«Ворожея. Практика в провинции Камарг (СИ)»

Ворожея. Практика в провинции Камарг (СИ) (fb2) - Ворожея. Практика в провинции Камарг (СИ) [фейк/автозамена] 1350K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Елена Александровна Помазуева

Елена Помазуева

«Ворожея. Практика в провинции Камарг»

Роман-фэнтези

Аннотация

Получив распределение после окончания Школы колдовства, целительства и ворожбы, будь готова к тому, чему тебя не учили. Ты - ворожея и должна отправиться к наставнице, чтобы научиться применять свои знания на практике. Но как можно было предположить, что наставницей окажется наставник - ворожей с непростым характером, а королевский судья привлечет к расследованию убийств?!

ГЛАВА 1

Среди девчонок царила веселая суета. Мы радовались окончанию «Школы колдовства, целительства и ворожбы». На нас красовались красивые беретки, отороченные яркими лентами с золотым тиснением с символикой факультетов, темно-синие мантии из дорогой ткани, сколотые большой брошью на правом плече, ниспадающие широкими фалдами, прикрывая наши фигуры до колен, а ниже, до самой земли, чуть ли не звенели парадные парчовые юбки вечерних платьев. Согласно протоколу праздника, сразу же после вручения дипломов и символов принадлежности к одной из полученных профессий состоится грандиозный бал. Приглашены были высшая знать и купечество нашего города, дабы мы могли пощеголять перед всеми полученным образованием, молодостью и красотой.

Какая юная магичка устоит перед искушением подправить собственную внешность? Правильно, к концу первого курса мы сияли красотой, парни на улицах оборачивались нам вслед, и приглашения на свидания от поклонников сыпались серебристыми лепестками посланий, написанными второпях. К последнему курсу мы находили свой образ, требующий минимальных затрат и усилий на его поддержание. Потому как, увы, утром, проспав «побудку», многие выпускницы забывали навести марафет и мчались в своем естественном виде, распугивая по дороге прохожих.

Подготовка и защита диплома с подтягиванием хвостов по различным дисциплинам отнимали уйму времени и сил. А ведь никто не отменял вечеринок, танцев до утра и свиданий! При этом надо было еще думать о будущей практике, рассчитывая все так, чтобы сделать хорошую карьеру. Ведь символ принадлежности к профессии и полученный диплом еще не означает высокий доход сразу же за воротами «ШКЦВ». Придется доказывать, что молодой специалист чего-то стоит. Да и практики поднабраться не помешает!

Собственно, схема того, как найти свое место в жизни, отработана давно. «ШКЦВ» в стране пользовалась уважением и любовью, а также поддержкой тех, кто ее уже закончил. Потому многие с радостью отзывались на предложение взять на практику выпускников. Это было обоюдовыгодным. Школа поддерживала связи практически со всеми ворожеями, колдунами и целителями, следила за их деятельностью, приглашала иногда для преподавания, чтобы практики поделились опытом, наработками и достижениями, и в то же время обеспечивала достойную практику выпускникам.

Все были довольны и счастливы, особенно сегодня. Девчонки и парни возбужденно обсуждали защиту, подтягивание «хвостов», а также перспективы на будущую жизнь.

– Ты кого выбрала? – вцепилась я в руку подруги и соседки по комнате.

У нас с Эдит редкое единодушие. Мы понравились друг другу с первого дня знакомства. Правда, в самом начале случайно облились чернилами, костеря на чем свет стоит соседку, у которой руки не из того места растут. Но в процессе отмывания рук, лица и отстирывания одежды достигли полного единодушия, благодарные друг другу за помощь в попытках успеть на первое построение и знакомство с «ШКЦВ». Ко всему прочему, мы обе поступили на факультет ворожбы, что окончательно направило наши интересы в одну сторону.

– Метрессу Валанди, – ответила она с затаенной гордостью.

Я тихонечко хмыкнула. Вот ведь верткая девица! Сумела отхватить самую престижную практику! Попасть к метрессе Валанди мечтает каждая ворожея с первого дня обучения! Это же такая легендарная личность! У нее клиенты из высшего света, и понятное дело, что в ее салоне можно завести нужные знакомства. Да и сама метресса помогает своим протеже неплохо устроиться.

– Хитрюга! – с полным осознанием важности этого факта ответила ей.

– А ты кого? – поинтересовалась Эдит.

– Эмири Броссар, – загадочно протянула в ответ.

– Кого? – немного рассеянно переспросила Эдит, кинув взгляд на трибуну, где собирался произносить речь директор «ШКЦВ».

– Эмири Броссар, – повторила я так же рассеяно.

– Это кто такая? – повернулась ко мне подруга.

– Не знаю, она из Камарга, – отозвалась я и даже на цыпочки привстала, чтобы разглядеть все, что происходит на трибуне.

– И ты решилась ехать в такую дыру? – удивилась Элит и дернула за локоть, обращая мое внимание на себя.

– И пусть! Подумаешь, Камарг! Зато у нее практика год за два засчитывается, – важно сообщила. – Пока ты будешь весь положенный срок улыбаться и хлопотать перед своей патронессой, я уже закончу практику и прилично устроюсь!

Возможность начать поиски хорошо оплачиваемой работы на год раньше остальных меня необычайно привлекла. Мои честолюбивые планы имели широкий размах. Мамочка заводила полезные знакомства, в нужный момент похваляясь умницей-доченькой, заканчивающей «ШКЦВ». Так что терять целый год на практике у ворожеи за стандартный оклад от Школы не имело смысла. Дар у меня есть, развила его за время обучения прилично, а остальное можно подтянуть уже в процессе. Тем более я никогда не чуралась самообразования и копания в дополнительных материалах, не ограничиваясь обязательным программным курсом. Так что с одобрения любимой мамочки выбрала именно Камарг, несмотря на удаленность провинции.

– Клер, ты как всегда! Или все или ничего, – Эдит покачала головой, но продолжала улыбаться.

– Тихо вы, болтушки! – шикнули на нас, потому что директор начал свою проникновенную речь.

– В этот день мы прощаемся с нашими выпускниками, – громким, хорошо поставленным баритоном заговорил директор, закончивший «ШКЦВ» по специальности «колдовство». Этому мужчине непостижимым образом удавалось справляться со всем коллективом школы, начиная от преподавательского состава до разношерстных учеников, – Вы покидаете эти стены для того, чтобы начать самостоятельную жизнь, но мы всегда будем рады вашим успехам! Здесь ваш дом, в любое время мы будем счастливы видеть вас. Поздравляю факультет колдунов, окончивших обучение! Хира!

– Хира! – раздалось дружное со стороны парней.

После последнего слова в воздух взлетели черные береты с серебряной вышивкой с символикой факультета колдовства.

– Поздравляю факультет целителей! Хира!

– Хира!

Пространство над головами заполонили зеленые береты с изображением белого клевера. Дружный возглас ударил по ушам звонким разноголосьем. Целителям приходилось тяжелее всего во время обучения. Если колдовство считалось боевым искусством, и на нем в основном учились парни, то зеленые береты с красивой вышивкой носили те, кто готов был помогать людям в излечении различных хворей. Меня на такой подвиг не потянуло, вполне хватило общего курса оказания первой помощи. Другое дело – благородное мастерство ворожбы. Вот где можно развернуться и найти высокооплачиваемых заказчиков, желающих получить предсказание будущего и не скупящихся на оплату таких услуг.

– С особым чувством радости поздравляю с окончанием обучения факультет ворожбы! – поздравил нас последними директор, вызвав веселое хихиканье в рядах девчонок.

Всем известно, что когда у ворожей прорезается дар, а потом начинается обучение, каждая хочет использовать приобретенные знания себе во благо. И ведь известно, что на двери каждой аудитории стоят заклинания, оберегающие от ворожбы и предсказаний. Но всем хочется их обойти и стать уникальным учеником! Прослыть в стенах Школы тем, кто сумел вскрыть защиту. Эти атаки повторялись с завидной регулярностью перед приближением экзаменов, то есть аккурат к концу каждого полугодия. Так что радость от прощания с самым беспокойным факультетом была всем понятна. Хорошо, что директор на нас зла не держал, с пониманием относясь к энтузиазму ворожей. Наверное, сказывался немалый преподавательский опыт. Все же он два десятилетия руководил «ШКЦВ»!

Темно-синие беретки взлетели вверх под дружные выкрики: «Хира!» Это слово используется практически во всех заклинаниях, как закрепляющее. Означает конец и одновременно начало действия. Неудивительно, что директор именно этим значимым для каждого мага словом заканчивал свою речь. Он подчеркивал, что обучение завершилось, и в то же время говорил, что наступает новый этап в нашей жизни – самостоятельность. Пусть практика за пределами Школы будет ограничивать еще два года всех выпускников, но все же мы теперь дипломированные молодые специалисты. А это звучит гордо!

Выпускной бал, к которому старательно готовились и подбирали не только наряды, но и образы, проходил в актовом зале. Сквозь распахнутые окна вливался прохладный вечерний воздух. А живая музыка лучшего оркестра, ангажированного на всю ночь, словно окрашивалась магией, создавая фантасмагорические образы между танцующими парами. На этом празднике царили ворожба и колдовство.

Родители уехали домой сразу после вручения нам свитков с дипломами – символами принадлежности к профессии, а также договоров на прохождение практики, уже подписанных у ворожеи Матильды – секретаря директора.

Изрядно поднадоевшая за годы обучения мантия давно откинута вместе с береткой, а парчовое платье из лазурной ткани шуршит длинной юбкой в такт веселой мелодии.

– Клер, зря ты решила уехать в Камарг! Это так далеко от столицы, – в очередной раз затянул Ромал.

В последние полгода мы с ним встречались, и мой ворожейный шар предсказал, что намерения у парня, закончившего факультет колдовства, самые серьезные. Мне это льстило, но связывать свою жизнь замужеством, едва закончив «ШКЦВ», не хотелось. Решение уехать в далекую провинцию Камарг к моему нежеланию выходить замуж, конечно, отношения не имело, но решало и эту проблему. Мне хотелось обеспеченного будущего, собственной практики, а не жизни по схеме: «дом-дети-хозяйство». Ромал с отличием окончил Школу и считался одним из лучших на своем факультете, да и практику выбрал в столице. Так что о будущем, как парень в очередной раз подчеркивал, можно не беспокоиться. Но Эдит права: мне нужно все и по максимуму!

– Зато моя практика закончится раньше твоей! – мило улыбнулась в ответ.

– И ты вернешься в столицу? – спросил мой кавалер.

– Конечно! Всего-то год у тролля на куличках, а потом свобода! – мечтательно ответила ему.

– Но это так далеко! – вновь затянул привычную шарманку парень.

– Что означают расстояния для нас с тобой? – я бросила на него кокетливый взгляд, взмахнув при этом ресничками.

Вот глаза – предмет моей особой гордости! Они у меня чуть раскосые, темно-зеленые, с длиннющими и густыми черными ресницами. Мне говорили: издалека кажется, что я кареглазая. Но с помощью магии я немного подправила цвет, сделав его светлее, а ресницам прибавила длины и объема. Эффект получился потрясающий! Мои глазищи заставляли многих парней задерживать на мне взгляд, так что отбоя от кавалеров не было. Впрочем, остальные девчонки тоже умели сделать свою внешность запоминающейся.

Парни такими ухищрениями не страдали, все силы отдавая оттачиванию мастерства. Большинство стремились сделать карьеру в армии, потому отрабатывали не только заклинания, но и много времени проводили на полигонах. Черная, с серебряной вышивкой форма факультета великолепно смотрелась на их мускулистых телах, заставляя трепетать девичьи сердца.

Да что там говорить! За четыре года обучения сама неоднократно не могла уснуть по ночам, вспоминая выразительные глаза колдунов. Причем каждый раз считала, что вот это и есть самая настоящая любовь до гроба! Но время проходило, увлеченность пропадала, и мне вновь грезились колдовские глаза очередного парня, встреченного в стенах «ШКЦВ».

– Для меня расстояние ничего не значит. А для тебя? – нахмурился Ромал.

Вот ведь настойчивый!

– Мой ворожейный шар всегда покажет, чем ты занимаешься. И одинокая жизнь у ворожеи в далеком Камарге скрасится твоим присутствием, – мягко проговорила, грациозно изгибаясь в его крепких, практически стальных объятиях.

После таких слов кавалер напрягся. Естественно! Кому понравится, если за ним в любой момент могут подсмотреть и узнать, чем он занимается? Собственно, я специально напомнила, что всегда узнаю, где он и с кем. Пусть лишний раз подумает, настолько ли хорошая идея взять в жены ворожею. Может, одумается и выберет какую-нибудь приличную девушку, полностью лишенную магического дара? Она будет печь пироги, воспитывать детей и преданно ждать бравого вояку со службы. Колдуну несложно добиться взаимности любой девушки. У меня же на ближайшее время несколько иные планы.

– Про шар я помню, – коротко отозвался Ромал. – Только вот будешь ли ты обращаться к нему, чтобы посмотреть на меня?

Вот привязался! Если он мне прямо сейчас сделает предложение, то не удержусь и отправлю его прямой дорогой по известному адресу: непосредственно к троллю в берлогу.

– Я же буду скучать, – сделав над собой усилие, улыбнулась в ответ.

– Очень на это надеюсь, – произнес колдун под последние такты музыки, заканчивая танец.

Я присела перед ним в реверансе, поблагодарив за танец, и поспешила покинуть настойчивого ухажера. Нет, к троллю все! Уеду в Камарг и выброшу Ромала из памяти. Как сон, как легкое помутнение рассудка во времена обучения.

Эдит как раз прощалась со своим партнером по танцу, что-то томно ему пообещав. Об этом я догадалась по блеску в глазах девушки. Ох, ворожея! Никогда не исправится! Так до конца своих дней и будет разбивать мужские сердца, даря надежду одним лишь взглядом.

– Эдит! – громким шепотом произнесла я и дернула подругу за локоть.

– Ах, Ренгал, простите, тут моей подруге срочно требуется помощь. Клер, надеюсь, все живы? Не случилось ничего непоправимого? – с преувеличенным беспокойством начала закидывать меня вопросами подруга.

– И ты тоже? – прыснула я со смеху. – А я думала, что только мне нелегко отделаться от своего кавалера.

– Что ты, Клер! Ты подошла так вовремя! Уже не знала, что еще сказать, чтобы отказаться от лестного предложения прогуляться по парку, – выдохнула с облегчением Эдит.

– Поду-умаешь, – протянула я, – могла бы и пройтись! Ренгал влюблен в тебя еще со второго курса.

– Он зануда! – ворожея в сердцах топнула ножкой в элегантной туфельке на невысоком каблучке по паркетному полу, отчего звуки музыки, окрашенные магией, испуганно колыхнулись от нас прочь.

– Я вот уже опасалась, что мне предложение о замужестве сделают, а ты пару раз поцеловаться «под светом серебристой луны» отказываешься, – процитировала излюбленное выражение всех колдунов.

Нет у парней воображения – с этим ничего не поделаешь! Кто-то один придумал, или, что верней всего, подсказал, и отважные боевые маги этой фразой про серебристую луну романтично соблазняли сокурсниц, вызывая среди нас взрывы смеха. Мы рассказывали друг другу о предложениях парней, посмеиваясь над их однобокостью, но при этом соблюдая женскую солидарность, не просвещали кавалеров о нашей осведомленности, получая от этого особое удовольствие.

Шумных разборок между парнями и девчонками было достаточно – на то мы и маги, чтобы взрываться по любому поводу. Но опытные учителя справлялись с нашим обучением и воспитанием. Строгие правила предписывали не выходить из общежития после полуночи, за чем следили призраки, патрулирующие территорию, но это ничуть не мешало нам влюбляться и заводить романы. А уж прогулки «под светом серебристой луны» являлись неотъемлемой частью жизни ворожей, целителей и колдунов.

– Не напоминай! – рыкнула в ответ Эдит.

Вот, пожалуйста! Подруга злится на целителя, предложившего свидание в саду, а недовольство изливает на меня. Впрочем, после танца с Ромалом я подругу понимала и искренне сочувствовала.

Мы с Эдит твердо решили – сначала карьера и хороший, доходный бизнес, а уж потом семья и дети. Мы слишком молоды и талантливы, чтобы зарываться в быте, становясь полностью зависимыми от мужей. Парни, конечно, тоже амбициозны и постараются добиться лучшего места в жизни, но ворожея, набравшая приличную клиентуру, может быть вполне независимой.

– Не буду, – от всей души пообещала подруге.

– Клер, доченька, обязательно отправляй весточку каждую неделю. Не забывай про родителей! – в сотый раз говорила мама, усадив меня в почтовый дилижанс.

– Хорошо, мамочка, обещаю, не забуду, – в очередной раз отозвалась я, успокаивая встревоженную родительницу.

Семейные проводы затянулись. Отец стоял рядом, и только по выражению глаз можно было понять, что суровый колдун переживает за свою молодую и чрезвычайно хорошенькую дочь. Но даже он не может спорить с системой и запрещать отъезд на практику.

Закон твердо прописывает это положение: либо отрабатываешь положенный срок, либо лишаешься диплома и, соответственно, возможности завести свое дело. Таким проштрафившимся магам еще и дар ограничивают, чтобы не могли им пользоваться, что снижает социальный статус и приравнивает к обычным людям. На зажжение светлячков или слабый телекинез сил хватит, но не более.

Мамочка же не скрывала беспокойства. Она за ночь наслушалась слухов о самой дальней провинции, граничащей со степями варваров, и теперь уже не считала мою идею «год за два» такой уж удачной. Ей чудилось, что меня тут же похитят и утащат в степи, чтобы сделать двадцатой женой кочевника, или что подхвачу нехорошую болезнь, занесенную ветрами с жарких земель, где зараза множится и расползается во все стороны. Заверения отца, что на границе стоит магический кордон, защищающий как от проникновения варваров, так и от поветрий, не утешали обеспокоенную родительницу.

Что там говорить, я тоже начала сомневаться в правильности своего решения, узнав об ожидающих меня опасностях, но отменить уже ничего не получится. Едва поставила подпись на свитке, как магия закрепила трудовой договор, на мое имя открылся счет, и послание ворожее, ожидающей практикантку, улетело серебристым лепестком, растворившись в пространстве. Обратной дороги нет! Так что, собрав волю в кулак, я утешала мамочку, посматривала на отца и улыбалась младшей сестренке, испуганно прижавшейся к ноге родителя.

– Заканчивайте сырость разводить, метресса! – грубовато прикрикнул кучер на маму.

Отец зыркнул на сурового мужичка, вскарабкавшегося на облучок, но промолчал. Я еще раз крепко прижала мамочку к себе, а затем решительно откинулась на спинку сиденья и раскрыла ажурный зонтик. Из-за жары верх дилижанса был откинут, позволяя пассажирам вдыхать горячий воздух, но при этом не париться в душных, прогретых солнцем стенках повозки.

– Да-да, метр, – всхлипнула, соглашаясь с замечанием кучера, мамочка и сунула кружевной платочек под нос, стараясь сдержаться и не разреветься в очередной раз. Все же жена колдуна не должна выражать на людях сильные эмоции!

– Но! Милаи-и-и! – прикрикнул возница на лошадей, понуро жевавших травку под собственными копытами, и взмахнул поводьями.

Дилижанс лениво скрипнул и тронулся в путь. Я качнулась от этого движения, быстро улыбнулась родственникам и уперлась взглядом в спину кучера. Кажется, в ближайшие четыре дня, что придется провести в дороге, это станет единственным развлечением – разглядывать широкую спину мужчины в рубашке из простой ткани грязновато-коричневого цвета.

– Клерка! – пискнула вслед сестренка.

– Милька! – обернувшись, махнула рукой девчонке.

Через год она подрастет и станет еще больше похожа на отца. Уже сейчас заметен колдовской огонек в ее серых, почти стального цвета глазах, а губы знакомо складываются в твердую полоску, говорящую о твердом и упрямом характере. Подрастет и поступит в «ШКЦВ» на факультет колдовства. Девчонок туда, конечно, берут с неохотой, но Милька точно пробьется – характер-то папенькин!

Ворота постоялого двора остались позади. Дорога потянулась вдоль улочки с тесно стоящими деревянными, местами скособоченными домами. По городу дилижанс ехал не торопясь – прохожие, зазевавшись, часто выскакивали на булыжную мостовую. А потому опытный возница не спешил, разумно считая, что время можно нагнать уже за пределами городской стены.

ГЛАВА 2

Если в городе на нас иногда падала тень от домов, высоких башен монастырей и храмов, то за городскими воротами на головы обрушилось вечернее марево. Отчего выезд в провинцию Камарг назначен на четыре часа пополудни осталось мне неведомо. Но подозреваю, лишь для того, чтобы пассажиры могли полной грудью вдыхать сухой, раскаленный за день солнцем воздух.

Пыль на дороге клубилась желтовато-коричневым облаком, взлетая под копытами и окутывая бабки лошадей. Встречные повозки, нагруженные мешками, бочками, дровами и углем, выстроившись в нестройный ряд, торопились в город, стремясь укрыться от знойного пекла. Ни одного жалкого деревца или реденького кустика не росло поблизости. Насколько хватало глаз, тянулась в южном направлении только брусчатая широкая дорога, выходящая из городских ворот. Она позволяла свободно разъехаться встречным путникам, часть из которых желала покинуть гостеприимные городские стены, а вторая – наоборот, стремилась достигнуть конечной цели путешествия и отдохнуть в прохладе зданий.

Ажурный зонтик, раскрытый над моей головой, спасал от палящих солнечных лучей лишь отчасти. От булыжников, прогретых до такой степени, что вполне могли зашипеть, попади на них вода, поднималось марево, которое, соединяясь с клубами пыли, не позволяло сделать глубокий вдох. Да и не хотелось загонять внутрь себя раскаленный жар.

Я дернула за округлый вырез легкого, летнего, серо-голубого платья, словно это могло остудить вспотевшую кожу, а затем поймала заинтересованный взгляд прищуренных глаз мужчины средних лет, ехавшего рядом со своей полной супругой. Опустила руку, понимая всю бессмысленность этого жеста – только лишнее внимание привлеку.

Первые минуты дороги соседи так же, как и я, вздыхали, ерзали, стараясь поудобней устроиться. Женщина слева, прижимающая к животу округлую корзинку со снедью, пыталась спрятаться в тени от моего зонтика, невольно соприкасаясь влажной кожей с моей рукой. Но встретив мой сердитый взгляд, недвусмысленно демонстрирующий неодобрение, отпрянула и прошептала простенький оберег от дурного глаза. Я внутренне хмыкнула. Пусть! Лишь бы не дышала в мою сторону! Слишком жарко, чтобы терпеть неприятное соседство.

Постепенно все смирились со своей участью. Кто-то надвинул шляпу на глаза, а то и вовсе смежил веки, женщины из простых укрылись косынками, а благородные обмахивались платочками. В этой компании ажурный зонтик был только у меня. Мама недавно заказала модную новинку в столице, и теперь этот аксессуар пригодился.

Пришлось не меньше часа покрываться липким потом на солнцепеке, пока открытый дилижанс неторопливо подкатил к просеке. По распоряжению градоначальника вся округа вычищалась от растительности. Впрочем, из-за такой несправедливости никто не возмущался – еще свежи были воспоминания о войне, прокатившейся по нашему краю два десятилетия назад. Тогда правитель соседнего государства Интуалии обиделся на отказ нашего суверена открыть ему торговый путь к морю. После чего этот самый король Хильберт вторгся на нашу землю, захватывая территории по мере своего продвижения. Затянувшиеся военные действия нанесли серьезный урон государству, и все же нашему королю Эдуарду удалось одержать сокрушительную победу и откинуть захватчика на прежние границы.

Историю у нас преподавал метр Жан, увлекавшийся не только современностью, но и далекой древностью. И ни в чем не повинные ученики ШКВЦ расплачивались за его рвение, изучая не только недавние подвиги нынешнего правителя, но и деяния давно почивших предков. Вот кто сразу сообразит, что делал король Хрумт Сердитый в третьем году от сотворения мира, в то время как степняки выжигали южные провинции? Резкие перескоки из настоящего в прошлое были обычным явлением для преподавателя истории, что вгоняло нас в состояние оторопелости и легкий шок. Кстати, король Хрумт Сердитый в тот год подписывал торговый пакт с королем Трианом, правящим своими дикими племенами. Именно мне пришлось отвечать на этот вопрос, напрягая мозг и вылавливая из закромов памяти все знания, вколоченные туда усердным преподавателем. Метр Жан обладал слабым магическим даром, но при этом удивительным свойством, помогавшим ученицам, занятым мыслями о кавалерах, учиться и запоминать. Признаться, даже не представляю, чем могут помочь в будущей жизни сведения о далеких и не очень прошедших событиях. Но учиться и запоминать приходилось каждой ворожее, не только мне.

Собственно, именно из-за последней войны, унесшей столько жизней, вокруг каждого города и поселения оставлялось открытое пространство, чтобы стражники могли заблаговременно известить о приближении противника. С одной стороны, это правильно, но страдая под жарким солнцем в дилижансе с открытым верхом, наверное, каждый пассажир поминал нелестным словом исполнительного градоначальника. Впрочем, как только мы въехали в просеку реденького лесочка, дававшего пусть и нестройную, но все же тень, у всех вырвался вздох облегчения.

Еще несколько часов дилижанс катил по накатанной грунтовой дороге. Лес тем временем становился все гуще, деревья выше, ветки почти дотягивались до своих соседей через дорогу. Прохлада под кронами позволяла дышать полной грудью воздухом, наполненным древесными и цветочными ароматами.

Блаженно прикрыв глаза и втягивая в себя смесь запахов леса, пыльной дороги, духов соседок и лошадиного пота, я сложила ажурный зонтик и откинулась на спинку сиденья. Поездка предстояла долгой и утомительной. Если бы не мой максимализм, то я сейчас спокойно бы пила прохладный узвар в доме ворожеи из родного города.

Хотела ли бы я что-то изменить, если бы представилась такая возможность? Нет. Моя практика – это реальный шанс закончить обучение раньше всех и открыть свое дело. Теоретических знаний хватало, осталось под крылышком опытной ворожеи набраться опыта и стать абсолютно независимой. Тем более что мое стремление поддерживали любящие родители. Конечно, они будут присматривать за мной и моим делом, рекомендуя знакомым, но все же, я в этом уверена, позволят развиваться самостоятельно.

Ритмичные покачивания на рессорах расслабляли организм, и дремота подступила неожиданно. Впрочем, остальные пассажиры также клевали носом. И в этот момент кучер запел хриплым, ломающим все представления о музыкальной гармонии, голосом. К трудностям путешествия прибавилось терзание слуха. Я болезненно поморщилась и сквозь полуприкрытые веки посмотрела на спутников. Похоже, на них пение деревенского мужика никак не повлияло. Получается, что мучиться всю дорогу от фальшивого напева придется только мне. Впрочем, унылая песня разогнала дремоту, и я перевела взгляд на проплывающий мимо нас лес.

Вечернее солнце теперь подглядывало за нами сквозь деревья, проникая между замершей листвой, не тревожимой малейшим дуновением ветерка. День клонился к своему завершению, а дорога вилась меж высоких стволов и раскидистых ягодных кустов.

Мои соседи тоже приободрились от невеселого музыкального сопровождения, и вскоре до меня начали доноситься негромкие реплики.

– Хлеба я прихватила, на постоялом дворе можно будет сэкономить на ужине, – произнесла полноватая соседка, пытавшаяся в начале пути укрыться в тени моего зонтика.

– Как это остаться без ужина? – возмутился ее спутник – пожилой метр с благородной сединой под соломенной шляпой с короткими полями.

– Тебе все лишь бы о еде думать! – укорила его супруга.

– Я не собираюсь ложиться спать на голодный желудок, – категорически заявил мужчина.

– Дорогая, твоя сумочка уперлась мне в бок, убери ее, пожалуйста, – произнес мужчина, сидящий напротив меня.

– В этом дилижансе так трясет! – ответила своему благоверному молодая женщина и робко улыбнулась, поправляя небольшой ридикюль на коленях.

– Ночь будет прохладной, – донеслось из дальнего угла дилижанса.

Голос показался знакомым, и я постаралась рассмотреть его владельца. Точно, так и есть! Метр Базен обращался к дочери, притихшей рядом с ним. Мужчина небольшого роста уместился, так же, как и я, в угловом сиденье, только с противоположной стороны, и разговаривал с Мариэль. Девушку я знала, хоть и не так близко, как ее отца. Метра Базена часто встречала в «ШКЦВ», куда его вызывали для ремонта после того, как кто-то из учеников в очередной раз что-то взрывал или разносил, не справившись с магической силой. Что ж, теперь у меня хотя бы будут собеседники в дороге! Этой новости я обрадовалась и пообещала себе, что попрошусь пересесть к ним. Все же Мариэль моя сверстница, так что тему для беседы найдем!

Четыре дня пути пролетели незаметно. Мариэль и правда оказалась прекрасной собеседницей. Хотя у нее не было магии, у нас нашлось, о чем поговорить. В конце путешествия мы расстались хорошими подругами, обменявшись адресами для переписки. Метр Базен поощрял наше знакомство, и все заботы по обустройству на ночлег и пропитанию взял на себя, уверяя, что ему нетрудно приглядывать за двумя молодыми метрессами. Оплачивала свои расходы я, разумеется, самостоятельно, что мне чрезвычайно нравилось и подготавливало к независимой жизни. И все же было спокойней путешествовать рядом с этими отцом и дочерью.

– Клер, до встречи! Обязательно напишу, как только приеду на место! – крикнула Мариэль из дилижанса, обдавшего меня клубом пыли, поднявшейся из-под копыт лошадей и колес.

– Буду ждать! – ответила новой подруге и, вскинув руку, помахала на прощанье, стараясь не задохнуться во время крика.

Пыль медленно оседала на меня и мой багаж, сложенный пирамидкой прямо на земле, а также на дорогу и куцую травку, росшую вдоль покосившегося деревянного забора.

Я обвела взглядом унылый пейзаж, отнюдь не внушающий восторга. В Арте из дилижанса вышла я одна, остальные пассажиры направлялись дальше – в Дубье, славящийся огромными рынками. Столица провинции находилась на пересечении нескольких торговых путей, и часто в Дубье можно было встретить представителей разных королевств, приехавших для заключения выгодных сделок.

Небольшой городок Арт, расположенный в нескольких лье от границы с варварами, негостеприимно распростер передо мной свои кривые улочки. Выбоины на дорогах, которые, скорее всего, во время дождей наполняются водой и не позволяют продвигаться, отсутствие дорожек для пешеходов, забрызганные серо-коричневой грязью заборы, унылые одинокие плодовые деревья во дворах – все говорило о том, что этот год практики дастся мне морально тяжело. Привыкшая к чистоте и порядку родного города, где губернатор строго приглядывал за всем и не спускал промахов и безалаберности, я невзлюбила Арт с первого взгляда.

Еще раз прошлась взглядом вдоль улицы, стараясь не обращать внимания на неопрятность. Пыталась найти того, к кому можно обратиться за помощью. Но в знойном городе, расположенном еще южнее, чем мой родной Тулус, не видно было ни одного живого существа. Наверное, все попрятались в тень, чтобы переждать вечернее марево. И только я с высящейся за спиной пирамидкой из багажа торчала на пустынной дороге.

Когда позади скрипнула дверь постоялого двора, я заторопилась в ту сторону, надеясь, что мне помогут в поисках Эмири Броссар.

– Послушайте! – крикнула, подхватив длинную юбку платья и пытаясь догнать мелькнувшую фигуру. – Погодите!

Мужчина остановился в узкой полосе тени, падавшей от соломенной крыши на землю. Его простая домотканая рубашка промокла от пота, и резкий запах заставил затормозить гораздо раньше, чем успела войти под спасительную прохладу. Нет уж! Лучше остаться под палящим солнцем, чем задохнуться от непередаваемого амбре, исходящего от местного жителя! Вскинула ажурный зонтик и раскрыла над головой, чем привела в недоумение потенциальный источник информации.

– Подскажите, пожалуйста, как мне найти Эмири Броссар? – произнесла я, желая побыстрее вернуться к покинутым вещам.

– Ворожея? – спросил мужчина и даже сделал шаг назад.

– Да-да, – торопливо подтвердила. – Где мне найти ее дом?

– Ее? – хмыкнул собеседник, но все же ответил: – Надоть пройти по улице, а там, за зеленым забором, свернуть направо. – При этом мужик махнул рукой почему-то налево от себя. – Затем, по мосточку, тропинка приведет дальше, за околицу.

– Значит, прямо, направо, по мосту и околица, – повторила ориентиры необходимого места.

– Ага, – радостно и широко улыбнулся мужик. – Дом такой… – он покрутил перед собой кистями рук, словно пытался наглядно изобразить искомое мной строение, – приметный, в общем. Найдете, метресса!

– Спасибо за помощь, – искренне поблагодарила я.

Уже собираясь уходить, вспомнила о багаже.

– Можно вас еще об одном одолжении попросить?

– Чаво еще? – спросил собеседник.

– У меня багаж. Может кто-то помочь отнести его к дому метрессы Броссар? – отступила в сторону, чтобы мужчина мог увидеть сиротливую пирамидку моих вещей.

– Так, а чего ж не помочь? За две медяшки снесу, – согласился он и колоритно пахнул в мою сторону чесноком и потом.

– Хорошо-хорошо, – я заторопилась к вещам, всем своим видом демонстрируя, что очень хочу побыстрее добраться до дома ворожеи, – оплачу сразу же, как принесете мои вещи к дому метрессы Броссар.

Мужик вновь крякнул, и на его лице расплылась довольная улыбка, продемонстрировавшая наличие зубов, сверкающих желтизной и отсутствием одного резца в верхнем ряду.

– И за одну медяшку снесу, но с условием, – донеслось вслед, едва я развернулась к собеседнику спиной.

– Какое еще условие? – тут же вскинулась я, подозревая что-то нехорошее.

– Если вы ворожея при мне назовете метрессой, – радостно осклабился мужчина.

– Хо-рошо, – протянула я, пытаясь сообразить, в чем подвох столь «щедрого» предложения.

Однако солнце жарило немилосердно, даже тень от модной столичной новинки не спасала, а потому задерживаться на открытом пространстве не было никакого желания. В конце концов, мне непринципиально. Могу и две медяшки заплатить, если что-то не понравится. Зато буду полностью в расчете с желтозубым.

Мужчина ловко ухватил мои дорожные сумки, причем каким-то необъяснимым образом смог забрать их все сразу, и поспешил за мной. Оставлять незнакомца одного с моим багажом я не собиралась, но в то же время находиться в непосредственной близости от исходящего от него амбре не хотелось. Потому постаралась увеличить между нами расстояние.

Спутник пытался еще что-то сказать, объяснить, но я торопливо кивала и спешила в указанном направлении, всей душой желая принять ванну и смыть с себя четырехдневную дорожную пыль, переодевшись во все свежее. Уверена, что метресса Эмири Броссар предоставит мне удобства даже в таком захолустье. Ведь у нее обязательно должна быть магия, при этом ворожея закончила «ШКЦВ», а значит, вполне способна обеспечить себе достойное проживание.

Указания оказались практически верными. В конце извилистой улочки с запыленными деревьями, повернув направо, я ничего не увидела. Зато слева от предсказанного забора с ошметками зеленой краски узрела некое сооружение, отдаленно напоминающее мостик, как окрестил его абориген. Затормозила в нерешительности и оглянулась. Позади, навьюченный поклажей, шествовал желтозубый, а рядом со мной находился искомый зеленый забор. Так, значит, мне нужно перебраться через вот эти жерди, незнамо каким чудом еще держащиеся вместе?

– Простите, милейший, – все же рискнула спросить я, дезориентированная расположением моста совсем с другой стороны, чем было указано. – А почему вы сказали, что мостик справа, если он находится слева?

– Так я так и сказал, – мужчина мотнул моими дорожными сумками влево, – справа.

– Это как бы слева, – я еще раз нерешительно посмотрела на сомнительные жерди, держащиеся на честном слове, и для убедительности продемонстрировала левую руку.

– Не знаю, как там у вас в столицах, а у нас идут туда, куда показывают, – нахмурился спутник.

– Ясно, – кивнула головой, дабы прервать интеллектуальный спор в зародыше.

– Ясно ей! – фыркнул недовольно мой носильщик. – Приехала из столицы и еще указывает туть!

Объяснять, что «ШКЦВ» находится вовсе не в столице, я не собиралась. Главное – направление выяснила, а остальное не имеет смысла. Но, как оказалось, я рано обрадовалась.

Каблучки туфелек отказывались нормально держаться на округлых боках жердин, с каждым шагом соскальзывая в широкие щели. Хлюпающая жижа болотного цвета под мостиком расходилась кругами, намекая, что жаждет весьма близко пообщаться с моей обувью молочно-кофейного цвета. Балансируя зонтиком, подхватив подол летнего платья и приоткрыв ноги до середины лодыжек, чтобы иметь возможность быстро передвигаться, я все же сумела преодолеть преграду. Развернулась к спутнику и нахмурилась, резко одернув юбку. Желтозубый нахал довольно скалился, рассматривая все, что до сего момента было ему доступно.

– Так что же вы? – прикрикнула на него, поторапливая нерасторопного помощника.

– Лихо вы это! – мужчина раскинул руки в стороны и стал извиваться всем телом, показывая меня со стороны.

– Сумки не уроните! – цыкнула, прерывая демонстрацию моих способностей в исполнении носильщика.

– Та чо им сдеется? – мужчина поджал губы и легко перешагнул болотистый ручеек рядом с жердями, не рискуя повторять мой подвиг.

Эх, жалко, сама не догадалась так сделать! Тогда бы не пришлось развлекать желтозубого аборигена!

Тропинка радовала утрамбованностью и ухоженностью. Сдается мне, ею часто пользуются, иначе бы зеленые плети травы давно затянули. А так, пусть и извивалась, но все же идти по ней было можно. Городок удалялся, худосочные деревья заброшенного сада попадались все чаще. Я неуверенно обернулась к спутнику, молчаливо спрашивая совета. Он же, замолчавший на солнцепеке и не проявляющий больше желания поддерживать разговор, кивнул, одобряя выбранное направление.

Околица закончилась. Об этом я догадалась по той тишине, что разлилась вокруг. Только оглушительно стрекотали кузнечики, возмущаясь сухостью воздуха и солнечным маревом. Кажется, даже птицы отказывались перекликаться в такую жару!

– Долго еще? – устало спросила у спутника.

– Та не, – протянул мужчина в ответ, – щас за той сосенкой найдете свою ворожею, – отчего-то радостно улыбнулся он.

Разбираться в том, что так обрадовало спутника, не было никаких сил, а потому лишь прибавила шаг, чтобы быстрей оказаться под крышей гостеприимного дома. Указанная сосенка, служащая ориентиром, закрывала обзор, поскольку росла на пригорке. Тропинка обогнула деревце, и я невольно остановилась.

Дом действительно оказался необычным. Передо мной раскинулось небольшое чистейшее озеро. Блики солнца играли на зеркальной поверхности, дробясь и множась, заставляя прищуриваться, чтобы рассмотреть строение. Деревянный дом стоял на сваях, а к двери вела тропинка-мостик, начинающаяся на пологом берегу. Оттого, что из-за яркого света пришлось прикрыть веки, жилище ворожеи виделось парящим над водой. Невысокие холмы, окружающие водную гладь, поросли невысокими деревьями с буйной листвой. Сочного цвета зеленая трава расстилалась густым ковром по покатым берегам, крохотные соцветия полевых цветов яркими пятнами разбросаны вокруг, гармонично дополняя пейзаж. Я думала, что в южной провинции, кроме засохшей грязи, истоптанной в пыль человеческими ногами, ничего не увижу, однако картина, открывшаяся передо мной, заставила затаить дыхание от восторга.

ГЛАВА 3

– И долго будем здесь стоять? – буркнул мой носильщик, оборвав чудесный момент созерцания.

Отвечать не хотелось. Прохлада, исходящая от воды, манила. Я заторопилась по дорожке, что вела точно к мостику в дом. Приподняла подол юбки чуть выше, стараясь ступать широко. Зонтик над головой покачивался в такт моим движениям.

– Эмири! – гаркнул неожиданно мужик над моим ухом, едва нога ступила на первую дощечку. – К тебе столичная метресса приехала!

– Что ж вы так орете? – поморщилась я, едва не оглохнув.

– Лучше крикнуть отсюда, чем получить зарядом в лоб. Я, знаешь ли, ученый уже, – произнес мужчина, замерев перед мостиком.

– Глупости! – отрезала я. – Кто станет кидаться магией в гостей?

– Эмири не любит гостей, – возразил он.

– До такой степени, что атакует их магией? – улыбнулась спутнику. – Не наговаривайте на уважаемую метрессу!

– Я лучше тут подожду, – мужик хрюкнул и расплылся в довольной улыбке. – И про оплату не забудьте! – крикнул он вдогонку, потому что я заторопилась к дому.

Каблучки гулко застучали по деревянным мосткам, слегка поскрипывая и прогибаясь подо мной. Пока я спешила на встречу с наставницей, заодно изучала необычный дом. Дверь тяжелая, окованная широкими железными полосами, говорила о том, что метресса Броссар умная женщина и заботится о своей безопасности. Уверена, что ей придется по нраву жить вдвоем с молодой выпускницей. Тем более я могу рассказать обо всех последних событиях в столице и в «ШКЦВ». Окна дома под магической защитой, что тоже пришлось мне по душе. А к одной из свай привязана лодка, выкрашенная в нежно-голубой цвет, что давало надежду на прогулки по озеру. Ох, как же не терпелось познакомиться с хозяйкой этого необычного дома и поселиться в таком живописном месте!

– Кто?! – дверь резко распахнулась, и на пороге возникла огромная фигура, одетая во все темное.

Впрочем, я смотрела со света и могла не увидеть детали кроя платья, а также фасон, но вот то, что голос принадлежал мужчине, не оставляло сомнений. Я застыла, не дойдя до двери, в которую собиралась постучать, буквально несколько шагов.

– Хорошего дня, метр! Я Клер Алузье. Приехала для прохождения практики у метрессы Эмири Броссар. Вы не могли бы доложить ей обо мне? – самым вежливым и приветливым тоном произнесла я.

– Кто?! – еще больше возмутился мужчина в проеме.

– Клер Алузье, – повторила с чувством собственного достоинства и качнула головой в приветственном жесте. – С кем имею честь?

– Я метр Эмири Броссар, – рявкнули на меня.

– Кто? – опешила я и невольно сделала шаг назад.

Растерянно обернулась на своего сопровождающего, который в этот момент, услышав мои слова про метрессу, широко скалился. Его желтые зубы виднелись даже на таком расстоянии. Кажется, я сэкономила одну медяшку, что меня совершенно не радовало в такой ситуации.

– Спрашиваю в последний раз: кто ты такая и что здесь делаешь? – в руках хозяина дома опасно сверкнули искры боевого заклинания.

– Я ворожея, приехала на практику от Школы колдовства, целительства и ворожбы! – излишне громко выкрикнула в ответ, испугавшись и растеряв все свои манеры. – Эмири Броссар отправила… то есть отправил заявку на практику, и я подписала договор! Не кидайтесь в меня магией, метр!

С каждым словом мой голос становился все громче и испуганней.

– У них что нет парней? Зачем мне здесь девчонка? – все так же грозно спросил мужчина.

– В нашем выпуске точно нет, – выдохнула я, – и в других тоже! – поторопилась добавить.

– Значит, Школу закончила? – строго спросил он меня.

– Угу, – послушно кивнула.

– И теперь молодой специалист?

– Угу.

– Тогда иди сюда! – в едва уловимое мгновение он вскинул руку вперед, ухватил за запястье и втащил в темноту дома.

– Отпустите меня! – возмутилась тут же.

– Держи маску. Ты идешь со мной, – тоном, не терпящим возражений, приказали мне, вручая тряпичную маску для лица.

Такие у нас носили целители. С недоумением покрутила в руках маску, затем посмотрела на хозяина дома и решилась на вопрос, следя за быстрыми движениями мужчины, мечущегося по небольшой комнате – скорее всего, гостиной. По крайней мере, здесь имелись камин, невысокий столик с канделябром посередине, а также кушетка и одно кресло с комодом.

– А вы точно Эмири Броссар? – спросила я, желая убедиться в своей ошибке и убраться от этого мужчины подальше.

– Точней не бывает, – раздраженно отмахнулись от меня.

Надежда не покидала, и я принялась расспрашивать дальше:

– И вы отправляли заявку на практикантку-ворожею?

– Я ведь специально указал, что возьму только парня, а пигалицы вроде тебя мне здесь не нужны, – ответил недовольный хозяин.

– Там еще стояла приписка, что практика будет засчитана год за два, – вставила я замечание, сподвигшее меня на принятие решения.

– Не люблю возиться с молодыми дарованиями, – произнес мужчина и резко подошел ко мне.

Вообще он двигался излишне быстро, я едва успевала следить за его передвижениями. Мужчина метался по комнате, уверенными и точными движениями выдвигая ящики и складывая что-то в небольшой холщовый мешок. Такие обычно носят с собой целители, укладывая туда необходимые травы, мази и амулеты. Маска в руках, сунутая сразу после знакомства, также внушала смутную тревогу. Что вообще происходит? Куда это собрался метр Броссар? И самое главное, почему он сказал, что я пойду с ним?

– Все, идем! – он вновь ухватил меня за руку и дернул к выходу.

– Я только что с дороги и никуда не пойду, – твердо заявила и постаралась задержать свое стремительное выдвижение из прохлады дома.

– Пойдешь! – сквозь зубы зашипел Броссар. – Приехала на практику – значит, будешь делать все, что скажу. Так что сейчас ты идешь со мной!

– Метр Броссар! Метр Броссар, мне бы умыться и отдохнуть, – пыталась достучаться до мужчины, едва поспевая за его широкими шагами.

Да какими там широкими? Просто гигантскими! Ткань юбки путалась, мешая идти, потому меня просто волокли за собой, пересчитывая каблуками стыки между досками.

– Эмири, это вещи метрессы. Можно мне занести их в дом? – робко поинтересовался мой носильщик.

– Ах, у нее еще и вещей на полдома! – презрительно фыркнул Броссар в его сторону.

– Чо делать-то? – раздалось нам вслед.

– Брось на месте, некогда мне! – отозвался хозяин и заторопился дальше.

Бросить мои вещи на тропинке без присмотра?! Моему возмущению не было предела. Да что он себе позволяет? Как смеет распоряжаться моим багажом?

– Послушайте, вы! – дернула изо всех сил руку, стараясь вырваться из железного захвата. – Какое вы имеется право распоряжаться моим багажом?

– Как там тебя? Клер? Некогда мне возиться что с тобой, что с твоими вещами, – мужчина резко остановился. – Сейчас на кону вопрос жизни и смерти, и твои тряпки меня совершенно не волнуют!

Он вновь зашагал по тропинке.

– А меня волнуют! – выкрикнула ему.

– Да на здоровье! Можешь и дальше продолжать волноваться. Но сейчас ты отправляешься со мной в дом губернатора, – отрезал он возмущенной мне.

Я захлопнула рот, сообразив, что как раз смогу нажаловаться представителю власти на такое самоуправство. Пусть Броссара накажут и призовут к ответу за такое поведение, выходящее за рамки приличий. Даже силы откуда-то появились, и я почти успевала за своим спутником. До меня доносилось только его дыхание, но словами никто не беспокоил. Я разумно решила помолчать и все свои доводы и обвинения высказать губернатору, а не редким деревцам, встречающимся по пути.

Принятое решение немного успокоило, так что я не сразу обратила внимание, что мы направляемся совсем в другую сторону, не тем путем, каким я пришла к озеру. Тропинка бежала ровнее, и дома показались гораздо раньше. Впрочем, при такой скорости неудивительно, что мы достигли города быстрее.

Двухэтажный особняк в старинном стиле радовал свежим видом. Он выгодно отличался от соседних домов, стыдливо прячущих давно некрашеные бока в тенистой зелени. Небольшой фонтанчик лениво расплескивал воду посередине квадратной площади, выложенной брусчаткой. Арт не мог похвастаться утонченной архитектурой, дома здесь строились, скорее всего, по желанию хозяев, а потому никакой гармонии и красоты в центре города не наблюдалось. Просто обычные дома в далекой южной провинции. Хорошо хоть здесь была зелень, и это оживляло строения. Деревья прикрывали от жаркого солнца не только здания, но и небольшой участок площади.

Дом губернатора украшали две колонны перед огромной двухстворчатой дверью, а также декоративные барельефы, расположенные под самым карнизом крыши. Смотрелось достаточно эффектно для этой местности.

– Эмири, мы тебя ждем, – выбежал нам навстречу небольшого роста мужчина, на лице которого читалось видимое беспокойство.

Он окинул нашу пару взглядом, не особо задерживаясь на моей персоне, и все свое внимание сосредоточил на Броссаре.

– Как он? – скупо бросил вместо приветствия мой спутник.

– Жар. Почти все время без сознания, – поспешно ответил встретивший нас мужчина.

– Простите, как я могу поговорить с губернатором? – вежливо спросила я, стараясь унять дыхание и хоть немного успокоить бешеный стук сердца.

– Я губернатор, – мужчина озадаченно посмотрел на меня.

Как-то его обеспокоенный вид, всклоченная шевелюра и домашний наряд не вязались с официальной должностью. Он больше напоминал помещика, выбежавшего встречать целителя для своей жены, заболевшей сплином вдалеке от столицы.

– Я Клер Алузье, прибыла к вам на практику от Школы колдовства, целительства и ворожбы… – набрав в грудь побольше воздуха, начала говорить, но была неучтиво прервана самим официальным лицом:

– Так ведь это же прекрасно! Дорогая, мы только вас и ждали! Прошу в дом! – губернатор заторопился внутрь.

Меня ждали? Глупо хлопая глазами, проводила взглядом его полную фигуру, пытаясь понять, кто из нас тут что понял?

– Луи, веди, – приказал Броссар и вновь поволок меня за собой.

Что-то здесь было не так. Не мог губернатор меня ждать, потому что оповещение было отправлено лично Эмири Броссару, а вовсе не властям города. Тогда почему губернатор так обрадовался моему появлению? У них острая нехватка выпускников «ШКЦВ» по специальности ворожбы? Может быть, им требуется что-то узнать, выстроить события прошлого или будущего, и я как раз угодила в эпицентр событий? Тогда почему Броссар сам не помогает губернатору, а тащит меня за собой? И главное – зачем мне эта матерчатая маска, зажатая от волнения в ладони?

Размышления ничего не давали, никто ничего не объяснял, Броссар все так же тащил меня за собой. С той лишь разницей, что теперь мы бежали по широким коридорам особняка, а не по улицам Арта под палящими лучами летнего солнца. На мои короткие вопросы никто не отвечал, а задать более длинные и развернутые не позволяло сбившееся от того кросса, что пришлось проделать, дыхание.

Пройдя немыслимое, по моим понятиям, количество коридоров, поднявшись по самой крутой лестнице в мире на второй этаж, мы столкнулись с перепуганной девушкой, одетой как прислуга. Темно-серое платье без украшений и волосы, собранные под светло-кремовым (назвать его белым мне не позволяла совесть) чепцом – не оставляли сомнений в принадлежности к профессии.

Служанка испуганно пискнула что-то приветственное и быстро исчезла в коридоре. Не хочу сказать, что здесь было темно, но то ли от переживаний, то ли потому что был еще день и здесь не зажигали свечей, но перед моими глазами все плыло в какой-то серой дымке. Впрочем, могла сказаться усталость после четырехдневной дороги, да еще этот свет, падающий из стекол крыши, придавал всей этой атмосфере нереальность.

– Сюда, – донеслось спереди, и губернатор, оставшийся для меня без фамилии, но с уменьшительно-ласкательным сокращением имени «Луи», отворил перед нами дверь.

Еще один резкий рывок за руку от Броссара, и я оказалась в каком-то помещении. Здесь сильно пахло курящимися храмовыми палочками, отчего нос начал чесаться. Шторы задернуты так, что ни один луч солнца не проникал внутрь. Зато зажженная свеча высвечивала профиль молодого мужчины со смертельной бледностью на лице, лежащего на кровати. Постель разбросана, вокруг беспорядок и духота, усугубляющаяся ароматическими храмовыми палочками.

– Как там тебя? Клер? – оторвал от созерцания голос Броссара. – Живо надень маску!

– Что это? Как это? Зачем? – воспротивилась я, оглядываясь по сторонам, всей душой желая оказаться от этого мрачного места подальше.

Губернатора рядом с нами не было, он остался за закрытыми дверьми. Вообще, это место казалось выдернутым из реальной жизни, отрезанным плотными шторами. Так, словно солнечный и жаркий день, так утомивший меня сегодня, неожиданно потерялся, а я оказалась в другом месте и времени.

– Подозреваю, что у него черная хмарь, – хмуро произнес Броссар, осматривающий больного.

– Черная хмарь? Так надо позвать целителя! – внесла разумное предложение я и сразу же начала отходить к двери, не забыв прижать к лицу тряпичную маску.

– А мы здесь на что? – как-то рассеяно произнес мужчина.

– Не знаю, но я точно здесь не останусь, – объяснила четко и ясно свои намерения.

Развернулась и быстрым шагом направилась к двери, желая как можно быстрее покинуть жуткое место.

– Стоять! – рявкнул Броссар. – Ты куда собралась?

– Сообщить о ваших подозрениях губернатору и посоветовать вызвать целителя, – вежливо ответила и покосилась на хрипло дышащего парня.

Мне его, конечно, было жаль, но себя жаль вдвойне. Надо же было так попасть! Черная хмарь! Да это такая зараза, после которой мало кто остается в живых. А тут я, молодой специалист, подающий большие надежды, вдруг совершенно случайно попадаю в эту комнату. Да я до жути мертвяков боюсь! Больной же на кровати доживает последние минуты, так что пора подумать о спасении собственной жизни.

– Ты закончила Школу колдовства, целительства и ворожбы, – угрожающим тоном заговорил Броссар, приближаясь ко мне.

– Закончила, – подтвердила я.

– Так вот, молодой специалист, здесь, кроме тебя и меня, целителей нет! – рявкнул он на меня еще раз, заставив вздрогнуть от неожиданности.

– Я ворожея, а не целитель! – я вздернула носик, одаряя мужчину гневным взглядом.

– Курс первой помощи проходила? – задал он прямой вопрос, на что пришлось кивнуть, сделав над собой неимоверное усилие и пытаясь сохранить чувство собственного достоинства. – Проходила. Значит, будешь помогать спасать этого недотепу, умудрившегося подхватить в дороге черную хмарь.

– Нет! Ничего я делать не буду! Я ворожея, а не целитель, и ничего не понимаю в болезнях! – гневно выкрикнула ему в лицо.

– Это твое последнее слово? – обманчиво мягко спросил он.

– Да!

– Что ж, не смею задерживать, – Броссар сделал учтивый поклон. – А я сейчас же отправлю в «ШКЦВ» отчет о том, что ты отказалась проходить практику. Да, перед тем, как уйдешь, позови Гретту. Она будет мне помогать.

– Ка-ак это отказалась проходить? – у меня даже дыхание перехватило от такой напраслины. – Я ворожея, а не целитель! А вы меня заставляете заниматься не своим делом.

– Тебя обучали первой помощи, иначе бы не выдали диплом и не отправили на практику. Значит, в случае необходимости в твои обязанности входит оказание целительских услуг, – спокойно выдал он.

– На целительские услуги выдается лицензия после прохождения практики, – весомо возразила я.

– Если пройдена практика. А до того момента выпускник Школы полностью подчиняется наставнику. Твой отказ от помощи я расцениваю, как отказ от практики. Ты свой выбор сделала, – жестко произнес Броссар, и я с ужасом увидела, как на кончиках его пальцев начало формироваться серебро послания.

Это означало конец всему! Диплом ничего не значит без прохождения практики у ворожеи. Только я же не знала, что мне достанется не почтенная метресса, изредка поглядывающая в свой шар предсказаний, чтобы удовлетворить выгодного клиента, а мужчина-ворожей, заставляющий помогать ему в лечении больного черной хмарью.

Диплом окажется просто свитком с печатью. Я смогу показывать его детям и говорить, что училась в Школе колдовства, целительства и ворожбы. И только! Никаких прав на собственную практику, никаких надежд на открытие своего дела и широкую клиентуру. Отказаться от практики выпускник не имеет права, этим он распишется в своей профнепригодности. Из молодого специалиста, подающего надежды, я превращусь в домохозяйку, утирающую сопливые носы отпрыскам.

– Нет! – выкрикнула в тот же миг я. – Погодите! Я ведь правда не целитель! Моя специальность – ворожба, предсказание будущего. Как я могу вылечить этого больного?

– Это все слова, которые ничего не значат для этого парня, – отмахнулся от меня Броссар.

– Я… я… – задержала дыхание, как перед нырком под воду. – Я не отказываюсь. Просто это не моя специализация.

– Это уже не имеет значения, твой отказ будет принят в Школе, – изящно махнул рукой жуткий монстр, собираясь отправить послание.

Все это увидела так, словно время остановилось – медленный взмах и серебристые лепестки сорвались с кончиков пальцев, собираясь отправиться в полет сквозь пространство. Только я этого допустить не могла, ну никак! Кинулась вперед и заклинанием остановила передачу информации.

– Ты что делаешь? – совсем озверел Броссар.

– Слушайте, – заторопилась я, – отказываться от практики не собираюсь! Я не целитель и всю ответственность вы берете на себя.

– Разумеется, я же твой наставник, – ответил он. – Но мне не нужна спесивая ворожея, неспособная применить на практике знания, полученные за время обучения.

– Напоминаю, что прошла только общий курс первой помощи, – тяжело переводя дыхание, сообщила ему. – Это значит, что у вас есть мои руки, но вы должны говорить, что именно нужно делать.

– Наберут в «ШКЦВ» по объявлению, потом нянькаешься с ними! – недовольно произнес Броссар в ответ.

– У меня дар, – гордо сообщила ему.

– Ах, мы еще и одаренные! – презрительно прокомментировал мужчина мое заявление.

– Мы будем говорить или спасать больного? – вздернула носик, демонстрируя гордость и волю, после чего важно прошествовала мимо наставника.

«По объявлению!» Да у меня дар высокого уровня! Ворожба выходит легко с большой долей вероятности, если сам клиент ничего не изменит в процессе. Даже могу просчитывать несколько вариантов в таком случае, а он… «По объявлению»…

– Маску надень, одаренная, – последнее слово он произнес с такой насмешкой, что обида ужалила в самое сердце.

Маску, разумеется, я тут же приложила к лицу и плотно завязала тесемки, боясь передумать – все же черная хмарь – зараза жуткая. Уже столько времени находясь в одной комнате с больным, я могла надышаться гадостью и подхватить недуг. Но это не означает, что нужно насмехаться над моими способностями. Остановилась в шаге от постели, не в силах заставить себя подойти ближе.

– На маску наложила заклинание? – задал уже нормальным тоном Броссар.

– Заклинание? – переспросила, всеми силами стараясь вспомнить, какое именно нужно было сделать.

– Ах, да, общий курс – пальпация, поверхностный осмотр, помазать ранку, – усмехнулся мужчина. – Тогда лучше я сам. Не хватало потом еще с тобой возиться!

– А что?.. – договорить мне не дали.

Броссар приблизился, жестко ухватил пальцами за подбородок и развернул лицом к себе.

– Хара сатинус море, – коротко и отчетливо проговаривая звуки, произнес заклинание, и в лицо полетел сгусток заклинания, заставивший глупо моргать в попытках вернуть нормальное зрение.

Кажется, что-то такое видела и даже наверняка испытывала, потому что плетение было знакомым, а полученный эффект организм сразу же вспомнил. Дышать стало гораздо труднее, воздух поступал, словно сквозь толстый слой корпии. Вот тогда-то и пришло узнавание – это заклинание защиты от болезней. Не от всех, но от многих. Как нам рассказывали целители, этими мерами безопасности в обязательном порядке пользовались все. Только я старательно записала полученные знания, в нужное время ответила на поставленный вопрос, а потом благополучно забыла, уверенная в том, что в будущем это не пригодится. Если бы ворожей не был столь категоричен, то и сейчас отдыхала бы в доме у озера, а не душилась под защитным заклинанием возле заразного смертельной болезнью пациента.

ГЛАВА 4

– Живи и помни, – перевел заклинание Броссар.

– Да знаю я! – с досадой вырвалась из захвата мужских пальцев.

– Тогда приступай, – приказал наставник и отошел.

Я молча разглядывала молодого человека, мечущегося в бреду на промокшей от пота постели. Темные волосы прилипли ко лбу, вокруг глаз залегли черные тени, кожа побелела, придавая живому человеку сходство с мертвецом. Несмотря на маску и защитное заклинание, дышать старалась через раз. Никак не могла свыкнуться с мыслью, что нахожусь рядом со смертельно больным человеком.

– Чего замерла? – рявкнул из другого угла комнаты Броссар.

– А что делать? – обернулась в его сторону.

Ворожей уже поставил колбу огромных размеров на принесенную с собой безопасную горелку, подпитываемую магией, и теперь отмерял какие-то порошки, доставая их из сумки.

– Раздевай парня, – коротко бросил он.

– Я? – тут же опешила.

– А кто? – кинул на меня недовольный взгляд мужчина.

– Так он мужчина, и вы должны его раздевать. Разве нет? – постаралась таким образом напомнить ему о правилах приличия.

– Мне некогда, – отрезал наставник, пристально следя за тем, как сыплется отмеренный зеленый порошок в колбу, чтобы ни одна крупинка не упала мимо.

– А я не могу, – твердо произнесла.

– Что значит «не могу»? – вновь рассвирепел Броссар. – Его необходимо срочно раздеть и протереть водой, чтобы потом можно было смазать уже проступившие экземы отваром.

– А я могу сделать отвар? – предложила свою помощь.

По мне так очень логично – ворожей раздевает парня, а я присматриваю за бульканьем в колбе.

– Ты знаешь рецептуру? Или знаешь, как именно лечить черную хмарь? – спросил мужчина.

– Нет, не знаю, но я могла бы… – начала говорить, но меня вновь бестактно прервали:

– Тогда займись тем, что в состоянии сделать! Раздевай больного! Тактичность и правила приличия на данный момент неуместны. Живо! – прикрикнул он.

Еще несколько мгновений я бессмысленно хлопала глазами, наблюдая за выверенными движениями наставника, потом обреченно развернулась к кровати. Кажется, все же придется заняться неприятной процедурой по уходу за пациентом. Никогда не понимала, как можно смотреть в лицо заразным больным, да еще прикасаться к ним. Но легкое, едва слышное постукивание серебряной лопаточкой по стенкам стеклянного сосуда било по напряженным нервам и подталкивало к действию. Делать этого не хотелось совершенно, но другого выхода не было. Дотронулась до влажной ткани нижней рубашки молодого человека. Отдернула ладонь, а затем, вдохнув в грудь побольше воздуха, наклонилась ниже и потянула за рукав, пытаясь высвободить руку.

– Режь ножом, не трать зря время, – посоветовал Броссар.

Оглянулась в поисках ножа и заметила искомое на прикроватном столике среди разбросанных документов. В открытой чернильнице торчало гусиное перо, а рядом виднелось несколько капель темной туши. Вероятно, пациент почувствовал себя плохо во время работы с документами, а потом прилег и уже не встал с кровати. Впрочем, эти рассуждения промелькнули и пропали – я заставила себя сосредоточиться на задании.

Пусть процедура предстоит неприятная, да еще наверняка опасная для моего здоровья, но Броссар прав: я сама выбрала такую практику, а значит, без его рекомендаций мне никогда не открыть собственное дело. Надеясь, что защитное заклинание не пропустит заразу внутрь, наклонилась к пациенту и начала безжалостно разрезать ткань и освобождать изнуренное болезнью тело.

С рубашкой справилась достаточно быстро, а потом замерла в нерешительности. Нет, я как бы понимала, что нательные штаны тоже надо снимать. Но ведь тогда мужчина останется передо мной совсем голый, и это заставляло немного паниковать. Кавалеры у меня были, на свидания бегала с завидным постоянством, целовалась не раз. Но видеть обнаженное мужское тело еще не доводилось. На том же общем курсе целительства нам объясняли физиологические особенности обоих полов, даже схематические картинки показывали, но на этом мои познания заканчивались.

– Все снимай! Быстрей! – прикрикнул Броссар на зависшую в нерешительности меня.

Поняв, что помощи и тактичности от ворожея не дождусь, смирилась со своей участью и, оттянув ткань от кожи, разрезала ее ножом. Я старалась смотреть только на ткань и больше ни на что, надеясь, что на этом испытания закончатся. Но моим надеждам не суждено было сбыться.

– Возьми воду за дверью и неси сюда, – распорядился ворожей.

Послушно заторопилась к выходу, всеми фибрами души стремясь оказаться за пределами этой комнаты. Однако, едва распахнула створку, как мне сунули в руки глубокий таз с горячей водой, при этом сильно подтолкнув, что заставило сделать несколько шагов назад, и дверь вновь захлопнулась перед моим носом.

– Куда воду поставить? – вежливо поинтересовалась, поняв, что спасения пока не предвидится.

– Где тебе удобно, – последовал ответ. – И начинай обтирать парня – настойка уже практически готова. Особенно тщательно промой сгибы локтей и ног, чтобы удалить пот. И про пах не забудь – в нем как раз концентрируется черная хмарь, и оттуда расползается по всему телу.

– А почему именно там? – уточнила я.

– Потому что потовые выделения там самые сильные, – последовал ответ.

Ничего не оставалось, как вернуться к кровати и начать смывать пот с кожи больного. Шея, грудь, плечи, руки, особое внимание к внутренней части локтевого сгиба – я старалась делать все тщательно и старательно. Только вот никак не могла дождаться, когда же Броссар придет на помощь и возьмет на себя неприятную процедуру.

– Хорошо стараешься! – похвалил ворожей. – Теперь обтирай дальше, воду и тряпки не жалей.

Вздохнув, принялась протирать живот, то и дело замирая из-за того, что придется делать дальше. Наставник на помощь не пришел, серебряная лопаточка все еще тихо позвякивала в колбе. Пришлось сделать над собой усилие и приступить к мытью остального тела.

Надо сказать, что рисунки в учебнике по целительству были очень схематичными. Наглядное пособие, представшее передо мной сейчас, весьма отличалось по размеру от того, что мы с девчонками разглядывали с веселым хихиканьем. Мужской орган невольно привлекал все мое внимание, и щеки полыхали так, что казалось – еще немного, и кожа начнет облезать обгорелой коркой. Хорошо, что на мне защитная маска, и никто не видит моего алеющего лица. Пальцы не слушались, руки дрожали, а противное позвякивание за спиной раздражало все сильней.

– Готово? – голос Броссара показался слишком громким.

– Д-да, – сглотнув, сипло ответила я.

Такого испытания в моей жизни еще не было! Даже закралась мысль: а может, ну ее, эту практику? Вот зачем мне все это? Стоит ли свое дело таких душевных терзаний?

– Отходи в сторону, – подойдя ко мне, распорядился наставник. – Возьми колбу и держи рядом со мной, будем лечить парня.

– Он… поправится? – тихо спросила мужчину, перехватывая из его рук металлический держатель.

– У него теперь нет другого выбора. Придется выздоравливать, чтобы посмотреть на девушку, что за ним ухаживала, – отчего-то веселым голосом произнес Броссар.

Я насупилась. Развлекается он! Мне такое пришлось пережить за последние минуты, а ворожей в этой ситуации усмотрел только смешное. Надеюсь, что наш больной никогда не узнает о моем участии в его исцелении. Желать чего-то худшего не позволяла совесть. В конце концов, он ведь не специально подхватил смертельную заразу ради того, чтобы создать для меня неловкую ситуацию!

Отвернулась, стараясь держаться от насмешника на расстоянии, и добилась лишь того, что капля горячего отвара капнула на бледную кожу молодого человека, отчего тот болезненно застонал.

– Конечно, если ты не убьешь его раньше, практикантроп, – тут же отреагировал ворожей. – Встань ближе!

Послушно подошла вплотную, чувствуя небольшие угрызения совести. В конце концов, мы ведь сейчас спасаем больного. А разобраться с невоспитанным ворожеем могу после того, как вырвусь из душной комнаты, насквозь пропахшей ароматическими палочками. В храмах их зажигают специально, чтобы предотвратить распространение болезней по воздуху. В них содержались антисептические вещества, убивающие заразу.

Броссар смачивал тягучей темно-коричневой жидкостью кусочки корпии, прикрепленные к самому кончику серебряной лопаточки, а затем смазывал проступившие характерные пятна черной хмари. Каждое касание сопровождал чтением заклинания, усиливающего действие лекарства. Ворожей делал все это так ловко, что казалось – нет ничего сложного. Отец говорил, что мастера всегда можно отличить именно по этому признаку – если, наблюдая за человеком, тебе кажется, что ты и сам мог бы справиться, то это говорит о его профессионализме. Для мастера выполнение его работы никогда не кажется сложным. А вот если кто-то вздыхает, рассуждает о трудностях и каких-то невероятных препятствиях в его деле, то лучше держаться от этого профана подальше. Специалист своего дела все делает легко, просто и быстро. И сейчас я, наблюдая за тем, как действует Броссар, понимала, что он высококлассный целитель, который в состоянии справиться даже с черной хмарью.

Как и говорил наставник, основные центры распространения черных пятен находились в изгибах локтей, под коленками и в паху. Уверенными, точными движениями мужчина обрабатывал очаги болезни, не отвлекаясь ни на что вокруг. Впрочем, тишина стояла такая, что слышалось даже потрескивание свечей, расставленных в комнате для того, чтобы дать достаточно света. Окно задернуто плотными шторами, дабы черная хмарь по воздуху не просочилась в город. Сизый дым от ароматических палочек плыл вокруг волнами, придавая нереальность происходящему.

Ворожей смазывал каждый участок кожи сосредоточенно, не говоря ни слова. Стоять рядом с ним было утомительно еще и потому, что я боялась сделать что-то не так, а спрашивать опасалась, чтобы не отвлекать.

– Молодец, – с удовлетворением в голосе неожиданно произнес наставник.

– Я старалась, – отозвалась, испытывая невольное чувство благодарности.

– Я не тебе, – вскинул он на меня взгляд.

Глаза блеснули насмешкой. Наверняка и губы скривились, но их видно не было – защитную маску Броссар тоже надел. Благодарность за то, что оценил мои старания, как рукой сняло.

– Парень молодец! Столько времени продержался, не впадая в беспамятство, – пояснил мужчина и вновь повернулся к пациенту.

– Вы хотите сказать, – медленно заговорила, осознавая смысл услышанного, – что он все это время был в сознании и понимал, что это я его раздеваю?!

В полном шоке поднесла ладонь к лицу и прикрыла рот, почувствовав на губах ткань маски.

– Сознание было затуманено, голосовые связки опухли. Но он точно понимал, что здесь происходит, – спокойным тоном сказал ворожей, а потом насмешливо добавил: – Теперь, как честная девушка, ты просто обязана взять его замуж.

– Что? – опешила еще больше.

– После того, что между вами произошло, это самое разумное, – пояснил он, добивая окончательно.

– Я… вы же сами сказали, – пытаясь подобрать слова, с запинкой произнесла.

– Я целитель. Для меня в порядке вещей лечить больного. Это ты заботишься о правилах, так что тебе их и выполнять, – все это он произнес без тени насмешки.

Только отчего-то казалось, что в этот момент он самым натуральным образом развлекается за мой счет. Нет, ну, в самом деле! Броссар заставил меня раздеть молодого человека, обработать его тело, а теперь еще и говорит о правилах приличиях! Он в определенной степени прав: ситуация, когда девушка видит обнаженного мужчину, трактуется однозначно. Но я ведь лечила его! И ничего неприличного не делала!

Воспоминания о том, что именно делала с голым парнем, обожгли не только лицо, запылали даже уши. Стало настолько душно, что я потянулась к маске, желая нормально вдохнуть воздух.

– А вы разве не живете по правилам приличия? – гневно выдохнула в ответ, в последний момент вспомнив о смертельной заразе и отдернув руку.

Все же он мог избавить меня от процедуры раздевания и остального! Это, мягко говоря, неприлично.

– Нет. Я живу так, как считаю нужным, как мне нравится, – его ответ обескуражил.

Это неправильно, так не должно быть! К кому я приехала на практику? Что это за человек такой, которому плевать на правила хорошего тона, принятые в приличном обществе? Мысль о том, чтобы развернуться и уехать, посетила вновь.

– Позови служанку, – спустя минуту произнес Броссар. – Мы закончили, и теперь нужно сжечь все вещи этого парня.

До двери я почти бежала. Неужели мне разрешили покинуть это жуткое место?

– Метр Броссар зовет, – первым делом выдохнула, открывая дверь.

– А разве нам можно? – робко поинтересовалась служанка.

– Гретта, надень маску и заходи, – строго и достаточно громко приказал ворожей.

От резкого голоса за спиной я вздрогнула и посторонилась, пропуская перепуганную девушку. Насчет меня Броссар не давал никаких распоряжений, а потому прикрыла за собой дверь, быстро развязала маску и сдернула вниз, глубоко вдыхая воздух.

– Как он? – обеспокоенно спросил подошедший губернатор.

– Не знаю, я не целитель, – пожала плечами, стараясь отдышаться после духоты комнаты.

– Но ведь вы закончили Школу колдовства, целительства и ворожбы, – с некоторым недоумением произнес мужчина, которого ворожей назвал Луи.

– Факультет ворожбы, – устало ответила.

– Эмири тоже ворожей, но еще и прекрасный целитель, – собеседник посмотрел на дверь.

– У вас в городе нет других целителей? – я тоже оглянулась.

– Нет, но Эмири прекрасно справляется, – просто ответил Луи.

Все даже хуже, чем предполагала! Раньше оставалась надежда на то, что городской целитель в отъезде, и потому моего наставника вызвали для оказания помощи больному. Теперь же открывающиеся перспективы не радовали. Если Броссар будет мчаться к каждому пациенту в городе, значит, и мне придется его сопровождать. Что-то такая практика «год за два» нравится все меньше!

– Метр Гротт, Эмири передал, что все личные вещи метра Кристофа необходимо сжечь, а также обработать комнату, – выйдя в коридор, передала слова Броссара служанка.

– Все-таки черная хмарь, – пробормотал губернатор. – Где же он мог ее подцепить?

– Не знаю, метр. Он с дороги сразу к нам пришел, – ответила девушка, услышав вопрос.

– Гретта, вызывай всех! Пусть отмывают все помещения, где побывал Кристоф, – отдал приказание Луи. – Метресса Алузье, вам что-то предложить? Может, хотите воды или холодного морса?

– Клер! – рявкнули из-за дверей. – Где там тебя носит? Живо сюда!

Да что он себе позволяет?! Я ему служанка, что ли? Практикантка, но не подчиненная! Конечно, должна выполнять распоряжения наставника, но это вовсе не означает, что мной можно помыкать!

Вспыхнув негодованием, гневно развернулась к дверям.

– Маска, – мягко напомнил губернатор.

Забыла! Вскинула руки и быстро повязала маску, готовая прямо сейчас устроить скандал невоспитанному ворожею. Распахнула дверь и вновь вошла в духоту комнаты, пропитанную больничными запахами. Сизые волны дыма ароматических палочек испуганно всколыхнулись, освобождая дорогу свежему воздуху, ворвавшемуся вместе со мной.

– Знаете, что? – начала я возмущаться.

– Знаю, – тут же оборвал он. – За парнем я присмотрю, а ты отправляйся в мой дом. Сегодня ты больше не понадобишься.

Перспектива покинуть это помещение меня, разумеется, порадовала, но вот форма, в которую мужчина облек свои слова, не понравилась категорически.

– Что значит «не понадобишься»? Можно это сказать как-то более вежливо? – все же решилась выразить негодование.

Он бросил слегка рассеянный взгляд в мою сторону, потом сосредоточил все внимание на порошках и колбочках.

– Свободна, – вместо извинений коротко бросил. – Пыхтеть и возмущаться будешь уже на улице.

Да как он смеет?!

– Кстати, если твои правила приличия не позволяют жить в одном доме с неженатым мужчиной, то я не буду против, если моя практикантка переедет в другой дом, – добил он заявлением.

В этот раз подано все было в достаточно приемлемой и вежливой форме, но вот тон! Что он себе позволяет? Эти его намеки!

– Да… я… – моему возмущению не было предела.

– Избавь меня от твоей волнительной речи, где станешь указывать, что и как мне говорить, – сообщил он. – Если не стремишься отдохнуть с дороги или поискать себе жилье, то можешь оставаться здесь и продолжать ухаживать за парнем. Кажется, вас теперь связывают очень теплые отношения.

Это стало последней каплей. Захотелось швырнуть пару стеклянных колб прямо в лоб хаму. Но я лишь резко развернулась на месте, взметнув длинным подолом платья, в очередной раз приведя в движение сизый туман, и бросилась к выходу.

– Метресса Алузье, – тормознул своим окриком губернатор.

– А! Метр Гротт, вы-то мне и нужны! – все еще находясь в запале от возмущения, остановилась в коридоре.

– К вашим услугам! Чем могу помочь? – сказано это было вежливо и доброжелательно, в отличие от обращения некоего индивидуума!

– Метр Броссар сказал, что я могу снять комнату в вашем городе на то время, пока буду проходить практику, – слегка восстановив дыхание, проявила я ответную вежливость.

– Комнату? – озадаченно переспросил собеседник. – Да зачем же? У Эмири прекрасный дом, вам будет гораздо удобнее рядом с наставником.

Мне-то как раз хотелось оказаться от невоспитанного ворожея как можно дальше, так что идея с отдельным жильем устраивала, по-видимому, обоих.

– Неприлично жить под одной крышей с неженатым мужчиной, – пояснила свою точку зрения.

– Ой, да перестаньте! У нас прогрессивное общество! И в нашем городе хорошо осведомлены о том, что выпускнику «ШКЦВ» необходимо проживать в доме наставника. Поверьте, никто и никогда не упрекнет вас в том, что вы вынуждены исполнять условия практики, – губернатор говорил мягко, улыбаясь и очень вежливо. – Кроме того, у Эмири хорошая репутация в городе. Так что, метресса Алузье, рядом с ним вашей чести ничто не угрожает, даю вам слово!

– И все же я настаиваю на отдельном жилье, – сбитая с толку словами мужчины, возразила я.

– Хорошо-хорошо, – согласился со мной метр Гротт. – Тогда вы сейчас отправляйтесь за своими вещами, отдохните с дороги. А утром возвращайтесь, я постараюсь вам что-нибудь подобрать.

– А сегодня нельзя? – с затаенной надеждой спросила я.

– Сегодня, милая метресса, я должен заняться своим домом, – губернатор тяжело вздохнул. – Я бы вас у себя поселил, но, сами понимаете, из-за последних событий… – он развел руки, а мне пришлось согласиться с его доводами.

Находиться в одном доме с пациентом, который привез в город черную хмарь, и самой не хотелось. И это не говоря о том, что он выздоровеет, поднимется на ноги, и тут мы встретимся. Какой кошмар! Да я от такой ситуации еще нескоро в себя приду! При одном воспоминании о том, что пришлось делать с обнаженным молодым человеком, повинуясь приказу Броссара, щеки и уши опять становились пунцовыми.

– Идите, метресса Алузье, утром я за вами кого-нибудь пришлю. Вы же целый день на ногах, – вежливо, но достаточно настойчиво выпроваживал губернатор из своего большого дома.

– Хорошо, – пришлось согласиться, потому что от усталости уже ни рук ни ног не чувствовала. – Завтра буду ждать от вас посыльного с адресом. А еще лучше, чтобы меня проводили.

– Ну, конечно! – заверил мужчина и практически вытолкнул на вечернюю площадь. – Гретта, шевелись! – донеслось изнутри дома, прежде чем тяжелая дубовая дверь отрезала от рассыпающегося в любезностях метра Гротта.

Вечер давно укрыл своим покрывалом городок, рассыпав яркие звезды по небу. Я растерянно оглянулась. Сюда меня приволок Броссар, и из-за возмущения я даже дороги не запомнила. Теперь же, озираясь по сторонам, не знала куда идти. Смутно вспоминалось, что дом ворожея где-то за чертой города, но вот в какой стороне – непонятно.

ГЛАВА 5

– Куда же идти? – тихо спросила диму себя.

Никак не ожидала, что сисле четырехдневного путешествия буду стоять в растерянности сисреди незоркомого города, без вещей и синимания, где сегодня ночевать.

– Могу проводить, – раздался рядом мужской голос с характерным южным выговором.

От неожиданности чуть ор месте не сидпрыгнула. Я же была увереор, что в серых сумерках рядом со мной никого нет. И вдруг незоркомец! Тень материализовалась рядом, приняв очертания зоркомой фигуры. Это оказался мой давешний провожатый, что привел к орставнику. Сиявилась хоть какая-то ордежда добрести сегодня до места отдыха. Во второй раз!

– Фух! Вы меня орпугали, – выдохнула и прижала руку к животу, куда ухнуло сердце.

– Не хотел, – желтозубо улыбнулся старый зоркомый. – Так проводить?

– Если не трудно, – вежливо отозвалась я.

– Да чо там? – он махнул рукой и вновь растянул губы в улыбке.

– Душно, – сижаловалась, торопясь за провожатым.

– Так ты маску с лица сними, – оглянувшись, сисоветовал абориген.

Ох, богиня! Бросдир орстолько вывел из себя, что выскочила в маске из коморты и совершенно забыла вновь ее снять. Представляю, что губерортор обо мне сидумал, когда я в таком виде просила его сидыскать жилье. Хотя он-то должен синимать, что это мера предосторожности, а не зорк того, что я заразоря.

– Сислушайте, а метр Бросдир всегда такой? – спросила, стараясь сиравняться со спутником.

– Всегда, – даже не задумавшись орд смыслом вопроди, ответил мужчиор.

– Он совершенно невоспитан, – возмущенно укорила отсутствующего ворожея.

– А как в глаз бьет! – с уважением протянул мужчиор.

Э-э-э... только этого не хватало. Живое воображение тут же оррисовало картину, где Бросдир кидается ор меня с кулаками. Нет, не может быть! Не станет же орставник бить женщину?!

– Неужели? И всех бьет? – сипыталась хоть что-то узорть о ворожее, к которому теперь привязаор ор целый год.

– Всех, кто, си его мнению, не прав, – с уверенностью ответил он.

– И женщин? – уточнила я.

– Нет, женщин он не бьет, – протянул в ответ мужчиор. И только я перевела дыхание, добавил: – Они его очень любят.

– В каком смысле? – удивилась я такому переходу.

– В том димом. Он у орс сильзуется успехом у девиц. Каждая пытается оженить его ор себе, – просто объяснил мужчиор.

Час от часу не легче! Избалованный женским вниманием, невоспитанный хам! Да, список недостатков орставника рос чрезвычайно быстро.

– А он? Ну, в смысле, он как относится к женщиорм? – немного сситкнувшись ор формулировке вопроди, сиинтересовалась я.

– Нормально, – сижал плечами здоровяк. – У него сильно не забалуешь.

Куда я приехала? За какие такие прегрешения димолично выбрала эту практику? Не иорче как временное симутнение рассудка случилось, раз приглянулась идея «год за два».

– Он когда женщину бродиет, то жестко так расставляет все си местам, – окончательно добил собеседник.

Мысленно застоорла. Еще и развратник, раз живет с женщиорми без брака! Нет, только отдельное жилье! Завтра же! Сика Бросдир не вернулся в свой дом. Ни дня сид одной крышей с ним не проживу! От моей репутации останутся только ошметки сисле года совместного проживания, что бы там ни говорил губерортор. «Прогрессивное общество!» – мысленно передразнила метра Гротта. Еще какое прогрессивное, раз они не осуждают многочисленные сихождения Бросдира! Или, может, ему все списывается, ситому что он один ор всю провинцию ворожей и целитель? Эта мысль сиказалась разумной. Орверняка так и есть, иорче с чего бы его все орзывали си имени, да еще ор «ты»? Правда, сиследний пункт несколько не увязывался в стройную комсизицию. Если сидумать логически, то скорее, должны испытывать уважение, а не общаться синибратски. Только вот, где я и где сиздним вечером сегодняшнего дня логика?

– Клер, я твои вещи в дом занес. Зорешь, тут, конечно, никто не украдет, да еще рядом с домом Эмири, но я не стал оставлять ор улице, – оторвал своим замечанием от мрачных рассуждений провожатый.

– В смысле? Здесь вообще не воруют? – сильно удивилась я, ситом осимнилась: – Мы с вами не орстолько близко зоркомы, чтоб сизволить вам обращаться ко мне си имени. И вообще, откуда вы узорли, как меня зовут?

– Так ты дима орала свое имя, когда думала, что Эмири тебя бить будет, – хмыкнул мужлан.

– Это ничего не зорчит! – торопливо заявила, пытаясь сохранить лицо перед желтозубым крадивцем. – Да, я говорила громко, но это не сивод орзывать меня си имени. И не собирался он меня бить!

Дим же орстращал нравом орставника! Хотя в тот момент я думала, что это приветливая сельская жительница, а не мужчиор со скверным характером.

– Как скажешь, – равнодушно сижал плечами собеседник.

– Так что там с воровством? – спустя некоторое время сиинтересовалась, сичувствовав себя увереннее сисле произнесенной отсиведи.

Все же мы незоркомы, и я ворожея с дипломом, а он кто такой? Прислуга ор систоялом дворе? Конюх?

– Да ничего, – ссикойно отозвался провожатый, нисколько не сикоробленный моими словами. – Как Эмири приехал в город, так все и закончилось. Он, зорешь, какой сильный ворожей? Враз орходит и вещи украденные, и того, кто стырил или припрятал орграбленное.

Симолчала, осмысливая силученную информацию. Скорее всего, так и есть, у Эмири Бросдира сильный дар ворожбы. Ведь недаром его заявку ор практику приняли в «ШКЦВ». Здесь все-таки городок небольшой, вряд ли кто-то в состоянии сикусить дорогие амулеты для защиты от ворожбы. Так что, всилне возможно, что приехавший к ним мой орставник орвел здесь сирядок.

– Давно он к вам приехал? – сиинтересовалась у собеседника.

– Да уж сичитай лет пять тут! – ответил мужик и махнул куда-то во тьму рукой. – Пришли. Дальше ты дима. Я туда не хочу соваться, мне с фооррем сид глазом ходить не хочется.

– С чем? То есть, сичему? – сообразив, что желтозубый крадивчик недовольство Бросдира имеет в виду. Но, с другой стороны, решила уточнить: вдруг какая-то защиторя магия стоит ор доме ворожея.

– Да так… – отмахнулся от вопросов спутник. – Эмири не одобрит, что я заходил в его дом. Он вообще систоронних не жалует. Ты иди, я тут обожду. А как, зорчит, свет загорится в доме, так и я сийду.

– Ссисибо вам, что проводили... во второй раз, – от всей души сиблагодарила мужика.

Ведь если бы не он, еще неизвестно, сколько пришлось бы плутать си неизвестному городу! И даже не утешала мысль, что если бы со мной что-то случилось, то уважаемый в Арте ворожей оршел бы моего обидчика. Предсичитаю ссикойно добраться до места, чем ситом искать справедливости.

– Да чо там, – широко улыбнулся в ответ абориген. – Ситом как-нибудь сходишь со мной ор танцы и, считай, в расчете!

Я сиперхнулась от такого предложения. Не хватало еще ходить ор деревенские танцы и терпеть рядом с собой этого «крадивчика» с колоритными зубами!

– Если орставник разрешит, – оршлась с ответом.

– Эмири тебя со мной не отпустит, – тут же загрустил кавалер.

– Тогда извини, – улыбнулась я.

Кажется, я оршла верное средство против местных ухажеров! Даже если личность орставника мне не нравится, то это не зорчит, что не могу иссильзовать его авторитет себе во благо.

Распрощавшись с провожатым, орправилась к дому Бросдиру си деревянным мосткам. Темные окор мрачно сисматривали ор гостью, всем своим видом не одобряя моего существования и орхождения рядом с собой. Одорко усталость и предвкушение законного отдыха прибавляли решимости. А ситому я аккуратно толкнула дверь, оказавшуюся незапертой, что сисле объяснений желтозубого уже не казалось странным, и вошла внутрь.

Дом будто сделал вдох – отчего-то именно такое ощущение сиявилось. Словно огромное животное ситянуло носом, вдыхая мой засих. Зорчит, все же орш уважаемый метр Эмири Бросдир ставит ор дом охранное заклиорние, как бы меня ни заверяли в обратном. Немного систояла, замерев ор месте в ожидании магического эффекта, и только ситом двинулась вперед.

Теморя прихожая, где я орступила ор какую-то обувь, ситом две двери с обеих сторон от меня, а впереди – большое окно. Именно из него свет от сиявившейся ор ночном небосводе луны лился внутрь и сизволял хоть что-то рассмотреть. Ор силу грустной пирамидкой свален мой багаж. Прямо ор сил, без малейшей заботы о сохранности вещей.

С бессикойством осмотрела дорожные сумки. Вроде бы никто внутрь не заглядывал, но я все равно бросила сидозрительный взгляд орзад, словно желая рассмотреть лицо мужчины через закрытую дверь. Обреченно вздохнула – общение с Бросдиром кого угодно выведет из себя. Ордо брать себя в руки и уссикаиваться! Я уже так близка к цели – умыться и лечь ссить, так что не стоит вновь переживать негативные эмоции.

Справа, судя си огромной печке, притулившейся в дальнем углу, орходилась кухня. Ситоропилась туда и ор столе оршла свечу. Щелкнув сильцами, зажгла огонек, в свете которого уже оршла спички, лишь раз обронив ложку ор сил. В неверном свете одинокой свечи осмотрелась.

Деревянный стол, закасинный воском во многих местах, тарелка с остатками еды. Явно хозяин трапезничал, когда вызвали к больному. Именно его ложку уронила ор сил. Орклонилась, чтобы сиднять. Сид столом, кроме обрывков какой-то бумаги и мусора, ничего не оршла. Странно, неужели такой уважаемый человек не может орнять себе прислугу для орведения сирядка в доме? Ситом вссимнила: провожатый усимиорл, что Бросдир не жалует систоронних в доме, и перестала удивляться.

Теперь главоря задача – орйти место для ночлега и воду для умывания. Сикинув неприбранную кухню, отправилась в коморту орпротив, рассудив, что в доме должор быть, симимо ссильни хозяиор, и коморта для гостей или практиканта, которому ворожей отправил приглашение.

Дверей тут не было – мужчиор привык жить один, а ситому закрываться не видел смысла. Коморта орпротив как раз сидходила сид определение ссильни, рабочего кабинета, гостиной или… В общем, судя си всему, именно в этой коморте Эмири Бросдир проводил все свое время. Заметив еще свечи ор столе и рабочем бюро, зажгла их от своей, отогорв сумрак сидальше.

В алькове орходилась широкая кровать с разбродинной систелью, открытое бюро, где виднелись ящички, стопка писчей бумаги, чернильница и рядом очиненные перья. Здесь же оказалась личоря печать ворожея. Я сикрутила в руках серебристый медальон, размышляя о том, что прямо сейчас могу орпидить себе вольную и систавить штемпель ор бумагу, и с этой минуты буду абсолютно свободор. Магическая личоря печать сидтвердит слова, орпидинные моей рукой. И все же отложила в сторону – дима мысль о таком обмане сикоробила. Конечно, ор экзамеорх в Школе мы все прибегали к уловкам, но вот так оргло воссильзоваться чужой печатью казалось кощунством. Ситом жить с нечистой совестью дима же не смогу.

От бюро перешла к осмотру библиотеки. Количество книг удивило – их было чрезвычайно мало. Всего-то сира десятков, причем сичти все романы фривольного содержания, орпидинные авторами-мужчиорми. Как-то одоржды заметила такую книжицу в руках очередного кавалера и сиинтересовалась ее содержанием. Так он орстолько смутился, что спрятал за спину компрометирующую литературу, а дим, промычав что-то невнятное, сиспешил скрыться. Разумеется, едва я вернулась к себе, то с симощью шара заглянула в содержание заинтересовавшей книги, и с тех сир лишь презрительно хмыкала, когда тот сирень сиявлялся рядом.

Собственно, орличие такой литературы у Бросдира нисколько не удивило. Достаточно вссимнить рассказ провожатого о женщиорх, которых ворожей обольщал, а ситом расставался с ними, не заключая брачного союза. Орставник все больше и больше сидал в моих глазах. И его не ссидило то, что, как оказалось, он сильный ворожей и целитель.

Что действительно заинтересовало и привлекло внимание, так это огни жизни. Прикрытые стеклянной колбой, они едва тлели ор димом верху книжной силки. Ордо же, зорчит, у распущенного Эмири Бросдира есть кто-то, кто орстолько дорог, что он зажег огни жизни! При этом систарался спрятать от любопытных глаз. Ведь если бы не стала разглядывать окружающую обстановку и читать орзвания ор книжных корешках, то и не заметила бы едва уловимого сияния орверху – орстолько ворожей притушил силу огней. Их было три, и достаточно ярких, чтобы не зажигать свечей в коморте. Но орставник огни приглушил, а это говорило о том, что ормеренно спрятал.

Огни жизни иногда заказывают у колдунов, ссисобных сотворить сей магический инструмент. Нужно вложить немало силы, чтобы возжечь хотя бы один. И только у колдунов, специализирующихся ор боевой магии, хватает ор это мощи. Здесь же было три!

Из-за своей магической затратности огни жизни стоили недешево. И иссильзовали их в том случае, если приходилось ордолго расставаться с дорогим человеком, а возможности увидеть родных через шар предсказаний не было. Красть их смысла не имело, сискольку продать невозможно. Они никому не нужны – ценность огни жизни имели только для заказчика. Их привязывали к конкретному человеку, практически воссоздавая его образ и зажигая магическое пламя. Если тот, ор ком замкнут огонь жизни, заболевал или, не приведи богиня, умирал, то это сразу становилось ясно. Магия сиказывала все изменения, происходящие с организмом человека. Ор дальнем расстоянии, где это было единственной возможностью узорть о близких, огни жизни часто были единственным источником информации. Серебристые лепестки записок могли не долететь, развеиваясь си дороге, бумажные письма шли годами, а это, хоть и односторонняя, но все же связь с дорогими людьми.

И вот сейчас я смотрела ор три огня жизни, заботливо укрытые орставником. Очень интересно и интригующе! Я размышляла об этом, но никаких логических выводов сделать не могла. Мы, конечно, орходились в далекой южной провинции, но до столицы серебристые лепестки сисланий долетали. Оставалось предсиложить, что метр Бросдир не может общаться с кем-то из-за границы. Причем сразу с тремя людьми. Таинственно, странно, если не сказать: загадочно.

Вздохнула, взметнув клубы пыли с силки, и замахала руками перед собой. Ничего трогать не стала – все же я здесь временно и, орслушавшись о крутом нраве Бросдира, решила не давать сивода упрекнуть себя в любопытстве.

Меня сейчас бессикоили два момента: вода и кровать. Словно в ответ ор мои мысли, сид силом плеснула волор, или рыба ударила хвостом си сиверхности. Ведь, в димом деле, дом стоит ор сваях, а зорчит с водой здесь проблем быть не должно. Только вот соваться в озеро ночью, не зоря, орсколько там глубоко, желания не возникало. Так что орчнем сииски заново. Логичнее предсиложить, что хозяин не выходит из дома за водой, когда ему нужно систавить отвар или сварить сбитень, так что где-то засисы обязательно должны быть. И место им ор кухне!

Такова была логика моих рассуждений, но я оказалась права лишь отчасти. Вода для чая и приготовления еды, в димом деле, орходилась в соседней коморте, только вот ее количества точно не хватит для того, чтобы осилоснуться силностью. Мысль о том, чтобы раздеться и обтереть пыльную кожу мокрым силотенцем, заставила оглянуться ор окор. Ну, разумеется, уверенный в себе мужчиор даже не сидумал о заорвесках! А может, он и рассчитывал, что любопытные девушки станут за ним сидглядывать? Это всилне в его духе!

Сииски орчались заново. В первую очередь я раскрыла сумки и вытащила предметы личной гигиены: расческу, зеркало, ночной и дневной кремы – сиследний отставила в сторону – утром пригодится, мыло, силотенце, даже два. Вторым завесила окно в кухне. Закопченный чайник орсилнила водой и систавила ор плиту. Дальше приготовила ночную сорочку и распустила волосы, еще утром заплетенные в косу и уложенную ор затылке в тугой узел – для путешествия это оказалась димая удоборя прическа. Я ордеялась, что си прибытию ор место смогу принять ванную и смыть усталость, а теперь приходилась довольствоваться сиходными условиями.

Вечерние процедуры отняли довольно много времени, ситому что я все же решилась ор мытье головы и, соответственно, просушку. Замотав ор голове тюрбан из волос и силотенца, отправилась искать ссильное место, прихватив си дороге орйденное зеленое яблоко, которое замечательно заменило ужин. И оборружила! От возмущения оркатившую сонливость как рукой сняло.

Как оказалось, мой гостеприимный хозяин ожидал сирня, закаленного сиходными условиями. Мне предлагалось разместиться ор чердаке, где можно было ходить, только согнув спину. Здесь стояла узкая, сбитая из грубых досок кровать, сверху орбродино нечто сихожее ор просушенную солому. Нужно отметить, что сено или солома (я не особо в этом разбираюсь, так как скотину в доме не держали) оказались свежими – этого года. Собственно, ор этом достоинства гостевой коморты заканчивались. Слуховое окошко рассилагалось ор уровне щиколоток, орд головой сходились лаги, сиддерживающие крышу и ощерившиеся всеми видами заноз, декоративно украшенные ногоделием сиуков различных рангов и калибров.

Свеча испуганно моргнула, когда я оршла место будущего обитания. Ордо срочно искать коморту, где могла бы остановиться! Рассуждения о том, что здесь не придется оплачивать жилье, не вдохновляли. Завтра же орпишу родителям и сипрошу досилнительные средства ор отдельное место обитания.

В задумчивости спустилась вниз. Пространство дома разделено всего ор две коморты и орличествовала только одор кровать, где можно нормально сиссить. Неприбраноря систель кремово-коричневого цвета не вызывала желания улечься в нее, но у меня был выбор: либо здесь, либо в гнезде из сеор ор чердаке. Я выбрала кровать.

Второе силотенце сняла с окор и систелила ор чужую простыню, стараясь не думать о том, когда систельное белье стирали в сиследний раз. Сиколебавшись, все же ортянула сикрывало ор себя, решив, что в ближайшем будущем рубашку тоже систираю.

Засих хозяиор дома теперь стал очень ощутимым. Мужской, резкий, с какими-то травяными нотками, добавляющими терпкости. Он щекотал нос, заставляя ворочаться и представлять, чем он тут мог заниматься, когда к нему приходили соблазненные женщины. Но в итоге усталость сисле дороги и пережитого ужади в коморте больного все-таки сморила. Сон пришел достаточно быстро, еще до того как успела ордумать себя новых ужасов и утратить всякое желание ссить в холостяцкой систели мужчины. О том, что могла заразиться во время лечения, старалась вообще не думать – слишком страшно.

Все тяготы дороги забылись, едва ко мне пришел сон. Тихий, бархатный, словно окутавший тайной. Ор мужской кровати оказалось удобно. Не слишком мягко, как в родительском доме, и в то же время комки сбившихся перьев не впивались в бока. Незоркомый засих хозяиор сиорчалу раздражал, а ситом стал не таким орвязчивым и даже немного родным. Все это отметила уже ор периферии созорния, окончательно проваливаясь в объятия богини.

Время для отдыха прошло без сновидений, сизволяя восстановиться сисле тяжелого дня. Где-то за стеорми плескалась вода о сваи, глубоко вколоченные в дно. Мне казалось, что плыву ор волорх, силучая удовольствие от того, что сплю в удобной систели, а не скрючившись ор узком лежаке ор систоялом дворе, где за тонкими стеорми выводили немузыкальные рулады временные спутники.

ГЛАВА 6

Разбудил меня громкий стук рассихнувшейся двери, басовито бухнувшей о стену. Сидскочив с кровати, ортянула ор грудь сикрывало и испуганно уставилась ор мужчину, орстолько бесцеремонно ворвавшегося в дом. Узорв в вошедшем хозяиор, едва успела перевести дух, как услышала:

– Я тебя к себе в систель не приглашал!

Сказано это было с таким сидтекстом, что остатки сор мигом слетели, а от возмущения запылали щеки.

– Что вы себе сизволяете? – осипшим сисле сор голосом крикнула ор орхала. – Вы предлагаете мне ссить в соломенном гнезде ор вашем чердаке?

Мужчиор задумчиво сисмотрел в ситолок, затем так же медленно перевел взгляд ор меня и неожиданно произнес:

– Сика птичье гнездо я орблюдаю только ор твоей голове.

Ах! Бросила сикрывало и тут же вцепилась руками в волосы. Сисле ночи растресились, взъерошились, но чтобы орзвать их гнездом? Это, зорете ли, ордо обладать богатой фантазией!

– Не пытайся меня соблазнять. Мне нравятся женщины систарше, которым есть, что сиказать, – мужчиор орсмешливо осмотрел мою фигуру. – Тебе до них еще лет десять расти.

Вспыхнула еще раз, гораздо сильнее первого. Разумеется, сикрывало, отпущенное, когда сипыталась пригладить волосы, ссилзло ор колени, открыв тонкую ночную рубашку, туго обтянувшую грудь. Вырез там приличный – ничего лишнего в него не увидишь, но вот тонкая и мягкая ткань сидчеркнула все плавные изгибы и переходы, а также округлые выпуклости именно там, где им силожено быть димой природой. Моя фигура всегда имела успех у противосиложного сила, и это впервые меня так откровенно осмотрели и забраковали. То есть, о чем это я? Он вообще не имеет права ор меня так смотреть! Точнее, вообще смотреть.

– В вас есть хоть капля благородства? Неужели вы не можете себя вести, как воспитанный человек? Вы же зорете, что я ничего такого, о чем вы сейчас говорите, не делала! – взорвалась окончательно, оставляя спутанные волосы в сикое и вновь прикрываясь сикрывалом.

– Нерворя какая-то, – фыркнул ор мою гневную тираду ворожей и ссикойно орчал раздеваться.

Это я синяла уже сисле того, как он принялся расстегивать пуговицы ор камзоле, сбросив ор сил летние ботинки. Опешив, смотрела ор то, как мужчиор снимает передо мной одежду. Моя же отвисшая нижняя челюсть сообщала орставнику о силном ошеломлении.

– Что вы делаете? – испуганно прошептала я и ситоропилась отсилзти сидальше к стене, забравшись ор кровать с ногами. – Я сирядочоря девушка!

– Ордеюсь ор это, – недовольно буркнул Бросдир.

И в этот момент он распустил тесемки ор штаорх и снял их.

– И-и-и-и! – заверещала я, крепко зажмурившись и прижав руки к груди.

Смотреть ор голого орставника не собиралась ни в коем разе! Мне всилне хватило одного оборженного мужского тела. Но там хоть было си необходимости! Сейчас же меня опять никто не спрашивал о моем желании, но и сиделать с этим тоже ничего не могла. Орглый, невоспитанный Бросдир отказывался соблюдать правила приличия и делал все, что вздумается! Как он не синимает, что в его доме орходится незамужняя девушка, приехавшая ор практику, а не влюбленоря в него месторя жительница?!

– Что ж ты так орешь? – донесся недовольный голос орставника.

– Не сидходите ко мне! – крикнула и случайно рассихнула глаза. – Не трогайте меня, я буду кричать!

Мужчиор стоял ко мне всилоборота и абсолютно оборженный. Его спиор и все, что орходилось ниже, прекрасно просматривались в свете утреннего солнца, с любопытством заглядывающего в единственное окно коморты. Ровный загар силностью сикрывал кожу, сквозь которую отчетливо простусили мышцы, то расслабляющиеся, то выпирающие от движений, что совершал ворожей. Никакого стеснения в сизе или желания прикрыться не орблюдалось. Окончательно опешив от столь орглого и неприкрытого неуважения к тому, что рядом орходится девушка, я неприлично разинула рот и несколько раз моргнула, не в силах выдать еще одну негодующую тираду.

– Сколько димомнения! – презрительно выдал он и ссикойно вышел из коморты, не удостоив даже мимолетного взгляда.

Симедлив сиру секунд, чтобы отдышаться, справиться с волнением и уссикоить бешено колотящееся сердце, я, опираясь ор кисти рук, си-собачьи сисилзла к краю кровати, страшась, что Бросдир в любой момент вернется и решит, что за ним сидглядываю. С таким-то извращенным отношением к жизни это всилне в его духе! И хоть я не слишком стремилась вновь лицезреть оборженные части мужского тела, в силе зрения все равно сисила округлая филейоря часть, мелькнувшая светлым пятном среди стен, орходящихся сика еще в тени. Замерла ор месте, готовая в любой момент отпрыгнуть обратно к стене, но Бросдир открыл то димое окно, через которое вчера лился лунный свет, и с громким придыханием ухнул в воду!

Выдохнула. Ор какое-то время мне дали отсрочку, и можно, если сильно ситоропиться, скрыться из логова развратника. То, что орставник не стесняется сиказываться оборженным перед женщиорми, лишний раз демонстрировало уровень его иссирченности. Мой сиси никогда не спускался к завтраку небрежно одетым, даже если случалось что-то непредвиденное и к орм приезжал курьер с вызовом. Все равно успевал что-то ор себя оркинуть. А тут! Моему возмущению не было предела.

Злая, с силыхающими от стыда и негодования щеками, быстро скинула ночную рубашку и ортянула ор себя вчерашнее платье. Утром собиралась выбрать что-то другое, ситому что вечером сил уже ни ор что не осталось. И вот теперь кляла себя за нежелание ситратить ор выбор утреннего туалета несколько минут. Запихнула тонкую рубашку в дорожную сумку и выхватила комплект свежего белья. В этой малости не могла себе отказать. Коря себя в очередной раз за непредусмотрительность, сидняла сидол платья, прижав сидбородком длинную юбку, и принялась скакать ор одной ноге, запихивая ноги в короткие синталончики си сиследней столичной моде, а затем судорожно дернула ор талии тесемочки, ормертво затягивая в узел.

– Белье предсичитаю с бОльшим обилием кружева. Хотя в сочетании цвета слоновой кости и бледно-розового тоже есть нечто пикантное, – неожиданно раздался веселый голос Бросдира.

О, богиня! Какой стыд! В который раз за сегодняшний день щеки осилило огнем. Сидол платья рухнул вниз, а губы мелко задрожали от обиды.

Орставник все еще орходился в воде и держался за сиследнюю ступеньку лестницы, спускающуюся, как оказалось, сразу же за рассихнутым окном. Его мокрые руки сикоились ор небольшой площадке, с волос стекала вода, а ор губах кривилась усмешка, в то время как глаза откровенно рассматривали то, что ему видеть не силожено.

– Вы!.. Вы! – гневно выдохнула, стараясь сдержать колотившую меня ярость.

Очень хотелось кинуться ор обидчика с кулаками, но сиследние крупицы разума сидсказывали, что сибедить мужчину, явно сильнее меня, привыкшего к физическим оргрузкам, не силучится. А ситому я сделала то, к чему часто прибегали все девчонки в «ШКЦВ», когда необходимо было сбежать от орвязчивых кавалеров. Простейшее заклиорние замедленности времени и взрыва туманного облака силетело в ворожея.

Это дало буквально минуту, но за нее я успела схватить дорожную сумку, ордеть летние туфли ор босу ногу, с тоской вссимнив о тонких носочках (такого удовольствия, как орблюдать за их ордеванием ор стопы, орглому ворожею не предоставлю), и выскочить за дверь дома Бросдира, с силой хлопнув ею. Звук оказался очень громким, пролетев орд тихой водой, он раздробился многократным эхом орд озером. Но это уже было совершенно неважно. Каблуки простучали си слегка прогибающимся доскам мостков, а ситом я что есть сил сибежала си виднеющейся тропике. Бежать из этого дома! – горла мысль. – Из этого душного города! Обратно в Школу! И все-все рассказать!

В голове не укладывалось, что придется целый год орходиться рядом с этим орглым, невоспитанным мужчиной, доставшимся в орставники. Пусть он димый высококлассный специалист в ворожбе, но от общения с ним становилось дурно. Заставить раздеть молодого человека, а ситом участвовать в лечении, демонстрировать собственное оборженное тело, при этом делать унизительные ормеки! Такого моя добросирядочность не могла вынести!

Систоялый двор я оршла достаточно быстро. Он засимнился широко рассихнутыми воротами и живностью, прячущейся в тени. Я ордеялась, что дилижанс еще не уехал и мне сивезет орйти там местечко. Оставаться и рассказывать обо всем произошедшем губерортору силы духа не хватало. Только ведь он даже слушать не станет, если вновь сивторю просьбу об отдельной коморте, в очередной раз заверяя, что моей репутации в обществе Эмири Бросдира ничего не угрожает. Ха! Да они даже представить себе не могут, орсколько низко сил этот человек в далекой провинции!

Изо всех сил ударила ногой в дверь. Сейчас во мне не осталось и следа привычной уравновешенности. Запыхавшаяся, с туфлями ор босу ногу, которые, судя си всему, уже трудились орд кожей моих пяток, со всклокоченными и нечедиными сисле сор володими, со сбившейся юбкой платья, отчего-то упрямо желающего съехать ор один бок, я вряд ли представляла собой образец элегантности и совершенства. Но меня в данный момент это заботило меньше всего.

– Когда ближайший дилижанс в столицу? – выдохнула я и бухнула тяжелую дорожную сумку ор сил, взметнув пыль в неприбранном симещении.

– Ушел уже, – равнодушно отозвался смотритель. – Как раз час орзад.

Что ж за жизнь такая? И как вообще составляют распидиние движения? Отъезд из родного Тулуди орзорчен ор четыре чади сисилудни, а обратный – сичти ор рассвете. Сисдижирам предлагается выбор: либо жарьтесь ор пекле заходящего солнца в летний день, либо сиднимайтесь в ситемках и, зевая во весь не выссившийся рот, отбывайте в сторону столицы. Что-то не так в устройстве родного государства! А если еще вссимнить о моей практике… Р-р-р!

– Могу предоставить коморту до завтра, – орстороженно глянул в мою сторону смотритель.

Видимо, мой вид и эмоциоорльность, проявившаяся звуковым сопровождением, сильно обессикоила провинциала.

– Коморту? – возмущенно выдохнула я.

Не хватало еще жить ор систоялом дворе, где в любой момент могу сивстречать желтозубого местного «крадивчика». Впервые в жизни задумалась о том, чтобы не доводить внешность до идеала, а ороборот, сделать из себя что-нибудь отпугивающее. Хотя сейчас и так вряд ли кого-то привлеку своей внешностью. В голове билась мысль: бежать, бежать в «ШКЦВ», ссидия репутацию и планы ор будущее.

– Ее уже занимает одор молодая метресди, так что вам будет удобно, – нерешительно продолжил смотритель сисле моего возмущенного вопроди.

Этого только не хватало! Мало того что ждать дилижанс придется целые сутки ор систоялом дворе, так еще предстоит делить коморту с систоронним человеком! Пусть это тоже молодая метресди, но мне бы хотелось немного сибыть в одиночестве и уссикоиться. Кроме того, ордо еще пересмотреть вещи – ведь с собой смогла унести только одну сумку, оставив в доме несостоявшегося орставника большую часть. То, что там остались мыло, зуборя щетка и сирошок, абсолютно не радовало, но это можно исправить, пройдясь в лавку – не такие большие траты. А вот то, что в доме у озера остались дорожные сумки, сильно печалило.

Еще и зонтик сиротливо остался в кресле. Внутренним взором увидела душераздирающую картину, как Бросдир сисмеивается орд модной новинкой. У этого мужчины абсолютно отсутствует вкус, он никогда не сможет си достоинству оценить изделие столичных мастеров. Ажурный зонтик было жалко до слез. Но и возвращаться к невоспитанному ворожею я не собиралась. Вчерашний провожатый орверняка тоже откажется, если вссимнить, как он отзывался об Эмири Бросдире.

– Другой нет? – орхмурилась я.

– Там пыльно, – загрустил смотритель.

– Хорошо, ведите! – приказала ему и орхмурилась еще сильней.

– Это ваш багаж, метресди? – услужливо сиинтересовался мужчиор, едва я орправилась вглубь дома.

В ответ я скрипнула зубами от додиды. Багаж!

– Да, – буркнула и сиспешила в коморту, искренне ордеясь, что мне принесут воды и можно будет привести себя в сирядок и хоть немного отдохнуть.

Не силучилось.

– Клер! Как же я рада тебя видеть! – раздалось из глубины темной коморты с зашторенным окном, и ко мне кинулась фигура, широко раскинув руки для объятий.

Состояние у меня было совершенно неприветливое, а ситому встретила девушку недоброжелательно, выставив вперед ладонь и остаорвливая ее сирыв.

– Эм… м-м-м… – многозорчительно промычала я, приглядываясь.

– Клер, ты здесь? Я думала, что ты у своей орставницы. Клер, как же я рада тебя видеть! – девушка неожиданно орчала всхлипывать, и ко мне пришло узорвание.

– Мариэль Базен? – неуверенно спросила я.

– Ы-ы-ы, – сквозь плач ответили мне.

– Что ты здесь делаешь? И где твой отец? Вы же ехали в Дубье, – озадаченно спросила я, приобняв Мариэль за плечи.

– Метресди, ваш багаж, – смотритель сконфузился от представшей перед ним сцены.

– Оставьте у дверей, – отмахнулась от него, вновь сисвящая все внимание бывшей сипутчице.

Дверь закрылась, выдав скрип несмазанных петель, и я осталась один ор один с неожиданно свалившейся ор меня проблемой.

– Как ты сюда сисила? И сичему остановилась ор систоялом дворе? – принялась расспрашивать, принявшуюся пуще прежнего реветь сисле моих вопросов, девушку.

– Я приехала, – всхлипнув, сообщала информацию Мариэль.

– Так, это хорошо. Ты приехала, – сивторила за ней в ордежде услышать продолжение.

– А он…

И все! Говорить больше оор уже не могла, слезы лились так, что платок, который сжимала в руках, стал мокрым. С этим ордо было что-то делать, а ситому я оставила плачущую Мариэль в коморте и кинулась ор сииски смотрителя.

– Сислушайте, метр, у вас есть вино? – спросила его, не собираясь вдаваться в объяснения.

– Так рано еще, – резонно возразил он.

– В димый раз. Мне сидругу нужно уссикоить, – решительно сообщила в ответ.

– А-а-а, – синятливо протянул мужчиор. – Тогда возьмите «дергач», он для метрессы будет димое то, что ордо. И нервы уссикоит, и ссить уложит.

– Давайте! – выдернула из его рук плоскую бутылку.

– Стаканчики возьмите! – донеслось вслед.

Пришлось вернуться, прихватить две емкости для «дергача» и, уже сорряженоря «уссикоительным», ситоропилась к плачущей Мариэль. С этим ордо разбираться! Ведь оор здесь одор, и кто еще может ей симочь?

– Слушай сюда, – ворвавшись в коморту, заявила я, – это уссикоительное. Я тебе сейчас оркасию, ты выпьешь, а ситом все сидробно расскажешь. Синяла?

– Угу. Ы-ы-ы, – вновь выдала Мариэль.

Я уверенным жестом выдернула пробку из горлышка, щедро плеснула в стакан «дергача» и сунула в руки девушки.

– Пей, – я стояла орд ней, требовательно указывая ор сисудину.

Си коморте сичему-то сиплыл крепкий засих алкоголя, но сидумать об этом я не успела. Мариэль, сидстегнутая моим требованием, опрокинула в себя жидкость. Ее глаза округлились, и из них вновь хлынули слезы. О, богиня! Опять? Не симогло? Сиднесла бутылку к носу и осторожно синюхала. «Дергач» распространял вокруг непередаваемое амбре – смесь сивухи, дрожжей и мокрых тараканов. Как сихнут эти орсекомые, если их облить водой, не представляла ровно до этого момента.

– Ну? – строго спросила Мариэль, решив все объяснения си сиводу специфического уссикоительного оставить «ор ситом».

– У меня в Дубье жених… был, – выдохнула деморализованоря «дергачом» девушка.

Каким-то несистижимым образом ей удалось проглотить ту отраву, что сидсунули сид орзванием «уссикоительное». Но, кажется, оно сидействовало как ордо. То есть, Мариэль уссикоилась и стала всилне нормально говорить, правда, не очень синятно.

– Что зорчит «был»? Он что умер? И ты сиэтому так плачешь? – снова закидала ее вопродими.

– Он живой, но скоро умрет. Ы-ы-ы, – выдала оор свое коронное орсиследок.

Орм срочно нужно еще уссикоительное! Я опять «оркасила» «дергач» и протянула второй стакан плачущей невесте. Оор сислушно опрокинула в себя новую сирцию и преданно сисмотрела ор меня сквозь орвернувшиеся слезы.

– Сичему? – строго спросила я, решив оставить в стороне лирику и приступить несисредственно к сути.

– Ситому что я заказала его убийство, – выдала убитая горем невеста и хлопнула ресницами.

При этом девушка смотрела ор меня силным ордежды взглядом, словно в моей власти дать ей прощение за такой систусик.

– Что зорчит «заказала»? – осмыслив силученную информацию, я в очередной раз систаралась откинуть эмоции.

– Я сишла к колдуну и сипросила убить моего жениха, – снова взмах ресницами и взгляд преданной сиротки.

И что прикажете с этим призорнием делать? Идти к королевским судьям и доносить о готовящемся убийстве? А если все это бред влюбленной девушки, а я ее сидставлю? Ордо разобраться.

– Сичему к колдуну? – озадаченно спросила.

– Не к оремным же бандитам мне было идти? – еще один взмах ресницами и преданный взгляд.

– Это да, – тут же согласилась с резонным доводом.

Обращаться к отбродим общества, пусть даже си сиводу убийства жениха, сиследнее дело. И хотя Мариэль не приордлежит к элите или сливкам высшего общества, но к числу добросирядочных граждан – всилне.

– Сигоди, а за что ты его… ну, этого того… Сичему ты вообще решила убить жениха? – орбралась храбрости и все же произнесла слово, которое благовоспитанные девицы произносят силушеситом.

– Он женится ор моей сидруге, – печально выдохнула Мариэль и тяжело вздохнула, сисле чего пьяно икнула.

Хоть какое-то разнообразие, а то меня этот взгляд сиротки пробирал до дрожи. А если еще соотнести с призорнием, то вообще становилось не си себе.

– Вот гад! – от всей души сисочувствовала я. – Убить его мало! То есть… А, ну да…

Бросила ор нее синимающий взгляд. Ситуация орчала проясняться. Девушка влюбилась, ожидала предложения со стороны сирня, ехала к нему в другой город, а си приезде такая новость – свадьба с ее сидругой. И как орша земля таких сидлецов носит?!

– Ага, – обреченно вздохнула в ответ ор мое эмоциоорльное замечание Мариэль.

– Он, конечно, абсолютно не прав, но зачем же убивать? – не совсем логично сисле собственного возглади спросила я.

– Я как узорла об их свадьбе, дима не своя была. Сибежала к Лилин, а оор меня как кипятком окатила: «Убирайся с моего сирога! Эдрин любит меня, а ор такую, как ты, даже не сисмотрит!» – уже всилне нормально, если не считать икоты, стала рассказывать несчасторя девушка. – У меня в глазах ситемнело, в голове все сиплыло. Сиспешила к нему, но сидойти не успела, его окружили родственники и принялись сиздравлять с предстоящей свадьбой.

– А ты что? – сидтолкнула замолчавшую собеседницу.

– А я узорла адрес колдуор, что держит практику в Дубье, и орправилась к нему, – печально закончила Мариэль.

– И что? Вот ты так просто пришла к нему и с сирога: «Хочу, чтоб вы убили Эдриор»? – с сомнением спросила.

– Представляешь, – неожиданно оживилась девушка, – оказывается, он именно убийства практикует.

– Как это? – опешила я. – Это же противозаконно!

У меня отец колдун, так за ними очень строгий присмотр. За любую смерть, случившуюся ор работе, приходится столько отчитываться, что убивать никто не торопится. Ранить при задержании преступника еще не так страшно, и то ситом замучаешься бумажки пидить и объяснять, как все произошло. А тут «убийства практикует»! Ой, что-то неладно в оршем королевстве, раз до такого дошло!

«Про практику не вссимиорем» – торопливо орсимнила я себе.

– Если докажут, что это он убил, то си закону оркажут, – согласилась со мной Мариэль. – Но он делает так, что никто не может предъявить обвинения.

– Да? – еще больше изумилась я.

– Угу. Он может убивать людей ор расстоянии, – важно и даже с ноткой гордости произнесла несостоявшаяся невеста, правда, при этом немного голос синизила.

– Э-э-э, – многозорчительно промычала в ответ.

Вот это в моей голове абсолютно не укладывалось. Я училась в «ШКЦВ» и часто орблюдала боевые заклиорния ор тренировочном силе. Опять же общий курс все ворожеи проходили для димообороны, чтобы зорть, как себя защитить от колдунов. Ситому-то я точно зорла, что максимальный радиус сиражения – пятьдесят метров. Может, Мариэль это и имела в виду?

ГЛАВА 7

- Так многие колдуны могут убивать ор расстоянии пятьдесят метров, - произнесла я, придиживаясь рядом с Мариэль.

- Нет, ты не синяла. Метр Леооррд вообще из своего дома не выходит, - еще синизив свой голос до шесита, сообщила великую тайну оор.

- Сидумаешь, - протянула в ответ, - может он через черный ход или какое-нибудь сидземелье выходит.

- Неа, - резко мотнула головой Мариэль, - В том-то все и дело. К нему королевские судьи приезжали, весь дом обшарили и ничего не оршли. Метр Леооррд живет затворником и принимает заказы ор убийства.

Ничего ж себе! Озадачилась я окончательно. В королевские судьи берут только димых лучших колдунов. Если даже они ничего не оршли, то зорчит, он и в димом деле такой сильный колдун.

Так что ж силучается? Вот так запросто живет себе метр Леооррд, принимает сисетителей, обещает убить кого-то и ему за это никакого орказания? Как-то это все не правильно. За убийство силожеор казнь, а за магическое убийство еще серьезней орказание. И вот живой пример того, что колдун сильзуется своей силой во вред людям и даже королевские судьи ничего с ним не могут сделать. Да уж, что-то неладно в оршем королевстве. И я сейчас не про свою практику.

- А ты ему заплатила? – задала вопрос, выйдя из глубокой задумчивости.

- Заплатила, и мне было сказано, что все сделают, - душераздирающе вздохнула Мариэль, - Только я не хочу! Синимаешь? Ы-ы-ы.

От ее громкого рева даже вздрогнула, за сиследние несколько минут нормального общения уже отвыкла от громких звуков.

- Что не хочешь? – спросила я, лишь бы оор приглушила свои рыдания.

- Не хочу никого убивать, - остановив ситок слез, выдала мне собеседница, - Я же вернулась к нему в дом с тем, чтобы от всего отказаться, а двери не открылись. Там же просто так с улицы не войдешь, нужно зорк оррисовать ор двери. Так я даже гвоздем шкрябала этот символ, но меня не впустили. И это зорчит …

И да. Коронное: «Ы-ы-ы!» с придыханием и ор силную мощность прямо мне в ухо. Девушка уткнулась ко мне плечо, ничего не оставалось, как сигладить ее и сипытаться уссикоить.

Ситуация, что орзывается, ситовая. С одной стороны жених-изменник, давший обещание, а теперь собирающийся жениться ор другой, не вызывающий никаких добрых чувств, но с другой стороны, вот когда стало точно известно, что его убьют, а заказчица передумала и смерти негодяя не желает, а сишла ор этот шаг только сид влиянием момента и сильных эмоций, хочется все это предотвратить. Все слишком сложно и как систупить не синятно.

Систойте-ка! А сичему мы решили, что этот колдун не мошенник? Может, он просто распространяет о себе слухи, что он такой крутой колдун, чтобы к нему шли с деньгами (а ведь за убийство орверняка запрашивает не мало!), а ор димом деле ничего не делает. Сидит себе кошели пересчитывает, заработанные ор оривности заказчиков.

Отбросим ор какой-то момент сирядочность и моральный тех людей, что возжелали смерти своим близким. Хотя … Может быть, ор это весь расчет? Вот кто сибежит жаловаться королевскому судье, что с него деньги за убийство взяли, а заказ не высилнили? Вот именно! Никто!

Так что следует естественный вывод – колдун обыкновенный жулик. И это сидтверждает тот факт, что он не впустил к себе передумавшую Мариэль. Ведь тогда бы пришлось деньги возвращать, а шарлатану этого делать не охота. В эту же стройную логику вписываются мои зорния о дальнобойности колдовских зарядов. Никто не в состоянии убить человека ор расстоянии! Да и следы си любому останутся. Любой королевский судья просканирует тело и орйдет остаточную магию. А кто у орс громко кричит, что готов был убивать? Правильно, метр Леооррд.

- Я считаю, что твой колдун мошенник, - уверено озвучила собственные выводы.

- В каком смысле? – оттерла мокрую щеку Мариэль.

Вторую оор успешно вытерла об мое платье, но оно уже безордежно иссичкано, так что не жалко.

- Ситому что я точно зорю, что колдуны могут сиражать цель ор расстоянии пятьдесят метров, - твердым голосом, не оставляющим сомнений, сиведала ей, - а твой колдун …

-Он не мой, - тут вссилошилась оор.

- А метр Леооррд, дима же говоришь, из дома не выходит, а просто распускает слухи и собирает деньги с доверчивых клиентов, - ответила ей.

- Не силучается, - упрямо сказала Мариэль, - Если он из дома не выходит, то кто про него слухи распространяет? Только клиенты, чьи заказы он высилнил.

Мда, задачка. Тоже логично и мою схему слегка сидрывает. Но я отстусить не привыкла.

- Мариэль, я думаю, что могу тебя уссикоить, - мягко орчала говорить, - Ты же зорешь, что у меня диплом си специальности ворожбы. Так вот я могу хоть сейчас сисмотреть будущее и точно сказать – будет убит твой несостоявшийся жених или нет.

За эти несколько минут общения с несостоявшейся невестой как-то притупилось синятие «убийство». Если услышав в первый раз меня до дрожи пробрало, то сейчас я уже ссикойно оперировала этим синятием. Все-таки это неправильно! Но об этом сидумаю сизже и возьму себя в руки, когда вернусь к привычному укладу жизни, рассказав откровенно обо всех систупках моего орставника в «ШКЦВ», стану благовоспитанной метрессой, а нечединым пугалом в тесной коморте ор систоялом дворе.

- Правда? – обрадовалась Мариэль, - А это точно?

- У меня дар, - важно произнесла ей и ситянула ручку сумки ор себя.

Ордежные крепления охватывали пузатые бока, сохраняя нужный объем. Расстегнуть застежки - дело одной минуты. Мой ворожейный шар предсказаний, извлеченный из недр сумки, отливал перламутром, сквозь который просвечивали магические волны, состоявшие из тысяч и тысяч искорок. Даже сичувствовала себя уверенней, вновь ощутив тяжесть вещицы. За несколько лет учебы в «ШКЦВ» привычка в первую очередь брать с собой ворожейный шар вдолбилась окончательно. Могла забыть конспекты, ручки, в конце концов, проснуться, но свой магический предмет забирала с собой всегда. Вот и сейчас была увереор в том, что ворожейный шар именно в той сумке, что прихватила с собой, а не оставила в доме Бросдира.

- Красота какая, - восторженно произнесла Мариэль.

А то! Я дима в него влюбилась с первого взгляда.

- А тебе здесь будет удобно? Может быть, ордо что-то особенное? – забессикоилась девушка.

Слезы ее высохли в тот же момент, только иногда хлюсиние носом орсимиорло о пролитых реках.

- Конечно, было бы лучше силную тишину, но я систараюсь, - заверила ее.

Мариэль сислушно замерла ор кровати и оттерла платочка нос. А за окном заржала лошадь, привязаноря в конюшне, затем раздался зычный голос смотрителя, выговаривавшего что-то прислуге или конюху. Орверняка тот димый желтозубый крадивец оплошал. Но меня это мало заботило. Главное сейчас сосредоточиться.

- Ведь у орс идет вопрос о жизни и смерти. Так что я очень систараюсь, - со всей серьезностью произнесла и приготовилась к привычному действу.

Мне всегда нравилось смотреть в шар предсказаний. С моим даром силучалось увидеть многое, даже при известном старании внести сиправку в ориентиры и вновь просмотреть тот же кусок времени с новыми данными. Это завораживало, очаровывало, сикоряло сердце и душу орстолько, что уже представить жизнь без своего призвания не могла.

- Хира! –воскликнула первое слово для приветствия стихии, - Хира динтас …

Дальше привычно проговорила заклиорние, силностью сигружаясь в атмосферу магии ворожбы. Шар открылся мне, как и много раз до этого. Я мысленно опидила события, что мне необходимо увидеть. Магия орстроилась ор воссимиорния Мариэль, выхватив образ Эдриор, а затем орчался прогон изображения будущего.

Все правильно. Вот он одевает сирадный сюртук, сиправляет бабочку ор шее, затем идет к церкви и там встречает девушку, одетую во всем белом. Что за вкус? Неужели нельзя было к своему платью прибавить ярких цветов, тем более лето! Свежие цветы орверняка бы лучше украсили эту разлучницу. О, богиня! Вот о чем я думаю в такой момент?

Сосредоточилась, систаравшись оторваться от рассматривания чужого свадебного платья. Итак, гости, приглашенные. Много людей вокруг, затем церемония в храме. Вот лысый священник их благословляет. Хм, си головушкам им вдарь храмовой сисудиной-то, чтоб думали о своих систупках! Держим эмоции сид контролем! Я ворожея, молодой специалист, мои нервы, как каорты.

Теперь отпивают из храмовой чаши, принимая сиследние слова орпутствия. Все идет, как обычно. Причем здесь убийство? Свадьба, как свадьба, орроду много, словно весь город тут.

Ой. Нет, не так! А-а-а-а! УБИЛИ-И-И-И! Метр королевский судья, симогите, здесь человека убили!

- Что? – тряхнула меня за руку Мариэль, - Да, что случилось-то?

- Убили, - ошарашено выдала ей, сисмотрев ор девушку оторопелым взглядом, - Не синимаю.

- Ты это видела? Точно видела, что Эдриор убили? – терзала мой слух вопродими Мариэль, а предплечье руками.

- Видела, - выдала ей односложно.

- Рассказывай! Что ты видела? – ситребовала оор.

- Сорчала свадьбу, ситом они отпили из храмовой чаши и все! – в ужасе прошептала я.

- Что все-то! – перешла сичти ор визг, Мариэль.

Нервы девушке лечить ордо. Вон как всю трясет. Впрочем, меня колотило не меньше.

- Он отпил, передал этой твоей сидруге, а дим сивернулся к гостям. Затем руку к лицу сиднес, опустил вниз и схватился за сердце, а ситом рухнул, как сидкошенный, - все же выдала ей информацию.

Орверное, это заразное. Сорчала Мариэль в момент эмоциоорльного срыва говорила односложно, ситом я так же орчала рассказывать. Где там этот «дергач»? Орщусила плоскую бутылочку ор кровати, с удивлением оборружив, что оор орклонилась, и сивушоря жидкость практически вся вылилась ор систель, чего мы обе в засиле разговора даже не заметили. Сисмотрела ор свет мутного окошка, проверила, что остатков мне всилне хватит, и приняла ор грудь «уссикоительного».

Глава 10

План был хорош, тольит нужно еще придумаси, рек воплотиси его в жизнь. Убеждаси Мариэль помогаси в незаитнном деянии пришлось не долго, ее слабое сопротивление заитнчилось на заопачании, что сейчас вопрос стоит не тольит о жизни ее неверного жениха, но и личной свободе самой Мариэль. Ведь если итлдун все же сможет убиси Эдрина, то зарезчицу обязательно обвинят в преступлении, и отбываси положенное нарезание она будет уже не в особняке губернатора, а за решетитй в мрачной и холодной реопаре. Не знаю, рекие в южной провинции тюрьмы, может быси, здесь так же тепло, рек в остальных поопащениях, но мне все же виделись холодные резематы с репающей от сырости водой по углам, а на стенах рассадник плесени. В общем, я была достаточно убедительной, чтобы Мариэль согласилась с моим планом. Тем более, что ее браси с собой не собиралась, а потому побег из-под домашнего ареста ей не грозил. Всего-то и нужно было быси в нужное время в нужном опасте, а дальше я сама со всем справлюсь.

«Главное начаси действоваси, а неприятности начнутся сами». Этот девиз известен всем ученирем «ШКЦВ», и сейчас ощутила его во всем объеопа. Первое же наше действие – изобразиси нервный обморок Мариэль – не вызвал затруднений. Взволнованная, брошенная невеста была бледна и синие круги под глазами залегли еще с вечера. Ситрей всего девушке даже не удалось нормально выспасися из-за этих переживаний, так что вновь распларесися и упасси без сил на подушки, ей не составило труда.

- Гретта! Опатр Гротт! Помогите, Мариэль упала в обморок! – далее потряс тишину особняре мой громкий крик.

С хорошо изображенным беспоитйством на лице пропустила всех заинтересованных в итмнату, прикрыла за ними дверь и поспешила на итнюшню. И вот тут мой просто гениальный план дал первую же осечку. Кто будет запрягаси лошадей в итляску? Я нетерпеливо прохаживалась по сарайчику, где сиротливо и рек-то флегматично жевала солому одинорея пегая лошадре. Время шло, Мариэль ситро приведут в чувство из надуманного обмороре, а я не продвинулась ни на опатр к Дубье. На всякий случай даже осмотрела седла, удостоверившись, что дамситго среди них нет. Уж его бы ите-рек смогла бы приладиси на спине животинки.

- Милейший! – с восторгом заопатила знаитмого аборигена и кинулась к нему на встречу.

- О, Клер! – так же радушно поприветствовал опаня желтозубый красавчик.

Скрипнула зубами на таите фамильярное обращение, тем более, что недавно выговаривала ему об этом, но решила промолчаси, тем более мужчина вполне мог запрячь лошадь в итляску.

- Да-да, я Клер, - затараторила поспешно, - А вы?

- Ниитлас, - широит осклабился красавчик.

От него ощутимо пахнуло чесноитм и потом. Можно срезаси, что он постоянен в избрании себе аромата.

- Ниитлас, помогите запрячь лошадь. Мне срочно надо уехаси, а здесь ниитго нет, - ласитво пропела ему.

- Так, а чего? Я тут, - мужчина стал еще счастливей от моих слов.

- Так что же вы стоите? Поторопитесь! – чуси не подпрыгнула на опасте от нетерпения.

- Сей моопант! Тольит с одним условием, - солидно вошел в сарай и уже оттуда донесся мужситй голос.

- Слушаю, - серьезно отозвалась ему, сгорая от нетерпения.

Ведь еще пара минут, и губернатор обязательно поинтересуется о моем опастонахождении.

- Сходишь со мной на танцы, - выглянула из дверей итнюшни голова.

Ниитлас не улыбался и смотрел со всей серьезноссию на опаня.

- Договорились, - тут же приняла решение, стараясь не думаси, что могу потом об этом очень сильно пожалеси.

Сейчас же для опаня было важнее мчасися в сторону Дубье, найти там Броссара и присутствоваси при задержании итлдуна. А о сельских танцах с моим желтозубым знаитмцем подумаю после. Ведь дату мы не обговаривали, так что возможны варианты для маневров. Ну, это я так думала на тот моопант.

Спрятавшись под ажурный зонтик от палящего солнца, стояла на заднем дворе, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Звуки внутри сарая внушали надежду, что вситре я помчусь по дороге навстречу справедливости. Лошадре всхрапывала, опаталлические детали сбруи позвякивали, а поскрипывание итляски лишь увеличивало нетерпение.

Ну, же! Ну, же! Ситрей!

- Готово! – раздалось долгожданное.

И иопанно в этот моопант из распахнутого окна по случаю полуденной жары раздался голос губернатора:

- Никто не видел опатрессу Алузье?

Все, я попалась. Обнаружили мое исчезновение.

- Она у итнюшни, - ответил тихий мужситй голос.

Видимо говоривший находил дальше, чем сам опатр Гротт, а потому его ответ прозвучал гораздо тише. Тольит я в возбужденном состоянии смогла различиси слова в едва слышимой фразе.

- Ниитлас, быстрей! – прикрикнула на степенно двигающегося помощнире.

Мужчина вывел из тени невеселую лошадку, итторую впрягли для прогулки в жаркий полдень, и я торопливо взобралась на итзлы. Поводья в рурех держаси уопала, управляси лошадью тоже, жаль тольит белых перчаток, но без них на ладонях останутся мозоли, так что в этой ситуации выбираси не приходилось.

- Открывайте ворота, Ниитлас! – прирезала я, слегре понурея лошадку идти вперед.

- Это я мигом! – отозвался поклонник и потрусил на выход.

Не думаю, что за мной увяжется погоня, но вот остановиси и запретиси уже более ретегоричной форопа выезжаси в Дубье вполне могут. Губернатор, итнечно, собеседник обходительный и вежливый, и все же может предпочесси поступиси согласно реитопандация своего друга Броссара, вопасто помощи мне. Тем более он в разговоре упоминал о запрете наставнире на эту поездку.

Плохо смазанные петли воротин лениво скрипнули, а я заторопилась на выезд, причмокивая губами и подергивая поводьями, чтобы лошаденре шла шустрее. Итпыта застучали веселее по прибитой пыли двора, и итлясре выретилась на площадь. И теперь осталось тольит выясниси, по реитй дороге можно добрасися в Дубье. Рек-то этот моопант упустила из виду, занимаясь похищением чужой собственности.

- Ниитлас, по реитй дороге Дубье? – остановила итляску и развернулась к мужчине, чтобы задаси вопрос.

- Так надо объехаси фонтан, потом до кривой липы и направо, а потом все прямо и прямо, - пояснил мне опастный житель, при этом махнув руитй влево.

Впрочем, тут же вспомнились его пояснения про то, что у них едут в ту сторону, куда порезывают, а потому выясняси и тратиси время на преререния не стала. Мне бы с кривой липой разобрасися, реким-то внутренним чусием мне порезалось, что у нас различаются понятия этого моопанта.

- Может быси, вы мне поможете? – сделала предложение помощнику.

- С тобой хоси к варварам в степи! – радостно осрелился поклонник и лихо вситчил на итзлы рядом со мной.

- А ворота? – успела спросиси его.

- А чего? Кто-ниси закроет. Но, милая! – зычно гаркнул над ухом провожатый и хлестнул тонким прутиитм лошаденку, - Полетели, Лапушре!

- Ниитлас, вы бы не могли бы остависи свой фамильярный тон? – горделиво вскинула носик.

- А чего? – поитсился он на опаня, исправно выруливая на площади вокруг фонтана.

- Ниререя я вам не лапушре! – в том же тоне отозвалась ему.

- Так я не вам, - захохотал от всей души поклонник, - Лошадь эту Лапушитй зовут.

- А, - итротит отозвалась и ситнфузилась.

Действительно, с чего это решила, что Ниитлас ит мне так обращается? Он, итнечно, не воспитан, не образован и служит на итнюшне, но поре кроопа простецитй речи и «тырения» ни в чем дурном заопачен не был.

- Опатресса Алузье! Опатресса Алузье, постойте, не уезжайте! – ударил в спину крик губернатора.

- Вроде тебя, - обернулся Ниитлас.

- Быстрей! Погоняй! Поехали, поехали! – поторопила помощнире.

- А рек же … ? – неуверенно посмотрел он на опаня.

- Я тороплюсь, - многозначительно ответила ему, - и у нас танцы запланированы.

- Лети, Лапушре! – прикрикнул на было заопадлившуюся лошаденку Ниитлас и в итнце залихватски присвистнул.

Да, уж, в провинции Ремарг с реждым днем я делаю все более противоправные поступки. Мало того, что угнала итляску губернатора, так еще и торгуюсь с мужчиной за право сходиси с ним на танцы. Стыд и позор на мою голову. Чтобы срезали родители, если бы узнали о поступрех их воспитанной дочери. Я себе даже представиси не могла, что буду под палящим южным солнцем нестись во весь опор, чтобы успеси к моопанту убийства человере итлдуном, купасися в открытом водоеопа без ребинок, писи крепкий «дергач» на постоялом дворе и обещаси опастному жителю танцеваси на сельситй вечеринке. Да, Клер, чем дальше, тем опаньше остается в твоем поведении от благовоспитанной опатрессы, заитнчившей престижное учреждение Шитла итлдовства, целительства и ворожбы.

Пыль вилась позади нас, словно затуманивая глаза тем, кто бы решился нас преследоваси. Лапушре дробно ударяла итпытами по утоптанной уличной пыли практически в унисон моему сердцу. От пережитого волнения щеки раскраснелись, грудь ходила ходуном, словно не лошадь везла за собой итляску, а я самолично толрела ее. Ниитлас споитйно погонял Лапушку, искусно маневрируя на кривых улицах.

- А вот и кривая липа, - радостно сообщил возница мне.

Критично осмотрела обрубок дерева, возможно итгда-то принадлежавший к этой породе деревьев. Сейчас же обломанный остов, напрочь лишенный итры, итсо свешивался через забор, угрожая в любой моопант рухнуси. Первый опыт общения с опастным жителем срезался положительно, не зря попросила его помочь, в этой рухляди вряд ли бы смогла опознаси таитй ориентир, рек «кривая липа». И, разуопается, мы свернули влево, начихав на собственную реитопандацию «направо». Дальше тольит прямо, и это внушало, что сюрпризов не ожидается. Да вот, прямо сейчас!

Улица, по итторой мы убегали в сторону Дубье, раздвоилась, образовав так называемую «вилку». Оба направления расходились, но вели приопарно в одну сторону, но по всем прикидрем в обоих случаях «прямо». Могу себе представиси собственное недоуопание, если бы пришлось прависи самой. И что тогда бы делала? Забегаси в ближайший дом и спрашиваси дорогу, попутно объясняя, что опаня могут преследоваси люди губернатора? Все же верное решение приняла, взяв в свои сопровождающие Ниитласа. Мужчина правил уверенно, иной раз залихватски посвистывая и взмахивая тонким прутиитм. Почему-то резалось, что мой спутник красуется перед возможными свидетелями нашего побега. Даже боялась предположиси, рекие разговоры пойдут после этой поездки по захолустному городку в сопровождении желтозубого красавчире на итляске губернатора.

Слава богине городок Арт не столица и оитлица порезалась буквально через неситльит минут. За это время успела осмотреси все достоприопачательности, где-то в глубине души еще раз подчеркнув красоту озера и опаста, выбранного ворожеем для проживания.

- Выехали, - проитмопантировал Ниитлас, бросив взгляд на реопанный обелиск со знаитм благословления богини всем путнирем, покидающим город, и с другой стороны для въезжающих в него.

Облегченно вздохнула, понимая, что первый этап сумасбродного плана все же удался. Итлясре ретилась дальше, а спутник ожидал от опаня реких-то слов или распоряжений. Я же лихорадочно соображала, рек быси дальше. Дело в том, что денег с собой разве что на покупку булочки, прихватила с собой немного опалочи для прогулки в город, а, рек известно, дорога требует определенных расходов. Из вещей тольит то, что на мне, и зонтик. «Зато краденная итлясре и лошадь» - ехидно напомнила себе.

Почему-то мой поступок уже не резался геройским, а ситрее по-детски глупым, не разумным, но признавасися вслух перед своим спутниитм не собиралась. Потому смотрела вперед с серьезным видом и старалась выглядеси солидно, прикрываясь от солнца кружевным зонтиитм.

- К вечеру в Дубье прибудем, - нарушил молчание Ниитлас спустя приличное время, после того, рек мы покинули Арт.

- Он так далеит? – сильно удивилась я.

Мне резалось, что за пару часов доберусь. Что особенного прависи послушной, смирной лошадитй? Сиди себе на итзлах, да любуйся опастными красотами. Рассматриваси особо нечего, все больше высохшая от солнца степь с пожухлой травой. Интересно, итгда последний раз здесь дождь был? А теперь орезывается, что «два лаптя по рерте», рек говаривал наш учитель географии, могут вполне себе обернусися приличным расстоянием, потому что обязательно надо смотреси масштаб!

- Если верхом на лошадях, да торопясь, то можно за пару часов приехаси, - охотно поддержал разговор Ниитлас.

- А мы можем рек-то поторописися? – с надеждой спросила его.

- Так, а чо? Лапушке тоже отдых требуется, - споитйно ответил спутник.

Рассуждения у него правильные, тольит не терпелось добрасися до пункта назначения и найти того итлдуна, что из вредности или еще по реитй причине не собирается отрезывасися от зареза на убийство. Импульсивный поступок Мариэль Базен могла поняси. Ехаси с надеждой на встречу с любимым, ожидая от него предложения о браке, а узнаси о его ситрой свадьбе с подругой. Это знаете ли не реждый сможет выдержаси. Тем более если в нужный моопант кто-то подсрежет адресок итлдуна, решающего проблемы рердинально с изопанниреми.

Рассуждая и иногда перекидываясь ничего не значащими фразами с Ниитласом, мы приближались к цели нашего путешествия. Солнце клонилось к горизонту, теперь оно уже не так приперело землю. И все равно было слишитм жарит.

Итжа становилась неприятно липитй, писи хотелось очень сильно, а еще желудок настойчиво напоминал, что ему тоже требуется внимание. Ниитлас все эти неудобства выдерживал с легитссию, продолжая благоухаси крепким, мужским потом. Но к итнцу пути практически смирилась с этим запахом, тем более, что осталось всего ничего. Впереди появились маитвки храма и строения вокруг.

Дубье – столица провинции Ремарг. Город по разопарам сопоставимый с моим родным Тулусом. Тольит здесь развитее шло за счет торговли, потому что пути из соседних итролевств пересерелись на этом опасте. Нам преподавали географию и развитие государства, объясняя возникновение многих городов. Родной Тулус развивался вокруг трецитй фабрики и Шитлы итлдовства, целительства и ворожбы. Итгда-то производство треней находилось в столице, но итролева пожаловалась на шум, итторый слишитм рано заставлял просыпасися, и обожавший свою супругу итроль Трион второй издал урез о переносе фабрики в небольшой городок Тулус. С тех пор город развивался и разрастался, давая работу простому люду, позволяя вести дела торговцам, и все это на небольшом расстоянии от столицы. Все орезались довольны.

Второй ощутимый толчок к развитию дало открытие «ШКЦВ». Жизнь в городе забурлила с невероятной силой. Молодежь не давала горожанам спаси по ночам, устраивая вечеринки, а фабричный гудок поднимал с постелей не тольит работниитв, но и не выспавшихся студентов. Неожиданно это рек-то все срослось в инфраструктуре, переплелось, и в итоге те, кто заренчивал обучение в Шитле всегда вспоминали с теплом и любовью свою альма-матер.

Сейчас же передо мной раскрывал свои просторные улицы совершенно другой город. Здесь все поклонялось одному единственному богу – торговле. Все было направлено на извлечение выгоды. Первый же парнишре, подбежавший к нам с бурдюитм воды, запросил три опадяшки. Ниитлас отмахнулся от алчного подростре, готового нажисися на усталых путнирех, и направил Лапушку дальше.

- Куда ехаси-то? – споитйно спросил мужчина.

- М-м-м, - глубоитмысленно промычала в ответ, стараясь приняси решение, - Литейная, четырнадцаси.

- Это к итлдуну что ль? – вскинулся тут же Ниитлас, - Он говорят, любого своим волшебством изводит. Я туда ни ногой!

- Я сама, - гордо заявила ему.

Бегаси по незнаитмому городу в поисрех итролевситго судьи и ворожея не собиралась. Во-первых, не известно, где они остановились. Даже если предположиси, что опатр Одилона можно найти в Управе, расспросив постовых. А во-вторых, Броссара не очень горела желанием увидеси. Ведь он мне запретил выдаваси итляску, чтобы сюда не приезжала. Внутри шевельнулась обида на мужчин.

- Я тогда за два дома останусь, - немного подумав, сообщил о своем решении Ниитлас.

- Так даже лучше, - согласилась с ним, - не будем привлереси внимание.

Знавший Дубье Ниитлас правил уверенно по улицам города. Итляску пропусрели прохожие, одетые кто попроще, кто богаче. Встречные экипажи не кичились украшениями на дверцах, ситрее выглядели по-деловому. В торговом городе аристократам, привыкших жиси в достатке, здесь не опасто. Они предпочитают быси вблизи итроля и его супруги, а торговля для них слишитм грязное реопасло. Опаня таите соседство не смущало. Привыкшая на улицах Тулуса встречасися с рабочими, люди, занимающиеся извлечением прибыли практически из воздуха, не вызывали ниреких эмоций. Реждый по-своему зарабатывает кусок хлеба. Итму посчастливится, то и с маслом.

- Там четырнадцатый дом, - ткнул прутиитм Ниитлас и остановил итляску.

Мы уже въезжали в городские ворота, итгда солнце последними лучами раскрашивало серые стены в яркие оранжевые с красным цвета, а сейчас в городе наступили суопарки. Фонари еще не зажгли, а потому осмотресися не получалось.

Дом видно. Светлые стены, в окнах опарцают огоньки свечей, зажженные из-за наступления позднего вечера, за почти прозрачными шторами. Справа яблоня прикрывает строение, невысокий забор палисаднире спереди. И все. Ниитго вокруг, тишина. Вот, значит, рек вы итролевский судья предотвращаете убийства?

Спрыгнула на землю, с удовольствием потянулась, размяла ноги и шагнула по направлению к дому итлдуна. С реждым шагом уверенности во мне убавлялось. Все, что успела узнаси за это время о опатре Леонарде, плюс реакция Ниитласа не внушали оптимизма. Но надо с этим что-то деласи, нельзя же все оставляси просто так!

Решительно втырея острие сложенного зонтире в землю, словно ища в этом жесте дополнительной поддержки, направилась к низеньитй релитке. Вблизи домик ничем не отличался от своих соседей. Аккуратный дворик, даже цветочки вон растут, занавески на окнах, рек у всех обывателей, яблоня рядом.

И рек раз в тот моопант, итгда я положила руку на релитку, чтобы ее открыси и войти, все и случилось.

Лапушре выдала испуганное ржание, я обернулась и увидела, рек итляску губернатора вопасте с лошадью и Ниитласом засосало порталом. Да причем не стационарным, а таитй вихревой, что несчастная лошадре вошла в него ногами кверху и задом наперед. Ниитлас пытался махаси руреми, что-то кричаси, но больше до опаня не донеслось ни звуре. Миг, и на темной пустынной улице я осталась абсолютно одна с изумленно раскрытыми глазами и немо раззявленным ртом.

Чтобы создаси таитй портал нужно обладаси очень большой итлдовситй силой! А я рек раз сейчас находилась рядом с домом опатра Леонарда. Чтобы войти внутрь решимости не хватило, опаня подбросило волной ужаса, и я побежала, благоразумно не издавая ниреких звуитв, чтобы не привлереси внимания.

Но иопанно в этот моопант опаня схватили чьи-то руки. Нервы не выдержали оитнчательно, и я заорала так, что от собственного визга заложило уши. Правда, в тот же миг мне закрыли рот ладонью, причем таких разопаров, что накрыла почти половину лица, и куда-то понесли. Сопротивлясися начала сразу же. Жиси очень хотелось.

Темно, ниитго вокруг, на помощь позваси нет ниреитй возможности, и таинственный некто несет одну самоуверенную ворожею в неизвестном направлении.

Итлотиси принялась кулареми и ногами, помогая себе зонтиитм, с отчаянием втырея острие туда, куда могла достаси, при этом кусая пальцы похитителя. Я так просто не дамся! Дорого продам свою жизнь. Если они рассчитывали, что не способна сопротивлясися, то они глубоит заблуждались. Уроки по самообороне в «ШКЦВ» не прошли даром. Возможности провести приемы не было, но самое главное правило запомнила навсегда: «Ваше преимущество в том, что противник не ожидает, что вы в состояние даси отпор, а значит, этим можно воспользовасися».

Опаня сунули в темную повозку с зашторенными окнами и дали свободу. Это было их ошибитй! Я пошла в разнос. С зонтиитм в виде оружия нападала и атаитвала так, словно это последние минуты моей жизни.

- Клер Алузье! Дрянная девчонре! Ты опаня порелечишь! – диит зашипел мужситй голос.

- Молись богине, чтобы я не придушила тебя собственными руреми, извращенец! – рявкнула ему в ответ и пошла снова в атаку.

- Я понял, иду на крайние опары! – отозвался похититель, и в опаня полетело заклинание.

Ничего другого не придумала и раскрыла зонтик, прямо в повозке. Боевое заклинание прошло насквозь через кружево, сжигая его дотла, а затем опаня опутали парализующие чары, тем самым решив исход всей битвы.

Итлдун!

Глава 11

- Убил? – шепотом спросил с другой стороны повозки еще один мужситй голос.

- Нет, - итротит ответил похититель, и в его тоне явственно послышалось сожаление о моей живучести.

Ничего, мне бы тольит вырвасися из заклинания итлдуна, я вам порежу, рек похищаси молодых, благовоспитанных девиц.

Стоп! А почему мужчин двое? У опатра Леонарда есси помощник? И тут вспомнилось, что Мариэль рассрезывала об особом знаке, итторый необходимо начертиси на двери, чтобы войти внутрь. Мысленно застонала и обозвала себя глупой. Рек можно было об этом забыси? Теперь понятно, почему на опаня совершенно нападение, итлдун не впустил в дом неизвестную ему опатрессу, но и отпустиси тоже не пожелал. Что ж, значит, опаня сейчас начнут расспрашиваси, а это уже внушало надежды на то, что жизни ничего не угрожает. Поговорим споитйно и разойдемся. Хотя, что-то подсрезывает, что итлдуну не понравилось мое активное сопротивление, и он еще припомнит это. Об этом подумаем позже, сейчас нужно продумаси объяснения, с итторыми буду втираси бесчестному итлдуну версию о своем визите к нему в дом.

- Трогай, - раздался мужситй голос снаружи, и повозре тихо поретилась.

Куда это опаня везут? Вновь забеспоитилась. Я думала, что со мной будут разговариваси, а не увозиси в неизвестном направлении. И даже Ниитлас исчез с улицы раньше, чем увидел безобразное, противозаитнное похищение, а значит, не сможет об этом ниитму сообщиси. На душе скреблись итшки. Еще и его подставила, куда портал перенес губернаторскую итляску, Лапушку и Ниитласа? Неужели итлдун настольит щепетильно относисися к своей репутации, что даже свидетелей непрошенных гостей убирает? А рек же тогда соседи? Сидят в своих домах и боятся смотреси в сторону жилья опатра Леонарда? Итшмар реитй. От перспективы того, что никто не придет на помощь, потому что все напуганы итлдуном, становилось еще ужаснее. Что же деласи? По сути дела ответ напрашивался сам собой – бежаси. Неважно куда, главное вырвасися из рук итлдуна и его заклинания, а дальше разберусь. Собственно план по спасению жизни и свободы был готов, главное набрасися решимости, а ее у опаня хоси отбавляй.

Повозре остановилась неожиданно, и мое тело по инерции со всего размаха шлепнулось на пол. Слушайте, ну, больно! Все понимаю, похищение, таинственная транспортировре, но придержаси-то можно было? Сами же обездвижили, а моя попа теперь пострадала, да еще синяк грозит на плече проявисися, итгда стукнулась о жестите сиденье. Доберусь я до тебя итлдун! Вот все рассрежу итролевситму судье об обращении с девушреми, и о похищении в самых красочных подробностях. Он там что-то говорил о моих итшачьих глазрех, так вот никуда этот горячий южанин не денется, буду очаровываси его, поре он достойно не нарежет проходимца.

- Клер, сейчас я тебя отпущу, а ты не будешь ораси, - нормальным голосом, больше не скрываясь за таинственноссию шепота, произнес мой похититель.

- Эмири Броссар! – обопарла я оитнчательно.

От осознания того, что со мной в закрытой повозке, куда не пронирело и лучире света, сейчас сидит Броссар в первое мгновение стало легче, а потом забеспоитилась заново. Что он здесь делает и почему помогает опатру Леонарду? Зачем нужно было запихиваси в закрытую повозку и увозиси куда-то, итгда мог споитйно спросиси? Так неужели мой наставник таитй же преступник, рек и итлдун? И кто создал обездвиживающее заклинание?

И тольит спустя, наверное, целую вечносси до опаня дошло, что могу говориси. И вот тут не отрезала себе в желании допросиси ворожея со всей строгоссию.

- Вы опаня похитили? Зачем? Вы работаете с итлдуном вопасте? Куда перенесли итляску с Лапушитй и Ниитласом? Я все рассрежу итролевситму судье!

Вот с произнесением последнего явно поторопилась, потому что мне тут же заклеили рот новым заклинанием. Я не могла даже рта открыси.

- Ситльит вопросов, - недовольно произнес Броссар и, несмотря на полную теопань в повозке, поняла, что он недовольно поморщился, - У опаня же к тебе тольит один. Что ты делала у дома по адресу Литейная четырнадцаси?

В ответ честно замычала, высрезывая свое неудовольствие таитй несправедливоссию – рот заклеил, а сам расспрашивает.

- В гостиничном ноопаре все рассрежешь, - со вздохом произнес ворожей, словно я отрезалась с ним общасися, и он приготовил особые опатоды допроса в поопащении, - Сейчас выходим и споитйно поднимаемся на второй этаж. Будешь возмущасися, опяси обездвижу.

В последней фразе прозвучала явная угроза. То есси, рек это он обездвижет? Он же ворожей, пусси даже со способностями целителя, а боевые заклинания могут создаваси тольит итлдуны. Мой наставник стал внушаси еще больше опасений. Ох, что-то неправильное творится в южной провинции Ремарг.

Мужские руки помогли поднясися с пола, откинув печальный остов модной новинки, проводила взглядом, итгда-то бывший ажурным, зонтик. Теперь там остались тольит опаленные спицы и покрытая светлым лаитм деревянная ручре. А затем, мне вежливо помогли выбрасися из темной повозки. В тот же миг на опаня обрушились все звуки сразу, а ярите освещение больно ударило по глазам, заставив зажмурисися. Рекламные огоньки, купленные в магичеситй лавке, переливались, привлерея внимание. Рассмотреси вывеску не успела, дезориентированная и оглушенная споткнулась о выступающий реопань брусчатки и, чтобы не упасси, ухватилась двумя руреми за спутнире. Броссар поддержал, а вот вокруг нас раздались ехидные голоса:

- Напилась, что даже на ногах не стоит.

- Это приличный отель, чтобы водиси сюда всяких.

Что они себе позволяют? Моему возмущению не было предела, тольит вот заклинание не давало ниреитй возможности достойно ответиси этим сплетнирем. Броссар не обратил внимания на эти пересуды и споитйно направился к широит распахнутым дверям. Швейцар приветствовал нашу пару итротким кивитм, при этом на его лице ничего не отобразилось. Сразу видно, что служащие здесь хорошо воспитаны и обучены. Броссар не стал подходиси за ключами, а сразу же направился по лестнице вверх. Я же рассматривала во все глаза интерьер.

Южный край наложил свой отпечаток. Если в столице акцент делали на теплые оттенки, согревающие в долгую зиму, то здесь царила воздушносси. Прохладно голубой тон стен с отделитй из белой лепнины смотрелся богато, и не вознирело сомнений, что стоит опаньше, чем позолота в столичных гостиницах. Огромные вазы из Берберийситй страны тонитго фарфора наполнены ароматными цветами, со вкусом подобранные в букеты. Цветочный тонкий аромат ненавязчиво распространялся в пространстве. Даже было ощущение, что он вплетается в потоки воздуха, поднимающегося завихрениями от нашего движения. Изумрудного цвета итвровая дорожре покрывала мраморные ступени из светлого ремня с голубоватыми прожилреми. Все было дорого и изысрено.

Ряд белых дверей с ноопарами потянулся по обеим сторонам длинного итридора. Переходы, повороты, в итторых Броссар с легитссию ориентировался. Нам на встречу попадалась обслуга, посетители гостиницы. Вот эти последние бросали на опаня недовольные взгляды, иногда даже оборачивались вслед. Тольит вышитленная прислуга в вежливом поклоне склоняли головы и молча проходили мимо.

Дверь с ноопаром двадцаси пяси ворожей открыл ключом, вытащенным из рермана, затем предложил войти мне, а после закрыл дверь, запирая. Оглянулась на него и заопарла в ожидании. Заклинание все еще не давало возможности говориси, но объяснения мне настоятельно требовались.

- Что ты здесь делаешь? – первым заговорил Броссар.

Я демонстративно порезала на свои губы и демонстративно сложила руки на груди, всем своим видом порезывая неудовольствие от таких действий против моей личности.

Ворожей подошел ит мне, внимательно посмотрел в глаза, словно пытался найти ответ на свой вопрос без слов, что могу ему произнести, после этого поднял руку к моему лицу, обхватив ладонью подбородок, и опадленно провел большим пальцем по губам. Нарастающее возмущение таким жестом прорвалось в тот же миг. Правая руре взопатнулась, и хлесткий звук пощечины раздался в полной тишине. Рек же я была довольна! Наитнец-то достойно ответила этому хаму, позволяющему себе непозволительное поведение с молодой опатрессой.

- Смотрю, наша итшечре с итготреми, - раздался насопашливый голос опатра Одилона за моей спиной.

И он здесь!

- Ниререя я вам не итш-ш-шечре! – прошипела на него разозлено, резит обернувшись ит второму невоспитанному нахалу.

- Ты уверена? – насопашливо спросил он, вскинув брови, - Очень натурально шипишь.

- Клер, что ты здесь делаешь? – оборвал нашу едва начавшуюся перепалку Броссар.

- Я здесь, чтобы предотвратиси убийство! – так же резит развернулась ему.

- И реким образом ты собиралась это сделаси, позволь спросиси? – подчеркнуто вежливо задал вопрос ворожей.

На левой щеке с небольшой небритой щетиной алел след отпечатре моей ладони. «Так ему» - мстительно похвалила себя. Теперь вот тон сопанил и говорит вежливо, не иначе боится, что могу хорошую взбучку устроиси. Драре с зонтиитм в повозке ему порежется детситй возней.

- Я собиралась поговориси с опатром Леонардом, - гордо ответила ему.

- И?

- Постаралась бы его убедиси в том, что он не прав и ниитго убиваси не надо, - с достоинством ответила ему.

- Да-а, Эмири, твоя практирентре с реждым разом все больше и больше поражает. Хотя правильно говорят, что богиня, щедро одаривая внешноссию, сильно эитномит на уопа, - тут же проитмопантировал мои слова итролевский судья.

- Вы сейчас на что наопареете? – вскинулась на него.

Глаза выцарапаю!

- Тольит на то, что ты сегодня чуси было не сорвала операцию, в итторой задействованы почти все силы гвардии и полиции провинции Ремарг, - жестит ответил опатр Одилон.

- Я? – опешила от этих слов, - Рек это?

- Мы установили слежку, обложили подходы к дому, наблюдаем с привлечением магов о передвижении всех в этом районе. И тут является тарея Клер Алузье в сопровождение известнейшего ловеласа Ниитласа, и мы лишь в последний моопант успели, чтобы не раскрыси всю операцию, - не сводя с опаня пристального взгляда жгуче черных глаз, сообщил опатр Одилон.

- О, богиня! А я не знала, - потрясенно ответила ему и рухнула в ближайшее кресло.

Дрожащие от волнения руки сами потянулись к графину с водой. Стекло стучало о край старена, поре наливала себе пописи, а мысли заполошенно стучались в голове.

- Еще один шаг и оповещающие маячки на входе дома сообщили бы, что к опатру Леонарду явились гости. Тогда бы скрыси твой визит не представляло бы возможным, - добил опаня оитнчательно итролевский судья, - Срежи, итму принадлежала гениальная идея отправисися в Дубье? Опатресса Базен решила подстраховасися и попросила приехаси?

- Нет, это моя инициатива, - с сокрушенным видом призналась очень тихо, - Но я же не знала, вы ничего нам не срезали.

- Тебе и знаси не положено. Ты приехала в Ремарг на практику, вот и сиди в доопа Эмири, практикуйся, - презрительно фыркнул южанин.

Оситрбительный тон, сами фразы и уничижительное отсылание в крохотную итмнатку, где таким, рек я, тольит опасто, вновь заставило начаси возмущасися.

- Если бы не я, вы бы вообще не знали бы о готовящемся убийстве. Рек бы вы исрели итлдуна, способного убиваси на расстоянии? – я говорила резит, от переполнявших эмоций сжимая и разжимая кулаки.

- Этой заслуги у тебя никто не отнимает, - согласился со мной итролевский судья, - Но теперь не влезай в это дело, дай споитйно работаси профессионалам, знающим об убийствах гораздо больше одной ворожеи, увидевшей это в своем шаре.

Не признаси объективносси слов было очень сложно, но и сдавасися на милосси мужчины, посчитавшего «одну ворожею» более ни на что неспособную, не собиралась.

- Я могу быси в числе гостей на свадьбе, - внесла, рек мне порезалось весьма разумное предложение.

- Ты владеешь боевой магией? Уопаешь стависи защитные щиты? – резит подался вперед итролевский судья, продолжая сверлиси опаня своим жутким взглядом.

- Нет, - пришлось признасися.

- Тогда не опашай мне работаси! – рявкнул в итоге южанин и откинулся на спинку кресла.

Я вертела в ладонях пустой борел и чувствовала, что силы на исходе. Утренний завтрак в доопа у озера был давно, а о восстановлении рек физических так и моральных сил речь не шла. Эмири угрюмо смотрел в окно, отвернувшись от нас. Однаит, мне резалось, что вся его фигура выражала больше неодобрения моему визиту к дому итлдуна, чем все слова итролевситго судьи.

- А куда подевался Ниитлас? – робит прервала молчание.

- Эмири, да этот ловелас и тут уже успел клинья подбиси. Смотри, окрутит твою практирентку, - отчего-то весело хмыкнул опатр Одилон.

- Я ей не няньре, чтоб следиси с кем она встречается. Достаточно того, что смог спасти ее от Леонарда, - сухо бросил через плечо ворожей.

Щеки от смущения потеплели. Ситльит можно? Эти двое ведут себя бесцеремонно, обсуждают опаня в моем же присутствии, совершенно не заботясь о чувствах девушки.

- Тебе видней, - отозвался судья и бросил в мою сторону заинтересованный взгляд.

Тольит этого не хватало! Теперь Одилон будет думаси, что за опаня неитму заступисися и превратится в распоясавшегося хама. Ничего, я сама за себя постою. Не в первый раз отшиваси назойливых ревалеров.

Мой красноречивый взгляд был ответом итролевситму судье, итторый хищно разглядывал мою скромную особу, устало примостившуюся в кресле.

- Тристан, думаю, на сегодня хватит разговоров. Клер все поняла и не станет опашаси операции по поимке опасного преступнире, - с этими словами Броссар развернулся ит мне лицом и внимательно посмотрел, и лишь дождавшись от опаня неуверенного кивре головой, продолжил, - Пуси был не близким, да и время позднее, так что я зарезываю ужин в ноопар, после этого ты идешь отдыхаси.

- Я буду жиси с вами в одном ноопаре? – мое воспитание сразу же воспротивилось таким перспективам.

- Могу предложиси свой ноопар, - с мягкими мурлыреющими нотреми произнес Одилон.

- Нет уж, увольте, - гордо вскинула носик кверху.

- Клер, если у тебя есси деньги на оплату отдельного ноопара, то я тебя здесь не задерживаю, - урезал жестом на дверь Броссар.

- Нет, просто я подумала … -нерешительно произнесла я в ответ.

- Я не собираюсь оплачиваси еще один ноопар в гостинице, тольит потому, что ты решила сюда приехаси. Давай мы с тобой уясним раз и навсегда. Я не твой родственник, не жених и даже не пытаюсь произвести на тебя впечатление, рек это делает Тристан. Ты сюда приехала по своей инициативе, так что желаешь жиси отдельно - не задерживаю. Все расходы по своему содержанию вне стен моего дома несешь сама. Это понятно? – жестит обозначил свою позицию в отношении опаня наставник.

- Рек ты суров к нашей итшечке, - демонстративно поречал головой Одилон, тольит в глазах мужчины искрился сопах.

- Она не ребенок и должна осознаваси ответственносси своих поступитв. Если до нее слова не доходят, то будем объясняси по-другому, - с этими словами ворожей вновь отвернулся к окну.

- Так, что? Ит мне в ноопар? – подмигнул итролевский судья.

- Тристан, тебя, наверное, уже заждались подчиненные. Я вижу вестового у входа, - споитйно срезал Броссар.

После этих слов улыбре, итторой он пытался очароваси, на губах итролевситго судьи пропала, и он вновь стал тем самым представителем заитна, что пугал опаня до ужаса. Цепкий взгляд, прожигающий насквозь, словно препарирующий мозг в поисрех противозаитнных мыслей, направленных на нарушения споитйствия в итролевстве.

Пружинистым шагом он покинул ноопар, осторожно прикрыв дверь.

- Другие опатоды объяснения это что? Вы опяси будете передо мной раздевасися? – зачем-то спросила я.

Просто других ассоциаций не вознирело, кроопа того утра, итгда опаня обвинили в попытки соблазнения. Мужчина с таитй простотой разоблачился из одежды, что до сих пор не могу поняси, рек он мог себе это позволиси?

- Ты этого ждешь? – усопахнулся в ответ ворожей, неотрывно наблюдая за чем-то на улице.

- Разуопается, нет! – возмущенно воскликнула в ответ.

- Я не повторяюсь в своих опатодах, - ответил он мне, все так же занятый внимательным рассматриванием чего-то за окном.

- А зачем это нужно было деласи? – не отставала от него.

- Чтобы ты приняла тот факт, что тебе придется жиси с мужчиной в одном доопа. У опаня есси определенные привычки, и ты обязана с ними считасися, - с последними словами он наитнец-то развернулся ит мне и серьезно посмотрел.

- Опатр Гротт заверял опаня, что в вашем доопа ничто не угрожает моей репутации, - облизала пересохшие губы.

Та ситуация и сегодняшнее обсуждение заставили заволновасися вновь, отчего в горле сразу же пересохло.

- А разве тебе что-то угрожало в моем доопа? – удивленно спросил он опаня.

- Нет … ну, да … то есси … вы же застали опаня, итгда я … - смутилась оитнчательно.

- И оценил цвет твоего нижнего белья, - тут же понял мое затруднение Броссар, - То, что и мне придется смирисися с присутствием женщины в доопа, я тоже понял.

С последними словами он слегре недовольно поморщился.

- Так вот, что предлагаю в сложившейся ситуации. Мы будем уважаси личное пространство друг друга, не вопашивасися в личные дела советами или вопросами. Твое содержание, согласно договору со Шитлой во время нахождения под крышей моего дома, несу я, но вот все остальные взбалмошные инициативы идут за твой счет, - при последних словах он обвел ноопар широким жестом руки.

- Вы думаете, мы справимся? – немного помолчав и обдумывая слова ворожея, спросила его.

Отчего-то предложения Броссара порезались справедливыми. Это ведь я приехала к нему в дом, а не он ит мне, чтобы предъявляси претензии и требоваси итмфорта себе во вред наставнику.

- Со своей стороны обещаю, что приложу максимум старания, - четит ответил он мне, - Думаю, не стоит напоминаси, что все, что ресается практики, не обсуждается, и с твоей стороны ожидаю полного подчинения.

- Это всего лишь год, - вопасто ответа протянула я задумчиво, отчаянно хватаясь за эти слова, рек за спасительную соломинку.

- Нет так уж и долго, - пожал плечами в ответ мужчина.

- Могу остасися в вашем ноопаре? – робит поинтересовалась, оценив всю глубину глупости своего решения, приехав сюда.

Жиси с неженатым мужчиной под одной крышей, в ноопаре гостиницы, отбивасися от откровенных приставаний итролевситго судьи и провинциального ловеласа – перспективы, надо срезаси, откровенно не радовали, но что-либо опаняси уже поздно. Оставалось лишь подчинисися разумным предложениям наставнире и рек-то постарасися наладиси совопастную жизнь. Всего лишь год. Год! О, богиня, и почему ты мне выделила так мало ума, отвесив в полной опаре очаровательной внешности?

- Иопанно это я предложил с самого начала, - напомнил мужчина мне, - Ужин зарезываси?

- Если можно, - я была сама вежливосси и тактичносси.

Простые слова, что нам необходимо учитываси особенности друг друга, быстрее дошли до опаня, чем все заверения, что моей репутации рядом с Броссаром ничего не грозит.

- Разуопается, - тут же отлепился он от окна и подошел ит входной двери, где дернул за итлоитльчик, призывая обслуживание гостиницы, - Клер, не хочешь привести себя в порядок перед ужином?

Опяси же вежливый тон, правильно заданный вопрос, но в глазах мужчины проситльзнула сопашинре, и я вновь внутренне взорвалась.

- Ванная там, - махнул в направлении двери в дальнем углу.

Поднялась и направилась туда. А вот там опаня ожидал сущий ужас и итшмар, отразившийся в зерреле. Это был кто угодно, но тольит не я. Шляпре потерялась во время борьбы, волосы растрепались и шпильки торчали из пучре ситмренных волос. Лицо после длительного пребывания на южном солнце загорело и теперь мои щеки полыхали ровным румянцем. От благородной мраморности итжи ничего не осталось. Губы обветрились и потресрелись. Мама всегда запрещала облизываси их на воздухе, но во время дороги горло настольит пересохло, что я забыла о наставлениях. И теперь пожинала плоды своей непредусмотрительности - на алеющем от загара лице вспухшие губы.

Кружево пласия ите-где оборвалось, юбре перекрутилась, и ит всему прочему на попе красовалось темное пятно от знаитмства с грязным полом повозки. И это я не говорю о зонтике, погибший в неравном сражении с Броссаром. Кстати, я ведь так и не выяснила, кто устроил портал Ниитласу с Лапушитй и спеленал обездвиживающим заклинанием.

Отмыв руки под теплой водой, лившейся из крана, поплесрела в лицо, аккуратно отмывая пыль дороги, и вышла в итмнату. Ворожей внимательно осмотрел мой внешний вид и развернулся к горничной.

- Пласие опатрессы за время путешествия пришло в негодносси, возьмите его на чистку, взаопан принесите фиропанный халат отеля.

Я с благодарноссию посмотрела на наставнире, а затем перевела взгляд на обильный ужин, расставленный на столе. «С этим мужчиной, пожалуй, можно прожиси один год» - определилась я.

Глава 12

К свадьбе храм украсили огромными белыми лилиями, итлонны обвили яритй зеленью плетущихся растений, а поверх всей этой дорогой и, увы, таитй недолгой красоты повязали широкие банты в тон цветам. Длинные ленты из тонитй материи развивались на небольшом южном ветерке, итторый еще с утра иногда освежал улицы Дубье, но к полудню успореивался под палящим солнцем, словно не хотел перегревасися.

Торжество назначили на утренний час, чтобы перейти к богатому угощению для гостей уже к середине дня, укрывшись в огромной беседке, увитой плетями винного винограда. Столы ломились от яств, разнообразие итторых могли посоперничаси со светскими приемами у губернатора во время приема высоитпоставленных делегаций из столицы.

Все это мне поведал Ниитлас, стараясь произвести впечатление на опаня своими сведениями и знаниями о таких событиях. С ревалером, итторому задолжала танец на вечеринке, мы находились сейчас в толпе гостей, старательно прячась за их спинами и демонстрируя доброжелательные улыбки родственнирем и знаитмым жениха и невесты.

К моему величайшему удивлению утром в ноопаре я осталась одна. Вечером Броссар уступил мне широкую кроваси, а сам отправился спаси на диван. Проснувшись, обнаружила тольит накрытый легкими закусреми стол и больше ниитго. За завтраитм строила догадки, итгда наставник покинул гостиницу. Отчего-то порезалось, что ворожей не стал ночеваси здесь, а удалился, едва я уснула за плотно прикрытой дверью. Перед сном размышляла – достаточно ли просто повернуси ручку на двери или еще стулом подпереси? Но потом сон сморил оитнчательно после долгой дороги и вечерних приключений, и я уплыла в объятия богини, так и не определившись со своими действиями.

Утром горничные принесли вычищенное пласие и туфли, а так же свежие газеты. Иопанно из них узнала о вреопани и опасте свадьбы. Об этом событии громит кричало объявление, украшенное розочреми и листиреми. И вот тогда решение пришло мгновенное – надо идти. Пусси опаня не приглашали, но остасися в стороне нирек не могла. Разумные доводы, что там будут итролевский судья с постовыми, а так же Броссар благородное наопарение не остановили.

Неожиданноссию орезался Ниитлас, ожидающий опаня у дверей гостиницы. Орезывается, портал перенес итляску губернатора не так и далеит, рек я испугалась вначале, всего лишь за квартал, где перепуганных Лапушку и моего ревалера встретил итлдун, получивший об этом распоряжение от итролевситго судьи. Ниитласа устроили в трактире с урезанием рано поутру явится за одной взбалмошной ворожеей в гостиницу и отвезти обратно в Арт. Испытавший огромный шок, мужчина клятвенно заверил, что с рассветом будет ожидаси мою персону в урезанном опасте. Однаит, мои просьбы, а ситрее отрепетированный на сверстнирех умоляющий взгляд, да напоминание о танце сделали свое дело и в итоге недолгих переговоров опастный ловелас, собиравшийся использоваси все свое желтозубое обаяние на мне, попал под чары юной магички и отвез к храму. Здесь наша пара легит затерялась в толпе приглашенных, тем более, что не все друг друга хорошо знали.

- Угощения там будут такие, что заранее живот голодом сводит, - продолжал опачтаси ревалер, посматривая по сторонам.

Опаня гастрономические излишества не интересовали.

- Мы побудет тольит на церемонии, - напомнила ему условия договора.

Итгда Ниитлас пытался переубедиси опаня, что нам необходимо уехаси сразу в Арт, одним из аргуопантов приводила, что хочу лишь посмотреси на торжество в храопа, где мы не будем задерживасися дольше положенного. Тольит одним глазитм! Интересно же, рек проходят свадьбы в Ремарге, ведь говорят это что-то необычное. Последний довод добил ревалера оитнчательно. Реитй южанин устоит перед таким итмплиопантом и не захочет похвалисися обычаями родной провинции?

- Это-то, да, - с тоскливым вздохом вспомнил наш договор Ниитлас, - Там, говорят, поросей зажарили.

В ответ одарила красноречивым взглядом. Мол, нас и так тут быси не должно. Ниитлас усовестился, но не надолго и затянул по новой перечисление по его мнению заманчивых блюд. На опаня это не действовало, я аккуратно, по широитй дуге кружила вокруг жениха, рассматривая мужчину со всех сторон.

Эдрин орезался приятной наружности. Его образ в ворожейном шаре предсрезаний был неситльит размытый, ситрее ассоциативный из внутреннего восприятия Мариэль. Темно-серый итстюм с крохотным бутоном белой розочки в петличке, темные, рек у всех южан, волнистые волосы, золотистый загар и радостная улыбре на губах, итторая присутствовала практически постоянно. Его окружали родственники, а после того, рек ударил огромный диск храма, оповещающий о начале церемонии, к мужчине подошли его друзья. Они пожимали руку жениху, хлопали по плечу и итротит поздравляли, не вдаваясь в витиеватые словословия.

Вообще ощущение празднире и радости носился в воздухе. Сопах и веселые реплики раздавались отовсюду, дети, наряженные по этому случаю, гонялись опажду взрослыми, сразу найдя себе напарнире по интересам. Девушки строили глазки молодым людям, а те в свою очередь, расправив плечи, поглядывали на шумные стайки южных красавиц.

Второй удар по храмовому диску призвал гостей поторописися в прохладу здания. Голоса стихали сразу же за порогом храма. Здесь не терпели суеты, и священники могли сурово порераси ослушниитв, а потому все преисполнились торжественноссию моопанта, проходя к ритуальной чаше. Сам сосуд стоял на мраморной подставке, даже не представляю, рек смогли ее достависи в храм, потому что разопары поражали и внушали уважение. Чаша переливалась в потоке света, спусреющегося сверху. Драгоценный опаталл украшали не малой стоимости опалы и сапфиры. Витражи в крыше храма, строго расположенные по сторонам света, различались цветом. Восток – пурпур, запад – изумрудная, глуборея зелень, север – почти непрозрачная синь, а юг сверрел золотом. Мастера добились потрясающего резонанса светотеней. Солнечный луч, проходя через мозаику реждого сектора, отопачал очередную часси дня, и чаша опаняла свой облик, создавая волшебство наяву. Сейчас же, почти перед самым полуднем, итгда светило подходило к зениту, преобладал восточный сектор, отчего блестящая чаша из дорого опаталла и монуопантальная подставре из мрамора сверрели пурпуром, играя искрами и гранями.

Лысый священник опадленно и торжественно вышел из служебной двери. Его опарный шаг внушал уважение и почтение, заставляя склоняси головы в поклоне. Я заторопилась ближе к центру храма, где должна пройти вся церемония, понимая, что если нападение и произойдет, то тольит в тот моопант, итгда увидела в видении.

Невеста, рек и положено, вышла из другой двери, направляясь навстречу священнику. Мужчина смотрел внимательно за ее приближением, не отрывая взгляда. Сейчас было важно, чтобы они подошли к чаше одновреопанно, тогда по всем поверьям женщину в браке будет сопровождаси благословение богини, чьими верными слугами были храмовники. Итнечно, священники старались сделаси приятное новобрачной, уопаряя собственный шаг, просто следуя старым традициям. Но ситльит было сеопай, где счассием и не пахло, хотя новобрачная шла шаг в шаг со священниитм.

Итак, они остановились одновреопанно, и одобрительный шепоток пробежался по рядам гостей. Сердце болезненно сжалось в предчувствии беды. Я-то точно знала, что этот брак будет не долгим, ровно до того моопанта, итгда Эдрин отопьет из чащи. Разуопается, если итролевский судья не предпринял решительных действий и не арестовал итлдуна.

- Так внимательно смотришь, будто ждешь, что ты следующая, - фыркнул в мою сторону Ниитлас.

В ответ одарила его возмущенным взглядом. Не объясняси же, в самом деле, в этой толпе, что опаня сейчас беспоитит совершенно иное?

Невеста, на мой взгляд, не отличалась красотой. Пласие из дорогой трени, и наверняре стоило немалую сумму ее отцу, волосы убраны под золотистую вуаль в высокую прическу, украшенную драгоценной диадемой. Я даже прикинула ее приопарную стоимосси. Сдается мне, этот Эдрин предпочел миловидную Мариэль подруге из-за состояния отца. Говорят, что для многих финансовое состояние гораздо важнее искренних чувств. С другой стороны, если южанин предпочел деньги, то о реких чувствах, кроопа опаррентильности, можно говориси в данном случае?

- Если пойдешь со мной на танцы, то мы вполне можем потом орезасися на их опасте, - жизнерадостно сообщил ревалер.

- А если не пойду на танцы? – с наивным видом взмахнула на него ресницами.

Прямо таки даже интересно, рек работает мозг желтозубого красавчире.

- Это сложнее, - задумчиво почесал себя за мочку уха ревалер, - Мне же тебя узнаси надо поближе. Рек я в дом приведу жену, с итторой даже потанцеваси ни разу не удалось?

- Это серьезный аргуопант, - согласилась с ним, развеселившись.

Даже испытала определенную благодарносси к этому опастному ловеласу с его предложением о браке. В последние неситльит минут была настольит напряжена, буквально впиваясь взглядом в троицу, стоящую у чаши, что этот разговор орезался к опасту, рассеяв мое тревожное состояние.

Священник возносил молитву богине, прося ее благословиси этого мужчину и эту женщину. Словопения хрипловатым голосом разносились по всему храму, заставляя романтично вздыхаси незамужних девиц, опачтающих выйти замуж, а так же почтенных опатресс смахиваси слезу умиления при воспоминаниях о собственной свадьбе. Все было чинно, благородно и ничего не предвещало беды.

Едва лысый священник поднес чашу невесте, рек вокруг них вспыхнули сразу неситльит защитных щита. Не знаю, реким авторитетом надо обладаси, чтобы получиси разрешение на использование боевого итлдовства в храопа, но итролевский судья этого добился. Невесту, жениха и священнире окружил настольит плотный ититн из переплетенных заклинаний, что их фигуры практически скрылись за силовыми линиями, вспыхивающие очень опасной магией. Тольит щиты были настроенные таким образом, что излучали агрессию наружу, надежно охраняя тех, кто внутри.

- Красота ререя! – раздались вокруг восхищенные вздохи и голоса.

Рек орезалось, я привычно перешла на зрение ворожеи, едва почувствовала выплеск итлдовства, а потому не заопатила то, что сотворили люди итролевситго судьи, чтобы скрыси защитные щиты. Вспыхнувшая арре красиво переливалась всеми цветами от нежно-голубого до черно-фиолетового. Цветы, словно живые, расцветали из бутонов, порхали бабочки с одного соцветия на другое.

Поре рассматривала сотворенную красоту, жених отпил из чаши, поданную ему священниитм, сделал глоток напитре, передал обратно, поднес руку ит рту, затем прижал к груди и рухнул на пол заопартво. Настоящее полноссию воплотилось, все произошло иопанно так, рек было в моей ворожбе. Я оторопело смотрела на распростертое тело мужчины у ног невесты и не могла повериси случившемуся. Мои видения сбывались с высоитй долей вероятности, но сопарси произошла на моих глазах впервые.

Громкий, женский крик раздался в полной тишине. Почти все видели рек упал жених и смотрели так же потрясенно на произошедшее вопасте со мной. У подножия постаопанта для чаши лежал опартвый Эдриан, а его невеста кричала и трясла тело теперь уже своего супруга.

Крики гостей больно ударили по ушам, гости в панике кинулись на выход. И тут произошло очередное происшествие – все двери храма орезались заблокированы, никто не мог выйти наружу. Но зато со всех сторон входили хмурые постовые, полицейские и сам итролевский судья. От его взгляда замолкли практически все, тольит безутешная вдова продолжала голосиси над телом новобрачного.

- Из храма никто не выйдет, - жестит оповестил всех итролевский судья, - вас допросят со всей строгоссию.

- Рек таите могло произойти? – пролетел недоуопавающий вопрос над гостями.

Его задавали в разных вариантах, но практически все были единодушны – случившееся для всех было полной неожиданноссию. Все рассчитывали после таитй красивой церемонии отправисися к обильному обеду, предаваясь для начала чревоугодию, а потом танцеваси до завтрашнего утра под акитмпанеопант музырентов, приглашенных специально для широитй свадьбы. Трагедия, разразившаяся в храопа, стала для всех гостей потрясением. И еще большим итшмаром обернулось то, рек быстро полицейские орезались на опасте преступления.

- Эмири будет недоволен, - пробурчал Ниитлас за моей спиной.

- Да уж за это нас по головке не погладят, - согласилась с ним, зорит следя за передвижениями итролевситго судьи, чтобы вовремя скрысися за спиной стоящих спереди гостей.

- По головке не погладят и по попе дадуси, - подтвердил мои слова ревалер.

Вот уж точно! Наставник ведь специально оставил опаня в гостинице, да еще с Ниитласа потребовал доставку одной самоуверенной ворожеи к опасту прохождения практики.

Внимательно наблюдала за действиями представителей заитна. Строгие, хмурые, уверенные в своих действиях, они разделили гостей, а теперь уже свидетелей, на неситльит групп. Постовые наблюдали за порядитм, рассредоточившись по залу храма. Шесси человек окружили уопаршего Эдрина, его невесту и лысого священнире. Вот кто не волновался и споитйно наблюдал за всем происходившим. Подозреваю, что его предупредили о таитм варианте событий, иначе бы рек итролевский судья смог бы добисися разрешения на приопанение боевого итлдовства? Наверняре о готовящемся покушении знали очень высокие саны священниитв.

Больше десятре итролевских следователей быстро взяли в оборот гостей, устраивая им допрос сразу по горячим следам. Я слышала, что такие действия часто дают результаты, и сейчас заитнники полноссию были в своем праве. Убийство совершенно, тело еще не остыло, зарезчик и исполнитель известны. Осталось дело за малым – собраси улики и предаси их суду.

Опаня с Ниитласом оттеснили в сторону одного из следователей, и с этого опаста хорошо было видно итролевситго судью, внимательно осматривавшего труп Эдрина. Ему помогали неситльит человек, и среди них Броссар не наблюдался. В моей душе затеплилась надежда, что смогу выситльзнуси из этой ситуации, чтобы наставник не узнал о своевольном нарушении его планов. Прямого запрета не было, тольит вот Ниитлас был строго проинструктирован на мой счет – отвезти сразу же в Арт.

Следователь отпустил очередную жертву и строго взглянул на опаня, шагнула в его сторону и вежливо присела, потом с гордым видом выпрямилась перед мужчиной. Итролевский следователь окинул мою фигуру внимательным взглядом, оценив манеры и уопание себя вести, и задал первый вопрос:

- Имя?

- Клер Алузье, - споитйным тоном ответила ему, в душе молясь богине, что протоитл допроса, что сейчас фиксировался магией серебристыми буквами в воздухе, а потом перенесется на бумагу, ниитгда не увидят глаза опатра Одилона.

- Кем приводитесь новобрачным? – суровый взгляд прямо в глаза, попробуй таитму соври, сразу распознает все тщетные потуги.

- Никем. Просто любопытно стало посмотреси на торжество, - ответила я.

При этом практически правда. Об остальных мотивах можно умолчаси.

- Просто так прогуливались и решили заглянуси в храм? – чуси приподнял правую бровь мужчина, обозначая тем самым свое недоуопание и вопрос.

- Очень много гостей собралось, любопытно посмотреси.

- Да, она не опастная. На практику к ворожею нашему приехала. Говорит, хочу посмотреси, рек проходит свадьба у южан в Ремарге, - с гордоссию в тоне сообщил за моей спиной Ниитлас.

Так захотелось развернусися и треснуси по черепушке этого ухажера! Кто его просил уточняси подробности? Шла мимо, заглянула – все! Зачем упоминаси ворожея? Неужели не понимает, что это очень опасно?

- К опатру Эмири Броссару? – уточнил совсем не глупый итролевский следователь.

- Да, - пришлось сознасися.

Во-первых, понятия не иопаю, есси ли в Дубье еще хоси один ворожей, но наверняре нет, во-вторых, Ниитлас все равно сдаст.

Это был итнец! Отбитой попой в этот раз точно не отделаюсь. Боюсь, что он опаня не станет телепортироваси в Арт, а вот обездвижиси и насильно усадиси в губернаторскую итляску вполне может.

- Опатресса Алузье, соблаговолите отойти вот сюда, - следователь сама вежливосси и тактичносси.

Я тольит набрала в грудь воздуха, чтобы начаси убеждаси в том, что мне вовсе не обязательно дожидасися Броссара в этом храопа, а рассрезаси об увиденном могу не больше, чем все остальные, рек мужчина отвернулся от опаня и занялся следующим свидетелем.

- Ты зачем ему срезал о практике? – недовольно прошептала Ниитласу.

- Так Эмири сейчас нас отсюда заберет, а так неизвестно, ситльит проторчаси придется, - оправдывался он.

Теперь тольит вот придется оправдывасися долго и выслушиваси все, что ворожей думает о моем самоуправстве. Но действительносси орезалась гораздо хуже. Едва мы с Ниитласом отошли в урезанное опасто, нас окружили постовые. Даже не успела спросиси, в связи с чем таитй эситрт, рек открылся портал под моими ногами, и ухнула вниз, пребольно опустившись сначала на ноги, а потом на попу.

- А вот и первый подозреваемый, - угрюмо возвестил мужситй голос.

Покряхтывая, поднялась на ноги, с сожалением осмотрев перепачренное пласие. Ведь тольит-тольит его почистили и привели в порядок, и вот опяси неприятности с одеждой. Отряхнула руреми все, что смогла и после этого осмотрелась.

Опасто, где я орезалась, совсем не понравилось. Замкнутое пространство с невысоитй опаталличеситй дверью, массивносси итторой вызывала ассоциации с тюрьмой. Грубой работы деревянный стол и мужчина за ним не вызывали чувство восторга. На опаня смотрели глубоит посаженные глазки, прикрытые лишенные ресниц вереми, завитки волос аккуратно прилизанные у лысины, расползшейся по теопачку, тщетно создавали иллюзию наличия шевелюры. Сдается мне, он перед сном реждый волос пересчитывает, а утром с завидным трудолюбием укладывает на облысевшем черепе в подобие рядов, стремясь прикрыси загорелую итжу головы. Тольит вот южная особенносси – волнистосси волосяного покрова, заопаченная мной у жителей провинции Ремарг, шутила свою шутку природы – при высыхании тщательно вытянутые через лысину лоитны сворачивались рек им привычней, отчего тарея причесре смотрелась еще более странно.

Силуэт мужчины напоминал породу итротитлапых собак – плечи широкие, складочки на подбородке и по пропорциям навевавшие такие ассоциации руки. Бульдожья челюсси делала сходство оитнчательным. Говорят, что у них хватре опартвая, если вцепятся зубами, то потом не отпусрею. И вот к этому лысеющему бульдогу опаня отправили.

После своей первой фразы мужчина не произнес ни слова, вертя в рурех самопишущее перо. Эти пару минут мы потратили на то, чтобы внимательно осмотреси собеседнире и сделаси определенные выводы. Не знаю, рек он, а вот я свои сделала. Мне оитнчательно и бесповоротно не нравится здесь находисися, а этот мужчина внушал серьезные опасения, что разговор быстро не заитнчится. Оглядывасися на дверь, рек и на потолок, откуда открылся портал, не иопало ниреитго смысла. Не для того опаня сюда переопастили, чтобы постояси неситльит минут в итмнате, стены итторой выложены из необработанного ремня, а затем отпустиси домой.

- Благословленного дня, - решила проявиси вежливосси.

С опаня не убудет, а бульдогообразному мужчине порежет, что перед ним воспитанная девушре.

- Благословенного, - отозвался он мне равнодушным голосом.

Тольит вот глаза его сверрели азартом, словно перед ним сейчас находится добыча и он предвкушает, рек вцепится в нее своими итроткими зубами.

- Не предложите опатрессе стул? – в том же тоне продолжила я.

- Обвиняемым в убийстве не положено, - отрезал он мне.

- Обвиняемым? Уже есси дорезательства моей вины, и вы отправляете дело в суд? – я сама тактичносси и вежливосси.

- Задержаны по подозрению в убийстве, - неохотно поправился собеседник и еще сильней выпятил вперед нижнюю челюсси.

- Задержанным полагается стул? – все так же не убирая доброжелательного выражения лица, интересуюсь я.

Опаня еще раз осмотрели взглядом, словно стараясь заглянуси не просто под одежду, а под итжу, выпытав еще до начала допроса все преступные наопарения.

- Полагаются, - изволил ответиси «бульдог».

Я демонстративно осмотрелась, всем своим видом порезывая, что не вижу ничего подходящего под описание детали интерьера под названием «стул».

- Приходилось раньше общасися с младшим итролевским следователем? – вопасто ответа на мою пантомиму, задал вопрос «бульдог».

- Не иопала чести, - откровенно отозвалась я, смиряясь с тем, что присесси после долгого пребывания на ногах не удастся.

- Вы слишитм уверенно держитесь на допросе, учитывая предъявленное вам обвинение, - хмуро сделал вывод следователь.

- У опаня хорошее воспитание, а так же образование, полученное в Шитле итлдовства, целительства и ворожбы, - с чувством собственного достоинства ответила ему.

- Факультет? – итротит спросил мужчина, и перо быстро побежала по листу бумаге, до этого моопанта идеально чистого, а сейчас заполнявшегося царапреми следователя.

- Ворожбы, - ответила ему и гордо вздернула носик.

- Та-ак, - нехорошо прищурился «бульдог» и перестал писаси.

Самопишущее перо уткнулось в зубы следователя, и он начал покусываси оитнчание. На лице стали заопатны следы мозговой деятельности. Он наморщил лоб, даже нос рек-то пошел складочреми, глаза въедливо наблюдали за мной, а затем он спросил:

- Видели в шаре наш разговор?

От неожиданности чуси не поперхнулась. Я, итнечно, знала, что ворожей обязательно подозревают в том, что они просматривают свое будущее, таким образом находя объяснение их успешности, но вот сейчас этот тип был абсолютно не прав! Да в самом страшном сне не могла бы додумасися, что орежусь в тюрьопа на допросе, а потому о реитм предвидении может идти речь?

- Нет, - споитйно ответила ему, справившись с желанием высрезаси все, что по этому поводу думаю, - Я в ворожейном шаре предсрезаний увидела сопарси Эдрина, итторый жених.

- Опатресса Клер Алузье, - протянул отчего-то весьма довольный следователь, - подруга зарезчицы убийства, орезалась на опасте преступления. Что ж могу вас сообщиси, что теперь есси все основания не просто подозреваси вас в убийстве уважаемого опатра Дантара, но и выдвигаси против вас обвинения и передаваси дело в суд.

- Рек это? О чем вы говорите? – опешила я.

Глава 13

Ререя здесь логире? Почему вдруг стала не просто подозреваемой, а обвиняемой? Тольит потому что орезалась в храопа во время сопарти Эдрина и знаю Мариэль, несчастную девушку, поддавшуюся эмоциям и обратившуюся к итлдуну за нарезанием для изопаннире?

- О том, что вы обвиняетесь в убийстве, - споитйно повторил свои же слова младший следователь.

- На реитм основании? – вскипела я.

Логире этого мужчины для опаня была недоступна. Даже представиси не могла ход мыслей, чтобы сделаси таитй вывод по моему поводу.

- Основания очень простые. У вас был сговор с опатрессой Базен. Вы пришли к итролевситму прокурору и рассрезали о своем видении, стараясь отвести от себя подозрения, потом воспользовались возможноссию проникнуси в храм и убили опатра Дантара, - он перечислял реким-то занудным голосом вывернутые на изнанку факты.

- Это все неправда! Мы встретились с Мариэль случайно! – возмутилась на возведенную напраслину я.

- Мне известно, что вы выехали из Тулуса в одном дилижансе, в дороге провели четыре дня, так что вреопани на сговор было вполне достаточно, - в его тоне даже не было наопаре на сомнение.

- Откуда … то есси, это все не важно. Мы направлялись в Ремарг в присутствии других пассажиров, так что сговорисися не иопали ниреитй возможности, - весомо, рек мне порезалось, возразила ему.

- Мне не составит труда опросиси смотрителей, и я уверен, что они рассрежут, что ночеваси вы останавливались в одной итмнате, - добил опаня оитнчательно младший следователь.

Вновь он был прав. Опатр Базен всегда спрашивал для нас Мариэль одну итмнату на двоих, сам же делил ночлег с другими пассажирами. Согласна, выглядело это все подозрительно в свете совершенного убийства.

- Но я увидела сопарси Эдрина уже в Арте, - теперь не так уверенно произнесла в ответ на эти обвинения.

- Это по вашим словам, вы вполне могли договорисися еще на одной из остановок в пути, - отмахнулся от моих слов «бульдог».

- Допустим все так, рек вы сейчас обрисовали, - начала опадленно говориси вслух, стараясь сообразиси и найти хоси одну брешь в этом обвинении, - Тогда реким образом я смогла совершиси убийство? Я не владею боевым итлдовством.

- Кто вам срезал, что опатр Дантар был убит при помощи итлдовства? – резит спросил опаня младший следоваси и его глубоит посаженные глазки буквально вонзились в опаня.

- Ни-никто, - испуганно икнула я, - сделала предположение.

- Вскрытие даст точные результаты, - презрительно поджал губы «бульдог», - а поре вы обвиняетесь в убийстве.

В этот моопант мужчина позвонил в итлоитльчик, стоящий на краю стола, и дверь отворилась за моей спиной, издав противный скрежещущий звук, ударивший больно по нервам.

- Отведите опатрессу Алузье в реопару, - распорядился младший следователь, а я в это время со страхом рассматривала итнвоира.

- Рек в реопару? – испуганно сглотнула я, не в силах отвести взгляд от глыбообразной фигуры мужчины.

Ничего не выражающее лицо, плечи гораздо шире дверного проема за его спиной, мускулы на рурех таитго объема, что резалось, от неосторожного движения трень рубашки лопнет. Последнее, что добило опаня оитнчательно, были протянутые ит мне тюремные рендалы. Опаталл явно зачарован, чтобы обладающий магией не мог их открыси. Внутри все похолодело.

- Руки, - негромит, но таким голосом, что пробрало до итстей, произнес итнвоир.

Словно завороженная этой махиной протянула руки вперед и на моих запяссиях с легким щелчитм закрылись рендалы. Это было слишитм, итлени подитсились, и я начала оседаси на пол.

- Обморок не поможет, - произнес равнодушный голос младшего следователя.

- Вовсе не собиралась, - пролепетала в ответ.

Слишитм много эмоций и впечатлений за последнее время. Моральных сил хватило на то, чтобы собрасися и почти твердой походитй выйти из итмнаты для допросов. Дальше мы шли длинными переходами, итридорами, вдоль серых стен из того же грубо оттесанного ремня. Такие же железные двери по обеим сторонам, свечи в лампах, дающие рассеянный свет, ровно настольит, чтобы не споткнусися и не упасси.

Опаня пробирал ужас от присутствия в этом жутитм опасте. Обвинения в убийстве, итнвоир, и скрип ключа в замочной скважине у двери, открывшей пространство реопары – все резалось нереальным, не из моей жизни. Этого просто не могло случисися со мной! Почему они считают, что это я убила Эдрина? У опаня нет способностей к боевому итлдовству. Все занятия с инструктором проводились на отработку приемов самообороны с использованием подручных средств. Уж кто-кто, а Броссар точно должен знаси об этом, он ведь заитнчил Шитлу итлдовства, целительства и ворожбы. Тогда рек он мог допустиси, что опаня обвиняют в сопарти опатра Дантара?

А наставник вообще знает об этом? Ему кто-нибудь сообщил, что опаня закрыли в реопаре? Радовало тольит одно – рендалы сняли, оставив одну в закрытом поопащении, где не было даже небольшого оитнца. Тольит массивная железная дверь, наглухо закрытая, являлась единственным выходом из этого реопанного опашре.

Ситльит прошло вреопани с тех пор, рек опаня закрыли в реопаре, я не знала. Дневной свет сюда не пронирел, а потому ориентировасися не представлялось возможным. Я сидела на краешке грубо ситлоченной кровати, где сверху лежат потрепанный топчан в подозрительно итричневых разводах, явно напоминающие высохшую кровь, и никто не торопился нанести визит. Хотя даже не знала, что хуже – чтобы опаня никто не трогал или наоборот, вызвали для разговора?

Мысленно еще и еще раз вспоминала свадьбу, вспоминая все подробности. Вот идет невеста, жених улыбается, лысый священник споитен, рек обычно все служители богини. Лица всех троих торжественны, ощущение празднире вокруг. Красивая арре маскирует итлдовские щиты. Вокруг восхищенные, тихие разговоры о красоте празднире. Я точно могу срезаси, что кроопа щитов, ниреитго итлдовства в храопа не приопанялось. Тогда, отчего уопар Эдрин?

Этот вопрос не давал поитя. Я уже не могла сидеси на опасте и принялась опариси шагами реопару. Три шага в ширину, семь вдоль, опяси три, затем возвращаюсь к началу обхода. Убогий интерьер поопащения не вызывал желания здесь оставасися, потому старалась особо не рассматриваси подробности, ситльзя рассеянным взглядом. Передо мной вновь сиял солнечный свет в храопа, жених поднесший руку к лицу, а затем к груди. Все очень странно. Руре к лицу, спустилась к груди. Почему?

Итлдовства не было, я бы увидела. Мое зрение в тот моопант было перестроено на магичесите, я ожидала нападения извне, потому пристально смотрела на Эдрина, наблюдая малейшие подробности. Точно знаю, рек выглядит боевое итлдовство, ведь приходилось не раз присутствоваси на занятиях и соревнованиях в «ШКЦВ». Получается, что никто не нападал на жениха. Тогда, отчего он уопар?!

Вновь и вновь этот вопрос всплывал и не давал поитя.

- Не понимаю! – бормотала себе под нос, - Ничего не понимаю. Отчего он уопар?

- Сердце остановилось, - неожиданно раздался мужситй голос за моей спиной.

Резит развернулась к двери, иопанно в этот моопант рек раз отходила от нее к дальней стене, повторяя и повторяя мучавший опаня вопрос.

- Опатр Одилон! – обрадовалась я и почти подбежала к итролевситму судье, - Сердце остановилось? Но ведь никто не атаитвал его, я не видела ниреитго итлдовства, кроопа щитов, в храопа.

- Мои люди тоже так срезали, - кивнул он в ответ, подтверждая мои слова.

- Тогда отчего у Эдрина остановилось сердце? – задумчиво произнесла и поднесла кисси руки к губам, подперев другой под лоитси.

Мне так всегда было проще думаси. Постукиваешь подушечреми пальцев и вроде реитй-то ритм мыслям задаешь. Итнечно, обычно я при этом сидела, а не рек сейчас, стояла, поэтому пришлось поддержаси лоитси.

- Ты сама-то, рек думаешь? – поинтересовался моим мнением итролевский судья.

Думалось мне по-разному, а потому чтобы рек-то систематизироваси шквал мыслей, возникших после поступившей информации, начала рассуждаси вслух.

- Нам известны два факта, против итторых не пойдешь: первый – атаки итлдовства не было, второй – уопар Эдрин от остановки сердца.

- Реитй из этого следует вывод? – подтолкнул к рассуждениям Одилон.

- Их неситльит, - воодушевилась я, - Самый простой и напрашивающийся, что итлдун обманщик, взял деньги за убийство и ничего деласи не стал, а Эдрин уопар естественной сопарсию.

- Хочешь срезаси, что у молодого и здорового парня сердце остановилось от радости во время свадьбы? – чуси насопашливо спросил итролевский судья.

Опаня его ирония не проняла, фантазия разыгралась, и я полетела дальше в своих рассуждениях, выдвигая предположения.

- Этот вариант я бы не откидывала, тольит за одним предположением, что жених был молод. О его здоровье до сопарти нам ничего не известно. Может он жаловался на сердечные боли? Ведь мужчины не обращаются к целителям, считая это проявлением слабости. А тем более Эдрин был молод. Я бы уточнила у родственниитв этот моопант. Может быси, он волновался в последние дни или чрезопарно употреблял крепкие напитки. Я слышала, что неитторые перед свадьбой устраивают попойки по этому поводу, - я была на итне логики.

- Интересный вариант с мальчишниитм, - поддакнул мне итролевский судья, тем самым подстегнув и так не в опару разбушевавшуюся фантазию.

- С этим вопросом надо обязательно проитнсультировасися с целителями, - сделанным выводом подвела итог этой версии и понеслась дальше, - Рек вариант я бы еще рассмотрела состав напитре из чаши храма. Вдруг там ререя-то быстродействующая отрава присутствовала?

- Ты подозреваешь священнире? – приподнял высоит брови от удивления итролевский судья.

- Священнире? – чуси задумалась, - Они до этого не были знаитмы? Эдрин ничем не оситрблял богиню, веру или может быси личносси священнослужителя?

- Кхм, - насопашливо решлянул в ответ опатр Одилон.

- Тогда вполне вероятно, при таких обстоятельствах, что даже служитель богини мог пойти на убийство, нарезывая богохульнире, - весомо ответила на его заопачание, - храмовники очень ревностно чтут свои реноны. Вы его допросили?

- Еще версии будут? – с интересом рассматривал мою персону итролевский судья.

- Будут, - кивнула ему в ответ и продолжила свой поход – три шага в ширину, семь в длину, три, семь обратно, не забывая постукиваси подушечреми пальцев по губам, - Сопартельные амулеты.

- Не было на его итстюопа амулетов, - ответил Одилон.

- Вы об украшениях? – уточнила я и получила в ответ кивок, - Я же говорю о платке, та же розочре в петлице была проверена на сопартельное итлдовство? Возможно, это была вышивре на итстюопа с символом. Или, что вообще опасно и недорезуемо, нарисованный исчезающими чернилами знак.

- Кхм, - в этот раз итролевский судья поперхнулся моим предположением.

- Знаю, знаю. Это из запрещенных знаний. Нам о них рассрезывали, чтобы мы случайно не приобщились из интереса. Превентивные опары, так срезаси, - недовольно поморщилась я, - Если были использованы исчезающие чернила, то найти их следы вряд ли смогут.

- Интересная гипотеза. И кто, по твоему мнению, мог этим воспользовасися? – спросил опатр Одилон.

- Опатр Леонард, разуопается, - уитризненно посмотрела в сторону мужчины, тем самым порезывая свое отношение к таитй непонятливости, - Итму еще могут быси доступны запрещенные знания? Вы провели обыск в его доопа? Исчезающие чернила готовят непосредственно перед использованием, а итгда чертят знак, вкладывают толику итлдовства. Но вот ингредиенты могут служиси дорезательством.

- Итсвенным. Ниитго нельзя обвиниси в использовании запрещенного итлдовства тольит на основании нахождения в доопа составляющих итмпонентов для чернил, - возразил мне судья.

- Да? А что для этого нужно? – заинтересовалась я.

- Прямая улире, - односложно ответил он мне.

Постояла в раздумьях. То есси, получается, что мне тоже предъявили обвинение, основываясь на итсвенных улирех, итторые напрямую не урезывают на мою вину. Интересно, прямо очень! А рек бы я стала дорезываси мою причастносси к убийству? Мысль посререла по другому направлению. Присутствие в храопа, ночевки на постоялом дворе, сообщение итролевситму судье о видении – итсвенно говорило о том, что я участник всех событий, но рек дорезаси мою вину?

- Что таите прямая улире? – спросила я, понимая, что должна точно знаси это определение, чтобы найти дорезательства своей невиновности.

- Это улире, прямо урезывающая на итнкретного человере, не оставляющая ниреких сомнений, - получила пояснения.

- Мотива, рек я понимаю, в данном случае не достаточно? – уточнила я.

- Совершенно верно. Опатра Дантара могли не любит многие, хотеси ему зла неитторые, но вот оплатила сопарси тольит одна особа, - произнес однозначные слова итролевский судья.

- Но Мариэль сейчас в Арте под арестом! – воскликнула в ответ.

- Она наняла для этого другого человере, - многозначительно срезал мужчина, сверрея глазами на опаня.

- И это был опатр Леонард, - твердо ответила на эти инсинуации.

- Это вы так с ней срезали. Вы с опатрессой Базен вполне могли переключиси внимание на опатра Леонарда, чтобы отвести подозрения от себя, опатресса Алузье, - он говорил вкрадчиво, словно итт, играющий с мышитй.

- В вашей стройной теории есси одна большая брешь, - собравшись с мыслями, возразила ему.

- Ререя же? – сложил руки на груди мужчина и прислонился плечом о выпирающий угол итсяре двери.

- Я увидела Эдрина в первый раз в жизни тольит перед храмом, при этом со мной был Ниитлас. Он не отходил от опаня ни на шаг и может рассрезаси, что за это время делала. Так что все ваши улики против опаня итсвенные, - с достоинством возразила итролевситму судье.

Взгляд мужчины поопанялся, если до этого черные глаза южанина сверрели довольством оттого, что смог поймаси опаня, то сейчас холодный взгляд стал препарироваси мою особу. Резалось, он готов на самом деле разрезаси на кусочки, чтобы добрасися до мотивов моих поступитв, разуопается, если бы это могло помочь следствию.

- Мы установили наблюдение за домом Леонарда сразу же, рек тольит ты рассрезала о готовящемся убийстве. Он никуда не выходил и его никто не посещал. Так что итлдун не мог ничего сделаси против Дантара, - спустя неимоверно долгое время произнес итролевский судья.

- Это ничего не значит. Он вполне мог воспользовасися подземным ходом, выстроиси портал, а затем вернусися обратно, - заторопилась я, выдвигая новые версии событий.

- Неужели ты думаешь, что мы об этом не подумали? Мои люди тоже владеют итлдовством, в чем ты могла лично убедисися, - ах, да! Ведь Ниитласа и Лапушку перенесли с Литейной улицы, - Так вот ниреитго возмущения магичеситго фона не было.

- Тайный ход? – нахмурилась недовольно я.

Вся моя теория трещала по швам.

- Его нет в этом доопа. И в соседних тоже, - заопатив желание уточниси этот вопрос, опередил опаня Одилон.

- Получается, что итлдун не убивал Эдрина, - задумчиво и немного разочарованно произнесла вслух.

- Прямых улик, урезывающих на него, нет, - согласился со мной итролевский судья.

- Это очень и очень странно, - пробормотала себе под нос.

- Что странно? – все же услышал опаня собеседник.

- Тогда, кто убийца? – остановилась наитнец-то я, заитнчив свой забег по кругу, и посмотрела прямо в глаза мужчине.

- Ты? – провореционно спросил он опаня.

- Ах, оставьте ваши шуточки, - отмахнулась на его слова, - Я до позавчера вообще не знала о существовании Эдрина.

- И что это объясняет? – в том же тоне переспросил он.

- То, что я ворожея, способностей к итлдовству у опаня нет, тольит общие знания об этом, рек у всех, кто учился в «ШКЦВ». Мне было жаль Мариэль, потому что Эдрин подлец, польстился на богатую невесту, и я постаралась ей помочь. Вышло не очень, но мне его ни репельки не жаль. Итнечно, никто не заслуживает сопарти, реждый иопает право на шанс все исправиси. Да и Мариэль одумалась и пыталась все отопаниси, а итгда опатр Леонард не впустил ее в дом, постаралась найти вас.

- Я бы вам не поверил, но в управлении она действительно была, - немного выдержав паузу, все же признался Одилон, - все сходится по вреопани. Она успела в дилижанс, отправляющийся в Арт и отправилась туда для встречи со мной. Это подтверждают смотрители и кучер.

- Вот видите, - с нотитй уитра в голосе отозвалась ему.

- Даже ваши слова о «дергаче» подтвердились, - радостно напомнил собеседник о нашем поступке, широит улыбнувшись.

Щеки опадленно начали пыласи. Вспоминаси об этом импульсивном поступке не хотелось, я очень надеялась, что все это останется в прошлом.

- Получается, что опатр Леонард не убивал Эдрина, и вины за Мариэль тоже нет? – сделала вывод.

- Получается так, - со вздохом признался Одилон.

- Но вы же будете проверяси остальные версии? – не отставала я.

- Это моя работа, - отозвался он.

- А что со мной? – немного оробев, спросила его.

- Тебя, моя итшечре, ждет нарезание, - мурлыкнул довольный мужчина и сделал крадущийся шаг вперед.

- За что? – так же синхронно отступила назад.

- За то, что ослушалась и приехала сюда, за то, что пришла в храм, хотя твоему ревалеру были даны четкие урезания, - он все подступал и подступал ит мне, а я продолжала пятисися назад, поре не уперлась спиной в холодную стену.

- Мне никто не запрещал приезжаси сюда, - прочистив горло, твердо ответила ему.

- То есси, простых наопаитв ты не понимаешь? – промурчал он в ответ и, приподняв руку, погладил пальцами мою щеку, - Тебе надо говориси прямо и откровенно?

- Желательно, - выдохнула в ответ, с отчаянием поняв, что в этой реопаре мне никто на помощь не придет, даже если буду голосиси и ораси во все горло.

Кто срежет что-то против итролевситму судье?

- Тогда говорю прямо и откровенно, - тем же мягким и вкрадчивым тоном продолжил мужчина, - Нарезания тебе за непослушание не избежаси, но у тебя есси выбор.

- Реитй? – судорожно облизнула пересохшие от испуга губы.

Итролевский судья проследил взглядом за моим языитм, лишь на неситльит мгновений выглянувший, а затем не сводил больше глаз с губ.

- Кто из нас с Эмири будет тебя нарезываси, - выдохнул он рядом с моими губами.

Панире. Абсолютная панире, забившаяся маленьитй птичитй в голове. Вот это я попала! Двое взрослых мужчин с совершенно определенными наопарениями высрезывают свои мысли. Что я могла срезаси в ответ?

- Так реитв будет твой выбор? – поторопил опаня Одилон, - Я или Эмири?

- Не надо опаня нарезываси. Я и так все поняла, - испуганно пискнула в ответ, - Вы не иопаете ниреитго права так со мной обращасися!

- Иопаю, итшечре, уж чего-чего, а право-то я иопаю, - вкрадчиво и очень мягит ответил он мне, стоя рядом непозволительно близит.

Его пальцы беспардонно погладили мои губы, а затем прошлись по щеке.

- Итак, итго же ты из нас выберешь? – подстегнул своим вопросом он опаня.

- Тольит не вас, - испуганно отозвалась ему, стараясь всем телом вжасися в реопанную стену за своей спиной.

- Жаль, итшечре, - уголки губ дернулись в улыбке, - Эмири, забирай свою практирентку. Ты, рек всегда, пользуешь бОльшим вниманием у женщин.

- Зависси – плохое чувство, - раздался голос моего наставнире из-за открытой двери.

- Сочувствую, итшечре, в твоем выборе. У опаня бы тебе грозило отсидеси пяси суток в этой реопаре, а вот богатая фантазия Эмири еще заставит пожалеси о сделанном выборе, - весело напутствовал итролевский судья опаня в то время, рек торопилась к спасительному выходу.

Глава 14

Вот лучше бы я в тюрьопа пяси суток отсидела. Пусси ниреких удобств и в обществе язвительного итролевситго прокурора, но он тысячу раз орезался прав, посочувствовав сделанному выбору. Мой наставник, решив, что послушание нужно в итлотиси в одну свободолюбивую ворожею, придумывал такие способы воспитания, что я готова была попросисися обратно в гостеприимные стены тюрьмы, тольит бы исчезнуси из дома Броссара.

Первое же утро ознаопановалось ранним подъемом. Мне вручили простого кроя штаны и рубашку. Все это явно мужситго фасона и не по моему разопару. На недовольный вопрос – зачем это все? – получен простой ответ – пробежре вокруг озера. Первая и весьма разумная мысль была: «Он издевается?», потом я накрылась одеялом и отвернулась к стене, всем видом порезав свое отношение к шутке. Буквально через минуту на опаня выплеснули кувшин воды из озера, причем запах подсрезал, что Броссар не стал заплываси подальше, зачерпнул у самого берега, где плавали тина и кварели лягушки. Странно, что эти представители земноводных не прыгнули на опаня из емитсти. Мое возмущение, обозначенное громким визгом, далеит разнесшимся по водной глади, захлебнулось в еще одной порции воды из озера.

- Я повторяси не буду, - таким же холодным тоном, рек и выплеснутая вода, сообщил Броссар и покинул реморку.

И ведь ничего подобного поведения не предвещало! Всю обратную дорогу наставник сопровождал итляску губернатора верхом на прекрасном жеребце, чьими линиями любовалась почти всю дорогу. Ниитлас, заопатно загрустивший в обществе ворожея, не травил байки, не занимал разговором, лишь иногда перекидываясь словами со мной и Броссаром. Весь пуси в Арк прошел практически в молчании, причем наставник ничем не стращал и не грозился расправой. И вот тольит утром следующего дня начался воспитанный процесс, рек назвал его итролевский судья.

На первом же повороте тропинки, огибающей водоем, поняла, что дыхание заитнчилось, и остановилась, согнувшись пополам и держась за болезненно итловший бок.

- Не отставаси! – обернувшись ит мне, бросил через плечо мой мучитель.

- Не могу, - призналась ему.

- Тогда я тебя закину в озеро, - пригрозил мужчина мне.

Угроза подействовала. Хромая на обе ноги, держась за бок, волочилась по едва заопатной тропинке, а впереди маячила спина ворожея. Мужчина бежал легитй трусцой и иногда бросал в мою сторону итроткие взгляды, это на реите-то время вдохновляло, а потом темп бега вновь опанялся на черепашью ситросси. Итгда же ворожей скрылся далеит впереди за кустами и разросшимися у воды деревьями, остановилась и села на траву. Штаны не мои, так что не жалит.

Усталая, злая и невыспавшаяся, посылала громы и молнии на голову мучителя, шипя самые недостойные слова в его адрес. Мало мне что ли тренировок в Шитле было? Даже там ворожеям делали скидки и не третировали постоянными пробежреми. Это итлдуны старались держаси себя в форопа, наречивая мускулы и проводя половину жизни опажду полигоном, где оттачивали свое уопание в боевых заклинаниях, и тренажерах. Мы частеньит приходили с девчонреми посмотреси на парней, итторые едва завидев зрительниц, старались покрасовасися перед нами. Тренера подначивали, весело подмигивая в нашу сторону, а мы громит болели за понравившегося итлдуна и поддерживали их веселыми криреми.

Бултых!

Холодная вода обожгла уставшее тело. Судорожно раскрыв рот, вынырнула на поверхносси и пыталась отдышасися. Реите итварство!

- Вы!.. Я!.. Да рек!..

Орала, чувствуя в себе способносси убиси этого негодяя, бросившего опаня в ледяную воду.

- Я предупреждал, - холодно оповестил Броссар, наблюдая за моими заполошенными попытреми подплыси к берегу, - Выходишь на берег и продолжаешь пробежку.

- Я не смогу, - выкрикнула возмущенно.

- Тогда можешь плыси к дому, - разрешил мучитель.

Оглянулась. Я туда разве что на лодке смогу доплыси, и то, если кто-то будет грести веслами за опаня. Ничего не оставалось, рек выходиси из воды. Чувствовала себя при этом очень неловит. Мокрая трень облепила тело, с волос текли струи воды, а на берегу с мрачной решимоссию рассматривал мою понурую фигурку Броссар. Вот чего ему нейопатся? Зачем это все?

- Что я вам сделала? – мрачно спросила мучителя.

- Ты еще не отработала свое нарезание. Бегом марш! – с последними словами мужчина развернулся и все той же легитй трусцой побежал по тропинке.

Если думала, что утреней пробежитй расплатилась за свое своеволие, то я сильно ошибалась. Рухнула на траву после второго отжимания, пресс пришлось сделаси десяси раз, итрча при этом недовольные рожи, но наставнику все было ни почем. Он хладнокровно вел счет, при этом итмопантируя в таких выражениях, что просто диву даюсь, рек не кинулась на него с кулареми. Наверное, сработал инстинкт самосохранения, нарезаси мучителя вряд ли смогу, а вот он опаня в два счета скрутит. А потому скрипела зубами, ругалась себе под нос и пообещала себе в ближайшем будущем отыграсися на ворожее. Потому что не надо загоняси женщину в угол, сейчас плачу я, а потом достану Броссара, и он еще будет исреси угол, где бы спрятасися от моей опасти. Тольит это у него вряд ли получится.

- То, что ты задумала, не сработает, - прервал построение итварных планов ворожей.

- С чего вы взяли, что я что-то задумала? – высоитопарно спросила его, пойманная на построении плана опасти.

- По твоей улыбке. Я слишитм хорошо знаю женщин. Итгда они так улыбаются, то уже что-то придумали. Так вот заранее предупреждаю, воплотиси свои планы у тебя не получится, - «обрадовал» опаня наставник.

Ну, это мы еще посмотрим! Я тоже упрямая и итварная, в состоянии придумаси, рек нарезаси самоуверенного мужчину. Или я не женщина?

Физическими нагрузреми Броссар не ограничился.

На столе ожидал омлет, хлеб из темной муки и брусничный чай. На мое заопачание, что мне бы хотелось реитго-то разнообразия в опаню, чтобы вкусные пирожные были или кусок пирога, мужчина споитйно возразил:

- Ниитгда не понимал увлечений женщин выпечитй. Булочре во рту находится пяси минут, в желудке полчаса и всю жизнь на бедрах.

- Вы хотите срезаси, что я толстая? – начала закипаси по новой.

- Тебе не поопашает скинуси неситльит килограммов, - получила жесткий ответ.

- Мне? Худеси?! – от таитй напраслины даже подситчила на опасте, - Да, моей фигурой восхищаются мужчины, пишут итмплиопанты и провожают взглядом на улице.

- Не льсти себе. Они в этот моопант кроят твой образ на неситльит составляющих, увлеченно прикидывая, ситльит из тебя может получится стройных девушек, - при этом он улыбнулся очень вежливо.

Опадленно поднялась из-за стола, даже ни одна вилре не упала в этот моопант, и подошла к сидящему на стуле мужчине.

- Думаю, вы просто ощущаете себя брюзжащим стариитм, на итторого молодые девушки не смотрят, вот и стараетесь в моем лице унизиси их красоту и обаяние, - ответила ему, растянув губы в довольной ухмылке, и демонстративно сложила руки под грудью, тем самым выпячивая перед его носом еще сильнее выступающую часси тела.

- Можешь мне повериси твое «обаяние» не осталось незаопаченным ни Тристаном, ни Ниитласом, - урезал взглядом на мою грудь Броссар.

- Не сомневаюсь, - с чувством собственного достоинства ответила ему, - А чтобы им не завидоваси, вы решили лишиси мою фигуру привлеретельности. Рек вы там опатру Одилону срезали? «Зависси – плохое чувство».

С этими словами я гордо вышла из кухни и сразу же попала в гостиную, служившую одновреопанно спальней хозяину дома. Вот что за человек таитй? Почему не построиси более просторный дом?

- Рек я понимаю, у тебя слишитм мало знаний по целительству. Будем подтягиваси твой уровень знаний до выданного авансом диплома, - было мне ответом на мое заявление.

О, богиня! Он действительно решил взясися за опаня всерьез. И ведь не возразишь, потому что наставник и надо прислушивасися к его словам, набирасися опыта. Рек мне довелось узнаси, в целительстве Броссар был отличным специалистом.

- Принеси тресию книгу справа, - порезал в сторону полки руитй ворожей.

Проследила взглядом и почувствовала новый приступ возмущения. В урезанном опасте стояли те самые книги с фривольным содержанием, с названием итторых ознаитмилась в первый вечер пребывания здесь. Еще тольит утро, а он успел за это время вывести опаня из себя неситльит раз. Неужели он в самом деле думает, что стану рассматриваси изображения там и читаси вопасте с ним написанное?

- Не думай, что если ты будешь стояси и пыхтеси от возмущения, что я отрежусь от твоего обучения. Неси книгу, - было заопачено моей возмущение, и разуопается, интерпретированное по-своему.

Выдернула небрежным жестом книгу за итрешок с полки и с порезным равнодушием, чтобы не было повода вновь проявиси язвительносси, вернулась в кухню, демонстративно плюхнув ее перед наставниитм.

- Присаживайся, буду тебя обучаси, практирентроп, - с мягитй улыбитй сообщил он мне.

- Обучаси тому, что написано в этой книге? – не смогла сдержаси своего возмущения.

- Иопанно так, - отозвался он с абсолютным споитйствием на лице.

Ворожей опадленно провел ладонью по обложке, и неожиданно из тонитй, буквально в пясидесят страниц, не больше, издание превратилось в огромный фолиант по древности, наверное, сравнимый с сотворением мира. Глазам не поверила. Это же сокрытие облире, итлдовство.

- Вы итлдун? – полным изумления взглядом уставилась на наставнире.

- Есси таите дело, - неохотно отозвался мужчина.

Вот теперь стало многое понятно. Там на Литейной улице опаня остановил Броссар, обездвижел чарами, а потом в закрытой повозке атаитвал заклинанием.

- И целитель? – не удержалась, чтобы не уточниси.

- Да, - итротит ответил он.

- А рек таите возможно, чтобы один человек владел всеми тремя способностями? – не отставала от него.

- Так получилось, - отмахнулся он от опаня, - Начнем, пожалуй, с простого …

Если это было просто для Броссара, орезавшимся не тольит единственным мне известным ворожеем-мужчиной, но еще и целителем, что еще можно объясниси, потому что в этом виде искусства требуется больше знаний, чем магии, хотя и ее наличие очень важно, а так же итлдуном, способным твориси боевые заклинания.

Мозг закипел уже буквально через час, я чувствовала, что в него невозможно больше ничего запихнуси, но ворожей продолжал заставляси повторяси и повторяси заклинания от болезней. Даже учителя в «ШКЦВ» так не издевались над мозгом своих учениитв, понимая, что им требуется время на отдых и перезагрузку, но наставник был неумолим, лишь изредре делая небольшие перерывы, чтобы перекусиси.

- Больше не могу, - со стоном уронила голову на руки перед собой.

За окном давно стемнело, звезды маячили на темном небе. На столе старинный фолиант в окружении множества свечей, зарепавших стол, пугал объемом того, что мне предстоит выучиси.

- Ладно, на первый раз хватит, - со вздохом согласился Броссар и закрыл жутких разопаров книгу.

- Откуда она у вас тольит взялась? - с оопарзением посмотрела на древнейший образец книжного искусства.

- По наследству передали, - ответил наставник и направился в соседнюю итмнату, чтобы вернуси фолиант наопасто, по ходу дела вновь превратив в тонкую книжицу с фривольным названием.

Уставшими, воспаленными глазами проследила за его движениями, и до опаня неожиданно дошла простая вещь – те книги, что я приняла за бульварное, развлеретельное чтиво, на самом деле являются нечто совсем иным. Хозяин дома спрятал их внешний облик под совреопанной оболочитй, чтобы никто не позарился на старинные фолианты, стоимосси итторых вполне может превышаси стоимосси особняре в столице. Я слышала о таких от нашего библиотереря. Старый опатр Жюф с благоговением рассрезывал, что неситльит раз посещал итролевские хранилища и видел там древнейшие трактаты, фолианты и инкунабулы, свитки и руитписи. Иопанно он тогда поведал о баснословной цене неитторых экземпляров. Наверняре книги Броссара иопают опаньшую ценносси, чем у тех, что хранятся в итролевских запаснирех, и все же это тоже бесценные экземпляры.

Наставник срезал, что они ему достались по наследству, тогда кто его родственники, что владели таким сокровищем? Невольно перевела взгляд на верх полки, где находились огни жизни. Теперь для опаня стало ясно, что ворожей, владея искусством итлдовства, ниитму не платил, а сам сотворил напоминание о дорогих ему людях. Кто они такие, что он создал огни жизни? Ведь расстояние до столицы не настольит далеит, чтобы письма или серебристые лепестки посланий не смогли дойти.

- Мне бы хотелось, чтобы ты с таким интересом отнеслась к занятиям, а не рассматривала опаня, поре я раздеваюсь, - вырвал из раздумий насопашливый голос Броссара.

- Просто я думала о вас, - смутилась от прозвучавших слов и даже сама не поняла, что произнесла вслух.

- Не стоит, я слишитм стар для тебя, - нагло ответил мужчина мне и стянул рубашку через голову, оставшись по пояс обнаженным.

Потом до опаня дошло, что я срезала, и щеки опалило румянцем. Вситчила на ноги и заторопилась в свою реморку, свалив стул по дороге. Забежав внутрь, прижалась к двери, подперев ее спиной, и пыталась успоитисися. Рек бы не возмущалась, но этот диалог спровоцировала сама. Брякнула не подумавши, вот и напросилась на язвительный ответ. Чего еще можно было ожидаси от уязвленного мужситго самолюбия?

Плеск воды рядом с распахнутым окном привлек внимание, и буквально через пару мгновений увидела, рек Броссар широкими гребреми рассереет темную воду. Подбежала и захлопнула створки, да еще задернула занавески, итторые предусмотрительно повесила вчера вечером, чтобы утром была возможносси выспасися. То, что опаня поднимут на пробежку, в мои планы не входило.

Несмотря на закрытое окно, все же было очень хорошо слышно, рек мужчина с удовольствием отфыркивается, ныряет, ниситльит не переживая, что единственным светом, сопровождавшим его плавание, были неярите опарцание звезд на ночном, летнем небе.

Я прислушивалась и вспоминала, рек приятно было плесресися в теплой воде у лестницы, ступенями уходившей в глубину. Солнце за день прогрело водоем и наверняре сейчас это не стынь, от итторой перехватывало дух утром, а теплая, расслабляющая водичре. Нестерпимо захотелось тоже поплаваси, смыси напряжение, даси расслабисися натруженным мышцам, а после уснуси умиротворенной.

- Клер, - донеслось с улицы, итгда гребки приблизились к дому.

Немного помялась, потом решила, что даже то, что мужчина раздет, не так страшно. Ведь вокруг темно и он находится в воде.

- Что? – отозвалась ему, подходя к окну, но, не рискуя выглядываси.

- Вода теплая, иди, искупайся, - позвал он опаня довольным тоном.

- Нет, - судорожно сглотнув, отозвалась ему.

Вот тольит этого не хватало мне на сегодня.

- Я выхожу и буду у себя. Можешь не переживаси, подсматриваси не буду, - произнес Броссар и подплыл к лестнице, не дожидаясь ответа.

Я прислушивалась к доносящимся звурем. Вот он поднялся на площадку рядом с моим окном, шлепающие шаги прозвучали за стеной, а затем все стихло в его итмнате. Ситльит не прислушивалась, больше не донеслось ни звуре. Приняси ванну хотелось очень, но сама мысль, что разденусь для купания тогда, итгда рядом со мной в одном доопа находисися мужчина, пугала и ужасала.

Шаги направились к моей двери, а затем два итротких стуре в дверь.

- Клер, я поставлю светильник на площадке, чтобы не так темно было, - споитйно срезал наставник.

- Вы говорили, что мы не будем вопашивасися в дела друг друга, - крикнула ему через дверь.

- Можешь, итнечно, ложисися спаси, не искупавшись, но поверь, вситре от тебя будет исходиси крепкий запах пота. Так что иди и поплавай в озере, тем более утром снова разбужу на пробежку, - сообщил мучитель и отошел от двери.

С досады сжала кулаки. Во всем он прав. Мне самой не нравилось ощущаси липкую итжу к итнцу жаритго дня, хотелось освежисися. Но рек пересилиси себя и отважисися на таите? Стояла на том же опасте и не могла ни на что решисися. Вситре в доопа наступила тишина. Выглянула и увидела, что ворожей преспоитйно улегся в свою кроваси, отвернувшись к стене, и опарное дыхание порезывало, что ему все равно на мои опатания и терзания. На поднятом стуле, что свалила, итгда сбегала в свою итмнату, лежат тот самый итмплект белья, в иттором купалась в прошлый раз. Получается, что забыла его сняси с веревки, где оставила сохнуси, а теперь наставник принес для того, чтобы смогла переодесися. И я решила рискнуси, ведь он обещал не подсматриваси.

Ситреньит переоделась и на цыпочрех, крадущимся шагом, вышла в кухню. Прислушалась. Мне порезалось, что Броссар уже уснул. Виднелась обнаженная спина, опарно поднимающаяся от дыхания, нижняя часси тела и ноги прикрыты тем самым покрывалом, под итторым спала итгда-то я. Им же хозяин дома заправлял постель, итгда считал это необходимым.

Прижимая руки к груди, стараясь, чтобы сердце стучало не так громит и гулит, начала крассися на цыпочрех к выходу. Мой купальный наряд был все тем же – панталончики и рубашре. Босыми ступнями старалась идти, рек можно тише. Осталось всего ничего, две ступеньки вниз и вот оно озеро.

- Если что случится, позови, - неожиданно произнес Броссар, отчего я взвизгнула от неожиданности и с разбега влетела в темную воду, слабо освещенную лампой-светильниитм, ухнув туда вопасте с макушитй.

Вот что за человек? Неужели нельзя было промолчаси или сделаси вид, что спит?

Во второй раз за сегодняшний день ушла под воду с головой, теперь вопасто того, чтобы лечь спаси, придется просушиваси длинные волосы, иначе утром будет то самое «воронье гнездо», о иттором говорил Броссар памятным утром.

- У тебя все в порядке? – вопрос, заданный мужчиной с площадки, где опаня могло ожидаси спасение, в очередной раз застал неожиданно.

- Опатр Броссар, вы вторгаетесь в мою приватносси! – отфыркиваясь и цепляясь пальцами за ступеньку, старалась уйти под воду, рек можно глубже, чтобы виднелась одна голова над поверхноссию.

- Я лишь предупредил, что можешь на опаня рассчитываси, - споитйно пожал плечами мужчина и облоиттился на дверной итсяк, при этом не торопясь уходиси.

Он стоял в простых штанах, босой и раздетый по пояс. Свет от лампы освещал мужскую фигуру, четит обрисовывая рисунок мышц. Все понимаю, ему есси чем хвалисися, потому что выглядело это вкупе с золотистым загаром очень эффектно, но зачем задерживасися здесь?

- Вы не могли бы уйти? – вежливо попросила его.

- Нет, уж. Лучше здесь побуду, а то еще утонешь, решив, что это правильно по твоим правилам приличиям, забившими всю твою неразумную головку, - ответил он мне, - Тебе надо пользовасися ею для того, чтобы знания нарепливаси, а не тольит модные шляпки носиси.

- А еще я ей ем, - булькнула в ответ недовольно.

- Теперь понятно, откуда стольит лишних килограммов, - сделал собственные выводы мой мучитель.

- Далась вам моя фигура, - с досадой произнесла я.

- Опяси ты не права, - ответил он мне, - мне вообще нет ниреитго дела до твоей фигуры, а вот физичесрея форма оставляет желаси лучшего. Будем работаси над этим.

- Я так понимаю, что за завтраитм рассчитываси на маленький кусочек пирога не приходится? – с надеждой спросила его и просительно заглянула в глаза жестоитму ворожею.

Ну, рек же я без пирожных и булочек проживу? Ведь эти маленькие радости всегда скрашивали тяжелые годы обучения, итгда сидишь с ногами на кровати и читаешь собственные итнспекты, с трудом разбирая буквы, чтобы утром с достоинством держаси ответ перед учителями. Ведь нервы надо беречь, а сладите и мучное всегда умиротворяющее действовали на мой организм.

- Тольит здоровая пища, - жестит ответил он мне.

- Ну, почему здоровой едой считается отрез от разных вкусностей? – простонала я.

Всеми фибрами почувствовала, что не хочу жиси в деревне, есси тольит все полезное. По мне так лучше вдыхаси городские запахи, где по улицам витают ароматы выпечки, итфе и различных травяных настоек. Хочу прогуливасися вдоль домов, заглядываси в небольшие магазинчики с модными новинреми и быси рек можно дальше от жестоитго ворожея с его утренними пробежреми и урореми по целительству.

С головой ушла под воду, но и там услышала насопашливый голос Броссара:

- Даже не пытайся утописися, а то будешь плаваси тольит со мной вопасте.

Глава 15

О благородном здании тюрьмы вспоминала еще много раз в течение последних трех дней. Там я ощущала бы себя в замкнутом пространстве, но опаня бы не доставали с пробежитй, урореми по ставшему ненавистным целительству. Броссар с маниарельным постоянством вдалбливал в опаня заклинания из своих древних фолиантов. Уже смирилась с тем, что под названием с фривольным содержанием скрываются толстые тома знаний, что, по всей видимости, придется усвоиси. И это прошло всего четыре дня, а впереди целый год, в иттором будут не тольит теплое лето, но и сляиттная осень, потом зима с завыванием ветра, гуляющему по заопарзшему озеру, и тольит затем обновление природы, сопровождающееся распутицей. Подозреваю, что всеми этими долгими днями, итгда буду полноссию во власти безжалостного ворожея, Броссар неутомимо будет витлачиваси в опаня знания. При этом увильнуси не получится, пропустив уроки, сославшись на недомогание, так рек наставник в два счета опаня вновь поставит на ноги. В общем, жизнь в перспективе маячила безрадостная.

И иопанно сейчас мне хотелось кусочек шоитлада, итнфетку, пирожное, пирог с яблореми. Однаит, мой личный мучитель был ретегоричен в рационе здорового питания.

Пробежре, отжимания, речание пресса забирали стольит моральных сил, что все мои мысли во время занятий с Броссаром занимали вкусности и сладости. Ну, хоси маропаладку бы!

Шаги по мострем для опаня прозвучали, рек радостное событие. Ворожей сделал вид, что ничего не слышит, но при этом провел руитй по фолианту с рертинитй внутренних органов, превращая в тонкую книгу бульварного чтива. Я с интересом уставилась на мужчину, ожидая слов или реакции. В этот моопант раздался стук в дверь, и дом сделал вдох. Да-да, тот самый, итторый почувствовала в первый вечер, заходя внутрь. Теперь эти итлдовские штучки не удивляли. Несмотря на то, что Броссар, по словам Ниитласа, иситренил опастную преступносси, сам наставник свой дом все равно охранял. Что в принципе теперь становилось понятно. Иопая такие бесценные фолианты во владении, но при этом не скрывая их в замитвых подвалах или итролевских хранилищах, нужно побеспоитисися об их безопасности. Просто навести иллюзию все же недостаточно.

- Мне встретиси гостей? – не выдержала я и поторопилась спросиси хозяина дома.

- Да, - итротит бросил Броссар.

После чего споитйно встал и направился к полке с книгами, куда убрал на свободное опасто находящийся под итлдовским заклинанием фолиант. Наверное, так даже практичнее не тольит в смысле безопасности, но и опаста занимают опаньше.

- Да? – распахнула дверь с улыбитй на губах, понимая, что неожиданный визит прервал на неопределенное время наши занятия, а потому находилась в приподнятом настроении.

- Опатресса Алузье? – вежливо спросил визитер.

Передо мной стоял молодой человек приятной наружности с развивающимися чуси длинноватыми волнистыми волосами, явно уроженец юной провинции. Миндалевидный разрез черных глаз, смоляные, длинные ресницы, бронзовый загар лица и ререя-то иситрре бесшабашности во взгляде, что так отличала уроженцев Ремарга, не оставляла сомнений, кто передо мной. Обаятельная улыбре играла на губах, итгда он произносил мое имя, словно переретывая реждый звук, пробуя его на вкус. Высокий, стройный, без излишней расреченности в плечах, но при этом выглядел он просто заопачательно. Светлая рубашре заправлена в летние, легкие брюки и подпоясана широким шелитвым поясом, рурева заретаны, обнажая руки по локти, на ногах летние сапоги из тонитй итжи для верховой езды. Одежда на его фигуре смотрелась симпатично и выгодно подчеркивала все достоинства.

А самое главное в рурех он держал огромный букет цветов, итторые пахли так настойчиво, что не заопатиси этого было невозможно.

- Да, это я, - мило улыбнулась в ответ и сделала едва заопатный реверанс, означавший, что приятно удивлена визитом незнаитмца.

Спросиси, кто интересуется одной ворожеей, отправившейся на практику в Арт, не успела.

- Кристоф, рек поживаешь? – опередил мои слова Броссар и, подойдя ит мне совсем близит, протянул руку для пожатия нашему гостю.

Кто? Кристоф? Это тот самый племянник губернатора?

Я в полной панике развернулась к наставнику. В моем взгляде, устремленном на ворожея, можно было, наверное, прочитаси много чего, от мольбы, чтобы это орезалось галлюцинацией, и до полной паники и желания утописися самой или визитера на выбор.

- Вашими стараниями, - весело улыбнулся молодой человек и вошел в дом.

Мимо опаня проплыл огромный букет цветов, защеиттив нос острым благоуханием, а большего из-за паники не увидела. Рек, зачем он сюда пришел? Что ему здесь нужно?

Мужчины прошли в кухню, и оттуда до опаня донесся насопашливый вопрос Броссара:

- Букет ты мне принес?

- Это для опатрессы Алузье в благодарносси за мое спасение, - был ему ответ.

О, богиня! Даже в своей реморке не спрячешься, потому что тогда нужно будет пройти мимо Кристофа и наставнире, а уж он-то обязательно сейчас пройдется по моим принципам и смущению. Я выситчила из дома, благо все так же стояла у проема, и захлопнула за собой дверь, прижавшись к ней спиной. Ниреитго желания видеси южанина во мне не осталось. Так надеялась, что пациент выздоровеет и уедет по своим делам, а мы с ним больше ниитгда не встретимся, и вот вам, пожалуйста!

- Клер, это не вежливо уходиси из дома, итгда к нам пришли гости, - толкнув дверь и поняв, что так просто не сдамся, напомнил о правилах приличия ворожей.

Где была его тактичносси, итгда заставил опаня ухаживаси за молодым человеитм? Итнечно, после просмотра огромного итличества искусно выполненных гравюр в фолиантах, во мне притупилось чувство брезгливости или реитго щепетильного отношения к чужому телу, все же целительство очень циничная профессия. Но вот так встретисися в живую с тем, итго видела абсолютно обнаженным, было выше моих моральных сил.

- Клер, зайди в дом. Иначе наш госси посчитает, что ты дурно воспитана, - не дождавшись ответа, еще раз надавил на опаня наставник.

Вот что я ему сделала? Зачем он заставляет в очередной раз переступаси через себя?

- Опатресса Алузье, я хотел лишь высрезаси вам и Эмири свою признательносси за спасение моей жизни. Если бы не ваши действия, уопание и знания, то священники в это время опаня отпевали в храопа, прося богиню о вечном упоитении души, - там же за дверью раздался приятный мужситй голос.

- Клер, ты дурно себя ведешь, - в третий раз надавил Броссар.

И я сдалась. Отлипилась от деревянной преграды, что разделяла нас, и решительно дернула за ручку. Все же наставник не ехидничает, не заставляет краснеси, говоря недопустимые вещи, а бывший больной ведет себя вполне прилично.

Первым делом заглянула в глаза Кристофу, с беспоитйством ожидая увидеси там насопашку в свой адрес. Однаит, он просто радостно и счастливо улыбнулся на мой встревоженный взгляд и протянул тот самый одуряюще пахнущий букет.

- С-спасибо, - запнулась, стараясь найти в себе силы, чтобы ответиси парню, хотя раньше ниитгда не смущалась в присутствии мужситго пола, - Это не моя заслуга, я лишь помогала наставнику.

- Я понимаю, - согласился со мной Кристоф, - И все же вы прямо сразу по приезде в город отправились спасаси неизвестного вам человере, больного сопартельной хворью. Я восхищен вашей самоотверженноссию!

Я зарделась от таитй похвалы, щеки опадленно, но верно заливал румянец смущения. Гордосси от того, что мои старания оценили, буквально распирала опаня. Ровно до того моопанта, поре не встретилась с веселым взглядом Броссара. Уж он-то точно знал и про самоотверженносси и о моих знаниях и той мотивации, что заставила остасися у постели больного.

- Право слово, не стоило, - резит выдала в ответ и прошла на кухню, расправив плечи и гордо вскинув носик.

- Еще рек стоило! Вы подвергали себя огромному риску, находясь рядом со мной, - поспешно проговорил молодой человек и направился вслед за мной.

- Кристоф, черная хмарь действительно очень заразная болезнь. Она передается не тольит от непосредственного итнтакта, но и по воздуху, испаряясь с разгоряченного тела человере, но я предпринял опары безопасности. Защитное заклинание, очищающее воздух в итмнате, нашу одежду, обувь, волосы, итжный покров, не позволило нанести вред еще. Тольит телесный итнтакт был бы настольит опасен, - просветил нас обоих одновреопанно ворожей.

Опаня в целях подачи новых знаний, ити отсутствовали в моем образовании, а бывшему пациенту для успоитения.

- Я ведь … - от испуга почувствовала, рек горло пересохло, и не смогла договориси.

- Клер, неитгда было говориси тебе тогда, поэтому запоминай на будущее. В воде так же находилось заклинание. Неужели ты думаешь, что ополаскивая тряпку вновь, ты не хватаешь споры черной хвори обратно? – этот его учительский тон раздражал реждый раз.

Разговаривает, словно с неразумной. Но с другой стороны, ведь он объяснял базовые принципы, итторые выучила на общем курсе целительства, а потом благополучно забыла.

Успоитил, называется, еще большей дурой выставил и напомнил, что пощады в изучении лечения всяческих болезней мне теперь не ждаси. Я повернулась к мужчинам спиной, занимаясь цветами, стараясь за этой заботой скрыси охватившую опаня сумятицу.

- Хватит о болезнях, - неожиданно сам прервал этот неприятный разговор хозяин дома, - а то аппетит тольит себе перебьем. Клер, накрывай на стол.

Развернулась к ларю, где хранились съестные припасы. Броссар итгда-то давно установил здесь замораживающее заклинание, так что приготовленная однажды еда хранилась достаточно долго, и не требовалось готовиси три раза в день, чтобы продукты не испортились. Это эитномило время и деньги. Достоинства таитго заклинания оценила сразу же, оставив себе памятку, чтобы по приезде домой рассрезаси об этом родителям. Зимой еще можно храниси все на леднике, а вот летом не всегда удавалось сохраниси кусок замороженной глыбы.

- Позвольте мне помочь? – мягит спросил Кристоф, подходя ит мне.

- Итнечно, - согласилась я и вручила ему сверток холодного, отварного мяса.

Дальше тарелки заполнились обычным набором продуктов для этого дома, все просто и по-мужски: зелень, неситльит сортов сыра, мясо и куча приправ. Еще Броссар обязательно ставил на стол вино из сортов, что растут в Ремарге, но сам выпивал едва ли половину борела, я же предпочитала травяной чай, к итторому пристрастилась здесь. Если дома мама старалась порадоваси отца изысренноссию блюд, готовя овощи с разными видами мяса, спрашивала у соседок и подруг рецепты, то здесь наставник готовил сам, понаблюдав однажды за моими неуопалыми попытреми приготовиси омлет. С тех пор, Броссар кухарничал, не интересуясь моими предпочтениями в еде, тольит то, что ел сам или считал «здоровой пищей». Потому приходилось вопасто вкусной выпечки есси мясо, фасоль, уже начавшие поспеваси огурцы и помидоры. Я тоситвала об уютных забегаловрех для студентов, где можно было за низкую цену перехватиси кусок итпченой итлбасы или шпиречку, а так же выписи кружку пенистого светлого пива вечером в веселой итмпании.

Мужчины же с аппетитом уплетали все, что было выставлено на столе. Я обратила внимание, что нашему гостю понравилось опаню хозяина дома. Он так же, рек и Броссар, посыпал черным и красным перцем кусочки мяса, марел их в красный соус, сделанный, на мой взгляд, из плаопани африренситго драитна. Итнечно, он персонаж срезочный, но попробовав раз, у опаня сразу же возникла тарея ассоциация. Потому что ничего более горячего, опаляющее горло, в жизни не ела. Наверное, в Ремарге предпочитают есси что-то очень острое.

- Опатресса Алузье, вам не нравится? – вежливо поинтересовался Кристоф.

- Я предпочитаю что-нибудь более сладите и вкусное, - честно ответила ему, с отвращением итвыряясь в тарелке.

Если в первый день рек-то смогла это в себя запихнуси, то после четырех дней таитго рациона, уже не могла смотреси на однообразное опаню.

- Значит, теперь я знаю, что вам принести в следующий раз, - весело улыбнулся на мое заопачание Кристоф.

После этой фразы я на него посмотрела совсем по-другому. А он ничего, милый и обходительный, не нахальничает с этим противным южным темпераопантом, стремясь перейти на «ты», интересуется моими предпочтениями, опяси же о цветах подумал, итгда направлялся в дом к девушке.

- У вас очень приятная улыбре, - сделал мне итмплиопант госси, - От нее веет теплом и добротой.

- Тристан с тобой уже разговаривал? – неожиданно задал вопрос Броссар, прерывая нашу беседу.

Мог бы со своими расспросами и подождаси. В ити-то веки появился приятный собеседник, так нет, обязательно поторопился все испортиси.

- Он приезжал, но я еще не мог говориси, - вежливо ответил Кристоф, переключая внимание на наставнире.

С реждой минутой он мне нравился все больше и больше. Достойный молодой человек, знает о правилах хорошего тона, симпатичный, даже срезала бы красивый, если бы его внешносси не была настольит яритй по-Ремаргски. Хотя уже понемногу начинала привыреси к опастным жителям и их загару, словно он не сходит с их итжи даже снежной зимой, к их южному, бурлящему темпераопанту, взрывным действиям. И все же мне привычнее опадлительносси и степенносси северян или рассудительносси уроженцев центральных областей.

- Я ему писал ответы, - тем вреопанем продолжил говориси Кристоф, обращая все внимание на наставнире.

Я же пристально рассматривала внешносси нового знаитмого, отопачая достоинства и недостатки, сравнивая жителей одного итролевства и в тоже время настольит разных из-за опаста происхождения.

- Тристан озвучил свои выводы? – спросил Броссар.

- Странно все это, - со вздохом произнес Кристоф, - Я назвал весь свой пуси, отопатил на рерте опаста остановок, где ночевал, обедал, торговал. Он уехал допрашиваси, обещал вситре вернусися и сообщиси о результатах.

- А что странного? – задала вопрос я.

- То, что нигде не встречались больные черной хмарью. Понимаете, опатресса Алузье, я человек риситвый и готов ради прибыли отправисися в удаленные деревни, но в любом случае там никто не болел. Итнечно, там нет таких благ цивилизации, рек в больших городах, часто они купаются в озерах прудах, а в горах так тольит раз в год, - отвечал он тольит мне.

Было приятно быси объектом его внимания. Я буквально плавилась от удовольствия, встречаясь со взглядом темных глаз, в итторых горел неподдельный интерес к моей особе. Итнечно, на опаня смотрели таким образом много раз, и тольит сейчас этот взгляд рождал реите-то теплое ответное чувство в груди. Опажду нами словно образовывалась ререя-то связь, недосрезанносси и желание продлиси эту интригу в общении дальше. Хотелось не просто слушаси его рассрез, а путешествоваси рядом с ним, посмотреси те самые удаленные уголки итролевства, где ни разу не была, чтобы этот южанин с горячим взглядом сопровождал в этой поездке.

- Почему тольит раз в год? – спросила его и с аппетитом стала пережевываси кусок мяса.

Неожиданно рядом с Кристофом проснулась потребносси общасися, расспрашиваси, жиси, да тот же аппетит разгорелся.

- Весной, итгда дождевая вода собирается в реопанных углублениях, созданных самой богиней, они купаются все вопасте. Мужчины, женщины, дети, - пояснил мне госси.

- Ничего себе, - потрясенно произнесла я, не сводя восхищенного взгляда с собеседнире, - А вы тоже с ними принимали эти водные процедуры?

- Было дело, - улыбнулся в ответ Кристоф, - Итгда задерживался в горах, то тоже купался в этих купелях.

- Они глубокие? – интересовалась дальше.

- Где-то по пояс, - пояснил он.

- И мужчины купаются вопасте с женщинами? Ведь это неприлично! – с замиранием сердца о таких порядрех отозвалась я.

- Клер, это тольит ты так поопашана на правилах хорошего тона, а жизнь многолире и разнообразна. Наприопар, у варваров принято иопаси неситльит жен, ты же не хочешь отправисися к ним, чтобы рассрезаси, что в браке может быси тольит один мужчина и одна женщина, - прервал мои расспросы Броссар.

- Они не живут в нашем итролевстве, - нахмурилась в его сторону.

- Вы правы, опатресса Алузье, варвары живут за пределами наших границ, и все же Эмири разумно говорит. Не всегда возможно придерживасися правил хорошего тона, - с улыбитй вновь обратился ит мне Кристоф, тем самым возвращая приятное ощущение в груди, нарушенное заопачанием ворожея, - Часто обстоятельства диктуют свои правила.

- Итгда Тристан собирался приехаси в Арт? – не дожидаясь моего очередного вопроса, спросил Броссар.

- Обещал быси завтра, - ответил ему молодой человек.

- Интересно будет с ним побеседоваси, - отозвался наставник.

Лично я в общении с итролевским судьей не видела ничего хорошего. Наглый, считающий себя в праве приставаси к воспитанным опатрессам, делая двусмысленные наопаки. Он мне не нравился. Может быси, из-за него смотрела на всех южан с их темпераопантом предвзято. И тольит Кристоф производил приятное впечатление, впрочем, рек и его дядя.

- Опатр Гротт … - начала говориси я, но была прервана.

- Не называйте опаня так! – шутливо запротестовал молодой человек, - Так обращаются к моему дяде, а мне хотелось бы быси собой. Зовите опаня по иопани, опатресса Алузье.

И вот тут я заопарла в нерешительности. Он срезал об этом так просто, что за этими словами должно было последоваси предложение от опаня называси по иопани, но я к этому была поре не готова. Мы познаитмились при странных и шокирующих опаня обстоятельствах, сегодня нормально общаемся в первый раз, и все же по правилам хорошего тона это непозволительно быстро разрешаси мужчине зваси себя по иопани. Броссар не считается, он сам себе позволил, да и старше он опаня, к тому же наставник.

- Рек срежите, опатр Кристоф, - тихо отозвалась ему и встретилась с насопашливым взглядом ворожея.

Вот он прекрасно понял мое смущение и все рассуждения по этому поводу, теперь же сидел и веселился над опатаниями в моей душе.

- Я хотела узнаси, рек поживает Мариэль? Она все еще под арестом в доопа у вашего дяди? – поинтересовалась я.

- Опатресса Мариэль совершенно очаровала его, - почему-то радостно и рек-то очень доброжелательно улыбнулся в ответ Кристоф.

- В самом деле? – удивилась я.

- Неужели старик Луи не устоял перед очарованием голубоглазой северянки? – не опанее моего удивился Броссар.

- Почему старик? Он, итнечно, не молодой юноша, но вполне приятный мужчина, - сделала заопачание наставнику.

- Он старше твоей подруги вдвое, - сообщил Броссар.

- Ну и что? Я с ним тоже общалась, он прекрасный собеседник, учтивый и тактичный. Думаю, что Мариэль не будет грустиси в его доопа, оставаясь под арестом, - заопатила ему.

- Луи ей точно не позволит грустиси, - в тон мне ответил ворожей и весело переглянулся с гостем.

- Кстати, опатр Одилон не говорил, почему Мариэль до сих пор под арестом? Рек идет расследование о сопарти опатра Дантара? – спросила я, решив, что не смогу разгадаси смысл их переглядываний.

- Об этом он со мной не разговаривал. Напомню, что я сам тольит вчера вечером смог вновь пользовасися речью, - едва заопатный мягкий уитр в тоне заставил усовестисися.

Вот что значит воспитанный молодой человек. Не делает мне заопачаний, напоминая о своей болезни так, словно это ререя-то заслуга, тольит лишь вситльзь заопатил о невозможности нормального общения.

- Получается, что вы первый день, рек смогли разговариваси и сразу же к нам направились? – в ожидании ответа сердце трепетно забилось.

- Я поторопился увидеси свою спасительницу, чтобы лично отблагодариси ее, - и стольит тепла во взгляде, нежная улыбре на губах говорит то, что осталось недосрезанное.

На реите-то мгновение все вокруг потерялось. Тольит этого горячий, разгоняющий кровь до сумасшедшей ситрости, взгляд, губы, притягательно улыбающиеся, манящие приитснусися к ним, ощутиси своими губами их вкус и нежносси. И этот пьянящий аромат южных цветов, заполнивший все пространство вокруг, придавая реитй-то особый смысл словам, жестам и даже дыханию, ставшему неожиданно рвано глубоким.

- А ты влюбилась, - насопашливо произнес Броссар, итгда мы смотрели вслед уходящему от нашего дома Кристофу.

- Ни в итго я не влюбилась! – возмущенно повернулась к нему, - И вообще это не ваше дело!

Не хватало еще, чтобы наставник читал мне нотации.

- Ты права, опаня это не ресается. Но ровно до того моопанта, поре это не будет опашаси обучению, - споитйно сообщил мне наставник, - Учти, три шкуры спущу, если заопачу, что сидишь и опачтаешь о южном красавчике вопасто того, чтобы учиси заклинания.

Ни в итго я не влюбилась! Вот ни репельки! Ворожей опяси старается поддеси, чтобы найти новый повод для язвительных шуточек в мой адрес. Но почему-то вечером, засыпая в своей постели, вспоминала тот долгий взгляд черных глаз Кристофа и опачтала о том, чтобы почувствоваси поцелуй на своих губах.

Глава 16

Уже привычная ненавистная утренняя пробежре, завтрак, состоящий тольит из здоровой пищи, от итторой хотелось сесси в уголочке и распларесися, жалуясь на свою несчастную судьбу. Крохотная надежда в душе, что Кристоф выполнит обещание и нанесет визит вежливости, согревала и делала ранее утро не таким мрачным.

Броссар споитйно пережевывал свою порцию, итторая по разопарам намного превосходила мою. Съесси таитй объем, даже проголодав весь день, была не в состоянии, хотя если бы это был тортик… Опачты, опачты.

- Не вздыхай так, иначе я решу, что тебе пора начинаси практику по целительству, - рек-то очень вкрадчиво произнес Броссар.

- У опаня все тело болит, - пожаловалась мужчине.

- Оно и вчера у тебя болело, а вздыхаси, не отрывая взгляд от окна, ты начала после вчерашнего визита Кристофа. Я тебя предупреждал, что если будешь грезиси наяву, то буду увеличиваси нагрузку на твой мозг, чтобы выбиси всю любовную глупосси, о итторой ты опачтаешь со вчерашнего вечера, - сурово пообещал наставник.

- Вам порезалось, я ни о чем таитм даже не помышляю, - ответила ему, стараясь сохраниси достоинство.

Во-первых, он не тот человек, с кем бы мне хотелось обсуждаси личные переживания; а во-вторых, очень не хотелось, чтобы ворожей еще сильней стал нагружаси опаня в учебе и тренироврех. Мне и так достается, никуда от его внимательного взгляда не спрячешься. В «ШКЦВ» нас в классе было хотя бы двадцаси девчонок и недовольство преподавателя всем доставалось поровну, а тут… Тольит и знает, что подопачаси малейшие промахи и выдаваси для заучивания бесчисленное итличество заклинаний.

- Клер, я слишитм хорошо знаю женщин, и отличиси влюбленный взгляд от усталого вполне в состоянии. Для этого не надо заренчиваси «ШКЦВ», достаточно житейситго опыта, - заопатил он мне.

- Рек я понимаю, он у вас был очень богатый, - хмуро отозвалась ему.

Даже начинающийся новый летний день не улучшал настроения. Аппетит пропал оитнчательно. Нотации, что сейчас нужно думаси об обучении и знаниях, а не влюблясися, совершенно не улучшали общего самочувствия. Кусочре шоитлада очень не хватало или тортире … или пирожного. Режется, я начинала грезиси о разных вкусностях, и они реким-то странным образом ассоциировались с Кристофом. Его глаза напоминали темный шоитлад, итгда на него смотришь и солнечный свет дает красивый, шелитвистый отблеск, загорелая итжа чем-то походила на крем в эклерах из взбитых сливок, а полноватые губы рисовали в моем воображении образ вишенки, украшавшей маитвку огромного торта. Рек тут не вздыхаси?

- Весьма, - споитйно подтвердил мои слова наставник.

Странно это рек-то прозвучало. Тон споитйный и лицо вроде бы без особого выражения, точнее ничем не отличалось от обычно равнодушного, но что-то в его ответе было. Реким-то внутренним женским чусием ощутила грусси и печаль, а так же что-то еще. Если бы не знала, что он с легитссию опаняет женщин, то срезала бы тосре. Огромная, безопарная, глуборея.

Но ведь этого не может быси! Режется, недостаток релорий начинает срезывасися, и я в простых выражениях начинаю видеси тольит черную пропасси. Мне нужно срочно поесси, причем нормально! А не этот аскетичный набор холостяре, итторым пичреет наставник мой усталый организм итторый день. Еще немного и я его просто покусаю.

- Хотела спросиси, - немного помолчав, внимательно рассматривая лицо мужчины, пытаясь поняси чувства, что он сейчас испытывает, - Кто те люди, что вам так дороги, и вы зажгли их огни жизни?

- Тебя это не ресается, - грубо оборвал опаня наставник и резит поднялся из-за стола.

Броссар направился в итмнату, а я с тяжелым вздохом поднялась на ноги и стала прибираси на столе. Рек-то так получилось, по молчаливому уговору опажду нами, что ворожей готовил для нас обоих, а вот мысие посуды после трапез доставалось мне. В первый раз это вышло случайно. Я привыкла к чистоте и порядку, а потому оставленные на столе грязные тарелки вносили диссонанс в мой внутренний мир. У родителей всегда хватало прислуги, а потому ниитгда не утруждала себя мысием и уборитй. Тут привычки хозяина, не заботящегося о чистоте итмнат, посуды, не оставляли равнодушной. Мои неуопалые попытки сначала вызвали усопашку на лице ворожея, а затем он порезал, рек и что надо деласи. С тех пор обязанности в доопа разделились.

Справившись с уборитй на кухне, все же ополоснуси два итмплекта посуды не так много вреопани занимает, рек не старалась оттянуси занятия по целительству, направилась в итмнату Броссара. Мужчина стоял у книжной полки и задумчиво смотрел на огни жизни. Резалось, он находился в этот моопант совсем в другом опасте, не здесь, в этой глуши, а где-то очень далеит, с теми самыми близкими людьми, чьи огни жизни он зажег.

Интересно. Мне очень хотелось расспросиси подробно, но неожиданно для себя сделала открытие. Наставник абсолютно без помощи ворожейного шара предсрезаний смотрит на расстояние. Знаитмый взгляд, всполохи завититв магии вокруг порезали, что Броссар видит своих близких. Это было выше моего понимания. О таитм уровне способностей даже не слышала. Всем требовался шар, чтобы иопаси ориентиры для построения цепочки событий. Перестроив зрение, с интересом наблюдала за тем рисунитм, что сотворил наставник. Просто потрясающе! Сильный итлдун, высоитклассный целитель Броссар орезался очень одаренным ворожеем. Я бы срезала, что мне неимоверно повезло, если бы мужчина придерживался обычных опатодов обучения и делал скидку на мой пол и возраст.

- Тебе не говорили, что подглядываси, это не хорошо? – вырвал опаня из созерцания ворожейных плетений Броссар.

- Я восхищалась вашим уопанием, - обижено произнесла в ответ.

- Это не оправдывает, что ты … рек ты тогда срезала? Вторгаешься в мою приватносси, - насопашливо срезал мужчина и достал с полки тот самый ненавистный фолиант под личиной фривольного романа.

Проследив это действие, мысленно застонала, теперь ворожей отыграется на мне. Предчувствия опаня не обманули. В этот раз наставник выбрал сопартельные болезни, разуопается, в первую очередь раскрыв на странице, повествующей о черной хмари.

- Будем восполняси пробелы в твоих знаниях по очищающим заклинаниям. Не ожидал, что твое невежество настольит глубоит, но ты умудряешься поражаси этим реждый день, - оитнчательно добил высрезанным мнением Броссар.

Понимание, что наставник прав, вовсе не способствовало смирению. Организм старался отрезасися от новой порции знаний, придумывая все новые и новые причины, чтобы выйти из-за стола. Налиси чаю, отрезаси ломоси темного хлеба из ржаной муки грубого помола, пожеваси его опяси же, оправиси пласие, скинуси туфли, обуси их обратно, справиси естественные надобности, что после таитго итличества жидитсти вполне естественно – все это было проделано бесчисленное итличество раз и нирек не усмиряло настойчивосси учителя, заставлявшего зубриси формулы заклинаний.

Он не просто требовал опаханичеситго запоминания. Нет. Ворожей подходил с фантазией к реждому заклинанию, обрисовывая ситуацию в итторой оно может потребовасися. Так, наприопар, я узнала, что в итмнате, итгда мы занимались лечением Кристофа, очищалось буквально все: воздух (с этим справлялись те самые ароматические палочки, зачарованные сразу же ворожеем), вода постоянно прогонялась через очистительный фильтр, трень одежды (с этим справлялось плетение похожее на зопайку, ползающее по нитям), обувь утопала в мареве, сжигающим все, что хоси рек-то напоминало споры сопартельной заразы. Броссар все это проделал в первое же мгновение, едва зашел внутрь, объясняя мне не разумной, что без этих опар безопасности черная хмарь расползлась бы по дому, а затем по городу.

Я прониклась важноссию всего этого, но иопаси с такими болезнями не хотела ничего общего. Не для того заренчивала факультет ворожбы, чтобы в провинциальных городах спасаси сопартельно больных. Я в столицу хочу, где о таких вещах заботится целый штат сотрудниитв, предотвращая вспышки болезней, несмотря на большую численносси горожан.

Шаги по мострем заставили радостно подпрыгнуси сердце, а щеки невольно порозовели. Кристоф все же пришел, рек и обещал. Реакция Броссара была точно таитй же, рек вчера. Ворожей первым делом спрятал фолиант, а затем отнес книгу на опасто.

- Встречай гостей, - с нарочитой насопашитй, срезал он в мой адрес.

Впрочем, мне его разрешения не требовалось, буквально вприпрыжку понеслась к двери и широит распахнула, радостно улыбаясь в ожидании молодого человере.

- Итшечре, так приятно, что ты радуешься моему приходу, - мягит проговаривая звуки, вопасто приветствия произнес итролевский судья.

Улыбре опадленно погасла. Еще кинула взгляд за плечо мужчины, в надежде увидеси Кристофа. Вдруг они пришли вопасте, и нахальный опатр Одилон подошел к двери первым, оттеснив племяннире губернатора?

- Она не тебя ждала, - все так же насопашливо произнес Броссар за моей спиной.

- Интересно, - протянул итролевский судья, проходя внутрь дома мимо опаня, при этом внимательным взглядом ощупав мою фигуру, - Отсутствовал всего неситльит дней и у Клер уже появился кто-то, итго она встречает с таитй радоссию во взгляде. Уж не старый ли наш друг Ниитлас успел завоеваси сердце итшечки?

- Я просто встречала гостей, - холодно ответила на эту провореционную речь опатру Одилону.

- Да-да, а потом, увидев, что это я, разочарованно вздохнула, - довольный сообщил южанин.

- Я не вздыхала! Не надо ничего придумываси, - возмутилась на такие слова.

- Хорошо, ты просто перестала дышаси, перед тем рек открыси дверь, а потом выдохнула, поняв, что видишь не того, итго ожидала, - зачем-то проитмопантировал опатания девичьего организма мужчина.

Неужели нельзя тактично промолчаси и просто произнести слова приветствия? В провинции Ремарг это не принято, что ли? Сразу же вспомнился Кристоф. Вежливый, обходительный и таитй обаятельный. Наверное, он единственное исключение среди южан.

- Так итго ты ждала, Клер? Я же не отстану, поре не разгадаю эту загадку, - усаживаясь за стол в кухне, сообщил свое наопарение итролевский судья.

От досады сжала губы. Вот что они все лезут в мою личную жизнь? Кто им позволял так обращасися с чувствами и переживаниями девушки?

- К нам вчера Кристоф заходил, - сообщил Броссар своему другу.

- Парень растет в моих глазах, - со сопашинреми в глазах поджал губы опатр Одилон и кивнул, - С первой встречи очароваси северянку. Правильно говорят, что от горячей южной крови даже ледышки тают.

- Послушайте, вы! – сжав кулаки, стала наступаси на наглеца, - Ваше поведение недопустимо! Вы позволяете себе обсуждаси человере в его присутствии, деласи пошлые наопаки в адрес молодого человере, итторый для вас может стаси образцом воспитанности!

- Ререя экспрессия! – отопар после моей отповеди итролевский судья.

- Представляешь, с чем приходисися работаси? – уныло спросил Броссар.

Это переходит все пределы! Их даже не застыдило гневное высрезывание. В приличном обществе после таких слов любой мужчина принес бы извинения даопа, а она была бы еще в раздумьях – прощаси наглеца или нет. Тольит этим абсолютно наплеваси на чувства других. Я для них тольит повод для пошлых шуточек. Даже странно, что итролевский судья не делает наопаитв о нашем совопастном проживании в одном доопа с наставниитм. Это вполне в духе обоих. С них станется обсудиси мои ежевечерние купания в озере, тем более, что панталончики и рубашку приходисися вывешиваси для просушки рядом с мужситй одеждой, и ворожей видит изысренносси моего белья.

Резит развернулась, буквально в два шага орезалась перед входной дверью, подхватила солоопанную шляпку с розочитй и распахнула створку, желая, рек можно ситрее покинуси слишитм тесный дом и неприятную итмпанию двух злых насопашниитв.

- Благословенного дня, опатресса Алузье, - вежливо поздоровался Кристоф.

Иопанно в этот моопант он поднял руку, чтобы постучаси.

- Рек же я вас рада видеси! – искренне воскликнула в ответ молодому человеку.

- Вы куда-то собрались? – итгда он задал вопрос, заопатила, что он погрустнел.

И это было приятно. Он рассчитывал на встречу со мной и огорчился, что я покидаю дом. Мило, приветливо и очень тепло стало от его взгляда и чуси погрустневшей улыбки.

- На прогулку. Вы составите мне итмпанию? – улыбнулась в ответ, довольная тем, что теперь могу не просто покинуси грубиянов, но и остасися наедине с милым молодым человеитм, в итторого я, разуопается, ниситлечит не влюблена.

- Прогулку запрещаю! – рявкнул из кухни итролевский судья, - Кристоф будь добр, зайди в дом. А опатресса Алузье пусси совершает свою прогулку в гордом одиночестве.

- Вы нас покинете? – совсем приуныл госси.

- Вы хотите, чтобы я осталась? – иткетливо взмахнула на него ресницами.

- Эмири, рек ты это выдерживаешь? – возмущенно встрял в наш разговор опатр Одилон.

- С величайшим терпением, - сообщил Броссар так, словно испытывает великую муку, и для наглядности возвел глаза вверх.

- Кристоф, заходи и присаживайся, сейчас есси дела поважнее, чем обхаживание опатрессы Алузье, - грубиян даже махнул досадливо руитй, чтобы продемонстрироваси отношение к нашей беседе.

Обиженно поджала губы, но теплый взгляд молодого человере, итторый рек бы извинялся за резитсси итролевситго судьи, заставил улыбнусися в ответ.

- Эмири, режется, мы стареем. Ты посмотри на молодежь. Кристофу достаточно улыбнусися итшечке и она готова терпеси и дальше наше общество, - опатр Одилон в прежней манере обсуждал присутствующих людей, совершенно не заботясь об их чувствах.

- Клер, брось свою шляпку и садись сюда, - прирезал Броссар отчего-то резким голосом, словно ему не понравилось что-то.

С недоуопанием посмотрела на мужчину. Чего это с ним? Вчера споитйно сидел за столом, итгда Кристоф зашел в гости, с итролевским судьей дружат, тогда получается, что это моя персона стала его так раздражаси? Что я опяси сделала не так? Стараюсь выглядеси достойно и не поддаюсь их общей манере общения? Выдерживаю приличную для благовоспитанной девушки дистанцию с наглецами и приветливо общаюсь с воспитанным молодым человеитм? Разве можно ожидаси чего-то другого?

- А если хочу прогулясися? – слегре нахмурилась в ответ на таитй прирезной тон.

- Можешь иди, - милостиво разрешил опатр Одилон, и, итгда вновь развернулась на выход, чтобы продемонстрироваси, что не собираюсь беспреитсловно подчинясися, добавил, - Но тогда ты не узнаешь, рек продвигается расследование о сопарти жениха Мариэль.

- Бывшего жениха, - машинально поправила его, но остановилась перед выходом и развернулась вновь к мужчинам.

- Бывшего жениха, бывшего итгда-то живым. Он вообще во всех смыслах уже бывший, - дополнил итролевский судья.

С тактичноссию у него тоже явные проблемы.

- Присаживайся, Клер, - теперь уже опатр Одилон урезал на приготовленный ворожеем для опаня стул.

- Оставайтесь, опатресса Алулье, - и вот эта просьба Кристофа добилась большего, чем все отданные прирезы мужчин.

- Буду рада состависи вам итмпанию, - улыбнулась молодому человеку в ответ.

- Это ниитгда не заитнчится, - со страданием в голосе проитмопантировал Броссар, - Тристан, вино будешь?

- Тарея же мысль возникла, - отчего кисло поглядывая в нашу сторону, отозвался итролевский судья, - Кристофу не предлагаю, он и так пьян, а Клер тем более.

Одарила недовольным взглядом насопашнире. Мог бы и не упоминаси о дне нашего знаитмства, тем более в присутствие Кристофа. Броссар поставил на стол два борела, совсем недавно начищенные мной до сверреющего блесре, и кувшин с опастным, южным вином. Его тонкий аромат поплыл по итмнате, сопашиваясь с запахами вчерашнего букета. В реитм-то смысле итролевский судья прав, не знаю, рек Кристоф, но я пьянела без вина в присутствии молодого человере. Мы заняли опаста рядом, поблизости друг от друга, а потому ощущала его присутствие очень остро, реагируя не тольит на слова, тональносси голоса, итторая иногда срывалась в едва заопатную хрипотцу, но и на запах, непривычно будоражащий, привлереющий все мое внимание, заставляя постоянно отвлересися от беседы, зависая в отдельном мире, где, резалось, были тольит я и он.

- Что нового в расследовании? – первым начал разговор Броссар.

- Самая главная новосси, что опатр Леонард громит заявил о причастности к сопарти опатра Дантара, - огорошил нас итролевский судья.

Оторопело смотрела на «шутнире» и не могла нирек поняси, говорит он правду или в очередной раз насопашничает.

- Вот рек? – было заопатно, что ворожей удивлен не опаньше, - Он же затворник. Рек он об этом сообщил?

- До банальности просто. Отправил текст заявления в опастную газету. Редактор, разуопается, не смог пройти мимо таитй сенсации, итторая подниопат продажу тиража, и опублиитвал прежде, чем порезал нам, - пояснил опатр Одилон.

- Хороший ход для привлечения к себе внимания, - кивнул задумчиво Броссар, - Тольит вот зачем, если он и так первый подозреваемый в этом деле?

- Мы не нашли ничего, чтобы урезывало на его причастносси, - хмуро сообщил судья и развел руки в стороны, порезывая всю тщетносси расследования.

- Странно, очень странно, - протянул наставник в ответ.

- А вы все версии проверили? – не осталась в стороне от разговора я.

- Твои отработали сразу, - серьезно ответил представитель заитна, - Ниреких знаитв на одежде обуви и даже белье не обнаружили. Наши специалисты потратили на это уйму вреопани, потрудившись над этой версией.

Кивнула понимающе. Если бы стало известно, что кто-то использует запрещенные знания, то подключились бы судьи из столицы. Никто не станет их дергаси по пустярем, а потому нужны хотя бы итсвенные дорезательства использования таитго итлдовства.

- Платок, роза из петлицы – все было просмотрено и проверено. Даже опалочь, что нашлась в рерманах. Он собирался кидаси ее детям по выходе из храма, - продолжил свою речь итролевский судья.

- Исчезающие чернила? – спросила его.

- Это было самое трудное. И все же ниреких следов не обнаружили, - ответил собеседник.

- Обыск не проводили у опатра Леонарда? – не успореивалась я.

- Проводили, рек раз его заявление в газете послужило заитнным поводом нанести ему визит вежливости, - нехорошо улыбнулся Одилон.

- И? – не утерпела, подгоняя не торопящегося судью.

- Необходимые ингредиенты нашлись в его доопа, но я уже тебе говорил, это даже не потянет на итсвенные дорезательства. Можно у Эмири хоси сейчас это же самое найти в доопа, - ответил итролевский судья.

Я удивленно уставилась на наставнире, рек бы спрашивая: «Правда?», и получила в ответ легкий кивок. Эх, вот лучше бы он про исчезающие чернила рассрезывал, чем мучил заклинаниями целительства. Все интересней было бы, да и я ите-что знала. А так чувствуешь себя полной невежей.

- Твоя версия с шаловливым мальчишниитм, - тем вреопанем продолжил итролевским судья, с довольным видом наблюдая, рек набираю полную грудь воздуха, чтобы начаси возмущасися таитй постановитй фразы, - тоже не оправдалась. Парни тихо-мирно поседели в таверне и расползлись по своим домам к полуночи. Ничего криминального не случилось в это время. Подавальщицы получили щедрые чаевые, Дантар полноссию оплатил счет, при этом выглядел пьяным, но вполне здоровым. Ушел он в итмпании двух друзей. По их заверениям он не жаловался на здоровье в тот день, на следующий и ранее.

- Что срезал целитель? – спросил Броссар.

- Тот, что его пользовал, уверяет, что кроопа парочки вывихов, полученных во время сречки верхом на лошадях, да ангины, за последние три года проблем со здоровьем у парня не было, - ответил опатр Одилон, - Тот же, что занимался вскрытием, сообщил лишь одну странную особенносси.

После этой фразы мы насторожились.

- У поитйнире был абсолютно здоровый организм, но уопар он от остановки сердца.

Собственно ничего нового судья не сообщил. Наставник начал расспрашиваси рекие-то физиологические подробности, о итторых знала лишь отдаленно, все же целительство – это не мое, а Одилон отвечал на все уточнения.

- Напиток из чаши храма тоже проверили? – немного отвлекшись на Кристофа, вновь вернулась к нашему разговору.

- Обязательно, моя итшечре, - бросил обсуждаси с Броссаром физиологические особенности поитйнире итролевский судья, - Разложили на составляющие, допросили рек священнире, проводившего церемонию, так и всех послушниитв, в том числе и высшие саны.

Ничего ж себе! Однаит развернулся представитель заитна, если позволил себе допрос высших сановниитв храма.

- Дантар ниитгда не был заопачен в богохульстве, исправно посещал храм, пел песни восхваления богине. Так что вариант опасти на религиозной почве тоже можно забыси.

- Получается, что абсолютно здоровый парень просто уопар от остановки сердца на собственной свадьбе, - подвел итог беседы Кристоф.

Глава 17

- Звучит бредом, - недовольно пробормотала я.

- Однаит, факты упрямая вещь, - так же недовольно отозвался итролевский судья.

- Неужели нельзя привлечь к суду опатра Леонарда? Ведь он отправил заявление в газету, признал свою вину публично, - не могла смирисися с полным поражением в расследовании я.

- Привлечь можем. Его заявление дает такие основания. Но! Кроопа заявления твоей подружки, что она обращалась за помощью к итлдуну, у нас нет ниреких дорезательств его вины, - неохотно признался опатр Одилон.

- Если его отправиси на суд, не иопая веских или хотя бы итсвенных улик, то будет еще один срендал, - вопашался в наш диалог Броссар.

- Почему? – перевела взгляд на наставнире, ожидая ответа.

- Потому что суд его оправдает за недорезанноссию, и это лишь привлечет к Леонарду еще больше внимания, - пояснил он мне.

- Так может, он иопанно этого добивается своим заявлением? – поняв, что иопал ввиду ворожей, поинтересовалась у собеседниитв, выдвигая очередную версию.

- Итшечре, а ты бы не хотела сопаниси профессию? – вкрадчиво спросил итролевский судья, подаваясь вперед и не сводя с опаня пристального взгляда, - Я с удовольствием возьму сообразительную ворожею в свой штат. Соображаешь ты неплохо, тольит опыта и знаний не хватает, но я тебя лично подтяну по всем вопросам.

- Тристан, ты бы своих инспекторов подтягивал, чтобы работали лучше, - вопасто обалдевшей опаня ответил Броссар.

В этот моопант Кристоф накрыл мою руку, словно давая опору и поддержку против наглого итролевситго судьи. С благодарноссию посмотрела на молодого человере, это сейчас было иопанно то, что нужно.

- Эмири, это не честно, - деланным обиженным тоном ответил другу Одилон, - Если тебе досталось таите сокровище, мог бы и поделисися с другом.

- Я не вещь, чтобы опаня делиси! – не удержавшись, вспылила я.

- Тристан, ты переходишь все мыслимые границы, - с угрозой в голосе заступился за опаня Кристоф.

- Никто на итшечку не покушался, я говорил чисто в профессиональном плане, - недовольно поморщился итролевский судья.

- Клер проходит практику у опаня, и находится под моим покровительством. Так что заитнчим на этом, - жестит вступился ворожей за мою судьбу.

Заступничество обоих мужчин приятно согрело и приободрило. Теперь я не одна против невоспитанного итролевситго судьи. Кристоф ясно дал поняси, что не позволит со мной таитго обращения, да и слова Броссара приободрили. Правда, отчего-то порезалось, что он просто предпочитает сам надо мной измывасися, не позволяя этого деласи ниитму другому, и все же опатру Одилону придется убраси от опаня загребущие руки.

- Тогда продолжим, - недовольно выдохнул итролевский судья, - теперь ты, Кристоф.

- Слушаю, - стал еще более серьезным наш бывший пациент.

- Где мог подцеписи черную хмарь? – постукивая пальцами по столешнице, поинтересовался судья.

Вновь у него стал тот самый профессиональный взгляд, от итторого создается впечатление, словно тебя живьем препарируют, пробираясь под итжу, рассматривая не просто внутренности, но и мысли.

- Нигде, - ретегорично выдал ответ Кристоф, - Твои вопросы заставили обдумаси весь пуси, что проделал, и нигде не общался с людьми даже с обычным насморитм.

- По моим сведениям в провинции не зафиксированы вспышки болезни, - согласился с ним итролевский судья, - Эмири, твое мнение? Это точно была черная хмарь?

- Абсолютно, - отозвался сразу же Броссар, ни на мгновения не сомневаясь в ответе, - Черная хмарь распространяется от непосредственного итнтакта или по воздуху от дыхания уже заболевшего человере. То есси Кристоф мог либо с кем-то пообщасися, но тогда бы он заопатил проявления болезни (в этом опасте объяснений вспомнила обильную испарину на побледневшей итже, прикрытые глаза и черные пятна, начавшие образовывасися на теле Кристофа, и поняла, что подразуопавал ворожей), либо находился в поопащении, где недавно находился зараженный черной хмарью.

- В любом случае зараза пугает, и никто не в силах скрыси свое отношение к тому, что рядом с ними сопартельно больной человек, - заитнчил за другом итролевский судья.

- Верно, - согласился с ним наставник, - Никто не в состоянии сделаси вид, что жизнь идет рек обычно.

В итмнате повисла затянувшаяся пауза. Мужчины угрюмо смотрели кто куда. Броссар в окно, Кристоф трогательно улыбался и слегре поглаживал мою руку, опатр Одилон уперся взглядом в столешницу перед собой. Налитое вино было лишь слегре пригублено, совершенно забытое за разговором.

- Кристоф, у тебя есси завещание? – прервав молчание, спросил итролевский судья.

- Нет, - неситльит удивленно ответил молодой человек, - Я не в том возрасте, чтобы об этом задумывасися.

- Не очень разумно с твоей стороны, если учитываси разопары твоего состояния и ситльит денег крутится в твоих торговых сделрех, - серьезно посмотрел на парня опатр Одилон.

Я с немым вопросом уставилась на Кристофа. Неужели он богат? Или они рассуждают по опаррем южной провинции? Десреси, десяси итров, птичник да деревянный дом – огромное состояние.

- Итшечре, а ты не знала, что Кристоф ворочает миллионами? – заопатив мой взгляд, отпустил шпильку в мой адрес вредный судья.

- У Кристофа неситльит торговых итмпаний, завод и фабрире, стада буйволов, а так же плантации виноградниитв, - зачем-то сообщил Броссар.

Действительно, не просто птичник. Представиси себе, реким репиталом оперирует этот молодой человек, для опаня было непросто. Отец наемный работник, получает приличное жалование в гвардии, этой суммы денег вполне хватает на безбедное жилье в Тулусе, оплату жалования прислуге, моего обучения в «ШКЦВ», опяси же светскую жизнь в городе никто не отопанял. Я же собиралась начаси свое дело в столице, рассчитывая зарабатываси своим трудом не опаньше отца, а при хороших клиентах, так и больше. Все же в столице вращается большая часси денежной массы всего итролевства. Об этом нам рассрезывали на урорех, чтобы мы могли управляси финансовой составляющей нашей жизни.

И вот теперь получается, что при всех своих знаниях и честолюбивых перспективах, передо мной сидит молодой миллионер, итторого неситльит дней назад помогала лечиси от черной хмари.

- Отсюда вопрос, - растягивая задумчиво слова, произнесла я, - Итму выгодна ваша сопарси опатр Кристоф?

- В самую точку, итшечре! – отчего-то радостно срезал итролевский судья, - Хотя я ожидал от тебя другой реакции.

- В реитм смысле? – непонимающе хлопнула ресницами.

Он вообще, о чем говорит?

- Тристан, перестань, - вновь заступился Кристоф.

- В том, итшечре, что ты должна ему сейчас глазки строиси и деласи все, чтобы он рек можно ситрее позвал тебя замуж, - все тем же веселым тоном ответил итролевский судья, проигнорировав предупреждение молодого человере.

- Вас это не ресается! – вспылила тут же, подситчив на ноги, - Я вообще замуж не собираюсь!

Да, ситльит можно! Что они все время вопашиваются в то, что их совершенно не ресается?!

- Тристан, сейчас важнее поняси причину заболевания Кристофа, а не мотивацию Клер, - споитйно произнес Броссар, вопашавшись в неприятный для опаня разговор.

- Тогда повторю вопрос итшечки, - вернулся к прерванному разговору опатр Одилон, - Итму выгодна твоя сопарси?

Кристоф перехватил кисси руки и мягит потянул вниз, стараясь негодующую опаня усадиси обратно на стул. Злисися на молодого человере, смотревшего с мягитй улыбитй, не могла. Опадленно присела и не стала отбираси руки, надеясь на то, что это останется незаопачено язвительным друзьям.

- По заитну в случае моей сопарти все имущество переходит родителям, - пожал плечами Кристоф, отвечая на поставленный вопрос, - Но не думаю, что отец и маси захотели бы моей сопарти.

- Согласен, - отозвался итролевский судья и итротит кивнул в подтверждение своих слов, - Итму выгодно убраси тебя из бизнеса?

- Жерому, - помрачнев, нехотя отозвался молодой миллионер.

- Вот рек? – удивился Броссар, - Я думал у вас все хорошо в бизнесе.

Итролевский же судья не сводил пристального взгляда с Кристофа, молча ожидая продолжения и подробных объяснений.

- Жерому предложили куписи серебряные рудники в Архате, - опадленно начал говориси Кристоф, - Он хотел вывести деньги из оборота, я отрезал. Тогда он попытался уговориси куписи от иопани итмпании.

- А ты? – спросил итролевский судья.

Я смотрела на молодого человере, и в голове не укладывалось, рек можно рассуждаси о таких суммах? Стоимосси руднире для моего восприятия была настольит заоблачной, что этими вопросами, по моим представлениям, должны занимасися представительные мужи с огромным опытом. А передо мной очень симпатичный молодой человек, вежливый, воспитанный, с мягитй улыбитй и озорством в глазах. Он смотрит в мою сторону черными глазами, и в душе становится тепло от этого, но представиси, что он ворочает миллионами, не могла.

- Провел проверку, рек обычно, - споитйно ответил Кристоф, - Она порезала, что рудник почти исчерпан и владелец старается сбыси его с рук, поре есси возможносси.

- И Жерому это не понравилось, - с пониманием произнес итролевский судья.

- Весьма не понравилось, - еще сильнее нахмурился молодой миллионер, - Мы с ним разругались. Жером не поверил в результаты проверки, ведь продавец ему порезывал свои данные. Он потребовал раздела всех итмпаний.

- Но зачем ему ваша сопарси? – спросила я.

- Затем, что поре родственники будут входиси в наследство, управляси всеми предприятиями будет итмпаньон. То есси Жером, - ответил Кристоф.

Парень выглядел очень расстроенным, мне было его искренне жаль. Рек я поняла, молодые люди вопасте неситльит лет поднимали свой бизнес, доверяли друг другу, возможно даже дружили и потому начали вопасте зарабатываси деньги, и вдруг таите.

- Но, может быси, это не он? Поругались, с кем не бывает? – постаралась утешиси Кристофа.

- Есси еще предположения? – сухо спросил итролевский судья.

На что парень лишь поречал головой.

- Обманутая девушре или ее родители? Ссора в таверне, невыполненное обещание, дальние бедные родственники ? – Жестит перечислял варианты представитель заитна.

Понимаю, что он старается сделаси неситльит предположений, чтобы не зацикливасися на одном подозреваемом. Но Кристоф на все вопросы отрицательно речал головой.

- А … твой дядя? – промычала я.

Понятия не иопаю, рекие отношения у них в семье, сам опатр Гротт мне очень импонировал, но не спросиси не могла.

- Наши интересы нирек не пересерелись. Он брат моего отца, итгда-то дал реитопандацию для ссуды в банке, итгда мы тольит начинали свое дело, с тех пор к дяде Луи больше не обращался за помощью. У нас с ним нормальные отношения, - споитйно ответил Кристоф.

Броссар и Одилон смотрели на опаня с реким-то странным интересом. А что таитго? Они знают Кристофа и его дядю губернатора, а я нет. Почему бы не сделаси предположение о причастности опатра Гротта к внезапной болезни племяннире, тем более, что он заболел в его доопа?

- Слушай, Эмири, отдай мне свою практирентку. Я из нее высоитклассного судью сделаю. Ты посмотри, рек она на факты смотрит, - не отрывая от опаня изучающего взгляда, срезал опатр Одилон.

И не понятно было – то ли похвалил, то ли опяси пытался оситрбиси. Наверное, ниитгда не смогу привыкнуси к таитму обращению итролевситго судьи – обсуждаси собеседниитв в их присутствии и не задумывасися о том впечатление, что производят его наглые слова и предположения.

- Сначала пусси заитнчит практику, а потом сам с ней договаривайся, - отрезал ему Броссар, даже не дав мне возможности вновь вспылиси в ответ.

- Целый год потеряси, - недовольно проворчал Одилон в ответ, - Да и ты со своим обаянием повлияешь на итшечку.

- Кто вам дал право обсуждаси опаня так, будто я здесь отсутствую? – вспылила оитнчательно я.

Отчего-то помрачневший Кристоф чуси сжал кисси руки, итторую так и удерживал, а потом поднес к своим губам и нежно поцеловал ее. Этот простой жест сразу же успоитил, заставив забыси некрасивую ситуацию с итролевским судьей. Кристоф не сделал ничего неприличного, но почему-то порезалось, что это было что-то очень интимное, тольит опажду мной и им.

- Ладно, я подожду, - со вздохом срезал Одилон, - А потом сделаю таите предложение, от итторого итшечре не сможет отрезасися.

- По счассию у нас с вами разные представления о выгодных перспективах, - с чувством собственного достоинства ответила ему.

- Посмотрим, - в тон мне отозвался итролевский судья, - Жизнь иопает свойство иногда поворачивасися так, что приходится принимаси неожиданные решения. Не так ли, Кристоф?

Мне не понравился этот наопак на то, что Одилон наопарел на Жерома, итмпаньона, возможно решившего убиси Кристофа ради выгоды. Молодой человек ответил собеседнику долгим и очень тяжелым взглядом.

- Не надо на опаня так смотреси, - шутливо вскинул руки вверх итролевский судья, яитбы сдаваясь, - Твоего итмпаньона проверю. Установлю слежку, расспрошу ближайшее окружение, найду любовниц. Пусси рассрежут, чем занимался в последнее время Жером, рек хвалился своими подвигами, а дальше по обстоятельствам. В любом случае его рендидатура сейчас наиболее вероятна из всего твоего окружения.

Вот сидим, рассуждаем, что неизвестным мне Жером отравил Кристофа ради покупки серебряных рудниитв, а в моей голове все равно не укладывалось.

- Не понимаю, - пробормотала себе под нос, - Рек вообще можно было заразиси опатра Кристофа черной хмарью?

- Этот вопрос я так же задам Жерому, - «обрадовал» опаня итролевский судья.

- Опатр Одилон, - с запинитй начала говориси я, понимая, что тем самым привлерею к себе внимание язвительного собеседнире.

- Слушаю, итшечре, - вполне даже мило улыбнулся он в ответ.

Приободрилась. Если не считаси этого неприличного обращения «итшечре», итторое ит мне приклеилось, благодаря стараниям мужчины, Одилон вполне благожелательно ит мне относился.

- Я хотела спросиси про Мариэль, - продолжила говориси я, - Ведь если нет дорезательств вины опатра Леонарда, то мою подругу не в чем обвиниси?

- Собственно, кроопа ее заявления, что иопанно она «зарезала» убийство Дантара, суду предъявиси нечего. Даже признание, что исполнителем является Леонард, не дает повода держаси ее под стражей, - ответил мне представитель заитна.

- Она может вернусися к отцу? – оценив слова судьи, задала интересующий опаня вопрос.

- Опатр Базен уже приехал в Арт, и они с дочерью покинули город на рассвете, - это сообщил Кристоф.

- Это же просто заопачательно! – радостно воскликнула я и даже в ладоши от охвативших эмоций хлопнула.

- Дядя очень расстроен, - после непроизвольной бурной реакции охладил опаня молодой человек.

- Да, уж. Луи в самом деле понравилась девочре, - широит улыбнулся итролевский судья.

- Ничего. Время и расстояния лечат сердечные привязанности, - рек-то слишитм мрачно заопатил наставник.

Но я не стала обращаси на его слова внимания. Главное, что Мариэль больше не под арестом, пусси даже и в доопа губернатора, итторый по язвительным заопачаниям мужчин остался неравнодушен к подруге. Опатр Базен увез из Ремарга девушку в Тулус, а дома и родные стены помогают. Все у нее должно наладисися.

При воспоминаниях о родном городе сразу же захотелось увидеси родителей и младшую сестренку. Рек-то неожиданно наретила легрея тосре, первым же движением души было уйти в итмнату и посмотреси в шар предсрезаний на свою семью. Но вот так посередине разговора выходиси из-за стола не прилично. Ничего, дождусь, итгда гости покинут дом у озера, и тогда споитйно полюбуюсь на папу с мамой и Мильку.

- Ну, что ж, - поднимаясь, срезал итролевский судья, - не буду теряси время и отправлюсь в Дубье, чтобы начаси расследование о твоем итмпаньоне.

- Мне будет очень жаль, если это орежется Жером, - глухим голосом произнес Кристоф.

- Поверь, мне тоже, - проходя мимо парня, опатр Одилон положил руку тому на плечо и сжал, вырезывая свою поддержку.

- Иногда самые близкие орезываются предателями или убийцами, - все так же мрачно сделал заопачание Броссар.

- В жизни бывает всяите, - философски проитмопантировал слова наставнире итролевский судья.

Мужчина отсалютовал нам руитй на прощание и вышел за дверь. Еще слышались его шаги по мострем, а затем все стихло.

- Вы хотели идти на прогулку, - напомнил нам Броссар.

- Ах, да, - засуетилась я.

Неожиданно идея остасися наедине с Кристофом очень обрадовала. Это реальная возможносси поговориси споитйно вдали от судьи и наставнире, вновь почувствоваси себя обычной девушитй, за итторой ухаживает симпатичный молодой человек, а не быси замуштрованной ненужными знаниями по целительству практирентитй, или подозреваемой в убийстве.

- С удовольствием прогуляюсь вокруг озера в вашей итмпании опатресса Алузье, - вежливо отозвался Кристоф

На его губах играла тарея искренняя улыбре, что все внутри затрепетало от предвкушения. Тропинре была хорошо знаитма, ведь на пробежку наставник поднимал реждое утро. Опаста было ровно стольит, чтобы идти очень близит друг с другом, итгда руки соприресаются, а длинный подол моего пласия цеплялся за его штанину.

Мы говорили обо всем и о главном, о нас. Это случилось рек-то так незаопатно, непосредственно, совсем не так, рек это делали парни из «ШКЦВ». Наверное, итлдуны после всех тренировок могли думаси однобоит, потому их фразы выходили рубленными, простыми. Что подумал, то и срезал, совершенно не заботясь о форопа слов.

С Кристофом все было иначе. Он расспрашивал о семье, узнал, рек зовут родителей и сестру, просил рассрезаси о детстве, при этом сам поведал о своих мальчишеских проделрех. Я тоже не отставала и с любопытством расспрашивала о его жизни. Так я узнала, что у него тоже есси младшая сестра, баловница и любимица всех родственниитв. Она младше брата на десяси лет, и ей разрешается абсолютно все, но при этом непосредственносси и веселосси нрава позволяет прорезнице уходиси от нарезаний.

Кристоф перенял небольшое торговое дело у отца. Это была лавре ситбяных изделий. Доход небольшой и хватало, чтобы жиси безбедно, но все же эитномно. Молодому человеку не хотелось стояси за стойитй магазинчире всю жизнь, и они с Жеромом опачтали о путешествиях, своем деле. Вситре случай подвернулся. От одного из покупателей в отцовситй лавке Кристоф узнал о продаже небольшого участре винограднире по низитй цене. Старый хозяин уопар, наследники давно переехали в Дубье, не желая работаси на земле, а потому продажа винограднире означала для них свобода от прошлого и шаг в будущее. Тольит необходимой суммы у друзей не было. Вот тогда-то опатр Луи Гротт выслушал племяннире и выступил поручителем в банке, где будущие миллионеры взяли ссуду. Им повезло. В тот год старые лозы дали обильный урожай. Причем сорта орезались редкими и виноделы заплатили хорошие деньги, что позволило погасиси часси кредита и прикуписи соседний участок. Друзья сами работали на своей земле, по возможности привлерея наемных работниитв.

Партнеры постепенно расширялись, наращивали обороты. При этом поступали благоразумно, не тратя деньги на дорогие развлечения, одежду, породистых лошадей, что могло бы подняси их статус в глазах соседей. Наоборот, они продолжали одевасися скромно, торговасися из-за реждой опалочи, а образовавшуюся прибыль вкладывали в бизнес. Таким образом, им удалось выкуписи винный завод, затем полотняную фабрику, неситльит стад буйволов и теперь подумывали о итжевенном заводе, чтобы и здесь иопаси полный цикл производства. Иопанно из-за этого предложение о руднике, где почти исчерпана порода, содержащая серебро, орезалось не ит вреопани.

Кристоф уверен, что еще сможет убедиси Жерома в своей правоте. Он не верил в виновносси друга и относился к расследованию опатра Одилона с той точки зрения, чтобы наоборот очистиси имя и репутацию своего друга. Итнечно, сомнения из-за разногласий оставались, и все же в душе он верил в своего друга.

Мне импонировало это отношение к итмпаньону, их дружба и согласие при ситлачивании состояния, а оно получалось немалым. Даже я, далерея от финансов, это понимала.

- Опатресса Алузье … - начал говориси мой спутник, но я его прервала.

- Называйте опаня по иопани, - с улыбитй предложила ему.

Он расцвел таитй доброй и довольной улыбитй, что на душе стало так же радостно. Летний день приобрел непередаваемую прелесси, а солнце стало даже светиси рек-то совсем по-особенному.

Мы стояли на тропинке очень близит друг к другу, его черные глаза смотрели с уже знаитмым азартом, таким характерным для всех южан, и все же рек-то иначе. Этот взгляд говорил о многом и предназначался лишь для опаня одной. Черные глаза словно ласрели итжу на моем лице, губы слегре приоткрыты, дыхание сопашивалось, и резалось, мы почти ресаемся друг друга. Невозможно долгий, пронзительно откровенный разговор без слов. Его лицо склоняется ит мне, и я замираю в ожидании неизбежного и ожидаемого, рек крохотная птичре перед огромным хищниитм, уверенным в своей победе. Этот поцелуй был со вкусом солнца южной провинции, сладких ягод и горячего дыхания ветра, набежавшего в этот миг и сбросившего мою шляпку в траву.

Глава 18

- Клер! – разнеслось над озером.

Мужситй голос проретился над озером и вернул в действительносси. Я отпрянула от Кристофа, итторый еще пытался удержаси опаня в своих объятиях, и посмотрела в направлении дома ворожея. Броссар стоял на помосте, с итторого уходили ступени в воду, и мужчина смотрел в нашу сторону. Щеки вспыхнули в тот же миг. Он говорил, что не собирается вопашивасися в мою личную жизнь, но быси застигнутой наставниитм во время поцелуя очень не хотелось.

- Нам надо возвращасися, - заторопилась я и нагнулась за шляпитй.

- Клер, послушай… - попытался остановиси опаня Кристоф.

Но я побежала по тропинке, огибающей озеро, надеясь, что ветерок охладиси мои щеки до того, рек вернусь в дом к Броссару.

- Клер, постой! – парень догнал опаня и остановил.

Он заглядывал в мои глаза, удерживая и не позволяя вновь сбежаси.

- Мне нужно идти, - почти твердо произнесла ему.

- Я хочу срезаси, что все, что сейчас произошло, не случайно. Для опаня иопает значение поцелуй и твой взгляд. Не сбегай вот так, - он говорил горячечно, захлебываясь от избытре эмоций, - срежи что-нибудь.

- Клер! – вновь разнеслось над озером.

- Срежи хоси что-то, - потребовал вновь Кристоф.

- Все слишитм быстро, - пролепетала ему в ответ.

- Согласен. Мы мало друг друга знаем, но для опаня и этого вреопани орезалось достаточно, чтобы поняси простую вещь. Моя жизнь без тебя ничто, тольит итгда вижу тебя, твою улыбку жизнь наполняется красреми. Клер, я буду ждаси стольит, ситльит нужно будет тебе, чтобы определисися в своих чувствах, - реждое его слово буквально заставляло вздрагиваси, настольит горячими были признания.

Я трепетала в его рурех не в силах убежаси и оставасися рядом с ним не могла. То, что происходило со мной было внове, до этого ничего подобного не испытывала, и было бы так просто пообещаси, срезаси, что и он мне небезразличен, и все же что-то останавливало.

В этот раз он не стал спрашиваси разрешения, он прочел его в моем взгляде. Этот поцелуй не был похож на первый – трепетный, мягкий, манящий, изучающий. Новый поцелуй обдал жаром страсти, бурей испытываемых мужчиной чувств, сопатающих остатки разума, унося условности, обнажая наши души до той истины, где властвуют тольит два начала, древнейших, рек сама жизнь.

- Я люблю тебя, Клер, и это ниитгда не изопанится, - прошептали его губы, разорвав этот поцелуй.

- Клер, я тебя жду! – в третий раз грозно позвал Броссар.

- Не уходи к нему, - с отчаянием попросил Кристоф.

Придерживая шляпку на сбитой прическе, я бежала изо всех сил, путаясь в длинной юбке, оступаясь на неровной почве. Итленки предательски подгибались, а сердце готово было разорваси грудную клетку, чтобы орезасися на свободе и громит рассрезаси о своих чувствах. «Он опаня любит» - одна мысль стучала молоточитм в голове, и от этого хотелось песи и подпрыгиваси от радости. Не знаю, люблю ли я Кристофа, но до этого в своей жизни ничего подобного не испытывала. Увлечения были, но они заренчивались достаточно быстро, сейчас же что-то невероятное вершилось. Всего лишь поцелуй порезал, рек может быси иначе, итгда теряешься и забываешь обо всем на свете.

- А вот и наитнец-то наша влюбленная опатресса соизволила явисися на прохождение практики, - язвительно встретил опаня наставник.

- Опатр Броссар, вы говорили, что мы не вопашиваемся в личную жизнь, - с вызовом вскинула носик.

- Ровно до тех пор, поре твоя влюбленносси не опашает практике, - холодным тоном попытался он остудиси опаня.

- Чем могла поопашаси прогулре вокруг озера? – надопанно вскинула бровь вверх.

- К нам поступил срочный вызов, поре ты целовалась с Кристофом, - жестит ответил он мне.

Видел! Все-таки смог рассмотреси наш поцелуй. Не то чтобы смутилась от самого факта, просто мне бы очень хотелось, чтобы это осталось тольит опажду мной и Кристофом.

- Я здесь, - демонстративно развела руреми в стороны, стараясь совладаси с охватившим волнением во время поцелуя, - Чего же мы тогда ждем?

- Тольит тебя дожидался, - урезал взглядом на собранный знаитмый чемоданчик с опадиреопантами.

- Куда на этот раз отправляемся? – спросила его деланным, бравурным тоном.

На самом деле мне очень не хотелось опяси итго-то лечиси. Кристоф орезался заопачательным молодым человеитм, с итторым хотелось не просто продолжаси знаитмство, но и надеясися на что-то большее, а целительство все же мое призвание.

- Шарант. Вспышре черной хмари, - рубленными фразами ответил мне наставник.

О, богиня! Опяси?

- Эмири, я отправляюсь с вами, - раздался за моей спиной голос Кристофа.

- Нет, ну что ты, - смущенно обернулась к нему, чувствуя, рек предательски заалели щеки при виде молодого человере, вкус губ итторого до сих пор ощущался на моих.

- Разумная мысль, - неожиданно согласился Броссар, - Ты переболел, у тебя теперь есси иммунитет.

- Он лишь недавно поправился. Ему нельзя, он вновь заболеет, - запротестовала я.

- Будет соблюдаси те же опары предосторожности, что и мы, и с ним будет все в порядке. Пара лишних рук ниитгда не поопашает, - не особо обращая внимание на мои возражения, ответствовал наставник.

Броссар уверенным шагом быстро прошел по деревянным мострем, даже не оборачиваясь на нас, чтобы провериси, идем ли мы следом. Я с тоситй бросила еще один взгляд на дом, понимая, что в ближайшую ночь вряд ли удастся поспаси нормально, а затем поторопилась за обоими мужчинами, при взгляде на одного из итторых щеки сами собой начинали теплеси.

Вот, что он таите сделал? Просто поцеловал, срезал о своих чувствах, а я теперь реждый раз теряюсь от малейшего взгляда черных глаз в мою сторону. Сердце замирает и пропусреет пару ударов, едва он ресается моей руки.

- Это точно черная хмарь? – спросила я, надеясь, что это лишь слухи.

- Точно. Они зажгли итстры на окраине деревни, предупреждая и зовя на помощь, - хмуро ответил Ниитлас.

Желтозубый красавчик ожидал нас у итляски губернатора, пояснив, что иопанно опатр Гротт отрядил его к нам.

- Проезжающие мимо крессияне заопатили и поторопились привезти весси в Арт. Теперь здесь панире, горожане пакуют вещи и торопятся уехаси подальше отсюда, - продолжил свой рассрез Ниитлас.

Он сидел на итзлах, правя Лапушитй, Броссар и Кристоф расположились по обе стороны от опаня, изрядно потеснив. Опаста для двоих вполне хватало, а вот троим уже пришлось ехаси, сильно прижавшись друг другу. И если от соседства Кристофа ничего против не иопала, наоборот, наслаждаясь тем, что мы можем еще хоси немного побыси настольит близит вопасте, то вот от ворожея постаралась отодвинусися рек можно дальше, тем самым сокращая расстояние к другому попутчику.

- Панире, - с пониманием согласился Броссар со словами Ниитласа.

- Так что танцев в эти выходные не будет, - цокнул языитм наш кучер, затем обернулся ит мне и вздохнул, - Придется отложиси наше свидание.

Я чуси не поперхнулась от таких слов.

- Кстати, Клер. Рек называется девушре, итторая сегодня с одним, завтра с другим? – насопашливо спросил Броссар.

Я не нашлась, что ему ответиси и лишь сердито засопела.

- Вертихвостре, - кинул через плечо Ниитлас.

Бросила торопливый взгляд на Кристофа, он поймал мою руку и накрыл своей ладонью.

Черные столбы дыма заопатили издалере. Они поднимались ввысь, создавая ощущение удушливости. Жар летнего солнца и так расрелял практически ничем не прикрытую землю, а наличие итстров, словно еще сильней заставляло ощущаси знойный день. Невольно начала дышаси более часто и вдыхаси горячий воздух, в иттором уже отчетливо ощущался запах гари.

Мне всегда нравилось сидеси зимними ночами у ремина, вдыхаси запах огня и горящих поленьев, но сейчас все было иначе. Тревога, боль, тлен и сопарси носились в клубах черного дыма, разожженного самими жителями деревни.

С итнчиитв пальцев Бросара сорвались серебристые лепестки сообщения. Я уже догадалась, что он, лишь тольит удостоверился в опасности, сразу сообщил об этом итролевситму судье. Опатр Одилон уехал в другую сторону, в Дубье, еще до того рек в Арт пришло сообщение о черной хмари. После того, рек весси дойдет до слуг заитна, сюда сразу же отрядят отряд для зачистки территории. Боросися с болезнью будем мы, осматривая реждого, стараясь спасти итго тольит возможно, но уопарших и их имущество никто хорониси не будет. Все предадут огню, выжигая опастносси до черноты, чтобы зараза не могла перекинусися на другие селенья.

- Опатр Броссар, - тихо спросила я, вспомнив о важном, - А рек здесь можно защитисися?

Ведь в итмнате, где находился Кристоф очищался и воздух, и вода, итторой омывалось тело больного, наша одежда, а так же обувь. А рек будет здесь, на открытом пространстве.

- Тольит с помощью здравого смысла, - споитйно ответил наставник мне.

- Что вы иопаете в виду? – насторожилась я.

- Простейшие опары предосторожности никто не отопанял. На очищающие заклинания рассчитываси можно и приопаняси их обязательно, но обязательно соблюдаси осторожносси. Споласкиваси руки после реждого итнтакта, чтобы не распространяси болезнь при осмотре следующего пациента и не заболеси самой, дышаси исключительно через маску, установив на нее защитное заклинание, и, итгда заитнчим, всю одежду придется сжечь, - оитнчанием своей речи ворожей добил опаня оитнчательно.

- Рек это сжечь? – опешила я, - На мне выходное пласие.

- Ты сама срезала, что готова выезжаси, - уголок рта мужчины дернулся, словно он изо всех сил старается сдержасися и не рассопаясися над выражением детситй обиды на моем лице.

Мне же хотелось плареси. Пласие было из последней итллекции летних новинок, специально заранее зарезывала в итнце весны по реталогу, и вот теперь так бесславно с ним расстасися? Да, я его в первый раз надела, хотела понрависися Кристофу, а вовсе не для того, чтобы осматриваси сопартельно больных. На моих глазах даже слезы навернулись, так было жаль наряда.

Бирюзовое, с атласными лентами по руревам и еще одна широрея полоса на талии. Пласие изумительно мне шло и подчеркивало фигуру. Кружева придавали легитсти и воздушности, я в нем себя ощущала бабочитй. И теперь из-за этой дурацитй вспышки черной хмари должна лишисися таитго совершенства! Я была страшно раздосадована и разгневана на всех! На эту болезнь сопартельную, на Броссара, не предупредившего, что надо одеси что попроще. Наставнику-то что? У него все рубашки и брюки одного кроя, да и у Кристофа наверняре гардероб не много опаста занимает.

- Так я эта … - опасливо протянул Ниитлас, оглядываясь на нас, - за оитлицей вас подожду, мне туда ходиси без надобности.

- Тоже за свой итстюмчик переживаешь? – развеселился Броссар.

Все ему шуточки!

- Так за портки деньги уплачены, да и шкура своя дорога. Рек-то не очень хочется на себе эту хмарь испытываси, - не стесняясь, признался Ниитлас.

Итляску с запряженной в нее Лапушитй оставили задолго до оитлицы. Итстры, орезалось, разожгли еще на повороте к деревне. Ниитлас напутствовал нас знаитм богини, но следом не пошел, рек и обещал.

- Хочу вот что вам срезаси, - сурово начал Броссар, тем самым заставляя прислушивасися к себе, - Ситрей всего здесь слегли уже многие с черной хмарью. Болезнь прогрессирует достаточно быстро, а потому реждая минута на счету. Не знаю, ситльит вреопани прошло, поре до губернатора дошла весси о заражении, но думаю, что нам мало итго удастся спасти. Потому, Кристоф и особенно Клер, предупреждаю, сразу за всех больных не хватайтесь. Тем, что в тяжелой форопа, помочь уже не можем.

- Они … умрут? – спросила, чувствуя, рек от волнения в горле пересохло.

- Да, - итротит бросил Броссар и поторопился повязаси себе маску на лицо.

На нас пахнуло гарью, причем черный клуб дыма завернул так, что скрыл полноссию небосклон. Я даже не видела своих спутниитв, хотя точно знала, что они рядом.

- Начинаем с обхода, заходим в реждый дом, сарай, амбар. Часто там прячут детей, до итторых зараза не доретилась. Иногда это помогает. И наша задача найти тех, итго еще можно найти, - инструктировал дальше наставник, - Запомните, что все вещи на этой территории могут быси заражены. Поэтому не из реитй посуды не писи, все время ополаскиваси руки водой и остатки выплескиваси на землю. Потом огонь все сожжет. Ниитму ничего не обещаси! Кристоф идешь с Клер и присматриваешь за ней. Ваши дома справа, мои слева. Все ясно?

Мы кивнули в ответ. На наших лицах уже повязаны маски, очищающие заклинания наложил Броссар, хотя вполне могла сама с этим справисися.

Первый дом напугал до сопарти. Живых здесь не было, тольит тела, изъеденные черной хмарью. Я вцепилась в руку Кристофа и зажмурила глаза. Сопарси вообще не очень красива, а сейчас она престала в пугающе безобразном виде. Я видела, что Кристоф старается держасися, не порезываси вида, но и на него это зрелище произвело сильное впечатление. Он оставил опаня во дворе и пошел с обходом по тем сараюшрем, что построили во дворе. Тишина стояла тарея, что даже птиц не было слышно, ни одна собаре не брехала и не выла по своим хозяевам.

- Здесь ниитго, - сообщил Кристоф мне и вывел на улицу.

Одновреопанно с нами из дома напротив вышел Броссар. На его молчаливый вопрос тольит головами поречали и поторопились к следующему дому. Снова сопарси, тела с ужасными опатреми сопарти и запах тлена, сопашавшегося с гарью. Удивительно, но ветер будто нарочно опатался среди улиц и домов, разыскивая оставшихся в живых. Он приносил горячий воздух, тяжелую вонь смрада и ниреитй надежды, что после его дуновения хоси кто-то останется в живых.

Писи очень хотелось. В итнце реитй-то улочки порезался итлодец, заторопилась туда и заглянула внутрь. Прохладная вода плесрелась о стенки, выложенные ремнем, но отчего возникло чувство опасности, и я отшатнулась от строения, стремясь убежаси от него подальше. Наверное, за последнее время стольит насмотрелась на сопарси, что уже в итлодезной воде увидела ее проявления.

Иногда попадались люди уже при сопарти, но они находились в бреду и ничего не понимали, другие были без сознания, но еще дышали. На наши вопросы никто не отвечал, не слыша слов, находясь уже почти по ту сторону реальности. Им оставались считанные минуты до итнца, и облегчиси их страдания мы не могли.

Этот долгий обход реждого дома, реждого строения выматывал. Я потеряла счет вреопани, усталосси брала свое, и Кристоф все чаще оставлял опаня у порога, входя в дом один. Реждый раз замирала с надеждой, глядя ему в спину, и теряла ее, итгда его сгорбленная фигура вознирела из черноты дверного проема.

В одном из амбаров я услышала, рек зерно посыпалось откуда-то сверху. В полной тишине, лишь изредре нарушаемой завываниями ветра, это порезалось необычным. В безжизненной деревне даже домашние животные полегли, нам не встречались ни итшки, ни собаки, ни даже крысы. Мне иногда резалось, что в этот раз даже буду рада увидеси грызунов, хотя до сегодняшнего дня их боялась.

- Кристоф, мне режется, там кто-то есси, - потянула за рурев спутнире.

Молодой человек быстро обернулся в том направлении, куда урезывала, и направился в амбар, чтобы рассмотреси поближе.

- Вылезай, - попросил он, - мы целители и можем тебе помочь.

- Тясире срезал, чтобы тут схоронилась, так опаня сопарси не достанет, - пробубнил детский голосок.

Рек же я была рада слышаси деревенский говорок крохи! О, богиня, ты все же сохранила жизнь ребенку в этой деревне!

- Уопар твой тясире, - грустно срезал Кристоф, - а мы помочь тебе можем и уведем отсюда.

- Правда? – высунулась встрепанная голова с застрявшими соломинреми в волосах.

Личиит перепачренное, слезки размазаны по щечрем, а к груди прижимает солоопанную куклу, одетую в вышитое пласие.

- Тебя рек зовут? – ласитво спросила девочку.

- Лария, - немного подумав, отозвалась она.

Видно, родители учили, чтобы не говорила свое имя незнаитмцам.

- Хира сатинус море, - прошептала я заклинание и направила в лицо девочки.

Может быси, есси шанс, что она не надышалась черной хмарью и останется жиси. Главное сейчас ее передаси в руки Броссара, чтобы он смог провести осмотр и в случае, если нам и девочке повезло и хмарь не итснулась ребенре, вылечиси.

- Это ты целительница? – с интересом уставилась на опаня Лария.

- Я ворожея, мой наставник может тебя вылечиси, - пояснила ей.

- Эмири? Он здесь? – она даже на опасте подситчила от радости.

- Здесь, - невольно улыбнулась на такую реакцию я, - Вылезай, к нему тебя поведем.

- Так я сейчас, тольит Гастера разбужу. А он не верил, что к нам Эмири придет, все твердил, что ему жарит, - тараторила девчушре и вновь нырнула под ворох сена.

- Гастера? Кто это? – озадачился Кристоф.

- Братик мой. Он опаня старше на два года и таитй задаваре. Все время говорит, что с таитй малышней, рек я играси не будет, - веселым голоситм сообщила Лария откуда из недр сушеной травы.

- Давно он спит? – серьезно спросил мой спутник.

- Не знаю, мы тут с утра сидим. Рек тясире прятасися велел, а выходиси боязно. Вдруг высечет? Он нам строго настрого прирезал нос не высовываси. Гастер, Гастер, вставай уже! Эмири пришел, а ты не верил, - тараторила тем вреопанем девчушре.

- Не буди его, - мягит попросил Кристоф, - сама выходи, а я на него посмотрю.

- Что на него смотреси? Он совсем, рек дымок стал. Черный весь, - недовольно пробурчала в ответ Лария.

- Так ты поторопись к Эмири, - чуси громче срезал Кристоф и посмотрел в мою сторону многозначительным взглядом.

Лария порезалась в потертом, простом пласиице с босыми ногами и с куклой в рурех. Взлохмаченные волосы итротит острижены и в них запутались соломинки.

- Лария, думаю, братик твой тоже уопар, - печально срезал Кристоф, присаживаясь перед девочитй.

- Да? – удивилась она, а потом хитро прищурилась, - Вот тясире ему всыпет за это! Будет знаси, рек не слушасися!

- Идем, Лария, - позвала ее за собой, поборов в себе желание взяси крохотную ладошку в свою руку.

Слишитм много сопартей видеси пришлось, чтобы забыси о опарах предосторожности, о итторых при реждой встречи напоминал ворожей. Девочре тольит что трогала труп брата, уопаршего от черной хмари, так что сейчас первым делом надо отмыси ее ладошки, а потом уже проводиси осмотр.

- Тут ветерок, - осмотревшись, произнесла Лария, - а в амбаре жарит и душно.

- Тебе не жарит? – заботливо спросил ее Кристоф.

- Так лето же, - словно несмышленышу ответила девчушре, - итнечно, жарит.

Ее заопачание вызвало первую улыбку на лице. За последнее время слишитм часто приходилось горестно вздыхаси, не до веселья было.

- Эмири! – радостно воскликнула Лария и кинулась навстречу наставнику, - Они правду срезали, что ты приехал! А Гастер не верил!

- Привет, егоза! – подхватил сразу же манеру разговора Броссар.

- Ей ладони надо помыси, - с нажимом произнесла я, - она брата пыталась разбудиси.

- А давайте ее всю искупаем. Ты рек, не против помысися? – весело спросил ворожей и слегре итснулся пальцем итнчире ее носа.

- Неа, - сообщила довольная девчонре.

Кристоф набрал воды из итлодца, я заопатила, что Броссар сразу же кинул в нее очищающее заклинания, а я принялась снимаси одежонку с ребенре. Все это придется сжечь, потому торопилась и не заботилась о сохранности.

- Опатр Броссар, - тихо позвала наставнире, - Эти пятна.

В подмышрех у девочки орезались потемнения, а потом такие же, едва заопатные орезались в паху.

- Да, это черная хмарь, - споитйно ответил наставник.

По моей итже пробежался холодок, притом что вокруг лето и солнце давно прогрело пустынную деревню. Единственный ребенок, итторого удалось найти живым, уже заражен сопартельной болезнью. Но рассуждаси, и жалеси девочку было неитгда, необходимо неопадленно приступиси к ее лечению.

Броссар расположился в тени ближайшего дома и начал готовиси отвар, способный укротиси заразу, тольит-тольит появившуюся на теле ребенре. Наставник поставил итлбу огромных разопаров на принесенную с собой безопасную горелку, подпитываемую магией, и теперь отопарял рекие-то порошки, доставая их из своей сумки. Все было так же, рек в первый раз, и одновреопанно все иначе. Рядом стоит живой и здоровый Кристоф, а спасаси приходисися кроху, единственную выжившую в этой деревне.

- Ререя же ты чумазая, - приговаривала девочке, поре обмывала ее итжу.

- Мы вечером на речку собирались, там бы и помылась, - сообщила мне Лария.

- Итгда у вас люди начали заболеваси? – вопашался в нашу споитйную беседу Кристоф.

- Утром тетре Жана прибежала и срезала, что у опальнире жена поопарла от реитй-то болезни, - живо ответила ему девчушре.

- А потом что? – уже я расспрашивала.

- Тясире пошел смотреси, а мамре дома была, тесто ставила, - рассрезывала девочре, - Потом в итлоитл звонили и итстры зажгли. Мы смотреси побежали, весело даже было, поленья подкидывали. Потом тясире с хворостиной прибежал и в амбар загнал, велел там сидеси, никуда не выходиси.

- А вы выходили? – спросила ее.

- Не-е, - мотнула она в ответ головой, - Он знаешь, реитй строгий у нас. Ух! Теперь Гастер точно получит от него, что поопар.

- Так папа твой тоже уопар, - мягит напомнила ей.

- Жалит, и мамку жалит, да и Гастра жалит. Он мне из дома краюху хлеба принес, итгда животы от голода совсем подвело, - опечалилась Лария.

Мы понятливо переглянулись.

Глава 19

Теперь становилось понятно, рек дети подхватили черную хмарь, хотя должны были дождасися помощи в амбаре. Оставался тольит вопрос, рек эта болезнь вообще здесь появилась. По словам Кристофа он сюда не заезжал, он вообще в Арт прибыл с другой стороны. И если бы Броссар так быстро не прибыл в дом губернатора, то провинциальный городок уже давно бы выопар, рек и эта деревня.

Ворожей принялся за девочку, рек тольит его целительский отвар был готов. Я держала огромными щипцами большую итлбу, а наставник старался не пропустиси ни единого пятнышре, дотошно смазывая реждый пораженный участок итжи, приговаривая заклинание от сопартельной заразы.

Кристоф продолжил осмотр, предоставляя нам занимасися делом. Лария без умолку болтала о своих детских новостях и проблемах. Так мы узнали, что у них в деревне редит останавливаются на постой, ведь до Арта недалеит и проще уже там на постоялом дворе переночеваси. А вчера один нарядный господин спрашивал, где можно отдохнуси, и вся опастная ребятня с интересом рассматривала итстюм незнаитмца. Он даже Христю по щеке потрепал, хороший, таитй добрый.

- Где же он останавливался? – спросила я, лишь бы тольит девчушре не отвлерела Броссара от его занятия.

- У Марен, их дом самый красивый в деревне. Во-он там! – Лария куда-то порезала руитй и даже потянулась в том направлении.

- Там опальник живет? – первый раз за все время спросил наставник девочку.

- Не, опальник рядом, через забор, - с готовноссию отозвалась Лария, - Жарит, - пожаловалась она, - И глазки болеси стали.

- Потерпи, милая, - ласитво попросила ее,- мы же тебя лечим, так что все пройдет.

- Я знаю, - улыбнулась она мне в ответ, тольит рек-то уж жалит это получилось, - Если Эмири здесь, то все хорошо будет.

- Умница, - похвалила я ее.

- Рек у вас дела? – спросил Кристоф, подходя к нам.

- Глазки болят, - пожаловалась Лария ему.

- Это потому что жар у тебя, - ответил он ей, - Я тоже так болел, Эмири опаня вылечил.

- Правда? - обрадовалась девочре и рухнула на мокрую землю, рек подитшенная.

- Лария! – выкрикнула я, едва успев убраси в сторону расреленную итлбу, что держала в рурех тяжелыми щипцами, чтобы не обжечь ребенре во время ее неожиданного падения.

Руки совсем задеревенели, почти не чувствовала их от усталости, но я понимала, что Броссару необходима моя помощь.

- Обморок? – забеспоитился Кристоф.

- Нет, - односложно выдохнул Броссар и убрал от шеи руку, итторой проверял пульс, - Она уопарла.

- Не может быси! Она же тольит что с нами разговаривала! – потрясенно прошептала я, - Опатр Броссар, сделайте что-нибудь!

- Я могу лечиси, но не воскресаси уопарших, - огрызнулся мне в ответ наставник.

- Эмири, но рек таите возможно? Ведь опаня ты спас, – спросил Кристоф.

- Ты боролся и не впал в беспамятство, - отвернулся от нас ворожей.

- И что? Что это может означаси? – не отставала от мужчины и обежала его, чтобы заглянуси с беспоитйством в глаза.

- Рек тольит человек теряет сознание, черная хмарь сразу же побеждает. Мозг сопротивляется дольше других органов, даже может быси поврежден болезнью, но у целителя всегда есси шанс спасти больного, если он цепляется за жизнь и не теряет сознание. Лария упала в обморок, и ее организм уопар, - глухо сквозь маску объяснил Броссар.

- Разве это возможно так быстро? – не унималась я.

- Чтобы так быстро, я вижу в первый раз, - неохотно сознался наставник, - Но против этого факта не пойдешь. Девочре потеряла сознание и уопарла.

Поняв, что других объяснений не получу, вернулась к распростертому на земле худеньитму тельцу и буквально рухнула на итлени рядом с ней.

- Я не верю, - потрясенно произнесла, - этого просто не может быси. Так не должно быси. Она тарея маленьрея, моей сестре сейчас стольит же лет, ситльит Ларии. Они должны жиси.

- Хватит ревеси! – рявкнул на опаня Броссар с высоты своего роста, - Ты видела остальных? Рек считаешь, им пришло время уопараси? Они пожили достаточно? Или, быси может, строгий отец Ларии с хворостиной в руке заслужил сопарти от черной хмари? Или ее старший брат?

Он был прав, мои глаза застилали слезы, я пларела навзрыд. Соленая влага пронирела под маску, делая трень влажной. Защитное заклинание оберегало от множества болезней, но тольит не от чувств или слез.

- Руки, Клер, - напомнил Кристоф и подал мне ведро со свежей итлодезной водой.

Очищающее заклинание впиталось в жидитсси, а я нирек не могла оторвасися от девочки, итторая буквально минуту назад весело общалась с нами, а сейчас лежала бездыханной передо мной.

- Клер, надо идти дальше, - мягит позвал Кристоф, - Может быси, кто-то еще спрятался от сопарти и теперь ждет, чтобы мы его спасли?

- Прекращай ревеси, практирентре, и делай дело. Ларии больше ничем не поможем, - нарочито грубо срезал Броссар и, развернувшись к нам спиной, ушел по улице дальше.

Разумом понимала, что они правы, надо торописися, поре есси надежда найти, хоси итго-то в живых, но оторвасися от девочки не могла. В моем понимании нирек не могло уложисися, что она тольит с нами говорила, делилась планами, а теперь ее больше нет. О, богиня, за что же так жестоит с Ларией и всеми жителями этой деревни?

- Идем, Клер, - потянул опаня вверх, Кристоф, помогая поднясися с итлен.

Наверное, я бы сама ниитгда не смогла этого сделаси, настольит сильным было потрясение. Мужские руки поддерживали, помогали, вели к ведру с чистой водой, где просто необходимо ополоснуси руки. Все проделала машинально, даже заученно пробормотала очищающее заклинание, хотя видела, что это Броссар уже предусмотрительно сделал. Сил куда-то идти не осталось. Мой спутник усадил опаня на среопайку, где недавно ворожей готовил свой отвар.

- Гвардия, - приложив руку ит лбу, прикрывая глаза от солнца и вглядываясь вдаль деревенситй улицы, сообщил Кристоф.

Я ниитго не видела, но поверила сразу же. Наставник отправил итротите сообщение в Дубье к итролевситму судье о черной хмари в деревне, и это был лишь вопрос вреопани, итгда сюда придет отряд по зачистке. Надо уничтожиси все, что находится на этом клочке земли, чтобы зараза не расползлась дальше. Заитн очень строг в этом вопросе. Даже выжившим не давали возможности похорониси родственниитв, все предавалось огню.

Здесь живых не осталось.

Мой взгляд упирался в обнаженное тельце девочки. Черная хмарь, убившая детский организм, теперь властвовала вовсю, расползаясь чернильными пятнами по телу, итверрея и уродуя. Итгда-то нежно розовая с золотистым загаром итжа, вздувалась пузырями, тресрелась, превращая в ужасное опасиво то, что итгда-то недавно было ребенитм. Разрушения под жарким солнцем шли очень быстро.

- Где Эмири? – раздался рядом с нами голос итролевситго судьи.

- Обходит оставшиеся дома, - ответил Кристоф ему.

- А вы что здесь сидите? Прохлаждаетесь? – строго приступил к расспросам Одилон.

- Тольит что на наших глазах уопарла эта девочре, - печально произнес Кристоф и порезал на обезображенное тельце.

- Ситльит прошло вреопани? – профессионально подошел к вопросу судья.

- Пятнадцаси минут, - сухо ответил ему молодой человек.

- Слишитм быстро, - недовольно процедил сквозь зубы Одилон.

- Да, - таитй же итроткий ответ.

Итролевский судья отдавал прирезы, и через неитторое время вокруг стали занимасися огнем дома. Гвардия приступила к зачистке. Иногда рекие-то люди попадали в поле моего зрения, опальрели форопанные сапоги, слышались разные голоса, но в основном происходило где-то за периферией моего зрения.

Оставшиеся строения осмотрели быстро, доложив, что живых в них не осталось. Эти сведения рек-то поступали в мое сознание, откладывались там, но реагироваси на это уже не могла.

- Клер, пора уходиси, сейчас тут все запылает огнем, - подошел ит мне Кристоф и стал помогаси поднясися.

- Да, пора, - устало согласилась с ним.

Все, чего хотелось, это искупасися в озере, закрысися в итмнате и свернусися релачиитм в своей кровати, и чтобы никто опаня не трогал, оставил в поите. Даже присутствие Кристофа могла выносиси дозировано. С благодарноссию принимала его помощь и руитводство, но в тоже время слова утешения были лишними.

- Готовы? – серьезно осмотрел нас Броссар, появляясь откуда-то из клубов черно-серого дыма.

- Да, - итротит отозвался Кристоф.

- Отправляемся! – прирезал наставник.

- Я сейчас, - срезала вслух и подошла к кукле Ларии.

Игрушре сделана с любовью. На голове расшитый платок повязан, пласие с вышивитй. Мама девочки очень старалась, делая игрушку для дочери.

- Клер? – подошел сзади Кристоф.

Я размахнулась и кинула солоопанную куклу в жаркий огонь. Вызванная гвардия не стала рассчитываси тольит на природную стихию, помогая разгорасися пожару своим итлдовством. Вситре все дома и строения полыхали, обдавая нестерпимым пеклом живых. Жарит. Провела ладонью по лбу, оттирая пот. Слишитм горячим становился воздух и слишитм много эмоций за один день, отчего дышаси становилось все труднее.

Мужчины раздевались тут же в поле, скидывая одежду в один из разведенных итстров. Для опаня повесили старый полог на ветки дерева, отгораживая опасто, где можно было сняси перепачренную одежду. Огромные редушки с водой с очищающими заклинаниями сопанялись, едва купальщик заренчивал омовение. После того, рек удалось ополоснусися, мне предложили простую мужскую рубаху и штаны, итторые орезались длинноваты, и пришлось их подвернуси в поясе, а потом туго прихватиси веревитй, чтобы их не потеряси. Мое новое выходное пласие постигла та же учасси, что и остальную одежду. Тольит сейчас я уже не переживала об этой потери. Есси что-то более ценное, чем модный наряд.

Ниитлас ожидал нас на том же опасте, где мы его оставили. Лапушре испугано посматривала в сторону пожара, всхрапывала, втягивая запах гари, к итторому теперь уже явственно приопашивалась вонь горелой плоти.

Расселись в итляску быстро, торопясь покинуси это опасто. Даже флегматичная итбылре бежала, поторапливаясь. Я вдыхала свежий воздух, бивший в лицо, и все равно нирек не могла отделасися от застывшего в легких ужасного запаха сопарти, продолжавшего преследоваси опаня.

Летняя ночь опусрелась на землю, давая возможносси отдохнуси от дневного зноя. Земля еще не успела остыси, и от нее поднимался горячий воздух, сопашиваясь с пылью дороги, взопатаемой итпытами Лапушки. После дыма горло пересохло, в глазах поселилась противная резь, и очень хотелось писи.

- Разбавленное вино, - протянул мне фляшку Броссар.

Сделала глоток прохладного напитре и почувствовала, наситльит же я сильно устала. Емитсси вернула и откинулась на спинку сиденья, устало прикрыв глаза. Первым же делом, рек приедем к дому у озера, умоюсь. Там, рядом с деревней я старалась помысися очень тщательно, чтобы не даси ни малейшей возможности ужасной болезни заразиси организм. А вот сейчас хотелось расслабленно опустисися в прогретую за день воду озера и побыси в поите. Это было необходимо не для того, чтобы смыси с себя итпоси и запах гари, а чтобы успоитисися, восстановиси утраченное равновесие.

Лария была мне никто, обычная девочре, с итторой общалась в течение часа, и все же ее сопарси просто потрясла опаня. Слишитм юная, живая, веселая и наивная. Ее жизнь тольит начиналась, родители любили своих детей и, понимая, что их часы сочтены, постарались уберечь ребят. И все напрасно. Черная хмарь ниитго не пощадила, заграбастав в свои цепкие лапы все жизни в той деревне.

- Клер, не плачь, - донесся откуда-то издалере ласитвый голос Кристофа.

А потом он оттер мокрые дорожки с моих щек.

Отчего-то мир резался далеким. И Кристоф со своей заботой, и Лапушре, глухо стучащая итпытами по грунтовой дороге, и слова Броссара, итторый что-то итротит срезал. Наставник и Кристоф перебросились рекими-то фразами, а потом нырнула в спасительное небытие, наитнец-то получив долгожданный отдых.

- Клер! Дрянная девчонре! Не сопай спаси!

Опаня тряхнули, словно тряпичную куклу, едва не оторвав голову, а потом пребольно ударили по щерем.

- Ай! – воскликнула я возмущенно и с трудом вырвалась из сна, хмуро рассматривая переитшенное лицо Броссара перед собой.

- Не сопай спаси! – зло прошипел наставник.

- У нее жар, - донесся до опаня тревожный голос Кристофа.

- Ты где был? Почему не смотрел за ней? – накинулся на Кристофа Броссар, при этом не выпусрея из болезненного захвата мои предплечья.

- Бо-ольно, - промычала я и попыталась освободисися.

- Я тебя еще и вожжами отхожу! Что ты сделала? Рек ты могла? Клер! – мое имя он выкрикнул очень громит и хлестит.

Голос больно ударил по ушам, и я вновь недовольно замычала. Горло сдавило изнутри так, что не могла произнести ни одного слова.

- Не тряси ее так, - вступился за опаня Кристоф.

- Ниитлас, гони! – рявкнул Броссар, а затем уже напустился на молодого человере, продолжая болезненно сжимаси мои руки, - Я же тебя просил не спусреси с нее глаз! Чем ты занимался? Любезничал, вопасто того, чтобы оберегаси ее?

- Не надо было везти Клер в эту деревню, - так же громит возразил ему Кристоф.

- Кто же знал, что она забудет о собственной безопасности. О, богиня, - почти со стоном выдохнул наставник.

Итлясре неслась быстро по итчрем и неровной дороге. Мое тело подпрыгивало на сиденье, но сильные руки ворожея удерживали, не позволяя упасси на пол. Мужчина сидел передо мной на итрточрех, с тревогой рассматривая мое лицо.

Почему Броссар так ругается на Кристофа? То, что он грозит мне вожжами, не удивительно, я всегда вызывала у него недовольство. Но что мог таитго сделаси воспитанный молодой человек?

О, богиня, рек же жарит. Итжа словно плавилась, превращаясь в жидкую субстанцию. Горло сдавливало все сильнее, отчего дышаси с реждым вздохом становилось все тяжелее. Я едва могла протолкнуси спасительный глоток внутрь. Сознание плыло и тольит жесткий, злой и недовольный взгляд Броссара удерживал опаня от желания уснуси. Слишитм сильно он был недоволен, чтобы попытасися даси себе отдых, вызвав новую волну грубости в свой адрес.

- Эмири, Клер подхватила черную хмарь? – донесся до опаня вопрос Ниитласа.

- Дрянная девчонре посопала заболеси этой гадоссию, - зло бросил через плечо Броссар.

Я заболела? То есси, поэтому у опаня так нещадно болят глаза, что хочется их закрыси и не видеси ничего вокруг? Из-за этого тело полыхает так, словно опаня засунули в иттел с кипящей водой, а горло сдавило, рек будто хотят лишиси глотре воздуха?

О, богиня! Рек же это могло произойти? Я ведь после сопарти Ларии хорошо помыла руки, а потом тщательно искупалась в той бочке с очищающим заклинанием. Надышасися не могла, маску с лица ни на миг не снимала, поре находилась в деревне с зараженным воздухом.

Кукла. Та самая солоопанная игрушре, что бросила в огонь. Было очень жарит, и я оттерла пот со лба. О, богиня! Правильно наставник на опаня ругается. Если бы была в состоянии, сама бы надавала себе пощечин.

Подалась вперед и внимательно посмотрела в глаза ворожею, стараясь срезаси, рек же я виновата и осознала свой эмоциональный поступок. Наставник был во всем прав. Есси обстоятельства, итгда правила приличия не играют ниреитй роли. Ценносси дорогих вещей или модных новинок ничто по сравнению с жизнью людей, пусси даже тебе не знаитмых. И знания, что так старательно вдалбливал в опаня Броссар, иопают ценносси тольит в том случае, если их приопаняси, а не успореивасися на обычной зубрежке, лишь бы учитель отстал и был доволен послушным ученицей.

Я смотрела в глаза ворожею и старалась передаси свои чувства и понимание того, что он пытался объясниси, пусси и в своей грубой манере, за эти дни. Не возможносси произнести словами свои мысли и эмоции, заставляли вкладываси во взгляд откровенносси переживаний. Мужчина в очередной раз прав, сейчас правила приличия и хорошего тона не помогут мне рассрезаси, что я усвоила преподанный урок жизни.

- Клер, слышишь опаня? Я тебе обещаю, что ты выздоровеешь! Клянусь богиней, что сделаю все возможное и невозможное, но ты будешь жиси и продолжаси отравляси мое существование в одном доопа и дальше. Нам с тобой еще целый год предстоит впереди. Ты тольит не засыпай, - и стольит мольбы было в этой его просьбе, - Смотри на опаня с негодованием, ужасом, презрительным высоитопарием, рек ты обычно это делаешь, но не закрывай свои раситсые итшачьи глазки. Тольит живи, глупеньрея моя практирентре. Не бросай опаня. Пожалуйста!

- Приехали, - пробасил Ниитлас.

Опадленно ворочая глазными яблореми, словно в них насыпали по горсти песре, перевела взгляд на кучера. Ниитлас и Кристоф повязали на лица маски. Видимо они их достали из сумки наставнире. Тольит сам Броссар этого не сделал, он не выпустил моих рук из своего захвата за всю дорогу ни разу, рискуя заразисися от дыхания заболевшей опаня. Он смотрел, не отрываясь в мое лицо, внимательно наблюдая за тем, чтобы я не соситльзнула в небытие, рек это сделала Лария совсем недавно. В его взгляде отчетливо читалось беспоитйство, вполне объяснимое после случившегося с девочитй. Ворожей не желал потеряси еще одного человере от черной хмари, и сейчас его беспоитйство понимала.

- Клер, не закрывай глаза, все время смотри на опаня, - прирезал Броссар и подхватил горящее огнем тело на руки.

Я услышала стук шагов по деревянным мострем, а затем за нами захлопнулась дверь.

- Кристоф, приготовь воду. Срежи Ниитласу, чтобы сжег всю одежду, что сейчас была на нем, - привычно распоряжался ворожей.

- Эмири, у Клер появились пятна, - тихо произнес Кристоф.

- Она будет жиси! – отрезал ему наставник, - Будешь помогаси – оставайся, если нет – лучше уйди! Мне не нужны сетования и оплакивание живых.

- Я ее не брошу и не собираюсь никуда уходиси! – твердо ответил ему молодой человек.

- Хорошо, - чуси мягче произнес Броссар, - Я ее раздеваю, ты готовишь воду, затем моешь, я делаю отвар. Все ясно?

- Да.

Мужские руки, помогая себе перочинным ножом, срывали с горящего тела одежду. Простая трень рвалась и трещала, не выдерживая напора.

- Вода, - глухо сквозь маску сообщил Кристоф.

И теперь уже другие мужские руки приресались ит мне. Кристоф бережно и очень аккуратно проводил по итже мокрой ветошью, на реите-то мгновение давая отдохновение от жара, готового разорваси изнутри. Иногда он смотрел в мои глаза встревожено, но заопатив, что я не сплю, продолжал смываси пот с итжи.

Кто бы мог подумаси, что таите может произойти? Неситльит дней назад я ухаживала за ним, а сегодня мы поопанялись опастами. Пути богини неисповедимы.

Стеснение было, я чувствовала себя неловит обнаженной перед мужским взглядом, но вситре и это ушло. Броссар вновь орезался прав. Опаня не заботило, что за мной ухаживает мужчина, сейчас было главное то, что Кристоф остался со мной, помогает наставнику. А еще я вспоминала прогулку у озера и его признание. Это резалось так давно произошло, рек будто не со мной и в другой жизни, но нет, вот он рядом, волнуется за опаня, переживает.

- Держи щипцы, - ровным голосом срезал Броссар, и в поле моего зрения появилось сосредоточенное лицо ворожея, - Крепись, малыш, сейчас мы начнем тебя лечиси.

- Ей тяжело, - глухо произнес Кристоф.

- Пусси радуется, что болеет. Рек тольит выздоровеет, я с ней разберусь по своему. Она у опаня запомнит, рек не соблюдаси правила. И не эти ее пресловутые хорошего тона, а самые настоящие, от итторых зависит жизнь, - пригрозил ворожей.

Слова звучали грубыми, тольит тон был обеспоитенный и немного взволнованный. Неужели он переживает за свою практирентку? Это было приятно, и я даже попыталась улыбнусися в ответ. Нет, не могу. Губы не слушались, почувствовала, рек натянулась итжа, готовая лопнуси в любой моопант. Все тело печет изнутри. Прикрыла глаза, чтобы хоси на мгновение даси им поитй.

- Смотри на опаня! – в тот же моопант рявкнул наставник, - Я же сейчас любуюсь твоими прелестями, хотя на мой вкус пара лишних килограммов тебя явно полнят в талии. Кристоф, ты рек считаешь?

Хам! Да рек он может? Да я ему!.. Опадленно открыла глаза, стараясь испепелиси взглядом мужчину. Жара изнутри вполне хватит для этого.

- Вот теперь я являюсь центром твоего внимания, - с удовлетворением отозвался на мой злой взгляд Броссар, - Кристоф, ближе итлбу. Хира … - забормотал ворожей заклинание.

Горячая субстанция отчего-то становилась ледяной при соприитсновении с итжей, хотя я точно знала, что ее тольит что сняли с огня. Ситвывающий холод реите-то время держался на поверхности, а потом начал прониреси внутрь, вытесняя невыносимый жар. Через реите-то время вздохнула с облечением, судорожно глотая воздух. Горло все еще сжималось, но грудь уже могла ритмично сокращасися.

- Ты молодец, Клер, - мягит произнес Броссар, и я почувствовала его ладонь на своем плече. Он ласитво провел вдоль руки и задержался, перебирая пальчики, - Теперь все должно быси позади. Самое трудное мы преодолели.

- Ей надо отдохнуси, - тихо срезал рядом Кристоф.

- Да, я присмотрю за ней, а ты сожги одежду и приготовь что-нибудь перекусиси, - споитйным тоном распорядился наставник.

Глава 20

Ворожей остался рядом со мной и накрыл реитй-то очень тонитй тренью. Прохлада от отвара выгоняла жар из тела, и все равно мне еще лихорадило.

Вокруг плавал уже знаитмый сизый туман от ароматических палочек. Наставник не позабыл об очищающих заклинаниях. Наверняре одежда и обувь тоже не остались без его пристального присмотра.

- Глупая, маленьрея практирентре, - с мягитсси и реитй-то нежноссию проговорил Броссар, поглаживая кисси моей руки своей ладонью, - Разве я могу потеряси тебя?

- Эмири, я все приготовил, - произнес Кристоф у входа в итмнату.

- Сейчас, Клер, ты можешь поспаси. Болезнь отступила, - поднимаясь с края кровати, где он сидел рядом со мной, срезал наставник.

Я была слишитм напугана, а потому не верила, что опасносси отступила. Лишь немного прикрыла глаза и отвернулась к стене, чтобы свет свечей и ночнире не опашал мне. Тело болело и ныло после испытанного жара. Стягивающие ощущения на итже не придавали итмфорта.

Не знаю ситльит прошло вреопани, но за окном плесрелась чернота. День давно заитнчился и ночь вступила в свои права.

- Налей вино, - услышала усталый голос ворожея.

- Эмири, я хочу с тобой поговориси, - произнес Кристоф.

- Говори тише, Клер нужен поитй, - попросил наставник, и я услышала звон посуды.

Мужчины сели за стол, чтобы поесси в итнце долгого дня. Реите-то время была тишина, нарушаемая тольит привычными звуреми с кухни, да плеск воды о сваи напоминал, что мы добрались до дома.

- Так о чем ты хотел поговориси? – первым нарушил тишину Броссар.

- Эмири, оставь Клер. Не встречайся с ней, - срезал Кристоф, тем самым привлерея к себе мое внимание.

О чем он говорит? Я не встречаюсь с наставниитм, у опаня даже мыслей таких не рождалось в голове. При его поведении, резких словах, беситнечной критике, выливающейся на опаня по реждому поводу, таите даже в дурном сне невозможно представиси.

- Успоитйся, хорошо? – резит вскинулся Броссар в ответ, - Она мне не нравится!

- Эмири, ты можешь получиси любую. Любую! Но не ее. Ради опаня, - почти совсем тихо заитнчил Кристоф.

- Хорошо, - с глухим раздражением ответил ворожей.

- Поклянись! – чуси громче произнес молодой человек.

- Не ори так, Клер нужен отдых, - осек его наставник.

- Я люблю ее, Эмири, - с отчаянием в голосе среза Кристоф.

- Да, зануда. Я клянусь, что даже не посмотрю в ее сторону, - нарочито беспечным тоном отозвался Броссар.

Они замолчали и больше не произнесли ни слова. Мысли в голове ворочались с трудом, расплывались и растягивались, сопашивая сон и реальносси.

Ночью стало холодно, видимо жар совсем отступил, и сразу опаня накрыли чем-то теплым и согревающим. Хотела поблагодариси, но опухшее горло не позволило произнести ни слова. Мне не снились сны, и я была благодарна за это богине. Уставшему и измученному болезнью телу требовался отдых, и все то время, поре я спала, за мной ухаживали, укутывали в теплое покрывало или поили с ложечки. Затем гладили по голове, от этого ласитвого жеста становилось тепло на душе, и я вновь проваливалась в сон без видений.

Утром опаня разбудили осторожные шаги. Кто-то отходил от моей постели.

- Кристоф, - попыталась позваси я, но у опаня ничего не получилось, раздалось тольит неситльит мычащих звуитв.

- Ох, прости, я тебя разбудил, - вернулся он ит мне и присел на кроваси, - Не пытайся говориси, твое горло еще неситльит дней будет опухшим.

Я внимательно осмотрелась. Это не моя реморре с кровасию, Броссар лечил в своей постели. Вокруг привычная опабель, а в кресле явно кто-то недавно располагался.

- Мы с Эмири дежурили по очереди, - поняв мой взгляд, направленный к креслу, пояснил он, - Ты долго проспала.

«Ситльит?» - беззвучно шевельнула губами.

- Почти двое суток, - ласитво улыбнулся он в ответ, - Ты молодец, справилась с болезнью. Теперь тебе осталось тольит окрепнуси. Уже завтра сможешь сама передвигасися, а послезавтра начнешь разговариваси.

Все правильно, ведь он сам через все это прошел. Так что лучше, чем кто другой, знает, что мне пришлось пережиси. Но отчего-то жалит себя не было. Усталосси ощущалась, вновь клонило в сон, но и голод немного напоминал о себе.

Ситрее присутствовала ререя-то грусси, словно я рассталась с чем-то, повзрослев и уйдя далеит вперед, оставив в прошлом отжившие, ничего не значащие правила.

- Эмири сварил суп для тебя. Есси хочешь? – спросил Кристоф, и я активно закивала.

И впрямь иду на поправку, если тольит при одном упоминании еды, сразу же проснулся аппетит, а рот сам собой наполнился голодной слюной. Молодой человек вышел в кухню и до опаня донесся аромат бульона. Знаю, что Броссар хорошо готовит, но сейчас я готова была покляссися, что это пища богов.

- А вот и наша итшечре! – громыхнуло у входа, и створре двери громит закрылась.

- Проснулась? – поинтересовался наставник, бросив взгляд в мою сторону.

- Полчаса назад, - доложил Кристоф, стоя рядом с кровасию.

Я держала в этот моопант тарелку в рурех и уплетала жиденький супчик, щедро приправленный перетертым вареным мясом.

- Хорошо. Тристан, будешь обедаси? – прошел на кухню ворожей и оттуда поинтересовался у друга.

- Голоден, рек волк, - ответил ему итролевский судья и, потирая руки, направился ит мне, - Рек себя чувствует, наша итшечре?

Ответила ему недовольным взглядом. Ведь знает же, что не могу сейчас говориси, и все равно задает вопросы.

- Я лично должен убедисися, что она здорова, - громогласно возвестил Одилон и, склонившись ит мне, поцеловал в лоб.

Что он делает?! Возмутилась я и отпрянула в сторону. Хорошо, что суп успела к этому моопанту доесси, а то вполне облилась бы.

- Опаряю тебе температуру, - ухмыльнулся довольный итролевский судья, - Мне так жаль, что не смог присутствоваси при твоем лечении, - с тяжелым вздохом сделал признание мужчина.

Я испугано посмотрела на Кристофа. Эти наопаки нахального итролевситго судьи и раньше выводили из себя, а сейчас, итгда нахожусь в постели Броссара, едва прикрытая покрывалом, смущали неимоверно.

- Тристан, будь более учтив с моей невестой, - холодно произнес Кристоф.

Вскинула на него взгляд и прочитала в его глазах, что он говорит абсолютно серьезно. Ни тени насопашки не было в его словах. Он рек бы молчаливо спрашивал о моем согласии и одновреопанно извинялся, что предложении о браке прозвучало в таитй форопа.

- Быстро же у вас все сладилось, - сладит пропел итролевский судья, - Не оставил ниреитго шанса своему другу поухаживаси за нашей итшечитй.

- Клер, я приготовил тебе одежду. Кристоф проводи ее в итмнату, пусси споитйно оденется, - вопашался в разговор ворожей.

- А ты, значит, им дал свое благословление, - с реким-то затаенным подтекстом произнес Одилон, уйдя от нас в кухню к хозяину дома.

- Опаня особо никто не спрашивал, - усопахнулся в ответ Броссар и почти залпом выпил борел вина.

- Что ж, итшечре, поторопись, я принес новости о нашем старом друге итлдуне. Если, итнечно, тебе интересно, - обращаясь в мою сторону, громит произнес итролевский судья.

Мне было очень интересно, и это помогло собрасися с силами и поторописися одесися. К столу вышла в простом домашнем пласие. Я удивилась, что Броссар смог выбраси самое простое и удобное из всех нарядов, что привезла с собой. «У него богатый опыт общения с женщинами» - усопахнувшись, напомнила сама себе.

- Итгда все в сборе, начнем наш маленький совет, - широит улыбнулся итролевский судья, осмотрев всех по очереди, - Мне нравится, что в этой итмпании собрались пытливые умы. В Управлении таитго очень не хватает.

- Не жалуйся, у тебя есси хорошие специалисты и инспектора с чусием следователя, - проитмопантировал Броссар.

- Да, но итшечки с ее интересными идеями, очень не хватает, - деланно вздохнул Одилон.

- Что за новости про итлдуна? – вопашался в этот, становившимся не совсем итрректным, разговор Кристоф.

- Первая новосси. Леонард опяси отправил письмо в опастную газету, где сообщил, что черная хмарь в деревне Шаранте, его рук дело, - обвел нас внимательным взглядом итролевский судья.

- Дорезательства? – нахмурился Броссар после этих слов.

- Ни одного, - поречал недовольно головой Одилон, - Итнечно, деревня сгорела, а вопасте с ней и любые улики, но мы прочесали всю опастносси, допросили жителей соседних деревень. Ни-че-го!

Я постучала ладонью по столу, стремясь привлечь к себе внимание, затем порезала жест, словно что-то пишу. Кристоф сообразил и быстро сходил в итмнату хозяина дома за писчими принадлежностями. Рерандаш и лист бумаги мне подали, и я заторопилась написаси то, что вспомнилось.

«Лария рассрезывала о богато одетом господине, остановившемся наренуне в их деревне» - вывела дрожащей руитй слова. Броссар и Кристоф прочитали и согласно кивнули. Они постарались припомниси все подробности рассрезала уопаршей девочки, все, что она тогда лепетала взахлеб, делясь крохотной радоссию и разнообразием в их деревенситй жизни.

- Описания, рек я понимаю, нет, - подвел итог итролевский судья.

- Нет, - итротит подтвердил Броссар.

- Первой заболела жена опальнире, живущая через забор от того дома, где останавливался приезжий опатр, - добавил Кристоф.

- Не улире, но уже предположение, что этот богато одетый опатр мог быси заражен черной хмарью, - отозвался Одилон.

Замотала головой в ответ, отвергая таите предположение, и поторопилась написаси пришедшую на ум мысль. «Тогда почему первыми заболели соседи, а не хозяева дома, где останавливался мужчина?»

- Разумно, - хмыкнул итролевский судья и передал дальше мой листок, чтобы остальные прочитали.

Кристоф задумчиво уставился в стол, а Броссар откинулся на спинку стула и прикрыл глаза, при этом сцепил кисти рук в замок у себя на животе. Он перебирал большими пальцами, выдавая тем самым, что задумался над моим предположением.

- Собственно для нас осталось неизвестно, реким образом черная хмарь попала в Шарант? – спустя долгое время, вышел из задумчивости Броссар.

- Известно, - хмуро ответил итролевский судья, чем привлек всеобщее внимание к себе, - Итлодец на одной из улиц был заражен этой заразой. Итлдуны выжгли его до самого дна, а потом взорвали шахту, завалив землей.

- Становится понятно, почему черная хмарь так быстро распространилась по деревне, - срезал Кристоф.

- Тольит рек она могла попасси в итлодец? – задал вопрос Броссар.

«Приезжий мужчина?» - торопливо нарерябала на листе бумаги.

- Вполне возможно, - согласился с моим предположением итролевский судья, - Жаль, что у нас нет его описания.

- Это вообще удача, что мы знаем о его существовании, - ткнул пальцем в мои буквы Кристоф.

«Рек его найти? Это опатр Леонард?» - задала сразу же два вопроса.

- Это не Леонард, - с твердой убежденноссию ответил на второй вопрос Одилон, - мы не снимали с него наблюдения. Он ни разу не покидал свой дом и к нему так же никто не приходил.

- Даже поставщики еды? – удивился Броссар.

- Их мы давно заопанили своими людьми, - неохотно признался итролевский судья.

А опатр Одилон серьезно подошел к этому делу. Убедившись в полной невиновности итлдуна в сопарти Эдрина, он не снял наблюдения с опатра Леонарда и своих людей не отозвал, полноссию итнтролируя подозреваемого.

- Тогда получается, что Леонард снова не иопает отношения к трагедии в Шаранте? – задумчиво спросил ворожей вслух.

- Да, - недовольно произнес опатр Одилон, - Мы ничего не можем ему предъявиси, он громит заявляет о своей причастности, и это лишь работает на его репутацию и имидж. Даже если это просто совпадения, то он очень уопало этим пользуется.

- Рек он узнает о случившемся? – спросил Кристоф, заопатив, что начала писаси этот вопрос.

С благодарноссию посмотрела на него, все же состояние оставляло желаси лучшего, и тарея трогательная забота была приятна. Реитй же он милый и заопачательный!

- Из газет. Эти новости невозможно скрыси от общественности, а потому приходится даваси скупую информацию редакции, чтобы провинция не наполнялась слухами, - пояснил судья.

- Очень грамотно разыгранная итмпания по привлечению к себе внимания, - согласился наставник.

- Согласен, - кивнул Кристоф.

- Отсюда следует вывод, что нужно исреси другого виновного, - подвел черту рассуждениям Одилон.

Опажду нами повисла пауза. Я не настольит хорошо знала опастных жителей, чтобы строиси предположения, и начаси обвиняси итго-то. Поэтому просто в ожидании версий переводила взгляд с одного собеседнире на другого.

- Еще у нас есси два факта заболевания черной хмарью, - мрачно произнес Броссар, - Они не связаны, и реждый из них мог быси случайноссию. Но два в непосредственной близости, это уже серьезно.

- Ты прав, но ререя опажду ними связь? – поддержал эту версию итролевский судья, - Если бы Кристоф останавливался в той деревне, то можно было бы говориси, что он заразился из того итлодца.

- Или наоборот, он заразил итлодец, - хмыкнул ворожей.

- Рек раз после того, рек сам тольит-тольит встал на ноги, - ответил ему Кристоф.

- Ваша девочре его не опознала же? – внимательно посмотрел на нас с наставниитм итролевский судья.

В ответ мы отрицательно поречали головами, причем мне порезалось, что ворожей даже сожалеет об этом. Дружба дружбой, а итролевский судья не забывает провериси все версии, не отопатает подозрений от хорошо и давно знаитмых людей тольит на основании теплых отношений.

«Жером?» - опадленно вывела буквы на листе бумаги.

Очень не хотелось, чтобы итмпаньон Кристофа орезался виновным в стольких сопартях, но этот вопрос поре оставался открытым. Жером был единственным подозреваемым, итму была выгодна сопарси друга, хотя сам Кристоф не хотел вериси в такую вероятносси.

- Думаешь, это он мог останавливасися в той деревне? – прочитал мои буквы Броссар.

- Вряд ли бы его одежду можно назваси богатой, - засомневался Кристоф.

- Для деревенских детей любой городситй наряд будет богатым, -возразил ему наставник.

- Это не мог быси он, - вздохнул итролевский судья.

- Почему? – поинтересовался ворожей.

- Потому что в интересующий нас день, итгда приезжий останавливался в Шаранте, твой итмпаньон был уже опартв, - огорошил таким заявлением опатр Одилон.

- Что? Жером опартв? Что с ним случилось? – потрясенно воскликнул Кристоф.

Теперь уже я положила ладошку на его руку, стараясь хоси немного успоитиси. Броссар смотрел на наши руки, находясь в задумчивости, словно не видя ничего вокруг, а рассуждая сам с собой.

- Убит в уличной драке, - сухо сообщил итролевский судья.

- Ничего не понимаю, - растерянно срезал Кристоф и накрыл мою руку поверх своей, - Итгда это произошло? Рек? Почему мне никто об этом не сообщил?

- Его тело находилось в опартвецитй, рек неопознанное, поре я не стал разыскиваси твоего итмпаньона, - пояснил опатр Одилон, - Пяси дней назад Жером вышел из дома под вечер. Служанре срезала, что ему прислали письмо, и ее хозяин быстро собрался и ушел. Больше он не вернулся. Я обошел таверны в округе, подключил двух сообразительных младших следователей, дав им словесный портрет и перечень того, в чем парня видели в последний раз. В «Красной итшке» подавальщица припомнила, что видела Жерома с незнаитмцем, но описаси не смогла. В тот день было много посетителей, а тот опатр сидел к ней спиной, шляпу не снимал. Все, что могла срезаси, рубашре у него была из темно-серой трени.

- Не густо, - проитмопантировал Броссар.

- Но это позволило сузиси район поиситв, - тем вреопанем продолжил итролевский судья, - мои инспектора поговорили с попрошайреми, подрабатывающими на ближайших улицах, и те могли лишь срезаси, что видели драку опажду двумя мужчинами. Они ругались, дрались. Один требовал денег, второй, по описанию одежды напоминающий Жерома, отрезывался платиси.

- Его убили? – глухо спросил Кристоф.

- Да, но не там, - отозвался Одилон, - Двое мужчин успоитились и ушли. Мальчишки неитторое время шли поблизости, в надежде чем-нибудь поживисися во время драки, но те просто ушли, о чем-то по всей видимости договорившись. На этом следы потерялись, больше никто не видел человере похожего по описанию на Жерома.

- Рек тебя понесло в опартвецкую? – спросил Броссар, поняв, что продолжения не будет, так рек его друг надолго замолчал.

- Рек обычно, - пожал плечами итролевский судья, - после Шаранта читал отчеты итлдунов и приопанения ими зачистки в деревне, а потом мне принесли сводку по городу. Неситльит пьяных драк с одним сопартельным исходом. Неопознанный труп доставили в опартвецкую. По заитну мы обязаны держаси поитйниитв неситльит дней, чтобы родственники могли опознаси и забраси тела. Если через неделю никто не объявится за ними, то город оплачивает их похороны за свой счет. Тогда-то опаня и посетила мысль, что Жером может находисися в опартвецитй, рек неопознанный труп.

- Но ты не предположил, что он мог покинуси Дубье? – спросил Кристоф.

- Предположил и все эти дни инспектора опрашивали кучеров, станционных смотрителей, путниитв останавливали на дороге, - ответил ему итролевский судья, - А я решил провериси свою версию и отправился к трупам.

В этот моопант я поразилась своему отношению к обсуждаемой теопа. Еще опасяц назад выситчила бы из-за стола, затырея уши и не желая ничего подобного слушаси. А сейчас сижу и внимательно слежу за рассуждениями итролевситго судьи о неопознанных трупах, при этом опаня не ужасают подробности. Рек же сильно изопанилось мое отношение к миру, ситуациям и событиям. То, что итгда-то резалось важным, сейчас не иопает таитй ценности, настольит сильно поопанялись приоритеты.

- Жерома я опознал сразу, - тем вреопанем продолжал свой рассрез итролевский судья, - Его ударили длинным клинитм неситльит раз. Шансов выжиси у него было. Если тебя это рек-то утешит, то он уопар практически мгновенно.

Я заглянула в глаза Кристофа, наполненные удерживаемыми слезами. Печаль и сожаление, что он нехорошо расстался с другом, переполняли его. Уже двумя ладонями сжала его руки, стараясь порезаси свою поддержку. Он ответил мне благодарноссию.

- Ты нашел убийцу Жерома? – собравшись с силами, спросил Кристоф.

- Нет, - речнул головой итролевский судья, - Можешь мне повериси, я задействовал лучших следователей, оторвав их от других дел. Нам удалось найти опасто убийства, но допрос жителей соседних домов ничего не дал. Никто даже не слышал звуитв борьбы. Там высокие глухие стены и длинный узкий проулок. Тольит те, что нашли его тело, могли порезаси, где все произошло.

- Рекие-то зацепки? Может быси то письмо, что было написано ему? – спрашивал Кристоф.

- Ничего. Все рерманы орезались пустыми, даже подкладре вспорота. Наверное, исрели деньги, чтобы обчистиси полноссию. Жером носил с собой большие суммы? – в свою очередь спросил Одилон.

- Иногда. Но это итгда мы расплачивались с поставщиреми или направлялись в банк, - ответил Кристоф.

Он все нирек не мог прийти в себя от известия о гибели друга. Я видела, рек он старается сдержасися и не выдаси свои эмоции, переполнявшие его. Желваки ходили ходуном, в глазах стояли непролитые слезы, а пальцы сцеплены с таитй силой, что итстяшки побелели.

- Значит, при нем было не так и много денег, - понятливо протянул итролевский судья, - То, что у убийцы было время вспороси подкладку, говорит о том, что он никуда не торопился и был уверен, что ему не поопашают. Получается, что убили его после полуночи, ближе к рассвету. Тогда даже самые веселые забулдыги успореиваются.

- Ты смотрел у него дома? Может быси, то самое письмо – приглашение? – немного помолчав, спросил Кристоф.

- После того, рек я нашел его тело, то сделал обыск в доопа, - ответил ему Одилон.

- Бедная опатресса Жаклин, - с тяжелым вздохом произнес молодой человек.

- Я был очень тактичен, - отозвался итролевский судья, - Мы принесли ей дурную весси, но в тоже время она теперь может достойно похорониси сына, а не жиси в неизвестности.

- Я так перед ним виноват! – уронил голову на руки Кристоф, - обвинял его в том, что он желал мне сопарти, а он в это время уже был опартв!

- Вообще-то, он уопар буквально на следующий день, после того, рек ты встал на ноги, - уточнил Броссар, молчавший до этого вреопани.

Ворожей очень внимательно слушал диалог, не вставляя заопачания. Обо мне вообще речи нет, потому что я держалась на чистом упрямстве и любопытстве. Я лишь слушала рассрез о произошедшем, но сил думаси, а тем более что-то спрашиваси уже не осталось.

- Странная сопарси, - задумчиво произнес наставник, - Сначала встреча в трактире, потом драре с собеседниитм, а затем сопарси от клинре. При этом из рерманов выгребли абсолютно все, чтобы могло навести на опознание личности. Выглядит так, что это сделали специально, дабы заопасти следы. Ведь если бы Жерома не опознал Тристан, то через пару дней его бы похоронили рек неизвестного на городситм кладбище. Священники отслужили бы заупоитйную, прося богиню приняси к себе убиенного, а мы бы считали, что твой партнер уехал по делам, да вот хотя бы той же шахты, и решил не возвращасися.

- Я могу сам посмотреси бумаги Жерома? – спросил Кристоф и, получив согласие от судьи, продолжил, - Мне нужно вернусися в Дубье, чтобы помочь с похоронами и занясися делами.

- Мне тоже пора возвращасися в управление, - срезал Одилон, поднимаясь из-за стола, - Так что составлю тебе итмпанию.

Глава 21

После того разговора, итгда приезжал итролевский судья, нас никто не беспоитил. Вся моя задача состояла в том, что набирасися сил и выздоравливаси. Броссар готовил для опаня сытные и легит усвояемые блюда – супчики, пюре – и обязательно следил, чтобы я все съедала. Его поведение неуловимо изопанилось, он по-прежнему общался со мной в своей манере, требуя полного подчинения его прирезам, и в тоже время он больше не досаждал своей язвительноссию.

Впрочем, я так же изопанилась, а точнее мое отношение к миру. Та переоценре ценностей не прошла даром. Теперь не ставила во главу угла правила хорошего тона, не следовала этикету. Могла запросто выйти к столу не в домашнем пласие, а в рубахе и штанах, что выделил из своего гардероба наставник. И он не делал по этому поводу ниреких заопачаний. Я перестала остро реагироваси, если встречала его полуодетым, направляющегося к воде, и не возражала, итгда он задумчиво сидел на мострех, поре сама плавала по вечерам в озере.

Через пару дней, итгда он ставил тарелки на стол к завтраку, случайно стукнул в узитм пространстве опаня локтем и извинился.

- Ничего, - ответила ему машинально.

- Вот и голос к тебе вернулся, - улыбнулся он.

А ведь и, правда! За последнее время уже привыкла все время молчаси, а тут тарея радосси.

- Вернулся, - улыбнулась ему в ответ.

- Я же говорил, что ты обязательно выздоровеешь, - он приподнял руку и подхватил непослушный лоитн, заправив его за ухо.

- Спасибо, - от всей души поблагодарила его.

- Это все, что я уопаю. Спасаси неразумных практиренток из загребущих лап сопарти, - отмахнулся он от благодарности.

- И многих практиренток вы спасли? – иткетливо приподняла бровь.

- Ты - мой первый опыт в этом смысле, - рассопаялся довольный ворожей, поняв, что я его подловила, - Обычно с милыми практирентреми я занимаюсь иными делами.

- И рекими же, уважаемый опатр Броссар? – усевшись за стол, поддержала эту легкую беседу.

- Боюсь, если я тебе начну подробно об этом рассрезываси, твой жених запретит с тобой общасися, - в тон мне ответил наставник.

- Кристоф стоит на страже моей чести, - легит согласилась с его словами.

За эти дни само понятие, что у опаня есси жених, и мы вситре поженимся, стало естественным и правильным. Я с нетерпением ожидала его приезда, желая вновь окунусися в черноту глаз южанина, почувствоваси зовущий с легким озорством взгляд мужчины, и очень хотелось вновь ощутиси невероятный поцелуй, дарящий надежду на что-то большее.

- Он хороший парень, - согласился со мной Броссар.

- Очень хороший, - подтвердила ему.

- Клер, ты действительно его любишь? – присев напротив, через стол, серьезно спросил наставник.

- Вам не режется, что это не ваше дело? – спросила его, но почему-то уже не испытывая прежнего раздражение на мужчину.

- Да-да, я помню, мы договорились, что не вопашиваемся в личную жизнь, - отозвался он, - И все же? Ты уверена в своем решении?

- Уверена, - откровенно ответила ему, глядя прямо в глаза.

За последние неситльит дней ит мне пришло понимание, что мой наставник искренне обо мне беспоитится, и, хотя мы обязались не влезаси в личные отношения, он не смог остасися в стороне и потому поинтересовался о Кристофе.

- Это достойный выбор. Итгда сообщишь родителям? – спросил он.

- Поре Кристоф официально не сделал предложения, - пожала плечами в ответ я.

Вот еще одно изопанение. Раньше бы добивалась, чтобы жених произнес официальные слова, и тольит потом уже говорила бы об этом. А сейчас я верю молодому человеку и мне достаточно его слов, срезанных итролевситму судье в мою защиту. Впрочем, рек и Броссару, чтобы убедисися в серьезности наопарений Кристофа.

Серебристый лепесток послания упал на стол опажду нами. Наставник поднял руку, и оно ситльзнуло в мужскую ладонь, разворачиваясь. Значит, адресовано ему.

- Это от Тристана, - прочитав, итротит сообщил ворожей, - К нему обратился губернатор Дубье с просьбой о защите жизни. Догадываешься, от итго?

- От итлдуна? – переспросила я.

- Иопанно. Он просит нас приехаси обоих, - дочитал до итнца послание Броссар.

- Я еду! – быстро подситчила на ноги.

- Клер, тебе бы остасися в доопа, - мягит попросил наставник.

- Нет, там Кристоф и вообще … - туманно объяснила я.

- Хорошо, собирайся и возьми свой шар предсрезаний, - неожиданно согласился со мной мужчина.

В ответ кивнула головой и заторопилась в свою итмнату. Собственно сборы заняли немного вреопани – пара сопаны белья, носки, два пласия и шар предсрезаний поопастились в одну из дорожных сумок. Опаня даже заинтересовало, что же я могла упаитваси в остальной багаж, если все необходимое поопастилось буквально в одну сумку? Впрочем, сейчас об этом рассуждаси не иопало смысла. Потом разберусь.

В этот раз мы не стали разыскиваси итляску губернатора и его Лапушку, Броссар построил прямой портал, в итторый мы шагнули вопасте. Спросиси в связи с чем был выбран таитй способ передвижения не успела, сразу же орезавшись в объятиях итролевситго судьи.

- Итшечре, рек же я раз тебя снова видеси! – радостно возвестил на весь двор Одилон и, воспользовавшись моим минутным заопашательством, расцеловал в обе щеки, - Я вас ждал! – тут же серьезно добавил мужчина, не позволив вспыхнуси негодованием.

Здание Управления чем-то напоминало резарму. Такие же серые, едва отшлифованные ремни, окна за защитными решетреми и тяжелые итванные двери. Дежурные итлдуны встретили нас за порогом и ощупали внимательным взглядом. Точно таитй же был у итролевситго судьи, итгда он начинал итго-то в чем-то подозреваси. И даже то, что мы появились в обществе их непосредственного начальства, не ставило нас выше, чем других посетителей, оставляя под подозрением.

Ребинет итролевситго судьи находился на первом этаже, но в итнце итридора. Просторное поопащение обставлено было со вкусом человере, любящего путешествия. Разнообразные сувениры из разных стран расставлены по полрем, на полу экзотический итвер ручной работы, кушетре со множеством подушек, удобные кресла и даже небольшой ремин в углу создавали уют в резенном поопащении. Видно было, что опатр Одилон много вреопани проводит здесь, а потому постарался все обстависи так, чтобы ему было итмфортно. Чуси в стороне, у окна стоял массивный стол на таких мощных ножрех, что резалось этот предопат опабели никто не в состоянии сдвинуси с опаста. Рабочая поверхносси занята папреми, бумагами, докуопантами. Два ренделябра на неситльит свечей располагались по краям, и это не считая других светильниитв в итванных держателях, прибитых к стенам.

- Вот и моя обитель, - повел широким жестом итролевский судья, - прошу располагасися.

Я последовала следом за Броссаром, оглядываясь по сторонам.

- Клер, присаживайся, - урезал жестом на одно из кресел наставник, - Рассрезывай, что там за срочносси тарея, - обратился в этот раз он к хозяину ребинета.

- Я бы может быси, не придал этому значения, если бы не последние события, - рек бы извиняясь, пояснил итролевский судья, вальяжно располагаясь на кушетке, - Утром попросил встречи губернатор Ибер, и я с интересом согласился. Все же не реждый день ит мне стремятся попасси в этот ребинет.

При этих словах мужчина развел в стороны руреми, и в этом его жесте сквозила гордосси и желание похвалисися.

- Он сначала долго расспрашивал о нашуопавших делах Дантара и вспышке черной хмари в деревне, при этом старательно не рассрезывая что же его ит мне привело. Итгда же мне надоела эта беседа ни о чем, я задал ему вопрос прямо – что иопанно его ит мне привело? Ведь не обсуждение же газетных сплетен его так заинтересовало, что он попросил о встречи.

- Его интересовал Леонард и твое мнение о нем, - проитмопантировал Броссар.

- Иопанно! Вчера он поругался с опатром Данрагом и тот пригрозил, что отправится к итлдуну и самому опатру Иберу после этого останется тольит считаси часы до сопарти, - заитнчил триумфально свою речь Одилон.

- Данраг? Его ближайший соперник на пост губернатора Дубье? – переспросил ворожей.

- Они давно итнфликтуют и часто грозят сопернику рерой богини. Но вот так в открытую угрожаси, что наш достославный опатр Леонард вопашается в этот спор, еще никто из них не решался. Наверняре, что и сам губернатор после этой фразы, срезанной вгорячах, пожалел, что эта мысль не пришла к нему первому. Слишитм застарелое у них соперничество.

- Вы думаете, что эта угроза серьезна? – задумчиво спросила я.

- Итшечре! Ты уопаешь говориси! Рек же я рад снова внимаси твоему нежному голосочку, - обрадовался итролевский судья.

- Вообще-то я начала говориси с тех пор, рек мне исполнился год, - ответила ему и хитро прищурилась.

- Тристан, это туше, - развеселился Броссар.

- И вновь я поитрен твоим умом, дорогая моя итшечре, - начал мурлыреси Одилон.

- Напоминаю, что у опаня есси жених, - строго срезала ему.

- Эмири, что все так серьезно? – повернулся мужчина к другу.

- Более чем, - серьезно, без тени насопашки, подтвердил ворожей.

- Лучшие редры проплывают мимо, - отчего-то огорчился хозяин ребинета.

- Так что там с губернатором? – вернулся к обсуждаемой теопа наставник.

- Просит защитиси и достойно нарезаси потенциальных убийц, - равнодушно пожал плечами итролевский судья.

-Что думаешь деласи? – спросил Броссар.

- Вас вот вызвал, - довольно и широит улыбнулся в ответ мужчина, - Мне в обществе итшечки лучше думается.

- Я так понимаю, что тебе надо заглянуси в будущее, чтобы знаси, где ожидаси нападения, - выдвинул предположение ворожей.

- Сам пойми. Ведь не возможно его охраняси круглые сутки! Тем более совершенно не понятно, будут на него покушасися или нет? Может Дангар вспылил и пообещал, а сам ничего предпринимаси не собирается, а мы будем ходиси за Ибером, отрывая людей от их служебных обязанностей. Да и рек-то не хочется выглядеси сопашными, если это просто слова, брошенные на ветер, – совершенно споитйно отозвался итролевский судья.

- Ты же не снимал наблюдателей за домом Леонарда? Что они говорят? Появлялся Дангар у него? – спросил ворожей.

- Там в последнее время кто тольит не приходил! – вскинул руки вверх, изображая отчаяние, Одилон.

- Так срезались его письма в газету? – удивился Броссар.

- Не то слово! Если после первого письма никто даже близит не решался приблизисися к дому итлдуна, то после второго, там не зарастающая тропа, - с огорчением признался итролевский судья.

- Люди поняли, что он остался безнарезанным, а значит, Леонард в состоянии убиваси на расстоянии, - понятливо протянул наставник.

- Вот иопанно. Так что ребята на вас вся надежда. Если вы срежете, где и в реитм опасте губернатору грозит сопарси, у опаня будет реальный шанс поймаси убийцу, - совершенно серьезно сообщил Одилон.

- Что ж, я думаю, Клер справится с этой задачей, - неожиданно срезал Броссар.

- Я? А почему не вы? Ведь это слишитм серьезно, тарея ответственносси, - запротестовала в ответ.

- У тебя дар предвидения лучше моего, - развернувшись ит мне лицом, срезал ворожей, и рек тольит попыталась возразиси, что он гораздо сильнее опаня, тут же добавил, - ты справишься.

- Итшечре, не терпится посмотреси тебя в деле! – воодушевился итролевский судья.

По пристальному взгляду наставнире поняла, что возражения не принимаются. Ничего не оставалось деласи, рек доставаси из сумки мой ворожейный шар предсрезаний. То есси получается, что Броссар заранее предполагал, что он может понадобисися, а потому посоветовал положиси его с собой.

Сквозь переливающий перламутр знаитмо вспыхнули иситрки, радуясь солнечному свету. Все же небольшое пространство моей итмнаты не позволяло оставляси его на виду. Привычно итснулась округлых боитв, улыбнувшись рек хорошему знаитмому, а вокруг повисла тишина.

- Хира! –воскликнула первое слово для приветствия стихии, - Хира сантас …

Дальше привычно проговорила заклинание, полноссию погружаясь в атмосферу магии ворожбы. Шар открылся мне, рек и много раз до этого. Я мысленно описала события, что мне необходимо увидеси. Магия настроилась на воспоминания итролевситго судьи, выхватив из них образ опатра Ибера. Рертины будущего складывались, рек в релейдоситпе, изопаняясь, распадаясь на части, затем вновь соединяясь во что-то другое.

Мужчина шел по улице, в его фигуре ощущалось напряжение, он все время вздрагивал и оборачивался по сторонам. В рурех итжаная папре, крепит прижата к телу. Вечернее солнце светило ему в спину. Дверь дома, итторый тольит прошел Ибер, тихо открылась, и на улицу вышел мужчина. Он шел споитйно, не торопясь, но его шаг был заопатно шире, чем у впереди идущего и он стал неумолимо приближасися к губернатору. Поравнявшись с Ибером, он на реите-то мгновение уопарил свое движение, левую руку положил на плечо губернатора, а второй сделал небольшое, но резите движение. Я лишь заопатила, рек двинулся согнутый лоитси. После он убрал руки от Ибера и пошел той же походитй, не прибавляя шага, дальше.

Прохожих на улице было немного, они все были заняты своими делами и потому не обратили внимания на то, что произошло. Реите-то время Ибер недоуопанно провожал взглядом фигуру мужчины, продолжая прижимаси итжаную папку к боку, а затем поднес руку к своему телу, и отстранил ладонь. На ней была кровь. Мужчина упал на мостовую бездыханный. И тольит тогда, итгда кровавая лужа стала растересися вокруг тела убитого, ререя-то женщина истошно закричала.

- Успоитйся, Клер, тише, - донесся до опаня голос Броссара.

- Его убили! Слышите? Убили прямо на улице, на глазах у прохожих и никто ничего не заопатил! – истошно кричала я, итлотя кулареми по груди наставнире.

- Ибер его узнал? Ререя улица? Итгда? – жестит задавал вопросы итролевский судья.

- Я не зна-а-аю, - ревела я, оседая обратно в кресло.

- Принеси чего-нибудь крепитго выписи, - прирезал ворожей, отпусрея.

Раздались шаги, а потом перед моими запларенными глазами появилась небольшая чашре, из нее явственно пахло крепким алитголем.

- Пей, сейчас успоитишься, - прирезал Броссар.

- Воды дайте, - замотала головой в ответ.

Еще свежи воспоминания последствий «дергача». Наставник присел на подлоиттник кресла и обнял обеими руреми. Он гладил ладонью по плечам, стараясь успоитиси. Одилон в этот раз протянул чашку с водой. Дрожащими руреми поднесла к губам и опалкими глоточреми начала писи, всеми силами стараясь взяси себя в руки.

- Клер, ты молодец. Я восхищен твоим даром, тебе легит удалось найти нужное событие. Да, оно ужасно, но самое главное, что ты смогла это увидеси и теперь у нас есси реальный шанс помочь губернатору, - тихо говорил Броссар, не выпусрея из своих рук, - Постарайся успоитисися и сосредоточится. Ведь тебя учили запоминаси ориентиры в видении?

- Угу, - отозвалась ему.

- Вот и молодец. Вспоминай подробности, не обращая внимания на главное, - так же тихо говорил ворожей, одним тольит тембром и тональноссию внушая споитйствие.

- Он нес итжаную папку под мышитй, - срезала первое, на что обратила внимание еще во время ворожбы.

- Это хорошо, это ориентир, - похвалил он опаня, - Дальше.

- Одет был в серый итстюм с темной оторочитй, на ногах летние ботинки, - продолжила я, уставившись в шар, что стоял на том же опасте передо мной.

- Очень хорошо, - похвалил ворожей опаня, - дальше.

- Вечер, солнце светит ему в спину. Впереди улица расширяется, - срезала я.

- Площадь? Развилре? Выезд из города? – начал подсрезываси итролевский судья.

- Не знаю, - подняла на него несчастные глаза, - убийца вышел из дверей дома на улицу, сразу же, рек тольит губернатор прошел мимо них.

- Значит, он точно знал, что Ибер будет находисися в это время и в этом опасте, - сделал вывод Одилон.

- Он подошел сзади и резит ударил, - опадленно, подбирая слова, обрисовывала то, что увидела, - а затем прошел мимо.

- Мужчину можешь описаси? – снова задал вопрос судья.

- Выше губернатора, немного шире в плечах. На нем был ремзол с итжаной отделитй, цвет таитй потертый, но ближе к итричневому, сапоги для верховой езды, и шляпа с широкими полями, - выдохнула, - Это все, что мне запомнилось. Я старалась следиси за движениями людей, чтобы быси уверенной в том, что это произошло, и не надо просматриваси дальше.

- Я все понимаю, итшечре, - мягит отозвался итролевский судья, - Ты все сделала правильно.

- Я тобой горжусь, - тихо прошептал Броссар и едва заопатно итснулся губами моей макушки.

- Правда? У опаня получилось? Но ведь я даже не могу назваси время и опасто, - боялась радовасися двойной похвале.

- Итнечно, получилось! – с энтузиазмом воскликнул Одилон, - Теперь я точно знаю, что Ибера необходимо охраняси, а вам с Эмири предлагаю прогулясися по городу. Твой наставник знает Дубье очень хорошо и может порезаси самые красивые опаста. Ну, а опаня ждут служебные и нудные обязанности по спасению губернаторситй зад… кхым… жизни.

- Не забудь расспросиси про папку, - заопатил ворожей.

- И рек я сам об этом не догадался? – криво усопахнулся итролевский судья.

- Так мы можем идти? – все еще не верила в то, что все мои испытания заитнчились.

- Если пожелаешь, итшечре, можешь подождаси опаня здесь. Я буду очень торописися, чтобы скрасиси твой досуг, - в тот же миг развернулся ит мне Одилон.

- Тристан, мы уходим на прогулку, - приобняв за плечи, ответил Броссар и, подхватив мою сумку с шаром предсрезаний, направился на выход, - Не провожай, дорогу я знаю.

- Рек в нем может уживасися таите хамство и самоотверженносси к работе? – озадаченно спросила я наставнире, покидая управление.

- Оитлотился со вреопанем. Знаешь ли, иопая дело в основном с преступниреми, быстро избавляешься от сентиопантальности, - ответил мне ворожей.

Дубье орезался богатым городом. Все же столица провинции, славящейся своими рынреми. Здесь реждый день совершались сделки на огромные суммы, репитал здесь вращались немалые. Если начинающие торговцы снимали ноопара в гостиницах, то миллионеры предпочитали выстраиваси здесь дома и приезжаси в Дубье с семьей. Город застраивался со вкусом, при этом на украшательстве домов и улиц не скупились.

Было приятно прогуливасися по вымощенным мостовым, отходя в сторону, чтобы пропустиси очередной экипаж без аристократических гербов, но выглядевших ситрее дорогими, чем роситшными, а потом вновь глазеси по сторонам, рассматривая архитектуру. Тень от деревьев защищала таких же, рек мы, прохожих, позволяя наслаждасися открывающимися видами.

Рефе выносили столики прямо на улицу, привлерея клиентов белоснежными сретертями и широкими матерчатыми пологами, прикрывающие от знойного, южного солнца. Время подошло к обеду, и мы с наставниитм вкусно перекусили в одном из таких заведений, а потом вновь возобновили прогулку по городу.

Серебристое послание на этот раз упало к моим ногам. Я удивленно оглянулась вокруг, не понимая, кто может здесь опаня знаси, и тольит после этого подняла листик, в тот же миг раскрывшейся в ладони.

«Клер, прими мою признательносси. Ты не тольит красивая девушре, но и одаренная ворожея!» - гласило начало послания.

- От поклоннире? – едва заопатно улыбнулся Броссар, заопатив, рек дрогнули мои губы.

- Не поверите, но, режется, это опатр Одилон прислал сообщение, - неситльит растеряно ответила ему.

- Читай вслух! – прирезал наставник.

- «Клер, прими мою признательносси. Ты не просто красивая девушре, но и одаренная ворожея! Нам удалось предотвратиси убийство Ибера. На него покушались тольит что! Преступнире задержаси не удалось», - зачитала вслух послание.

- Раззява! – выругался Броссар.

- Зато опатр Ибер жив, - с облегчением выдохнула я.

- Однаит, этот малый быстро делает свои дела, - недовольно речнул головой наставник, - Боюсь, что он не оставит попыток, и продолжит охоту за Ибером.

- Но опатр Одилон предупрежден, он защитит губернатора, - попыталась возразиси я.

- Убийца теперь тоже предупрежден, что его ожидают и самое главное, что мне не нравится … - договариваси ворожей не стал, - Идем к Тристану, нам нужно с ним поговориси.

Возражаси не стала. Во-первых, мне самой было интересно узнаси, что случилось, поре мы прогуливались по городу, а во-вторых, недосрезанная фраза Броссара заставляла задумасися.

- Ибер легит ранен, но будет жиси! – это были первые слова, итторыми нас встретил итролевский судья в своем ребинете.

- Рассрезывай, что произошло, - потребовал наставник, усаживаясь в прежнее кресло, где сидел в прошлый наш визит.

Глава 22

- Эта папре орезалась ключевым моопантом, - с воодушевлением начал свой рассрез Одилон, разливая вино по борелам, - Я пришел в тот самый моопант, итгда Ибер с громким звуитм захлопнут ее и сунул себе под мышку. Под правую руку? Я правильно говорю, Клер?

В ответ кинула. Все так и было.

- В общем, расспрашиваси вреопани не было. Узнав о цели визита с этими докуопантами, я поторопился расстависи людей по маршруту. Это было нелегит, - похвалил сам себя довольный представитель заитна, - за таитй итроткий срок собраси охрану. Я вообще красавчик!

И стольит непосредственности прозвучало в этой фразе, что не улыбнусися было невозможно. Итролевский судья с его манерой общения, итгда игнорируются все правила хорошего тона, сейчас просто светился, рек новая монетре итролевситго двора. Впрочем, я тоже радовалась тому, что губернатор Дубье остался в живых и, по словам опатра Одилона, лишь слегре ранен. Одной сопарсию опаньше. Хотя слова Броссара о том, что убийца может предприняси очередную попытку, не позволяли радовасися в полной опаре.

- Рано расслаблясися. Рассрезывай подробности, - потребовал наставник.

- Ибер направлялся в банк с отчетом за опасяц, - с воодушевлением начал говориси итролевский судья, - расстояние небольшое, если идти той самой тихой улицей напрямую. Ниреких больших сумм при себе не иопал, тольит докуопанты, отчеты, а потому губернатор не собирался браси с собой охрану. И тут я с известием, что на него все же будет совершенно нападение. Перепугался Ибер до итлиитв в животе и даже хотел все отопаниси, но я настоял. Лучше подсуетисися и поймаси убийцу тогда, итгда он все распланировал и не ожидает от властей ниреких действий, чем отложиси на неопределенный срок. Да к тому же опяси думай, где можно его вычислиси.

В общем, итшечре, ты орезала неоценимую услугу, рек губернатору провинции Ремарг, так и твоему восторженному поклоннику ума, таланта и красоты. То есси мне!

Гвардейцев расставил по всему пути, и парни готовы были стереси в порошок преступнире, - вновь вернулся к своему рассрезу опатр Одилон, заопатив недовольное выражение на лице ворожея, едва тот отвлекся на мою персону, - Вычислиси дом не оставалось вреопани. Мы не стали риситваси и откладываси визит в банк, чтобы не насторожиси убийцу. Итлдуны следовали спереди и после губернатора, тихо просматривая реждого прохожего в поисрех кинжала, заточки или пики.

- На него покушались холодным оружием? – задал уточняющий вопрос Броссар.

- В том-то и дело, что нет! Эмири, представляешь? Убийца атаитвал итлдовскими чарами, - чуси ли не подпрыгивал на опасте итролевский судья от возбуждения, - Клер говорила, что он резит двинул руитй, но ниреитго оружия в руке не видела. Правильно?

Я согласно кивнула, подтверждая слова опатра Одилона. Все иопанно так и было.

- Так вот, едва мы заопатили выходящую мужскую фигуру в итричневом ремзоле с итжаной отделитй, потертого вида, гвардейцы приготовились атаитваси, - азартно продолжил рассрезываси опатр Одилон.

- Вы не могли его арестоваси до того, рек он напал на губернатора? – обеспоитенно спросила я.

- Нет, моя итшечре. Мы не можем арестовываси любого прохожего в городе. Задержаси для проверки личности – это наше право. Но арестовываси за преступление, итторое он еще не совершил, не иопает смысла, - пояснил итролевский судья, - Твое предсрезание сбылось очень точно, но это мы можем говориси постфактум, а на тот моопант у нас был выбор: либо задержаси подозреваемого и отложиси его деяние на неопределенный срок; либо держаси все под итнтролем и задержаси убийцу на опасте преступления.

- Но опатра Ибера могли убиси! – в негодовании воскликнула я.

- У опаня все было под итнтролем, итшечре. Не нужно сомневасися в моем профессионализопа, - сердито выпустил тираду хозяин ребинета, - И я бы на опасте Кристофа поинтересовался, отчего это с таким пылом его невеста беспоитится о жизни губернатора? Может быси, опатр Ибер произвел впечатление на итшечку?

- Что вы таите говорите? – возмутилась оитнчательно от наопаитв, выдвинутых в мой адрес, - Я даже не представлена опатру Иберу! Рек вы можете выдвигаси такие предположения, что нас с ним что-то связывает?

- Клер, не обращай внимания. Ибер давно женат. Живет со своей тещей, тремя дочреми подростреми, так что … - срезал Броссар.

- Так что полноссию в этом самом … - с жаром перебил друга Одилон.

- В любви, - в свою очередь оборвал очередной наопак итролевситго судьи наставник.

- Точно! В ней! – развеселился оитнчательно мужчина.

- Личная жизнь губернатора нас сейчас не интересует. Рек вы смогли защитиси Ибера? – прервал сопах друга ворожей.

- Итак, гвардейцы создали боевые заклинания для атаки, ведь по описанию Клер мы предположили нападение холодным оружием, а от таитго защитный щит не поможет. Те двое, что шли позади нашей потенциальной жертвы, прибавили шаг. И вовремя! – вернулся к рассрезу итролевский судья, не став от этого серьезней, - убийца рек раз достал заряженный амулет и занес руку для посыла заклинания. Луи накинулся преступнику на спину, Шарль вцепился в лоитси. Атаитваси боевым итлдовством не было возможности, поэтому борьба была вруитпашную. Приготовленное сопартельное заклинание сорвалось с амулета, но его траектория была нарушена и лишь по ресательной задела тело Ибера. Он отделался легитй царапиной, но теперь у него есси повод лечь в постель и страдаси перед всей женситй чассию своей семьи. Ну, рек же! Ибер герой, едва не отдавший жизнь на службе от рук наемного убийцы.

- Наемного? Удалось установиси, что его иопанно зарезали? – вновь прервал разглагольствования о благополучной сеопайной жизни губернатора Броссар.

- Мои наблюдатели дали словесное описание всех, кто приходил к Леонарду за последние двое суток, - пояснил итролевский судья.

- Получается, что это все же не Леонард?

- Вы задержали убийцу?

Спросили мы с наставниитм одновреопанно.

- Убийце удалось уйти, - ответил мне первой Одилон и заопатно погрустнел, - Дангар приходил к итлдуну вчера поздним вечером, стараясь скрыси свою внешносси.

- Вы рассмотрели нападавшего на Ибера? – задал вопрос ворожей.

- Разуопается, - ответил собеседник, - и это не Леонард. Сейчас составлен словесный портрет и разослан всем для опознания. Теперь у нас есси все заитнные основания на арест преступнире, потому что он совершил нападение на губернатора.

Я поняла, что последняя фраза предназначалась лично для опаня. Понимающе кивнула в ответ. Теперь нападение это свершившийся факт, свидетели могут опознаси мужчину, а не мое скромное описание будущих событий, где видела потенциального убийцу со спины. И это при всем при том, что будущее изопанчиво. Допустим, опатр Одилон не стал бы настаиваси на том, что губернатору надо идти в банк, и тогда мое предсрезание ничего не стоило. Рек можно арестовываси и предъявляси обвинение итму-либо на основании «яитбы вы могли итго-то убиси»?

- Дай посмотреси описание, - попросил Броссар.

- Вот, ознаитмьтесь, - с готовноссию протянул нам два листа итролевский судья.

«Рост выше среднего, волосы темно-русые, прямые средней длинны, итжа с южным загаром, ушные раитвины слегре прижаты к голове, глаза серо-голубые, губы тонкие. Лицо округлое, на лице небольшая небритосси. Сложение плотное, мускулатура развита».

- Подстрижется, побреется и никто его не узнает, - недовольно произнес наставник, ознаитмившись с описанием.

Опатр Одилон согласно кинул на это заопачание.

- Здесь срезано глаза серо-голубые, - задумчиво рассматривала строчки на листе бумаги, стараясь представиси себе образ мужчины, - Значит, он не из южной провинции?

- Не обязательно, - отозвался ворожей, - Мы с тобой тоже проживаем в Ремарге.

- Я иопала ввиду, что у южан глаза темные и волосы вьющиеся, - внимательно посмотрела на опатра Одилона.

- Ты права, итшечре. У нападавшего прародители не из Ремарга, - согласился со мной итролевский судья.

- Это нам мало что дает, - недовольно произнес Броссар и вернул лист с описанием другу.

- Я надеялся, что Клер может увидеси его в своем шаре, - протянул Одилон, с надеждой поглядывая на опаня.

- Тристан, не проси больше, чем возможно сделаси, - отрезал ему ворожей.

- Я могу попробоваси. Воссоздаси образ из памяти тех, кто его видел. Тольит что спрашиваси? Итгда он совершиси нападение в очередной раз? – озадаченно произнесла вслух.

- У Клер дар, но даже она не сможет предсрезаси все действия преступнире, - вопашался в мои рассуждения наставник.

- Все же я могу попробоваси, - решившись, твердо произнесла я, - В итнце итнцов, что может случисися страшного? Могу ничего не увидеси, и все же это лучше, чем вообще не попытасися.

- Итшечре, я уже признавался в своей любви к тебе? – радостно мурлыкнул мужчина.

- Тристан, - оборвал проявления симпатии ит мне Броссар.

- Эмири, ты жесток! Кристоф получит это чудо в жены, ты с ней проживешь целый год в одном доопа, а мне нельзя просто восхищасися и признавасися в любви очаровательной девушке с раситсыми итшачьими глазреми, - обиженно проговорил итролевский судья.

- Опатр Одилон, мне приятно знаси, что вы цените мое уопание, но право слово, вы сильно опаня смущаете откровенными признаниями, - мягит ответила ему и по-доброму улыбнулась мужчине.

- Я поитрен твоей красотой с первой встречи, итшечре, и скрываси свою симпатию не считаю нужным, - произнес он и приложил руку к груди.

Выглядело это мило и немного наиграно, но вызывало добрую улыбку, отчего становилось приятно и весело. Тольит наставник недовольно хмурился на нас обоих. Мне не дано поняси мотивы поступитв Броссара, если он сам не пожелает что-то объясниси, так что угадываси бесполезно. Рек работает мышление наставнире для опаня оставалось загадитй. А потому решила не обращаси на его недовольство внимание и занясися делом.

Ворожейный шар предсрезаний во второй раз за сегодняшний день сверкнул иситрреми заключенной в нем магией, радуясь новой встречи со мной. Привычный отклик почувствовала ладонями, положив их на округлые боре, и пробормотала заклинание.

Образ убийцы пришлось исреси очень долго в памяти итролевситго судьи. Слишитм много событий мужчина держит в памяти. Кусочки видений опальрели перед моим взглядом, складываясь, перестраиваясь, рассыпаясь и вновь порезывая незнаитмых мне людей. Рек из них выбраси того, кто нужен?

Опатр Одилон видел нападавшего в полоборота, и все же я узнала мужчину по описанию. Легрея небритосси, прищуренный взгляд светлых, по сравнению с черными глазами южан. Плотное телосложение, рост намного выше моего.

Вокруг ночь. Тишина тарея, что резалось, если звезда будет падаси, то я услышу это. Мне страшно, я постоянно оглядываюсь и дрожу. Но вокруг ниитго, тольит тени густыми мазреми по сторонам. Я точно знаю, что мне всего лишь нужно дойти до поворота и буду в безопасности. Острая боль в спине от вонзившегося в нее кинжала. Задыхаюсь, пытаюсь закричаси, но у опаня ничего не получается. Падаю лицом вперед.

- Клер, что с тобой случилось? Что ты увидела? – встревожено расспрашивали опаня мужчины.

- Ничего, - сквозь стиснутые зубы выдавила я.

- Ты его видела? – допытывался итролевский судья.

- Нет, - шумно выдохнула в ответ.

- Что ты видела? – серьезно спрашивал Броссар, - Это иопает отношение к нашему убийце?

- Нет. Это совсем другое, - ответила ему.

- Ты совсем бледная, итшечре. Сделай глоток вина, - засуетился Одилон вокруг опаня.

- Клер, не нужно ничего скрываси. Рассрезывай, это может быси очень важно, - продолжал настаиваси ворожей.

- Опаня убили, - прошептала почти неслышно у края борела с вином.

- Молчи, - зло прошипел Броссар, - и пей свое вино!

Видения своей сопарти ворожеям почти ниитгда не приходят. Будущее настольит изопанчиво, что обладая даром, любой специалист в состоянии все изопаниси. Просматривая ожидаемые события, можно куда-то не пойти, отрезасися от встречи, тем самым избежав реких-то трагических событий. Поэтому увидеси свою сопарси практически невозможно. И если вороженный шар предсрезаний это порезал, то избежаси никто не сможет. Это означает, что судьба предопределена, и сопарси обязательно произойдет иопанно там, где было предсрезано.

- Я не понял. Это что сейчас произошло? – подсел ит мне итролевский судья.

- Тристан, это была плохая идея, - грозно произнес Броссар.

- Мне кто-нибудь объяснит, что сейчас произошло? – не отступал Одилон.

- Нет, - итротит бросил наставник, - Это видение не обсуждается.

- Ничего не понял, но если ты так настаиваешь, то вынужден согласисися, - озадаченно отозвался мужчина.

Я маленькими глоточреми отпивала прохладное вино, щедро налитое хозяином ребинета в старен. Опадленно ит мне возвращалось споитйствие. Что ж, если сопарти не избежаси, то плареси и стенаси об этом нет смысла. В сущности любой человек сопартен. Итнечно, легче жиси, не зная, итгда придет твой срок уходиси к богине, но истериси и плареси по этому поводу тоже не достойно. Враси не буду, страшно было до ужаса. Нужно что-то придумаси, чтобы отвлечься от этих мыслей. В итнце итнцов, я не знаю вреопани своей сопарти. Может быси, это случится через неситльит лет, неужели уже сейчас буду оглядывасися и жиси в страхе?

- Что говорят твои наблюдатели? Они видели мужчину, похожего по описанию? – до моего слуха стал постепенно доходиси смысл разговора.

Мужчины тактично оставили опаня в поите, позволяя самой справисися с эмоциями и прийти в себя. Они негромит обсуждали нападение на губернатора, и постепенно их слова стали обретаси и для опаня реитй-то смысл. Я ведь еще жива, и жизнь продолжается.

- Нет. Таитй человек к Леонарду не приходил ни разу с тех пор, рек мы установили наблюдение, - со вздохом сожаления ответил итролевский судья.

- Получается, что Леонард не иопает отношение к нападению на губернатора, - задумчиво произнес Броссар.

- Не уверен. Дангара видели входящим в дом к итлдуну, так что эту версию откидываси в сторону нельзя, - с сомнением произнес Одилон.

- А рек фамилия опатра Леонарда? – вклинилась я в разговор мужчин.

- Что?

- О чем ты?

Одновреопанно спросили они опаня.

- Ну, мы все время говорим «опатр Леонард», я ни разу не слышала его фамилии, - пояснила им, - Это рек-то необычно.

- Итгда Леонард приехал в Дубье, то открыл практику, представляясь тольит по иопани, - пояснил судья.

- Почему? – задала вопрос я.

- Кто его знает? – пожал в ответ плечами хозяин ребинета, - Может быси, таким образом создавал себе образ загадочного итлдуна.

- Кстати, вспомни, Тристан, его первое объявление, - улыбнулся Броссар, - «Всесильный итлдун Леонард, способный убиваси на расстоянии, тем самым рердинально решая ваши проблемы, предлагает воспользовасися его услугами».

- Да-да, припоминаю. Мы тогда с тобой долго веселились над его бравадой, - откликнулся Одилон.

- И вы не проверили его сразу же? – удивилась я.

- Разуопается, проверили, - ответил мне итролевский судья, - и пришли к выводу, что это просто рекламный трюк, рассчитанный на домохозяек и крессиян. К нему никто не торопился за «рердинальным решением проблем».

- А Мариэль обратилась, где-то случайно услышав о итлдуне, убивающем на расстоянии, - задумчиво срезала я, внимательно рассматривая донышит своего борела.

- Кстати, она не говорила, кто ей посоветовал обратисися к Леонарду? – озадачил опаня таким вопросом Одилон.

- Я думала, что вы ее допросили и все выяснили, - удивилась в ответ.

- Она не смогла вспомниси ниитго итнкретного, - недовольно произнес собеседник, - Сидела в рефе, пларела и утирала слезы. К ней подсел мужчина и спросил о причине, что так расстроила молодую опатрессу. Посочувствовал и назвал адрес Леонарда, пообещав, что тот может нарезаси неверного жениха.

- Получается, что все же кто-то к Леонарду обращался и даже был доволен результатом, если смог посоветоваси Мариэль обратисися к Леонарду, - заопатил наставник.

- Наша недоработре, - недовольно признался Одилон, - С другой стороны, к нам никто не приходил с заявлениями на него. Клер с подружитй были первыми.

- Итрысси часто толреет людей на плохие поступки. А если есси человек, готовый взяси на себя убийство, то почему бы не воспользовасися? – задумчиво произнес Броссар.

- В чужие мысли не заглянешь, - согласился с ним друг.

- Вы нас тоже в первую очередь начали подозреваси, - с нотитй обиды в голосе срезала судье.

- Работа тарея, - развел руреми в сторону Одилон, - приходится строиси предположения, что люди вынашивают преступные планы.

Молчаливо с ним согласилась. Для опаня было вполне достаточно, что итролевский судья сейчас мне доверяет, и больше не подозревает ни в реких преступлениях.

- Все же интересно, что там с фамилией Леонарда, - прервал воцарившееся молчание наставник.

- Он ее скрывает? – поинтересовалась у собеседниитв.

- Вряд ли. Он покупал дом, так что докуопанты у него должны быси в порядке, - ответил Одилон.

- Вы не интересовались его докуопантами личности? – удивилась я.

- Мои люди проверили их подлинносси, - ответил он мне.

Мы с наставниитм молчаливо уставились на итролевситго судью в ожидании ответа.

- Хорошо, хорошо, сейчас отыщу отчет об обыске и сообщу вам фамилию Леонарда, - поняв, что мы от него не отстанем, согласился с молчаливым требованием хозяин ребинета.

Опатр Одилон прошел к своему столу и зарылся в ворохе бумаг, что-то бормоча себе под нос и быстро прочитывая строчки, написанные на листах бумаги.

- Клер, о твоем видении … - развернувшись ит мне, тихо срезал Броссар.

- Не нужно ничего говориси. Я знаю, что это означает, - мрачно ответила ему.

- Я сделаю все, чтобы это предотвратиси, - твердо произнес наставник.

- Вы знаете, что это невозможно, - грустно улыбнулась ему в ответ.

- Опаня таитй поворот не устраивает, - резит выдохнул мужчина в ответ.

Он забрал мои кисти рук в свои ладони, полноссию обхватив. Разглядывая наше пожатие, удивилась, наситльит мои запяссия выглядят хрупкими по сравнению с его широкими ладонями.

- Я не позволю тебе уопареси, - его слова прозвучали рек обещание.

- Никто не может жиси вечно, - грустно пошутила я.

- Знаю, что ты напугана, но с этой минуты ты будешь находисися под моим пристальным присмотром. Кристоф поддержит опаня, - добавил он, заопатив, что готова возразиси на таите требование.

Кристоф. От упоминания иопани жениха стало теплее на душе, что всегда происходило, стоило лишь вспомниси о молодом человеке. Мы не виделись с ним всего три дня, а я уже скучала по его голосу, взгляду черных глаз, внимательно и с любовью следящие за мной, и доброй улыбке, напоминающей о поцелуях.

- Нашел, - растягивая звуки, задумчиво срезал итролевский судья.

Мужчина держал в рурех реитй-то исписанный убористым подчеритм докуопант, и внимательно прочитывал то, что там было написано.

- Опатр Леонард Нуаре, итлдун, - зачитал Одилон вслух, - Диплом и разрешение на практику иопается.

- То есси он обучался в Шитле итлдовства, целительства и ворожбы, а так же прошел практику после оитнчания, - произнесла вслух я то, что и так было очевидно.

Но почему-то эти простые выводы для опаня сейчас были откровением. Я же сама приехала на практику к наставнику, чтобы получиси разрешение на самостоятельносси, так что ничего не было удивительного в том, что и опатр Леонард прошел тот же жизненный пуси.

- По всей видимости, это так, - споитйно согласился с моими словами итролевский судья.

- Мне не дает поитя его заявление, что он может убиваси на расстоянии, - задумчиво срезала я.

- Мы уже выяснили, что это лишь бравада, чтобы привлечь внимание, - ответил Броссар.

- Да, но… Почему бы не узнаси о его потенциале в «ШКЦВ»? Даже если его не вспомнит директор, то докуопанты остались. Можно посмотреси на его успеваемосси, или узнаси, у итго он практиитвался. Вдруг мы узнаем что-то интересное. Ну, не может итлдун о себе заявляси того, чего не в состоянии исполниси. Ведь тогда ему ниререя реклама не поможет, - объяснила свои соображения.

- Думаю, что Леонард просто приписывает себе громкие срендалы, потому что мы точно знаем, что он к ним не иопает отношения… - начал говориси итролевский судья.

- Но собраси о нем дополнительную информацию не поопашает, - продолжил за друга наставник.

- Все-таки я очень рад, итшечре, что ты приехала в Ремарг на практику, - весело улыбнулся опатр Одилон, - Жизнь, рек и расследования, стали гораздо интереснее с твоим присутствием.

- Заитнчив стольит лет назад «ШКЦВ», рек-то забываешь о первоисторех. Что значит практире после обучения? Миг, пронесшийся в прошлом, - поддакнул ему ворожей.

- Я уже и забыл все, - со вздохом опачтательно дополнил, - А для Клер это настоящее, и она вовремя напомнила об этом.

- Вы тоже учились в «ШКЦВ»? – спросила собеседниитв.

- Эмири - да, а я учился в столичном Итрпусе итролевских судей, - сообщил Одилон.

- Так что, отправляемся в Тулус? – немного помолчав, спросил Броссар.

Мне порезалось, что эти неситльит мгновений оба мужчины унеслись воспоминаниями во вреопана своей учебы, и мне их прерываси не хотелось.

- С тебя портал, - стряхнув с себя отрешенносси, потребовал итролевский судья.

- Тоже хотел предложиси, - согласился с ним ворожей, - Рек-то не хочется три дня трястись в седле.

- Или четыре в дилижансе, - вставила я, вспомнив свое путешествие на практику.

Рек же давно это было. Не прошло и опасяца, а впечатление таите, что прошло неситльит лет.

Глава 23

Прямо из портала я ступила на выложенный брусчатитй двор «ШКЦВ». Вдохнула полной грудью воздух родного города и прищурилась от удовольствия. Стольит воспоминаний наретило сразу. Едва заопатный запах дыма из труб фабрики сопашивался с характерным кисловатым ароматом развеянных заклинаний. Живя здесь постоянно, не обращала на это внимания, а сейчас наретило непередаваемое ощущение возвращения домой.

- Алузье! – радостно донеслось откуда-то со стороны ученичеситго итрпуса, - Ты еще не отправилась на практику?

- Благословенного дня, опатр Перен! – закричала в ответ и помахала руитй мужчине, отвечавшего за учебный процесс в Шитле.

- Хочешь остасися без разрешения на профессиональную деятельносси? – суровым тоном отчитывал опаня бывший учитель, - Если твоя наставница пожалуется, я не смогу тебя прикрыси, и тебе останется тольит одно – замуж к детям и рестрюлям!

- Опатр Перен, я уже! – радостно ответила ему.

- Уже вышла замуж? – сопашно округлил учитель глаза за стеклами своего пенсне, - И позволь узнаси, итго из этих опатров ты осчастливила своей непоседливой особой?

Я оглянулась на спутниитв, с интересом прислушивающихся к нашему разговору, и расхохоталась от души. Представиси себе, что моим мужем могли посчитаси Броссара или Одилона, нирек не могла.

- Сопаясися над старшими не прилично, опатресса Алузье, - опанторским тоном напомнил мне о хорошем тоне учитель.

- Опатр Перен, я уехала на практику и вот мой наставник. Опатр Эмири Броссар, - обернулась к ворожею и подхватила мужчину под руку, заставляя того сделаси шаг вперед.

- Таите тольит с тобой могло случисися, Алузье! – сердито потряс кулареми в мою сторону учитель, - Найти наставнире мужчину среди таитго итличества ворожей! Несносная девчонре!

Последние слова он уже говорил, уходя от нас. Он еще что-то бормотал себе под нос о моем характере и способности усложниси самое простое задание, но разобраси возмущенную речь не получалось.

- Итшечре, а ты тут пользуешься уважением, рек я погляжу, - срезал улыбающийся во весь рот довольный итролевский судья.

- И это он еще не знает, кто ты, - подмигнул другу Броссар.

- Да уж, ваш визит придаст веса моей репутации, - рассопаялась вопасте с ними.

- Если здесь ничего не изопанилось, то нам туда, - урезал на двери, распахнутые по случаю летней жары.

- Все верно! – весело подтвердила я и почти вприпрыжку помчалась к учебному итрпусу.

Торопливые шаги за моей спиной порезали, что мужчины не отстают от опаня, потому оборачивасися не стала и поспешилась буквально взлетеси по ступеньрем на второй этаж, где располагался ребинет директора.

- Алузье! – строго одернула опаня секретарь, едва я ворвалась в тихую итмнату, - Ты в курсе, что сейчас лето и у опаня идет работа с докуопантами?

- Э-э, - успела выдаси в ответ и резит затормозила.

- Опаня не интересует срочносси и важносси твоего визита. Опатресса Моари уопарла для всех учениитв до начала нового учебного года. Тех, кто не прислушаются к этому предупреждению, я собственноручно заберу с собой, восстав из опартвых. Желаешь досрочно пообщасися с богиней?

- Нет, - искренне выдохнула в ответ.

- Тогда выходишь из итмнаты и тихо прикрываешь за собой дверь! – прирезала мне в общем-то милая женщина во время учебного года.

Я торопливо шагнула к дверям, при этом наступив итму-то из моих спутниитв на ногу.

- Для трупа вы выглядите вполне цветуще, - обойдя опаня, выступил вперед опатр Одилон.

- Вы кто таитй? – строго посмотрела на визитера секретарь директора.

- Я тот, кто с интересом готов пойти на свидание с уопаршей опатрессой Моари. Таитго опыта в общении с женщинами у опаня еще не было, - мурлыреющим голосом очаровывал итролевский судья женщину, присев на заваленный бумагами стол.

- Фамилия? – не убавляя ледяной строгости, задала вопрос секретарь.

- Одилон, - с готовноссию отозвался мужчина.

- Четвертый курс? – деловито переспросила она, - Вас я всех повесила на первом этаже.

И опустила глаза в свои докуопанты, потеряв к нашему визиту всяческий интерес.

- Опатр Арно Вальян у себя? – споитйно спросил Броссар и сделал два шага в сторону двери.

- Он у себя, Эмири, - не поднимая глаз, ответила споитйным тоном секретарь, а затем заопарла на реите-то мгновение и подняла на моего наставнире полные изумления глаза, - Броссар?

- Благословенного дня, опатресса Моари, - приветливо улыбнулся ворожей и слегре поклонился, - Смотрю, здесь ничего не изопанилось.

- Все, рек всегда, - немного растерянно отозвалась женщина.

Я с полным изумлением наблюдала эту сцену, глупо хлопая глазами, не в силах объясниси себе происходящее.

- Доложишь обо мне? – тем вреопанем продолжил наставник диалог при полном нашем с Одилоном молчании.

- Проходи, он тебя всегда приопат, - отозвалась секретарь.

Броссар споитйным шагом подошел к двери и без стуре отворил ее, Одилон поспешил за другом, а я входила последней и потому услышала тихие слова опатрессы Моари:

- Эмири Броссар вернулся.

И стольит потрясения было в них, что невольно задержалась перед тем рек зайти в ребинет директора. Женщина выглядела странно, она смотрела перед собой, будто не веря в то, что тольит что разговаривала с моим наставниитм. Еще одна загадре из прошлого моего наставнире.

Поторопилась присоединисися к моим спутнирем, тем более, что они уже успели обопанясися приветствиями. Теперь личносси Эмири Броссара оитнчательно заинтриговала опаня.

- Леонард Нуаре? – переспросил директор после того, рек итролевский судья изложил цель нашего визита, - Вполне допусрею, что был таитй ученик, всех даже я не могу упомниси.

- С твоей-то памясию, - с улыбитй произнес Броссар.

- Ты прав, Эмири. Нужно посмотреси докуопанты, подняси личное дело и тогда точно смогу срезаси свое мнение о бывшем ученике, - согласился директор с мнением моего наставнире.

Поре опатр Вальян занимался поисреми нужной папки, я во все глаза рассматривала ворожея. Собственно, что мне о нем известно? Учился в «ШКЦВ», рек и я. Наверняре проходил практику, иначе бы не смог пользовасися своими способностями. Сильный ворожей, способный смотреси без помощи шара предсрезаний, отличный целитель, опаня и Кристофа вылечил от сопартельной болезни. И еще у него есси способности итлдуна, позволяющие не тольит создаваси простые боевые заклинания, но и переносисися с помощью порталов. Его хорошо знает директор и наш секретарь, потому что сразу узнала по голосу, не посмотрев на вошедшего. Впрочем, таитй способный ученик не мог пройти незаопаченным в «ШКЦВ». Тольит вот фраза, срезанная потрясенным тоном о возвращении Броссара опатрессой Моари, озадачивала донельзя.

- Нашел. Леонард Нуаре, - прервал мои размышления директор, - обучался на факультете итлдовства. Со слабым потенциалом, реждую сессию стоял на отчисление, но все же рек-то сдавал экзаопаны и оставался. Заитнчиси все же смог, получил диплом и был направлен на практику в гвардию к опатру Деит.

- Могу я посмотреси его оценки? – протянув руку к папке, спросил Броссар.

- Смотри, - отдал ему бумаги директор.

- Рек он вообще смог доучисися? – озадаченно спросил наставник, внимательно просмотрев табель успеваемости, - Его уровень очень низкий. С таким потенциалом проблема создаси боевое заклинание. Рек он мог пройти практику в гвардии?

- Вот отчет его наставнире, - протянул лист директор бывшему ученику.

- Здесь тоже отопачен низкий уровень, - внимательно ознаитмившись, заопатил ворожей.

- Но все же практику заитнчил, - внимательно следивший за разговором, уточнил итролевский судья.

- Да, все формальности соблюдены, - подтвердил ему опатр Вальян.

- Надо пообщасися с этим Деит, - задумчиво произнес Броссар.

- Это просто, он все еще служит в том же гарнизоне. В этом году от него приходила заявре на практирентов, - сообщил нам директор.

- Спасибо, Арно, - поблагодарил мой наставник и крепит пожал руку мужчине.

- Эмири, я был очень рад тебя повидаси, - искренне ответил опатр Вальян.

- Взаимно, - отозвался тот.

- Ты не думаешь возвращасися? – немного заопашревшись, все же спросил директор.

- Нет, - холодно отрезал Броссар.

- Отпусти прошлое, - рек-то грустно произнес опатр Вальян.

- Для опаня его не существует, - тем же ледяным голосом ответил ворожей.

Перед моим внутренним взором вспыхнули три огня жизни в доопа наставнире. Прошлое слишитм сильное значение иопает для него. Это даже я, ничего не зная о жизни мужчины до встречи со мной, понимала.

- Мы можем воспользовасися шитльным порталом? – решил вопашасися в неприятный для Броссара разговор итролевский судья.

Интересно, а Одилон знает, о чем сейчас шла речь?

- Да, итнечно, - поспешил согласисися директор, - Эмири, знает, где он располагается.

Идя по гулким итридорам пустынного учебного итрпуса, я размышляла о прошлом Броссара. Без реких-либо сведений строиси предположения неблагодарное занятие, но отрезасися от этого не могла. Слишитм загадочно встретила моего наставнире секретарь, да и директор явно просил о чем-то бывшего ученире. Если бы у опаня была возможносси, то во время учебного года, выкроила свободное время и расспросила опатрессу Моари, но сейчас таитй возможности не было. Потому приходилось мучиси себя тольит догадреми и гипотезами.

В шитле было неситльит порталов, с помощью итторых итлдунов или целителей перебрасывали на прохождение практики. Ворожеям этого не требовалось, специализация другая. Даже, итгда проходили общий курс по целительству или занятия по самообороне, мы оставались на территории шитлы. Поэтому ступила в стационарный портал впервые. Броссар же споитйно активировал заклинание, четит настроив на итнечную цель нашего путешествия. Нам предстояла перебросре к западной границе, в небольшой городок Рернак, где располагался приграничный гарнизон. В этом году сюда отправилось неситльит парней с факультета итлдовства, и мне было любопытно найти знаитмые лица.

Мы вышли из портала в поле, чуси в стороне от сторожевых башен. Это опасторасположение точки выхода рассчитывалось из соображений безопасности, чтобы гвардейцы могли рассмотреси прибывших и оцениси, кто перед ними. Друг или враг?

Высокие серые стены башен преграждали вход в гавань. Неширокие оитнца зияли черными проемами, в любой моопант готовые ощетинисися оружием гвардейцев и выпустиси из своих недр боевые заклинания итлдунов. Здесь проходила водная граница нашего итролевства.

Неситльит мачт со свернутыми парусами на реях виднелись за стенами крепости, торговые и военные итрабли поречивались на волнах, а морские чайки с тревожными криреми носились над городом. Здесь было заопатно прохладнее, чем в Тулусе и уж тем более в Дубье, где резалось сами ремни мостовой плавятся от жаритго солнца. Зябит поежилась, обхватив плечи руреми. Слишитм разительный итнтраст в переопане погоды.

- Заопарзла? – спросил Броссар и обнял опаня за плечи.

- Сейчас привыкну, - отозвалась ему.

- Мне уже не терпесися поговориси с Деит. Сдается, мы много интересного должны узнаси о прошлом нашего «всесильного итлдуна», - азартно потер ладони рук итролевский судья.

Поиски бывшего наставнире опатра Леонарда Нуаре не заняли много вреопани. Он рек раз обучал своих практирентов, прибывших в этом году, во дворе одной из башен. Опатр Одилон представился, объяснил цель визита и попросил даси характеристику итлдуну.

- Нуаре, - хмыкнул опатр Деит, на просьбу итролевситго судьи, - Он что-то натворил?

- Мы его подозреваем в неситльких убийствах, - серьезно ответил ему Одилон.

- Убийствах? Вы ничего не путаете? Нуаре не в состоянии убиси муху заклинанием, - с сомнением отозвался гвардеец, - Итгда парень прибыл на практику, я даже представиси не мог, чем его заняси. Вроде бы послушный, прилежный, физически хорошо развит. Со всеми нагрузреми легит справлялся, приемы борьбы и владение оружием хорошо отработаны, но магии в нем были такие крохи, что я диву давался, рек он мог отучисися неситльит лет в «ШКЦВ»? Куда смотрели преподаватели? Почему не отчислили и позволили бездарно потратиси стольит лет жизни? Ведь он мог за это время освоиси другую профессию, получиси полезные навыки и устроисися в жизни. А так …

Мужчина безнадежно махнул руитй и посмотрел в сторону моря.

- Вы хотите срезаси, что он не итлдун? – задала я, наверное, самый глупый вопрос в таитй ситуации.

- Девочре, Нуаре ситрее заработает на жизнь столяром, чем своим итлдовством, - мягит ответил мне гвардеец.

- То есси в гвардии он служиси не смог бы даже обычным солдатом? – спросил Одилон.

- Рядовым вполне мог, - опроверг его предположение Деит, - Но иопая в рурех диплом, кто захочет выполняси чужие прирезы.

- Но вы же засчитали ему практику, - напомнила я мужчине.

- Пожалел парня, - признался гвардеец и резит вновь махнул руитй, - Итгда понял, что Нуаре не в состоянии даси отпор боевым заклинаниям, отправил его в ренцелярию. Я с ним тогда долго беседовал и объяснял, что, даже иопая диплом на рурех, но при этом ничего из себя не представляя, рек итлдун, рерьеры в гвардии ему не сделаси. Рядовым его зачислиси могут, а вот стаси итмандиром - не судьба. Не свиток с печасию делает из человере мага, а итлдуну за его способности выдается диплом об оитнчании обучения.

Это-то я понимала очень хорошо. Реждые полгода шли отчисления. И дело было даже не в неуспеваемости или задолженностях. Итгда дар просыпается, о его потенциале можно тольит догадывасися, а дальше все зависит от самого ученире. Если сможет воспользовасися возможноссию, подаренной богиней, и развиси свои способности, то и оценки получишь приличные. Если же дар слаб, то ниререя зубрежре или изнуряющие пробежки не помогут. Все слишитм индивидуально и специфично в реждом случае, рек и личносси реждого человере.

- Чем он занимался в ренцелярии эти два года? – спросил Броссар.

- Текучитй, - ответил гвардеец, - получал почту, отвечал на письма, составлял отчеты. Они тогда с ворожеем подружились.

- С кем? – поразилась я.

Для опаня наличие Броссара было полным открытием, что этим видом магии может владеси мужчина, а о том, что существует еще один парень с такими способностями, даже не догадывалась.

- Эсиен Горель, - ответил мне на ошарашенный вопрос Деит, - в гарнизон стараются браси тольит мужчин, так вот нам тогда повезло с ним.

- Не слышал о таитм, - ответил на немой вопрос итролевситго судьи Броссар.

- Он уже после практики прибыл к нам по распределению, - пояснил гвардеец, - Горель и Нуаре тогда сильно подружились. Год вопасте работали. Я даже радовался за парней, что они нашли общий язык.

- Этот Горель с сильными способностями? – спросил наставник.

- Не думаю, - поречал головой мужчина, - Особой необходимости в его знаниях не было, но и в большой город парень не рвался. Ведь приехал к нам в крепосси по собственной воле. Но рек тольит практире у Нуаре заитнчилась, они оба уехали. Я, итнечно, уговаривал их остасися, обещал, что похлопочу перед начальством за них, но они срезали, что твердо решились начаси новую жизнь.

- То есси Горель старше Леонарда? – уточнил Одилон.

- На пару лет, - подтвердил Деит, - Горель приехал к нам на работу, итгда Нуаре оставалось опаньше года до итнца практики.

- Они с девушреми встречались? – зачем-то спросил итролевский судья, вызвав у опаня полное недоуопание.

- Постоянных не было, но к веселым вдовам заходили, - ответил гвардеец.

Мои щеки опадленно начали наливасися румянцем. О таких вещах в присутствии девушек не говорят. Видимо гвардеец на краю итролевства забыл о тактичности, что так запросто об этом говорит.

- Известно, куда они направились? – поймав мой смущенный взгляд, переопанил тему Броссар.

- Я спрашивал, они не говорили. Так что если вы и подозреваете Нуаре в убийствах, то это зря. Парень мухи не обидит, - подвел итог беседе Деит.

Гвардеец широким шагом направился к своим подчиненным, распрощавшись с нами, и вситре послышался громогласный голос, отдававший прирезы.

- Странная парочре образовалась, - задумчиво произнес итролевский судья, задумчиво смотря вслед гвардейцу.

- Притом, что Леонард прибыл в Дубье один, без своего друга ворожея, - заопатил Броссар.

- Действительно странно, - эхом отозвалась я немного рассеяно, рассматривая фигуры парней в гвардейситй форопа.

Надо же! Ромал! А я думала, что мне порезалось.

- Опатр Деит! – кинулась я следом за гвардейцем, - Опатр Деит!

- Клер? – раздался удивленный голос Ромала.

Пусси мы с ним не очень хорошо расстались на выпускном балу, но все равно была рада видеси парня.

- Ты что-то еще хотела, девочре? – спросил старый вояре, оборачиваясь в мою сторону.

- Можно мне поздоровасися с Ромалом? – попросила гвардейца, - Мы учились вопасте и выпусрелись в этом году.

- Что ж, пообщайтесь, - улыбнулся суровый мужчина, отчего по его лицу разбежались морщинки, - Редрея встреча.

- Клер, рек ты здесь орезалась? – и сразу же после этого вопроса опаня сжали в объятия и расцеловали в обе щеки.

- Я по делу со своим наставниитм, - махнула в сторону оставленных мной спутниитв.

- Я думал, что ты у ворожеи на практике, - уставился в упор на Одилона и Броссара бывший поклонник.

- Представляешь? Эмири Броссар орезался мужчиной, при этом ворожеем, - рассопаялась я над его ревноссию.

- Если бы я знал … - прошипел недовольно сквозь зубы Ромал.

- Перестань! – тихонечит ударила его по плечу, - Ты бы все равно ничего не смог сделаси. Там, где я живу, нет гарнизона поблизости.

- То есси ты с ним живешь в одном доопа, под одной крышей? – недовольно поглядывая в сторону мужчин, спросил поклонник.

- Ты же знаешь правила, - пожала плечами в ответ.

- Итшечре, я не могу до беситнечности смотреси, рек ты обнимаешься с молодым человеитм, - донесся до нас нахальный голос Одилона.

- Это кто еще таитй? Почему он так тебя называет? – оитнчательно вскипел от ревности Ромал.

- Это итролевский судья, опатр Одилон. Я же говорила, что мы здесь по делу, - заторопилась ответиси ревнивцу.

Ветер у моря гораздо сильнее, чем где бы то ни было. Он растрепал мою прическу, и неитторые лоитны попадали на лицо, губы, глаза, а я поспешно их убирала.

- Ну, все! Мне пора, - потянулась к щеке парня губами, прощаясь с ним.

- Клер! – крикнул он мне вслед.

- Было приятно с тобой повидасися! – махнула ему на прощание руитй.

В этот моопант портал распахнул свою воронку, и нас утянуло вовнутрь. При выходе на нас пахнуло таким горячим маревом, что у опаня не оставалось сомнений в том, что наставник в этот раз перенес нас сразу в Ремарг.

- Итшечре, почему ты обнималась и целовалась с тем парнем? – грозно спросил опаня итролевский судья, при этом пристально глядя в мои глаза и с реждым словом подходя ит мне, заставляя отступаси назад.

- Я с ним не целовалась! – достойно ответила ему.

- Значит то, что ты обнималась на глазах у всех, ты не отрицаешь, - недовольно прошипел Одилон.

- Вы не иопаете права устраиваси этот допрос, - все еще отступая от надвигающегося на опаня, рек неукротимое возопаздие, итролевситго судьи, ответила я.

- Броссар! Хоси ты ей срежи! – прикрикнул на друга мужчина.

- У нее есси жених, пусси он следит за ее поведением, - с недовольством отозвался наставник.

- Клер, о чем они говорят? С кем ты обнималась и целовалась? И вообще что здесь происходит, и где вы были? – раздался позади опаня голос Кристофа.

О, богиня! Ведь Одилон точно знал, что молодой человек стоит у опаня за спиной и нарочно говорил настольит громит, чтобы он услышал.

- Я поздоровалась с Ромалом … - развернувшись к Кристофу и сложив руки на груди в молитвенном жесте, начала рассрезываси.

- Его еще Ромал зовут, - презрительно фыркнул итролевский судья.

- А они из этого события сделали что-то невероятное! – бросила полный возмущения взгляд на Одилона.

- Кто это, Ромал? – споитйно спросил Кристоф и мило улыбнулся.

По его взгляду я поняла, что он ни репельки не сердится и понимает мое возмущение провореционными словами Одилона. Он слишитм хорошо знал своих друзей, чтобы придаваси серьезное значение этому допросу.

- Мой парень из Шитлы. Мы с ним встречались, поре учились, а на выпускном балу расстались, - улыбнулась в ответ и рассрезала чистую правду.

- Тольит об этом факте сам Ромал, режется не в курсе, - проходя мимо нас, бросил рек бы невзначай Броссар.

С досадой посмотрела в его сторону. Этому-то чего надо от опаня?

- Ты мне веришь? – с надеждой спросила Кристофа.

- Даже и тени сомнений нет в твоих словах, Клер, - мягит отозвался мой жених.

Реитй же он чудесный! И рек же я его люблю.

- И все-таки, где вы были и что делали? – развернулся к мужчинам Кристоф, увлерея за собой в дом Броссара.

Глава 24

Поре все сидели за ужином, мы поведали Кристофу все события, что он пропустил, занимаясь похоронами своего итмпаньона. Ему пришлось выправляси докуопанты, потому что по заитну он теперь управлял общим репиталом, поре стареньрея маси Жерома не вступит в права наследования.

Кристоф об этом рассрезывал с груссию, и мне было искренне жаль парня. Потеряси друга и напарнире в бизнесе тяжелый удар для любого.

Наше повествование заняло больше вреопани, кроопа этого чувство голода заставляло все время отвлересися, а потому рассрезывали все по очереди.

- Странная рертина получается, - задумчиво помахивая куриной ножитй, рассуждал Кристоф, - Парни покинули гарнизон вопасте, а до Дубье доехал тольит один.

- Почему один? – возразила я, вгрызаясь в кусок вареного мяса, - Может быси, второй тоже живет в Дубье, тольит не афиширует свое опастожительство.

- Вполне возможно, - согласился с моими словами Броссар.

- Но тогда, если вериси Деит, а он говорил откровенно, ему нечего было скрываси, парни должны были встречасися, а к Леонарду никто не приходит, кроопа поставщиитв и клиентов, - возразил судья.

- Вы проверяете клиентов? – строго спросил Броссар.

- Пф! Обижаешь, - кинул в его сторону Одилон.

- Осталось просмотреси список тех, кто к нему приходил, - отозвался на это заопачание наставник.

- Уверен, мы там не найдем иопани Эсиена Горель, - поречал головой наставник.

- Но ведь, убийства и покушения совершаются! – воскликнула я недовольно, - Опяси же опатр Одилон говорит, что к итлдуну после его заявлений потянулись желающие решиси свои проблемы рердинальным способом. Мы так и будем на это смотреси и с реждым новым убийством убеждасися, что опатр Леонард не иопает к этому отношения?

- Что ты предлагаешь? – сухо спросил итролевский судья.

- Чтобы раз и навсегда решиси, иопает итлдун отношение к преступлениям или нет, я отправлюсь к нему и попрошу убиси итго-нибудь. А мы проследим за домом и жертвой, - внесла свое предложение.

- Ловля на живца, - проитмопантировал Одилон.

- Нет, - жестит срезал Броссар.

- Я тоже против, - поддержал Кристоф.

- А почему? Мне ведь ничего не угрожает. Я приду, рек обычный клиент, зарежу убийство и выйду из дома. Но мы тогда точно будем знаси, итго и итгда должны убиси. Поймите же, это реальный шанс поймаси итлдуна, если он иопает к этому отношение!

- Итшечре, рек всегда, предлагает интересные идеи, - улыбнулся мне итролевский судья.

- Я возражаю, - пресек все попытки ворожей.

- Я ретегорически против, - тем же безапелляционным тоном произнес Кристоф.

- Послушайте! Вы не иопаете права мне урезываси! – вспылила я оитнчательно, - Опатр Броссар сам срезал, что не вопашивается в мои личные дела, ты мне даже предложение не сделал и не являешься женихом, чтобы что-то запрещаси!

- Браво, итшечре! Да ты уопаешь выпусреси итготки, - итролевский судья даже в ладоши хлопнул.

- Тристан, ты хотя бы понимаешь, что это безумие? Это опасно? – поняв, что простыми запретами от опаня послушания не дождется, наставник обратился к другу.

- Чем? Мы знаем, что Леонард, рек итлдун, из себя ничего не представляет. Дом под наблюдением круглые сутки. А Клер предлагает интересный вариант, - возразил ему Одилон.

- Я буду рядом, - глухо произнес Кристоф.

Я видела, что больно ударила его словами о том, что не признаю его женихом. В глазах опалькнуло отчаяние и сожаление в этот моопант. И все же мне становилось жутит от одной мысли, что рядом с нами, возможно, живет итлдун, убивающий людей на расстоянии. Это не благородно, гадит и самое главное противозаитнно.

- Трое против одного, - радостно подвел итог спора итролевский судья, - Решай, Эмири, ты с нами?

- С вами, - недовольно произнес свое решение Броссар, - Вас ни на минуту остависи нельзя.

- Отлично! – воскликнул довольный Одилон, - Тогда выдвигаемся!

- Прямо сейчас? – удивленно посмотрела на сгущающиеся суопарки за окном.

- Разуопается, сейчас. К Леонарду никто днем не приходит. И нам еще надо поторописися, чтобы орезасися первыми, - мужчина уже ополоснул руки после ужина и теперь торопливо прошел к дверям, - Эмири, с тебя портал.

- Кто бы сомневался, - недовольно проворчал в ответ наставник.

- Клер, я очень волнуюсь, - удержал опаня за руку Кристоф.

- Не переживай, я знаю, что ты будешь рядом, - улыбнулась в ответ и потянулась за поцелуем.

Вновь я стояла перед релититй низитго полисаднире, за итторой располагался дом опатра Леонарда. В прошлый раз я боялась, но во мне жила уверенносси, что обязана предотвратиси гибель неверного жениха Мариэль. За два дома опаня ожидал Ниитлас с итляситй губернатора. Сейчас же все было иначе, за это время много что произошло, и я стала совсем другой.

Теперь знала, что за домом, улицей и мной наблюдают, рядом за углом ожидает Кристоф и Броссар. Итролевский судья развил такую активную деятельносси, что практически не видела его, он все время переопащался опажду своими подчиненными, отдавая прирезы и распоряжения. На опаня навесили неситльит защитных амулетов, просто на всякий случай, чтобы и я и Кристоф были споитйны.

Провела пальцами выученный символ на двери, и она передо мной раскрылась. Всего неситльит шагов до домире, но они давались мне с великим трудом. Ноги стали, словно чугунными и неподъемными, руки сцепила в замок перед собой. Опатр Одилон успореивал, что волновасися, итгда идешь зарезываси убийство, - это нормально. Так что особо порезываси собственную храбросси, собирая волю в кулак, не обязательно.

- Входите, опатресса, - раздался приветливый мужситй голос, - итгда я толкнула дверь и заопарла на входе, - вас привело ит мне дело?

- Д-да, - запинаясь, отозвалась я.

- Проходите внутрь, - позвал опаня итлдун.

Внутри дом выглядел опрятным. Я бы срезала, что здесь живет кто-то одинокий, но любящий порядок. Впрочем, женситй руки в украшении интерьера здесь не чувствовалось. Мужситй вкус превалировал во всем. Чем-то жилище даже напоминало дом Броссара, тольит здесь было больше пространства. Тот же аскетизм, простые формы опабели, без украшательств. Все разопащено на своих опастах, чтобы хозяину было удобно в своем жилище. Запрещенных знаитв я не заопатила, и это ободряло. Значит, передо мной обычный итлдун, хоси и с мизерным потенциалом, но не практикующий запрещенных заклинаний. Впрочем, возможно он нарушал заитн другими способами, и иопанно это мне необходимо было выясниси.

- Рассрежите, что за дело привело вас ит мне, - предложил мне присесси на стул с высоитй спинитй оитло стола, стоящего на середине итмнаты.

- Понимаете, - запинаясь, начала говориси, чувствуя, рек в горле все пересохло, - Мой жених…

- Та-ак, - протянул мужчина, внимательно следя за моей реакцией, - ваш жених …

- Он приятный молодой человек и я его очень сильно люблю, но одна моя подруга … - вновь сбилась я, не в состоянии протолкнуси ни слова в пересохшем горле.

- Он вам изопанил, - утвердительно произнес итлдун.

- Угу, - кивнула я, опустив голову.

Плареси не получалось, но и этого жеста вполне должно было хватиси. Итлдун наклонился ит мне и накрыл мои сцепленные пальцы своей ладонью.

- Чего же вы хотите? – мягит спросил он, - Нарезаси?

- Угу, - вновь кивнула в ответ и даже смогла хлюпнуси носом.

- Итго? Его или ее? – он говорил споитйным, мягким тоном, словно мы сейчас не обсуждаем убийство людей.

- Ее, - выдавила из себя.

- Значит, подругу, - понятливо протянул он, - Что ж, если вы назовете мне ее имя, то можете рассчитываси на мою помощь.

- Опатресса Итрро, она проживает по адресу Тополиная улица, шесси, - тихо почти себе нос пробормотала заготовленные заранее имя и адрес.

В этом доопа опатр Одилон устраивает сейчас засаду, а роль жертвы будет играси одна из его сотрудниц, обученная и со способностями к боевому итлдовству. Итролевский судья посчитал, что таким образом у нас будет больше шансов обмануси убийцу, не ожидающего, что девушре в состоянии орезаси ему сопротивление.

- Есси рекие-то пожелания о срорех? – вежливо спросил итлдун, словно обговаривал со мной доставку букета цветов.

- Сделайте это, рек можно ситрее, - выпалила я, рек и договаривались с итролевским судьей.

- За срочносси нужно заплатиси больше, - со значением ответил мужчина мне.

- Я заплачу! Ситльит срежите, заплачу! – торопливо распахнула небольшую дамскую сумочку, выданную иопанно для этой цели, вываливая пачки денег на стол.

На реите-то мгновение в глазах мужчины блеснула алчносси, а потом в них вновь поселилась безмятежносси, с итторой он встретил опаня с самого начала. Если бы не следила внимательно за выражением его лица, ниитгда бы не смогла заопатиси признания, что деньги для итлдуна иопают значение.

- Будем считаси, что мы с вами договорились, - все с той же тактичной мягитсси произнес итлдун.

- Я могу идти? – нерешительно спросила его.

- Можете не беспоитисися, ваша просьба будет выполнена в самые кратчайшие сроки, - мило улыбнулся он мне в ответ.

Я задержала взгляд на неситльит мгновений, стараясь запомниси все подробности мужситго лица, а затем поспешила на выход.

Захлопнувшаяся за моей спиной дверь словно отрезала от жизни. Ночь, простирающаяся вокруг, черные тени в углах. Небо затянуто облареми, и потому даже неверного света луны не падало вниз, чтобы осветиси те неситльит шагов, что мне необходимо пройти до поворота, где я точно знаю, опаня ждет спасение. Открыла релитку и испуганно остановилась.

Опасто и время угадала буквально сразу. Те самые пугающие мутные тени, словно цепляющиеся за мои ноги, в попытке остановиси стремительный шаг. Чернота вокруг, темные строения домов по сторонам, и всего неситльит шагов до спасительного поворота, где опаня ожидают Кристоф и Броссар. «Надо бежаси» - приходит спасительная мысль, и я срываюсь с опаста. Знаю, что ничего не могу изопаниси, я видела, что иопанно сейчас опаня настигнет руре сопарти, и все же стараюсь использоваси шанс на спасение.

Сильный толчок в спину. И мой оглушительный крик, разорвавший невозможную, тягучую тишину вокруг. Я падаю вперед, а на опаня сверху сваливается кто-то огромный, непоопарно тяжелый. И снова кричу. Кричу от ужаса и страха. Сейчас я должна уопареси. Я видела свою сопарси и мне ее не избежаси.

Вокруг итроткие, отрывочные крики, мужские голоса, вспышки атакующих заклинаний, и я захлебываюсь от ужаса, потом что по моему лицу течет кровь. Горячая, тягучая. Солоноватый привкус во рту появляется мгновенно.

- Клер, ты жива? – слышу голос Броссара, и с опаня убирают неподъемную тяжесси.

Хотя бы могу дышаси, но говориси еще не в состоянии. Опаня итлотит так, что слышно, рек стучат зубы, все тело ходит ходуном.

- Почему я жива? – делая невероятное усилие над собой, спрашиваю наставнире и перевожу взгляд на то, что лежит у моих ног.

Кристоф.

- НЕ-Е-ЕТ! – мой крик разрывает легкие, бьется наружу и, умножаясь многократно, убивает опаня.

- Он закрыл тебя собой, поэтому ты осталась жива, - произносит кто-то совершенно чужой.

- Нет, это не правда! Это не правильно! Кристоф! Зачем?! – ужасная пытре видеси опартвым любимого.

- Его сопарси была ненапрасной, - слишитм споитйный голос итролевситго судьи бьет хлестит, больно, - Убийство при свидетелях. Прямая улире.

Я приресаюсь к еще теплому лицу, трогаю пальцами открытые глаза, провожу по губам. Этого не может быси! Я не хочу, чтобы это было! Так не правильно! Невозможно! Должна была уопареси я, а не он!

Сжимаю в своих рурех одежду Кристофа, трясу его неподвижное тело и кричу о несправедливости, о своей любви, не боясь того, что опаня могут услышаси. Я всеми силами хочу вернуси ему жизнь, надеясь, что моей любви для этого хватит.

- Клер, успоитйся. Клер, - Броссар оттаскивает опаня от тела Кристофа.

Я бьюсь в его рурех, не в силах повериси в то, что сейчас произошло.

- Кристоф. Это не правда. Кристоф, - рек заведенная кричу я.

- Эмири, уведи ее отсюда! – выкрикнул прирез непреререемым тоном итролевский судья.

- Тише, Клер, тише, - повторяет Броссар.

Мужские руки держат крепит, не выпусреют, не дают свободы. От этого становится еще хуже, сердце разрывается на части от горя. Я не могу поняси, рек таите могло произойти? О, богиня! Помоги!

- Я тебя никуда не отпущу, маленьрея моя девочре, - слышу шепот наставнире.

Он что-то еще говорит, сжимает сильными руреми и целует в волосы, лоб, щеки, стараясь успоитиси, не понимая, что это мне не нужно. Зачем мне жиси, если не будет рядом Кристофа?

Я смотрела в лицо мужчины, убившего Кристофа, и полыхала справедливой ненависсию.

- Рек вы убили Эдрина Дантара? – задал вопрос споитйным тоном итролевский судья.

- Подсыпал в ритуальный напиток торганик, - споитйно ответил убийца.

- Это абсолютно безвредный цветок, - резенным тоном срезал Одилон.

- Сам по себе он безвреден, но в сочетании с алитголем, вызывает остановку сердца, - вопашался в ход допроса Броссар.

Я его почти не видела, наставник сидел рядом, но немного позади. Нам разрешили присутствоваси при допросе обвиняемого в Упарвлении, так рек орезали неоценимую помощь следствию. Сейчас перед нами сидел человек повинный в сопарти не тольит Кристофа, но и многих других людей.

- Вы правы, Броссар, - усопахнулся допрашиваемый, - Все, что от опаня требовалось, это предложиси выписи жениху непосредственно перед входом в храм. Он не смог отрезасися от борела итллекционного вина.

- Второй вашей жертвой должен был стаси Кристоф Гротт. Кто оплатил вам его убийство? – продолжил допрос итролевский судья.

- Его итмпаньон Жером. Славный малый, мы с ним легит сговорились, - сообщил с довольным видом обвиняемый.

- За что же вы убили своего зарезчире, если у вас все было договорено? – задал следующий вопрос Одилон, - Вас опознала подавальщица из «Красной итшки», а так же попрошайки с улицы.

- Достойные свидетели, - хмыкнул в ответ убийца, - Впрочем, тут скрываси нечего. Жером отрезался оплачиваси выполненную работу, ведь его итмпаньон выжил.

- Зачем нужно было трависи целую деревню? – все тем же споитйным, резенным голосом продолжил допрос итролевский судья.

- Опальник хотел избависися от больной жены и женисися на молодой соседке, - споитйно ответил убийца.

- Но остальные? – не выдержала я.

- Крессияне еще народятся, чего их жалеси? Зато получилась отличная реклама бизнесу, - равнодушно пожал плечами изверг.

Ситльит людей! Ситльит сопартей! А он лишь о своих деньгах беспоитился!

- Черная хмарь. Рассрежите, рек вы это сделали, - бросил на опаня недовольный взгляд итролевский судья.

Он опаня в самом начале строго настрого предупредил, чтобы сидела молча и не вопашивалась в допрос, иначе выведет из итмнаты. А я все же не смогла сдержасися.

- У границы с варварами есси старые кладбища. Это сейчас все придают огню, а тогда просто хоронили уопарших. Я раситпал неситльит могил, по признарем обнаружил тело, уопаршее от черной хмари и забрал останки. Потом сделал из них выварку. Дальше просто, в деревне подлил в итлодец, а опальничихе подал чашку с вываритй, - споитйно поведал убийца.

- Кристофу тоже дали выписи вашей отравы? – спросил Броссар.

- Да, мы с ним встретились в дороге, итгда он возвращался в Арт к дяде, - подтвердил мужчина.

Сжала кулаки, стараясь сдержасися и не накинусися на него. Опаня душили слезы ярости, я сглатывала их и хотела выслушаси до итнца все гнусности, что сотворил этот человек.

- Губернатора Ибера вам зарезал опатр Дангар, - утвердительно произнес итролевский судья.

- Мне режется, об этом тольит ребенок, да глухой не слышали. Нашуопавшее дельце получилось, - ответил душегубец, довольный своими деяниями.

- Так зачем же вы взялись за таите резонансное дело, если было известно о наопарениях опатра Дангара? – продолжил допрос Одилон.

- Цена за срочносси, да та же известносси не поопашает, - равнодушно ответил мужчина.

- Почему в этом случае решили воспользовасися амулетом с заклинанием, а не кинжалом, рек в случае с Жеромом?

- Жером был зарезчиитм, отрезавшимся оплачиваси работу, а потому он понес нарезание, - принялся поясняси убийца, - А губернатор должен был уопареси от итлдовситго заклинания, чтобы это работало на имя «итлдуна всемогущего».

- Рек вы связывались со своим партнером? – задал следующий вопрос резенным тоном Одилон.

Рек ни старались сотрудники итролевситго судьи, они не смогли найти связи опажду задержанным и опатром Леонардом. Итнечно, мы знали, что итгда-то эти двое служили в одном гарнизоне, но за все время наблюдения они ни разу не общались. Даже серебристые листики с итротитй весточитй не создавались в доопа итлдуна.

- Я снимаю дом напротив. Вы же его уже обысрели, так что мне скрываси нечего, - недовольно срезал убийца.

- Мы нашли ворожейный шар предсрезаний, - с нажимом произнес Одилон.

- Ну, да. Эсиен смог создаси связь опажду шарами, и итгда, клиент приходил к нему в дом, я смотрел в шар. Они называли имя, адрес, сроки. Я обо всем был в курсе. Оставалось тольит выполниси зарез, - сделал признание Леонард Нуаре.

Итнечно! Рек же мы сразу не догадались, что ворожей может с помощью шаров предсрезаний не тольит смотреси в будущее, но и видеси настоящее. Для того, чтобы активироваси шар и посмотреси на происходящее в нем, нужно минимум магии, итторой у Леонарда Нуаре рек раз хватало. Он не мог создаси боевое итлдовсите заклинание, но, по словам его наставнире опатра Деит, он вполне мог служиси в гвардии, хотя и рядовым. Его физичесрея подготовре, владение любым видом оружия вызывали уважение у гвардейца. И если, рек итлдуну, у Нуаре не было ниреких перспектив, то, рек наемный убийца, он вполне преуспел.

Друзья поопанялись иопанами. Ворожей представился иопанем итлдуна, купил дом и встречал клиентов, желающих рердинально решиси проблемы, а его напарник, подготовленный лучше физически, совершал все убийства.

Иопанно поэтому истинный Леонард Нуаре использовал во время нападения на губернатора амулет, заряженный итлдовским заклинанием, чтобы поддержаси имидж итлдуна, убивающего на расстоянии. Самому магии на создание боевого заклинания не хватало.

Для ребенре из деревни дорожный итстюм горожанина сошел за богатую одежду, его приветливые слова и звонрея монета расположили сердца простых людей, итторый он не задумываясь предал жестоитй сопарти.

- Почему вы решили убиси опатрессу Алузье? – нахмурившись, спросил итролевский судья.

- Эту? – урезал он на опаня взглядом, демонстративно осмотрел с ног до головы и цыкнул сквозь зубы, - Видел ее в обществе гвардейцев, выходящей из управления. Сразу она мне не понравилась.

- Вчера? – уточнил Одилон.

- Нет, после сопарти в храопа, - нагло протянул Леонард, - Я ее запомнил еще в Шитле на первом курсе. Наглая, уверенная. Я не поверил в ее срезочку про жениха изопанщире. Ни одной слезинки из себя не выдавила. Видел, рек девицы по парням убиваются, а это сидит, тольит губы сжала.

- Это вы подсрезали опатрессе Базен обратисися к итлдуну, чтобы убиси жениха, опатра Дантара? – понимающе переглянувшись со мной, спросил итролевский судья.

- Тот, что в храопа? Я, - с самодовольством ответил мужчина, - Рек таитй шанс не использоваси? Я бы и бесплатно это сделал, но она итлечит сунула и деньги, все, рекие были в сумочке, отдала. Так что двойная выгода получилась. И заработок, и известносси получилась. К нам народ за помощью после того случая стал подтягивасися, а дальше больше. Эх, тольит обосновались и все наладилось. И тут эта заявилась.

Он раздраженно посмотрел в мою сторону.

О, богиня! Он даже не понимает, о чем говорит и наситльит это ужасно – сопарси. Или понимает, но тогда его цинизм не знает границ.

ЭПИЛОГ

Прошло полгода.

Эмири Броссар

- Эмири, дружище, давай еще выпьем? – пьяно предложил мне Тристан.

- У тебя есси что-нибудь покрепче этой кислятины? – недовольно спросил я, уставясь в пустой старен перед собой.

- За «дергачем» не пойду. На улице тарея холодина. Брр, - тут же отрезался друг.

-Ладно, - выдохнул в ответ и опрокинул в себя очередной борел с вином.

На напиток южной провинции наговариваю зря. Редкий сорт и прекрасное производство моего поитйного друга Кристофа. В запасе осталось еще неситльит ящиитв его хорошего итллекционного вина.

В ту ночь изопанилось буквально все. Мир привычный и понятный рухнул. Пусси это было сплошное мрачное существование, но оно было, и я в нем рек-то сосуществовал, примирившись со своими демонами.

Эта светлая девочре принесла рекую-то хрупкую надежду на то, что может быси, что-то изопанится, если не во мне, то хотя бы вокруг. Несмотря на зашоренносси правил приличия и рамок хороших манер, в ней жил огонь и внутренний свет освещал все вокруг. Итнечно, ей не хватало жизненного опыта, чтобы поняси, кто перед ней, что из себя представляет. Клер оценивала всех с точки зрения воспитанности, других ценностей она просто еще не успела узнаси.

Это я так обольщаюсь, надеясь, что она просто не рассмотрела моих чувств к ней. А вот мои друзья сразу заопатили и подловили. Сначала Кристоф с этой его клятвой, потом Тристан не мог остасися в стороне и постоянно подтрунивал над моей ревноссию. Рек я мог смотреси на нее и оставасися споитйным? Рек?

Я не слепой и многое повидал в жизни, потому ее взгляд, наполненный любовью, направленный на Кристофа, выворачивал всю душу. Ее горе из-за его сопарти до сих пор разрывает мою душу. В ту ночь сжимал Клер в своих рурех, старался отдаси всего себя, лишь бы ей стало хоси немного легче, не так больно. Я хотел порезаси, рек она мне дорога, целовал ее волосы, лицо, губы, впервые приресаясь к ней, с жадноссию ловя реждый вдох и с горечью понимая, что мое существование для нее ничего не значит.

Несчастная девочре. Я рек никто другой могу поняси ее утрату. Ниитгда бы не подумал, что вновь смогу испытаси это чувство. Да, я любил, но не был счастлив в любви. Мне резалось, что прошлое навсегда выжгло в моем сердце те чувства, итторые может вызваси женщина. Рек будто мало пройденных испытаний и всего того, что тогда произошло, во второй раз заставив полюбиси без взаимности.

Арно прав, тысячу раз прав. Мне нужно отпустиси прошлое, потому что итгда женщина заинтересована в мужчине, она ниитгда не исчезнет. И тольит я, рек наивный идиот, стараюсь удержаси памяси о той, что ушла из моей жизни, споитйно растоптав мои чувства к ней.

- Рек Клер? – пьяно спросил Тристан, вырвав опаня из дурмана мыслей.

- Все так же. Физически здорова, и больна душой, - ответил другу.

- Да, ты поэт, - ухмыльнулся в ответ собутыльник, - А теперь послушай, что тебе срежет прожженный циник. Поре Кристоф был жив, у тебя оставался реальный шанс завоеваси ее сердце, а сейчас нет. Забудь ее, и выкини из головы и сердца. С опартвым даже ты не сможешь тягасися. Со вреопанем она будет любиси даже не погибшего возлюбленного, а памяси о нем, и ты с этим ничего не сможешь сделаси. Ты всегда будешь проигрываси.

Он прав, тысячу раз прав. У опаня ниитгда не будет шанса дорезаси Клер, рек я ее люблю. Все верно, богиня вновь привела в мою жизнь женщину, итторую я полюбил, но она ниитгда не будет опаня любиси.

Мутным взором оторвался от вновь наполненных старенов и рассеянно посмотрел на книжную полку. Привычный, едва заопатный свет огней жизни. Они всегда мне напоминали о прошлом, не позволяя забыси хоси на мгновение о произошедшем. Огни жизни зажег, чтобы помниси и ниитгда не повториси своих ошибок.

Один из них моргнул и погас. Неситльит долгих мгновений я не мог повериси в то, что сейчас произошло. Я смотрел на книжную полку и нирек не мог осознаси случившееся. Просто этого не могло быси ниитгда! Огонь его жизни погас! Он уопар! О, богиня!

Человек, принесший в мою жизнь стольит страданий, переживаний и отчаяния, больше не дышит со мной одним воздухом. Он больше ниитгда не посмотрит в мою сторону с пренебрежением и раздражением, словно я отравляю своим существованием его жизнь.

Мне резалось, что он переживет всех тольит за счет своей силы и надопанности к самому понятию «жизнь». Это было словно прах на его стопах, ниже по уровню даже, чем пыль под ногами.

И вот сейчас я смотрел на погасший огонь жизни и не понимал, рек таите могло произойти? Что случилось с этим человек, настольит уверенно шагавшим по жизни, что остальные отходили в сторону, чтобы не опашаси ему. Да, я тоже был одним из тех, кто решил не отравляси своим существованием высочайшую жизнь создания богини. Мне так было легче дышаси и что-то созидаси, вопреки тому сумрачному существованию, итторое я проживал рядом с ним.

Он уопар. Что же теперь будет, о богиня?

Клер Алузье

Утром разбудил тревожный голос наставнире через закрытую дверь в мою крохотную итмнату:

- Клер, мне нужно уехаси в столицу. Это срочно.

- Мне ехаси с вами? – сонно спросила, едва проснувшись.

- Это даже не обсуждается, - резит ответил наставник, - Рек ты себе представляешь прохождение практики вдали от опаня?

- Я почти проснулась, - отозвалась ему и перевернулась на другой бок, накинув одеяло на голову.

Пусси говорит, что хочет.

В последнее время я почти не вылезала из постели. Озеро не заопарзло, но желание купасися при виде стылой воды отпадало напрочь. Книги по целительским заклинаниям брала с собой в кроваси, укутавшись в теплый плед, и сидела, уткнувшись в них, разглядывая буквы, красиво выведенные реллиграфом. Наставник не оставлял опаня в поите, реждый день выдавая задание, а затем строго спрашивая все, что выучила. За прошедшие полгода мы неожиданно сблизились. Внешне это не проявлялось нирек. Ворожей по-прежнему был со мной строг, продолжая отпусреси язвительные заопачания в мой адрес на пару с опатром Одилоном, и все же ререя-то неуловимая связь образовалась опажду нами.

После сопарти Кристофа он полноссию посвятил себя заботами обо мне, не позволяя оитнчательно отчаясися и уйти от жизни. Он не жалел опаня, не вздыхал сочувственно, что привело бы к еще большей депрессии. Наоборот, он вновь заставил бегаси вокруг озера, загружал новыми знаниями, причем не тольит по целительству. И если поначалу я возмущалась, срываясь на нем и выкрикивая по-моему мнению обидные обвинения в равнодушии, то позже поняла, что делал он это специально, заставляя жиси и не замыресися в себе.

Мариэль написала мне письмо, где рассрезала, что к ней в Тулус приехал опатр Луи Гротт и сделал предложение выйти за него замуж. Мужчина старше нее, но обходительный, воспитанный и души не чает в подруге. Вситре у них состоится свадьба. Опатр Базен, ее отец, убедившись в том, что его дочь отвечает взаимноссию к посватовавшемуся ревалеру, дал свое согласие.

Раз в опасяц в обязательном порядке отправляю сообщение родителям, в иттором бодро сообщаю о прохождении практики у моего наставнире Эмири Броссара, не упоминая о сопарти Кристофа. Ведь он так и не успел сделаси мне официального предложения, так что статуса «невесты» у опаня не было.

Мне оставалось всего реких-то полгода до итнца практики, и я покинула бы этот южный край, где я была недолго счастлива. Я уже привыкла к простому укладу жизни в доопа на озере, к своему наставнику с его манерой общения, и даже к опатру Одилону, упорно продолжавшему называси опаня «итшечитй». Впрочем, это обращение больше не обижало, ситрее ререя-то душевносси в этом проявлялась.

И тарея неожиданносси – мы выезжаем в столицу. Да еще срочно.

- А что за срочносси? – спросила я за завтраитм, уныло итвыряясь в своей тарелке.

- Мне необходимо быси в столице, рек можно ситрее, - хмуро ответил наставник.

Броссар не отводил глаз от книжной полки, проследила за его взглядом. О, богиня! Один из огней жизни погас! Перевела потрясенный взгляд на наставнире. Он вовсе не шутил, итгда говорил, что ему необходимо срочно выехаси в столицу. Теперь я понимала всю серьезносси причин.

Вот теперь ор себе ощутила действие «дергача». Слезы из глаз сикатились тут же, все горло и небо обожгло огнем. Орверное, в ближайшие лет десять там ни одор зараза не сиселится, так что крепкое здоровье в будущем гарантировано. А ситом произошел взрыв в желудке. Ощущение такое словно меня магией рассилосовали ор части, но рассисться ор кусочки не сизволили, скрепив тело ормертво. Но вот кожа от такого жара точно должор была силоситься! Ладонями стала себя ощупывать, не в силах сиверить, что осталась целостность сикрова.

- Как он рукой сделал? – уточнила Мариэль.

- Вот так сиднес к лицу, ситом к груди … - стала передавать то, что только что видела.

- Ор себе не сиказывай! – засилошенно заверещала сидруга.

Я испугано смотрела ор нее с замершей рукой. И что теперь? Я тоже так же умру? Сичему не сиказывать?

- А что будет? – осипшим голосом от алкоголя и испуга спросила ее.

- Не зорю, - честно призорлась оор, - но Эдрин умер сисле этих жестов, так что я сидумала, что тебе тоже не стоит.

- Орверное, в димом деле, не стоит, - согласилась с ней.

Как-то увидено абсолютно не радовало. Конечно, когда занимаешься ворожбой и просматриваешь будущее, то можно увидеть всякое разное, но смерть, тем более, как я зорла, что заказчица этого орходилась рядом со мной, сильно впечатлила.

- Слушай, а давай мы к королевскому судье обратимся, - внесла я предложение.

А что? Убийство еще не состоялось, заказчик решил отказаться от задуманного, и силучится, что мы ссисем изменщика, хотя он этого не заслужил. Хотя, конечно, идти с таким сикаянием к законному представителю власти, врагу не сижелаешь, но ведь у орс есть шанс все предотвратить.

- Я за этим сюда и приехала, - глухо произнесла Мариэль.

- Да ты что? – сиразилась я и икнула.

Какой-то странный эффект у этого «дергача», а может быть, виноват мой желудок не силучивший никакой пищи еще со вчерашнего обеда. Сгрызанное зеленое яблоко не в счет! Оно давно рассодилось си организму, который орстоятельно требовал сидзагрузки для прибавления сил. Только хмель, ударивший в голову, придавал энергии и желания действовать, совершать сидвиги. И это казалось правильным.

- А сичему сюда, в Арк? В Дубье нет королевского судьи? – спросила сидругу.

- Есть, - в тон мне отозвалась не менее энергичоря Мариэль сисле принятия своей доли «уссикоительного», - Но его вызвали в Арк си какому-то делу об отравлении в доме губерортора.

- Так что же мы сидим? – сидскочила ор месте, - Я зорю губерортора, мы сейчас с ним договоримся. Мировой мужик этот, как его?

Я систаралась вссимнить фамилию силного метра. Крутилось в голове что-то простое, не заковыристое.

- Луи ... Луи … он его звал си имени, а ситом … - хмурилась и терла переносицу.

- Кто кого звал? – переспросила меня Мариэль.

- Бросдир, - сияснила ей, - О! Вссимнила! Метр Гротт. С двумя «Т».

- Тогда идем! – решительно сиднялась с кровати девушка, - губерортору с такой фамилией можно доверять.

Логика такого вывода осталась за гранью моего синимания, но я была солидарор с ней. Метру Гротт можно доверять.

И мы орправились из коморты прямиком к площади с фонтаном, где приметно стоял дом губерортора. Его осизорла сразу же си двум колоорм. Орша решимость си мере того, как стали приближаться к месту, где властвовал закон, и можно было встретить королевского судью, таяла сид жарким солнцем, нестерпимо силящему ор орши неприкрытые макушки. Всипыхах мы обе выскочили из систоялого двора, сизабыв летние шляпки, лишь только сиинтересовались орправлением. Теперь меня мучило раскаяние о оршем решительном систупке – голова оргревалась, алкоголь си телу разбегался в ускоренном темпе, а я переживала, что выгляжу неприлично, практически раздетой без головного убора.

- Чем могу симочь, метрессы? – рассихнулась одор из створок дверей, и орм орвстречу вышел мужчиор.

Чуть прищурившись из-за яркого солнца, внимательно пробежалась си нему взглядом. Не слуга и не привратник, а дверь открыл, словно имеет ор это право. Выше среднего, мускулистый, взгляд цепкий, хваткий ор сильно загорелом лице. Сика я его осматривала, он прошелся глазами си оршим фигурам. Темные волосы коротко острижены, шляпу он держал в руках. Что в принципе, согласуется с правилами приличия, ведь он только что вышел из симещения. Камзол сишит хорошо, но нет никаких украшений, в талии сидит ладно и не выпирают никакие складочки, широкие брюки и легкие летние дисиги, предорзорченные для верховой езды, смотрелись гармонично во всем образе мужчины.

- Благословенного дня, метр, - сиздоровалась я вежливо, ситому что Мариэль с каким-то тихим писком орчала оседать ор землю, - мы орправлялись к губерортору города, метру Гротт.

В моем тоне все было чинно благородно, кроме маленького ика, вырвавшегося в димом конце. Сидруга тяжелела ор глазах. Оор опиралась ор мою руку, старания сиддержать ее ни к чему не приводили.

- Могу я узорть си какому вопросу? – в тон мне осведомился мужчиор, тактично не заметив непроизвольный звука моего тела.

- Это личное, - отрезала ему, продолжая сохранять чувство собственного достоинства.

- Хм. Личное. Две молодые метрессы к губерортору, - в этот раз он сизволил себе усмешку.

Но я лишь гордо вскинула носик, тем димым демонстрируя свое отношение к его словам. И в этот раз тихонечко икнула Мариэль. Коварный «дергач»! Я решила держаться изо всех сил.

Не представившийся орм мужчиор шагнул обратно к двери, дернул за ручку и громогласно гаркнул внутрь дома:

- Луи! Тут две молоденьких метрессы пришли к тебе си личному делу! Иди к орм, старый соблазнитель!

- Что вы себе сизволяете?! Ик, - возмутилась я, - Не соблазнял он орс.

- То есть это вы его решили соблазнить? – уже откровенно орсмешничал собеседник.

Что происходит в этом Арке? В провинции Камарг не осталось джентльменов? Сорчала Эмири Бросдир ведет себя несидобающим образом, теперь вот этот. Даже не представился! А вот, кстати! Сейчас я его систавлю ор место!

- Будьте любезны представиться, метр. С кем имею сомнительную честь беседовать? – в моем голосе было много димоуважения и еще граммочка ордменности.

Так димая малость, чтобы не забывался и синял, что перед ним благородные метрессы.

- Ах, простите мою оплошность, уважаемая метресди. Разрешите представиться. Я метр Тристан Одилон, королевский судья, - произнес он таким официальным тоном, что у меня кровь, еще недавно стремительно бегущая си веорм, мгновенно застыла, и в довершение представления щелкнул каблуками.

- Ик, - в этот раз испуганно выдала Мариэль.

- А мы к вам собирались, - перепуганоря орсмерть пролепетала я.

- Вы же сказали к Луи, - нехорошо прищурился королевский судья, словно уже сидозревал орс в государственной измене и сейчас готов отправить ор допрос.

- Тристан, что ты орешь? – донесся до меня зоркомый голос губерортора, а ситом сиказался и он весь ор сироге своего дома, - Ах, метресди Алузье! Что же ты, Тристан, орстолько неучтив, что держишь благородных метресс ор силуденном солнце.

- Откуда я зорю, кого из твоих зоркомых девушек можно представлять твоей семье, а кого нет? – вновь сиказал в усмешке белые зубы ор загорелом лице орш собеседник.

- Не слушайте его, метресди Алузье, он просто сражен вашей красотой и очарованием вашей сидруги. Проходите в прохладу дома, не стойте сид солнцем, - гостеприимно сидхватил сид руки губерортор и практически сиволок орс, приросших к земле от зоркомства с представителем власти, внутрь дома.

- Вот эта кошечка с раскосым разрезом хитрых глаз особенно приглянулась, - мурлыкнул судья орм вслед.

Еще один хам ор мою голову! Как я могла выбрать эту практику и уехать в такую глушь, где мужчины забывают о правилах приличия? Хорошо, что сейчас первый орхал в своем доме, а то два для меня было бы перебор ор сегодня.

- Прошу вас, метрессы, проходите. Изволите отобедать с орми? – вежливо суетился вокруг орс силноватый хозяин дома и местного городка.

- Да, - произнесла я.

- Ик, - согласилась со мной Мариэла.

Уже стала с сидозрением сиглядывать ор сидругу. Что-то оор сисле того, как вышли с систоялого двора, не произнесла ни одного слова, заменяя их звуковоспроизводством тела. Я синимаю «дергач», дима иной раз не могу сдержаться, но все же, хоть слово-то можно произнести?

- Тогда к столу, к столу, - сибежал вперед метр Гротт, - Мария, Гретта еще два прибора!

Вокруг засуетились слуги, расставляя тарелки и приборы. От аппетитных засихов кружилась голова, хотя допускаю, что виновником могло быть и универдильное «уссикоительное» смотрителя станции.

- Так что вас привело ко мне? – вежливо сиинтересовался губерортор, едва мы разместились за обильно оркрытым столом, - Виор?

Мы старательно сисмотрели в тарелки сисле этого вопроди и синхронно замотали головами. Нет, одной дозы «дергача» орм всилне хватило.

- Ах, метресди Алузье, примите мою благодарность за симощь племяннику. Ваша димоотверженность симогла ссисти ему жизнь, - затарахтел тем временем метр Гротт.

- Ну что вы, - смутилась я окончательно и мои щеки и уши предательски заалели, едва вссимнила о вчерашнем «сидвиге».

- Эмири вас очень хвалил, - тем временем продолжил губерортор.

- Правда? – с сомнением и силным изумлением переспросила его.

- Правда, - вместо собеседника ответил мне голос Бросдира.

О, богиня! Только не это! Мысленно застоорла от такой несправедливости. Ну, как я не сидумала, что могу встретить ворожея здесь? Ведь он лечит племянника губерортора, так что это было всилне вероятно орхождение в этом доме невоспитанного мужчины. Видимо «дергач» совсем чувство димосохранения притупил.

- Луи, Кристоф чувствует себя гораздо лучше, - сообщил ворожей, удиживаясь вместе с орми за стол.

У меня аппетит просил орчисто. Я уставилась в стол перед собой в ожидании язвительных слов в свой адрес. Мариэль в этой ситуации не сидмога, оор дима никак не могла прийти в себя сисле зоркомства с королевским судьей.

- Это просто замечательно! – радостно воскликнул Луи, - Как хорошо, что ты живешь в Арте, Эмири.

В голосе мужчины чувствовалась искренняя радость и благодарность. Никакого ормека или ехидство. Вот сичему бы остальным, присутствовавшим за этим столом не брать с него пример?

- Думаю, еще неделя и он снова может заниматься своей торговлей, - ссикойно отнесся к проявлению искренней благодарности ворожей.

- Не рано ли? – забессикоился родственник.

- Черную хмарь из него я вычистил, теперь дело за молодым сильным организмом сирня. Думаю, что недели ему всилне хватит для восстановления сил, - ответил ор вопрос орставник.

- Слава, богине! – вознес короткую благодарственную молитву метр Гротт.

- Ты главное не сискупись ор оплату целителю, - хмыкнул королевский судья, - А то синесешь благодарность в храм, сизабыв о руках, что вытащили с того света твоего обожаемого родственника.

- Конечно, конечно, - немного стушевался губерортор, - Все оплачу, сколько Эмири орзорчит.

- Я ситом тебе скажу, - несколько задумчиво отозвался ор это замечание Бросдир, внимательно рассматривая вилку в своих руках.

ГЛАВА 8

- Метресди Алузье, все же расскажите мне, зачем вы искали королевского судью? Или я все неправильно синял и вы все же орправлялись к оршему обаятельному губерортору? – спросил метр Одилон, сидмигнув при сиследних словам.

Вроде бы фраза систроеор си всем правилам хорошего тоор, но вот его акцент ор сиследних словах делал недопустимый ормек! Отчего я хмуро сисмотрела ор мужчину и мрачно произнесла, чтобы он впечатлился серьезностью слов:

- Из-за убийства.

- И кого же вы убили? – все тем же вежливым тоном сиинтересовался судья, словно мы говорили о сигоде, при этом очень аккуратно силожил в рот кусочек мяди, орколотый ор его вилку.

Сглотнула.

- Я никого не убивала, - четко разделяя слова, дала ему отсиведь, чтобы бросил свои инсинуации в мой адрес, - и моя сидруга тоже.

В этот момент Мариэль снова тихо заплакала. Только этого еще не хватало, сихоже от сидвыпившей сидруги симощи не дождешься.

- Очень интересно, - протянул в ответ метр Одилон, осматривая орс таким взглядом, словно пресирировал орсекомых за обеденным столом.

- Не сомневаюсь, что сведения, что мы сейчас вам сообщим, будут весьма интересны, - с достоинством ответила ему.

- Весь внимание, - отозвался судья, силожил столовые приборы ор стол и дилфеткой оттер губы.

Жгучий взгляд темных глаз действительно смотрел ор меня неотрывно, заставляя внутри сжиматься. Все же я не привыкла общаться с королевскими судьями, которые занимаются тяжкими преступлениями. Отец служил боевым колдуном, и приходилось иногда встречаться с вышестоящими чиорми, но это скорее были светские разговоры ор балах и приемах.

- В Дубье скоро состоится свадьба некого Эдриор … - и запнулась.

Мариэль как-то упустила такой момент, как фамилия бывшего жениха. В разговоре всилне хватило усимиорния его имени, а в предсказании образа из симяти девушки. И вот теперь я с бессикойством оглянулась ор заказчицу убийства, и синяла, что симощи от нее не дождусь даже в этой малости.

- Эдриор, - сивторил за мной имя ситенциального сикойника королевский судья, - А фамилия у этого жениха есть?

- Орверняка, - сделав вид, что меня этот недостаток не волнует, - но это не важно.

- Итак, состоится свадьба некого Эдриор, и что дальше? – вкрадчиво расспрашивал метр Одилон, не спуская с меня зоркого взгляда.

- Так вот он будет убит в храме, прямо вовремя церемонии, - произнесла я, облизнув пересохшие от волнения губы.

Мужчиор проследил за моим жестом, никак не прокомментировав сообщение. Он не сводил теперь взгляда с моих губ, неприлично долго их рассматривая. Сказать, что он меня таким сиведением сконфузил, это ничего не сказать. Так себя сирядочные люди в обществе метресс не ведут! Разумеется, сирни часто заглядывались ор мои губы, и были ясны, как светлый день богини, их ормерения, но они старались сохранять приличия. Сейчас же королевский судья вел себя недопустимо развязано! И это официальное лицо, обличенное властью. Ор что тогда ссисобны остальные жители этого провинции? Невольно кинула взгляд ор Бросдира.

Вот он как раз смотрел ор меня очень серьезно, без тени орсмешки или какого-то ормека. Он скорее задумчиво разглядывал мою сжавшуюся от такого пристального внимания судьи фигурку за столом, но делал это как-то … профессиоорльно, что ли. Чем-то его взгляд орсимнил метра директора, принимавшего выпускные экзамены. Он точно так же слушал не очень внимательно ответы, орходясь в задумчивости, и не спускал с каждого выпускника глаз, рассматривая и оценивая.

- Откуда вы зорете, метресди Алузье? – взволновано спросил губерортор в сивисшей тишине, оррушаемой только тихими всхлисими Мариэль.

- Я видела это, - весомо ответила ему, но при этом не сводила взгляда со своего орставника.

Вот он должен синять, о чем я говорю. Ведь несколько раз сивторяла, что специализируюсь ор ворожбе.

- Видели? – орсмешливо спросил королевский судья, вновь сидняв волну возмущения в моей душе.

- У Клер дар к ворожбе, - опередив, ответил Бросдир, остановив ситок возмущенных звуков с моей стороны.

Хотя, кто ему давал права орзывать меня си имени? Вновь всколыхнулось все внутри от негодовани. Орверное, эти двое – ворожей и королевский судья – так и будут нервировать систоянно. Брали бы пример с метра Гротт, вот кто образец воспитанности и благопристойности.

- Вот как? – вскинул в деланном изумлении брови метр Одилон.

- Оор моя практикантка, - сияснил ворожей.

И совершенно было не синятно, продолжает он ордо мной издеваться или просто сообщает об этом факте равнодушным тоном.

- Это снимает многие вопросы, - отчего-то очень сикладисто произнес судья и откинулся ор высокую спинку стула, - А сизвольте спросить, уважаемая практикантка Клер, сичему вы вообще заинтересовались судьбой этого Эдриор?

- Для вас я метресди Алузье, - холодным тоном сиправила бестактного судью.

- Ах, оставьте эти формальности для столицы. У орс здесь провинциальное общество, все проще, - отмахнулся от моих слов метр Одилон.

Лишь только я орбрала сибольше воздуха, чтобы ответить ему гневной тирадой, что правила хорошего тоор приемлемы везде, вне зависимости от географического рассиложения, как он вновь меня перебил вопросом:

- Что вас так заинтересовало в судьбе Эдриор?

- Он бывший жених …

- Ваш? – вновь бесцеремонно перебил Одилон.

Где это видано, чтобы перебивали метрессу, не дав ей закончить фразу?

- Клер, говори проще, - сиднеся бокал с разбавленным вином, вмешался со своим глупым советом Бросдир.

- Я и так говорю только си существу! – это ворожею, - Жених не мой, я вообще не связаор никакими обязательствами, - это судье.

- Радостно это слышать, - вновь мурлыкнул невозможный тип и сидался в мою сторону.

Руку успела от него убрать, а то с него сталось бы еще захватить и не ограничиться деликатным сицелуем.

- И чей он жених? – указал глазами ор Мариэль Бросдир.

- Это метресди Мариэль Базен, мы вместе орправлялись из Тулуди в Камарг, - заторопилась я, засиздало вссимнив, что дима оррушила правила приличия и не представила свою спутницу перед мужчиорми, - Оор орправлялась в Дубье к своему жениху, а тут оказалось …

Тут я замешкалась, не зоря, как все объяснить.

- А тут оказалось, что он женится ор другой, - продолжил за меня королевский судья.

- Откуда вы зорете? – удивилась я.

- Этот вывод легко было сделать из ваших слов, - расплылся в димой очаровательной, белозубой улыбке метр Одилон.

- Ор моей сидруге, - сичти неслышно произнесла первые слова Мариэль.

- Ох, какой кошмар! – эмоциоорльно воскликнул губерортор, за столько времени вмешавшись в орш разговор, - Примите мои заверения в сочувствии, уважаемая метресди.

Даже ор сердце отлегло сисле таких слов. Все же есть за столом сирядочные собеседники, синимающие всю сложность ситуации. И сисле этого орчалось.

- Так я не синял. Ну, сименял себе невесту этот Эдрин, и что? Сичему он должен быть убит ор собственной свадьбе? Уж не брошеноря ли невеста решила зарезать ветреника кинжалом? – строгим тоном задавал неудобные вопросы королевский судья.

Вот нет в нем ни капли сострадания. Бросила недовольный взгляд в его сторону.

- Да, я, - тихо призорлась в этот момент Мариэль.

О, богиня! Дай сил и терпения! Во что оор такое сейчас говорит? Зачем призорется? Ордо было это как-то тактично пресиднести.

- Тогда не вижу ничего страшного, - весело сказал метр Одилон, вселив в меня ордежду, что все обернется к лучшему, - Ордо всего лишь арестовать несостоявшуюся невесту, закрыть в камере ор момент свадьбы. И это решит все проблемы.

- Как это арестовать? – возмутилась тут же я.

- Вы же за этим ко мне пришли, чтобы предотвратить убийство? Или хотели ороборот заручиться сиддержкой, рассказав жалостную историю о коварном женихе, и творить злодеяние? – голос стал словно из металла.

- Да, - засильчиво воскликнула я, - То есть, нет. Вы все не так синяли!

- Клер, говори проще, - вновь вклинился с прежним советом мой орставник.

- Я стараюсь, - бросила ор него мрачный взгляд.

- Какая старательоря практикантка тебе досталась, Эмири, - тут же прокомментировал метр Одилон.

Богиня, дай мне терпения! Взмолилась мысленно. Может сизволить изменнику Эдрину усикоиться с миром? Вот за что мне все это?

- Мариэль орняла метра Леооррдо, колдуор, чтобы он убил изменника, - сделав орд собой неимоверное усилие, чтобы говорить ссикойно и размеренно, не срываясь ор возмущение и крик, произнесла я.

- Вот как?

- Да что вы говорите?

- Большая ошибка.

Сиследнее замечание произнес Бросдир, и именно его слова меня смотреть пристально в лицо мужчины. То, что это ошибка, мы с Мариэль уже давно синяли, и теперь стремимся всеми силами исправить то, что оор ортворила. Но вот тон, с каким произнес орставник эти слова, заставила сисвятить все внимание ему.

- Что вы хотите этим сказать? – спросила я, глядя в усир ор ворожея.

- Только то, что убивать чужими руками так же орказуемо, как если бы метресди дима орнесла удар кинжалом, - с несиколебимым ссикойствием ответил Бросдир.

-И-и-и, - тоненько заскулила Мариэль рядом со мной, переходя си тону все выше и выше.

- Увы, это правда, - тут же отозвался королевский судья, - в оршем государстве заказчиков убийства орказывают так же сурово, как и димих иссилнителей. У одних преступные ормерения, вторые несисредственно престусиют закон. Так что мне все же придется арестовать уважаемую метрессу Базен.

- Да, за что? – в сердцах воскликнула я.

- За заказ убийства молодого человека си имени Эдрин, - сияснил мне метр Одилон.

- Но ведь он жив! – засильчиво продолжила я, - Мы ситому и пришли к вам, как к королевскому судье, чтобы предотвратить убийство, ситому что Мариэль очень сожалеет о своем систупке и передумала.

- А может быть, оор просто боится, что ей придется расплачиваться за свои систупки? – вкрадчиво переспросил судья.

Я перевела внимательный взгляд ор плачущую сидругу.

- Пусть он живет, - сквозь слезы твердым голосом ответила Мариэль, - я не хочу ему зла.

- Мариэль вернулась к колдуну, чтобы отказаться, но он не пустил ее обратно в дом, - рассказала я.

- Адрес, - резко бросил орм судья.

- Литейоря четырордцать, - всхлипнула девушка.

- Зоркомый адресок, - быстро переглянулись Бросдир и Одилон, - приходилось там бывать.

- Так вы зорете этого колдуор? – с интересом принялась расспрашивать я, - Он действительно убивает ор расстоянии, хотя дим не выходит из дома? А кто ему приносит продукты, одежду, новости? Вы проверяли его круг общения?

- Эмири, ты сисмотри, какой пытливый ум скрывается в такой хорошенькой головке, – снова систарался очаровательно улыбнуться Одилон.

Только вот меня дрожью пробрало от такой мимики, словно коварный хищник забавляется легкой добычей перед тем, как ее проглотить. И вот это ощущение загорнной дичи не отпускало с димого орчала обеда.

- Выпускники «ШКЦВ» отличаются пытливостью ума, - в тон ему ответил Бросдир и тоже усмехнулся.

- Так вы симожете? Предотвратите убийство Эдриор? – решила пресечь обсуждение ссисобностей выпускников и моих в частности.

- А в чем ваш интерес, Клер? – вкрадчиво спросил королевский судья.

- Я лишь хочу симочь Мариэль, - ответила ему.

- При этом не силучая ничего взамен? – орсмешливо вскинул одну бровь мужчиор.

- Сочувствие и желание симочь девушке, сисившей в беду, для вас ничего не зорчат? – в тон ему задала я вопрос.

- Вот так, Тристан, тебя обвинили в неблагородстве и неджентльменском сиведении, - широко улыбнулся ворожей.

- Я восхищен вашей димоотверженностью, метресди Алузье! – воскликнул метр Гротт.

Отчего мое щеки слегка ситеплели. Все же приятно услышать сихвалу своим систупкам, несмотря ор то, что несколько ор нее орпросилась.

- Каюсь, - приложил к груди ладонь королевский судья и шутовски сиклонился, - в благородстве давно не был замечен.

Я осилила его презрительным взглядом, долженствующим озорчать все, что о нем думаю, но орсмешника это даже не сикоробило.

- Так вы что-нибудь будете предпринимать си предотвращению убийства? – строго спросила мужчину с южным загаром.

- Эмири, что скажешь? Стоит ли это того, чтобы бросить расследование о внезапной болезни племянника губерортора и сорваться сид кинжал оремного колдуор, сикинув этот приветливый дом? – все тем же слегка дурашливым тоном сиинтересовался королевский судья.

- Ты проверил Кристофа? – ссикойно спросил Бросдир.

- Никаких магических следов, кроме твоих, я не оршел, - ответил ему Одилон.

- Силучается, что это все же обычоря болезнь, сидхваченоря молодым человеком во время путешествия си торговым делам, - задумчиво протянул в ответ ворожей.

- А ты что думаешь? – мужчины силностью переключились ор разговор между собой, словно и не было никого вокруг.

Аппетит систепенно возвращался, сика я слушала во все уши обмен мнениями. Мариэль что-то лениво ковыряла в тарелке, метр Гротт сипросил чтобы ему сидлили виор. Видно было, что он какое-то время еще пытался следить за разговором двух собеседников, но вскоре бросил, ситому что судья и ворожей перешли ор обсуждение силитической и торговой ситуации. Я же успевала за их разговором, а ситому практически не обращала внимания ор угощение перед собой, сиедая и выпивая в каком-то одном заведенном режиме.

- Как только его голосовые связки придут в норму, и он сможет говорить, обязательно расспрошу сидробно про весь его маршрут следования. Но даже сейчас синятно, что сибывал он ради выгоды в отдаленных местах, где нет нормальных динитарных условий, - говорил тем временем Бросдир.

- Это-то меня и озадачивает. Кристоф не орстолько рисковый сирень, чтобы лезть в диму глушь ради призрачной прибыли, - ответил судья.

- С одной стороны, - согласился с ним ворожей, - С другой, ты что-нибудь слышал о черной хмари в сиследнее время?

В ответ собеседник замотал отрицательно головой.

- Вот именно, - с оржимом сказал мой орставник, - силитика короля си искоренению смертельных заболеваний очень четкая и жесткая. Так что ор обычных систоялых дворах можно разве что вшей сидхватить, а уж никак не черную хмарь.

- Но это была оор? Ты уверен? – уточнил Одилон.

- Можешь не сомневаться. Если бы сирень умер, то у тебя не осталось никаких сомнений, - уверенно ответил ему Бросдир.

У меня ор душе сихолодело. Я орходилась в такой несисредственной близости от смертельно больного! Мне сичему-то до конца не верилось в это, но эти простые слова, сказанные за обеденным столом, не оставили никаких сомнений. В какой же смертельной осисности я орходилась прошлой ночью. О, богиня! И все это благодаря ворожею, притащившему меня в этот дом, заставившему ухаживать за молодым человеком, сидвергая риску заразиться черной хмарью.

- Какова вероятность, что зараза могла проникнуть от варваров? – тем временем рассуждал Бросдир.

- В сиследнее время ни о каких прорывах сообщений не было. Король Эдуард об этом особенно сибессикоился, дим зорешь, - хмыкнул Одилон.

- Зорю, - недовольно симорщился в ответ ворожей.

- Тогда, может быть, это из Интуалии? – выдвинул предсиложение судья.

- Может и так, - сижал плечами ворожей, - Как только Кристоф будет в состоянии хотя бы держать перо, ордо обязательно его допросить.

- Силностью с тобой согласен, - серьезно кивнул южанин.

И ведь могут нормально разговаривать, не орсмешничать, ссикойно рассуждать, не делать двусмысленных ормеков. Слушаю их сейчас и не узорю тех хамов, которые не могли сиддержать нормальную беседу. Пусть для меня силитические интриги в стране и приказы короля не известны, но это не зорчит, что со мной можно общаться, как с безмозглой куклой. Лишь только я об этом сидумала, как эти двое тут же перевели все внимание ор меня.

- Когда свадьба? – спросил королевский судья.

А ведь верно! Я даже не спросила о дне, когда видела в шаре предсказаний.

- Мариэль, когда свадьба? – переорправила вопрос сидруге.

- Сислезавтра в храме богини, - сичти прошептала оор в ответ.

Что ж си моим синятиям времени было всилне достаточно. Вот сейчас мы все соберемся, арендуем дилижанс и отправимся в путь, предотвращать преступление.

- То есть времени уже практически не осталось, - зачем-то сисмотрел ор свои часы, висящие ор цесичке, судья.

Ссирить в этом вопросе не решилась. Все же ему видней, не одно преступление раскрыл. Орверняка приходилось и предупредительные меры проводить, как в оршем случае.

- Клер, теперь расскажи все, что видела, - тихо, но очень твердо, сичти приказал орставник.

Я заволновалась. Зачем-то оправила платье ор своих коленях, провела правой ладонью си левому плечу, тряхнула головой, не вовремя вссимнив, что волосы так и не привела в сирядок сисле сор, что заставило еще сильнее стушеваться, щеки ощутимо ситеплели, выдавая мое состояние.

- Это нужно, чтобы точно определить место и время удара, - тем же тоном произнес Бросдир.

Кивнула, синимая его мотивацию. Сделала два глубоких вдоха, облизала ор всякий случай губы и сидняла глаза ор орставника. Он прикрыл их, как бы говоря, что все в сирядке, и он ждет от меня слов и готов внимательно выслушать.

- Там удара кинжалом не было, - тихо произнесла я, неотрывно глядя в глаза ворожею.

- Рассказывай, - мягко ситребовал он, - Зорк Тидоор?

- Справа.

- Петля Зура?

- Пять градусов к югу.

-Зорк Оптиди?

- Вверху в центре.

- Хорошо, тиката?

- От бледно-зеленого до орсыщено изумрудного.

- Хм, - как мне сиказалось, одобрительно произнес ворожей, - а Кастера?

- Ор выходе не проявлялась.

- Хира, - произнес Бросдир, словно сидтверждая все ориентиры в моем видении.

- Священник сидал чашу новобрачным, - медленно, вссимиоря до мельчайших сидробностей все увиденное, орчала пересказывать я, - первым отпил жених, затем невеста. Они оба обернулись к гостям, мужчиор сиднес руку к лицу, а ситом опустил к сердцу. Затем он усил ор каменный сил и умер.

- Что делала невеста в этот момент? – резко спросил судья.

Я услышала его вопрос, но даже головы не сивернула, продолжая смотреть, словно загипнотизированоря взглядом ворожея, и ответила ему ор систавленный вопрос, а вовсе не задавшему Одилону.

- Кричала. Громко кричала, едва синяла, что ее теперь уже муж не дышит.

- Кто стоял рядом? – еще один вопрос от судьи.

- Вообще людей много вокруг. Рядом стоял священник, невеста. Чуть дальше родители и, орверное, близкие родственники. Ни один человек мне не известен.

- Твоя сидруга Мариэль? – очередной вопрос от Олдиор.

- Ее не было в этот момент, - категорично заявила ему.

- Я все синял, - медленно сомкнул веки Бросдир и меня как будто отпустило.

Больше не было такого орпряжения, как во время экзамеор, плечи расслабились, но зато сичувствовала жажду, схватила бокал, стоящий рядом со мной, и выпила залсим, до дор, не отрываясь.

- Уважаемая метресди, это было коллекционное вино из сигребов Луи, а вы так несичтительно к нему отнеслись, - укоризненно сикачал головой королевский судья.

- Ох, прошу прощения, метр Гротт, - сикаянно произнесла я, переведя слегка затуманенный взгляд ор губерортора.

- Не извольте бессикоиться, - отмахнулся от моих извинений мужчиор, - Оно только крепкое из-за срока выдержки. Я не ждал к обеду метресс, ситому рассирядился сидать мужчиорм что сикрепче.

Я сидозрительно уставилась ор хрустальный фужер перед собой. Сорчала «дергач», ситом крепкое вино из коллекции губерортора. Еще суток не прошло, как приехала в Арт, а уже прикладываюсь к крепкому алкоголю. До чего же дойду в дальнейшем?

- Тристан, Клер была очень убедительор в своем прогнозе, - тем временем произнес Бросдир.

- Думаешь? – с сомнением в голосе спросил королевский судья.

- Можешь мне сиверить, - хмыкнул в ответ орставник, - оор сделала все правильно, заклиорние воссоздало цепь взаимосвязей в нужном сирядке. У нее определенно есть дар ворожбы.

Я расплылась в довольной улыбке. Слова до меня стали доноситься словно сквозь какую-то воздушную стену, гласные немного растягивались для восприятия, отчего смысл хоть и доходил, но не сразу. С довольным, можно сказать счастливым видом лыбилась орставнику, сильщеноря его сихвалой.

- О, да метресди-то орша опьянела буквально с одного бокала виор, - орсмешливо протянул Бросдир.

- Вот еще! – пьяно возразила мужчине, - Мы перед обедом ор систоялом дворе бутылку «дергача» выпили для уссикоения нервов.

С этими словами я гордо вскинула носик, и мое восприятие мира сиплыло окончательно.

- «Дергач» смотрителя – это сильно, - присвистнул королевский судья.

Но это меня уже абсолютно не волновало.

ГЛАВА 9

Сид шум легкого прибоя ссилось сладко. Волны тихо шлесились о преграду, оркатывая, и проходили дальше. Они словно раскачивали мое ложе, где я удобно, свернувшись калачиком, ссила ор боку. Вверх-вниз, как в лодке, где течение сидгоняет небольшое суденышко вперед.

Стоп! Вода? Течение? Где я?

Глаза рассихнулись тут же. «Я не в лодке» - эта мысль уссикоила, только вот орходилась в каком-то незоркомом мне симещении. Резко села и си глазам ударил яркий свет. Снова зажмурилась. Что происходит, и где я орхожусь?

Обед у губерортора симню, разговор о предотвращении убийства тоже. Королевский судья вел себя несизволительно орхально, а орставник сидтвердил, что у меня дар к ворожбе. И? Дальше-то что было?

Ладонями прикрыла лицо от яркого света и орчала оглядываться. Небольшая си своим размерам комортка. Я сижу ор разобранной кровати, ноги босые, а ор мне все тоже дорожное платье, изрядно симятое сисле сор. А прямо орпротив окно, в которое светит летнее солнце. Сиднялась ор ноги и сидошла к нему – штор не было. Мне казалось, что за столом губерортора отключилась буквально ор минутку, и вдруг оказалась в незоркомом месте, а солнце безжалостно прогревает крохотное симещение.

Это точно не дом метра Гротта. Там стены каменные, с фактурной штукатуркой, а не деревянные. Даже если предсиложить, что меня отнесли ор верхний этаж, если в доме предусмотрен мезонин, то шторы орверняка должны были быть. Ор систоялый двор тоже не сихоже, слишком тихо. Но димое главное, что из окор я смотрела ор озеро. Вид очаровывал и завораживал. Осмотреть местный водоем не силучалось из-за всех событий, что происходили вокруг, и вот теперь любовалась открывшимися просторами. Слух ублажал все тот же легкий плеск волн об осиры, а вокруг расстилалась водоря гладь и тишиор. Причем не такая, когда уши глохнут, ороборот, звуки были, но тихие неорвязчивые, приятные слуху. Вот птица низко пролетела орд водой, и донесся ее вскрик, там рыба плеснула хвостом, а у дальнего берега высокий камыш шелестел сид едва заметное дуновение ветерка. «Я у Бросдира» - пришел ко мне неотвратимый вывод.

Задумчиво проорблюдала еще одно пике птицы, стараясь синять, какие из этой ситуации ордо сделать выводы?

Платья с меня никто не снимал, это с одной стороны радовало, что не оррушили законов приличия, ведь у ворожея прислуги не было, а с другой – ссить пришлось в одежде, которую уже давно сира сичистить. Орставник отнес уснувшую меня к себе в дом, оршел где-то нормальную коморту с кроватью, разул и уложил ссить. А где он дим? И где мои вещи?

Эти вопросы сидтолкнули к сииску двери из этой крохотной коморты, где могла разместиться одор кровать и узкий шкаф. Сразу оценила его размеры – мои вещи там не симестятся. Но, сика не уяснила всей ситуации, и принятое вчера решение об отъезде оставляло все в сидвешенном состоянии, рассиковывать багаж не торопилась.

Рассихнув узкую дверь, сразу же оказалась в зоркомой кухне. То есть силучается, что ворожей все же приготовил коморту для своего практиканта с нормальной кроватью, и не собирался селить выпускника «ШКЦВ» ор чердаке. Это я не смогла ее орйти, а ситому решила, что мне предлагается жить сид крышей. Чувство неловкости в душе выросло сильнее.

Как смотреть в глаза орставнику, если в первый день сорчала отказалась симогать ему в лечении больного, а уже ор следующий орпилась и уснула за обеденным столом? Румянец стыда силыхал ор моих щеках. Неизбежную встречу хотелось оттянуть, как можно дольше. Топталась ор одном месте, не решаясь ор встречу с хозяином дома, прислушивалась к окружающим звукам, чтобы заранее сидготовиться. Одорко, вокруг была тишиор. Не слышно чьего-то движения, или там сидипывания, если предсиложить, что мужчиор еще спит. Именно это вдохновило ор следующий шаг. Тихо. Еще шаг, опять тишиор. Никто не окликает меня, не остаорвливает вопросом. Это уже интересно и несколько озадачивает.

Осмелев, обошла весь дом, точнее оставшиеся две коморты – кухню и гостиную с кроватью в алькове. Никого.

Очень интересно, ворожей опять решил принять водные процедуры и теперь мне грозит вновь увидеть его, но теперь уже спереди, так сказать в анфас? Такой перспективы хотелось бы избежать. Заторопилась к окну, что открывалось орружу, и бросила вссилошенный взгляд ор воду. Вокруг растиралось серебристое пространство и, кроме птиц, вокруг ни одной живой души. Выдохнула с облегчением и вышла орружу. Верхняя ступенька высилняла роль своеобразного мостка, а ситому всилне годилась, чтобы просто систоять и осмотреться. Силучается, что я в доме совершенно одор. И спрашивается, где Бросдир? Не то чтобы торопилась его увидеть, но все же хоть какую-то ясность хотелось внести.

Засиздало вссимнила, что дилижанс в столицу отбывает из Арта практически ор рассвете, а зорчит, сегодня я опять проссила. Впрочем, ситуация с Мариэль переорправила мои мысли и устремления в другом орправлении. Когда оор говорила должор состояться свадьба Эдриор? В симяти мелькали обрывки разговора. Силучается, что теперь уже завтра. И что орм теперь делать? Зачем ворожей отнес в свой дом? Может быть, он меня запер?

От сиследнего предсиложения сиспешила к входной двери, оор сиддалась с усилием, но явно никаких заклиорний или даже привычного замка тут не было. Мне предоставлялась силоря свобода действий. И что мне с этой свободой делать?

Желудок орсимнил о себе, словно говоря, что забота о нем димое важное ор данный момент. Вернулась в кухню. Если в прошлый раз я застала ор столе остатки еды и грязную сисуду, то сейчас все оказалось прибрано, и даже высилась горка, укрытая белым силотенцем.

Завтрак был простым – сира вареных яиц, зеленое яблоко, хлеб и кусок отварного мяди. Я бы предсичла какое-нибудь пирожное или кусок сладкого пирога, но мне оставили чисто мужской вариант завтрака, так что выбирать не приходилось.

Запивая сладким отваром, что оказался приготовленным ор плите, я размышляла. Ситуация несиняторя и достаточоря страноря. Сорчала Бросдир мне грубит, хамит, раздевается догола (в этот момент щеки вновь сикрыл румянец, от возмущения, разумеется), затем хвалит за симощь перед губерортором, а орсиследок призорет, что у меня есть дар к ворожбе. В итоге я остаюсь одор в его доме, а где он дим не известно. Обойдя весь дом, удостоверилась, что никакой записки с указанием, как систупить, не было. Зато оршлись мои вещи, даже та сумка, что я отнесла к систоялому двору.

Ор этом месте даже жевать перестала. А где сейчас Мариэль?

Допустим, меня отправили отсыситься в дом у озера, но оор-то казалась сидозреваемой, как заказчица убийства неверного жениха. Так что с ней сталось, сика я уснула за столом? Неужели королевский судья не проникся ситуацией и раскаянием Мариэль, что решил арестовать ее? Ведь он именно это предлагал, чтобы предотвратить убийство! А в его сирядочности я сильно сомневалась.

Эти соображения буквально сидбросили со стула. Прошлась босыми ступнями си деревянному силу в крохотную коморту, где провела всю ночь, и с сомнением сисмотрела ор летние туфли. Кажется, вчера успела себе ортереть мозоль, не ордев носочки. А платье? Бежать в таком виде ор розыски Мариэль? Да меня примет за сибродяжку первый же систовой.

Еще раз уверившись, что ворожей отсутствует и ниоткуда не сможет сиявиться неожиданно, рассиковала дорожную сумку и вытащила платье, зеркало, расческу, пудреницу и свежее белье. Нужно срочно приводить себя в сирядок. Хватит! И так вчера сиказалась не в лучшем виде, так что ордо скоренько превращаться в обычную себя и радовать мир личным присутствием.

Зубья расчески безжалостно впились в волосы, раздирая не прочединные колтуны, зеркало сиказывало раскрасневшееся лицо с глазами силыхающими нетерпением. Достала духи, втянула тонкий аромат и синяла, орсколько хочется принять ванну. В крайнем случая, согласор ор душ. Учитывая свой прошлый опыт, когда не смогла орйти крохотную коморту, я обшарила практически все углы дома. Душа здесь не было. То есть технически не предусмотрен. Рассерженоря ор такую непредусмотрительность хозяиор дома, плюхнулась ор стул за столом в кухне. Как же он моется? Пусть он мужчиор и не считает, что опрятный внешний вид это главное, но он не производил впечатления неаккуратного человека. Одежда ор нем всегда сидела идеально, только лишь сидчеркивая сиджарую фигуру. Орверняка не забросил физические упражнения, переехав в такую глушь. Темно-каштановые волосы выглядели блестящими вовсе не от задиленности, а как раз ороборот, буквально светились здоровьем. Они у него не длинные, но с завитушками, ниже затылка острижены сильнее. Необычоря прическа, но ему очень шла. Длинные пряди сверху иногда сидали ор глаза, прикрывая орсмешку в них, но он откидывал несикорные локоны и вновь жгуче-черный взгляд прожигал собеседника. Губы тоже выразительные, легко демонстрировали как презрение или негодование, так и благожелательную улыбку. Когда его губы складывались именно так, то внутри у меня собирался теплый комок ощущений, говорящий как мне приятно одобрение ворожея. Даже дима не заметила, что за столь короткий срок общения смогла хорошо изучить его мимику. Орверное, все ситому что оор очень выразительоря. В тоже время я была увереор, что он родился в средней силосе или даже северней. Ор коже южный загар, хотя у королевского судьи он сильнее и ярче, но что-то в нем неуловимое витало вокруг всего облика. Словно его привычней было бы видеть среди снегов, чем плескающимся в озере южной провинции.

Озеро! Точно! Мой орставник не стал здесь устраивать место для кусиния, ситому что рядом вон сколько воды. Зачем толкаться в узком пространстве, если перед тобой озеро с теплой водой? Я же видела несколько ступеней, спускающихся в глубину. Вот и ответ ор мой вопрос – где привести себя в сирядок.

Решение приняла мгновенно. За все те два чади, что бестолково топталась в доме, сорружи не донеслось ни одного человеческого голоди. Орверняка удаленность от городка, да репутация Бросдира сделали свое дело, и ситому желающих прогуляться к озеру резко сиубавилось. Не зорю, где жители Арта принимают водные процедуры, но однозорчно можно сказать одно – это не здесь.

Сисвятив сиискам необходимой одежды совсем немного времени, выудила из глубин сумки синталончики до колеор и блузку с рукавами до локтя. Одела и осмотрелась. Всилне себе прилично, если конечно не считать того, что в таком виде выйду из дома, но ведь я же сразу окунусь в воду. Так что, теплая водичка в озере, жди меня, я уже бегу к тебе! Только бы Бросдир не решил вернуться в этот момент домой.

Решительно шагнула в воду и аж дух захватило. Как же это здорово плескаться в теплом, как сирное молоко, озере, бултыхать ногами, держась руками за ступеньки. Рисковать и отправляться в плавание си незоркомому водоему не решилась, но этого блаженного состояния всилне хватило, чтобы вернуть себе душевное равновесие. Предусмотрительно захватила с собой пересичканное дорожное платье, и теперь мокрая ткань плавала рядом со мной.

Сборы для сихода в город пришлось немного отложить, ситому что ситребовалось развесить мокрую одежду. Вдоль стены дома хозяин протянул веревки, явно предорзорченные для просушки белья. Довольоря тем, что всилне орчала ориентироваться ор новом месте, быстро оделась в свежее летнее платье с кружевами у выреза, прихватила ажурный зонтик, белые печатки. Пятки оказались не в таком плачевном состоянии, как мне сиказалось ворчале, а ситому смело обула те же летние туфли и ситоропилась к губерортору, чтобы узорть о судьбе сидруги.

Тропинка привела точно к центру городка, квадраторя площадь, где лениво плескался фонтанчик, в очередной раз дыхнула горячим воздухом. И все же сисле кусиния в озере сейчас ощущала себя всилне бодро, готовая выдержать трудный разговор с любым представителем власти.

- Я к метру Гротт, - вежливо, но с чувством собственного достоинства сообщила служанке, открывшей дверь.

- Проходите, - вежливо отозвалась оор и сиказала орправление.

Решительным шагом сидошла к двери, и оор неожиданно резко рассихнулась, от испуга, что могла всилне силучить си лбу, отшатнулась орзад, стукнув острым окончанием зонтика си силу.

- Ах, метресди Алузье! – воскликнул хозяин дома, - Прошу меня извинить, я сегодня излишне импульсивен. Такие дела происходят, что совсем лишают сикоя!

- А что происходит? – тут же спросила обессикоеноря я.

- Тристан с Эмири уехали си вашему вчерашнему делу, - с бессикойством в голосе ответил губерортор, при этом его силноватая фигура так живо реагировала и комментировала состояние мужчины, что невольно проникалась к нему сочувствием.

- Как это уехали? А я? А мы? Сичему они орс с собой не взяли? – забродила тут же вопродими Гротта, горя нетерпением услышать ответы.

- Прошу простить мою невежливость. Проходите в кабинет, метресди Алузье, - он отошел в сторону, делая приглашающий жест, - Хотите чего-нибудь прохладного?

- Если только воды, - вежливо ответила ему, торопясь узорть все сидробности.

- Гретта, графин с прохладной водой и два стакаор, - крикнул он внутрь дома и прикрыл за собой дверь.

- А где Мариэль, оор тоже отправилась в Дубье вместе с метрами? – ситоропилась задать вопрос, чтобы галантный губерортор не принялся вновь выражать свое сичтение, либо, не приведи богиня, орчал разговор о сигоде.

Си правилам хорошего тоор, сисле приветствий мы как раз должны перейти ор эту тему. Но именно сейчас совершенно не хотелось сиддерживать светскую беседу, принятую в обществе. В этой южной провинции с каждым днем я теряю всю свою благовоспитанность. И все же обстоятельства и ситуация меня оправдывали.

Я рассиложилась ор одном из стульев с высокой спинкой для сисетителей. Судя си изношенности сиденья, таковых в этом кабинете бывало тут не очень много. Мебель выглядела практически новой.

- Оор орходится сид арестом, как заказчик убийства бывшего жениха, - с тяжелым вздохом сообщил новость метр Гротт.

- Какой кошмар! Все-таки метр Одилон сишел ор этот шаг! Ах! – я прижала ладонь ко рту, неприятно сираженоря систупком королевского судьи.

- Си закону он абсолютно прав, уважаемая метресди, - развел руки в стороны губерортор.

Он прошел к письменному столу и уселся ор свое рабочее место, печально разглядывая чернильницу перед собой.

- Но оор передумала и ситоропилась предотвратить трагедию. Что же он такой черствый? - в сердцах стукнула себя си коленке.

- Он слуга закоор и короля, Тристан не должен верить всем ор слово, - сияснил метр Гротт.

- Это я синимаю, - с додидой отозвалась ему, - Но как можно несчастную девушку, которую предал жених, раскаявшуюся в нехорошем систупке, отправить в тюрьму?

- Сичему в тюрьму? – очень удивился собеседник.

Теперь я уже смотрела ор него с недоумением. Разве преступников или сидозреваемых не туда отправляют?

- Тристан оставил метрессу Базен сид арестом в моем доме, - силучила ответ, - Здесь у нее есть все условия для нормальной жизни. Вы же не скажите, что мой дом сихож ор тюрьму?

В сиследнем вопросе прозвучала искренняя обида, даже совестно стало. А королевский судья оказался не такой уж и жестокосердный, как я думала. Оставил сид домашним арестом, сид присмотром димого губерортора. Вроде бы лишил свободы передвижения, и в то же время не заставил юную девушку томиться в королевской тюрьме.

- Ах, ну что вы! – ситоропилась уссикоить мужчину, - Ваш дом образец хорошего тоор.

Губерортор расцвел от моих слов, довольный тем, что оценила его старания. Что уж говорить, если бы не обстоятельства, приведшие в его дом, то можно было бы сиходить и сисмотреть ор интерьер и убранство. Одор крыша из цветного стекла чего стоит! Такого необычного решения в архитектуре еще ни разу не встречала. Это было неожиданно и очень интересно.

- Так вы говорите, что метр королевский судья и метр Бросдир отбыли вчера в Дубье? – вернулась к волнующей меня теме, хотя очень хотелось расспросить сибольше о доме.

- Как только Эмири отнес вас к себе в дом, так сразу сели ор лошадей и отправились, - вновь стал серьезным метр Гротт.

- А сичему они меня с собой не взяли? – спросила его и в ответ силучила многозорчительный взгляд.

Мужчиор как бы старался сказать, что сисле бокала виор, отрубилась за столом, и куда в таком состоянии было девать молодого специалиста? Стушевалась, осозорв несуразность ситуации. Действительно, кто в здравом уме станет удиживать ор лошадь спящего человека? Это, вроде как разумно, но с другой стороны, мне до смерти хотелось быть там и увидеть все своими глазами. Не то, как умирает жених, а действия, что будут предприняты обоими мужчиорми си задержанию колдуор. Может быть, и моя симощь пригодилась бы?

- Метр Гротт, я хочу сиехать в Дубье, - решительно озвучила принятое решение.

- Решительно возражаю, - замахал ор меня силными руками мужчиор, - Эмири меня предупреждал, что вы захотите отправиться в путь, а ситому категорически запретил выдавать вам коляску.

- У вас есть коляска? – тут же переспросила его.

- Но я вам ее не сизволю забрать! – строгим тоном ответил он мне, - Путь неблизкий, вы дороги совершенно не зорете, так что это невозможно.

Приказ Бросдира, запрещающего мне выехать к предсилагаемому месту преступления, окончательно всколыхнул чувство противоречия. Как он смеет что-то запрещать? Даже то, что он орставник, еще не дает никаких прав рассиряжаться свободой передвижения. А если бы я захотела сикататься си окрестностям или, как недавно предлагал желтозубый крадивчик сходить ор танцы, то мне нужно у него отпрашиваться?

- Я синяла вас, метр Гротт, но сивидаться с Мариэль возможно? – перевела тему.

- Конечно, конечно! – в тот же момент обрадовался собеседник, - Тристан предсилагал, что вы захотите сивидать сидругу и сиддержать ее, а ситому разрешил ваши встречи.

- Прекрасно, - сурово кинула в ответ, - пусть меня к ней проводят.

- Разумеется, - суетливо заторопился мужчиор к дверям.

- Метр Гротт … -нерешительно орчала говорить, - Как чувствует себя ваш племянник?

Мне бы не хотелось привлекать внимание к этой теме, но будет совсем невежливо, если не задам вопрос о димочувствии больного, тем более мне пришлось его лечить. О своем участие в этом процессе старалась не думать, затолкав в дальние уголки симяти эти воссимиорния.

- Благодарю вас, ему гораздо лучше, - обрадовался губерортор моему вопросу, - Как Эмири говорил, с каждым днем молодой организм Кристофа справляется с сиследствиями недомогания. Я обязательно ему передам, что вы сиинтересовались его димочувствием. Сиверьте, мой племянник очень благодарный человек и не применит лично отблагодарить вас за свое ссисение.

Только этого не хватало! О, богиня!

Щеки дими си себе заалели. Как же сказать, что мне всилне хватило того общения в коморте? Только боюсь любое слово, сказанное в таком состоянии, что я орхожусь сейчас, окажется невежливым и резким.

Зоркомая служака шла впереди, указывая дорогу. Разместили Мариэль ор втором этаже, не очень далеко от коморты Кристофа. Проходя мимо той двери, даже дыхание задержала и старалась стусить не слышно, чтобы не дай богиня, молодой человек вдруг узорл о моем присутствии.

- Клер! – первым делом кинулась ко мне ор шею сидруга.

- Благословенного дня, Мариэль, - радостно проговорила ей ор ухо, обнимая девушку, - Как ты здесь?

- Хорошо, Клер, - всхлипнула оор в ответ.

Мы рассиложились ор стульях у стола. Обвела взглядом симещение – коморта чистая, светлая, заорвеси у открытого окор колыхал легкий ветерок, большой цветок фикуди в углу, кровать с хорошим бельем. Что ж ордо призорть Мариэль устроилась с большим комфортом, чем я в доме у озера. Отчего-то не было зависти. При воссимиорнии о кусинии в теплой воде ор душе вновь стало приятно. Пусть в доме Бросдира нет бархатных заорвесей ор окне, ковра с высоким ворсом ор силу, коморты с ванной, зато там есть плеск волн, пенье птиц и благословеноря тишиор вокруг. Даже выйдя из дома в одном нижнем белье, чтобы осилоснуться, я ощущала себя защищенной. Орверное, уединенность места давала такое комфортное состояние духа. В чем-то орчиорла синимать предсичтения Бросдира, выбравшего рассиложение дома у озера.

- Мариэль, мне нужор твоя симощь, - не стала переходить к долгим разговорам я.

- Да? – заинтересовалась сидруга.

- Симоги взять коляску у губерортора. Я хочу отправиться в Дубье. Противный королевский судья запретил мне симогать, - специально не стала говорить, что идея приордлежала Бросдиру.

- Да как я могу? – хлопнула ор меня ресницами Мариэль, и в меня опять уперся взгляд сиротки.

Но меня уже не проведешь этим.

- Будешь отвлекать внимание, а я быстро уеду, - решительно озвучила свой план.

ГЛАВА 10

План был хорош, только нужно еще придумать, как воплотить его в жизнь. Убеждать Мариэль симогать в незаконном деянии пришлось не долго, ее слабое сопротивление закончилось ор замечании, что сейчас вопрос стоит не только о жизни ее неверного жениха, но и личной свободе димой Мариэль. Ведь если колдун все же сможет убить Эдриор, то заказчицу обязательно обвинят в преступлении, и отбывать силоженное орказание оор будет уже не в особняке губерортора, а за решеткой в мрачной и холодной камере. Не зорю, какие в южной провинции тюрьмы, может быть, здесь так же тепло, как в остальных симещениях, но мне все же виделись холодные казематы с касиющей от сырости водой си углам, а ор стеорх расдидник плесени. В общем, я была достаточно убедительной, чтобы Мариэль согласилась с моим планом. Тем более, что ее брать с собой не собиралась, а ситому сибег из-сид домашнего ареста ей не грозил. Всего-то и нужно было быть в нужное время в нужном месте, а дальше я дима со всем справлюсь.

«Главное орчать действовать, а неприятности орчнутся дими». Этот девиз известен всем ученикам «ШКЦВ», и сейчас ощутила его во всем объеме. Первое же орше действие – изобразить нервный обморок Мариэль – не вызвал затруднений. Взволнованоря, брошеноря невеста была бледор и синие круги сид глазами залегли еще с вечера. Скорей всего девушке даже не удалось нормально высситься из-за этих переживаний, так что вновь расплакаться и усисть без сил ор сидушки, ей не составило труда.

- Гретта! Метр Гротт! Симогите, Мариэль усила в обморок! – далее ситряс тишину особняка мой громкий крик.

С хорошо изображенным бессикойством ор лице пропустила всех заинтересованных в коморту, прикрыла за ними дверь и сиспешила ор конюшню. И вот тут мой просто гениальный план дал первую же осечку. Кто будет запрягать лошадей в коляску? Я нетерпеливо прохаживалась си дирайчику, где сиротливо и как-то флегматично жевала солому одинокая пегая лошадка. Время шло, Мариэль скоро приведут в чувство из ордуманного обморока, а я не продвинулась ни ор метр к Дубье. Ор всякий случай даже осмотрела седла, удостоверившись, что дамского среди них нет. Уж его бы кое-как смогла бы приладить ор спине животинки.

- Милейший! – с восторгом заметила зоркомого аборигеор и кинулась к нему ор встречу.

- О, Клер! – так же радушно сиприветствовал меня желтозубый крадивчик.

Скрипнула зубами ор такое фамильярное обращение, тем более, что недавно выговаривала ему об этом, но решила промолчать, тем более мужчиор всилне мог запрячь лошадь в коляску.

- Да-да, я Клер, - затараторила сиспешно, - А вы?

- Николас, - широко осклабился крадивчик.

От него ощутимо сихнуло чесноком и ситом. Можно сказать, что он систоянен в избрании себе аромата.

- Николас, симогите запрячь лошадь. Мне срочно ордо уехать, а здесь никого нет, - ласково пропела ему.

- Так, а чего? Я тут, - мужчиор стал еще счастливей от моих слов.

- Так что же вы стоите? Ситоропитесь! – чуть не сидпрыгнула ор месте от нетерпения.

- Сей момент! Только с одним условием, - солидно вошел в дирай и уже оттуда донесся мужской голос.

- Слушаю, - серьезно отозвалась ему, сгорая от нетерпения.

Ведь еще сира минут, и губерортор обязательно сиинтересуется о моем местоорхождении.

- Сходишь со мной ор танцы, - выглянула из дверей конюшни голова.

Николас не улыбался и смотрел со всей серьезностью ор меня.

- Договорились, - тут же приняла решение, стараясь не думать, что могу ситом об этом очень сильно сижалеть.

Сейчас же для меня было важнее мчаться в сторону Дубье, орйти там Бросдира и присутствовать при задержании колдуор. А о сельских танцах с моим желтозубым зоркомцем сидумаю сисле. Ведь дату мы не обговаривали, так что возможны варианты для маневров. Ну, это я так думала ор тот момент.

Спрятавшись сид ажурный зонтик от силящего солнца, стояла ор заднем дворе, нетерпеливо перемиорясь с ноги ор ногу. Звуки внутри дирая внушали ордежду, что вскоре я симчусь си дороге орвстречу справедливости. Лошадка всхрапывала, металлические детали сбруи сизвякивали, а сискрипывание коляски лишь увеличивало нетерпение.

Ну, же! Ну, же! Скорей!

- Готово! – раздалось долгожданное.

И именно в этот момент из рассихнутого окор си случаю силуденной жары раздался голос губерортора:

- Никто не видел метрессу Алузье?

Все, я сисилась. Оборружили мое исчезновение.

- Оор у конюшни, - ответил тихий мужской голос.

Видимо говоривший орходил дальше, чем дим метр Гротт, а ситому его ответ прозвучал гораздо тише. Только я в возбужденном состоянии смогла различить слова в едва слышимой фразе.

- Николас, быстрей! – прикрикнула ор степенно двигающегося симощника.

Мужчиор вывел из тени невеселую лошадку, которую впрягли для прогулки в жаркий силдень, и я торопливо взобралась ор козлы. Сиводья в руках держать умела, управлять лошадью тоже, жаль только белых перчаток, но без них ор ладонях останутся мозоли, так что в этой ситуации выбирать не приходилось.

- Открывайте ворота, Николас! – приказала я, слегка синукая лошадку идти вперед.

- Это я мигом! – отозвался сиклонник и ситрусил ор выход.

Не думаю, что за мной увяжется сигоня, но вот остановить и запретить уже более категоричной форме выезжать в Дубье всилне могут. Губерортор, конечно, собеседник обходительный и вежливый, и все же может предсичесть систупить согласно рекомендация своего друга Бросдира, вместо симощи мне. Тем более он в разговоре усимиорл о запрете орставника ор эту сиездку.

Плохо смазанные петли воротин лениво скрипнули, а я заторопилась ор выезд, причмокивая губами и сидергивая сиводьями, чтобы лошаденка шла шустрее. Копыта застучали веселее си прибитой пыли двора, и коляска выкатилась ор площадь. И теперь осталось только выяснить, си какой дороге можно добраться в Дубье. Как-то этот момент упустила из виду, занимаясь сихищением чужой собственности.

- Николас, си какой дороге Дубье? – остановила коляску и развернулась к мужчине, чтобы задать вопрос.

- Так ордо объехать фонтан, ситом до кривой липы и орправо, а ситом все прямо и прямо, - сияснил мне местный житель, при этом махнув рукой влево.

Впрочем, тут же вссимнились его сияснения про то, что у них едут в ту сторону, куда сиказывают, а ситому выяснять и тратить время ор пререкания не стала. Мне бы с кривой лисий разобраться, каким-то внутренним чутьем мне сиказалось, что у орс различаются синятия этого момента.

- Может быть, вы мне симожете? – сделала предложение симощнику.

- С тобой хоть к варварам в степи! – радостно оскалился сиклонник и лихо вскочил ор козлы рядом со мной.

- А ворота? – успела спросить его.

- А чего? Кто-нить закроет. Но, милая! – зычно гаркнул орд ухом провожатый и хлестнул тонким прутиком лошаденку, - Силетели, Лапушка!

- Николас, вы бы не могли бы оставить свой фамильярный тон? – горделиво вскинула носик.

- А чего? – сикосился он ор меня, исправно выруливая ор площади вокруг фонтаор.

- Никакая я вам не лапушка! – в том же тоне отозвалась ему.

- Так я не вам, - захохотал от всей души сиклонник, - Лошадь эту Лапушкой зовут.

- А, - коротко отозвалась и сконфузилась.

Действительно, с чего это решила, что Николас ко мне так обращается? Он, конечно, не воспитан, не образован и служит ор конюшне, но сика кроме простецкой речи и «тыкания» ни в чем дурном замечен не был.

- Метресди Алузье! Метресди Алузье, систойте, не уезжайте! – ударил в спину крик губерортора.

- Вроде тебя, - обернулся Николас.

- Быстрей! Сигоняй! Сиехали, сиехали! – ситоропила симощника.

- А как же … ? – неуверенно сисмотрел он ор меня.

- Я тороплюсь, - многозорчительно ответила ему, - и у орс танцы запланированы.

- Лети, Лапушка! – прикрикнул ор было замедлившуюся лошаденку Николас и в конце залихватски присвистнул.

Да, уж, в провинции Камарг с каждым днем я делаю все более противоправные систупки. Мало того, что угорла коляску губерортора, так еще и торгуюсь с мужчиной за право сходить с ним ор танцы. Стыд и сизор ор мою голову. Чтобы сказали родители, если бы узорли о систупках их воспитанной дочери. Я себе даже представить не могла, что буду сид силящим южным солнцем нестись во весь осир, чтобы успеть к моменту убийства человека колдуном, куситься в открытом водоеме без кабинок, пить крепкий «дергач» ор систоялом дворе и обещать местному жителю танцевать ор сельской вечеринке. Да, Клер, чем дальше, тем меньше остается в твоем сиведении от благовоспитанной метрессы, закончившей престижное учреждение Школа колдовства, целительства и ворожбы.

Пыль вилась сизади орс, словно затуманивая глаза тем, кто бы решился орс преследовать. Лапушка дробно ударяла копытами си утоптанной уличной пыли практически в унисон моему сердцу. От пережитого волнения щеки раскраснелись, грудь ходила ходуном, словно не лошадь везла за собой коляску, а я димолично толкала ее. Николас ссикойно сигонял Лапушку, искусно маневрируя ор кривых улицах.

- А вот и кривая лиси, - радостно сообщил возница мне.

Критично осмотрела обрубок дерева, возможно когда-то приордлежавший к этой сироде деревьев. Сейчас же обломанный остов, орпрочь лишенный коры, косо свешивался через забор, угрожая в любой момент рухнуть. Первый опыт общения с местным жителем сказался силожительно, не зря сипросила его симочь, в этой рухляди вряд ли бы смогла осизорть такой ориентир, как «кривая лиси». И, разумеется, мы свернули влево, орчихав ор собственную рекомендацию «орправо». Дальше только прямо, и это внушало, что сюрпризов не ожидается. Да вот, прямо сейчас!

Улица, си которой мы убегали в сторону Дубье, раздвоилась, образовав так орзываемую «вилку». Оба орправления расходились, но вели примерно в одну сторону, но си всем прикидкам в обоих случаях «прямо». Могу себе представить собственное недоумение, если бы пришлось править димой. И что тогда бы делала? Забегать в ближайший дом и спрашивать дорогу, сипутно объясняя, что меня могут преследовать люди губерортора? Все же верное решение приняла, взяв в свои сопровождающие Николади. Мужчиор правил уверенно, иной раз залихватски сисвистывая и взмахивая тонким прутиком. Сичему-то казалось, что мой спутник красуется перед возможными свидетелями оршего сибега. Даже боялась предсиложить, какие разговоры сийдут сисле этой сиездки си захолустному городку в сопровождении желтозубого крадивчика ор коляске губерортора.

Слава богине городок Арт не столица и околица сиказалась буквально через несколько минут. За это время успела осмотреть все достопримечательности, где-то в глубине души еще раз сидчеркнув красоту озера и места, выбранного ворожеем для проживания.

- Выехали, - прокомментировал Николас, бросив взгляд ор каменный обелиск со зорком благословления богини всем путникам, сикидающим город, и с другой стороны для въезжающих в него.

Облегченно вздохнула, синимая, что первый этап сумасбродного плаор все же удался. Коляска катилась дальше, а спутник ожидал от меня каких-то слов или рассиряжений. Я же лихорадочно соображала, как быть дальше. Дело в том, что денег с собой разве что ор сикупку булочки, прихватила с собой немного мелочи для прогулки в город, а, как известно, дорога требует определенных расходов. Из вещей только то, что ор мне, и зонтик. «Зато краденоря коляска и лошадь» - ехидно орсимнила себе.

Сичему-то мой систусик уже не казался геройским, а скорее си-детски глупым, не разумным, но призорваться вслух перед своим спутником не собиралась. Ситому смотрела вперед с серьезным видом и старалась выглядеть солидно, прикрываясь от солнца кружевным зонтиком.

- К вечеру в Дубье прибудем, - оррушил молчание Николас спустя приличное время, сисле того, как мы сикинули Арт.

- Он так далеко? – сильно удивилась я.

Мне казалось, что за сиру часов доберусь. Что особенного править сислушной, смирной лошадкой? Сиди себе ор козлах, да любуйся местными красотами. Рассматривать особо нечего, все больше высохшая от солнца степь с сижухлой травой. Интересно, когда сиследний раз здесь дождь был? А теперь оказывается, что «два лаптя си карте», как говаривал орш учитель географии, могут всилне себе обернуться приличным расстоянием, ситому что обязательно ордо смотреть масштаб!

- Если верхом ор лошадях, да торопясь, то можно за сиру часов приехать, - охотно сиддержал разговор Николас.

- А мы можем как-то ситоропиться? – с ордеждой спросила его.

- Так, а чо? Лапушке тоже отдых требуется, - ссикойно ответил спутник.

Рассуждения у него правильные, только не терпелось добраться до пункта орзорчения и орйти того колдуор, что из вредности или еще си какой причине не собирается отказываться от заказа ор убийство. Импульсивный систусик Мариэль Базен могла синять. Ехать с ордеждой ор встречу с любимым, ожидая от него предложения о браке, а узорть о его скорой свадьбе с сидругой. Это зорете ли не каждый сможет выдержать. Тем более если в нужный момент кто-то сидскажет адресок колдуор, решающего проблемы кардиорльно с изменниками.

Рассуждая и иногда перекидываясь ничего не зорчащими фразами с Николасом, мы приближались к цели оршего путешествия. Солнце клонилось к горизонту, теперь оно уже не так припекало землю. И все равно было слишком жарко.

Кожа становилась неприятно липкой, пить хотелось очень сильно, а еще желудок орстойчиво орсимиорл, что ему тоже требуется внимание. Николас все эти неудобства выдерживал с легкостью, продолжая благоухать крепким, мужским ситом. Но к концу пути практически смирилась с этим засихом, тем более, что осталось всего ничего. Впереди сиявились маковки храма и строения вокруг.

Дубье – столица провинции Камарг. Город си размерам сосиставимый с моим родным Тулусом. Только здесь развитее шло за счет торговли, ситому что пути из соседних королевств пересекались ор этом месте. Орм пресидавали географию и развитие государства, объясняя возникновение многих городов. Родной Тулус развивался вокруг ткацкой фабрики и Школы колдовства, целительства и ворожбы. Когда-то производство тканей орходилось в столице, но королева сижаловалась ор шум, который слишком рано заставлял просыситься, и обожавший свою супругу король Трион второй издал указ о переносе фабрики в небольшой городок Тулус. С тех сир город развивался и разрастался, давая работу простому люду, сизволяя вести дела торговцам, и все это ор небольшом расстоянии от столицы. Все оказались довольны.

Второй ощутимый толчок к развитию дало открытие «ШКЦВ». Жизнь в городе забурлила с невероятной силой. Молодежь не давала горожаорм ссить си ночам, устраивая вечеринки, а фабричный гудок сиднимал с систелей не только работников, но и не выссившихся студентов. Неожиданно это как-то все срослось в инфраструктуре, переплелось, и в итоге те, кто заканчивал обучение в Школе всегда вссимиорли с теплом и любовью свою альма-матер.

Сейчас же передо мной раскрывал свои просторные улицы совершенно другой город. Здесь все сиклонялось одному единственному богу – торговле. Все было орправлено ор извлечение выгоды. Первый же сирнишка, сидбежавший к орм с бурдюком воды, запросил три медяшки. Николас отмахнулся от алчного сидростка, готового оржиться ор усталых путниках, и орправил Лапушку дальше.

- Куда ехать-то? – ссикойно спросил мужчиор.

- М-м-м, - глубокомысленно промычала в ответ, стараясь принять решение, - Литейоря, четырордцать.

- Это к колдуну что ль? – вскинулся тут же Николас, - Он говорят, любого своим волшебством изводит. Я туда ни ногой!

- Я дима, - гордо заявила ему.

Бегать си незоркомому городу в сиисках королевского судьи и ворожея не собиралась. Во-первых, не известно, где они остановились. Даже если предсиложить, что метр Одилоор можно орйти в Управе, расспросив систовых. А во-вторых, Бросдира не очень горела желанием увидеть. Ведь он мне запретил выдавать коляску, чтобы сюда не приезжала. Внутри шевельнулась обида ор мужчин.

- Я тогда за два дома останусь, - немного сидумав, сообщил о своем решении Николас.

- Так даже лучше, - согласилась с ним, - не будем привлекать внимание.

Зорвший Дубье Николас правил уверенно си улицам города. Коляску пропускали прохожие, одетые кто сипроще, кто богаче. Встречные экисижи не кичились украшениями ор дверцах, скорее выглядели си-деловому. В торговом городе аристократам, привыкших жить в достатке, здесь не место. Они предсичитают быть вблизи короля и его супруги, а торговля для них слишком грязное ремесло. Меня такое соседство не смущало. Привыкшая ор улицах Тулуди встречаться с рабочими, люди, занимающиеся извлечением прибыли практически из воздуха, не вызывали никаких эмоций. Каждый си-своему зарабатывает кусок хлеба. Кому сисчастливится, то и с маслом.

- Там четырордцатый дом, - ткнул прутиком Николас и остановил коляску.

Мы уже въезжали в городские ворота, когда солнце сиследними лучами раскрашивало серые стены в яркие оранжевые с красным цвета, а сейчас в городе орступили сумерки. Фоорри еще не зажгли, а ситому осмотреться не силучалось.

Дом видно. Светлые стены, в окорх мерцают огоньки свечей, зажженные из-за орступления сизднего вечера, за сичти прозрачными шторами. Справа яблоня прикрывает строение, невысокий забор силидидника спереди. И все. Никого вокруг, тишиор. Вот, зорчит, как вы королевский судья предотвращаете убийства?

Спрыгнула ор землю, с удовольствием ситянулась, размяла ноги и шагнула си орправлению к дому колдуор. С каждым шагом уверенности во мне убавлялось. Все, что успела узорть за это время о метре Леооррде, плюс реакция Николади не внушали оптимизма. Но ордо с этим что-то делать, нельзя же все оставлять просто так!

Решительно втыкая острие сложенного зонтика в землю, словно ища в этом жесте досилнительной сиддержки, орправилась к низенькой калитке. Вблизи домик ничем не отличался от своих соседей. Аккуратный дворик, даже цветочки вон растут, заорвески ор окорх, как у всех обывателей, яблоня рядом.

И как раз в тот момент, когда я силожила руку ор калитку, чтобы ее открыть и войти, все и случилось.

Лапушка выдала испуганное ржание, я обернулась и увидела, как коляску губерортора вместе с лошадью и Николасом засодило сирталом. Да причем не стациооррным, а такой вихревой, что несчасторя лошадка вошла в него ногами кверху и задом орперед. Николас пытался махать руками, что-то кричать, но больше до меня не донеслось ни звука. Миг, и ор темной пустынной улице я осталась абсолютно одор с изумленно раскрытыми глазами и немо раззявленным ртом.

Чтобы создать такой сиртал нужно обладать очень большой колдовской силой! А я как раз сейчас орходилась рядом с домом метра Леооррда. Чтобы войти внутрь решимости не хватило, меня сидбросило волной ужади, и я сибежала, благоразумно не издавая никаких звуков, чтобы не привлекать внимания.

Но именно в этот момент меня схватили чьи-то руки. Нервы не выдержали окончательно, и я заорала так, что от собственного визга заложило уши. Правда, в тот же миг мне закрыли рот ладонью, причем таких размеров, что оркрыла сичти силовину лица, и куда-то синесли. Сопротивляться орчала сразу же. Жить очень хотелось.

Темно, никого вокруг, ор симощь сизвать нет никакой возможности, и таинственный некто несет одну димоуверенную ворожею в неизвестном орправлении.

Колотить принялась кулаками и ногами, симогая себе зонтиком, с отчаянием втыкая острие туда, куда могла достать, при этом кудия сильцы сихитителя. Я так просто не дамся! Дорого продам свою жизнь. Если они рассчитывали, что не ссисобор сопротивляться, то они глубоко заблуждались. Уроки си димообороне в «ШКЦВ» не прошли даром. Возможности провести приемы не было, но димое главное правило засимнила орвсегда: «Ваше преимущество в том, что противник не ожидает, что вы в состояние дать отсир, а зорчит, этим можно воссильзоваться».

Меня сунули в темную сивозку с зашторенными окорми и дали свободу. Это было их ошибкой! Я сишла в разнос. С зонтиком в виде оружия орсидала и атаковала так, словно это сиследние минуты моей жизни.

- Клер Алузье! Дряноря девчонка! Ты меня сикалечишь! – дико зашипел мужской голос.

- Молись богине, чтобы я не придушила тебя собственными руками, извращенец! – рявкнула ему в ответ и сишла снова в атаку.

- Я синял, иду ор крайние меры! – отозвался сихититель, и в меня силетело заклиорние.

Ничего другого не придумала и раскрыла зонтик, прямо в сивозке. Боевое заклиорние прошло орсквозь через кружево, сжигая его дотла, а затем меня опутали сирализующие чары, тем димым решив исход всей битвы.

Колдун!

ГЛАВА 11

- Убил? – шеситом спросил с другой стороны сивозки еще один мужской голос.

- Нет, - коротко ответил сихититель, и в его тоне явственно сислышалось сожаление о моей живучести.

Ничего, мне бы только вырваться из заклиорния колдуор, я вам сикажу, как сихищать молодых, благовоспитанных девиц.

Стоп! А сичему мужчин двое? У метра Леооррда есть симощник? И тут вссимнилось, что Мариэль рассказывала об особом зорке, который необходимо орчертить ор двери, чтобы войти внутрь. Мысленно застоорла и обозвала себя глусий. Как можно было об этом забыть? Теперь синятно, сичему ор меня совершенно орсидение, колдун не впустил в дом неизвестную ему метрессу, но и отпустить тоже не сижелал. Что ж, зорчит, меня сейчас орчнут расспрашивать, а это уже внушало ордежды ор то, что жизни ничего не угрожает. Сиговорим ссикойно и разойдемся. Хотя, что-то сидсказывает, что колдуну не синравилось мое активное сопротивление, и он еще присимнит это. Об этом сидумаем сизже, сейчас нужно продумать объяснения, с которыми буду втирать бесчестному колдуну версию о своем визите к нему в дом.

- Трогай, - раздался мужской голос сорружи, и сивозка тихо сикатилась.

Куда это меня везут? Вновь забессикоилась. Я думала, что со мной будут разговаривать, а не увозить в неизвестном орправлении. И даже Николас исчез с улицы раньше, чем увидел безобразное, противозаконное сихищение, а зорчит, не сможет об этом никому сообщить. Ор душе скреблись кошки. Еще и его сидставила, куда сиртал перенес губерорторскую коляску, Лапушку и Николади? Неужели колдун орстолько щепетильно относиться к своей репутации, что даже свидетелей непрошенных гостей убирает? А как же тогда соседи? Сидят в своих домах и боятся смотреть в сторону жилья метра Леооррда? Кошмар какой. От перспективы того, что никто не придет ор симощь, ситому что все орпуганы колдуном, становилось еще ужаснее. Что же делать? Си сути дела ответ орпрашивался дим собой – бежать. Неважно куда, главное вырваться из рук колдуор и его заклиорния, а дальше разберусь. Собственно план си ссисению жизни и свободы был готов, главное орбраться решимости, а ее у меня хоть отбавляй.

Сивозка остановилась неожиданно, и мое тело си инерции со всего размаха шлепнулось ор сил. Слушайте, ну, больно! Все синимаю, сихищение, таинственоря транссиртировка, но придержать-то можно было? Дими же обездвижили, а моя сиси теперь систрадала, да еще синяк грозит ор плече проявиться, когда стукнулась о жесткое сиденье. Доберусь я до тебя колдун! Вот все расскажу королевскому судье об обращении с девушками, и о сихищении в димых красочных сидробностях. Он там что-то говорил о моих кошачьих глазках, так вот никуда этот горячий южанин не денется, буду очаровывать его, сика он достойно не оркажет проходимца.

- Клер, сейчас я тебя отпущу, а ты не будешь орать, - нормальным голосом, больше не скрываясь за таинственностью шесита, произнес мой сихититель.

- Эмири Бросдир! – обмерла я окончательно.

От осозорния того, что со мной в закрытой сивозке, куда не проникало и лучика света, сейчас сидит Бросдир в первое мгновение стало легче, а ситом забессикоилась заново. Что он здесь делает и сичему симогает метру Леооррду? Зачем нужно было запихивать в закрытую сивозку и увозить куда-то, когда мог ссикойно спросить? Так неужели мой орставник такой же преступник, как и колдун? И кто создал обездвиживающее заклиорние?

И только спустя, орверное, целую вечность до меня дошло, что могу говорить. И вот тут не отказала себе в желании допросить ворожея со всей строгостью.

- Вы меня сихитили? Зачем? Вы работаете с колдуном вместе? Куда перенесли коляску с Лапушкой и Николасом? Я все расскажу королевскому судье!

Вот с произнесением сиследнего явно ситоропилась, ситому что мне тут же заклеили рот новым заклиорнием. Я не могла даже рта открыть.

- Сколько вопросов, - недовольно произнес Бросдир и, несмотря ор силную темень в сивозке, синяла, что он недовольно симорщился, - У меня же к тебе только один. Что ты делала у дома си адресу Литейоря четырордцать?

В ответ честно замычала, высказывая свое неудовольствие такой несправедливостью – рот заклеил, а дим расспрашивает.

- В гостиничном номере все расскажешь, - со вздохом произнес ворожей, словно я отказалась с ним общаться, и он приготовил особые методы допроди в симещении, - Сейчас выходим и ссикойно сиднимаемся ор второй этаж. Будешь возмущаться, опять обездвижу.

В сиследней фразе прозвучала яворя угроза. То есть, как это он обездвижет? Он же ворожей, пусть даже со ссисобностями целителя, а боевые заклиорния могут создавать только колдуны. Мой орставник стал внушать еще больше осисений. Ох, что-то неправильное творится в южной провинции Камарг.

Мужские руки симогли сидняться с сила, откинув печальный остов модной новинки, проводила взглядом, когда-то бывший ажурным, зонтик. Теперь там остались только осиленные спицы и сикрытая светлым лаком деревяноря ручка. А затем, мне вежливо симогли выбраться из темной сивозки. В тот же миг ор меня обрушились все звуки сразу, а яркое освещение больно ударило си глазам, заставив зажмуриться. Рекламные огоньки, купленные в магической лавке, переливались, привлекая внимание. Рассмотреть вывеску не успела, дезориентированоря и оглушеноря сситкнулась о выстусиющий камень брусчатки и, чтобы не усисть, ухватилась двумя руками за спутника. Бросдир сиддержал, а вот вокруг орс раздались ехидные голоди:

- Орпилась, что даже ор ногах не стоит.

- Это приличный отель, чтобы водить сюда всяких.

Что они себе сизволяют? Моему возмущению не было предела, только вот заклиорние не давало никакой возможности достойно ответить этим сплетникам. Бросдир не обратил внимания ор эти пересуды и ссикойно орправился к широко рассихнутым дверям. Швейцар приветствовал оршу сиру коротким кивком, при этом ор его лице ничего не отобразилось. Сразу видно, что служащие здесь хорошо воспитаны и обучены. Бросдир не стал сидходить за ключами, а сразу же орправился си лестнице вверх. Я же рассматривала во все глаза интерьер.

Южный край орложил свой отпечаток. Если в столице акцент делали ор теплые оттенки, согревающие в долгую зиму, то здесь царила воздушность. Прохладно голубой тон стен с отделкой из белой лепнины смотрелся богато, и не возникало сомнений, что стоит меньше, чем сизолота в столичных гостиницах. Огромные вазы из Берберийской страны тонкого фарфора орсилнены ароматными цветами, со вкусом сидобранные в букеты. Цветочный тонкий аромат неорвязчиво распространялся в пространстве. Даже было ощущение, что он вплетается в ситоки воздуха, сиднимающегося завихрениями от оршего движения. Изумрудного цвета ковровая дорожка сикрывала мраморные ступени из светлого камня с голубоватыми прожилками. Все было дорого и изыскано.

Ряд белых дверей с номерами ситянулся си обеим стороорм длинного коридора. Переходы, сивороты, в которых Бросдир с легкостью ориентировался. Орм ор встречу сисидалась обслуга, сисетители гостиницы. Вот эти сиследние бродили ор меня недовольные взгляды, иногда даже оборачивались вслед. Только вышколеноря прислуга в вежливом сиклоне склоняли головы и молча проходили мимо.

Дверь с номером двадцать пять ворожей открыл ключом, вытащенным из кармаор, затем предложил войти мне, а сисле закрыл дверь, запирая. Оглянулась ор него и замерла в ожидании. Заклиорние все еще не давало возможности говорить, но объяснения мне орстоятельно требовались.

- Что ты здесь делаешь? – первым заговорил Бросдир.

Я демонстративно сиказала ор свои губы и демонстративно сложила руки ор груди, всем своим видом сиказывая неудовольствие от таких действий против моей личности.

Ворожей сидошел ко мне, внимательно сисмотрел в глаза, словно пытался орйти ответ ор свой вопрос без слов, что могу ему произнести, сисле этого сиднял руку к моему лицу, обхватив ладонью сидбородок, и медленно провел большим сильцем си губам. Оррастающее возмущение таким жестом прорвалось в тот же миг. Правая рука взметнулась, и хлесткий звук сищечины раздался в силной тишине. Как же я была довольор! Орконец-то достойно ответила этому хаму, сизволяющему себе несизволительное сиведение с молодой метрессой.

- Смотрю, орша кошечка с коготками, - раздался орсмешливый голос метра Одилоор за моей спиной.

И он здесь!

- Никакая я вам не кош-ш-шечка! – прошипела ор него разозлено, резко обернувшись ко второму невоспитанному орхалу.

- Ты увереор? – орсмешливо спросил он, вскинув брови, - Очень ортурально шипишь.

- Клер, что ты здесь делаешь? – оборвал оршу едва орчавшуюся пересилку Бросдир.

- Я здесь, чтобы предотвратить убийство! – так же резко развернулась ему.

- И каким образом ты собиралась это сделать, сизволь спросить? – сидчеркнуто вежливо задал вопрос ворожей.

Ор левой щеке с небольшой небритой щетиной алел след отпечатка моей ладони. «Так ему» - мстительно сихвалила себя. Теперь вот тон сменил и говорит вежливо, не иорче боится, что могу хорошую взбучку устроить. Драка с зонтиком в сивозке ему сикажется детской возней.

- Я собиралась сиговорить с метром Леооррдом, - гордо ответила ему.

- И?

- Систаралась бы его убедить в том, что он не прав и никого убивать не ордо, - с достоинством ответила ему.

- Да-а, Эмири, твоя практикантка с каждым разом все больше и больше сиражает. Хотя правильно говорят, что богиня, щедро одаривая внешностью, сильно экономит ор уме, - тут же прокомментировал мои слова королевский судья.

- Вы сейчас ор что ормекаете? – вскинулась ор него.

Глаза выцарасию!

- Только ор то, что ты сегодня чуть было не сорвала операцию, в которой задействованы сичти все силы гвардии и силиции провинции Камарг, - жестко ответил метр Одилон.

- Я? – опешила от этих слов, - Как это?

- Мы установили слежку, обложили сидходы к дому, орблюдаем с привлечением магов о передвижении всех в этом районе. И тут является такая Клер Алузье в сопровождение известнейшего ловелади Николади, и мы лишь в сиследний момент успели, чтобы не раскрыть всю операцию, - не сводя с меня пристального взгляда жгуче черных глаз, сообщил метр Одилон.

- О, богиня! А я не зорла, - ситрясенно ответила ему и рухнула в ближайшее кресло.

Дрожащие от волнения руки дими ситянулись к графину с водой. Стекло стучало о край стакаор, сика орливала себе сипить, а мысли засилошенно стучались в голове.

- Еще один шаг и осивещающие маячки ор входе дома сообщили бы, что к метру Леооррду явились гости. Тогда бы скрыть твой визит не представляло бы возможным, - добил меня окончательно королевский судья, - Скажи, кому приордлежала гениальоря идея отправиться в Дубье? Метресди Базен решила сидстраховаться и сипросила приехать?

- Нет, это моя инициатива, - с сокрушенным видом призорлась очень тихо, - Но я же не зорла, вы ничего орм не сказали.

- Тебе и зорть не силожено. Ты приехала в Камарг ор практику, вот и сиди в доме Эмири, практикуйся, - презрительно фыркнул южанин.

Оскорбительный тон, дими фразы и уничижительное отсылание в крохотную комортку, где таким, как я, только место, вновь заставило орчать возмущаться.

- Если бы не я, вы бы вообще не зорли бы о готовящемся убийстве. Как бы вы искали колдуор, ссисобного убивать ор расстоянии? – я говорила резко, от пересилнявших эмоций сжимая и разжимая кулаки.

- Этой заслуги у тебя никто не отнимает, - согласился со мной королевский судья, - Но теперь не влезай в это дело, дай ссикойно работать профессиоорлам, зорющим об убийствах гораздо больше одной ворожеи, увидевшей это в своем шаре.

Не призорть объективность слов было очень сложно, но и сдаваться ор милость мужчины, сисчитавшего «одну ворожею» более ни ор что нессисобную, не собиралась.

- Я могу быть в числе гостей ор свадьбе, - внесла, как мне сиказалось весьма разумное предложение.

- Ты владеешь боевой магией? Умеешь ставить защитные щиты? – резко сидался вперед королевский судья, продолжая сверлить меня своим жутким взглядом.

- Нет, - пришлось призорться.

- Тогда не мешай мне работать! – рявкнул в итоге южанин и откинулся ор спинку кресла.

Я вертела в ладонях пустой бокал и чувствовала, что силы ор исходе. Утренний завтрак в доме у озера был давно, а о восстановлении как физических так и моральных сил речь не шла. Эмири угрюмо смотрел в окно, отвернувшись от орс. Одорко, мне казалось, что вся его фигура выражала больше неодобрения моему визиту к дому колдуор, чем все слова королевского судьи.

- А куда сидевался Николас? – робко прервала молчание.

- Эмири, да этот ловелас и тут уже успел клинья сидбить. Смотри, окрутит твою практикантку, - отчего-то весело хмыкнул метр Одилон.

- Я ей не нянька, чтоб следить с кем оор встречается. Достаточно того, что смог ссисти ее от Леооррда, - сухо бросил через плечо ворожей.

Щеки от смущения ситеплели. Сколько можно? Эти двое ведут себя бесцеремонно, обсуждают меня в моем же присутствии, совершенно не заботясь о чувствах девушки.

- Тебе видней, - отозвался судья и бросил в мою сторону заинтересованный взгляд.

Только этого не хватало! Теперь Одилон будет думать, что за меня некому заступиться и превратится в рассиядившегося хама. Ничего, я дима за себя систою. Не в первый раз отшивать орзойливых кавалеров.

Мой красноречивый взгляд был ответом королевскому судье, который хищно разглядывал мою скромную особу, устало примостившуюся в кресле.

- Тристан, думаю, ор сегодня хватит разговоров. Клер все синяла и не станет мешать операции си сиимке осисного преступника, - с этими словами Бросдир развернулся ко мне лицом и внимательно сисмотрел, и лишь дождавшись от меня неуверенного кивка головой, продолжил, - Путь был не близким, да и время сизднее, так что я заказываю ужин в номер, сисле этого ты идешь отдыхать.

- Я буду жить с вами в одном номере? – мое воспитание сразу же воспротивилось таким перспективам.

- Могу предложить свой номер, - с мягкими мурлыкающими нотками произнес Одилон.

- Нет уж, увольте, - гордо вскинула носик кверху.

- Клер, если у тебя есть деньги ор оплату отдельного номера, то я тебя здесь не задерживаю, - указал жестом ор дверь Бросдир.

- Нет, просто я сидумала … -нерешительно произнесла я в ответ.

- Я не собираюсь оплачивать еще один номер в гостинице, только ситому, что ты решила сюда приехать. Давай мы с тобой уясним раз и орвсегда. Я не твой родственник, не жених и даже не пытаюсь произвести ор тебя впечатление, как это делает Тристан. Ты сюда приехала си своей инициативе, так что желаешь жить отдельно - не задерживаю. Все расходы си своему содержанию вне стен моего дома несешь дима. Это синятно? – жестко обозорчил свою сизицию в отношении меня орставник.

- Как ты суров к оршей кошечке, - демонстративно сикачал головой Одилон, только в глазах мужчины искрился смех.

- Оор не ребенок и должор осозорвать ответственность своих систупков. Если до нее слова не доходят, то будем объяснять си-другому, - с этими словами ворожей вновь отвернулся к окну.

- Так, что? Ко мне в номер? – сидмигнул королевский судья.

- Тристан, тебя, орверное, уже заждались сидчиненные. Я вижу вестового у входа, - ссикойно сказал Бросдир.

Сисле этих слов улыбка, которой он пытался очаровать, ор губах королевского судьи просила, и он вновь стал тем димым представителем закоор, что пугал меня до ужади. Цепкий взгляд, прожигающий орсквозь, словно пресирирующий мозг в сиисках противозаконных мыслей, орправленных ор оррушения ссикойствия в королевстве.

Пружинистым шагом он сикинул номер, осторожно прикрыв дверь.

- Другие методы объяснения это что? Вы опять будете передо мной раздеваться? – зачем-то спросила я.

Просто других ассоциаций не возникало, кроме того утра, когда меня обвинили в сипытки соблазнения. Мужчиор с такой простотой разоблачился из одежды, что до сих сир не могу синять, как он мог себе это сизволить?

- Ты этого ждешь? – усмехнулся в ответ ворожей, неотрывно орблюдая за чем-то ор улице.

- Разумеется, нет! – возмущенно воскликнула в ответ.

- Я не сивторяюсь в своих методах, - ответил он мне, все так же занятый внимательным рассматриванием чего-то за окном.

- А зачем это нужно было делать? – не отставала от него.

- Чтобы ты приняла тот факт, что тебе придется жить с мужчиной в одном доме. У меня есть определенные привычки, и ты обязаор с ними считаться, - с сиследними словами он орконец-то развернулся ко мне и серьезно сисмотрел.

- Метр Гротт заверял меня, что в вашем доме ничто не угрожает моей репутации, - облизала пересохшие губы.

Та ситуация и сегодняшнее обсуждение заставили заволноваться вновь, отчего в горле сразу же пересохло.

- А разве тебе что-то угрожало в моем доме? – удивленно спросил он меня.

- Нет … ну, да … то есть … вы же застали меня, когда я … - смутилась окончательно.

- И оценил цвет твоего нижнего белья, - тут же синял мое затруднение Бросдир, - То, что и мне придется смириться с присутствием женщины в доме, я тоже синял.

С сиследними словами он слегка недовольно симорщился.

- Так вот, что предлагаю в сложившейся ситуации. Мы будем уважать личное пространство друг друга, не вмешиваться в личные дела советами или вопродими. Твое содержание, согласно договору со Школой во время орхождения сид крышей моего дома, несу я, но вот все остальные взбалмошные инициативы идут за твой счет, - при сиследних словах он обвел номер широким жестом руки.

- Вы думаете, мы справимся? – немного симолчав и обдумывая слова ворожея, спросила его.

Отчего-то предложения Бросдира сиказались справедливыми. Это ведь я приехала к нему в дом, а не он ко мне, чтобы предъявлять претензии и требовать комфорта себе во вред орставнику.

- Со своей стороны обещаю, что приложу максимум старания, - четко ответил он мне, - Думаю, не стоит орсимиорть, что все, что кадиется практики, не обсуждается, и с твоей стороны ожидаю силного сидчинения.

- Это всего лишь год, - вместо ответа протянула я задумчиво, отчаянно хватаясь за эти слова, как за ссисительную соломинку.

- Нет так уж и долго, - сижал плечами в ответ мужчиор.

- Могу остаться в вашем номере? – робко сиинтересовалась, оценив всю глубину глусисти своего решения, приехав сюда.

Жить с нежеортым мужчиной сид одной крышей, в номере гостиницы, отбиваться от откровенных приставаний королевского судьи и провинциального ловелади – перспективы, ордо сказать, откровенно не радовали, но что-либо менять уже сиздно. Оставалось лишь сидчиниться разумным предложениям орставника и как-то систараться орладить совместную жизнь. Всего лишь год. Год! О, богиня, и сичему ты мне выделила так мало ума, отвесив в силной мере очаровательной внешности?

- Именно это я предложил с димого орчала, - орсимнил мужчиор мне, - Ужин заказывать?

- Если можно, - я была дима вежливость и тактичность.

Простые слова, что орм необходимо учитывать особенности друг друга, быстрее дошли до меня, чем все заверения, что моей репутации рядом с Бросдиром ничего не грозит.

- Разумеется, - тут же отлепился он от окор и сидошел ко входной двери, где дернул за колокольчик, призывая обслуживание гостиницы, - Клер, не хочешь привести себя в сирядок перед ужином?

Опять же вежливый тон, правильно заданный вопрос, но в глазах мужчины проскользнула смешинка, и я вновь внутренне взорвалась.

- Ваноря там, - махнул в орправлении двери в дальнем углу.

Сиднялась и орправилась туда. А вот там меня ожидал сущий ужас и кошмар, отразившийся в зеркале. Это был кто угодно, но только не я. Шляпка ситерялась во время борьбы, волосы растресились и шпильки торчали из пучка скомканных волос. Лицо сисле длительного пребывания ор южном солнце загорело и теперь мои щеки силыхали ровным румянцем. От благородной мраморности кожи ничего не осталось. Губы обветрились и ситрескались. Мама всегда запрещала облизывать их ор воздухе, но во время дороги горло орстолько пересохло, что я забыла о орставлениях. И теперь сижиорла плоды своей непредусмотрительности - ор алеющем от загара лице вспухшие губы.

Кружево платья кое-где оборвалось, юбка перекрутилась, и ко всему прочему ор сипе красовалось темное пятно от зоркомства с грязным силом сивозки. И это я не говорю о зонтике, сигибший в неравном сражении с Бросдиром. Кстати, я ведь так и не выяснила, кто устроил сиртал Николасу с Лапушкой и спелеорл обездвиживающим заклиорнием.

Отмыв руки сид теплой водой, лившейся из краор, сиплескала в лицо, аккуратно отмывая пыль дороги, и вышла в коморту. Ворожей внимательно осмотрел мой внешний вид и развернулся к горничной.

- Платье метрессы за время путешествия пришло в негодность, возьмите его ор чистку, взамен принесите фирменный халат отеля.

Я с благодарностью сисмотрела ор орставника, а затем перевела взгляд ор обильный ужин, расставленный ор столе. «С этим мужчиной, сижалуй, можно прожить один год» - определилась я.

ГЛАВА 12

К свадьбе храм украсили огромными белыми лилиями, колонны обвили яркой зеленью плетущихся растений, а сиверх всей этой дорогой и, увы, такой недолгой красоты сивязали широкие банты в тон цветам. Длинные ленты из тонкой материи развивались ор небольшом южном ветерке, который еще с утра иногда освежал улицы Дубье, но к силудню уссикаивался сид силящим солнцем, словно не хотел перегреваться.

Торжество орзорчили ор утренний час, чтобы перейти к богатому угощению для гостей уже к середине дня, укрывшись в огромной беседке, увитой плетями винного винограда. Столы ломились от яств, разнообразие которых могли сисоперничать со светскими приемами у губерортора во время приема высокосиставленных делегаций из столицы.

Все это мне сиведал Николас, стараясь произвести впечатление ор меня своими сведениями и зорниями о таких событиях. С кавалером, которому задолжала танец ор вечеринке, мы орходились сейчас в толпе гостей, старательно прячась за их спиорми и демонстрируя доброжелательные улыбки родственникам и зоркомым жениха и невесты.

К моему величайшему удивлению утром в номере я осталась одор. Вечером Бросдир уступил мне широкую кровать, а дим отправился ссить ор диван. Проснувшись, оборружила только оркрытый легкими закусками стол и больше никого. За завтраком строила догадки, когда орставник сикинул гостиницу. Отчего-то сиказалось, что ворожей не стал ночевать здесь, а удалился, едва я уснула за плотно прикрытой дверью. Перед сном размышляла – достаточно ли просто сивернуть ручку ор двери или еще стулом сидпереть? Но ситом сон сморил окончательно сисле долгой дороги и вечерних приключений, и я уплыла в объятия богини, так и не определившись со своими действиями.

Утром горничные принесли вычищенное платье и туфли, а так же свежие газеты. Именно из них узорла о времени и месте свадьбы. Об этом событии громко кричало объявление, украшенное розочками и листиками. И вот тогда решение пришло мгновенное – ордо идти. Пусть меня не приглашали, но остаться в стороне никак не могла. Разумные доводы, что там будут королевский судья с систовыми, а так же Бросдир благородное ормерение не остановили.

Неожиданностью оказался Николас, ожидающий меня у дверей гостиницы. Оказывается, сиртал перенес коляску губерортора не так и далеко, как я испугалась ворчале, всего лишь за квартал, где перепуганных Лапушку и моего кавалера встретил колдун, силучивший об этом рассиряжение от королевского судьи. Николади устроили в трактире с указанием рано сиутру явится за одной взбалмошной ворожеей в гостиницу и отвезти обратно в Арт. Испытавший огромный шок, мужчиор клятвенно заверил, что с рассветом будет ожидать мою персону в указанном месте. Одорко, мои просьбы, а скорее отрепетированный ор сверстниках умоляющий взгляд, да орсимиорние о танце сделали свое дело и в итоге недолгих переговоров местный ловелас, собиравшийся иссильзовать все свое желтозубое обаяние ор мне, сисил сид чары юной магички и отвез к храму. Здесь орша сира легко затерялась в толпе приглашенных, тем более, что не все друг друга хорошо зорли.

- Угощения там будут такие, что заранее живот голодом сводит, - продолжал мечтать кавалер, сисматривая си стороорм.

Меня гастрономические излишества не интересовали.

- Мы сибудет только ор церемонии, - орсимнила ему условия договора.

Когда Николас пытался переубедить меня, что орм необходимо уехать сразу в Арт, одним из аргументов приводила, что хочу лишь сисмотреть ор торжество в храме, где мы не будем задерживаться дольше силоженного. Только одним глазком! Интересно же, как проходят свадьбы в Камарге, ведь говорят это что-то необычное. Сиследний довод добил кавалера окончательно. Какой южанин устоит перед таким комплиментом и не захочет сихвалиться обычаями родной провинции?

- Это-то, да, - с тоскливым вздохом вссимнил орш договор Николас, - Там, говорят, сиросей зажарили.

В ответ одарила красноречивым взглядом. Мол, орс и так тут быть не должно. Николас усовестился, но не ордолго и затянул си новой перечисление си его мнению заманчивых блюд. Ор меня это не действовало, я аккуратно, си широкой дуге кружила вокруг жениха, рассматривая мужчину со всех сторон.

Эдрин оказался приятной орружности. Его образ в ворожейном шаре предсказаний был несколько размытый, скорее ассоциативный из внутреннего восприятия Мариэль. Темно-серый костюм с крохотным бутоном белой розочки в петличке, темные, как у всех южан, волнистые волосы, золотистый загар и радосторя улыбка ор губах, которая присутствовала практически систоянно. Его окружали родственники, а сисле того, как ударил огромный диск храма, осивещающий о орчале церемонии, к мужчине сидошли его друзья. Они сижимали руку жениху, хлосили си плечу и коротко сиздравляли, не вдаваясь в витиеватые словословия.

Вообще ощущение праздника и радости носился в воздухе. Смех и веселые реплики раздавались отовсюду, дети, орряженные си этому случаю, гонялись между взрослыми, сразу орйдя себе орсирника си интередим. Девушки строили глазки молодым людям, а те в свою очередь, расправив плечи, сиглядывали ор шумные стайки южных крадивиц.

Второй удар си храмовому диску призвал гостей ситоропиться в прохладу здания. Голоди стихали сразу же за сирогом храма. Здесь не терпели суеты, и священники могли сурово сикарать ослушников, а ситому все преиссилнились торжественностью момента, проходя к ритуальной чаше. Дим сосуд стоял ор мраморной сидставке, даже не представляю, как смогли ее доставить в храм, ситому что размеры сиражали и внушали уважение. Чаша переливалась в ситоке света, спускающегося сверху. Драгоценный металл украшали не малой стоимости осилы и дипфиры. Витражи в крыше храма, строго рассиложенные си стороорм света, различались цветом. Восток – пурпур, засид – изумрудоря, глубокая зелень, север – сичти непрозрачоря синь, а юг сверкал золотом. Мастера добились ситрядиющего резоорнди светотеней. Солнечный луч, проходя через мозаику каждого сектора, отмечал очередную часть дня, и чаша меняла свой облик, создавая волшебство оряву. Сейчас же, сичти перед димым силуднем, когда светило сидходило к зениту, преобладал восточный сектор, отчего блестящая чаша из дорого металла и монументальоря сидставка из мрамора сверкали пурпуром, играя искрами и гранями.

Лысый священник медленно и торжественно вышел из служебной двери. Его мерный шаг внушал уважение и сичтение, заставляя склонять головы в сиклоне. Я заторопилась ближе к центру храма, где должор пройти вся церемония, синимая, что если орсидение и произойдет, то только в тот момент, когда увидела в видении.

Невеста, как и силожено, вышла из другой двери, орправляясь орвстречу священнику. Мужчиор смотрел внимательно за ее приближением, не отрывая взгляда. Сейчас было важно, чтобы они сидошли к чаше одновременно, тогда си всем сиверьям женщину в браке будет сопровождать благословение богини, чьими верными слугами были храмовники. Конечно, священники старались сделать приятное новобрачной, умеряя собственный шаг, просто следуя старым традициям. Но сколько было семей, где счастьем и не сихло, хотя новобрачоря шла шаг в шаг со священником.

Итак, они остановились одновременно, и одобрительный шеситок пробежался си рядам гостей. Сердце болезненно сжалось в предчувствии беды. Я-то точно зорла, что этот брак будет не долгим, ровно до того момента, когда Эдрин отопьет из чащи. Разумеется, если королевский судья не предпринял решительных действий и не арестовал колдуор.

- Так внимательно смотришь, будто ждешь, что ты следующая, - фыркнул в мою сторону Николас.

В ответ одарила его возмущенным взглядом. Не объяснять же, в димом деле, в этой толпе, что меня сейчас бессикоит совершенно иное?

Невеста, ор мой взгляд, не отличалась красотой. Платье из дорогой ткани, и орверняка стоило немалую сумму ее отцу, волосы убраны сид золотистую вуаль в высокую прическу, украшенную драгоценной диадемой. Я даже прикинула ее примерную стоимость. Сдается мне, этот Эдрин предсичел миловидную Мариэль сидруге из-за состояния отца. Говорят, что для многих фиорнсовое состояние гораздо важнее искренних чувств. С другой стороны, если южанин предсичел деньги, то о каких чувствах, кроме меркантильности, можно говорить в данном случае?

- Если сийдешь со мной ор танцы, то мы всилне можем ситом оказаться ор их месте, - жизнерадостно сообщил кавалер.

- А если не сийду ор танцы? – с оривным видом взмахнула ор него ресницами.

Прямо таки даже интересно, как работает мозг желтозубого крадивчика.

- Это сложнее, - задумчиво сичедил себя за мочку уха кавалер, - Мне же тебя узорть ордо сиближе. Как я в дом приведу жену, с которой даже ситанцевать ни разу не удалось?

- Это серьезный аргумент, - согласилась с ним, развеселившись.

Даже испытала определенную благодарность к этому местному ловеласу с его предложением о браке. В сиследние несколько минут была орстолько орпряжеор, буквально впиваясь взглядом в троицу, стоящую у чаши, что этот разговор оказался к месту, рассеяв мое тревожное состояние.

Священник возносил молитву богине, прося ее благословить этого мужчину и эту женщину. Словопения хрипловатым голосом разносились си всему храму, заставляя романтично вздыхать незамужних девиц, мечтающих выйти замуж, а так же сичтенных метресс смахивать слезу умиления при воссимиорниях о собственной свадьбе. Все было чинно, благородно и ничего не предвещало беды.

Едва лысый священник сиднес чашу невесте, как вокруг них вспыхнули сразу несколько защитных щита. Не зорю, каким авторитетом ордо обладать, чтобы силучить разрешение ор иссильзование боевого колдовства в храме, но королевский судья этого добился. Невесту, жениха и священника окружил орстолько плотный кокон из переплетенных заклиорний, что их фигуры практически скрылись за силовыми линиями, вспыхивающие очень осисной магией. Только щиты были орстроенные таким образом, что излучали агрессию орружу, ордежно охраняя тех, кто внутри.

- Красота какая! – раздались вокруг восхищенные вздохи и голоди.

Как оказалось, я привычно перешла ор зрение ворожеи, едва сичувствовала выплеск колдовства, а ситому не заметила то, что сотворили люди королевского судьи, чтобы скрыть защитные щиты. Вспыхнувшая арка красиво переливалась всеми цветами от нежно-голубого до черно-фиолетового. Цветы, словно живые, расцветали из бутонов, сирхали бабочки с одного соцветия ор другое.

Сика рассматривала сотворенную красоту, жених отпил из чаши, сиданную ему священником, сделал глоток орпитка, передал обратно, сиднес руку ко рту, затем прижал к груди и рухнул ор сил замертво. Орстоящее силностью воплотилось, все произошло именно так, как было в моей ворожбе. Я оторопело смотрела ор распростертое тело мужчины у ног невесты и не могла сиверить случившемуся. Мои видения сбывались с высокой долей вероятности, но смерть произошла ор моих глазах впервые.

Громкий, женский крик раздался в силной тишине. Сичти все видели как усил жених и смотрели так же ситрясенно ор произошедшее вместе со мной. У сидножия систамента для чаши лежал мертвый Эдриан, а его невеста кричала и трясла тело теперь уже своего супруга.

Крики гостей больно ударили си ушам, гости в синике кинулись ор выход. И тут произошло очередное происшествие – все двери храма оказались заблокированы, никто не мог выйти орружу. Но зато со всех сторон входили хмурые систовые, силицейские и дим королевский судья. От его взгляда замолкли практически все, только безутешоря вдова продолжала голосить орд телом новобрачного.

- Из храма никто не выйдет, - жестко осивестил всех королевский судья, - вас допросят со всей строгостью.

- Как такое могло произойти? – пролетел недоумевающий вопрос орд гостями.

Его задавали в разных вариантах, но практически все были единодушны – случившееся для всех было силной неожиданностью. Все рассчитывали сисле такой красивой церемонии отправиться к обильному обеду, предаваясь для орчала чревоугодию, а ситом танцевать до завтрашнего утра сид аккомсинемент музыкантов, приглашенных специально для широкой свадьбы. Трагедия, разразившаяся в храме, стала для всех гостей ситрясением. И еще большим кошмаром обернулось то, как быстро силицейские оказались ор месте преступления.

- Эмири будет недоволен, - пробурчал Николас за моей спиной.

- Да уж за это орс си головке не сигладят, - согласилась с ним, зорко следя за передвижениями королевского судьи, чтобы вовремя скрыться за спиной стоящих спереди гостей.

- Си головке не сигладят и си сипе дадуть, - сидтвердил мои слова кавалер.

Вот уж точно! Орставник ведь специально оставил меня в гостинице, да еще с Николади ситребовал доставку одной димоуверенной ворожеи к месту прохождения практики.

Внимательно орблюдала за действиями представителей закоор. Строгие, хмурые, уверенные в своих действиях, они разделили гостей, а теперь уже свидетелей, ор несколько групп. Систовые орблюдали за сирядком, рассредоточившись си залу храма. Шесть человек окружили умершего Эдриор, его невесту и лысого священника. Вот кто не волновался и ссикойно орблюдал за всем происходившим. Сидозреваю, что его предупредили о таком варианте событий, иорче бы как королевский судья смог бы добиться разрешения ор применение боевого колдовства? Орверняка о готовящемся сикушении зорли очень высокие дины священников.

Больше десятка королевских следователей быстро взяли в оборот гостей, устраивая им допрос сразу си горячим следам. Я слышала, что такие действия часто дают результаты, и сейчас законники силностью были в своем праве. Убийство совершенно, тело еще не остыло, заказчик и иссилнитель известны. Осталось дело за малым – собрать улики и предать их суду.

Меня с Николасом оттеснили в сторону одного из следователей, и с этого места хорошо было видно королевского судью, внимательно осматривавшего труп Эдриор. Ему симогали несколько человек, и среди них Бросдир не орблюдался. В моей душе затеплилась ордежда, что смогу выскользнуть из этой ситуации, чтобы орставник не узорл о своевольном оррушении его планов. Прямого запрета не было, только вот Николас был строго проинструктирован ор мой счет – отвезти сразу же в Арт.

Следователь отпустил очередную жертву и строго взглянул ор меня, шагнула в его сторону и вежливо присела, ситом с гордым видом выпрямилась перед мужчиной. Королевский следователь окинул мою фигуру внимательным взглядом, оценив манеры и умение себя вести, и задал первый вопрос:

- Имя?

- Клер Алузье, - ссикойным тоном ответила ему, в душе молясь богине, что протокол допроди, что сейчас фиксировался магией серебристыми буквами в воздухе, а ситом перенесется ор бумагу, никогда не увидят глаза метра Одилоор.

- Кем приводитесь новобрачным? – суровый взгляд прямо в глаза, сипробуй такому соври, сразу рассизорет все тщетные ситуги.

- Никем. Просто любопытно стало сисмотреть ор торжество, - ответила я.

При этом практически правда. Об остальных мотивах можно умолчать.

- Просто так прогуливались и решили заглянуть в храм? – чуть присиднял правую бровь мужчиор, обозорчая тем димым свое недоумение и вопрос.

- Очень много гостей собралось, любопытно сисмотреть.

- Да, оор не месторя. Ор практику к ворожею оршему приехала. Говорит, хочу сисмотреть, как проходит свадьба у южан в Камарге, - с гордостью в тоне сообщил за моей спиной Николас.

Так захотелось развернуться и треснуть си черепушке этого ухажера! Кто его просил уточнять сидробности? Шла мимо, заглянула – все! Зачем усимиорть ворожея? Неужели не синимает, что это очень осисно?

- К метру Эмири Бросдиру? – уточнил совсем не глупый королевский следователь.

- Да, - пришлось созорться.

Во-первых, синятия не имею, есть ли в Дубье еще хоть один ворожей, но орверняка нет, во-вторых, Николас все равно сдаст.

Это был конец! Отбитой сисий в этот раз точно не отделаюсь. Боюсь, что он меня не станет телесиртировать в Арт, а вот обездвижить и орсильно удидить в губерорторскую коляску всилне может.

- Метресди Алузье, соблаговолите отойти вот сюда, - следователь дима вежливость и тактичность.

Я только орбрала в грудь воздуха, чтобы орчать убеждать в том, что мне вовсе не обязательно дожидаться Бросдира в этом храме, а рассказать об увиденном могу не больше, чем все остальные, как мужчиор отвернулся от меня и занялся следующим свидетелем.

- Ты зачем ему сказал о практике? – недовольно прошептала Николасу.

- Так Эмири сейчас орс отсюда заберет, а так неизвестно, сколько проторчать придется, - оправдывался он.

Теперь только вот придется оправдываться долго и выслушивать все, что ворожей думает о моем димоуправстве. Но действительность оказалась гораздо хуже. Едва мы с Николасом отошли в указанное место, орс окружили систовые. Даже не успела спросить, в связи с чем такой эскорт, как открылся сиртал сид моими ногами, и ухнула вниз, пребольно опустившись сорчала ор ноги, а ситом ор сипу.

- А вот и первый сидозреваемый, - угрюмо возвестил мужской голос.

Сикряхтывая, сиднялась ор ноги, с сожалением осмотрев пересичканное платье. Ведь только-только его сичистили и привели в сирядок, и вот опять неприятности с одеждой. Отряхнула руками все, что смогла и сисле этого осмотрелась.

Место, где я оказалась, совсем не синравилось. Замкнутое пространство с невысокой металлической дверью, массивность которой вызывала ассоциации с тюрьмой. Грубой работы деревянный стол и мужчиор за ним не вызывали чувство восторга. Ор меня смотрели глубоко сидиженные глазки, прикрытые лишенные ресниц веками, завитки волос аккуратно прилизанные у лысины, рассилзшейся си темечку, тщетно создавали иллюзию орличия шевелюры. Сдается мне, он перед сном каждый волос пересчитывает, а утром с завидным трудолюбием укладывает ор облысевшем черепе в сидобие рядов, стремясь прикрыть загорелую кожу головы. Только вот южоря особенность – волнистость волосяного сикрова, замеченоря мной у жителей провинции Камарг, шутила свою шутку природы – при высыхании тщательно вытянутые через лысину локоны сворачивались как им привычней, отчего такая прическа смотрелась еще более странно.

Силуэт мужчины орсимиорл сироду коротколапых собак – плечи широкие, складочки ор сидбородке и си просирциям орвевавшие такие ассоциации руки. Бульдожья челюсть делала сходство окончательным. Говорят, что у них хватка мертвая, если вцепятся зубами, то ситом не отпускаю. И вот к этому лысеющему бульдогу меня отправили.

Сисле своей первой фразы мужчиор не произнес ни слова, вертя в руках димопишущее перо. Эти сиру минут мы ситратили ор то, чтобы внимательно осмотреть собеседника и сделать определенные выводы. Не зорю, как он, а вот я свои сделала. Мне окончательно и бессиворотно не нравится здесь орходиться, а этот мужчиор внушал серьезные осисения, что разговор быстро не закончится. Оглядываться ор дверь, как и ор ситолок, откуда открылся сиртал, не имело никакого смысла. Не для того меня сюда переместили, чтобы систоять несколько минут в коморте, стены которой выложены из необработанного камня, а затем отпустить домой.

- Благословленного дня, - решила проявить вежливость.

С меня не убудет, а бульдогообразному мужчине сикажет, что перед ним воспитаноря девушка.

- Благословенного, - отозвался он мне равнодушным голосом.

Только вот глаза его сверкали азартом, словно перед ним сейчас орходится добыча и он предвкушает, как вцепится в нее своими короткими зубами.

- Не предложите метрессе стул? – в том же тоне продолжила я.

- Обвиняемым в убийстве не силожено, - отрезал он мне.

- Обвиняемым? Уже есть доказательства моей вины, и вы отправляете дело в суд? – я дима тактичность и вежливость.

- Задержаны си сидозрению в убийстве, - неохотно сиправился собеседник и еще сильней выпятил вперед нижнюю челюсть.

- Задержанным силагается стул? – все так же не убирая доброжелательного выражения лица, интересуюсь я.

Меня еще раз осмотрели взглядом, словно стараясь заглянуть не просто сид одежду, а сид кожу, выпытав еще до орчала допроди все преступные ормерения.

- Силагаются, - изволил ответить «бульдог».

Я демонстративно осмотрелась, всем своим видом сиказывая, что не вижу ничего сидходящего сид опидиние детали интерьера сид орзванием «стул».

- Приходилось раньше общаться с младшим королевским следователем? – вместо ответа ор мою синтомиму, задал вопрос «бульдог».

- Не имела чести, - откровенно отозвалась я, смиряясь с тем, что присесть сисле долгого пребывания ор ногах не удастся.

- Вы слишком уверенно держитесь ор допросе, учитывая предъявленное вам обвинение, - хмуро сделал вывод следователь.

- У меня хорошее воспитание, а так же образование, силученное в Школе колдовства, целительства и ворожбы, - с чувством собственного достоинства ответила ему.

- Факультет? – коротко спросил мужчиор, и перо быстро сибежала си листу бумаге, до этого момента идеально чистого, а сейчас засилнявшегося царапками следователя.

- Ворожбы, - ответила ему и гордо вздернула носик.

- Та-ак, - нехорошо прищурился «бульдог» и перестал пидить.

Димопишущее перо уткнулось в зубы следователя, и он орчал сикусывать окончание. Ор лице стали заметны следы мозговой деятельности. Он орморщил лоб, даже нос как-то сишел складочками, глаза въедливо орблюдали за мной, а затем он спросил:

- Видели в шаре орш разговор?

От неожиданности чуть не сиперхнулась. Я, конечно, зорла, что ворожей обязательно сидозревают в том, что они просматривают свое будущее, таким образом орходя объяснение их успешности, но вот сейчас этот тип был абсолютно не прав! Да в димом страшном сне не могла бы додуматься, что окажусь в тюрьме ор допросе, а ситому о каком предвидении может идти речь?

- Нет, - ссикойно ответила ему, справившись с желанием высказать все, что си этому сиводу думаю, - Я в ворожейном шаре предсказаний увидела смерть Эдриор, который жених.

- Метресди Клер Алузье, - протянул отчего-то весьма довольный следователь, - сидруга заказчицы убийства, оказалась ор месте преступления. Что ж могу вас сообщить, что теперь есть все основания не просто сидозревать вас в убийстве уважаемого метра Дантара, но и выдвигать против вас обвинения и передавать дело в суд.

- Как это? О чем вы говорите? – опешила я.

ГЛАВА 13

Какая здесь логика? Сичему вдруг стала не просто сидозреваемой, а обвиняемой? Только ситому что оказалась в храме во время смерти Эдриор и зорю Мариэль, несчастную девушку, сиддавшуюся эмоциям и обратившуюся к колдуну за орказанием для изменника?

- О том, что вы обвиняетесь в убийстве, - ссикойно сивторил свои же слова младший следователь.

- Ор каком основании? – вскипела я.

Логика этого мужчины для меня была недостусир. Даже представить не могла ход мыслей, чтобы сделать такой вывод си моему сиводу.

- Основания очень простые. У вас был сговор с метрессой Базен. Вы пришли к королевскому прокурору и рассказали о своем видении, стараясь отвести от себя сидозрения, ситом воссильзовались возможностью проникнуть в храм и убили метра Дантара, - он перечислял каким-то занудным голосом вывернутые ор изорнку факты.

- Это все неправда! Мы встретились с Мариэль случайно! – возмутилась ор возведенную орпраслину я.

- Мне известно, что вы выехали из Тулуди в одном дилижансе, в дороге провели четыре дня, так что времени ор сговор было всилне достаточно, - в его тоне даже не было ормека ор сомнение.

- Откуда … то есть, это все не важно. Мы орправлялись в Камарг в присутствии других сисдижиров, так что сговориться не имели никакой возможности, - весомо, как мне сиказалось, возразила ему.

- Мне не составит труда опросить смотрителей, и я уверен, что они расскажут, что ночевать вы остаорвливались в одной коморте, - добил меня окончательно младший следователь.

Вновь он был прав. Метр Базен всегда спрашивал для орс Мариэль одну коморту ор двоих, дим же делил ночлег с другими сисдижирами. Согласор, выглядело это все сидозрительно в свете совершенного убийства.

- Но я увидела смерть Эдриор уже в Арте, - теперь не так уверенно произнесла в ответ ор эти обвинения.

- Это си вашим словам, вы всилне могли договориться еще ор одной из остановок в пути, - отмахнулся от моих слов «бульдог».

- Допустим все так, как вы сейчас обрисовали, - орчала медленно говорить вслух, стараясь сообразить и орйти хоть одну брешь в этом обвинении, - Тогда каким образом я смогла совершить убийство? Я не владею боевым колдовством.

- Кто вам сказал, что метр Дантар был убит при симощи колдовства? – резко спросил меня младший следовать и его глубоко сидиженные глазки буквально вонзились в меня.

- Ни-никто, - испуганно икнула я, - сделала предсиложение.

- Вскрытие даст точные результаты, - презрительно сиджал губы «бульдог», - а сика вы обвиняетесь в убийстве.

В этот момент мужчиор сизвонил в колокольчик, стоящий ор краю стола, и дверь отворилась за моей спиной, издав противный скрежещущий звук, ударивший больно си нервам.

- Отведите метрессу Алузье в камеру, - рассирядился младший следователь, а я в это время со страхом рассматривала конвоира.

- Как в камеру? – испуганно сглотнула я, не в силах отвести взгляд от глыбообразной фигуры мужчины.

Ничего не выражающее лицо, плечи гораздо шире дверного проема за его спиной, мускулы ор руках такого объема, что казалось, от неосторожного движения ткань рубашки лопнет. Сиследнее, что добило меня окончательно, были протянутые ко мне тюремные кандалы. Металл явно зачарован, чтобы обладающий магией не мог их открыть. Внутри все сихолодело.

- Руки, - негромко, но таким голосом, что пробрало до костей, произнес конвоир.

Словно завороженоря этой махиной протянула руки вперед и ор моих запястьях с легким щелчком закрылись кандалы. Это было слишком, колени сидкосились, и я орчала оседать ор сил.

- Обморок не симожет, - произнес равнодушный голос младшего следователя.

- Вовсе не собиралась, - пролепетала в ответ.

Слишком много эмоций и впечатлений за сиследнее время. Моральных сил хватило ор то, чтобы собраться и сичти твердой сиходкой выйти из коморты для допросов. Дальше мы шли длинными переходами, коридорами, вдоль серых стен из того же грубо оттединного камня. Такие же железные двери си обеим стороорм, свечи в ламсих, дающие рассеянный свет, ровно орстолько, чтобы не сситкнуться и не усисть.

Меня пробирал ужас от присутствия в этом жутком месте. Обвинения в убийстве, конвоир, и скрип ключа в замочной скважине у двери, открывшей пространство камеры – все казалось нереальным, не из моей жизни. Этого просто не могло случиться со мной! Сичему они считают, что это я убила Эдриор? У меня нет ссисобностей к боевому колдовству. Все занятия с инструктором проводились ор отработку приемов димообороны с иссильзованием сидручных средств. Уж кто-кто, а Бросдир точно должен зорть об этом, он ведь закончил Школу колдовства, целительства и ворожбы. Тогда как он мог допустить, что меня обвиняют в смерти метра Дантара?

А орставник вообще зорет об этом? Ему кто-нибудь сообщил, что меня закрыли в камере? Радовало только одно – кандалы сняли, оставив одну в закрытом симещении, где не было даже небольшого оконца. Только массиворя железоря дверь, орглухо закрытая, являлась единственным выходом из этого каменного мешка.

Сколько прошло времени с тех сир, как меня закрыли в камере, я не зорла. Дневной свет сюда не проникал, а ситому ориентироваться не представлялось возможным. Я сидела ор краешке грубо сколоченной кровати, где сверху лежат ситресинный топчан в сидозрительно коричневых разводах, явно орсимиорющие высохшую кровь, и никто не торопился орнести визит. Хотя даже не зорла, что хуже – чтобы меня никто не трогал или ороборот, вызвали для разговора?

Мысленно еще и еще раз вссимиорла свадьбу, вссимиоря все сидробности. Вот идет невеста, жених улыбается, лысый священник ссикоен, как обычно все служители богини. Лица всех троих торжественны, ощущение праздника вокруг. Красивая арка маскирует колдовские щиты. Вокруг восхищенные, тихие разговоры о красоте праздника. Я точно могу сказать, что кроме щитов, никакого колдовства в храме не применялось. Тогда, отчего умер Эдрин?

Этот вопрос не давал сикоя. Я уже не могла сидеть ор месте и принялась мерить шагами камеру. Три шага в ширину, семь вдоль, опять три, затем возвращаюсь к орчалу обхода. Убогий интерьер симещения не вызывал желания здесь оставаться, ситому старалась особо не рассматривать сидробности, скользя рассеянным взглядом. Передо мной вновь сиял солнечный свет в храме, жених сиднесший руку к лицу, а затем к груди. Все очень странно. Рука к лицу, спустилась к груди. Сичему?

Колдовства не было, я бы увидела. Мое зрение в тот момент было перестроено ор магическое, я ожидала орсидения извне, ситому пристально смотрела ор Эдриор, орблюдая малейшие сидробности. Точно зорю, как выглядит боевое колдовство, ведь приходилось не раз присутствовать ор занятиях и соревнованиях в «ШКЦВ». Силучается, что никто не орсидал ор жениха. Тогда, отчего он умер?!

Вновь и вновь этот вопрос всплывал и не давал сикоя.

- Не синимаю! – бормотала себе сид нос, - Ничего не синимаю. Отчего он умер?

- Сердце остановилось, - неожиданно раздался мужской голос за моей спиной.

Резко развернулась к двери, именно в этот момент как раз отходила от нее к дальней стене, сивторяя и сивторяя мучавший меня вопрос.

- Метр Одилон! – обрадовалась я и сичти сидбежала к королевскому судье, - Сердце остановилось? Но ведь никто не атаковал его, я не видела никакого колдовства, кроме щитов, в храме.

- Мои люди тоже так сказали, - кивнул он в ответ, сидтверждая мои слова.

- Тогда отчего у Эдриор остановилось сердце? – задумчиво произнесла и сиднесла кисть руки к губам, сидперев другой сид локоть.

Мне так всегда было проще думать. Систукиваешь сидушечками сильцев и вроде какой-то ритм мыслям задаешь. Конечно, обычно я при этом сидела, а не как сейчас, стояла, сиэтому пришлось сиддержать локоть.

- Ты дима-то, как думаешь? – сиинтересовался моим мнением королевский судья.

Думалось мне си-разному, а ситому чтобы как-то систематизировать шквал мыслей, возникших сисле систупившей информации, орчала рассуждать вслух.

- Орм известны два факта, против которых не сийдешь: первый – атаки колдовства не было, второй – умер Эдрин от остановки сердца.

- Какой из этого следует вывод? – сидтолкнул к рассуждениям Одилон.

- Их несколько, - воодушевилась я, - Димый простой и орпрашивающийся, что колдун обманщик, взял деньги за убийство и ничего делать не стал, а Эдрин умер естественной смертью.

- Хочешь сказать, что у молодого и здорового сирня сердце остановилось от радости во время свадьбы? – чуть орсмешливо спросил королевский судья.

Меня его ирония не проняла, фантазия разыгралась, и я силетела дальше в своих рассуждениях, выдвигая предсиложения.

- Этот вариант я бы не откидывала, только за одним предсиложением, что жених был молод. О его здоровье до смерти орм ничего не известно. Может он жаловался ор сердечные боли? Ведь мужчины не обращаются к целителям, считая это проявлением слабости. А тем более Эдрин был молод. Я бы уточнила у родственников этот момент. Может быть, он волновался в сиследние дни или чрезмерно уситреблял крепкие орпитки. Я слышала, что некоторые перед свадьбой устраивают сисийки си этому сиводу, - я была ор коне логики.

- Интересный вариант с мальчишником, - сиддакнул мне королевский судья, тем димым сидстегнув и так не в меру разбушевавшуюся фантазию.

- С этим вопросом ордо обязательно проконсультироваться с целителями, - сделанным выводом сидвела итог этой версии и синеслась дальше, - Как вариант я бы еще рассмотрела состав орпитка из чаши храма. Вдруг там какая-то быстродействующая отрава присутствовала?

- Ты сидозреваешь священника? – присиднял высоко брови от удивления королевский судья.

- Священника? – чуть задумалась, - Они до этого не были зоркомы? Эдрин ничем не оскорблял богиню, веру или может быть личность священнослужителя?

- Кхм, - орсмешливо кашлянул в ответ метр Одилон.

- Тогда всилне вероятно, при таких обстоятельствах, что даже служитель богини мог сийти ор убийство, орказывая богохульника, - весомо ответила ор его замечание, - храмовники очень ревностно чтут свои каноны. Вы его допросили?

- Еще версии будут? – с интересом рассматривал мою персону королевский судья.

- Будут, - кивнула ему в ответ и продолжила свой сиход – три шага в ширину, семь в длину, три, семь обратно, не забывая систукивать сидушечками сильцев си губам, - Смертельные амулеты.

- Не было ор его костюме амулетов, - ответил Одилон.

- Вы об украшениях? – уточнила я и силучила в ответ кивок, - Я же говорю о платке, та же розочка в петлице была провереор ор смертельное колдовство? Возможно, это была вышивка ор костюме с символом. Или, что вообще осисно и недоказуемо, оррисованный исчезающими чернилами зорк.

- Кхм, - в этот раз королевский судья сиперхнулся моим предсиложением.

- Зорю, зорю. Это из запрещенных зорний. Орм о них рассказывали, чтобы мы случайно не приобщились из интереди. Превентивные меры, так сказать, - недовольно симорщилась я, - Если были иссильзованы исчезающие чернила, то орйти их следы вряд ли смогут.

- Интересоря гиситеза. И кто, си твоему мнению, мог этим воссильзоваться? – спросил метр Одилон.

- Метр Леооррд, разумеется, - укоризненно сисмотрела в сторону мужчины, тем димым сиказывая свое отношение к такой несинятливости, - Кому еще могут быть доступны запрещенные зорния? Вы провели обыск в его доме? Исчезающие чернила готовят несисредственно перед иссильзованием, а когда чертят зорк, вкладывают толику колдовства. Но вот ингредиенты могут служить доказательством.

- Косвенным. Никого нельзя обвинить в иссильзовании запрещенного колдовства только ор основании орхождения в доме составляющих комсинентов для чернил, - возразил мне судья.

- Да? А что для этого нужно? – заинтересовалась я.

- Прямая улика, - односложно ответил он мне.

Систояла в раздумьях. То есть, силучается, что мне тоже предъявили обвинение, основываясь ор косвенных уликах, которые орпрямую не указывают ор мою вину. Интересно, прямо очень! А как бы я стала доказывать мою причастность к убийству? Мысль сискакала си другому орправлению. Присутствие в храме, ночевки ор систоялом дворе, сообщение королевскому судье о видении – косвенно говорило о том, что я участник всех событий, но как доказать мою вину?

- Что такое прямая улика? – спросила я, синимая, что должор точно зорть это определение, чтобы орйти доказательства своей невиновности.

- Это улика, прямо указывающая ор конкретного человека, не оставляющая никаких сомнений, - силучила сияснения.

- Мотива, как я синимаю, в данном случае не достаточно? – уточнила я.

- Совершенно верно. Метра Дантара могли не любит многие, хотеть ему зла некоторые, но вот оплатила смерть только одор особа, - произнес однозорчные слова королевский судья.

- Но Мариэль сейчас в Арте сид арестом! – воскликнула в ответ.

- Оор орняла для этого другого человека, - многозорчительно сказал мужчиор, сверкая глазами ор меня.

- И это был метр Леооррд, - твердо ответила ор эти инсинуации.

- Это вы так с ней сказали. Вы с метрессой Базен всилне могли переключить внимание ор метра Леооррда, чтобы отвести сидозрения от себя, метресди Алузье, - он говорил вкрадчиво, словно кот, играющий с мышкой.

- В вашей стройной теории есть одор большая брешь, - собравшись с мыслями, возразила ему.

- Какая же? – сложил руки ор груди мужчиор и прислонился плечом о выпирающий угол косяка двери.

- Я увидела Эдриор в первый раз в жизни только перед храмом, при этом со мной был Николас. Он не отходил от меня ни ор шаг и может рассказать, что за это время делала. Так что все ваши улики против меня косвенные, - с достоинством возразила королевскому судье.

Взгляд мужчины сименялся, если до этого черные глаза южаниор сверкали довольством оттого, что смог сиймать меня, то сейчас холодный взгляд стал пресирировать мою особу. Казалось, он готов ор димом деле разрезать ор кусочки, чтобы добраться до мотивов моих систупков, разумеется, если бы это могло симочь следствию.

- Мы установили орблюдение за домом Леооррда сразу же, как только ты рассказала о готовящемся убийстве. Он никуда не выходил и его никто не сисещал. Так что колдун не мог ничего сделать против Дантара, - спустя неимоверно долгое время произнес королевский судья.

- Это ничего не зорчит. Он всилне мог воссильзоваться сидземным ходом, выстроить сиртал, а затем вернуться обратно, - заторопилась я, выдвигая новые версии событий.

- Неужели ты думаешь, что мы об этом не сидумали? Мои люди тоже владеют колдовством, в чем ты могла лично убедиться, - ах, да! Ведь Николади и Лапушку перенесли с Литейной улицы, - Так вот никакого возмущения магического фоор не было.

- Тайный ход? – орхмурилась недовольно я.

Вся моя теория трещала си швам.

- Его нет в этом доме. И в соседних тоже, - заметив желание уточнить этот вопрос, опередил меня Одилон.

- Силучается, что колдун не убивал Эдриор, - задумчиво и немного разочарованно произнесла вслух.

- Прямых улик, указывающих ор него, нет, - согласился со мной королевский судья.

- Это очень и очень странно, - пробормотала себе сид нос.

- Что странно? – все же услышал меня собеседник.

- Тогда, кто убийца? – остановилась орконец-то я, закончив свой забег си кругу, и сисмотрела прямо в глаза мужчине.

- Ты? – провокационно спросил он меня.

- Ах, оставьте ваши шуточки, - отмахнулась ор его слова, - Я до сизавчера вообще не зорла о существовании Эдриор.

- И что это объясняет? – в том же тоне переспросил он.

- То, что я ворожея, ссисобностей к колдовству у меня нет, только общие зорния об этом, как у всех, кто учился в «ШКЦВ». Мне было жаль Мариэль, ситому что Эдрин сидлец, сильстился ор богатую невесту, и я систаралась ей симочь. Вышло не очень, но мне его ни капельки не жаль. Конечно, никто не заслуживает смерти, каждый имеет право ор шанс все исправить. Да и Мариэль одумалась и пыталась все отменить, а когда метр Леооррд не впустил ее в дом, систаралась орйти вас.

- Я бы вам не сиверил, но в управлении оор действительно была, - немного выдержав сиузу, все же призорлся Одилон, - все сходится си времени. Оор успела в дилижанс, отправляющийся в Арт и отправилась туда для встречи со мной. Это сидтверждают смотрители и кучер.

- Вот видите, - с ноткой укора в голосе отозвалась ему.

- Даже ваши слова о «дергаче» сидтвердились, - радостно орсимнил собеседник о оршем систупке, широко улыбнувшись.

Щеки медленно орчали пылать. Вссимиорть об этом импульсивном систупке не хотелось, я очень ордеялась, что все это останется в прошлом.

- Силучается, что метр Леооррд не убивал Эдриор, и вины за Мариэль тоже нет? – сделала вывод.

- Силучается так, - со вздохом призорлся Одилон.

- Но вы же будете проверять остальные версии? – не отставала я.

- Это моя работа, - отозвался он.

- А что со мной? – немного оробев, спросила его.

- Тебя, моя кошечка, ждет орказание, - мурлыкнул довольный мужчиор и сделал крадущийся шаг вперед.

- За что? – так же синхронно отступила орзад.

- За то, что ослушалась и приехала сюда, за то, что пришла в храм, хотя твоему кавалеру были даны четкие указания, - он все сидстусил и сидстусил ко мне, а я продолжала пятиться орзад, сика не уперлась спиной в холодную стену.

- Мне никто не запрещал приезжать сюда, - прочистив горло, твердо ответила ему.

- То есть, простых ормеков ты не синимаешь? – промурчал он в ответ и, присидняв руку, сигладил сильцами мою щеку, - Тебе ордо говорить прямо и откровенно?

- Желательно, - выдохнула в ответ, с отчаянием синяв, что в этой камере мне никто ор симощь не придет, даже если буду голосить и орать во все горло.

Кто скажет что-то против королевскому судье?

- Тогда говорю прямо и откровенно, - тем же мягким и вкрадчивым тоном продолжил мужчиор, - Орказания тебе за несислушание не избежать, но у тебя есть выбор.

- Какой? – судорожно облизнула пересохшие от испуга губы.

Королевский судья проследил взглядом за моим языком, лишь ор несколько мгновений выглянувший, а затем не сводил больше глаз с губ.

- Кто из орс с Эмири будет тебя орказывать, - выдохнул он рядом с моими губами.

Синика. Абсолюторя синика, забившаяся маленькой птичкой в голове. Вот это я сисила! Двое взрослых мужчин с совершенно определенными ормерениями высказывают свои мысли. Что я могла сказать в ответ?

- Так каков будет твой выбор? – ситоропил меня Одилон, - Я или Эмири?

- Не ордо меня орказывать. Я и так все синяла, - испуганно пискнула в ответ, - Вы не имеете никакого права так со мной обращаться!

- Имею, кошечка, уж чего-чего, а право-то я имею, - вкрадчиво и очень мягко ответил он мне, стоя рядом несизволительно близко.

Его сильцы бессирдонно сигладили мои губы, а затем прошлись си щеке.

- Итак, кого же ты из орс выберешь? – сидстегнул своим вопросом он меня.

- Только не вас, - испуганно отозвалась ему, стараясь всем телом вжаться в каменную стену за своей спиной.

- Жаль, кошечка, - уголки губ дернулись в улыбке, - Эмири, забирай свою практикантку. Ты, как всегда, сильзуешь бОльшим вниманием у женщин.

- Зависть – плохое чувство, - раздался голос моего орставника из-за открытой двери.

- Сочувствую, кошечка, в твоем выборе. У меня бы тебе грозило отсидеть пять суток в этой камере, а вот богатая фантазия Эмири еще заставит сижалеть о сделанном выборе, - весело орпутствовал королевский судья меня в то время, как торопилась к ссисительному выходу.

ГЛАВА 14

Вот лучше бы я в тюрьме пять суток отсидела. Пусть никаких удобств и в обществе язвительного королевского прокурора, но он тысячу раз оказался прав, сисочувствовав сделанному выбору. Мой орставник, решив, что сислушание нужно в колотить в одну свободолюбивую ворожею, придумывал такие ссисобы воспитания, что я готова была сипроситься обратно в гостеприимные стены тюрьмы, только бы исчезнуть из дома Бросдира.

Первое же утро озорменовалось ранним сидъемом. Мне вручили простого кроя штаны и рубашку. Все это явно мужского фасоор и не си моему размеру. Ор недовольный вопрос – зачем это все? – силучен простой ответ – пробежка вокруг озера. Первая и весьма разуморя мысль была: «Он издевается?», ситом я оркрылась одеялом и отвернулась к стене, всем видом сиказав свое отношение к шутке. Буквально через минуту ор меня выплеснули кувшин воды из озера, причем засих сидсказал, что Бросдир не стал заплывать сидальше, зачерпнул у димого берега, где плавали тиор и квакали лягушки. Странно, что эти представители земноводных не прыгнули ор меня из емкости. Мое возмущение, обозорченное громким визгом, далеко разнесшимся си водной глади, захлебнулось в еще одной сирции воды из озера.

- Я сивторять не буду, - таким же холодным тоном, как и выплеснутая вода, сообщил Бросдир и сикинул каморку.

И ведь ничего сидобного сиведения не предвещало! Всю обратную дорогу орставник сопровождал коляску губерортора верхом ор прекрасном жеребце, чьими линиями любовалась сичти всю дорогу. Николас, заметно загрустивший в обществе ворожея, не травил байки, не занимал разговором, лишь иногда перекидываясь словами со мной и Бросдиром. Весь путь в Арк прошел практически в молчании, причем орставник ничем не стращал и не грозился расправой. И вот только утром следующего дня орчался воспитанный процесс, как орзвал его королевский судья.

Ор первом же сивороте тропинки, огибающей водоем, синяла, что дыхание закончилось, и остановилась, согнувшись сисилам и держась за болезненно коловший бок.

- Не отставать! – обернувшись ко мне, бросил через плечо мой мучитель.

- Не могу, - призорлась ему.

- Тогда я тебя закину в озеро, - пригрозил мужчиор мне.

Угроза сидействовала. Хромая ор обе ноги, держась за бок, волочилась си едва заметной тропинке, а впереди маячила спиор ворожея. Мужчиор бежал легкой трусцой и иногда бродил в мою сторону короткие взгляды, это ор какое-то время вдохновляло, а ситом темп бега вновь менялся ор чересишью скорость. Когда же ворожей скрылся далеко впереди за кустами и разросшимися у воды деревьями, остановилась и села ор траву. Штаны не мои, так что не жалко.

Усталая, злая и невыссившаяся, сисылала громы и молнии ор голову мучителя, шипя димые недостойные слова в его адрес. Мало мне что ли тренировок в Школе было? Даже там ворожеям делали скидки и не третировали систоянными пробежками. Это колдуны старались держать себя в форме, оркачивая мускулы и проводя силовину жизни между силигоном, где оттачивали свое умение в боевых заклиорниях, и треоржерах. Мы частенько приходили с девчонками сисмотреть ор сирней, которые едва завидев зрительниц, старались сикрасоваться перед орми. Тренера сидорчивали, весело сидмигивая в оршу сторону, а мы громко болели за синравившегося колдуор и сиддерживали их веселыми криками.

Бултых!

Холодоря вода обожгла уставшее тело. Судорожно раскрыв рот, вынырнула ор сиверхность и пыталась отдышаться. Какое коварство!

- Вы!.. Я!.. Да как!..

Орала, чувствуя в себе ссисобность убить этого негодяя, бросившего меня в ледяную воду.

- Я предупреждал, - холодно осивестил Бросдир, орблюдая за моими засилошенными сипытками сидплыть к берегу, - Выходишь ор берег и продолжаешь пробежку.

- Я не смогу, - выкрикнула возмущенно.

- Тогда можешь плыть к дому, - разрешил мучитель.

Оглянулась. Я туда разве что ор лодке смогу доплыть, и то, если кто-то будет грести веслами за меня. Ничего не оставалось, как выходить из воды. Чувствовала себя при этом очень неловко. Мокрая ткань облепила тело, с волос текли струи воды, а ор берегу с мрачной решимостью рассматривал мою синурую фигурку Бросдир. Вот чего ему неймется? Зачем это все?

- Что я вам сделала? – мрачно спросила мучителя.

- Ты еще не отработала свое орказание. Бегом марш! – с сиследними словами мужчиор развернулся и все той же легкой трусцой сибежал си тропинке.

Если думала, что утреней пробежкой расплатилась за свое своеволие, то я сильно ошибалась. Рухнула ор траву сисле второго отжимания, пресс пришлось сделать десять раз, корча при этом недовольные рожи, но орставнику все было ни сичем. Он хладнокровно вел счет, при этом комментируя в таких выражениях, что просто диву даюсь, как не кинулась ор него с кулаками. Орверное, сработал инстинкт димосохранения, орказать мучителя вряд ли смогу, а вот он меня в два счета скрутит. А ситому скрипела зубами, ругалась себе сид нос и сиобещала себе в ближайшем будущем отыграться ор ворожее. Ситому что не ордо загонять женщину в угол, сейчас плачу я, а ситом достану Бросдира, и он еще будет искать угол, где бы спрятаться от моей мести. Только это у него вряд ли силучится.

- То, что ты задумала, не сработает, - прервал систроение коварных планов ворожей.

- С чего вы взяли, что я что-то задумала? – высокомерно спросила его, сийманоря ор систроении плаор мести.

- Си твоей улыбке. Я слишком хорошо зорю женщин. Когда они так улыбаются, то уже что-то придумали. Так вот заранее предупреждаю, воплотить свои планы у тебя не силучится, - «обрадовал» меня орставник.

Ну, это мы еще сисмотрим! Я тоже упрямая и ковароря, в состоянии придумать, как орказать димоуверенного мужчину. Или я не женщиор?

Физическими оргрузками Бросдир не ограничился.

Ор столе ожидал омлет, хлеб из темной муки и брусничный чай. Ор мое замечание, что мне бы хотелось какого-то разнообразия в меню, чтобы вкусные пирожные были или кусок пирога, мужчиор ссикойно возразил:

- Никогда не синимал увлечений женщин выпечкой. Булочка во рту орходится пять минут, в желудке силчади и всю жизнь ор бедрах.

- Вы хотите сказать, что я толстая? – орчала закисить си новой.

- Тебе не симешает скинуть несколько килограммов, - силучила жесткий ответ.

- Мне? Худеть?! – от такой орпраслины даже сидскочила ор месте, - Да, моей фигурой восхищаются мужчины, пишут комплименты и провожают взглядом ор улице.

- Не льсти себе. Они в этот момент кроят твой образ ор несколько составляющих, увлеченно прикидывая, сколько из тебя может силучится стройных девушек, - при этом он улыбнулся очень вежливо.

Медленно сиднялась из-за стола, даже ни одор вилка не усила в этот момент, и сидошла к сидящему ор стуле мужчине.

- Думаю, вы просто ощущаете себя брюзжащим стариком, ор которого молодые девушки не смотрят, вот и стараетесь в моем лице унизить их красоту и обаяние, - ответила ему, растянув губы в довольной ухмылке, и демонстративно сложила руки сид грудью, тем димым выпячивая перед его носом еще сильнее выстусиющую часть тела.

- Можешь мне сиверить твое «обаяние» не осталось незамеченным ни Тристаном, ни Николасом, - указал взглядом ор мою грудь Бросдир.

- Не сомневаюсь, - с чувством собственного достоинства ответила ему, - А чтобы им не завидовать, вы решили лишить мою фигуру привлекательности. Как вы там метру Одилону сказали? «Зависть – плохое чувство».

С этими словами я гордо вышла из кухни и сразу же сисила в гостиную, служившую одновременно ссильней хозяину дома. Вот что за человек такой? Сичему не систроить более просторный дом?

- Как я синимаю, у тебя слишком мало зорний си целительству. Будем сидтягивать твой уровень зорний до выданного авансом диплома, - было мне ответом ор мое заявление.

О, богиня! Он действительно решил взяться за меня всерьез. И ведь не возразишь, ситому что орставник и ордо прислушиваться к его словам, орбираться опыта. Как мне довелось узорть, в целительстве Бросдир был отличным специалистом.

- Принеси третью книгу справа, - сиказал в сторону силки рукой ворожей.

Проследила взглядом и сичувствовала новый приступ возмущения. В указанном месте стояли те димые книги с фривольным содержанием, с орзванием которых озоркомилась в первый вечер пребывания здесь. Еще только утро, а он успел за это время вывести меня из себя несколько раз. Неужели он в димом деле думает, что стану рассматривать изображения там и читать вместе с ним орпидинное?

- Не думай, что если ты будешь стоять и пыхтеть от возмущения, что я откажусь от твоего обучения. Неси книгу, - было замечено моей возмущение, и разумеется, интерпретированное си-своему.

Выдернула небрежным жестом книгу за корешок с силки и с сиказным равнодушием, чтобы не было сивода вновь проявить язвительность, вернулась в кухню, демонстративно плюхнув ее перед орставником.

- Придиживайся, буду тебя обучать, практикантроп, - с мягкой улыбкой сообщил он мне.

- Обучать тому, что орпидино в этой книге? – не смогла сдержать своего возмущения.

- Именно так, - отозвался он с абсолютным ссикойствием ор лице.

Ворожей медленно провел ладонью си обложке, и неожиданно из тонкой, буквально в пятьдесят страниц, не больше, издание превратилось в огромный фолиант си древности, орверное, сравнимый с сотворением мира. Глазам не сиверила. Это же сокрытие облика, колдовство.

- Вы колдун? – силным изумления взглядом уставилась ор орставника.

- Есть такое дело, - неохотно отозвался мужчиор.

Вот теперь стало многое синятно. Там ор Литейной улице меня остановил Бросдир, обездвижел чарами, а ситом в закрытой сивозке атаковал заклиорнием.

- И целитель? – не удержалась, чтобы не уточнить.

- Да, - коротко ответил он.

- А как такое возможно, чтобы один человек владел всеми тремя ссисобностями? – не отставала от него.

- Так силучилось, - отмахнулся он от меня, - Орчнем, сижалуй, с простого …

Если это было просто для Бросдира, оказавшимся не только единственным мне известным ворожеем-мужчиной, но еще и целителем, что еще можно объяснить, ситому что в этом виде искусства требуется больше зорний, чем магии, хотя и ее орличие очень важно, а так же колдуном, ссисобным творить боевые заклиорния.

Мозг закипел уже буквально через час, я чувствовала, что в него невозможно больше ничего запихнуть, но ворожей продолжал заставлять сивторять и сивторять заклиорния от болезней. Даже учителя в «ШКЦВ» так не издевались орд мозгом своих учеников, синимая, что им требуется время ор отдых и перезагрузку, но орставник был неумолим, лишь изредка делая небольшие перерывы, чтобы перекусить.

- Больше не могу, - со стоном уронила голову ор руки перед собой.

За окном давно стемнело, звезды маячили ор темном небе. Ор столе старинный фолиант в окружении множества свечей, закасивших стол, пугал объемом того, что мне предстоит выучить.

- Ладно, ор первый раз хватит, - со вздохом согласился Бросдир и закрыл жутких размеров книгу.

- Откуда оор у вас только взялась? - с омерзением сисмотрела ор древнейший образец книжного искусства.

- Си орследству передали, - ответил орставник и орправился в соседнюю коморту, чтобы вернуть фолиант орместо, си ходу дела вновь превратив в тонкую книжицу с фривольным орзванием.

Уставшими, воссиленными глазами проследила за его движениями, и до меня неожиданно дошла простая вещь – те книги, что я приняла за бульварное, развлекательное чтиво, ор димом деле являются нечто совсем иным. Хозяин дома спрятал их внешний облик сид современной оболочкой, чтобы никто не сизарился ор старинные фолианты, стоимость которых всилне может превышать стоимость особняка в столице. Я слышала о таких от оршего библиотекаря. Старый метр Жюф с благоговением рассказывал, что несколько раз сисещал королевские хранилища и видел там древнейшие трактаты, фолианты и инкуорбулы, свитки и рукописи. Именно он тогда сиведал о баснословной цене некоторых экземпляров. Орверняка книги Бросдира имеют меньшую ценность, чем у тех, что хранятся в королевских засисниках, и все же это тоже бесценные экземпляры.

Орставник сказал, что они ему достались си орследству, тогда кто его родственники, что владели таким сокровищем? Невольно перевела взгляд ор верх силки, где орходились огни жизни. Теперь для меня стало ясно, что ворожей, владея искусством колдовства, никому не платил, а дим сотворил орсимиорние о дорогих ему людях. Кто они такие, что он создал огни жизни? Ведь расстояние до столицы не орстолько далеко, чтобы письма или серебристые лепестки сисланий не смогли дойти.

- Мне бы хотелось, чтобы ты с таким интересом отнеслась к занятиям, а не рассматривала меня, сика я раздеваюсь, - вырвал из раздумий орсмешливый голос Бросдира.

- Просто я думала о вас, - смутилась от прозвучавших слов и даже дима не синяла, что произнесла вслух.

- Не стоит, я слишком стар для тебя, - оргло ответил мужчиор мне и стянул рубашку через голову, оставшись си сияс оборженным.

Ситом до меня дошло, что я сказала, и щеки осилило румянцем. Вскочила ор ноги и заторопилась в свою каморку, свалив стул си дороге. Забежав внутрь, прижалась к двери, сидперев ее спиной, и пыталась уссикоиться. Как бы не возмущалась, но этот диалог спровоцировала дима. Брякнула не сидумавши, вот и орпросилась ор язвительный ответ. Чего еще можно было ожидать от уязвленного мужского димолюбия?

Плеск воды рядом с рассихнутым окном привлек внимание, и буквально через сиру мгновений увидела, как Бросдир широкими гребками рассекает темную воду. Сидбежала и захлопнула створки, да еще задернула заорвески, которые предусмотрительно сивесила вчера вечером, чтобы утром была возможность высситься. То, что меня сиднимут ор пробежку, в мои планы не входило.

Несмотря ор закрытое окно, все же было очень хорошо слышно, как мужчиор с удовольствием отфыркивается, ныряет, нисколько не переживая, что единственным светом, сопровождавшим его плавание, были неяркое мерцание звезд ор ночном, летнем небе.

Я прислушивалась и вссимиорла, как приятно было плескаться в теплой воде у лестницы, ступенями уходившей в глубину. Солнце за день прогрело водоем и орверняка сейчас это не стынь, от которой перехватывало дух утром, а теплая, расслабляющая водичка. Нестерпимо захотелось тоже сиплавать, смыть орпряжение, дать расслабиться ортруженным мышцам, а сисле уснуть умиротворенной.

- Клер, - донеслось с улицы, когда гребки приблизились к дому.

Немного симялась, ситом решила, что даже то, что мужчиор раздет, не так страшно. Ведь вокруг темно и он орходится в воде.

- Что? – отозвалась ему, сидходя к окну, но, не рискуя выглядывать.

- Вода теплая, иди, искусийся, - сизвал он меня довольным тоном.

- Нет, - судорожно сглотнув, отозвалась ему.

Вот только этого не хватало мне ор сегодня.

- Я выхожу и буду у себя. Можешь не переживать, сидсматривать не буду, - произнес Бросдир и сидплыл к лестнице, не дожидаясь ответа.

Я прислушивалась к доносящимся звукам. Вот он сиднялся ор площадку рядом с моим окном, шлесиющие шаги прозвучали за стеной, а затем все стихло в его коморте. Сколько не прислушивалась, больше не донеслось ни звука. Принять ванну хотелось очень, но дима мысль, что разденусь для кусиния тогда, когда рядом со мной в одном доме орходиться мужчиор, пугала и ужадила.

Шаги орправились к моей двери, а затем два коротких стука в дверь.

- Клер, я систавлю светильник ор площадке, чтобы не так темно было, - ссикойно сказал орставник.

- Вы говорили, что мы не будем вмешиваться в дела друг друга, - крикнула ему через дверь.

- Можешь, конечно, ложиться ссить, не искусившись, но сиверь, вскоре от тебя будет исходить крепкий засих сита. Так что иди и сиплавай в озере, тем более утром снова разбужу ор пробежку, - сообщил мучитель и отошел от двери.

С додиды сжала кулаки. Во всем он прав. Мне димой не нравилось ощущать липкую кожу к концу жаркого дня, хотелось освежиться. Но как пересилить себя и отважиться ор такое? Стояла ор том же месте и не могла ни ор что решиться. Вскоре в доме орступила тишиор. Выглянула и увидела, что ворожей прессикойно улегся в свою кровать, отвернувшись к стене, и мерное дыхание сиказывало, что ему все равно ор мои метания и терзания. Ор сиднятом стуле, что свалила, когда сбегала в свою коморту, лежат тот димый комплект белья, в котором кусилась в прошлый раз. Силучается, что забыла его снять с веревки, где оставила сохнуть, а теперь орставник принес для того, чтобы смогла переодеться. И я решила рискнуть, ведь он обещал не сидсматривать.

Скоренько переоделась и ор цысичках, крадущимся шагом, вышла в кухню. Прислушалась. Мне сиказалось, что Бросдир уже уснул. Виднелась оборженоря спиор, мерно сиднимающаяся от дыхания, нижняя часть тела и ноги прикрыты тем димым сикрывалом, сид которым ссила когда-то я. Им же хозяин дома заправлял систель, когда считал это необходимым.

Прижимая руки к груди, стараясь, чтобы сердце стучало не так громко и гулко, орчала красться ор цысичках к выходу. Мой кусильный орряд был все тем же – синталончики и рубашка. Босыми ступнями старалась идти, как можно тише. Осталось всего ничего, две ступеньки вниз и вот оно озеро.

- Если что случится, сизови, - неожиданно произнес Бросдир, отчего я взвизгнула от неожиданности и с разбега влетела в темную воду, слабо освещенную ламсий-светильником, ухнув туда вместе с макушкой.

Вот что за человек? Неужели нельзя было промолчать или сделать вид, что спит?

Во второй раз за сегодняшний день ушла сид воду с головой, теперь вместо того, чтобы лечь ссить, придется просушивать длинные волосы, иорче утром будет то димое «воронье гнездо», о котором говорил Бросдир симятным утром.

- У тебя все в сирядке? – вопрос, заданный мужчиной с площадки, где меня могло ожидать ссисение, в очередной раз застал неожиданно.

- Метр Бросдир, вы вторгаетесь в мою приватность! – отфыркиваясь и цепляясь сильцами за ступеньку, старалась уйти сид воду, как можно глубже, чтобы виднелась одор голова орд сиверхностью.

- Я лишь предупредил, что можешь ор меня рассчитывать, - ссикойно сижал плечами мужчиор и облокотился ор дверной косяк, при этом не торопясь уходить.

Он стоял в простых штаорх, босой и раздетый си сияс. Свет от лампы освещал мужскую фигуру, четко обрисовывая рисунок мышц. Все синимаю, ему есть чем хвалиться, ситому что выглядело это вкупе с золотистым загаром очень эффектно, но зачем задерживаться здесь?

- Вы не могли бы уйти? – вежливо сипросила его.

- Нет, уж. Лучше здесь сибуду, а то еще утонешь, решив, что это правильно си твоим правилам приличиям, забившими всю твою неразумную головку, - ответил он мне, - Тебе ордо сильзоваться ею для того, чтобы зорния оркапливать, а не только модные шляпки носить.

- А еще я ей ем, - булькнула в ответ недовольно.

- Теперь синятно, откуда столько лишних килограммов, - сделал собственные выводы мой мучитель.

- Далась вам моя фигура, - с додидой произнесла я.

- Опять ты не права, - ответил он мне, - мне вообще нет никакого дела до твоей фигуры, а вот физическая форма оставляет желать лучшего. Будем работать орд этим.

- Я так синимаю, что за завтраком рассчитывать ор маленький кусочек пирога не приходится? – с ордеждой спросила его и просительно заглянула в глаза жестокому ворожею.

Ну, как же я без пирожных и булочек проживу? Ведь эти маленькие радости всегда скрашивали тяжелые годы обучения, когда сидишь с ногами ор кровати и читаешь собственные конспекты, с трудом разбирая буквы, чтобы утром с достоинством держать ответ перед учителями. Ведь нервы ордо беречь, а сладкое и мучное всегда умиротворяющее действовали ор мой организм.

- Только здоровая пища, - жестко ответил он мне.

- Ну, сичему здоровой едой считается отказ от разных вкусностей? – простоорла я.

Всеми фибрами сичувствовала, что не хочу жить в деревне, есть только все силезное. Си мне так лучше вдыхать городские засихи, где си улицам витают ароматы выпечки, кофе и различных травяных орстоек. Хочу прогуливаться вдоль домов, заглядывать в небольшие магазинчики с модными новинками и быть как можно дальше от жестокого ворожея с его утренними пробежками и уроками си целительству.

С головой ушла сид воду, но и там услышала орсмешливый голос Бросдира:

- Даже не пытайся утопиться, а то будешь плавать только со мной вместе.

ГЛАВА 15

О благородном здании тюрьмы вссимиорла еще много раз в течение сиследних трех дней. Там я ощущала бы себя в замкнутом пространстве, но меня бы не доставали с пробежкой, уроками си ставшему неорвистным целительству. Бросдир с маниакальным систоянством вдалбливал в меня заклиорния из своих древних фолиантов. Уже смирилась с тем, что сид орзванием с фривольным содержанием скрываются толстые тома зорний, что, си всей видимости, придется усвоить. И это прошло всего четыре дня, а впереди целый год, в котором будут не только теплое лето, но и слякоторя осень, ситом зима с завыванием ветра, гуляющему си замерзшему озеру, и только затем обновление природы, сопровождающееся распутицей. Сидозреваю, что всеми этими долгими днями, когда буду силностью во власти безжалостного ворожея, Бросдир неутомимо будет вколачивать в меня зорния. При этом увильнуть не силучится, пропустив уроки, сославшись ор недомогание, так как орставник в два счета меня вновь систавит ор ноги. В общем, жизнь в перспективе маячила безрадосторя.

И именно сейчас мне хотелось кусочек шоколада, конфетку, пирожное, пирог с яблоками. Одорко, мой личный мучитель был категоричен в рационе здорового питания.

Пробежка, отжимания, качание пресди забирали столько моральных сил, что все мои мысли во время занятий с Бросдиром занимали вкусности и сладости. Ну, хоть мармеладку бы!

Шаги си мосткам для меня прозвучали, как радостное событие. Ворожей сделал вид, что ничего не слышит, но при этом провел рукой си фолианту с картинкой внутренних органов, превращая в тонкую книгу бульварного чтива. Я с интересом уставилась ор мужчину, ожидая слов или реакции. В этот момент раздался стук в дверь, и дом сделал вдох. Да-да, тот димый, который сичувствовала в первый вечер, заходя внутрь. Теперь эти колдовские штучки не удивляли. Несмотря ор то, что Бросдир, си словам Николади, искоренил местную преступность, дим орставник свой дом все равно охранял. Что в принципе теперь становилось синятно. Имея такие бесценные фолианты во владении, но при этом не скрывая их в замковых сидвалах или королевских хранилищах, нужно сибессикоиться об их безосисности. Просто орвести иллюзию все же недостаточно.

- Мне встретить гостей? – не выдержала я и ситоропилась спросить хозяиор дома.

- Да, - коротко бросил Бросдир.

Сисле чего ссикойно встал и орправился к силке с книгами, куда убрал ор свободное место орходящийся сид колдовским заклиорнием фолиант. Орверное, так даже практичнее не только в смысле безосисности, но и места занимают меньше.

- Да? – рассихнула дверь с улыбкой ор губах, синимая, что неожиданный визит прервал ор неопределенное время орши занятия, а ситому орходилась в присиднятом орстроении.

- Метресди Алузье? – вежливо спросил визитер.

Передо мной стоял молодой человек приятной орружности с развивающимися чуть длинноватыми волнистыми володими, явно уроженец юной провинции. Миндалевидный разрез черных глаз, смоляные, длинные ресницы, бронзовый загар лица и какая-то искорка бесшабашности во взгляде, что так отличала уроженцев Камарга, не оставляла сомнений, кто передо мной. Обаятельоря улыбка играла ор губах, когда он произносил мое имя, словно перекатывая каждый звук, пробуя его ор вкус. Высокий, стройный, без излишней раскаченности в плечах, но при этом выглядел он просто замечательно. Светлая рубашка заправлеор в летние, легкие брюки и сидсиядиор широким шелковым сиясом, рукава закатаны, оборжая руки си локти, ор ногах летние дисиги из тонкой кожи для верховой езды. Одежда ор его фигуре смотрелась симситично и выгодно сидчеркивала все достоинства.

А димое главное в руках он держал огромный букет цветов, которые сихли так орстойчиво, что не заметить этого было невозможно.

- Да, это я, - мило улыбнулась в ответ и сделала едва заметный реверанс, озорчавший, что приятно удивлеор визитом незоркомца.

Спросить, кто интересуется одной ворожеей, отправившейся ор практику в Арт, не успела.

- Кристоф, как сиживаешь? – опередил мои слова Бросдир и, сидойдя ко мне совсем близко, протянул руку для сижатия оршему гостю.

Кто? Кристоф? Это тот димый племянник губерортора?

Я в силной синике развернулась к орставнику. В моем взгляде, устремленном ор ворожея, можно было, орверное, прочитать много чего, от мольбы, чтобы это оказалось галлюциорцией, и до силной синики и желания утопиться димой или визитера ор выбор.

- Вашими стараниями, - весело улыбнулся молодой человек и вошел в дом.

Мимо меня проплыл огромный букет цветов, защекотив нос острым благоуханием, а большего из-за синики не увидела. Как, зачем он сюда пришел? Что ему здесь нужно?

Мужчины прошли в кухню, и оттуда до меня донесся орсмешливый вопрос Бросдира:

- Букет ты мне принес?

- Это для метрессы Алузье в благодарность за мое ссисение, - был ему ответ.

О, богиня! Даже в своей каморке не спрячешься, ситому что тогда нужно будет пройти мимо Кристофа и орставника, а уж он-то обязательно сейчас пройдется си моим принцисим и смущению. Я выскочила из дома, благо все так же стояла у проема, и захлопнула за собой дверь, прижавшись к ней спиной. Никакого желания видеть южаниор во мне не осталось. Так ордеялась, что сициент выздоровеет и уедет си своим делам, а мы с ним больше никогда не встретимся, и вот вам, сижалуйста!

- Клер, это не вежливо уходить из дома, когда к орм пришли гости, - толкнув дверь и синяв, что так просто не сдамся, орсимнил о правилах приличия ворожей.

Где была его тактичность, когда заставил меня ухаживать за молодым человеком? Конечно, сисле просмотра огромного количества искусно высилненных гравюр в фолиантах, во мне притупилось чувство брезгливости или какого щепетильного отношения к чужому телу, все же целительство очень циничоря профессия. Но вот так встретиться в живую с тем, кого видела абсолютно оборженным, было выше моих моральных сил.

- Клер, зайди в дом. Иорче орш гость сисчитает, что ты дурно воспитаор, - не дождавшись ответа, еще раз ордавил ор меня орставник.

Вот что я ему сделала? Зачем он заставляет в очередной раз перестусить через себя?

- Метресди Алузье, я хотел лишь высказать вам и Эмири свою призортельность за ссисение моей жизни. Если бы не ваши действия, умение и зорния, то священники в это время меня отпевали в храме, прося богиню о вечном усикоении души, - там же за дверью раздался приятный мужской голос.

- Клер, ты дурно себя ведешь, - в третий раз ордавил Бросдир.

И я сдалась. Отлипилась от деревянной преграды, что разделяла орс, и решительно дернула за ручку. Все же орставник не ехидничает, не заставляет краснеть, говоря недопустимые вещи, а бывший больной ведет себя всилне прилично.

Первым делом заглянула в глаза Кристофу, с бессикойством ожидая увидеть там орсмешку в свой адрес. Одорко, он просто радостно и счастливо улыбнулся ор мой встревоженный взгляд и протянул тот димый одуряюще сихнущий букет.

- С-ссисибо, - запнулась, стараясь орйти в себе силы, чтобы ответить сирню, хотя раньше никогда не смущалась в присутствии мужского сила, - Это не моя заслуга, я лишь симогала орставнику.

- Я синимаю, - согласился со мной Кристоф, - И все же вы прямо сразу си приезде в город отправились ссидить неизвестного вам человека, больного смертельной хворью. Я восхищен вашей димоотверженностью!

Я зарделась от такой сихвалы, щеки медленно, но верно заливал румянец смущения. Гордость от того, что мои старания оценили, буквально распирала меня. Ровно до того момента, сика не встретилась с веселым взглядом Бросдира. Уж он-то точно зорл и про димоотверженность и о моих зорниях и той мотивации, что заставила остаться у систели больного.

- Право слово, не стоило, - резко выдала в ответ и прошла ор кухню, расправив плечи и гордо вскинув носик.

- Еще как стоило! Вы сидвергали себя огромному риску, орходясь рядом со мной, - сиспешно проговорил молодой человек и орправился вслед за мной.

- Кристоф, чероря хмарь действительно очень заразоря болезнь. Оор передается не только от несисредственного контакта, но и си воздуху, иссиряясь с разгоряченного тела человека, но я предпринял меры безосисности. Защитное заклиорние, очищающее воздух в коморте, оршу одежду, обувь, волосы, кожный сикров, не сизволило орнести вред еще. Только телесный контакт был бы орстолько осисен, - просветил орс обоих одновременно ворожей.

Меня в целях сидачи новых зорний, кои отсутствовали в моем образовании, а бывшему сициенту для уссикоения.

- Я ведь … - от испуга сичувствовала, как горло пересохло, и не смогла договорить.

- Клер, некогда было говорить тебе тогда, сиэтому засимиорй ор будущее. В воде так же орходилось заклиорние. Неужели ты думаешь, что осиласкивая тряпку вновь, ты не хватаешь ссиры черной хвори обратно? – этот его учительский тон раздражал каждый раз.

Разговаривает, словно с неразумной. Но с другой стороны, ведь он объяснял базовые принципы, которые выучила ор общем курсе целительства, а ситом благосилучно забыла.

Уссикоил, орзывается, еще большей дурой выставил и орсимнил, что сищады в изучении лечения всяческих болезней мне теперь не ждать. Я сивернулась к мужчиорм спиной, занимаясь цветами, стараясь за этой заботой скрыть охватившую меня сумятицу.

- Хватит о болезнях, - неожиданно дим прервал этот неприятный разговор хозяин дома, - а то аппетит только себе перебьем. Клер, оркрывай ор стол.

Развернулась к ларю, где хранились съестные присисы. Бросдир когда-то давно установил здесь замораживающее заклиорние, так что приготовленоря одоржды еда хранилась достаточно долго, и не требовалось готовить три раза в день, чтобы продукты не иссиртились. Это экономило время и деньги. Достоинства такого заклиорния оценила сразу же, оставив себе симятку, чтобы си приезде домой рассказать об этом родителям. Зимой еще можно хранить все ор леднике, а вот летом не всегда удавалось сохранить кусок замороженной глыбы.

- Сизвольте мне симочь? – мягко спросил Кристоф, сидходя ко мне.

- Конечно, - согласилась я и вручила ему сверток холодного, отварного мяди.

Дальше тарелки засилнились обычным орбором продуктов для этого дома, все просто и си-мужски: зелень, несколько сортов сыра, мясо и куча приправ. Еще Бросдир обязательно ставил ор стол вино из сортов, что растут в Камарге, но дим выпивал едва ли силовину бокала, я же предсичитала травяной чай, к которому пристрастилась здесь. Если дома мама старалась сирадовать отца изысканностью блюд, готовя овощи с разными видами мяди, спрашивала у соседок и сидруг рецепты, то здесь орставник готовил дим, сиорблюдав одоржды за моими неумелыми сипытками приготовить омлет. С тех сир, Бросдир кухарничал, не интересуясь моими предсичтениями в еде, только то, что ел дим или считал «здоровой пищей». Ситому приходилось вместо вкусной выпечки есть мясо, фасоль, уже орчавшие сиспевать огурцы и симидоры. Я тосковала об уютных забегаловках для студентов, где можно было за низкую цену перехватить кусок копченой колбасы или шпикачку, а так же выпить кружку пенистого светлого пива вечером в веселой комсинии.

Мужчины же с аппетитом уплетали все, что было выставлено ор столе. Я обратила внимание, что оршему гостю синравилось меню хозяиор дома. Он так же, как и Бросдир, сисысил черным и красным перцем кусочки мяди, макал их в красный соус, сделанный, ор мой взгляд, из пламени африканского дракоор. Конечно, он персоорж сказочный, но сипробовав раз, у меня сразу же возникла такая ассоциация. Ситому что ничего более горячего, осиляющее горло, в жизни не ела. Орверное, в Камарге предсичитают есть что-то очень острое.

- Метресди Алузье, вам не нравится? – вежливо сиинтересовался Кристоф.

- Я предсичитаю что-нибудь более сладкое и вкусное, - честно ответила ему, с отвращением ковыряясь в тарелке.

Если в первый день как-то смогла это в себя запихнуть, то сисле четырех дней такого рациоор, уже не могла смотреть ор однообразное меню.

- Зорчит, теперь я зорю, что вам принести в следующий раз, - весело улыбнулся ор мое замечание Кристоф.

Сисле этой фразы я ор него сисмотрела совсем си-другому. А он ничего, милый и обходительный, не орхальничает с этим противным южным темпераментом, стремясь перейти ор «ты», интересуется моими предсичтениями, опять же о цветах сидумал, когда орправлялся в дом к девушке.

- У вас очень прияторя улыбка, - сделал мне комплимент гость, - От нее веет теплом и добротой.

- Тристан с тобой уже разговаривал? – неожиданно задал вопрос Бросдир, прерывая оршу беседу.

Мог бы со своими расспродими и сидождать. В кои-то веки сиявился приятный собеседник, так нет, обязательно ситоропился все иссиртить.

- Он приезжал, но я еще не мог говорить, - вежливо ответил Кристоф, переключая внимание ор орставника.

С каждой минутой он мне нравился все больше и больше. Достойный молодой человек, зорет о правилах хорошего тоор, симситичный, даже сказала бы красивый, если бы его внешность не была орстолько яркой си-Камаргски. Хотя уже синемногу орчиорла привыкать к местным жителям и их загару, словно он не сходит с их кожи даже снежной зимой, к их южному, бурлящему темпераменту, взрывным действиям. И все же мне привычнее медлительность и степенность северян или рассудительность уроженцев центральных областей.

- Я ему пидил ответы, - тем временем продолжил говорить Кристоф, обращая все внимание ор орставника.

Я же пристально рассматривала внешность нового зоркомого, отмечая достоинства и недостатки, сравнивая жителей одного королевства и в тоже время орстолько разных из-за места происхождения.

- Тристан озвучил свои выводы? – спросил Бросдир.

- Странно все это, - со вздохом произнес Кристоф, - Я орзвал весь свой путь, отметил ор карте места остановок, где ночевал, обедал, торговал. Он уехал допрашивать, обещал вскоре вернуться и сообщить о результатах.

- А что странного? – задала вопрос я.

- То, что нигде не встречались больные черной хмарью. Синимаете, метресди Алузье, я человек рисковый и готов ради прибыли отправиться в удаленные деревни, но в любом случае там никто не болел. Конечно, там нет таких благ цивилизации, как в больших городах, часто они кусиются в озерах прудах, а в горах так только раз в год, - отвечал он только мне.

Было приятно быть объектом его внимания. Я буквально плавилась от удовольствия, встречаясь со взглядом темных глаз, в которых горел несиддельный интерес к моей особе. Конечно, ор меня смотрели таким образом много раз, и только сейчас этот взгляд рождал какое-то теплое ответное чувство в груди. Между орми словно образовывалась какая-то связь, недосказанность и желание продлить эту интригу в общении дальше. Хотелось не просто слушать его рассказ, а путешествовать рядом с ним, сисмотреть те димые удаленные уголки королевства, где ни разу не была, чтобы этот южанин с горячим взглядом сопровождал в этой сиездке.

- Сичему только раз в год? – спросила его и с аппетитом стала пережевывать кусок мяди.

Неожиданно рядом с Кристофом проснулась ситребность общаться, расспрашивать, жить, да тот же аппетит разгорелся.

- Весной, когда дождевая вода собирается в каменных углублениях, созданных димой богиней, они кусиются все вместе. Мужчины, женщины, дети, - сияснил мне гость.

- Ничего себе, - ситрясенно произнесла я, не сводя восхищенного взгляда с собеседника, - А вы тоже с ними принимали эти водные процедуры?

- Было дело, - улыбнулся в ответ Кристоф, - Когда задерживался в горах, то тоже кусился в этих купелях.

- Они глубокие? – интересовалась дальше.

- Где-то си сияс, - сияснил он.

- И мужчины кусиются вместе с женщиорми? Ведь это неприлично! – с замиранием сердца о таких сирядках отозвалась я.

- Клер, это только ты так симешаор ор правилах хорошего тоор, а жизнь многолика и разнообразор. Орпример, у варваров принято иметь несколько жен, ты же не хочешь отправиться к ним, чтобы рассказать, что в браке может быть только один мужчиор и одор женщиор, - прервал мои расспросы Бросдир.

- Они не живут в оршем королевстве, - орхмурилась в его сторону.

- Вы правы, метресди Алузье, варвары живут за пределами орших границ, и все же Эмири разумно говорит. Не всегда возможно придерживаться правил хорошего тоор, - с улыбкой вновь обратился ко мне Кристоф, тем димым возвращая приятное ощущение в груди, оррушенное замечанием ворожея, - Часто обстоятельства диктуют свои правила.

- Когда Тристан собирался приехать в Арт? – не дожидаясь моего очередного вопроди, спросил Бросдир.

- Обещал быть завтра, - ответил ему молодой человек.

- Интересно будет с ним сибеседовать, - отозвался орставник.

Лично я в общении с королевским судьей не видела ничего хорошего. Орглый, считающий себя в праве приставать к воспитанным метресдим, делая двусмысленные ормеки. Он мне не нравился. Может быть, из-за него смотрела ор всех южан с их темпераментом предвзято. И только Кристоф производил приятное впечатление, впрочем, как и его дядя.

- Метр Гротт … - орчала говорить я, но была прерваор.

- Не орзывайте меня так! – шутливо запротестовал молодой человек, - Так обращаются к моему дяде, а мне хотелось бы быть собой. Зовите меня си имени, метресди Алузье.

И вот тут я замерла в нерешительности. Он сказал об этом так просто, что за этими словами должно было сиследовать предложение от меня орзывать си имени, но я к этому была сика не готова. Мы сизоркомились при странных и шокирующих меня обстоятельствах, сегодня нормально общаемся в первый раз, и все же си правилам хорошего тоор это несизволительно быстро разрешать мужчине звать себя си имени. Бросдир не считается, он дим себе сизволил, да и старше он меня, к тому же орставник.

- Как скажите, метр Кристоф, - тихо отозвалась ему и встретилась с орсмешливым взглядом ворожея.

Вот он прекрасно синял мое смущение и все рассуждения си этому сиводу, теперь же сидел и веселился орд метаниями в моей душе.

- Я хотела узорть, как сиживает Мариэль? Оор все еще сид арестом в доме у вашего дяди? – сиинтересовалась я.

- Метресди Мариэль совершенно очаровала его, - сичему-то радостно и как-то очень доброжелательно улыбнулся в ответ Кристоф.

- В димом деле? – удивилась я.

- Неужели старик Луи не устоял перед очарованием голубоглазой северянки? – не менее моего удивился Бросдир.

- Сичему старик? Он, конечно, не молодой юноша, но всилне приятный мужчиор, - сделала замечание орставнику.

- Он старше твоей сидруги вдвое, - сообщил Бросдир.

- Ну и что? Я с ним тоже общалась, он прекрасный собеседник, учтивый и тактичный. Думаю, что Мариэль не будет грустить в его доме, оставаясь сид арестом, - заметила ему.

- Луи ей точно не сизволит грустить, - в тон мне ответил ворожей и весело переглянулся с гостем.

- Кстати, метр Одилон не говорил, сичему Мариэль до сих сир сид арестом? Как идет расследование о смерти метра Дантара? – спросила я, решив, что не смогу разгадать смысл их переглядываний.

- Об этом он со мной не разговаривал. Орсимню, что я дим только вчера вечером смог вновь сильзоваться речью, - едва заметный мягкий укор в тоне заставил усовеститься.

Вот что зорчит воспитанный молодой человек. Не делает мне замечаний, орсимиоря о своей болезни так, словно это какая-то заслуга, только лишь вскользь заметил о невозможности нормального общения.

- Силучается, что вы первый день, как смогли разговаривать и сразу же к орм орправились? – в ожидании ответа сердце трепетно забилось.

- Я ситоропился увидеть свою ссисительницу, чтобы лично отблагодарить ее, - и столько тепла во взгляде, нежоря улыбка ор губах говорит то, что осталось недосказанное.

Ор какое-то мгновение все вокруг ситерялось. Только этого горячий, разгоняющий кровь до сумасшедшей скорости, взгляд, губы, притягательно улыбающиеся, манящие прикоснуться к ним, ощутить своими губами их вкус и нежность. И этот пьянящий аромат южных цветов, засилнивший все пространство вокруг, придавая какой-то особый смысл словам, жестам и даже дыханию, ставшему неожиданно рвано глубоким.

- А ты влюбилась, - орсмешливо произнес Бросдир, когда мы смотрели вслед уходящему от оршего дома Кристофу.

- Ни в кого я не влюбилась! – возмущенно сивернулась к нему, - И вообще это не ваше дело!

Не хватало еще, чтобы орставник читал мне нотации.

- Ты права, меня это не кадиется. Но ровно до того момента, сика это не будет мешать обучению, - ссикойно сообщил мне орставник, - Учти, три шкуры спущу, если замечу, что сидишь и мечтаешь о южном крадивчике вместо того, чтобы учить заклиорния.

Ни в кого я не влюбилась! Вот ни капельки! Ворожей опять старается сиддеть, чтобы орйти новый сивод для язвительных шуточек в мой адрес. Но сичему-то вечером, засысия в своей систели, вссимиорла тот долгий взгляд черных глаз Кристофа и мечтала о том, чтобы сичувствовать сицелуй ор своих губах.

Глава 21

После визита королевского судьи нас никто не беспокоил. Вся моя задача состояла в том, что набираться сил и выздоравливать. Броссар готовил для меня сытные и легко усваиваемые блюда – супчики, пюре – и следил за тем, чтобы все съедала. Его поведение неуловимо изменилось. Он по-прежнему общался со мной в своей манере, требуя полного подчинения приказам, и в то же время больше не досаждал язвительностью.

Впрочем, я также изменилась, а точнее, мое отношение к миру. Переоценка ценностей не прошла даром. Теперь я не ставила во главу угла правила хорошего тона, не следовала этикету. Могла запросто выйти к столу не в домашнем платье, а в рубахе и штанах, что выделил из своего гардероба наставник. И он не делал по этому поводу никаких замечаний. Я перестала остро реагировать, встречая его полуодетым, направляющимся к воде, и не возражала, когда он задумчиво сидел на мостках, пока сама плавала по вечерам в озере.

Через пару дней, когда Броссар расставлял тарелки на столе к завтраку, случайно стукнул меня локтем в узком пространстве и извинился.

– Ничего, – ответила машинально.

– Вот и голос к тебе вернулся! – улыбнулся он.

А ведь и правда! За последнее время уже привыкла все время молчать, а тут такая радость!

– Вернулся, – улыбнулась в ответ.

– Я же говорил, что ты обязательно выздоровеешь, – он поднял руку и, подхватив непослушный локон, заправил его за ухо.

– Спасибо, – от всей души поблагодарила.

– Это все, что я умею. Спасать неразумных практиканток из загребущих лап смерти, – отмахнулся наставник от благодарности.

– И многих практиканток вы спасли? – кокетливо приподняла бровь.

– Ты – мой первый опыт в этом деле, – рассмеялся довольный ворожей, поняв, что я его подловила. – Обычно с милыми практикантками я занимаюсь другими вещами.

– И какими же, уважаемый метр Броссар? – усевшись за стол, поддержала игривую беседу.

– Боюсь, если начну рассказывать подробности, твой жених запретит с тобой общаться, – в тон мне ответил наставник.

– Кристоф стоит на страже моей чести, – легко согласилась с его словами.

За эти дни то, что у меня есть жених, и мы вскоре поженимся, стало казаться естественным и правильным. Я с нетерпением ожидала приезда Кристофа, желая вновь окунуться в черноту глаз южанина, почувствовать призывный взгляд, ощутить невероятный поцелуй, дарящий надежду на что-то большее.

– Он хороший парень, – согласился со мной Броссар.

– Очень хороший, – подтвердила я.

– Клер, ты действительно его любишь? – присев за стол напротив, серьезно спросил наставник.

– Вам не кажется, что это не ваше дело? – спросила, хотя и не испытывала прежнего раздражения.

– Да-да, я помню, мы договорились, что не вмешиваемся в личную жизнь друг друга, – отозвался он. – И все же? Ты уверена в своем решении?

– Уверена, – откровенно ответила, глядя ему прямо в глаза.

За последние несколько дней пришло понимание, что наставник искренне беспокоиться обо мне. И хотя мы обязались не влезать в личные отношения, он не мог остаться в стороне и потому интересовался этим вопросом.

– Это достойный выбор. Когда сообщишь родителям? – спросил он.

– Пока еще Кристоф официально не сделал предложение, – пожала плечами я.

Вот еще одно изменение. Раньше бы добивалась, чтобы жених произнес официальные слова, и только потом уже говорила об этом. А сейчас верю молодому человеку, и мне достаточно его слов, сказанных королевскому судье, чтобы убедиться в серьезности намерений.

Серебристый лепесток послания упал на стол между нами. Наставник поднял руку, и оно скользнуло в мужскую ладонь, разворачиваясь. Значит, адресовано ему.

– Это от Тристана, – прочитав, коротко сообщил ворожей. – К нему обратился губернатор Дубье с просьбой о защите жизни. Догадываешься, от кого?

– От колдуна? – догадалась я.

– Именно. Он просит приехать нас обоих, – дочитал до конца послание Броссар.

– Я еду! – быстро вскочила на ноги.

– Клер, тебе лучше остаться дома, – мягко предложил наставник.

– Нет, там Кристоф, и вообще… – туманно объяснила.

– Хорошо, собирайся. И возьми свой шар предсказаний, – неожиданно легко согласился мужчина.

Кивнула в ответ и заторопилась в свою комнату. Собственно, сборы заняли немного времени – пара смен белья, носки, два платья и шар предсказаний поместились в одну дорожную сумку. Меня даже заинтересовало, что же я упаковала в остальные, если все необходимое прекрасно поместилось? Впрочем, сейчас об этом рассуждать не имело смысла. Потом разберусь.

В этот раз мы не стали разыскивать коляску губернатора и его Лапушку – Броссар построил прямой портал, в который мы шагнули вместе. Спросить, в связи с чем выбран такой способ передвижения, не успела, сразу же оказавшись в объятиях королевского судьи.

– Кошечка, как же я раз снова тебя видеть! – радостно возвестил на весь двор Одилон и, воспользовавшись моим секундным замешательством, расцеловал в обе щеки. – Я вас ждал! – тут же серьезно добавил мужчина, предотвращая вспышку возмущения.

Здание Управления чем-то напоминало казарму. Такие же серые, едва отшлифованные камни, окна за защитными решетками и тяжелые кованые двери. Дежурные колдуны встретили нас за порогом и ощупали внимательным взглядом. Точно такой же был у королевского судьи, когда он начинал кого-то в чем-то подозревать. И даже то, что мы появились в обществе их непосредственного начальства, не ставило нас в особое положение, оставляя под подозрением.

Кабинет королевского судьи находился на первом этаже в конце коридора. Просторное помещение обставлено со вкусом и выдает человека, любящего путешествия. Сувениры из разных стран, расставленные по полкам, экзотический ковер ручной работы на полу, кушетка с множеством подушек, удобные кресла и даже небольшой камин в углу создавали в казенном помещении уют. Видно было, что метр Одилон много времени проводит здесь, а потому постарался все обставить так, чтобы ему было комфортно. Чуть в стороне, у окна, стоял массивный стол на таких мощных ножках, что, казалось, этот предмет мебели никто не в состоянии сдвинуть с места. Рабочая поверхность занята папками, бумагами, документами. Два канделябра на несколько свечей располагались по краям, и это не считая других светильников в кованых держателях, прибитых к стенам.

– Вот и моя обитель! – обвел широким жестом помещение королевский судья. – Прошу располагаться!

Я последовала за Броссаром, оглядываясь по сторонам.

– Клер, присаживайся, – указал жестом на одно из кресел наставник и тут же обратился к хозяину кабинета: – Рассказывай, что там за срочность такая.

– Я, может, и не придал бы этому значения, если бы не последние события, – как бы извиняясь, пояснил королевский судья, вальяжно располагаясь на кушетке. – Утром попросил о встрече губернатор Ибер, и я охотно согласился. Все же не каждый день посетители сами стремятся попасть ко мне в кабинет.

При этих словах мужчина развел руками, и в его жесте ощущались гордость и желание похвалиться.

– Он сначала долго расспрашивал о нашумевших делах. О происшествии в Дантаре и вспышке черной хмари в деревне. При этом упорно молчал о том, что же его ко мне привело. Когда же мне надоела беседа ни о чем, я задал прямой вопрос: что именно его подтолкнуло к визиту? Ведь не обсуждение же газетных сплетен!

– Его интересовал Леонард и твое мнение о нем, – предположил Броссар.

– Именно! Вчера он поругался с метром Данрагом, и тот пригрозил, что отправится к колдуну, и метру Иберу после этого останется только считать часы до смерти, – закончил свою триумфальную речь Одилон.

– Данраг? Его ближайший соперник на пост губернатора Дубье? – уточнил ворожей.

– Они давно конфликтуют и часто грозят друг другу карой богини. Но вот так в открытую угрожать вмешательством достославного метра Леонарда еще никто из них не решался. Наверняка и сам губернатор после этой фразы, сказанной сгоряча, пожалел, что эта мысль не пришла к нему первому. Слишком давнее у них соперничество.

– Думаете, эта угроза серьезна? – задумчиво спросила я.

– Кошечка, ты умеешь говорить! Как же я рад снова внимать твоему нежному голосочку, – обрадовался королевский судья.

– Вообще-то я начала говорить с тех пор, как мне исполнился год, – отозвалась и хитро прищурилась.

– Тристан, это туше! – развеселился Броссар.

– И вновь я покорен твоим умом, дорогая моя кошечка, – промурлыкал Одилон.

– Напоминаю, что у меня есть жених, – строго сказала я.

– Эмири, все так серьезно? – мужчина повернулся к другу.

– Более чем, – без тени насмешки подтвердил ворожей.

– Лучшие кадры проплывают мимо, – огорчился хозяин кабинета.

– Так что там с губернатором? – вернулся к обсуждаемой теме наставник.

– Просит защитить его и наказать потенциальных убийц, – равнодушно пожал плечами королевский судья.

–Что думаешь делать? – спросил Броссар.

– Вас вот вызвал! – широко улыбнулся в ответ мужчина. – Мне в обществе кошечки лучше думается.

– Я так понимаю, тебе нужно заглянуть в будущее, чтобы знать, где ожидать нападения, – выдвинул предположение ворожей.

– Сам понимаешь, невозможно его охранять круглые сутки! Тем более непонятно, будет ли покушение вообще! Может, Дангар вспылил и пообещал, а сам ничего предпринимать не станет, мы же будем ходить за Ибером, отрывая людей от служебных обязанностей. Да и как-то не хочется выглядеть смешно, если это просто слова, брошенные на ветер, – спокойно отозвался королевский судья.

– Ты же не снимал наблюдателей за домом Леонарда? Что они говорят? Дангар там появлялся? – спросил ворожей.

– Туда в последнее время кто только ни приходил! – вскинул руки в жесте отчаяния Одилон.

– Сказались письма в газету? – удивился Броссар.

– Не то слово! Если после первого письма никто и на пушечный выстрел не решался приблизиться к дому колдуна, то после второго там незарастающая тропа, – с огорчением признался королевский судья.

– Люди поняли, что он остался безнаказанным, а значит, Леонард в состоянии убивать на расстоянии, – понятливо протянул наставник.

– Вот именно. Так что, ребята, на вас вся надежда! Если скажете, где и когда губернатору грозит смерть, у меня будет реальный шанс поймать убийцу, – совершенно серьезно сообщил Одилон.

– Что ж, думаю, Клер справится с этой задачей, – неожиданно сказал Броссар.

– Я? А почему не вы? Ведь это слишком серьезно, такая ответственность! – запротестовала я.

– У тебя дар предвидения лучше моего, – развернувшись ко мне, сказал ворожей, и едва попыталась возразить, что он гораздо сильнее меня, добавил: – Ты справишься!

– Кошечка, не терпится посмотреть на тебя в деле! – воодушевился королевский судья.

По пристальному взгляду наставника поняла, что возражения не принимаются. Ничего не оставалось, как доставать из сумки ворожейный шар предсказаний. То есть, получается, Броссар заранее предполагал, что он может понадобиться, а потому посоветовал взять с собой.

Сквозь переливающийся перламутр знакомо вспыхнули искорки, радуясь солнечному свету. Все же небольшое пространство моей комнаты не позволяло оставлять шар на виду. Привычно коснулась округлых боков, улыбнувшись, как хорошему знакомому, а вокруг повисла тишина.

– Хира! – воскликнула первое слово для приветствия стихии. – Хира сантас…

Дальше привычно проговорила заклинание, полностью погружаясь в атмосферу магии ворожбы. Шар открылся мне, как и много раз до этого. Я мысленно описала события, что мне необходимо увидеть. Магия настроилась на воспоминания королевского судьи, выхватив из них образ метра Ибера. Картины будущего складывались, как в калейдоскопе, изменяясь, распадаясь на части, затем соединяясь во что-то иное.

Мужчина шел по улице, в его фигуре ощущалось напряжение, он все время вздрагивал и озирался по сторонам. В руках кожаная папка, крепко прижатая к телу. Вечернее солнце светило ему в спину. Дверь дома, мимо которого только что прошел Ибер, тихо открылась, и на улицу вышел мужчина. Двигался тот спокойно, не торопясь, но его шаг был заметно шире, чем у идущего впереди, и он неумолимо приближался к губернатору. Поравнявшись с Ибером, на какое-то мгновение умерил движение, левую руку положил на плечо губернатора, а второй сделал небольшое, но резкое движение. Я лишь заметила, как дернулся согнутый локоть. После он убрал руки от Ибера и проследовал той же походкой, не прибавляя шага, дальше.

Прохожих на улице было немного, они все были заняты своими делами и потому не обратили внимания на то, что произошло. Какое-то время Ибер недоуменно провожал взглядом фигуру мужчины, продолжая прижимать кожаную папку к боку, а затем поднес руку к своему телу и отстранил ладонь. На ней была кровь. Мужчина упал на мостовую бездыханный. И только тогда, когда кровавая лужа стала растекаться вокруг тела убитого, какая-то женщина истошно закричала.

– Успокойся, Клер, тише, – донесся до меня голос Броссара.

– Его убили! Слышите? Убили прямо на улице, на глазах у прохожих, и никто ничего не заметил! – истошно кричала я, колотя кулаками по груди наставника.

– Ибер его узнал? Какая улица? Когда? – жестко задавал вопросы королевский судья.

– Я не зна-а-аю, – ревела я, оседая обратно в кресло.

– Принеси чего-нибудь крепкого выпить, – приказал ворожей, отпуская.

Раздались шаги, а потом перед моими заплаканными глазами появилась небольшая чашка, из нее явственно пахло крепким алкоголем.

– Пей, сейчас успокоишься, – приказал Броссар.

– Воды дайте, – протестующе замотала головой.

Еще свежи были воспоминания о последствиях «дергача». Наставник присел на подлокотник кресла и приобнял меня. Гладил ладонями по плечам, стараясь успокоить. Одилон в этот раз протянул чашку с водой. Дрожащими руками поднесла к губам и мелкими глоточками начала пить, изо всех сил пытаясь взять себя в руки.

– Клер, ты молодец. Я восхищен твоим даром, тебе легко удалось найти нужное событие. Да, оно ужасно, но главное, что ты смогла это увидеть, и теперь у нас есть реальный шанс помочь губернатору, – тихо говорил Броссар, не выпуская из объятий, – Постарайся успокоиться и сосредоточиться. Ведь тебя учили запоминать ориентиры в видении?

– Угу, – отозвалась я.

– Вот и молодец! Вспоминай подробности, не обращая внимания на главное, – так же тихо говорил ворожей, одним только тембром и тональностью внушая спокойствие.

– Он нес кожаную папку под мышкой, – сказала первое, на что обратила внимание во время ворожбы.

– Это хорошо, это ориентир, – похвалил Броссар. – Дальше.

– Одет был в серый костюм с темной оторочкой, на ногах летние ботинки, – продолжила, уставившись в шар, что стоял на том же месте передо мной.

– Очень хорошо, – снова похвалил ворожей. – Дальше.

– Вечер, солнце светит ему в спину. Впереди улица расширяется, – сказала я.

– Площадь? Развилка? Выезд из города? – начал подсказывать королевский судья.

– Не знаю, – подняла на него несчастные глаза, – убийца вышел из дверей дома на улицу сразу же, как только губернатор прошел мимо них.

– Значит, он точно знал, что Ибер будет находиться в это время и в этом месте, – сделал вывод Одилон.

– Он подошел сзади и резко ударил, – медленно, подбирая слова, обрисовывала то, что увидела, – а затем прошел мимо.

– Мужчину можешь описать? – задал вопрос судья.

– Выше губернатора, немного шире в плечах. На нем был камзол с кожаной отделкой, цвет такой потертый, но ближе к коричневому, сапоги для верховой езды и шляпа с широкими полями, – выдохнула я. – Это все, что мне запомнилось. Я старалась следить за движениями людей, чтобы быть уверенной в том, что это произошло, и не надо просматривать дальше.

– Я все понимаю, кошечка, – мягко отозвался королевский судья. – Ты все сделала правильно.

– Я тобой горжусь, – прошептал Броссар и едва заметно коснулся губами моей макушки.

– Правда? У меня получилось? Но ведь я даже не могу назвать время и место, – боялась я радоваться двойной похвале.

– Конечно, получилось! – с энтузиазмом воскликнул Одилон. – Теперь я точно знаю, что Ибера необходимо охранять. А вам с Эмири предлагаю прогуляться по городу. Твой наставник знает Дубье очень хорошо и может показать самые красивые места. Ну, а меня ждут нудные служебные обязанности по спасению губернаторской зад… кхм… жизни.

– Не забудь расспросить про папку, – заметил ворожей.

– И как я сам об этом не догадался? – криво усмехнулся королевский судья.

– Так мы можем идти? – я все еще не верила в то, что мои испытания закончились.

– Если хочешь, кошечка, можешь подождать меня здесь. Я буду очень торопиться, чтобы скрасить твой досуг, – вмиг развернулся ко мне Одилон.

– Тристан, мы уходим на прогулку, – приобняв за плечи, ответил Броссар и, подхватив мою сумку с шаром предсказаний, направился к выходу. – Не провожай, дорогу я знаю.

– Как в нем уживаются такое хамство и самоотверженность к работе? – озадаченно спросила я наставника, покидая Управление.

– Пообтесался со временем. Знаешь ли, имея дело в основном с преступниками, быстро избавляешься от сентиментальности, – откликнулся ворожей.

Дубье оказался богатым городом. Все же столица провинции, славящейся своими рынками. Здесь каждый день совершались сделки на огромные суммы, и капиталы вращались немалые. Если начинающие торговцы снимали номера в гостиницах, то миллионеры предпочитали селиться в Дубье с семьями. Город застраивался со вкусом, при этом на украшательство домов и улиц не скупились.

Было приятно прогуливаться по мощенным мостовым, отходя в сторону, чтобы пропустить очередной экипаж без дворянских гербов, выглядевший, скорее, дорогим, чем роскошным, а потом вновь глазеть по сторонам, рассматривая архитектуру. Тень от деревьев защищала таких же, как мы, прохожих, позволяя наслаждаться открывающимися видами.

Хозяева кафе выносили столики прямо на улицу, привлекая клиентов белоснежными скатертями и широкими матерчатыми пологами, прикрывающими от знойного южного солнца. Обеденное время давно прошло, и в вечернем воздухе разливалась ожидаемая прохлада. Мы с наставником вкусно поели на одной из уличных террас заведений, наблюдая за жизнью столицы провинции, а потом возобновили прогулку по городу.

Серебристое послание на этот раз упало к моим ногам. Я удивленно оглянулась, не понимая, кто может здесь меня знать, и только после этого подняла листик, в тот же миг раскрывшейся в ладони.

«Клер, прими мою признательность. Ты не только красивая девушка, но и одаренная ворожея!» – прочла начало послания.

– От поклонника? – едва заметно улыбнулся Броссар, заметив, как дрогнули мои губы.

– Не поверите, но, кажется, это от метра Одилона, – несколько растерянно ответила.

– Читай вслух! – приказал наставник.

– «Клер, прими мою признательность. Ты не просто красивая девушка, но и одаренная ворожея! Нам удалось предотвратить убийство Ибера. На него покушались только что! Преступника задержать не удалось», – значилось в послании.

– Раззява! – выругался Броссар.

– Зато метр Ибер жив, – с облегчением выдохнула я.

– Однако этот малый быстро проворачивает свои дела, – недовольно качнул головой наставник. – Боюсь, что он не оставит попыток и продолжит охоту за Ибером.

– Но метр Одилон предупрежден, он защитит губернатора, – попыталась возразить я.

– Убийца теперь тоже предупрежден, что его ожидают, и главное, что мне не нравится… – договаривать ворожей не стал. – Идем к Тристану, нам нужно с ним поговорить.

Возражать не стала. Во-первых, мне самой было интересно узнать, что случилось, пока мы прогуливались по городу, а во-вторых, недосказанная фраза Броссара заставила задуматься.

– Ибер легко ранен, но будет жить! – это были первые слова, которыми нас встретил королевский судья в своем кабинете.

– Рассказывай, что произошло, – потребовал наставник, усаживаясь в кресло, где сидел в прошлый наш визит.

Глава 22

– Эта папка оказалась ключевым моментом, – с воодушевлением начал рассказывать Одилон, разливая вино по бокалам. – Я пришел в тот самый момент, когда Ибер громко захлопнул ее и сунул себе под мышку. Под правую руку? Я правильно говорю, Клер?

Кивнула. Все так и было.

– В общем, расспрашивать времени не было. Узнав о том, куда он собирался направиться с этими документами, я расставил людей по маршруту. Это было нелегко, – похвалил сам себя довольный представитель закона, – за такой короткий срок собрать охрану. Я вообще красавчик!

И столько непосредственности прозвучало в этой фразе, что не улыбнуться было невозможно. Королевский судья с его манерой общения, когда игнорируются все правила хорошего тона, светился, как новая монетка королевского двора. Впрочем, я тоже радовалась тому, что губернатор Дубье остался жив и, по словам метра Одилона, лишь слегка ранен. Одной смертью меньше. Хотя слова Броссара о том, что убийца может предпринять очередную попытку, не позволяли радоваться в полной мере.

– Рано расслабляться. Рассказывай подробности, – потребовал наставник.

– Ибер направлялся в банк с отчетом за месяц, – с воодушевлением заговорил королевский судья. – Расстояние небольшое, если идти той самой тихой улицей напрямую. Больших сумм при себе не имел, только документы, а потому необходимости в охране не было. И тут я с известием, что на него все же будет совершено нападение. Перепугался Ибер до колик в животе и даже хотел все отменить, но я настоял. Лучше подсуетиться и поймать убийцу тогда, когда он все распланировал и не ожидает от властей никаких действий, чем отложить на неопределенный срок. Да к тому же, потом опять думай, где можно его вычислить. В общем, кошечка, ты оказала неоценимую услугу как губернатору провинции Камарг, так и восторженному поклоннику твоего ума, таланта и красоты. То есть, мне! Гвардейцев расставил по всему пути, и парни готовы были стереть преступника в порошок, – вновь вернулся к рассказу метр Одилон, заметив недовольное выражение на лице ворожея после реплики в мой адрес. – Вычислить дом не оставалось времени. Мы не стали рисковать и откладывать визит в банк, чтобы не насторожить убийцу. Колдуны следовали впереди и позади губернатора, оглядывая каждого прохожего в поисках кинжала, заточки или пики.

– На него покушались с холодным оружием? – задал уточняющий вопрос Броссар.

– В том-то и дело, что нет! Эмири, представляешь? Убийца атаковал колдовскими чарами, – королевский судья чуть ли не подпрыгивал на месте от возбуждения. – Клер говорила, что он резко двинул рукой, но никакого оружия не видела. Правильно?

Я согласно кивнула, подтверждая слова метра Одилона.

– Так вот, едва мы заметили выходящую из дверей дома мужскую фигуру в коричневом камзоле потертого вида с кожаной отделкой, гвардейцы приготовились атаковать, – азартно продолжил рассказывать метр Одилон.

– Вы не могли его арестовать до того, как он напал на губернатора? – обеспокоенно спросила я.

– Нет, моя кошечка! Мы не можем арестовывать любого прохожего в городе. Задержать для проверки личности – это наше право. Но арестовывать за преступление, которое он еще не совершил, не имеет смысла, – пояснил королевский судья. – Твое предсказание сбылось в точности, но это мы можем говорить постфактум, а на тот момент у нас был выбор: либо отложить деяние преступника на неопределенный срок, либо задержать убийцу на месте преступления.

– Но метра Ибера могли убить! – в негодовании воскликнула я.

– У меня все было под контролем, кошечка. Не нужно сомневаться в моем профессионализме, – выпалил сердитую тираду хозяин кабинета. – И я бы на месте Кристофа поинтересовался, отчего это его невеста с таким пылом беспокоится о жизни губернатора? Может быть, метр Ибер произвел на кошечку впечатление?

– Что вы такое говорите? – воскликнула с возмущением. – Я даже не представлена метру Иберу! Как вы можете намекать, что нас с ним что-то связывает?

– Клер, не обращай внимания. Ибер давно женат. Живет с тещей, тремя дочерьми-подростками, так что… – сказал Броссар.

– Так что полностью в этом самом… – с жаром перебил друга Одилон.

– В любви, – в свою очередь, оборвал очередной намек королевского судьи наставник.

– Точно! В ней! – развеселился еще больше мужчина.

– Личная жизнь губернатора нас сейчас не интересует. Как вы смогли защитить Ибера? – прервал смех друга ворожей.

– Итак, гвардейцы создали боевые заклинания для атаки, ведь, по описанию Клер, мы предположили нападение холодным оружием, а от такого защитный щит не поможет. Те двое, что шли позади потенциальной жертвы, прибавили шаг. И вовремя! – вернулся к рассказу королевский судья, не став от этого серьезней. – Убийца как раз достал заряженный амулет и занес руку для посыла заклинания. Луи кинулся преступнику на спину, Шарль вцепился в локоть. Атаковать боевым колдовством не было возможности, поэтому борьба происходила врукопашную. Приготовленное смертельное заклинание сорвалось с амулета, но его траектория была нарушена и лишь по касательной задела тело Ибера. Он отделался легкой царапиной, но теперь у него есть повод лечь в постель и изображать страдальца перед всей женской частью своей семьи. Ну, как же! Ибер – герой, едва не погибший на службе от рук наемного убийцы.

– Наемного? Удалось установить, что преступника именно наняли? – прервал разглагольствования о благополучной семейной жизни губернатора Броссар.

– Мои наблюдатели дали словесное описание всех, кто приходил к Леонарду за последние двое суток, – пояснил королевский судья.

– Получается, это все же не Леонард?

– Вы задержали убийцу? – спросили мы с наставником одновременно.

– Убийце удалось уйти, – ответил мне первой Одилон и заметно погрустнел. – Дангар приходил к колдуну вчера поздним вечером, постаравшись скрыть внешность.

– Вы рассмотрели напавшего на Ибера? – задал вопрос ворожей.

– Разумеется, – ответил собеседник, – и это не Леонард. Мы составили словесный портрет и разослали для опознания. Теперь у нас есть все законные основания для ареста преступника, потому что он совершил нападение на губернатора.

Я поняла, что последняя фраза предназначалась лично для меня. Понимающе кивнула в ответ. Теперь нападение – это свершившийся факт, свидетели могут опознать мужчину, а не мое скромное описание будущих событий, где видела потенциального убийцу со спины. И это при том, что будущее изменчиво. Допустим, метр Одилон не стал бы настаивать на том, что губернатору надо идти в банк, и тогда мое предсказание ничего не стоило. Как можно арестовывать и предъявлять обвинение кому-либо на основании «якобы вы могли кого-то убить»?

– Дай взглянуть на описание, – попросил Броссар.

– Вот, ознакомьтесь, – с готовностью протянул нам два листа королевский судья.

«Рост выше среднего. Волосы темно-русые, прямые, средней длины. Кожа с южным загаром. Ушные раковины слегка прижаты к голове. Глаза серо-голубые. Губы тонкие. Лицо округлое, имеется небольшая небритость. Сложение плотное, мускулатура развита».

– Подстрижется, побреется, и никто его не узнает, – недовольно произнес наставник, ознакомившись с описанием.

Метр Одилон кивнул на это замечание.

– Здесь сказано: «глаза серо-голубые», – задумчиво рассматривая строчки на листе бумаги, я старалась представить себе образ мужчины. – Значит, он не из южной провинции?

– Необязательно, – отозвался ворожей. – Мы с тобой тоже проживаем в Камарге.

– Я имела в виду, что у южан глаза темные и волосы вьющиеся, – внимательно посмотрела на метра Одилона.

– Ты права, кошечка. Предки нападавшего не из Камарга, – согласился со мной королевский судья.

– Это нам мало что дает, – нахмурился Броссар и вернул лист с описанием другу.

– Я надеялся, что Клер сможет увидеть его в своем шаре, – протянул Одилон, с надеждой поглядывая на меня.

– Тристан, не проси больше, чем возможно сделать, – отрезал ворожей.

– Я могу попробовать. Воссоздать образ из памяти тех, кто его видел. Только о чем спрашивать? Когда он совершит нападение в очередной раз? – озадаченно произнесла.

– У Клер дар, но даже она не сможет предсказать все действия преступника, – вмешался в мои рассуждения наставник.

– Все же я могу попробовать, – твердо произнесла я. – В конце концов, что в этом страшного? В худшем случае, просто ничего не увижу. И все же это лучше, чем вообще не попытаться.

– Кошечка, я уже признавался в своей любви к тебе? – радостно мурлыкнул мужчина.

– Тристан, – оборвал проявления симпатии Броссар.

– Эмири, ты жесток! Кристоф получит это чудо в жены, ты с ней проживешь целый год в одном доме, а мне нельзя даже просто восхищаться и признаваться в любви такой очаровательной девушке с раскосыми кошачьими глазками, – обиженно протянул королевский судья.

– Метр Одилон, мне приятно, что вы цените мое умение, но право слово, вы сильно меня смущаете столь откровенными признаниями, – мягко ответила ему и по-доброму улыбнулась.

– Я покорен твоей красотой с первой встречи, кошечка, и скрывать свою симпатию не считаю нужным, – произнес он и приложил руку к груди.

Выглядело это мило и немного наигранно, но вызывало добрую улыбку, отчего становилось приятно и весело. Только наставник недовольно хмурился, глядя на нас обоих. Вряд ли я когда-нибудь пойму, что творится в голове Броссара! Если он сам не пожелает что-то объяснить, угадывать бесполезно. А потому я решила не обращать на его недовольство внимания и занялась делом.

Ворожейный шар предсказаний во второй раз за сегодняшний день сверкнул искорками заключенной в него магии, радуясь новой встрече со мной. Привычный отклик почувствовала ладонями, положив их на округлые бока, и пробормотала заклинание.

Образ убийцы пришлось искать в голове королевского судьи долго. Слишком много событий мужчина держал в памяти. Кусочки видений мелькали перед внутренним взором, складываясь, перестраиваясь, рассыпаясь и вновь показывая незнакомых мне людей. Как из них выбрать того, кто нужен?

Метр Одилон видел нападавшего вполоборота, и все же я узнала мужчину по описанию. Легкая небритость, прищуренный взгляд светлых, что редкость в этих краях, глаз. Плотное телосложение, рост намного выше моего.

Вокруг ночь. Тишина такая, что, казалось, если упадет звезда, то я и это услышу. Мне страшно, я постоянно оглядываюсь и дрожу. Но вокруг никого, только тени густыми мазками по сторонам. Я точно знаю, что мне всего лишь нужно дойти до поворота, и буду в безопасности. Острая боль в спине от вонзившегося в нее кинжала. Задыхаюсь, пытаюсь закричать, но ничего не получается. Падаю лицом вперед.

– Клер, что случилось? Что ты увидела? – встревожено расспрашивали мужчины.

– Ничего, – сквозь стиснутые зубы выдавила я.

– Ты его видела? – допытывался королевский судья.

– Нет, – шумно выдохнула.

– Что ты видела? – настойчиво спросил Броссар. – Это имеет отношение к нашему убийце?

– Нет. Это другое, – ответила я.

– Ты совсем бледная, кошечка. Сделай глоток вина, – засуетился вокруг меня Одилон.

– Клер, не нужно ничего скрывать. Рассказывай, это может быть важно, – продолжал настаивать ворожей.

– Меня убили, – прошептала почти неслышно у края бокала с вином.

– Молчи, – зло прошипел Броссар, – и пей вино!

Видения своей смерти ворожеям почти никогда не приходят. Будущее настолько изменчиво, что обладая даром, любой специалист в состоянии все изменить. Просматривая ожидаемые события, можно куда-то не пойти, отказаться от встречи, тем самым избежав трагических событий. Поэтому увидеть свою смерть практически невозможно. И если ворожейный шар предсказаний это показал, то избежать факта смерти невозможно. Это означает, что судьба предопределена, и смерть обязательно произойдет именно там, где было предсказано.

– Я не понял. Это что сейчас произошло? – подсел ко мне королевский судья.

– Тристан, это была плохая идея, – грозно произнес Броссар.

– Мне кто-нибудь объяснит, что произошло? – не отступал Одилон.

– Нет, – коротко бросил наставник, – это видение не обсуждается.

– Ничего не понял, но если ты настаиваешь, то вынужден согласиться, – озадаченно отозвался мужчина.

Я маленькими глоточками отпивала прохладное вино, щедро налитое хозяином кабинета в мой бокал. Ко мне медленно возвращалось спокойствие. Что ж, если смерти не избежать, то плакать и стенать нет смысла. В сущности, любой человек смертен. Конечно, легче жить, не зная, когда придет твой срок уходить к богине, но истерить и плакать по этому поводу недостойно. Врать не буду, страшно до ужаса. Нужно что-то придумать, чтобы отвлечься от этих мыслей. В конце концов, я не знаю времени своей смерти. Может быть, это случится через несколько лет. Так неужели уже сейчас стану постоянно озираться и жить в страхе?

– Что говорят твои наблюдатели? Они видели мужчину, похожего по описанию? – до моего сознания стал доходить смысл разговора.

Мужчины тактично оставили меня в покое, позволяя справиться с эмоциями и прийти в себя. Они негромко обсуждали нападение на губернатора, и постепенно их слова стали обретать и для меня какое-то значение. Я ведь еще жива, и жизнь продолжается.

– Нет. Такой человек к Леонарду не приходил ни разу с тех пор, как мы установили наблюдение, – со вздохом сожаления ответил королевский судья.

– Получается, что Леонард не имеет отношения к нападению на губернатора, – задумчиво произнес Броссар.

– Не уверен. Дангара видели входящим в дом колдуна, так что эту версию отбрасывать нельзя, – с сомнением протянул Одилон.

– А как фамилия метра Леонарда? – вклинилась я в разговор мужчин.

– Что?

– О чем ты? – одновременно спросили они.

– Ну, мы все время говорим: «метр Леонард», но я ни разу не слышала его фамилии, – пояснила. – Это как-то необычно.

– Когда Леонард приехал в Дубье, то открыл практику, представляясь только по имени, – пояснил судья.

– Почему? – задала вопрос я.

– Кто его знает? – пожал плечами хозяин кабинета. – Может быть, таким образом создавал себе образ загадочного колдуна.

– Кстати, вспомни, Тристан, его первое объявление, – улыбнулся Броссар. – «Всесильный колдун Леонард, способный убивать на расстоянии, тем самым кардинально решая ваши проблемы, предлагает воспользоваться его услугами».

– Да-да, припоминаю. Мы тогда с тобой долго веселились над его бравадой, – откликнулся Одилон.

– И вы не проверили его сразу же? – удивилась я.

– Разумеется, проверили, – отозвался королевский судья, – и пришли к выводу, что это просто рекламный трюк, рассчитанный на домохозяек и крестьян. К нему никто не торопился за «кардинальным решением проблем».

– А Мариэль обратилась, где-то случайно услышав о колдуне, убивающем на расстоянии, – задумчиво сказала я, внимательно рассматривая донышко бокала.

– Кстати, она не говорила, кто ей посоветовал обратиться к Леонарду? – озадачил вопросом Одилон.

– Я думала, вы ее допросили и все выяснили, – удивилась я.

– Она не смогла вспомнить ничего конкретного, – недовольно произнес собеседник, – Сидела в кафе, плакала и утирала слезы. К ней подсел мужчина и спросил о причине, что так расстроила молодую метрессу. Посочувствовал и назвал адрес Леонарда, пообещав, что тот может наказать неверного жениха.

– Получается, что кто-то все же к Леонарду обращался и даже был доволен результатом, раз посоветовал Мариэль обратиться к Леонарду, – заметил наставник.

– Наша недоработка, – неохотно признался Одилон. – С другой стороны, к нам никто не приходил с заявлениями на него. Клер с подружкой были первыми.

– Корысть часто толкает людей на плохие поступки. А если есть человек, готовый взять на себя убийство, то почему бы этим не воспользоваться? – задумчиво произнес Броссар.

– В чужую голову не заглянешь, – согласился с ним друг.

– Вы в первую очередь начали подозревать нас, – с ноткой обиды в голосе сказала судье.

– Работа такая, – развел руками Одилон, – приходится предполагать худшее.

Молчаливо с ним согласилась. Для меня было вполне достаточно, что королевский судья сейчас мне доверяет и больше не подозревает ни в каких преступлениях.

– Все же интересно, что там с фамилией Леонарда, – прервал воцарившееся молчание наставник.

– Он ее скрывает? – поинтересовалась у собеседников.

– Вряд ли. Он покупал дом, так что документы должны быть в порядке, – ответил Одилон.

– Вы не интересовались его документами? – удивилась я.

– Мои люди проверили их подлинность, – откликнулся он.

Мы с наставником молча уставились на королевского судью в ожидании продолжения.

– Хорошо-хорошо, сейчас найду отчет про обыск и сообщу вам фамилию Леонарда, – поняв, что мы не отстанем, заявил хозяин кабинета.

Метр Одилон прошел к столу и начал рыться в ворохе бумаг, что-то бормоча себе под нос и пробегая глазами строчки, написанные на листах.

– Клер, о твоем видении… – развернувшись ко мне, тихо сказал Броссар.

– Не нужно ничего говорить. Я знаю, что это означает, – мрачно проговорила.

– Я сделаю все, чтобы это предотвратить, – твердо произнес наставник.

– Вы знаете, что это невозможно, – грустно улыбнулась.

– Меня такой поворот не устраивает, – выдохнул мужчина.

Он взял мои руки в свои, полностью обхватив. Глядя на это, я удивилась, насколько мои запястья выглядят хрупкими в сравнении с его широкими ладонями.

– Я не позволю тебе умереть, – слова Броссара прозвучали как обещание.

– Никто не может жить вечно, – невесело пошутила я.

– Знаю, что ты напугана, но с этой минуты будешь находиться под моим пристальным наблюдением. Кристоф меня поддержит, – добавил он, заметив, что готова возразить на такое заявление.

Кристоф. При упоминании имени жениха стало теплее на душе, как всегда происходило, стоило лишь подумать о нем. Мы не виделись всего три дня, а я уже скучала по его голосу, взгляду, доброй улыбке, напоминающей о поцелуях.

– Нашел, – растягивая звуки, протянул королевский судья.

Мужчина держал в руках исписанный убористым почерком документ и внимательно читал то, что там написано.

– Метр Леонард Нуаре, колдун, – зачитал Одилон вслух. – Диплом и разрешение на практику имеются.

– То есть, он обучался в Школе колдовства, целительства и ворожбы, а также прошел практику после ее окончания, – озвучила я то, что и так было очевидно.

Но почему-то эти простые выводы стали откровением. Я же сама приехала на практику к наставнику, чтобы получить разрешение на собственное дело, так что ничего удивительного в том, что и метр Леонард в свое время прошел то же самое.

– По всей видимости, это так, – согласился с моими словами королевский судья.

– Мне не дает покоя его заявление, что он может убивать на расстоянии, – задумчиво сказала я.

– Мы уже выяснили, что это лишь бравада, чтобы привлечь внимание, – возразил Броссар.

– Да, но… Почему бы не узнать о его потенциале в «ШКЦВ»? Даже если его не вспомнит директор, то документы ведь остались. Можно посмотреть на его успеваемость или узнать, у кого он практиковался. Вдруг узнаем что-нибудь интересное. Ну, не может колдун заявлять о себе то, что не в состоянии исполнить. Ведь тогда ему никакая реклама не поможет! – объяснила свои соображения.

– Думаю, Леонард просто приписывает себе громкие преступления, потому что мы точно знаем, что он к ним не имеет отношения… – начал говорить королевский судья.

– Но собрать о нем дополнительную информацию не помешает, – продолжил за друга наставник.

– Все-таки я очень рад, кошечка, что ты приехала в Камарг на практику, – весело улыбнулся метр Одилон. – Жизнь, как и расследования, стали гораздо интереснее с твоим появлением.

– Закончив «ШКЦВ» много лет назад, как-то забываешь об истоках. Что значит практика после обучения? Миг, оставшийся в прошлом, – поддакнул ворожей.

– Я уже и забыл все, – со вздохом мечтательно добавил королевский судья. – А для Клер это все еще настоящее, и она вовремя напомнила об этом.

– Вы тоже учились в «ШКЦВ»? – спросила у собеседников.

– Эмири – да, а я учился в столичном Корпусе королевских судей, – сообщил Одилон.

– Так что, отправляемся в Тулус? – помолчав, спросил Броссар.

Показалось, что на несколько мгновений оба мужчины мысленно унеслись во времена своей учебы, и прерывать их не хотелось.

– С тебя портал, – стряхнув с себя отрешенность, потребовал королевский судья.

– Тоже хотел это предложить, – согласился с ним ворожей. – Не хочется три дня трястись в седле.

– Или четыре в дилижансе, – вставила я, вспомнив свое путешествие.

Каким же давним оно показалось! Не прошло и месяца, а впечатление такое, что прошло несколько лет.

Глава 23

Прямо из портала я ступила на выложенный брусчаткой двор «ШКЦВ». Вдохнула полной грудью воздух родного города и прищурилась от удовольствия. Сколько воспоминаний сразу накатило! Едва заметный запах дыма из труб фабрики смешивался с характерным кисловатым ароматом развеянных заклинаний на территории Школы. Живя здесь постоянно, не обращала на это внимания, а сейчас накатило непередаваемое ощущение возвращения домой.

– Алузье! – донеслось со стороны ученического корпуса. – Ты еще не отправилась на практику?

– Благословенного дня, метр Перен! – закричала и помахала рукой мужчине, отвечавшему за учебный процесс в Школе.

– Хочешь остаться без разрешения на профессиональную деятельность? – суровым тоном отчитывал бывший учитель. – Если твоя наставница пожалуется, я не смогу тебя прикрыть, и останется только одно – замуж! К детям и кастрюлям!

– Метр Перен, я уже! – радостно возразила.

– Уже замуж вышла? – глаза учителя за стеклами пенсне смешно округлились. – И позволь узнать, кого из этих метров ты осчастливила своей непоседливой особой?

Я оглянулась на спутников, с интересом прислушивающихся к разговору, и от души расхохоталась. Представить себе, что моим мужем посчитали Броссара или Одилона, никак не могла.

– Смеяться над старшими неприлично, метресса Алузье, – менторским тоном напомнил о правилах хорошего тона учитель.

– Метр Перен, я уехала на практику, и вот мой наставник. Метр Эмири Броссар, – обернулась к ворожею и подхватила мужчину под руку, заставляя того сделать шаг вперед.

– Такое только с тобой могло случиться, Алузье! – сердито потряс кулаками в мою сторону учитель. – Найти наставника-мужчину среди такого количества ворожей! Несносная девчонка!

Последние слова он уже говорил, отходя от нас. Еще что-то бормотал себе под нос о моем характере и способности усложнить самое простое задание, но разобрать возмущенную речь не получалось.

– Кошечка, а ты тут пользуешься уважением, как я погляжу, – сказал улыбающийся во весь рот королевский судья.

– И это он еще не знает, кто ты, – подмигнул другу Броссар.

– Да уж, ваш визит придаст веса моей репутации! – рассмеялась вместе с ними.

– Если здесь ничего не изменилось, то нам туда, – указал ворожей на двери, распахнутые по случаю летней жары.

– Все верно! – весело подтвердила я и почти вприпрыжку помчалась к учебному корпусу.

Торопливые шаги за спиной показали, что мужчины не отстают, потому оборачиваться не стала и буквально взлетела по ступенькам на второй этаж, где располагался кабинет директора.

– Алузье! – строго одернула секретарь, едва я ворвалась в тихую комнату. – Ты в курсе, что сейчас лето, и у меня идет работа с документами?

– Э-э… – выдала в ответ и резко затормозила.

– Меня не интересуют срочность и важность твоего визита. Метресса Моари умерла для всех учеников до начала нового учебного года. Тех, кто не прислушаются к этому предупреждению, я собственноручно заберу с собой, восстав из мертвых. Желаешь досрочно пообщаться с богиней?

– Нет, – искренне выдохнула.

– Тогда выходишь из комнаты и тихо прикрываешь за собой дверь! – приказала, в общем-то, милая во время учебного года женщина.

Я торопливо шагнула к дверям, при этом наступив кому-то из спутников на ногу.

– Для трупа вы выглядите вполне цветущей, – обойдя меня, выступил вперед метр Одилон.

– Вы кто такой? – строго посмотрела на визитера секретарь директора.

– Я тот, кто с удовольствием готов пойти на свидание с умершей метрессой Моари. Такого опыта в общении с женщинами у меня еще не было, – мурлыкающим тоном очаровывал королевский судья женщину, присев на заваленный бумагами стол.

– Фамилия? – не убавляя ледяной строгости, задала вопрос секретарь.

– Одилон, – с готовностью отозвался мужчина.

– Четвертый курс? – деловито спросила она. – Вас всех я повесила на первом этаже.

И опустила глаза в документы, потеряв к нашему визиту всяческий интерес.

– Метр Арно Вальян у себя? – спокойно спросил Броссар и сделал два шага в сторону двери.

– Он у себя, Эмири, – не поднимая глаз, ответила спокойным тоном секретарь, а затем замерла на мгновение и подняла на наставника полные изумления глаза. – Броссар?

– Благословенного дня, метресса Моари, – приветливо улыбнулся ворожей и слегка поклонился. – Смотрю, здесь ничего не изменилось.

– Все, как всегда, – моргнув, немного растерянно отозвалась женщина.

Я с полным изумлением наблюдала за этой сценой, хлопая глазами и не в силах объяснить себе происходящее.

– Доложишь обо мне? – тем временем продолжил наставник диалог при полном нашем с Одилоном молчании.

– Проходи, он тебя всегда примет, – откликнулась секретарь.

Броссар размеренным шагом подошел к двери и без стука отворил. Одилон поспешил за другом. Я же входила последней и потому услышала тихие слова метрессы Моари:

– Эмири Броссар вернулся.

И столько потрясения было в них, что невольно задержалась, перед тем как зайти в кабинет директора. Женщина выглядела странно. Она смотрела прямо перед собой, будто не веря в то, что только что разговаривала с моим наставником. Еще одна загадка из прошлого Эмири Броссара!

Поторопилась присоединиться к спутникам, тем более что они уже успели обменяться приветствиями с директором. Теперь личность Эмири Броссара еще больше интриговала.

– Леонард Нуаре? – переспросил директор после того, как королевский судья изложил цель нашего визита. – Вполне допускаю, что был такой ученик, всех даже я не могу упомнить.

– С твоей-то памятью! – с улыбкой произнес Броссар.

– Ты прав, Эмири. Нужно посмотреть документы, поднять личное дело, и тогда точно смогу сказать свое мнение о бывшем ученике, – согласился директор.

Пока метр Вальян занимался поисками нужной папки, я во все глаза рассматривала ворожея. Собственно, что мне о нем известно? Учился в «ШКЦВ», как и я. Наверняка проходил практику, иначе бы не смог пользоваться своими способностями. Сильный ворожей, способный смотреть без помощи шара предсказаний. Отличный целитель – меня и Кристофа вылечил от смертельной болезни. И еще у него есть способности колдуна, позволяющие не только создавать простые боевые заклинания, но и перемещаться с помощью порталов. Его хорошо знают директор и секретарь, последняя вообще сразу узнала по голосу, даже не посмотрев на вошедшего. Впрочем, такой способный ученик не мог остаться незамеченным в «ШКЦВ». Только вот фраза, выдающая потрясение метрессы Моари из-за возвращения Броссара, озадачивала донельзя.

– Нашел. Леонард Нуаре, – прервал мои размышления директор, – обучался на факультете колдовства. Потенциал слабый. Каждую сессию стоял на отчислении, но все же как-то сдавал экзамены и оставался. Закончить обучение смог, получил диплом и был направлен на практику в гвардию к метру Деко.

– Могу я посмотреть его оценки? – протянув руку к папке, спросил Броссар.

– Смотри, – отдал ему бумаги директор.

– Как он вообще смог доучиться? – озадаченно протянул наставник, внимательно просмотрев табель успеваемости. – Его уровень очень низкий. С таким потенциалом весьма проблематично создать боевое заклинание. Как он сумел пройти практику в гвардии?

– Вот отчет его наставника, – директор протянул лист бывшему ученику.

– Здесь тоже отмечен низкий уровень, – ознакомившись, заметил ворожей.

– Но все же практику прошел, – уточнил королевский судья, пристально следивший за разговором.

– Да, все формальности соблюдены, – подтвердил метр Вальян.

– Надо пообщаться с этим Деко, – задумчиво произнес Броссар.

– Это легко. Он все еще служит в том же гарнизоне. В этом году от него приходила заявка на практикантов, – сообщил директор.

– Спасибо, Арно, – поблагодарил мой наставник и крепко пожал руку мужчине.

– Эмири, я был очень рад тебя повидать, – искренне сказал метр Вальян.

– Взаимно, – отозвался тот.

– Ты не думаешь возвращаться? – немного поколебавшись, спросил директор.

– Нет, – холодно отрезал Броссар.

– Отпусти прошлое, – как-то грустно произнес метр Вальян.

– Для меня его не существует, – тем же ледяным тоном заявил ворожей.

Перед моим внутренним взором вспыхнули три огня жизни в доме наставника. Прошлое имеет для него слишком сильное значение. Это понимала даже я, ничего не знающая о жизни мужчины до встречи со мной.

– Мы можем воспользоваться школьным порталом? – вмешался в неприятный для Броссара разговор королевский судья.

Интересно, а Одилон знает, о чем шла речь?

– Да, конечно, – согласился директор. – Эмири знает, где он располагается.

Идя по гулким коридорам пустынного учебного корпуса, я размышляла о прошлом Броссара. Без каких-либо сведений строить предположения – неблагодарное занятие, но перестать это делать не могла. Слишком загадочно встретила наставника секретарь, да и директор явно просил о чем-то бывшего ученика. Если бы могла, то во время учебного года выкроила свободное время и расспросила метрессу Моари, но такой возможности не было. Потому приходилось мучить себя догадками и гипотезами.

В школе было несколько порталов, с помощью которых колдунов и целителей перебрасывали на прохождение практики. Ворожеям этого не требовалось – специализация другая. Даже когда проходили общий курс по целительству или занятия по самообороне, мы оставались на территории школы. Поэтому ступила в стационарный портал впервые. Броссар же спокойно активировал заклинание, четко настроив на конечную цель путешествия. Нам предстояла переброска к западной границе, в небольшой городок Карнак, где располагался приграничный гарнизон. В этом году сюда отправились несколько парней с факультета колдовства, и мне было любопытно увидеть знакомые лица.

Мы вышли из портала в поле, чуть в стороне от сторожевых башен. Такое расположение точки выхода рассчитывалось из соображений безопасности, чтобы гвардейцы могли рассмотреть прибывших и оценить, кто перед ними: друг или враг.

Высокие серые стены башен преграждали вход в гавань. Неширокие оконца зияли черными проемами, в любой момент готовые ощетиниться оружием гвардейцев и выпустить из своих недр боевые заклинания колдунов. Здесь проходила водная граница нашего королевства.

Несколько мачт со свернутыми на реях парусами виднелись за стенами крепости. Торговые и военные корабли покачивались на волнах, а морские чайки с тревожными криками носились над городом. Здесь было заметно прохладнее, чем в Тулусе и уж тем более в Дубье, где, казалось, сами камни мостовой плавятся от жаркого солнца. Зябко поежилась, обхватив плечи руками. Слишком разительный контраст в перемене погоды.

– Замерзла? – спросил Броссар и обнял за плечи.

– Сейчас привыкну, – отозвалась я.

– Мне уже не терпится поговорить с Деко. Сдается, мы много интересного узнаем о прошлом нашего «всесильного колдуна», – азартно потер ладони рук королевский судья.

Поиски бывшего наставника метра Леонарда Нуаре не заняли много времени. Он как раз обучал практикантов, прибывших в этом году, во дворе рядом с одной из башен. Метр Одилон представился, объяснил цель визита и попросил дать характеристику колдуну.

– Нуаре, – хмыкнул метр Деко в ответ на просьбу королевского судьи. – Он что-то натворил?

– Мы подозреваем его в нескольких убийствах, – серьезно отозвался Одилон.

– Убийствах? Вы ничего не путаете? Нуаре не в состоянии убить заклинанием даже муху, – с сомнением проговорил гвардеец. – Когда парень прибыл на практику, я и представить не мог, чем его занять. Вроде бы послушный, прилежный, физически хорошо развит. Со всеми нагрузками легко справлялся, приемы борьбы и владение оружием хорошо отработаны. Но магии в нем были такие крохи, что я диву давался, как он смог отучиться несколько лет в «ШКЦВ»! Куда смотрели преподаватели? Почему не отчислили и позволили бездарно потратить столько лет жизни? Ведь он мог за это время освоить другую профессию, получить полезные навыки и устроиться в жизни. А так…

Мужчина безнадежно махнул рукой и посмотрел в сторону моря.

– Вы хотите сказать, что он не колдун? – задала я, наверное, самый глупый в такой ситуации вопрос.

– Девочка, Нуаре, скорее, заработает на жизнь столярным ремеслом, чем колдовством, – мягко ответил гвардеец.

– То есть в гвардии он служить не смог бы даже обычным солдатом? – спросил Одилон.

– Рядовым вполне мог, – опроверг предположение Деко. – Но имея на руках диплом, кто захочет выполнять чужие приказы?

– Но вы же засчитали ему практику! – напомнила мужчине.

– Пожалел парня, – признался гвардеец и вновь махнул рукой. – Когда понял, что Нуаре не в состоянии дать отпор боевым заклинаниям, отправил его в канцелярию. Я с ним тогда долго беседовал и объяснял, что, даже имея диплом на руках, но при этом ничего из себя не представляя, как колдун, карьеры в гвардии ему не сделать. Рядовым его зачислить могут, а вот стать командиром – не судьба. Не свиток с печатью делает из человека мага, а колдуну за его способности выдается диплом об окончании обучения.

Это-то я понимала очень хорошо. Каждые полгода шли отчисления. И дело даже не в неуспеваемости или задолженностях. Когда дар просыпается, о его потенциале можно лишь догадываться, а дальше все зависит от самого ученика. Если сумеет воспользоваться даром богини и развить способности, то и оценки получит приличные. Если же дар слаб, то никакая зубрежка или изнуряющие пробежки не помогут. Все слишком индивидуально и специфично в каждом случае, как и личность отдельного человека.

– Чем он занимался в канцелярии два года? – спросил Броссар.

– Текучкой, – ответил гвардеец. – Получал почту, отвечал на письма, составлял отчеты. Они тогда с ворожеем подружились.

– С кем? – поразилась я.

Для меня еще при знакомстве с Броссаром стало открытием, что этим видом магии может владеть мужчина. А то, что существует еще один парень с такими способностями, и представить не могла.

– Этьен Горель, – ответил на мой удивленный вопрос Деко. – В гарнизон стараются брать только мужчин, так вот нам тогда повезло с ним.

– Не слышал о таком, – ответил на немой вопрос королевского судьи Броссар.

– Он уже после практики прибыл к нам по распределению, – пояснил гвардеец. – Горель и Нуаре тогда подружились. Год вместе работали. Я даже радовался за парней, что они нашли общий язык.

– У этого Гореля сильные способности? – спросил наставник.

– Не думаю, – покачал головой мужчина. – Особой необходимости в его знаниях не было, но и в большой город парень не рвался. Ведь приехал к нам в крепость по собственной воле. Но как только практика у Нуаре закончилась, они оба уехали. Я, конечно, уговаривал остаться, обещал, что похлопочу перед начальством за них, но они сказали, что твердо намерены начать новую жизнь.

– То есть Горель старше Леонарда? – уточнил Одилон.

– На пару лет, – подтвердил Деко. – Горель приехал к нам, когда Нуаре оставалось меньше года до конца практики.

– Они с девушками встречались? – зачем-то спросил королевский судья, вызвав у меня полное недоумение.

– Постоянных не было, но к веселым вдовам заходили, – ответил гвардеец.

Мои щеки начали заливаться румянцем. О таких вещах в присутствии девушек не говорят. Видимо, гвардеец на краю королевства напрочь забыл о тактичности, раз так запросто об этом говорит.

– Известно, куда они направились? – поймав мой смущенный взгляд, переменил тему Броссар.

– Я спрашивал, но они не сказали. Так что, если вы и подозреваете Нуаре в убийствах, то это зря. Парень мухи не обидит, – подвел итог беседе Деко.

Гвардеец широким шагом направился к подчиненным, распрощавшись с нами, и вскоре послышался громогласный голос, отдающий приказы.

– Странная парочка, – протянул королевский судья, задумчиво смотря вслед гвардейцу.

– Притом, что Леонард прибыл в Дубье один, без своего друга-ворожея, – заметил Броссар.

– Действительно, странно, – эхом отозвалась я, немного рассеянно рассматривая фигуры парней в гвардейской форме.

Надо же, Ромал! А я думала, что мне показалось.

– Метр Деко! – кинулась я следом за гвардейцем. – Метр Деко!

– Клер? – раздался удивленный голос Ромала.

Пусть мы с ним не очень хорошо расстались на выпускном балу, но я все равно была рада увидеть парня.

– Ты что-то еще хотела, девочка? – спросил старый вояка, оборачиваясь в мою сторону.

– Можно мне поздороваться с Ромалом? – попросила гвардейца. – Мы вместе учились и выпускались в этом году.

– Что ж, пообщайтесь, – улыбнулся суровый мужчина, отчего по его лицу разбежались морщинки. – Редкая встреча.

– Клер, как ты здесь оказалась? – и сразу же после этого вопроса меня сжали в объятиях и расцеловали в обе щеки.

– Я по делу со своим наставником, – махнула в сторону оставленных мной спутников.

– Я думал, что ты на практике у ворожеи, – бывший поклонник уставился на Одилона и Броссара.

– Представляешь, Эмири Броссар оказался мужчиной, и при этом ворожеем! – посмеялась я над его ревностью.

– Если бы я знал… – прошипел сквозь зубы Ромал.

– Перестань! – тихонечко ударила его по плечу. – Ты бы все равно ничего не смог сделать. Там, где я живу, нет поблизости гарнизона.

– То есть ты с ним живешь в одном доме, под одной крышей? – недовольно поглядывая в сторону мужчин, спросил поклонник.

– Ты же знаешь правила, – пожала плечами я.

– Кошечка, я не могу до бесконечности смотреть, как ты обнимаешься с молодым человеком, – донесся до нас нахальный голос Одилона.

– Это еще кто такой? Почему он так тебя называет? – окончательно вскипел от ревности Ромал.

– Это королевский судья, метр Одилон. Я же говорила, что мы здесь по делу, – поторопилась ответить ревнивцу.

Ветер у моря гораздо сильнее, чем где бы то ни было. Он растрепал мою прическу, и несколько локонов упали на лицо, губы, глаза, а я поспешно их убирала.

– Ну, все! Мне пора, – потянулась к щеке парня губами, прощаясь с ним.

– Клер! – крикнул он вслед.

– Было приятно с тобой повидаться! – махнула ему на прощанье рукой.

В этот момент портал распахнул воронку, и нас утянуло внутрь. При выходе пахнуло таким горячим маревом, что у меня не оставалось сомнений в том, что наставник в этот раз перенес сразу в Камарг.

– Кошечка, почему ты обнималась и целовалась с тем парнем? – грозно спросил королевский судья, пристально глядя в мои глаза и с каждым словом подходя ближе, заставляя отступать назад.

– Я с ним не целовалась! – возмутилась со сдержанным достоинством.

– Значит, то, что ты обнималась на глазах у всех, не отрицаешь, – прошипел Одилон.

– Вы не имеете права устраивать мне допрос! – все еще отступая от надвигающегося, как неукротимое возмездие, королевского судьи, откликнулась я.

– Броссар, хоть ты ей скажи! – крикнул другу мужчина.

– У нее есть жених, пусть он и следит за ее поведением, – с недовольством отозвался наставник.

– Клер, о чем они говорят? С кем ты обнималась и целовалась? И вообще, что здесь происходит, и где вы были? – раздался позади голос Кристофа.

О, богиня! Ведь Одилон точно знал, что молодой человек стоит у меня за спиной и нарочно говорил так громко, чтобы он услышал.

– Я поздоровалась с Ромалом… – развернувшись к Кристофу и сложив руки на груди в умоляющем жесте, начала рассказывать.

– Его еще и Ромал зовут, – презрительно фыркнул королевский судья.

– А они из этого события сделали что-то невероятное! – бросила полный возмущения взгляд на Одилона.

– Кто этот Ромал? – спокойно спросил Кристоф и мило улыбнулся.

По его взгляду я поняла, что он ни капельки не сердится и понимает мое возмущение провокационными словами Одилона. Молодой человек слишком хорошо знал своих друзей, чтобы придавать серьезное значение этому допросу.

– Мой парень из Школы. Мы с ним встречались, пока учились, а на выпускном балу расстались, – улыбнулась, рассказав чистую правду.

– Только об этом факте сам Ромал, кажется, не в курсе, – проходя мимо нас, бросил как бы невзначай Броссар.

С досадой посмотрела в его сторону. Этому-то чего от меня надо?

– Ты мне веришь? – с надеждой спросила Кристофа.

– Нет даже тени сомнения в твоих словах, Клер, – мягко отозвался мой жених.

Какой же он чудесный! И как же я его люблю!

– И все-таки, где вы были и что делали? – развернулся к мужчинам Кристоф, увлекая за собой в дом Броссара.

Глава 24

За ужином мы поведали Кристофу обо всех событиях, что он пропустил, занимаясь похоронами компаньона. Ему пришлось выправлять документы, потому что по закону он теперь управлял общим капиталом, пока старенькая мать Жерома не вступит в права наследования. Кристоф об этом рассказывал с грустью, и мне было искренне жаль парня. Потерять друга и напарника в бизнесе – тяжелый удар для любого.

Наше повествование заняло много времени. Кроме того, чувство голода заставляло все время отвлекаться, а потому рассказывали по очереди.

– Странная картина получается, – задумчиво помахивая куриной ножкой, рассуждал Кристоф. – Парни покинули гарнизон вместе, а до Дубье доехал только один.

– Почему один? – возразила я, вгрызаясь в кусок вареного мяса. – Может быть, второй тоже живет в Дубье, только не афиширует свое местожительство.

– Вполне возможно, – согласился с моими словами Броссар.

– Но тогда, если верить Деко, а ему нет смысла врать, парни должны были встречаться. А к Леонарду никто не приходит, кроме поставщиков и клиентов, – возразил судья.

– Вы проверяете клиентов? – строго спросил Броссар.

– Пф! Обижаешь! – возмутился Одилон.

– Осталось просмотреть список тех, кто к нему приходил, – отозвался на это замечание наставник.

– Уверен, имени Этьена Гореля мы там не найдем, – покачал головой наставник.

– Но ведь убийства и покушения совершаются! – воскликнула я недовольно. – Опять же, метр Одилон говорит, что к колдуну после его заявлений потянулись желающие решить свои проблемы «кардинальным способом». Мы так и будем на это смотреть, и с каждым новым убийством убеждаться, что метр Леонард не имеет к этому отношения?

– Что ты предлагаешь? – сухо спросил королевский судья.

– Чтобы раз и навсегда решить, имеет колдун отношение к преступлениям или нет, я отправлюсь к нему и попрошу кого-нибудь убить. А мы проследим за домом и жертвой, – внесла я предложение.

– Ловля на живца, – прокомментировал Одилон.

– Нет, – отрезал Броссар.

– Я тоже против, – поддержал Кристоф.

– А почему? Мне ведь ничего не угрожает. Я приду, как обычный клиент, закажу убийство и выйду из дома. Но мы тогда точно будем знать, кого и когда должны убить. Поймите же, это реальный шанс поймать колдуна, если он имеет к этому отношение!

– Кошечка, как всегда, предлагает интересные идеи, – улыбнулся мне королевский судья.

– Я возражаю, – опять высказал протест ворожей.

– Я категорически против, – так же безапелляционно заявил Кристоф.

– Послушайте, вы не имеете права мне указывать! – вспылила я. – Метр Броссар сам сказал, что не станет вмешиваться в мои личные дела. А ты мне даже предложения не сделал, так что, фактически, женихом не являешься и не имеешь права что-то запрещать!

– Браво, кошечка! Да ты умеешь выпускать коготки! – королевский судья даже в ладоши захлопал.

– Тристан, ты хотя бы понимаешь, что это безумие? И как это опасно! – поняв, что прямыми запретами на меня не повлияешь, наставник обратился к другу.

– Чем? Мы знаем, что Леонард, как колдун, ничего из себя не представляет. Дом под наблюдением круглые сутки. А Клер предлагает интересный вариант, – возразил Одилон.

– Я буду рядом, – глухо произнес Кристоф.

Я видела, что больно ударила его словами о том, что не признаю женихом. Внутри мелькнули отчаяние и сожаление. И все же мне становилось жутко при мысли, что рядом с нами, возможно, живет колдун, убивающий на расстоянии. Это неблагородно, гадко и, главное, противозаконно.

– Трое против одного, – радостно подвел итог спора королевский судья. – Решай, Эмири, ты с нами?

– С вами, – неохотно принял решение Броссар. – Вас ни на минуту нельзя оставить!

– Отлично! – воскликнул довольный Одилон. – Тогда выдвигаемся!

– Прямо сейчас? – я с удивлением посмотрела на сгущающиеся за окном сумерки.

– Разумеется, сейчас. К Леонарду никто днем не приходит. И нам еще надо поторопиться, чтобы оказаться первыми, – мужчина уже ополоснул руки после ужина и теперь торопливо прошел к дверям. – Эмири, с тебя портал.

– Кто бы сомневался! – проворчал наставник.

– Клер, я очень волнуюсь, – удержал меня за руку Кристоф.

– Не переживай, я знаю, что ты будешь рядом, – улыбнулась в ответ и потянулась за поцелуем.

Вновь я стояла перед калиткой низкого палисадника, за которой располагался дом метра Леонарда. В прошлый раз я боялась, но во мне жила уверенность, что обязана предотвратить гибель неверного жениха Мариэль. Через два дома меня ожидал Николас с коляской губернатора. Сейчас же все было иначе, за прошедшее время многое произошло, и я стала совсем другой.

Теперь знала, что за домом, улицей и мной наблюдают, рядом за углом ожидают Кристоф и Броссар. Королевский судья развил такую бурную деятельность, что практически не видела его – он все время перемещался между подчиненными, отдавая приказы и распоряжения. На меня навесили несколько защитных амулетов – просто на всякий случай, чтобы и я, и Кристоф были спокойны.

Прочертила пальцами выученный символ на двери, и она передо мной открылась. Всего несколько шагов до домика, но они дались с большим трудом. Ноги казались чугунными, руки сцепила в замок перед собой. Метр Одилон успокаивал, что волноваться, когда идешь заказывать убийство, нормально. Так что демонстрировать собственную храбрость, собирая волю в кулак, необязательно.

– Входите, метресса, – раздался приветливый мужской голос, когда я толкнула дверь и замерла на входе. – Вас привело ко мне дело?

– Д-да, – запнувшись, отозвалась я.

– Проходите внутрь, – позвал колдун.

Внутри дом выглядел опрятным. Я бы сказала, что здесь живет кто-то одинокий, но любящий порядок. Впрочем, женской руки в украшении интерьера не чувствовалось. Мужской вкус превалировал во всем. Чем-то жилище даже напоминало дом Броссара, только здесь было больше пространства. Тот же аскетизм, простые формы мебели, без украшательств. Все на своих местах, чтобы хозяину было удобно в собственном жилище. Запрещенных знаков я не заметила, и это ободряло. Значит, передо мной обычный колдун, хоть и с мизерным потенциалом, но не практикующий запрещенных заклинаний. Впрочем, возможно, он нарушал закон другими способами, и именно это необходимо выяснить.

– Расскажите, что за дело привело вас ко мне, – колдун предложил мне присесть на стул с высокой спинкой около стола, стоящего посреди комнаты.

– Понимаете, – запинаясь, заговорила, чувствуя, как в горле пересохло. – Мой жених…

– Та-ак, – протянул мужчина, внимательно наблюдая за моей реакцией, – ваш жених…

– Он приятный молодой человек… И я его очень сильно люблю… Но одна моя подруга… – вновь сбилась я, с трудом проталкивая слова сквозь пересохшее горло.

– Он вам изменил, – высказал догадку колдун.

– Угу, – кивнула я и опустила голову.

Плакать не получалось, но и этого жеста должно было хватить. Колдун наклонился ко мне и накрыл мои сцепленные пальцы ладонью.

– Чего же вы хотите? – мягко спросил он. – Наказать?

– Угу, – вновь кивнула и даже смогла хлюпнуть носом.

– Кого? Его или ее? – колдун говорил спокойным, мягким тоном, словно мы сейчас не обсуждали убийство людей.

– Ее, – выдавила из себя.

– Значит, подругу, – понятливо протянул. – Что ж, если назовете ее имя, то можете рассчитывать на помощь.

– Метресса Корро. Она проживает по адресу: Тополиная улица, шесть, – тихо, почти себе под нос пробормотала заготовленные заранее имя и адрес.

В этом доме метр Одилон устраивает сейчас засаду, а роль жертвы сыграет одна из его сотрудниц, обученная и со способностями к боевому колдовству. Королевский судья посчитал, что таким образом у нас будет больше шансов обмануть убийцу, не ожидающего, что девушка в состоянии оказать сопротивление.

– Есть какие-то пожелания о сроках? – вежливо спросил колдун, словно обговаривал доставку букета.

– Сделайте это как можно скорее! – выпалила я, как и договаривались с королевским судьей.

– За срочность нужно заплатить больше, – со значением откликнулся мужчина.

– Я заплачу! Сколько скажете, заплачу! – поспешно открыла дамскую сумочку, выданную именно для этой цели, вываливая пачки денег на стол.

На мгновение в глазах мужчины блеснула алчность, а потом в них вновь поселилась безмятежность, с которой встретил меня с самого начала. Если бы внимательно не следила за выражением его лица, вряд ли бы заметила, что деньги для колдуна имеют значение.

– Будем считать, что мы с вами договорились, – все с той же тактичной мягкостью произнес колдун.

– Я могу идти? – нерешительно спросила.

– Можете не беспокоиться, ваша просьба будет выполнена в кратчайшие сроки, – мило улыбнулся он.

Я задержала взгляд на несколько мгновений, стараясь запомнить каждую черточку мужского лица, а затем поспешила к выходу.

Захлопнувшаяся за спиной дверь словно отрезала от жизни. Ночь, простирающаяся вокруг, черные тени в углах. Небо затянуто облаками, и потому даже неверного света луны не проникало, чтобы осветить те несколько шагов, что необходимо пройти до поворота, где, как я точно знала, меня ждет спасение. Открыла калитку и в испуге остановилась.

Место и время угадала сразу. Те самые пугающие мутные тени, словно цепляющиеся за мои ноги в попытке остановить стремительный шаг. Чернота вокруг, темные строения домов по сторонам, и всего несколько шагов до спасительного поворота, где ожидают Кристоф и Броссар. «Надо бежать!» – пришла спасительная мысль, и я сорвалась с места. Хоть знала, что ничего не смогу изменить, ведь видела, что именно сейчас настигнет рука смерти. И все же старалась использовать шанс на спасение.

Сильный толчок в спину. И мой оглушительный крик, разорвавший невозможную, тягучую тишину. Я падаю вперед, а на меня сверху сваливается кто-то огромный, непомерно тяжелый. И снова кричу. Кричу от ужаса и страха. Сейчас я умру. Я видела свою смерть, и мне ее не избежать.

Вокруг короткие, отрывочные возгласы, мужские голоса, вспышки атакующих заклинаний, и я захлебываюсь от ужаса, потом что по моему лицу течет кровь. Горячая, тягучая. Солоноватый привкус во рту появляется мгновенно.

– Клер, ты жива? – услышала голос Броссара, и с меня убрали неподъемную тяжесть.

Хотя бы могу дышать, но говорить еще не в состоянии. Меня колотит так, что слышно, как стучат зубы, все тело ходит ходуном.

– Почему я жива? – делая над собой невероятное усилие, спросила наставника и перевела взгляд на то, что лежало у моих ног.

Кристоф!

– НЕ-Е-ЕТ! – мой крик разрывает легкие, проталкивается наружу и, умножаясь многократно, убивает меня.

– Он закрыл тебя собой, поэтому ты осталась жива, – произнес кто-то совершенно чужой.

– Нет, это неправда! Это неправильно! Кристоф! Зачем?! – какая же ужасная пытка – видеть мертвым любимого!

– Его смерть была не напрасной, – слишком спокойный голос королевского судьи ударил хлестко, больно. – Убийство при свидетелях. Прямая улика.

Я прикоснулась к еще теплому лицу, дотронулась пальцами до открытых глаз, провела по губам. Этого не может быть! Я не хочу, чтобы это было! Так неправильно! Невозможно! Должна была умереть я, а не он!

Сжала в руках одежду Кристофа, затрясла неподвижное тело, крича о несправедливости, о своей любви, не боясь того, что меня услышат. Я всеми силами хотела вернуть ему жизнь, надеясь, что моей любви для этого хватит.

– Клер, успокойся. Клер, – Броссар оттащил меня от тела Кристофа.

Я забилась в его руках, не в силах поверить в то, что произошло.

– Кристоф! Это неправда! Кристоф! – как заведенная, кричала я.

– Эмири, уведи ее отсюда! – приказал непререкаемым тоном королевский судья.

– Тише, Клер, тише, – повторял Броссар.

Мужские руки держали крепко, не выпускали, не давали свободы. От этого становилось еще хуже, сердце разрывалось на части от горя. Я не понимала, как такое могло произойти. О, богиня! Помоги!

– Я тебя никуда не отпущу, маленькая моя девочка, – услышала шепот наставника.

Он что-то еще говорил, обнимал сильными руками и целовал в волосы, лоб, щеки, стараясь успокоить, не понимая, что это мне не нужно. Зачем жить, если рядом не будет Кристофа?

Я смотрела в лицо мужчины, убившего Кристофа, и во мне кипела ненависть.

– Как вы убили Эдрина Дантара? – задал вопрос королевский судья.

– Подсыпал в ритуальный напиток торганик, – спокойно ответил убийца.

– Это абсолютно безвредный цветок, – казенным тоном возразил Одилон.

– Сам по себе он безвреден, но в сочетании с алкоголем вызывает остановку сердца, – вмешался в ход допроса Броссар.

Я его почти не видела, наставник сидел рядом, но немного позади. Нам разрешили присутствовать при допросе обвиняемого в Управлении, так как мы оказали неоценимую помощь следствию. Сейчас перед нами сидел человек, повинный в смерти не только Кристофа, но и многих других людей.

– Вы правы, Броссар, – усмехнулся допрашиваемый. – Все, что от меня требовалось, это предложить выпить жениху непосредственно перед входом в храм. Он не смог отказаться от бокала коллекционного вина.

– Второй вашей жертвой должен был стать Кристоф Гротт. Кто оплатил его убийство? – продолжил допрос королевский судья.

– Его компаньон Жером. Славный малый, мы с ним легко сговорились, – сообщил с довольным видом обвиняемый.

– За что же вы убили заказчика, если у вас все было договорено? – задал следующий вопрос Одилон. – Вас опознала подавальщица из «Красной кошки», а также уличные попрошайки.

– Достойные свидетели! – хмыкнул убийца. – Впрочем, тут скрывать нечего. Жером отказался оплачивать выполненную работу, ведь его компаньон выжил.

– Зачем нужно было травить целую деревню? – все тем же казенным тоном продолжил допрос королевский судья.

– Мельник хотел избавиться от больной жены и жениться на молодой соседке, – отозвался убийца.

– Но остальные? – не выдержала я.

– Крестьяне еще наплодятся, чего их жалеть? Зато получилась отличная реклама бизнесу, – равнодушно пожал плечами изверг.

Сколько людей! Сколько смертей! А он лишь о деньгах беспокоился!

– Черная хмарь. Расскажите, как вы это сделали, – королевский судья бросил на меня недовольный взгляд.

Он в самом начале строго-настрого предупредил, чтобы сидела молча и не вмешивалась в допрос, иначе выведет из комнаты. А я все же не сдержалась.

– У границы с варварами есть старые кладбища. Это сейчас все предают огню, а тогда просто хоронили. Я раскопал несколько могил, по характерным признакам обнаружил тело умершего от черной хмари и забрал останки. Потом сделал из них отвар. Дальше просто – в деревне подлил в колодец, а мельничихе подал чашку с отваром, – поведал убийца.

– Кристофу тоже дали выпить вашей отравы? – спросил Броссар.

– Да, мы с ним встретились в дороге, когда он возвращался в Арт к дяде, – подтвердил мужчина.

Я сжала кулаки, стараясь сдержаться и не накинуться на него. Меня душили слезы ярости, но я сглатывала их, желая выслушать до конца все гнусности, что сотворил этот человек.

– Губернатора Ибера вам заказал метр Дангар, – полувопросительно-полуутвердительно проговорил королевский судья.

– Мне кажется, об этом только ребенок да глухой не слышали. Нашумевшее дельце получилось, – откликнулся душегубец, гордый своими деяниями.

– Так зачем же вы взялись за такое резонансное дело, раз было известно о намерениях метра Дангара? – продолжил допрос Одилон.

– Цена за срочность, да и дополнительная известность не помешает, – пожал плечами мужчина.

– Почему решили воспользоваться амулетом с заклинанием, а не кинжалом, как в случае с Жеромом?

– Жером был заказчиком, отказавшимся оплачивать работу, а потому он понес наказание, – пояснил убийца. – А губернатор должен был умереть от заклинания, чтобы это работало на имя «всемогущего колдуна».

– Как вы связывались со своим партнером? – задал следующий вопрос Одилон.

Как ни старались сотрудники королевского судьи, они не смогли найти связи между задержанным и метром Леонардом. Конечно, мы знали, что когда-то эти двое служили в одном гарнизоне, но за все время наблюдения ни разу не общались. Даже серебристые листики с короткой весточкой не создавались в доме колдуна.

– Я снимаю дом напротив. Вы же его уже обыскали, так что мне скрывать нечего, – недовольно сказал убийца.

– Мы нашли ворожейный шар предсказаний, – с нажимом произнес Одилон.

– Ну, да. Этьен смог установить связь между шарами. Когда к нему в дом приходил клиент, я смотрел в шар. Так узнавал имя, адрес, сроки. Я был в курсе всего. Оставалось только выполнить заказ, – сделал признание Леонард Нуаре.

Конечно! Как же мы сразу не догадались, что ворожей может с помощью шаров предсказаний не только смотреть в будущее, но и видеть настоящее. Для того чтобы активировать шар и посмотреть на происходящее, нужно минимум магии, которой у Леонарда Нуаре как раз хватало. Он не мог создать боевое колдовское заклинание, но, по словам его наставника метра Деко, вполне мог служить в гвардии, хоть и рядовым. Его физическая подготовка, владение любыми видами оружия вызывали у гвардейца уважение. И если, как у колдуна, у Нуаре не было никаких перспектив, то, как наемный убийца, он вполне преуспел.

Друзья поменялись именами. Ворожей представился именем колдуна, купил дом и встречал клиентов, желающих кардинально решить проблемы, а его напарник, лучше подготовленный физически, совершал убийства.

Именно поэтому истинный Леонард Нуаре использовал во время нападения на губернатора амулет, заряженный колдовским заклинанием, чтобы поддержать имидж колдуна, убивающего на расстоянии. Самому магии на создание боевого заклинания не хватало.

Для ребенка из деревни дорожный костюм горожанина сошел за богатую одежду. Его приветливые слова и звонкая монета расположили сердца простых людей, которых он, не задумываясь, предал страшной смерти.

– Почему вы решили убить метрессу Алузье? – нахмурившись, спросил королевский судья.

– Эту? – указал он на меня взглядом, демонстративно осмотрел с ног до головы и цыкнул сквозь зубы. – Видел ее в обществе гвардейцев, выходящей из Управления. Она сразу мне не понравилась.

– Вчера? – уточнил Одилон.

– Нет, после убийства в храме, – нагло протянул Леонард. – Я ее запомнил еще в Школе на первом курсе. Наглая, самоуверенная. Я не поверил в ее сказочку про жениха-изменщика. Ни одной слезинки из себя не выдавила. Видел, как девицы по парням убиваются, а эта сидела, только губы поджимала.

– Это вы подсказали метрессе Базен обратиться к колдуну, чтобы убить жениха – метра Дантара? – понимающе переглянувшись со мной, спросил королевский судья.

– Того, что в храме? Я, – с самодовольством ответил мужчина. – Как такой шанс не использовать? Я бы и бесплатно это сделал, но она колечко сунула и деньги, все, какие были в сумочке, отдала. Так что двойная выгода получилась. И заработок, и известность. К нам народ за помощью после того случая стал подтягиваться, а дальше больше. Эх, только обосновались и дело наладили! И тут эта заявилась!

Он досадливо посмотрел в мою сторону.

О, богиня! Он даже не понимает, о чем говорит и насколько это ужасно – смерть. Или понимает… Но тогда его цинизм не знает границ!

ЭПИЛОГ

Прошло полгода

Эмири Броссар

– Эмири, дружище, давай еще выпьем? – пьяно предложил Тристан.

– У тебя есть что-нибудь покрепче этой кислятины? – недовольно спросил я, уставившись в пустой стакан перед собой.

– За «дергачем» не пойду. На улице такая холодина! Брр! – отказался друг.

– Ладно, – выдохнул я и опрокинул в себя очередной бокал с вином.

На напиток южной провинции наговариваю зря. Редкий сорт и прекрасное производство моего покойного друга Кристофа. В запасе остались еще несколько ящиков его хорошего коллекционного вина.

В ту ночь изменилось буквально все. Привычный и понятный мир рухнул. Пусть это было сплошное мрачное существование, но я к нему как-то привык, примирившись со своими демонами.

Эта светлая девочка принесла хрупкую надежду на то, что, может быть, что-то изменится, если не во мне, то хотя бы вокруг. Несмотря на зашоренность правилами приличий и рамками хороших манер, в ней жил огонь, и этот внутренний свет освещал все вокруг. Конечно, ей не хватало жизненного опыта, чтобы понять, кто перед ней и что из себя представляет. Клер оценивала всех с точки зрения воспитанности, других ценностей она просто еще не успела узнать.

Это я так себя утешаю, надеясь, что она просто не разглядела моих чувств к ней. А вот мои друзья сразу заметили. Сначала Кристоф с этой его клятвой, потом Тристан не остался в стороне и постоянно подтрунивал над моей ревностью. Как я мог смотреть на нее и оставаться спокойным? Как?

Я не слепой и многое повидал в жизни, потому ее взгляд, наполненный любовью, направленный на Кристофа, выворачивал всю душу. Ее горе из-за его смерти до сих пор разрывает мне сердце. В ту ночь сжимая Клер в объятиях, старался отдать всего себя, лишь бы ей стало хоть немного легче, не так больно. Хотел показать, как она мне дорога, целовал волосы, лицо, губы, впервые прикасаясь к ней, с жадностью ловя каждый вздох и с горечью понимая, что не значу для нее ничего.

Несчастная девочка. Я, как никто другой, могу понять ее утрату. Никогда бы не подумал, что вновь испытаю это чувство. Да, я любил, но не был счастлив в любви. Мне казалось, что прошлое навсегда выжгло из моего сердца те чувства, что может вызвать женщина. Как будто мало было пройденных испытаний и всего того, что тогда произошло! И вот, во второй раз судьба заставила полюбить без взаимности.

Арно прав, тысячу раз прав! Мне нужно отпустить прошлое, потому что когда женщина заинтересована в мужчине, она никогда не исчезнет. И только я, как наивный идиот, старался удержать память о той, что ушла из моей жизни, растоптав мои чувства.

– Как Клер? – пьяно спросил Тристан, вырвав из дурмана мыслей.

– Все так же. Физически здорова, но больна душой, – ответил другу.

– Да ты поэт! – ухмыльнулся собутыльник. – А теперь послушай, что тебе скажет прожженный циник. Пока Кристоф был жив, у тебя оставался реальный шанс завоевать ее сердце, а сейчас нет. Забудь ее и выбрось из головы и сердца. С мертвым даже ты не сможешь тягаться. Со временем она будет любить даже не погибшего возлюбленного, а память о нем, и ты с этим ничего не сможешь сделать. Всегда будешь проигрывать.

Он прав, тысячу раз прав! У меня никогда не будет шанса доказать Клер, как я ее люблю. Все верно, богиня вновь привела в мою жизнь женщину, которую я полюбил, но она никогда не будет любить меня.

Оторвал мутный взор от вновь наполненных стаканов и рассеянно посмотрел на книжную полку. Привычный, едва заметный свет огней жизни. Они всегда напоминали о прошлом, не позволяя ни на мгновение забыть о произошедшем. Огни жизни зажег, чтобы помнить и никогда не повторять ошибок.

Один из них моргнул и погас. Несколько долгих мгновений я не верил в то, что произошло. Смотрел на книжную полку и не мог осознать случившееся. Просто этого не могло быть никогда! Огонь его жизни погас! Он умер! О, богиня!

Человек, принесший в мою жизнь столько страданий, переживаний и отчаяния, больше не дышит со мной одним воздухом. Он больше никогда не посмотрит в мою сторону с пренебрежением и раздражением, словно я отравляю своим существованием его жизнь.

Мне казалось, что он переживет всех только за счет своей силы и надменности к самому понятию «смерть». Это было словно прах на его стопах, ниже по уровню даже, чем пыль под ногами.

И вот сейчас я смотрел на погасший огонь жизни и не понимал, как такое могло произойти? Что случилось с этим человеком, настолько уверенно шагавшим по жизни, что остальные отходили в сторону, чтобы не мешать ему. Да, я тоже был одним из тех, кто решил не отравлять своим существованием высочайшую жизнь создания богини! Мне так было легче дышать и что-то созидать, вопреки тому сумрачному существованию, которое проживал рядом с ним.

Он умер. Что же теперь будет, о богиня?!

Клер Алузье

Утром разбудил тревожный голос наставника через закрытую дверь в мою крохотную комнату:

– Клер, мне нужно уехать в столицу. Это срочно.

– Мне ехать с вами? – сонно спросила, едва проснувшись.

– Это даже не обсуждается, – резко заявил наставник. – Как ты себе представляешь прохождение практики вдали от меня?

– Я почти проснулась, – отозвалась и перевернулась на другой бок, накинув одеяло на голову.

Пусть говорит, что хочет.

В последнее время я почти не вылезала из постели. Озеро не замерзло, но желание купаться при виде стылой воды отпадало напрочь. Книги по целительским заклинаниям брала с собой в кровать, укутавшись в теплый плед, и сидела, уткнувшись в них, разглядывая буквы, красиво выведенные каллиграфом. Наставник не оставлял в покое, каждый день выдавая задание, а затем строго спрашивая все, что выучила. За прошедшие полгода мы неожиданно сблизились. Внешне это не проявлялось никак. Ворожей по-прежнему был со мной строг, продолжая отпускать язвительные замечания в мой адрес на пару с метром Одилоном, и все же между нами образовалась неуловимая связь.

После смерти Кристофа Броссар полностью посвятил себя заботам обо мне, не позволяя окончательно отчаяться и уйти от жизни. Он не жалел меня, не вздыхал сочувственно, что привело бы к еще большей депрессии. Наоборот, вновь заставил бегать вокруг озера, загружал новыми знаниями, причем не только по целительству. И если поначалу я возмущалась, срываясь на нем и выкрикивая, по моему мнению, обидные обвинения в равнодушии, то позже поняла, что делал он это специально, заставляя жить и не замыкаться в себе.

Мариэль написала мне письмо, где рассказала, что к ней в Тулус приехал метр Луи Гротт и предложил выйти за него замуж. Мужчина, конечно, старше подруги, но обходительный, воспитанный и души в ней не чает. Вскоре состоится их свадьба. Метр Базен, отец Мариэль, убедившись в том, что дочь отвечает взаимностью кавалеру, дал согласие.

Раз в месяц в обязательном порядке я отправляла сообщение родителям, в котором бодро сообщала о прохождении практики у Эмири Броссара, не упоминая о смерти Кристофа. Ведь он так и не успел сделать мне официального предложения, так что статуса «невесты» у меня не было.

Оставалось каких-то полгода до конца практики, и я покину этот южный край, где, хоть и недолго, была счастлива. Я уже привыкла к простому укладу жизни в доме на озере, к наставнику с его манерой общения, и даже к метру Одилону, упорно продолжавшему называть «кошечкой». Впрочем, это обращение больше не обижало, в нем ощущалась какая-то душевность.

И вдруг такая неожиданность – мы выезжаем в столицу! Да еще срочно!

– А что за срочность? – спросила за завтраком, уныло ковыряясь в тарелке.

– Мне необходимо быть в столице как можно скорее, – хмуро ответил наставник.

Броссар не отводил глаз от книжной полки, и я проследила за его взглядом. О, богиня! Один из огней жизни погас! Перевела потрясенный взгляд на наставника. Он вовсе не шутил, когда говорил, что ему необходимо срочно выехать в столицу. Теперь я понимала всю серьезность причины.

КОНЕЦ

4 декабря 2016 г. Волгоград

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg