«Сердце василиска (СИ)»

— Не вертись! — сурово прикрикнул Дитер. — Заколдую!

Я замерла, испуганно тараща глаза. Он василиск, он может. Обратит в камень, и буду стоять среди цветущих слив, красивая и вечно молодая. Идеальная натурщица!

Передвинув во рту длинный мундштук, Дитер усмехнулся и выдохнул вместе с дымом:

— Так-то лучше!

Я приняла надутый вид, но хватило меня только на несколько минут. Руки затекли держать белый бумажный зонтик. Полупрозрачный альтарский халатик, расшитый пионами и райскими птицами, так и норовил соскользнуть с плеч. Подпустив в голос слезу, я осторожно осведомилась:

— И тебе совсем-совсем не будет меня жалко?

— Будет, — ответил Дитер, тщательно замешивая голубую краску. — Но только немножко. Совсем. Капельку.

— Жестокий! — возмутилась я. — Разве камень обнимет так нежно, как это сделает живая женщина? Разве утешит, когда плохо? Разве поцелует? Разве родит наследника?

— Тебе мало одного чудовища? — выгнул бровь Дитер, одновременно касаясь кистью натянутого на подрамник холста.

— Мало! — с готовностью закивала я. — Хочу двоих… нет, пятерых маленьких чудовищ! И чтобы все были похожи на тебя!

— Какой ужас! — отозвался Дитер, театрально округляя глаза. — Пять маленьких надутых индюков! Тебе не кажется, что это перебор?

Я задумалась, постукивая ногтем по бамбуковой рукояти зонтика, наконец, кивнула:

— И правда, не слишком ли много радости для тебя одного? Пусть дочки будут похожи на меня.

— Капризули с острыми язычками? — Дитер схватился за сердце. — Мне хватает одной!

— Фу, какой же гадкий у меня муж! — завела я глаза. — И почему ты так не любишь детей?

— Я просто не хочу передать свое проклятие, дорогая, — возразил Дитер, снова переключаясь на картину. — Не хочу той судьбы, что была у меня. Эти косые взгляды… насмешки… презрение… вечный страх!

— Ты теперь можешь управлять силой, — возразила я. — Проклятие снято, нам нечего бояться!