«Марта»

Марта (fb2) - Марта (Марта [Бродских] - 1) 1650K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Татьяна Бродских

Татьяна Бродских Марта

Пролог

Любимым временем года Марты была осень. Она сама не знала почему, никогда об этом не задумывалась, ей просто нравилось все, что сопутствует осени. Вот и сегодня Марта сидела на одном из крупных камней на склоне холма – это было её любимое место. С него открывался потрясающий вид: Драконьи горы заслоняли горизонт, даже летом на их вершинах лежал снег. В деревне говорили, что и река Быстрая, которая пересекает долину, берет начало на склонах гор, и только кажется, что они рядом, на самом деле до них много дней пути. Все это было раскрашено разноцветными красками. Настоящий калейдоскоп, какой можно увидеть только осенью. А еще было видно деревню у реки, дорогу, ведущую в город, и небольшую тропинку, по которой можно было дойти до дома Роксаны.

Дом, который она перестала считать своим два года назад. Тогда тоже была осень и в один из дней бабушка, а на людях Роксана и никак иначе, взяла Марту с собой в деревню. Она думала, что кто-то из жителей заболел или у кого скотина захворала, ей не единожды приходилось помогать бабушке в лечении, отдавая свою силу, потому что, как говорили в деревне, бабушка – «пустой» маг. Когда Марта спрашивала у бабушки, что это значит и как такое может быть, она лишь отмалчивалась.

Когда они подошли к дому старосты деревни, дорогу им перегородила тетка Власса – повитуха – и набросилась на бабу Роксану с обвинениями: зачем, дескать, она привела Марту, что девочке нечего здесь делать, рано ей смотреть на такое. На что Роксана ответила, что Марте уже двенадцать и скоро сама женихаться начнет, так пусть посмотрит, к чему это приводит, и, вообще, она её ученица и только ей решать, будет ли присутствовать та на родах. Так Марта впервые побывала на родах. Чего хотела добиться этим бабушка, она не поняла. Ведь ей уже приходилось помогать принимать роды у коров и лошадей, а тут и делов-то – пот вытереть у роженицы, да за руку подержать. Правда, Марта не просто держала, а потихоньку старалась если не уменьшить боль, то хотя бы успокоить, делясь своей силой, но так, чтоб бабушка не заметила. Она всегда ругалась, если Марта помогала кому-то бесплатно. А потом появился на свет он, младенчик, маленький, красненький и беззащитный. Его, завернутого в пеленку, положили на руки матери, а Марта стояла рядом и смотрела на них. Столько любви было в глазах у матери, что девочка не удержалась и спросила: «Он же сделал вам больно, а вы его все равно любите. Почему?» Роженица устало улыбнулась и сказала: «Потому что он мой, потому что для матери нет никого дороже и лучше её детей». Подумав, Марта задала свой главный вопрос, который мучил всю её недолгую сознательную жизнь: «А если бы вы умерли, вы бы обиделись на своего малыша и считали бы его плохим из-за того, что он выжил, а вы нет?» «Ну что ты, ребенок в таких случаях совсем не виноват, наоборот, я бы была счастлива от того, что хоть он выжил, ведь для матери важнее жизнь её дитя, а не своя собственная. Я думаю, твоя мама тоже счастлива там, в небесных чертогах, когда видит, какая ты выросла большая и красивая». Про то, что она красивая, Марта, конечно, не поверила. Ведь бабушка говорила, что красивой была мама, а она, Марта, копия своего подлеца-отца. Но сейчас это её не заботило: всю обратную дорогу она размышляла над словами роженицы и поняла, что та права – маленький ребенок не может быть плохим. А еще над тем, что она тоже когда-то родилась и у нее есть день рождения, и надо спросить у бабушки точную дату. Ведь Марта уже почти взрослая, а не знает того, что известно каждому ребенку.

А потом был разговор с бабушкой, о нем вспоминать не хотелось. Все эти годы бабушка Роксана либо отмалчивалась, когда Марта спрашивала об отце и своем появлении на свет, либо начинала поливать его грязью, и только о маме она говорила тепло и ласково. Но в этот вечер Марта не хотела отступать, она намеревалась узнать дату своего рождения. А в результате узнала во всех подробностях, какой красивой и замечательной была её мать и что Марта убила её своим рождением. И что лучше умер бы этот проклятый чернокнижник, только бы жила её доченька. И что у Марты никогда не будет дня рождения, потому что это день смерти Лаисы, и она, Роксана, не позволит глумиться над своей кровиночкой, устраивая праздник всякому отродью. Если бы она не поклялась дочери воспитать Марту, то утопила бы её еще в младенчестве, но ничего, еще три года потерпеть осталось…

Марта усмехнулась. Почему она не ушла от Роксаны тогда, два года назад?! А куда было идти, кому она нужна? Эти два долгих года Марта старалась реже находиться дома. Она с нетерпением ждала весны, и как только начинала пробиваться трава, уходила на весь день собирать корневища целебных растений, а с приходом лета и сами растения, отсутствуя дома неделями. Сама ходила в город сдавать сырье, и кое-какие деньги успела скопить втайне от Роксаны. В лесу у юной травницы был тайник, там хранились не только деньги, но и кое-какие вещи, нужные для похода в лес, и самое ценное – три книги по магии. Она нашла их на чердаке и забрала себе. Особенно порадовало то, что одна из книг была о темной магии, в основном в ней подробно описывались проклятия. Зачем эта книга нужна была Роксане, девочка не задумывалась, она просто впитывала знания, как губка. И ей было неважно – заклятия смерти это или исцеления.

Скорее всего, бабушку это устраивало. Марта так и не услышала от неё ни слова беспокойства, наоборот, девочке казалось, что бабушка каждый раз удивлялась её возвращению. Но закон есть закон, и до пятнадцати лет она не могла выгнать внучку из дома. Марта решила не ждать следующей осени, а уйти, как только растает снег, осталось потерпеть всего полгода. Она уже все продумала: дойдет до ближайшего города и попробует устроиться помощницей травницы или фармацевта. Травы она знает, грамоте обучена, а потом через несколько лет поступит в школу магии или пойдет в ученицы к целителю. Марта не сомневалась, что её возьмут, уже сейчас она ощущала силу, способную не только исцелять, но и забирать жизнь. Правда, бабушка категорически запрещала пользоваться темной составляющей силы, как она её называла. Марта же не делила свою силу на светлую и темную, для неё она была едина, но в угоду бабушке привыкла прятать темные эманации ауры. У неё получалось настолько успешно, что даже архимаг не заподозрил бы в ней потомка некромантов. Нет, темные маги не были запрещены, но все равно на них косо посматривали, их боялись, особенно в деревнях.

Так, мечтая о будущем, Марта вглядывалась вдаль, пытаясь вобрать в себя хотя бы частичку красоты и радости, что дарит осенний лес. Она не сразу заметила четырех всадников, мало ли кто едет в деревню, и обратила на них внимание, когда они свернули на тропку, ведущую к дому, где она прожила последние десять лет. Это было любопытно, к ним никогда не приходили в гости, даже из деревни прибегали только по необходимости, а тут сразу четыре всадника. Жаль, сверху не разглядеть детали. Заблудились? Нет, они бы спросили дорогу в деревне. Марта разрывалась от желаний: сбегать посмотреть на гостей, или спрятаться как можно дальше, чтобы эти гости никогда её не нашли. Впервые на неё накатывали такие волны паники. Что с ней происходит? Она же никогда и ничего не боялась. Даже в детстве, когда бабушка запирала её одну в темной комнате в качестве наказания, ей было не страшно, ведь тьма живая, понимающая. Но вот паника начала сдавать свои позиции, уступая месту зову, который шептал, что дома её ждут. При желании Марта могла бы скинуть этот поводок, который тянул её к дому, но любопытство еще никто не отменял.

Её ждали у дома. Двое мужчин держали бабушку с двух сторон за предплечья, еще один приставил меч к её горлу. Никаких эмоций эти мужчины не испытывали, было понятно, что они наёмники, выполняющие приказ. Но ведь их должно быть четверо? И тут Марта увидела его. Он стоял чуть в стороне и смотрел на неё: высокий, красивый, лет тридцати на вид. Короткие темные волосы, большие серые, искрящиеся на солнце, глаза в обрамлении густых черных ресниц, красиво очерченные губы не портила даже легкая циничная усмешка.

– Ну, здравствуй, доченька, обними уж своего старого отца, – рассмеялся он, а с ним и его спутники.

* * *

Моррис нер Аркон не любил длительных путешествий, за неполных пятьдесят лет он привык к комфорту. Но в этом деле он не мог доверять никому кроме себя, слишком многие хотели бы, чтобы род Аркон остался без наследника. Он старался пресечь слухи о его проклятии, но всем рот не заткнешь, особенно после смерти трех жен за последние десять лет.

«Далеко забралась старая ведьма» – подумал нер Аркон, осматривая дом Роксаны ир Валенси.

– Бефф, осмотрите дом и окрестности, его обитатели мне нужны живыми, – отдал распоряжение он. Сам же отправил поисковое заклятие, чтобы определить местонахождение дочери. Странно, он никак не мог привыкнуть к этому слову – дочь, насколько проще было бы, родись у Лаисы сын. Нет, он, конечно, уже все обдумал и нашел способ обойти проклятие, которым «одарила» его Роксана, но как общаться с взрослой дочерью, Моррис не знал. Все общение с женщинами у него заканчивалось постелью и начиналось только с этой целью.

От мыслей его отвлек шум в доме и через несколько минут Бефф вывел Роксану. Еще полгода назад Моррис с удовольствием убил бы её сам, заставив напоследок помучиться. Сейчас глядя на эту постаревшую женщину, которая отдала весь свой дар и часть жизни только ради того чтобы отомстить ему, он испытал чувство легкой брезгливости. Нет, убить её, конечно, придется, но быстро и безболезненно. Приняв решение, Моррис нер Аркон сделал шаг навстречу наёмнику и его пленнице.

– Где моя дочь, Роксана?

– Не прошло и пятнадцати лет, зачем тебе дочь или у тебя уже не стоит? Так попроси кого-нибудь из своих лизоблюдов, они быстренько сделают наследника очередной твоей жене. Скольких своих детей ты похоронил? Ну как, понравилось? – с ненавистью выплевывала слова она.

– Ты сумасшедшая, – старался говорить спокойно нер Аркон. Сейчас он как никогда был близок к тому, чтоб лично свернуть ей шею.

– Бефф, заткни её, мне надо сосредоточиться, зов крови требует много сил и внимания, если она мне помешает, я спрошу с тебя, – с явной угрозой закончил он и приступил к ритуалу.

В нем не было ничего сложного: небольшая пентаграмма, начерченная прямо в пыли отломанной веткой, кровь родственника призываемого человека и само заклинание. Было одно «но»: чем больше темной крови в вызываемом человеке, тем труднее на него накинуть магический поводок. Моррис нер Аркон не сомневался в успехе, ведь он был самым сильным темным магом на территории Союза Западных Владетелей, а у девочки вряд ли больше пятидесяти процентов его крови. Но с самого начала заклинание сработало не так, как должно было. Поводок не получалось накинуть, он как бы соскальзывал с объекта. Маг уже думал, что придется отправлять наемников в лес на поиски, когда наконец-то получил отклик и почувствовал натяжение невидимой струны. С особым вниманием он вглядывался в лес, из которого должна была выйти его дочь. Какая она, получится ли с ней договориться, или бабка заразила её своей ненавистью? Заставить – дело нехитрое, но добровольное согласие было бы лучше. Не отдавая себе отчета, он волновался. Вот из леса вышла она – угловатый подросток в мешковатой одежде, если бы он не знал что у него дочь, принял бы её за парня. Она перевела на него взгляд, и у Морриса не осталось сомнений в своем отцовстве: он как будто смотрел в зеркало и видел себя в детстве. Тот же стальной взгляд серых глаз, проникающий в душу, овал лица, по-девичьи пухлые губы, сейчас они были упрямо сжаты. Когда-нибудь она станет красавицей, если захочет. Переключившись на магическое зрение, он не поверил увиденному: перед ним стоял светлый маг с хорошим потенциалом и без примеси темного дара. Но такого не может быть! Девочка активно сопротивлялась его магии, а такое под силу не каждому темному. А дочка-то полна загадок. Это обстоятельство весьма его развеселило, так что он не удержался и сказал:

– Ну, здравствуй, доченька, обними уж своего старого отца.

* * *

Марта лежала на кровати и смотрела в потолок, думать ни о чем не хотелось. Но мысли не отпускали её: «Зачем он забрал её, зачем, вообще, объявился после стольких лет? Почему у неё не получается его ненавидеть? Ведь поведи он себя иначе, она была бы рада сама с ним уехать. Но этот издевательский смех… Наверное, он ожидал, что я буду красивая, как мама». Марта раскрыла медальон и посмотрела на маму. Надо же, у бабушки все эти годы было её изображение, но она ни разу не показала его ей. Мама действительно была красивая: золотистые волосы падали волнами на плечи, большие голубые глаза смотрели с миниатюры ласково и нежно, мягкие пухлые губы изгибались в легкой улыбке.

Еще несколько часов назад у Марты были мечты и планы на дальнейшую жизнь. Но, видно, Пресветлая не уготовила ей легких путей. Девочка вспомнила, чем закончилась встреча с отцом.

– Я не вижу радости и почтения на твоем лице, разве так надо встречать своего отца?! – и снова эта ухмылка, как же она раздражает Марту.

– Девочка хоть разговаривает? – повернувшись к бабушке, спросил он. – Если нет, то это и к лучшему.

– Разговаривает, даже больше чем надо, – ответила Роксана, когда один из наемников убрал меч от её горла. – Прежде, чем ты убьешь меня, я хочу попрощаться с внучкой.

При последних словах Марта вздрогнула. Когда-то давно она старалась быть хорошей и послушной девочкой, хотела, чтобы бабушка её хоть чуть-чуть любила. Но после разговора двухлетней давности она понимала, что это невозможно. Сама же Марта не испытывала ненависти к бабушке и не желала ей смерти. Неужели отец, а она не сомневалась что это он, опустится до мести старой больной женщине, ведь даже Марта, не будучи целителем, понимала, что бабушка теряет рассудок.

– Марта, подойди ко мне, – позвала она. – Нер Аркон, ты же исполнишь моё последнее желание? Я хочу поговорить с внучкой наедине.

Отец Марты скривился, но взмахом руки дал команду отойти от Роксаны ир Валенси. Сама Марта была в шоке: её отец нер, так обращались к Владетелям и их наследникам. Даже вторые сыновья Владетелей носили приставку ир, как и другие благородные, у которых не было земли. Не просто участок под дом или даже дворец, а территория, на которой были города, деревни и так далее. В Союзе было пятнадцать владений, в Совет Владетелей, руководящий всей страной, входили одиннадцать неров, которым принадлежали крупнейшие территории страны. И род Аркон был единственным среди неров представителем темных магов. Тут было от чего впасть в шок, ведь с подачи бабушки Марта считала своего отца обыкновенным проходимцем с темным даром, что не такая уж редкость в их стране. Все то время, пока она находилась в раздумьях, бабушка о чем-то ей говорила, Марта постаралась прислушаться:

– … ты обязана. Ради памяти своей матери, пообещай, что сделаешь это! – настойчиво шептала бабушка, вцепившись в неё мертвой хваткой. Марта не понимала, о чем она просит, но по привычке кивнула, только чтоб та успокоилась. Роксана вздохнула уже сдержаннее, сняла с шеи амулет, отдала Марте и продолжила: – Я хочу, чтобы ты его не снимала, пусть он напоминает данное мне обещание. Этот подлец думает, что, убив меня, он все исправит, ха-ха-ха, как бы не так! Я все продумала и моя смерть не спасет его род. А если он хотел получить удовольствие, убив меня собственноручно, то его ждет сюрприз. Иди, иди к нему и помни, ты мне обещала!

Последние слова она почти кричала, толкая Марту в сторону отца. Когда та пошла, ничего не понимая, бабушка молниеносно закинула что-то в рот, захрипела, упала на землю и забилась в конвульсиях. Моррис подскочил к ней, пощупал шею, заглянул в глаза и отошел в сторону.

– Старая дура, приняла яд мараэ, – обратился к Марте отец. – Захочешь умереть – выбери другой способ.

– Почему? – ей было жалко бабушку, но это её решение и поэтому она не бросилась ей на помощь. И было неприятно от неприкрытого цинизма, с которым говорил её отец о смерти бабушки. Какая бы она ни была и как бы ни ошибалась в своей жизни, все-таки она заботилась о Марте и та была ей благодарна.

– Это только на первый взгляд кажется, что смерть от яда мараэ быстрая и легкая. На самом деле он парализует связки, и человек не может кричать, не может контролировать свои движения, но при этом испытывает чудовищную боль всего, что только может болеть в теле. Не веришь? Загляни ей в глаза, и ты увидишь, что я прав.

Марта не смогла, ей было страшно, поэтому не смогла удержаться от вопроса:

– Вы хотели сами её убить? – «ну же, скажи, что это не так, пусть бабушка будет не права, соври, я так устала от правды», думала она.

– Да, она это заслужила, но я бы просто остановил ей сердце, быстро и без мучений, – спокойно, с долей презрения ответил он.

А дальше было сожжение тела бабушки вместе с домом, ей бы понравилось, ведь сжигают тела только магов, чтобы они после смерти не обратились в нежить. Пламя взметнулось выше деревьев, горело ярко, жарко, в считанные минуты уничтожая дом и все, что осталось в нем, все, кроме памяти. А Марта все стояла и молилась Пресветлой, чтобы бабушка встретилась с мамой в небесных чертогах и нашла покой.

Девочка почти не запомнила дороги до города, её вез один из наёмников, кажется, отец звал его Бефф, посадив впереди себя на лошадь. Он же провел её в комнату в таверне и запер за ней дверь.

Марта вздохнула и повернулась лицом к стене, она не плакала, она давно уже разучилась плакать, но так хотелось. Где-то внутри неё сестра, частичка её души, которая совмещала свет и тьму, тихонько пела, стремясь утешить, как в детстве. Что же делать? Марта понимала, что сбежать сейчас она не сможет, от темного мага такого уровня ей не скрыться. Но и принять его власть над собой, а по-другому не будет, она не хотела. Бывая в городе, Марта каждый раз заходила в общественную библиотеку, ей нужны были знания законов её страны. Из них она и узнала, что для сирот возраст, после которого они считаются взрослыми – пятнадцать лет, а для имеющих родителей – семнадцать. Её угнетало не то, что до свободы придется ждать целых три года, а то, что у отца появились на неё планы, значит, он её не отпустит и в семнадцать. Другая радовалась бы, окажись у неё такой богатый и влиятельный отец, но Марта еще два года назад решила добиваться всего сама, и ей никто не был нужен, особенно человек, который не вспоминал о ней четырнадцать лет. Она его выслушает, надо узнать, что ему нужно от неё, и подумает, как быть дальше. С этим решением она уснула.

Утром Марту разбудил все тот же Бефф. Он проводил её в уборную, подождал, пока она приведет себя в порядок, и повел вниз на завтрак. Еда была сытной: каша с мясом и молоко со свежевыпеченной булкой. Марта старалась есть не торопясь, как и полагается девушке, но получалось с трудом, потому что вчера она не обедала и не ужинала. Когда первый голод был приглушен, она стала украдкой рассматривать своего спутника. Бефф был коренастым мужчиной лет сорока, с короткими седеющими волосами, нос крупный, глаза светлые добрые и пышные усы. Он внушал доверие, таким в представлении Марты должен быть отец. Почему ей не повезло, почему ей достался этот надменный самовлюбленный тип, который свалил заботы о только что найденной дочери на постороннего человека? Настроение, поднятое вкусным завтраком, стремительно падало. Бефф предложил прогуляться по городу, зайти в магазины, сказал, что её отец оставил ему на это деньги. Марта отказалась, не хотела его утруждать, и денег брать тоже не хотела, пока не узнает планы отца на себя. Время до обеда она провела лежа на кровати в своей комнате, за этим занятием её и застал нер Аркон.

* * *

Моррис нер Аркон шел к дочери и думал, как лучше построить разговор. Стоит ли сразу поставить дочь на место, озвучив ей, что отныне за неё все будет решать он? Или оставить ей иллюзию свободы? Потому что если она пошла характером в него, то могут быть проблемы. Проблемы темный маг не любил, имея деньги и власть, легко привыкнуть, что все решаемо. А Марта в ближайшие годы будет одна сплошная проблема, во-первых, надо официально признать свою незаконнорожденную дочь, во-вторых, дать ей подходящее образование, в-третьих, найти мужа с темным даром. Но как все это провернуть, если надо приглядывать за дочерью? На что надеялась Роксана, когда требовала выполнения обещания с внучки? Ведь даже слабому магу не составило бы труда подслушать. Или она сделала это специально, зная, что он не удержится и захочет узнать последние наставления для своей дочки? А Марта, как она могла дать согласие? Хотя это и неудивительно. Моррис вспомнил, с каким отсутствующим видом слушала свою бабку Марта, а не гипноз ли это? Он же не знает, что могла внушить девочке за эти года сумасшедшая. Ведь как-то ей удалось проклясть его так, что никто не может снять, и это слабенький светлый маг, что в принципе невозможно. Будет лучше, если Марта побудет подальше от него, пока он не разберется что к чему. Приняв решение, он вошел в комнату дочери.

– Здравствуй, думаю, ты хотела бы узнать о своем будущем, – сказал маг и, не дожидаясь ответного приветствия, сел на стул. – Завтра с утра мы отправимся телепортом в столицу, там поживем декаду в одном из гостиных дворов. За это время я планирую оформить все документы, связанные с тобой, а после устроить тебя в пансион для девиц благородного происхождения, – Моррис сделал паузу, всматриваясь в реакцию Марты на свои слова, но её не было и если бы не внимательный взгляд той, он решил бы, что она его не слышала. – Пока я буду заниматься делами, Бефф покажет тебе город и купит все необходимое для проживания и обучения в пансионе. Если есть вопросы, задавай.

– Зачем вам это? – спросила Марта. – Зачем вам я?

– Ты моя дочь, что странного в том, что я хочу обеспечить твое будущее? – решил слукавить нер Аркон.

– Очень странно, четырнадцать лет не хотели, а тут раз и почувствовали себя отцом, – получилось грубовато, девочка это понимала, но раздражение, вызываемое всей этой ситуацией, требовало выхода. Она с трудом сдерживала свою темную сестру, которая в присутствии отца все время хотела вырваться, показать себя во всей красе и способностях. Но делать этого было нельзя, пусть лучше отец её недооценивает, легче будет сбежать, она уже твердо решила, что не будет участвовать в его планах, какими заманчивыми бы они не были.

– Я мог бы сказать, что не знал о тебе, или придумать другую, не менее трагичную историю, но это не так, – ухмыльнулся он. – На самом деле твоя бабушка четырнадцать лет назад наложила на меня проклятие, по которому у меня не может быть детей до конца моей жизни, об этом я узнал недавно. Так уж получилось, что до проклятия детьми я не обзавелся, ты у меня одна. Я не хочу, чтобы мой род угас вместе со мной, поэтому раз проклятие снять нельзя, будем его обходить. К моменту совершеннолетия я найду тебе достойного мужа, и ваш первенец мужского пола и будет моим наследником. Как видишь, я не планирую ничего страшного на твой счет. Наоборот, каждая девушка мечтает выйти замуж за богатого и влиятельного, а тебе я постараюсь найти еще и привлекательного. Мне бы не хотелось, чтобы мой наследник был некрасивым, цени мою заботу.

У Марты не было слов, она догадывалась, что встреча с отцом ни к чему хорошему не приведет, но чтобы так, сходу лишить её мечты, даже не спросив о ней. Да, все девушки мечтали бы о таком будущем, но она не все, она хочет учиться магии, она хочет помогать людям, она хочет всего добиться сама. Хочет, чтобы когда-нибудь он взглянул на неё с гордостью, а не со снисходительной обреченностью. Нет, это глупости, она не будет стараться ради его одобрения, хватит с неё бабушки, она будет стремиться стать лучшей для себя. Но вслух Марта ничего этого не сказала, сейчас она смирится, у неё будет время все обдумать и спланировать не только побег, но и дальнейшую жизнь.

– Рад, что у тебя нет возражений, – с довольным видом сказал отец. – Кстати, отныне тебя будут звать Морита нер Аркон, привыкай.

Глава 1

Два года спустя

– Морита, тебя к директрисе, – в класс заглянула Дейра. – Ой, извините, ир Катени, я хотела сказать, что ира Директор вызывает к себе неру Мориту.

Я скривилась, только Дейра может так попадать впросак, теперь этот сноб Катени донесет на неё директрисе, и её опять накажут. Дейра единственная в этом гадюшнике, почему-то называемым пансионом для благородных девиц, кто мне был симпатичен. На неё не получалось обижаться или не обращать внимания, её оптимизм бил через край и даже местные задаваки из влиятельных семей её не трогали.

– Ну что ж, Морита, можешь идти, – разрешил наш учитель этикета, – но на следующем уроке я тебя спрошу по пройденной теме, соизволь подготовиться.

Было бы к чему готовиться, за два года мы изучили этикет вдоль и поперек, и сейчас на нем отдыхают даже особы далекие от интеллекта. Интересно, кто на этот раз ко мне пожаловал? К ир Адели, она же директор этого заведения, меня вызывали только, когда приезжал отец или Бефф. Уклад пансиона я не нарушала, точнее, не попадалась, так что для учителей, наставников и родителя я была примерной, скромной девушкой.

В самом начале моего здесь обучения родовитые особы пытались тыкать мне моим незаконнорожденным происхождением, делать гадости и так далее, но после нескольких нелепых случайностей с зачинщицами, как то сломанная рука, разбитый нос, от меня отстали. Нет, они, конечно, пытались приписать эти случаи мне, все-таки отец темный маг, но доказательств не нашли, а свидетелей в мою пользу было хоть отбавляй. Папаша в тот раз очень подозрительно смотрел, его вызвали в пансион с другими магами, как-никак родитель подозреваемой. Он тогда и предположил, что на меня наложено заклятие умершей матерью, с целью защитить своего ребенка от недоброжелателей, остальные маги покивали, соглашаясь, на этом и разошлись. А отец, уезжая, сказал мне: «Не зарывайся». И с тех пор я веду себя особенно осторожно, но, слава Пресветлой, желающих поиздеваться надо мной после того разбирательства поубавилось.

Надеюсь, приехал Бефф, с ним было проще и интересней. Я понимаю, что он действует по приказу нер Аркона, и, возможно, хорошее отношение ко мне у него тоже по приказу. Верить в это не хотелось, и я решила относиться к жизни проще, а именно и дальше симпатизировать Беффу, лучше бы он был моим отцом. С недавних пор соученицы не давали мне проходу: каждая вторая мечтала познакомиться с моим родителем лично, а в перспективе стать моей мачехой. Началось это после того, как отец на вопрос одной из своих поклонниц (когда мы с ним прогуливались в парке пансиона), почему он до сих пор не женат, с лукавой улыбкой ответил, что доверяет выбрать себе жену своей дочери. Он, дескать, хочет, чтобы его любимые женщины дружили. Ну не подлец ли, доверяет мне он, да я даже в родовом поместье ни разу не была. И теперь мне приходится отбиваться от желающих дружить со мной.

Хорошо, что другая половина воспитанниц влюблена в учителя танцев Лауриэля, эльфа. Золотистые волосы до пояса, огромные бирюзовые глаза, остроконечные уши, хрупкое телосложение. Не знаю, что в нем может нравиться, единственное достоинство, на мой взгляд, – это рост, высокий. Эльф больше похож на недокормленную девушку с вечно выпученными глазами, рядом с ним любая выглядит коровой, но танцует он превосходно. Если бы не его брезгливо-презрительное выражение глаз, у меня возникало бы желание его накормить и только, а так даже его нет.

В раздумьях я дошла до кабинета директрисы, нацепила маску вежливости, скромно потупила глаза, постучала и вошла.

– Здравствуйте, ира Адели, вы меня вызывали?

– Да, милая, проходи, садись, – еще не подняв глаза, я поняла, что приехал отец, только в присутствии тех, кто платит деньги, наша гарпия становилась ласковой и милой. Оглядев кабинет, увидела, что помимо сидящего за столом родителя и директора, здесь находится еще один мужчина, мне незнакомый. Вспоминаю, что пока мне его не представит отец, внимание на него обращать я не могу.

– Здравствуйте, отец, очень рада вас видеть, – склоняю голову и стараюсь не косить в сторону импозантного мужчины.

Выглядит он немного старше отца, лет на сорок, каштановые волосы, тронутые на висках сединой, спускаются до плеч, глаза ярко-синие, смотрят с интересом, на губах лукавая улыбка, чисто выбрит, стало быть вдовец. Женатые мужчины носили усы или бороду, или то и другое, это был показатель статуса. Одежда на нем дорогая, хоть он и постарался одеться поскромнее, все темных тонов, на его фоне мой родич выглядит посланцем небес: белоснежная рубашка, бежевая туника, вышитая серебром, и наверняка светлые брюки. Единственный раз я его видела в черном одеянии, когда он приезжал за мной.

– Садись дочь, не задерживай нас, – проговорил отец с ласковой улыбкой. Да, на людях он само очарование. – Хочу тебе представить моего хорошего друга, Владетеля Алерта нер Трога.

Еще один владетель на мою голову, ему-то что надо? Но, как полагается, склонила голову в приветствии.

– Я очарован, нера Морита, – очередная любезность, предписанная этикетом.

– Дочь моя, через две декады состоится большой ежегодный бал, на котором все девушки благородных семей, достигшие шестнадцати лет, обязаны присутствовать, – отец сделал эффектную паузу. Неужели до сих пор ждет от меня проявления каких-нибудь эмоций, кроме вежливого интереса? – Ты тоже приглашена, я уже договорился с ира Адели, Бефф заберет тебя через декаду, надо будет успеть сшить тебе платье. Я хочу, чтобы моя дочь затмила всех, и тебя на балу будет ждать сюрприз.

– Как скажете, отец, – и снова легкий наклон головы. – Будут еще какие-нибудь указания, или я могу идти?

– Можешь идти, – видно, что он остался недоволен отсутствием у меня любопытства. Может, я зря так себя с ним веду? Может, надо было брать пример с других девчонок? Но уже поздно что-либо менять – это вызовет еще больше подозрений.

На следующий день оказалось, что почти весь наш курс идет на бал. Им родители прислали магических вестников с сообщением об этом событии. Мой папаша тоже мог такой прислать, стало быть, дело не в бале, а в том дядечке. Неужели отец решил выдать меня замуж за него, и устроил смотрины? Нет, вряд ли, он Владетель и еще не старый, вполне может себе найти молодую, красивую и, что главное, законнорожденную благородную деву. Стало быть, жених из его рода. Можно было бы посмотреть в библиотеке, кого ж мне сосватал отец, но почему-то мне все равно.

Бефф, как и говорил отец, приехал за мной через декаду. Я втайне надеялась, что на этот раз мне удастся побывать в родовом поместье, но нет. Наш пансион находится в городе Ланут, недалеко от столицы Реганур, всего в дне пути верхом. В основном все соученицы выехали в наемных экипажах или личных каретах, но моему отцу надо обязательно пустить пыль в глаза, и мы отправились телепортом. А все дело в том, что телепортироваться в нашем мире могут только драконы, и они же умеют делать стационарные телепорты, что является одним из источников их доходов, и удовольствие это дорогое.

Как бы мне пригодились эти деньги, но я не хотела подставлять Беффа, ничего, помимо платья понадобится куча мелочей, на них и сэкономлю. Вот уже два года я потихоньку коплю деньги, которые дает мне отец на всякие женские нужды: нижнее белье, косметика, бижутерия и другие мелочи. На платьях сэкономить не получается, портной отправляет счета отцу сам, и они – платья – должны быть не хуже чем у других. А нижнее белье никто не видит, я могу купить себе и дешевое, оно все равно удобней. Хорошо, что я живу одна в комнате, а то слухи уже дошли бы до отца. И мне было бы проблематично объяснить ему, на что я коплю.

* * *

Уже полчаса я смотрю на себя в зеркало и не узнаю. Я привыкла, что большинство воспитанниц пансиона выглядят более женственно. Я же невысокого роста, худенькая, темно-русые волосы, этакая мышка, и только серые выразительные глаза выделяются на общем фоне. Я всегда переживала, что не такая красивая, как отец или мама.

Сейчас же на меня из зеркала смотрела совсем другая девушка. Красивый овал лица, нежная кожа, огромные глаза в опушке черных длинных ресниц, волосы, поднятые в высокую прическу, украшенную жемчужинами, открыли изящную шею, подчеркнутые косметикой губы оказались чувственно изогнуты. И весь этот образ дополняло платье: небесно-голубое, расшитое серебряными нитями, легкое, воздушное, оно подчеркивало стройность и грациозность фигуры, я стала похожа на эльфийку.

– Улыбнись, – сказал отец от двери, я и не заметила, как он вошел. – Не забывай, сегодня ты должна затмить всех.

Я хотела услышать совсем другое, хотела, чтобы он сказал как я красива. Глупо, он никогда меня не хвалил и не делал комплиментов. Даже наша директриса иногда признавала мои заслуги в учебе или поведении, а он нет, только и слышишь: «должна, должна». А я никому и ничего не должна, и когда-нибудь я скажу ему это, но не сегодня. Я попыталась улыбнуться, вышла какая-то гримаса.

– Я знаю, что тебе поможет расслабиться, – отец подошел к бару.

Пока он был ко мне спиной, я украдкой его рассмотрела, тона его одежды тоже были небесными с серебром. Он был, как всегда, красив, элегантен, а еще возмутительно молод. Я уже знала, что ему пятьдесят лет, но больше чем на тридцать он не выглядел, маг, что с него взять. Они и живут дольше, в среднем до двухсот лет, и почти не стареют.

Отец уже подходил ко мне с бокалом в руках, пить мне не хотелось, я не люблю спиртное.

– Это эльфийское вино, оно легкое, попробуй, – решил успокоить меня он, заметив мою неуверенность.

Я взяла бокал, понюхала. Запаха спирта не было вообще, только легкий аромат цветов и ягод. На вкус оно тоже было приятное, с небольшой кислинкой, а еще от него ощутимо тянуло магией. Допив вино, я почувствовала, как по телу разливается тепло, и его наполняет легкость и веселость. Лицо само озарилось улыбкой, задорной, искристой, а глаза наполнились внутренним светом. Хочу запомнить себя такой навсегда – красивой! Повернулась к отцу, он смотрел на меня с каким-то отстраненным видом, потом кивнул и, не говоря ни слова, протянул мне руку.

Бал по традиции проходил в главном зале Дома Совета. Это был комплекс зданий, располагавшийся в центре Реганура, номинально никому из Владетелей не принадлежал. Часть строений занимали чиновники всех мастей, в главной части проходили заседания Совета Владетелей и встречи иноземных гостей, также каждый Владетель имел свои апартаменты в одном из домов комплекса. Так что идти далеко не пришлось, достаточно было пройти крытой галереей в центральное здание.

Возможно, мы запаздывали, или отец заранее спланировал заявиться на бал последними, чтоб наверняка привлечь к нам внимание. За два года я так и не привыкла к его чрезмерному, на мой взгляд, самолюбованию. Неужели я тоже такой буду с возрастом? Ужас, отец хоть и выглядит молодо, но иногда напоминает мне старика Лангейра – учителя изящной словесности и риторики. Не передать словами насколько он нудный, достаточно ему открыть рот, как половина класса зевает, а другая уже спит.

По дороге в главный зал мы не встретили даже слуг, появилось неприятное чувство страха, я никогда не была на балах и вообще не люблю большие скопления людей.

Мы с отцом вошли в зал, я сделала глубокий вдох, распрямила плечи и улыбнулась, сегодня я не Марта и не Морита нер Аркон, сегодня я королева бала. И пусть другие сомневаются в своей привлекательности, я же собиралась провести время на балу так, как если бы он был последним в моей жизни, кто знает, может, так и будет.

– Моррис нер Аркон с дочерью нерой Моритой! – выкрикнул церемониймейстер.

Зал сверкал, он был убран в золотисто-оранжевых тонах, как осенний лес. И еще лес напоминали присутствующие здесь люди. Во-первых, их было много, во-вторых, большинство были одеты в те же тона, что и убранство зала.

Смотрелось странно: люди, стоящие рядом с колоннами или стенами, сливались с ними. Интересно, чем они думали, когда выбирали цвета нарядов? Хотя, может, они не знали. Над залом горели магические светильники, негромко играла музыка, как я ни старалась, заметить музыкантов мне не удалось.

Пока я незаметно оглядывалась по сторонам, отец подвел меня к небольшой группе людей. Из присутствующих я была знакома только с Владетелем Трогом, стало быть, остальные либо Владетели, либо приближенные к ним. Отец поприветствовал всех и стал представлять меня им, я не запоминала, только кивала и улыбалась. Зачем мне их имена, у меня другие планы на жизнь. Поэтому я спокойно пропускала мимо ушей заверения мужчин в своей неотразимости и не обращала внимания на презрительно-оценивающие взгляды женщин, ровно до того момента, пока рядом с нами не остался только Алерт нер Трога с двумя молодыми людьми.

– Нера Морита, я, наверное, повторюсь, но вы очаровательны! – на этот раз он сказал это искренне. – Позвольте, я представлю вам моего сына Арлеса ир Троги и моего племянника Петра ир Троги.

Молодые люди склонились в легком поклоне, не отводя от меня глаз, я тоже рассматривала их. Младший сын нера Алерта был очень похож на своего отца, те же каштановые волосы и синие глаза, даже мне было понятно, что женщин у него было много, уж очень он красив. Но в нем не было той целеустремленности, той жизненной силы, которые были у его отца, видимо, с самого детства он получал все, что хотел, и это наложило свой отпечаток, сделав его взгляд циничным и пресыщенным. Племянник выглядел на фоне дяди и кузена бледно: серые волосы, высокий, худощавый, единственное, что у них было общего – синие глаза, но даже они смотрели холодно и отстраненно. Интересно, кого из них папаша прочит мне в женихи? Все то время пока мы друг друга разглядывали, нер Трога рассказывал о достоинствах своих «мальчиков». Он бы долго еще этим занимался, но тут музыка заиграла громче, и объявили танец дебютанток. Мы с отцом прошли в центр зала, куда уже стягивались другие девушки с отцами или старшими братьями, которые по традиции должны были открыть бал. Танцевать с отцом было очень легко, он хорошо вел, и по тому, какие завистливые взгляды бросали на меня мои соученицы и не только, отцу скучать не дадут.

Следующие два танца я провела в обществе потенциальных женихов. Арлес танцевал неплохо, пытался вести светскую беседу и делать сомнительные комплименты, но каждый раз отвлекался на танцующую рядом даму, чтобы улыбнуться или даже подмигнуть ей. Так что вальсировать с Петром мне понравилось больше, пусть он вел себя немножко прохладно, зато все время смотрел на меня и молчал.

Спустя несколько танцев и кавалеров я решила чего-нибудь выпить, желательно спиртного, потому как эльфийское вино перестало действовать, и мне захотелось уйти с этого праздника. Но прежде чем уйти, надо было оторвать от отца очередную даму и спросить разрешения. Делать ни того, ни другого не хотелось, пришлось выбрать фуршетный стол. Только дойдя до стола, я задумалась, а как узнать какое вино взять, чтоб оно не было очень крепкое. Науку о винах нам начнут преподавать не раньше чем через месяц, а знания эти мне нужны сейчас. Хотела уже спросить у официанта, как меня опередил чей-то голос, сказав:

– Я бы вам рекомендовал выбрать вот это, – я оглянулась и увидела красивого молодого мужчину, он протягивал мне бокал с золотистой жидкостью. – Это золотое игристое вино со знаменитых эльфийских виноградников, очень подходит для молоденьких девушек. Извините, мы не представлены, но, надеюсь, вы простите мою дерзость? Я Дарршан из Рассветного клана. Могу я узнать имя самой очаровательной леди на этом балу?

Из всего вышесказанного я уяснила главное – это дракон, а с ними надо держать ухо востро. В пансионате о драконах ходило много историй, и все они заканчивались лишением невинности главных героинь и их последующей смерти от неразделенной любви. Мне такого счастья было не надо. Оскорблять невниманием гостя сопредельного государства не стоило, и я решила сказать ему свое имя, хоть это противоречило этикету, да и не будет же он набрасываться на меня при всех.

– Меня зовут Морита нер Аркон, – я взяла у него бокал с вином, пригубила. Оно было приятно на вкус. – Спасибо вам, очень приятный вкус у этого вина.

– Ну что вы, не стоит благодарности, – ослепительно улыбнулся Дарршан. – Могу ли я рассчитывать хотя бы на один танец с вами?

– Конечно, буду рада подарить вам танец, – и ведь действительно рада.

Неужели, я такая же глупая, как остальные девицы из нашего пансионата? Я не торопясь пила вино, красавчик дракон рассказывал, что он здесь в составе дипломатической миссии, что впервые в нашей стране и что-то еще. Я же, пользуясь моментом, рассматривала его: высокий, стройный, длинные черные с красными прядями волосы, красивое лицо и большие янтарные глаза с вертикальными зрачками – это единственное, что отличало его от людей. Одет он был во все черное: камзол, рубашка, брюки, сапоги, разбавляло всю эту черноту обилие золотых украшений. Нет, они не были навешаны беспорядочно и безвкусно, скорее наоборот, ему даже шли все эти золотые побрякушки.

– Вы не могли бы удовлетворить мое любопытство, – спросила я с самой любезной улыбкой. – Вы первый дракон, с которым мне выпала честь пообщаться, меня интересуют ваши волосы, такой интересный окрас, это у вас натуральный цвет?

Надо было видеть его лицо, кажется, еще никто так откровенно не намекал, что он красит волосы. Старательно делаю наивный взгляд, приятно поиздеваться над таким красавчиком, стало чуточку веселее.

– Заверяю вас, у меня все натуральное, – явно не о волосах сказал он. – У драконов цветные пряди означают принадлежность к той или иной магии, у меня это магия огня. Вы еще не передумали со мной потанцевать? Сейчас как раз подходящая музыка заиграла.

Музыка действительно была подходящая, приятная, неторопливая, позволяющая вести разговор во время танца, чем, собственно, мы и занялись.

Дарршан превосходно двигался, то ли подействовало вино, то ли по другой причине, но мне казалось, что с ним я летаю, что мои ноги не касаются пола. Так легко и свободно мне ни с кем не было, чувство эйфории захватило меня и хотелось, чтобы этот танец никогда не заканчивался.

Он что-то спрашивал, я умудрялась ему отвечать, пришла я в себя на террасе, от холода.

– Тебе холодно? – прошептал дракон, наклоняясь ко мне. – Я помогу тебе согреться.

Когда это мы перешли на «ты», ничего не помню, как я, вообще, оказалась на террасе? Но тут все мысли вылетели из головы, потому что он меня поцеловал. Мой первый поцелуй, нежный, легкий, головокружительный.

Меня кинуло в жар, сердце забилось часто-часто, захотелось теснее прижаться к нему, я инстинктивно положила руки Дарршану на шею. Он расценил мой жест как призыв к действию, притянул меня к себе за талию и углубил поцелуй. Нет, это неправильно, я же не могу целоваться с первым встречным, но так хочется. Хотелось ровно до того момента, пока я не глянула ему в глаза. На меня изучающе смотрел умудренный опытом мужчина, а не молодой парень, каким я его считала. Это для меня поцелуй был первым, для него же ничего нового и волнующего в нем не было. Мне показалось, что в его глазах застыла насмешка, это меня и отрезвило. Я оттолкнула его, и как мне не было обидно, сказала:

– Спасибо, что не дали замерзнуть, но я пойду погреюсь традиционным методом, например, потанцую со своим женихом, – бросив напоследок на него презрительный взгляд, вернулась в танцевальный зал.

Как бы мне хотелось сейчас где-нибудь спрятаться. Надо найти отца, оставаться здесь я больше не могла. До отца я не успела дойти, меня перехватил Владетель Трога и утянул танцевать.

– Я хотел бы узнать: вам понравились мои парни? Вы им очень. Не знаю, говорил ли вам отец, но мы с ним не прочь породниться. Я буду счастлив иметь такую невестку, – он мне подмигнул и улыбнулся.

– Понравились, они у вас замечательные, – вежливо ответила я.

– А кто из них больше? – не унимался Алерт нер Трога.

Сказать, что мне все равно, я не могла, портить отношения с будущим свекром не хотелось, вдруг мои планы проваляться и все-таки придется выходить замуж.

– Вы, – решила немного пококетничать я. Зря, он улыбнулся еще шире, глаза заблестели, рука, до этого придерживающая мою спину, опустилась на талию, от чего мы стали ближе друг к другу.

– Что же вы увидели во мне такого, чего нет в моих парнях? – спросил он.

Как же мне от него отделаться? Он и вправду нравился мне больше чем его сын или племянник. Но стоит ли говорить правду, или многозначительно промолчать? Истина победила, а может, мне просто захотелось высказаться.

– В них нет вашего жизнелюбия и целеустремленности, у них и так все есть, поэтому им не нужно ничего добиваться, – ответила я, а он как-то по новому взглянул на меня, задумался, к тому времени музыка уже закончилась.

– Вы порадовали меня не только танцем, спасибо, – он склонил голову и поцеловал мне кончики пальцев. Недалеко я заметила Дарршана, он пристально смотрел на меня, не обращая внимания на свою даму.

– Нер Алерт, вы не могли бы проводить меня к отцу? – попросила я своего спутника, надеюсь, в его обществе Дарршан не будет ко мне приставать. Я еще злилась на него и на свое поведение.

Отступление 1

Моррис нер Аркон смотрел, как его дочь танцует с высоким черноволосым драконом. Для большинства присутствующих этот молодой мужчина прибыл в составе дипломатической миссии и ничем особым не отличался от других драконов. Немногие знали, что это наследник Драконьей империи, единственный сын Повелителя неба, Дарршан и его внимание к своей дочери магу не нравилось. И не просто не нравилось, он с трудом удерживал улыбку на лице, глядя, как наследник прижимает к себе Мориту теснее, чем позволяют приличия, как нашептывает ей что-то на ушко. Даже находясь на значительном удалении от танцующих пар, Моррис чувствовал, что дракон применяет приворотную магию, и больше всего на свете ему хотелось ударить этого молодого наглеца чем-нибудь убойным из своего арсенала. Но это было желание отца, а Владетель нер Аркон понимал, что не сделает этого, даже если Дарршан решит соблазнить его дочь. Империя Драконов очень сильна, и ссориться с ней невыгодно, это сегодня Дарршан наследник, а завтра Повелитель. Чем бы ни закончилось его увлечение Моритой, радует, что беременность дочери не грозит. Свою единственную драконы ищут столетиями, ведь не каждая женщина может стать матерью дракона. Именно поэтому маг не сделал ничего, чтобы помешать наследнику, когда он повел Мориту на выход из зала. Ничего не сделал, только сжал руки, а в душе поднимались гнев и злоба, оттого что где-то там этот крылатый кобель лапает его дочь, его собственность. Впервые за свою жизнь Моррис нер Аркон ревновал.

Отступление 2

– Ты уверен? – спросил один молодой дракон другого. Они стояли в стороне от веселящихся людей, два друга и две полные противоположности. Блондин и брюнет, вода и огонь, внешне холодный, но с ураганом эмоций внутри, и яркий любитель женщин, не испытывающий любви ни к одной из них.

– Нет, но еще рано об этом говорить. Ты должен узнать о ней все и, по возможности, не спускать глаз, – распорядился брюнет.

– Хорошо, но не кажется тебе, что с этим заданием справился бы и бескрылый? – скептически поинтересовался блондин.

– Я доверяю только тебе, если информация дойдет до Закатного клана, ты знаешь, чем это может грозить мне.

Отступление 3

Алерт нер Трога сидел в своем кабинете и размышлял над бутылочкой Драконьего коньяка. Не так давно его старинный, еще с академии, приятель Моррис предложил породниться. Несмотря на то, что дочь Морриса была незаконнорожденной, Алерт почти сразу согласился. Это было очень выгодное предложение: его младший сын мог бы стать нером, пусть и по праву супружества. Планы у Морриса нер Аркона были немного другие. Он хотел сделать своим наследником будущего внука, но на то они и планы, что не всегда сбываются так, как мы того хотим. И нер Трога не прочь был впоследствии помочь своему сыну стать полноправным нером. Дело было за малым: друг поставил условие, что кандидатов в мужья должно быть не меньше двух, чтоб ему было из чего выбрать, а сыну подавай красавицу. Владетелю Алерту было плевать на внешность будущей невестки, но в угоду любимому сыну он решил взглянуть на дочь Морриса. Если бы она оказалась страшненькой, что, конечно, сомнительно с таким отцом, всегда оставался вариант с племянником, для него власть была лучшей наградой, и он бы не стал обращать внимания на внешность невесты. Еще при первой встрече девочка его заинтересовала. Она была симпатична, умна и, что немаловажно, умела держать себя в руках: никакого визга, истерик и упрямства, просто идеальная будущая жена. Вот бы его покойная супруга была такой, но нет, его Сесиль была всего лишь красива. А что, может, самому жениться? На балу Морита, безусловно, притягивала взгляд. Грация, обаяние – все это от Морриса, она заинтересовала даже Арлеса, хотя ему всегда нравились пухленькие блондинки. Петр тоже уже спрашивал, кому Морита станет женой. Но необязательно ему самому на ней жениться, чтобы в будущем она стала его, и, возможно, наследником Морриса нер Аркона будет его сын, пока не рожденный. Тогда лучше отдать её за Арлеса, тот и сам будет изменять жене, так что её интрижку со своим отцом не заметит.

Глава 2

После бала прошло уже два месяца, жизнь вошла в свою колею, воспитанницы пансиона наконец-то успокоились, можно было продолжать учиться дальше.

– Морита, тебя вызывает ира директор, – заглянула в класс Дейра. Да, прямо дежавю какое-то, хоть не сказала директриса, а то опять бы её отправили на побегушки в учебную часть. Улыбнувшись Дейре, я поглядела на ир Катени, он только махнул рукой, мол, иди уж.

Интересно, зачем я понадобилась отцу, а то, что это он, я не сомневалась, кто еще может приехать ко мне в середине учебной декады. Настроение у меня было неважное, но я постаралась выглядеть уверенно, и подчеркнуто вежливо, что бы ни сказал отец, я была к этому готова. Замуж он меня отдать не сможет, пока мне не исполнится семнадцать, а до этого еще больше полугода, так что все остальное не страшно.

В кабинете директрисы, как и в прошлый раз, были она сама, отец и Владетель Алерт. Это наводило на мысль, что родитель определился со своим выбором. Поэтому меня не удивило, когда он завел пространную речь о том, что заботится обо мне, моем благополучии и дальше в том же духе. По-моему, только ира Адели была не в курсе, к чему ведет мой отец. Я же сидела и гадала: кого он выбрал? Хоть я и не собиралась замуж, но из двух кандидатов выбрала бы Петра, он хоть не будет изменять мне направо и налево. Это только родители воспитанниц пансиона думают, что в этих стенах девочки ничего плохого не узнают и ничему предосудительному не научатся.

– Мы подошли к главному, – о, мы наконец-то подошли. – Доченька, сегодня в присутствии директора ир Адели мы оформим твою помолвку с Арлесом ир Троги. Владетель Трога выступит представителем своего младшего сына.

Все-таки этот бабник. Ладно, будет дополнительным стимулом все сделать так, чтоб он остался с носом. Думаю, его ни разу не бросала девушка. Я мило улыбнулась, заверила отца в своей покорности его воле, попутно наблюдая за реакцией нер Трога. Он мне улыбался немного снисходительно и обещающе, чего это он, неужели так хочет женить сына? Может, он тоже жаждет внуков, как мой отец? Тем временем директриса достала документы из шкафа, где лежали личные дела воспитанниц, отец тоже вытащил какие-то бумаги. Мне ничего подписывать не пришлось, я же несовершеннолетняя. Подписи ставили отец и Владетель Алерт, ира директор заверила бумагу как представитель учебного заведения, в котором я училась. Все были довольны, я же хотела знать, зачем помолвку нужно было организовывать так рано, обычно достаточно за три или четыре месяца до свадьбы, а тут более полугода до совершеннолетия ждать.

– Дорогой отец, разрешите узнать, когда планируется свадьба?

– Сразу после твоего дня рождения, через три месяца, – он многозначительно на меня посмотрел.

Как же я могла забыть, он же делал мне метрику и обмолвился, что теперь я весенняя, а не осенняя. Мне тогда было все равно, я с детства не знала дату своего рождения. Надо срочно узнать, что именно он написал в метрике. Я посмотрела на свое личное дело, там точно есть необходимые мне документы. Постаралась не выдать охватившего меня волнения. Я планировала побег на лето, придется пересмотреть планы. Либо попытаться сдвинуть дату свадьбы хотя бы на месяц, чем я и занялась.

– Отец, вы уверены? Ведь для свадьбы надо столько подготовить. Будь жива мама или у вас была бы жена, то тогда можно успеть вовремя. Не будете же вы сами покупать мне приданое, да и платье надо успеть сшить. А у меня экзамены, вряд ли ира Адели сможет часто меня отпускать.

– Насчет приданого не беспокойся, я найму подходящую женщину, она выберет и купит все необходимое. Платье тебе будут шить в Ланите, я привезу на это время лучшего портного из столицы. Думаю, ира Адели согласится отпускать тебя дважды в декаду на примерку? – после кивка директрисы, он продолжил: – Еще я открою небольшой счет на твое имя в банке, ты сможешь купить себе всякие нужные женские мелочи к свадьбе.

Я радостно заулыбалась. Надеюсь, это именно та реакция, которая должна быть у девушки, узнавшей, что скоро её свадьба. В глазах отца появилось удовлетворение, значит, я угадала с реакцией. Сильно стараться изображать радость не пришлось, я действительно была довольна, но не свадьбе, а деньгам, которые собиралась потратить с пользой. Попрощавшись с родителем и нером Трогом, я отправилась к себе в комнату, мне надо было подумать. Оставшиеся уроки я решила прогулять, сошлюсь на головную боль, вызванную волнением.

А подумать было о чем. В первую очередь мне надо узнать дату своего рождения по документам, а они лежат в кабинете директора. Стало быть, надо туда проникнуть и посмотреть, но это ночью. А сейчас надо прикинуть, какие вещи можно начать собирать. С момента, как меня определили в пансион, я начала продумывать планы побега, и основной вопрос был в том, куда бежать. Остаться в своей стране я не могла. Мой отец облеченный властью человек, к тому же очень сильный маг, он найдет меня везде. Но я и не хочу прятаться всю жизнь, мне нужно было найти место, куда власть отца не распространялась. Очевидный выбор был за империей Рукар, но, почитав о местных обычаях, которые отличались кровожадностью, я передумала. Оставались: империя Драконов, Озерный край эльфов и Свободные Острова.

У драконов женщины считались этакими красивыми игрушками, почти у каждого был гарем, и магии могли учиться только мужчины. Явно эта страна не для меня. Можно было отправиться к эльфам, у них была лучшая Академия Целителей, но мне хотелось изучать и темную магию. Эх, лучше всего было бы остаться здесь, в столице была хорошая академия для всех видов магов: темных, светлых и стихийников. Почему отец не мог подождать лет пять? Нет же, ему срочно понадобился наследник. Не понимаю зачем, жизнь у него впереди долгая, еще есть шанс, что с годами проклятие сойдет на «нет». Несколько раз я порывалась объяснить ему, что хочу быть магом, что не против выйти замуж, но позже, лет через десять. Он меня не слышал, он вообще замечает только то, что нужно ему, толку с таким разговаривать.

Как не хотелось мне, но придется бежать на Свободные Острова. Название красивое, но на самом деле все не так радужно, как может показаться. Власть там принадлежит магам, преимущественно темным, которые сбежали из империи Рукар, но маги – это еще полбеды. Испокон веков туда бегут преступники, авантюристы, и просто люди, и нелюди, которые не смогли найти себе применение на родине. Драконы, эльфы, люди, нечисть, кого там только нет, и вряд ли они отличаются добротой и отзывчивостью. Самый большой остров называется Сайларен, по названию самого крупного города на нем, вот там была лучшая Академия Магии, даже мой папаша её закончил. Так что сама Пресветлая велела пойти по родительским стопам.

Сначала я не собиралась брать с собой ничего из вещей, купленных моим отцом, хотела, чтоб его мучила совесть, чтоб он беспокоился обо мне. Это самопожертвование у меня прошло быстро. Достаточно было подумать, как далеко я смогу уйти в чем мать родила, ведь все, что есть на мне, куплено на его деньги. Поэтому было бы лицемерием брать что-то одно и не брать другое. Но на себе я много не унесу, на телепорт, даже до одного из крупных портовых городов, мне не хватит. Тем более мне надо вернуться в долину, забрать книги и деньги. Тогда я решила отправлять свои вещи частями почтой. Уверена, отец никогда не догадается, особенно если все заранее провернуть, деньги у меня на это будут, останется только нейтрализовать Беффа.

Вот с такими радужными мыслями я лежала на кровати, когда постучали в дверь. Мне было лень вставать, поэтому я просто крикнула: «Войдите». Дверь открылась и в неё заглянула Дейра.

– Ты чего лежишь, заболела, что ли? – спросила она.

– Нет, просто от волнения разболелась голова, – я решила ей сказать про свадьбу, все равно завтра все уже будут знать. – Представляешь, я скоро выхожу замуж!

– Ух ты, а за кого? – влетела в мою комнату она.

– За Арлеса ир Троги, младшего сына Владетеля Трога.

– За красавчика с синими глазами и каштановыми волосами? – и дождавшись моего утвердительного кивка, с грустью вздохнула. – Везет тебе, я бы хотела за него выйти замуж, он такой красивый, а мне прочат Нильса ир Валери. Ну, ты помнишь, такой худощавый и невзрачный, он еще краснел все время, не помнишь… Вот и я о том же, его никто не помнит из девчонок, почему мне так не везет?

– Наоборот, Дейра, тебе везет. Он будет любить только тебя, а не всех более или менее симпатичных женщин, – я действительно так думала.

Дейра улыбнулась, надеюсь, мне удалось её поддержать. Я очень хотела, чтобы она была счастлива, такая добрая, светлая, она достойна счастья, как никто другой.

Взяв с меня обещание прийти на ужин, Дейра ушла. А я подумала, что буду скучать по своей единственной подруге. Она бы очень удивилась, узнай, что я считаю её таковой. За два с половиной года я ни с кем не сблизилась, лучшие мои подружки – это книги в библиотеке, все свободное время я проводила с ними.

* * *

После полуночи я отправилась на дело, накинув на ночную рубашку плащ. Вообще-то я думала пойти нормально одетой, но если меня поймают, встанет вопрос: «куда я направлялась», а так сразу заподозрят, что шла к мужчине. Буду намекать на эльфа, этот гад недавно сравнил меня с коровой, иносказательно конечно, но сам факт был. Вот и я его иносказательно обвиню в неприличных намеках в мой адрес.

Проскочив мимо поста надзирательницы, я замедлила шаг и попыталась слиться со стеной. В этом мне не было равных в пансионе, я могла пройти мимо любого и меня не замечали. Но только если я заранее видела человека, держать отвод глаз постоянно у меня пока не получалось.

Надзирательницами мы – воспитанницы – называли служительниц Пресветлой, которые блюли нашу нравственность. Помимо проповедей и обязательных молитв, они охраняли наш сон от поползновений мужчин-охранников, которые сторожили нас от кого-то тоже. В общем, замкнутый круг. Но сейчас мне было некогда об этом думать, я сосредоточилась, поддерживая заклинание отвода глаз. Само заклинание простое и неэнергозатратное, его я вычитала в одной из бабушкиных книг. Почему-то мне тяжело его поддерживать. Может, я его как-то неправильно использую? Самообучение магии не всегда хорошо, особенно, когда не у кого спросить совета.

Пробираясь темными коридорами, стараясь скользить бесшумно, я практически физически ощущала темноту. Хотелось впустить её в себя, слиться с ней. Ведь она тоже часть меня, а я на протяжении всего обучения в пансионе контролирую себя даже во сне, почему-то мне кажется, что так правильно. Особенно в первый год чувствовала постоянное наблюдение за мной. Сейчас оно практически сошло на «нет», но я не рискую отпускать полностью тьму, до поры до времени притаившуюся в моей груди. Ничего, когда-нибудь я буду самой собой, и мне больше не придется притворяться.

Так, незаметно, я добралась до кабинета директрисы. Мне пока везло, никто по пути не попался. Небольшая магическая охранка на двери кабинета все-таки была, если я попробую вскрыть дверь без специального ключа, то сюда сбежится вся охрана. Возможно, моих способностей хватило бы снять сигналку, а вот знаний катастрофически не хватало, что же делать? Я уже практически пошла обратно, чтобы подумать и на следующую ночь прийти с решением этого вопроса. Когда услышала шепот, легкий ненавязчивый, рождающийся где-то внутри меня: «Ступи в тень… доверься себе… в тени нет преград».

Я вздрогнула, мне не нравилось уходить в тень: все окружающее теряло краски, становилось размытым и даже люди в ней выглядели не так. Чаще они тоже были серой массой с небольшим светящимся ореолом. У кого-то он был светлый, яркий, так и хотелось прикоснуться, у других в нем встречались темные пятна и даже дыры, и не всегда это соответствовало болезням. А были и такие люди, у которых светящегося контура не осталось, заменившись на что-то мерзкое и вызывающее отвращение.

Видела ли я души людей, не знаю, но больше ничего не приходило на ум. Самое же неприятное в тени было то, что эмоции, чувства притуплялись, их заменяло холодное равнодушие. И чем дольше находишься в тени, тем тяжелее вернуться обратно, потому что уже все равно.

Что ж, буду рисковать, встала поближе к двери, отпустила сгусток тьмы, что таился у меня внутри. Мне надо было добиться того, чтобы аура окрасилась в серый однородный цвет. Я уже слышала зов. Надо довериться, открыться и сделать шаг вперед. Тяжело дается только первый шаг, я смогу… Я иду…

Вокруг все изменилось: линии потеряли четкость, поплыли, стены, пол, потолок практически утратили материальность. Здесь они напоминали упругую субстанцию, как желе, прозрачно-серого цвета, в отдалении я увидела яркие фигуры, идущие в моем направлении. Надо идти вперед, пока я еще помню, зачем спустилась сюда. Сделала шаг, еще, и хоть у меня здесь не было материального тела, просачиваться сквозь стену было очень неприятно, я ощущала каждый камешек. А еще я узнала, что в этой стене есть тайник, причем его не открывали лет сто, надо будет заглянуть в него, раз он ничейный.

Вышла из тени рывком, как будто вынырнула из воды, перевела дух и оглядела кабинет, все в порядке, вроде ничего не потревожила. Прошла к шкафу с личными делами, нашла свою папку. А родитель что-то подозревает, иначе как объяснить эту путаницу с датой рождения? Мне он сказал, что свадьба через три месяца, то есть не раньше начала месяца Сейбы (май). По документам выходило, что день рождения у меня 1 числа Эрулы (апрель), а свадьба через декаду после, значит, у меня есть два месяца, чтобы подготовиться и сбежать. Но зачем отцу было вводить меня в заблуждение? Подумаю об этом потом, на досуге, потому что надо выбираться отсюда. Не очень хочется опять идти через тень, но мне надо быть осторожной. Перед отъездом в кабинет директрисы придется еще раз наведаться, мои документы мне лишними не будут. Вдруг без метрики в Академию не примут.

Путь до комнаты прошел спокойно, если не считать курьезного случая, когда я чуть не налетела на целующуюся парочку у лестницы на свой этаж. Я так растерялась от этого зрелища, что не сразу сообразила применить отвод глаз. Было от чего растеряться: одним из целующихся был ир Катени, а его партнершей одна из служительниц, и ведь не расскажешь никому.

* * *

Дни летели. Дважды в декаду я ходила на примерку к портному. Приходилось стоять на лавочке и два часа слушать его бубнеж, а также жалобы на сильных мира сего, которые засунули его талант в эту глушь. Наверное, в отместку он всю истыкал меня булавками. Я же молча стояла на маленькой скамеечке, размышляя о том, как в очередной раз избавиться от надзора Беффа. Что я только не придумывала за прошедший месяц: и нижнее белье покупала два раза, и на косметические процедуры ходила тоже два раза. Бефф разницу не увидел, о чем мне и сказал. Конечно, её и не было, в то время пока он ждал меня, я на почте оформляла почтовый ящик в личное пользование на чужое имя, а впоследствии бегала заполнять его своими вещами. Ему же я соврала, что эффект проявится через месяц, но для этого надо сделать еще две процедуры, по одной в декаду. Мне не хотелось его обманывать, он всегда был добр и заботлив по отношению ко мне, но в первую очередь Бефф служил моему отцу. Девушкам в косметическом салоне и в лавке, торгующей нижним бельем, я рассказала душещипательную историю о любви и просила меня не выдавать. За это у одной я купила дорогое эльфийское белье, другой же оплатила процедуры, которых не было, забрав баночки с кремами и экстрактами, сама как-нибудь сделаю, что добру пропадать. В итоге все были довольны: я занималась своими делами, девушки делали на мне декадные выручки, а Бефф спокойно пил эль в ближайшей таверне.

Единственное неудобство было в том, как вынести вещи из пансиона, чтоб никто не заметил, и если бы я вышла к Беффу с баулом, он обязательно спросил бы меня что это. Выход из положения я искала дня три, облазила ночью весь городской сквер, рядом с которым находилась почта, но таки нашла подходящее место для тайника в кустах под лавкой полуразрушенной беседки. Оставалось только прикрыть это удачное место магией и тайник готов. Если близко не будет лазить какой-нибудь маг, то никто и не заметит. С хождением туда и обратно в пансион через кованую решетку, мне стало легче спускаться в тень. И отвод глаз я уже держала, не напрягаясь, столько, сколько нужно, вот что значит тренировка. Так и жила: за день до примерки собирала вещи, которые нужно было отправить на этот раз, и ночью несла их в тайник, а на следующий день, избавившись от Беффа, забирала оттуда вещи и относила на почту.

Отправить груз можно было двумя вариантами – телепортом или в составе каравана, чаще всего он уходил раз в месяц, в него загодя записывались желающие пусть не быстро, но безопасно добраться до места назначения. В караване передвигались не только путешественники, но и купцы с товарами, а также почтовый фургон. Все это охранял достаточно большой отряд стражей, государство им доплачивало за почтовые перевозки. Как раз через два дня уходил такой караван, и я хотела все вещи отправить с ним, больше шансов, что отец не узнает. Все было хорошо, ящик куплен, на почте практиковалась камера хранения, оставшиеся вещи я сегодня положу в него. Надо будет только провести магический ритуал, чтобы я смогла получить свои вещи в Сайларене, но для этого потребуется время. Маг, служащий на почте, должен провести обряд на крови, чтобы и без документов я могла забрать свой багаж. Какие могут быть документы, если буду отправлять не на свое имя. Значит, иду сегодня в баню, вот Бефф будет рад, туда меньше чем на четыре часа не ходят. Это заведение только называется баней, на самом деле туда ходят не мыться, а общаться. Парилка, массажи и тому подобное – это для души. Так что с таким запасом времени я все успею, но в баню сходить придется, иначе будет совсем уж подозрительно.

– Ай! – еще одна булавка нашла свое пристанище в моей спине.

– Красота требует жертв, моя дорогая, особенно красота от мастера Лорано, – как всегда о себе в третьем лице сказал портной. – Что ж, на сегодня все. Осторожнее! Да помогите же этой неуклюжей девице снять платье!

Это он своим помощницам. Какое надо иметь терпение, чтобы выносить мастера Лорано? Они же на него смотрят с таким восхищением, что сразу возникает мысль о привороте.

Глава 3

Неумолимо приближалась дата моей свадьбы, в связи с чем усиливалось мое волнение и боязнь того, что что-то пойдет не так. Иногда возникала предательская мысль, плюнуть на все и выйти замуж, живут же люди в браке, а некоторые даже счастливы, например родители Дейры. Но я гнала эти панические мысли, убеждала себя, что семейная жизнь не для меня, тем более от неё рождаются дети. И именно этого от меня ждет отец – ребенка, внука. Я когда-нибудь решусь пройти через эту жуть, что зовется родами, но точно не скоро. Вот выучусь на мага-целителя после того, как освою темную магию, чтоб уж наверняка не умереть при родах. Я хочу сама растить своего ребенка, что бы никакие мстительные бабушки или самовлюбленные отцы и близко не подходили. В общем, я решила: что когда-нибудь, через много-много лет, если захочу ребенка, то найду подходящего мужчину и забеременею от него. Благо девчонки просветили, как это происходит, по рассказам почти так же, как рожать, с кровью и болью, ужас. Но самое главное, замуж я выходить не буду, один раз помучиться можно, но не всю же жизнь.

По словам служительницы Пресветлой Богини Сейбы, все женщины страдают от того, что богиня полюбила молодого Энлира – бога воды, за что её и наказал Арук – верховный бог небесного огня, а по совместительству муж богини Сейбы. Её и всех женщин – дочерей богини – родовыми муками, чтоб не забывали блюсти верность мужьям своим. Так ли было, не знаю, но проверять на себе не хочется. Бабушка не молилась никаким богам и, вообще, говорила на эту тему неохотно. Может, поэтому я отношусь к ним, как к сказочным персонажам.

И вот подошел день, которого я ждала и боялась одновременно. Сегодня последняя примерка платья и мой официальный день рождения. Завтра начинаются трехдневные празднования, посвященные богине плодородия Сейбе. Лучшего момента уйти, чем сегодня ночью, мне вряд ли представится, потому что после праздников за мной приедут. Придумают какой-нибудь предлог и увезут в семейную жизнь. Не хочу. А тут еще Дарршан активизировался, прислал одноразовый телепорт с привязкой к себе любимому и записку:

«Любимая, если мои чувства хоть что-то значат для тебя, если я небезразличен тебе, раздави в руке шарик телепорта, и я подарю тебе всего себя без остатка. Дарршан».

Нет, ну как можно всерьез воспринимать такого нелюдя, он же только о себе и думает, а еще взрослый дракон.

К приходу Беффа я вся изнервничалась, меня охватывала паника. Вдруг меня увезут уже сегодня? Что если я зря так долго откладывала побег? А делала я это для того, чтобы броситься в бега уже совершеннолетней, тогда стражники не будут слишком рьяно меня искать. Вряд ли отец захочет обнародовать, что дочь Владетеля сбежала из-под венца. Скорее он организует неофициальные поиски.

– Ты сегодня какая-то задумчивая, не хочешь мне рассказать почему? – спросил меня Бефф. Он в последнее время старался меня разговорить, о чем-то спрашивал, рассказывал о семье, племянниках, своих детей у него не было.

– Все в порядке, Бефф, просто столько всего навалилось: экзамены, платье, скорая свадьба, – пусть думает, что я переживаю из-за этого.

– Малышка, не переживай. Арлес хоть и бабник, но женщин он никогда не обижал. Ты ежели спросить что хочешь, спрашивай. Ты ж мне как дочка. Тебе бы с мамкой поговорить, аль с другой какой женщиной. Я говорил нер Аркону об этом, но ты ж его знаешь, он никого не слушает, окромя себя. Ты не стесняйся, спрашивай, вы ж в своем пансионе жизни-то не знаете. А давай я тебя с одной кралей познакомлю, она тебе все расскажет, ну об этом самом, – его лицо озарилось радостью, я невольно тоже улыбнулась. Интересно, как он собирался сам мне рассказывать «об этом самом».

– Спасибо, Бефф, но не стоит отвлекать постороннего человека, – на такие темы я даже с мамой бы не решилась поговорить. Да и знаю я то, что нужно знать, чтобы не попасться на красивые слова о вечной любви и остаться потом одной с ребенком, как мама в свое время.

– Не бойся, она вдова, а не девка гулящая. Она тебе все расскажет, а может чего и подскажет. И забудет твой Арлесек про других баб. Соглашайся, – посмотрел он на меня с таким заговорщицким видом, что я не смогла ему отказать.

– Хорошо, – улыбнулась я ему. – Но только ненадолго, мне еще сегодня на примерку.

– Тогда пошли скорее, вы ж, бабы, не умеете быстро говорить. Ой, прости меня, малышка, ты пока не баба, – вот и как на него обижаться.

Вдова оказалась владелицей таверны, той самой, где так любил попивать эль Бефф. Посмотрев на вдову, я поняла, что не только из-за эля он сюда захаживает. Женщина была рослая, крепкая, с большой грудью, что даже мне захотелось к ней прижаться и поплакаться о своей несчастной доле. А еще она была очень симпатичная: черные волнистые волосы, карие добродушные глаза. Её звали красивым именем Жаннин, она была откуда-то с юга, может даже со Свободных Островов.

Сначала она удивилась неожиданному знакомству. Но по мере того, как Бефф шепотом излагал ей причину, по которой мы к ней пришли, удивление сменилось пониманием и, как мне показалось, сочувствием.

– Пойдем, – сказала она мне. – А ты подожди нас внизу, – махнула Жаннин Беффу в сторону столов.

Мы поднялись с ней на второй этаж, прошли в комнату, напоминающую небольшую гостиную, она усадила меня на диван и присела напротив.

– Что бы ты хотела узнать? – спросила она меня.

– Ничего, это была идея Беффа. Он думает, что раз у меня не было матери, я боюсь выходить замуж. Думает, я не знаю, что происходит между мужем и женой наедине, – мне было неловко разговаривать с малознакомым человеком на такие темы, хоть она и женщина. – Извините, что вас отвлекли от дел, все нужное мне подруги уже рассказали, я, наверное, пойду… Вы только скажите Беффу, что поговорили со мной, он так старался меня успокоить. Он очень хороший.

– Сядь, – мне опять пришлось сесть. – Я не буду спрашивать, что именно тебе рассказали твои подружки, наверняка что-то страшное и неприятное, чаще всего так оно и есть, когда нет любви между супругами. Поэтому если нет возможности выйти замуж по любви, постарайся полюбить своего мужа, и тогда супружеский долг станет не просто обязанностью, а очень приятной обязанностью. И еще, главное правило, если хочешь, чтобы мужчина любил и возвращался к тебе, никогда не показывай своей ревности, особенно если он бабник. Перенимай его поведение, не пришел ночевать – не спрашивай, где был, веди себя так, как будто тебя это не волнует. Никогда не плачь из-за мужчины, они не стоят наших слез. Конечно, если это не похороны мужа, вот тогда можно выплакать все слезы, что накопились за жизнь с ним.

Жаннин еще много чего сказала, похоже, у неё брак тоже не был счастливым, но она старалась меня подбодрить и говорила о мужчинах не только гадости, как это делала бабушка. Когда мы с Беффом вышли из таверны, и он попытался узнать, понравилась ли мне Жаннин, у него был такой озабоченный вид, что мне стало смешно. Я рассмеялась и сказала ему, что одобряю его выбор, надеюсь, он не упустит такую замечательную женщину. Он покраснел, замялся и сказал, что сегодня вечером хотел сделать Жаннин предложение. А вот это было не очень хорошо, я не хотела, чтобы из-за моего побега пострадал Бефф.

– Как здорово, а что ты ей подаришь? – с далеко идущими планами поинтересовалась я.

– А надо что-то дарить? – удивился Бефф.

– Конечно, лучше всего подарить какую-нибудь драгоценность, чтобы она видела, что ты не на её деньги метишь. Я придумала! Отец сейчас в столице? Хорошо, езжай к нему, возьми выходные на праздники, заодно купишь там подходящий подарок. Или еще лучше, бери Жаннин, делай ей предложение и вместе езжайте в столицу за подарками и другими вещами, нужными к свадьбе.

Видимо, мой энтузиазм немного напугал мужчину. Он как-то растерялся, стал говорить, что не мешало бы сначала спросить нера Аркона, не против ли он его женитьбы, и что он не может доверить этот вопрос магическому вестнику, что сам сегодня же поедет и лично спросит. Не совсем то, что я хотела, но главное – результат, а мне надо, чтобы его не заподозрили в моем исчезновении.

Примерка платья в кои-то веки прошла спокойно. Жаль, его невозможно забрать с собой, оно мне шло неимоверно. Только ради того чтобы пройти в этом платье по дороге к храму, где меня в нем увидят сотни людей, стоило бы выйти замуж. Глядя на платье, мне хотелось плакать – это действительно был шедевр, о чем я и сказала мастеру Лорану. Он тоже прослезился от своей значимости.

После портного мы зашли в банк, где я, как всегда, сняла положенную мне ежедекадную сумму денег на всякие женские мелочи. Сумма была немаленькая – пять золотых, на эти деньги средняя семья могла прожить пару месяцев, и еще бы немного осталось. До помолвки Бефф выдавал мне по пять золотых в месяц и еще по мелочи, что оставались от наших с ним гуляний по городу. Как я поняла, отец выделял ему определенную сумму денег, на которую он был должен меня выгуливать, покупать сладости, мелкие подарки и сувениры. Остаток этих денег Бефф никогда себе не брал, он отдавал их мне, когда пять, а когда и семь серебряных монет. За два с половиной года у меня накопились чуть больше ста золотых, целое состояние. И на часть из них я на свой страх и риск купила лекарственные травы, которые не встречаются на Свободных Островах, и по идее должны стоить дороже, чем у нас. Их, вместе с вещами, я отправила посылкой на острова. Что делать с остальными деньгами, я не знала. Отправить посылкой побоялась, одно дело – пропадут вещи, другое дело – все деньги, но и носить на себе всю сумму опасно, да и тяжело. А еще у меня в долине припрятаны десять золотых.

