«Номера»

Номера (fb2) - Номера (пер. ۩WonderlandBooK۩ Группа) (Новые виды - 14) 714K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Лорен Донер

Лорен Донер Номера (Новые виды — 14–15)

Морн (Новые виды — 14)

Глава 1

— Не могу поверить, что ты здесь живешь, — прошептала Дана, боясь быть подслушанной в Медицинском центре.

Ее брат Пол усмехнулся.

— Новые Виды действительно классные. Я рад, что ты решила приехать на экскурсию к нам в гости на несколько дней. Думаю, моя жена немного тоскует по дому.

— Может, тебе стоит вернуться в этом году домой на Рождество. И Бекки проведет время с нами, и это станет хорошим напоминанием о том, почему вы, ребята, переехали в Калифорнию.

Пол улыбнулся.

— Мама по-прежнему сводит тебя с ума?

Ее веселье пропало.

— Она познакомила меня с ее мануальным терапевтом, фармацевтом и… погоди… ее гинекологом. Так неловко. — Она закатила глаза. — Как будто я хочу выйти замуж за парня, который весь день смотрит на женские прелести. Я бы побоялась спросить у него, как прошел день. И точно не захочу слушать за ужином пошлые истории. Ты можешь себе это представить? — Она понизила голос. — Это был самый худший случай с мандавошками в моей практике. Их оказалось так много, что мне пришлось использовать сачок, чтобы поймать этих сосунков.

Пол от смеха согнулся пополам.

— Ты ужасна.

Она выдавила из себя улыбку.

— И не говори, что я не права, зная, что он видел раздвинутые колени нашей матери, в то время когда она была голой. Можешь сказать фууууууу?

Он стал серьезным.

— Не смешно. Ты должна пойти туда?

— Почти так же я ответила нашей матери, когда она рассказала, с кем собирается меня свести.

Он пристально и изучающе на нее смотрел. Она знала этот взгляд.

— Я в порядке. Не делай этого. Ты медбрат, а не телепат.

— Ты что, втихаря встречаешься с кем-то, кого мама не одобрит?

— Нет. — Она отвернулась и быстро зашла в одну из открытых комнат. — Здесь уютнее, чем в больнице. Мне нравятся мягкий цвет стен и приятное постельное белье. Весьма элегантно для небольшой клиники. Здесь по-домашнему уютно.

— Дана?

Она развернулась и подошла к нему. Они прошли по коридору к регистратуре.

— Прошло уже два года. Я должна жить дальше. Это как езда на велосипеде. Просто вернуться в цикл свиданий и прокатиться. — Она помолчала. — Я пропустила твои советы? Может, ты бы мог наклониться и сказать, что Томми хотел бы, чтобы я была счастлива с кем-нибудь еще? Я ненавижу это больше всего. Его всегда раздражало, когда какой-нибудь парень пытался ко мне подкатить.

— Я не собирался говорить ничего такого. Просто беспокоюсь за тебя. Это моя работа.

— Ты самый лучший брат в мире, но со мной действительно все хорошо. Прошло два года. Время все лечит. — Как бы она хотела, чтобы это оказалось правдой, но всегда кажется, что подобные слова успокаивают людей. Она действительно не хотела, чтобы о ней беспокоились. — У меня есть вибратор, подушка и одеяло с подогревом. Я в порядке.

Он побледнел.

— Ты докатилась до такого.

— Я заключу с тобой сделку. Я не лезу не в свое дело, касающиеся подобных вопросов, если ты прекращаешь копаться в моей личной жизни.

Он протянул руку.

— Если только обещаешь чаще звонить.

Она сжала его руку и деловита встряхнула.

— По рукам.

— Действительно хочешь увидеть операционную? У нас их две.

— Я пас. Совершенно не интересует меня. Не зря я бросила медицинскую школу. Некоторое из оборудования должны снимать в фильмах ужасов. — Она отпустила его.

Брат подозрительно посмотрел на нее, и Дана пожалела о своих словах. Они оба знали, почему она решила поменять профессию. Все это время она проводила в больницах, которые потом возненавидела. Они напоминали ей о страданиях Томми. Она решила быстро разрядить обстановку.

— Зачем в клинике нужны операционные?

Брат с непроницаемым лицом произнес:

— На случай чрезвычайных ситуаций. Мы в пятнадцати минутах от травматического отделения.

Теперь ее очередь изучающе на него смотреть.

— Понятно. Эта одна из тех тем, которые нельзя обсуждать? Для защиты Новых Видов?

— Сегодня прекрасный день, не находишь? — усмехнулся он.

— Сообщение получено. Но у меня есть вопрос, на который ты должен ответить.

— Какой?

— Они тебе нравятся? Они такие же милые и приветливые, какими кажутся по телевизору?

— Они разные, но в любом случае замечательные. Я уважаю их и да, мне действительно они нравятся. Я бы не хотел жить где-нибудь еще.

— Годится. Я перестану быть любопытной. Нам лучше вернуться к твоей жене, прежде чем она решит, что мы потерялись. Я действительно с нетерпением жду…

Громкий сигнал автомобиля оборвал ее слова. Повернувшись, она увидела, как джип наполовину заехал на тротуар и остановился. Двое крупных представителя Новых Видов выскочили из машины спереди и подняли с заднего сидения третьего. Ее брат перепрыгнул через стол, который отделял его от входной двери. Ногу, руку и лоб мужчины покрывала кровь. Кажется, он находился без сознания, поскольку глаза его закрыты, и он провисал между двумя несущими его Новыми Видами, когда те бросились в клинику. Пол встречал их там.

— По коридору, первая комната! — закричал ее брат. Он нажал на кнопку возле входной двери, и зазвучал сигнал тревоги. После этого Пол побежал к раненному пациенту, а двойные двери, ведущие в большую комнату открылись.

Дана смотрела вслед мужчине, спешившему к ним, и спустя несколько секунд двери снова распахнулись. Высокая женщина Новых Видов промчалась мимо, не взглянув на нее. Дана оказалась одна. И не знала, что делать. Она раздумывала несколько секунд, прежде чем пойти за ними. Пострадавший мужчина выглядел плохо. А там находилось всего три человека, помимо тех двух мужчин, которые его притащили. Она зашагала по коридору и вошла в смотровую.

Пол разрезал окровавленные брюки на парне, чтобы получить доступ к ноге. Темноволосая женщина-Вид поставила капельницу, и человеческий мужчина, как она догадалась, врач, проверил реагируют ли зрачки на свет с помощью фонарика.

— Что произошло? — спросил доктор.

Двое Видов, которые привезли мужчину, встали у стены, чтобы не мешаться.

— Он сражался, и все закончилось тем, что он вывалился с балкона. Упал со второго этажа прямо в траву. Пока летел, наткнулся на дерево, от удара об который и получил свои раны. С тех пор он больше не приходил в сознание, — пробормотал один из них.

— Черт, — зарычала женщина-Новый Вид.

— Нога не сломана, — пробормотал Пол. — Просто глубокий порез.

— Возможно, он ударился головой об ветку или при падении, — добавил другой Новый Вид. — Мы нашли его под деревом.

Пол повернул голову и заметил Дану.

— Тащи свою задницу сюда и прижми это.

Она медлила с ответом.

— Где перчатки?

— Второй ящик справа, — отрезал он. — Они не заразны и легко переносят инфекции.

Надев перчатки, она обхватила рукой место над порезом. Пол разорвал рукав, чтобы осмотреть руку пациента. Дана взглянула вверх и обнаружила, что доктор хмуро на нее смотрел.

— Это моя сестра, — проинформировал его Пол. — Дана, познакомься с доктором Харрисом и Миднайт. Двое около стены — Сноу и Бук.

— Она не должна находится здесь, — запротестовал доктор Харрис.

— Она классная и год училась в медицинской школе. А также неимоверное количество раз оказывала медицинскую помощь на дому. И она не падает в обморок при виде крови. Рука, кажется, не сломана, но ему потребуется наложить швы.

Миднайт пошла к двери.

— Я возьму портативный рентгеновский аппарат, чтобы сделать снимок его головы.

Врач осмотрел череп пациента, исследуя, наверное, на переломы или рваные раны.

— Все нормально, Миднайт. Этот сукин сын слишком упрям. Скорее всего, у него сотрясение мозга, но мы сделаем КТ на всякий случай. Давайте разберемся с проблемами, которые видим сейчас.

Миднайт достала из шкафа пакет с физраствором. Она низко зарычала, при этом издавая угрожающий звук.

— С кем на этот раз он боролся?

— С Даркнесом. Суицидальный ублюдок, — проворчал Сноу.

— Не буду даже спрашивать в порядке ли Даркнес, — вздохнул доктор Харрис. — Я удивлен, что не он принес его.

— Он придет.

— Отлично. — Миднайт отвернулась после того, как повесила капельницу и отключила вопящую тревогу. — Именно этого нам не нужно. Он будет в бешенстве. Пожалуйста, скажите ему, чтобы не беспокоился. Вы двое можете идти.

Сноу и Бук с любопытством посмотрели на Дану. Она заставила себя улыбнуться, и они, не сказав ни слова, покинули смотровую.

Доктор Харрис сменил Пола.

— Позволь я осмотрю его руку.

— Я возьму шовный набор, — сказал Пол, открыв ящик.

Миднайт встретилась взглядом с Даной.

— Ты сестра Пола?

— Да. — Дана старалась не таращится на собеседницу. Ей впервые удалось увидеть женщину Новых Видов вблизи, с тех пор как приехала сюда. Она была красивой, с длинными темными волосами. — Я приехала навестить его и Бекки на выходные. Он не приехал домой, поэтому я приехала к нему.

— Добро пожаловать в Хоумленд. — Она подошла ближе. — Позволь-ка мне. Это Морн. — Она посмотрела на пациента, а затем обратно на Дану. — Он еще тот смутьян. Появляется здесь каждые несколько недель. Не беспокойтесь.

Дана убрала руки с его пореза на ноге и отступила назад, как ей было велено. Она выбросила использованные перчатки и убедилась, что на руках не осталась кровь. Развернулась и отошла, чтобы не мешать, в то время пока они работали с пациентом. Морну наложили шесть швов на предплечье, а ногу помыли и перевязали.

— Должен ли я связать его, пока он не проснулся? Ты ведь знаешь, он просто встанет и уйдет так же, как и в прошлый раз. — Пол посмотрел на врача.

— Да. Ненавижу так поступать, но Сноу прав. Он- самоубийца.

— Почему? — Дана тут же пожалела, что спросила, так как три пары глаз уставились на нее. — Простите, — добавила она. — Это не мое дело.

— Его пара умерла. — Миднайт помогла Полу застегнуть плотные, мягкие ограничители вокруг рук и ног пациента. Они даже зафиксировали его грудь и бедра, чтобы сдерживать на месте. — Ты помогла ему. Мне тоже было бы любопытно. Он дерется с другими мужчинами в надежде, что один из них его убьет. Мы не обрываем наши жизни, как многие люди. Жизнь для нас — предмет гордости.

Дана уставилась на пациента, он был симпатичным. Из кошачьих. И форма глаз тому подтверждение. Его темные волосы коротко острижены. Он обладал сногсшибательными чертами, как и все мужчины Новых Видов. Их костная структура намного плотнее, чем у обычного человека. Он был красив, даже несмотря на повязку на лбу. Миднайт отмыла его от крови и отошла. Его слова о том, что он потерял женщину, которую любил, вытянули Дану из переживаний. Она знала, что означает термин «пара», благодаря некоторым вещам, который Пол не стеснялся говорить при ней. Некоторые из Новых Видов женились, но жен называли своей парой. Они могли не устраивать церемоний, а вместо этого просто обменивались клятвами, подписывали документы и делали официальное заявление.

— У нас все под контролем, Пол. — Доктор Харрис бросил взгляд на его сестру. — Ты должен отвести сестру обратно к себе домой.

Ее брат замялся.

— Уверен? Я мог бы остаться на несколько часов. Знаю, ты хотел сходить на обед, вместо того чтобы есть в кабинете. Я могу попросить кого-нибудь сопроводить мою сестру домой.

— Мы остаемся, — быстро добавила Дана.

Пол фыркнул, взглянул на Морна, а затем на сестру. Он сузил глаза.

— Ты хочешь поговорить с ним, когда он очнется, да?

Нет смысла отрицать очевидное, поэтому она просто пожала плечами.

— Не думаю, что это хорошая идея, — огрызнулся доктор Харрис. — Он не идет на контакт с незнакомыми людьми. Твоя сестра может общаться с другими Видами, если ей так любопытно.

— Он может нахамить, — предупредила Миднайт.

Пол высушил руки.

— Ты сказала ей, что он оплакивает свою пару, которая умерла, Миднайт. — Он замешкался, смотря прямо на Дану. Та поняла, что он замолчал, потому что не уверен, хочет ли она, чтобы стали известны подробности ее жизни.

Она развернулась к Миднайт.

— Мой муж умер от рака два года назад. Мы с детства любили друг друга, и его смерть меня опустошила. — Она проглотила комок, образовавшийся в горле. — Ты сказала, у Морна суицидальные наклонности. Мне это знакомо.

— Дана…

— Я прошла через это, — поправила она и взглянула на брата. Дана ненавидела видеть жалость на его лице. — Это помогает разговорить других людей, которые также потеряли кого-то. Я могла бы помочь ему.

— Нет. — Доктор Харрис обошел кровать. — Не думаю, что это хорошая идея.

— Согласен, — сказал Пол.

Казалось, несколько секунд Миднайт смотрела прямо в душу Дане.

— В твоей жизни есть новый мужчина?

— Нет.

— Ты можешь остаться.

— Что? — доктор Харрис схватил Миднайт за руку. — Я думаю, что это плохая идея. Ты ведь знаешь, как сильно скорбит Морн. А она посторонний человек. Что будет, если она расскажет о нем кому-нибудь? Она уже слишком много слышала. Ты хоть можешь представить, что сделает пресса узнай эту историю?

— Я никому ничего не расскажу, — пообещала Дана. — После смерти Томми я ходила на групповые сеансы для тех, кто потерял близких людей. Это что-то наподобие общества анонимных алкоголиков. То, что будет сказано в этой комнате, здесь же и останется. Я никогда никому не говорила, где работает Пол. Большая часть наших друзей и семьи верят, что он работает за границей в какой-то некоммерческой благотворительной организации, которая предоставляет бесплатную медицинскую помощь бедным. Наша семья подверглась бы опасности, если бы ненавистники ОНВ узнали, что Пол работает здесь. Вы можете мне доверять.

Доктор Харрис не выглядел счастливым.

— Он переживает не лучшие дни. И он опасен.

— Я готова рискнуть, — сказала Дана, даже не задумываясь.

— Черт. Я ненавижу, когда ты так решительно выглядишь, сестренка. Ты не отступишь, ведь так?

Дана покачала головой.

— Ты сказал, он проделывал такое раньше. Как разговор может причинить ему боль?

Пол мрачно взглянул на доктора Харриса.

— Она чертовски упряма. Нам придется тащить ее отсюда. Морн не станет нападать на мою сестру. — Хотя Пол не был в этом до конца уверен. — Он привязан, и я буду здесь.

— Пусть женщина поговорит с Морном. — Миднайт взяла доктора за руку. — Мы не слишком смогли ему помочь. Она женщина и хочет провести время с ним. Они оба потеряли свои половинки. Как это может навредить? Я согласна с полом. Он не станет ее обижать.

— Думаю, для начала мы должны обсудить это с ОНВ. — Доктор Харрис попытался дотянутся до телефона, который стоял на прикроватной тумбочке, но Миднайт одернула его.

— Я Вид и говорю, что это хорошо. И мы не будем это больше обсуждать. Пошли пообедаем, как мы планировали. — Миднайт схватила его за руку и потащила в сторону двери.

— Я знаю, что ты задумала, Миднайт. И это плохая идея. — сказал доктор Харрис, еле волоча ногами, но женщина просто сильнее дернула его, заставляя следовать за ней.

Когда они вышли из смотровой, Миднайт рассмеялась и сказала:

— Она милая.

— Черт, — пробормотал Пол, после того как пара оказалась за пределами слышимости.

— Что? — Дана посмотрела на него в ожидании разъяснений.

— Она надеется, что ты и Морн поладите. Позволь мне просто позвонить кому-нибудь из Новых Видов, чтобы тот сопроводил тебя в мой дом. Я останусь здесь до тех пор, пока они не вернутся обратно в Медицинский центр, чтобы, когда Морн очнется, с ним рядом кто-нибудь находился.

Дана села в единственное в палате кресло.

— Иди занимайся чем угодно. А мне и здесь хорошо.

— Ты меня слышала? Миднайт думает, что ты достаточно милая, чтобы Морн заинтересовался тобой как женщиной.

— Слышала. Он потерял жену. Поверь мне, когда я говорю, что ничего не произойдет. Он, очевидно, сильно ее любил. Последнее, что он захочет, так это встречаться со мной. Послушай того, кто знает.

Пол посмотрел на бессознательного пациента, а затем обратно на сестру.

— Новые Виды не встречаются. Я не против, чтобы ты с кем-нибудь переспала, но не с одним из них, поскольку тебе придется жить здесь. Он все испортит.

— Я не поэтому хочу поговорить с ним. Я все равно никого не присматриваю для себя. В каком-то роде это должно помочь ему. Вот и все.

Пол прислонился к шкафу.

— Так вот почему ты все еще одна? Ты не чувствуешь себя одинокой?

— Я хожу на свидания, которые мне устраивает мама.

— Мы оба знаем, что эти не считаются. Ты ходишь на них, только чтобы она от тебя отстала.

— Верно. Я скажу ей, что старалась изо всех сил, но искра не пробежала. За это она не сможет меня винить.

— Но разве тебе не одиноко? — давил он вопросом.

Она решила быть честной.

— Все время, но потом я вспоминаю Томми и все, что у нас с ним было. Мы росли вместе. Кто меня полюбит так, как он? Я наслушалась страшных истории о свиданиях от моих незамужних подруг. Нет. Спасибо. Мужчины подыгрывают, жульничают. Тех, с кем я встречалась, просто не цепляли меня.

— Но есть и хорошие ребята. Я тому доказательство. — усмехнулся он. — Мне не нужно было встречаться с Бекки с седьмого класса, чтобы стать хорошим мужем. Мы познакомились гораздо позже, и я почти на десять лет ее старше. Я целую землю, по которой она ходит.

— Знаю. В один прекрасный день я буду готова, но не сейчас.

— Ты говорила это маме?

— Она думает, что я впустую трачу свою жизнь, будучи одинокой, ты же знаешь, как она хочет внуков. Она отвязалась от тебя и Бекки, так как вы подарили ей одного.

Он засмеялся.

— Похоже на маму. Она так расстроилась, когда я пошел в армию, вместо того, чтобы работать с отцом. При любом удобном случае пыталась скинуть на меня чью-нибудь дочь, после того как я закончил школу. Она всегда хотела третьего ребенка и решила, что внук его заменит.

Дана пожала плечами.

— Она настырная. Никто не может это отрицать. После смерти отца стало только хуже, и она живет одна. Она спрашивала меня, может ли переехать ко мне, или я к ней. — Дана поморщилась. — Я придушила бы ее. Конечно, часть вины лежит на мне. После смерти Томми я была полностью не в себе, так что не сопротивлялась ей столько, сколько должна была бы, когда она начала заправлять моей жизнью. Мне просто не хватило силы и воли. Она стала намного хуже, чем тогда, когда мы были детьми.

— Знаю. Я тогда не мог дождаться, когда стану жить отдельно. Она любит нас. И никто это не отрицает, но она контролировала каждый наш шаг. Это сводило меня с ума.

— Но ты-то сбежал. Как я тебе завидовала, пока ты разъезжал по миру. Она закатывала истерику каждый раз, когда я уезжала в отпуск. Ты бы слышал ее слова, когда я сказала, что еду навестить тебя. Это всего лишь на выходные, но она начала давить на чувство вины, что с ней может что-нибудь случиться, пока меня не будет несколько дней. — Она фыркнула. — Словно она нежный цветочек.

— Не так круто быть военным. Вот почему я ушел и начал работать здесь, не говоря уже о том, что встретил Бекки. Не хочу, чтобы она беспокоилась обо мне, или что мне придется оставить ее на несколько месяцев. Я чертовски уверен, что не хочу жить рядом с мамой. Она сведет нас с ума.

Она изучающе смотрела на него.

— Никогда не сожалел о том, что не стал врачом?

— Нет, мне нравится быть медбратом. Меньше стресса.

Она кивнула.

— Понимаю.

— Здесь кто-нибудь есть? — донесся мужской голос откуда-то из коридора.

Пол оттолкнулся от шкафа.

— Оставайся здесь и крикни, если вдруг Морн очнется.

— Хорошо, — ответила она.

Пол выбежал из палаты, и она обратила внимание на лежащего на кровати пациента. Прошло немного времени, пока она следила за тем, как поднимается и опускается его грудная клетка. Ее взгляд блуждал по нему, отмечая, что пациент переместил руки, и теперь удерживающие ремни натянулись. Дана выпрямилась.

— Я Дана, сестра Пола. Мы одни, так что прекращай притворятся, что ты еще в отключке.

Его глаза распахнулись, и он повернул голову на подушке. Дану поразил цвет его глаз — голубые с черными зрачками, но радужка была красновато-желтого цвета, которая напоминала ей об осенних листьях в солнечный, ясный день. Его глаза были поразительными и сюрреалистичными, но она точно знала, что это не контактные линзы. Она встала, но осталась на расстоянии в несколько футов от него.

— Привет.

— Развяжи меня. — У него был глубокий, грубый голос.

— Ты ведь знаешь, что я не могу. Твой врач связал тебе не без причины. Я слышала, ты с кем-то подрался.

Он отвел взгляд и натянул ремни. Они удерживали его, но Дана слышала, как тихо потрескивала липучка. Из-под рваного рукава рубашки показались крепкие мышцы руки. Он действительно был в хорошей форме, напоминая ей о нескольких бодибилдерах, которые посещали местный тренажерный зал. Дана решила отвлечь пациента, так как он выглядел достаточно сильным, чтобы освободиться, если продолжит в том же духе.

— Ты Морн? Тебя ведь так зовут?

Он зарычал. Это был неприятный звук. Он попытался пошевелить ногами, двигая ими на кровати. Один из бортов кровати заскрипел.

Она сделала шаг вперед и, схватившись за металлический борт, потянула его в противоположном направлении до щелчка.

— Прекрати.

Он посмотрел на нее и, приподняв полные губы, обнажил острые клыки.

— Я не подчиняюсь твоим приказам, человек. — Если бы взгляд мог убивать… Она отогнала эту мысль прочь. — Нет. Ты просто нарываешься на драки с другими Новыми Видами. Меня зовут Дана. Можешь меня так звать. Я сестра Пола, если ты не расслышал с первого раза.

— Отпусти меня, и я тебя не трону.

Дана его не боялась.

— Ты ужасно выглядишь, привязан к кровати, в синяках и перебинтован. — Она слегка улыбнулась. — Ты будешь разочарован, если думаешь, что я могу еще сильнее тебе навредить. Ты ударишь меня, я упаду и останусь на месте. Какой в этом смысл?

Он смотрел на нее с широко раскрытыми глазами и в нем нарастало удивление.

— Помогает, когда тебе надирают задницу? Просто сложилось именно такое впечатление.

Он ничего не сказал, а просто смотрел на нее.

— Очень актуальный вопрос, но я никогда не пробовала. Я не тащусь от боли. Мне хватает ее внутри, и я не нуждаюсь в залечивании физических ран.

— Ты что мозгоправ? — Он скривил губы в отвращении.

— Нет. У нас есть кое-что общее. Мы оба потеряли любимых нам людей.

Он отвернулся и уставился в дверь.

— Я не хочу разговаривать с тобой. Уходи.

Она встала перед ним, чтобы заглянуть в эти прекрасные глаза.

— Как давно ты потерял свою пару? — Она вспомнила термин, который используют Новые Виды.

Он не ответил.

— Я потеряла свою два года назад. Знаешь, что больше всего ненавижу? Когда сплю. Мне всегда снится, что он рядом со мной, но потом я просыпаюсь и сталкиваюсь с реальностью, что его сторона кровати пуста. — Он сжал губы в тонкую линию. Она ждала, что он скажет хоть что-нибудь, но минуты тикали, пока они друг на друга смотрели. — Я приехала на несколько дней к Полу и Бекки, если ты вдруг передумаешь и захочешь поговорить со мной. Я не буду давить, но разговоры с человеком, который тоже потерял любимого, может очень помочь. Я сначала не поверила, когда мне такое сказали, но ошибалась. Ты уже все остальное испробовал, поэтому что потеряешь от разговора?

Она повернулась и сделала несколько шагов к двери.

— Тогда не спи.

Боль в его голосе тронула ее душу. Она повернулась к нему.

— Я пробовала, но в итоге довела себя до полного истощения.

— Понимаю.

Она замешкалась.

— Ты никого не подпускаешь близко к себе, за исключением тех, с кем дерешься?

— Нет.

Дана подошла к кровати. Он был большим парнем, незнакомцем, но его загнанный, полный боли взгляд казался ей таким знакомым. Они были родственными душами.

— Я собираюсь взять тебя за руку.

От удивления его глаза округлились.

— Зачем?

— Попробовать.

Дана прислонилась к стальному борту койки и потянулась к нему. Морн был очень горячим, как если бы его била лихорадка. Она переплела свои пальцы с его. Он не дернулся и не попытался избежать контакта. Он также не сжал ее руку, а вместо этого казалось, что просто терпит ее прикосновение.

— Физический контакт является частью исцеления. Напоминает, что мы живы. Мы, знаешь. Живы. Наши жизни не закончились вместе с ними, даже если мы этого хотим. Ты должен открыться другим чувствам, а не только боли и скорби. — Она сжала его руку. — Позволь людям помочь тебе. Ты можешь очень многое получить от этого.

Он закрыл глаза.

— Уйди.

Глава 2

Дана вышла на веранду позади дома и полезла рукой в карман халата. Она вытащила небольшой футлярчик и удобно устроилась на одном из стульев, стоявших во внутреннем дворике. Ее брат закатил бы истерику, если бы поймал ее с поличным, а потому она подождала, пока они с женой заснули. Для нее же бессонница была обычным делом. Она раскрыла футляр и вытащила электронную сигарету, медленно затянулась и выдохнула дым. Мятный вкус сигареты с ментолом отличался от настоящей, но был достаточно реалистичным. И еще она бы все сейчас отдала за бутылку водки, но обшарив все кухонные шкафы в доме, не нашла там ни следа алкоголя. Этот крепкий напиток оказался бы очень кстати сейчас, после того как она несколько часов наблюдала, как ворковала эта влюбленная парочка. От этого она еще сильнее ощущала боль из-за своей потери.

В памяти всплыли воспоминания о Томми на кухне, готовящем спагетти. Это единственное, что он умел великолепно готовить, за исключением гриля. Он улыбнулся ей и налил два бокала вина, один протянул ей.

«За нас, любовь моя».

Она еще раз затянулась электронной сигаретой. Эти воспоминания причиняли ей боль. Это была их последняя годовщина вместе, а потом рак вернулся. Его светлые волосы только отросли после очередного сеанса химиотерапии, и они были уверены, что наступила ремиссия. Два месяца спустя рак вернулся с новой силой, и Томми сгорел в течение пяти месяцев. Она изо всех сил оттолкнула от себя его образ на больничной койке, когда он издал свой последний вздох. Было слишком больно. Подул легкий ветерок, и она взглянула на ветки деревьев, растущих вдоль низкой стены, окружавшей небольшой задний дворик. Луна висела высоко на темном небосводе. Вздрогнув от потока холодного воздуха, она посильнее запахнула полы халата, прикрывая колени. Устроив свои босые ноги на другом стуле, она взяла электронную сигарету, собираясь затянуться, но так и не смогла этого сделать. Чья-то большая ладонь сжалась вокруг ее запястья, останавливая ее руку в нескольких дюймах от губ. Дана подняла голову, ожидая увидеть своего брата. И застыла в шоке, уставившись в голубые кошачьи глаза. У Морна по-прежнему была повязка на лбу, но он переоделся. В черную рубашку с длинными рукавами и черные брюки-карго. Ее сердце замерло, когда она поняла, что он пришел, чтобы поговорить с ней.

— Это вредно для тебя. — Его голос был таким же низким, как она помнила.

— Знаю. Приобрела эту привычку после смерти моего мужа. Ему бы не понравилось, что я курю, так как сам он никогда этого не делал, но я была так убита горем. А это дурная привычка вызывает привыкание. Я бросила, но иногда, когда у меня плохой день, использую эту штуку вместо сигарет, чтобы выпустить пар.

Он нахмурился.

Она решила сменить тему.

— Тебя отпустили или ты сбежал?

Он забрал электронную сигарету из ее пальцев и положил на стол.

— Если они хотели оставить меня на ночь в медицинском центре, то должны были использовать цепи.

— Ты не хочешь присесть?

Он огляделся.

— Нет.

— Тебя ищет служба безопасности? Мы могли бы зайти внутрь. — Она встала. — Мой брат и его жена уже легли спать. Они не услышат нас, если мы будем говорить тихо.

— Не здесь. — Он обыскал взглядом темный двор. — Ты пойдешь со мной?

Он был незнакомцем. Но колебалась она не поэтому. Он потерял женщину, которую любил, и пришел к ней. Ему нужен друг, с которым можно поговорить, и она готова стать для него этим другом.

— Мне нужно переодеться. Под халатом на мне пижама.

Он внимательно на нее посмотрел.

— Мы не пойдем далеко, и нас никто не увидит. Они могут искать меня здесь, так как ты хотела проводить со мной время.

Дана, быстро, решилась.

— Позволь мне, по крайней мере, захватить обувь. Я босиком.

— Не нужно.

Она ахнула, когда он внезапно оказался рядом с ней и подхватил ее на руки. Дана совсем не ожидала этого. Морн подошел к низкой стене и в один прыжок преодолел трехметровый кирпичный забор, отделявший дворик от парка. Она обхватила его руками за шею, почувствовав вибрацию, когда он приземлился. Меньше всего ей хотелось, чтобы он уронил ее на траву. То, что какой-то незнакомец уносил ее в неизвестном направлении пугало, но она постаралась не поддаваться панике. Пол всегда хорошо отзывался о Новых Видах. Он десятки раз рассказывал ей, что они были лучше людей, благородней, и среди Новых Видов нет преступников. Слова ее брата все еще звучали в ее голове, и она старалась дышать медленно и ровно. Морн, вероятно, не понимал, что совсем необязательно уносить ее в ночь.

— Куда мы идем? — Дана, оглянулась и увидела, как приглушенный свет на заднем дворе дома Пола стремительно отдаляется. Он жил рядом с парком. И она не знала, насколько большим был этот парк.

— Со мной ты в безопасности, — прошептал Морн. — Я просто хочу немного уединения и отнесу тебя туда, где офицеры безопасности нас не найдут.

Дана прошептала в ответ.

— Хорошо. Они ищут тебя?

Он тихо зарычал. И она истолковала это разочарованный рык как «да». Ветер задул сильнее, а на открытой местности не было ничего, что могло бы ему препятствовать. Ее шелковый, короткий халатик едва прикрывал бедра. И все же она не беспокоилась, что Морн станет с вожделением пялиться на ее обнаженные ноги. Он потерял женщину, которую любил, и тяжело переживал ее потерю. Он не какой-то мудак. Он был в трауре.

Внезапно, он остановился и развернулся, направляясь к темным силуэтам деревьев. Подойдя, наклонился и осторожно положил ее на самую нижнюю ветку, висящую всего в нескольких футах от травы. Дана отпустила его шею и поправила халатик. Он присел перед ней на корточки, так что их лица оказались на одном уровне.

— Станет ли лучше? Мне так больно.

Страдание в его голосе уничтожило последний из ее страхов.

— Да. Когда ты потерял ее?

— Она долго болела и медленно угасала. Она умерла несколько месяцев назад. — Он замолчал на мгновение, пряча лицо в тени. — Боль не ослабевает. А я злюсь.

— На нее, — догадалась она. — Она бросила тебя. Это нормально.

— Нет. — Зарычал он. — Люди сделали ее больной. Они тестировали на ней лекарства, и это разрушило ее внутренние органы. Она не смогла восстановиться даже при помощи специальных лекарств. Они просто продлевали ее жизнь. Она упорно боролась за жизнь, иначе умерла бы еще раньше. Она была такой смелой.

Дана догадалась, что все это связано с «Мерсил Индастриз». Она достаточно прочитала об этой фармакологической компании и знала, какие ужасные эксперименты они проводили над Новыми Видами, испытывали на них свои экспериментальные препараты. Ведь именно для этого они их и создали.

— Тех, кто сделал это с ней, арестовали?

— Их поймали. — Прорычал он еще тише. — Но это не помогло. Я все еще злюсь.

— Я не виню тебя. Это тоже нормально. — Она обняла себя руками за талию. Холодный ветер, казалось, продувал легкий халатик насквозь. — Думаю, что тебя гложет чувство вины, потому что она страдала. Мой муж цеплялся за жизнь, даже загибаясь от боли. Он не хотел оставлять меня. Полагаю, он боролся за каждый вдох, только потому, что знал, его смерть разорвет меня на части. У него был рак с метастазами в печень, почки и легкие. — Морн молчал. — Я чувствую себя виноватой, — продолжила она. — Было бы намного проще, если бы в самом конце он просто доживал остаток жизни на обезболивающих и перестал соглашаться на каждый курс лечения, который предлагали врачи. Мы оба понимала, что это не сработает, но ни один из нас не хотел признавать очевидного. Это было слишком больно. Как ты можешь отказаться, если знаешь, что потеряешь человека, которого любишь больше всего в жизни? Так думали мы оба.

— Она просила меня закончить ее страдания много раз, но я не смог, — прохрипел он. — Я надеялся на лучшее. Мы выносливее людей, и на нас все быстро заживает. Она была сильной, но повреждения оказались слишком обширными. Она не смогла восстановиться.

— Морн, мне очень жаль. Иногда организм может вынести многое. Но все мы смертны. Ты не хотел отказываться от надежды. Это значит, ты любил ее и боролся до конца. Ты просто должен помнить, как сильно она тебя любила, и что даже самые сильные, бросая вызов смерти, не всегда побеждают. Это хреново, я не стану врать, что боль со временем уйдет. Она всегда будет с тобой, но не такая острая, как сейчас, словно кто-то вонзил кинжал тебе в сердце и оставил его там. Вот так я себя чувствовала после смерти Томми.

— Тебе холодно. — Морн ухватил подол своей рубашки, потянул вверх, снимая через голову, и протянул ей. Под рубашкой на нем ничего не было. Лунный свет осветил его мощный торс. Широкую грудь и массивные бицепсы. Белая повязка на его руке выделялась на фоне загара. — Надень ее. Она тебе подойдет.

Она замялась.

— Ты замерзнешь.

— Я в порядке. Надень ее.

Дана колебалась лишь секунду, потому что не отличалась такой же выносливостью. Материал рубашки был толще, чем ее халат, и все еще хранил тепло его тела. Дана одела ее через голову и одернула вниз. Он оказался прав, рубашка достаточно большая, чтобы скрыть под собой ее халат и пижаму.

— Спасибо. Скажешь мне, если замерзнешь. И я отдам ее обратно.

— Я так остро все чувствую, — признался он.

— Все наладится. Ты должен избавиться от злости и вины. Я словно щитом отгораживалась этим от окружающего мира. Мне это было необходимо. После смерти Томми люди стали смотреть на меня по-другому. Я ненавидела их жалость и шепотки в спину. Я была бедняжкой Даной, которая похоронила своего мужа.

Морн согласно кивнул.

— Другие жалеют меня.

— От их жалости становится только хуже. Знаю. Я не жалею тебя. Ты пережил ее смерть. Это сделало тебя сильным. Некоторые люди просто сдаются. Они прячутся от людей в своих домах, отгораживаясь от внешнего мира. Они перестают жить вообще. Я не согласна с тем, как ты взаимодействуешь с другими людьми, постоянно нарываясь на кулачные бои с мужчинами крупнее тебя, потому что считаешь, что они смогут надрать твою задницу. И было бы здорово, если бы ты переосмыслил этот план и начал говорить о своих чувствах.

Он пожал плечами.

— Драка помогает мне справляться с гневом.

— Ты пришел ко мне. И это правильно. Как я уже сказала ранее, я последний человек, который бы стал драться с тобой.

— Это убьет тебя.

Она улыбнулась, ничуть не испугавшись. Мужчины его народа были сильными и большими.

— Возможно. Ты пробовал поговорить с кем-то из Новых Видов, кто тоже потерял свою пару? Это могло бы помочь.

— Они не обсуждают это. Не многие из них имели пару. И большинство потеряли ее, когда мы находились еще в плену. Для них слишком болезненно вспоминать о прошлом.

— Есть психологи-консультанты. Они помогли мне, когда я оказалась не готова встретиться со своей потерей лицом к лицу. Я уверена, что ОНВ нашли бы подходящего консультанта.

— Я не хочу говорить с психоаналитиком. Я ненавижу их.

В его тоне явно проскальзывала злость. Похоже, плохой опыт, поняла она.

— Ты просто мог бы походить на групповые занятия. Под присмотром терапевта, если необходимо. Но в основном, там просто люди разговаривают и общаются между собой, делятся своей болью, и как они справляются с этим.

— Люди, — прохрипел он. — Нет.

— Я тоже человек, — напомнила она ему. — А ты разговариваешь со мной. Это группы поддержки для всех людей, которые потеряли близких. Раса не имеет значения. Мы все одинаковые. И страдаем.

— Ты сестра Пола. А он один из нас.

Дана хотела оказать им любую помощь. Ее очень тронуло то, что ее брат считает своей семьей этих людей, рядом с которыми решил жить.

— Если ты хочешь продолжать говорить со мной, я могла бы продлить свой визит. — Правда она может потерять свою работу, которая ей все равно не нравилась. Ради этой работы она просто каждый день выходила из дома, чтобы окончательно не отстраниться от общества. У ее матери случится истерика, но это не важно. — Я была бы рада остаться так надолго, как тебе нужно.

— Ты можешь сделать это?

— Да. У меня есть некоторые сбережения. Мой муж позаботился, чтобы я была обеспечена после его смерти. Так что, мне есть, чем оплачивать счета.

— Я мог бы договориться в ОНВ, чтобы тебе платили зарплату.

— Не нужно. — Она внимательно изучала Морна. Он был большим, пугающим парнем с добрым сердцем. — Но спасибо. Я продлю свое пребывание здесь, если ты будешь говорить со мной. — От очередного порыва ветра она вздрогнула. — Может быть, в следующий раз поговорим в помещении, когда я одета не в одну пижаму.

— Ты хочешь спать?

— Нет. Я не очень хорошо сплю. Из-за снов.

— Я тоже не люблю спать.

— Что ты обычно делаешь по ночам?

— Я бегаю или занимаюсь. Это истощает мое тело до предела, так что я просто отрубаюсь. И не вижу снов.

Это объясняло то, почему он был таким мускулистым.

— Зачем ты ввязался в драку сегодня? У меня сложилось впечатление, что ты регулярно специально нарываешься на мордобой.

— Я надеюсь, что когда-нибудь они меня убьют.

Она прикусила нижнюю губу, стараясь придумать, как его ободрить.

— Я считаюсь нестабильным и опасным для окружающих. Вполне возможно, что ОНВ запрет меня далеко и надолго.

Это ужаснуло Дану.

— Я уверена, что они не сделают этого.

— Мне незачем жить.

— Мне раньше тоже так казалось, но я ошибалась. Просто сейчас ты полностью погружен в свое горе.

— Для чего ты живешь?

Вопрос удивил ее, и она раздумывала, как ему ответить.

— Думаю ради моей семьи. Если бы я сдалась, это бы опустошило их. Я бы не смогла обидеть их таким образом.

— У меня нет семьи.

— У тебя есть другие Новые Виды.

— У меня нет среди них близких. У меня была только моя пара.

— Как насчет друзей?

— У меня нет ни одного. Все свое свободное время я тратил на свою пару.

Ее сердце разрывалось от жалости к нему. И она решилась.

— Ну, сейчас у тебя есть друг. Ты для меня важен. Не сдавайся, Морн. Давай я помогу тебе. Знаю, ты думаешь, что лучше не станет, но прошу, дай себе шанс. Просто попытайся. Ты не можешь оставить все как есть.

— Ты не знаешь меня.

— Но я хочу узнать. — Она склонилась к нему поближе. — Какой твой любимый цвет?

Она на мгновение замолчал.

— Я люблю красный цвет. Он такой яркий.

— Хорошо. А что ты больше всего любишь из еды?

— Это важно?

— Мы пытаемся узнать друг друга. Мне нравится желтый цвет. Ты когда-нибудь видел подсолнечник? Мой любимый цветок. Я знаю, что он не так красив, как розы или тюльпаны, но подсолнечник напоминает мне о лете. Веселый цветок. Плюс, я люблю семечки. Они очень вкусные.

Он встал.

— Я должен вернуть тебя обратно.

Дана все испортила. Возможно, рассказывать Новому Виду о своих предпочтениях, было не лучшей идеей. Она соскользнула с ветки и встала на ноги. Морн шагнул ей навстречу, наклонился и поднял на руки. Легко, как перышко. Она обхватила его одной рукой на шею, а другую положила на обнаженное плечо.

— Я могу ходить.

— Ты босиком, я не хочу, чтобы ты поранилась.

— Спасибо. — Она замялась, прежде чем расслабиться в его руках, и прижалась щекой к его груди. Он был очень горячим и пах чем-то восхитительно мужественным, возможно, ароматным гелем для душа. — Надеюсь, я не слишком тяжелая.

— Нет. — Он остановился на низкой стене, окружавшей задний дворик Пола. — Ты не должна курить. Это вредно для тебя.

Дана повернулась, оказавшись к нему лицом к лицу и разглядывая его яркие глаза.

— Так что борись. Кроме того, сны не реальны. Они больше не причиняют мне боль.

Он чуть заметно улыбнулся.

— Ты хочешь жить.

— И ты тоже должен жить.

Он наклонился вперед и осторожно поставил ее на ноги. Ей не хватало тепла его тела.

— Твоя рубашка… — Она хотела ее снять, собираясь вернуть.

— Оставь себе. Я вернусь завтра вечером. Жди меня. Мы поговорим еще.

— Я буду ждать.

— Никому не говори.

Эта просьба удивила ее.

— Почему?

— Они попытаются отговорить тебя или помешают мне прийти к тебе. Они знают, что я нестабильный. — Он отошел в тень и развернулся, словно высматривал кого-то. — Я вернусь ночью.

Она смотрела, как он исчезает в ночи. Затем развернулась и подошла к столу, на котором все еще лежала электронная сигарета и футляр к ней. Легко открыв футляр, она убрала сигарету внутрь. Тишина, царившая вокруг, говорила о том, что Пол и Бекки не заметили ее отсутствия. Она вошла в дом и закрыла за собой дверь. Войдя в свою комнату, Дана сняла рубашку Морна и погладила пальчиками хлопковую ткань. Она повесила его рубашку в шкаф, спрятав среди своей собственной одежды. Он хотел сохранить их встречу в тайне, и она уважает его желание. У ее брата случился бы припадок, узнай он, что она охотно позволила незнакомцу унести себя. Она улыбнулась. Это было довольно смело с ее стороны, учитывая, что он был нестабилен и по уши в депрессии. Морну нужен друг, а она хотела быть полезной.

*****

Морн прижался спиной к стволу дерева и наблюдал, как хрупкая блондинка спрятала его рубашку в своем шкафу. Она не сняла трубку телефона и не вызвала охрану. Он опасался, что она сделает именно это. Кроме того, она не разбудила Пола или его пару. Вместо этого, она сняла халатик и бросила его на стул рядом с кроватью. Он развернулся, собираясь уйти, но остановился, увидев ее ночную сорочку. Белая футболка до середины бедра с узкими лямками на плечах с изображением большого круглого, желтого лица где-то в районе живота. Два черных глаза и широкая счастливая улыбка. Она забралась на кровать. Футболка задралась слишком высоко, и он резко вздохнул. Женщина носила крошечные, едва прикрывающие естество белые трусики. Узкие, с высокой посадкой на бедрах, почти полностью обнажающие ее попку. Великолепную, с изгибами во всех нужных местах, с очень бледной кожей.

Она забралась под одеяло и откинулась на подушки за спиной. Она беспокойно металась взглядом по комнате, как будто чувствовала, что он за ней наблюдает. Хоть и не смотрела в сторону окна, не полностью закрытому шторами. Она обняла себя, прижимая одеяло к талии, и склонила голову вниз. Ее волосы шелковой волной скрывали лицо, и она большим пальцем заправила их за ушко. Тогда он снова смог разглядеть ее лицо, и печаль, застывшая на нем, связала в узел его внутренности. Она тоже страдала. Было очень заманчиво подойти и постучать в окно, дать ей понять, что она не одна. Но он сдержался, все еще скрываясь в тени. Она потеряла свою пару. Кроме того, похоже, ее тоже мучила бессонница. У них было много общего.

Морн вспоминал их беседу. Она была во многом права. Он живет с чувством вины и хотел бы поговорить с ней подольше, но заметил, что она замерзла, несмотря на то, что он отдал ей свою рубашку. Люди были такими хрупкими, особенно самки. Он не хотел, чтобы она заболела. Краем глаза он заметил какое-то движение. Повернул голову и увидел офицера патрульной службы, идущего по тротуару перед домом. Он сменил свое месторасположения, встал против ветра, скрывая свое присутствие. Все время держался в тени, отдаляясь от дома, и направился обратно в парк.

— Что ты делаешь?

Он вздрогнул и развернулся, сжав ладони в кулаки, тихое рычание вырвалось из его горла.

— Ты не издал ни единого звука, — упрекнул он Даркнеса.

— Да. У меня это отлично получается. — Мужчина, одетый во все черное, остановился в восьми футах от него. — Почему ты наблюдаешь за человеческой самкой?

Он сжал зубы, отказываясь что-либо объяснять.

— Она не убивала твою пару.

— Я знаю это.

— Ты ненавидишь людей, но она сестра Пола.

— Я знаю, кто она.

— Тогда ты должен понимать, что она не враг.

— Я и не говорил, что она враг.

— Я разыскивал тебя, хотел поговорить о том, что случилось сегодня, и нахожу тебя под деревом, наблюдающем за человеческой самкой в окно. Я бы наорал на тебя, но не хочу ее пугать. Это ее первый визит в Хоумлэнд, и Пол очень рад этому. Он хочет, чтобы ей здесь понравилось. И чтобы она приехала еще не один раз. Держись подальше от человеческого района. Ты хочешь, чтобы Пол напал на тебя, защищая свою сестру? Он не сможет сильно навредить тебе, но это сильно разозлит его друзей, и они нападут на тебя, желая отомстить. Таков твой план?

— Я бы не навредил Дане.

Даркнес в удивлении приподнял брови.

— Ты знаешь, как ее зовут?

— Я не нападаю на женщин. — Для него было оскорбительно само обвинение в желании причинить ей вред. — Она беззащитна. Это бесчестно.

— Ты заинтересовался человеческими женщинами? Вот почему ты наблюдал за ней?

Он ничего не ответил. Даркнес сменил тему.

— Не вынуждай меня снова драться с тобой.

— Я понял.

— Ты же не будешь отрицать того, что напал на меня сегодня, думая, что защищаясь, я убью тебя?

— Я потерял свою пару.

Даркнес подошел поближе.

— Я в курсе. Позволь я расскажу кое-что о себе. Мне не понравилась та ситуация, в которой я оказался сегодня. Не вынуждай меня убивать тебя. Выбери кого-нибудь другого, Морн, если так желаешь покончить с собой. Ты облажался по полной. Ты говоришь о чести? Так вот я не вижу чести в твоем желании умереть.

Гнев зашевелился в Морне.

— Я не беспомощный.

— Ты сломлен, — огрызнулся Даркнес. — Ты потерял свою половинку и вместе с ней волю к жизни. Думаешь, ты единственный, кто познал потерю? Подумай еще раз. Мы Виды. Мы были созданы для страданий и познали их сполна. Мы выжили и процветаем. Прекрати жалеть себя и перестань об этом думать.

Морн зарычал, собираясь атаковать мужчину из-за его резких слов.

— Давай. Разозлись. Используй гнев, чтобы пережить свою потерю. Я не знал твою пару достаточно хорошо, но она казалась мне смелой. Я видел смерти двух моих братьев и убил третьего собственными руками, потому что тот свихнулся. Я должен был помешать ему превратиться в то, что он презирал. А ведь они мне родные, но я все еще здесь. Потому что они ожидали, что я выживу. Им не предоставили такой возможности. Ты бы не хотел, чтобы твоя пара обрела свободу, даже если бы ты умер? Разве ты не ожидал бы, чтобы она продолжала жить дальше без тебя?

— Я не умер.

— Она боролась, какой бы тяжелой ни была ее жизнь. Не позорь ее память, отказываясь от своей жизни. Она бы сказала тебе именно это, если бы могла.

— Не говори о ней. — Морн почувствовал, как будто вся кровь прилила к его голове, ему захотелось врезать Даркнесу по зубам.

— Кто-то должен, и ты вовлек меня в это, когда нанес первый удар. Я не знаю, что ты делал рядом с сестрой Пола, но отправлю тебя в Заповедник, если поймаю в радиусе ста ярдов от нее. Я ясно выразился?

— Я не собираюсь обижать Дану.

— Тогда зачем ты здесь? — Даркнес подошел поближе. — Вот дерьмо. Ты же не думал о том, чтобы украсть ее?

— Нет!

— Она не смогла бы оказать тебе сопротивления, как наши женщины. Они надрали бы тебе задницу, если бы ты попробовал провернуть это дерьмо с ними. Это твой новый план? Украсть сестру Пола, чтобы востребовать ее как пару, а когда мы пришли бы за ней, ты вынудил бы нас убить тебя?

Морн испугался.

— Ты думаешь, я способен на это?

— Я не знаю, на что ты способен. Прежде ты клялся, что не нападешь на меня, но сегодня сделал именно это. Она под нашей защитой. Держись от нее подальше.

— Мы говорили. Это все.

— Чушь собачья. Ты наблюдал за ней через окно.

— Я хотел проверить, расскажет она кому-нибудь о нашей встрече или нет.

Даркнес нахмурился.

— Тебе лучше побыстрей все мне объяснить и не врать при этом. Иначе я лично надеру тебе задницу, и ты проснешься в клетке. Я продержу тебя там до тех пор, пока она не уедет.

— Я встретил ее сегодня в Медицинском Центре, и она предложила поговорить со мной. Мы оба потеряли наши пары. — Ему было ненавистно делиться подробностями, но то, что предлагал мужчина, было просто возмутительно. Он не похож на Вендженса. Он не станет красть женщину и насильно делать ее своей парой. — Я разыскал Дану сегодня вечером, мы поговорили, и я отнес ее домой. Я опасался, что она позвонит в Службу Безопасности или расскажет своему брату о нашем разговоре. Я не хочу, чтобы кто-то знал об этом.

— Почему ты переживаешь, что она кому-нибудь расскажет, если не сделал ничего плохого?

Морн замялся.

— Кому-то это может не понравиться.

Даркнес замер на мгновение, несколько раз моргнув.

— Она тоже потеряла пару?

— Я же говорил.

— Он умер или просто бросил ее? Люди иногда бросают одну пару ради другой.

— Он мертв.

— Как прошел ваш разговор? Ты напугал ее?

— Нет. — Морн нахмурился. — Ты считаешь, что я бы наслаждался страхом женщины?

— Я не уверен.

— Я бы не причинил ей боль, и мне противен ее страх. Она милая женщина.

Мужчина снова внимательно изучал его.

— Ты планируешь встретиться с ней снова?

Он кивнул.

— Ты хочешь остановить меня?

— Это зависит от много. Ты же не собираешься наделать глупостей, чтобы позлить меня или ее брата?

— Нет.

— Я буду наблюдать за тобой, — предупредил Даркнес. — Помни об этом. Хоть один волосок упадет с ее головы, и ты окажешься в Заповеднике. Они не позволят тебе сбежать. Валиант лично позаботится об этом, даже если ему придется запереть тебя в клетку, как дикое, опасное животное. Понял?

— Да.

— Ты собираешься снова наблюдать за ней сегодня вечером?

— Нет. Я собираюсь на пробежку.

— Хорошо. Давай. — Даркнес махнул рукой в сторону парка.

Морн развернулся и побежал прочь, ему нужно было избавиться от гнева. Он не навредил бы Дане. Обвинять его в этом оскорбительно.

Глава 3

Дана посмотрела на часы и притворно зевнула.

— Вау. Уже так поздно. Пол, разве ты завтра не работаешь?

Он и Бекки обнимались на диване и выглядели слишком довольными.

— Не раньше полудня.

— Ох.

— Ты устала?

Она ненавидела лгать, но все же кивнула.

— Немного.

Бекки встала.

— Хорошо. Ну, почти уже одиннадцать. — Она одарила Пола дразнящей улыбкой. — Думаю, пора нам всем ложится спать.

Пол вскочил на ноги.

— Звучит отлично.

Дана едва не закатила глаза. Супруги женаты уже многие годы, но вели себя как молодожены. Она была вполне уверена, что означал взгляд Бекки, и почему брат выглядел так, как будто ему не терпится уединиться в своей комнате. Ее не волновало, если они планировали заниматься сексом всю ночь напролет. Морн не хотел, чтобы кто-нибудь знал, что они беседуют о его проблемах, она уважала это желание.

— Увидимся завтра. — Дана обняла их обоих и ушла в комнату для гостей. Жилое пространство отделялось от спален, поэтому она прижалась ухом к закрытой двери и ждала. Целая минута прошла, прежде чем воцарилась тишина. Она выключила свет, приоткрыла дверь и выглянула в темную гостиную.

Подойдя к двери, открыла ее и вышла во двор. Дана посмотрела вокруг, надеясь, что Морн уже пришел. Ей потребовалось время, чтобы привыкнуть к темноте. Движение около дерева, ближе к столу в патио, привлекло ее внимание. Она улыбнулась, когда Морн вышел из тени, и помахала ему рукой, а затем подошла к нему.

— Привет.

Казалось, он не разделял ее радости от встречи. Он был красивым мужчиной, несмотря на отличия в лице, которые отмечали его как Новый Вид из кошачьих. Цвет и очертание его глаз не переставали ее восхищать.

— На тебе обувь.

Она взглянула на свою одежду. Какая-то ее часть хотела нарядиться, но это могло вызвать подозрения у брата или его жены. Поэтому одела удобные, кремового цвета хлопковые штаны и мешковатый черный свитер с соответствующими парусиновыми туфлями.

— Ну да. Ты хочешь остаться здесь или пойти посидеть в парке?

Морн мотнул головой, внимательно осматривая местность вокруг них.

— Почему бы нам не пойти куда-нибудь в новое место?

— Хорошо. — Она знала, что никто из Новых Видов никогда не покидал Хоумлэнд, поэтому далеко увести он ее не мог.

— Не бойся.

Застав ее врасплох, он без предупреждения наклонился и подхватил ее на руки. Выпрямившись, Морн развернулся и зашагал к стене. Она обняла его за шею, ожидая, когда он перепрыгнет через трехфутовую стену так, как он делал это прежде.

— Зачем ты несешь меня?

— У тебя короткие ноги, а я хочу двигаться быстро. — Он остановился, посмотрел во всех направлениях и ускорил шаг. Не совсем бежал, но почти.

— Что происходит? — Дана знала, что что-то не так.

— Даркнес патрулирует территорию. Он присматривает за мной.

— Парень, с которым ты дрался? Тот, из-за кого ты попал в больницу?

— Да.

Она немного испугалась, тоже посмотрев вокруг. Было слишком темно, чтобы что-то разглядеть. Морн двигался быстро.

— Ты собираешься ввязаться в еще одну драку? — волнуясь, спросила она.

— Возможно.

— Отпусти меня. Я могу бежать.

Он проигнорировал ее просьбу и побежал. Немного трясло, но его руки смягчали движение. Дана прижалась крепче, пока они не оказались у небольшого здания. Морн остановился и повернулся, изучая местность.

— Ты его видишь? — прошептала она.

— Нет. Снова ветрено, и ему сложно уловить мой запах. Это одна из причин, почему я нес тебя. Я натер свои туфли травой, чтобы следить за мной стало сложнее. Ты оставила бы следы, по которым он смог бы нас найти.

— Вау. Новые Виды могут это делать? — она запомнила эту информацию. Новые Виды должны иметь прекрасное обоняние.

— Он из кошачьих, как и я. Мы не так хорошо отслеживаем, как собачьи, но он мог бы позвать одного из них сюда, чтобы ему помочь. — Морн взял Дану поудобнее, открыл дверь в сарай и занес девушку внутрь, а потом поставил на ноги. И закрыл за ними дверь.

В сарае было темно. Дана не двигалась, боясь, что может опрокинуть что-нибудь или споткнуться обо что-то на полу.

— Где мы? — тихо спросила она.

— Это склад для нашего спортивного оборудования. Я включу свет. Закрой глаза, так им не будет больно. Привыкнешь к свету за секунду.

Она опустила голову и сделала, как он просил. Потом услышала мягкий щелчок выключателя и открыла глаза, моргнув несколько раз. Это, конечно, не яркий верхний свет, но его было достаточно, чтобы оглядеть помещение. Вдоль одной из стен выстроились полки, длинная скамья стояла напротив. Под деревянными сиденьями находились коробки, наполненные разными мячами.

— Тут можно уединиться, и здесь теплее, чем снаружи. Ты можешь сесть, если хочешь.

Сиденья из деревянных реек были неудобными, но она села. Морн замешкался и затем присоединился к ней, устроившись от нее в нескольких футах. Он не глядел на нее, вместо этого пристально смотрел на шкаф. Молчание росло вместе с неловкостью, пока Дана не заговорила:

— Как прошел твой день?

— Хорошо. А твой?

— Мне провели небольшую экскурсию по офисам, зданию Службы безопасности, а потом мы пообедали в баре.

Он взглянул на нее, и уголки его губ опустились вниз с явной неприязнью.

— Ты танцевала с Видами? — Его ноздри раздулись, когда он вдохнул. — Я не чувствую их запах на тебе.

— Нет. Я просто смотрела, хотя многие из них танцевали. Несколько мужчин меня приглашали, но я не очень сильна в танцах.

— Тебе не нравится танцевать, или ты не любишь, когда мужчины прикасаются к тебе?

— Я не общительная и не хотела привлекать много внимания к себе. Я умею танцевать, но мне не нравится делать это с незнакомцами. Пол и Бекки выходили на танцпол несколько раз. Я просто оставалась за столом.

Он расслабился, с плеч спало напряжение.

— Я не танцую. Боюсь, что другие станут смеяться надо мной. Нам не давали слушать музыку в «Мерсил». Это все в новинку.

— А твоя жена? Она танцевала?

— Моя пара болела, когда нас освободили. Проводила все свое время в нашем доме, подключенная к аппаратам. Не хотела оставаться в больнице, поэтому ее поместили дома, приспособив все к ее потребностям.

Дана кивнула:

— Понимаю. Мы делали тоже самое для Томми, ближе к концу, но он хотел попробовать еще одно лечение с очень маленьким шансом на успех. Его госпитализировали за десять дней до смерти. Мы думали, что он продержится дольше, иначе я бы настояла, чтобы его отправили домой. — Дана попыталась оттолкнуть вдруг нахлынувшую печаль. — Думаю, он спланировал это, чтобы у меня не осталось воспоминаний о его кончине в нашей спальне.

— Я переехал в мужское общежитие после того, как потерял свою пару. Не вынес постоянных напоминаний в нашем общем доме.

— Это тяжело, — призналась Дана. — Мне, наверное, тоже нужно было так сделать, но я люблю наш дом. Так много хороших воспоминаний связаны с ним, что они перевешивают плохие. Нам посчастливилось купить дом нашей мечты с первого раза.

Морн нахмурился.

— Большинство людей покупают то, что называется «первым жильем», а позже приобретают дом, о котором мечтали, но не могли себе позволить сразу. Томми унаследовал деньги от своей семьи и владел собственным бизнесом. Он продал его, когда узнал, что у него серьезные проблемы со здоровьем, но мы всегда были финансово обеспечены и не нуждались в деньгах.

— Понятно.

Молчание затягивалось. Дана сообразила, что Морн не очень разговорчивый, и решила его мягко подтолкнуть.

— Ты хочешь поговорить об этом?

Он отвернулся.

— Нет.

Она решила начать сама этот трудный разговор.

— Ты хочешь поговорить? Задать мне какие-нибудь вопросы?

— О чем в твоей паре ты скучаешь больше всего?

Это был сложный вопрос. Дана задумалась.

— Не могу назвать что-то одно, но если начать перечислять, во-первых, я бы упомянула про смех. — Она улыбнулась воспоминаниям, пробившимся сквозь ее мысли. — С Томми было очень весело. Он мог заставить меня смеяться несмотря ни на что. — Придя в себя, она сказала: — Я скучаю по нему, когда забираюсь в кровать. Я чувствовала себя в безопасности и сразу же прижималась к нему, прежде чем уснуть.

Морн повернулся к ней лицом. Встретившись с ним взглядом, Дана поразилась слезам в его глазах. Синие и осенние оттенки, казалось, стали ярче, и у нее перехватило дыхание.

— Я жил только ради своей пары, а теперь у меня никого нет.

Дана не понимала этого.

— Как ее звали?

На его щеке задергался нерв, а слезы высохли.

— Я не могу произнести вслух ее номер. Слишком больно.

— Номер?

— Она не выбрала имя. «Мерсил» присваивала нам номера. Я отказывался взять имя, пока она не умерла, раз у нее его не было.

Для Даны это звучало ужасно и душераздирающе. Женщина, которую Морн любил, болела, и когда наконец-то оказалась на свободе, не смогла воспользоваться ею в полной мере. Она мысленно представила себе надгробие с выгравированным на нем простым номером вместо имени. Так трагично.

— Мне очень жаль.

— Это не твоя вина. И не все люди одинаковые, я знаю. Ты не причастна к ее гибели.

— Мне так жаль, что вам пришлось такое пережить. Назови это извинением за всех козлов в мире. Жизнь несправедлива.

— Нет. — Он потянулся к ней, но не прикоснулся.

Дана сжала его руку.

— Дела пойдут лучше. Я думала о Томми постоянно, когда он умер. Это была бесконечная агония. Прошло время, и стало легче. Несколько дней могут пройти, когда я не думаю о нем вообще. — Большим пальцем она погладила пальцы Морна, надеясь его утешить. Его рассказ растрогал ее. — Тогда я чувствую себя виноватой. — Она улыбнулась. — Так ждешь этих дней, а когда они наступают, и приходят воспоминая, чувствуешь себя паршиво. Меня уверили, что это часть процесса исцеления.

— Я пытаюсь не думать о ней.

— Это нормально.

— Я чувствую вину.

Она кивнула.

— Вина выжившего. Так это называют.

— Ненавижу быть в одиночестве.

— Ты не одинок. Я здесь, да и рядом с тобой всегда много Новых Видов.

— Ты знаешь, о чем я. Спать одному, есть одному. Абсолютная тишина — вот что ужасно.

Дана кивнула.

— Именно. — Она подвинулась ближе к нему. — Ты должен постараться найти друзей. Это действительно помогает. Я потеряла многих после смерти Томми. Некоторые избегали меня, потому что не смогли справиться с его утратой, или, вероятно, просто не знали, что сказать. Некоторых людей избегала я сама, потому что терпеть не могла то, как они на меня смотрели. Жалость — отстой. — Она замолчала на мгновение. — Некоторые люди вели себя так, как будто моя потеря заразная, и боялись меня, как чумной. Это напоминало им, что их собственная жизнь может рухнуть в одночасье. Я была экспонатом А.

Он обернулся и посмотрел на нее.

— Экспонат А?

— Свидетельство того, что может случится с ними, если они потеряют любимого человека.

— Некоторые Виды используют меня в качестве примера, почему не надо обзаводиться парой и нуждаться в единственной. Ее потеря причинит боль.

— В точку. Ты для них тоже экспонат. — Дана улыбнулась. — Я нашла новых друзей, тех, кто не знал Томми. Они не сравнивали меня до и после. Это помогло. Для них я была просто Даной.

— Все меня знают здесь и в Заповеднике.

— У тебя появился новый друг. — Она слегка наклонилась и столкнула его руку со своего плеча.

Он улыбнулся, и это было убийственно. Улыбка преобразила его лицо, и Дана потрясенно уставилась на него. Морн был привлекательным, но улыбающийся, счастливый Морн сражал наповал. Доказывая тем самым, что не останется надолго один, если только позволит другой женщине ему помочь.

— Я рад, что ты мне покоя не даешь.

— Я тоже.

— Я с нетерпением ждал возможности поговорить с тобой сегодня. Это дало мне цель.

— Я думала, что Пол и Бекки не отправятся спать. Я тоже с нетерпением ждала возможности пообщаться с тобой.

— Какова твоя жизнь за воротами?

— Я вернулась на работу около девяти месяцев назад. Устроилась на работу в офис, которая занимала все мое свободное время. Это заставляло меня выходить из дома пять дней в неделю. Там я нашла новых друзей. С некоторыми из них мы время от времени ходим в кино. У меня появилась цель, я не хочу сидеть целыми днями дома, пялиться на стены и упиваться жалостью к себе. Вечеринка жалости закончилась. Я занималась этой рутиной слишком долго.

— Вечеринка жалости?

Его растерянный взгляд позабавил ее.

— Это поговорка. Означает, что какое-то время я упивалась жалостью к себе и ничего не делала, чтобы что-то изменить. Я просто хотела утонуть в своем страдании. И в конце-концов, даже заболела от этого.

— У меня нет обязанностей в Хоумленде, как у других Видов.

— Может, они должны быть.

— Я не уверен, что они мне доверят. Знают, что я нестабильный.

— Так не должно быть. Скажи им, что тебе нужно чем-то заняться. Это поможет тебе снова вести счет дням.

— Я знаю, что ты имеешь в виду.

Она так и думала.

— Сегодня суббота. По крайней мере, ее конец.

Он усмехнулся.

— Благодарю. Я не знал.

— Уверена, что ОНВ сделает для тебя все, что требуется. Пол не устает говорить о них хвалебные речи.

— Они хорошие люди. — Морн отвел взгляд. — А что на счет секса?

Дана смутилась.

— А что насчет этого?

Он откашлялся.

— Некоторые из женщин предлагали обмениваться со мной сексом. Если я прикоснусь к одной из женщин Видов, это излечит боль? Они сказали, что это может помочь мне ее забыть.

— Ты хочешь сказать, что клин клином вышибают?

Он взглянул на нее и нахмурился.

— Я часто слышала это высказывание. Это означает заняться сексом с кем-то новым. Я не знаю. Прошло несколько лет, как умер Томми, с тех пор я ни с кем не спала. Это слишком странно, и я ни к кому не испытывала сексуального влечения. Мы обсуждали это на групповой психотерапии. Некоторые рассказывали что это помогает, по словам других, наоборот, потом ощущаешь опустошение. Я считаю — это зависит от человека. Как ты думаешь?

— Было бы неловко.

— Согласна.

Молчание затянулось между ними. В конце концов, Морн произнес:

— Она была моей единственной женщиной.

У них оказалось так много общего.

— Томми и я были вместе с юных лет. Он единственный мужчина, с кем я встречалась. Он мой первый поцелуй, мое первое все. Мое последнее все. — Депрессия угрожала снова накрыть ее. Но она откинула ее прочь. — У меня есть надежда. Это что-то новое для меня. Я думаю, что настало время найти себе кого-нибудь. Я одинока. Сначала даже не рассматривала повторный брак. Это прогресс. У тебя тоже все получится. Дай себе время.

Казалось, он с интересом изучал пол.

— Тебя уже заинтересовал какой-нибудь мужчина? Он разозлится, если ты останешься здесь дольше, чем планировала?

— У меня никого нет. Один парень с работы проявляет интерес, но он не мой тип.

Морн прекратил разглядывать пол и уставился на нее.

— Что плохого в том мужчине?

Она улыбнулась.

— Он вроде офисного игрока.

Он нахмурился.

— На Моргана вешаются множество женщин. В этом он весь. Он бабник. Я не хочу этого. Наверняка изменяет направо и налево. — Она вздрогнула. — Вот чего я боюсь.

— Твоя пара был тебе верен? Я слышал, что некоторым людям не свойственна верность.

— Томми был особенным. Глубоко чувствующим, он любил меня. И оставил после себя высокую планку, которой я боюсь, никто не сможет достичь. У него также имелась половая фобия. — Дана рассмеялась. — Из-за этого я отчасти чувствовала себя в безопасности, знала, что он не станет мне изменять. Я единственная, к кому он прикасался без страха. Понимаешь?

— Тебя беспокоит, что ни один другой мужчина не сможет относится к тебе так же хорошо и быть верным?

Она кивнула.

— Я не думаю, что другая женщина захочет быть моей парой. Женщины Видов не любят обязательств. Они разделяют секс с другими мужчинами, но не позволяют нам спать с ними в одной кровати. А я скучаю по ней рядом со мной.

— Расскажи мне о ней.

Он сопротивлялся с минуту.

— Она была из приматов, высокая. — Он замолчал. — Фыркала, когда смеялась. Выглядело так мило. — Дана улыбнулась и погладила его по руке, побуждая рассказать больше. — Она не болтала много, но если говорила, то о чем-то важном.

— Умная.

Морн кивнул.

— Они поселили нас вместе с ранней юности. Она меня боялась.

— Ты здоровяк.

Морн рассказывал, не глядя на нее.

— Я ее первый мужчина, а она моя первая женщина. Они сказали, что мы повязаны друг с другом как пара и будем вместе всегда. Что мы должны научиться жить вместе. Она сторонилась меня, а мне стало любопытно. Я все время пытался к ней приблизиться. Она издавала какие-то странные звуки, и я отступал. Я не хотел ее пугать. — Дана могла представить Морна таким. Он хороший парень. — Я отдал ей спальный коврик, дождался, пока она заснула, и лег рядом. Мне понравилось ее обнимать. Она просыпалась утром и сразу уходила от меня. Через некоторое время она поняла, что я ее не обижу. Мы начали общаться. А потом у нее началась течка.

Эта подробность смутила Дану.

— Течка?

— Сексуальная потребность. От нее так хорошо пахло, и я хотел ее. Я не занимался раньше сексом и испытывал боль. Мой член был постоянно твердым.

От неожиданности Дана перестала поглаживать его руку, но потом снова начала, поощряя. Это напоминание о том, кем он был. Новым Видом с ДНК животного.

— Я так понимаю, вы разобрались что к чему?

— Она страдала и не понимала, что с ней не так.

— Я не знала, что у приматов бывает течка.

Морн ответил низким, гневным голосом:

— «Мерсил», наверное, что-то подсыпала ей в еду. Она не ела то же самое, что и я. Они хотели получить потомство, а мы действовали недостаточно быстро. Позже я узнал, насколько опаснее было бы, если бы они опоили меня. Самцы становятся очень агрессивными, испытывают настолько сильную боль, что потом ничего не помнят. 139 и я поняли это. К счастью, я быстро сообразил, как доставлять ей удовольствие ласками, и она часто позволяла мне брать ее. — Он замолчал.

— Её номер 139? — Догадалась Дана. — А какой у тебя?

— 140.

Она размышляла.

— На один номер от тебя.

— Я не знаю, почему мы получили настолько близкие друг к другу номера. В «Мерсил» нам никогда не объясняли этого. Возможно, они планировали сделать нас парой с самого начала и ждали, когда мы станем достаточно взрослыми для разведения, прежде чем поселить в одной клетке.

— Ты знаешь, как долго вы были вместе?

— Нет. В «Мерсил» время не имело значения. Бесконечно. Долго. Потом нас привезли в более ужасное место. Ей стали делать какие-то уколы, она ослабла и заболела. Люди не скупились на обещания, которые давали мне: если я буду делать все, что мне говорят, они ее вылечат. Они использовали ее, чтобы контролировать меня. И я исполнял все их приказы. Ее жизнь, вот что имело значение. ОНВ освободило нас, но ей не стало лучше. Они мне врали.

— ОНВ?

— «Мерсил». — Прорычал он. — Они не могли вылечить 139. У нее случилась передозировка экспериментальными препаратами для овуляции, они надеялись, что она забеременеет. Хотя наши женщины бесплодны. — Он продолжал говорить низким, полным гнева и боли голосом. — Это сильно повредило ее внутренние органы. Причиненный ущерб не подлежал восстановлению. Они настолько сильно хотели заполучить младенцев Новых Видов, что практически убили ее в ходе эксперимента. Я не знал, что они с ней делали, пока нас не освободили. Док Триша сказала, что на тот момент, когда нас доставили в Хоумлэнд, организм 139 был отравлен настолько сильно, что начали отказывать внутренние органы. Долгое время ее поддерживали восстанавливающими препаратами, но все бесполезно. Она всего лишь продержалась подольше.

— Мне очень жаль.

— Мне тоже. — Морн глубоко вздохнул и медленно выдохнул. И продолжил более мягким голосом: — Я должен был убить 139, когда она умоляла меня об этом. Она так сильно страдала. Я оказался плохой парой.

— Ты надеялся, что ей станет лучше.

Он повернулся к ней, слезы блестели в его глазах.

— Она говорила, что если бы я заботился о ней, то придушил бы. А я просто не мог этого сделать. — Он вырвался из хватки Даны и уставился вниз на свои руки, лежащие на его бедрах. — Я оказался слаб.

— Морн. — Дана поперхнулась, тоже страдая от его боли. — Не делай этого с собой. Очевидно же, как сильно ты ее любил и не мог причинить ей боль. Это не слабость. Ничего плохого нет в том, что ты никогда не отказывался от надежды спасти любимую женщину. Это все, в чем ты виноват.

Он наклонился ближе.

— Как мне жить с этим?

— Проживай по одному дню за раз и позволь себе исцелиться. Прекрати так сильно держаться за свое горе. Заведи друзей. Найди, чем занять свое время. Осознай, что жизнь продолжается, даже когда кажется, что оно того не стоит. Ты жив. Я жива. Мы здесь. Прими это.

Он сморгнул слезы и выпрямился.

— Попросить себе работу и найти цель в жизни?

— Это отличное начало.

Он кивнул, глядя в сторону.

— Я должен отнести тебя обратно.

Дана сжала его руку. Он не отстранился.

— Почему бы нам просто не посидеть здесь немного? Или ты хочешь побыть один?

— Нет.

Она тоже не хотела быть одной. И переплела свои пальцы с его.

— В следующий раз нам нужно найти более удобное место для встреч. — Она поерзала попкой на деревянной скамейке. — Или я прихвачу с собой подушку.

Он взглянул на нее, выгнув бровь.

— Подушку?

— Использую ее как сиденье.

Он улыбнулся.

— Люди слишком привыкли к комфорту.

— Это не так уж и плохо.

*****

Морн прислонился к дереву, наблюдая, как Дана ложится в постель. Они провели вместе несколько часов, и он наслаждался каждым мгновением, просто сидя рядом с ней. Он даже говорил с ней о 139. Человек не осуждал его и не ужасался от его слов. Они вышли из разных миров. Он ожидал проблем.

Легкий шум насторожил его, и он развернулся, наблюдая за приближением Даркнеса.

— Я не хотел тебя пугать, — признался мужчина.

— Я не собираюсь вредить Дане.

— Просто наблюдаешь за ней?

— Разве у тебя нет пары? Ей не интересно, где ты?

— Она знает, где я, и что я слежу за тобой. Сестра Пола очаровательна?

— Она тоже мало спит.

Даркнес повернулся и посмотрел на человека.

— Она читает книгу. Как она называется?

— Не знаю. Я не подходил так близко.

Мужчина облокотился о другую сторону дерева и скрестил руки на груди.

— Ты забирал ее ненадолго. Где вы были?

— Говорили. — Морн напрягся. — Ты доложил о нас Службе Безопасности?

— Нет. Я видел, как ты ее вернул. Она выглядела невредимой, и от нее не пахло страхом и сексом.

— Я не собираюсь ее обижать.

— Она тоже потеряла свою пару. Разговор помогает?

Морн обдумывал ответ. Даркнес может заставить Дану покинуть Хоумлэнд или отправить его в Заповедник.

— Да. Помогает.

— Хорошо.

Он расслабился, такой ответ не представлял угрозы. Но его спокойствие испарилось, стоило Даркнесу снова заговорить:

— Ты планируешь навещать ее каждую ночь?

— Я не преследую ее. Я наблюдаю за ней.

— Ей ничего не угрожает.

— Я не хочу идти домой.

— Я тоже ненавижу смотреть на потолок.

Морн резко развернулся в сторону мужчины, разглядывая его.

Даркнес посмотрел ему в глаза и кивнул.

— Я был там и делал это. Я тебя предупредил.

— Я не обижу Дану. — Низким и обиженным голосом прорычал Морн.

— Я тоже так думаю. Успокой свою задницу, или она услышит тебя. У людей нет нашего слуха, но еще чуть-чуть и даже она не сможет пропустить это. Ее телевизор не заглушит внешний шум. Я лишь хочу предостеречь тебя, когда я в последний раз был очарован человеком, то вскоре оказался в паре с ней. Я не жалею, потому что это лучшее, что со мной случилось, но стало для меня шоком. Я просто тебя предупредил.

— Никто не захочет спариваться со мной. Я испорченный.

— Раньше я говорил то же самое. А потом в мою жизнь вошла Кэт. Она исцелила меня, даже когда я думал, что это невозможно. Прекрати нарываться на драки с другими мужчинами. — Он мотнул головой в сторону дома Пола. — Она могла бы стать смыслом жизни для тебя.

— Человек? — Морн покачал головой. — Мы слишком разные.

— Она потеряла свою половинку. У тебя с ней больше общего, чем с любой из наших женщин. — Даркнес приблизился на дюйм ближе. — Ты думал о сексе с ней?

— Нет.

— А, может быть, надо.

Морн оттолкнулся от дерева и посмотрела на мужчину.

— Зачем ты говоришь мне это?

— Ты провел большую часть жизни со своей парой. Я выяснил все о сестре Пола. Она встретила своего супруга, как и ты, совсем молодой. Она привыкла спать с мужчиной, как и ты с женщиной в твоих объятиях. У вас обоих пустота внутри. Заполните ее вместе. Это имеет смысл.

— Она человек.

— Как и моя пара. Это работает. — Даркнес улыбнулся. — Различия между нами иногда создают проблемы, но так же приносят наслаждение.

— Она сказала, что думает о поиске мужчины. — Признался Морн. Он разговаривал с Даной. Она ему нравилась. Воспоминание о том, как она прошлой ночью ползком забиралась на кровать, промелькнуло в его сознании. Его влекло к ней.

— Мы лучше человеческих мужчин, — уверенно сказал Даркнес.

— Дана не жаловалась на мужа. Она его любила. А он был к ней добр.

— И это хорошо. — А затем Даркнес прошептал: — Но у людей нет нашего преимущества.

— Мы сильные и верные. Не переносим венерических заболеваний и вообще не болеем.

— Я не об этом, но и это верно. Я о сексе.

— Мы больше и выносливее.

Даркнес хихикнул.

— Ты знаешь, что такое вибратор? Человеческая секс-игрушка?

Морн мотнул головой.

— Нет.

— Ты не смотрел человеческое порно?

— Нет. — Он нахмурился. — Меня не интересует секс с людьми.

— Хорошо. Ты уже на шаг впереди многих наших мужчин, которые смотрели эту хрень. Это плохое наглядное пособие, оно нравится в основном человеческим мужчинам, но не женщинам. Многие женщины считают это оскорбительным. Спускайся по ней сверху вниз и мурлыкай. Не сдерживай себя. Они обожают вибрацию наших языков. Человеческие мужчины без секс-игрушек сделать этого не могут. Просто знай, они попытаются свести бедра вместе. Потому что не привыкли к таким интенсивным ощущениям. Просто удерживай ее бедра разведенными и продолжай до тех пор, пока она не кончит. Их мужчины не могут такого делать.

— Им нравится, когда их вылизывают?

— Вылизывают, всасывают, а затем трахают. Вознеси ее за грань. — Он замолчал. — В первый раз входи в нее медленно и осторожно. Они чертовски тугие, так как большинство человеческих мужчин не имеют нашего размера.

Член Морна встал просто от одной мысли об этом. Прошло слишком много времени с тех пор, как он занимался сексом. У Даны оказалась восхитительная попка. Ее ладошки такие мягкие. Он мог привыкнуть к их различиям.

— Как мне уговорить ее заняться со мной сексом?

Даркнес выпрямился и опустил руки по бокам.

— Им нравятся наши тела. Мы сильные. Кэт клянется, что наши мышцы способны свести с ума любую женщину. — Он схватился руками за подол футболки и задрал ее до сосков. Напряг живот и указал на него. — Эти особенно. Кэт любит ласкать руками мой пресс.

— Просто обнажить свой живот? Звучит так просто.

— Ну, все намного сложнее. Ты знаешь, как соблазнить наших женщин на совместный секс?

— Притворится глупым, показать свою силу и сказать, чего хочешь.

— Забудь об этом. Только не говори, что хочешь нагнуть ее перед собой. Человеческие самки неадекватно реагируют на подобную честность. — Даркнес замолчал, очевидно, задумавшись. — Ты встречаешься с ней завтра вечером?

— Да.

— У меня есть план.

— Какой?

Даркнес улыбнулся.

Глава 4

Дана закрыла двери и вышла во внутренний дворик, оглядываясь по сторонам в поисках Морна. Тот сразу же шагнул из тени дерева. Она улыбнулась, подойдя к разделявшей их стене. Он потянулся к ней, обхватил руками за талию, приподнял и перенес ее за другую сторону забора.

Морн улыбнулся в ответ, напомнив ей, каким красавчиком был. Казалось, у него сегодня тоже веселое настроение.

— Чем ты сегодня занималась?

— Тусовалась с Бэкки. Она захотела пересмотреть со мной кучу девчачьих фильмов.

— Звучит интересно.

— Романтические фильмы. — Поежилась Дана. — Не самый мой любимый жанр, но Бэкки была счастлива. Мне понравились несколько из них, которые посмешнее.

Он наклонился, и, как она и ожидала, поднял ее на руки. И на этот раз не протестовала, не говорила, что одела ботинки и может идти сама. Когда Морн направился в парк, она спросила:

— Мы идем в сарай?

— Нет. Мы вернемся к дереву. Я действительно положу на скамейку подушку в следующий раз.

— Ты такой заботливый.

Он остановился и осторожно посадил ее на нижнюю ветку. Присел перед ней на корточки:

— Если хочешь, мы можем пойти туда. Просто я подумал, что сегодня такая замечательная ночь. Ты видишь луна почти полная? — Он указал на небо.

— Как красиво. Мне нравится звездное небо здесь над Хоумлэндом. Я живу в хорошо освещенном месте, но и там не видела столько звезд.

Он усмехнулся:

— Хоумлэнд большой. Есть много мест, куда можно пойти. Я живу в мужском общежитие. Ты у Пола. Нам будет слегка проблематично уединиться.

— Все нормально. Я рада, что мы можем говорить каждую ночь.

— Я тоже. С нетерпением жду наших бесед.

Дана со все возрастающим нетерпением тоже ждала его и разочаровалась, если бы он не появился. Раздался легкий щелчок, и она оглянулась, ища источник шума. Внезапно включились разбрызгиватели. Она ахнула, когда ее окатило холодной водой. Морн вскочил и подхватил ее на руки.

Она все равно промокла. Так же как и он. Пока Морн нес ее куда-то, она прислонилась головой к его плечу и обняла руками за шею.

— Держись, — говорил он. Вот и поговорили. Теперь он отнесет ее домой переодеться. Морн остановился и освободил одну руку, наклонился, удерживая ее в объятиях. Она подняла голову, услышав звук закрывшейся двери, шум разбрызгивателя стих. Их окружала непроглядная тьма, он развернулся и, вероятно, используя свой локоть, включил свет. Дана осмотрелась вокруг. Они оказались в сарае.

— Ты в порядке?

Она рассмеялась:

— Да. Кто-то изменил таймер? Я слышу, как он включается обычно перед рассветом.

Он отпустил ее и отступил назад. Его джинсы прилипли к ногам.

— Кто-то, видимо, сменил настройки таймера. Ты мокрая.

— Ты тоже. — Она обратила внимание на его лоб. — На тебе так быстро все заживает. — Остался небольшой синяк, а следы пореза полностью исчезли.

Он обошел ее и потянулся к полке с хранившимся там спортивным инвентарем. Повернулся к ней лицом:

— Я закрою глаза. Разденься и завернись в это.

Дана изучала шелковистый материал с напечатанной на нем головой волка. Она снова посмотрела на Морна:

— Это флаг?

— Да. Есть еще один, побольше. Я оберну его вокруг своей талии. Я хочу с тобой поговорить.

— Ты можешь просто отнести меня обратно к Полу. Мы зайдем в дом и воспользуемся сушилкой для одежды.

— Твой брат не очень-то обрадуется, увидев меня в своем доме.

— Он спит.

— Я предпочитаю не рисковать. Здесь ты в безопасности. Я никогда не причиню тебе вреда.

От серьезности в его глазах она чувствовала себя в безопасности. Морн не похож на других мужчин. Кроме того он скорбит о потери своей любимой женщины и никогда не заставлял ее чувствовать себя неловко.

— Повернись.

Он повернулся. Она наклонилась и скинула свои парусиновые слипоны, отбросив их в угол. Затем сняла леггинсы и футболку. Ее бюстгальтер и трусики оказались лишь слегка влажными. Дана подумала и сняла их тоже. Флаг оказался намного больше, чем она полагала. Развернув его, она обернула полотно вокруг себя как тогу.

— Я прилично выгляжу.

— Моя очередь. — Он повернулся к ней. — Закрой глаза.

Она повернулась к нему спиной. Казалось странным сидеть практически раздетой в небольшом сарае. Она обычно не доверяла так легко незнакомцам, но верила, что Морн не причинит ей вреда. Он все еще слегка побаивался их необычных дружеских отношений, и она должна помнить об этом. Если он отнесет ее обратно к Полу, чтобы переодеться, то может не вернуться. Поэтому предпочитала провести с ним немного времени в сарае, чем мучиться от бессонницы одной в гостевой спальне.

— Я сказала Полу, что хотела бы сходить с ним на работу на этой неделе. — Выбрала она, казалось, самую безопасную тему для разговора.

— Ты рассказала ему о наших беседах? — Морн бросил что-то мокрое на пол, видимо, рубашку или брюки.

— Нет. Я уважаю твои желания. И знаю, ты не хочешь ставить его в известность о наших беседах. Наша мать звонила сегодня. Я просто нашла предлог, чтобы продлить свой визит.

— Как у нее дела?

— Она все время пытается свести меня с мужчинами. Вот и вчера снова. Она назначила мне свидание в четверг вечером. Я сказала Полу, что хочу погостить подольше, а ей могу честно ответить, что меня не будет в городе.

— Какой мужчина? — Его голос слегка снизился.

— Какой-то сын ее подруги, которого я никогда не видела. Ему тридцать пять лет, и он живет с мамой. Нет, спасибо. Я услышала достаточно и поняла, что это не сработает.

— Он взрослый мужчина. Я думал люди уходят из дома сразу же как после окончания школы.

— Большинство так и делают, но некоторые любят своих матерей слишком сильно. Могу поспорить — это как раз тот самый случай. Вероятно, он ищет себе женщину, которая будет делать все, что делает его мать, плюс еще заниматься с ним сексом. Эта женщина не я.

— Это странно.

— Некоторые люди странные.

— Я прикрылся.

Дана повернулась и прижала ладонь у губам. Морн обернул флаг вокруг талии, но к натиску его обнаженной плоти — широкая мускулистая грудь, плоский живот и бугрящиеся мышцами руки — она не оказалась готова. Ночью в парке было достаточно темно, и когда он одолжил ей свою рубашку, она практически не видела его. Сейчас свет внутри сарая освещал каждый его дюйм в подробностях. Он обладал самым совершенным телом. Выглядел огромным и еще более впечатляющим в маленьком замкнутом пространстве. Единственные недостатки — несколько синяков от драки и перебинтованная рука. Повязки на ноге не было, а рана практически зарубцевалась, как будто он получил ее неделю, а не несколько дней, назад. Это впечатлило ее.

Морн улыбнулся:

— Мы высохли.

Он что-то сказал, и ей потребовалась секунда, чтобы осознать его слова. Она взглянула на его лицо:

— Да, мы высохли.

Он медленно придвинулся поближе и сел на мягкое сиденье.

— Ты не замерзла? У Видов более высокая температура тела, чем у людей. Если хочешь, можешь сесть ко мне на колени, я согрею тебя.

Она с трудом сглотнула, скользя взглядом по его телу.

— Хм… — От одной мысли об этом ее щеки покраснели. Он усугубил ситуацию, раскрыв ей свои объятия.

— Я тебя не трону, Дана. — Нежно сказал он, смотря на нее своими красивыми глазами и фактически соблазняя ее бессознательно шагнуть ему навстречу.

— Хм… — Она даже не знала как реагировать. Это не правильно. Она никогда раньше не оказывалась рядом с полуголым парнем, ну, кроме Томми.

— Все в порядке, — позвал он. — Иди ко мне.

Она хотела. Все так запуталось. Он склонился немного вперед, сохраняя зрительный контакт. Она не воспринимала его как угрозу, но не могла сбрасывать со счетов его силу и размеры. Будь на его месте другой парень, она сбежала бы из сарая.

— Я так давно никого не держал в своих обьятиях. Позволь мне обнять тебя.

Его хриплому, соблазнительному шепоту Дана не могла сопротивляться. С бешено колотящимся сердцем она шагнула ему навстречу, не представляя, что делать дальше. Морн, похоже, не имел такой проблемы. Он просто протянул к ней руки и осторожно развернув, усадил попкой на одно бедро и перекинул ее ноги через другое. Она сидела боком на его коленях, и он заключил ее в свои нежные объятия, притягивая к себе поближе.

Они оба были напряжены, но он расслабился первым. Твердые мышцы под ее попкой слегка смягчились, и он прижал ее к своей груди. Она чуть склонила голову набок, пока щека не оказалась прямо над его сердцем. Дана слышала, как оно колотится почти так же сильно, как ее собственное. И почувствовала облегчение. Она глубоко вдохнула и выдохнула, заставляя напряжение покинуть свое тело.

— Хорошо. — Морн слегка подвинулся. — Ты такая маленькая.

Он оказался очень большим, но она ничего не сказала по этому поводу.

— Ты горячий. — Он снова почувствовал жар, вспомнив, как она впервые взяла его за руку в Медицинском Центре.

— Ты хорошо пахнешь.

Она прокашлялась:

— Спасибо.

— А я?

Наверное, это самый странный разговор с мужчиной в ее жизни, но он был Новым Видом, а они все прямолинейные. Дана вдохнула и прикрыла глаза.

— Да. — От него исходил весьма мужественный, приятный и не навязчивый аромат. Он отличался от Моргана, ее коллеги, которые буквально купался в одеколоне.

— Видишь? Ты со мной в безопасности.

— Я доверяю тебе. — Это правда. У них много общего. Он рассказывал ей, что его пара — единственная женщина, с которой он занимался сексом. И вовсе не для того, чтобы к ней подкатить. Наверняка Морн также неуклюж в сексуальных заигрываниях, как и она.

Он прижался щекой к ее макушке в нежной ласке.

— Согрелась?

— Да.

— Хорошо.

Она изо всех сил старалась придумать тему для разговора. И спросила первое, что пришло ей в голову:

— Что ты сегодня делал?

— Я попросил найти мне занятие.

Это отвлекло Дану от восприятия его как мужчины и того, что она находится в его объятиях.

— И что? Они дали тебе работу?

— Они не позволили мне работать рядом с людьми, но сказали, что я могу патрулировать территорию Хоумлэнда. Я отработал смену.

— Как все прошло?

— Неплохо. Некоторые из Видов нервничали, но я поговорил с ними.

— Почему они нервничали?

— Они ожидали, что я полезу в драку, но я этого не сделал.

— Чем ты занимался в патруле? — Она придвинулась к нему поближе и устроилась поудобнее.

— Я обошел каждое здание, проверяя все ли в порядке. Дежурил в течение четырех часов, а они проверяли, как я работаю. Никто на меня не жаловался, и Фьюри сказал, что завтра я могу сделать это снова. Моя смена начинается в полдень.

— Это здорово. — Она не знала, куда деть руки, и сложила их на коленях. — Как ты себя чувствуешь?

— Очень хорошо. — Его руки еще крепче сжались вокруг нее, он откинулся на спинку скамьи увлекая ее с собой, и она прижалась к нему еще теснее.

Сопротивляться не хотелось. С ним действительно было очень хорошо. Горячий, мягкий во всех нужных местах, а потом что-то твердое прижалось к ее бедрам. Дана ахнула, мгновенно осознав, что это.

— Не беспокойся. Это физиологическая реакция.

У него стояк. Она сидела у него на коленях, и не было сомнений в том, что прижимается к ее бедрам снизу. Она, задыхаясь, пыталась замедлить сердцебиение. И не страх был тому причиной. Она не верила, что он сделает с ней что-то плохое.

— Дана? Ты в порядке?

Она молча кивнула.

— Посмотри на меня. — Морн слегка отстранился от нее.

Дана замялась, но собралась с духом. Оказалось, слегка неловко осознавать, что они оба в курсе его физиологического состояния. Она посмотрела ему в глаза.

— Я никогда не обижу тебя, — поклялся он, его яркие сияющие глаза не могли врать. — Пожалуйста, не бойся меня.

— Я, наверное, слезу с твоих коленей. Думаю, это была плохая идея, не так ли? — Она покраснела. — Я чувствую себя так неловко.

Морн не разжимал своих объятий. Она не знала, что сказать.

— Разве? Я хочу держать тебя в своих руках. Мне нравится, как ты ощущаешься в моих объятиях, нравится, как пахнешь. — Он с трудом подбирал слова.

Дана сглотнула, не отводя от него взгляда.

— Пол сказал мне выбросить всю косметику и парфюмерию. Он подарил мне набор для душа без ароматов, чтобы не раздражать обоняние Новых Видов, пока я здесь. Вероятно, все дело в новом шампуне и бальзаме-кондиционере, которым я пользуюсь. Они, наверное, не подходят. — Это был хороший предлог уйти.

— Ко мне не применимы человеческие законы.

— Это не закон. Просто… — Она вздрогнула, стоило ему наклониться поближе и обнюхать ее.

— Просто что?

Морн ждал ответа, но она по прежнему смотрела в его глаза.

— Я должна встать, — наконец выпалила Дана.

Он по-прежнему обнимал ее.

— Зачем? Мне нравится все как есть. Тебе неудобно?

На нем действительно было очень уютно сидеть. Большой, горячий и нежно обнимающий ее. Только она не могла игнорировать ощущения от его прижимающейся к ее бедрам снизу, сквозь тонкую материю флага, эрекции.

— Я мужчина. Я реагирую на тебя. Это не значит, что я раздену тебя в надежде, что ты разделишь со мной секс.

Дана задыхалась, ее сердце забилось сильнее. От нарисованного им образа ее лихорадило. Она не знала, как к этому относиться. Рассматривала его грудь и широкие плечи. Он достаточно силен, чтобы взять от нее все, что хочет, но она не боялась его. Она пристально рассматривала его глаза. Они привлекали ее, уникальные и великолепные. Она никогда не видела ничего подобного и не могла насмотреться на них. И могла смотреть в них бесконечно.

— Мы хотели поговорить. Расскажи мне, о чем ты думаешь.

— Ты действительно большой. — Она тут же пожалела о вырвавшихся словах, и румянец окрасил ее щеки. Опустив голову, Дана прикрыла рукой глаза. — Прости. Я не хотела этого говорить. Ляпнула первое, что пришло в голову.

Морн усмехнулся:

— Я большой. Видишь? Мы разговариваем и честны друг с другом. Мне это нравится. Почему ты покраснела? Это так очаровательно.

Дана взглянула на него. Он смотрел на нее с легкой улыбкой на лице. И догадалась, что он развлекается.

— Ты наслаждается этим.

— Немного. — Он пожал плечами. — Я отпущу, если ты действительно этого желаешь, но хочу обнимать тебя. Мне так хорошо.

Ей тоже было хорошо. Если бы она могла просто проигнорировать, что это не его бедро прижимается к ее попке.

— Мне тоже хорошо с тобой, — призналась она.

— Я не знаю, как убедить тебя разделить со мной секс. Ты не Вид. — Он нахмурился и посмотрел на ее обтянутую флагом грудь — Не хочу, чтобы ты меня боялась. Люди совсем другие.

— Мы? — Она хотела сменить тему на менее сексуальную. Он был слишком хорош, а она так давно не чувствовала влечение к мужчине. И очень хорошо понимала Морна.

— Да. Самки Видов агрессивны. Они бы схватили меня и терлись о мое тело. Они не краснели и не шарахались от меня, как ты.

— Это часто случалось? Ну, ты знаешь, женщины часто бросались на тебя? — Ей не понравилось порожденное им маленькое зернышко ревности.

— Иногда. Они жалели меня.

— Но ты, хм, не согласился?

— Ты первая женщина, на которую у меня встал. Я не разделял секс ни с кем, кроме своей пары.

Он и раньше говорил ей это, но она не знала, как обстояли дела потом. Все возможно изменилось.

— Ох.

— Это меня смущает, — признался он, снизив голос до простого шепота. — Ты мне нравишься.

— Ты мне тоже, Морн.

Он не сводил с нее глаз.

— Я влияю на тебя? — Слегка откинулся назад и посмотрел вниз, между их телами. Напрягся. — Тебе понравилось, как я выгляжу?

Дана не могла не поглазеть на него чуть-чуть. Рассматривая каждый мускул его пресса. Его плоский живот с кубиками так и соблазнял протянуть руки и исследовать его. Она с трудом сопротивлялась искушению.

— Ты очень… в форме. — Это был самый безопасный способ его оценить.

— Все хорошо? Тебя не пугают мои размеры?

Она с трудом оторвала взгляд от мускулов на его животе и снова взглянула на его лицо:

— Я тебя не боюсь, если ты это имел в виду.

— Хорошо. Это последнее, чего я хочу. Ты не ответила на мой вопрос. Я влияю на тебя?

Дана не знала, что ответить.

— Все в порядке. — Он закрыл глаза и отвернулся. — Я не думаю, что тебя влечет ко мне, но мне нужно было знать. Мы слишком разные.

Ее задела боль, прозвучавшая в его голосе. Она подняла руку и нерешительно положила на его плече.

— Морн?

— Не знаю, о чем я думал. Хитрость — это удел людей.

— Что это значит? — Его слова слегка ее встревожили.

Он открыл глаза и взглянул на нее еще раз.

— Я специально сменил время на разбрызгивателях, подстроил все так, чтобы мы промокли. Надеялся, если ты увидишь меня обнаженным, то заинтересуешься мной.

— Зачем ты это сделал? — Он ошеломил ее. Она не расстроилась, просто удивилась и смутилась.

— Ты вернула мне смысл жизни. Я просто хотел обнять тебя и посмотреть, захочешь ли ты разделить со мной секс.

Не в первый раз мужчина выказывал ей своей интерес, но надо сказать — это была самая не обычная тактика соблазнения.

— Ох.

— Я тебя не привлекаю. Я понимаю. — Боль промелькнула в его глазах. — Ни одна женщина не пожелает снова стать моей парой.

— Пара? — Это слово ее слегка шокировало. Он не просто искал секса на одну ночь.

Он уверенно кивнул.

— У нас так много общего, Дана. Меня тянет к тебе. Мне очень нравится говорить с тобой.

Она наконец-то пришла в себя.

— Это не причина для того, чтобы выйти замуж.

— Я находился в паре с 139 с тех пор, как ее оставили со мной. Мы были счастливы.

Он разбивал ей сердце, она склонилась к нему, ненавидя его боль.

— Все еще скорбишь о ее потере. Ты не можешь заменить одну женщину другой.

— Ты в это веришь? Ты не такая, как она. — Морн нахмурился. — Ты человек, и я все еще хочу тебя.

Она не была уверена, следует ли ей чувствовать себя оскорбленной. Отмахнулась от его слов, не веря, что он именно это имел в виду.

— Это всего лишь сексуальное влечение. Мы разговариваем и становимся ближе. Это нормально.

— Я тебя не привлекаю.

Дана замялась, а затем выдохнула:

— Привлекаешь.

Его глаза сузились, руки сжались вокруг нее.

— Правда?

— Морн, ты очень красивый мужчина.

— Что еще тебе нравится во мне?

— Твои глаза… — Она замолчала.

— Пугающие? Странные и бесчеловечные?

— Поразительные, — поправила она. — Я могла бы смотреть в них весь день.

— А что насчет моего размера? Ты же не думаешь, что я ударю или раздавлю тебя? Я беспокоюсь. Ты выглядишь такой хрупкой. Я могу быть нежным.

— Уверена, что можешь.

— Я никогда не стану заставлять тебя. Моя пара болела долгое время. Я никогда не прикасался к ней, независимо от того насколько сильно мне хотелось секса. Ее потребности всегда были для меня на первом месте.

Она не сомневалась в этом.

— Ты такой заботливый.

— Но не достаточно привлекательный сексуально, чтобы разделить со мной секс?

Дана скользила взглядом по его груди, животу и большим бицепсам.

— Ты действительно горяч.

— Температура моего тела выше, чем у человека.

Она улыбнулась. Такой наивный, так прямо истолковал ее слова.

— Я хотела сказать сексуальный. — Она слегка покраснела после своего признания, но не отказалась от своих правдивых слов.

— Я тебе тоже понравился, — ухмыльнулся он.

— Да, но я не хочу разрушать нашу дружбу.

От ее слов радостное выражение испарилось с его лица.

— Я хочу от тебя больше, чем дружбу.

— Ты все еще скорбишь. Я не заменю ее, Морн.

— Ты не похожа на нее. Ты с легкостью общаешься со мной.

Множество вопросов возникло в голове Даны. Она хотела высказать их вслух, но воздержалась. Какое странное заявление. Она вспомнила — Морн рассказывал, что его пара была неразговорчивой, а это значит, что они почти не общались без необходимости? Создавался весьма мрачный образ бывших у них отношений.

— Ты не похожа на нее. — Он нахмурился. — Она была очень высокой. Ты другого цвета. Я не хочу, чтобы ты походила на нее.

То, что он сказал помогло.

— Ты просто ищешь временную связь, чтобы облегчить свою боль, а я не хочу страдать, когда ты поймешь, что ошибся.

— Что это значит?

— Я заслуживаю быть с тем, кто действительно меня любит и предложит мне будущее свыше нескольких дней или месяцев. Мы сделаем это, а ты постепенно поймешь, что я всего лишь человек, который помог тебе справиться с твоим горем. Ты уйдешь, но я не переживу потерю близкого человека. Не во второй раз.

— Виды выбирают пару на всю жизнь. — Морн продолжал обнимать ее.

— И твоя умерла, — тихо напомнила она ему.

Он закрыл глаза. Дана поняла это как знак того, что он проникся ее словами, и погладила его по груди. Его кожа оказалась такой горячей, такой приятной. Он вдруг открыл глаза и посмотрел на нее, удерживая ее взгляд своим.

— Неправильные слова. Мы соединяемся с женщинами до тех пор, пока один из нас не умрет. Я готов взять на себя новые обязательства.

Это ошеломило ее.

— Ты даже меня не знаешь.

— Ты добрая и милая. Мы оба познали боль утраты. Никто никогда не поймет тебя так, как я. Разве ты не хочешь, чтобы кто-то обнимал тебя по ночам? Кто-то, с кем можно посмеяться и поговорить?

— Мы не должны спать вместе, чтобы сделать это. Мы можем остаться друзьями.

— Я не хочу быть друзьями. Я хочу больше. Возвращайся со мной домой, живи со мной.

Пол однажды рассказывал ей, что Новые Виды не ходят на свидания. Эта информация вдруг обрела смысл. Морн ожидал, что она сразу согласится на серьезные отношения. Это безумие. Никто так не делает.

— Я никогда не прикоснусь, не захочу разделить секс с другой женщиной. Никогда не оставлю тебя. Ты будешь моей, а я твоим. Никогда не обижу тебя, сделаю все, что в моих силах, чтобы ты была счастлива. Я жажду увидеть твою улыбку. Больно тебе — больно мне. В этом суть Видов. Понимаешь? Я не смогу заменить твою пару, но я гораздо лучше, чем любой другой мужчина, тебе не нужно будет ни о чем беспокоится. Люди не так честны, как Виды, и не такие верные.

— Это не так просто.

— Почему же? — Он протянул руку, и слегка пробежался пальцами по ее щеке. — Я никогда не разделял секс с человеком, но обещаю, что всему научусь, чтобы порадовать тебя. И полон решимости. Будет приятно выявить наши различия.

Его слегка грубоватый тон возбудил ее. В его голосе слышалось легкое рычание. Прошло два года с тех пор, как мужчина соблазнял ее на секс. Морн это сделал. Она взглянула на его грудь. По-мужски красивую. Тело, которое бы обожала любая женщина, и она не исключение.

— Я…

— Ты сказала, что я должен рискнуть, — напомнил он ей. — Ты тоже должна. Ты хотела помочь изменить мою жизнь, так как я жил в одиночестве и горе. Хочешь вылечить меня, но думаю, что мы можем помочь друг другу. Я вижу твою боль, когда ты говоришь о своем умершем супруге. Я бы не стал унижаться, если бы думал, что у меня нет шанса. Мы могли бы заполнить пустоту друг друга и снова стать счастливыми. Вместе.

Последний раз приласкав пальцами ее щеку, он опустил руку. Обхватил своей большой ладонью ее попку и прижал к себе, так что она оказалась хорошо осведомлена о его сексуальном желании прикоснуться к ней. Его ноздри раздувались, а низкое урчание удивило ее. Его грудь вибрировала под ее рукой. Она посмотрела на нее, а потом снова сосредоточила взгляд на его лице.

— Вспомни, — сказал он. — Я Вид. Держу свое слово. Не хочу просто разделить с тобой секс. Хочу, чтобы ты жила со мной, хочу жить ради тебя. Хочу стать твоим.

Это действительно впечатлило ее.

— Ты серьезно.

— Да.

— Это безумие.

Вместо этого он улыбнулся.

— Давай окунемся в это безумие вместе.

— Мы только встретились. Мы должны сначала получше узнать друг друга.

— Хорошо.

Стоило ему согласиться, и Дана расслабилась, но не надолго.

— Мы можем сделать это как пара.

— Морн, мы не можем просто прыгнуть в эти отношения. Это не сработает.

— Это не сработает с людьми, но прекрасно получается с Видами. Ты больше не в своем мире. Ты сестра Пола, а он счастлив здесь. Ты тоже сможешь.

— Это слишком быстро.

— Ты сказала, что я должен изменить свою жизнь и найти повод жить дальше. Я выбираю тебя.

Она не знала, что сказать. Судорожно пыталась найти разумные аргументы, чтобы доказать ему, — это плохая, безумная идея. Морн массировал ее попку твердыми и все же нежными ладонями. Но все стало еще хуже, когда она взглянула в его глаза, наблюдая, как они все ярче и оживленнее сверкали от страсти.

— Позволь мне коснуться тебя, — прорычал он.

Дана все еще не могла вымолвить ни слова. Морн медленно скользнул ладонью ближе к ее естеству, другой все так же поглаживал попку. Женское сердце забилось сильнее, искушение сказать «Да» стало почти непреодолимым. Жизнь слишком коротка и могла оборваться, когда никто этого не ожидает. Она знала это не по наслышке, но боялась, что существовала реальная возможность, что он использует ее, как замену своей потерянной пары. И рано или поздно это скажется на них. Если они прыгнут в отношения слишком быстро, ничего хорошего из этого не выйдет. Ее попытка исцелить его может навредить им обоим, если она не слезет с его колен и не помешает ему совершить ошибку.

Глава 5

Морн сгорал от желания сорвать флаг с тела Даны и разложить ее на мягкой скамейке. Новый Вид стащил подстилку с одного из шезлонгов, стоящих на заднем дворе гостевого корпуса, и принес в сарай. Это был толстый, мягкий, плюшевый коврик. Морн желал разложить на нем Дану и исследовать каждый дюйм ее кожи, прикасаться к ней. В глазах Даны не было страха, только нерешительность.

Неужели верит, что он, Морн, хотел заменить ею 139? Он не понимал ее логики. Дана даже отдаленно не походила на потерянную им пару, да он и не желал этого. Будет трудно научиться жить с человеком, но он сделает все что возможно, лишь бы это сработало. С Даной он мог разговаривать, она первая женщина, возродившая в нем желание жить.

Морн сильно возбудился. Его член болел как никогда. Хотелось оказаться внутри Даны, несмотря на страх причинить ей боль. Действовать нужно будет очень медленно и использовать каждую унцию своего самообладания. Дана не казалась готовой разделить с ним секс, а значит придется уговаривать ее позволить ему снять этот флаг с ее тела.

— Морн, — проговорила Дана слегка задыхающимся голосом.

— Позволь мне коснуться тебя.

— Действуй. — Ее щечки слегка порозовели, она облизнула губы.

Она не шевелилась и не отстранилась, когда он начал исследовать ее попку. Дана могла похвастаться аппетитными ягодицами. Ему понравилось держать их в своих ладонях. Он сдвинулся вниз по скамейке, удерживая Дану на своих коленях. Развернулся вместе с ней и наклонился вперед, укладывая ее на мягкий коврик. Она схватилась за его плечи. Морн вынул руку из-под ее попки и, сжав ткань на ее бедрах, сдвинул вверх. А в голове все крутился разговор с Даркнесом о человеческом сексе.

— Хочу раздеть тебя догола и зарыться лицом между твоих бедер. Тебе понравится, когда я буду лизать твои складочки. Я мурлыкаю. Знаешь, что это значит?

Дана покачала головой и с трудом сглотнула.

— Я лучше, чем вибратор. Мне рассказали, что их сделали специально для удовольствия женщин. У тебя есть такой?

Ее щечки порозовели, она слегка приоткрыла рот. Но не смогла произнести ни слова, ошеломленно глядя на него.

— У тебя есть такой, Дана? — Он специально позвал ее по имени, тем самым давая понять, что думал именно о ней.

Она кивнула. Едва заметное движение, но Морн его увидел.

— Я заставлю тебя бурно кончить. — Он слегка сдвинулся, устраиваясь поудобнее, и, оперевшись локтями о коврик по обе стороны от ее ребер, осторожно склонился к ней поближе, стараясь не раздавить ее своим весом. Он боялся, что она запаникует, откатится в сторону и упадет на пол. — Я хочу показать тебе все преимущества иметь в паре мужчину Видов. Позволь мне сделать это.

Дана смотрела на него, все еще слегка ошеломленная. Даркнес предупреждал не быть слишком прямолинейным, но Морн не сдержался. До сих пор Дана все спокойно воспринимала и не испытывала отвращения, когда узнала, как он оказался в паре с 139. Люди навязали ему пару, и она не осуждала его. Он хотел быть с ней полностью честным. Хреново начинать их отношения со лжи. Он пытался обмануть ее, подстроив историю с разбрызгивателями. И до сих пор чувствовал себя виноватым.

— Я хочу, чтобы ты раздвинула ноги и раскрылась для моего рта. — Он облизнул губы, заметив, как пристально она наблюдает за его языком. — Обещаю действовать нежно и медленно. Это будет восхитительно. Я обещаю тебе это. Не опасайся моих клыков. Я весь день думал о том, какие возражения у тебя могут возникнуть, и это одно из них. И хоть я и больше человеческого мужчины, но буду очень нежным с тобой. Не раздавлю тебя своим весом и не на наставлю синяков руками. Я осознаю насколько силен. Твое лоно растянется, подстроится под размер моего члена, примет его весь, и к тому же ты будешь влажная после испытанного оргазма. Я войду в тебя осторожно, заставлю стонать от удовольствия. Я контролирую себя. Позволь мне показать тебе.

Дана пристально смотрела в его глаза. Все еще молчала, выглядя слегка ошеломленной. Возможно, он и был слишком прямолинейным, но не видел в ней никакого страха. Это самое важное.

— Ты можешь мне доверять, Дана. Что тебя убедит?

— Я… — Она сглотнула. — Это плохая идея. Ты не в своем уме. — Начав говорить, она не смогла остановиться, слова сами собой лились потоком. — Я не хочу воспользоваться тобой сейчас, когда ты уязвим, ведь потом ты возненавидишь меня. Я не выдержу, если ты подумаешь, что я…

Морн в отчаянии зарычал. И тут же пожалел об этом, когда Дана дернулась под ним, ее ногти впились в его кожу. Она замолчала. Он все еще не видел страха на ее лице, но понимал, как быстро все может измениться, если он не возьмет под контроль свои эмоции. Она не привыкла к Видам, не понимала, что он ей не угроза. Но проведя время с ним, она обо всем узнает.

Он смягчил свой голос, желая успокоить ее:

— Не говори мне, о чем я думаю. Я сам тебе об этом расскажу. Я хочу тебя, Дана. Ты единственная женщина, пробудившая мое тело и мой интерес. Это не потому, что ты напоминаешь мне 139. Услышь меня. Ты ничем ее не напоминаешь. Это одна из причин, почему меня так сильно тянет к тебе. Я никогда и ни с кем так легко не разговаривал, как с тобой. Когда мне дали 139 в качестве пары, у меня не было выбора, но сейчас я выбираю тебя. Ты сказала мне отпустить боль и постараться жить дальше. И если ты позволишь, я сделаю это прямо сейчас. Скажи да. Согни ноги в коленях, подними их вверх и разведи в стороны. — Он слегка приподнялся, давая ей возможность двигаться. И ей пришлось отпустить его руки.

— Ты не понимаешь, чего хочешь. Я первый человек, с которым ты говорил. — Морн нахмурился. — Это правда. Помнишь, я рассказывала тебе о том, как некоторые люди используют секс, пытаясь справиться со своим горем? Так вот здесь классический случай. Ты не можешь взять на себя долгосрочные обязательства с практически незнакомым человеком. Мы едва знаем друг друга. Я не могу быть твоей парой.

Возможно, именно этот термин так напугал ее, делал такой подозрительной. Ему действительно нужно побольше узнать о ее виде. Она совсем не походила на плохого человека. Морн был уверен, что самым большим препятствием в их отношениях станут его клыки или его размеры. Вместо этого, она больше беспокоилась о долгосрочных обязательствах, о том, что предложив провести с ней остаток жизни, он в последствии пожалеет о своем решении.

— Проживай один день за раз. Вот, что ты мне сказала. Сейчас… — Он осмотрел ее тело, больше всего заинтересованный в том, чтобы убрать одежду со своего пути и обнажить ее лоно. — Мы сосредоточимся на удовольствии. Ты привлекаешь меня. Начнем с этого. Я больше не буду торопить тебя, но своего мнения не изменю. Я хочу тебя в качестве своей пары. Я покажу тебе, что имею в виду, если ты разведешь и поднимешь свои бедра, позволишь мне вылизать тебя.

Казалось, она снова онемела, просто лежала и смотрела на него.

Он осторожно обхватил пальцами ее бедра.

— Ты говорила, что нужно жить, и уговаривала меня сделать это. — Он ласкал пальцами ее кожу. — Позволь мне. Ты же говорила, что люди считают секс пустым. Я не позволю случится этому с тобой. Я останусь в тебе после секса, ты будешь чувствовать меня.

Она покраснела и прикусила нижнюю губу.

— Морн… это не совсем та пустота, о которой я говорила.

— Я знаю, но ты не почувствуешь себя одинокой, если я буду обнимать тебя, останусь в тебе. — Он замолчал, внимательно наблюдая за ней. — Как давно к тебе так прикасались?

Она замялась:

— Слишком давно.

Он осторожно надавил на внутреннюю поверхность ее бедер. Она не сопротивлялась, когда он раздвинул их. Он согнул ее ноги в коленях и завел их себе за спину. В тоже время переместился вниз по скамейке.

— Тебе понравится. Доверься мне.

Она не протестовала, когда он опустил взгляд, сосредоточив все свое внимание на ее лоне. Оно очаровало его. Дана не была там полностью выбрита. Маленькая полоска коротеньких волосков покрывала холмик. Он прижал ее согнутую в колене ногу к стене, дотронулся рукой до холмика, поглаживая большим пальцем над этой полоской.

Дана вздохнула, но не попыталась свести ноги. Он вдохнул ее аромат. Она была слегка возбуждена, и ему захотелось узнать, такая же она сладкая на вкус, как и на запах. Он склонился к ней еще ближе, отпустил другое бедро, раздвинул пальцами ее влажные складки, желая получше рассмотреть нежную плоть. Розовая и маленькая. Ему хотелось зарычать от досады. Вполне возможно, что он случайно причинит ей боль, когда введет член. Женщину можно растянуть. Он не брал мастер-класс по сексу с людьми, но слышал, о чем говорили некоторые мужчины в общих комнатах отдыха в общежитии. Он знал, это возможно, так как некоторые мужчины Виды взяли себе в пару человеческих женщин. Он должен выяснить это. Подготовить ее для их первого секса.

— Расслабься, — уговаривал он, придвигаясь поближе и сосредотачивая все свое внимание на клиторе. Возбуждение потекло сквозь него, стоило ему обхватить ртом и слегка приласкать языком комочек розовой плоти, Дана не увернулась от этой ласки. У него в груди все сжалось, и он постарался последовать собственному совету и расслабиться. Уже не сдерживаясь, Морн замурлыкал. Затем усилил мурлыканье, зная, что Дана наслаждается каждым мгновением.

— О Боже, — прошептала Дана.

Пока он вылизывал ее, надавливая языком на комочек нервов, потирая его вверх и вниз, она не отстранялась. Наоборот, бедром одной ноги прижалась к его щеке. Он чуть передвинулся, одной рукой ухватившись за ее бедро, приподнимая его вверх и отводя в сторону.

Дана начала двигаться ему навстречу, покачивая бедрами. Он удерживал ее другую ногу и положил руку ей на живот, не давая отодвинуться от его рта. Даркнес предупреждал его, что женщина попытается отстранится, отказаться от удовольствия. А Морн был полон решимости довести ее до оргазма множество раз.

Аромат ее возбуждения возрастал по мере того, как он продолжал лизать ее клитор и мурлыкать. Когда нежный комочек плоти напрягся под его языком, а Дана застонала еще громче, Морн понял, что финал уже близок. Она двигала бедрами, практически отстраняясь от его рта. Морн приложил чуть больше сил, фиксируя ее на месте, не причиняя боль, желая лишь удержать. Дана нежно, не дергая, зарылась пальцами в волосы на его затылке. Он, поощряя ее действия, наслаждался ее ноготками, слегка царапающими кожу его головы.

Морн зарычал, его член затвердел до боли. Он хотел быть внутри нее. Дана буквально текла от возбуждения. Его сводило с ума искушение скользнуть языком вниз по ее складкам, войти в нее, узнать, насколько тугой она окажется, распробовать ее на вкус, но сдержался. Он жаждал, чтобы она кончила первой. Хотел насладиться этим опытом.

*****

Дана думала, что умирает. Выгнув спину, она закинула одну руку за голову и вцепилась в край коврика. Другой рукой держалась за Морна. Ее так и подмывало сжать в кулаке короткие пряди его шелковистых волос и оторвать его от ее лона. Он одновременно мурлыкал и облизывал. Ее вибропуля не могла такого делать. Ничто не могло, кроме Морна.

Дана все еще не могла поверить, что позволила ему сделать это с ней, что поддалась на его уговоры. Он оказался невероятно сексуальным, и она не смогла воспротивится ему, и кроме того ей было любопытно. Теперь она знала. Он не врал о том, насколько хорошо она себя почувствует.

Казалось, каждый мускул в ее теле напрягся, и несмотря на его уговоры она не могла расслабится. Она попыталась свести ноги вместе, но он не позволил, стальной хваткой удерживая их раздвинутыми, продолжая мучить ее своим ртом. Она находилась на грани невероятной, чувственной агонии. Почти болезненной. Она волновалась, что будет ощущать лишь неловкость, когда кто-то прикоснется к ней подобным образом, но сейчас невозможно было даже связно мыслить. Из-за невероятных и почти болезненных ощущений.

Она задохнулась, когда на нее обрушился экстаз. Должно быть, она все же вдохнула воздуха, так как закричала имя Морна. Кульминация прокатилась через нее, резкая, почти жесткая, всепоглощающая. Все тело Даны дрожало. Она, задыхаясь, обмякла через секунду после освобождения. Морн отстранился, и она почувствовала, как его горячее дыхание овевает ее все еще чувствительный клитор.

Она лежала с закрытыми глазами, не желая смотреть на него, не уверенная, что сможет справиться с волнением. Морн же просто спустился по ее телу вниз. Было слегка неловко лежать перед кем-то так открыто, тем более единственный человек, познавший ее настолько близко, был Томми. Она оттолкнула все мысли о нем. Здесь нет ее вины. Она не изменяла. Дана больше всего беспокоилась о том, что сказать Морну, если сейчас между ними возникнет чувство неловкости.

Дана вздрогнула от неожиданности, когда он прижался языком к ее раскрытым складкам, а затем скользнул им внутрь. У него оказался толстый язык. Морн зарычал слегка угрожающе, но она не испугалась. Он вышел из нее так же быстро, как и вошел. Его хватка на ее бедрах и внизу живота ослабла, и он поправил ее ноги. А сделать это было весьма непросто, так как в тот момент Дана чувствовала себя так, будто все косточки в ее организме расплавились.

Скамейка, на которой она лежала, заскрипела. И от этого звука Дана открыла наконец-то глаза. Подняла голову и посмотрела на Морна. Он, склонив голову, сосредоточенно рассматривал ее влажные складочки, а затем сел, быстро подтянув свои бедра поближе к ее. Затем полностью отпустил ее, подтянулся и ухватился за края скамейки по обеим сторонам от ее талии.

— Я буду нежен, — проговорил он необычно низким, практически нечеловеческим голосом.

Дана знала, чего хотел Морн. Она развела бедра еще шире, согнула ноги в коленях и подняла их вверх. Морн посмотрел на нее своими удивительно красивыми глазами, и она облизнула сухие губы. Он замер на мгновение, а затем удивил ее, передвинувшись в конец скамейки и встав на колени.

— Так будет намного лучше. Я не хочу раздавить тебя.

Она удивилась, когда он склонился вперед, просунул ладони под попку и сжал ее. Затем потянул Дану вместе с ковриком вниз по скамейке до тех пор, пока ее попка не оказалась на самом краю. Освободив ее попку, Морн обхватил пальцами ее лодыжки, поднял ноги вверх, прижал к плечам и развел их в стороны как можно шире.

Дана попыталась расслабиться. Морн собрался ее трахнуть. Это было страшно и волнительно одновременно. И возможно, станет огромной ошибкой, но она хотела его. Он положил одну руку на её живот, словно удерживая её на одном месте, а другую просунул между ними. Возникло искушение приподнять голову и посмотреть на его член, который он, должно быть, обхватил другой рукой. Однако Дана не поддалась. И просто смотрела в глаза Морна.

Он потерся головкой члена о ее клитор. Двинулся ниже, скользнув головкой между влажных складочек. Но не вошел в нее, а заскользил выше, дразня клитор. Дана, отчаянно нуждаясь в опоре, вцепилась в скамейку и сжала пальцы в кулаки, пока он продолжал стимулировать ее все еще слегка сверхчувствительный, но дарящий такие замечательные ощущения клитор. Она истекала влагой все сильнее и сильнее, пока он скользил по ней вверх и вниз.

Морн скользнул членом чуть ниже, и Дана почувствовала, как раскрываются ее складочки. Морн замер, а затем слегка прижался к ней. Она раздвинула бедра еще шире, поудобнее устраивая ступни на его широкой груди. Дана никогда раньше не занималась сексом в подобной позе, так же как никогда раньше не занималась сексом с Новым Видом.

Почувствовав, как Морн вошел в нее, она снова закрыла глаза. Он был большой и толстый. И тем не менее не причинял боли. А давление она только приветствовала, чувствуя себя изумительно, когда он вошел еще глубже. Морн снова мурлыкал, издавая глубокие, урчащие звуки.

— Тебе не больно? — Она молча покачала головой, не в силах найти подходящих слов. — Ты такая тугая, — прорычал он. — Идеальная.

Он медленно двигался внутри нее. Восхитительно твердый. Он увеличил темп. Она ногтями вцепилась в скамейку. Дана соскучилась по сексу, по мужчине внутри неё, доставляющим ей удовольствие. Одна из её стоп соскользнула с его груди. Морн схватил ее за лодыжку и вернул ногу на место.

— Черт, — прорычал он.

Он вошел в нее глубоко, полностью заполняя, и склонился над ней, постанывая. Его тело вздрагивало. Дана открыла глаза, наблюдая за ним, пока он находился глубоко внутри нее. Она чувствовала его. Его член, пульсирующий, почти как сердцебиение внутри нее, сжатый влажными стенками ее лона, выплескивал горячую сперму. Морн снова вздрогнул. Закрыл глаза, чуть приоткрыв губы, из-под которых виднелись клыки. Его красивое лицо исказилось в жесткой, но сексуальной гримасе, он казался слегка огорченным.

Он мгновенно нахмурился и открыл глаза. Они смотрели друг на друга.

— Извини.

— За что?

— Ты ощущаешься слишком хорошо. Я пытался сдержаться, но кончил.

Дана убрала ногу с его груди и обхватила ею его бедра. Затем уперлась пяткой в его голую задницу, притягивая его к себе поближе. Открыла ему свои объятия. Его извинения делали его еще более милым и привлекательным.

— Все в порядке. Иди ко мне.

Он отпустил ее лодыжки и опустился на нее. Она обняла его за шею.

— Все в порядке. Я кончила первой. — После секса не возникло неловкости, как она опасалась. Она хотела заверить его, что все было прекрасно. И поняла, что он чрезмерно возбудился и потому не продержался долго. В том была и часть ее вины. — Ты сказал, что будешь обнимать меня.

Он оперся локтями о коврик рядом с ее ребрами и прижался грудью к ее груди. Вес его тела так правильно ощущался на ней. Их лица оказались в дюйме друг от друга. Ей нравилось ощущать его на себе, внутри себя. Они все еще были связаны между собой. Она помедлила мгновение, а затем зарылась пальцами в его волосы.

— Как ты себя чувствуешь?

Он помедлил с ответом.

— Разочарованным.

Эта словесная пощечина причинила адскую боль.

— Я знала, что ты пожалеешь об этом.

— Нет. — Он нахмурился. — Я не о том, что мы сделали, а о том, что не смог сдержаться. В следующий раз я все сделаю лучше. — В следующий раз. Он хотел увидеть её снова. Дана с облегчением вздохнула, он не жалел, что уговорил её заняться с ним сексом. Она тоже не жалела, но была смущена собственными ощущениями.

— Я так долго ни с кем не занимался сексом. Был слишком возбужден. Я все сделаю лучше через несколько минут.

— Несколько минут?

— Я должен восстановиться. Мои яйца побаливают, но это скоро пройдет.

Она смутилась:

— Тебе больно?

— Я кончил так сильно, что мне стало больно. Думаю от спазмов. Мои яйца все еще очень чувствительные и побаливают, но уже меньше.

— Это особенность Видов?

— Возможно. Я не уверен. Мне нужно поспрашивать других мужчин. Этого не происходит, когда я мастурбирую, но и ты возбуждаешь меня гораздо сильнее, чем когда я сам удовлетворяю свои потребности.

Его откровенность ошеломила ее, но она оценила это.

— Ты часто это делаешь?

— Да. А ты?

То, как открыто он говорил о мастурбации, помогло ей тоже быть с ним честной.

— Иногда. Но у Пола я ни разу не занималась этим. Я даже не привезла свой вибратор. Мне беспокоило то, что в аэропорту проверяют сумки.

— Я не понимаю.

— Знаю. — Она поморщилась. — Сотрудники аэропорта проверяют и обыскивают багаж. Было бы ужасно, если кто-нибудь увидел его.

— Почему ты так застенчива в сексе?

— Не знаю. Просто я такая.

— Я научу тебя не стесняться. Я лучше вибратора?

Она покраснела, вспоминая его рот на ней, о чем никогда не забудет.

— Да.

— Как часто ты используешь его?

Она замялась, не зная, как ответить на этот вопрос и должна ли отвечать.

— Мне нужно знать, чтобы удовлетворять твои потребности. Я мастурбирую, по крайней мере, три-четыре раза в день. Ты должна быть очень напряженной, если не привезла вибратор в Хоумлэнд. Я становлюсь вспыльчивым, если не получаю сексуальной разрядки. У тебя так же? Ты делаешь это каждые несколько часов, или просто в постели перед сном и когда проснешься? — Он не собирался оставлять эту тему. — Это помогает мне заснуть. — Он улыбнулся. — Это не сложно, не так ли? Я совершенно уверен, что буду вылизывать тебя каждую ночь. Ты так же должна позволить мне делать это по утрам, тогда весь день будешь чувствовать себя отдохнувшей и расслабленной.

Похоже у него вошло в привычку удивлять ее.

— Каждую ночь?

— Каждую ночь. Каждое утро. — Его член снова затвердел внутри нее. — Я восстановился.

— Я чувствую.

Он вышел из нее, а затем вошел обратно.

— На это раз я не кончу без тебя. Я более подготовлен к тому, насколько ты идеальная.

Дана застонала, держась за его плечи. Морн буквально пронзал ее. Чрезвычайно отличный способ описать, как он чувствуется, когда двигается внутри нее. Морн выпрямился, и ей пришлось отпустить его, но она обняла его ногами за талию. Он подхватил ее одной рукой под попку, удерживая на месте и трахая.

Она наблюдала, как Морн облизал кончики пальцев свободной руки. Опустил руку вниз между ними и крепко прижал пальцы к клитору, растирая чувствительный бугорок.

— О Боже.

— Ты очень религиозная.

Она пропустила его слова мимо ушей, делая мысленную заметку все объяснить ему позже. Он притянул ее за попку ближе к себе и, удерживая ладонями мягкие округлости, начал входить в неё еще быстрее. Дана закрыла глаза, прикусила губу и просто стала наслаждаться тем, как он ощущается внутри нее. В то же время он играл с ее клитором до тех пор, пока она не выкрикнула его имя от бешеного оргазма, прокатившегося по ней.

Морн продолжал потирать ее клитор, она вздрагивала, крепче сжимая его талию бедрами. Морн зарычал, и Дана почувствовала, как он кончил. Он двигался жесткими, резкими точками, а затем тепло распространилось внутри неё.

Она хотела расспросить его о теплой сперме, как только отдышится и сможет внятно разговаривать. Он убрал большой палец с клитора и улегся на неё, прижавшись своим телом. Она обняла его за шею, он сдержал слово не выходить из нее сразу же после акта, и теперь они лежали, связанные друг с другом.

— У меня все лучше получается доставлять тебе наслаждение, — прохрипел он.

Дана открыла глаза и изумилась тому, как Морн смотрел на нее, как будто она была для него кем-то особенным. А может, она всего лишь выдавала желаемое за действительное. Она легко могла влюбиться в него и подозревала, что уже начала влюбляться. А затем до неё дошло. Её разорвет на части, когда он поймет, что она для него — всего лишь эмоциональный костыль. Он может не сожалеть о столь фантастическом сексе, но рано или поздно осознает, что не захочет провести с ней всю жизнь. И она вернется домой с разбитым сердцем.

— О чем ты думаешь?

Она не собиралась делиться с ним своими заботами.

— Я просто наслаждаюсь близостью с тобой. — Это была правда.

— Я тоже. — Он осмотрел сарай. — Нам нужен дом. Я не хочу, чтобы ты жила в мужском общежитии. Когда самцы играют в карты, там бывает слишком громко. И я сомневаюсь, что Пол захочет поделиться своим домом с другим мужчиной. Мы территориальные собственники. Это его пространство. — Он снова посмотрел на неё и улыбнулся. — Я попрошу жилье сегодня утром. Они найдут нам такой же дом, как у Пола. А пока мы можем проводить ночи в этом сарае.

— Мы не можем просто начать жить вместе.

Его хорошее настроение улетучилось.

— Можем. Я знаю, ты еще не готова стать моей парой. Тебе нужно больше времени. Я понимаю, ты хочешь узнать меня получше, прежде чем подписать брачные документы. Лучший способ убедить тебя, что я твой мужчина, — жить вместе. — Новые Виды не встречаются. Слова Пола снова прозвучали в её голове. Большинство мужчин боялись обязательств. Морн же хотел окунуться в эти отношения с головой. — Я буду обнимать тебя во сне. Мы станем вместе принимать пищу. Это будет приятно. По крайней мере, давай попробуем.

Трудно сказать нет, когда он смотрел на нее своими великолепными глазами, обнимал, их тела так восхитительно переплетались. Его хриплый голос не помогал делу. Ей все труднее становилось сопротивляться. Точно так же он уговаривал ее развести для него бедра в первый раз. Ни один человек никогда не разговаривал с ней подобным образом, поэтому она не смогла долго сопротивляться.

— Спи со мной и посмотри, как тебе это понравится. — Он осторожно вышел из ее тела и поднялся. — Эта скамейка слишком узкая. Я буду спать на ней, а ты ложись на меня. — Он встал и протянул ей руку.

Она помедлила, а затем приняла ее.

— Пол будет беспокоится, когда поймет, что меня нет дома.

— Я рано встаю. И отвезу тебя домой собрать вещи, прежде чем он проснется. Мы объясним ему, что со мной ты в безопасности.

Она представила себе лицо брата, когда объявит ему, что будет жить с Новым Видом. Он, вероятно, придет в ярость. Он говорил ей не связываться с Морном. Она была уверена, что брат не обрадуется и прежде чем смирится с новостью, как следует проорется.

— Я останусь с тобой сегодня вечером, но должна обдумать твое предложение жить вместе. Это огромный шаг, Морн.

Он тихо зарычал на неё, сузив глаза.

— Я сделаю тебя счастливой.

— Не сомневаюсь. Просто для меня все происходит слишком быстро, а жить вместе — это огромный шаг. — Дана не упомянула, что секс тоже к этому относился, и она с трудом смирилась с тем, что они только что сделали. — Позволь мне все обдумать.

Выражение его лица смягчилось.

— Я понимаю. Спасибо за то, что провела со мной сегодняшний вечер, Дана. Я очень сильно хочу, чтобы ты заснула в моих объятиях.

Она взяла Морна за руку и позволила ему себя поднять. Он растянулся на спине на скамейке и улыбнулся. Дана восхищалась им, каким невероятно сексуальным он выглядел обнаженным. Флаг больше не был обернут вокруг его тела.

— Ложись на меня.

Она замялась:

— Я слишком тяжелая.

Он усмехнулся, приподнялся и, схватив ее за руку, потянул вниз. Дана распласталась на нем, слегка раздвинув ноги и стараясь не раздавить его член. Его твердая плоть оказалась между ее бедер. Морн поудобнее устроил ее на своей груди, положив ее голову на свое плечо. Прикрыл флагом ее попку и приобнял за талию.

— Ты в безопасности. Тебе тепло?

Его тело было очень горячим.

— Да.

Он уткнулся подбородком в ее макушку.

— Хорошо. Это приятно, не так ли?

Она расслабилась и признала, что так оно и было.

— Да.

Он такой большой и твердый под ней. Горячий. В его объятиях так хорошо. Ей даже нравилось слушать биение его сердца под своим ухом. Он снова начал поглаживать ее по спине ладонями. Она действительно чувствовала себя хорошо и расслабилась.

— Здесь тебе самое место, — прохрипел он. — Тебя не беспокоит свет? Я забыл его выключить.

— Не мешает.

— Попробуй поспать. Я с тобой.

Дана закрыла глаза, но уснула не сразу. Морн гладил ее по спине своей большой ладонью, каждые несколько минут слегка массируя изгибы ее попки. Дана вовсе не желала просить Морна отвести ее домой. Где она должна будет одна спать в своей комнате. Ей этого совсем не хотелось, тем более когда его объятия ощущались так хорошо. Наконец она задремала.

Глава 6

— Извиняюсь, что так долго спал. — В улыбке Морна не было и капли сожаления. — Я уже давно не спал так сладко.

— И я, — согласилась Дана.

— Обычно я просыпаюсь из-за кошмаров. И даже переживал, что могу во сне скинуть тебя с кровати.

Дана улыбнулась, стараясь натянуть все еще мокрые штаны. Когда ей, наконец, это удалось, она повернулась к Морну. Который тоже пытался одеться. Вероятно, они оба выглядели жалкой парочкой в потрепанной одежде и взлохмаченными волосами. Сразу видно, что они только что проснулись.

— Рада, что ты не скинул меня с кровати. Не лучший вариант пробуждения.

— Тебе следует остаться во флаге, одежда еще мокрая.

— Тогда у моего брата случится истерика, лучше оденусь в мокрое. Поверь, он невероятно взбесится, если я приду без одежды.

Морн хмыкнул:

— Сегодня мы будем спать на большой кровати вместе. Я организую нам жилье.

Дана чуть ли не в панике посмотрела на Морна:

— Я еще не готова переехать к тебе.

Все следы хорошего настроения улетучились.

— Не отказывай. — Он сделал шаг вперед и убрал волосы, прилипшие к её щеке. — Попробуем пожить вместе неделю, и если тебе не понравится, я отпущу тебя. Компромисс.

— Но это будет давить на нас

— Нет. Будь собой, Дана, а я позабочусь о тебе. Позволь нам жить вместе. Думаю, мы будем счастливы, надеюсь, ты поймешь, что всё сработает.

Раздумывая, Дана покусывала нижнюю губу. Сделанного не вернешь. Она не забудет о Морне, по крайней мере, в ближайшее время. Они были близки, и теперь если она вернется к прежней жизни, не попытавшись построить с ним отношения, то потом пожалеет об этом. Но она уже и без того о многом сожалела.

— Давай попробуем встречаться.

Он подошел к ней ближе:

— Я хочу спать с тобой каждую ночь

— Слишком быстро. Мне сказали, что Новые Виды не ходят на свидания в отличие от людей. Мы уже перескочили эту стадию и сразу занялись сексом. — Она осмотрелась. — У тебя ведь есть дом, так? Давай сегодня мы пойдем к тебе и проведем вместе время. Я не жду, что ты пригласишь меня в ресторан или кино. Не уверена, что такое возможно в Хоумлэнде. Тут только в баре можно зависнуть, а там не совсем романтично. Кинотеатра я тут не видела.

— Я не хочу вести тебя в мужское общежитие. Думаю, там будет неудобно

— Почему?

— На первом этаже общежития тусуются мужчины и могут встревожиться, увидев тебя со мной. Вероятно, попытаются помешать отвести тебя к себе.

Он ей все больше нравился.

— Ты бы дрался с ними?

Морн кивнул:

— Они будут думать, что защищают тебя, ведь уверены, что я нестабилен.

— А ты не думаешь, что они помешают нам жить вместе?

— Нас бы переселили в дом для пар — коттеджи, где Виды живут со своими супругами. Там более уединенно, и нам бы не мешали мужчины. Даркнес мог бы нам помочь в этом. Он думает, что ты то, что надо для меня.

Она вспомнила имя.

— Не с ним ли ты дрался, когда мы встретились?

— Да.

— Ты рассказал ему о нас?

Морн кивнул:

— У меня не было выбора. Он в курсе, что мы встречались ночью, и хотел знать почему. Даркнес пригрозил, что отправит меня в Резервацию, если у меня дурные намерения.

— Зачем ему это?

— Он переживает, что я сделаю с тобой то, что в прошлом пытался сделать Вендженс.

— И что же?

— Он пытался похитить человеческих женщин, чтобы сделать их своей парой.

Дана уставилась на него:

— Похитить?

— Пара Венса умерла в «Мерсил». Все считают его нестабильным, а он просто хочет себе женщину, которую мог бы любить и о которой бы заботился. Ему необходима цель в жизни. Даркнес боялся, что я насильно забрал тебя из дома брата, а я ответил, что никогда так не поступил бы.

— Вендженс уже кого-то похищал?

— Пытался пару раз, но его останавливали. Ему очень одиноко, поэтому он хочет привести в дом женщину.

— Он ходил на консультации? Похоже, ему они необходимы.

— Нам всем приходилось общаться с мозгоправами, но они нас не понимают. Думают, как люди, а не как Виды.

Дана обдумывала, что же это могло значить.

— Психиатр рассердился на меня, когда я рассказал про то, как 139 стала моей парой.

— Почему?

— Крегор сказал, что наша свадьба сродни изнасилованию, и попросил Джастиса не подпускать меня к 139. Джастис отказался и приказал Крегору не приближаться к нам. Тот пытался, но офицеры у ворот не пускали его к нашему дому. Крегор больше не работает в ОНВ. Власти штатов назначили его сюда, но пара Муна уволила его. Джой тоже психиатр и говорит, что Крегор — козел. Она со мной поговорила, когда услышала, что именно он мне сказал и обвинил, что мои ухаживания за парой могут еще больше ей навредить. Джой гораздо лучше понимает Видов.

— Он и правда козел.

— Спасибо, что спокойно отреагировала на рассказ о том, как 139 стала моей парой. Я понимаю, что это не похоже на то, как образуются пары у людей.

Дана взяла его за руку:

— Морн, ты удивительный. Милый и добрый. И мне очень жаль, что Крегор сказал такое.

Морн улыбнулся.

— Почему ты все время извиняешься за людей?

Дана усмехнулась:

— Не знаю.

— Мило, но не нужно. Я не воспринимаю это как личное. Он думал, как человек. Наша история отличается. У нас не было выбора.

Ей хотелось поцеловать Морна, но она не стала.

— Нужно вернуться к Полу, прежде чем он запаникует.

— Я хочу, чтобы ты жила со мной.

— Знаю, но мне нужно подумать.

— Могу я попросить Даркнеса найти нам дом, чтобы мы могли там проводить ночи? Я перееду в коттедж, а ты можешь приходить ко мне. — Он осмотрел сарай, а затем вновь — на Дану. — Мне хочется привести тебя в более уютное место.

Она кивнула:

— Думаешь, у него получится?

— Да. Сегодня я заканчиваю в четыре. Давай заберу тебя в полпятого? Захвачу еды, и сможем вместе поужинать. Будто бы у нас свидание, и никто нам не помешает.

— Мне нравится идея.

— Что ты любишь есть?

— В баре — когда Пол меня туда водил — мне понравилась их жаренная курица. Очень понравилась.

— Возьму её.

Отойдя от Даны, Морн открыл дверь. Яркий свет на мгновение ослепил Дану, но она пошла за Морном. Который развернулся и подхватил её на руки, что было не удивительно. Казалось, ему нравилось носить её на руках, или, может, решил, что она не должна ходить по траве. Когда он закрыл дверь, Дана обняла его за шею.

— Когда мы придем домой, позволь говорить мне. — Дана чувствовала себя более подготовленной к разговору с Полом. — Я не представляю, как заставить Пола понять причины того, что я провела ночь с тобой, но постараюсь. Обещай не нападать на Пола и не драться с ним. Он плохо отреагирует, когда мы придем. Он, наверное, уже обнаружил, что в гостевом доме меня нет.

— У меня больше нет желания драться с мужчинами, особенно с тем, кто столько для тебя значит. Я буду его сдерживать, если он нападет.

Дана поморщилась:

— Не хочу, чтобы вы дрались.

— Ты взрослая женщина и сама решила спать со мной, а не он.

— Ты не понимаешь старших братьев.

— Верно. У меня не было семьи.

На стоянке было пусто, когда они подошли к дому Пола. И первым признаком накаленной обстановки дома служили двое офицеров Новых Видов, стоящих на веранде, один из которых разговаривал по телефону.

— Черт. Пол должно быть позвонил в охрану.

— Все будет хорошо, — пробормотал Морн

Закончив разговор, офицер убрал телефон в карман. Морн перенес Дану через разделяющую стену и пошел к ним, где аккуратно поставил Дану на ноги. Офицер окинул Морна взглядом, но заговорил с ней.

— Ты ранена?

— Нет.

Дверь в дом скользнула в сторону, и высокий, темноволосый Новый Вид вышел наружу. Из-за сурового выражения лица мужчина пугал. Да и одет он был не в форму, а джинсы и черную рубашку.

— Даркнес. — Морн встал перед Даной.

— Десять тридцать. Проснувшись и обнаружив, что сестры нет в комнате, Пол испугался. Он приказал полностью обыскать Хоумлэнд. Я вмешался и остановил его, сообщив при этом, что вы двое встречаетесь. — Он быстро осмотрел Дану. — Я пообещал, что с ней будет все в порядке. Выглядит она хорошо.

— Мы долго спали. Извини. — Морн потянулся к руке Даны. — Я попросил Дану жить со мной, но ей нужно больше времени, чтобы разобраться в чувствах. Но я все же хочу зарезервировать коттедж для пар, чтобы она могла ко мне приходить. Мог бы ты попросить за меня и организовать нам коттедж?

Даркнес замялся, обдумывая это.

— Что плохого в мужском общежитии?

— Остальные мужчины могут захотеть защитить её от меня. Я не хочу проблем.

Казалось, темноволосый парень на долгую секунду задумался.

— Я могу устроить это.

— Моя смена начинается в полдень и заканчивается в четыре. Как думаешь, к этому времени у тебя получится урегулировать этот вопрос? Не хочу каждую нашу встречу проводить в сарае.

Даркнес кивнул:

— Думаю смогу. — Он вновь посмотрел на Дану. — Ты не боишься оставаться с ним наедине?

Она сжала руку Морна, благодарная, что он её поддерживал. Большой парень в черном пугал.

— Да. Мы стараемся узнать друг друга получше, — ответила Дана, желая объясниться. Вся ситуация напоминала о знакомстве с отцом Томми. Дана тогда сильно боялась, что тот скажет ей убираться и больше никогда не приближаться к его сыну.

Даркнес вздохнул:

— Ладно. Ты, должно быть, захочешь поговорить с братом. Он вытаптывает ковер в гостиной, отказываясь успокаиваться, пока тебя не найдут. — Он посмотрел на Морна. — Ты стой тут. Пол жаждет побить тебя. А я не позволю, чтобы ты дрался с человеком, особенно с этим.

— Я дал слово, что отвечу, только если нападет Пол.

Даркнес зарычал:

— Пусть она одна идет внутрь. Брат её не обидит. Лучше, чтобы она поговорила с ним без тебя. У тебя смена через час с небольшим, а от тебя пахнет женщиной. Тебе нужно в душ, а остальное время потратишь на сбор для переезда.

— Мне нужно поговорить с Полом и убедить его, что со мной Дана в безопасности

Даркнес отрицательно помотал головой:

— Даже человеку будет видно, что было между вами. Поверь, он нападет. Ты занялся сексом с его сестрой. Это семейные дела, которые должны решаться без тебя. Попрощайся и заедешь за ней после смены. Я отправлю тебе новый адрес. А пока останусь здесь, чтобы убедиться, что все хорошо, не позволю ничему плохому с ней случиться, а ты лишь усугубишь ситуацию.

Дана потянула Морна за руку, заставляя посмотреть на себя:

— Он прав. Я справлюсь с Полом, а тебе нужно в душ перед работой. Со мной все хорошо. — Он нахмурился. А Дана продолжила, не давая ему запротестовать: — Иди собирать вещи, если планируешь сегодня переехать. А еще поешь. Ты говорил, что работаешь до четырех, я буду готова к этому времени.

— Не хочу, чтобы ты одна встречалась с Полом, если он зол на меня.

— Дьявол, — выругался Даркнес и вновь посмотрел на Морна. — Доверься мне и послушай свою женщину. Иди домой, прими душ, поешь и соберись. Хочешь облегчить ей жизнь? Не заставляй наблюдать, как ее брат нападает на тебя, а он так и поступит.

Морн низко зарычал:

— Ладно. — И отпустил руку Даны. — Я приду после смены, с ужином.

— Тогда и увидимся.

Развернувшись, он умчался прочь, а Дана смотрела ему в спину и переживала. Морн разозлился.

Даркнес откашлялся, и Дана перевела на него взгляд. Его угрюмость не радовала её, заставляя нервничать.

— У меня проблемы?

— Из-за секса с Морном?

Она кивнула:

— Я пыталась отговорить его

Даркнес приблизился:

— Он заставил тебя заняться сексом?

— Нет, все было не так

— Тогда почему ты думаешь, что у тебя проблемы?

— Он оплакивает свою потерянную пару. Я говорила, что еще слишком рано для новых отношений, но он не согласился. Понимаю, ты думаешь, что я им пользуюсь, но, клянусь, последнее, что хочу, — это ранить Морна.

Он удивил ее, когда начал вдруг смеяться.

— Что смешного?

— Люди. Никто в Хоумлэнде и не подумает, что ты им пользуешься. Смешно каждый раз, как слышу подобные слова. Он добился тебя. Наши мужчины могут быть весьма убедительны, как ты уже удостоверилась, раз провела с ним всю ночь и большую часть утра. Иди к брату. — Он отошел в сторону.

Дана замешкала:

— Пол очень злится?

— Он волнуется.

Кивнув, она глубоко вдохнула, а затем выдохнула. Пройдя мимо двух охранников, даже не взглянув на них, Дана зашла в дом. Пол сидел на кухне вместе с Бекки. Они разговаривали, но сразу же замолчали, когда заметили её. Пол бросился вперед.

— Где тебя черти носили? — Он остановился в нескольких футах и обвел её взглядом с ног до головы. — Ты в порядке? Этот психованный сукин сын не обидел тебя?

— Морн — не псих.

— Так ты была с ним? Даркнес сказал, что ты встречалась с ним каждую ночь, как только мы ложились спать.

— Успокойся Пол, — попросила Бекки.

— Не лезь сюда.

Дана поморщилась:

— Пол не разговаривай с ней так.

— Я плохой парень? — Пол вскинул руки. — Я проснулся, а тебя нет, потом узнаю, что ты лгала мне и гуляла с Морном. Я говорил держаться от него подальше. У него с головой не все в порядке.

— Он потерял пару и пытается справиться с этим. Мне тоже пришлось это пережить, помнишь?

— Да. — Пол кивнул. — Ты свихнулась после потери мужа. Мы все боялись, что ты пустишь пулю себе в голову.

— Пол! — Бекки обошла стол и схватила его за руку. — Остановись!

Пол закрыл глаза:

— Извини. — Он несколько раз вдохнул и открыл глаза. — Я до смерти испугался, что Морн причинил тебе боль. Он все время попадал в Медицинский центр после драк с другими мужчинами. Он не похож на обычных парней, Дана. — Пол смотрел мимо неё. — Скажи ей, Даркнес. Морн опасен для его собственного вида, и она не одна из ваших женщин. Мой вид убил его пару. Он мог отомстить за это моей сестре.

Дана оглянулась, понимая, что Даркнес стоял прямо за ней. Он стоял так близко, что если бы Дана захотела, то могла протянуть руку и коснуться его. Он взглянул на неё, а затем перевел хмурый взгляд на Пола.

— Рядом с ней Морн держит себя в руках. Он видит в ней смысл жизни и не будет причинять вреда ей, я уже говорил тебе, Пол. В нём много злости, направленной на сотрудников «Мерсил», а что разве у Видов её нет? Он понимает, что твоя сестра никак не связана с ними. Он заинтересован в ней как в женщине.

— Охренеть, как здорово, — пробормотал Пол.

Дана смотрела на брата:

— Морн не собирался причинять мне боль.

— Откуда ты знаешь? Ты лишь несколько ночей провела с ним за разговорами. Я знаю его намного дольше, чем ты, и я один их тех, кто видел, как его привозили с травмами. Он хочет умереть.

— Я знаю его лучше, чем тебе кажется.

— Да брось. Ты наивна, Дана. Ты ничего не знаешь о Видах. Я бы предпочел, чтобы ты подцепила одного из Заповедника, чем Морна. Ты даже не представляешь, что это значит, но, по крайней мере, я был бы спокоен, что ни один из них не заинтересуется тобой. Они не просто так зовут ту местность Заповедником. Некоторые из тамошних жителей совершенно дикие, но Морн — сумасшедший. Он потерял пару и слетел с катушек. Нападает на людей, которые пытаются помочь ему. Черт, он напал на человека, стоящего спиной к нему. Взгляни на Даркнеса. Только псих будет драться с ним. Он до усрачки страшный. — Пол посмотрел поверх головы Даны. — Без обид, чувак.

— Без обид, — пробубнил Даркнес.

— Ты переживаешь и расстроен. Я понимаю, и мне жаль. — Дана хотела разрядить обстановку. — Мы проспали, я бы вернулась до того, как ты проснулся. Морн…

— Ты спала с ним? — Пол опустил голову и уставился на её одежду. Он побледнел, а затем резко перевел взгляд вверх. — Ты ведь просто спала? — Он вырвался из хватки Бекки. — Он трахнул тебя? Скажи, что ты не разрешала ему прикасаться к тебе.

— Спокойно, — приказал Даркнес суровым тоном.

— Ты позволила ему заниматься с тобой сексом? — Пол потянулся к ней.

Даркнес внезапно обнял её за талию и притянул к себе, отступая при этом назад. Он зарычал, звук был страшным и угрожающим.

— Не трогай её в гневе.

— Я не собирался её трогать. — Пол опустил руку. — Она моя сестренка.

Даркнес отпустил её и встал рядом, держась поближе.

— Пол, ты один здесь ведешь себя, как сумасшедший. Она совершенно взрослая женщина, которая разделила секс с Морном. Это произошло по взаимному согласию. Они связались, и Морн переехал в один из коттеджей, так они смогут проводить время вместе. Она пытается сказать тебе это, но ты не даешь ей и слова вставить.

Пол попятился назад и наткнулся на кухонный островок.

— Это правда?

— Я бы по-другому сказала, но да. Морн попросил переехать к нему, но я сказала, что пока не готова. Мы будем проводить время вместе и посмотрим, что из этого выйдет.

— Ты совсем разум потеряла.

Она видела, как Пол был огорчен. Дана ненавидела, что была причиной его состояния.

— Ты не понимаешь.

— Ты права. Не понимаю. Он последний человек, с которым нужно связываться. Он эмоционально не стабилен. Я знаю, ты испытываешь к нему жалость, но это уже переходит все границы.

Дана только что сбросила на них бомбу, поэтому была готова простить Полу за то, что он вел себя, как полная задница. Даже могла понять, почему он так расстроен, но должна уточнить по поводу последнего его утверждения.

— Остановись. Я не испытываю жалости к Морну. На самом деле после смерти Томми я ничего не чувствую. — Она замолчала, затем посмотрела на Бекки и уставилась в пустоту между ними. — Морн пробуждает во мне чувства. Знаю, звучит безрассудно, несколько дней назад я и сама бы так подумала. Ты не знаешь его так, как я. Он разговаривает со мной, и я могу тоже открыться ему. Он также не причинит мне вреда. Я доверяю ему. Он милый и действительно замечательный, Пол. Я не знаю, как еще объяснить, чтобы ты понял, но хочу попытаться завязать отношения с Морном.

Тишина в комнате стояла устрашающая. Злость Пола казалась ощутимой.

— Ты не знаешь, каково это смотреть, как умирает твой любимый или испытывает адскую боль. Делать вид, что все в порядке, и говорить людям, что время лечит. Это чушь, Пол. Внутри меня зияющая дыра, и проживая день изо дня, я надеюсь что буду испытывать что-то еще кроме потери и одиночества, которые стали частью моей жизни. Впервые за это время, мне захотелось коснуться кого-то. Засыпать и не видеть снов о Томми или просыпаться с осознанием того, что он мертв. Это как снова и снова переживать потерю, разодрать рану и заставить ее опять кровоточить. Сегодня утром я проснулась в объятиях Морна. И я не была одна. Я не вспоминала Томми до сих пор. Знаешь ли ты, как это чудесно? Насколько здорово?

Слезы навернулись на глаза Пола.

— Дана, мне очень жаль. Почему ты не сказала, что до сих пор так переживаешь его смерть?

— Я знала, что это будет тебя терзать, и ты никак не сможешь решить мои проблемы. Понимаю, мне могут разбить сердце, если что-то пойдет не так с Морном, но лучше попробовать, чем ехать домой и снова замыкаться в себе. Это отстой, Пол. То, что мама сводит меня с каждым неудачником, делает всё ещё хуже. Думаешь, Морн — чокнутый? По крайней мере, он не живет в подвале матери и не сдает маме экзамен по анатомии тазовых органов.

— Что?

Она посмотрела на Даркнеса, на лице которого читался ужас.

— Это длинная история, и поверь, ты не захочешь знать. — Она снова посмотрела на Пола. — Я не жду, что ты будешь прыгать от радости или еще чего-нибудь. Я хочу узнать Морна получше. Мне необходимо сделать это, черт возьми, я так хочу. Да, сильно рискую, но думаю, знаешь что? Это жизнь, а не простое существование. Я боюсь и нервничаю, что, возможно, это кончится катастрофой, но также взволнована тем, куда это все может привести. Я уверена, что влюблена в него.

Бекки подошла к Дане и обняла её:

— Мы поддерживаем тебя.

Пол до сих пор не выглядел впечатленным, но уже, по крайней мере, не злился.

— Я убью его, если он причинит тебе боль.

— Достаточно справедливо, — заявил Даркнес. — Я собираюсь помочь Морну получить жилье и сделаю пару телефонных звонков, чтобы объяснить ситуацию. Я так понимаю, что теперь всё уладилось здесь?

— Ага. Спасибо, Даркнес, — кивнул Пол ему.

Бекки отпустила Дану и обняла Пола. Он притянул её к себе и вздохнул:

— Я беспокоюсь. Вот и всё. Ты не могла бы выбрать кого-нибудь другого вместо Морна?

— Нет. — Она обняла его. — Мы очень похожи.

— Почему твоя одежда мокрая? И хочу ли я это знать?

Дана рассмеялась на вопрос Пола:

— Морн пытался соблазнить меня. Ты сам спросил.

Он вздохнул, разомкнул объятия и сделал шаг назад.

— Эти парни не нормальные. На мгновение я забуду, что я твой старший брат, и стану медбратом. Ты в порядке? Он сделал тебе где-нибудь больно? Не укусил?

Бекки ахнула:

— Дерьмо. Я забыла об этом. Он укусил тебя? Это значит, что он хочет тебя пометить. Они помечают свою территорию.

— Морн меня не кусал. Он совсем не обижал меня.

— Это не для того, чтобы пометить территорию. Думаю, им просто нравится вкус крови их пары.

Дана неодобрительно посмотрела на брата:

— Ты так говоришь, чтобы напугать меня.

Тот скрестил руки на груди:

— Нет. Это особенность Новых Видов, и это секретная информация. Они не совсем полноценные люди и имеют подобные потребности. В какой-то момент он может укусить тебя. Но хорошая новость в том, что он будет очень осторожен, чтобы не повредить твою кожу клыками. Если вдруг это произойдет, ни в коем случае не борись. Просто замри. Обещай мне.

Она кивнула, в надежде что Пол всё наврал. Она видела клыки Морна. Они большие, впрочем как и всё в нем.

Пол вдруг напрягся:

— Скажи, что он пользовался презервативами.

Дана отрицательно покачала головой.

— Сукин сын! — закричал Пол и пересек комнату. Ударил кулаком в стену. — Я убью его.

— Успокойся, милый. — Бекки отошла от Даны и бросилась к мужу. Схватив его за кулак, Бекки осмотрела его руку.

Пол вырвался из хватки жены и посмотрел на Дану:

— Не позволяй ему прикасаться к тебе без презерватива.

— Сомневаюсь, что Морн передал мне какое-нибудь венерическое заболевание. У него была близость только с его парой. И я знаю, что ничем не больна. И у меня секс был только с Томми. И у него не имелось никаких ЗППП.

— У Видов нет ЗППП. У них к этому иммунитет. Просто используй презервативы, если позволяешь этой сволочи трогать тебя, хорошо? — Пол выглядел разъяренным. — Мне нужно выбраться отсюда. Я не могу больше говорить.

Он двинулся к двери, дернул её и захлопнул за собой.

Дана поморщилась:

— Он не очень хорошо всё это воспринял.

Бекки подошла к ней:

— Он любит гулять, когда расстроен, но обычно сначала целует меня на прощание. — Бекки с грустью посмотрела на дверь, а затем снова на Дану. — Он просто пытается защитить тебя.

Дана вздохнула:

— Я знала, что он не обрадуется, узнав о Морне, но никак не ожидала, что в гневе он просто смоется.

— Он вернется, как только остынет и переварит новости. Ты в порядке? Выглядишь тоже расстроенной.

— Я ехала в Хоумлэнд не для того, чтобы встретить кого-нибудь. Мне и так трудно привыкнуть к внезапным отношениям с Морном. И совсем не хотела, чтобы Пол выходил из себя так, как сейчас.

— Ты хотела эмоциональной поддержки и понимания, — догадалась Бекки. — Я рада за тебя.

Это помогло.

— Спасибо.

— Хотя Пол серьезно говорил на счет презервативов. Без презерватива секса не должно быть.

— Почему?

— Пол многое скрывает от меня о Новых Видах. Я никогда не настаивала, потому что он дал слово ОНВ, что не расскажет ничего из того, что узнает о них. Однако я умею читать и смотрю телевизор. Ходят слухи, что их генетические особенности могут передаться через секс, — прошептала Бекки. Она вдруг ухмыльнулась. — У тебя могут вырасти клыки, если это правда. У какого-то врача с длинным списком ученых степеней брали интервью, и он думает, что это возможно. -

Дана не купилась на это.

Бекки пожала плечами. — Я не говорила Полу об этом шоу, потому что он просил меня не смотреть подобные передачи. Он сердится, когда показывают или пишут о Новых Видах. Некоторые передачи — полное дерьмо. Ведущий одного из подобных ток-шоу взял интервью у местных жителей, живущих в паре кварталов от Хоумлэнда. Местные жители обеспокоены тем, что ОНВ могли убить их, пока они спят, и после событий в Резервации выставили свои дома на продажу.

— Почему они так думают?

Бекки потянула её к дивану, и они сели.

— Резервация расширяется. ОНВ купили недвижимость рядом с их границами. Помни, что Резервация — это маленький город на севере, и большинство купленной земли составляет обычно больше пятидесяти соток. В Заповеднике начали принимать спасенных животных. Ты ведь в курсе, как люди незаконно заводят в качестве домашних питомцев таких животных как медведи или львы, но потом те вырастают и становятся слишком большими, чтобы заботиться о них? Резервация забирает их. Зоопарки могут принять столько, сколько есть свободных мест для крупных животных. Так или иначе, как только на рынке появляется какая-нибудь недвижимость, ОНВ её покупает. Они предложили выкупить все земли, прилегающие к Резервации, и заплатили намного больше рыночной стоимости. Идиоты-жители думают, что ОНВ могут заставить их продать земли, но это глупо. ОНВ не планирует расширять Хоумлэнд и никогда никого не обидят, если только им не оставят выбора. Ну ты понимаешь, только в целях самообороны.

— Они параноики.

— Да. ОНВ никогда не станут запугивать и заставлять людей продавать дома. Это чушь. — Бекки повернулась в ней. — Ты ведь понимаешь, могут быть негативные последствия, если кто-нибудь узнает, что ты встречаешься с Морном? Вероятно, это одна из причин, из-за которой расстроился Пол.

— Знаю. Я смотрела новости и в курсе истории женщин, на которых напали из-за связи с ОНВ.

— Так же встает вопрос о маме. Пол, вероятнее всего, и об этом задумался. Одно дело ей рассказывать друзьям, что ее сын работает в некоммерческой организации за рубежом, но что она будет говорить о тебе? Она привыкла, что его нет рядом. Ты её ребенок, ей не понравится, если у тебя и Морна возникнет что-то серьезное. Это значило бы, что ты будешь жить здесь, и она не сможет удержать тебя.

— Об этом я побеспокоюсь, когда придет время.

Бекки поморщилась:

— Ой, как я не завидую тебе.

Дана ужаснулась от этой мысли:

— Я тоже.

— Ты в порядке? — Бекки пристально смотрела на неё. — Как ты себя чувствуешь после проведенной ночи с мужчиной? Это ведь твой первый раз, верно?

— Ты имеешь в виду после Томми? Да. Я думала будет неловко, но оказалась не так.

Дана почувствовала, как на щеках появился румянец.

— Тебе очень понравилось, — усмехнулась Бекки. — Я слышала, что у Новых Видов есть особые навыки в постели. Полагаю, что это правда.

— Не хочу вдаваться в подробности. Я не должна оставаться здесь? Не хочу доставлять Полу неудобства. Морн просит переехать к нему. Не думаю, что готова, но не хочу злоупотреблять вашим гостеприимством.

— Все хорошо. А Пол успокоится. Наш дом — твой дом на всё время, пока хочешь остаться в Хоумлэнде.

Дана встала:

— Пойду приму душ.

— Голодна?

— Как волк

— Я что-нибудь приготовлю.

— Спасибо.

Бекки встала:

— Рада за тебя, Дана.

— Спасибо. — Дана вернулась в гостевую спальню.

*****

Морн так хотел, чтобы Дана согласилась жить с ним, и они смогут больше проводить времени вместе. Как только он ушел на смену, Даркнес отправил ему сообщение, что добился для него разрешения на отдельный дом. Морн планировал зайти в мужское общежитие после работы, собрать две спортивные сумки, захватить еду из бара и пойти за Даной. Морн улыбнулся, думая о том, что так скоро увидит её.

Он вышел из здания и остановился, увидев Пола, который стоял, прислонившись к его джипу. Мужчина выглядел расстроенным, но явно поджидал его. Морн сдержал рычание, но не смог скрыть злость в голосе:

— Я обещал Дане не драться с тобой. Не нападай на меня, Пол.

— Я не самоубийца. В отличие от тебя.

— Пришел сказать, чтобы я держался подальше от Даны?

— Сказал бы, если бы от этого был хоть какой-то толк. — Пол покачал головой. — Она дала понять, что хочет узнать тебя получше. — Пол подошел к нему, и Морн зарычал, готовясь защищаться, если у мужчины вдруг окажется оружие.

Пол вытащил пакет, который спрятал под рубашку, и протянул ему.

— Держи. — Он бросил пакет.

Морн поймал его и посмотрел на большой конверт.

— Что это?

— Презервативы. Я не собираюсь ходить здесь с легко примечательным пакетом. Внутри несколько десятков. Я не могу запретить тебе встречаться с Даной, но будь я проклят, если позволю тебе сделать ее беременной. Она не знает о последствиях, и я знаю, что ты не можешь сказать ей, так как она не твоя пара. Никогда больше не прикасайся к моей сестре, не надев презерватив. Ты меня понял?

— Так ты в курсе о детях.

Пол фыркнул:

— Конечно. Я же работаю с Тришей. Поначалу от меня пытались скрыть это, но я не идиот. Она никогда не изменяла Слейду. Я знал, чей это ребенок, как только она забеременела, и также понимаю, почему эта информация засекречена. Я не позволю тебе заставить мою сестру стать твоей парой, лишь только потому что она забеременеет. С ребенком на руках она не сможет уехать отсюда. ОНВ не позволят ей, учитывая, какая опасность будет подстерегать её и ребенка.

Морн посмотрел на пакет, а затем на Пола:

— Спасибо.

— Ты хоть знаешь, как их использовать?

Морн покачал головой.

Пол выругался, развернулся и положил руки на капот джипа:

— Черт, как же всё сложно. — Он обернулся. — Попроси кого-нибудь. Я не могу пойти на это. Она моя сестра. И так было тяжело принести их тебе, зная, что ты нуждаешься в них из-за того, что собираешься делать с ней. Обидишь её — поплатишься. Ты часто попадаешь в Медицинский Центр. Помни об этом. В гневе хоть пальцем её тронешь — отомщу. И очнешься весь в гипсе. Это куда хуже, чем ограничительные ремни. Я ясно выразился?

— Я никогда не обижу Дану.

— И не разбей ей сердца. Ты уверен в своих серьезных намерениях? Она отличается от наших женщин, Морн. Они не могут трахаться с парнями и считать их друзьями. У них с этим проблемы. Понимаешь?

— Если она согласится, я сделаю ее своей парой.

— Не хочу это слышать. Ей нужен кто-то стабильный, это точно не ты. Дана прошла сквозь ад, меньше всего ей нужен очередной парень, которого нужно притягивать за уши к жизни. Дана говорила, что хотела стать медсестрой, пока у Томми не диагностировали рак?

Морн покачал головой

— Теперь больницы напоминают ей о пережитом, поэтому она работает в офисе. Мама как-то рассказала мне, что перед Томми Дана была всегда весела, но однажды нашла её в гараже, притаившуюся за коробками и тихо всхлипывающую. Вот какая Дана. Внутри у неё все рвалось на части, но она скрывала это от мужа, ставя его потребности на первое место. Не поступай с ней так же, Морн. Не заставляй быть сильной и разбираться в твоей жизни. Она едва в своей разобралась.

Морну было невыносимо слышать о страданиях Даны.

— Нет. Мы помогаем друг другу.

— Уверен? — Пол подошел ближе, изучая его лицо. — Ей нужен тот, кто заботился бы о ней, а не наоборот. Просто подумай об этом. Если ты не можешь быть таким мужчиной, убирайся к чертям от неё.

Морн смотрел вслед уходящему по тротуару Полу, радуясь, что тот пришел не драться. Опустив взор на пакет, Новый Вид вздохнул. Ему придется спросить кого-нибудь, как пользоваться презервативами. Забравшись в джип, он поехал к следующему зданию, значившемуся в обходе. Где заметил Джинкс, разговаривавшего с женщиной, которая разносила почту. Морн подошел к ним.

— Могу я поговорить с тобой?

Джинкс нахмурился, но извинился перед девушкой.

— Конечно. — Он отошел и развернулся.

Морн закрыл дверь и выдержал его взгляд.

— Что ты знаешь о презервативах?

Мужчина выгнул брови:

— Чего?

— Мне нужно, чтобы кто-то рассказал, как пользоваться презервативами. Тебе рассказывали? Ты пользовался ими уже?

Джинкс кивнул:

— Да. То есть можно слухи о тебе и сестре Пола считать правдивыми?

— Да. Мы проводим вместе время.

— Пошли в бар. У Крисмас под рукой всегда есть бананы для коктейлей. На них хорошо учиться. Но для начала нам нужно заехать ко мне за презервативами.

— У меня в джипе есть презервативы.

— Ладно. Поехали

Глава 7

Дана нервничала. Пол не возвращался весь день, она подумала, что он избегает её. Бекки то и дело посматривала на дверь.

— А как же твое свидание? Уже почти пять часов.

— Морн сначала собирался взять еду. Он придёт.

Бекки усмехнулась:

— Твои слова звучат очень уверенно.

— Да. — Дана не сомневалась, что Морн покажется.

— Как интересно.

Дана подняла брови.

— Свидание, — захихикала Бекки. — Я немного скучаю по всему этому. Я хочу, чтобы Пол пригласил меня, но единственное место, куда мы можем пойти, — это бар, который нам уже надоел. Мы никогда не покидаем Хоумлэнд.

— Это тебя беспокоит?

— Нет. Мы раньше иногда куда-нибудь ездили, но это не стоит таких хлопот. Всегда какие-то идиоты тусуются возле дверей, даже у задних ворот. Они кричат и пытаются нас сфотографировать. Однажды нас преследовали. Пол развернулся, и мы приехали обратно. Он не мог избавиться от них, и я не знаю, чего они хотели, и кем они были. Пол не хотел рисковать.

— Мне жаль, что так случилось.

— Это часть жизни здесь. Мы надеваем парики и темные очки, когда едем по делам, на случай, если кто-то захочет нас сфотографировать. Сотрудники имеют доступ к служебному транспорту ОНВ. Так наши имена и семьи защищены.

— Вау. Я и понятия не имела.

— Сначала это было забавно. Я чувствовала себя супер шпионкой. — Бекки рассмеялась. — Мы переоделись и, убедившись в безопасности, вышли в костюмах, и тогда мы смогли пообедать и сделать всё, что планировали. Перед возвращением мы бы переоделись обратно. А потом нас начали преследовать, и это уже не было забавным.

— Ты огорчилась?

Бекки пожала плечами:

— Это того стоило. У меня нет большой семьи, с которой я близка, но Пол беспокоится о тебе и твоей маме. Никто не стучался в твою дверь, спрашивая о Поле и ОНВ?

— Нет.

В дверь позвонили, и взволнованная Дана вскочила с дивана. Бросилась к двери и рывком открыла её. На пороге стоял широко улыбающийся Морн с цветами в руке.

— Привет. Эти подойдут?

Дана взяла розы:

— Спасибо. Да, подойдут. Они прекрасны.

Бекки протянула руки:

— Я пойду, найду вазу и поставлю цветы в твою комнату. Идите. Веселитесь. Мы оставим для тебя дверь незапертой. — Она улыбнулась Морну. — У неё нет комендантского часа, так что она вся твоя, пока не будет готова вернуться домой. Не делайте ничего такого, чего не стала бы делать я. А это очень немного. — Она подмигнула Дане. — Почему ты думаешь, что твой брат женится на мне?

Дана рассмеялась и вручила ей цветы. Она вышла с Морном и закрыла за собой дверь:

— Как прошел твой день?

— Прекрасно. Как твой? — Он подвел её к джипу, припаркованному у обочины.

— Хорошо. Пол сердится, но он успокоится. Мы с Бекки весь день смотрели телевизор и болтали.

Он помог ей сесть на пассажирское сиденье и обогнул джип, чтобы занять место водителя. Дана повернула голову, заметив две большие спортивные сумки сзади и коробку между ними, чтобы удерживать их на месте. Запах еды достиг её носа, и Дана догадалась, что внутри. Оглянулась на Морна:

— Куда мы идем?

— В мой новый дом. Я не смотрел его ещё. Мы можем сделать это вместе.

— Звучит прекрасно.

— Я убедился, что Даркнес не отправил меня туда, где я раньше жил.

Она кивнула:

— Понимаю.

— Я хотел для нас место без воспоминаний. Он сказал, что там другая планировка. Я не уверен, что это значит. — Он посмотрел на дорогу и отъехал от обочины.

— Возможно, дома строил один и тот же подрядчик, но они имеют разную планировку. Он не будет копией твоего прошлого дома.

Он кивнул, внимательно наблюдая за дорогой:

— Не нервничай.

— Я не нервничаю, а ты?

Он взглянул в ее сторону:

— Немного.

— Почему?

— Я хочу уговорить тебя жить со мной. Я боюсь сделать или сказать что-то, что может тебя напугать.

Он был таким милым, и она оценила его откровенность:

— Расслабься. Это всего лишь я. Никакого давления, помнишь?

Он улыбнулся:

— Я хочу, чтобы ты спала со мной сегодня ночью. Подумай о том, чтобы остаться.

Она тоже улыбнулась и стала наблюдать, как они проезжали мимо коттеджей, затем вниз по дороге и наконец, подъехали к очередным воротам. Охранник вышел из своей будки, чтобы их встретить. Морн остановился рядом с большим Новым Видом.

— Привет, Морн. — Охранник посмотрел на Дану. — Привет, сестра Пола. Вас ждут. Тебе нужно повернуть налево, и второй коттедж справа твой. Он окрашен в светло-серый цвет. Служба снабжения уже приезжала с запасами для вас. С возвращением, Морн. — Он повернулся и нажал кнопку внутри будки, открывая ворота.

Морн поблагодарил охранника и поехал вверх по холму. Дана с восторгом смотрела на не очень большие дома.

— Здесь так чисто и красиво. Дома расположены дальше друг от друга, чем там, где живет Пол.

— Мы гордимся нашими домами. — Морн развернулся и припарковался на подъездной дорожке. — Это жилье для Новых Видов. Пол живет в человеческом жилье. Там больше домов. Хоумлэнд был изначально построен как военная база. Он все еще строился, когда нас освободили, поэтому его смогли перепроектировать под наши нужды. Я слышал, что дома здесь предназначались для офицеров и высокопоставленных военнослужащих. Пол живет в районе, предназначенном для семей рядовых служащих. Общежития состоят из множества отдельных квартир, дающих уединение, а большие залы созданы для того, чтобы собрать нас всех вместе.

— Я не знала этого. Не могу поверить, что правительство передало это место ОНВ.

— У них были свои причины. — Он вышел, обогнул джип и помог ей выйти.

— Ты можешь сказать почему? Мне любопытно.

Он посмотрел на нее:

— Это конфиденциальная информация, но не секретная. Я скажу тебе. Знаю, что ты не станешь делиться нашими секретами. Правительство финансировало «Мерсил», не зная о нашем существовании. Ему бы не поздоровилось, если бы эта информация вышла наружу. Люди могли возмутиться тем, что на их налоги создали нас и держали в заключении. Президент извинился и отдал нам Хоумлэнд.

Дана внутренне содрогнулась. Эта информация вызвала бы кровавую бойню в прессе.

— Это был подкуп.

Морн пожал плечами:

— Мы были благодарны. Мы имеем дом и не должны жить в человеческом мире. Мне сказали, что люди испытывали страх, когда Новые Виды впервые очутились на свободе. Мы бы оказались в большой опасности, если бы нас разделили. Люди забрали выживших в отдаленный охраняемый мотель и рассказали им о мире за пределами «Мерсил». Джастис представлял нас и вел переговоры с президентом о Хоумлэнде. Давай зайдем внутрь и посмотрим наш дом. Я на минуту вернусь за сумками и едой.

Она заметила, как он сказал «наш», но промолчала.

— Ты просто оставишь вещи здесь? — Она огляделась вокруг, не видя никого на улице. — Ты оставил ключи в замке зажигания.

— Виды не воруют друг у друга. У нас нет преступности.

Морн взял её за руку, и они пошли к входной двери. Он открыл и позволил Дане войти первой.

Дана откровенно оценивала новую мебель. Оформление было сделано со вкусом в цветах пустыни мягких коричневых, кремовых и светло-красных оттенков. Гостиная была большой со сводчатым потолком. Столовая находилась с левой стороны, и Дана заметила кухню через широкую арку.

— Тебе нравится здесь?

— Да.

Наконец-то он выглядел расслабившимся.

— Хорошо. Давай посмотрим остальное.

Дане нравилось, что Морн по-прежнему держал её за руку, когда они вошли в кухню. Он молчал. Она тоже.

— Прекрасно.

— Буфет и холодильник пока пусты, но скоро привезут продукты. А еще служба снабжения обеспечит нас всем необходимым для ванной и свежим постельным бельем.

— Они и это делают?

Он кивнул:

— Каждый дом меблирован и готов для проживания. Мы не можем делать покупки так, как это делают обычные люди. Мы пишем список вещей, в которых нуждаемся, и служба снабжения может либо забросить их на следующий день, либо мы можем пойти забрать их самостоятельно.

— Нет продуктовых магазинов?

Он покачал головой:

— У нас нет продуктового магазина. Мы пользуемся службой снабжения. Ежедневно туда поступают посылки из внешнего мира.

— Приятно, что построили дома для проживания людей.

— Так целесообразнее, и нам нравится это.

— Кому не понравится? — она улыбнулась.

Они прошлись по коридору и проверили обе спальни. Морн отвел Дану в большую спальню и, поглядев ей в глаза, сказал:

— Это будет наша спальня, если ты согласишься жить со мной.

— Никакого давления, помнишь?

— Дом достаточно хорош? У меня сегодня было много времени для раздумий. Ты сказала, что твой мужчина купил тебе дом вашей мечты. Нам придется жить в Хоумлэнде, если ты переедешь ко мне.

Грустное выражение на его лице заставило её пожалеть, что она сказала ему это.

— Здесь очень мило, и я могла бы тут жить, если наши отношения станут серьезными.

— Я хочу заботиться о тебе так же, как это делал твой супруг.

У Даны защемило в груди от его трогательной заботы.

— Я открою тебе один секрет.

— Пожалуйста.

— На самом деле мы не долго наслаждались своим домом. У отца Томми случился инфаркт, он умер сразу после того, как мы закончили школу. Томми планировал пойти в колледж. Мы оба планировали. Вместо этого мы приняли на себя управление компанией, нам пришлось учиться очень быстро. Томми нуждался в моей помощи, вот почему я так хорошо знакома с офисной работой. Мы по-быстрому сыграли свадьбу и купили дом, но не часто находились там в первые годы. Когда Томми смог справляться с бизнесом самостоятельно, я пошла в школу медсестер. Мы вели очень напряженную жизнь, пока Томми не диагностировали рак. Муж продал бизнес до операции и начала второго курса химиотерапии. Для него это было очень тяжелое время. Рак оказался прогрессирующим, поэтому лечение проходило очень интенсивно. Было трудно, — призналась она.

Морн отпустил её руку и обнял за талию, ведя к кровати. Они сели.

— Прости.

— Я говорю тебе это потому, что не все из моих воспоминаний так замечательны. Наши мечты умерли вместе с Томми.

Морн удивил её, когда внезапно поднял её на руки и посадил к себе на колени. Дана заколебалась лишь на мгновение, прежде чем обняла его за шею. Они смотрели друг на друга.

— Я не простужаюсь. У нас действительно хорошая иммунная система. У Видов нет никаких наследственных заболеваний. «Мерсил» смогла удалить их, когда создали нашу ДНК… нас. Ни у одного Вида никогда не было рака. — Морн пожалел о сказанном, как только увидел слезы в её глазах. — Мне очень жаль. Я не хотел причинить тебе боль. Не хочу, чтобы ты когда-нибудь беспокоилась об этом. Я не заболею, как твой супруг.

— Я рада, что ты это сказал. Не хочу вновь проходить через этот ужас.

Морн крепче её обнял:

— И не будешь. — Он хотел отвлечь её. — Я сильнее человека. Я рычу и мурлыкаю. Могу реветь, если сильно злюсь или расстроен. — Он обдумывал их различия. — Ты, наверное, заметила, мои клыки и утолщения на кончиках пальцев, когти. — Он показал ей свои руки. — Мои ноги такие же.

Она опустила руки и осмотрела одну из его рук:

— Я не заметила. Думала, у тебя мозоли, когда ты касался меня.

Она провела своим мягким пальцем по подушечке на его пальце. Морну нравилось, когда Дана изучала его.

— Я быстрее и могу прыгать, в отличие от человека.

— Прыгать?

— Кошачьи — хорошие прыгуны. Я могу запрыгнуть на крышу, если нужно.

Дана немного ошалела от этого заявления:

— Это очень здорово. Тебе не нужна лестница, чтобы очистить желоба и водостоки.

Он был рад, что она приняла это с юмором:

— Есть еще кое-что, что мне необходимо тебе сказать. Я не хочу лжи между нами, Дана. Никаких секретов. Ты не моя пара, но я хочу, чтобы ты ею была. Это секретная информация, но я надеюсь, ты будешь хранить тайну. Ты можешь от меня забеременеть.

Она открыла рот от удивления, и это было понятно. Она ничего не сказала.

— Джастис сказал, что люди плохо отреагируют, если узнают, что у нас есть дети. Я думаю, он прав. Виды не могут размножаться между собой, но некоторые пары с человеческими женщинами имеют детей.

Она, казалось, оправилась от удивления:

— Теперь это имеет смысл.

— Что?

— Пол велел мне пользоваться презервативами во время секса. Он очень расстроился, когда узнал, что мы не использовали каких-либо мер предосторожности прошлой ночью. Он всё расспрашивал. Почему Пол просто не рассказал мне об этом?

— Он верен ОНВ и обещал не болтать. Даже я не должен говорить тебе об этом, пока мы не в паре, но я хочу, чтобы ты знала, что мы могли бы иметь семью, если станем супругами. Это возможно. Я боюсь, что ты отвергнешь меня, потому что думаешь, мы не сможем иметь детей. — Он сделал паузу. — Ты злишься? Я должен был упомянуть об этом прошлой ночью, но это не пришло мне в голову.

Она выпустила его руку и положила руку на свой живот. Морн посмотрел ей в лицо, желая знать, о чем она думает. Ему не пришлось долго ждать.

— Я не предохраняюсь. — Она пристально посмотрела на него. — Что значит…

— Знаю. Мне жаль, если ты расстроилась. Я не хотел подвергать тебя риску. Я не думал об этом до сегодняшнего дня, пока твой брат не обвинил меня в попытке сделать тебя беременной. Это неправда.

— Пол что?

— Он искал меня сегодня. Я подумал, что он хотел затеять драку, но он принес мне презервативы.

Она нахмурилась:

— Мне жаль, что он это сделал.

— Нет. Я рад, что он так поступил. Я не думал о возможной беременности. Меня больше беспокоит то, что ты боишься меня, или что я сделаю что-то неправильно, поскольку ты человек. Я спросил сегодня одного самца, как их использовать, и он взял меня в бар, чтобы научить.

Её глаза расширились.

— Что?

— Он достал банан из-за стойки и на нем показал мне, как их надевать.

Дана рассмеялась, удивив его.

— Хотела бы я это увидеть. Как все прошло?

— Отлично. Думаю, что справлюсь, несмотря на то, что я не похож на банан. Я понял концепцию. Почему ты так странно выглядела, когда я до этого сказал, что Джинкс взял меня в бар?

— Я подумала, ты мог пойти туда, чтобы подцепить женщину и заняться с ней сексом.

Он прорычал:

— Ты единственная женщина, которую я хочу. Почему ты так думаешь?

— Парни ходят в бары, чтобы подцепить женщин для секса.

— Я не парень. Бар для еды, танцев и общения. Дана, я никогда не хотел разделить секс с другой женщиной. Виды не изменяют.

— Я уверена, что некоторые так делают.

Он покачал головой:

— Нет ни одного. Ты никогда не видела супружеские пары вместе, да?

— Нет.

— Ты поймешь, если увидишь. Связь между супругами очень сильная. Есть разговоры о том, что мы становимся зависимыми от запаха нашей женщины, и никто другой нам не нужен. Никакие другие женщины не соблазняли меня, когда у меня имелась пара, несмотря на то, что она была не в состоянии разделить со мной секс.

— Я тоже не изменяла.

— Я знаю это.

Дана убрала руки с живота:

— Я могу быть беременна.

— Я так не думаю. Я чуял раньше овуляцию человеческих женщин, ты так не пахла. Тебя это беспокоит?

— На самом деле нет. Это как раз попадает в разряд вещей, которые я никогда не думала, что кто-то скажет мне.

Он хмыкнул:

— Мы будем принимать меры предосторожности, если ты хочешь. У меня есть презервативы. Пол мне их дал. Я был бы счастлив, если бы ты забеременела моим ребенком, но знаю, что ты не готова к этому. — Он напрягся. — Еда. Мы не поели. — Он поднял её со своих колен, и они встали. — Позволь мне пойти взять наш ужин, и мы поедим.

— Я голодна.

Морн взял её за руку, и они пошли в гостиную. Он отпустил её:

— Я скоро вернусь.

— Я пока найду тарелки и всё остальное.

— Спасибо.

Морн вышел из дома и направился к джипу. Он думал о Дане, когда, наклонившись, повесил ремень ближайшего к нему вещевого мешка на плечо и перекинул его себе на спину. Морн поднял коробку и вернулся в дом. Бросив в коридоре спортивную сумку, ногой закрыл дверь. Он мог взять другую сумку позже. Затем Морн присоединился к Дане на кухне.

Дана поставила тарелки на стол и нашла столовое серебро. Морн опустил коробку и извлек из неё закрытые контейнеры с обедами. Он наблюдал, как Дана подошла к холодильнику и открыла его.

— Вау. Они действительно наполнили его всем. Что ты хочешь пить? Кажется, нас снабдили всем. Есть молоко, газированные напитки, холодный чай, соки и бутилированная вода.

— Мне нравится содовая.

Она взяла две банки и пошла к нему. Он изучал её лицо, вдруг она расстроена возможностью забеременеть. Он не стал бы винить её, если она злилась. Дана не выглядела расстроенной. Она улыбнулась и уселась на один из барных стульев. Он передал ей жареную курицу и обошел стойку, чтобы сесть рядом с ней со своим контейнером. Они молча накладывали еду на тарелки.

Ели они в уютной тишине. Морн никогда не видел кого-то, кто пользовался ножом и вилкой, чтобы разрезать жареную курицу. Он взял бы курицу в руки и ел. Это заставило его задуматься об их различиях. У Морна возникла куча вопросов, которые он хотел задать Дане и обсудить их с ней, но подождал, пока она доест. Она не могла съесть всё это, ведь в сравнении с ним она очень миниатюрная.

— Что за странный взгляд? — Дана отвлекла Морна от его мыслей.

Он хмыкнул:

— То, как ты ешь, забавляет.

— Почему?

Он покачал головой:

— Так мило выглядит.

Улыбнувшись, она отвернулась. Морн жаждал протянуть руку и коснуться её. Он сдерживал себя, не желая сделать что-то, что может заставить её уйти. Он закончил свой ужин и, взяв тарелки, направился к раковине. Пока Морн их мыл, Дана подошла к нему сзади.

— Тебе помочь?

— У меня в этом большой опыт. Почему бы тебе не присесть на диван, и я буду там через мгновение?

Она отошла, и он закончил мытье посуды. Он нашел Дану на диване и сел рядом:

— Мы могли бы посмотреть фильм. Пара, которая жила здесь, оставила несколько слева на полке. — Морн заметил их раньше.

Дана удивила его, повернувшись к нему лицом. Она схватила его за руку и посмотрела на него снизу вверх с озабоченным видом.

— Мой брат тебя обидел? Он был вне себя.

— Нет. Я просто рад, что мне не приходилось физически сдерживать его.

— Он не должен был этого делать. Прости.

— Ты опять извиняешься за то, что делают другие. — Он наклонился и прикоснулся к ней, слегка лаская её руку. — Я знаю, ты приехала с семьей, Дана. Я полагал, что раньше пытался стать больше, чем другом.

Она заколебалась:

— Я беспокоюсь, что ОНВ будет огорчено мной, потому что прошлый вечер мы провели вместе. Даркнес прямо намекнул мне на это.

— Почему они расстроятся?

— Ну знаешь, будто я воспользовалась сексом с тобой.

Морн рассмеялся.

— Даркнес именно так и отреагировал.

— Ты думаешь, как человек. Ты не заставишь меня делать то, чего я не хочу. Они больше беспокоятся о том, что я могу сделать с тобой.

— Ты не как этот Вендженс, парень, о котором ты рассказывал мне.

— Нет. Я так рад, что ты здесь, со мной.

— Я тоже. Я наслаждаюсь нашим общением.

Он изучал её лицо:

— Ты готова рассмотреть возможность переезда в Хоумлэнд и жить со мной, если поймешь, что я — твой мужчина?

— Хотелось бы мне иметь твою уверенность в нас, что мы создадим долгосрочные отношения.

— Не переживай, она у тебя появится.

Дана отвела глаза и откинулась на спинку дивана:

— Это так не справедливо.

Его плечи опустились.

— Дана, я знаю, что прошу многого от тебя, чтобы ты поменяла свой мир на мой, но я сделаю всё, чтобы ты была счастлива.

— Я понимаю, почему мы должны жить здесь. Это не то, о чем я хочу поговорить. — Дана повернулась к нему лицом, но держалась поодаль. — С тобой я хочу делать сумасшедшие вещи, когда ты смотришь на меня так, и твой голос становится хриплым.

— Я не понимаю.

— Я хочу сказать «да». Я пытаюсь сохранить свое здравомыслие и не ошибиться.

— Мы не совершим ошибки.

— Ты знаешь, что я имею в виду.

Морн стремглав подскочил ближе, его бедро не прижалось к её ноге.

— Я не собираюсь менять свое мнение о нас, Дана. И не пожалею о том, что попросил тебя стать моей. Я хочу, чтобы ты была моей парой. Я не оставлю тебя. Я единственный, кто беспокоится, что ты сделаешь это со мной.

Выражение её лица смягчилось.

— Морн, я не хочу никоим образом тебя обидеть.

— Тогда согласись стать моей парой, переезжай в Хоумлэнд и оставайся со мной.

— Я… — она, казалось, сомневалась, что сказать.

— Тебе нужна уверенность, что нам будет хорошо вместе. Я планирую убедить тебя. — Он встал и протянул руку. — Пойдем со мной.

— Куда мы идем? — Она позволила ему поднять себя на ноги.

— В нашу спальню.

Она подняла брови, но не стала сопротивляться.

Морн улыбнулся:

— Дана, я собираюсь показать тебе, как нам может быть хорошо вместе. Я весь день думал о вещах, которые хочу сделать с тобой, когда раздену догола. Сегодня будет намного лучше, чем вчера ночью.

— Теперь ты действительно играешь нечестно.

— Я из Видов. Я иду за тем, кого я хочу, и это ты.

Глава 8

Дана ожидала в спальне, пока Морн бегал за презервативами. Дана хотела его, но они только начали встречаться, и она опасалась, что после секса между ними возникнет неловкость. Их первый раз, возможно, был счастливой случайностью. Морн вернулся довольно быстро, на его лице отражалось нетерпение.

Она не смогла сдержать смех. Он закрыл дверь и бросил на кровать рулон маленьких мягких конвертиков. Затем наклонился и стащил с себя рабочие ботинки. Дана стояла рядом с комодом, наблюдая за ним:

— Спешишь?

Он выпрямился:

— Я постараюсь не торопиться.

— Я нервничаю, — призналась она.

— На это нет причин. — Он подошел к ней вплотную и обнял за плечи. — Я буду нежен. — Ласково погладил её кожу большими пальцами. — Разве тебе не понравилось, когда я ласкал тебя своим ртом между бедер?

Память услужливо подкинула ей эти воспоминания, и она кивнула:

— Да.

— Раздевайся. Никакого давления. Просто позволь мне коснуться тебя, Дана. Я остановлюсь, если тебе это не понравится. Я никогда не заставлю тебя делать то, что ты не хочешь.

— Меня слегка беспокоит то, что мы будем заниматься сексом.

Он склонил голову:

— Я не понимаю.

— Ну, ты знаешь, наши отношения основываются в основном на сексе.

— Мы разговариваем, нам хорошо друг с другом. Надеюсь, с помощью секса мне удастся уговорить тебя стать моей парой. Мне нужно знать о тебе всё. Хочешь, вернемся в гостиную? Заниматься сексом не обязательно. Можем просто поговорить или посмотреть какой-нибудь фильм.

Её терзали сомнения.

— Я тебя хочу. Но здесь слишком светло, поэтому я медленно раздеваюсь.

Он нахмурился:

— Тебя беспокоит свет?

— Я лучше выгляжу в темноте.

— Это одна из человеческих причуд?

Она рассмеялась:

— Полагаю, что да.

— Я обожаю твое обнаженное тело. Ты красивая, Дана.

Она просто решила сказать правду:

— Ваши женщины, в отличие от меня, довольно мускулистые. Многих из них я видела в баре, куда ходила с Полом и Бекки. Они все выглядят как фитнес-модели.

Выражение на его лице смягчилось.

— Меня влечет к тебе. Не к ним.

Его слова слегка успокоили её. Он отпустил её и отступил на шаг:

— Ты хочешь вернуться в гостиную?

Она покачала головой. Дана действительно хотела его.

Морн начал снимать рабочую униформу:

— Я разденусь первым. Возможно, так ты будешь чувствовать себя более комфортно.

Он оказался таким милым. Дана не могла оторвать от него глаз, наблюдая за тем, как он раздевается, снимает рубашку, стягивает через голову майку. Повязка на руке исчезла, швы зажили. Остался только красный рубец. Способность Морна к восстановлению оказалась просто удивительна. Дана, любуясь, скользила взглядом по его широким плечам и груди, вниз по мускулистому животу. Морн медленно расстегивал ремень, вытаскивая его из петель. Бросил его на пол и потянулся к ширинке. И всё это время, не отрываясь, наблюдал за ней.

— Я возбужден, — предупредил он.

Дана не смогла рассмотреть его ночью, стеснялась разглядывать его, когда они одевались в сарае. Сперва Морн снял брюки. Его налитый член натянул ткань черных боксеров. Морн отшвырнул брюки в сторону, зацепил пальцами резинку трусов, медленно стягивая их вниз.

Он абсолютно потрясающий и удивительный. Дана задержалась взглядом на его эрекции. С трудом сглотнула. Морн оказался большим везде. Она медленно скользила взглядом вверх по его телу, а он, отбросив в сторону трусы, просто стоял на месте, позволяя ей это. Затем Морн посмотрел на неё своими удивительными глазами, развернулся и направился к кровати. Дана засмотрелась на его идеальную, мускулистую задницу. Морн улегся на кровать и приподнялся на локтях:

— Хочешь присоединиться ко мне?

Дана стала раздеваться, её руки слегка дрожали.

— Да.

Он улыбнулся:

— Мы будем продвигаться очень медленно. Я не хочу тебя напугать.

Дана оставила на себе лифчик, трусики и улеглась на кровать рядом с Морном. Тот не двигался и просто смотрел на неё. Дана устроилась на своей половине кровати, сохраняя между ними расстояние. Подняв руку, Дана прикоснулась к его груди и замерла.

— Пожалуйста, прикоснись ко мне, — прохрипел он.

Тембр его голоса снизился, в нем появилась особая сексуальная хрипотца, в его глазах светилась страсть. Дана посмотрела на его пах, где возвышалось доказательство его возбуждения. Очень жесткий член. Она опустила ладошки на его грудь. Морн лег на спину и положил руки под голову.

— Мне так хорошо, — поощрил он её. — Когда лежу на спине, я тебя меньше пугаю?

Дана осмелела, села рядом с ним, скрестив ноги и ладошками исследуя его грудь и низ живота. Его член дрогнул, когда Дана скользнула пальцами ближе к нему. Низкое рычащие урчание вырвалось из горла Морна, она посмотрела на его лицо. И замерла, потому что он, казалось, злился, чуть приоткрыв рот и оскалив клыки.

— Что случилось?

— Ничего. Просто я хочу прикасаться к тебе, Дана. Можно?

— Да.

Морн быстро сел и приблизился к ней вплотную. Он бережно уложил её обратно. Встал с кровати и, ухватив Дану за бедра, бережно подтянул к краю, раздвинул шире её бедра и упал между ними на колени. Он навис над ней и рассматривал бюстгальтер. Затем зарычал.

— Что?

— Как это снимается?

Она рассмеялась. Он явно не был бабником. Она обеими руками нашла спереди застежку и расстегнула её. Сдвинула чашечки в сторону, обнажая груди, спустила лямки с рук, приподнялась и, вытащив кружевную вещицу из-под спины, отбросила её в сторону.

А затем Морн обхватил её сосок горячим, влажным ртом, и Дане стало не до смеха. Она задохнулась от настойчивого, сильного, но не болезненного посасывания. Он посылал восхитительные ощущения от сосков прямо к клитору, как будто между ними существовала незримая связь. Дана вцепилась в плечи Морна, нуждаясь в твердой опоре.

Он прикусил горошинку соска, слегка надавив клыками, но не прокусив кожу. Это уже слишком для неё, она не выдержит. Впрочем, она не возражала. Морн обхватил руками её попку и притянул к себе поближе. Прижавшись каменно-жестким членом к её трусикам, заскользил по разделяющей их влажной ткани, потираясь о клитор через тонкий материал. Дана застонала и обхватила его ногами за талию.

Он переключился на другую грудь.

— О Боже, — простонала она.

Он выпустил её сосок изо рта и поднял голову. Дана посмотрела на него.

— Ты очень религиозна. Хочешь выйти замуж? Может тогда, когда мы занимаемся сексом, ты не будешь ощущать неловкости?

Она захихикала:

— Я не религиозная. Не очень религиозная, то есть.

— Ты все время упоминаешь Бога, когда я прикасаюсь к тебе.

— Я наслаждаюсь этим. Потому и говорю так.

— Я хочу, чтобы ты кричала мое имя.

— От твоих прикосновений я теряю голову и плохо соображаю, но постараюсь запомнить твоё пожелание.

Он улыбнулся, обнажив клыки:

— Хорошо. — Он слегка приподнялся, отодвинувшись от неё на несколько дюймов. — Не возражаешь, если я сниму с тебя всю одежду?

Она отрицательно покачала головой и чуть ослабила хватку на его бедрах. Дана ожидала, что Морн отстранится и поможет ей выпутаться из трусиков, но он удивил её, просто разорвав их на её бедрах. Вытащил из-под неё кружевную вещицу и отбросил прочь.

Схватил Дану за лодыжки, развел ноги в стороны и согнул их в коленях. Спустился вниз по её телу и уткнулся лицом между её бедер. Дана ахнула, откинув голову назад, стоило ему своим горячим ртом атаковать её клитор.

Дана зажмурилась. Невозможно было словами описать то, как он с усмешкой, совсем не нежно и медленно, присосался к комочку нервов. Затем Морн замурлыкал и зарычал, добавляя к ласке очень сильные вибрации. Дана, постанывая от наслаждения, вцепилась пальцами в простынь. Морн оторвался от неё. Его ласки ощущались настолько потрясающе и интенсивно. Она попыталась сомкнуть колени, но Морн не позволил ей сделать это. Он, не отрываясь, беспощадно довел её до жесткого оргазма. Она кончила, выкрикивая его имя.

Морн отстранился и отпустил её ноги. Всё ещё задыхаясь, она открыла глаза. И увидела, как Морн схватил большую упаковку и разорвал её зубами. Развернувшись и выплюнув бумагу, он высыпал содержимое на кровать рядом с ней. Она почти рассмеялась над количеством рассыпавшихся рулончиков с презервативами. Могла бы рассмеяться, но увидела его лицо. Забеспокоившись, Дана попыталась сесть.

— В чем дело?

— Я хочу тебя, — прорычал он. Нервничая, Морн схватил рулон презервативов, оторвал один серебряный квадратик и попытался открыть его. Руки Морна дрожали, и он, матерясь, отбросил его прочь.

Она взяла один из рулончиков:

— Позволь мне.

Морн тяжело дышал, но как она поняла, не от злости. А от сильного возбуждения. Её тело было всё ещё пресыщенное после оргазма, но едва взглянув на его член, она поняла, он хотел её и очень сильно. Его член слегка покраснел и пульсировал, как сердцебиение. Дана решила, что это одна из особенностей Видов. Она зубами разорвала пакетик с презервативом, и уселась на край кровати.

Она с любопытством рассматривала покрытый смазкой презерватив.

— Я никогда раньше их не одевала. Расскажи мне.

— Я сам. — Он, казалось, вновь контролировал себя. — Мне просто нужно правильной стороной одеть его на головку и раскатать вниз по члену. — Он взял его, осмотрел и, одев, поморщился.

— В чем дело?

— Мне не нравится это ощущение.

— Извини.

— Всё хорошо. Ты же не хочешь забеременеть.

Она попыталась вспомнить всё, что он рассказывал ей:

— Ты говорил, что можешь почуять, есть ли у женщины овуляция?

Он кивнул:

— Как правило, да. Но не всегда.

Она изучающе осматривала его твердый член. Он явно испытывал дискомфорт от тонкого латекса.

— Сними его. — Он в удивлении приподнял брови. — Проверь, есть ли у меня овуляция?

Он принюхался:

— Нет.

— Снимай презерватив.

— Я не стану подвергать тебя опасности.

— А я не хочу, чтобы ты испытывал дискомфорт.

— Я справлюсь с этим, ради тебя. Нужно попробовать.

Дана откинулась на кровать:

— Хорошо.

Морн приблизился, устраиваясь между её бедер. Она развела их шире, и он, обхватив член рукой, провел головкой, покрытой латексом и смазкой, по её складочкам. Дана буквально истекала влагой. Морн заскользил головкой по её клитору и ниже, к входу в лоно. Затем слегка надавил, проникая в неё. Она постаралась расслабиться под натиском огромного и жесткого члена. Морн тихо застонал, накрыл её своим телом, уперся руками по бокам её тела и захватил её рот в горячем, влажном поцелуе.

*****

Морн пытался обуздать желание взять Дану жестко и быстро. Она так его возбудила, что он с трудом сдерживался. Он возбудился еще сильней, стоило ей пробежаться ноготками вниз по его спине до задницы, а затем она сжала его ягодицы руками. Даже презерватив не мог приглушить удовольствие от её тугого, горячего, влажного лона. Её внутренние мышцы сжались вокруг его члена.

Отвернув голову, она прервала поцелуй.

— Морн, — простонала она. — Да! Быстрей.

Морн ухватил её рукой за бедро, прижал к себе, входя в неё ещё быстрее, с ещё большей силой. Дана выгнулась под ним, он обожал вид её подпрыгивающих грудей и тугих сосков. Морн зарычал и, больше не сдерживаясь, входил в неё снова и снова. Она чувствовала себя просто изумительно. Он сжал зубы, ощущая приближение оргазма. Белая дымка восторга пронзила его тело, лишая способности думать. Дана громко выкрикивала его имя, её лоно сжимало его член, и она нашла свое собственное освобождение.

Морн без сил упал на неё, но мгновенно вспомнил, что она намного меньше его. Испугался, что она задохнется под его весом, и слегка приподнялся, отпустил её бедра и оперся локтями на кровать. Они оба задыхались.

Он не мог отвести взгляда от её лица. Дана была прекрасна в муках страсти, но ещё более прекрасна сейчас, после того, что они разделили. Стоило ей открыть глаза и улыбнуться ему, и у него заболело сердце. Она моя. Почему она не видит этого? Мы принадлежим друг другу. Он откашлялся, желая сказать так много, но замялся, стараясь выбрать более безопасную тему для разговора. Она не готова стать его парой, как не готова услышать и то, что он не сможет прожить без неё ни одного дня. Он не хотел пугать её.

— Проведи ночь со мной.

Она рассмеялась:

— Ты нечестно играешь, Морн. Как я могу отказать тебе после такого?

Он почувствовал облегчение. Было бы гораздо лучше, согласись она стать его парой, но он решил не торопиться, проживать один день за раз. Она его до утра. Завтра он придумает другой способ, как заставить её остаться.

— Хорошо.

Дана, исследуя, скользила руками по его телу. Морн наслаждался больше, чем когда-либо, ощущая их мягкость на своей плоти. Это успокаивало его, дарило чувство покоя. Она, кажется, даже не замечала, что он всё ещё находился в ней, его член, надежно запертый в её теле, удерживал их вместе, связывая между собой. Морн бы с радостью остался в ней навсегда, ничего иного он и не хотел. Дана вернула ему желание жить, подарила счастье.

Он вспомнил о 139. Попытался отогнать эти воспоминания, но безуспешно. Она никогда не улыбалась ему после секса. Никогда не позволяла обнимать себя, как Дана. 139 оттолкнула бы его сейчас, разъединяя их. Она никогда не наслаждалась, прикасаясь к нему, не исследовала руками его тело.

Улыбка Даны исчезла, она перестала поглаживать его:

— Что случилось?

Он оторвал от неё взгляд и склонился вниз, уткнувшись носом в шею, с наслаждением вздохнул, упиваясь её ароматом:

— Ты так много значишь для меня, Дана.

Она снова поглаживала его, прижалась щекой к его щеке, ещё сильнее сжала ногами его бедра, стараясь удержать его рядом.

— Ты для меня тоже. Почему вдруг ты стал таким грустным?

Он прижал руки к её бокам и сильнее придавил её к постели своим телом. Он просто хотел обнимать её.

— Я не хочу рассказывать тебе.

Извиваясь под ним, она слегка отстранилась, обхватила его щеки ладонями, повернула голову, заставив его смотреть ей в глаза.

— Ты можешь говорить со мной о чем угодно, Морн. Помнишь?

Он кивнул:

— Мне нужно избавиться от презерватива. Джинкс сказал, очень важно снять его сразу после секса. Отпусти меня, я сейчас вернусь.

Она отпустила его, он вынул член из её тела и слез с кровати. Воспоминания о 139 свели возбуждение на нет. Войдя в ванную, он выбросил использованный презерватив в мусор, и вымыл руки. Вернувшись, он нашел Дану сидящей на кровати, и присел рядом с ней. Они оба оставались обнаженными, а Морн не смог даже взглянуть на неё, вместо этого пристально разглядывал свои руки.

— В чем дело? — Он удивился, когда она не спеша придвинулась к нему и сжала коленями его бедро, а затем наклонилась ближе, оказавшись с ним лицом к лицу. Он посмотрел на неё.

— Я не вижу в тебе замену 139. Я хочу обрести с тобой то, чего никогда не имел с ней. — Он надеялся, что она не расстроится и не разозлится от его слов.

Дана смутилась.

Он заговорил, прежде чем она смогла произнести хоть слово.

— Не все было гладко между мной и 139. Мне жаль, что я сейчас вспомнил об этом. Надеюсь, ты не сердишься. Я понял одно, то, что мы с тобой разделяем сейчас, — намного лучше того, что я имел с ней.

Дана отстранилась, и его плечи опустились. Он расстроил её. Она уйдет, вернется домой. Возможно, больше никогда не захочет его видеть. Это разрывало его изнутри. Но она удивила его, когда встала и оседлала его колени. Он выпрямился и обнял её, она удобно пристроила попку на его бедрах, положила руки на плечи и склонилась поближе:

— Я не сержусь.

— Ты не обиделась, что я заговорил о 139?

— Нет. Томми и 139 занимали особое место в нашей жизни. Я просто пытаюсь понять тебя. Можешь рассказывать мне о ней, Морн. Она была твоей парой. И ты всё ещё страдаешь. Я тоже. Мы будем вспоминать их, и я бы предпочла открыто говорить об этом. Не так ли?

Он кивнул, ещё крепче обнимая её.

— Расскажи мне, о чём ты думаешь. Начнем с этого.

— Я старался стать ей хорошей парой, но не смог. Ей не нравилось, когда я обнимал её. Я рад, что ты любишь обнимашки.

Дана провела пальчиками по его волосам.

— Я хочу, чтобы ты меня обнимал. И не думаю, что ты не смог, Морн. Возможно, она не любила обниматься. Некоторым людям это не нравится. Так что ты ни в чем не виноват.

— Ближе к концу она просила Дестини обнимать её.

Дана снова смутилась:

— Кто это?

— Он примат, медбрат. Он учил меня, как ухаживать за ней, приходил проведать её почти каждый день. Она разговаривала с ним больше, чем когда-либо со мной, и перед кончиной попросила его обнять её. Это причинило мне боль, но я сделал так, как она хотела. Я позволил ему усадить 139 к нему на колени, он укачивал её в колыбели своих объятий, пока она издавала последний вздох.

Дана побледнела, на её лице отразился шок и ужас.

— Морн, мне очень жаль.

— Дестини сказал мне не принимать это близко к сердцу. Она была на обезболивающих и явно не соображала. Он сказал, возможно, у неё сработал инстинкт, перед смертью оказаться поближе к другому примату.

— Уверена, он прав.

Морн не собирался врать Дане.

— Он добрый. Там были и другие из приматов. Пришли даже несколько женщин. Она не просила их обнимать её. Дестини единственный, к кому она тянулась. Хафпинт держала меня за руку. Она до ужаса боится мужчин и всё же прикоснулась ко мне. Наверное, видела, насколько мне больно видеть, как моя пара умирает на чужих руках.

— Кто такая Хафпинт?

— Она подарок. Была связана с 139. Моя пара, единственная спасенная женщина из приматов, не была подарком.

— Что за подарок?

— Подарки — тоже Виды, их создали, скрестив ДНК маленького человека с ДНК мелких, домашних животных. Их специально вывели маленькими и слабыми. Как подарок для людей, которые спонсировали «Мерсил Индастриз». Их просто дарили им. Некоторые относились к ним, как домашним животным. Другие знали, что они слабые и не смогут сопротивляться, если… когда их насиловали. Всех их держали в клетках в своих домах эти богатые уроды. — Она снова в ужасе смотрела на него. Он кивнул. — Хафпинт боится всех мужчин. Человек, владевший ею, издевался и насиловал её. А она все-таки держала меня за руку. Это утешало.

— Я рада, что она была там, рядом с тобой.

Он глубоко вздохнул и выдохнул:

— Мы должны быть честными друг с другом, Дана. Моя пара никогда не смотрела на меня так, как ты, никогда не прикасалась ко мне так, как ты. Знаю, ты переживаешь, что я хочу заменить её тобой, но это не так. С тобой я хочу больше, чем имел с ней. С тобой я по-настоящему счастлив. Впервые в жизни.

Едва сдерживая слезы, она склонилась к нему поближе и погладила по волосам:

— Ох, детка. Мне так жаль.

— Я знаю, сейчас ты не можешь сказать мне то же самое, так как всё ещё любишь своего умершего супруга, но надеюсь, что в один прекрасный день ты посмотришь на меня по-другому и не будешь мечтать, чтобы вместо меня тебя обнимал он.

— Ты разбиваешь мне сердце, — прошептала она. — Остановись. Никогда снова не говори подобное. Это не правда. Я никогда не хотела, чтобы вместо тебя здесь был он. Ни разу. Ты Морн. Милый и добрый. Ты самый сексуальный мужчина, которого я когда-либо встречала. Тебе нет равных. Именно ты делаешь меня счастливой, из-за тебя я чувствую себя живой. Это всё твоя заслуга. Ты понимаешь?

Её слова были как бальзам на его душу, но он должен оставаться честным до конца.

— Он был хорошей парой, ты ни в чем не знала нужды.

Она покачала головой:

— Я бы так не сказала. Да, он был добр ко мне, но и у нас хватало проблем, Морн.

— Ты говоришь, желая меня подбодрить.

— Нет. Это не так. — Она положила руку ему на плечо, удерживая его взгляд своим. — Хочешь, расскажу о некоторых из моих семейный проблем?

— Их было много?

— Все так делают. — Она замолчала на мгновение. — Томми всегда добивался своего. Медленно, неназойливо, лестью и уговорами он манипулировал мной. Он настоял, чтобы я стала его ассистенткой в компании, которой управлял, несмотря на то что, прекрасно знал, я не хотела там работать.

Пришлось забыть о своей карьере. Меня всегда возмущало, почему именно я должна прогибаться под него и делать то, что нужно ему. Очень общительный, ему нравилось быть в центре внимания. А меня не волновало мнение окружающих. Иногда мы спорили об этом. Он просто улыбался и говорил, как сильно меня любит, и если я хочу сделать его счастливым, то приложу немного усилий и впишусь в столь обожаемый им образ жизни.

Иногда мне было больно. Почему мое счастье не имело значения? Временами я чувствовала себя абсолютно несчастной, но улыбалась и терпела, потому что это имело значение для него. Он полагал, что важно для него, то важно и для меня.

— Он когда-нибудь обижал тебя, Дана?

— Нет. Томми не делал этого. Он никогда не поднимал на меня руку. Но в определенной степени, отчасти был эгоистом. Он всё переводил в шутку и включал своё обаяние на полную катушку, чтобы я перестала на него злиться. Иногда меня это бесило. Все его заносчивые друзья испарились, как только поняли, что ему не победить рак во второй раз. Я переживала за него, Морн. В конце концов, он понял, что действительно важно. Что мы должны проводить как можно больше времени вместе. И он старался делать это для меня.

Он поглаживал ее по спине, желая успокоить.

— По крайней мере, он был человеком. А я нет. Тебя это беспокоит? Чтобы остаться со мной, тебе придется отказаться от своего мира. Я эгоистичный и прошу слишком многого, не так ли?

— Нет. — Она покачала головой и улыбнулась. — Это не эгоизм. А необходимость, которую ты не можешь контролировать, Морн. Ты не можешь переехать в мой дом. Не говоря уже о том, что мне очень понравилось то, чем мы только что занимались. Будучи Новым Видом, ты подарил мне самый умопомрачительный секс в моей жизни, и я говорила, что у тебя офигенное тело? Ты прекрасен, во всех смыслах этого слова.

Он усмехнулся, его настроение улучшалось с каждой минутой.

— Тебе понравилось, как я мурлыкаю.

— Да.

— А мне нравится твой вкус. — Он посмотрел вниз на её широко раскрытые бедра, так как она всё ещё сидела на нем верхом, и провел пальцем между влажных складочек, а затем пристально посмотрел ей в лицо. — Я рад, что ты балдеешь от моих прикосновений.

Она прикусила нижнюю губу, чуть прикрыла глаза, тихо застонала, и Морн уложил её на спину. Развел её бедра в стороны и скользнул вниз. Ей понравится, он покажет, что быть его парой имеет свои преимущества.

— Я мог бы делать это с тобой часами. — Он умело играл языком с её клитором.

— Морн, — выдохнула она.

Она его женщина. Он сильно замурлыкал, удерживая её ноги широко раскрытыми, когда она подалась бедрами навстречу его рту. У него впереди целая ночь, и он сделает её незабываемой.

Глава 9

Возвращаясь в дом Пола, Дана надеялась, что брат уже ушел на работу. Но ей не повезло. Пол сидел на стуле за кухонной стойкой с открытым ноутбуком и чашкой кофе в руке. Обернувшись, брат посмотрел на неё, а затем на настенные часы и, мрачно сжав губы, снова обратил свой взгляд на неё.

— Мне, наверное, стоило позвонить вчера вечером и сказать, что я остаюсь ночевать у Морна, но ты и так знал, где я и с кем, так что не стоило беспокоиться. — Она закрыла дверь. — Где Бекки?

— В женском общежитии. Сегодня утром у них просмотр фильма. Она бы взяла тебя с собой, чтобы познакомить со всеми, но кто-то вчера вечером не пришел домой ночевать.

Дана вошла на кухню и налила себе чашку кофе, добавила туда сливок и повернулась к нему:

— Морн рассказал мне о вашей беседе. В самом деле, Пол? Я уже взрослая.

— Я не хочу видеть его рядом с тобой.

— Ну, по крайней мере, он не такой, как та шалава, которую ты привел на мою свадьбу и встречался с ней шесть месяцев. Со сколькими твоими сослуживцами она переспала, прежде чем подцепила тебя? Она приглядывала солдата, чтобы женить его на себе. Любого солдата. Они не предупредили тебя о подобных дамочках, когда ты поступал на службу?

— Я не собирался на ней жениться. И сразу расставил все точки над «i». С данной ситуацией это не имеет ничего общего.

— Имеет. Я не мешала тебе ходить на свидания и не угрожала сделать с ней что нибудь, если она причинит тебе боль. Ты был взрослым и знал её историю. Я верила, что тебе хватит ума не попасться в эту ловушку. Морн по-настоящему заботится обо мне.

Пол выругался:

— Так и знал, что он расскажет тебе, что я угрожал ему.

Это взбесило её.

— Он и не рассказывал. Я просто привела ту историю в качестве примера, как хотела поступить с той женщиной, но сдержалась. Ты угрожал ему? Пол! — она со злостью на него уставилась.

Он пожал плечами:

— Я пытаюсь тебя защитить.

Она глотнула кофе вместо того, чтобы обогнуть стол и врезать Полу. Хотя очень хотелось. Она поставила чашку и несколько раз глубоко вдохнула, успокаиваясь:

— Я не нуждаюсь в этом. Я ценю твои усилия, но держись от всего этого подальше.

Он встал со стула:

— Я беспокоюсь о тебе.

— Я понимаю. Вот почему до сих пор не надрала тебе задницу. Не могу поверить, что ты угрожал ему.

— Я должен был поговорить с ним кое о чем, очень важном. Ты не поймешь.

— О том, как пользоваться презервативами, чтобы я не залетела? — Его челюсть отвисла. — Он сказал мне правду. Я никому не собираюсь говорить и даже поднимать эту тему, пока мы одни дома. Морн хороший парень, Пол. Я знаю, что у меня может получиться с ним. И повторю. Я чувствую что-то к нему и хочу посмотреть, как будут развиваться наши отношения. Ослабь свой контроль. Я получила достаточно этого дерьма от нашей матери. Не надо пытаться управлять моей жизнью.

Пол, казалось, пришел в себя:

— Я не могу поверить, что он рассказал тебе о детях. Это секретная информация.

— Он мне доверяет. Я хочу, чтобы и ты мне доверял.

— Я не мог сказать тебе. Дана, я поклялся хранить эту тайну.

— Я не говорю о засекреченной информации ОНВ. Просто хочу, чтобы ты доверился мне. Я люблю Морна. И знаю намного больше о его прошлом, чем ты. У парня не было никого, с кем бы он мог поговорить, открыться. А теперь есть. Морн был опустошен как личность, но теперь уже нет. Я прекрасно понимаю, через что ему пришлось пройти, и знаешь что? Нам хорошо вместе.

— Ты заслуживаешь того, кто любил бы тебя, и это самое главное. У него была пара. — Пол поднял руку и поскреб затылок. — Пара — это не тоже, что и женитьба. Я не знаю, как донести до тебя свою точку зрения, но ты будешь несчастна в таких отношениях, и это меня пугает, — он уронил руку. — Я не хочу, чтобы он разбил твоё сердце, ожидая, что ты станешь заменой его пары…

Дана вздохнула, и её гнев прошел.

— Я боюсь того же, но знаешь что? — Пол ждал, не сводя с неё глаз. — Мы оба осознаем, что наши браки не были идеальными, понимаешь? Морн рассказал мне о проблемах со своей парой, а я поделилась деталями своих отношений с Томми. Никто из нас не хочет такого повторения. Мы оба хотим большего.

Он нахмурился:

— Что? Они были связаны. Я никогда не видел несчастную связанную пару.

— Ты был рядом с Морном и 139?

— Не совсем. Они въехали в коттедж для пар после своего освобождения. Мы хотели, чтобы 139 жила в более комфортной обстановке, чем в медицинском центре. Медбрату Дестини поручили приглядывать за ней, так как со мной, человеком, ей было неудобно.

— Они не были счастливы, — призналась Дана. — Не стану вдаваться в детали, но расскажу достаточно, что бы ты отступил.

— Какие были проблемы у тебя и Томми?

Она глотнула кофе:

— Не всё уж так радужно было в нашей жизни. У нас бывали и трудные времена.

— Ты никогда не рассказывала мне. Вы оба казались такими счастливыми.

— Ты хочешь за спиной Бекки жаловаться на неё, что она тебя взбесила или обидела?

— Нет.

— В точку. Я не ищу замену Томми. Морн и я — это совсем другое, и мы тоже уже другие. Это то, что привлекает нас друг в друге. — Она поставила чашку и подошла к брату. — Перестань вести себя, как задница, и отбрось свою роль большого брата, хорошо? Я бы хотела дать Морну шанс. Не пытайся угрожать ему или как-то нас поссорить.

— Я просто хочу, чтобы ты выбрала кого-то другого.

— Завязывай.

Пол кивнул.

— Я просто беспокоюсь.

— Не нужно. Морн никогда не причинит мне боли. Он очень нежный, Пол. Посмотри на него моими глазами. Он делает меня счастливой. Заставляет чувствовать себя живой.

— Я так понимаю, ты будешь встречаться с ним, независимо от моих слов?

— Да. Ты хочешь, чтобы я осталась с ним, нежели здесь? Не хочется выпинывать тебя отсюда, если ты не доволен моими встречами с Морном.

— Не хочу, чтобы ты жила с ним. Можешь оставаться здесь столько, сколько хочешь.

— Спасибо. — Она похлопала Пола по щеке. Он уклонился, когда во второй раз Дана приложила больше силы.

— Ай. За что это?

— Больше не угрожай Морну.

Пол потер щеку:

— А ты злая.

— Всё могло быть хуже. Я подумывала подстричь волосы у тебя на затылке. — Дана развернулась, что взять свой кофе. Она подняла чашку, чтобы сделать глоток, но следующие слова Пола заставили её замереть на месте.

— Мама звонила утром. И тебе не понравится то, что я скажу.

Дана посмотрела на Пола:

— Что она хотела?

Он откашлялся:

— Мама сообщила, что собирается вылетать сегодня. — Дана уставилась на Пола. — Знаю, она не бывала здесь раньше. Но у меня сложилось впечатление, что мама зла на тебя потому, что ты не приехала, когда она ждала тебя.

— Я не ребенок. — Дана подумала, как отреагирует её мать на то, что она встречается с парнем из Новых Видов. — Дерьмо. Скажи, что ты отговорил её.

— Пытался.

— Ты напомнил ей, что тебе позволено приглашать только одного гостя в Хоумлэнд за раз? Мы придумали эту ложь вместе, помнишь? Чтобы у неё не появлялось соблазна поехать со мной.

— Сказал ей об этом тоже.

Дана выдохнула с облегчением:

— Спасибо.

— Поэтому мама сказала, что остановится в мотеле в паре кварталов отсюда.

— Нет.

— Я даже обратил её внимание на то, что в этом районе нет хороших отелей, а только придорожные мотели. Но мама всё равно настояла на своем приезде. Она действительно обеспокоена твоим решением переехать в Калифорнию, поближе к нам. Ты можешь себе представить маму в захудалом мотеле?

Дана покачала головой:

— Я позвоню ей. — Она опустила чашку, расплескав кофе на стойку, схватила телефон на кухне и набрала номер. Вызов прозвучал четыре раза прежде, чем включился автоответчик. Она подождала сигнала. — Мама? Это Дана. Возьми трубку.

Она подождала, но звонок был завершен автоответчиком, прервав соединение. Дана выругалась и взглянула на Пола:

— Мамы нет дома, либо она проигнорировала звонок.

— Или она уже в самолете и направляется сюда.

— Дерьмо! — Дана положила трубку и начала беспокойно расхаживать. — Я говорила ей, что мне нужно больше пространства. Мама сводит меня с ума.

— Вероятно, твои слова не развеяли её беспокойство. Она рассчитывает, что ты останешься рядом с ней.

Дана перестала мерить шагами комнату:

— Я понимаю, почему ты ушел сразу после окончания школы. Знаешь, что мама сделала на прошлой неделе? Она переставила мебель в гостиной, потому что ей не понравился мой вариант. -

Пол выдавил смешок.

Дана отдернула его. — Это не смешно. Мне пришлось передвигать всё обратно и сказать ей, чтобы не делала так больше. Она сделала обиженное лицо и пожаловалась на меня своим подружкам, которые потом перезванивали, чтобы рассказать, как я её расстроила. А что насчет меня? Кто приходит в чужой дом, чтобы переставлять мебель?

— Наша мать.

— Может, ты скажешь, что ОНВ её не пропустят? Будут ли они придерживаться нашей легенды о том, что тебе разрешено принимать только одного гостя за раз?

Он поморщился:

— Дана…

— Пол! Ты же знаешь, какой разразится скандал, когда она узнает о Морне. — Подозрения Даны возросли. — Упоминал ли ты, что я встречаюсь с ним? Это ты попросил её приехать?

— Нет

Дана окинула его взглядом, но не заметила на его лице признаков вины. Пол был плохим лжецом.

— Я верю тебе.

— Это дерьмово обвинять меня в таком.

— Извини.

— Ты же знаешь, как она относится к Бекки. Думаешь, я желаю, чтобы моя жена подвергалась нападкам со стороны нашей матери, которая обвиняет её в том, что у нас нет детей. Моя жена сказала, что не желает больше выслушивать всё это. В последний раз, когда мы гостили у мамы, она оказала ей весьма прохладный прием. Это так печально.

Дана не удивилась:

— Бедная Бекки.

— Да. Я хотел бы, чтобы мама жила в Хоумлэнде, но как объяснить её поведение Новым Видам? Они думают, что все мамы добрые и милые. Они не знают, что некоторые из них весьма настойчивы и любят всё контролировать.

— Она узнает о Морне и вынесет ему весь мозг. Она сделает или скажет всё что угодно, лишь бы Морн перестал со мной встречаться, так что я пойду домой.

— Я не хочу вовлекать ОНВ в наши семейный разборки. Каковы шансы, что она не появится у ворот и не потребует встречи с нами?

Дана хмуро посмотрела на него.

Пол уныло опустил плечи:

— Черт. Она точно сделает это.

— Придётся предупредить Морна.

— Мне нужно предупредить Бекки.

— Я перееду к Морну, если мама остановится у тебя.

— У него есть комната для гостей?

— Ты не столкнешь их друг с другом.

— Комната нужна для меня и Бекки. А мама может остаться здесь одна. Не хочу, чтобы наша мать и моя жена ругались. Ты знаешь, что будет, когда мама узнает, что ты выбрала в пару Нового Вида, — усмехнулся он.

Она вернула ему его же колкость:

— Я бы на твоём месте так не радовалась, братец. Она припомнит тебе и твоей жене тех внуков, в которых ты ей отказал, когда у неё ничего не вышло со мной.

Он сразу перестал смеяться:

— Черт.

— Именно. Ты бы лучше поговорил с кем-нибудь у ворот и попросил рассказать ей о новом правиле — один посетитель за раз.

*****

Дана, сидя на кухне рядом с Морном, нервно постукивала пальцами по бедру. Он принес на ужин пиццу. Наконец Дана просто решила разом всё ему рассказать:

— Мне нужно уехать после обеда.

Он посмотрел на неё, позабыв о больших открытых коробках с пиццей:

— Дай мне больше времени, прежде чем отшить меня. Нам же хорошо вместе, Дана. Я знаю, ты наслаждалась вчера вечером и сегодня утром.

— Конечно, наслаждалась. Ты не так меня понял. Я хочу встречаться с тобой. Всё дело в том, что моя мать едет в Калифорнию. Она остановится в мотеле неподалеку и пригласила нас с братом на ужин к семи часам вечера. Я должна поехать.

— Твоя мать? Но почему она остановится в человеческом мотеле?! Нужно позвонить охране на воротах и предупредить, что мы ожидаем твою мать. Можно организовать ей отдельное жилье, если она не желает останавливаться у Пола.

Она внутренне съежилась:

— Это не очень хорошая идея. Мы сказали ей, что согласно правилам разрешены посещения только одному члену семьи за раз.

— Это не правда.

— Я знаю. И чувствую себя слегка виноватой, как же всё сложно.

— Она ненавидит Виды?

— Нет.

— Тогда в чем проблема?

Дана тяжко вздохнула, пытаясь объяснить ему всё про её мать:

— Возможно, сейчас я покажусь тебе слегка грубоватой, ладно? — Он кивнул. — Она разозлится, когда узнает, что я встречаюсь с тобой. И не потому, что ты из Новых Видов. А потому, что мне придется переехать жить сюда, если у нас всё сложится. Ей нравится удерживать меня рядом с собой. Так же она вбила себе в голову, что должна сама подобрать мне следующего мужа. Даже не пытайся понять её. Моя мать просто такая, какая есть. Она может быть очень грубой с тобой. Я не хочу, чтобы вы встречались. Доверься мне. Поверь, я оказываю тебе услугу.

— Она должна принять меня как твою пару. Она твоя семья, пригласи её остановиться в Хоумлэнде. Мы могли бы поселить её в другой комнате, если она захочет пожить у нас.

— Нет. Никогда не произноси этого снова. Ни я, ни уж тем более ты, не уживемся с моей матерью. Один из нас убьет её за эту неделю. -

Он выглядел ошеломленным. -

Послушай, когда Томми и я решили пожениться, нам пришлось сбежать? Знаешь почему? — Она быстро продолжила, прежде чем он успел что-то сказать. — Она за нашими спинами тайком пригласила дополнительную сотню гостей, изменила свадебное меню. Последней каплей в чаше моего терпения стало то, что мама позвонила в свадебный салон, представилась мной и отказалась от выбранного платья, объясняя это тем, что оно мне разонравилось. И заказала другое платье, которое выбрала сама. Видимо, она думала, что когда я всё узнаю, будет слишком поздно что-либо менять. Но, к счастью, я позвонила ещё раз, чтобы всё перепроверить. Я взбесилась. Мы с Томми всё отменили и сбежали в Лас-Вегас с несколькими друзьями. Там нас встретил Пол, он и отвел меня к алтарю. Это моя мама, Морн. Она подлая, коварная и вечно всё контролирующая. Она что-нибудь сделает или скажет тебе, и ты передумаешь со мной встречаться.

— Я не передумаю, Дана.

— Я поеду сегодня в мотель с Полом и попытаюсь пообщаться с ней. Она рассердилась, потому что я продлила свое пребывание здесь. И уверена, она постарается вызвать у меня чувство вины, но я не поддамся.

— Чувство вины?

— Она в этом профессионал. Будет скулить о впустую потраченных на перелет деньгах, что она должна была проверить меня, потому как опасалась что у меня случится нервный срыв или что-то вроде этого. Но я на это не поведусь.

— Я хочу встретиться с твоей матерью.

— Пока нет. Мы расскажем ей позже, поставим перед фактом, что у нас всё серьезно. Доверься мне. Впервые у меня появился шанс не дать ей всё испортить. Морн, она попытается встать между нами. — Он тихо зарычал. — Вот именно.

— Давай есть, — прорычал он снова.

Она наблюдала, как Морн вскрыл коробки и разложил пиццу по тарелкам. Протянув руку, Дана схватила его за предплечье. Он посмотрел на неё.

— Пожалуйста, не сердись. Мне жаль. Я знаю, мы планировали провести вечер вместе. Ты не возражаешь, если я лягу рядом с тобой, когда вернусь? Возможно, очень поздно. Я хочу снова спать рядом с тобой. Мне очень понравилось сегодня утром просыпаться с рядом с тобой.

Казалось, его разочарование отступило.

— Мне тоже. Я буду ждать тебя.

Дана наклонилась и смело прикоснулась губами к его губам. Морн развернулся, обнял её и позабыл о еде. Он усадил Дану к себе на колени и углубил поцелуй. В конце концов, она вырвалась и вернулась на своё место.

— Не говоря уже о том, что мы не позволим моей матери остановиться у нас. Мы слишком шумели прошлой ночью. Она услышит.

Он усмехнулся:

— Мы действительно наслаждались сексом.

— Наслаждались.

Он взял её руку и притянул к губам, целуя в ладошку. Морн приоткрыл рот и слегка провел по коже языком. Дана смеясь, отдернула руку:

— Щекотно.

— Я знаю, где не будет щекотно. — Он посмотрел на её колени. — Забудь о еде. Я хочу попробовать тебя.

Её тело мгновенно отреагировало. Накануне ночью он показал ей, что может сделать своим языком больше, чем один раз. Такой ненасытный, не то чтобы она жаловалась. Дана стала влажной от одной только мысли о его руках на ней, о нем внутри неё.

— Не искушай меня.

— Я хочу. — Он склонился к ней, желая поцеловать.

Дана, желая остановить Морна, уперлась руками ему в грудь. И застонала от ощущения мускулов под своими ладошками. Она желала сдернуть с него рубашку, жаждала прикоснуться к его голой коже.

— Мы не можем. Я хочу знать, как прошел твой день, и мы должны поесть. Подожди, пока я не вернусь. Пол сказал, что заберет меня через час. Думаю, мы возьмем один из ваших внедорожников и замаскируемся, чтобы выехать из Хоумлэнда. Он сказал, нам нужно выехать пораньше, чтобы сделать пару кругов вокруг квартала, прежде чем ехать в мотель. — Морн зарычал. — Я знаю. И понимаю. Мне удалось чуть-чуть вздремнуть, после того как Пол ушел. — Она улыбнулась. — Так как прошлой ночью кое-кто не давал мне спать. Ты устал?

— Нет.

— Как работа?

— Сегодня я дежурил на стенах. До этого меня не допускали к населенным людьми районам, где собираются протестующие. Но я всё равно учил протоколы безопасности, чтобы хорошо защищать наши стены от вторжения.

— Не понимаю, как это возможно. Стены такие массивные.

— И всё же протестующие пытаются. Некоторые забрасывают на стены крючки с привязанной к ним веревкой, надеясь взобраться наверх. Две недели назад какой-то мужик попытался приставить к стене лестницу. Его арестовали за незаконное проникновение. Вчера поймали человеческую самку с молотком. Она хотела пробить в стене дыру и пробраться на территорию.

— Зачем они это делают? — Она позволила рукам соскользнуть с его груди.

Он выпрямился на стуле и взял кусок пиццы:

— Некоторые мужчины хотят навредить нам. Женщина оказалась охотницей за парой.

— Кто это?

— Многие женщины приезжают к Хоумлэнду в надежде, что какой-нибудь Вид примет её как свою пару.

— Они действительно делают это?

— Да. — Он откусил пиццу. — Они кричат на офицеров на стене, просят провести их внутрь. Некоторые обнажаются, желая этим привлечь самца.

Дана сосредоточилась на тарелке, прокручивая в голове его слова. Он легко мог найти себе в пару женщину за пределами стены. Дана так же обратила внимание и на другие его слова. Женщины сверкали перед самцами обнаженными прелестями и наверняка делали непристойные предложения.

— Ты теперь будешь дежурить на стенах?

— Я не уверен. Мне показывают все рабочие места, чтобы выбрал то, что мне по душе.

Погрузившись в свои мысли, Дана продолжала есть пиццу. Морн взял её за руку, Дана посмотрела на него снизу вверх, обнаружив, что он некоторое время наблюдает за ней.

— Что не так?

— Я не знала об охотницах за парой.

— Мы не обращаем на них внимания. И ты не должна.

— Кто-нибудь из ваших людей взял кого-то из них себе в пару и привез в Хоумлэнд?

Он покачал головой:

— Большинство из них или психически неуравновешенные, или преступницы.

— Преступницы?

Он кивнул:

— Человеческая полиция не сможет арестовать их за нашими стенами. На нашей территории они не имеют никакой юрисдикции, и преступникам не могут быть предъявлены обвинения за преступления, совершенные во внешнем мире. Ни один мужчина не захочет, чтобы его использовали таким образом. Мы хотим, чтобы женщины, которых к нам тянет, испытывали настоящие чувства.

— А что насчет Вэндженса? Он знает об этих охотницах за парой?

— Он находится в Резервации. Охотницам нет туда ходу. Там негде остановиться на ночлег, чтобы осаждать наши стены. Нам помогает местный шериф: если находит кого-то спящим в машине, выдворяет за пределы города. В местном городке не любят приезжих, и там нет мотелей.

— Как мило с их стороны.

— Они не желают, чтобы протестующие создавали в их городе проблемы. Так что у нас взаимовыгодное сотрудничество. Почему ты расспрашиваешь об охотницах за парой?

— Ты мог бы выбрать одну из них как свою пару.

Он перестал есть и наклонился, заглядывая в её глаза:

— Они не ты. Я хочу только тебя, несмотря на то, что ты человек. — Он улыбнулся. — Ты привлекаешь меня, как никто другой.

Она почувствовала себя дурочкой от того, что могла так подумать:

— Извини.

Морн протянул руку и погладил её по щеке:

— Это всё человеческие штучки, не так ли?

— Думаю, что так. Ты очень привлекательный мужчина, Морн.

— Ты очень привлекательная женщина, Дана.

Они улыбнулись друг другу.

— Ешь, или я утащу тебя в нашу кровать. Пол, приехав, обнаружит нас голыми. Я понимаю, что ты этого не хочешь, поэтому изо всех сил сопротивляюсь своим порывам. А ты не помогаешь. Я приберегу свои сексуальные фантазии до того момента, пока ты не вернешься сегодня вечером. И я хотел бы встретиться с твоей матерью. Ты уверена, что не ошибаешься, может, у неё нет неприязни к Видам? Возненавидит ли она меня за то, что я не человек?

— Она возненавидит тебя только из-за того, где ты живешь. Хоумлэнд находится слишком далеко от неё.

— За то, что я не человек, тоже?

— Нет. Всё дело в моей матери. Она собственница во всём, что касается меня, и не вынесет даже мысли о том, что я живу дальше, чем в нескольких кварталах от неё. И всё потому, что ей нравиться раз в несколько дней досаждать мне.

— Я понимаю её желание удерживать тебя рядом с собой. Сам поступаю так же. Уже не представляю своей жизни без тебя.

Дана положила пиццу в тарелку и соскользнула со стула:

— Вставай.

Морн приподнял в недоумении брови, но встал. Дана схватила его за рубашку обеими руками и попятилась. Морн последовал за ней вокруг стойки, сгорая от любопытства. Ей нравилось, что он не задавал лишних вопросов. Она остановилась, облокотившись спиной на стойку, и отпустила его. Затем задрала юбку, зацепила пальцами трусики и спустила их вниз.

Мгновение он рассматривал упавшую на пол вещицу, а потом снова взглянул ей в глаза.

— Обнюхай меня.

Он наклонился и глубоко вдохнул:

— Ты обалденно пахнешь и возбуждена.

— А овуляция?

— Я её не чую.

— Отлично. Никогда раньше не слышал о сексе по быстренькому? -

Он покачал головой. Дана потянулась к его ширинке. — Я хочу тебя. Прямо здесь. Прямо сейчас. Кухонная стойка как раз на нужной для тебя высоте.

Он зарычал, но не протестовал, когда она судорожно расстегивала его брюки, стягивая их вниз по бедрам. Ей понравились его мягкие черные боксеры. Она так же стянула их вниз, обрадовавшись, что он полностью возбужден. Освободив член, Дана ухватилась руками за плечи Морна.

— Положи меня на стойку.

Морн схватил её за талию и выполнил просьбу. Дана обняла его ногами за талию, задирая юбку ещё выше. Развела бедра пошире и посмотрела вниз:

— Я оказалась права. Это сработает. Хорошо, что ты такой высокий.

Она вскинула голову, и Морн накрыл её губы в поцелуе. Дана притянула его поближе, страсть между ними разгоралась всё сильнее. Он скользнул руками вниз по её бедрам, обхватывая ладонями попку, притягивая её еще ближе, скользя членом по горячему естеству. Дана застонала.

Он отстранился, разорвав поцелуй. Они оба задыхались, возбужденные до предела.

— Мне нужно взять презерватив.

— Мне нравится без них. Ты сказал, что не ощущаешь запаха овуляции. Позже я обо всем поговорю с Полом. Просто возьми меня. — Она поерзала, потерлась об него лоном. — Сейчас.

Он застонал и снова её поцеловал. Отпустив её попку, Морн одной рукой скользнул между ними. И вместо того, чтобы направить в неё член, наоборот, отвел его в сторону и стал пальцами играть с влажными складочками. Дана застонала ещё громче, крепче держась за него. Она жаждала стянуть с него рубашку, желая ощущать его кожа к коже, но не хотела останавливаться даже на мгновение.

Морн перестал дразнить её клитор пальцем, прижался головкой члена ко входу и одним толчком вошел в неё по самые яйца. От его вторжения Дана разорвала поцелуй, опасаясь прикусить ему язык.

Морн удивил её, когда одной рукой приобняв за спину, слегка приподнял её со стойки, а другой рукой обхватил за попку. Удерживая Дану таким образом, Морн развернулся и, сделав несколько шагов, прижал её спиной к холодильнику. Уткнувшись носом в её шею и рыча, начал двигаться, трахая её жестко и глубоко.

Дана ещё выше задрала ноги на его талии, не заботясь о том, что её юбка скрутилась где-то в районе живота. Морн подстроился под неё, ещё сильнее прижав спиной к твердой поверхности. Поддерживая её за бедра, он продолжал раскачивать её мир. Она застонала, обожая то, насколько сильным был Морн, как восхитительно оказалось ощущать его в себе. Большой, невероятно твердый, и с каждым толчком в колыбель её бедер его член скользил по клитору.

Холодильник скрипел и стучал по стене, но Дану это не заботило. Она просто не думала об этом. И застонала громче, когда Морн слегка прикусил клыками кожу на шее и тут же зализал укус. Дана не чувствовала никакого страха из-за несильной боли. Наоборот, возбудилась ещё сильнее.

Дана выкрикнула его имя, и Морн кончил, рыча в её горло. Она обожала, когда он кончал в неё. Она соскучилась по его теплой сперме, по тому как она растекается внутри неё. Презерватив заглушал пульсацию члена во время оргазма, пока Морн изливал в неё своё семя.

Морн обнимал её, пока они оба, тяжело дыша, приходили в себя. Она убрала руки с его плеч и улыбнулась:

— Вот это секс по-быстренькому.

— Мне понравилось. А сейчас я отнесу тебя в нашу постель и проделаю всё это снова, но уже помедленней.

Она рассмеялась:

— У нас нет времени. Держись за эту мысль.

— Мне больше нравится держаться за тебя. — Он легко поцеловал её прямо за ухом.

Ей не нравилось расставаться с ним, но Пол придет с минуты на минуту. И не найдет их на кухне.

— Потом.

Он посмотрел на Дану, от его глаз у неё перехватило дыхание: всегда прекрасные, но после секса особенно.

— Сейчас.

Она улыбнулась, ощутив, как его член шевельнулся внутри неё. По-прежнему жесткий. Никто никогда бы не смог обвинить Новые Виды в том, что они ленивые любовники. Морн восстанавливался после секса очень быстро и всегда был готов к ещё одному раунду.

— Ты случайно не принимал синюю таблеточку?

— Что это?

— Ничего. — Она погладила его по лицу, волосам. — Мне нужно искупаться и собрать нижнее белье, прежде чем Пол придет за мной. Не говори ему, что мы не используем презервативы. Он взбесится.

— Значит, ты не хочешь использовать их?

— Не хочу. Без них всё ощущается намного лучше.

— Для меня тоже. Я не думал, что ты заметишь разницу.

— Я заметила. Могу я спросить у тебя кое-что странное?

— Всё что угодно.

— Я ощущаю тепло, когда ты кончаешь. Почему?

— Мое семя действительно теплое?

— Да.

Он пожал плечами:

— Это особенность кошачьих. Даркнес тоже из кошачьих и предупредил бы меня, если моя сперма была бы для тебя опасна. Это не так. Он занимается сексом со своей парой без презервативов. Я слышал, что они пытаются завести ребенка.

— Мне просто нравится чувствовать всего тебя.

— Есть вероятность, что я не смогу учуять изменения в твоем аромате, если у тебя начнется овуляция.

— Я готова рискнуть. А ты?

— Ты моя, Дана. Ты ещё не поняла этого, но я постараюсь убедить тебя стать моей парой. Я хочу от тебя ребенка. Если моё семя прорастет в тебе, я стану самым счастливым на свете.

— Я пока не готова, так что всегда обнюхивай меня перед сексом. Я верю, ты скажешь мне, если мой аромат изменится, хорошо?

— Даю тебе слово, — кивнул он.

— Это всё, что мне нужно было услышать. А теперь позволь мне спуститься вниз. Я хочу есть.

— Я предпочел бы съесть тебя, — усмехнулся он.

— Меня определенно заинтересовала эта мысль, но позже. Я люблю твой рот на мне.

Он всё ещё колебался, а его лицо становилось всё мрачнее.

— Я хочу встретиться с твоей матерью.

Она закрыла ему рот рукой:

— Никогда не упоминай о ней, когда мы в таком положении. Пожалуйста? Если бы у меня был член, он бы тут же обмяк.

Он усмехнулся, веселый огонек загорелся в его глазах.

Она убрала руку от его рта:

— Дело не в тебе. А в ней. Не жди от неё доброжелательности, поскольку она видит в тебе угрозу. И вряд ли изменит свое мнение. Ты разрушил её планы на меня выдать замуж за того, кого она одобряет, кто никогда не заберет меня у неё.

— Думаю, смогу заставить её передумать и порадоваться за нас, если расскажу о своих чувствах к тебе, объясню, что ты моя пара. Ты мое всё, Дана. Это никогда не изменится.

Её сердце растаяло от этих слов, по глазам было видно, он говорит искренне.

— Я хочу, чтобы она приняла нас как пару, но не сейчас. Это важно для меня. Хочу укрепить наши отношения, прежде чем она получит шанс отпугнуть тебя.

— Я не боюсь, Дана.

— Ты ещё не знаком с моей матерью. Когда она злится, мне хочется бежать хоть на край света. — Она попятилась. — Мы должны искупаться и поесть до прихода Пола. — Она наклонилась и подняла с пола трусики. — Я скоро вернусь. Воспользуюсь твоей ванной.

— Нашей ванной.

Она больше не влюблена в него. Она уже влюбилась. Дана развернулась и направилась дальше по коридору.

Глава 10

Дана во все глаза рассматривала толпившихся людей, стоило Полу выехать через задние ворота. Вспышки камер ослепляли. Большое количество людей стояло на тротуарах, пока Пол, маневрируя, медленно выводил внедорожник на улицу. Парочка идиотов прыгнула перед машиной, чтобы сделать фотки. Полу пришлось резко ударить по тормозам и посигналить, чтобы заставить их отойти.

— Опусти подбородок и козырек на бейсболке пониже, — прошипел Пол.

Дана сделала, как он просил, и даже прикрыла рукой лицо:

— Они придурки. Это напоминает мне о том, через что проходят знаменитости.

— Добро пожаловать в реальную жизнь Хоумлэнда, — фыркнул Пол. — Это то, с чем приходится иметь дело, когда живешь здесь, а также при выезде отсюда и последующем возвращении.

— Всё выглядело не так возле центральных ворот.

— Ты приходила с утра, как я и просил. Вот почему. Большинство из этих тупиц ещё спят.

— Почему ОНВ разрешает находиться здесь всем этим людям?

— Улица является общественным местом и не принадлежит ОНВ. Время от времени приходят полицейские и просят людей разойтись, потому что они создают неудобства, но те всегда возвращаются. Каждые раз, когда в новостях упоминаются ОНВ, подобный цирк собирается на всех воротах Хоумлэнда.

— Теперь понятно, почему у вас с Бекки нет свиданий с ночевкой за пределами Хумлэнда.

— Она об этом упоминала? Это расстраивает её?

— Бекки любит тебя, тупица. Это не тревожит её. Скорее, это был поучительный рассказ о том, с чем я столкнусь, когда мы с Морном станем парой.

Пол миновал несколько кварталов и свернул к выезду на шоссе:

— Нам нужно проехать несколько миль, а потом развернуться и направиться к мотелю, — бросил он, продолжая поглядывать в зеркало заднего вида.

— Кто-то нас преследует?

— Пока не уверен. Они могут быть довольно хитры. Некоторые даже используют несколько автомобилей и, переговариваясь между собой по мобильнику, сменяют друг друга, чтобы продолжать слежку.

— Это безумие.

— Мы сталкиваемся с подобным всё время.

Она должна переварить это. Через несколько миль Пол повернул, объехал несколько кварталов, потом продолжил путь. Дана тоже поглядывала в зеркало заднего вида, но не заметила позади огней.

— Все чисто?

— Вроде да. Но я буду держаться боковых улиц, чтобы убедиться в этом.

— Ты просто не хочешь идти в мотель, чтобы вспомнить «сладкие времена».

Он усмехнулся:

— Возможно. Знаешь, а ведь мама пустит слезу, когда ты скажешь, что не готова возвращаться домой.

— В курсе.

— Будешь сопротивляться?

— Нет.

— Ты никогда не была сильна в противостоянии маме. Поэтому ты одна и живешь так близко к ней.

— Я выше этого, теперь у меня есть, к чему стремиться. Ты полностью проигнорировал всё, что я говорила относительно Морна и меня, что мы собираемся стать парой. Не думай, что я не заметила.

— Ты подумываешь об этом? — в его голосе слышалось напряжение.

— Да, это всё, о чем я думаю сейчас. Я бы хотела, чтобы ты дал Морну шанс. Он потрясающий.

— Ты любишь его?

Дана не отрицала этого:

— Да, люблю. Я видела страх в его глазах, когда мы прощались. Словно он боялся, что я не вернусь. А я хочу вернуться, и мне больше не хочется оставаться у тебя. Я бы хотела жить с Морном.

— Ты же знаешь его всего несколько дней.

— Как долго ты встречался с Бекки, прежде чем понял, что это она?

Пол промолчал.

Дана повернулась и посмотрела на его хмурое лицо:

— Ответь мне и не лукавь, пожалуйста.

— Я понял это после нашей первой встречи, когда проснулся, держа её в своих объятиях.

— Бекки переспала с тобой на первом же свидании? Я в шоке, — подразнила Дана.

— Мы сразу же поладили. Ну, что я ещё могу сказать? Когда я проснулся, моим первым порывом было остаться и приготовить для Бекки завтрак, а не сбежать к чертовой матери, как делал после всех остальных свиданий на одну ночь. Блядь, я почти побежал домой собирать вещами, чтобы быть с ней каждую ночь.

— Наверняка секс был крышесносным. Избавь меня от подробностей.

Пол усмехнулся:

— Вообще-то, секс оказался не настолько великолепным, но нам было так хорошо вместе. Бекки заставила меня смеяться, и я просто пропал. Не то чтобы я был готов остепениться, но Бекки всё изменила.

— То же я чувствую к Морну. Один секс чего стоит.

— Не хочу ничего знать.

— Просто пришлось к слову. — Дана взглянула в зеркало заднего вида, всё ещё не замечая никакого преследования. — Думаю, нам хорошо вместе.

— Я тоже. Просто беспокоюсь о тебе, Дана. Вы с Томми любители потусить. А с Морном ты не сможешь пойти на вечеринку или в театр.

— Это всё Томми. Я никогда не наслаждалась этим дерьмом.

— В самом деле?

— Да, мы часто ругались по этому поводу.

— Я этого не знал.

— Ты много чего не знал. Я не чувствовала ничего подобного раньше. Никогда. Даже с Томми. Мне было тяжело уходить утром из дома Морна. Я подумывала о том, чтобы просто позвонить тебе и попросить, принести мои вещи. Мне хотелось остаться там.

— Тогда почему ты этого не сделала?

Дана решила быть честной:

— Я знала, что ты снова начнешь спорить, надеясь отговорить меня. А Морн не привык к семейным разборкам. Думаю, боялась, что он просто решит, что я не стою этих проблем.

— Морну будет плевать на всё это дерьмо, если он тебя действительно любит. Чёрт, Бекки мирится с мамой, потому что меня любит.

— Мама на другом конце страны от тебя, а ты прожил с ней всего несколько месяцев. Ты работаешь в Хоумлэнде, поэтому Морн не сможет избежать стычек с тобой, если ты решишь вести себя как засранец. Ты приходил к нему на работу.

— Я говорил тебе, что делал это потому, что переживал за тебя.

— Прекращай, вместо этого сосредоточься на том, как сделать меня счастливой. Нравится тебе это или нет, но такой меня делает Морн.

— Я попытаюсь быть более снисходительным, хорошо?

— Ты уверен?

— Да, — кивнул Пол.

— Спасибо. — Дана увидела название мотеля на знаке сбоку дороги. — Нам туда?

— Да. Держись поближе ко мне. Я не шутил, когда говорил, что мотель не безопасен. Не снимай кепку и надень очки. Не говори ни с кем. У меня предчувствие, что большая часть протестующих тоже остановилась тут. Здесь дешево и близко к Хоумлэнду. Я зарегистрировал маму под фальшивым именем и взял с неё обещание избегать незнакомцев.

— Они не узнают, что машина принадлежит ОНВ?

— Нет, этот внедорожник не из автопарка. Он меньше, чем Виды обычно используют, и не маркирован символикой ОНВ. Поэтому, у недоброжелателей займет время пробить номер, зарегистрированный на подставную компанию. Всё будет нормально как минимум час. Если всё полетит к чертям, держись позади меня. Я вооружен.

У Даны отвисла челюсть.

Пол припарковался подальше от других машин, выключил двигатель и отстегнул ремень безопасности:

— Это стандартная процедура. Я проходил военную подготовку и посещал занятия по стрельбе каждые несколько недель. Лучше всё предусмотреть, чем потом жалеть, — выдохнул он.

— А это вообще законно?

— Да. В списках ОНВ я числюсь как офицер безопасности, о чем свидетельствует специальный бейдж у меня в бумажнике, который следует показывать в случае, если я буду вынужден стрелять. Моя задница прикрыта.

— А тебе приходилось в кого-то стрелять?

— Я участвовал в нескольких операциях. Конечно, да, стрелял. А теперь пошли. — Пол выбрался из машины с водительской стороны.

Дана вышла и закрыла дверь. Пол тревожно огляделся, подошел и взял сестру за руку. Дана опустила подбородок пониже. Несколько групп постояльцев зависало на парковке. Пол прижал сестру к себе и двинулся к лестнице, ведущей на второй этаж. Там было пусто. Он остановился напротив одной из дверей и поднял руку.

— Готова?

— Да.

Он постучал, и кто-то двинулся к дверному глазку с обратной стороны, закрыв собой свет.

— Убирайтесь или я вызову 911!

— Мама, это мы, — вздохнул Пол.

Через несколько секунд дверь открылась, явив собой маму, рассматривающую их обоих. Пол аккуратно толкнул её внутрь, потянув за собой Дану, и закрыл за ними дверь. Он отпустил её руку, снял шляпу и улыбнулся.

— Привет мам. — Обнял её Пол.

— Я думала, это наркодилеры. Почему вы так одеты? — сказала мама, окинув их взглядом.

Дана сняла солнечные очки и кепку, позволив собранным волосам свободно рассыпаться по плечам.

— Мы старались походить на твоих соседей, — пошутила она и окинула взглядом комнату. — Ух ты, ну привет, съемочная площадка для низкопробных порнофильмов.

— Это ужасно. — Мама ткнула пальцем в зеркало на потолке. — Я боялась, что оно свалится на меня, когда я засну.

— Я предупреждал тебя, что это не очень хорошее место. Надо было остановиться в нормальном отеле в паре миль отсюда, как я и предлагал. Хочешь, чтобы мы помогли тебе с переездом? — Пол взглянул на неё в ожидании ответа.

Мама полностью проигнорировала его и сосредоточилась на Дане:

— Это всё ради вас. Вы видите эту дыру? Скорее всего, меня ограбят, изнасилуют и убьют к утру, а на моем надгробии будет написано, что это всё ваша вина.

— Мам, — попытался сдержать её Пол. — Это не смешно.

Мама подняла руку, чтобы заставить его замолчать:

— Ты можешь бежать от проблем, Дана. Это просто ещё один путь, чтобы прятаться от жизни. Думаешь, твоему бедному брату и его жене нравится, что ты торчишь у них? Ну, так ты ошибаешься.

— Мам, — сказал громче Пол. — Это не…

— Не вмешивайся! — сказала мать, приблизившись к Дане. — Дирк Хасс приехал со мной. Он закончит через пятнадцать минут и поговорит с тобой. Я также купила два обратных билета домой на первый рейс.

Дана не выдержала:

— Ты привезла своего гинеколога? Поговорить? Да, что с тобой?

— Дана, ты нравишься Дирку, и должна дать ему шанс. Он хорошо зарабатывает, у него своя практика, парень взял выходной и прилетел сюда, так как я сказала ему, что у тебя трудности. Кто ещё пойдет на это? Дирк показал, насколько он беспокоится и заботится о тебе.

— Другими словами, ты манипулируешь им. — Дана горела желанием уйти.

— Не смей со мной говорить в таком тоне, — прошипела мама. — Да как ты смеешь?

Дана сделала шаг назад:

— А что? Это же, правда. Наверное, ты дала понять доктору Хассу, что я заинтересована в нём, в то время как прекрасно знала, насколько, черт побери, я против. Он видел тебя без белья ниже талии. Не кажется ли тебе, что это немного чересчур? А вот мне — да. Это к слову о нетрадиционных семьях. И хватит сватать мне мужчин. Я же говорила уже — с меня хватит.

— Не ругайся. Я не так тебя воспитывала.

Дана уже открыла рот, но Пол быстро встал между ней и матерью.

— Мама, тебе нужно успокоиться.

— Твоя сестра такая грубая.

— Не горшку над котелком смеяться. — Дана шагнула в сторону, чтобы видеть маму. — Я приехала пообщаться с Полом. Мы же говорили, что мне нужно больше пространства. Ты сводишь меня с ума. Спасибо, что заботилась обо мне после смерти Томми, но я пытаюсь наладить свою жизнь. Почему ты просто не позволишь мне это?

— Ты сказала, что уедешь на три дня. Мне пришлось приехать, чтобы встретить тебя.

— Мама, я, не сбежавший подросток, — сквозь зубы выдавила Дана.

— Но ведешь себя, как один из них.

— Черт, — пробормотал Пол. — И вы так всё время?

— Нет, — ответила мама.

— Да, — одновременно с ней сказала Дана.

Пол снял кепку и почесал затылок:

— Похоже, нас ждет долгий вечер.

— Нет. Не так. — Дана уперла руки в бока. — Я не поеду домой, мама. И не собираюсь, пока не буду готова. Ты привезла сюда своего гинеколога… — Она покачала головой. — Даже не знаю, что сказать, кроме того что, мне не нравится, что ты втянула его в это. Не хочется упоминать, но он на двадцать лет меня старше. Встречайся с ним сама, если считаешь, что Дирк настолько хорош. Езжай домой.

Кто-то постучал в дверь, и Дана стиснула зубы, так как, открыв дверь, мама впустила внутрь Дирка Хасса. В руках он держал цветы и, увидев, Дану улыбнулся.

— Привет, — вручая ей цветы, произнес врач.

Дана чувствовала себя виноватой. Она знала, что мать, должно быть, наврала, чтобы заставить его пролететь полстраны, поэтому приняла букет.

— Спасибо.

Пол спас её, выступив вперед и представившись доктору, тем самым переключив его внимание на себя. Дана всучила цветы матери и отступила.

Мать просияла, явно довольная учиненным ею беспорядком, и Дане хотелось придушить её.

Дирк повернулся к Дане:

— Как ты себя чувствуешь?

— Я в порядке. — Это не её вина, что доктора втянули в этот бардак, но кто-то должен быть честным с ним. — Мне очень жаль, что всё так сложилось, но правда в том, что меня не интересуют отношения с вами.

— Дана!

Она проигнорировала мать.

— У меня уже есть кое-кто. Мама не знала об этом, мы с ней ещё не говорили на эту тему. Я верну вам деньги за билеты, потраченные на дорогу.

Дирк, казалось, опешил.

— Она врет. — Мать бросилась вперед и схватила доктора за руку. — Я говорила вам, что у неё сложности. Она придумала себе несуществующего парня и верит в это.

Дане хотелось заорать.

— Нет, мама. Я не хотела тебе рассказывать потому, что он живет в этом округе, и я знала, что тебе сорвет крышу, когда скажу, что собираюсь здесь обосноваться. Всё серьезно.

— Ты лжешь, — лицо матери покраснело от гнева.

— Вообще-то нет. — Пол снял очки и бросил на Дану взгляд из-под капюшона. — Её парень работает в службе безопасности. И они познакомились, когда она только приехала в Хоумлэнд. Всё свободное время они проводили вместе.

— Ты не будешь встречаться с охранником. — Покачала головой их мать. — Я не разрешаю. А Дирк у нас врач.

Дана вскинула руки:

— С меня хватит. Я не буду с тобой спорить. Просто собираюсь переехать сюда, и это то, с чем тебе придется смириться. — Дана взглянула на Дирка Хасса. — Встречайтесь с моей мамой. Она ваша ровесница и считает, что вы будете прекрасным мужем. — Она надела солнечные очки и напялила кепку. — Пол, я подожду тебя снаружи. Делайте, что хотите, но я всё.

Дана стремительно пошла к двери и дернула её на себя.

— Дана, — крикнул Пол. — Не выходи наружу одна.

Она оглянулась:

— Я лучше столкнусь лицом к лицу с наркодилерами и проститутками, чем останусь здесь. — И бросилась наружу, грохнув дверью.

Дана почти врезалась в большое тело и отступила, задрав голову вверх. Мужчина был одет в черный балахон и такого же цвета спортивные штаны. Это был действительно высокий мужик, и тусклое освещение скрывало полностью его лицо.

— Извините. — Она попыталась его обойти

— Дана. — Он взял её за руки.

Она замерла:

— Морн?

Он повернул голову, так что Дана еле различала его черты.

— Я почти постучал в дверь, но услышал всё, что за ней происходило. И передумал, решив что сейчас не лучший момент.

— Что ты здесь делаешь?

— Хотел познакомиться с твоей матерью. Я попросил парней из опергруппы привезти меня сюда. И я переоделся, чтобы меня не узнали.

Она продолжала пялиться на Морна:

— Пошли.

— Я всё ещё хочу с ней познакомиться.

— Ты сказал, что слышал, как мы ругались. Поверь мне, лучше пойти домой.

Морн позволил ей отвести себя до лестницы. Дана сразу отметила сопровождающую его охрану. Двое мужчин, одетых в черную униформу в стиле милитари, стояли перед внедорожником. На них не было никаких нашивок ОНВ, что бы идентифицировать, кто они, но, тем не менее, Дана это понимала. Морн взял её за руку и стал сбоку от неё, когда они начали спускаться по ступеням.

Некоторые постояльцы быстро попрятались в своих номерах, наверное, по ошибке приняв охрану за полицейских. Дана собиралась пойти прямиком к внедорожнику Морна и попросить двух охранников отвезти их в Хоумлэнд, но Морн затащил её под лестницу и прижал к стене.

— Ты расстроена.

— Это из-за моей матери. Она привезла с собой доктора Хасса. Можешь себе представить? Какой же она манипулятор.

— Я слышал, ты говорила, что планируешь остаться здесь. Значить ли это…

— Дана! — послышался сверху голос Пола.

— Спускайся сюда, — крикнула Дана. — Я в порядке. Со мной Морн.

— Дерьмо. — Пол промчался вниз по ступеням, увидев, наконец, их, он облегченно вздохнул. — Не уезжайте без меня. Что ты здесь делаешь, Морн? — Пол посмотрел по сторонам и увидел двух офицеров. — О. Ты захватил с собой опергруппу. Хорошо.

— Он хочет познакомиться с мамой. — Дана придвинулась ближе к Морну. Она была очень расстроена, но всё же его присутствие успокаивало. Она прижалась к Морну, и тот обнял её.

— Это не очень хорошая идея. Спроси мою жену. — Пол надвинул на глаза солнечные очки. — Нам пора идти.

Кто-то спускался по лестнице, и Дана подняла голову с крепкой груди, чтобы взглянуть, кто это. В поле зрения попала мама. Дана стиснула зубы. Выглядело так, словно желание Морна исполнилось.

— Не позволяй ей увидеть свое лицо, — прошептал Пол. — Веди себя как обычно. — Он сорвал свои очки и протянул Морну. — Надень их, ты же работаешь офицером безопасности.

Морн проигнорировал очки и развернулся, потянув за собой Дану. Она крепко обхватила его, так как мать заметила их, стоящих в тени. Каблуки матери щёлкали по полу, пока она двигалась в сторону лестницы.

— Мы не закончили наш разговор, юная леди. Как ты посмела уйти? Я везла Дирка так далеко, потому что он хороший человек. Он готов простить это недоразумение, а также предложил пойти вместе на консультацию для пар. Мы все знаем, что тебе тяжело справиться со смертью Томми. — Мама остановилась напротив Пола и сердито взглянула, увидев Морна. — Руки прочь от моей дочери.

Дана тяжко вздохнула:

— Мам, познакомимся с Морном. Это мой, как ты говорила, «несуществующий» парень. Как можешь заметить, он довольно реален. И высок.

— Здравствуйте, мама Пола и Даны, — прохрипел Морн.

— Её зовут Дейзи, — поддержала Дана.

— Приятно познакомится, Дейзи. — Морн отпустил Дану и протянул руку.

Мать проигнорировала этот жест:

— Ты выглядишь, как бездомный бродяга. Я вижу вас насквозь, мистер. У моей дочери немного денег, а ты ищешь себе бесплатную столовку для питания. Подумай ещё раз. Она встречается с доктором. Найди себе другую дойную корову, чтобы улучшить свою жизнь.

— О, боже! — Дане хотелось придушить маму на месте. — Прекрати. — Она схватила протянутую руку Морна и вцепилась в неё, на случай если у него возникнет такое же желание.

— Мама, — прошептал Пол. — Не надо.

— Не вмешивайся, — резко бросила мать Полу. — Ты должен был приглядывать за сестрой, но, тем не менее, позволил этому охраннику к ней приблизиться.

Желая провалиться сквозь землю, Дана всё сильнее прижималась к Морну, на случай если он захочет убить её мать за все оскорбления. И Дана не винила бы его за это.

— Прекращай, — сквозь зубы выдавила Дана. — Сейчас же. Не смей оскорблять Морна. Ты о нём ничего не знаешь, но, тем не менее, пытаешься всё контролировать, тем самым оскорбляя его этой травлей. Это всё равно не подействует — я предупредила его, какая ты на самом деле.

— Хорошо. Но ты моя дочь, и я хочу только наилучшего для тебя, а этот охранник — это не оно, — указала женщина на Морна. — Какого дьявола ты думаешь, что можешь составить хорошую партию для моей дочери со своим минимальным заработком? Да ни за что!

— Мама! — простонал Пол. — Остановись. Все, кто работают в ОНВ, получают хорошие деньги.

Морн заставил Дану отпустить его руку и убрал вторую с её талии:

— Вы очень неприятный человек. — Его голос стал глубже, и в нём слышались рычащие нотки.

— Послушай себя, — разбушевалась мать. — Да ты говоришь, как тупой неандерталец.

— Достаточно, — Дана почти умоляла. — Мы уходим.

— Только не с ним. Я позову Дирка. Он избавится от этого сброда. — Мама остановилась и в ярости сжала кулаки.

Пол застонал:

— Сюда идут оперативники.

— Уходите, — приказал Морн.

Дана увидела, как охранники обошли всё вокруг и вернулись к внедорожнику, заняв ту же позицию.

— Не говори со мной таким тоном, — разошлась мать, не заметив, что он смотрит на то, что находилось за её спиной на парковке. — Ты слышала это, Дана? После всего он говорит с твоей матерью в непочтительном тоне. Он неудачник.

— Всё, хватит, — зарычал Морн. Он осторожно отодвинул Дану и приблизился к матери, затем остановился, когда Дана обхватила его, прижимаясь ближе.

— Не надо. Она не стоит этого и к тому же это моя мать, — умоляюще произнесла Дана. — Я понимаю. Поверь мне. Действительно понимаю. Мне тоже хочется иногда её прибить.

— Этот бандит-переросток собирается меня ударить? Как вы смеете, молодой человек. Я засажу вашу задницу за решетку, где, уверена, самое тебе место.

Морн снова зарычал и приподнял голову, чтобы женщине стали заметны некоторые черты его лица. Мать задохнулась и дернулась назад. Пол поймал её прежде, чем она споткнулась, и придержал немного, не давая ей, бросится в бега. Дана поморщилась, увидев страх на лице матери.

— Я из Видов, — выдавил Морн. — И я глубоко люблю вашу дочь. Я не отступлюсь от неё, и мне не важны ни вы, ни кто-либо другой, женщина. Мне всё равно, что вы родили Дану — она теперь моя.

Их мать открыла рот, и Пол, наклонившись, быстро прижал ладонь к её рту:

— Не кричи, он не причинит тебе вред.

Дана отпустила Морна и прижалась к его боку:

— Ты никому об этом не расскажешь. Иначе окажешься в опасности. И перестань грубить Морну. — Его слова задели Дану, и она посмотрела на него. — Ты меня любишь?

— Да, — мягко ответил Морн. — А как же иначе? Ты делаешь меня счастливым.

— Я тоже тебя люблю.

Дейзи отдернула руку Пола от своего рта:

— Остановитесь. Оба. Этому не бывать. Я не могу поверить.

— Замолчи, мама, — улыбнулась Дана Морну. — Я боялась, что ещё слишком рано рассказывать тебе о своих чувствах.

— Нет. — Морн протянул руку и снял с неё очки. — Мы должны были найти друг друга.

— Нет, вы ничего не должны.

Дана оторвала взгляд от Морна и с негодованием посмотрела на мать:

— Да хватит уже. Ты портишь момент. — Она оглянулась на Морна и улыбнулась. — Ты тоже делаешь меня счастливой. Мне не хочется возвращаться к той жизни, которая у меня была. Я хочу остаться с тобой.

Мор наклонился к ней.

— Мы будем парой.

Дана поднялась на цыпочки и положила руки на грудь Морна, чтобы его поцеловать, но её схватили за руку и дернули назад. Дана выругалась и попыталась вырваться из рук матери.

— Да что с тобой такое?

— Ты совершаешь большую ошибку, — прошипела Дейзи. — В моей комнате тебя ждёт успешный врач. Что может дать тебе этот Новый Вид, чего не может Дирк?

Морн зарычал:

— Как насчет этого? — Он дернул свою толстовку вверх, обнажая торс и мышцы пресса. — Доктор сексуально не привлекает её. А я, да. Я люблю Дану. Я сделаю всё для неё. Она — причина, по которой я хочу жить.

Дана хихикнула, открыто наслаждаясь видом оголенного тела:

— Ты так сексуален, — сказала она Морну. Потом перевела взгляд на мать, глаза которой расширились, а челюсть отвисла. — Ещё есть вопросы, мама?

Мама продолжала пялиться на голый торс Морна. Дану позабавило то, что её парень лишил дара речи пожилую женщину.

— Он производит на меня тот же эффект. — Дана положила руку на пресс Морна. — А ещё он мурлычет. Познакомься со своим будущим зятем. Мы скоро поженимся.

Мать, наконец, пришла в себя и вытаращилась на Дану — она всё ещё не могла произнести ни слова.

— Бесценные мгновения. — Дана убрала руку от голой кожи Морна и положила ему на плечо. — Забери меня домой, Морн. Пол, ты не против остаться с мамой, пока её не отпустит?

— Без проблем. Я ей всё объясню, сразу как выпровожу доктора, и мы сможем поговорить без свидетелей. — Пол прочистил горло. — Я прекрасно смог бы жить, не зная о мурлыканье. — Затем обратился к Морну: — Добро пожаловать в семью. Она немного сумасшедшая, но теперь и твоя тоже.

Морн поправил свою толстовку и взял Дану за руку:

— Дана этого стоит. — Он приподнял верхнюю губу и обнажил клыки, показав их матери. — Мы научимся ладить.

Морн не выглядел особо довольным, но Дана с облегчением осознала, что он не бросит её, немного пообщавшись со своей будущей тещей. Дана потянула Морна, и он следом за ней пошел к офицерам безопасности. Один из парней открыл для них заднюю дверь внедорожника, а второй забрался на переднее сиденье рядом с водителем.

Морн пустил Дану первой, а сам сел следом. Он притянул её к себе на колени сразу, когда водитель запустил двигатель, а второй офицер на переднем сиденье пристегнулся ремнем безопасности. Дана обняла Морна и откинула капюшон, чтобы лучше видеть его лицо. Окна были затонированны, поэтому она не боялась, что кто-нибудь их увидит. Морн выглядел сердитым.

— Мне очень жаль.

— Перестань извиняться за других.

— Я предупреждала, что она будет грубой и вздорной.

— Да, но она тебя родила. Нам придется найти способ как-то ладить.

— Или можем сказать охране на главных воротах не пускать её к нам.

Морн наконец-то улыбнулся, и гнев растаял на его лице.

— Ведь она твоя мама.

— Она заноза в заднице.

Морн засмеялся:

— Всё, что я сказал — это правда. Я люблю тебя, Дана. И хочу, чтобы ты стала моей парой.

— С удовольствием.

— Ты больше не боишься соединиться со мной?

Она покачала головой:

— Нет. Я просто хочу домой, вместе с тобой.

— Ты переезжаешь ко мне?

— Да.

— Я больше не отпущу тебя. — Морн обнял её крепче. — Ты моя.

— Обещаешь?

— Да.

Она наклонилась и прижалась к его губам. Он тихо зарычал и ответил на поцелуй. С переднего сиденья раздалось покашливание. Дана совсем забыла, что они не одни, даже то, что они находятся в движущемся автомобиле, совершенно вылетело из её головы. Дана неохотно отстранилась.

— Извините, — пробормотал охранник с переднего сиденья. — Мы уже недалеко от Хоумлэнда, и технически Дана всё ещё гость, пока вы не подпишете необходимые бумаги, поэтому её нужно обыскать. Двое из собачьих стоят на въезде в главные ворота, через которые мы проедем. Морн, возможно, тебе захочется воздержаться от празднования того, что она согласилась стать твоей парой, пока вы не окажетесь дома.

Морн зарычал.

— Что это значит? — Дана с любопытством приподняла брови.

— Виды могут учуять твоё возбуждение и начать нас дразнить. Не хочу, чтобы ты проходила через это.

— Вот оно что.

Морн пожал плечами:

— Их поддразнивание не злое, но ты так легко краснеешь. Не хочется тебя смущать, потому что парни поймут, что это я прикасался к тебе.

— Спасибо.

*****

Морн прижал Дану к груди и улыбнулся. Она подпишет бумаги. Морн был рад, что настоял на своём отъезде из Хоумлэнда, чтобы встретиться с её матерью. Всё пошло не так, как он надеялся, но в итоге это не имело значения. Оно стоило того спора со Слейдом, чтобы заставить его выделить двух офицеров-оперативников для его сопровождения в мотель.

Пришлось рассказывать Слейду, как много для него значит Дана, и насколько сильно он желал её в качестве своей пары. Важным было то, что он произвёл впечатление на мать Даны, тем самым преодолев ещё один барьер на пути к их союзу. Знакомство с человеческой семьей было важным, и Слейд понял это, взяв с него слово, что он не будет лезть в драку, и Морну пришлось это пообещать.

Но кое о чём он всё-таки сожалел. Наверно, не стоило обнажать грудь перед матерью Даны, но это была идея Даркнеса. Он сказал, что мышцы производят сильное впечатление на человеческих женщин. Морн был в отчаянии и не знал, как доказать Дейзи, почему он будет лучшей парой для Даны, чем какой-то доктор с набитым кошельком.

— Забудь обо всём, что говорила моя мать, — прошептала Дана, положив голову на его плечо.

— Я не понравился ей.

— Мне всё равно. Она либо передумает, либо нет — и тогда больше потеряет. Ты прекрасен, как личность.

— Возможно, я бы научился быть доктором.

Она подняла голову и встретилась с ним глазами.

— Это не то, чем ты хочешь заниматься, правда?

— Нет, но я мог бы стать им, если это поможет твоей матери принять нас как пару.

— Ты такой милый, но хватит уже думать об этом. Разве ты не знаешь, чего я хочу?

— Скажи мне.

— Не позволяй моей матери зацепить себя. Я полюбила тебя таким, какой ты есть. У меня не было желания жить по её правилам. И тебе не стоит. Нам так будет лучше. Мы построим своё будущее вместе. Мама либо смирится, либо не будет его частью. На этом всё.

Он кивнул

— Понял.

— Хорошо.

— Скоро мы будем дома. И я помню, на чем мы остановились.

Дана усмехнулась.

— Ты тоже не можешь избавиться от этих мыслей, да?

— Как будто я могу забыть. — Морн погладил её щеку. — Клянусь, я буду хорошей парой.

— Обещаю, что я тоже.

— Теперь у нас есть стимул, чтобы быть счастливыми вместе.

Она кивнула:

— Да, точно.

Глава 11

На боковых воротах при въезде в Хоумлэнд стояли не два офицера, третий, из собачьих, встретил внедорожник после первых ворот. Он был одет в джинсы и футболку вместо униформы. Морн вышел, и Дана подвинулась на сиденье. Он помог ей спуститься.

— Привет, я Слейд, — улыбнулся офицер Дане, но потом сосредоточился на Морне. — Полагаю, проблем не было.

— Я не нарушил своего обещания.

— Всё и вправду прошло хорошо, — подтвердил водитель внедорожника. — Не было никаких проблем. Никто не понял, кто мы, и нас не засекли камеры. Всё прошло гладко.

— Хорошо. Я ценю, что вы помогли Морну снаружи. Можете быть свободны, — Слейд кивнул обоим офицерам.

— Без проблем, сэр.

Оба оперативника пошли к зданию, оставив внедорожник на месте. Дана с интересом изучала Слейда, задумавшись, кем же он был. Тот, казалось, почувствовал, что Дана за ним наблюдает.

— Как твоя мама встретила Морна, и как восприняла то, что ты встречаешься с Новым Видом?

Дана скривилась:

— Моя мать — сложный человек. Всё могло пройти намного лучше, но в этом вся она.

— Это не потому, что я из Видов, — добавил Морн. — Просто она хотела видеть Дану в паре с богатым доктором.

Слейд положил руки на бедра:

— А где Пол?

— Он остался с мамой, чтобы объяснить, почему ей нельзя рассказывать о нас с Морном, ну и попытаться её успокоить. Мама любит, чтобы всё шло по её плану.

Слейд мрачно поджал губы:

— Верите ли вы, что ваша мать может пойти в СМИ с жалобой, что вы находитесь здесь, в надежде оказать на нас давление и заставить вас уехать? Мы бы так не поступили, но я бы хотел предупредить наш отдел по связям с общественностью, если такая возможность существует.

— Нет. Мама знает, что ей придется покинуть свой дом и скрываться, если кто-нибудь свяжет нашу семью с Новыми Видами. Ей не хочется оставлять своих друзей и начинать всё по новой. Мама раньше жаловалась мне, как Пол испортил ей жизнь, когда пошёл работать сюда. Мама злится, но прессу привлекать не станет. Мой бедный братец сейчас огребает по полной, так как он единственный, на ком она может оторваться.

Слейд кивнул и посмотрел на кого-то позади Даны. Затем покачал головой:

— Её не нужно досматривать. Это сестра Пола, и она с Морном.

Дана оглянулась и поняла, что один из охранников терпеливо ждал позади, чтобы произвести досмотр. Вид кивнул Слейду и вернулся на свой пост. Дана повернулась к Слейду, рассматривающего их с Морном.

— Дана согласилась стать моей парой. Нам нужны бумаги, — проинформировал его Морн.

Губы Слейда изогнулись в улыбке.

— Поздравляю.

Они пожали друг другу руки, и Слейд быстро обнял Морна. Затем повернулся к Дане и улыбнулся:

— Это прекрасно, что вы присоединились к семье Новых Видов.

— Спасибо, — с облегчением сказала Дана.

Слейд взглянул на Морна:

— Я свяжусь с нашим адвокатом относительно бумаг. Хочешь получить их сегодня или завтра утром тоже подойдет? Тот, кто отвечает за документы, уже ушёл домой, но я могу ему позвонить.

— Завтра тоже нормально. — Дане не хотелось кого-то напрягать.

— Я докажу, что сейчас стабилен. — Морн помолчал. — Думаешь, кто-то будет против, если я возьму пару?

— Нет, — покачал головой Слейд. — Мы рады за вас обоих. Бери мой джип и отвези свою пару домой. Мне нужно остаться на некоторое время в этой зоне — мы ожидаем кое-какие проблемы.

— Я могу помочь?

— Нет, спасибо, Морн. Это дело вызывает скорее раздражение нежели серьезные проблемы. Двое более агрессивных протестующих забросали яйцами наших самцов, патрулирующих стены, поэтому мы собираемся применить водомёты. — Слейд улыбнулся Дане. — Это не причиняет вред, но напор сильный, и мы используем очень холодную воду. Люди убегают сломя голову, но всегда возвращаются под покровом темноты. В последний раз протестующие забрызгали краской пару ворот. Я вызвался остаться на некоторое время, чтобы подготовить водомёты, — усмехнулся Слейд. — Признаюсь, мне нравится мочить людей прежде, чем они успеют как-то навредить.

Она засмеялась:

— Да, это я могу понять.

— Я просто выполняю свой долг, охлаждая этих людей, — улыбался Слейд. — На прошлой неделе один парень планировал облить ворота краской, и я прижал его сразу, как только он отвинтил крышку с банки. Человек грохнулся на задницу и вылил всю краску на свои ноги. Потом я сделал копию видеозаписи с внешней камеры и показал всем на собрании. Мы все хорошо посмеялись.

Дана хихикнула:

— Вам следует запустить сайт и выкладывать этих придурков в сеть. Наверное, такие видео были бы очень популярны. Мне бы точно такое понравилось.

— Тогда я принесу запись на следующее собрание, — подмигнул Слейд. — Приятного вечера, и ещё раз примите мои поздравления.

Морн усадил Дану в джип. Впереди открылись для проезда вторые ворота. Дана расслабилась и наслаждалась теплым вечерним ветерком, дующем на неё по пути домой. Охранник у въезда в ворота, которые вели к коттеджам Новых Видов, помахал сразу, как только их заметил.

Морн припарковался, и Дана последовала за ним к парадной двери. Он просто повернул ручку и открыл дверь. Это поразило Дану — похоже, Виды вообще ничего не закрывали. Свет всё ещё горел в доме, и тарелки, оставшиеся с обеда, выглядели так, слово Морн ушел сразу после неё с Полом. Что наверно, так и было, учитывая, как быстро они встретились в мотеле.

— Я уберу. — Морн пересек комнату.

— Оставь, мы разберемся с этим завтра с утра.

Приподняв бровь, Морн развернулся.

Дана ухватила низ своей футболки, сдернула её через голову и бросила на пол:

— Есть более интересные вещи, которыми мы можем заняться.

Он зарычал в ответ, и в его глазах вспыхнуло желание.

— Мне нравится ход твоих мыслей.

— Я на взводе ещё с того момента, когда ты задрал свою футболку и встал перед моей матерью. Это было так возбуждающе!

В несколько длинных шагов Морн настиг Дану и, положив руки на её талию, приподнял. Дана обняла его за шею и обхватила ногами за талию. Морн бросился через весь дом в спальню, локтем включил свет в комнате и опустил Дану на кровать.

— Ты заставляешь меня до боли желать оказаться внутри тебя.

Откинув голову, Дана улыбнулась, а затем потянулась вниз, чтобы снять обувь и отбросить её вглубь комнаты. Дана не испытывала стеснения, снимая одежду, желая почувствовать Морна голой кожей. Его горящий взгляд заставлял её чувствовать себя сексуальной и желанной.

— Я буду лелеять тебя, — прозвучал немного грубовато его хриплый голос.

Морн разделся, и сердце Даны пустилось вскачь, поскольку стало понятно, насколько сильно её воздействие. От красоты его тела у неё перехватило дыхание: от всей этой загорелой кожи и выпуклых мышц. Дана подвинулась на середину кровати и легла, раскинув руки.

— Иди сюда.

Морн не терял даром время. Он растянулся рядом и нагнулся над ней, чтобы она могла скользить пальцами по его волосам и смотреть в его глаза. У Морна были самые длиннющие ресницы, которые только подчеркивали цвет глаз. Прижатое к ней тело было таким жарким и крепким.

— Спасибо, — сказала Дана.

— За что?

Она улыбнулась:

— За твою настойчивость в желании стать больше, чем друзья. Раньше обычно я задавалась вопросом — как прожить этот день и встретить начало следующего. Сейчас я с волнением жду того, что произойдет дальше. В этом весь ты.

— Дана, я чувствую то же самое. Впервые после освобождения я с радостью ожидаю следующего дня. И ты этому причина.

Она провела пальцем по его щеке и скользнула к губам, легонько потерев более полную нижнюю:

— Как же мне так повезло?

— Кто-то упоминал про карму. Пришло время и для хорошего после всего пережитого нами.

— И то правда, — рассмеялась Дана.

Морн опустил взгляд на её грудь и зарычал:

— Я хочу сделать много чего хорошего с тобой.

Она отпустила его волосы и растопырила пальцы на его груди:

— Мне тоже приходят в голову десятки приятных вещей, которые я бы хотела сделать с эти телом. Перекатись на спину.

Морн приподнял брови, но послушался. Он казался немного сбитым с толку её просьбой. Дана села и прикусила нижнюю губу, открыто восхищаясь телом Морна.

— Почему ты так смотришь?

— Я хочу заняться с тобой любовью.

— И?

— Мы не сможем, если я просто буду лежать бревном. Я слишком возбуждена, чтобы оставаться без движения, а так ты сможешь смотреть на меня.

— Я не планировал просто смотреть.

Она опустила ладонь на его твердый живот и, медленно лаская, двигалась всё ниже. Обхватив член рукой, Дана с ним поиграла. Затем наклонилась и лизнула головку.

Морн зарычал, и Дана подняла голову. Он выглядел шокированным.

— Ты собираешься меня попробовать?

— Таков был план. Всё нормально?

Внезапно он резко поднялся, схватил её и, перекатившись, подмял под себя.

— Позже. Я слишком сильно хочу тебя.

Дана не стала возражать, когда Морн, медленно спускаясь вниз по её телу, покрывал влажными, горячими поцелуями её горло. Она раздвинула бедра, позволяя ему разместиться между ними. Сжала ногами его талию, когда он добрался до её груди, слегка посасывая каждую вершинку.

— Я хочу тебя, прямо сейчас.

Морн скользнул рукой между их телами и накрыл ладонью её лоно. И довольно заурчал. Дана знала, насколько она влажная и готовая. Он слегка подвинулся, и Дана застонала, ощутив вместо его руки член. Он вошел в неё быстро и жестко.

— Да!

Морн приподнялся и, глядя прямо в её глаза, прижался горячим, влажным ртом к её губам. Обхватив её за плечи, он начал двигаться. Дана обожала смотреть в его глаза. Это придавало их занятиям любовью больше интимности, чем даже их двигающиеся в едином ритме тела и удовольствие ощущать его в себе.

— Ты так прекрасна, — прохрипел он.

— Как и ты.

Он прижался к ней и увеличил темп движений, при этом лаская её клитор. Дана застонала, выгибаясь ему навстречу, двигаясь с ним в едином ритме. Экстаз всё нарастал, и, откинув голову назад, Дана выкрикнула имя Морна.

Тот зарычал и, кончая, уткнулся лицом в её шею. Дана почувствовала, как его теплая сперма распространилось глубоко в её теле. Дана прижалась к Морну, они оба пытались восстановить сбившееся дыхание, их тела переплелись.

— Я люблю тебя, Дана.

— Я тоже тебя люблю.

Морн опустил голову, языком и губами оставляя на горле Даны, легкие дразнящие поцелуи. Её кожа оказалась настолько нежной, что он застонал. Ему никогда не надоест прикасаться к ней, доказывать, что они принадлежат друг другу. Он снова вдохнул её аромат, теперь понимая, почему их мужчин считали зависимыми от своих пар. Она пахла для него лучше, чем летний день. Даже лучше, чем еда и всё хорошее, что он когда-либо испытывал.

Он искал смерти после потери 139, но теперь мечтал проводить с Даной каждый день и ночь. У него появилась цель в жизни. Впервые в жизни Морн был счастлив и наслаждался свободой. Дана всё изменила для Морна, и он хотел каждый день показывать ей, как много она для него значит. Он дорожил ею.

В один прекрасный день, если Дана захочет, они могли бы попытаться завести ребенка. От одной только мысли иметь с Даной сына, а возможно, и нескольких, Морн улыбнулся. «Мерсил» не смогут украсть их потомство. Его семья будет в безопасности за стенами ОНВ. Удовлетворенный, он замурлыкал.

— Щекотно, — захихикала Дана.

— Извини. — Он поднял голову и улыбнулся. — Я всегда так делаю, когда счастлив.

— Мне нравится, когда ты мурлычешь. Я не жалуюсь.

Он гладил её по волосам, играя с локонами.

— Мне всё в тебе нравится.

— Не говори, что всё. Ты познакомился с моей мамой. А она обычно отпугивает людей.

— Она просто одинокая женщина. Много людей ненавидят ОНВ. Я горжусь тем, что я Вид и твоя пара. Думаю, твоя мама полюбит меня, едва поймет, как много ты для меня значишь.

— Мне не нужно её одобрение, да и тебе тоже. Однажды ты сказал мне, что человеческие законы не распространяются на Новые Виды. Ты идешь своей дорогой. И я хочу больше походить на тебя, Морн. Я не желаю анализировать каждый свой поступок. Я следую за своим сердцем.

— Ты Вид. Ты моя пара.

Она улыбнулась.

— Ты моя пара, — повторила Дана. — Мне нравится, как это звучит.

— Мы можем оформить человеческий брак.

Она замялась, казалось, обдумывая сказанное им.

— Знаешь что? Нам не нужно это. Ты сам сказал. Я Вид. Мы с Томми состояли в браке, с тобой я желаю что-то новое и лучшее.

Он понял:

— Я никогда не подписывал брачные бумаги с 139. С тобой будет первый раз.

— Правда? Почему ты не сделал этого?

Это законный способ для вашего мира показать всем, что мы связаны, на всю жизнь. 139 не была человеком. А ты человек.

— Я понимаю. И мне нравится это.

— Ты хочешь кольцо? Я знаю, что наши самцы покупали их для своих человеческих пар.

Она покачала головой:

— Ты знаешь, что я хотела бы вместо этого?

— Скажи мне. И я всё достану для тебя.

— Это должно быть что-то сумасшедшее или глупое.

— Не важно. Я достану для тебя всё, что хочешь.

— Я подумала о детях.

— Я тоже. — Его сердце бешено заколотилось в груди.

— Хочу избавиться от этих презервативов. Я не давлю на тебя, но будет не плохо, если ты залетишь, не так ли?

— Да.

Он любил её. Она предложила ему всё то, о чем он даже не осмеливался мечтать.

— Ты уверен, Морн?

— Более чем.

— Есть кое-что, что я всегда хотела сделать, но не имела возможности. Уверена, и у тебя есть подобные фантазии. Мы можем написать списки и сравнить их.

— Сексуальные фантазии?

Она покраснела, но кивнула:

— Я хотела бы принять с тобой ванну. Никогда не занималась там сексом.

— Мы можем это сделать. Ты никогда не купалась с Томми?

— Нет. Я же тебе говорила, он страдал от мизофобии (боязнь бактерий, прим. пер.). Он принимал со мной душ, но ненавидел ванны и бассейны. Говорил, что как будто окунается в чан с вирусами. А ты когда-нибудь занимался сексом в ванной?

— Нет, но хотел бы попробовать.

— Есть ещё что-то, что ты хотел бы испробовать, но не смог?

Он задумался:

— Хочу, чтобы ты научила меня танцевать.

Она в изумлении, но казалось, довольная, выгнула бровь.

— Правда?

— Да. Я видел, как танцуют другие Виды, — это весело. Кроме того, я хочу сходить с тобой на свидание.

— А ты романтик.

— Ты вдохновляешь меня.

— Я научу тебя всему, что знаю. Просто попроси. В любой момент. Всё что угодно.

— Я не хочу, чтобы между мной, Видом, и тобой, человеком, когда-нибудь что-нибудь встало.

— Этого не будет. Мы разговариваем.

— Да, мы абсолютно честны друг с другом. И я не желаю, чтобы это изменилось.

— Хорошо, что мы оба желаем и дальше работать в этом направлении.

— Да. — Он задумался. — Дана, ты хотела бы, чтобы я сменил имя?

Она в удивлении приподняла брови:

— Зачем?

— Я взял имя Морна после утраты своей пары. Я скорбел о потере. Я мог бы сменить имя на другое, имеющее отношение к нам.

Она погладила его по волосам:

— Почему ты думаешь, я пожелаю это?

— Я переживаю, что мое имя вызывает у тебя неприятные ассоциации, напоминает, что я был раньше в паре.

— Все в порядке. Ты Морн. Я не желаю, чтобы ты что-то менял. Будучи замужем за Томми, меня звали Даной. Должна ли я сменить свое имя на другое? — Она улыбнулась.

— Нет. Ты Дана, — усмехнулся Морн.

— А ты Морн. Я не связываю твое имя с прошлым. Ты можешь сменить свое имя только в том случае, если ненавидишь его. Ты его ненавидишь?

— Я привык к нему.

— А я полюбила его. Полюбила тебя, Морн.

— Я люблю тебя, Дана.

Он медленно извлек из неё всё ещё полутвердый член и перевернул их так, что она оказалась на Морне. Дана устроилась на нём, поглаживая его грудь и руки.

— Дана?

— Да?

— Спасибо за то, что заговорила со мной и взяла за руку в тот день.

— Мы родственные души. Как я могла пройти мимо?

— Я не знаю, что это значит.

Она улыбнулась:

— Мы очень похожи друг на друга.

— Да, что есть, то есть, — усмехнулся он.

Глава 12

Три месяца спустя

— Дана? Открой эту чертову дверь. — Морн схватил ручку запертой двери, ведущей в ванную, и зарычал.

— Уходи, — пробормотала девушка — Меня сейчас стошнит.

— Я знаю, что ты боишься визита своей мамы, но она у нас не останется. По словам Пола, нам нездоровиться, помнишь?

— Дело не в этом, — застонала она.

Морн яростно повернул ручку и открыл дверь, сломав при этом замок. Он ворвался в ванную в тот момент, когда Дана осела на пол. Опустившись рядом с ней на колени, он заключил ее в свои объятия.

— Я с тобой

— Мне так неловко. Вот почему я заперла дверь. Тебе не стоило входить.

— Ты моя пара. — Он прижал её к себе. — Нам ничего скрывать друг от друга.

— Тебе не стоит смотреть, как мой обед выходит обратно. И почему это называют «утренним недомоганием»? Сейчас уже полдень.

Он поцеловал её в макушку:

— Ты носишь моего сына. Хотел бы я мучиться вместо тебя.

— Триша сказала, тошнота скоро пройдет, ведь ребенок Нового Вида быстро развивается во время беременности. Токсикоз может быть частыми и сильными, но надеюсь, что он продлится не более двух недель.

— Очень надеюсь на это. Я так сильно волнуюсь о тебе.

— Не надо, все нормально. Я здорова. И благодаря тебе, Триша обследует меня каждый день.

— Я не могу допустить, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Дана крепко сжала его руку и заглянула в глаза:

— Со мной всё будет в порядке. Нам повезло. Я имею ввиду, что мы забеременели в первый же месяц. Некоторые пары пытаются в течение нескольких лет и безрезультатно.

— Мои сперматозоиды знали, что хорошо приживутся внутри тебя, — усмехнулся Морн.

— Я помню твое обещание, что ты не позволишь мне чувствовать себя опустошенной после секса. — Дана сделала несколько глубоких вздохов. — Тошнота проходит. Мне становиться лучше от того, как ты поглаживаешь меня по спине.

— Хорошо. — Он продолжал прикосновения. — Я хочу взять несколько недель отпуска, чтобы побыть с тобой.

— В этом нет необходимости.

— Но мне хочется. И я уже выяснил, можно ли передать обязанности другому, до тех пор пока тебе не станет лучше.

— Ты самый лучший.

— Я стараюсь быть таким.

— Ты молодец.

Морн растирал её спину в течение пять минут:

— Как ты себя чувствуешь?

— Мне лучше.

Он молча взял Дану на руки и отнес в спальню. Уложив ее на кровать, аккуратно снял обувь и начал раздевать.

— Мы должны встретиться с моей мамой.

— Сделаем это после того, как ты отдохнешь. Ты выглядишь усталой.

— Хорошо.

— Я буду обнимать тебя, пока ты спишь.

— Мама разозлится, если мы пропустим её первый здесь обед.

— Она уже и так злится, потому что ты переехала сюда и стала моей парой. — Он пожал плечами. — Уверен, она сменит гнев на милость, когда узнает, что скоро станет бабушкой.

— Надеюсь, ты прав.

— Она давно мечтала стать бабушкой. Малыши Видов такие милые. Она полюбит нашего сына.

Дана повернулась на бок и улыбнулась, почувствовав, как полностью обнаженный Морн притянул ее в свои объятие, крепко прижимая к телу.

— Знаю, так же как я полюбила тебя.

— Кошки неотразимы. Мы можем мурлыкать, — усмехнулся он.

— Можешь не рассказывать мне об этом, я в курсе.

Морн протянул руку и ладонью нежно обхватил её живот:

— Нашей любовью мы создали малыша. Тебе не кажется это необыкновенным? Я удивляюсь каждый день.

Дана кивнула, соглашаясь:

— Да, это благословение.

Морн обнял любимую слегка посильнее:

— Да, и это только начало нашей совместной жизни. Дальше будет только лучше.

Хиро (Новые виды — 15)

Пролог

Двадцать три года назад

Один из помощников открыл дверь Кристоферу, несущему на руках бессознательную девочку. Когда он посмотрел на нее, то споткнулся из-за обрушившегося чувства вины. Девчушка слишком много видела. Ее проще убить или поместить туда, откуда она никогда не доберется до полиции, чтобы рассказать, что натворил Кристофер. План которого мог сулить опасность для девочки, но шанс на выживание был, если ее поместить к одному из экспериментальных видов. Ни один из руководителей не станет жаловаться или осуждать его решение. Они одобрят наличие человеческого ребенка в своем распоряжении. Мальчишка забился в угол, втянул воздух с неуверенным видом, а затем прищурил свои большие, темные глаза. Кристофер посмотрел на него.

— Ее зовут Кендис. — Ему было проще называть ее полным именем, а не тем, которым называл с рождения. — Она твоя новая соседка. Сделаешь ей больно, и я собственноручно убью тебя. Я ясно выразился?

Мальчишка зарычал, когда Кристофер положил девочку на матрас, и быстро попятился назад. Щенки Новых Видов были сильными и быстрыми, несмотря на свой юный возраст. Кристофер никогда не стал бы поворачиваться спиной к маленькому ублюдку. Множество сотрудников уже научились осторожности. Хотя смертельные случаи еще не случались, но экспериментальные образцы, подрастая, становились все более опасными. Кристофер чувствовал себя в большей безопасности, зная, что Тэд выстрелит из транквилизатора в 927, если тот на него набросится.

— Я имел в виду именно то, что сказал, — предупредил Кристофер. — Умрет она — умрешь ты. Ясно?

Щенок вновь на него зарычал. Кристофер был уверен, что щенок понимал гораздо больше, чем казалось, несмотря на отказ разговаривать. И поставил бы на то, что после того, как детеныш и его дочь побудут вместе какое-то время, тот заговорит. «Мерсил» понравится наблюдать за их взаимодействием, благодаря которому, наконец, смогут узнать, насколько же умен маленький засранец. И Кендис, которая примерно одного возраста с щенком, станет ключом к этому исследованию. Когда Кристофер вышел из комнаты, дверь за ним плотно закрылась. Больше не было возможности забрать Кенди из этой клетки, от жизни, на которую он сам ее обрек. Его Кенди могла также умереть вместе с той сукой, которая ее родила. Боль не уступала гневу Кристофера. Лишь от воспоминания, как вернулся домой и обнаружил жену в постели с соседом, он чуть не взбесился.

— Доктор Чазел, все в порядке?

— Да. — Кристофер не собирался признаваться Тэду, что только что убил свою так называемую любимую жену и мужчину, которого считал другом, а его дом превратился в руины, посыпанные пеплом. Он сам его поджег. Так легко было вынуть пули, выпущенные из его ружья, и принести в спальню свечи. Он взял из бара пару бутылок спиртного, разлил его по спальне, а затем опрокинул одну из свечей. И звук того, как пламя распространяется по комнате, был под стать его настроению. Его брак закончился так же тлетворно и быстро. Он уже почти вышел из спальни, когда его внимание привлекло едва заметное движение. За дверью, прижимаясь к стене, стояла Кенди. Вероятно, ее разбудили звуки выстрелов. Хотя она не должна находиться дома, ее пригласили на пижамную вечеринку. И это одна из причин, почему Кристофер отпросился с работы пораньше, хотел сделать жене сюрприз, устроить романтический вечер… Но она начала без него, с другим мужчиной.

Кенди, одетая в розовую пижамку, дрожала, широко распахнув от шока глаза. Кристофер не знал, что именно видела дочь, но думал, что достаточно. Пули, которые он достал из тел ножом для разделки мяса, лежали в кармане, как и сам нож. Ему пришлось действовать быстро, огонь распространялся с угрожающей скоростью. Кенди напряглась, когда он взял ее на руки и понес вниз по лестнице. А затем начала хныкать, и Кристофер перестал сомневаться в том, что она поняла, что произошло, и видела, как он убил ее мать.

— Откуда у тебя девчонка? — Когда они вышли в коридор, Тэд набрал на мониторе код. — Такая миленькая.

Засветившийся черно-белый монитор вырвал Кристофера из воспоминаний о событиях, произошедших всего час назад. Он начал наблюдать за знакомством мальчишки с его дочерью, как тот осторожно к ней подошел. В этот момент Кристофер выпрямился, готовый убить ублюдка, если тот разорвет горло Кенди. Но щенок просто понюхал ее, а затем прикоснулся пальцем к щеке. После чего осмотрел волосы медового оттенка, понюхал их и начал играть с прядями.

— Что? — Он не слушал Тэда.

— Девчонка. Откуда она у тебя?

— Не твоего ума дело. Продолжай наблюдать. Если ублюдок нападет на нее, пусти ток и закуй засранца в цепи. Я хочу посмотреть, примет ли он ее, как свою. Она важна для исследований. Убедись, что при необходимости, она получит медицинскую помощь.

— Ты дал щенку игрушку? — Охранник рассмеялся. — Уморительно.

Кристоферу было не до смеха, его ждали дела. Вскоре с ним должна связаться полиция. Он поклянется, что не уходил с работы. А после того, как он поговорит с управляющим, компания подтвердит каждое его слово. В «Мерсил Индастриз» должны убедиться, что подделают все необходимые бумаги, предоставляя ему железобетонное алиби. Эвелин пустит слюнки, как только поймет, какие исследования они смогут провернуть при помощи Кенди. Кендис, поправил он. Ему нужно от нее абстрагироваться. Развернувшись, он быстро пошел по коридору. Кристофер не собирался в тюрьму, но может туда попасть, если дочь когда-нибудь расскажет полиции, что он сделал. Он ни за что не спуститься на дно из-за того, что его жена оказалась шлюхой. И Эвелин с ним согласится. Она сама его наняла, поверив в его исследования. И он под защитой.

Глава 1

Четыре дня назад

Кенди смирно сидела в кресле, сжимая пальчиками подлокотники. Всегда, когда Пенни приглашала на разговор, дело оборачивалось плохо.

«Кто-то заметил, что я вновь притворилась, будто выпила таблетки?»

Она усвоила, что нужно молчать и не выдавать эмоций. Терпение у всех было на нуле с самой ее последней попытки сбежать. Дверь открылась, вошла женщина и села за стол, на котором не было ни ручек, ни сувениров, даже ни единой скрепки. В комнате вообще не было ничего, что пациент мог украсть. Солнечный свет проникал через чистые окна офиса, на которых стояли решетки, но Кенди не обращала на это внимание. Ведь если она одурманена, а она хотела, чтобы они в это верили, то не стала бы обращать внимание на солнце.

— Посмотри на меня.

Подняв взгляд, Кенди посмотрела в, как посчитали бы многие, добрые глаза янтарного цвета, скрытые за толстыми стеклами очков. Но Кенди не проведешь. У Пенни не было ни сердца, ни моральных принципов. Их обеих много чего связывало. Кенди думала, что правда поможет ей освободиться, но закончилось все тем, что ей начали давать более сильные лекарства и поместили в карцер.

— У меня печальные новости. Несколько дней назад твой отец скончался от легочной эмболии. Мне только что сообщили. — Кристофер мертв. Как долго Кенди мечтала об этом услышать, но вопреки ожиданиям, легче не стало. По-наивности она верила, что весь этот ужас заключения закончится со смертью Кристофера. Но теперь она повзрослела, поумнела и лучше во всем разбирается. Они ее никогда не отпустят, даже после тех новостей, что Кенди видела по телевизору, так же как Пенни. Ничего не изменится. Краем глаза Кенди уловила движение у двери, но не обернулась. Правда, смогла разглядеть две большие фигуры. Появились санитары. Вот же гадство. Но Кенди не выдала эмоций, зная, что директор пристально за ней наблюдает.

Пенни повернулась.

— Дайте нам пару минут.

Дверь закрылась, и фигуры санитаров исчезли, их шаги мягким эхом отдавались в коридоре. Кенди сидела смирно, лишь несколько раз моргнула.

— Ты меня слышишь, Кендис? Твой отец умер.

Она медленно кивнула, считая про себя, сколько прошло времени с момента, когда ей дали пилюли. Двадцать минут, плюс-минус пару минут. Она должна быть под наркотическим опьянением, но не полностью.

— Как ты себя чувствуешь?

— Спать хочу, — она специально говорила невнятно.

— Я знаю правду, — призналась женщина тихим голосом. — Я подрабатывала в «Мерсил Индастриз». Слишком хорошо они платили, чтобы отказаться. Проводила консультации с сотрудниками, у которых возникли вопросы по своим важным проектам.

Кенди это взбесило. Она заподозрила что-то неладное, когда увидела новости с Джастисом Нортом, а ее никто не освободил. Сначала Кенди думала, что Пенни боится признаться, что скрывала ее, но с течением времени поняла, что у той просто не хватило духу поступить правильно. Теперь же она знала, что никогда не было шанса на освобождение. Она сильнее стиснула подлокотник, но быстро отпустила, прежде чем это заметили. Слишком усердно она трудилась, чтобы сейчас поддаться порыву гнева.

— Мы с Кристофером были близки. — Пенни поправила очки. — Мы были любовниками. Все закончилось несколько лет назад, когда ему пришлось покинуть страну после обысков на объектах. Но меня никто не мог связать с этим бардаком. Он хорошо платил мне, чтобы я скрывала тебя здесь. Я уже несколько раз об этом пожалела. Знаешь, ведь я приглядывала за тобой. Убедилась, чтобы никто из санитаров или работников не лез к тебе. — Зевнув, Кенди несколько раз моргнула. — Ты красивая девочка, — продолжила директор. — Но тебя никогда не били и не насиловали. А здесь такое часто случается, но не с тобой. Я приставляла к тебе лишь проверенных людей и убеждалась, что каждому из них известно о влиятельности и богатстве твоего отца, и что он с ними сделает, если они хоть пальцем тебя тронут. — Пенни помолчала пару секунд. — Это не правда. Я имею в виду, деньги то у него были, но он практически пропал после смерти твоей матери в том пожаре. У него началась паранойя, что его арестуют. Но теперь он мертв, и никто не станет платить за твое содержание. — «А вот и он», — предположила Кенди, — «мой смертный приговор». Ей стоит отдать женщине должное за то, что хотя бы сказала, наконец-то, правду, даже если и по личным причинам, в какой-то жалкой попытке снять с себя груз вины. — Я не могу увести тебя отсюда. Ты ведь им все расскажешь. Я никогда не записывала то, что ты мне рассказывала о своем детстве на сеансах терапии, только то, что могло вызвать подозрения. И не давала никому другому работать с тобой, ведь если бы с тобой поговорили, началось бы детальное исследование твоей медицинской карты. А я бы отправилась в тюрьму. — «Что было бы справедливо, так как меня ты в такой держала». Кенди так хотелось сказать это вслух. — Но и платить за твой уход я не могу себе позволить. Все это ставит меня в затруднительное положение. Понимаешь? — «Ага, понимаю, что ты хладнокровная стерва, которая пойдет на всё, лишь бы спасти свою жалкую задницу». Кенди вновь зевнула и потерла глаза. Признаки усталости подделать не сложно, ведь она уже устала слушать этот бред. — Мы с тобой немного прокатимся. Съездим в лес. — Пенни помолчала. — Я сказала персоналу, что твой отец хочет тебя перевести в другое место. Из-за пары судебных исков мы просто обязаны передать твое тело службе коронеров, чтобы они провели вскрытие, иначе я бы покончила со всем здесь. Я не могу рисковать, ведь тогда понесу ответственность, если у тебя случится передозировка или несчастный случай. Начнется расследование, и мне придется слишком многое объяснять. Я известила персонал, что твой отец выходит на пенсию и хочет сблизиться с тобой. — Встав, Пенни обошла стол и встала рядом с креслом.

Кенди исключительно силой воли не уклонилась, когда женщина положила ей на плечо руку и поцеловала в макушку. Пенни не убьет ее сейчас, но скоро. Тщательно разработанные планы Кенди, как сбежать, рухнули. Ей нужно придумать что-то другое и побыстрее.

— Спи. Проснешься ты в гораздо лучшем месте. Мне жаль, дорогая. Закрывай глазки.

Внутри Кенди кипела от злости, но закрыла глаза и заставила себя расслабиться. Опустив подбородок, Кенди сосредоточилась на замедлении пульса. Она в этом часто практиковалась. Время шло, всего несколько минут, но для Кенди казалось — вечность, прежде чем Пенни приблизилась к двери и открыла ее.

— Йорг. Марко. Идите сюда. Она отключилась. Можете отнести ее в мою машину?

Кенди знала, что именно Марко взял ее под руки и поднял с кресла. Он пользовался приятным одеколоном, напоминающем о запахе летнего дня. Хотя Кенди смутно помнила этот запах. Марко был один из тех, кого она не ненавидела, он не лапал ее и не говорил непристойностей.

— В твою машину? — В его голосе чувствовалось подозрение. — А почему не в медпункт? Обычно мы ее туда относим.

— Я говорила вам о ее отце. Чем меньше бумаг, тем лучше. Он просил, чтобы я лично отвезла ее в частную клинку и разместила ее. Это меньшее, что я могу сделать.

— Хотите, чтобы кто-то из нас поехал с вами? Как далеко клиника? Девочка будет в отключке около пяти часов, но есть крошечный шанс, что она очнется. — Голос Йорга донесся откуда-то совсем близко.

— Она стала послушной, — вставил Марко. — И не доставит директору проблем. Черт, да прошло уже десять месяцев с последнего инцидента.

— Так ты это называешь? — Йорг фыркнул. — Она схватила медсестру и угрожала свернуть той шею, если ей не дадут телефон. Она хотела позвонить в ОНВ, потому что считает, что она одна из них, и вела себя, как животное.

— Частная клиника, которую нашел для нее отец, меньше, чем в часе езды отсюда. — Голос Пенни раздался позади них. — Все будет хорошо.

«Да, ей не нужны свидетели моего убийства. Лги дальше, Пенни».

— Не знаю, — начал спорить Йорг. — Она хитрая. На первой неделе ее пребывания здесь она пыталась втюхать мне историю, что была пленницей, и просила позвонить в полицию. — Он рассмеялся. — Хоть бы чего-нибудь новенькое придумала. Большинство пациентов это говорят, но из ее уст это звучало совершенно бредово.

— Мы не говорим так, — отрезала Пенни.

— Верно. — Йорг двинулся вперед, вероятно, открывал им двери. — Просто предупреди бедолаг, за кем им придется ухаживать. Когда снотворное перестанет действовать, она станет буйной. Она сломала нос Салу и два пальца Эмили. Доктор Песс, уверены, что мне не стоит вколоть больше успокоительного?

Кенди испугалась. Один укол, и шансов не останется. Она хотела распахнуть глаза и начать вырываться, но сдержалась. Пока она не окажется снаружи, действовать не будет. Йорг и Марко сильные. Они быстро повалят и утихомирят ее.

— Нет. — Пенни казалась раздраженной. — С ней все хорошо.

От осознания, что шанс выжить оставался, страх Кенди стал стихать.

Она старалась казаться расслабленной, даже когда Марко ударил ее руку о стену. Вероятно, будет синяк, но это наименьшая из проблем. Кенди все еще думала над тем, что будет делать, когда останется наедине с Пенни, если, конечно, что-то до этого не пойдет не так. Кожи коснулся прохладный, свежий ветерок. Восхитительное ощущение. Кенди на улице. Соблазн открыть глаза причинял боль. Казалось, прошла вечность с момента, когда Кенди последний раз видела улицу не через мутное стекло и решетки. Она потеряла счет годам, и единственным напоминанием о них служили украшения на праздники, которые персонал развешивал в коридорах. Но и в этом крылась большая проблема, иногда Кенди так сильно накачивали успокоительными, что она не была уверена, какой именно год. Что-то пискнуло, и Марко повернул ее тело и усадил на что-то мягкое, но прочное. Затем положил ее руки ей же на колени, а после этого что-то придавило ее грудь и ноги. Ремень безопасности. Марко схватил Кенди за подбородок и затылок и упер ее голову о что-то твердое.

— Ну вот. Я был бы поаккуратнее на поворотах. Она может упасть. — Марко отпустил ее.

— С ней все будет хорошо. — Пенни подошла ближе. — Спасибо. Дальше я сама.

— Уверены, что не хотите, чтобы кто-то из нас поехал с вами? — Проклятый Йорг. Параноидальный осел. Он постоянно срывал попытки Кенди сбежать.

— Уверена. — В голосе Пенни сквозило раздражение. — Она не доставит мне проблем, а персонал клиники встретит меня снаружи с креслом-каталкой.

Что-то щелкнуло рядом с Кенди — дверца машины закрылась. Но открылась другая, машину слегка качнуло, когда Пенни села в нее где-то впереди и чуть левее. Кенди научилась слышать, иногда слух заменял ей зрение. Вторая дверца захлопнулась, и завелся двигатель, от урчания которого под задницей и спиной Кенди началась вибрация. Автомобиль тронулся, с четырех сторон до Кенди доносилась тихая музыка. Они уезжали, но Кенди не смела шевелиться, зная, что им еще предстоит проехать пост охраны, находящийся у десятифутовых стен. Через которые невозможно перебраться. Это Кенди выяснила сразу же, когда попала в свой новый ад. А еще поверху стен проведена колючая проволока, в доказательство чего у Кенди остались шрамы на ладонях. Она как-то залезла на дерево, чтобы добраться до верха.

Внезапно автомобиль остановился, а музыка стала тише, послышался небольшой шорох, и слева повеяло свежим воздухом.

— Здравствуйте, директор Песс. В чем дело?

— Перевожу пациента.

— Сами? — удивленно спросил охранник.

— Она особенная. Ее отец политик. Ему удалось скрыть от прессы, что дочь нуждается в помощи, и хочет, чтобы так и оставалось впредь. Она без сознания.

— Конечно. Хорошего дня.

Опять послышалось гудение, и свежий воздух пропал. Спустя секунду машина тронулась и начала набирать ход. Кенди чуть приоткрыла глаза и уставилась на спинку кресла. Значит ее усадили на заднее сидение справа. На первом повороте Кенди позволила голове перекатиться, чтобы увидеть больше. Они проехали по проселочной дороге, на которой обогнали пару машин. Кенди за воротами, нет больше решеток и окон. Ее сердце колотилось, а по венам мчался адреналин, но она лежала смирно.

«Терпение, еще не время. — Пенни, чтобы убить Кенди, придется отвезти ее в глушь. Господи, вот так сюрприз ждет эту суку. — Кенди сопротивлялась искушению улыбнуться. — Я так близка к свободе».

Кенди позволила своим мыслям свободно плыть, коротая время ожидания. И как всегда первым всплыло то же воспоминание. То, которое помогало сохранить рассудок, когда Кенди готова была сдаться и умереть…

~ ~ ~ ~ ~

У него были темно-карие глаза, почти черные, которых боялись все, кроме Кенди. В глубинах этих глаз, обрамленных длинными ресницами, сверкала искорки смеха. Так он пытался выглядеть безобидным, но Кенди никогда не велась на это. Слишком хорошо его знала.

— Не смей, — предупредила она.

— Что? — Он склонился ниже, пока их дыхания не смешались.

— Ты знаешь. — Она была уверена в том, что он сделает. Она повернула голову, покосилась на камеру, а потом новь посмотрела на него. — Они наблюдают.

— Они всегда наблюдают. — Улыбнулся он.

У него были самые прекрасные губы. Кенди уставилась на них, желая прикоснуться к нижней полной губе, которая выглядела такой мягкой и соблазнительной.

— И кто теперь плохой? — Его голос стал более хриплым.

Она вперила в него взгляд.

— Ты ведь знаешь, что если ко мне прикоснешься, меня отправят в мою комнату.

— Я хочу.

Она никогда ему не врала.

— Я все время о тебе думаю.

Он закрыл глаза, а лицо исказила гримаса боли. За последние несколько лет его мальчишеские черты стали более зрелыми. Когда разозлен или расстроен, выражение его лица становилось грубоватым, но сейчас ради нее, он выглядел уязвимым.

— Я слышала их разговор.

Он открыл глаза.

— О чем?

Предмет разговора был немного неловким, но Кенди никогда ничего не скрывала от этого мужчины.

— Эвелин хочет вновь поместить нас в одну комнату. Она не согласна с Кристофером, который хочет держать нас порознь. Они спорили об этом.

— Правда? — он резко втянул воздух.

Ее щеки окрасил румянец.

— Она хочет, чтобы мы, ну, кхем, ты понял.

Он взглядом пропутешествовал по ее телу. Его дыхание участилось лишь чуть-чуть, но Кенди заметила это. Она может прикасаться к нему, а он только смотреть.

— Ты собираешься согласиться, если она попросит?

— Да.

Он протянул руку и прикоснулся к ее колену, нарушая установленные Кристофером правила. Секундное прикосновение, и со стороны походило, будто он удобнее устраивался. Кенди надеялась, что охранник не заметил этого и не накажет их за такой незначительный проступок.

— Они знают, что мы чувствуем друг к другу.

— Вот почему они тебя забрали, — сорвался он.

— Знаю. Кристофер показал мне запись, где двое занимались сексом.

— Тебя это испугало? Я никогда не сделаю тебе больно.

— Знаю. И нет, не испугало. Секс входит в его план. Но это помогло мне понять, почему я кое-что в тебе начала замечать.

— Например.

Она посмотрела на его грудь, руки, а затем вновь на рот.

— Ты знаешь.

Он улыбнулся.

— Ты тоже меня хочешь.

У нее защемило в груди.

— Больше, чем что-либо еще. Мне противно, что сейчас они позволяют нам видеться раз в неделю. — Она осмотрела комнату, которую они привыкли делить. — Я скучаю по нашей комнате. — Кенди посмотрела ему в глаза. — Скучаю по тому, как ты обнимаешь меня, пока я сплю. — На глаза навернулись слезы. — Я скучаю по всему, связанному с тобой.

— Поговори с Эвелин. Согласись с ней.

— Все не так просто. Кристофер отказался. Они так громко спорили в коридоре, что я все слышала. Он говорил, что я слишком молода, и нам нужно подождать несколько лет, прежде чем он согласиться на эксперимент. — Кенди стало обидно. — Словно мы друг другу чужие.

Его ноздри начали раздуваться — верный признак злости — и Кенди завертела головой, молча умоляя сохранить спокойствие. Если он начнет говорить громко или проявит агрессию, охранники вытащат ее из комнаты. Он прикован цепями за запястья и лодыжки к стене, так что не сможет им помешать.

— Знаю, это обидно, — согласилась она. — Но он не сказал резкое «нет». А лишь указал, что я молода. И значит, что когда-нибудь мы снова окажемся вместе. Веди себя хорошо, ладно? Не заставляй их бить тебя. Я не выдержу, меня рвет на части при виде синяков на тебе.

— Я сделаю все, что они пожелают, если после этого мы сможем быть вместе.

— Спасибо. — Она сжала кулак, желая прикоснуться к мужчине, а не своему колену. Кенди скучала по моментам, когда ее пальцы скользили в шелке его волос. — Не давай им разозлить тебя. Совсем скоро мы снова будем вместе, и они не смогут нас вновь разлучить.

Он склонился немного ниже.

— Ты тоже веди себя хорошо. И соглашайся на все, что потребуется. Ты нужна мне.

~ ~ ~ ~ ~

Замедлившись, машина съехала с дороги. Тряска выдернула Кенди из воспоминаний в настоящее. Казалось, под колесами неровная, ухабистая дорога. На большой кочке Кенди уронила голову на грудь и приоткрыла глаза, чтобы подсмотреть. Заметила много деревьев и травы. Автомобиль остановился, а музыка затихла. Пенни открыла дверь, а затем захлопнула ее. Теперь Кенди не может отследить ее перемещение при помощи слуха. Она держала глаза закрытыми, а руку рядом с металлической защелкой ремня. Немного повернув запястье, она нажала пальцем на кнопку. Не шевелясь и подготовившись, Кенди ждала.

Рядом распахнулась дверь, и Кенди притворилась спящей. Пенни склонилась, доставая что-то из сумочки. Как оказалось нож с длинным лезвием. Кенди надавила на кнопку, и ремень с тихим шорохом скользнул в базу. Пенни должно быть услышала это, потому что повернула голову и широко распахнула глаза.

Кенди кинулась вперед и обхватила рукоять ножа. Вскрикнув, Пенни попыталась ударить Кенди, на стороне которой был инстинкт выживания, подпитываемый адреналином. Кенди брыкалась, ей удалось повалить Пенни. Выпрыгнув из машины, она села на грудь женщины. Они боролись, но старшая женщина начала сдавать. Время замерло, а в голове Кенди всплыло очередное воспоминание. Последняя встреча с ним…

~ ~ ~ ~ ~

Он рычал, вырываясь из цепей. Им завладела ярость. Он скалился, оголяя острые зубы.

— Я убью тебя! — заревел он.

Ей разрывало душу слышать его угрозы и знать, что они направлены на нее. Он не понимал. Она старалась держаться подальше, понимая, что он, скорее всего, откажется ее слушать. Казалось, он знал, что она сделала с самого момента, как вошла в комнату. Он свихнулся.

— Прошу выслушай. — У нее было лишь пару минут, чтобы постараться все объяснить. Ее сердце колотилось.

Откинув голову, он взревел от ярости, отчего у Кенди чуть не разорвало барабанные перепонки. Он напрягал мышцы, стараясь вырваться, и ему удалось разжать одно из звеньев цепи, сковывавшей его руку.

Один из техников обхватил его за талию и оттащил от Кенди на фут. Она начала вырываться.

— Нет! Отпустите меня!

Хотя они ее не слушали. Ее любимый мужчина освободил руку и схватил цепь, которой был прикован к стене.

— Я убью тебя, — вновь прорычал он.

— Я сделала это ради тебя! — выкрикнула она, бешено вырываясь из хватки охранника. Она сильно пнула его по голени, заставляя отступить. Затем откинула голову, больно ударяясь о его подбородок. Охранник отпустил ее.

Она бросилась вперед, прямо к мужчине, который свихнулся.

— Прошу, — взмолилась она, плача. — Я…

Еще один охранник обхватил ее за талию, удерживая на месте.

Крепление на второй руке сломалось, и любимый Кенди повернулся, чтобы схватить ее. Обломанная часть цепи, свисающая с запястья мужчины, взмыла в воздух, когда он потянулся к ней. Кенди не увидела, как цепь летит в ее сторону, лишь ощутила удар по голове, а затем все потемнело. Очнувшись, Кенди увидела лицо Пенни Песс. В тот момент ее прежняя жизнь кончилась, и начался новый ад.

~ ~ ~ ~ ~

Кенди вонзила нож в грудь женщины. Пенни открыла рот в немом крике. Кенди выдернула нож, перехватила рукоять обеими руками и ударила снова, вложив в этот удар всю свою ярость. Нож вошел еще глубже, застряв между ребер.

— Гори в аду!

Она смотрела на Пенни и наблюдала, как жизнь по капле вытекает из нее. Не испытывая никакой жалости или чувства сожаления. Она сидела в ступоре несколько мгновений. А когда наконец-то очнулась, огляделась по сторонам. Ее окружали только деревья и трава. Тихий шум раздался откуда-то позади нее. Вероятнее всего, от шоссе и автомобилей, проносящихся по нему. Она встала и посмотрела на голубое небо.

— Я отомщу вам всем, — поклялась она.

Глава 2

Наши дни

Кенди проигнорировала зарождающуюся панику, стоило ей подойти к тридцати футовой стене, по верху которой ходили охранники с автоматами. Здесь не было колючей проволоки, и, тем не менее, она опасалась, что променяет одну тюрьму на другую. Она игнорировала идиотов на тротуарах, которые пытались заговорить с ней. Они не стоили ее времени. Она упорно двигалась вперед, а затем на нее угрожающе направили стволы автоматов, и низкий голос прокричал:

— Стой!

Она остановилась, стараясь не делать резких движений. Подняла руки ладонями вверх, показывая им, что безоружна. На ее правой руке виднелось уже почти зарубцевавшееся ножевое ранение. Ее взгляд метался по, одетым в черное, фигурам, Кенди пыталась определить, кто из них главный, и кому принадлежит этот голос. Определить это оказалось невозможным, так как все они были в шлемах, темные стекла закрывали лица. Еще больше охранников появилось у ворот, направляя оружие в ее сторону. Она уже пережила самое трудное. Проехала автостопом через пять штатов, добираясь до Хоумлэнда ОНВ, и ее не арестовали и не убили. Она вынуждена была спрашивать дорогу, и ей повезло, что люди знали точное направление. Ей не часто удавалось посмотреть какие-либо новости. Она закрыла глаза и сосредоточилась.

— Мисс, вы должны развернуться и уйти, нельзя подходить к воротам так близко. Отойдите подальше.

Она открыла глаза и повернула голову налево, найдя того кто говорил.

— Вы говорите как человек. Я вчера узнала кое-что от дальнобойщика. Он рассказал, что ОНВ работают с командой людей. Я хочу поговорить с Новым Видом. Позовите одного.

— Как, черт возьми, вы узнали?

— Потому что вы разговариваете не как один из них. Позовите мне Нового Вида. — Она стояла неподвижно, закрыв глаза. Терпение.

— Кто вы? Расскажите, что вам нужно.

Она склонила голову, сосредотачиваясь на новом голосе.

— Скажите что-нибудь еще.

Один из людей тихо зарычал, и она улыбнулась. Тот человек не сказал больше ни слова, но для нее и этого было достаточно. Она посмотрела на охранника, стоявшего посредине, за воротами.

— Я буду говорить с тобой. Ты рычишь как один из псовых, но я могу и ошибаться, ты злишься на меня.

— Какого черта? — Гневно произнес охранник на верху стены. — Леди прогуляйтесь. Вы сошли с ума.

— Меня не в первый раз обвиняют в этом. — Она шагнула ближе и остановилась, не отрывая взгляда от того, кто тихо рычал. — Как бы ни ненавистно мне было говорить об этом, но я не могу вечность стоять перед запертыми воротами, вы должны впустить меня.

— Мы вызовем полицию, и вас арестуют, если вы не уйдете. Я устал играть с вами леди. — Это снова высказался охранник со стены.

— Замолчи, человек. Я разговаривала с ним. — Она не отрывала взгляда от мужчины за воротами.

— Человек? Какого черта вы о себе возомнили?

Охранник на стене начал ее раздражать. Она оскалилась и низко зарычала на мужчину за воротами.

— Мне сказали, что вас освободили. Люди по-прежнему указывают вам, что делать? Они такие же мудаки, как и персонал в лабораториях? Он выглядит как мудак. Ты можешь заставить его заткнуться?

— Я мудак? Послушай, леди, — охранник на стене заговорил еще громче, чуть склонившись вперед. — Я вышвырну твою задницу, прежде чем успеешь сказать, что тебе пиздец. Проваливай.

Она глубоко вдохнула и выдохнула. Было очевидно, что мужчина за воротами не собирался разговаривать с ней, и ей придется иметь дело с тем придурком на стене. Она слегка повернула голову, посмотрев на него.

— Ты думаешь, что напугал меня? — Она покачала головой и посмотрела на мужчину за воротами. — Четыре дня назад я сбежала из плена и убила женщину, которая работала на «Мерсил». Ты помнишь их, не так ли? Я уставшая, голодная и грязная, и мне совсем не понравился этот мир. Я не принадлежу этому внешнему миру, но принадлежу тому, что скрыт за вашими стенами.

Воцарилась абсолютная тишина. Она привлекла их внимание. Она откашлялась.

— Я сейчас медленно достану из-за спины нож. И брошу его к тебе. Твое обоняние скажет тебе, что я говорю правду.

Они не стали стрелять в нее, когда она сделала именно то, что сказала: вытащила из-за спины нож и бросила его в нескольких футах от ворот в направлении мужчины за ними. Металлическое лезвие зазвенело по мостовой. Она ждала, наблюдая за мужчиной. Он махнул рукой, и ворота приоткрылись на несколько футов.

— Не двигайся, — потребовал он суровым тоном.

Она не шелохнулась. Мужчина вышел и нагнулся. Она слышала, как он сопел, обнюхивая, и вскинул голову в шлеме. Затем послышалось низкое рычание.

— Ты не из собачьих. Ты из кошачьих. Прими мои извинения.

— Ты можешь по звуку определить, какого я вида? — Он поднял нож и встал, но не отступил.

— Нет. Вы рычите одинаково, но тебе пришлось подойти поближе к лезвию. Если бы ты был из собачьих, учуял бы и так. Их нюх лучше.

— Кто ты, черт возьми?

— Кендис Чазел, официальный эксперимент Н-01. Мудаки из персонала, когда я стала старше, и они узнали мое предназначение, сократили его до ХОЛ, дырка. Я буду признательна, не называть меня так. Это оскорбление, и возвращает много плохих воспоминаний.

Мужчина передал нож и пистолет другому охраннику. Он направился к ней, и она еле сдержала навернувшиеся на глаза слезы. Кенди сморгнула их, но они навернулись снова, ибо наблюдать спокойно, как он приближался мягкой кошачьей, грациозной походкой, в которой было что-то такое знакомое и желанное, оказалось выше ее сил. Он остановился рядом с ней. Она хотела бы видеть его лицо, но черный стеклянный экран его шлема слишком темный, слишком мутный.

— Рассказывай.

— На это уйдет много времени, но я тоже была пленницей «Мерсил».

Он обнюхал ее.

— Ты не Вид.

— Нет, но я выросла там. Один из врачей проводил эксперимент, он запер пятилетнюю человеческую девочку в клетке с мальчиком из собачьих и наблюдал за тем, что произойдет. — Она смотрела на него снизу вверх. — Я жила там до шестнадцати лет. — Она оттеснила болезненные воспоминания. — Потом меня переправили в психушку и держали там взаперти под воздействием наркотиков. Ты знаешь, что такое человеческая психиатрическая больница? Доктор, проводивший на мне эксперимент, заплатил им, чтобы они заперли меня там, так что я никому не могла рассказать о «Мерсил» и об их экспериментах. Женщина-доктор, главный врач той дыры, тоже работала на «Мерсил». Это ее кровь ты унюхал. Врач, который запер меня в «Мерсил», тоже мертв. Двое сдохли, а как много их сбежало. Я хочу с вашей помощью найти остальных врачей и персонал. Они должны заплатить за содеянное. Он ничего не ответил. Это ее рассердило.

— Я могла бы статься и просто умереть. Я отказалась. Ты знаешь почему? Каждую чертову минуту, что провела в плену, я мечтала отомстить. Они убили мужчину, которого я любила. Он был для меня всем. Он мертв, и они заплатят за это. — Она тихо и яростно зарычала. — Я не успокоюсь до тех пор, пока каждый из них не сдохнет. Я не прошу вашей помощи. Я требую ее. Вы ему обязаны. Вы живы, а он нет.

Большой мужчина из кошачьих протянул руку и снял шлем. Его длинные черные волосы напомнили ей о мужчине, которого она потеряла, но его насыщенные голубые глаза отличались от тех, темно-коричневых, которые преследовали ее во сне и наяву. Он нахмурился, казалось, она не убедила его.

— Ты хочешь, чтобы я описала нашу клетку? Раковина, туалет и коврик на полу. Никакого одеяла. Вместо душа шланг. В каждой клетке я видела тоже самое. В дальнем углу у них располагалась медицинская кладовка, сразу за зоной поражения. Механическая система с такелажными цепями на стене. Звучит знакомо? Были постоянные уколы и глумление персонала, пока они тестировали свои наркотики. Тебя кормили едва прожаренным мясом на тарелках, но прежде чем их доставить в клетку, тебя приковывали к стене цепями. — Она прошептала. — Они проводили эксперименты по размножению в надежде увеличить вашу популяцию, хотели заставить вас размножаться естественным путем, так как не могли больше использовать суррогатные роды. Я была там. — Мужчина слегка побледнел. — Они использовали нас друг против друга. Ты знаешь, какими придурками они могут быть. Они заставили меня выбирать, или я делаю то, что навредит моему мужчине или наблюдаю, как они убьют его на моих глазах в качестве наказания. И я терпела все, чтобы спасти его. Я выполняла все, что они хотели. — Она медленно приблизилась к нему и ухватилась за рукав его униформы. — Я не понимала в то время их игр, а они использовали нашу привязанность против нас же. Он умер, рыча от ярости. — Слезы катились по ее щекам. — Он думал, что я предала его. Это последнее воспоминание о мужчине, которого я любила. Они убили его, но я выжила. Помогите мне найти каждого растреклятого ублюдка, который был там, заставить их заплатить за все.

— Джинкс? — Это был раздражающий охранник на стене. — Какого черта она говорит? С тобой все в порядке? Отойди от нее.

Мужчина медленно рукой в перчатке накрыл ее собственную руку. Он не пытался убрать ее руку, а просто держался за нее.

— Как бы ты хотела, чтобы тебя звали?

Напряжение в груди ослабло.

— Он называл меня Кенди.

— Пойдем со мной, Кенди. Я верю тебе. Ты в безопасности.

Она выпустила его рубашку, но он продолжал удерживать ее, сплетя их пальцы вместе, и медленно повернулся. Она едва поспевала за ним, пока он проводил ее через ворота. Все ее опасения и беспокойства пропали. Впервые она чувствовала себя в безопасности.

— Все хорошо. — Он оглянулся на мужчин. — Кто-нибудь позвоните в Медицинский Центр и предупредите, что мы едем. Вызовите Джастиса и скажите, что у нас непредвиденная ситуация. Он должен встретить меня там. И Бриз тоже.

Она резко притормозила, все ее страхи мгновенно вернулись. Он остановился и повернулся к ней.

— Я не сумасшедшая. Не надо снова наркотиков. — Она выдернула свою руку и отступила назад. — Больше никаких лекарств. Больше никакой запертой комнаты и тишины.

— Спокойно. — Он опустил шлем на землю. — Я просто хочу, чтобы тебя осмотрели медики. Они работают на нас. — Он оглядел ее тело. — Ты выглядишь не очень хорошо. Медики осматривают всех вновь поступающих Видов. Никто не собирается вредить тебе или накачивать наркотиками.

Кенди чувствовала, как отчаяние разрывает ее на части.

— Я сказала тебе правду. Не отсылай меня обратно. Я не пойду. Я должна найти тех, кто убил моего мужчину, и заставить их заплатить.

— Мы найдем. — Он двинулся вперед.

Она попятилась. Услышав сзади тихий звук приближающихся шагов, она обернулась, зарычав на одетого в черное охранника, который подкрадывался к ней со спины. Он попытался схватить ее за руку, и она мгновенно отреагировала. Несмотря на медленные рефлексы, ей удалось стукнуть его по руке. Она лихорадочно оглядывалась вокруг, выискивая возможность сбежать.

— Отвали! — Прорычал Джинкс. — Отойди от нее.

Парень развел руками, шарахнувшись назад.

— Я пытался помочь.

— Не надо. Кенди? — Джинкс старался привлечь к себе ее внимание.

Она развернулась боком, так чтобы видеть их обоих.

— Все будет хорошо. — Говорил Джинкс тихим успокаивающим тоном. — Я даю тебе слово. Я верю тебе. Ты этому у него научилась? Рычать? У тебя хорошо получается.

Она кивнула.

— Ты сказала, что он был из собачьих, не так ли?

Она снова кивнула.

— Торрент? — Он повысил голос. — Сними свой шлем и подойди сюда, медленно.

Краем глаза она уловила движение сбоку от себя и увидела, как один из охранников снял свой шлем. Он относился к собачьим, его шелковистые черные волосы были собраны на затылке в хвост. Он рассматривал ее своими голубыми глазами, осторожно приближаясь к ней.

— Что происходит? Я не слышал, о чем вы говорили. Находился слишком далеко и забыл включить микрофон в шлеме.

Его волосы напомнили ей о 927. Она смотрела на него и не смогла сдержать навернувшихся на глаза слез. Он остановился, вопросительно приподняв темные брови.

— Никто не навредит тебе, маленькая женщина.

— Женщина, — она не смогла удержаться от смеха. — Я скучала по этому слову. Это глупо? Люди, как правило, не используют этот термин, если только не описывают пол человека. Приятно познакомиться, мужчина.

На его лице отразился почти комический испуг. Он посмотрел на Джинкса, видимо запутавшись.

— Что происходит?

— Каков протокол безопасности, когда мы находим одного из наших из «Мерсил»?

Торрент посмотрел на нее и ахнул.

— Ответь, — потребовал Джинкс. — Куда, прежде всего мы везем тех, кого спасли?

— В Медицинский Центр.

— Зачем?

Торрент посмотрел на Джинкса, а затем снова на нее.

— Для того чтобы проверить твое здоровье и посмотреть, нуждаешься ли ты в медицинской помощи.

Он осторожно еще на шаг подошел к ней.

— Я говорю правду, Кенди. Он не лжет. Пойдем туда. Пожалуйста, не бойся нас. Мы никогда не обидим одного из нас, а ты одна из нас. Ты понимаешь?

Она кивнула.

Он подошел поближе и протянул руку.

— Все будет хорошо. Никто тебе не навредит и не обманет. Никаких лживых игр. Это прерогатива людей. Мы не играем в них.

— Хорошо. — Поверить кому-нибудь снова трудно, но смотря в его кошачьи глаза, она готова была рискнуть.

Он сорвал с себя перчатки и бросил их на землю. Снова протянул к ней руку и нежно переплел свои пальцы с ее. Его кожа оказалась теплой на ощупь. Неуверенная улыбка тронула его губы.

— Спокойно, женщина. Все в порядке.

— Ты не должен нянчиться со мной.

— А может быть, я хочу. Ты через многое прошла, но теперь все будет хорошо. Я обещаю тебе это.

*****

Хиро спускался в вестибюль по лестнице, а не на лифте. Был слишком нетерпелив и не стал дожидаться медленной машины. Он отработал ночную смену и планировал повеселиться. Насколько слышал, будут танцы, а баре подадут ребрышки. Он спустился на первый этаж и остановился, разглядывая мужчин, сидящих на диване. Некоторые казались весьма рассерженными. Он направился к ним.

— В чем дело?

Дестини заговорил первым. Самец из приматов по-прежнему был одет в рабочую униформу. Судя по медицинскому запаху, очевидно, он только отработал свою смену в Медицинском Центре.

— Они привезли женщину. Я только рассказывал об этом всем. Мы просто ошеломлены.

— Одна из женщин получила травму? Насколько все плохо? — Эти новости встревожили Хиро.

Дестини, сидя на краешке дивана, откинулся на его спинку.

— Сейчас расскажу еще раз. К главным воротам пришла человеческая женщина. Джинкс и Торрент привезли ее около часа назад. Самая истощенная и бледная человеческая женщина, которую я когда-либо видел, но учитывая ее историю, это не удивительно. Люди держали ее взаперти в психушке. Это больница для людей, страдающих психическими расстройствами.

— Расскажи ему о главном, — подсказал Сноу.

Дестини кивнул.

— Она человек, но выросла, как и мы, пленницей «Мерсил». Я не хотел верить в это, но слышал бы ты, как она рычала, когда мы проводили забор крови. В точности как одна из наших женщин, когда ощущает боль. Я слышал ее разговор с Джастисом и Бриз, пока Док Триша ее осматривала. Эта человеческая женщина рассказала такие подробности о жизни в «Мерсил». Ее, еще ребенком, привел туда какой врач из «Мерсил» и запер в клетке с маленьким самцом. Из собачьих.

Хиро больше ничего не слышал, ревевшая в ушах кровь перекрывала все звуки. Не успев подумать, он зарычал и врезался в дверь прежде, чем понял, что уже вышел из здания. Оказавшись снаружи, он использовал всю свою силу и побежал к Медицинскому Центру. Не может быть. Не обращая внимания на тупую боль в боку, он бежал на пределе своих возможностей, не оглядываясь по сторонам, даже когда выскочил на дорогу. Кто-то кричал ему вслед, но он игнорировал их. Наконец-то он оказался возле здания Медицинского Центра и перепрыгнул через бордюр. Он замедлился, так как двойные автоматические двери не могли открываться так же быстро, как он передвигался.

Пол, медбрат, стоял по другу сторону от стойки регистрации.

— Что случилось? Что-то срочное?

Он вдохнул воздух, игнорируя мужчину. Знакомые ароматы обрушились на него, но того самого нужного не было.

— Хиро? Ты в порядке? Что случилось? — Подошел к нему Пол. — Тебя кто-то ранил? Как ты?

— Где женщина?

— Док Триша? Она разговаривает с Джастисом и Бриз в своем кабинете.

Хиро развернулся вправо и направился в сторону смотровых кабинетов. Пол окликнул его, но он не ответил. Повернув за угол, он увидел Джинкса и Торрента, они стояли, прислонившись к закрытой двери. Оба развернулись и взглянули на Хиро.

— Где человеческая женщина?

Джинкс оттолкнулся от стены.

— Принимает душ. Я так понимаю, ты уже слышал? Мы до сих пор в шоке, но она говорит правду. Мы уверены.

Он снова принюхался. И смог уловить незнакомый женский аромат, но не тот, который надеялся найти. Острая боль кольнула в груди.

— Все в порядке? — Джинкс внимательно изучал его. — Ты покраснел и тяжело дышишь. Мне позвать Дока Тришу?

— Нет.

— Хорошо. Это запретная зона. Мы не хотим, чтобы кто-нибудь напугал женщину. Она через многое прошла. Бриз отведет ее в женское общежитие, как только она примет душ и переоденется. Они относятся к ней, как к женщине-подарку.

Это был вежливый намек на то, чтобы он ушел. Он развернулся, ощущая потерю, даже боль в груди усилилась. Будь он человеком, подумал бы, что у него начался сердечный приступ. Вероятно, это последствия стресса от тяжелого бега, желание, чтобы его надежды оправдались.

— Я все, — раздался женский голос. — Я готова идти. — Дверь открылась.

Хиро развернулся и уставился на хрупкую женскую фигурку в дверном проеме. Женщина была маленькой, слишком худой, с длинными волосами до талии, одетая в мешковатую одежду. Он пристально ее рассматривал. Она стояла боком к нему и смотрела прямо на Джинкса, но и этого хватило. Она изменилась, но не достаточно, чтобы его обмануть. Хиро узнал бы ее где угодно, тем более она главное действующее лицо его кошмаров. Рычание вырвалось из его горла, и это подтолкнуло его к действию. Хиро развернулся к женщине как раз тогда, когда она посмотрела прямо на него. Невозможно было не узнать эти округлившиеся в удивлении глаза, светлые, золотисто-коричневого цвета, с небольшими вкраплениями зеленого вокруг радужки. Их он узнал бы где угодно. Из-за них Хиро мечтал о парках, о деревьях и листьях, менявших окраску со сменой сезона года, обо всем этом она рассказывала ему. Каждый раз, как он смотрел в них, видел надежду на будущее, которого быть не могло. За исключением последнего раза, тогда там не было ничего, кроме ужаса, вызванного им самим.

Женщина, спотыкаясь, шагнула вперед, ударившись о край деревянного дверного проема плечом. Открывала и закрывала рот, не в состоянии произнести ни слова. Она выглядела такой же потрясенной и ошеломленной, как и он. Хиро подошел поближе, вдыхая ее аромат. Чужой аромат. Протянув руку, он коснулся ее головы. Не церемонясь, развел пальцами мокрые пряди и осмотрел голову. Бледный шрам на коже как раз над ухом. Он отшатнулся от нее, как от огня. И чуть не наступил на ноги Джинкса.

— 927? — Ее глаза блестели от подступивших слез. — Они сказали мне, что ты мертв. — Она потянулась к нему, но он, спотыкаясь, отшатнулся назад. Она замерла.

— Ты умерла, — удалось произнести ему. Шум нарастал в голове Хиро, перед глазами все расплывалось. И он снова оказался в своей клетке в «Мерсил»…

~ ~ ~ ~ ~

Он ударил ее цепью по голове, и она упала на бетонный пол его клетки. Протянул к ней руки, ее кровь была такой красной, влажной, горячей. Цепи все еще приковывали его лодыжки к стене. Ему едва удалось добраться до нее, и он схватил ее за руку. Она даже не пошевелилась. Люди из персонала, крича, выбежали из своей комнаты. Но они не имели значения. Только она. Не хотел причинять ей боль. Нет, мысленно исправил он себя. Он хотел убить ее, но увидев, как она упала, и всю эту кровь, пришел в ужас. Он сделал это с ней.

— Кенди, — прохрипел он. Придвигая к себе поближе ее безвольное, лежащее в крови на бетонном полу тело. — Нет. Открой свои глазки.

Он притянул ее к себе достаточно близко, смог разглядеть ее лицо. Она не открывала глаз, но ее грудь опускалась и поднималась. Она дышала. Он протянул дрожащую руку к ней и осторожно прижал ладонь к ране, оставленной цепью. Нужно остановить кровотечение. Он сильнее надавил на рану и посмотрел в сторону открытой двери клетки.

— Помогите!

Куда же убежали охранники? Они никогда раньше не оставляли дверь открытой. Кто-то кричал дальше по коридору, и гремела сигнализация. Он снова склонился к ней, ослепленный слезами.

— Открой глаза, — взмолился он.

Топот тяжелых ботинок гремел по коридору. Помощь идет. Они отвезут ее к врачу и вылечат. Он удерживал ее голову до тех пор, пока первый дротик не вонзился в его спину. Он не сопротивлялся. Не сдвинулся с места и не издал ни звука. Он просто хотел, чтобы они ворвались в его клетку и помогли ей. Еще три дротика с транквилизатором пронзили его спину.

— Помогите ей! — Прерывающимся от паники голосом закричал он.

Наркотики действовали быстро, и вскоре он уже не мог двигаться, парализованный. Он упал рядом с ней, ударившись щекой о холодный пол. Он чувствовал ее рядом. Эхо от топота тяжелых ботинок все разносилось по коридору, но сирена стихла.

— Что ты наделал? — Это был доктор С. — О, мой Бог. Быстро каталку в зал!

Он больше не мог слышать ее дыхание из-за шума в комнате. Ее забрали. Дверь клетки захлопнулась, и все что он мог сделать, — лежать на холодном бетонном полу, вдыхать свежий, медный запах ее крови и стараться не потерять сознание.

Он проснулся прикованным к стене. Они заменили разорванные им цепи. Пятно все еще алело на полу его клетки, его руки были покрыты ее засыхающей кровью. Доктор С. зашел в клетку спустя несколько минут.

— С ней все хорошо? — С нарастающим ужасом и беспокойством спросил он. Его не волновало, что сделают с ним. Просто хотел знать, что Кенди жива.

— Ты ее убил. — Доктор С. смотрел на него с откровенной ненавистью. Он что-то прятал за спиной. — Она умерла. Ты разбил ей череп, ты животное. — Он взмахнул рукой, в которой была зажата разорванная цепь. И со всей силы ударил его в живот.

Он закрыл глаза и не чувствовал град посыпавшихся на него ударов. Его кожа в нескольких местах треснула, и его собственная кровь полилась на пол. Несколько костей были сломаны. Но это не имело никакого значения. Он даже не пытался увернуться от ударов цепью, пока его били снова и снова. Он убил Кенди. Она мертва. И он тоже хотел умереть…

~ ~ ~ ~ ~

— Это ты, — прошептала помертвевшим голосом женщина.

Шум исчез, его зрение прояснилось, и он вернулся в настоящее, пристально рассматривая Кенди. Она была реальной и живой. Всплыло еще одно воспоминание. Запах, покрывавший ее в тот день, и причина, по которой он порвал цепи. Он должен уйти от нее. Он давно оплакал ее потерю. Она умерла в тот день, даже если бы он и не разбил ее голову цепью. Она убила его тогда.

— Хиро? — Джинкс сделал ему навстречу несколько шагов и остановился. В удивлении посмотрел на женщину. Хиро развернулся и убежал.

Выбегая из Медицинского Центра, он чуть не сбил с ног Пола. Ему нужно убраться от нее подальше. И он побежал, не разбирая дороги, бежал до тех пор, пока его ноги не подкосились. Упал на траву. Его окружал парк. Женщина Видов подошла и присела рядом с ним.

— Хиро? Что случилось?

— Оставь меня в покое. — Ему не хотелось говорить с Саншайн.

Нежная рука погладила его по волосам.

— Хиро?

Он закрыл глаза и лежал, растянувшись на траве и тяжело дыша. Хотел встать, но тело не слушалось его, доведенное до предела. Вот что он чувствовал. У него теперь новая жизнь. И женщина в Медицинском Центре уничтожит мужчину, которым он стал. Не может этого позволить. Она должна быть мертва и похоронена. Он оставил ее в прошлом, и она должна остаться там. Саншайн обнюхала его и улеглась рядом. Обняла его. Они были друзьями. И у них даже случался взаимный секс временами.

— Я здесь. Чтобы ни случилось, ты не один.

Она продолжала, обнимая, гладить его по волосам. Если рядом и были другие Виды, то они держались в стороне. Хиро, наконец-то, отдышался, но все еще отказывался смотреть на нее. Он не знал, как много времени провел в таком состоянии. Ему нужно встать.

— Спасибо. — Он откатился, разрывая их объятия. Огляделся, но никого не увидел.

Саншайн села, с беспокойством глядя на него.

— Ты можешь обо всем поговорить со мной.

— Не об этом. — Он встал. — Спасибо. — И направился в сторону мужского общежития. Ему нужно было уехать из Хоумлэнда в Резервацию. Он не мог находиться в том же месте, что и Кенди.

Глава 3

— Он жив. — Кенди все еще не могла оправиться от встречи с ним.

— Он тот, с кем ты выросла?

Кенди покачнулась, и мужчина из собачьих, Торрент, успел подбежать и подхватить ее на руки. Он отнес ее обратно в смотровую и уложил на кровать. Вытащив из-под нее руки, крикнул:

— Джинкс, зови Дока Тришу. Она белее простыни.

— Черт, — пробормотал Джинкс и бросился вниз по коридору.

Торрент взял ее за руку.

— Посмотри на меня.

Кенди сделала, как он просил.

— Хиро — тот самый мужчина, который, как ты думала, умер?

— Он жив.

Только сейчас она осознала то, что сказала. Это было слишком невероятно. Кристофер Чазел навестил ее всего один раз, уже после того как отправил ее к Пенни. Он сидел в кресле рядом с кроватью, к которой она была привязана, пока лежала в реанимации после черепно-мозговой травмы. Он холодным голосом сообщил ей, что лично убил 927. Это ее не удивило. Она знала, что он способен на убийство. Она видела, как он убивал раньше. Но он солгал.

927 жив, и Новые Виды называли его Хиро. Она позволила себе принять это, а затем отдернула руку от Торрента. И попыталась сесть. Ей нужно было найти 927. Почему он оставил меня? Почему он ушел?

— Нет! — Торрент уложил ее обратно в кровать. — Лежи.

— Я должна пойти за ним. Должна его найти.

— Он сбежал отсюда, как будто за ним гнались все гончие ада. Не думаю, что он хочет тебя видеть.

— Я должна его увидеть. — Она оттолкнула мужчину руками и даже пнула его. Тот зарычал и отступил.

Она перекатилась ну другую сторону кровати, вскочила и схватила первое, что попалось под руку. Это был кувшин.

— Отойди.

Он уставился на нее.

— Или что? Ты швырнешь в меня кувшин с водой?

— Мне нужно его найти! — Отчаяние разрывало ее на части.

Сочувствие смягчило черты его лица.

— Я понимаю. Вы оба испытали глубокое потрясение. Ему, наверное, просто нужно время разобраться в своих чувствах.

— Мне нужно найти его сейчас! — Она отказывалась отступать. 927 был жив, и она должна его найти. Она поставила кувшин на стол и постаралась скрыть свои намерения. — Мне что-то не хорошо. Не мог бы ты намочить полотенце? — Она прислонилась к кровати и поднесла руку к лицу. — Кажется, я сейчас упаду в обморок.

Он развернулся, направляясь в ванную исполнять ее просьбу.

— Ложись.

Она ринулась вперед, как только он ушел с ее дороги. Выбежала через открытую дверь в коридор. Она беспрепятственно добралась до помещения со столами и длинной стойкой. Док Триша, Джинкс и женщина из собачьих вышли из офиса с другой стороны комнаты. Казалось, они были удивлены и растеряны. А затем с той стороны, откуда она прибежала, послышался топот тяжелых ботинок. Торрент, раскусивший ее уловку, появился в комнате.

Кенди развернулась и врезалась в двойные стеклянные двери. Они начали открываться, и она попробовала снова протиснуться между ними. Наконец выскочила на тротуар. Вокруг были одни только здания и улицы. Она вышла на дорогу, отчаянно ища 927. Она принюхалась, но ее недостаточно развитое обоняние ничем не помогло. Этот единственный недостаток 927 так и не смог исправить. Он пытался, но ее чувства отличались от его.

Идущий по тротуару, мужчина из кошачьих обернулся к ней. И, казалось, удивился увидев ее. Она отвернулась в другу сторону. Деревья, много, много деревьев. Вот куда ей надо. Она услышала, как сзади к ней потихоньку подходит Торрент.

— Спокойно, Кенди. Мы найдем его. Не вынуждай меня ловить тебя. Боюсь, я могу сделать тебе больно. Вернись.

— Не трогайте ее, — прорычала женщина из собачьих. — Кенди, все будет хорошо. Хиро, или 927, наверное, просто слегка испугался. Я лично выслежу его задницу и приведу к тебе, если ты так сильно хочешь его видеть. Просто вернись.

Не было ни одной машины. Она выбежала на дорогу. Когда ее босые ноги коснулись тротуара, она не обратила внимания на незначительную боль. Она зациклилась на этих деревьях. Он всегда мечтал их увидеть. Когда они были детьми, она часами описывала их ему, и не подозревая, что деревья станут так много значить для него. Они следовали за ней по пятам и с легкостью могли бы догнать. Ведь Виды намного быстрее людей, но они позволили ей сбежать и держались поблизости.

Кенди вбежала в парк с большим водоемом. Вокруг было слишком много деревьев и холмов, она не смогла бы сама его найти. Остановилась, переводя дыхание. Никто не схватил ее, но она слышала, что они следовали за ней. Обернулась. Врача с ними не было. Проигнорировав Джинкса и Торрента, она обратилась к женщине из собачьих:

— Найди его по запаху. Отследи для меня. Пожалуйста? — Умоляла она. — Он здесь. Я знаю это. — Она вспомнила имя женщины. — Пожалуйста, Бриз?

Женщина заколебалась, но кивнула.

— Хорошо. И мне не нужно выслеживать его по запаху. — Она вытащила из кармана сотовый. Коснулась экрана и поднесла его к уху. Прошло несколько долгих секунд. -

Это Бриз. Найди мне Хиро, немедленно. Отследите его сотовый. — Она на мгновение замолчала. — В приоритете. Сделай это.

— Бриз, — прошептал Джинкс. — Это не очень хорошая идея. Ты не видела его лицо.

— Я видела его. — Бриз подошла поближе, смотря Кенди в глаза. — У нас у всех есть сотовые телефоны, и в случае чрезвычайной ситуации мы можем отследить любого. Сейчас именно такая ситуация. Это займет около минуты. Мы найдем его для тебя, хорошо?

— Спасибо.

— Я забочусь о своих женщинах, и ты одна из них.

— Черт побери, Бриз. — Прошептал Торрент, так чтобы Кенди его не услышала. — Он бежал отсюда, как будто за ним гнались все черти ада. Я видел гнев и страх у него на лице. Мы должны поговорить с ним, прежде чем позволить ей увидеть его.

— Заткнись, — огрызнулась Бриз. — Я бы разнесла это место ко всем чертям, если бы оказалась на ее месте. — Она посмотрела на него. — Я бы порвала тебя на кусочки, если бы ты стоял у меня на пути к мужчине, в одной клетке с которым я выросла, и которого считала мертвым, я бы прошла через тебя. Ты был там, когда она рассказывала о нем. Она прошла через ад, и жила надеждой найти и отомстить тем, кто забрал его у нее. Она убивала ради этого. Ты хочешь быть следующим?

Торрент насупился.

— Как будто она смогла бы причинить мне вред. Она такая маленькая.

— Не нужно недооценивать женщин, — прорычала Бриз. — Если не боишься ее, бойся меня. Она истощенная и худая, но не я. Хочешь подраться?

— Это неразумно, — прохрипел Джинкс. — Хиро нужно время, чтобы переварить все это, да и женщине нужно подлечиться, хорошо питаться, за ней нужен уход. Ты слышала Дока Тришу. Годы плена впроголодь и на наркотиках ослабили ее.

Она показала им средний палец.

— Скажи это моей руке. Я найду Хиро для моей женщины. И он будет кормить ее, ухаживать за ней и помогать восстанавливать силы. И она будет хорошо есть ради него, а не ради одного из нас. Она знает его. И меня не волнуют его переживания, он поступит как мужчина.

— Бриз, мы так не поступаем. Ты ведешь себя так, как будто она его па…

— Где он? — Бриз резко оборвала его, разговаривая по телефону и поворачиваясь спиной к Джинксу. Остановилась и прислушалась. — Хорошо. Он? Прямо сейчас? Скажи ему нет, черт возьми. Ты понял меня? Я старше тебя по званию. И та еще заноза в заднице. Спасибо. — Она отключила телефон и посмотрела на Кенди.

Та задержала дыхание.

— Ты нашла его?

— Он направляется к мужскому общежитию собирать вещи. Он позвонил в Службу Безопасности и сказал, что хочет вернуться в Резервацию. Поехали. Ты не испугаешься, увидев много наших мужчин?

— Я хочу увидеть 927.

Бриз убрала телефон в карман.

— Знаю, что хочешь. Он выбрал себе имя Хиро. Повторяй это мысленно как можно чаще. Мы ненавидим числа. Хорошо? Это напоминает нам о «Мерсил», ты сама была там, знаешь, как там было весело. — Бриз подошла к ней. — Давай. Найдем его вместе.

Кенди растрогала доброта этой женщины.

— Спасибо.

— Я поставила себя на твое место. — Бриз посмотрела на ее ноги и выругалась. — У тебя кровь на ногах. Тебе нужна обувь. Надо это запомнить. Где, черт возьми, та обувь, в которой ты пришла?

— Они мне не подходят. Я украла их у Пенни.

— Доктора, которого ты убила?

— Я знала, что мне нужно сменить одежду. Забрала ее штаны и нашла куртку в машине. Мне нужно было избавиться от больничной одежды. Я побоялась, что люди заявят в полицию, если увидят меня в ней. Водить машину я не умею, поэтому бросила ее в лесу. Забрала ее сумочку. Я помнила про деньги. Нашла там немного наличных.

— Бедняжка. Наверное, страшно было путешествовать в одиночку, но ты все же добралась до нас. Мы найдем твоего мужчину и заставим его поговорить с тобой, хорошо? Хочешь, чтобы один из наших мужчин отнес тебя обратно? Они сделают это.

— Мне не больно.

— Думаю, что нет. Я бы не чувствовала никакой боли на твоем месте. Подними ноги и позволь мне посмотреть, насколько все плохо. Иначе я буду волноваться.

Это лишь небольшая просьба. Бриз беспокоилась о ее здоровье. Кенди подняла ноги одну за другой и обнаружила небольшой порез на одной пятке и ранку в области большого пальца.

— Мелкие порезы. У меня нет защитных наростов на стопах, как у вас.

— Мы обработаем и подлатаем их в комнате Хиро. Во всех наших домах в ванной комнате есть аптечка. Пойдем. Если станет слишком больно, скажи. Один из наших мужчин будет более чем счастлив понести тебя.

Кенди посмотрела на Торрента и Джинкса. Они оба выглядели раздраженными и уж точно не счастливыми.

Бриз повернулась и махнула рукой.

— Сюда.

Кенди не волновало, расстроены мужчины или нет. Бриз отведет ее к 927. Хиро. Она должна запомнить его имя. Ее инстинкты говорили, что женщине из собачьих можно доверять. Они шли по тротуару. Все с любопытством разглядывали ее, но она имела право здесь находиться. Вероятно, здесь было не много людей. Она видела только охранников у ворот, женщину-врача и санитара в Медицинском Центре.

— Здесь живет много людей?

Бриз покачала головой.

— Только те, кто состоит в паре с Новым Видом, и несколько самых доверенных, которые работают здесь. Ты видела Пола. Он живет здесь вместе со своей женой. Она тоже человек. Триша состоит в паре с одним из наших мужчин.

— Они мне понравились.

— Они хорошие люди не то, что техники и врачи в «Мерсил». Черт, да Триша воспользовалась бы своим скальпелем и перерезала бы им горло, а Пол бы помог ей, удерживая этих ублюдков. Они ненавидят тех, кто причинял вред Новым Видам.

— Почему вы назвали себя Новыми Видами?

Бриз пожала плечами.

— А как еще мы должны были назвать себя?

— Теми, кто вы есть. Собачьи.

— Виды делятся на собачьих, кошачьих и приматов. Мы хотели быть справедливыми. А Новые, потому что мир не знал о нас. Новые Виды — это название казалось уместным и подходящим. Мы проголосовали.

— Один из вас сумел сбежать и вернулся, чтобы освободить других? Мы часто мечтали, как это произойдет.

Бриз остановилась, с любопытством разглядывая Кенди.

— Ты не знаешь?

— Они не давали мне доступ к информации. Большую часть времени я находилась взаперти и под воздействием наркотиков.

— Появились слухи о том, что мы существуем, и человеческие власти направили одну их своих женщин по имени Элли работать в «Мерсил» под прикрытием. Она, рискуя своей жизнью, тайно вынесла из «Мерсил» достаточно доказательств, что мы действительно существуем. И хорошие люди пришли и освободили нас. До этого никто из Видов никогда не видел белого света. — Бриз снова пошла. — Как ты узнала, что нас освободили и что мы теперь живем в Хоумлэнде?

— У одной из уборщиц был маленький переносной телевизор. Она иногда приносила его с собой, когда убиралась в моей камере. Я несколько раз видела Джастиса Норта, он рассказывал про Хоумлэнд, именно там жил на свободе его народ. Я мечтала туда добраться, но не знала как. Подумала, что люди могут мне помочь. Никто ничего не заподозрил, когда я расспрашивала дорогу к Хоумлэнду. Мне удалось вытянуть немного информации из одного дальнобойщика, но потом он как-то подозрительно посмотрел на меня, и я сбежала. Добиралась автостопом и боялась обращаться в полицию. Чтобы сбежать, я убила человека, меня бы арестовали.

Кенди шла рядом с Бриз, пока они не приблизились к высокому зданию. Бриз остановилась.

— Это мужское общежитие. Ты готова встретиться с ним? Я не знаю, как он отреагирует, но мы не позволим ему убежать снова, — сказала она низким голосом. — Могу поспорить на это. — Она обернулась. — Держитесь поближе, ребята.

— Все пройдет хреново, — прохрипел Джинкс. — Я чувствую это.

— Видела бы ты его лицо. Он был в ярости, — добавил Торрент. — Я думаю, что сначала нам нужно пойти и с ним поговорить.

Кенди знала, почему 927 отреагировал именно так. Но ничего не рассказала остальным, опасаясь, что тогда они изменят свое мнение и не отведут ее к нему. Хиро. Хиро. Хиро. Она постоянно прокручивала это имя в голове.

— Пожалуйста, — прошептала она. — Отведите меня к Хиро. — Ей все еще непривычно было называть его так.

В большом холле не меньше дюжины мужчин сидели на U-образном широком диване и смотрели телевизор. На экране которого люди в странной полосатой форме бегали по полю с нарисованными линиями. Мужчины замолчали и встали, наблюдая, как Джинкс при помощи своей карты открывал входные двери. Бриз приветственно махнула им рукой.

— Не обращайте на нас внимания. Сидите и притворитесь, что нас здесь нет. Кто-нибудь видел Хиро?

Мужчина из приматов мотнул головой в сторону лестницы.

— Минуту назад пробежал мимо, выглядел так, как будто хотел оторвать чью-нибудь голову. Ничего не сказал, просто взбежал вверх по лестнице.

— Кто знает, где его квартира? — Бриз огляделась. — Кто-нибудь?

— Я знаю, — признался Джинкс. — Пошли.

Лифт двигался с черепашьей скоростью, поднимая их на третий этаж. Когда створки открылись, Джинкс пошел впереди. Он остановился перед дверью в середине коридора. И нахмурившись, повернулся к Бриз.

— Позволь мне зайти первым, я проверю, в каком он настроении.

Бриз подошла к Джинксу и, положив руки ему на грудь, легко оттолкнула его в сторону. А затем забарабанила кулаком по двери.

— Хиро? Это Бриз. Открывай, или я выбью дверь.

— Убирайтесь. — Раздалось из квартиры знакомое рычание.

— Я не шучу. Сейчас мне не до шуток, — кричала Бриз. — Ты хочешь, чтобы я повредила себе ногу? Я не надела свои специальные рабочие ботинки. И могу сломать палец на ноге. Открывай.

927 зарычал и рывком открыл двери, оскаливаясь на них.

— Я собрал свои вещи и должен успеть на вертолет, который вылетает через двадцать минут в Резервацию. У меня нет времени на ваши разговоры.

Он попытался захлопнуть двери, но Бриз двигалась быстрее, положила руки на закрывающуюся дверь и толкнула ее. Удивленный 927 попятился. Кенди бросилась в комнату, впиваясь в него взглядом.

Все краски сошли с его лица при виде ее, он сжал побледневшие, словно обескровленные губы в тонкую линию. Мышцы челюсти напряглись. Он был в ярости. Кенди смотрела ему в глаза и поняла, почему персонал «Мерсил» и врачи до ужаса боялись его в таком состоянии.

Она облизала пересохшие губы и задрожала. Он действительно был жив. И он изменился. Возвышался над ней, став выше, намного выше, с тех пор как она видела его в последний раз. Его молодое тело созрело, прибавив в массе, состояло, казалось, из одних мускулов. Он стал больше, чем кто-либо из них предполагал, выглядел смертельно-опасным. Она заметила, как он сжал руки в кулаки. Она видела подобное раньше. Он боролся с желанием атаковать. И она была мишенью для его ярости.

— Можем ли мы остаться наедине? — Спросила она, не отводя взгляда от… Хиро.

— Нет, — решительно отрезала Бриз. — Не обращайте на нас внимания. Мы будем вести себя тише мышей.

Кенди расстроилась, но времени на споры нет. Мужчина не сможет сдерживать свой нрав слишком долго. На самом деле в ее распоряжении лишь несколько секунд, чтобы его успокоить. Она приблизилась к нему еще на шаг, но он оскалился и зарычал, сверкнув клыками. Это было предупреждение.

— Хиро! — прорычала Бриз.

— Не вмешивайся. Пожалуйста, — прошептала Кенди. — Это между ним и мной. — Она замерла, стараясь не приближаться к нему. — Это всегда было только между нами. — Она снова обратилась к нему. — Я сделала это, чтобы спасти тебя. Если бы я отказалась, они бы тебя убили.

Его тело напряглось еще сильнее, он едва сдерживал желание атаковать. Хоть и прошли годы, но он не изменился. Правда, научился себя контролировать. Она видела, что его ярость не стихала, и это причиняло боль. Казалось, что он распаляется еще сильнее. И все-таки она должна попробовать объяснить.

— Если бы я не согласилась, они бы тебя убили. Ты знаешь, я бы сделала все, чтобы тебя защитить. Все что угодно. — Слезы ослепили ее. — Ты думаешь, я хотела того, что случилось? Ты все, что я хотела. — Она моргнула, стараясь очистить свое зрение. Слезы текли по ее щекам, но она не обращала ни них внимания. — Я сделала это, чтобы спасти тебе жизнь, и чтобы мы снова могли быть вместе.

— Ты должна была позволить им убить меня.

Выпалив гневные слова, Хиро снова на нее зарычал. Она его понимала, так и думала, что он станет себя так вести.

— Мы выжили. Вот, что мы сделали. — Кенди на мгновение замолчала. — Я выжила, чтобы быть с тобой. Ты думаешь, я хотела этого? Я хотела умереть первой, если бы после этого они оставили тебя в покое. Если бы ты умер, меня бы все равно не оставили в покое. Я сделала то, что необходимо, все ради того, чтобы мы снова были вместе.

Хиро ничего не ответил, но ярость в его карих, ставших практически черными, глазах не исчезла. Кенди показалось, что он ее больше не любит. Это разрывало ее на части. Боль, пронзившая ее грудь, была такой же невыносимой, как в тот день, когда ей сказали, что 927 умер. Она потеряла его. Он никогда ее не простит.

Кенди повернулась к Бриз. Женщина выглядела растерянной и расстроенной.

— Можно попросить тебя об одолжении? Я могу тебе доверять?

— Конечно.

— Ты сказала, что отвечаешь за своих женщин, и что я одна из них. Не позволяй им его наказывать. Я заслужила это.

— О чем ты говоришь?

Кенди повернулась к 927. Ее не волновало, какое имя ему дали. Перед ней стоял мужчина, которого она знала, просто он стал старше. Она шагнула ему навстречу.

— Ударь меня, 927. Столько раз, сколько потребуется. Получи с меня должок. Обрети мир, причини мне боль, как я тебе когда-то.

— Вот дерьмо, — зарычал Торрент. — Не смей, Хиро.

Бриз вошла в квартиру и встала рядом с Кенди. Она схватила ее за руку.

— Стой. Что здесь происходит?

Кенди, не отводя взгляда от 927, выдернула свою руку из хватки Бриз. Он, сузив глаза, смотрел на нее. Тихо зарычал, но не двигался, все его тело вибрировало от напряжения. Его самоконтроль висел на волоске. 927 просто нужен один последний толчок, и она готова была дать ему это.

— Все эти годы я жила ради мести, хотела, чтобы те, кто разлучил нас, заплатили за все. — Кенди сглотнула. — Теперь понимаю, они в любом случае разлучили бы нас. Я хотела отомстить за тебя, но теперь ты можешь отомстить за себя сам. Я пойму. Сделай это, мой щенок.

Он открыл рот и завыл. Убийственная ярость исказила черты его лица. Точно таким же она видела его тогда, в последний раз, единственное, сейчас на нем нет цепей. Она просто стояла и смотрела на него, ждала, когда он нападет. Даже страха не было. Ради 927 она выживала и боролась, и позволила бы ему себя ударить, если бы это усмирило его внутренних демонов.

Кенди дразнила его, буквально предлагала ему ударить ее. Хиро едва не рехнулся. Полный ярости и гнева рык вырвался из его горла. Он буквально вцепился ногами в ковер, заставляя себя держаться от нее подальше. Он не хочет проливать ее кровь. Больше никогда. И открыл глаза.

Бриз, Джинкс и Торрент окружили Кенди. Они стояли рядом, готовые отразить его атаку. Он был благодарен им за вмешательство. Вдруг Торрент склонил голову, разразился проклятиями и направился к двери. Мужчина вышел, остановившись так близко, чтобы в случае чего быстро вернуться.

— Здесь не на что смотреть, — крикнул он. — Обычная размолвка. Просто уходите. Все хорошо. У Бриз, Джинкса и меня все под контролем. И не нужно вызывать Службу Безопасности. Это всего лишь, хм, небольшой спор.

Хиро пристально рассматривал Кенди. Она все еще стояла на прежнем месте, ожидая его нападения. В ней не было ни страха, ни сомнений. Ее прекрасные глаза все еще блестели от слез. Он ее услышал. Взрослый мужчина в нем все понял, но молодой щенок бушевал от ярости.

Ему потребовалось время на то, чтобы слова сформировались в его разуме, на то, чтобы заставить себя произнести их.

— Это был мужчина из собачьих или кошачьих? И сколько раз?

Кенди вздохнула, и он успел заметить мелькнувшую на ее лице печаль.

— Из кошачьих. — С трудом сглотнула. — Один раз. — Замолчала на мгновение. — Кристофер требовал доказательств, что это безопасно. Он клялся, что я слишком хрупкая, чтобы участвовать в размножении.

— Вот дерьмо, — прошептала Бриз.

Хиро чувствовал себя так, как будто его сердце сжали в тисках.

— Тебе было больно?

Слезы снова потекли по щекам Кенди.

— Ты себе представить не можешь насколько. — Ее голос сорвался. — Но ничего сверх физических параметров. Так сказала Эвелин.

— А что насчет того, что ты слишком молода? — Ему стало трудно дышать, он как будто задыхался. Тяжесть в груди усилилась. Но ему нужны были ответы.

— Полагаю, они сочли меня достаточно взрослой. Эвелин получила разрешение от совета на то, чтобы использовать меня в селекционных экспериментах. Но Кристофер пригрозил, что сначала убьет тебя. Он отвечал за тебя и поклялся, что заставит меня наблюдать за твоей смертью. Ни для кого не было секретом, что я хотела вернуться к тебе. Эвелин пришла ко мне и призналась, что собирается подложить меня под другого самца, и что Кристофер не сможет ей помешать. Я сопротивлялась. Потребовалось двое санитаров, чтобы удержать меня. Она сказала, что если я соглашусь, то спасу твою жизнь. Что Кристофер согласен оставить меня с тобой, если получит доказательства, что это безопасно для меня. Мне пришлось сделать выбор и играть по их правилам. Эвелин говорила, что все равно подложит меня под другого даже без моего согласия. Меня поставили перед выбором, смотреть как тебя убивают, или прекратить сопротивляться и принять самца из кошачьих. Я не могла рисковать твоей жизнью. Твоей никогда.

Хиро страдал. Пытался быть рациональным. Что если бы они привели к нему другую женщину и приказали бы трахнуть ее? Что если бы они пригрозили убить Кенди, если откажется? Смог бы он трахнуть другую? Встало бы у него на другую? Кенди — не мужчина. Никого бы не волновало, готова она или нет. Она сказала, что ей было больно. Одна только мысль о том, что к ней прикасается другой мужчина, разрывала его внутренности на части.

— Он причинил тебе боль? — Ему нужно знать.

— Эвелин накачала меня наркотиками. — Кенди опустила голову и обняла себя. — Они не вырубили меня, просто приглушили чувства. Я рыдала, и Эвелин не сразу удалось подчинить мужчину из кошачьих. Он ходил и рычал, даже готов был позволить избить себя, только бы меня не принуждали. Понимал, что я такая же пленница, как и он, видел, как у меня делали забор крови, знал, что я повязана с тобой. Он относился ко мне, как к одной из ваших женщин.

— Ему следовало выбрать побои, но не прикасаться к тебе. — Хиро опустил взгляд и сжал руки в кулаки так сильно, что, казалось, кости прорвут кожу.

— Препарат, который мне вкололи, начал действовать, и я почувствовала головокружение. Мужчина из кошачьих отказался выполнять их требования, и они избили его. Я просто хотела, чтобы все поскорее закончилось, а мы оба знаем, они бы не отстали, пока не получили то, что хотели. Я попросила мужчину прекратить сопротивляться. Мы должны были выжить. Ты ненавидишь меня за это? Я не хотела ложиться под него или чтобы его забили до смерти. Жестокий персонал мог зайти слишком далеко, несмотря на приказы. Это ужасная смерть. — Хиро зарычал и отошел к окну. Он отвернулся от Кенди, но это не помогло. Его комната, его личное пространство, все пропиталось ее ароматом. -

Я помню только то, что он был нежным. И старался не причинять мне боль. Он чувствовал себя так же плохо как и я. — Она уже рыдала навзрыд, не скрывая свою боль. — Никто не заставлял меня. Я просто хотела, чтобы мы все выжили. Я закрыла глаза и думала о тебе, пока все не закончилось, и меня не отправили в мою комнату. А потом я смывала его запах и прикосновения. Терла кожу до красноты, но без мыла смыть все было невозможно. Я хотела к тебе. Я сделала то, что они хотели. Эвелин сказала, что мы останемся вместе. — Она снова всхлипнула, в ее голосе звучало столько боли. — Только ты все равно унюхал его запах на мне. Ты потерял рассудок и ударил.

Хиро развернулся.

— Ты была моей!

Она кивнула.

— Всегда. — И подошла еще на шаг ближе. Бриз попыталась удержать Кенди, схватив за руку, но она воспротивилась. — Не вмешивайся. Пожалуйста. Это между мной и им.

Хиро посмотрел на Бриз. И увидел понимание и печаль на ее лице из-за трагедии в их прошлом. Она пристально смотрела в его глаза, стараясь разгадать его намерения. Ей нужны были гарантии, что он не станет нападать. Он знал это, чувствовал.

— Никогда, — поклялся он.

Бриз резко развернулась.

— Торрент? Джинкс? В коридор, немедленно. Дверь чуть прикроем, мы будем прямо за ней, достаточно близко, чтобы, если понадобится, прийти на помощь.

Джинкс вышел в коридор.

— Мне нужно позвонить.

Он собирался рассказать их с Кенди историю. Таков был порядок. Хиро знал это. ОНВ защищало своих людей даже от них самих.

Торрент ощерился.

— Я думаю, один из нас должен оставаться поблизости.

Бриз зарычала.

— Им не нужны сейчас зрители. Тащи свой зад в коридор.

Торрент мрачно посмотрел на Хиро.

— Я не причиню ей вреда, — поклялся Хиро. Он уже сделал это один раз. Ее образ, лежащей в луже собственной крови, все еще преследовал его в кошмарах.

Торрент, не задерживаясь ни на секунду, вышел вслед за Бриз и Джинксом. Они не до конца закрыли дверь. Хиро, наконец-то, позволил себе взглянуть на Кенди. Она печально смотрела на него. Ничего удивительного.

— Я понимаю. — Хиро с трудом выдавил из себя эти слова, взрослый мужчина взял в нем верх над убитым горем юношей, которым он когда-то был. — Я бы сделал то же самое, чтобы спасти тебя, если бы меня вынудили принять такое решение.

— Сможешь ли ты простить меня?

— Не знаю. Эти раны все еще кровоточат. Мне жаль, что ты пострадала, — честно ответил он.

Она вытерла слезы руками.

— Я могу обнять тебя?

— Нет. — Он не мог позволить ей подойти так близко.

Кенди вздрогнула, как от удара. Ему ненавистно причинять ей даже такую боль, но он не смог бы вынести ее прикосновения. Слишком много все еще болезненных воспоминаний прилагалось к этому. Он все еще переваривал последние новости. То, что она выжила. Всю правду о том дне, когда она вошла к нему в клетку с вонью другого мужчины на себе. Ей не удалось полностью смыть с себя чужой запах, и он понял, что ее трахнули. Она принадлежала другому мужчине, а не ему. По крайней мере, он подумал, что она пришла рассказать ему именно об этом.

— Мне нужно время.

— Время? — Ее голос срывался от гнева. — Как давно мы видели друг друга? Ты знаешь? Там, где я была, время не ощущается, но прошли годы. Я вижу это по твоему лицу, по моему лицу. Мы так повзрослели. — Она прерывисто вздохнула. — Они украли наше совместное будущее. Я ненавижу время. Оно проходит так медленно. Каждая секунда кажется минутой. Каждая минута — неделей. Каждая неделя — месяцем. Каждый год — вечностью. Я здесь. Мы живы. Ты здесь. Не делай этого.

— Не делать чего?

— Мы живы, — повторила Кенди. — Ничто не мешает нам быть вместе. Это все, о чем мы когда-либо мечтали. — Она подошла поближе. — Я здесь.

— Все изменилось, — прошептал он, почти желая, чтобы это было не так.

Кенди пошатнулась. Он напрягся, желая подойти к ней, и сдержал порыв, увидев, что она устояла на ногах. Кенди застонала, мучительная агония исказила ее лицо, отразилась в глазах.

— Ты живешь с женщиной?

Она подумала, у него были отношения.

— Нет.

— Ты спарился с женщиной?

Хиро обдумывал ответ, не желая причинить ей боль. Он знал, что такое предательство, и сам жил с этой болью несколько лет. От одной только мысли, что другой мужчина прикасался к его женщине, Хиро накрывала чертовски обжигающая ревность и дикая ярость.

Его молчание сказало ей больше слов. Она отвернулась и обняла себя, согнувшись от невыносимой боли. Он мгновенно пересек половину комнаты, прежде чем осознал это и свое желание обнять и утешить ее. Остановился и попятился назад, сжимая руки в кулаки.

— Я думал, что ты умерла. Доктор Си сказал мне, что я тебя убил.

— Конечно. — Прошептала она так тихо, что он едва расслышал.

Чувство вины и сожаления смешались в нем, когда он узнал, сколько страданий выпало на ее долю, и не смог справиться с наплывом эмоций, поэтому продолжил говорить о прошлом:

— Цепь… — Он вздрогнул, вспомнив, как Кенди упала, истекая кровью. — Я просто пытался добраться до тебя. Не собирался бить тебя по голове.

Она прикоснулась к старому шраму, а затем отдернула руку, снова обнимая себя.

— Я знаю, что ты не собирался этого делать. Ты хотел вырвать мне горло.

Он вздрогнул.

— Да, хотел. — Не стал отрицать этого. — Я до сих пор часто просыпаюсь в холодном поту, задаваясь вопросом, что было бы, если бы я тогда сумел добраться до тебя. Я осознал, что натворил, когда ты упала, и я увидел твою кровь.

— Возможно, это принесло тебе облегчение?

Он зарычал.

Она развернулась и посмотрела на него.

— Вот значит, что ты думаешь? Что я испытывал удовольствие, глядя, как ты истекаешь кровью?

— Ты был в своем праве.

— Я рехнулся тогда. — Он легко признался в этом. — Они забрали единственное, о чем я заботился, и мой разум не выдержал этого.

— Ты хотел убить меня. Я понимаю. И все еще хочешь.

— Я упал на пол, попытался добраться до тебя, но мои прикованные к стене цепями ноги не позволили мне этого, все, что я смог, — это подтащить тебя поближе к себе и позвать персонал на помощь. Никогда в своей жизни ничего так не боялся. Я бы умер за тебя, отдал бы все на свете, чтобы поменяться с тобой местами. Я молился тому Богу о котором ты мне рассказывала, чтобы они спасли тебя. Смотрел на то, как ты лежишь там и истекаешь кровью, и моя ярость угасла. Я испытывал страх и отвращение к тому, что натворил. Не проходило и дня, когда бы я не искал мира и прощения, веря, что убил тебя.

— До сих пор. Я жива.

— Я рад.

— Ты никогда не обидишь женщину.

Хиро закрыл глаза и стиснул зубы.

— Я убивал женщин.

Он услышал ее резкий вздох. Это бремя вины он понесет до конца жизни. Кенди выжила, но были и другие.

— Я не верю тебе.

Он посмотрел в ее красивые глаза.

— Несколько человек из персонала по приказу одного ублюдка-доктора перевезли меня из «Мерсил» в другое место. Это были очень темные времена в моей жизни. Они приводили ко мне человеческих женщин для селекционных экспериментов. Доктор знал о нашем прошлом и думал, что раз я вырос с тобой, то приму одну из них. Они били ее. Я слышал ее крики. Они накачали ее наркотиками для размножения, прежде чем привести ко мне. У нее была истерика, она навредила себе, стараясь сбежать от меня, — разбилась о прутья клетки. Я чувствовал себя монстром, чудовищем, коим они меня считали. — Он замолчал на мгновение. — Я сделал это не потому, что ненавидел людей или ту женщину. Я свернул ей шею.

Он ожидал увидеть выражение отвращения на ее лице. Что она отвернется от него, узнав правду. Что не захочет находиться рядом с ним.

— Ты не хотел, чтобы она страдала. — Посочувствовала ему Кенди.

— Откуда ты знаешь? — Это удивило его. Даже другие Виды, проведав о его истории, с осторожностью задавали ему вопросы после того, как их с Тамми спасли. Они поняли и посоветовали ему простить себя, но Кенди должна быть потрясена. В «Мерсил» к ней относились лучше, чем к Видам, но хуже, чем к людям.

— Я знаю тебя. Ты бы никогда не забрал чужую жизнь без веского на то основания.

Ее доверие и вера в него шокировали.

— Они бы все равно ее убили. Я подслушал их разговор. Двое мужчин хотели ее изнасиловать, когда она станет бесполезной. Они не верили, что наркотики сработают, и что селекционный эксперимент увенчается успехом. Один их них оказался больным на голову извращенцем, он с удовольствием хвастался, как будет насиловать ее, унижать и истязать. Я не хотел, чтобы она страдала, из-за меня в первую очередь. И боялся, что наркотики сработают. Ни один ребенок не заслужил такой судьбы, того ада, что они для него приготовили. Я сделал это быстро и безболезненно. — Его едва не вырвало. — Потом они привели мне следующую. И с ней я сделал тоже самое. Третья была другой. От нее пахло Видами, она попросила меня не убивать ее, и я позволил ей жить. Мы поговорили, и у меня появилась надежда на освобождение. Ее пара искал ее.

— Ты связался с женщиной, принадлежащей другому мужчине?

Это, казалось, шокировало ее больше, чем то, что он убивал. Он покачал головой.

— Нет. Я помог ей выжить, пока пара Тамми не нашел нас.

Молчание между ними стало неловким. Он хотел знать о том, что случилось с ней после того, как ее забрали, но опасался, что не сможет справиться с ответами, если они окажутся слишком ужасными. Все, что он знал, — что ее заперли в психушке. В месте для людей с психическими отклонениями.

— Ты хочешь, чтобы я ушла?

Хиро был смущен и потерян.

— Я не знаю, чего хочу.

Глава 4

Кенди знала, что должна уйти. Ей здесь были не рады, но не смогла сдвинуться с места. Мужчина, которого она любила, находился в восьми футах от нее, и все, чего она желала, — это обнять его. Именно об этом она бы мечтала, если бы могла вернуться в прошлое, до его предполагаемой смерти. Это придавало ей силы, когда она чувствовала себя слабой, мужества, когда боялась, благодаря этому не сошла с ума, когда, казалось, ее рассудок рассыпался на миллион кусочков. Отомстить за его смерть — ради этого она жила и боролась.

— Я убила. — Похоже, 927 не поверил ей. Он нахмурился и сердито посмотрел на нее. — Вот как я сбежала. Это была врач, та, что держала меня взаперти. После того как Кристофер умер, она вывезла меня из психушки в лес и хотела убить. Он не мог больше платить ей за мое содержание в лечебнице, и она решила избавиться от меня. Я ударила ее ножом в грудь. Ты убивал ради сострадания, я убила ради мести.

— Убила?

Кенди замолчала, давая ему время переварить информацию.

— Я знала — если оставить ее в живых, меня поймают, прежде чем доберусь до Хоумлэнда. Она бы отправила санитаров выследить меня. Не буду врать. Я с удовольствием ее убила. Ненавидела ее. Мною владела ярость. Я могла бы вырубить ее, связать и запереть в багажнике, но эта сука заслужила смерть. И не чувствую никакой вины.

927 все еще сомневался, но больше ничего не спрашивал, оглядывая ее с головы до ног.

Она посмотрела на себя, пытаясь понять, что его так заинтересовало. Она находилась на грани истощения.

— Большую часть времени они обкалывали меня лекарствами. Я практически находилась в медикаментозной коме и еще дольше выходила из нее. Трудно есть, когда не можешь пошевелить и пальцем. Меня держали на внутривенном питании, но потом стало невозможно колоть вены, и они перешли на таблетки. Сначала я прятала таблетки, не зная, что меня поэтому тошнит.

— Ты больна? — Казалось, эта новость его расстроила.

— Мое тело пристрастилось к наркотикам, на которые меня подсадили. Я не понимала, почему потею, почему меня тошнит и трясет. Мне было так плохо. Вот как они поняли, что я не принимала таблетки. Ломка, так они сказали. Тогда я стала принимать их через одну, до тех пор пока не научилась скрывать свое состояние. После того как мое сознание прояснилось, а организм очистился от этой дряни, я несколько раз пыталась сбежать, но меня всегда ловили. Не получалось перелезть через стены. Тогда меня снова сажали на уколы, и я теряла много времени, ожидая, когда же вернусь к таблеткам. Затем снова отучала себя от наркотиков.

— Тебя осматривала Док Триша?

— Да. — Она улыбнулась. — Она не думает, что есть повреждения внутренних органов. Мне сделали несколько тестов. Я уверена, что все в порядке, но она хочет дождаться результатов. Волнуется, потому что не знает, какие наркотики мне кололи, и как это на меня повлияло.

Он шагнул к ней поближе:

— Они накормили тебя в Медицинском Центре?

— Да.

— Ты все еще голодна? — Она посмотрел в сторону кухни. — У меня есть здесь еда. Я мог бы приготовить чего-нибудь. Я научился готовить.

Это было замечательно.

— Ты готовишь?

Он кивнул, словно что-то обдумывая.

— Тебя держали взаперти все это время?

— Да. В помещении размером примерно четверть от этой комнаты. С одной кроватью и крошечным окном с решеткой. Окно никогда не открывалось. — Она взглянула на диван. — Я могу присесть?

— Конечно.

Это хорошо, потому что она ощущала эмоциональное и физическое истощение, но не желала признаваться ему. Не хотела напоминать ему, насколько слабая по сравнению с ним. Хреново быть человеком. Она сидела и смотрела на него. Виды всегда уважали силу.

— Там была крошечная ванная комната с душевой кабиной, раковиной и туалетом. Меня никуда не выпускали, только отводили к врачу в кабинет. Думаю, Пенни боялась того, что я могу наболтать, если она подпустит ко мне других пациентов и медперсонал. Всех, кто начинал интересоваться мной, сразу же переводили в другое место.

— Ты все время была одна? — Напряжение постепенно уходило из его тела.

— Я видела людей только, когда они приходили кормить меня или накачивать наркотиками. Еще была уборщица. Она раз в неделю мыла полы и меняла постельное белье через день. Да и то прежде чем впускали ее, накачивали меня наркотиками. Обычно, когда она меняла белье, я притворялась, что сплю, или принимала душ. Один из санитаров стоял в дверях, пока я мылась, и следил, чтобы я с ней не разговаривала.

— Они наблюдали за тем, как ты принимаешь душ?

Она кивнула:

— Да. Мне хотелось смыться в канализацию, только бы избежать их пристальных взглядов.

Он сжал челюсть:

— Охранники — мужчины?

— Да.

Он зарычал:

— Они обижали тебя?

Она поняла, о чем он спросил.

— Они не насиловали меня.

— Ты позволяла… — 927 замолчал.

— Ты думаешь, что я охотно позволяла всем кому не лень взбираться на меня? Нет. Я только… — Наступила ее очередь замолчать, она пыталась подобрать нужные слова. Тогда ее не принуждали, она согласилась на секс с кошачьим, но не хотела этого. — Тот раз в «Мерсил» был единственным.

Он присел на стул подальше от нее.

— Это хорошо.

— Да. — Кенди поняла, о чем он говорил. В ее аду не было физического насилия. Просто тишина, сон и борьба с наркоманией. Он небрежно развалился в кресле, и она с тоской наблюдала за ним. Хотела подойти и свернуться калачиком у него на коленях, обнять его. Она помнила о его горячих объятиях. Но сейчас он оттолкнул бы ее.

Хиро заметил, как она на него смотрела.

— Мы можем не говорить об этом, если тебе не приятно.

— Кто заменил меня?

Он вздрогнул и сел прямо, посмотрел на нее, сузив глаза.

— Что?

— Кто теперь твоя женщина? Она добрая? Она заставляет тебя смеяться?

— Все не так.

— Как это?

Он отвернулся от нее, осматриваясь вокруг. И молчал. Это ранило ее сердце. Он не отрицал, что связался с какой-то женщиной. И его молчание это подтверждало. В конце концов, он снова посмотрел на нее.

— Ты должна позволить Бриз отвести тебя в женское общежитие. Тебе, наверное, нужно поспать.

— Я спала достаточно. И стараюсь бодрствовать как можно больше. Не хочу ничего пропустить. — Она думала, что он поймет ее.

927 встал:

— Мне нужно упаковать сумку. Я уезжаю в Резервацию.

Она не знала, куда он едет, главное — это было далеко от нее.

— Пожалуйста, нет.

Она готова была умолять его остаться с ней. Ей необходимо смотреть на него, убедить себя, что он реальный, а не плод ее воображения.

— Я должен уехать. — Он шагнул назад. — Я не ожидал этого, и мне сейчас тяжело об этом думать. — Он повысил голос. — Бриз?

Открылась дверь и вошла Бриз.

— Да?

— Пожалуйста, отведи ее в женское общежитие и убедись, что она достаточно ест и спит.

Бриз посмотрела на нее, а потом подошла к нему. Она вторглась в его личное пространство, положив одну руку на плечо и потянув его вниз, так что их лица оказались на одном уровне. А затем слишком тихо, чтобы что-то расслышать, зашептала ему на ухо, и Кенди заметила, что он подпустил эту женщину к себе достаточно близко, позволил прикоснуться к себе. И не рычал на нее. Это была не ревность, но то, что он не захотел, чтобы она к нему прикасалась, причиняло боль.

Чтобы Бриз не сказала — это лишь его разозлило. Он развернулся, прижавшись к женщине поближе, и зашептал ей на ухо. Кенди удалось подслушать.

— Ты не сможешь удержать меня здесь.

Они почти обнимались, и Бриз что-то шептала ему на ухо. Кенди расслышала интонацию, но не слова. Он зарычал в ответ, Бриз снова что-то зашептала. Он отпрянул и выбежал в другую комнату. Дверь за ним захлопнулась. Бриз вздохнула и подошла к Кенди.

— Упрямый глупец. — Она присела на журнальный столик. — Он испугался и хочет сбежать. Душ не поможет ему охладить его нрав.

— Он не простит меня.

— За что? — Бриз погладила ее по ноге. — Я уловила суть вашей проблемы. Ты должна была позволить кошачьему трахнуть тебя, чтобы спасти жизнь Хиро, когда вы оба находились в «Мерсил». И он рехнулся, когда понял, что другой мужчина поимел то, что принадлежало ему, и причинил тебе боль. — Она посмотрела на ее голову.

— Он не хотел. Цепь оторвалась от стены на несколько футов, когда он рванулся ко мне, она болталась на его запястье, и когда он протянул ко мне руку, вылетела вперед и ударила по голове. Это была просто небольшая ссадина и сотрясение головного мозга. У меня остался небольшой шрам. Его скрывают волосы.

— Он хороший мужчина. И чувствует свою вину во всем этом.

В это Кенди верила.

— Знаю.

— Он пугает тебя?

Она покачала головой:

— Я просто в ужасе, 927 никогда меня не простит. Он по-прежнему все для меня.

— Вижу. Я сказала ему, чтобы он остался в Хоумлэнде и позаботился о тебе. Он мужчина, вырос вместе с тобой. Ты очень слаба сейчас, Кенди. Годы на наркотиках, которыми тебя пичкали, и отсутствие регулярного питания истощили и ослабили тебя.

Кенди не отрицала этого. Ее тело было не в лучшей форме, но сознание не пострадало.

— Я сильная внутри. Я буду много есть, как сказала Док Триша.

Телефон Бриз зазвонил, она взяла трубку и ответила:

— Подожди. — Она прижала телефон к уху. — Что? — Тишина. — Прекращаем этот разговор. Я обо всем позабочусь. Моя женщина, мое решение. — Она отключилась. — Все волнуются.

— Я бы никогда не навредила 927. — Кенди замялась. — Хиро.

— Он сейчас слишком занят тем, что ведет себя, как баран. — Бриз раздраженно взглянула на дверь ванной и улыбнулась Кенди. — Большинство мужчин схватили бы тебя и задушили в объятиях, если бы им вернули того, кого они считали потерянным. Мне, вероятно, потом придется постараться забыть об этих мысленных непрошеных образах, но я все же скажу: другой мужик бы сорвал с тебя одежду и заклеймил немедленно, наплевав на присутствующих в комнате.

Она хотела, чтобы он так отреагировал.

— Я не занималась с ним сексом, — Бриз удивила Кенди этим признанием. — Чтобы ты знала. Не спорю, думала об этом, когда его только освободили, но этого не случилось. Теперь я рада этому. Иначе мне было бы неловко.

Кенди не знала, что ответить.

Бриз успокоилась:

— Вокруг меня слишком много людей. Ты выглядишь как человек, но я забыла, какой может быть обманчива внешность. Ты в большей степени Вид, не так ли?

— Я больше похожа на тебя, чем на людей. Означает ли это, что я Вид?

— Да. Знаешь, что я посоветовала бы женщине Видов?

— Что?

— Борись за свое. Он твой мужчина, не так ли? Упрямый, глупый, но твой. Ты чувствуешь вину за то, что согласилась отдаться кошачьему в «Мерсил». Мы делали то, что должны были, чтобы выжить. Мы все еще живы, мы здесь, потому что мы сильные. Ты ничего ему не должна. Прекрати перед ним пресмыкаться. Это он должен целовать тебе задницу и благодарить за то, что ты его спасла. — Бриз на мгновение замолчала. — У мужчин есть преимущество в виде физическое силы, но у нас, женщин, есть много других хитрых приемчиков для достижения своей цели.

Кенди оценила ее совет.

— Я не смогу заставить его выслушать меня, если его не будет рядом.

— Он не поедет в Резервацию.

— Что это?

— Это не имеет значения, так как он туда не попадет. Я подрежу ему крылья. Ни один пилот не повезет его туда. — Она усмехнулась. — Хиро не покинет Хоумлэнд.

— Он хочет, чтобы ты увела меня отсюда.

— Я не собираюсь силой забирать тебя и уводить в женское общежитие, уверена, ты будешь вырываться и кричать. И отпинаю задницы мужчинам, если они попытаются сделать это. Ты хочешь уйти?

— Нет. Я хочу остаться рядом с ним.

Бриз усмехнулась:

— Устрой ему адскую жизнь. — Она оглядела тело Кенди. — Тебя конечно нужно хорошенько откормить, но не думаю, что он выгонит тебя из своей постели. Ты поняла меня?

— Нет.

Бриз поморщилась:

— У тебя был секс только один раз. Я забыла об этом. И не хотела подслушивать, но хороший собачий слух и все такое. Ладно, раздевайся. Он мужчина, которого влечет к тебе. Об остальном позаботиться природа.

— Он даже не позволил мне прикоснуться к нему. — Кенди была совсем не против этой идеи. На самом деле она хотела, чтобы он связался с ней.

— Разденься, и он сам прикоснется к тебе.

— Он снова сбежит.

— Может быть.

— У него есть женщина. — Эти слова разрывали Кенди на части.

— Да нет же. — Бриз склонилась к ней и взяла за руку. — Однажды ты стала частью селекционного эксперимента, так что знаешь, женщин-Видов подкладывали под мужчин-Видов в надежде, что они забеременеют. Иногда мужчин сначала накачивали наркотиками для разведения. Это делало их жестокими и лишало разума. Мы боялись, что можем не выжить после такого спаривания, и некоторые из нас получали тяжелые травмы.

— Мне очень жаль.

Бриз сжала и отпустила ее руку.

— Это все из-за наркотиков, которыми их накачивали. Они не помнят, что творили, находясь под кайфом, и это к лучшему. Некоторые наши женщины избегают мужчин, с которыми вынужденно спаривались под кайфом. Женщина никогда не скажет мужчине, что когда-то он причинил ей боль. Потому что тогда мужчина навредит себе еще хуже, чем твой Хиро с этой цепью. Они не просто били нас. Мы не хотим, чтобы они страдали. Некоторые из наших женщин разделяют секс с мужчинам из своего прошлого, в надежде заменить плохие воспоминания хорошими. У нас был и хороший и плохой опыт с мужчинами Видов, из-за этого трудно обрести абсолютное доверие между нами. Хоть мы и стараемся. Мы разделяем секс со многими мужчинами и ни с кем не сближаемся. Я бы знала, если у одной из моих женщин возникли серьезные намерения к мужчине Видов. Это невозможно скрыть.

— У него могут быть чувства к женщине.

— У него нет постоянной женщины. Нет связи. — Бриз встала. — Он только-что вышел из душа. Я слышу, что выключилась вода. Сейчас он может нас слышать. — Она подмигнула. — Я оставлю офицера в коридоре, так как некоторые из Видов беспокоятся о твоей безопасности и о его вменяемости. Я сказала им, он не навредит тебе, и ты точно не шпионка. — Она рассмеялась. — Добро пожаловать в ОНВ. Мы одна большая, ужасно назойливая, действующая из лучших побуждений семья. — И уже шепотом: — Устрой ему ад и не сдавайся. Поспеши туда, пока он одевается. Он только что открыл шкаф.

Бриз вышла, а Кенди встала и нерешительно направилась к закрытой двери. Неужели все так просто? Она не хотела питать больших надежд. Собрав воедино все свое мужество, она открыла дверь и вошла в спальню.

От вида по большей части голого Хиро у нее во рту пересохло. У него прибавилось мышц с момента их юности. Грудь стала мощнее, плечи шире, кожа потемнела. Солнечный свет придал ей красивый золотистый оттенок. Полотенце, низко обернутое вокруг талии, позволяло разглядеть еще больше мускулистой плоти от низа живота до груди.

— Что ты делаешь? — Обернулся он, уронив джинсы на ковер. Говори, приказала она себе, но не смогла произнести ни слова. Он прекрасен. И еще она поняла, что от одного взгляда на него, с ее телом начали твориться странные вещи. Ей хотелось ласкать его, изучать. У нее все ныло от желания.

— Кенди? — прохрипел он резким голосом. — Убирайся.

Она шагнула в комнату и захлопнула дверь, запирая их внутри. Он мог сбежать. Она не позволит этого. Ему придется отбросить ее с дороги, чтобы выйти из комнаты. Значит, прикоснуться к ней. А он этого не хочет. Она прислонилась спиной к холодной древесине.

Она взглянула ему в лицо. Хиро был в ярости. Она приняла это. В ней вспыхнул собственный гнев, Бриз оказалась права. Ярость она научилась использовать в собственных целях на отлично. И пережила ад, цепляясь за шанс когда-нибудь отомстить тем, кто виноват в смерти 927. Он оказался жив, и сейчас они в одной комнате. Он должен сходить с ума от желания обнять ее, так как она желает оказаться в его объятиях.

— Мой щенок вырос.

Он зарычал:

— Не называй меня так.

— Но это правда. Ты Хиро, взрослый мужчина. — Она смотрела на его грудь и руки. — Такой сильный и крутой. — Смело встретила его взгляд. — Снаружи, но внутри ты трус.

Хиро оскалился и зарычал.

— Чего ты добиваешься, Кенди? Хочешь, чтобы я напал на тебя?

— Нет. Я хочу, чтобы ты перестал убегать, как будто это игра в догонялки, в которую мы играли в детстве. Но сейчас это не весело.

— Я не играю в игры. Ты должна уйти в женское общежитие.

— Мне не место там. Я принадлежу тебе.

— Ты не знаешь меня. Я изменился.

— Позволь мне заново тебя узнать.

— Прошлого не вернешь.

— Ты сейчас лжешь? Это свойственно людям.

— Это не ложь. — Он казался оскорбленным.

— Мы — это наше прошлое. Оно сделало нас такими, какие мы есть. — Кенди стукнула себя в грудь. — Я жила тобой, и когда ты умер, продолжала жить после того ужасного дня ради того, чтобы отомстить за твою смерть. Все мои мысли были только о тебе. Ты забыл обо мне? О том, какие мы были? Все годы, что мы прожили разделяя общую клетку? Отрицай это, и я назову тебя лжецом. — Рык вырвался из его горла. — Скажи, что ты никогда не задумывался о нашем будущем, если бы ничего не случилось в тот день. Попробуй представить, что чувствовал бы, если бы смог обнять и поцеловать меня. Я часто об этом думаю. — Она с жадностью изучала каждый доступный ей дюйм его тела. — Мне больно прикасаться к тебе.

— Дерьмо. — Он развернулся к ней спиной.

— Грубо говоря, так и есть.

Он зарычал, разворачиваясь к ней лицом.

— Я не могу этого сделать. Слишком тяжело было потерять тебя в первый раз. После того, как ты умерла, у меня ушло несколько лет, чтобы по кусочкам собрать свою жизнь и обрести мир.

— Я не умерла.

Его гнев слегка угас.

— Я счастлив.

— Я больше чем благодарна, что ты сейчас здесь со мной. Это чудо и подарок. Который ты пытаешься выбросить. Как ты можешь так поступать? Все о чем мы мечтали, осуществилось, нам никто не мешает быть вместе. — Она демонстративно огляделась вокруг и снова взглянула не него. — Здесь никого нет. Только мы. Это наш шанс.

— Я изменился. Слишком многое случилось. Ты тоже изменилась.

Кенди замолчала, уловив боль в его голосе, когда он произнес последние слова.

— Если бы я не позволила кошачьему трахнуть меня, ты бы все еще стоял на другом конце комнаты или обнял меня? Скажи мне правду.

Он отвел взгляд:

— Я не знаю.

От его надломленного, хриплого голоса ее сердце заныло. Она причинила ему такую глубокую боль, которую невозможно было простить. Невыносимая тоска выворачивала ее наизнанку, она обессиленная прислонилась к двери.

— Поговори со мной. Пожалуйста. Расскажи, что ты чувствуешь и о чем думаешь. — Она уже рассказала ему все о себе, о том, что пережила, как страдала. Теперь была его очередь.

Он ходил туда-сюда в небольшом пространстве между диваном и шкафом, держась подальше от нее.

— Ты была моей. Ты знала, что это убьет все внутри меня, так почему не дала мне умереть?

Она понимала его.

— Приведи они к тебе женщину и прикажи связаться с ней, это бы меня уничтожило. Потом я много думала об этом. И знаешь, что я наконец-то поняла?

— Что?

— Ты исцелил бы мою боль, как только нам позволили бы быть вместе. Мы утешали друг друга. Я знала, что хотела только тебя, а не кого-то другого. Думала, что тоже самое ты думаешь обо мне. — Она едва сдерживала слезы. — Знала, стоит тебе обнять меня, и я забуду обо всем на свете, кроме тебя. Вот что мы делали друг для друга. Я верила, что наша любовь слишком сильна, им не по силам ее сломать.

Слезы блестели на его глазах, и он быстро сморгнул их.

— Мы были молоды.

— По возрасту может быть, но повзрослели мы быстро. Они не относились к нам как к детям.

Он глубоко, прерывисто вздохнул.

— Я не знаю, как забыть об этом.

Замелькали детские воспоминания. Он перетерпел побои, когда они забирали ее на медицинское обследование. Дрался с техниками, защищая ее, думая, что они причинят ей боль. Тогда его первый раз приковали цепями к стене, а потом она вернулась в клетку. Он даже на смотрел на нее, только рычал.

На ее попытки подойти к нему и обнять он рычал и скалился, сверкая клыками и не позволяя ей пересечь зону поражения, отмеченную людьми. Даже после того, как они отпустили его, не хотел находиться рядом с ней. Спал на полу, а не разделял их коврик. Не говорил с ней. Она плакала и умоляла, но все без толку. Тогда, доведенная до отчаяния, она придумала план. Он сработал тогда и должен был сработать сейчас.

Хиро просто необходимо было пространство. Он не мог думать ясно рядом с Кенди, вторгшейся в его дом. Она отказалась уходить — значит нужно уйти ему. Единственная проблема заключалась в том, что она заблокировала дверь. А он не хотел к ней прикасаться. Это было слишком, и он не мог с этим справиться. Не сейчас.

— Почему бы тебе не пойти в ванную и не одеться? — Она жадно оглядела его тело. — Нечестно сверкать передо мной голым телом, когда я не могу к тебе прикоснуться.

Он видел, как она смотрела на него, и сопротивлялся собственной реакции. Мысли о сексе напомнили ему, что она отдалась другому мужчине. Это укоренилось в его сознании, ее предательство годами сжигало его изнутри. Он унюхал вонь другого самца на ней, едва она шагнула в клетку. Лучше бы они снова избили его. Осознание, что кто-то еще целовал ее, видел ее обнаженную, остудило его. Он зарычал от стремительно нарастающей ярости. С яростью он мог справиться лучше, чем с болью.

Хиро наклонился и схватил джинсы. Даже вспомнил, что нужно достать рубашку из шкафа. Затем сбежал в ванную и запер двери, отгораживаясь от нее. И то, что он забыл про нижнее белье, не имело никакого значения. Быстро оделся. И замер, не желая выходить и встречаться с ней. Постоял несколько минут, умылся и почистил зубы. Даже взял расческу и расчесал свои мокрые волосы.

Затем глубоко вздохнул и открыл дверь. Он должен заставить ее дать ему время все обдумать. Она позволила другому мужчине спариваться с ней, думая, что спасает его жизнь. Ему просто нужно переварить эту информация, что бы боль немного угасла. Сейчас все слишком болезненно. Он вошел в комнату, ожидая увидеть ее возле двери. Она была там, но в каком виде. Хиро замер в шоке.

Позаимствованная в Медицинском Центре одежда кучкой валялась на полу рядом с ней. Ее тело, вплоть до середины бедра, едва прикрывала его майка танк топс. Из-за вытянутых высоко над головой рук рубашка, одетая поверх майки, распахнулась в стороны; в больших, практически до середины бедра проймах рукавов проглядывала обнаженная кожа. Затем он увидел, почему ее руки были подняты вверх. Она использовала два его ремня: связала свои запястья, концы ремней перекинула через верх дверного полотна и закрыла дверь, таким образом зафиксировав их.

— Что… — Он не мог понять, зачем она это сделала.

— Здесь нет цепей, но принцип тот же самый. Они такие толстые, что я с трудом закрыла дверь. Они действительно крепкие. — Кенди слегка согнула колени и повисла, отрывая ноги от пола. — Я никуда не уйду, пока ты не освободишь меня.

— Зачем ты делаешь это? — Это возбудило его. То, как она эффективно связала себя.

— Это срабатывало раньше.

— О чем ты говоришь?

— Я приковала себя к стене. Помнишь? Думала, на этот раз приковать себя к твоей кровати, но побоялась, что ты просто развернешься и уйдешь. Ты не сможешь выйти из этой комнаты, не прикоснувшись ко мне.

— Вот черт, — зарычал он, сделал к ней навстречу несколько шагов и остановился.

Кенди усмехнулась:

— У тебя на лице явно отражалось удивление, ты был встревожен, когда проснулся на полу и обнаружил, что я оказалась прикована цепью, так же как ты.

— Мне пришлось вызвать техников, чтобы они развязали тебя. — Вспомнил он. — Надо было оставить тебя так. Но никто не захочет быть прикованным к стене цепью.

— Ты больше на меня не злишься.

Дрожь возбуждения пронзила его, слегка снижая раздражение. Он и забыл, что у нее был талант попадать в затруднительные ситуации, что заставляло его смеяться.

— Что ты будешь делать, если я оставлю тебя здесь в таком виде?

— Мы на третьем этаже. Ты не сможешь вылезти в окно. Дверь — единственный выход.

— Я мог бы прыгать с балкона на балкон, пока не добрался бы до земли, — усмехнулся Хиро.

Кенди выпрямила ноги, упираясь голыми ступнями о ковер.

— Ты мог бы, но не станешь.

— Почему ты так уверена в этом?

Она перестала улыбаться и облизнула губы.

— Ты не сделаешь этого. Будешь волноваться, думая о том, что, в конце концов, у меня заболят руки.

Он закрыл глаза:

— Кенди…

— Посмотри на меня, — прошептала она. — Помнишь тот день, когда они попытались растоптать твою гордость и унизить в моих глазах. Ты подумал, что после этого я буду смотреть на тебя как на животное, которым они тебя считали. Тогда я показала тебе, насколько мы одинаковые, и что у тебя нет причин чувствовать себя так. Ты же не думал обо мне как о животном, увидев прикованной к стене.

Хиро открыл глаза, мрачно посмотрев на нее. И просто не знал, что ответить. Кенди заговорила, опередив его:

— Я забрала у тебя нечто особенное, сделала свой выбор. Я действительно всего лишь хотела спасти твою жизнь. Знаю, что причинила тебе боль. И ничего нельзя изменить. — Она замолчала. — Я в твоей власти. Уйди или прикоснись ко мне. Теперь у тебя есть выбор.

— Ты, должно быть, рехнулась.

— Ты еще весьма вежливо обвинил меня в том, что я свихнулась. С моей головой все в порядке. Хоть я и провела столько лет в психушке, будучи совершенно здоровой. И сейчас расплачиваюсь за свои плохие поступки.

Она сводила мужчину с ума. Хиро приблизился. Ее надо освободить. Он молча, стараясь не прикасаться к ней, схватился за один из ремней. Дернул, но кожаный ремень оказался основательно зажат между дверью и косяком. Он нахмурился, потянув сильнее.

— Это не сработает.

Хиро взглянул вниз. Она оказалась слишком близко. Он чувствовал запах шампуня на ее волосах, знал, что она чистила зубы зубной пастой с ментолом, и несмотря на это ощущал ее взывающий к нему женский аромат. Так было всегда.

— Почему нет?

Ее прекрасные глаза искрились от озорства.

— Я выбрала два самых крепких ремня, с массивными пряжками, чтобы они не выскользнули. Так что тебе придется сначала убрать меня, а потом открыть дверь и вытащить ремни. Почему у тебя так много ремней? Разве одного тебе не достаточно?

— Я оставил тебя одну всего на пять минут.

— Я быстро соображаю.

Он помнил это. Она всегда была вдохновителем во всех их шалостях. У него же была сила и рост, и он помогал ей во всем. Однажды она сделала тонкую веревку из собственной одежды. Привязала к ней кусочек мяса и подвесила над дверью на старый гвоздь. Когда доктор С. пришел с очередным обходом, как бы невзначай упомянула, что над ним висит паук. Врач посмотрел наверх и завизжал, как женщина. А потом понял, что его разыграли, и впился взглядом в них обоих. Это было смешно. Она знала, что доктор С. боялся этих восьминогих существ.

Было так много хороших воспоминаний. Они возвращались вспышками, разгоняя жар по его телу, а он все продолжал смотреть на нее сверху вниз. От некоторых препаратов, которые испытывала на нем «Мерсил», боль разрывала его на части, а она сидела рядом, уложив его голову к себе на колени, тихо пела и играла с его волосами. Рассказывала ему истории, отвлекая от страданий.

Он изучал ее лицо. Это была его Кенди. Он видел незначительные изменения. Несколько морщинок портили ее кожу в уголках глаз и рта. Скользнул взглядом ниже, и его член напрягся. У нее оказалась пышная грудь. Мягкие на вид холмики четко просматривались через тонкую ткань его майки.

— Тебе придется подойти и прикоснуться ко мне, — чуть хрипловатым голосом сказала она.

Хиро зарычал. Он хотел прикасаться к ней. И не осознанно почти прикоснулся ладонью к ее коже, под которой просвечивались ребра. Слишком бледная и мягкая, манящая. Кенди выгнулась ему навстречу, поощряя его. Он в нерешительности замер, внимательно вглядываясь в ее глаза.

— Ты хочешь моих прикосновений?

— Больше чем что-либо.

— Я зол.

— Знаю.

— Могу сделать тебе больно.

Кенди расслабилась, все глядя в его глаза.

— Лучше твоя ярость, чем равнодушие.

Он сжал руки в кулаки, оперевшись костяшками пальцев о дверь рядом с ее грудью. На дюйм ближе и коснулся бы ее тела. Она склонилась к нему и уперлась лбом в его грудь. А он просто стоял, ощущая ее теплое дыхание сквозь тонкую ткань своей рубашки. Она чувствовалась такой маленькой, но это не ново. Его Кенди всегда была маленькой, но свирепой. И он понял, что все это реально. Она была жива.

— Ты помнишь, что делала, когда проснулась, после того как тебя впервые привели в мою клетку?

— Я плакала, — прошептала она. — Я знала, что моя мать умерла: Кристофер забрал ее у меня. Он запер меня в холодной клетке, из которой никогда не выпустит. Я думала, что больше никогда его не увижу.

Хиро прижался подбородком к ее макушке. Кенди идеально подходила ему, так было всегда.

— Ты чуть не оглушила меня своими рыданиями. — Он прижался к ней чуть ближе. — А потом ты посмотрела на меня, настороженно сидевшего в углу. — Он улыбнулся этим воспоминаниям. — Я думал, что ты закричишь или начнешь реветь еще громче, но ты замолчала. Просто поползла к моему коврику, прямо на меня. Я подумал, что ты собралась атаковать, и приготовился вырубить тебя, не причиняя вреда. Но вместо этого ты просто обняла меня. И прижалась так крепко.

Она слегка развернулась, прижимаясь лицом к его груди.

— И ты позволил мне это. Уложил на коврик и лег рядом. Мне было холодно, а ты оказался таким горячим.

— Ты нужна мне.

— Я всегда нуждалась и буду нуждаться в тебе.

Он оттолкнулся костяшками пальцев от дверей и разжал кулаки. Нерешительно положил ладони на ее талию. Ощущать обнаженной кожей его прикосновения оказалось так замечательно.

— Ты была моей единственной слабостью, — признался он.

— Я не хотела этого. Ты всегда был моей силой.

Хиро крепче сжал руками ее талию и слегка отстранился, так что их тела уже не прижимались друг к другу. И посмотрел на нее.

— Я приподниму тебя, чтобы ослабить давление ремней. И сниму их. Не делай так снова. Ты когда-нибудь начнешь меня слушаться? Никто не хочет быть пристегнутым к стене.

— Я буду делать это снова и снова, до тех пор, пока ты не перестанешь избегать меня.

— Что же мне с тобой делать? — Она заставляла его чувствовать так много всего и сразу. Не только разочарование, раздражение и боль. Удовольствие, жар, потребность находится рядом с ней и оберегать.

— Все, что ты захочешь. — Она сморгнула слезы. — Я всегда была твоей, и ничто этого не изменит.

Хиро приподнял ее, и ярость вспыхнула в нем с новой силой. Он зарычал. Кенди не испугалась его внезапной вспышки. Как-будто знала, что ей нечего опасаться.

— Ты так мало весишь. — Это приводило его в бешенство. Она ощущалась настолько хрупкой. Он приподнял ее повыше, одной рукой обнимая за талию. Другой рукой потянул за жесткий ремень, стараясь освободить ее запястья. На коже ее израненного запястья он увидел красные следы, которые, вероятнее всего, потом превратятся в синяки.

— Глупая женщина, — прорычал он. Затем освободив и подняв ее на руки, понес к кровати. — Ты поранилась.

Кенди освободила руки из его захвата прежде, чем он успел положить ее на постель. А затем Хиро вздрогнул: Кенди быстро обернула ноги вокруг его талии, обняла руками за шею и крепко прижалась к нему.

Он склонился к ней и уткнулся носом в ее горло. Вдохнул. Аромат, чуть изменившийся, но все же хорошо знакомый, не осталось никаких сомнений — это его Кенди. Он просто стоял, удерживая ее и позволяя обнимать себя. И вспомнил тот момент, когда впервые заявил на нее свои права…

~ ~ ~ ~ ~

Дверь клетки открылась, и один из техников толкнул Кенди внутрь. Она споткнулась и едва не упала, 927 вскочил на ноги и зарычал на техника. По щекам Кенди катились слезы, и он мог уловить кислый запах ее боли. И свежий запах крови. Ее крови.

Он зарычал громче и с гневом посмотрел на техника. Мужчина фыркнул, доставая оружие и удерживая 927 от нападения.

— Это не я причинил ей боль. Если хочешь кого-то убить, виноват доктор С. — И хлопнул дверью.

927 подошел к Кенди и обнял ее за талию. Затем поднял на руки и отнес к своему коврику. Уселся сам и посадил ее к себе на колени. Принюхался, стараясь найти источник ее боли. Это не заняло много времени. Задрал рукава на ее рубашке обнажая руки. С одной стороны на запястье была бинтовая повязка, пропитавшаяся кровью.

— Что доктор С. сделал с тобой?

Она взглянула на него полными слез глазами:

— Он взял у меня кровь, потому что думает, что я не его дочь. Собирается сравнить мою кровь со своей, чтобы узнать его ли я крови. А еще он говорил ужасные вещи о моей мамочке.

Он увидел только начавшиеся формироваться синяки на ее запястье и предплечье.

— Ты боролась?

— Он такой грубый, и от иглы было больно. — Она шмыгнула носом. — Он сказал, что я возможно ублюдок, не его дочь. Это значит, что у меня нет родителей, ведь он убил мою мамочку.

Она такая маленькая и безобидная. Его взбесила жестокость доктора, но он запер ее в клетке с ним.

— Не имеет значения, его ты крови или нет. У меня тоже нет родителей. Они называют меня ублюдком. — Он нежно стер с ее личика слезы. — Но я от этого не плачу.

— Ты никогда не плачешь. — Она уткнулась лицом в его грудь и обняла руками за талию — Что если я ублюдок? Я никому не принадлежу.

Он уперся подбородком в ее макушку и крепче прижал к себе.

— Ты принадлежишь мне. Он поселил нас вместе. Я бы кричал от боли, если они заберут тебя и не вернут.

Она успокоилась и посмотрела на него.

— Правда?

Он кивнул:

— Да. Не плачь, Кенди. Я о тебе позабочусь.

— Он сказал мне дату. Сегодня мой день рождения. — Слезы снова хлынули из ее глаз и потекли по щекам. — Моя мама пригласила всех моих друзей на вечеринку. Как ты думаешь они ищут меня?

— Я не знаю. — Он снова нежно стер слезы с ее личика, на котором отражалось так много ненавистной боли. Он не знал, что такое друзья или вечеринка, и для него это не имело значения. — Ты не одна. Я здесь.

— У нас нет торта, а моя мама обещала купить мне куклу.

Он не знал, что это за вещи.

— Скоро принесут еду, и ты можешь съесть все.

— Мне нельзя много есть. Я заболею. И не хочу, чтобы ты остался голодным.

— Я не против, будь это для тебя безвредно. — Он убрал волосы с ее лица, внимательно разглядывая. Она росла рядом с ним с тех пор, как они поселили ее в его клетку. Он заботился о ней, и если они ее заберут, то он рехнется от боли. — Мы будем веселиться. — У него появилась идея. — Это твой день рождения. Спой для меня. Тебе нравиться. Я постараюсь запомнить слова и подпевать тебе. Давай веселиться.

Его улыбка согрела ее изнутри.

— Ты сделаешь это для меня? — Она посмотрела на видеокамеру, а потом обратно на него. — Они смотрят. Ты же не хотел, чтобы они видели.

— Меня это не волнует, пусть знают, я хочу, чтобы ты была счастлива.

— Ты не ублюдок, 927. Ты принадлежишь мне.

Он усмехнулся:

— Все правильно, Кенди. Есть только мы. Все хорошо. Не показывай им свою слабину.

— Не буду.

Глава 5

Кенди вцепилась в Хиро и не отпускала. Она прижималась к своему мужчине, обнимала его, ее запястья пульсировали от боли, но оно того стоило. Она почувствовала, как его горячее дыхание легкой щекоткой овевает ее шею, но не собиралась жаловаться. Зажмурившись, потянулась к его волосам, желая скользнуть пальцами в шелковистые пряди. И ее не волновало, что они все еще были мокрыми после душа. И стоило ей сделать это, как Хиро застонал, склонив к ней голову и предоставляя лучший доступ.

На своем опыте Кенди убедилась, что время всегда двигалось медленно, но сейчас ей захотелось, чтобы оно остановилось совсем. Она желала наслаждаться этим моментом вечно. 927 жив, и они вместе. Все это казалось слишком хорошим, чтобы оказаться правдой. Она запаниковала. Что если она все еще находиться в психушке в наркотическом бреду? Ведь это случалось и раньше, когда её накачивали наркотиками.

Она впилась ногтями в его рубашку и сжала в кулаке волосы. 927 предупреждающе зарычал, и она ослабила хватку. Он приподнял голову и недовольно нахмурился, в его мрачном взгляде светилось недоумение.

— Я убеждаюсь, что ты реальный, — призналась она. — Жизнь так жестока. Часть меня все еще ожидает, что я вот-вот проснусь и снова окажусь запертой в той комнате.

Другой рукой он ухватил ее за попку и приподнял вверх.

— Что они с тобой сделали?

— Это не имеет значения. Ничто не имеет, кроме того, что я с тобой. Пожалуйста, просто позволь мне обнимать тебя. Пожалуйста? — Она будет умолять, если это успокоит его гордость. Гордость не имеет значения, теперь, когда она нашла его.

927 осмотрелся вокруг и сел на кровать. Слегка подвинул Кенди и надежно разместил на своих коленях. Она обняла его ногами за талию и зарылась лицом в его грудь. Она дышала им, наслаждалась каждым мгновением рядом с ним. Твердым, большим, теплым и живым.

927 отпустил её попку, и Кенди напряглась, боясь, что он отстранится. Он этого не сделал. Напротив, скользнул ладонью по шелковому водопаду её струящихся вниз по спине волос. Она расслабилась. Он потерся щекой об её голову.

— Ты настолько хрупкая. Я боюсь причинить тебе боль.

— Я наберу вес, — пообещала она. — Я знаю, что костлявая, но сильная.

— Что сказала Док Триша?

Он беспокоится о ее здоровье. Значит заботится.

— Она не нашли ничего тревожного, кроме недостатка веса. Посоветовала много есть, побольше находиться на солнце, и если возникнут какие-либо проблемы, сказать ей.

— Ты говорила, что она провела несколько тестов.

— Все пока нормально.

— Когда станут известны результаты анализов?

— Через несколько дней.

Его молчание затянулось, но она не возражала. Он обнимал ее и гладил по волосам, играя пальцами с прядями. Она чувствовала себя восхитительно. Она оголодала по его прикосновениям. В конце концов, он заскользил ладонями по её бокам вниз к бедрам, нежно исследуя ее выпирающие косточки.

— Я в порядке, — заверила она его.

— Я должен накормить тебя.

— Я недавно поела.

Он зарычал от явного неудовольствия. Отпустил ее бедра и, исследуя, обвел пальцами ее плечи. Она наслаждалась его прикосновениями, он скользнул рукой под ее рубашку, лаская кожу, пробегаясь ладонью вниз по ее спине. Кенди выгнулась ему навстречу, прижавшись грудью к его жесткой груди. Он замер, резко вздохнув.

— Осторожно, — прохрипел он.

— Что я делаю не так?

— Ничего. Не прижимайся ко мне так.

Она вскинула голову, и он отстранился. Они смотрели друг на друга.

— Почему нет?

Он посмотрел вниз, между ними, на ее груди и тихо зарычал:

— В одном месте ты точно стала больше.

— Моя грудь выросла.

Она не испытывала смущения. Это был 927. Он был с ней, когда у нее в первый раз начались менструации. На самом деле он узнал об этом раньше нее…

~ ~ ~ ~ ~

927 обнюхал ее и перевернул на спину на их коврике. Кенди подумала, что 927 рехнулся, когда вдруг склонился над ней, схватил её за ноги, развел их в стороны и уткнулся носом в ее промежность. Понюхал, а затем резко отпрянул. Он смутился, встал и повернулся лицом к видеокамере.

— Она ранена. Пришлите кого-нибудь. Здесь кровь.

Эвелин забрала ее из клетки и объяснила все про женский цикл. Затем снабдила Кенди прокладками и вернула к 927. Она пересказала ему все, что узнала. А 927 помог ей разобраться, как одевать эти прокладки с петлями для ног и поясом.

Кристофер пришел поздно вечером. Он рассердился и потребовал перевести её в другую комнату. Этот приказ причинил боль Кенди. Она сопротивлялась. И просто хотела лечь рядом с 927 на их коврик. Ее животик болел, и 927 отвлекал её, играя с её волосами.

Каждый месяц во время менструаций её переселяли в другую комнату. В это время Кристофер и близко не подпускал к ней 927. Она терпеть не могла находиться в одиночестве в комнате рядом с ним, одно радовало — они научились перестукиваться через стену, разделявшую их, давая знать друг другу, что с ними все в порядке.

Со временем 927 начал странно реагировать на ее цикл. Он сообщал ей, что эти дни вот-вот начнутся, а сам держался от нее подальше.

— Иди ко мне. Я замерзла. Обними меня, — умоляла она.

Он покачал головой, свернулся в углу и зарычал.

— Что случилось?

— Они должны забрать тебя, немедленно.

— Замолчи. Я не хочу уходить.

— Ты должна.

— Зачем?

Он разъяренно взглянул на нее и отвернулся.

— Затем.

Она ошеломленно уставилась на его ширинку. Иногда у него по утрам была внушительная эрекция, но обычно она спадала стоило ему сходить в туалет. Но сейчас полдень, и проснулись они уже давно.

— Это происходит каждый раз, когда от тебя пахнет кровью. Твой аромат меняется, и я возбуждаюсь. Это причиняет боль.

У нее с Эвелин состоялась еще одна беседа. Кенди пересказала все 927. С той поры все изменилось. Они не позволили Кенди вернуться в клетку к 927, лишь назначили часы посещений. Она рыдала навзрыд от того, что вынуждена спать без него. Он был в ярости. Но Кристофер не хотел рисковать, боялся, что Кенди и 927 переспят. Сказал, что они слишком молоды, и он не допустит этого. Им редко разрешалось прикасаться друг к другу, персонал не спускал с них глаз.

Прошло три года до того рокового дня, когда Эвелин подошла к ней с предложением принять участие в эксперименте по размножению. За это время ее тело изменилось. Увеличилась грудь, и появились волосы на теле. Она рассказала об этом 927, но не могла показать, если бы она попыталась раздеться, персонал сразу же увел бы её.

~ ~ ~ ~ ~

Кенди отвлеклась от воспоминаний и посмотрела в глаза 927. Они были одни, наконец-то, никто не мог помешать им делать все что угодно.

Он продолжал пялиться на ее грудь. Она опустила руки, позволяя ему отстраниться, сняла с себя его рубашку. Потянула майку вниз, обнажая грудь. Затем слегка откинулась назад на его колени, чтобы он смог получше разглядеть её. Даже выгнула спину и отвела назад плечи.

Широко раскрыв глаза, он тихо зарычал, а потом взглянул наверх.

— Что ты делаешь?

— Ты пялишься. Сейчас рубашка не скрывает их. Ты можешь к ним прикоснуться. Они мягкие.

Он сжал зубы и зажмурился, отвернув голову в сторону.

— Прикрой их.

Сидя у него на коленях, она почувствовала кое-что под своей попкой.

— Ты твердый.

— Прикрой их, — прорычал он.

Она натянула майку на грудь и ухватилась за его плечи.

— Я не хотела тебя злить.

Он тяжело дышал, раздувая ноздри.

— Я сбрила волосы в Медицинском Центре. Я бы показала тебе, но Док Триша сказала, что лучше сбрить волосы на ногах, подмышками и в интимной области. Хотя между ног я сбрила не все. Она показала мне картинки с интимными стрижками. Я сделала такую на моем холмике. И не порезалась бритвой.

Он открыл глаза и обернулся, удерживая ее взгляд своим. Он все еще выглядел расстроенным, но точно не злился. Она не могла разобраться в его чувствах.

— Почему она заставила тебя сделать это?

— Она не заставляла меня. Просто, когда я разделась до гола для осмотра, она странно на меня посмотрела, и я спросила в чем дело. Вот тогда она и рассказала мне о женской гигиене и уходе за телом. Я не знала. Никто в «Мерсил» или в психушке никогда мне ничего не объяснял. В любом случае они не дали бы мне бритву. Док Триша хотела, чтобы я соответствовала остальным. У женщин Видов нет волос на теле. Она показала мне картинки и научила бриться. Это было забавно. Ты когда-нибудь игрался с кремом для бритья? Из баллончика распыляется белая пена. Нежная и липкая. Пахнет так вкусно. Мне пришлось распылить его по всей моей коже, там, где я хотела побриться. Тебе никогда не приходилось бриться, не так ли?

Он покачал головой.

— Как ты брила ноги сзади?

— Я наклонилась и слегка изогнулась.

Он скользнул пальцами по ее бедру сзади. Склонился, изучая его.

— Ты пропустила несколько участков. Волоски такие мягкие.

— Я пропустила?

— Встань.

Она замялась.

Он выпрямился.

— Я хочу посмотреть.

— Боюсь, если я встану с твоих колен, ты больше не подпустишь меня к себе.

927 стиснул зубы, мышцы на его челюсти напряглись, а затем его губы расслабились.

— Я позволю тебе обнять себя. Встань. Я хочу посмотреть.

Она с сожалением поднялась с его колен, встала перед ним и обернулась. Он приподнял одетую на ней майку на несколько дюймов и пробежался ладонью по задней части её бедра. А затем он удивил ее: соскользнул с кровати на колени и слегка склонился, изучая её ближе.

— Всего лишь несколько участков.

Она обернулась, наблюдая за ним. Он перестал поглаживать её кожу и отпустил майку. Посмотрел на неё, удерживая её взгляд своим.

— Повернись ко мне.

Она развернулась к нему. Он посмотрел на ее живот и присел на корточки. Ухватился за свои бедра обеими руками. Она заметила, что он вцепился руками в свои бедра так сильно, что побелели костяшки пальцев. Он откашлялся.

— Я хочу посмотреть на волосы. Покажи мне.

Кенди сжала кулачками майку, спадающую до середины бедра, и медленно потянула ее вверх. Надевая его майку, она разделась догола, так что сейчас лишь приподняла подол, обнажая низ живота. И внимательно всматривалась в его лицо, задаваясь вопросом, что он сделает, когда увидит её. Заманчиво было снять майку полностью, но от вида её обнаженной груди он злился. А это не входило в её намерения.

927 задыхался, рассматривая её. Каждый мускул в его теле, казалось, изнывал от напряжения, он сжал руки в кулаки, с трудом удерживаясь на ногах. Закрыл глаза.

— Опусти майку и отойди от меня, — с трудом выдавил он.

Она отпустила майку и отступила на несколько шагов.

— Почему?

— Иди в ванну. Дай мне пару минут.

— Нет. Ты сбежишь.

Он широко распахнул глаза, и она увидела сверкающий в них гнев.

— Сделай это, или я брошу тебя на кровать и трахну.

Она посмотрела на его пах. Контур его члена выделялся довольно четко. Его джинсы не смогли скрыть каменный стояк. Он хотел её. Его попытка напугать её обернулась против него. Её надежда возросла. Он хотел заняться с ней сексом.

Кенди схватила свою майку, сорвала её с себя и бросила на ковер.

— Сделай это.

Он зарычал, широко раскрыв глаза. Его взгляд не отрывался от её голого тела.

Она шагнула к нему поближе.

— Возьми меня. Я твоя. И всегда была твоей.

Острая боль промелькнула в его глазах, он скользнул взглядом снизу вверх по ее телу.

— Я сделаю тебе больно.

Кенди прекрасно поняла его слова, больше походившие на рычание.

— Я приветствую это. — Она подошла еще на шаг поближе и опустилась перед ним на колени. Осторожно положила ладошки ему на грудь. Ощутила под пальцами жесткие и твердые мышцы. — Прикоснись ко мне, — умоляла она. — Пожалуйста. — Он вздрогнул. — Я хочу тебя, — прошептала она. — Ты мне нужен.

Она не вздрогнула, когда он быстро двигаясь, схватил ее руками за талию. Поднял с колен. А затем она ахнула, когда он бросил ее спиной на мягкий матрас. Подскочила на нем один раз, все еще слегка ошеломленная. Дверь захлопнулась, Кенди приподнялась на кровати на локтях. Он ушел. Один взгляд, и она поняла, он только что бросил ее в своей спальне.

Слезы навернулись на глаза, когда секундой позже захлопнулась другая дверь. Он не просто бросил её в своей спальне, он бросил её в своей квартире. Кенди повернулась на бок, подтянула колени к груди и свернулась в клубочек.

*****

Хиро забыл про офицера, стоявшего в коридоре за дверью. Обошел мужчину и объявил:

— Я хочу прогуляться.

Сбежал вниз по лестнице на первый этаж и выскочил на улицу через заднюю дверь мужского общежития. И едва не столкнулся с женщиной, в последний момент увернувшись, он врезался плечом в стену. Кит нахмурилась:

— Где пожар, Хиро?

— Нигде. — Он оттолкнулся от стены и попытался обойти её.

— Не так быстро. — Она схватила его за руку, толкнула к стене и прижалась к нему.

Он нахмурился, но не оттолкнул её.

— Отпусти и отойди.

Она ослабила хватку и убрала руку.

— Ты меня продинамил. Я искала тебя.

Он забыл, что должен был встретиться с ней в баре.

— Кое-что случилось.

Она зарычала, рассматривая его своим проницательным взглядом.

— У тебя эрекция. Я чувствую на тебе запах женщины. Кто она? — Кит наклонилась к нему и понюхала. — Незнакомый.

— Я не желаю говорить об этом. Извини, но мне нужно побыть одному.

— Ты пригласил меня на ужин. Я думала, что мы займемся сексом после танцев. Ты задолжал мне объяснение.

— Я не твоя пара.

Она отпрянула на добрый фут.

— У кого-то дерьмовое настроение.

Он пожалел о своих резких словах.

— У меня был не самый лучший день.

— Что случилось?

— Я не хочу об этом говорить.

— Ты хочешь подраться? — Она склонила голову. — Скажи мне, что я ошибаюсь, или мы подеремся. Ты выглядишь разгневанным. Так же как и я. Хочу дать тебе пощечину за то, что мне пришлось сидеть за столом одной и ждать тебя, а ты не явился. А сейчас я ощущаю витающий вокруг тебя запах другой женщины, и у тебя каменный стояк. Я думала, мы проведем сегодняшний день, как люди, и не станем заниматься сексом с другими. — Она схватила его за грудки и снова припечатала к стене, слегка порвав при этом его рубашку. — Я согласилась на это, потому что между нами хороший секс, и ты не требуешь много времени. Мы оба наслаждались временем, проведенным вместе.

Он мягко оттолкнул её.

— Перестань меня трогать.

Она склонилась к нему, обнюхивая.

— Кто она?

Хиро ненавидел сверкавший в глазах Кит гнев. Она хороший друг. А недавно они даже стали друг для друга чем-то большим, дважды разделив секс. Она не хотела мужчину для постоянных отношений, а он не возражал. Он сам не хотел оставаться. Он держал в своих объятиях во сне только двух женщин. Одна из них Кенди, другая — его друг Тамми, у которой была пара, и он обнимал её, защищая от похитителей.

У него возникло желание позвонить Тамми, но телефон остался лежать на тумбочке в комнате. Она его друг, и он мог бы рассказать ей все. Поделиться своими проблемами.

— Я серьезно. — Кит отвлекла его от размышлений. — Я тебе врежу по лицу, если ты не объяснишь, с кем ты был, и почему у тебя стояк.

— Давай, вперед. — Он устало прислонился головой к стене.

— Упрямый мужчина, — зашипела Кит. Она сверкнула клыками. — Я укушу тебя.

— Давай, если это успокоит тебя. Мне жаль.

Выражение ее лица смягчилось.

— Поговори со мной. Что происходит? Ты хреново выглядишь и нарывался на драку со мной. — Он покачал головой. — Ты занимаешься самоуничтожением. Мне хорошо знакомо это состояние.

— Ты понятия не имеешь.

— Я знаю, что тебя съедает чувство вины, и ты взял себе имя, как наказание самому себе.

Он сожалел, что рассказал ей об этом.

— Ты не плохой мужчина, Хиро. Мы все знаем, почему ты убивал тех женщин, когда был в плену. Это не оттолкнуло меня, как большинство из наших самок. Многие из нас убивали людей и вовсе не из чувства сострадания. Нам хотелось причинить им страдания и отомстить. Может быть, покрыть себя запахом другой женщины — это твой способ убедиться, что я не привязываюсь к тебе? Я не ищу пару. Просто некоторое время хотела разделять секс только с одним мужчиной. И выбрала тебя, потому что ты не прилипчивый, и у тебя тоже разбитое сердце. Мы с тобой похожи.

— Это не имеет ничего общего с тобой, — честно ответил он. — Или с нами.

Она прищурилась:

— Ты знаешь, почему я выбрала свое имя?

— Нет.

— Один из начальников любил собирать маленькие игрушечные модели авто. Он называл их конструкторами. Там была картинка, как выглядит готовая модель. Но когда он впервые открыл коробку, там оказалась беспорядочная смесь непонятных маленьких деталек. — Она замялась. — Вот как я себя чувствую. Как будто в моем теле множество перемешанных в беспорядке мелких частей. Снаружи целая, а внутри разбитая.

Он утешающе погладил ее по плечу.

Она отшатнулась.

— Не жалей меня. Я не нуждаюсь в этом.

Он опустил руку.

— Я не жалею. Ты одна из самых сильных женщин, которых я знаю, Кит.

— Такая вот картина снаружи. А внутри полный бардак. — Она посмотрела ему в глаза. — Я только что рассказала тебе то, что никогда никому не говорила. Мы оба много страдали в прошлом. И если ты кому-нибудь расскажешь о том, что я тебе поведала, мне будет очень больно. Не хочу, чтобы меня видели слабой. Откройся мне. Я бы не предала твое доверие. Скажи, почему ты позволяешь всем называть себя Хиро, если это причиняет тебе боль.

Он почувствовал себя обязанным ответить.

— Была женщина, я хотел ее спасти, стать для нее героем, но вместо этого думал, что убил её. Тогда меня ослепили бешеная ярость и собственное страдание, я хотел сделать ей больно. И сделал. — Он пристально смотрел на Кит, удерживая её взгляд своим. — Сегодня она пришла в Хоумлэнд. Это ее запах ты ощущаешь на мне. В «Мерсил» мне солгали. Она выжила, её удерживали взаперти, ей чудом удалось сбежать. — Боль в груди разрывала его на части. — А я не смог спасти её. Я был свободен, а она все еще находилась в плену. И я даже не искал её.

Кит вздохнула:

— У тебя есть чувства к ней. Она работала на «Мерсил»? Я не буду осуждать тебя.

— Она человек, её привел туда собственный отец. Он убил её мать. Она видела это. Он хотел убедиться, что она ничего не расскажет другим людям. Знал, в «Мерсил» его не накажут за содеянное. Она выросла со мной в одной клетке, как одна из нас. Я видел в ней свою пару, но когда началось половое созревание, и мы почувствовали друг к другу сексуальное влечение, отец переселил её подальше от меня. Он позволял нам проводить вместе несколько часов и то под пристальным наблюдением. — Ему нелегко далось следующее признание, и все же он сделал это. — Она позволила другому самцу взять её, прежде, чем я смог заявить на неё свои права. Вот почему я набросился на неё.

— Зачем она это сделала? Разве она не хотела быть твоей парой?

— Я так и думал. Вот почему рехнулся тогда. Сегодня я узнал, что её поставили перед выбором: или она соглашается лечь под кошачьего, или её отец убьет меня, прежде чем позволит мне быть у неё первым. Она сделала это, чтобы спасти мне жизнь.

— Почему ты здесь, а не с ней?

— Я ненавидел её за то, что она легла под этого самца. Ненавидел себя, за то, что, как думал, убил её. Я умер в тот день. Теперь знаю, что ей довелось пережить, почему все так случилось, и не знаю, что делать. Я в ярости. Все это сделало меня тем, что я есть, и, в конце концов, я обрел покой. Но сейчас его нет. Хочу, чтобы это оцепенение вернулось.

— Я понимаю. Все изменилось. — Она склонила голову. — Ты никуда не сможешь убежать от этого. Нигде не скроешься от собственных чувств.

Он напрягся, но Кит, казалось, проигнорировала его реакцию, не восприняла ее как предостережение.

— Эта женщина до сих пор важна для тебя, иначе это не разрывало бы тебя на части. Ты сломан, Хиро. И только она может собрать тебя воедино, сделать цельным. — Она подошла к задней двери. — Самец, которого я любила, мертв. Нет никакой надежды, что однажды, он придет в Хоумлэнд, разыскивая меня. Я видела, как его убили и уносили мертвое тело. Иди к ней, Хиро. Где она?

— В моей квартире. Я бросил её в моей постели.

Кит вытащила из кармана свою ключ-карту. Набрала код и распахнула двери.

— Иди к ней, Хиро. Соответствуй своему имени, а не мучай себя подобной иронией.

— Зачем ты говоришь это?

Черты ее лица смягчились.

— Я хочу, чтобы ты был счастлив. Это дает мне надежду, что однажды и я обрету свое счастье. Мы во многом похожи. Так что тащи свой мужской зад в общагу, в свою квартиру. Посмотри в лицо этой женщине и своему прошлому. Попробуй построить будущее. Ты сказал, что она человек. Она могла бы покинуть Хоумлэнд и жить во внешнем мире, но мы оба знаем, как это для нее опасно. Для всех сумасшедших и террористических групп она всегда будет мишенью из-за связи с нами. Спаси её сейчас.

Он все еще сомневался.

— Я боюсь поранить ее. Я запутался.

— Если она выросла в «Мерсил», то тоже запуталась. — Кит зарычала. — Ты собака, а не котенок. Так действуй как мужчина.

Хиро оттолкнулся от стены и подошел к Кит.

— Я просто хочу пробежаться.

— Я знаю, где твоя квартира. Всего лишь на третьем этаже. Используй лестницу. Это слегка снимет возбуждение. Не заставляй меня тащить твою задницу. Я не обедала и пропустила ужин. А ты большой мужчина и весишь больше меня. И если мне придется тащить тебя по всех этим лестницам вверх, растрачивая последние силы, я очень разозлюсь.

Хиро вошел внутрь и обернулся.

— Я…

— Пожалуйста. Поблагодаришь меня потом. — Она улыбнулась. — Не тяни время. Женщины терпеть не могут, когда их заставляют ждать. — Она закрыла дверь перед его лицом.

Он повернулся и осмотрел коридор, ведущий к черной лестнице.

— Дерьмо.

Глава 6

Кенди умыла лицо в в ванной 927 и надела майку, которую бросила на пол после неудавшегося соблазнения. Затем вышла из спальни и уставилась на дверь в коридор. Ей казалось заманчивым выйти и поискать 927, но он не хотел быть найденным, что уже доказал.

Она ходила по гостиной, трогая его вещи. У него имелось мало личных вещей, но среди них оказалась фотография на полке с изображением семейной пары. Огромный мужчина с суровыми чертами лица из кошачьих прижимал женщину близко к своему телу. 927 стоял в нескольких футах от них, и они все улыбались на фоне окружавших их деревьев.

Дверь за её спиной открылась, она повернулась, ожидая увидеть Бриз или одного из мужчин, которые проводили её до квартиры 927. И была потрясена, когда 927 вошел и закрыл дверь, оставшись с ней наедине в комнате. Он прислонился к деревянному косяку и поглядел на неё с мрачным выражением на лице. Посмотрев вниз на его тело, увидела дыры в рубашке. Возможно, он получил их в драке, но он прекрасно выглядел, только был рассержен.

— Это Тамми и Валиант, — пробормотал он. — Они супруги.

Она поняла, что все еще держала рамку с фотографией в своих руках и, посмотрев вниз, вернула её на полку.

— Я догадалась, что она его.

— Они уговорили меня сфотографироваться с ними, потому что я сохранил ей жизнь. Её сделали, когда меня освободили, мне дали копию.

— Ты сказал, что не убил её, я правильно поняла?

— Да.

Она хотела подойти к нему ближе, но держалась поодаль, боясь, что он решит опять уйти.

— Спасибо, что вернулся.

— Это мой дом.

Она посмотрела на его рубашку:

— Что случилось?

Он посмотрел вниз, прикоснувшись к одной из дыр. Вздохнул и поднял подбородок, встретившись с ней взглядом.

— Это не имеет значения.

— Для меня это важно. Бриз заставила тебя вернуться?

— Это была не Бриз. Моя одежда была бы гораздо сильнее порвана, если бы кто-то попытался заставить меня вернуться, когда я не хотел. Я бы боролся. Это от того, что она не давала мне уйти, пока не выслушаю её.

— Её?

— Она просто друг.

— Ты занимался с ней сексом?

Он оттолкнулся от двери и направился на кухню:

— Ты голодна?

Кенди вздрогнула, и боль накрыла её. Он не отрицал этого. 927 сменил тему. Вероятно, была причина.

— Нет.

— Ты должна попытаться поесть. — Он открыл холодильник, заглядывая внутрь. — Я могу сделать тебе сэндвич.

— Она важна для тебя? Чувствуешь ли ты с ней связь?

Он захлопнул холодильник и уставился на нее:

— Не спрашивай. Ты не захочешь знать.

— Я хочу это знать.

— Прекрасно. Да, Кит и я спали вместе. Это было у нее дома несколько раз. Я спал с несколькими женщинами, пока находился в «Мерсил». Меня использовали в экспериментах по размножению после того, как сказали, что я убил тебя. Кристофер чуть не избил меня до смерти в наказание, после этого я стал принадлежать Эвелин. Она приводила ко мне женщин из Видов для того, чтобы я ими овладел. Я отказался смотреть, как кто-то еще умирает, пока они приводили тех пленных человеческих женщин. Я убивал их, как и говорил. Тогда ко мне в клетку привели Тамми, и Валиант нашел её там. Он спас нас. С ним были и другие из Хоумлэнда и Резервации.

Кэнди нужно было присесть. Она отступила к креслу и рухнула в него. Ревность и боль поразили её, когда она узнала, что так много женщин касались его, — это разрывало ей сердце. Он не хотел смотреть, как умирают другие. Она никогда не забудет избитого мужчину из кошачьих, потому что он отказался взять её силой, прежде чем она согласилась позволить овладеть ею. Кенди поняла.

— Хотела ли ты это услышать? — прорычал 927. — Я не стану лгать.

Она увидела ярость в его глазах, когда посмотрела в них через всю комнату.

— Я и не хочу, чтобы ты мне лгал.

— Нет. Ты хочешь, чтобы я увидел, как ты страдаешь. Я вижу твою боль. — Сжав свои ладони в кулаки и прижав их к своим бокам, он отошел на несколько шагов, после чего остановился. — Я это чую.

— Я не хочу, чтобы ты страдал. Почему ты так думаешь?

Он развернулся и зашагал прочь за пределы маленького кухонного пространства. В итоге он ударил кулаком в шкаф, расколов древесину. Часть её отломилась и, ударившись о столешницу, упала на пол. 927 зарычал.

Кэнди поднялась и бросилась вперед. Его рука истекала кровью.

— Ты ранен.

Он повернул голову, рыча:

— Уйди.

Она замерла.

Он включил кран и сунул под проточную воду раненую руку. Кенди отступила, а затем шагнула в сторону, встав между ним и дверью, на случай если он попытается снова сбежать. Кенди не собиралась бросаться перед ним, пытаясь удержать. Было очевидно, что он не хотел, чтобы она прикасалась к нему, да к тому же сомневалась, что он захочет сам коснуться её, чтобы сдвинуть со своего пути.

927 выключил воду и использовал полотенце для посуды, чтобы перебинтовать руку:

— Я не планирую побег. Ты не должна стоять там.

Она не стала отрицать, что именно поэтому выбрала это место.

— Бриз сказала, что в твоей ванной комнате должна быть аптечка. Принести её?

Он покачал головой:

— Зачем она тебе это рассказала?

— Она увидела мои ноги.

Он нахмурился и уставился на её ноги:

— А что с ними?

— Я порезалась, когда бежала за тобой.

— Я не чувствую запаха крови. Разреши мне посмотреть, — прорычал он.

— Все нормально.

Он рванулся из кухни. Кенди настаивала на своем, тогда он схватил её за талию и просто поднял. Затем подошел к дивану и опустил на него, схватил одну из лодыжек и дернул вверх, чтобы осмотреть ступню.

— Проклятье. Кровь не идет, но рану нужно обеззаразить. Ты не Вид и легко можешь подхватить какую-нибудь инфекцию. — Он выпустил её ногу и взял другую, приподняв. — У тебя два пореза. Оставайся на месте, не двигайся. — Он отпустил Кенди, но затем посмотрел на неё с ужесточившимся выражением лица.

Кенди проследила за его взглядом и поняла, что её рубашка задралась, когда он опустил её на диван и поднял её ноги. Низ её живота ничего не прикрывало. Губы 927 сжались в мрачную линию, когда Кенди посмотрела вверх, чтобы увидеть его реакцию. Он застыл, всё его внимание сосредоточилось там.

— Я не хочу, чтобы ты страдал, щеночек. Никогда. Почему ты так сказал?

От её слов он пришел в себя. Отвернулся и потопал в спальню. Кенди приподнялась немного и потянула рубашку вниз. 927 быстро вернулся с белой коробкой для оказания первой медицинской помощи с красным символом сверху. Опустился на колени, сдвинул журнальный столик в сторону и поставил на него коробку. Открыв её, извлек несколько вещичек, а потом схватив за лодыжки, приподнял её ногу.

— Может жечь. Приготовься.

Кенди кивнула, наблюдая, как прижав ко рту пакет, он разорвал его и влажным тампоном протер рану. Кенди не понравились ощущения, да и 927 не был при этом нежным. Она стиснула зубы, но не издала ни звука. Убедившись, что рана чистая, 927 наложил повязку. Опустив ногу вниз, он решил взять другую, Кенди подняла её для него.

Он посмотрел вниз между её ног и замер. Её бедра были раздвинуты, а одна нога поднята. Кенди прекрасно понимала, что он там видит. И снова она обнажена, выставив напоказ своё лоно. Она подумала, что, может быть, стоит опустить футболку, но потом решила оставить все как есть.

927 отвел взгляд, очистил следующую рану и перевязал её. Он размотал полотенце со своей руки и повернулся в сторону, чтобы позаботиться о своей травме. Кенди замерла, ей нравилось, что он был от неё всего в нескольких футах.

— Мы притворимся, что ты не обвинял меня в желании навредить тебе? — сказала Кенди мягким голосом.

— Да.

— Ты веришь в это? — Её обидело его согласие.

Он закрыл коробку и собрал в кучу использованные предметы рядом с ним на столе, отказываясь смотреть на неё.

— Я не хочу огорчать или злить тебя. Всего лишь пытаюсь узнать, каким мужчиной ты стал. Вот и всё. Я боюсь, что ты больше не хочешь меня, и что другая женщина имеет для тебя большее значение, чем я.

927 присел на корточки и посмотрел на неё. Было ясно, что он старался скрыть свои эмоции.

— Я не хочу говорить об этом.

— Мы рассказываем друг другу всё.

— Мы так делали раньше, но сейчас уже нет. Всё изменилось.

Ей стало больно.

— Ты хочешь, чтобы я ушла?

— Я не знаю. Ты жива. Не знаю, как реагировать и что по этому поводу думать. Пытаюсь оставаться спокойным, но чувствую себя очень неуверенно.

По крайней мере, он разговаривал с ней.

— Я бы так не боролась за свою жизнь, если бы знала, что это огорчит тебя, щеночек.

Он наклонился:

— Не говори так. И не называй меня «щеночек». — В его голосе чувствовался гнев.

Её взгляд опустился на грудь 927. Через дыры на его рубашке открывался прекрасный вид на его голую загоревшую кожу — отличный способ отвлечься.

— Если приношу тебе одни страдания, я уйду.

Она опустила ноги и попыталась удрать с дивана, не прикасаясь к 927.

Тот протянул руку и положил ладонь на её живот. Кенди застыла. 927 молчал несколько минут. Ей нравилось тепло его руки, согревающее её кожу через тонкую ткань рубашки.

— Ни одна женщина никогда не займет твое место.

Она осмелилась посмотреть на него, и он показался ей печальным. Она чувствовала то же самое.

— Знаешь, что больнее всего?

— Что? — Он отдернул свою руку.

— Это не потому, что ты был с другими женщинами. Ты верил, что я выбрала другого мужчину и что умерла. А потому, что ты меня больше не хочешь. Я не вызываю у тебя ничего кроме плохих воспоминаний, рождающих в тебе ужасные чувства. Это разрывает меня изнутри, Хиро. — Это имя всегда будет чужим, но она привыкнет к нему. — Я скажу Бриз отпустить тебя в Резервацию и не стану попадаться тебе на глаза. Я люблю тебя всем сердцем, но не хочу быть эгоисткой. Я отпускаю тебя с миром. Забудь, что я жива. Я больше не существую для тебя.

Она встала с дивана и пошла к двери, чтобы попросить охранника за дверью позвать Бриз. Повернула ручку и открыла дверь, но забинтованная рука внезапно захлопнула дверь, и ручка выскользнула из пальцев Кенди. Дверь захлопнулась. Кенди повернулась, всматриваясь в Хиро. Его глаза были пугающими, а губы приоткрылись, показывая клыки.

— Я хочу тебя. Вот в чем проблема, — прорычал 927. — Я теряю контроль, когда рядом с тобой. Ты вызываешь во мне слишком много чувств, Кенди. Так было всегда. Когда-то я хотел убить тебя из-за другого мужчины. Ты была моей! Знаешь, почему я убежал от тебя в спальне? — Он не дал ей времени спросить. — Я испугался, что смогу навредить тебе. Ты ослаблена и болеешь. Я не могу взять тебя. Я хочу тебя — это вызывает во мне злость.

Он хотел её. Дотянувшись, она схватила его за плечи.

— Ты не повредишь мне. Я не больна.

— Ерунда.

— Мне просто нужно набрать вес. Доктор Три…

— Хорошо. Ты ослаблена. Такое ощущение, что ты сломаешься в моих руках. Это из-за долгого заключения. Тебе нужно время, чтобы стать сильной, прежде чем я возьму тебя в мою кровать. А что если я сделаю тебе больно? На мне достаточно вины. Большего я не вынесу.

— Что за вина?

Он развернулся и пересек комнату. Провел пальцами по своим волосам и начал мерить шагами комнату, бросая на Кенди сердитые взгляды.

— Что за вина? Я знаю, ты не хотел ранить меня своими цепями. Не верю, что ты бы свернул мне шею, если бы добрался до меня. Я не хочу верить в это. Ты бы остановился и не стал бы забирать мою жизнь, если бы освободился и схватил меня.

Он перестал ходить.

— Мы никогда не узнаем.

— Отпусти это. Я отпустила. И никогда не винила тебя за твою ярость и боль. Никогда.

— Как ты себя чувствуешь, зная, что я был свободен, когда ты все еще находилась в плену? У нас есть опергруппа, которая ищет потерянных женщин. Никто не искал тебя. Я никогда не говорил им о тебе, Кенди. Я ничего не говорил ОНВ о человеческом ребенке, который вырос со мной в клетке, потому что не хотел, чтобы они знали, что я виноват в твоей смерти.

Некоторые из причин начали приобретать смысл для нее.

— Ты думал, что я умерла, и у тебя не было причин сомневаться. Меня увезли из «Мерсил». Как ты мог знать?

— Я подвожу тебя. Вот что я делаю. Ты позволила другому овладеть тобой, чтобы спасти меня, а я тебе в ответ сделал больно. Ты находилась взаперти, но я никогда не пытался спасти тебя. Ты сделала это сама, и тебе пришлось совершить убийство ради свободы. Ты хотела, чтобы я овладел тобой, когда мы увидели друг друга, но я убежал. Теперь ты предлагаешь держаться подальше от моих глаз, чтобы я не почувствовал вины за все те времена, я не смог стать таким мужчиной, который тебя достоин.

Её сердце разбилось.

— Я ошибалась. Это больнее всего. Ты никогда не подводил меня. Перестань так думать. — Она пошла за ним. — Ты всегда был мужчиной, ради которого я живу. Ты — причина, почему я здесь. Ты весь мой мир, 927.

Она остановилась перед ним и скользнула рукой по его затылку, схватила в кулак его волосы и дернула. 927 поморщился, но позволил ей притянуть себя ближе. Она зажала рубашку спереди другой рукой.

— Послушай меня, щеночек. — Она помолчала — 927. Хиро. Блин, как бы ты не позволял мне тебя называть. Ты рассердил меня сейчас. Никогда не говори, что ты не заслуживаешь меня. Ты хочешь убедиться, насколько я слаба? Еще раз говорю. Я нокаутирую тебя. Ты научил меня драться. Если ты об этом забыл, то я помню. — Его брови взметнулись вверх. -

Ты сломаешь меня, если продолжишь заниматься самобичеванием. Я не допущу этого. Не смей. Я люблю тебя. — Она выпустила его волосы и обняла его за шею, притягивая ближе. — Я люблю тебя.

927 обнял её, слезы появились в его глазах.

— Ты был там, поддерживая меня после смерти моей матери. Ты единственный, кто держал меня в тепле и утешал каждый вечер. Ты дал мне причину жить в клетке. Ты заставил меня смеяться и чувствовать так много замечательных вещей. Единственная причина, почему я жива сегодня, — потому что ради тебя я боролась и пыталась вырваться из плена. Не смей принижать всё это.

— Кенди, я…

Он, казалось, не знал, что сказать, но она продолжила:

— Забудь, что я сказала покинуть меня. Я отказываюсь тебя отпускать. Я нашла тебя, и ты мой. Я буду бороться с любой из женщин, которые попытаются прикоснуться к тебе. Я буду преследовать тебя, если ты сбежишь. Я найду тебя снова.

927 поднял её на руки, и она обвила ноги вокруг его талии. Он повернулся с ней на руках и направился к спальне:

— Больше не убежишь, Кенди.

Она прижалась к нему:

— Хорошо.

— Я не возьму тебя, пока ты не станешь сильнее. Помоги мне сделать это, укройся.

Она могла жить с этим.

— Но ты планируешь это?

Он прорычал:

— Да. Когда ты станешь сильнее, и мы будем уверены, что ты здорова. После того как Доктор Триша получит результаты всех твоих тестов. Я не смогу жить, зная, что ранил тебя как-нибудь.

— Можно мне остаться у тебя? Спать с тобой?

— Да. — Он остановился у кровати и аккуратно опустил её. — Но ты должна помочь мне сделать тебе лучше. Это означает больше отдыха и сна. Я собираюсь заботиться о тебе.

Она не хотела его отпускать, но он отстранился, выпрямляясь, и ей пришлось.

— Ты хочешь действовать медленно? Хорошо, я согласна, пока ты рядом.

— Я не уйду. Позвоню моей подруге Тамми. Она человек, как ты, и всегда жалуется, как трудно поддерживать нормальный вес после рождения малыша. Она узнает, как сделать так, чтобы ты поправилась.

— Малыш?

Он присел:

— Это еще одна причина, почему я не могу заняться с тобой сексом прямо сейчас. Ты можешь забеременеть.

Она была ошеломлена:

— «Мерсил» нашли способ сделать это? — Её охватил ужас. Они смогли создать больше Видов для истязаний? Мучить их своими препаратами? — О, нет.

— Легко, — проскрежетал он, протягивая руку, чтобы погладить её волосы. Он, казалось, понял её реакцию и то, о чём она думала. — «Мерсил» не удалось. Это случилось после того, как мы стали свободными. Виды не могут иметь совместных детей, но некоторые самцы взяли себе в пару человеческих женщин, и у них родились мальчики Видов. Так что это возможно. — Он взглянул на её тело. — Ты так слаба, что сейчас, боюсь, беременность может сильно навредить тебе. Я не стану рисковать. — «Пару». Она слышала, как он сказал это.

— Ты хочешь, чтобы я стала твоей парой?

Его рот сжался в тонкую линию.

— Это хорошо для меня. Я хочу этого. — Он улыбнулся и произнес: — Ты моя, Кенди.

Это были самые приятные слова, которые она услышала от него, после того как осознала, что он все еще жив.

— Ты тоже мой.

— Я собираюсь позвонить. Отдыхай. Ты не сможешь набрать вес, если будешь много двигаться. Я скоро вернусь и стану согревать тебя, пока ты голодна.

Кенди улыбнулась.

Хиро встал, убрав руку с её волос. Он прихватил сотовый телефон со стола рядом с кроватью и ушел. Оставив дверь в спальню приоткрытой. Кенди легла, свернувшись калачиком. Она не могла дождаться его возвращения, чтобы почувствовать его объятия, как он делал это много лет назад в их клетке.

Кенди скучала по нему. Часть её по-прежнему страшилась засыпать, боясь, что она проснется в своей комнате в приюте. Некоторые лекарства вызывали очень реалистичные сны и галлюцинации. Она прижала нос к подушке 927 и почувствовала его запах. Это помогло ей расслабиться.

*****

Тамми приняла известие о его тайне очень хорошо, даже поняла его реакцию, когда он узнал, что Кенди все еще жива, и благожелательно отнеслась к возникшему вместе с этим чувству вины.

— Самое главное, что у тебя есть второй шанс, — заявила она. — Любые ошибки, которые сделал в прошлом не имеют значения. Важно то, что ты будешь делать с этого момента. Ты вернул ее, Хиро. Кенди — эта та женщина, которую ты всегда любил и хотел будущего рядом с ней. Так дерзай, мой друг. Это твой шанс на счастье.

— Я небезупречен, — признался он.

— Разве не все мы? — фыркнула Тамми. — Никто не идеален. Ты Вид. Может, я предвзята из-за того, что сильно люблю Валианта, но вы, ребята, хорошие пары. Ты удовлетворишь все её потребности и сделаешь всё возможное, чтобы убедиться, что она счастлива. Это лучшее, что ты можешь сделать для нее, Хиро. Она пережила настоящий ад, так что теперь ты покажешь ей все прелести жизни.

— Я беспокоюсь о ней. Она такая слабая.

— Шоколад — вот ответ. Я только смотрю на него и уже набрала пять фунтов. Посмотри, любит ли она бекон, чизбургеры и картофель фри. Добавь какой-нибудь соус для макания, и она поправится в кратчайшие сроки. Достаточно выйти в Интернет и найти продукты, которые нельзя есть во время диеты, и давать их ей.

— Я так и сделаю.

— Я знаю, ты можешь. Привлеки кого-нибудь из человеческих пар. Они расскажут о том, чем её кормить, и как это готовить.

— Я собираюсь привезти ее Резервацию. Верю, что ты поможешь мне заботиться о ней.

Тамми засомневалась:

— Я думаю, было бы лучше оставить сейчас её в Хоумлэнде. После того как ты мне рассказал, что её в течение долгих лет держали на лекарствах, она должна находиться рядом с медицинским центром. Триша — удивительный врач, и она сейчас находится там. Кроме того, есть несколько прекрасных больниц рядом с Хоумлэндом, на случай если ей понадобится специалист. Триша может с ними проконсультироваться, и будет легче, если они осмотрят Кенди. Это подразумевает, что придется возить к ним Кенди. Летать туда-сюда затруднительно, если в конечном итоге возникнут какие-нибудь проблемы со здоровьем. Я хочу, чтобы твоя Кенди имела лучшее медицинское обслуживание, и знаю, что ты тоже этого хочешь.

— Я понимаю, но боюсь, не смогу ухаживать за ней так, как ей нужно.

— Ты прекрасно справишься. Старый Доктор Харрис обладает не лучшим подходом к пациентам, и он здесь дежурит. Мне нужно сказать больше, чтобы убедить тебя?

— Нет. Я бы ударил его, если бы он обидел Кенди.

Тамми засмеялась:

— Он хороший врач, но ему надо больше думать над тем, что он говорит. Он выпаливает все, что приходит на ум. Я думаю, что Кенди будет чувствовать себя более защищенной рядом с Видами, живущими в общежитии, после всего, что она пережила. Может быть, ты захочешь показать ее обитателям Заповедника попозже. Ты знаешь, что некоторые не адаптировались к обществу. Им понадобилось некоторое время, чтобы привыкнуть ко мне, потому что я человек. Они могут видеть её человеком, а не представителем Видов.

— Она одна из нас. Как ты.

— Я знаю это. Некоторые из Видов, живущих в Заповеднике, все же ненавидят людей. У них это проявляется гораздо хуже, чем у других Видов. Валиант рассказывал мне истории о том, как с ним обращались в «Мерсил», — это заставляет меня хотеть убивать людей тоже. Его держали в клетке со львом, и персонал смотрел на него как на некую забаву. Кенди нужно окрепнуть, прежде чем привозить её в Резервацию. Ты должен хотеть, чтобы твой аромат отпечатался на ней. Это помогает им принять нас, если мы пахнем так же, как наши пары.

Хиро повесил трубку и почувствовал себя лучше — это как раз то, что хорошие друзья могут сделать друг для друга. Тамми видела его в худшем состоянии, когда была похищена и заперта вместе с ним. Её вера, что он может стать хорошей парой для Кенди, помогла справиться с неуверенностью.

Хиро вернулся в свою комнату. Вид Кенди в его постели был самым правильным. Наклонившись, он стянул обувь. Сколько он мечтал вновь обнять Кенди. Когда её забрали, он словно побывал в аду. Она часть его, как любая конечность. Стянув разорванную рубашку, он снял штаны, но оставил боксеры.

Ему удалось не разбудить её, он свернулся калачиком рядом с ней и обнял её за талию. Её ровное, медленное дыхание заверило его, что ей не снятся плохие сны. Так происходило много раз в детстве, когда кошмары мучили её. Она стала свидетелем смерти своей матери от рук собственного отца. Кенди любила женщину, которая родила её, всегда делясь веселыми и радостными историями.

Он любил Кенди. Его жизнь была одинокой, пока она не появилась в его клетке. Он не верил тогда, что сможет доверять кому-нибудь из людей. Она оказалась совсем не похожей на персонал «Мерсил». Даже знание, что доктор Кристофер — ее отец, не переубедило его от формирования с ней глубокой связи. Теперь она была здесь, живая и там, где она чувствовала себя на своем месте.

Он прижался своим подбородком к её макушке, её маленькое тело хорошо сформировалось спереди. Он больше не хотел бежать от своих чувств или от неё и убедится, что больше такого не произойдет. Они смогут начать все сначала. Когда он стал свободным, она еще находилась в плену, но в отличие от него она не считала, что новая жизнь только её собственная. У него прекрасные друзья, и он их ценил, но пара, которая будет делить с тобой каждое мгновение и останется с тобой до конца, намного важнее. Несомненно, Кенди именно такая. Она всегда была его.

Его тело стало реагировать на её близость, он проигнорировал нарастающее возбуждение. Он испугался, что причинит ей вред или сделает беременной. Она действительно выглядела слабой. Он сделал мысленную пометку поговорить с кем-нибудь о том, что произошло с людьми, которые держали её в заточении. Они должны заплатить за содеянное.

Глава 7

Кенди внимательно наблюдала за 927. Он полностью изменил свое отношение к ней, она высоко оценила это, удивившись, почему он с таким энтузиазмом принял ее в свою жизнь. Кенди съела завтрак, который он ей принес.

— Ну и как?

— Мне все очень понравилось. У меня немного болит живот. Еды было слишком много.

— Это предложила Тамми. Она очень любит так покушать. Она сказала, что если кушать бекон, чизбургеры, картошку фри, то можно очень быстро поправиться. Я попросил одного из мужчин приготовить для тебя этот завтрак. Он предложил научить меня делать гамбургеры, так что я могу их приготовить, если хочешь.

— Это было мило с его стороны.

— Некоторым из наших очень понравилось учиться, особенно готовить. Нам нравится еда.

— Это действительно хорошо приготовлено. Все было очень вкусным.

— Чем тебя кормили после того, как ты покинула «Мерсил»?

— В основном овсяной кашей, яйцами и супом. Не так вкусно. Мясо давали редко, так как разрешено было пользоваться только пластиковыми ложками.

— Неудивительно, что ты такая худая.

Она улыбнулась:

— Я скучала по нарезанному полосками мясу, которое давали в «Мерсил».

— Я приготовлю тебе стейк. У меня хорошо получается. — Хиро встал.

— Не сейчас. Я объелась.

Он улыбнулся:

— Извини. Мне не терпится узнать, что тебе становится лучше. Женщины из общежития пекут тебе торт, пироги и печенье.

— Это очень мило с их стороны.

— Здесь все заботятся о тебе, Кенди. Они хотят помочь тебе набрать вес. Я сходил туда утром, пока ты принимала душ, и передал им слова Тамми о том, что тебе надо съедать много шоколада.

Кенди тронуло, что так много людей хотели ей помочь. И тут же задумалась, что если какая-то из этих женщин разделила с ним когда-то секс. Она не стала спрашивать, не желая портить утро своей ревностью. Это как раз то, с чем ей нужно справиться. 927 действительно пытался включить ее в свою жизнь, и это то, на чем необходимо сосредоточиться, а не на том, что случилось, пока они жили порознь.

— Ты бы хотела прогуляться сегодня по Хоумленду? Все будут рады встрече с тобой.

Она задумалась.

— Не слишком рано? — беспокойство плескалось в ее глазах. -

Я просто хочу провести время с тобой, — призналась она.

— Я понимаю. Помню время, когда стал свободным. С изумлением узнал, что Видов так много, и ходил слегка ошеломленный. Я проводил много времени в комнате, которую мне предоставили, просто касался вещей и пытался понять, для чего они нужны. — Он вдруг улыбнулся. — Телевизор! Это удивительная вещь. Какой фильм ты бы хотела посмотреть со мной? У меня есть некоторые из моих любимых фильмов на DVD. Это круглые диски, на которых хранятся фильмы, и ты можешь смотреть кино снова и снова, столько, сколько захочешь.

— Хорошо.

— Знаешь, что надо для просмотра фильмов? Попкорн. У меня его нет, но я знаю нескольких самцов, которые на него подсели. Пойду, постучу в их двери, может, у них осталось немного. Я скоро вернусь.

— Попкорн?

— Тебе понравится, и в нем много масла. Это, вероятно, поможет тебе набрать вес. Я скоро вернусь. — Он быстро открыл дверь и ушел.

Кенди покачала головой, забавляясь. Похоже, 927 решил её кормить, пока она не лопнет. Она встала, отнесла тарелку в раковину и остановилась, взглянув на посудомоечную машину. Кенди понятия не имела, как ею пользоваться. Хиро утром провел её по дому и показал, где что лежит. Она решила помыть свою тарелку в ручную, была уверенна, что сможет с этим справиться. Кто-то постучал в дверь, Кенди открыла её.

Бриз улыбнулась ей:

— Как всё прошло? Я слышала, что ты провела ночь с Хиро.

— Да. Он позволил мне спать с ним.

— Хорошо. Я отпустила офицера, так как он больше не нужен.

— Входи.

— Я заскочила на минутку по пути на работу. — Бриз понизила свой голос. — Это сработало? Я чувствую на тебе его запах, но ты приняла душ. Он овладел тобой?

— Нет, но он обнимал меня, пока я спала. Он боится мне навредить.

Бриз пробежала по ней взглядом:

— Понятно.

— Он решил ждать, пока я не наберу вес.

— Он понимает, что это может занять много времени?

— Я так не думаю. Ты бы видела огромный завтрак, которым он накормил меня, а теперь пошел за каким-то угощением. Попкорном. Вместо того, чтобы заняться со мной сексом, Хиро может кормить меня до тех пор, пока я не лопну.

Бриз усмехнулась:

— Старается.

— Что это значит?

— Извини. Ты выглядишь как человек, и я забылась. Это значит, он делает всё, что в его силах.

— Его друзья готовят для меня.

— Оу. Это так мило.

— Знаю. Я просто хочу, чтобы он не так сильно беспокоился обо мне. Я сильная.

— Ты сказала ему это?

— Да, но он не слушает. Сказал мне, что я могу забеременеть, и боится, что в моем состоянии, это может плохо кончиться.

Бриз вошла и закрыла дверь.

— Его здесь нет, верно? — тихо спросила она.

Кенди кивнула в ответ:

— Он ушел искать попкорн.

— Ладно. — Бриз понизила голос. — Я вчера слышала, что у тебя почти нулевой опыт общения с мужчинами и в сексе тоже, так как это было у тебя только один раз, когда ты была юной и под воздействием лекарств. Ты боишься прикасаться к Хиро?

— Нет.

Бриз улыбнулась:

— Хорошо. У наших самцов большая потребность в сексе. Это значит, что они часто возбуждаются. У всех самцов хранится лубрикант в прикроватной тумбочке, и они им пользуются. Ты можешь возбудить Хиро и предложить ему воспользоваться им, если он так и будет отказываться заняться с тобой сексом.

— Крем?

Бриз вздохнула:

— Ты, наверное, единственная женщина Видов, не знающая о мастурбации. Ты когда-нибудь видела полностью обнаженного мужчину?

Кенди покачала головой:

— 927 никогда не снимал передо мной штаны. Он даже заставлял меня закрывать глаза и отворачиваться, когда ему нужно было сходить в туалет. Кристофер приказал ему так делать. Я никогда не просила об этом 927, потому что не хотелось, чтобы его наказывали. Иногда у него случалась эрекция, и я могла видеть очертания того, как он выглядит там.

— А как насчет кошачьего?

— Я закрыла глаза. Он взял меня сзади, и я не смогла бы увидеть, даже если бы захотела. А я не хотела.

— Он подготовил тебя к этому? Возбудил ртом?

— Нет. Я не желала его прикосновений, поэтому ему не пришлось это делать. Я просто хотела покончить с этим как можно быстрее.

Бриз зарычала от досады:

— Наверное, это было неприятно.

— Я хочу забыть обо всем, что случилось в той клетке.

— Я не виню тебя. С Хиро больно не будет.

— Это не важно. Он мой мужчина.

Бриз протянула руку:

— Я собираюсь обнять тебя. Справься с этим.

Кенди не стала возражать, когда Бриз обняла её и прижала к себе.

— Спасибо!

Бриз отпустила её и, наклонив голову, посмотрела прямо ей в глаза:

— Слушай, да, мужчинам нравится нас там облизывать — удивительное ощущение, тебе понравится. Не бойся — бояться просто нечего — если Хиро так сделает. Нашим мужчинам нравится, если ты смажешь руки кремом и примешься поглаживать его там. Когда он кончит, будет много спермы, но и это нормально. Я понимаю, почему он юлит и не занимается с тобой сексом, но не стоит бояться беременности. Для того чтобы забеременеть, ему нужно войти в тебя. Понятно?

— Да.

— Найди крем. Затем заставь Хиро раздеться — так ты вынудишь его приласкать себя. Уйдет месяц или два, пока ты привыкнешь к его размеру, а он перестанет бояться. Не хочу, чтобы Хиро из-за сексуальной неудовлетворенности кидался на других мужчин, а то, что он спит с тобой каждую ночь без секса, немного сводит его с ума. А еще я не хочу, чтобы ты страдала от его плохого настроения. Без секса наши самцы становятся раздражительными. Так вы оба будете счастливее.

Дверь открылась, и вошел Хиро.

— Бриз.

— Я просто проведала твою женщину. — Она улыбнулась. — Моя смена скоро начнется. Мне пора идти. Продолжай в том же духе. — Она ушла.

Хиро запер за ней дверь. Он показал Кенди два плоских пакета, обернутых в прозрачную бумагу.

— Я достал нам попкорн. Я брошу их в микроволновку. Как долго здесь находилась Бриз?

— Не долго.

— Что она сказала? — Он вошел в кухню.

— Она сказала, что могут пройти месяцы, прежде чем я наберу вес.

Он повернулся в ужасе:

— Месяцы? Ну уж нет. Я буду много кормить тебя. — Отвернувшись, он рывком выдвинул металлический ящик из шкафа и вскрыл пакеты. — Мясо поможет. Будешь есть только мясные блюда.

Кенди промолчала. Хиро отказывался понимать, сколько времени это займет. Это был их первый совместный день новой жизни. Кенди не хотела спорить с Хиро. Слова Бриз крутились в её голове. Проще изменить его намерение подождать с сексом, чем потерять столько времени.

— Я думаю, какой фильм показать тебе первым.

— Я помню кино, но это было до того, как меня доставили в «Мерсил».

— У тебя есть любимый фильм?

Она покачала головой:

— Я не могу вспомнить. Это были мультики.

Хиро улыбнулся.

— У меня есть несколько мультфильмов. Это поможет. Есть один о семье супергероев. Я думаю, тебе понравится, — усмехнулся он.

— Хорошо. Я схожу в твою ванную. Скоро вернусь.

— Нашу ванную, — поправил он. Повернулся к микроволновой печи и поставил один из пакетов внутрь. — Это займет несколько минут. Я пока найду фильм.

Ей нравилось его оживленность.

— Я скоро.

Она выскочила из комнаты и зашла в ванную. И даже помыла волосы и почистила зубы. Кенди сразу нашла в шкафчике крем и вернулась в гостиную.

Хиро не смотрел в её сторону, слишком занятый тем, что накладывал что-то в большую миску. Кенди запихала крем за диванную подушку и села. Хиро включил телевизор, и красочное меню показалось на экране. На столике лежали салфетки, и стояли две содовые. С улыбкой на красивом лице Хиро подошел к ней с двумя мисками.

— Это будет весело.

Ей доставило удовольствие увидеть на его лице радость.

— Я волнуюсь.

Он занял кресло в нескольких футах от неё, поставил миски на стол и потянулся за пультом. Кенди разглядывала его одежду:

— Можно тебя попросить кое о чем?

Хиро замер и повернул голову:

— О чем?

— Я хочу прижаться к тебе. Твои джинсы слишком грубы. Ты можешь надеть те мягкие шорты? — Его брови приподнялись. — Те, что ты носил, когда спал со мной.

Он нахмурился:

— Они называются боксеры, и это не очень хорошая идея.

— Да, их. Я хочу, чтобы нам было комфортно. — Она взглянула на его грудь. — И рубашку тоже. Я хочу прикоснуться к твоей коже.

— Лучше, если я останусь полностью одетым. Я предпочел бы, чтобы на тебе было надето больше одежды, но тебе, похоже, нравится носить мои рубашки.

— Пожалуйста!

Он прорычал:

— Ну, хорошо.

— Не сердись.

— Я не сержусь. Мне нравится мучиться. — Он встал и быстро направился в спальню.

Кенди усмехнулась. Её мужчина выглядел мило, когда раздражался. Он может не признавать этого, но она знала почему. Хиро думал, что останется сексуально неудовлетворенным. Кенди посмотрела на подушку рядом. Если бы это зависело от Кенди, то такого не случилось бы. Ей просто нужно, чтобы Хиро расслабился, прежде чем она попытается заставить его полностью раздеться.

Когда он вернулся, на нем были надеты черные шелковые боксеры. Кенди с трудом сглотнула. Она предпочла бы любоваться им, чем смотреть какой-то фильм. Её мужчина был красив, и она любила смотреть на его тело. Хиро снова сел и схватил пульт со стола. Тело Хиро выглядело напряженным, он включил фильм, затем бросил пульт и, схватив одну из чаш, поставили её себе на колени.

— Спасибо. — Кенди подвинулась и прижалась к его боку. Хиро выглядел суровым, но не возражал, когда она прильнула ближе. Он поднял руку и обнял её за спину, чтобы удержать рядом. Другой рукой он ел попкорн.

Попкорн хорошо пах, но Кенди не могла больше есть. Её взгляд сосредоточился на большом экране, она пришла в восторг от перспективы посмотреть фильм. Она даже и не мечтала об этом. Это только вопрос времени, когда Хиро потеряет бдительность. Тогда она и начнет.

Хиро нравилось, как звучал смех Кенди. Посмотрев на её лицо, он увидел радость от просмотра фильма. Хиро наклонился немного вперед, поставил пустую миску из-под попкорна на стол и немного повернулся к Кенди. Он чувствовал себя хорошо, когда она была рядом. Она не отрывалась от телевизора и всё больше наклонялась к нему, пока наконец не прижалась щекой к его груди. Её рука гладила его кожу. Из-за мягких прикосновений её пальцев к соску, он ощутил голод, а его член начал ныть. Хиро сильно возбудился, когда Кенди начала проводить руками по его телу, но сумел удержать член в ловушке между своими бедрами. Он не хотел, чтобы Кенди поняла, как воздействует на него.

Душ манил его. Запиревшись, Хиро уже однажды позаботился о своих нуждах. Его взгляд опустился к её согнутым ногам. Рубашка задралась слишком высоко, обнажая её бедра. Он жаждал прикоснуться к ней, но рука свободно лежала на её бедре. Он думал, что тяжело спать с ней в одной постели, полагая, что днем будет лучше. Он ошибался. Он хотел Кенди так сильно, что больше ни о чем не мог думать.

Он смотрел кино, но никак не мог в него вникнуть. Это было так ново. Он смотрел его десятки раз и всегда наслаждался историей. Но тогда впрочем рядом с ним не находилась Кенди. Она снова засмеялась и провела рукой от его груди к животу. Хиро стиснул зубы, когда её пальцы погладили кожу прямо над резинкой его боксеров. Его член запульсировал, когда он представил себе её руку ниже.

Кенди держала свою руку там, поглаживая и изучая. Он напрягся, не в состоянии больше это выносить. Его член был слишком жестким, чтобы держать его зажатым между ног.

— Мне нужно в душ.

Она подняла голову и посмотрела на него. Он пытался скрыть свои эмоции.

— Что? Сейчас?

— Сейчас.

Она принюхалась:

— Ты хорошо пахнешь. Зачем тебе в душ? Мы смотрим кино.

— Кенди… — он замолчал, решившись быть с ней честным. — Мне нужно побыть подальше от тебя. Досматривай фильм. Я видел его много раз. Я вернусь через десять минут.

Она не отстранилась от него, но вместо этого опустила свой подбородок:

— Ой.

Хиро съёжился, когда проследил за её пристальным взглядом. Несмотря на длину боксеров, почти достигавших колен, и его старания зажать набухших член между бедер, его очертания были хорошо заметны.

— Через десять минут я вернусь. — Он убрал руку с её бедра.

Кенди выпрямилась, и, когда она потянулась к нему, он быстро встал, готовый удрать. Она подцепила его за резинку боксеров:

— Подожди.

Он повернул голову и, взглянув на неё, нахмурился:

— Отпусти.

Кенди растянулась поперек дивана, выискивая что-то за подушкой. Затем извлекла лубрикант и улыбнулась:

— Присядь.

Он был слишком ошеломлен и застыл на месте, его взгляд метался между флаконом и улыбкой на её лице.

— Присядь. — Она дернула его боксеры, и те заскользили вниз по его ногам. Кенди отпустила их, и они легли вокруг его лодыжек.

Он все еще сопротивлялся. Она никогда не видела его абсолютно голым. Хиро развернулся. Кенди погладила одну из его ягодиц, и он зарычал:

— Ты знаешь, что делаешь, Кенди?

— Нет, но я думаю, что смогу выяснить это с твоей помощью. Повернись ко мне или присядь.

— Я не хочу тебя напугать.

Она улыбнулась:

— Ты мой. Позволь мне увидеть тебя всего.

Хиро снял боксеры, откидывая их прочь. На его месте умный мужчина уже давно бы бросился в ванную, как он сначала и планировал, но он был слишком возбужден, чтобы мыслить трезво. Кенди хотела воспользоваться лубрикантом. Хиро повернулся и напрягся, наблюдая за её лицом, желая видеть её реакцию. Он сбежит, если заметит страх.

Кенди, широко распахнув глаза и слегка приоткрыв рот, молча изучала его не зажатый между бедрами, абсолютно обнаженный член. Хиро пристально наблюдал за ней. Она протянула руку и нежно коснулась кончиками пальцев головки члена. От её неуверенной ласки, у Хиро задрожали колени, и он едва устоял на ногах. А Кенди совсем не испугалась.

— Ты такой большой и твердый.

— Да, — он не мог этого отрицать.

— Присядь, — настаивала она, убирая руку обратно. Она открыла лубрикант и налила его немного на руки. — Какие ты любишь прикосновения?

Он сел на кожаный диван, всё ещё теплый от его тела. Хиро был взволнован и испуган одновременно. Он развел бедра и откинулся назад, толкая бедра немного вперед, чтобы дать ей доступ к нему.

— Что тебе нравится?

Кенди ждала ответа.

— Всё что угодно, — прорычал Хиро. Он посмотрел на её лицо, и она улыбнулась.

— Ты выглядишь сердитым.

— Возбужденный. Жаждущий. Но не сердитый.

Поставив флакон смазки на стол, она растерла ладони. Тяжело дыша, Хиро не мог отвести от неё взгляда, не мог связно произнести даже пары слов. Он напрягся, стоило ей прикоснуться к его члену, застонал, когда она обхватила его ладошками. Кенди исследовала его член, скользя ладонями и пальчиками по чувствительной плоти. Хиро зарычал, едва она коснулась головки.

— Ты тоже делаешь мне больно, — прошептала она. — Мне нравится прикасаться к тебе. Я достаточно нежна с ним?

Он кивнул, не в силах произнести ни слова. Её ручки ощущались так изумительно. Наблюдая за ней, он жаждал кончить от осознания, что это она, его Кенди, доставляет ему удовольствие своими ручками. Он сжал зубы, едва не сломав челюсть. Кенди играла с ним, поглаживая член вверх и вниз, выписывая круги по головке, чуть посильнее сжимая и надавливая.

— Скажи мне, что тебе больше нравится.

Он оторвал свой взгляд от её рук и заглянул в глаза:

— Вверх и вниз. Слегка посильней. Я уже скоро. Почти там. — Он не желал обманывать Кенди.

Она обхватила его член двумя руками и сжала сильнее. Заскользила ими к основанию, затем вверх, кругами поглаживая большим пальцем по головке, затем обратно вниз. Хиро запрокинул голову и, вытянув руки вдоль спинки дивана, сжал её, с трудом удерживаясь от желания схватить Кенди.

— Ты такой замечательный, — прошептала она. — Такой прекрасный. Тебе нравится быстрей или медленней?

Плевать. Ничто не имело значения, кроме Кенди, доставляющей ему удовольствие. Задыхаясь, он приоткрыл рот, слегка приподнял задницу над диваном и замер, с трудом сдерживая желание качнуться бедрами ей навстречу. От одной мысли, что он мог бы быть внутри неё, Хиро кончил, сильно, не в силах предупредить её. Момент ослепительного восторга, и его сперма хлынула наружу. Её прикосновения убивали его, он вслепую схватил её за запястья и отвел руки от члена.

Через минуту он с трудом вернул себе самообладание. Хиро открыл глаза и осознал, что до сих пор удерживает её запястья. Он, не отрываясь, смотрел в глаза Кенди, опасаясь, что расстроил её. Но она улыбалась, как будто он не терял самообладание и не запачкал своей спермой бедра и живот, её руки и рубашку.

— Извини.

— За что ты извиняешься?

Хиро осмотрел свое тело. И не удивился, увидев повсюду свою сперму. Хиро покраснел и посмотрел ей в глаза:

— Я был действительно очень сильно возбужден.

— Не понимаю, почему ты просишь прощение.

— Я должен был предупредить тебя о том, что кончаю, и что нужно накрыть головку члена ладонью, тогда не возникло бы такого беспорядка. Ещё во время оргазма я набухаю у основания члена. Это нормально для собачьих.

Кенди попыталась освободить свои запястья, и Хиро отпустил её. А затем потрясенно замер, наблюдая, как она склонилась над ним, растирая пальцами сперму по его животу.

— Это часть тебя. — Она посмотрела на него снизу вверх. — Никогда не извиняйся за это.

Он накрыл её руку своей, прижав к низу живота. Выпрямился, пристально всматриваясь в её глаза:

— Тебе не понравилось то, что случилось?

— Нет. Я хочу повторить. Мне понравилось ласкать тебя и наблюдать за реакцией твоего тела. Как напрягаются твои мышцы, а от твоих движений у меня всё ноет. Обожаю это выражение на твоем лице. Почти боль, но не боль. Ты такой сексуальный, мой щенок.

Он отпустил её руку и осмотрел её:

— Ноет?

Кенди кивнула:

— Да.

— Покажи мне где.

— Ты не хочешь, чтобы я снимала рубашку, а у меня ноет везде.

— Снимай. — Он даже не пытался смягчить тон. Кенди много раз слышала, как он рычал. У неё все ныло от возбуждения, Хиро учуял исходящий от неё восхитительный аромат. Он не мог взять её сейчас, но доставить ей удовольствие было в его силах. От одной только мысли, что он сможет подарить ей наслаждение, его член снова затвердел. — Покажи мне.

Она нетерпеливо избавилась от рубашки. И хотела отбросить её подальше, но Хиро перехватил рубашку и вытер ею руки Кенди, затем свои живот, бедра и член. И лишь потом отбросил рубашку в сторону и соскользнул с дивана. В Хиро пробудились хищные инстинкты, стоило ему увидеть, как Кенди откинулась на спинку дивана и раздвинула перед ним ноги. Он жаждал набросится на неё, поглотить всю без остатка, в восхитительном смысле.

Хиро встал на колени и ухватил Кенди за бедра, устраивая поудобнее. Подтянул её к себе поближе, пока её попка не оказалась на краю дивана, а её лоно — близко к его члену. Кенди уперлась ногами в кофейный столик, её икры оказались по обе стороны от его бедер. Хиро отпустил её и схватил подушку с дивана. Просунул руку под спину Кенди, приподнял и подложил под неё подушку. Распростертая перед ним, Кенди выгнула спину, как прекрасное, сексуальное лакомство.

Хиро до сих пор не заметил в глазах Кенди страха. Она смотрела ему в глаза, сгорая от предвкушения. Она примет все, что он задумал сделать с ней, потому что доверяла ему. Хиро дрожащими руками погладил её по бедрам. Она не отстранилась, не напряглась. Он, лаская кожу, скользнул ладонями вверх по её телу, до самого живота. И замер.

— Наросты на моих ладонях не слишком жесткие? У тебя такие мягкие и нежные ручки.

— Мне нравятся твои руки. Они так хорошо ощущаются. Слегка щекотно, но я не хочу, чтобы ты останавливался.

Скользнув руками вверх по её телу, он слегка помассировал горошинки сосков. Её совершенные груди оказались восхитительно мягкими, ему понравилось играть с ними. Кенди задыхалась, аромат её возбуждения усилился. Хиро слегка отстранился, рассматривая её раскрытые влажные складочки, и заметил, что едва не касался её естества своим членом. Хиро снова был твердым, как скала, будто только что не получил разрядки.

— Так хорошо. — Она выгнула спину и прижалась грудью к его ладоням. Он нежно обхватил их, зажимая тугие соски между большим и указательным пальцами. Кенди застонала, еще шире раздвигая бедра. Скользнув пятками по кофейному столику, она обхватила ногами его бедра.

Хиро не хотел входить в неё сейчас. Не хотел рисковать, опасался грубо оттрахать или сделать её беременной. Она была такой хрупкой, он разозлился на нелюдей, доведших её до такого состояния. В «Мерсил» погибло много Видов, но не от голода и истощения. Хиро отпустил её грудь и скользнул ниже, мышцы её живота напряглись под его ладонями, он посмотрел ей в лицо. Кенди встретила его взгляд, слегка покраснев.

Хиро с трудом подавлял свои желания, стараясь действовать медленно. Несомненно, её шокирует, если он обхватит ладонями её попку, приподнимет повыше и накроет ртом её лоно. Вместо этого, он медленно массировал внутреннюю поверхность её бедер, всё ближе подбираясь к влажным складочкам. Он внимательно наблюдал за её реакцией, выискивая малейшие признаки страха, готовый остановиться в любой момент. Но ему ничего не мешало продолжать исследования.

Хиро осмелел и провел большим пальцем по её складочкам. Кенди ахнула, но не воспротивилась. Хиро обрадовался, что обоняние его не подвело, когда большим пальцем собрал доказательство её возбуждения и растер эту влажность по клитору. Кенди напряглась всем телом, и Хиро замер, ожидая протеста, но его не последовало, она даже не отстранилась. Он нежно провел мягкой частью кончика большого пальца по набухшему комочку нервов, проверяя её реакцию на ласку.

Кенди резко вздохнула, вцепившись пальцами в диван, ещё сильнее обхватила его ногами. Он закашлялся, не в силах вымолвить ни слова из-за образовавшегося в горле комка. Ей понравилось, что он разговаривал с ней.

— Кенди, тебе это понравится. Это похоже на боль, но не бойся. Просто, постарайся расслабиться и позволь мне продолжить. Всё будет замечательно.

Она кивнула.

Хиро вновь закружил кончиком пальца по её клитору. Кенди закрыла глаза и, слегка прикусив губу, мягко застонала, аромат её возбуждения усилился. Хиро слегка развернул руку, упираясь большим пальцем в её нежные складочки. От его игр она потекла ещё сильнее.

Казалось, вся кровь прилила к его твердому члену, но он проигнорировал возникший дискомфорт. Это была его Кенди, и он проигнорировал своё желание оказаться в ней. Он снова окунул большой палец в её сладкое, шелковистое возбуждение и заскользил им по клитору. Она была невероятно влажной, и он обожал это. Периодически он погружал большой палец в её влагу и возвращался к клитору, меняя направление, скользя по нему вверх и вниз, а не вкруговую. Кенди стонала всё громче и громче, впиваясь пальцами в диван.

— Мне больно, — захныкала она и, сжав его бедра ногами, попыталась сомкнуть их. Хиро уселся на задницу и склонился вперед, вклиниваясь между её бедер своими широкими плечами и удерживая её ноги широко разведенными.

— Это не боль. А сильное удовольствие. Поверь мне, — сказал он.

Кенди выгнула спину и задвигала бедрами, ещё сильнее прижимаясь к его руке. Он ласкал её все быстрее, слегка усиливая давление, не желая переусердствовать с ней. Не в первый раз. Она напряглась всем телом, жесткие соски напоминали бисеринки. Хиро понял, она уже близка. Он повернул руку, скользнув одним пальцем между её нежных складочек, а большим продолжая ласкать клитор. Затем прижался пальцем к её входу и вошел внутрь. Черт. Он едва сдержался, не выругался вслух, но ругательство взорвалось в его сознании. Она оказалась настолько влажной и тугой. Её лоно будет раем для его члена. Его яйца заболели, как будто кто-то тыкал в них булавками и иголками, он вошел в неё пальцем ещё глубже, наконец нащупав заветное местечко. Затем задвигал большим и указательным пальцем в едином, способном довести её до оргазма ритме, её тугие стеночки сжались вокруг него.

Хиро наблюдал, как Кенди откинула голову на спинку дивана, её тело выгнулось дугой, губы раскрылись. Она громко закричала, кончая на его руку. Она великолепна и вся его. Хиро замер, удерживая один палец внутри неё, а второй на клиторе. Просто не двигался, чувствуя, как стеночки её лона всё ещё сокращаются от оргазма, как твердый комочек нервов смягчается. Кенди расслабилась, задыхаясь. Он никогда в жизни не испытывал таких физических страданий, но смог удержать под контролем свое возбуждение. Один из самых трудных поступков в его жизни, потому что всё, что ему хотелось, — вытащить из неё свой палец и погрузить член по самые яйца в свою Кенди.

Глава 8

Кенди много раз пыталась представить себе, что почувствует, когда 927 прикоснется к ней там, внизу. От его прикосновений она всегда блаженствовала, и неважно поглаживал он её по волосам или слегка проводил когтями по спине. Но всё это ничто по сравнению с тем, что он только что сделал с ней. Она ощущала себя изумительно, несмотря на то, что была выжата, как лимон. Открыв глаза, Кенди улыбнулась и посмотрела на Хиро.

Судя по выражению его лица, он жаждал кого-нибудь убить. Напряженные черты лица, прикушенная клыками нижняя губа. Он тяжело дышал, как если бы был разгневан. Она его не боялась, но то, что отражалось в его глазах почти напугало её. Подобный взгляд она видела лишь однажды. Чистая, абсолютная боль.

— Что случилось? — Она приподнялась, вынуждая его убрать руки. Ей не хватало интимного прикосновения его пальцев. Она посмотрела ему в глаза и вцепилась руками в плечи. Он не ответил. — Что случилось? — Она стала разминать его каменные мышцы. — Я сделала что-то неправильно.

Он открыл глаза и молча покачал головой.

Кенди придвинулась к нему поближе и на что-то наткнулась. Она осмотрела его тело сверху вниз в поисках помехи. И увидела — его багрово-красный, ещё более возбужденный член, весьма болезненный на вид. Под её взглядом член дернулся один раз, затем другой. На влажной головке блестело предсемя.

— Ох. — Она снова взглянула в его лицо, но он, закрыв глаза, молча стоял перед ней на коленях.

Кенди лихорадочно осматривалась вокруг в поисках флакона со смазкой, но ничего не нашла. Затем протянула руку и обхватила ладонью его член. Проведя по нему несколько раз ладонью, Кенди поняла, что без смазки делать это весьма проблематично. Хиро тихо заворчал, и Кенди остановилась.

Она ещё раз огляделась, но так и не поняла, куда делся флакончик со смазкой. Затем посмотрела вниз, между своих широко разведенных ног. Её складочки всё ещё были горячими и влажными. Она подвинулась к нему поближе и снова обхватила ладошкой его член. Уперлась пальцами в ковер и двигалась вперед до тех пор, пока её попка не стала свисать с края дивана. Кенди оказалась именно там, где и хотела, скользя толстой головкой его члена по своим влажным складочкам.

Хиро зарычал и открыл глаза, Кенди ахнула, когда он схватил её за плечи и толкнул. Она упала на подушку, а 927 склонился над ней, прижавшись грудью к её груди. Он зажал руку Кенди, которой она все еще сжимала член между ними.

— Нет.

— Тебе больно.

— Дай мне минутку. Я всё возьму под контроль. — Он, по-прежнему удерживая её за плечи, оперся на локти по обе стороны от неё, перенеся на них большую часть своего немалого веса.

— Ты не причинишь мне боль. Я хочу узнать, как он будет ощущаться внутри меня.

Хиро посмотрел на неё жутким взглядом, в котором отражалось страдание.

— Это плохая идея.

— Ты сдавил мою руку.

Он выгнул спину, слегка отстраняясь от её груди, чтобы она смогла устроиться под ним поудобней. Кенди устала от сверхзаботливости своего щенка. Он хотел её, она хотела его, для неё все было решено. Она обхватила его ногами за бедра, упираясь пятками в задницу и не давая ему отстраниться. Обхватив ладошкой его член у основания, она пошевелила бедрами, прижалась к нему еще сильнее, ощутив, как головка скользнула по её складочкам.

Хиро зарычал на неё, оскалившись, словно собрался укусить. Но Кенди не испугалась.

— Давай. Сделай это, мой щенок. Не в первый раз ты огрызаешься на меня.

Она снова качнула бедрами ему навстречу, не отрывая взгляда от его лица. Она терлась об него, как мартовская кошка, используя вместо смазки влагу её истекающего соками лона. Хиро прикрыл глаза. Кенди ахнула от бесподобных ощущений и надеялась, что и он испытывает то же самое. Хиро тихо зарычал и наклонился к ней.

— Остановись, — зарычал он. — Я разорву тебя.

Кенди поняла, что он говорил о толстой, жесткой части своего тела, которую она сжимала в руке. Хиро полон решимости не заявлять пока на неё права, но она убедит его передумать. Кенди сможет это пережить. Она хочет его, а он её. Иногда самцы становились такими неразумными и гиперопекающими. Она знала, Хиро не навредит ей, даже если он сам об этом не догадывался.

Она приподняла бедра и заерзала под ним, располагаясь так, как хотела. Он склонился над ней, прижимаясь жестким, каменным телом. Он не двигался, но это не значит, что она не могла. Кенди извивалась под его телом до тех пор, пока головка его члена не прижалась к её входу. Обняв Хиро ногами за талию, она прижалась к нему ещё сильнее.

Его член ощущался таким огромным и слишком толстым, её тело сопротивлялось подобному вторжению, но она была полна решимости завершить начатое. Кенди слегка пошевелилась и приподняла бедра повыше, облегчая ему вход. Её щенок зарычал, и если раньше он был каким-то скованным, то сейчас его тело стало каменным, как статуя, всё его тело. Кенди согнула ноги в коленях и подняла их повыше, обняв его за талию. И это сработало. Он ещё глубже вошел в неё своим членом. Она отпустила член и, высвободив руку, зажатую между их телами, и обняв Хиро за талию, провела ногтями по его спине.

— Кенди! -

голосом, полным паники и злости, воскликнул он, вцепившись в её плечи железной, оставляющей синяки хваткой. Не обращая внимания на легкую боль и сосредоточившись на его шее, Кенди облизнула губы, потянулась к нему поближе и слегка прикусила его шею. Он вздрогнул. Кенди провела кончиком языка по следу от своих зубов, лизнула кожу в изгибе плеча и укусила посильнее, но не повреждая кожу, она лишь хотела заставить его отреагировать. Она знала своего щенка.

Хиро отпустил её плечо и большой ладонью схватил за попку. Кенди громко застонала, когда он медленно опустился на неё сверху, качнул бедрами вперед, заполняя её, и она просто влюбилась в это ощущение. Он вошел в неё своим жестким и толстым членом настолько глубоко, что, казалось, они стали одним целым. Хиро ослабил хватку на её плече, просунул под неё руку и прижал ладонь к её спине. Слегка отстранился и снова толкнул бедра вперед. Кенди застонала ещё громче. И он остановился, просто крепко прижимая её к себе.

— Да, — подгоняла она. — Не останавливайся. — Она одной рукой обхватила его за шею, ногтями другой впилась в спину. — Заяви на меня права.

Слегка повернув голову, Хиро зарылся лицом в её волосы, прижался щекой к её щеке. Одной рукой он обхватил попку, другой скользнул вверх по бедру, прижимая его к себе. И снова качнул бедрами, двигаясь внутри неё в равномерном, но неторопливом ритме. Кенди закрыла глаза и прильнула к нему, постанывая и вскрикивая от наслаждения.

Секс с Хиро возносил Кенди на вершину экстаза. Хиро всё сильнее и быстрее толкался в её лоно, стимулируя клитор основанием члена, усиливая столь ошеломительные ощущения.

— Не останавливайся, — задыхалась она. Кенди знала своего щенка. Он беспокоился о том, что может причинить ей боль. — Мне так хорошо.

Хиро зарычал, и она поняла, он наконец-то перестал сдерживаться. Он трахал её все сильнее и быстрее. Диван под ними жалобно заскрипел, зашатался, едва не разваливаясь на части, но Кенди это ничуть не волновало. Она еще сильнее прижалась к своей паре, а затем сверхинтенсивное наслаждение взорвалось в ней маленькой вселенной. Кенди выкрикнула его имя, сжимая стенками лона его член.

Она едва ощущала его толчки. Хиро ещё сильнее сжал её попку ладонью. А затем Кенди ощутила столь ненавистную ей пустоту. Он по-прежнему прижимал её к дивану, но вытащил свой член и в то же время издавал звуки, которые она до сих пор не слышала от него. То ли всхлипы, то ли рычание.

Его хватка на её плече ослабла, другой рукой он слегка массировал её попку. Некоторое время они лежали, обнимая друг друга, пока приходили в себя, потом он взглянул на неё. Кенди открыла глаза и смело встретила его взгляд. Она думала, что он рассердится. Он любил рычать на неё и учить уму-разуму, когда злился на некоторые её поступки.

— Ты такая плохая девочка. — Казалось, он забавлялся.

Она улыбнулась, вспоминая о прошлом:

— Да, я такая.

— Ты знаешь, что я должен сделать с плохой девочкой.

— Нет!

Он убрал руку с её попки, слегка отстранился и принялся щекотать её по ребрам. Кенди завизжала, рассмеялась и попыталась уклониться от него. Это охладило его пыл, и он остановился.

— Я сделал тебе больно? Где болит? — Он откинулся на спинку дивана, осматривая её между бедер. — Ты настолько маленькая здесь внизу.

— А ты такой большой. — Она желала успокоить его. — Ты не причинил мне боли, мой щенок. Я знаю, ты бы не смог. Я наслаждалась тем, как ты заявил на меня права. Я хочу делать это постоянно.

Он скользнул между ними рукой и прикоснулся к её складочкам, но не для того, чтобы поиграть с ними. Он просто тер пальцами основание своего члена до тех пор, пока не расслабился.

— Что ты делаешь?

— Я не чувствую запаха крови, но хочу убедиться в этом.

— Посмотри на меня.

— Что? — Он выдержал ее взгляд.

— Перестань так сильно беспокоиться обо мне. Я не хрупкая.

Отвернувшись, он поднял с пола свою рубашку, вытер их обоих, отбросил рубашку в сторону и протянул руки к Кенди:

— Пойдем со мной.

Кенди ухватилась за его руки, он поднял её на ноги и пошел через спальню в ванную, увлекая её за собой. Кенди подумала, что он захотел принять душ, о чем упоминал ранее. Но Хиро остановился перед зеркалом, развернул её, заставляя смотреть на свое отражение, и встал у неё за спиной.

— Посмотри, что я вижу, — прохрипел он.

Она смотрела на них обоих. Хиро был намного выше неё и шире в плечах. Её бледная кожа разительно отличалась от его золотистого загара. Впрочем, в этом не было её вины, ведь в психушке ей не позволяли загорать. Её тело слишком хрупкое, истощенное от наркотиков, которые ей кололи, от недостаточного питания. Она должна была признать, что по сравнению с ним, выглядела слишком слабой и маленькой. Она выглядела, как усохшая копия той шестнадцатилетней девушки, которую когда-то увезли из «Мерсил».

Хиро отпустил её руку и склонился к ней, слегка приобняв. Их взгляды встретились в зеркале.

— Я буду беспокоиться о тебе всегда, даже после того как ты выздоровеешь и станешь сильнее. Твоя внутренняя сила и воля удивительны, несмотря на хрупкое тело. Ты видишь это?

На её глаза навернулись слезы.

— Да.

Он отвернул её от зеркала:

— Не расстраивайся, Кенди. Я не хотел этого. Ты станешь здоровой и сильной, но постарайся быть терпимее к моим страхам. Ты сможешь сделать это?

Она кивнула.

Он вытер её слезы:

— Спасибо. Я твой навсегда, малышка. Смирись с этим.

Она улыбнулась. Он всегда говорил ей это, пока они росли вместе. А она повторяла это ему, когда он жаловался, что она ведет себя слишком по-человечески.

— Хорошо, но эта идея «никакого обмена сексом» дурацкая. Я отказываюсь ждать, пока ты сочтешь мой вес достаточным для этого.

— Я не согласен с тобой, и ты о-о-о-о-очень плохая. — Он улыбнулся. — Я не в силах тебе сопротивляться, так что мы будем заниматься сексом очень осторожно и не слишком часто.

— Что значит не слишком часто?

Он замялся:

— Я не знаю. Мы вместе выясним это.

Кенди задала ему вопрос, который мучил её с тех пор, как она увидела себя в зеркале, разглядывая свое тело:

— Я тебе противна?

— Нет, — прорычал он. — Как тебе подобное только в голову пришло?

— Я не красавица.

— Ты моя, Кенди. — Он вдруг ухмыльнулся. — Будь ты страшной на лицо, я бы всё равно любил тебя. Ты моя.

Она рассмеялась:

— Ты же не думаешь что я не красива, несмотря на мое смешное лицо.

— Я говорил это тебе ещё, когда мы были маленькими, и до сих пор так думаю.

Она подняла руки, и он склонился к ней, позволяя обнять себя за шею.

— Я люблю тебя.

Он взял её на руки:

— Я тоже тебя люблю. Только тебе принадлежит мое сердце, навсегда.

Она обняла его ногами за талию:- Я так сильно скучала по тебе.

— С тех пор как я потерял тебя, во мне будто что-то умерло, а сегодня я впервые почувствовал себя живым.

— Я тоже.

Он поставил её на землю и убрал её руки со своей шеи:

— Я не могу снова потерять тебя. Это значит, ты должна помогать мне, что не так уж и трудно. Сейчас душ, затем кино и попкорн, а потом сон. — Он замолчал на мгновение. — Может, ты хочешь поспать прямо сейчас?

— Нет. Я не хочу спать.

Он отправился в ванную и включил душ, отрегулировал температуру воды и вернулся:

— Иди. А я пока уберу этот бардак на диване.

— Пойдем в душ со мной, а потом я помогу тебе.

— Нет. Мы будем прикасаться друг к другу, и это приведет к проблемам.

— Я не против, — усмехнулась она.

Он покачал головой:

— Кино, попкорн и сон. Когда мы проснемся, я накормлю тебя обильной едой, и лишь потом мы рассмотрим возможность секса. Не раньше.

— Что если я поскользнусь и упаду? — Она ухмыльнулась. — Если тебя не будет рядом со мной, я могу пострадать.

Низкое рычание вырвалось из его груди.

— Ты хулиганка. Я знаю тебя, Кенди. Не манипулируй мной.

— Ну, я должна была попробовать.

Он лениво улыбнулся:

— Ты нарушитель спокойствия, но всё равно секс только после обеда и сна.

— Отлично. Я могу пойти на компромисс.

— Мы оба можем.

— Я бы потерла тебе спинку, — поддразнила она, входя в душевую. — Я хочу прикасаться к тебе всеми возможными способами, хочу узнать, что доставит тебе удовольствие. Это трудно сделать, если ты не позволишь мне прикасаться к тебе.

Он не ответил, и она оглянулась. Его не было в ванной. Он сбежал. Она рассмеялась. Он мог сбежать, но не уйдет далеко и обязательно вернется. Он её мужчина, гиперопекающий мужчина, с ним будет не просто, особенно пока она не нарастит мяса на кости, но она не сдастся.

*****

Хиро очистил диван, обрадовавшись, что тот из кожи. Оказалось чертовски трудно в конце выйти из Кенди. Но страх сделать её беременной, и тем самым навредить, оказался хорошей мотивацией, он нашел в себе силы кончить не в неё, а на диван, и оставить после себя этот бардак.

Хиро не хотел ещё раз испытывать судьбу, свою силу воли, способность выйти из неё перед тем, как кончить, а потому решил достать побольше презервативов. Когда он вошел в спальню в поисках штанов от спортивного костюма, душ выключился. Надев штаны, он замер на пороге ванной, наблюдая за тем, как Кенди вытирается.

— Я отлучусь ненадолго. Ты даже не успеешь найти и одеть одну из мои рубашек, как я вернусь.

— Хочешь принести еще попкорна?

— Нет.

Он не собирался распространяться на эту тему. Просто поспешил к входной двери, открыл её и вышел в коридор. Не так много Видов, живших с ним на одном этаже, находились сейчас в Хоумлэнде. Большинство находились сейчас в Резервации. Хиро осознал, что у тех, кто окажется дома может и не быть презервативов. Только Виды, разделяющие секс с людьми их имеют. Хиро прошел мимо лифта и побежал вниз по коридору. Остановился возле двери Серча и постучал. Мужчина на удивление быстро открыл двери.

— Привет, Хиро. — Мужчина окинул его проницательным взглядом, принюхался и ухмыльнулся. — Поздравляю.

Мужчина не мог не унюхать исходящий от него аромат.

— У тебя есть презервативы?

— Где-то были. — Серч шагнул назад. — Проходи.

— Спасибо.

— Мне просто нужно вспомнить, где они.

— Ты не знаешь?

Серч покачал головой:

— Я не пользовался ими. Но предпочитаю быть всегда готовым. — Он щелкнул пальцами. — Ванная. Они рядом с моей аптечкой. Я использую слова ассоциации, чтобы вспомнить, что и куда положил. Сейчас вернусь.

Хиро нахмурился, думая о том, что сказал мужчина. Но решил не спрашивать, почему этот мужчина решил, что презервативы должны лежать рядом с аптечкой. Серч быстро вернулся и протянул большую непочатую упаковку:

— Вот.

— Спасибо. Премного благодарен.

— Как себя чувствует твоя женщина? Все переживают за неё.

— С ней всё хорошо.

Уголки губ самца изогнулись в улыбке.

— Я думаю так и есть, раз ты разделил с ней секс. Могу я ещё чем-нибудь помочь?

Хиро помахал коробкой:

— Этого достаточно. — Он развернулся и вышел из квартиры своего соседа. Он поспешил к себе в квартиру, но наткнувшись в коридоре на двух самцов Видов и Бриз, замедлил шаги. Бриз с мрачным видом повернулась к нему:

— У нас проблемы.

— Кенди! — Он попытался проскользнуть мимо Бриз.

Самка уперлась ладонями в грудь и оттолкнула его:

— Мы звонили в твою квартиру, но ты не ответил. Я уже собиралась постучать, когда услышала твои шаги. С ней всё в порядке. А нам нужно поговорить.

— О чем?

Бриз опустила руки и посмотрела на коробку презервативов у него в руках. Она взглянула на него и ухмыльнулась:

— Я рада, что вы, наконец, разделили секс.

— Бриз. — Он нахмурился. — В чем проблема?

Она помрачнела:

— Мы опросили Кенди как только она попала к нам, но мало что узнали. Она хреново выглядела. Её здоровье стояло на первом месте, и мы планировали более подробно расспросить обо всем сразу же после того, как её осмотрит Триша и сочтет способной отвечать на наши вопросы. Потом Кенди узнала, что ты жив. Мы знали, как важно для вас побыть вдвоем и разобраться с прошлым.

— Вы хотите допросить её сейчас? — Он покачал головой. — Дайте ей больше времени.

— Мы и дали, — раздался позади него голос Фьюри. — И возникла проблема.

Хиро обернулся, изучая мрачного мужчину.

— А ты что здесь делаешь? Я думал, ты не работаешь на этой неделе.

— Фото твоей женщины крутят по всем каналам во всех новостях. Полиция нашла тело доктора, и расследование убийства привело в психушку. Полиция объявила Кенди в розыск. И мы должны заняться этим сейчас, до того как признаем, что она у нас, или все окажемся в полной заднице.

— Они насильно удерживали её, — возмущенно воскликнул Хиро. — Она убила, спасая свою жизнь.

— Мы знаем об этом, но ничего не сможем доказать человеческой полиции, если не выясним всех деталей. — Бриз проскользнула между Хиро и стеной и встала рядом с Фьюри. — Больше нельзя откладывать, Хиро. Вот почему мы здесь. Я бы хотела дать вам еще несколько дней, но мы должны все прояснить сейчас, прежде чем какую-нибудь женщину по ошибке примут за Кенди. Они считают её нестабильной и опасной женщиной, способной на убийство, её объявили в розыск.

— Это всё дерьмо, — зарычал Хиро.

Фьюри кивнул:

— Мы это знаем, но человеческие власти нет. Им известна только информация из психушки, в которой её удерживали. Нам нужно быстро всё прояснить, прежде чем пострадает невинный человек.

— Я не позволю людям находиться рядом с моей Кенди. — Хиро не даст им расстраивать его пару.

— Им не разрешат её допрашивать. НВО сами с этим справятся, но нам нужно больше информации от твоей Кенди. Это поможет нам предоставить полиции правильные факты. — Фьюри смягчил тон. — Мы её защитим. Она одна из нас. Нам просто нужны конкретные детали, о которых спросит полиция. Это всё. Мы постараемся не расстраивать её. Это последнее, что нам нужно.

Бриз кивнула:

— Мы всё сделаем как можно спокойней.

— Свидетельство о браке уже готово, его оформили сразу же, как только она переступила за наши ворота. — Фьюри замолчал на мгновение. — Подпиши их и заставь подписать её. Нам нужны документы, если всё обернется хуже некуда. Свидетельство о браке подстрахует наши задницы. Бриз допросит твою женщину, а я тебя. Мне нужны все подробности вашей жизни в «Мерсил», на тот случай если люди захотят узнать, почему мы принимаем её за свою, и что она стала твоей задолго до того, как благополучно добралась до Хоумлэнда. Мы не хотим, чтобы эта ситуация переросла в публичный кошмар для нас и удачу для наших врагов, обвиняющих нас в том, что мы укрываем убийцу за нашими воротами.

— Я не позволю им забрать её.

Фьюри протянул руку и схватил его за плечо:

— Мы не позволим этого. Человеческая полиция не имеет права штурмовать наши ворота, а именно это им придется сделать, чтобы забрать её. А если попробуют, то встретят сопротивление. Но нам бы хотелось по возможности избежать этого. Вся наша опергруппа и юридический отдел работают над этим. Им просто надо заполнить некоторые пробелы.

Хиро кивнул:

— Позвольте мне поговорить с ней. Дайте пару минут.

Они отошли с дороги, и Хиро вошел в квартиру. Он обнаружил Кенди в своей спальне. Она одела одну из его рубашек и улыбалась ему:

— Ты задержался.

Он положил презервативы на тумбочку, уселся на кровать и притянул её к себе на колени:

— Виды ждут в коридоре. Они должны задать тебе несколько вопросов. Ты в безопасности. Просто люди нашли тело женщины, которую ты убила. -

Он возненавидел страх, отразившийся на её лице. -

Нет. Не бойся. Для страха нет причин. Бриз задаст тебе несколько вопросов. За нами ОНВ, Кенди. Они никому не позволят забрать тебя от меня. Люди не имеют права соваться сюда. Человеческая полиция хочет задать тебе несколько вопросов, но я сказал нет. Ты будешь разговаривать только с Видами.

Она несколько раз вздохнула:

— Я не жалею, что убила Пенни. Она хотела убить меня.

— Я знаю. Но постарайся не говорить им о том, что с радостью сделала это.

Улыбка заиграла на её губах.

— Хорошо.

— Договорились. Ты в порядке? Я могу остаться с тобой во время беседы с Бриз.

— Я чувствую себя в безопасности с Бриз.

— Я должен рассказать ОНВ всю нашу историю. Ты не возражаешь?

— Нет. А ты? Ты сказал, что ничего им обо мне не рассказывал. Молчи, если у тебя из-за этого будут неприятности.

— Не будут.

— Тогда давай просто покончим с этим. — Она быстро соскочила с его колен.

Он взял её за руку и осмотрел голые ноги:

— Сначала найдем для тебя побольше одежды.

— Нужно попросить Бриз.

— Там в коридоре много мужчин. Я не хочу, чтобы они пялились на твое голое тело.

Она ухмыльнулась:

— Я твоя.

— Ты моя.

Пока она одевалась, он вспоминал свое детство. У неё всегда была внутренняя сила, но в прошлом случилось нечто, от чего он не смог её защитить…

~ ~ ~ ~ ~

Когда Кенди позволили вернуться в его клетку, она с самым серьезным выражением лица уселась рядом с ним на коврик:

— Научи меня драться, я хочу стать похожей на тебя.

927 насупился:

— Нет. Ты слишком маленькая.

— Я выросла.

Он встал и рывком поднял ё на ноги. Макушка её головы едва доставала ему до плеча.

— Мне кажется, расту я один. А ты становишься всё меньше.

Она рассмеялась:

— Нет! — Она сжала руку в кулаки и ударила его в живот. — Это больно?

Он покачал головой:

— Нет.

Её хорошее настроение исчезло.

— Мне уже десять лет, я не ребенок. И хочу научиться защищать себя. Персонал не пристает к тебе, пока ты не накачан наркотиками. А меня легко можно схватить и утащить, они знают, что я не смогу причинить им вреда.

— Ты хочешь, чтобы тебя тоже накачали наркотиками? — Временами он её не понимал.

— Нет. Мне просто нужно научиться сопротивляться.

Он оскалился, обнажая клыки:

— Они боятся этого. — Затем он протянул руку, схватил её за подбородок, заставляя открыть рот. — У тебя их нет. Ты не сможешь прокусить кожу этой гладкой мелочью. -

Она вырвалась из его захвата и нанесла еще один удар, на этот раз в бок, он отступил назад. — Не делай этого.

— Это больно, не так ли? — Она ухмыльнулась. — Научи меня.

Он покачал головой:

— Если ты станешь сопротивляться, тебя лишь сильнее накачают наркотиками, и тебе будет больнее.

Она снова посерьезнела:

— Там, где меня осматривают, были и другие женщины.

Он с любопытством склонил голову:

— А мужчины?

Она покачала головой:

— Они избили её. Она примерно твоего размера, и ей было так больно. Это персонал избил её. — На её глаза навернулись слезы. — Они избили её за сопротивление, ещё сильнее, чем тебя, перед тем как забрать на опыты. Она, вероятно, не знала, как дать им отпор. Я не хочу оказаться на её месте.

Ярость наполнила его.

— Крикни доктора К, если они начнут тебя бить.

— Не думаю, что он бросится на мою защиту.

— Ты его дочь. Тесты доказали это. Он не убил тебя сразу — значит ты нужна ему живой. Ты не переживешь избиения, Кенди. Он должен знать.

— Мне нельзя никому говорить, что я его дочь. Он сказал, что не многие знают об этом. Только Эвелин и те, кто наблюдает за нашей клеткой.

— Скажи им, если тебя попытаются избить. Возможно, это их остановит.

— Не думаю.

927 подошел поближе и взял её за руку. Затем свернул её руку в кулак:

— Ты дерешься кулаками. Используй свои ногти. Тебе не навредить им кулаками, сил не хватит. — Он притянул её руку к своему лицу. — Целься ногтями в глаза. — Он опустил её руку ниже. — В горло. — Отпустив её руку, он наклонился, согнул её ногу в колене и поднес к своему паху. — Бей как можно сильнее по яйцам. От этого мужчина согнется пополам.

Она кивнула.

— Я научу тебя. — Он хотел, чтобы она смогла себя защитить. И испугался, вспоминая все те случаи, когда её забирали из клетки на опыты или на беседу к доктору К.

— Спасибо.

— И это нелегко, — предупредил он, отступая к коврику, на котором они спали. — Иди сюда. Не хочу, чтобы ты упала на пол. Ты уверена?

Она последовала за ним, согнув пальцы:

— Мне нужно знать.

Она оказалась такой храброй для столь слабой и маленькой самки. Он уважал её внутреннюю силу, это была его Кенди. Она всегда поражала его. Он слегка присел подальше от неё, убедившись в том, что не вступит с ней в контакт:

— Поставь блок. Используй внешнюю сторону рук и запястья, отбивай мои руки, не давай мне прикасаться к тебе.

Она вскинула руки, выполняя его указания. Он снова напал на неё, и ей удалось отбить его руку, избежать прикосновения. Он усмехнулся. Она так мило морщила носик, концентрируя внимание. Он ускорился и схватил её за рубашку. Дернул её, роняя на пол и опуская на спину. Она упала, сильно ударившись, и задохнулась. Он сразу же остановился и присел перед ней, волнуясь, что мог причинить ей боль.

— С тобой все хорошо?

Она улыбнулась:

— Все отлично. Не относись ко мне как к маленькой.

А он хотел, чтобы ей никогда не пришлось воспользоваться тем, чему он её сейчас обучал. Он выпрямился и помог ей встать на ноги:

— Нападай на меня.

Она сделала выпад, и он снова сбил её на коврик. Она приземлилась, перевернулась и снова встала на ноги. Хиро восхищался ею. Кенди снова напала, и ему пришлось скрутить её, мешая оцарапать его лицо. Она споткнулась об его ногу, и он подхватил её, не давая упасть на пол. Извиваясь в его руках, она схватила его за челюсть:

— Бух! Я могла бы побить тебя, если бы ударила посильнее.

Он усмехнулся и открыл рот, лизнув её пальцы. Она отдернула руки.

— Я мог бы без труда откусить твои пальчики.

— У персонала нет острых зубов.

— Хороший аргумент. — Он схватил её за другую руку и поставил на ноги. — Ты уверена, что хочешь продолжить? Это будет нелегко, в процессе обучения ты можешь заработать синяки. Кенди, я не хочу делать тебе больно.

Она кивнула:

— Я знаю, но мне нужно научиться защищать себя. Я сильнее, чем ты думаешь, 927. Ты не видишь того, как они смотрят на меня, когда забирают из клетки. — Она не раз ловила на себе сальные взгляды персонала и хорошо знала, что они означают. — Определенно не как на ребенка.

— Ты моя детка, — поддразнил он. — Моя малышка.

Она напала на него и ударила в низ живота. Он хмыкнул и слегка потер его. Она рассмеялась:

— Видишь? У меня получается всё лучше и лучше.

Он кивнул:

— Мы продолжим, если ты настаиваешь.

— Настаиваю. — Она снова согнула пальцы и попятилась.

Он слегка присел, она повторила за ним. Он нападал на неё, нанося сильные удары, она блокировала их. Он стал нападать ещё более агрессивно, почувствовав, что её рефлексы улучшились. Его удары несколько раз достигали цели, но она даже не вздрогнула, несмотря на боль. Она просто продолжала нападать на него.

Кенди оказалась сильнее, чем он думал. В конце концов, он схватил её, перевернулся с ней в воздухе и упал на коврик, а она, задыхаясь, приземлилась на него. Он усмехнулся, прижимая её к себе:

— Всё, на сегодня хватит.

Она повернула голову и поцеловала его в щеку:

— Я сделала тебя. Признай это.

Он рассмеялся:

— Ты самая сильная.

Кенди потянулась назад и вцепилась в его бока, а затем пошевелила пальцами. Он рассмеялся, перевернулся, зажал её под собой и, пощекотав, остановился. Он всматривался в её лицо, понимая, что умрет, если что-то случится с его Кенди. Он хотел защищать её всегда, но в «Мерсил» это оказалось невозможно. Поэтому он сделает всё, что в его силах, чтобы убедиться, что она сможет постоять за себя, когда его не будет рядом.

Глава 9

Кенди наблюдала, как Бриз уходит, и огромный груз свалился с её плеч. Кенди рассказала самке всё. Спустя несколько минут дверь снова открылась, и вошел разъяренный Хиро.

— Почему у неё в руках была видеокамера?

— Бриз попросила заснять наш разговор, и я согласилась. Эту запись покажут людям.

— Не нравится мне это.

Она встала и подошла к нему:

— Ты чересчур меня опекаешь.

— Люди могут использовать твое изображение в плохих целях.

— Люди на меня сейчас и так объявили охоту, фото из больницы крутят по всем новостям. Моё изображение уже у них. Пусть все узнают правду, а не думают, что я убила Пенни потому, что безумна и опасна.

Он прошелся по ней взглядом и фыркнул:

— Люди — глупцы, если видят в тебе угрозу.

— Они не ты, — усмехнулась Кенди.

Хиро потянул её за руку в сторону кухни:

— Пора кушать.

— Хорошо. — С тех пор как они виделись, прошло несколько часов, и она слегка проголодалась. — Со мной всё в порядке.

Он остановился и, не отрывая от неё взгляда, усадил на кухонную стойку:

— Я в бешенстве, что тебе пришлось пройти через это.

— Я благодарна. Знаешь, сколько лет я мечтала, чтобы меня кто-нибудь выслушал? Теперь в ОНВ известна моя история. Все узнают, что доктор С. убил мою мать, что Пенни удерживала меня в психушке силой, поэтому я не смогла разоблачить «Мерсил», после того как меня увезли оттуда. В полиции перестанут верить, что я психованная убийца.

Хиро уперся лбом в её лоб:

— Почему ты позволила Бриз снимать себя?

— Я не хотела ждать, пока всё распечатают и отдадут мне на подпись. По словам Бриз, люди такие задницы во всём, что касается документов и заявлений. Так что им можно просто показать видео в качестве доказательства. И я не возражаю. Кроме того, Бриз сказала, люди увидят, насколько я истощенная и замученная, и поймут, что я на самом деле подвергалась насилию.

— Она ведь не заставляла тебя раздеваться догола? — прорычал он.

— Нет-нет. Как всё прошло у тебя? — Она ласково провела пальцами по его волосам. — Трудно было говорить о прошлом?

— Да. Мы спустились в конференц-зал, и туда же явились другие мужчины, чтобы записать мой рассказ. Они предоставят людям лишь самую необходимую информацию, чтобы защитить тебя. Команда юристов также присутствовала. Они работали с имеющейся у них информацией с самого твоего приезда.

— Что это значит?

Он замолчал.

— Ну же, скажи мне.

— Они обнаружили нераскрытое дело об убийстве твоей матери. Думают, что копы, как только услышат твой рассказ о том, как доктор К. убил твою мать и её любовника, с радостью ухватятся за возможность закрыть этот висяк. Так же найдено заявление о том, что ты пропала без вести. Доктор К. уведомил полицию об убийстве и пожаре в его доме, и что ты исчезла. Твоё тело так и не нашли. Сказали, что подобные заявления — вполне стандартная процедура, таким образом доктор К. отвел от себя подозрения в твоём похищении. -

Кенди переварила услышанное. -

— Также установлено, что на месте двойного убийства был маленький ребенок, который впоследствии исчез. Алиби доктора К. подтвердили в «Мерсил». Они сказали, что в ту ночь он работал, но теперь все знают — это ложь. Один из наших юристов очень обрадовался вновь открывшимся фактам. Он сказал, можно доказать, что тебя привезли в психушку из «Мерсил».

— Отлично.

— Никто не заберет тебя у меня. — Он выпрямился. — Ты подписала брачное свидетельство? Меня заставили сделать это в первую очередь.

— Подписала.

Он улыбнулся:

— Хорошо. Ты уже моя пара, а теперь стала ей и по человеческим законам. — Он попятился и открыл холодильник. — Я сделаю тебе бутерброд.

Раздался стук в дверь, и Хиро захлопнул дверцу холодильника. Затем что-то бурча себе под нос, прошел мимо Кенди:

— Оставайся на месте.

Кенди обернулась и увидела, как он открыл дверь. На пороге стояли две самки Видов. Хиро распахнул дверь пошире, пропуская их в комнату, они принесли две большие сумки.

— Мы принесли пирожные, печенье и жареную курицу. Мы узнали о том, что происходит, и подумали, что ты останешься без обеда. — Высокая женщина усмехнулась Кенди. — Добро пожаловать в Хоумлэнд.

Хиро забрал сумки и поставил их на журнальный столик:

— Спасибо.

— Добро пожаловать. — Самка с голубыми прядками в черных волосах с любопытством рассматривала Кенди. — Бедняжка. С нашей помощью ты очень быстро наберешь вес. — Она обернулась к Хиро. — Вы должны переехать в женское общежитие. Мы получили разрешение от подарков. Они понимают, что супружеская пара должна жить под одной крышей. Пока ты работаешь, мы обеспечим твою женщину едой и составим ей компанию. Подарки считают, что твоя Кенди боится находиться в окружении стольких мужчин.

Кенди почти рассмеялась над его ошеломленным лицом. Она соскользнула с кухонной стойки и подошла к самкам:

— Спасибо. Так приятно встретиться с вами. Я не боюсь находиться здесь.

Самка с прядками выгнула бровь:

— Тебя не раздражает запах?

— Какой запах?

Кошачья улыбнулась:

— Я Саншайн. Ты же не обладаешь нашим обонянием. Я забыла. Здесь очень сильно пахнет мужчинами. Это не плохо, но ты единственная живущая здесь женщина. Мы проверили, Хиро не просил предоставить ему отдельный дом для семьи. — Она с любопытством посмотрела на него. — Почему ты не сделал этого?

— Хм. Я не подумал об этом. А должен был.

— Нет. Нам и здесь хорошо. — Кенди прижалась к его боку. — Это наш дом. Мне нравится, когда меня окружают мужчины. Я чувствую себя в безопасности.

Блюбёрд улыбнулась:

— В женском общежитии тоже безопасно. Хиро работает посменно, и ему придется оставлять тебя одну на время исполнения служебных обязанностей. Неужели тебе захочется оставаться в одиночестве? Мы научим тебя готовить, покажем, как все работает. — Она понизила голос. — Заставь его пылесосить. Именно эта страшная машина очищает полы и всё засасывает в себя. Эта штуковина довольно громкая, внимательно следи за ней. Она может засосать в себя одежду, и тебе придется воевать с ним, чтобы вернуть свои рубашки.

Саншайн рассмеялась:

— Просто убери свою одежду, прежде чем включишь пылесос. — Она закатила глаза и улыбнулась Кенди. — У всех нас были трудные времена, но мы поможем тебе адаптироваться. Мы твоя семья.

Кенди была очень тронута их словами:

— Спасибо.

Блюбёрд посмотрела на Хиро:

— Подумай о том, чтобы переехать в женское общежитие. Это наилучший вариант, если ты не просил выделить для вас дом. Большинство наших самцов вместе со своими парами переехали жить в отдельные дома. Твоя Кенди не умеет готовить и пользоваться бытовой техникой. Ей нужна помощь, чтобы всему научиться, не обижайся, но вы мужчины слишком много ворчите и когда учите… и когда учитесь. Ей больше понравится учиться у женщин.

— Я подумаю об этом. Спасибо.

Саншайн замялась, глядя на Хиро:

— Я рада, что тебе лучше. Я волновалась, но теперь понимаю, почему ты был так расстроен. Будь счастлив.

Обе женщины ушли. Хиро запер за ними дверь и, нахмурившись, посмотрел на Кенди:

— Ты хочешь быть поближе к женщинам?

— Ты не хочешь переезжать в женское общежитие, да?

— Ради тебя я сделаю это.

— Мне понравился твой дом.

— Наш дом.

— Я могла бы ходить в гости в женское общежитие, пока ты на работе. — От комического выражения на его лице она едва не рассмеялась. И тут же приняла решение. — Мы не будем переезжать.

Он улыбнулся:

— Позволь мне покормить тебя. — И Хиро помчался на кухню за тарелками.

Кенди помогала, сидя на диване и вытаскивая контейнера из пакетов. Им принесли торт, печенье и много жаренной курицы. А ещё гарнир на выбор. Хиро устроился рядом с ней и улыбнулся:

— Мы так и не досмотрели фильм. Я найду, на чем мы остановились.

— Я не против.

— Просто хорошо поешь.

— Хорошо. — Она бы хотела, чтобы Хиро перестал относиться к ней, как к хрупкому цветку.

*****

Кенди проснулась и улыбнулась. Она лежала на груди Хиро. Девушка рассматривала его спящего, благо синий экран телевизора отбрасывал для этого достаточно света. Умиротворенное выражение его лица соответствовало её настроению. Хиро слегка обнимал её за талию, удерживая от падения.

Они посмотрели фильм и поужинали, а затем Хиро убрал остатки еды в холодильник. Затем просмотрели второй фильм и половину третьего, когда Кенди тоже задремала. Хиро растянулся на диване и, уложив её сверху, устроился поудобнее.

Её глаза наполнились слезами, и она не пыталась остановить их. Её щенок сейчас с ней, живой, здоровый. Кажется, слишком хорошо, чтобы оказаться правдой, но она больше не боялась проснуться в своей палате в психушке. Это не наркотический сон. Он действительно с ней, и их ждало совместное будущее.

Она положила голову на грудь Хиро и наслаждалась, слушая его сердцебиение. Они потеряли так много времени, и сейчас каждая минута с ним была драгоценна. Ей хотелось разбудить его и отвести в спальню. Он казался таким миролюбивым. Она просто лежала на нём и наслаждалась каждой минутой.

Из коридора послышался легкий шум. Большое тело Хиро под ней напряглось, и он, пытаясь сесть, ещё крепче обхватил её руками.

— Эй, полегче.

— Я что-то слышал.

Дальше по коридору закрылась дверь.

— Это всего лишь один из твоих соседей.

Он огляделся по сторонам и вроде бы принял это объяснение.

— Смена охраны.

— Ты всегда нервничаешь услышав посторонние звуки?

Он посмотрел в её глаза:

— Нет.

— Ты беспокоишься обо мне. Но я никуда от тебя не денусь.

— Меня не покидает мысль о том, что люди могут попытаться забрать тебя.

— Бриз поклялась, они не смогут явиться за мной в Хоумлэнд, ОНВ никогда не выдадут меня. Я не преступница. Я выжившая и не одна из них. Люди всё поймут, как только узнают причины, по которым я убила Пенни.

— Я не верю, что люди могут быть благоразумными.

— Бриз велела не беспокоиться. Что тебе сказали те мужчины?

Хиро сел, поудобнее устраивая её у себя на коленях:

— Нет. Меня заверили, что всё разрешится довольно быстро.

— Видишь? — улыбнулась она. — Я вся твоя, и никто не сможет снова нас разлучить. Ты застрял со мной.

Он скользнул одной рукой ей под колени, другой обнял за спину. А затем встал:

— Разумом я это понимаю, но всё равно беспокоюсь.

— Я понимаю, — согласилась она. Казалось, то, что они снова вместе, слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Хиро отнес её в спальню и включил свет, затем бережно уложил на постель:

— Я скоро вернусь.

Она наблюдала, как Хиро исчез в ванной, прикрыв за собой дверь. Кенди успела раздеться и расположиться на кровати, когда он вернулся. Кенди улыбнулась, а он тихо зарычал:

— Что ты делаешь?

— Разве мы не собираемся снова лечь спать?

— Ты голая.

— Не хочу, чтобы нам мешала одежда. Раздевайся.

— Это плохая идея.

— Я поела и поспала. — Она улыбнулась. — Время получить подарок.

Она ожидала, что Хиро окажет сопротивление, будет спорить, но он удивил её. Просто взял с тумбочки коробку, открыл и положил рулон презервативов с краю кровати. Пока Хиро раздевался, Кенди, прикусив губу, наслаждалась каждым дюймом его великолепного тела.

— Давай останемся голыми. Мне нравится смотреть на тебя.

— Мы у себя дома и можем делать всё что угодно. — Он встал одним коленом на кровать, наклонился и уперся руками в постель по обе стороны от неё. — Ложись на спину и слушайся меня.

Она послушно выполняла его приказы. Он улыбался, а Кенди нравилось видеть его счастливым.

— Упрись пятками в мои плечи.

Она понятия не имела, зачем ему это, но послушно выполняла все его приказы. Кенди задрала ноги в почти вертикальное положение, так как Хиро находился довольно близко к ней. Затем он согнул руки и склонился к ней. В результате чего, она съехала пятками по его спине, а не уперлась ими в плечи. Он ухватился за её бедра и развел их как можно шире в стороны. Кенди наблюдала за ним, совсем не обеспокоенная, что он хотел посмотреть на её естество. Она сама любила обследовать его.

— Ты знаешь, что я собираюсь сделать с тобой?

— Посмотри на меня. Все в порядке.

Хиро облизнулся:

— Помнишь, как я ласкал тебя рукой? Собираюсь тоже самое проделать ртом. Будет просто обалдено. Позволь мне послушать, насколько сильно тебе это понравится, Кенди. Ты слегка отличаешься от Видов, а потому я хочу убедиться, что всё делаю правильно.

Поразительно, но Кенди была готова позволить своему щенку делать с собой всё что угодно.

— Ты в этом уверен?

Он усмехнулся:

— Да. — Сжав её упругие бедра, он развел их пошире, делая её еще более открытой для него. — Я желаю тебя попробовать.

— Делай всё, что хочешь, — кивнула она.

— Ценю твое доверие.

— Я знаю, что справлюсь.

— Готова?

— Да.

Когда он склонил голову ниже, овевая горячим дыханием влажные складочки, Кенди постаралась расслабиться. Когда он коснулся её языком, вздрогнула от удивления. Хиро замер, а затем снова лизнул её горячим, влажным языком, слегка надавливая лишь кончиком, сосредоточившись на бугорочке нервов.

У Кенди перехватило дыхание. Так странно и в то же время так хорошо. Он приласкал её губами, и она вцепилась пальцами в постель. Это ощущалось действительно потрясающе. Сладкое наслаждение. Хиро усилил натиск, и Кенди застонала.

— А-а-а!

*****

Хиро зарычал, стоило Кенди пошевелиться, и придавил её бедра к кровати. Её стоны поощряли его, давали понять, что ей понравился оральный секс. Хиро обожал её вкус и то, как затвердел маленький бутончик от его ласк. Его член был с ним полностью согласен. Кенди стала для Хиро наркотиком.

Хиро хотел одновременно трахать её пальцами и лизать клитор, но она все время извивалась под ним. Кенди была так близка к оргазму. Хиро открыл глаза и посмотрел на неё снизу вверх. Зарычал, наблюдая, как она сжимает и мнет свои груди. Вибрации от его рычания послали Кенди за край, и она кончила.

Хиро отстранился, она, тяжело дыша, расслабилась. Он с трудом оторвал от рулона пакетик с презервативом и попытался его открыть. Вид ненавидел эти резинки, но её безопасность стояла для него на первом месте. Надевая презерватив на головку члена, Хиро в спешке порвал его когтем. В ярости отбросил порванную штуку в сторону и достал новый. Не торопись, приказал он себе.

Презерватив ощущался странно, но Хиро не мог рисковать и позволить Кенди забеременеть. Вид приподнялся и пополз по её телу, стараясь не раздавить своим весом. Она улыбнулась ему, сексуальная, удовлетворенная.

— Ты такая красивая.

— Как и ты. — Она обняла его руками за шею.

Он посмотрел вниз, испытывая чувство вины от того, насколько сильно желал оказаться внутри неё. Он должен просто пойти в ванную и самостоятельно позаботиться о себе. Стоило ему вновь посмотреть на неё, и Кенди, казалось, прочитала его мысли. Она обхватила ногами его за талию и, сжав бедрами, попыталась притянуть его к себе.

— Мы не должны. Сейчас всё только для тебя.

Она прикусила губу и поудобнее устроила ноги, вжимаясь пятками в его ягодицы.

— Я хочу тебя внутри. Обожаю, когда мы соединены.

Это оказалось идеальным способом убедить его. Он склонился к ней и прижался членом ко входу в её раскрытое лоно. Занял нужную позицию и толкнулся, медленно проникая в неё. Прикрыв глаза от слишком сильных ощущений, Хиро наслаждался, заявляя права на свою женщину.

Кенди вцепилась ногтями в его спину, заставляя его рычать. Он погрузился в её тело еще глубже, обожая то, как её тело удерживало его, приспосабливалось к нему.

— Мой щенок. Я так сильно люблю тебя.

Он заставил себя открыть глаза и посмотрел на неё сверху вниз. Хиро не волновало, что она так называла его. Когда-то это прозвище служило источником боли, но сейчас оно олицетворяло собой ласку, и он надеялся, что так будет всегда.

— Мой забавный человечек.

Она усмехнулась:

— Тебе нравится мой крошечный нос и то, что я не могу причинить тебе вред своими плоскими зубами.

Он улыбнулся в ответ:

— Ты вся мне нравишься.

Кенди убрала руки с его плеч и обняла его. Провела ногтями по его спине сверху вниз, к изгибу его задницы. Хиро зарычал, вгоняя член ещё глубже. Кенди простонала в ответ. Хиро двигался медленно, осторожно, не спеша.

Он нагнулся, покрывая поцелуями горло, и слегка укусил в плечо. Губами, языком и клыками доставлял ей удовольствие. В конце концов, Кенди обхватила ладонями его лицо и притянула к себе. Он поцеловал её в губы, а стоило ей ответить, углубил поцелуй.

Хиро учил её целоваться. А она оказалась способной ученицей, и он больше не мог сдерживаться. Он прижал Кенди к постели, трахая в бешеном ритме. Пытался действовать нежно, но её стоны и бессвязный лепет поощряли его. Хиро ощущал, как её лоно сжалось вокруг члена, и, разорвав поцелуй, стиснул зубы, сдерживался, не желая кончать раньше неё. Хиро припал к ней, стимулируя клитор при каждом движении.

— Да! — задрожав, воскликнула она.

Хиро перестал себя контролировать и поддался страсти, успев прежде перевернуть их обоих на бок. Хиро прижимал к себе Кенди, вздрагивая от оргазма, изливая сперму в презерватив. Кенди уткнулась лицом в его грудь и захихикала, Хиро рассмеялся.

— Обожаю секс.

— Я тоже. Тебе не больно? Я заперт внутри тебя из-за набухания в основании моего члена. Я говорил тебе об этом.

— Ты ощущаешься просто удивительно и никакой боли. Секс настолько хорош, потому что мы любим друг друга?

Он погладил её по спине:

— Да, поэтому.

Кенди притихла в его объятиях, опустила голову, но Хиро приподнял пальцем её подбородок. И ему не понравилось выражение её глаз.

— Что такое?

— Ничего. — Она снова отвернулась.

— Не надо. Мы не лжем друг другу. Я сделал тебе больно?

— Нет. Это не так. Я просто подумала кое о чем и не хочу тебя расстраивать.

— Ты можешь говорить со мной о чем угодно.

— Но не об этом.

Когда набухание в основании члена спало, Хиро осторожно перевернул Кенди на спину:

— Мне нужно выбросить презерватив. Сейчас вернусь.

Ему не нравилось покидать её тело, но он так же ходил на занятия по применению презервативов. Там учили, как ими пользоваться, как снимать и одевать. И учили, что снимать и выкидывать нужно раньше, чем член обмякнет, или презик соскользнет, лишая самого смысла использования защиты.

Он выбросил резинку в мусорку в ванной, вымыл руки, прежде чем вернуться к Кенди. Развалившись на постели рядом с любимой, Хиро заглянул в её глаза:

— Рассказывай что у тебя на уме. Поговори со мной. У нас не должно быть секретов друг от друга. — Она прикусила губу. — Кенди, — прорычал он. — Говори. Тебя что-то беспокоит. Поделись этим со мной, и мы всё уладим.

— Я просто подумала, какой у нас великолепный секс. И мне стало интересно, было ли тебе так же хорошо и с другими женщинами. — Она замолчала, пристально глядя в его глаза. — Я никогда не получала удовольствия от секса, даже с тем кошачьим. Ты сердишься, что я подумала об этом?

— Нет.

— Ты сдерживаешься, защищая меня. У меня нет опыта других самок. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Нет.

— Мне не с чем сравнивать, в моей жизни был лишь один неудачный опыт в сексе. У тебя же должно быть полно хороший воспоминаний. У меня нет сексуального опыта, как у других самок. Мне понравился твой поцелуй, мой первый поцелуй. Я всё сделала правильно? Ты жалеешь, что я такая неопытная?

Хиро расстроился. Но не из-за неё. Он попытался успокоиться, прежде чем снова взглянуть на Кенди. И пожалел о своей эмоциональной вспышке, как только увидел её слезы. Хиро каким-то образом причинил ей боль.

— Мы любим друг друга, а потому между нами всё особенное. Я рад, что первым научил тебя целоваться, первым ощутил каково это, ласкать тебя языком. Так и должно быть.

— Ты говоришь это не для того, чтобы успокоить меня?

— Я чувствую к тебе больше, чем к кому-нибудь когда-нибудь буду чувствовать. Это правда, Кенди. Когда мы прикасаемся друг к другу, я ни о ком больше не думаю и ни с кем тебя не сравниваю. Ты полностью меня удовлетворяешь. Никогда в этом не сомневайся. Я бы хотел, чтобы ты забыла о том кошаке. Я очень стараюсь.

— Хорошо.

— Ты не должна беспокоиться о других самках, только ты доставляешь мне удовольствие. — Он погладил её по щеке. — Я хотел бы изменить прошлое, но не могу. Ты моё всё, Кенди. Это всё, что тебе нужно знать и помнить.

— Глупо ревновать, не так ли?

— Понимаю. И всё же, желаю убить того кошака. С трудом, но я сдерживаюсь, иначе давно попросил бы тебя посмотреть фото всех выживших самцов из кошачьих, чтобы узнать жив он или нет.

— Ты думал об этом?

Он кивнул:

— У него, как и у тебя, не было выбора. Разумом я всё понимаю. Ты спасала мою жизнь. Я не хочу знать, выжил он или нет. Слишком большое искушение убить его только из-за ревности.

— Ты всё, что я когда-либо хотела.

— Я чувствую тоже самое, Кенди.

— В таком случае мне не о чем беспокоиться.

— Отлично. Ты моя пара, моя женщина, ты всё для меня.

Глава 10

Скрестив руки на груди, Хиро стоял, прислонившись к столу, и ухмылялся. Три самки учили сияющую от счастья Кенди готовить стейк в чугунной сковородке. Саншайн, Блюбёрд и Миднайт оккупировали кухню в мужском общежитии. Хиро к ним не лез, но держался поблизости.

— Сковородка очень горячая, — предупредила Блюбёрд. — Когда берешься за ручку, надевай прихватку-перчатку.

Саншайн согласно кивнула:

— Я раз пять обожглась, пока не запомнила.

— А я каждый раз лечила её ожоги, — захихикала Миднайт.

Заметив краем глаза движение, Хиро повернулся. Рядом с ним на стол оперся Торрент и улыбнулся ему:

— Твоя женщина выглядит намного лучше. На лице появился румянец.

— Да, ей уже лучше.

— Самки так стараются ей помочь. Они подговаривают нас убедить тебя переехать в женское общежитие, чтобы быть поближе к твоей Кенди, и поклялись перебраться в наше общежитие, если ты не согласишься.

От таких новостей Хиро нахмурился.

Торрент тихо рассмеялся и негромко продолжил:

— Не волнуйся. Мы только рады их вторжению. Никто не станет просить тебя съехать. Ты бы видел всех тех самцов, вызвавшихся рано утром провести генеральную уборку, едва стало известно, что самки собираются сегодня прийти к нам на кухню. Не менее двух дюжин самцов толпились внизу.

— И ты тоже?

— Кто не желает произвести впечатление на самок? Мы любим быть самыми лучшими и хотим, чтобы наше общежитие было чище, чем их. Они вечно дразнят нас тем, что, приходя к нам, чуют мужской запах.

— Сожалею, что из-за меня у вас столько хлопот.

— Да не надо. Это было забавно. Самки собираются научить твою пользоваться бытовой техникой для уборки дома. Ожидай толпу зрителей. Говорят, что некоторые самки боятся пылесоса. Мы делаем ставки на работу по дому, правда это или нет, и кто именно из самок боится.

— Понятно. И от какой работы ты хочешь отмазаться?

— В среду утром моя очередь убираться в ванной на главном этаже. Я поспорил с Джинкс, что самки скроют страх, если тот существует, от твоей женщины. А Джинкс считает, что не смогут. Если я выиграю, он уберется за меня в ванной, а я вместо него прополю сорняки вокруг общежития в четверг.

— А если выиграет он?

— Мне придется убираться в ванной ещё и на следующей неделе в понедельник, а он за меня протрет пыль в библиотеке во вторник.

— А мне завтра надо полы мыть на кухне.

— Хорошо, что мы делаем только одну обязательную дом работу на нижнем этаже в неделю.

— Нас много. Самки, наверное, чаще убираются.

— Потому они, похоже, и хотят, чтобы ты со своей женщиной переехал к ним в общежитие, — усмехнулся Торрент. — Я даже могу сказать, кто станет передвигать им мебель и пылесосить. — Он показал на Хиро. — Ты.

— Я не собираюсь переезжать в женское общежитие. Кенди хочет остаться здесь.

— Она не возражает жить в окружении самцов?

— Да.

— Отлично.

В голове Хиро всё крутилась одна мысль, и он поделился с ней со своим другом:

— Никто не против неё?

Торрент выдержал его взгляд:

— Потому что она человек? Ты это имеешь в виду?

— Да.

— Все воспринимают её как Вида. Она выросла в «Мерсил». Хиро, её уважают. Все знают её историю. — Торрент взглянул на Кенди. — По размеру она напоминает подарок, но мужеством не уступает нашим сильным самкам. Она смогла сбежать из заключения и убила, чтобы вырваться на свободу. А затем без страха пришла прямо к главным воротам и потребовала их открыть. Она удивительная женщина.

— Да, она такая. Я просто волновался, что возникнут проблемы с её проживанием в общежитии. Некоторые самцы не доверяют людям. Мне нужно завтра возвращаться на работу, и я боюсь оставить Кенди одну дома. Поэтому собираюсь отправить её к самкам.

— Не беспокойся. Кенди может спокойно гулять по общежитию без тебя. Никто ей ничего не сделает. Нашим самцам это только понравится.

— Почему это? — низко зарычал Хиро.

— Расслабься. Все знают, что она твоя пара. Каждому любопытно познакомиться с ней. У Джинкса длинный язык, он рассказал всем, какая Кенди храбрая, и все хотят с ней поговорить. Вот и всё. Никто из нас не привык, чтобы самка, которая выглядит, как подарок, разгуливала среди нас без стеснения и страха. Все относятся к ней покровительственно и желают помочь ей адаптироваться к жизни на свободе.

— Понимаю, — расслабился Хиро.

— Кстати, некоторые самцы хотели подойти к тебе со списком, который они составили все вместе.

— Каким списком?

— Они хотят по очереди помогать тебе кормить твою женщину. Все знают по занятиям, что ты не очень хорошо готовишь и согласишься, чтобы кто-нибудь готовил для вас обоих. Группа желающих собирается предложить приносить тебе первое время еду. Самки тоже это предложили. Знаю, что вчера они приготовили вам обед. — Торрент покачал головой. — Ты счастливый ублюдок. Мне никто не хочет приносить еду. Не отказывайся от помощи.

— Ради Кенди я соглашусь.

— Другие предложили научить тебя, как готовить то, что ей нравится.

— Я в курсе.

— Отлично. Лови их на слове. Твоей женщине нужно набрать вес. Глядя на неё, мне хочется прибить того, кто чуть не уморил её голодом.

— Знаю и чувствую то же.

— Как ты? Привыкаешь к тому, что Кенди вернулась в твою жизнь? — продолжил Торрент ещё тише.

— Я благодарен за её возвращение. Когда узнал, что она выжила, вначале пребывал в шоке. Не понимал, что делать.

— Я не виню тебя. Хиро, ты счастливчик. Ты получил её обратно.

Хиро изучающе посмотрел на Торрента:

— Ты потерял кого-то в «Мерсил»?

Торрент напрягся, избегая его взгляда:

— Я привязался к одной самке, её приводили ко мне несколько раз на опыты по размножению.

— Она выжила?

— Нет, — покачал головой Торрент.

— Мне жаль.

Торрент пожал плечами:

— Не все из нас выкарабкались. Она, вероятно, отказалась бы от каких-либо долгосрочных отношений между нами. Она была приматом и боялась меня. Я пытался завоевать её доверие, а потом нас освободили. Я искал её, но… — Он покачал головой. — Даже проверял все места, где нас содержали после освобождения, пока люди решали, что с нами делать. Она не выжила. Они позволили мне осмотреть несколько найденных тел, она оказалась среди них.

Хиро сочувствовал этому самцу:

— Я сожалею о твоей потере.

— Мы не были связаны, как ты со своей женщиной. Я просто привязался к ней. И скорблю о её потере. Береги свою Кенди.

— Обязательно.

Торрент посмотрел на него и улыбнулся:

— Через неделю я возвращаюсь в Резервацию. С нетерпением жду этого. Мне нравится работать с обитателями Заповедника и спасенными дикими животными.

— Я думал о том, чтобы отвезти туда Кенди, но Тамми посоветовала пока оставить её здесь.

— В Хоумлэнде безопаснее. Мы вчера провели телефонную конференцию о проблемах, с которыми сталкиваемся в Резервации в связи с постоянным расширением границ. Там не так безопасно, как хотелось бы. Мы оставляем старые стены до тех пор, пока не построим новые, но люди всё равно проникают на те участки, которые мы купили. Есть одна группа, они постоянно терроризируют наших соседей.

— Зачем?

— Пытаются давить на них, вынуждают продавать свои земли им, а не нам. В отличие от этих бандитов, если владельцы не желают заключать сделку, мы оставляем их в покое. А та группа действуют как бандиты. Местный шериф и его заместители помогают нам, но нас слишком мало.

— Может, туда нужно отправить нескольких наших оперативников?

— Они выполняют служебные обязанности здесь на воротах и на стене, поскольку многие наши самцы вынуждены оставаться в Резервации. Поскорее бы уже возвести все стены и восстановить безопасный периметр. И ещё хочу привлечь побольше жителей Заповедника для охраны наших границ. Сам лично буду отвечать за них.

— Они устали от приказов Валианта? Он не слишком дружелюбный самец.

Торрент захихикал:

— Это мягко сказано. Один из жителей Заповедника уже переехал в отель, лишь бы не сталкиваться с ним. Они часто конфликтовали.

— Лео? Он спокойный самец.

— Нет. Другой мужчина изо львов. Он проявлял интерес к Тамми и их детенышу.

Это встревожило Хиро. Тамми и Валиант — его друзья. И Хиро тоже будет защищать их детеныша. Нобл — его крестник. Тамми объяснила, что это значит: если с ней или её парой что-либо случиться, то Хиро обязан вырастить их ребенка как своего собственного. Он принял эту ответственность с огромной честью.

— Инстинктивный интерес?

— Не в случае с Лэшем. Он хочет избавиться от детеныша и заявить права на женщину Валианта. Эти разборки не касаются львиного прайда. Лэш просто удовлетворяет своё любопытство, а Валиант бесится. Они дрались уже несколько раз, и Валиант победил, защищая свою территорию. С тех пор он глаз не спускает с Тамми и их детеныша. Отъезд Лэша его немного успокоил, но меня попросили на некоторое время взять на себя ответственность за обитателей Заповедника.

— Тебе нужна помощь?

— Твой приоритет вон там. — Торрент указал на Кенди. — Мы справимся.

— Дай мне знать, если помощь всё же потребуется. Я очень много времени провел с обитателями Заповедника. Несмотря на свою ярость, Валиант не увидит во мне угрозы.

— Буду иметь в виду, но думаю, сам справлюсь.

Хиро сосредоточился на своей паре. Она смеялась над тем, что сказала одна из самок. Он улыбнулся, с удовольствием наблюдая за тем, как весело она проводит время. Торрент развернулся и вышел из кухни.

*****

Кенди посмотрела на Хиро. Он всегда оказывался поблизости, убеждаясь, что она счастлива и в безопасности. Миднайт нарезала стейк, Саншайн жарила маисовые лепешки на сковородке. Блюбёрд резала лук.

— Я ненавижу это, — фыркнула самка. — От него текут слезы и хочется чихать, но хоть вкус хороший.

Кенди наклонилась и, понюхав, отпрянула от жуткого запаха.

— Ужасно пахнет.

Блюбёрд рассмеялась:

— Твои глаза слезятся.

Кенди смахнула навернувшиеся на глаза от запаха лука слезы. И сразу же почувствовала сзади свою пару. Он положил руки ей на бёдра:

— Ты расстроена?

— Я в порядке.

— Это от лука, Хиро, — захихикала Блюбёрд. — Она плачет не из-за нас. Возьми нож и достань из авокадо косточку. Поскольку ты всё равно тут торчишь, то помогай нам.

— Не хочу вмешиваться. — Он отпустил Кенди и попятился.

Миднайт фыркнула:

— Как похоже на мужчин. Он, вероятно, даже не знает, как выглядит авокадо.

Кенди посмотрела на него снизу вверх:

— Я не знаю. Может, оно выглядит, как этот красный шарик?

— Это помидор. — Он указал на зеленый, овальный овощ. — Я полагаю, вот авокадо.

— Я впечатлена. — Саншайн выключила огонь под сковородкой с маслом. — За это мы тебя накормим. Неси тарелки. Ты ведь знаешь, где они?

— Конечно. — Хиро подошел к шкафу и открыл его. — Они здесь.

— У нас тарелки лежат там же, где и у вас. — Миднайт поставила блюдо с нарезанным стейком на кухонный стол. — Кухни в обоих общежитиях устроены одинаково.

— Что делать мне? — Кенди посмотрела на самок.

— Ты учишься. И даже не обожглась, помогая обжаривать стейки. — Миднайт усмехнулась Саншайн. — Ты оказалась на голову впереди некоторых из нас.

— Я забыла, — прошипела Саншайн. — Не у всех сковородок нагреваются ручки. У меня в квартире она с синей ручкой и не обжигает руки.

— У нас в квартирах не чугунные сковородки, и ручки там со специальным покрытием. — Миднайт забрала у Хиро тарелки. — Сиди. Я дорежу остальное.

Он уселся рядом с Кенди. Самки поставили перед каждым из них тарелку с тако с начинкой из овощей и мяса. Кенди понюхала эти незнакомые луковичные колечки, которыми было посыпано блюдо.

— Попробуй, — настоятельно порекомендовал Хиро. — Он склонился над тарелкой и показал ей, как взять тако, а затем откусил. — Ммммм.

Кенди усмехнулась и, передразнивая его, откусила. Прикрыла глаза, наслаждаясь потрясающим вкусом. Проглотила и посмотрела на своего мужчину:

— Отлично. — Она развернулась к наблюдающим за ней самкам. — Думаю, что смогу приготовить такой тако сама. Мне понравилось.

Женщины взяли по тарелке с тако и заняли места по другую сторону стола. Миднайт вдруг развернулась на стуле и зарычала. Это был страшный рёв. От неожиданности Кенди уронила тако на тарелку. Хиро придвинулся к ней и обнял.

Самец из кошачьих позади них попятился и поднял вверх руки, не отрывая взгляда от Миднайт:

— Что?

— Только тронь еду, и я надеру тебе зад.

Кошачий, надувшись, выпятил нижнюю губу:

— Но пахнет так вкусно. Да ладно, Миднайт. Всего один кусочек?

— Нет.

— А почему ему можно? — Кошачий посмотрел на Хиро.

— Он её пара, а она помогла нам готовить. Мог бы помочь, вместо того чтобы нарезать круги по гостиной и наблюдать за нами. — Миднайт развернулась и склонилась над своей тарелкой. — Попробуй стащить хоть один, и я тебя покусаю.

Кошачий подкрался поближе, не обращая внимания на еду. Вместо этого он наклонился и прошептал Миднайт на ухо:

— Я не против, если ты покусаешь меня.

Она снова обернулась и зарычала:

— Отвали. Я с тобой не играю. — Она вздохнула и посмотрела на Кенди. — Мужчины. Всегда думают только о еде и сексе.

Саншайн взяла тако со своей тарелки и протянула Виду:

— Возьми.

Тот отошел от Миднайт и, улыбаясь, направился к Саншайн:

— Спасибо.

Саншайн пожала плечами:

— Не могу смотреть, когда кто-то попрошайничает. Это жалко.

Кошачий взял тако и снова надулся:

— Теперь, если съем это, то почувствую себя виноватым.

— Ты справишься, — засмеялась Саншайн. — Возьми, пока я не передумала.

Он быстро всё съел.

— Я твой должник, — мягко промурлыкал он. — Хочешь, пойдем в твою комнату, и я докажу свою признательность? Я всё ещё голоден.

Саншайн кивнула:

— Дай мне две минуты, и я освобожусь. — Она протянула самцу ещё один тако. — Прибереги свои силы. Они тебе понадобятся. Сегодня я полна энергии, и ты поможешь мне её израсходовать.

Он охотно взял тако.

Блюбёрд закатила глаза и хлопнула Миднайт по плечу:

— Теперь я понимаю, почему ты выбрала человека.

Миднайт молча ела.

Саншайн покончила с едой и встала:

— Ребята, увидимся позже. — Она положила грязную тарелку в раковину. — Пока, Кенди.

Кенди проводила Саншайн и самца взглядом и, выгнув бровь, посмотрела на Хиро.

— Они собираются разделить секс, — прошептал он.

— Ой. Они пара?

— Нет. — Миднайт положила еду на тарелку. — Наши самки разделяют случайный секс с самцами. Понимаешь?

Кенди не понимала и отрицательно покачала головой.

— Большинство из нас не хотят быть только с одним мужчиной. Мы любим свою свободу. — Блюбёрд пожала плечами. — Если сложно выбрать одного, то зачем вообще заморачиваться? Кроме того, они жуткие собственники. — Она кивнула в сторону Хиро. — Он всегда рядом с тобой, как приклеенный. Видишь? Меня это будет раздражать. Разве тебя не раздражает?

— Нет.

— Она любит его, — заявила Миднайт. — И счастлива, что он всё время рядом и так сильно заботиться о ней. — Она покончила с едой. — Мне нужно идти на работу. Приятно было провести с тобой время, Кенди. — Она посмотрела на Блюбёрд. — Хочешь, чтобы я помогла тебе с уборкой, прежде чем уйду?

— Нет. Справлюсь. Сегодня у меня выходной.

Миднайт ушла, обед закончился. Хиро встал:

— Я уберу посуду. Это самое меньшее, что я могу сделать.

— Спасибо, — ухмыльнулась Блюбёрд. — Мы хотим сегодня вечером перенести обед на шесть часов. Увидимся.

— Они так добры ко мне. — Кенди действительно ценила это. — Сможешь научить меня пользоваться посудомоечной машиной?

— Позже. Ты выглядишь слегка усталой. Почему бы тебе не вернуться в нашу квартиру, а я скоро приду? Найдешь дорогу сама?

— Да, но я хотела бы помочь тебе.

— Отдыхай. — Он провел пальцами по её щеке. — Еда, сон и секс. Помнишь?

— Ах. Теперь я понимаю, — рассмеялась она.

— Иди, ложись. Я скоро буду. Это не займет много времени.

Она ушла, поднялась на лифте на их этаж. Дверь оказалась не заперта. Кенди вошла в квартиру и уже была на полпути к спальне, когда в дверь постучали. Пришлось возвращаться и открывать неожиданному посетителю. Шок пронесся сквозь Кенди, когда она увидела самца, стоявшего на пороге.

— Привет, Кенди. -

Она словно онемела. -

Прежде чем подойти к тебе, я выжидал подходящий момент, когда ты останешься одна. Услышав новости из Хоумлэнда, я приехал из Резервации, надеясь, что ты именно та женщина, о которой все говорили. — Он с сочувствием смотрел на неё темно-голубыми кошачьими глазами.

— Ты не должен быть здесь, — с трудом прошептала она. — 927 убьет тебя. Он знает о том, что между нами произошло.

— Эвелин мне говорила, что он напал на тебя из-за того, что они вынудили нас сделать. Мне жаль. Я слышал, он убил тебя.

— Это была ложь. Доктор К. забрал меня и запер в другом месте. Ты должен уйти. Я рада, что ты выжил, но 927 не может даже слышать о тебе спокойно. Он придет в ярость.

Самец сморгнул слезы:

— Я просто хотел извиниться. Я старался не причинять тебе боль. Если бы не твоя просьба, я бы никогда не прикоснулся к тебе, боролся бы до последнего, позволил бы им убить себя. Я до сих пор об этом жалею. Должен был сказать нет.

— Остановись. — Осматриваясь по сторонам, она подошла поближе и взглянула в его лицо. — Мы оба делали то, что должны были, чтобы выжить. Персонал убивал тебя. Думаешь, я не помню, как ты лежал в луже собственной крови? Помню. И сделала то, что должна была. Не извиняйся и отпусти всё. Прости себя. Я не держу на тебя обиды и не злюсь. У нас обоих не было выбора. Ты постарался не навредить мне. За это я благодарна тебе. А сейчас забудь о прошлом и двигайся дальше. Пожалуйста? Ведь так просто причинить ему боль. Он думал, я выбрала тебя, а не его.

— Я скажу ему правду.

— Нет! Он убьет тебя.

— И я бы не стал его винить.

— Пожалуйста! Не хочу, чтобы ты умер, и не желаю, чтобы твоя смерть оказалась на его совести. Просто уходи и никогда не говори, и даже не думай, об этом. Забудь. Я именно так и поступила.

Он медлил:

— Ради тебя я сделаю всё, что угодно. Если понадобится помощь, просто свяжись со мной. Меня зовут Дример.

— Хорошо. Пожалуйста, позволь этому уйти, Дример. Ради меня и ради себя. Оставь всё в прошлом. Иди с миром.

Он кивнул:

— Я рад, что ты выжила.

— Я тоже рада, что ты выжил.

С колотящимся сердцем Кенди отступила в квартиру и закрыла за собой дверь. Страх и ужас поглотили её. Что, если Хиро столкнется с кошачьим на этаже? Что, если Дример решит облегчить душу и признается, что он и есть тот самый мужчина, который овладел ею много лет назад? Что, если старые раны откроются заново, и Хиро от ярости и злости откажется от неё как пары? А вдруг Хиро убьет Дримера, и его за это арестуют?

Кенди ходила по гостиной и не знала, что делать. Разрывалась между желанием сказать Хиро правду и промолчать. Через несколько минут дверь открылась, и Хиро, улыбаясь, вошел в квартиру.

— Похоже, тебе понравился первый урок кулинарии.

— Понравился. — Она улыбнулась в ответ и постаралась замедлить сердцебиение.

— Ты должна вздремнуть.

— Ляжешь со мной?

Он кивнул:

— Конечно. Но тебе нужно поспать. — Он подошел к ней. — Ничего больше.

Она любила его всем сердцем. Его боль и гнев — это последнее, что она хотела видеть. Кенди никак не могла подобрать слов, чтобы рассказать о столь неожиданном посетителе.

— Я знаю. Просто хочу заснуть в твоих объятиях.

Он сразу стал серьезным:

— Тебе нехорошо?

— Я в порядке. Просто хочу побыть рядом с тобой.

Хиро поднял её на руки и отнес в спальню:

— Я никуда не денусь. — Он осторожно положил её на кровать, наклонился и разулся, затем снял обувь с Кенди. Вытянулся рядом с ней на постели и раскрыл объятия. — Иди ко мне.

Она прижалась щекой к его груди:

— Вот сейчас я чувствую себя прекрасно.

Он поцеловал её в макушку:

— Я тоже. Спи, Кенди. Отдыхай.

Она закрыла глаза и сосредоточилась на нём, а не на своем несправедливом прошлом. Они никогда не должны были расставаться. Кенди обвиняла доктора К. и Эвелин в том, что они отняли у неё любимого мужчину.

— Хиро? — С каждым разом становилось всё легче звать его по имени.

— Да? — Он поглаживал её ладонью по спине, пальцами поигрывая с волосами.

— Ты знаешь, что случилось с Эвелин? Её поймали? — Его тело напряглось. — Прости. Забудь.

— Нет. Всё в порядке. Меня перевезли из того объекта задолго до той облавы. После того как меня освободили, я узнавал о ней и докторе К. Они не смогли найти его, но по фото известных сотрудников «Мерсил», которые мне показали, я опознал её. Она умерла сразу после того, как всё, что с нами делали, стало достоянием общественности. Она понимала, что рано или поздно власти придут за ней, и у нее была семья, которая знала, что она работает в «Мерсил». Большинство людей пришло в ужас, когда узнали о нас, и о том, что с нами делали. И она решила покончить с собой, а не столкнуться с последствиями.

Кенди разрывалась на части от нахлынувших эмоций. Она ненавидела Эвелин, но большая её часть скорбела по ней. Этот врач сильно повлияла на её детство, даже если оно было ужасным.

— Я рада, что она не на свободе, и всё же мне жаль её, — призналась она.

— Нас после освобождения консультировали психологи. Может, и тебе взять пару консультаций. Возможно, разговор с психиатром поможет. Некоторые из персонала «Мерсил» и врачей были просто нравственными уродами, но утешает то, что, как я узнавал, они или умерли, или заперты в тюряге до конца их дней. Некоторые были не так уж и плохи, потому и возникают такие противоречивые чувства. Они совершили ошибку, так поступая с нами, но они — это всё, что мы знали в течение долгого времени.

Она кивнула:

— Хотелось бы мне, чтобы они заплатили за всё, что сделали.

— Мозгоправ, с которым я говорил, сравнивал нас с детьми, с которыми жестоко обращались родители. Я всё же не согласился с ним, поскольку с нами никогда не обращались, как с людьми, но меня убедили, что это нормально — не почувствовать полного облегчения, узнав о том, что твои мучители плохо кончили. Это говорит о том, что мы обладаем состраданием, в отличие от них. Кенди, Эвелин сделала свой выбор. Она могла бы спасти нас, вызвав полицию и рассказав им о происходящем, но она этого не сделала. Она помогала удерживать нас в заключении и рассматривала нас как подопытный материал. Понимаю, временами она к тебе неплохо относилась, а сколько раз всё было совсем наоборот. Эвелин наверняка знала, что доктор К. убил твою мать, и прикрывала его. Она позволила ему привести тебя в то место и обращаться с тобой как с подопытным материалом. Помни это. И сразу перестанешь сочувствовать их ужасному концу.

— Спасибо. Все эти годы я была настолько поглощена гневом, думала только о мести. Сейчас я хочу быть счастливой, с тобой.

— Я тоже хочу того же. Мы снова вместе, только это имеет значение. Они не смогли разлучить нас навсегда.

— Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя. — Он обнял её. — Теперь постарайся отдохнуть. Ты нужна нам сильной и здоровой. Это наше будущее.

Она прикусила губу, всё ещё не в состоянии заснуть.

— Могу я ещё кое-что спросить?

— Всё что угодно.

— Ты хочешь попытаться завести со мной ребенка?

Он напрягся, но быстро расслабился:

— Мы обсудим это через несколько месяцев.

— Я не говорю, что сейчас. Просто хочу знать, планируешь ли ты это.

— Я никогда не подвергну тебя хоть какому-нибудь риску. Ты для меня самое важное в жизни.

— Я стану лучше и сильнее. И хочу от тебя малыша. — Она открыла глаза и, приподняв голову, посмотрела на него. — Когда они заявили, что хотят использовать меня в экспериментах по размножению, я пришла в ужас. Боялась, что если они позволят нам быть вместе, и у нас появится ребенок, эти уроды заберут его. Я в ужасе думала, что защищая нас, ты полезешь в драку, и я потеряю вас обоих. — Она замолчала на мгновение. — Они больше не смогут навредить нам. Ты подумаешь об этом?

Слезы застилали ему глаза.

— Только если док Триша уверенно скажет, что это безопасно. Я не могу снова потерять тебя. И не потеряю.

Она кивнула:

— Только если Док Триша скажет, что это безопасно.

— Тогда я согласен.

Она улыбнулась:

— Ты можешь представить себе нашего ребенка?

— Это отчасти пугает меня.

— Почему?

— Мы ничего не знаем о том, как ухаживать за малышом, и какие из нас выйдут родители, когда у нас самих их не было?

— У меня некоторое время была мать. Я помню, как она целовала мои царапинки и пела. Она читала мне сказки перед сном. Из тебя выйдет замечательный отец, ты будешь любить нашего ребенка и защищать. Я знаю, потому что ты добр ко мне. Мы научимся и станем замечательными родителями.

Он улыбнулся:

— В один прекрасный день мы постараемся.

— Хорошо. — Она опустила голову на его грудь и закрыла глаза. — Я постараюсь увидеть об этом сон.

— Это будет мальчик, похожий на меня. Наши измененные гены очень сильны, и это отражается на детях. Все дети рождаются мини-копиями своих отцов.

Тепло распространилось по ней.

— Ты был таким милым щенком.

Он усмехнулся:

— Ты была таким забавным маленьким человечком с мягким носиком. Я жалею, что не смогу получить твою мини-копию.

— Усиленная генетика тоже неплохо. Наш ребенок будет сильным и большим, как ты. А ты такой красивый.

Он снова поцеловал её в макушку:

— Тогда мы оба будем мечтать.

Глава 11

Кенди боялась, что возненавидит оставаться одной в женском общежитии, после того как Хиро отправится на работу. Он поцеловал её на прощание и заставил поклясться, что она сразу же позвонит ему, если захочет уйти оттуда. Хиро уверял, что его заменят в случае чего, но она не желала мешать его работе.

Кенди прикрыла ладонью рот, подавляя смех. Самки Видов вокруг также пытались скрыть своё веселье. Некоторые откровенно хихикали, кто-то согнулся пополам от смеха, а двое подарков отвернулись, пряча от Блюбёрд свою реакцию.

— Черт побери! — Блюбёрд выключила громкую машину и упала на колени, дергая пылесос и вытаскивая из него уголок коврика, который засосало в машину. — Он меня бесит! Я же просила, чтобы кто-нибудь показал ей, как быстро почистить деревянные полы.

Саншайн покачала головой, всё ещё усмехаясь:

— А я говорила, что не стоило лениться и в начале надо было подмести. Ты сама настаивала на этом, поэтому ты и показываешь.

Хафпинт повернулась, её лицо ничего не выражало.

— Давай, я помогу тебе. — Она опустилась на колени рядом с большой самкой и убрала её руки. — У меня пальцы тоньше. — Она выдернула коврик из пылесоса. — Видишь? Нужно вот так повернуть колёсико.

— Эти машины опасны. — Блюбёрд села на корточки, посмотрела на ноги и вздохнула. — По крайней мере, я не потеряла ногу. Я очень этого боюсь.

— Да брось ты, — подразнила Расти. — В этой штуке нет ножей. Я бы больше волновалась об измельчителе отходов. Вот он опасен. Можно и руку потерять.

— Поэтому мы держимся от него подальше и при включении не подносим руки близко. — Хафпинт поднялась. — Люди изобретают безумные вещи.

Кэт, человеческая пара Даркнеса, вздохнула:

— Я рассказывала, для чего нужен измельчитель отходов. Вы сваливаете в него остатки пищи с тарелок, и он предотвращает засорение канализационных труб. Это умное изобретение.

— Будто мы не съедаем всю пищу, — хмыкнула Миднайт. — Ни один Вид не позволит растрачивать еду впустую. — Она глянула на Кенди. — Ты — Вид. Съедай всё, и тебе не придется пользоваться смертельными ножами в своей раковине.

— Да ладно вам! — рассмеялась Кэт. — Какие ещё смертельные ножи?

— Тогда металлические зубья для уничтожения пальцев. Так лучше? — рассмеялась Миднайт. — Мы видели такое в человеческом фильме ужасов. Там один человек засунул кулак другого в отверстие и включил такую штуковину, чтобы заставить мужика говорить. От руки остался только окровавленный обрубок. Я бы посоветовала не приближаться к измельчителю.

— Я согласна с Миднайт, — пробормотала Расти. — Нам всем стоит называть измельчитель металлическими зубьями для уничтожения пальцев.

— От этих фильмов никакого толку. — Блюбёрд встала. — Поднимите руки те, кто после вчерашнего фильма ужасов теперь боится душевых занавесок. — Четырнадцать женщин из шестнадцати присутствующих подняли руку. — Защититься от некоторых сумасшедших самцов, решивших напасть на нас, помогут стеклянные двери душа. Я бы толкнула их вперёд, пнула по заднице мужика и его же оружием его побила.

Улыбаясь, Кэт покачала головой:

— Это просто кино. Относитесь к нему как к развлечению. — Она посмотрела на Кенди. — Мы с тобой единственные, кто не против душевых занавесок.

— Я даже не знаю, что это такое, и почему их надо бояться, — призналась Кенди. — Поэтому и не подняла руку.

— Занавески не такие твердые, как двери душа в наших квартирах. Душевая кабина сделана из толстого стекла, которое не просто пробить, даже ножом. Где тебя держали? — спросила Хафпинт, вставая с пола.

— Душ там был открытый, а ещё раньше я находилась в «Мерсил». Я мало что помню о том времени, когда жила с матерью. — Кенди оглянулась вокруг. — А что это такое — душевые занавески?

— Это пластиковый ковёр, который вешают вместо стены, чтобы вода не лилась на пол, а ещё он скрывает от посторонних глаз. — Кэт пошла на кухню. — Полагаю, на сегодня достаточно уроков. Давайте, сделаем перерыв. Вы, ребята, ни чему хорошему Кенди не учите.

— Да, мы такие. — Блюбёрд выдернула из розетки вилку от пылесоса и пнула его. — Эти штуки опасны. Не забывай. Пусть твоя пара пылесосит.

— Просто пообещай ему секс, и он сделает всё что угодно, — усмехнулась Саншайн. — У меня это работает. На прошлой неделе один самец переставил мне всю мебель в доме. Я сказала ему, что меня заводит наблюдать, как он поднимает мебель.

С другого конца комнаты послышался стон Кэт.

— Я слышала про это. Из меня плохой образец для подражания.

— Мы не позволяем наши мужчинам заковывать нас в наручники, — выпалила Расти. — Но может стоит начать? Покажешь со своей парой, как это делать? Мы бы набрали желающих.

Кэт вернулась из кухни, неся тарелку с печеньем:

— Очень смешно. Уже жалею, что рассказала про это. Я вам этого никогда не забуду.

Саншайн подмигнула Кенди и понизила голос:

— Мы любим её дразнить. Кэт не против, что её мужчина доминирует в постели. Если ты захочешь переставить мебель у себя в доме, просто скажи Хиро, что возбуждаешься, глядя, как его мускулы напрягаются, и тебе не придется двигать тяжелые предметы. Большинство домов здесь обставлены так, что кровать окружена стенами с двух сторон. А значит, ты можешь слезть с кровати только с одной стороны или придется ползти на другой конец постели. Намного лучше выдвинуть кровать на середину комнаты, чтобы у тебя имелась возможность встать с неё с трёх сторон.

Расти кивнула:

— Это правда. Некоторые из нас устали от такой меблировки. Я, например, перетащила кровать в гостиную, а из спальни сделала библиотеку с полками для книг. Теперь на месте кровати у меня стоят диван и кофейный столик.

— А почему ты просто не ходишь в библиотеку внизу? Там тонны книг. — Хафпинт с любопытством смотрела на неё.

Замявшись, Расти ответила:

— Я купила много книг о сексе. Некоторые из них очень откровенны. Не хочу, чтобы вы все знали, когда я их читаю, а кое-кто, — она бросила взгляд на Блюбёрд, — дразнит меня за это. А теперь я читаю в уединении и могу принять душ после. — Она посмотрела на Кенди. — Имей в виду, что все будут в курсе, если ты не примешь душ. И станут над тобой подшучивать.

— А у меня нет такого обоняния, — улыбнулась Хафпинт. — Хорошо, когда у тебя не такой суперчувствительный нос. Я не хочу знать, когда у тебя был секс, или когда ты возбуждена. Мне бы только хотелось, чтобы некоторые из вас не так шумели во время секса, или, по крайней мере, просили самцов отодвигать кровать подальше от стены, чтобы та не стучалась об неё. — Она показала на Саншайн. — А ты самый злостный нарушитель тишины.

— Я люблю хороший секс. Что ещё могу сказать? Кровать трясется — не до разговоров.

— Ты запомнила эти мои слова, но не то, что грубо заставлять парней делать что-то для себя, только потому, что ты спишь с ними? — На лице Кэт застыло отвращение. — Фантастика! Только не говори никому, что ты цитируешь меня, хорошо? Сделай мне такое одолжение. Мне хотелось бы сохранить свою работу.

— Твою работу? — с любопытством спросила Кенди.

— Я помогаю, чем могу и веду несколько занятий. А также, похоже, оказываю плохое влияние на женщин из общежития. — Кэт подтолкнула ей тарелку. — Вот, ешь. Их готовила не я, иначе они бы сгорели. От них ты поправишься на пару фунтов. Когда я прихожу домой, Даркнес всегда спрашивает, как прошел мой день. Вот я и расскажу ему, что накормила тебя несколькими дюжинами двойных шоколадных печений. В противном случае, мне придется признаться, что из-за меня все здесь боятся различных предметов. — Она оглянулась вокруг. — Предполагалось, что фильмы ужасов развлекут вас и помогут понять, почему всякие засранцы совершают преступления.

— Твоя работа в безопасности. — Блюбёрд наклонилась к Кэт. — Мы тебя любим. Особенно мне нравится, когда ты злишься. Тогда я узнаю всякие ругательства.

— Черт, — пробормотала Кэт.

— Мудила, — пропела Саншайн.

— Членосос, — вторила Расти.

— Мне нравится эта игра, — усмехнулась Хафпинт. — Как на счет залупы?

Блюбёрд нахмурилась:

— Членоголовый и долбоёб, вот это для меня вообще непостижимые понятия.

— Сукин сын, — захихикала Саншайн. — Мудак для меня то же, что и ублюдок.

— Хватит, — взмолилась Кэт. — Ну, давайте же. Не то я поднимусь наверх к Мисси. И мне сразу станет легче. Я знаю, что многие из вас читают её книги. Она учит вас намного худшим вещам.

— Ты не будешь её беспокоить. Она работает над очередной книгой. — Расти скрестила руки на груди. — Я хочу прочитать её. Мисси обещала, что даст мне посмотреть то, что напишет.

Самка из кошачьих пересекла комнату и встала рядом с Расти:

— Мы бета-ридеры Мисси. Мы задержим тебя и позовём твою пару, чтобы он забрал тебя, если ты помешаешь ей работать. Даркнес увидит тебя связанной и захочет заняться с тобой сексом. Перекинет тебя через плечо и тут же потащит домой. Мисси хочет закончить книгу сегодня, так что даже не пытайся.

Кенди поразилась. Женщины угрожали связать Кэт, которая впрочем, не выглядела обеспокоенной, только закатила глаза и покачала головой:

— Великолепно. У Мисси есть собственная охрана, чтобы ей не мешали писать о сексе, а что получаю я? Одни насмешки за то, что люблю доминантного мужчину. Вы все только одним местом думаете. — Она снова протянула Кенди тарелку с печеньями. — Сделай мне одолжение. Съешь всё. Пожалуйста.

Кенди взяла протянутую тарелку:

— Так много печений.

— Принесу молока. — Кэт развернулась и пошла обратно на кухню.

Расти захихикала.

— Зато она ртом работает, — объявила она и показала на пах. — Кэт согласилась на оральные ласки со своей парой.

Все вокруг Кенди расхохотались. Она так и не поняла, чего здесь такого забавного, но все веселились.

— Я всё слышала! — Кэт громко хлопнула чем-то на кухне. — Больше я не стану отвечать на ваши вопросы о сексе.

*****

Хиро пришел в службу безопасности и обнаружил, что его уже ждут Джастис, Слейд и Фьюри. Все вместе они проследовали в конференц-зал, где сели на стулья. Хиро не совсем понимал, зачем его вызвали с поста, но на лицах самцов, сидящих за столом, беспокойства не заметил.

— Что случилось? — Хиро оглядел каждого.

Первым заговорил Джастис:

— С Кенди хотят поговорить агенты ФБР.

— У них есть к ней вопросы, — вмешался Слейд. — Ей решать, хочет она с ними разговаривать или нет.

— ФБР не может заставить нас пустить их к твоей женщине. — Фьюри помолчал. — Поговори с ней на эту тему. ФБР дали понять, что не станут на неё давить.

— Нет, — покачал головой Хиро. — Не хочу никаких людей рядом с Кенди. При чём тут ФБР? Я думал, за моей парой охотится человеческая полиция.

Ответил Джастис:

— Пара Даркнеса работает на ФБР. Она проинформировала меня, что ФБР обладает большими средствами разрешить проблему с Кенди, которую фактически похитили ребенком, удерживали в «Мерсил», а затем перевезли через несколько штатов в ту психиатрическую лечебницу. Кэт боится, что правоохранительные органы штата, под юрисдикцией которого находится городок, где умерла Пенни Пресс, могут не принять во внимания некоторые детали, благодаря которым с твоей женщины, возможно, снять обвинение в убийстве. Я согласился с Кэт и пригласил ФБР вмешаться. Они взяли на себя расследование этого дела.

— Кенди убила только потому, что иначе ей было не выжить и не добраться до Хоумлэнда. Я не допущу, чтобы мою пару расстраивали. Она и так достаточно натерпелась.

Фьюри кивнул:

— Я так и думал, что ты так ответишь, Хиро. И всё же мы должны были спросить.

Хиро встал:

— Я вернусь на пост.

Слейд тоже поднялся:

— Иди домой к своей паре. Мы знаем, кем заменить тебя. Расскажи Кенди, что происходит. Обсуди с ней это и всё-таки спроси, не хотела бы она побеседовать с ФБР. Поверь мне. Лучше сделать так, иначе женщины обижаются.

Джастис согласно кивнул:

— Так и есть. Я от Джесси сразу получаю хук правой в живот, если принимаю за неё решения. Вот что мне досталось, когда я образовал пару с одной из команды Тима. Джесси коварная и ждет, когда моя оборона ослабнет. Только я стою спокойно и вот уже согнулся пополам, а Джесси кричит мне, как она надеется на то, что мне также больно, как ей обидно.

— Элли просто кричит на меня и бьет вещи вокруг, — рассмеялся Фьюри.

— А Триша пригрозила, что подсыплет мне в еду снотворное, и клянется, что в один прекрасный день я проснусь с членом, приклеенным к моему животу.

Все посмотрели на Слейда.

Тот пожал плечами:

— Она сказала, что клей растворится в горячей ванне, поэтому это ненадолго, но угроза сработала. Мне нисколько не хочется испытать на себе такое.

— У тебя потрясная пара, — заметил Хиро.

Слейд пожал плечами:

— Она врач. Она угрожала и хуже. Моя Триша с темпераментом, но быстро отходит. На самом деле она ничего не сделает.

— Просто расскажи своей паре о том, что происходит, и спроси, не желает ли она поговорить с людьми. — Фьюри вздохнул. — Женщины любят принимать решения сами, а ты только недавно в паре. Тебе предстоит многому научиться. Уверен, она согласится с тобой. От людей она не видела ничего, кроме страданий.

Хиро кивнул и ушел. Он решил прогуляться по пути в женское общежитие. Добравшись до него, постучал в дверь. Самка впустила его внутрь и провела в конференц-зал, где с Кенди болтали остальные женщины. Все смеялись, похоже, они весело проводили время. Разговор прервался, как только Хиро показался на пороге. Заметив его, Кенди бросилась навстречу. Казалось, она была счастлива видеть его, её лицо светилось.

— Привет! Всё в порядке? Я ждала тебя только через несколько часов.

Он кивнул:

— Как прошел день?

— Великолепно! Я так многому научилась.

— Мы рассказывали ей про ОНВ, — сообщила Кэт. — Историю организации и её достижения. Мы только подошли к той части, где рассказывается о расширении Резервации.

— И о спасении диких животных, которых мы получаем со всего мира, — добавила Блюбёрд. — У обитателей Заповедника появляется стремление помогать бедным животным, приспособиться к свободе. У живущих там Видов много общего с этими животными, с ними также жестоко обращались и держали в клетках.

— Спасибо. — Хиро оглядел всех женщин за столом. — Я благодарен вам за заботу о моей Кенди.

— И мы развлеклись. — Кэт встала. — Ты же завтра тоже работаешь?

— Днем, — кивнул Хиро.

— Тогда увидимся завтра. — Кэт улыбнулся Кенди. — Мы расскажем тебе о мире за пределами ворот ОНВ.

Хиро взял Кенди за руку, и они вышли на улицу. До мужского общежития они доехали на одном из общественных картов. Всю дорогу до дома Хиро с Кенди молчали. Кенди повернулась к нему, изучая с хмурым видом:

— Что случилось?

— Расскажи мне сначала, как прошел твой день

— Было весело. Ну, теперь скажи, что случилось?

— Меня вызвали в службу безопасности. С тобой хочет поговорить ФБР. Я сказал, что тебе это не интересно.

— Почему они хотят поговорить со мной? Они хотят арестовать меня за убийство Пенни?

— Я не знаю, чего они хотят, да это и не важно. Они ничего тебе не сделают. Ты — Новый Вид, полномочия ФБР не распространяются на земли ОНВ. Они могут потребовать, но это не значит, что мы должны им подчиняться.

Закусив губу, Кенди подошла к окну и скрестила руки на груди. Хиро стиснул зубы, сожалея, что рассказал ей обо всём. Не нужно было слушать других самцов. Кенди и так настрадалась. Он подошел к ней и обнял за талию:

— Нет причин волноваться. Здесь ты в безопасности. Люди не смогут тебя обидеть снова.

Кенди прижалась к нему спиной, позволяя обнимать себя. В след за ней Хиро посмотрел в окно. Ничего интересного снаружи не было. Несколько раз глубоко вздохнув, Кенди, наконец, заговорила:

— Я хочу с ними поговорить.

Он застыл:

— Что?

Оглянувшись, она посмотрела на него. Их взгляды встретились.

— Я пыталась рассказать обо всём персоналу психиатрической клиники, но они не обращали на меня внимания. Они не хотели слушать меня и верить моим словам. И вот, наконец, кто-то пожелал меня выслушать. Я поговорю с людьми.

— Нет.

Кенди вывернулась из его объятий и, повернувшись к нему лицом, схватила его за предплечья:

— Да. Я должна это сделать.

— Они расстроят тебя, возможно, даже станут угрожать.

— Я понимаю, Хиро, но, они, по крайней мере, хотят меня выслушать. Меня заперли, чтобы я не разболтала об убийстве матери. Она тоже заслуживает справедливости. Доктор К. её убил. Знаю, что он мертв и уже не заплатит за содеянное, но справедливость должна восторжествовать. У матери были близкие люди, которые её любили. Помню, к ней приходили друзья, она ещё разговаривала с ними по телефону. Они заслуживают знать, кто виновен в её смерти. Хочу, чтобы все узнали, каким монстром был доктор К. И также хочу, чтобы все знали, что со мной сделала Пенни. Пусть люди не думают, что она была хорошим человеком.

— Ты всё рассказала Бриз и разрешила снять видео для людей. Этого достаточно.

Кенди провела ладонями по рукам Хиро:

— Мне это нужно. Для меня важно глядя в глаза людям, рассказать мою историю. Возможно, персонал психиатрической клиники узнает правду и начнет прислушиваться к пациентам, которых заперли там за деньги, чтобы скрыть следы преступления.

— Это не твоё дело — учить людей.

— А кто тогда это сделает? Мы оба пострадали. Ты когда-нибудь задумывался о том, что могло бы случиться, если бы один из них поверил мне, когда я прибыла в клинику? Тебя бы освободили намного раньше. Мы бы не потеряли столько лет.

Хиро разрывался на части, ненавидя страдание в её голосе и испуганный взгляд.

— Я не позволю им тебя расстраивать, а люди точно это сделают. Я им не доверяю.

— Люди освободили Новые Виды и помогли создать ОНВ. Слышала, в начале было очень трудно, но многие люди не остались равнодушны, и это стало возможным. Они хотят помочь Видам.

— Не все люди хорошие.

— Я тоже слышала об этом. За воротами толпятся протестующие, которые считают нас в недостаточной степени людьми, чтобы заслужить те же права, что и они, и это их оскорбляет. Я узнала о церквях, которые верят в то, что Виды оскорбляют Бога своим существованием, так как их создали люди. Эти же люди считают неправильным, если пара прибегает к медицинскому вмешательству, чтобы забеременеть, если не получается естественным образом, или даже если пользуется контрацептивами, чтобы исключить нежелательную беременность. Сегодня я многое узнала. Я слышала о тех, кто считает нас угрозой для всего человечества из-за боязни, что мы, смешавшись с людьми, в конечном итоге распространимся за пределы стен ОНВ. Именно поэтому рождение детей держится в строжайшем секрете. Некоторые люди боятся перемен или смешения рас. Я выучила, что…

— Достаточно, — прохрипел Хиро. — Значит, ты знаешь, насколько ужасными они могут быть.

— Но также я познакомилась с Тришей и Кэт. Есть много людей, как они. В них нет ненависти или страха к Видам. Они хорошие женщины. Эти двое рассказывали мне о других парах и о людях, которые работают на ОНВ. Это прекрасные люди, Хиро. А еще я слышала о тех, кто нас поддерживает. Они присылают письма с признанием в любви к нам и делают покупки в интернет-магазине, созданном для продажи рекламирующих Новых Видов вещей, как например, футболки с фотографиями и автографами Фьюри и Джастиса. Они стоят за воротами в оппозиции к протестующим, только чтобы позлить.

Хиро вздохнул:

— Я благодарен каждому из них, но всё ещё есть и те, кто нас ненавидит, и это меня беспокоит.

— Кэт работала в ФБР. Её босс приказал прийти в Хоумлэнд и попытаться освободить преступника, который в то время здесь находился. Она отказалась и вместо этого рассказала Даркнесу правду. Это почти стоило ей и её лучшей подруге жизни. Знаешь, о чём мне это говорит? Что, возможно, ФБР прислало кого-то, похожего на неё. Они могут симпатизировать Видам и сделать всё правильно. И я готова дать им шанс. Это значит, что мне нужно поговорить с агентом, которого прислало ФБР.

Хиро закрыл глаза. Всё звучало логично. И он не мог тут ни с чем поспорить. Да, были и хорошие люди, но Кенди — его пара. Он сойдет с ума, если она ошиблась, и всё обернется плохо. Хиро убьет любого, кто заставит её плакать или накричит на неё.

— Посмотри на меня, мой щеночек?

Хиро открыл глаза.

— Я хочу этого. Для меня это важно. Кто-то желает выслушать меня, а я слишком долго этого ждала.

— Я не смогу присутствовать, — прошептал он.

Кенди перестала гладить его руки:

— Почему?

— Я сойду с ума, если они начнут наезжать. — Кенди долгое время молчала, просто глядя на него. — Я понимаю, что ты хочешь сделать и почему, но покалечу кого-нибудь, если они тебя расстроят.

— Понимаю.

— Откажешься ли ты от разговора, если меня не будет рядом?

— Надеешься на это? — улыбнулась Кенди.

— Да.

— Какой же ты милый.

Хиро нахмурился:

— Означает ли это, что ты всё равно пойдешь?

— Я должна.

Он уважал Кенди, так же как и её решение, даже если сам с ним не согласен. Его пара всегда отличалась храбростью.

— Я буду рядом, но не в комнате. Будешь говорить с ними там и нигде более. Я нападу, если агенты попытаются тебя забрать. Имей в виду.

— Я даже не хочу выходить за пределы безопасной зоны ОНВ. Здесь я должна быть, с тобой. — Она положила руки ему на плечи. — Как прошел твой день?

— Прекрасно, пока мы не начали этот разговор.

У Кенди не получилось скрыть веселье.

— Я знаю, что заставит тебя почувствовать себя лучше.

— И что же?

Она отпустила его и, пятясь, протянула ему руку:

— Иди сюда. Я кое-чему научилась, думаю, тебе понравится.

Он позволил отвести себя к дивану и освободил руку. Хиро хотел сесть, но Кенди покачала головой:

— Стой на месте.

Она взобралась на диван и встала на колени, потянув Хиро за пояс брюк. Хиро встал перед ней, наблюдая, как Кенди расстегивает его ремень.

— Что ты делаешь? Хочешь, чтобы я переоделся?

— Нет, просто избавляюсь от всего этого.

Тело Хиро напряглось, когда она наклонилась вперед, кладя ремень и кобуру с оружием на стол. И начала следом расстегивать его брюки. Хиро гадал, что же она задумала. Кажется, она хотела его раздеть. Он только открыл рот, чтобы напомнить, что сперва надо снять с него ботинки, но не успел вымолвить и слово, как она стянула его брюки до колен и взялась за резинку его трусов, медленно спуская их, пока не показался член.

— Кенди?

Она подняла глаза и облизнулась:

— Сегодня женщины в общежитии пошутили, а я так и не поняла о чём. — Держась за его куртку, она встала перед диваном и слегка толкнула Хиро. — Садись.

Он смутился, не понимая, зачем она наполовину раздела его. Не оставив ему выбора, Кенди толкнула его сильнее. Со штанами вокруг колен Хиро потерял равновесие и упал на диван, приземлившись на голую задницу.

Кенди встала на колени и уставилась на член. Положив ладони на бёдра Хиро, заскользила ими к его стержню. Тело Хиро тут же ответило. Он прочистил горло и тяжело сглотнул.

— Смазка в спальне.

— Кэт делает это для своей пары. Я попросила её объяснить, почему женщины сказали, что она сосёт. — Она посмотрела ему в глаза. — Моя очередь приласкать тебя ртом. Можно?

Он словно язык проглотил.

— С тобой всё в порядке? У тебя рот открылся, и смотришь ты на меня как-то странно.

Он прочистил горло:

— Мне никогда такого не делали.

— Никогда? — улыбнулась она.

Он покачал головой. Член ещё больше затвердел при мысли, что у него с Кенди будет оральный секс. Самки Видов не делают такого, по крайней мере, ему никогда.

— Возможно, у меня получится не очень хорошо, но я хотела бы попробовать. Кэт мне всё подробно объяснила. Можно?

Хиро смог только кивнуть и сжал пальцами диванные подушки. Его сердце заколотилось сильнее, когда Кенди облизала губы. Вид розового кончика её языка ещё больше возбудил. Кенди опустила взгляд и, наклонившись вперёд, обхватила рукой член.

Хиро пристально наблюдал, как она робко обвела языком головку члена. Хиро застыл на месте, боясь пошевельнуться. Осмелев, Кенди взяла член в теплый, влажный рот. Она сомкнула губы вокруг него. Не выдержав, Хиро закрыл глаза. Волна удовольствия прокатилась по телу, когда Кенди глубже вобрала член в рот и начала двигаться по нему вверх. Стон вырвался из груди Хиро.

Лишь одна мысль крутилась в голове: только бы она не останавливалась. Казалось, Кенди не обратила внимания на его стон. Она осмелела ещё больше и почти полностью втянула член в рот. У Хиро подвернулись пальцы ног в ботинках.

— Твою мать, — прохрипел он.

Кенди выпустила член изо рта, и Хиро открыл глаза. Она посмотрела на него с любопытством:

— Я делаю что-то не так?

— Нет, — покачал он головой.

— Тебе хорошо? — улыбнулась она.

— Очень, — кивнул он.

— Кэт предупредила, что ты будешь рычать. Она ничего не говорила о ругательствах. Я просто пробовала и не стану глотать. Самцы Видов сильно кончают, и я могу задохнуться. Скажи мне перед тем, как начнешь кончать, и я сделаю, как Кэт.

— И как же?

— Возьми меня за плечо, и я покажу. — Опустив глаза, она снова вобрала член в рот.

Удовольствие растекалось по телу, пока Кенди мучила его самым лучшим способом на свете. Хиро пытался просто наслаждаться процессом, но наблюдение за ней слишком его возбуждало. Она не могла вобрать его полностью в рот, поэтому рукой ласкала член. Яйца Хиро напряглись, и ему показалось, что он сейчас взорвется. Он осторожно взял её за плечо, стараясь не сжимать слишком сильно. Кенди выпустила член изо рта, но не отодвинулась, начав языком дразнить головку. Кенди встретилась взглядом с Хиро и стала ласкать рукой член в одном ритме с движениями языка. Хиро был на грани мощной разрядки. Кенди чуть попятилась, другой рукой прикрыла головку члена, продолжая его поглаживать.

Откинув голову, Хиро прорычал её имя. Кенди отпустила его. Он затаил дыхание и, открыл глаза, чтобы посмотреть на неё. Она сняла футболку и вытерла ею руки. Он наблюдал за тем, как Кенди сняла оставшуюся одежду.

— Теперь моя очередь, — усмехнулась она, пятясь в спальню. — Я достану презервативы.

— Дай мне минутку. — Он принялся стаскивать ботинки.

— Поспеши. Я так сильно тебя хочу. Весь день по тебе скучала.

— Ты пытаешься отвлечь меня от нашего спора.

— И как получается?

— Отлично.

Рассмеявшись, Кенди бросилась в спальню:

— Иди и проверь, насколько я влажная.

Хиро снял ботинки и встал. Ногой отшвырнул в сторону брюки и трусы, пока снимал куртку, порвал её, а затем просто бросил на пол, последовав за своей парой. Когда он вошел в спальню, Кенди уже лежала на кровати, рядом с ней — презервативы. Широко расставив согнутые в коленях ноги, Кенди демонстрировала своё лоно. Открывшийся Хиро вид, заставил его забыть о рубашке.

Он упал на колени и, схватив Кенди за бёдра, потянул её попку на край кровати. Хиро развел руками ее ноги. Он любил запах её возбуждения. Хиро прижался губами прямо к её клитору.

— Мой щеночек, — простонала Кенди.

Хиро зарычал в ответ. Он принадлежал ей полностью, так же как и она ему. Он хотел её до боли. Его член, снова твердый и напряженный, жаждал быть внутри её тела. Хиро хотел бы иметь больше времени, чтобы поиграть с Кенди. Он знал, что не должен быть грубым, но её стоны подгоняли его. Её пальцы погрузились в его волосы и обхватили голову, удерживая в нужном положении. И он перестал себя сдерживать.

Кенди дёрнулась, почти отодвинувшись от его рта. Хиро зарычал и прижал её крепче, не давая шевелиться. Извиваясь под ним, Кенди выкрикнула его имя и забилась в оргазме. Тяжело дыша, Хиро поднялся и отпустил её. Затем схватил презерватив и порвал зубами упаковку после чего неловко натянул презерватив. Кенди часто дышала, но вдруг откатилась в сторону. Хиро застыл, испугавшись, что сделал ей больно, но Кенди на четвереньках подползла к центру кровати, откинула волосы назад и усмехнулась ему через плечо:

— Возьми меня так.

Он присоединился к ней в кровати:

— Мне нужно видеть твое лицо; так я буду более нежным.

— Давай же. Я про всё узнала сегодня у женщин. Говорят, ощущения невероятные.

Создавалось впечатление, что Кенди планировала его убить, но это самый лучший способ уйти в мир иной. Хиро встал у неё за спиной и осторожно вошёл в неё сзади. Внутри её гостеприимного тела было жарко, влажно и тесно. Её ответный стон убедил его, что ей не больно. Хиро наклонился над ней и поставил руки возле её плеч, чтобы обезопасить её от себя. Медленно качнул бёдрами, давая ей время приспособиться к нему. Кенди уткнулась головой в его руку:

— Мне так хорошо. Я люблю тебя.

Он любил её и всё, что связанно с ними.

— Ты всё для меня, Кенди.

— Перестань сдерживаться. Научи меня, как это заниматься сексом в догги-стайл.

Он хохотнул и прекратил двигаться:

— Ты про что?

— Так это называют женщины в общежитии. Возьми меня так, как вы собачьи делаете. Держи меня крепко и быстро двигайся.

Склонив голову, Хиро прикусил её плечо. Затем крепче прижался к ней:

— Если я сделаю тебе больно, скажи мне остановиться. А то я беспокоюсь.

— Обещаю.

Он поставил ноги по бокам от её, чтобы сдвинуть её бедра вместе, и поместил лодыжки под её ноги, не давая возможности двигаться. Легко провёл клыками по её коже, целуя в плечо. Затем закрыл глаза, сосредотачиваясь на своей паре. Было восхитительно трахать её медленно. Судя по её отклику, выбранная ею поза была самой лучшей. Через несколько минут он точно знал, как доставить ей наслаждение. Хиро подождал, а потом произнес:

— Готова?

— Да.

Хиро вошел в неё. Быстро, жестко, беспощадно. Кенди закричала, и он застыл:

— Тебе больно?

— Сильно, но не больно.

— Так и должно быть.

— Давай ещё раз.

Он трахал её грубо, глубоко и быстро, ее внутренние мышцы сжимались вокруг члена. Хриплые стоны Кенди становились громче, она впилась ногтями в его руку на кровати, но он не обратил внимания на легкую боль. Кенди не пыталась отстраниться. Хиро стиснул зубы, отчаянно желая кончить. Чем крепче она сжимала его член, тем труднее ему было сдерживаться. Кенди выкрикнула его имя, и он почувствовал её оргазм. Хиро откинул голову назад и позволил себе кончить. Крик, сорвавшийся с его полуоткрытых губ, потряс его, но ему было всё равно, даже если окружающие услышали. Хиро чувствовал себя так хорошо, что не мог сдержать себя.

Глава 12

Проснувшись, Кенди потянулась, наслаждаясь ощущением теплого, обнаженного тела Хиро. В какой-то момент Хиро избавился от рубашки. Кенди всмотрелась в его лицо. Её мужчина открыл глаза, и она почувствовала, как у её бедра дернулся его член.

— Как ты себя чувствуешь?

— Я влюбилась в позу по-собачьи.

Он усмехнулся:

— У тебя где-нибудь болит? Я был слишком груб.

— У меня нет ни единой жалобы. — Ей нравилось прикасаться к нему, ласкать ладонями грудь и живот.

— Остановись, или мы снова займемся сексом. Ты не обедала.

— Женщины накормили меня до отвала, я всё ещё сыта. И сейчас даже не стемнело. Если ты не голоден, мы можем немного полежать. Я не помню, как заснула. Мы обнимались.

— Ты вырубилась после того, как я перевернул нас на бок.

— Расстроился? — усмехнулась она.

— Нет. Я повесил на дверь записку, чтобы обед оставили на кухне, и что мы спим. Затем забрался к тебе в постель.

— Я забыла, что женщины хотели принести еду.

— Они приходили около двадцати минут назад.

Она обернулась, только сейчас заметив, что дверь в спальню закрыта.

— Я не слышала.

— Ты крепко спала. А они старались не шуметь.

— Ты проголодался?

— Очень.

Она скатилась с него и попыталась встать с кровати.

— Я принесу тебе поесть.

Он приподнялся и схватил её за лодыжку:

— Оставайся на месте. Я принесу сам.

Она рассмеялась, шлепнувшись на задницу:

— Я действительно не голодна.

— Я спешу и нужно поесть. Я много чего хочу сделать с тобой сегодня.

— Снова возьмешь меня по-собачьи?

— Возможно, чуть позже. А пока мы кое-куда сходим, — усмехнулся он.

— Куда?

— Это сюрприз.

— Какой сюрприз?

Он встал с кровати и направился в ванную, выйдя оттуда через несколько секунд с полотенцем, обернутым вокруг талии.

— Хороший. Доверься мне.

— Я доверяю.

— Я принесу тебе попить.

Она проводила его взглядом и пошла в ванную. Когда вернулась в комнату, Хиро сидел на кровати. Он принес тарелку с едой и использовал кровать в качестве стола. Полотенце всё ещё обвивало его бедра. Она желала, чтобы он снял его. Кенди снова забралась на постель.

Он протянул ей кусочек:

— Попробуй.

— Что это? — Она наклонилась вперёд, открыв рот.

— Куриные равиоли в соусе Альфредо.

Она прожевала и кивнула. Вкусно, но Кенди не испытывала искушения съесть ещё кусочек. Самки накормили её обильным обедом, и плюс она съела много печенья. Женщины помогли ей съесть целую тарелку, пока не видела Кэт. Так что больше Кенди не смогла бы проглотить ни кусочка, даже если бы захотела.

Кенди понравилось наблюдать, как ест её мужчина. Он съел всё, что было на тарелке, затем они вместе выпили принесенную им для неё содовую.

— Так, что за сюрприз?

Хиро поставил тарелку на тумбочку и поднялся, протягивая ей руку:

— Давай одевайся. Женщины оставили в гостиной кое-что для тебя. Больше тебе не придётся носить мою одежду.

— Они говорили, что принесут её. Я забыла. — Кенди позволила ему поднять себя с постели и последовала за ним в ванную. Он включил душ. — Мы сегодня провели небольшой шоппинг по интернет-магазинам. Там всё просто, заходишь на сайт магазина, выбираешь понравившуюся тебе вещь, оплачиваешь, и они доставляют твои покупки прямо к воротам Хоумлэнда. И нам не нужно ходить за покупками по человеческим магазинам.

— Я в курсе.

— Я переживала, что тебе придется заплатить за одежду, но Кит сказала, не париться на этот счет, что всё оплатит ОНВ. Деньги меня смущают.

— ОНВ предъявили иски «Мерсил Индастриз» и их арестованным сотрудникам. Мы так же продаем людям товары собственного производства. Мы не хотим больше зависеть от финансирования правительства. Не беспокойся о деньгах. Нам поставляют одежду и еду. Мы все вместе работаем на благо развития Хоумлэнда и Резервации.

— Во внешнем мире так страшно.

Он вошёл в кабинку и, притянув Кенди к себе, закрыл за ними стеклянную дверь.

— Мне плохо от одной только мысли, что могло бы там с тобой произойти.

— Люди понятия не имели, кто я такая. Я всматривалась в глаза тех, с кем имела дело. Сбегала от тех, из-за кого нервничала, и отказывалась от поездки, если люди глазели на мое тело. А ещё разговаривала с официантками из придорожных кафе, где меня высаживали. Они помогли мне найти водителей, заслуживающих доверия — постоянных клиентов с семьями.

Хиро развернул её под водой и как только начал нежно массировать её тело мыльными руками, она расслабилась:

— Мне так хорошо.

— Мне нравится к тебе прикасаться.

— Я искупаю тебя, когда ты закончишь.

Он рассмеялся:

— Нет, не искупаешь. В противном случае, мы никогда не выйдем отсюда, а уже почти стемнело. Я же сказал тебе, у меня есть для тебя сюрприз.

Хиро сполоснул её волосы, и она, наконец, развернулась к нему лицом и скользнула взглядом вниз по его телу.

— У тебя стояк.

— У меня всегда стояк, и неважно прикасаюсь я к тебе или просто смотрю на тебя обнаженную. Не обращай внимания. Это моё нормальное состояние рядом с тобой.

— Не могу.

Он снова рассмеялся и открыл дверь душевой кабинки.

— Выходи. Вытирайся и подбери себе что-нибудь из одежды. Она лежит на журнальном столике. Найди что-нибудь поудобнее. Может, тонкие мягкие брюки и блузку с короткими рукавами. На улице сегодня тепло.

Кенди запротестовала, когда он нежно выставил её из душа. Хиро закрыл дверь кабины и повернулся спиной, чтобы вымыться самому.

Кенди надулась, но всё-таки сняла полотенце с вешалки на стене и последовала его указаниям. Вышла из ванной и отправилась искать одежду, принесенную самками. Некоторые из подарков прошерстили свои вещи и отдали ей несколько нарядов. Она выбрала светло-серые штаны и тёмно-голубую блузку. Под столиком стояли несколько пар обуви на выбор. Пара чёрных парусиновых слипонов дополнили её наряд. Кенди отнесла остальную одежду в спальню и уложила в верхний ящик комода.

Хиро вышел из ванной и остановился, вытирая волосы полотенцем.

— Ты выглядишь идеально, — улыбнулся он.

Кенди заскользила взглядом вниз по его телу:

— Ты тоже.

— Перестань так на меня смотреть. Нам нужно идти.

— Мы не обязаны.

— Должны. Я кое-что придумал на сегодня, всё подготовил. А сейчас подожди в другой комнате.

— А ты командир.

— И всегда им буду.

— Знаю. — Она вышла из спальни дожидаться его.

Хиро появился одетый в потертые джинсы, серую майку и в такие, же как у неё, только больше размером, слипоны.

— Пошли. — Он протянул ей руку.

Кенди была взволнована. Они вышли из квартиры рука об руку и спустились на лифте на первый этаж. Хиро махнул рукой мужчинам в гостиной, а Кенди им улыбнулась. Хиро вывел её на улицу. Солнце низко висело в небе над горизонтом. Они миновали припаркованные карты и пошли по тротуару.

Хиро привёл её в одно из зданий. Внутри было много Видов, играла музыка.

— Что это за место? — заулыбалась Кенди.

— Это бар, — прокричал Хиро. — Здесь мы зависаем, едим, танцуем и общаемся.

— Ты собираешься танцевать?

Он усмехнулся:

— Возможно, но сначала мы съедим торт ко дню рождения. Я сегодня позвонил и заказал белково-морковный торт специально для тебя. Это за все дни рождения, которые ты пропустила.

Она обняла его, ослеплённая горячими слезами. Впрочем, это было не важно, она уткнулась лицом в его рубашку, чтобы никто не видел её слёз. Он помнил.

Хиро, крепко обнимая, склонился к ней и прошептал на ушко:

— Мне не заменить тебе все вечеринки на день рождения, Кенди, но это лучшее, что я мог сделать.

Она с трудом попыталась взять себя в руки. Накануне шестого дня рождения убили мать Кенди, и её мир изменился навсегда. Она рассказывала Хиро, с каким нетерпением ожидала праздника, чтобы поиграть со своими друзьями и съесть белково-морковный торт. Её любимый. Ни в «Мерсил», ни в психушке никогда не отмечали дни рождения.

— Я люблю тебя.

Он поцеловал её в макушку:

— Я тоже люблю тебя. Пошли. Тебя здесь ждут друзья и даже подарки.

Она, наконец, взяла себя в руки и взглянула на него:

— Женщины знали?

— Они мне помогали.

— Они не сказали мне ни слова.

— Ну, это сюрприз.

Он обнял её за талию и развернул в сторону большого стола в глубине бара. Как минимум десять женщин и шесть мужчин ожидали их там. Среди них Джинкс и Торрент, Кэт с незнакомым мужчиной, должно быть, со своей парой. Они даже специально для неё украсили стол разноцветными шарами. Подарки в очень красивой обёртке лежали рядом с большим тортом. Хиро отодвинул стул, и Кенди присела, оглядывая счастливые и улыбающиеся лица вокруг стола.

— Спасибо.

— Это идея Хиро. — Саншайн указала на него. — Он вместе с Даркнесом всё организовал, Даркнес сказал Кэт, а она по секрету шепнула нам, когда тебя не было. С Днем рождения, Кенди! Нас пришло бы больше, но многие на дежурстве.

— Сегодня не мой день рождения. Ну, я так думаю.

— Это не имеет значения. — Хиро уселся рядом с Кенди и притянул её к себе поближе. — Мы празднуем то, что ты дома, и образование нашей пары.

— Всё просто замечательно. — Она вытерла навернувшиеся на глаза слёзы, снова осмотрела всех присутствующих и заметила несколько обеспокоенных взглядов. — Я счастлива. Перед тем как мою маму убили, мы с ней планировали мой день рождения. Ещё в детстве, когда нам давали морковку в «Мерсил», я рассказала Хиро про свой любимый торт. — Она посмотрела ему в глаза. — Ты такой лапочка, что сделал это ради меня.

— Теперь у нас достаточно времени, чтобы всё тебе компенсировать. У нас будет много совместных хороших воспоминаний. — Он обернулся и с сомнением посмотрел на морковный торт, покрытый белой глазурью. — Я до сих пор не верю, что он вкусный.

— Ты никогда не любил морковку, но торт сладкий, — рассмеялась она.

— Он хрустящий? — Хиро брезгливо сморщился.

— Давайте проверим! — Саншайн встала, разрезала торт на кусочки и разложила на яркие бумажные тарелки. Первый кусочек она положила Кенди.

Два самца подошли к столу, неся подносы со стаканами с молоком, и выставили их на стол. Кенди улыбнулась самцам:

— Спасибо. Присоединитесь к нам?

— Мы на работе, но спасибо, что предложили. — Один из самцов подмигнул. — С Днем рождения, пара Хиро!

Кенди подождала, пока все начали есть торт, и отломила вилкой кусочек. Выглядело очень вкусно, пахло ещё лучше. Сразу несколько детских воспоминаний смешались в её сознании, и самое яркое из них — улыбка матери.

— Кенди?

Она сосредоточилась на Хиро и предложила ему кусочек:

— Попробуй.

Он наклонился, собираясь попробовать, но замер:

— Надеюсь это так же вкусно, как ты помнишь. Главное, чтобы тебе понравилось. — Он открыл рот и слизнул с её вилки маленький кусочек. Прожевал и улыбнулся. — Хмммм.

Она отломила ещё кусочек и положила себе в рот. На вкус так же бесподобно, как она и помнила. Они смотрели друг на друга, забыв об окружающих.

*****

Даркнес откинулся на стул и положил руку на спинку стула Кэт. Посмотрел на неё, и Кэт придвинулась к нему поближе.

— Что случилось?

— Ты звонила своему контакту в ФБР?

— У меня ещё осталось там несколько друзей. На дело назначена Мона Гарза. Она жесткая, но хорошая. Мне не доводилось работать непосредственно с ней, но у неё репутация сволочи. В этой области женщине тяжело подниматься по карьерной лестнице.

— Это хреново.

— Нет. Это замечательные новости.

— Сволочь — это хорошо?

— Можешь поспорить на свою задницу. Она никому не будет лизать зад. Ей плевать на последствия. Гарза, как бультерьер, вцепится и не отстанет, пока не нароет всю необходимую информацию. Еще я узнала, что у неё две собаки.

— Ну и что?

— Она любит животных.

Он нахмурился и, прищурившись, посмотрел на неё:

— Полагаю, это шутка?

— Это значит, что если кто-нибудь из тех «славных парней» ненавидит Виды, и скажут ей то, что говорил мне мой бывший босс, она сильно обидится. Он считал, что женщины, позволяющие Видам трахать себя, могут с таким же успехом нагнуться перед своими собаками. Представь, как быстро она переметнётся. Она захочет поиметь их так же, как я Мэйсона. А это значит, она будет рыть землю носом, но найдет доказательства правдивости истории Кенди.

— Ну, сейчас тебя трахает кошачий, — ухмыльнулся Даркнес.

— Ты прав.

— Какие-нибудь новости о том, как идет расследование? — уже серьёзнее спросил он.

Она покачала головой, наблюдая, как Кенди и Хиро едят свой кусок торта и флиртуют друг с другом. Её сердце разрывалось от сочувствия к этой паре. Они пережили чертовски много и заслужили счастья.

— Гарза не болтливая и не сплетничает понапрасну. Она много работает, суёт свой нос, куда не следует, чем нажила себе немало врагов. И в этой психбольнице она много чего раскопала.

— Сарказм?

— Охрана там, как правило, мудак на мудаке, да и врачи в большинстве случаев — полные ничтожества. Сидишь напротив их стола, а они рассматривают тебя, как своего пациента. Они ненавидят быть неправыми. Однажды я допрашивала одного такого светилу, так он обвинил меня в скрытом желании походить на мужчину. И почему, спросишь ты?

— Не знаю. В тебе нет ничего мужского. А он идиот.

— Это была она, и я согласна. Всё потому, что я довела эту суку до слез.

— Ты так этим гордишься.

— Она утверждала, что мой преступник рехнулся, но он лишь косил под психа. Я это знала, да и она тоже. Она раскололась, как яйцо. Преступник, красивый богатенький мальчик, флиртовал с ней, и она попалась на крючок. Я описала ей, что именно он делал с другими женщинами, попавшими под его обаяние, и показала фото жертв. А потом сказала, что если он сотворил подобное с девушкой с внешностью модели, то каковы её шансы на серьёзные отношения с ним? Я убеждена, это его рук дело. Посмотри, эта модель была такой красивой, до того как он убил её. Уверена, эта докторша думала так же. И, в конце концов, сдалась.

— Мне нравится, что ты такая крутая, и я обожаю твоё тело. У тебя такая потрясающая фигура.

— Льстец. Гарза приедет завтра в десять часов утра, представит новую информацию ОНВ. Она хочет поговорить с Кенди. Кенди согласится?

Он пожал плечами:

— Хиро обещал поговорить с ней, но не со Службой безопасности. Он не в восторге от этой идеи.

Кэт посмотрела на счастливую пару:

— Сейчас не время.

— Я спрошу у него, когда застану одного.

— Я отменю занятия и приду туда. Поджарю Гарзу, как лосося на гриле, но удостоверюсь, чтобы она проверила все факты до последней мелочи.

— Ты не умеешь готовить, — усмехнулся он.

— Из тебя тоже хреновая кухарка. Вот почему мы едим здесь так часто.

— Я не жалуюсь. — Он скользнул рукой ей между бедер. — Меня больше интересуют другие твои навыки.

Она взяла его за руку:

— Дразнишься. Подожди, вот Кенди откроет подарки, и мы вернемся домой.

— Ты скучаешь по своей работе, Кэт?

Она покачала головой.

— Нет. В этом было замешано слишком много дерьмовой политики. Хотя значок был крутой, — усмехнулась она. — Люди потели от страха, когда я его показывала. Копы просто пугали людей. ФБР пугало всех до усрачки.

— Я подарю тебе значок, — рассмеялся он.

— Отлично. Я поняла тебя. Но лучше, если ты подаришь мне наслаждение.

*****

Хиро наблюдал, как Кенди с удовольствием открывала один подарок за другим. Она буквально светилась от радости, и Хиро понял, что поступил правильно, подбив своих друзей организовать ей вечеринку-сюрприз. Они совершили набег на несколько интернет-магазинов и кое-что прикупили для неё. ОНВ подарили ей одежду, красивую женскую сумочку и несколько очаровательных детских мягких игрушек.

Хиро достал свой подарок из кармана, благодарный, что один из мужчин опергруппы сходил для него в магазин за пределами Хоумлэнда. Шейн отсылал Хиро десятки фотографий, пока он не выбрал одно то самое, идеальное. Триша помогла подобрать нужный размер, который выяснила утром на осмотре, прежде чем Хиро отвез Кенди в женское общежитие, а сам отправился на смену.

— Кенди?

Она повернулась к нему:

— Да?

Хиро нервничал, ведь он даже не думал, что когда-нибудь сделает нечто подобное. Он соскользнул со стула и встал на колени. Вручив ей подарок, он развернул её на стуле лицом к себе. Кенди непонимающе посмотрела на него, а затем на подарок в своих руках.

— Что ты делаешь?

— Открой.

Внезапно музыка смолкла, и в баре стало очень тихо. Хиро ожидал этого, но Кенди нет. Оглядевшись, она слегка покраснела:

— Все на нас смотрят.

— Я знаю. Им просто любопытно. Открой.

Дрожащими руками она сорвала обёртку. Черная коробочка чуть не упала ей на колени, но Хиро подхватил её, открыл и, вытащив то, что там лежало, протянул ей.

— Когда мужчина просит женщину выйти за него замуж, он дарит ей обручальное кольцо. Ты — Вид, но я не хочу, чтобы ты отказывалась от своего кровного наследия. Ты должна взять лучшее от обоих миров, Кенди. Ты моя пара, но я так же хочу, чтобы ты стала мой женой. Ты выйдешь за меня?

Слёзы потекли по её щекам, но она улыбнулась, кивая. Хиро замешкался, забыв на какую руку надевать кольцо.

— На левую, — прошептала Кэт так, чтобы Кенди не услышала. — На палец рядом с мизинцем.

Он надел кольцо на пальчик Кенди. Оно туго прошло через костяшку, но как влитое село на основание пальца. Хиро посмотрел в глаза Кенди:

— Мы поженимся на следующей неделе. Я всё подготовил.

Соскользнув с кресла, она села Хиро на колени. Он откинулся назад, обнимая её, а она обхватила его лицо ладонями:

— Я так сильно тебя люблю. Спасибо тебе за это.

— Спасибо тебе за то, что выжила и вернулась ко мне. — Он боролся со слезами. — Я ни за что не позволю тебе уйти.

— Ты бы не смог от меня избавиться.

Хиро рассмеялся и, не заботясь об окружающих, поцеловал свою пару. Смех и громкие аплодисменты раздались в комнате. Хиро отстранился и усмехнулся:

— Мне придётся попотеть, если задумаю в следующий раз устроить вечеринку ещё лучше.

Наклонившись, Кенди прошептала ему в ухо:

— Можешь постараться завести ребёнка со мной.

Он крепко её обнял и кивнул:

— Когда будет безопасно.

Хиро поднялся с колен и помог ей встать на ноги. Друзья окружили их, поздравляя и обнимая. Кенди показывала женщинам кольцо и отошла от Хиро, приветствуя незнакомых Видов. Рядом с ним тотчас возник Даркнес.

— Хорошая работа.

Джинкс встал рядом:

— Как будто она сказала бы нет. Эта женщина любит тебя.

Хиро кивнул:

— Она моя. Кенди знает, что я принял её такую, какая она есть. Всю её. Она всегда ощущала себя неполноценной из-за человеческой крови. Кенди так старалась стать сильнее, как будто она Вид.

— Не хочу поднимать этот вопрос сейчас, но она пойдет на встречу с агентами ФБР утром? — Даркнес замолчал. — Кэт будет там.

— Она хочет поговорить с людьми и рассказать свою историю. — Ему не нравилась мысль оставить Кенди одну наедине с агентами ФБР. — Я не смогу присутствовать, но всё же буду рядом. И если они её расстроят, я сорвусь.

Даркнес кивнул:

— Кэт не позволит им унижать её словами. Моя пара вспыльчива и остра на язык. Я бы лучше беспокоился об агентах ФБР, это они уйдут оттуда в слезах.

— Я захочу их крови, если они будут обращаться с Кенди, как будто она им лжет, — признался Хиро. — Она надеется, что ей поверят. А я не хочу, чтобы она разочаровалась. Кенди и так видела в своей жизни слишком много.

— Она сильная женщина, — усмехнулся Джинкс.

— Знаю. Просто хочу её защитить.

Даркнес кивнул:

— Я понимаю, Хиро. Пара — всё для нас, но ты должен позволить ей принимать собственные решения и просто находиться рядом, поддерживать, когда она будет нуждаться в этом.

Глава 13

Кенди расправила плечи и встретилась взглядом с Бриз. Более высокая женщина не выглядела счастливой. И её следующие слова подтвердили это:

— Ты уверена, что хочешь это сделать? Некоторые из этих человеческих чиновников — абсолютные придурки. Я присутствовала раньше на встречах между ними и ОНВ. Они обращаются с нами, как с глупыми детьми. Могут быть грубы, заносчивы и обвинять нас во лжи.

— Я скажу тебе то же самое, что сказала Хиро. Мне нужно сделать это. Я хочу этого. Многие годы мечтала, чтобы меня кто-нибудь выслушал. Отведи меня туда.

— Хиро выглядел злым, когда сказал, что вернется за тобой после пресс-конференции. Почему бы тебе не подождать его здесь?

— Ты видела, что он на взводе? — Кенди поморщилась. — Боюсь, что он на кого-нибудь нападёт. Я не такая хрупкая, как он считает.

— Он защищает тебя. Мы все защищаем и хотим, чтобы ты забыла о пережитом.

— Тогда отведи меня в тот конференц-зал.

— Хорошо, Кенди, — кивнула она. Бриз толкнула дверь и зарычала, обнаружив в комнате другую самку Видов, прислонившуюся к стене. — Что ты здесь делаешь, Кит?

Кошачья оттолкнулась от стены и упёрла руки в бёдра. Выгнув бровь, Кит посмотрела на Кенди:

— Она изящная.

— Сейчас не время и не место грубить. — Бриз указала пальцем на дверь. — Вон. Люди приедут с минуты на минуту. Их как раз проверяет служба безопасности, они хотят поговорить с парой Хиро.

— Вот почему я здесь.

— Что? — нахмурилась Бриз.

— Хиро — мой друг, и я не хочу, чтобы кто-нибудь расстроил его пару. Я намного злее, чем тот самец, которого приставили к вам для охраны. Я сказала ему где-нибудь потеряться на время и заняла его место. Буду прикрывать ваши спины. Мы трахнем этих человеческих мужчин.

Бриз открыла и закрыла рот. Наконец усмехнулась:

— Работай над поговорками. Эта неправильная. В твоём исполнение звучит так, словно ты собралась разделить секс сразу с ними всеми.

Кит оскалилась от отвращения и зашипела.

— Да. Совершенно верно. — Бриз указала Кенди на стул. — Помни, они, вероятно, будут угрожать тебе, но ничего не смогут сделать. Это всё пустой трёп, чтобы запугать. И ты можешь всё прекратить — встать и уйти. В любой момент. — Она указала на Кит. — Я позволю тебе остаться, но веди себя прилично на этот раз, не усугубляй ситуацию. Позволь мне взять инициативу на себя.

— Спасибо. — Кит склонила голову.

Кенди села, а самки Видов встали по обе стороны от неё, прямо за стулом. Она чувствовала себя в безопасности. Через минуту открылась дверь, и вошли два человека. Мужчина в костюме и женщина в пошитой на заказ юбке, жакете и рубашке. Сопровождавшие их самцы Видов указали на пустые стулья напротив Кенди. Люди заняли свои места и посмотрели на неё.

Кенди не боялась. Она попыталась определить, кто из этих двоих был лидером. Человеческая женщина заговорила первой. Она открыла толстую папку и, вытащив фото, бросила его на стол. Кенди посмотрела на фотографию и, не касаясь её, подняла глаза.

— Я агент Мона Гарза. Вы знаете эту женщину?

— Это Пенни Пресс. — Кенди даже не взглянула на фото.

— Вы убили её?

Кенди кивнула:

— Она планировала меня убить. Сказала, что мой отец умер, и больше некому платить ей, чтобы она удерживала меня в психушке. Пенни сказала санитарам, что перевезет меня в другую больницу, но это ложь. Недалеко от города она свернула с дороги на своей машине, полагая, что я всё ещё в отключке под воздействием наркотиков, и сплю на заднем сиденье. Пенни открыла заднюю дверь и попыталась вытащить меня из машины, мне удалось забрать у неё нож. Мы боролись — я победила.

Женщина взяла фото и спрятала его в папку.

— ОНВ проинформировало нас о том, что случилось, когда пригласили на встречу. Я прочитала отчет департамента полиции, составленный после того, как обнаружили тело. Два санитара и охранник на воротах подтвердили, что доктор Пресс планировала отвезти вас в другую больницу. Сказала, что они ждут вас, их нового пациента. — Она замолчала на мгновение. — Но полиция не смогла это проверить. Я поручила заняться этим нашим агентам. Мы связались с каждой больницей в радиусе трехсот миль. И знаете, что обнаружили? — Она не стала ждать ответа. — Вас вообще не ждали, ни в одной из них.

— Всё потому, что врач планировала убить эту женщину, — прорычала Кит.

Оба агента посмотрели на Кит. Бриз прокашлялась:

— Это была самозащита. И вы нашли бы тело нашей женщины, если бы она не убила врача.

— Почему вы не обратились в полицию? — Агент Гарза посмотрела на Кенди.

— Вы — люди. Мне пришлось убить одну из ваших. Находясь в психушке, я многие годы говорила правду, но мне никто не верил. Я не готова была рисковать. Люди каждый раз отказывали мне в помощи. Я знала, мне нужно добраться до Хоумлэнда, только здесь мне помогут.

— Я понимаю. Мы допросили персонал больницы, достали вашу медкарту и счета за ваше содержание. — Гарза замолчала, разглядывая Кенди. — Я лично прошу прощения за то, что вам довелось пережить. — Кенди не ожидала подобного. — Я просто пытаюсь всё прояснить. Четыре наших агента разгребали эту воняющую до небес кучу дерьма. Ежедневно нарушались ваши права как пациента. Некоторые из препаратов, которыми вас пичкали, противоречили медицинскому диагнозу доктора Пресс. Такое лечение мог назначить только абсолютно бездарный врач. Мы проследили финансовый след до зарубежного счета, принадлежащего человеку, который скончался двадцать лет назад. Этот счет открыли через неделю после того, как впервые обыскали один из исследовательских центров «Мерсил Индастриз». Мы так же нашли отчет двадцатилетней давности из отдела убийств. Вы стали свидетелем убийства вашей матери и соседа?

Кенди кивнула:

— Меня разбудили громкие хлопки. Я не могу сказать точно, но их было много. Я по темному коридору шла к маме. Испугалась громких звуков и хотела к ней. Моя мама и мистер Купер, сосед, обнаженные и в крови, лежали на кровати. Рядом с ними лежал пистолет. Я знала, что это, потому что видела один у моего отца. Родители учили меня никогда не прикасаться к оружию. Свой пистолет отец хранил в кабинете внизу. Затем я услышала шаги и спряталась за дверью. Вошёл мой отец с ножом, подошел к трупам и начал что-то выковыривать из них лезвием, затем положил то, что достал, в карман. Он сходил в бар внизу и принес оттуда бутылку. Открыл её и облил тела на кровати, затем всё поджег. Начался пожар. Я хотела сбежать, но не смогла сдвинуться с места, стоило ему посмотреть на меня. Он отнес меня в «Мерсил» и оставил там. Именно оттуда меня перевезли в психушку, когда мне исполнилось шестнадцать лет.

— Почему?

Кенди взглядом попросила Бриз о помощи. Не хотела вновь рассказывать о том, что случилось в тот день с кошачьим, и о бурной реакции Хиро.

— Потому, что в «Мерсил» были одни придурки, — прорычала Кит. — Они не сообщали нам, почему нас насилуют и избивают, и не предоставили нам права выбора в этом вопросе.

Агент Гарза посмотрела на Кит:

— Мне просто любопытно, я не понимаю, почему Кристофер Чазел оставил её в живых. Он забрал её и платил за её содержание в другом месте. Я сомневаюсь, что он делал это в «Мерсил». Ты понимаешь, к чему я веду?

Дверь открылась, и вошла Кэт. В черных брюках, заправленной в них блузку на пуговках и с бэйджиком на ремне. Кэт подошла к одному из стульев в конце стола и присела.

— Я Катрина Перкинс. Бывший агент ФБР.

— Я помню вас. И знаю, кто вы, — нахмурилась Гарза.

Кэт отцепила свой значок и положила на стол, слегка постукивая по нему пальцем.

— Сейчас я состою в опергруппе ОНВ. Я наблюдала из соседней комнаты, хотела понять, что вы задумали.

Агент Гарза посмотрела на камеру наблюдения, а затем обратно на Кэт:

— Я ничего не замышляю, Перкинс.

— Вы пытаетесь поймать её на крючок. Откуда Кенди может знать о мотивах этого куска дерьма? Он явно не был отцом года, и они не вели задушевные беседы, как отец с дочерью. Может быть, он не хотел переступать черту и убивать свою плоть и кровь. Может быть, его заело чувство вины за всё то дерьмо, что она пережила по его милости, за то, что запер её в «Мерсил» на все эти годы. Вам следует спросить его о мотивах, но он мертв. Это всё равно, что спрашивать жертву, почему преступник выбрал именно её. Продолжайте.

Агент Гарза сжала губы и перевела взгляд на Кенди:

— Пенни Пресс рассказала вам, что Кристофер Чазел умер, да?

— Я смотрела предоставленную вам запись. — Кэт наклонилась вперед. — Вы знаете ответ на этот вопрос. Она подробно рассказала о том, что сказала доктор Пресс в своем офисе, перед тем как попыталась убить её. Возможно, мне достать копию, специально для вас, и перемотать до нужного места, чтобы вы все увидели и услышали слово в слово?

Агент Гарза посмотрела на Кэт:

— Вы знаете порядок.

— Вы пришли сюда с сочувствием и добрыми словами, но на самом деле ищите повод прижать её к ногтю. Я это не оценила. Вы думаете, я не знаю все ваши приемчики? — Кэт ухмыльнулась. — Итак, давайте на чистоту. Гарза. На вас, вероятно всего, давит какая-то кабинетная крыса, которая последний раз служила оперативником ещё при президенте Клинтоне. Тот, кто не обрадовался освобождению Новых Видов. Благодаря копам, её фото крутили по всем новостным каналам, где говорили, что она — убийца, сбежавшая из психушки. Копы оказались слишком ленивы, провели лишь поверхностное расследование, во всём обвинили её. Общественность запаниковала. Она в розыске в скольких штатах? В четырех?

— В трёх.

Кэт пожала плечами:

— В трёх. Когда стало известно, что она здесь, некоторые крикливые идиоты начали чирикать о том, что ОНВ скрывают на своей территории хладнокровную убийцу. У меня есть компьютер и доступ в интернет. Я следила за новостями. Они специально разжигают всё это дерьмо. Ваш босс получил пинок под зад, а это значит, что он ускорился раз в десять и приземлился прямо на вашем рабочем столе. Разве я до сих пор сказала хоть слово неправды?

— Нет.

Кэт указала на Кенди:

— Она — жертва. Точка. В пять лет она поняла, каким кусок дерьма её отец, убивший её мать. Вы сказали, что видели отчеты отдела убийств. Кто поручился за него, кто обеспечил ему алиби на момент убийства?

— Его научный руководитель в «Мерсил Индастриз».

— Вот ответ на ваш вопрос, почему он оставил её там. Вы же умная, Гарза. Вы провели собственное расследование сразу же, как только вас назначили на дело «Мерсил Индастриз». Мы обе знаем, они не имели никакой морали, раз проводили все эти дерьмовые эксперименты. Вы хотели знать почему? Они хотели посмотреть, сможет ли ребенок Видов убить человека. Она была экспериментом. Они увидели результат. Виды не убивают детей. Они держали её в той дыре до тех пор, пока могли хоть как-то использовать. Чазел отправил её в новый ад и, вероятно, платил за то, чтобы она жила, потому что… кто знает, черт возьми? Вызовите психолога-криминалиста, и пусть он это выясняет. Кенди убила Пресс, спасая свою жизнь. Ты знаешт это. Я знаю это. Черт, даже твой босс поймет это, если вытащит голову из задницы, перестанет и дальше играть в политика и обратит внимание на то, что происходит на самом деле, вместо того чтобы стараться произвести на кого-то впечатление. — Кэт глубоко вдохнула и выдохнула. — Я была когда-то на твоем месте. Вот почему сейчас работаю на ОНВ. И сделала правильный выбор, когда бывший босс начал на меня давить. Кроме того, не буду отрицать, здесь намного лучше. Кенди не опасна. Она выжившая. Придерживайся фактов и поступи правильно. Это не добавит тебе популярности, но зато ночами будешь спать спокойно.

— Мы проверяем финансовую отчетность в больнице. На это понадобится время, но возможно, финансовый след из больницы, где удерживали Кенди, поможет нам выяснить последнее место жительства Кристофера Чазела. Мы хотим убедиться, на самом ли деле он умер. — Гарза посмотрела на Кенди. — И если он жив, мы перевернем небо и ад, но доставим его сюда, чтобы он предстал перед судом за всё, что сделал с тобой, с другими жертвами «Мерсил», за совершенное им двойное убийство. — Она что-то записала в папке и посмотрела на Кенди. — Вы готовы свидетельствовать против него в суде?

— Я хотела бы знать, если Пенни солгала мне о его смерти. И хочу, чтобы он заплатил за всё, что натворил, — кивнула Кенди.

Гарза посмотрела на Кэт:

— Я постараюсь всё сделать правильно, Перкинс. Верите или нет, я с ней не заигрываю. Мне плохо. Всё, что мне известно, подтверждают её слова. — Она посмотрела на своего напарника. — Кетер и я, оба согласны с этим. Я просто пытаюсь расставить все точки над i. Иначе мой босс поднимет вонь до небес и подвергнет сомнению этот разговор.

— Он известен тем, что переназначает агентов, если отчеты ему не по вкусу, — пробормотал мужчина.

— Джоргинсон? Я думала, он давно ушёл в отставку, — нахмурилась Кэт.

— Он передумал. Снова, — фыркнул агент-мужчина.

— Дерьмо. Он же мудак. — Кэт откинулась на спинку стула и расслабилась. — Давайте играть в одной команде. Что скажите? Чем я могу помочь?

— Я слышала, что ты сука, Перкинс. На самом деле ты не так уж плоха, — улыбнулась Гарза.

Кетер взглянул на камеру:

— Вы можете отключить камеру?

Кэт кивнула и жестом попросила отключить камеру.

— Они остановили запись. Только офицеры ОНВ имеют к ней доступ. Что такого вы хотите сказать, что попросили об этом?

Гарза закрыла папку и встала.

— Запросите копии всех собранных нами доказательств. Джастис Норт может это устроить. Никто не знает о собранной нами информации, все думают, что обвинения выдвинуты по факту смерти Пресс или удивляются тому, что ОНВ считает Кенди своей. — Она посмотрела на Кенди. — Я извиняюсь за всё, что тебе довелось пережить. И хотела бы арестовать некоторых сотрудников в этой психушке. Но, к сожалению, то что они дебилы — не преступление. — Она посмотрела на Кэт. — Я бы подала в суд на них за всё это дерьмо. В ОНВ есть юристы. Используйте их, чтобы отомстить за неё. Она это заслужила.

Агенты ушли, и Кенди посмотрела на Кэт:

— Всё хорошо, верно?

— Всё отлично, — улыбнулась она.

— Слишком скучно, — проворчала Кит.

— Ты надеялась на драку? — фыркнула Бриз.

— Возможно. — Кит развернулась. — Я ухожу. Сегодня у меня выходной.

Кенди встала и посмотрела на обеих самок:

— Спасибо.

— Отправляйся к своему мужчине. — Бриз обернулась и взяла со стола бэйджик. — Где ты его взяла, Кэт?

— Трей Робертс тусовался в Службе безопасности. Я сказала ему, что хочу одолжить его и зачем, — усмехнулась она. — Долго он не думал.

— Я передам ему. — Бриз сунула бэйдж в карман. — Отличная работа.

— Ненавижу позёрство. Я надеялась, что Гарза тоже. — Проходя мимо Кенди, Кэт пожала ей руку. — Ты была великолепна. Я поговорю с Джастисом Нортом, пусть потянет за пару ниточек, чтобы получить доступ ко всем данным ФБР по этому делу.

Кенди вышла из зала и направилась туда, где её ждал Хиро. Она увидела его, расхаживающего перед двойными дверями, ведущими в здание, недалеко от того места, где он припарковал карт. Увидев её, Хиро остановился. Она улыбнулась, и он закрыл глаза.

*****

С Кенди всё хорошо. Хиро попытался успокоиться. Она нежно его обнимала, а он смотрел на неё сверху вниз.

— Они выслушали?

— Да, и поверили мне.

— Как ты себя чувствуешь?

Казалось, она задумалась на мгновение:

— Хорошо.

— Они тебя не расстроили?

— Нет. В основном, всё прошло хорошо. Кэт и главный агент поспорили, но это сработало. Кэт сказала, что всё хорошо.

— Они и не смогли бы причинить тебе вред.

— Знаю.

— Мне позвонила док Триша. Пришли твои последние анализы. — Он улыбнулся. — Ты в порядке. Но она хочет видеть нас, поговорить о твоем питании. Она сказала, я не могу кормить тебя нездоровой пищей, чтобы заставить набрать вес.

— У тебя есть время до твоей смены? Иначе я попрошу кого-нибудь проводить меня.

— Я поменялся сменами. Хотел быть рядом с тобой, если встреча примет плохой оборот.

— Это было так мило с твоей стороны.

— Ты — моя пара. Ты — мой приоритет. Ты всегда для меня на первом месте.

— В таком случае отложим визит к доку Трише на потом? Забери меня домой.

— Ты расстроена. — На него нахлынула злость. — Кто тебя расстроил? Что они сказали?

Она поднялась на цыпочки и прижалась к нему.

— Я хочу попробовать по-собачьи. Мы должны отпраздновать.

Хиро обнял её, гнев быстро сменился весельем.

— Ты такаааая плохая.

— Я знаю. И позволю тебе защекотать меня, как только мы окажемся голыми.

Он отпустил её и сжал руку.

— Пойдем.

От её смеха он лучился счастьем.

Эпилог

Два месяца спустя

Хиро вошёл в квартиру и щёлкнул выключателем. Ничего не произошло. Из дальнего угла комнаты раздался смешок. Хиро тихо зарычал и закрыл за собой двери.

— Что ты делаешь, Кенди?

— Жду, когда ты вернёшься домой. Помнишь, как мы играли в прятки?

Он дёрнул застёжки-липучки на бронежилете, расстёгивая его:

— Конечно.

— Ты хорошо видишь при таком свете? Здесь не так темно, как в нашей клетке.

Он увидел её возле дверей в спальню. Просто темная тень на пороге комнаты. Хиро снял бронежилет и бросил на пол. Туда же последовали пояс и оружие.

— Ты хочешь поиграть?

— Я всегда хочу играть с тобой. Здесь у нас намного больше места, чем было в «Мерсил». Ты меня видишь? Я пыталась прикрыть все окна, но здесь всё равно светлее, чем я хотела.

— И что я получу, если поймаю тебя? — Он наклонился, собираясь снять ботинки.

— Что ты хочешь?

— Тебя обнаженную.

— Это не честно.

Он выпрямился:

— Почему нет?

— Я уже без одежды.

Он тихо зарычал. А затем вдохнул и почувствовал аромат её возбуждения. И сам возбудился.

— Чем ты занималась, пока меня не было, моя Кенди?

— Думала о тебе, мой щенок. — Кенди стояла в проёме открытой двери в спальню. — Приди и возьми меня. — И она исчезла в комнате.

Он последовал за ней, едва не ударившись коленями о журнальный столик. Вошёл в спальню и огляделся. Занавешенные наглухо окна спальни не пропускали света, здесь было ещё темнее, чем в гостиной. Хиро принюхался, отслеживая Кенди по запаху. Она притаилась рядом с кроватью.

— Так не честно, — прошептала она.

— А кто сказал, что я буду играть честно? Ты голая. — Он быстро нашел её, усмехнулся и подхватил на руки.

— Ты не должен использовать свой супернюх против меня, потому что я так не могу. Помнишь?

— Тогда ты всё время носила одежду. Времена меняются. Прежде я никогда так сильно не хотел поймать тебя. — Он сел на кровать и устроил её у себя на коленях. Провёл руками по её телу и сжал ягодицу. — Люблю тебя обнимать.

— Ты любишь мое тело.

Другой рукой он ласкал её мягкий, теплый живот.

— Обожаю его.

Она развернулась лицом к нему и обняла за шею.

— Могу я выбросить презервативы? Триша сказала, что я абсолютно здорова. Я даже набрала веса больше, чем она ожидала.

— Ты хочешь предпринять попытку сделать ребенка прямо сейчас?

— Да. — Она проложила дорожку из поцелуев вверх по его подбородку до самого уха и прошептала: — Мы наверстаем упущенное.

— Сразу может не получится.

— Я знаю. Триша предупредила меня. Она не хотела, чтобы мы разочаровались, если не получится с первого раза.

— Я включу свет. Хочу на тебя посмотреть.

Кенди потянулась к тумбочке и включила настольную лампу. Хиро моргнул, ожидая, пока глаза привыкнут к освещению, и улыбнулся, рассматривая свою Кенди. Сейчас на её щеках сиял румянец, она больше не выглядела как живой труп, когда впервые пришла к нему. Кенди стала ещё красивее.

— От тебя перехватывает дыхание.

— Ты всегда так говоришь, когда я голая.

— Я говорю то же самое, даже когда ты одета.

— Однако не таким хриплым голосом.

Он посмотрел в её глаза:

— Это потому что прямо сейчас я жажду облизать всю тебя с головы до ног и оказаться внутри тебя, когда ты станешь стонать моё имя.

Она улыбнулась, нащупала низ его футболки и вытащила из-за пояса брюк.

— Давай избавимся от этого.

Хиро откинулся назад и поднял руки вверх, помогая ей снимать футболку. Кенди стянула её и бросила на ковёр. Хиро улёгся на кровать, наблюдая, как Кенди оседлала его бёдра, а её проворные пальцы возились с ширинкой на брюках. Он обожал смотреть на неё, наблюдать за ней. Она взглянула на него и замерла, слегка склонив голову на бок.

— Что?

— Я просто счастлив.

— И станешь ещё счастливее, если не будешь лежать просто так, а поможешь мне стащить с тебя эти штаны.

— Мне нужно кое-что сказать тебе. — Он обнял её за бедра

— Что именно?

— Однажды я сказал тебе, что ты — моя слабость. Я ошибался. Ты — моя сила.

Она склонилась над ним, упираясь ладонями в его грудь.

— Ты не должен так говорить.

— И всё же скажу. Одно время я боялся. Воспринимал тебя как слабость. Ты для меня всё, я лишь существовал, а не жил, пока ты снова не нашла меня. Спасибо.

— От твоих слов мне хочется заплакать. — На глаза Кенди навернулись слёзы. — От счастья.

— Хочу, чтобы ты знала, что я чувствую.

— Я знаю, ощущаю это, в каждом твоём взгляде, в каждом прикосновении.

Хиро перевернулся, придавив её собой. Спускаясь вниз по её телу, он покрывал поцелуями её губы, горло, подразнил ртом груди. Кенди застонала и развела для него ноги. Приподняв бёдра, он спустил вниз брюки и наклонился к её животу. Она зарылась пальцами в его волосы, подталкивая его ниже.

— Кто-то очень нетерпеливый. Я думал, ты хотела поиграть? — ухмыльнулся он.

— Я обожаю заниматься с тобой сексом.

— Я бы работал ещё усерднее, если бы это было не так. — Он стянул с себя штаны и боксеры, наконец-то полностью обнажаясь. Затем схватил Кенди за бёдра, удерживая их раскрытыми. У неё была привычка сводить их вместе прямо перед оргазмом. Хиро зарычал, учуяв аромат её возбуждения. Его каменно-жесткий член заныл от желания оказаться внутри его женщины. Хиро играл с её клитором. Она обожала его язык, ещё ей нравилось, когда он проводил нижними зубами по её нежному бугорку. Её стоны разносились по комнате, Хиро отпустил её бедро и потянулся к упаковке презервативов на тумбочке — он всегда держал их под рукой. Уже коснувшись пальцами упаковки, Хиро вспомнил, что они больше не планировали их использовать.

Одна только мысль, что когда войдет в неё, между ними больше не будет преград, и он кончит внутри её тела, сводила её с ума. Он схватил её за бедра и перевернул.

— Ползи на середину кровати, — прорычал он.

Не колеблясь, Кенди встала на четвереньки. Хиро склонился над ней, обхватив бёдрами её широко расставленные ноги и поддерживая лодыжками её ступни. Он был невероятно возбужден и знал, Кенди так же, как и он, близка к оргазму. Хиро не хотел торопиться, занимаясь с ней любовью. Они могли часами наслаждаться поцелуями и ласками.

Он сжал рукой её бедро, другой направляя член в её лоно. Прижавшись к ней, Хиро потёрся об влажные складочки, прежде чем войти в ее тело. Она оказалась влажной и готовой для него. Они оба застонали, как только Хиро толкнулся вперёд, погружаясь в неё по самые яйца.

Отпустив член и уперев руку в матрас, другой рукой он провел по её спине, скользнул вниз к животу и коснулся клитора кончиками пальцев.

— Мой щенок, — простонала Кенди.

— Моя Кенди, — прорычал он в ответ.

Хиро быстро и жёстко двигался в ней, задевая чувствительную точку, а пальцем надавливая на клитор. Прерывистые крики и стоны Кенди подсказали ему, насколько сильно она наслаждалась тем, как он заявляет на неё права. Хиро обожал находиться внутри неё. Ничего не было более правильным, чем близость с ней.

Пот стекал по их телам, страсть сжигала дотла. Наконец Кенди кончила с его номером на губах. И Хиро не волновало, что в ней взыграли старые привычки, она снова использовала его номер вместо имени. Кенди могла звать его, как хочет, он принадлежал ей, а она ему. Хиро вошёл в неё последний раз, стенки лона сжали член, и он кончил, выплескивая семя, всё до последней капли.

Хиро закричал, перевернул их обоих на бок, стараясь не раздавить её маленькое тело своим, и стиснул её в своих крепких объятиях, постепенно отходя от оргазма.

Затем прижался щекой к её щеке и, убрав пальцы от сверхчувствительного клитора, накрыл ладонью её живот.

— Ты могла не забеременеть с первой попытки, но я с удовольствием повторю.

— Я согласна, — усмехнулась Кенди и вцепилась в его руки.

— Я не буду скучать по презервативам. Без них намного лучше.

— Я тоже. Ты ощущаешься просто великолепно. Не думала, что может быть ещё лучше.

Хиро прикрыл глаза, обнимая её, пока они оба восстанавливали дыхание.

— Всё возможно, моя Кенди.

— Да, мой щенок.

Оглавление

Морн (Новые виды — 14)

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

Хиро (Новые виды — 15)

  Пролог

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg