушек много.

— А это новая. Бык, ты как маленький. — хмыкнул Михаил.

— Я решу этот вопрос. А пока котенка успокоить нужно. Сейчас адреналин спадет, ее скрутит. — сказал Альхор.

— Вообще-то я здесь и все слышу. А еще я не котенок и не кошка.

— Тогда ведьма из сказки. — сказал Альхор.

— Все. Я спать. — устраиваясь в своем углу, сказала Яна.

— Тебе так спать удобно? — перебираясь к ней ближе, спросил Альхор.

— Как?

— С фляжкой и клинком на поясе. Я уж молчу, что ты в фуражке и ботинках спишь. Думаешь твои вещи кто-нибудь из нас утащит?

— Сегодня я сплю без фуражки. — собирая волосы, ответила Яна. — Вдруг ночью понадобиться бежать. Поэтому предпочитаю все с собой носить.

— До утра можешь спать спокойно. Ночью ничего не стоит бояться, тут тебя никто не обидит. Но если понадобиться убегать, то я напомню взять тебе вещи.

— Ладно, — согласилась Яна. Она сняла пояс и положила его рядом с кепкой.

Яна легла на земляной пол и, положив под щеки ладони, закрыла глаза. Все болело. Слезы тонкими ручейками текли по запыленными лицу. Губу щипало. Подбородок и шея были липкими от засохшей крови. Она плакала тихо. Ей было обидно, страшно и жалко себя. А Павел в это время скорее всего лежал на мягком диване и смотрел телевизор. Он отдыхал после тяжелого трудового дня. Яна не спорила, что работа на кирпичном заводе была тяжелой. Но ему не приходилось отбиваться от насильников, водить дружбу с убийцами и спать на голой земле. Почему она все это должна терпеть? А так хотела обычной семейной жизни. Как же тяжело! И сама во всем виновата.

— Иди сюда, ведьмочка. — Альхор лег рядом.

— Не надо. — попросила Яна.

— Ты нас своими слезами скоро затопишь. — прошептал он ей на ухо. — А лежать на мокром полу неприятно.

Он прижал ее к себе и стал гладить по руке, волосам. Яна лежала, уткнувшись носом в его рубашку. Ее не смущал ни запах пыли ни запах пота. Страх постепенно начал меняться на спокойствие. Она сама не поняла, когда перестала бояться и расслабилась. Осознанно доверилась этому человеку, которого так мало знала, и о котором знала слишком многое. Это было неправильно. Так не должно было быть. Но так случилось. Бывает, что два совершенно чужих человека в один миг становятся близкими. Стираются все различия. Уже не важен возраст, социальное положение, взгляды на жизнь. Остается только невидимая связь, которая опутывает нитью, что крепче каната. Яна чувствовала это, как и стук его сердца, его дыхание, что приносило спокойствие ее расшатанным нервам.

— Ты не плачь. Это все временно. Нужно потерпеть немного.

— Я устала. — пожаловалась Яна.

— Знаю. Жизнь любит проверять на прочность. Но ты не сломаешься. В тебе есть стержень. Все пройдет и все забудется. Не плачь. Все плохое рано или поздно заканчивается.

— Дожить бы до этого времени. — она вздохнула.

— Доживешь. — прошептал Альхор. Яна уже уснула.

Он взял ее кинжал и выбрался из землянки. Форт спал. Ночь была темная. Альхор хорошо видел в темноте. Это ему никак не мешало. Небо было все усыпано многочисленными звездами. Красиво. На стене охранник ходит по периметру, боясь уснуть. Воют твари. Он вынул клинок. Все было как Альхор и подозревал. Она не умела обращаться оружием. Поэтому хоть и протерла клинок, а про ножны не подумала. После боя Яна положила клинок, не вытерев его. Альхор хорошо это запомнил. Яд стек в ножны. А теперь его предстояло достать оттуда. Пока он этим занимался, мысли то и дело возвращались к Яне. Его тянуло к ней. Тут сложно было что-то отрицать. Но он хорошо понимал, что такая девочка не для него. Портить ее? Тащить за собой на дно? Это лишнее.

Очистив клинок и ножны от яда, он вернул его на место. Яна продолжала тихо всхлипывать.

— И зачем столько плакать? — он вздохнул и лег рядом. — Тихо. Это лишь сон.

Он прикоснулся губами к ее щеке.

— Вся соленая стала от своих слез.

— Не надо меня переубеждать. Я замужем. Я и так буду играть по вашим правилам. Не надо. — сквозь сон прошептала Яна.

— Спи, — усмехнулся Альхор.

Глава 4

Утро было тяжелым. Яна еле заставила себя подняться. Рукой было не пошевелить. От боли наворачивались слезы. Половина лица была фиолетово-черной. Шея в синяках. Она не пошла на завтрак. Горло болело так, что невозможно было глотать. Разговаривала она с трудом. В конце Яна впала в полусонное состояние. Они собирали хлопок, когда подъехал Иваныч. В его обязанности входило объезжать окрестные поля и проверять работу отрядов. Так что ничего не обычного в этом не было. Только в этот раз он позвал Яну.

— К шести вы должны вернуться в форт. Сюда движется стая тварей. С границы передали. Хлоповозки сегодня не будет. Мешки в яме спрячьте. Ты меня слышишь?

— Да.

— Что-то ты выглядишь неважно.

Яна лишь косо посмотрела на него, но промолчала. Она многое бы могла сказать, если бы не было так плохо. Жарко. Рубашка была мокрой от пота. Хотелось ополоснуться, но Яна боялась идти в душ, где вновь оказалась бы полностью беззащитной. Не став ужинать, она ушла сразу в землянку. Там она чувствовала хоть какую-то защиту. Или иллюзию защиты. Она, ни слова не говоря, забралась в дальний угол и закрыла глаза. Нужно поспать. Организм сам себя залечит. У нее хоть и не была такая сильная регенерация, как у ира, который уже и забыл о своих ранах, но тоже работала лучше, чем у обычного человека. Яна задремала. Обрывки сновидений будоражили ее сознание. Страхи и переживания выматывали.

— Второй отряд стройся! — грозный крик охранника разнесся по площадке. Яна даже подпрыгнула.

— Третий отряд, вылезай из нор!

— Чего они раскричались? — садясь и протирая глаза, спросила Яна.

— Играются. Тебя это не касается. — презрительно ответил Бык.

— Опять издеваться будут? Как по утрам что ли?

— Вроде того. — более дипломатично ответил Михаил.

— И зачем им это? Оскорблять, унижать? Они же сами становятся не лучше заключенных.

— Это психологический прием, показать, кто в стае главный, кто сильнее. Если тебя бояться, то не нападут. Будут бояться, значит не будет бунта. Тут только нужно палку не перегибать. Когда человек становится загнанным зверем, он от отчаяния бросается на врагов, даже понимая, что может проиграть. Поэтому нужно соблюдать эту тонкую грань. — ответил Михаил.

— Вы так говорите, словно мы здесь животные.

— Я бы не стал сравнивать здешний сброд с животными. Скорее здесь подошло бы определение — твари. — Михаил заметил, что Яну передернуло от отвращения, но продолжил. — Пойми, здесь все преступили закон не единожды. Это не осужденные первой ступени, где получил полгода за украденный пирожок или год за убийство во время самообороны. Это не вторая ступень, куда попадают после повторного преступления. Здесь или полные твари, или профессионалы. Люди, которые всю жизнь живут по другую сторону закона, и им эта жизнь нравится. Те, кто здесь находится, уже не исправятся.

— Вы так спокойно об этом говорите.

— Это факты. Ничего с этим не поделаешь. Обычно, прежде чем охранник заступает на должность, ему дают ознакомиться с делами заключенных его отряда. Тебе этого не дали сделать, потому что были уверены, что ты не задержишься здесь. Если бы не Альхор, то ты бы и часа не протянула. Но не будем об этом. Его решение и я ему не судья. — пробормотал Михаил. Видно, что он не одобрял действий Альхора. — Когда узнаешь, что один — людей по кусочкам резал, а другой детей насильничал, третий голубоглазых девок убивал — чувствуешь мерзость. Потому что эти люди не чувствуют своей вины. Отпусти их на волю, они продолжат заниматься своим любимым делом.

— А помнишь людоеда? — вспомнил Бык. И рассказал, уже Яне. — У нас в отряде мужик был. Он людей ел. За это его к нам и посадили. Ему мясо захотелось. Так он одного камнем по башке маханул и давай сырым есть. Утром нашли его сытым и довольным рядом с обгрызенным трупом.

— Гадость. — только и смогла сказать Яна, чувствуя, как тошнота подступает к горлу.

— Многих в то утро рвало. И почти все отказались от еды. — добавил Бык.

— И что с ним стало? За воротами оставили?

— Он живучий был гад. Обмазывался секрецией тварей и они его за своего принимали. Он прятался в полях. Отлавливал людей и питался ими. К нам он и попал после этого. Лех лично просил Альхора его убрать, чтоб он у нас половину форта не сожрал. Пока у одного форта прятался, двадцать человек пожрал, не считая падали.

— Почему его охрана не убрала?

— Никто не хочет переходить ту грань, после которой возврата нет. Здесь хоть и боевые ирлиты, но они гражданские. Их учат от тварей отбиться, порядок поддержать, а не людей убивать. Ведь иначе они ничем не будут отличаться от убийцы. Другое дело военные. Но там ты понимаешь, что перед тобой враг. Например, те же самые кочевники. Если не отбить их нападение и не откинуть назад в пустошь, то они вырежут пограничную деревню. А у тебя там может жена, дети, родители. Или у того парня, с которым ты вместе в карауле стоишь. Ты защищаешь своих. Поэтому приходиться убивать. Но после боя ты понимаешь как это тяжело. От твоих рук погибает такой же парень, как и ты, со своей жизнью, своими мечтами. Ты осознаешь, что у него, как и у тебя есть родители, может своя семья. Но он погибает от твоей руки, из-за того, что так легла карта. Не под той звездой родился. В том бою ты выживаешь, но он нет. Потом сидишь и не знаешь радоваться или нет. В горячке боя ты не чувствуешь вину, а потом накрывает сильно. Поверь на слово, сознательно отнять жизнь у другого человека это сложно морально. Прошли те времена, когда люди легко развязывали войны.

— Все мы помним чем закончилась последняя война. Становиться такими же безумцами, которые ее развязали никто не хочет. Убийство человека — это первый шаг к безумию. Когда теряешь себя и начинаешь идти по головам, не обращая на жертвы, все лишь ради поставленной цели. — дополнил Михаил.

— Почему же Альхор…

— Убивает? Каким бы ни было общество, всегда найдется процент людей, которые будут идти против него. Я думаю это какая-то психическая болезнь, когда совесть отворачивается от тебя, когда ты нарушаешь закон. Или когда отсутствует чувство вины. Для нас с ним лишь есть задача, которую интересно решить. Например, мне откровенно чихать на тех людей, которые отдают последние деньги для реализации моего плана или схемы. Меня не мучают кошмары от осознания, что из-за меня кто-то обанкротился или повесился, когда потерял все. Меня не волнует, что семья с детьми в итоге осталась на улице. — Михаил усмехнулся. — На суде пытались найти мою совесть, но ее нет. Мне действительно все равно. Это не мои проблемы, а проблемы этих людей. Я не принуждал никого относить последние деньги мне в карман. Нужно головой думать, а не бежать за легкими деньгами. Мне важна не нажива, а сам процесс создания схемы. Деньги с очередного проекта я трачу на следующий. Так и у Альхора. Он не получает удовольствия от убийств. Он ставит задачу, которую решает. Он не подойдет ночью к человеку где-нибудь в подворотни и свернуть ему шею, а отравит ядом. Да так, что никто на него не подумает. Никто даже не поймет, когда он это сделал. Почему его и бояться. Я сам видел его в деле и так не понял как все произошло.

— Когда он рядом, то не знаешь сможешь ли остаться в живых после простого разговора с ним. Он тогда просто подошел на глазах у всех к тому людоеду. Приятного аппетита пожелал. Отошел, а людоед уже в конвульсиях бился. — сказал Бык.

— Хотите сказать, что они правильно делают, относясь к заключенным, как к скотине?

— Скажем так, я их понимаю. — ответил Михаил.

— Все равно что-то неправильно. Я понимаю, что вы живете по законам стаи. Но не лучше ли увеличить число охраны, чтоб противостоять бунту? Тогда не нужно будет издеваться над заключенными?

— Увеличивать штат охраны невыгодно. Упадут зарплаты. Тогда сюда никто не поедет. — ответил Михаил.

— Все равно, это неправильно.

— А правильно спать охране в обнимку с заключенным? — поддел ее Михаил.

— Неправильно. Даже то, что я с вами задушевные беседы веду это тоже против правил. Но находиться на вашей территории я имею право в любое время и сколько захочу. Хотя зачем это оговорено в правилах — непонятно.

— Вдруг охране ночью скучно станет. Вот и решат отряд погонять. — ответил ей Михаил. — Есть такие чудаки, которые мало спят. Так был у нас один. Он сам не спал и другим не давал.

— И зачем он это делал?

— Никак не могу понять, ты полная дура или прикидываешься? — не выдержал Михаил.

— Это я не могу понять, зачем сознательно делать другому больно! Если у преступников особое, изощренное мышление, то почему охрана поступает так же как и они?

— Потому что сюда все попадают с отклонениями, включая и охрану. Нормальный человек здесь работать не будет. Даже ты не от мира всего.

— Просто я сделала ошибку и не рассчитала силы.

В землянку забрался Альхор. На него особо не обратили внимания. Михаил и Яна слишком увлеклись спором.

— Я не думала, что все окажется так несправедливо.

— Жизнь — штука сама по себе несправедливая. — заметил Альхор.

— А так не должно быть. Каждый должен получить по заслугам, но не больше чем нужно. Мы ведь все люди, а не звери. — горячо ответила Яна.

— Значит, ты считаешь, что людоед такой же человек, как и ты? Или маньяк? Ты бы с таким так же болтала и рядышком спала?

— Да что вы пристали, с кем я сплю в обнимку или с кем не сплю? Места я много не занимаю. Землянка у вас просторная. А, отвечая на ваш вопрос про людоедов и маньяков, скажу, что с ними бы обниматься не стала. Я выжить хочу, а не быть чьим-то поздним ужином.

— Тогда тебе безопаснее и выгоднее у Быка под боком лежать. Он и защитить может и не так грязью заляпан, как мы. Вон, даже совесть есть. Или охранника очаровать, который с другими делиться не станет.

— Не хочу я никого очаровывать. Я замужем. — выпалила Яна. От последних ее слов Бык рассмеялся.

— О чем хоть спор? — Альхор достал из-за пазухи по ломтю мяса и хлеба. И протянул их Быку и Михаилу.

— О жизни. — ответил Михаил.

— У него чувства отцовские взыграли. Решил девочке глаза открыть на твою персону. А она упрямится. — сказал Бык.

— У тебя слишком длинный язык. — сказал Михаил, не сводя настороженного взгляда с Альхора.

— Я не то хотел сказать. — спохватился Бык. Яна не понимала, что происходит, но напряжение в воздухе чуть ли искрило.

— А я не против, чтоб кто-то малышке мозги прочистил. У самого рука не поднимается. — наконец, ответил Альхор. Михаил лишь кивнул.

— Откуда такие деликатесы? — чтоб разрядить обстановку, спросил Бык.

— У охраны сегодня праздник в честь короткого дня. Еще и рождение Иваныча отмечают. Стол накрыли. Самогон достали. «Девочек» выбрали. Пирушку закатывают серьезную.

— Каких девочек? — не поняла Яна, отпивая из фляжки воды.

— Баб здесь нет, кроме одной зеленоглазки. Мужикам охота. Вот и развлекаются за счет каторжников. — пояснил Альхор.

— Гадость какая.

— Кому как. О вкусах не спорят. — пожал плечами Альхор.

— Так они ведь и отказаться не могут. — возмутилась Яна.

— Кто?

— Которых развлекаться выбирают.

— Не все против. Душ и дополнительная еда им гарантированы. Может и одежки подкинут. — ответил Бык.

— Это же хуже, чем воровство еды и одежды у заключенных!

— Хочешь еще одну проверку организовать? — спросил ее Альхор.

— Кто мне это даст сделать? Тут для меня связь с внешним миром отрезана.

— Альхор, она случайно головой не ударялась? Помнишь, лет пятнадцать назад фанатики ходили в степь кочевников праву учить. Их тогда с десяток порезали, а остальных в рабство продали. Вот она мне их напоминает. — сказал Михаил.

— Нет, зеленоглазка не дура. Невинная еще. — покачал головой Альхор, разглядывая Яну.

— Хочешь ее этой невинности лишить? — поинтересовался Михаил.

— Руки чешутся.

— Вообще-то я уже замужем. — вспыхнула Яна.

— Так это все меняет. — усмехнулся Альхор. — Иди сюда. Лапать буду.

— Мне и здесь хорошо. — поспешно отодвигаясь от него, ответила Яна.

— Нет, зеленоглазка. Тебе деваться некуда. Зачем тебе ножик? Только сама порежешься. — Одним движением он расстегнул ее пояс с ножнами и флягой. Клинок просто забрал и вложил обратно в ножны. Яна взвизгнула, когда он взял ее за талию и перетащил к себе на колени. — Тихо. Не шуми. Михаил, дай из нашей аптечки мазь от ушибов. Будем из зеленоглазки человека делать. Если бы знал, что тебя так разукрасили, еще вчера бы подлечил. Мы хоть и не лекари, но тоже кое-что можем.

Он взял глиняную миску и снял с нее кусок полиэтилена. Зачерпнув мазь пальцем, поднес ее к носу.

— То что нужно.

— Какая вонь. — не выдержала Яна.

— Зато поможет. Не дергайся. — Мазь жирным слоем ложилась на лицо. Было неприятно.

— Меня сейчас вырвет.

— Не капризничай. Лучше куртку снимай.

— Зачем?

— Синяки смажу и полапаю немного.

— Нет.

— Не глупи. У тебя рука и бок болит.

— С чего вы решили?

— Я наблюдательный. Так куртку сама снимешь или мне помочь? Только я боюсь что вовремя не смогу остановиться. Может и отчего лишнего избавить тебя захочу.

— Да я почти неделю не мылась. — выпалила, покраснев Яна.

— Нашла чем напугать. У нас был один охранник, который три месяца нас до воды не допускал. К тому же после этой мази ты будешь еще ароматнее.

— Альх! — возмутилась Яна.

— Что? Я ведь правду говорю. — хохотнул он. — Яна, как ты меня назвала?

— Извините, забылась.

— Тебе можно так звать. — как-то ласково сказал он.

— Можно я хоть рядом сяду?

— Мне тогда будет неинтересно.

— Я так устала и еще должна с тобой спорить? Что за вечер такой? Вечер споров.

— А ты не спорь. — он поставил миску рядом и стал расстегивать ее куртку. Яна хотела было воспротивиться, но потом передумала.

— Ну что? Доволен? — Яна опять не заметила, как перешла на «ты».

— Сейчас посмотрим. — закатывая рукав ее рубашки, ответил Альхор. — У тебя все плечо синее.

— Два раза на эту сторону падала. — ответила Яна, чувствуя, как на месте ушибов начинает ощущаться приятная прохлада. Боль начала уходить. — Что это за мазь?

— Сало одной из тварей. Плюс травки лечебные. — ответил Альхор, втирая мазь ей в плечо.

— Еще бы она так не воняла, то цены бы ей не было. — вздохнула Яна, закрывая глаза. Усталость начала брать свое. Она даже не стала сопротивляться, когда он задрал ее рубашку.

— На обычном жиру у нее нормальный запах. Даже приятный. Бок у тебя тоже синий. — рассматривая синяки, сказал Альхор.

— Я вчера видимо на что-то налетела. — последнее, что пробормотала Яна, прежде чем уснуть.

— Вот и правильно. Тебе лучше не слушать наших разговоров. — тихо сказал Альхор, продолжая втирать мазь.

Глава 5

— Усыпил? — убирая мазь, спросил Михаил.

— Ей полезно сил набраться.

— Она тебе доверяет.

— И не боится. Это плохо. А решать чего-то нужно. — вынимая заколку из ее волос, сказал Альхор. Волосы рассыпались по плечам, почти полностью закрывая ее лицо.

— Сегодня можно отсюда уходить. Как мы и планировали. — сказал Бык.

— Можем. Ночью охрана будет пьяная, отодвинем валун, что ход закрывает на ту сторону. Намажемся секрецией и пройдем мимо тварей. У нас сейчас даже есть клинок и дополнительная фляга. Плюс к этому добавляем аптечку и орехи. Девочка получит хороший урок, что злым дядям доверять нельзя. Это будет последнее, что она узнает в своей жизни, потому что отряд растерзает ее с рассветом. — обрисовал ситуацию Альхор. Они говорили тихо. Репутация Альхора держала остальных подальше от их землянки, поэтому никто не боялся, что их подслушают. — Или другой вариант. Вы уходите вдвоем сейчас, а я с утра. Выполню на нее два заказа от Иваныча и Леха. Пайка обещали дать и закрыть глаза на то, что мы покинем столь гостеприимный дом. Девочку с собой мы взять не сможем. Не приспособлена она к той жизни, что ждет нас в бегах. И даже не физически, а морально.

— Но общается она нормально. — Михаил посмотрел на Альхора.

— Думаю, это защитная реакция. Знаешь, когда человек закрывает глаза на проблему, заставляет поверить себя, что ее нет. Она отказывается понять с кем дружбу водит. Когда дойдет дело до горячего, может сломаться. Девочка совестливая. Сам видишь. Юная революционерка, которая думает, что сможет изменить мир к лучшему.

— Глупо это. — буркнул Бык.

— А для нее это жизнь. Она же из такого же теста сделана, как и мы с тобой. Только выкрашена в другой цвет.

— О чем вы? — спросил Бык, которого эти разговоры и хождения вокруг, начинали раздражать.

— Есть у нас одна теория, — ответил Михаил. — Все сводится к тому, что большая часть людей — это обыватели. Живут ради удовлетворения своих потребностей, будь-то признание, деньги, семья. А есть какой-то процент, которые живут ради интереса. Например, ученый ради испытания нового вируса, готов уничтожить целый город. Фанатики своего дела.

— Я все-таки за определение — профессионалы.

— Хочешь сказать, что твоя девочка профессионально борется за правду и справедливость? — Спросил его Михаил.

— Почему бы и нет?

— Звучит коряво. — хмыкнул Михаил.

— Суть одна. Своих бросать не профессионально.

Они замолчали. Михаил думал. Альхор лениво перебирал волосы Яны. Она же крепко спала.

— А я тогда кто? — неожиданно спросил Бык. — Обыватель или профессионал?

— Это мы еще не решили. — отмахнулся Михаил. — Альхор, давай представим, что ты прав. На миг представим, что это так. Ты оцениваешь масштабы работы, которую предстоит проделать?

— Примерно.

— А если ты неправ? Если ты ошибаешься?

— Во-первых, будет не скучно. Во-вторых, мы ничего не потеряем. А ошибка будет моей проблемой.

Они до заката обсуждали новый план, просчитывали риски и подводные камни. В итоге все легли спать, только Альхор вновь мучился бессонницей. Нужно было многое обдумать. Не план. Они с Михаилом и раньше его обсуждали. Чисто теоретически. Идея переворота принадлежала не Михаилу, но она ему понравилась, как сложная задача, которую интересно было бы решить. Альхор признавал, что такое возможно. И даже согласился, что можно обойтись малой кровью. Но заниматься этим не хотел, до сегодняшнего дня. Если раньше еще оставался шанс, что удастся Яну вытащить, то сегодня стало понятно, что это сделать не получится. Ему дали понять, что выпускать ее никто не собирается.

Альхор чувствовал, что Михаил был прав: он ошибается. Она обычная зеленоглазая девчонка, которая не стоит той возни. Но и пусть. Ошибаться иногда тоже нужно.

Два часа ночи. Слышно, как около стен дерутся твари. Можно начинать. Страха не было. Лишь любопытство: получится или нет. Он разбудил Михаила и Быка.

— За Яной приглядите. Если не получится, знаете, что делать.

Альхор открыл банку с вытяжкой. Жуткая вонь наполнила землянку. Альхор намазался ею и отодвинул камень. В лаз легко было протиснуться. Недаром они вырыли его так, чтоб мог пролезть Бык. Пара минут и он на свободе. Твари тут же его обступили. Милые собачки. Нет, не тронут. Они своих не трогают. Лестница рядом с воротами, что с внешней стороны стены. Что-то подобие черного хода, чтоб охрана могла эвакуироваться, если будет бунт, не открывая ворот. Лестница находилась на два с половиной метра от земли. С его ростом не было ничего сложного забраться на нее. Охрана сегодня даже не выставила дежурного. Конечно, кто в здравом уме выйдет на улицу в середине месяца, когда твари особенно агрессивны и не бояться подходить к человеческому жилью. Альхора же они недооценили. Считали, что если он здесь год горбатиться, то он не может выбраться. Было бы из чего выбираться.

Это было неинтересно. Никто даже не оказал сопротивления. А еще боевые ирлиты. Позор какой-то. Теплый душ, чтоб смыть эту гадость. Можно и человеческий вид принять. Хватит из себя каторжника изображать. Осталось договориться с вожаками других отрядов.

Когда Яна проснулась, то в землянке сидел лишь Бык.

— А где все? — сонно спросила она.

— Переворот организовывают.

— Какой переворот?

— Государственный. Пойдем присоединимся?

Это походило на бред. У них ничего не могло получиться. Но они нашли поддержку. В стране давно был кризис. Низкие зарплаты, безработица, пустой бюджет. Народ был на грани. Самое страшное, что конца кризиса не было видно. А народ хотел перемен. И тут им эти перемены предложили. Михаил знал, что пообещать. Ему легко верили люди, даже те, кого он обманывал ни раз, они готовы были вновь и вновь наступать на те же грабли. Альхор убирал, тех кто вставал на их пути. Они заручились поддержкой каких-то революционных кружков. И в это время пропала связь со столицей. Череда случайностей или так и должно было произойти? Трудно сказать. Но пока Латрас восстал, в столице расследовали убийство шестерых министров из совета двенадцати. Может не было недооценен масштаб восстания, может все понимали, что стране нужны перемены, хотя эти перемены и проходили таким путем. В итоге из столицы выдвинулось временное правительство для переговоров. Во время переговоров было решено сделать амнистию и начать поднимать страну с нуля.

Яна была непосредственным участником этих событий, но в то же время не понимала ничего, что происходило вокруг. Десять дней переворота стали для нее непрекращающимся кошмаром.

Все было очень просто. Под видом охраны проникать в форты и захватывать их и так по цепочке. Как им удалось договориться с другими заключенными, предотвратить неразбериху? Яна не понимала и отказывалась понимать. У Альхора был антидот к сыворотке, которая блокировала способности иров и ирлитов отбывающих срок на каторге. У него была целая коллекция ядов, которую он собрал находясь в форте. Постепенно Яна поняла о чем ей пытался втолковать Михаил. Один раз с Альхором один мужик вступил в спор. Не хотел подчиняться, решил оспорить власть. Альхор не стал с ним спорить. Просто проигнорировал. Мужик полез драться и упал замертво. Это было страшно. А Альхор даже не посмотрел в его сторону. Продолжил объяснять чего-то другим.

Десять дней ада, когда не знаешь кто друг, а кто враг. Яна не знала кому доверять. Ощущение одиночества стало особенно сильным. Она не плакала, но и не участвовала во всем этом. Переворот. Революция. Слишком страшно осознавать чем все это может закончиться. Но закончилось миром.

Номер гостиницы. Яна толком не помнила как она здесь оказалась. Мало сна, много информации и страха — все это как бы отключило сознание. Душ с теплой водой. Чистый халат. Это понятно. Остальное слишком сумбурно.

Когда она вышла из ванной, то наткнулась на Альхора. Он сидел около окна. Смуглое лицо чисто выбрито, черные волосы коротко подстрижены. Он больше не напоминал того каторжника, которого она увидела в поле. Только глаза остались такими же. Птичьи глаза.

— Ты на ворона похож. И душа у тебя такая же. — тихо сказала она.

— Я же этого не отрицаю, малышка. — он усмехнулся. — Это ты отказывалась верить.

— Все равно, это неважно. — Яна вздохнула. — Эта история подошла к концу. Ведь так?

— Не знаю. Тебе решать, зеленоглазка. — он с улыбкой посмотрел на нее.

— Почему мне?

— Я понимаю, что тебе со мной не место. Но я хочу чтоб ты поехала со мной.

— Куда?

— У меня нет дома. Я как в поле ветер, зеленоглазка. Куда захочу, туда и еду. — Альхор пожал плечами. Нервничает? И эти черные глаза, в которых не отражаются эмоции.

— Знаешь, почему я поехала в Латрас? Я хотела заработать на квартиру. На свой дом. Потом родить детей. Понимаешь? — Яна нервно прошлась по комнате. — Я хочу варить кашу по утрам и вытирать сопливые носы, коленки разбитые мазать зеленкой и заплатки на штаны ставить. Это моя мечта. Я так вижу жизнь.

— Понимаю. Я тебе этого дать не смогу. Дома у меня нет, детей быть не может и менять свой образ жизни я не собираюсь. Даже ради тебя, зеленоглазка.

— А я не смогу отказаться от своей мечты и измениться ради тебя.

— Я знаю. Мы с тобой из разных миров. Это было ясно с самого начала. Опять плачешь, зеленоглазка?

— Это так. Просто обидно.

— Что? — спросил он.

— Что так все получилось.

— Иди сюда. — позвал он. Яна поспешила к нему в объятия. — У тебя прям целые озера прячутся за глазами.

— Альх?

— М?

— Как все будет дальше?

— Дальше? Мы попрощаемся, и пойдем каждый по своей дороге. Ты поедешь к своему мужу детей рожать, а я дальше по стране колесить.

— Тогда давай прощаться.

— Мне эта идея тоже нравится. — он наклонился к ее губам.

— Альх!

— А ты как хотела? — тихо усмехнувшись, он лишь крепче прижал ее к себе.

Яна забылась в этом поцелуи. Она ощущала, как его руки добрались до ее обнаженного тела. Каждое прикосновение отдавалось болезненными уколами по обостренным нервам. Его губы спустились к ее шее, плечу. Это было больше чем страсть, что порой затмевает рассудок. Скорее единение, когда не только объединяются тела, но и души. Они растворялись друг в друге. Пытались взять и отдать как можно больше. Не было времени, не было условностей, лишь понимание скорого расставания. От этого на губах оставался привкус горечи. Яна таяла в его руках, загоралась в огне, который он разжигал и, получив разрядку, лишь крепче прижималась к нему, чтоб загореться вновь.

Яна лежала без сил. Она все еще тяжело дышала после пережитого. Его губы прошлись по щеке, коснулись уха.

— На столе подарок от Михаила. Сделай так, чтоб больше я тебя не встретил на своем пути. Отпустить не смогу. — он быстро поцеловал ее в щеку и ушел. Осталась лишь пустота.

Яна осторожно поднялась. Надела халат. По привычке хотела убрать волосы, но не нашла заколку. На столе лежал конверт. В нем деньги, кредитная карточка и новый паспорт. А еще свидетельство о смерти на имя Яны Смирновой.

«Мы решили перестраховаться, чтоб эта история на тебе точно не отразилась. Никто из нас не знает твою новую фамилию. Твое дело в Латрасе случайно потеряли. На этом настаивал Альхор. Он обрубил все концы, чтоб даже при желании не смог тебя найти. Мой тебе совет, затаись на некоторое время. Михаил»

Глава 6

Десять лет спустя. Сухония. Карпск, город-спутник Каспайска.

Осень. Первые числа сентября. В это время празднуют Новый год. Такое решение было принято, после переворота, как символ начала новой жизни, нового периода для страны. Нововведение прижилось. Теперь три первых числа сентября, были праздничными.

В городах устраивали гуляния. Больше всех шиковала столица, где на каждом углу были или танцевальные площадки, или театральные подмостки. В других городах масштаб мероприятий был значительно меньше, но люди также веселились. Праздник. Урожай собран, закрома полны, можно гулять.

По телевизору показывают исторические хроники, крутят патриотические фильмы. Правительство следит за воспитанием молодежи и настроением народа. Сейчас сразу пресекаются любые попытки недовольств.

Изменилась ли жизнь? Существенно нет. Как люди ходили на работу и растили детей, так и продолжали этим заниматься. Как рождались дети, женились пары и умирали старики, так все и продолжалось. Ничего не изменилось в этом круговороте. Только в социальном плане произошли изменения. В бюджете стало хватать денег на все обязательства перед народом. Когда министр финансов гениальный мошенник, который поставил себе цель наполнить бюджет, странно, что это ему бы не удалось. Хотя, Яна подозревала, что виной были очередные мошеннические схемы, что разрабатывал Михаил, но она старалась об этом не задумываться. Как говорится, меньше знаешь — крепче спишь. Часто показывали Быка. Он дослужился до генерала и отвечал за безопасность в столице. Его реабилитировали, а за существенный вклад в дело революции, вернули в строй. Об Альхоре Яна ничего не слышала. Она и вовсе постаралась бы его забыть, если бы не Алик.

Яна вернулась к мужу. Она была сильно напугана всеми событиями. Подробности своей службы Павлу она раскрывать не стала. Он особо и не интересовался. В стране началась инфляция. Деньги быстро обесценивались. Яна тогда срочно купила квартиру в другом городе и окончательно затерялась на просторах страны, повторно выйдя замуж за Павла. Можно было бы забыть все страшным сном, но потом родился Алик. Черноволосый смуглый мальчишка. После мутагенной сыворотки, которую вводили всем детям на первых днях жизни, у него появилась мутация глаз. Радужка почти полностью закрывала зрачок и белок глаз. Зеленоглазый ир с повышенной регенерацией, усиленной реакцией и хорошо развитыми мозгами. Алик был не по годам умным, скорее длинным, чем высоким, и молчаливым. С каждым годом он становился все больше похожим на своего отца. А ведь Альхор говорил, что не мог иметь детей. Яна же каждый день видела перед собой опровержение этому факту. Она так и не решилась рассказать обо всем Павлу. Потом появился Родя. И Яна решила, что видимо ее судьба утонуть во лжи.

Родику было пять лет. Ирлит с легко возбудимой нервной системой и пытливым умом. Если с Аликом Яна не знала проблем, он рос довольно тихим ребенком, то Родя напоминал механизм с вечным заводом. Скучать с ним не приходилось ни минуты. Семейный быть затянул Яну в свое болото. Проблемы, нехватка денег, безразличие Павла — все тянулось изо дня в день. Яна не видела просвета и выхода. Потом просто привыкла. Зато все это было стабильно. Она знала, что проснувшись утром, будет готовить завтрак, поведет Родика в сад, отправит Алика в школу. Затем работа, вечером забрать ребенка из сада, заглянуть в магазин, приготовить ужин, заштопать дырки на вещах у мальчишек, подумать как дожить до зарплаты или найти денег на новые ботинки, ничего не придумать и лечь спать. И так каждый день. Менялось лишь необходимость покупки лекарств или поиск денег на школьную экскурсию. И Яна выкручивалась ужом, занимая, отдавая, ища подработки и бросая их из-за того, что с простудой садился на больничный Родик. Болел он часто, а сидеть с ним кроме Яны было некому. Пару лет назад к ним в город переехала ее свекровь. Поэтому раз в месяц они всей семьей ходили к ней пить чай, где Яна выслушивала какая она плохая мать и хозяйка.

Обычная жизнь, как у всех. В ней не было место революциям, каторги и наемным убийцам. Яна не могла полностью вычеркнуть Альхора из своей памяти. Слишком яркое напоминание он о себе оставил. Она много думала, почему тогда изменила с ним Павлу. Изменила своим принципам. Ведь у нее никогда и в мыслях такого не было. В итоге она пришла к выводу, что была в невменяемом состоянии, раз решила, что влюбилась в Альхора. Несколько ночей, что они спали рядом, его помощь и защита создали ложный образ героя. Она поддалась этому образу. Как обычно, в сказках принц спас принцессу, и они полюбили друг друга. Только это была не любовь, а влечение. Мимолетная страсть, которую в обычных условиях легко преодолеть. Тогда же Яна была слишком морально истощена, вот и поддалась соблазну. Хорошо у нее хватило ума никуда с ним не ехать. Ну, а Алик… Дети не должны страдать за ошибки родителей. То, что он внешняя копия Альхора, не означает что он такой, как его отец. Правду же ему знать необязательно.

Павел вместе с другом Колей ушли праздновать. Яна с детьми осталась дома. Родя опять болел. Они смотрели передачу, как в столице открывали памятник. Собрались чиновники. Толкали речь. Яна слушала вполуха. Ей не нравилась вся эта шумиха. Она не любила вспоминать те времена. Мальчишки ждали, когда начнут показывать кино, поэтому смотрели эту передачу. Да и что еще делать, когда Родя лежит с температурой под сорок.

— А вон тот дядя на Алика похож. — бормочет Родя. Камера скользит по лицам в толпе и выхватывает черноглазого ира. Яна почувствовала, как перехватило дыхание. Тот же вороний взгляд, тот же крючковатый нос и ленивая улыбка.

— Действительно, похож. — усмехнулся Алик.

— А разве такое бывает? Мам, тот дядя близнец Алика?

Яна молчит. Нужно ответить, потому что иначе Родя от нее не отстанет. Но мысли как назло мечутся испуганными птицами, которые никак не удается поймать.

— Староват это дядя для моего брата, — рассмеялся Алик. — Или что, я такой старый по-твоему?

— Интересно же.

— Мало ли кто на кого похож. С этой мутацией, которая похожа на рулетку не угадаешь кем станешь, а не то что, как выглядеть будешь. — Алик продолжил веселиться.

— А что такое рулетка?

Разговор плавно уходит в сторону. Яна вздохнула, но на душе как-то неспокойно. Она ушла готовить обед. Монотонные действия должны успокоить, но сомнения не давали покоя. Алик зашел на кухню. Утащил у нее морковь с разделочной доски и сел на подоконник.

— Мам, а ты в курсе, что у иров как и у ирлитов внешность носит доминантные признаки, поэтому дети часто похожи на родителей? Сама предрасположенность к мутации может и не передастся, ведь сколько у нас иров? Всего десять процентов от всего населения страны. Но вот внешность… — он хмыкнул и начал грызть морковь. — При том что первую реакцию на сыворотку не предсказать, у обычных родителей может родиться как ир так и ирлит. И наоборот, у родителей, что подверглись мутации могут быть совершенно обычные дети. Я же говорю, что рулетка по способностям. А с внешностью сложнее. По логике я должен был бы похожим на тебя. А похожи только цвет глаз. Ладно, со мной все понятно. Остается разгадать в кого пошел Родька. Хорошо, что эту информацию не всем преподают, а то вопросов у людей много бы возникло.

— Тебе тоже рановато такие вещи знать.

— Я читаю много. — он опять рассмеялся. — Да ладно, не надо мне ничего объяснять. Какая разница чего там было в прошлом. Если не вспоминаешь и молчишь, значит ничего хорошего. Родька спит. А я пойду гулять.

Он обнял ее за плечи и поцеловал в щеку.

— Нормально все мам. Я тебя люблю.

Хлопнула дверь. Он ушел. Яна не выдержала и расплакалась. Некрасиво все получилось. И Алику нужно будет все объяснить, когда она будет готова вновь все вспомнить. Врать ему точно не стоит. А пока она не готова была возвращаться к этим воспоминаниям.

Глушинск — столица Сухонии.

Каждый сентябрь, на празднование Нового года, друзья собирались вместе. Вначале они встречались в баре, потом Бык женился и построил большой дом. Теперь они собирались у него и его многочисленного семейства. За пять лет брака, Бык обзавёлся тремя карапузами. Его миловидная маленькая женушка ждала четвертого. Характер у нее был тяжелый. Бык же в ней души не чаял.

Они пили чай и смотрели новости, когда лишь быстрота реакции спасла Михаила от удара по голове чугунной сковородой. Бык же привычно увернулся от снаряда, что запустила в него его милая женушка.

— Мариша, гостей убьешь. — ставя сковороду на стол, сказал Альхор.

— Я его еще утром просила пробить засор в ванной! И что? Никакого результата! Меня как будто не слышат! — продолжила ругаться Мариша.

— Тут можно было поспорить. — возразил Альхор. Мариша говорила громко и грозно, как на плацу командир, что командует ротой.

— Все. Иду. Тебе нельзя злиться, дорогая. И нервничать. — быстро подхватывая ее на руки, пророкотал Бык.

— Верни меня на место! Мне еще мелкого кормить!

— Вот сейчас и покормим. — благодушно согласился Бык, уводя свою буйную жену из комнаты.

— Мне порой кажется, что я смерть найду в этом доме. — проворчал Михаил.

— Мариша хорошо знает кто из нас на что способен, вот и хулиганит. — усмехнулся Альхор. — Зато у них никогда не соскучишься.

— Да уж, насмотришься на такую «счастливую» семейную жизнь и начинаешь ценить холостяцкий уют. Я все таки предпочитаю уже более спокойные развлечения.

— Стареешь. — Альхор достал из кармана заколку в виде деревянного гребня и стал крутить ее между пальцами.

— Что естественно. Я в отличие от вас обычный человек. Вот встретимся с тобой лет через двадцать, тогда и поймешь меня.

— Хочешь уйти на пенсию? — Альхор посмотрел на него исподлобья.

— Чего я там делать буду? Рисковать больше не хочу. Мне стабильность теперь по душе. На днях предложили дельце по старой памяти, а мне и неинтересно.

— У тебя сейчас полная свобода творчества в рамках целой страны. Это сложно чем-то заменить. Если скучно — возьми учеников. Подучи смену, а более толковому все фишки свои раскрой.

— Можно над этим подумать. — Согласился Михаил. Они замолчали. Такие паузы часто присутствовали у них в разговорах и не напрягали ни Альхора ни Михаила. Тихо работал телевизор, в соседней комнате играли дети. — А ты как? Не надоело еще кататься? Слышал ты у соседей был?

— Жил в Зауралье полгода. Как видишь, вернулся. — Альхор задумчиво посмотрел на заколку. За столько лет рисунок на ней почти стерся, а дерево отполировалось, местами став тонким.

— Все не можешь ее забыть?

— Как видишь. — Альхор поморщился и перевел взгляд на телевизор.

— Может пора отпустить и жить дальше? Десять лет прошло.

— А я и живу. — они опять замолчали. Михаил думал, что Альхор не будет продолжать эту тему. Тот не любил обсуждать Яну. Одно время был период, когда казалось, что он забыл о ней, но в итоге заколка вновь замелькала в его длинных пальцах, а с ней вернулся и задумчивый взгляд.

— Думаешь, я не пытался? И похожих искал. Вроде такая же зеленоглазая, светленькая. Чего еще надо? А не та. Подделка. Чем эта девчонка так в душу запала — ума не приложу. Этому нет здравого объяснения. Только из мыслей не уходит, как бы я ее не гнал. Решил найти. Но больно уж ты хорошо ее спрятал. И она не выглядывает из своей норы. Знаешь, если мне понадобиться стереть жизнь и начать сначала, я к тебе обращусь. Пытался найти человека, что делал для нее документы, потерял нить на втором десятки посредников.

— Ты же сам просил, чтоб было надежно. — развеселился Михаил.

— Тут ты перестарался.

— Ну не пара она тебе. Знаешь ведь. Тем более в то время. Это сейчас на тебя косо посмотреть бояться, а тогда мы все по грани ходили. Шаг в сторону и из-за грани бы не вернулись. Никто бы и не вспомнил. Риск был большой, а девочка только жизнь начинала. Не тащить же ее за собой?

— Верно все.

— Дальше смотри, допустим, ты ее завтра найдешь. Что потом? Если мы с тобой правы были, она от тебя шарахаться будет. Не захочет с тобой на дно падать. Если же наоборот, мы ошибались, тебе самому скучно станет рядом с ней. — сказал Михаил.

— Думаешь меня тянет к ней из-за ее взглядов? Причина в этой ее правильности?

— Да.

— Не такая уж она и правильная. Каким-то своим принципам она все же изменила.

— Даже так? — Михаил лишь удивленно поднял брови. — Я не ожидал, что она так быстро сдастся. Думал, что пошлет тебя. Значит мы ошиблись.

— Все равно, в ней что-то есть. Когда найду, тогда узнаю.

— А если это случится лишь под старость?

— Значит будем с ней у подъезда на лавочке сидеть, семечки грызть с орехами, а перед сном зубы вставные в стаканчик с водой опускать. — усмехнулся Альхор. — Возможно так оно и будет.

По телевизору показывали сводку громких преступлений, что произошли в течение года в Сухонии.

«Весной был убит глава города Карпска, спутника Каспийска. Это было третье и не последнее убийство глав города. Уже летом…»

Она попала в кадр лишь на секунду. Стояла в толпе зевак. Серая курточка, серая шапочка и серенький шарфик. Мышка. А еще потухший взгляд. Но это была зеленоглазка.

— Значит, Карпск. — Альхор крутанул заколку между пальцами. — Слышал о таком городе?

— Слышал. А тебе к чему?

— Я только что видел зеленоглазку. Что знаешь об этом городке?

— Мелкий городок, пограничного значения. Двадцать пять тысяч жителей. Спутник Каспийска. Когда разделяли полномочия из области по спутникам, туда закинули областное министерство внутренних дел.

— Тихий мирный городок?

— Глушь бандитская, а не мирный город. — хмыкнул Михаил. — Ладно, раз так дело повернулось, и ты все равно туда поедешь… Полгода назад, в преддверии круглой даты, проводилась работа с молодежью. Воспитание патриотизма, права выбора и толерантности между чистыми, теми на кого сыворотка не подействовала, и грязными. Собрали отличников и отправили их в лагерь. И вот эти «счастливчики» вынуждены были слушать мою речь о том, что будущее за ними. И так далее.

— Слушали?

— Кто-то слушал. Кто-то в носу ковырял. Как всегда. А потом мы сфоткались. Полистай погляди на подрастающее поколение. — Михаил протянул Альхору планшет. Фотография человек двести детворы. Впереди чиновники. Мальчишку он заметил сразу. Тот стоял в последнем ряду. Высокий, угловатый. Узкое лицо со впалыми щеками, длинный плоский крючковатый нос. Довершали образ зеленые глаза с редкой мутацией, когда зрачок и белок почти не были видны из-за расплывшейся и занявшей почти все пространство радужки. Это было характерно у иров.

— У него ее глаза.

— И упрямство. А вот проницательность и физиономия твои.

— Насчет последнего я заметил. — ответил Альхор, рассматривая фотографию на которой мальчишка стоял уже рядом с Михаилом.

— Я его немного порасспрашивал. Но особо лезть не стал. Зовут парня Алик. Живет в Карпске. Семья полная. Есть младший брат. Родителей зовут Яна и Павел Незевухины.

— Имена те же. А фамилия не та.

— Тут я копать не стал. — Михаил пожал плечами.

— Сам узнаю. Надо билеты заказать до этого Карпийска. Я так понимаю прямой дороге до него нет.

— Нет. Неделю по окружной ехать. Или день на вертолетах с тремя пересадками.

— Не люблю летать. Но неделю тратить тоже не хочу.

— Поедешь к ней?

— Почему бы и нет? Посмотрю, что за милый городок должен быть для семейной жизни.

Альхор ушел в кабинет Быка, чтоб заказать билеты. Даже если у нее все хорошо, можно не вмешиваться. Приглядеть издали. Может тогда он наконец успокоиться и начнет спать? Альхор хотел достать заколку, но не нашел ее в кармане. Наверное оставил в гостиной. На его месте сидела трехлетняя дочь Быка и выдирала спутанные кудри у куклы с помощью заколки.

— Отдай дяде Альхору его игрушку. У тебя ведь интереснее есть. — Он сел напротив нее и протянул ладонь.

— Держи. Она все равно сломалась. Но это не я. Она сама. — Девочка протянула все, что осталось от заколки. Гребень был расколот на три части. Несколько зубьев были выдернуты с корнем.

— Спасибо. — Альхор давно не чувствовал такой растерянности. Последняя ниточка, что оставалась от его связи с Яной была разломана. Он забрал у нее эту заколку, когда пришел прощаться. Должно же было хоть что-то напоминать о том, что зеленоглазка и вправду была. Тогда он не думал, что мимолетное увлечение превратится в наваждение.

— Альхор!

— М?

— Я тебя пять минут уже зову, а ты молчишь! — пробасил Бык.

— Ты куда ушел? — с тревогой спросил Михаил.

— Задумался. Знаешь, Бык, твоя Ева в тебя пошла. — он разжал ладонь, на которой лежали остатки заколки.

— Ты, это, извини. Малышка не специально. — Бык побледнел. Да, они были друзьями, но Бык знал на что способен был Альхор и знал что он помешан на этом гребне.

— Чего с нее взять. Ребенок и есть ребенок. Сам виноват, что оставил. — отмахнулся Альхор.

— Может склеить? — предложил Михаил.

— Не то будет. Да тут качественно поработали ее ломая. Меня одно удивляет, десять лет она болталась у меня в кармане. Мы огонь и воду прошли. Этому гребню сносу не было. Но пять минут в руках трехлетнего ребенка и теперь это груда мусора. Бык, я начинаю побаиваться твою дочь. — покачал головой Альхор.

— И что теперь будешь делать? — спросил Бык.

— Надо придумать чего еще можно в руках крутить. А то привычка выработалась за десять лет. — ответил Альхор. В его глазах появились хитрые огоньки. — Пока я новую заколку у Яны не возьму. Теперь уж точно ехать надо. Поводов накопилось предостаточно.

Глава 7

Альхор думал полететь после праздников, но вначале возникли неотложные дела, потом испортилась погода. В итоге он смог вылететь лишь спустя неделю. Такая задержка его сильно злила. Ему не нравились вертолеты. Он не любил быть в подвешенном состоянии и не ощущать землю. Поэтому предпочитал жить на первых этажах, а новомодные машины с гравитационной подушкой, что в последнее время появились на рынке, обошли его стороной. Тут же пришлось провести в воздухе почти весь день. В дребезжащей машине, которая то и дело ловила воздушные ямы. Настроения не прибавляла сломанная заколка. Он уже неделю мучился без нее. Привычка крутить заколку между пальцами была такой сильной, что он чувствовал себя наркоманом, который не получил очередную дозу. Альхор чем только не пытался ее заменить. В ход шли ручки, карандаши, какие-то фантики, соломинки. Он зашел в магазин бижутерии и купил десяток разных заколок и гребней. Но все было не то. Заколка помогала ему сосредоточиться, приносила внутренний покой. Все потому, что это была ее заколка.

Другие же были подделкой. Чем-то ненастоящим. Не ее. В итоге он подарил заколки первой встречной девчушки. Ему нужна была только заколка Яны и больше ничья. Прощальный подарок, который он забрал на память. Прошло столько времени, а Альхор все еще видел, как наяву ее зеленые глаза, распухшие губы и растрепанные светлые волосы. Он должен был забыть после того прощального раза. Все было закончено. Любопытство удовлетворенно. Она была в безопасности и вернулась к своей жизни, своему мужу. Пусть после той ночи остался ребенок. Ну и что такого? Да, неожиданно. Но в его жизни нет места семье. Он живет как ветер. Долго не задерживается на одном месте. А Яна сразу дала понять, что ее это не устраивает. Ей нужна другая жизнь. Так зачем же он летит к ней в этом драндулете, через полстраны? Ну, ворвется он вихрем в их жизнь. А дальше? Чего ему от нее нужно? Допустим, познакомится с сыном. Проведет еще одну ночь с Яной, может две. А дальше? Опять уедет? Ведь знает, что он не сможет ее забыть. Опять мысли о ней? Опять бессонные ночи? Надоело.

Альхор с раздражением смял в руках монетку, которой пытался отвлечься и поэтому задумчиво крутил в руке. Его соседи испуганно на него посмотрели, но Альхору было все равно. Плевать, что его бояться. Не привыкать. А она не боялась. Доверяла. Альхор достал из кармана остатки заколки и стал собирать из них пазл. Пришло хоть какое-то подобие успокоения. Это сумасшествие не иначе, но зато стало спокойнее. Пальцы заняты привычной работой. И дорога стала не такой отвратительной.

Каспайск встретил его сырой промозглой погодой. Но город был чистый, что не могло не радовать. Первым делом Альхор приобрел машину с хорошими колесами и высокой подвеской. Ему предлагали современную модель с гравитационной подушкой, но он отказался. Пусть местные дороги и напоминали окопы, вырытые специально, чтоб не проехал враг, но Альхору нравилось чувствовать сцепление с дорогой. Он заметил, что тяжело привыкает к новому. Ему не нравилось менять свои привычки. Проще было мир менять под них, чем меняться самому. В Карпск он въехал уже затемно. Хотелось сразу поехать ознакомиться с городом, но он решил для начала остановиться в гостинице. Местная гостиница, что не имела никакого названия, состояла из восьми номеров. Приезжих в Карпске почти не было, поэтому номерами пользовались парочки, что хотели уединиться на чужой территории, а проще говоря, любовники. С такой парочкой он столкнулся в коридоре, которые не успели добраться до номера. Мило. Веселый городок.

Он кинул на кровать чемодан, который взял с собой, а сам сел на пол. Пыльно. Но бывало и хуже. Усталость. Нужно хоть немного поспать. Он сидел, прислонившись спиной к стене, и смотрел, как по потолку пробегают свет фар от проезжающих мимо машин. Постепенно их становилось все меньше. Правильно. Город засыпал. Люди уже вернулись домой. Ужинают. Потом посмотрят какую-нибудь передачу, или чем там занимается рабочий люд, и лягут спать. А он опять не будет спать. Бессонница в последнее время мучила его все чаще. Это настораживало. Если так пойдет дальше, он или окончательно свихнется, или загремит в больницу. Только того не хватало. Ладно, раз сна не было, Альхор включил торшер и достал папку с документами. Надо ознакомиться с городом.

Через час он довольно ухмылялся. Михаил был прав, милый городок. Альхор решил, что ему здесь понравиться. На вид Карпск был обычным провинциальным городом. Два завода, один из них кирпичный, второй молочный. Еще была мебельная фабрика. Три школы, семь детских садов. В городе была администрация и, конечно, областное министерство правопорядка. Год назад вышло новое постановление, что областные управления и министерства должны располагаться не в областном центре, а быть раскиданными по городам-спутникам. Это делалось с целью увеличить рабочие места в небольших спутниках, где в последние время с этим были проблемы. Плюс, правительство хотело, чтоб министерства докладывали обстановку в небольших городах. Карпску досталось министерство правопорядка. Только когда это произошло, преступность в городе резко выросла. Интересная динамика. Альхор сделал себе пометку разобраться с этим. Интересно было для себя узнать, с чем это связано.

Просмотрев статистику по преступлениям, он решил, что с наступлением темноты гулять здесь точно небезопасно. Яна наверно специально выбрала такой город, чтоб жить не скучно было. Может ей нравиться себе нервы щекотать? Тоже нужно узнать причину такого неординарного выбора. Скучно здесь точно не будет. Третья линия Латраса. Последние твари. Давно это было. Десять лет прошло. Тогда он здорово поразвлекался в Латрасе. Там было весело, пока не пришла Яна, и эта игра ему наскучила. А вот почему так произошло, он так и не смог понять.

Утро. Альхор давно уже катался по городу. Город можно было объехать за час. За два выучить все повороты и лазейки. Обычный ничем ничем не примечательный город с низкой застройкой. Дома не выше трех этажей. Есть и частный сектор. В городе необычным были лишь дороги. Они изгибались под невероятными углами. Требовалась внимательность, чтоб не вылететь на тротуар или не въехать в откуда ни возьмись появившийся дом. Поэтому машины ездили медленно. Чуть ли не ползли.

Торговый центр, пара кафешек, унылый неухоженный парк в центре города. Забор покосился и держался на честном слове. Сломанные лавочки, неубранные дорожки. А ведь это лицо города. Грязное лицо оказалось. Неумытое. А вот здание министерства правопорядка светилось новизной. Красивое, чистенькое.

Паренька найти будет несложно. Три школы. Покрутиться около них, и он его увидит. А вот Яна… И кем она может работать? Вроде раньше она работала в лаборатории. Может и сейчас в больнице работает? Или в поликлиники? Хотя это тоже несложно выяснить. Город небольшой.

Она шла к зданию министерства. Серенькая курточка, серенькая шапочка. Плечи ссутулены. Прижимает к себе сумку, перекинутую через плечо. Торопится. Глаза в землю. По сторонам не смотрит. Но это была она. Ее кто-то окликнул. Подошла эффектная женщина. Дорого одетая. Они пошли вместе о чем-то переговариваясь. Альхор проводил ее взглядом до дверей министерства. И чего ей там понадобилось? Или она там работает? От Яны это можно было ожидать. Но это не особо важно. Альхора удивило лишь то, что в Латрасе она выглядела намного лучше. Не было забитости. И зачем она ему нужна? Это не та молодая девочка с горящим взглядом и наивным личиком. Она выросла. Повзрослела. Превратилась в женщину. И нельзя сказать, что это превращение ей пошло на пользу. Вот сейчас можно взять и уехать. Оставить все как есть. Пусть она остается в его памяти такой же, какой он запомнил ее десять лет назад. Зачем лезть в эту яму с нечистотами? А городок пах нехорошо. Альхор знал об этом. Чутье не подводило его никогда, что касалось таких дел. Но он знал, что сегодня ночью опять не сможет уснуть. И все равно мысли о ней не дадут ему покоя. Нужно было прекращать все это. Прекращать бегать от себя. Она ему была нужна и с этим предстояло смериться. Если он уже с этим почти смерился, то Яне придется это сделать тоже.

Он несколько часов прождал Яну. Но она не вышла из здания. Похоже действительно там работает. В этом можно будет вечером удостовериться. А пока еще в областной центр съездить. В Красный район заглянуть. Поспрашивать там что почем. Легализация преступности. Михаил сделал невозможное, узаконив темную сторону жизни. В крупных городах появились так называемые Красные районы. Там можно было напиться, заглянуть в бордель, просадить деньги в игорном заведении. С этого бизнеса теневики платили налоги. Вольнонаемники, которые считали свою деятельность профессией, также работали в открытую и платили налоги с каждого заказа. Где-то тридцать процентов от сделки. С одной стороны, они теперь могли не скрывать свою деятельность и в открытую брать заказы из закрытой базы, с другой — нужно было соблюдать условия, чтоб не попасться. Если попадешься, то уж извини, едешь на каторгу. С преступностью продолжали бороться. Но при этом получали с нее доход. И этот доход был неплохим.

Альхор если и брался за дела, то редко и по крупным, интересным для него заказам. А так, его на несколько лет утащили в политику, где он прикрывал послов, которые налаживали торговые отношения с соседями. Это было что-то новое. Также приходилось жить на острее ножа. Даже мысли о зеленоглазке отошли на второй план, но потом все вернулось.

Он раздраженно стукнул пальцами по рулю. Надоело. Может просто убрать ее? Стереть с лица земли, чтоб успокоится? Не поможет. Знает ведь. Нужно заколку найти. Иначе злость точно не пройдет.

Вечер. Торговый центр. Внизу рынок с прилавками. Наверху магазинчики с одеждой и обовью. Он решил заодно и пальто с кепкой купить. Слишком здесь было сыро, по сравнению со столицей. Можно было этим заняться и завтра, но чутье подсказывало, что лучше поболтаться сейчас здесь.

— Чего ерепенишься? Ныл неделю, что в кино хотел пойти. А тут видете ли не так сели! Не те места!

— Неблагодарное ты создание, — вторил молодой мужской голос.

Компания поравнялась с магазином. Первым Альхор заметил тучного мужчину с залысинами и пивным брюшком. Мелкие свинячие глазки и полные губы вызывали неприятное впечатление и довершали образ кабана. Пяточка для пущей достоверности не хватало. Второй мужчина был худой, со светлыми волосами, что были кокетливо зачесаны набок. Слащавые черты лица и влажные глаза соответствовали тонкому высокому голосу, что скорее подошел бы женщине. В этой компании шел Алик.

— Благодарен нам должен быть, что мы тебя в свет вывели! — рассмеялся женоподобный мужик и хотел потрепать мальчишку по голове, но он ловко увернулся.

— Пошел ты! — прорычал он сквозь зубы и бросился бежать, не слушая возмущенных криков толстяка, что тот ему дома покажет.

Альхор решил найти Алика. Исходя из обычной логике, домой он не пойдет. Там его будут ждать. Куда может податься девятилетний паренек, который на что-то обижен? Площадки? Там мелкота с горок катается. Парк? Скорее всего. И не центральные аллеи, по которым гуляют мамочки с колясками и пожилые пары, а окраина. Где тебя никто не увидит.

Драка была в дальнем углу парка. Ругань, рычание и чье-то протяжное завывание слышно было еще на аллеи. На земле сидел детина и ревел. Здоровый парень с туповатым выражением лица, плакал как маленький ребенок. Недалеко трое парней дрались с Аликом, или он с ними. Жестоко. Прямо стая диких щенят. А мальчишка драться не умел. Пропускал много ударов, но компенсировал это яростью. Он был зол еще до драки. Силы были неравны изначально. Ребята были выше, крупнее и старше. Да и драться умели, в отличие от Алика. В итоге они его запинали. Потом им это надоело, и они ушли, смеясь над неудачником.

— Алик! А-А-ли-и-к! — протяжно выл детина. Он медленно подполз к нему и стал трясти за куртку.

— Живой. Не ори. — пробормотал Алик.

— Ты. Мама!

— Нет. Помирать не собираюсь. На, вон. — Алик достал из кармана конфету на палочке и протянул ее детине. Тот вытер нос рукавом и начал лыбиться.

— Алик и Саша — друзья.

— Друзья. Машу проводил? — Алик повернулся на спину. Детина ответил что-то совсем невразумительное. — Маша дома?

— Да. Петя. Говорила. Много.

— В очках?

— Вторые глаза. — Саша энергично закивал головой.

— Самому надо было следить. Нет, на кино соблазнился. Все равно из-за этих уродов…

— Я не урод. — Саша готов был опять начать реветь.

— Я не про тебя. Ты — хороший.

— Да. Саша — хороший.

— Саш. Завтра не увидимся. Утром иди сразу в берлогу. Васе помоги.

— Саша будет помогать Васе. Вася — хороший. Не обижает.

— И кормит. — хмыкнул Алик.

— Да. Вкусный обед.

— Ты домой иди. Я пойду маму встречу.

— А у меня нет. Мамы.

— Зато есть мы. Не реви только.

— Не буду.

Алик с трудом поднялся. То и дело морщась, он побрел из парка, периодически соглашаясь с бормотанием Саши. Альхор шел в стороне. Интересный мальчишка. Альхор себя вспомнил в его возрасте. Тоже задачки решал, да паутины плел.

На выходе из парка Алик распрощался со своим необычным другом и пошел в сторону министерства, из которого сплошным потоком шли закончившие рабочий день сотрудники. В этой спешащей толпе легко было затеряться. Алик окликнул женщину в серой куртке. Среднестатистическая женщина с усталым сосредоточенным лицом. Увидев Алика, она буквально преобразилась. Улыбка сделала ее лицо светлее, моложе. Но вот, она увидела дыру на куртке сына и улыбка померкла. Начала ему чего-то выговаривать по дороге к автобусной остановке.

— Зацепился за гвоздь на площадке, когда с ребятами в салки играл. — не моргнув глазом, соврал Алик.

— Понимаю, что в азарте можно увлечься и забыть обо всем, но рукав куртки отрывать зачем?

— Больше не буду. Постараюсь быть аккуратнее. — ответил Алик. Интересно, она поверила ему? Альхор сразу же понял, что сказано это было лишь потому, что Яна хотела услышать эти слова.

— Бабушка звонила. Отец опять у нее денег занял. Нужно заехать, отдать.

— Может в другой раз?

— Ей они срочно нужны. — покачала головой Яна.

— Вот зачем давать деньги, если знаешь, что он не отдаст? — возмутился Алик. Зло пнул столб освещения.

Яна не ответила.

Подъехал автобус. Альхор продолжил свою слежку. На него особо никто не обращал внимания. Они вышли через несколько остановок. Пошли дворами. Альхор шел за ними на некотором расстоянии. Алик остался перед подъездом, пока Яна поднималась наверх. Стоило ей скрыться за дверью подъезда, как его холодное выражение лица сменила гримаса. Видно, после драки все болело, но мальчишка держался и не подавал вида при матери. Она вышла, и гримаса исчезла. Опять на его лицо вернулось холодное спокойное выражение лица.

Они зашли в детский садик. Забрали мальчишку, который весело болтал по дороге до дома и чуть ли не приплясывал от нетерпения. Ему бы домой бегом бежать, а не идти спокойным шагом. И вот они скрылись в подъезде трехэтажки. Альхор же задумался. Это и есть то счастье, к которому она так стремилась? Тогда он ничего не понимает в этой жизни.

Глава 8

Утром Альхор уже караул их около дома. Яна отвела младшего в садик. Распрощалась на остановке с Аликом. Он пошел по направлению к школе. Яна же поехала на работу. Вот она выходит из автобуса. Идет до министерства. Определенно здесь работает. Альхор заметил мальчишку, что стоял рядом с входом в парк и смотрел на него. Заметил?

Альхор заехал на машине в какой-то двор. Выключил мотор и зашел в первый попавшийся подъезд. Поднялся на один пролет выше. Алик появился минут через десять. Огляделся по сторонам. Кинул взгляд на то окно, где стоял Альхор, но ничего не заметил. Альхор специально оставил машину около густых кустов и гаража. Почти слепая зона для окрестных окон. Надо быть полным идиотом, чтоб в таком месте оставлять машину. Обидно. Что паренек его явно считает этим идиотом. Машину вскрыл за пять минут. Долго возился с замком. Альхор вздохнул. И чего ему надо? Денег? Он уже не таясь подошел к машине. Паренек активно рылся в бардачке.

— Тебе помочь? — Альхор облокотился на приоткрытую дверцу, явно оставленной, чтоб быстрее удрать. Мальчишка замер.

— Может быть. — на его лице появилась улыбка. — Ты присаживайся. Разговор есть.

— Нагло. Тебя не смущает, что это ты в мою машину забрался, а не я к тебе в гости заглянул? — хмыкнул Альхор. Алик сделал вид, что задумался.

— Нет. — он покачал головой все с той же наглой улыбкой. Алик вздохнул и посмотрел на Альхора. — Серьезно, совет нужен. Может это и к лучшему, что ты объявился. Кстати, каким ветром тебя в наши края занесло? Или это министр финансов постарался?

— Михаил? С чего так решил?

— В праздники по телевизору тебя видел в их тусовки у памятника. Два плюс два я в состоянии сложить.

— Умный какой. — хмыкнул Альхор. — Какие у тебя еще таланты, кроме математических?

— Разные, всех перечислять до утра не закончим. Не знаю, как у тебя, а у меня еще дел много. — опять веселое выражение лица, у Алика сменилось на серьезное. — Так зачем ты здесь? Или по работе?

Алик кивнул на татуировку, которую легко было заметить, так как Альхор держал руки на руле.

— В курсе что значит?

— Я много чего знаю, но не все.

— А твои мысли?

— Без понятия. Поэтому и спрашиваю. Тут ведь вариантов пять — десять, чтоб объяснить твое появление.

— Допустим, скажу, что по работе.

— Тогда мне нужно знать детали.

— Это уже не наглость, а глупость. — Альхор снял солнцезащитные очки и начал крутить их в руках. Все равно, это не то. Раздражает.

— Сегодня наши интересы могут пересечься. Не думаю, что знакомство лучше начинать с конфликта.

— Ты хочешь мне дорогу перейти? — Альхор не мог припомнить, чтоб кто-то мог такое ему в лицо сказать. А тут какой-то мальчишка.

— Помешать могу. Или ты мне. — Алик откинулся на спинку сидения и смотрел впереди себя. Обычный двор. Белая кошка сидит посреди дороги и умывается. Сама чумазая, а марафет наводит. — Короче, у меня есть свой интерес в сегодняшнем деле и отказываться я от него не собираюсь.

— Даже так. — очки хрустнули в руках Альхора. Он выругался и выкинул их в окно. Достал из кармана заколку. Пальцы привычно прошлись по деревянным деталям. — Нет, это ненормальная зависимость. Так, паренек. Первое, ты не к тому человеку подошел со своими угрозами. Если мне что-то понадобится, я просто отодвину тебя в сторону. Второе, прежде чем куда-то лезть о матери подумай. Она вряд ли этому обрадуется.

— Я думал. Но есть вещи, мимо которых сложно пройти. Девчонка хоть и дура, но она учится со мной. Получилось, невольно, что я за ней приглядываю. Если что с ней случится, пошатнется мой авторитет. А это не желательно.

— Деловой какой. — хмыкнул Альхор. — Я здесь частным порядком.

— Поможешь?

— Нет. — Альхор поморщился. — Не знаю чего ты задумал, только мне это не нравится заранее. Но и мешать не стану.

— И на том спасибо. — Алик собрался уходить.

— Ты чего в машине искал?

— Зацепки, чтоб понять чего ты делаешь в городе.

— Ты их не найдешь. Иначе я давно бы хлопок убирал.

— Спасибо за честность. — Алик вновь улыбнулся и хлопнул дверцей. Альхор видел, как он подошел к кошке и взял ее на руки. Чего-то приговаривая, он пошел с ней в сторону выхода со двора.

Гремучая смесь, а не паренек. Два совершенно противоположных характера в одном человеке. Он же взял и от него и от Яны все самые яркие черты. Альхор задумчиво постучал по рулю пальцами. И чего дальше? Вмешаться сейчас? Потом затянет его все это. Уехать будет сложно? А вот стоит ли уезжать?

Администрация. Алик крутится около нее уже час. Альхор стоял в стороне. Пришлось немного постараться, чтоб Алик не обратил на него внимание, но тот его не заметил, хотя часто осматривал местность. И чего ему здесь понадобилось? Людей почти не было. Центр города, а пусто и тихо, как на кладбище. Никого главное не смущает мальчишка, явно прогуливающий школу. Подъехала машина. Из нее вышел мужчина, похожий на добродушного пекаря. Маленький, кругленький, с почти полностью лысой головой. Вместе с ним была миловидная девушка, довольно высокая, фигуристая. А дальше все произошло слишком быстро.

Выпущенная стрела, Алик сбивает мужика с ног и не успевает остановиться. Он пролетает еще метров сто. Девушка визжит, а Альхор выпускает в стрелявшего звездочку. Звук отъезжающего мотоцикла завершил картину. Альхор подошел к мальчишке, который лежал и не мог пошевелиться. Мышцы свело судорогой.

— Сейчас легче будет. — Альхор расстегнул его куртку и нажал на какие-то точки. Алик вздрогнул, но смог выпрямиться. — Полежи пока. Резко не вставай. Знаешь почему так произошло?

— Потерял контроль. — пробормотал Алик. На губах запузырилась кровь.

— Верно. Ребро что ли сломал?

— Еще вчера. Плохо заросло. Пройдет. Это покушение обман. Машу хотят похитить. В двенадцать дня. После пятого урока. Покушение на главу города лишь для отвода глаз. Пока все будут ловить киллера, ее увезут.

— Разберемся. — Альхор подошел к девице, которая только что закончила визжать.

— Красавица, ты в себя пришла? Вызови следователей. Как-никак покушение на мэра произошло.

Девушка икнула и вбежала в администрацию. Толстяк поднялся и с тревогой смотрел на Альхора.

— Я к следователям ходил. Они сказали, что придумываю. — Алик подошел к Альхору. Выглядел он бледно. Губы в крови. Но держался, как будто ничего не произошло.

— Раньше контроль терял?

— Два раза.

— Пойдем аптечку найдем и красотку. А то она куда-то убежала с концами. Вы ведь не против? — Альхр посмотрел на мэра. — Тот как-то обреченно покачал головой.

— Разве это имеет значение? — устало спросил он. Альхор и не такую реакцию видел у людей в шоковой ситуации, поэтому не придал его словам значения.

Внутри администрации было пустынно. Не считая спящего охранника. Он сидел на своем посту и сладко спал. Аж слюна по подбородку стекала.

— Это что? — тихо спросил Альхор у мэра. Ответа не последовало. — У меня слов нет. Какая красота.

Альхор спокойно прошел в каморку охранника и взял аптечку. Тот даже не шелохнулся.

— Впервые такое вижу. — Альхор лишь головой покачал на эту идеальную картину. Алик сел на скамейку, что стояла недалеко от поста охраны. Парню было плохо. Альхор набрал нужные лекарства в шприц. — Сделаем тебе бодрящий коктейль, а ты пока расскажешь чего там произошло.

— Маша мне по секрету сказала, что нашлись ее настоящие родители. Ее будто в детстве украли. Но это чушь. Маша ирлит, как и ее мама. Они очень похожи. Маша слушать ничего не хотела. Только и говорила о своих новых родителях. Я ей доказывал, книжки из библиотеки таскал, а девчонке мозги как будто с мылом промыли. Говорит, что она на самом деле принцесса. Ее родители король и королева в каком-то сказочном государстве. Скоро они ее в замок увезут. Это ей какая-то тетка каждый день после школы пела. Маша же ее слушала с открытым ртом. Я понимаю, что девчонки дуры, но это уже перебор. Принцесса она! — Алик закашлялся. Лекарство, что вколол ему Альхор, начало действовать. Мышцы обмякли.

— Есть идеи зачем ее похитить хотят?

— У Маши отец хорошо зарабатывает. Она и так как принцесса живет.

— Чего-то следователи ваши запаздывают. Пока они доползут, все преступники разбегутся. — усмехнулся Альхор. — Чего у вас за бардак такой?

Мэр растерянно пожал плечами.

— Не так давно убили главу областного министерства правопорядка, а без начальства порядка нет. — ответил мэр, спустя некоторое время.

— Так назначьте. В чем проблема?

— Желающих нет. За год у нас было убито пять министров и шесть мэров.

— И убийц не нашли?

— Нет. — мэр совсем поник.

— Я не удивлен. — двери администрации открылись, пропуская двух ирлитов. — О, наконец, нас кто-то соизволил почтить своим присутствием!

Двое следователей во вразвалочку подошли к ним. Они напоминали собой скорее не следователей, а двух деревенских парней, что вышли на околицу девок клеить, да семечки лушить.

— Чего у вас тут? — сплевывая под ноги, спросил один из них.

— А вас не смущает, что вы с мэром разговариваете? — спросил их Альхор. Ему стало просто неприятно общаться с таким хамьем.

— Тебе какая разница как и с кем мы болтаем? За решеткой посидеть хочешь? — накинулся другой на Альхора.

— Так сейчас устроим отдых!

— Чего это за произвол? — спросил Альхор у мэра, обращаясь к тому за поддержкой. Но тот сам боялся нахалов. Он побледнел еще больше. — Ясно, с этими мы кашу не сварим. Пока два чурбана додумают что к чему, девочку похитят и увезут далеко подальше. Непорядок. Вас как зовут?

— Федор, — ответил мэр.

— Альхор. Федор, вот скажите, чего мы делать будем с вами? Самим следователя искать? По кабинетам ходить?

— Не знаю.

— Да как ты смеешь нас оскорблять? — до дуболомов дошло, что сказал про них Альхор. Они вдвоем кинулись на своего обидчика. Миг. Пара ударов и двое парней оказались на земле.

— Они похоже спецовку вообще не стирают. Я из-за них руки испачкал. Ни у кого платка нет? — отряхивая руки, спросил Альхор. Девушка, которую отправили вызывать следователей вернулась к ним. Она и протянула Альхору платок.

— Спасибо. — он взял у нее платок, чтоб вытереть руки. — Федор, может пойдем поищем человека, который решит нашу проблему? Министерство ведь вам подчиняется?

— Д-да.

— Вот и хорошо. Это ведь в ваших интересах. Меня они одного вряд ли пропустят. А с вами у меня официальные полномочия.

— Хорошо. — поспешно согласился Федор.

— Мне только паренька нужно куда-нибудь положить. Он проспит пару часов. — подхватывая на руки Алика, сказал Альхор. Тот уже спал.

— Давайте его в кабинете устроим. Там диван есть. — предложила девушка.

— Веди, красавица.

Альхор положил Алика на диван. Подмигнул девушке, и вышел с мэром. Утро началось весело. Зато интересно. И повод появился к Яне подобраться. Может увидит ее сегодня вблизи.

Когда они зашли в министерство, Альхор засомневался в своих слова, что его не пропустят. Охранник спал на своем посту, как и его товарищ в администрации. Альхор даже ради интереса прошел мимо него несколько раз. Ноль внимания.

— Уважаемый, — Альхор постучал по столу перед охранником.

— Чего нужно? — пробасил охранник даже не открыл глаза.

— Ничего. Отдыхайте. — посмеиваясь, Альхор покачал головой. Охранник спокойно продолжил спать. — Федор, вы случайно не знаете, сколько он получает?

— Не знаю.

— Я бы не отказался спать и за это деньги получать. А вы?

Они пошли искать следователей. Пришлось заглядывать в каждый кабинет, что попадался им по дороге. В одном кабинете никого не было, хотя дверь была не заперта. Заходи и бери что хочешь. В другом что-то отмечали и их просто грубо послали. Альхор не стал с ними связываться, хотя руки чесались.

— Должен же здесь кто-то работать? — заглядывая в третий кабинет, спросил Альхор Федора.

— А что случилось? — в кабинете сидел паренек лет двадцати пяти с огненно-рыжими волосами.

— Нам нужен следователь, который может объявить план перехват.

— Я не выезжаю. К Семену обратитесь.

— И где нам твоего Семена искать?

— Дальше по коридору. Третья дверь.

— Дикость, следователь, который не работает. Это что еще за птица? — бормоча под нос, Альхор добрался до нужной двери. Толкового следователя они все же нашли. Во вкратце обрисовали суть дела.

— Мне нужны показания мальчика и номер его школы.

— Показания получите вечером. Он под снотворным. А школу узнайте у его матери. Она здесь работает. Яна Незевухина.

Когда они вышли из министерства, охранник даже позы своей не сменил.

— Федор, я все равно к вам собирался, поэтому не против, если сейчас к вам зайду? Да и мальчишка мой у вас.

— Разве я могу быть против, — тяжело вздохнул Федор.

— Как вы с вашим характером на такое место попали?

— Я по профессии кладовщик. Но когда убили последнего мэра, и никто не решился занять его место, то я предложил свою кандидатуру. Думал, что смогу справиться. Амбиции, будь они неладные. Да и дочка подросла. Другая зарплата, служебная квартира. Снимать не надо. Экономия. Марину устроил секретарем, чтоб под присмотром была. Времена сейчас неспокойные.

— По мне так очень спокойные. Это у вас в городе бардак творится и полная анархия. Каждый сам за себя. Творят, что хотят. А может и в области. Еще не разобрался во всей этой ситуации. Но сейчас положение дел в городе меня забавляет. Вы охране снотворное выдаете? — посмеиваясь, спросил Альхор, любуясь на спящего охранника. — Какая мирная картина.

Марина встретила их в приемной со встревоженным лицом. Она хотела кинуться на шею к отцу, но он остановил ее.

— Мы еще не закончили наш разговор с Альхором.

— Марина, сделай нам чая. Мне не сладкого. — попросил ее Альхор.

Они прошли в кабинет. Алик спал на диване. Ему это сейчас необходимо. Стандартный кабинет. Письменный стол, соединен с длинным столом для совещаний. Федор сел на свое место. Альхор занял место сбоку.

— Давайте не будем ходить вокруг да около. — Федор вздохнул, собираясь с мыслями. — Вы ведь пришли по мою душу. Так что не будем воду лить. Одно прошу, чтоб поменьше крови было. Марина очень боится. Да и мальчишка ваш здесь.

— День становится все интереснее. — пробормотал Альхор. — А теперь объясните, почему вы решили, что я пришел по вашу душу?

— Вы же наемник.

— И?

Дверь резко открылась. Альхор лишь благодаря чутью успел увернуться от пожарного топора, нацеленного ему в голову. Явно Марина сняла его с пожарного щита. Альхор перехватил тонкие девичьи запястья и вынудил ее опустить топор вниз. В ее глазах так и светилась холодная решимость вместе с ненавистью. Из-за этого голубые глаза еще ярче. Федор был так напуган поведением дочери, что не мог и слова вымолвить.

— Ух ты! Какая злая и красивая. Аж дух захватило. Отдай топор дяде Альхору. Такие игрушки не для хорошеньких девочек. — он выдернул топор из ее рук и прислонил к стене. — Теперь разворот. Я все еще жду свой чай. А себе валерьянки накапай.

Напоследок еще и придал ускорение хлопком пониже спины.

— И ножки ничего. — провожая ее взглядом, сказал Альхор. — Так, на чем мы там остановились? Я вас должен убить. Мои услуги стоят дорого и не думаю, что они вам по карману. Кто там вас заказал, я не в курсе.

— Мне вчера пришла записка. — Федор, с трудом придя в себя, достал листок бумаги. Печатными буквами крупного шрифта было написано: «Ты следующий».

— Считаете, что наемник будет предупреждать свою жертву? Это больше на маньяка похоже. Таким людям нравится, чтоб жертва боялась. Для наемников такие дела — это сухая работа. Пришел, сделал, ушел. Никто не будет в здравом уме жертвам записки писать.

Марина принесла на подносе две чашки с чаем. Она так нервничала, что они жалобно дрожали.

— Марина, постой. — Альхор взял чашку и подозрительно понюхал ее. — Скажи мне, девочка. Я разве похож на таракана? Нет? Так зачем ты меня травишь средством от тараканов? Да еще и с таким количеством сахара. Я же сказал, что пью несладкий чай. И сахар запах не отобьет.

Альхор вылил чай из чашек в кадку с пальмой, что неприметно стояла в углу. После этого он вернул чашки Марине.

— Только вымой как следует. И мне чай несладкий. Я не таракан, чтоб на сладкое прельщаться. Еще раз попытаешься меня убить, наемницей сделаю. Поняла?

— Да.

— Что ты поняла?

— Вы не таракан.

— Чувство юмора — это хорошее дело. Жду чая. — Альхор усмехнулся, а потом тяжело вздохнул. — Хорошая девка, боевая. Глазки яркие, ножки симпатичные. Вот чего мне надо?

— Альхор, моя дочь…

— Федор, она меня не интересует. Это так, мысли вслух. Что по вашему делу… Я могу посмотреть, есть ли на вас заказ и кто его принял. При условии, что он действительно есть. Хотя, я сомневаюсь. Но давайте так и сделаем. А там дальше по обстоятельствам будем решать. До компьютера только допустите.

Альхор сел на место Федора и набрал адрес сайта. Логин, пароль. Пробежался глазами по строчкам.

— Могу вас обрадовать. В списках вы не значитесь. Тут и без вас заказов, словно одна часть области решила убить другую. Какие у вас жители кровожадные. Вы только послушайте пожелание одной заказчице: «Хочу, чтоб он мучался. Сварите его или расчлените». Все понимаю, муж изменил, но это перебор. Тут даме лечится надо. Чего-то я отвлекся. — Альхор стер историю посещений. — Федор, какой-то вы бледный. Может вам валерьянки? А то еще в больницу сляжете. Марина, отцу валерьянки накапай капель тридцать. И ответа нет. Сам найду.

Он нашел аптечку. Когда в городе возможно прорывы стены, что окружает город и защищает его от тварей, аптечки хранились чуть ли не в каждой комнате. Альхор протянул стакан с водой и разведенными в ней каплями мэру.

— Нужно дела поднять. Должны же быть какие-то зацепки.

— Можно следователя сюда вызвать, который расследование ведет. — предложил мэр, посмотрев на Альхора.

— Ага, пока мы его дождемся, дела я буду изучать на ваших похоронах. Спасибо, я и так под впечатлением от работы служителей правопорядка. — хмыкнул Альхор. — Надо туда идти. Самим рыть. Я могу и один этим заняться. Там проходной двор. Но лучше, если вы пойдете со мной. Заодно будете перед глазами. Так спокойнее будет.

— Альхор, у меня нет денег, чтоб заплатить вам за ваши услуги. — Федор залпом выпил воду и закашлялся, когда Альхор посмотрел на него.

— За какие услуги? Я никакие заказы не брал. — на его губах появилась насмешливая улыбка.

— Но вы же помогаете…

— У меня здесь зеленоглазка живет. По вечерам с работы возвращается. А у вас здесь филиал каторги. Мне это не нравится. А так, мне все равно что с вами будет и как вы будете выкарабкиваться из этой ямы. Но раз она по каким-то причинам выбрала этот милый город для жизни, придется его немного подчистить. — Альхор стащил со стола карандаш и крутанул его между пальцами. А затем сломал. Щепки от карандаша вернул на стол. — Не то. Все не то. Думаю, терять время нее будем. Пойдемте следователя искать.

— Да, хорошо. — поспешно согласился мэр.

— Марина, если мой раньше проснется, чем мы вернемся, скажи ему чтоб здесь подождал. — бросил на ходу Альхор, вернувшейся в приемную девушке.

Вначале они с Федором искали исполняющего обязанности главы министерства, но тот был в отгуле. Помог им лишь рыжий паренек, который не выезжал на дела. Он рассказал, кто ведет дела об убийствах. Но этот следователь тоже взял выходной.

— Федор, вы говорили об угрозе?

— Да. Сказали, что разберутся и проведут проверку.

— Пока они ее проведут, уже поздно будет. Придется нам самим работать. Где там этот следователь работает?

— Иван? Вот его стол. Мы с ним в одном кабинете. — ответил рыжий парень.

— Вы хотите его сейф вскрыть? — спросил Федор.

— Почему бы и нет? — Альхор сел за рабочие место Ивана. Пролазил по ящикам стола. Заглянул под столешницу. — А вот и ключик. Банально. Чтоб не забыть и не потерять, нужно оставить его на рабочем месте. Зато нам меньше работы, благодаря такой расхлябанности.

Папки с делами. Все аккуратно сложено. Образцовый порядок. Альхор откинулся на спинку стула и достал из кармана остатки заколки. Он сжал их в кулаке.

— Началось все так интересно и загадочно, а скатилось до банальщины. Не выездной, как тебя звать?

— Ларь.

— Ларик, ты сидел с этим мужиком в одном кабинете. Ничего странного не замечал?

— Иван немного скрытен стал после смерти жены и дочери. Они два года назад погибли.

— Чего случилось?

— Бандитские разборки. Случайно их зацепило. Виновных посадили, так как он от компенсации отказался.

— Значит, дороги для него были. Вот и решил мстить. — Альхор посмотрел на заколку и вновь убрал в карман. Опять это раздражение, что мешает думать. — Кого он винил в случившемся?

— Себя и власть. — Ларь с тревогой посмотрел на Альхора. — Хотите сказать, то это он их всех…

— Нужен толковый человечек, который не побоится поймать мстителя. План нападения здесь есть. Иван совсем ничего не боялся, если хранил такие вещи на работе. Хотя у вас здесь можно в открытую заговоры по свержению власти готовить. Федор, не хотите поучаствовать? Может какой-нибудь переворот организуем?

— Не хочется как-то. — ответил Федор.

— Жаль. — Альхор деланно вздохнул и подошел к окну. Пальцы требовали движения. Так проще думать. А она где-то недалеко. Может на этом же этаже. Может пойти и взять, что ему нужно? Но так дело не пойдет. Яна точно решит, что у него не все дома. Он сам уж начал так считать. Ларь ушел искать следователя, который взялся бы за это дело. — Чего будем делать с этим безобразием? Федор, вы мэр этого города. Вы отвечаете за безопасность всей области. Но то, что творится в министерстве не поддается никакому объяснению. Я думаю здесь обосноваться. И хочу спокойно выходить вечером на улицу, не таская с собой бронежилет и арсенал оружия.

— Вот и займитесь наведением порядка. — огрызнулся Федор. Альхор посмотрел на него. Мэр выглядел усталым. Напряжение начало спадать. Адреналин перестал поступать в кровь. Пошел откат. Что ж, его можно понять. Человек. Обычный человек с предсказуемой реакцией.

— Мелкоту я прижму. Тут не вопрос. Но если не будет власти, то придут другие законы. Вам это нужно? Стаю нужно сдерживать. А у вас кто в лес, кто по дрова. Поэтому и разгул преступности такой.

— Альхор, говорите вы хорошо. Но местные кадры себя исчерпали. Цена за разбор грязи слишком низкая. Область у нас бедная. Рядом северный тракт. А это значит бандиты и контрабанда. Молодежь сюда не едет. Все стараются уехать. Остаются лишь те, кому деваться некуда.

— Сейчас слезу пущу. — хмыкнул Альхор. — Проблемы у каждого региона. Куда не приду, все мне жаловаться начинают. На юге кочевники донимают, на западе — пираты зверствуют, восток — твари оккупировали. Один центр пока не жалуется, но и там свои проблемы: мелкие, но в большом количестве. Все равно это решать надо. А то вместо одного мстителя, мы в ближайшее время получим десять. О Марине подумайте в конце концов. Если ее обидеть кто захочет, то ваше имя никому не помешает. А дочка у вас хорошенькая. Рано или поздно это случится.

— Так идите на свободную должность. Руководите, раз так стремитесь разобраться с бардаком. У меня это не получается.

— Это вы мне министром безопасности сейчас предложили стать? — Альхор рассмеялся. — Грязнокровка с клеймом убийцы — министр безопасности. Десять лет назад мне такое даже в голову прийти не могло.

— Это до переворота высокие места иры и ирлиты не могли занимать из-за того, что вас опасались и проводилась политика сдерживания силы. После переворота этот пункт убрали. В законодательстве запретов нет. — спокойно ответил Федор.

— Хотя… Это будет забавно. И Яна здесь работает. Точно будет интересно. — Альхор задумчиво почесал переносицу. — Почему бы и нет? Я хоть и привык больше в тени работать, но тут полномочий будет побольше.

— Тогда я приказ составляю. — Федор сел за компьютер следователя. — Назначение сегодняшним числом сделаю.

Как раз вернулся Ларь с еще одним следователем.

— Так, молодцы, в этой папке план покушения на нашего мэра. Все расписано подробно. Как и где сидеть мститель будет. К двум часа дня мне нужен будет подробный план его поимке. К этому времени я вернусь.

— А вы сейчас куда? — спросил его Федор.

— К вам. У меня герой проснутся должен. Да и обедать пора.

Глава 9

Когда Альхор вернулся в администрацию, Алик уже проснулся. Быстро оклемался. Слишком быстро для своего возраста. По идее он должен был еще часов шесть пластом валятся. Интересно.

— Как самочувствие?

— Терпимо. — посмеиваясь, отвечает Алик.

— Вижу. — критически оглядывая его, ответил Альхор. — Пойдем герой.

— Куда?

— Мороженое тебе куплю. Или чего там детвора любит?

— Я не люблю сладкое. И у меня дела еще есть.

— Твои дела подождут. Тебе еще показания давать.

— Может без этого?

— Не получится. Ребра как?

— Пройдут. — хмыкнул Алик. — Куда мы идем?

— Сейчас ко мне заглянем, потом обедать пойдем. Ты учишься у кого?

— Нет. В городе лишь одна секция у Барсова. Он деньги большие заламывает. Преподает фигово. Сам мало что знает, но в тренера пошел. Акция была, первое пробное занятие бесплатно. Я ходил. Интересно же. Он такую чушь нес. Каких-то богов приплел. В мифологию ушел. Все свелось к лекции фанатика. Я тогда посмеялся и ушел.

— Есть еще иры в городе?

— В министерстве один. В банде у Зеленого двое. Зеленый в Каспайске обитает, но периодически к нам заглядывает. Видел их у него в свите. Но они отмороженные. Глубоко на дурь подсажены. Думаю, Зеленый специально это сделал. Так что поосторожнее с ним.

— Спасибо за предостережение. — Альхор покачал головой. Нашел кого учить.

— Я не знаю, что ты за фрукт. Поэтому и предупреждаю. Те же как-то попались.

— Тот же что и ты. На одном дереве росли. Только я таким дерзким и наглым не был в твоем возрасте.

— Серьезно?

— Да. Заходи. — Альхор открыл дверь номера и снял нитку, которая активировала ловушку.

— Что это?

— Охранка, чтоб гостей отпугивать. У меня здесь все-таки ценные вещи имеются. И я не хочу их лишиться. Потом искать придется. А это хлопотно. Ребра свои показывай.

— Зачем?

— Вопросы глупые не задавай. Лечить буду.

— Не надо. Сами пройдут. — Алик попятился к двери.

— Ты чего? Девица красная что ли? Вижу же что тебе плохо.

— С чего бы? — развеселился Алик.

— Скалишься постоянно. — Альхор открыл чемодан. В нем аккуратными рядами стояли баночки и пузырки. — Если отказываешься от моего лечения, в больницу отправлю. Сам будешь потом с матерью объясняться.

— Не надо.

Алик с неохотой снял куртку и свитер. На ребрах синяки. Руку покрывает повязка. Видно, что рана кровит.

— Это что?

— Ерунда. Пройдет.

— Ясно дело, что пройдет. Я спрашиваю, откуда рана? Она еще и гноится. Ты как вообще на ногах стоишь?

— Как видишь, стою.

Альхор промолчал. Достал лекарства.

— Рассказывай о своих приключениях.

— Не было никакого приключения. Тварь задела неделю назад. Подставился. Контроль не вовремя потерял. Меня на помойке и скрутило. Мы тогда от нее улепетывали.

— Чем обрабатывал?

— Ничем. Само пройти должно, а не проходит.

— Это не яд, а грязь. Знаешь, что такое гангрена?

— Знаю. Не подумал.

— Регенерация пока останавливает распространение, но так долго продолжаться не может. Парень, ты не сверхчеловек, который непобедим. Подставляешься много. Если хочешь куда-то лезть, так хоть не подставляйся.

— Баринов считает, что мы суперлюди.

— Надо потом познакомится с этим Бариновым. Мне в городе еще фанатика не хватало. Давно ты по помойкам шастаешь?

— Около года. Будешь мне лекцию читать?

— Делать мне больше нечего. Лазий, где хочешь. Только не помри при этом.

— Матери не говори.

— Зачем ее лишний раз беспокоить? — согласился Альхор. — Ты слишком развит для девяти лет. Знаешь об этом?

— Знаю. Обычно к тринадцати открываются способности. Читал. У меня все началось, как девять исполнилось.

— Матери не сказал?

— Зачем? У нее и так проблем хватает.

Альхор сделал обезболивающий укол и начал вычищать рану.

— И много проблем?

— Достаточно. А вообще, лучше у нее спрашивай.

— Тоже верно. Здесь я мазь наложил. Постарайся рану не тревожить. Завтра посмотрим, как заживать будет. От этого и будем отталкиваться. Постарайся не терять контроль.

— Пока не планирую никаких дел, когда понадобиться реакция и скорость.

— Это хорошо. Ты мне напоминаешь боксерскую грушу. Весь в синяках, шрамах. Нож ты где схватил?

— Драка была.

— Так понятно, что не в ножички играл. Зачем ты во все это лезешь?

— Я никуда не лезу. Само получается. — усмехнулся Алик. Он надел свитер и куртку.

— Держи банку с мазью. На ночь намажь синяки свои. К завтрашнему утру должно пройти. Я в тебя и так много чего вколол, чтоб починить, но на всякий случай это тоже не помешает.

— А чего колол? Мне чтоб знать сколько времени уйдет на заживление.

— Даже это знаешь?

— Знаю. Я много чего знаю. Регенерация второго поколения полностью восстанавливает организм за семь дней, третьего поколения за пять дней. Четвертого поколения за три дня.

— Все верно. Утром третьего поколения колол. Сейчас пятого. Я же говорю, к утру все должно пройти.

— Пятого поколения дорогая.

— Ты покалечен сильно. Мышцы порваны, переломы, рана гноящаяся. Это все не шутки. И трешкой не отделаешься.

— Да ладно, бывало и хуже. — отмахнулся Алик.

— Пошли обедать. Расскажешь чего там у тебя бывало.

— Вот еще!

Головная боль, а не мальчишка. Как с ним только Яна справляется? Хотя она ничего не знает. Перед ней он играет роль пай-мальчика. А паренек сложный. Странно, что она это не видит. Они зашли в столовую, что была недалеко от гостиницы. Зона самообслуживания. Алик не думая берет гречневую кашу, овощи, кусок черного хлеба. Потом подумал и взял второй. И чай. Альхор уже не удивлялся. Даже вкусы совпадают. Он взял то же самое, только вместо гречки рис.

— Мясо чего не берешь? Тебе полезно.

— Не люблю.

— Так же как и я. — они ели молча. Потом Альхор достал орехи. Конечно же Алик разделил его пристрастие к ним. Прям копия в миниатюре. Это даже немного пугало. — Тебе мать про меня ничего не говорила.

— Нет. Не знаю я вашей великой истории любви. — усмехается Алик.

— Избавляйся от дурной привычки. Когда ты нервничаешь или тебе плохо, ты ржешь как конь. Я просек и враги просекут. А это слабость. — раскалывая в руках орех, осадил его Альхор. — Не было там великой любви. Симпатичная девочка с зелеными глазками. Не более того. И то что ты появился, случайность. Меньше двух сотых процента, что у меня будут дети. Осложнение после сыворотки. Я и не задумывался никогда об этом. Раз такое случилось, значит случилось. Хотя, непривычно видеть себя со стороны. Держи.

— Согласен, непривычно. — Алик взял расколотые орехи. — У меня так не получается.

— Научишься еще. — Альхор отряхнул руки, и достал остатки расчески. — Узнал я о тебе неделю назад. Врать не буду, что обрадовался или чего-то там ёкнуло. Мне все равно. В тот момент меня больше волновало, что зеленоглазка нашлась. Да и сейчас я неуверен, что отец из меня будет нормальный. У тебя есть отец.

— Вот уж, спасибо.

— Но факт остается фактом. Я могу что-то подсказать, потренировать тебя, но не больше. Договорились?

— Называть тебя как?

— Альхор.

— Алик. Приятно познакомиться. — посмеиваясь, сказал Алик.

— В кого ты такой юморной?

— Сам в себя. Зачем же ты тогда приехал? К маме?

— У меня заколка сломалась. — Альхор показал на кусочки, что крутил по столу, как детали пазла.

— И?

— Привычка вторая натура. — хмыкнул Альхор. — Никогда не заводи себе привычек. От них сложно избавится.

Обычный рабочий день. Яна сидела и составляла статистику по преступлениям за вчерашние сутки, чтоб вечером отправить все в центр. Она работала аналитиком уже четыре года. Начинала как аналитик выходного дня, а дошла до областного аналитика. Работа была несложная. Забивать данные, что присылали ей районные аналитики в специальную программу, которая уже сортировала данные. Единственное, что платили мало. На жизнь хватало с трудом. Но она могла сидеть на больничных с часто простывавшим Родей.

Прошла неделя, как Алик увидел на экране телевизора Альхора. Яна так и не нашла слов ему все объяснить. Да и как разговор вести. Павел не твой отец, но ты его продолжай уважать и помалкивай, не выдавая ее тайну? Алик с Павлом и так все время на ножах. Теперь окончательно разругаются. Хотя, Алик может и промолчит. Пока молчит. Делает вид, что все нормально. Сложный он. Яна никогда не могла угадать о чем он думает, как поведет себя. С Родей было попроще. Там ясно, что реакция будет бурной. Но и тянуть долго нельзя. Проблему нужно решить. Сегодня поговорить.

— Девочки! — воскликнула Рита из отдела кадров, что только вернулась с обеда. Она задержалась на сорок минут, но никто и слово не сказал. Сами порой отлучались по делам или уходили раньше.

— Я тебе не девочка. — возмутился Кирилл, единственный молодой человек в их коллективе. После школы он не смог поступить в училище и поэтому вынужден был пойти работать кадровиком районного масштаба.

— Хорошо, девочки и Кирилл. — на имени Рита сделала демонстративно ударение. — Я вам такую новость скажу. У нас новый глава министерства. Поздравляю.

— Смельчак, однако. Покачала головой бухгалтер Лана.

— Чует мое сердце, перемены грядут. — выпалила Полина, тоже работающая в бухгалтерии.

— А ты прям великая предсказательница. — фыркнула Маша, что работала в аналитике по Карпску.

— Но я же угадала, что предыдущий долго не продержится на своем месте. — возразила Полина.

Кто засмеялся, кто хмыкнул. И так в народе уже начала байка ходить о проклятых должностях и киллере-призраке. Слишком быстро убивали глав.

— Так, а это что за смешанный отдел? — без стука вошел высокий мужчина, угловатый, нескладный. В черном пальто и кепке с длинным козырьком, что только увеличивало его вытянутое лицо и длинный нос. Черные глаза без белков цепко смотрели на окружающих. На губах играла довольная улыбка.

— Вам что нужно? — спросила Рита.

— Отдел кадров, бухгалтерия и аналитика. Правда, смешанный отдел. — Мужчина снял пальто и кепку. Повесил все это на служебную вешалку для сотрудников. — Чтоб вам ко мне не бегать, я у вас сегодня побуду. Работы будет много.

— Вы собственно кто? — спросила Лана, оправившись от нагло вторжения незнакомца.

— Альхор. Так, кто у вас начальник?

— Дмитрий.

— Вот и пригласите его сюда. Или он тоже не на рабочем месте?

— Здесь. Сейчас позову. — вскочила Маша.

— Удивлен. Кто-то тут работает. — хмыкнул Альхор. — У вас телефоны отменили? Чего за ним бегать?

— Он любит, когда лично приходят.

— Ну, тогда зови лично. Раз такое дело. Поклоны бить не заставляет?

— Нет, — Маша смущенно улыбнулась, потерявшись, когда взглянула ему в глаза. — А чего сказать?

— Начальство на ковер вызывает. Я к нему лично не пойду. Пусть он идет ко мне. — Альхор перевел взгляд на отдел кадров. — Народ увольняем или по статье, или по собственному желанию, но со штрафом.

— Мы же на контрактных условиях.

— Значит с выплатой штрафных санкций. Сразу ищите новых кандидатов. Бухгалтерия, сколько получают дежурные у входа?

— Шестнадцать тысяч мачей.

— Их увольняем с дополнительным штрафом в размере сорока восьми тысяч. В следующий раз подумают десять раз прежде чем будут спать на рабочем месте.

— Что-то случилось? — вошел Дмитрий. Невысокий мужчина лет сорока.

— Мне нужны отчеты по бухгалтерии за предыдущий год. По всем отделам пока достаточно будет последнего месяца.

— У меня нет отчетов. — растерялся Дмитрий. — Мы все выше отправляем. У себя ничего не храним. Сразу уничтожаем.

— Зачем?

— А чего их хранить? Все данные в компьютерах остаются.

— Хорошо, распечатайте мне их с компьютера.

— Они не сформированы в отчеты.

— Как не сформированы? Что же вы отправляете?

— Мы не делаем отчеты за месяц или год. Отправляем ежесуточные. А они сами все на месте формируют.

— Чушь какая-то. — Альхор потер переносицу. — Как я могу посмотреть сколько преступлений было совершено по Карпску за последний месяц?

— Нужно составить отчет.

— Опять двадцать пять. Хорошо. С этим мы разобрались. Ваши должностные обязанности?

— Контролировать работу отдела.

— А конкретнее?

— Подписывать приказы, составлять график отпусков…

— Я сам справлюсь с вашей задачей. Вон, на секретаря повешу. Пусть он график отпусков смешанного отдела составляет. А вы можете быть свободны. Мне такие сотрудники не нужны.

— Но…

— Прерываете контракт по собственному желания или уволю по статье. — сказал Альхор. — Девочки, все слышали? Завтра приказ подготовлю официальный, что отдел переходит под мой контроль. Отчеты за последний месяц мне нужны к концу дня. За полугодие к пятнице. От бухгалтерии за полтора года.

— Я не девочка. — буркнул Кирилл.

— Хорошо, девочки и сорняк среди цветника. Так лучше? — усмехнулся Альхор. — А теперь за работу. Я скоро вернусь.

— Он меня уволил? — переспросил Дмитрий, когда за Альхором закрылась дверь.

Яна сидела и смотрела в монитор ничего не видящем взглядом. Это был он. Десять лет прошло. Не изменился. А ее не узнал. Конечно, она теперь не напоминала собой двадцатилетнюю девушку, что приехала в Латрас. Он может и не вспомнит ее. Только Алик. Город небольшой. Рано или поздно они столкнутся. И что будет тогда?

А дальше пошла вереница людей на увольнение. В общей сложности за первые полдня работы Альхор уволил пятьдесят человек. Он просто заходил в кабинет и смотрел, чем занимаются люди. Такое массовой чистки министерство еще не знало. В срочном порядке были вызваны из отпусков другие сотрудники. К кадровикам образовалась длинная очередь из озлобленных ирлитов. Они, не стесняясь, вовсю чихвостили Альхора.

— Да, я такой плохой. Свалился вам на голову. И мне не икается. Нет, в положение входить не буду. Еще я категорически не понимаю. — протиснувшись сквозь толпу, сказал Альхор. В руках у него была стопка бумаг. Он положил ее рядом с Яной. — Не помешаю?

Она отрицательно покачала головой, стараясь не смотреть на него. Альхор взял свободный стул и поставил его вперед спинкой. Оседлав стул сверху, он взял первую папку из стопки.

— Где мои закорючки нужны, несите. Печать тоже при мне. Оформим все сразу.

Ему удобнее было бы сидеть рядом с кадровиками, а не с ней. Яна прикусила губу. Нужно представить, что его нет. Так она и сделает. Шум, гам, настоящий конвейер. Работа кипела. Альхор одновременно подписывал приказы, читал отчеты, личные дела, условия контрактов.

— Дай-ка телефон. — не дожидаясь, когда Яна отодвинется, он потянулся за телефоном. Как бы случайно он коснулся ее груди. Яна резко отодвинулась и чуть не упала вместе со стулом. Альхор вовремя поставил его на место вместе с Яной.

— Не надо так нервничать. — Альхор посмотрел на нее. — Я не такой уж и страшный. Ларик? Герой написал свое сочинение? Так, перепиши его левой рукой или перепечатай на бумаге. Имя не упоминай. Дело завели в связи с получением анонимного письма. А героя домой отпусти. Потом поднимись в смешанный отдел. Бумажки дам напечатать. Вот и ладно. Жду.

Альхор положил трубку.

— Яна? Так ведь? Что там с отчетом?

— Готов. — она протянула ему бумаги. Случайное поглаживание. Не специально же он это сделал? А Яна почувствовала, что ее словно током ударило.

— Не годится. Очень много ошибок. — он перечеркнул отчет. Сделал несколько пометок. — Нужно переделать. Кадровики, кого жалко будет увольнять, возьмите на должность курьера. Пусть бумажки назад разнесет.

— Зарплата какая?

— Средняя. — ответил Альхор. Подошел Ларь. — Ларик, напечатай мне эти приказы по всем правилам. И в базу их вбей. Пороли секретарские я раздобыл.

Вторая версия отчета ему тоже не понравилась. Третья полетела в мусорное ведро. Рабочий день подходил к концу.

— Сколько вам нужно времени, чтоб предоставить мне годную версию? — спросил он у Яны, выкидывая четвертую версию отчета.

— Час. Через час все будет готово.

— Тогда я подойду к этому времени. — он ушел проверять, как прошло какое-то дело мэра. О нем доложил Ларь, когда вернулся с приказами.

— Маша, у тебя же он принял отчет? Дай по твоему образцу сделаю. — попросила Яна.

Она почти успела. Он вернулся ровно через час. Сотрудники уже начали расходиться по домам.

— Опаздываете.

— Еще немного осталось. — Яна добила последние цифры и услышала очередной приговор.

— Переделать.

— Рабочий день подошел к концу.

— А отчет я так и не увидел.

— Мне проще написать заявление на увольнение, чем вам отчет составлять под ваши требования. — вспылила Яна.

— У вас контракт заканчивается только через год. Если вы его прервете досрочно, то должны будете выплатить штраф в пятикратном размере средней зарплаты по стране. А это сейчас пятнадцать тысяч мачей. Значит, вы отдадите семьдесят пять тысяч. У вас есть такие деньги? Не думаю. Так продолжайте работать.

— Тогда мне нужно сына предупредить, чтоб он меня не ждал.

— Пожалуйста. Я никуда не тороплюсь. — Альхор опять уткнулся носом в папке с делами. Яна многое хотела ему высказать, но сдержалась. Накинув куртку, она спустилась вниз. Нашла Алика. Попросила его забрать Родика из сада. Потом поднялась наверх. Позвонила воспитательнице, чтоб она отпустила Родика с Аликом.

И только после этого приступила к отчету. Зазвенел телефон.

— Да, Алик. Дошли? Руки помойте. Когда он штаны порвал? Ладно, неважно. Зашью. Приду, приготовлю макароны с сыром. Папа сыр съел? Тогда в магазин забегу. Пустые макароны — это неинтересно. Я с тобой согласна. Все сынок, ждите. Скоро буду. — Пока Яна разговаривала по телефону, распечатывала отчет. Еще теплые после печати листы, она протянула Альхору.

— Этот отчет у вас еще хуже, чем предыдущие. — он выкинул бумаги в корзину. Яна посмотрела на них, потом на спокойное лицо Альхора.

— Что вас не устраивает в моих отчетах? — тихо спросила она, чувствуя, как внутри начинает закипать.

— Они составлены неграмотно. Вы неправильно вбиваете данные. Из-за этого программа их неправильно анализирует. Самое интересное, что вы этого не замечаете. — ответил он.

— Сейчас почти восемь вечера. Меня дома ждут дети, которым нужно приготовить ужин и уложить их спать. Если вы сейчас скажете, что мне нужно переделать отчет, вы не добьетесь нужного результата. Или вы меня увольняете, как профессионально непригодного сотрудника, или я все постараюсь исправить завтра.

— Звучит все красиво. Но отчет мне нужен сегодня. У вас муж есть. Пусть он детьми занимается. А вы в это время займетесь отчетом.

— Он только и может, что сыр съесть. — пробормотала Яна в сторону. — Рабочий день закончен.

— У вас график ненормированный. Я читал ваш контракт. Он у вас довольно жестокий. При том что зарплата у вас ниже средней. Зачем такой подписывали?

— Нужна была работа. А всех пунктов никто никогда особо не придерживается. Это была чистая формальность.

— Теперь будут придерживаться. Мне не нравится такой бардак, который у вас творится.

— Может вы завтра начнете порядки наводить? И не с меня, а с кого-то другого?

— Хотите меня разжалобить? — он рассмеялся. — Нет у меня ни жалости, не совести. Так что давайте работать дальше.

— А если не буду?

— Оштрафую. И хватит со мной препираться. Штрафы вам не нужны. А то придется думать не как детей накормить, а чем.

— Что же вы такой жестокий? — сверкнув глазами, Яна в который раз за сегодняшний день открыла программу.

— Не так давно одна неприятности случилось, которая меня сильно выводит из равновесия. — он достал из кармана остатки заколки и положил их поверх бумаг. — Дурная привычка покоя не дает. Целый день ко всем придираюсь. Вон, вас довожу. А все из-за сломанной заколки.

— Найдите другую.

— Не получается. Эта заколка уникальная. Вторую такую найти сложно.

— Десять мачей и на любой вкус и цвет в лавке найдете.

— Она помять об одной зеленоглазке. Скажем так, прощальный подарок.

— Отдала? — Яна насмешливо посмотрела на него.

— Не мог же я ее забрать?! Я же не бандит с большой дороги. — наигранно возмутился Альхор.

— А вы разве не бандит?

— Наемник — да. Но вором и бандитом никогда не был. — он не сводил с нее черных глаз, в которых Яна начала тонуть. Он вздохнул, возвращаясь опять к составлению пазла из заколки. — Без нее я еще долго буду зверствовать.

— Вот. — Яна вытащила из волос свой гребень. Копию того, что был у Альхора. Она положила заколку рядом со сломанной. Альхор взял ее и покрутил между пальцами. Даже глаза закрыл.

— Вот теперь другое дело. Мое душевное равновесие восстановлено. — он резко поднялся. — Теперь можно и добреньким побыть. Покажу тебе как работать надо.

Яна не успела отодвинуться. Он навис над ней и быстро начал набивать цифры. Слишком близко. Почти что объятья.

— Смотри сюда.

— Куда? — Яна повернула голову и носом уткнулась ему в щеку. Она и не думала что он так близко.

— Вообще-то на монитор. Я тебе ошибки твои показываю. — посмеиваясь ответил Альхор. — Но можешь и на меня полюбоваться. Я не против.

— Я… Да это ты тут навис! Неудобно. Отвлекаешь.

— Чем это я тебя отвлекаю? — Все также посмеиваясь, спросил Альхор. Он уже распечатывал бумаги. — Десять минут и все готово.

Он пробежался глазами по бумагам, не меняя позы. Яна уже чуть не сползла со стула, пытаясь увеличить между ними расстояние.

— Уйдешь ты наконец или нет?

— Я только приехал, а ты меня уже гонишь. — он положил отчет на стол.

— Альх, ты и так получил чего хотел. Мне домой надо.

— Я тебя не держу.

— Может тогда отойдешь?

— А нужно?

— Хватит со мной играться. Я на автобус опоздаю. А следующий через час.

— Я тебя отвезу.

— Сама доберусь.

— Ты говоришь, что следующий автобус через час. А ты на него опоздаешь. Тебя же дома дети голодные ждут.

— Я не опоздаю, если ты меня отпустишь.

— Зеленоглазка, я же тебе говорю, что опоздаешь. Значит пока не думаю тебя отпускать.

— И что, мы тут так и будем сидеть?

— Я только за, чтоб перейти к активным действиям. — весело рассмеялся Альхор. Он развернул ее к себе и сел напротив нее, закрывая все пути к отступлению. Его пальцы стали быстро расстегивать пуговицы ее блузки.

— Ты чего делаешь?!

— А на что это похоже? — продолжал он веселиться. Яна перехватила его руки. Их пальцы тут же переплелись.

— Не надо. — тихо попросила она.

— А где твое знаменитое: «Я замужем»?

— Я замужем. — Яна невольно улыбнулась.

— Я скучал, зеленоглазка. — он поцеловал ее пальцы, не сводя с нее пронзительного взгляда. — Чего так скептически смотришь? Не веришь?

— Не верю. — она все так же улыбалась.

— А зря. Ладно, пойдем отвезу я тебя к голодным детям.

— И мужу. — застегивая блузку, добавила Яна.

— Куда же без него!

— Не верится, что день закончился. — вздохнула Яна, быстро переобуваясь. Альхор в это время выключил компьютер, и выкинул остатки заколки в мусорное ведро.

— Такой хороший был?

— Сам ты хороший.

— Не знал, что ты обо мне такого мнения. — надевая куртку и кепку, усмехнулся Альхор.

— Жуткий день, такой же, как и ты.

— Зеленоглазка, ты определись, я хороший или жуткий? Или жутко хороший?

— Хватит. — закрывая дверь кабинета, отмахнулась от него Яна. — Ты специально это делаешь.

— Что именно?

— Слова передергиваешь.

— Нет, я только уточняю. — Альхор подождал пока она отдаст ключ охраннику и распишется. Около входа он остановил ее.

— Что?

— Там дождик. У тебя зонт есть?

— Нет. Сломался пару лет назад, а новый никак не куплю.

— Тогда хоть капюшон накинь. — он поправил ей шапку и надел капюшон, застегнул его.

— Некогда.

— Не торопись. Все успеем. Выбегать же на улицу под дождь верный способ заболеть. — они пошли в сторону машины. — И нужно зонт носить.

— У вас его также нет, Альхор Воронов. Кстати, раньше у тебя не было фамилии.

— Понадобилась, когда в столице болтался. — он открыл перед ней дверцу машины. Потом сел сам. Завел двигатель. — Мне зонт не нужен. У меня кожа толстая. Ничего с ней не будет. А у тебя мягкая и нежная.

Он провел пальцем по ее щеке. Яна вздрогнула и отстранилась.

— Не надо так делать.

— Я ничего и не делаю. Он начал выруливать на дорогу.

— Мне на Лесную 19.

— Знаю.

— Это для тебя сегодня запрашивали мое дело из отдела кадров?

— Для одного дела нужно было. Девочку украли сегодня в школе у Алика. Следственные мероприятия и все такое.

— Значит ты знаешь.

— Про мальчишку? Интересный мальчуган. Довелось поболтать.

— Что ты ему сказал?

— Правду. А что в таких случаях говорят?

— Можно было и меня предупредить. — Яна чувствовала, как земля уходит из-под ног.

— От этого что-то изменилось бы? Не изменилось. Правда не меняется. Это ложь можно выдумать. Мы приехали, зеленоглазка. — он остановил машину у магазина.

— И так жилось нелегко. Теперь ты свалился снегом посреди лета. Зачем?

— Если бы я сам знал, зеленоглазка, то ответил бы. А так, пока ответа на этот вопрос нет. — ответил Альхор. Говорил он серьезно. Яна чувствовала, что это правда.

Яна ушла не прощаясь. Она чувствовала сильную усталость. Хотелось одного: поскорее добраться до дома. Когда она выходила из магазина, машина Альхора была там же. Только его за рулем не было.

— Я тебя все же до подъезда провожу. Как ты здесь спокойно ходить можешь? Мне не по себе в темных переулках.

— Привыкла. — Яна вздохнула, перекладывая тяжелую сумку.

— Вздыхай не вздыхай, а сумки таскать, чтоб твоего милого и ненаглядного прокормить я не буду.

— И не надо. Без тебя жила все это время и продолжу спокойно жить.

Оставшееся время они шли молча.

Когда они дошли до ее подъезда, Альхор ушел не прощаясь. Яна была слишком растеряна сегодняшним днем. Появление Альхора вывело ее из равновесия. Выкинуло из привычного ритма, как рыбу из воды. Она не знала, что от него ожидать. Не знала его планов. Это напрягало. Может, действительно, у него их и не было? Просто совпадение? В жизни же бывают совпадения?

Яна поднялась к себе. Стоило открыть дверь, как глаза на лоб полезли. Квартира была разгромлена. Вещи разбросаны, повсюду валялся стиральный порошок вперемежку с мукой. Книги лежали аккуратными стопками на полу. На кухне разбита посуда. В комнате орал телевизор. Посреди осколков стоял Алик с веником и пытался их собрать. Родик сидел на кухне на диване и ревел.

— Что случилось? — забирая веник и сметая осколки тарелок, спросила Яна.

— Родик сегодня носился, как кем-то укушенный. От отца досталось.

— Все как обычно. — вздохнула Яна.

— Наконец-то явилась! Нагулялась? — на кухню вошел Павел.

— Чего Родик плачет?

— Сам виноват. Нечего было к нам лезть.

— Совсем озверел что ли?

— Я вкалываю как лошадь. Придя с работы, хочу отдохнуть и получить заслуженный ужин. Вместо этого слышу детский ор, а жена где-то болтается. — Павел ударил кулаком по столу.

— На работе отчет писала. У нас новый начальник. — ответила Яна, инстинктивно вздрогнув.

— Мне плевать на него и на твою работу. — гаркнул Павел. — Когда ужин будет?

— Сейчас приготовлю. — стараясь сдерживать эмоции, ответила Яна.

— Павел, пойдем футбол смотреть. — на кухне появился Коля. — А нашу Яночку не обижай. Она нам сейчас ужин приготовит. Чего ты на нее наехал?

— А чего она за детьми не следит? — бурча под нос, Павел ушел в комнату.

— Яна, ты постарайся так больше не задерживаться. Или хоть пирог приготовь нам на ужин. Мы все же уставшие приходим. И уберись здесь. Чего это за свинарник такой? — Коля налил себе кофе и ушел в комнату.

Глава 10

Яна проснулась еще за час до звонка будильника. Сна не было. Несмотря на то что она уснула поздно и чувствовала себя не выспавшейся, заснуть вновь не получилось. Нужно будет достать вещи из стиральной машинки. Вчера пришлось три раза ее загружать, пока ей удалось перестирать все, что испачкал Родя. Куртку Алика она зашила, У Роди штаны порвались так, что пришлось их выкинуть. Как специально. Нужно новые купить. А это лишние траты. В бюджет они никак не вписываются. Можно Гали будет попросить. Иначе она не выкрутится. Хотя и так ей должна двадцать тысяч. И на работе у всех уже заняла. Когда только отдавать? Усталость. На работу идти не хочется. И дома находится тошно. На работе будет Альхор. Вот нелегкая его принесла. И без него проблем хватало, а с ним еще больше стало. Нужно хоть какую-то подработку найти. А мысли все крутятся, перескакивая с одной на другую. В итоге Яна решила сэкономить на обедах. Как раз на штаны новые хватит.

А там и будильник прозвенел. Яна даже почувствовала некоторое удовлетворение, что смогла найти решение проблемы. Стандартное утро. Очередь в ванную. Яна готовит завтрак, а заодно и обед Павлу и Коли. Родик уже с утра носится по квартире, дразнит Алика. Тот посмеивается и не особо на него обращает внимание. Книжку какую-то читает.

— Алик, как у тебя в школе дела?

— Нормально. Оценки выше троек. Замечаний нет.

— Это я и так знаю. А что интересного было вчера?

— Контрольную писали. Сочинение было.

— Говорят у вас девочку украли?

— Попытались. Но наши доблестные следователи сработали оперативно и им удалось предотвратить столь дикое преступление. — а сам смеется.

— Это я сейчас по телевизору сама слышала. Чего в школе говорят?

— Кто чего только не говорит. Мам, я сплетни не собираю. За девчонками не слежу. Тем более за такими дурами. Никогда не думал, что девчонки такие глупые.

— Поосторожнее. Я как бы тоже к девочкам отношусь.

— Старовата ты для девочки. — хмыкнул Алик.

— Ты меня уже в старухи записал! Грубо. Я и обидеться могу.

— Я это сказал, чтоб подчеркнуть, что ты умнее их, в силу своего возраста.

— Алик, это уже грубое подхалимство.

— Да. Так и есть. — он закрыл книгу. — Мам, ты сегодня также задержишься?

— Не должна.

— Тогда я за тобой зайду.

— Конечно. Вечером тогда в магазин зайдем за новыми штанами для Родика. Это надо так их было порвать!

Обычное утро. Они выходят вместе.

— Я пойду Костю разбужу. А то вчера проспал. Я обещал его лично из кровати вытащить, если он опять будильник выключит и спать завалится. — сказал Алик.

— Куда его родители смотрят?

— У Кости матери нет. Только отец.

— Ладно, иди. Только в школу не опоздайте.

Алик свернул за дом. Потом нырнул за гаражи и подошел к машине Альхора. Он дернул за ручку. Дверь была открыта.

— Доброе утро. — Садясь на переднее пассажирское сидение, сказал Алик.

— Чего хочешь?

— Утро доброе сказать.

— Как меня заметил?

— В окошко. У нас окна на эту сторону выходят.

— Буду знать.

— Мама не заметит. За ней хвостом можно по городу целый день ходить и перед носом мелькать. Она ничего не замечает дальше своего носа, а то и прямо перед собой. Раньше это злило, потом привык.

— Тебе до школы подбросить? — выруливая на дорогу, спросил Альхор.

— Не надо. Я там сегодня не планировал появляться. Ты сказал на перевязку прийти. Когда лучше?

— Не затянулась?

— Только хуже стало.

— Поедем в министерство что ли.

— Не хочу туда. Там за языком следить надо.

— В смысле?

— Жучков много.

— Откуда такие сведения?

— Если мы туда с ребятами свой жучок пихнули, думаешь это никому другому в голову не пришло?

— Логично. — Альхор вырули к гостинице. — Ты в школу ходишь? Или только и делаешь, что прогуливаешь?

— Иногда заглядываю. Контрольные сдаю, домашку показываю. Оценки нормальные, поведение тоже. — Алик хмыкнул. — Там скучно. Я годовую программу за месяц прохожу. Чего мне там штаны просиживать?

— Поэтому ты по помойкам ботинки стаптываешь и жучки во министерстве правопорядка ставишь. Самое хорошее занятие для девятилетнего мальчишки. — Альхор снял охранку и вошел в номер.

— Не одобряешь?

— Понять тебя пытаюсь. Показывай руку.

Алик засучил рукав и снял повязку. Рука до локтя почернела.

— Еще что-то беспокоит?

— Нет. Остальное все затянулось.

— Это тоже должно было затянуться. — Альхор достал заколку и задумчиво покрутил ее в руках. — Тут что-то интересное. Это не грязь, как я подумал вначале. Пробы возьму. К обеду дам ответ. Пока еще одну пятерку вколим. В обед приходи в министерство. Я скажу, чтоб тебя пропустили.

— Альхор можно попросить об одной вещи?

— Смотря какой? — Альхор в это время собирал пузырки в сумку.

— Маму после работы больше не задерживай. Или хоть предупреждай на сколько.

— Почему я должен перед тобой отчитываться, что я хочу делать и когда?

— Потому что мне надо Родьку куда-то девать на это время. Так я его к себе могу его отвести, а к приходу матери уже дома быть. Вчера накладка получилась. На улице дождь — не погуляешь. Мама еще позвонить попросила, чтоб узнать как мы дошли. В подъезде придурки какие-то торчали. Там не переждать. И далеко не уйти, а то мама вернется, а нас нет. Переживать будет. У нее график стабильный, мне с этим проще. Мелкий он еще и шебутной.

— С отцом совсем не ладится, поэтому ты и болтаешься?

— Можно и так сказать.

— Я тебя понял.

Все только и гудели о новом начальником. Министерство напоминала улей. Все обсуждали Альхора. Пытались найти хоть какую-то информацию о нем, но ничего не получалось. Этот человек появился словно из ниоткуда. Несколько раз мелькал в администрации при совете. И тишина. Яна молчала. Ей было не до этих сплетен. Она работала, стараясь побыстрее справиться с навалившимися делами.

В десятом часу Альхор вызвал ее к себе. Длинный коридор. Подняться по лестнице на третий этаж. Приемная. Здесь за столом сидела шикарная девица. Все ее звали не иначе как Лялячка. Высокая, длинноногая, с длинными ногами, чуть раскосыми глазами волосы распущены платье больше открывает, чем скрывает. Ляля была негласной королевой министерства. Она здесь работала три года. Глуповатая, амбициозная, стервозная, Ляля была чем-то неизменным. Начальство приходило и уходило, а она оставалась. Довольно быстро она перебиралась постель к очередному начальнику и вновь возвращала свое положение. Яна с ней никогда раньше не пересекалась. Видела ее издали. Все же вместе работали.

— Меня вызывали.

— В курсе. Там проходной двор какой-то. — Ляля кивнула на дверь. Мол проходи.

Проходить так проходить. Яна постучала и, услышав войдите, прошла внутрь. Альхор стоял за столом, на котором были какие-то колбочки и мензурки. Черная водолазка, рукава закатаны до локтя. Легкая плотная куртка, в которой он вчера был, висит на стуле. Яне показалось, что она не к начальству на ковер пришла, а в гости зашла к знакомому.

— Вот отчет.

— Хорошо. Сейчас гляну. Присядь. Мне минута нужна, чтоб закончить. И желательно подальше от стола. Вон на диванчик садись.

— Может мне потом лучше зайти? Или в приемной подождать?

— Не надо. Ничего страшного нет. Но лучше посиди в сторонке. Яна, ты ведь мне не откажешь по старой памяти? Мне нужна твоя кровь.

— Чего?

— Она же у тебя антидот к ядам. Мне нужен антидот к одному новому яду. Хочу посмотреть удастся ли его нейтрализовать. Да и поизучать твою кровушку было бы неплохо.

— У меня договором не прописано предоставлять начальству кровь.

— Частным порядком?

— Нет.

— Почему?

— Я вам не лабораторная мышь, чтоб меня изучать.

— Опять играем в начальника и подчиненную? На «вы» ко мне.

— Должна быть субординация.

— Обязательно. А я об этом, как всегда, забываю. Вот вижу тебя и забываю — Он, прищурившись, посмотрел на нее. На губах блуждает улыбка. — Ладно, не хочешь по старой памяти. Давай я тебе заплачу за твою кровь.

— Семьсот мачей.

— Не вопрос. Давай свою лапку. — Альхор взял шприц и жгут. Он сел рядом с Яной. — Ты чего дрожишь?

— Я боюсь уколов и крови.

— М? Раньше я это за тобой не замечал.

— Из-за последних родов. — Яна вздрогнула, когда он взял ее за руку. Она закрыла глаза.

— Не бойся. Мне правда это нужно. Иначе человек погибнуть может. Не будем допускать до этого?

— Теперь ты жизни спасаешь?

— Я многосторонний человек. И не маньяк. Это ты там обо мне чего-то напридумывала. — Он провел пальцем по тыльной стороне ее руки, чувствуя как от его прикосновений кожа становится теплее. Улыбнулся. — Все, красавица. Посиди немного. Не хватало еще тебе в обморок упасть.

— Вы мне еще деньги не отдали.

— Отдам. Опыт завершу и отдам.

Раздался стук в дверь. Не дожидаясь ответа, в кабинет заглянула рыжая голова.

— Заходи, Ларь. Отчет?

— Да. Сами же просили по всему отделу составить.

— Как там у вас дела?

— Все бумаги в порядок приводят.

— Мне эти бумаги нужны не в ущерб работе. Пусть после работы остаются. Если узнаю, что от основной работы увиливают или в проверках отказывают, то оштрафую.

— Это сами говорите. Я после обеда ухожу.

— Чего так?

— Вы же сами приказ велели напечатать, чтоб не было невыездных следователей.

— В чем причина, что ты не выезжаешь? — Альхор вернул ему бумаги. — Работаешь ты хорошо. Четко.

— Нога. С ней особо не поездишь. — Ларь приподнял парчинину, которая скрывала протез.

— Пойдешь ко мне первым секретарем? У меня там девица сидит, на телефон отвечает. Пока сподобится чего-то сделать, я сам все успеваю десять раз переделать. Короче, нужен толковый человек. Ее пока я уволить не могу. Она то ли чья-то внучка, то ли чья-то дочка. Пусть короче пока сидит посетителей пугает. Зарплата у тебя побольше будет, чем у нее и поменьше, чем следаком. Больше шестнадцати тысяч не предложу. Пусть премия по итогам работы.

— Я только за.

— Сдавай дела. Потом зайди к кадровикам. Пусть тебя переведу. И сюда поднимайся.

— До обеда управлюсь.

— Все тогда. Договорились. — Альхор продолжил возиться с баночками. — хоть с этой проблемой разобрались. Яна, ты как?

— Нормально. Могу преступить к работе.

— Это хорошо. Потому что отчет нужно переделать. — он вернул ей бумаги с пометками и протянул деньги.

Когда Алик после обеда пришел в министерство, охранник что-то посмотрел по компьютеру и подтвердил, что пропуск на него заказан. Ворча под нос, что приходится делать лишнюю работу, он записал данные с ученического удостоверения Алика и сказал, как найти нужный кабинет. Третий этаж. Приемная. Таблички только нет. Два секретарских стола. За одним из них сидит рыжеволосый следователь.

— Привет, герой. Ты к Альхору?

— Да.

— Придется подождать. Его пока на месте нет.

— Вы же вроде следователем были.

— Был. А теперь секретарь.

— Ларик, пока никого не пускай ко мне. Отчеты у себя складируй. — в приемную ветром влетел Альхор. — Пошли Алик.

— Подождите. — Попытался остановить его Ларь, но Альхор уже открыл дверь кабинета и пропустил вперед Алика.

— Чего?

— Уже ничего. — Ларь тяжело сглотнул. Альхор же налетел на Алика, который замер в дверях.

Картина открылась интересная. Ляля возлегала на столе в неглиже. Кружевное белье подчеркивало ее совершенные формы. Чулки в сеточку облегали длинные ноги. Довершал образ высокие каблуки распущенные волосы, красная помада и интригующий блеск в глазах.

— Спасибо за представление. Заценили. Советую глаза водой промыть, от этих капелек часто аллергия бывает. И зрение портится. Хотя согласен, смотрится эффектно. Чулки не люблю. Ножки загораживают. Одеться можешь в приемной. У меня нет времени тебя ждать. — спокойно сказал Альхор. — Алик, проходи. А то встал столбом.

Альхор прошел в кабинет и открыл сейф. Достал оттуда баночку с мазью. С полки снял аптечку.

— Дверь закрой и на диван садись. Я понял почему у тебя рана не заживает. У тебя видимо немного отличается кровь от матери. Если у нее она выступает, как противоядие, то у тебя при наличии некоторых факторов — это будет яд. В тот раз яд попал в кровь. Мутировал. Начал медленно отравлять организм. У тебя сильная регенерация. Выше среднего, поэтому ты и не помер еще. Но если не ввести противоядие, то это скоро произойдет. Нам с тобой повезло, что рядом гуляет симпатичное противоядие, которое кровь свою продает дешево. Я сейчас такую вещь сделал, она несколько десятков стоит, а встала мне всего девятьсот мачей. Надо еще будет поэкспериментировать.

— Ты выглядишь довольным.

— Моя коллекция пополнилась уникальной вещью, антидот от которой есть только у меня. Это знаешь ли греет душу. — Альхор достал шприц. — Я у тебя яду возьму и отдельно кровь. Посмотрю, с чем еще можно будет смешать.

— Зачем?

— Открою еще пару новых видов яда. Мне определенно нравится ваш город. Здесь интересно.

— У тебя интересы — яды?

— Целая коллекция, включая самые редкие. На досуге новые вывожу или противоядия придумываю. Пять противоядий и пятнадцать ядов у меня запатентовано.

— Интересное процентное соотношение. — осторожно заметил Алик.

— Гадость всегда легче придумывается, чем что-то хорошее. Вот хороший ты человек. Деньги с меня не требуешь, как некоторые личности. Правда, тогда я тебе бы счет за лечение предъявил. — Альхор убрал пробы со шприцами назад в сейф.

— Добрый ты человек. — хмыкнул Алик. — Можно спросить?

— Спроси. Может и отвечу. — занимаясь раной, ответил Альхор.

— Что это было?

— Ты о чем?

— О тетеньке на столе.

— А ты как думаешь?

— Не думаю, что ты так обедаешь.

— Да, тетеньками я не питаюсь. Дяденьками тоже. Рану я тебе замазал. Если завтра не заживет, найди меня. Подумаем, что можно еще сделать. А по поводу тетенек. Ты знаешь, как дети появляются? — Альхор, почесал переносицу.

— Догадываюсь.

— Опять скалишься. Я серьезно спрашиваю.

— Знаю.

— Тогда чего вопросы глупые задаешь?

— А ты с ней того?

— Нет. Мы с ней не того и ничего. Вообще, тебя точно не должно волновать с кем я сплю, а с кем нет.

— Ты около матери крутишься. А я не хочу, чтоб она в подушку ревела, когда ты ее бросишь.

— С чего ты решил, что будет именно так?

— Это один из вариантов развития событий. — Алик откинулся на спинку дивана и сложил на груди руки. Он спокойно смотрел на Альхора.

— Один из вариантов. — кивнул Альхор. — Часто ревет?

— Бывает.

— А ты сделать ничего не можешь. Бесит? — Альхор дождался, когда алик неуверенно кивнет. И вся бравада с мальчишки слетела. Альхор, наконец, увидел перед собой девятилетнего мальчишку, которым тут по сути и был. — Меня это тоже бесит. Ты задачки решал?

— Смотря какие?

— Творческие. Смотри, — Альхор взял бумагу и ручку. — Дано два города. Есть два пути. Один короткий, другой длинный. Короткая дорога опасная. Длинная — безопасная. Вопрос: как доставить товар?

— Сколько вариантов решения?

— Сколько хочешь. Решай сам.

— Я подумаю.

— Вот и правильно. Это лучше, чем ерундой заниматься. Ладно, у меня есть еще дела. Если, что, заглядывай. Пропуск я тебе постоянный выписал. На охране получишь.

Алик ничего не ответил. Ушел. Альхор сразу набрал Михаила.

— Чего звонишь? У меня дел полно.

— Милое приветствие. — усмехнулся Альхор.

— Я обознался. Навесил на меня еще институт. Голова кругом.

— Ничего я на тебя не навешивал. Я только предложил. — сказал Альхор. — Мне надо одну активную девочку пристроить. Ради теплого местечка готова на все. Избавится от нее просто так не могу. Надо переводом, где послаще. Ее хоть в элитный публичный дом, против не будет.

— Пришли ее ко мне с рекомендательным письмом. Посмотрю, что можно сделать.

— Договорились.

— Нашел свою зеленоглазку?

— Не изменилась совсем. Все такая же.

— А сын?

— Думал придушу после пяти минут общения. У него похоже возникли такие же мысли. Этот малявка мне угрожать начал с ходу.

— Вы точно найдете общий язык. — рассмеялся Михаил.

— Куда деваться? Все тогда, отбой. Дел еще много.

— Раньше тебя дела не волновали.

— Так, то раньше было.

Пять вечера. Она до последнего откладывала поход к Альхору с отчетом, но идти все равно пришлось. Была надежда, что его не будет на месте, тогда можно было бы отдать отчет секретарю, но тут не повезло. Пришлось идти на ковер. Альхор сидел за столом в окружении бумаг и чего-то жевал.

— А вот и десерт пожаловал! — довольно сказал он, выглядывая из стопы бумаг.

— Отчет по аналитике — это десерт? Ты отчетами что ли питаешься? — она подошла к нему и протянула бумаги.

— В тарелке точно месиво похоже на пережеванную бумагу.

— Чего было в столовке, то и взял. Каша какая-то. Хочешь попробовать?

— Она на вид гадость, а ты еще ее и пробовать предлагаешь.

— Мое дело предложить. — посмеиваясь, он продолжал смотреть на нее снизу вверх.

— Я принесла ваш отчет. Могу идти или так и будем в гляделки играть?

— Яна, ты хоть определись на «вы» ко мне будешь обращаться или на «ты».

— На «вы».

— А все время на ты переходишь. Никакого уважения. — он покачал головой.

— Заканчивай.

— Только по твоей просьбе. — он открыл отчет. — Что будем делать? Опять ошибка на ошибке. Я просто так исправлять их не буду. Вчера работал за заколку. А сегодня чем расплачиваться будешь?

Альхор посмотрел на нее исподлобья. На губах довольная улыбка. Яна почувствовала опасность. Но среагировать не успела. Он потянул ее за блузку. Та угрожающе затрещала.

— Хлопковые вещи легко рвутся. Не хочешь же ты остаться в порванной блузке. Это будет печально.

— А ты ее не рви.

— Тогда не сопротивляйся.

— Не надо.

— Что не надо? Все ведь честно. — не спуская с нее своих черных глаз он начал расстегивать ее блузку. Снизу. Пуговица за пуговицей.

— Я сопротивляться буду.

— Можешь и покричать. Соберем зрителей. А я все равно продолжу, что начал.

— Альхор. Ты же не такой.

— Какой такой?

— Плохой. — она вздрогнула, когда его пальцы коснулись ее обнаженной кожи.

— Как раз я такой, красавица. Это ты меня идеализируешь слишком. — его пальцы дошли до ее лифчика. Яна не понимала, почему ее тело отзывается на каждое его прикосновение каким-то болезненным стоном. Она не хотела, но тело отказывалось ей подчиняться. Даже не было вялой попытке сопротивления. Оно хотело продолжения. Странно, непривычно. Его пальцы вовсю продолжали гулять по ее кожи, поднимая огонь, что спал в крови. Это было неправильно. Неправильно хотеть, чтоб он продолжал эту игру.

— Что же ты молчишь красавица? Ладно, продолжим нашу игру чуть позже. Ко мне тут гости пришли. — отпуская ее, сказал Альхор. В приемной послышались шаги и возмущенные голоса. Яна поспешно застегнула блузку, чувствуя, как стыд охватывает ее. — Я к тебе еще сегодня спущусь. Без меня не уходи. Наш разговор еще не окончен.

Яна еще не успела выйти, как в кабинет влетел разгневанный мужчина неопределенного возраста. Он сразу подлетел к столу и ударил по нему. Звук получился такой, что стекла задрожали.

— И чего буяним? — Альхор продолжил есть свою кашу.

— Какого вы задержали мой груз?

— Это контрабанда, вот он и задержан. — провожая взглядом Яну, ответил Альхор.

— Вы здесь второй день и думаете у вас есть право диктовать свои условия?

— Есть.

— Вы видимо недалекий человек, раз решили лезть со своим уставом в чужие хоромы. Надо знать кому дорогу стоит переходить, а кому нет.

— Золотые слова. — Альхор отставил тарелку и взял папку с бумагами.

— Вы издеваетесь надо мной?

— Почему? Я вас слушаю. Чего вам еще от меня надо? — не поднимая глаз от бумаг, ответил Альхор.

Мужчина взревел. Попытался ударить Альхора, но тот перехватил его кулак. После этого мужчина начал оседать на пол.

— Временный паралич на пару часов. Больно уж вы нервный человек. А нервы никогда до хорошего не доводили. Сейчас отдохнете, расслабитесь. Судя по луже под вами, вы уже расслабились. Значит, в состоянии меня выслушать. Виктор Катаров, видите я потрудился о вас собрать информацию, в отличие от вас. Я в курсе, что вам принадлежит одна пятая всего бизнеса в области. Большую часть денег вы получаете по теневой стороне. Одна десятая — это контрабанда. Честно, мне все равно кто вы, как вы там деньги зарабатываете. Но наглеть не надо. Зачем возить товар у меня под окнами? Да, так короче. Понимаю. Выгода. Все Такое. — Альхор наклонился к нему. — Если еще раз увижу машины в городах, найду человека, который более понятливый, чем вы. А пока, отдыхайте и расслабляйтесь.

Альхор вышел из кабинета, оставив посетителя лежать на полу без движения.

— Ларь, вызови дежурных. Пусть оформят нападение на представителя власти. Пару суток дадут. И в кабинете пусть пол помоют. Еще смотри сюда. Ключик от моего кабинета будет только у тебя. Убирают пусть под твоим присмотром. Если кто-то сунет свой любопытный нос в мои вещи, пусть не обижается, когда останется без носа. Ну, а ты получишь нагоняй, что не доглядел. И на будущее, чтоб такой истории, как с Лялей, больше не повторилось.

— Я ж не знал. Она говорит…

— Мало ли что она говорит. Кстати, где она?

— Ушла пораньше.

— Что ж, это даже к лучшему. Она меня немного пугает своей настойчивостью. Все. На сегодня у меня день закончен. Так что увидимся завтра.

— Как скажете.

В смешенном отделе работа уже подходила к концу. Появление Альхора все встретили настороженно.

— Всем доброго вечера. Так, зеленоглазка. Показывай, что ты наделала. — он подошел к ней и встал сзади Яны. — Эта версия отчета лучше, но далека от совершенства. Последний раз показываю как должно быть. Если не поймешь чего я от тебя хочу, то…

— Уволите? — подсказала Лана.

— Нет. Переведу куда-нибудь подальше от статистики. — Альхор провел пальцами по шее Яны. Она замерла. Жар от его пальцев смешался с возмущением от столь вольного поступка. Теперь точно разговоры пойдут.

— А других увольняли.

— Не всех. Кого-то и переводил.

— Но никого не учили работать.

— Лана, вам завидно что ли? Завтра буду с вами беседы вести по поводу вашего толмута. Сегодня ночью его прочитаю и утром будем беседовать. Не волнуйтесь. Моего внимания и на бухгалтерию хватит. — ответил Альхор. Раздались смешки. Постепенно отдел пустел, пока Альхор и Яна опять не остались одни. — Ты хоть чего-то поняла, что я тебе показывал?

— Чего-то поняла.

— Какой неуверенный и расплывчатый ответ. — он рассеянно провел пальцами по ее шее, заходя за ворот блузки.

— Не надо, мне домой пора.

— Это я так, играюсь.

— Ты понимаешь, что твоя игра слишком дорогой выйдет для меня? Ты же меня уничтожишь. Просто растопишь. Пойдут слухи.

— Они и так пойдут. У людей есть глаза. Город маленький. Стоит на Алика лишь взглянуть, сразу понятно, кто его отец. Так что, красавица, думай как будешь все это мужу объяснять. — помогая надеть ей куртку, сказал Альхор.

— Ты!

— Не злись на правду, зеленоглазка. Это глупо.

— Но и вести себя так, как ведешь себя ты — недопустимо.

— А как я себя веду? — спросил ее Альхор, наблюдая, как она закрывает кабинет.

— Возмутительно, нагло и…

— Тебе это нравится.

— Нет.

— Хорошо. Завтра я тебе это докажу.

— Альх!

— М? — он засмеялся. Яна явно пыталась сдержаться и не высказать ему все что она о нем думает. — А твоей выдержки можно позавидовать.

Яна промолчала. Расписалась у охраны и пошла к выходу, стараясь игнорировать Альхора, что шел рядом.

— Ты обиделась? Не разговариваешь что ли? — спросил он. Яна нашла Алика что стоял чуть в стороне и пошла к нему. — Мне нравится тебя злить. Тогда блеск в глазах появляется. Как раньше. А то ходишь вся серенькая. Когда сердишься, прям красавицей становишься.

— Я от тебя устала. Может оставишь меня в покое?

— Не могу. Просто не получается. — он провел пальцами по ее щеке. — До завтра. Зеленоглазка. Все-таки ты какая-то серенькая. Тебе не идет.

— Напоследок еще и оскорбил. — Яна смотрела как он спускается по ступенькам и не могла понять, что в нем тогда нашла. Нет, тогда это точно было помутнее на фоне нервной обстановки. — Пойдем?

— Пойдем. А вы с ним давно знакомы?

— С Альхом? Десять лет получается как познакомились.

— Нет, я имею ввиду, тогда. Если не хочешь — не отвечай.

— Нет, нужно все тебе рассказать. Скрывать все равно уже нечего. И смысла нет. — Яна вздохнула. — Мы с ним в Латрасе познакомились…

Они шли до дома пешком. Погода была сухая. Идти было пару остановок. А обсудить нужно было многое. Алик молчал. Думал. А Яна почувствовала, что камень с души упал, когда она все ему рассказала.

— Он страшный человек. Тогда Ему ничего не стоило разделаться с несколькими фортами. Я не знаю, как он это делал, но это страшно, когда человек стоит чего-то говорит, а потом раз и падает. Хорошо, что если просто падает с пеной изо рта. Иногда в конвульсиях. А на лице Альхора ничего не отражается. Нет ни вины, ни чувств. Он их как будто не испытывает. Может спокойно продолжить прерванный разговор, словно ничего не произошло. Я понимаю, почему его бояться люди. Даже друзья. Ты пьешь с ним воду из одной фляги и не знаешь, сможешь ли пережить этот глоток. Это сверхъестественная ловкость рук. Анархия. Мятеж. Были те, кто не хотел идти по общему течению. Они предлагали организовать банды. Но Михаил и Альхор придумали, что им нужно легализовать свои «профессии», чтоб действовать полулегально. Они создали бандитское государство, где вся власть держится на силе и хрупком равновесии. Не согласных с их политикой, они или переубеждали или убирали. А я стояла за их спинами. Была соучастницей всех их преступлений. Не знаю, как тогда я не сошла с ума. Все это было так страшно, что в какой-то момент я перестала осознавать что происходит. К Альху же сложилось двойственное отношение. С одной стороны, я его боялась. Такого человека во врагах иметь опасно. С другой — он чем-то мне нравился. Ко мне же добор был. Защищал ото всех. Вот так и получилось все. Он предложил с собой поехать. А я о другом мечтала. Никогда не тянуло к бандитам с большой дороги. Мне нравятся тихие, спокойные мужчины, с которыми не будет неприятностей.

— Почему отец не поехал вместо тебя?

— Он же обычный, а туда брали только ирлитов. Большие деньги Павел никогда бы не заработал. Мне же нужен был свой дом.

— Тоже понятно. Допустим, тебе понравился безынициативный человек, что сидит на своем месте и сходить с него не собирается.

— Алик!

— Я понять пытаюсь. Раз у нас такой честный разговор, должен же я понять логику ваших поступков. Зачем надо было на него квартиру записывать? Мы бы сейчас не на кухне ютились.

— Я перед ним виновата. Разве не понятно?

— А его чувство вины как выразилось? Меня бы совесть мучила, если бы позволил тебе все это пережить. Не отговорил от этой глупой поездки.

— Он не знает подробностей. Проявил тактичность.

— Ему было все равно. Тактичность по-другому проявляется.

— Может ты и прав. Я не такая умная, как ты. Вот и не заметила.

— Извини. Я не хотел тебя обидеть.

— Ничего.

— Знаешь, я тебя понимаю. Их нет, а тебя понимаю. Девчонкам нравится, когда их защищают. — Алик шел, спрятав руки в карманы. Яна смотрела на него и не могла поверить, что это ее сын. Взрослый, умный, рассудительный. А что дальше? А дальше думать страшно. Время покажет кем он станет.

Ночь. Очередная ночь, которая приносит с собой бессонницу. Альхор сидел на полу в гостиничном номере и задумчиво крутил в руках заколку. Спокойствие не приходило, хотя должно было. С одной стороны, он добился того, что желал. Заколка у него. Яна под рукой. Когда хочет он может ее видеть. Но ему было мало. Никогда не замечал за собой жадности. Только не в отношении нее. Ему было мало этих моментов, украденных прикосновений, пары реплик. Ему нужно было больше. А вот насколько больше? Одна ночь, две, десять? На сколько его хватит просидеть на одном месте? Потом ведь опять придется уехать. Только куда? А самое главное зачем? Зачем опять уезжать? Мир посмотреть? Он и так где только не был. Амбиции? Они удовлетворены даже больше чем нужно. Зачем уезжать? Новые впечатления? Их нет. Новые женщины? Лучше ее он не смог найти. Привести бы ее сюда. Чтоб была рядом. Может тогда уйдет это беспокойство, что мучает его в последнее время все чаще. Ему постоянно казалось, что он чего-то не доделал. Упустил. Что чего-то не хватает. Может пройдет это одиночество, что приходит вместе с бессонницей? А если нет? Если все так и останется и Яна его просто начнет раздражать? Просто так выкинуть ее не получится. Это необычная девка из тех, кто за деньги делили с ним постель. Яне не скажешь уходить и не возвращайся. Она настойчиво вернется, стоит закрыть глаза. Зеленоглазка всегда приходила к нему во сне. Он не мог от нее никуда деться. Вначале эти сны забавляли, потом начали раздражать. Постепенно от снов она переместилась к нему в мысли. Особенность мозга думать сразу о нескольких вещах сыграла с ним злую шутку. Он думал о Яне постоянно. Чем бы ни занимался, она ни покидала его мыслей. Стала своеобразной совестью. Наваждением. Альхор надеялся, что увидев ее, успокоится. Но этого не произошло. Стало только хуже. Раньше не было такой потребности чувствовать ее, касаться. Ощущать, что она реальность, а не плод его фантазии.

— И что теперь? — Спросил он, закрыв глаза. — Что мне делать с тобой зеленоглазка? Сюда ты точно не придешь. Да и мелких нужно где-то разместить. Их ты не оставишь. Надо будет решить этот вопрос.

Яна никак не могла уснуть. Дети сопели на диване. В комнате играл телевизор. А она сидела за столом, обхватив голову руками. Что она творит? Рушит свою жизнь? Сегодняшняя сцена в его кабинете была тому свидетельством. И что он о ней теперь подумает? Что по первому зову она прыгнет к нему в постель. Пока он не приехал, она почти о нем не вспоминала. Теперь же только и думает о нем. А нужно решать проблемы. Деньги отдавать на следующей недели, а не хватает еще двадцать тысяч. И взять их неоткуда. Двадцать тысяч! Две ее зарплаты. Самое смешное, ей все равно. Она так устала от всех этих проблем, что ей просто все равно. Можно ведь хоть на миг стать слабой и не решать проблемы, которые почти не имеют решения? Можно же просто посидеть и поплакать? Вспомнить какой была дурой, когда по молодости вышла замуж за Павла. Она хотела спокойной жизни, а получила комок неприятностей, который с каждым годом нарастал все больше и больше. И ведь никто за всю жизнь не сказал, что все будет хорошо. Не утешил, кроме одного человека, от которого стоит держаться подальше, а не спать с ним в обнимку. Но тогда она чувствовала спокойствие и защиту от всего враждебного мира. Тогда. А сейчас? Что она чувствует сейчас? Нет. Об этом лучше не думать. Пусть этот вопрос останется без ответа. Иначе мысли ее заведут в такие края, что останется лишь краснеть.

Глава 11

Яна только вошла в отдел и сразу наткнулась на Альхора, который сидел рядом с ее столом, вытянув свои длинные ноги. Почти все сотрудники уже были на местах и с тревогой поглядывали на него.

— Доброе утро. — сдержано поздоровалась она.

— Нет, сегодня утро будет злым. Увольнять вас буду. — довольно улыбаясь, сказал он.

— Всех?

— Нет. Я же не злыдень какой. Только избранных. А некоторых повышение ждет. Правда интригует?

— Очень. — хмыкнула Яна. Она переобулась и села на свое место.

— Чего-то ты не в настроении.

— После ваших новостей должно быть хорошее настроение? Вот если бы вы нам премию пообещали бы выплатить…

— Чтоб получить премию, для начала надо работать. Как начнете, так будет и премия. О, а вот и Лана. Заставляете себя ждать.

— Я опоздала всего на десять минут. — ответила Лана, вплывая в отдел.

— Что же вы так. Я спать сегодня не мог, приехал как можно раньше, чтоб вас увидеть, а вы опаздываете. Нехорошо.

— А что за такая спешка?

— Ваш отчет, моя хорошая. Он так меня взволновал, что захотелось приехать к вам ночью. Но видите, решил подождать утра.

— Поясните.

— А все просто, моя хорошая. Я хочу, чтоб все что было вами украдено — вернулось назад.

— Может мы поговорим наедине?

— Зачем? У меня рабочий день с девяти начинается и тратить свое личное время на вас я не намерен. — Альхор наклонился в сторону Яны. — Показывай как ты работаешь.

— Поймите…

— Ничего я не понимаю. И не буду понимать. Яна, сразу начинаешь с ошибки.

— Я ничего не верну.

— Все конфискуют в принудительном порядке у вас и у вашего сына. Дело уже завели. Увольнение будет по статье. Первая линия Литраса вас будет ждать с распростертыми объятиями. Кадры, думаю вы поняли, что мне нужен бухгалтер с опытом от десяти лет. И нужен он будет к сегодняшнему вечеру. Так что ищем. Яна из тебя аналитик, как из меня честный человек. Поэтому мы сделаем вот такую перестановку. Региональный аналитик переходит на место областного. Нам понадобится еще один аналитик. Думаю до понедельника потерпим с поиском нового человека. Яна ко мне пойдет вторым секретарем. Рыжика делаем первым. Лялю я пришлю к вам с переводом в столицу. Всем удачного рабочего дня.

Через полчаса Яна поднималась в приемную. С одной стороны, зарплата секретаря была на четыре тысячи больше чем ее, но с другой стороны, там был Альхор.

— Уже перевели? Нормально сработали. — Альхор перетаскивал стопки с делами из своего кабинета и складировал их на стол в приемной. — Эти папки разнесет курьер. Стол твой будет.

— Мне поговорить с тобой нужно.

— Пойдем поговорим. Только недолго. Мне скоро уходить надо. — Он пропустил ее в кабинет и закрыл дверь.

— Зачем ты меня перевел?

— Ты жуткий аналитик. — он продолжал разбираться на столе.

— Только поэтому?

— Нет, конечно.

— Чего ты добиваешься?

— А что ты хочешь услышать правду или ложь? — он бросил на нее быстрый взгляд.

— Правду.

— Тебя.

— Нет.

— Да, хочу видеть тебя чаще. Приятные воспоминания вызываешь. Это ответ из разряда лжи. Выбирай, что больше нравиться.

— Альх!

— Что красавица? Ну, а что ты еще ожидала от меня услышать?

— Ладно, потом с этим разберемся.

— Тут разбираться нечему. И так все ясно.

— Ты можешь мне денег одолжить?

— Даже так. И не будет совесть мучить, что деньги грязные?

— Ты же работаешь…

— Это хобби, маленькое увлечение. — посмеиваясь, ответил Альхор. — Я зарплату не получаю. У меня другие способы получать деньги.

— Оригинальное хобби.

— Согласен. Давай, решайся. Сильно деньги нужны?

— Очень. Я уже заняла у всех.

— Какая сумма?

— Двадцать тысяч. Я смогу отдать их только через год.

— Хорошо. — он достал бумажник.

— Спасибо.

— Знаешь, зеленоглазка, когда-то мы с Михаилом думали, что ты похожа на нас, только светленькая. Знаешь, такие идеалисты, что на костер взойдут за свои идеи. Только поэтому он помог мне тебя вытащить из Латраса. До сих пор порой спорим на эту тему. В последний раз он сказал, что если мы ошиблись в тебе, я могу разочароваться. Потерять интерес к твоей персоне. Это было бы хорошо. — Он достал заколку. Провернул ее между пальцами. — Ты оказалась обычная девочка, просто хорошо воспитанная. Но обычная. Ты можешь прогнуться, если тебе это выгодно. Закрыть глаза, на те моменты, что тебе не нравятся. Обычная, воспитанная зеленоглазая девочка.

Он улыбнулся. Перевел взгляд с заколки на Яну.

— Только вот что интересно. Я не разочарован. И все еще хочу любоваться именно твоими глазками, и больше не чьими другими. Иди работать, красавица.

Яна прикусила губу. Она и раньше не могла представить себе, что пойдет на сделку с совестью и попросит у него деньги. Но она боялась тех людей, которые пришли за деньгами. Все началось месяца три назад, когда ее нашел брат. Совершенно случайная встреча. С этого и пошли неприятности. Месяц назад пришли серьезные люди, которым Олег был должен деньги. Его найти они не смогли. Начали трясти ее. Пригрозили, что детей в лабораторию на опыты продадут, если она не найдет деньги. Сто двадцать тысяч. Для нее была астрономическая сумма. Но она ее собрала. Теперь осталось лишь отдать эти деньги вымогателям.

Альхор лишь усмехнулся своим мыслям. Раньше он боялся ее трогать. Боялся, что она может не пережить, если он решит потащить ее на дно. Это была одна из причин, по которой он ее так легко отпустил. Он видел, как тяжело она переносила всю ту грязь, в которую была вынуждена окунуться. А теперь последняя защита от него пала. И она сама ее разрушила. Все карты ему в руки. Этим сложно было не воспользоваться. Просто наивная и невинная. Но он глазки ей откроет и невинности лишит. Это будет даже интересно.

Яна целый день вникала в работу. Если бы не помощь Ларя, то голова бы кругом пошла. Ляля появилась к обеду. Альхор выдал ей рекомендательное письмо с повышением и вздохнул свободно, когда за ней закрылась дверь.

— Вы первый начальник, которому не понравилась наша Ляля. — заметил Ларь. — Обычно перед ней все мужики падают.

— А я не такой, как все. — он стоял рядом со столом Яны и чего-то читал.

— Если вы меня поэтому секретарем назначили, то я это того, не того. — поспешно сказал Ларь.

— Чего ты там того не того?

— Я тогда лучше это, уволюсь.

— Можешь не увольняться. Если мне не нравятся хищные рыбы, которые пользуются духами с феромонами, чтоб привлечь мужиков, это не означает, что я не люблю женщин. Мне зеленоглазка нравится.

— Я не…

— Сразу какие-то «не» возникают. Ты помолчи, красавица. Я к чему это говорю. Ты на нее не заглядывайся особо. И там ребятам передай, чтоб не клеили. Она моя девочка.

— На нее никто и не смотрит. Серая мышка же.

— Это пока серая. А как у нее глазки загорят, знаешь какая красивая станет.

— А ничего, что я здесь сижу? И я замужем?

— Нисколько. На это место я тебя посадил. А твой муж меня никогда не смущал. Я надеюсь, ему хватит ума не лезть ко мне с выяснением отношений? Я могу не сдержаться и много чего припомнить.

— Хватит. — процедила сквозь зубы Яна.

— Вот видишь! Значит проблем нет. — он захлопнул папку с бумагами. — Обедать пойдешь?

— С вами нет.

— Как хочешь. Мое дело предложить. Я после обеда задержусь на час.

С одной стороны, квартира — это удобно. С другой — в доме просторнее. И опять же, рядом земля. Никаких тебе вторых этажей. Небольшой домик о трех комнатах и кухней его вполне устроил. Соседи шумные из-за этого скидка. Он с ними поговорит, они шуметь перестанут. Но это потом. Нужно еще мебель заказать. Торговый центр. Там есть отдел с мебелью. Все заняло не больше часа. Альхор выходил из торгового центра, когда почувствовал порыв ветра. Он чуть его не сбил с ног. А вот другой мужик не удержался на ногах. К нему подошло несколько мальчишек. Помогли собрать рассыпавшиеся продукты. Мужик им спасибо сказал. Даже конфет отсыпал. Правда, не заметил, что не досчитался несколько купюр в кошельке, пару картофелин, морковину, луковицу. Деньги понятно. Это поддается объяснению. Но овощи на кой им воровать?

Альхор огляделся по сторонам. Алик был в стороне. Увидел, что Альхор на него смотрит. Оскалился, отвесил шутливый поклон и рванул с места. Не удивил. Что-то подобное Альхор и предполагал. Интересно, что бы сделала Яна, когда узнала бы о его похождениях? Но сдавать сына он не собирался. Сам поговорит с ним. Нужно выяснить для чего он все это делает. А пока заглянуть к следователям. Посмотреть чем они заняты.

Она шла по коридору навстречу ему. Строгий пучок, холодное лицо, блузка с маленькими пуговками, черные брючки то и дело открывали туфли с квадратными пряжками. И в коридоре никого нет.

— И что ты здесь забыла?

— В смешанный отдел документы о переводе Ляли относила. Сами же велели сделать все быстро. Курьер у нас в администрацию ушел. — она поравнялась с ним.

— Люблю, когда люди работают. — сказал Альхор. Она ему не ответила. Лишь насмешливо бровь подняла. И в глазах брызнула зелень. — Помнишь мы вчера с тобой поспорили?

— О чем? Вроде не было никакого спора. — Яна пошла рядом.

— Какая память у тебя девичья. Я тебе еще доказать хотел. — вот птичка и попалась в клетку. Не догадалась, что он может потащить ее в эту кладовку? Маленький закуток, где стоит швабра с ведром на ключ не закрывалась.

— Ты чего делаешь? — Яна попыталась снять его руку со своей талии, но он лишь усмехнулся.

— А на что это похоже? — начиная расстегивать ее блузку, спросил он. Она попыталась оттолкнуть его, но ему ничего не стоило удерживать ее одной рукой.

— Альх не надо.

— Тсс, не дергайся. А то случайно еще пуговичку оторву. И будешь тут сверкать своим бельем.

— Прекрати!

— Я толком ничего и не делаю. Так, играюсь пока. Так что прекращать еще нечего. — Его пальцы скользнули за ткань лифчика. Яна замерла. Только дышать стала чаще.

— Хватит ко мне приставать!

— Я не пристаю. — он начал водить пальцем по чувствительной коже.

— Что же ты делаешь?

— Играю с тобой, зеленоглазая.

— И чем это отличается от приставания?

— Ты правда хочешь, чтоб я показал? — с тихим смешком спросил он. Он посмотрел на нее, дожидаясь ответа.

— Не надо. — Яна отвела глаза.

— Как знаешь. Ножки пошире. Вот так. — он просунул колено между ее ног. Яна чуть не потеряла равновесие. Альхор воспользовался этим и придвинул ее к себе ближе, продолжая придерживать за талию. Она не успела среагировать. Горячие губы обожгли плечо. Спустились ниже. Его пальцы продолжали поглаживать ее грудь, добиваясь возбуждения. Яна не хотела этого. Она пыталась держать свое тело под контролем, но оно начала ее придавать. Ласка из нежной стала более агрессивной. Он стал пощипывать ее грудь, зажимать пальцы, потягивать ее. Губы продолжили скользить по обнаженной коже. Она попыталась оттолкнуть его в последней попытке противостоять, но добилась того, что он только крепче сжал ее, прижимая к себе. Ток прошелся электрическим разрядом по натянутым нервам. Ее словно ударили током. Острое возбуждение, резкая разрядка. Яна не ожидала этого. Боли от его зубов на своем плече она почти не почувствовала. Она смешалась с волной разрядки.

Альхор прошелся языком по укусу и в последний раз поцеловал это место. Только после этого отпустил Яну. Он наблюдал, как она дрожащими руками застегивает блузку. Прячет взгляд.

— Мы можем идти работать? — тихо спрашивает она.

— Один момент только проясним. Посмотри на меня. Яна, меня никто дома не ждет. Я могу работать здесь хоть всю ночь, а ты время тянешь. Хочешь мне компанию составить? Вот так. А теперь прямо мне в глаза скажи, что тебе понравилась эта игры. Или можешь соврать. Только глаза не отводи.

— Зачем ты так?

— Не хочу, чтоб ты очернила меня в своей прелестной головке. Ведь будешь искать виновного, чтоб найти оправдания себе. А им окажусь я. Неромантическая же обстановка так возбудила тебя!

— Тоже, нашел куда притащить.

— Мне все равно, где тебя зажимать.

— Ты постоянно хочешь меня терроризировать?

— О, какое умное слово. — посмеиваясь, сказал он. — Я все еще жду слов, что тебе эта игра понравилась.

— Хорошо. Понравилась. — Яна тяжело вздохнула, но глаз не отвела.

— Вот теперь можем пойти работать.

— У меня сейчас желание если не убить, то покалечить.

— Какая кровожадная. Можешь попробовать. Будет еще повод поиграть.

Она злилась, на себя, на него. Звонки, люди. Нужно держать лицо. Первый день на новом месте, плюс Альхор со своими приставаниями. Хоть ему вовсе на глаза не попадайся. Народ толпится в приемной. Назначил совещание. Люди нервничают, как перед экзаменом. Вроде даже кто-то в обморок упал, потому что Ларь приносил нашатырь к нему в кабинет. Часов пять вечера. Вернулся из столовой. В руках глубокая тарелка с кашей.

— Яна сделай чаю. Только без сахара. — опять к нему идти. Настроения нет. — Чего-то у тебя руки дрожат. Может валерьянки накапать?

— Обойдусь. — Яна поставила перед ним чай.

— Чего такая пасмурная?

— Устала.

— Хочешь кашки?

— Нет. — она невольно посмотрела в его тарелку, где лежала серо-бурая масса. — Гадость какая-то.

— Обычная еда. Могла бы и себе чаю налить. Составила бы мне компанию.

— И как это ты себе представляешь?

— Вполне нормально. Чего тебя так волнует кто чего подумает? Верно они все подумают.

— Обо мне ты думать не собираешься.

— Я о тебе только и думаю. Так что не смеши. Вот сейчас меня интересует вопрос, ты всегда такая горячая или на ласку голодная?

— Я пошла работать.

— Хорошо. Придется мне к тебе перебираться. Кстати, присутствие Ларя меня не остановит свои вопросы задавать. А ты краснеть будешь, переживать.

— Я не хочу с тобой это обсуждать. — сжимая кулаки, сказала Яна.

— Почему? Придется мне тогда исследования проводить.

— Делай что хочешь.

— Какое соблазнительное предложение. Я много чего хочу. Давай завтра встретимся?

— У меня уже есть планы.

— И потеснить их нельзя?

— Нет, нельзя.

— Жаль. Очень жаль. Ладно, тогда в понедельник продолжим эксперименты проводить. Чего ты так на меня смотришь?

— С тобой разговаривать невыносимо.

— Но тебе нравится. Хоть и будешь отрицать. Ладно, до понедельника. У меня дела, так что сейчас уйду. Может завтра встретимся. Соскучусь, в гости приду.

— Только попробуй.

— А что будет?

— Обижусь.

— Обиженная женщина — страшная вещь. — согласился Альхор, допивая чай. — Постараюсь до этого тебя не доводить.

Утро субботы. Хорошая погода. Альхор сидел в машине и откровенно скучал. Ну и какие у нее планы на выходной? Дома сидеть, пироги печь? Чем там обычно женщины по выходным занимаются? Убираются? Чего там убирать в однокомнатной квартире? Вышел Алик. Пошел мусор выкидывать. Огляделся по сторонам. Увидел машину Альхора и подошел к ней.

— Чего здесь делаешь?

— И тебе привет. Здороваться не учили?

— Не, в этот момент прогуливал.

— Садись, если никуда не торопишься.

— Не тороплюсь.

— Чего мать делает?

— Собирается с Родей в Каспайск.

— А ты?

— Есть некоторые места, где мне лучше не появляться. По ребрам настучат и на мать не посмотрят.

— Это что за такие места?

— Парк с аттракционами. Местные ребята. Короче, мы там подрабатывали. Все по чину. Они там над Данькой издевались. Мы с ребятами и отбили его. После этого они сюда приехали. Отомстить хотели. Данька парень крутой. Технарь вышей квалификации. У них там аттракционы чинил за миску супа.

— Ясно. А мать не удивилась, что ты не поехал с ней?

— А я сказал, что с тобой буду задачки решать. — весело ответил Алик. Альхор ничего не стал отвечать.

— Значит со мной будешь кататься.

— И куда поедем?

— В парк аттракционов.

Они особо не скрывались. Алик был прав, за Яной можно было хвостом ходить. Она ничего не замечала дальше своего носа. В парке к ней подошла какая-то женщина. Дальше они пошли вместе.

— Это кто?

— Тетя Марта. Они с мамой дружат. Часто гуляют. Родя от нее без ума.

— Я заметил. — Альхор наблюдал, как Родя сразу взял ее за руку. Начал что-то рассказывать. Потом они сели на лавочку. Родя носился по игровой площадке. Женщины разговаривали. Час, второй.

— Чего ты за ней наблюдаешь все время?

— Нравится потому что. И хочу узнать чем живет. Например, узнать что это за Марта, с которой она три часа мне кости перемывала. Так что поедем теперь за ней.

— А ребята крутились, но не подошли.

— Это как раз объяснимо. Со мной люди не любят связываться и обычно бояться. Это ты с матерью исключение из правил. — пристраиваясь за автобусом, в который села Марта, ответил Альхор.

— И как такая жизнь? Когда все вокруг враги.

— У меня нет врагов как таковых. И я не жалуюсь. Вполне все устраивает. Смотри, Красный район. Могу поспорить, наша Марта работает в публичном доме. Так и есть. Ты знал об этом?

— Нет. Но догадывался.

— Какие есть догадки чего общего у зеленоглазки и проститутки? И о чем они три часа могут говорить?

— Ты меня спрашиваешь?

— Мысли в слух. Ладно, разберемся.

В понедельник Яна не пришла на работу. Альхор именно в этот день не провожал ее. Решил, что поработает с утра. И вот теперь задумчиво крутил заколку в руках, думая, чего у нее могло случиться. До дома вчера она должна была доехать. Иначе Алик бы его нашел.

— Ларь, телефон Яны найди. — велел Альхор.

— Она звонила. Говорит, заболела. — ответил Ларь, не поднимая своей рыжей головы от бумаг.

— Интересно, чем она там заболела? — Альхор зло сжал заколку. Раздражает, когда она вроде и рядом, а все равно так далеко. Самую элементарную информацию приходилось искать обходными путями.

— Она не сказала.

— Выясним.

Никто не сказал бы, что Альхор злился. Внешне он оставался совершенно спокойным. Только люди после общения с ним или в обморок падали или выходили от него с нервным срывом. В итоге Альхор велел взять в штат врача, после того как пришлось вызывать скорую три раза.

Когда он ушел на обед, министерство вздохнуло свободнее. Он же поехал к Яне. Третий этаж. Звонок не работает. Пришлось стучать.

— Хватит колотить! Я прекрасно слышу. — послышался ее голос из-за двери. Звук открываемого замка. Даже не спросила кто к ней ломиться. Спокойно дверь открыла. А если бы какой пьяный квартиры перепутал? Как можно быть такой беспечной! Он все это хотел ей высказать, пока не увидел ее. Старый потертый халатик, местами выцветший, едва прикрывал колени. Волосы нечесаные. Спутанным ореолом окружают ее голову. Глаза зареванные. Нос красный. Под глазом наливается фингал. Губа разбита. Ранам меньше двенадцати часов. Почти свежие. Глаза потупила. Молчит. Только дышит тяжело.

— Так и будем в дверях стоять? — спросил он. Яна сделала шаг назад, пропуская его. Альхор зашел в небольшую прихожую. Молча снял ботинки. Повесил пальто. А она стоит и молчит. — Показывай, как живешь.

— Я тебя в гости не звала.

— Выгонишь? — насмешливо спросил он.

Молчит. Вздохнула. Пошла на кухню. Кухня метров восемь. Несколько шкафов. Плита, холодильник. Стол у стены. Около окна разложенный диван. Постель смятая. На одеяле сидит Алик с книжкой на коленях.

— Чай будешь? — Яна подошла к плите.

— Буду. — Альхор остановился в дверях. — А ты чего не в школе?

— Последние уроки отменили. — ответил Алик. Смотрит в глаза, а сам зубы скалит. Врет и не краснеет.

— Задачку решил, что я тебе давал?

— Давно уже.

— Чего не показываешь тогда?

Алик достал из-под дивана сумку. Порылся там и выудил два листка исписанные мелким почерком. Альхор быстро просмотрел их.

— Неплохо. Много вариантов придумано. И весьма интересных. Нестандартно мыслишь. Давай листок с ручкой. Сейчас тебе вторую задачку нарисую. — Альхор начертил несколько фигур.

— И чего с ними делать?

— Решать. Все в твоих руках.

— Я подумаю. — убирая листок, сказал Алик.

— Потом подумаешь. Принеси мне аптечку из машины. Она на заднем сидении. — Альхор отдал ему ключи от машины, а сам сел на стул. Минута и Алика уже не было в квартире. — Ну что, красавица, рассказывай кто тебя разукрасил. Чего головой мотаешь? Такая тайна великая? Опять плачешь. Вот что мне с тобой делать? Иди сюда, жалеть тебя буду.

— Приставать будешь. Не подойду. — шмыгнула носом Яна.

— Признавайся, у тебя это тайное желание? Чтоб я к тебе приставать начал?

— Нет у меня такого желания.

— Тогда чего только и говоришь об этом? Я же тебе сказал, что жалеть буду. — Альхор притянул ее к себе. Стал не торопясь гладить ее по спутанным волосам. — У тебя костяшки пальцев разбиты. С кем подралась?

— Ни с кем. — Яна вздохнула. — От злости по стене ударила.

— И кто тебя так разозлил, что ты решила стены ломать? — Поднося ее руку к губам, спросил Альхор.

— Ты же обещал! — Яна напряглась.

— Какого ты обо мне мнения интересного. Думаешь, я буду к тебе приставать, когда в любой момент должен вернуться мальчишка? Всему должно быть свое время. А вот и он. — хлопнула дверь. Алик поставил на стол аптечку. — Я так понимаю никто мне подробностей раскрывать не собирается? В последний раз спрашиваю, откуда синяки? А в ответ тишина.

Он достал мазь, которая пахла мятой. Стал осторожно ее втирать в синяк.

— У тебя только лицо разукрашено или еще где синяки есть?

— Только лицо.

— Поверю на слово. Еще вечером намажу, к утру все пройдет. Все, приводи себя в порядок и собирайся на работу.

— С таким лицом? Давай завтра.

— Сегодня. У нас там завал. Будешь спорить, сам одену. И на Алика не погляжу. Так что вперед. — Проведя ладонью по спине, он подтолкнул ее. Спорить она не стала. Взяла вещи и ушла в ванную.

— Может лучше пусть дома побудет? Она на грани нервного срыва. Похоже все утро ревет.

— Мне спокойнее, когда она перед глазами. — Альхор залез в первую попавшуюся кастрюлю и положил себе кашу. — Кто ее так?

— С отцом повздорили. Он с Колей часть денег потратили. Мама ругаться начала. Он ударил, чтоб замолчала.

— И часто у вас так рты затыкают? — спросил Альхор, посмотрев на Алика.

— Мама слово лишнего не скажет. Я ее сегодня в первый раз такой воинственной видел. Начиталась своих книжек, вот и живет как рыба, что в рот воды набрала.

— Чего за книжки?

— Психолога одного знаменитого. Как очаг хранить. Чушь полная. — Алик поднял подушку и достал потрепанную книжку с видом уютного домика и счастливой пары с двумя детьми.

— Давай ее сюда. Почитаю на досуге. — ставя тарелку в раковину, сказал Альхор. — А вот и зеленоглазка со своим неизменным пучком. Может лучше распустить волосы? Синяк не будет так заметен.

— Можно было и выходной дать. Я все равно хотела в травмпункт зайти сегодня в три часа.

— Обойдешься. Пошли работать. — обнимая ее за плечи, сказал Альхор. — Яна, может расскажешь, кому ты там деньги должна?

— Я не должна. Брат должен. А трясут меня. Они угрожали.

— Естественно, что по головке они тебя бы гладить не стали. — хмыкнул Альхор.

— Я не знаю, что делать. Эти два урода мои деньги потратили. Видите ли, у Коли машина сломалась. А я тут причем?

— Ты только опять слезы лить не начинай. Знаешь, я за все время нашего знакомства не видел, чтоб ты улыбалась. Чтоб глаза от радости светились. Вот от злости, гнева видел. От страсти видел. В основном ты рядом со мной все время плачешь.

— А чего радоваться, когда повода нет?

— Будет еще повод. По поводу твоих вымогателей мы вместе на встречу пойдем. Я этот вопрос решу. Так что не бойся. И если проблемы, просто подойди и скажи. Попробуем все решить.

Альхор лежал на диване в кабинете и читал книжку. День был шебутной. Всем чего-то от него было надо. Какие-то бумажки, какие-то люди. В итоге ему все надоело и он нагло переложил бумажную работу на Ларя. Умный парень, старательный, педантичный. Настоящий бюрократ. Вот пусть и работает. Альхор завел механизм под названием министерство. Со скрипом, но работа пошла. Можно и умных мыслей в книжке почерпнуть. Настроение себе поднять.

— Альхор, там к тебе Алик пришел. — в кабинет вошла Яна. Он сразу закрыл книжку и сделал так, чтоб она не разглядела обложку. — Ты ему пропуск постоянный выписал?

— Мы с ним задачки решаем. — ответил улыбаясь Альхор. Он видел, что Яна не одобряет его, но молчит. — Пусть заходит. Я могу и с тобой такие же задачки порешать. Не учу я его ничему плохому.

Молчит. Но и так ясно, что она думает. Вошел Алик. Бледный, как полотно. Альхор сразу встал с дивана и закрыл дверь кабинета на ключ.

— Показывай, чего у тебя. — велел он, доставая аптечку.

Алик снял куртку и свитер. Грудь груба перебинтована. Повязка вся красная от крови. Альхор набирал уже кровоостанавливающее и регенерирующие препараты в шприц.

— Слушай, если тебе себя не жалко, может мать пожалеешь? Вот приглашу ее сейчас сюда. Пусть полюбуется на тебя такого красивого.

— Не надо. Случайно все вышло.

— Одни случайности. — делая ему укол в плечо, сказал Альхор.

— Я стекло ставил, когда эта чокнутая бабка чертей гонять начала. Решила, что я по ее душу пришел. Как по стеклу кружкой запустит! Она мне в голову целилась, а попала в стекло. Ну меня и задело осколком. Свитер порезало.

— Да, свитер жалко. А себя нет?

— Заживет.

— Слишком ты беспечно к травмам относишься.

— Так получилось. Теперь из-за этого слезы что ли лить?

— Рана у тебя серьезная. Пока здесь побудешь. — убирая аптечку, сказал Альхор.

— Мне нужно стекло поставить.

— После работы съезжу с тобой и посмотрю, что у тебя там за стекло. Пока в приемной посидишь. — Альхор взял небольшую стеклянную бутылку и пробирку. — Пошли.

В приемной он отобрал у Ларя лист бумаги. Сжал банку в руке. Она захрустела осколками. Осколки Альхор высыпал на лист бумаги.

— Собираешь по одному каждый осколок в эту пробирку. Пальцы только не порежь. — все, кто сидел в приемной, невольно вздрогнули. Альхор насмешливо посмотрел на Яну и пошел работать.

Половина шестого. Алик сидел и дремал в приемной. Осколки он собрал.

— Яна пойдем чай попьем. — позвал ее Альхор. — Себе тоже налей. А то мне одному скучно сидеть.

— Все равно это неправильно чай пить на работе с начальством да и посреди рабочего дня. — сказала Яна, но кружки принесла две штуки.

— Во всех твоих словах самое главное — все равно. Я тут работаю за десятерых без выходных и перерывов на сон. Могу немного и отдохнуть в твоем обществе. Кстати, про сон я не вру. Я как сюда приехал, еще ни разу не спал. Пятый день уже идет.

— Почему?

— Сна нет. Если сегодня не усну, то завтра здесь спать буду. Завтра пораньше приходи. Будешь мой сон караулить.

— Если ты выспишься? Чего делать будем? — спросила его Яна с серьезным выражением лица.

— Думаешь, мы себе работу не найдем? — хмыкнул Альхор. — Яна, я Алика сегодня на вечер к себе возьму. Не бойся ты. Не съем я его. Ты понимаешь, что парню учиться надо? Концентрацию поднимать, контролировать реакции. Мышцы разрабатывать. Я самоучкой рос. В той глуши, где я родился был один ир на всю округу — это я. Поэтому приходилось все методом проб и ошибок себя узнавать. Обычный бег может вызвать дикий спазм мышц. Увлечешься — чего-нибудь себе сломаешь. Болевой порог снижен. А в азарте его почти не чувствуешь. Приходиться за всем этим следить. Какие-то эмоции, например, хочется кому-то в глаз дать, рука помимо воли выполняет это.

— У ирлитов все проще.

— Если мутация вышла латентной, как у тебя, ты почти ничем не отличаешься от обычного человека. Боевым делают вторую сыворотку и учат их выводить реакции на выплеск адреналина. У иров все реакции в активной фазе всегда. Раздражители не нужны. Согласись, что пусть он нос под присмотром разбивает, чем в одиночку?

— Я боюсь, что он с тебя пример начнет брать. — после некоторого раздумья, ответила Яна.

— Я не хочу, чтоб он был моей копией. Я его сейчас побаиваюсь, а чего потом будет? Ребенка надо направить в нужное русло.

— В смысле побаиваешься? — уточнила Яна.

— Через пару лет он сможет меня на лопатки положить. Мальчишка сильнее и талантливее меня. Его без присмотра оставлять нельзя. Если он пойдет по моей тропинке, то он станет моим врагом. Наши интересы пересекутся. Придется отношения выяснять. Зачем? Лучше сейчас его направить в выгодное для меня русло. Я хочу быть вне конкуренции в своем деле. — Альхор допил чай. — Договорились?

— Хорошо. — согласилась Яна. Он был прав. Алик хотя и был спокойным ребенком, но его серьезное отношение к жизни и совсем недетский взгляд на многие вопросы ее пугали. Она уже давно не была для него авторитетом. Порой чувствовала, что это она под его опекой находится, а не наоборот.

Глава 12

— Адрес говори, где стекла вставить нужно. — заводя машину, сказал Альхор. — Чего молчишь?

— Там ситуация сложная. Ты вроде как сейчас за законом следишь. Не сдашь нас?

— Не сдам. — Альхор невольно начал прокручивать варианты, чем мог заниматься Алик. Картины все были не радужные.

Обычный дом. Второй этаж. Окно закрыто картонкой. Темный подъезд. Вонь по углам. Алик идет не морщиться. Явно ему не привыкать. Условный стук в дверь. Ее сразу открывают. Но не полностью. В проеме показывается девчачья голова. Девчонка смотрит настороженно на Альхора.

— Он поможет. — сказал Алик. Их пропускают внутрь. Обшарпанная квартира. На стенах местами следы от пожара. А пол чистый. Аж блестит. Две комнаты. В одной из них нет двери. Альхор заглянул туда. На матрасе, что лежал на полу, сидели дети. Мальчишка лет пяти и малышка лет трех. Смотрят мультики по старому телевизору. На кухне лишь стол и плита. Раковины нет. Под столом стоят бутыли с мутной жидкостью. Они тут бормотуху гонят! Альхор только головой покачал. На столе стоял круглый аппарат, который жужжал и мигал дисплеем. Из него шла трубка.

— Алик хватит спорить на тему стоило меня приводить или нет. Это чего за скороварка? — позвал его Альхор.

— Это мы с Даней сделали. Я же говорю, он технарь хороший. Она процесс перегона увеличивает в разы.

— Я вижу. — Альхор прошелся по кнопкам. — Интересная игрушка.

— Ребята сейчас стекло принесут. Задерживаются чего-то. А вот и они. — В квартиру вошли двое мальчишек. Одному лет шестнадцать, другому лет десять. Они притащили новое стекло. И чуть его не разбили при виде Альхора.

— И, верно, похож. — засмеялся мальчишка помладше в дурацкой вязанной шапочке. — Прям вылитый наш Алик.

— Помолчал бы. — одернул его парень постарше. Взгляд настороженный. Альхор промолчал. Инструменты уже были приготовлены. Поставить окно не составило труда. Пока он работал, они о чем-то переговаривались. Паренька в вязанной шапочке звали Даном. Второго Васей. А в авторитете у них был Алик. Несколько раз стучали в дверь. Они продавали готовое зелье. Вначале опасливо косились на Альхора, но он молчал. Потом осмелели.

— Стекло я на место поставил. А теперь бандиты признавайтесь кому идея пришла в голову? — отряхивая руки, спросил Альхор.

— Ты обещал. — Алик посмотрел на него с обидой. Прям разбились детские мечты.

— Я же не говорю, что вас сдавать буду. Мне интересно кому пришла идея.

— Нам с Данькой. — ответил Алик.

— Давно варите?

— Два месяца.

— С красного квартала к вам заглядывали на огонек?

— Мы только по своим торгуем. Пока удается скрывать свою деятельность. — ответил Вася.

— А что будешь делать, когда придут серьезные ребята? Как отбиваться будешь?

— Договоримся. — отвел глаза Вася.

— Решаем проблемы по мере их поступления? Тоже можно, но когда за плечами по лавкам детвора сидит о детях думать нужно. — Альхор достал заколку и стал крутить ее в руках. Реакция на его слова не заставила себя долго ждать.

— А я что о них не думаю? Кормить на что-то надо…

— Родители где?

— У них отца прирезали по пьяне, мать в Литрасе на первой линии за сбыт и хранение сидит. Опекуном бабка числится, которая пьет много. — сказал Алик.

— Знаешь, Васька, Вася, Василиса, хоть у тебя груди нет и волосы коротко острижены, видно, что ты девка. Не будут они с тобой разговоры водить. Видел я тех ребят. Отморозки полные. Пока не дошли руки с ними разобраться. Потом, под настроение, и с ними решим проблему, но пока не стоит тебе с ними связываться. Так что сворачивайте свою торговлю.

— Мы не можем. — упрямо ответили Вася.

— Он прав. Мы и так неплохо денег подняли. — встал на сторону Альхора Даня.

— Придумаем чего-нибудь. — Алик выглядел усталым. Но держался.

— У меня к вам деловое предложение. Я у вас выкупаю вашу скороварку скажем так за пять тысяч. На первое время вам хватит. Потом подберу вам более мирное занятие. Только не лезьте никуда не которое время. — Альхор достал деньги и положил их на стол. Потом в полном молчание забрал скороварку. — Пойдем до дома довезу.

Он кивнул Алику. Альхор не стал дожидаться, когда тот попрощается со своей компанией, а сразу спустился вниз, закинул аппарат в машину и сел ждать, покручивая в руках заколку. Алик появился минут через десять.

— Как ты догадался, что Вася девчонка?

— По глазам. Больно чистые. Ведь не уличная девчонка.

— Не уличная. В этом году неприятности у них начались. А так обычная семья была. Теперь все на ее плечи легло. Ваське всего пятнадцать. Я с ее сестрой вместе учусь. Увидел, что подворовывает. Вытянул на разговор. Оказалось они уже три дня ничего не ели. Мы с ребятами продуктов натащили им. Но один раз можно списать, что пакет крупы порвался и все рассыпалось, а на второй раз даже мать догадается, что дело нечисто. — сказал Алик, протирая глаза.

— Совсем плохо?

— Мутит чего-то. — признался Алик.

— Сегодня у меня переночуешь. Если что, подлатаю тебя.

— А мама?

— Одну ночь без тебя переживет. — выруливая к дому, ответил Альхор.

Мальчишку лихорадило. Кровь опять сворачивается в яд. Начинала отравлять организм. Видимо реакция на какой-то препарат. Потом надо проверить на какой. Протестировать и выяснить, что ему нельзя колоть. Но это позже. Если он выживет. Уже целый список скопился чего сделать потом. Надо разгребать уже. Альхор стоял около окна и думал. Ему нужна была Яна. Но если она увидит в каком состоянии Алик, то придет к неверным выводам. Все придется начинать сначала. С другой стороны, все можно будет повернуть и в выгодную сторону. Значит нужно ехать за Яной.

Она уже спала. Снился кошмар, из которого ее вытащил стук в дверь. Яна поспешила открыть. Альхор стоял в дверях. В руках крутил заколку.

— Собирайся. С Аликом проблемы.

— Что случилось?

— Нет времени объяснять.

— У меня Родя спит. Сейчас. Минуту. — растерялась Яна.

— Бери мелкого и спускайся вниз. Жду вас в машине. И поторопись.

Голова кругом. Мысли путаются. Яна разбудила Родю. Натянула первые попавшиеся вещи. Сумка, ключи. Павел с Колей даже не проснулись. Хотя, если вспомнить сколько они выпили вечером, это понятно. Ну и пусть спят. Ей же проще. Ничего не надо объяснять. Внизу порывистый ветер. Альхор ждет в машине.

— Помнишь про потерю контроля? — уже в машине начал Альхор. — Вот сегодня с Аликом это и случилось. С детворой играл, разогнался слишком, остановится не успел. Напоролся на осколок стекла. Тебе говорить ничего не стал. Пришел ко мне. Я его подлечил, а пошла реакция. У него кровь на некоторые препараты производит яд. Яд начинает отравлять организм. Понимаешь меня?

— Понимаю. Почему ты мне ничего не сказал?

— А куда мы едем? — спросил Родик.

— Ко мне в гости. — ответил Альхор. — Ян, как ты себе это представляешь? Мальчишка пришел ко мне с проблемой, а я его сразу матери сдам? После этого он меня в предатели запишет. Больше не подойдет. Он тебя любит сильно и не хочет беспокоить. Считает, что у тебя и так проблем много. Поэтому и не пришел к тебе. Мы приехали.

— Я думала мы в больницу поедем.

— Яна, в больнице ему не помогут. Тут необычный случай. — открывая дверь и пропуская Яну с Родей вперед, сказал Альхор.

Дом был пустой, нежилой. В комнате на диване среди коробок лежал Алик. Черные волосы спутались. Лицо покрыто испариной. Дышит прерывисто. Рубашки нет. На груди повязка. Яна пошла на кухню. Вымыла руки. Лицо решительное. В глазах уверенность.

— Дай нож и за Родей пригляди, чтоб не мешал. — велела она.

— А что мама сейчас делать будет? — спросил Родя.

— Колдовать. — усмехнулся Альхор.

— Ведьм не бывает. — возразил мальчишка.

— Почему это? Бывает. Сам посмотри, какой у нее взгляд яркий. Разве у простых людей могут так глаза гореть?

— У меня тоже глаза яркие. Это из-за прививки. Я вас знаю. В телевизоре видел. — Родя хотел подбежать к матери, но Альхор остановил его, придержав за плечи. Пришлось сесть на корточки, чтоб проще придерживать.

— Расскажи, когда это было. — попросил Альхор. Родя начал рассказывать, отвлекся от своего порыва сбежать к маме.

Когда Яна сняла повязку, пошел неприятный запах. Она прочистила рану бинтами, что нашла в аптечке. Альхор и не убирал ее, когда поехал за Яной. После этого разрезала ладонь. Дальше началось чудо. Рана начала затягиваться на глазах. Быстрее чем после применения регенерирующих препаратов. Прошло две минуты. Рана почти затянулась. Осталась лишь царапина. Яна пошатнулась.

— Надо было раньше позвать. — прошептала она. — У тебя чай есть?

Они сидели на полу перед диваном. Родик опять задремала. Альхор ему успокоительных трав в чай накидал, чтоб тот уснул и завтра смог пойти в сад. Ночное приключение его сильно возбудило.

— У тебя не только кровь заживляет.

— Я и сама могу ускорить процесс. Ученные пытались понять, как это мне удается, но не разгадали секрет. Я только ускоряю заживление. Но процесс сильно энергозатратный. Устаю быстро. Поэтому целитель из меня никакой.

— Теперь понятно, почему на следующий день я хлопок уже мог собирать, а не пластом лежал. — Альхор обнял ее за плечи. Яна не возражала.

— Откуда у Алика столько шрамов? — спросила она.

— Ты меня спрашиваешь? — усмехнулся Альхор.

— Такое ощущение, что я ничего не знаю о своем ребенке. Он мне не доверяет. — пожаловалась Яна.

— Он считает тебя слабой, поэтому и не доверяет. Смысл ягненку говорить, что около фермы твари бродят. Что ягненок сделает? Правильно, испугается. Поэтому проще ягненка оставить в неведение.

— Ты меня только что овцой назвал? — она подняла голову, чтоб посмотреть ему в глаза. Светильник давал рассеянный свет, который искажал черты, добавлял в лице Альхора хищные черты.

— Я такого не говорил, зеленоглазка. — посмеиваясь, ответил он.

— Но подумал.

— Нет. Не надо мне навязывать такие мысли. Они у меня куда приятнее. — уже не скрывая своего веселья, сказал Альхор.

— Я порой себя чувствую такой глупой овцой. Хочу сделать как лучше, а получается такая ерунда.

— Ты запуталась и устала. Со временем поймешь, что нужно делать.

— Надеюсь на это. — Яна опять вздохнула.

— Чего своему милому сказала?

— Ничего. Завтра ругаться будет, что я завтрак не приготовила.

— Ему все равно, где ты ночуешь?

— Мы давно уже не живем вместе. Можно было бы развестись, но на это нужны деньги. Сейчас пошлина за расторжения брака двадцать пять тысяч. Да и смысл разводится? Сейчас у меня хотя бы есть право проживать в квартире. А так он меня на улицу выгонит. Я когда приехала, совершила одну глупость. Мне Михаил денег на карточку кинул как раз на двухкомнатную квартиру хватало. Я помедлила, цены взлетели. Удалось купить однокомнатную. Хозяином квартиры я Павла сделала, а надо было ее на себя записывать. Я тогда виноватой себя чувствовала.

— Сейчас виноватой не чувствуешь?

— Сейчас я себя глупой чувствую. Какой надо было быть дурой, чтоб за него замуж пойти. — фыркнула Яна. — У нас с ним договоренность, за то, что живу с детьми на кухне, на мне все домашние дела. Думала снять квартиру, но денег тогда совсем не останется. Вот прибавил бы мне кто-то зарплату тысяч на пять, я бы ему спасибо сказала.

— Обойдешься. — проводя губами по ее лбу, ответил Альхор. — Это вы втроем на этом диване спите, что я сегодня видел?

— Да. — Яна зевнула. — Вредный ты начальник.

— Справедливый. Хотя сегодня слышал в свой адрес, что я жестокий, бессердечный, а в довершение всего тварь последняя.

— Я слышала, как ты утром лютовал. Надо быть помягче. — сквозь сон, сказала Яна.

— Так моей совести не было на месте, вот и лютовал. — ответил Альхор. Яна уже спала, как раньше, положив голову ему на плечо. Вот оно и пришло спокойствие, которое он так долго искал.

— Почему ты мне не даешь выходной? У меня ребенок болеет. — Яна варила кашу и возмущалась. Альхор же любовался ее глазами, что так и сверкали в его сторону.

— Ребенок уже почти поправился. Нянька ему не нужна. А вот мне сотрудник нужен. Поэтому сейчас отвозим мелкого в сад и едем работать. — сказал Альхор.

— Почему у тебя из продуктов только пакет с кашей? Хорошо, хоть соль нашлась.

— Еще и орехи есть.

— Это вы с Аликом их ешьте. Я эту гадость терпеть не могу. Ни сахара в доме, не масла. Я уже не говорю про молоко. Придется завтракать пустой кашей на воде!

— Нормальная еда. Чего ты так возмущаешься? — едва сдерживаясь чтоб не рассмеяться, сказал Альхор, подливая масло в огонь. Ведь специально ее дразнит, а она ведется.

— Это вам с Аликом все равно чего есть. Мы с Родей привыкли нормально питаться. Чтоб дети росли нормально, питание должно быть сбалансировано. Я понимаю, что вам хоть овес запарь, вы довольные будете. Но нужно питаться разнообразно. Одними орехами все витамины и микроэлементы не доберешь. — размахивая ложкой, как указкой сказала Яна. Выглядела она воинственно. Интересно, сама понимает, что говорит? Альхор подошел к ней и обнял ее за плечи.

— Куплю я тебе и молоко и сахар. Будешь у меня по утрам кашу варить. — сказал он, целуя ее в щеку и разворачивая к себе. — Чего испугалась?

— Нет. — тихо ответила Яна, потупив глаза.

— Только не говори, что ты замужем.

— Замужем. — она улыбнулась.

— Твоя улыбка завораживает. — он уже готов был ее поцеловать, когда прибежал Родя.

— Я не хотел. Оно само сломалось! А вы что тут целуетесь? — хихикая, спросил он, забыв о поломке.

— Мы идем смотреть, что у тебя нечаянно сломалось. — сказал Альхор. Вернулся он через пять минут.

— Что там?

— Кран сорвал в ванной. Вечером починю. — спокойно сказал Альхор.

— Извини, у него часто все в руках ломается.

— Ерунда, — поморщился Альхор. — Меня другое интересует.

— Давай позже.

— Я никуда не тороплюсь. Все равно ты никуда не денешься.

Они завтракали вместе как будто так и должно быть. Потом Альхор оставил Алику ключи от квартиры и велел отлеживаться. На улице шел дождь. Настоящий осенний ливень. Яна шла по бордюру, обходя глубокую лужу. Она как раз отвела Родю в сад. Альхор ждал ее в машине. Нога соскользнула. Холодная вода промочила дырявый ботинок. Холодно и неприятно. День начался неудачно.

Яна оформляла бумаги, когда увидела очередной приказ. Она вспыхнула спичкой. Даже Ларь это заметил, когда она без стука влетела к Альхору.

— Почему ты меня оштрафовал? На четыре тысячи мачей.

— Нечего было вчера прогуливать. — не отрываясь от скороварки, что стояла у него на столе, спокойно ответил Альхор.

— Если бы ты дал мне оформить все как положено, у меня была бы бумага. Но ты меня насильно на работу привез! Еще и оштрафовал.

— Все верно. Есть еще какие-то вопросы?

— Нет. Никаких вопросов больше нет.

Было обидно. Она уже распределила куда потратить деньги. Например, купить новые ботинки. А теперь эти клеить придется. Носки никак не хотели высыхать. Туфли натерли ноги. В итоге Яна их просто сняла. Но лучше не стало. Образовались мозоли, которые еще и полопались. День был тяжелый. Как в министерство пришел Альхор, каждый день был тяжелым. А сегодня пришлось много бегать по этажам. Курьер не справлялся с работой. Все же дела были срочные.

— Кладовщик принес заявление на увольнение. Ты просил сказать, когда он выйдет из отпуска. — сказала Яна, заходя к Альхору. На ногу уже трудно было наступить.

— Я его не отпускаю. — Альхор оторвался от своих экспериментов и посмотрел на Яну. — Чего хромаешь?

— Ногу натерла. Сейчас за обед должна пройти.

— Садись на диван. Лечить тебя буду.

— Не надо. Само пройдет. — она все еще на него злилась за штраф.

— Угу. Я даже не спорю. Садись. — Альхор уже достал аптечку. — Все равно обед. Можно и перерыв сделать.

— Как будто ты работаешь. — кивнула Яна в сторону скороварки.

— Одно другому не мешает. — садясь рядом, сказал Альхор. — Давай свою ногу.

— Я и сама могу.

— Можешь. Можешь сама и мазь нанести и с проблемами справиться. Детей воспитать. Тварей голыми руками рвать. Я все вижу. Вижу, что ты хочешь, и вижу как это у тебя получается. Давай посмотрим правде в глаза, получается это у тебя плохо. — он снял ее туфли. — Что за безобразие. Все ноги в крови. Надо было еще раньше подойти ко мне. Зачем надо было мучиться? Или ты из тех, кто кактусы грызет и ежика по спинке гладит, несмотря на острые иголки? Может хватит воевать со всем миром?

— Я больше не воюю. После Латраса все желание за правду биться отпало. Теперь я стараюсь быть хорошей женой и матерью. — приятная прохлада окутала ноги. Боль начала проходить.

— Тебя из одной крайности в другую кидает. То ты флаг революционный держишь, то в тень безмолвную превращаешься. Нужно найти середину. И для этого не надо глупые книжки читать. Не надо эмоции подавлять. Если тебя, что-то не устраивает, надо об этом говорить. А не потом от обиды в подушку плакать.

— Алик все рассказал?

— Книжку почитать дал. Психологией семьи здесь и не пахнет. Сборник советов, которые только ради смеха написаны. Поменьше такую чушь читай.

— Значит, советуешь мне сразу все высказывать? Ты зачем меня оштрафовал? Я на эти деньги ботинки себе купить хотела. А ты… Нехороший ты человек. — выпалила Яна, немного смутившись под его взглядом.

— Куплю я тебе и ботинки и продукты. На развод денег дам. Переедешь ко мне?

— Нет. — упрямо ответила Яна.

— Почему? — поднимаясь длинными пальцами вверх от щиколотки к ее колену, спросил Альхор.

— Сейчас у меня есть хотя бы шаткая стабильность. Я уверена, что мне хотя бы есть где спать. А что с тобой? Сегодня ты со мной играешься, завтра это тебе надоест. И я останусь на улице. Не хочу. — вздохнула Яна. — Понимаешь, это хорошо в юности сломя голову приключения искать. А с детьми на руках, надо головой думать.

— Согласен. Давай я тебе этот дом подарю. Тогда будешь со мной жить?

— Дома просто так не дарят. Это будет казаться, что я продалась за деньги. А я не продаюсь. — выпалила Яна.

— Твоя логика бесподобна. — усмехнулся Альхор. — Все равно скоро будешь у меня кашу варить.

Его пальцы уже скользили по ее бедру, обтянутому черными брюками. Острое возбуждение парализовало Яну. Она понимала, что это неправильно, но в ее отношениях с Альхором все было ни правильно, ни логично. Но воспротивиться ему она не могла. Ласковые губы, горячий поцелуй. И весь мир перестает существовать. Это были лишь поцелуи. Ничего больше. Но они заставляли таять, хотеть продолжения.

— Так что скажешь? Приедешь ко мне сегодня?

— Нет. — задыхаясь от переполняющих ее чувств, ответила Яна.

— Упрямая. Придется переубеждать. — Альхор опять наклонился к ее губам. Но его прервал Ларь, который без стука заглянул в кабинет.

— Я не думал, что здесь кто-то есть. — поспешно сказал он.

— Зачем тогда в кабинет ломишься?

— А вдруг на месте.

— Дверь закрой.

— Там мальчишку вашего задержали. — сказал Ларь.

— Разберемся. — Альхор посмотрел на побелевшую Яну. — Пойдем посмотрим за что нашего бандита взяли?

— Ты так об этом спокойно говоришь! — возмутилась Яна.

— А что ты предлагаешь? Бегать по кабинету и руки заламывать? — усмехнулся Альхор. — И прервал на самом интересном месте. Еще немного бы и ты сдалась.

— Не надо быть таким самоуверенным. И сейчас не до этого. — сказала она.

— Яна, он все равно будет попадать в неприятности. Менять из-за этого свои планы, я не намерен. Будь Ларь поумнее, он не стал бы при тебе это говорить. Теперь же придется прерываться.

— Нужно ребенка спасать, а не о поцелуях думать. — Яна поморщилась от боли в ногах, которая вернулась когда она надела туфли.

— Чего его спасать? Сидит в кабинете у следователя. Тебя дожидается. — они пошли в сторону отдела занимающимся нарушениями среди несовершеннолетних. Алик сидел на стуле и скалился. Еще бы не нервничать. Рядом с ним сидел еще один парень. Его Альхор видел у магазина. На вид лет четырнадцати. Ирлит. — Вон, смотри, еще утром помирал, а теперь довольный и счастливый сидит.

— Мам, я все объясню. — начал Алик.

— Объяснишь, но позже. — остановил его Альхор. — За что их взяли?

— Забрались в дом одного бизнесмена. — ответил следователь.

— Взяли чего?

— Нет.

— Это моя идея была. Юрка не виноват.

— Еще и вину на себя берешь. Молодец. — Альхор достал заколку. — Так, сколько у нас штраф за хулиганство?

— Две тысячи.

— Юрку в базу занесите, — Альхор увидел как Алик и парень напряглись. — Ладно, пусть валит на все четыре стороны. Будет у нас свидетелем, который не отговорил своего дурного друга, лезть куда не надо. А нашему герою штраф две тысячи и два дня пусть за решеткой посидит. Подумает над своим поведением. Мать к нему не пускать.

— Альх! — пыталась возразить Яна.

— Это все в моем праве. По такой мелочёвки и суд не нужен. Будешь возмущаться, еще добавлю. Перед законом все равны. — хмыкнул Альхор.

— Ты даже не разобрался.

— Я и так знаю, что он мне скажет. И знаю, что скажет тебе. Чего время тратить? К тому же перерыв закончен. Работать пора.

Альхор зашел к Алику через несколько часов. Одиночная камера метр на два. Узкая скамейка, туалет и рукомойник.

— Как? Нравится?

— Нет. — Алик сразу встал при появлении Альхора.

— Раны есть какие? Чинить тебя нужно?

— Нет.

— Тогда сиди дальше, наслаждайся столь гостеприимным местом. — Альхор уже хотел уйти, когда Алик остановил его.

— Альхор, мне нужно выбраться отсюда до завтра.

— Я догадываюсь об этом. — не оборачиваясь, сказал Альхор.

— И?

— Выбирайся. Это твои проблемы, а не мои. Я и так поругался с зеленоглазкой из-за тебя. Помогать не буду. — хмыкнул Альхор и закрыл камеру.

Глава 13

— Яна, ты злишься.

— С чего вы решили Альхор? — она встала, чтоб убрать папку с документами. Ковыляет по офису. Видно, что ноги болят. Глаза огнем горят, а губы плотно сжаты.

— С того и решил. — он пытался с ней переговорить, но работа то и дело отвлекала. И вот уже шесть вечера. А они так и не померились. Это раздражало.

— Все. Рабочий день закончен. — объявил Ларь, поглядывая на часы.

— Ты меня обрадовал, Ларик. — Альхор схватил Яну и не слушая ее возражений, запихнул ее в кабинет. Опустил на диван и закрыл дверь на ключ.

— Мне ребенка забирать из сада надо!

— Успеешь. Нам часа хватит поговорить. Если упрямиться не будешь. — Альхор взял стул, поставил его перед диваном спинкой вперед и сел сверху. — Чего ты обиделась? Мальчишка проштрафился. Мне что его по голове погладить надо было и пальчиком пригрозить? Он в чужой дом залез. Нарушил закон.

— Может на то была причина. — Яна отвела глаза.

— Естественно была. Он не такой дурак, чтоб просто так закон нарушать. Тогда не надо было попадаться. И так и так косяки. Тебя расстроил. Третий косяк.

— Надо с ним поговорить. Может он попал в плохую компанию…

— Яна, он сам эта компания. Взгляни правде в глаза. Не прогнется он под другого. И шестерить не будет. Знаешь как наше с ним знакомство началось? Он мне угрожать начал. Ну что ты опять плачешь? Зеленоглазка, все глаза выплачешь так.

— Я не справилась. Ничего не смогла. Ничего в жизни не получилось.

— Все у тебя получилось. Не плачь. Не по твоим зубам этот щенок. Ты не сможешь с ним справится по умолчанию. — как-то строго сказал Альхор. — Так получилось. Ничего с этим не поделаешь.

— Алик не щенок. Он мой сын.

— Такой же твой как и мой. Это уникум. Мои возможности и твоя совесть. Все взял от нас самое лучшее. — Альхор сел рядом с Яной и прижал ее к себе. — Хороший мальчик растет.

— Он в камере сидит. — хлюпая носом проревела Яна. — А ты говоришь, хороший.

— Не ставь на нем крест. Наладиться все. Я с ним завтра поговорю. Все мозги промою. Думаю, он и так все поймет. Урок не пройдет даром.

— Правда? — она с надеждой посмотрела на него.

— Прекращай плакать. Давай сейчас Родю заберем и поедем ко мне.

— Альх! Опять?

— У тебя только синяки прошли. Тебе же дома опять муж поколотит. Завтра опять страдать будешь. Зачем лишние проблемы создавать? Мне как-то спокойнее, когда ты у меня перед глазами, и я знаю, что с тобой все в порядке. Тебя же ничего не держит на твоей кухне. Чего ты так за нее цепляешься? — Альхор прошелся пальцами по ее щекам, снимая слезы. — Боишься, что я приставать начну? Не хочешь — не буду. Соглашайся. Надо Родика забрать. В магазин заехать.

— Хорошо. — сдалась Яна.

— Тогда умывайся и поедем домой.

Альхор посмотрел ей в след. Все-таки сдалась. Алику все равно по-хорошему нужно было уши надрать. Вместо того, чтоб с Яной развлекаться, придется работать. Ладно, главное все получилось, что он планировал. С некоторыми изменениями, но тоже неплохо все вышло.

Яна готовила ужин. Они заехали в магазин и купили продуктов. Мысли то и дело возвращались к Алику. Альхор был прав. Глупо было отрицать очевидное. Но с другой стороны мальчику всего девять лет. Он там один. Наверное напуган. А они сейчас будут ужинать. И…

— Хватит себя накручивать. — на кухню зашел Альхор, который чинил в ванне кран. — Все с ним нормально. О себе лучше подумай.

— Но…

— Алик — самостоятельный мальчишка. И в опеке не нуждается. Отпусти. Сам придет, когда сочтет нужным. Пока ты ему нужна, будет приходить каждый день. Потом раз в пару дней. Наступит день, когда уйдет совсем. Не держи насильно. Не делай дом тюрьмой. Здесь должны ждать, а не держать.

— Ему девять лет.

— По развитию он опережает свой возраст. Я поднял его дело в школе. В некоторых вещах он разбирается на уровне старших классов. Даже на первый взгляд его физическое развитие идет как у тринадцатилетнего подростка. А ты все хочешь за ним бегать с платочком и сопли вытирать.

— И почему так?

— Пока не знаю Не было времени разобраться, даже исследования провести самые простейшие нет времени. Ты такой город интересный выбрала для жизни, что я не успеваю дерьмо разгребать, которое к ногам прилипает. — сказал Альхор. — Кстати, почему ты здесь решила остановится?

— Самое дешевое жилье было здесь и на границе с пустошью. Но после Латраса я жару ненавижу.

— Мне там нравилось. — улыбнулся Альхор.

— Серьезно?

— Там было интересно. Только по этой причине я задержался там на такое длительное время. А то бы раньше ушел. Чего ты на меня так смотришь удивленно? Там обеспечивали работой, давали позаниматься физически, чтоб мышцы не застоялись, можно было пообщаться с умными людьми. Потом еще кормили, а когда мне еще и тебя поставили, так можно было там хоть на всю жизнь остаться. Меня Латрас не напрягал.

— Чего же ты тогда решил оттуда выбраться? — тихо спросила Яна. Она видела, что он не врет. Его слова удивляли, но это была правда.

— Тебя там могли убить. И тебе там не нравилось.

— Что-то не слышно Родю.

— Пытается сломать игрушку, которую я ему подарил. Говорят помогает заинтересовать даже таких непосед, как он. В любом случае все опасные предметы я в сейф убрал. Подальше от любопытного Родика и не менее любопытного Алика. Он у меня по комнате пошуршал, прежде чем сбежать. — хмыкнул Альхор.

— Не понимаю твоего спокойствия. — Яна покачала головой. Все это не укладывалось в ее картину жизни.

— Повторяю, я знаю, что он делает в данный момент. Поэтому и спокоен.

Они поужинали. Все равно чувствовалось напряжение, которое никак не хотело уходить. Потом Яна вымыла посуду. Альхор собрал кровать для Родика. У него было все куплено. И кровати и подушки с одеялами. Даже пижамы и одежка на первое время.

— Откуда у тебя все это? — спросила Яна.

— Мне пришла недавно идея, что тебя нужно переселить ко мне. Без детей ты не поедешь. Значит надо создать все условия, чтоб было тебе и им комфортно. — пожал плечами Альхор. — Или, проще говоря, чтоб ты не сбежала.

— Ты меня пугаешь. — застилая кровать, сказала Яна.

— Чем? Все ведь просто. Я мог тебя уговорить в любой момент переехать. А может случилось бы чего-то. Например, как вчера. Поругалась бы со своим и решилась бы уйти. У меня же лишь стены голые.

— Мы теперь здесь жить будем? — спросил Родя, который возился на полу с игрушкой.

— Будете. — уверенно ответил Альхор, перехватив взгляд Яны. Она промолчала.

Родя уснул. Она еще некоторое время посидела около него, потом пошла искать Альхора. Тот сидел на полу перед диваном, разложив перед собой свое оружие. Оно состояло из наручей с множеством отделений и вертящим их механизмом. Альхор проверял механизм, смазывал детали. Точил острые звездочки и смазывал иголки свежей порцией яда. Баночки с ядами стояли в рядок.

— Что делаешь? — тихо спросила она.

— Оружие в порядке нужно держать. Приходиться каждый день им заниматься, чтоб не было осечек. — Альхр бросил на нее быстрый взгляд. — Уложила?

— Да, уснул.

— Я тебе халат приготовил.

— У тебя и для меня халат есть? — она провела рукой по темно-зеленому халату, что лежал на диване.

— Твои глаза были такого же цвета, когда мы с тобой прощались. — на губах Альхора появилась улыбка. — Иди в душ, зеленоглазка. А я пока закончу здесь.

Теплая вода только усилила усталость. Когда Яна вернулась к Альхору, он протянул ей чай, от которого приятно пахло какими-то цветами. Оружие уже было убрано. На Альхоре была куртка.

— Ты уходишь?

— Постараюсь вернутся по раньше. К утру точно буду здесь. — Альхор не удержался и провел рукой по ее щеке, спустился к шеи. — Я часто могу уйти ночью. Придется к этому привыкнуть.

— Альх, я не думаю…

— Что поступаешь правильно? Что доверяешь мне? Что живешь у меня? И еще много всяких «что». Так? — перебил он ее. Яна кивнула. — Зеленоглазка, я сам не знаю почему так получилось. Я не тот человек, которому нужна семья. Один раз тебе это говорил. Ничего не изменилось. Не вижу я в этом смысл. Дом, дети жена, что кашу варит у плиты — для меня это чуждо. Я одиночка. Но так получилось, что без тебя я не могу. Ты моя слабость, которую нельзя перебороть. Мне проще создать для тебя все условия, чтоб ты осталась, чем бороться с собой и своей зависимостью к тебе. Нужен тебе дом, будет тебе дом. Хочешь детей растить — расти. Помогу чем смогу. Кашу варить — вари. Я даже уезжать никуда не хочу, раз тебе здесь комфортно. Все равно везде жизнь почти одинаковая. Тебя тащить в свои дела я не буду. Никого из детей не потащу, но и мешать не стану, если они свернут ни туда, куда хочешь ты. Единственное, что могу — это присмотреть за ними.

— Альх…

— Тебя ведь тоже ко мне тянет. — его пальцы скользнули за ворот халата, поглаживая разгоряченную кожу. — Тогда что ты сомневаешься? Давай попробуем. Дом в любом случае останется за тобой. В твоих руках сделать, чтоб в этот дом всегда хотелось возвращаться. Даже такому страннику, как я.

— А если не получится? Вдруг дело во мне. Может это моя вина, что муж отвернулся, сын в плохой компании.

— А ты сама как думаешь?

— Не знаю.

— Увиливаешь. Честно ответь себе, ты в этом действительно виновата?

— Отчасти, но не полностью. — она продолжала прятать взгляд.

— Яна, ты не можешь быть идеальной, как и мир вокруг тебя. С этим придется смерится. Как и то, что я не из идеального мира. Тебя пугает, что я не обманываю тебя, а говорю правду. Поэтому ты так и нервничаешь. Если бы я рассказал тебе сказку, ты пошла бы за мной с закрытыми глазами. Но этого не будет. Не будет сказок. Будет правда и честность, даже если тебя это пугает. — Альхор поцеловал ее в щеку. — Ладно, моя хорошая. Допивай чай и ложись баиньки.

— Ты мне чего-то в чай подмешал? — она наконец посмотрела на него. Зелень в глазах завораживала.

— Чтоб нервы не шалили. — Яна вздохнула и залпом допила чай. Альхор невольно следил за каждом ее движением. Вот, она у него на диване. Рядом с ним. А приходится уходить. С другой стороны, когда он вернется, она никуда не исчезнет. Будет продолжать спать.

— Разбуди, когда придешь. — зевнула Яна, ложась на диван и по привычке, выработанной годами поджала ноги. Диван на кухне был узким. Поэтому ноги приходилось поджимать, иначе они свисали.

— Обязательно. — Альхор достал одеяло и укрыл ее.

Впереди была ночь и министерство. Он оставил машину вдалеке, чтоб не светится. Теперь можно было и понаблюдать, как Алик будет выбираться. И получится ли у него это сделать. Своеобразный экзамен. Заодно можно будет посмотреть из какого теста сделан Алик. Подумать чему его учить. Неплохое занятие для вечера. Если бы именно сегодня ему не хотелось быть в другом месте, то Альхор даже обрадовался бы предстоящей забаве. Но сейчас она его напрягала. Поэтому для себя решил, что поблажек делать для мальчишке не будет.

Пришлось прождать около часа, только тогда Альхор увидел спокойно выходящего Алика. Он шел, как на прогулке. По виду ничего не боится, даже насвистывает чего-то. Вот, свернул на боковую улицу и припустился бежать. Дворы, переулки. Петлял как заяц. Несколько раз прятался от загулявших компаний, что попались ему на пути. Так Альхор довел его до защитной стены. Около нее потерял. Стена была построен из блоков. По верху шла колючая проволока. Во время гона тварей по ней подавался электрический ток. Алик говорил, что по помойке бродил. Она была за стеной в двух километрах от города. Вряд ли он выходил через центральные ворота. Где-то в стене должен быть лаз. Осталось только найти. Альхор несколько раз прошелся вдоль стены в поисках дыры, но ничего не обнаружил. Не через стену же он перепрыгнул! Или схитрил, почуяв слежку? Альхор решил оставить поиски и вернуться завтра, когда будет светло. Даже если Алик сбежал за стену, он в этих местах как рыба в воде. Должен знать чего творит.

В министерстве было тихо. Никто и не заметил пропажи Алика. Альхор не застал на месте дежурного. Двери открыты. Охранник сидит в каморке у себя и смотрит телевизор.

— Добрый вечер. — заходя в коморку, Альхор огляделся по сторонам. Хоть трезвый сидит. Уже хорошо. Охранник сразу вскочил на ноги.

— Добрый вечер. — поспешно сказал он. — Все спокойно. Происшествий никаких нет.

— Почему дверь открыта? — играя заколкой, спросил Альхор.

— Было все закрыто.

— Ты со мной еще споришь? Я тебе говорю, что она открыта. Как я по твоему сюда попал?

— Не знаю. — покачал головой охранник.

— Ключи от двери где?

— На проходной лежат.

— Почему ключи на проходной, а ты здесь? — Альхор не мог понять, как это чудо попало к нему в министерство. Может зарплату повысить, чтоб они работать начали?

— Я разве ключи должен охранять? — охранник засмеялся.

— Будешь теперь как пес сторожевой дверь охранять. Идешь к входу и ждешь до утра, когда замок сменят. Чего на меня смотришь? Выполнять. — пришлось подождать минуту, пока до охранника дошло, что произошло. Он побледнел и быстро метнулся к будке у проходной. Там ключей не было.

Альхор уже спустился в низ, где располагались камеры. Мрачные подвалы с камерами в которых содержались заключенные. Размещались в них от семи до одного заключенного. Здесь отбывали срок за мелкое хулиганство или те, кто ждал суда. Охраны нет. Альхор весь этаж обошел. Даже намека, что здесь есть люди. Спустился ниже. И там никого. Дверь в камеру Алика прикрыта. Замок выжжен. Во так просто. Прысну кислотой и на свободе. Никто парня не подумал обыскать. Тут полным дураком надо было быть, чтоб не воспользоваться такой халатностью. Потом подняться наверх. Взять ключи и уйти по своим делам.

Альхор велел дежурным вызвать еще одну смену охраны. Дождался, когда те приедут и заступят на службу. После этого поехал домой. С охранной надо что-то делать. Это просто неуважение. Он хотел парню урок припадать. Чтоб тот головой поработал. А тут и работать не надо. Легко все. Не интересно.

Дома тихо. Альхор прошел на кухню. Налил воды в стакан. Потом зашел в комнату и включил лампу. Яна тут же проснулась. Волосы распущены. В свете лампы казались золотым облаком. В глазах неприкрытая тревога. Альхор лишь улыбнулся. Красивая она. Подошел к сейфу и убрал оружие.

— Сколько времени? — тихо спросила Яна.

— Два ночи. Сама хотела, чтоб я тебя разбудил.

— Я помню. — она вздохнула, поправила свой халат, чтоб спрятать вырез на груди. Альхор усмехнулся. Подошел к ней и сел рядом.

— От меня можно не прятаться. — он наклонился к ее губам. Поцелуй обжег огнем, нагревая кровь.

— Ты сказал, что не будешь приставать. — выдохнула Яна, краснея под его взглядом.

— Я не пристаю. Это обычный поцелуй. — Альхор видел как ее брови взметнулись вверх. Никаких эмоций не скрывает. Читать ее легко, как открытую книгу. Явно не верит ему. Почему? Он ее ни разу не обманул. Альхор вновь наклонился к ее губам. Они мягкие, нежные, притягательные. А сама доверчиво к нему льнется. — Голодная ты на ласку.

— Разве можно так? — вспыхнула Яна, пряча лицо у него на груди.

— И что я такого сказал? — спросил Альхор, наматывая прядь светлых волос на палец. Яна не ответила. Уснула. Резко ее выключило. — Спи. Завтра день тяжелый будет. А то сил не хватит переживать и злиться на меня.

— Альхор, дай мне с Аликом повидаться. — они подъезжали к министерству. Этот спор длился уже пять минут.

— Не дам. Работы много. Не до свиданий.

— Я в обеденный перерыв схожу.

— Нет. Яна, вечером он дома будет. Сниму я арест с него. Даже в дело ничего заносить не буду. Штрафом отделается.

— Спасибо. — она почувствовала, как камень с души свалился. Пока не увидела около министерства двух людей, которые поджидали ее. — Это они.

— Кому денег должна?

— Да. Я совсем забыла, что вчера надо было отдать их. Они должно быть разозлились. — сползая по сидению, испуганно сказала Яна.

— Разберемся. Пошли.

Кого она боится? Даже не бандиты. Так, два мужика крепких, а дрожит вся при их виде. У них глаза простые. Нет в них ничего звериного. При виде Яны они сразу направились к ней.

— Поговорить нужно. — сказал один из них. Попытался даже ее за локоть взять, но Яна увернулась и спряталась за спину Альхора, чем вызвала у него довольный смех.

— Пойдемте поговорим. Будете решать этот вопрос со мной. — Сказал Альхор. Мужики переглянулись, но согласились. Как же она их боялась. Вцепилась ему в рукав. И не думает как это со стороны выглядит.

— Яна, всю смену охраны, что дежурила сегодня увольняем со штрафом в пятикратном размере. Поднимаем охране зарплату до двадцати тысяч. С кандидатами на эту должность буду лично собеседование проводить. Так что сбегай в отдел кадров. Пусть подберут нормальных людей. Охрана, что дежурила по камерам, должны написать объяснительную, почему их не было на рабочем месте. — велел Альхор, заходя в приемную.

— Это сейчас сделать или позже? — сверкнув глазами в сторону мужиков, спросила она.

— Конечно, сейчас. Позже мне результаты нужны будут. Чего у тебя ноги мокрые?

— Кто-то так тут всех заштрафовал, что приходиться теперь только на штрафы и работать, забыв о ботинках. — ответила Яна, думая что опять натрет ноги.

— Так надо работать нормально, тогда и штрафов не будет. — усмехнулся Альхор, заходя в кабинет. — Что у вас с этим долгом? На сколько я понял, зеленоглазка ничего вам не должна.

— А вы кто будете? — спросил мужик лет тридцати. Его товарищ весь разговор молчал. Явно был здесь в качестве моральной поддержки.

— Альхор. Скажем так, Яна со мной. Все вопросы, которые касаются ее, теперь решайте со мной. — Ответил он, садясь за стол.

— Марат. Вы наемник? — бросив взгляд на руку Альхора, мужчина кивнул. — Я слышал о вас. Одно время в столице пытался раскрутить магазины. Но конкуренты прижали к ногтю. Нужно было дорогу расчистить. Мне тогда вас рекомендовали, но услуги у вас больно дорогие. В итоге связался с одним пареньком. Так накосячил, что мне пришлось вернуться назад.

Как Альхор и предполагал, обычный мужик. С деловой хваткой, у которого и в мыслях нет в грязи пачкаться.

— Бывает.

— Думаю у нас вышло недоразумение. Ее брат меня действительно нагрел на деньги. Стал его трясти, он стрелки на Яну перевел. Подъехал к ней с друзьями. Девка симпатичная. Думал припугну немного, если не деньги верну, хоть с ней позабавлюсь. Сказала бы сразу, что с вами, вопрос был бы закрыт. — Марат нервничал, но пытался это скрыть.

— Хорошо иметь дело с умными людьми. Насчет денег, трясите ее брата сами. Если, что могу помочь совершенно бескорыстно с ним поговорить, чтоб он понял все доходчиво и с первого раза.

— Я от помощи не откажусь.

— Тогда договорились. Найдете этого урода, зовите меня. Сейчас извините, дел много.

Только за ними закрылась дверь, как появилась Яна.

— Я принесла объяснительные. — она отдала бумаги Альхору.

— Обходили здание? Чего его обходить, когда это не их обязанность? — нахмурился Альхор.

— Ты хотел, чтоб они правду написали? — хмыкнула Яна.

— Надеялся на это.

— Дома они ночевали. Это всем известно. Остается только охранник у входа. Остальные разбегаются, как тараканы.

— Я этих тараканов передавлю. — выкидывая бумагу, сказал Альхор. — По поводу твоего вопроса все решено. Мужик так ухаживать за тобой пытался. Своеобразно, но факт. Думал, запугает тебя и ты к нему на шею кинешься. Где наш кладовщик? Или передумал увольняться?

— Взял больничный.

— Позвони ему и передай, что если не появится в понедельник, я к нему лично приеду и вылечу от всех болезней. Заодно и старые припомню. Так дословно и передай. Он поймет. Что у нас по сводке?

— Держи.

— Пока все чисто. — пробегая глазами цифры, пробормотал Альхор. — Вызови ко мне следователей, которые занимаются малолетними щенками. Мне нужна база всех, кто на учете стоит и когда-либо привлекался. Список неблагополучных семей.

— Альхор, срочная информация. Украли дочь предпринимателя. Того, к которому Алик влез. — сказал Ларь, влетая в кабинет. — Следователь просит организовать план перехват.

— Ко мне и потерпевшего и следователя. Просьбу отклонить.

— Мне выполнять, что ты велел или отложить? — Яна остановилась уже в дверях.

— Яна, что же ты все переспрашиваешь сегодня? Выполнять и быстро.

Еремей Потапов владел местной фабрикой мебели. Высокомерный, с впалыми щеками и густыми бровями, что нависали над глазами почти полностью закрывая их. Обычный человек с надменным выражением лица. Создавалось такое ощущение, что ему было противно находиться с Альхором в одном кабинете. Альхор не обращал внимание на него, читая заявление. Читал он его медленно, вдумчиво, обдумывая каждый знак, чем еще больше злил Еремея.

— Так где вы остановились?

— За городом. Я вез Лану в санаторий. У девочки слабое здоровье. И тут прямо перед машиной что-то выскочило. Я по тормозам ударил. Колесо лопнуло. Вышел посмотреть какой ущерб. Смогу ли сам поменять? Тут меня толкнули с такой силой, что я в канаву улетел. Когда выбрался, Ланы уже не было.

— И девочка ни кричала, ни звала на помощь? — уточнил Альхор.

— Звала. Но дорога в этих местах безлюдная. — Еремей занервничал. Расстегнул несколько пуговиц на куртке. Потом застегнул. — Вы ведь ее найдете?

— Найдем. — Альхор отложил бумаги и посмотрел на Еремея. — И преступников накажем и девочку найдем.

— Если они с ней чего-то сделали, я своими руками их придушу. — пригрозил Еремей. Альхор насмешливо поднял бровь.

— Может тогда сразу пойдете вершить свое правосудие и нас не будете впутывать в это дело?

— Нет, что вы…

— Тогда давайте без пустых угроз. Идите домой. Будут результаты, вам позвонят. — сказал Альхор.

— Вы только постарайтесь побыстрее поймать этих уродов.

— Как за вами дверь закроется, так и начнем ловить. — хмыкнул Альхор. После его слов, Еремей быстро покинул кабинет. — Глеб, можешь идти заниматься своими делами. Девочку я сам поищу.

Велел Альхор следователю. Тот не стал задавать лишних вопросов. Умный парень. Альхор сделал себе заметку присмотреться к нему поподробнее. Потом пришли на совещание отдел по предотвращению преступлений среди несовершеннолетних. И все оказалось плохо. Никто ничего не знал. Все работали спустя рукава. Альхор мысленно вздохнул. Сколько ему еще придется потратить недель, чтоб заставить людей выполнять их работу?

— Скажите мне, я требую что-то сверхъестественное? — Альхор расхаживал по приемной. — Спрашиваю, сколько в городе неблагополучных семей. Мне говорят от трех десятков до трех единиц. Вот как такое возможно? Они сами ничего не знают. Зато я знаю, чем у нас детвора занимается после школы. В городе два кружка. Один наполовину секта, а второй учит кораблики складывать из бумаги в городской библиотеки. Вопрос на засыпку, это интересно здоровым лбам, что прогуливают занятия в школе? Нет. Им интереснее будет улица. Яна, вот ты знаешь чем твой Алик занимается после школы?

— Дома уроки учит, книжки читает.

— Образцовый ребенок. — Альхор покачал головой. — Позвоните мэру. Нужно с ним в понедельник встретиться, чтоб решить вопрос с занятостью молодежи. Я поеду Лану привезу.

— Ты знаешь где она? — спросила Яна.

— Догадываюсь.

Опять тот кусок стены, около которой пропал Алик. При свете дня все равно не видно лазейки. Хорошо постарались спрятать ее, если даже ему не удается ее найти. Альхор решил не тратить время на загадки и поехал за стену, через ворота. Метрах в ста дорога превращалась в жуткое нечто. Этим маршрутом мало кто пользовался. Он был запасным выездом из города, плюс в эту сторону вывозили мусор. По нормам, вокруг города должно было быть поле километром ширины. Только вырубку давно никто не делал, поэтому то тут, то там мелькали густые кустарники и мелкий лесок. А ведь это усложняет отбивать атаки тварей во время гона. Необъяснимое явление, когда твари начинали образовываться в стаи и нападать на город. Этому не было научного объяснения, зачем они начинали атаковать неприступные для них стены. Атаки эти носили спонтанный характер. Они могли быть несколько раз в год, а могли не наступать годами.

Ребята, если не были совсем дураками, не стали бы далеко отходить от города. Их нора где-то рядом. Вот место, где было совершенно нападение на Еремея. Странно, что он выбрал такую глухую дорогу, чтоб доставить свою любимую дочку в санаторий. Избавиться что ли от нее хотел?

По окрестностям разносится тонкий запах дыма. Едва уловимый. Осталось лишь найти его источник. Логично, что они решили протопить свое помещение. Сыро, низкие тучи того и гляди прольются дождем. Под ногами земля хлюпает, а следов не видно, хотя должны быть. Альхор огляделся. Несколько густых кустарников, которые могут служить хорошей ширмой для берлоги. Альхор выбрал те, которые использовал бы сам для маскировки от чужих глаз. То что он был на верном пути показал едва уловимый сигнальный маячок. Допустим, он его заденет. Чего они предпримут? Тишина. Дымом завоняло сильнее. Они печку свою затушили. Дураки. Хотя, нет ребята умные, только опыта у них маловато.

Вон из кустов выглядывают любопытные носы. У них минута, чтоб чего-то решить. А вот и выбирается главный бандит. Лицо решительное. В глазах страх, но все равно решил биться до конца. Понимает, что виноват, а как Альхор отреагирует на его последнюю выходку не знает. В первый раз, Альхор увидел у него страх и неуверенность, но все равно решительно идет вперед.

— Алик мы с тобой. Вместе затевали все вместе и отвечать будем! — Алика догоняет Данька. Спотыкается в траве, поднимается и вновь бежит, пока не встает рядом с Аликом. Из кустов выбирается Юрка, которого Альхор вчера отпустил и верзила. Банда вся в сборе. Хоть друзей выбирать умеет. Не бросили его.

— Показывайте, где обитаете. — сказал Альхор.

— Ты…

— Потом поговорим. Наедине. Вначале разберемся с вашей бандой и подумаем, как вас уберечь от наказания. Еремей вас прибить лично хочет.

— Я его лично убью. — прошипел Алик. Личные счеты? Видимо да. Зеленые глаза так и полыхают.

— Успокойся. Эмоции держать при себе надо, а не показывать их всем подряд. — Альхор подошел к кустам.

Внутри кустарника была яма, закрытая старым железом и ветками. Дверь в берлогу была настоящая. По сути это был сарай поставленный в яме. Утепленные стены. Труба. Альхор заглянул внутрь. Помещение примерно пять на три метра. Небольшой стол, печка из железной бочке. Несколько старых матрасов. Старые потертые кресла. Ковры на стенах. На матрасах куртки, ватное одеяло.

— Уютно у вас тут. А это видимо пропавшая девочка. — Альхор откинул одеяло, под котором пряталась беглянка. Девочка была без сознания или в глубоком сне. На лице синяки. Одежды нет. Бинты, повязки. Много синяков. — Кто это ее?

— Есть идеи? — огрызнулся Алик.

— Разберемся. Собирайтесь. Поедем в министерство. Девочку в больницу отвезем.

— Ты понимаешь, что если этот козел получит ее в свои руки, то он ее угробит! — выпалил Алик.

— Если она не окажется в больнице, то помрет. Поехали. — беря на руки девочку и заматывая ее в одеяло, сказал Альхор. Никто спорить не стал, но по глазам было видно, что они ему не доверяют. Только ничего поделать не могли.

В больницу они заехали по дороге. Девочку без вопросов сразу забрали. После этого они подъехали к министерству.

— В больницу отправь кого-нибудь из охраны, к девочке, что я туда привез. Лана Потапова. К ней никого не пускать из родственников и друзей, до моего дальнейшего распоряжения. Этих ребят посадите куда-нибудь. Обыскать и накормить. Головой отвечаете, чтоб не сбежали. — велел он дежурному.

— Сейчас все сделаем.

— Надеюсь на этого. А мы с тобой пойдем пройдемся. — подтолкнув Алика в спину, он кивнул в сторону улицы.

— И куда мы? — если Алик и боялся, то виду не подавал. А он боялся.

— Будешь мне свою версию произошедшего рассказывать. — Усмехнулся Альхор.

— Почему на улице?

— Потому что в приемной сидит твоя мать. А я не знаю, может у меня желание тебе уши надрать захочется. Не при ней же это делать? Точно моих методов воспитания не поймет. — Альхор заметил, как Алик машинально потер уши.

— Что за история с этой девочкой?

— С Ланой? Она на три класса старше меня учится. Один раз увидел, что в коридоре слезы льет.

— И вывел на разговор. — заводя машину продолжил Альхор.

— Да. Все банально и грустно. Мать второй раз замуж вышла. Отчим приставать к девчонке начал. Той домой идти не охота. Я и предложил у нас в берлоге прятаться до прихода матери. Этот урод настроил ее мать против нас. Мол девчонка с плохой кампанией связалась. Караулить пытались ее после школы. Мы все равно ее вытаскивали. Эта война с Еремеем длилась около месяца. Тут ее мать уехала в столицу к сестре. Он ее дома запер. В школу не пустил. Хоть и не уберегли, все равно вытащить ее пытались. Только сами попались. Еремей решил ее продать в подпольный бардель. Не могли же мы этого допустить?

— Конечно, как же такое допустить. — Альхор вырули к рынку. — Под машину ты кидался?

— Да. — Алик посмотрел по сторонам. — Чего мы здесь забыли?

— Купить надо пару вещей. Тебя хоть не надо опять чинить?

— Не надо. В порядке все. Только мышцы ноют.

— Эта ерунда. Так что Юрка в вашей компании забыл? Этот чем обижен? — заходя в магазин обуви, спросил Альхор.

— Мать работает целыми днями. Отец у него пьет. Поколачивает часто. Вот Юрка и шатается по улице. А парень талантливый. Потоки воздуха чувствует. Ветер из ниоткуда поднимает!

— А потом им пешеходов сшибает, а вы их обворовываете. — разглядывая женские сапоги, добавил Альхор. — Как думаешь такие зеленоглазке понравятся?

— Маме?

— А ты знаешь другую зеленоглазку?

— Несколько.

— А я других не знаю.

— Мама не носит каблуки. Говорит. Потом ноги болят.

— Значит возьмем без каблуков.

— А зачем ты ей сапоги покупаешь?

— Она хочет, чтоб я ей зарплату поднял. А то говорит, что новые сапоги не может купить. Проще сапоги купить, чем зарплату поднимать. — хмыкнул Альхор.

— Логично. — отводя глаза к потолку, ответил Алик.

— С сапогами мы разобрались. Пойдем дальше шапку и зонт покупать. А ты дальше рассказывай про свою банду.

— Зачем тебе все это знать?

— Или я вас всех пересажаю со штрафами или разберусь с вашими проблемами. — разглядывая шапки, ответил Альхор.

— И как ты с ними разберешься?

— Увидишь. Кто у тебя еще в норе прячется?

— Близняшки. У них бабушка в больнице работает сутки трое, а мать пьет. Они у нас ночуют, когда бабушка на работе.

— И когда в следующий раз ночевать должны?

— Во вторник.

— Это хорошо. Значит с ними разберемся во вторник. Вот эта шапка точно ей подойдет. Коричнево-оранжевая и зеленые глаза. Думаю смотреться будет. Как думаешь?

— Наверное.

— Данька чей?

— Приютский. Для него наша берлога домом стала. — ответил Алик.

— Сейчас еще пару вещей прикупим и поедем дальше работать. — довольно сказал Альхор. Он явно был в настроении.

Глава 14

В приемной уже сидел Еремей. Яна увидела Алика, хотела его обнять, но наткнулась на взгляд сына и ей стала не по себе.

— Все хорошо, мам. — на его губах появилась улыбка, а взгляд потеплел. Это был ее прежний Алик. Только Яна поняла, что это всего лишь маска.

— Вы нашли мою дочь. — сразу поднялся Еремей. Он сделал вид, что Алика не замечал вовсе.

— Да, я же сказал, что найду. Ларь, пусть сюда всю малолетнюю банду ведут. И следователя, который ими занимается. Пойдем со мной. — сказал Альхор Алику, а Еремею велел подождать. — Ты не нервничай. Держи себя в руках, что бы ни случилось. Справишься?

— Справлюсь. — Алик отвернулся.

— Дурачок в вашей компании чего делает?

— Сашка? У него бабка пенсию забирает, а его погулять отпускает. Кормят через пень-колоду. Я его у мусорных баков нашел. Накормил. Он привезался. Помог нам берлогу поставить. Парень неплохой. Только соображает туго.

— У тебя все неплохие. А вот и банда. — в кабинет заглянул Ларь, приведя ребят. — Гриша, берешь Юру, едешь с ним домой. Его отца к нам в участок до понедельника. В понедельник я с ним переговорю, тогда выпустим. Юра, под домашним арестом. В школу ходишь, на улице чтоб я тебя не видел. В третий раз ко мне сюда попадешь, испугом уже не отделаешься. По Саше. Ларь, найди кто может парня под опеку взять. Чтоб кормили его нормально и следили за ним.

— Может в интернат его? — предложил Ларь.

— Нет, поспрашивай кто домой возьмет. Если с детьми бегает, то не буйный. Потом выбьем для опекуна что-то вроде зарплаты. Два часа тебе, чтоб его куда-нибудь определить. По Дани найди всю информацию.

— Может отпустите? Меня в приют не надо отправлять. Я сам уйду. Обещаю в городе больше не показываться. — вздохнул паренек. Тяжело так.

— Пока я не сказал, что тебя в приют отправлю. Сиди в приемной. Не думай удрать. Работаем. А с тобой я еще не закончил. — остановил Альхор Алика, который тоже решил уйти. — Сиди пока на диване. Еремей проходите.

Альхор закрыл за ним дверь и отошел к столу.

— Присаживать вам предлагать не буду. Вашу падчерицу я нашел. Она в больнице. Алик рассказал о вашем с ним конфликте на эту тему.

— Парень врет. Это они ее изнасиловали!

— А кто говорил о насилии? Да и мелкие они для таких дел. Была бы их банда постарше, а так… — Альхор усмехнулся. — Давайте не будем ходить вокруг да около. Я никого никогда не осуждаю. У каждого свои вкусы и пристрастия. Бывает, заигрались. Не рассчитали силы. Долго ведь о ней мечтали, а тут она в ваших руках. Не сдержались. Еще и мой мальчишка у вас под ногами мешался. Разозлились.

— Что вы предлагаете?

— Можно сделать вид, что ничего не было. В понедельник заберете свою девочку из больницы и отвезете куда вы там хотели. Теперь это даже правдоподобнее будет выглядить. После всего произошедшего ей нужен будет отдых. Скажем, что ребята нашли ее за городской стеной. Бандиты выкинули ее, чтоб не возиться. Думали, что твари съедят. Если валить все на мальчишек, то возникнут лишние вопросы. Так будет правдоподобнее. Согласны со мной? — спросил Альхор все так же улыбаясь. Алик держался. Хотя ему это было трудно. Кулаки сжаты, смотрит перед собой остекленевшим взглядом.

— Сколько вы хотите?

— Триста тысяч. Переводите эту сумму мне сейчас, и мы расстаемся довольные друг другом.

— Мне нужен будет компьютер.

— Пожалуйста. — Альхор отошел в сторону. Пять минут и деньги были переведены. Альхор проверил счет. — Все верно. В понедельник заберете Лану.

— Почему не сейчас?

— Потому что это вызовет лишние подозрения. — Альхор фамильярно похлопал его по спине. — Вы в следующий раз поосторожнее действуйте. Не надо гадить, где живешь. Лучше отъезжать в другой город.

Еремей ничего не ответил. Ушел. Альхор сел за компьютер и стал чего-то печатать.

— Как ты мог! — Алик подошел к Альхору. Тот откинулся на кресле и с довольной улыбкой смотрел на Алика.

— И что ты сделаешь? Расплачешься?

Алик вздохнул, поднял голову и весело посмотрел на Альхора.

— Зато мы теперь знаем кто чего стоит. — сказал он и развернулся, явно собираясь уйти.

— Стой. Прежде чем делать выводы — разберись в произошедшем. — спокойно сказал Альхор. — Что бы ты сделал на моем месте? Сажать его, по сути, нее за что. Штраф заплатит и свалит. Или матери компенсацию за девочку. Рожу ему расквасить? Зачем? Что от этого измениться? А забесплатно я не работаю. Знаешь, есть такая категория людей, которым надоела наша жизнь. Вот они заказывают ее прервать. Самим страшно. Пусть чужие руки пачкают. Официально же, завтра у него сердце остановится. Бедный мужик, не выдержал переживаний по поводу любимой падчерице.

— Ты его…

— Внимательнее надо быть. И не верить всему, что говорят. Тебе глаза для чего даны? — уже строго спросил Альхор. — Так, обо всем этом никому ни слова. Особенно матери. Наши с тобой разговоры и дела должны оставаться между нами. Будешь много трепаться — в столицу отошлю, чтоб под ногами не болтался и лишнего не трепал. Понял?

— Понял.

— Дальше, за то, как свалил из камеры, засчитаю. Хотя это было легко. Сделаем скидку, что хотя бы воспользовался возможностью. А вот то, что попался… Надеюсь, больше не повториться. Не уверен в деле, в своих силах — не лезь. Подумай, поищи выходы. Друзья у тебя странные, но подобраны с умом. Хоть отдача от них есть. Не занимаешься благотворительностью. Как девочку спасали, тоже зачет. Что скажешь по поводу Даньки?

— Нормальный парень. Я тебе говорил.

— Помню, что мастер на все руки. Дальше своего носа ты не видишь. Внимательней к деталям. — Альхор достал кошелек. — Хотя, со временем научишься. Пока, неплохо для твоего возраста. Держи, премиальные. Бери своего друга и в кино сходите. К шести возвращайтесь. Мне с ним переговорить нужно. К Ваське завтра заедем. Так что до шести вечера побудь просто ребенком. Иногда полезно просто отдыхать. Договорились?

— Я вроде и есть ребенок.

— Который ковыряется в дерьме наравне со взрослыми. Иди. — Альхор некоторое время задумчиво крутил заколку в руках, потом встал и пошел в приемную. — Яна, есть чего-то срочное?

— Срочного нет. Зато завал повседневных дел. — не поднимая головы от бумаг, ответила она.

— Пошли чай пить. Потом все доделаем.

— А потом будешь штрафовать за несделанную работу.

— Так ты же сама сказала, что ничего срочного нет.

Яна вздохнула и пошла ставить чай. Альхор сидел в кабинете на диване, вытянув длинные ноги и закинув руки за голову.

— Дверь закрой и иди сюда.

— Ты чай хотел пить, а не приставать.

— Одно другому не мешает.

— Альх!

— Что ты возмущаешься? — тихо рассмеялся он.

— Расскажи лучше, что сейчас было? Кто эти ребята? Алик связан с похищением той девочки? — садясь рядом, спросила Яна.

— Уже со всем разобрались. Не надо тебе забивать свою голову этими делами. — утаскивая ее заколку, ответил Альхор.

— Он мой сын. Я должна знать, что происходит. И отдай мою заколку.

— Потом отдам. — наматывая локон на палец, ответил Альхор.

— Ты мне сейчас все волосы запутаешь. Играешь со мной как с куклой.

— Как будто тебе не нравится, что я делаю. — усмехнулся Альхор. Он наклонился к ее щеке, обдавая ее горячим дыханием. Яна насторожено замерла, чувствуя, как тепло разливается по теплу. Он ничего не делал. Просто был рядом. Яна же начинала терять голову.

— Ты мне зубы заговариваешь. — она встретилась с его черными глазами.

— Нисколько. — на губах Альхора появилась улыбка. Он откинулся на спинку дивана.

— Яна я могу тебе рассказать всю правду. Только нужна она тебе? Ты ведь и сама все понимаешь, когда хочешь этого. Или, если этого хочешь. Ты переживать будешь. От бессилия слезы лить. Все равно на ситуацию ты никак не повлияешь. А я могу это сделать.

— Я видела сегодня взгляд Алика. Как у тебя. Понимаешь? А потом он надел свою маску. Я тогда и поняла, что все это маска. Игра.

— Он тебя сильно любит. Не хочет тебя расстраивать. Это может вытянуть парня. Может и нет. Я не знаю. Поэтому давай на некоторые вещи ты просто закроешь глаза. Если отвернешься от него, то потеряешь.

— Куда ты его сейчас отправил? Домой?

— В кино. Пусть поразвлекается, пока я с тобой поиграюсь. — он потянул ее за блузку.

— Порвешь!

— А ты не сопротивляйся. — хмыкнул Альхор, забираясь ей под блузку своими пальцами. Яна почувствовала, как у нее перехватило дыхание. — Вот сегодня я к тебе буду приставать по-настоящему. У нас дома.

— Мне надо вещи будет забрать. — прошептала Яна, дрожа от его прикосновений.

— Много вещей? — целуя ее за ухом, спросил Альхор.

— Нет.

— Тогда после работы заедем к тебе и все соберем. — он, не торопясь, гладил ее успокаивая.

— Вот что за манера, облапать меня на работе? — пытаясь выровнять дыхание, спросила Яна.

— Не могу удержаться. Тем более, когда ты так остро на все реагируешь. — посмеиваясь, ответил Альхор.

Рабочий день подходил к концу, когда вернулись Алик и Даня. Альхор только закончил собеседование с двумя кандидатами на должности охранников. И крутился в приемной. Ларь отпросился пораньше. Он повез Сашу какой-то своей родственнице, которая согласилась за ним приглядеть.

— Вернулись герои. Дань, ты же в сарае за городом жил?

— Да. И я там живу, а не жил.

— Жил. За городской стеной жить небезопасно.

— Нормально. С тварями проще порой договориться, чем с людьми. — Даня хмуро смотрел на Альхора.

— С тварями значит, — Альхор усмехнулся. — Яна, как нас кликали на последней линии Латраса?

— Так и кликали. И это вас тварями называли. Ты меня в один ряд не ставь.

— Какая принципиальная! Сути это не меняет.

— Еще как меняет. Мы с тобой не одного поля ягоды. — Яна отложила дела и посмотрела на Альхора.

— Ты у меня не ягода, а цветок, который случайно забрел на поле сорняков. Так устроит? — спросил ее Альхор.

— Так устроит.

— Так как мы дошли с коллегой понимания, как кого обзывать, продолжим. Я тебе предлагаю у нас пожить. Захочешь остаться, останешься. Не захочешь — уйдешь.

— Нет. — Даня упрямо поджал губы.

— Чего ты теряешь? Ничего. По крайней мере, отмоешься сегодня, выспишься, наешься. Завтра захочешь уйти, я держать не стану. Дома тебя никто не обидит. Алик слово даст. Так ведь?

— Мы теперь у тебя что ли живем? — уточнил Алик.

— Угу. Это событие ты пропустил, когда ерундой страдал. — ответил Альхор.

— У него правда лучше ночевать, чем в берлоге. И мужик он нормальный.

— Спасибо за столь лестный комплимент. — хмыкнул Альхор, не сводя глаз с Яны.

— Прекрати на меня так смотреть. Ты мне мешаешь. — тихо попросила она.

— Чем? — также тихо спросил ее Альхор.

— Это уже издевательство. — она отложила ручку.

— Рабочий день все равно закончен. Даня или ты соглашаешься с нами поехать или я тебя в камере на все выходные закрою. Еще и лично все из карманов у тебя повытаскиваю. Так что улизнуть не получится. И заниматься тобой буду только в понедельник. Сейчас желание такого нет.

— А мной не надо заниматься. Отпустите и все.

— Конечно, дети только и должны, что по улице в такое время гулять. Темнеет как бы.

— Мне не привыкать.

— Может пора отвыкать начать?

— Альх прав. Хватит упрямиться. Предложили помощь, надо пользоваться. — вмешалась в их разговор Яна. Она уже начала собираться. — Продукты мы купили вчера. Так что сейчас что-нибудь вкусное приготовлю. На сытый желудок и будем решать что делать и как быть. Или ты тоже любишь кашу на воде?

— Нет. — как-то растерялся Даня.

— Вот, в нашем отряде прибыло. А то этим двоим все равно что есть. Жуть какая-то. — Яна кивнула в сторону Альхора и Алика.

— Постой, ты у меня утром зарплату повысить просила, а то тебе денег не хватает на сапоги. Вот. Теперь повода нет требовать повышения. — Альхор принес ей коробку с сапогами.

— Хитрый ход. Рискованный. Кто обувь покупает не померив? — Яна посмотрела на сапоги.

— А ты примерь. — посоветовал ей Альхор.

— Впору. — застегнув замок, она взглянула на Альхора.

— Не надо сомневаться в моих талантах. Это бонус. — он надел ей на голову шапку. Как бы случайно он коснулся ее щек. Их тут же обдало жаром. Яна смущенно улыбнулась.

— Спасибо.

— А у вас талант обувь подбирать? — съязвил Даня.

— Не только. Но и видеть то, что скрыто от других. Поехали. Еще за вещами заехать нужно. — ответил Альхор. Алик с Даней пошли забирать Родю из сада, пока Альхор и Яна поднялись в квартиру.

Она боялась предстоящего разговора с Павлом. Но он должен был рано или поздно состояться. Признаться, что все эти годы она обманывала его. Стоило ей подумать, что весь ее брак был построен на лжи, начинала мучить вина. Она задержалась перед дверью. Яна до сих пор не была уверена, что правильно поступала, решив переехать к Альхору. Если она сейчас все расскажет Павлу, то обратной дороги уже не будет. Дальше же была лишь неизвестность. Рядом с Альхором сомнения и страхи забывались. Она чувствовала столько противоречивых эмоций рядом с ним, что сомнения были бледной тенью по сравнению с ними. Около двери Яна задержалась на миг, а потом все же решительно открыла ключом дверь. Раз уж решилась, то только вперед.

В квартире было тихо. Она даже подумала вначале, что никого не было. Зашла на кухню, взяла документы. Альхор остался в коридоре. Часть вещей было на кухне, часть в комнате. Яна только взялась за ручку двери, как в этот момент из комнаты донеслись характерные звуки. Она одернула руку от ручки, словно обожглась, но было поздно. Дверь открылась, представив ее глазам картину, от которой глаза полезли на лоб. Яна замерла.

— Я думаю, никому ничего объяснять не нужно. — хмыкнул Альхор за ее спиной, разворачивая Яну к выходу.

— А что ты хотела? Сама виновата. Надо предупреждать когда приходишь. Тоже взяла себе привычку, то ночуешь дома, то нет! — донеслось в спину слова Павла.

— Больше не ночую. Я на развод подам. — ответила ему Яна. Стоило ей оказаться на лестнице, как она рванула на улицу бегом. Не хватало воздуха. Казалось, что еще немного и она задохнется.

— Тихо. — Альхор нагнал ее около подъезда и обнял, прижимая к себе. — Чего ты так разволновалась? Ты ему рога наставляешь, он тебе. Считай, вы квиты. Зато можно не переживать, что он будет страдать после твоего ухода.

— Но… Это что он несколько лет мне изменял?

— Ты теперь будешь переживать кто сколько раз из вас изменил другому? — рассмеялся Альхор.

— Все тебе смех.

— Забавная ситуация, если на нее смотреть со стороны. К тому же плакать у меня поводов нет. Ты теперь точно со мной останешься и назад к нему не вернешься. А так небольшая вероятность, но была, что ты решишь начать со своим милым все сначала.

— Теперь нет.

— Понятно, что теперь точно нет. Ты не в его вкусе. Но полностью в моем. — посмеиваясь, сказал Альхор.

— Что ты все время смеешься?

— Я же говорю, что поводов для грусти нет. Вот и смеюсь. Мальчишки с Данькой идут. Так что приходи в себя.

— Я вещи нее забрала. Но возвращаться не хочу.

— И не надо. Главное, документы взяла.

В доме было шумно. Яна готовил ужин. Альхор собирал еще одну кровать. Родя носился под впечатлениями от всех событий, плюс еще с ними будет Даня ночевать. Вот его было и не остановить. Звук разбитой посуды разнесся по всему дому. Яна пыталась собрать осколки, но руки дрожали. В итоге она еще и пальцы порезала.

— Что же ты так нервничаешь? — Альхор помог ей подняться и усадил за стол. — Ничего из ряда вон такого не было. Давай я тебе сейчас чаю успокоительного сделаю. Полежишь, подремлешь немного.

— Мне надо…

— С мальчишками мы сами справимся. Не маленькие. — Альхор убрал остатки разбитой тарелки. — Тебе нужно отдохнуть. Договорились?

Яна только кивнула. Выглядела она неважно. Вся бледная. Губы дрожат. Руки трясутся. С трудом она выпила чай, что навел ей Альхор. Казалось, еще немного и она расплескает его.

— Ложись на диван и отдыхай. Все хорошо будет. — доставая покрывало, сказало Альхор. И она опять поверила ему.

— А где мама? — спросил Родя.

— Спит. Устала и легла пораньше. Так что не шуми. Дань, ты готовить умеешь? Пойдем вместе чего-нибудь придумаем, чтоб ужин не испортить. — позвал Альхор.

— Чего случилось? — спросил Алик.

— Давай потом, когда мелкого уложим. — ответил Альхор. Это было сложно. Родя был метеоритом, что ворвался в квартиру. Альхор собирал мебель в детской. Постепенно появилось два шкафа, стол. Неугомонного Родю он подключил к делу, пихнув ему отвертку. Полчаса мальчишка заворачивал шурупы с высунутым от усердия языком.

— Все. — сказал Родя, готовый уже вновь куда-то бежать.

— Ага, все. Сейчас дверцу отпустим и она упадет. Нам ноги отдавит. Закручивай. — хмыкнул Альхор. Он сидел на полу и придерживал дверцу шкафа. Даня не выдержал и попросил Альхора просто уйти с кухни. Заметив, что готовка к талантам Альхора не имеет никакого отношения. Сам же Даня на кухне чувствовал себя уверенно. Альхор ничего не имел против и ушел дальше мебель собирать. Алик вначале помогал на кухне, но его Даня попросил не мешаться. Проще говоря, выгнал вслед за Альхором. Алик лежал на кровати и наблюдал, как пыхтит Родя.

— Ты мог бы эту дверцу уже десять раз прикрутить и открутить.

— Мог бы. — не стал спорить Альхор.

— Тогда почему ты это не сделаешь сам? — спросил Алик.

— Зачем? Родя с этой работой сам хорошо справляется. Правильно?

— Правильно. — подтвердил Родя.

— Молодец. Вот теперь можешь дальше идти играть. Дверца висит крепко. Сейчас ее немного докрутим, и точно не свалится. — закручивая шурупы, сказал Альхор. Родя полез в собранный шкаф. — Алик, я еще вчера мог тебя хорошенько тряхнуть, и ты бы мне все рассказал о своих делах. Но опять, зачем? Если ты не будешь пробовать свои силы, то не поймешь чего ты можешь, а что нет. Лучше сейчас это осознать, чем потом попасть впросак. Для этого и учатся в школе, которую ты так любишь прогуливать.

— Там неинтересно.

— Я это понял. Поэтому и молчу по поводу твоих прогулов.

— Ужин готов. — в комнату заглянул Даня. Родя с такой скоростью полетел на кухню, что чуть его не сшиб. Альхор есть с ними не стал. Сидел заколку крутил в руках. По окнам ударил луч света. Бабахнула музыка. Звук был такой сильный, что задрожали стекла.

— Это и есть шумные соседи, о которых меня предупреждали. — Альхор почесал переносицу и посмотрел на притихшую детвору. — В мою комнату не заходите, иначе плохо будет. Мать не будить. Вы все взрослые, самостоятельные. Отмоетесь сами. За мелким приглядите, чтоб он кран не свернул. Вещи в шкафу. Родю сами спать уложите. Ясно? Чего молчим?

— Ясно, а ты уходишь? — спросил Алик.

— Я вам в няньки не нанимался. — хмыкнул Альхор. — А вот вы няньками побудете.

Он ушел. Соседи довольно часто устраивали у себя дома такие дискотеки. Это он выяснил, поговорив с гостями, что приехали на это мероприятие. Вход стоил сто пятьдесят мачей. За эти деньги тебя обеспечивали литром суррогатного алкоголя и пакетом сомнительной дури. Тоже нашли где торговать. Сняли бы дом в красном квартале и развлекались. Так же пришлось доходчиво объяснять, что тут не место таким заведениям. Хозяин столь чудесного развлекательного клуба понял лишь с третьего раза. Главное, что до человека дошло. Музыка была сразу выключена, а гости вынуждены были уйти по домам. Разобравшись с соседями, Альхор вернулся к себе. Родя уже спал, а Алик и Даня сидели на кухне о чем-то разговаривали.

— Чего не спите? — спросил их Альхор, наливая чая.

— А ты ответь, чего с матерью?

— Перенервничала. Зеленоглазка слишком впечатлительная, от этого и страдает.

— Из-за меня? — прямо спросил Алик.

— Ты не центр мира. — одернул его Альхор. Подумал говорить или нет, но все же решил сказать. — Мы за вещами поднялись, а там ее милый изменяет.

— Один день нас дома не было, а они вконец расслабились. Обычно при матери они своих отношений не показывали. — Алик покачал головой. — Думали, что она тогда уйдет, а они лишаться бесплатной домработницы, да и кормила она их за свой счет. Они зарплату пропивали и на развлечения тратили.

— Ты знал, а матери не сказал. — Уточнил Альхор.

— Что бы это изменило? Все равно идти некуда. Она не замечала. А я после уроков в библиотеке сидел уроки делал да книжки читал.

— И долго ты книжники читал?

— Как в школу пошел. Вернулся как-то домой, застукал их. Они просветить меня решили. Я их тогда послал и в библиотеку свалил. Уж лучше теорию почитаю. Потом все книжки были перечитаны. Я уже во взрослую библиотеку перешел. Там читального зала нет. Книги на дом выдают. Тогда и возникла идея берлогу сделать, где отсидеться можно, до момента, когда мама возвращается.

— Идея интересная. Но сарай ваш сносить надо. Опасно там. Потом покажешь, как вы за стену попадали.

— Хорошо. — кивнул Алик.

— Время двенадцатый час. Идите спать. Или хотя бы вид сделайте, что спать пошли. Короче, идите в комнату, — накладывая себе кашу, велел Альхор. Они спорить не стали. Хорошо, что ребята умные оказались. Нянчиться с ними особо не надо. А то это утомляет.

Глава 15

Крупные капли стучат по окну. Тускло светит лампа. Яна вначале не поняла, где находится. Мыслей не было, только спокойствие. Оно пугало, потому что было непривычным. Взгляд выхватывает светлые стены. Явно не кухня, к которой она уже привыкла. Повернувшись, она увидела Альхора, который сидел, разложив свои иголки и баночки. Он увлеченно был занят делом. Казалось, он ничего не замечал вокруг. Но Яна знала, что это не так. Альхор все подмечает. Даже то, что она просунулась, но виду не подает. Теперь они получаются вместе. К этой мысли надо привыкнуть. За неделю перевернул ее жизнь с ног на голову. Ворвался вихрем, расставил все как ему удобно и сидит довольный. По губам скользнула легкая улыбка, почти неуловимая, но она ее увидела. Странный человек. За всю жизнь она не встречала никого на него похожего. Мягкость, сочеталась с жесткостью и даже жестокостью. С одной стороны, он мог помочь, с другой — раздавить и пустить по миру. Она видела, как он уничтожал врагов, но видела как и протягивал руку помощи. Например, тому же Ларю, которого после увольнения вряд ли бы куда взяли. Самое интересное, он ни на кого не оглядывается. Ему все равно, что о нем подумают. Самоуверенность? Нет, скорее грубый расчет. Яна заметила, что Альхор разбирался в людях. Видел кто на что способен и предсказывал реакцию на свои действия. И вот она у него в доме. А что дальше? Ясно же, что ему просто нравится с ней играть. Она не строила иллюзий. Давно вышла из этого возраста. Сейчас он ей предлагает поддержку. Помощь. Как и тогда. Нужно воспользоваться, потому что без него она не выживет. А потом судьба опять разведет их дороги. Она знала это. Он и не обманывал ее никогда.

— Который час?

— Час ночи. — не отрываясь от своего занятия, ответил Альхор.

— Прилегла на пять минут называется. — Яна села, протирая лицо.

— Ты устала. Это вполне понятно. Мальчишки спят. Алик с Родей на одной кровати пока, Даня отдельно.

— Вы хоть поели?

— Все сыты, умыты, живы и здоровы. Халат на диване. — уже не скрывая улыбки, ответил Альхор.

— Предусмотрительно. — забирая халат, сказала Яна.

— Привычка все держать под контролем.

— Пойду детей проверю.

Непривычно было идти по такому большому дому. После ее однокомнатной квартире, здесь были настоящие хоромы. Дети тихо сопят. На кухне стоят забытые чашки. Дом оживал. Еще недавно он был холодный, одинокий, но теперь они приносили в него жизнь. Яна поставила воду для чая и пошла в душ. Тяжелый был вчера день. Хотелось его смыть и забыть страшным сном. Когда она вернулась в комнату с кружкой чая, Альхор уже убирал свои банки и иголки в сейф.

— Люблю когда ты улыбаешься. — сказал он, закрывая сейф. И когда только увидел. Яна не заметила, чтоб он смотрел в ее сторону.

— У тебя здесь спокойно. В доме приятно находиться. Или это из-за того успокоительного чая.

— Обычная валерьянка заставляет улыбаться разве только кошек. Я не заметил чтоб ты была из семейства кошачьих.

— Тогда не знаю причину спокойствия.

— Может, потому что я рядом? — он посмотрел на нее. А ведь его слова не были хвастовством. Просто факт. Поиск причины.

— Может быть. — Яна пожала плечами.

— Иди сюда.

— У меня чай. — предупредила Яна, но все же подошла.

— Нашла чем напугать. Твой чай можно куда-нибудь поставить. — забирая у нее кружку и ставя ее на сейф, сказал Альхор. На его губах играла ленивая улыбка. Он рассматривал ее лицо, словно пытался что-то найти или понять. Пальцы скользили по ткани халата. — Ты хоть вспоминала обо мне?

— Иногда. Редко. — у нее перехватило дыхание, когда он случайно коснулся ее кожи.

— А ты мне в душу запала. Из всех запала только ты. — обнажая ее плечо, тихо сказал Альхор. — Я так и не могу понять почему.

— Играешься? — чувствуя, как начинает возбуждаться, спросила Яна.

— Нет, теперь я к тебе приставать буду. — он наклонился к ее губам, одновременно развязывая пояс халата. Яна почувствовала, как его пальцы прошлись по ее телу. Яна невольно прижалась к нему. Его поцелуи вызывали в ней какие-то странные эмоции. Мысли уходили. Оставалось лишь желание гореть в его руках. Альхор же был каким-то ледяным. Она не заметила, когда Альхор снял свою водолазку. Только почувствовала его холод, своей разгоряченной кожей. Она отвечала ему, путаясь пальцами у него в волосах. Теряла себя, не понимая, как обычные поцелуи могут сводить с ума. Такого ведь не должно быть. Его прохладное тело не остужало ее. Нервы были обострены, каждое его прикосновение отзывалось болезненным напряжением, которое уже невозможно было терпеть. До слез в глазах. До тихих всхлипов и шепота.

— Я больше не могу. — Яна говорила правду. Ноги дрожали. Тело отказывалось ей подчиняться, польстившись на ласки Альхора.

— Какая ты нетерпеливая, — усмехнулся Альхор, увлекая ее на пол и избавляясь от одежды.

— Я…

— Ничего не говори. Я все понимаю. — тихо сказал Альхор, видя, как темнеют ее глаза, ощущая, как она выгибается ему навстречу, увлекая за собой, в полет или скорее падение с большой высоты. И он не мог отказаться от этого.

Сложно приходить в себя, после всех эмоций, после того, как чувствуешь себя разбитой и одновременно живой. Обновленной. Яна лежала и никак не могла поверить, что все произошедшее не было фантастическим сном, а было реальностью. Альхор лежал рядом, подперев голову рукой, и водил пальцами по ее животу, периодически поднимаясь к груди и спускаясь вниз.

— Не понимаю, почему с тобой я такая. — тихо выдохнула Яна.

— А какая обычно? — спросил ее Альхор.

— Сдержанная.

— Ты это сказала таким тоном, будто извиняешься.

— Немного неудобно.

— В постели нет места таким словам. Стесняться того, что тебе было хорошо — глупо. Я понимаю, что опыта у тебя маловато несмотря на десять лет брака, но…

— Не вспоминай. — Яна покраснела и отвернулась.

— Тебе изменять можно, а ему нет? — развеселился Альхор. — Ты несправедлива.

— Но не с Колей же!

— Это личное дело каждого кому с кем спать. Скажем так, дело вкуса. У каждого свои тараканы и пункты, что он приемлет, а что нет. Если эти тараканы не трогают меня, то мне они безразличны. Пусть хозяин с ними мучается. Все было по обоюдному согласию. Никто никого не насильничал. Ну развлекаются они так и пусть развлекаются. Вот мне с тобой нравиться играть. Им друг с другом. Какая разница?

— Большая.

— Честно — никакой. Меня больше задело, что они мальчишку к улице подтолкнули, но это дело прошлое. Прижился, справляется и ладно.

— Как ты можешь так спокойно говорить?

— Потому что видел много. Поэтому и могу говорить как есть.

— А ты тоже?

— Чего тоже? — Спросил Альхор, наблюдая, как стремительно краснеет Яна.

— Так же.

— Меня только женщины интересуют. И с одной женщиной, а не с несколькими.

— И такое бывает?

— Всякое бывает. Интересно же экспериментировать. Главное, чтоб все в меру было.

— И?

— Ты бы договаривала свои вопросы. Я же не умею мысли читать. — хмыкнул Альхор.

— Почему не с несколькими?

— Мозги у меня так устроены, что я могу думать о десятки совершенно разных дел одновременно. Но в постели зацикливаюсь только на одной женщине. Вторая обиделась, что я ее не замечаю и ушла. Лучше найти одну горячую девочку, которая удовлетворит все мои вкусы и потребности, чем десяток ни о чем. Я ответил на твой вопрос? — Яна только кивнула. — Тогда продолжим на чем мы остановились. Не смотри на меня так удивленно, я еще даже не начинал развлекаться, а ты уже все закончить хочешь.

Она уснула. Что-то хотела ему сказать и уснула, на полуслове. Теперь она точно его запомнит. Четыре утра. Альхор перенес ее на диван и укутал одеялом. Пусть спит. Не удержался, провел рукой по ее щеке. Даже не пошевелилась. Крепко спит. Он ее все-таки вымотал. Интересная, горячая девочка. Но обычная. В ней не было ничего такого притягательного. Стандартный набор из красивых глазок, немного глупости, наивности, сдержанности и пылкости. Ему попадались такие девочки. Одна, две ночи. Может неделя. Потом легко найти другую. Они же все похожи. Михаил это понял сразу и предупреждал его. Нет в ней ничего интересного. Обычная зеленоглазая девочка. Никакой загадки. Может чуть горячее чем другие, но это тоже легко объяснить. Сколько она одна! Вот и изголодалась по ласке. Он это давно почувствовал. Больно уж легко она сдалась.

Холодный душ. Все равно сна нет. Пройтись по щекам бритвой. Обычная. Он должен почувствовать разочарование. Это было бы логично. Предсказуемо, понятно. Но разочарования нет. Ему все так же нравится ее улыбка, которая делает мягче черты лица. Все так же притягивает зелень глаз, которая меняется от настроения. Становится то спокойной зеленой травою, то ярким насыщенным цветом, которого он в природе просто не встречал. Все так же хочется касаться ее. Она продолжает манить его. И непонятно почему. Должно же быть этому явлению логичное объяснение! Но его не было. Тут была бессильны логика и знания. Это было фактом. Таким же обычным явление, как восход солнца через три часа и вторая бессонная ночь, которую провел Альхор. Теперь хотя бы не так скучно по ночам не спать. Он улыбнулся, вспомнив Яну. Может хватит ломать голову над загадками и просто принять это как данность?

Яна ему нравится. С ней интересно, хотя это и не объяснимо, приятно. Почему просто с этим не смериться? Бывают же в мире необъяснимые явления. В последнее время они проявляются все чаще и чаще. Например, бессонница или быстро взрослеющие дети. Может это из того же разряда? Надо Михаила спросить, что он думает по этому поводу. Должны же быть какие-то исследования на эту тему. Почему один человек притягивает другого без видимых на то причин. Это ненормально и нелогично.

На кухне открылось окно. Тихо, но он услышал как щелкнула задвижка. Альхор вышел из ванны. Темно. Свет везде выключен. Но и ему не нужен свет. Он давно привык хорошо видеть в темноте. Прислонился к дверному косяку.

— Зачем уходить через окно, когда есть дверь? — спросил он. — Я же тебе говорил, что держать не буду.

Фигурка замерла. Стоит, не шевелится.

— Или ты думаешь мне жалко продуктов, что ты решила стащить? Забирай. Дверь в другой стороне, а окно закрой. На улице осень, а не лето. — Альхор включил свет, и поставил чайник.

— Я пойду?

— Иди. Или давай чаю попьем. А потом пойдешь. Там погода сырая. Когда еще удастся горячего попить? Костер просто так не развести. Да и ненужное внимание привлечет. Так ведь?

— Так.

— Чего ты боишься? Днем смелее была. Дерзила даже, а сейчас дрожишь, как мышонок? Я не ем маленьких девочек. У меня зеленоглазка есть. Даня, Даня, а на самом деле ты Диана?

— Дана. А давно поняли?

— Сразу. — Альхор налил чай в кружки. — тогда же, как понял, что Вася — это Василиса. Так проще избегать ненужного внимания, которое будет к уличной девчонке. Я прав?

— Да. Сами все знаете.

— Зачем тогда туда возвращаться? Сейчас зима наступит. Холодно будет. А тут тепло. И продукты есть.

— Заманчиво слишком. На ловушку похоже.

— Похоже. Но это не ловушка. Мне нет смысла тебе делать какие-то гадости. Я такими вещами не занимаюсь.

— Тогда зачем уговариваете остаться?

— Я не уговариваю, а предлагаю. — поправил ее Альхор. — Потому что дети не должны жить на улице. Вот вырастишь и делай что хочешь. К тому времени у тебя будет хотя бы гипотетическая возможность дать отпор. А так, тебе только прятаться и бояться остается. Разве это правильно? У детей должен быть дом, кровать и тарелка с едой. Не должно быть, чтоб дети думали где будут спать и что есть. Это неправильно.

— Прям такой добрый дяденька. — Дана не поверила ни одному его слову. Она отвернулась, делая вид, что изучает кухонный шкаф.

— Ты меня раскусила. Меня интересуют твои таланты. Это ты же поставила жучок в министерстве?

— И не только там. У вас защита никакая. Взламывается за пятнадцать минут.

— Ты мне ее улучшишь.

— Мне больше делать нечего?

— За деньги. Я предлагаю тебе работать на меня. Все честно. Предлагаю тебе задания, ты решаешь браться за них или нет. Например, усилить защиту министерства — это пятнадцать тысяч мачей. — Альхор усмехнулся, заметив, как загорелись ее глаза. — Плюс мое покровительство. Прятаться больше не придется.

— И от опеки?

— Тяжело было в приюте?

— Там не сахар.

— Понятно, что не сахар. Сколько тебе лет?

— Одиннадцать.

— Я думал больше. — разглядывая девчонку в дурацкой вязанной шапочке, ответил Альхор.

— Почему?

— Потому что ты мне врешь. И я и ты оба это знаем. Тебе больше чем одиннадцать. Ты мелкая девчонка, вот и косишь под подростка.

— Одиннадцать. — упрямо ответила Дана.

— Больше. Тебе лет четырнадцать, если не шестнадцать. А ты заешь, что с пятнадцати лет можешь официально работать по два дня в неделю. С шестнадцати три — дня.

— Как будто кто возьмет на работу. В области безработных много. Все места забиты.

— Значит узнавала. — Альхор рассмеялся. Легко попалась. — Так сколько тебе?

— Пятнадцать. — Дана тоже это поняла.

— Откормить тебя надо, еще подрастешь и расцветешь.

— Меня и так все устраивает.

— Конечно, выглядеть полуживым цыпленком — это мечта всех девушек твоего возраста.

— Как будто вы знаете, о чем девушки там мечтают.

— Хорошо, ты у нас девчушка необычная, поэтому мечтаешь о доме, которого у тебя нет. Будешь там хозяйка сама себе. Потом скорее всего о мастерской, чтоб спокойно работать. На это ты и жить собираешься.

— Алик рассказал?

— Я же сказал, что знаю о чем думают цыплята и о чем мечтают. Как цель будет достигнута, будешь мечтать о принце. Но эта мечта еще далеко спрятана. Где-то там. Но она есть. Просто пока не до нее. Что ты на меня так настороженно смотришь?

— Я все равно уйду.

— Иди. Там как раз дождь начинается. Может лучше дождешься более сухой погоды? — предложил Альхор. — А пока ждешь, давай утром третью комнату разберем — твоей сделаем?

— Мне с мальчишками спокойнее.

— Дело твое. Только зря меня боишься. Ты мне по возрасту во внучки годишься. Я иногда по поводу зеленоглазки-то думаю куда лезу. Разница в возрасте все же чувствуется. Около двадцати лет у нас с ней получается? — Альхор на миг задумался. — Где-то так. А ты на себя еще думаешь дитя дитём.

— Но…

— Меня даже ее глупость не раздражает, наивность, доверчивость. Ее же обмануть ничего не стоит. Но почему-то не хочется. — Альхор вздохнул. — Всегда такие черты в женщинах раздражали. Это все-таки что-то необъяснимое.

— Это вы о чем?

— Пытаюсь понять чем меня так зеленоглазка пленила. — улыбнулся Альхор, доставая запасные ключи с полки в кухонном шкафу. — Ладно. У тебя там свои планы были. Дверь открытой не оставляй. Мало ли кто забредет.

— А зачем ключи?

— Люди обычно уходят и приходят через дверь, а не в окно лазят.

Альхор ушел в комнату. Он слышал, как Дана вернулась в комнату. Значит все-таки останется. Понятно, что мозги у нее есть, иначе она бы не выжила в этом мире.

Глава 16

Утро. Первое что почувствовала Яна — это боль во всем теле. Как будто мешки грузила. Несмотря на это, на душе легко. И чувствовала она себя отдохнувшей. От воспоминаний о прошедшей ночи заалели щеки. Захотелось забраться под подушку и долго оттуда не вылезать. Но пора вставать. Она и так много проспала. Халат лежит сбоку. Она даже не помнила как оказалась на диване. Колени разбиты. Уже начали заживать, но времени прошло слишком мало. Пол все-таки не самое приятное место для любовных игр.

Она пошла умываться. В детской никого. Быстро она эту комнат стала считать детской. Все на кухне. Завтракают. Стоило ей появится в дверях, как четыре пары глаз уставились на нее. И тишина.

— Чего-то случилось? — Яна невольно оглянулась. Никого за спиной не было. — Не надо на меня так смотреть.

— Ты на принцессу похожа из сказки. — Первым нарушил молчание Родя.

— Или на фею. — добавил Даня.

— Да ну вас. — отмахнулась Яна.

— Непривычно тебя видеть с распущенными волосами. — более дипломатично сказал Алик.

— Если мне отдадут мою заколку, я их вновь соберу. — Яна посмотрела на Альхора. Он сидел и крутил ее гребень.

— Нет. Так тебе больше идет. — ответил Альхор, даже несмотря на нее. Только на губах продолжает играть легкая улыбка.

— Что у вас на завтрак?

— Каша на молоке. Я варила, поэтому это съедобно.

— Даня вкусно готовит. И она девочка. — добавил Родя.

— А они готовить совсем не умеют. — хмыкнула Даня. Девочка? Ладно, Яна решила, что позже во всем разберется. Пока же надо позавтракать.

— Раз все в сборе, давайте обсудим как жить дальше будем. — сказал Альхор. — Люди здесь все самостоятельные, поэтому скидку на возраст делать не буду. Если хотите свободы, то и ответственность делите наравне со взрослыми. Что касается дома. Хоть его весь разнесите, но в мою комнату, кроме Яны никто заходить не может. Мне все равно, хоть пожар здесь будет, хоть потоп. Исключений никаких не будет. Яна, особенно это касается Роди и его любопытного носа. Видеть его я в комнате не хочу. Я ясно говорю? Надеюсь, это дружное кивание означает да. Идем дальше. Даня живет у нас. Это тоже не обсуждается. Алик и Даня переходят на индивидуальное обучение. И за посещением занятий я буду следить лично. Никаких больше подкупов учителей и липовых справок.

— Про учебу мы не договаривались. — хмыкнула Даня.

— Теперь договорились. Или ты думаешь, что все знаешь и все умеешь? Если так, то ты через чур самоуверенная. И последнее, я не сплю по ночам. Поэтому могу ходить по квартире дверями стучать. Так что, к этому придется привыкнуть. Раз закончили с завтраком, то идите дорабатывайте вашу скороварку. Мелкий под вашей опекой.

— Ты ими командуешь, как солдатами. — заметила Яна, когда детвора дружно повскакивала со своих мест.

— Ты молчала и не возражала. Я думал, что будешь. — Альхор отошел от окна и сел рядом с ней.

— Буду. Но не цапаться же нам на глазах у детворы. Да, и авторитет такого генерала попирать негоже. — ответила Яна, усмехнувшись. Она сидела и мешала ложкой чай, готовясь услышать неприятные слова. — Можно советоваться со мной, что касается в воспитании детей.

— Не всегда. — заколка в его руках, так и замелькала. Яна не выдержала и накрыла ладонью его руки. Он посмотрел на нее. — Я тебя никогда не пойму. Сложно просчитать твою реакцию на те или иные слова.

— Не все всегда можно просчитать. Альх, я тебе уже говорила, что не справляюсь с Аликом. Тебе удалось найти общий язык с ним. Это хорошо. Пусть я не разделяю методов твоего воспитания, но если они его не угробят и не заведут в Латрас, я не против. Отойду в сторону. Тяжело признавать, что из меня воспитатель вышел никудышный, но это так. Я не справилась. Может получится у тебя.

— Я не буду советоваться по каждому чиху.

— Знаю. Ты одиночка, привыкший рассчитывать только на себя. Для тебя все это чуждо. Мы об этом уже говорили десять лет назад. Я знаю, что пройдет какое-то время, и ты уйдешь. Тебе надоест эта рутина. Сейчас для тебя все ново, не обычно. Позже все эти мелкие проблемы тебя начнут раздражать. Они не для твоих мозгов. Тогда ты и уйдешь. — Яна вздохнула и убрала руку. Отпила чаю. — У меня только три просьбы к тебе. Когда придет это время, сделай так, чтоб мне не пришлось бояться твоих врагов, что решат отомстить мне вместо тебя. Второе, чтоб дети слезы в подушку не лили. Не знаю, как тебе это удастся, но ты сможешь. И третье, этот дом останется за мной.

— Не такая уж ты и глупая. — опять на губах играет улыбка. А сам смотрит на свои пальцы.

— Я научилась не биться головой об стену, когда понимаю, что эта стена мне не по силам. — усмехнулась Яна. — Я сегодня с подругой встречаюсь.

— Возьмешь в свою компанию Даню? Девчонке надо вещи купить, да и в женской компании побыть не помешает.

— Возьму. Как ее настоящие имя?

— Дана. Но упрямо Даней называется. Привыкла за несколько лет.

— Ясно.

— Девочка сложная.

— У нас с тобой все дети сложные. Я уже привыкла. — Яна поняла, что именно она сказала, только когда произнесла. Она переглянулась с Альхором. Оба одновременно усмехнулись, но промолчали по поводу этой оговорки.

— Денег на вещи я дам. Думаю и вам нужно что-то купить. Не поедем же мы второй раз к твоему милому.

— Мне вчера хватило.

— Вот и я о том же думаю. — согласился Альхор. — Я тогда Алика с собой возьму.

Через час Альхор и Алик уже выходили из дома.

— И куда мы?

— Ты мне покажешь, как вы попадали за стену. — ответил Альхор.

— По канализации. Там люк есть. Он за мусорным баком.

— На канализационной трубе должна быть решетка, которая защищает от проникновения тварей внутрь.

— Ее давно выбили помоишники. Ребята рыскают по помойке в поиске приборов, что можно починить, деталей. Мы с Даней там тоже бегали.

— Ты все знаешь выходы из города или только этот?

— Все.

— И решетки на всех выбиты?

— Из десяти, только на двух стоят.

— Сейчас заедем к дяде Федору, пусть он займется починкой решеток.

— Сегодня выходной.

— И что? А если твари через час нападут? У нас проблемы будут. Надо будет по всей области люки проверить. Да и стены не помешает проверить. Мы с тобой этим и займемся. — сказал Альхор.

Федор вначале обрадовался, когда Альхор появился на его пороге, но когда узнал по какому вопросу, скис. До самого вечера Альхор гонял все службы, что были поднятые по тревоги, устраняя проблемы в обороне. Когда они вернулись домой Алик валился с ног, усталый и замученный. У него хватило сил, чтоб сходить в душ и доползти до кровати.

— Ты чего с ребенком сделал? — спросила Яна Альхора, заглядывая в комнату. Альхор собирал третью кровать, которую привезли днем.

— Ничего. Набегался на свежем воздухе вот и устал. — усмехнулся Альхор. — А вот что ты с Родей сделала? Он глаза трет.

— Ходить по магазинам такое же утомительное занятие, как и по стенам лазить. О вас на каждом углу сегодня говорили. И не совсем лестные слова.

— Вот будет нападение тварей, тогда они меня другими словами вспоминать будут. — ответил Альхор.

— Три года назад последний раз был гон тварей.

— Скоро опять начнется.

— Альх, откуда ты это знаешь? — спросила Яна.

— Чувствую. — спокойно ответил он.

— Альх…

— Для тебя Альхор. — сразу одернул Даню Альхор.

— Но Яна зовет тебя так.

— Ей можно, а другим нельзя.

— Почему?

— Потому что я так хочу.

— Альхор, я доделала скороварку.

— Хорошо. Оставь ее на кухне. Потом посмотрю, что получилось. По результатам будет и оплата. Мне еще нужны чертежи. К завтрашнему обеду.

— Сделаю. Но тут помощь Алика нужна. Он чертежи искал, а я дорабатывала.

— Значит, завтра Алик сделает тебе чертежи. Вот по этому я и говорю, что тебе нужно учиться. — сказал Альхор.

За ужином детвора клевала носом. Поэтому, Яна не удивилась, что к девяти вечера они уснули. Она сидела в комнате рядом с Альхором. Тихий и спокойный вечер. Таких вечеров у нее не было давно. По логике, она должна была его бояться, а вместо это спокойно сидела и наблюдала, как Альхор точит свои иголки. Самое страшное, ее это не пугало. Не правильно. Такого не должно было быть, но она ничего не могла с этим поделать. Она верила ему и не боялась его. Осталось лишь смириться с этим.

— Яна, а кто отец Роди? — спокойно спросил Альхор. Так спрашиваю о погоде, или интересуются, что будет на ужин. Вроде интересно, но не так уж и важно. Как тема, что нарушает затянувшееся молчание, перед другим более серьезным разговором. Яна усмехнулась. Интересно, он это спросил для общего сведения? Скорее всего так. Собирает информацию о возможных проблемах.

— Я не знаю. — ответила она, забираясь с ногами на диван. Альхор посмотрел на Яну, но промолчал. Некоторое время они сидели молча.

— Я все равно должен знать. — убирая свои баночки сказал Альхор.

— Его отец никогда не появится. Он умер еще до его рождения.

— А мать? — Альхор сел рядом с Яной вытянув ноги.

— Догадался?

— Это ведь Марта.

— Ты и так все знаешь. Зачем ворошить прошлое?

— Не все. Это лишь догадки.

— Альх. — она посмотрела в его глаза. Все равно выпытает правду. Отмолчаться не получится. — Хорошо. Я расскажу правду, но больше мы к этой теме не возвращаемся. Второй ребенок, неожиданный. Думала, этот ребенок только укрепит брак. Алик же не был сыном Павла. Он был не в курсе этого, но меня постоянно мучило чувство вины. Беременность тяжело проходила. К этому времени брак с Павлом начал давать трещину. Ребенок родился раньше времени и прожил не больше часа. Марта вместе со мной лежала в палате. Обычная девчонка с тяжелой судьбой. Податься ей было некуда, вот она и пошла в красную зону. Знаешь, как бывает. Хотела подзаработать и уйти, но ее затянуло в это болото. Потом стала любовницей одного мужика. Есть такие, кто снимает квартиру, деньги дает, но чтоб только с ним была. Она забеременела. Он от ребенка отказываться не стал. Обещал обеспечить. Потом умер. Резко и внезапно. Сердце остановилось. Марта и осталась одна и беременная на таком сроке, когда на аборт уже не пойти. Решила родить и оставить ребенка в приюте. А сама хотела вернуться к прежнему образу жизни. Только это все легко решать, когда не видишь малыша. Стоит его взять на руки и просыпается материнский инстинкт. Тяжело представить, что ребенок будет один выживать в этом мире. Без твоей помощи. Я тогда свое горе оплакивала, она свою глупость. Оставить ребенка она не могла. Идти некуда. Я помочь не могла, потому что сама на птичьих правах. Тогда и пришла идея взять мне малыша к себе. Дали взятку врачу, она и записала Родю на меня. Я тогда много сил потратила. Болячки вылезали. Лечить не могла ни себя ни Родю. А он часто болел. Слабенький. Было время, когда с Павлом ругались до такой степени, что он назло денег не давал. Выручала Марта. Два года назад мы с Павлом разошлись. Как раз еще и Коля появился. Я ничего про Родю ему не сказала. Может сам почувствовал, а может и к родным бы детям так относился. Ему все равно было. С другой стороны, я его два раза обманула. И сильно.

— Он сам обманулся, потому что это ему было выгодно. Или он дурак. — сказал Альхор, перебирая пальцами заколку.

— В отношениях нет места лжи.

— Конкретно в нашем с тобой случае, лучше ты не все будешь знать. Иначе спать перестанешь по ночам. Тебе меня обмануть не получится. Хотя тебе и не захочется этого делать.

— Почему?

— Тебе нравится мне доверять.

— Альх, ты через чур самоуверенный человек.

— Это только выводы на основе наблюдений. — он бросил на нее лукавый взгляд. — Мне нравится, когда у тебя горят глаза. За эту зелень можно многое отдать.

— Альх. — Яна вздрогнула, когда его пальцы прошлись по ее щиколотке, нагло поднимаясь вверх.

— Меня так зовут. Все верно. — развязывая пояс халата, усмехнулся Альхор.

— Мы только вчера…

— Я слишком долго ждал, когда ты будешь в моем распоряжении. — забираясь к ней под халат, ответил Альхор.

Будильник заставил проснуться. Она была одна. Халат лежал на спинке дивана. Она почувствовала, что Альхора не было дома. Он ушел. Яна даже не слышала когда это случилось. Он ее так вымотал, что она уснула, провалившись в глубокий сон. Нужно было собрать Родю в сад, приготовить завтрак. Началась очередная рабочая неделя. Пусть ей тревожно, где он и что с ним. Только это ее переживания. Она ему их не покажет. И так теперь будет всегда. Но ведь она ни к этому стремилась. Яна стояла с кружкой чая и смотрела как завтракают дети. Теперь их у нее трое. Большая семья. Все сложные, с проблемами. Какая-то пародия на семью. В детстве она часто представляла, как у нее будет любящий муж, дочка и сын. Они будут вместе завтракать, потом расходиться на работу, а дети в школу. Вечером все будут собираться за ужином, рассказывать, как прошел день. Дети хвастаться успехами. Они будут вместе проводить выходные, куда-то ходить. Дружная семья, как на картинке. Это была ее заветная мечта. Когда слышала, как ругались родители, она представляла именно эту картинку. У нее дружной семьи не было. Потом родители разошлись. Мама решила начать все сначала. А в новой семье место для Яны не нашлось. Это как-то само получилось. Никто ее не попрекал, ничего ей не говорил, но она чувствовала себя чужой. Ненужной. Когда ей предложили поучаствовать в исследованиях, а заодно и предложили работу, Яна легко согласилась. Она уехала и после этого с матерью не общалась. Тут некого винить. Такое иногда тоже случается, когда родные люди становятся чужими.

Яна тогда решила, что у нее будет по-другому. Павел казался подходящим человеком. Тихим, домашним. Ей не нужны были скандалы, сцены ревности, когда эмоции хлещут через край. Она искала тихую гавань. Дом, где будет счастье и покой. А что в итоге? Один ребенок у нее с проблемами из-за нервов. Двое — малолетние преступники. Человек с которым она делит постель на мужа с картинки не подходит ни по каким параметрам. Это скорее ветер в поле, который пытается прижиться в комнате. Жизнь порой любит посмеется.

На работе Альхора не было. Яна невольно начала переживать.

— А где начальство? Обычно он раньше всех появляется. — подогрел тревогу Ларь.

— Не знаю. Мне никто ничего не докладывал. — пожала плечами Яна.

— Я думал вы вместе.

— Вместе. — ответила Яна, а про себя добавила, что хотя и вместе, но все же порознь.

Альхор появился к обеду. Довольный. По дороге снимая свое пальто и кепку.

— Есть чего-нибудь срочное? — спросил он.

— По молнии в соседнем Шинске десять трупов. Отправили туда спеца.

— Там банда Зеленого глюки словили и сами себя перерезали. Еще те отморозки. Простых слов не понимают. Пусть анализы на галлюциногены сделают и дело закрывают. Мне лично плевать чем они решили кайф словить. Главное с ними проблем больше не будет.

— Кладовщик уже три раза спрашивал, когда ты появишься. — сказала Яна.

— Я появился. Думаю, он обрадуется. — усмехнулся Альхор. — Ян, пойдем. Помощь твоя нужна.

— И в чем? — заходя за ним следом спросила она.

— Присаживайся на диванчик. — велел Альхор. Сам же завалился на него, положив голову ей на колени. — Меня выключает. Так что будешь мой сон караулить, красавица.

— По среди рабочего дня?

— Мне нужен хотя бы час. — он поймал ее руку и прижал к губам. Так и уснул. Яна же растерялась. Спящим она его никогда раньше не видела. Говорят во сне человек расслабляется и черты лица становятся мягче. Альхор же продолжал напоминать сжатую пружину, которая в любой момент готова была распрямиться. Она осторожно провела рукой по его волосам. Такие же жесткие, как и у Алика. Раньше она это не замечала. Не до этого было. Даже думать не хочется где он был и чем занимался. Страшно это. Ее совесть не выдержит такой нагрузки. Только он будет проверять ее совесть на прочность. Сможет ли она все это терпеть? Яна вздохнула. Ответа на этот вопрос у нее не было. Закрыла глаза и не заметила, как задремала.

Дверь с шумом открылась. Это заставило Яну проснуться. Лично с Игорем она не была знакома, но видела его из далека. Высокий крупный мужчина. Он чем-то напоминал Быка. Только выглядел старше. Коротко стриженые волосы были уже седые. Значит ему было лет семьдесят. Широкие ноздри раздувались от бешенства. Серые глаза сверкали холодом.

— Хочешь, чтоб я тебе лично сказал, что работать под твоим началом не буду? Так услышь. Я работать с тобой не буду.

— И тебе не хворать. Конечно, давно не виделись. У меня дела нормально. Как твоя Вита поживает? — не открывая глаз, сказал Альхор.

— Нормально. — Буркнул Игорь.

— Почему все военные забывают о правилах приличия? Сколько мы с Михаилом Быка учили! Тебе тоже пару уроков припадать?

— Альхор, давай сразу к делу. — поморщился Игорь.

— Я хочу, чтоб ты перешел со своей непыльной должности кладовщика ко мне замом. — предложил Альхор.

— Мне и на моей должности хорошо. Я на пенсии.

— Я тебе и не предлагаю воевать. Нужен человек на бумажки. Повоевать я и сам могу.

— Не буду я работать с преступником.

— Помню я о твоих принципах. Только работать придется. Тебе самому приятно в таком дерьме жить? Почему кладовщик администрации становится мэром, а ты кладовщиком?

— Потому что воевать надоело. Все не разгребешь.

— Твоими методами — нет. Моими — да.

— Я не хочу работать твоими методами.

— Ты меня не слышишь? Я тебя за собой не тяну. Упрямая твоя башка. Даже не предлагаю занять то место, которое по сути должно быть твоим. Нравится тебе нее за что не отвечать, так и не отвечай. Но ты будешь моим замом. Мне часто приходится уезжать, поэтому нужен человек, который будет приглядывать за этим курятником в мое отсутствие. Давай ты не будешь доводить меня до такой степени, чтоб я тебе припомнил старые долги. — наступила минутная пауза.

— Бессонница мучает? — спросил Игорь.

— Раньше мало спал, а сейчас по нескольку дней глаз не смыкаю.

— Та же самая история. — ответил Игорь. — Выбора ты мне все равно не оставляешь.

— Тогда договорились. — Игорь уже повернулся, чтоб уходить, когда Альхор остановил его. — Тебя сюда каким ветром занесло?

— Родился в этих краях.

— Ясно. — за Игорем закрылась дверь. — Ян, знаешь этого типа?

— Нет.

— А примечательная личность. Профессиональный военный из элитного отряда. Лучший в своем роде. Сорок лет стажа. Два года провел в должности мэра столицы. Восстанавливал ее, после нападения тварей, когда четверть города была разрушена. Раскрыл дело о заговоре. И в этой дыре я нахожу его кладовщиком. При том, что у него мораль зашкаливает. Такой не подкупный мужик, идеалист. Единственный недостаток, что с бабами грубо обращается. Ни во что не ставит. Все у него девицы легкого поведения. На эту тему у нас с ним конфликт был.

— Поэтому он тебе должен? — осторожно спросила Яна.

— Нет. Его мальчишку заказали. Я дело взял. Только мальчишка ни в чем не виноват. Неправильно это. Я к его отцу пришел. Сказал все как есть. Он выплачивает мне неустойку и заказывает своего врага, чтоб ни у меня ни у него в дальнейшем проблем не было. Денег у Игоря таких не было. Мне свои пришлось вкладывать. Первый и последний раз такое было в моей практике. Зато он у меня крепко на крючке сидит. Потому что за всю оставшуюся жизнь не расплатится. — усмехнулся Альхор.

— Принеси мне чего-нибудь перекусить из столовой. А я постараюсь за это время еще пару дел сделать и освободить вечер. Не смотри на меня так укоризненно. Мне нее по себе становится.

— Спишь на работе, ешь прям тут же.

— Такая у меня работа.

Когда Яна вернулась из столовой, в кабинете уже были Алик и Даня. Альхор рассматривал принесенные чертежи.

— Яна, отведи Даню к следакам, что малолетками занимаются. Пусть ей выправят документы. Оформи опеку над девочкой на себя. Потом в отдел кадров, пусть ее на два дня в неделю к нам техником оформят. Ты ведь не против? — он лукаво на нее посмотрел.

— Спасибо что спросил, а не приказал. — хмыкнула Яна, невольно улыбнувшись. Почему-то рядом с ним сердится она не могла.

— Алик, я связался с бюро патентов, по поводу вашей скороварки. Права на ее выпуск берет один завод. Другой заинтересовался ввести ее в свое производство. Патент подразумевает выплаты процентов на протяжении пятидесяти лет и одного месяца. Это десять тысяч мачей в месяц и пять тысяч мачей. В итоге пятнадцать тысяч мачей. Вы вдвоем с Даней ее делали, так что деньги пополам. — сказал Альхор.

— Это большие деньги. — Алик сел на диван.

— Большие. — согласился Альхор. — Сейчас Даня вернется, и я оформлю на вас патент. Там нужны документы. А Даня у нас пока без них. С Юркиным отцом я переговорил. Пить он больше не будет, а то помрет. Если проблемы у него будут, скажешь мне, помогу разобраться. Потом съездишь с одним человеком, привезешь сюда Васю и мелких. Договорились?

— Ладно. — пожал плечами Алик. Как раз в этот момент вернулся Даня. Они о чем-то быстро переговорили.

— Альхор, мы патент на Васю оформим. — сказала Даня. — Ей деньги нужнее. Еще брату и сестру поднимать.

— Мы найдем способ, как заработать. — добавил Алик.

— Какие благородные и добрые все. Но дело ваше. Мне все равно куда вы эти деньги потратите. Поезжайте тогда за Васей. — Альхор взял пальто. — Яна, сейчас эти двое привезут детвору. Накорми их в столовой. Пусть на мой счет запишут. Я к мэру.

В мэрии Альора встретила Марина. С такой улыбкой, что у Альхора невольно брови поднялись.

— Чай не буду, а то я тебя сегодня реально боюсь. Так радужно меня еще никто не встречал.

— Что вы? Я хотела извиниться за тот раз…

— Извинения приняты. Но в другой раз поболтаем. Сегодня слишком много дел. — Альхор без стука вошел к Федору.

— Сразу к делу. Мне нужно выделить денег под внешкольное образование детей, в качестве профилактике борьбы с преступностью. Нужно выделить здание и деньги.

— Здание еще найду, но денег нет. У меня одни дыры в бюджете. Денег не хватает катастрофически.

— А почему денег не хватает? Мало столица выделяет? Или область?

— Я не финансист. Какие суммы поступают, таким и рулю.

— Тогда позвоним финансисту и попросим личную консультацию. Давай телефон, и бумаги готовь. — велел Альхор, подвигая к себе телефон и набирая номер Михаила. — Красавица, соседи меня с нашим занятым министром. Совещание у него? И чего за совещание? Своих подчиненных гоняет? Пять минут мне уделит.

— Ты по делу или так? — с ходу спросил его Михаил.

— И так и так. Ты был прав. В ней ничего такого нет.

— Я тебя предупреждал.

— Но все равно, то что мы с тобой ее вытащили оттуда, оно того стоило.

— Хм, ты меня заинтриговал.

— Пока сам не пойму. Ты мне лучше скажи, почему у меня в городе денег нет?

— Это ты меня спрашиваешь? — рассмеялся Михаил.

— У тебя там совещание. Вот и сверьте данные на каком этапе пропали деньги. Или объясните мне, почему их так мало. — ответил Альхор.

— Я тебе и так скажу, куда они пропали. Воруют. По карманам глав пройдись.

— Наш глава честный человек. Поэтому у него не вариант чего-то искать. — Альхор посмотрел на Федора. — Михаил, я плохо разбираюсь в ваших сложных схемах. Пришли мне человечка, который будет на меня работать и паутинки расплетать.

— Я тебе предлагал научиться. — хмыкнул Михаил.

— Лет через десять научишь. А человечка мне пришли. Желательно такого, который здесь бы и остался.

— Девочку пришлю талантливую. Семьей обзаведется, у вас останется. Жильем только обеспечь.

— Я ей свою квартиру служебную отдам. Все равно там не живу. Мне еще нужны учителя по разным дисциплинам. Желательно, из старой гвардии. Тех, кому деваться некуда.

— Альхор, предлагаешь мне по подворотням лазить?

— Я думаю, ты найдешь и другой способ, где мне люде найти.

— Подумаю над этой задачей. Экономиста жди в пятницу. Все, не мешай мне работать. — отключился Михаил. Альхор задумчиво покрутил трубку.

— Нужно найти, где можно разместить людей. Общежитие какое-то организовать что ли? — сказал Альхор.

— Вы сейчас разговаривали с министром финансов? — осторожно спросил Федор.

— Угу. Пришлет нам человека, который вернет нам деньги. А мы с вами будем думать, как их потратить.

В приемной дети рисовали на листах бумаги. Яна забросила работу и занималась ими. Алик, Даня и Вася что-то обсуждали в стороне.

— Мне тут скоро понадобится детскую комнату открывать с воспитателями. — сказал Альхор, глядя на эту картину.

— Ты же сам велел… — начал Алик.

— Я и не спорю. Ларь пригласи Игоря ко мне. Василиса, давай документы, пойду на тебя патент оформлю. Будешь в равных долях с братом и сестрой. — сказал Альхор. — Теперь не понадобится бормотуху варить и тайком продавать.

— Спасибо.

— Друзей благодари. — Альхор ушел к себе, оформлять бумаги. Игорь пришел минут через десять. — Присаживайся.

— Долгий разговор?

— Как ты относишься к детям? — прямо спросил его Альхор.

— И чего ты хочешь на меня повесить? Отдел по малолеткам?

— Трех детей под опеку взять надо.

— Зачем мне это? — Игорь нахмурился, явно не в восторге от этой идеи.

— Сын у тебя вырос. По возрасту ты еще легко поднимешь еще одну смену.

— А мне это надо? Тем более сын от меня в академию свалил.

— Тогда у тебя Виты не было. Вдвоем справитесь.

— Я и так согласился работать на тебя. Но то что ты просишь — это ни в какие ворота не входят. — возразил Игорь.

— Пятнадцать тысяч на содержание детей. Старшая у них самостоятельная. Они с бабкой-алкашкой живут. Думаешь это правильно?

— Если тебя волнует судьба сироток, возьми их к себе.

— У меня и так трое на воспитании. Мне приют что ли открывать?

— Трое говоришь?

Альхор чуть не рассмеялся. Как же такой правильный Игорь, мог быть хуже него? Самое сложное было позади.

— Детвора в приемной. — усмехнулся Альхор.

Яна смотрела на деятельность Альхора и только удивлялась. Странно, что он делал столько добрых дел. И казалось, этого не замечал. В прямую, Яна не спрашивала, но подмечала, постепенно узнавая тайную жизнь своего сына. После этого она не знала, гордиться им или ужасаться. В пять вечера они с Альхором пили чай. Уже какая-то привычка сложилась или ритуал.

— Ты все-таки хороший человек. — заметила она.

— Нет. — ответил Альхор прямо смотря ей в глаза. — Хороший парень Алик. Ты хорошая. Я нет.

— Почему ты так считаешь? Твои поступки говорят о другом.

— Яна, вы делаете добрые дела, потому что вам их нравится делать или вы не можете пройти мимо. Я же решаю интересную задачу, которая мне понравилась. Или делаю это ради выгоды. Мне нужно было завоевать доверие Алика. Чтоб это сделать, пришлось решить его проблемы. Теперь я знаю, что в случае неприятностей, он придет ко мне. Будет знать, что у меня найдет помощь. И пусть это выглядит, как череда добрых дел, но это не так.

— Как бы ты не считал, но за эти несколько дней ты сделал много хорошего. — улыбнулась Яна.

— Если это вызывает у тебя улыбку, считай так. Мне нравится, когда ты улыбаешься. Это лучше видеть, чем твои слезы. — опять эта странная манера речи. Когда он не старался сделать комплимент. Просто констатировал факт. Он действительно так думал. Яна это чувствовала. Она все больше узнавала его. С каждым днем, подмечая, что образ мышленя у Альхора сильно отличался от других людей. Раньше она не замечала этого. В Латрасе Яна видела в нем сильного человека, который может защитить. Когда он появился в Карпске, Яна растерялась от его напора и своей реакции на него. Только сейчас она начинала понимать, каким человеком являлся Альхор. И это ее начинало пугать.

Глава 17

Вечер. Альхор понимал, что это время можно провести куда с большей пользой. У него было много дел, больше половины из которых требовали скорейшего решения, но Альхор сознательно оставил все на позднее время. Вместо этого он вместе с Яной поехал домой, чтоб провести это время впустую, просто наблюдая за ней. Ему нравилось смотреть, как она стоит у плиты, как хмурится, когда Родя хлюпал носом. Движения все выверены. Доведены до автоматизма. Одной рукой снимает крышку с кипящей кастрюли, другой рукой наливает горячий чай для мелкого. Ему нравилось ловить ее косые взгляды. Она бросала их сторону Альхора, когда думала, что он не видит этого. Но он все видел, все подмечал. Каждый ее жест, вздох, досадливое покусывание губы или задумчивое постукивание по столешнице подушечками пальцев — Альхор видел и старался разгадать.

— Ты нервничаешь. — в итоге сказал он.

— Завтра придется Родю дома оставить. Ночью температура поднимется. Такое уже было.

— Хорошо. Завтра возьмешь больничный. — играя пальцами заколкой, сказал Альхор. — Но ты не из-за этого переживаешь.

— Я тяжело привыкаю к переменам. А все слишком быстро произошло. — ответила она, несмотря на него.

— Что все?

— Что мы вместе живем. Это странно и непривычно.

— Согласен. Мне тоже чудно. Я не привык, чтоб у меня на кухне кто-то у кастрюль стоял.

— Смеешься? — ровно спросила она.

— Немного. Ты все слишком серьезно принимаешь к сердцу. В жизни все проще.

— Считаешь, это в порядке вещей сходиться — расходится? Живя с человеком, не думаешь, что рано или поздно все закончится.

— Рано или поздно всему наступает конец. — хмыкнул Альхор. — Вечно ничего нет.

— Зачем же тогда жить вместе? Зачем чего-то начинать?

— Ты еще спроси, зачем нам рождаться, раз мы все равно умрем. Ян, люди живут вместе, потому что им нравится это, потому что удобно и хорошо вместе. Потом появляются другие скрепки, что дополнительно соединяют. Для примера, это может быть общее дело или дети. С каждым прожитым годом человек не только становится старше, но и приобретает опыт, становится мудрее, развивается. Если двое в паре развиваются в одном темпе, то они будут вместе. Когда один стоит на месте, а другой убегает вперед, то люди расходятся, потому что им неинтересно вместе. И никакие скрепки не удержат такие отношения. В этом нет ничего странного и необычного.

— Я знаю, но все равно это неприятно.

После ужина она металась по дому, как дикий зверь по клетке. Бралась за одно дело, потом его бросала, начинало следующее, забывала и отвлекалась, потом возвращалась к начатому. Альхор наблюдал за ее метаниями со свойственным ему спокойствием. Два изобретателя чего-то мастерили в свободной комнате. Альхор уже начал подумывать отдать им ее под мастерскую. Родя разглядывал книжку. Яна дала ему лекарство и стала читать вслух. Ее голос завораживал. Мягкий, спокойный. На минуту она забыла о своих мыслях, погрузившись в рассказ, что читала, но вот тень пробежала по ее лицу. Видимо опять о чем-то подумала неприятным для себя. Родик уже спит, а она сидит задумчиво смотрит в текст, который не видит. Мысли далеко.

— Ты поступила правильно. И тогда и сейчас. — сказал Альхор, поднимаясь и выключая свет. — Пойдем.

— Куда? — закрывая книгу, спросила Яна.

— На край света звать тебя бесполезно. Ты тогда отказалась, думаю откажешься и сейчас. — усмехнулся Альхор. — Пойдем к нам в комнату.

— Нам? Мне казалось, что это твоя комната. — улыбнулась Яна. Ему не нужно было смотреть, чтоб понять, когда она улыбается. Голос у нее становился мягче, появлялись бархатные нотки. — Ты это сразу дал понять.

— Я знаю, что ты хочешь услышать, но этих слов я тебе не скажу. — он закрыл дверь. Альхор видел как напряглась Яна, замерев посредине комнаты. — Я никогда не обманывал тебя и не собираюсь этого делать в дальнейшем. А ты этого хочешь. Я не знаю, что будет дальше. Ты сомневаешься. Это нормально. Тебе хочется уверенности в завтрашнем дне. Наверное, это просто в твоем характере. Я тебе не дам этой уверенности. Не будет никаких громких и фальшивых слов. Зачем они тебе? Ян, нам с тобой не по шестнадцать лет, когда веришь, что первый встреченный рассвет — это на всю жизнь. Так не бывает.

— Мне кажется, ты со мной играешь в какую-то жестокую игру.

— Нет, это просто жизнь. А жизнь — жестокая штука. У нее жестокие правила, которые мы стараемся смягчить словами и поступками. — он провел пальцами по ее спине.

— Альх…

— Мы с тобой слишком разные. Ты чувственная, отзывчивая, мягкая, а я холодный и скупой сухарь. Все время боюсь, что тебя заражу своей черствостью. Я все делаю по расчету. Даже сейчас. А ты живешь эмоциями. Пьянящими и дурманящими. — он скользнул поверх блузки от груди вниз, чувствуя, как Яна неосознанно прижимается к нему спиной. Он лишь дотронулся губами до ее щеки, с ее губ сорвался тяжелый вздох. — Отзывчивая, горячая, ласковая. У меня никогда не было такой щедрой и совсем не жадной на эмоции девочки. И вряд ли когда будет. Я ведь искал тебе замену, но не нашел. Может этим ты меня и привлекла.

Его ласки становились все более настойчивые. Пальцы уже расстёгивали пуговицы. Яна не понимала, почему так легко поддается страсти в его объятьях. Но мысли ушли, вместе с вопросами, сомнениями. Они вернутся позже. Сейчас же был лишь огонь, что разгорался внутри, искры пожара на губах, и безумие страсти, что отражалось в глазах. Каждый раз был как последний. Они полностью отдавались моменту, словно больше не смогут быть вмести, словно это их последняя встреча. Сладость поцелуев отдавала горькими нотками, от которых у Яны начинало щемить сердце, а в глазах появлялись слезы. Но слезы тут же высыхали, не выдержав накала страсти, чтоб потом появится вновь. Она понимала, что с каждым разом такой близости она теряла себя. Растворялась в этом человеке. Но этого нельзя было допускать. Что будет потом, когда она вновь останется одна? Как она сможет жить без него. А ведь он уйдет. И тогда будет больно. Обидно. И горько. Она делилась с ним этой горечью, своими переживаниями. Им не нужно было слов, чтоб понять друг друга. Только Альхор и не думал ее утешать. Он хотел слишком многого. Жить одним днем она не могла. Это для него было нормой. Но не для нее. Они были слишком разные. Но несмотря на все различия им было хорошо вместе и это нельзя было не признать.

Яна лежала на диване и смотрела на игру теней, которые затеяли ветви деревьев. Чувство опустошенности, что образовалось после эмоциональной бури, ее не пугало. Давало передышку. Иногда приятно лежать и ни о чем не думать. Когда все равно что было и что будет. Альхор загнал детей спать и вернулся к ней.

— Надо Родю проверить. — вздохнула Яна. Вставать не хотелось, но было нужно.

— Спит он. Нормально все. — Альхор сел рядом на пол. Странная привычка обитать на полу. Стянул с себя водолазку. Дохлый. В чем только душа держится. Провел рукой по ее щеке, откинул прядь волос, что выбилась из строго пучка. Сейчас утащит заколку.

— Опять? — Яна улыбнулась. — Ты у меня все заколки перетаскал.

— Тебе жалко?

— Если бы ты их еще возвращал. Куда тебе столько?

— На будущее. Они имеют свойство ломаться.

— Решил запастись моими заколками на всю оставшуюся жизнь?

— Хорошая идея. — он поднял на нее свои черные глаза. Яна почувствовала, как у нее невольно перехватило дыхание. — Не надо жалеть о произошедшем. Все случилось как случилось. Твой брак не из-за меня разрушился. Ты выбрала не того человека, который должен быть рядом с тобой.

— Порой мне кажется, что все мои мечты — это глупость. Наивная детская глупость. Представила себе сказку и всю жизнь к ней стремлюсь. Но сказок не бывает.

— Мечты не могут быть глупостью. Они часто сложны в исполнении подчас нереальны, но это не глупость. Это ведь самое ценное, что есть у человека. Тот стимул, который не дает человеку оставаться на месте. Пусть даже если человек хочет сбежать от своей мечты, перебить ее чем-то другим, ему все равно приходится двигаться и что-то для этого делать.

— А о чем мечтаешь ты? — тихо спросила Яна.

— О тебе. — простая фраза, но она заставляет вздрогнуть. Он же сидит и спокойно улыбается, как будто ничего такого не сказал.

День был неинтересный. Скучный. Работы много. Дела интересные, а все равно скучно. Альхор с тоской смотрел на пустое рабочее место Яны. Она сегодня дома, сидит с заболевшим Родей. Да он сам скоро заболеет, если так дальше пойдет.

Зашел Федор. Альхор пригласил к разговору Игоря. Пусть вливается в работу и хватается за голову от работы мэра. Он их столкнул лбами и два часа наслаждался как они спорили по поводу зданий, которые нужно было выделить для молодежи. Как организовать работу людей, как прописать все в законах. Обычный рабочий процесс. Этот спор немного развеял скуку, но потом и он надоел.

В итоге он быстро прекратил это спор, все решив. Даже выделил деньги от министерства, которые у него были в заначке на это дело. Остальные деньги он сказал, что найдет с помощью специалиста, который приедет по рекомендации Михаила. Время обеда. Надо решить вопрос с какими-то близнецами. Зачем ему это? Плевать он хотел на эту детвору. Но нужно переговорить с их матерью. Может удастся чего-то сделать.

Яна готовила обед, когда хлопнула дверь. Она подумала, что вернулись Алик и Даня, которые уходили по делам. Почти всю ночь она вытаскивала Родю, пыталась его лечить. Устала. Хотелось спать, но Родя почувствовал себя лучше и начал носиться по всему дому, не давая и минуты отдыха. Крик Роди и грохот в прихожей заставили ее бросить дела на кухне.

— Стой на месте. — велел ей Альхор. Его окрик остановил на полушаге от пола, намазанного чем-то скользким. Альхор лежал на полу, держа на вытянутых руках Родю. Тот испуганно замер. — Я тебя сейчас поставлю, на ноги и ты постоишь минуту на месте, пока я сам не поднимусь. Что я тебе сейчас сказал?

— Не знаю. — одними губами ответил Родя.

— Я тебе сказал стоять на месте. Сможешь?

— Не знаю.

— А ты постарайся. — Альхор поставил его рядом с дверью.

— Что случилось? — с тревогой спросила Яна, уже готовясь к скандалу.

— Ничего. Он чем-то пол смазал. Каток хотел сделать? Так Родя?

— Так.

— И решил дверь головой пробить, только я на пути попался. Родя в меня и врезался. — Альхор поднялся и тут же схватился руками об стены. — А скользко получилось.

— Я сейчас уберу. — сказала Яна.

— Мы тут сами справимся. Яна, у тебя что-то горит.

Она сразу же сбежала на кухню. Когда сняла сковороду и вернулась в коридор, то увидела интересную картину, как Альхор отмывал пол, засучив рукава. Родя называл ему ингредиенты, которые смешал, чтоб получить такой скользкий состав. Альхор еще и уточнял.

Не ругался, хотя это была бы стандартная реакция на такую выходку. Он же еще начал объяснять Роди как устранить образовавшийся каток. Яна только головой покачала, глядя на эту идиллию. Раз конфликта не было, можно было спокойно идти готовить. Она слышала, как они пошли отмываться, после уборки.

— Я по тебе соскучился. — сказал Альхор, заходя на кухню. Волосы мокрые, свежая водолазка, на губах улыбка.

— Заехал на обед?

— Работу всю на зама скинул. Пусть меня заменяет. Не представляешь как он обрадовался. Надоело мне там сидеть.

— И поэтому ты ушел среди рабочего дня? — Яна только удивленно бровь подняла.

— Пусть отдохнут от меня немного. Я же от них. Не люблю ходить каждый день на работу.

— Ты вроде работал в столице и не последним человеком.

— Просили за спинами постоять или особо упрямых переубедить, я и помогал. На там был свободный график. А тут, каждый день приезжать каждый день…

— Ты лукавишь. В Латрасе ты не жаловался на режим. Тебе просто неинтересно. Вот ты и сбежал с работы. — сказала Яна. Альхор сидел за столом и крутил заколку. На его губах играла улыбка.

— Догадливая какая. — сказал он, притягивая ее к себе, когда она мимо проходила с тарелками. Его руки тут же забрались к ней под кофту.

— Прекрати, — выдохнув, попросила Яна. — Мне надо Родю проверить. Больно он тихо себя ведет.

Она выскользнула у него из объятий. Это безумие, так реагировать на его прикосновения. В комнате вся стена над кроватью была разукрашена в синий цвет. Родя стоял на кровати и увлеченно рисовал картину. Делал резкие мазки, отходил на шаг, задумчиво тер подбородок и продолжал добавлять резкие черты.

— Что же ты творишь? Кто на стенах рисует?! — Яна поспешила снять его с кровати. Лицо в синих пятнах. Руки просто синего цвета. Краска из стержня потекла. Потому Родя налил ее себе в ладонь и макал палец другой руки, используя его в качестве импровизированной кисти. — Горе ты мое луковое.

— А почему луковое?

— Потому что сейчас заплачу. Нельзя рисовать на стенах. — ведя его в ванную отмывать, ответила Яна.

— Это картина.

— Картина должна быть на бумаге, а не на стене.

— Бумага слишком маленькая. На ней все не поместиться.

— Поэтому надо рисовать на стене. Логично. — Яна устало посмотрела на Родю.

— Красивая картина. — заметил Альхор, который решил посмотреть из-за чего шум.

— Почему ты не ругаешь? — спросил Родя.

— А нужно ругаться? — Альхор усмехнулся. — Пойдем поедим. Потом я посмотрю, что с твоей простудой.

Яна видела, что Альхор не старается понравиться. Он сам по себе был таким. Видел проблему и принимался за ее решения. Например, с болезнью Роди. Провел какие-то исследования, погонял его кровь по пробиркам колбам. Потом достал свои банки. Начал что-то смешивать. Яна в основном занималась с Родей, поэтому толком не следила за его манипуляциями. Альхор появился где-то через час.

— Нужно укол сделать. Штука хорошая. Иммунитет поднимет на раз. Завтра уже поправится. — сказал Альхор.

— Это безопасно?

— Какая мне выгода делать то, о чем ты подумала? Думаешь меня волнует цвет стен в детской? — Хмыкнул Альхор. — зато мальчонка больше так болеть часто не будет.

— Откуда такие познания в медицине?

— Мне интересна эта тема также как химия. Есть даже несколько патентов на открытия и изобретения. Можно было бы и побольше запатентовать, но не хочу привлекать к себе лишнее внимание.

— Почему ты не сделал науку своей профессией? — спросила Яна, наблюдая, как Альхор загоняет в кровать Родю.

— Сейчас поспишь, а завтра все наладится. — сказал он Родьке. — И нос хлюпать перестанет.

— Я не хочу спать.

— Это пока. Сейчас выключит.

— Как это выключит? — допытывался Родя.

— Уснешь. — ответил Альхор. — Там, где я родился, был только один кружок — кружок химии. Талантливый преподаватель был. Я много чего у него узнал. Когда книги в библиотеки все прочитаны, а информационный голод не дает покоя химия хороший выход из положения. Смешиваешь простые ингредиенты и получаешь что-то новое. Это интересно. Но обстоятельства сложились так, что пришлось встать на кривую дорожку. Тогда казалось это правильным.

— А сейчас?

— Я не жалею о совершенных поступках. Если делаю ошибки, то стараюсь их больше не повторять. Жалеть о том, что не вернуть — трата времени. Смотри, уснул.

— Как ты и сказал. С ним правда все хорошо будет?

— Будет все хорошо. Не переживай. — Альхор опять чему-то улыбался.

Хлопнула дверь. Топот ног. Чьи-то слезы. Громкий стук. Опять хлопок двери.

— Даня, успокойся. Вон, кулак разбила. — голос Алика. Яна только переглянулась с Альхором. Ни слова ни говоря, они пошли выяснять, что произошло.

Даня плачет на кухне, размазывая слезы по лицу грязной рукой. Они с Аликом все в грязи. У Алика разбита губа и бровь. Лицо все в крови. Даня с фингалом, без шапки. Волос почти нет. На месте их сморщенная кожа, от старых ожогов. Яна подошла к ней и обняла, не обращая внимания на грязь.

— Что у вас случилось? — Альхор привычно невозмутим. Яна же все слова растеряла. В который раз позавидовала его выдержки.

— Ерунда. — отмахнулся Алик, смывая кровь. — В первый раз что ли? Это Данька полезла в драку и получила на орехи. Так еще и разозлилась, что отбиться не получилось. А эти уроды еще посмеялись над ней.

— А ты предлагаешь стоять и смотреть, как тебя мутузят.

— Я тебе говорил, чтоб домой шла. Это мои дела.

— Они старше тебя и сильнее.

— И что? Мне теперь от них прятаться? Когда-нибудь они от меня получат.

— Если не убьют тебя.

— Никто никого убивать не собирался. — Алик забрался на подоконник. — Они хотят, чтоб я прогнулся под них, но не получится. Обойдутся.

— Все с вами понятно. Пойду за аптечкой, — сказал Альхор.

— Снимай куртку. Тебе сильно досталось? — спросила Яна Даню.

— Терпимо.

— Она дерется как кошка. Все лицо одному расцарапала. — хмыкнул Алик.

— Как умею, так и дерусь. — пробормотала Даня.

— Девчонкам драться необязательно уметь. К тому же Даня предпочитает не лезть на рожон, в отличие от некоторых, которые не могут оценить силы противника. — Альхор достал мази.

— Я знаю их силу.

— Дань у тебя только синяки или что серьезнее?

— Синяки.

— Эта мазь снимет боль. Алик пойдем, не будем своим присутствием смущать Даню, заодно я тебя починю. — Альхор завел его в комнату, что была мастерской. — Снимай кофту. Опять по ребрам получил?

— Пройдет. — буркнул Алик.

— Зря ты нарываешься. Так не учатся драться. Ты выбираешь противника не по силам. Рано или поздно тебя просто убьют. Ты этого добиваешься?

— Предлагаешь собачкой у них бегать?

— У тебя голова на плечах не только для еды присобачена. Думать периодически надо. Там, где не помогает сила, нужно мозгами пользоваться.

В это время Яна открыла банку с мазью.

— Давай с тобой умоемся. Мазь у Альхора волшебная. Синяки за считаные часы убирает. А это еще и пахнет приятно. Я знаю вариант, от которого воротило.

— Вы не спрашиваете…

— Дань, давай попроще. Да и чего спрашивать, когда и так видно, что тебе несладко пришлось.

— Они у меня шапку утащили.

— Эта шапка такая важная для тебя?

— Нет. Я ее летом на помойке нашла. У меня другой нет.

— Так подберем тебе новую. Хочешь я тебе косынку красивую подарю? — предложила Яна.

— Хочу. А то так ходить некрасиво.

— Здесь все свои. К тому же у каждого из нас в жизни были тяжелые периоды, когда всякое приходилось видеть. — ответила Яна.

— В приюте отомстили. Позавидовали. Волосы красивые были. Меня взять семья хотела одна, девчонки позавидовали и отомстили. После этого шансов выбраться из приюта не было, я из больницы сбежала и на улице жила. Потом у деда одного приют нашла. Он думал, что я мальчишка. Научил в технике разбираться.

Через два года он умер. А я опять на улице оказалась. Еще год в рабстве у одной банды провела. Там аттракционы чинила. Алик сбежать помог.

— Главное, что ты свой дом нашла. Никто тебя отсюда не выгонит. Пойду тебе косынку принесу. — Яна зашла в комнату и прикрыла дверь. Слезы тут же полились из глаз. Как же это тяжело быть с ними наравне. Они такие все сильные. Ей понадобились все силы, чтоб не впасть в истерику при виде окровавленных побитых детей. Ей было жаль девочку, но она чувствовала, что той ее жалость не была нужна. Ей нужна поддержка, сильное плечо, а не пустые слезы, что ничего не значат, и заламывания рук. Только Яна не сделана из железа.

— Ты чего? Напугали они тебя? — Альхор убрал аптечку.

— Нормально все. Сейчас я успокоюсь. Надо косынку Дане отдать. — она зачем-то показала косынку Альхору.

— Сиди, я сам ей передам. — он вернулся через минуту.

— Альх, почему так тяжело?

— Ты слишком близко все к сердцу принимаешь.

— Так всегда будет? Такие ситуации?

— С Аликом? — уточнил Альхор. Яна кивнула. — Да. Парень крепки, раз еще живой. Так что не бойся.

— Умеешь утешить. — сквозь слезы, ответила Яна.

— Я не вру тебе. А утешать я умею. — он сел рядом и обнял ее за плечи. — Тебе надо отдохнуть. Выглядишь усталой.

— Стоит мне закрыть глаза, и ты уйдешь.

— Сегодня не уйду. Отдыхай спокойно. Я буду рядом.

Глава 18

Альхор вернулся с обеда. Сейчас должна была подойти Яна. Сегодня работать было куда интереснее, чем вчера. Родик выздоровел, а она может теперь вернуться на работу. Почему-то работа у него ассоциировалась только с Яной. Без нее хотелось все бросить. В приемной его ждали Марина и Марат.

— Мариночка, красавица моя, каким тебя ветром сюда занесло? — наблюдая, как она краснеет под его взглядом, спросил Альхор. — Или тебя отец прислал?

— Нет, — она смущенно потупила глаза. И протянула небольшую корзинку. — Я тут пирожки принесла.

— Пирожки? — Альхор рассмеялся, присаживаясь на край стола. — Как в сказке. Красавица решила прикормить Серого Волка. Только он взял и съел ее. Непонятливый волк оказался.

— Но вы же не волк. — она взмахнула длинными ресницами.

— Самый настоящий волк. Пирожки не люблю, а ем на завтрак обед и ужин красивых девочек.

— Смеетесь на до мной. — выпалила Марина. Глаза блеснули чистым синим цветом.

— Ух, красавица. И глазки блестят, и ножки симпатичные. Чего мне еще надо? Только я пирожки не ем. А глазки меня только зеленые притягивают. — еще раз оглядывая ее с ног до головы, сказал Альхор. Девушка стоит, глаза сверкают, кулаки сжаты. Злиться. — Драться будешь?

— Вы…

— Всем добрый день. — в приемную вошла запыхавшаяся Яна. Альхор тут же утащил у нее заколку, заставив волосы рассыпаться по плечам. Яна укоризненно посмотрела на него. — Опять играешься?

— Немного. — ловя ее взгляд, ответил Альхор. — А мне тут пирожки принесли.

Яна посмотрела на девушку и включила компьютер.

— Он кроме пустой каши и орехов ничего не любит. Изредка еще чего-то добавляет в рацион. — хмыкнула Яна.

— Мне еще простокваша нравится. — возразил Альхор.

— Не знала. Буду тебе теперь еще и простоквашу покупать. — пожала плечами Яна. — Может начнем работать? Марат вы ко мне или к Альхору?

— К Альхору.

— Слышал, к тебе люди пришли. Сам штрафуешь, если не работаем. Так подавай пример.

— А я проникся духом министерства. Это, видимо, здание так влияет, что работать не хочется. — ответил Альхор, разглядывая ноги Марины. — Ян, а чего ты все в брюках и брюках.

— Потому что заболеть не хочу. Холодно для юбки.

— Слышала Марин? Холодно сейчас в юбках бегать, а то заболеешь. За пирожки спасибо. Вон, Ларю их отдай. Не откажется. И беги к отцу. А то приемная без секретаря — это не дело.

— Я поговорить с вами хочу.

— О чем?

— Это личное.

— Нравится мне твоя упертость. — хмыкнул Альхор. — Ну пойдем поговорим.

Через минуту он выставил ее из приемной.

— Шутки-шутками, но я в такие игры не играю. Чтоб больше я тебя здесь не видел. — в его словах почувствовалась угроза. Марат пойдемте. Что там у вас?

— Я нашел брата Яны. — закрывая дверь, сказал Марат. — Вы хотели…

— Помню, что я хотел. Парень совсем конченный или еще вытянуть можно?

— Он на чем-то тяжелом сидит.

— Давай его в лабораторию на опыты продадим? Тысяч пятьдесят выручишь.

— Это незаконно. — поежился Марат.

— Угу. Мне этот парень мешается. Я не хочу, чтоб он продолжал гадить зеленоглазке. Заодно получим сведения о подпольных лабораториях. Так и сделаем. Потом мне адресочки скинешь, куда тебе предлагали это чудо отправить. Остальную часть долга я тебе оплачу лично. Договорились? — Марат только кивнул. Пусть ему неприятна была эта затея, но деловая жилка была сильнее. — Как тебе Марина? Девочка, что пирожки приносила? Симпатичная? Мне чем-то зеленоглазку напоминает.

— Есть такое, только характер поярче.

— Яна тоже с характером. Но скрывает это. У Марины отец здешний мэр. Над дочкой трясется, как над сокровищем. Никого к ней подпускает. Я как бы тоже за ней присматриваю.

— И к чему это?

— Если нравится, то дам добро. Девочка расстроена. Подкатить легко будет, если не дурак. Так что действуй.

— Попробую.

— Наводку, где поспрашивать о лаборатории я тебе дам. — Альхор написал адрес. — По поводу Марины не затягивай. Удачи.

— Есть чего-нибудь интересное? — спросил Альхор у Яны и Ларя.

— А сейчас представление разве было неинтересное? — насмешливо спросил Ларь.

— Нет. Глупые девочки с пирожками меня не интересуют.

— Зря. Пирожки вкусные.

— Ешь на здоровье. — отмахнулся Альхор.

— Сейчас к тебе Рита Зимнева должна подняться. — сказала Яна.

— Это по поводу близнецов. — ответил Альхор. — Яна, составишь мне компанию в неприятном разговоре?

— Составлю. — в этот момент поднялась пожилая женщина лет шестидесяти. Маленькая, кругленькая с уставшими глазами и решительным выражением лица.

— Здравствуйте, мне внизу сказали, что к вам нужно подняться. — сказала она.

— Все верно. Заходите Рита. Присаживайтесь. — Альхор пропустил ее кабинет и указал на диван. Яна села рядом. Альхор же остался стоять, особо не заботясь, что смотреть на его высокую фигуру как минимум неудобно.

— Это касается моих внучек?

— С ними все нормально. Они в приемнике распределители. Извините, но я не мог оставить их одних дома. Вчера заехал к вам. Это настоящий притон, а не квартира. Там не место детям.

— Думаете в приюте им будет лучше? — спросила она, едва сдерживая слезы.

— Не думаю. Поэтому и пригласил вас для разговора. Я могу посадить вашу дочь лет на десять. Дела у меня на нее нет. Пока забрал для профилактики. Могу сегодня же ее отпустить.

Но тогда детей определю в приют. Или отдам детей вам под опеку, но тогда посажу ее. Если ей хочется катиться по кривой дорожке, то это ее право. У детей должен быть шанс на нормальную жизнь.

— Я предлагала ей закодироваться…

— Там уже ничего не поможет. Человек не хочет сам. Есть некая черта, которую если перейти, то уже не вернутся. Ваша дочь ее уже перешла. — сказал Альхор. Женщина вздохнула. Ее плечи поникли. Но вот она подняла голову. В глазах была решительность.

— Делайте, что считаете нужным. Когда я могу забрать девочек?

— Вам нужно оформить документы на опеку. — Альхор дал ей бумагу за своей подписью. — Отдадите это следователю, что ведет ваше дело. Он будет вас курировать. Для начала, чтоб отвадить всех ненужных гостей от вашей квартиры. Если понадобится помощь, любая, то обращайтесь к нему. Вам придется поменять работу. Дети одни ночью не могут оставаться в квартире одни. Если с работой возникнут трудности, обращайтесь к вашему куратору. Что-нибудь придумаем.

— Спасибо.

— Удачи. — Альхор вернулся к столу. — Я думал разговор тяжелее пройдет. А женщина сильная оказалась. Без истерик, слез. Зашел вчера к ним, там просто жуть. И девчонки, заперевшись в комнате сидят, носа показать бояться. Неприятно во всей этой грязи ковыряться.

— Почему же ты этим занимаешься?

— Алику обещал разобраться. Это он у нас сирых и убогих защищает. Собрал в свою компанию несчастных, а мне их пристраивать. Кто-то кошек и собак подбирает, а он детвору.

— Хочешь сказать, что ты такой плохой и все это лишь необходимость?

— Я ничего не хочу сказать. Не хочу никем казаться. Я такой как есть. И не надо меня обелять.

— Даже и не думала. Ты же великий и ужасный.

— Смеешься? — он посмотрел на нее. Яна сидела, откинувшись на спинку дивана, и смотрела на него снизу вверх. Только в ее взгляде не было страха, неуверенности. В нем была дерзость и сила. С таким же взглядом она доказывала, что мир должен жить по правилам. В ней был стержень, своя внутренняя сила. Такой она ему и понравилась. Теперь же ему удалось ее вернуть назад.

Дни летели быстро. Приехали специалисты. Сомнительные личности, но Альхор сразу объяснил на каких условиях он берет этих людей. Конфликтов не возникло. Хотя у Альхора был разговор короткий и заканчивался он всегда в его пользу.

Они жили вместе уже два месяца. Это не была семья, о которой мечтала Яна. Скорее жизнь напоминала пороховую бочку, которая в любой момент может взорваться. Яне приходилось все время быть настороже и быть готовой к любым нестандартным ситуациям. Но с другой стороны, она ни за что бы не променяла эту жизнь на другую. Ей все нравилось. Она не замечала, что изменилась. Зато это стали видеть окружающие. Новая прическа, которая лишь частично закреплялась заколкой и не особо портилась, если Альхор эту заколку утаскивал. Горящий взгляд. Несвойственная ей раньше смелость суждений, некоторая дерзость. Яна сильно изменилась. Она не замечала взглядов, которые бросали на нее мужчины. Для нее был важен взгляд лишь одного человека, в черноте которого она просто тонула, растворяясь и теряя себя.

Наступили первые морозы. Выходной. Альхор набился в гости к Игорю. Тот прямо заявил, что не хочет Альхора видеть, но Альхор был очень настойчив. Яна подозревала, что Альхору просто нравится дразнить Игоря, который его терпеть не мог. Игорь жил в частном доме. Неплохой, большой дом с хорошим садом, где раскинули ветви яблони и орешник. Он держал скотину. Несколько хрюшек и птицу. Большой лохматый пес охранял дом. Он смотрел на мир ленивым умудренным жизнью взглядом. Яна думала, что Игорь будет также уходить от разговоров и как можно больше игнорировать Альхора, как это делал на работе. Но они общались, как давние товарищи. Легко и непринужденно. Дети разбились на две группы. Алик, Даня и Вася сидели в стороне и о чем-то тихо разговаривали. Младшие затеяли игру. Яна познакомилась с Витой. Невысокая женщина со спокойным лицом, милой улыбкой и глубокими глазами, которые таили в себе какой-то секрет. От общения оставалось странное впечатление. Яна позже не могла понять понравилось ей с ней разговаривать или нет. Они обсуждали детей, домашние дела начиная от варенья и супов, заканчивая уборкой. Обычные разговоры. Вита не работала и все время проводила дома. Весь круг ее общения состоял из Игоря и теперь еще детей. Она переехала с ним восемь лет назад, но так ни с кем не нашла общего языка. Ей было непривычно с детьми, потому что своих у нее не было. Яна обещала помочь если что советом, решив, что общаться они все же будут.

Яна пошла искать Альхора, чтоб сказать, что они собираются домой. Он ушел на кухню вместе с Игорем и пропал. Они о чем-то тихо разговаривали. Яна не думала подслушивать. Само получилось.

— Я одного не могу понять, зачем ты ее сломал? — спросил Альхор.

— Не люблю когда баба из постели в пастель прыгает.

— У нее глаза потухли. В них смирение и больше ничего. Не жалко?

— Нет. Мы с ней уже отвоевались на всю оставшуюся жизнь. По ночам они загораются и этого мне вполне достаточно. Думаю, ей тоже.

— Ты уже жизнь заканчиваешь, а она только начала.

— По поводу своей зеленоглазки ты так не переживаешь. — хмыкнул Игорь.

— О чем ты?

— Ты сделал то же, что и я. Только я знал на что иду, а ты не осознано ее привязал к себе.

— Это только кажется.

— Посмотрим. — усмехнулся Игорь.

— Зеленоглазка, чего застыла? — не смотря в ее сторону спросил Альхор.

— Домой пора. — ответила Яна.

— Идем, раз пора. — вставая, сказал Альхор. — Спасибо за гостеприимство. Как-нибудь еще заглянем.

— Заходите. — пожал плечами Игорь и чему-то улыбнулся.

Дети уже спали. Яна сидела, забравшись с ногами на диване. Альхор варил чего-то в колбах, то ли микстуру, то ли мазь. Он пытался объяснить Яне что хотел сделать. Но автоматически перешел на формулы. Ян поняла одно: это было чего-то сложное.

— Похоже Ларь с новым экономистом гуляет. — заметила Яна.

— Я ему задание не давал. Но это к лучшему. Девочка должна остаться в городе. Это хороший способ. Она мне столько денег в область вернула, что я ей здесь квартиру подарю, в качестве свадебного подарка.

— Когда это область твоя стала? — улыбнулась Яна.

— Когда я решил, что бороться с преступностью надо с помощью ее профилактики. А это значит, надо заставить работать все ведомства. Два месяца и механизмы закрутились. Нужные люди на своих местах. Все, как и должно быть.

— Ты проделал большую работу.

— Еще осталось подчистить контрабандистов, завершить реформу по образованию и можно будет посмотреть, как область начнет постепенно возрождаться. Еще пару инвесторов бы пригнать, чтоб новые рабочие места организовать. Это Михаила подключить надо. Он меня уже в пример другим ставит, как можно все поднять с нуля. Интересная была работа.

— Была?

— Она почти закончена. Поэтому и была. Вот Игорь свыкнется с мыслью, что ему здесь пахать, пока не помрет и можно на него все перекладывать.

— А ты уйдешь. — тихо сказала Яна. Альхор замер.

— Я не хочу то, что сделал Игорь с Витой. Он ее привязал к себе. Это как внушение, что без него она не сможет. Ее жизнь переплелась так плотно с его, что она не сможет жить без него. Тонкая психология.

— Может это любовь?

— Я в это не верю. В интуицию могу поверить. В страсть, желание. Любовь, скорее всего, другое название страсти. Более красивое. Когда человек теряет себя, то потухает свет в глазах. Я не хочу чтоб это случилось с тобой.

Глава 19

Погода была морозная. Первый снег слегка прикрыл землю. Низкие тучи нависали над землей. Было неспокойно. Тревожно. Эта тревога так и повисла в воздухе. Хотя последние аналитические сводки говорили, что преступлений стало меньше. Яна не могла понять, причину этой тревоги. Из-за Алика, который изучал программу старшей школы? Наоборот, радоваться надо, что ребенок больше не болтается, а вернулся в школу. После нее занимается физическими тренировками. Или помогает что-то мастерить Дани. Девочка почти жила в мастерской среди проводов и железа. Иногда она появлялась в министерстве, где работала два дня в неделю. Пока дорабатывала систему от взлома компьютерной сети. Родька стабильно ходил в сад. Простуды больше не посещали его, после той вакцины, которую вколол ему Альхор. Денег хватало и на еду, и на одежду. Жизнь как-то слишком быстро наладилась. Не было привычных проблем. Только эта тревога. Она возникла на пустом месте и не отпускала ее.

Может это касалось Альхора? Они больше не возвращались к тому разговору. Он не говорил о своем уходе, но она видела, что он не изменил своего решения. Каждый день она думала, что это последний когда они вместе. Одно время это расстраивало, но потом Яна решила, что не будет тратить время на сожаления. На это у нее еще будет время. Пока надо наслаждаться тем, что есть сейчас. А потом придется начинать жить заново. Если у нее получится. Она подошла к окну. Темно. Ночь. Стекло холодное, а дома тепло. Только холод от стекла передался ей. Заставил поежиться.

— О чем грустишь? — Альхор сидел на диване, вытянув длинные ноги и закинув руки за голову. Странно. Обычно он на полу обитал.

— Ни о чем. Не по себе.

— Твари идут. Из-за этого тревожно. — ответил Альхор. — Иди ко мне.

— С чего ты решил, что будет гон? — спросила Яна, устраиваясь в его объятиях.

— Наблюдение. Эта тревога, беспокойство, желание идти куда-то вперед, бежать появляется перед гоном тварей. Его чувствуют только иры. Изредка ирлиты. Думаю, из-за того, что мы с ними чем-то похожи.

— С тварями?

— Да. Сама посмотри. Мы ведь непохожи на людей, хотя и считаемся ими. Грязнокровки. Измененные. Но мы конечный продукт экспериментов. Были же первые эксперименты. А это и есть твари.

— Неизвестно откуда они пошли.

— Говорят это вырвавшиеся подопытные одной лаборатории. А может вирус. Те времена мутные были. Я после войны родился. Застал еще время, когда мы жили, не зная, что в мире творится. Город оторван от цивилизации. Связи никакой. Даже было время, когда считали, что мы одни выжили и больше никого в этом мире нет. Люди умирали от неизвестных болезней. Люди не жили, а выживали. Потом на наш вышла группа людей, которые искали выжившие города, чтоб вернуть их в мир. Жизнь начала налаживаться.

— Никто из города не пытался выбраться?

— Пытались. Места глухие были и до войны. Вокруг болота да леса глухие. Дорогу во время войны уничтожили. Вот и оказались отрезанными от мира. Тогда еще практика была делать города-дублеры. Например, разместят секретный институт в городе, и сделают город-дублер этого института. У нас ничего не было, но считалось, что в городе находится секретная лаборатория. Такая же секретность, как в настоящем городе. А на деле — фикция. Таких городов могло быть и пять и десять. Все врагов запутать хотели. Только в итоге сами себя запутали. — Альхор рассеянно наматывал прядь золотистых волос себе на палец.

— А что сейчас с твоим городом?

— Не знаю. Даже не интересовался.

— И не возвращался?

— Зачем? Родных у меня там не осталось. Друзей тоже. Места глухие и скучные. Ностальгией не страдаю. — хмыкнул Альхор. — Ты тоже не живешь в городе, где родилась.

— Кто-то мне справку о смерти организовал. Странно было бы, если я там появилась. К тому же меня ничего там не держало. Я давно уехала оттуда.

— Тяжело без поддержки? Это я одиночка. А ты одна не можешь.

— Почему это?

— Ты же сама говорила, что для тебя важна семья. Ты в ней ищешь поддержку. — ответил Альхор.

— Я не задумывалась на эту тему. Может ты и прав. — Яна некоторое время молчала. Было хорошо сидеть рядом с ним. Чувство тревоги притуплялось. — Я уже привыкла, что могу рассчитывать только на себя. Благодаря тебе, у меня появилась передышка. Можно расслабиться.

— А что потом? — тихо спросил он.

— Я не буду отвечать. К тому же ты знаешь ответ. — Она положила голову ему на плечо. И что он хочет услышать? Что она уже не может представит, как будет вновь одна? Или он думает, что она забудет его? Забудет все то время, которое они провели вместе? Этого не будет. Она давно потеряла себя рядом с ним. Только зачем говорить об этом человеку, который ясно дает понять, что он не видит дальнейших отношений. Унижаться она не будет.

Рабочий день подходил к концу. Наступили сумерки, что мягко укутали город. Яна с Альхором пили чай, при этом он еще и приставать к ней пытался, жалуясь на слишком колючий свитер, который она надела. Яна только посмеивалась над ним.

— Сообщение молния. Гон! — без стука ворвался в кабинет Ларь.

— Поднимайте тревогу. — велел Альхор.

По городу завыли сирены. Люди в срочном порядке прятались по домам. Баррикадировали двери. Окна первых этажей закрывались ставнями. Были случаи, когда твари разбивали окна, чтоб добраться до добычи. Стена должна была выдержать, но в жизни случалось все. Десять лет назад, стена столицы не выдержала. Твари заполонили собой улицы. Была уничтожена часть города. На дамах включали лампы. Твари боялись яркого света.

— Яна сиди здесь и не высовывайся. — велел Альхор. — В садике подвал, детей туда отведут. Алик не дурак, так же как и Даня.

— Я знаю.

— Вот и молодец. — он быстро поцеловал ее и в секунду был около двери.

Яна с Ларем координировали штаб. Вся информация поступала ним. Звуковой волной отбить тварей удалось частично. Мешали деревья, которые вырубать начали лишь недавно. Тварей было слишком много. Они остановились около стен города. Долбились в них лбами, цапали клыками. Пытались допрыгнуть до верхушки стен. Были случаи, когда твари становились на спину друг другу, чтоб добраться до в верху стены. Нужно было периодически включать звуковую волну, чтоб их сшибать. Звуковой гул смешивался с рычанием и воем. Этот звук пробивался в комнаты, минуя стекла. Яна ночевала в кабинете. Пара часов на сон. Потом вновь работа. Осада тварей продолжалась двое суток без перерыва. Все понимали, что это нужно просто переждать. Но психологически было тяжело.

Альхор стоял на стене и смотрел, как внизу копошатся твари. И что их так тянет сюда? Такая же зависимость, как и у него по отношению к Яне? Он не видел ее уже сутки и чувствовал ломку, как тогда, с заколкой. Ему было необходимо видеть ее зеленые глаза. Знать, что с ней все в порядке. Это напрягало. Раздражало. Мешало сосредоточиться. А значит была большая вероятность ошибки.

— К нам караван прорывается. Просят ворота открыть. — крикнул паренек — связист.

— Караван. Будем открывать ворота. Если они хотят именно к нам, раз мы в осаде, значит у них неприятности. Дальше ехать не могут. — Альхор крутанул заколку между пальцами. — Передай, что мы даем добро. Всем приготовится. У нас гости.

Караваны часто колесили между городами. Торговцы, что перевозили редкие товары и осуществляли перевозку пассажиров, занимались опасным делом, потому что дороги между городами были опасны. Но их услуги были востребованы. Обычно караван состоял из трех — пяти грузовиков, несколько легковых машин и мотоциклов, которые охраняли груз от тварей и бандитов.

Со стороны мусорного полигона выехал караван. Твари тут же накинулись на них, облепив машины со всех сторон. Обычно на машинах устанавливали такие же сирены, что и в городах. Но на этих машинах было оружие. Лазеры разрезали тварей на части. Огнеметы поджигали их. Твари метались в панике, натыкаясь на других. От центральной машины твари отскакивали с визгом. Стоило им до нее докоснуться, как от машины шли искры. Похоже она была под током. Такое оружие и право на использование было лишь у Драгов.

Неизвестные существа, они появились, спустя двадцать лет после войны. У них были самые современные технологии. Чертежи старых утерянных разработок и новые вещи. Они продавали их определенным странам, на условиях не передачи знаний другим. В тех странах, в которых нарушались договора, или погибала вся верхушка или убирались отдельные личности. Если Драги объявляли войну, то страна проигрывала. С ними никто не мог сравниться.

Про них ходило много слухов. Кто-то считал их роботами, кто-то киборгами с перенесенными в искусственное тело человеческим мозгом. Были и такие, кто вспоминал старые сказки про демонов. Самая оригинальная версия была в том, что это разумные твари. Драги всегда были одеты в плотные костюмы, плащи темных цветов и шлемы с маской на лице. Никто не видел, чтоб они пили или ели. Кто с ними работал, утверждают, что они не спят, у них нет потребности в естественной нужде. Сами Драги не опровергали и не подтверждали слухи.

Еще про них говорили, что с ними можно было заключить договор на сотрудничество. Они платили большие деньги и отправляли людей к себе в страну на работы. Правда оттуда никто не возвращался. Говорили, что они их на опыты отправляют. Такая практика была постоянной. Лаборатории были раскиданы по всем странам. Ученые никак не могли угомониться и продолжали свои эксперименты по генетике, хотя это и было незаконно. Но для Драгов закон не был писан. Они сами были этим законом.

Звуковая волна заставила отбежать тварей на двести метров от стены. Ворота открылись, пропуская машины. Они разъехались по небольшой площади перед воротами, вставая полукругом. Они сразу отключили защиту. Караван состоял из микроавтобуса, крупного внедорожника, грузовика и двух двухместных машин на высоких колесах. С автобуса и внедорожника оружие сразу зачехлили. А на машинах оставили. Альхор видел, что их держат на прицеле, но его это особо не беспокоило, в отличие от любопытства. С Драгами ему еще не приходилось общаться. Из автобуса вышел невысокий мужчина. Наверное, метр шестьдесят пять. Серое пальто, сделанное из непонятного материала, плотно прилегало к телу, но как оно было застёгнуто было непонятно. На голове шлем с маской, которая закрывала полностью лицо. Мощные ботинки до колена без единой застежки. На руках перчатки.

— Мне бы с мэром переговорить.

— Я за безопасность города и области отвечаю. Могу его заменить. — ответил Альхор.

— Мне и моим людям нужна гостиница. Придется задержаться на несколько дней в вашем городе.

— Это как получится. Сами видите, что мы в осаде. — сказал Альхор.

— Ваша осада как раз не проблема. Сколько она длится?

— Второй день.

— Еще один день потерпите и твари разбегутся. — сказал Драг.

— Откуда такие сведенья?

— Устройство, которое ими управляет не может работать долго. Только на эту тему мы разговаривать будем в другом месте. — Остановил вопросы Альхора Драг.

Через полчаса они были в министерстве. Альхор все равно на стенах мало чем занимался. Командовал людьми Игорь. Альхор же их скорее пугал, чтоб они от работы не отлынивали. Приезд Драга взбаламутил вес город. Эта новость напугала людей больше, чем атака тварей. Яна ничего не выдала своих эмоций, только в глазах ее появился огонек тревоги.

— Сколько в городе иров? — спросил Драг.

— Трое. — ответил Альхор поигрывая заколкой. Они сидели за столом друг напротив друга в кабинете.

— Много для такого незначительного города. Давно ты здесь?

— Пару месяцев.

— И чего сюда притянуло?

— Личный интерес. У меня здесь сын оказался. Приехал познакомиться.

— Он второй ир?

— Да. Третий из этих мест. Приехал век доживать.

— Значит, чисто случайно собрались.

— А в чем проблема?

— Есть информация, что в этих местах находится одна из первых лабораторий. В них исследования вели еще во время войны. Там находится передатчик, что управляет тварями. Передатчик включается автоматически.

— И для чего все это было нужно?

— Планировалось, чтоб твари были управляемым оружием. В некоторых странах велись разработки по контролю единичными мутантами. Усовершенствовали какой-то вид, чаще человека, вставляли ему в голову чип и управляли мутантом с помощью оператора. Такой вид оружие. В вашей стране пошли по другому пути. Решили командовать мутантами как стадом. В то время у вас был запрет на использование людей в качестве подопытного материала. Когда война закончилась, часть лабораторий было уничтожено, часть заброшена или сломана. Любопытных много. Залезают в такие места. А потом вытаскивают их страшные секреты на свет. — ответил Драг. — У меня есть координаты таких лабораторий. Я их проверяю. Уничтожаю приемники, которые контролируют тварей.

— Может стоит с помощью приемника согнать тварей в одном месте и уничтожить?

— Я тебе дам бумаги по ним. Приемники не стабильны. Проще говоря то работают, то нет. Сделать аналог у меня не получилось. По всем законам такие приемники совсем не могут работать, но они действуют, правда, с перебоями.

— Я несильный технарь. Это Алику надо посмотреть. Парню девять лет, но…

— Ты его тестировал? Пытался понять в чем причина? — перебил его Драг.

— Причину не нашел. Но результаты поражают. — Альхор достал из стола папку с бумагами и протянул ее Драгу. Там были тесты, которые прошел Алик, его срезы знаний, характеристики и медицинские особенности.

— В городе только у него такие результаты?

— Восемьдесят процентов детей раньше взрослеют. Школьная программа для них слишком слабая. Сейчас для них составляется особая программа.

— Мне нужны результаты исследований. — разговор шел на равных. Альхор делился своими наблюдениями, Драг рассказывал о своих. — Вечером жду тебя с сыном и третьим иром у себя.

— Стену нельзя оставлять.

— Чего с ней будет? Не пробились твари сейчас, почему они должны пробиться через час? Могу сказать своим ребятам, чтоб они последили, раз так боитесь за свои камни.

— Скорее за людей, чтоб не полезли куда ни надо.

Драг ушел, а Альхор побежал по делам, даже не взглянув в сторону Яны. Вот история и закончилась. Она это почувствовала. Он же как избалованный ребенок. Старая игрушка надоела, так он найдет новою. Она ведь знала, что так и будет. Так что переживать и расстраиваться?

Альхор действительно перестал думать о Яне. Он переключился, загоревшись новыми идеями. Знакомство с Драгом давало возможность узнать что-то новое, что скрыто от обычных людей. И этой возможностью он хотел воспользоваться по полной.

Когда они вечером пришли к Драгу, то поняли почему он считал иров равными себе. Он был таким же, как и они. С такой же редкой мутацией глаз. Черные волосы, узкие глаза, высокие скулы и любопытный взгляд. Он сидел без маски и без пальто. Они долго смотрели друг на друга.

— И как это понять? — прямо спросил Игорь.

— А ты думал под маской слизняки слезинки со щупальцами прячутся? — хмыкнул Драг.

— Зачем все эти игры с масками, если вы такие же, как мы.

— Не совсем такие. — Драг вздохнул. — Вы садитесь. Разговор долгий будет. Во время войны был культ новых знаний. Наука сделала большие шаги вперед. Создавалось как оружие, так и способы противостоять ему. Ученым в те времена было быть престижно. Высокие зарплаты, хорошие условия труда. Особо талантливых у нас собрали в одном закрытом городе. Под землей. Мы там и работали. Это было разные области науки. Включая, всеми так любимую, вирусологию. Хорошая наука и опасная. Когда нас разбомбили, в лаборатории велись разработки Белой смерти. Когда что-то новое создаешь — не думаешь о последствиях. Суть вируса, что он убивает женщин. Смертность семьдесят процентов. Те, кто выживал в восьми случаях из десяти становились бесплодными. Носителями являются мужчины. На нас он не действует никак. Передается как воздушно-капельным путем, так и через кровь. Между мужчинами только через кровь. Вирус разлетелся по всему нашему городу. А вакцины против него нет. Больше пятидесяти лет прошло, но никто не смог ее сделать.

— Поэтому такие меры предосторожности? — спросил Игорь.

— Да. Если вирус вырвется наружу, то мы просто вымрем. Оставаться в городе безвылазно мы не можем. Банально нужны материалы и хоть какие-то продукты. После мутации есть эффект, что еда почти не нужна. Можно приучить себя есть раз в три дня, а пить один раз в день. Но все равно, продукты нужны. Пришлось выйти из города и заняться торговлей. Благо технологий и разработок у нас с лихвой.

— Про еду я несогласен. Мне нравится хорошая еда. — возразил Игорь.

— У нас с Аликом наоборот. Чисто как дрова в печку подбросить. Нет особо вкусовых пристрастий.

— Игорь, у тебя это скорее увлечение, но если понадобится, ты легко сможешь долгое время обходиться минимальным количеством еды. — ответил драг переводя взгляд с одного на другого. — плюс мы заметили, что перестали стареть. Прошло много времени, а у нас почти никто не изменился или изменились, но с минимальным эффектом. Время как будто остановилось. Если посмотреть по статистике других стран, то с людьми, подвергшимися полной мутации, естественных смертей пока зафиксировано не было. Из частичной мутации пока тоже.

— Бессмертие? — спросил Альхор.

— Долголетие. — поправил Драг. — У нас по-другому устроен мозг. Мы можем одновременно решать несколько задач. Что еще замечали за собой?

— Зацикленность на одном предмете. — ответил Альхор.

— Это черта характера. — покачал головой Драг.

— Эмоциональная холодность к большинству людей. Интересуют только самые близкие. — ответил Игорь.

— Есть такое. — подтвердил Альхор.

— Я не соглашусь. — возразил Алик.

— У тебя от матери передалось сострадание и неприятие несправедливости. Так что конкретно в твоем случае.

— Это черта характера. — ответил ему Альхор.

— Мы умнее большинства людей. Невольно начинаем их воспринимать как марионеток. Потому что нам легко добиться желаемого. Мы играем окружающими людьми, как нам нужно. — сказал Драг. — И часто не задумываемся об их чувствах. А теперь почему я вам это все рассказываю. Мы первое поколение новых людей. Измененных. Мы еще плохо знаем себя. Сравнивать себя с другими людьми не получается, потому что мы другие. То же самое, если сравнивать дурочка и нормального человека. Люди будут жить, стареть и умирать. А мы на это будем смотреть. Нам придется хранить знания, опасные знания, которые больше нельзя давать в руки людям. Мы не можем допустить повтора последней войны. Каждый из нас может ее развязать. Придумать новое оружие, создать вирус или машину, которая будет нести в себе смерть. Нам с вами придется сдерживать, как свои порывы, так и сдерживать других таких же любопытных. Самые смертельные изобретения были сделаны не по заказу, а из любопытства посмотреть что будет.

Они проговорили всю ночь. С рассветом Альхор отвез Алика домой, потому что у того уже слипались глаза. В доме он нашел Яну. Она одиноко сидела в комнате. Просто сидела и смотрела в одну точку. Когда вошел Альхор на ее губах появилась улыбка.

— Я теперь знаю почему страдаю бессонницей. Оказывается, это нормально: особенности организма. — Альхор снял куртку и наручи. Разложил свои банки на полу, чтоб обновить яд на иголках. Он сидел спиной к Яне. Она видела лишь его черную макушку. — Драг может многое рассказать и объяснить. Он предложил учить Алика.

— Этим хотел заняться ты. — тихо сказала Яна.

— Я могу дать лишь азы. Он умнее меня. Талантливее. Я как школа. Драг будет институтом. Большая разница.

— Ты его знаешь всего несколько часов и веришь?

— Я умею разбираться в людях. Например, я знаю, что ты разрешишь Алику поехать с Драгом. — он это сказал ровно без эмоций. — И не станешь привязывать его к юбке. Это ничего к хорошему не приведет.

— Ты не можешь знать что будет.

— Я знаю себя. — Альхор продолжала методично чистить оружие. — Знаешь, как я лишился семьи? Они из-за меня погибли. Мать и сестра. Отец помер рано. Мне семь было. Мать красивая была. Быстро второй раз замуж вышла. Одной тяжело было нас тянуть. Отчим был с тяжелым характером. Кричал, унижал, бил. А я не мог понять почему она все это терпит и не дает сдачи. Я его убил. Отравил, за ее слезы. Она поняла, что это сделал я. От нее я услышал лишь, что своим поступком убил и ее. Не знаю, то ли она разочаровалась во мне, то ли она так его любила, но она умерла через месяц. Не ела ничего, не пила. Просто сгорела. Мне было одиннадцать. Сестре тринадцать. Родственников не было. Нас в приют отправили. Сестра была красивая в мать. Понравилась ребятам. Они ее в лес завели и… Только остатки ее трупа нашел. Через два дня в лесу. Ребята хвастались. В тот раз я все сделал более чисто. Больше не следил, как в первый раз. Все могло бы быть по-другому. Но я не понял, что это не мое дело. Мне не надо было туда лезть. Алик также не понимает, что не все может. Он себя считает чуть ли не всесильным. У него нет тормоза. Видит цель — он ее добивается, даже не смотрит на препятствия и окружающих. Это плохо. Пока он меня слушается, но через пару лет Алик меня положит на лопатки. И что будет дальше — сложно предугадать. Или страшно.

— Страшно?

— За него — да.

Они замолчали. Альхор закончил чистить оружие, и убрал банки. Он сел рядом с Яной.

— Это тяжело. — сказала она, через некоторое время.

— Я за ним присмотрю.

Его слова заставили ее вздрогнуть. Слова так и застряли в горле. Она только кивнула. Ей не получится их удержать, если они захотят уехать. Не удержать. Альхор ей рассказывал, что они поедут искать лабораторию, но Яна его почти не слышала. Они уедут. Слова звучат колоколом. Голова болит.

— Альх, я так устала. Нужно немного поспать. — она закрыла глаза. — Вы не будите меня, когда уедете. Не хочу.

Она почувствовала как Альхор провел пальцами по ее щеке и утащил заколку. Яна уснула. Сон тяжелый. Неспокойный. Она даже плакала. Проснулась Яна только вечером. В доме тихо. Непривычно. Она зашла на кухню. На столе лежали бумаги на ее имя и несколько патентов. Понятно почему было тихо. Не было слышно сирен. Не было слышно воя. Твари ушли. Осада была снята.

Караван остановился на ночлег в старой заброшенной деревне. Дома пугали выбитыми окнами без стекол. Снегопад шёл не переставая несколько часов. Люди разместились в одном доме. Развели костер в железной бочке. Закрыли брезентом окна, чтоб ветер меньше задувал. Дым растекалась по потолку и уходил в дыру на чердаке. Около костра принесли спальные мешки. В котелке готовилась каша. На старой кухне Алик и Драг попытались разобраться с приборами, что они нашли в старой лаборатории. Два увлеченных человека, которых в данный момент ничего не волновало кроме решения очередной задачи.

Они нашли лабораторию два дня назад и уничтожили ее. Взорвали. Странное это было место. Неприятное. В бункере веяло смертью и затхлостью. Они нашли пять трупов. Один труп лежал рядом с включенным прибором. Вот что двигало человеком, который перед смертью запустил охранную систему, что заставляла тварей сбиваться в стаи и пробуждала в них жажду крови? Эта жажда была такая сильная, что сводила с ума. Она заставляла забывать о препятствиях. Навязчивая мысль сверлила мозг. Гнала вперед. Альхор это хорошо почувствовал, когда оказался рядом с прибором. Он был прав, когда считал, что они не так далеко ушли от тварей. Человек, что умер в лаборатории, чтоб и других постигла его участь? Или защищал лабораторию даже после своей смерти? Твари походили на саранчу. Под действием прибора они нападали на все живое в округе. Мощное, сильное оружие, которое плохо поддавалось контролю.

В лаборатории был еще один интересный ящик. Драг объяснил, что он увеличивает работоспособность мозга, но влияет на нервную систему. Драг его забрал с собой. Решил отвезти его на родину. Такие приборы у них ценились. Теперь в Каспайской области будет тише. Не будет влияние сторонних приборов на людей. Наверное и Родя будет вести себя спокойнее. Яне будет с ним легче. Преступность пойдет на спад. Игорь уже понял, что рано ушел на пенсию. Будет руководить министерством. Пусть ему не нравятся руководящие должности, но он смерится. Теперь там будет скучно. Альхор это понимал. Не сможет он там долго жить.

Он стоял около окна. Брезент оставлял небольшую щель. Давно уже ничего не было видно. Только ветер приносил крупные хлопья снега и закидывал их в щель. Они оседали у Альхора на щеках, таял спускаясь ручейками за шиворот, но Альхор на это не обращал внимания. Мыслями он был далеко отсюда. Опять Яна. Он уже думал, чтоб избавился от этой зависимости. Его хватило на несколько дней и вновь ее образ стал возникать у него в голове. Ее зеленые глаза, улыбка… Альхор так сжал заколку, что она с хрустом сломалась на несколько частей. Он закинул осколки в карман и достал другую. Раздражение. Злость не проходила.

— Как думаешь, долго он еще себя мучить будет? — насмешливо спросил Алик в свойственной ему наглой манере. Драг его не одергивал.

— Зависит от степени его упрямства. — ответил Драг.

— Тогда это надолго. — вздохнул Алик.

— Люди разные бывают. Кто-то ловит своего рода кайф от страданий. — не отвлекаясь от работы, ответил Драг.

— Я этого не понимаю. Жили вроде нормально. Мать такой счастливой никогда не видел раньше. И тут его резко сорвало с места. Не спорю, интересно было поехать лабораторию искать. Но можно же потом и назад вернуться. Зачем с концами уезжать? Все бросать? Или я чего-то не понимаю?

— Люди ссорятся, мерятся. Мы же не знаем чего между ними произошло. — спокойно ответил Драг.

— Получается, если я с кем-то поссорюсь, то могу спокойно развернутся и уйти? Не задумываясь, как там человек живет без меня. Переживает ли? Или радуется нашей ссоре? — Алик задумчиво посмотрел на потолок, по которому бегали тени от лампы со встроенным аккумулятором. — Нет, вряд ли человек, который меня любит, будет радоваться ссоре. Плачет наверное. А рядом только Родька на ушах стоит. И Даня, которая сама черствая, как засохшая краюха хлеба. Даже так и вижу, что она может сказать в утешение. Мы два дурака и предатели. Не стоим тех слез. И будет права.

— Что же ты не остался? — хмыкнул Альхор.

— Тогда твой поступок выглядел бы как побег. А так, ты решил меня поднатаскать и выяснил, что к взрослой жизни я еще не готов. — ответил Алик. — Так ведь проще вернуться, чем признаваться в своей глупости. Я же, так и быть, прикрою.

— Твоя наглость… — начал Альхор, но Алик его перебил.

— Поражает, раздражает, а правда режет глаза. Я знаю. В курсе. Только может пора домой вернуться? Или ты дальше путешествовать собираешься? Твоего запаса заколок на долго не хватит.

— Весомый аргумент. — Альхор задумчиво посмотрел на заколку в руках. — Меня раздражает, зацикленности на ней.

— На заколке? — уточнил Драг.

— На Яне. — ответил Альхор. — Это прям слабость какая-то.

— И что в этом плохого? Что тебе не нравится? — спросил Драг, не поднимая головы от прибора. Алик же смотрел на Альхора, по своей привычке скалясь. — Слабости присущи всему живому. Тем более людям. Ты не робот с заданной программой. Хотя и в программах бывают ошибки. Нет ничего идеального, непобедимого, безупречного. Ты говоришь Алику, чтоб он научился рассчитывать свои силы, потому что он не бессмертный. Даже с его способностями он может умереть. Говоришь, что в первую очередь он человек, а не ир. Сам же об этом забываешь. Люди чувствуют, любят, ненавидят. У нас эти чувства немного изменены. Мы стараемся все вначале понять, объяснить. Но есть вещи, которым нет объяснения. Не все можно разложить на формулы. А ты это упрямо стараешься сделать.

— Все равно рано или поздно мне надоест такая жизнь. Захочется уйти. А девчонка привыкнет.

— Ты знаешь, что с нами произойдет завтра? — спросил его Драг. — Или через минуту? Нет, не знаешь. Так зачем пытаешься угадать, что тебя ждет впереди. Вы можете и год вместе прожить, а потом разбежаться, а можете и десять лет, или всю жизнь. Чего ты рамки ставишь?

— А если я ее привяжу к себе?

— Ты это уже сделал. Неосознанно. — хмыкнул Алик. — Не надо на меня так смотреть. Я тоже разбираюсь в некоторых вещах и книжки умные читаю.

— Человека можно сломать не только силой, но и добром. Кстати, такая связь даже крепче получается. — добавил Драг.

— А ты ее после этого бросил. — сказал Алик. — Чувство вины не мучает?

Все-таки он всадил ему нож в спину. Заставил играть по своим правилам. Когда Альхор предложил Алику поехать с Драгом, то согласился без раздумий. И с матерью прощаться не стал, согласившись, что слезы ни к чему хорошему не приведут. Альхор и подумать не мог, что мальчишка просто его обставил. Просчитал всю ситуацию лучше него. И поставил его тем самым в двусмысленное положение. Если ему признавать свою ошибку, то авторитет он свой у Алика потеряет. Слишком умный парень. Если не признать ошибку. То он потеряет Яну. Алик все равно будет о нем не лучшего мнения. Первый раз Альхор не мог решить задачу.

— Поехали домой? — предложил Алик.

Яна уже не плакала. Она просто лежала и смотрела перед собой. Слезы закончились. Головная боль стала вечной спутницей. Нужно заставить себя перевернуть эту страницу. Жизнь ведь не закончилась. Они могут и вернуться. И что теперь? Ждать всю жизнь их около ока? Алик даже строчки не оставил. Молча уехал следом за отцом. Предательство? Нет. Они просто такие. Два эгоиста, что думают лишь о себе. С этим придется смериться. Переделать не получится. Слишком умные, чтоб понять простые истины.

Она не одна. У нее есть Родя и Даня. Приехала Марта. Пусть и не картинка, но семья. Только вставать и чего-то делать совсем не хочется. Нужно есть, пить. Умыться в конце концов. Марта ругается. Говорит, что скоро врача вызовет. Но еще ни один врач не придумал таблетку от разбитого сердца. Она же сильная. Должна справиться. Должна выжить. Она смогла выжить в Латрасе. Но там был Альхор. И на глазах опять слезы. Когда же они закончатся?

— Сколько я тебя знаю, все время слезы льешь и носом хлюпаешь.

Яна посмотрела в сторону двери. Стоят оба. Алик довольно улыбается во все зубы. У Альхора на губах его спокойная улыбка. Она смотрит на них и не верит своим глазам. Если это сон, то просыпаться совсем не хочется. Альхор подошел к ней как был в своем пальто. Сел рядом с диваном. Во сне все должно быть проще. Ведь так? И если она соскользнет с дивана, чтоб обнять его, сказать как скучала по нему и не верила, что больше его увидит. Рассказать, что она не может перевернуть страницу, не может его забыть. И плевать на гордость, психологию и игры. Она устала от них. Альхор не перебивал ее. Крепко сжимал в объятьях, гладил по спине, чувствовал ее дрожь, ее слезы, слышал горячий шепот. Он слышал, как Алик закрыл дверь, оставив их одних.

— Извини.

— Не поступай так со мной больше. — попросила она. — Я просто не выдержу.

— Не получится. Заколки слишком быстро заканчиваются. — он достал из кармана осколки поломанных заколок. — Не могу я без тебя.

Она поняла. Тут и не нужны были слова, которых у него не было.

Алик зашел в мастерскую. Даня что-то чинила.

— Я тебе подарок привез. — он вынул из кармана прибор и протянул его девочке.

— Что это? — ее глаза так и загорелись любопытством.

— Какие-то старые технологии. — пожал плечами Алик. Хотя знал, что это старый вид плеера, что воспроизводил музыку. Но пусть сама догадается.

— Ты утащил?

— Зачем? С разрешения взял. Без обид?

— В следующий раз, когда будешь уезжать, не забудь попрощаться. — рассматривая прибор, ответила Даня.

— Не забуду. — он вздохнул свободнее. Думал Даня дольше на него дуться будет. Тогда пришлось уезжать слишком быстро, а она была в министерстве. Он заглянул на кухню. Тетя Марта готовила обед. Родя крутился около нее. Увидев Алика, он бросился к нему.

— Я думал ты насовсем уехал.

— Решил вернуться. — доставая из кармана шишку.

— Здорово. — разглядывая подарок, ответил Родя.

— Согласен. — утаскивая с разделочной доски морковь, ответил Алик. Он сел на подоконник.

— Ты же вроде учиться уехал? — спросила Марта.

— Учеба может и подождать. — ответил Алик. В кармане у него лежала рекомендательное письмо от Драга. Он мог попроситься к любому из Драгов в ученики. Но пока и здесь было интересно.

Эпилог

В первых числах сентября праздновали Новый год. В этих числах друзья встречались у Быка, в его большом доме. Альхор решил эту традицию не прерывать. Неделю они добирались через всю страну до столицы в составе одного из караванов. Но это того стоило. Достаточно было посмотреть на восхищённые лица Роди, Дани и Марты, на спокойную Яну, у которой возбуждение выдавали яркость глаз. Только Алику было все равно столица эта или какой другой город. Но ему нравилось наблюдать за реакцией других. Странная у них семья. С другой стороны, они сами все неординарные личности.

Когда Альхор уехал, Яна пригласила Марту к себе жить. Она надеялась, что сможет избавиться от этого ощущения пустоты, когда они уехали. Но у нее не получилось этого сделать. Марта так и осталась у них жить. То как-то само собой получилось. Она ушла из профессии. Альхор подобрал ей работу. Ему все равно было кого еще притащат Яна с Аликом. Что делать, если они такие добрые были. Каждый сходит с ума по-своему.

Они подъехали к дому. Там царила привычная суматоха, которая только усилилась когда они вошли. Бык смял Яну в охапку, оторвав ее от пола.

— Что ты делаешь? Поставь меня на место!

— Все время хотел тебя поцеловать! Но Альхора боялся. — он звонко поцеловал ее в губы. Яна пыталась отвернуться, вырваться, но у него была железная хватка. С перепугу она его просто укусила. — Зараза какая! Альхор почему она тебя не кусает?

— Поставил меня на место! — велела Яна зло сверкая глазами.

— И не изменилась ни капли. — восхищенно сказал Бык, разглядывая ее. — Пойдем Михаилу тебя покажу.

— Я тебе не экспонат. Нечего меня показывать!

— Как нечего? Мы сколько тебя не видели!

— Альх! Спаси меня от него.

— Ничего не могу поделать. — посмеиваясь, ответил Альхор, наблюдая как детвора Быка схватила за руки Алика и потащила его рассматривать так ли он похож на Альхора или не так.

— Смотри я какую кошку нашел! — Бык поставил Яну прямо перед Михаилом.

— Ты ненормальный.

— Вчера не успел увернуться от сковороды, что в него жена кинула. Это последствия удара. — ответил Михаил, разглядывая с полуулыбкой Яну. — А ты повзрослела.

— Еще скажите постарела. — хмыкнула Яна.

— Разве такое можно женщинам говорить? — рассмеялся Михаил. — Но выглядишь ты намного лучше, чем в Латрасе.

Было шумно. Мариша косо поглядывала на Яну, но пока молчала.

— Ты только мою зеленоглазку не обижай. — сказал ей Альхор.

— Странно, что она тебя тогда выбрала, а не его. Это было бы логично.

— Согласен. Но получилось так, как получилось. — покручивая заколку, ответил Альхор.

Вечер плавно перешел в общее воспоминания. Яна вырвалась из захвата Быка села рядом с Альхором, вцепившись в него мертвой хваткой. Альхор обнял ее за плечи. Вроде и бояться нечего. Знает, что Бык ей ничего не сделает, а сама невольно ищет защиту у него. Итак всегда. На вид сильная, холодная. А на самом деле ранимая и боязливая. Революционерка. Спорит о чем-то с Быком. А глаза так и горят. Странно жизнь повернулась. Никто из не мог поверить, что смогут всего этого добиться. Когда они планировали план побега, то хотели податься или к кочевникам, или уйти за пустошь, а теперь занимают высокие посты. Обзавелись семьями. Бык по секрету сказал, что и у Михаила появилась подруга. Какая-то чудачка, которую он старательно от всех скрывал. Бык один раз видел ее и решил, что у той явно с головой не все в порядке. Какая разница, главное Михаилу она нравится. Хотя Альхор этого не ожидал. Так же как и не ожидал от себя, что сможет остепениться. Но это случилось. И скука прошла. В области постоянно что-то происходило, что требовало его немедленного решения. Алик продолжал ему находить проблемы. Так что жизнь продолжалась.

— У меня есть несколько талантливых математиков. Пристроишь их в институт? — спросил Альхор Михаила. Они сидели в стороне ото всех. Женщины помогали Марише с готовкой. Детвора бесилась. Бык пытался уложить совсем маленьких на тихий час.

— Присылай. Посмотрим на что они способны. — ответил Михаил. Он посмотрел на сидящего рядом Алика. — Пошел бы погулял.

— Мне и тут неплохо. — оскалился Алик.

— Возьми Даню и идите по городу побродите. Только постарайтесь сегодня никуда не лезть. — велел Альхор.

— Это одних и без присмотра? — усмехнулся Алик.

— С каких это пор тебе нянька нужна? К тому же Дани уже шестнадцать. Она за тобой приглядит. Документы только с собой возьмите на всякий случай. — сказал Альхор. Алик спорить не стал.

— Тяжело воспитывать? — спросил Михаил.

— А я его не воспитываю. Он Сам по себе. Я сам по себе. Так, видимость для Яны создаем. Я давно не лезу в его дела. Только иногда отмываю и помогаю, где он справится не может. — ответил Альхор.

— А с твоей деятельностью? Забросил? Перешел на другую сторону?

— Нет, так и сижу на двух стульях. Зато меня теперь все боятся. Там, где нельзя по закону дела решить, решаю по справедливости.

— Тебя и раньше все боялись.

— Кроме Яны и этого наглеца. С Драгами еще общаться нормально. Жаль, что я раньше с ними не познакомился. У них бы побывал. Теперь этого сделать не получится из-за Яны. С другой стороны, тогда бы ее не встретил.

— И она не против твоей деятельности?

— Закрывает на это глаза.

— Если все сложить, то вывод один: она обычная, ничем не отличающаяся от других, женщина. Но смотрю на нее и упрямо вижу, что в ней что-то есть. Необычное. Только это ускользает все время. Эта ее особенность. — сказал Михаил, возвращаясь к прежнему спору.

— Думаю — это искренность. Если она во что-то верит, то отдает себя полностью этой вере. И умение в самом плохом видеть хорошее. Все-таки она необычная, только это не видно на первый взгляд. — ответил Альхор.

— А ты разглядел.

Альхор лишь пожал плечами. Он до сих пор считал, что Яна не для него. Они слишком разные. Но раз так получилось, что они друг без друга не могут, значит так тому и быть. У каждого есть свои слабости. У него слабость Яна.

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg