«Тимиредис. Летящая против ветра»

Мстить начали прямо за завтраком. В качестве основного блюда лорду Бараке поднесли огромный закрытый поднос, на каких подают горячие кушанья. Поставили перед ним, откинули серебряную крышку – лежащая на подносе каменная собачка открыла крокодилью пасть с клыками в три пальца и зарычала – лорд Барака завопил и оттолкнулся от стола вместе с креслом, едва не опрокинувшись на спину.

– Ну что вы, дорогой опекун, – сдержанно улыбнулся Аскани. – Не надо так пугаться! Я думал, вы обрадуетесь моему подарку – ведь в охотничьем зале замка ничего подобного нет.

– Презент от вашего подручного мага? – клацнул зубами выведенный из себя лорд Бартоломе.

– Ну зачем же? – улыбка Аскани была ангельской, – эту убил я лично. Мы бы привезли в подарок и каменную горгулью, но показалось негуманным грузить неподъемную тварь на лошадь…

Присутствующие на завтраке лорды жадно ловили каждое слово…

* * *

– Куда девался портрет моего отца? – в голосе Аскани звучали лёд и сталь.

– По приказу леди Янгиры… – замялся пожилой дворецкий, теребя полу камзола.

– И?!

– Хозяйка приказала убрать их с глаз долой, – выдавил мужчина.

– Так. Говорю один раз, повторять не стану: леди Янгира никогда не была и не будет хозяйкой замка Сайгирн. Так что даю прямое указание как герцог – впредь приказов леди не выполнять! – прищурился. – И где теперь портреты?

– На чердаке, в западном крыле, – заторопился дворецкий. – Мы очень аккуратно – перенесли, поставили, каждый прикрыли тканью.

– Веди, покажешь. И к вечеру чтоб все висели на своих местах, ясно?

Я не узнавала Аскани. Все же в школе он был мягче. А тут командует и рычит, как Сианургу не снилось! Жуть какая?то! Как станет герцогом – таким всегда и будет? Плохо, коли так.

Мы торопились вслед за дворецким, сворачивая из коридора в коридор, поднимаясь по крутым ступеням каменных лестниц. Наконец запыхавшийся мужчина открыл деревянную дверь ключом из большой связки, брякавшей на поясе:

– Тут, стоят у дальней стены. Там светло.

Аскани сделал небрежный жест рукой, мол, свободен. Шаги поспешной дробью застучали вниз по лестнице и стихли за углом…

Ас, с совсем другим лицом – грустным, каким?то безнадежным, ступил на дощатый пол чердака. Пошел вперед, к полосам света вдалеке. Туда, где белели выставленные в ряд у стены прикрытые тканью прямоугольники картин. Я шла следом…