Поэтому я решила положить их в банк, в тот самый, откуда я брала деньги каждую декаду. Еще месяц назад, когда я задумалась над этим вопросом, я узнала у служащего банка, что их филиалы есть в каждой стране, даже в империи Рукар. И если открыть счет у них, то деньги можно снять в любой стране, не сразу, конечно, придется подождать несколько часов. Трудности были только в том, что бы доказать свое совершеннолетие, для этого мне надо было предъявить метрику, а еще у меня возникли сомнения, а не заблокирует ли отец мой счет. Пусть банкиры и говорят о тайне вкладов, но отец все-таки Владетель, с ним они, возможно, не захотят ссориться из-за каких-то ста золотых. Можно было положить в эльфийский банк, но вот признают ли они меня достаточно взрослой для того чтобы открыть вклад? Как известно, у них совершеннолетними считаются те, кому исполнилось пятьдесят лет. Не проверишь, не узнаешь. Но надо возвращаться в пансион, ждать ночи не имеет смысла, моя метрика мне нужна сегодня до закрытия банка, потому что завтра начинаются праздники, и он будет закрыт.

Скомкано попрощалась с Беффом, пообещала себе, что обязательно напишу ему письмо, как устроюсь на новом месте и попрошу прощения за обман. Недолго думая, накинула на себя отвод глаз, прошла в учебную часть. Меня никто не замечал, директрисы на месте не было, повезло, пройдя незамеченной мимо её секретарши, я просочилась в приоткрытую дверь её кабинета. Зачем я в прошлый раз мучилась с тенью, можно было так же зайти. Первым делом я забрала свою метрику и договор помолвки, почитаю на досуге, интересно же, насколько меня ценит отец.

Так как я возвращаться не собиралась, то решила осмотреть тайник, который я в прошлый раз обнаружила в стене. Я примерно помнила, в какой части стены он находился, и к этой стене был придвинут массивный стол из мореного дуба, за которым любила принимать посетителей ира директор. Стол я не отодвину, надо точно определить, где тайник. С этими мыслями я залезла за стол и начала с помощью магии исследовать стену. Тайник нашелся за одной из деревянных панелей, которыми был обшит кабинет, сдвинув её в сторону, я начала ощупывать камень на предмет тайного замка. Но его не было, было только легкое покалывание незнакомой мне магии, как открыть тайник я не знала. Забыв обо всем, продолжала ощупывать и соседние камни, пока не поранила пальцы о какой-то выступ. Уже отчаявшись, дотронулась окровавленными пальцами до того места, где ощущала магию, и камень растаял, превратившись в легкую дымку, сквозь которую можно было просунуть руку, что я и сделала. Достала какой-то сверток и уже хотела развернуть, чтобы посмотреть, что же я такое нашла, как услышала голос директрисы. Кажется, я попала. Быстро закрыв деревянную панель, прижав сверток к себе, залезла под стол. Может, вместе с отводом глаз она меня не заметит?

Ира Адели была не одна, а вот это очень плохо, она посетителей всегда за столом принимает, увидеть не увидит, но ногой задеть может и тогда… Лучше об этом не думать.

– Что вам надо? Мы же договаривались, что вы никогда не будете сюда приходить, – прошипела директриса. Это что-то новое, кто же смог её довести до такого состояния?

– Ты знаешь, что мне надо, и ты мне это дашь, иначе все узнают твою маленькую тайну, – голос у мужчины был приятным, хоть он говорил тихо и вкрадчиво. Он навевал обманчивое чувство доверия к этому человеку, захотелось хоть краешком глаза его увидеть.

– Нет, я ничего тебе не дам, у тебя больше нет надо мной власти, – ира Адели с трудом справлялась с подкрадывающейся истерикой.

– Ты уверена, моя дорогая? – от его голоса у меня побежали мурашки по спине. Захотелось броситься этому мужчине на шею, чтобы он увез меня далеко-далеко.

Я понимала, что он использует магию, и постаралась скинуть с себя его влияние. Через какое-то время мне это удалось. Но судя по звукам, доносившимся до меня, я что-то пропустила. Поначалу мне показалось, что он её пытает, стоны, охи и ахи, но после слов «еще, еще, да-а-а… не останавливайся», я уже не знала, что и думать. Почему я не могу ставить щиты невидимости или хотя бы от звука, потому что слушать это было неприятно и гадко. И в тень я не могу уйти, никогда не пробовала делать это днем, да и тип этот может почувствовать, он вроде маг. Потом был вскрик, и все закончилось, я уже перевела дух, поскорее бы этот свалил, а директрисе я глаза отведу, не впервой.

– Никуда ты от меня не денешься, пока я сам не решу сменить кормушку, – усмехнулся мужчина.

«И ты, красавица, тоже, мы еще встретимся, и ты будешь мне рада не меньше, чем эта старая дура», – услышала я у себя в голове все тот же вкрадчивый голос. Дыхание перехватило, руки вспотели от страха. Кто это был, и не сошла ли я с ума?

Спустя некоторое время я почувствовала, что его нет в комнате. Проверив, что заклинание не испарилось, я вылезла из-под стола и, стараясь не шуметь, стала пробираться к выходу. Особенно тихо проходила мимо диванчика, на котором лежала ира директор в неприличной позе с задранной юбкой, расстегнутым лифом, увидев её в таком виде, я сразу поняла, чем они здесь занимались. Если до этого мне было неприятно, то теперь стало еще стыдно и мерзко. Я постаралась побыстрее пройти, пока директриса находится в прострации, но тут мой взгляд упал на её шею, на ней отчетливо выделялись две небольшие дырочки, как если бы кто ткнул шилом, из них сочилась кровь. Меня прошиб холодный пот, этот гад был вампиром. Но этого не может быть! Сейчас не ночь, а ходить днем способен только высший вампир. Это что-то другое, высших вампиров нет, их всех истребили много веков назад. В империи Рукар попадается обычная ночная нечисть, которая не очень умна и крайне кровожадна, но при попадании на солнечный свет они погибают. У нас даже ночные вампиры редкость, темные маги не зря едят свой хлеб. С этими мыслями я почти бежала в свою комнату.

Сумка у меня была уже собрана, положила туда сверток, не разворачивая. Переоделась в костюм для верховой езды – единственная вещь в моем гардеробе с брюками. Ничего, вот поступлю в академию, и мне никто не сможет запретить носить брюки. Накинула сверху плащ, подбитый мехом, надеюсь, не замерзну. Все оставшиеся вещи (не так уж и много) я положила на свою кровать и применила к ним одно из заклинаний бытовой магии – очищение, что было в книжке у бабушки. Этим заклинанием я очистила свои вещи не только от запаха, по которому могут взять след собаки, но и от следов ауры, чтобы магам тоже трудно пришлось. По этой же причине я не оставила ни одного украшения или другой близкой мне вещи. Оно оказалось энергоемкое. Или это я так растратила резерв, когда снимала наваждение от голоса вампира? Неважно, на отвод глаз должно хватить. В принципе мне больше и не надо. Напоследок я активировала шарик телепорта, чтобы оставить ложный след, и ушла, закинув сумку на плечо.

Все было не так уж и плохо: в эльфийском банке долго сомневались, можно ли открыть мне у них счет, даже позвали какого-то консультанта по связям с людьми. Им оказался симпатичный дедок, который объяснил какие-то правовые аспекты, и мне разрешили сделать вклад в их банке по большому одолжению. Но я не обиделась, уже привыкла к нашему учителю танцев и его отношению к людям, что уж взять с этих банковских служащих. Потом заполняли бумаги, пересчитывали деньги, потом опять бумаги, теперь уже о том, что я буду пользоваться вкладом в другой стране и в конце сняли слепок ладони и ауры, и пару капель крови еще взяли, зачем им, я так и не поняла.

В конечном итоге вышла от них, когда уже стемнело, с изрядно полегчавшей сумкой и хорошим настроением, которое не испортилось даже после того, как я сообразила, что ночевать мне сегодня негде. Недолго думая, направила свои стопы на выход из города, намереваясь остановиться на ночь в таверне, чтобы с утра примкнуть к первому каравану. Лучше бы лошадь купить, но денег на неё мне было жаль.

Я шла довольно быстро, не оглядываясь по сторонам, да и кто меня может заметить, пока буквально не налетела на двух типов бандитской наружности.

– Опаньки, кто это у нас тут такой храбрый? – оскалился один из них. Не успела я дернуться в сторону, как он меня схватил за руку и подтянул к себе.

– Смотри-ка, девка! – радостно заржал он. – Сивый, нам сегодня везет! Ну что, красавица, пойдешь с нами? Хорошо ублажишь, и мы тебя отпустим целую и почти невредимую.

Его товарищ рассмеялся над понятной только ему шуткой, подошел ко мне сзади и двумя руками сжал грудь, от страха и боли я вскрикнула.

– А ничего так булочки, – продолжал смеяться он. – Не дергайся, не строй из себя целку, целее будешь.

Ноги у меня подкосились, от ужаса я не могла соображать. И тогда я закричала громко, отчаянно, слезы потекли из глаз. Неужели все так закончится?! Нет, я не хочу! Я кричала до тех пор, пока мне не закрыли рот рукой. И даже тогда я продолжала отбиваться, не сразу сообразив, что меня никуда уже не тащат.

– Отпустите девушку, – услышала я мужской голос.

– Иди, найди себе сам, – ответил один из бандитов. – Эта наша гостья.

– Что-то ваша «гостья» не горит желанием идти с вами, – из-за капюшона, который упал мне на глаза, я не могла видеть своего спасителя, а рука, закрывающая мне рот, мешала позвать на помощь. Я стала активнее вырываться и мычать.

– Стесняется она, – сплюнул первый гад. – Шел бы ты отсюда, пока еще можешь.

Послышался звон вытаскиваемого оружия. Лязг, шум, хрип и звук падения тела.

– Ах ты, отродье нечистого! – и меня уронили на землю, чтобы все повторилось: лязг, шум, падение тела и хрип.

Пока я подымалась, все успело закончиться, или только начаться. Не знаю, кто меня спас, но лучше он один, чем те два урода. Надеюсь, уже мертвых. Я откинула капюшон, чтобы взглянуть на своего спасителя.

– Как вы? В порядке? – спросил молодой мужчина, явно ир.

Он подошел ко мне, протянул руку, от него ощутимо тянуло спиртным, но это не помешало ему убить этих двоих. А то, что они мертвы, я видела. С перерезанным горлом не живут. Меня замутило от этого вида и всего пережитого, я отшатнулась от трупов, которые лежали практически под ногами. Я бы упала, если бы он меня не подхватил под руку и, окинув заинтересованным взглядом, сказал:

– Вам надо чего-нибудь выпить покрепче, милая. Пойдемте, я провожу вас в одно неплохое местечко, где вы сможете забыть это досадное недоразумение, от которого я вас так вовремя избавил.

– А в этом «неплохом местечке» комнаты на ночь сдаются? – спросила я охрипшим голосом, мне хотелось только одного: закрыться в комнате и лечь спать.

– О да, в одной из них я как раз живу, но мне нравится ход ваших мыслей, – мне показалось, или в его голосе появились какие-то предвкушающие нотки.

А, все равно, главное – добраться до таверны. Пока мы шли, я узнала, что его зовут Рамиэль ир Норити, друзья его зовут Рам, а девушкам больше нравится Рамиэль. Что его так назвала мама, которая очень любила читать эльфийские романы о любви. А еще он наемник, но сейчас временно на отдыхе. Он много чего рассказывал, но я его не слушала, меня все еще трясло от пережитого. Единственное, что я ему назвала, так это имя – Марта. Шли мы не очень долго и в ту сторону, в которую я направлялась изначально.

* * *

Таверна внутри выглядела как обычно: барная стойка, столы, скамьи и множество пьяного и не очень народу, большая часть из которого были мужчины. Меня передернуло от омерзения, сидеть в такой компании мне не хотелось, я поглубже натянула капюшон.

– Надеюсь, вы не предлагаете обосноваться в общем зале? – спросила шепотом я своего спутника, вцепившись в его руку.

– Конечно нет, эта компания не для благородной иры, пойдемте наверх, – он повел меня к лестнице на второй этаж.

«Посидеть в отдельном кабинете можно, там и скажу спасибо моему спасителю, даже предложу оплатить ужин», размышляла я, пока мы поднимались по лестнице и шли по небольшому коридору. Потом он открыл ключом дверь, чем очень меня удивил, пропустил меня вперед в комнату. Первое, что попалось мне на глаза, – это зажженный камин, который давал достаточно света, чтобы заметить главную деталь комнаты – большую кровать. Я обернулась к своему «спасителю», вряд ли у меня хватит сил, чтобы отбиться от него, но мне хотелось глянуть в глаза этому обманщику.

– Как это понимать? Куда вы меня привели?

Он уже успел зажечь пару свечей от камина, и одну как раз держал в руке, что позволило мне его хорошенько рассмотреть. Высокий, широкие плечи, каштановые волосы стянуты ремешком в высокий хвост, стало быть, воин. Открытое широкое лицо, карие глаза, крупный нос и пухлые губы, которые так и напрашиваются на поцелуй. Рамиэль не был таким красивым, как мой жених, но в нем было море обаяния. Вот и сейчас он смотрел на меня с недоумением, а в глазах была вселенская обида, так и хотелось подойти и обнять его.

– Вы же сами хотели пройти в комнату? – в голосе непонимание, в чем я его обвиняю. По-моему, он уже переигрывает, не бывает наивных воинов.

– Я хотела снять себе комнату, себе, а не нам с вами. Я думала: мы посидим где-нибудь в приличном месте, я угощу вас каким-нибудь легким вином, скажу заготовленные благодарственные слова, и мы разойдемся каждый в свою комнату, – меня начало потряхивать от всего пережитого, захотелось выместить на ком-нибудь злость, обиду и просто чувство острого одиночества. Скинула капюшон и чтобы успокоиться, подошла к камину, протянула к нему руки. Они дрожали, и я спрятала их обратно под плащ.

– Простите меня, наверное, я не так вас понял. Если хотите, провожу вас туда, куда скажете, – спокойный, холодный голос воина, раньше в нем была теплота.

– Это вы меня извините, я себя неправильно повела. Это нападение совершенно выбило меня из колеи, возможно, мои ответы показались вам двусмысленными. Не знаете, в этой таверне можно снять комнату на ночь? Я завтра уезжаю, – я старалась говорить учтиво и вежливо, зачем обижать его еще больше, мало ли, что взбредет в голову мужчине наедине с беззащитной девушкой.

– Это место не для девушки из благородной семьи, да и комнаты все тут заняты, эта лучшая, я могу уступить вам её на ночь.

– Нет, что вы, я не хочу выгонять вас из собственной комнаты, – я обернулась к нему.

По его лицу было непонятно о чем он думает. Куда же делся тот простой и веселый парень, который спас меня? В дверь постучали и, не дожидаясь ответа, в нее вошла молодая деваха с необъятным бюстом и подносом в руках. Она быстро сервировала небольшой стол, успевая бросать томные, призывные взгляды на Рамиэля и завистливые, злые на меня.

– Благородному иру сегодня ничего больше не надо? – спросила она Рамиэля, практически тыча ему в глаза своей грудью, взглядом давая ему понять, что со мной ему все равно не светит, а она очень даже не прочь.

Рамиэль стоически проигнорировал её намек, уже за это я готова была простить его, хоть и принял меня за легкодоступную женщину. Пробормотал, что если нам что-то понадобится, он спустится и сделает заказ, а потом выдворил подавальщицу за дверь. Я же смотрела на еду и пыталась вспомнить, когда я ела сегодня в последний раз. Интересно, когда он успел все это заказать? Мы ж вроде нигде не останавливались, или он каждый вечер возвращается с новой женщиной, и его вкусы уже здесь знают? Да какая разница, я не собираюсь становиться очередной его женщиной, даже в благодарность за спасение от бандитов. Он заметил, с каким вожделением я смотрю на пищу, потому что подошел ко мне, помог снять плащ, говоря при этом:

– Давайте вместе поужинаем, а потом я провожу вас в приличный постоялый двор, раз вы отказываетесь от моей комнаты, – за плащом последовала сумка, которая была у меня перекинута через плечо. Вещи он повесил на вешалку у двери, где уже висела его куртка.

– Я согласна, только давай перейдем на «ты», зови меня Марта. И спасибо, что спас меня от тех бандитов, – я улыбнулась ему, он улыбнулся в ответ, глаза сразу засверкали, а на щеках появились ямочки. Понятно, почему эта девица ему свои прелести демонстрировала.

Ужин проходил мирно, мы выпили вина, я согрелась, стала есть медленнее, не забывая о манерах за столом. Слово за слово, мы разговорились, я коротко рассказала, что меня привело ночью на ту улицу, конечно без имен и ненужных подробностей. В ответ он поинтересовался, почему я не хочу выходить замуж.

– Понимаешь, я его не люблю, и он бабник, да и он меня не любит, родители сказали жениться, вот он и женится. Не хочу всю жизнь прожить с человеком, которому на меня плевать, потому что я не выгляжу как та подавальщица, что недавно заходила, – я решила ничего не говорить про магию и учебу.

– И куда ты бежишь? Ты-то понимаешь, что реальная жизнь – это не пансион для девиц? Да кому я говорю, ты только сегодня успела с ней столкнуться. Ты решила, что будешь делать дальше, или просто побегаешь пару дней и вернешься к родителям?

– Мне нужно добраться до Ларены, там моя бабушка, поживу у неё, а там видно будет. Сегодня у меня день совершеннолетия и я могу сама решать – выходить мне замуж или нет.

– У тебя сегодня праздник и ты молчала? Это надо отметить, – сказал Рамиэль, доставая еще одну бутылку вина. Я не успела заметить откуда, прям иллюзионист.

– Я не привыкла его отмечать, мне кажется, отец и замуж меня хочет отдать, чтобы заботу обо мне свалить на кого другого, – я вздохнула. – Я думаю, он даже не заметит, что я сбежала, как говорится: «баба с возу, кобыле легче».

– Не все так плохо, вот если бы я не проходил по той улице, было бы плохо. А герою, то есть мне, даже поцелуя не досталось от прекрасной девы, – наигранно вздохнул он и подмигнул мне.

У него был такой забавный вид, что я рассмеялась, он поддержал меня и вот уже мы смеялись вместе. Где-то в душе я понимала, что это запоздала истерика, смех сквозь слезы, потом остались только слезы. Я и не заметила, как Рамиэль подхватил меня на руки, посадил на свою кровать. Обратила на его действия внимание, только когда он начал снимать мои сапожки. По-моему, я даже всхлипывать перестала от такой наглости. Он что решил, раз я плачу, то захочу утешиться в его объятиях? Я гневно посмотрела на него.

– Не бойся, ничего я тебе не сделаю, просто ты перенервничала и тебе надо поспать, – проговорил он, подталкивая мне под спину подушку и укрывая одеялом. Когда только успел их достать?

– Чтобы ты спокойно выспалась, я оставлю тебе ключ от комнаты, закроешь за мной дверь? – сказал парень, старательно отводя глаза от моей зареванной физиономии.

Наверное, страшное зрелище: глаза опухшие, нос красный. Вот что значит спасать незнакомых девиц – объела, теперь еще из комнаты выгоняю его. Мне стало стыдно. Столько раз я о нем плохо думала, а он благородный человек. Будь я трезвее, согласилась бы на предложение переночевать в его комнате, выпроводив предварительно ее хозяина. Но я уже была достаточно пьяна, чтобы возмутиться таким несправедливым решением, проникнуться симпатией и жалостью к своему спасителю и выдвинуть встречное предложение, как мне тогда показалось – очень правильное и логичное.

– Я не могу так поступить, ведь из-за меня тебе придется искать себе другое место для ночлега. Ты не подумай только ничего такого, кровать достаточно большая, чтобы на ней могли уместиться двое, – к концу тирады, я начала краснеть и немного заикаться.

А еще мне было неловко поднять на него глаза, вдруг он опять подумает обо мне какие-нибудь гадости. Где это видано, чтобы девушка сама предлагала разделить с ней постель. Да если бы служительница Алесия услышала меня сейчас, она бы покрыла бы моё имя позором. Меня всегда удивляла их, служительниц, способность даже в невинной шалости или фразе видеть пошлость и грехопадение.

– А ты не боишься, что я воспользуюсь этим, чтобы лишить тебя невинности? – задал Рамиэль провокационный вопрос, приподнимая мой подбородок, чтобы заглянуть мне в глаза.

Я тоже посмотрела ему в глаза, ожидая увидеть насмешку, предвкушение или разочарование, но нашла заботу и внимание.

– У тебя было много возможностей воспользоваться моей беззащитностью, поэтому не боюсь, – уверенно ответила я, а про себя подумала, что даже если захочет, то сил усыпить его мне хватит. За несколько часов магия немножко восстановилась, а посплю, вообще хорошо станет.

– А как же приличия? – лукаво улыбаясь, продолжил допрос молодой мужчина.

– Какие приличия, – отмахнулась я. – То, что я тут с тобой нахожусь наедине, уже неприлично, никто не поверит, что мы просто ужинали и разговаривали.

– Значит, ты можешь поцеловать меня, все равно все будут думать, что мы… хм, ну ты поняла, – в его глазах сверкали веселые искры. – Ну хотя бы в щечку, я же герой, ты еще не забыла?

– Ну ладно, только в щечку, а потом спать, – сдалась я, а еще подумала, что пить спиртное мне нельзя, поддаюсь красивым глазам и обаятельной улыбке.

А он уже присел на край кровати рядом со мной и подставил щеку, я наклонилась к нему, когда мои губы коснулись его щеки, он неуловимо быстро повернул голову и поцелуй пришелся в губы. И прежде чем я отодвинулась от него, он прошептал:

– Хочешь, я научу тебя целоваться? – я даже онемела от его слов.

Научиться мне хотелось, а с ним еще больше, но было немного страшно, ведь от поцелуев и до всего остального недалеко. Я судорожно сглотнула, не зная, что ответить. Рамиэль понял это по-своему, мягко и нежно коснулся губами моих губ, его глаза были так близко, ласковые, манящие, неосознанно я потянулась к нему. И через какое-то время мы самозабвенно целовались, лежа на кровати, и тут он несильно прикусил мою нижнюю губу, я от неожиданности ахнула, и в приоткрытый рот скользнул его язык. Я постаралась своим языком вытолкать его и даже чуть-чуть покусала, но добилась обратного: Рамиэль застонал, прижал меня к постели, и поцелуй из нежного, играющего превратился в страстный и обжигающий. По мне толпами забегали мурашки, а мозг из последних сил пытался пробиться к моему сознанию с целью прекратить это безобразие пока не поздно. Прекращать не хотелось, но мысль о том, как я буду смотреть завтра в глаза Рамиэлю, заставила оттолкнуть его. Сделать это было трудно, потому что, оторвавшись от моих губ, он пристроился к моей шее, как какой-то вампир. М-м-м, хорошо как. А может, ну её, невинность… Выгнав эту предательскую мысль, я, практически обливаясь в душе слезами, прошептала заклинание сна. Он уснул, целуя ложбинку между грудей, я же спать не могла, меня переполняла энергия и любопытство.

Осторожно выбравшись из-под его руки, отодвинулась к стене, вытащила из-под нас одеяло, собираясь укрыться. Но любопытство победило. Я перевернула Рамиэля на спину, чуть пупок не развязался. Сначала расстегнула ему рубашку, ну не видела я так близко обнаженных мужчин, а посмотреть хотелось. Долго сомневалась – лезть к нему в штаны или нет, он бы не обрадовался, если бы узнал об этом. Но я же будущий целитель, а их не стесняются, так что будем считать, что у меня чисто исследовательский интерес, убеждала свою совесть. Увиденное ввело меня в ступор. Я ожидала, что это будет иметь неприятный вид, скажем, как у животных. А тут, даже не знаю, как описать, захотелось рассмотреть поближе и потрогать. Аккуратно протянула руку и дотронулась пальцем до самого кончика – гладкий, шелковистый, немножко погладила, тут Рамиэль застонал во сне и выгнулся, прижимаясь к моей руке. Я её отдернула и стала спешно застегивать на нем штаны, но у меня получалось не очень, эта его «штука» никак не убиралась. Надавливать я не могла, боясь сделать больно, он же начинал постанывать, стоило прикоснуться к его… хм, а как оно называется? Решила оставить как есть, только укрыла его одеялом, чтобы не замерз, сама отодвинулась к самой стене, повернулась к парню спиной, натянула краешек одеяла на себя и постаралась уснуть. Засыпая, поняла, что магический резерв полностью восстановился, странно, всегда требовалось больше времени. Додумать, почему так вышло, не успела – провалилась в сон.

Глава 4

Утро встретило меня головной болью и бормотанием о вреде пьянства. Бормотание было не мое. Мне потребовалось какое-то время, чтобы понять, где я нахожусь. С воспоминаниями о месте пребывания вернулись и другие, например с кем и чем я занималась вчера. Стыд захлестнул волной, я сжалась в комок, натягивая на голову одеяло. Все, проведу остаток своей жизни под ним. Потом вспомнила, что это не моя кровать, и проводить остаток жизни в чужой постели мне никто не позволит, да и не хочется. Так что надо вставать и смотреть своему «стыду» в глаза. А еще быстренько одеться и убегать из города, надеясь никогда больше не встречаться с Рамиэлем. Решить было легко, а вот решиться вылезти из-под одеяла – нет. Застонав от собственной трусости и головной боли, я, не поднимая взор, попыталась незаметно, как я думала, сбежать с места своего морального падения. Добравшись до края кровати, опустила ноги на пол, собираясь встать, и замерла – на мне не было брюк. Я сидела и смотрела на свои голые ноги, пытаясь осознать, как так получилось, что на мне осталась только рубашка? Стыд временно отступил, сменившись непониманием и желанием кое-кого убить, если я сейчас не узнаю, что случилось. Я взглядом нашла Рамиэля, он стоял напротив меня и выглядел очень несчастным.

– Ты ничего не хочешь мне объяснить? – надеюсь, мой взгляд «метал молнии», а не отражал охвативший меня страх и панику.

– Прости меня, – бухнулся он передо мной на колени, смотря взглядом побитого щеночка.

Сейчас, при дневном свете, он не выглядел уверенным в себе воином и, несмотря на свой высокий рост и крепкое телосложение, он был ненамного меня старше, лет на пять, вряд ли больше.

– Прости меня, – повторил он, беря мои руки в свои и целуя попеременно. – Ты не думай, я готов хоть сейчас идти в храм!

– Какой храм?! – взвизгнула я, отдергивая ладони и хватаясь за голову. – Объясни, что произошло и почему я в таком виде? Я вчера засыпала одетая, – добавила я значительно тише, громкие звуки вызывали лишнюю головную боль.

Сосредоточившись, попыталась с помощью магии уменьшить её, получилось не очень. Либо я делала что-то не так, нет, я точно что-то делала не так. Но немного мне все же полегчало, и я могла теперь думать.

– Ты только не плачь, – интересно, это он сейчас кому сказал, судя по виду – себе. – Так получилось, что мы с тобой, ну это… Как же сказать, в общем, мы выпили лишнего, то есть я выпил лишнего. Ты не думай, я не какой-нибудь пьяница. Обещаю, когда мы поженимся, я брошу пить совсем.

– Стоп, стоп, что значит «когда мы поженимся»? – пыталась я понять, о чем он мне порывается сказать.

– Сегодня, мы поженимся сегодня, – торжественно заявил он мне.

– Никакой женитьбы не будет, пока я не узнаю, что все-таки произошло, – сказала я, глядя в его виноватые глаза.

– Прости, – спрятал он горящее лицо в моих коленях, от его «прости» меня уже начинало трясти. – Я не оправдал твоего доверия. Я недостоин называться благородным человеком. Я воспользовался твоей беспомощностью и неопытностью.

– А поконкретнее можно? – я сейчас была не в силах разбираться в его логических цепочках.

– Я лишил тебя невинности, – прошептал он мне в колени.

Вся его поза выражала готовность принять заслуженную кару. Смотрелось, конечно, странно: здоровенный парень на коленях, в расстегнутой рубашке, с распущенными, слегка лохматыми волосами, прижимается щекой к моим ногам. Было щекотно, мысли никак не хотели собираться в кучу, и понимание его слов настигло меня не сразу.

– Чего ты меня лишил?! – прошипела я.

– Девственности, – еще тише произнес он, весь сжимаясь. Думает, что я буду бросаться на него с кулаками, что ли? Хотя желание такое есть.

– Как это произошло, почему я ничего такого не помню? – оторвала я его лицо от своих коленок, которые он уже начал покрывать поцелуями, как до того руки. – Как ели, пили, целовались – это я помню, а потом я уснула. Может, тебе все это приснилось? – с надеждой спросила я.

– Нет, как бы тебе объяснить, я тоже проснулся не совсем одетый, – промямлил он, пытаясь отвести глаза, мучительно краснея. – И там была… хм… посмотри сама, – мотнул он головой в сторону кровати, так и не выпустив моих ног.

Я посмотрела. На той стороне кровати, где я спала, на белой простыне отчетливо выделялось кровавое пятно. Краска стыда залила меня с ног до головы, это надо же было так опозориться перед посторонним человеком, хотя какой он теперь мне посторонний. Я из-за побега совсем забыла, что у меня должны начаться женские недомогания. Но при чем тут они и потеря девственности, я понять не могла. Девчонки говорили, что это дело сопровождается сильной болью и потом внутри все тоже болит. Я обязательно проснулась бы, если мне было бы больно, я не могла такое проспать. Рамиэль что-то путает, о чем я ему и сказала.

– Нет, не путаю, – он опять склонился к моим коленям, я уже поняла, что таким способом он пытается справиться с неловкостью. – У меня там тоже была кровь.

– Там – это где? – вырвалось у меня прежде, чем я успела подумать.

– Там, это… ну, как бы… демон… на детородном органе, – наконец-то выговорил он.

– Ты хочешь мне сказать, что пока я спала, ты меня изнасиловал? – дернула я его за волосы. Сколько можно прятаться, я хочу видеть, что он на самом деле об этом думает.

– Я тебя не насиловал, и ты не спала, все было по обоюдному согласию, – с негодованием произнес он, причем не похоже, чтобы врал.

– Тогда почему я ничего не помню после поцелуев? – с не меньшим негодованием спросила я.

– Так бывает, когда выпьешь лишнего, – покаянно произнес Рамиэль. – Ты ведь вряд ли раньше пила вино в таком количестве?

– Где бы я пила, в пансионе, что ли? – до меня стало доходить, что вся эта сумасшедшая ситуация может быть правдой. – Я за свою жизнь выпила, не считая вчерашнего вечера, всего два бокала эльфийского вина и то не сразу.

– А где ты успела попробовать эльфийское вино? – явно для того чтобы отвлечь меня от грустных мыслей, спросил парень.

– На Большом Осеннем Балу, – у меня в голове билась только одна мысль: «теперь меня отец точно убьет».

Это надо же – отказаться от свадьбы с красивым, богатым, родовитым молодым человеком только для того, чтобы оказаться в постели с первым встречным. Если это не позор, тогда не знаю, что еще может быть хуже? Ребенок, рожденный вне брака, как в свое время родилась я?

– Ты была на балу? Я там тоже был, а в каком ты была платье, может, я тебя видел? – продолжал болтать Рамиэль.

– В голубом с серебром, – не задумываясь, сказала я.

У нас может быть ребенок. Я, конечно, собиралась растить ребенка одна, без мужа, но только после того как стану магичкой. Сейчас же, не имея ничего, я просто не смогу сама воспитать его. Выход один: если я беременна, выйду замуж за Рамиэля. Приняв решение, я обратила на возможного отца моего ребенка внимание. Он с восхищением смотрел на меня снизу вверх.

– Я тебя видел, ты была самая красивая на балу. Я очень хотел пригласить тебя на танец, но ты рано ушла, почему?

– А сейчас, когда ты меня обесчестил, я, значит, уже некрасивая? – вся сложившаяся ситуация меня раздражала, я понимала, что тут только моя вина. От этого становилось только хуже, захотелось сорваться на том же Рамиэле, который, по-видимому, рад, что так получилось.

– Нет, то есть да… тьфу ты, запутался, – опять покраснел он. – Я хотел сказать, что сейчас ты еще красивее.

– Да что ты пристал, красивее, не красивее, – все-таки не выдержала я. – А вдруг у нас из-за того, что между нами было, появится ребенок?

– Мы пойдем в храм и сегодня же поженимся, – твердо сказал он.

Мне так сразу выходить замуж не хотелось. Вдруг мы все же ошиблись, и ничего на самом деле не было? А если и было, то я не чувствую, что во мне что-то изменилось с потерей невинности, только низ живота болит, но это может быть и от недомоганий. Девственность нужна мужу, как доказательство непорочности и верности ему, так нам объясняла служительница Алесия. Я же замуж не собиралась, так что она мне не сильно-то и нужна. Надо просто подождать несколько дней, я же маг, хоть и необученный, если во мне зародится жизнь, я это почувствую. Но и сидеть ждать я не могу, отец вот-вот узнает, что я сбежала. Хоть я подстраховалась, отправив вчера письмо директрисе, что осталась в городе на праздники с Беффом.

– Нет, сегодня мы жениться не будет, – видя, что он сейчас начнет возражать, я прикрыла его рот ладошкой. – Подожди, я сейчас все объясню. Мы заключим помолвку, а в Ларене поженимся. Служительница Богини обязательно будет спрашивать, уверены ли мы в своих чувствах, проверили мы их временем или нет. А на священном камне лгать нельзя, да и не получится.

– Ты права, я не подумал об этом, но зачем ехать в Ларену? Мы может и здесь пожить декаду вместе, познакомиться поближе, узнать друг о друге больше, – каждое слово – поцелуй. Кажется, у меня коленки скоро лосниться начнут, от щекотки и мыслей о «лоснящихся коленках» я захихикала.

– Мы едем к моей бабушке, она нас прикроет от моего отца. Тут же он меня быстро найдет и выдаст замуж за того бабника, тот и не заметит, что я уже не невинна. Вроде его отец обещал моему отцу долю в каком-то прибыльном деле, – прости меня, Пресветлая, совсем завралась. Зато проверю: согласится ехать со мной в Ларену – значит, действительно хочет жениться, будет настаивать, чтобы мы остались тут – хочет от меня избавиться.

– Хорошо, поедем к твоей бабке, – не отрываясь от поцелуев, пробормотал Рамиэль, а одна его рука начала путешествие мне под рубашку.

– Милая, раз мы этим уже занимались, так, может, повторим? – поднял он полный надежды взгляд, зрачки расширены, дыхание учащено, рука активно поглаживает мое бедро. Чуть было не кивнула, но вовремя вспомнила, что у меня неприятные дни, да и живот сильно болит, и ехать уже пора, а мы еще не завтракали.

– Нет, не сегодня, давай подождем несколько дней, а то у меня все болит.

– Прости, я не подумал, тебе же в ванну надо, – на лице было написано разочарование, но он быстро справился с собой. – Ванна там, я пойду, завтрак закажу.

* * *

Выехали из города мы к обеду. Приведение себя в порядок (как и следовало ожидать, штаны нашлись на кровати), завтрак, наем лошади для меня, заход по дороге в храм для засвидетельствования помолвки, все это отняло у нас время. Рамиэль был предупредителен, заботлив и весел, если честно, рот у него не закрывался. Я не могла понять: он всегда такой эмоциональный или это из-за того, что случилось. Возможно, у него паника проявляется повышенной болтливостью, вчера же он был намного молчаливее. Спрашивать его об этом я не стала, еще обидится, тем более его общительность пока мне не мешала, а дальше посмотрим.

Ездила я верхом хорошо, и мы взяли неплохой темп, чтобы к темноте успеть доехать до села Овражное.

Первый день в дороге прошел относительно спокойно, если бы Рамиэль не реагировал на каждый мой стон или сжатые губы. Он порывался пересадить меня к себе на лошадь, переживая, что самой мне ехать неудобно и больно. Сошлись на том, что на мое седло положили походное одеяло, которое я не хотела с собой брать. Ехать, действительно, стало удобнее. На привал не останавливались, выехали поздно, да и после вчерашнего есть не хотелось, а попить можно и верхом. А еще меня тошнило, когда я сказала об этом Рамиэлю, он нахмурился и ответил, что либо это от спиртного, либо я жду ребенка. У него младшая сестра в прошлом году вышла замуж, так её всю беременность тошнило, она сама рассказывала, когда приезжала в гости к родителям. В общем, я зря ему сказала об этом, он всю оставшуюся дорогу ворчал, что мне нельзя было сегодня ехать на лошади, что надо поберечься, чтобы родился здоровый ребенок и все в том же духе.

Подъезжая к селу, я была готова убить его. Мне и так плохо, а еще он на нервы капает. Правда, я ему все простила, когда мы наконец-то приехали. С лошади слезть помог, комнату снял, отнес меня туда на руках, ужин горячий заказал. После шести часов в седле у меня болело все, хотелось лечь и умереть. Пока я лежала и страдала, он сбегал проконтролировать, как разместили лошадей и поторопить наш ужин, а еще притащил горячей воды, чтобы я могла ополоснуться с дороги. Он даже порывался помочь, но я сказала, что это лишнее и справлюсь сама, хоть мы и жених с невестой, но есть вещи сугубо личные.

И вот я, практически чистая, полулежала на кровати и пыталась поесть, но кусок в горло не лез. Рамиэль меня уговаривал, подсовывал что повкуснее, обещал, что мне сразу полегчает.

– Ты должна поесть, – уже который раз говорил он.

– Я не хочу, меня тошнит и все болит, – ныла я.

– Хватит вести себя, как ребенок, если не поешь, тошнить будет сильнее, – продолжал нудеть он.

– Я бы молочка попила, – сдалась я.

Он тут же сбегал за молоком (оно было еще теплым) и принес большую булку с маком, что называется с пылу с жару. Я разделила булку напополам и одну половину отдала ему. Молочко с булкой пошло хорошо, я даже смогла съесть пару кусочков мяса.

– А где ты будешь спать, – задала я насущный вопрос.

Комната была небольшая. Стол, табурет, небольшой сундук для вещей и кровать, на которой разместилась я, кстати, тоже небольшая. Еще в комнате была отгородка с отхожим местом и умывальником.

– Здесь, – замялся он. – Понимаешь, у меня нет лишних денег, а нам еще обратно ехать.

А ведь верно, и вчера, и сегодня платил он, хоть я и привыкла к достатку, но еще помню каково это без денег.

– У меня есть немного, если понадобится, ты скажи, – улыбнулась я ему. – И ты прав, незачем тратить деньги на еще одну комнату, раз их и так мало.

– Нет, твои деньги мне не нужны. Это обязанность мужа – обеспечивать семью, – твердо ответил он, и по сжатым губам я поняла, что переубедить мне его не удастся.

– Ладно, раз ты так решил, тогда давай спать ложиться, – сказала я, сдвигаясь к стене, с трудом подавив стон. – Как я завтра встану, не знаю.

– Ложись на живот, я разомну тебе мышцы, а то ты точно не встанешь завтра, – со вздохом сказал он. – Лучше одежду снять.

– Делай так, через рубашку, а то раз уже доснимались одежду, – проворчала я, переворачиваясь на живот.

Его руки легли мне на плечи и начали разминать. Это была пытка. Я попыталась отбиваться, но он сел мне на ноги и мне пришлось смириться. Я стискивала зубы и всхлипывала. Он просил потерпеть еще чуть-чуть, говорил, что я умница и красавица, и еще какие-то глупости. Спустя некоторое время, для меня же прошла вечность, стало не больно, скорее наоборот, я начала получать удовольствие от его манипуляций.

– Ну вот, со спиной и руками закончили, остались ноги, – жизнерадостно заявил он.

– Что, еще ноги? Я не выдержу, – застонала я.

– Что ты делаешь?! – запротестовала я, когда почувствовала, что он стягивает с меня брюки.

– Ткань слишком плотная, через неё не получится. Не дергайся, ты же под ними не голая, – по-деловому спокойно сказал Рамиэль.

Я успокоилась. Да, у меня под брюками штанишки до колен из тонкой ткани, заменяющие мне нижнее белье и чулки, а если вспомнить, что утром он обслюнявливал мне коленки, то ничего нового под брюками он не увидит. Сейчас я уже знала чего ожидать, поэтому не брыкалась и старалась не скрипеть зубами.

«Как хорошо, когда ничего не болит» – была первая мысль, когда Рам закончил массировать мои бедные ножки. Поначалу мне было очень неловко, особенно когда он дошел до места, что ниже поясницы. Я пыталась донести до Рамиэля мысль, что там я и сама могу себе сделать массаж, что, по-моему, он слишком много внимания уделяет этому месту, пора переключиться на другое, скажем левую пятку. Он меня не слышал, вернее, делал вид, что не слышит, говорил «там еще есть напряженные мышцы». Еще бы их там не было, от его горячих рук у меня по телу расходились волнами мурашки, а когда я глянула на парня через плечо, у него был такой вид, будто он сейчас вопьется в мое многострадальное место зубами. Так что мне больших трудов стоило расслабиться, но наконец-то эта пытка кончилась, мышцы не болели, и я какое-то время просто наслаждалась поглаживающими движениями рук Рамиэля.

– М-м-м, потрясающе! – сказала я, переворачиваясь на спину. Пора было спать, Рамиэль тоже устал не меньше меня, а тут еще я со своими затекшими мышцами, надо дать ему отдохнуть.

– Может, тебе еще чем-то помочь? – спросил он. Голос у него был хрипловатый, дыхание тяжелое, руки ощутимо подрагивали, точно устал, как бы еще не простудился, все-таки весь день развлекал меня рассказами, а весна обманчива.

– Спасибо, но не надо, ты и так герой! Ложись спать, мы оба сегодня устали, а завтра рано вставать, – улыбнулась я ему, подвигаясь ближе к стене и укрываясь одеялом.

– А как же награда герою? – лукаво улыбаясь, спросил он. Мне было лень подниматься, я просто протянула к нему руки, вспомнился отрывок из одного эльфийского романа, которыми так любила зачитываться Дейра:

– О, мой герой, вкуси же сладкий яд моих ты поцелуев!.. – кажется, эта реплика была главной злодейки.

Рамиэль на мгновение замер, посмотрел на меня не верящим взглядом и кинулся в мои объятия. Именно кинулся, меня буквально вдавило в жесткую кровать. Я попыталась скинуть его с себя, но не тут-то было, он впился в мои губы страстным поцелуем. Надо запомнить на будущее – не шутить с ним на тему поцелуев. Вообще никогда не шутить с мужчинами на эту тему. Так как я сказать ему ничего не могла, пришлось выпучить глаза и постараться передать ими, что я с ним сделаю, если он с меня не слезет. Хотя если бы не эти неудобства и возможность задохнуться, его поцелуй был бы очень ничего. Видимо, мой взгляд был очень выразительным, он скатился с меня и, пока я пыталась отдышаться, успел пару раз сказать «прости», забраться под одеяло и прижать меня к себе, поглаживая по полюбившимся ему выпуклостям.

– Руку убери, все, что нужно, ты уже «размял», – прошипела я.

– Ну ты же сама протянула ко мне руки и разрешила поцеловать, – ответил смущенный Рамиэль, но руку убрал.

– Это была шутка, я думала, мы вместе посмеемся, а потом я тебя чмокну, на большее у меня нет ни сил, ни желания, – объяснила я ему, а то обидится.

– Значит и «герой» тоже шутка, – пробормотал он, отворачиваясь от меня.

– Нет, для меня ты, правда, «герой» и «спаситель», что бы я без тебя сегодня делала, – прошептала я ему на ухо, прижимаясь к его спине и обнимая.

– Поцелуешь, поверю, – сказал он, частично разворачиваясь ко мне. Вот что ему сдались эти поцелуи? Но я кивнула, нам еще несколько дней вместе ехать, а может и жить. – Только сама и по-настоящему, а не в щечку.

– Ладно, повернись ко мне полностью, чтоб удобнее было.

Он развернулся, брови нахмурены, губы надуты, руки сложены на груди, вот и как его целовать? Вспомнила вчерашний вечер, его легкие скользящие поцелуи и решила попробовать так же. Наклонилась, его губы слегка приоткрылись, от воспоминаний о вчерашнем вечере у меня пересохло во рту, провела языком по своим губам, он сглотнул. Я посмотрела ему в глаза, обиды уже не было, только ожидание и нетерпение, решила не оттягивать неизбежное. Прикоснулась легким поцелуем к его губам, они подались мне навстречу, и уже через пару минут я целовала его с не меньшим жаром, чем он меня. Что-то семейная жизнь начинает пугать меня все меньше и меньше. Надо прекращать эти безобразия, а то такими темпами я сама его в храм потащу. Пришлось опять его усыплять. Уснуть-то он уснул, но и во сне прижимал меня к себе, что-то бормотал, уткнувшись мне в шею, совершал странные телодвижения, а потом затих со счастливой улыбкой на губах. Ну хоть кому-то хорошо.

* * *

Примерно таким же образом у нас прошли два дня. Днем мы ехали верхом, разговаривали, обязательно останавливались, чтобы я могла размять ноги, вечером после ужина и, уже ставшего традицией, массажа, Рамиэль учил меня целоваться. Так он это называл, а, по-моему, просто пользовался возможностью безнаказанно потискать меня. Вообще-то я не была сильно против. Да что там, мне стоило неимоверных усилий ограничиться только поцелуями, очень хотелось узнать, что же я пропустила, будучи пьяной. Но боязнь забеременеть и по этой причине не исполнить свою мечту, меня останавливала.

До Ларены оставалось еще полдня пути, когда я почувствовала на себе поисковое заклятие. Это могло значить только одно – отец начал активный поиск. Стало быть, он поймет или, точнее, уже понял, в какую сторону я направляюсь. И в Ларене он будет меня ждать, возможно, отправит кого-нибудь навстречу. Еще бы знать, откуда он ведет поиск, хотя какая разница, в его распоряжении вся телепортационная сеть страны. Придется в город не заезжать. Жаль, мне надо было кое-что прикупить, но ничего – обойдусь, свобода дороже. Поисковое заклятие я пока не стала скидывать, пусть отец думает, что он меня уже поймал.

– Рамиэль, я тут подумала, мы не будем заезжать в город, – перебила я парня, он как раз рассказывал о своей учебе в Военной Академии. – Тут, через часок, будет поворот в долину, дорога там не очень, ею пользуются в основном местные жители. Зато мы сократим путь и завтра к обеду будем на месте, а переночуем в селе Придолье. Надеюсь, ты не против?

– Нет, но почему ты передумала заезжать в город? Мы бы погуляли, зашли бы в храм, я хотел к твоей бабушке приехать твоим мужем, а не женихом.

– Погуляем на обратном пути, считай, что у меня нехорошие предчувствия по поводу посещения Ларены, – сказала я ему.

Вечером я ему расскажу правду, и мы расстанемся навсегда. Настроение у меня испортилось, мне еще никогда не встречался человек, который бы так ко мне относился. Иногда он бесил меня своей заботой, но я буду по нему скучать и по его поцелуям.

Перед поворотом на Придолье я избавилась от поисковика, скинув его на проезжающего мимо нас всадника. Сделать это было просто: поцарапала руку до крови и испачкала ей монетку, провела привязку поисковика к собственной крови на монете и закинула первому же обогнавшему нас всаднику в седельную сумку. Пусть папаша помучается, готовя засаду. Хотела бы я глянуть на его лицо, когда он поймет, что поймал не меня.

В Придолье мы въехали уже в темноте. Село было крупное, трактир имелся и комнату для ночлега снять удалось. Я боялась, что придется искать ночлег, стучась в каждый дом с просьбой нас приютить. Сама ночевать оставаться не собиралась, уже часа два я чувствовала, что вокруг меня затягивается «петля». Если остаться в селе, то к утру нас тут накроют. Я-то могу в любой момент оторваться, но мне очень нужно добраться до тайника. А там ищи меня, я же весь лес в округе исходила, так что избавиться от погони не составит труда, во всяком случае, я на это надеялась.

Ужин прошел в молчании. Рамиэль смотрел на меня и ждал, он не понимал, что со мной, почему я такая мрачная и сосредоточенная. Я решила не затягивать прощание, попросила его пересесть на кровать, чтобы можно было в любой момент усыпить. Он пересел молча, даже странно, я привыкла к его постоянной болтовне.

– Рамиэль, я должна тебе кое-что рассказать, – я села рядом с ним и посмотрела ему в глаза. – Начну с главного: я не беременна, поэтому не выйду за тебя замуж.

– Как ты можешь точно это знать, прошло слишком мало времени, – перебил он меня.

– А это как раз второе, что я хотела сообщить. У меня есть магический дар, и если бы во мне зародилась жизнь, я бы это почувствовала, три дня для этого большой срок. Ты замечательный парень и я с удовольствием вышла бы за тебя замуж, но я хочу учиться магии и стать целителем, а только потом думать о семейной жизни, – я решила не сообщать всех планов Рамиэлю, отец наверняка захочет с ним пообщаться.

– Зачем мы тогда сюда ехали? Твой побег из-под венца был обманом? – он был необычайно серьезен.

– Нет, все это правда. Сюда же мне было нужно, чтобы кое-что забрать из дома моей бабушки. Я не планировала брать тебя с собой, если бы у нас ничего не было, я ушла бы с утра. Но я рада, что этот путь мы проделали вместе, будь он более длинным, в конце пути мы бы точно пошли в храм. Я прошу тебя об одном: мой отец все равно найдет тебя, возможно, даже завтра, не говори ему, что между нами что-то было. Не хочу, чтобы он тебе сделал какую-нибудь гадость, он у меня не последний маг в нашей стране.

– Но как же, я лишил тебя невинности, теперь тебя не возьмет в жены ни один уважающий себя мужчина. Я обязан на тебе жениться – это мой долг, – растерянно проговорил Рамиэль.

– Если ты не будешь говорить об этом, никто и не узнает. Я же будущий маг, сделаю так, что все будет в порядке, – попыталась успокоить его. Не говорить же ему, что я плевать хотела на мужчин, особенно «уважающих» только себя. – И вообще, ты говоришь: «долг, должен, обязан». Думаешь, эти слова добавляют желания выйти за тебя замуж? Я понимаю, что за несколько проведенных вместе дней любовь вряд ли возникнет. Но и связывать свою жизнь с человеком, который хочет на мне жениться только из-за долга, не хочу.

– Ты меня неправильно поняла, я хочу на тебе жениться не только из-за долга. Сначала из-за него хотел, а потом ты мне понравилась, то есть ты мне с самого начала нравилась как девушка, а потом стала нравиться как жена, – под конец речи он совсем запутался и замолчал.

– Если я когда-нибудь выйду замуж, то хочу, чтобы мой муж был таким как ты, – сказала я, чтобы убрать это чувство неловкости, повисшее между нами. Тем более на тот момент я так думала, в моей жизни он был лучшим мужчиной. Бефф, конечно, тоже хороший, но я его воспринимаю, как отца.

– Я готов подождать, пока ты окончишь магическую школу, – произнес Рамиэль, беря меня за руку. – Ты уже решила, где хочешь учиться?

– Я хотела учиться в столице в Академии, но отец и слушать не стал, поэтому пришлось сбежать. У эльфов есть хорошая Академия Целителей, наверное, туда подамся или в империю, у них тоже есть неплохие учебные заведения, – я сознательно ввела его в заблуждение. Отец не глуп, может понять, что я соврала, но у меня перед ним одно неоспоримое преимущество, он не знает, что у меня есть темный дар. – Не надо меня ждать, пять лет – это долго. Возможно, ты встретишь за эти годы девушку и влюбишься, если нам суждено быть вместе – мы обязательно встретимся. Так что расторгни помолвку, как только будешь рядом с храмом.

– Значит, ты все решила, и мое мнение ничего не изменит? – в его голосе была грусть.

Я кивнула, он вздохнул и отвернулся к стене. Я не могла оставить его в таком состоянии, сердце сжималось, хотелось ощутить на себе его руки, губы, хотелось остаться с ним. Я все-таки влюбилась. Но я смогу это преодолеть, вот только поцелую его последний раз. Именно это я прошептала ему на ухо, целуя его щеку, висок, шею, везде, где могла дотянуться. Он не выдержал, подмял меня под себя и впился в мои губы страстным поцелуем. Он хотел выразить им горечь, обиду на меня, а получалась страсть и желание, желание не отпускать.

– Останься, – шептал он, целуя мою шею. – Не уходи.

– Я буду скучать по тебе и твоим поцелуям, – проговорила я. – А теперь, спи.

* * *

Рассвет я встретила на своем любимом месте, на обрывистом краю холма, с видом на деревню и пепелище, что когда-то было моим домом. Круг замкнулся, как будто не было этих двух с половиной лет, не было смерти бабушки, не было пансиона, не было отца. Да и могу ли я назвать Морриса нер Аркона своим отцом? Неужели человек, которому я была не нужна четырнадцать лет, может им называться? Неужели от того, что он пристроил меня в пансион и пару раз туда приезжал, он стал им?

Я сидела и смотрела, как с востока встает солнце, его лучи скользнули по обрывистому краю, осветили выбоины и ложбинки. Все, пора. Это только кажется, что стена обрыва уходит отвесно вниз и на ней не за что уцепиться. На самом деле она имеет небольшой наклон и на рассвете это особенно хорошо видно. Потому что солнечные лучи падают сбоку, а также видно маленькую узкую тропку, ведущую к тайнику, куда я, собственно, и собираюсь слазить. Я потихоньку пробиралась по отвесному склону. Было неудобно из-за плаща. Его я не могла засунуть в сумку, туда лягут книги и деньги, а освобождать сумку на ответной скале не будет возможности. Почему я не оставила его наверху, не знаю. Забыла или сказалась привычка, все свое носить с собой? Вот только из-за него мне было тяжело, подбитый мехом плащ ощутимо мешал и тянул вниз. Стараясь о нем не думать, я вспоминала, как шла всю ночь пешком.

Я не стала брать одну из лошадей Рамиэля, они за день и так устали. Да и ехать верхом ночью одной – это привлекать к себе внимание всяких проходимцев. Если бы еще я знала заклинание невидимости. А лес для меня родной, от диких зверей смогу защититься, я еще в детстве поняла, что страшнее человека зверя нет. Возможно там, где водится нечисть или нежить, это выражение не актуально, но ничего, когда-нибудь и они мне страшны не будут. Поэтому решила сократить путь, и пошла напрямик через лес, благо в этих местах я не заблужусь даже в темноте. Идти ночью по лесу весной то еще удовольствие, хорошо хоть травка небольшая и кустов пока нет.

До тайника осталась пара шагов, когда поняла, что «петля» стремительно затягивается. Я чувствовала нутром, что отец где-то рядом, зря я надеялась, что опережаю его на несколько часов. Два шага до тайника я преодолела в рекордные сроки, еще несколько минут ушло на то, чтобы открыть его. Все оказалось на месте. Мешочек с деньгами положила в корсаж, книги запихнула в сумку, сверток с травами туда же, потом разберусь, какие еще можно использовать, а какие нет. Закрыла тайник, попыталась развернуться, чтобы идти назад, сумка качнулась, камень вылетел из-под ноги, а я прижалась спиной к скале, еще чуть-чуть и упала бы.

– Морита, стой там и не двигайся! – от этого голоса я вздрогнула и глянула вниз. Кто бы сомневался – отец собственной персоной.

– Сейчас тебя снимут, не вздумай прыгать, все равно не убьешься! А если убьешься, я тебя подниму и сделаю из твоего тела зомби, – он стоял внизу и смотрел на меня бешеными глазами.

Не поняла, он думает, что я решила покончить с жизнью таким нелогичным способом? Оглянулась через плечо на тропинку, саженях в шести виднелся Бефф. А вот это плохо, пути к отступлению мне отрезали, делать же какую-нибудь гадость Беффу я не буду. Мне надо время, чтобы подумать.

– Если он приблизится ко мне хотя бы на локоть, я спрыгну! – крикнула я отцу, указывая рукой на наемника. Отец махнул ему, Бефф остановился, а у нас образовалась патовая ситуация.

– Не дури, спускайся! – крикнул мне отец. – А то я убью твоего любовника!

– Кого? Какого еще любовника? – у меня голова была занята планами побега, и до меня не сразу дошло, что он говорит о Рамиэле. Отец махнул кому-то рукой и из-за деревьев вышли двое, а между ними мой нынешний жених, со связанными руками и подбитым глазом. – Это мой телохранитель, ты ему еще денег должен за то, что я в целости и сохранности. Если бы не он, меня в первый же день где-нибудь прикопали, и общался бы ты сейчас с моим духом.

– Телохранитель, говоришь? То-то он уже успел попросить у меня твоей руки. Дай Беффу себя снять оттуда, мы еще успеваем на твою свадьбу, побегала и хватит. Я даже отпущу твоего «телохранителя», пусть твой муж потом с ним разбирается.

– Какая свадьба, я еще четыре дня назад отправила семье Трога отказ от помолвки с извинениями, или ты забыл, что я уже совершеннолетняя? Ну так почитай законы, если не помнишь, что вы там сами насочиняли. Платье, конечно, жаль, но ничего, ты меня в нем похоронишь.

После моих слов он сначала покраснел, потом побледнел, потом повернулся к Рамиэлю.

– Как ты говорил, тебя зовут? Ир Норити? Что ж, если уговоришь её слезть, отдам тебе в жены, – сказал он ему, а наемникам: – Развяжите ему руки.

– Марта, милая, – отец скривился от слов Рамиэля. – Спускайся, твой отец не против нашей свадьбы.

– Рамиэль, солнышко, я тебе уже говорила, что замуж я идти не планирую. Вот если бы отец пообещал устроить меня в Академию магии и дал бы доучиться спокойно, не настаивая на свадьбе и внуках, я бы еще подумала.

– Обещаю, только слазь оттуда, – нетерпеливо бросил отец.

– Поздно, я тебе не верю. И не вмешивайся, я с Рамиэлем прощаюсь. Бефф, не дергайся, я все вижу, ты все равно не успеешь. Так о чем я? Рамиэль, ты замечательный, я буду по тебе скучать, желаю тебе счастья. А ты, папочка, если надумаешь сделать ему какую-нибудь пакость, получишь еще одно проклятие. И я не бабушка, мое будет смертельное. Бефф, тебе тоже счастья и удачи, передавай мои наилучшие пожелания Жаннин.

Я улыбнулась Рамиэлю ярко и радостно, как только могла. Перевела взгляд на отца, он стоял бледный, напряженный. Отпустила тьму, чувствуя, как она обволакивает меня, надо доверять себе, я доверяю. Тень позвала меня. Но мне захотелось уйти эффектно и красиво:

– Всегда хотела летать, поймай меня, папочка, – рассмеялась я и прыгнула в тень.

Отступление

Моррис нер Аркон сидел под деревом, ему ничего не хотелось, он прокручивал и прокручивал в голове все, что случилось за два дня. Где же он ошибся? Что он сделал неправильно? Почему его дочь обещала мстить ему за какого-то мальчишку, которого знает-то несколько дней? Даже какая-то Жаннин, удостоилась пары добрых слов, а для него, отца, их не нашлось.

Он вспомнил, какая его накрыла ярость, когда в пансионе не оказалось Мориты, а в её комнате нашлась записка от дракона и остаток магического фона от телепорта. И только присутствие посторонних удержало его от необдуманных действий. Именно поэтому, прежде чем отправиться к драконам с претензией (а первым желанием было вообще убить этого летающего гада), он провел удаленный поиск Мориты. Каково же было его удивление, когда поиск показал, что она движется в северо-восточном направлении, в сторону Долины.

А дальше все завертелось, закрутилось: телепорт до Ларены; ловушка на Мориту, в которую попался абсолютно непричастный человек; ночная скачка; поимка любовника и его допрос. Вот ему-то Моррис и дал в глаз, не смог удержаться. Опять ночная гонка. Все это время он не пытался осознавать, как у его дочери, потенциального светлого мага, получилось не просто снять магический поисковик, но еще и перекинуть на постороннего человека.

А потом он увидел её на скале, и сердце оборвалось. Он внушал себе, что такая реакция была вызвана тем, что со смертью дочери можно было бы забыть о наследнике, но получалось плохо. Он как-то уже свыкся с мыслью, что у него есть дочь. Когда же он увидел её на балу, такую красивую, ослепительную, в первый момент подумал, что такую женщину он искал всю свою жизнь, и тут судьба посмеялась над ним, дав её в качестве дочери. И если на балу он увидел её красоту, то сегодня разглядел её настоящую, непокорную, счастливую, темную.

Он не поверил своим глазам, увидев, как аура Мориты окрашивается серебристым сиянием. Этого не может быть, почему она не сказала ему раньше? Не было бы никакой свадьбы, с такими задатками он сам бы стал её обучать магии, но теперь уже поздно, она ушла, ушла навсегда. Из тени крайне тяжело вернуться, необученному магу просто нереально этого сделать. Даже он, Моррис, может пробыть там очень недолго. Оставалось только надеяться, что Морите удастся то, что не под силу никому из ныне живущих магов.

Глава 5

Я шла в тени: час, день, декаду, не знаю. Время на краю мира течет по-другому. С каждым шагом меня это все меньше интересовало, я уже не помнила, куда иду и зачем. Что-то на грани интуиции тянуло меня в нужную сторону. Вокруг все было серо и размыто, только жалкие искорки скрашивали этот нерадостный пейзаж. Вся эта серость и безжизненность высасывала эмоции и желания, оставляя после себя лишь равнодушие. Но вот недалеко я заметила яркий свет и, как мотылек, пошла к нему. Свет в тени – это необычайно красиво. Это был человек и там, в реальном мире, он умирал. Я смотрела на свет его души, он был мягкий и теплый. Я еще помнила, что такое тепло. Надо чтобы он жил и своим светом согревал других.

«Зачем тебе это, – шептали тени, – ты с нами, ты не можешь ему помочь».

Я хочу, чтобы он жил.

«Оставь, его время пришло».

Нет, он будет жить.

«Ты не сможешь уйти».

Но я уже сделала свой выбор – он будет жить. Я потянулась к свету, захотела помочь, захотела жить, захотела увидеть солнце.

Движение, рывок, как будто выныриваешь из воды, тень также не хочет отпускать, когда долго находишься в ней. Я обнаружила, что стою на коленях рядом с лежащим на земле мальчиком. Он был в одной рубашке и штанах, грязный, избитый, и он умирал. Жизнь еще теплилась в нем, но это ненадолго, если ничего не предпринимать. Я огляделась по сторонам: был вечер, вокруг пепелище. Еще недавно, может быть вчера, здесь был небольшой поселок, всего несколько домов. Сейчас же дымящиеся обгорелые остовы домов, только в стороне у деревьев нетронутые пожаром развалины сарая. Туда я решила перенести мальчика, но сначала надо было проверить какие у него повреждения. Я аккуратно перевернула его на спину, подняла рубашку и положила руки на его живот. Странно, тень высосала жизненные силы, но не тронула магические. Но удивляться этому, как и всему остальному, я не могла, на меня накатила апатия. Все чувства притупились, и все последующие действия я выполняла как во сне, замедленно и размеренно, ни на что не реагируя. Я знала, что мальчику надо помочь, и я это делала. Откуда-то в памяти всплыло заклинание исцеления, и я израсходовала на него весь свой резерв. Но у меня не возникло сомнений в правильности происходящего, главное, он будет жить. Ничего необратимого у него не было: сотрясение мозга, несколько ушибов и гематом, а вот с внутренним кровотечением пришлось повозиться.

Когда я закончила, опустились сумерки, надо было искать убежище на ночь. Я сняла плащ, положила на него мальчика и стала тянуть его к уцелевшему сараю, вернее к тому, что от него осталось. Сарай был покосившийся, с наполовину обвалившейся крышей, в одном углу лежала прошлогодняя солома, все лучше, чем ночевать под открытым небом. Переложила мальчика на сухое место, легла рядом, притянув его к своему животу спиной, укрыла нас обоих плащом и уснула.

* * *

Я проснулась от того, что кто-то завозился под боком, «опять Рамиэлю не спится», подумала я и открыла глаза. И встретилась взглядом с нереально-яркими голубыми глазами цвета неба, сквозь частично разрушенный потолок солнечные лучи падали как раз на них и запутывались в длинных золотистых ресницах. Захотелось увидеть эти глаза смеющимися от счастья или радости, но в них было только недоумение и настороженность.

– Привет, – сказала я своему спасенному, а это был он, кому еще с утра лежать под моим боком. – Меня зовут Марта, ты был без сознания, как ты себя чувствуешь?

– Я Андросс, – ответил он. – Я разве не умер?

– Нет, не успел, я оказалась рядом вовремя, – улыбнулась ему.

– Ты ведьма? – прямо спросил мальчик.

– С чего ты взял? – удивилась я.

– Я чувствую в тебе тьму, – просто сказал он, но не отодвинулся, как того следовало ожидать.

– Нет, я маг, наполовину светлый, наполовину темный. Точнее, необученный маг, у меня в роду все были с магическим даром, – ответила я.

Не стала врать ему, впервые в жизни захотелось, чтобы мне верили. У меня никогда не было друзей в детстве: бабушка запрещала общаться со сверстниками. У меня нет ни братьев, ни сестер, даже домашних животных бабушка не держала, чтобы у меня не возникло к ним привязанности. Сейчас глядя на этого мальчика, я чувствовала его одиночество, он тоже с детства один.

– А что ты здесь делаешь?

– Если еще скажешь, где это здесь? – я действительно не знала, где нахожусь.

– Это место называется Волчий лог, – посмотрел он внимательно на мою реакцию, мне же это название ни о чем не говорило.

– Западная граница Империи Рукар, – уточнил он.

– Не знаешь, до моря далеко? – спросила я у него.

– Нет, не знаю, я дальше Луговиц не ездил, – взгляд его стал отрешенным, печальным.

– Извини, если напомнила. Если тебе тяжело рассказывать, то не надо, – как бы мне не хотелось узнать, что произошло в его поселке, не стоит сейчас об этом спрашивать.

– Нет, я могу рассказать. Приходили последователи Единого, они убили всех и сожгли дома, – как-то буднично, почти без эмоций, сказал Андросс.

– Как убили? За что? И кто такие «последователи Единого»? – для меня было дико, что кто-то может прийти и перебить целое селение. – А куда власти смотрят?

– Они и есть власть. «Последователи Единого» – это официальное религиозное течение в империи уже лет десять, – он посмотрел на меня удивленно. – А убили потому, что здесь жили оборотни, порождения тьмы, как говорят священные писания.

– Подожди, но ты же не оборотень, – посмотрела магическим зрением – чистокровный человек.

– Я приемыш, поэтому меня не убили, – все также отстраненно проговорил он.

– Но тебя бросили умирать, и тебе что, совсем не жалко тех, у кого ты жил? Они что, плохо обращались с тобой? – я никак не могла понять его спокойствия, может, это от шока.

– Нет, они меня не обижали, я помогал по дому и за скотиной ходил, у меня даже комнатка своя была. Дядьку Слава жалко, он был хороший, хоть и оборотень, он меня из горящего дома вынес, а его убили, он даже перекинуться не успел, – мальчонка шмыгнул носом, глаза наполнились слезами, а я его обняла, пусть поплачет.

Слезы – это хорошо, а спокойно реагировать на убийства, пусть и не совсем людей, ненормально. Он попытался высвободиться, но я уткнула его носом в свое плечо, погладила по грязной макушке (даже непонятно какой у него цвет волос), и он затих, изредка шмыгая носом.

– Ты никому не скажешь, что я пожалел оборотней? – спросил он некоторое время спустя.

– Нет, никому не скажу, а ты не говори, что во мне есть тьма, не хочу оказаться сожженной, – с улыбкой сказала я, он серьезно кивнул. А я подумала, что надо быть осторожнее, люди разные попадаются, еще сдадут «последователям Единого».

– Давай выбираться отсюда, завтрак мы уже проспали, надо поискать чего-нибудь на обед. Да и одежду бы тебе, хоть это вряд ли найдем, все сгорело, – произнесла я, поднимаясь с нашего импровизированного ложа. Протянула руку пареньку. – Можно, я буду звать тебя Росс? Кстати, сколько тебе лет?

– Можно, меня так все и звали, двенадцать зимой исполнилось, – ответил он, вставая.

Видела, что ему еще тяжело ходить, но он старался не подавать вида. В первую очередь, надо сделать ему обувь, не лето, чтобы босиком ходить. Я подняла свою сумку, которую на ночь клала под голову, закинула её на плечо, взяла плащ, завернула им Росса. Он смотрел на меня во все глаза, переводя взгляд с ног на голову.

– Ты так собираешься ходить?

– Что со мной не так? Одежда не очень чистая, дойдем до жилья, постираю, – отмахнулась я, подумаешь, пятна от земли на коленях, да солома в волосах.

– Ты собираешься идти к людям в штанах и с непокрытой головой? – еще изумленнее спросил парнишка. – У нас женщинам запрещено одеваться как мужчине и выставлять волосы напоказ. Если тебя такой увидят, в лучшем случае забросают грязью, а еще любой мужчина сможет сделать с тобой все, что захочет.

Да, совсем из головы вылетело, я же об этом читала. Надо вспомнить, недаром же я не хотела сюда ехать.

– Выйди, я переоденусь, – ну вот, опять платье надевать, а оно еще и помятое.

Дождалась, когда Росс выйдет, быстро переоделась, брюки запихнула в сумку, а куртку решила дать мальчику поносить, пока не купим что-то более подходящее. Когда я вышла из сарая, парнишка стоял весь красный до кончиков ушей и отводил взгляд, понятно, подглядывал. Что он такого увидел у меня, что так засмущался? Я же только до нижнего белья раздевалась. Сделала вид, что не обратила на него внимания.

– Примерь куртку, раз уж мне нельзя ходить с непокрытой головой, придется забрать назад плащ, – куртка была явно большая, но ничего, теплее будет. Подвернула на ней рукава, застегнула пуговицы. Росс хмурил брови, поджимал губы и мучительно краснел, а взгляд нет-нет, да падал в декольте. Мне было смешно, не удержалась, взъерошила ему волосы и сказала:

– Пошли, поищем чего-нибудь поесть. Надеюсь, хоть один погреб мы найдем целый, – мы двинулись к первому сгоревшему дому, а я как бы невзначай спросила: – Ты там не хвост у меня высматривал?

Росс споткнулся, покраснел еще сильнее, хотя куда больше, но все равно пробурчал:

– Вдруг ты все-таки ведьма.

– А тебе не все равно, или ведьмы у вас детьми питаются?

– Я не ребенок, – взвился он, глянув на меня упрямо.

Да, намаюсь я с ним. Почему-то у меня даже не возникло мысли бросить его, или оставить в ближайшей деревне. Надо бы узнать какие у него планы на дальнейшую жизнь, но пока это подождет, поиск еды первым делом. Мы осмотрели почти все дома, кроме того, в котором сожгли трупы местных жителей. И только в одном нашли относительно целый подвал. Перепачкались в саже, зато удалось добыть несколько нужных вещей. Мешок с пророщенными клубнями токо, два кольца копченой колбасы, немного измазанной в саже, но ничего, помоем. Там же нашлись старые сапоги и ржавый обломок серпа. Была еще какая-то рухлядь, но в темноте рассмотреть было тяжело. Создать простейший «светлячок» у меня не получалось, а в книгах об этом не было написано. Думаю, подразумевалось, что читать их будут если не опытные маги, то никак не новички. От дома, в котором он жил, Росс принес маленький чугунок и жестяную коробочку, в которой оказались кремень и кресало.

В чугунок пересыпали клубни, его запихнули в мешок, сверху колбасу и коробочку с огнивом. В сапоги натолкали сено, я пожертвовала своими штанами, с помощью серпа мы сделали из них портянки Россу. Хоть сумка легче стала. Собрались быстро, Росс закинул мешок себе на плечо, обломок серпа сунул за пояс, он знал все местные тропы, оставалось выбрать в какую сторону идти. Я предложила пробираться к морю, мальчик согласился, и мы пошли. Дорога шла не в ту сторону, куда было надо нам, и мы свернули на малозаметную тропку. Шли молча, каждый думал о своем. Довольно скоро дошли до ручья, где и устроили привал. Я вымылась в ручье сама, отмыла Росса и колбасу. Разделила одно кольцо напополам, ели мы тоже молча, запивая водой из ручья.

– Ты уже думал, как будешь жить дальше? – спросила я у мальчика, когда мы поели.

– Думал, а толку? – вздохнул он. – Я сирота, безродный, даже если какой ремесленник и согласится меня обучать, денег, чтобы ему заплатить, у меня нет. А воровать и попрошайничать я не хочу.

– А я направляюсь на Свободные острова, хочешь, я тебя с собой возьму?

– И что я там буду делать? – с сомнением посмотрел на меня Росс.

– Не знаю, во всяком случае, там ты будешь свободным. Или можешь остаться в портовом городе, там больше шансов найти работу.

– Да, наверное. Пойдем, до темноты надо успеть добраться до какого-нибудь селения, – сказал он, поднимаясь и взваливая на себя мешок.

– Мы может и на улице переночевать. Холодно, правда, но ничего, костер зажжем, и нормально будет, – улыбнулась я ему.

– Ты что, ненормальная, в лесу ночью с костром?! Хочешь, чтоб к нам вся окрестная нечисть в гости наведалась? – он смотрел на меня так серьезно, что я передумала смеяться над его словами.

– То есть? Какая еще нечисть?

– Самая обычная: вампиры, вурдалаки, ну и мелочь всякая. А то ты не знаешь? – с сомнением спросил он.

– У нас нечисти нет, за этим следят маги, вовремя уничтожая всякую дрянь. А еще у нас принято сжигать усопших, чтобы обезопасить людей от нежити, – объяснила я мальчику.

– Это где так хорошо живут?

– Союз Западных Владетелей, я оттуда. Ну да, у нас неплохо, особенно если ты маг.

– Тогда что ты здесь забыла, если у вас так хорошо? – в голосе его сквозило недоверие.

– Я же говорила, хочу попасть на Свободные острова. Меня собирались выдать замуж, я убежала, потому что хочу учиться, а не детей нянчить, – коротко обрисовала сложившуюся ситуацию.

– Ну и глупая, женская доля мужа ублажать, да детей рожать, – явно кого-то копируя, изрек Росс. От подзатыльника он уклонился, сказывалась практика.

– Будешь говорить подобную гадость, я пойду одна, – заявила я, когда мне не удалось его догнать.

– Почему гадость? Так говорят последователи Единого, – в глазах его блестели озорные искорки.

– Мне они уже не нравятся, хоть я их и не встречала, – на Росса я не обижалась, он еще ребенок. Да и вообще многие люди именно так и думают.

– Дай-то боги и не доведется, – настроение у него опять испортилось. – Потому что они тебя тоже убьют, а я не хочу, ты хорошая. И темнота в тебе какая-то теплая, что ли.

– Не бойся, все будет хорошо, вместе у нас все получится, – как могла, подбодрила я его. Похлопала по плечу, и мы пошли дальше.

Днем стало жарко, я сняла плащ. Росс по этому поводу, очень возмущался, но потом успокоился и сказал, что первым делом надо раздобыть платок, чтобы я могла прятать волосы. Я согласно кивала, обещала выделить деньги на эту, по сути, ненужную вещь, но с безопасностью шутить не стоило. Заодно спросила у Росса, как быть с деньгами. У меня они только из моей страны, вдруг в империи они не в ходу? Он меня успокоил, сказал, что у них даже эльфийскими «листиками» можно расплачиваться, главное, чтоб они были из золота или серебра. Правда, в деревнях золото не в ходу, сдачи не найдется. Да и убьют потом, стоит только за деревню уйти. Лучше медью платить, чтобы не привлекать к себе внимание. Еще он говорил, чтобы в деревне я молчала, пока не спросят, он сам все скажет и договорится.

На мой вопрос: «А ничего, что я уже взрослая?», он вполне серьезно начал объяснять, что женщина у них не считается взрослым человеком, пока не выйдет замуж. И то за неё отвечает муж, он же и распоряжается. И соврать, что замужем не получится, потому что замужней женщине нельзя путешествовать без мужа. А он еще слишком молод, чтобы сойти за моего мужа, вот было бы ему пятнадцать, никто бы не удивился.

Я рассмеялась на эти его рассуждения, еще один несостоявшийся муж на мою голову, а он обиделся. Извинилась и даже согласилась подождать, пока ему не исполнится пятнадцать, а пока он может быть моим братом. Росс подумал и согласился, оказывается, у них незамужней женщиной может распоряжаться брат, даже если он младший. Не страна, а сплошной абсурд, как еще все женщины отсюда не сбежали? Я даже задала такой вопрос моему названному брату, он удивился и сказал: «Кто ж им позволит? Да и куда бежать, не знают, потому как обучать женщин грамоте запрещено законом». Вот это да, а я еще думала в их Академию поступить, пусть недолго, но думала же.

Уже начало темнеть, когда мы подошли к небольшой деревеньке. Оказалось, это те самые Луговицы, откуда родом Андросс. К тому времени я уже надела плащ, натянула поглубже капюшон, ссутулилась, и как никогда была рада, что моя одежда не блещет чистотой. Мне жутко не хотелось заходить в эту деревню, она буквально излучала страх и безнадежность.

– Росс, ты уверен, что нам надо здесь останавливаться? – прошептала я, когда мы окольными путями пробирались к какому-то дому.

– Я здесь все знаю, мы переночуем на сеновале у тетки Яси. Она даже не узнает об этом. Утром я сбегаю куплю тебе платок, и мы пойдем дальше. Пригнись, нам главное никому на глаза не попасться.

– Ты не понимаешь, здесь в деревне аура плохая, лучше уйти отсюда – я чувствую, – особой уверенности у меня не было, я впервые встречала целые поселения с такой негативной энергетикой.

– Мне тоже здесь нехорошо, но остаться на улице нам нельзя, в окрестных местах не первый год промышляет вампир. Я не хотел тебя пугать, – так же тихо ответил он.

– Но мы же ночевали прошлую ночь в развалинах, и никто не пришел отведать нашей кровушки?

– Запах пожарища разогнал всех диких зверей в округе, а молитвы и святая вода всю нечисть. Ненадолго, правда.

– Ладно, пошли на сеновал. Надеюсь, нам повезет, и ночь пройдет спокойно.

Мы пробрались к отдельно стоящему сараю, от леса его отгораживал высокий забор. На мой вопрос, как мы через него перелезем, Росс усмехнулся. Отсчитал пять досок на стене сарая, нажал на шестую, чуть-чуть её сдвинул, просунул туда пальцы, послышался щелчок и сразу две доски сдвинулись в сторону. Я не стала дожидаться приглашающего жеста, осторожно влезла в дыру. Мальчик скользнул следом за мной, раздался едва слышимый щелчок и доски встали на место. Внутри было темно. Росс взял меня за руку и повел куда-то в сторону, там было прошлогоднее сено, совсем немного, но нам хватило. За прошедший день мы оба устали, а Росс еще не до конца поправился, я обняла его, укрыла полой плаща. Он немного повозился, побурчал, что, дескать, не маленький и уснул. Я же перед тем как уснуть самой, влила в него немного магии, чтобы окончательно убрать последствия травм.

На удивление ночь прошла спокойно, мы неплохо выспались и почти не замерзли. С рассветом покинули гостеприимный сеновал. Под чутким руководством Росса мы обошли деревню, спустились в овраг. Идти на базар было еще рано, и мы решили позавтракать.

Росс набрал сушняка, здесь же внизу протекал ручей. Я сварила часть клубней, прямо в кожуре. Соли не было. Что-то плохо я подготовилась к походу, с хорошей жизнью совсем забыла об этой стороне путешествий. Но мы были очень голодные, и вареная токо с колбасой проскочила в желудок незаметно, я даже не успела распробовать её вкус. Росс тоже хмурился и косился на остатки колбасы. Я вздохнула и отдала её мальчику, он растет и к тому же очень худенький, ему нужней. Скорее всего, я сделала что-то не то, он обиделся и отвернулся. Покопалась в корсаже и вытащила кошелек.

– Росс, не дуйся, не хочешь колбасу – не ешь. Сколько может стоить платок? Только бери подешевле, – обратилась я к нему, протягивая деньги. – Двух серебряных хватит?

– Хватит и одного, – буркнул он.

– Возьми два, купи еды в дорогу и попробуй обменять свои сапоги на нормальные с доплатой.

– Нет, здесь не получится. Да и деньгами светить не хочу. Одного серебряного на платок и еду хватит, я лучше сумку куплю на остаток. А в ближайшем городке надо купить нож или лучше кинжал, – сосредоточенно рассуждал парнишка. – Ты никуда отсюда не уходи, я быстро сбегаю.

И он убежал, так и не взяв вторую монету. Хороший мальчишка, только слишком серьезный для своего возраста. Я задумалась, вспоминая, как ярко светилась его душа в «тени», даже там она была теплой, а мне захотелось согреть этого волчонка в жизни. Чтобы он научился радоваться и смеяться, чтобы вырос большим и сильным, а надежный он уже сейчас. Я уверена, что в будущем у меня будет повод для гордости им, своим братиком.

Я собрала наши вещи, залила костер и села почитать книгу о темной магии. Открыла первое попавшееся место, в этой части книги описывалось заклинание, позволяющее забирать жизненную силу у живых существ, неважно: люди, звери или растения. Делалось это для того чтобы продлить жизнь мага, либо чтобы спасти от смертельной раны. Можно было забрать чуть-чуть, либо полностью. Я так увлеклась чтением, что не заметила, как пролетело время. Меня отвлек шорох кустов, я обрадовалась, уверенная, что это вернулся Росс. Отложила книгу и поднялась навстречу. Но это был не он, из-за кустов вышел здоровенный мужик с окладистой бородой и усами. Маленькие глазки масляно поблескивали из-под густых бровей.

– Ты поглядь, кака краса у нас по лесам бродит, – делая шаг ко мне, сказал он. – Не бойся, не обижу, а если постараешься, к себе возьму.

– Спасибо, но не надо, я просто мимо проходила, – начала отступать я, предпринимать чего-то убойного не хотелось. «Если полезет – усыплю», решила я.

– Ну тогда от тебя тем более не убудет, коли я попользуюсь твоим телом, – ухмыльнулся он и начал расстегивать штаны.

У меня пропал дар речи, это на что этот скот намекает? Тем временем он приспустил штаны и потряс передо мной своими причиндалами. Это нечто было страшным, все в густых рыжих волосах, отвратительных складках и огромного размера.

– Не стой столбом. Иди, приласкай моего друга своим ротиком, – когда я поняла, кого он назвал «другом», меня чуть не стошнило. И я выдала как-то слышанную тираду о том, куда он может себе засунуть своего друга, чтобы он у него отсох, а сам он облысел, и зубы у него выпали.

– Ах ты, сука, да я тебя сейчас во все дырки… – он кинулся ко мне и схватил за волосы, я не ожидала от его массивного тела такой прыти. Я произнесла заклинание сна, он дернулся и от неожиданности выпустил мои волосы, но не уснул.

– Так ты еще и ведьма, – ударил он по лицу наотмашь, так что в голове зазвенело, а я упала на землю. Он навалился сверху, задирая мою юбку, мне стало страшно, меня накрыла паника. Я судорожно отбивалась, пытаясь вспомнить хоть какое-нибудь заклинание. – Не дергайся, на меня ваши бесовские штучки не действуют, будь благословен Единый.

Тут сверху ему на голову опустился наш чугунок. Раздался глухой звон, мужик взревел, подскочил, и со всей силы ударил Росса, а это был он. Я видела, как он отлетел на несколько саженей и замер, из уголка рта сочилась кровь. Волна ярости захлестнула меня, только одна мысль билась в голове: «Он убил Росса, он убил моего братика». «Месть, месть, месть», билось в голове, лишая разум возможности рассуждать. Всю свою жизнь я держала тьму в узде. Всю мою жизнь она лежала тихо и спокойно в моей груди, свернувшись теплым клубочком. Но только не сейчас. Гнев, ярость, боль, все, что копилось, выплеснулось одним темным сгустком, который обвил мужика, лишая его возможности двигаться.

– Я доберусь до тебя ведьма, ты будешь гореть, ты и твой ублюдок, – хрипел этот недочеловек.

Я уже не могла себя контролировать, пелена бешенства закрыла разум полностью. Мне хотелось только одного, чтобы он умирал мучительно, чтобы чувствовал, как жизнь покидает его по капле. Само собой всплыло заклинание отбора жизненной силы. И я потянула её на себя, всю, чтобы ему не осталось ни капли. За те несколько секунд я узнала о нем все, я чувствовала себя вывалянной в грязи, от которой никогда не отмыться. Этот человек не знал ни жалости, ни чести, он убивал, насиловал, грабил, и все это он делал с удовольствием, прикрываясь именем Единого бога. Я видела, как будто наяву все, что он творил с женщинами, мальчиками, животными. Меня рвало, я не могла успокоиться, стоило закрыть глаза, и перед ними возникали мерзкие картины из чужой жизни.

Я с трудом подползла к Россу, он все также лежал не шевелясь. Я положила его голову себе на колени, погладила, уговаривая жить. Слезы застилали мне глаза, я никак не могла успокоиться и вернуть тьму на место. Только тогда я смогла бы попробовать вылечить Росса.

– Не плачь, я еще не умер, – прошептал он, поднял руку и вытер мне слезы.

Меня накрыло снова, теперь уже от радости, я обнимала его, целовала, всхлипывала.

– Не плачь, я никому не позволю обижать тебя, – попытался сесть Росс, ему это удалось, он обнял меня. Я улыбнулась сквозь слезы, чуть не умер, а туда же, норовит пожалеть меня.

– Все нормально, я уже успокоилась, – сказала я, отстраняясь от него. – Спасибо тебе, братишка.

– А где этот? – спросил он, оглядываясь.

– Где-то там, не смотри, это страшно, – попросила я, но он, конечно, не послушал.

Я пошла за ним. Мне не хотелось смотреть на останки, бывшие когда-то человеком, хоть он и был мразью. Но Росс еле ходил и мог в любой момент упасть, я должна была быть рядом. Мы стояли и вместе смотрели на то, что осталось от этого насильника: скелет, обтянутый ссохшейся кожей, как будто из него выжали все соки, рот его был открыт в беззвучном крике, что вкупе с пустыми глазницами и застывшей гримасой ужаса производило неизгладимое впечатление. Думаю, я не одну ночь буду просыпаться в холодном поту и с криками ужаса.

– Что ты с ним сделала? – спросил Росс, в его голосе не было осуждения или жалости.

– Лучше тебе не знать. Я сама не понимаю, как так получилось. Думала, он убил тебя, – тихо сказала я. – Понимаю, что все это выглядит, как оправдание. Не буду тебе врать, я действительно хотела его убить. Он был чудовищем.

– Я знаю, он при мне изнасиловал мою мать и пригрозил сделать это со мной, если она кому-нибудь расскажет. Он потом не раз приходил к ней, мне тогда было восемь лет. Отец пропал в лесу незадолго до этого. Я думаю, это он его убил. А потом начал ходить к матери, пока она не забеременела от него. Тогда он сильно избил её, я пытался защитить, но куда мне с ним тягаться. А потом у матери открылось кровотечение, и она умерла, я поклялся отомстить. Не жалей, этот скот заслужил смерть, – пока он говорил, его лицо оставалось ничего не выражающей маской.

Я обняла его за плечи, он уткнулся мне в бок.

– Понимаешь, я много раз мог его убить, спящего. Воткнуть нож в шею, он даже не проснулся бы, но не смог. Я стоял рядом, смотрел, пытался заставить себя и не смог. Сколько раз я клял себя за трусость. Ведь если бы я убил его тогда, мать была бы жива, – он говорил спокойно, даже равнодушно, но от этого было еще страшнее.

– Пойдем отсюда, – надо его увести, надо сделать так, чтобы он перестал об этом думать. Сказать ему сейчас, что это была не трусость? Он не поверит, он не видел своего света, такие люди не могут стать подлыми убийцами. Честный поединок – вот их удел. Извечная тяга к справедливости, святые и непримиримые фанатики света, вот кто может получиться с таким даром.

Я подобрала вещи, погнутый чугунок тоже закинула в мешок. Помогла Россу выбраться из оврага. Под кустом забрали брошенную мальчиком в спешке сумку с продуктами. Мы стремились уйти как можно дальше от страшного места. И мы шли, шли до тех пор, пока Росс совсем не выбился из сил. Тогда я объявила привал, не слушая его возражений. К тому моменту я достаточно успокоилась, чтобы привыкнуть к мысли, что я теперь убийца. И, скорее всего, поступила бы точно так же, если время можно было повернуть вспять. Единственное, теперь бы я не стала дожидаться, когда он ударит Росса, никому больше не позволю его избивать. Он чистый и светлый человечек, а всякие сволочи пытаются из него сделать свое подобие.

Я уложила его на свой плащ, он ворчал, пытался сопротивляться, но силы были не равны, и моя настойчивость победила. Я задрала ему рубашку, боясь, что от удара могло открыться кровотечение, положила руки на живот, сосредоточилась, ища возможные повреждения. Повезло, внутри все было цело, перевернула его на живот, на спине проступал огромный синяк, шепча заклинание исцеления, я аккуратно поглаживала пострадавшее место. Росс сопел и молчал, потом дошла очередь до его головы, когда я оглядела, во что превратилась щека мальчика, мне захотелось убить того монстра еще раз. «Так нельзя, ты сама станешь монстром, чудовищем», шептало что-то у меня внутри, вряд ли это был голос разума. Я положила ладони на обе щеки братика, посмотрела в его глаза цвета неба, сердце защемило от нерастраченной нежности. И я стала потихоньку вливать в него исцеляющую магию вместе с жизненной силой. Руки немного светились, и от них распространялось тепло.

– Хватит, Марта, у меня уже ничего не болит, – он отвел мои руки от лица. Действительно, щека почти пришла в норму, только желто-зеленые разводы говорили о том, что недавно здесь был синяк. – Ты меня который раз лечишь, а я не смог тебя защитить.

– На то и нужны старшие сестры, – потрепала я его по макушке. – Вот вырастешь, будешь ты обо мне заботиться.

– Так ты серьезно хочешь, чтобы я был твоим братом? – он смотрел удивленно, и в то же время с надеждой. – Я думал, ты это для посторонних придумала.

– Я была бы рада, будь у меня такой брат, как ты, – улыбнулась я ему. Он покраснел и тоже улыбнулся. – Ну что, едем вместе на острова?

– Едем, – был его решительный ответ.

Глава 6

Перебираясь от деревни к деревне, мы потихоньку продвигались к морю. Идти быстрее не получалось: мы старались не привлекать внимания и ограничить мое общение с местными жителями. Росс очень печалился, что из меня никудышная актриса. Видите ли, у меня не получается выглядеть забитой и глупой, а еще у меня на лице написано благородное происхождение. Ну по поводу актрисы я была с ним согласна, но где он нашел во мне благородное происхождение? Если только считать за таковое бледность, которая после «тени» особенно бросалась в глаза. Хорошо, что тогда Росс купил платок, и на весеннем солнце лицо и шея приобрели естественный оттенок. Еще мы так же ночевали на сеновалах, в заброшенных сараях, а один раз в конюшне, в пустом деннике.

Шел пятый день нашего путешествия, позади нас осталось очередное село, впереди ждал город Каракс. Он был таким же древним, как сама империя. Империя Рукар насчитывала не одно тысячелетие, на её территории постоянно происходили войны, перевороты, революции, сменялись династии, только одно оставалось неизменным – название. Даже в книгах не сохранилось, откуда оно произошло и что обозначает, осталось лишь предсказание. «Однажды империя сменит имя, данное богами, и тогда земля разверзнется, и на её территорию придет море, а те земли, что останутся нетронутыми, будут непригодными для жилья», так оно звучало в кратком изложении. Пока желающих проверить это предсказание не находилось. Наоборот, издревле повелось не менять название городов или сел, и сейчас легко было определить примерный возраст поселения. Так вот, Каракс был очень старым городом, его не раз сравнивали с землей и заново отстраивали. Говорят, под его основанием находятся катакомбы, уходящие под землю на несколько этажей, и там до сих пор спрятаны великие сокровища древности.

Мне, как и большинству молодых людей и не людей, хотелось найти эти сокровища, прославиться в веках и рассказывать потом внукам, попивая эльфийское вино в собственном дворце. Однако рациональная часть меня посмеивалась над этой идей, говоря, что много вас таких было, но никто так и не вернулся из этих катакомб. Я это понимала и решила попытать счастья как-нибудь потом, когда жизнь надоест.

Город обещал массу новых впечатлений, а также возможность нормально переночевать на постоялом дворе, помыться и постирать вещи. А еще я хотела напроситься в караван, наверняка из такого старого города регулярно ходят караваны в портовые города. Можно было бы ехать в дилижансе, но я боялась, что нам не хватит денег на оплату места на корабле. В общем, планов было много и большинство радужные, оставалось только добраться до города. А с этим могли возникнуть проблемы, и нам предстояло впервые ночевать на улице, до ночи мы не успевали в город.

Я сильно не переживала, как-то мне трудно было поверить, что у них нечисть с нежитью так просто разгуливают по ночам. Хотя разум напоминал – мы в окрестностях Каракса. Стало быть, выход из катакомб может быть в любом месте, а где лучше всего прятаться ночным существам, боящимся света, как не там? Стоило подготовиться заранее, на привале я пролистала имеющиеся книги и нашла одно подходящее заклинание. Называлось оно «охранный круг», защищало от нежити и неразумной нечисти, на высших вампиров и оборотней не распространялось. Что ж, лучше это, чем ничего. Надеюсь, данные индивиды не забредут к нам на огонек.

На ночевку мы остановились до темноты, надо было собрать дров, найти воды для приготовления ужина, а мне установить охранный круг. Отошли в сторону от дороги так, чтобы с неё не было видно костра. Росс вообще предлагал обойтись без него в надежде, что нас не заметят. Смысл, конечно, в его предложении был, от всяких неживых монстров нас должен защитить круг, а от живых людей придется, в случае чего, отбиваться самим. На том и порешили: готовим ужин, тушим костер и спим по очереди. Росс вызвался сторожить первым. Вечер прошел спокойно, поели, сделали все дела, настало время устанавливать защиту. Мы вдвоем с ним сделали окружность диаметром около трех саженей, срезали по всей линии дерн, чтобы оголить землю. Так было удобнее рисовать линию и следить, чтобы она не прерывалась, чем я и занялась, читая заклинание и вливая магию в это «творчество». Либо я перестаралась с вливанием магии, либо для меня это было сложное заклинание. А может, сказывалось отсутствие опыта. Итог: я буквально валилась с ног, а резерв был потрачен практически полностью.

Дав задание Россу разбудить меня после полуночи, я завернулась в плащ и уснула.

Меня разбудила неестественная звенящая тишина. Я села. В небе светила Эррала, большая из лун. Значит, полночь уже позади, но где Росс? Неужели он вышел за пределы круга? Я судорожно закрутила головой. Он стоял у самой линии и вглядывался в темноту. Встала и подошла к нему, с трудом отвела в центр круга.

– Росс, что случилось? Почему ты меня не разбудил?

– Там мама, она зовет меня, – взгляд у мальчика был отсутствующий.

– Росс, там никого нет, твоя мама давно умерла, – я чуть-чуть встряхнула его. Какое-то наваждение, но почему я его не чувствую.

– Я помню, но она зовет меня, – взгляд у него немного прояснился.

– Это не она, это какая-то нечисть дурит тебе голову. Сопротивляйся. Ты можешь, я знаю.

Я обняла его за плечи, прижала к себе и стала мечтать вслух о том, как мы устроимся в городе Сайларен. Я старалась говорить убедительно, перемежая мечты с рассказами из своей прошлой жизни, старалась вспоминать что-то светлое и хорошее. Как оказалось, у меня не так много было радостных моментов в жизни.

– Ты не сможешь удерживать его до утра, – от постороннего голоса я вздрогнула и обернулась. За краем круга стоял мужчина, света было недостаточно, чтобы разглядеть его подробнее. – Отдай его мне, и никто тебя не тронет, я об этом позабочусь.

– Нас и так никто не тронет, – вырвалось у меня.

– Ты про свой охранный круг? – усмехнулся он. Голос у мужчины был певучий, завораживающий, что-то знакомое было в его интонациях. – От меня он вас не защитит.

– Тогда почему ты еще с той стороны круга? – я старалась говорить спокойно, но потихоньку меня охватывала паника.

Росс застыл, практически окаменел в моих объятиях. Взгляд его остекленел, он был полностью во власти этого типа. Не придумав ничего лучшего, я накинула на него обездвиживающее заклинание, которое выучила на днях. Оно было из разряда светлой магии и использовалось для обездвиживания пациентов. Главное его отличие было в том, что оно влияло на мышцы, а не блокировало сознание, как такое же боевое заклинание. Теперь он не сможет встать, даже если отдать приказ подсознанию.

– Не хочу переходить дорогу своему собрату, – ответил этот незнамо кто, сверкнув глазами. – На тебе метка одного из нас.

Я встала, подошла к нему на расстояние вытянутой руки, мне было необходимо разглядеть этого нечеловека. Он был не намного выше меня, худой, бледный, даже при свете Эрралы. Лицо его было невыразительно, исключая глаза, они вспыхивали красными искрами, в них застыла всепоглощающая жажда. Вот ты какой, «каракский» вампир, и не высший, и не низший. Как интересно, неужели между ними есть промежуточное звено? Исследовательский интерес вытеснил страх, а тьма, припрятанная в груди, выглянула наружу.

– О, да ты одна из нас, темненькая, – еще ярче сверкнули глаза вампира. – Тогда мы точно договоримся. Ты мне мальчишку, а я не трогаю твой круг, и даже подскажу какой дорогой лучше покинуть город.

– Что мне твой совет, приду в город, сама узнаю, если на дороге пропадают люди – это всегда известно, – сделала вид, что раздумываю над его предложением. – Да и чего мне бояться, ваши меня и так не тронут, а мелочь мне не страшна.

– Не все так просто красавица, есть еще оборотни. А они вас, молоденьких ведьмочек, очень любят. Ты знаешь о том, что только женщина с магическим даром способна родить истинного оборотня? Обычные рожают полукровок, которые не могут контролировать свою вторую ипостась. А недавно их молодой вожак озаботился продолжением рода, так его собачки с ног сбились, разыскивая подходящую девицу. Я думаю, попадись ты им, и место перестанет быть вакантным.

Он улыбнулся, в неясном свете сверкнули его клыки, на какой-то момент мне он показался милым. Я отогнала эту мысль, милый вампир – это что-то из сказки.

– Ну и что ты мне посоветуешь? – мне было плевать на его советы, но ему явно хотелось поболтать. Так почему бы не дать такую возможность, да и время за разговором проходит незаметно. Поскорее бы рассвет.

– Э нет, сначала мальчишка, потом совет, – засмеялся он.

– Э нет, – передразнила я его. – Сначала совет, а потом все остальное. И вообще, за новую «кормушку» один совет – это попахивает обманом.

– С чего ты взяла, что я хочу сделать из него «кормушку»? – обеспокоено спросил он. – Откуда ты, вообще, это знаешь?

– Откуда знаю, не твое дело. А насчет «кормушки» – легко было догадаться. Если бы ты хотел просто «перекусить», то вошел и осушил бы парня. А я узнала бы об этом утром, если бы за ночь меня нежить не съела. Что, западаешь на маленьких мальчиков? – похабно ухмыльнулась я. Он дернулся, контур круга полыхнул серебристым светом, глаза его пылали бешенством, сам он оскалился.

– Нет, я хотел взять тебя, но метка не дала установить контроль над тобой, – цедил он слова сквозь зубы. Я же не могла понять, почему он вообще отвечает.

– Зачем ты передо мной оправдываешься? Какая разница, буду я думать о тебе хуже или нет?

– Не знаю. Ты пойдешь со мной? – без перехода спросил он.

– Ты хочешь меня или мальчика, определись, – улыбнулась я ему. Я чувствовала, как он пытается проникнуть в мой разум и заставить пойти с ним.

– Ты, ты нужна мне, пойдем со мной, мне так плохо, – речь его манящей музыкой лилась мне в уши. Да, не лучшая идея была с ним поговорить. Хотелось сделать к нему шаг.

«Думаешь, поймал меня?» – мелькнула в голове мысль, когда я заметила тень торжества в его глазах.

И я сделала этот шаг, но не к нему, а в тень. «Ну здравствуй, родная», приветствовала я старую знакомую, здесь ничего не изменилось, все так же серо и тоскливо. Но окружающий призрачный мир меня не интересовал, я рассматривала вампира, здесь он выглядел совсем непривлекательно. Ярко-красный пульсирующий сгусток света был бы ничего, если бы его не облепляла бы какая-то склизкая дрянь зеленовато-черного цвета. Она покрывала его почти полностью, частично затрагивая мозг. А еще эта мерзость шевелилась и, по-моему, паразитировала на вампире. Потому что в этом мире они смотрелись, как две различные сущности, и у меня возникло непреодолимое желание сжечь эту гадость, уничтожить. Не задумываясь, я протянула руки к вампиру и ударила по нему светом, который трансформировался в огонь, яркий, слепящий. Вампир упал на землю и забился в конвульсиях, а в голове у меня раздался дикий визг, от которого меня буквально выкинуло в реальный мир. Здесь было гораздо спокойнее, не было слепящего пламени и душераздирающего визга. Только вампир валялся рядом с охранным кругом и тихонечко поскуливал, а я понадеялась, что он умер.

– Марта, что со мной, я не могу встать, – меня окликнул перепуганный голос Росса. Я временно забыла о вампире, посвятив все внимание братику. Сняла с него заклинание (в случае чего успею опять накинуть), помогла ему сесть.

– Ты как? Нормально? – обеспокоенно спросила я у него.

– Вроде бы, а что это было? Я помню зов мамы, помню, как ты говорила, что это неправда, но все как в тумане. А потом раз и я очнулся, и не могу пошевелиться, – а еще он испугался, хоть и не сказал этого, но было и так понятно.

– Все нормально, я тут немного поговорила с одним вампиром, вон он валяется. Он кровушки нашей хотел, я была против, – обняла Росса.

– Ты убила вампира? – вскрикнул он, смотря на меня совершенно круглыми глазами.

– Вряд ли, он вроде шевелится, – я глянула на небо, там вовсю светили две сестры Эррала и Эррула. Сколько же я пробыла в тени? Мне показалось – одно мгновение, а тут скоро рассвет.

– Эй, вампир, рассвет скоро, или ты решил свести счеты с жизнью? – крикнула я кровососу. Он пошевелился и с трудом сел.

– Что ты со мной сделала? – спокойно спросил он. Надо же, ни криков, ни истерик, странно.

– С тобой ничего, а на тебе жила какая-то плесень зеленая, она тебе даже в мозг проникла, вот её я сожгла. Извини, возможно, она тебе была дорога, – у меня было хорошее настроение, круг выдержал, рассвет приближался, да и вампир пока не бросается. Чем не повод для радости?

– Если ты и вправду меня вылечила, то я твой должник, – слегка изумленно проговорил он.

– А что это была за болезнь? Впервые слышу, что вампиры чем-то болеют, – заинтересовалась я.

– Всегда считалось, что это сродни безумию, только заразному, а ты говоришь, что это был какой-то паразит, – задумчиво объяснил вампир.

– И в чем проявляется безумие?

– В постоянной жажде крови, в нормальном состоянии высший вампир может обходиться кровью животных, а кровь разумных – это, скорее, деликатес, чем постоянный источник пищи. И нам не нужно осушать человека полностью, достаточно пинты. Чаще всего люди этого даже не замечают: капелька магии и они готовы сами отдать свою кровь, – в его словах не было бахвальства, только констатация фактов.

– То есть из-за этой плесени в мозгах ты нас с Россом хотел съесть? – на слове «съесть» он скривился.

– Можно и так сказать, – вздохнул он. – Пойду я, вдруг ты не всю плесень сожгла, тогда на солнце мне появляться нельзя. Но даже если и так, я тебе благодарен, я сам тебя найду, а ты пока подумай, чего бы ты хотела за мое лечение – денег или услугу.

Он встал, откинул волосы с лица, обычное лицо молодого парня, симпатичное, с грустными глазами, цвет в темноте было не разобрать.

– Если почувствуешь опять тягу, приходи, я попробую еще раз, – не знаю почему, сказала я. Он посмотрел на меня удивленно, потом улыбнулся, совсем чуть-чуть и растворился в темноте.

– Ты с ума сошла? Мало того, что вылечила от чего-то вампира, так еще приходить позвала. Он же теперь от тебя не отстанет, пока не сделает своей игрушкой, – прорезался голос у Росса. – Вот прав был дядька Слав, когда говорил, что все бабы дуры. Он тебе наврал с три короба, а ты и уши развесила, как же, питаются они животными.

– Кровью животных, – улыбнулась я его бухтению и потрепала по голове. – Давай поспим хоть пару часов.

Сквозь сон я слышала, как он еще недолго ворчал под боком, я обняла его и провалилась в сон окончательно.

* * *

Мы вошли в город незадолго до заката. От древнего города я ожидала более монументального зрелища. На деле он был довольно грязным, сильно застроенным, рядом с каменными домами ютились деревянные лачуги, улицы были узкие, а над головой, как знамена, развевались постиранные вещи. Хорошо, что на головы прохожим не выливают содержимое ночных горшков.

Вообще к городу мы прибыли после обеда, по пути нас догнал обоз и сердобольный дедок предложил подвезти, а мы согласились. Ехать в телеге, после пяти дней пути пешком, было одно удовольствие, а то, что трясло, – это ерунда. Мы как раз проезжали мимо садов, которых, по словам деда-возницы, было много вокруг Каракса. Я впервые обратила внимание на то, что весна вовсю вступила в свои права. Деревья стояли в цвету, розовые, белые, желтые, сиреневые, глаза разбегались, а от аромата кружилась голова. В довершение всего вокруг летали тысячи пчел, и от них шел равномерный гул. Так, наслаждаясь жизнью и окружающим видом, мы подъехали к городу. С правой стороны дороги приютились те дома, которым не хватило места за городской стеной. С левой располагался стихийный базар, вот мимо него мы с Россом и не смогли пройти. А посмотреть там было на что: палатки с одеждой, оружием, тканью, ювелирными изделиями, соседствовали со столиками, на которых продавали копчености, сладости и другие продукты. В стороне расположился шатер бродячих артистов, оттуда слышалась музыка и смех. И все это пространство наполняла толпа людей. Я одной рукой вцепилась в Росса, другой в сумку, чтобы не украли. Вот когда я обрадовалась, что мы с ним выглядим как две бродяжки: заподозрить, что у нас есть деньги, было нереально. А одна дородная женщина угостила Росса булкой, она смотрела на него с таким умилением и жалостью, что у того не хватило духу отказаться. Сказав «спасибо», мы быстренько сбежали на другой край ярмарки, там Росс разделил булку, она оказалась с маком, и отдал мне половину.

Потом мы надолго застряли у палатки с оружием. Оружейнику, старому седому военному ветерану, польстило, с каким восхищением Росс рассматривал его товар, и он предложил ему купить посеребренный кинжал всего за две серебряных монеты. Кинжал был старым, в потертых ножнах, но серебряное напыление еще не все стерлось. Росс обещал наточить и почистить его, пришлось купить, какое никакое, но оружие. Еще мы нашли у одной женщины (она продавала ношенные детские вещи) почти новые сапоги, штаны и рубашку для Росса. А себе я купила новый платок на голову и нижнюю рубаху, мне же надо в чем-то спать, пока вещи будут сохнуть. Дальше мы просто гуляли, рассматривали товар и людей. Я купила Россу леденец на палочке, почему-то фигурка была похожа на страшненькое многорукое зеленое чудовище. А на вкус было неплохое, кисло-сладкое, освежающее, со вкусом мяты. Росс был просто счастлив, он впервые попробовал леденец, и что-то мне подсказывало, что одним сластеной в мире стало больше.

Так незаметно пролетело время, настал вечер, и с ним пора было отправляться на поиски ночлега. В трактире, располагающемся с правой стороны дороги, свободных комнат не оказалось. Спросили у хозяйки заведения, где можно остановиться в городе, чтоб недорого и относительно прилично было. Она, конечно же, посоветовала пойти к своему брату, его постоялый двор находился недалеко от главных ворот и назывался незатейливо «У Ворот». Туда мы и отправились, заведение выглядело не в пример лучше трактира «У дороги». Заплатив четыре серебряные монеты за две ночи, мы с Россом получили в свое распоряжение маленькую комнатку с одной кроватью и большим сундуком. Служанка принесла второй тюфяк и одеяло, еще в эту сумму входил завтрак на двоих. У служанки я спросила, можно ли постирать наши вещи, она сказала, что за полсеребрушки постирает и выгладит их, к утру они будут готовы. Я согласилась, попросив её зайти через час, заодно принести две кружки горячего молока. Большую булку и сыр мы купили на ярмарке, справедливо рассудив, что так будет дешевле, чем заказывать ужин на постоялом дворе. Пока Росс занялся накрыванием сундука к ужину (за неимением стола решили сначала поесть, а потом делать из него кровать для мальчика), я отправилась в купальню, что была в конце коридора. Захватив с собой новую рубаху, полотенце, выделенное служанкой одно на двоих, накинула на себя плащ. Просто у меня не было запасного платья, а разгуливать по коридору в одной нижней рубашке я бы не рискнула. Мое счастье било через край: я наконец-то помылась, в купальне нашлось мыло, пусть и для хозяйственных нужд, но это ничего, чище буду.

Я с удовольствием поплескалась бы еще, но в комнате ждал Росс, и скоро должна была прийти служанка за грязной одеждой. Замотав полотенцем волосы, накинув на рубашку плащ, я вышла из купальни, чтобы носом уткнуться в обнаженную волосатую грудь какого-то мужика. Рассмотреть его не было никакой возможности, он стоял очень близко, а задрать голову и посмотреть в кого я врезалась, было страшно. Пискнув что-то невразумительное, я постаралась проскочить у него под рукой, возможно, мне бы это удалось, если бы на голове у меня не было намотано полотенце. Зацепившись за пуговицу на расстегнутой рубашке мужчины, полотенце упало на пол, я тут же обернулась, чтобы его подобрать. Но я успела не первой, молниеносное движение и мужчина протягивает мне полотенце с насмешливой улыбкой. Я же, вспомнив, что почти не одета, одной рукой запахиваю плащ, другой прижимаю к себе грязные вещи, чем же хватать полотенце? А тут еще мокрые волосы мешают, они у меня длинные, ниже талии. А этот тип уже откровенно смеётся, он весь какой-то яркий, радостный: рыжеватые всклоченные волосы, широкое добродушное лицо, покрытое трехдневной щетиной, тоже рыжей, да что говорить, на груди волосы такого же цвета, высокого роста, с мощным торсом. Весь его вид говорил о том, что он сильный, надежный, уверенный, и в то же время от него веяло какой-то звериной сущностью, я не удержалась и глянула на его ауру, она полыхала алым. Примерно также выглядела аура у вампира, но этот тип не может быть вампиром, тогда кто он? Одно ясно – не человек. Я по сравнению с ним выгляжу как заморыш, а еще мне было страшно находиться рядом с ним, плюнула на скромность, отпустила плащ, и протянула руку за полотенцем. На краткий момент наши пальцы соприкоснулись, и по ним пробежал легкий разряд энергии, я вздрогнула, схватила полотенце и отдернула руку. Теперь этот не совсем человек заинтересованно рассматривал меня. Я не стала дожидаться, что ему придет в голову, сказала «спасибо», развернулась и пошла к себе в комнату. Через два шага он догнал меня, схватил за плечо и, развернув к себе, сказал:

– Приходи ко мне ночью, комната номер один.

– Нет, – ответила я, тоже мне, нашел гулящую девку. – А если вам так неймется, обратитесь к прислуге, они точно знают, кто здесь этим промышляет.

Меня просто трясло от его наглости, даже страх куда-то ушел, я дернулась, но он держал крепко, и уйти с гордо поднятой головой мне не удалось.

– Ты придешь, – в его голосе послышалось рычание.

Он заглянул мне в глаза, не знаю, что он пытался там увидеть, зато я рассмотрела цвет его глаз – оранжево-черные. В который раз показалось, что на меня смотрит зверь. Главное, не поддаться страху. Я вспомнила, что в любой момент могу забрать его жизнь, и это меня успокоило. Позволив себе улыбнуться, произнесла только одно слово «нет». Он разглядел в моих глазах промелькнувшие мысли или чувства, вся веселость слетела с него как шелуха, и передо мной стоял сильный, жестокий зверь, но мне уже было все равно. Движением плеча я сбросила его руку, гордо вскинула голову, повернулась к нему спиной, хоть инстинкт самосохранения вопил этого не делать, и пошла в свою комнату. Десять шагов, десять самых долгих шагов в моей жизни, я кожей ощущала его тяжелый взгляд, я ждала нападения, готовая сразу удрать в тень, но его не последовало. А еще дико хотелось оглянуться, но и это желание я преодолела. Только когда за моей спиной закрылась дверь, я смогла перевести дыхание, ноги дрожали, руки тряслись.

– Мариша, что случилось? – в последнее время Росс стал меня так называть. За время нашего путешествия я ему все о себе рассказала, и о двух именах тоже, а он придумал третье и, когда мы были наедине, звал так. Я не запрещала, мне даже нравилось.

– Все хорошо, пьяный в коридоре пристал, – соврала я ему, чтобы не пугать понапрасну. – Ты давай, снимай грязные вещи, скоро служанка зайдет. Нет-нет, чистое надевать не надо, пока не помоешься. В чем ходить тогда? А плащ мой накинь пока, мог бы и в подштанниках походить. Ты что, меня стесняешься? Как нет их у тебя? Что ж ты на ярмарке не сказал?

– Мариш, ты и так на меня кучу денег потратила, обойдусь без подштанников, не зима же, – ему было неловко говорить на эту тему, он краснел и отводил глаза.

– Ладно, надевай новые штаны, а рубашку уже после того, как помоешься.

В дверь постучали, я непроизвольно вздрогнула, но вряд ли это тот рыжий, он бы так скромно не стучал. Я оказалась права – это пришла служанка, она принесла наше молоко и горящую свечу, и тогда я обратила внимание, что в комнате уже почти темно. Сказала ей «спасибо» за свечку, отдала наши вещи, нуждающиеся в стирке, заплатила за неё вперед и за молоко. Мы поужинали, и я отправила Росса мыться, а сама убрала остатки еды, постелила на сундук тюфяк и второе одеяло. Села на свою кровать и стала искать расческу, в сумке был полный бардак.

Подумала и вывалила все из неё, давно пора было навести порядок. На самый низ сложила книги, как самое ценное и объемное, чистое нижнее белье и чулки отложила в сторону, совсем забыла про них. Так, кошелек с деньгами тоже в сторону. Что еще у меня тут? Посмотрела корни жизнесила, они были в порядке, если денег будет не хватать, продадим их. Ага, еще один кошелечек с почти десятью золотыми. Вот и расческа с зеркальцем нашлась. А это что? Вспомнила, же я из кабинета директрисы забрала «клад» и закинула в сумку, а посмотреть, что в нем – забыла. Я стала осторожно разворачивать небольшой сверток. В нем обнаружился ювелирный гарнитур из червонного золота: ожерелье, браслет и серьги.

Вроде клад как клад, если бы не остаточный магический фон, исходящий от всех этих вещей, несомненно, дорогих. Куда же их спрятать? Браслет застегнула выше локтя, серьги спрятала в кошелек, а ожерелье обернула два раза вокруг щиколотки левой ноги и надела чулки.

К моменту возращения Росса из купальни сумка была собрана, а я сидела и расчесывала волосы.

– Росс, так ты блондин, – заулыбалась я, глядя на его смущенную мордашку. – Вырастешь, все девчонки твои будут.

– Нужны они мне, – еще больше покраснел паренек.

Он быстро пересек нашу комнатку и залез на свою импровизированную кровать под одеяло. И уже оттуда смотрел, как я расчесываюсь и заплетаю косу. Задув свечу и пожелав друг другу «приятных снов», легли спать.

Всю ночь мне снилась огромная рыжая псина, она меня преследовала, рычала, слюна капала с её клыков. Она сознательно загоняла меня в тупик, и вот догнала, оскалив внушительные клыки, бросилась на меня, метя в шею. Я упала на спину, держа на вытянутых руках от себя оскаленную морду собаки. Я не знала, что делать, моя магия на неё не действовала. Руки начали уставать, пес дернулся, я зажмурилась, ожидая, что его клыки сомкнутся на моем горле, но ощутила только горячее дыхание и шершавый язык, который норовил облизать все мое лицо. От неожиданности я открыла глаза и встретилась взглядом со знакомыми оранжево-черными глазами.

Я вскрикнула и проснулась. Сердце бешено билось, дыхание было такое, как будто я действительно убегала от бешеного пса.

– Мариша, что с тобой? – прошептал Росс, он стоял около моей кровати и пытался в темноте разглядеть, не случилось ли чего.

– Все хорошо, Росс, просто страшный сон, – но я была уверена, что это не совсем сон, и тот рыжий на самом деле оборотень.

– Хочешь, я с тобой рядом посижу, пока ты не уснешь, – неуверенно предложил мальчик.

– Хочу, только не надо сидеть, ложись рядом, мы с тобой не толстые, поместимся, – за эти дни я привыкла, что он сопит под боком.

А еще мне ни разу не снились кошмары, когда мы спали вместе. Может оттого, что за день я очень уставала, а может, присутствие Росса на меня действует успокаивающе. Я откинула одеяло, он лег ко мне спиной, обняла и уткнулась в его макушку. Волосы после мытья стали мягкие и пахли мылом, он хихикнул, наверное, ему было щекотно от моего дыхания. Я хотела отодвинуться, но Росс вцепился в мою руку и не дал этого сделать. Так мы и уснули, и в этот раз я отлично выспалась и никакие рыжие собаки меня не преследовали.

Глава 7

Утром нас разбудил стук в дверь – это служанка принесла постиранное белье, также она сообщила, что завтрак нам подадут в общей зале. Приятно надевать чистое, поскорее бы уже добраться до Сайларена, что-то не очень мне нравится романтика дорог. Росс надел все новое, а сверху мою чистую куртку, лицо его сияло от счастья. Он бы тоже хотел стабильности и уюта.

Взяла с собой немного денег. После завтрака мы с Россом собирались пройтись по городу, поспрашивать про караваны, идущие к морю. Остальные вещи я убрала в сундук, на нем был замок с ключом. У меня были сомнения насчет сохранности нашего имущества, но не таскать же с собой. Я понадеялась, что воровством слуги все-таки не промышляют, иначе репутация у постоялого двора была бы плохая, а так вышло, что мы остановились в одном из дорогих. Зато помылись, постирали вещи и сейчас нормально поедим, а деньги потом заработаем, всегда можно продать серьги или браслет. Продавать же ожерелье я пока не планировала, надо сначала узнать его реальную стоимость, это будет нам с Россом на черный день. Да и за обучение придется платить.

В общем зале постоялого двора было довольно многолюдно, но мы нашли с краю пару свободных мест и стали ждать наш завтрак. Я, стараясь не привлекать внимания, рассматривала других постояльцев, не сказать, что они поражали разнообразием, скорее наоборот. В основном это были мужчины среднего возраста, довольно упитанные и с растительностью на лице, скорее всего купцы. Также попадались подтянутые, бросающие подозрительные взгляды по сторонам воины или с выправкой воинов, чем же они занимались на самом деле, не знаю. Да и я не особо их разглядывала, потому что они это сразу замечали, лишние же неприятности нам были ни к чему. К тому моменту, как нам все-таки принесли завтрак, в общий зал спустился мой вчерашний знакомый. Выглядел он не в пример лучше, чем вчера, аккуратно одетый, белая рубашка, темно-коричневые штаны и камзол, черные лакированные сапоги. Именно сапоги многое говорили о его благосостоянии. Сами по себе они были недешевым удовольствием, а сколько хлопот требовал уход за ними. Я знаю, мой отец только такие и носит. Бефф постоянно жаловался на то, как ему надоело следить за идеальным состоянием обуви нера Аркона. Я думала, он сам их чистит, и недоумевала, почему отец не наймет для этого дела специального слугу. На самом деле все было проще: Бефф просто следил, а чистил и восстанавливал блеск совсем другой человек.

Рыжий оборотень, а посмотрев на него внимательней, я окончательно утвердилась в этой мысли, спустился вниз не один. С ним были двое его соплеменников или, может быть, состайников, кто их знает, как они друг друга называют. Рыжий обвел залу спокойным взглядом и остановил свой взор на нас с Россом. Я мигом опустила глаза, делая вид, что сосредоточенно жую. Несколько мгновений я чувствовала на себе его взгляд, он давил на меня, заставляя поднять глаза на оборотня, но он не на ту напал. Я скинула его заклинание подчинения, отрекошетив на него самого, добавив кое-чего от себя. При этом постаралась по максимуму подавить магический фон, чтобы окружающие ненароком чего не уловили. Попадать в лапы последователей Единого мне не хотелось. Наградой для меня был звук падающего тела. Я скосила туда глаза: так и есть, валяется мой рыжик на полу, держась за голову. Так, надо убегать, что-то он очень злобно зыркает в мою сторону, вон его приятели за оружие схватились и нюхают. Вот идиоты, неужели не понимают, что своим поведением они себя выдают. Странно, что еще никто не побежал за стражей, люди же молча ели, уставившись в свои тарелки, все-таки Рыжик не последний оборотень в стае, вон как его боятся. Я спокойно доела, невзирая на злобные взгляды мохнатого семейства и обеспокоенный вид Росса. Надо с ним поработать, а то он своим видом все выдает. Подошла служанка забрать грязную посуду, я перемолвилась с ней парой слов. Меня интересовало, как пройти на главный рынок. Потом мы с Россом встали и спокойно вышли с постоялого двора, и только пройдя несколько домов в сторону центра, Росс не выдержал и спросил:

– Что там случилось? Этот рыжий к тебе приставал вечером? – а парень молодец, быстро соображает, по-хорошему ему тоже учиться надо.

– Да, мы вчера с ним не сошлись в желаниях, он хотел, чтобы я пришла ночью к нему, а я нет. А сегодня он вообще пытался применить какое-то подчиняющее заклинание, я ему отправила назад его творение, – я вздохнула, посмотрела на братика, он был расстроен. – Думаешь, я зря с ним связалась, и надо было к нему прийти? От одного раза я бы, наверное, не умерла. А так я нажила нам врага.

– Как ты можешь так говорить, – вскинулся он, глаза его засверкали. – Если он хоть пальцем до тебя дотронется, я его убью!

– Росс, успокойся, я просто неудачно пошутила, – сказала я, обнимая его за плечи. – Я бы на это не пошла, только в крайнем случае, если бы не было другого выхода. И не надо никого убивать, ночь с мужчиной – это вряд ли смертельно, иначе женщины бы просто вымерли.

– А как же честь? – немного смущенно спросил он. – Девушка должна блюсти свою честь до свадьбы.

– А если я не хочу выходить замуж? Для кого мне стараться-то? – достали они меня своей «честью», я думаю, что честь находится в другом месте. – И почему это мужчины не блюдут эту самую честь? Чем они лучше нас? Почему им все можно, а мы должны сидеть дома у плиты, воспитывать детей и ждать когда эта пьянь, под названием «муж», придет из кабака?

Я слишком эмоционально говорила, прохожие стали на нас оборачиваться, а некоторые женщины даже начали меня подбадривать: «правильно, дочка, не выходи замуж» или «точно говоришь, сволочи они все», и в таком духе. Росс стоял красный как рак, а остальные мужики испарились, надо и нам убегать, а то стража набежит и доказывай им потом, что я не затевала никакого восстания. Я схватила Росса за руку, и мы быстрым шагом скрылись в ближайшем переулке.

– Мариш, ты, правда, так думаешь о мужчинах? – тихо проговорил мальчик.

– Не обо всех, среди вас тоже бывают исключения, – успокоила я его. – Но замуж я действительно не хочу, и в ближайшие лет десять не собираюсь. А там, кто знает, вдруг я встречу достойного мужчину, от которого захочу иметь детей.

– Значит, у меня есть все шансы на тебе жениться, – радостно заулыбался он.

Я рассмеялась, потрепала его по макушке и обещала подумать, если через десять лет он обратится ко мне с подобным предложением. Он серьезно кивнул, я же подумала, что в скором времени у него это пройдет, просто я первая, кто стал о нем заботиться, не требуя ничего взамен.

Немного поплутав по городским улицам, мы все-таки нашли рынок, и если ярмарка у ворот города произвела на нас большое впечатление, то тут мы с Россом просто растерялись. Вокруг был шум, гам, гул и толпы народа, как продающего чего-нибудь, так и покупающего. Причем шум, который издавали продавцы, многократно перекрывал даже вопли обманутых покупателей. Мне сразу расхотелось вливаться в этот людской поток, где каждый норовил толкнуть или обругать друг друга, а то и молча обворовать. Росс полностью поддержал мое решение, и мы стали огибать рынок вдоль домов. Здесь тоже было оживленно, потому что на первых этажах домов, прилегающих к рынку, были устроены лавки, цирюльни, кабаки и другие подобные заведения. Хоть последние два с половиной года я и прожила в городе, но к суматохе и толпе так и не привыкла. Городская суета давила на меня, волнами накатывало раздражение, начинала болеть голова, а еще я как никогда ощущала себя маленькой девочкой. Я не знала куда пойти и где начать поиски каравана. Спрашивать у первого встречного – это нарываться либо на мошенников, либо на бранную отповедь. Единственное, что пришло мне в голову (на Росса надежды не было, он дальше своей деревни не выезжал), найти почту и узнать там. В таком большом городе почтовая служба должна быть, и стоит её поискать в центральной части. Вот выберемся с рынка, и спрошу у прохожих, где почта.

Пока мы старательно огибали прохожих, я постоянно чувствовала на себе чей-то взгляд. Интересно, чем мы вызвали такой интерес? Одеты мы с Россом скромно, не похоже, что на нас могли позариться воры. Да и вряд ли какой-то мужчина влюбился в меня с первого взгляда и теперь преследует, желая познакомиться. Видела я местных девушек: статные, фигуристые, смуглые, красивые. Понятно, почему их заставляют ходить в длинных юбках и прятать волосы: то, что на виду, даже у меня вызывает интерес и зависть. Я рядом с ними худосочная мышь. Одного не могу понять: зачем ко мне прицепился рыжий, когда вокруг столько красивых девушек? Тут, некстати, всплыли предсмертные воспоминания убитого мною дядьки (извращенные пристрастия к мальчикам). Может, у рыжего оборотня тоже нездоровые пристрастия?

Я откинула эти мысли. Оставалась последняя версия: кто-то услышал мои слова на улице, или почуял всплеск магии на постоялом дворе и теперь следит за нами. Ради проверки (а вдруг мне просто кажется) мы зашли в одну лавку, в ней продавали нижнее белье, преимущественно женское. Росс, увидев, куда мы зашли, покраснел и порывался выскочить на улицу, но я переживала, что мы можем потерять друг друга в толпе и попросила подождать у двери внутри лавки. Покупать себе я ничего не собиралась, так как на почте Сайларена меня ждал мой гардероб. Посмотреть что-нибудь Россу? Нет, его не обрадуют эльфийские изделия. Лучше по дороге зайдем в лавку с головными уборами. Я заметила, что все мальчишки его возраста ходят в кепках. Такую лавку мы нашли достаточно скоро, а я в очередной раз убедилась, что за нами следят, но мне не удавалось разглядеть кто это. Как же у неизвестного наблюдателя получается отслеживать нас в такой толпе, тем более мы с Россом небольшого роста, ну не по запаху же? Ну конечно! Оборотни! Кто еще может найти любого по запаху, и неважно – в толпе или нет. Что же им надо, рыжий не может забыть оскорбление? Возможно, вампир не врал, и они ищут своему вожаку невесту с магическим даром, поэтому этот рыжий и прицепился ко мне, а не от большой любви. Хм, что еще говорил вампир? Им желательно «темную» невесту. Плохо, если рыжик вчера это понял, ведь я ждала нападения и могла непроизвольно открыться.

Кепку я Россу все-таки купила, он отказывался, говорил дорого, сам же не отрывал от неё мечтательный взгляд. Что же такого было в коричневой кепке с прожилками из красных ниток? Еще один закон, которого я не знаю? Спрошу вечером у мальчика, было бы странным обсуждать на улице то, что знает каждый мальчишка в городе. Потихоньку мы выбрались с территории рынка, дорогу до почты спрашивал Росс, в этой стране женщина может обратиться с просьбой или вопросом только к женщине. А если они неграмотные, то почта им ни к чему.

Почтовая служба нашлась рядом с центральной площадью, расспросив служащих, мы узнали, что ближайший караван, идущий в нужную нам сторону, через семь дней. Так долго мы ждать не могли, в чужой стране, в чужом городе, с повышенным вниманием оборотней. Идти пешком по оживленным дорогам не хотелось, мало ли на кого можно нарваться. Придется ехать пассажирским дилижансом, он как раз отправлялся на следующий день в Серлак, один из крупных портовых городов империи. Стоило это удовольствие по одному золотому с человека и в пути нам предстояло провести двое суток. Дорого, конечно, но лучше заплатить и быстро доехать, чем декаду топать пешком, рискуя жизнью или свободой. Недолго раздумывая, я заплатила деньги, нам выдали листок, в котором говорилось, что такие-то заплатили за проезд в дилижансе до Серлака, отправление завтра с рассветом от здания почтовой службы. Я спрятала листок, главное его не потерять, а то плакали наши деньги и возможность быстро добраться до моря.

Мы вышли из здания и хотели пойти обратно на постоялый двор, но тут Росс обратил внимание, что многие люди идут на площадь, о чем-то оживленно разговаривая. Еще в их разговорах мелькало слово «ведьма», и мне стало любопытно, я никогда не видела настоящих ведьм. Росс отговаривал меня, объясняя, что это непривлекательное зрелище, а если её будут сжигать, то вообще противное. Я же сказала, что только гляну, и мы сразу уйдем. Следуя за людьми, мы вышли на центральную площадь, на ней был сооружен деревянный помост, на котором находились пять человек. Подойдя ближе, стало возможно рассмотреть людей на помосте. В первую очередь, бросалась в глаза измученная старая женщина в каком-то тряпье, грязном, ободранном. Она стояла, опустив голову, руки и ноги у неё были связаны, с двух сторон её поддерживали стражники. Еще там был глашатай, он зачитывал обвинения. Если верить им, то эта конкретная ведьма была самым страшным злом за последние сто лет. Особняком стоял неопределенного возраста дяденька, в котором невооруженным глазом угадывался маг: красная мантия и надменное выражение лица, не надо даже смотреть на ауру, чтобы узнать мага огня. Но я все-таки перестроила зрение, очень хотелось увидеть, как выглядит аура ведьмы, но ничего необычного я не увидела. Ни темных сполохов, ни язв или дыр в ауре, появляющихся, когда человек промышляет черным колдовством и убийствами. Но этого не может быть, за что же её тогда судят? Я подошла еще ближе, уже не замечая никого вокруг и не слыша бредней глашатая. Я сканировала ауру женщины, с каждой секундой все больше убеждаясь, что она не ведьма. И тут она подняла голову и посмотрела мне в глаза. Между нами была толпа народу, но мне показалось, что она видит только меня и смотрит в самую душу. А я не могла отвести глаз, я тоже видела её душу. Никого она не убивала, поэтому её и судят, она отказалась стать слепым орудием, она не ведьма, и даже не маг, но в ней есть какой-то дар, мне непонятный. И не такая она и старая, а седые волосы – заслуга палачей. Я чувствовала, что она хочет мне что-то отдать или подарить, чтобы её дар не ушел вместе с ней, и я открылась, может зря, но почему-то ей я верила. И в момент, когда её охватил огонь, что-то мягкое, теплое, будто живое окутало меня, как ласка матери, которой я не знала. Она не кричала, стояла и горела, как факел, запрокинув голову.

– Но… – чья-то ладонь закрыла мне рот, и не успела я возмутиться, как меня развернули и прижали к груди.

Белая рубашка, коричневый камзол, высокий рост, что-то мне подсказывало, что волосы у этого господина рыжие. А еще я поняла, что у меня текут слезы, а в голове бились вопросы: «За что? Почему?» Я старалась не всхлипывать, было неловко прижиматься к малознакомому мужчине и орошать слезами его белую рубашку.

– Не беспокойтесь, моя невеста впервые присутствует на казни, – о чем это он, какая я ему невеста? Но возмутиться мне не дали, теснее прижав к себе. – Она у меня такая ранимая и впечатлительная, да еще испугалась к тому же. Милая, я же говорил, что не надо сюда ходить, а ты еще братишку потащила с собой.

Голос у него был приятный, но в нем проскальзывали раздраженные интонации. Он обхватил меня рукой за талию и повел из толпы, на ходу бросив Россу: «Не отставай». Пока мы шли с площади, я не вырывалась, позволяя себя вести. К тому времени, как место казни скрылось за поворотом, я успокоилась и предприняла первую попытку освободиться от рыжего.

– Отпустите, со мной все в порядке, – сказала я, попытавшись сбросить его руку, по-моему, он даже не заметил моей попытки.

– Не дергайся, какого демона ты туда полезла, захотелось оказаться на её месте?! – сквозь зубы проговорил он.

– Но почему? Она же не ведьма, – мой голос сорвался, в горле опять встал ком.

Я задышала глубже, чтобы не заплакать. Росс сжал мою руку, мне стало немного легче, я ему благодарно улыбнулась, улыбка вышла жалкая, но он этого не заметил, потому что бросал гневные взгляды на моего внеочередного «жениха».

– Это не уличный разговор, – бросил «жених» и, пройдя несколько шагов, мы зашли в таверну.

Тут он перехватил меня под руку и, подойдя к барной стойке, распорядился предоставить нам отдельный кабинет. Хозяин засуетился, расплылся в подобострастной улыбке, видимо рыжий здесь не в первый раз, позвал прислужницу и велел ей проводить нас в отдельный кабинет. Комнатка была маленькая: невысокий столик посередине, удобный диван и пара кресел. Я попыталась занять одно из них, но рыжик опять не заметил моего порыва, практически на руках отнес на диван и устроился рядом. Я решила не сдаваться, отодвинулась от него к самому краю дивана, но то ли намеков он не понимает, то ли на эти намеки ему плевать, он притиснул меня к подлокотнику и положил руку на спинку дивана у меня за спиной. Это стало последней каплей, но я не стала устраивать скандал в присутствии прислуги, дождалась, когда оборотень сделает заказ, и девушка покинет кабинет. Только она вышла, как я дернулась, чтобы пересесть в кресло, естественно мужчина пытался меня задержать, но он не был готов к тому, что мой локоть ударит его в живот. Вряд ли ему стало больно, хоть я и старалась ударить со всей силы, от неожиданности он промедлил несколько секунд, мне этого времени хватило чтобы пересесть. С кресла напротив, со смесью восхищения и удивления, на меня взирал Росс. Я посмотрела на моего самозваного жениха, чтобы с твердостью выдержать его взгляд, каким бы гневным или злым он не был, но наткнулась на широкую улыбку и искрящиеся смехом глаза. Нет, он надо мной издевается. Я вспомнила, чему нас учили на уроках этикета, выпрямилась, нацепила маску «наследницы великого рода» и окинула его пренебрежительным взглядом.

– Не могли бы вы для начала представиться? – холодно произнесла я.

Мне надоело, что каждый встречный мужик смотрит на меня с чувством собственного превосходства. Я ни какая-нибудь неграмотная прислуга, я свободная совершеннолетняя женщина (может быть), почти маг и только присутствие Росса сдерживало меня от применения магии. Я-то могу уйти в тень в любой момент, а он нет. Рыжий приподнял брови в деланном удивлении, но смеяться перестал и даже изобразил небрежный поклон.

– Мое имя известно каждому мальчишке в этом городе, – ухмыляясь, произнес он. – Странно, что ты его не знаешь.

– Если бы мы жили в этом городе, я бы не спрашивала, как вас зовут, – с издевкой проговорила я, не люблю недалеких людей. – Но мы здесь проездом, и мне как-то было недосуг интересоваться местными бабниками.

– Не зарывайся, девочка, – стер ухмылку со своего лица он, и на миг его взгляд уподобился взору зверя. У меня по спине пробежал холодок.

– Ну, раз вы не хотите называть своего имени, может, скажете, зачем привели нас сюда? – нарываться, действительно, не стоило.

– Я спас тебя от костра, и еще не услышал ни слова благодарности, – он опять превратился в добродушного весельчака. – Достаточно было магу заинтересоваться тобой, и костер или питомник тебе обеспечен.

– Спасибо вам, но почему? Я не ведьма или некромант, почему меня должны были бы отправить на костер? Почему ту женщину сожгли, она же вообще не маг? – не удержалась я от вопросов.

– Откуда ты такая наивная взялась? – задумчиво посмотрел на меня он. Он вообще смотрел только на меня, не обращая на Росса внимания. – Можешь не отвечать. Ту женщину сожгли не за магию или ведьмовство, тут ты права, достаточно глянуть на её ауру и самому последнему магу понятно, что ничего общего у неё нет с некромантами и убийцами. Скорее всего, она каким-то образом перешла дорогу либо Ордену Магистров, либо последователям Единого. Что касается тебя, то в первую очередь отправили бы в питомник, а если бы ты там не прижилась, сожгли бы, обвинив в ведьмовстве.

– Вы уже второй раз говорите о питомнике, что это? – я примерно догадывалась, о чем идет речь, но мне надо было знать точно.

– Девочка моя, ты все больше меня интригуешь, – он подался ко мне, заглядывая в мои глаза, пытаясь в них найти ответы на свои незаданные вопросы.

Открылась дверь, вошла девушка с подносом, шустро расставила принесенное на столе: жаркое, отварные овощи, нарезанный каравай, кувшин с вином, три бокала. Напоследок она поинтересовалась, не хотим ли мы еще чего, я заказала ягодный морс для нас с Россом. Я два раза пила вино с малознакомыми мужчинами, и оба раза у меня были неприятности. Не хватало еще с рыжим таких же проблем.

– Питомник – это то место, где разводят магов, – продолжил он, как только прислужница ушла. – Как ты знаешь, женщинам запрещено учиться, но потенциальные маги встречаются и среди них. Не оставлять же бесконтрольных и необученных магов на улице. А еще есть такая вещь, как наследственность, если оба родителя маги, то и ребенок у них будет маг. В питомник собирают всех мало-мальски одаренных женщин. Оттуда только две возможности выйти: или в качестве жены мага, или на костер, когда женщина не соглашается стать производительницей магов для государства.

Кошмар, у меня не было слов, какой женоненавистник это придумал?

– А как давно придуманы эти законы? Мне почему-то кажется, что их придумал мужчина нетрадиционной ориентации. Это до какой же степени надо было ненавидеть женщин, чтобы выдумать эту гнусность, – моему возмущению не было предела, «все мужики кобели и сволочи» билось в голове.

Росс с ужасом смотрел на меня, вряд ли его так поразили мои слова, скорее он испугался за меня. Рыжий незнакомец поперхнулся жарким от моих слов, закашлялся, потом рассмеялся, потом опять начал кашлять и даже прослезился. Интересно, что смешного было в моих словах?

– Закон был принят одиннадцать лет назад, – отсмеявшись и откашлявшись, произнес «жених». – Личную жизнь императора мы обсуждать не будем – это попахивает государственной изменой. Но в чем-то ты права.

– Да не стоит, мы все равно ничего не можем изменить, – согласилась я. – Вы не сказали, зачем я вам? Я не верю в альтруизм в вашем исполнении, и если вы спасли меня, значит, вам это было нужно. Зачем?

– Все-таки умная женщина – это зло, – пробормотал рыжий. – Наш вожак подыскивает себе невесту, ему нужна девушка с магическим даром.

– Но я слышала, что ему нужна девушка с темным даром, а каким боком это касается меня? – я решила не признаваться, даже если он будет настаивать на обратном.

– Хм, вообще-то это была закрытая информация, где ты её могла слышать? Раз тебя не удивило слово «вожак», стало быть, ты знаешь, кто я, – он смотрел на меня сузившимися глазами, в них плескалось подозрение.

– Я не знаю вашего имени, но это не мешает видеть, что вы оборотень. А информацию мне поведал один доброжелатель, который тоже думал, что мои способности могут заинтересовать вашего вожака, за неимением лучшего, – иногда лучше говорить правду и недоговаривать, чем просто лгать.

– Тебе надо было послушать «доброжелателя», – ухмыльнулся он. – Или ты не прочь стать невестой нашего вожака?

Мой категорический отказ, который я чуть не высказала, перебил приход все той же девушки с морсом, пока она ставила его на стол и забирала освободившуюся грязную посуду, мне пришло в голову повременить с ответом.

– Я не могу так сразу дать вам ответ, – сказала я, как только дверь за прислужницей закрылась. И, не обращая внимания, на вытянувшееся от удивления лицо Росса, продолжила: – С одной стороны я ни в кого не влюблена, возможно, мне бы понравился ваш вожак, доведись нам встретиться. Тот же «доброжелатель» говорил, что он у вас молод и привлекателен. С другой стороны, меня настораживает, что он ищет невесту, а не жену. Возможно, я слишком подозрительна, и из множества невест он впоследствии выберет одну и назовет своей женой, но что-то сомнительно. Опять же, ваш вожак, скорее всего, обеспеченный родовитый мужчина. Что ему мешает проехаться по сопредельным странам и породниться с одним из темных родов? Вряд ли бы ему отказали. Может дело в том, что породниться он как раз и не собирается? Так что, как только вы сможете ответить на эти вопросы, я обещаю подумать над вашим предложением. Росс, ты доел? Спасибо вам за обед, но мы вынуждены откланяться, дела.

Я встала, Росс тоже подскочил, рыжий не шевельнулся, только глаза его сузились, и весь вид говорил о его недовольстве.

– Разве ты не хочешь услышать ответы на свои вопросы? – растягивая слова, произнес он.

– А разве вы не хотите сначала спросить своего вожака? Может, ему не понравится ваша откровенность со мной? Или вы хотите наврать мне с три короба? – с каждой минутой меня все больше раздражал этот мужчина, и я не могла понять, почему так происходит.

Он вел себя достаточно корректно, а если сравнивать с остальными мужчинами империи Рукар, с которыми мне довелось пообщаться, то просто образец вежливости. Так в чем же дело? Почему именно в него мне хочется запустить чем-нибудь убойным (жаль, не знаю ни одного такого заклинания), стереть его лица эту самодовольную ухмылку. А в голове вертится одна фраза, смысл которой мне не понятен.

– Да, стоит узнать его мнение, – опять усмехнулся он, чтобы меня позлить. – Но сильно не раскатывай губу, ты не во вкусе нашего вожака, вряд ли он тебя выберет в невесты.

– Я на это очень надеюсь, – произнесла я, не уточняя, что мои интересы и надежды никак не совместимы с вожаком оборотней. – То, что вы ищете, находится на третьем уровне и несет вам только смерть.

Я не могла уйти, не сказав эту фразу. Что-то во мне переворачивалось, когда я пыталась промолчать, но недолго меня переполняли терзания и мысли о собственной глупости. Рыжий за секунду переместился ко мне, схватил за плечи и наклонился ко мне так близко, что наши носы практически соприкасались, но в этом не было ничего интимного или романтичного, и глаза его пылали не от страсти.

– Что ты знаешь? Откуда? Говори!

– Я ничего не знаю, это стихийное предвидение, – сказала я первое, что пришло в голову. Я не стала говорить ему, что со мной это впервые, а то еще прибьет.

– Что еще ты видишь? – его тон не допускал возражений.

«Да ничего я не вижу», – чуть не крикнула ему в лицо, потому что крик застрял в горле, когда я встретилась с ним взглядом.

Никогда раньше меня не преследовали видения или голоса, а сейчас я как наяву увидела красивую черноволосую женщину, которая со злорадной улыбкой стоит над моим рыжим собеседником, находящимся без сознания или при смерти, к ней подходит мужчина с седыми волосами и целует её в шею. Вот как это сказать ему? Что это было? Видение его смерти или что-то другое? А вдруг все не так? Вдруг это можно как-то по-другому понять?

– Отвечай! – встряхнул он меня.

– Не уверена, что вам надо это знать, – попробовала я отвертеться.

Но не тут-то было, с дотошностью нашего учителя ир Катени, он вызнал у меня все подробности видения. Я думала, что он начнет обвинять меня в навете на его знакомых или даже друзей. Уже приготовилась оправдываться, что виденное можно интерпретировать по-разному, но нет, он промолчал. Отпустил мои плечи, сел в кресло и задумался, а я поспешила удалиться, пока он не вспомнил о моем присутствии.

Мы вышли из таверны. Возвращаться на постоялый двор через главную площадь не хотелось, при воспоминании о сожженной женщине все во мне протестовало, требовало пойти и сравнять эту площадь с землей. Понимаю, глупо, площадь ни в чем не виновата, да и маг выполнял чей-то приказ, и люди, которые радостно приветствовали казнь «ведьмы», не обладая даром, приняли на веру распоряжение градоначальника. А тот просто подписал, не вдаваясь в подробности, у нас преступления, связанные с магией, расследуют маги, здесь вряд ли иначе. А еще меня обеспокоило это видение и пришедшая на ум странная фраза. Уж не связан ли подарочек от «ведьмы» и моё прозрение? А если да, то, как от этого «подарочка» избавиться? Не хватало еще даром предвидения обладать, у меня своих проблем хватает. Кстати о проблемах, этот рыжий просто так не отвяжется, надо придумать какой-нибудь план на этот счет, есть у меня одна идейка, обсужу её с Россом, когда придем.

– Мариш, это правда? Ты думаешь выйти замуж за оборотня? – ну кому что, а Россу не дает покоя мое возможное замужество.

– Не говори чепухи, Росс, я тебе уже не раз объясняла, что замуж не собираюсь. И ради оборотня, да еще и незнакомого, не собираюсь менять свои планы.

– Тогда почему ты не сказала это тому рыжему? – я не могла понять, чего больше в голосе Росса – обиды или любопытства.

– Во-первых, было бы странно, если я, с виду бедная и безродная, стала бы отказываться от такого перспективного жениха. Во-вторых, у него может быть задание привести подходящую девушку силой. Не затевать же нам с ним драку? Он все равно сильнее.

– И чем поможет твой неопределенный ответ? Потянуть время только? – хмыкнул Росс.

– А большего нам и не надо, надеюсь, он не погонится за нами, четверку лошадей даже оборотню будет нелегко догнать. Но на всякий случай обсудим и этот вариант, когда придем, а сейчас зайдем на рынок, купим еды на завтра.

Отступление

Моррис нер Аркон в своей лаборатории готовился к ритуалу вызова духа, можно было бы провести поиск по крови, но шансов на то, что Морита осталась жива, практически не было. Поэтому, чтобы не проводить два ритуала подряд, Моррис остановился на наименее сложном. Тем более если она жива, он сразу это поймет по ходу ритуала, а самое главное – Морита не почувствует, что он её ищет, как в прошлый раз.

Ритуал пришлось прервать в самом начале, сомнений не осталось, его дочь каким-то чудом выжила и сейчас находится где-то в империи. Почему там? А где ей еще быть, он еще тогда не понимал, зачем она отправилась в Долину, ведь должна была понимать, что там он её будет искать в первую очередь. Но, поговорив с мальчишкой, как его там звали, ир Норити, кажется, узнал, что Морита собралась к эльфам учиться на целителя. Моррис скривился от этой мысли, его дочь – целительница. Никогда этому не бывать, в их прославленном в веках роду все были темные. И раз у Мориты есть темный дар, его она и будет развивать. Это хорошо, что она отказала Арлесу ир Троги, он, Моррис, как бы и не при чем. Но этот Арлес действительно неподходящая пара его дочери, если её выучить, то вполне можно рассчитывать отхватить жениха получше. Моррис начал мучительно вспоминать своих сокурсников из академии, ведь у них могут быть сыновья подходящего возраста.

Глава 8

Рассвет мы с Россом встретили внутри дилижанса. В целом все было хорошо, знакомая служанка разбудила нас за два часа до рассвета, как я её и просила. Она же принесла нам завтрак: молоко, каравай, сыр, мы быстро перекусили и пошли к почте. Мы решили выйти заранее, вдруг заплутаем по дороге или дилижанс уедет раньше. Помимо нас такими же предусмотрительными были пожилой кругленький мужчина и молодая симпатичная женщина. Сначала я думала, что он её отец или другой родственник. Но после пары оброненных фраз стало понятно, что они муж и жена. Потом подошла семья: муж, жена и двое ребятишек лет пяти. Практически следом за ними подъехал дилижанс. Я впервые видела это транспортное средство, как оказалось, из красивого в нем было только название. С виду обычная карета, только немного длиннее и окон больше, запряженная четверкой лошадей. Предъявив одному из кучеров бумагу, в которой говорилось об оплаченном нами проезде, мы с Россом залезли внутрь. Тут я поняла, что это не одна длинная карета, а две, каким-то образом сцепленные вместе и поставленные на четыре колеса. К нам в отсек села семейная пара, хорошо, что семья с детьми поедет в соседнем. Я уступила место у окна Россу, сама села посередине. С нашей стороны оставалось еще одно место, напротив тоже. Незадолго до отправления заскочили двое мужчин и заняли свободные места.

Рассвет только занимался, и разглядеть новых попутчиков в полумраке не удалось, потом посмотрю. Под мерный перестук колес я задремала, предварительно сдвинувшись ближе к Россу. Дремать и радоваться поездке пришлось недолго. Как только мы выехали за город, дилижанс начал набирать скорость, трясти стало сильнее, а пыль, поднятая копытами, проникала сквозь щели и тяжелой взвесью висела в воздухе. К обеду ко всем этим неудобствам добавилась изнуряющая духота и, вызванная ею, головная боль. А еще тошнота, и дикое желание пройти оставшийся путь пешком. Наконец-то ход дилижанса замедлился, а потом и он вовсе остановился, открылась дверь, и один из кучеров сказал, что будем стоять час. От этой радостной новости даже у суровых мужчин лица озарились улыбками, что говорить о нас с Россом. Выскочить также быстро, как и они, не получилось: ноги затекли, поясницу ломило. Нет, напрасно мне не нравилось путешествовать верхом, по сравнению с каретой, этот способ передвижения не так уж плох.

Выйдя на свежий воздух, первым делом пошла за остальными пассажирами к отдельному строению, в простонародье называемому нужник. Пока мы стояли в небольшой очереди, я успела осмотреться. Постоялый двор стоял почти у дороги: двухэтажный дом, конюшня, подворье и другие строения были огорожены внушительным забором, за которым простирался лес. Справив свои дела и умывшись у колодца, мы с Россом не пошли внутрь, а сели на травке в стороне. Я есть не хотела, от мысли, что скоро нам опять лезть в это орудие пытки, меня начинало снова подташнивать. Росс оказался не таким слабым, либо растущий организм требовал еды вне зависимости от окружающих условий. Он перекусил, потом сбегал, наполнил нашу фляжку чистой водой из колодца. Я же растянулась на травке, мне было наплевать на мнение окружающих, еще шесть-семь часов сидеть в дилижансе, если я не отдохну, то потом меня оттуда придется выносить. Светило солнышко, пели птички, где-то там Росс наблюдал, как меняют лошадей, моют наш транспорт, слышались смех и крики бегающих детей. Я лежала на траве, закрыв глаза, потихоньку впитывая в себя солнечный свет, радость, жизненную силу, что дает каждое живое существо. Мне много не надо, совсем чуть-чуть, я чувствовала, как расслабляются напряженные мышцы, а душу заполняет умиротворение.

– Можно прилечь рядом, красавица? – вывел меня из релаксации мужской хрипловатый голос. Я открыла глаза, надо мной, загораживая солнце, стоял мужчина, его лицо было в тени, но по выправке напоминал одного из попутчиков.

– Нет, – сказала я, вставая, лежать мне резко расхотелось, да и самочувствие мое улучшилось.

Я закинула сумку на плечо и направилась к Россу, напоследок бросив взгляд на несостоявшегося кавалера. Среднего роста, худощавый, короткие темные волосы, такого же цвета усы, относительно молодой и где-то даже симпатичный, если бы не тяжелый взгляд человека, который не привык к отказам. Наемник? Воин? Если и так, то еще и благородного происхождения, интересно, такие люди на дилижансах не ездят, только верхом. Раздумывая об этом и о том, зачем он ко мне подходил, я приблизилась к Россу. Он с восхищением в глазах рассматривал клинок в руках второго нашего попутчика, мужика лет сорока, крепкого, тоже усатого, с добрыми глазами. Мне он напоминал Беффа, та же выправка и стать. Он показывал Россу, как правильно держать клинок, как наносить удар и даже дал подержать его мальчику, тот с восторгом размахивал оружием.

– Мальчику нужен отец, – угадал мои мысли все тот же голос.

А то я не понимаю, что в таком возрасте Россу необходим отец, учитель, наставник, сильный уверенный мужчина, на которого он мог бы равняться. Все понимаю, но ревность все равно остается.

– Его отец погиб, – отвечаю я, повернувшись молодому человеку. – Вы что-то хотели?

– Ну что вы, госпожа, просто поговорить. Мне показалось невежливо ехать в одной карете с такой красивой девушкой, даже не познакомившись, – он обольстительно улыбался, в то время как глаза были абсолютно серьезны, что со стороны смотрелось очень неприятно. – Меня зовут Лерой ван Касл, а вас?

– Можете звать меня Мартой, – он хмыкнул, не верит, что я простолюдинка? Что ж, с происхождением я угадала, «ван» у них примерно как «ир» у нас.

– Я был бы счастлив узнать ваше полное имя, возможно, я знаком с вашими родственниками, – он пристально вглядывался в моё лицо, будто искал знакомые черты. – И простите меня за любопытство, разве вы не брат и сестра с тем мальчиком?

– У нас были разные отцы, – сразу поняла, куда он клонит. – Что же касается моего полного имени, то я не хочу его озвучивать. Вряд ли вы знаете моих родственников, они у меня не настолько выдающиеся, в отличие от ваших.

Не знаю, зачем я ляпнула последнюю фразу, но это произвело эффект. Ван Касл сначала побледнел, потом покраснел, глаза метали молнии, а рука инстинктивно потянулась к мечу. Я постаралась улыбнуться, как можно невиннее, а на языке крутилось, что усы ему не идут. Язык я прикусила, быстренько ретировавшись к колодцу, пока Лерой не кинулся меня убивать, знать бы еще за что. Неужели это подарок «ведьмы» заставляет меня говорить непонятные мне самой вещи? Тогда неудивительно, почему её сожгли, ляпнула не то и не тому, кому надо – и все, и не докажешь, что на самом деле ты ничего не знаешь.

Что же с этим делать? Мне всегда было проще промолчать, уйти и не ввязываться в дискуссии, споры или другие способы выяснения отношений. Теперь же я не могу полностью контролировать свой язык. Ладно бы говорила какие-нибудь дерзости, с кем не бывает, но в моих словах собеседники находят какой-то смысл. Может, я зря волнуюсь, и это пройдет? Или мне все это кажется, а на самом деле я просто нервничаю? С каждым днем цель моего пути все ближе и ближе, и все чаще появляется навязчивый шепоток: «А если меня не возьмут в академию?» Я вздохнула, назад дороги все равно нет, не буду пока думать о неудаче, в случае чего деньги на первое время у нас будут, главное добраться до Сайларена. Я ходила вокруг колодца, стараясь не смотреть в сторону Лероя, чтобы его не провоцировать, а то он какой-то нервный, за оружие хватается.

Час пролетел незаметно, и вот подали сигнал садиться по местам, в этот раз я села у окна, а Росс посередине, чтобы была возможность ему и дальше общаться с «дядькой Лансом», так Росс его называл. Лерой ван Касл сел напротив меня, потеснив пожилого мужичка с супругой ближе к выходу, странно, тот даже не возмутился. Молодой человек с наглостью, граничащей с оскорблением, не сводил с меня глаз, играть с ним в гляделки мне было неинтересно, поэтому я привалилась головой к стене, закрыла глаза и сделала вид, что собираюсь спать.

На самом деле уснуть, когда дилижанс трясется и подскакивает на колдобинах, у меня вряд ли получится, зато можно о чем-нибудь поразмышлять или повспоминать, например о Рамиэле. Интересно, как он там? Надеюсь, отец его не покалечил? Насылать проклятие на родного отца я не стала бы, но столь желанного для него наследника он никогда бы не получил. Как устроюсь на месте, обязательно напишу парню письмо, все-таки я по нему скучаю, по его рукам, по его поцелуям. От этих приятных воспоминаний улыбка сама собой заиграла на моих губах.

Тут дилижанс особенно сильно тряхануло, то ли я действительно задремала, то ли просто расслабилась, но я не успела схватиться за ручку. Насладиться полетом мне не удалось, у самого пола меня подхватил Лерой и не дал опозориться. Его глаза насмешливо сверкали, а губы кривила ухмылка.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я. Он, конечно, странный, но другой дал бы мне растянуться в проходе и только потом протянул бы руку помощи.

– Всегда к вашим услугам, госпожа Марта, – «а по интонации этого не скажешь», но вслух я так не сказала. Он помог мне сесть на своё место, напоследок шепнув, что-то о моей улыбке, я же никак не могла понять, чем вызван его интерес ко мне.

– Марта, ты не ушиблась, – тихо спросил Росс.

– Нет, все хорошо, – улыбнулась я ему, крепче хватаясь за ручку, не зря они здесь находятся, как оказалось. Росс был чем-то обеспокоен и бросал подозрительные взгляды на Лероя ван Касла, приятно видеть, что мы с братиком думаем одинаково.

Дальнейшая наша поездка слилась в изнурительные часы духоты, тряски, пыли, стука колес, и щебета молодой женщины над своим престарелым мужем, который сопровождал каждую ямку или колдобину стонами и жалобами. Росс с Лансом о чем-то переговаривались, и только мы с Лероем сидели молча, рассматривая друг друга из-под опущенных ресниц. За несколько часов я изучила каждую черточку его лица: светлые глаза, не то серые, не то голубые, прямой нос, тонкие поджатые губы, а небольшие усики придавали нахально-хитроватый вид, я бы не дала ему и тридцати лет. Заняться в карете было нечем, окно запылилось, да и смотреть на Лероя было интересней, чем на мелькающие за окном деревья.

Сначала я бросала на него взгляды украдкой, не потому что он мне понравился, а от нечего делать, и еще оттого, что чувствовала его взгляды на себе, которые он, кстати, не скрывал. Я подумала «чем я хуже» и тоже стала смотреть на него в открытую, пару раз мы встречались взглядом, он довольно ухмылялся, а я краснела. «Нет, нельзя, чтобы он подумал, что симпатичен мне, я заставлю его отвести глаза», – думала я, в очередной раз столкнувшись взглядом с Лероем.

Я сидела и смотрела ему в глаза, между нами было около четырех локтей, он тоже не отводил глаз. Думаю, воспринял мое поведение, как вызов. Так мы и сидели, как два дурака, сначала он ухмылялся, потом и вовсе перестал. Мне же было интересно, о чем он думает? Приходят ли ему в голову такие же глупости, как и мне? Последние полчаса у меня в голове крутилась только одна мысль, колются усы при поцелуе или нет? Ну про усы он точно думать не может, у меня же нет усов. Тут я представила и себя с усами, и как мы с Лероем пытаемся поцеловаться, а у нас не получается, потому что усы мешают и щекочут. Я чуть не рассмеялась от такой картины.

Смех сдержать удалось, а улыбку нет. Я закусывала нижнюю губу, только бы не расхохотаться в голос, пришлось прикрывать рот платочком, как если бы мне тяжело было дышать от пыли. Но глаза меня все равно выдавали, сперва у Лероя был недоуменный взгляд, потом уголки губ его самовольно начали изгибаться в ответной улыбке. Теперь мы и со стороны выглядим глупо, смотрим друг на друга и улыбаемся. Надо бы отвести глаза, но это все равно, что признать поражение. Хм, искренняя улыбка ему очень идет, наверное, для того чтобы её скрыть он потер большим пальцем свои усики. Я как раз опустила руку с платком, ко всему можно привыкнуть, но не к пыли, и непроизвольно облизнула губы. Лерой, как мне показалось, на мгновение задержал дыхание, потом залился румянцем. Опаньки, чего это он? На мой недоуменный взгляд и приподнятые брови он покраснел еще больше и отвел глаза, радость от победы затмевало любопытство. Может, он тоже чего-то себе представил? Нет, вряд ли взрослый мужчина будет представлять поцелуи с незнакомой девушкой, тем более он-то знает, колючие у него усы или нет. Боюсь, он подумал, что я над ним смеюсь, надо будет извиниться, а то неудобно как-то. Остаток пути я старалась не смотреть в его сторону, он тоже делал вид что дремлет, а может, и правда спал.

Когда уже все мышцы болели, в горле першило, а солнце клонилось к закату, наш дилижанс наконец-то остановился, все повторилось в точности как на прошлой остановке. Я надеялась, что на сегодня мы никуда больше не поедем, но мои надежды не оправдались, объявили, что стоянка два часа. Получается, мы будем ехать всю ночь и весь следующий день. От окончательно загубленного настроения меня спасла мысль: «Лошади не могут быстро передвигаться в темноте, значит, поспать хоть немного удастся».

Мне очень не хотелось заходить внутрь трактира, почти копию предыдущего, но надо было поесть что-нибудь горячего, и мы с Россом пошли со всеми. Как-то незаметно мы оказались за одним столом с Лероем и Лансом. Заказать еду мне не дали, Ланс с добродушной улыбкой сказал, что угощает. Я пыталась возражать, говорила, что вполне могу заплатить за себя и брата, мужчина только отмахивался и рекомендовал поберечь деньги, и вообще он, дескать, обидится, если я не соглашусь. Лерой не вмешивался, но, судя по тому, как он хмурился, был полностью на стороне своего друга или соратника. Я так и не выяснила вопрос, кем ему приходится Ланс. В общем, я согласилась. Ужин прошел в дружелюбной атмосфере. Говорил в основном Ланс, он искрился добродушием и остроумием, я искренне смеялась над его шутками, попутно отказываясь от вина. Поужинав, мы вышли во двор, Росс опять прилип к пожилому наёмнику с просьбой еще что-нибудь показать, а Лерой вызвался составить мне компанию.

– Я должен извиниться, госпожа Марта, за то, что так невежливо вел себя по отношению к вам, – заговорил он, когда мы отошли на достаточное расстояние от людей.

– Ну что вы, это я должна извиниться. Вы подумали, это я над вами смеюсь? На самом деле мне показалось смешным, что два взрослых человека пытаются переглядеть друг друга, да еще и с серьезным видом, – про усы я ему рассказывать не стала, не признаваться же в собственной глупости малознакомому человеку.

– Согласен, ситуация со стороны выглядела смешной, – улыбнулся он. – И все-таки, простите меня.

Он взял мою руку, наклонил немного голову и, не отрывая от меня взгляда, поцеловал запястье с внутренней стороны. Я растерялась, в моей стране не принято целовать женщинам руки. Но я слышала в империи таким образом выражают свою симпатию, признательность или просто уважение по отношению к благородным дамам. И что он хотел сказать с помощью этого поцелуя? Будь я местной, должна была бы догадаться и реагировать соответственно, может, признаться в непонимании намеков. Он выпрямился, но руку не отпустил. Пока я собиралась с мыслями, он совершенно неожиданно задал мне вопрос:

– Марта, а вы никогда не думали переехать жить на Свободные Острова?

– Э… м… – в голове бешеным хороводом закрутились мысли: «Зачем это ему?»; «Может, его послал мой отец?»; «Читает мысли?» Спросить я предпочла что-то нейтральное: – А почему вам это интересно?

– Мне кажется, такой девушке, как вы, было бы лучше жить там, – он следил за выражением моего лица, пытаясь угадать, о чем я сейчас думаю.

– Вы считаете, мне подходит скопище авантюристов и преступников? – озвучила я главную проблему Свободных Островов.

– Не буду вас обманывать, таких людей там достаточно, но в то же время женщины там более свободны, и защищены законом лучше, чем у нас в империи, – он говорил негромко, держа меня за руку. – Мы с моим другом и наставником Лансом едем в Сайларен – это главный город Свободных Островов. И я был бы рад, если бы вы поехали с нами. Думаю, ваш брат тоже был бы рад подольше не расставаться с Лансом.

Я задумалась. С одной стороны, нам с Россом туда и надо, а общество двух сильных мужчин – серьезная гарантия, что мы все-таки доберемся до Сайларена в целости и сохранности. С другой стороны, а зачем это нужно Лерою? Не похож он на человека, воспылавшего любовью к незнакомой девушке. Спросить его самого? Но он вряд ли скажет мне правду, а ложь я и сама смогу придумать.

– Я не могу так сразу дать вам ответ, господин Лерой. Мне надо подумать, – как можно вежливей и нейтральней произнесла я. Лерой расплылся в улыбке, видимо, он опасался наткнуться на категоричный отказ. – А пока я размышляю, у вас есть время придумать правдоподобную версию, зачем вам это надо. Истинную подоплеку вашего предложения я и не надеюсь узнать.

– Зачем вы так, госпожа Марта, – проникновенно произнес он, целуя мою ладошку. – Разве желание помочь замечательной девушке выглядит таким подозрительным?

– Вы себе не представляете насколько, – рассмеялась я.

– Хорошо, я придумаю другую версию специально для вас, – тоже заулыбался он. – Когда я смогу узнать ваш положительный ответ?

– По приезду в город Серлак мы сядем в каком-нибудь приличном местечке и обсудим все детали. Пойдемте, кажется, объявили посадку, – мою руку он так и не выпустил.

Странный он какой-то, ладно Росс чуть что хватался за мою руку, но он же еще ребенок, а Лерой нет. Толку тогда вести меня за руку, или он меня маленькой считает? Так мы подошли к дилижансу, рядом с ним стояли Росс с Лансом. Опытный воин сразу обратил внимание на наши руки, довольно усмехнулся и полез внутрь дилижанса, прихватив за собой Росса. Тот, окинув нас ревнивым взглядом и поджав губы, полез следом. Лерой галантно помог подняться мне по ступенькам, и внутри я поняла, что в этот раз нам с ним придется сидеть рядом. Старый интриган Ланс постарался, не иначе. А тут еще заглянул кучер и отдал нам два пледа, по одному на трех человек. Я не видела, внутри дилижанса было уже темно, но кожей чувствовала довольную улыбку Лероя. Пусть только попробует ко мне приставать под покровом темноты и пледа, сразу локтем в глаз получит.

Но зря я о нем плохо думала. Он помог мне расправить плед, я укутала одним краем Росса, обнимая его, чтоб ему удобней было спать, потом укрылась сама, оставив свободный край Лерою. Он тоже укрылся, придвинувшись ближе ко мне, сплел свои пальцы с моими и все, на этом его поползновения в мою сторону закончились. Ну и хорошо, не хотелось бы бить человека, который предложил помощь. С другой стороны, мало ли что у него на уме, судя по его поцелуям моей руки, явно неприличное. Как бы мне ни хотелось воспользоваться его своевременным предложением, не стоит забывать, что за все надо платить, и хорошо, если только деньгами. Что же делать?

Дальше мучиться этой проблемой я не стала, поздно уже, в смысле спать хотелось. Под боком сопел Росс, он тоже утомился за день. Лошади шли неспешно, дилижанс покачивало, под пледом было тепло. И даже рука Лероя, которая поглаживала мою ладонь, мне не мешала. Незаметно я уснула. Сквозь сон я чувствовала, как Росс устроил свою голову у меня на коленях, а Лерой обнял меня за плечи, привлекая к своей груди, но возмущаться его произволом у меня не было сил.

Из приятного сна меня вырвал волчий вой, он заставил меня дернуться и забиться в кольце рук, как оказалось, не все во сне мне снилось.

– Руку убери, – прошипела я, отдирая конечность Лероя от своей груди.

– Извини, это неосознанно, во сне, – жарко шепнул он мне на ухо, вот знаю, что врет, а не докажешь. – Не бойся, волки не нападут на наш дилижанс.

– Они, может, и не нападут, но лошадей напугают, – не успела я договорить, как вой раздался гораздо ближе.

Наш транспорт дернулся, и чтобы не упасть, мне пришлось вцепиться в руку Лероя. Росс подскочил и чуть не упал, запутавшись в пледе, раздался жалобный стон пожилого мужичка, кажется, он обо что-то стукнулся, голос его супруги звучал взволнованно. За стенкой слышался детский плач.

– Мариш, ты в порядке? – пытаясь разглядеть меня в темноте, произнес Росс. Я взяла его за руку и ободряюще сжала.

– Все хорошо, Росс.

– М-м-м, Мариша мне нравится больше чем Марта, – щекоча усами мое ухо, сказал Лерой.

Опять раздался вой, как будто над самым ухом, я вздрогнула, по спине пробежал холодок страха. Лошади, видимо, тоже испугались, дилижанс увеличил скорость, его трясло и подбрасывало как днем, я подумала, так не может продолжаться долго, до первой большой ямы. А потом нам придется отбиваться от стаи волков, чем попало, потому что оружие есть только у Ланса и Лероя. Видимо страх на всех действует по-разному: кто-то дрожит, кто-то молится богам, кто-то ругается, а кое-кто нагло играется с моим ухом, облизывая и прикусывая его. Я попыталась провести свой коронный прием – удар локтем в живот, но тряска и небольшое пространство не позволили сделать его достаточно действенным. Тогда я развернулась лицом к нему с целью высказать все, что я о нем думаю, открыла рот, набрала воздуха и промолчала. Почему? А вы попробуйте что-нибудь сказать, когда вас целуют, нагло, властно, страстно. Дрожь пробежала по всему телу, сердце заколотилось в груди, а в голове поселилась крамольная мысль: «А вдруг нас съедят волки, так почему бы не ответить на поцелуй достойного молодого человека».

Но я отогнала эту предательскую мысль, умирать я пока не собираюсь. Попыталась оттолкнуть Лероя, куда там, силы явно были не равны. Я уже подумывала его укусить, как он отстранился, шепнув на ухо: «Прости, не смог удержаться». За кого он меня принимает? Я что, похожа на девушек, которых можно безнаказанно тискать в темноте? Я чуть было не разразилась гневной тирадой, но вовремя прикусила язык. В темноте никто ничего не видел, а если я сейчас начну на него орать, то все будут знать, что он ко мне приставал. Законов империи я не знаю, может, он специально хотел меня скомпрометировать? Нет, не для того чтобы потом жениться, в такую глупость с его стороны я никогда не поверю. Тогда для чего?

Вдруг дилижанс резко остановился, было слышно, как кучер пытается успокоить лошадей, но те хрипели, ржали и дергались. В скором времени послышались незнакомые голоса, Лерой быстро высвободил руку, которой до этого обнимал меня, откинул плед и приготовился к нападению. Но никто не открыл дверь.

– Всем выйти из дилижанса, – раздался с улицы знакомый голос. – Это не ограбление, можете выходить спокойно.

– Выходим? – спросил Ланс, обращаясь, скорее всего, к Лерою.

– А толку здесь сидеть? Если грабители, то все равно выкурят, – ответил молодой человек, приоткрывая дверь, намереваясь выйти первым. – Марта, сиди здесь.

Так и хотелось за ним произнести: «А толку?» Потому что, если я не ошибаюсь, то этот знакомый голос пришел за мной. Лерой тем временем ловким движением выскользнул на улицу, Ланс отстал от него всего на пару секунд. Судя по отсутствию звона мечей и несдержанному ругательству старого воина – это точно не разбойники.

– Марта, тебе не показался голос знакомым? – тихо спросил Росс, прижимаясь ко мне. Я не успела ответить, потому что знакомый голос ответил сам за себя.

– Марта, мне долго тебя ждать? – раздалось снаружи.

– Росс, что бы я ни говорила, что бы ни делала, не вмешивайся. Помни, о чем мы с тобой договаривались, – давала я последние наставления братику. – Береги сумку.

Чмокнула его в макушку и пошла на выход. И нисколько не удивилась, услышав, как Росс стал выбираться следом за мной.

Снаружи, у самой двери, стояли Лерой с Лансом с мечами наперевес, напротив них в лучах Эррулы красовался обнаженный Рыжик. За его спиной, в некотором отдалении, передвигались тени, смахивающие очертанием на огромных собак или волков, если быть точнее.

– Дорогая, ты так стремительно уехала, что даже не попрощалась со мной, – начал паясничать рыжий, увидев меня. Я же старалась смотреть только на его лицо, неимоверным усилием воли заставляя себя не опускать взор ниже его груди, получалось с трудом.

– Ты догнал нас только за этим?! Что ж, прощай, Рыжик, – улыбнулась я ему и помахала ручкой. Он стремительно приблизился, по пути оттолкнув загородившего меня Лероя. Я слышала, как Ланс уговаривал его не вмешиваться.

– Ты забываешься, девочка, – взял меня за подбородок он.

– У меня как раз память хорошая. Не нравится, что я зову тебя Рыжиком, надо было назвать мне свое имя, а не набивать себе цену, хвастая, что тебя все и так знают, – я смотрела в его глаза и не ощущала страха, как в прошлый раз, знала, что смогу его убить, если захочу.

– Я бы на твоем месте не надеялся на свою магию, – будто бы прочитав мысли, сказал он. – Но в чем-то ты права, своей невесте надо представляться, как подобает, Дирк ван Ансельм.

Если он ждал, что, услышав его имя, я упаду в обморок или в его объятия, то ему не повезло, зато нашим спутникам это имя было знакомо, неразборчивая ругань Ланса свидетельствовала в пользу этой догадки.

– С каких это пор я твоя невеста? Ты же сватал меня своему вожаку? – усмехнулась я.

– Глупенькая, я и есть вожак. И будь ты из наших мест, ты бы об этом знала.

– Только не надо делать вид, что ты разгадал тайну века, – вывернулась я из его руки, стоять с задранной головой очень неудобно. – Я тебе еще в начале нашего знакомства сказала, что проездом здесь. И вообще, отойди на пару шагов, у меня уже шея отваливается держать так голову.

Он рассмеялся, у него вообще было хорошее настроение, надо ему его испортить, не мне же одной мучиться. Глядишь, и передумает брать в невесты такую вредину, как я.

– Сначала я думал, что ты из какой-нибудь отдаленной деревни. Но, поразмыслив, понял, что твоя речь, походка, манеры, умение правильно вести себя за столом, не могут принадлежать деревенской девчонке. Открой же свое имя. Врать не советую, ложь я почую сразу, как запах на тебе того идиота, который вылез на твою защиту, – последние слова у него вырвались с рыком.

– Не надейся, что я буду оправдываться. Я не считаю себя твоей невестой. Что касается моего имени, вряд ли тебе оно что-то скажет, но если ты настаиваешь, Марта ир Валенси, – сделала я реверанс. – Кстати, если ты решишь узнать, что я делаю в империи, то я тебе не отвечу.

– Ответишь, куда ты денешься, но потом и наедине, – плотоядно усмехнулся он. – С братом ты уже попрощалась, так что пошли.

Он развернулся ко мне спиной и сделал пару шагов в сторону своей стаи, уверенный, что я последую за ним. Идти за ним я не собиралась, но поневоле засмотрелась на его мускулистую спину и на то, что ниже. Эх, если бы не повышенная волосатость этой самой части, Дирк олицетворял бы собой идеальный образчик мужской привлекательности. Этот самый образчик, не услышав за собой шагов, обернулся, как хорошо, что свет Эррулы не такой яркий, чтобы заметить мое покрасневшее лицо.

– Я что-то непонятное сказал? – нахмурился он.

– Да нет, это ты меня не понял, я никуда с тобой не пойду. Я не хочу быть твоей невестой, – спокойно сказала я ему.

– Достаточно того, что этого хочу я, – сквозь его голос проскальзывали рычащие нотки. – Или ты идешь добровольно, или моя стая убьет всех!

– То есть ты готов пожертвовать несколькими своими друзьями, только чтобы настоять на своем мнении? Ты же не думаешь, что я буду спокойно смотреть, как убивают моего брата?

– Если ты применишь магию, я лично сверну тебе шею, – он сжал мое плечо, завтра будут синяки.

– Значит, ситуация безвыходная, – нагло улыбнулась я ему.

– Ты пойдешь со мной, и это не обсуждается!

– С одним условием, ты поклянешься за себя и за свою стаю, что не будешь преследовать моих родных, что бы между нами ни случилось. Вдруг мне все-таки удастся тебя убить, не хочу, чтобы за мои действия отвечали мои родные и друзья.

– Я не могу запретить мстить за мою смерть, но обещаю, что мстить стая будет только виновнику, – на его губах опять играла улыбка, как если бы он узнал что-то смешное. – Ты, правда, хочешь меня убить?

– Нет, просто не хочу быть твоей, а если единственным способом избежать этой незавидной роли будет твое убийство, то я пойду на этот шаг. Так что ничего личного, – невинно улыбнулась ему в ответ.

– Раз мы все решили, то пошли, – он дернулся в сторону своей стаи.

– Ты забыл поклясться, – напомнила я.

– Клянусь, что ни я, ни моя стая не будут преследовать твоих родных, если только они не станут виновниками как-либо злодеяний, нанесенных мне или моим людям. Ты довольна? Пошли уже, а то рассвет скоро, – он взял меня за руку и потянул за собой.

– Марта, подожди, – ко мне подбежал Росс, на глазах у него были слезы. Я обняла его одной рукой, целуя мокрые щеки.

– Росс, все будет хорошо. Верь мне. Делай, как я сказала. Ланс, вы не могли бы присмотреть за мальчиком пару дней, пока он не успокоится? – я дождалась ответного кивка воина и подтолкнула Росса к нему. Хотела сказать пару слов на прощанье Лерою, но рыжий, сжав мою руку, прорычал:

– Скажешь ему хоть слово, и я его убью.

– Да мы просто сидели рядом, – не сдержалась я. – Кстати, куда ты меня тащишь?

– К себе домой, куда же еще, – ответил он, не поворачиваясь.

– Мы что так и пойдем пешком по лесу ночью? – нет, я не против после дилижанса размять ноги, но не в темноте же? У меня нет ночного зрения.

– Нет, но ты же не хочешь, что бы я оборачивался рядом с лошадьми, они и так с ума сходят.

Мы отошли шагов на тридцать, Дирк отпустил мою руку и отступил еще на несколько шагов.

– Отвернись, зрелище неприятное, – я отвернулась. – Когда все закончится, я к тебе подойду, сядешь на меня, пригнешь голову к моей шее и будешь крепко держаться. Поняла?

Я кивнула, дождалась из-за спины стон, переходящий в рык и обернулась. Вот еще – пропускать такое зрелище. Оно и впрямь было неприятное: хруст выворачиваемых суставов, рост шерсти и хвоста, а про изменение морды я вообще молчу. Не будь в моей жизни других таких же неприятных зрелищ, меня бы стошнило, или я упала бы в обморок, а так меня просто передернуло и стало немного жаль Рыжика. Он подошел ко мне, большой и лохматый, как из моего сна, лапы у него чуть-чуть подрагивали, а во взгляде была укоризна. Но если во сне он мне казался страшным, то сейчас даже немного милым. Он обнюхал меня, повернулся в сторону стоящих у дилижанса людей и зарычал, я не придумала ничего лучше, чем погладить его. У меня всегда вызывали опаску большие собаки, мало ли что им может прийти в голову. Дирк же был не просто большим, а огромным, в холке он доставал мне до груди. Вот к ней я его голову и прижала, почесывая за ухом, в ответ я удостоилась удивленного взгляда и попытки облизать меня.

– Только не лизаться, я этого не люблю, – вырвалось у меня. Он рыкнул, намекая, чтоб я его не задерживала. Залезть на это рыжее чудовище мне удалось с первого раза, уроки верховой езды не прошли даром. Вспомнила, какие советы он мне давал, обвила его шею руками, но для этого пришлось лечь ему на спину.

– Вперед, Рыжик! – шепнула я ему на ухо, в ответ он дернул головой и зарычал. – Рыжик хороший, умный. Ладно, не дергайся, шучу я. Ты просто не представляешь, как приятно с тобой разговаривать, зная, что ты не можешь ничего сказать в ответ.

Он, конечно, не ответил, с места одним прыжком преодолел несколько локтей, от нас до леса, у меня даже зубы клацнули от неожиданности. Я посчитала за лучшее молчать и крепко держаться, не хотелось бы напороться на какой-нибудь сук в темноте.

Отступление

Владетель нер Аркон пил вино в своем кабинете и просчитывал варианты, все ли он предусмотрел для поимки неблагодарной дочери? Когда прошла первая радость, на Морриса накатило раздражение, он не любил проблемы и путешествия, а по всему выходило, что именно это ему и предстоит. Нет, он, конечно, не будет сам отлавливать свою дочь по лесам империи и подвергать свою жизнь опасности. Зачем? Когда для этого есть наемники. Которых он и отправил во главе с Беффом на поиски следов Мориты. Сам же он намерен появиться в самом конце, потому как сильно сомневается, что даже с артефактами наемникам удастся поймать дочурку. Моррис нер Аркон заскрипел зубами, он не любил проблемы и путешествия, но больше всего он ненавидел ждать.

Глава 9

Что я могу сказать о передвижении верхом на оборотне – ничего хорошего. Во-первых, страшно, возможно, если бы мы передвигались по дороге, было бы не так уж плохо, во-вторых, тоже страшно и еще неудобно, я никак не могла приноровиться к его бегу. То в одну сторону, то в другую, то прыжки, то кусты, в итоге я закрыла глаза и вспомнила все молитвы Пресветлой, не забывая держаться руками и ногами. Я бы и зубами вцепилась, но боялась, что Рыжик воспримет это неоднозначно. Свист ветра в ушах, шелест травы под лапами следующей за нами стаи, свет Эррулы и Эрралы, пробивающийся сквозь листву, чем не романтика? Любой эльфийский писатель любовных романов многое отдал бы, чтобы поменяться со мной местами. Эта ситуация просто кладезь для писателей такого жанра, если мне хоть один встретится, обязательно подкину идейку, не бесплатно, конечно. Ради такого случая даже приукрашу свои ощущения, что-то вроде этого: «Мягко и бесшумно ступая лапами, огромный зверь нес на себе хрупкую девушку. В холодном свете Эррулы, её волосы серебрились, а кожа была наполнена дивным сиянием. Она прижималась к оборотню всем своим невинным телом, вдыхая аромат сильного, неукротимого животного. Все её естество сжималось от желания и предвкушения…»

Если не поступлю в академию, начну писать книги, думаю, девчонкам в пансионе понравилось бы. На этой радужной ноте я немного успокоилась, даже приоткрыла глаза. Как раз вовремя: в лучах восходящего солнца, пробивающегося между деревьев, мы выскочили на поляну. На ней разместился большой дом, вокруг него был частокол в два человеческих роста. Дирк завыл (от неожиданности я чуть не свалилась), и створки ворот начали открываться. Мы во главе стаи влетели в распахнутые ворота и остановились у лестницы, ведущей в дом. Рыжик заплясал подо мной, затряс головой, давая понять, чтобы я слезала. Я бы с радостью, но руки и ноги плохо слушались. С трудом отцепившись от Дирка, свалилась ему под лапы, сил встать у меня не было. Я закрыла глаза, наслаждаясь отдыхом в пыли у крыльца. Вот буду я еще стесняться всяких животных, сам сюда притащил, пусть сам и поднимает. Сначала он боднул меня носом в бок, не дождавшись никакой реакции, лизнул в щеку.

– Фу, Рыжик, – вырвалось у меня, открыла глаза и стала отталкивать его морду. Судя по прищуренным глазам, он мне еще вспомнит и «Рыжика», и «фу», но наедине.

– Дирк, хватит, я уже встаю, изверг, – с трудом отпихнула я его после того, как он еще раз пять меня облизал. – Ты все-таки сволочь, я только что ползать могу, а ты издеваешься.

Я перекатилась на живот, опираясь на руки, смогла сесть. За моей спиной слышались вой, стоны, хруст костей, не иначе вся стая оборачивается в людей. Смотреть не буду, мне и одного раза хватило. Между тем попробовала встать, но левую ногу свело судорогой, и я опять упала в пыль. «Ради кого я стараюсь?» – подумала, встала на карачки и поползла к лестнице.

– Милая, я бы на твоем месте не рисковал оставаться в такой позе рядом с двенадцатью голыми мужчинами, – поднял меня с земли Дирк.

Прежде чем что-то ответить, в моей голове сложилась логическая цепочка «волк – собака – и как этим занимаются все зверюшки», меня передернуло от догадки. Я глянула в глаза рыжей сволочи, неужели он намекал на эту мерзость? Они у него искрились смехом и чем-то еще. От чего я вспомнила, что меня обнимает обнаженный мужчина и еще одиннадцать таких же стоят рядом и смотрят. Захотелось срочно куда-нибудь спрятаться. Я дернулась, намереваясь исполнить свое желание, но Дирк рассмеялся, подхватил меня на руки и понес в дом. Я не удержалась и посмотрела на его соратников. Кошмар, никогда не видела столько голых мужиков, да я вообще ни разу не видела ни одного голого мужика. Рамиэль не в счет, его я видела частично раздетого, да и то темно было. А тут, при свете дня, одиннадцать, как на подбор, стоят, усмехаются, без всякого стеснения.

У меня дар речи пропал, все время, пока Дирк меня нес на руках, я пялилась на оборотней. Каких среди них только не было: блондины, брюнеты, шатены, все как один высокие и мускулистые, с повышенной волосатостью. Хотя нет, вон тот блондинчик очень даже ничего, симпатичный, стройный, почти не волосатый и все у него приятно глазу, и не таких устрашающих размеров, как у Рыжика. Умей я рисовать, обязательно запечатлела бы этого блондина для потомков во всей его обнаженной красоте.

– Если ты не прекратишь на них облизываться, я кого-нибудь загрызу, – рыкнул надо мной рыжий, я вздрогнула и перевела одухотворенный взгляд на него.

– Я не облизывалась, я любовалась. С эстетической точки зрения, – поспешила я предотвратить убийство себя любимой. – Когда я еще увижу такое количество красивых голых мужиков, может, я всегда мечтала написать картину на эту тему.

– Если ты сейчас не замолчишь, то не только полюбуешься на голого мужика, но и прочувствуешь на себе все прелести супружеского долга, – глаза его сверкали, ноздри раздувались, весь вид говорил о том, как он жаждет, чтобы я сказала хоть слово.

У меня действительно была масса возражений, начиная с того, что мы не женаты, и исполнять супружеский долг, соответственно, не можем. Заканчивая вопросом о «голом мужике» – это он себя имел в виду? Или мне можно выбрать из присутствующих? Я бы предпочла блондина. Но Рыжику я говорить всего этого не стала, пусть успокоится. И чего он так нервничает? Можно подумать, если бы вместо голых мужчин были бы обнаженные девушки, то он бы не смотрел. Я уверена, он не только бы пускал слюни, но еще и щупать побежал бы, у него на лице написана «кобелиная» сущность. Так, размышляя о несправедливости бытия, устроившись удобно на руках у Рыжика и склонив голову на его плечо, я в задумчивости теребила растительность у него на груди.

– Женщина, у тебя совесть есть? – поставил он меня на пол в комнате, по наличию кровати можно было догадаться, что это спальня. Меня же больше интересовало, чья она? Моя или наша?

– Девушка, – поправила я его, оглядывая свои временные владения. – Что еще не так, я же молчала? Или ты опять начнешь мне высказывать, что нельзя смотреть на голых мужиков. Ты прям как служительница Пресветлой говоришь, у нас в пансионе они постоянно мужчин обвиняли во всех грехах. Должна же я была хоть раз увидеть своими глазами, что в вас такого греховного.

– Я правильно тебя понял, что до этого ты голых мужиков не видела? – я краем глаза заметила, как он метнулся к шкафу и достал оттуда штаны. Я отвернулась, пусть оденется, а то он и так нервничает.

– Где бы я их видела, в пансионе для благородных девиц?! Скажешь тоже. Там в одежде были только два старых хрыча и эльф, который даже в таком виде вызывал у меня желание насильно его накормить.

Он обошел меня, на ходу натягивая рубашку, сел на кровать напротив, теперь у нас глаза были на одном уровне.

– Иди сюда, садись, – похлопал он рукой рядом с собой, я покосилась на него, на свой запыленный вид и не сдвинулась с места. – Иди, не бойся, мы просто поговорим. Сейчас нам принесут завтрак, поедим, к тому времени нагреется вода, и ты сможешь помыться. Тебе нужно что-нибудь еще?

– Спать очень хочется, – замялась я, скидывая плащ на пол, больше положить его было некуда. – А откуда ты знаешь, что все это сделают? Ты же никаких распоряжений не давал.

Я села недалеко от Дирка и загляделась на это рыжее чудо. Он выглядел необычно задумчиво, в кои-то веки во взгляде отсутствовали самоуверенность и насмешка.

– Я дал все распоряжения в волчьем облике. Я могу разговаривать с кровными родственниками мысленно, но это тайна, – ласково проговорил он. – Расскажи мне, как у тебя получилось так далеко уйти от дома. И зачем.

– Да что рассказывать, отец хотел пристроить замуж, у меня были другие планы на свою жизнь, вот и сбежала.

– Дай угадаю – за старого и страшного хотел отдать? – улыбнулся он, глаза сразу засверкали и заискрились. Вообще, глаза у него – это самое необычное и красивое, что в нем есть.

– Да нет, вполне симпатичный, просто я хочу учиться. И не хочу умереть во время родов, как моя мама, – я решила надавить на жалость, вдруг получится и он передумает. – Сам посмотри, ну какая из меня мать?!

– Да, ты мелковата, но если тебя откормить, то будешь очень симпатичная и бедра у тебя широкие.

– То есть сейчас я худая и страшная? Что ж ты себе покрасивее не нашел? – не сказать, чтобы меня сильно задели его слова. Просто мне казалось глупым похищать девушку, которая не нравится.

А он смотрел на меня и смеялся, не понимаю, что смешного он нашел в моих словах? Тут в дверь постучали и, не дожидаясь ответа, внесли небольшой столик, два подноса с разнообразной едой, кувшин с каким-то напитком, надеюсь, не вино, и бокалы к нему. Что странно – все принесли мужчины, и блондинчик был среди них, он как раз и принес кувшин с бокалами. Пока другие ставили стол и сервировали его, он подал один бокал Дирку, другой мне, как бы ненароком коснувшись моих пальцев, потом налил в бокалы напиток.

На мгновение я забыла, где и с кем нахожусь, перед моим взором был только он, недаром еще на крыльце он показался мне самым привлекательным. В одежде он смотрелся не хуже, его скользящие движения, синие глаза, обаятельная улыбка, все это завораживало, хотелось улыбнуться в ответ. Я перешла на магическое зрение, вдруг он пользуется какой-то магией, иначе, почему я так на него реагирую. Каково было мое удивление, когда я обнаружила, что он не просто маг-оборотень, он еще и наполовину эльф. Как такое стало возможным, я не представляю. Теоретически все расы совместимы, практически: у драконов редко рождаются дети, еще реже девочки, поэтому своих дракониц они берегут, как зеницу ока, и похищают человеческих женщин для удовольствия и потомства.

Эльфы тоже живут дольше людей, в среднем лет пятьсот, но среди них бывают и долгожители, имеющие возраст до полутора тысяч лет, в зависимости от способности к магии. Они большие индивидуалисты и не могут долго жить с кем-то, особенно эгоистичны у них женщины, поэтому детей такие заводят поздно, редко двух за всю их долгую жизнь. Еще эльфы очень заботятся о чистоте расы, смешанные браки у них осуждаются, а к полукровкам относятся презрительно. Блондин заметил мое изумление, улыбнулся и подмигнул на прощание. Когда за мужчинами закрылась дверь, и мы с Дирком остались одни, он сказал:

– Значит, тебе нравятся блондины?! – мне не понравилась его интонация, я повернулась к нему.

На Дирка было страшно смотреть, я еще не успела перейти на обычное зрение, и если внешне он представлял собой застывшее изваяние, то аура полыхала алым. Я инстинктивно стала отодвигаться от него подальше, не хочу быть рядом, когда эта волна ярости обрушится. Он заметил мой маневр и протянул руку ко мне, не знаю, что он хотел сделать, может, удержать, а может ударить, но вряд ли что-то хорошее, от него так и веяло опасностью. Резко всплыло воспоминание о несостоявшемся насильнике, доля секунды и я переместилась за кровать, оставляя её между собой и оборотнем в качестве препятствия, попутно размышляя, а не стоило ли забиться под неё.

– Только тронь меня, и я тебя убью, – меня трясло, страх смешивался с адреналином, тугая воронка неведомо чего раскручивалась надо мной. В голове билась только одна мысль – не позволю себя бить и унижать.

– Марта, успокойся, я не сделаю тебе ничего плохого, – на его лице калейдоскопом менялись эмоции, ярость исчезла без следа, сменившись недоумением и почему-то обидой. – Не бойся меня.

Он обошел постель, протянул мне руку ладонью вверх.

– Дай мне руку, – я нехотя вложила свою руку в его ладонь.

Меня еще трясло, и рука заметно подрагивала, он осторожно сжал её и потянул меня к себе. Я сделала один шаг навстречу, остальное расстояние преодолел он, обнял меня за плечи и стал гладить по голове, как маленького ребенка. Я недовольно завозилась, раздражение сменило страх.

– Ш-ш-ш, все хорошо, не сопротивляйся. Тебе надо успокоиться, ты же не хочешь действительно кого-нибудь убить, – он приподнял за подбородок мое лицо и чмокнул в нос. – Ты у меня оказывается светло-темненькая.

Как-то резко накатила усталость и осознание того, что теперь он точно меня не отпустит.

– Пойдем поедим, и жизнь снова будет прекрасной, – мы вернулись к столу.

Он усадил меня рядом с собой и стал чуть ли не с рук кормить: то один кусочек предложит, то другой в рот запихнет. В кувшине было легкое вино, по вкусу больше напоминало морс, но я не сопротивлялась, мне сейчас нужно было расслабиться.

– Ну как, тебе лучше? Может, расскажешь, чем я тебя так напугал? – у него в глазах было море непонимания.

– Ты на меня чуть не кинулся, а еще спрашиваешь.

– Я злился, но не на тебя. Точнее не совсем на тебя, скорее на всех женщин, которые изменяют, предают, хотя клянутся в обратном. Сегодня же отправлю Зура на дальнюю заставу, – он помрачнел, вспомнив о чем-то своем.

– Ты знаешь, что Зур использует чары? – спросила я, мне не давало покоя то, что Дирк тоже немного маг и должен был заметить, как блондин целенаправленно применял любовные чары ко мне.

– Ну… я заметил, – он все еще не смотрел в мою сторону.

– Зная об этом, ты все равно злился на меня, а не на него. И где тут логика? Получается, я виновата в том, что не умею противостоять эльфийской магии? – размышляла я вслух. Виноватой я себя не чувствовала, это Дирк считает меня своей невестой, а я свое согласие не давала, так что могу смотреть на кого захочу. – Странно, что он вообще стал её применять в твоем присутствии. Я бы, например, побоялась. Ведь нормальный мужчина, если заметит, что его девушку кто-то пытается приворожить, в лучшем случае набьет сопернику морду, в худшем – просто убьет. Вывод: либо ты знал, что он так будет делать, либо он исполнял твое распоряжение. Есть и третий вариант – ты не совсем нормальный мужчина. Или ты хочешь предложить свой вариант?

Он промолчал, но было видно, что ему не нравились мои рассуждения, наверняка в них есть часть правды. Но раз он не хочет об этом говорить, то не буду настаивать, кто я ему, чтобы требовать объяснений. После еды и всей нервотрепки, а также ночной скачки на оборотне очень хотелось спать, все перевешивало только желание помыться. От меня ощутимо пахло псиной, а пыль покрывала не только платье, казалось, она проникла везде и въелась в кожу.

– Как думаешь, вода уже нагрелась? – спросила я у Дирка.

– Должна была, пойдем, я провожу тебя в ванну, – он встал, протянул мне руку.

– У тебя нет какой-нибудь чистой рубашки, а то мне не во что переодеться, – мне было неловко его об этом просить, но надевать на себя пропыленную и вонючую одежду было выше моих сил. – И полотенце.

– Полотенце там есть, а рубашку можешь выбрать тут, – он подвел меня к шкафу, из которого недавно доставал одежду себе.

Все вещи были аккуратно сложены. Я выбрала самую простую белую рубашку без кружев и другой отделки и хотела закрыть шкаф, когда Дирк, стоящий за моей спиной, протянул руку в сторону одной из полок, взял какую-то вещь и сунул мне в руки.

– Тебе это тоже пригодится, – слегка улыбнувшись, сказал он и пошел к двери.

Я развернула вещь и с недоумением уставилась на белые свободные штаны на веревочке. Приложила к себе, странно, они и мне коротки, и тут до меня дошло, что это нижнее белье Рыжика. Лицо залило краской смущения, но я была благодарна Дирку за проявление заботы. Я не смогла бы чувствовать себя уверенно, зная, что под рубахой у меня ничего нет. Мы вышли из комнаты, прошли мимо двух дверей по коридору, третью Дирк открыл передо мной. Посередине просторной комнаты стояла большая деревянная лохань, над ней клубился пар. Рядом находился столик, на нем располагались: баночки разных цветов, кувшин и полотенца. Еще у лохани стояло большое ведро с чистой водой, чтобы можно было ополоснуться после мытья.

– Тебе помочь, родная? – с мурлыкающими нотками в голосе произнес рыжий. Я представила себе его помощь, покраснела и категорически замотала головой.

– Как хочешь, но надеюсь, мне ты не откажешься потереть спинку? – насмешливо заявил он, снимая рубашку.

– Ты что делаешь? – не выдержала я такой наглости.

– Как что, раздеваюсь. Ты тоже давай не стой, а то вода остынет, – как ни в чем не бывало сказал это мерзавец.

– Что значит раздеваюсь?! Ты что, собираешься мыться вместе со мной?

– Милая, привыкай, мы теперь все будем делать вместе, – усмехнулся он. – И вообще, что ты переживаешь? Лохань большая, ты маленькая, так что мы вполне поместимся вдвоем. Но если ты хочешь, можешь помыться после меня, если тебя устроит остывшая, грязная вода.

Конечно, меня такая постановка вопроса не устраивала. А этот наглец, продолжая нахально улыбаться, скинул штаны и, ничуть не стесняясь своей наготы, потянулся, демонстрируя себя во всей красе. Хоть я и видела его голым, но при свете дня это зрелище ненадолго ввело меня в ступор: рельефное загорелое тело, грудь покрывали густые, курчавые, рыжие волосы, спускаясь дорожкой до пупка и ниже. А вот то, что было ниже, вызвало у меня неподдельное изумление. Оно висело в густых зарослях, и было не очень похоже на то, какой был у Рамиэля. И если размер примерно совпадал, то форма нет, да и вообще у Рамиэля он стоял, а не висел. Наверное, какие-то из этих мыслей отразились у меня на лице, потому что Дирк смутился и быстро залез в ванну. Я же не знала, как поступить, горячая вода манила, звала, а залезть в одну ванну к голому мужчине было страшно и любопытно одновременно. Тем более это я ему говорила, что он мне совсем не нравится, на самом деле меня к нему почему-то тянуло, хотя и раздражал он меня изрядно. Решившись, я стянула с себя платье, чулки, корсаж, оставила нижнюю рубаху и белье, прикрывающее самое сокровенное.

– Ты в этом будешь мыться? – спросил Дирк и, дождавшись моего кивка, встал в лохани, подхватил меня за талию и опустил в воду.

Я сразу отодвинулась подальше от него. Он же не обращал внимания на меня, перегнулся через край, достал мыло, мочалку, какую-то баночку, её он кинул мне и стал спокойно мыться. Через несколько минут я тоже успокоилась, в баночке оказалось ароматное жидкое мыло с ягодным запахом. Я быстренько расплела косу и стала отмывать волосы от пыли и неприятных запахов. Волосы у меня густые и длинные, так что повозиться с ними пришлось. В целом наше совместное мытье прошло быстро и практически пристойно, не считая момента, когда Дирк попросил потереть ему спину. Его довольное мычание и попытки руководства: «Правее, левее, выше, вот тут, да-а-а… еще… и вот тут, м-м-м», навевали мне воспоминания о подслушанной возне в кабинете директрисы. Отсюда пылающие щеки и уши, дрожащие руки и непонятное томление внизу живота. На предложение рыжего потереть мне спинку, ножки, снять рубашку, я отвечала категорическим отказом. Быстренько домывшись, попыталась самостоятельно вылезти из лохани, поскользнулась и упала в объятия Дирка.

– Вот ты и попалась, – от его предвкушающего взгляда у меня поползли мурашки по спине.

Он наклонился ко мне и поцеловал, мурашки расползлись по всему телу, мозг забился в панике, недвусмысленно напоминая о неодетом виде оборотня и о несоответствии наших с ним размеров. И если с Лероем и Рамиэлем, целуясь, я чувствовала себя уверенно и наслаждалась моментом, то с Дирком ни о каком расслаблении речь не шла, все мысли были о том, как бы избежать логичного продолжения.

Ему надоели мои барахтанья, и он отстранился от меня. Я, воспользовавшись ситуацией, вылетела из лохани, чуть не перевернув столик и ведро с водой. Сердце грозилось вырваться из груди, ноги подгибались, как будто я не одну лигу пробежала. С непониманием и обидой на лице Дирк встал. К моему и без того непростому самочувствию добавился еще и страх. Уж очень внушительно смотрелась та часть его тела, которая раньше висела. Я росла в деревне и по поведению животных знала, как делаются дети. И сейчас у меня не укладывалось в голове, как эта штука может поместиться у меня внутри. По моим предварительным расчетам он достанет мне до легких.

– Мне уже надоело, чего ты опять боишься? – раздраженно спросил Дирк, даже не прикрывшись. Я же не могла отвернуться от него, было страшно, вдруг он решит продолжить начатое, как только я повернусь к нему спиной.

– Ты такой… большой, везде большой… очень, – выдавила я, хватая полотенце и чистую одежду, отступая к двери.

Он удивленно посмотрел на себя, на меня, на то место, которое лично у меня вызывало неподдельный ужас с любопытством, непонимание сменилось досадой. Он подхватил еще одно полотенце, обернул вокруг бедер и, сказав мне, чтобы я не думала заявляться в спальню в мокрых тряпках, вышел.

Честно сказать, я вздохнула с облегчением, я еще не была готова на такие сомнительные эксперименты. Вот с Рамиэлем я бы рискнула повторить или начать, кто его знает, что между нами на самом деле было. Я с грустью и нежностью вспомнила о замечательном парне, ну почему он не маг? Тогда мы могли бы быть вместе. Не буду травить себе душу, и надо с собой что-то делать, как-то закалять характер, а то несколько дней вместе и я уже почти влюбилась. Брать пример с отца, что ли, вот кому кроме себя самого никто не нужен. А еще надо завтра же рвать отсюда когти, пока Рыжик не прополз в мое сердце пушистой змейкой.

Думая о том, как лучше обставить побег, я переоделась, простирнула свои вещи и развесила тут же в комнате, благо кто-то умный еще до меня догадался у окна натянуть веревки. Волосы успели подсохнуть, перед уходом я открыла окно, чтобы вещи поскорее просохли. Как я не оттягивала, но спать хотелось неимоверно, пришлось идти в комнату, про себя молясь Пресветлой, чтобы Дирк уже спал, он же тоже устал за ночь.

– Я думал, ты уже бежишь по дороге на восток, – рыжий оборотень лежал на кровати, и мрачно смотрел на меня. Радовало одно – он был одет. – Или ты сидела в купальне и боялась, что за дверью я сразу наброшусь на тебя и изнасилую в особо извращенной форме?

– Да, интересного ты обо мне мнения, – проговорила я вполголоса. – Я всего лишь стирала свои вещи. А зашла сюда, чтобы узнать, где я могу поспать?

Прямо стихи получились, Дирк приподнялся, скрипнул зубами, глубоко вздохнул и уже спокойнее произнес:

– Здесь. Ты будешь спать здесь со мной. И лучше тебе поскорее привыкнуть к этому.

Вот именно привыкать я и не хотела, но делать было нечего, обошла кровать с другой стороны, отогнула одеяло и легла. Сердце стучало, как бешеное, страх «липкими пальчиками» подкрадывался ко мне. Глянула на Дирка, он скривился, бросил на меня недовольный взгляд, скользнул под одеяло и отвернулся. Фух, совращение меня отменяется, просто бальзам на душу.

– Дирк, а ты не мог бы, как проснешься, попросить у какой-нибудь служанки платье? На время, пока мои вещи не высохнут? – ну не в исподнем же бежать, что называется до первого мужика, который не будет столь благородным, как Рыжик.

– Нет, здесь только одна женщина живет, готовит, стирает, и её вещи на тебе будут болтаться еще сильнее, чем мои.

– Ну, может, у Зура попросить штаны с рубашкой, он среди вас самый субтильный, – сказала и захотелось самой себе надавать по шее. Это надо же додуматься, напоминать Дирку о возможном сопернике!

– У Зура, говоришь? – вот вроде оборотень, а шипит как змей. Я съежилась под одеялом, рука Дирка обхватила меня за талию и притянула к его груди. – Ты смотри-ка, даже имя запомнила. Кстати, ты так и не ответила на мой вопрос. Тебе нравятся блондины?

– При чем тут блондины, – повернулась я, оставаться спиной к нему было страшновато. – Просто он из всех вас не такой крупный и не волосатый. В общем, опасений у меня его внешность не вызывает. А рассматривала я его потому, что он оборотень-эльф, а не из-за его блондинистости.

– Ты еще скажи, что вспомнила о нем просто так, а не потому, что он тебе понравился, – с сарказмом сказал Дирк. Он смотрел на меня с долей насмешки и ревности. – Я помню, с каким выражением лица ты на него смотрела.

– Ты забыл про любовные чары, – да что я оправдываюсь, небось сам и натравил на меня этого блондинчика, а теперь закатывает сцены ревности. – Хочешь, он на меня с таким же вожделением смотреть будет?

– Эльфы не поддаются любовным чарам, и ты не в его вкусе, – усмехнулся он. – Но если хочешь, можем поспорить.

– Давай, что ты хочешь, если у меня не получится? – я догадывалась, что он скажет, и не ошиблась.

– Тебя и сегодня, обещаю быть нежным и ласковым, – обворожительно улыбнулся он, мне даже не страшно стало проигрывать. – А что хочешь ты?

– Если у меня получится, отпустишь меня на все четыре стороны, – подарила я ему не менее соблазнительную улыбку.

– Нет, не пойдет. Хм, я не буду домогаться твоего тела целую декаду, как раз успеешь ко мне привыкнуть. Или тебе лучше предложить какие-нибудь безделушки, вроде той, что у тебя на лодыжке?

– Не надо, я выберу декаду без несупружеского долга, – теперь усмехнулась я. – Значит так, сейчас зовешь его, разговариваешь с ним минут пять, так, чтобы он видел меня, нужен зрительный контакт.

– О чем говорить? – я видела, как в его глазах вспыхивает азарт, мне он тоже передался, было любопытно проверить свою теорию в действии.

Я еще в пансионе много читала об эльфах, их Академия Целительства долгое время оставалась моей одной из главных целей в жизни. Вот тогда меня и заинтересовало, что эльфы мужчины находят в простодушных, чаще всего глупеньких, девчонках. Вряд ли они им нужны для самоутверждения, у эльфов самомнение никогда в нем не нуждалось.

– Попроси одежду для меня, и ненавязчиво махни в мою сторону рукой, а дальше говори, о чем хочешь, только не привлекай к себе излишнего внимания.

– Надеюсь, ты не собираешься демонстрировать ему свои прелести? – напрягся он.

– Нет, хотя эта мысль неплохая, почему она мне сразу не пришла в голову?! – немного поиздевалась я над ним.

Он хмыкнул, пробормотал о том, что мои прелести от двери не разглядит даже оборотень, выглянул за дверь и громко крикнул: «Зуррр!» Я же тем временем вылезла из-под одеяла, легла сверху на него пособлазнительней, больше чтобы позлить Рыжика, чем соблазнять эльфа. Самое главное было выкинуть из головы все негативные мысли, сомнения, страхи, я представила себя на солнечной полянке, как свет омывает меня своим теплом и из души уходит все плохое. Пришел Зур, удивленно глянул на Дирка, перевел взгляд на меня, мимолетная дружеская улыбка и ничего больше, что ж, тем интереснее будет. Рыжик тоже заметил его реакцию на меня, самодовольно расплылся в улыбке и начал излагать мою просьбу блондину. В какой-то миг он посмотрел в мою сторону внимательней, видимо оценивая мою комплекцию.

Я не стала терять такого шанса, открылась, дала увидеть ему свет своей души, чистый, незапятнанный, подкрепленный соответствующими эмоциями: искренность, наивность, радость и жажда жизни. Я соткала в своем сознании образ, такой, какой я увидела себя в зеркале перед балом, спроецировала этот образ Зуру, и теперь магическим зрением он будет видеть меня только такой. И он попался, как мотылек, который летит на свет, осталось только поработать с аурой, добавить розовые тона, тона влюбленности и блондин готов.

Длилось это всего несколько секунд, и когда я вернулась в обычное видение мира, полуэльф все так же стоял рядом с Дирком, только теперь все его внимание было приковано ко мне. Я подарила ему самую искреннюю улыбку, вложив в неё всю свою симпатию к нему. Зур покраснел как маков цвет, смущенно улыбнулся мне. Я представила, как светящимся лучиком провожу по его щеке, убираю выбившиеся волоски за ухо, он вздрогнул, приложил ладонь к щеке, а я почувствовала, как что-то нежное и теплое касается моих губ. В голове крутилось слово «лазурь, лазурный…»:

– Лазуриэль, – прошептала я. Оба дернулись. Зур радостно, он просто светился, аура Дирка опять наполнялась яростными всполохами.

– Хватит, – рык Дирка подбросил меня в кровати. Упс, кажется, я опять заигралась. Дирк же посмотрел на меня, а потом и на Зура испепеляющим взглядом, от чего тот побледнел и выбежал за дверь.

– Как у тебя это получилось? – Дирк ходил из угла в угол, сейчас и не маг понял бы, что оборотень очень раздражен. – Я знаю Зура с детства, мы росли вместе. Он никогда себя так не вел, как можно за пять минут превратить нормального мужика в сопляка, который краснеет от вида обнаженной лодыжки?!

– Ну про мужика ты явно преувеличил, он ненамного старше меня, – залезла обратно под одеяло, я не хотела обсуждать с ним только что произошедшее. Мне было очень стыдно, потому что это подло – манипулировать людьми или не людьми. Подло и мерзко искусственно пытаться вызвать любовь к себе, особенно когда она тебе не нужна.

– Преувеличил?! – окончательно вскипел Дирк. – Он немного старше меня! Меня! А не тебя! Делай что хочешь, но чтобы он завтра же был нормальным!

Он стоял надо мной весь какой-то взъерошенный, глаза сверкают, ноздри раздуваются, но мне было все равно. В тот момент меня больше интересовало, как я могла докатиться до такого, издеваться над живым человеком и еще спорить о результате с другим.

– Не надо ничего делать, это не приворот. К вечеру он станет самим собой, и тогда я перед ним извинюсь.

«Во всяком случае, я надеюсь на это», перекатилась на свою сторону кровати и натянула одеяло на голову. Я не хотела никого видеть или слышать, мне было стыдно, грустно и одиноко. Мимолетная нежность, ласка, исходящая от Лазуриэля, теплом окутала моё сердце, и было вдвойне обидно, что все эти чувства ненастоящие. Эльфу сейчас не легче. Дав себе зарок – не играть на чувствах людей, я уснула.

* * *

Меня разбудил стук в дверь, несколько минут пыталась понять, где нахожусь, и как здесь оказалась. Еще я надеялась, что тому, кто за дверью, надоест стучать, и я смогу поспать еще чуток. Но нет, товарищ с той стороны двери был очень настойчив.

– Войдите, – голос получился сиплым и недостаточно громким, но меня услышали, и в дверь просочился Зур с ворохом вещей. Он смущенно улыбнулся, подошел к кровати, свалил на неё свою ношу.

– Я принес вещи, можете выбрать любые.

– Зачем же так много, – вырвалось у меня. Села, натянула одеяло себе до подбородка, попыталась пригладить волосы. – Спасибо. Да вы присаживайтесь. Правда, стульев здесь нет, но можете сесть на кровать, меня это ни капельки не стеснит. Я сейчас быстро выберу что-нибудь.

Мне было очень неловко. «Он, наверное, смотрит на меня и думает, как такая лахудра могла мне понравиться» – думала я, аккуратно перебирая его вещи. Не поднимая на него взгляд, я отложила себе темно-зеленые штаны, белую рубашку и что-то вроде жилета, такого же цвета, как и штаны. Жилет я выбрала, потому что все рубашки, которые принес Зур, были из тонкого полотна и немного просвечивали. У жилета по бокам была шнуровка и если затянуть её полностью, на мне он будет смотреться неплохо. Остальные вещи я сложила и протянула Зуру, он взял стопку одежды из моих рук, ненадолго наши руки соприкоснулись, волна мурашек побежала по ним. Нет, так дело не пойдет, я мужественно посмотрела на блондина, а то веду себя как влюбленная дурочка, он мне симпатичен, но не настолько, чтобы терять голову.

– Я должна извиниться перед вами, Лазуриэль, – вздохнула я.

– Зови меня Зур. Я хотел узнать, кто тебе назвал моё истинное имя? – перебил он, переходя на «ты». Зур улыбался радостно, искренне, мне так не хотелось ему признаваться, что это был всего лишь эксперимент.

– Никто, как-то само пришло, – мне было неловко. – Зур, ты не дал мне договорить…

– Знаешь, у нас, эльфов, говорят, что только половинки могут слышать имя души друг друга. Хочешь, я назову тебе твое имя? – он взял меня за руки, его глаза светились, что же я натворила! Если он и в правду влюбился – это будет кошмар! Надо срочно что-то делать! Я перешла на магическое зрение и попыталась убрать последствия, но не тут-то было, он активно сопротивлялся, не давая внести обратные изменения.

– Зур, это моя вина, дай мне все исправить, – уговаривала я, глядя в его лазурные глаза.

– Нет, ничего ты не исправишь, – улыбался он.

– Но ты на самом деле в меня не влюблен, я тебе вообще не нравлюсь. Это же издевательство, быть насильно влюбленным в девушку, которая не в твоем вкусе и к тому же невеста твоего вожака, – я уже не знала, что ему еще сказать, как уговорить его на мое вмешательство.

– Ты просто не понимаешь. Давай я назову твое имя, и ты поймешь, – лукаво блестели его глаза. – Марадрим, – прошептал он мне на ухо, меня как будто ударила молния.

– Ты ошибся, меня зовут Марта, – все еще пыталась не видеть очевидного я.

Он улыбнулся и одними губами произнес: «Марадрим». Теплая волна омыла мою душу, сердце дернулось и гулко забилось в груди, я смотрела в его лазурные глаза, и меня как будто туда затягивало.

– Что за… – последующая ненормативная лексика привела меня в чувство лучше холодной воды за шиворот.

У двери стоял Дирк, сказать, что он был в ярости, это ничего не сказать, еще чуть-чуть и от него начал бы валить дым. Неуловимо легким движением Зур оказался на ногах, он был серьезен, сосредоточен и больше не походил на влюбленного подростка. Сейчас, глядя на него, я верила, что он вполне взрослый мужчина.

– Дирк, отпусти Марту, она тебе не нужна, – спокойно сказал он.

– Ты хочешь сказать, отдать её тебе? Что ж, я вполне могу дать тебе попользоваться ею, недолго. Ты же знаешь, я не люблю иметь дело с девственницами.

У меня перехватило дыхание от его слов, то есть, как это попользоваться? Я ему вещь, что ли? Если до этого момента Дирк и вызывал у меня симпатию, то после его слов он был бы последним человеком на земле, которому я бы позволила к себе прикоснуться. Зур оглянулся на меня, грустно чему-то улыбнулся.

– Ты идиот, Дирк. Такую девушку, как Марта, нельзя удержать силой, или пользоваться ею, как вещью. Не будь ты моим другом, я вбил бы твои слова тебе же в глотку, – в его голосе была грусть и разочарование. – И тебе не придется отправлять меня на дальнюю заставу. Я ухожу из стаи.

– Можешь проваливать, – почему Дирк себя ведет, как последний гад? Что это – ревность или просто чувство собственности?

– Я тебя не задержу, вот только попрощаюсь со своей половинкой. Надеюсь, ты не против, – и, не дожидаясь разрешения Дирка, повернулся ко мне.

– Ты ведь не пойдешь со мной, даже если я позову, – это был не вопрос, скорее утверждение, но я все равно кивнула. – Я так и думал, ты еще не готова безоговорочно доверять, и любовь тебе пока не нужна. Мы просто слишком рано встретились.

Он присел на кровать рядом со мной, взял мою руку в свою. Я, не отрываясь, смотрела в его изумительные глаза и не верила. Неужели этот симпатичный парень моя половинка? Он вынул из своих длинных волос, завязанных в высокий хвост, гребень, вырезанный из кости, очень красивый, изящный, он больше подошел бы женщине, чем воину. Но я не удивилась, у эльфов совсем другие понятия красоты и мужественности, чем у людей.

– Это тебе, – он аккуратно, убрал мои волосы с лица и заколол их гребнем. – Пусть тебя хранит частичка моей души, и светом озарится твой путь.

Не знала, что сказать, дотронулась до гребня и ощутила магию. Артефакт, и древний, поняла я. Скорее всего, передавался из поколения в поколение, но вернуть его Зуру, значит оскорбить. Эльфы делают подарки по велению души, и нет страшнее оскорбления, чем не принять дар. Он встал, собираясь уйти, и тут я вспомнила, что у меня тоже есть подарок для него.

– Подожди, – я встала следом за ним, сняла со своей руки браслет, тот самый, который я нашла в стене. Сделав шаг к нему, взяла его за левую руку и надела браслет. На правой руке носят только брачный браслет.

– Пусть тебя хранит частичка моей души, и светом озарится твой путь, – произнесла я ритуальную фразу и наполнила браслет своей магией. – Будь счастлив.

Он не ожидал ничего подобного, переводил взгляд с меня на браслет и обратно на меня, потом, видимо, пришел к какому-то решению и широко мне улыбнулся. От его улыбки защемило сердце, а вдруг я его приворожила, и теперь он будет мучиться? Все, больше никаких приворотов, экспериментов над живыми людьми, сейчас я как никогда хотела, чтобы это была шутка о половинках души.

Он ушел, просто вышел из комнаты, прихватив свои вещи, и не обернулся. Разумом я понимала: не время для любви и привязанности, ведь если я по этой причине не стану магом, буду жалеть об этом всю жизнь.

– Через пять минут чтобы была в столовой внизу, – вывел меня из задумчивости Дирк. Он все так же стоял у двери, а я о нем совершенно забыла, послать его подальше, что ли, у Беффа иногда проскальзывали интересные словечки.

– У меня нет желания ужинать, – решила не доводить до бешенства и без того злого Дирка.

– Меня не волнуют твои желания! Ты будешь делать то, что я говорю! – нет, он не кричал, скорее, цедил слова сквозь зубы. – Если через пять минут тебя не будет внизу, я притащу тебя туда в таком виде.

– Планируешь все-таки сдать меня в аренду? – не смогла удержаться я. – Чтоб не простаивала, пока ты ждешь десять дней? Ты только кого поспособней выбери, чтобы я могла потом продемонстрировать тебе изученный «материал».

– Не зли меня, – он мгновенно оказался рядом и схватил меня за предплечье, завтра там будут синяки. – В моей власти отдать тебя им всем сразу.

– А ты, смотрю, не брезгливый. Каково тебе потом с такой жить будет?

– Никто с тобой жить не будет, мне хватило и одной жены-шлюхи. Родишь мне наследника и можешь идти к своей «половинке», только вряд ли ты ему нужна будешь. Он таких, как ты, в каждом городе по пять штук имеет.

Подождав немного, думал, что я начну с пеной у рта защищать Зура, но я молчала, он развернулся и вышел, хлопнув дверью.

Интересно, как часто эту дверь приходится менять? Или это я так плохо на Дирка влияю? Тогда тем более нечего мне здесь делать. Где-то в душе я понимала его, мне тоже было бы обидно и больно, если бы моя подруга увела у меня жениха, ничуть при этом не смущаясь и не раскаиваясь. Но это не давало ему права говорить мне всякие гадости, я ведь ему ничего не обещала. Недолго думая, сбегала в ванную комнату, умылась и собрала свои вещи. Вернувшись в спальню, быстро переоделась в одежду Зура, моя была еще сыровата. Наспех заплела косу, не расчесывая волосы, время стремительно утекало. Заперла дверь спальни изнутри, надеюсь, засов продержится хотя бы минут десять. Надела свою обувь и плащ, завернула влажные вещи в наволочку, снятую с подушки, ничего, буду считать это моральной компенсацией.

Ну вот я и готова, присяду на дорожку, мне еще надо настроиться, лезть в тень желания не было, но по-другому сбежать у меня не получится. Поэтому я села на кровать, расслабилась, дала внутренним магическим потокам перемешаться. Если бы кто-нибудь увидел меня со стороны, то очень удивился бы, заметив, что до этого золотистая аура стала серебряной. Я сидела и представляла Росса, таким, каким я видела его в тени, мне нужен был маяк, цель. Мне нужен был Росс: «Братик, я иду к тебе». Я не заметила, как шагнула в тень, с каждым разом мне это давалось все легче и легче.

Отступление

«Сбежала», – с этой мыслью Дирк ван Ансельм мерил шагами свою спальню. Как она смогла? Как у неё получилось? Даже его нюх оборотня не смог дать ему ответ, куда делась Марта. Она как будто растворилась в комнате, исчезла, но так не бывает. Остается одно – ей кто-то помог. И этот кто-то мог быть только Зур, только вот он покинул дом до ужина. Но почему? Он же был ему не просто другом, частью стаи, для Дирка он был братом. Как он мог покуситься на его женщину? Да и было бы там на что смотреть. Дирку вспомнилась девушка – маленькая, хрупкая, забавная, совсем не в его вкусе. Так зачем она ему? Но что-то внутри говорило: «Моё, хочу», а Дирк не привык себе отказывать. Он догонит, вернет, а потом будет решать зачем. Дирк ухмыльнулся, в глазах зажегся азарт от предстоящей погони.

Глава 10

Опять это место, опять серость и только души яркими звездочками наполняли эту изнанку мира. Где-то слева мелькнула особенно яркая звездочка, меня ощутимо потянуло в её сторону, нет, не сейчас. Сейчас мне надо найти Росса, как он там без меня. Где же ты, братик? Я сосредоточилась, насколько это возможно в сумрачном мире, потянулась к своему маячку, который предусмотрительно оставила Россу. Почувствовала отклик и пошла в ту сторону. Еще в Каракасе я думала, как сделать так, чтобы я всегда смогла найти Росса? Будь я сведуща в магии, проблемы с этим не было бы, рыться в книгах в надежде, что там окажется нужное заклинание, не было времени. Поэтому я отдала Россу мамин медальон с её изображением и локоном волос. Кто-то скажет это кощунство, но Росс мне дорог не меньше, чем память о маме. Хорошо, что бабушка этого не видит, она бы не обрадовалась столь вольному с моей стороны обращению с семейной реликвией. А ведь еще оставалось предсмертное напутствие, которое я так и не вспомнила. Может, бабушка для разнообразия настаивала на моем счастье? Верится с трудом, но за неимением лучшего, буду пока так и думать. Я шла, с каждым шагом тени забирали мои эмоции, воспоминания, желания, кроме одного. Желания дойти и найти Росса, он действительно стал для меня маяком в этом призрачном мире.

Я чувствовала, что идти осталось недолго, уже некоторое время мне приходилось идти сквозь стены, для меня они были дымкой, но скорость передвижения из-за них снижалась. Последняя преграда – и я стою над хорошо знакомой душой, даже мир теней не смог погасить полностью радость от встречи с единственным родным человечком. Радость быстро сменилась беспокойством, потому что Россу было плохо, неужели он опять умирает, от этой мысли я буквально вывалилась в реальный мир.

Темно. Ночь. Я на коленях. Рядом кто-то плачет. Несколько секунд потребовалось, чтобы осознать, что я в какой-то комнате, а рядом на тюфяке лежит Росс и плачет. Я практически не видела его, свет Эррулы с трудом проникал через маленькое окошко, но слышала его плач.

– Росс, солнышко мое, кто тебя обидел? Я убью эту сволочь! – бросилась я к мальчику.

– Мариша, это ты? – дернулся он в сторону от меня. Я сначала чуть не обиделась, но потом поняла, что своим неожиданным появлением напугала его.

– Да, это я, не бойся, – протянула к нему руку, он недоверчиво потрогал, убедился, что я не призрак. – Я живая и здоровая, а ты как? Я за тебя очень волновалась.

– Мариша, – прижался он ко мне. – Я думал, что больше никогда тебя не увижу.

Я обняла его, погладила по голове, расцеловала в обе щеки.

– Все хорошо, я рядом, – также обнимая его, сказала я. – Что с тобой случилось? Ты не ранен? И где мы находимся?

– Со мной все в порядке, это какой-то трактир. Дядька Ланс с господином Лероем сняли эту комнату и отправили меня спать, а сами пьют в общем зале, – Росс обнимал меня за талию, уткнувшись носом в шею. – Знаешь, господин Лерой очень расстроился, когда тебя забрал тот рыжий, он всю дорогу сидел мрачный и молчал. А еще они завтра с приливом уплывают на Сайларен, дядька Ланс пробегал допоздна, но нашел капитана, согласившегося взять пассажиров. Он уговаривал меня поехать с ними, обещал помочь стать кадетом Гвардейской школы. Я обещал подумать до утра, но я бы не поехал с ними, я бы не предал тебя. Я и так ничего не сделал, чтобы защитить тебя от оборотней.

– Ш-ш-ш, ты бы ничего не смог сделать, только зря бы пострадал или вообще погиб. Чтобы я тогда делала без тебя? – я гладила его по голове. – Нет ничего стыдного в том, чтобы реально оценивать опасность. На что Ланс с Лероем умелые воины и то не стали вмешиваться, потому что не справились бы со всей стаей. Да и мне ничего страшного не грозило. И, как видишь, одной мне не составило труда сбежать, а если бы ты остался со мной, мне действительно пришлось бы становиться женой Рыжика.

Я не стала рассказывать мальчику, что мной хотели всего лишь попользоваться, а потом выкинуть как ненужную вещь. Незачем бередить ему душу, напоминая, что примерно так же обошелся с его матерью один гад.

– Ложись, ты, наверное, глаз не сомкнул с прошлой ночи, – помогла ему лечь на тюфяк, а он вцепился в мою ладонь двумя руками, боясь, что я ему всего лишь приснилась.

Мне ничего не оставалось, как лечь рядом и обнять. Я дождалась, когда он уснет, и тогда незаметно смогла его проверить на наличие каких-нибудь ран или повреждений. Он был здоров, если не считать усталости и нервного расстройства. Бедный мальчик, весь день чувствовал себя виноватым и предателем. Сама не заметила, как задремала, сквозь сон слышала пришедших мужчин, кажется Лерой перебрал, потому что Ланс уговаривал его поспать, а уже утром идти бить морду кому-то. Дальше я не слышала, мне тоже нужен был отдых.

– Твою ж мать… Марта?! – разбудил меня приветственный возглас кого-то.

По голосу опознать не получалось, не голос, а какое-то карканье. Интересно, откуда этот человек меня знает, и что он делает в нашей комнате? Все эти вопросы требовали личного участия, так что пришлось открывать глаза и поворачиваться к данному индивидууму.

Индивидуумом оказался Лерой, выглядел он как несвежий зомби, но это не мешало ему смотреть на меня со смесью ужаса и безысходности. Может, его действительно вчера в зомби превратили? Даже все изменения на лицо: глаза красные, синяки, голос не его, а уж запах! Трупы я, конечно, не нюхала, но живой человек так пахнуть не может.

– Уважительней к моей матери, пожалуйста, – села я на тюфяке. – Господин Лерой, вы, должно быть, хотите привести себя в порядок?! Нет? Я бы вам это настоятельно советовала, зомби по сравнению с вами выглядят привлекательнее, да и пахнут лучше, я уверена.

А вот нечего было ругаться моей матерью, благородный мужчина на то и благородный, чтобы оставаться таким в любой ситуации. Я сама выгляжу не очень-то привлекательно, но это и к лучшему, не будут всякие типы приставать.

– Росс, хватай сумку, пойдем завтракать, – я встала, поправила плащ, который так и не сняла ночью.

– Ты пойдешь так? – Росс смотрел на меня с удивлением, ах да, я же в штанах. Перевела взор на Лероя, у него вообще был обалдевший вид. Только Ланс сидел и усмехался, понятно, старого воина трудно чем-то удивить.

– Да, и пусть какая-нибудь сволочь хоть слово мне скажет, – видимо, что-то отразилось в моих глазах, даже Ланс перестал ухмыляться. И правильно, а то меня со вчерашнего вечера мучает желание кого-нибудь избить, желательно большого и наглого мужика, а лучше рыжего.

Мы с Россом вышли из комнаты, пройдя по коридору, вошли в общий зал, он был пуст. Отправила Росса на кухню найти кого-нибудь, кто принесет нам еды, и побольше. Я была ужасно голодна, сутки без пищи, еще и поход в тени очень энергозатратное мероприятие.

Росс вернулся быстро, а вот завтрак пришлось подождать, но оно того стоило. Каша с мясом, молоко и свежий каравай, а еще масло и сыр, и все такое вкусное. Мы как раз с Россом доедали кашу, когда мужчины сели за наш стол. Лерой уже стал похож на человека, но по тем взглядам, которые он бросал на еду и непроизвольно сглатывал, отсвечивая легкой зеленью, последствия вчерашней попойки для него еще не прошли. Их с Лансом обслужили быстрее. Крупная девица вовсю увивалась вокруг мужчин, норовя то одному, то другому сунуть свою пышную грудь под нос. Но они оба на это не реагировали. Ланс тошнотой не мучился, поэтому ел за двоих, Лерой пил рассол и потихоньку к нему возвращалась радость к жизни, так что им обоим было не до пышной девахи. За её передвижениями наблюдал только Росс и краснел. Интересно, зачем они, девахи, так делают? Ведь она не первая, которая в моем присутствии демонстрирует свои прелести находившимся рядом мужчинам. И спросить не у кого.

– Марта, как вы оказались здесь? Да еще так быстро? – о, Лерой окончательно пришел в себя, даже любопытство прорезалось.

– Сбежала. Как – рассказывать не буду, это разговор не для посторонних ушей, – деваха хмыкнула, окинула меня презрительным взглядом и ушла на кухню. – Господин Лерой, ваше предложение посетить Сайларен еще в силе?

– Конечно, если вы согласны выйти за меня замуж, – слегка улыбнулся он. Вот только этого мне не хватало, тут осталось всего ничего до моей цели, и опять маячит замужество. А если отказаться, то придется самой искать корабль.

– Господин Лерой, я, возможно, согласилась бы, но вы мне симпатичны и не хотелось бы стать причиной вашей безвременной смерти. Вы же видели моего жениха, он не отступится, и мое замужество не станет для него преградой. Не далее как вчера он очень сокрушался о моей невинности, из-за которой вынужден был отложить свои желания на время, пока я к нему не привыкну. Боялся нанести мне непоправимую травму, – единственный, кто спокойно воспринял мой рассказ, был Ланс, Росс же сидел красный, Лерой тоже приобрел слегка розоватый оттенок, но не от стеснения, а от злости.

– Госпожа Марта сомневается в моей возможности защитить семью?! – губы сжаты, левый глаз подергивается.

Что же мне так везет с самоуверенными типами? Нет, за него я точно замуж не выйду, и вообще не выйду замуж за мужчину, которого легко вывести из себя. Но ответить что-то надо, если скажу, не сомневаюсь, с него станется потащить сразу в храм. Если сомневаюсь, есть шанс дождаться Рыжика, и что-то мне подсказывает, он уже не будет таким благородным.

– Дело не в вас и в ваших возможностях, я в ближайшие годы не собираюсь выходить замуж. Вы наверняка обратили внимание на одну фразу Дирка, не буду здесь её повторять. Так вот, на Сайларене есть одно учебное заведение, в которое я надеюсь поступить.

– Чтобы поступить туда, надо иметь деньги и большой дар. Вы уверены, что у вас все это есть? – ухмыльнулся Лерой, взяв себя в руки. – Вы уже думали, чем займетесь, если вас постигнет неудача?

– Думала, пойду в ученицы к целителю или выйду замуж, или то и другое вместе, – улыбнулась я ему. Я дала ему неплохую зацепку выйти из щекотливого положения, интересно, воспользуется он ей или нет?

– Приятно видеть, что вы реально оцениваете свои шансы. Я согласен подождать вашего окончательного ответа до Сайларена, – его улыбка отличалась самоуверенностью, как будто он не сомневался в моем положительном ответе или, скорее всего, в моем провале в поступлении. – Но есть одна загвоздка, капитану придется сказать, что вы моя жена, иначе он не возьмет вас на свой корабль. Это не предрассудки, корабль полон мужчин, и одинокую женщину может обидеть каждый. Капитаны не любят проблем на своем судне. Проще не брать одиноких женщин в длительное плавание, чем следить за их нравственностью.

– Не вижу ничего страшного в этой маленькой лжи, – улыбнулась я.

– И нам придется несколько дней провести в одной каюте, – его улыбка стала такой излишне предвкушающей, что я заподозрила неладное. Не будет же он приставать ко мне при Россе и Лансе?

– Я согласна. Надеюсь, вы будете вести себя прилично?

– Конечно, как вы могли подумать обратное, – деланно возмутился молодой человек. – Обещаю не делать ничего предосудительного без вашего на то согласия.

Да, формулировка размытая, но моего согласия он не дождется, и хитрое выражение глаз с обворожительной улыбкой ему не помогут.

– Ланс, Росс рассказал мне про школу гвардейцев, вы действительно можете помочь ему туда попасть? И вообще, что это за школа, чему там учат? – цель практически близка, и назрел вопрос с устройством Росса.

– Там учатся младшие представители благородных семейств, которым не светит титул или большое наследство. Мальчиков отдают туда примерно в возрасте Росса, обучают наукам, владению оружием и другим нужным вещам. Обучение длится лет пять-шесть, до восемнадцати лет. По окончанию он будет младшим офицером, а там либо в охрану, либо в стражу, либо в пограничную службу, пиратов ловить.

– А обучение дорого будет стоить? – я уже прикидывала, куда пойти на подработку, чтобы покрыть свою и Росса учебу.

– У кого есть деньги, конечно, платят, у кого нет, заключают контракт, что после обучения обязаны отслужить пятнадцать лет на благо государства. Не переживайте, госпожа, содержание у них хорошее, а будет хорошо служить – чин получит, – видя мои сомнения, успокоил меня Ланс. – Только надо будет подтвердить, что Росс благородных кровей. Но за этим дело не станет, если вы выйдете замуж за господина Лероя, он примет мальчика в род, как последний представитель, он имеет право. Ты как, Лерой, не против?

– Нет, я буду рад младшему брату, – особой радости я не заметила, но и на том спасибо.

Все-таки, зачем я Лерою? Не верю, что он не может найти себе достойную девушку. А еще я не стала говорить им, что планирую сама принять в свой род Росса. Пусть думают, что сделали мне заманчивое предложение, от которого я не смогу отказаться.

– Что ж, у меня есть время обдумать ваше предложение, – улыбнулась я, чувствуя себя закоренелой интриганкой.

– Я вас не тороплю. Но нам пора идти на корабль, позвольте вашу руку, драгоценная супруга, – легкий поклон, протянутая ладонь, насмешливые искорки в глазах, что же все-таки задумал этот хитрый тип? Я вложила в его ладонь свою руку, что ж, до выхода в море мне придется играть по его правилам.

– С удовольствием, а как вы намерены доказывать капитану наше супружество? – а то нацепит на меня брачный браслет и скажет потом что он настоящий.

– Слово благородного господина, этого хватит, – он помог мне выбраться из-за стола.

И всю дорогу до пристани вел себя галантно и обходительно, мы с ним шли впереди, а Росс и Ланс за нами следом и с вещами. Я хотела забрать сумку у Росса, еще с утра я закинула в неё свою одежду, от чего она стала тяжелее, но он не отдал, сказал, что тут недалеко идти и он сам донесет. Так я и шла под руку с Лероем, а Росс нес мою сумку и вещмешок со своей одеждой.

Как-то незаметно мы вышли на пристань, несмотря на раннее утро, вокруг было многолюдно. Но я не обращала на людей внимания, меня интересовали корабли, их я видела впервые. И не подозревала, что они бывают настолько разные: от самых маленьких, больше похожих на простую лодку, только с мачтой, до огромных и сказочно красивых. Самые крупные корабли стояли далеко, по пристани и мосткам до них было не дойти, а так хотелось рассмотреть их поближе. Лерой говорил, что они стоят на рейде, у берега им слишком мелко. Поэтому чтобы добраться до таких кораблей, нужны лодки поменьше, коих вокруг было великое множество. Жаль, когда-нибудь я обязательно побываю на таком корабле.

Из-за многочисленных лодочек, корабликов, море разглядеть не удавалось, только далеко, за лесом матч, виднелась синяя полоса, сливающаяся с небом, как будто море плавно перетекало в небосвод. Возникало непреодолимое желание добраться до самого края и узнать что там. Я знала, что никакого края нет и планета на самом деле круглая, как и спутники Эррала и Эррула, но все равно хотелось отправиться в неведомую даль.

Вздохнула и перевела взгляд на более обыденные вещи, тем более мы подошли ближе, и надо было следить, чтобы на меня не уронили какой-нибудь груз или просто не оттоптали ноги. Одни корабли грузили, другие разгружали, даже шныряющие под ногами мальчишки, производили впечатления занятых неотложными делами людей. Шум, брань, гадящие сверху чайки, запах протухшей рыбы, все это добавляло неповторимый антураж.

Наш корабль был средних размеров с двумя мачтами, по словам Лероя, такой тип судна назывался шхуна. Шхуна оказалась чистой, ухоженной, в чем я смогла убедиться, поднявшись на борт. Капитан же был бородат, хмур и огромен, и очень похож на фреску бога Арука, которую я однажды видела в храме, да и выражение его лица говорило, что на своем корабле он бог и есть.

– Мы вчера о бабе не договаривались, – вместо приветствия пробасил он.

– Это моя жена – госпожа Марта, а о мальчике мы вчера вас предупреждали. Жена будет спать в моей каюте, – с достоинством ответил Лерой, задвигая меня за спину.

– Да мне-то что, с вас еще пять золотых, так уж и быть найду я еще одно спальное место для пацаненка. Но за женой следите сами, мне на корабле беспорядки не нужны. Отходим через час.

– Пойдем, дорогая, я покажу тебе нашу каюту, – сказал мне Лерой, забирая мою сумку у Росса. – Ланс, покажи мальчику его спальное место, и поднимайтесь к нам. Думаю, мы все хотим понаблюдать за отходом судна.

– Почему Росс с Лансом будут спать где-то в другом месте? – спросила я. Мы шли вдоль борта в сторону носа шхуны.

– Потому что, как бы я не любил Ланса, ты мне нравишься больше. И когда пришлось выбирать, с кем мне делить каюту: с ним, с Россом или с тобой, то я выбрал тебя, моя дорогая, – поцелуй запястья, легкий наклон головы, и передо мной открывают дверь в маленькую комнатку с одной, очень узкой кроватью. Теперь понятен и хитрый вид, и предвкушающий взгляд. – Прошу, не стесняйся.

Я вошла и огляделась, помимо кровати был еще и сундук, вот на нем мне и придется спать несколько ночей. Надо узнать сколько точно, этот интриган постель мне не уступит, да и сундук ему явно маловат будет. В углу за дверью ютился маленький столик с тазиком и кувшином, почему-то прицепленным к стене. Кстати, а где на корабле справляют естественные надобности?

– Господин Лерой, сколько дней нам плыть до Сайларена? – решила начать с вопроса попроще.

– Марта, для тебя просто Лерой. Присаживайся, – он потянул меня за руку в сторону кровати. Вот и как его назвать? Час назад умирал от похмелья, а туда же.

– Марта, мы просто посидим и поговорим, – заметил он мои сомнения. – Но мне нравятся твои мысли, и я тебя не разочарую, потом.

Я села с ним рядом, он посидел, подумал и лег на мои коленки головой, на мой изумленный от такой наглости взгляд, он ответил:

– Голова болит, – вид у него и вправду был не очень, он нащупал мою руку и положил себе на лоб. Лоб был холодный и влажный. – Так лучше. О чем ты спрашивала? Сколько нам плыть? Дня четыре-пять, зависит от погоды. Главное, чтобы качки не было.

– Качка может задержать судно? – я развязала плащ и скинула его с плеч, весна перевалила за середину, днем уже было жарко, особенно в этих широтах. Лерой завозился на моих коленях, устраиваясь удобнее, так, чтобы видеть меня.

– Не знаю, просто меня укачивает, а еще вчера напился, – я не понимала Лероя, точнее не узнавала его. За недолгое время нашего знакомства я его определила, как наглого, самоуверенного человека, а тут лежит такой зелененький с грустными глазами, у меня рука не поднимется выгнать его с моих коленей.

– Ты же знал, что сегодня тебе в море выходить, зачем столько пил? – лично мне хватило одного раза совместного распития вина, больше напиваться мне неохота.

– С тобой прощался, ну и совесть заливал, – хмыкнул он. В дверь постучали, я дернулась, почему-то стало неловко, Лерой поморщился, но без слов поднялся с моих колен.

– Войдите, – сразу отозвалась я.

Ждать, пока это скажет мужчина, не было смысла, весь вид его говорил, что он хочет запереть дверь изнутри и не выходить до окончания путешествия. В каюту вошли Ланс и Росс, мальчика переполняли разнообразные чувства: любопытство, радость, восторг. Желание сию минуту броситься на обследование корабля заставляло его в нетерпении дергать ногой, даже его постоянная подозрительность вкупе с ревностью отошли на второй план. Ланс же только хитро щурился каким-то своим мыслям, да подкручивал ус.

– Ну что, идем? – спросил Росс.

– Да, – я встала, оглянулась на Лероя, он не горел желанием куда-либо идти. – Лерой, может, вам полежать? А корабль нам Ланс покажет.

– Нет, я сам, – я с сомнением глядела, как он встает, бледнея все больше. – На свежем воздухе мне станет лучше.

Я не стала ничего ему говорить, он взрослый мужчина и сам пусть решает. Взяла свой плащ, мне очень не хотелось его надевать, он тяжелый и теплый, а на улице стояла прекрасная погода, но местные условности не позволяли женщинам щеголять в мужской одежде.

– Возьми мой, – накинул мне на плечи свой плащ Лерой, он у него оказался не в пример легче.

– Спасибо, – Росс первый выскочил из каюты. «Как мало для радости нужно детям», подумала я, на миг почувствовав себя очень взрослой.

Чтобы не мешать команде отшвартовываться (это слово мне подсказал Лерой), мы поднялись на носовую надстройку или «бак» по-морскому. Вид с него открывался отличный, облокотившись на перила (как они называются на корабле, Лерой не знал), мы стали наблюдать за слаженными действиями команды. Один моряк отцепил канаты, которые держали судно у причала, и быстро забежал по трапу на борт, тогда как другие энергично сматывали эти самые канаты, потом скинули трап на причал. Сразу же другие мужчины подняли парус, Лерой назвал его стаксель. Он захлопал у нас над головой, его подтянули, и вдруг откуда-то налетел ветер. Только что его не было, и вот прохладный бриз наполнил парус.

Потихоньку ветер набирал силу, и мы все дальше и дальше отходили от причала. Несколько минут спустя мы вышли на относительно чистую воду, уже не было вокруг такого скопления лодок, лодочек, кораблей и других судов. Еще минут через десять мы поравнялись с кораблями, стоящими на рейде, их было два. Два белоснежных красавца, каждый с тремя мачтами, с искусно вырезанными фигурами на носу, у одного обнаженная дева с золотистыми волосами, у другого серебристый дракон.

Мне, конечно, больше понравился дракон, ну а кто понравился мужчинам, можно и не упоминать. Как только мы достаточно отдалились от других кораблей, последовала команда капитана, и были подняты остальные паруса, один назывался грот, название другого на малой мачте я не расслышала, да оно мне и не надо.

Меня больше интересовало, почему у нас ветер есть, а в саженях двадцати все тот же штиль, что и был с утра. Озадачившись этим вопросом, я первым делом подумала о магии и не ошиблась. Достаточно было приглядеться к молодому пареньку на юте, рядом с капитаном, чтобы разглядеть в нем мага. Он заметил мой интерес, улыбнулся и подмигнул, я улыбнулась в ответ. Мне очень захотелось с ним познакомиться, я впервые встречаю мага в этом путешествии, да еще он не скрывает своего дара. Наверняка он учился или учится в какой-нибудь школе магии или даже академии. Мне было немного завидно, я не стихийник, а так иногда охота вызвать стену огня или смерч. Да что говорить, у меня даже «светлячок» не получается. Зато я могу лечить, так что скажу зависти «нет».

Я еще рассматривала молодого мага (меня интересовала возможность определять по ауре магические способности), когда в моих руках прямо из воздуха появилась ромашка, самая настоящая. Я так удивилась, что чуть не выронила её в море, посмотрела на ромашку магическим зрением, вдруг это хорошая иллюзия, но нет, самая обычная ромашка, даже пахнет еще. Посмотрела на мага, кто еще мог преподнести такой сюрприз в отрытом море, он слегка улыбнулся и склонил голову в поклоне. Мы с ним стояли на разных концах корабля, но я все равно хорошо его видела. Взъерошенный белобрысый парень с курносым носом и с ямочками на щеках, худощавый настолько, что одежда на нем буквально висела. Мне тоже загорелось отправить ему что-нибудь этакое, во мне прямо взыграла профессиональная гордость, ну и пусть я почти ничего не умею, но с воздушным поцелуем как-нибудь справлюсь. Что я и сделала. Нет, я не стала на виду у всех посылать воздушный поцелуй пареньку. Я создала его из сырой силы без всяких заклинаний и отправила магу. Давно поняла, что длина нитей силы не играет роли, главное – воображение, и в моем воображении я его чмокнула в щечку. Судя по тому, как он покраснел и расплылся в дурацкой улыбке, он в полной мере ощутил мой поцелуй.

– Марта, откуда это у тебя? – от неожиданности я дернулась и повернулась к Лерою. Он смотрел на цветок у меня в руках, смотрел так, как будто это была не ромашка, а змея. Интересно, он видел наш обмен любезностями или нет?

– Ветром принесло, – в принципе это правда.

– Выкинь её, – не терпящим возражения тоном сказал он. – Замужняя женщина не может принимать подарки от мужчин.

Я понимала, что на корабле все считают меня женой Лероя и вести надо себя соответственно, но выкинуть первый подаренный цветок в моей жизни? Настроение испортилось. Цветок я кинула в море. Лерой пытался рассказывать что-то о корабле, сыпал названиями, но мне было уже неинтересно.

Я смотрела, как небольшие волны разбиваются о борт корабля, превращаясь в морскую пену, и думала о том, почему все в жизни так? Почему нельзя делать что хочешь? Ведь что плохого было в этом цветке? Я попыталась представить дальнейшее развитие событий. Меня считают замужней женщиной, и я приняла подарок от незнакомого мужчины, спрашивается, что обо мне подумают люди, которые это видели? Наверное, назовут меня легкомысленной и недалекой особой. Так ли меня волнует мнение каких-то моряков? Не особо, но они могут решить, раз я приняла подарок, то и на другое что-нибудь соглашусь. Я, еще живя с Роксаной, заметила, что самомнение мужчин ничем не подкреплено, оно просто есть. И если мужчине нравится девушка, он и не подумает, что девушке он может не нравиться. А в империи мнение женщины вообще не спрашивают, вывод – на людях буду слушаться «мужа».

Вздохнула, и почему мужчины так уверены, что мы, женщины, не можем сами о себе позаботиться? С другой стороны, будь я на самом деле замужем, например за Рамиэлем, мне была бы приятна его забота и собственнические замашки. Тогда как те же самые слова от Дирка или Лероя меня раздражают. Да, похоже, женская душа действительно потемки.

– Марта, ты меня не слушаешь, – напомнил о себе Лерой, он так и стоял рядом со мной, нахмуренный. Росса и Ланса видно не было, они ушли осматривать закоулки корабля, правильно, не скучать же вместе со мной. – Тебе так понравился тот шкет?

– Какой шкет? – я не могла понять, о чем он говорит, наверно задумалась и пропустила еще одно морское название.

– Тот, который подарил тебе облезлую ромашку, – хмыкнул он.

– Нормальная была ромашка, я её выкинула, как ты и хотел. Что тебе еще от меня надо?

– А ты, значит, не хотела выкидывать? Тебе она понравилась? Или тебе понравился этот недоучка? Конечно, вы же так называемые маги, только на себе подобных и обращаете внимание.

– Так странно, за последний месяц мне три раза предлагали выйти замуж. Но ни один так называемый жених не подарил даже такой, как ты выразился, «облезлый» цветочек. Как ты думаешь, через много лет что я буду лучше помнить: женихов, с которыми у меня ничего не было и не будет, или этого смешного паренька, который подарил мне первый цветок в моей жизни? – вопрос был риторический, мне не нужен на него ответ. Я развернулась и ушла в нашу каюту, мне меньше всего хотелось идти туда, но больше было некуда.

В каюте первым делом сняла плащ Лероя и повесила его к своему на гвоздик у двери. Затем, пока не пришел Лерой, заглянула в сундук и, к своей радости, обнаружила там запасной тюфяк. Не придется мне спать на голых досках. В сундук закинула свою сумку, предварительно достав влажное платье, все остальное высохло еще в доме Дирка. Тюфяк развернула на сундуке, платье повесила на спинку кровати, другого места не нашлось, села на свое спальное место и начала расплетать волосы. Они за сутки свалялись, расчесывать их было тяжело, но я никуда не спешила. Я вовсю сражалась с волосами, когда зашел Лерой, сел на кровать, молча смотря на меня.

– Тебе помочь? – спросил он.

– Спасибо, я сама, – дернула я особо запутанный участок волос, на гребне остался немаленький клок, а на глаза навернулись слезы.

– Дай сюда, – Лерой сел рядом со мной и отобрал у меня гребень. – Не хочу, чтобы моя жена стала лысой.

Было непонятно – шутит он или нет. Я была готова к тому, что он не будет особо церемониться с моими волосами. У него-то они короткие, откуда ему знать, как расчесывать длинные. Как приятно иногда ошибаться. Лерой обращался с моими волосами нежно и ласково, несколько минут спустя мне уже хотелось замурлыкать от удовольствия.

– А кто был третьим? – у него просто дар портить мне настроение.

– Ты третий. А первый был официальный жених, которого выбрал отец. От него я тоже сбежала. Предварительно расторгнув помолвку, у нас другие законы. Если девушка совершеннолетняя и живет отдельно от родителей, то она вправе собой распоряжаться.

– Значит, одобрение твоего отца не потребуется для нашего брака? – он даже не сомневается. Это самомнение или мне серьезно надо его опасаться?

– Если мы решим пожениться, то согласие отца не потребуется. Единственное, он может решить, что ты неподходящая для меня пара и тихо тебя убьет, оставив меня молодой вдовой, – не люблю говорить людям гадости, но он сам напрашивается.

– Чем же я могу не устроить твоего отца? – спросил он с интонацией, намекающей на его идеальность.

– Ты не маг, – коротко ответила я.

– Почему так? Почему кому-то долголетие, а кому-то жалких сто лет. Вы, маги, «варитесь в собственном соку», создаете семьи только с себе подобными. Но есть и среди обычных людей достойные, – вот оно что, я развернулась к нему. Лерой сверкал глазами, с трудом сдерживаясь, чтобы не наговорить еще чего-нибудь.

– А я все думала, в чем причина твоего скоропалительного предложения руки и сердца. Захотелось пожить на десять-пятнадцать лет дольше? – обидно, очень.

Особенно вспоминая, что ни одному из «женихов» не была нужна. Один хотел быть нером, второй не запятнать свою честь, третьему срочно нужен был наследник, а Лерою подавай долголетие. А на меня им всем скопом плевать, начиная с родного отца. Я знала это и раньше, почему же сейчас так обидно? Или после откровений Дирка мне хотелось, чтобы симпатия Лероя была искренней?

– Это не так, Марта, ты мне очень нравишься, – столько искренности было в его глазах, но я все равно не верила. Слишком логично эта версия объясняла его настойчивость по отношению ко мне.

– Спасибо за волосы, – я решила не продолжать эту скользкую тему. – Нас обедом кормить будут?

– Марта, ты мне не веришь? – он взял меня за руку и заглянул в глаза.

– Лерой, я никому на слово не верю. Только не надо клясться, – опередила я его на мгновенье. – Клятвам я тоже не верю.

– Оборотню ты поверила, чем я хуже него?

– Если бы поверила, то до сих пор была бы у него. Лерой, давай прекратим этот разговор. Так как насчет обеда?

– Нас позовут, – он пересел на свою кровать. – Я прилягу, с вашего позволения.

И лег, не сняв обувь, обиделся. Я заплела косу, воткнула гребень в волосы, сняла сапожки и легла на своем тюфяке, ноги полностью не помещались, пришлось лечь на бок и подогнуть колени, смотреть на Лероя мне не хотелось, поэтому отвернулась к стене. Корабль слегка покачивало, и я не заметила, как уснула.

* * *

– Мариш, Мариша! – я открыла глаза, надо мной стоял Росс и тряс меня за плечо. – Мариш, ты в порядке? Ты не заболела?

– Все хорошо, Росс. С чего ты так разволновался? – села я на сундуке.

– Ты не была на обеде, вот я и прибежал.

«Лерой, сволочь, не разбудил», подумала я.

– Крепко уснула и не слышала, когда звали на обед, – сказала я Россу.

– А я тебе булку с сыром принес, – протянул мне оную паренек, я улыбнулась, приятно, когда о тебе заботятся. Вдвойне приятнее, что от тебя ожидают тоже заботы, а не материальные или другие блага.

– Спасибо, ты мой кормилец, – чмокнула я в щечку братика. – Хочешь половинку?

Росс пробовал отказаться, но булка и впрямь была большая. Мы сидели, ели булку, заедали сыром, а Росс успевал еще рассказывать, где он был и что видел. Меня заинтересовало, что помимо нас на корабле есть и другие пассажиры: трое мужчин, воины или наемники, и молодая пара, причем женщина явно в положении. Надо будет с ней познакомиться, надеюсь, с женщинами мне можно разговаривать.

– Росс, а ты знаешь, где сортир? – было неудобно спрашивать такое, но лучше я выясню месторасположение нужника у Росса, чем буду задавать тот же вопрос Лерою.

– На корабле он называется гальюн, – слегка покраснев, ответил Росс. – Пойдем, я тебе покажу.

И мы пошли, поднялись на носовую надстройку туда, где наблюдали утром отход судна. Я еще тогда заметила на самом носу корабля небольшую дверцу, Росс её открыл, показал изнутри крючок, чтобы никто не зашел, пока я занимаюсь своими делами, и сказал, что подождет меня тут наверху. За дверцей находилась лесенка вниз, крючок я предусмотрительно набросила, спустилась по ступенькам и обомлела. Я ожидала чего угодно, но не открытую всем ветрам и морским брызгам площадку с дыркой посередине. Небольшой козырек сверху и наклоненный столб, к которому крепился стаксель, не в счет.

«Наверняка, этот столб как-то называется», – думала я, присаживаясь по своим делам. Корабль практически не качало, и равновесие удавалось держать легко. Интересно, а куда ходят в шторм? Бортик вокруг площадки был, высота его достигала моего колена, шансов свалиться в море и без шторма хватало. Еще я заметила ведро на веревке, чтобы смывать за собой. Мне смывать было нечего, да и не подняла бы я ведро с водой на такую высоту. Еще раз оглядела открывающийся вид и пришла к выводу, что сделать гальюн на носу корабля мог только романтик. А что, сидишь себе в лучах заходящего солнца, соленые брызги в лицо, и думаешь о вечном, глядя на горизонт. Представила нашего капитана в позе «мыслителя», рассмеялась и полезла наверх.

Рядом с Россом стоял молодой маг, я же только сейчас вспомнила, что забыла надеть плащ, ладно рубашка длинная и навыпуск, а штаны свободные, не выкинут же меня за борт из-за неподобающего вида. Я встала рядом с Россом, маг, увидев меня, расплылся в улыбке. Он выглядел моим ровесником, вблизи удалось рассмотреть и цвет глаз – зеленые в золотистую крапинку, везет мне на необычные цвета, так и до комплексов недалеко.

– Здравствуйте, госпожа Марта. Разрешите представиться – Герберт Риндан, маг воздуха, – он поклонился. – Я хотел бы извиниться перед вами, если невольно обидел своим вниманием, я не знал, что вы замужем.

– Очень приятно, но не стоило извиняться, я не в обиде на вас, – улыбнулась я ему. – Вообще-то я не замужем, Лерой пока только жених, но не говорите это никому. А то капитан высадит меня на каком-нибудь необитаемом острове.

Герберт рассмеялся, сказал, что этот может, и пообещал хранить тайну. Постепенно мы разговорились, Герберт или просто Берт, учился в той самой академии, куда я стремилась попасть. Он отучился два курса и сейчас у него были каникулы, которые заканчивались через декаду. Я не удержалась и рассказала ему, что тоже еду поступать. Тут и открылась главная проблема: набор абитуриентов будет вестись еще дней семь-восемь, но может закончиться раньше, если наберут все группы.

Честно сказать, я такого не ожидала, у нас в Союзе в академию набор проводят летом. Сердце замирало от возможности потратить этот год впустую. А за мной по пятам идут Дирк и отец, вряд ли они оставили свои планы на меня. Берт подсказал, что если я не попаду в их академию, то можно попытаться поступить в эльфийскую, у них набирают студентов в последний месяц лета, а занятия начинают с началом осени. Что ж, это действительно был выход.

У меня столько было вопросов к Берту, но тут пришел Лерой, маг, еще раз повторив свои высокопарные извинения уже Лерою, откланялся, незаметно подмигнув мне перед уходом. Мне меньше всего хотелось разговаривать со своим нынешним «женихом», пропущенный обед не добавлял мне хорошего настроения. Поэтому, сославшись на холод и промозглый ветер, ушла в нашу каюту, прихватив с собой Росса.

Время до ужина мы провели в каюте, развалившись на кровати, разговаривая и обсуждая наши планы. Не вдаваясь в подробности, поведала Россу о своих приключениях, умолчав о голых мужиках и совместном с Дирком принятии ванны. О Зуре тоже не стала рассказывать, мне до сих пор было стыдно за свой поступок. Лерой так и не пришел, оно и к лучшему, вряд ли бы он обрадовался, увидев нас с Россом на своей кровати.

Мальчик-юнга позвал нас ужинать. Выйдя из каюты, мы сразу столкнулись с Лероем. Выглядел он еще хуже, чем с утра, я не удивилась, когда он сказал идти на ужин без него. Мне стало его жалко, я не могу лечить похмелье, для меня легче остановить внутреннее кровотечение или залечить какую-нибудь рану. Главное, видеть повреждение, все-таки опыта у меня мало, да и образование однобокое, только то, чему учила Роксана. Но надо как-то ему помочь, я вспомнила, что у меня с собой есть кое-какие травки, да и симптомы я смогу облегчить, он хоть нормально поспит.

Попросив Росса подождать пять минут, кинулась обратно в нашу каюту. Почему-то в тот момент я и не вспомнила свои обиды по отношению к Лерою. Заскочив в комнату, я увидела его лежащим на кровати, запавшие глаза, зеленоватый оттенок кожи, понятно, почему он весь день провел на палубе. Я, ничего не говоря, подошла к нему и села рядом, он с напряженным вниманием наблюдал за мной. Положила руку ему на лоб, произнесла обезболивающее заклинание, которому меня учила еще бабушка. Я не люблю пользоваться заклинаниями, мне удобнее работать с чистой силой, но не всегда так получается. Например, как сейчас, я не понимаю, от чего у него болит голова, а раз не понимаю, значит, не могу это исправить, и приходится пользоваться обезболивающим заклинанием. Лицо Лероя разгладилось, но это еще не все и надо убрать тошноту, эти меры временные, скорее всего, симптомы вернутся.

Думая об ожидающем меня Россе и ожидаемом мною ужине, я потянула рубашку из штанов Лероя, мне нужен был доступ к его телу, так намного меньше расходуется сил. Задрала рубашку и положила ладонь ему на солнечное сплетение, он вздрогнул.

– Марта, что ты делаешь? – прошептал он.

Я удивилась, чего это он шепчет? Посмотрела на него. Лерой лежал с красным лицом и отводил взгляд. Первая мысль была, что я напутала в заклинании и теперь у него жар, но глянув, с каким выражением он смотрит на мои руки на своем обнаженном торсе, я удивилась еще больше, вот уж не думала, что он такой скромник.

– Лечу я тебя, и давай без пошлых мыслей, а то я и на ужин не попаду, – все-таки не удержалась я.

Лерой покраснел еще больше, как у него это получилось, не знаю. Я же быстренько вспомнив еще одно ходовое заклинание и применив его к Лерою, убрала руки и поправила на нем рубашку.

– Отдыхай, я приду и заварю тебе травки, пару дней попьешь, и даже морская болезнь мучить перестанет, – подмигнул я ему.

– Спасибо, я не знал, что ты целительница, – схватил он меня за руку. – Мне уже хорошо, я пойду на ужин с тобой.

– Тебе нельзя пока ничего есть. Я убрала только симптомы, извини, но похмелье и морскую болезнь магией я лечить не умею, – улыбнулась я. – Теперь ты понимаешь, что мне еще учиться и учиться?

– Ты меня извини, обещал показать корабль, а сам даже на обед не сводил. Марта, если ты целительница, то почему оборотень говорил, что ты не успеешь его убить? Целитель же не боевой маг, – было видно, что этот вопрос его давно мучил. Ну да, он же не знал какой у меня дар, считал меня стихийником?.

– Я не владею боевой магией, а насчет убить. Кому, как не целителю, знать организм человека и мочь в один момент остановить сердце? – как можно более цинично хмыкнула я. Пугать его я не собиралась, просто пусть задумается, что я небезобидная девушка, которой можно распоряжаться по своему усмотрению. – Я принесу тебе бульончик.

Глава 11

Ужин накрыли в кают-компании – еще одно новое слово для меня. Я ожидала, что там соберется вся команда, но нет. Как я узнала, команда ест в отдельной столовой, а в кают-компании питаются помимо капитана и его первого помощника (молодой человек очень похожий на капитана, только без бороды, сын или родственник), маг, боцман и пассажиры. Все это мне поведал Росс по пути, сама кают-компания располагалась в кормовой надстройке, рядом с каютой капитана. Едва зайдя, мне стало неловко: все были аккуратно одеты, даже наемники, а единственная присутствующая женщина, хоть и беременная, с прической на голове и при макияже. Сразу вспомнила, что рубашка у меня несвежая, немного помята и вообще я в мужской одежде. Дико захотелось выйти и не заходить сюда никогда больше. Но голод пересилил. Ничего, потерпят немного меня и мой вид, тем более единственное платье выглядело хуже вещей Зура. Ночевки у костра и на сеновалах не пошли платью на пользу. А еще вспомнилось, что я наследница древнего рода и маг, пусть и недоученный. Гордо вскинув голову, нацепила на лицо скучающе-вежливую маску, как учили в пансионе, и пошла к столу, держа Росса за руку, ему тоже было неловко.

– Добрый вечер, господа, – поздоровалась я, не кланяясь и не делая реверансов.

Мне навстречу подскочил Ланс:

– Госпожа Марта, добрый вечер, прошу к столу, – он подхватил меня под руку, второй рукой задал направление к свободному стулу рядом со своим местом Россу. Меня он усадил между первым помощником и Гербертом.

– Ваш муж такой хороший воин или просто хочет от вас избавиться? – надменным тоном произнес родственник капитана. На мою приподнятую бровь он пояснил: – Он позволяет вам неподобающе одеваться и не считает нужным охранять свое «сокровище».

– Моему мужу нездоровится и да, он хороший воин, – развернулась я к этому напыщенному женоненавистнику. – А то, как я одеваюсь, вас не касается, это наше личное с мужем дело. Приятного аппетита.

«Чтоб ты подавился» – подумала я. Нет, ну это надо быть таким мерзким типом: не поздоровался, не представился, а лезет со своими замечаниями. Я развернулась к столу, и все внимание уделила пище. Берт вовсю ухаживал за мной, подкладывал вкусные кусочки, вел ничего не значащую застольную беседу, не переходя допустимых границ.

Если сосед справа и хотел пройтись по моим манерам, то поводов у него не было, не зря же я два с половиной года училась этикету. В нас до автоматизма вбивали правила поведения, именно вбивали, ир Катени лично прохаживался вдоль стола и бил указкой по рукам, если эти самые руки вдруг тянулись не к той ложечке или недостаточно грациозно разворачивали салфетку. Так что будь я на приеме даже у императора, столовыми приборами меня было не напугать. И пока руки действовали автоматически, я оглядывала собравшихся за столом, успевая вставлять ничего не значащие фразы о погоде или хвалить корабль. Во главе стола сидел капитан, справа молодая беременная женщина: черные волосы, смугловатая кожа, светло-карие глаза, очень приятная и миловидная. Рядом с ней и напротив меня сидел её муж – мужчина лет тридцати, с добродушным лицом, не красавец, но он смотрел на свою жену с таким обожанием и заботой, что мне стало немного завидно. На меня так никто и никогда не смотрел. Её глаза тоже сияли счастьем и нежностью, когда она обращалась к мужу. Хочется верить, что они и дальше будут счастливы вместе. Потом я перевела взгляд на трех воинов, братья они, что ли? Нет, родства между ними не чувствуется, почему же они так похожи? Я отвела от них взгляд и попыталась вспомнить кого-нибудь из них. Не получилось, перед глазами стояла смазанная картинка. Вот это уже интересно, отвод глаз или морок? Если пользуются амулетами, то мне не составит труда проникнуть сквозь морок, а если среди них маг, то он сразу засечет мои попытки, вряд ли ему понравится раскрытие их инкогнито. Любопытство вонзало когти в душу, я невольно заерзала на стуле.

– Вам так не терпится покинуть наше общество? – опять этот противный тип, он что, следит за мной?

– Ну что вы, господин, не знаю вашего имени, только ваше общество доставляет мне неудобства, – так же тихо, как и он проговорила я, стараясь незаметно просканировать ауры этих трех. Единственное, что мне удалось узнать, прежде чем мое вторжение засекли – они не люди. Судя по взгляду одного из них, брошенному в нашу с Бертом сторону, один маг среди них есть точно. Надо будет Берта завтра спросить о них, может, он больше успел выяснить. Не верю, что такой любопытный парень, как он, не попытался заглянуть сквозь морок. Наверное, я на пару секунд глубоко задумалась и не сразу поняла, что мой неприятный сосед справа высказался нелицеприятно обо мне. Еще бы знать, что именно он сказал, раз на меня смотрят все с ожиданием, а женщина с легким испугом и жалостью. Ну не просить же повторить. Повернулась к этому интригану: высокий, крепкий, уверенный в себе, наверное, и здоровье хорошее, а это идея. Прочитала заклинание от запора и направила на него. Результат был моментальный: он сначала побледнел, потом покраснел, а на лбу выступили бисеринки пота.

– Не стоит злить целителя, – мягко улыбаясь, прошептала я ему. – Как надоест бегать любоваться закатом на вашей романтической площадке, жду с извинениями.

– Прошу меня простить, господа, но я вынуждена вас покинуть, чтобы позаботиться о своем муже. Доброй всем ночи, – лучезарно улыбнулась всем.

Умею, когда хочу, недаром я на отца похожа, а его улыбка не одну женщину очаровала. Мне женщины не нужны, да и мужчины пока тоже, а вот на нервах поиграть – почему бы и нет. Из-за стола вышла я не первая, меня обогнал сосед справа, стрелой вылетев в дверь.

По пути в свою каюту зашла на камбуз, попросила у кока бульон и кипятка. Кругленький дядечка был очень недоволен моим визитом на вверенную ему территорию, правда, пара искренних комплиментов его блюдам изменили его мнение. А когда он узнал, что я забочусь о здоровье мужа, предложил свою помощь. Я сбегала, отнесла Лерою бульон, достала сверток с травами, составила необходимый сбор и пошла обратно на камбуз, заваривать. Пока закипала вода, остывала немного, и настаивался отвар, кок угостил меня булочками с творогом и изюмом. Потрясающе, давно такие не ела.

Дала обещание коку захаживать к нему почаще, видимо, в нем взыграла профессиональная гордость, и он задался целью за время плавания откормить меня до приемлемого вида, уж очень оценивающе он меня разглядывал. Забрала отвар и вернулась в нашу каюту. Вид у Лероя был почти здоровый, вернулся нормальный цвет лица, а сам он смотрел голодным взглядом, но ничего, сейчас выпьет отварчик, он ему аппетит перебьет.

– Выпей половину, остальное выпьешь утром натощак, должно полегчать. И до утра есть ничего нельзя, иначе опять плохо будет, – я глянула на столик, там стояла пустая кружка от бульона. – Надеюсь, ты бульон выпил?

– Выпил, а нет еще? Очень кушать охота, – состроил он умильно-жалостливое выражение лица. Я поневоле улыбнулась, если он уже может флиртовать, то ему действительно лучше.

– Лерой, целителя этим не разжалобить, придется тебе потерпеть до утра.

– А ты посидишь рядом со мной, пока я не усну? – а глаза такие грустные, грустные, только иногда сверкают в них лукавые искорки.

– Лекарство выпей, тогда и поговорим, – усмехнулась я, хм, переняла привычку Дирка?

Лерой сел, взял у меня кружку с отваром и в два глотка её ополовинил. Я с интересом наблюдала за выражением его лица. В состав отвара входила одна незаменимая травка – живица, очень полезная, тонизирует, снимает воспаления, заживляет, и еще многое другое, но непередаваемо гадкая на вкус. Лерой побледнел, потом его передернуло, он схватился за рот. А вот этого не надо, не хватало еще переводить такой дорогой продукт. Не знаю почему, но преодолеть это гадкое послевкусие помогает приятный запах, а вот вода или другие напитки имеют столь же мерзкий вкус, спустя примерно час этот феномен проходит. Возможно, у него есть научное объяснение, мне же бабушка этого не рассказывала.

– Терпи, минут через пять станет легче, – уговаривала я Лероя, поглаживая по голове. – Запивать эту гадость нельзя, будет только хуже, так что занюхивай.

Он как-то не так понял мои слова: обхватил меня руками, пристраивая свой нос за моим ухом, и шумно задышал.

Вообще-то я шутила, говоря «занюхивай», но Лерой шутки не понял, судорожно прижимая меня к себе. Ладно, потерплю хоть и щекотно. Терпение у меня закончилось буквально через пять минут, когда этот псевдобольной начал покрывать мою шею поцелуями, а его руки поползли мне под рубашку.

– Я сказала, занюхивай, а не облизывай, – оттолкнула я его. Все-таки он немного ослаб за сегодняшний день, иначе его поползновения мне бы не удалось так легко пресечь. – И не надо смотреть на меня такими голодными глазами, есть до утра тебе все равно нельзя.

– А тебя тоже до утра нельзя? – произнес он, не отводя от меня взгляда.

– А меня нельзя до свадьбы, – сказала я, отходя к двери. – Пойду кружку от бульона на камбуз отнесу.

– Так давай прямо сейчас поженимся, – в предвкушении вспыхнули глаза Лероя. – Капитан на своем корабле обладает достаточной властью, он может нас поженить, а в Сайларене сходим в храм.

– Лерой, мы уже это обсуждали, и ты согласился подождать до острова, – вздохнула.

Вот как еще ему объяснить, что замужество меня не привлекает? Прямо сказать, что никогда не выйду за него замуж? Тогда его ничего не будет сдерживать и до конца плавания из каюты он постарается меня не выпустить, применять против него магию мне не хотелось. Но если будет слишком досаждать, то заклинание сна должно на него подействовать.

Примерно такие мысли бродили у меня в голове, когда я относила кружку на камбуз, а на обратном пути дорогу мне заступил страдающий расстройством живота первый помощник. Вид у него был крайне злобный и бледный.

– Лечи, – приказал он, схватив меня за руку. Я смотрю, до него еще не дошло, что надо просить, а не приказывать.

– Пойдемте, – и я двинулась к лестнице, ведущей на носовую надстройку.

– Моя каюта в другой стороне, – не дал мне пройти мужчина.

– Ваша каюта меня не интересует, как не интересует ваше имя, родственники, и все, что с вами связано, – меня непреодолимо раздражал этот тип мужчин: самоуверенные, наглые, для которых что женщина, что корова, невелика разница. С каждым моим словом его рука на моем предплечье сжималась, а глаза полыхали ненавистью. Вот я и обзавелась первым врагом. – Мы сейчас поднимемся, и вы принесете мне свои извинения, тогда я вас вылечу.

– Если ты сейчас же не вылечишь меня, я выброшу тебя за борт, – его лицо нависло надо мной, он с трудом сдерживался, чтобы не ударить меня.

– Попробуйте, и ваша жизнь будет недолгой, но очень мучительной, – как можно равнодушнее ответила я, хоть внутри меня трясло от желания заехать ему по наглой морде.

– Ах ты, ведьма! – он замахнулся для удара, но его руку перехватил один из наёмников, тот самый, в котором я заподозрила мага. Высокий, с абсолютно непримечательной внешностью, даже слишком непримечательной, надо будет в качестве благодарности указать ему на эту ошибку.

– Вам надо отдохнуть, – спокойно произнес мужчина моему обидчику. Я ожидала от того вспышку ярости, или хотя бы споров, но нет, он покорно с остекленевшими глазами пошел в сторону кают-компании. Видимо, его каюта находится рядом с капитанской.

– Утром он не вспомнит этот разговор, – это уже мне, если не врет, то он маг-менталист, как бы самой не попасть под его воздействие. – Мое имя Орвид, дальше представляться нет смысла, вы ведь уже поняли, что мы не люди. Мне надо с вами поговорить, давайте поднимемся на бак.

Мы поднялись. Солнце почти опустилось за горизонт, окрасив в красноватые тона не только редкие облака, но и море. По правую сторону корабля, вдалеке, простирался берег, ветер был попутный, с магом на борту других и не бывает, значит, завтра мы пресечем границу между Империей и Союзом Владетелей. Только попав на чужбину, понимаешь, дома было не так уж плохо.

– Зачем вы провоцировали его? – спросил Орвид.

– Вы об этом хотели поговорить? – удивительно, сначала помогает, потом хочет поговорить обо мне.

– Нет, но вам надо успокоиться, а для этого надо выговориться, – по его виду не скажешь, что ему охота выслушивать меня.

– Не проще ли успокоить меня вашими методами, быстрее будет, – опять усмешка, взрослею, что ли.

– Я уже пробовал, не получилось, вы плохо поддаетесь воздействию. А если я буду давить сильнее, вы это почувствуете, но не думаю, что потом вы согласитесь мне помочь, – интересно, чем я могу помочь магу-менталисту, да еще и не человеку?

– Все-таки, почему вы повели себя так неосторожно? Вы же целитель, а не боевой маг. Он вполне мог вас связать, бросить в трюм, развернуть корабль к берегу и сдать в первом же населенном пункте властям и вас бы сожгли как ведьму. Неужели жизнь стоит такой глупой выходки? – он прав, прав во всем.

– Вы правы, не стоит. Я просто устала, очень. Устала, что меня воспринимают, как животное, племенное животное в лучшем случае. Даже отец считает, что я гожусь только на роль матери наследника нашего рода. Богиня не дала ему сына, так он очень хочет внука. Уже распланировал его жизнь на годы вперед. Кстати, мне уделяется в его планах только вынашивание и рождение. Вы когда-нибудь присутствовали при рождении ребенка? Нет? Следовало бы догадаться. Я думаю, если бы мужья принимали роды у своих жен, они относились бы к ним более уважительно. Я не понимаю, почему мужчины считают себя лучше нас, женщин? Чем этот мерзавец лучше меня? Я наследница древнего рода, мои предки все были магами, я получила хорошее образование и собираюсь продолжить его. Единственное отличие – он физически сильнее, но даже это ничего не значит, я щелчком пальцев могу остановить его сердце. Так кто из нас сильнее? Какое он имел право меня оскорблять? Объясните, почему я должна проглатывать оскорбления, не защищаясь? Почему должна смиренно выполнять навязанную мне волю, если моим мнением, желанием даже не интересуются?

– Если бы вы выглядели согласно вашему статусу, он и не подумал бы вас оскорблять.

– Да, да, вы еще скажите, что я своим видом ввела его в заблуждение, и просто обязана перед ним за это извиниться. Или, может, я задела эстетические струны его души, потопталась своим видом на его чувстве прекрасного? Ладно, оставим этот разговор, вы мужчина, вам меня не понять.

– Нет, почему же, я так понимаю, вы бы хотели признания своих талантов, восхищения поклонников? – на лице у него была невеселая усмешка, а в глазах грусть, наверное, вспомнилось что-то свое.

– Нет, я хочу, чтобы меня оставили в покое и не лезли в мою жизнь, – и ведь, правда, хочу.

– Есть еще долг перед родом, родителями, вы об этом не задумывались?

– Моя мать умерла при родах, а отец вспомнил обо мне только два года назад, когда понял, что сына у него никогда не будет. Я даже в родовом поместье ни разу не была, так что ему я ничего не должна.

Почему я все это рассказываю незнакомому мужчине? Магия? Или мне действительно надо было выговориться? Не знаю. Легче не стало, обида никуда не делась, но теперь я была уверена, что не сорвусь, что у меня хватит сил сдержать свои эмоции.

– Вы хотели меня о чем-то попросить? – хватит говорить обо мне, надо заняться делами.

– Мне нужен целитель, один из моих спутников ранен, кинжал был отравлен и рана плохо заживает, после ужина она опять открылась. Вы можете ему помочь? – он с надеждой посмотрел мне в глаза, на миг сквозь морок я разглядела истинный цвет его глаз – фиолетовый.

– Надо посмотреть, не могу ничего обещать.

– Но вы согласны?

– Конечно, если это будет в моих силах, помогу.

– Пойдемте…

– Было бы лучше, если бы вы привели его в мою каюту, а то пойдут разговоры…

– Я накину «отвод глаз», и вас никто не заметит, – улыбнулся он.

Вот же, совсем забыла с этим путешествием про такие полезные магические мелочи. В империи я старалась совсем не магичить, боялась нарваться на последователей Единого, Росс говорил, что они чувствуют магию.

Каюта троих нелюдей была почти идентична нашей, только немного больше, ровно настолько, чтобы поместилась еще одна кровать, вот как раз на одной из них и лежал мой предполагаемый пациент.

– Морок снимите, – сказала я, подходя к лежащему парню.

Секунда и морок стек с него, как вода. Передо мной лежал молодой парень, очень смуглый, с длинными, почти белыми волосами, белые ресницы и брови делали контраст еще большим. Даже не видя его ушей и клыков, я догадалась, что мне «повезло» столкнуться с темными эльфами. Самая закрытая раса, населяющая наш мир, их боятся и презирают, о них ходит много страшных сказок, а может и не сказок, желающих их проверить нет.

– Мне надо помыть руки, – я постаралась не выдать своего изумления, как ни странно, страха во мне они не вызывали.

Я повернулась к Орвиду, хм, а он зачем снял морок? Окинула его заинтересованным взглядом. Когда я с ним разговаривала, в голове у меня сложился определенный образ, интересно было проверить, соответствует он ему или нет. Высокий, с правильными чертами лица, но без женственности, которая так присуща светлым эльфам. Фигура у него вполне мужская, неотягощенная лишними мышцами или салом. Все в нем выдает хищника, готового в любой момент напасть, и только глаза, казалось, живут своей жизнью. Я не ошиблась, они действительно фиолетовые.

– Я просила снять морок с пациента, свой могли бы оставить, – хмыкнула я, проходя мимо него к столу, на котором стоял кувшин с тазиком. – Полейте на руки, пожалуйста.

– Я просто решил удовлетворить ваше любопытство, – он взял кувшин.

На белой фаянсовой поверхности его руки сильно выделялись, притягивали к себе внимание длинные мозолистые пальцы, привыкшие держать оружие. Я скосила глаза на правое запястье: ни браслета, ни татуировки, почему-то от осознания, что именно этот темный не женат, у меня улучшилось настроение.

Я не стала задерживаться, села рядом с пациентом, подняла ему рубаху, аккуратно сняла промокшую от крови повязку. Орвид прав, рана плохая, видимо, удар должен был прийтись в сердце. Но то ли кинжал соскользнул по ребрам, то ли парень сам успел отклониться, это неважно, если бы кинжал не был отравлен, регенерация эльфов давно бы справилась.

Сейчас же был воспален весь левый бок, края раны не сходились, и на них был серый налет. «Серая гниль», только один раз я видела такое. В тот раз бабушка отказалась лечить, потому что «серая гниль» расползлась по всему телу – это было заметно на слизистых оболочках глаз и рта. Что я первым делом и проверила. Рот был чистым, и глаза у паренька сверкали алыми всполохами, без всякого налета. Что ж, шанс у него есть. О чем я и поведала Орвиду и его спутникам. Также предупредила, что не уверена в результате, но в любом случае мое вмешательство отсрочит действие «серой гнили», и у них будет шанс добраться до хороших целителей. Мне дали добро, я же попросила оставить меня с пациентом наедине.

– Как тебя зовут? – спросила я парня, когда вышли его старшие товарищи, кстати, третий морок так и не снял.

– Арантес, – по-моему, он себя уже похоронил, слишком торжественно звучал его голос.

– Ну что, Арантес, жить хочешь? Значит, придется потерпеть, сейчас будем выжигать заразу из твоей крови. Закуси что-нибудь, главное, не кричи, чтобы меня не сбить. Все, дыши глубже.

Я пока разговаривала с ним, перестроилась на магическое зрение. Первым делом срастила кровеносные сосуды, чтоб он не истек кровью. Затем расположила одну руку на солнечном сплетении, другую у него на лбу, потянула силу из резерва и начала прокатывать внутри него «волну исцеления». Это несложное заклинание, но очень энергозатратное, поэтому опытные целители стараются его не применять без крайней необходимости. Пациенты тоже её не любят. Кому понравится волна боли и жара, прокатывающаяся с макушки до пяток, и чем сильнее повреждения в организме, тем сильнее боль. По-хорошему, Арантеса следовало усыпить, но тогда мне тяжелее было бы контролировать ситуацию. Ничего, он воин – потерпит.

Три раза пропустив по нему волну, я решила, что хватит, да и сил у меня практически не осталось. Арантес держался хорошо: стонал, скрипел зубами, но не более, прям сказка, а не пациент. Отключилась от его организма, убрала руки и посмотрела на проделанную работу. Парнишка лежал весь в крупных каплях пота, в каждой из которых была серая пыль. Оказывается «серая гниль» успела сильно распространиться по организму эльфа. Я встала, помыла руки, подумала, что эльфа тоже не мешало бы обтереть, вылила грязную воду в ведро под столиком, налила в тазик чистую. Оглянулась в поисках какой-нибудь чистой тряпки, на глаза попалась рубашка Арантеса.

– У тебя чистая рубаха есть? – он перевел вполне осмысленный взор на меня и попытался кивнуть.

Получилось не очень, он был еще слаб, все тело у него подрагивало. Я не стала его дальше мучить расспросами, взяла ту рубашку, в которой он был, намочила и стала обтирать его, начиная с лица. Прохладная вода вызвала у него облегченный вздох, лицо расслабилось, он прикрыл глаза и доверился моим рукам. Аккуратно вытерла ему шею, руки, торс. Особенно уделила внимание ранению – воспаление ушло, сама рана немного затянулась, думаю, до конца плавания она должна зажить.

«По идее его надо обмыть полностью, – думала я, разглядывая рану, – может, позвать Орвида? Пусть сам раздевает и обрабатывает своего друга. Но это неправильно, я же целитель и не должна перекладывать неприятную для меня процедуру на людей ничего не понимающих в медицине. О, идея, спрошу у больного».

– Арантес, тебя надо раздеть и обтереть всего, чтобы «серая гниль» не впиталась через поры кожи, – мне показалось или он покраснел? Непонятно, слишком смуглый. – Вообще-то лучше помыться полностью, но вряд ли на корабле предусмотрен запас воды для этого, если только в гальюне облиться морской водой. Но это немного позже, когда сможешь ходить, а сейчас надо хотя бы обтереть. Хочешь, я позову Орвида, и это сделает он, если ты стесняешься?

Все это можно было сказать в двух словах, но я тоже стеснялась.

– Я не стесняюсь, – хриплым голосом ответил парень, отворачивая лицо к стене.

Ну и какой я целитель, если забыла дать пациенту попить? Взяла кувшин, кружки не было, приподняла голову Арантесу и помогла напиться.

– Долго я буду в таком состоянии? – спросил он меня, когда я расстегивала его ремень. Я и рада бы отвлечься, но раньше мне не приходилось снимать с мужчины брюки под его же пристальным вниманием, поэтому руки дрожали.

– Около часа, максимум два, – фух, ремень расстегнула, теперь завязка на правом боку, есть, а теперь самое сложное – стянуть штаны.

В глаза Арантесу я не смотрела, наверное, в душе он смеётся надо мной: тоже мне, целительница, красная как мак и с дрожащими руками. Штаны я все-таки сняла, в душе поминая демонов. Кто же придумал штаны такими узкими? Их просто снять тяжело, а с влажных ног, вообще, надо постараться. Не глядя, быстро обтерла влажной рубашкой ноги и не только ноги. Интересно, у всех эльфов на теле нет волос? Ладно, это неважно, осталось протереть спину. Вздохнула. Опять прикасаться к обнаженному телу, сам перевернуться он не сможет. Ну почему он не спит, или был бы старым и некрасивым. Встала, наклонилась над ним, просунула правую руку под голову, левую пыталась просунуть ему под поясницу, и все это не опуская глаз на обнаженное тело.

– Что ты делаешь? – хриплый шепот, раздавшийся над ухом, заставил меня вздрогнуть, мурашки толпой пробежались по телу. За вечер уже второй мужчина задает мне этот вопрос, либо я чего-то не понимаю, либо они не о том думают.

– Перевернуть тебя хочу, – процедила я сквозь стиснутые зубы.

Бросила взгляд на его лицо, и мне стало немного легче – ни я одна выгляжу дурой. Арантес тоже был красный, глаза бегали, если ему так неловко от этой ситуации, почему он тогда согласился? Представила, как мы выглядим со стороны, губы сами собой растянулись в улыбке. Дальше все пошло проще и легче, перевернула, обтерла, даже немного полюбовалась на худощавую спину и попку. Пришла к выводу, что фигура у Зура намного лучше. И чего, спрашивается, стеснялась? Вытащила из-под Арантеса грязную простыню, чистую сняла с другой кровати, перебьются, больному нужны комфортные условия. Постелила чистую простыню под парня, помогла ему перевернуться на спину. Он почти все сделал сам, силы постепенно восстанавливаются, свободным краем простыни прикрыла срамное место. И только тогда посмотрела ему в глаза. Глаза у него все-таки не красные, я бы сказала – лиловые, и он красив, особенно если отвлечься от контраста между цветом кожи и цветом волос.

– Как ты себя чувствуешь? – улыбнулась ему.

– Лучше, спасибо тебе, – он приподнял руку, стремясь дотянуться до моей.

– Кстати, меня Марта зовут. Ты, наверное, привык знакомиться с девушками до того, как разденешься? – подмигнула и пожала его протянутую ладонь.

– Когда как, – рассмеялся он.

– Все равно у меня преимущество перед ними, меня ты будешь помнить дольше, – я двинулась в сторону двери. – Пойду позову твоих друзей.

– Не надо, я их уже позвал, – не успел он договорить, как в дверь ввалились оба нелюдя. Толчок и я уже лежу на соседней кровати и пытаюсь понять, что это было.

– Отдыхать на своей кровати будешь, – неприязненно бросил мне третий, который так и не снял морок. – Ну, чего ждешь, дальше мы и без тебя справимся.

И правда, чего я жду? Благодарности? Раскатала губу на человеческое отношение, думала, скажут спасибо… Пора привыкнуть, что женщина в нашем мире не человек. Было обидно до слез, но я не буду плакать, не сейчас.

– Выздоравливай, Арантес, – улыбнулась ему напоследок, слезы жгли глаза, все вокруг расплывалось. Не оглядываясь и не останавливаясь, я почти выбежала из каюты, глоток свежего воздуха немного привел меня в чувство.

– Марта, подожди, – от этого голоса я вздрогнула и ускорила шаг, не хочу видеть Орвида. Вообще никого не хочу видеть. Хотелось только одного – уйти, убежать ото всех, далеко-далеко. Вот он морской простор, уйти к нему, слиться, раствориться, чтобы не было проблем и печалей, обид, достаточно сделать шаг…

– Нет, Марта! – Орвид схватил меня за талию и прижал к себе. – Глупая девчонка, никогда так не делай, смерть – это не выход, только пока мы живы, в наших силах изменить, исправить ошибки или целый мир. Ты замечательная, сильная, красивая, а те придурки, которые этого не видят, не стоят твоих слез, и тем более твоей жизни.

Его яростный шепот над моим ухом, судорожно сжатые руки, о чем он говорит, о смерти? Он подумал, что я хочу умереть? Но я не хочу, у меня много планов, дел, с чего он, вообще, это взял?

– Я снял тебя с борта корабля, если ты не собиралась топиться, то, что ты там делала? – хоть в его голосе и были ворчливые нотки, но за ними чувствовалось искреннее беспокойство за меня.

Было так странно и необычно чувствовать беспокойство незнакомого человека обо мне, даже не человека, а темного эльфа. Наверное, так проявилась его признательность за исцеление его друга. Все равно приятно, а еще он на меня воздействует своей магией, иначе, почему мне так уютно и спокойно в его объятиях. Шевелиться не хотелось, но надо было выяснить, как я докатилась до жизни такой, что темный эльф спасает меня от попытки утопиться, причем я абсолютно не помню этого.

– Орвид, я не хотела топиться, я вообще не помню, как забралась на перила, – я развернулась к нему лицом, его глаза светились в темноте. – Отпусти, нас могут увидеть.

– Никто нас не увидит, я накинул на нас невидимость, – руки он не разжал, наоборот, теснее прижал к своей груди. В его объятиях не было никакого романтического подтекста, так прижимают к себе сестер, братьев или других родственников. Обидно, сам же говорил какая я замечательная и красивая. – Не вырывайся, не отпущу, пока не успокоишься. Ты забыла, что я слышу твои эмоции?

Он погладил меня по голове, приятно, хоть и знаю, что это магия.

– Ты еще за ушком меня почеши, – пробурчала я из духа противоречия.

– Почешу и даже поцелую, если надо, – насмешливо заявил он. Его слова всколыхнули успокоившиеся, было, эмоции: обиду, злость, любопытство, смущение.

– Тише, тише, меня чуть не смыло шквалом твоих эмоций. Кошмар, как вы, женщины, живете с таким вулканом страстей в душе? – он нежно дотронулся губами до моего лба, несколько секунд – и эмоции улеглись, сменившись умиротворением и расслабленностью. «Вот гад, – ласково подумала я, – перестарался с влиянием».

– Действительно перестарался, – голос Орвида был задумчив. – Давай я отнесу тебя в каюту.

– Ты что, мысли читаешь? – обхватывая руками его за шею, спросила я. Он с легкостью поднял меня на руки и понес, на душе было тепло и приятно.

– Только при физическом контакте и только мысли, направленные на меня, – пояснил Орвид.

Это что же получается – мне о нем думать нельзя? А когда нельзя, сразу очень хочется, и мысли все какие-то однонаправленные: «Почему у него глаза светятся? У него на теле тоже нет волос? И не мешают ли клыки целоваться?» И как апофеоз – сравнительный анализ двух блондинов эльфийских кровей, не уверена, что в этом сравнении выиграл бы Зур.

– Прекрати, иначе я на тебе продемонстрирую, мешают клыки или нет, – он ногой открыл дверь в нашу с Лероем каюту, внес меня, закрыл дверь, стало темно. Вдруг под потолком вспыхнул маленький «светлячок», от неожиданности я закрыла глаза.

– Какого… – резко оборвался возмущенный голос Лероя, я открыла глаза – мой фиктивный супруг лежал на кровати и не шевелился.

– Что ты с ним сделал? – с меня слетела вся умиротворенность.

– Просто усыпил, ничего твоему муженьку не будет, – раздраженно бросил Орвид. Меня он аккуратно посадил на сундук, застеленный тюфяком. – Завтра он об этом и не вспомнит.

– И я вместе с ним? – с уходом навязанного умиротворения вернулось плохое настроение и разочарование в некоторых индивидуумах.

– Тебе я не буду стирать память, – он сел рядом со мной, снял с пояса мешочек и вложил мне в руки. – Возьми, это за то, что вылечила Арантеса, и спасибо тебе.

Мешочек звякнул в руках. Деньги. Почему-то было неловко их принять, ведь я помогла бы и бесплатно.

– Не отказывайся, – заметил он мои сомнения.

Эльф положил свою ладонь на мою руку, тепло и доверие стало распространяться по всему телу, но мне уже были не нужны чужие эмоции, чтобы справиться со своими.

– Прекрати, Орвид, со мной уже все в порядке, – я даже смогла ему улыбнуться. – Я возьму деньги, если ты настаиваешь.

Орвид сидел так близко, я смотрела в его слегка светящиеся глаза и пыталась понять, о чем он сейчас думает.

– Думаю, поцеловать тебя или нет, – улыбнулся он во все свои зубы, сверкнув клыками.

– Не надо, – чуть отодвинулась я.

– Но ты же хотела.

– Не хотела, мне просто было любопытно, и, вообще, это неприлично напоминать девушке о её недавнем неадекватном состоянии.

– Как у вас, женщин, все сложно, – усмехнулся он. – А прилично замужней женщине думать о посторонних мужчинах?

– Думаю, нет. Но я не замужем, так что мне простительно, – усмехнулась ему в ответ. Дико хотелось показать еще и язык, но это совсем уже ребячество – решила я и сдержалась.

– А это тогда кто? – эльф сделал удивленные глаза и махнул головой в сторону спящего Лероя.

– Попутчик, он сделал мне предложение, а я обещала дать ответ в Сайларене, – совесть шевельнулась в душе, ведь я знаю, что откажу Лерою, даже если не поступлю в академию. – Капитану сказали, что мы супруги, иначе бы он не взял меня на корабль, идиотские законы в их империи.

– Я так и думал, что ты не из империи. Взгляд не тот, слишком свободный, прямой, – ласковое поглаживание моей щеки, близкие сияющие глаза, манящий голос, насмешливая полуулыбка. Захотелось прильнуть к нему, ощутить вкус его поцелуя, исследовать каждую пядь его тела…

Так, стоп, отстранилась я от темного, так и не коснувшись его губ. Он опять на меня влияет! Я гневно посмотрела в его смеющиеся глаза.

– Ну вот, не сработало, жаль, я не отказался бы от таких «исследований», – подмигнул он.

– Зачем ты это делаешь? С чего это такой интерес?

– Ну ты же сама обижалась, что я тебя слишком по-родственному обнимал, – пожал он плечами.

– То есть ты меня соблазняешь, чтобы поднять мне самооценку? – задохнулась я от возмущения. Вот гад, лучше бы он меня в море выбросил, чем говорил такое!

– Ты преувеличиваешь, просто я эмпат, а ты не умеешь закрываться. Твои желания частично передались мне. Я уже сам не уверен, какие из них твои, какие мои, – ласкающий голос, бархатистые нотки, с трудом мне удалось не поддаться его наваждению.

– А я вот не уверена, что это мои желания, может, это ты мне их внушил, – сказала я, разрывая физический контакт, чтобы он перестал улавливать мои мысли. Потому как все они были только на одну тему, а мне и без того уже было стыдно.

– А как же проверить вопрос о клыках? – хитро прищурился он. – Всего один поцелуй, и твое любопытство будет удовлетворено, обещаю не продолжать, если сама не попросишь.

Предложение было очень заманчиво, но не сегодня.

– В другой раз, сегодня стрессов для меня достаточно. Спокойной ночи, Орвид.

– Другого раза может и не быть, – усмехнулся он, вставая.

– Арантеса попрошу, думаю, он не откажет мне в такой малости, – решила подразнить я его.

– Не откажет, – вполголоса сказал он. – Спокойной ночи, Марта.

– Орвид, ты не мог бы научить меня ставить ментальные щиты? – спросила я, когда он был уже у двери. – Не сейчас, конечно, завтра или тогда, когда у тебя будет возможность.

– Я подумаю, приятных снов, Марта.

– Спасибо за все, Орвид.

Он вышел, и с его уходом погас «светлячок», как снег растаяли все романтические желания, оставив только нежную благодарность к этому интересному темному эльфу.

Отступление

Орвид зашел в каюту, в нем еще бродили отголоски неудовлетворенных желаний.

– Что-то ты быстро? Человечка плохо дает? Или ты не успел её выловить из моря, и все это время её оплакивал? – издевался Мерайят, лежа на кровати в обуви. Морока на нем не было, смазливый красавчик, приближенный Повелительницы.

Орвид молча подошел к нему и ударил без замаха, раз, другой.

– Еще одно самоуправство с твоей стороны, и ты труп, – отошел Орвид в сторону, равнодушно оттирая с руки кровь. Ответом ему был полный ненависти взгляд на разбитом лице Мерайята.

Глава 12

Как ни странно, утром я проснулась отдохнувшая и с полным магическим резервом. Сладко потянувшись, откинула одеяло.

– Вставай, соня, скоро завтрак, – голос Лероя заставил меня открыть глаза и сесть на своей импровизированной постели.

– Доброе утро, как ты себя чувствуешь? – встала, потянулась до хруста, все-таки спать на сундуке жестковато.

– Хорошо, но ты бы оделась, – сказал Лерой, разглядывая что-то в районе моей груди.

Интересно, что он там увидел? Я и раньше не могла похвастаться пышными формами, а от недоедания и путешествия пешком пропало даже то, что было. Вчера я легла спать одетая, сняла только жилетку и сапожки. Может, рубашка сползла? Нет, все на месте, ничего не оголилось, не понимаю я этих мужчин. Или он потому и смотрит, что надеется найти хоть какую-то выпуклость?

– Лерой, ты не мог бы выйти, я переоденусь, – он без слов вышел, окинув напоследок меня задумчивым взглядом.

Я не стала терять время, умылась, обтерлась влажным полотенцем, переоделась в чистое. Пришлось надеть платье, больше у меня ничего не было. Да, платье выглядит не очень, дорога не пошла ему на пользу. Хм, а если применить простейшую иллюзию? Я не смогу накинуть морок, как Орвид, но придать платью приличный вид и новизну ткани в моих силах. Понятно, что все маги на корабле сразу увидят истину, но это неважно, хоть эти имперцы перестанут на меня косо смотреть.

Сосредоточилась, вспомнила, как платье выглядело, когда было новым, произнесла заклинание иллюзии – готово. Ну вот, другое дело, осталось только привести голову в порядок и можно идти на завтрак. Стук в дверь и голос Лероя:

– Мне уже можно войти?

– Да, входи, – я сидела и расплетала косу. Лерой вошел, увидел меня в платье и улыбнулся:

– Наконец-то ты выглядишь как девушка.

Я пропустила его замечание мимо ушей, не хочу с ним ругаться. Моё мнение – я и в мужской одежде не перестаю быть девушкой.

– Помочь тебе с волосами? – ему понравилось возиться с моими волосами? Или он хочет сделать для меня что-то приятное в качестве благодарности за лечение?

– Если тебе не трудно, помоги, – надо было отказаться, но так не хотелось возиться самой.

И не обрежешь, потому что женщинам отрезают косу за измену. В общем, женщина с короткими волосами – это неприлично, достойно всяческого порицания и чего похуже.

Все-таки приятно, когда тебе расчесывают волосы. Под чуткими пальцами Лероя мои мысли настроились на лирический лад, в душе поселилось умиротворение. Ровно до момента, когда я ощутила его губы на своей шее. Это было приятно и даже волнующе, но совершенно не вовремя и, по большому счету, не нужно. Зачем привязываться друг к другу, если в скором времени наши пути разойдутся навсегда.

– Лерой, прекрати, – отодвинулась я от него.

– Неужели я не заслужил маленькую награду? – глядя в его грустные глаза, язык не поворачивается сказать «нет».

– Не время сейчас, в любой момент нас позовут на завтрак, а у меня еще коса не заплетена, – демоны, что я несу?

Но, похоже, такие объяснения вполне удовлетворили моего «супруга». Он улыбнулся, сказал, что подождет меня на палубе, чмокнул в щечку и вышел. Фух, еще три дня потерпеть, и мы будем на месте. Почему-то мне кажется – это будут самые долгие три дня в моей жизни.

На удивление завтрак прошел спокойно. Первый помощник молчал и даже не смотрел в мою сторону. Я же старательно избегала взглядов замаскированной троицы, сегодня мне пришлось сидеть между Бертом и Лероем, как раз напротив Орвида. Берт вел себя, как и на ужине, поддерживал вежливую беседу. Лерой хмурился, бросал на него злобные взгляды и пресекал все попытки Берта поухаживать за мной. Я же с регулярностью натыкалась на взгляд фиолетовых глаз, от которых по моему телу разливалось тепло и хотелось улыбаться. Странно, сквозь морок я не видела, для меня черты его ненастоящего лица все так же немного расплывались, и только глаза оставались яркими, живыми на этой маске.

После завтрака мы отправились на прогулку. Росс идти на бак отказался, он познакомился с местным юнгой и тот учил его быть настоящим моряком. По мне так парнишка просто скидывал свою работу на братика, но если ему это нравится, то пусть занимается.

Голубое небо с редкими белоснежными облачками, неуловимый бриз, синее море, стайки выпрыгивающих ярких рыбок. Как же хорошо, еще бы нырнуть в эти ласковые воды, но в ближайшие месяцы, наверное, не получится. Здесь, на юге континента, климат мягче, море не замерзает, и снег зимой практически сразу тает, но вода все же холодная.

Лерой что-то мне рассказывает, похоже, историю образования Свободных Островов, причем в несколько иной интерпретации. В его варианте главную роль играли не бежавшие от преследования темные маги, а младшие сыны благородных родов, которым не хватило земель в империи. Вот они из милости и пригрели магов, и весь остальной межрасовый сброд. Что ж, каждый имеет право на свое мнение, но не думала, что Лерой настолько нетерпим к другим расам. Сразу вспомнились его высказывания о малой продолжительности жизни у обычных людей. Как бы я реагировала, если бы родилась в семье не-магов? Наверное, я без сожаления отказалась бы от дополнительных ста лет ради любящих родителей и сестер с братьями.

Рука Лероя обвила мою талию, губы коснулись виска, я опять задумалась и что-то пропустила.

– Лерой, на нас люди смотрят, – сказала, пытаясь отстраниться.

– И пусть, для всех ты моя жена, – заявил в ответ этот наглец.

Наслать и на него расстройство живота, что ли? Жаль калечить того, кого только вчера сама вылечила. Ладно, потерплю его нежности немного, да и не будет он переходить границу приличий на людях, не то воспитание. Я оказалась права: с поцелуями он не лез, рукам воли не давал, так мы и стояли, вместе любуясь просторами моря. Во всяком случае, я именно так и делала.

– Марта, пойдем в каюту, – шепот Лероя отвлек меня от созерцания.

– Да ну, там скучно, – здесь тоже невесело, но хоть воздух свежий, и морем я могу любоваться бесконечно.

– Обещаю, скучно не будет, – прикусил он мое ухо.

Я вздрогнула, вот теперь точно не пойду. Почему-то я не думала, что он будет приставать ко мне днем. Во всех книжках и разговорах, слышанных от девчонок, этому делу отводилась ночь.

– Лерой, ты обещал, – вырвалась из его захвата и устремила на него гневный взгляд. Надеюсь, что гневный, а не паникующий.

– Я обещал не принуждать тебя силой, – обезоруживающе улыбнулся он.

– Тогда я, пожалуй, еще постою на палубе, – отодвигаюсь от него подальше.

– Ты не сможешь простоять здесь три дня, – усмехнулся он. – Как соскучишься, приходи в каюту, дорогая.

И ушел в полной уверенности, что я в скором времени последую за ним. Ха, зря он обо мне так думает, вот только найду место поукромнее, накину на себя «отвод глаз» и до ужина просижу там. Я почти отлипла от перил, чтобы отправиться на поиски укромного уголка, когда рядом материализовался первый помощник. Какой демон его принес?

– Госпожа Марта, разрешите принести вам мои извинения. Вчера за ужином я вел себя недопустимо, – все это было сказано безэмоционально.

Я чуть не ляпнула: «А за то, что чуть не выбросили меня за борт, извиниться не желаете?», но вовремя вспомнила, что эти воспоминания Орвид должен был подчистить.

– Разрешаю.

– Что разрешаете? – сбился помощник капитана и, наконец-то, повернулся ко мне.

– Вы же спрашивали разрешения, чтобы принести мне извинения. Так вот я вам разрешаю их принести, – ехидно ухмыляюсь.

– Но не прощаете? – это больше походило на утверждение, чем на вопрос.

– Нет, вы ведь все равно остались при своем мнении, а я при своем. Думаю, для нас будет лучше, если до прибытия на Сайларен мы и дальше не будем замечать друг друга, – постаралась придать голосу вежливые интонации, хоть мне и было тяжело.

– Вы правы, это будет лучшим выходом из сложившейся ситуации, – кивнул он мне и испарился так же быстро, как и пришел. Неужели тоже маг? Да нет, аура обычного человека.

– Привет, ну наконец-то ты одна! – я вздрогнула, обернулась и наткнулась на солнечную улыбку Берта. – Слушай, что ты нашла в своем женихе? Он же не маг, еще и ревнивый. Бросай его, у нас в академии такие ребята, закачаешься, вот я, например…

На последней фразе меня прорвало, я никогда раньше не смеялась так громко и заливисто. Не помню в детстве особо радостных моментов, да и бабушка не любила шум, и неважно чем он был вызван. А в пансионе нас учили улыбаться, но ни в коем случае не показывать зубы. Смеяться же в голос и вовсе считалось чем-то неприличным, скорее присуще деревенским жителям, чем благородной девушке.

– Прости, Берт, я не над тобой смеюсь, – смогла произнести я, когда отдышалась и вытерла набежавшую слезу. – Ты просто не представляешь, сколько мне приходилось отбиваться от завуалированных предложений за последний месяц. Я бы предпочла видеть тебя другом, а не очередным кандидатом в мужья, женихи, любовники. Тем более в ближайшие лет пять никого из них я заводить не собираюсь.

Я смотрела на него, ожидая ответа, понятно, мой смех его обидел. Наверное, надо было что-то еще сказать в свое оправдание, но я не знала что. Просто стояла и надеялась.

– Да я не обижаюсь, я уже привык, что девчонки видят во мне только друга, – пробурчал он и попытался слинять, но я успела перехватить его за руку.

– Берт, сколько тебе лет? – его руку я так и не выпустила.

– Восемнадцать, будет летом, – он хмурился, но уйти не пытался.

– Понятно, почему девчонки воспринимали тебя как друга, ты же их всех младше, я права?

– Да, меня приняли в академию из-за сильного дара, закрыв глаза на то, что я был на момент поступления несовершеннолетним.

– Вот, а с этого года придут новенькие, уверена, девчонки на тебя вешаться будут.

– Не похоже, ты же рассмеялась.

– Я считаю тебя симпатичным, а смеялась, уже говорила почему. И, вообще, это скорее истерика была, чем смех. Я же не красавица, и никогда особым вниманием парней не пользовалась, а тут за месяц такой ажиотаж, вот и не выдержала. Знаешь как неприятно, когда узнаешь, что не ты сама нравишься, а от тебя что-то хотят – титул, долголетие или наследника подходящего. В империи же женщин-магов почти не осталось.

– Но ты красивая…

– Ой, не смеши меня, в каком месте я красивая? Как мне сказали, что в женской одежде я хоть на девушку похожа. Вот в империи девушки и вправду красивые. Да что говорить, за столом почти все мужики пялились на ту беременную госпожу. Потому что у неё есть на что посмотреть, разве не так? – нет, я не плачусь и не завидую, у меня вполне симпатичная внешность. И себя я адекватно оцениваю, могу признать свои недостатки.

Например, последнее время я выгляжу, как заморыш. Еще бы, столько в дороге и без возможности привести себя в приличный вид. Но я не переживаю, со временем и у меня появятся нужные выпуклости.

– И все-таки ты красивая и веселая, – даже брови приподняла, это я-то веселая? – У тебя смех такой чистый и звонкий, – продолжал он, смущаясь. – И я согласен быть твоим другом, должен же тебе кто-то все в академии рассказать и показать.

Он улыбнулся, подмигнул и убежал, сказав: «Увидимся за обедом».

Я огляделась по сторонам, нет ли поблизости еще желающих поговорить со мной? Нет, я не против, но такими темпами команда корабля будет косо на меня смотреть.

– Ты не меня высматриваешь? – легкий шепот, дыхание. – Не дергайся и не крутись, на тебя и так смотрят.

Завеса невидимости слегка приоткрылась, и я увидела Орвида на несколько секунд.

– Я смотрю, мужчины вокруг тебя так и вьются, – показалось, или в его голосе проскользнули недовольные нотки? – Ты еще хочешь научиться ставить ментальный щит?

– Да, – я говорю так же тихо и смотрю на море, хотя очень хочется обернуться и пощупать. Через мгновение я чувствую его ладонь на своей руке.

– Я приду после ужина.

– А Лероя опять усыпишь?

– А у тебя были на него другие планы? – его ладонь напряглась.

– Нет. Меня, наоборот, это устраивает, еще бы до ужина где-нибудь от него спрятаться.

– Давай прятаться вместе, – горячее дыхание над ухом.

Да что их так и тянет к моим ушам? И вообще, как-то неприятно – не видишь, но чувствуешь, прям, привидение какое-то. Он рассмеялся в ответ на мои мысли.

– Спасибо, но я привыкла прятаться одна, – говорю и стараюсь не думать об этом темном эльфе.

– Тогда до вечера, – руку мою отпустили, я вздохнула с облегчением. – А ушки у тебя очень милые.

Вот же темный, я так заикой останусь. Надо срочно куда-нибудь уходить, а то еще посетители подойдут, или Лерою надоест ждать меня в каюте. Единственное место, где меня точно не будут искать – это камбуз, я на это надеюсь.

С камбузом я удачно придумала. Меня угостили булочкой с компотом, а я предложила свою помощь в приготовлении обеда. И два часа пролетели незаметно к обоюдной радости кока, которой назвался мне просто Верном, и моей. Заручившись его приглашением приходить еще, особенно ему понравилось рассказывать о своих кулинарных рецептах, я отправилась на обед. Подозреваю, что мне придется там лицезреть недовольную физиономию и не одну.

– Где ты была? – перехватил меня у входа в кают-компанию Лерой. Он излучал агрессию, и было ощущение, что он с трудом удерживается от грубых слов в мой адрес.

– Может, не будем выяснять отношения на людях, – сначала я хотела рассказать ему о коке, но подумала: «По какому праву он требует от меня объяснений? Мы не женаты и не обручены».

– Поговорим после обеда, и не вздумай сбежать, – стиснув мой локоть, практически втолкнул в кают-компанию.

Мне все больше и больше не нравилось его поведение, я не его собственность, чтобы со мной так обращаться. И я собиралась ему это сказать после обеда.

Сам обед не отложился в моей памяти, аппетита не было, мысли витали вокруг предстоящего разговора с Лероем. Я обдумывала, что ему скажу, как потребую относиться ко мне уважительно, иначе уже сейчас он может обо мне забыть. Где-то внутри совесть говорила, что я никогда не рассматривала Лероя в качестве жениха, и все это время его обманываю. Я задвинула совесть еще глубже, напомнив ей, что он в свою очередь хочет на мне жениться, чтобы продлить себе жизнь, а не из-за великой любви. Чем ближе было окончание обеда, тем меньше мне хотелось разговаривать с Лероем, выслушивать его претензии, отвечать на его вопросы, да и вообще глядеть на его недовольное лицо. Но все когда-нибудь заканчивается, так и обед подошел к концу, пришлось встать и направиться на выход.

В нашей каюте я решительно развернулась к молодому человеку, настало время все ему высказать, и я была готова защищать свою свободу.

– Марта, милая, я так беспокоился, – он стиснул меня в объятиях. – Я обыскал почти весь корабль, где ты была?

– На камбузе, – вырвалось само собой, от неожиданности я даже не пыталась освободиться из его объятий. Все заготовленные гневные слова и требования так и остались невысказанными. Да и неудобно как-то, человек переживал, а я ему еще и претензии предъявлять начну.

– В следующий раз предупреждай меня, – но, наткнувшись на мой хмурый вид, продолжил мягче: – Марта, на какой-то миг я испугался, что ты упала за борт.

Голос его звучал проникновенно, в глазах застыло беспокойство, так что я сама не заметила, как пообещала предупреждать его о том, где я, с кем и зачем. После моих слов его лицо озарилось ласковой улыбкой, а спустя секунду он меня целовал, страстно и настойчиво.

Стук в дверь избавил меня от дилеммы, как прекратить это безобразие и опять не поругаться с Лероем. Он оторвался от моих губ, довольно улыбаясь, прямо лучась чувством собственного превосходства. В дверь стучал мальчик-юнга, он на словах передал что-то Лерою и убежал.

– Я улажу кое-что, вернусь, и мы продолжим, – сказал Лерой, и пока я пыталась выдавить хоть слово (дыхание перехватило от его наглости), он ушел.

Как так произошло, что вместо того, чтобы поставить его на место, я не только соглашаюсь его предупреждать о своих передвижениях, а еще и позволяю себя целовать? Будь на его месте Орвид, сразу бы решила, что без магии здесь не обошлось. Но это Лерой, и у него каким-то образом получается вить из меня веревки.

Естественно сидеть и ждать, когда придет Лерой и продолжит, я не стала. Ушла на нос корабля, на ставшее за два дня привычным место.

Там же прогуливалась госпожа Карелина с мужем, она оказалась общительной женщиной. Возможно, сутки в своей каюте сделали её таковой. Она быстро взяла наш с ней разговор в свои руки, разрешила называть её просто по имени, в дальнейшем полностью перейдя на монолог. Я не была против, если беременной женщине нужно выговориться, лучше ей в этом не мешать. Служительницы говорят: «Чего хочет беременная женщина, того хочет Пресветлая». Не знаю, насколько это утверждение правда, но проверять на себе недовольство богини не хочется.

Из монолога Карелины я узнала: ей девятнадцать, это её первый ребенок, хоть они с мужем женаты уже три года. И едут они на остров, чтобы роды прошли удачно и безопасно под присмотром мага-целителя, в их городке таких магов нет. На мой вопрос, зачем ей маги, ведь достаточно хорошей повитухи, Карелина рассказала свой сон. К ней пришла Пресветлая, поведала, что роды будут тяжелыми. И если Карелина хочет остаться живой сама и сохранить жизнь своему ребенку, то должна найти мага-целителя к моменту родов, потому как только он сможет им помочь. До родов осталось полторы декады, но они не стали тянуть до последнего момента и отправились заранее.

Да, грустно. Как ей удается улыбаться, когда она знает, что может умереть через пятнадцать дней или раньше? Что её поддерживает? Вера в Пресветлую, которая уже сделала одно чудо, предупредила об опасности? Или вера в мужа, который для неё и ребенка сделает все, даже найдет нужного мага? Мне было очень жаль их: её, ребенка, мужа. Но чем я могла им помочь? Предложить им свои услуги неопытной повитухи и недоученного целителя? Так на острове наверняка найдется много опытных магов, и не мне лезть в такое ответственное дело, как рождение ребенка. Это только моя бабка могла додуматься брать с собой на родовспоможение мало что в этом понимающую девчонку. Вроде все правильно, надо перестать беспокоиться за малознакомую женщину, тем более сама она спокойна и верит в благополучный исход. Почему же у меня тревожное предчувствие?

Осторожно, напрягая силы, попыталась проверить, как протекает беременность, и не грозят ли ей скорые роды. Мне тяжело заглядывать внутрь организма, не прикасаясь к телу, да еще и через одежду. Хорошо хоть женщина стоит рядом, а то чем дальше находится человек, тем больше на это уходит сил. Как ни прискорбно, но Пресветлая была права, предупреждая Карелину. Ребенок лежал неправильно, а его шея была обмотана пуповиной. Даже если он, а это был мальчик, каким-то чудом сможет занять правильное положение – головой вниз, во время родов пуповина затянется и частично перекроет ребенку доступ кислорода в мозг. А это грозит многими плохими последствиями для него. Но он не перевернется, потому что до рождения ребенка осталось в лучшем случае дней пять. Как быть? Стоит ли волновать беременную женщину? Или пусть эти неприятные новости им скажет тот целитель, который будет принимать роды? А вдруг если я промолчу, они не успею найти квалифицированного мага? Они же думают, что еще есть время в запасе. Как же тяжело принимать решения, когда от тебя зависит чья-то жизнь или здоровье.

– Карелина, возможно, вам нужно прилечь? Я могла бы вас проводить и, если хотите, побыть с вами? – я видела, как просиял на заднем плане её супруг. Несомненно, он её любит, но иногда и ему нужно отдыхать от говорливой жены.

– Спасибо, Марта, я же могу вас так называть? Это замечательная идея, я так рада, что на корабле не единственная женщина. Вы же знаете, какими мужчины иногда бывают черствыми, это я не о тебе, милый. Ты у меня самый-пресамый! Не переживай, дорогой, госпожа Марта поможет мне спуститься по лестнице. А ты оставайся, или поговори с кем-нибудь из мужчин, только не с этим заносчивым помощником капитана. Он себя так неблагородно вел на первом ужине, что у меня до сих пор наворачиваются слезы, как только вспомню.

В такой непосредственной манере была вся речь Карелины, она перескакивала с одного на другое. Потом что-то вспоминала, возвращалась на то место рассказа, и все начиналось сначала.

Я шла, поддерживая её под руку, мысленно хихикая. Понятно, почему она называет мужчин черствыми, они вообще не любят болтливых женщин, а когда весь её разговор еще и построен на ассоциативном ряду, их это просто выводит из себя. Я не знаток мужчин, да и откуда, если меня воспитывала бабушка. Но именно об этом я знала. Наверное, это был единственный раз, когда отец удосужился меня просветить в тонкостях мужской психологии.

А дело было так: прошлой осенью, в один из его приездов мы с ним, как обычно, гуляли в саду. И с нами захотела прогуляться половина пансиона, на тропинках мы постоянно сталкивались то с группками моих соучениц, то с одинокими прогуливающимися девушками. Но их объединяло одно: они попадались нам навстречу с завидной регулярностью и не по одному разу. При этом томно вздыхая и выпячивая все свои округлости, у кого что выросло. Отцу такое внимание льстило, меня же раздражало. Мне даже казалось, что он приезжает не ко мне, а только затем, чтобы покрасоваться.

В тот же день прогулка пошла по-другому. Наша главная красавица пансиона – Арилия – решила, что ей не пристало томно вздыхать со всеми и достаточно обратить на себя внимание моего отца, как он тут же упадет к её ногам, чтобы сделать ей предложение руки и сердца. Поэтому она попалась нам на входе в сад, буквально повисла на руке отца и не замолкала ни на минуту всю прогулку. Стоит ли говорить, что она также перескакивала с пятого на десятое, перемежая слова «охами», «ахами». И раз пять порывалась упасть в обморок (причем прицельно в руки отцу) при виде пауков и еще каких-то мелких существ.

Это была незабываемая прогулка, мне больших трудов стоило не рассмеяться. Отец же мрачнел и нервничал все сильнее. Наконец сослался на непредвиденные обстоятельства, оторвал Арилию от своей руки, схватил меня за предплечье и потащил на выход из сада. При этом шипя, что если я когда-нибудь захочу избавиться от кавалера, достаточно вспомнить, как сегодня вела себя Арилия. И чтобы я никогда, ни при каких обстоятельствах не разговаривала так с ним, а то не выдержит и задушит.

Веселые воспоминания отодвинули тревогу, мы степенно дошли до каюты Карелины, она была точно такая же, как наша с Лероем. Я помогла с комфортом улечься беременной женщине на кровати, выслушала её поток благодарностей. А потом потихоньку, исподволь, стала рассказывать, какой замечательной целительницей была моя бабушка. Надеюсь, Пресветлая простит мне тот небольшой обман. Намекнула, что у меня тоже есть небольшой дар, только это секрет, ведь все мы знаем, как к этому относятся в империи. Так, незаметно, подвела её к мысли, что за неимением рядом более опытного мага, неплохо бы проконсультироваться у меня. Карелина с радостью восприняла мои подсказки и уже через четверть часа начала упрашивать её осмотреть. Я для приличия поотказывалась, ссылаясь на свой малый дар и незначительный опыт.

Осмотр не занял много времени, я только детально проверила то, что удалось узнать на расстоянии. Попыталась мягко, не нагнетая обстановку, поведать о сложившейся ситуации. Я очень удивилась, когда мои слова обрадовали Карелину, и она захотела бежать на поиски мужа, чтобы порадовать и его. На мой прямой вопрос, что хорошего она в них нашла, женщина ответила, что мальчик абсолютно здоров, как тут не быть счастливой.

– Теперь и умирать не страшно, – улыбнулась она. Заметив мой ошарашенный взгляд, она продолжила: – Я уже все решила, если будет выбор кого спасать, пусть спасают сына.

– Ты прекращай эти упаднические мысли, все у вас двоих будет хорошо, – я незаметно для себя перешла с ней на «ты». – Только поберегись эти дни, больше отдыхай, а как прибудем на место, отправь мужа сразу на поиски целителя.

– Отправлю, конечно, только к чему торопиться, у нас же еще дней десять-пятнадцать в запасе? – было странно видеть её спокойной и сосредоточенной.

– Дней пять осталось, вряд ли больше, поэтому будь осторожнее, – ободряющее улыбнулась я Карелине. – И не беспокойся, Пресветлая не оставит вас.

Я провела с ней оставшуюся половину дня. Мы говорили о разном, но больше не возвращались к теме её приближающихся родов. Два раза заглядывал её муж, один раз прихватив с собой Лероя. Мне пришлось рассыпаться в извинениях за то, что заставила волноваться своего супруга. На самом деле никаких угрызений совести я не испытывала, и все извинения были больше для Карелины и её мужа, пусть думают, что у нас тоже нормальные отношения.

За ужином я не находила себе места, меня не пугали приставания Лероя, скорее с каждой проведенной с ним минутой он все больше меня раздражал. Раздражал своими притязаниями, вниманием, даже его поцелуи стали вызывать желание оттолкнуть, ударить. В то же время я с нетерпением ожидала окончание ужина, а с ним и приближение урока Орвида по ментальной магии. Меня мучило любопытство, как будет проходить обучение. До этого момента магии меня обучала только бабушка, да и то в далеком детстве, научив нескольким заклинаниям. Потом ей надоело со мной заниматься и, сунув мне одну из книжек по целительной магии, она сказала учить самостоятельно. Сейчас я понимаю, что, утратив по собственной вине дар, ей было тяжело видеть, как легко мне дается магия.

Не одна я дожидалась окончания ужина, Лерой тоже проявлял несвойственное ему на людях нетерпение. Интересно, что у него в планах на этот раз – скандал или очередное приставание с поцелуями. Да не все ли равно, по моему плану у него продолжительный здоровый сон до утра.

Раскланявшись со всеми, мы в молчании дошли до нашей каюты, также молча вошли. Я села на свой сундук, устремив внимательный взгляд на Лероя. Облегчать ему задачу и начинать разговор первой я не собиралась.

– Марта, нам надо поговорить, – кто бы сомневался. Он сел напротив меня, хорошо хоть рядом не стал пристраиваться. – Я…

Не знаю, что он собирался сказать дальше, но тут раздался стук в дверь, и я сразу сказала: «Войдите». Дверь открылась, скользнула неясная тень, Лерой сделал попытку встать, но рухнул на кровать как подкошенный. Во мне сработал защитный механизм, тьма заклубилась вокруг. Меня уже дважды пытались изнасиловать, так что страх в ступор меня уже не вгонял. От применения своих сил на полную мощность меня удержал Орвид, материализовавшись рядом со мной.

– Марта, ты с ума сошла? – отшатнулся он, глядя на агрессивно настроенные клубы тьмы. Странно, раньше она была поспокойнее, равнодушнее, что ли.

– А ты не мог зайти, как нормальный человек, – раздраженно буркнула я, втягивая в себя тьму. Она повиновалась неохотно, где-то внутри я еще чувствовала желание выплеснуть раздражение и агрессию на кого-нибудь. Глубоко вздохнула, раз, второй, успокаиваясь.

– Я не человек, или ты уже забыла? – его улыбка была несколько кривой. – Что это было? Ты же вроде целитель, а не темный маг?

– Одно другому не мешает, во всяком случае, мне точно не мешает. Но не будем об этом, ты не мог бы меня слегка успокоить? А то у меня сегодня какой-то нервный день.

– Темный и светлый дар несовместимы, то есть по идее ты должна пользоваться каким-то одним, но если ты не хочешь рассказывать – не надо. Руку дай, сейчас сделаю тебя не такой агрессивной, – он подмигнул мне. Я протянула ему руку, он накрыл её свой ладонью, и уже знакомая волна теплого умиротворения снизошла на меня.

– Хватит, а то я думать не смогу, – улыбнулась я ему, разрывая контакт.

– Тогда приступим, – он сел рядом со мной, сразу став собранным и серьезным.

Развернулся лицом, взял меня за подбородок, немного покрутил мою голову, заглянул в глаза, пощупал пульс на шее. Еще бы зубы заставил показать, а то я с каждой минутой все больше чувствую себя лошадью, которую выбирают на рынке.

– Не сопротивляйся, так надо, – произнес он на мое недовольное фырканье. – Я не целитель, но вроде бы ты здорова.

– Мог бы у меня спросить, я бы тебе сказала, – хмыкнула я.

– Я не про физическое здоровье, а умственное. Где ты видела сумасшедших, которые в этом признаются? – рассмеялся он. – Ладно, шутки в сторону, у нас мало времени. Давай руки, смотри мне в глаза, главное – ничего не бойся, я рядом. В общем, верь мне. Ты же мне веришь?

То ли оттого, что мои руки уже были в его ладонях, и он таким образом уже воздействовал на меня, то ли отчего-то другого, но я ему верила. Ответить я не успела, да ему это и не было нужно. Его фиолетовые глаза засветились, приковали мой взгляд, не позволяя отвести его в сторону, легкое головокружение и ощущение падения. Наверное, я на какой-то миг лишилась сознания.

Открыв глаза, я первым делом отшатнулась от края обрыва, угодив в руки Орвида.

– Как мы здесь оказались? – выдавила я, осматривая такую знакомую местность.

– Если бы я знал, что ты понимаешь под словом «здесь»? – хмыкнул он, держа меня за талию и не давая упасть.

– Это мое любимое место с детства. Я подолгу просиживала на краю этого обрыва, но почему вокруг осень, ведь сейчас весна? – я до боли в глазах всматривалась в родные места, пытаясь понять, как такое возможно.

В душе бродил коктейль из эмоций: радость, с легким налетом разочарования, ведь я опять далека от своей цели, хоть и нахожусь в самом лучшем месте; удивление, любопытство и еще многое другое.

– Понятно, спешу огорчить, этого всего не существует – это как сон. Просто твое подсознание выбрало самый безопасный и вызывающий у тебя положительные эмоции вариант, – я с недоверием посмотрела на него – сны не бывают такими материальными.

– Не веришь. Хм, закрой глаза и представь себе что-нибудь, например другую одежду на себе. Подожди, только отойдем от края. Я хоть и знаю, что если мы упадем туда, то всего лишь проснемся, но провеять не будем.

Мы отошли от края шагов на десять. Оставив меня в центре маленькой полянки, Орвид присел на валун, частично заросший мхом.

– Давай, закрывай глаза, чем ярче образ, тем лучше должно получиться.

Я закрыла глаза, все еще не решив, что буду представлять. Ну не вспоминать же свадебное платье, еще подумает, что я на что-то намекаю. Эльфийское нижнее белье тоже не подходило, хоть и оставило у меня неизгладимое впечатление. Оставалось бальное платье, вот его я и стала представлять во всех деталях.

– Ух ты, – восторженное восклицание Орвида заставило меня открыть глаза. – Это ты только сейчас придумала?

Я, как могла, оглядела себя, да, платье тоже, и даже на ощупь ощущается, как настоящее.

– Нет, у меня в действительности есть такое платье.

Темный эльф обошел меня вокруг, задержал взгляд на волосах, отошел на шаг и еще раз окинул меня оценивающим взглядом. Мне его хождения вокруг с бросанием многозначительных взглядов надоели, ему заняться больше нечем?

– Я просто до сих пор удивляюсь, как сильно вас, женщин, меняет одежда. Меня так и тянет подойти и выразить свое восхищение, – на его губах играла чарующая улыбка, а в глазах затаилась хитринка.

– И каким образом у вас выражают восхищение женщине? – я уже знала, что в империи целуют руки, у нас принято восхищаться на словах, или дарить маленькие букетики цветов. Если женщина благоволит к дарящему, то она прикалывает букетик к платью. У светлых эльфов все проще или сложнее: они выражают свое восхищение в произведении искусства, стихах, песне, живописи.

– Вызывают на поединок.

– Какой поединок и зачем?

– У нас главенствующие места занимают женщины, так сложилось исторически, что они самые сильные маги. Но и мужчины не слабые, вот и приходится женщинам доказывать свое право на главенствующую роль в семье.

– Получается, если тебе нравится женщина, то ты бросаешь ей вызов, а дальше? – большего бреда я раньше не слышала. Но не лезть же со своими понятиями логики и нравственности к нелюдям.

– Дальше проводится дуэль магическая или на оружии, по выбору того, кого вызвали. Кто победил, тот и становится главой семьи.

– А если женщине мужчина не нравится, ей все равно с ним надо драться?

– Дуэль – это святое, а если не нравится, то достаточно одержать над мужчиной победу и отказать ему в его притязаниях.

– Понятно, что ничего не понятно. С каждым твоим ответом у меня возникает все больше вопросов. Давай я задам последний, и мы начнем обучение, а то можно всю ночь проговорить. А с женщинами не своей расы вы ведете себя так же? Ты же сам сказал про восхищение.

– Нет, так принято поступать с равными. Женщины других рас существенно слабее, и женами стать не могут, только «неялай» – бесправными любовницами, – он нагло ухмылялся, догадываясь, как на меня повлияют его слова.

Мне и правда было неприятно это слышать, получается, он намекал, что хочет сделать меня «неялай». Захотелось срочно прояснить ситуацию, но я сама говорила о последнем вопросе, да и какая, собственно, разница, что он хочет. Ну будет еще один неудовлетворенный в своих желаниях мужчина по дороге к моей цели. Я отмахнулась от мыслей, задавила подступающее раздражение.

– Ну что, начнем? Ты уже знаешь, чему будешь меня учить? – улыбнулась я Орвиду.

Он смотрел на меня странным, немного задумчивым взглядом. Если бы он держал меня за руку или еще как-то касался, я бы подумала, что он прочитал мои мысли.

– Начнем с простого. Я покажу, как выглядит ментальный щит, и научу его устанавливать, – он говорил спокойно, даже равнодушно. – И да, здесь мне не нужно прикасаться к тебе, чтобы читать твои мысли.

Тщательно загоняемое в глубины души раздражение вырвалось наружу:

– И что тебе не понравилось? Что я не мечтаю стать твой «бесправной любовницей»? Или то, что твои желания меня не интересуют?

– Неялай – это, скорее, любимая, чем любовница в вашем человеческом понимании.

– Неважно, меня не задевает слово «любовница», меня задевает «бесправная». Никакая великая любовь не стоит унижения. Если бы я мечтала беспрекословно подчиняться, то уже бы была замужем.

Меня трясло, почему у мужиков, вне зависимости от расы, только одно на уме? Почему ни один из них не попытался увидеть во мне личность, у которой тоже есть свои желания, мечты, чувства? Почему каждый уверен, что облагодетельствовал меня своим вниманием?

– Да не собирался я делать тебя своей любовницей! Я хотел только сказать, что ты очень привлекательная и магически одаренная! Настолько, что такую жену одобрила бы Повелительница, несмотря на то, что ты человек, – но взял меня за плечи, немного встряхнул и обнял, как тогда, на корабле.

– Почему ты не сказал это сразу? – пробурчала ему в грудь, вырваться и не пыталась, сон или не сон, но весовая категория у нас разная.

– Я так и сказал. У нас намекнуть женщине на поединок с ней, как раз и обозначает все вышеперечисленное. Что-то вроде комплимента.

– И как я должна была об этом догадаться? – я понемногу успокаивалась, понимая, что это все лишь досадное недоразумение, вызванное разным менталитетом.

– Ты права, этого я не учел, – он с какой-то неохотой отстранился, заглянул мне в глаза и улыбнулся. – Все-таки переоденься во что-нибудь попроще, а то изучением ментального щита мы так и не займемся.

Я сама понимала, что бальное платье не подходит для полянки, закрыла глаза, вспомнила костюм для верховой езды, в свое время переделанный для Росса.

– Смотри, постарайся увидеть структуру заклинания, – заговорил Орвид, как только я открыла глаза.

Он стоял в двух шагах от меня, а между нами была маленькая зеркальная сфера, высотой мне по колено.

– А потрогать её можно? – спросила я.

– Можно.

Я протянула руку, с опаской дотронулась, на ощупь сфера была упругая, а не стеклянная.

– Так тяжелее её взломать, стекло или заклинание, создающее щит с подобными свойствами, очень хрупкое. Его несложно разбить, кстати, чаще ставят двойной щит: внутренний вот такой упругий, внешний – хрупкий. Чтобы сразу было понятно, что кто-то пытается проникнуть в твой разум.

– Все это, конечно, интересно, но как я смогу поставить щит, не попадая в этот «сон»?

– Всему свое время. Сейчас ты должна увидеть структуру.

Я знала, что обучение не будет простым, но не предполагала что настолько. Мне казалось, Орвид научит меня заклинанию и все. Но нет, сначала я намучилась, пытаясь разглядеть структуру. Когда же я наконец-то поняла, что именно имел в виду Орвид (потоки силы замысловатым узором переплетались друг с другом), он стал учить меня ставить щит самостоятельно. Знание заклинания он вложил мне напрямую в память, сказав, что учить его долго, а время уходит. Я была только рада, вот так бы все знания получать, ничего не уча. Орвид рассмеялся: «Посмотрим, что ты завтра скажешь».

Оказывается, такое вмешательство напрямую в мозг вызывает головную боль, тошноту и головокружение, и чем больше знаний, тем хуже последствия. Магически эти последствия не убираются. Вздохнула, помечтала и хватит. С другой стороны я очень люблю книги и учиться люблю, так что обойдусь без вмешательства в мозг.

Дальше были попытки сделать сферу, она получалась чем угодно: кубом, шаром, кляксой, но не сферой. Тогда я пошла на хитрость, сделала шар, потом мысленно обрезала нижнюю часть и оп-ля! Сфера готова! Я даже потыкала её пальцем, чтобы убедиться, что она ничуть не хуже созданной Орвидом. Он даже меня похвалил, сказал, что не у каждого на первом занятии получается сделать почти правильный щит. Потом я училась менять размеры щита, не убирая его, под конец я так устала, как будто пешком прошла верст сто. Орвид заметил мое состояние и сказал: «На сегодня хватит, продолжим завтра».

– Не хочешь полетать? – хитро улыбнулся он, подводя меня к краю обрыва. – Не поверю, если ты скажешь, что никогда не мечтала улететь, сидя на этом обрыве.

– Конечно, мечтала, но однажды я исполнила свою мечту, – я улыбнулась воспоминаниям, видимо часть их ухватил Орвид, его брови приподнялись и весь вид выражал тщательно сдерживаемое любопытство. – Как-нибудь расскажу. Ну что, полетели? Ведь это мой сон, а в своих снах я всегда умела летать.

Я схватила его за руку, и мы прыгнули вниз, у меня не было страха, желание летать затмевало все. Воздух подхватил меня, ласково поддерживая, но что-то все-таки тянуло вниз, точнее кто-то. В моем сне Орвид не мог летать и с трудом поддерживал себя заклинанием левитации. Жаль, а я так хотела промчаться под облаками вместе с ним. Хм, но во сне я же всемогуща, рассмеялась, представила огромные белоснежные крылья у Орвида, и они выросли. Он с недоумением ощутил, как за его спиной машут два крыла.

– Как? – произнес он единственное слово.

– Мой сон, что хочу то и делаю, – показала ему язык, понимаю, что по-детски, но так иногда хочется побыть ребенком. – Сейчас себе крылья наколдую и полетим наперегонки, если ты, конечно, не против?

Он был «за», себе я сделала черные крылья, для контраста. Сразу наперегонки полететь не получилось, какое-то время мы учились ими пользоваться, но зато потом…

А потом, наверное, был уже просто сон, от которого остались эйфория и чистый восторг.

Глава 13

Наш корабль входил в гавань Сайларена, время приближалось к полудню, но обедать мы с Россом планировали на берегу. Еще с рассвета мы с ним практически неотрывно находились на носу корабля, с нетерпением ожидая, когда перед нами откроется во всем великолепии вид главной гавани Сайларена. О том, что она великолепна, мы узнали от Берта. Он минут десять описывал её красоты, сравнивая с другими, а потом сказал, что это надо увидеть самим. Поэтому мы и заняли самый лучший наблюдательный пункт еще с рассвета.

Вообще-то у меня была и вторая причина сидеть на носу. После той памятной ночи двое суток назад, когда Орвид первый раз учил меня ментальной защите, у меня на следующий день был тяжелый разговор с Лероем. Вспоминать о нем не хотелось, но мы тогда серьезно поругались, я не сдержалась и высказала ему все, что думаю о его приставаниях, навязчивости и лжи. В ответ он меня обвинил в глупости, легкомысленности и еще много в чем, напоследок заявив, что он всерьез возьмется за мое воспитание после нашей свадьбы. Я истерически рассмеялась на его заявление, ответив, что никогда не выйду за него замуж. Что я, может, и легкомысленная дура, но не настолько. Он же заявил, что ославит на весь остров, если я не соглашусь, а имя он мое полное знает, еще вчера, дожидаясь меня, нашел в моей сумке документы. Напоследок он сказал, что мои деньги он брать не стал, он не вор. Но после свадебного обряда все деньги будут храниться у него. После этих слов он вышел из каюты, оставив меня с головной болью (от ночной учебы) раздумывать над сложившейся проблемой, имя которой была – Лерой.

Когда я наконец-то научусь думать о людях плохо, заранее подозревать их в подлости или корысти? Наверное, никогда. По мне так лучше поверить человеку, но ошибиться в нем, чем не дать ему ни единого шанса. Да и как можно жить, если никому не верить? Может, все дело в том, что я не умею разбираться в людях? В детстве друзей у меня не было, бабушка запрещала общаться с деревенскими детьми. Я и сама не очень-то к этому стремилась, потому что они меня боялись. В юном возрасте тяжело сдерживать дар, он проявляется спонтанно от сильных эмоций. И в детстве было несколько стычек с деревенскими детьми, для меня закончившихся синяками и ссадинами от камней, которыми они норовили меня закидать, а для них – неконтролируемым страхом и мокрыми штанами. Потом я выросла, и меня перестали трогать. Все свободное время я проводила в лесу с учебниками или собирая лекарственные травы. В пансионе я старалась вести себя в соответствии с нормами приличий, хоть мне и было противно это лицемерие.

В то утро, невзирая на головную боль и тошноту, я думала: «А может, не так уж учителя и служительницы были не правы? И действительно надо было изначально вести себя, как предписывают многочисленные правила этикета? Глядишь, тогда бы я не попала бы в такую неприятную ситуацию, и Лерой не стал бы меня шантажировать». Да, на будущее я учту эти ошибки и буду вести себя соответственно статусу – вежливо, холодно, отстраненно. Но сначала надо исправить эту ошибку. Единственное, что приходило на ум, – это обратиться за советом к Орвиду. Как ни странно, весь день после ссоры с Лероем прошел спокойно. Он не приставал, не навязывался, только поглядывал на меня с чувством собственного превосходства, как если бы он уже победил в нашем с ним противостоянии.

С Орвидом я посоветовалась в тот же вечер, когда он в очередной раз пришел после ужина продолжить мое обучение. И ничуть не удивилась, когда он сказал: «Нет человека – нет проблемы». Но я не желала смерти Лерою, он хоть и сволочь, но не убивать же его за это. Тогда темный эльф задумался, посмотрел на спящего молодого человека, вздохнул и обещал подправить ему память следующей ночью. На мой вопрос, почему следующей, а не этой, он ответил, что после его вмешательства нам с Лероем лучше не встречаться, чтобы истинные воспоминания не вытеснили ложные.

Вот по этой причине я с рассвета собрала свою сумку. За время путешествия она изрядно потяжелела. Помимо сменной одежды и трех книг, свитка с документами, свертка с травами и корешками, моего кошелька с деньгами и прочей мелочью, был еще кошелек от Орвида с пятьюдесятью золотыми. Это была почти половина моих сбережений, первым моим порывом было побежать и вернуть. Но подумала, что это будет выглядеть некрасиво, два дня не заглядывала в кошелек, а тут вдруг посчитала деньги, кто же в это поверит.

Скорее всего, Орвид подумает, что я не хочу сдерживать свое обещание, которое дала ему за избавление от шантажа Лероя. Обижать темного эльфа не хотелось, он первый мужчина, который отнесся ко мне нормально, как к разумному существу, а не живому сосуду для удовлетворения нужд мужчин. Всего три занятия, и такой заметный скачок в магии – я без труда держала двойной ментальный щит, затрачивая на это минимум своих сил. А мое замечание, что внутренний щит не надо разбивать, если хочешь прочесть чьи-то мысли, достаточно распутать несколько плетений, Орвид счел очень интересной идеей и собирался подумать над её осуществлением. Лично мне пробить чей-то щит или расплести не грозило, способности к ментальной магии слишком слабые, но главное, что их хватает на защиту. Очень неприятно было бы осознавать, что любой мало-мальски сильный маг мог безнаказанно копаться в моей голове. Радует, что у моего отца с ментальной магией тоже не ахти, а то сидеть бы мне в светелке, дожидаться мужа.

– Молодец, у тебя хорошо получается, – я вздрогнула, но, ощутив на своей руке теплую ладонь Орвида, успокоилась. – Я бы и тебя накрыл невидимостью, но вы с мальчишкой тут с утра, будет странно, если ты исчезнешь в самый интересный момент.

Он говорил тихо, у самого уха, если закрыть глаза, то чувствуется, как он стоит рядом, левой рукой обнимая за плечи, а правую положив на мою, лежащую на перилах. Я качнулась немного назад, прижимаясь спиной к его груди, сегодня можно, ведь мы, возможно, больше не увидимся. Стало грустно, мне будет не хватать наших разговоров и полетов во сне.

– Я уже жалею, что научил тебя щиту, – обдал горячим дыханием мой висок Орвид. – Теперь я не слышу твои мысли, вот почему ты грустишь?

Сначала я хотела ответить, но потом подумала, что вряд ли смогу подобрать слова, и просто сняла щиты. Вспоминала нашу полянку, обучение, полеты, послала ему горячую волну благодарности, замешанную на легкой грусти от скорого расставания.

– Ну что ты, мой цветочек. Мы еще обязательно встретимся, ты же мне желание должна, не забыла? Я вот подумываю, что за эльфийское белье есть у тебя, от воспоминаний о котором ты заливаешься краской?

Чувствую, что лицо начинает пылать, а память подсовывает мой образ в зеркале в полупрозрачном кружеве, подчеркивающем все пикантные детали фигуры.

– Вот теперь я точно хочу это увидеть, – оборвал мои воспоминания хриплый шепот.

– Что? Я же сейчас не о тебе думала, как ты мог это увидеть? – возмущенно отбивалась я от невидимой руки, которая пыталась прикрыть мне рот. Наверное, со стороны это смотрелось смешно, а ладно, скажу, от пчелы отмахивалась.

– Тише, не дергайся, вон твой братишка оглядывается уже, – прошипел он. Я затихла, бросила взгляд на стоящего поодаль Росса, он неотрывно наблюдал, как наш корабль заворачивает за мыс, чтобы войти в гавань Сайларена. – Не, я так не могу, пошли.

– Куда? – дернулась я в сторону, но Орвид даром что невидимый, подхватил меня под руку и повел в сторону гальюна.

Я успела сказать Россу, что сейчас вернусь, и оставить ему сумку. И вот уже спускаюсь по неудобной лесенке, за спиной услышала, как щелкнула щеколда. Внизу развернулась и уткнулась прямо в грудь Орвиду, который на время сбросил невидимость. Он обхватил меня за талию, легко приподнял, поставил на ступеньку за своей спиной. Сейчас наши лица были на одном уровне, а его глаза так близко, потемневшие, манящие. Боясь затеряться в их глубинах, я опустила взгляд на его губы. Лучше бы я этого не делала, от одного взгляда меня бросило в жар, а сердце забилось вдвое быстрее.

– Что ж ты делаешь… – пробормотал Орвид, накрывая мои губы своими.

Горячая волна чего-то доселе неизведанного растеклась по всему телу, сердце норовило выпрыгнуть из груди. Мне же хотелось только одного, чтобы он не прекращал этот поцелуй. Я прижалась к нему теснее, обвила шею руками, отвечая его губам. Впервые я ни о чем не думала во время поцелуя, полностью доверяя мужчине. Меня охватили настолько яркие ощущения, сладкой истомой прокатываясь по телу.

– Не здесь, Марта, – с неохотой отстраняясь, произнес Орвид, от его хрипловатого голоса у меня пробежали мурашки по спине.

Я судорожно вздохнула, с трудом сдержавшись, чтобы не броситься ему опять на шею. Мне было неловко, он, наверное, думает обо мне всякие гадости. Я бы тоже думала. Целоваться с малознакомым мужчиной в гальюне, ну это полное падение нравов, как сказала бы наша директриса.

– Ну что ты опять думаешь всякие глупости? Разве я тебе не говорил, что ты самая замечательная? А в гальюн я тебя сам привел, потому что любое другое место показалось бы подозрительным, – он прижал меня к себе, зарылся носом в мои волосы.

Я же глянула за его плечо на открывшийся вид на гавань: белоснежные дома, яркая зелень деревьев, а меж ними разбросаны разноцветные пятнышки. Берт говорил, что на острове много цветов. За этой яркой красотой не сразу замечаешь огромное количество лодок, кораблей, шхун, и еще множество других плавательных средств, названия которых я не знала. Опустила взгляд ниже и наткнулась на дырку в полу, из головы сразу выветрилась вся романтика, оставив только истерическую мысль: «В сортире я целуюсь впервые».

Орвид эту мысль ухватил, немного отстранился, заглянул мне в глаза, увидел, что я еле сдерживаюсь, чтобы не расхохотаться в голос. Он тоже заулыбался, глаза заискрились весельем:

– Зато ты меня точно не забудешь, – рассмеялся он.

– Да уж… – рассмеялась я следом. – Пойдем наверх, а то меня искать скоро начнут.

На палубу мы выбрались оба хихикая, я старалась делать серьезное лицо, но у меня не получалось, улыбка так и растягивала уголки рта. Орвиду было проще, накинул невидимость и улыбайся себе на здоровье.

Неловкость, охватившая меня после поцелуя, прошла. Было легко и приятно, а еще уютно в объятиях Орвида. Он же обнимал теперь по-другому, не как сестру или родственника, а как-то по-особенному, нежно, уверенно.

– Как девушку, которая мне очень нравится, – прошептал он, целуя меня в висок. Поставить, что ли, опять щит, чтобы не подслушивал? – Не надо, скоро я тебя и так долго не услышу. Знаешь, я не люблю прощаться, до последнего терпел, не подходил к тебе. А потом представил, как ты с Арантесом проверяешь, мешаются клыки или нет, и не удержался.

– Да не собиралась я с ним ничего проверять, – проворчала я, хотя на душе было радостно от его слов. – И, вообще, где бы я с ним этим занималась? Или ты думал, что перед уходом с корабля я его зажму в каком-нибудь темном углу?

Красочно представила смущенного Арантеса, отбивающегося от моих приставаний. Орвид рассмеялся.

– Не совсем так, но примерно. А насчет того где – в академии, так что вы там встретитесь. Мы его сопровождаем туда. Ты уже решила, куда пойдешь, когда ступишь на берег?

– Я хотела сразу пойти в академию, что-то мне подсказывает – надо сделать это сегодня. А потом буду решать по результату.

– Академия далеко от порта, пешком вы долго будете идти, я провожу вас на стоянку кэбов. Это открытые кареты для перевозки пассажиров по острову. Я не смогу с вами поехать, мне надо устроить Арантеса, отправить письма. Давай, я и вам закажу номер в гостинице? Мы остановимся в «Морском ветре». Так же остановишь кэб у академии, они всегда там толкутся, скажешь вознице название, и только когда привезет, отдашь один тулон (серебряная имперская монета). А завтра после обеда я могу показать тебе город, согласна?

Я была более чем согласна, за несколько минут он разрешил все мои сомнения, и большую часть вопросов. А еще я была рада, что мы расстаемся не сегодня.

– А отсюда академию видно? – спросила я, чтобы отвлечься от романтических мыслей.

Я вглядывалась в приближающийся город: белоснежные стены домов, преимущественно двух-трех этажные, коричневые скаты крыш, широкие центральные улицы, переходящие в узкие улочки. Берт прав, город действительно красивый, надеюсь, он будет благосклонен к нам с Россом. Я посмотрела на братика, он весь светился от восторга, не забывая подозрительно поглядывать в мою сторону. Чую, меня ждет множество вопросов.

– Да, парнишка неглупый, что-то подозревает, – усмехнулся над ухом Орвид. – Академию отсюда увидеть не получится, она находится в соседней бухте, вот за тем небольшим холмом. Её специально строили вдали от города.

– Понимаю, боялись магов, экспериментов.

– И это тоже, но больше студентов и их пьяных дебошей. Ты когда-нибудь видела гулянки магов? Нет? Ну да, откуда. Скажу тебе, то еще зрелище, но одно дело опытный, хорошо обученный маг, который в любом состоянии контролирует свой дар, другое дело пьяный недоучка. Спонтанные пожары, наводнения или массовый приворот, примерно так заканчивается каждая пьянка.

– И как же маги решили эту проблему? Если вообще решили, – мне, правда, было интересно. Потому что единственный выход, пришедший в голову, – это запереть всю ораву студентов в академии до конца обучения.

– И ты права, это было одно из первых предложений, но его сочли негуманным, а точнее, главы благородных семейств возмутились, – хмыкнул Орвид. – Сошлись на том, что покидать академию можно только на выходных, развлечения в строго отведенных местах, и там будут дежурить студенты старших курсов. Марта, мы не будем приставать к пирсу, как в Серлаке. Это одно из условий Свободных Островов – суда из империи встают на рейде. Видишь небольшую лодку, которая движется без паруса? На ней маги, они будут проверять корабль на наличие запрещенного груза или пассажиров. Так что хватай сумку, брата и бегом к левому борту, как только маги со стражниками поднимутся, мы на этой лодке отправимся на берег. Я за своими спутниками, а вы не задерживайтесь.

Он меня отпустил, и я на какой-то миг почувствовала себя одинокой, вздохнула, привычно установила ментальный щит и подошла к Россу.

– Наговорилась со своим магом? – буркнул он. Я улыбнулась, чмокнула его в макушку, подхватила свою сумку.

– Пойдем на левый борт, скоро будем сходить на берег, в этот раз нас довезут на лодке…

– Я знаю, мне Ян все рассказал, – перебил меня Росс. – А я тебе хотел рассказать, но у тебя же то женихи, то секреты.

– Нет у меня женихов, – обняла его за плечи, я со своими проблемами и увлечениями совсем забыла о Россе. – А секреты, обещаю, сегодня все тебе расскажу. Вот только с делами разберемся.

Он посмотрел на меня снизу вверх своими глазами цвета неба, в которых постепенно таяла грусть.

– Просто мне страшно, что когда-нибудь я тебе стану не нужен, – тихо проговорил Росс, прижимаясь ко мне.

– Глупый, ты мне всегда будешь нужен. Это кавалеры могут меняться, а брат – это навсегда, – еще раз его чмокнула. – Давай, бери свои вещи и вперед, нас ждет новая жизнь. Уверена, она будет лучше старой, хотя бы потому, что мы вместе.

* * *

Поспешное покидание корабля прошло без эксцессов. Я до последнего переживала, что появится Лерой и устроит безобразный скандал. Но нет, его не было, я даже заподозрила, что Орвид все-таки избавился от него каким-нибудь радикальным образом, но мне этого не сказал. Надо потом у него спросить, не хотелось бы мучиться угрызениями совести.

Перед спуском в лодку к нам подбежал Берт с пожеланиями удачи и выражениями надежды увидеться в академии. В лодку нас пустили сразу после слов Орвида, что мы с ним, видимо, местные маги его хорошо знали, и морок их не обманул. Странно, кроме нас никто в лодку не сел, заметив мое удивление, Орвид объяснил, что за пассажирами придет другая, как только проверят корабль. Я не стала спрашивать, почему не проверяли нас, было и так все понятно. Если бы не связи Орвида, мы бы застряли на корабле еще на час.

Порт Сайларена практически не отличался от порта Серлака: те же шум, гам, запахи протухшей рыбы, водорослей, и множество спешащих по делам людей. Пока мы шли следом за темными эльфами, которые выглядели как обычные наемники, я бросала взгляды по сторонам, мне все еще не верилось, что мы смогли добраться до острова. Казалось, что это сон, который в любой момент закончится. Росс, с похожим выражением на лице – неверия и восторга, шел рядом, вцепившись в мою руку. Орвид периодически оглядывался, наверное, переживал, что мы потеряемся в этой толпе. Мне было приятно его внимание, ведь он должен делать вид, будто нас ничего не связывает. Я думаю, он больше скрывает наши отношения от своих спутников, чем от посторонних людей. И это правильно, не хочу, чтобы по академии ходили слухи обо мне. Вообще не люблю, когда лезут в мою жизнь, тем более я так и не определилась в своих чувствах к Орвиду. Еще несколько часов назад я знала, что мы расстанемся навсегда, даже не надеялась на близкие отношения с ним, и очень от этого расстраивалась. Вдруг оказалось, я ему тоже нравлюсь, и мы увидимся завтра, было опасение, что он не захочет остановиться на поцелуях.

От этой мысли сердце начинало стучать чаще, а щеки окрасил румянец. Если быть честной, я в душе мечтала, что он так и поступит, но мне не хотелось в его глазах выглядеть легкодоступной женщиной. А еще боялась, что получив от меня все, он больше никогда не вернется, недаром же говорят, что мужчинам от нас надо только одно. Я же хотела, чтобы он ко мне возвращался, и, может быть, через несколько лет остался со мной навсегда. Поспешно спрятала эту предательскую мысль как можно дальше. У меня впереди пять лет учебы и никакие мужчины, кроме Росса, меня не должны отвлекать.

До стоянки кэбов мы дошли довольно быстро. По пути я заметила главное отличие этого города: женщины здесь ходили не в платках, а в красивых шляпках с широкими полями, да и цвета платьев отличались, преобладали светлые оттенки и более легкие ткани. Впрочем, оно и неудивительно, здесь уже было тепло как летом, хотя до него еще целый месяц.

– Марта, если что, шли «вестника», умеешь? – спросил Орвид, когда мы с Россом садились в кэб, я кивнула. – Хорошо, но все равно будь осторожнее.

Он отошел ко второму кэбу, где уже сидели его спутники. Арантес мне улыбнулся, а вот третий бросил неприязненный взгляд. Ну и ладно, и среди темных эльфов неблагодарные индивидуумы встречаются.

Назвать кэб каретой не поворачивался язык. Во-первых, он имел два колеса, как если бы карету разрезали напополам, во-вторых, возница сидел практически над головой пассажиров, и в-третьих, у него не было крыши, только парусиновый навес от солнца. Еще к кэбу прилагалась кобыла и возница, и оба были староваты. Попросив возницу быстро не ехать (мне хотелось рассмотреть город), мы двинулись в сторону холма.

Город и вправду красив: много зелени, цветов, чистые улицы, улыбающиеся жители. Выехали на центральную улицу, и к красотам прибавился еще и тротуар вдоль дороги, по которому прогуливались пары, красочные вывески торговых лавок, а на площади бил фонтан. Я так на него засмотрелась, что чуть не пропустила вывеску эльфийского банка. Попросила возницу притормозить рядом с ним и пообещала заплатить ему еще один серебряный, если он подождет. Росса я оставила в кэбе, чтобы его не перехватили другие клиенты, и побежала в банк. Я хотела положить на свой счет те пятьдесят золотых, ходить с такой суммой денег опасно. Пусть никто не знает о её существовании, но так мне будет спокойнее, а деньги целее. На удивление долго ждать мне не пришлось, достаточно было предъявить заверенный магией документ, пройти проверку, и доступ к счету мне обеспечен. Когда в банке узнали, что я хочу положить деньги, а не снять, то дело пошло еще быстрее. Так что всего четверть часа, и я со спокойной душой вышла на улицу. Кэб стоял на месте. Росс с возницей обеспокоенно поглядывали на вход в банк. Наверное, каждый из них переживал о чем-то своем: возница о деньгах, а Росс, надеюсь, обо мне.

Самым моим ярким впечатлением от города в тот день был вид с холма на бухту, в которой расположилась Академия. Несколько зданий разной этажности, объединенных в один комплекс, парковая зона, спортивные площадки, хозяйственные постройки, и все это обнесено красивым кованым забором. Но это для обычных людей, а если перейти на магическое зрение, то в глазах просто рябило от обилия навешанных над территорией академии заклинаний. Еще с холма я успела рассмотреть, что помимо академии в бухте расположен маленький городок. Хорошо, не придется ездить в Сайларен за какой-то мелочью. Спросила у возницы, есть ли название у этого поселения. Он ответил: «Да, так и называем – Мажеский, а как иначе, там же почитай только маги и живут». Да, с фантазией у них, прямо скажем, не густо. Да это неважно, главное чтобы люди были хорошие.

С каждой минутой ворота академии приближались, а меня охватывала нервная дрожь – вдруг не примут. Но когда-нибудь все кончается, вот и мое путешествие окончилось у ворот академии, прошло немногим более двух декад, а сколько всего случилось.

Возница остановился, сказал, что заезжать на территорию академии без разрешения нельзя, напомнил о повышенной оплате и, получив свои два серебряных, уехал в сторону городка. У ворот стояло довольно много кэбов, наверное, ждут кого-то: студентов, абитуриентов или магов. Первый шаг в ворота был самый трудный. В голове билась мысль, что дар мой посредственный, и сама я посредственная, и, вообще, таких сотни, а может, и тысячи, и лучше не позориться, просто не ходить туда. Но тут Росс дернул меня за руку, напоминая, что мы стоим тут уже пять минут и не двигаемся. При нем я не могла смалодушничать, он всегда на меня смотрел с долей восхищения, прислушивался к моим словам. И если я сейчас поверну назад, для него это будет большим разочарованием, чем если меня не примут. Сделала три глубоких вдоха и выдоха, успокоилась, и мы пошли к центральному зданию.

В небольшом скверике, что отделял ворота от входа в здание, было пустынно, никто не гулял, не сидел под деревьями на лавочках. Пришла еще одна паническая мысль, что мы опоздали, и набор в академию окончен. Вошли в фойе, у одной из зеркальных колон я остановилась и оглядела себя критически. Сегодня я надела вещи, одолженные Зуром, Они после чистки выглядели приличнее моего платья. Поправила рубашку, убрала за ухо выбившийся волосок из косы, отряхнула пыль с брюк, да, на девушку из благородной семьи я не тяну. Наверное, кто-то другой на моем месте остановился бы в гостинице, привел бы себя в порядок, купил бы новых вещей или забрал с почты свои, и только потом отправился на такую важную встречу. Я бы тоже поступила так, если бы меня не толкало вперед неясное чувство, что надо успеть обязательно сегодня.

Приемную комиссию мы нашли по шуму. Зря я переживала, что никого нет, толпа юношей и девушек, стоящих под дверьми кабинетов, отличалась разнообразием не только в одежде, но и в количестве рас на такую маленькую площадь. Навскидку помимо светлых и темных эльфов, не считая людей, я заметила одного дракона, и еще парочку нелюдей, которых не смогла отнести к какому-то конкретному виду. Но всех их объединяло завидное единодушие взглядов, бросаемых на нас с Россом – насмешка, презрение, брезгливость. Как же, знаем, благородные отпрыски, а тут мы с немытыми «рылами». Ну-ну, надо будет запомнить особо кривящихся. Вспомнила, чему меня учили больше двух лет, окинула весь этот «благородный» сброд холодным взглядом, гордо вскинула голову, краем глаза уловив в некоторых глазах удивление, и прошествовала к двери, где было написано «факультет Некромантии и Темной материи», предварительно шепнув Россу, чтобы подождал меня на лавочке в сквере. Возможно, надо было спросить, кто последний или постучать, но в тот момент я об этом не подумала, мне хотелось быстрее закрыть дверь между собой и нацеленными на меня неприязненными взглядами.

Войдя в кабинет, я немного растерялась. Напротив двери был длинный стол, за которым сидели маги, их было четверо. Трое, скорее всего, члены приемной комиссии. Молодая темноволосая женщина, очень эффектная даже в строгом платье, сидела с левого края; следом неопределенного возраста мужчина: серые всклоченные волосы, темные глаза и задумчивое выражение на лице; с правой стороны был парень, симпатичный, скучающий, наверное, старшекурсник. Четвертый же сидел ко мне спиной, развалившись на одном из стульев, стоящих перед приемной комиссией. Я сначала подумала, что это такой же абитуриент, как и я, только более наглый, даже сделала шаг назад, чтобы выйти. Но тут он обернулся, и я вздрогнула: черные шелковистые волосы, красивое лицо и абсолютно лишенный человечности пронзительный взгляд зеленых глаз. Ужас.

– Девушка, вы ошиблись, целителей экзаменуют в соседнем кабинете, – равнодушно сказал он и отвернулся к тем, троим.

Меня охватило раздражение: сначала в коридоре поливали презрением, теперь этот непонятно кто выставляет меня за дверь, даже не спросив.

– Я не ошиблась, я хочу учиться на этом факультете, – как можно спокойнее произнесла я, предварительно укрепив ментальные щиты.

– Милая, чтобы здесь учиться, нужен соответствующий дар, – с насмешливой интонацией произнес все тот же тип. Может, он тоже из комиссии?

– Почему вы думаете, что у меня его нет? – я уже поняла, что он не видит, потому что по привычке я так и держу тьму внутри.

Тем смешнее будет увидеть его реакцию. Видимо, он заметил мою усмешку или предвкушающий взгляд, его глаза потемнели, моментально из зеленых став черными, а мой внешний ментальный щит разбился с хрустальным звоном. Я решила все объяснить, пока он не взялся за основной.

– Я все объясню, только прекратите взламывать мой щит.

Ответом мне были приподнятые брови и стремительно зеленеющие глаза. Я же просто выпустила тьму, позволив ей разлиться по ауре как придется. Я, конечно, могла довести её до однородного состояния, как если бы собиралась уйти в тень, но решила приберечь эту информацию.

– Такого количества дара достаточно для поступления? – спросила я, когда изумленное молчание затянулось.

У всех четверых было одинаковое выражение лица – изумление пополам с недоверием, только у того, что посередине, проскальзывало еще и подозрение. Интересно, в чем он меня подозревает, вроде бы мы раньше не встречались?

– А можете оставить только тьму? – спросил зеленоглазый с исследовательским интересом в голосе.

Вообще-то, я не видела в этом необходимости. В отличие от целительства, наличие «света» в ауре не мешало мне заниматься темной магией, о чем я и сообщила приемной комиссии. Но при этом честно попробовала убрать «свет» из ауры, судя по отвисшим челюстям, мне это удалось. Правда, я практически сразу вернула все на место, все-таки у меня не было в этом многолетнего опыта, как с тьмой.

– Потрясающе, это я удачно зашел, – элегантным движением поднялся зеленоглазый, улыбаясь чарующе. Брр, меня опять передернуло внутри, несмотря на его красоту, мне он не нравился. – Проходите, присаживайтесь, для начала как ваше имя?

– Меня зовут Марта, – ответила, присаживаясь на крайний стул, краем глаза отмечая, что зеленоглазый садится на место. Жаль, я надеялась, что он уйдет. – Марта ир Валенси.

– О, так вы к нам из Союза Владетелей, что же не поступили у себя? – за все время остальные не произнесли ни слова. Вывод напрашивался сам собой: зеленоглазый был их главнее. Как бы ни сам директор этого заведения, или как у них он называется?

– Ваша Академия считается лучшей, – не говорить же им, что отец просто не дал мне выбора.

– Хорошо, думаю, я выражу общее мнение, вы приняты, – опять эта улыбка, «общее мнение» – он даже не посмотрел на остальных. Стоп, принята? Так просто? А как же экзамены или документы?

– Экзамены не нужны, у вас хороший потенциал, так что даже если вы чего-то не знаете, то быстро догоните. Документы? Что у вас, метрика? Передайте её секретарю, – он махнул в сторону скучающего парня. Я и не заметила, что задала эти вопросы вслух. – Он запишет ваши данные и отдаст обратно. Ко мне еще вопросы есть?

К нему у меня вопросов не было, но раз он здесь главный, то лучше спросить у него.

– Меня интересует, сколько будет стоить обучение? – опустила глаза и нервно сжала метрику, не спеша подавать её парню. Если он назовет сумму, которой у меня нет, то придется вставать и уходить.

– Я так понимаю, у вас трудности с деньгами? – вкрадчивый тон, предвкушающий взгляд. – Это не проблема, у нас предусмотрено обучение за счет Академии для одаренных студентов. Думаю, вы вполне подходите под эту категорию. С вас будет браться только символическая плата за проживание в общежитие и за питание, пять серебряных в декаду.

Я с надеждой подняла на него глаза, пять серебряных – это действительно немного.

– Что ж, если вы согласны, давайте заключим договор, Мейтор сбегай за сферой, – бросил он секретарю. – Да, пока Мейтор бегает, хочу разъяснить вам суть договора. Вы учитесь пять лет за счет Академии, впоследствии обязаны либо вернуть полную стоимость обучения, либо отработать в Академии или по направлению Академии десять лет. Кстати, если вас отчислят за неуспеваемость, также придется вернуть деньги, затраченные Академией за время вашего обучения. Если вы согласны, положите руку на сферу и назовите свое полное имя, этого будет достаточно для заключения магического договора.

Я посмотрела на матовую белую сферу на подставке, которую поставил передо мной быстро сбегавший куда-то секретарь. Что я в итоге получаю? Пять лет обучения, а потом десять лет работы на академию в качестве мага, или замужество и рождение ребенка. Да, выбора в принципе нет, что такое десять лет жизни для полноценного мага, живущего в среднем два столетия.

– Мне за работу платить будут? Или десять лет мне придется работать на добровольных началах? – этот вопрос я не могла не задать. Зеленоглазый рассмеялся, с ним улыбнулись и все остальные.

– Мы своих сотрудников не морим голодом, у вас будет достойная оплата, просто часть денег будет уходить на счет академии. Поэтому срок десять лет, чтобы сумма отчислений не была неподъемной для молодого мага.

– Тогда я согласна, – положила ладонь на сферу, на ощупь она была твердой и прохладной. – Я, Морита ир Валенси нер Аркон, согласна с условиями договора.

Сфера вспыхнула золотистым светом, окутав мою руку, мне показалось, что часть свечения впиталась в мою ладонь.

– Нер Аркон? – произнес сидящий посередине мужчина, с близкого расстояния было видно, что он еще молод. Хотя судить о возрасте мага неблагодарное занятие. – Вы дочь Морриса нер Аркона?

– Да, – а что я еще могу сказать.

Судя по еще более вытянувшимся лицам, они не ожидали или надеялись, что я дочь другого Аркона. Единственный, кто с непониманием переводил взгляд с меня на членов приемной комиссии, был молодой секретарь Мейтор. Женщина рассматривала меня с толикой ревности в глазах. Зеленоглазый прям жмурился от переполняющей его радости, приятель отца, что ли? И только маг с серыми всклоченными волосами нахмурился и побледнел.

– Неужели Моррис разорился, раз он даже не может оплатить дочери приличное платье? – медовый голосок женщины разорвал тишину. Понятно, еще одна леди, брошенная моим отцом.

– Нет, он так же преуспевает и абсолютно здоров. Просто у него на меня были другие планы, которые с моими в корне не совпадали. Именно поэтому мне пришлось проделать долгий путь в вашу Академию. Надеюсь, после заключения договора отец не помешает мне учиться.

– Если вы совершеннолетняя, то он не сможет расторгнуть договор. Вы ведь это имели в виду? – спросил зеленоглазый, заинтересованно меня рассматривая. Я, молча протянула ему метрику. Он прочел и расплылся в улыбке. Нет, приятель отца так бы не радовался, скорее неприятель. – Что ж, леди Морита, позвольте вас поздравить с поступлением в нашу Академию. Надеюсь, в дальнейшем вы будете радовать нас своими успехами. Декан факультета «Некромантии и Темной материи» мэтр Логран побеседует с вами, чтобы установить уровень ваших знаний, расскажет об Академии, её порядках и правилах.

С этими словами, он посмотрел на сидящего в середине члена комиссии. Мэтр Логран, не испытывая энтузиазма, кивнул. Раз он декан, то зеленоглазый самый главный в Академии. Еще бы вспомнить, как его зовут, ведь я где-то читала или слышала. А вообще, это я удачно зашла, недаром меня тянуло сюда именно сегодня.

– Что ж, всего вам доброго. Пойду проверю, как проходит набор на других факультетах, – зеленоглазый тягучим движением хищника поднялся со стула. Смахнул несуществующую пылинку с камзола и подарил напоследок еще одну проникновенную улыбку. Когда за ним закрылась дверь, мэтр Логран тоже поднялся.

– Метресса Нармэн, если подойдут еще абитуриенты, вы знаете, какие вопросы задавать. Без меня решение о зачислении не принимать. Я побеседую с леди Аркон и вернусь.

Он обошел стол, я поспешно вскочила, секретарь меж тем подал мне метрику и еще какую-то бумагу. Когда только успел все написать? Декан, жестом дав понять, чтобы я следовала за ним, вышел из кабинета, я поспешила следом. Мой выход сопровождало заинтересованное молчание, как внутри кабинета, так и снаружи.

До кабинета декана мы не дошли совсем чуть-чуть, меня вдруг кольнула игла боли, страх холодной рукой сжал сердце: «Росс». Я, забыв обо всем, метнулась в сторону выхода, молясь Пресветлой, чтобы с Россом все было в порядке. Я бежала вперед, не разбирая дороги, кажется, кого-то толкнула, но в тот момент меня это не интересовало, потом извинюсь.

Выскочив в сквер, я заозиралась в поисках Росса, недалеко заметила компанию смеющихся парней, тревожное предчувствие заставило кинуться в ту сторону. Открывшаяся картина подняла волну ярости в моей душе: Росс полусидел на траве с разбитой губой, а над ним стоял какой-то парень и смеялся, ему вторили двое «подпевал». «Никто не смеет бить моего брата!» – с этой мыслью я ударила тьмой, сырой силой, не пользуясь заклинаниями, я просто их не вспомнила в тот момент. Двоих откинула в сторону, а этого «благородного» гада спеленала тьмой, как щупальцами, обездвижив и слегка придушив.

– Еще раз тронешь моего брата, и я тебя убью, медленно высасывая из тебя жизнь, капля за каплей, – заглянула в глаза этого морального урода, и его страх был мне подарком.

– Леди Морита, прекратите, – резкий голос над ухом, заставил схлынуть ярость и осознать, что я чуть не убила человека.

– Магические поединки и поединки с применением оружия запрещены между учащимися Академии, – голосом декана можно было замораживать, я втянула тьму обратно и отступила на шаг. – И только то, что я не успел вам рассказать правила нашей Академии, спасло вас от отчисления. А вы, молодые люди, будете наказаны. Кому как не вам знать, что по тем же правилам нанесение вреда здоровью человеку, не обладающему магией, строжайше запрещено. Дорогу в мой кабинет вы знаете.

Все трое поднялись, бросили на меня одинаковые, полные ненависти взгляды и ушли. Да, на трех врагов у меня стало больше. Я же опустилась на колени рядом с Россом, прикоснулась к его окровавленной губе, вливая живительную силу. На глазах ранка затянулась, опухоль спала.

– У тебя больше ничего не болит? – спросила, озабоченно вглядываясь в Росса. – Что они от тебя хотели?

– Ничего, у меня все нормально, – поднялся Росс, окидывая подозрительным взглядом мэтра Лограна. Понятно, при нем он ничего не расскажет. Я тоже поднялась.

– Мэтр Логран, прошу меня простить за столь стремительный побег, это мой брат Росс, – я положила брату руку на плечо, придвигая его поближе к себе.

– Как так получилась, что ваш брат совершенно не владеет магией? – прищурившись, декан переводил взгляд с меня на Росса.

– У нас разные отцы, – и матери тоже, но чем меньше людей это знает, тем лучше.

– Да, это многое объясняет. Что ж, леди Морита, я узнал все, что хотел, наглядная демонстрация очень помогла, – мне показалось, или в его словах был сарказм. – Сейчас вы обойдете главное здание с правой стороны, в корпусе номер один найдете Бастиана Аднета – это ваш куратор. Он все расскажет и покажет. Главное, напомните ему, чтобы дал вам почитать свод правил Академии, у него есть.

Он развернулся и пошел назад, было такое чувство, что декан заранее меня недолюбливает, видимо, мой отец и ему чем-то нагадил.

Отступление

Розыск Мориты затягивался, Моррис нер Аркон все больше раздражался: «Где же скрывается эта малолетняя зараза, по ошибке приходящаяся ему дочерью? Чего ей не хватало? Тряпки, жених, положение в обществе, все было. Нет, она уже две декады шляется по лесам империи. Надо было показать её целителям, на лицо психические отклонения…»

Размышления Владетеля Аркона прервал появившийся перед ним магический вестник, на этот раз не от Беффа. В прошлый раз из-за последних новостей Моррис чуть не разнес собственную лабораторию. Тогда Беффу удалось напасть на след Мориты, которую каким-то образом, практически перед его носом, умыкнули оборотни. И пока Бефф со своими людьми бегал за ней по лесам, мальчишка, спутник дочери, тоже затерялся. Эти идиоты даже не догадались поговорить с ним, не то что проследить.

С некоторым скепсисом нер Аркон читал послание своего осведомителя из эльфийского банка. Этот человек работал на него давно и плодотворно, предоставляя информацию. Именно он сообщил, что в день побега его дочь открыла счет в филиале эльфийского банка. Это был еще один довод в пользу версии, что Морита отправилась в Озерный край. Тем неожиданнее была новость от того же осведомителя, что недавно счет дочери пополнился на пятьдесят золотых в Сайларене. Будь это любой крупный город эльфов или драконов, он бы сразу отправился туда телепортом, но в Сайларен так просто не попасть. В силу своей близости к империи они предприняли ряд мер безопасности, чтобы добраться телепортом на остров, надо подать заявку. Рассматривается она пять дней, даже если он поднимет все свои связи, на это уйдет не меньше суток.

Глава 14

Первый корпус мы с Россом нашли быстро, я решила не оставлять его одного на территории академии. Вдруг здесь много неадекватных студентов. Пока мы шли, Росс рассказал, что, собственно, произошло между ним и теми парнями. Он сидел на лавочке, когда мимо проходили парни, один из них заметил Росса, сказал что-то вроде: «А это той наглой девахи пацан». Подошли, стали отпускать злые шуточки. Росс сдерживался, пока тот, который его ударил, не велел проваливать отсюда, что безродным бродяжкам вроде нас с братиком здесь не место. Мальчику стало обидно за меня, и он сказал: «От безродных бродяжек слышу», за что и получил оплеуху. Я пожалела, что так просто отпустила того парня, надо было ему в глаз засветить, хотя он бы мог стукнуть меня в ответ. Все-таки благородство не везде одинаковое, у нас считалось постыдным поднимать руку на женщину, а в империи женщина практически приравнивалась к домашним животным. А если на островах относительное равноправие, может, и драки между мужчиной и женщиной считаются чем-то обыденным?

Бастиана Аднета долго искать не пришлось, не успели мы войти в первый корпус, как нам перегородил путь здоровенный дядька лет тридцати пяти. Смуглый, с белым ежиком волос, карими глазами, слегка заостренными ушами. Было понятно, что в роду у него не обошлось без темных эльфов. Но в то же время в нем было много от человека: более плотное телосложение, цвет и форма глаз, да и остальные черты лица не отличались утонченностью.

– Вам кого? – голос вполне соответствовал внешности, глубокий, зычный.

– Мэтр Логран сказал найти Бастиана Аднета и показать ему это, – я протянула ему бумагу, которую мне дал секретарь. Там было написано мое имя и то, что я принята на факультет «Некромантии и Темной материи». И еще кое-какая информация о договоре, оплате и других юридических тонкостях.

– Считайте, что вы его нашли. Ну с тобой все ясно, а он кто? – прочитав бумагу и вернув её обратно, спросил мой куратор.

– Росс мой брат, жить он будет в городе, мы сегодня найдем ему жилье, – заторопилась объяснить я, пока он не решил выставить Росса за территорию академии.

Он посмотрел на меня, на Росса, хмыкнул.

– Сегодня он может переночевать в твоей комнате, но завтра, чтобы эта проблема была решена. Это все твои вещи? – красноречивым взглядом обвел он наш незначительный багаж.

– Нет, остальные вещи на почте, – я уже было начала объяснять ситуацию, но он отмахнулся, достал из кармана камзола небольшую деревянную дощечку с полустёршейся надписью и отдал мне.

– Это разрешение на въезд для кэба или телеги, потом вернешь мне. Пойдем, покажу, где ты будешь жить. Кстати, меня называть куратор Аднет или господин Аднет, – он развернулся к нам спиной и пошел в сторону лестницы, а мы отправились следом.

Поднялись на третий этаж, последний, само здание состояло из двух прямоугольников, совмещенных общей пристройкой. Первому курсу отводилось правое крыло третьего этажа. На нашем этаже куратор показал, где купальня и санузел для девушек, они были общими для нашего и третьего курса и занимали левое крыло. Также сообщил, что прачечная находится в цокольном этаже. Особо уточнил, что прислуги студентам не полагается, они сами убираются в комнатах и стирают свои вещи, ну или на выходных отдают в платные прачечные. В коридоре предложил выбрать себе комнату. Свободными оказались вторая, пятая и шестая. Еще куратор сказал, что столовая начнет работать через два дня, так что оплату нужно внести до послезавтра. Бухгалтерия находилась в главном корпусе. Перед уходом напомнил, что если появятся вопросы, его комната напротив первой, с надписью «куратор». Или его можно найти на первом этаже в спортивном зале.

Не сказать, что мне все было понятно, но я решила, что всему свое время. Сначала надо устроиться самой, потом позаботиться о Россе. Мне бы хотелось наоборот, но со мной было проще, надо только занять комнату и привезти вещи. А Россу мы начнем искать жилье завтра. Заодно и поспрашиваем о Гвардейской школе. Комнату я выбрала сразу, заглянув в пустующие помещения, убедилась, что они ничем не отличаются, и остановила свой выбор на пятой, угловой. Комната была просторная, светлая, две кровати, два шкафа, большой сдвоенный стол у окна, с обеих сторон от него стеллажи для книг и других мелочей. Неплохо, правда, я надеялась жить одна, за свою недолгую жизнь, мне еще ни с кем не приходилось делить комнату. Но ничего, как-нибудь привыкну, другие же живут. Я заняла левую кровать. В первую очередь выложила книги из сумки, поставив их на полочку, сменное белье, платье, плащ и сверток отправились в шкаф, сумка сразу опустела. Вещи Росса мы выкладывать не стали, просто сунули его вещмешок в шкаф.

Теперь можно было сесть и подумать, что делать дальше. Время примерно два часа после полудня, а мы еще не обедали, значит, это первоочередное дело. Потом надо съездить на почту, забрать ящик с вещами. Надеюсь, они дошли в целости и сохранности. Дальше неплохо бы зайти на рынок прикупить чего-нибудь к ужину, а также Россу одежду поприличнее. Еще Орвиду вестник отправить, что ночевать мы будем в общежитии. Это даже лучше – сэкономим деньги, вряд ли гостиница, которую выбрали темные эльфы дешевая.

На выходе из комнаты обнаружилась небольшая проблема: у двери не было запора, ни снаружи, ни изнутри, надо будет поставить в известность куратора. А пока я установила на дверь заклинание, не позволяющее открыть дверь никому, кроме меня, подсмотрела на почте, когда запечатывали мой ящик. Правда, пришлось повозиться, да и крови немного пожертвовать. Но мне не хотелось, чтобы кто-то рылся в моих вещах, хоть ничего ценного там и не было.

* * *

Пообедали мы с Россом в приличном трактире, хозяйкой которого оказалась дородная женщина лет сорока. Думаю, к нам она вышла, заподозрив в неплатежеспособности. Я её успокоила, даже поинтересовалась, не сдает ли кто комнату недорого. Поведала ей укороченную и сильно отредактированную версию нашего с Россом попадания в Сайларен. Возможно, она получилась излишне грустная, потому что через пять минут Лаора уже рассказывала о своих детях, а через двадцать предложила зайти завтра с утра, и её младший сын, ровесник Росса, отведет нас к какой-то дальней родственнице, она как раз сдает комнаты.

Потом был красочный рассказ, как та самая родственница осталась одна, и теперь ей приходится сдавать комнаты в своем доме, чтобы было на что жить. Если коротко, то все умерли, мне было жаль женщину, но еще больше жаль уходящего времени. Поэтому мы, по возможности вежливо, распрощались и отправились на стоянку кэбов. До города в этот раз мы доехали быстрее, договорилась с возницей, чтобы он нас подождал около почтовой службы. На почте немного задержались, я думала, вещи можно будет забрать с ящиком, ан нет, ящик – собственность почтовой службы. Хорошо, что я носила вещи частями, и уже упакованными складывала в ящик. Теперь мы с Россом, нагрузившись баулами и подключив к этому делу одного парнишку курьера, перетаскивали мои вещи в кэб. Повезло, что не пришлось нанимать дополнительный кэб, все баулы удалось разместить. Часть привязали сзади, где у нормальных карет есть багажное отделение, часть устроили у нас с Россом в ногах, что-то пришлось держать на руках и рядом на сиденье.

На территорию академии нас пропустили сразу по предъявлении дощечки. Кстати, на воротах стоял очень недовольный дружок того студента, который ударил Росса. Декан оказался скор на расправу. Я ожидала от парня ехидных замечаний, угроз или других малоприятных реплик, но он только окинул нас мрачным взглядом, проверил дощечку и пропустил. Потом мы вдвоем под не менее мрачным взглядом куратора перетаскивали вещи в комнату. Я не понимала, чем он недоволен, или так много вещей иметь студентам не положено? Но его недовольство разъяснилось достаточно быстро. Не успели мы с Россом занести все, как Аднет зашел следом.

– Что ты сделала с дверью? Я не мог попасть в комнату в твое отсутствие, – от его интонаций так и хотелось встать на вытяжку и бодро отрапортовать, и неважно о чем.

– Я ничего с вашей дверью не делала, я только свою зачаровала. Видите, на ней нет ни замка, ни щеколды, наверное, недосмотр, – я старалась говорить вежливо, все-таки он куратор моей группы.

– Это сделано для того, чтобы я в любой час дня или ночи мог проверить, чем заняты мои студенты, – было чувство, что еще чуть-чуть, и он начнет на меня орать. Вот что значит, не повезло нарваться на неадекватного куратора.

– Раз так нужно, я сделаю для вас персональный допуск, и вы сможете посещать мою комнату днем и ночью, – постаралась мило улыбнуться, но его аж перекосило.

– Посещают любовниц! А я инспектирую, и в уставе Академии сказано обеспечить свободный доступ кураторам групп в комнаты учащихся. Поэтому сними защиту.

– Но у меня здесь вещи, деньги, ценности…

– У нас не воруют, а если и случаются единичные истории, то преступника сразу находят и исключают из Академии. К тому же, как только соберется вся группа, на наше крыло наложат заклятие, не позволяющее проходить постороннему.

– Вот когда «наложат», тогда и сниму защиту. Вам я верю и открою доступ. Но почему я должна доверять скопищу посторонних людей? Тем более не успели мы здесь появиться, как ваши студенты избили моего брата только за то, что он не маг и не так хорошо одет, как они, – я начинала злиться, чую, хороших отношений с куратором у меня не будет.

– Этого не может быть, в уставе Академии прописано, что причинение вреда здоровью…

– Да, да, знаю, мэтр Логран доступно это объяснил тем трем парням, один из которых сейчас отбывает трудовую повинность на воротах. Кстати, если не верите мне, спросите у мэтра. А сейчас дайте, пожалуйста, руку.

Мы стояли у двери, я вытащила у Росса кинжал, под зверским взглядом куратора сделала неглубокий надрез на его руке. Следом провела его окровавленной ладонью по дверному косяку, нашептывая заклинание. Потом решила немного побахвалиться, поднесла его руку практически к губам, подула, попутно применяя магию исцеления.

– Ну вот, и совсем не страшно, – улыбнулась я ему, вытирая остатки крови, давая полюбоваться на абсолютно целую ладонь.

Ответом мне был крайне противоречивый взгляд. Из всех бушевавших в нем эмоций, я поняла одно – желание придушить меня где-нибудь по-тихому. Видимо, чтобы избавиться от соблазна, он стремительно выскочил, хлопнув дверью.

– Марта, зачем ты его злила? Он теперь будет к тебе придираться, – Росс, как всегда, разумен и обстоятелен, мне иногда кажется, что он старше меня.

– Он и так придирается, вот давай выйдем и попробуем открыть какую-нибудь занятую комнату. То есть я попробую открыть, а ты с порога посмотришь?

Нечего вмешивать Росса в мои дела с куратором. Я подошла к соседней двери, предварительно постучала и попыталась её открыть, естественно у меня ничего не получилось. Вывод: скорее всего остальные двери тоже не открываются, хозяева, как и я, позаботились о том, чтобы посторонние не вошли. А под раздачу куратора попала только я, потому что остальные еще не вернулись из города или не въехали в общежитие. Как говорится, «повезло» попасть под горячую руку.

Я вернулась в свою комнату, Росс сидел на кровати и задумчиво смотрел на неразобранные баулы.

– Давай сегодня не пойдем на рынок, – сказал он, подняв на меня взгляд. Честно сказать, мне тоже не хотелось куда-то еще идти, но как быть с ужином? Ладно я, обеда мне вполне хватит до утра, да и часть каравая с сыром мы забрали с собой из таверны. Но Росс еще растет, ему надо нормально питаться. – У нас же есть каравай и сыр, нам не впервой так ужинать.

Мы с Россом уже думаем одинаково, что же будет дальше.

– Хорошо, только пить будет хотеться, – я задумалась, где взять чистой воды, ну не в купальне же набирать? Идти спрашивать у господина Аднета желания не было, решила выйти и поискать самой. Раз есть купальня и прачечная, должна быть и кухня.

Предупредив Росса, я пошла на поиски воды. Пройдя по коридору, насчитала всего восемь комнат для студентов, что-то маленькая у нас группа получается. Напротив первой действительно была жилплощадь куратора, о чем сообщала табличка, и, судя по всему, ему принадлежали две комнаты. На соседней двери была надпись «комната отдыха». Кто и от чего там отдыхает, не знаю, но это было единственное помещение в нашем крыле, не считая кладовки рядом с первой комнатой, которое могло оказаться кухней. Потому что следом за «комнатой отдыха» располагалась купальня и санузел для парней. С некоторой опаской я открывала дверь в комнату отдыха. Вдруг она тоже принадлежит куратору? Мне же на сегодня с ним хватило общения. Помещение было очень милым: пара длинных диванчиков, рядом с ними маленькие столики, несколько небольших кресел, ковер, а у стены, за которой была купальня, стояли кухонные столы и висели ящички. Кажется, я все-таки нашла то, что искала.

На импровизированной кухне была и мойка с кранами горячей и холодной воды, а также нагревательные камни, нас в пансионе учили пользоваться такими. И даже чайник нашелся, можно будет заварить ароматный травяной чай из моих запасов. Только из чего пить? Кружек у нас Россом нет.

– Привет, – я вздрогнула и оглянулась на вошедшего парня. Открытое добродушное лицо, зеленоватые глаза, русые волосы, беспорядочно торчащие в разные стороны, худощавый, довольно симпатичный, если бы еще не сутулился. – Я Сайман, а тебя как зовут?

– Марта. Ты тоже будешь учиться на этом факультете? – я была практически уверена, что это один из моих сокурсников, но лучше спросить, вдруг он со старшего курса или вообще помощник преподавателя.

– Да, я вчера поступил, а ты сегодня? Кстати, если тебе нужна кружка, то возьми с верхней полки, в левом ящичке, там кружки для гостей лежат. А завтра купишь себе её на рынке, там даже можно заказать именную, при тебе любыми рунами распишут.

– Ты всего сутки здесь, а так много успел узнать, – мне нравился этот парень, открытый, улыбчивый, он даже не спросил какого я рода-племени.

– А то, надо быть в курсе всего, – сел он на подлокотник кресла, наблюдая за тем, как я ставлю кипятиться чайник. – А что ты будешь заваривать? Просто я ничего у тебя не вижу, хочешь, я пробегусь по комнатам, поспрашиваю, может, у кого есть чайные листья.

Я удивилась: он так легко говорит о том, что может попросить совершенно незнакомых людей и даже не для себя.

– Спасибо, не надо. У меня есть. Просто я не знала где кухня, вот ничего с собой не захватила. Я сейчас принесу. Кстати, если хочешь, можешь с нами попить чай, правда, он будет из лекарственных трав, но тоже очень вкусный.

Не дожидаясь ответа, выскочила из кухни, потому что на нагревательных камнях вода закипает очень быстро. Пока я искала кухню и ставила чай, Росс распаковал часть баулов и теперь мои платья лежали неаккуратной горкой на кровати, недолго думая, схватила их в охапку и запихнула в шкаф, потом повешу. Нераспакованные баулы затолкала под кровать, по пути выхватив сверток с травами, нашла в нем мой любимый сбор и выскочила из комнаты, предупредив Росса, что у нас будет гость. За время моего стремительного забега Сайман не ушел.

– Надо было соседку сразу захватить, – сказал он.

– У меня нет пока соседки, сегодня у меня ночует младший брат. Так что ты не против попить чай в моей комнате? Не хочу лишний раз мелькать перед куратором. Мы с ним сегодня немного поспорили, хоть он и разрешил Россу переночевать, но мало ли.

Меж тем я заварила свой любимый сбор: мелисса, липовый цвет и высушенные чайные листья, по комнате разнесся приятный аромат. Заваривать пришлось прямо в кружках, ведь чайник мог понадобиться кому-то еще. Сайман своей кружкой пока не разжился, так что взяли три гостевых, парень благородно предложил понести две, я не отказалась.

Выйдя из комнаты отдыха, едва не столкнулись с куратором, он принюхался, подозрительно оглядел нас, но ничего не сказал и прошел мимо.

– Так мы соседи, – заявил Сайман, когда мы подошли к моей комнате. – Я живу в четвертой.

– Проходи, – открыла я ему дверь, у него были заняты руки, да и заклятие не пустило бы. – Росс, это Сайман, мой сокурсник, Сайман, это мой брат Росс.

Сайман поставил кружки на стол и пожал руку Россу.

– Привет, у тебя отличная сестра, – улыбнулся Сайман и Росс, что удивительно, улыбнулся в ответ.

Пока мы с Сайманом заваривали чай, брат нарезал каравай и сыр. Мне было немного неудобно за столь скудный стол. Сайман тоже глянул и, сказав: «Я сейчас», куда-то выбежал. Буквально через пять минут раздался стук в дверь, я открыла, на пороге стоял довольно улыбающийся сокурсник, в руках он держал какой-то кулек.

– Вот, к чаю, – протянул он мне его. Я сначала дала Сайману войти, а уж потом взяла кулек. В нем оказались цукаты, недешевое удовольствие, я с сомнением посмотрела на парня.

– Угощайтесь, просто я очень сладкое люблю, вот и не удержался сегодня, – со смущением произнес он.

– Спасибо, ты тоже ешь хлеб с сыром, одним сладким сыт не будешь, – подмигнула ему, пытаясь замять минутную неловкость.

Хотя неловкость и Сайман – вещи несовместимые. Потому что уже через несколько минут мы разговаривали, хохотали над смешными историями, которых Сайман знал множество. А еще он довольно легко рассказывал о себе: любящие родители, младшие брат с сестрой, для семьи магов это большая редкость. Все в его семье были стихийниками, а он каким-то чудом получился некромантом. Если бы он не был копией отца, маме долго бы пришлось доказывать, что она была верна мужу. На этом месте Сайман рассмеялся, сказав, что это многолетняя шутка его семьи. Не сказать, чтобы я понимала такой юмор, но вежливо улыбнулась.

Пришлось и мне немного рассказать о себе, что отец потомственный некромант, а мама умерла при родах. Сайман покосился на Росса, да, не подумала, но сильно врать не хотелось. И я сказала, что Росс мой двоюродный брат и единственный родной человек, не считая отца, с которым у меня напряженные отношения. Больше вопросов о моей семье не возникало. А вообще, мы хорошо провели вечер, даже Росс был не такой замкнутый, как обычно в присутствии посторонних, он вместе с нами смеялся, шутил. Люблю смотреть на его сверкающие от счастья глаза.

* * *

Утро было прекрасным, я уже успела забыть, каково это – высыпаться в чистой постели. Никуда не надо бежать и можно поваляться, наслаждаясь чистотой, уютом, спокойствием.

Вчера, после посиделок с Сайманом, мы с Россом разложили мои вещи, платья повесили в шкаф, но большинство придется гладить. Поздно вечером сходили помыться, он в купальню для парней, я в женскую. Провела там не менее часа, представилась возможность опробовать эльфийские средства для волос и тела. Не зря я за них столько денег заплатила, как заново родилась. Кожа на руках опять стала мягкая и шелковистая, с лица пропали веснушки. Когда только успели появиться? А волосы лежали тяжелой волной, волосок к волоску, гораздо ниже талии.

После купания я надела пижаму: бриджи и рубашечку без рукавов, Росс как раз пошел мыться, а я сидела на кровати и приводила ногти в порядок, ведь на следующий день мне предстояло свидание с Орвидом. Хотелось если не поразить его своим внешним видом, то хотя бы чтобы ему не было стыдно рядом со мной. Открылась дверь, и я, не поднимая головы, сказала:

– Ну что, мой любимый блондин, как помылся? – ответом мне была звенящая тишина.

Я подняла взгляд, в душе холодея, что с Россом могло что-то случиться. Тем большим был мой шок, когда я встретилась взглядом с куратором Аднетом. Но у него шок был не меньшим, судя по его влажным волосам, он тоже только из душа. Я подскочила с кровати, чувствуя, как краска стыда заливает лицо. Он же подумал, что «любимый блондин» – это моё к нему обращение.

– Куратор Аднет, извините, я думала – это брат зашел, – наверное, мне стоило оставить его в неведении, а то что-то ему, кажется, не понравилась моя правда. Поджатые губы, напряженный взгляд, почему-то застрявший на линии моей груди. Что они там все находят или хотят найти?

– Уже поздно, а у вас горел свет. Я подумал, возможно, вы не знаете, как его погасить, – он пьян? Или днем один куратор, ночью другой? Ночной куратор меня пугает даже больше чем дневной, вежливый и на «вы» обращается.

– Я вообще-то еще не ложилась, – замялась я, потихоньку перекидывая волосы так, чтобы они спереди побольше закрывали. – Но, если честно, я действительно не знаю, как выключать светильник. Его зажигал Сайман, а спросить у него контрзаклинание я забыла.

– Нет ничего сложного, – куратор обошел меня, подойдя к столу, на котором на подставке находился осветительный шар. – Кладете ладонь на шар и усилием мысли регулируете освещение.

Он продемонстрировал, и свет в шаре сделался более приглушенным, мягким.

– Теперь ваша очередь, – повернулся он ко мне, делая приглашающий жест к шару.

Точно пьян, он даже слегка улыбнулся, аж мороз по коже. Я сделала шаг к столу, стараясь стоять на максимальном расстоянии от господина Аднета. Но комната была недостаточно велика, да и до шара надо было дотянуться, а куратор не сдвинулся с места. Я старалась не думать, что в опасной близости от меня стоит, возможно, нетрезвый мужчина, не обремененный благородством. А на дворе ночь и я не совсем одета. Положила руку на шар, сосредоточилась, заставляя его погаснуть, и у меня получилось с первого раза, действительно, ничего сложного.

– А теперь включите, вы же не хотите, чтобы ваш брат неправильно понял ситуацию, – легкий винный запах подтвердил мое подозрение.

Вкрадчивый голос куратора раздражал меня сильнее, чем его солдафонские замашки днем. Видимо мое раздражение вылилось в неправильно сформулированное желание, и свет получился излишне ярким. Куратор Аднет положил свою ладонь поверх моей руки.

– Мягче, не надо так нервничать, – от его ли слов или желаний, шар практически потух, светясь на манер ночника. – Спокойной ночи, леди Морита.

– И вам, господин Аднет, – выдавила я, с облегчением переводя дух. Уже от двери куратор обернулся, сверкнул клыками в улыбке.

– У вас очень красивые волосы, – с этими словами он вышел из комнаты.

Россу я про куратора не сказала, незачем его расстраивать.

Как я здесь буду одна жить? Он же так может каждую ночь приходить, с комплиментами и советами. Если будет делать неприличные намеки, пожалуюсь мэтру Лограну. Кстати, надо сегодня у Саймана спросить «правила академии», может у него есть, наверняка там написано о личных отношениях между студентами и преподавателями. Надеюсь, они запрещены.

Я потянулась на кровати, откинула одеяло, надо вставать, сегодня день обещает быть насыщенным. А ведь я даже не сказала Россу о свидании, боюсь, он обидится. Села и взялась за гребень (не идти же по общему коридору лохматой), последнее время я расчесываюсь только им, так волосы меньше путаются, и как будто еще гуще стали.

– Мариш, тебе помочь? – спросил Росс, поднимаясь с соседней кровати. – Ой, у тебя волосы золотом отливают.

Я подошла ближе к окну. Точно, мои темно-русые волосы стали слегка золотистыми, и теперь больше напоминали каштановые, чем русые. Должно быть, в состав эльфийского бальзама для волос входит красящий пигмент. Интересно, эффект останется насовсем? А что, мне даже нравится. У меня и так волосы были неплохие, густые и длинные, теперь еще и цвет красивый, прав был вчера куратор.

– Мариш, ну давай я тебя расчешу, – подпрыгивал рядом Росс. Что-то я раньше не замечала за ним желания возиться с моими волосами.

– Ладно, только аккуратно и быстро, у нас сегодня много дел.

– Да, да, – он забрал у меня гребень, провел несколько раз по волосам. – Ух ты, они еще и пахнут! Чем-то сладким…

– Ты просто голодный, – рассмеялась я. – Заканчивай давай, нам еще одеваться, умываться.

– Я уже все, они почти не запутались за ночь.

Я заплела косу, Росс быстро оделся и убежал умываться, настала моя очередь переодеваться. Вещей было много, а надела то же самое: брюки, жилет, только рубашку свою, бежевую, из шелка. Я хотела надеть платье, но их надо гладить, а некоторые и ушивать. Единственное платье, не требующее подгонки и глажки, было также из эльфийского шелка нежно-бирюзового цвета, его я собиралась надеть на свидание. Вчера я все-таки не забыла отправить вестник Орвиду, ответ пришел почти сразу. Он писал, что очень за меня рад, и что сегодня зайдет за мной после трех часов пополудни. Так что времени у нас было много, а дел еще больше, и самое главное – рассказать Россу об Орвиде.

Первым делом мы отправились в таверну Лаоры, позавтракать и посмотреть обещанную комнату. Младший сын хозяйки нас уже ждал. Ровесник Росса, русые волосы, конопатый, хитрые глаза, звали его Зак. Он заинтересованно посматривал на братика, хотелось бы, чтобы они подружились, а то я через два дня начну учиться, и Россу до выходных придется жить одному. Я очень за него переживала, поэтому решила, что как только уладим вопрос с его жильем, съездим в гвардейскую школу, вдруг у них тоже набор весной.

Завтрак был вкусный и питательный, расплатившись и поблагодарив Лаору, мы пошли за Заком. Всю дорогу он рассказывал, какая у них тут хорошая рыбалка, что многие мальчишки ловят рыбу на продажу, другие работают курьерами или в порту, а ему приходится бегать по поручениям матери. Теперь на Зака заинтересованно смотрел Росс, явно что-то задумал.

Хозяйка дома, госпожа Итен, произвела на меня впечатление спокойной и уравновешенной женщины, выглядела она на лет пятьдесят. Предлагаемая комната располагалась на первом этаже двухэтажного дома с мансардной крышей недалеко от берега моря. Неплохой такой дом для обездоленной вдовы, но это не мое дело. У комнаты был отдельный вход, сама она оказалось достаточно светлая. Имелась кровать с тюфяком, сундук, стол, два стула и печка, удобства были во дворе. Стоило это все три серебряных в декаду, без еды и стирки. Мы согласились сразу, я заплатила за декаду вперед и нам выдали ключи. Один ключ я взяла себе, другой привязала на тесемку, снятую с кармана сумки, она все равно была декоративным элементом. Ключ повесила Россу на шею, с наказом так и носить.

Потом мы отправились на рынок, Зак вызвался нам помочь, причем абсолютно бесплатно, как он сказал. Его помощь была нелишняя, нам пришлось многое купить: маленькую кастрюлю, чайник, миску, две кружки, две ложки, кое-что из одежды, продукты на первое время. Постельное белье и полотенце дам Россу из своих запасов, у меня как раз по три комплекта и того и другого, но ничего, буду чаще стирать. Кстати, чуть не забыли купить мыло, тазик для умывания и мытья посуды. А для мусора и мытья полов там ведро я видела.

Еще я разорилась на нагревательный камень, небольшой такой, на подставочке, как раз приготовить что-нибудь в маленькой посуде. Потом, когда Росс пойдет учиться, заберу его себе, буду чай в комнате кипятить. Один из плюсов нагревательного камня – он абсолютно пожаробезопасен, нагревается только с одной стороны и если на него поставить что-то металлическое. Минус – его приходится подзаряжать у магов, примерно раз в год, если пользоваться им каждый день.

На обратном пути, нагруженные вещами и припасами, мы зашли в булочную, где я купила три больших сладких булки. А в соседней лавке приобрела бутылку молока, договорившись с молочницей, что её сын каждое утро будет приносить молоко по указанному адресу. Росс для вида скривился, вроде как молоко не для него, но меня-то не обманешь, я знаю, что он его очень любит. За время нашего совместного хождения по рынку Росс и Зак сдружились. А после распития молока со сладкой булкой в новом доме Росса, Зак обещал забежать за ним ближе к вечеру и показать городок. Я обрадовалась, теперь можно спокойно рассказывать Россу о своих планах, он сегодня будет не один.

– Я пойду с тобой, – твердо заявил Росс. – От этих наемников всего можно ожидать, ты же с тем встречаешься, кто нас до стоянки кэбов провожал?

– Росс, я с ним уже оставалась наедине, и он мне ничего не сделал, наоборот, помог решить проблему с Лероем. Он хотел шантажом заставить меня выйти за него замуж.

– И как он это сделал? – взгляд Росса стал еще подозрительнее.

– Подправил ему память, Орвид ментальный маг.

– Так может он и тебе память подправил? А ты теперь даже не знаешь, делал он что-нибудь с тобой наедине или нет, – да, умеет мой братик заронить зерно сомнения.

– Росс, ему от меня этого не надо, – немного слукавила я. – Хорошее отношение с его стороны – это просто благодарность за спасение жизни его друга.

– Мало того, что Лерой тебя шантажировал, так ты еще успела жизнь кому-то спасти, а я об этом ничего не знал, – обиделся Росс.

– Росс, солнышко, я просто не хотела тебя расстраивать. Ты так хорошо общался с Лансом, он же не виноват, что Лерой оказался сволочью.

– Я все равно пойду с тобой. Хорошего человека от плохого я смогу отличить. Мне Лерой всегда не нравился, – нахмурился Росс. По его виду я поняла, он не отступится.

– Хорошо, Росс, я тебя познакомлю с Орвидом, но гулять мы с ним пойдем вдвоем, – я видела, что мои слова еще больше его обижают, но поступить по-другому не могла. Ведь личная жизнь на то и личная, чтобы самой решать, кто тебе нравится. Когда-нибудь он это поймет, лет через пять, а может и раньше.

– Ты, конечно, можешь пойти, но как ты потом объяснишь своему будущему мужу, что у тебя до него было столько мужчин? – попытался добить меня последним аргументом Росс.

– О чем ты, какие мужчины у меня были? – может он имеет в виду не то, о чем я подумала.

– Рыжий, Лерой, с ним ты вообще несколько дней в одной каюте жила, теперь этот маг. Может, я еще о ком не знаю? А Саймана ты в первый же вечер в свою комнату привела, так порядочные девушки себя не ведут! – ну вот, дожила, младший братик обвиняет в неразборчивых связях. Настала моя очередь обижаться, и самое обидное было в том, что он в чем-то прав. Ведь со стороны мое поведение выглядит именно так.

– Мариш, прости меня, я так совсем не думаю, – обнял меня Росс, пытаясь заглянуть в глаза. – Даже если у тебя родится ребенок, я буду любить вас обоих.

– У меня есть уже один ребенок, это ты, – улыбнулась, не могу долго на него обижаться, ведь он искренне переживает за меня.

– Я не ребенок, – надул губы Росс, но от меня не отодвинулся. Погладила его по голове, обняла покрепче.

– Росс, обещаю вести себя приличнее и не водить в свою комнату малознакомых мужчин.

– Но с магом на свидание все равно пойдешь? Понятно, только будь осторожнее, – вздохнул он.

На том и порешили, и вместе отправились в академию. До свидания еще было часа три, поэтому мы по дороге прошлись по лавкам, на этот раз я покупала себе. Кое-что из канцелярии, также купила еще одни брюки, хоть Росс и был против. Имперский менталитет так просто не переделать. А еще очень красивую шляпку, белоснежную с цветами и бирюзовой лентой, как раз в тон платью. Цветы были живые, недавно сорванные, чтобы они быстро не завяли, я немного добавила магии.

На нашем этаже мы столкнулись с куратором, я насторожилась: вспомнилось его нетипичное поведение ночью.

– Здравствуйте, господин Аднет, – сказала я.

– День добрый, брата устроила? Потому что сегодня остаться ему я не разрешу, – вот это тот самый Бастиан Аднет, хмурый и неприятный тип. Даже как-то легче стало.

– Да, господин Аднет, жилье мы нашли, вот только вещи ему кое-какие отдам.

– Сегодня ладно, но когда начнется учеба, водить в свои комнаты посторонних строго воспрещено. К посторонним относятся и родственники, и даже учащиеся одной группы. Собираться можно в комнате отдыха, – с этими словами он пошел дальше. Я так понимаю, это был намек на наши вчерашние посиделки.

В комнате я первым делом нашла постельное белье и полотенце Россу, также отсыпала ему свой любимый травяной чай. Кстати, надо будет завтра пройтись по аптекам, предложить кое-что из моих запасов, а то потом не будет времени. Еще дала Россу немного денег, хоть мы еще и завтра будем вместе, но ему может понадобиться что-нибудь сегодня.

Собираясь на свидание, я нервничала. Мое первое настоящее свидание, а вдруг Орвид не придет? Платье на мне сидело идеально, к нему я надела туфли, не забыв про нижнее белье. Пришлось ненадолго попросить Росса отвернуться и не подглядывать.

Мне даже удалось соорудить прическу на манер эльфийской: несколько косичек у висков, собранных сзади лентой, остальная часть волос распущена. Тут я натолкнулась на непреклонный взгляд Росса, и оставшиеся волосы пришлось заплести. Заново ругаться с ним, что прилично, а что нет, мне не хотелось.

Как последний штрих, надела шляпку. Жаль, большого зеркала нет, покрутилась перед Россом, судя по смущенному виду, ему понравилось, как я выгляжу. В этот момент мне в руки упал вестник, Орвид писал, что ждет меня у главных ворот. Сердце убыстрило бег, я почувствовала, как загорелись щеки, нахлынули противоречивые эмоции: радость, неловкость, нетерпение. Дала Россу сумку с его вещами, и мы вышли из комнаты, мне хотелось бежать, но я сдерживала себя, стараясь не выдать своего нетерпения окружающим. А их на нашем этаже сегодня прибавилось, видимо, сегодня мои будущие сокурсники заселяются в общежитие. На меня бросали заинтересованные взгляды, но знакомиться не подходили, и то хорошо. Где-то у выхода на лестницу я чуть не столкнулась с каким-то молодым человеком, буркнув извинения, попыталась обойти его, не забывая, что за мной следом идет Росс.

– Марта? Что ты тут делаешь? – подняла взгляд и встретилась с изумленными глазами Арантеса, он был в своем истинном обличии. Ну да, Орвид же говорил, что Арантес будет учиться в этой же академии, только я не ожидала увидеть его в своей группе. Он, судя по всему, тоже. – Ты же целитель?

– Одно другому не мешает, – улыбнулась я ему. – Извини, Арантес, я спешу, потом как-нибудь поговорим.

– И куда ты торопишься, если не секрет? – подозрительно посмотрел он.

– Куда может спешить девушка в таком виде, конечно на свидание. Правда, Марта? – я обернулась и обнаружила за спиной улыбающегося Саймана. – Кстати, потрясающе выглядишь.

– Спасибо, Сайман, но мог бы промолчать со своими выводами, – я надеялась, что не слишком покраснела от его слов. На лице эльфа появилось озарение, он уже намеривался высказать свои догадки вслух. – Арантес, я ведь тоже могу кое-что рассказать, поэтому держи свои выводы при себе. Кстати познакомьтесь – Сайман, Арантес.

Представила парней друг другу. Темный эльф внял моему предупреждению и промолчал.

– Думаю, дальше вы и без меня справитесь. Всего доброго, – кивнула я им обоим, подхватила Росса под руку, и мы пошли на выход из здания.

Глава 15

– Марта, кто это был? – не удержался от вопроса Росс, когда мы вышли из здания общежития.

– Арантес темный эльф.

– Я не об этом, откуда ты его знаешь?

– Именно его я спасла от смерти на корабле. И, предвидя твой следующий вопрос, отвечаю, он был под мороком, – улыбнулась я. Росс на несколько минут задумался.

– Получается тот тип, с которым ты встречаешься, тоже не человек?

– Да, он тоже темный эльф, – интересно, новая волна нотаций последует или нет?

Росс вздохнул, нахмурился:

– Ты же все равно меня не послушаешь, просто будь осторожнее и не доверяй сильно ему.

Тут мы завернули за угол центрального здания, увидели тот самый сквер перед главным входом и Орвида, который мерил шагами дорожки. Вот он поднял взгляд, радостно улыбнулся и быстрым шагом направился к нам. Я же, наоборот, немного замедлила шаг, чтобы привести разбушевавшиеся чувства в порядок и согнать с лица счастливую улыбку.

– Марта, ты потрясающе выглядишь, – подошел Орвид и взял меня за руку, на его лице блуждала такая же глуповатая улыбка, как у меня.

– Да, ей уже это говорили недавно, – влез с замечаниями Росс. В его взгляде, направленном на Орвида, было море подозрительности и неприятия, по-моему, он так даже на Лероя не смотрел.

– Спасибо, Орвид, это мой брат Росс, – темный эльф протянул Россу ладонь для рукопожатия, тот демонстративно её не увидел. Орвид только усмехнулся.

– Ну что, пойдем? Кэб нас уже ждет, парнишку берем с собой? – положил он мою руку себе на сгиб локтя.

– Нет, у меня свои дела, – заявил Росс. – Вот если бы сестра с Сайманом пошла на свидание, было бы интересно. С ним весело.

Я почувствовала, как под моей ладонью напряглась рука Орвида.

– Росс, прекрати, а то я обижусь, – серьезно посмотрела на него, он опустил плечи, в глазах появилась грусть. – Давай мы тебя подвезем до дома.

– Не надо, сам дойду, – он дернулся уйти, но я подошла к нему, развернула лицом к себе и чмокнула в нос.

– Росс, будь осторожен, особенно с местными мальчишками, и допоздна не гуляй, – взъерошила его немного отросшие волосы.

– Да, мамочка, – буркнул он, но я видела, что взгляд его потеплел, и уже нет той грусти.

А потом он развернулся и убежал. Надеюсь, он не очень расстроился.

– Хороший парень, только ревнивый очень, – улыбнулся мужчина. Он опять подхватил мою руку. – Пойдем?

– Пойдем. Но мне кажется – это не ревность, просто он беспокоится обо мне, – мы шли, и я постепенно успокаивалась. Рядом с ним всегда было легко и уютно, если это магия, я не против.

– Это обычная ревность, поверь эмпату. Беспокойство тоже было, но несильное. А ты не хочешь убрать щит? – он улыбался.

– Даже не знаю, ты чувствуешь мои эмоции, слышишь мысли, а я ничего этого не умею, так нечестно, – хотела ли я его немного подразнить, или что-то другое, но, увидев затаенную обиду в глазах, передумала. Убрала щиты, посмотрела в его глаза и подумала о том, что не хочу, чтобы он обижался.

– Спасибо, но в чем-то ты права, – он сжал мою руку. – Эмоции чувствовать у тебя не получится, эмпатом надо родиться. А вот сделать так, чтобы ты слышала мои мысли, направленные на тебя, возможно. Хочешь?

– Ты еще спрашиваешь? Конечно хочу! А как это сделать? – к этому моменту мы дошли до кэба. Орвид помог мне подняться в кэб и сам сел рядом.

– Поговорим об этом позже, а сейчас обещанная экскурсия. Где бы тебе хотелось побывать в первую очередь?

Я задумалась, привлекают ли меня архитектурные ансамбли, или может быть сады? Наверное, больше всего мне бы хотелось посмотреть на море вблизи, а еще лучше поплавать или хотя бы походить в прибое.

– Купаться сегодня мы точно не будем, вода еще недостаточно теплая, но на берегу посидим попозже. А сейчас посмотрим сады и местные достопримечательности, – он держал меня за руку, а так хотелось, чтобы обнял.

– Мне тоже этого хочется, – тихо проговорил он, чтобы не услышал возница. – Но не хочу портить твою репутацию, я поэтому и не снял морок.

Как у него получается читать мои мысли, несвязанные с ним?

– Я тебе потом все объясню.

А дальше он перешел на нейтральные темы, рассказывая о городе, об академии. Попутно привлекал мое внимание к архитектурным изыскам некоторых зданий, особенно меня поразил дом нашего ректора Лирана Лайонела. Его имя и то, что в академии должность директора называется ректор, мне сообщил Орвид. Еще он рассказал, что наш ректор хоть и носит простую фамилию Лайонел, на самом деле, является наследником древнейшего рода империи. Несколько столетий назад, когда в империи начались гонения на темных магов, дед нынешнего ректора с домочадцами покинул родину. За что и был заочно лишен титулов и приставки «тер» перед именем рода. Кстати, женой деда была светлая эльфийка, отсюда у ректора такой цвет глаз и владение любовной магией эльфов. С этими словами Орвид как-то задумчиво глянул на меня. А что мне ректор, послушать про него, конечно, интересно, но сам он меня пугал, да и не видела я в нем ничего для себя привлекательного.

– Но он же красивый, – с интонацией заправского сводника произнес Орвид.

– Я и не спорю, но красота в человеке не самое главное, и в не человеке тоже, – улыбнулась я.

– Я рад, что ты так думаешь, – сжал он мою руку и чуть тише добавил. – И никакой я не сводник, просто все студентки академии поголовно в него влюблены.

Возможно, встреть я его раньше, то тоже бы не избежала этой участи, но фиолетовые глаза мне нравились намного больше зеленых. Лицо Орвида озарилось радостной улыбкой, опять мысли читает. Я постаралась отвлечься, было неловко оттого, что Орвид знает о моей симпатии к нему. Поэтому я с преувеличенным вниманием рассматривала дом ректора. А посмотреть там было на что: резные башенки, колонны, балконы и эркеры, все гармонично переплетено цветущими лианами, особенно красочно они смотрелись на фоне белоснежных стен. Даже не представляю, кто и как мог создать такую красоту, но если у меня когда-нибудь будет собственный дом, я хочу, чтобы он хотя бы немного был похож на этот.

* * *

Спустя два часа прогулок по паркам и садам, мы с Орвидом сидели за столом в небольшой ресторации, главным достоинством которой был потрясающий вид на море с террасы, где и находился наш столик.

– Что ты будешь? – спросил меня Орвид, я же не отрывала взгляда от открывающегося вида.

– На твое усмотрение, я все равно не пробовала местных блюд, – обед и завтрак в трактире Лаоры не в счет, там мы заказывали ту еду, к которой привыкли, простую и вкусную.

– Так, что тут есть… Ты голодная? Конечно голодная, значит, закажем побольше, – он улыбнулся мне через столик. – Все забываю спросить, кто такой Сайман?

– Я, конечно, голодная, но вряд ли много съем, – посмотрела на него, улыбаясь, даже не умея читать мысли, было видно, что он ждет ответа на свой вопрос. – Сайман мой одногруппник, мы вчера познакомились, очень общительный молодой человек. Можешь спросить о нем Арантеса, он сегодня тоже познакомился с Сайманом.

– Не верь, если тебе скажут, что эльфы неревнивые, – с притворным вздохом сказал Орвид, глаза его лукаво блестели. – Мы просто это тщательно скрываем.

Я рассмеялась, как-то не укладывалось в голове, что меня можно ревновать.

– Я хочу, чтобы ты чаще радовалась и смеялась, у тебя загораются глаза, и хочется улыбнуться в ответ, – он наклонился ко мне через стол, накрыл мою руку своей. – Мне кажется, я могу всю жизнь любоваться твоей улыбкой, слушать твой смех.

У меня бешено забилось сердце, нахлынул вихрь чувств и эмоций, на краткий миг захотелось все бросить, обо всем забыть, чтобы с чистого листа начать жизнь с ним. Только мы вдвоем, далеко-далеко. Где не будет моего отца со своими эгоистичными планами, осуждающих взглядов людей или нелюдей, Повелительницы, которая, скорее всего, никогда не даст разрешение на наш брак с Орвидом. Но от проблем убежать можно, хотя они имеют свойство догонять, а от себя не убежишь. Я не хочу в будущем винить Орвида в несбывшихся мечтах и желаниях, не хочу быть причиной его ухода из семьи.

– Марта, все у нас будет хорошо, ты мне веришь? – наверное, это глупо, но я ему верила. Хоть и не знала о нем ничего кроме имени, да и он обо мне не все знал.

– Так, я чего-то о тебе не знаю? У тебя еще один «муж» есть? – попытался поднять мне настроение он. Я грустно улыбнулась. Только бы не заплакать, я давно не позволяю себе плакать, ведь жалеть меня некому. Рука Орвида сжалась, в глазах метались всполохи чувств. – Марта, прости, это была глупая шутка. Хочешь, я все расскажу о себе? Просто ты никогда не спрашивала, я думал тебе неинтересно. Я до последнего думал, что и сам неинтересен тебе.

– Я сама не люблю рассказывать о себе. Думала тебе тоже неприятно вспоминать о детстве или родителях. Поэтому и не спрашивала.

Мне так не хватало его уютных объятий, чтобы восстановить душевное равновесие. Никогда не думала, что такая простая фраза, о моей улыбке, может всколыхнуть столько чувств во мне. Орвид стремительно поднялся, сделал шаг ко мне, обходя столик, опустился рядом со мной на одно колено и обнял. Я прижалась к его груди, услышала стук его сердца, оно тоже билось в каком-то сумасшедшем ритме. Шляпка слетела, ну и пусть, мне не хотелось шевелиться. Мне нравилось ощущать легкие поцелуи моих волос, его надежные объятия.

– Давно надо было это сделать, – пробормотал Орвид в мою макушку.

– А как же моя репутация? – немного отстранилась, ровно настолько, чтобы заглянуть в его глаза. Мне было уютно, вернулось хорошее настроение, а выражение нежности в его глазах, заставило расплыться в лукавой улыбке.

– Все, она окончательно загублена. Был бы я честным человеком, то положение можно было бы поправить, а так даже не знаю, – дурачился он. – Хотя за один поцелуй, я, возможно, соглашусь восстановить твое доброе имя.

– Это шантаж! – со смехом возмутилась я. – Но чего не сделаешь ради доброго имени.

Я чмокнула его в нос и отстранилась, он сморщился, хмыкнул и улыбнулся.

– Ладно, зачту это в качестве аванса. Я накинул на нас отвод глаз, так что можешь не переживать о репутации, – он поднялся, сел на свое место и подмигнул. – А теперь быстренько ужинаем, не хотелось бы добираться пешком до академии.

«Быстренько ужинаем» было преувеличением. Мы спокойно поели, Орвид развлекал меня рассказами из своего детства. Вряд ли оно было таким безоблачным, как он старался это преподнести, но я не стала докапываться до истины. Возможно, он просто не хочет расстраивать меня, или чтобы жалели его.

Назад мы ехали молча, каждый думал о своем. Хотя если учесть наши сцепленные руки, и то, что с приближением академии, они сжимались все сильнее, нам обоим не хотелось расставаться.

– Ты права, не хочу тебя отпускать, – по-моему, я «заразила» Орвида грустью.

– Кто-то мне обещал прогулку на берег моря в лучах заката, – мне было приятно смотреть, как вспыхивают от радости его глаза.

* * *

До моря мы добирались пешком. Идти на пристань, где не выветривается запах протухшей рыбы, не хотелось, поэтому Орвид повел меня в соседнюю бухточку. Повел – это громко сказано, он практически нес меня, то песок в туфли может попасть, то камни большие, то вода холодная, а этот камень никак ни обойти, не замочив ноги. Было смешно и приятно, а если учесть, что практически сразу он накинул на нас невидимость, у меня закономерно возник вопрос: «А не столкнемся ли мы с такой же невидимой парочкой, и сколько их здесь бродит в округе, если кругом одни маги?»

– Не столкнемся, – рассмеялся Орвид. – Если кто появится, я почувствую.

Он уселся прямо на песок, посадив меня к себе на колени, прижал к себе.

– Весь вечер мечтал об этом, – сказал он, снимая с меня шляпку, и намереваясь поцеловать.

– Сними морок, – попросила я, дотрагиваясь пальцами до его губ.

– Неужели в таком виде я тебе нравлюсь больше? – спросил он, поочередно целуя мои пальчики. Морок пропал, и я, наконец-то, могла полюбоваться мужчиной.

– Намного, – произнесла я, руки подрагивали от волнения, лицо залило краской смущения. Дожила, признаюсь мужчине, что он мне нравится.

– Не надо стесняться, – улыбнулся мне Орвид, целуя мои щеки, уголки рта. – Жаль, ты не можешь прочесть в моих мыслях, насколько мне нравишься. Как сильно я хочу быть с тобой, забрать, спрятать ото всех. Чтобы только мне ты улыбалась, чтобы только мои губы касались тебя…

Я не выдержала, нашла его губы, прильнула к ним, неловко, неумело. Орвид перехватил мою инициативу и ответил пылко, уверенно. Сердце грозило выпрыгнуть из груди, волна жара растеклась по телу. Все мысли вылетели из головы, я полностью доверилась его губам, рукам. Даже осознание того, чем все эти поцелуи могут закончиться, меня не пугало.

– Марта, надо остановиться, – я с трудом смогла понять, о чем он говорит. – Если сомневаешься, то надо остановиться сейчас.

Но я не хочу останавливаться и ни в чем не сомневаюсь. Я попыталась выразить это поцелуями. Интересно, если я поцелую его шею, ему будет так же приятно, как и мне?

– Марта, прекрати, – меня оторвали от заманчиво расстегнутого ворота рубахи. – Посмотри на меня, если мы продолжим, то в академию ты не вернешься!

Кодовое слово «академия» привело меня в чувство, я осознала себя, лежащую на груди Орвида. Когда он успел лечь на песок? Мысли никак не хотели обретать ясность, непреодолимое желание чего-то не давало сосредоточиться. Почему-то тянуло припасть к бешено бьющейся жилке на шее Орвида, провести языком или даже укусить. Его стон отвлек от соблазнительных мыслей о том, что еще мне бы хотелось с ним сделать. Нет, так дело не пойдет, надо прийти в себя, а то у меня уже вампирские наклонности проявляются. Я села, стало значительно легче, во всяком случае, мне. Орвиду, видимо, было тяжело, я сидела на его животе, он хрипловато дышал, а его руки судорожно сжимались на моих ягодицах. Я хотела встать, чтобы ему было легче, но мне не дали такой возможности.

– Нет, посиди так немного.

Это «немного» затягивалось, а руки, пробирающиеся под платье, грозили начать все сначала. Орвид вздохнул, предельно нежно снял меня со своего живота, встал, повернулся ко мне спиной и стал раздеваться. Сапоги, рубашка, брюки, кажется, у меня сейчас слюна закапает, глядя на постепенно открывающееся великолепие. Он оглянулся через плечо, еще раз обвел меня потемневшим взглядом, сглотнул, и с разбегу нырнул в море.

Плавал он довольно долго, я успела привести платье в порядок, умыться, вода действительно была прохладная, переплести косу. Солнце почти село за горизонт, когда он подплыл к берегу.

– Марта, отвернись, – сказал он, так и не дождавшись, пока я догадаюсь сделать это сама.

– Что я там не видела, – пробормотала я, краснея. Что-то я совсем стыд потеряла из-за этого путешествия. Орвид оделся в рекордные сроки и сел рядом.

– Где это ты успела все увидеть, – он развернул меня к себе лицом, его глаза нехорошо посверкивали. Вспомнились слова темного эльфа о ревности.

– Вообще-то мне пришлось Арантеса раздевать, – буркнула я, мне стало обидно.

По какому праву он устроил мне допрос? Я попыталась отсесть от него подальше, непроизвольно поставила ментальный щит. Надоело, что он копается у меня в голове, как у себя дома. Почему я должна ему верить и действительно верю, а он мне нет.

– Марта, прости, – прижался он холодными губами к моему виску. – Я постараюсь больше не задавать таких вопросов, если тебе удобнее со щитом, пусть так и будет, сам виноват.

– Просто не понимаю, что такого страшного в том, что я видела голое мужское тело? Ведь ты видел женское и я думаю не одно, и не только видел, наверное, – на этих словах я смутилась, вспомнив, что чуть не стала еще одним «обнаженным женским телом» для него.

– Как бы тебе объяснить, я забыл, что ты целитель. Я подумал, что ты уже была с кем-то близка, мне стало горько и обидно.

– Подожди, а какая тут логика? То есть если бы у меня был бы мужчина, ты бы относился ко мне по-другому? Интересно как? – я даже подскочила от возмущения. Орвид смутившись, опустил взгляд.

– Ты все не так поняла, я не стал бы относиться к тебе хуже, – промямлил он, упорно не смотря мне в глаза. – Просто мы бы приятно провели время вместе.

– Понятно, попользовался бы и уехал со спокойной душой, – было до слез обидно, ведь я ему верила.

Развернулась и пошла туда, откуда мы пришли. По щекам текли слезы, но я их не замечала, все мысли кружились вокруг слов Орвида. Возможно, будь я точно уверена в своей невинности, меня бы не так сильно задели его слова. Но этого-то я как раз и не знала, до недавнего времени меня это никак не волновало, а теперь, как оказалось, волнует.

– Марта, не уходи, – догнал меня Орвид, увидел мои слезы, переменился в лице, прижал к своей груди. – Я люблю тебя, и мне неважно, был у тебя кто-то до меня или нет. Не плачь, пожалуйста, я не жду ответа от тебя сейчас. Но, может, чуть попозже я могу надеяться, что ты меня простишь? Можно, я буду тебе писать?

Сквозь то и дело наворачивающиеся слезы, я глядела ему в глаза. Я так хотела знать, что он чувствует на самом деле ко мне. Возможно, я вложила в свое желание силу, или это желание было обоюдным, потому что на краткий миг меня затопили чужие эмоции и чувства. И он мне говорил, что у женщин вулкан страстей в душе? У Орвида «страстей» было не меньше, просто мужчины стараются прятать чувства даже от себя. Я обняла его за талию, прижалась покрепче, сердце согревало знание, что я ему действительно небезразлична, что он беспокоится обо мне и не хочет расставаться. Первый порыв, тоже признаться ему в любви, я сдержала, потому что у меня все еще оставались сомнения в своих чувствах. Да, мне он очень нравился, как никто другой до этого. Если бы он вдруг сделал мне предложение руки и сердца, я, не задумываясь, согласилась бы. Но в то же время, я была не готова ради него расстаться со своей мечтой. Так может быть, я его недостаточно люблю? Или это просто влюбленность, которая имеет свойство проходить? Время, мне нужно время, чтобы разобраться в своих чувствах и желаниях. И ему тоже, это даже хорошо, что он завтра уезжает. Но почему же тогда сердце замирает от тоски?

– Пиши мне, я буду ждать твоих писем, – я почувствовала, как напряжение ушло из мышц Орвида. Он подхватил меня на руки, закружил, шляпка улетела куда-то в сторону, но нам было не до неё.

Страстное примирение предотвратила резкая боль под левым глазом, я ахнула и не сразу поняла, что это боль не моя, а Росса.

– Что случилось? Тебе больно? – обеспокоенно смотрел на меня Орвид.

– Что-то с Россом, – а еще надо что-то делать с заклинанием, которое я наложила на братика.

Слишком сильно я чувствую его боль. А вдруг с ним случится что-то серьезное, я же тогда не смогу прийти к нему на помощь из-за болевого шока. Все это я рассказала Орвиду по дороге к городку. Я так переживала за Росса, что чуть не забыла шляпку на берегу моря. Сначала я даже хотела уйти через тень, и если бы боль повторилась или стала сильнее, я так бы и сделала. Но всегда был шанс, что брат просто упал или подрался с другими мальчишками.

– Марта, не беспокойся, с ним все хорошо, скорее всего, подрался, – успокаивал меня Орвид, помогая перебраться через камни. – Мальчишки всегда дерутся, тем более он новенький.

– Ты тоже в детстве дрался? – спросила я, чтобы как-то отвлечься.

– О, у нас дети с пятнадцати лет обучаются владению оружием и боевым искусствам, и для девочек послабления не делается.

– Я помню про поединки, – улыбнулась я. – Но разве пятнадцать – это дети?

– В пятнадцать эльф выглядит лет на семь по человеческим меркам, – пояснил Орвид, подхватывая меня опять на руки. – Прилив начался, сама ты не пройдешь.

– А сколько тебе тогда лет? – спросила я у него, с интересом рассматривая. Он выглядел молодо, будь он человеком, ему могло быть и двадцать, и двадцать пять.

– Ну я уже совершеннолетний, достаточно давно, – замялся темный эльф. Совершеннолетний эльф, это не меньше пятидесяти лет, ничего себе.

– Интересно «достаточно давно» – это сколько? – заинтересовалась я.

– А сколько лет тебе? – попытался не ответить Орвид. Чего он боится? Того, что я посчитаю его старым?

– Старым? Нет, мне всего шестьдесят семь, – видимо опять вслух подумала. – Я думал, если ты узнаешь, что мне мало лет, то подумаешь, я несерьезно к тебе отношусь.

– Я понимаю, что вы взрослеете дольше. Мне всего семнадцать, – рассмеялась, глядя на его ошарашенную физиономию. – А ты думал мне сколько?

– Я об этом вообще не думал, – признался он.

Смущенный темный эльф – это так мило, провела кончиками пальцев по его щеке, коснулась губ. Сумрак уже опустился на остров, и глаза Орвида немного светились. Тут я заметила, что мы уже идем посуху, и линия прилива осталась далеко позади.

– Ты собрался нести меня до самой академии?

– Хотелось бы отнести тебя на край света, но придется довольствоваться академией. Как ты туда попасть хочешь? После заката ворота закрывают, а на ограде охранные заклинания. Может, переночуешь у брата или со мной в таверне? – к Орвиду опять вернулась ирония и самообладание. Я не обиделась на его предложение о совместной ночевке, мне уже доводилось оставаться с ним наедине ночью.

– Заманчиво, конечно, но мне сегодня надо ночевать в общежитии, не знаю почему, – вздохнула, обняла его покрепче за шею, чтобы ему было легче меня нести. – Ты еще не устал? Это я выгляжу мелкой, а так тяжелая.

– Тяжелая? Да мой боевой комплект оружия весит больше, а с ним я могу пробежать верст двадцать без отдыха, – он хотел меня подкинуть, чтобы показать, что ни капли не устал, но я вцепилась в его шею мертвой хваткой. – Марта, ты не веришь, что я тебя поймаю?

Мне показалось, что Орвид расстроился от моего недоверия. Что-то я себя нелогично веду: доверила разум, душу, а боюсь каких-то синяков, если вдруг не поймает.

– Я тебе доверяю, подбрасывай, – вздохнула и отпустила его шею. Он радостно заулыбался и подкинул меня вверх, я все-таки не удержалась и взвизгнула.

– Хватит одного раза. Стой, дай я сама пойду, а то у меня все мышцы затекли.

В этот раз молодой эльф не стал спорить, даже с хитрыми глазами предложил сделать мне массаж. Я вспомнила, чем заканчивались у нас с Рамиэлем массажи, и покраснела, еще раз порадовавшись, что ментальный щит так и не сняла. Быстро перевела разговор на брата, меня с ним связывала невидимая нить заклинания и, если я не ошибаюсь, нам надо было в сторону дома вдовы Итен, где мы только сегодня сняли для Росса комнату.

Подходя к дому, Орвид восстановил свой морок и убрал заклинание невидимости, чтобы не напугать Росса. С замиранием сердца постучала в дверь, я уже приготовилась проходить сквозь неё, как она открылась, и на пороге появился сонный Росс. Когда только успел уснуть, мы же не больше получаса шли?

– Марта? Что ты тут делаешь? И этот с тобой?! – нахмурился парнишка.

– Может, ты нас пустишь? Поговорить надо, – он отступил в комнату, пропуская нас. – Орвид, зажги свет, пожалуйста.

– Ты мне ничего не хочешь рассказать, Росс? – спросила я, рассматривая его синяк под левым глазом. Но парнишка молчал, опустив голову.

– Марта, отстань от парня, ты же видишь, что с ним все в порядке. Ну, подрался, с кем не бывает, – влез с мужской солидарностью Орвид.

– Но я же предупреждала, а вдруг было бы что-то серьезное? Я сразу пришла, как почувствовала, что ему больно, а он не хочет разговаривать, – пробурчала я непонятно кому. – И дверь нам открыл, даже не спросив, кто там, а вдруг это были бы бандиты?

– Марта, я уже не маленький и не надо меня все время опекать! – взвился Росс, гневно сверкая глазами.

– Росс, я просто о тебе беспокоюсь, – подошла я к нему с целью обнять, но он вырвался из моих рук.

– Вон о нем беспокойся, – мотнул он головой в сторону Орвида.

– О нем я тоже беспокоюсь, потому что это нормально – переживать за своих близких, – Орвид посмотрел на меня с такой нежностью, что у меня перехватило дыхание. – Ты ведь тоже беспокоился обо мне сегодня.

– Я и сейчас беспокоюсь, – буркнул он, потом вскинул голову. – Ты пришла сказать, что уезжаешь с ним?

– Глупенький, я никуда не еду, с чего ты взял? – все-таки обняла его, хоть Росс в тот момент и напоминал колючего ежика, но это был мой «ежик».

– Зак сказал, что у него старшая сестра тоже сначала на свидания ходила, потом вышла замуж и уехала. Я не хочу, чтобы ты уезжала, – он уже сам обнимал меня.

– Росс, если я вдруг решу куда-нибудь уехать, то тебя возьму с собой. Но ближайшие пять лет, я думаю, нам придется прожить здесь. Надеюсь, тебе в Сайларене понравится.

– Ну да, здесь неплохо, и пацаны тоже ничего себе так, – с независимым видом заявил Росс, вспомнив, что помимо меня тут еще и Орвид.

– Это те самые, которые поставили тебе синяк, – рассмеялся мой эльф. Может, не совсем мой, но самую малость точно.

– Это Заку должно было попасть. Пока я его защищал, он сбежал, – надулся братик. – Потом мы поговорили, все выяснили. Парни ловят рыбу, а Зак их сеть с еще одним мальчишкой обобрал, вот они ему морду набить и хотели, чтобы неповадно было.

– Все ясно, давай я тебе синяк уберу, а то завтра глаз совсем заплывет.

– Не надо, как я парням без синяка покажусь, у них будет, а у меня нет? – что я люблю в своем брате, так это его тягу к справедливости.

– Сколько их было? – взыграл профессиональный интерес у Орвида.

– Трое, двоим успел засветить, – с гордостью сообщил Росс. – Я бы и третьему дал, но он первым увидел, как сбежал Зак, и предложил поговорить.

– Жаль, я завтра уплываю, а так бы показал пару приемов, – с сожалением сказал Орвид.

– А покажи сейчас, – глаза Росса зажглись любопытством, пропало все неприятие, которое он демонстрировал до этого.

– Надо Марту проводить в академию, – объяснил ему Орвид.

– Марта, ложись спать на мою кровать, у тебя же еще занятия не начались, – я видела, что Россу очень хочется узнать эти приемчики.

– Нет, Росс, мне надо обязательно попасть в академию, завтра с утра что-то должно случиться. Если только Орвид согласится прийти сюда после того, как проводит меня. Орвид, ты не устал?

– Мне-то что, на корабле высплюсь. А ты, парень, не уснешь, пока я буду провожать твою сестру? – усмехнулся темный эльф.

– Нет, я сейчас чай поставлю и вторую постель постелю. Можешь переночевать у меня, раз мы почти родственники, – вид у Росса был очень деловой, я постаралась проглотить улыбку, чтобы не обидеть его. Орвид тоже не смеялся, наоборот, почти торжественно пожал брату руку, сказав: «Договорились».

Я попрощалась с Россом, сказав, что зайду ближе к полудню, чтобы он в это время был дома. И мы пошли с Орвидом к академии, почему-то с каждым шагом мы шли все медленнее и медленнее.

– Марта, ты говорила, что-то должно завтра случиться, с чего ты взяла? Это уже не первый раз, когда ты настаиваешь на каких-то малопонятных действиях.

– У меня бывают предчувствия, иногда даже видения, что-то вроде предупреждения. Все забываю сказать, не поворачивайся спиной к вашему третьему спутнику, – сказала я, вспомнив, промелькнувшее видение, когда этот тип меня толкнул.

– Почему? Я знаю, что он меня недолюбливает, но что ты видела точно? – нахмурился Орвид.

– Только то, что он метает кинжал тебе в спину. Возможно, я видела ваш поединок, но все-таки, даже тогда не поворачивайся к нему спиной. Знаешь, мне недавно пришла одна мысль, как получилось так, что Арантеса ранили?

– В Серлаке Арантес с Мераятом решили наведаться в одно заведение, – замялся мужчина. – Там какой-то человек его и ранил, Арантес в последний момент успел уклониться, и кинжал прошел вскользь.

– А где все это время был Мераят? – я уже догадалась, что речь, скорее всего, идет о борделе.

– Ну, он прибежал на крики, крики людей, – с каждым ответом ему становилось все более неловко.

– Орвид, если ты сейчас говоришь о борделе, так и говори прямо, не бойся, я не буду спрашивать, был ты с ними или нет.

Мне было неприятно от самой мысли, что он мог пользоваться услугами этих девок. Но такова жизнь, если ему неважно, был ли у меня кто-нибудь до него, то и меня не интересует эта часть его жизни до меня. Червячок сомнений подсказывал, что он вряд ли будет хранить мне верность, ведь нас не так уж много связывает. Я откинула эту мысль, нельзя требовать верности от человека или не человека, если сама не уверена в чувствах к нему.

– Давай, я все-таки буду называть его заведением, мне неприятно говорить своей любимой девушке такие слова, да и тебе неприятно их слышать, – он не спрашивал, он утверждал. – Но к чему твои вопросы?

– Понимаешь, я все думала, зачем кому-то пытаться убить Арантеса, ведь он был под мороком, да еще кинжалом, смазанным «серой гнилью». Первый вариант – это тот, кто знал про вашу поездку, подкараулил и напал, то есть заговор где-то в ваших кругах. Второй вариант – обычный вор, убийца или еще какой преступный элемент, но тогда он не стал бы пользоваться ядом. Хотя бы потому, что он редкий и дорого стоит, еще и убивает не мгновенно. Вывод: убить не хотели. Тогда что? Напугать? Задержать? Или, может, чтобы вы повернули назад? Кстати, Арантеса спокойно отпустили сюда учиться? Я же правильно понимаю, темный дар у вас довольно редкое явление, поэтому ему пришлось ехать сюда?

– Да, темные маги у нас редко рождаются. Собственно, кроме Арантеса есть еще один, его прадед. Вот он был крайне против учебы внука здесь. Он хотел учить его сам, но они не сошлись характерами. Мать Арантеса встала на его сторону и разрешила учиться здесь.

– Значит, Арантес несовершеннолетний?

– Ему сорок девять, он должен был поступать в следующем году. Но одна дама начала оказывать ему явные знаки внимания, вот с разрешения матери он и сбежал в академию.

– Ты имеешь в виду, что одна из ваших женщин хотела вызвать его на поединок, чтобы потом выйти за него замуж? – все никак не привыкну к их диким порядкам.

– Да, но жениться можно только после наступления совершеннолетия. То есть она тоже была заинтересована в возращении Арантеса, – задумчиво, произнес Орвид. – Но при чем здесь Мераят?

– При том, что ему было проще простого ранить Арантеса. Он же тоже ментальный маг?

– Да, но довольно слабый, но ему-то какая выгода?

– Деньги, связи, шантаж, или все вместе, да мало ли. Это только версия. Но мне непонятно одно, зачем он от меня хотел избавиться? Чтобы не платить деньги за лечение? Но я и так ничего не просила. Избавиться от свидетеля, который видел, что под мороком путешествуют темные эльфы? Ну ладно, если бы у вас была секретная правительственная миссия, но вы просто сопровождали Арантеса.

– Мне тоже это не дает покоя, – ненадолго задумался Орвид. – Я постараюсь выяснить, что к чему.

– Только будь осторожен, наверняка за этим покушение стоит кто-то влиятельный, – беспокойство за Орвида заставляло нервничать. Может, зря я ему рассказала о своих подозрениях?

– Ты правильно сделала, что рассказала, значит не я один такой подозрительный, – мягко улыбнулся он. – Вот мы и пришли.

Я огляделась, точно мы рядом с воротами, за разговором и не заметили, как дошли. Он держал меня за руки, вздохнула, вот и пришло время прощаться. Он еще рядом, а мне уже тоскливо без него.

– Не хочу никуда ехать, – порывисто обнял меня Орвид.

– Я буду скучать, – закинула ему руки на шею и поцеловала, нежно, ласково, стремясь выразить все чувства, о которых боялась сказать вслух.

– Я тоже буду скучать, постараюсь вернуться скорее, – сказал мой любимый мужчина, покрывая мое лицо поцелуями.

– Скоро это сколько? Месяц? Три?

– Мне потребуется около полугода, чтобы уладить все дела. Я подумал, раз ты хочешь учиться, то я могу переехать сюда на время твоей учебы. Мы бы могли видеться на выходных днях и каникулах, ты не против? – он затаил дыхание, ожидая моего ответа.

Не против ли я? Да меня от его слов просто затопило счастье. Конечно, я согласна подождать полгода или чуть побольше, главное, потом он будет рядом. Не придумав ничего лучше, я повисла на его шее, целуя, выражая, таким образом, согласие.

– Я заметил, что ты носишь эльфийский гребень, носи его всегда, это довольно мощный защитный артефакт. Я даже не могу с уверенностью сказать, от чего конкретно он защищает. Но одно свойство я разобрал: он защищает от эльфийской любовной магии, теперь тебя ни один эльф не приворожит, – он улыбнулся, достал что-то из кармана. – Я хочу подарить тебе одну вещь, она защитит тебя от ментального воздействия, я сам зачаровал этот камень. Так я буду спокоен, что никакой «Мераят» не внушит тебе ничего.

– Можно? – я взяла из его рук вещицу, в темноте было плохо видно, что это. А на ощупь было похоже на цепочку с камнем в форме капельки.

– Давай я надену? – я повернулась к нему спиной, приподняла волосы, чтобы удобно было застегивать. – И еще, если камень почернеет, не жди меня.

Он защелкнул застежку, на секунду прижался губами к сгибу моей шеи. Я развернулась и обняла его, слов не было, на глаза навернулись слезы. Хочу, чтобы он жил долго-долго, пусть даже без меня.

– Кстати, вам будут преподавать основные навыки владения оружием, не отлынивай, – серьезным голосом сказал любимый, отвлекая от грустных мыслей, хоть глаза и светились нежностью. – Должен же у тебя быть шанс стать главой нашей семьи.

До меня не сразу дошло, что это было завуалированное предложение руки и сердца, а когда дошло, я немного растерялась. Орвид это заметил, нежно обнял, ласково прикоснулся губами к моим губам.

– Я подожду год, если твои и мои чувства не изменятся, вызову по всем правилам тебя на поединок, – тут он отстранился, улыбнулся своей непревзойденной улыбкой, подмигнул. – Но ты можешь вызвать меня и раньше.

– Ишь ты, какой хитрый, – рассмеялась, поглаживая пальцами его лицо, так бы и стояла рядом с ним всю жизнь. Может, это и есть любовь?

– Да я такой, а теперь иди, – он чмокнул меня на прощание в нос и подтолкнул к воротам академии. – А то я закину тебя на плечо и унесу в какую-нибудь пещеру, как свою добычу. Ты уверена, что пройдешь?

– Да, только отвернись, это моя маленькая тайна, – он немного нахмурился. – Должен же у меня быть припрятанный козырь на случай нашего поединка.

Он усмехнулся, пробормотав, что, наверное, у меня были темные эльфы в роду, только они такие скрытные, и отвернулся. Я быстро сквозь тень преодолела ворота, не потревожив ни одного заклинания.

– Все, можешь поворачиваться, – сказала я с той стороны. Он плавно развернулся, профессиональным взглядом осмотрел заклинания, удивился.

– Не знаю, как ты это сделала, но не говори никому. Желающих воспользоваться твоими возможностями будет много, – серьезно произнес он. – Будь осторожна, особенно в выборе друзей.

– Хорошо, ты тоже береги себя. Пришлешь мне завтра вестник с корабля?

– Пришлю, – он не уходил, я поняла, что мне придется уйти первой, а то мы так и простоим по разные стороны ограды до рассвета.

– До встречи, – послала я ему воздушный поцелуй, повернулась и пошла к корпусу общежития.

В спину мне донеслось тихое: «До встречи, любимая». Сердце наполнилось нежностью и теплотой, я почти парила. Наверное, еще немного бы и взлетела над землей, как в нашем общем сне с Орвидом. Как бы я хотела, чтобы он мне сегодня приснился.

В здание общежития я попала беспрепятственно и, никого не встретив по пути, зашла в свою комнату.

Отступление

Бастиан Аднет возвращался в академию в скверном настроении. И было от чего, он расстался со своей очередной любовницей, которая надоела ему намеками о детях и семье. Бастиан считал себя заядлым холостяком, сама мысль о женитьбе на человеческой женщине вызывала у него внутренний протест. Бастиан был полукровкой, и все вокруг считали, что именно по отцу, но это было не так. Темной эльфийкой была его мать, которая и спустя почти сто пятьдесят лет после его рождения жива и здорова. Наверное, взросление в традициях темных эльфов повлияло на его отношение к женщинам. Поэтому он и не мог серьезно воспринимать этих слабых, капризных созданий, будь то люди или светлые эльфийки. Другое дело его мать, вот где сильная женщина. Но по какой-то причине темные эльфийки не возбуждали в нем желания. Может оттого, что внешне ему нравились невысокие стройные женщины, а эльфийки все как на подбор были рослые и мускулистые?

Вот такие размышления посещали его довольно часто в последнее время.

Он завернул за угол здания, чтобы в последний момент спрятаться в тени дерева. Хотя он мог бы вообще не прятаться, потому что девица, танцующей походкой подходящая к зданию общежития, не замечала ничего вокруг. На её лице блуждала счастливая улыбка, а мысли витали где-то далеко. С удивлением Бастиан узнал в девице Мориту нер Аркон.

«Так, и откуда же пришла эта красавица? Неужели с кем-то уже познакомилась и бегала на свидание? Что ж, ей есть в кого быть легкомысленной. Папаша её не отличался разборчивостью», – с раздражением подумал Бастиан, вспомнив, сколько ему доставлял проблем Моррис нер Аркон в бытность свою студентом. Нет, второго такого счастья ему не надо: «Ты у меня, девочка, вылетишь из академии еще до конца декады». Воспоминания испортили ему настроение окончательно, и он поплелся в свою комнату без особого энтузиазма.

Глава 16

Утро встретило меня радостным щебетом птичек под моим окном. Солнце уже вовсю светило, а я чувствовала себя как никогда отдохнувшей и полной сил. Мне не испортила настроение даже предстоящая неприятная встреча. У меня было только два варианта, с кем мне судьба её готовит. И ни один из вариантов меня не устраивал, но раз изменить ничего нельзя, встретим неприятеля во всеоружии.

Но прежде чем приводить себя в порядок, я рассмотрела подарок Орвида – голубой прозрачный камень в форме капельки на золотой цепочке. Он уютно лежал у меня в ложбинке на груди. Пришлось взять его в руки, потому что подходить к зеркалу было лень. Что это за камень, я не знаю, но он мне очень понравился. Вспомнилось вчерашнее свидание, тело охватила сладкая истома и грусть оттого, что полгода – это очень долго. Но ничего, зато будет время все обдумать и взвесить, а еще порыться в библиотеке в поисках заклинания контрацепции. Что-то мне подсказывает, что в следующий раз сдержаться у нас с ним не получится.

Так, хватит о глупостях, на ближайшие полгода у меня должны быть мысли только об учебе. Новые знания всегда помогали мне отвлечься от проблем и печалей. Мне нравилось проводить все свободное время в библиотеке пансиона, и это там, где новых книг лет двадцать не было. Представила, какие книги могут быть в библиотеке академии, и у меня даже дыхание перехватило, а по телу пробежала волна нетерпения. Теперь я знаю, где проведу следующие полгода.

Мечты, мечты, но надо вставать и встречать новый день. После водных процедур, я надолго зависла возле шкафа. Что же надеть? Платье или брюки? Подумав, что встреча ожидается неприятная, остановила свой выбор на брюках, которые купила на днях. Они на мне ладно сидели, подчеркивали фигуру и, в сочетании с шелковой рубашкой и так полюбившейся жилеткой, смотрелись неплохо. И опять же в брюках убегать удобнее. Все-таки сегодня надо наведаться в прачечную на первом этаже, наверняка там есть утюг, да и кое-какие вещи не мешало бы простирнуть.

Я села и задумалась, что мне надо успеть сделать сегодня. Помимо встречи, которую я постараюсь завершить в короткий срок, мне надо заплатить за проживание в общежитии. Завтра у нас вводная лекция и экскурсия по Академии, а еще стояло в расписании, в которое я вчера мельком глянула, знакомство с группой. Что бы это значило? Разве на вводной лекции мы не познакомимся? Но это завтра, а сегодня надо еще зайти к Россу и разузнать о Гвардейской школе.

Размышления не мешали расчесывать волосы, доплетая косу, я почувствовала изменения в окружающем пространстве, что ж, не буду заставлять папочку ждать. Тем более его осторожный поиск меня, без такого любимого им давления и принуждения, можно было воспринимать, как предложение поговорить. В принципе, разговор с отцом давно назрел, и я даже рада, что это он, а не Рыжий. С того вместо разговора станется закинуть меня на плечо и попытаться уволочь в свои леса. Надеяться на то, что Дирк перестанет меня преследовать, глупо. Такие, как он, не отказываются от своей цели. Хотя всегда можно попробовать сменить ему цель. Улыбка у меня вышла предвкушающая. Что ж, буду надеяться, что в моей группе есть симпатичные девушки.

* * *

Отец прогуливался в так полюбившемся мне сквере. Уверенные движения, задумчивый взгляд, белоснежные одежды, удивительно цветущий здоровьем и красотой вид. Я даже залюбовалась им, на краткий миг меня охватила легкая гордость, какой у меня все-таки красивый отец. Но потом пришла мысль, что он не слишком-то обо мне переживал, раз так выглядит, права была бабуля – сволочь он и есть. Легкая обида и раздражение вытеснили желание поговорить мирно.

– Здравствуй, отец, не меня ждешь?

Он обернулся, оглядел с головы до ног, в глазах промелькнуло тщательно подавляемое раздражение. Это же надо, как мы с ним похожи, даже чувства друг у друга одинаковые вызываем.

– Здравствуй, Морита. Что на тебе надето? – как всегда в своем репертуаре. Нет бы, спросить: «Как здоровье, дела, никто ли тебя не обидел в дороге?»

– Ты только за этим приехал, чтобы обсудить мой внешний вид? – деланно изумилась я.

– Свобода плохо на тебя повлияла, – скривился он. – Мало того, что ты выглядишь неподобающее, так еще и грубишь. Надеюсь, ты еще не успела разобрать свои вещи? Телепорт я заказал на вечер, побегала и хватит.

– Отец, ты опять забыл спросить моё мнение, – злость волной распространялась по мне. – Я никуда не поеду. Я совершеннолетняя и сама решаю, как мне жить дальше. И я поступила в Академию. Я достаточно ясно выразилась?

– Предельно, – в голосе отца прорезались стальные нотки. – Но я всегда получаю то, что хочу. И ты исключением не станешь. В качестве доброй воли я предлагаю устроить тебя в Академию Реганура. Более того, пока ты учишься, речи о свадьбе не будет.

– Надо было предлагать это раньше, сейчас сие предложение неактуально. Я поступила куда хотела, а замуж в ближайшие лет десять не собираюсь, – я, конечно, лукавила, но говорить отцу об Орвиде не собиралась. Он вполне мог нанять убийц или как-то по-другому помешать нам быть вместе.

– Я не желаю, чтобы ты меня позорила. Эту Академию я закончил с отличием. Как мои друзья и сокурсники будут смотреть на меня, если моя дочь будет здесь учиться на какого-то целителя? Это же попрание всех традиций нашего рода, – пафос из него так и сыпал.

Я даже оглянулась, может где-то попрятались его друзья, не для меня же он так старается. Но никого в округе не было. Странно. Может, дома речь репетировал, да забыл, что говорить будет мне, а не собранию Владетелей?

– Отец, успокойся, я буду учиться на том же факультете, что и ты. Надеюсь, ты не сомневаешься в том, что моего дара для этого хватит? – я все-таки смогла его удивить. Он по какой-то причине думал, что я не хочу пользоваться темной стороной дара. – Так что никто в тебя пальцем тыкать за попрание мной традиций не будет. Кстати, если хочешь, я даже поддержу твою репутацию, мне за два дня столько рассказали.

Ничего мне не рассказывали, но я не могла отказать себе в удовольствии позлить отца.

– Только ты не обессудь, но мужчины мне больше нравятся, чем женщины, хотя…

– Убью! – прохрипел папаня, лицо его стремительно наливалось кровью.

Кажется, я перестаралась. Я потихоньку отступала назад, раздумывая, стоит ли бежать прямо сейчас или подождать, пока он не приступит к активным действиям.

Отступление прекратилось как-то резко и сразу, я даже не успела пискнуть, как оказалась в крепких, надежных объятиях.

– Попалась, – такой знакомый голос над головой вывел меня из ступора и, по-моему, вогнал туда отца. Потому как он не отрывал взгляда от человека за моей спиной. Да и человека ли?

Попыталась вывернуться, чтобы своими глазами убедиться в подлянке, подложенной мне судьбой на сегодня. Но меня опередили, без всякого напряжения подхватили на руки и вот перед моими глазами такая знакомая наглая ухмылка крайне рыжего субъекта.

– Скучала по мне, малышка?

– НЕТ! Поставь, где взял! – почти прорычала я.

– Значит, скучала, – довольно улыбнулся этот самоуверенный тип. – А кто этот «посланник небес»? Твой новый поклонник? Он тебя сильно достает, скажи и его даже некромант не поднимет.

– Морита, кто этот тип? С кем ты связалась, я спрашиваю? – в голосе отца стали проскальзывать визгливые нотки.

– Дирк, познакомься, это мой отец Моррис нер Аркон. Кстати, он темный маг, – ошеломленный Рыжик не заметил, как я слезла с его рук.

– Отец, это Дирк ван Ансельм – оборотень, и по какой-то неведомой мне причине он считает себя моим женихом. А теперь можете поговорить. Думаю, у вас есть, что обсудить.

Теперь ошеломленным выглядел не только Дирк. Рыжий думал, что ему придется иметь дело с маленькой мной, но никак не с моим отцом. А о чем думал отец, даже не догадываюсь. Я довольно улыбнулась, надеюсь, они поубивают друг друга. Упс, кажется, я это вслух сказала. Ишь ты, как единодушно у них вспыхнули глаза. Так, пора бежать!

– Марта! Морита! – практически в унисон проорали они, но я уже летела в направлении общежития.

– Леди Морита, куда вы так спешите? Неужели кого-то опять спасать? – спросил мэтр Логран, перехватывая меня.

Положительно сегодня не мой день, для полного «счастья» не хватает только встретить куратора Аднета.

– Здравствуйте, мэтр Логран. Нет, что вы, никого спасать не надо. Я наоборот надеюсь, что они поубивают друг друга, – судя по округленным глазам мэтра, я зря ему это сказала.

– И кому это вы желаете мучительной смерти? – он слегка улыбнулся, видимо решив расценить мои слова, как шутку.

– Смерти, вряд ли. Мой отец в принципе не убиваем, а Дирк просто живуч, – улыбнулась я. – Так что я надеюсь, они выпустят пар друг на друге и оставят меня в покое.

– Моррис здесь? – что-то эта новость не сильно порадовала моего декана.

– Да, приехал настаивать, чтобы я вернулась. Говорит, что меня здесь плохому научат, – зачем я это сказала? Мелкая месть отцу или очередная провокация непонятного дара предвидения? – Вы не подумайте, это он не о качестве образования говорил.

– И где же ваш отец, леди? Мне бы хотелось поздороваться со своим сокурсником. Мы ведь учились в одной группе, у нас столько общих воспоминаний, – все это он выдавливал сквозь зубы, держа на лице каменную маску. Думаю, общие воспоминания у них вряд ли приятные.

– Он был в сквере, – я оглянулась и увидела слаженную команду из отца и Дирка, слаженную тем, что они оба шли в мою сторону, и выражение их лиц грозило мне неминуемой гибелью. – Э, мэтр Логран, я, наверное, пойду. У меня так много дел на сегодня.

Я наметила стратегическое отступление, но мэтр как будто меня не слышал, он с напряженным вниманием следил за приближением моего отца. И пусть бы следил, только бы выпустил мою руку. Вырываться из захвата декана, у которого мне предстоит учиться пять лет, по меньшей мере, глупо. Поэтому я решила успокоиться и понаблюдать за развитием событий. Сбежать я всегда успею, тень от меня никто закрыть не сможет.

– Вэйлар, ты ли это? Тебя не узнать, на человека стал похож. Помнишь, каким ты был заморышем? Тебя на первых двух курсах даже не допускали до занятий по физической подготовке, – судя по тому, как чуть не покрылось инеем лицо декана, приятелем отца он никогда не был.

Более того, если бы он мог, наверное, убил бы моего папаню на месте. А теперь вопрос, как мне учиться у него? У человека, который до глубины души ненавидит моего отца. Ответ один – учиться мне будет тяжело.

– Моррис, не ожидал тебя здесь увидеть. Кажется, мы виделись последний раз лет двадцать пять назад, на выпускном вечере? Ты еще на нем сделал предложение Матильде Нармэн, а на утро, сбежав из её постели, отправил ей вестника со словами, что передумал. Кстати, думаю, она будет очень рада тебя видеть, – с каждым словом мэтра Лограна красивое лицо моего отца все больше кривилось.

А я же в уме поставила еще одну галочку, выяснить, что ведет метресса Нармэн, и сделать так, чтобы она не могла придраться ко мне. Интересно, есть хоть один преподаватель в академии, который относится неплохо к моему отцу?

– Да, да, были времена, мы были молоды, полны надежд. Веришь, я даже не заметил, как у меня выросла дочь, – лучезарно улыбался отец.

– Еще бы ему заметить, когда я до четырнадцати лет у бабушки жила, а потом в пансионе, – пробурчала я себе под нос.

Отец то ли не услышал, то ли не захотел услышать, скорее второе. Но зато я удостоилась двух удивленных взглядов – Дирка и мэтра Лограна.

– А как у тебя дела? Женился? Тебя уже повысили до старшего преподавателя или все так же прозябаешь в помощниках? – декан на эти слова с силой сжал свои пальцы на моей руке, которую забыл выпустить.

От неожиданности и боли я ойкнула, мэтр вздрогнул, перевел взгляд на свою руку на моем предплечье и быстро её отпустил.

– Приношу свои извинения, леди Морита. Вы, кажется, куда-то торопились?

– Да, мэтр Логран, я хотела зайти, оплатить за проживание в общежитии, – ответила я, неосознанно потирая предплечье.

– Что ж, идите, а мы с вашим отцом поговорим у меня в кабинете. Вы еще помните, где он находится? Хорошо, подходите к нему через полчаса. Думаю, этого времени нам хватит, чтобы вспомнить молодость. Да, Моррис? – декан вежливо улыбнулся отцу, если бы эта улыбка предназначалась мне, я бы с ним никуда не пошла. Уж очень она у него вышла кровожадно-предвкушающая.

– Уверен, что хватит, – спокойно отреагировал папаня. – Морита, мы еще не договорили, поэтому через полчаса чтобы была у кабинета.

Вот послать бы его подальше. За время путешествия у меня существенно обогатился запас ругательных слов. Я их вслух не произношу, девушке ругаться неприлично, но иногда так хочется сказать что-нибудь такое емкое.

Вздохнула и промолчала, надо быть выше мелочности и примитивных оскорблений, это только у кого слабая фантазия поливают людей грязью. У меня с фантазией все было в порядке, да и со словарным запасом тоже, так что будем брать пример с мэтра Лограна. Вон как он легко поставил на место моего отца.

Развернулась и побрела в общежитие, торопиться было некуда. Придется с отцом все-таки разговаривать, а я-то надеялась поставить его в известность и все. И пусть бы возвращался домой к своим Владетельным делам.

– Красавица, ты никого не забыла? – нагнал меня Рыжий, разворачивая к себе. Глаза его выражали весь спектр недовольства. Как же про него, такого замечательного, не вспомнили.

– Дирк, что тебе от меня надо? Или до тебя не дошло, что свои планы на меня тебе придется забыть? Тогда повторяю еще раз, по-хорошему, найди себе другую, и живите долго и счастливо. И пусть даст вам Пресветлая с десяток детишек.

Начав говорить, я видела, как меняется его лицо, поэтому и закончила совсем не так. Пусть он действительно будет счастлив. Вспомнила его укоризненный взгляд во второй ипостаси, ведь он может быть милым, когда захочет.

– Мне не нужна другая, я хочу тебя!

– Да не хочешь ты меня, это просто азарт погони, – отмахнулась от него я. – Вообще, говори тише, мне здесь еще учиться.

– Марта, я не шучу, или лучше называть тебя Морита? – он схватил меня за то же предплечье, на котором оставил синяки декан, я дернулась. – Извини, сильно больно?

Я все никак не привыкну к тому, как резко может меняться его настроение, от ярости до нежности. Вот и сейчас, казалось, был раздражен моими словами, а сделав ненароком мне больно, искренне раскаивается и проявляет заботу.

– Зови Марта, Морита родовое имя и мне оно не очень нравится, – забрала у него свою руку, которую он начал поглаживать.

Я так тоже делала, чтобы уменьшить боль, пока не научилась лечить магией. Закатала рукав рубашки, на моей светлой коже уже начали синеть отпечатки пальцев мэтра Лограна.

– Ты здесь не останешься, – взвился Дирк, увидев синяки. – Что это за заведение, где преподаватель ставит синяки студенткам? А дальше что будет? Принудит тебя к…э… неважно к чему.

– Дирк, это вышло случайно, и помолчи, пожалуйста, – он, как ни странно, замолчал сразу. Я прикрыла глаза, сконцентрировала силу на больном месте, сначала пришло тепло, а потом легкое покалывание.

– Да-а-а, впечатляет, – он улыбнулся своей нагловатой улыбкой. – Но я тоже знаю хороший способ исцелить почти любую хворь.

– И какой же, – не смогла я удержать профессионального любопытства.

– Тот самый, который ты отложила на десять дней. Кстати, они почти истекли, – понизил он голос до шепота, целуя мне руку в том месте, где еще недавно были синяки.

Краска бросилась мне в лицо, по руке пробежали мурашки. Я слишком поспешно выдернула её из его руки. Оборотень расплылся в довольной улыбке. Попробуй теперь докажи ему, что не скучала, не вспоминала и век бы еще не видела.

– Дирк, еще раз спрашиваю, что тебе надо? Или твои предложения изменились, и ты поспешил донести их до меня? – спросила я, подарив ему неприязненный взгляд.

Со стороны смотрелось смешно, на лице смущенный румянец и гневные взгляды из-под ресниц. Во всяком случае, Рыжий улыбался.

– А какие предложения я тебе делал? Вроде только одно было, – удивленно приподнял он брови.

– Ну если опустить твои угрозы отдать меня во временное пользование всей стае и конкретно Зуру, то да, одно – родить тебе ребенка и выметаться на все четыре стороны. Вот я и спрашиваю, не изменились ли твои планы и желания? А то может, ты еще как-то хочешь меня «облагодетельствовать»? – с каждым моим словом на щеках Дирка проступал румянец, губы сжимались, а непередаваемая гамма чувств застыла в его взгляде. Неужели ему стыдно, да быть такого не может.

– Марта, я хотел извиниться за те слова, я бы никогда так не сделал.

– А я в этом не уверена, мало ли что придет тебе в голову в припадке ярости, – я вообще не понимала, как можно доверять человеку, подверженному таким резким перепадам настроения.

– Ты не понимаешь, если мы будем вместе, эти «припадки», как ты их назвала, пройдут, – немного замялся Дирк.

– С чего бы вдруг? Я немного целитель, но нервные заболевания лечить не умею, – да и не горю желанием. Нет, я бы с удовольствием помогла Дирку, если бы умела. Хм, а производит впечатление здорового оборотня.

– Это не совсем нервное, просто у нас, оборотней, такая физиология. В определенном возрасте нам надо создать семью, родить потомство, заботиться о нем. В нас это заложено на подсознательном уровне, а когда сопротивляешься этому, происходят вот такие сбои в нервной системе, – было видно, что ему не очень нравится мне это рассказывать. Как же, это подрывает его имидж «самоуверенного хозяина жизни».

– Подожди, но еще недавно у тебя была жена, я даже не буду спрашивать, куда она делась. Я и так подозреваю тебя, не пойми в чем. Просто я хочу узнать, почему у тебя не сработала эта самая физиология?

– Да ничего я ей не сделал, почти. Развелись мы, детей у нас не было, поэтому развод стал возможен. А вот её любовника я убил на дуэли, скрывать не буду, – раздраженно бросил Дирк. – Она обычная женщина, без каких-то магических способностей. Думаю, поэтому я не воспринимал её, как семью, как часть себя.

– Значит надо искать необычную, – улыбнулась я, похлопывая его по плечу.

– Так я уже нашел, – он нахально приобнял меня за талию.

– Руку убери, люди кругом, – выскользнула я из его объятий.

Ругаться не было смысла, я уже успела понять, что Рыжик очень упертый. Значит, будем переключать его на другую цель. Мы как раз подошли к зданию общежития, отослать его прочь не выйдет, а вот попросить подождать у входа, возможно. Я глянула на туда-сюда шныряющих студентов и студенток. Жаль, занятия уже завтра начинаются, если бы Дирк поторчал здесь пару дней, «невеста» сама бы его нашла.

– Дирк, я сейчас за деньгами поднимусь. Я быстро, а ты тут подожди.

– Зачем? Ты сюда ради денег шла? Сказала бы мне, я бы заплатил. Сколько тебе надо? – он действительно был удивлен, как будто в порядке вещей платить за постороннюю девушку.

– Не надо, у меня есть свои, не люблю быть должна, – отмахнулась я, не подумав смягчить отказ.

– Ты думаешь, я с тебя что-то потребую? – по-моему, у него даже губы побелели от сдерживаемой ярости. – Значит, вот как ты обо мне думаешь…

– Ты сам виноват, ты столько раз на меня срывался, что в голову в первую очередь приходит плохое. Извини, если обидела.

Я говорила спокойно, не боясь, что он вдруг сорвется или бросится на меня. Наверное, мое спокойствие помогло ему справиться с собой.

– В чем-то ты права, – успокоился он. – Если я сделаю тебе подарок, ты его примешь?

– В пределах разумного и никаких драгоценностей, – а что я могла еще сказать, категорически отказать и обрести еще одного врага?

Как показала практика, в Академии доброжелателей у меня мало, спасибо папочке. Так что плодить врагов, которые жаждут отомстить лично мне, не хотелось. Не обращая внимания на сопровождающие меня взгляды, практически взлетела на свой этаж. Сначала я хотела ходить подольше, в надежде, что Дирку надоест ждать и он уйдет. С любым другим этот номер прошел бы, но не с Рыжим, он просто пойдет искать меня по этажам, и я уверена – найдет. По запаху или другим способом, неважно. Просто я представила, что он при всех называет меня своей невестой и содрогнулась. Не дай Пресветлая эта информация дойдет до Орвида.

Так что стремительный забег по коридору, хватание кошелька с деньгами в комнате, столь же быстрое возвращение к оборотню. Уже внизу я притормозила, перевела дыхание, а то этот наглый Рыжий решит, что я без него и минуты не могу прожить, и спокойно вышла на улицу. Дирк стоял вполоборота к входу и не сводил глаз с приятной блондинки весьма крупных размеров в некоторых особо нужных местах. «Да мне до таких объемов никогда не дорасти», – эта мысль подтвердила мое желание отдать Рыжика в хорошие руки. Что бы он там ни говорил о своей симпатии ко мне, а смотреть он всегда будет на таких девушек.

– А она ничего, – на ухо прошептала я Дирку.

– Да-а-а, я бы ей занялся и не один раз, – мечтательно произнес он, потом резко обернулся. Взгляд Рыжего заметался, как будто его застали за чем-то непотребным. – Марта, я…

– Дирк, прекрати, если тебе понравилась девушка, так беги, знакомься, а то уйдет, – я пошла в обратный путь.

Время к обеду, а я еще не завтракала, и не знаю, когда получится это сделать. Потому что сначала надо отделаться от отца с Дирком. Жаль, что они даже не подрались. Вот еще одно доказательство, что они меня не любят, а тот, кто любит сегодня уплыл на полгода. Глаза защипало, только не плакать, кругом люди, смахнула набежавшую слезу.

– Марта, ты не так все поняла, – догнал меня Дирк, загораживая дорогу. – Ты что? Плачешь?

Вот демон, как он мне надоел, постоянно не вовремя. Ну почему он не остался с той девицей?

– Дирк, отстань, у меня все хорошо, – попыталась оттолкнуть его с дороги. Куда там, он даже не заметил моей попытки.

– Малышка, так ты меня, что… ревнуешь? – он радостно рассмеялся, подхватил на руки и закружил. Да что за день-то сегодня такой, если так и дальше пойдет, я кого-нибудь убью.

– Поставь меня на землю, – ага, он так и послушался. Наоборот, стал лезть с поцелуями, довольно посмеиваясь, над моими попытками уклониться. – Дирк, фу, перестань…

– Что здесь происходит? – еще один кошмар, а я-то надеялась его сегодня не встретить. Но, как говорится, не с моим счастьем.

Дирк поставил меня на землю, но руку с талии так и не убрал. Я развернулась к своему персональному мучителю, который от недостатка студентов все свое внимание сосредоточил на мне в эти два дня.

– Здравствуйте, куратор Аднет, – я слегка склонила голову. Может, небольшая вежливость немного задобрит его?

– Студентка Аркон, почему за эти два дня только вы мне попадаетесь за нарушением правил Академии? – я уже поняла его стиль обращения, если говорит «вы», значит, раздражен или пьян.

– Может, потому, что остальные члены группы еще не заселились в общежитие? А еще мне никто не дал прочитать правила Академии, я даже не знала, что их нарушаю, – закончила я значительно тише.

– За правилами зайдете вечером ко мне. А это что за молодой человек, еще один брат? – ехидная ухмылка и оценивающий взгляд на Дирка.

Рыжий тоже не остался в долгу. Они с куратором были похожи размахом плеч, ростом, и хоть ничего общего в их внешности больше не было, выражение глаз было одинаково оценивающее. Я тоже заинтересованно переводила взгляд с одного на другого, интересно, кто из них победит, если дело дойдет до поединка или дуэли? Я так задумалась, представляя эту эпическую схватку, что не сразу обратила внимание, что они от меня чего-то ждут.

– Это Дирк ван Ансельм, а это мой куратор, Бастиан Аднет, – представила я их друг другу, специально опуская подробности, кем мне приходится Дирк.

– Я её жених, – влез со своими замечаниями Рыжий. Вот кто его просил?

– Понятно, значит, вы от него вчера так поздно вернулись? – я чуть не застонала. Только не сегодня, еще одного выяснения отношений я не выдержу.

– Марта, милая, откуда ты вчера поздно вернулась? – вкрадчиво поинтересовался Дирк.

– С братом гуляла, а по поводу «жениха» со всеми вопросами и предложениями к моему отцу. Как любящая дочь и ответственная наследница рода, я не могу выйти замуж без его одобрения, – издевательски произнесла я, кротко прикрыв ресницами смех в глазах.

– Всего доброго, куратор Аднет, мне надо оплатить проживание. Извините, что не могу уделить вам больше времени, – куратора перекосило.

Ну да, кому понравится намек, что тебе уделили время. Наверное, зря я так сказала, но к тому времени меня уже основательно разозлили. Еще раз склонив голову, как бы прощаясь, улыбнулась своей самой ласковой улыбкой и пошла к главному корпусу, не заботясь, идет Дирк следом или нет.

– Ты мне ничего не хочешь рассказать? – опять догнал Рыжий.

Когда ему уже надоест, или ему наоборот это нравится? Он чувствует себя охотником, а я для него добыча?

– Дирк, сколько еще раз мне надо повторить, чтобы ты понял? Я не буду твоей невестой, скажи спасибо, что отец не знает о твоей дикой идее – сделать мне ребенка без бракосочетания.

– Так все дело в свадьбе? Мог бы и догадаться, вы, женщины, вообще на ней зациклены. Хорошо, будет тебе свадьба, и освящение богини тоже.

Он улыбался нагловато и ласково, вот получается же у него сочетать несочетаемое. Я не знала, как еще сказать Дирку «НЕТ». Он все мои слова и поступки переиначивает. Мне кажется, начни я кричать, что лучше смерть, чем свадьба с ним, он и тогда бы переиначил эту фразу в свою пользу.

– Дирк…

– А раньше ты называла меня Рыжик, – в его устах слово «Рыжик» получилось с раскатистым «Р-р-р», и почему-то заставило меня покраснеть.

– Рыжик, солнышко, все вопросы по поводу нашей свадьбы к отцу, – от моего обращения он расплылся в улыбке еще больше. – Если тебе каким-то чудом удастся уговорить отца на этот брак, так и быть, я подумаю над твоим предложением. Но не раньше, чем закончу академию.

Я ничем не рисковала, обещания выходить за него замуж я не давала, да и отец никогда не согласится на этот брак, с его нетерпимостью к другим расам.

– Считай, мы уже женаты, красавица, – подмигнул мне этот невозможный тип и чуть тише добавил. – Так, может, не будем ждать до конца декады и проведем эту ночь вместе? Я буду очень нежен…

А дальше последовало перечисление всей программы. Нет, никаких пошлостей он не говорил, но и его фраз вроде: «поцелую каждый пальчик на твоих прекрасных ножках», или «прочерчу влажную дорожку до твоего пупочка и ниже», хватило мне, чтобы иметь пунцовый цвет лица. И вздрагивать от каждого, якобы случайного его прикосновения.

Правда, несмотря на смущение меня так и подмывало спросить, чем именно он будет «чертить влажную дорожку». Но, глянув в его расширенные зрачки, передумала, с него станется еще и продемонстрировать. Надеюсь, он имел в виду поцелуи, а не что-то другое.

Пока мы дошли до главного здания, я уже не знала, куда мне от него деться.

– Дирк, перестань, это даже неприлично, – отбивалась я от его откровений.

– Марта, я оборотень и нюх у меня развит намного лучше человеческого. Я чувствую, что ты меня хочешь не меньше, чем я тебя, – в его улыбке не было превосходства, только желание.

Я даже не могла на него разозлиться, ведь сейчас он был прав. И как бы я ни обижалась на его слова, которые он говорил Зуру, меня все равно к нему немного тянуло.

– Дирк, этот разговор ни о чем. Да, ты мне немного нравишься, но я не собираюсь падать в твои объятия. И никаких интимных отношений у нас с тобой не будет, – излишне резко закончила я.

Дирк хитро улыбнулся и открыл передо мной дверь. Я думала, он и дальше продолжит свой натиск, но нет, всю дорогу до финансового отдела академии он молчал, предупредительно открывая двери. Там нас отправили к кассиру, вот тут влез Дирк, не слушая моего шипения, спросил можно ли оплатить проживание за год. И получил ответ, что только за полгода, до первой сессии. Дирк кивнул и выложил требуемую сумму. На мои тычки в бок он не реагировал, не ругаться же при посторонних.

– Дирк, я же говорила, что у меня есть деньги, – сказала я, как только мы вышли из финансового отдела.

– Марта, на свои деньги купишь себе новую шляпку или, что там вам, женщинам, нужно, – раздраженно отмахнулся Дирк.

– Я не понимаю, зачем тебе тратить деньги на постороннего человека, – буркнула я в ответ.

Мне претило брать деньги, и не потому, что он может потребовать что-то взамен. Он ясно сказал, что этого не будет, просто это было как напоминание, сама о себе я позаботиться пока не могу.

– Ты не посторонняя, запомни это, – сверкнул он глазами в мою сторону. – После обеда пойдем и купим тебе платья, а потом поужинаем.

– Какой ужин, я еще не завтракала, – меня раздражало, что он уже все распланировал, не спросив меня. – И платья у меня есть, просто вчера не было времени их погладить.

– Значит, сначала зайдем позавтракать, – невозмутимо продолжил он. – И это возвращает нас к вопросу о вчера, с кем ты была?

– Тебя это не касается, – произнесла я, отходя от него, заметив опасные всполохи в его глазах.

Дирк нехорошо улыбнулся, огляделся по сторонам, подхватил меня на руки и затащил в какую-то нишу. Поставил на лавочку и уткнулся носом мне в живот, от неожиданности я застыла, разом растеряв все слова, что хотела ему сказать.

– Никого, – с какой-то блаженной улыбкой проговорил Рыжий. – У тебя никого не было, ни вчера, ни раньше.

– Ты это по запаху узнал? – прорезался у меня голос, а с ним и понимание, что руки Дирка уже под моей рубашкой. Я категорично пресекла их поползновения, ну и пусть они вызывали у меня мурашки, это ничего не значит.

– Да, малышка, и от меня тебе никуда не деться, – поправляя на мне рубашку сказа он.

– Поживем увидим, – буркнула, спрыгивая с лавочки. Я тоже настырная и привыкла добиваться желаемого, а если учесть, что у отца тоже есть планы, от которых он отказывать не намерен, жизнь у меня будет веселая.

У кабинета декана мы простояли недолго, я периодически ловила заинтересованные взгляды, бросаемые на Дирка. Вот спрашивается, девушки недвусмысленно дают ему понять, что он им нравится, а ему подавай меня. Пару раз я обращала его внимание на особенно привлекательных девушек, но каждый раз он только злился.

– А этот что тут делает? – были первые слова отца, когда он покинул кабинет декана. Выражение лица при этом у него было очень недовольное, видимо разговор не доставил ему удовольствия.

– Мы собираемся сходить позавтракать, можешь присоединиться к нам, папаша, – ухмыльнулся Дирк. – Моя малышка совсем не следит за своим питанием, кожа да кости остались.

Я очень старалась не рассмеяться, с моим отцом так никто еще не разговаривал. Надо было видеть, как у него белеет лицо и сужаются глаза от ярости. На всякий случай, я приготовилась отражать его атаку. Как бы Рыжий меня не раздражал, но наши с ним дела отца не касаются, я вправе сама собой распоряжаться.

– Отец, я действительно еще не завтракала, и было бы неплохо продолжить наш разговор за едой. Вообще-то, я тебе уже все сказала, но если у тебя есть, что добавить, то с удовольствием выслушаю, – постаралась направить разговор в более мирное русло.

– Я хотел поговорить с тобой наедине, – поджал губы отец. – Но раз твой оборотень настаивает на своем присутствии…

Вот так втроем мы обосновались в лучшей ресторации Мажеского городка, в отдельном кабинете, мне это напомнило наши с Рыжиком и Россом посиделки в трактире Каракса.

Мужчины соревновались в том, кто кого проигнорирует, соответственно все их внимание было направлено на меня. Я же была занята завтраком, плавно перешедшим в обед.

– Морита, когда ты уже наешься? Девушке неприлично столько есть, – первым не выдержал отец.

– Пусть ест, как можно было довести девочку до такого состояния, – с умилением смотрел Дирк на мой аппетит, подкладывая мне все новые и новые кусочки. Я на мгновение засомневалась, кто из них мой отец.

– Ладно, я сыта, так что смело можешь мне говорить, что хотел, – вытерла я губы салфеткой. Сейчас, чувствуя сытость и легкую сонливость, я не могла понять, почему так разозлилась на куратора, да и присутствующих мужчин стала воспринимать спокойнее.

– Я поговорил с Вейларом, он отказался тебя исключать, – я вздохнула с облегчением. – Но мое предложение поступить в нашу столичную академию в силе. Более того, я согласен, чтобы ты проучилась здесь несколько месяцев. Думаю, до осеннего набора ты поймешь, что мой вариант лучше.

Первым порывом было наотрез отказаться, но потом я вспомнила, как все преподаватели относятся к моему отцу, и решила оставить этот вариант на случай моего исключения из академии.

– Теперь о твоей самостоятельности, запретить тебе встречаться с ним, – кивок на Дирка, – или с кем-то другим я не могу. Не следить же за тобой постоянно.

Он сделал паузу, ожидая, что я или Дирк что-то скажем. В этот момент в дверь кабинета постучали, и к нам заглянула девушка, которая нас обслуживала.

– Господин, прибыла госпожа, за которой вы посылали.

– Пусть зайдет через пять минут, – улыбнулся ей отец, девушка залилась смущенным румянцем и удалилась. Мы же с Рыжим внимательно следили за моим отцом, что же он задумал?

– Следующую информацию я хотел сказать только тебе, поэтому, – он сделал неуловимое движение и Дирк обмяк в кресле, потеряв сознание. Я подскочила проверить все ли с ним в порядке. – Сядь, ничего с твоим оборотнем не будет, через четверть часа очнется.

Я села на место, проверила свои щиты, приготовила одно заклинание, чем демоны не шутят, вдруг он решился меня все-таки выкрасть.

– Так вот, спи, с кем хочешь, но если о твоей неразборчивости пойдут слухи, я приму меры. Не надо скептически улыбаться, ты сможешь противостоять мне лет через двадцать, ну, может, десять, если займешься наукой, а не мужиками.

Мне было неприятно и обидно, что он обо мне так думает. Я хотела сказать, что со своей личной жизнью разберусь сама, но тут в дверь вновь постучали. Вошла немолодая женщина, волосы с сединой, пронзительные черные глаза, нос с горбинкой, просто вылитая ведьма.

– Здравствуй, Моррис. Давно не виделись, как ты уехал, у меня в разы меньше клиенток стало, – хихикнула женщина. Все-таки ведьма, причем старая и опытная, и неважно, что она не выглядит старше пятидесяти. – Зачем позвал?

– Да вот, хочу обезопасить себя от ранних внуков. Познакомься, Майя, моя дочь Морита, твоя сегодняшняя клиентка, – отец улыбался расслабленно и довольно.

Я же никак не могла понять, что они хотят сделать, неужели нанести вред Дирку. Он, конечно, приставучий, наглый, несдержанный, но в то же время заботливый, веселый. Я переводила взгляд с одного на другого, пытаясь угадать, откуда ждать нападения. Но бездарно его проворонила, только в последний момент успела укрепить ментальные щиты.

Как же мало я знаю, чтобы идти против мага с многолетним опытом. Но я научусь, и никто никогда так меня больше не унизит. Я сидела, парализованная, в кресле, и единственное, что мне оставалось делать, – это строить грандиозные планы мести.

– А девочка у тебя сильная, поздравляю. Хорошая тебе смена растет. Что ж ты её не предупредил? Теперь обиды не оберешься, правда, маленькая? – наклонилась надо мной ведьма. – Ты глянь-ка, как глазами сверкает, небось разум подчинить так и не смог?

– Не смог, щит у неё ментальный лучше моего, когда только научилась ставить? – вопрос был риторический, потому что даже если бы я могла говорить, то не ответила бы.

Или все-таки забыла бы про свое благородное происхождение и вывалила на отца все ругательные слова, которым тоже научилась за путешествие. Но я могла только посылать волны гнева и ненависти, да сверкать глазами. Отца с ведьмой это не задевало. Папаня подхватил меня на руки и положил на диван.

– На сколько лет делать? – спросила ведьма, подходя ко мне и снимая сумку с плеча.

– На пять, нет, на шесть, так будет надежнее. И еще проверь, на всякий случай, вдруг она беременна, с её дружком, оборотнем, всего можно ожидать, – отец скривился и отошел в сторону.

Ведьма задрала мне рубашку, приспустила штаны, я не могла видеть, что она там делает.

– Нет, она не беременна. Говоришь, дружок оборотень? Это будет дороже, – она возилась у моего живота, но я ничего не чувствовала, как будто у меня не было тела.

– А неважно, поставь и от эльфов тоже. Лиран, гад, не упустит такой возможности мне отомстить, в общем, ото всех ставь.

– И от драконов? – мне показалось, или в голосе ведьмы была насмешка.

– Нет, платить тебе тройную цену я не буду. У них даже драконицы редко беременеют, так что шанс один из десяти тысяч. Да и в академии учится молодежь, у которых семя еще не созрело.

– Ну смотри, а теперь выйди, нечего дочку видеть в непотребном виде, – я услышала, как хлопнула дверь.

На сердце было пусто, как он мог вот так со мной поступить? Почему-то вспомнился Орвид, его фиолетовые глаза, немного клыкастая улыбка. Представила, каким мог быть наш с ним ребенок, на глаза навернулись слезы.

– Не расстраивайся, дочка, – склонилась над моим лицом ведьма. – Захочешь ребеночка, приходи ко мне, я все сниму. Стоить это, конечно, будет немало, ну так ты бедняка не выбирай.

Она подмигнула, а я задумалась, ведь я сама не хотела в ближайшие годы детей, что же сейчас мне так тяжело с этим смириться.

Отступление

Моррис нер Аркон сидел в своей любимой еще со студенчества ресторации, потягивал эльфийское вино, любовался заливом. Он не гордился своим поступком, понимая, что теперь можно забыть о нормальных отношениях с дочерью. Но поступить по-другому не мог. Он не позволит разбавлять свою кровь и кровь своих предков с всякими нелюдями. А еще был Лиран, его извечный соперник и заклятый «друг», уж он не упустит возможности отомстить Моррису таким образом. Как же плохо иметь дочерей. От мысли, что Лиран затащит Мориту в постель, его затошнило, как если бы у ректора были такие планы в отношении его, Морриса.

Ничего, маги живут долго, у него еще будет шанс отомстить Лирану. Да и Морита со временем поймет, что он хотел как лучше, особенно когда её бросит Лиран. Вот тогда и надо будет оказаться рядом, поддержать, успокоить. Осталось подумать, как нейтрализовать оборотня, чтобы Морита не связала его исчезновение с любящим отцом.

Глава 17

Я шла к Россу. Мне надо было успокоиться. В голове все прокручивала и прокручивала случившееся в ресторации. Если раньше у меня были сомнения в правильности своего побега (я долгое время думала, что сначала надо было поговорить с отцом по душам, глядишь, он бы меня понял), то теперь все сомнения отпали. Если он пошел на применение магии ко мне, только чтобы его внук не был полукровкой, то на что он может пойти, если я выйду за Орвида замуж?

Вспомнился оставленный в ресторации Дирк, после всего этого у меня не было сил и желания с ним объясняться, я просто сбежала, оставив ему записку. Впрочем, сбежала не я одна, так же поступил и отец. Оплатил наш завтрак или, скорее, обед, снял с меня обездвиживающее заклинание, и пока я восстанавливала подвижность, подхватил под руку ведьму и был таков. Ни извинений, ни прощаний. Опять защипало глаза. Все, хватит плакать из-за него, не было у меня отца четырнадцать лет, и сейчас нет. Зато у меня есть Росс и Орвид, которые меня любят и не предадут. Как в доказательство моих мыслей в руки упал вестник.

С добрым утром, любимая, надеюсь, ты выспалась и утро у тебя действительно доброе.

Братишка у тебя очень перспективный, совсем меня замучил.

Мы только вышли в море, а я по тебе уже скучаю. Скучаю по твоей улыбке, глазам, которые сверкают от счастья, губам, в которые хочется впиться поцелуем. Скучаю по твоей любознательности и искренности, по полетам во сне, и по поцелуям наяву.

Как же я по тебе скучаю, родная.

Орвид.

Сердце наполнилось теплом, ушло ощущение пустоты и холода, захотелось свернуть горы. Все у нас Орвидом будет хорошо и сегодняшнее происшествие не станет помехой нашему счастью. Я убрала письмецо и уже бодрее зашагала к Россу.

По дороге купила съестного. Наверное, братец еще не проснулся, если Орвид ему всю ночь показывал приемы борьбы. Я улыбнулась, вспоминая, что мой любимый очень ответственно подходит к обучению. Так что даже если Росс проснулся, то встать вряд ли может. Старательно пыталась отвлечься, рассматривала клумбы с разноцветными цветами, заглядывалась на витрины лавок, торгующих готовой одеждой или сладостями.

Кстати, сладости мне не помешают, я их не очень люблю, но Росс их обожает, надо порадовать братишку. Зашла, купила любимые засахаренные фрукты для Росса, а себе пирожное: легкое, воздушное и не сильно сладкое. Будет с чем попить чаю. Надо не забыть зайти на базар, когда пойду обратно в Академию. Завтра начинаются занятия, и до выходных с её территории нельзя будет выйти.

Не дойдя до дома Росса шагов двадцать, меня перехватил очень злой Дирк, могла бы и догадаться, что он так просто от меня не отстанет.

– Марта, как долго мне за тобой бегать, – сквозь сдерживаемую ярость, проскальзывали рычащие нотки. – Почему я прихожу в себя, а рядом ни тебя, ни твоего отца, только записка. Причем такого содержания, что первая мысль была искать тебя в водах залива. Но, забежав в несколько продуктовых лавок по твоему следу, я уверился, что самоубийство ты решила отложить. Может, ты все-таки объяснишь, что произошло?

От его яростной тирады и от того, что он обо мне беспокоился, опять захотелось плакать.

– Он тебя обидел? – сразу же заметил мои мокрые глаза Рыжий. – Не плачь, малышка, я рядом. Ты больше не пиши таких записок, я действительно испугался.

Он обнял меня, неловко погладил по голове, наверное, рухнул барьер, с помощью которого я сдерживалась, рыдания вырвались сами собой. Я прижалась к груди Дирка, заливая его рубашку слезами.

– Не плачь, маленькая, – в голосе Дирка уже не было ярости, скорее, неуверенность и зарождающееся отчаяние. – Хочешь, я его убью, не знаю как, но убью. У меня есть магические способности, но я считал, что мне их развивать не нужно. А тут твой папаша, задохлик, махнул рукой, и я в отрубе. Поступить к вам в Академию, что ли? Как думаешь, малышка, возьмут?

Я хотела ответить, честно хотела, но истерика уже набрала свои обороты, и я только крепче прижалась к нему, чтобы заглушить рыдания.

– Смотри, как плачет, бедняжечка, – долетел до меня женский сочувствующий голос.

– Да бросает он её, что тут непонятного. Все они, кобели, такие, сделают ребеночка и в кусты, – ответил ей слегка дребезжащий второй голос.

Рука Дирка на моих плечах сжалась, откуда-то изнутри донесся рык. У меня же к слезам добавился хохот.

– Как страдает, бедняжечка, как убивается, видать, любит очень. Ну да как в такого не влюбиться? Интересно, он уже бросил её или только собирается? – в первом женском голосе к сочувствующим ноткам, добавились еще и мечтательные.

Похоже, она положила глаз на моего Рыжика. Эта простая мысль меня немного отрезвила, Дирк никак не может быть моим, мне просто сейчас плохо, а он оказался рядом. Я отстранилась, поспешно вытирая слезы и стараясь не смотреть на него, мне было стыдно за истерику и за то, что повадилась рыдать у него на груди.

– Пойдем, – дернула я его за рукав, пресекая все его вопросы. – Здесь недалеко.

И мы пошли. Он поддерживал меня под руку, то ли чтобы не убежала, то ли чтобы не упала от слабости. А еще он нес мою корзинку, которую пришлось купить для продуктов. Когда только успел забрать её у меня?

Я постучала в дверь Росса, он открыл сразу, как будто стоял у двери. Синяк успел посинеть, но хоть припухлость спала. Увидев меня, он обрадовался, потом заметил мой заплаканный вид и перевел полный ненависти взгляд на Дирка за моей спиной.

– Росс, Дирк ни в чем не виноват, – сказала я, проходя в комнату. За мной следом шагнул Рыжий, на секунду опередив Росса, который хотел закрыть дверь перед его носом. – Росс, возьми корзинку у Дирка, сейчас чай будем пить. Ты, наверное, еще не завтракал, я там купила.

– Мариш, что случилось? Почему этот рыжий здесь?

– Марта, ну теперь ты можешь рассказать, почему я вынужден ходить в мокрой рубашке?

Их вопросы практически слились, как же мне хочется побыть одной, в тишине.

– Сели за стол, быстро, – гаркнула я, сама удивившись прорезавшимся командным ноткам. – И чтобы было тихо, иначе я за себя не отвечаю.

Они сидели за столом, такие разный – блондин и рыжий, мальчик и взрослый мужчина. Я налила воду в чайник, поставила его на нагревательный камень, и окунулась в свои нерадостные мысли.

– Что ты с ней сделал? – донесся шепот Росса.

– Ничего, это её отец, он меня чем-то вырубил, а когда я очнулся, их уже не было. Только недалеко отсюда смог догнать, а она в слезы. В общем, я сам ничего не понял, – так же тихо ответил Дирк. – Ты с её отцом знаком? Да ты не тушуйся, я знаю, что вы не родственники, я же оборотень, мы такие вещи чуем.

– Нет, знаю только, что она от него сбежала, а от хороших людей не убегают, – какой у меня все-таки разумный братик. Я вздохнула, надо заканчивать с самоедством и жалостью к себе, тем более чай уже заварился, и Росс еще не кормленный.

– Хватит меня обсуждать, Росс, ты кружки поставил? – мальчик метнулся к полочке и принес три кружки. Интересно, где он еще одну взял, мы же две покупали?

– Это я тебе в подарок вчера купил, – засмущался Росс, заметив, что я смотрю на кружку с яркими цветами. – Тебе же в Академию нужна, ты сама говорила, я самую красивую выбрал.

Я улыбнулась, подошла, обняла брата, чмокнула его в макушку.

– Спасибо, мне очень нравится, – Росс расплылся в довольной улыбке.

– Давайте чай пить, я сладостей накупила.

Совместными усилиями накрыли стол. Я видела нетерпение Дирка, да и Росс кидал в мою сторону любопытствующие взгляды, но оба молчали. Ждали, когда я расскажу все сама. Так интересно было наблюдать это временное перемирие, хотя кроме меня им делить нечего. Решила не затягивать и объясниться, а то напридумывают еще невесть что.

– Со мной все в порядке, просто не ожидала, что отец так поступит.

Я замялась, не зная, как рассказать о произошедшей ситуации в присутствии Росса. Потом подумала, что он за свою недолгую жизнь видел больше меня.

– Он набросил на меня обездвиживающее заклинание, а ведьма по его желанию поставила мне на животе татуировку. Теперь шесть лет у меня не может быть детей.

Собственный всхлип вернул меня в реальность, что-то я совсем расклеилась. Как же не хватает Орвида с его умением успокоить, поднять настроение. Я специально не стала говорить о словах ведьмы. Может сейчас, когда толку от меня для Дирка никакого, он задумается о поиске другой девушки. Вообще-то я ожидала от него чего угодно, ярости, гнева, ведь планы его рухнули, но не того, что он задорно улыбнется и скажет:

– Глупенькая, ты от этого так расстроилась? Отец у тебя гад еще тот, но ты же сама хотела спокойно выучиться.

Он не выглядел сильно расстроенным. Нет, я никогда не пойму мужчин. Росс смотрел на меня сочувствующим взглядом, но в глубине глаз проглядывала тщательно скрываемая радость. Оно и понятно, он же боялся, что с появлением у меня семьи, я про него забуду. Я даже не обижалась на него, потому что была уверена, если со мной что-то случится, он все равно меня поддержит и не бросит.

– Так что бросай хандрить и пойдем погуляем, – все-таки улыбается он очень заразительно.

– Нет, Дирк. Мы с Россом хотели съездить в гвардейскую школу, узнать условия поступления. А потом мне надо на рынок зайти, прикупить кое-что, впереди восемь учебных дней.

– Тогда собирайтесь, я вас на улице подожду, может, удастся поймать кэб у дома, – и не слушая моих возражений, вышел за дверь.

Быстро убрали оставшиеся продукты от чаепития в корзину и накрыли полотенцем. Я вертела в руках свою кружку и не могла решить: брать её с собой или нет, а если брать, то в чем нести.

– Мариш, а как же Орвид? Он хороший, – подошел ко мне Росс, в его глазах застыл укор.

– Росс, мне очень нравится Орвид, а Дирк, он неплохой, просто очень настырный, – я улыбнулась. – Я ему много раз говорила, что мы с ним не пара, но он не слушает. Недаром говорят, что измором берут города. Если бы у меня не было Орвида, со временем я бы сдалась. Когда вырастешь, бери пример с Дирка, но только если по-настоящему влюбишься.

Я могла бы не рассказывать подробности Россу, но мне не хотелось, чтобы он думал обо мне плохо, его мнением я дорожила.

Не знаю, как у Дирка получилось найти кэб практически на окраине городка, но едва мы с Россом вышли на улицу, он подъехал к нам.

– Залезайте быстрее. Что вы так долго? Я уже минут десять жду, – мы сели.

Дирк сказал вознице куда ехать, и лошадка легкой рысцой отправилась в нужную сторону, не дожидаясь понукания хозяина. «Наверное, за столько лет выучила все маршруты», – улыбнулась я про себя.

Поездка в кэбе с Орвидом отличалась от поездки с Дирком. Если первый был сдержан, вежлив, рассказывал историю острова или о его жителях, то второй фонтанировал энергией, сыпал веселыми историями, что даже Росс стал улыбаться. Я поневоле сравнивала темного эльфа и оборотня, какие же они разные, и не только внешне, а еще ловила себя на мысли, что оба мне нравятся.

Орвид, конечно, сильнее, но кто знает, что было бы, проведи я с Дирком столько же времени. Вспомнила наши жаркие поцелуи с Орвидом, представила на его месте Рыжика и поняла, почему люблю своего темненького. Дирк не оставил бы мне выбора и точно не стал бы останавливаться. Именно излишняя самоуверенность так меня раздражала в Рыжем, его нежелание меня слышать очень напоминало отца, но в то же время хотелось бы, чтобы Орвид был более настойчив. Вздохнула, кстати или некстати вспомнилось высказывание Жаннин: «Если не знаешь выбрать первого или второго, ищи третьего». Наверное, что-то в этом есть, но пока я об этом думать не буду.

Гвардейская школа находилась в основном городе, недалеко от порта, площадь она занимала значительно меньше, чем академия. Три длинных двухэтажных здания образовывали подкову, между ними располагался большой плац с разными приспособлениями, похожими на орудия пыток. Увидев этот ужас, я хотела повернуть назад, не хватало, чтобы над Россом здесь издевались. Выслушав мои гневные предположения, для чего эти штуки могут использоваться, и что я не отдам Росса на растерзание, мои мужчины расхохотались дружно и весело. Росс привалился к боку Рыжего, утирая набегающие от смеха слезы, оборотень же похлопывал его по плечу, сквозь смех говоря что-то вроде: «Пытать… ой не могу… ну ты, малышка, как скажешь».

Мне, конечно, приятно, что им весело, но могли бы и мне объяснить, я бы тоже посмеялась. Хорошо, что Дирк отправился с нами, я это поняла, как только увидела директора этой школы, капитана гвардейского полка Рейма Гратина. Габаритами он не уступал Дирку, был абсолютно лыс, не только на голове не было волос, но так же отсутствовали усы и борода, нос с горбинкой, не единожды ломаный, пронзительные карие глаза, небольшой шрам на правой скуле. В общем, личность колоритная. Довершало все это каменное выражение лица и глубокий сильный голос, от которого хотелось съежиться, а лучше спрятаться.

Дирк сразу взял разговор на себя. Думаю, если бы мы пришли с Россом вдвоем, капитан даже не принял бы нас. В принципе, почти ничего нового мы не узнали, только то, что набор будет в конце лета, а занятия начнутся с первого дня осени. И еще, помимо подтверждения о благородном происхождении или документа, удостоверяющей о принятии в род, нужны хотя бы начальные навыки грамотности. Вот с этим и были сложности, пока мы с Россом шли пешком, я успела научить его некоторым основным рунам. Но этого мало для того чтобы полноценно читать, а ведь надо уметь писать и знать счет. Росс неплохо считает, но записывать цифры не умеет. Я практически перестала прислушиваться к разговору капитана с Дирком, они обсуждали набеги пиратов, подготовку кадетов и что-то еще малоинтересное мне. Я же думала, успею ли научить Росса читать и писать за лето, с учетом, что заниматься мы будем только в выходные дни? Выход был – купить книгу с картинками для изучения рун, я один раз видела такую в книжной лавке. Стоила она дорого, но была очень интересной и красивой, по ней легко было заниматься самому.

Решено, первым же делом зайдем в книжную лавку, надеюсь, у них найдется что-то похожее. Тем временем разговор подошел к концу, мы откланялись и ушли. У меня сложилось впечатление, что Дирк и капитан расстались довольными друг другом. Росс тоже был полон энтузиазма, его не пугали строгие условия учебы, а впоследствии служба по борьбе с пиратами. Скорее наоборот, он уже видел себя таким же сильным и значимым, как капитан Гратин. По-моему, у Росса появился кумир.

Я высказала свою мысль о том, что нужно как можно быстрее научить Росса читать и писать.

– А как быть с благородным происхождением, ты подумала? – усмехнулся Дирк, пока кэб вез нас к самой большой книжной лавке в городе.

– Я могу принять Росса в род, или придем в храм, скажу, что он мой брат, а документы он потерял.

– Не получится, в род может принять только мужчина, глава или наследник рода. Потому что женщина, выходя замуж, автоматически переходит в род мужа. С храмом тоже не пройдет, будь Росс хотя бы твоим двоюродным братом, это сработало бы. А так артефакт почувствует ложь, и вам это может грозить серьезным штрафом.

– И что же делать? – других идей у меня не было, но должен же быть выход. Росс сидел расстроенный, его мечта становилась недостижимой.

– Можно попробовать с усыновлением, я, правда, не знаю с кого возраста разрешено усыновлять детей и нужно ли для этого быть замужем. Есть еще вариант, – Дирк сделал паузу, если он хотел привлечь наше внимание, то зря, мы и так не отводили от него глаз. – Я могу принять Росса в род, ну что, Росс, хочешь быть моим братишкой или сыном Марты?

Росс мучительно размышлял, тогда я решила спросить сама:

– В чем подвох, Дирк? – в то, что Рыжий решил заняться благотворительностью, верилось слабо.

– Марта, ну какой подвох? О чем ты говоришь? – и глаза такие честные-честные. – Почему я не могу помочь названному брату моей будущей жены.

– Дирк, эту тему мы обсуждали, судя по сегодняшней реакции отца, он никогда не даст добро на наш брак. А даже если сойдет с ума и даст, я обещала просто подумать над твоим предложением.

– Расслабься, пока ты учишься, в храм я тебя тащить не буду, потому что осознал, как важно образование, – несмотря на кажущуюся веселость, глаза Дирка полыхнули гневом. Одним врагом у отца стало больше. – Но я своего решения не меняю, ты все равно станешь моей женой. А если Росс станет моим братом, на правах родственника я буду чаще с тобой видеться, ты же не бросишь мальчика только потому, что он станет ван Ансельм?

Какой провокационный вопрос, Росс даже затаил дыхание, ожидая моего ответа.

– Для меня Росс – брат, а какая у него будет фамилия – неважно, – его слова о жене я решила проигнорировать. Сейчас не время ругаться, хотя у меня и было что сказать этому самоуверенному типу.

– Значит, осталось твое слово, Росс, – с не менее провокационной интонацией обратился Дирк к мальчику. – Что тебе больше по нраву?

– Марта, прости, я очень хотел бы быть твоим братом, но не сыном, – Росс смутился и опустил голову. Я обняла его за плечи и чмокнула в белобрысую макушку. Он обнял меня за талию и прижался что было сил.

– Все хорошо, Росс, я понимаю, – прошептала в его волосы.

– Да нет, ты, Марта, как раз и не понимаешь, – пробормотал Рыжий, было непонятно, что он имел в виду. – Ну раз все согласны, значит, после книжного едем в мэрию.

Книжная лавка поразила меня до глубины души. Сознание впало в прострацию от обилия книг. Нужную книжку нам принесли сразу, но я не могла так просто уйти, душа требовала хотя бы побродить между книжных полок. Я не заметила, как Росс с Дирком куда-то исчезли, все мое внимание захватили старинные фолианты.

– Марта, так и знал, что мы найдем тебя здесь, заканчивай, а то в мэрию опоздаем, – оторвал меня от увлекательной книги Рыжий.

– Я думала, вы уже сходили, – тяжело вздыхая, положила книгу на место, после покупки учебника для Росса, лишних денег у меня с собой не было, ведь еще на рынок зайти надо.

– Без тебя никак, чтобы ты могла без меня устроить его в школу, надо оформить опекунство на тебя. Или ты против?

Все-таки он что-то задумал, слишком хитрые глаза.

– Нет.

– Хорошо, пошли, а то Росс в мэрии очередь сторожит. Сколько стоит вон та книга? – это уже продавцу. Я оглянулась, неужели Дирка заинтересовала какая-то книга? Оказалось, он спрашивал про ту, которую я читала. Через минуту он уже протягивал мне её с улыбкой. – Это подарок, как ты и хотела, не драгоценность.

– Спасибо, – мне было неловко, он за сегодня потратил на меня кучу денег, но руки сами вцепились в книгу.

– О чем хоть книга, – спросил он, когда мы вышли из лавки.

– Ты не представляешь, что мне попалось. Старинное издание, сборник легенд, сказаний, выдержки исследователей, ну тех из них, что остались живы, о Каракских катакомбах. Даже приведены карты с обозначением входов, а еще частично планы первого уровня. Я вот подумала, а если собрать хорошую группу магов и прочесать хотя бы первый уровень…

– И даже не думай! Знаешь, сколько таких недоучек с энтузиазмом погибло в катакомбах? Нет? Теперь у тебя есть книга, думаю, там и об этом написано, – Дирк хмурился, в голосе отчетливо слышалось беспокойство.

До мэрии идти было недалеко: перейти площадь, обогнуть фонтан и вот оно, трехэтажное здание с резными колоннами. Мы успели вовремя, как раз подошла наша очередь. Втроем зашли в кабинет какого-то чиновника. Я настолько расслабилась, скинув все дела на Дирка, что даже не спросила, к кому мы, собственно, пришли. Пока Рыжий объяснял чиновнику суть нашего здесь появления, а потом заполнял документы, я тихонечко сидела с краю и читала.

– Морита, иди сюда, – позвал меня Дирк, я встрепенулась, он никогда меня так не называл. Встала и подошла к нему. – Надо подписать бумаги.

– Вы Морита ир Валенси нер Аркон? – официально обратился ко мне чиновник. Я кивнула. – Для подтверждения своей личности положите руку на сферу и назовите полное имя.

Ну это мне было знакомо, такая же сфера была при приеме в академию, так что я спокойно положила руку и произнесла полное имя. Тут же Дирк подсунул мне документы на подпись, подмахнула и их. Чиновник забрал документы спрятал их в большой шкаф с бумагами у себя за спиной. А нам протянул только что заполненную новую метрику Росса и еще какой-то документ, который Рыжий быстро спрятал.

– Что ж, поздравляю вас, господин Ансельм и госпожа Аркон, с помолвкой, а также с принятием нового члена в ваш род Росса ван Ансельма, счастья и всех благ.

Несмотря на смысл фразы, ни выражение лица чиновника, ни его голос не изменились, ему было абсолютно на нас плевать. Я же медленно поворачиваюсь к Рыжему, которому в данный момент осталось жить несколько секунд.

– Дирк, ты ничего не хочешь мне объяснить, пока я не стала скоропостижной вдовой?

– Милая, давай не на людях, – залебезил Рыжик.

Я бы, может, и поверила в его боязнь меня, или раскаяние, которое он так активно напускал на себя, но в глазах у него веселились демонята. Я кивнула, сначала выслушаю, а потом убью, только вопросик один чиновнику задам.

– Скажите, уважаемый, а если мой новоиспеченный жених погибнет до свадьбы, я могу претендовать на наследство, за неимением других наследников? – при этом пристально смотрю на Рыжего, а он уже в наглую смеётся.

– Да, вы с только что приняты в род, будете наследовать в равных долях, если не составлено завещание. Но прошу учесть, убийца не может быть наследником им убитого, – так же ровно и холодно ответил чиновник, похоже, его ничем не пронять.

– Малышка, давай не будет отнимать время у занятого человека, – приобнял меня за талию Дирк, очень крепко приобнял. – И совет, смотри что подписываешь.

Да, совет был хорошим, но запоздалым.

– Дирк, что за дела? Мы же договорились, какая еще помолвка? – набросилась я на него, едва мы вышли из здания. Я глянула на Росса, ища в нем поддержку, но он похоже был так же растерян, как и я.

– Марта, подумай сама, как я мог оформить опекунство на тебя, если ты чужой нам с Россом человек, по закону, – уточнил он, заметив, как зажглись нехорошим светом мои глаза. – А помолвка у нас гражданская, то есть в любой момент её можно расторгнуть, но с её расторжением ты перестанешь быть опекуном Росса.

Вовремя он это сказал, я уже повернулась назад к мэрии.

– Марта, неужели ради мечты брата ты не можешь побыть помолвленной со мной? – интересно, змеи-искусители ему не родня, случайно? – Я же тебя ни к чему не принуждаю.

– Ладно, пока оставим так, но никаких браслетов и другой подобной атрибутики помолвки ты меня носить не заставишь! – блеск торжества в глазах Дирка заставил меня застонать от досады.

Ему понадобилось всего полдня и вот мы уже помолвлены. В сердце притаилось опасение, что такими темпами я через месяц буду за ним замужем. Нет, надо срочно сплавлять его обратно в империю.

– Дирк, ты когда домой? Без тебя там, наверное, не справляются?

– Думаю задержаться тут на декаду, я же должен быть уверен, что моя невеста комфортно устроилась, – сказал этот интриган, целуя меня в висок. Укусить бы его, да он еще не так поймет.

– Марта, прости, я не знал, что он про помолвку с чиновником сговорился, – расстроенно произнес Росс.

– Не переживай, ты же слышал, её можно разорвать, – ободряюще похлопала я по плечу парня.

– А как же Орвид, что ты ему скажешь? – вырвалось у Росса.

В последний момент он осознал, что сказал, округлил глаза от ужаса, прикрыв рот рукой. Я прямо посмотрела в глаза Дирку, было страшновато, от него всего можно было ожидать. Но Рыжий молчал, сверлил меня глазами, сжимал зубы, но не сказал ни слова.

– Я скажу ему правду, – ответила на вопрос Росса, не спуская глаз с Дирка. Тот ухмыльнулся и отвел взгляд в сторону. – Думаю, нам лучше поехать по домам.

До дома Росса мы ехали молча, каждому было о чем подумать. Я, конечно, могу предполагать, какие мысли занимали господ ван Ансельмов, но лично меня интересовало в тот момент, как отреагирует Орвид. Я не знала, на что решиться, подождать, когда он приедет и все рассказать, или написать в письме, у обоих вариантов были свои минусы и плюсы.

В первом варианте, Орвид спокойно заканчивал свои дела, но была возможность, что он меня не простит за полугодичный обман. Опять же есть Арантес, который каким-нибудь образом узнает и напишет Орвиду.

Во втором варианте, Орвид все полгода будет маяться ревностью, неуверенностью, и шанс, что он совсем не приедет, очень велик. Был, конечно, и третий вариант, пойти и расторгнуть помолвку, но это равнозначно признанию, что будущее брата для меня менее важно, чем какие-то практически посторонние мужики. Нет, третий вариант мне не подходит, Росс для меня важнее и Орвида, и Дирка, про отца я даже и не говорю.

Дома у Росса я долго не задержалась: оставила ему деньги на проживание, даже больше чем надо, дала задание изучать руны, напомнила, чтобы купил писчие принадлежности, не забывал нормально питаться, мыться и так далее. Он стоял с поникшей головой, напоследок обняла его, поцеловала, как обычно, сказав, что все хорошо, и я на него совсем не обижаюсь. Дирк из-за моей спины сказал, что будет захаживать к Россу, пока не уедет. Братик, конечно, скривился и заявил, что обойдется без проверяющего. Но я была благодарна Дирку за эти слова, мне будет намного легче учиться, зная, что за Россом есть кому приглядеть, хотя бы первое время, пока он освоится.

– Спасибо тебе за Росса, он много значит для меня, – сказала я, когда мы вышли из дома брата.

– За то, что буду присматривать, или за то, что принял в род, – усмехнулся он, во взгляде сквозила обида.

– За все.

– Что ж, этот твой не сделал то же самое?

– Он уехал, как уладит семейные дела – приедет.

– А проблемы любимой девушки и её брата он семейными делами не посчитал? Задержаться на пару дней, чтобы убедиться, что она нормально устроилась, что ей не нужна защита и помощь, было трудно? Я просто пытаюсь понять, Марта, чем он лучше меня? Почему я, спасая тебя от костра, помогая с братом, удостаиваюсь банального спасибо, а его письмо ты носишь с собой, как драгоценность, хоть он и бросил тебя с твоими проблемами наедине, – он все больше распалялся и уже прижимал меня в углу какой-то подворотни.

– Может потому, что ты не только решаешь, но и доставляешь мне проблемы, – не сдержалась я, вспомнив свое похищение.

– Значит, проблемы доставляю? Что ж, я могу избавить тебя от себя и от сопутствующих проблем. Всего один поцелуй, и я уйду, – он нависал надо мной, а глаза горели яростью. – Соглашайся, Марта, ты же так хотела от меня избавиться, один твой поцелуй.

– Нет, ты опять обманешь, как с помолвкой, – я постаралась вжаться в стену, чтобы быть от него дальше, его горячее тело не давало моим мыслям собраться.

– Боишься, что сравнение будет не в пользу твоего возлюбленного? – насмешливо протянул Рыжий. – Ну же, неужели один поцелуй не стоит того, чтобы избавиться от меня?

– Хорошо, только один, и чтобы я тебя больше не видела, – я нутром чувствовала, что пожалею об этом.

– Маленький нюанс: ты целуешь меня сама, если не понравится, считай, мы больше не увидимся, – улыбнулся он, наклоняясь ближе.

– А если понравится? – вырвалось у меня, прежде чем я подумала.

– Тогда, малышка, сделка будет недействительной, но ведь кто не рискует, тот не выигрывает. Ты, конечно, можешь отказаться, но тогда от меня будет трудно избавиться.

«Я точно пожалею», – думала я, глядя в его оранжевые глаза, зрачок в которых все расширялся. Но согласие уже дано, а я не привыкла отступать. Как перед прыжком в воду, набрала побольше воздуха и потянулась к Дирку. Коснулась его губ мягко и осторожно, замерла, немного боясь, что он начнет действовать в ответ. Но здесь не ванна и он одет, бояться нечего, я увереннее начала целовать его, постепенно увлекаясь. Он не смог долго терпеть это издевательство и принял в нашем поцелуе самое активное участие. Тут я должна бы написать, что мне абсолютно не понравилось, и что с поцелуями Орвида это безобразие никогда не сравнится. Это было бы правильно, но неправда. Дирк, как огонь, страстный, обжигающий, сводящий с ума, хочется впиться в него ногтями, сдирать одежду, и это от одного поцелуя.

– Хватит, – с трудом оторвавшись от губ Рыжика, произнесла я. Неужели этот охрипший голос мой? А еще у меня дрожали колени и руки, которые зарылись в волосы Дирка и никак не хотели оттуда убираться. – Теперь мы в расчете, надеюсь, больше не увидимся.

– И не надейся, – хрипло рассмеялся он.

– Ты обещал! – взвилась я, «он опять обманул» – говорил разум, «ты сама себя обманываешь» – говорила совесть. – Зачем тебе все это, Дирк, я же прекрасно знаю, что не в твоем вкусе, что не очень тебе нравлюсь. Зачем ты меня изводишь? Только потому, что я тебе отказала, и твое самомнение никак не может это пережить? Давай я дам тебе то, что ты хочешь, а потом ты исчезнешь из моей жизни навсегда. Ведь тебе только это надо. А все твои красивые слова о семье и заботе, сказочка для такой наивной дуры, как я.

– Не нравишься? А это, по-твоему, что? – это «что» весьма настойчиво в меня упиралось. – Я уже забыл, что такое бывает от одного невинного поцелуя, до твоего появления слово ревность для меня было пустым звуком. Даже узнав об изменах супруги, у меня не возникло ревности, была ярость, что кто-то посмел посягнуть на мою собственность, и чувство брезгливости на предательство жены. А ты, когда ты рядом, я не могу себя контролировать, твой запах, он сводит с ума…

Он говорил все тише и тише, его голос срывался на хрипловатый шепот, я уже не слушала и не слышала его. Я прислонилась лбом к его груди, ни о чем не думалось. Я вдыхала запах его разгоряченного тела, борясь с собой, с желанием, ведь это ненормально – любить одного, а хотеть другого. Сейчас постою минуточку и уйду, забуду о нем, забуду его запах, от которого кружится голова, сердце стремится выскочить из груди, и жар волной охватывает все тело. Минуточку, только минуточку.

– Р-р-р, – утробное рычание частично приводит меня в чувство.

Я все так же прижата к стене, то же хриплое дыхание над головой, только вот мои руки больше не зарываются в волосы Дирка, а впиваются ногтями в его спину, и почему-то уже под рубашкой.

– Дирк…

– Назови меня Рыжик, – его глаза почти безумны. Интересно, мои выглядят так же?

– Рыжик, прости меня, я не знаю, что на меня нашло. Тебе, наверное, больно? Давай я вылечу, – провела дрожащими пальцами по его лицу. «Зачем я это делаю?» – билась одна мысль в голове.

– Уходи, уходи сейчас же, – зарычал надо мной Рыжий, его отросшие когти стали крошить стену рядом с моей головой. – Беги, пока я тебя не убил. Хотя нет, я тебя не убью. Я запрусь с тобой в комнате на декаду…

– Дирк, я не понимаю, – мой мозг решительно отказывался работать рядом с Рыжим. Инстинкт подсказывал послушаться Дирка, а потом разбираться в нелогичности его поступков.

– И ведь действительно не понимаешь, – вздохнул он, как-то немного сжался и отстранился от меня. – Иди, Марта, разберись сначала в себе. Возможно, тогда тебе легче будет понять других.

Непонятная обида захлестнула волной: то целует, то выгоняет. И я прямо от него ушла в тень, в тот момент меня не волновало, что кто-то еще это может увидеть. Я просто хотела уйти туда, где чувства и желания не властны надо мной. Всего лишь несколько шагов в тени немного остудили меня, пришла разумная мысль, что пора выбирать из этой серости, пока еще хочу выбраться. Осмотрелась в этом призрачном мире, в пределах видимости живых душ не наблюдалось, поэтому я спокойно вывалилась в реальность. Еще раз огляделась, чтобы понять, куда меня занесло. Оказалось туда, куда и надо – сквер академии. Странно, что в такое время – ранний вечер – никого тут нет.

Но это меня не касалось, в душе еще бурлили отголоски чувств и эмоций, я разрывалась на части, легко сказать – разберись в себе. Орвид и Дирк, две полные противоположности, к одному тянется душа и разум, к другому тело. Некстати вспомнилась ведьма, может, она не ту закорючку поставила? И меня теперь будет тянуть ко всем мужчинам? Холодный пот паники пополз по спине. Надо срочно проверить, если это её ошибка или папочкина подлянка, то при первой же возможности объясню Дирку. Пусть не думает, что я такая легкомысленная. А если нет?

На нашем этаже мне попался Арантес, а вот и первый кандидат в подопытные.

– Арантес, ты мне друг? – остановила я парня, даже забыв поздороваться.

– Марта, добрый вечер, конечно, – как-то не слишком уверенно произнес он.

Я огляделась, мы стояли в самом начале коридора и в любой момент мог кто-нибудь выйти. Свидетели мне были не нужны, поэтому я затащила Арантеса в кладовку. Там, не слишком мудрствуя, уткнула свой нос ему в ключицы, парень был чуть ниже ростом, чем Орвид или Дирк. Втянула воздух, запах в целом приятный, но не более, понюхала еще. Нет, никаких подвижек в себе я не обнаружила. Арантес стоял молча, не сопротивляясь, только сердце билось чаще, чем должно.

– Спасибо, Арантес, ты меня очень выручил, – отошла от парня и двинулась на выход. Конечно то, что меня не возбуждает Арантес, еще не показатель.

– Марта, а что это было, – смущаясь, спросил он.

– Все нормально, просто я опытным путем выяснила, что ты меня не возбуждаешь, – кошмар, что я несу, когда мои мозги наконец-то включатся. – Извини, не за то, что ты меня хм…, а за сами слова. У меня сегодня такой трудный день был, голова вообще отказывается работать.

Кажется ни мои извинения, ни признания Арантесу не понравились, он поджал губы и вылетел из кладовки. Ладно, завтра еще раз извинюсь. Сейчас мне хотелось только одного – дойти до своей кровати и лечь. Только сейчас я вспомнила, что в той подворотне забыла свою книгу и кружку, упакованную в салфетку. Наверное, все это добро так там и валяется. Хочется верить, что Дирк был в более вменяемом состоянии и их подберет.

Зайдя в комнату, первым делом сняла жилетку, расстегнула ворот рубашки, намереваясь стянуть и её. Она впитала в себя запах Дирка, от которого мне до сих пор было немного не по себе.

– Я бы с удовольствием досмотрел стриптиз до конца, но вряд ли ты бы этому обрадовалась, – мягкий, проникающий в сознание, голос, заставил меня дернуться и опустить уже задранную рубаху. На соседней койке лежал молодой парень, очень знакомый. Тем более было невероятным его появление здесь.

– Что ты здесь делаешь? – прошипела я, оглядываясь на дверь.

Если сейчас войдет куратор, вряд ли его удовлетворят объяснения, что вампира в комнату пустила не я. Да, да, это был тот самый вампир, так жаждущий получить в «кормушки» меня или Росса.

– Я здесь живу, с недавних пор, – он даже не приподнялся, все так же лежал и разглядывал меня из-под ресниц. Кстати, он стал выглядеть свежее, что ли.

– Значит, ты здесь не потому, что тебя опять потянуло на человечинку, и не долг отдать? – он кивнул.

С каждой минутой во мне все больше закипала ярость. Сегодня было столько желающих проверить мое терпение, что, похоже, «козлом отпущения» станет вампир.

– Хватит валяться! Если ты мне сейчас не объяснишь, что происходит, я тебя обратно заражу той дрянью и уничтожу, как потенциально опасный объект!

– Мари, – встал он неуловимо тягучим движением. – Я не хотел тебя пугать, наш куратор сказал, что это мое место. Благодаря тебе я абсолютно здоров, вот и решил посмотреть мир, выучиться. Я столько пропустил у себя в катакомбах.

– Меня зовут Марта, – он стоял рядом, такой ранимый, возвышенный, почти как эльф. – И на меня твои штучки не действуют. Значит, тебя сюда впустил куратор Аднет?

Это было даже хуже, чем я думала. Вот мстительный гад, небось думал, я буду визжать и биться в истерике? Как же, вампир в комнате, но не на ту напал.

– Марта, это так банально, я бы даже сказал по-деревенски. Хотя о чем я говорю, ты, наверное, и есть деревенская девочка, – он вздохнул. – Впервые повезло жить в одной комнате с девушкой, так на неё не действует мое обаяние.

– А еще у этой девушки есть очень большой и агрессивный жених, – пресекла его попытки подойти ко мне поближе. – Пошли, найдем куратора и заставим его исправить ошибку.

– Пошли, но не думаю, что у нас что-то выйдет, – согласился вампир, разом растеряв свою привлекательность, став обычным парнем. Я бы даже сказала – флегматичным парнем.

– Слушай, а почему ты всегда не остаешься таким, как был пять минут назад? Тяжело поддерживать иллюзию? – во мне проснулся исследовательский интерес.

– Да нет, просто надоедает быстро. Лень, понимаешь. Я же вижу, что на тебя это не действует, так зачем стараться? – пожал он плечами, такой он мне был более симпатичен. Возможно, мы сможем с ним общаться.

– А как тебя взяли в академию, ты же вампир? Или руководство не знает о твоих кровавых пристрастиях?

– Я когда понял, что жажда меня больше не мучает, а солнце не приносит вреда, решил найти тебя и рассчитаться с долгом. Приехал сюда, посмотрел на академию, девушек и остался. А руководство счастливо, что удалось заманить высшего вампира, так что все довольны.

– Ага, все, кроме меня. Ну, конечно, не им же с тобой жить, – настроение скатилось ниже некуда.

Куратора Аднета мы нашли в комнате отдыха. А с ним и всю группу, судя по его довольному лицу, он заранее собрал всех, чтобы не одному наслаждаться спектаклем.

– Добрый вечер, куратор Аднет, я могу с вами поговорить? – я решила до последнего придерживаться вежливости.

– Слушаю, студентка Аркон, – отозвался он, но с кресла не сдвинулся.

– Куратор Аднет, я хочу заявить об ошибке, ко мне в комнату подселили молодого человека. Вы не могли бы разобраться и найти ему место среди парней?

– Я не допускаю ошибок, других мест на нашем этаже нет, – он сидел и насмехался надо мной.

– Подселите его третьим, или на другой этаж. Временно, пока не найдется место у нас, – меня и без того раздражал наш куратор, а когда он издевается прямо в лицо, да еще и в присутствии всей группы, вообще бесило.

– Если бы мест не было, я бы так и поступил, но у нас есть место, и он его занимает.

– И как вы представляете наше совместное жилье? Мало того, что он не девушка, ни переодеться, ни расслабиться после тяжелого дня. Я не представляю, как сообщу своему жениху, что живу в одной комнате с посторонним мужчиной.

Две похожие девушки, что сидели в одном кресле, согласно закивали головой и сочувствующе уставились на меня.

– В нашей стране мужчины и женщины равны, – ухмыльнулся куратор. – Я не имею права делить студентов по половому признаку. Все вы здесь в первую очередь учащиеся, и должны думать об учебе, а не о том, как расслабиться. Переодеться же можно и в купальне.

– А спать я как должна? В шубе и металлическом ошейнике? Или предлагаете приковывать моего соседа по комнате на ночь к стене? Кто не в курсе, объясняю, наш новый одногруппник – вампир, – обвела я присутствующих взглядом.

Девушки на кресле ахнули, побледнели и еще теснее прижались друг к другу, наверное, сестры. Арантес, напряженно сжав губы, смотрел на куратора, Сайман выглядел растерянным, да и остальные парни мало что понимали.

– Мар-р-ри, – протянул за спиной вампир, положив мне руку на плечо.

Только тут я заметила, как вокруг меня, агрессивно извиваясь, кружится тьма. Я смотрела в глаза господина Аднета, он уже не ухмылялся, его лицо застыло камнем, я видела, как он выстраивает защиту на случай моего нападения. Он думает, что какой-то щит спасет его? Теперь мои губы расползлись в ухмылке.

– Мар-р-ри, – настойчиво повторил молодой вампир.

Я почувствовала, как он забирает мою ярость себе, спустя несколько секунд мне стало легче. Я втянула разгулявшиеся клубы тьмы, обнаружив, что на меня теперь смотрят с не меньшим ужасом, чем на вампира.

– Как долго мне жить в одной комнате с ним? – уже спокойнее спросила я у куратора.

– До первой сессии, примерно полгода, если вас что-то не устраивает, вы всегда можете покинуть данное учебное заведение, – голос его звучал равнодушно. Но меня не обманешь, наверное, жалеет, что я на него не напала, был бы повод исключить.

– Не дождетесь, – кинула я ему, развернувшись к двери.

Тут раздался стук в эту самую дверь, а затем она открылась, явив молодого паренька с огромной корзиной алых цветов, название их я не знала.

– Не подскажете, как найти, – он достал блокнот из сумки и зачитал. – Мориту ир Валенси нер Аркон?

Он поднял взгляд и в надежде уставился на двух сестер, ну да, куда же еще смотреть.

– Это я. Что вы хотели? – он оглядел меня удивленным взглядом, как бы решая, за что мне могли подарить такие цветы.

– Вот это вам и еще, – он достал из сумки сверток, по форме напоминающий книгу с кружкой, понятно, кто прислал эту красоту. – Распишитесь, пожалуйста, протянул он мне свой блокнот.

– Подержи, – сунула я вампиру сверток, чтобы освободить руки.

– Записка в букете, – сказал курьер, берясь за ручку двери. – Кстати, вас внизу ждет еще какой-то сверток, просили, чтобы вы спустились за ним.

– … приставка нер стоит перед фамилией Владетеля или его наследника, Владетелей человек двадцать, не помню точно… – вещал куратор о моем происхождении.

– Владетелей пятнадцать, из них одиннадцать входят в Совет Владетелей, так называемое правительство моей страны, и да, мой отец входит туда. Если вы решили провести внеплановую политинформацию, спросили бы у знающего человека, – я понимала, что язвительность и сарказм не идет молодой девушке, но пересилить себя не смогла.

Как не могла смотреть на лица одногруппников, на которых в очередной раз менялось выражение, сейчас там все чаще проскальзывал расчет, выгодно ли им общаться со мной или нет. Только Арантес и Сайман стояли хмурые, надо будет поговорить с ними, ведь мое отношение к ним не изменилось, надеюсь, и они простят мне небольшой обман.

– Как тебя зовут, мой кровожадный товарищ по несчастью? – криво улыбнулась я вампиру, подхватывая корзину с цветами.

– Габриэль Кроу к вашим услугам, леди, – склонился он в шутовском поклоне, так и держа мой сверток.

– Ну что ж, раз ты настаиваешь, поможешь принести еще один подарок?

– Как прикажет моя госпожа. Я могу надеяться на что-нибудь непотребное потом, в качестве вознаграждения? – по-моему, он намеренно злит куратора.

Интересно, чем он ему не угодил? Наш незабвенный Бастиан Аднет прожигал нас с Габриэлем взглядом, в котором сквозило раздражение и досада.

– Пошли уже, паяц, – рассмеялась я, ощущая, как уходит напряжение этого дня. Меня переполняла уверенность, что ближайшие полгода будут какими угодно, но только не скучными. – Кстати, а разве Габриэль не женское имя?

Вместо эпилога

– Добрый день, господа, – Лиран Лайонел зашел в кабинет мэтра Лограна последним, как всегда, элегантен и точен. – Я собрал вас, чтобы побеседовать о нашей новой, подающей большие надежды студентке. И хочу услышать ваши впечатления о ней. Кто хочет высказаться первым?

Он обозначил легкую улыбку на лице, обвел всех присутствующих взглядом.

– О ком это ты, Лиран, об очередной дурехе, с которой планируешь переспать? – весьма откровенно потянулась Матильда Нэрмен.

– Матильда, тебе так не понравилось в моей постели? – насмешливо произнес ректор, метресса Нэрмен сверкнула глазами и отвернулась. – Я говорю о Морите нер Аркон. Вейлар, ты, кажется, провел пару лекций в их группе?

– Да. Если коротко: умная, способная, многое схватывает налету, еще больше чувствует интуитивно, – ответил мэтр Логран.

– Меня интересует не это, меня интересует, по какой причине она оказалась в нашей академии. Ты же единственный разговаривал с Моррисом, что он хотел?

– Моррис был здесь? – встрепенулась Матильда Нэрмен, в её глазах мелькали противоречивые эмоции.

– Да, он приезжал за дочерью, хотел, чтобы я её исключил, – сжал губы Логран, ему стоило усилий сохранить невозмутимое лицо.

– Чем он обосновал свое желание? – поинтересовался Бастиан Аднет, вот уж кому было, что рассказать о дочке Морриса, но он предпочитал помалкивать. Ведь можно столько узнать интересного, а потом уже делать выводы.

– Ничем, ты что, Морриса не знаешь? Но из короткого рассказа самой Мориты, я понял, что у неё с отцом напряженные отношения. Её воспитывала бабушка, а потом Аркон сдал её в пансион.

– У кого их нет с Моррисом? – буркнула Матильда. – Так ты не ответил, Лиран. Планируешь отомстить Моррису с помощью его дочери? Даже не представляю, как это у тебя получится, она такая никакая. Нет, мордашка у неё вполне симпатичная, но ведь больше ничего и нет, она даже одевается неопрятно. Это надо же было додуматься, заявиться в таком виде на экзамен. Уж что мне всегда нравилось в Моррисе, так это его умение всегда выглядеть неотразимо. Тут дочь явно не в него. Морриса можно понять, почему он держал её подальше, она же, как капля чернил на безупречно белой рубашке, без слез не взглянешь.

Бастиан хмыкнул, вспомнив ночное возвращение девушки, а еще её полуодетую, с распущенными волосами, он-то мог рассказать, что Морита очень даже в отца.

– Матильда, ты, как всегда, предвзята, – только сказал он. – Да и вряд ли жених девушки обрадуется, если Лиран будет выказывать ей внимание.

– А кто у нас жених? – заинтересовалась Матильда.

– Оборотень, – хмыкнул куратор, глядя, как вытянулись лица у остальных. – Сам не поверил, когда увидел, рыжий такой, здоровый.

– Да был такой, – вспомнил Логран, вообще-то он и не забывал. Как тут забудешь, когда на тебя смотрят таким убийственным взглядом всего лишь за то, что подержал девушку за руку.

– Господа, вам не кажется, что мы опустились до банальных сплетен? – изящным движением откинул челку с лица Лиран Лайонел. – Я позвал вас за тем, чтобы напомнить – эта девушка должна закончить академию. Я понимаю, у нас у всех есть личные счеты к Моррису, но хочу, чтобы вы поняли, особенно ты, Матильда, ты уже наверняка придумала парочку коварных женских планов по выдворению Мориты нер Аркон, если она уйдет, выиграет от этого именно Моррис. Поэтому никаких подстав, заваливаний на экзаменах и тому подобного. Матильда, ты меня услышала? Если с твоей стороны что-то будет, я забуду, что когда-то мы неплохо провели время и вспомню все твои прегрешения. Вейлар, надеюсь, ты у нас не опустишься до мести дочери врага?

– Лиран, для меня все студенты равны, у меня нет любимчиков, и Морита будет учиться на общих основаниях, – холодно ответил Логран, а в голове крутилась только одна мысль: еще не ясно кому больше досталось от Морриса – ему или этой девочке.

– Я рад, раз все всё поняли, расходимся, – сказал Лиран, вставая.

– А как быть с вампиром? – спросил Бастиан, понимая, что в своем стремлении избавиться от девчонки переплюнул всех.

– Вампир? При чем здесь вампир? – сел обратно Лайонел.

– Я поселил его в комнату к Аркон, – покаянно сказал куратор, видя, как стремительно чернеют глаза ректора.

– Ты что сделал? Да как тебе в голову такое пришло? Я ожидал от Матильды какого-нибудь идиотского поступка. Ну с ней-то понятно, что взять с обиженной бабы. Но ты, Бастиан, она-то хоть жива? – ректор мерил шагами кабинет, он так делал всегда в минуты гнева.

– Жива, что с ней будет. Они уже две ночи провели в одной комнате. А итог – вампир ходит за ней, как привязанный, – у куратора было желание сплюнуть, но мэтр Логран был очень щепетилен в вопросах чистоты и гигиены.

Также он вспомнил, что всего лишь хотел, чтобы девчонка прибежала к нему в слезах, умоляя избавить от вампира. Он, конечно, согласился бы, но не сразу. А она нагло пришла предъявлять ему претензии, намекая на некомпетентность. И даже тогда, когда он наотрез отказался, не просила, не плакала, а готова была воспользоваться своей силой, чтобы заставить его, Бастиана Аднета, подчиниться ей, какой-то малолетней соплюшке. Тогда, готовя щит, он понимал, что долго не продержится против этой девицы. Да, он немного маг, но до уровня девчонки даже сейчас не дотягивал, был только один шанс – скрутить её силой. Для такого воина, как он, это не составило бы труда. Он даже жалел, что она сдержалась и не напала, но не потому, что тогда её можно было бы выгнать, просто его не оставляла мысль: «На чьей же стороне была бы победа».

– Сколько ты ей сказал, им придется жить вместе? – усмехнулся Лиран.

– До первой сессии, – скривился куратор, он сам уже был не рад своей «гениальной» идее.

– Пусть так и остается, надеюсь, все удовлетворятся этой местью, и не будут придумывать ничего другого? – Лиран Лайонел обвел своих друзей тяжелым взглядом.

Бастиан проследил за лицами коллег. Матильда явно была довольна и не скрывала этого, а по лицу Лограна нельзя было ничего понять. А еще он обратил внимание, что ректор так и не ответил на поставленный вопрос – зачем ему Морита.

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Вместо эпилога Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg